Замогильные записки Пикквикского клуба Чарльз Диккенс


        # Проходят годы, меняются вкусы, но ничто не в силах затмить блистательный образ восторженного и наивного чудака мистера Пиквика - плод вымысла классика мировой литературы Чарлза Диккенса.
        Он рисует старую Англию с самых различных её сторон, прославляя то её добродушие, то обилие в ней живых и симпатичных сил, которые приковали к ней лучших сынов мелкой буржуазии. Он изображает старую Англию в добродушнейшем, оптимистическом, благороднейшем старом чудаке, имя которого - мистер Пиквик - утвердилось в мировой литературе где-то неподалёку от великого имени Дон-Кихота.
        Роман «Замогильные записки Пикквикского клуба» является любимой книгой многих поколений читателей и олицетворяет в их глазах классическую Англию прошлого века.

        Часть первая

        Глава I. Члены Пикквикскаго клуба

        Густой мракъ и непроницаемая тьма скрывала до сихъ поръ отъ взоровъ публики первоначальную исторію общественной карьеры безсмертнаго Пикквика; но мракъ исчезнетъ и темнота мигомъ превратится въ осл?пительный блескъ, если читатель благоволитъ бросить пытливый взглядъ на сл?дующее вступленіе въ д?ловые отчеты Пикквикскаго клуба, которыми издатель этихъ «Записокъ» осм?ливается начать свой подробн?йшій рапортъ, представляя его на судъ публики, какъ доказательство самаго тщательнаго вниманія и неутомимой усидчивости, съ каковыми производились его изсл?дованія и разбирательства многосложныхъ и разнообразныхъ документовъ, вв?ренныхъ его добросов?стному труду.
        "Мая дв?надцатаго, тысяча восемьсотъ двадцать седьмого года подъ предс?дательствомъ Джозефа Смиггерса, эсквайра, непрем?ннаго вице-президента и члена Пикквикскаго клуба, сл?дующія р?шенія единодушно были приняты и утверждены:
        "Во первыхъ, члены клуба, въ общемъ собраніи, слушали, съ чувствами единодушнаго удовольствія и единогласнаго одобренія, диссертацію, представленную высокороднымъ и высокопочтеннымъ Самуиломъ Пикквикомъ, главнымъ президентомъ и членомъ Пикквикскаго клуба, подъ заглавіемъ: "Умозр?нія относительно истока Гемстедскихъ прудовъ, съ н?которыми зам?чаніями касательно теоріи пискарей, обр?тающихся въ оныхъ прудахъ". Опред?лено: и_з_ъ_я_в_и_т_ь в_ы_ш_е_р_е_ч_е_н_н_о_м_у С_а_м_у_и_л_у П_и_к_к_в_и_к_у, г_л_а_в_н_о_м_у п_р_е_з_и_д_е_н_т_у и ч_л_е_н_у, н_а_и_ч_у_в_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_у_ю б_л_а_г_о_д_а_р_н_о_с_т_ь з_а е_г_о у_ч_е_н_ы_й т_р_у_д_ъ.
        "Во-вторыхъ, общество глубоко сознаетъ неисчислимыя выгоды, могущія произойти для великаго д?ла науки, какъ отъ вышеупомянутой диссертаціи, такъ равном?рно и отъ неутомимыхъ изсл?дованій высокопочтеннаго Самуила Пикквика, произведенныхъ въ предм?стьяхъ великобританской столицы, именно: въ Горнси, Гайгет?, Брикстон? и Кемберуэлл?. A посему общество единодушно полагаетъ, что наука вообще и англійское просв?щеніе въ частности неминуемо обогатятся безц?нными благод?яніями, буде сей ученый мужъ, продолжая свои путешествія и, сл?дственно, постепенно расширяя кругъ своихъ наблюденій, занесетъ свои умозрительныя и практическія изсл?дованія въ обширн?йшую область челов?ческаго в?д?нія. На семъ основаніи,
        "Въ-третьихъ, общество, съ благосклоннымъ и пристальнымъ вниманіемъ, выслушало предложеніе вышеозначеннаго Самуила Пикквика и трехъ нижепоименованныхъ пикквикистовъ - составить новую отрасль соединенныхъ пикквикистовъ подъ титуломъ: "Корреспондентное общество Пикквикскаго клуба".
        "Сіе предложеніе принято и утверждено обществомъ во всей своей сил?. И такъ,
        " Въ-четвертыхъ, Корреспондентное общество Пикквикскаго клуба будетъ отъ сего времени существовать на законномъ основаніи, и членами-корреспондентами согласно поименованы и утверждены: высокопочтенный Самуилъ Пикквикъ, главный президентъ и непрем?нный членъ, Треси Топманъ - эсквайръ и членъ Пикквикскаго клуба; Августъ Снодграсъ, таковой же эсквайръ и членъ, и Натаніэль Винкель, равном?рно эсквайръ и постоянный членъ Пикквикскаго клуба.
        "Въ-пятыхъ, вс? сіи члены-корреспонденты обязуются съ этой поры доставлять Пикквикскому клубу, въ Лондонъ, отъ времени до времени, подробн?йшіе и точн?йшіе отчеты о своихъ путешествіяхъ и ученыхъ изсл?дованіяхъ, со включеніемъ характеристическихъ и типическихъ наблюденій, къ каковымъ могутъ подать достаточные поводы ихъ приключенія и разнообразныя сношенія съ людьми въ трехъ соединенныхъ королевствахъ.
        "Въ-шестыхъ, общество единодушно утверждаетъ благородный вызовъ господъ членовъ-корреспондентовъ - совершать свои разнообразныя путешествія на свой собственный счетъ, и Пикквикскій клубъ существующій въ Лондон?, руководствуясь таковыми же благородными побужденіями, не назначаетъ никакого опред?леннаго срока ихъ ученымъ похожденіямъ и возвращенію въ столицу. На семъ основаніи,
        "Въ-седьмыхъ, р?шено съ общаго согласія: изв?стить господъ членовъ-корреспондентовъ, что они уполномочиваются уд?лять изъ собственныхъ финансовъ требуемыя суммы на пересылку въ Лондонъ своихъ писемъ, бумагъ, чемодановъ, ящиковъ, и прочая. Таковое ихъ предложеніе общество считаетъ вполн? достойнымъ т?хъ великихъ душъ, изъ которыхъ оное проистекло, a посему, въ конц? означеннаго зас?данія, единодушно опред?лено: и_з_ъ_я_в_и_т_ь г_о_с_п_о_д_а_м_ъ ч_л_е_н_а_м_ъ-к_о_р_р_е_с_п_о_н_д_е_н_т_а_м_ъ с_о_в_е_р_ш_е_н_н_?_й_ш_у_ю п_р_и_з_н_а_т_е_л_ь_н_о_с_т_ь и п_о_с_т_о_я_н_н_о_е б_л_а_г_о_в_о_л_е_н_і_е в_с_е_г_о к_л_у_б_а".
        Это мы выписали изъ протокола, составленнаго секретаремъ Пикквикскаго клуба. "Посторонній наблюдатель",  - прибавляетъ тотъ же секретарь,  - "быть можетъ, ничего необычнаго не зам?тилъ бы въ почтенной лысой голов? и круглыхъ очкахъ, пристально устремленныхъ на его секретарское лицо въ продолженіе чтенія означенныхъ постановленій и р?шеній; но для т?хъ, кто зналъ, что подъ этимъ челомъ работалъ гигантскій мозгъ самого м-ра Пикквика, и что за этими стеклами моргали собственные лучезарные глаза ученаго мужа - зр?лище было бы интересное и назидательное въ полномъ смысл? слова. Великій челов?къ, просл?дившій до самыхъ истоковъ славные пруды Гемстеда и взволновавшій ученый міръ своею "Теоріею пискарей", сид?лъ спокойно и неподвижно, подобно глубокимъ водамъ широкаго пруда въ морозный день, или лучше, подобно пискарю, погруженному въ его ученомъ кабинет? на дно скудельнаго сосуда. Зр?лище сд?лалось еще назидательн?е и трогательн?е, когда зала вдругъ огласилась единодушнымъ крикомъ: "Пикквикъ! Пикквикъ!" и когда сей достославный мужъ медленными стопами взошелъ на виндзорское кресло, гд? такъ часто
зас?далъ онъ, и откуда теперь приготовился говорить свою р?чь къ почтеннымъ членамъ основаннаго имъ клуба. Трудно изобразить словами, какой возвышенный предметъ для великаго художника представляла эта умилительная и, вм?ст?, торжественная сцена! Краснор?чивый Пикквикъ граціозно закинулъ одну руку за фалды своего фрака и махалъ другою въ воздух?, усиливая такимъ образомъ и объясняя порывы своей пламенной декламаціи. Его возвышенное положеніе на президентскомъ кресл? открывало глазамъ собранія т? узкіе панталоны и штиблеты, которые на обыкновенномъ челов?к? прошли бы, в?роятно, незам?ченными, но которые теперь, облачая, такъ сказать, великаго мужа, внушали невольное благогов?ніе, М-ръ Пикквикъ окруженъ былъ людьми, р?шившимися добровольно разд?лить съ нимъ опасности его путешествій, и которымъ судьба готовила завидную долю - принять участіе въ его знаменитости и слав?. По правую сторону президентскихъ креселъ сид?лъ м-ръ Треси Топманъ, воспріимчивый и даже пламенный Топманъ, соединявшій съ мудростью и опытностью зр?лыхъ л?тъ энтузіазмъ и пылкость юноши въ одной изъ интересн?йшихъ и простительныхъ
слабостей челов?ческаго сердца - любви. Время и съ?стные припасы здороваго и питательнаго свойства значительно распространили объемъ его н?когда романтической фигуры; черный шелковый жилетъ выставлялся впередъ больше и больше, и золотая-часовая ц?почка на его посл?днихъ петляхъ уже совершенно исчезла изъ пред?ловъ зр?нія м-ра Топмана; но пылкая душа его устояла противъ всякихъ перем?нъ, и благогов?ніе къ прекрасному полу было до сихъ поръ ея господствующею страстью. По л?вую сторону великаго оратора зас?далъ н?жный поэтъ Снодгрась, и подл? него - страстный охотникъ до зв?риной и птичьей ловли, м-ръ Винкель: первый былъ поэтически закутанъ въ таинственную синюю бекешь съ собачьимъ воротникомъ, a посл?дній героически рисовался въ новомъ зеленомъ охотничьемъ сюртук?, пестромъ галстух? и туго натянутыхъ штанахъ".
        Р?чь м-ра Пикквика и также пренія, возникшія по ея поводу, внесены въ д?ловые отчеты клуба. Все это им?етъ весьма близкое отношеніе къ диспутамъ другихъ ученыхъ обществъ, разс?янныхъ по вс?мъ частямъ трехъ соединенныхъ королевствъ; но такъ какъ всегда бол?е или мен?е интересно сл?дить за д?йствіями великихъ людей, то мы, для удовольствія читателя, р?шились, основываясь на томъ же протокол?, представить зд?сь по крайней м?р? сущность этой р?чи президента.
        "Господинъ Пикквикъ,  - продолжаетъ секретарь,  - зам?тилъ прежде всего, что слава, какая бы ни была, вообще дорога и пріятна для челов?ческаго сердца. Такъ поэтическая слава дорога и любезна для сердца почтеннаго его друга м-ра Снодграса; слава поб?дъ и завоеваній равном?рно дорога для его друга Топмана, a желаніе пріобр?сти громкую изв?стность во вс?хъ изв?стныхъ отрасляхъ охоты, производимой въ безконечныхъ сферахъ воздуха, воды, л?совъ и полей, бьется наисильн?йшимъ образомъ въ геройской груди его друга Винкеля. Что же касается до него, м-ра Пикквика, онъ, въ свою очередь, откровенно сознается, что и на него также, бол?е или мен?е, им?ютъ вліяніе челов?ческія страсти, челов?ческія чувствованія (громкія рукоплесканія со стороны слушателей), быть можетъ, даже челов?ческія слабости (зрители кричатъ: - "о, н?тъ! н?тъ"); но въ томъ н?тъ ни мал?йшаго сомн?нія, что, если когда либо славолюбіе пылало въ его груди, то желаніе принести истинную и существенную пользу челов?ческому роду всегда потушало это пламя. Общее благо челов?чества всегда, такъ сказать, окрыляло вс? его мысли и чувства (громкія
рукоплесканія). Конечно, что и говорить, онъ чувствовалъ н?которое самодовольствіе и даже гордость въ своей душ?, когда представилъ ученому св?ту свою "Теорію пискарейя - знаменитую или, быть можетъ, совс?мъ не знаменитую - это другой вопросъ (голосъ изъ толпы - "знаменитую!" и громкое рукоплесканіе). Пожалуй, онъ охотно соглашался, въ угожденіе закричавшему джентльмену, что его диссертація получила громкую и вполн? заслуженную изв?стность; но если бы даже слава "Теоріи пискарей" распространилась до самыхъ крайнихъ пред?ловъ изв?стнаго міра, авторская гордость его была бы ничтожна въ сравненіи съ тою гордостью, какую испытываетъ онъ въ настоящую торжественную и р?шительную минуту своего бытія - онъ, Пикквикъ, окруженный знаменит?йшими поборниками науки и просв?щенн?йшими ц?нителями заслугъ, оказанныхъ для нея скромными тружениками (громкія и единодушныя рукоплесканія). Да, спора н?тъ, самъ онъ, покам?стъ, еще скромный и малоизв?стный ("н?тъ! н?тъ!") жрецъ на этомъ поприщ?; однакожъ это отнюдь не м?шаетъ ему чувствовать, что онъ избранъ своими сочленами на великое д?ло чести, сопряженное со многими
опасностями. Путешествіе находится до сихъ поръ въ тревожномъ состояніи, и души кучеровъ еще не изсл?дованы съ догматической и критической точки зр?нія. Пусть почтенные сочлены обратятъ свой мысленный взоръ на сцены, почти ежедневно совершающіяся на большихъ дорогахъ. Дилижансы и почтовыя кареты опрокидываются по вс?мъ возможнымъ направленіямъ, лошади б?снуются, лодки погибаютъ въ бурныхъ волнахъ, паровые котлы трещатъ и лопаются (громкія рукоплесканія; но одинъ голосъ вскрикнулъ - "н?тъ!"). Н?тъ! (Рукоплесканія). Кто же изъ васъ, милостивые государи, р?шился такъ необдуманно закричать "н?тъ!" (восторженныя и громкія рукоплесканія). Неужели это какой-нибудь тщеславный и несчастный торгашъ, который, будучи сн?даемъ завистью къ ученымъ изсл?дованіямъ и, быть можетъ, незаслуженной слав? его, м-ра Пикквика, р?шился, наконецъ, въ своей неистовой и безсильной злоб?, употребить этотъ низкій и презр?нный способъ клеветы…
        "М-ръ Блоттонъ шумно всталъ со своего м?ста и сказалъ: неужели достопочтенный пикквикистъ намекаетъ на него? (между слушателями раздались крики: - "Тише! Президентъ! По м?стамъ! Да! Н?тъ! Прочь его! Пусть говоритъ!" и прочая).
        "Но вс? эти оглушительныя восклицанія отнюдь не смутили великой души великаго челов?ка. М-ръ Пикквикъ, съ благородною откровенностью и см?лостью, отв?чалъ, что онъ точно им?лъ въ виду этого почтеннаго джентльмена. При этихъ словахъ, восторгъ и одушевленіе распространились по всей зал?.
        "М-ръ Блоттонъ сказалъ только, что онъ отвергаетъ съ глубочайшимъ презр?ніемъ фальшивое обвиненіе достопочтенн?йшаго джентльмена, и что онъ, достопочтенн?йшій джентльменъ, есть не иное что, какъ шарлатанъ первой руки (сильное волненіе и крики: - "Тише! Тише! Президентъ! Порядокъ!").
        "М-ръ Снодграсъ всталъ со своего м?ста для возстановленія порядка. Онъ взошелъ на президентское кресло (слушайте!) и желалъ знать прежде всего, неужели этотъ непріятный споръ между двумя почтенными джентльменами будетъ продолжаться? (слушайте, слушайте!).
        "Президентъ былъ уб?жденъ, что почтенный сочленъ возьметъ назадъ свое нескромное выраженіе.
        "М-ръ Блоттонъ, питая глубокое уваженіе къ президенту, былъ, напротивъ, совершенно уб?жденъ, что онъ не нам?ренъ брать назадъ своихъ словъ.
        "Президентъ считалъ своею непрем?нною обязанностью потребовать объясненіе отъ почтеннаго джентльмена: въ общемъ ли смысл? употребилъ онъ выраженіе, сорвавшееся съ его языка?
        "М-ръ Блоттонъ посп?шилъ удовлетворительно объяснить, что - отнюдь не въ общемъ. Все, что говорить онъ, было имъ собственно сказано въ пикквикскомъ смысл? словъ и значеній (слушайте, слушайте!). Съ своей стороны, ему пріятно было, пользуясь этимъ случаемъ, признаться, что самъ онъ, лично, питалъ глубочайшее уваженіе къ достопочтенному джентльмену, и что онъ считалъ его шарлатаномъ исключительно и единственно съ пикквикійской точки зр?нія (слушайте, слушайте!).
        "М-ръ Пикквикъ, съ своей стороны, былъ совершенно доволенъ благороднымъ, чистосердечнымъ и вполн? удовлетворительнымъ объясненіемъ своего почтеннаго друга. Онъ уб?дительно просилъ также зам?тить и принять къ надлежащему св?д?нію, что его собственныя выраженія и объясненія были всец?ло запечатл?ны духомъ пикквикійскимъ" (громкія и единодушныя рукоплесканія).
        Такъ кончилась знаменитая р?чь и не мен?е знаменитыя пренія членовъ Пикквикскаго клуба. Это зас?даніе сд?лалось источникомъ плодовитыхъ и самыхъ благод?тельныхъ посл?дствій. Въ оффиціальныхъ документахъ мы, къ несчастію, не встр?тили т?хъ фактовъ, съ которыми читатель познакомится въ сл?дующей глав?; но т?мъ не мен?е мы см?ло ручаемся за ихъ достов?рность, потому что мы почерпнули ихъ изъ писемъ и другихъ подлинныхъ манускриптовъ, заслуживающихъ всякаго уваженія.
        Глава II. По?здка перваго дня и приключенія перваго вечера, съ изображеніемъ посл?дствій, ознаменовавшихъ этотъ день и вечеръ

        Великол?пное солнце, постоянный и аккуратн?йшій сотрудникъ челов?ческихъ д?лъ и предпріятій, озарило яркимъ св?томъ утро тринадцатаго мая тысяча восемьсотъ двадцать седьмого года. Вм?ст? съ первыми лучами солнца воспрянулъ отъ своего сна и м-ръ Самуилъ Пикквикъ, великое св?тило нравственнаго міра, будущій благод?тель челов?чества, готовый озарить его своими благод?тельными открытіями. Облачившись въ халатъ, онъ открылъ окно своей спальной и бросилъ глубокомысленный взглядъ на міръ земной. Гозуэлльская улица была подъ его ногами; Гозуэлльская улица тянулась по правую его сторону на весьма далекое пространство; Гозуэлльская улица простиралась и по л?вую сторону на такое же пространство; насупротивъ, черезъ дорогу, пролегала та же Гозуэлльская улица.

        - Увы! увы!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ,  - какъ должны быть близоруки вс? эти философы, которые, ограничиваясь изсл?дованіемъ ближайшихъ предметовъ, доступныхъ для ихъ зр?нія, не думаютъ смотр?ть на высшія истины за пред?лами ихъ т?снаго горизонта! Это все равно, если бы самъ я р?шился всю свою жизнь сид?ть y окна и смотр?ть на Гозуэлльскую улицу, не употребляя никакихъ усилій проникнуть въ сокровенныя области, окружающія ее со вс?хъ четырехъ сторонъ.
        Развивая въ своей душ? эту прекрасную идею, м-ръ Пикквикъ съ презр?ніемъ сбросилъ съ своихъ плечъ халатъ, какъ символъ неподвижности и л?ни, и принялся укладывать въ чемоданъ свое платье. Великіе люди, какъ изв?стно, не любятъ церемониться съ своимъ туалетомъ: потребовалось не больше полчаса для того, чтобъ обриться, умыться, од?ться, напиться кофе, и потомъ м-ръ Пикквикъ, захвативъ легкій чемоданъ подъ мышку и уложивъ телескопъ въ карманъ бекеши, отправился на улицу съ записною книгой, готовою принять на свои листы дорожныя впечатл?нія и наблюденія великаго челов?ка. Скоро прибылъ онъ на извозчичью биржу въ Сен-мартинской улиц?, и громогласно закричалъ:

        - Эй! Кабріолетъ!

        - Готовъ, сэръ, готовъ!  - откликнулся хриплымъ басомъ какой-то странный субъектъ людской породы въ с?ромъ байковомъ сюртук?, съ м?дной бляхой и нумеромъ вокругъ шеи. Это былъ сторожъ при извозчичьихъ лошадяхъ, достойный занять не посл?днее м?сто въ какой-нибудь коллекціи р?дкихъ вещей.  - Кабріолетъ нумеръ первый, жив?й!
        - прибавилъ онъ во все горло, остановившись передъ окнами дома весьма невзрачной наружности.
        Первый нумеръ, оторванный отъ своего завтрака и первой трубки, брюзгливо вышелъ изъ харчевни и еще брюзглив?е взвалилъ въ свою колесницу чемоданъ ученаго мужа. М-ръ Пикквикъ былъ въ кабріолет?.

        - Къ Золотому Кресту, на Почтовый дворъ!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Стоило хлопотать изъ одного шиллинга, Томми,  - проворчалъ извозчикъ, обращаясь къ своему пріятелю караульщику, когда экипажъ двинулся съ м?ста.

        - Сколько л?тъ вашей лошади, мой другъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ ласковымъ тономъ, потирая носъ серебряной монетой, заран?е приготовленной для извозчика.

        - Сорокъ два года,  - отв?чалъ тотъ, посматривая исподлобья на ученаго мужа.

        - Какъ? Неужели!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ и тутъ же раскрылъ свою памятную книгу, чтобъ записать этотъ достопамятный случай.
        Извозчикъ, не задумавшись, повторилъ свое первое показаніе. М-ръ Пикквикъ записалъ: "Лошади извозчика, взятаго мною съ биржи, было сорокъ два года".

        - A какъ долго она можетъ ?здить въ упряжи за одинъ разъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, продолжая д?лать свои дальн?йшія изсл?дованія.

        - Нед?ли дв? или три,  - отв?чалъ извозчикъ.

        - Нед?ли!  - повторилъ м-ръ Пикквикъ, вынимая опять изъ кармана свою книгу.

        - Ну, да, мы гоняемъ ее сряду нед?ли по три, и день, и ночь,  - сказалъ извозчикъ холоднымъ и брюзгливымъ тономъ.  - Живетъ она въ Пентонвилл?, но мы р?дко оставляемъ ее дома, за стойломъ, потому что, какъ видите, она очень слаба.

        - Слаба!  - повторилъ ошеломленный м-ръ Пикквикъ, устремивъ неподвижный взглядъ на м?дную бляху влад?льца чудной лошади.

        - Видите ли, сэръ какъ скоро мы ее выпрягаемъ, она тотчасъ же сваливается и падаетъ на землю,  - продолжалъ извозчикъ,  - но когда мы держимъ ее въ т?сной и короткой упряжи, упасть ей ужъ никакъ нельзя черезъ оглобли.

        - Какъ же она б?гаетъ?

        - Это не мудреная штука. Мы нарочно заказали для нея пару огромныхъ колесъ: стоитъ ей только двинуться съ м?ста, колеса покатятся и напираютъ, такъ что ужъ ей нельзя не б?жать. Иной разъ даже трудно удержать ее, когда она разб?жится.
        Все это м-ръ Пикквикъ записалъ слово въ слово, разсчитывая сообщить ученому комитету необыкновенный случай долгов?чности лошадей, подъ вліяніемъ сильныхъ, р?шительныхъ м?ръ и критическихъ обстоятельствъ. Когда такимъ образомъ эта запись приведена была къ вождел?нному концу, чудод?йственная лошадь остановилась y воротъ Почтоваго двора. Кучеръ спрыгнулъ съ козелъ, и м-ръ Пикквикъ благополучно вышелъ изъ кабріолета. Члены товарищи-корреспонденты, м-ръ Топманъ, м-ръ Снодграсъ и м-ръ Винкель, уже давно ожидавшіе своего славнаго вождя, посп?шили выйти къ нему на встр?чу.

        - Вотъ ваши деньги,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, подавая шиллингъ извозчику.
        Легко представить изумленіе ученаго мужа, когда вдругъ загадочный влад?лецъ удивительной клячи бросилъ деньги на мостовую и выразилъ въ энергическихъ терминахъ непрем?нное желаніе вступить въ рукопашный бой съ особой самаго м-ра Пикквика.

        - Вы съ ума сошли!  - воскликнулъ м-ръ Снодграсъ.

        - Вы пьяны!  - объявилъ м-ръ Винкель.

        - Или и то, и другое!  - подтвердилъ м-ръ Топманъ.

        - Ну, ну, чортъ васъ побери!  - забасилъ извозчикъ, принимая боевую позицію и геройски размахивая обоими кулаками.  - Четверо на одного! Вс?хъ уберу!

        - Великол?пно, восхитительно!  - заголосили десятка два извозчиковъ, обрадовавшихся случаю повеселиться на чужой счетъ.  - Скор?е къ д?лу, Самъ!

        - Что тутъ за свалка, Самъ?  - спросилъ какой-то джентльменъ въ черномъ нанковомъ сюртук?.

        - Да вотъ, сэръ, этому карапузику зач?мъ то понадобился мой нумеръ,  - отв?чалъ храбрый извозчикъ, указывая кулакомъ на м-ра Пикквика.

        - Мн? вовсе не нуженъ вашъ нумеръ,  - сказалъ изумленный м-ръ Пикквикъ.

        - Зач?мъ же вы его взяли?  - спросилъ извозчикъ.

        - Я не думалъ брать вашего нумера,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ съ великимъ негодованіемъ.

        - Пов?рите ли, господа,  - продолжалъ извозчикъ, обращаясь къ толп?,- пов?рите ли вы, что этотъ молодецъ, ус?вшись въ мой кабріолетъ, не только записалъ мой нумеръ, но и все, р?шительно все, что я говорилъ ему дорогой. Вотъ я съ нимъ разд?лаюсь!
        Лучъ св?та озарилъ мудрую голову м-ра Пикквика: д?ло шло о его записной книг?.

        - Неужто!  - воскликнулъ какой-то долговязый верзила изъ толпы.

        - Истинная правда!  - отв?чалъ извозчикъ.  - Онъ вынудилъ меня насильно болтать съ нимъ всякій вздоръ, и вотъ теперь привелъ троихъ свид?телей, чтобъ подц?пить меня на удочку. Ужъ я съ нимъ разд?лаюсь посвойски, хоть бы пришлось мн? м?сяцевъ шесть просид?ть въ тюрьм?. Ну, ну, карапузикъ!
        И, не давая времени одуматься своимъ четыремъ противникамъ, мужественный извозчикъ, съ беззаботнымъ пренебреженіемъ къ своей собственной личности, подскочилъ къ м-ру Пикквику, сшибъ съ него шляпу и очки и, не останавливаясь на этихъ разрушеніяхъ, сталъ посл?довательно наносить удары: первый достался м-ру Пикквику въ носъ, второй ему же въ грудь, третій - м-ру Снодграсу въ глазъ, четвертый пришелся какъ разъ въ самую нижнюю оконечность жилета м-ра Топмана. Зат?мъ яростный извозчикъ всею силою стремительно обрушился на м-ра Винкеля и поподчивалъ его полнов?сными ударами по различнымъ м?стамъ джентльменскаго т?ла. На вс? эти подвиги ловкому Саму понадобилось не бол?е пятишести секундъ.

        - Гд? констэбль?  - проговорилъ м-ръ Снодграсъ.

        - Подъ насосъ ихъ, братцы!  - прогорланилъ продавецъ горячихъ пироговъ.

        - Это не пройдетъ вамъ даромъ!  - говорилъ, задыхаясь, м-ръ Пикквикъ.

        - Шпіоны!  - рокотала толпа.

        - Ну же, ну!  - кричалъ раззадоренный извозчикъ, неистово размахивая обоими кулаками.
        Какъ скоро всюду распространилась в?сть, что Пикквикисты - шпіоны, зрители, не принимавшіе до этой поры д?ятельнаго участія въ ссор?, начали съ жаромъ подкр?плять и развивать замысловатое предложеніе горячаго пирожника, и Богъ в?даетъ, ч?мъ бы окончились личныя обиды почтеннымъ сочленамъ, еслибъ вся эта суматоха не была прекращена совершенно неожиданнымъ участіемъ какого-то джентльмена, явившагося неизв?стно какъ и откуда.

        - Что тутъ за гвалтъ?  - закричалъ довольно высокій и сухопарый молодой челов?къ въ зеленомъ фрак?, обращаясь къ м-ру Пикквику и пробиваясь сквозь толпу при сильномъ сод?йствіи своихъ локтей, зад?вавшихъ по носамъ, затылкамъ и ушамъ многихъ почтенныхъ особъ.

        - Шпіоны!  - какъ бы въ отв?тъ прошум?ла толпа.

        - Вздоръ, мы вовсе не шпіоны!  - возразилъ м-ръ Пикквикъ такимъ искреннимъ и вразумительнымъ тономъ, что не могло оставаться никакого сомн?нія, что почтенный джентльменъ говорилъ истинную правду.

        - Тогда объясните мн? въ чемъ д?ло!  - проговорилъ молодой челов?къ, обращаясь къ м-ру Пикквику и подталкивая его легонько локтемъ, ч?мъ хот?лъ ободрить дрожащаго отъ гн?ва президента пикквикистовъ.
        Ученый мужъ въ короткихъ, но сильныхъ и совершенно вразумительныхъ выраженіяхъ объяснилъ молодому челов?ку весь ходъ д?ла.

        - Ну, такъ идемъ со мной,  - сказалъ зеленый фракъ, увлекая насильно м-ра Пикквика и продолжая говорить во всю дорогу.  - Нумеръ девятьсотъ двадцать четвертый! возьмите-ка свои деньги, и ступайте по добру по здорову домой… Почтенный джентльменъ… Хорошо его знаю… Вс? вы ничего не понимаете… Сюда, сэръ, сюда… Гд? ваши пріятели?… Все вздоръ, ошибка, я вижу… Недоразум?ніе… Мало ли что бываетъ… Задать ему перцу… Пусть раскуситъ… Несообразительный народъ… Какіе тутъ и мошенники, болваны!
        И выстр?ливая такимъ образомъ подобными лаконическими сентенціями выразительнаго свойства, незнакомецъ быстро шелъ въ общую залу конторы дилижансовъ, куда, плотно прижимаясь другъ къ другу, сл?довали за нимъ м-ръ Пикквикъ и его ученики.

        - Эй, буфетчикъ!  - прорев?лъ незнакомецъ, неистово дернувъ за колокольчикъ.  - Стаканы для всей честной компаніи… коньяку и воды… Пунша горячаго, кр?пкаго, сладкаго!  - Жив?й… Глазъ y васъ поврежденъ, сэръ!.. Подать сырой говядины для джентльменскаго глаза… Жив?й!  - Ничто такъ хорошо не излечиваетъ синяковъ подъ глазами, какъ сырая говядина… Ха, ха, ха!
        И, не думая останавливаться, чтобъ перевести духъ, незнакомецъ однимъ залпомъ выпилъ стаканъ пунша и ус?лся въ креслахъ съ такимъ комфортомъ, какъ будто ничего особеннаго не случилось.
        Между т?мъ какъ три путешественника разсыпались въ благодарности своему новому знакомцу, м-ръ Пикквикъ, хранившій во вс?хъ случаяхъ жизни невозмутимое спокойствіе великой души, разсматривалъ на досуг? его костюмъ и наружный видъ. Былъ онъ средняго роста, но, при длинныхъ ногахъ и сухопаромъ туловищ?, казался довольно высокимъ. Зеленый фракъ его могъ быть щегольскимъ нарядомъ въ т? дни, когда въ Лондон? была мода на узкія фалды, на манеръ ласточкиныхъ крыльевъ: но въ т? времена, очевидно, украшалъ онъ особу бол?е короткую, ч?мъ этотъ незнакомецъ, потому что облинялые и запачканные обшлага далеко не доходили до кисти его руки. Онъ былъ застегнутъ на вс? пуговицы до самаго подбородка, и узкій фракъ подвергался очевидной опасности разорваться на спин?. Старый носовой платокъ, вм?сто галстуха, украшалъ его шею, гд? не было и сл?довъ рубашечнаго воротника. На черныхъ его штанахъ, зд?сь и тамъ, проглядывали св?тлыя заплаты, обличавшія продолжительную службу этого костюма. Плотно прикрывая кол?ни незнакомца, они туго приц?плялись штрипками къ его дырявымъ башмакамъ, им?я очевидное назначеніе скрывать отъ
нескромныхъ взоровъ его грязные, пожелт?лые чулки, которые однакожъ р?зко бросались въ глаза. Его длинные черные волосы пробивались косматыми прядями изъ подъ старой, измятой шляпы, и за обшлагами фрака видн?лись голыя оконечности его рукъ, украшенныхъ изорванными и грязными перчатками. Онъ былъ худощавъ и бл?денъ, при всемъ томъ физіономія его выражала р?шительную самоув?ренность, самодовольство и значительную долю безстыдства. Онъ весело потряхивалъ своей скомканной шляпой и неугомонно верт?лся во вс? стороны, д?лая самые выразительные жесты.
        Таковъ былъ челов?къ, котораго тщательно наблюдалъ въ свои очки м-ръ Пикквикъ. Подражая своимъ пріятелямъ, онъ тоже счелъ непрем?нною обязанностью изъявить ему свою искреннюю благодарность въ самыхъ отборныхъ и ученыхъ выраженіяхъ.

        - Нечего распространяться, сказано довольно,  - отв?чалъ незнакомецъ, д?лая энергическій жестъ.  - Ни слова больше… но будь я вашимъ пріятелемъ въ зеленой куртк?, чортъ побери, я бы свихнулъ извозчику шею… Пирожникъ тоже свиная башка… Вс?хъ бы отправилъ къ чорту на кулички… какъ честный челов?къ… Сволочь, трынъ трава!
        Въ эту минуту вошелъ въ залу кондукторъ, и объявилъ, что рочестерскій дилижансъ готовъ отправиться въ дорогу.

        - Мой дилижансъ?  - воскликнулъ незнакомецъ, быстро вскочивъ со своего м?ста.  - Билетъ взятъ… сейчасъ ?хать… Заплатите за коньякъ… Мелкихъ н?тъ… Крупные банковые билеты… Сдача y нихъ скверная… серебряныя деньги истерты, что бирмингэмскія пуговицы… дрянь… заплатите.
        И онъ еще разъ тряхнулъ на всю компанію своей скомканной шляпой.
        Случилось, по вол? судебъ, что м-ръ Пикквикъ и трое его спутниковъ тоже р?шились, съ своей стороны, сд?лать городъ Рочестеръ первою своею станціею и первымъ предметомъ ученыхъ наблюденій. Объявивъ объ этомъ своему новому товарищу, они согласились, для удобн?йшаго сообщенія другъ другу взаимныхъ мыслей и желаній, пом?ститься рядомъ на имперіал?.

        - Ну, поворачивайтесь!  - сказалъ незнакомецъ, помогая м-ру Пикквику взобраться на верхъ дилижанса.  - Жив?й!

        - Ваша поклажа, сэръ?  - спросилъ кондукторъ.

        - Чья? Моя? Вотъ этотъ узелокъ, больше никакой поклажи,  - отв?чалъ незнакомецъ.  - Весь багажъ отправленъ водой… ящики, сундуки, коробки, баулы… тяжело, демонски тяжело!
        И съ этими словами онъ засунулъ въ карманъ небольшой узелокъ, гд? хранились рубашка и носовой платокъ.

        - Головы, головы, берегите свои головы!  - вскричалъ неумолкавшій незнакомецъ, предостерегая пассажировъ имперіала, когда дилижансъ про?зжалъ подъ сводами воротъ почтоваго двора.  - Страшное м?сто… демонская опасность… Случилось однажды… пятеро д?тей… мать, высокая леди, кушала бутерброды… совс?мъ забылась черезъ арку… тррр-тыррр… д?ти оглядываются… голова y матери оторвана… бутербродъ въ рукахъ… неч?мъ больше ?сть… сироты… визгъ, крикъ - ужасно, ужасно!  - Что, сэръ, изволите смотр?ть на Уайтголль? прекрасное м?сто… не такъ ли?

        - Я разсуждаю,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - о непостоянств? фортуны и коловратности челов?ческихъ д?яній.

        - Такъ, сэръ, такъ! Сегодня шелкъ и бисеръ, a завтра куда еси д?вался челов?къ? Философъ, сэръ?

        - Психологъ, сэръ, скромный наблюдатель челов?ческой природы,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Такъ же какъ и я. Доброе д?ло… Челов?къ любитъ философствовать, когда нечего ?сть. Поэтъ, сэръ?

        - Почтенн?йшій другъ мой, м-ръ Снодграсъ, им?етъ сильный поэтическій талантъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Не дурно самъ пишу стихи,  - отв?чалъ незнакомецъ.  - Поэма въ десять тысячъ стиховъ… Ямбы и хореи съ дактилями и анапестами… Олимпъ… Великая битва… Марсъ поутру, ночью Аполлонъ… барабанъ и лира… Пою тебя, великій мужъ… Н?тъ вдохновенія
        - заб?жалъ въ кондитерскую, и опять… Муза, Нептунъ, Морфей… вдохновеніе шипитъ… Прекрасно!  - Вы, сэръ, не охотникъ ли?  - вдругъ спросилъ онъ, обращаясь къ м-ру Винкелю.

        - Да, я люблю охоту,  - отв?чалъ тотъ.

        - Прекрасное занятіе, сэръ, безподобное.  - Собаки, сэръ?

        - Теперь н?тъ,  - отв?чалъ м-ръ Винкель.

        - A! Вы держали собакъ… безподобныя животныя… твари смышленыя… чутье… инстинктъ… Была y меня отличная собака… лягавая… Понто, кличка… Пошелъ однажды на чужое поле… перел?зъ ограду… выстр?лилъ… бацъ… свистнулъ - собака стоитъ какъ вкопанная… свистнулъ опять… Понто… нейдетъ… подманилъ къ себ? - Понто, Понто… виляетъ хвостомъ и смотритъ на столбъ… взглянулъ - на столб? надпись: "Л?сничему приказано бить и стр?лять вс?хъ собакъ за этой оградой"… Удивительная собака… безц?нная… зоологическій феноменъ.

        - Въ самомъ д?л?, случай необыкновенный,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.  - Позвольте мн? записать его?

        - Извольте, сэръ, извольте… сотни чудныхъ анекдотовъ насчетъ собакъ… коллекція въ классическомъ род?.  - Красотка, сэръ?  - продолжалъ незнакомецъ, круто повернувшись къ м-ру Треси Топману, бросавшему умильные взгляды на проходившую женщину.

        - Очень мила,  - зам?тилъ м-ръ Топманъ.

        - Да… смакъ есть… Англійскія д?вушки далеко не такъ хороши, какъ испанки… Благородныя созданія… агатовые волосы… черные глаза… искрометистые… блещутъ… круглыя формы… Чудо, какъ хороши.

        - Вы были въ Испаніи, сэръ?  - спросилъ м-ръ Топманъ.

        - Жилъ тамъ… очень долго.

        - И много одержали поб?дъ, сэръ?

        - Поб?дъ? Тысячи! Донъ Боларо Фиццгигъ… Грандъ, старикъ… единственная дочь… Донна Христина… блистательная красавица… влюбилась по уши… ревнивый отецъ… гордая испанка… прекрасный англичанинъ… Донна Христина въ отчаяніи… приняла ядъ… рвотнаго дали… желудочный насосъ… сд?лали операцію… Старикъ Боларо вн? себя… согласился… соединилъ наши руки… потоки слезъ… романическая исторія… очень.

        - Что-жъ? Донна Христина теперь въ Англіи, сэръ?  - спросилъ м-ръ Топманъ, приведенный въ восторженное состояніе поэтическимъ изображеніемъ прелестей испанки.

        - Умерла, сэръ, умерла,  - сказалъ незнакомецъ, приставивъ къ глазамъ коротенькій остатокъ носового коленкороваго платка,  - операція трудная… не перенесла… н?жная комплекція… погибла жертвой.

        - A ея отецъ?  - спросилъ поэтическій Снодгрась.

        - Угрызеніе и б?дствіе,  - отв?чалъ незнакомецъ,  - исчезъ внезапно… молва по всему городу… искали по вс?мъ м?стамъ… съ ногъ сбились… безъ усп?ха… городской фонтанъ на большой площади вдругъ остановился… прошли нед?ли… не брызжетъ… работники принялись чистить… выкачали воду… хвать… старикъ Боларо сидитъ въ труб?… окочен?лый… въ правомъ сапог? бумага… полная испов?дь… съ отчаянія… не могъ пережить… Вытащили его, фонтанъ забрызгалъ, заигралъ… Трагическій элементъ.

        - Могу ли я, съ вашего позволенія, внести въ свои записки эту трогательную исторію?  - спросилъ м-ръ Снодграсъ, проникнутый великимъ собол?знованіемъ.

        - Пишите, пишите! Пятьдесятъ новыхъ исторій въ такомъ же род?, если угодно… вулканическіе перевороты въ моей жизни, странные, непостижимые… Много вид?лъ, много испыталъ… То ли еще будетъ… Позволяю… Пишите.
        Въ такомъ дух? продолжался разговоръ во всю дорогу. На станціяхъ, гд? см?няли лошадей, ученые путешественники угощали своего пріятеля коньякомъ и пивомъ, и онъ безъ умолка разсказывалъ имъ новыя исторіи, запечатл?нныя по большей части трагическимъ колоритомъ. Въ скоромъ времени, записныя книги господъ Пикквика и Снодграса наполнились поэтическими и философическими описаніями чудесныхъ приключеній. Наконецъ дилижансъ покатился по рочестерскому мосту, за которымъ возвышался древній католическій монастырь.

        - Великол?пная развалина!  - воскликнулъ м-ръ Августъ Снодграсъ, увлеченный поэтическимъ чувствомъ при вид? почтеннаго зданія.

        - Какая обильная жатва для антикварія!  - провозгласилъ м-ръ Пикквикъ, приставляя зрительную трубу къ своему правому глазу.

        - А! прекрасное м?сто!  - зам?тилъ незнакомецъ,  - груда кирпичей… угрюмыя ст?ны… мрачные своды… темные углы… развалившіяся л?стницы… старый соборъ… душный запахъ… пилигримы истерли ступени… узкія саксонскія двери… Странные люди эти католическіе монахи… испов?дальни точно суфлерскія будки въ театрахъ… Папа и главный казначей… Эти образа… Саркофагъ… древнія легенды… чудесныя пов?ствованія… источникъ національныхъ поэмъ… вдохновеніе… Превосходно!
        И этотъ монологъ безпрерывно продолжался до той поры, когда дилижансъ подъ?халъ, наконецъ, къ воротамъ гостиницы "Золотого быка" на главной рочестерской улиц?.

        - Вы зд?сь остановитесь, сэръ?  - спросилъ м-ръ Натаніэль Винкель.

        - Я? Н?тъ… вамъ сов?тую… всего лучше… хорошая гостиница… отличныя постели… подл? трактиръ Райта, дорого… очень дорого… полкроны за всякую мелочь… плата увеличивается, если об?даете y пріятелей… странные люди.
        М-ръ Винкель повернулся отъ м-ра Пикквика къ м-ру Снодграсу, и отъ Снодграса къ м-ру Топману: пріятели перемигнулись, и утвердительно кивнули другъ другу. М-ръ Пикквикъ обратился къ незнакомцу:

        - Вы оказали намъ сегодня поутру весьма важную услугу, сэръ,  - сказалъ онъ,  - позвольте покорн?йше просить васъ объ одолженіи разд?лить съ нами скромный об?дъ. Мн? и пріятелямъ моимъ было бы весьма пріятно продолжить знакомство съ челов?комъ, который такъ много испыталъ и вид?лъ.

        - Очень радъ… благодарю… не см?ю сов?товать насчетъ блюдъ… не забудьте грибовъ со сметаной и жареной курицы… превосходно! Въ которомъ часу вы об?даете?

        - A вотъ позвольте,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, обращаясь къ своему хронометру,  - теперь скоро три. Въ пять часовъ вы свободны?

        - Совершенно… именно въ пять часовъ…! ни прежде, ни посл?. Д?лъ бездна! До свиданія!
        Над?въ шапку набекрень, незнакомецъ слегка поклонился почтеннымъ друзьямъ, взялъ узелокъ подъ мышку, свистнулъ, поб?жалъ и вскор? скрылся изъ вида.

        - Много путешествовалъ и много вид?лъ, это ясно!  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.  - Хорошо, что мы его пригласили.

        - Какъ 6ы мн? хот?лось вид?ть его поэму!  - сказалъ м-ръ Снодграсъ.

        - Мн? бы очень хот?лось взглянуть на его собаку,  - сказалъ м-ръ Винкель.
        М-ръ Топманъ ничего не сказалъ и не зам?тилъ; но онъ размышлялъ въ глубин? души о донн? Христин?, гордомъ испанц?, о фонтан?, о б?дствіяхъ, о челов?ческой жестокости, и глаза его наполнились слезами.
        Нумера взяты, постели осмотр?ны, об?дъ заказанъ, и путешественники отправились осматривать городъ съ его окрестностями.
        Прочитавъ внимательно зам?тки м-ра Пикквика относительно четырехъ городовъ: Строда, Рочестера, Четема и Бромптона, мы нашли, что впечатл?ніе его, въ существенныхъ основаніяхъ, нич?мъ не отличается отъ наблюденій другихъ путешественниковъ, изображавшихъ эти города. Представляемъ зд?сь въ сокращеніи описаніе м-ра Пикквика.
        "Главныя произведенія вс?хъ этихъ городовъ",  - говоритъ Пикквикъ,  - состоятъ, повидимому, изъ солдатъ, матросовъ, жидовъ, м?ла, раковинъ, устрицъ и корабельщиковъ. Къ статьямъ торговой промышленности преимущественно относятся: морскіе припасы, яблоки, сухари, св?жая и соленая рыба, и устрицы. Улицы многолюдны и представляютъ живописный видъ, оживленный особенно постояннымъ присутствіемъ военныхъ. Пріятно истинному филантропу углубляться въ наблюденія относительно беззаботной и веселой жизни военныхъ, ум?ющихъ такъ удачно разнообразить свои развлеченія и такъ незлобиво и невинно шутить надъ добродушными простаками изъ гражданъ. Военные вообще обладаютъ изумительно веселымъ расположеніемъ духа. За два дня до моего прі?зда сюда одинъ изъ такихъ шутниковъ былъ грубо оскорбленъ въ трактир?. Буфетчица не захот?ла отпустить ему бол?е ни одной рюмки водки; въ отплату за это, онъ (скор?е для забавы) выхватилъ свой штыкъ и ранилъ д?вушку въ плечо. И однакожъ, этотъ милый весельчакъ пришелъ въ трактиръ на другой день, и самъ же первый выразилъ свою готовность покончить д?ло миромъ и забыть непріятное
приключеніе.
        "Потребленіе табака въ этихъ городахъ,  - продолжаетъ м-ръ Пикквикъ,  - должно быть чрезвычайно велико, и табачный запахъ, распространяющійся по улицамъ, безъ сомн?нія, весьма пріятенъ для особъ, привыкшихъ къ трубк?. Поверхностный наблюдатель сд?лалъ бы, в?роятно, презрительный отзывъ касательно грязи, которая тоже составляетъ зд?сь характеристическую принадлежность; но истинный философъ, привыкшій углубляться въ самую сущность вещей, увидитъ, конечно, въ этомъ обстоятельств? самое р?зкое и поразительное доказательство торговли и промышленности, обусловливающей народное благосостояніе".
        Ровно въ пять часовъ явился незнакомецъ, и съ его приходомъ начался об?дъ. Дорожнаго узелка съ нимъ больше не было; но въ костюм? его не произошло никакихъ перем?нъ. Говорилъ онъ съ такимъ же лаконическимъ краснор?чіемъ, какъ прежде, и даже былъ, въ н?которыхъ случаяхъ, гораздо краснор?чив?е, хотя бес?да его им?ла постоянно стенографическій характеръ.

        - Что это?  - спросилъ онъ, когда челов?къ принесъ первое блюдо.

        - Селедки, сэръ.

        - Селедки, а! превосходная рыба! Отправляютъ въ Лондонъ ц?лыми бочками для публичныхъ об?довъ. Рюмку вина, сэръ?

        - Съ большимъ удовольствіемъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        И незнакомецъ, съ необыкновенной быстротою, выпилъ рюмку сперва съ нимъ, потомъ другую съ м-ромъ Снодграсомъ, третью съ м-ромъ Топманомъ, четвертую съ м-ромъ Винкелемъ, и, наконецъ,  - пятая рюмка залпомъ влилась въ его горло за здоровье всей компаніи.

        - Что тутъ y васъ за суматоха?  - спросилъ онъ, окончивъ эти вступительные тосты и обращаясь къ трактирному слуг?.  - Я вид?лъ на л?стницахъ ковры, лампы, зеркала.

        - Это, сударь, приготовленіе къ балу.

        - Собраніе будетъ, а?

        - Н?тъ, сэръ. Это балъ въ пользу б?дныхъ.

        - Въ этомъ город? должно быть много прекрасныхъ женщинъ: какъ вы полагаете, сэръ?
        - спросилъ м-ръ Топманъ.

        - Блистательныя красавицы… всякому изв?стно… Кентское графство этимъ и славится… яблоки, вишни, хм?ль и женщины! Рюмку вина, сэръ?

        - Съ большимъ удовольствіемъ,  - отв?чалъ м-ръ Топманъ.
        Незнакомецъ залпомъ опорожнилъ рюмку.

        - Мн? бы очень хот?лось идти на балъ,  - сказалъ м-ръ Топманъ.

        - Билетъ, сэръ, можно получить въ буфет? за полугинею,  - сказалъ услужливый лакей.
        М-ръ Топманъ опять выразилъ жив?йшее желаніе присутствовать на филантропическомъ бал?; но, не встр?тивъ никакого сочувствія въ отуманенныхъ взорахъ господъ Пикквика и Снодграса, обратился съ н?которою горячностью къ портвейну и десерту, который только что поставили на столъ. Лакей ушелъ, и путешественники остались одни, им?я въ виду пріятную перспективу посл?об?денной дружеской бес?ды.

        - Прошу извинить,  - сказалъ незнакомецъ.  - Погода сегодня демонски жаркая… передайте-ка сюда эту непочатую бутылку.
        Незнакомецъ сряду выпилъ н?сколько рюмокъ за здравіе вс?хъ вообще и каждаго порознь. Наступили веселыя минуты. Гость говорилъ безъ умолку, и пикквикисты слушали съ неутомимымъ вниманіемъ. М-ръ Топманъ съ каждой минутой больше и больше распалялся желаніемъ присутствовать на бал?. Физіономія м-ра Пикквика пылала выраженіемъ всеобщей филантропіи; м-ръ Винкель и м-ръ Снодграсъ чувствовали сильную наклонность ко сну.

        - Эге, ужъ начинаютъ!  - воскликнулъ незнакомецъ.  - Публика собирается… скрипки настраиваются… арфа звучитъ… балъ въ разгар?.
        Въ самомъ д?л?, черезъ н?сколько минутъ звуки оркестра возв?стили начало первой кадрили.

        - Охъ, какъ бы мн? хот?лось идти!  - сказалъ опять м-ръ Топманъ.

        - Да и мн?,- сказалъ незнакомецъ,  - чортъ побери… проклятая поклажа… тюки, вьюки… непріятная пересылка водой… сиди тутъ - не въ чемъ идти… странно, странно!
        Должно теперь зам?тить, что любовь къ ближнему во вс?хъ возможныхъ проявленіяхъ и видахъ была первою запов?дью для пикквикистовъ, и никто изъ нихъ не отличался столько ревностнымъ исполненіемъ этой запов?ди, какъ м-ръ Треси Топманъ. Въ д?ловые отчеты клуба внесено множество случаевъ, свид?тельствующихъ неоспоримымъ образомъ, что этотъ джентльменъ былъ до нев?роятности добръ и милосердъ къ своимъ ближнимъ.

        - Мн? было бы очень пріятно,  - сказалъ м-ръ Треси Топманъ,  - снабдить васъ приличнымъ костюмомъ; но вы слишкомъ тонки, между т?мъ какъ я…

        - Толстъ какъ дистиллированный Бахусъ, э? Ха, ха, ха! Подайте-ка сюда бутылку.
        Былъ ли м-ръ Топманъ приведенъ въ справедливое негодованіе при этомъ слишкомъ вольномъ и даже, такъ сказать, дерзкомъ тон?, съ какимъ незнакомецъ, безъ всякихъ предварительныхъ церемоній, потребовалъ къ себ? вино, или, быть можетъ, онъ оскорбился весьма неприличнымъ сравненіемъ своей, особы съ дистиллированнымъ Бахусомъ,  - утвердительно сказать нельзя ни того, ни другого. Онъ передалъ вино, кашлянулъ два раза, и бросилъ на незнакомца суровый взглядъ, давая ему зам?тить неум?стность его поведенія: оказалось, однакожъ, что веселый гость сохранилъ совершенное спокойствіе духа подъ вліяніемъ этого испытующаго взгляда, и м-ръ Топманъ, уб?жденный въ его невинности, мгновенно перем?нилъ гн?въ на милость. Онъ продолжалъ:

        - Я хот?лъ зам?тить, сэръ, что фракъ мой былъ бы для васъ слишкомъ широкъ; но вотъ костюмъ моего друга Винкеля, над?юсь, будетъ вамъ впору.
        Незнакомецъ изм?рялъ м?ткимъ глазомъ фигуру м-ра Винкеля, и черты лица его заблистали совершенн?йшимъ удовольствіемъ.

        - Счастливая, безподобная идея!  - воскликнулъ онъ.  - Пріятель вашъ - второй экземпляръ меня самого!
        М-ръ Топманъ погрузился на н?сколько минутъ въ глубокую думу и потомъ бросилъ внимательный взглядъ на почтенныхъ сочленовъ. Вино уже оказало свое снотворное д?йствіе на м-ровъ Снодграса и Винкеля, и, повидимому, не подлежало сомн?нію, что даже чувства м-ра Пикквика подчинились успокоительному вліянію Бахуса. Достопочтенный мужъ постепенно перешелъ черезъ вс? степени, которыя обыкновенно предшествуютъ окончательной летаргіи, производимой сытнымъ об?домъ и его посл?дствіями. Отъ безотчетнаго веселья онъ спустился мало-помалу въ пучину безотчетной грусти, и потомъ изъ пучины грусти взобрался опять на высоту веселья. Подобно газовому фонарю на улиц?, раздуваемому в?тромъ сквозь узкое отверстіе, онъ обнаружилъ на минуту неестественное сіяніе, и вдругъ угасъ почти совершенно. Еще черезъ н?сколько минутъ онъ вспыхнулъ яркимъ св?томъ, и уже окончательно загасъ. Голова его опрокинулась на грудь, и удушливое соп?нье, прерываемое по временамъ громкимъ всхрапомъ, сд?лалось единственнымъ признакомъ присутствія великаго челов?ка.
        Искушеніе - быть на балу и ознакомиться нагляднымъ образомъ съ блистательною красотою женщинъ Кентскаго графства - сильн?йшимъ образомъ д?йствовало теперь на чувства м-ра Топмана. Искушеніе взять съ собою веселаго гостя - было тоже очень сильно. Топманъ былъ чужой въ этомъ м?ст? и совс?мъ не зналъ городскихъ жителей, между т?мъ какъ незнакомецъ жилъ, повидимому, въ Рочестер? съ младенческихъ л?тъ. М-ръ Винкель спалъ глубокимъ сномъ; будить его было безполезно; по обыкновенному ходу вещей, онъ, какъ снопъ, покатился бы на свою постель, еслибъ удалось пробудить его отъ неестественнаго усыпленія. М-ръ Топманъ былъ въ нер?шительномъ состояніи.

        - Выпейте рюмку и передайте вино мн?!  - проговорилъ неутомимый гость.
        М-ръ Топманъ повиновался инстинктивно, и посл?дняя рюмка, ожививъ д?ятельность его духа, заставила его остановиться на опред?ленномъ план?.

        - Спальня Винкеля подл? моей комнаты,  - сказалъ м-ръ Топманъ.  - Въ настоящемъ положеніи, разум?ется, ему никакъ не растолкуешь, чего мы хотимъ; но я знаю, что въ чемодан? y него прекрасная фрачная пара платья. Можно, я думаю, распорядиться и безъ него: вы над?нете его костюмъ, a потомъ, посл? бала, я опять могу уложить его вещи на свое м?сто, такъ что онъ ничего не будетъ знать.

        - Геніальная мысль!  - воскликнулъ незнакомецъ.  - Чудесный планъ… странное положеніе, чортъ побери… четырнадцать фраковъ въ дорожныхъ ящикахъ… долженъ занимать чужой фракъ… Непріятно!

        - Надобно теперь купить билеты,  - сказалъ м-ръ Топманъ.

        - Разм?нивать соверенъ не стоитъ хлопотъ… бросимъ жребій, кому платить… Такъ, такъ… вонъ она какъ юлитъ… женщина, блистательная женщина… Вамъ платить,  - говорилъ незнакомецъ,  - когда брошенная монета катилась по столу. М-ръ Топманъ позвонилъ, заплатилъ за билеты и приказалъ подать св?чи. Черезъ четверть часа незнакомецъ уже рисовался въ блистательномъ костюм? м-ра Натаніэля Винкеля.

        - Это новый форменный фракъ,  - сказалъ м-ръ Топманъ, когда незнакомецъ охорашивался передъ зеркаломъ.  - Онъ сшитъ въ первый разъ посл? изобр?тенія формы для нашего клуба.
        Говоря это, онъ рекомендовалъ гостю обратить вниманіе на большія вызолоченныя пуговицы съ портретомъ м-ра Пикквика и съ буквами: П. К.

        - Портретъ этого старика?… Хорошо, очень хорошо!  - сказалъ незнакомецъ.- A что значатъ эти буквы: П. К.?… Платье краденое, а?
        М-ръ Топманъ пришелъ въ сильное негодованіе и посп?шилъ объяснить тайну девиза.

        - Талія немного коротка,  - говорилъ между т?мъ незнакомецъ, повертываясь и кривляясь передъ зеркаломъ.  - Форма похожа на почтамтскую… фраки тамъ наобумъ, безъ м?рки… Неиспов?димыя предопред?ленія судьбы… y вс?хъ малорослыхъ людей длинные фраки… y великановъ - короткіе!.. Все навыворотъ въ этомъ мір?.
        Когда, наконецъ, все приведено было въ совершенн?йшій порядокъ, м-ръ Топманъ и его товарищъ пошли наверхъ, въ бальныя залы.

        - Ваши фамиліи, сэръ?  - спросилъ швейцаръ.
        М-ръ Треси Топманъ приготовился исчислить свои титулы; но незнакомецъ остановилъ его.

        - Не нужно фамилій,  - сказалъ онъ швейцару, и потомъ прошепталъ на ухо Топману,  - не годится объявлять именъ… почтенныя фамиліи въ своемъ кругу… не могутъ произвести эффекта въ публичныхъ м?стахъ… лучше инкогнито… джентльмены изъ Лондона, знатные путешественники!
        Дверь отворилась, и знатные путешественники вошли въ залу.
        То была широкая и длинная комната, осв?щенная восковыми св?чами въ хрустальныхъ канделя брахъ. Скамейки, обитыя малиновымъ бархатомъ, стояли по вс?мъ четыремъ сторонамъ. Музыканты живописной группой на хорахъ, и кадрили симметрически были расположены въ два или три ряда танцующихъ паръ. Въ смежной комнат? стояли карточные столы, и дв? пары старухъ, съ такимъ же числомъ почтенныхъ джентльменовъ, уже сид?ли за вистомъ.
        По окончаніи посл?дней фигуры танцоры разошлись по зал?. М-ръ Топманъ и его товарищъ, стоя въ углу, наблюдали собраніе.

        - Очаровательныя женщины!  - зам?тилъ м-ръ Топманъ.

        - То ли еще будетъ!  - отв?чалъ незнакомецъ.  - Теперь, покам?стъ, мелюзга… тузы не явились… странная публика… корабельные чиновники высшаго разряда знать не хотятъ корабельныхъ инженеровъ низшаго разряда… корабельные инженеры низшаго разряда знать не хотятъ мелкаго джентри… мелкое джентри презираетъ купцовъ…

        - Не знаете ли, кто этотъ щуроглазый мальчуганъ съ св?тлыми волосами и въ фантастическомъ костюм??  - спросилъ м-ръ Топманъ.

        - Неважная птица… юнга девяносто седьмого экипажа… A вотъ достопочтенный Вильмотъ Снайпъ… знатная фамилія… богатъ какъ чортъ… вс? знаютъ.

        - Сэръ Томасъ Клобберъ, леди Клобберъ и д?вицы Клобберъ!  - забасилъ швейцаръ громовымъ голосомъ.
        И по зал? распространилось общее волненіе, когда величественными стопами вошли: высокій джентльменъ въ синемъ фрак? съ св?тлыми пуговицами, высокая леди въ голубомъ атласномъ плать? и дв? молодыя д?вицы въ новомодныхъ костюмахъ того же цв?та.

        - Главный начальникъ надъ портомъ… важная особа,  - шепнулъ незнакомецъ м-ру Топману, когда благотворительный комитетъ встр?чалъ сэра Томаса Клоббера и его превосходительное семейство.
        Достопочтенный Вильмотъ Снайпъ и другіе знатные джентльмены сп?шили принести дань глубокаго благогов?нія д?вицамъ Клобберъ. Самъ сэръ Томасъ Клобберъ стоялъ среди залы, выпрямившись какъ стр?ла, и величественно озиралъ блестящее собраніе.

        - М-ръ Смити, м-съ Смити и д?вицы Смити!  - прорев?лъ опять швейцаръ.

        - Что это за м-ръ Смити?  - спросилъ м-ръ Треси Топманъ.

        - Такъ себ?… неважный чиновникъ… вздоръ,  - отв?чалъ незнакомецъ.
        М-ръ Смити отв?силъ низкій поклонъ сэру Томасу Клобберу, который, въ свою очередь, удостоилъ его легкимъ наклоненіемъ головы. Леди Клобберъ навела трубку на м-съ Смити и ея дочерей, между т?мъ какъ м-съ Смити гордо посматривала на какую-то другую м-съ, не им?вшую счастья принадлежать къ чиновницамъ корабельной верфи.

        - Полковникъ Болдеръ, м-съ полковница Болдеръ и миссъ Болдеръ!  - докладывалъ швейцаръ.

        - Начальникъ гарнизона,  - сказалъ незнакомецъ въ отв?тъ на вопросительный взглядъ м-ра Топмана.
        М-съ Болдеръ дружески раскланялась съ д?вицами Клобберъ; встр?ча между полковницею Болдеръ и леди Клобберъ была ознаменована самыми искренними изліяніями радостныхъ чувствъ; полковникъ Болдеръ и сэръ Томасъ Клобберъ перенюхивались въ табакеркахъ другъ y друга и продолжали стоять одиноко, какъ джентльмены, проникнутые благороднымъ сознаніемъ собственнаго превосходства передъ вс?мъ, что ихъ окружало.
        Между т?мъ какъ м?стные аристократы - Болдеры, Клобберы и Снайпы - поддерживали такимъ образомъ свое достоинство на верхнемъ конц? залы, другіе разряды провинціальнаго общества подражали ихъ прим?ру на противоположной сторон?. Младшіе офицеры девяносто седьмого полка присоединились къ семействамъ корабельныхъ инженеровъ. Жены и дочери гражданскихъ чиновниковъ составляли свою особую партію, окруженную молодыми людьми изъ того же круга. М-съ Томлинсонъ, содержательница почтовой конторы, была, повидимому, избрана главою торговаго сословія.
        Самой зам?тной особой въ своемъ кругу былъ одинъ маленькій и кругленькій челов?чекъ съ черными хохлами на вискахъ и огромной лысиною на макушк?, докторъ девяносто седьмого полка, м-ръ Слеммеръ. Онъ нюхалъ табакъ изъ вс?хъ табакерокъ, безъ умолка болталъ со вс?ми, см?ялся, плясалъ, отпускалъ остроты, игралъ въ вистъ, д?лалъ все и былъ везд?. Къ этимъ многосложнымъ и разнообразнымъ занятіямъ маленькій докторъ прибавлялъ другое, чрезвычайно важное: онъ неутомимо ухаживалъ за маленькой пожилой вдовой въ богатомъ плать? и бриліантахъ, придававшихъ ея особ? весьма значительную ц?нность.
        Н?сколько времени м-ръ Топманъ и его товарищъ безмолвно наблюдали маленькаго доктора и его интересную даму. Незнакомецъ прервалъ молчаніе:

        - Груды золота… старуха… л?карь-фанфаронъ… спекуляція… задать имъ перцу… идея недурная.
        М-ръ Топманъ бросилъ вопросительный взглядъ на его лицо.

        - Стану волочиться за старухой,  - сказалъ незнакомецъ.

        - Кто она такая?  - спросилъ м-ръ Топманъ.

        - Не знаю… не видалъ ни разу… доктора прочь… увидимъ.
        Принявъ это р?шеніе, незнакомецъ перешелъ поперекъ залы, и, остановившись y камина, началъ посматривать съ почтительнымъ и меланхолическимъ удивленіемъ на жирныя щеки пожилой леди. М-ръ Топманъ обомл?лъ. Незнакомецъ д?лалъ быстрые усп?хи: маленькій докторъ началъ танцовать съ другой дамой - вдова уронила платокъ
        - незнакомецъ поднялъ, подалъ - улыбка, поклонъ, книксенъ - разговоръ завязался. Еще н?сколько минутъ… два-три слова съ распорядителемъ танцами… небольшая вступительная пантомима, и незнакомецъ занялъ свое м?сто въ кадрили съ м-съ Боджеръ.
        Удивленіе м-ра Топмана, при этой чудной ловкости товарища, ровно ничего не значило въ сравненіи съ глубокимъ изумленіемъ доктора девяносто седьмого полка. Незнакомецъ молодъ, вдова самолюбива, вниманіе доктора отвергнуто, и счастливый соперникъ не обращаетъ никакого вниманія на его негодованіе. Докторъ Слеммеръ остолбен?лъ. Какъ? Неужели его, знаменитаго врача девяносто седьмого полка, забыли и презр?ли въ пользу челов?ка, котораго никто не вид?лъ прежде и котораго никто не знаетъ даже теперь! В?роятно ли это! Возможно ли? Да, чортъ побери, очень возможно: они танцуютъ и любезничаютъ. Какъ! Это что еще? Незнакомецъ рекомендуетъ своего пріятеля! Докторъ Слеммеръ не в?ритъ глазамъ, но роковая истина должна быть допущена: м-съ Боджеръ танцуетъ съ м-ромъ Треси Топманомъ - это не подлежитъ никакому сомн?нію. Вдовица передъ самымъ носомъ доктора, полная одушевленія и жизни, выд?лываетъ самые хитрые прыжки, то подбоченится, то подыметъ голову, и м-ръ Треси Топманъ рисуется передъ ней съ торжественнымъ лицомъ. Непостижимо!
        Терп?ливо и молчаливо докторъ медицины и хирургіи переноситъ свою невзгоду, и съ убійственнымъ хладнокровіемъ смотритъ, какъ молодые люди пьютъ глинтвейнъ, подчиваютъ конфектами своихъ дамъ, кокетничаютъ, любезничаютъ, улыбаются, см?ются; но когда, наконецъ, незнакомецъ исчезъ, чтобы проводить м-съ Боджеръ до ея кареты, д-ръ Слеммеръ быстро вскочилъ съ своего м?ста, какъ ужаленный вепрь, и негодованіе, долго сдерживаемое, запылало яркимъ заревомъ на его щекахъ.
        Незнакомецъ, между т?мъ, проводивъ интересную вдову, снова появился въ зал? вм?ст? съ м-ромъ Топманомъ. Онъ говорилъ и см?ялся отъ искренняго сердца. Докторъ Слеммеръ свир?п?лъ, пыхт?лъ, б?сновался, жаждалъ крови своего врага.

        - Сэръ,  - произнесъ онъ страшнымъ голосомъ, подавая ему свою карточку,  - имя мое - Слеммеръ, докторъ Слеммеръ девяносто седьмого полка… въ четемскихъ казармахъ, сэръ… вотъ мой адресъ.
        Больше ничего онъ не мотъ сказать; б?шенство душило его.

        - A!  - проговорилъ незнакомецъ холоднымъ тономъ.  - Учтивое вниманіе… Слеммеръ… Благодарю… теперь не боленъ… когда захвораю… д-ръ Слеммеръ… не забуду!

        - Какъ? вы увертываетесь, милостивый государь?  - говорилъ, задыхаясь, неистовствующій докторъ.  - Вы трусъ, негодяй, лжецъ!.. Вы - довольно ли вамъ этого? Дайте вашъ адресъ.

        - О, глинтвейнъ, я вижу, слишкомъ кр?покъ!  - воскликнулъ незнакомецъ вполголоса.  - Не жал?ютъ коньяка… очень глупо… лимонадъ гораздо лучше… жаркія комнаты… пожилые джентльмены… голова разболится… не хорошо, не хорошо… очень.
        И онъ отступилъ назадъ съ невозмутимымъ спокойствіемъ.

        - Я знаю, сэръ, вы остановились въ этой гостиниц?,- сказалъ неумолимый докторъ,  - теперь вы пьяны; завтра обо мн? услышите; я отыщу васъ, отыщу!

        - На улиц?, можетъ-быть… дома я никогда не бываю.
        Д-ръ Слеммеръ, сд?лавъ неистовое движеніе, нахлобучилъ шляпу и вышелъ изъ залы. М-ръ Топманъ и его товарищъ пошли наверхъ въ спальню невиннаго м-ра Винкеля, которому надлежало возвратить занятый костюмъ.
        Этотъ джентльменъ уже давно спалъ кр?пкимъ сномъ; церемонія разм?на павлиньихъ перьевъ была совершена очень скоро и спокойно. Пріятели закусили и выпили на сонъ грядущій по н?скольку стакановъ вина. Незнакомецъ былъ разговорчивъ и веселъ; м-ръ Треси Топманъ, отуманенный глинтвейномъ, лафитомъ, восковыми св?чами и б?лосн?жными плечами рочестерскихъ красавицъ, былъ на седьмомъ неб? и воображалъ себя первымъ счастливцемъ подлуннаго мира. Проводивъ своего товарища, м-ръ Топманъ, не безъ н?которыхъ затрудненій, отыскалъ отверстіе въ своемъ ночномъ колпак? и впихнулъ въ него свою голову,  - при чемъ опрокинулъ подсв?чникъ и разбилъ остальную бутылку съ портвейномъ. Наконецъ, посл? многихъ разнообразныхъ эволюцій, ему удалось кое-какъ добрести до своей постели, гд? онъ и погрузился въ сладкій сонъ.
        Поутру на другой день, ровно въ семь часовъ, всеобъемлющая душа м-ра Пикквика была выведена изъ своего безсознательнаго положенія громкимъ стукомъ въ дверь комнаты.

        - Кто тамъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, вскакивая съ постели.

        - Чистильщикъ сапоговъ, сэръ.

        - Чего вамъ отъ меня нужно?

        - Потрудитесь сказать сэръ, какой джентльменъ изъ вашего общества носитъ св?тло-синій фракъ съ золотыми пуговицами?
        М-ръ Пикквикъ мигомъ догадался, что лакей взялъ, в?роятно, чистить платье его товарища и забылъ, кому оно принадлежитъ. Онъ отв?чалъ:

        - М-ръ Винкель, черезъ дв? комнаты направо.

        - Покорно благодарю.
        Топманъ пилъ больше вс?хъ и спалъ богатырскимъ сномъ; однакожъ громкій стукъ неугомоннаго лакея разбудилъ и его.

        - Что тамъ такое?

        - Можно ли поговорить съ м-ромъ Винкелемъ, сэръ?  - сказалъ слуга.

        - Винкель! Винкель!  - вскричалъ м-ръ Топманъ, приподнявшись съ постели.

        - Что!  - отозвался слабый голосъ изъ сос?дней комнаты.

        - Васъ спрашиваютъ… тамъ… за дверью,  - пробормоталъ полусонный Топманъ, повернувшись на другой бокъ.

        - Спрашиваютъ!  - воскликнулъ Винкель, быстро вскакивая съ постели, и набрасывая халатъ на свои плечи,  - кто-жъ бы это? Кому я понадобился въ такомъ дальнемъ разстояніи отъ города?

        - Какой-то джентльменъ желаетъ съ вами переговорить,  - сказалъ лакей, когда м-ръ Винкель отворилъ ему дверь,  - джентльменъ говоритъ, что онъ недолго васъ задержитъ; но ему непрем?нно надобно васъ вид?ть.

        - Странно, очень странно!  - сказалъ м-ръ Винкель.  - Гд? этотъ джентльменъ?

        - Онъ дожидается въ кофейной комнат?.

        - Хорошо. Скажите, что сейчасъ приду.
        Этимъ временемъ счастливый Топманъ погрузился опять въ сладкій утренній сонъ.
        М-ръ Винкель од?лся на скорую руку и сошелъ внизъ, въ общую залу. Старуха и два лакея убирали посуду; какой-то офицеръ въ мундир? стоялъ y окна, спиною къ дверямъ. Обернувшись при вход? м-ра Винкеля, онъ поклонился ему довольно сухо и предложилъ слугамъ выйти.

        - М-ръ Винкель, если не ошибаюсь?  - сказалъ офицеръ, запирая дверь.

        - Да, я Винкель; что вамъ угодно?

        - Вы, конечно, не удивитесь, сэръ, если услышите, что я пришелъ къ вамъ по порученію моего друга, м-ра Слеммера, доктора девяносто седьмого полка.

        - Доктора Слеммера?!

        - Такъ точно. Докторъ просилъ меня объявить вамъ, сэръ, что вы вчера вечеромъ изволили вести себя совс?мъ не по джентльменски и что, сл?довательно, онъ считаетъ себя въ прав? требовать удовлетворенія.
        Изумленіе м-ра Винкеля обрисовалось самыми краснор?чивыми знаками на его лиц?. Пріятель доктора Слеммера продолжалъ:

        - Другъ мой, докторъ Слеммеръ, твердо уб?жденъ, что вы были вчера слишкомъ пьяны, и в?роятно, сами не сознаете всей обширности обиды, нанесенной ему. Онъ поручилъ мн? сказать, что если вы, какъ благородный челов?къ, обнаружите готовность извиниться въ своемъ поведеніи,  - онъ согласенъ принять отъ васъ удовлетворительное объясненіе, которое вы потрудитесь написать подъ мою диктовку.

        - Письменное объясненіе!  - воскликнулъ озадаченный м-ръ Винкель.

        - Одно изъ двухъ: объясненіе, или… вы понимаете?  - сказалъ докторскій пріятель холоднымъ тономъ.

        - Точно ли ко мн? относится ваше порученіе, сэръ?  - спросилъ м-ръ Винкель, безнадежно сбитый съ толка необыкновеннымъ предложеніемъ.

        - Самъ я не им?лъ чести быть свид?телемъ вашего неприличнаго поступка,  - отв?чалъ, улыбаясь, загадочный джентльменъ,  - и вы отказались дать свой адресъ доктору Слеммеру. По его порученію, надлежало мн? разв?дать, кому принадлежитъ св?тло-синій фракъ съ вызолоченными пуговицами, портретомъ и буквами "П. К." другъ мой хот?лъ во что бы ни стало узнать вашу фамилію.
        М-ръ Винкель остолбен?лъ при этомъ подробномъ описаніи его костюма. Пріятель доктора Слеммера продолжалъ:

        - Изъ разспросовъ, мною сд?ланныхъ, оказалось, что влад?лецъ св?тло-синяго фрака съ эмблематическими пуговицами прибылъ въ эту гостиницу вчера передъ об?домъ съ тремя другими джентльменами. Я немедленно послалъ узнать вашу фамилію, и теперь мн? изв?стно, что я им?ю честь говорить съ м-ромъ Винкелемъ.
        Если бы главная башня Рочестерскаго замка внезапно сдвинулась со своего м?ста, и остановилась передъ гостиницею "Золотого Быка", изумленіе Винкеля было бы ничтожнымъ въ сравненіи съ т?ми чувствами, которыя теперь волновали его грудь. Первою его мыслью было, что, в?роятно, фракъ его украденъ.

        - Позволите ли мн? отлучиться на минуту?  - сказалъ онъ.

        - Сд?лайте милость.
        М-ръ Винкель опрометью бросился наверхъ и раскрылъ дрожащею рукою свой чемоданъ. Фракъ лежалъ на своемъ обыкновенномъ м?ст?, но былъ измятъ и немного запачканъ: стало быть, его над?вали прошлой ночью.

        - Ну, да, д?ло очевидное, сообразилъ м-ръ Винкель, припоминая событія вчерашняго дня,  - вчера посл? об?да мн? вздумалось гулять по зд?шнимъ улицамъ: помню очень хорошо, какъ я закурилъ сигару и вышелъ со двора. В?роятно, я над?лъ свой новый фракъ, зашелъ куда-нибудь, и напроказилъ: пьяному море по кол?на! Вотъ и разд?лывайся теперь съ какимъ-то докторомъ Слеммеромъ! Непріятно, чортъ побери, очень непріятно!
        Сказавъ это, м-ръ Винкель посп?шилъ воротиться въ общую залу съ мрачной р?шимостью принять вызовъ неустрашимаго доктора Слеммера и мужественно покориться вс?мъ посл?дствіямъ страшнаго поединка.
        Многія обстоятельства им?ли вліяніе на геройскую р?шимость м-ра Винкеля, и прежде всего - репутація, которою онъ пользовался въ клуб?. До сихъ поръ его считали образцомъ ловкости и искусства во вс?хъ д?лахъ, наступательныхъ и оборонительныхъ, гд? требовалось необыкновенное присутствіе духа и вотъ, если теперь, при первомъ критическомъ случа?, онъ обнаружитъ свою слабость, въ глазахъ самого основателя знаменитаго клуба, слава его затмится, и онъ пропалъ навсегда. Вдумываясь притомъ глубже въ этотъ предметъ, онъ сообразилъ, основываясь на многихъ случаяхъ, что секунданты, всл?дствіе обоюднаго соглашенія, р?дко заряжали пистолеты пулями, и всего чаще удавалось имъ примирять противниковъ посл? холостыхъ зарядовъ. Его секундантомъ, разум?ется, будетъ м-ръ Снодграсъ. Если изобразить ему опасность жив?йшими и яркими красками, н?тъ сомн?нія, этотъ джентльменъ обо всемъ изв?ститъ м-ра Пикквика, который, въ свою очередь, не замедлитъ обратиться къ м?стнымъ властямъ, и, стало быть, покушеніе на убійство будетъ предотвращено.
        Такъ разсуждалъ м-ръ Винкель, когда воротился въ общую залу, и объявилъ свое согласіе на вызовъ обиженнаго доктора.

        - Не угодно ли вамъ отправить меня къ вашему другу, чтобъ я мотъ съ нимъ условиться о времени и м?ст? нашей встр?чи?  - сказалъ офицеръ.

        - Н?тъ, это совс?мъ не нужно,  - возразилъ м-ръ Винкель,  - мы это можемъ р?шить теперь же, и я не замедлю изв?стить своего секунданта.

        - Въ такомъ случа? - сегодня вечеромъ, на закат? солнца: хорошо это будетъ?  - спросилъ офицеръ безпечнымъ тономъ.

        - Очень хорошо,  - отв?чалъ м-ръ Винкель, думая, напротивъ, что это - очень дурно.

        - Знаете ли вы кр?пость Питта?

        - Да, я вид?лъ ее вчера.

        - Пройдя городъ, вы потрудитесь повернуть нал?во съ большой дороги и обогнуть главный уголъ кр?пости; я буду ждать васъ въ безопасномъ м?ст?, и д?ло, авось, устроится такъ, что никто намъ не пом?шаетъ.

        - Это мы увидимъ!  - думалъ м-ръ Винкель, бросая мужественный взглядъ на секунданта своего противника.

        - Больше, кажется, ничего не нужно?  - сказалъ офицеръ.

        - Ничего, я полагаю.

        - Прощайте, сэръ.

        - Прощайте.
        И офицеръ, насвистывая веселую п?сню, вышелъ изъ залы.
        Завтракъ нашихъ героевъ, противъ обыкновенія, былъ очень невеселъ. М-ръ Топманъ, посл? похожденій вчерашней ночи, остался въ постели; Снодграсъ, въ глубин? души, предавался поэтическимъ размышленіямъ, получившимъ на этотъ разъ весьма угрюмый характеръ, и даже самъ президентъ обнаруживалъ необыкновенную склонность къ молчанію и содовой вод?. М-ръ Винкель нетерп?ливо выжидалъ удобнаго случая для объясненій, и случай скоро представился: онъ и м-ръ Снодграсъ отправились вдвоемъ на поэтическую прогулку, подъ предлогомъ обозр?нія достоприм?чательностей города.

        - Снодграсъ,  - началъ м-ръ Винкель, когда они вышли за ворота,  - Снодграсъ, любезный другъ, могу ли я положиться на твою скромность?
        Предложивъ этотъ вопросъ, онъ былъ глубоко уб?жденъ, что любезный другъ, при первой возможности, разболтаетъ вв?ренную тайну. Поэты - народъ болтливый, это вс?мъ изв?стно; a Снодграсъ былъ великій поэтъ.

        - Совершенно можешь,  - отв?чалъ м-ръ Снодграсъ,  - хочешь, я дамъ клятву…

        - Н?тъ, н?тъ,  - прервалъ м-ръ Винкель, пораженный страшной возможностью удержать на привязи поэтическій языкъ своего пріятеля - не клянись, мой другъ, не клянись: это совс?мъ не нужно.
        М-ръ Снодграсъ медленно опустилъ руку, поднятую къ небесамъ во изъявленіе готовности дать клятву.

        - Мн? нужна твоя помощь, любезный другъ, въ одномъ важномъ д?л?… въ д?л? чести,  - сказалъ м-ръ Винкель.

        - И ты ее получишь - вотъ теб? моя рука!  - отв?чалъ восторженный поэгъ.

        - У меня дуэль, Снодграсъ, дуэль на жизнь и смерть съ м-ромъ Слеммеромъ, докторомъ девяносто седьмого полка,  - сказалъ мистеръ Винкель, желая представить свое д?ло въ самомъ торжественномъ св?т?;- мы условились съ его секундантомъ сойтись сегодня вечеромъ, на закат? солнца.

        - Очень хорошо: я буду твоимъ секундантомъ.
        Такая готовность со стороны пріятеля н?сколько изумила дуэлиста. Чужая б?да встр?чается, по большей части, съ удивительнымъ хладнокровіемъ посторонними людьми: м-ръ Винкель выпустилъ изъ вида это обстоятельство, и судилъ о чувствованіяхъ друга по біенію своего собственнаго сердца.

        - Посл?дствія, мой другъ, могутъ быть ужасны,  - зам?тилъ м-ръ Винкель.

        - Ну, этого нельзя сказать заран?е,  - отв?чалъ поэтическій Снодграсъ.

        - Докторъ, я полагаю, отличный стр?локъ.

        - Очень можетъ быть: вс? военные стр?ляютъ хорошо, но в?дь и ты, авось, не дашь промаха въ десяти шагахъ.

        - Разум?ется.
        Снодграсъ былъ удивительно спокоенъ, и поэтическое лицо его, къ великой досад? м-ра Винкеля, начинало выражать торжественную р?шимость. Надлежало сообщить разговору другой оборотъ.

        - Любезный другъ,  - сказалъ м-ръ Винкель трогательнымъ и дрожащимъ голосомъ, испустивъ глубочайшій вздохъ изъ своей груди и устремивъ свой взоръ къ небесамъ,  - любезный другъ, если роковая пуля сразитъ мое сердце, и я бездыханенъ упаду къ ногамъ своего безжалостнаго противника, ты долженъ принять на себя священную обязанность изв?стить обо всемъ моего отца: скажи, что я палъ на пол? чести, и вручи ему отъ меня мое посл?днее письмо.
        Но и эта краснор?чивая выходка не им?ла вождел?ннаго усп?ха: поэтъ, приведенный въ трогательное умиленіе, изъявилъ готовность составить обо всемъ подробн?йшій рапортъ, и лично вручить печальное письмо отцу убитаго друга.

        - Но если я паду,  - продолжалъ м-ръ Винкель,  - или если докторъ Слеммеръ падетъ отъ моихъ рукъ, ты неизб?жно въ томъ и другомъ случа? самъ будешь зам?шанъ въ это д?ло, какъ свид?тель преступленія, и можешь подвергнуться большимъ непріятностямъ. Объ этомъ я не могу подумать безъ содроганія.
        При этомъ маневр? м-ръ Снодграсъ задрожалъ и побл?дн?лъ, но, руководимый чувствомъ безкорыстной дружбы, скоро оправился отъ своего волненія и отв?чалъ твердымъ голосомъ:

        - Что д?лать! Непріятности не легко перенести, но для друга я готовъ въ огонь и воду.
        М-ръ Винкель внутренно посылалъ къ чорту эту безкорыстную дружбу, и отчаяніе сильно овлад?ло его душой, когда они продолжали такимъ образомъ гулять по улицамъ города. Онъ ухватился за посл?днее средство:

        - Снодграсъ!  - вскричалъ онъ вдругъ, останавливаясь среди дороги и съ жаромъ ухватясь за руку своего пріятеля,  - ты ужъ, пожалуйста, не компрометируй меня въ этомъ д?л?, не изв?щай объ этомъ полицію, не обращайся къ м?стнымъ властямъ съ просьбой посадить подъ арестъ меня и м-ра Слеммера, доктора девяносто седьмого полка, который живетъ теперь въ Четемскихъ казармахъ, недалеко отъ кр?постного вала. Другой бы на твоемъ м?ст? принялъ вс? возможныя м?ры для предотвращенія этой дуэли, мой другъ.

        - Ни за что въ св?т?!  - воскликнулъ м-ръ Снодграсъ съ величайшимъ энтузіазмомъ.
        Прощай, посл?дняя надежда! Благодаря услужливости своего друга, м-ръ Винкель принужденъ сд?латься одушевленной мишенью для смертоноснаго выстр?ла какого-то злод?я, котораго онъ не видалъ и въ глаза! Холодный потъ заструился по его лбу.
        Покончивъ такимъ образомъ эти предварительныя объясненія, друзья наши купили пистолеты съ достаточнымъ количествомъ пороха и пуль и посп?шили воротиться въ гостиницу "Золотого Быка". Все остальное время м-ръ Винкель горевалъ о своей судьб?, между т?мъ какъ пріятель его усердно занимался приведеніемъ въ исправное состояніе смертоносныхъ орудій.
        Наступилъ вечеръ, холодный и туманный. Не дожидаясь сумерекъ, пикквикисты посп?шили отправиться на поле чести. М-ръ Винкель, для изб?жанія постороннихъ наблюденій, завернулся въ огромную шинель; м-ръ Снодграсъ тащилъ подъ своими полами смертоносныя орудія.

        - Все ли ты взялъ?  - спросилъ м-ръ Винкель взволнованнымъ тономъ.

        - Все, кажется,  - отв?чалъ м-ръ Снодграсъ,  - я принялъ м?ры, чтобъ можно было сд?лать н?сколько зарядовъ, на случай промаха или ос?чки. Въ этомъ ящик? четверть фунта пороха; пули завернуты въ двухъ нумерахъ зд?шней газеты.
        Такое выраженіе дружескаго чувства заслуживало, конечно, самой высшей благодарности; но м-ръ Винкель молчалъ, в?роятно, отъ избытка душевнаго волненія. Онъ шелъ довольно медленно за спиною своего друга.

        - Мы придемъ какъ разъ въ пору,  - сказалъ м-ръ Снодграсъ, когда они были за городской заставой,  - солнце только что начинало закатываться.
        "Такъ, в?роятно, закатится и посл?дній часъ моей жизни!" думалъ м-ръ Винкель, бросая бол?зненный взглядъ на заходящее св?тило.  - Вотъ и секундантъ! воскликнулъ онъ съ замираніемъ сердца, сд?лавъ н?сколько шаговъ.

        - Гд??  - сказалъ м-ръ Снодграсъ.

        - Вонъ тамъ джентльменъ въ синей шинели.
        М-ръ Снодграсъ посмотр?лъ впередъ, по указанію своего друга, и зам?тилъ довольно рослую фигуру въ синемъ плащ?. Офицеръ махнулъ рукой и повернулъ за уголъ кр?пости; пикквикисты посл?довали за нимъ.
        Вечеръ казался удивительно печальнымъ; заунывный в?теръ проб?галъ по опуст?лому пространству, какъ гигантъ, кликавшій свою собаку пронзительнымъ свистомъ. Плаксивая природа сообщила мрачный колоритъ чувствованіямъ м-ра Винкеля. Ровъ, окружавшій кр?пость, казался ему колоссальной могилой, гд? скоро будутъ погребены его гр?шныя кости.
        Между т?мъ офицеръ, свернувъ съ главной тропинки, быстро перескочилъ за ограду уединеннаго поля, назначеннаго м?стомъ дуэли. Пикквикисты посл?довали его прим?ру, и м-ръ Снодграсъ съ удовольствіемъ зам?тилъ, что нельзя было выбрать м?ста безопасн?е и удобн?е для кровавыхъ похожденій. Два джентльмена дожидались за оградой: одинъ маленькій и круглый челов?къ съ черными волосами; другой - статный мужчина въ байковомъ сюртук?, сид?вшій съ большимъ комфортомъ на походномъ стул?.

        - Это должны быть докторъ Слеммеръ и хирургъ, взятый для перевязки ранъ,  - сказалъ м-ръ Снодграсъ,  - ободрись, мой другъ, и выпей водки.
        М-ръ Винкель схватилъ поданную бутылку и съ наслажденіемъ втянулъ въ себя н?сколько тысячъ капель живительной влаги.

        - Мой другъ, сэръ,  - м-ръ Снордграсъ,  - сказалъ м-ръ Винкель, когда къ нему подошелъ офицеръ.
        Докторскій секундантъ сд?лалъ учтивый поклонъ и вынулъ ящикъ, такой же, какъ y Снодграса.

        - Кажется, намъ не о чемъ говорить,  - зам?тилъ онъ холоднымъ тономъ, открывая ящикъ,  - другъ вашъ уклонился отъ всякихъ извиненій.

        - Не о чемъ, я думаю,  - сказалъ м-ръ Снодграсъ, начинавшій чувствовать н?которую неловкость, при вид? окончательныхъ приготовленій.

        - Угодно вамъ отм?рять шаги?  - сказалъ офицеръ.

        - Извольте,  - отв?чалъ м-ръ Снодграсъ.
        Дистанція, къ общему удовольствію, была изм?рена правильно и скоро, и предварительныя условія заключены.

        - Мои пистолеты, я думаю, будутъ понадежн?е вашихъ,  - сказалъ расторопный секундантъ доктора девяносто седьмого полка.  - Вы вид?ли, какъ я заряжалъ: угодно вамъ осмотр?ть ихъ?

        - Н?тъ, я совершенно на васъ полагаюсь,  - отв?чалъ м-ръ Снодграсъ, довольный и счастливый т?мъ, что его освободили отъ этой трудной операціи: его понятія о заряженіи смертоносныхъ орудій были довольно сбивчивы и неопред?ленны.

        - Стало быть, намъ можно теперь поставить противниковъ на барьеръ?  - сказалъ офицеръ съ величайшимъ хладнокровіемъ, какъ будто д?йствующія лица были для него п?шками на шахматной доск? - и онъ собирался играть.

        - Конечно, можемъ,  - отв?чалъ м-ръ Снодграсъ.
        Онъ готовъ былъ согласиться на всякое предложеніе, потому что ровно ничего не смыслилъ въ этихъ д?лахъ. Офицеръ подошелъ къ доктору Слеммеру; м-ръ Снодграсъ, машинально сл?дуя его прим?ру, подошелъ къ м-ру Винкелю.

        - Все готово,  - сказалъ онъ, подавая пистолетъ своему несчастному другу.  - Давай мн? свою шинель.

        - Ты не забылъ, милый другъ, о письм? къ моему отцу?

        - Н?тъ, н?тъ все будетъ исполнено. Ступай, подстр?ли его?
        Легко сказать! Для б?днаго Винкеля это значило почти то же, еслибъ рекомендовали ему схватить луну за рога. Сов?тъ очень хорошъ; но еще лучше, еслибъ онъ зналъ, какъ выполнить его, не подставляя подъ пулю своего собственнаго лба! Какъ бы то ни было, онъ скинулъ шинель, и молча взялъ пистолетъ. Секунданты удалились отъ м?ста д?йствія; джентльменъ на походномъ стул? посл?довалъ ихъ прим?ру, и противники медленными шагами начали приближаться другъ къ другу.
        М-ръ Винкель им?лъ чрезвычайно н?жное сердце, и любовь къ ближнему составляла благородн?йшую черту его характера. Мысль о предстоящемъ убійств? была, безъ сомн?нія, единственною причиною, заставившею его кр?пко зажмурить глаза, когда онъ остановился на барьер?: это пом?шало ему разгляд?ть необыкновенные и загадочные поступки своего противника. Докторъ Слеммеръ вздрогнулъ, обомл?лъ, вытаращилъ глаза, протеръ ихъ, вытаращилъ опять и, наконецъ, закричалъ громовымъ голосомъ:

        - Стой! Стой!
        Офицеръ и м-ръ Снодграсъ немедленно бросились къ нему.

        - Что это значитъ?  - воскликнулъ докторъ Слеммеръ.  - Это не тотъ.

        - Не тотъ!  - воскликнулъ докторскій секундантъ.

        - Не тотъ!  - подхватилъ м-ръ Снодграсъ.

        - Не тотъ!  - воскликнулъ статный джентльменъ съ походнымъ стуломъ въ рук?.

        - Ну, да, я вамъ говорю,  - продолжалъ докторъ Слеммеръ,  - это совс?мъ не тотъ джентльменъ, который обид?лъ меня вчера на балу.

        - Странно! очень странно!  - зам?тилъ офицеръ.

        - Конечно, странно!  - повторилъ джентльменъ съ походнымъ стуломъ.  - Вамъ, господа секунданты, во изб?жаніе всякихъ недоразум?ній, надлежало прежде всего привести въ изв?стность, точно ли этотъ почтенный господинъ, стоящій теперь на барьер? передъ нашими глазами, д?йствительно и несомн?нно есть тотъ самый неучтивый и наглый джентльменъ, который вчера вечеромъ им?лъ непростительную неосторожность обид?ть общаго нашего друга, м-ра Слеммера, доктора девяносто седьмого полка. Таково мое мн?ніе!
        И, высказавъ эти слова съ глубомысленнымъ и таинственнымъ видомъ, статный джентльменъ снова ус?лся на свой походный стулъ, раскрылъ табакерку, понюхалъ и посмотр?лъ на секундантовъ съ торжествующимъ лицомъ.
        М-ръ Винкель широко открылъ теперь свои глаза и съ неизреченнымъ удовольствіемъ услышалъ, что враждебныя д?йствія, по вол? неиспов?димой судьбы, не будутъ им?ть пагубныхъ посл?дствій. Мигомъ онъ смекнулъ, что въ этомъ д?л? скрывалась какая-нибудь ошибка, и съ быстротою молніи сообразилъ, что репутація его между сочленами Пикквикскаго клуба неизб?жно получитъ значительное приращеніе, если онъ скроетъ настоящую причину, заставившую его принять вызовъ доктора Слеммера. Поэтому Винкель бодро выступилъ впередъ и сказалъ:

        - Да, я не тотъ, милостивые государи: чего вамъ отъ меня угодно? Знаю, что я не тотъ.

        - Все равно, милостивый государь,  - сказалъ джентльменъ съ походнымъ стуломъ,  - вы обид?ли доктора Слеммера принятіемъ его вызова; и, стало-быть, дуэль немедленно должна состояться во всей сил? и на прежнемъ основаніи.

        - Погоди, Пайнъ,  - сказалъ докторскій секундантъ.  - Отчего вы, сэръ, не потрудились объясниться со мною сегодня поутру?

        - Ну, да, отчего, сэръ, отчего?  - сказалъ скороговоркой джентльменъ съ походнымъ стуломъ.

        - Замолчи, пожалуйста, Пайнъ,  - перебилъ офицеръ.  - Могу ли я повторить свой вопросъ, сэръ?

        - Очень можете,  - отв?чалъ м-ръ Винкель, им?вшій довольно времени сообразить и обдумать свой отв?тъ.  - Вы заподозрили, сэръ, въ пьянств? и неприличныхъ поступкахъ особу въ такомъ костюм?, который исключительно присвоенъ членамъ Пикквикскаго клуба. Я изобр?лъ эту форму и я же первый им?лъ честь сшить себ? св?тло-голубой фракъ съ вызолоченными пуговицами, на которыхъ изображенъ портретъ достопочтеннаго нашего президента. Вы понимаете, что я обязанъ былъ вс?ми силами поддерживать честь этого мундира, и вотъ почему, сэръ, безъ дальн?йшихъ разспросовъ я посп?шилъ принять нашъ вызовъ.

        - Сэръ,  - воскликнулъ маленькій докторъ, выступая впередъ съ протянутой рукой,  - любезность ваша заслуживаетъ уваженія со стороны всякаго благороднаго челов?ка. Позвольте мн? сказать, сэръ, и доказать самымъ д?ломъ, что я высоко ц?ню ваше поведеніе и крайне сожал?ю, что им?лъ несчастіе потревожить васъ этой встр?чей.

        - Не извольте безпокоиться,  - сказалъ м-ръ Винкель.

        - Мн? было бы очень пріятно короче познакомиться съ вами, сэръ,  - продолжалъ миньятюрный докторъ.

        - Мн? также вы доставите величайшее наслажденіе вашимъ знакомствомъ,  - отв?чалъ м-ръ Винкель, радушно пожимая руку своему великодушному противнику.
        Зат?мъ подпоручикъ Теппльтонъ (докторскій секундантъ) и джентльменъ съ походнымъ стуломъ поперем?нно подошли къ нашему герою съ изъявленіемъ глубочайшаго почтенія и удостоились отъ него самыхъ дружескихъ прив?тствій. М-ръ Снодграсъ безмолвно любовался этою поэтическою сценою, и душа его проникнута была благогов?ніемъ къ высокому подвигу неустрашимаго друга.

        - Теперь, я думаю, мы можемъ раскланяться,  - сказалъ подпоручикъ Теппльтонъ.

        - Разум?ется,  - прибавилъ докторъ.

        - Но, быть можетъ, м-ръ Винкель чувствуетъ себя обиженнымъ, возразилъ съ н?которой запальчивостью джентльменъ съ походнымъ стуломъ,  - по моему, онъ им?етъ полное право требовать удовлетворенія.
        М-ръ Винкель, съ великимъ самоотверженіемъ, объявилъ, что онъ не им?етъ никакихъ претензій.

        - Но, быть можетъ, секундантъ вашъ обид?лся н?которыми изъ моихъ зам?чаній при первой нашей встр?ч?,- продолжалъ неугомонный джентльменъ съ походнымъ стуломъ,  - въ такомъ случа? мн? будетъ пріятно дать ему немедленное удовлетвореніе.
        М-ръ Снодграсъ посп?шилъ принести искреннюю благодарность за прекрасное предложеніе, которое, по его мн?нію, д?лало великую честь неустрашимости и благородству джентльмена съ походнымъ стуломъ. Зат?мъ оба секунданта уложили свои ящики, и компанія двинулась съ м?ста въ самомъ пріятномъ и веселомъ расположеніи духа.

        - Вы зд?сь надолго остановились?  - спросилъ докторъ Слеммеръ м-ра Винкеля, когда они перебрались за ограду.

        - Посл?завтра мы разсчитываемъ оставить вашъ городъ,  - былъ отв?тъ.

        - Мн? было бы очень пріятно вид?ть васъ и вашего друга въ своей квартир?,- продолжалъ миньятюрный докторъ.  - Вы не заняты сегодня вечеромъ?

        - У насъ тутъ друзья,  - отв?чалъ м-ръ Винкель,  - и мн? бы не хот?лось разставаться съ ними нын?шнюю ночь. Не угодно ли вамъ самимъ нав?стить насъ въ гостиниц? "Золотого Быка"?

        - Съ большймъ удовольствіемъ. Въ такомъ случа? не будетъ поздно, если мы на полчаса завернемъ къ вамъ въ половин? десятаго?

        - О, н?тъ, это совс?мъ не поздно,  - сказалъ м-ръ Винкель.  - Я буду им?ть честь представить васъ почтеннымъ членамъ нашего клуба, м-ру Пикквику и м-ру Топману.

        - Это, безъ сомн?нія, доставитъ мн? большое наслажденіе,  - отв?чалъ докторъ Слеммеръ, нисколько не подозр?вая, кто таковъ былъ м-ръ Топманъ.

        - Такъ вы придете?  - спросилъ м-ръ Снодграсъ.

        - Непрем?нно.
        Этимъ временемъ они вышли на большую дорогу и посл? дружескихъ пожатій разошлись въ разныя стороны. Докторъ Слеммеръ и пріятели его отправились въ Четемскія казармы; м-ръ Винкель и неразлучный его другъ воротились въ свою гостиницу.
        Глава III. Еще новый пріятель.  - Пов?сть кочующаго актера.  - Непріятная встр?ча

        М-ръ Пикквикъ уже начиналъ серьезно безпокоиться насчетъ необыкновеннаго отсутствія двухъ своихъ пріятелей и припоминалъ теперь съ замираніемъ сердца, что они все утро вели себя чрезвычайно страннымъ и н?сколько загадочнымъ манеромъ. Т?мъ сильн?е была его радость, когда онъ увид?лъ ихъ опять, невредимыхъ, здоровыхъ и даже способныхъ къ поэтическому изліянію своихъ чувствъ. Очень естественно, что онъ позаботился разспросить прежде всего, гд? они пропадали ц?лый вечеръ. Обнаруживая полную готовность отв?чать на эти вопросы, м-ръ Снодграсъ собирался представить подробный историческій отчетъ обо всемъ, что происходило за кр?постью Питта на закат? солнца, какъ вдругъ вниманіе его было привлечено неожиданнымъ зам?чаніемъ, что въ комнат? присутствовали не только м-ръ Топманъ и дорожный ихъ товарищъ вчерашняго дня но еще какой-то другой незнакомецъ зам?чательной наружности. То былъ джентльменъ, очевидно знакомый съ горькимъ опытомъ жизни. Его померанцевое лицо и глубоко впалые глаза казались чрезвычайно выразительными отъ р?зкаго контраста съ черными густыми волосами, падавшими въ поэтическомъ безпорядк?
на его лобъ и щеки. Взоръ его искрился почти неестественно пронзительнымъ и яркимъ блескомъ; высокія его скулы страшно выдались впередъ по об?имъ сторонамъ лица, и челюсти его были до того длинны и отвислы, что съ перваго раза можно было подумать, что вся кожа сползла съ его лица всл?дствіе какихъ-нибудь конвульсій, еслибъ въ то же время полуоткрытый ротъ и неподвижная физіономія не доказывали уб?дительнымъ образомъ, что такова была его обычная наружность. На ше? красовалась y него зеленая шаль съ огромными концами, подвернутыми подъ грудь, и выставлявшимися наружу изъ подъ изорванныхъ петель его стараго жилета. Верхнимъ его од?яніемъ былъ длинный черный сюртукъ, нижнимъ - широкіе штаны изъ толстаго с?раго сукна и огромные сапоги съ заостренными носками.
        На этой-то особ? сосредоточился взглядъ м-ра Винкеля при вход? въ комнату президента. М-ръ Пикквикъ сп?шилъ рекомендовать:

        - Почтенный другъ нашего друга. Сегодня мы узнали, что общій другъ нашъ состоитъ на служб? въ зд?шнемъ театр?, хотя онъ собственно не желаетъ приводить это въ изв?стность. Почтенный джентльменъ принадлежитъ тоже къ обществу актеровъ. Онъ собирался разсказать намъ маленькій анекдотъ изъ жизни людей этой профессіи.

        - Кучу анекдотовъ!  - подхватилъ зеленофрачный незнакомецъ вчерашняго дня. Онъ подошелъ къ м-ру Винкелю и продолжалъ вполголоса дружескимъ тономъ.  - Славный малый… тяжкая профессія… не то, чтобъ актеръ… вс? роды б?дствій… горемычный Яша… такъ мы его прозвали.
        М-ръ Винкель и м-ръ Снодграсъ учтиво раскланялись съ "Горемычнымъ Яшей" и, потребовавъ себ? пунша, въ подражаніе членамъ остальной компаніи, ус?лись за общій столъ

        - Теперь, стало быть, вы можете разсказать намъ свою пов?сть,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Мы съ удовольствіемъ готовы слушать.
        "Горемычный Яша" вынулъ изъ кармана грязный свертокъ бумаги и, обращаясь къ м-ру Снодграсу, посп?шившему вооружиться записной книгой,  - спросилъ охриплымъ и басистымъ голосомъ:

        - Вы поэтъ?

        - Я… Я… немножко: поэзія - мой любимый предметъ,  - отв?чалъ м-ръ Снодграсъ, н?сколько озадаченный неожиданнымъ вопросомъ.

        - О! поэзія - то же для жизни, что музыка и св?чи для театра: она животворитъ и просв?щаетъ всякаго челов?ка, выступающаго на сцену жизни. Отнимите y театра его искусственныя украшенія, и лишите жизнь ея фантастическихъ мечтаній: что тогда? Лучше смерть и безмолвная могила.

        - Совершенная правда, сэръ!  - отв?чалъ м-ръ Снодграсъ.

        - Сид?ть передъ сценой, за оркестромъ,  - продолжалъ горемычный джентльменъ,  - значитъ то же, что присутствовать на какомъ-нибудь блестящемъ парад? и наивно удивляться шелковымъ тканямъ мишурной толпы: быть на самой сцен?, значитъ принадлежать къ д?йствующимъ лицамъ, посвятившимъ свои способности и силы на забаву этой пестрой толпы. Неизв?стность, голодная смерть, совершенное забвеніе - все можетъ случиться съ челов?комъ. Такова судьба!

        - Истинно такъ!  - проговорилъ м-ръ Снодграсъ.
        Такъ какъ впалые глаза горемычнаго джентльмена были исключительно обращены на его лицо, то онъ считалъ своей обязанностью сказать что-нибудь въ подтвержденіе его словъ.

        - Пошевеливайся, что ли!  - сказалъ съ нетерп?ніемъ испанскій путешественникъ,  - раскудахтался, какъ черноглазая Сусанна… тамъ въ переулк?… Ободрись и начинай!

        - Передъ началомъ не угодно ли еще стаканчикъ пунша?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Не м?шаетъ. Вино и поэзія - родныя сестры, и я не думаю, чтобъ кто-нибудь изъ людей съ джентльменскими наклонностями сомн?вался въ этой истин?, утвержденной в?ками.
        Горемычный джентльменъ, проглотивъ залпомъ полстакана пунша, принялся читать и въ то же время разсказывать сл?дующій анекдотъ, отысканный нами въ "Запискахъ клуба", подъ заглавіемъ:


        Пов?сть кочующаго актера.


        "Н?тъ ничего чудеснаго въ моей исторіи,  - сказалъ "Горемычный Яша",  - ничего даже необыкновеннаго не найдетъ въ ней челов?къ, хорошо знакомый съ разнообразными явленіями житейской суеты. Бол?знь и нищета - обыкновенные спутники челов?ческой жизни. Я набросалъ эти строки единственно потому, что лично зналъ несчастнаго героя своей незат?йливой исторіи. За н?сколько л?тъ передъ этимъ я сл?дилъ за нимъ шагъ за шагомъ, до т?хъ поръ, пока онъ, наконецъ, т?ломъ и душой, не погрузился въ мрачную бездну, откуда уже никогда не могъ выбраться на божій св?тъ.
        "Челов?къ, о которомъ нам?ренъ я говорить, былъ скромный пантомимный актеръ, и сл?довательно - горькій пьяница, какъ почти всегда бываетъ y насъ съ людьми этого разряда. Въ лучшіе дни, прежде ч?мъ ослабили его развратъ и бол?знь, онъ получалъ порядочное жалованье и, при воздержной жизни, могъ бы, в?роятно, получать его еще н?сколько л?тъ. Говорю н_?_с_к_о_л_ь_к_о, потому что эти люди всего чаще оканчиваютъ свою карьеру ранней смертью, или всл?дствіе неестественнаго изнуренія и возбужденія т?лесныхъ силъ преждевременно утрачиваютъ т? физическія способности, на которыхъ единственно основываются ихъ средства къ существованію. Какъ бы то ни было, господствующая его страсть возрастала и усиливалась съ такой быстротой, что въ скоромъ времени оказалось невозможнымъ употреблять его въ т?хъ роляхъ, гд? онъ исключительно былъ полезенъ для театра. Трактиръ им?лъ для него чарующую силу, и никогда не могъ онъ устоять противъ искушеній соблазнительной влаги. Запущенная бол?знь и безнадежная нищета, сопровождаемыя преждевременной смертью, неизб?жно должны были сд?латься его уд?ломъ, еслибъ онъ упорно продолжалъ
идти по той же дорог?. Однакожъ, онъ д?йствительно шелъ по ней очертя голову, не оглядываясь назадъ и не видя ничего впереди. Посл?дствія были ужасны: онъ очутился безъ м?ста и безъ хл?ба.
        "Случалось ли вамъ вид?ть, какое полчище оборванныхъ и жалкихъ б?дняковъ принимаетъ участіе въ театральныхъ представленіяхъ, какъ скоро разыгрывается какая нибудь пантомима, или пьеса въ восточномъ вкус?? Это собственно не актеры, правильно ангажированные, но балетная толпа, хористы, клоуны, паяцы, которыхъ распускаютъ тотчасъ же посл? спектакля, до т?хъ поръ, пока вновь не окажется нужда въ ихъ услугахъ. Къ такому-то образу жизни принужденъ былъ обратиться мой герой, и скудный заработокъ при одной ничтожной театральной групп?, платившей н?сколько шиллинговъ въ нед?лю, доставилъ ему снова несчастную возможность удовлетворять свою роковую страсть. Но и этотъ источникъ скоро изсякъ для него: трактирныя похожденія, принимавшія съ каждымъ днемъ самый безпорядочный и буйный характеръ, лишили его скуднаго заработка, и онъ буквально доведенъ былъ до состоянія, близкаго къ голодной смерти. Изр?дка только удавалось ему выманить взаймы какую-нибудь безд?лицу отъ своихъ старыхъ товарищей, или зашибить копейку въ какомъ-нибудь балаган?, и пріобр?теніе его, въ томъ и другомъ случа?, немедленно спускалось въ
кабак? или харчевн?.
        "Около этого времени я былъ ангажированъ на одинъ изъ второстепенныхъ лондонскихъ театровъ, и зд?сь-то опять, сверхъ всякаго ожиданія, встр?тился я съ несчастнымъ героемъ, котораго уже давно выпустилъ изъ вида; потому что я странствовалъ по провинціямъ, a онъ скрывался въ грязныхъ захолустьяхъ Лондона, и никто изъ насъ не зналъ, ч?мъ и какъ онъ жилъ. Окончивъ свою роль, я переод?вался за кулисами и собирался идти домой, какъ вдругъ кто-то ударилъ меня по плечу. Во всю жизнь не забыть мн? отвратительнаго вида, который встр?тилъ мой взоръ, когда я обернулся назадъ. То былъ мой герой, од?тый для пантомимы, со всею нел?постью клоунскаго костюма. Фантастическія фигуры въ "Пляск? смерти", уродливыя и странныя каррикатуры, нарисованныя когда-либо на полотн? искуснымъ живописцомъ, никогда не могли представить и въ половину такого ужаснаго, замогильнаго лица. Его пухлое т?ло и дрожащія ноги,  - безобразіе ихъ во сто разъ увеличилось отъ фантастическаго костюма,  - стеклянные глаза, странно противор?чившіе толстому слою румянъ, которыми было испачкано его лицо; трясущаяся голова, карикатурно разукрашенная
пестрой шапкой съ разв?вающимися перьями, длинныя костлявыя руки, натертыя и вылощенныя м?ломъ: все это сообщало его наружности отвратительный, гадкій и такой неестественно-ужасный видъ, о которомъ я до сихъ поръ не могу и подумать безъ замиранія сердца. Онъ отвелъ меня въ сторону и началъ дрожащимъ голосомъ исчислять длинный рядъ недуговъ и лишеній, умоляя, какъ водится, ссудить ему н?сколько шиллинговъ на самое короткое время. Получивъ отъ меня деньги, онъ опрометью бросился на сцену, и черезъ минуту я слышалъ оглушительный см?хъ и дикій ревъ, которыми сопровождались его первые прыжки и кувырканья.
        "Черезъ н?сколько вечеровъ оборванный мальчишка опустилъ въ мою руку грязный лоскутокъ бумаги, гд? было нацарапано н?сколько словъ карандашомъ, изъ которыхъ явствовало, что герой мой опасно боленъ, и что онъ, во имя челов?колюбія и дружбы, покорн?йше проситъ меня нав?стить его посл? спектакля, въ такой-то улиц? - я забылъ ея имя - недалеко, впрочемъ, отъ нашего театра. Я вел?лъ сказать, что приду, и въ самомъ д?л?, лишь-только опустили занав?съ, я отправился на свой печальный визитъ.
        "Было поздно, потому что я игралъ въ посл?дней пьес?, и спектакль вообще тянулся очень долго всл?дствіе бенефиса въ пользу главнаго актера. Была темная холодная ночь. Сырой и пронзительный в?теръ подгонялъ къ окнамъ и фасадамъ домовъ крупныя капли проливного дождя. Въ глухихъ и т?сныхъ улицахъ накопились ц?лыя лужи, и какъ в?теръ загасилъ большую часть фонарей, то прогулка сд?лалась въ самой высокой степени неудобною и опасною. Къ счастью, однакожъ, я пошелъ по прямой дорог?, и посл? н?которыхъ затрудненій мн? удалось отыскать квартиру моего героя - угольный сарай съ надстройкой въ род? чердака: въ задней комнат? этого жилища лежалъ предметъ моего печальнаго визита.
        "На л?стниц? встр?тила меня какая-то женщина - оборванное и жалкое созданіе, съ сальнымъ огаркомъ въ рук?. Она сказала, что мужъ ея лежитъ въ забытьи, и, отворивъ дверь, сп?шила поставить для меня стулъ y его постели. Лицо его было обращено къ ст?н?, и онъ не могъ зам?тить моего прихода. Отъ нечего д?лать, я принялся разсматривать м?сто, куда завлекла меня судьба.
        "Больной лежалъ на старой складной кровати, убиравшейся въ продолженіе дня. Вокругъ изголовья торчали лоскутья грязнаго занав?са, сгруппированные для защиты отъ в?тра, который, однакожъ, свободно дулъ по всей комнат?, пробираясь черезъ щели въ ст?нахъ и двери. Въ развалившемся камин?, за изломанной р?шеткой, перегорали и хруст?ли остатки каменнаго угля, и передъ р?шеткой былъ поставленъ старый круглый столъ съ пузырьками изъ аптеки, разбитымъ зеркаломъ, щеткой и другими статьями домашняго хозяйства. На полу, среди комнаты, валялся ребенокъ на приготовленной для него постели, и подл?, y изголовья, на трехножномъ стул?, сид?ла его мать. Справа на ст?н? утверждены были дв? полки, гд? видн?лись тарелки, чашки, блюдечки и дв? пары театральныхъ башмаковъ. Внизу, подъ этой полкой, вис?ли дв? рапиры, арлекинская куртка и шапка. Вотъ все, что я могъ зам?тить въ этомъ странномъ жилищ?, за исключеніемъ, впрочемъ, н?сколькихъ узловъ съ лохмотьями, безпорядочно разбросанныхъ по угламъ комнаты.
        "Долго я прислушивался къ тяжелому дыханію и лихорадочнымъ вздрагиваньямъ больного челов?ка, прежде ч?мъ узналъ онъ о моемъ присутствіи. Наконецъ, въ безполезномъ усиліи отыскать спокойное м?сто для своей головы, онъ перебросилъ черезъ постель свою руку, и она упала на мою. Онъ вздрогнулъ и устремилъ на меня блуждающій взоръ.
        " - М-ръ Готли, Джонъ,  - проговорила его жена, давая знать обо мн?,- м-ръ Готли, за которымъ ты посылалъ сегодня. Забылъ разв??
        " - А!  - воскликнулъ больной, проводя рукою по лбу,  - Готли… Готли… кто, бишь, это… дай Богъ память!
        Казалось, черезъ н?сколько секундъ воспоминанія его оживились и сознаніе воротилось. Онъ судорожно схватилъ мою руку и сказалъ:
        " - Не оставляй меня, старый товарищъ, не оставляй. Она убьетъ меня, я знаю.
        " - Давно онъ въ такомъ положеніи?  - спросилъ я, обращаясь къ его плачущей жен?.
        " - Со вчерашней ночи,  - отв?чала она.  - Джонъ, Джонъ! Разв? ты не узнаешь меня?
        " - Не пускай ее ко мн?!  - вскричалъ больной, судорожно вздрагивая, когда она хот?ла склонить надъ нимъ свою голову.  - Прогони ее, ради Бога! Мн? тошно ее вид?ть.
        "Онъ дико вытаращилъ на нее глаза, исполненные тревожныхъ опасеній, и принялся шептать мн? на ухо:
        " - Я билъ ее, Яковъ, жестоко билъ вчера и третьяго дня, часто билъ. Я морилъ ихъ голодомъ и холодомъ - ее и ребенка: теперь я слабъ и беззащитенъ… Яковъ, она убьетъ меня, я знаю. Какъ она плакала, когда я ее билъ! О, еслибъ ты вид?лъ, какъ она плакала! Прогони ее, сд?лай милость.
        "Онъ выпустилъ мою руку и въ изнеможеніи упалъ на подушку.
        "Я совершенно понялъ, что все это значило. Если бы еще оставались какія нибудь сомн?нія въ моей душ?, одинъ взглядъ на бл?дное лицо и костлявыя формы женщины могъ бы удовлетворительнымъ образомъ объяснить настоящій ходъ этого д?ла.
        "- Вамъ лучше отойти, я полагаю,  - сказалъ я, обращаясь къ жалкому созданію.  - Вы не можете принести пользы вашему супругу. В?роятно, онъ успокоится, если не будетъ васъ вид?ть.
        "Б?дная женщина отошла отъ своего мужа. Черезъ н?сколько секундъ онъ открылъ глаза и съ безпокойствомъ началъ осматриваться вокругъ себя.
        " - Ушла ли она?  - спросилъ онъ съ нетерп?ніемъ.
        " - Да, да,  - сказалъ я,  - теб? нечего бояться.
        " - Вотъ что, старый другъ,  - сказалъ онъ тихимъ голосомъ,  - и больно мн?, и тошно, и гадко вид?ть эту женщину. Это - олицетворенная кара для меня. Одинъ взглядъ на нее пробуждаетъ такой ужасный страхъ въ моемъ сердц?, что я готовъ съ ума сойти. Всю прошлую ночь ея огромные глаза и бл?дное лицо кружились надо мной: куда бы я ни повернулся, верт?лась и она, и всякій разъ какъ я вздрагивалъ и просыпался отъ своего лихорадочнаго бреда, она торчала y моего изголовья и дико, и злобно озирала меня съ ногъ до головы.
        "Онъ ближе наклонился къ моему уху, и продолжалъ глухимъ, взволнованнымъ шепотомъ:
        " - Это в?дь, собственно говоря, злой духъ, a не челов?къ. Да, да, я знаю. Будь она женщина - ей давно бы сл?довало отправиться на тотъ св?тъ. Никакая женщина не можетъ вынести того, что она перенесла. Уфъ!
        " Съ ужасомъ воображалъ я длинный рядъ жестокостей и страданій, которыя должны были произвести такое впечатл?ніе на этого челов?ка. Отв?чать мн? было нечего: кто могъ доставить ут?шеніе или надежду отверженному созданію, утратившему челов?ческія чувства?
        "Часа два я просид?лъ въ этомъ жилищ? нищеты и скорби. Больной стоналъ, метался, бормоталъ невнятныя восклицанія, исторгаемыя физической болью, забрасывалъ руки на голову и грудь и безпрестанно переворачивался съ боку на бокъ. Наконецъ, онъ погрузился въ то безсознательное состояніе, гд? душа безпокойно блуждаетъ въ лабиринт? смутныхъ и разнообразныхъ сценъ, переходя съ одного м?ста въ другое, безъ всякаго участія со стороны разсудка, и безъ возможности освободиться изъ подъ неописаннаго чувства настоящихъ страданій. Им?я причины думать, что горячка теперь невдругъ перейдетъ въ худшее состояніе, я оставилъ несчастнаго страдальца, об?щавшись его жен? придти вечеромъ на другой день и просид?ть, если понадобится, всю ночь y постели больного.
        "Я сдержалъ свое слово. Въ посл?днія сутки произошла съ нимъ страшная перем?на. Глаза, глубоко впалые и тусклые, сверкали неестественнымъ и ужаснымъ блескомъ. Губы запеклись, окровянились и растреснулись во многихъ м?стахъ; сухая, жесткая кожа разгор?лась по всему т?лу, и дикое, почти неземное выраженіе тоски на лиц? страдальца всего бол?е обнаруживало роковыя опустошенія, произведенныя недугомъ. Ясно, что горячка достигла самой высшей степени.
        "Я занялъ свое прежнее м?сто и неподвижно просид?лъ н?сколько часовъ, прислушиваясь къ звукамъ, способнымъ глубоко поразить даже самое нечувствительное сердце. То былъ неистовый бредъ челов?ка, умирающаго преждевременною и неестественною смертью. Изъ того, что сказалъ мн? врачъ, призванный къ одру больного, я зналъ, что не было для него никакой надежды: надлежало быть свид?телемъ посл?дней отчаянной борьбы между жизнью и смертью. И вид?лъ я, какъ изсохшіе члены, которые, не дальше какъ часовъ за семьдесятъ кривлялись и вытягивались на пот?ху шумнаго райка, корчились теперь подъ смертельной пыткой горячки; и слышалъ я, какъ пронзительный хохотъ арлекина см?шивался съ тихими стонами умирающаго челов?ка.
        "Трогательно вид?ть и слышать обращеніе души къ обыкновеннымъ д?ламъ и занятіямъ нормальной жизни, когда т?ло, между т?мъ, слабое и безпомощное, поражено неисц?лимымъ недугомъ; но какъ скоро эти занятія, по своему характеру, въ сильн?йшей степени противоположны всему, что мы привыкли соединять съ важными и торжественными идеями, то впечатл?ніе, производимое подобнымъ наблюденіемъ, становится чрезвычайно поразительнымъ и сильнымъ. Театръ и трактиръ были главн?йшими сценами похожденій страждущей души по лабиринту прошедшей жизни. Былъ вечеръ, грезилось ему; y него роль въ нын?шнемъ спектакл?. Поздно. Пора идти. Зач?мъ они останавливаютъ его? Зач?мъ не пускаютъ изъ трактира? Ему надобно идти: онъ потеряетъ жалованье. Н?тъ! за него уц?пились, не пускаютъ его. Онъ закрылъ свое лицо пылающими руками и горько принялся оплакивать свою безхарактерность и жестокость неутомимыхъ пресл?дователей. Еще минута, и онъ декламировалъ шутовскія вирши, выученныя имъ для посл?дняго спектакля. Онъ всталъ и выпрямился на своей постели, раздвинулъ изсохшіе члены и принялся выд?лывать самыя странныя фигуры: онъ былъ на
сцен?; онъ игралъ. Посл? минутной паузы, онъ прорев?лъ посл?дній куплетъ какой-то оглушительной п?сни. Вотъ онъ опять въ трактир?: ухъ, какъ жарко! Ему было дурно, боленъ онъ былъ, очень боленъ; но теперь ничего: онъ здоровъ и счастливъ. Давайте вина. Кто же вырвалъ рюмку вина изъ его рукъ? Опять все тотъ же гонитель, который пресл?довалъ его прежде. Онъ опрокинулся навзничь, заплакалъ, застоналъ, зарыдалъ.
        "Сл?довалъ зат?мъ періодъ кратковременнаго забытья. Усталые члены успокоились, он?м?ли, и въ комнат? распространилась тишина, прерываемая только удушливымъ дыханіемъ чахоточной жены. Но вотъ онъ опять воспрянулъ и душой, и т?ломъ и снова обратился къ занятіямъ прошедшей жизни. На этотъ разъ пробирается онъ впередъ и впередъ, черезъ длинный рядъ сводчатыхъ комнатъ и каморокъ, т?сныхъ, узкихъ, мрачныхъ и низкихъ до того, что ему на карачкахъ надобно отыскивать дорогу. Душно, грязно, темно. Куда ни повернетъ онъ голову или руку, везд? и все заслоняетъ ему путь. Миріады нас?комыхъ жужжатъ и прыгаютъ въ спертомъ и затхломъ пространств?, впиваются въ уши и глаза, въ ротъ и ноздри, кусаютъ, жалятъ, высасываютъ кровь. Пресмыкающіеся гады гомозятся и кишатъ на потолк? и ст?нахъ, взбираются на его голову, прыгаютъ и пляшутъ на его спин?. Прочь, прочь, кровопійцы! И вдругъ мрачный сводъ раздвинулся до необъятной широты и высоты, воздухъ прояснился, нас?комыя исчезли, гады провалились; но м?сто ихъ заступили фигуры мрачныя и страшныя, съ кровожадными глазами, съ распростертыми руками. Все это старые пріятели,
мошенники и злод?и, сговорившіеся погубить его. Вотъ они см?ются, фыркаютъ, д?лаютъ гримасы, и вотъ - прижигаютъ его раскаленными щипцами, скручиваютъ веревкой его шею, тянутъ, давятъ, душатъ, и онъ вступаетъ съ ними въ неистовую борьбу за свою жизнь. "Наконецъ, посл? одного изъ этихъ пароксизмовъ, когда мн? стоило неимов?рныхъ трудовъ удерживать его въ постели, онъ впалъ, повидимому, въ легкій сонъ. Утомленный продолжительнымъ и безпокойнымъ бодрствованіемъ, я сомкнулъ глаза на н?сколько минутъ; но вдругъ сильный толчекъ въ плечо пробудилъ опять мое усыпленное вниманіе. Больной всталъ и, безъ посторонней помощи, ус?лся на своей постели: страшная перем?на была на его лиц?; но сознаніе, очевидно, воротилось къ нему, потому что онъ узналъ меня. Ребенокъ, бывшій до этой поры безмолвнымъ и робкимъ свид?телемъ неистовыхъ порывовъ страждущаго безумца, быстро вскочилъ на ноги и съ пронзительнымъ крикомъ бросился къ своему отцу. Мать посп?шно схватила его на руки, опасаясь, чтобы б?шеный мужъ не изуродовалъ дитя; но, зам?тивъ страшную перем?ну въ чертахъ его лица, она остановилась, какъ вкопанная, подл?
постели. Онъ судорожно схватился за мое плечо и, ударивъ себя въ грудь, розинулъ ротъ, д?лая, повидимому, отчаянныя усилія для произнесенія какихъ-то словъ. Напрасный трудъ! Онъ протянулъ правую руку къ плачущему младенцу и еще разъ ударилъ себя въ грудь. Мучительное хрип?ніе вырвалось изъ горла - глаза сверкнули и погасли - глухой стонъ замеръ на посин?лыхъ устахъ, и страдалецъ грянулся навзничь - мертвый!"
        Намъ было бы весьма пріятно представить нашимъ читателямъ мн?ніе м-ра Пикквика насчетъ исторіи, разсказанной странствующимъ актеромъ; но, къ несчастію, мы никакъ не можемъ этого сд?лать всл?дствіе одного совершенно непредвид?ннаго обстоятельства.
        Уже м-ръ Пикквикъ взялъ стаканъ и наполнилъ его портвейномъ, только-что принесеннымъ изъ буфета; уже онъ открылъ уста для произнесенія глубокомысленнаго зам?чанія: "именно такъ",  - въ путевыхъ запискахъ м-ра Снодграса объяснено точн?йшимъ образомъ, что маститый президентъ д?йствительно открылъ уста,  - какъ вдругъ въ комнату вошелъ лакей и доложилъ:

        - Какіе-то джентльмены, м-ръ Пикквикъ.
        Это ничтожное обстоятельство и было причиною того, что св?тъ лишился дополнительныхъ зам?чаній великаго мужа, которымъ, безъ сомн?нія, суждено было объяснить многіе загадочные пункты психологіи и метафизики. Бросивъ суровый взглядъ на слугу, м-ръ Пикквикъ окинулъ испытующимъ взоромъ вс?хъ присутствующихъ членовъ, какъ будто требуя отъ нихъ изв?стій относительно новыхъ пришельцевъ.

        - Я знаю, кто это, сказалъ м-ръ Винкель,  - ничего! Это мои новые пріятели, съ которыми я сегодня познакомился по весьма странному стеченію обстоятельствъ. Прекрасн?йшіе люди, офицеры девяносто седьмого полка. Над?юсь, вы ихъ полюбите.

        - Мы очень рады ихъ принять,  - добавилъ онъ, обращаясь къ слуг?.
        М-ръ Пикквикъ успокоился, и физіономія его совершенно прояснилась. Между т?мъ отворилась дверь, и въ комнату, одинъ за другимъ, вошли три джентльмена.

        - Подпоручикъ Теппльтонъ,  - сказалъ м-ръ Винкель,  - подпоручикъ Теппльтонъ, м-ръ Пикквикъ, докторъ Пайнъ, м-ръ Пикквикъ - Снодграса вы уже вид?ли: другъ мой Топманъ, докторъ Слемм…
        Зд?сь м-ръ Винкель долженъ былъ остановиться, потому что на лицахъ Топмана и доктора выразилось сильн?йшее волненіе.

        - Я уже встр?чался съ этимъ джентльменомъ,  - сказалъ докторъ многозначительнымъ тономъ.

        - Право!  - воскликнулъ м-ръ Винкель.

        - Да, и съ этимъ также, если не ошибаюсь,  - продолжалъ докторъ, бросая пытливый взглядъ на незнакомца въ зеленомъ фрак?.

        - Ну, т?мъ лучше, докторъ. Я радъ.

        - Вчера вечеромъ этотъ джентльменъ получилъ отъ меня весьма важное приглашеніе, отъ котораго, однакожъ, онъ счелъ нужнымъ уклониться.
        Сказавъ это, докторъ Слеммеръ бросилъ на незнакомца величественный взглядъ и шепнулъ что-то на ухо своему пріятелю, подпоручику Теппльтону.

        - Неужто!  - проговорилъ тотъ.

        - Ув?ряю тебя.

        - Въ такомъ случа? скор?й къ развязк?,- сказалъ съ большою важностью влад?лецъ походнаго стула.

        - Погоди, Пайнъ, перебилъ подпоручикъ.  - Позвольте спросить васъ, сэръ,  - продолжалъ онъ, обращаясь къ м-ру Пикквику, начинавшему уже приходить въ крайнее разстройство отъ этихъ таинственныхъ и неучтивыхъ переговоровъ,  - позвольте спросить, къ вашему ли обществу принадлежитъ этотъ джентльменъ въ зеленомъ фрак??

        - Н?тъ, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Онъ нашъ гость.

        - Онъ членъ вашего клуба, если не ошибаюсь?  - продолжалъ подпоручикъ вопросительнымъ тономъ.

        - Совс?мъ н?тъ.

        - И онъ не носитъ форменнаго фрака съ вашими пуговицами?

        - Н?тъ, сэръ, никогда!  - отв?чалъ озадаченный м-ръ Пикквикъ.
        Подпоручикъ Теппльтонъ повернулся къ доктору Слеммеру и сомнительно пожалъ плечами. Маленькій докторъ б?сновался и бросалъ вокругъ себя яростные взгляды, м-ръ Пайнъ злобно смотр?лъ на лучезарную физіономію безсознательнаго Пикквика.

        - Сэръ,  - сказалъ докторъ, вдругъ повернувшись къ м-ру Топману, при чемъ этотъ джентльменъ привсталъ и вздрогнулъ, какъ будто кольнули его булавкой въ ногу,  - сэръ, вы были вчера вечеромъ на балу?
        М-ръ Топманъ слабымъ и нер?шительнымъ голосомъ пролепеталъ утвердительный отв?тъ.

        - И этотъ джентльменъ былъ вашимъ товарищемъ,  - продолжалъ докторъ, указывая на неподвижнаго незнакомца.

        - Точно такъ,  - проговорилъ м-ръ Топманъ.

        - Въ такомъ случа?, сэръ,  - сказалъ докторъ, обращаясь къ незнакомцу,  - еще разъ спрашиваю васъ въ присутствіи вс?хъ этихъ господъ: угодно ли вамъ дать мн? свой адресъ, или я долженъ зд?сь же немедленно наказать васъ какъ презр?ннаго труса? Выбирайте одно изъ двухъ.

        - Остановитесь, сэръ,  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ тономъ сильн?йшаго негодованія,
        - ваше поведеніе требуетъ немедленнаго объясненія или я заставлю васъ им?ть д?ло съ собою. Топманъ, объяснись!
        М-ръ Топманъ изложилъ все д?ло въ н?сколькихъ словахъ, причемъ слегка упомянулъ о займ? винкелевскаго фрака, упирая преимущественно на то важное обстоятельство, что все это случилось "посл? об?да". Остальныя подробности, заключилъ онъ, долженъ объяснить самъ незнакомецъ, и тотъ, в?роятно, представилъ бы удовлетворительный отчетъ, еслибъ, сверхъ всякихъ ожиданій, не вм?шался подпоручикъ Теппльтонъ, который уже давно искоса поглядывалъ на влад?льца зеленаго фрака.

        - Не вид?лъ ли я васъ на зд?шней сцен??  - спросилъ онъ незнакомца презрительнымъ тономъ.

        - Можетъ статься… мудренаго н?тъ… челов?къ зам?тный.

        - Ну, докторъ, игра не стоитъ св?чъ,  - продолжалъ подпоручикъ.  - Этотъ господинъ - кочующій актеръ, и ему надо завтра играть въ пьес?, которую поставили на зд?шнюю сцену офицеры пятьдесятъ второго полка. Вамъ нельзя драться, Слеммеръ, нельзя.

        - Разум?ется!  - подхватилъ съ достоинствомъ м-ръ Пайнъ.

        - Извините, что я поставилъ васъ въ такое непріятное положеніе,  - сказалъ подпоручикъ Теппльтонъ, обращаясь къ м-ру Пикквику,  - сов?тую вамъ на будущее время быть осторожн?е въ выбор? вашихъ друзей, если вы желаете изб?жать подобныхъ сценъ. Прощайте, сэръ!
        И съ этими словами подпоручикъ Теппльтонъ, бросивъ гордый взглядъ, выбрался изъ комнаты.

        - Позвольте, сэръ, и мн? сд?лать н?сколько зам?чаній въ вашу пользу,  - сказалъ раздражительный докторъ Пайнъ.  - Будь я Теппльтонъ или будь я Слеммеръ, я вытянулъ бы вамъ носъ, милостивый государь,  - вс?мъ бы вытянулъ вамъ носы, милостивые государи, вс?мъ, вс?мъ. Имя мое - Пайнъ, сэръ, докторъ Пайнъ сорокъ третьяго полка. Спокойной ночи, сэръ!
        И, заключивъ эту фразу, грознымъ жестомъ, онъ величественно вышелъ изъ комнаты, сопровождаемый докторомъ Слеммеромъ, который, не сказавъ ничего, ограничился только презрительнымъ взглядомъ на раскрасн?вшіяся щеки почтеннаго президента Пикквикскаго клуба.
        Б?шенство и ярость закип?ли въ благородной груди м-ра Пикквика съ такою неимов?рной силой, что пуговицы чуть не порвались на его жилет?. Съ минуту онъ стоялъ неподвижно на своемъ м?ст?, задыхаясь отъ напора взволнованныхъ чувствъ. Наконецъ, лишь только затворилась дверь посл? ухода нежданныхъ гостей, онъ мигомъ пришелъ въ себя и опрометью бросился впередъ съ яркимъ пламенемъ во взорахъ. Уже рука его ухватилась за дверной замокъ, и черезъ минуту, н?тъ сомн?нія, онъ вц?пился бы въ горло своего дерзкаго обидчика, доктора Пайна, еслибъ м-ръ Снодграсъ, сохранившій, къ счастію, полное присутствіе духа въ продолженіе всей этой сцены, не ухватился заблаговременно за фрачныя фалды своего президента.

        - Удержите его!  - кричалъ м-ръ Снодграсъ.  - Топманъ, Винкель… допустимъ ли мы погибнуть этой драгоц?нной жизни?

        - Пустите меня, пустите!  - кричалъ м-ръ Пикквикъ, неистово порываясь изъ дверей.

        - За руки его, за ноги!.. такъ, такъ, плотн?е, кр?пче!  - рев?лъ м-ръ Снодграсъ.
        И, благодаря соединеннымъ усиліямъ всей этой компаніи, м-ръ Пикквикъ былъ, наконецъ, посаженъ на кресло.

        - Оставьте его,  - сказалъ зеленофрачный незнакомецъ,  - воды и коньяку… задорный старичишка… пропасть прор?хъ… жаль… выпейте… превосходное сукно!
        Съ этими словами незнакомецъ приставилъ къ губамъ м-ра Пикквика стаканъ кр?пкаго пунша, заран?е приготовленнаго Горемычнымъ Яшей.
        Посл?довала кратковременная пауза. Живительная влага не замедлила произвести свое спасительное д?йствіе: почтенная физіономія м-ра Пикквика озарилась лучами совершенн?йшаго спокойствія.

        - Не стоитъ думать о нихъ,  - зам?тилъ горемычный джентльменъ.

        - Ну да, разум?ется,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Я раскаиваюсь, что вышелъ изъ себя: надобно быть разсудительн?е въ мои л?та. Придвиньте сюда вашъ стулъ, сэръ, поближе къ столу.
        Горемычный Яша немедленно занялъ свое м?сто, и черезъ н?сколько минутъ все общество ус?лось за круглымъ столомъ. Общее согласіе возстановилось еще разъ. Сл?ды н?которой раздражительности оставались на короткое время на геройскомъ лиц? м-ра Винкеля, изъявившаго зам?тную досаду на своевольное заимствованіе форменнаго платья; но и онъ, скоро успокоился разсудивъ основательно, что никакъ не сл?дуетъ думать о такихъ пустякахъ. Вечеръ, какъ и сл?довало ожидать, окончился очень весело, и вс? члены почтенной компаніи остались совершенно довольны другъ другомъ.
        Глава четвертая. Еще новые друзья.  - Приглашеніе на дачу

        Многіе писатели придерживаются обыкновенія скрывать отъ взоровъ публики т? источники, откуда почерпаются ихъ св?д?нія. За нами отнюдь не водится такихъ гр?ховъ, и сов?сть наша прозрачна, какъ кристаллъ. Мы стараемся только добросов?стно выполнить принятую на себя обязанность издателей, и больше ничего. Разум?ется, что и говорить, намъ пріятно было бы похвастаться первоначальнымъ изобр?теніемъ вс?хъ этихъ приключеній; но глубокое уваженіе къ истин? заставляетъ насъ признаться откровенно, что мы просто - чужими руками жаръ загребаемъ. Д?ловыя бумаги Пикквикскаго клуба всегда были и будутъ нашею главною р?кою, откуда чистыми и св?тлыми струями изливаются въ нашу книгу самые важные и назидательные факты, которые мы, къ удовольствію читателя, обязаны приводить въ самый строгій, систематическій порядокъ.
        Д?йствуя въ этомъ добросов?стномъ дух?, мы считаемъ своимъ непрем?ннымъ долгомъ объяснить, что вс?ми подробностями, которыя читатель найдетъ въ сл?дующихъ двухъ главахъ, мы обязаны прекрасному путевому журналу м-ра Снодграса, справедливо заслужившаго между своими сочленами и товарищами громкую поэтическую славу. Съ нашей стороны, въ этомъ случа? не будетъ даже сд?лано никакихъ дополнительныхъ прим?чаній. Зач?мъ? Д?ло будетъ вопіять само за себя. Начнемъ.
        Поутру, на другой день, все рочестерское народонаселеніе и жители смежныхъ городовъ поднялись рано съ своихъ постелей, въ состояніи чрезм?рнаго одушевленія и самой шумной суетливости. На большой площади, передъ Четемскими казармами, долженъ былъ состояться парадъ. Орлиный глазъ командира будетъ обозр?вать маневры полдюжины полковъ. Будутъ штурмовать неприступную кр?пость, и взорвутъ на воздухъ временныя укр?пленія, нарочно воздвигнутыя для этой ц?ли.
        М-ръ Пикквикъ, какъ, в?роятно, уже догадались наши читатели изъ его описанія Рочестера и Четема, былъ страстнымъ любителемъ стратегіи и тактики. Товарищи его не могли безъ пламеннаго одушевленія смотр?ть на великобританскаго воина, гордаго своимъ оружіемъ и марсовскимъ геройствомъ. Такимъ образомъ, вс? наши путешественники съ ранняго утра отправились къ главному м?сту д?йствія, куда народъ густыми толпами стекался со вс?хъ концовъ и дорогъ.
        Каждый предметъ на широкой площади свид?тельствовалъ неоспоримымъ образомъ, что предстоящая церемонія будетъ им?ть торжественный и грандіозный характеръ. Часовые, въ полномъ вооруженіи, были разставлены по вс?мъ четыремъ концамъ; слуги устраивали м?ста для дамъ на батареяхъ; сержанты б?гали взадъ и впередъ съ сафьяновыми книгами подъ мышкой; полковникъ Болдеръ, въ полной парадной форм?, верхомъ на борзомъ кон?, галопировалъ отъ одного м?ста до другого осаживалъ свою лошадь, скакалъ между народомъ, выд?лывалъ курбеты, кричалъ безъ умолку, до хрипоты, отдавая приказанія и кстати, для развлеченія, водворяя порядокъ въ народ?. Офицеры ходили взадъ и впередъ, принимая порученія отъ полковника Болдера и отдавая приказанія сержантамъ. Даже самые солдаты смотр?ли съ видомъ таинственной торжественности изъ подъ своихъ лакированныхъ киверовъ, и это всего больше обличало р?дкое свойство им?ющаго быть стратегическаго празднества.
        М-ръ Пикквикъ и спутники его заняли м?ста въ переднемъ ряду густой толпы. Толпа между т?мъ увеличивалась съ каждою минутой, и наши герои, въ продолженіе двухъ часовъ, только то и д?лали, что старались удержать выгодную позицію, которую они заняли. Одинъ разъ м-ръ Пикквикъ получилъ энергическій толчокъ въ самую середину спины и былъ принужденъ отпрыгнуть впередъ на н?сколько аршинъ съ такою странною посп?шностью, которая вообще чрезвычайно противор?чила его степенному виду. Въ другой разъ попросили его отступить назадъ отъ фронта, причемъ заз?вавшемуся почтенному президенту пришлось испытать на себ? силу удара прикладомъ ружья, который пришелся какъ разъ по большому пальцу его правой ноги. Тутъ же н?которые веселые джентльмены съ л?вой стороны притиснули м-ра Снодграса, и любопытствовали знать: "куда онъ корячится, верзила?" И когда м-ръ Винкель, свид?тель этой дерзости, выразилъ энергическими знаками свое справедливое негодованіе, какой-то весельчакъ нахлобучилъ ему шляпу на глаза и учтиво попросилъ позволенія положить къ себ? въ карманъ его пустую голову. Вс? эти и многія другія, практическія
остроты чрезвычайно игриваго свойства, въ связи съ загадочнымъ отсутствіемъ м-ра Топмана, который вдругъ исчезъ неизв?стно куда, д?лали положеніе нашихъ героевъ не совс?мъ вождел?ннымъ и завиднымъ.
        Наконецъ, см?шанный гулъ многихъ голосовъ возв?стилъ прибытіе ожидаемой особы. Глаза вс?хъ устремились на одинъ и тотъ же пунктъ. Черезъ н?сколько минутъ нетерп?ливаго ожиданія, знамена весело заколыхались въ воздух?, штыки ярко заблистали на солнц?, колонны стройными рядами выступили на равнину, полки вытянулись, выстроились въ ц?пь, слово команды произнесено и главный командиръ, сопровождаемый полковникомъ Болдеромъ и многими офицерами, подскакалъ къ фронту. Грянулъ барабанъ, войска двинулись съ своихъ м?стъ и начались столь долго ожидаемые публикой маневры.
        Сначала м-ръ Пикквикъ, сбитый съ ногъ и придавленный десятками локтей, не им?лъ возможности любоваться прекраснымъ зр?лищемъ парада; но когда, наконецъ, онъ получилъ способность твердо укр?питься на своихъ ногахъ, удовольствіе его приняло характеръ безграничнаго восторга.

        - Можетъ ли быть что-нибудь восхитительн?е?  - спросилъ онъ м-ра Винкеля.

        - Ничего не можетъ!  - отв?чалъ м-ръ Винкель, им?вшій счастіе освободиться отъ постороннихъ ногъ, стоявшихъ около четверти часа на его сапогахъ.

        - Величественное, благородн?йшее зр?лище!  - воскликнулъ м-ръ Снодграсъ.  - Чье сердце не затрепещетъ отъ восторга при взгляд? на героевъ, защитниковъ отечества, которые съ такимъ блескомъ и достоинствомъ рисуются передъ своими мирными гражданами? Не воинственная жестокость на ихъ лицахъ, но выраженіе великодушія и благородства, и глаза ихъ сверкаютъ не грубымъ огнемъ хищничества или мести, но поэтическимъ св?томъ челов?колюбія и доблестей душевныхъ.
        М-ръ Пикквикъ, повидимому, не совс?мъ соглашался съ этимъ восторженнымъ поэтическимъ мн?ніемъ своего ученика о военныхъ, потому ничего ему не отв?тилъ и только сказалъ, не обращаясь ни къ кому въ особенности:

        - Мы теперь въ превосходной позиціи.

        - Да, въ превосходной,  - подтвердили въ одинъ голосъ м-ръ Снодграсъ и м-ръ Винкель.
        Превосходство позиціи состояло въ томъ, что толпа вдругъ разс?ялась въ разныя стороны, a пикквикисты остались одни на своихъ м?стахъ.

        - Что-то они теперь станутъ д?лать?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, поправляя очки.

        - Мн?… мн?… кажется,  - проговорилъ м-ръ Винкель, значительно изм?няясь въ лиц?,- кажется, они хотятъ стр?лять.

        - Вздоръ!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Право, они хотятъ стр?лять,  - подтвердилъ м-ръ Снодграсъ взволнованнымъ тономъ.

        - Быть не можетъ!  - возразилъ м-ръ Пикквикъ.
        Но лишь только неустрашимый президентъ произнесъ эти слова какъ вдругъ вс? шесть полковъ, по какому-то непонятному сочувствію, устремили ружейныя дула на одну точку - на грудь почтенныхъ пикквикистовъ, и выпалили съ такимъ ужаснымъ залпомъ, что земля дрогнула подъ ихъ ногами, и св?тъ дневной затмился въ ихъ глазахъ.
        Въ этомъ-то критическомъ положеніи, когда, съ одной стороны, угрожали безчисленные залпы картечи, a съ другой, противоположной,  - готовы были нахлынуть на нихъ новыя полчища артиллеристовъ, м-ръ Пикквикъ обнаружилъ то совершенн?йшее хладнокровіе, которое обыкновенно составляетъ неотъемлемую принадлежность великихъ душъ. Онъ схватилъ м-ра Винкеля за руку и, поставивъ себя между этимъ джентльменомъ и м-ромъ Снодграсомъ, доказывалъ въ самыхъ краснор?чивыхъ выраженіяхъ, что имъ никакъ не сл?дуетъ бояться за свою драгоц?нную жизнь. Конечно, не мудрено было оглохнуть отъ этого ужаснаго шума; но этимъ только и ограничилась вся опасность.

        - Но если, чего Боже сохрани, ружье y кого нибудь заряжено пулей,  - говорилъ м-ръ Винкель, бл?дный какъ смерть,  - въ эту минуту свистнуло что-то въ воздух? надъ самымъ моимъ ухомъ. Долго ли до гр?ха? Пропадешь ни за грошъ!

        - Не лучше ли нАмъ повалиться на землю?  - сказалъ м-ръ Снодграсъ.

        - О, н?тъ, это совс?мъ не нужно; да вотъ ужъ и все кончено!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ. Могло статься, что губы его н?сколько дрожали и щеки побл?дн?ли; но за то, въ общихъ чертахъ, физіономія великаго челов?ка не выражала никакого безпокойства.
        Д?йствительно, пальба прекратилась, и предположеніе м-ра Пикквика совершенно оправдалось; но едва только усп?лъ онъ выразить свое душевное удовольствіе насчетъ проницательности своей догадки какъ опять послышалось новое, чрезвычайно быстрое движеніе въ рядахъ. Раздалось могучее слово командира, и, прежде ч?мъ можно было угадать сущность новаго маневра, вс? шесть полковъ, со штыками наголо, устремились скорымъ маршемъ на тотъ самый пунктъ, гд? присутствовалъ м-ръ Пикквикъ со своими почтенными друзьями.
        Челов?къ смертенъ - д?ло изв?стное, и бываютъ иной разъ такіе роковые случаи, противъ которыхъ вообще безсильно челов?ческое мужество. Сначала м-ръ Пикквикъ съ недоум?ніемъ взглянулъ въ свои очки на приближающуюся массу; потомъ быстро повернулся къ ней спиной и… не то чтобъ поб?жалъ - этого никакъ нельзя сказать, во-первыхъ, потому, что б?гство - слишкомъ низкій терминъ, совс?мъ негодный для высокаго слога; во-вторыхъ, фигура м-ра Пикквика отнюдь не была приспособлена къ этому постыдному разряду отступленія. Н?тъ, м-ръ Пикквикъ зас?менилъ своими ногами и замахалъ об?ими руками съ такою быстротой, что на первый разъ посторонній наблюдатель никакъ бы не зам?тилъ неловкости его положенія.
        Св?жіе отряды, нахлынувшіе съ тыла на нашихъ героевъ, собирались отразить нападеніе мнимыхъ поб?дителей цитадели, и сл?дствіемъ этого было то, что м-ръ Пикквикъ и его друзья вдругъ очутились между двумя перекрестными огнями враждебныхъ полковъ, выступавшихъ скорымъ маршемъ одинъ противъ другого.

        - Прочь!  - кричали офицеры въ передовой ц?ли…

        - Прочь, прочь съ дороги!  - кричали офицеры другихъ отрядовъ.

        - Куда же намъ д?ваться?  - визжали отчаянные пикквикисты.

        - Прочь, прочь, прочь!  - былъ единственный отв?тъ.
        Наступили минуты страшной толкотни и суматохи; полки сдвинулись, сразились, отступили; площадь очистилась, и на площади лежалъ низверженный м-ръ Пикквикъ, и подошвы сапоговъ м-ра Пикквика барахтались и колыхались въ воздушномъ пространств?.
        М-ръ Снодграсъ и м-ръ Винкель тоже съ своей стороны не замедлили, при этомъ случа?, представить удивительные опыты рикошетовъ и кувырканій, обнаружившихъ во всемъ св?т? ихъ чудную ловкость, въ особенности посл?дняго. Когда, наконецъ, онъ прочно утвердился на своихъ ногахъ и началъ отирать желтымъ шелковымъ платкомъ крупныя капли пота съ своего чела, изумленный взоръ его прежде всего обратился на почтеннаго президента, которому суждено было въ эту минуту догонять свою шляпу, сорванную в?тромъ съ его головы.
        Вс?мъ и каждому изв?стно, что челов?къ бываетъ поставленъ въ истинно плачевное положеніе, когда судьба, олицетворенная въ сильныхъ порывахъ в?тра, заставляетъ его догонять свою собственную шляпу, и безразсудно поступаютъ т? безжалостные эгоисты, которые позволяютъ себ? см?яться надъ такимъ челов?комъ. Нигд?, быть можетъ, не требуется съ нашей- стороны столько хладнокровія и разсудительности, какъ въ искусств? ловить шляпу: такъ по крайней м?р? думаетъ м-ръ Снодграсъ, и я совершенно съ нимъ согласенъ. Если васъ, благосклонный читатель, постигнетъ такое страшное несчастіе, я никакъ не сов?тую вамъ б?жать слишкомъ скоро, иначе вы обгоните свою б?глянку, медленно идти тоже нехорошо, потому что въ такомъ случа? шляпа совс?мъ исчезнетъ изъ вида, и тогда вамъ придется отступиться отъ своей собственности, а изв?стно, на что похожъ челов?къ, потерявшій свою голову. Всего лучше б?жать слегка, исподволь, пресл?довать осмотрительно, осторожно, и потомъ вдругъ, сд?лавъ р?шительный прыжокъ, схватить ее за поля, и тутъ же над?ть на голову какъ можно кр?пче. Въ продолженіе всей этой операціи не м?шаетъ слегка
посм?иваться, улыбаться и д?лать увеселительные жесты, показывая, такимъ образомъ, что эта ловля чрезвычайно забавляетъ васъ.
        В?терокъ подувалъ довольно сильно, подкатывая шляпу м-ра Пикквика. Великій мужъ б?жалъ впередъ и впередъ, размахивая руками и отнюдь не теряя присутствія духа: но, къ несчастію, в?теръ сд?лался сильн?е, шляпа раскатилась съ неимов?рной быстротою, и м-ръ Пикквикъ, в?роятно, совс?мъ потерялъ бы ее изъ вида, еслибъ судьба сама не распорядилась за него, противопоставивъ естественную преграду своевольной б?глянк?.
        Истощенный до изнеможенія, м-ръ Пикквикъ уже готовъ былъ совс?мъ прекратить свою погоню, какъ вдругъ шляпа его наткнулась на колесо экипажа, стоявшаго передъ площадью съ полдюжиною другихъ, бол?е или мен?е фантастическихъ экипажей. Зам?тивъ выгоду своего положенія, м-ръ Пикквикъ сд?лалъ сильный прыжокъ, завлад?лъ своею собственностью и, над?въ ее на голову, остановился перевести духъ. Въ эту самую минуту, знакомый голосъ весело произнесъ его имя: м-ръ Пикквикъ оглянулся, и невыразимое удовольствіе распространилось въ его душ? при томъ истинно поэтическомъ зр?лищ?, которое открылось передъ его глазами.
        То была открытая коляска, безъ лошадей, которыхъ посп?шили выпрячь, чтобъ удобн?е расположиться въ этомъ т?сномъ м?ст?. Въ коляск? стояли: пожилой статный джентльменъ въ синемъ фрак? съ св?тлыми пуговицами и въ огромныхъ ботфортахъ, дв? молодыя д?вушки въ шарфахъ и перьяхъ, молодой джентльменъ, очевидно, влюбленный въ одну изъ этихъ д?вушекъ, украшенныхъ перьями и шарфами, одна леди сомнительнаго возраста, тетка или кузина, и, наконецъ, м-ръ Топманъ, любезный и веселый Топманъ, принимавшій жив?йшее участіе во вс?хъ распоряженіяхъ и разговорахъ, какъ будто онъ принадлежалъ къ этой фамиліи съ первыхъ л?тъ жизни. За коляской, назади, гд? прикр?пляются дорожные чемоданы, видн?лась огромная плетеная корзина - одна изъ т?хъ благородныхъ корзинъ, которыхъ видъ пробуждаетъ въ наблюдательной душ? сладкія воспоминанія о жареныхъ курицахъ, копченыхъ языкахъ, бутылкахъ вина и проч., и проч. На козлахъ сид?лъ толстый красно-рыжій д?тина, съ заспанными глазами и опухлыми щеками: не мудрено было догадаться, что обязанностью его было - раздавать почтенной публик? лакомые припасы плетеной корзины, какъ скоро
наступитъ для того вождел?нная пора.
        Лишь только м-ръ Пикквикъ окинулъ проницательнымъ взглядомъ вс? эти интересные предметы, в?рный ученикъ его закричалъ опять веселымъ и беззаботнымъ тономъ:

        - Пикквикъ, Пикквикъ! Идите къ намъ! Скор?е!

        - Пожалуйте къ намъ, сэръ, прошу покорно!  - сказалъ пожилой статный джентльменъ.  - Джой! Ахъ, чортъ побери, онъ опять заснулъ.  - Джой, отвори дверцы!
        Толстый д?тина медленно спустился съ козелъ, и, покачиваясь съ боку на бокъ, отворилъ дверцы. Въ эту минуту подошли къ коляск? м-ръ Снодгрась и м-ръ Винкель.

        - Вс?мъ будетъ м?сто, господа, пожалуйте!  - продолжалъ статный джентльменъ.  - Двое сядутъ въ коляск?, a одинъ на козлахъ. Джой, приготовь м?сто для одного изъ этихъ господъ. Теперь, сэръ, милости просимъ.
        И статный джентльменъ дюжею рукой втащилъ въ коляску Пикквика и Снодграса. М-ръ Винкель вскарабкался на козлы, гд? рядомъ съ нимъ пом?стился и толстый д?тина.
        М-ръ Пикквикъ раскланялся со всей компаніей и радушно пожалъ руку статному джентльмену въ огромныхъ ботфортахъ.

        - Ну, какъ ваше здоровье, сэръ?  - сказалъ статный джентльменъ, обращаясь къ м-ру Снодграсу съ отеческой заботливостью.  - Радъ, очень радъ, все въ порядк?, я над?юсь.  - Вы какъ поживаете, сэръ?  - продолжалъ онъ, говоря м-ру Винкелю.  - Вс? вы здоровы? прекрасно, прекрасно!  - Мои дочери, господа, прошу познакомиться, и вотъ моя сестра, миссъ Рахиль Уардль. Она еще д?вица и, какъ видите, недурна… неправда ли, сэръ? А?
        Онъ весело толкнулъ локтемъ м-ра Пикквика и залился самымъ радушнымъ см?хомъ.

        - Ахъ, братецъ, какъ не стыдно!  - проговорила миссъ Уардль съ д?вственной улыбкой.

        - Чего тутъ стыдиться? Это всякій видитъ,  - сказалъ статный джентльменъ.  - Прошу извинить, господа, вотъ еще мой пріятель, м-ръ Трундель. Теперь мы вс? знакомы и, стало быть, можемъ съ большимъ комфортомъ смотр?ть на эволюціи.
        Статный джентльменъ над?лъ очки, м-ръ Пикквикъ вооружился подзорной трубой, и вся компанія принялась смотр?ть на военныя эволюціи, изр?дка, по временамъ поглядывая другъ на друга.
        Эволюціи точно были достойны изумленія. Колонны сходились, расходились, маршировали, строились въ каре, палили и разб?гались вразсыпную. Нельзя было надивиться, съ какою ловкостью солдаты перепрыгивали черезъ глубокій ровъ и взбирались по веревочнымъ л?стницамъ на ст?ну неприступной кр?пости, которую, однакожъ, надлежало взять во что бы то ни стало. Приготовленія къ р?шительному приступу были настолько шумны и ужасны, что весь воздухъ наполнился крикомъ женщинъ, и многія благородныя леди попадали въ обморокъ. Д?вицы Уардль перепугались до того, что м-ръ Трундель принужденъ былъ одну изъ нихъ держать въ своихъ объятіяхъ, тогда какъ м-ръ Снодграсъ поддерживалъ другую. Тетушка Уардль едва могла стоять на ногахъ и растерялась до такой степени, что м-ръ Топманъ счелъ необходимымъ обхватить ея гибкую талію и поддерживать ее об?ими руками. Вся компанія была въ неописанномъ волненіи, кром?, однакожъ, толстаго и жирнаго парня, который спалъ на козлахъ безпробуднымъ сномъ, какъ будто пушечная пальба им?ла для него чарующую силу колыбельной п?сни.

        - Джой, Джой!  - воскликнулъ статный джентльменъ, когда кр?пость, наконецъ, была взята, и поб?дители вм?ст? съ поб?жденными ус?лись об?дать за общій столъ.  - Чортъ побери, этотъ уродъ опять заснулъ! Пожалуйста, сэръ, потрудитесь ущипнуть его за ногу, иначе его нич?мъ не разбудишь… Вотъ такъ!.. Покорно благодарю.  - Развяжи корзинку, Джой.
        Жирный д?тина, приведенный въ себя энергическими усиліями м-ра Винкеля, еще разъ скатился съ козелъ и принялся развязывать корзинку съ такою расторопностью, какой, повидимому, вовсе нельзя было ожидать отъ него.

        - Ну, господа, теперь мы можемъ с?сть,  - сказалъ статный джентльменъ.  - Ба! это что такое? Отчего y васъ измятые рукава, mesdames? Я сов?товалъ бы вамъ пом?ститься на кол?няхъ своихъ кавалеровъ - это было бы удобн?е, по крайней м?р? для тебя, сестрица.
        Тетушка Уардль раскрасн?лась какъ піонъ при этой неум?стной шутк? и бросила сердитый взглядъ на м-ра Топмана, сп?шившаго воспользоваться предложеніемъ ея брата. Наконецъ, посл? другихъ, бол?е или мен?е остроумныхъ шутокъ, вся компанія ус?лась съ большимъ комфортомъ, и м-ръ Уардль, приведенный въ непосредственное соприкосновеніе съ толстымъ парнемъ, открылъ церемонію угощенья.

        - Ну, Джой, ножи и вилки!
        Ножи и вилки были поданы, къ общему удовольствію дамъ и джентльменовъ, посп?шившихъ вооружиться этими полезными орудіями.

        - Тарелки, Джой, тарелки!
        Такой же процессъ посл?довалъ при раздач? фарфоровой посуды.

        - Подавай цыплятъ.  - Ахъ, проклятый, онъ опять заснулъ.  - Джой, Джой!
        Н?сколько легкихъ толчковъ по голов? тростью вывели толстаго парня изъ его летаргическаго усыпленія.

        - Подавать кушанье!
        При звук? этихъ словъ жирный малый, казалось, воспрянулъ и душой, и т?ломъ. Онъ вскочилъ, поб?жалъ, и оловянные глаза его, едва зам?тные изъ-подъ опухлыхъ щекъ, заблистали какимъ-то дикимъ блескомъ, когда онъ принялся развязывать корзинку.

        - Жив?й, Джой, пошевеливайся!
        Предосторожность была очень кстати, потому что толстый д?тина съ какою-то особенною любовью верт?лъ каплуна въ своихъ рукахъ и, казалось, не хот?лъ съ нимъ разстаться. Принужденный, однакожъ, къ безусловному повиновенію, онъ испустилъ глубокій вздохъ и, ставъ на подножку, подалъ своему хозяину жареную птицу.

        - Хорошо, хорошо. Подавай теперь копченый языкъ, колбасу и пирогъ съ голубями. Не забудь ветчину и жареную телятину; вынь раковый саладъ изъ салфетки - жив?й!
        Отдавъ вс? эти приказанія на скорую руку, м-ръ Уардль посп?шилъ снабдить салфетками вс?хъ членовъ проголодавшейся компаніи.

        - В?дь это превосходно, не правда ли?  - сказалъ веселый джентльменъ, когда, при дружномъ сод?йствіи ножей и вилокъ, началось великое д?ло насыщенія пустыхъ желудковъ.

        - Превосходно!  - воскликнулъ м-ръ Винкель, покачиваясь на козлахъ.

        - Не угодно ли рюмку вина?

        - Съ величайшимъ удовольствіемъ!

        - Не хотите ли, я велю подать бутылку?

        - Покорно благодарю.

        - Джой!

        - Что сэръ?
        На этотъ разъ жирный д?тина, занятый разсматриваніемъ телятины, еще не усп?лъ заснуть.

        - Бутылку вина для джентльмена на козлахъ. Очень радъ васъ вид?ть, сэръ.

        - Покорно благодарю.
        М-ръ Винкель опорожнилъ стаканъ и поставилъ бутылку подл? себя.

        - Позволите ли просить васъ объ одолженіи, сэръ?  - сказалъ м-ръ Трундель м-ру Винкелю.

        - Сд?лайте милость!  - сказалъ м-ръ Винкель, наливая стаканъ м-ру Трунделю.
        Они чокнулись и выпили до дна, для перваго знакомства. Въ эту же минуту м-ръ Топманъ посп?шилъ чокнуться съ почтеннымъ хозяиномъ, который только что пересталъ чокаться съ глубокомысленнымъ президентомъ. Дамы тоже приняли участіе въ общихъ тостахъ.

        - Что это какъ Эмилія любезничаетъ съ постороннимъ мужчиной!  - шепнула д?вствующая тетушка на ухо своему брату.

        - Пусть ее, это до меня не касается!  - сказалъ статный джентльменъ съ веселымъ и беззаботнымъ видомъ.  - Страннаго тутъ ничего н?тъ, любезная сестрица - все въ порядк? вещей. М-ръ Пикквикъ, не угодно ли вина?
        М-ръ Пикквикь, занятый глубокомысленнымъ изсл?дованіемъ внутренности пирога, обязательно выпилъ поданный стаканъ.

        - Эмилія, дружокъ мой, не говори такъ громко, сд?лай милость!  - воскликнула ц?ломудренная тетушка, обращаясь съ покровительствующимъ видомъ къ одной изъ своихъ племянницъ.

        - Что съ вами, тетушка?

        - Да такъ: я сов?тую теб? быть скромн?е, моя милая.

        - Покорно благодарю.

        - Тетушка и этотъ старичокъ свели, кажется, довольно т?сную дружбу,  - шепнула миссъ Изабелла Уардль своей сестр? Эмиліи.
        Молодыя д?вушки засм?ялись очень весело и громко, къ великой досад? д?вствующей тетки.

        - Смотрите, какъ он? см?ются! Безтолковая радость совс?мъ вскружила головы этимъ д?вицамъ,  - зам?тила миссъ Уардль, обращаясь къ м-ру Топману съ видомъ истиннаго собол?знованія, какъ будто безотчетная радость была запрещеннымъ товаромъ, и молодежь не см?ла имъ пользоваться безъ позволенія тетушки.

        - О, да, он? очень веселы,  - проговорилъ м-ръ Топманъ, стараясь поймать настоящую мысль степенной леди,  - это пріятно вид?ть.

        - Гм!  - пробормотала тетушка сомнительнымъ тономъ.

        - См?ю ли пить за ваше здоровье?  - спросилъ м-ръ Топманъ, бросая умилительный взглядъ и слегка дотрогиваясь до н?жныхъ пальчиковъ миссъ Рахили.

        - Ахъ, сэръ!
        Взгляды м-ра Топмана сд?лались еще умилительн?е и н?жн?е. Миссъ Рахиль обнаружила опасеніе, что солдаты, быть можетъ, еще вздумаютъ стр?лять: въ такомъ случа?, в?роятно, опять понадобится ей посторонняя помощь.

        - Мои племянницы очень милы: не правда ли?  - шепнула она м-ру Топману.

        - И были бы еще мил?е, если бы тутъ не было ихъ тетушки,  - отв?чалъ страстный обожатель прекраснаго пола.

        - Какой вы насм?шникъ, право! Н?тъ, безъ шутокъ, если бы черты ихъ были н?сколько правильн?е и н?жн?е, он? казались бы очень миловидными, особенно вечеромъ, при св?чахъ.

        - Конечно, конечно,  - подтвердилъ м-ръ Топманъ.

        - О,  - вы злой челов?къ! Я знаю, сэръ, что y васъ на ум?.

        - Что?  - спросилъ м-ръ Топманъ, не думавшій ни о чемъ положительно въ эту минуту.

        - Вы хот?ли сказать, что Изабелла н?сколько горбата… ну, да, не отпирайтесь, я вид?ла, что вы это тотчасъ же зам?тили. Что-жъ? вы не ошиблись: y ней точно растетъ горбъ, этого скрыть нельзя: страшное несчастіе для молодой д?вушки! Я часто говорю ей, что года черезъ два она будетъ ужаснымъ уродомъ. О, вы ужасный насм?шникъ!
        Обрадованный случаю прослыть знатокомъ женской красоты, м-ръ Топманъ не сд?лалъ никакихъ возраженій и только улыбнулся съ таинственнымъ видомъ.

        - Какая саркастическая улыбка!  - зам?тила Рахиль.  - Я боюсь васъ, сэръ.

        - Меня боитесь?

        - Я вижу васъ насквозь, и отъ меня не укроются ваши мысли. О, я въ совершенств? понимаю что значитъ эта улыбка.

        - Что?  - спросилъ м-ръ Топманъ, искренно желавшій открыть значеніе того, что было для него самого таинственной загадкой.

        - Вы думаете,  - начала тетушка, понизивъ голосъ на н?сколько тоновъ,  - вы думаете, что горбъ Изабеллы еще не велика б?да въ сравненіи съ нравственными недостатками ея сестры. Ну, да, Эмилія чрезвычайно в?трена, вы угадали. Сколько разъ я проливала тайкомъ горькія слезы при мысли объ ужасномъ несчастіи, до котораго, н?тъ сомн?нія, доведетъ ее этотъ ужасный недостатокъ! Видите ли, она готова вс?мъ в?шаться на шею, и простодушный отецъ - это всего убійственн?е - ничего не зам?чаетъ, р?шительно ничего! Еслибъ онъ въ половину былъ такъ же проницателенъ, какъ вы - сердце его надорвалось бы отъ отчаянія, ув?ряю васъ. Что д?лать? Любовь къ д?тямъ совс?мъ осл?пила его глаза. Охъ, быть тутъ худу, быть тутъ худу!
        Сердобольная тетушка испустила глубокій вздохъ, и взоры ея приняли самое печальное выраженіе.

        - Тетушка изволитъ, кажется, говорить о насъ,  - шепнула миссъ Эмилія своей сестр?,
        я ув?рена въ этомъ.

        - Право?

        - Непрем?нно. Смотри, какой y нея жалкій видъ. Надо ее проучить. Ахъ, тетушка, вы совс?мъ не бережете своего здоровья! Долго ли простудиться въ ваши л?та? Накройтесь вотъ этимъ платкомъ или закутайтесь шалью. Для такой старушки, какъ вы, всякій в?терокъ можетъ им?ть несчастныя посл?дствія.
        Неизв?стно какимъ бы отв?томъ тетушка отблагодарила за это пылкое участіе къ ея старческимъ недугамъ, если бы м-ръ Уардль, не подозр?вавшій этой перестр?лки, не вздумалъ вдругъ сд?лать энергическое обращеніе къ своему слуг?.

        - Джой, Джой!  - Вообразите, этотъ постр?лъ опять заснулъ!

        - Странный парень!  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.  - Неужели онъ всегда спитъ?

        - Всегда, всегда!  - Полусонный онъ ходитъ по улиц? и нер?дко храпитъ, прислуживая за столомъ.

        - Удивительно странный малый!  - повторилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Очень удивительный, и я горжусь имъ,  - отв?чалъ статный джентльменъ.  - Это р?дкое явленіе въ природ?, и вы не отыщете другого экземпляра въ ц?ломъ св?т?. Я ни за что съ нимъ не разстанусь. Эй, Джой!  - Убери эти вещи и подай другую бутылку! слышишь ли?
        Жирный д?тина повернулся, всталъ, протеръ глаза, проглотилъ огромный кусокъ пирога и, переваливаясь съ боку на бокъ, принялся за исполненіе данныхъ приказаній, искоса посматривая на остатокъ роскошнаго завтрака, въ которомъ онъ не могъ принимать д?ятельнаго участія. Ножи, тарелки и салфетки уложены на свое м?сто; новая бутылка лафита откупорена и выпита; опуст?лая корзинка отправилась на запятки; жирный парень еще разъ взгромоздился на козлы: подзорная труба и очки вновь явились на сцену - и передъ глазами насыщенной публики снова открылись стратегическія эволюціи великобританскихъ солдатъ. Ружья и пушки загрем?ли, земля дрогнула, дамы взвизгнули, подкопъ взорванъ, цитадель, къ общему удовольствію, взлет?ла на воздухъ и чрезъ н?сколько минутъ вс? и каждый сп?шили отправиться по своимъ м?стамъ. Статный джентльменъ и м-ръ Пикквикъ, исполненный поэтическихъ наслажденій, искренно д?лились взаимными наблюденіями и радушно пожимали другъ другу руки.

        - Такъ не забудьте, сэръ,  - сказалъ статный джентльменъ,  - завтра мы должны увид?ться.

        - Непрем?нно,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Вы записали адресъ?

        - Какъ же, какъ же: Меноръ-Фармъ, Динглиделль,  - проговорилъ м-ръ Пикквикъ, вперивъ очки въ свою записную книгу.

        - Очень хорошо,  - сказалъ статный джентльменъ.  - Над?юсь, на моемъ хутор? вамъ не будетъ скучно, и вы увидите предметы, вполн? достойные вашихъ наблюденій. Нед?ля мигомъ пролетитъ въ удовольствіяхъ сельской жизни. Джой - ахъ, проклятый, онъ опять заснулъ - Джой, помоги кучеру заложить лошадей.
        Лошади заложены; кучеръ с?лъ на козлы; жирный парень взгромоздился подл? него, и коляска сдвинулась съ м?ста. Когда пикквикисты бросили посл?дній взглядъ на своихъ друзей, махавшихъ шляпами и платками, заходящее солнце яркимъ заревомъ осв?тило фигуру жирнаго д?тины: онъ спалъ кр?пкимъ сномъ, и голова его лежала на плеч? кучера Тома.
        Глава V. Мистеръ Пикквикъ упражняется въ кучерскомъ искусств?. Мистеръ Винкель показываетъ удивительные опыты верховой ?зды

        Яркіе лучи утренняго солнца озарили всю природу; воздухъ наполнился благоуханіемъ; птицы стройнымъ хоромъ зап?ли свой утренній концертъ. М-ръ Пикквикъ, воспрянувшій отъ сна вм?ст? съ восходомъ великол?пнаго св?тила, стоялъ на рочестерскомъ мосту, облокотившись о перила. Онъ созерцалъ природу, вдумывался въ мірскую суету и дожидался завтрака. Окружающіе предметы въ самомъ д?л? представляли очаровательный видъ, способный вызвать на размышленіе даже не такую великую душу, какъ y президента знаменитаго клуба.
        По л?вую сторону глубокомысленнаго наблюдателя лежала развалившаяся ст?на, пробитая во многихъ м?стахъ и упадавшая грубыми и тяжелыми массами на т?сный морской берегъ. Огромные наросты морской травы, трепетавшей при каждомъ колыханіи в?тра, вис?ли на острыхъ зазубренныхъ камняхъ, и зеленый плющъ печально обвивался вокругъ темныхъ и мрачныхъ бойницъ. За этой руиной возвышался древній замокъ со своими лишенными кровли башнями и массивными ст?нами, готовыми, повидимому, рухнуть отъ перваго прикосновенія; но все это т?мъ не мен?е громко говорило о сил? и могуществ? стариннаго зданія, гд?, за семьсотъ л?тъ отъ нашего времени, раздавался шумъ веселыхъ гостей, сверкали блестящія оружія, и время сокращалось въ продолжительныхъ попойкахъ. По об?имъ сторонамъ разстилались, на необозримое пространство, берега широкой Медуэ, покрытые нивами и пастбищами, перес?каемыми по м?стамъ в?тряными мельницами. Богатый и разнообразный ландшафтъ становился еще прекрасн?е отъ мимолетныхъ т?ней, быстро проб?гавшихъ по этому пространству, по м?р? того какъ тонкія облака исчезали передъ св?томъ утренняго солнца. Р?ка,
отражавшая небесную лазурь, струилась тихо и спокойно, изр?дка перес?каемая веслами рыбаковъ, сп?шившихъ вдаль на добычу на своихъ живописныхъ лодкахъ.
        М-ръ Пикквикъ стоялъ и смотр?лъ, погруженный въ пріятную задумчивость. Глубокій вздохъ и легкій ударъ по плечу неожиданно прервали нить его поэтическихъ размышленій. Онъ обернулся: передъ нимъ стоялъ горемычный джентльменъ.

        - Созерцаете поэтическую сцену?  - спросилъ горемычный джентльменъ.

        - Да,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - И, конечно, поздравляете себя съ утреннею прогулкой?
        М-ръ Пикквикъ улыбнулся въ знакъ согласія.

        - О, да!  - челов?ку нужно вставать рано, чтобъ вид?ть солнце во всемъ блеск?, потому что р?дко, слишкомъ р?дко сіяніе его продолжается во весь день. Увы! Утро дня и утро челов?ческой жизни им?ютъ множество общихъ сторонъ.

        - Истинная правда!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Какъ справедлива пословица: "Заря быстро всходитъ и быстр?е исчезаетъ!"  - продолжалъ горемычный джентльменъ.  - Эфемерная жизнь челов?ка - увы!  - мелькаетъ какъ заря. О, Боже!  - чего бы я ни сд?лалъ, чтобъ воротить дни своего промелькнувшаго д?тства! Или ужъ лучше бы забыть мн? ихъ разъ навсегда.

        - Вы много страдали, сэръ?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ тономъ истиннаго собол?знованія.

        - Страдалъ, да, очень много,  - отв?чалъ скороговоркой горемычный джентльменъ.  - Моимъ знакомымъ теперь и въ голову не приходитъ, что испыталъ я на своемъ в?ку.
        Онъ пріостановился, перевелъ духъ, и потомъ, д?лая крутой поворотъ, прибавилъ энергическимъ тономъ:

        - Случалось ли вамъ думать, что утопиться въ такое утро было бы истиннымъ счастьемъ челов?ка?

        - О, н?тъ, какъ это можно!  - возразилъ м-ръ Пикквикъ, стремительно отступая отъ перилъ, изъ опасенія, какъ бы горемычный джентльменъ, въ вид? опыта, не вздумалъ вдругъ подтвердить на немъ свою теорію счастливаго погруженія въ волны.

        - Я такъ, напротивъ, часто объ этомъ думалъ,  - продолжалъ горемычный джентльменъ, не обращая вниманія на энергическій прыжокъ президента.  - Въ журчаньи тихой и прозрачной воды слышится мн? таинственный голосъ, призывающій къ в?чному покою. Прыжокъ - паденіе - кратковременная борьба: нырнули, погрузились опять,  - и тихія волны сокрыли вашу голову,  - и міръ исчезъ изъ вашихъ глазъ со вс?ми б?дствіями и треволненіями. Прекрасно, прекрасно!
        И впалые глаза страдальца сверкали яркимъ блескомъ, когда онъ говорилъ. Скоро, однакожъ, волненіе его прошло: онъ бросилъ спокойный взглядъ на м-ра Пикквика и сказалъ:

        - Довольно объ этомъ. Сытый голоднаго не понимаетъ. Мн? бы хот?лось обратить ваше вниманіе на другой предметъ. Вечеромъ третьяго дня, по вашей просьб?, читалъ я вамъ свою пов?сть, и, кажется, вы слушали ее съ большимъ вниманіемъ.

        - Да, пов?сть во вс?хъ отношеніяхъ…

        - Я не спрашиваю вашего мн?нія и вовсе не желаю знать, что вы можете думать о ней. Вы путешествуете для собственнаго удовольствія - этого довольно. Предположите, что я вручилъ вамъ свою любопытную рукопись… то есть, вы понимаете, что она любопытна не въ художественномъ смысл?, a единственно въ томъ отношеніи, что ею представляется очеркъ изъ д?йствительной жизни. Согласитесь ли вы сообщить ее вашему клубу, который, сколько я могъ зам?тить, безпрестанно вертится y васъ на язык??

        - Съ большимъ удовольствіемъ, если вамъ угодно,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Рукопись ваша будетъ внесена въ д?ловыя бумаги нашего клуба.

        - Въ такомъ случа?, вы ее получите,  - сказалъ горемычный джентльменъ.  - Вашъ адресъ?
        Ученый путешественникъ посп?шилъ сообщить свой в?роятный маршрутъ, поступившій такимъ образомъ во влад?ніе горемычнаго джентльмена. Передъ гостиницей Золотого Быка они раскланялись, и каждый пошелъ своей дорогой.
        Товарищи м-ра Пикквика уже встали и давно дожидались своего президента. Завтракъ былъ готовъ, и лакомыя блюда, въ стройномъ порядк?, стояли на поднос?. Вся компанія ус?лась за столь. Чай, кофе, сухари, яйца въ смятку, ветчина, масло и другія принадлежности англійскаго завтрака начали исчезать съ удивительною быстротою, приносившею особенную честь превосходнымъ желудкамъ почтенныхъ сочленовъ.

        - Ну, теперь въ Меноръ-Фармъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, до?дая посл?днее яйцо.  - Какъ мы по?демъ?

        - Всего лучше спросить объ этомъ буфетчика,  - зам?тилъ м-ръ Топманъ.
        Съ общаго согласія буфетчикъ былъ призванъ на сов?тъ.

        - Динглиделль, джентльмены, пятнадцать миль отсюда. Дорога проселочная. ?здятъ въ двуколесномъ кабріолет?. Хотите?

        - Но въ немъ могутъ сид?ть только двое,  - возразилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Такъ точно, прошу извинить, сэръ. Не угодно ли въ тел?жк? о четырехъ колесахъ?  - Двое сядутъ сзади; одинъ спереди будетъ править… О, прошу извинить, сэръ, это будетъ только для троихъ.

        - Что-жъ намъ д?лать?  - сказалъ Снодграсъ.

        - Можетъ быть, кто-нибудь изъ васъ любитъ ?здить верхомъ,  - зам?тилъ буфетчикъ, посматривая на м-ра Винкеля.  - Верховыя лошади зд?сь очень хороши. Прикажете привести?

        - Очень хорошо,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Винкель, хочешь ?хать верхомъ?
        М-ръ Винкель питалъ въ глубин? души весьма значительныя сомн?нія относительно своего всадническаго искусства, но, не желая помрачить свою репутацію въ какомъ бы то ни было отношеніи, посп?шилъ отв?тить скр?пя сердце:

        - Пожалуй, я согласенъ.

        - Стало быть, вс? затрудненія уладились,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Приготовить лошадей къ одиннадцати часамъ!

        - Будутъ готовы, сэръ,  - отв?чалъ буфетчикъ.
        Оставалось теперь переод?ться, запастись б?льемъ и собраться въ добрый путь. Путешественники разошлись по своимъ комнатамъ.
        Кончивъ предварительныя распоряженія, м-ръ Пикквикъ вышелъ въ кофейную комнату и смотр?лъ въ окно на проходящихъ. Черезъ н?сколько минутъ буфетчикъ доложилъ, что экипажъ готовъ, и тутъ же м-ръ Пикквикъ, передъ самымъ окномъ, увид?лъ колесницу, снабженную вс?ми необходимыми принадлежностями для веселой прогулки.
        Это была весьма интересная зеленая тел?жка на четырехъ колесахъ, съ просторнымъ ящикомъ назади для двухъ особъ и съ возвышеннымъ сид?ньемъ напереди. Гн?дой конь огромнаго разм?ра величаво рисовался между длинными оглоблями. Конюхъ, стоявшій подл? тел?жки, держалъ за узду другого огромнаго коня, взнузданнаго и ос?дланнаго для верховой ?зды.

        - Ахъ, Боже мой!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, когда онъ и его товарищи вышли за ворота въ дорожныхъ платьяхъ.  - Кто же будетъ править? Объ этомъ мы и не думали.

        - Разум?ется, вы,  - сказалъ м-ръ Топманъ.

        - Конечно, вы,  - подтвердилъ м-ръ Снодграсъ.

        - Я!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Не бойтесь, сэръ,  - перебилъ конюхъ.  - Лошадь смирная - ребенокъ управится съ нею. Не безпокойтесь.

        - Она не разобьетъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Помилуйте, какъ это можно!  - Она смирн?е всякаго теленка.
        Посл?дняя рекомендація совершенно успокоила взволнованную душу президента. Топманъ и Снодграсъ зал?зли въ ящикъ; м-ръ Пикквикъ взобрался на свое возвышенное сид?нье и съ большимъ комфортомъ уперъ свои ноги въ деревянную полочку, утвержденную внизу нарочно для этой ц?ли.

        - Эй Лощеный Вилліамъ,  - закричалъ конюхъ своему товарищу,  - подай возжи джентльмену.
        "Лощеный Вилліамъ", прозванный такъ, в?роятно, отъ своихъ лоснящихся волосъ и маслянаго лица, посп?шилъ вложить возжи въ л?вую руку м-ра Пикквика, тогда какъ главный конюхъ вооружилъ бичомъ его правую руку.

        - Ну!  - вскрикнулъ м-ръ Пикквикъ, когда высокій конь обнаружилъ р?шительное нам?реніе заглянуть въ окно гостиницы.

        - Нууу!  - заголосили м-ръ Топманъ и м-ръ Снодграсъ съ высоты своего джентльменскаго с?далища.

        - Ничего, джентльмены, лошадка вздумала поиграть, это пройдетъ,  - сказалъ главный конюхъ ободрительнымъ тономъ.  - Пришпандорь ее, Лощеный, пришпандорь; вотъ такъ.
        Благодаря усиліямъ Лощенаго, прихотливый конь отдернулъ морду отъ окна и сталъ въ смиренную позицію. Надлежало теперь м-ру Винкелю показать свое искусство въ верховой ?зд?.

        - Сюда пожалуйте, сэръ, вотъ съ этой стороны,  - сказалъ первый конюхъ.

        - Чортъ меня побери, если этотъ джентльменъ не сломитъ себ? шеи,  - шепнулъ трактирный мальчишка на ухо буфетчику.
        М-ръ Винкель, покорный своей горемычной судьб?, посп?шилъ взобраться на с?дло, при д?ятельной помощи двухъ конюховъ, изъ которыхъ одинъ держалъ за узду борзого коня, другой подсаживалъ самаго всадника.

        - Ну, кажется, все хорошо?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, томимый, однакожъ, сильнымъ подозр?ніемъ, что все было дурно.

        - Все хорошо,  - отв?чалъ м-ръ Винкель отчаяннымъ голосомъ.

        - Прихлестните ее, сэръ; вотъ такъ,  - сказалъ конюхъ въ вид? напутственнаго ут?шенія м-ру Пикквику.  - Держите кр?пче возжи.
        Всадникъ и зеленая тел?жка въ одну минуту сдвинулись съ м?ста, къ общей пот?х? мальчишекъ трактирнаго двора. М-ръ Пикквикъ зас?далъ на козлахъ; м-ръ Винкель рисовался на с?дл?.

        - Что это, она гнется на бок??  - воскликнулъ м-ръ Снодграсъ съ высоты своего ящика, обращаясь къ м-ру Винкелю, начинавшему, казалось, терять присутствіе духа.

        - Не знаю,  - отв?чалъ м-ръ Винкель.  - В?роятно, такъ пріучили ее.
        Такъ или н?тъ, но упрямый конь началъ выд?лывать самые таинственные прыжки, переб?гая съ одной стороны дороги на другую.
        М-ръ Пикквикъ не им?лъ досуга обратить вниманіе на всадника, поставленнаго въ затруднительное положеніе. Его собственный конь въ скоромъ времени обнаружилъ весьма зам?чательныя свойства, забавныя для уличной толпы, но нисколько не ут?шительныя для пассажировъ зеленой тел?жки. Чувствуя, в?роятно, веселое расположеніе духа, бодрый конь постоянно вздергивалъ голову самымъ неучтивымъ образомъ, размахивалъ во вс? стороны хвостомъ и натягивалъ возжи до того, что м-ръ Пикквикъ съ трудомъ удерживалъ ихъ въ своихъ рукахъ. Къ тому же обнаружилась y него странная наклонность безпрестанно сворачивать съ дороги, останавливаться безъ всякой видимой причины, и потомъ, безъ достаточнаго основанія, порываться впередъ съ такою посп?шностью, которая вовсе не согласовалась съ желаніемъ возницы.

        - Что все это значитъ?  - спросилъ м-ръ Снодграсъ, когда лошадь въ двадцатый разъ выполнила одинъ изъ этихъ маневровъ.

        - Не знаю; в?роятно, она испугалась чего-нибудь,  - сказалъ м-ръ Топманъ.
        М-ръ Снодграсъ былъ, повидимому, не согласенъ съ этой гипотезой и уже приготовился предложить свое собственное зам?чаніе, какъ вдругъ раздался пронзительный крикъ м-ра Пикквика:

        - Стой! стой! Я уронилъ кнутъ.

        - Винкель!  - вскричалъ м-ръ Снодграсъ, когда всадникъ, живописно перетряхиваясь на своемъ кон?, поскакалъ къ зеленой тел?жк?.  - Подыми кнутъ, сд?лай милость.
        Затянувъ удила могучею рукой, м-ръ Винкель остановилъ свою лошадь, спустился на землю, подалъ кнутъ м-ру Пикквику, и, схвативъ поводья, приготовился опять подняться на с?дло.
        Теперь вздумалъ ли высокій конь поиграть съ своимъ искуснымъ всадникомъ, или, можетъ быть, пришло ему въ голову совершить путешествіе одному, безъ всякаго всадника - это, разум?ется, такіе пункты, относительно которыхъ наши заключенія не могутъ им?ть опред?леннаго и р?шительнаго характера. Какъ бы то ни было, лишь только м-ръ Винкель притронулся къ поводьямъ, лошадь перекинула ихъ черезъ голову, и быстро отступила назадъ.

        - Добрая лошадка,  - сказалъ Винкель ласковымъ тономъ - добрая лошадка!
        Но в?роятно "добрая лошадка" терп?ть не могла незаслуженной лести. Ч?мъ ближе м-ръ Винкель подходилъ къ ней, т?мъ дальше отступала она назадъ. Минутъ десять конь и всадникъ кружились среди дороги и подъ конецъ были въ такомъ же разстояніи другъ отъ друга, какъ при начал? этой игры: обстоятельство не совс?мъ удобное для м-ра Винкеля, оставленнаго безъ всякой помощи въ безлюдномъ м?ст?.

        - Что мн? д?лать?  - закричалъ въ отчаяніи м-ръ Винкель.  - Съ ней самъ чортъ не сладитъ.

        - Проведи ее до шоссейной заставы: тамъ, авось, пособятъ теб? - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да в?дь нейдетъ, чортъ бы ее побралъ!  - прорев?лъ м-ръ Винкель.  - Сл?зьте, пожалуйста, и подержите ее.
        М-ръ Пикквикъ готовъ былъ для истиннаго друга на вс? возможныя услуги. Забросивъ возжи на спину своей лошади, онъ осторожно спустился съ козелъ, свернулъ экипажъ съ дороги, чтобъ не пом?шать какому-нибудь про?зжему, и посп?шилъ на помощь къ своему несчастному товарищу. Топманъ и Снодграсъ остались одни въ зеленой тел?жк?.
        Лишь только добрая лошадка завид?ла м-ра Пикквика съ длиннымъ кнутомъ въ правой рук?, какъ вдругъ р?шилась изм?нить свой круговой маневръ на движеніе отступательное и выполнила это р?шеніе съ такимъ твердымъ и непреклоннымъ характеромъ, что мгновенно вырвала поводья изъ рукъ своего всадника и быстро помчалась въ ту самую сторону, откуда только что вы?хали наши путешественники. М-ръ Пикквикъ полет?лъ на выручку своего друга; но ч?мъ скор?е б?жалъ онъ впередъ, т?мъ быстр?е отступалъ непокорный конь. Пыль изъ-подъ его копытъ столбомъ взвивалась по дорог?, зал?пляя ротъ и глаза б?гущимъ пикквикистамъ. Наконецъ лошадь пріостановилась, встряхнула ушами, обернулась, фыркнула, и спокойно, мелкой рысцой, поб?жала въ Рочестеръ, оставивъ ученыхъ мужей на произволъ судьбы. Истощенные пріятели, задыхаясь отъ надсады, съ недоум?ніемъ смотр?ли другъ на друга, но скоро ихъ вниманіе обратилось на сильный шумъ въ недалекомъ разстояніи отъ нихъ.

        - Боже мой! что это такое!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, пораженный страшнымъ отчаяніемъ.  - И другая лошадь б?сится!
        Именно такъ. Благодаря распорядительности м-ра Пикквика, гн?дой конь, приставленный къ живому забору, получилъ полную свободу располагать своими поступками, потому что возжи были на его спин?. Завид?въ товарища, б?гущаго въ Рочестеръ на свою спокойную квартиру, онъ р?шился посл?довать его прим?ру. Посл?дствія угадать не трудно. Животное рванулось изо всей силы, не думая повиноваться б?днымъ пассажирамъ, которые напрасно д?лали ей энергическіе знаки своими платками. Къ счастію, м-ръ Топмамъ и м-ръ Снодграсъ во время уц?пились за живой заборъ и усп?ли повиснуть на воздух? между небомъ и землею. Лошадка, между т?мъ, освобожденная отъ своей тяжести, наскочила на деревянный мостъ, разбила въ дребезги зеленую тел?жку и, отскочивъ впередъ съ одними оглоблями, остановилась какъ вкопанная, любуясь произведеннымъ опустошеніемъ и любопытствуя знать, что изъ всего этого выйдетъ.
        При такомъ неожиданномъ оборот? д?ла, первою заботою двухъ пріятелей было - выручить своихъ разбитыхъ товарищей изъ колючей засады: процессъ довольно затруднительный, кончившійся однакожъ счастливымъ открытіемъ, что благородныя кости Топмана и Снодграса не потерп?ли значительнаго ущерба, и вся непріятность ограничилась только т?мъ, что платье ихъ было разорвано во многихъ м?стахъ. Второю заботою президента и его товарищей было - освободить лошадь отъ упряжи. Окончивъ эту многосложную операцію, путешественники медленно пошли впередъ, ведя лошадь за узду и оставивъ среди дороги изломанную тел?жку.
        Черезъ часъ благополучнаго странствованія, путешественники подошли къ трактиру, уединенно стоявшему на большой дорог?. Передъ трактиромъ торчали копны с?на, мильный столбъ, исписанный со вс?хъ четырехъ сторонъ, и колодезь съ водопоемъ для лошадей. Сзади видн?лся сарай, a за сараемъ - огородъ, гд? копался между грядами рыжеватый д?тина исполинскаго разм?ра. Къ нему-то м-ръ Пикквикъ обратился съ громкимъ восклицаніемъ:

        - Эй, кто тамъ!
        Рыжеватый д?тина выпрямился во весь ростъ, разгладилъ волосы, протеръ глаза и обратилъ л?ниво-холодный взглядъ на м-ра Пикквика и его друзей.

        - Эй, добрый челов?къ!  - повторилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Чего надобно?  - былъ отв?тъ.

        - Далеко ли до хутора Динглиделль?

        - Миль семь или около того.

        - Хороша дорога?

        - Не такъ, чтобы очень.
        Отд?лавшись этимъ лаконическимъ отв?томъ, рыжеватый д?тина хладнокровно принялся за свою прерванную работу.

        - Нельзя ли намъ оставить зд?сь вотъ эту лошадь?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Можно, я думаю, а?

        - Можно ли вамъ оставить зд?сь свою лошадь: такъ, что ли?  - сказалъ рыжій д?тина, опираясь на свой заступъ.

        - Такъ, именно такъ,  - ласково говорилъ м-ръ Пикквикъ, подводя своего коня къ плетню огорода.

        - Эй, миссисъ!  - зарев?лъ рыжій д?тина, бросая пытливый взглядъ на чужую лошадь и выходя изъ огорода.  - Миссисъ.
        Высокая дородная женщина въ голубомъ плать? откликнулась на этотъ призывъ.

        - Нельзя ли намъ поставить y васъ свою лошадь, милая женщина,  - спросилъ м-ръ Топманъ самымъ обворожительнымъ тономъ.
        Милая женщина окинула пытливымъ взглядомъ незнакомыхъ джентльменовъ; рыжій д?тина шепнулъ ей что-то на ухо.

        - Н?тъ,  - сказала она наконецъ р?шительнымъ тономъ.  - Я боюсь.

        - Боитесь!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - Чегожъ вы боитесь?

        - Было намъ довольно хлопотъ въ посл?дній разъ,  - отв?чала она, собираясь идти домой.  - Н?тъ, ужъ лучше по?зжайте своей дорогой.

        - Во всю жизнь мою я не встр?чалъ такой странной женщины,  - сказалъ ошеломленный м-ръ Пикквикъ.

        - Мн? сдается,  - шепнулъ м-ръ Винкель,  - они воображаютъ, что мы пріобр?ли лошадь какими-нибудь безчестными средствами.

        - Какъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ въ порыв? сильн?йшаго негодованія.
        М-ръ Винкель скромнымъ образомъ повторилъ свою гипотезу.

        - Эй, вы!  - закричалъ м-ръ Пикквикъ сердитымъ тономъ.  - Неужели вы думаете, что мы украли эту лошадь?

        - Нечего тутъ думать, я ув?ренъ въ этомъ,  - проговорилъ рыжій д?тина, почесывая затылокъ и оскаливая зубы.
        Зат?мъ онъ и его спутница отправились въ трактиръ и заперли за собою дверь.

        - Сонъ, просто сонъ, ужасный, гадкій сонъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - Идти восемь миль п?шкомъ, съ мерзкой лошадью, отъ которой никакъ не отд?лаешься!  - Хороша прогулка!
        Д?лать нечего, однакожъ, противъ судьбы не устоишь. Бросивъ презрительный взглядъ на негостепріимный трактиръ, несчастные пикквикисты медленно продолжали свой путь, ведя поочередно высокаго гн?дого коня, котораго теперь они вс? ненавид?ли отъ чистаго сердца.
        Поздно вечеромъ, четыре путешественника, сопровождаемые своимъ четвероногимъ товарищемъ, повернули на тропинку, которая должна была привести ихъ въ гостепріимный хуторъ; но и теперь, приближаясь къ ц?ли своего путешествія, они далеко не могли испытывать большой радости при мысли о своемъ нел?помъ положеніи. Изорванное платье, запачканныя лица, грязные сапоги, унылыя физіономіи и, вдобавокъ, неразлучный конь,  - нехорошо, очень нехорошо. О, какъ проклиналъ м-ръ Пикквикъ эту гадкую лошадь! Сколько разъ смотр?лъ онъ на нее съ выраженіемъ ненависти и мщенія, сколько разъ даже собирался пырнуть ее ножомъ - да и пырнулъ бы, еслибъ кто-нибудь снабдилъ его этимъ полезнымъ орудіемъ!
        Когда такимъ образомъ путешественники наши были заняты мыслями бол?е или мен?е мрачными, вниманіе ихъ вдругъ остановилось на двухъ фигурахъ, появившихся изъ-за рощи. То были м-ръ Уардль и в?рный его слуга, жирный парень.

        - Здравствуйте, господа!  - началъ гостепріимный джентльменъ.  - Гд? вы такъ долго пропадали? Я ждалъ васъ ц?лый день. Ба, съ вами что-то такое случилось! Царапина! Кровь! Изорванныя платья! Вы разбиты! Что д?лать, что д?лать, дороги прескверныя, и такіе случаи зд?сь не р?дки. Хорошо, по крайней м?р?, что никто изъ васъ не раненъ. Я очень радъ. Джой - ахъ, постр?лъ, онъ опять заснулъ,  - Джой, отведи лошадь въ конюшню.  - Милости просимъ, господа!
        Жирный толстякъ, перекачиваясь съ боку на бокъ, поковылялъ въ конюшню, a статный джентльменъ повелъ своихъ гостей, разговаривая дорогой о приключеніяхъ этого дня.

        - Пожалуйте напередъ въ кухню, господа,  - сказалъ статный джентльменъ,  - мы васъ какъ разъ приведемъ въ порядокъ: вымоемъ, вычистимъ, выхолимъ, и потомъ я представлю васъ дамамъ. Эмма! принесите вишневки джентльменамъ. Дженни! иголокъ и нитокъ! Мери! воды и полотенце. Жив?е, д?вочки, жив?е!
        Три или четыре румяныя д?вушки бросились въ разныя стороны, исполняя полученныя приказанія, въ то же время запылалъ пріятный огонь въ камин?, пришли лакеи съ ваксой и щетками, чтобы показать свое искусство, приведя въ порядокъ джентльменское платье и сапоги.

        - Жив?е!  - закричалъ еще разъ статный джентльменъ.
        Но это ув?щаніе оказалось совершенно излишнимъ, потому что одна д?вушка уже наливала вишневку, другая окачивала ключевой водой поэтическую голову м-ра Снодграса, третья возилась съ изорваннымъ сюртукомъ м-ра Топмана, четвертая стояла съ полотенцами въ рукахъ. Одинъ изъ лакеевъ нечаянно схватилъ за ногу м-ра Пикквика, такъ что этотъ джентльменъ чуть не упалъ навзничь, между т?мъ какъ другой колотилъ изо всей мочи байковый сюртукъ м-ра Винкеля, производя при этомъ весьма странный шипящій звукъ, какъ будто онъ былъ конюхомъ, который чиститъ скребницею своего коня.
        Окончивъ свое омовеніе, м-ръ Снодграсъ выпилъ рюмку вишневки, прислонился спиною къ камину и бросилъ вокругъ себя наблюдательный взоръ. Изъ его путевыхъ зам?токъ оказалось, что кухня, гд? онъ стоялъ, им?ла кирпичный полъ и огромную печь. На веревкахъ, привязанныхъ къ потолку, вис?ли стройными рядами окорока, луковица и сушеные грибы. Ст?ны были украшены охотничьими хлыстиками, двумя или тремя уздами, с?дломъ и старинной винтовкой съ надписью: «Заряжено». Судя по старинному почерку, надпись эта была, в?роятно, сд?лана л?тъ за пятьдесятъ. Старинные восьмидневные ст?нные часы огромнаго разм?ра били въ отдаленномъ углу свой торжественный тактъ, между т?мъ какъ серебряные карманные часы, пов?шенные на гвоздик? передъ буфетомъ, тиликали имъ въ отв?тъ почтительно и скромно.

        - Готовы, господа?  - спросилъ статный джентльменъ, когда его гости были вымыты, вычищены, выхолены и угощены вишневкой.

        - Къ вашимъ услугамъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Такъ пойдемте же въ гостиную.
        Пошли вс?, кром? м-ра Топмана, оставшагося въ кухн? на н?сколько минутъ поиграть съ черноглазой Эммой, которая, однакожъ, чуть не вьщарапала ему глазъ, когда онъ хот?лъ приступить къ р?шительному нам?ренію вл?пить поц?луй въ ея розовую щечку. Бросивъ неприступную д?вушку, онъ поб?жалъ за своими товарищами и явился вм?ст? съ ними въ общую гостиную.

        - Милости просимъ, господа,  - сказалъ гостепріимный хозяинъ, отворяя дверь, и выступая впередъ для представленія своихъ гостей.  - Милости просимъ въ Меноръ-Фармъ.
        Глава VI. Старомодная игра въ карты, стихотвореніе сельскаго пастора и новая пов?сть

        Вся гостиная встала при вход? м-ра Пикквика и его друзей. Между т?мъ какъ происходила рекомендательная церемонія со вс?ми своими подробностями, м-ръ Пикквикъ углубился въ разсмотр?ніе физіономій д?йствующихъ лицъ и заран?е, такимъ образомъ, старался составить безошибочное понятіе объ ихъ нравственныхъ и физическихъ свойствахъ. Президентъ Пикквикскаго клуба, должно зам?тить, подобно многимъ великимъ людямъ, былъ зам?чательный физіономистъ.
        На почетномъ м?ст?, по правую сторону камина, въ мягкихъ креслахъ на колесахъ, сид?ла старая леди въ полиняломъ шелковомъ плать? и высокомъ чепц?: это была достопочтенная родительница м-ра Уардля. По ст?намъ и на столик? около нея расположены были разныя драгоц?нныя вещицы, полученныя ею въ различные періоды ея жизни отъ своихъ домашнихъ, во первыхъ въ доказательство того, что они помнятъ день ея рожденія, a потомъ, какъ видимые знаки, того что они еще не дожили до ея кончины. Тетушка и дв? молодыя д?вицы, стараясь наперерывъ угодить почтенной леди, окружили ея кресло со вс?хъ сторонъ: одна приставляла къ ея уху слуховой рожокъ, другая давала ей нюхать пузырекъ съ духами, третья усердно взбивала подушку за ея спиной. На противоположной сторон? возс?далъ лысый старичокъ, съ добрымъ и веселымъ лицомъ, пасторъ изъ Динглиделль, a подл? него расположилась его цв?тущая половина, пожилая леди съ красными щеками, мастерица готовить ликеръ и наливки для домашняго обихода. Въ одномъ углу краснощекій мужчина среднихъ л?тъ разговаривалъ съ толстымъ старичкомъ, безпрестанно д?лая пояснительные и дополнительные
жесты. Вс? другіе члены джентльменской гостиной - н?сколько паръ стариковъ и старушекъ - сид?ли неподвижно на своихъ стульяхъ и внимательно осматривали прі?зжихъ гостей.

        - М-ръ Пикквикъ, матушка!  - закричалъ громкимъ голосомъ м-ръ Уардль, рекомендуя старой леди президента.

        - А!  - сказала старуха, тряхнувъ головой.  - Не слышу.

        - М-ръ Пикквикъ, бабушка!  - закричали въ одинъ голосъ об? молодыя д?вицы.

        - А!  - воскликнула старая леди.  - Вздоръ говорите вы, д?ти. Какая ему нужда до такой старухи, какъ я.

        - Ув?ряю васъ, сударыня,  - возгласилъ м-ръ Пикквикъ съ такимъ отчаяннымъ напряженіемъ, что малиновая краска выступила на его лиц?,- ув?ряю васъ, мн? чрезвычайно пріятно вид?ть такую почтенную леди во глав? прекраснаго семейства, т?мъ бол?е, что вы, сударыня, несмотря на преклонныя л?та, еще процв?таете и т?ломъ, и душой.

        - А-а-а!  - откликнулась старая леди посл? минутной паузы.  - Все это, можетъ быть, недурно, только я ничего не слышу. Что вы говорите, мой батюшка?
        М-ръ Пикквикъ принужденъ былъ еще разъ надсадить свою грудь для повторенія комплимента.

        - Ну, все вздоръ, я такъ и думала,  - отв?чала старая леди.

        - Бабушка теперь не въ дух?,- сказала миссъ Изабелла Уардль,  - извините ее, м-ръ Пикквикъ.

        - Помилуйте, это очень естественно въ ея положеніи.
        Зат?мъ завязался общій разговоръ, въ которомъ приняли участіе вс? наши друзья.

        - Прекрасное м?стоположеніе!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Прекрасное!  - подтвердили въ одинъ голосъ Топманъ, Снодграсъ и Винкель.

        - Да, я согласенъ съ вами,  - сказалъ м-ръ Уардль.

        - По моему мн?нію, джентльмены, н?тъ красив?е м?стоположенія во всемъ Кентскомъ графств?,- сказалъ задорный краснощекій мужчина среднихъ л?тъ,  - я именно такъ разсуждаю, н?тъ красив?е Динглиделль, это даже очевидно.
        И зат?мъ онъ бросилъ вокругъ себя торжествующій взглядъ, какъ будто ему удалось одержать поб?ду надъ тысячами противор?чащихъ мн?ній.

        - Да, господа, н?тъ красив?е м?стности въ ц?ломъ графств?, я именно такъ разсуждаю,  - повторилъ онъ съ особенной энергіей.

        - Кром?, можетъ быть, Муллинскихъ луговъ,  - зам?тилъ толстый старичокъ.

        - Муллинскихъ луговъ!  - воскликнулъ задорный джентльменъ съ глубокимъ презр?ніемъ.

        - Ну, да, Муллинскихъ луговъ,  - повторилъ толстый старичокъ.

        - М?стечко живописное, я съ вами согласенъ,  - сказалъ другой толстякъ.

        - Конечно, конечно,  - подтвердилъ третій толстякъ-джентльменъ.

        - Это вс?мъ изв?стно,  - сказалъ самъ хозяинъ.
        Задорный краснощекій джентльменъ сомнительно покачалъ головою, но не р?шился, однакожъ, предложить дальн?йшихъ возраженій.

        - О чемъ они толкуютъ?  - спросила старая леди одну изъ своихъ внучекъ, такъ, однакожъ, что громкій ея голосъ раздался по всей гостиной. Разд?ляя почти общую участь глухихъ особъ, старушка никогда не подозр?вала, что ее могутъ слышать, когда она говоритъ про себя.

        - О хутор?, бабушка.

        - Что-жъ? Разв? случилось что-нибудь?

        - Н?тъ, н?тъ. М-ръ Миллеръ утверждаетъ, что нашъ хуторъ лучше Муллинскихъ луговъ.

        - A онъ-то какъ знаетъ?  - перебила старая леди тономъ сильн?йшаго негодованія.  - Миллеръ - изв?стный фанфаронъ: можешь это сказать ему отъ моего имени.
        И высказавъ это сужденіе, старая леди, ув?ренная, что никто въ мір? не слышалъ ея шопота, грозно повернулась на своихъ креслахъ, желая какъ будто наказать провинившагося хвастуна.

        - Ну, господа, кажется, мы теряемъ драгоц?нное время,  - сказалъ хлопотливый хозяинъ, вид?вшій необходимость перем?нить разговоръ.  - Что вы скажете насчетъ виста, м-ръ Пикквикъ?

        - Я очень люблю вистъ, только изъ-за меня одного прошу не безпокоиться.

        - О, зд?сь много охотниковъ до виста,  - сказалъ м-ръ Уардль.  - Матушка, хотите ли играть въ карты?
        На этотъ разъ старая леди ясно разслышала вопросъ и отв?чала утвердительно.

        - Джой, Джой!  - Куда онъ д?вался, постр?лъ?  - Ты зд?сь; ну, поставь ломберные столы.
        Летаргическій парень, съ привычной расторопностью, выдвинулъ два ломберныхъ стола; одинъ для марьяжа, другой для виста. Вистовыми игроками были съ одной стороны: м-ръ Пикквикъ и старая леди; съ другой - м-ръ Миллеръ и толстый старичокъ. Остальные члены веселой компаніи предпочли марьяжъ.
        Вистъ - изобр?теніе англичанъ и любимая игра ихъ - нашелъ на этотъ разъ достойныхъ представителей, посвятившихъ ему вс? силы своего разсудка. Молчаніе и торжественная важность яркими чертами изобразились на ихъ лицахъ, когда открылся первый робберъ. Напротивъ, игроки въ марьяжъ за другимъ столомъ вели себя съ такою буйною веселостью, что развлекли даже вниманіе м-ра Миллера въ одну изъ критическихъ минутъ, когда надлежало сообразить в?роятность двухъ лишнихъ взятокъ. Онъ сд?лалъ въ этомъ случа? непростительное преступленіе, обратившее на него всю ярость толстаго старика, т?мъ бол?е досадную, что старая леди ум?ла мастерски воспользоваться промахомъ слабой стороны и, совс?мъ неожиданно, пріобр?ла три лишнихъ взятки. Скоро, однакожъ, судьба сжалилась надъ несчастнымъ игрокомъ.

        - Вотъ оно какъ!  - сказалъ м-ръ Миллеръ торжествующимъ тономъ,  - леве все-таки за нами: сыграли мастерски. Другой взятки никто не взялъ бы на моемъ м?ст?.

        - Миллеру сл?довало козырять съ бубенъ: не правда ли, сэръ?  - сказала старая леди.

        - Да, сударыня,  - подтвердилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Неужто?  - спросилъ несчастный игрокъ, обращаясь къ своему партнеру.

        - Конечно, съ бубенъ, это было очень ясно.

        - Жаль, очень жаль.

        - Что толку въ этомъ? Съ вами всегда проиграешь.
        Сдали еще игру.

        - Наши онеры!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ!  - Король, дама и валетъ.

        - A y меня тузъ,  - сказала торжествующая старуха.

        - Этакое счастье!  - воскликнулъ м-ръ Миллеръ.

        - Р?дкій случай!  - подтвердилъ толстый джентльменъ.

        - Партія кончена,  - заключилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Хотите еще робберъ?  - спросила старуха.

        - Съ большимъ удовольствіемъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.
        Перетасовали, сдали, ус?лись, и опять наступило торжественное молчаніе, изр?дка прерываемое зам?чаніями старой леди.
        Но, къ несчастію, судьба опять опрокинулась всею тяжестью на злополучнаго м-ра Миллера. Къ невыразимому удовольствію старой леди, онъ сд?лалъ какой-то отчаянный промахъ, испортившій всю игру. Когда робберъ кончился, толстый джентльменъ, питавшій справедливое негодованіе противъ своего партнера, забился въ темный уголъ и оставался тамъ совершенно безмолвнымъ въ продолженіе одного часа и двадцати семи минутъ. Зат?мъ, махнувъ рукой онъ вышелъ изъ своей засады и, скр?пя сердце, предложилъ м-ру Пикквику понюшку табаку съ видомъ челов?ка, который, въ пользу ближняго, можетъ забывать всякія личныя оскорбленія. Слухъ старой леди значительно улучшился, и она весьма остроумно забавлялась надъ несчастнымъ м-ромъ Миллеромъ, который, сознавая свои проступки и мучимый угрызеніемъ сов?сти, готовъ былъ, казалось, провалиться сквозь землю. Одинъ м-ръ Пикквикъ во всей этой партіи велъ себя истинно джентльменскимъ образомъ, не обнаруживая ни въ какомъ случа? взволнованныхъ чувствъ непристойной радости или неум?стной печали.
        Между т?мъ игра на другомъ стол? им?ла совершенно противоположный характеръ. Неизм?нными партнерами съ одной стороны были: миссъ Изабелла Уардль и м-ръ Трундель; съ другой - Эмилія Уардль и м-ръ Снодграсъ; съ третьей - м-ръ Топманъ и тетушка. Вс? остальные члены, старики и старухи, принимали также весьма д?ятельное участіе въ общемъ марьяж?. Старикъ Уардль поминутно хохоталъ до упаду, и за нимъ - вс? старушки заливались самымъ единодушнымъ см?хомъ. Какими-то судьбами одной старой леди всегда приходилось платить за полдюжины картъ, и при этомъ весь круглый столъ надсаживался и дрожалъ отъ громкаго см?ха. Если старушка начинала сердиться, см?хъ раздавался еще громче и дружн?е и получалъ такую заразительную силу, что подъ конецъ она и сама хохотала громче вс?хъ. Какъ скоро ц?ломудренная тетка выигрывала марьяжъ - что случалось довольно часто - молодыя д?вицы вновь принимались хохотать, причемъ м-ръ Топманъ тихонько пожималъ изъ-подъ стола дебелую руку старой д?вы, и она принимала торжественно-лучезарный видъ, показывая несомн?нными признаками, что марьяжъ для нея совс?мъ не такая дикая мечта, какъ
воображаютъ н?которыя легкомысленныя особы: вострушки ловили на лету тайныя мысли д?вствующей тетушки и опять начинали хохотать. Степенн?е другихъ велъ себя м-ръ Снодграсъ, уже пылавшій поэтическимъ жаромъ къ своей прекрасной подруг?. Безпрестанно нашептывалъ онъ ей остроумныя изреченія, поэтическаго свойства и это крайне забавляло одного кругленькаго старичка, сообщившаго н?сколько д?льныхъ зам?чаній насчетъ таинственнаго сходства случайной партіи за карточнымъ столомъь и существенной партіи въ д?лахъ челов?ческой жизни: намекъ былъ ловкій и тонкій, заставившій покрасн?ть миссъ Эмилію Уардль и хохотать отъ чистаго сердца вс?хъ старыхъ джентльменовъ и леди. Великосв?тскія шутки и остроты м-ра Винкеля, изв?стныя всему столичному міру, встр?тили дружное сочувствіе и въ этомъ скромномъ сельскомъ кругу, и м-ръ Винкель былъ въ самомъ зенит? почестей и славы. Добродушный пасторъ изъ Динглиделль былъ также очень веселъ и любезенъ, потому что вид?лъ вокругъ себя счастливыя лица, достойныя наслаждаться скромными благами семейной жизни. Словомъ сказать, вс? веселились, шум?ли и р?звились напропалую, потому что
веселость y вс?хъ вообще и каждаго порознь происходила отъ чист?йшаго сердца.
        Вечеръ быстро пролет?лъ между пріятными забавами, и когда, наконецъ, подали сытный ужинъ, приправленный радушіемъ молодыхъ хозяекъ, м-ръ Пикквикъ почувствовалъ въ глубин? души, что онъ былъ въ эту минуту на верху земного благополучія, какое только доступно челов?ку въ этомъ подлунномъ мір?, исполненномъ житейскихъ треволненій. Посл? ужина все общество ус?лось вокругъ камина, гд? гор?лъ веселый огонекъ. Гостепріимный хозяинъ занялъ м?сто подл? креселъ своей матери, посп?шившей подать ему свою почтенную руку.

        - Люблю я, господа, этотъ старый каминъ,  - сказалъ м-ръ Уардль, испустивъ глубокій вздохъ и пожимая руку старой леди,  - люблю, потому что зд?сь, передъ этой р?шеткой, протекли счастлив?йшія минуты моей жизни. Не зд?сь ли и вы, матушка, проводили свои давнишніе годы, когда сид?ли маленькой д?вочкой на этой маленькой скамейк? - не зд?сь ли, а?
        Съ грустной улыбкой старушка покачала головой, и слеза покатилась по ея почтенному лицу, когда ц?лый рядъ воспоминаній о протекшей жизни обрисовался передъ ея мысленнымъ взоромъ.

        - Извините, господа, что я съ такой любовью говорю объ этихъ вещахъ,  - сказалъ хозяинъ посл? короткой паузы.  - Над?юсь, м-ръ Пикквикъ, вы можете войти въ чувства болтливаго старика, немножко гордаго многочисленными воспоминаньями о стародавнихъ временахъ.

        - О да, я понимаю васъ и глубоко уважаю ваши чувства,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Признаюсь, я не могу безъ особенной любви смотр?ть на старые дома и поля,  - продолжалъ радушный джентльменъ,  - и мн? всегда кажется, что я связанъ съ ними какими-то родственными отношеніями. Сколько воспоминаній пробуждаетъ во мн? наша маленькая деревенская церковь съ ея зеленымъ плющемъ… кстати еще, почтенный нашъ священникъ сочинилъ п?сню въ честь этого плюща, и, бывало, мы п?ли ее хоромъ. Пріятно, очень пріятно.  - Вы, кажется, допили вашъ стаканъ, м-ръ Снодграсъ.

        - Н?тъ, покорно васъ благодарю,  - отв?чалъ поэтъ, котораго любопытство было теперь въ высшей степени возбуждено посл?дними зам?чаніями м-ра Уардля.  - Прошу извинить… вы, кажется, изволили говорить насчетъ какой-то п?сни.

        - Да; но ужъ насчетъ этого вы потрудитесь обратиться къ нашему почтенному другу,  - отв?чалъ м-ръ Уардль, указывая на пастора.

        - Не могу ли я, сэръ, просить васъ объ одолженіи прочесть намъ эту п?сню?  - сказалъ м-ръ Снодграсъ.

        - Почему же н?тъ? очень можете,  - отв?чалъ пасторъ,  - только я долженъ напередъ объяснить, что п?сня написана еще въ первой молодости, когда я только-что поступилъ на это м?сто. Всего два куплета, безъ соблюденія даже стихотворныхъ правилъ: вы отнюдь не будете ею довольны, сэръ.

        - Совс?мъ напротивъ, вы сд?лаете вс?мъ намъ величайшее удовольствіе.

        - Если такъ, извольте, я готовъ повторить передъ вами произведеніе своей юности.
        Смутный говоръ любопытства проб?жалъ по всей гостиной, и почтенный пасторъ, посл? предварительныхъ сов?щаній съ женою, началъ такимъ образомъ:

        - П?сня моя, господа, называется:


        Зеленый плющъ.

        Люблю тебя, зеленый плющъ,
        Что вьешься подъ руиной храма!
        Отборный кормъ готовъ теб?
        Въ развалинахъ в?ковъ протекшихъ.
        Камнямъ и ст?намъ должно пасть
        Въ угоду зелени прекрасной,
        И будетъ тамъ веселый пиръ
        Теб? въ ихъ пл?сени и пыли!
        Гд? все мертво, гд? жизни н?тъ  -
        Цв?тетъ и вьется плющъ зеленый.
        Исчезнутъ люди и пройдутъ в?ка,
        Погибнутъ ц?лые народы;
        Но не увянетъ в?чный плющъ
        На гробовыхъ плитахъ и камняхъ.
        И будетъ онъ, среди могилъ,
        Свид?тель памяти минувшей,
        И странника пріютитъ онъ
        Подъ зеленью своей т?нистой.
        Гд? все мертво, гд? жизни н?тъ  -
        Цв?тетъ и вьется плющъ зеленый.

        - Прекрасно, прекрасно!  - воскликнулъ м-ръ Снодграсъ въ порыв? поэтическаго воодушевленія.  - Какъ хороша идея - кормить отборную зелень развалинами в?ковъ минувшихъ! В?дь это, я полагаю, должно понимать въ аллегорическомъ смысл??

        - Разум?ется,  - отв?чалъ пасторъ.

        - Могу ли, съ вашего позволенія, украсить свой путевой журналъ произведеніемъ вашей музы?

        - Сд?лайте милость!

        - И вы продиктуете?

        - Извольте.
        Посл? диктовки стихотвореніе еще разъ было прочтено для исключительнаго наслажденія м-ра Пикквика, который, въ свою очередь, нашелъ, что стихи были превосходны во вс?хъ возможныхъ отношеніяхъ. Тетушка зам?тила, однакожъ, и весьма справедливо, что отсутствіе рифмы н?сколько уменьшаетъ достоинство "Зеленаго плюща", но м-ръ Снодграсъ объяснилъ весьма удовлетворительно, что рифма, собственно говоря, изобр?тена въ продолженіе среднихъ в?ковъ, и что, сл?довательно, безъ нея легко обойтись въ девятнадцатомъ в?к?.

        - Позвольте спросить васъ, сэръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - мн?, однакожъ, очень сов?стно… знакомство наше началось такъ недавно…

        - Что такое? Пожалуйста, безъ церемоній,  - отв?чалъ обязательный пасторъ,  - я весь къ вашимъ услугамъ.

        - Я полагаю, въ продолженіе своей жизни, посвященной высокому служенію на пользу челов?чества, вы должны были вид?ть множество сценъ и событій, достойныхъ перейти въ потомство.

        - Вы угадали: я былъ свид?телемъ многихъ приключеній, но характеръ ихъ вообще скроменъ и одностороненъ; потому что кругъ моихъ д?йствій всегда былъ крайне ограниченъ.

        - Мн? кажется, вы хорошо помните исторію Джона Эдмондса, если не ошибаюсь,  - сказалъ м-ръ Уардль, желавшій, повидимому, расшевелить своего друга въ назиданіе столичныхъ гостей.
        Пасторъ слегка кивнулъ головою въ знакъ согласія и хот?лъ свести разговоръ на другіе предметы: но м-ръ Пикквикъ посп?шилъ его прервать:

        - Прошу извинить, сэръ, мн? бы хот?лось знать: кто такой былъ Джонъ Эдмондсъ?

        - Вотъ этотъ же вопросъ хот?лъ и я предложить вамъ, сэръ,  - торопливо сказалъ м-ръ Снодграсъ.

        - Это значитъ, почтенный другъ, что вамъ надобно удовлетворить любопытство этихъ джентльменовъ, и ч?мъ скор?е, т?мъ лучше,  - сказалъ веселый хозяинъ,  - собирайтесь съ духомъ и разсказывайте.
        Пасторъ улыбнулся, кашлянулъ и подвинулъ свой стулъ. Остальные члены веселой компаніи, со включеніемъ м-ра Топмана и д?вствующей тетки, неразлучныхъ спутниковъ во весь вечеръ, также придвинули свои стулья и сформировали правильный полукругъ по об?имъ сторонамъ будущаго разсказчика. Когда, наконецъ, приставили слуховой рожокъ къ правому уху старой леди и ущипнули за ногу м-ра Миллера, усп?вшаго заснуть въ продолженіе чтенія стиховъ, почтенный пасторъ, безъ всякихъ предварительныхъ объясненій, началъ свою назидательную пов?сть, которую, съ позволенія читателя, мы должны будемъ озаглавить просто:


        Возвращеніе на родину.


        "Когда я первый разъ поселился въ этой деревн?,- этому уже слишкомъ двадцать пять л?тъ,  - самымъ зам?чательнымъ лицомъ между моими прихожанами былъ н?кто Эдмондсъ, арендаторъ небольшой фермы. Былъ онъ челов?къ угрюмый, сердитый, суровый, жестокій, словомъ сказать, злой челов?къ, съ зв?рскими привычками и нравами. Кром? двухъ-трехъ л?нивцевъ и забулдыжныхъ бродягъ, съ которыми онъ таскался по полямъ или бражничалъ въ харчевняхъ, y него не было знакомыхъ и друзей. Вс? боялись арендатора Эдмондса, вс? презирали его и никто не хот?лъ им?ть съ нимъ никакихъ сношеній.
        "Были y него жена и одинъ сынъ, котораго засталъ я мальчикомъ дв?надцати л?тъ. Трудно вообразить, не только передать словами, ужасныя страданія б?дной женщины, ея безусловную покорность судьб? и ту мучительную заботливость, съ какою воспитывала она своего сына. Прости меня Богъ, если предположенія мои им?ли оскорбительный характеръ; но я твердо в?рилъ и былъ нравственно уб?жденъ, что этотъ челов?къ систематически губилъ свою жену и злонам?ренно разсчитывалъ свести ее въ преждевременную могилу. Все терп?ла, все переносила б?дная женщина ради своего д?тища и, что всего странн?е, ради его безжалостнаго отца, потому что было время, когда она любила его страстно, и воспоминаніе о счастливыхъ дняхъ пробуждало въ душ? ея чувства кроткія и сладостныя, чуждыя для вс?хъ созданій въ этомъ мір?, но не чуждыя и вполн? понятныя только женскому сердцу.
        "Они были б?дны. Иначе и не могло быть, когда глава семейства погрязалъ въ мрачной бездн? разврата; но жена трудилась изо вс?хъ своихъ силъ, вечеромъ, и утромъ, въ полдень и полночь: нищета не см?ла закинуть скаредную ногу за порогъ арендаторской семьи. Неутомимые труды ея вознаграждались слишкомъ дурно. Случалось очень часто, прохожій въ поздній часъ ночи слышалъ рыданія и стоны б?дной женщины подъ ударами ея мужа, и нер?дко безпріютный мальчикъ, въ глубокую полночь, стучался въ дверь сос?дняго дома, куда посылала его мать, чтобъ спасти его отъ дикой ярости пьянаго отца.
        "Во все это время несчастная страдалица постоянно пос?щала нашу маленькую церковь, гд? нер?дко прихожане зам?чали на ея лиц? багровыя пятна - св?жіе сл?ды безчелов?чнаго тиранства, которыхъ, при всемъ усиліи, она не могла скрыть отъ любопытныхъ взоровъ. Каждое воскресенье, поутру и ввечеру, вид?ли ее на одномъ и томъ же м?ст? съ ея маленькимъ сыномъ, од?тымъ чисто и опрятно, хотя въ б?дномъ плать?. Вс? и каждый сп?шили прив?тствовать ласковымъ словомъ "добрую м-съ Эдмондсъ", и, бывало, иной разъ, страдальческія черты ея озарялись чувствомъ искренней признательности, когда она, по выход? изъ церкви, вступала въ разговоръ съ добрыми людьми, принимавшими участіе въ ея положеніи, или когда она, съ материнскою гордостью, останавливалась полюбоваться на своего малютку, который между т?мъ р?звился съ товарищами подъ т?нью тополей и липъ церковной ограды. Въ эти минуты м-съ Эдмондсъ бывала спокойна и счастлива.
        "Быстро пролет?ли пять или шесть л?тъ. Малютка сд?лался юношей цв?тущимъ и сильнымъ; но время, округлившее его формы, укр?пившее его мускулы и члены, согнуло станъ его матери, подкосило ея ноги. Ничья рука не поддерживала б?дной женщины, и не было подл? нея лица, способнаго одушевлять восторгомъ ея сердце. По-прежнему занимала она свою старую ложу въ церкви, но уже никто не сид?лъ подл? нея. Библія, какъ и прежде, лежала передъ ней и регулярно каждую об?дню открывалась на изв?стныхъ страницахъ; но никто вм?ст? съ нею не читалъ священныхъ псалмовъ, и слезы крупными каплями падали на ветхую книгу. Сос?дки, какъ и прежде, встр?чали ее ласковымъ поклономъ; но она изб?гала ихъ прив?тствій и ни съ к?мъ не вступала въ разговоръ. Тополи и липы церковной ограды потеряли для нея чарующую силу, и она не думала останавливаться подъ ихъ т?нью. Лишь только оканчивалась служба, б?дная женщина закрывалась платкомъ и посп?шно выходила изъ церкви.
        "Должно ли мн? объяснять вамъ, милостивые государи, что молодой челов?къ, оглядываясь на пройденное поприще жизни, на первоначальные дни своихъ отроческихъ и юношескихъ л?тъ, ничего не могъ въ нихъ вид?ть, что бы т?сн?йшимъ образомъ не соединялось съ длиннымъ рядомъ добровольныхъ страданій и лишеній, которымъ подвергала себя б?дная женщина исключительно для того, чтобъ взлел?ять и воспитать своего единственнаго сына? Должно ли объяснять, что, при всемъ томъ, молодой челов?къ забылъ неимов?рные труды, заботы, огорченія, напасти,  - забылъ все, что перенесла для него любящая мать - связался съ отчаянными извергами и вступилъ, очертя голову, на тотъ гибельный путь, который неизб?жно долженъ былъ довести его до позорной смерти? Къ стыду челов?ческой природы, вы угадали развязку.
        "Пробилъ роковой часъ, когда б?дной женщин? суждено было испить до дна горькую чашу посл?днихъ страданій. Мошенническія прод?лки безпрерывной ц?пью сл?довали одна за другою по вс?мъ этимъ м?стамъ, и дерзость тайныхъ изверговъ, укрывавшихся отъ правосудія, увеличивалась съ каждымъ днемъ. Отчаянный разбой среди б?лаго дня усилилъ бдительность м?стнаго начальства, и скоро приняты были р?шительныя м?ры. Подозр?нія обратились на Эдмондса и трехъ его товарищей. Его схватили, заключили въ тюрьму, допросили, обвинили,  - осудили на смерть.
        "Дикій и пронзительный крикъ изъ женской груди, крикъ, раздавшійся по судейскому двору, когда прочтенъ былъ смертный приговоръ, раздается до сихъ поръ въ моихъ ушахъ. Злод?й, считавшійся погибшимъ для всякаго челов?ческаго чувства и смотр?вшій съ безсмысленнымъ равнодушіемъ даже на самое приближеніе смерти, очнулся при этомъ ужасномъ крик?. Его губы, сомкнутыя до этого часа упорной н?мотою, задрожали и открылись сами собою; холодный потъ выступилъ изъ вс?хъ поръ его т?ла: онъ затрясся, зашатался и едва не грянулся о каменный полъ.
        "При первыхъ порывахъ душевной пытки страждущая мать бросилась на кол?ни y моихъ ногъ, и я услышалъ изъ устъ ея пламенную молитву къ Всемогущему Существу, хранившему ее до настоящей минуты среди безчисленныхъ напастей и скорбей. Согласная на вс? возможныя муки въ этой и даже будущей жизни, она умоляла Небеснаго Творца пощадить юную жизнь ея единственнаго сына. Сл?довали зат?мъ ужасный взрывъ тоски и отчаянная борьба, невыносимая для силъ челов?ка. Я зналъ, что сердце ея сокрушилось съ этой минуты: но ни теперь, ни посл? ни одной жалобы, ни одного ропота не произнесли ея уста.
        "Грустно и жалко было вид?ть, какъ эта женщина каждый день приходила на тюремный дворъ, какъ старалась она, уб?жденіями и мольбами, именемъ неба и материнской любви, смягчить жестокое сердце своего закосн?лаго сына. Все было напрасно. Молодой извергъ остался упрямымъ, непреклоннымъ, неподвижнымъ. Смертный приговоръ неожиданно былъ изм?ненъ на четырнадцатил?тнюю ссылку, но и это обстоятельство не образумило злод?я.
        "Духъ самоотверженія и любви, поддерживавшій такъ долго слабый организмъ, не могъ до конца устоять противъ физическихъ недуговъ. Мать преступника сд?лалась больна. Еще разъ, одинъ только разъ, собралась она взглянуть на своего сына; но посл?днія силы оставили ее на тюремномъ двор?, и она въ изнеможеніи упала на сырую землю.
        "И теперь поколебалось, наконецъ, высоком?рное равнодушіе и холодность молодого челов?ка, и грозно пробилъ для него часъ неумолимой кары. Природа потребовала возмездія за нарушеніе своихъ правь.
        "Прошелъ день - мать преступника не явилась на тюремный дворъ; еще прошелъ день - и она не пришла нав?стить своего сына; третій вечеръ наступилъ - ее н?тъ какъ н?тъ, a между т?мъ черезъ двадцать четыре часа ему должно будетъ разстаться съ нею
        - в?роятно, на всю жизнь. Какъ сумасшедшій б?галъ онъ по т?сному тюремному двору взадъ и впередъ, какъ б?шеный, хватался за свою голову, лишенную челов?ческаго смысла. О, съ какою быстротою нахлынули на его душу давно забытыя воспоминанія протекшихъ дней!.. Съ какимъ ужаснымъ отчаяніемъ услышалъ онъ, наконецъ, роковую в?сть! Его мать,  - единственное созданіе, связанное съ нимъ узами крови и любви,  - лежитъ на одр? бол?зни, умираетъ, можетъ быть, на разстояніи одной мили отъ м?ста, гд? онъ стоитъ. Будь онъ свободенъ и не скованъ - въ пять минутъ быстрыя ноги принесли бы его въ родительскій домъ. Онъ подскочилъ къ жел?зной двери, схватился за болтъ съ энергіей отчаянія, рванулъ, отскочилъ опять и ударился о толстую ст?ну, въ безумной надежд? вышибить камни; но ст?на, какъ и дверь, изд?вались надъ усиліями сумасшедшаго челов?ка. Онъ всплеснулъ руками и заплакалъ горько.
        "Я принесъ материнское благословеніе заключенному сыну, и принесъ я къ бол?зненному одру матери горькое раскаяніе ея сына и торжественное об?щаніе его загладить сл?ды прошедшей жизни. Я слышалъ съ замираніемъ сердца, какъ раскаявающійся преступникъ строилъ планы для ут?шенія своей матери по своемъ возвращеніи изъ ссылки; но я зналъ, что прежде, ч?мъ достигнетъ онъ до м?ста своего назначенія, его мать не будетъ бол?е принадлежать къ этому міру.
        "Его отправили ночыо. Черезъ н?сколько нед?ль душа страждущей матери возлет?ла - я торжественно в?рю и свято уповаю - къ м?сту в?чнаго блаженства и покоя. Я отслужилъ панихиду надъ бренными останками. Она лежитъ на зд?шнемъ кладбищ?. Надъ ея могилой н?тъ никакого камня. Челов?къ зналъ ея печали; доброд?тели ея изв?стны Богу.
        "Заран?е было устроено, что преступникъ, при первомъ позволеніи, станетъ писать къ своей матери, и что письма его будутъ адресованы на мое имя. Отецъ положительно отказался отъ своего сына, лишь только отвели его въ тюрьму, и для него было все равно, живъ онъ или н?тъ.
        "Прошло два-три года: о молодомъ Эдмондс? не было ни слуха, ни духа. Въ продолженіе семи л?тъ, то-есть половины срока его ссылки, я не получилъ отъ него ни одного письма. Оставалось придти къ в?роятному заключенію, что онъ погибъ или умеръ.
        "Н?тъ, однакожъ. По прибытіи на м?сто ссылки Эдмондсъ былъ отправленъ въ одну изъ самыхъ отдаленныхъ колоній, и этимъ обстоятельствомъ объясняется тотъ фактъ, что ни одно изъ его писемъ не дошло до моихъ рукъ, хотя писалъ онъ довольно часто. Вс? четырнадцать л?тъ пробылъ онъ на одномъ и томъ же м?ст?. По истеченіи этого срока, в?рный об?щанію, данному матери, онъ отправился въ Англію и, посл? безчисленныхъ затрудненій, прибылъ п?шкомъ на свою родину.
        "Въ прекрасный воскресный вечеръ, въ половин? августа, Джонъ Эдмондсъ подходилъ къ той самой деревн?, которую, за четырнадцать л?тъ, онъ оставилъ съ такимъ позоромъ и стыдомъ. Ближайшій его путь лежалъ черезъ кладбище. Какъ сильно забилось сердце въ его груди, когда онъ подошелъ къ церковной оград?! Высокіе тополи и липы, озаренные посл?дними лучами заходящаго солнца, пробудили въ его душ? воспоминанія давно прошедшихъ дней. Онъ представлялъ себ?, какъ, бывало, смотр?лъ на ея бл?дное лицо, и какъ глаза ея наполнялись слезами, когда она любовалась на его черты. Случалось иногда, эти слезы падали на его щеки, когда мать наклонялась ц?ловать своего любимца; невинный малютка плакалъ и самъ, хотя не понималъ, отчего и зач?мъ. И вспомнилъ Джонъ Эдмондсъ, какъ часто онъ р?звился со своими сверстниками по этому зеленому дерну, оглядываясь по временамъ назадъ, чтобъ уловить улыбку матери или услышать ея ласковое слово. Но вотъ декорація перем?нилась, младенчество и первыя л?та юности прошли: наступилъ періодъ нравственнаго омраченія, періодъ униженія, стыда, неблагодарности, позора… все припомнилъ Джонъ
Эдмондсъ, и замеръ духъ въ немъ, и сердце облилось кровью…
        "Онъ вошелъ въ церковь. Вечерня кончилась, народъ расходился, но двери еще не были заперты. Глухо раздались его шаги по чугунному полу, и онъ почти ороб?лъ отъ этого звука. Все было тихо и спокойно. Онъ оглянулся вокругъ. Ничего не изм?нилось: все т? же старые памятники, на которые тысячу разъ смотр?лъ онъ съ д?тскимъ благогов?ніемъ въ бывалые годы; тотъ же маленькій налой съ полинялой пеленою, тотъ же алтарь, передъ которымъ такъ часто повторялъ онъ символъ в?ры и десять запов?дей. Онъ подошелъ къ старой лож?, гд? такъ часто въ воскресные дни сиживалъ подл? матери: ложа была заброшена, и обличала продолжительное отсутствіе особы, которой она могла принадлежать. Не было зд?сь ни Библіи, ни маленькой подушки, гд? лежала священная книга. Быть можетъ, мать его занимала теперь другую, б?дн?йшую ложу, или была такъ слаба, что не могла дойти до церкви одна, или… но онъ боялся подумать о томъ, что могло быть в?рн?е всего. Холодный потъ пробился изъ вс?хъ его поръ, и онъ страшно задрожалъ при выход? изъ церкви.
        "На церковной паперти онъ встр?тилъ старика и отступилъ назадъ при взгляд? на него: то былъ могильщикъ, и Джонъ Эдмондсъ, въ бывалые годы, часто вид?лъ его съ заступомъ въ рукахъ. что-то теперь онъ скажетъ воротившемуся Джону? Старикъ поднялъ глаза на лицо незнакомца, проговорилъ "добрый вечеръ" и медленно побрелъ на кладбище. Онъ забылъ Джона Эдмондса.
        "Спустившись съ холма, Джонъ Эдмондсъ пошелъ въ деревню. Погода была теплая. Поселяне сид?ли y воротъ своихъ домовъ, когда онъ проходилъ, или бродили въ своихъ маленькихъ садахъ, наслаждаясь ясностью вечерней погоды и отдыхая отъ трудовъ. Многіе взоры обращались на него, и не разъ онъ самъ бросалъ на об? стороны пытливые взгляды, боясь и желая удостов?риться, мотъ ли кто-нибудь угадать его въ этомъ м?ст?. Почти въ каждомъ дом? попадались ему незнакомыя лица; въ н?которыхъ, однакожъ, угадывалъ онъ своихъ старыхъ товарищей по школ?, бывшихъ мальчиками, когда онъ вид?лъ ихъ посл?дній разъ; но теперь они были окружены толпою веселыхъ д?тей, народившихся посл? его ссылки. Въ чертахъ одного старика, тщедушнаго и слабаго, сид?вшаго съ костылемъ въ рукахъ на скамейк? y воротъ, Джонъ Эдмондсъ угадалъ бывшаго землед?льца, здороваго и сильнаго, какимъ онъ зналъ его за четырнадцать л?тъ. Но вс?, р?шительно вс?, забыли воротившагося Джона, и никто не прив?тствовалъ его ни поклономъ, ни ласковымъ словомъ.
        "Уже посл?дніе лучи заходящаго солнца падали на землю, отбрасывая яркое зарево на желтые снопы сжатой пшеницы и растягивая на огромное пространство т?ни огородныхъ деревъ, когда Джонъ Эдмондсъ остановился, наконецъ, передъ старымъ домомъ, гд? прошли его младенческія л?та, и куда стремился онъ съ неописанной тоской въ продолженіе безконечныхъ годовъ своего заточенія и тяжкой работы. Да, это былъ точно онъ, родительскій домъ Джона Эдмондса. Вотъ палисадникъ - какой низенькій!.. a было время, когда онъ казался ему высокою ст?ною,  - вотъ и старый садъ. Новыя растенія, цв?ты, деревья; но зд?сь же, на своихъ м?стахъ, и старыя дерева: вотъ величавый и пышный дубъ, тотъ самый, подъ которымъ тысячу разъ отдыхалъ онъ посл? р?звой игры съ д?тьми… О, сколько воспоминаній, грустныхъ и отрадныхъ, т?снятся въ его грудь! Внутри дома раздаются голоса. Онъ становится на цыпочки; притаиваетъ духъ, прислушивается съ напряженнымъ вниманіемъ - н?тъ: ни одного знакомаго звука! То были веселые голоса, a онъ зналъ хорошо, что б?дная мать не могла веселиться въ разлук? съ несчастнымъ сыномъ.
        "Онъ постучался; когда отворили дверь, изъ комнаты повысыпала ц?лая толпа маленькихъ д?тей, веселыхъ и буйно р?звыхъ. Отецъ, съ младенцемъ на рукахъ, появился на порог?; д?ти обступили его со вс?хъ сторонъ, захлопали своими крошечными руками и дружно начали тащить его назадъ, приглашая принять участіе въ ихъ шумныхъ забавахъ. Съ замираніемъ сердца Джонъ припомнилъ, какъ часто, бывало, въ старину, на этомъ самомъ м?ст?, онъ отскакивалъ отъ своего буйно-пьянаго отца. И припомнилъ онъ, какъ часто случалось ему, скрытому въ подушкахъ маленькой постели, слышать грубыя слова и за ними - плачъ, стоны, крикъ и рыданія б?дной женщины… Подавленный мучительной тоской, Джонъ опрометью бросился изъ дома, заплакалъ, застоналъ, зарыдалъ, но кулаки его были сжаты, зубы стиснуты, и палящая тоска сверлила его грудь.
        "Таково было первое впечатл?ніе возвращенія на родину посл? продолжительной ссылки. Этого ли ожидалъ несчастный, когда тамъ, за океаномъ, представлялъ себ? родительскій домъ, изъ-за котораго вытерп?лъ невыносимыя муки въ продолженіе своего пути? Свиданіе, радушная встр?ча, прощеніе, радостныя слезы, спокойный пріютъ.  - Увы!  - все это мечты, мечты, дикія мечты! Н?тъ бол?е материнской хижины, и онъ одинокъ въ своей старой деревн?. Что значило его прежнее одиночество среди дремучихъ л?совъ, никогда не видавшихъ челов?ческаго лица?…
        "Онъ почувствовалъ и понялъ, что тамъ, за океаномъ, въ стран? безславія и позора, родина рисовалась въ его воображеніи съ обстановкой его младенческихъ л?тъ, но не такою, какою могла она быть посл? его возвращенія домой. Печальная д?йствительность сразила его сердце и погубила въ немъ остальной запасъ нравственнаго мужества и силы. Онъ не см?лъ разспрашивать и былъ далекъ отъ надежды, что можетъ кто-нибудь принять его зд?сь съ чувствами состраданія и радушнаго участія къ его судьб?.
        "Медленнымъ и нер?шительнымъ шагомъ пошелъ онъ впередъ, склонивъ голову на грудь и не см?я питать никакихъ опред?ленныхъ желаній. Одна, только одна мысль тускло мерцала въ его мозгу - б?жать отъ общества людей куда бы то ни было. Онъ вспомнилъ про зеленый лугъ на конц? деревни, и туда направилъ свои шаги. Достигнувъ этого м?ста, онъ бросился на траву и закрылъ лицо об?ими руками.
        "Онъ не зам?тилъ, что на холм? подл? него лежалъ какой-то челов?къ: его платье зашелестило, когда онъ обернулся и взглянулъ на новаго пришельца. Эдмондсъ поднялъ голову.
        "Челов?къ ус?лся на томъ же холм?, поджавъ ноги подъ себя. Его волосы были всклокочены, спина согнута, желтое лицо взрыто глубокими морщинами. Судя по платью, можно было догадаться, что онъ жилъ въ богад?льн?. Онъ казался дряхлымъ старикомъ; но эта дряхлость могла быть скор?е сл?дствіемъ разврата и бол?зней, ч?мъ естественнымъ д?йствіемъ прожитыхъ годовъ. Онъ принялся смотр?ть на незнакомца: его глаза, сначала впалые и безжизненные, засверкали дикимъ блескомъ и приняли бурно тревожный видъ, когда, повидимому, онъ вгляд?лся въ предметъ своихъ наблюденій. Еще минута и, казалось, эти глаза готовы будутъ выпрыгнуть изъ своихъ орбитъ. Эдмондсъ мало-помалу приподнялся на свои кол?на, и пристально началъ всматриваться въ лицо старика. Они гляд?ли другъ на друга, молчали и были неподвижны.
        "Бл?дный, какъ смерть, и страшный, какъ выходецъ съ того св?та, старикъ медленно привсталъ и зашатался. Эдмондсъ быстро вскочилъ съ своего м?ста. Старикъ отступилъ назадъ: Джонъ посл?довалъ за нимъ.
        "- Кто ты, старикъ?  - сказалъ онъ глухимъ, прерывающимся голосомъ.  - Дай услышать твой голосъ.
        " - Прочь!  - закричалъ старикъ, сопровождая страшными проклятіями свое восклицаніе.
        "Джонъ ближе подошелъ къ нему.
        " - Прочь! прочь!
        "И дряхлый старикъ, волнуемый неистовою злобой, поднялъ палку.
        " - Отецъ!..
        "Старикъ между т?мъ испустилъ пронзительный крикъ и громкое эхо, переливаясь и перекатываясь помчалось по уединенному полю. Его лицо побагров?ло и посин?ло; кровь фонтаномъ хлынула изъ горла и носа; трава окрасилась темно-багряною краской; старикъ зашатался и грянулся на землю. У него лопнулъ кровяной сосудъ, и прежде, ч?мъ сынъ усп?лъ приподнять его изъ грязной лужи,  - онъ уже былъ мертвъ.



        "Въ одномъ изъ отдаленныхъ угловъ нашего кладбища,  - заключилъ священникъ посл? кратковременной паузы,  - погребенъ челов?къ, служившій три года въ моемъ дом? посл? этого событія. Смиренный и кроткій духомъ, онъ чистосердечно каялся во вс?хъ своихъ гр?хахъ и даже могъ служить образцомъ терп?нія и строгой жизни, очищенной сердечнымъ сокрушеніемъ. Кто былъ онъ, и откуда пришелъ въ нашу деревню - никто не зналъ, кром? меня; но это былъ Джонъ Эдмондсъ, воротившійся изъ ссылки".
        Глава VII. На гр?хъ мастера н?тъ: м?тилъ въ ворону, попалъ въ корову.  - Поб?доносная игра и н?которыя другія чрезвычайно-интересныя подробности назидательнаго свойства

        Утомительныя приключенія несчастнаго утра и счастлив?йшаго вечера, равно какъ эффектъ пасторскаго разсказа, произвели самое могучее вліяніе на воспріимчивыя чувства президента Пикквикскаго клуба. Лишь только радушный хозяинъ, со св?чою въ рукахъ, проводилъ своего гостя въ комфортабельную спальню, м-ръ Пикквикъ минутъ черезъ пять погрузился въ сладкій и глубокій сонъ, отъ котораго, впрочемъ, немедленно воспрянулъ при первыхъ лучахъ палящаго солнца. Иначе, конечно, и быть не можетъ: между св?тилами двухъ міровъ, физическаго и нравственнаго, должна быть постоянная, прямая и непосредственная симпатія.
        М-ръ Пикквикъ вскочилъ съ постели, над?лъ халатъ, открылъ окно, испустилъ глубокій вздохъ и воскликнулъ такимъ образомъ:

        - О природа, чистая, безыскусственная, очаровательная природа,  - благословляю тебя! Какой безумецъ согласится навсегда запереть себя въ душномъ пространств?, среди извести, кирпичей и глины, если только разъ удалось ему почувствовать на себ? вліяніе роскошной сцены, открывшейся теперь передъ моими глазами? Какой сумасбродъ р?шится прозябать всю свою жизнь въ такомъ м?ст?, гд? н?тъ ни овечекъ, ни коровъ, ни вс?хъ этихъ щедрыхъ даровъ Сильвана и Помоны, разсыпанныхъ зд?сь на каждомъ шагу для мирныхъ и тихихъ наслажденій истинныхъ сыновъ обожаемой натуры? Какой, говорю я, какой?
        И м-ръ Пикквикъ, отъ избытка душевныхъ волненій, высунулъ свою голову изъ окна, чтобъ удобн?е любоваться на лазурное небо и цв?тущія поля. Запахъ св?жаго с?на и сотни благоуханій отъ цв?товъ маленькаго сада наполняли воздухъ передъ окнами прекрасной дачи; зеленые луга сіяли подъ утренней росой, блиставшей на каждомъ листк?, и птицы стройнымъ хоромъ заголосили свой концертъ, какъ будто въ трепещущихъ капляхъ росы скрывался для нихъ источникъ вдохновеній. Сладостное и очаровательное мечтаніе ос?нило душу великаго мужа.

        - Джой!
        Этотъ прозаическій звукъ весьма неосторожно и некстати порвалъ нить размышленій, уже начинавшихъ приходить въ стройный, систематическій порядокъ въ голов? глубокаго мыслителя. М-ръ Пикквикъ взглянулъ направо: никого не было; взглянулъ нал?во: тоже никого; онъ возвелъ свой взоръ на небеса, но и тамъ не оказалось ни одного подозрительнаго предмета. Зат?мъ великій мужъ отважился на д?йствіе, которое бы всего скор?е пришло въ голову обыкновеннаго челов?ка: онъ взглянулъ въ садъ, и въ саду увид?лъ м-ра Уардля.

        - Съ добрымъ утромъ, м-ръ Пикквикъ,  - проговорилъ почтенный джентльменъ, проникнутый, очевидно, чувствами поэтическихъ наслажденій.  - Чудесный день, не правда ли? Хорошо, что вы рано встаете. Выходите скор?е къ намъ. Я буду васъ ждать.
        М-ръ Пикквикъ не заставилъ повторить обязательнаго приглашенія. Въ десять минутъ туалетъ его былъ конченъ, и черезъ десять минутъ онъ былъ въ саду подл? веселаго старичка.

        - Вотъ вы какъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, зам?тившій, съ н?которымъ изумленіемъ, что товарищъ его держалъ ружье въ рук?, и что другое ружье лежало на трав? подл? него.  - Что вы хотите съ этимъ д?лать?

        - Вашъ другъ и я собираемся передъ завтракомъ немного постр?лять,  - отв?чалъ добродушный хозяинъ.  - В?дь онъ хорошо стр?ляетъ?

        - Да, мой пріятель говоритъ, что онъ отличный стр?локъ,  - подтвердилъ м-ръ Пикквикъ,  - мн?, впрочемъ, еще не случалось вид?ть его искусства.

        - И прекрасно: стало быть, вамъ предстоитъ удовольствіе быть свид?телемъ нашей забавы. Что это онъ такъ долго нейдетъ? Джой, Джой!
        Жирный д?тина, осв?женный живительнымъ вліяніемъ утренней погоды, былъ, казалось, на этотъ разъ усыпленъ не совс?мъ, a только на три четверти съ дробью. Немедленно онъ вышелъ на крыльцо.

        - Ступай, Джой, позови этого джентльмена и скажи, что мы съ м-ромъ Пикквикомъ станемъ ждать его y деревьевъ передъ грачами. Ты покажешь дорогу.
        Сонливый толстякъ поворотилъ нал?во кругомъ, a м-ръ Уардль, какъ новый Робинзонъ Крузо, положилъ на плечо оба ружья и вышелъ изъ садовой калитки.

        - Вотъ мы зд?сь и остановимся,  - сказалъ пожилой джентльменъ, когда онъ и м-ръ Пикквикъ подошли къ деревьямъ, унизаннымъ на своихъ верхушкахъ гн?здами грачей.

        - Что жъ мы станемъ д?лать?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - A вотъ увидите.
        Пожилой джентльменъ принялся заряжать ружье.

        - Сюда, господа, сюда!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, завид?въ фигуры господъ Снодграса, Винкеля и Топмана.
        Пикквикисты только что вышли изъ садовой калитки и направляли свои шаги къ жилищу грачей. Жирный д?тина, не зная нав?рное, какого именно джентльмена долженъ онъ позвать къ своему хозяину, пригласилъ ихъ вс?хъ до одного, разсчитывая весьма благоразумно, что въ такомъ случа? не будетъ никакихъ недоразум?ній.

        - Поздненько вы встаете, м-ръ Винкель,  - проговорилъ пожилой джентльменъ.  - Исправный охотникъ не станетъ дожидаться солнечнаго восхода.
        М-ръ Винкель отв?чалъ принужденной улыбкой и принялъ поданное ружье съ такой прискорбной физіономіей, которая, въ метафизическомъ смысл?, могла бы скор?е принадлежать невинному грачу, томимому предчувствіемъ насильственной смерти.
        Пожилой джентльменъ свистнулъ и махнулъ рукой. По этому знаку двое оборванныхъ мальчишекъ, выступившихъ на сцену подъ дирекціей новаго Ламберта [Daniel Lambert - изв?стный чудакъ, жирный, высокій и толстый. Онъ жилъ въ Лондон? и показывалъ себя за деньги, какъ р?дкое произведеніе природы. Его имя сд?лалось нарицательнымъ.] въ д?тской форм?, начали карабкаться по сучьямъ двухъ ближайшихъ деревъ.

        - Зач?мъ зд?сь эти ребята?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ взволнованнымъ тономъ.
        Ему вдругъ пришло въ голову, что несчастные мальчишки, въ надежд? пріобр?сть скудную плату за свой рискъ, промышляютъ т?мъ, что д?лаютъ изъ себя живыя мишени для пуль неопытныхъ стр?лковъ. Его сердце облилось кровью.

        - Имъ надобно вспугнуть игру, ничего больше,  - отв?чалъ, улыбаясь, м-ръ Уардль.

        - Что?

        - Вспугнуть игру, то есть, говоря на чистомъ англійскомъ нар?чіи, расшевелить грачей.

        - Только-то?

        - Да. Вы успокоились?

        - Совершенно.

        - Очень хорошо. Могу я начать?

        - Сд?лайте милость,  - сказалъ м-ръ Винкель, обрадованный т?мъ, что очередь до него дойдетъ не слишкомъ скоро.

        - Въ такомъ случа?, посторонитесь. Ну, мальчуганъ!
        Мальчишка свистнулъ, закричалъ и принялся раскачивать в?твь съ грачинымъ гн?здомъ. Встрепенулись юные птенцы, подняли встревоженный говоръ и, размахивая крыльями, съ участіемъ, разспрашивали другъ друга, зач?мъ зоветъ ихъ безпокойный челов?къ. Ружейный выстр?лъ былъ для нихъ громогласнымъ отв?томъ. Навзничь палъ одинъ птенецъ, и высоко взвились надъ нимъ уц?л?вшія птицы.

        - Подыми, Джой,  - сказалъ пожилой джентльменъ.
        Радостная улыбка засіяла на щекахъ сонливаго д?тины, когда онъ выступилъ впередъ: смутныя вид?нія маслянаго пирога съ начинкой изъ грача зашевелились въ его воображеніи жирно и сладко. Онъ поднялъ птицу и засм?ялся восторженнымъ см?хомъ: птица была толстая и жирная.

        - Ну, м-ръ Винкель,  - сказалъ хозяинъ, заряжая опять свое собственное ружье,  - теперь ваша очередь: стр?ляйте.
        М-ръ Винкель двинулся впередъ и поднялъ ружье. М-ръ Пикквикъ и его друзья инстинктивно сп?шили посторониться на значительное разстояніе, изъ опасенія повредить свои шляпы убитыми грачами, которые, н?тъ сомн?нія, дюжинами попадаютъ на землю посл? опустошительнаго выстр?ла. Посл?довала торжественная пауза, и за нею - крикъ мальчишки - птичій говоръ - слабый стукъ.

        - Эге!  - воскликнулъ пожилой джентльменъ.

        - Что, другъ? Ружье не годится?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Ос?чка!  - проговорилъ м-ръ Винкель, бл?дный какъ сн?гъ.

        - Странно, очень странно,  - сказалъ пожилой джентльменъ,  - этого за нимъ прежде никогда не водилось. Да что это? Я вовсе не вижу пистона.

        - Какая разс?янность!  - воскликнулъ м-ръ Винкель.  - Я в?дь и забылъ про пистонъ!
        Ошибка мигомъ была исправлена, и м-ръ Винкель опять выступилъ впередъ съ видомъ отчаянно р?шительнымъ и храбрымъ. М-ръ Топманъ пріютился за кустомъ, и съ трепетомъ смотр?лъ на приготовительную церемонію стр?льбы. Мальчишка опять поднялъ крикъ и вспугнулъ четырехъ птицъ. М-ръ Винкель выстр?лилъ. Стонъ изъ груди челов?ка былъ жалобнымъ и совершенно непредвид?ннымъ отв?томъ: м-ру Топману суждено было спасти жизнь невиннаго грача принятіемъ значительной части заряда въ свое л?вое плечо.
        Посл?довала суматоха, неизобразимая ни перомъ, ни языкомъ, и мы отнюдь не беремся описывать какъ м-ръ Пикквикъ, проникнутый справедливымъ негодованіемъ, назвалъ м-ра Винкеля - злод?емъ; какъ м-ръ Топманъ, низверженный и плавающій въ собственной крови, лежалъ и стоналъ, произнося въ забытьи какое-то имя обожаемой красавицы и проклиная своего убійцу, стоявшаго передъ нимъ на кол?няхъ; какъ потомъ онъ открылъ свой правый глазъ и прищурилъ его опять, опрокидываясь навзничь. Все это представляло сцену поразительную и даже раздирательную въ н?которомъ смысл?. Наконецъ, однакожъ, къ общему ут?шенію, несчастный страдалецъ пришелъ въ себя и обнаружилъ очевидные признаки жизни. Друзья поставили его на ноги, перевязали ему рану носовымъ платкомъ и медленными шагами пошли домой, поддерживая его со вс?хъ сторонъ.
        Шествіе было умилительное и трогательное. Они приближались къ садовой калитк?, гд? уже давно стояли дамы, ожидавшія къ завтраку своихъ городскихъ гостей. Д?вствующая тетушка сіяла самою радужною улыбкой и д?лала веселые знаки. Ясно, что она ничего не знала о случившейся б?д?. Невинное созданіе! Бываютъ времена, когда душевное нев?д?ніе служитъ для насъ залогомъ самаго прочнаго блаженства.
        Они подошли ближе.

        - Что это y нихъ сд?лалось съ маленькимъ старичкомъ?  - сказала Изабелла Уардль.
        Д?вствующая тетушка не обратила никакого вниманія на этотъ вопросъ, относившійся, по ея мн?нію, къ президенту Пикквикскаго клуба. Треси Топманъ былъ еще юношей въ ея глазахъ, и она смотр?ла на его л?та въ уменьшительное стекло.

        - Ничего, mesdames, будьте спокойны,  - сказалъ пожилой джентльменъ, желавшій. заран?е предупредить суматоху въ обществ? женщинъ.
        Дамы обступили м-ра Топмана.

        - Не бойтесь, mesdames,  - повторилъ хозяинъ.

        - Что-жъ такое случилось?  - вскрикнули леди.

        - Небольшое несчастіе съ м-ромъ Топманомъ - ничего больше.
        Ц?ломудренная тетка испустила пронзительный крикъ, закатилась истерическимъ см?хомъ и повалилась безъ чувствъ въ объятія своихъ племянницъ.

        - Окатить ее холодной водой,  - сказалъ пожилой джентльменъ.

        - Н?тъ, н?тъ,  - пробормотала ц?ломудренная тетка,  - мн? теперь лучше, гораздо лучше. Изабелла, Эмилія - доктора! Онъ раненъ? умеръ? О, Боже мой. Ха, ха, ха!
        Это былъ второй нумеръ истерическаго хохота, сопровождаемый отчаянно дикимъ визгомъ.

        - Успокойтесь,  - сказалъ м-ръ Топманъ, растроганный почти до слезъ этимъ умилительнымъ выраженіемъ н?жной симпатіи,  - успокойтесь, сударыня, сд?лайте милость.

        - Его ли это голосъ?  - воскликнула ц?ломудренная тетка, дико вращая глазами.
        Третій нумеръ истерики принялъ опустошительно страшный характеръ.

        - Не тревожьтесь, сударыня, умоляю васъ именемъ неба,  - проговорилъ м-ръ Топманъ н?жнымъ тономъ.  - Я немного раненъ, и ничего больше.

        - Такъ вы не умерли?  - взвизгнула истерическая леди.  - О, скажите, ради Бога, что вы не умерли!

        - Что за глупости, Рахиль?  - перебилъ м-ръ Уардль довольно грубымъ тономъ, совершенно противор?чившимъ поэтическому характеру всей этой сцены.  - За какимъ чортомъ онъ долженъ сказать, что не умеръ?

        - О н?тъ, н?тъ, я не умеръ!  - воскликнулъ м-ръ Топманъ.  - Мн? нужна только ваша помощь, сударыня. Позвольте облокотиться на вашу ручку,  - прибавилъ онъ шопотомъ,
        - о, миссъ Рахиль!
        Д?вственная тетка сд?лала два шага впередъ и подала ему руку. Они благополучно пришли въ столовую. М-ръ Треси Топманъ, улучивъ удобную минуту, прижалъ ея пальчики къ своимъ губамъ и опустился на софу.

        - Вы слабы?  - сказала сострадательная Рахиль.

        - Н?тъ это ничего. Скоро я совс?мъ оправлюсь. Благодарю васъ.
        И, проговоривъ посл?днюю фразу, м-ръ Топманъ закрылъ глаза.

        - Онъ спитъ,  - пробормотала д?вственная тетка.  - Его органы зр?нія были сомкнуты только въ продолженіе двадцати секундъ.  - Милый, милый Треси!
        М-ръ Топманъ встрепенулся и вскочилъ.

        - О, произнесите еще разъ эти отрадныя слова!  - воскликнулъ онъ съ трогательнымъ умиленіемъ и самымъ уб?дительнымъ тономъ.
        Ц?ломудренная д?ва испугалась.

        - Вы, конечно, ихъ не слышали?  - проговорила она съ д?вственной заст?нчивостью.

        - О, да, я слышалъ ихъ!  - возразилъ м-ръ Топманъ.  - Повторите ли вы ихъ изъ состраданія къ несчастливцу, который…

        - Молчите!  - прервала ц?ломудренная леди.  - Мой братъ.
        М-ръ Треси Топманъ принялъ свою прежнюю позу, и черезъ минуту въ комнату вошелъ м-ръ Уардль, сопровождаемый хирургомъ.
        Плечо было освид?тельствовано, рана перевязана, и докторъ, къ общему благополучію, объявилъ, что опасности не было ни мал?йшей. Мало-помалу веселость водворилась снова, и завтракъ начался своимъ чередомъ. Джентльмены и леди, повидимому, совс?мъ забыли непріятное приключеніе, грозившее оставить по себ? такія печальныя посл?дствія. Одинъ м-ръ Пикквикъ молчалъ и, казалось, былъ погруженъ въ глубочайшую задумчивость. Его дов?ріе къ м-ру Винкелю поколебалось, расшаталось, и едва совс?мъ не исчезло.

        - Играете ли вы въ криккетъ?  - спросилъ м-ръ Уардль, обращаясь къ несчастному стр?лку.
        Въ другое время и при другихъ обстоятельствахъ м-ръ Винкель не задумался бы дать утвердительный отв?тъ; но теперь онъ понималъ и чувствовалъ деликатность своего положенія, и скромно отв?чалъ:

        - Н?тъ.

        - A вы, сэръ?  - спросилъ м-ръ Снодграсъ.

        - Игрывалъ встарину,  - отв?чалъ хозяинъ,  - но теперь отвыкъ. Я членъ зд?шняго клуба криккетистовъ, но самъ уже давно не играю [Многосложная и довольно запутанная игра въ криккетъ требуетъ для русскихъ читателей н?которыхъ поясненій. Она разыгрывается двумя партіями, изъ которыхъ каждая состоитъ изъ одинвадцати челов?къ. Прежде всего вколачиваются въ землю два, такъ называемые уиккета (wickets), или городка, на разстояніи двадцати шаговъ другъ отъ друга. Каждый уиккетъ состоитъ изъ трехъ вертикально поставленныхъ палокъ, на которыя кладется еще палка меньшей величины. Партіи бросаютъ жребій, и тогда съ одной стороны выходятъ съ палками два игрока, и становятся подл? уиккетовъ. Каждый изъ нихъ обязанъ оборонять свой городокъ. Съ этой ц?лью тотъ и другой отм?риваютъ отъ уиккета длину своей палки, и на томъ разстояніи выкапываютъ маленькое углубленіе, куда вколачиваютъ толстый конецъ дубины. Съ другой стороны выходятъ два, такъ называемые, баулера (bowlers), которые должны стараться попасть своимъ шаромъ въ эти городки. Другіе игроки изъ второй же партіи, приставленные для наблюденія за ходомъ игры,
обязаны считать и подавать баулерамъ шаръ, если онъ отлетитъ слишкомъ далеко. Когда первый баулеръ броситъ шаръ въ противоположный уиккетъ, то могутъ произойти три характеристическихъ обстоятельства: или баулеръ попадетъ въ уиккетъ, или не попадетъ и, вм?ст? съ т?мъ, ударъ его не будетъ отраженъ защитникомъ уиккета, либо, наконецъ, брошенный шаръ далеко отпрянетъ отъ удара дубиной. Въ первомъ случа? неловкій защитникъ городка совс?мъ оставляетъ игру, и на его м?сто становится игрокъ изъ той же партіи; во-второмъ шаръ поднимается другимъ баулеромъ и бросается въ противоположный уиккетъ; въ третьемъ - баулеры, приставленные для наблюденій, б?гутъ за шаромъ, поднимаютъ его и бросаютъ въ одинъ изъ городковъ. Между т?мъ, въ этомъ посл?днемъ случа?, защитники городковъ переб?гаютъ н?сколько разъ отъ одного уиккета къ другому, стараясь въ то же время не проз?вать непріятельскаго нападенія. Число сд?ланныхъ ими переходовъ отм?чается особенными маркерами, и на нихъ-то собственно основывается поб?да той или другой стороны. Какъ скоро сбитъ одинъ изъ городковъ, защитникъ его немедленно долженъ оставить игру, и
это м?сто занимается другимъ изъ той же партіи криккетистовъ. Когда такимъ образомъ вс? члены одной партіи принуждены будутъ, одинъ за другимъ, оставить игру, очередь доходитъ до игроковъ противоположной стороны. Поб?да окончательно р?шается числомъ переходовъ, сд?ланныхъ криккетистами об?ихъ партій. Должно зам?тить, что cricket - національная и самая любимая игра англичанъ. Во многихъ городахъ учреждены для нея особенные клубы, и случается весьма нер?дко, что зд?сь одинъ городъ соперничаетъ съ другимъ, выбирая изъ своей среды лучшихъ криккетистовъ и противопоставляя ихъ соперникамъ другого м?стечка. Причемъ, какъ водится, устраиваются съ об?ихъ сторонъ пари на огромныя суммы. Прим. перев.] .

        - Сегодня, я полагаю, будетъ большое собраніе,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да, говорятъ, игра завязывается на славу,  - отв?чалъ хозяинъ.  - Хотите посмотр?ть?

        - Я люблю вид?ть игры всякаго рода,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ,  - если только въ нихъ, отъ неопытности какого-нибудь хвастуна, не подвергается опасности челов?ческая жизнь.
        М-ръ Пикквикъ пріостановился и строго взглянулъ на м-ра Винкеля, который обомл?лъ подъ испытующимъ взглядомъ президента. Черезъ н?сколько секундъ великій мужъ отвелъ отъ него свои глаза и прибавилъ.

        - Можемъ ли мы поручить нашего раненаго друга заботливости вашихъ леди?

        - Совершенно можете,  - пробормоталъ скороговоркой м-ръ Топманъ.

        - Разум?ется,  - подтвердилъ м-ръ Снодграсъ.
        Поразмыслили и р?шили, что м-ръ Топманъ останется дома подъ благодатнымъ надзоромъ женскаго комитета, a вс? остальные джентльмены, подъ предводительствомъ м-ра Уардля, отправятся въ городъ Моггльтонъ, куда поголовно выступитъ весь Дингли-Делль, чтобъ принять участіе въ національной игр?, занимавшей теперь умы вс?хъ горожанъ и поселянъ.
        Они пошли веселою и стройною толпой, и черезъ н?сколько часовъ м-ръ Пикквикъ, почти самъ не зная какъ, очутился въ главной улиц? Моггльтона.
        Вс?мъ, a можетъ быть не вс?мъ, изв?стно, статься можетъ даже, что и никому неизв?стно, что Моггльтонъ - весьма древній и почтенный городъ, им?ющій вс? признаки настоящаго корпоративнаго города: въ немъ есть мэръ, буржуа и фримэны, онъ влад?етъ съ незапамятныхъ временъ неоспоримымъ правомъ представлять изъ своей среды одного депутата въ англійскій парламентъ, гд?, тоже съ незапамятныхъ временъ, насчитываютъ въ д?ловомъ архив? три тысячи триста тридцать три документа относительно города Моггльтона. Этотъ старинный городъ отличается своею приверженностію къ религіи и консерватизмомъ въ торговой политик?. Одн?хъ просьбъ относительно уничтоженія торговли въ праздничные дни поступило отъ него въ парламентъ пятьсотъ тридцать семь, и всл?дъ зат?мъ таковое же число прошеній посл?довало относительно поощренія торговли неграми и введенія колоніальной системы въ Англіи; шестьдесятъ восемь въ пользу удержанія и распространенія привилегій церкви. Триста семьдесятъ проектовъ относительно дистиллированія можжевеловой желудочной водки тоже въ свое время были представлены благосклонному вниманію лордовъ, вм?ст? съ
покорн?йшимъ прошеніемъ касательно выдачи стол?тней привилегіи новоучредившемуся обществу воздержанія отъ кр?пкихъ напитковъ.
        Проникнутый глубокимъ уваженіемъ къ знаменитому городу, м-ръ Пикквикъ стоялъ на главной его улиц? и смотр?лъ съ видомъ ученой любознательности на окружающіе предметы. Передъ нимъ во всей красот? разстилалась торговая площадь, и въ центр? ея - огромный трактиръ съ блестящей выв?ской весьма замысловатаго вида: то былъ на мраморной колонн? сизо-бирюзовый левъ съ высунутымъ языкомъ и тремя низенькими ножками, поднятыми на воздухъ, между т?мъ какъ четвертая лапа неистово опиралась на колонну. Тутъ были также пожарный дворъ и страховая отъ огня контора, хл?бные амбары, водочный заводъ, булочная, полпивная и башмачная лавка, принимавшая также на себя обязанность доставлять честнымъ гражданамъ потребное количество шляпъ, фуражекъ, колпаковъ, зонтиковъ, чепчиковъ и учебныхъ книгъ по вс?мъ отраслямъ наукъ. Былъ тутъ красный кирпичный домикъ съ небольшимъ вымощеннымъ дворомъ, принадлежавшій, какъ вс?мъ было изв?стно, городскому адвокату, и былъ тутъ, сверхъ того, другой красный кирпичный домикъ съ венеціанскими ставнями и огромной выв?ской надъ воротами, гд? явственно обозначалось золотыми буквами жилище
городского врача. Дв?-три дюжины мальчишекъ б?жали черезъ площадь на поле криккетистовъ, и два-три лавочника стояли y своихъ дверей, увлекаемые очевиднымъ желаніемъ быть свид?телями національной игры. Все это зам?тилъ м-ръ Пикквикъ отчетливо и ясно, и уже въ душ? его заран?е обрисовался планъ краснор?чив?йшей страницы путевыхъ впечатл?ній. Разсчитывая написать ее при первомъ удобномъ случа?, онъ посп?шилъ присоединиться къ своимъ друзьямъ, которые уже поворотили изъ главной улицы и созерцали на краю города широкое поле битвы.
        Уиккеты были уже совс?мъ готовы, и не въ дальнемъ разстояніи отъ нихъ красовались дв? палатки обширнаго разм?ра, снабженныя вс?ми принадлежностями для отдыха и прохлады состязающихся криккетистовъ. Но игра еще не начиналась. Два или три героя изъ Дингли-Делль и столько же городскихъ богатырей забавлялись на чистомъ воздух?, съ величественнымъ видомъ перекидывая съ руки на руку массивные шары. Другіе криккетисты въ соломенныхъ шляпахъ, фланелевыхъ курткахъ и б?лыхъ штанахъ, бродили около палатокъ, куда и м-ръ Уардль повелъ своихъ гостей.
        Полдюжины прив?тствій, громкихъ и радушныхъ, встр?тили прибытіе пожилого джентльмена. Вс? фланелевыя куртки выступили впередъ, когда онъ началъ рекомендовать своихъ гостей, джентльменовъ изъ Лондона, желавшихъ съ нетерп?ніемъ вид?ть собственными глазами національное игрище, которое, н?тъ сомн?нія, доставитъ имъ одно изъ величайшихъ наслажденій.

        - Вамъ, я полагаю, будетъ гораздо удобн?е въ палатк?,- сказалъ одинъ весьма статный джентльменъ, съ туловищемъ, н?сколько похожимъ на резиновый шаръ, набитый гусинымъ пухомъ.

        - Въ палатк?, сэръ, вы найдете все, что провинція можетъ придумать для столичныхъ гостей,  - подтвердилъ другой джентльменъ весьма величавой и мужественной наружности.

        - Вы очень добры, сэръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Сюда пожалуйте,  - добавилъ джентльменъ съ шарообразнымъ туловищемъ.  - Отсюда вы можете увид?ть вс? эволюціи нашихъ молодцовъ.
        Президентъ и м-ръ Уардль вошли въ палатку.

        - Безподобная игра… эффектъ сильн?йшій… упражненіе для физики… мастерство!
        Эти и н?которыя другія слова стенографическаго свойства поразили прежде всего благородный слухъ м-ра Пикквика при вход? его въ гостепріимную палатку. Первый предметъ, представившійся его глазамъ, былъ - зелено-фрачный пріятель рочестерскаго дилижанса, расточавшій свое краснор?чіе передъ избраннымъ кружкомъ, въ клуб? криккетистовъ. Его костюмъ былъ приведенъ въ немного бол?е исправное состояніе, и, вм?сто башмаковъ, на немъ были сапоги; но это былъ точно онъ, испанскій путешественникъ, обожаемый другъ донны Христины.
        Незнакомецъ мигомъ угадалъ своихъ друзей. Выступивъ впередъ, онъ схватилъ за руку м-ра Пикквика и съ обычной торопливостью началъ усаживать его на стулъ, продолжая говорить безъ умолку во все это время, какъ будто вс? городскія распоряженія состояли подъ его особеннымъ покровительствомъ и непосредственнымъ надзоромъ.

        - Сюда… сюда… отм?нная пот?ха… бочки пива… коньякъ перв?йшаго сорта… бифстексъ… ростбифъ… копченые языки… тел?га съ чеснокомъ… горчица дребезжитъ… превосходный день… пулярки… радъ васъ вид?ть… будьте какъ дома… безъ церемоній… отличная штука!
        М-ръ Пикквикъ ус?лся на указанное м?сто; Винкель и Снодграсъ также безмолвно повиновались распоряженіямъ своего таинственнаго друга. М-ръ Уардль смотр?лъ, удивлялся и - ничего не понималъ.

        - Позвольте, м-ръ Уардль, представить вамъ моего друга,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Вашего друга! Здравствуйте, сэръ. Очень пріятно познакомиться съ другомъ моего друга.
        Незнакомецъ быстро сд?лалъ антраша и началъ пожимать руку м-ра Уардля съ такою пламенною горячностью, какъ будто они были закадычными друзьями л?тъ двадцать сряду. Отступивъ потомъ шага два назадъ и окинувъ собраніе орлинымъ взглядомъ, онъ еще разъ схватилъ руку м-ра Уардля и, повидимому, обнаружилъ даже очевидное нам?реніе вл?пить поц?луй въ его розовую щеку.

        - Какъ вы зд?сь очутились, любезный другъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ съ благосклонной улыбкой.

        - Такъ себ?,- отв?чалъ стенографическій другъ,  - прикатилъ… городская гостиница… пропасть молодежи… фланелевыя куртки, б?лые штаны… горячія почки съ перцомъ… сандвичи съ анчоусами… отм?нные ребята… весельчаки… Превосходно!
        М-ръ Пикквикъ, уже им?вшій довольно обширныя св?д?нія въ стенографической систем? незнакомца, быстро понялъ и сообразилъ изъ его лаконическихъ р?чей, что онъ, неизв?стно какими судьбами, вошелъ въ сношенія съ членами Криккетскаго клуба, сталъ съ ними на короткую ногу и получилъ отъ нихъ приглашеніе на общій праздникъ. Такимъ образомъ любопытство ученаго мужа было вполн? удовлетворено; онъ над?лъ очки и приготовился смотр?ть на криккетъ.
        Игра была начата героями Моггльтона. Интересъ сд?лался общимъ, когда м-ръ Домкинсъ и м-ръ Поддеръ, знаменит?йшіе члены славнаго клуба, отправились, съ дубинами въ рукахъ, къ своимъ уиккетамъ. М-ръ Лоффи слава и краса криккетистовъ Динглиделль, долженъ былъ бросать могучею рукой свой шаръ противъ богатыря Домкинса, a м-ръ Строггльсъ былъ выбранъ для исправленія такой же пріятной обязанности въ отношеніи къ непоб?димому Поддеру. Другіе игроки были поставлены въ различныхъ частяхъ поля для наблюденій за общимъ ходомъ, и каждый изъ нихъ, какъ и сл?довало ожидать, посп?шилъ стать въ наклонную позицію, опершись рукою, на кол?но, какъ будто собираясь подставить свою спину для перваго прыжка мальчишки, который долженъ открыть игру въ чехарду. Дознано долговременными опытами, что искусные игроки иначе и не могутъ д?лать наблюденій. Этотъ способъ созерцанія м-ръ Пикквикъ, въ своихъ ученыхъ запискахъ, весьма справедливо называетъ "наблюденіемъ a posteriori".
        Позади уиккетовъ остановились посредствующіе судьи; маркеры приготовились считать и отм?чать переходы. Наступила торжественная тишина. М-ръ Лоффи отступилъ на н?сколько шаговъ за уиккетъ Поддера и приставилъ шаръ на н?сколько секундъ къ своему правому глазу. Дов?рчиво и гордо м-ръ Домкинсъ приготовился встр?тить враждебный шар?, и глаза его быстро сл?дили за вс?ми движеніями Лоффи.

        - Игра идетъ!  - раздался громовый голосъ баулера.
        И шаръ, пущенный могучею рукою м-ра Лоффи, быстро полет?лъ къ центру противоположнаго уиккета. Изворотливый Домкинсъ былъ насторож?; шаръ, встр?ченный его дубиной, перескочилъ черезъ головы наблюдающихъ игроковъ, усп?вшихъ между т?мъ нагнуться до самыхъ кол?нъ.

        - Разъ - два - три. Лови - бросай - отражай - б?ги - стой - разъ - н?тъ - да - бросай - два - стой!
        Весь этотъ гвалтъ поднялся за ловкимъ ударомъ, и въ заключеніе перваго акта, городскіе криккетисты отм?тили два переб?га. Поддеръ тоже съ своей стороны стяжалъ лавры въ честь и славу Моггльтона. Онъ искусно каждый разъ отражалъ отъ своего уиккета шары, и они разлетались по широкому полю. Наблюдающіе игроки, переб?гавшіе съ одного конца на другой, истощились до посл?днихъ силъ; баулеры см?нялись безпрестанно и бросали шары, не щадя своихъ рукъ и плечъ; но Домкинсъ и Поддеръ остались непоб?димыми. Около часа ихъ дубины были въ постоянной работ?, уиккеты спаслись отъ нападеній, и публика сопровождала громкими рукоплесканіями необыкновенную ловкость своихъ героевъ. Когда, наконецъ, Домкинсъ былъ пойманъ, и Поддеръ выбитъ изъ своего м?ста, городскіе криккетисты уже считали пятьдесятъ четыре переб?га, между т?мъ какъ герои Динглиделль остались ни при чемъ. Перев?съ на сторон? горожанъ былъ слишкомъ великъ, и не было никакихъ средствъ поверстаться съ ними. Напрасно пылкій Лоффи и нетерп?ливый Строггльсъ употребляли вс? возможныя усилія, чтобъ возстановить н?которое равнов?сіе въ этомъ спор?: все было
безполезно, и пальма первенства неоспоримо и р?шительно осталась за городомъ Моггльтономъ.
        Незнакомецъ между т?мъ кушалъ, пилъ и говорилъ безпрестанно. При каждомъ ловкомъ удар? онъ выражалъ свое одобреніе и удовольствіе снисходительнымъ и покровительственнымъ тономъ; при каждомъ промах? д?лалъ гримасы и грозные жесты, сопровождаемые восклицаніями: "ахъ, глупо… оселъ… ротоз?й… фи… срамъ! " Такіе р?шительные отзывы не преминули утвердить за нимъ славу совершенн?йшаго знатока и безошибочнаго судьи вс?хъ эволюцій благородной игры въ криккетъ.

        - Игра на славу… экзерсиціи перв?йшаго сорта… были удары мастерскіе,  - говорилъ незнакомецъ, когда об? партіи сгрупировались въ палатк?, посл? окончанія игры.

        - A вы, сэръ, играли когда-нибудь?  - спросилъ Уардль, котораго начинали забавлять энергичныя выходки загадочнаго джентльмена.

        - Игралъ ли? Фи!.. дв?сти тысячъ разъ… не зд?сь только… въ Вестъ-Индіи.

        - Какъ? Вы были и въ Вестъ-Индіи?

        - Былъ… по вс?мъ краямъ… во вс?хъ частяхъ св?та… Въ Австраліи три года.

        - Но въ Вестъ-Индіи должно быть очень жарко,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ,  - тамошній климатъ неудобенъ для криккетистовъ.

        - Все палитъ - печетъ - жжетъ - томитъ - нестерпимо! Разъ большое пари… одинъ уиккетъ… пріятель мой, полковникъ… сэръ Томасъ Блазо… бросать шары… я отбивать… Началось рано утромъ. Шести туземцамъ поручено д?лать переходы… утомились… повалились безъ чувствъ… вс? до одного… Блазо все кидалъ… держали его два туземца… усталъ, выбился изъ силъ… я отражалъ… ни одного промаха… Блазо упалъ. Его см?нилъ Кванко Самба… солнце запекло… шаръ въ пузыряхъ… пятьсотъ семьдесятъ переб?говъ… Усталъ и я… немного… Кванко не уступалъ… поб?дить или умереть… наконецъ я промахнулся… покончили… искупался, осв?жился… ничего… пошелъ об?дать.

        - Что-жъ сталось съ этимъ джентльменомъ… какъ бишь его?  - спросилъ Уардль.

        - Блазо?

        - Н?тъ, съ другимъ.

        - Кванко Самба?

        - Да.

        - Погибъ на повалъ… никогда не могъ оправиться… Б?дный Кванко… умеръ… Печальный элементъ.
        Зд?сь незнакомецъ приставилъ къ своимъ устамъ пивную кружку, в?роятно для того, чтобъ скрыть отъ взоровъ публики взволнованныя чувства, вызванныя св?жимъ воспоминаніемъ трагическаго событія: зат?мъ онъ пріостановился, перевелъ духъ и съ безпокойствомъ началъ озираться вокругъ, когда главн?йшіе криккетисты изъ Дингли-Делль подошли къ м-ру Пикквику и сказали:

        - Мы нам?рены, сэръ, покончить нын?шній день скромнымъ об?домъ въ трактир? "Голубого Льва", см?емъ над?яться, что вы и ваши друзья не откажетесь почтить своимъ присутствіемъ…

        - Само собою разум?ется,  - прервалъ м-ръ Уардль,  - къ числу нашихъ друзей принадлежитъ также м-ръ…
        И онъ съ вопросительнымъ видомъ взглянулъ на незнакомца, который не замедлилъ дать полный и удовлетворительный отв?тъ:

        - Джингль, сэръ, Алфредъ Джингль, эсквайръ - безпом?стный и бездомный эсквайръ, сэръ.

        - Съ удовольствіемъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ;- мн? будетъ очень пріятно.

        - И мн?,- сказалъ м-ръ Алфредъ Джингль, подавая одну руку м-ру Пикквику, другую - м-ру Уардлю, и говоря потомъ втихомолку на ухо перваго джентльмена: - об?дъ превосходный… заглядывалъ сегодня въ кухню… куры, дичь, пироги - деликатесъ! Молодые люди хорошаго тона… народъ веселый, разбитной - отлично!
        Такъ какъ предварительныя распоряженія были приведены заран?е къ вождел?нному концу, то вся компанія, разд?ленная на маленькія группы, поворотила изъ палатокъ на главную улицу Моггльтона, и черезъ четверть часа господа криккетисты съ своими гостями уже зас?дали въ большой зал? "Голубого Льва" подъ предс?дательствомъ м-ра Домкинса, и товарища его, вице-президента Лоффи.
        Дружно поднялся за огромнымъ столомъ говоръ веселыхъ гостей, дружно застучали ножи, вилки и тарелки, хлопотливо заб?гали взадъ и впередъ расторопные офиціанты, и быстро стали исчезать, одно за другимъ, лакомыя блюда. М-ръ Джингль кушалъ, пилъ, говорилъ, веселился и шум?лъ одинъ за четверыхъ. Когда вс? и каждый насытились вдоволь, скатерть была снята и на стол? явились въ симметрическомъ порядк? бутылки, рюмки и бокалы. Офиціанты удалились въ буфетъ и кухню разсуждать, вм?ст? съ поваромъ объ остаткахъ торжественнаго об?да.
        Наступили минуты сердечныхъ изліяній и общаго восторга. Среди одушевленнаго говора безмолвствовалъ только одинъ маленькій джентльменъ съ длиннымъ носомъ и сверкающими глазами. Скрестивъ руки на груди, онъ путешествовалъ по зал? медленными и ровными шагами, оглядываясь по временамъ вокругъ себя и откашливаясь съ какою-то необыкновенною энергіей выразительнаго свойства. Наконецъ, когда бес?да приняла на минуту бол?е ровный и спокойный характеръ, маленькій джентльменъ провозгласилъ громко и торжественно:

        - Господинъ вице-президентъ!
        Среди наступившей тишины взоры вс?хъ и каждаго обратились на вице-президента. М-ръ Лоффи выступилъ впередъ и произнесъ торжественный отв?тъ:

        - Сэръ!

        - Я желаю сказать вамъ н?сколько словъ, сэръ: пусть почтенные джентльмены благоволятъ наполнить свои бокалы.
        М-ръ Джингль сд?лалъ выразительный жестъ и произнесъ энергическимъ тономъ:

        - Слушайте, слушайте!
        Когда бокалы наполнились искрометной влагой, вице-президентъ, принимая глубокомысленный видъ, сказалъ:

        - М-ръ Степль.

        - Сэръ,  - началъ миніатюрный джентльменъ, выступивъ на середину залы,  - я желалъ бы обратить свою р?чь собственно къ вамъ, a не къ нашему достойному президенту, потому что, такъ сказать, нашъ достойный президентъ находится въ н?которой степени… можно даже сказать, въ весьма значительной степени… между т?мъ какъ предметъ, о которомъ хочу я говорить, или лучше… правильн?е то есть… или… или…

        - Разсуждать,  - подсказалъ м-ръ Джингль.

        - Такъ точно разсуждать,  - продолжалъ миніатюрный джентльменъ.  - Благодарю за такое поясненіе мысли моего почтеннаго друга, если онъ позволитъ мн? называть его такимъ именемъ (Слушайте, слушайте!  - М-ръ Джингль суетится больше вс?хъ). Итакъ, сэръ, объявляю, что я им?ю честь быть криккетистомъ изъ Дингли, то есть изъ Дингли-Делль (громкія рукоплесканія). Само собою разум?ется, что я отнюдь не могу обнаруживать притязаній на высокую честь принадлежать къ почтенному сословію моггльтонскихъ гражданъ, и вы позволите мн? зам?тить откровенно, сэръ, что я не ищу, не домогаюсь и даже нисколько не желаю этой чести (Слушайте, слушайте!). Уже давно продолжается похвальное соревнованіе на пол? національнаго игрища между Моггльтономъ и Дингли-Деллемъ,  - это изв?стно всему св?ту, сэръ, и, конечно, никто не станетъ оспаривать, что европейскій континентъ им?етъ высокое мн?ніе о криккетистахъ… Могучъ и славенъ городъ Моггльтонъ, и всюду гремитъ молва о великихъ подвигахъ его гражданъ; но т?мъ не мен?е я - дингли-деллеръ и горжусь этимъ наименованіемъ вотъ по какой причин? (Слушайте, слушайте!). Пусть городъ
Моггльтонъ гордится вс?ми своими отличіями,  - на это, конечно, онъ им?етъ полное право: достоинства его многочисленны, даже, можно сказать, безчисленны. Однакожъ, сэръ, если вс? мы твердо помнимъ, что Моггльтонъ произвелъ на св?тъ знаменитыхъ героевъ, Домкинса и Поддера, то, конечно, никто изъ насъ не забудетъ и не можетъ забыть, что Дингли-Делль, въ свою очередь, можетъ достойно превозноситься т?мъ, что ему одолжены своимъ бытіемъ не мен?е знаменитые мужи: Лоффи и Строггльсъ (Дружныя и громкія рукоплесканія). Унижаю ли я черезъ это честь и славу моггльтонскихъ гражданъ? Н?тъ, тысячу разъ н?тъ. Совс?мъ напротивъ: я даже завидую при этомъ случа? роскошному изліянію ихъ національныхъ чувствъ. Вс? вы, милостивые государи, в?роятно хорошо знаете достопамятный отв?тъ, раздавшійся н?когда изъ бочки, гд? им?лъ м?стопребываніе свое великій философъ древней Греціи, стяжавшій достойно заслуженную славу въ классическомъ мір?: "если бы я не былъ Діогеномъ," сказалъ онъ, "то я желалъ бы быть Александромъ".  - Воображаю себ?, что господа, зд?сь предстоящіе, могутъ въ свою очередь сказать: "не будь я Домкинсъ, я бы
желалъ быть Лоффи", или: "не будь я Поддеръ, я желалъ бы быть Строггльсомъ" (Общій восторгъ). Къ вамъ обращаюсь, господа, почтенные граждане Моггльтона: одинъ ли криккетъ упрочиваетъ за вами громкую изв?стность? Разв? вы никогда не слышали о Домкинс? и его высокихъ подвигахъ, им?ющихъ непосредственное отношеніе къ вашей національной слав?? Разв? вы не привыкли съ именемъ Поддера соединять понятіе о необыкновенной р?шительности и твердости характера въ защит? собственности? Кому еще такъ недавно пришла въ голову счастливая мысль относительно увеличенія нашихъ привилегій? Кто такъ краснор?чиво ратовалъ въ пользу нашей церкви? Домкинсъ. Итакъ, милостивые государи, приглашаю васъ прив?тствовать съ общимъ одушевленіемъ почтенныя имена нашихъ національныхъ героевъ: да здравствуютъ многая л?та Домкинсъ и Поддеръ!»
        Отъ громкихъ рукоплесканій задрожали окна, когда миніатюрный джентльменъ кончилъ свою р?чь. Весь остатокъ вечера прошелъ чрезвычайно весело и дружелюбно. Тосты сл?довали за тостами, и одна р?чь см?нялась другою: краснор?чіе господъ криккетистовъ обнаружилось во всей своей сил? и слав?. М-ръ Лоффи и м-ръ Строггльсъ, м-ръ Пикквикъ и м-ръ Джингль были каждый въ свою очередь предметомъ единодушныхъ прославленій и каждый, въ свое время, долженъ былъ въ отборныхъ выраженіяхъ благодарить почтенную компанію за предложенные тосты.
        Какъ соревнователи національной славы, мы весьма охотно согласились бы представить нашимъ читателямъ полный отчетъ обо вс?хъ подробностяхъ знаменитаго празднества, достойнаго занять одно изъ первыхъ м?стъ въ л?тописяхъ великобританскихъ торжествъ; но, къ несчастію, матеріалы наши довольно скудны, и мы должны отказаться отъ удовольствія украсить свои страницы великол?пными образчиками британскаго витійства. М-ръ Снодграсъ, съ обычной добросов?стностью, представилъ значительную массу прим?чаній, которыя, н?тъ сомн?нія, были бы чрезвычайно полезны для нашей ц?ли, если бы, съ одной стороны, пламенное краснор?чіе, съ другой - живительное д?йствіе вина не сд?лали почеркъ этого джентльмена до такой степени неразборчивымъ, что рукопись его въ этомъ м?ст? оказалась почти совершенно неудобною для ученаго употребленія. Мы едва могли разобрать въ ней имена краснор?чивыхъ ораторовъ и весьма немного словъ изъ п?сни, проп?той м-ромъ Джинглемъ. Попадаются зд?сь выраженія въ род? сл?дующихъ: "изломанныя кости… пощечина… бутылка… подзатыльникъ… забубенный"; но изъ всего этого намъ, при всемъ желаніи, никакъ не
удалось составить живописной картины, достойной вниманія нашихъ благосклонныхъ читателей.
        Возвращаясь теперь къ раненому м-ру Топману, мы считаемъ своей обязанностью прибавить только, что за н?сколько минутъ до полуночи въ трактир? "Голубого Льва" раздавалась умилительная мелодія прекрасной и страстной національной п?сни, которая начинается такимъ образомъ:

        Пропируемъ до утра,
        Пропируемъ до утра,
        Пропируемъ до утра,
        Гей, гой! до утра!
        Глава VIII. Объясняетъ и доказываетъ изв?стное положеніе, что "путь истинной любви не то, что жел?зная дорога"

        Безмятежное пребываніе на хутор? Дингли-Делль, чистый и ароматическій воздухъ, оглашаемый безпрерывно п?ніемъ пернатыхъ, присутствіе прелестныхъ представительницъ прекраснаго пола, ихъ великодушная заботливость и безпокойство: все это могущественнымъ образомъ сод?йствовало къ благотворному развитію н?жн?йшихъ чувствъ, глубоко насажденныхъ самою природою въ сердц? м-ра Треси Топмана, несчастнаго свид?теля птичьей охоты. На этотъ разъ его н?жнымъ чувствамъ было, повидимому, суждено обратиться исключительно на одинъ обожаемый предметъ. Молодыя д?вушки были очень милы, и обращеніе ихъ казалось привлекательнымъ во многихъ отношеніяхъ; но д?вственная тетка превосходила во всемъ какъ своихъ племянницъ, такъ и всякую другую женщину, какую только вид?лъ м-ръ Топманъ на своемъ в?ку. Было какое-то особенное великол?піе въ ея черныхъ глазахъ, особенное достоинство въ ея осанк?, и даже походка ц?ломудренной д?вы обличала такія сановитыя свойства, какихъ отнюдь нельзя было зам?тить въ молодыхъ миссъ Уардль. Притомъ не подлежало ни мал?йшему сомн?нію, что м-ръ Треси Топманъ и д?вственная тетка увлеклись другъ къ
другу съ перваго взгляда непреодолимою симпатіею; въ ихъ натур? было что-то родственное, что, повидимому, должно было скр?пить неразрывными узами мистическій союзъ ихъ душъ. Ея имя невольно вырвалось изъ груди м-ра Топмана, когда онъ лежалъ на трав?, плавая въ своей собственной крови, и страшный истерическій хохотъ д?вствующей тетки былъ первымъ звукомъ, поразившимъ слухъ счастливаго Треси, когда друзья подвели его къ садовой калитк?. Ч?мъ же и какъ объяснить это внезапное волненіе въ ея груди? Было ли оно естественнымъ изліяніемъ женской чувствительности при вид? челов?ческой крови, или, совс?мъ напротивъ, источникъ его заключался въ пылкомъ и страстномъ чувств?, которое только онъ одинъ изъ вс?хъ живущихъ существъ могъ пробудить въ этой чудной д?в?? Вотъ вопросы и сомн?нія, терзавшіе грудь счастливаго страдальца, когда онъ былъ распростертъ на мягкой соф? передъ пылающимъ каминомъ. Надлежало разр?шить ихъ во что бы ни стало.
        Былъ вечеръ. Изабелла и Эмилія вышли погулять въ сопровожденіи м-ра Трунделя; глухая старая леди полулежала въ забытьи въ своихъ спокойныхъ креслахъ; жирный и толстый д?тина храп?лъ y очага въ отдаленной кухн?; смазливыя горничныя верт?лись y воротъ, наслаждаясь пріятностью вечерней погоды и любезностью сельскихъ кавалеровъ, изливавшихъ передъ ними свои пылкія чувства. Треси Топманъ и Рахиль Уардль сид?ли другъ подл? друга, не обращая ни мал?йшаго вниманія на окружающіе предметы. Они мечтали о взаимной симпатіи душъ, мечтали и молчали.

        - Ахъ! я совс?мъ забыла свои цв?ты!  - вдругъ сказала д?вствующая тетка.

        - Пойдемте поливать ихъ теперь,  - промолвилъ м-ръ Топманъ уб?дительнымъ тономъ.

        - Вы простудитесь на вечернемъ воздух?,- отв?чала ц?ломудренная д?ва тономъ глубочайшаго состраданія и симпатіи.

        - Н?тъ, н?тъ,  - сказалъ м-ръ Топманъ, быстро вставая съ м?ста.  - Позвольте мн? идти вм?ст? съ вами: это будетъ полезно для моего здоровья.
        Сострадательная леди поправила перевязку на л?вомъ плеч? своего прекраснаго собес?дника и, взявъ его за правую руку, отправилась въ садъ.
        Въ отдаленномъ и уединенномъ конц? сада красовалась поэтическая бес?дка изъ акацій, жасминовъ, душистой жимолости и роскошнаго плюша. Въ этотъ пріютъ спокойствія и тишины направила свои шаги счастливая чета. Д?вствующая тетушка взяла лейку, лежавшую въ углу, и собралась идти. М-ръ Топманъ удержалъ ее подл? себя.

        - Миссъ Уардль!  - воскликнулъ онъ, испустивъ глубокій вздохъ.
        Д?вствующая тетка затрепетала, зашаталась, и лейка едва не выпала изъ ея рукъ.

        - Миссъ Уардль!  - повторилъ м-ръ Топманъ,  - вы - ангелъ!

        - М-ръ Топманъ!  - воскликнула Рахиль, красн?я, какъ піонъ.

        - Да, вы ангелъ, миссъ Уардль, вы… вы… вы - сущій ангелъ,  - повторилъ энергическимъ тономъ краснор?чивый пикквикистъ.

        - Мужчины вс?хъ женщинъ называютъ ангелами,  - пробормотала заст?нчивая леди.

        - Что же вы посл? этого? Съ ч?мъ могу я васъ сравнить, несравненная миссъ Уардль,
        - говорилъ восторженный Топманъ.  - Гд? и какъ найти существо, подобное вамъ? Въ какомъ углу міра можетъ еще скрываться такое счастливое соединеніе физическихъ и моральныхъ совершенствъ? Гд? ахъ! гд?…
        М-ръ Топманъ пріостановился, вздохнулъ и съ жаромъ началъ пожимать руку красавицы, державшую ручку лейки. Она потупила глаза, опустила голову и прошептала едва слышнымъ голосомъ.

        - Мужчины какъ мухи къ намъ льнутъ.

        - О, какъ бы я желалъ быть мухой, чтобъ в?чно жужжать вокругъ вашего прелестнаго чела!  - воскликнулъ вдохновенно м-ръ Топманъ.

        - Мужчины вс?… такіе обманщики…  - продолжала заст?нчивая леди.

        - Обманщики - да; но не вс?, миссъ Уардль. Есть по крайней м?р? одно существо, постоянное и неизм?нное въ своихъ чувствахъ, существо, готовое посвятить всю свою жизнь вашему счастію, существо, которое живетъ только вашими глазами, дышитъ вашею улыбкой, которое для васъ, только для одной васъ переноситъ тяжелое бремя своей жизни.

        - Гд?жъ скрывается оно, м-ръ Топманъ, это идеальное существо?

        - Зд?сь, передъ вами, миссъ Уардль!
        И прежде, ч?мъ ц?ломудренная д?ва угадала его настоящую мысль, м-ръ Топманъ стоялъ на кол?няхъ y ея ногъ.

        - М-ръ Топманъ, встаньте!  - сказала Рахиль.

        - Никогда, никогда!  - былъ рыцарскій отв?тъ.  - О, Рахиль!
        Онъ схватилъ ея трепещущую руку и прижалъ къ своимъ пламеннымъ устамъ. Зеленая лейка упала на полъ.

        - О, Рахиль, обожаемая Рахиль! Могу ли я над?яться на вашу любовь?

        - М-ръ Топманъ,  - проговорила д?вствующая тетка,  - я такъ взволнована… такъ измучена; но… но… я къ вамъ неравнодушна.
        Лишь только вождел?нное признаніе вырвалось изъ устъ ц?ломудренной леди, м-ръ Топманъ приступилъ къ р?шительному обнаруженію своихъ чувствъ, и началъ д?лать то, что обыкновенно въ подобныхъ случаяхъ д?лается пылкими юношами, объятыми пожирающей страстью: онъ быстро вскочилъ на ноги и, забросивъ свою руку на плечо д?вствующей тетки, напечатл?лъ на ея устахъ многочисленные поц?луи, которые вс? до одного, посл? н?котораго сопротивленія и борьбы, были приняты терп?ливо и даже благосклонно. Неизв?стно, какъ долго могли бы продолжаться эти пылкія обнаруженія н?жной страсти, если бъ красавица, испуганная какимъ то внезапнымъ явленіемъ, вдругъ невырвалась изъ объятій пламеннаго юноши.

        - За нами подсматривають, м-ръ Топманъ!  - воскликнула ц?ломудренная д?ва.  - Насъ открыли!
        М-ръ Топманъ съ безпокойствомъ оглянулся вокругъ себя, и взоръ его немедленно упалъ на одинъ изъ самыхъ прозаическихъ предметовъ вседневной жизни. Жирный д?тина, неподвижный, какъ столбъ, безсмысленный, какъ оселъ, уставилъ свои большіе глаза въ самый центръ бес?дки; но и самый опытный физіономистъ, изучившій до посл?днихъ мелочей вс? возможныя очертанія челов?ческой фигуры, не открылъ бы на его лиц? ни мал?йшихъ сл?довъ изумленія, любопытства или какого нибудь другого чувства, волнующаго челов?ческую грудь. М-ръ Топманъ смотр?лъ на жирнаго д?тину; жирный д?тина смотр?лъ на м-ра Топмана съ тупымъ, безсмысленнымъ выраженіемъ. Ч?мъ дол?е м-ръ Топманъ наблюдалъ безсмысленно пошлую фигуру д?тины, т?мъ бол?е уб?ждался, что онъ или ничего не зналъ, не видалъ, или ничего не понималъ. Подъ вліяніемъ этого впечатл?нія онъ сказалъ довольно твердымъ, р?шительнымъ и н?сколько суровымъ тономъ:

        - Чего вамъ зд?сь надобно?

        - Пожалуйте ужинать, сэръ: столъ накрытъ.

        - Давно ли вы пришли сюда?  - спросилъ м-ръ Топманъ, окинувъ еще разъ пытливымъ взоромъ жирнаго д?тину.

        - Только сейчасъ, сэръ.
        М-ръ Топманъ еще пристальн?е впился глазами въ пошлую фигуру; но не зам?тилъ въ ней ни мал?йшаго проявленія какого нибудь чувства. Успокоенный счастливымъ результатомъ своихъ изсл?дованій, м-ръ Топмань подалъ руку д?вствующей тетк? и вышелъ изъ бес?дки.
        Они пошли домой. Д?тина сл?довалъ за ними.

        - Онъ ничего не знаетъ,  - шепнулъ м-ръ Топманъ.

        - Ничего,  - подтвердила, д?вственная тетка.
        Позади ихъ послышался странный звукъ, произведенный какъ будто неловкимъ усиліемъ подавить невольный см?хъ. М-ръ Топманъ оглянулся. Н?тъ, быть не можетъ: на лиц? жирнаго д?тины не было ни мал?йшей гримасы.

        - Скоро онъ заснетъ, я полагаю,  - шепнулъ м-ръ Топманъ.

        - Въ этомъ н?тъ никакого сомн?нія,  - сказала ц?ломудренная тетка.
        Они оба засм?ялись отъ чистаго сердца.
        М-ръ Топманъ жестоко ошибся. Жирный д?тина на этотъ разъ бодрствовалъ и т?ломъ, и душой. Онъ все вид?лъ и слышалъ.
        За ужиномъ ни съ чьей стороны не обнаружилось попытокъ завязать общій разговоръ. Старая леди пошла спать; Изабелла Уардль посвятила себя исключительному вниманію м-ра Трунделя; д?вствующая тетушка была вся сосредоточена на своемъ любезномъ Треси; мысли Эмиліи Уардль были, казалось, обращены на какой-то отдаленный предметъ, в?роятно, на отсутствующаго Снодграса.
        Одиннадцать, дв?надцать, часъ за полночь: джентльменовъ н?тъ какъ н?тъ. Безпокойство изобразилось на вс?хъ лицахъ. Неужели ихъ остановили и ограбили среди дороги? Не послать ли людей съ фонарями въ т? м?ста, гд? имъ сл?дуетъ возвращаться домой? Или, пожалуй, чего добраго… Чу! вотъ они. Отчего они такъ запоздали? Чу - какой-то странный голосъ! Чей бы это?
        Все маленькое общество высыпало въ кухню, куда воротились запоздалые гуляки. Одинъ взглядъ на нихъ объяснилъ весьма удовлетворительно настоящее положеніе вещей.
        М-ръ Пикквикъ, засунувъ въ карманы об? руки и нахлобучивъ шляпу на свой л?вый глазъ, стоялъ облокотившись спиною о буфетъ, потряхивая головой на вс? четыре стороны, и по лицу его быстро скользили одна за другою самыя благосклонныя улыбки, не направленныя ни на какой опред?ленный предметъ и не вызванныя никакимъ опред?леннымъ обстоятельствомъ или причиной. Старикъ Уардль, красный какъ жареный гусь, неистово пожималъ руку незнакомаго джентльмена и еще неистов?е клялся ему въ в?чной дружб?. М-ръ Винкель, прислонившись спиною къ ст?н?, произносилъ весьма слабыя заклинанія на голову того, кто бы осм?лился напомнить ему о позднемъ час? ночи. М-ръ Снодграсъ погрузился въ кресла, и физіономія его, въ каждой черт?, выражала самыя отчаянныя б?дствія, какія только можетъ придумать пылкая фантазія несчастнаго поэта.

        - Что съ вами, господа?  - спросили въ одинъ голосъ изумленныя леди.

        - Ни-чег-гго,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Мы вс?… благо… получны. Я говорю, Уардль, мы вс? благополучны: такъ, что ли?

        - Разум?ется,  - отв?чалъ веселый хозяинъ.  - Милыя мои, вотъ вамъ другъ мой, м-ръ Джингль, другъ м-ра Пикквика. Прошу его любить и жаловать: онъ будетъ y насъ гостить.

        - Не случилось ли чего съ м-ромъ Снодграсомъ?  - спросила Эмилія безпокойнымъ тономъ.

        - Ничего, сударыня, ничего,  - отв?чалъ незнакомый джентльменъ.  - Об?дъ и вечеръ посл? криккета… веселая молодежь… превосходныя п?сни… старый портеръ… кларетъ… чудесное вино, сударыня… вино.

        - Врешь ты, шарамыжникъ,  - возразилъ прерывающимся голосомъ м-ръ Снодграсъ.  - Какое тамъ вино? Никакого, чортъ васъ побери. Селедка - вотъ въ чемъ штука!

        - Не пора ли имъ спать, тетушка?  - спросила Эмилія.  - Люди могутъ отнести ихъ въ спальню: по два челов?ка на каждаго джентльмена.

        - Я не хочу спать,  - проговорилъ м-ръ Винкель довольно р?шительнымъ тономъ.

        - Ни одной живой души не припущу къ себ?,- возгласилъ м-ръ Пикквикъ, и при этомъ лучезарная улыбка снова озарила его красное лицо.

        - Ура!  - воскликнулъ м-ръ Винкель.

        - Ур-р-ра!  - подхватилъ м-ръ Пикквикъ, снимая свою шляпу и бросая на полъ, при чемъ его очки также упали на середину кухни.
        При этомъ подвиг? онъ окинулъ собраніе торжествующимъ взоромъ и захохоталъ отъ чист?йшаго сердца.

        - Давайте еще бутылку вина!  - вскричалъ м-ръ Винкель, постепенно понижая свой голосъ отъ самой верхней до самой низшей ноты.
        Его голова опрокинулась на грудь, и онъ продолжалъ бормотать безсвязные звуки, обнаруживая между прочимъ зв?рское раскаяніе, что поутру не удалось ему отправить на тотъ св?тъ старикашку Топмана. Наконецъ онъ заснулъ, и въ этомъ положеніи два дюжихъ парня, подъ личнымъ надзоромъ жирнаго д?тины, отнесли его наверхъ. Черезъ н?сколько минутъ м-ръ Снодграсъ вв?рилъ также свою собственную особу покровительству Джоя. М-ръ Пикквикъ благоволилъ принять протянутую руку м-ра Топмана и спокойно выплылъ изъ. кухни, улыбаясь подъ конецъ самымъ любезнымъ и обязательнымъ образомъ. Наконецъ и самъ хозяинъ, посл? н?мого и трогательнаго прощанія со своими дочерьми, возложилъ на м-ра Трунделя высокую честь проводить себя наверхъ: онъ отправился изъ кухни, заливаясь горючими слезами, какъ будто спальня была для него м?стомъ заточенія и ссылки.

        - Какая поразительная сцена!  - воскликнула д?вственная тетка.

        - Ужасно, ужасно!  - подтвердили молодыя д?вицы.

        - Ничего ужасн?е не видывалъ,  - сказалъ м-ръ Джингль серьезнымъ тономъ.  - На его долю пришлось двумя бутылками больше противъ каждаго изъ его товарищей.  - Зр?лище страшное, сударыня, да!

        - Какой любезный молодой челов?къ!  - шепнула д?вственная тетка на ухо Топману.

        - И очень недуренъ собой!  - зам?тила втихомолку Эмилія Уардль.

        - О, да, очень недуренъ,  - подтвердила д?вственная тетка.
        М-ръ Топманъ думалъ въ эту минуту о рочестерской вдов?, и сердце его переполнилось мрачною тоской. Разговоръ, продолжавшійся еще минутъ двадцать, не могъ успокоить его взволнованныхъ чувствъ. Новый гость былъ учтивъ, любезенъ, разговорчивъ, и занимательные анекдоты, одинъ за другимъ, быстро струились изъ его краснор?чивыхъ устъ. М-ръ Топманъ сид?лъ какъ на иголкахъ и чувствовалъ, съ замираніемъ сердца, что зв?зда его славы постепенно меркнетъ и готова совс?мъ закатиться подъ вліяніемъ палящихъ лучей новаго св?тила. Мало-помалу веселость его исчезла, и его см?хъ казался принужденнымъ. Успокоивъ, наконецъ, свою больную голову подъ теплымъ од?яломъ, м-ръ Топмалъ воображалъ, съ н?которымъ ут?шеніемъ и отрадой, какъ бы ему пріятно было притиснуть своей спиной этого проклятаго Джингля между матрацомъ и периной.
        Поутру на другой день хозяинъ и его гости, утомленные похожденіями предшествовавшей ночи, долго оставались въ своихъ спальняхъ; но рано всталъ неутомимый незнакомецъ и употребилъ весьма счастливыя усилія возбудить веселость дамъ, пригласившихъ его принять участіе въ ихъ утреннемъ кофе. Д?вствующая тетка и молодыя д?вицы хохотали до упаду, и даже старая леди пожелала однажды выслушать черезъ слуховой рожокъ одинъ изъ его забавныхъ анекдотовъ. Ея удовольствіе выразилось одобрительной улыбкой, и она благоволила даже назвать м-ра Джингля "безстыднымъ пов?сой",  - мысль, съ которою мгновенно согласились вс? прекрасныя родственницы, присутствовавшія за столомъ.
        Уже издавна старая леди им?ла въ л?тнее время похвальную привычку выходить въ ту самую бес?дку, въ которой м-ръ Топманъ наканун? ознаменовалъ себя страстнымъ объясненіемъ своихъ чувствъ. Путешествіе старой леди неизм?нно совершалось сл?дующимъ порядкомъ: во-первыхъ, жирный д?тина отправлялся въ ея спальню, снималъ съ в?шалки ея черную атласную шляпу, теплую шаль, подбитую ватой, и бралъ толстый сучковатый посохъ съ длинной рукояткой. Старая леди, над?вая шляпу, закутывалась шалью и потомъ, опираясь одною рукою на свой посохъ, a другою на плечо жирнаго д?тины, шла медленнымъ и ровнымъ шагомъ въ садовую бес?дку, гд?, оставаясь одна, наслаждалась около четверти часа благораствореннымъ воздухомъ л?тняго утра. Наконецъ, точно такимъ же порядкомъ, она опиралась вновь на посохъ и плечо и шла обратно въ домъ свой.
        Старуха любила аккуратность во вс?хъ своихъ д?лахъ и мысляхъ. Три года сряду церемонія прогулки въ садъ исполнялась со всею точностью, безъ мал?йшаго отступленія отъ принятыхъ формъ. На этотъ разъ, однакожъ, къ великому ея изумленію, произошло въ этой церемоніи совс?мъ неожиданное изм?неніе: жирный д?тина вм?сто того, чтобы оставить бес?дку, отступилъ отъ нея на н?сколько шаговъ, осмотр?лся направо и нал?во и потомъ опять подошелъ къ старой леди съ таинственнымъ видомъ, принимая, повидимому, необходимыя предосторожности, чтобъ его никто не зам?тилъ.
        Старая леди была робка, подозрительна, пуглива, какъ почти вс? особы ея л?тъ. Первою ея мыслью было: не хочетъ ли масляный болванъ нанести ей какое нибудь физическое оскорбленіе съ преступнымъ умысломъ овлад?ть ея скрытымъ капиталомъ. Всего лучше было бы въ такомъ случа? позвать кого-нибудь на помощь; но старческія немощи уже давно лишили ее способности издавать пронзительные звуки. Проникнутая чувствомъ невыразимаго ужаса, старушка наблюдала молча движенія рослаго д?тины, и страхъ ея увеличился еще больше, когда тотъ, прислонившись къ ея уху, закричалъ взволнованнымъ и, какъ ей показалось, грознымъ тономъ:

        - Мистриссъ!
        Теперь должно обратить вниманіе на то, что въ эту самую минуту м-ръ Джингль гулялъ въ саду, весьма недалеко отъ бес?дки. Услышавъ громкое воззваніе лакея, онъ остановился прислушаться, что будетъ дальше. Три существенныя причины побудили его на этотъ поступокъ. во-первыхъ, онъ былъ любопытенъ и праздненъ: во-вторыхъ, деликатность чувства отнюдь не принадлежала къ числу нравственныхъ свойствъ м-ра Джингля, въ третьихъ и въ посл?днихъ, онъ скрывался за куртиною цв?товъ, и никто не видалъ его въ саду. Поэтому м-ръ Джингль стоялъ, молчалъ и слушалъ.

        - Мистриссъ!  - прокричалъ опять жирный д?тина.

        - Чего вамъ надобно, Джой?  - спросила трепещущая старушка.  - Над?юсь, мой милый, я была снисходительна къ вамъ и никогда не взыскивала строго за ваши проступки. Могло случиться что-нибудь невзначай; но этого, конечно, никто бы не изб?жалъ на моемъ м?ст?. Жалованья получали вы много, д?ла y васъ было мало, a ?сть позволялось вволю.
        Старушка весьма искусно зад?ла за чувствительную струну д?тины: онъ былъ растроганъ, и отв?чалъ выразительнымъ тономъ:

        - Много доволенъ вашей милостью, покорн?йше благодаримъ.

        - Ну, такъ чего жъ вы хотите отъ меня, мой милый?  - спросила ободренная старушка.

        - Мн? хочется поставить дыбомъ ваши волосы, сударыня.
        Такое желаніе, очевидно, могло происходить изъ грязнаго источника, быть можетъ, даже изъ жажды крови; и такъ какъ старая леди не совс?мъ понимала процессъ поднятія дыбомъ ея волосъ, то прежній страхъ возвратился къ ней съ новою силой.

        - Какъ вы полагаете, сударыня, что я вид?лъ вчера вечеромъ въ этой самой бес?дк??
        - спросилъ д?тина, выказывая свои зубы.

        - Почемужъ я знаю? Что такое?

        - Я вид?лъ, сударыня, собственными глазами, на этомъ самомъ м?ст?, гд? вы изволите сид?ть, вид?лъ, какъ одинъ изъ вашихъ гостей, раненый джентльменъ, сударыня, ц?ловалъ и обнималъ…

        - Кого, Джой, кого? Мою горничную?

        - Н?тъ, сударыня, похуже,  - прервалъ жирный д?тина надъ самымъ ухомъ старой леди.

        - Неужто мою внуку?

        - Хуже, гораздо хуже!

        - Что съ вами, Джой? Вы съ ума сошли!  - проговорила старушка, считавшая посл?днюю догадку верхомъ семейнаго несчастія.  - Кого же? Говорите: я непрем?нно хочу знать.
        Жирный д?тина бросилъ вокругъ себя пытливый взглядъ и, ув?ренный въ своей полной безопасности, прокричалъ надъ ухомъ старой леди:

        - Миссъ Рахиль!

        - Чтоо-о?  - воскликнула старая леди пронзительнымъ голосомъ.  - Говорите громче.

        - Миссъ Рахиль,  - прорев?лъ еще разъ д?тина.

        - Мою дочь!!!
        Толстыя щеки Джоя залоснились и раздулись, когда онъ, вм?сто отв?та, утвердительно кивнулъ своей головой.

        - И она не противилась!  - воскликнула старая леди.
        Джой выказалъ снова зубы и сказалъ:

        - Я вид?лъ, какъ она сама ц?ловала и обнимала раненаго джентльмена.
        Еслибъ м-ръ Джингль изъ своей засады мотъ вид?ть выраженіе лица старой леди, пораженной неожиданною в?стью, громкій см?хъ, н?тъ сомн?нія, обличилъ бы его присутствіе подл? таинственной бес?дки. Онъ притаилъ дыханіе и старался не проронить ни одного звука. Въ бес?дк? между т?мъ раздавались отрывочныя фразы въ род? сл?дующихъ: "Безъ моего позволенія! " - "Въ ея л?та!"  - "Боже мой, до чего я дожила!"  - Все это слышалъ м-ръ Джингль и вид?лъ потомъ, какъ жирный д?тина, постукивая каблуками, вышелъ изъ бес?дки на св?жій воздухъ.
        Обстоятельство довольно странное, но т?мъ не мен?е возведенное на степень очевиднаго факта: м-ръ Джингль черезъ пять минутъ посл? своего прибытія на Меноръ-Фармъ р?шился и далъ себ? честное слово - овлад?ть, во что бы ни стало, сердцемъ д?вственной тетки. Съ перваго взгляда онъ зам?тилъ, что его безцеремонное и см?лое обращеніе совершенно приходилось по мыслямъ старой д?в?, и онъ разсчиталъ наугадъ, что лучшимъ ея достоинствомъ, безъ сомн?нія, должно быть независимое состояніе, принадлежавшее ей по праву насл?дства. Предстояла теперь неотложная необходимость, такъ или иначе, зат?снить, отстранить или сокрушить своего счастливаго соперника: м-ръ Джингль р?шился приступить къ этой ц?ли см?ло и прямо. Фильдингъ говоритъ остроумно и справедливо: "мужчина то же, что огонь, и сердце женщины - фитиль для него: князь тьмы зажигаетъ ихъ по своей вол?". М-ръ Джингль, великій практическій философъ, зналъ очень хорошо, что молодой челов?къ, какъ онъ, для такой особы, какъ д?вственная тетка, былъ опасн?е всякаго огня. Онъ р?шился попробовать свою силу.
        Исполненный глубокихъ размышленій насчетъ этого предмета, онъ выступилъ журавлинымъ шагомъ изъ своей засады и пошелъ впередъ по направленію къ джентльменскому дому. Фортуна, казалось, сама распорядилась помогать его планамъ. М-ръ Топманъ и другіе джентльмены стояли y садовой калитки, и всл?дъ за ними появились молодыя д?вушки, которымъ тоже вздумалось погулять посл? своего завтрака. Кр?пость осталась безъ прикрытія.
        Дверь гостиной была немного притворена. М-ръ Джингль заглянулъ: д?вствующая тетка сид?ла за шитьемъ. Онъ кашлянулъ, она подняла глаза и улыбнулась. Нер?шительность и колебаніе были совс?мъ незнакомы м-ру Альфреду Джинглю. Онъ таинственно приставилъ палецъ къ своимъ губамъ, вошелъ и заперъ за собою дверь.

        - Миссъ Уардль,  - сказалъ м-ръ Джингль, принявъ на себя озабоченный видъ,  - извините… короткое знакомство… церемониться некогда… все открыто!

        - Сэръ!  - воскликнула д?вственная тетка, изумленная неожиданнымъ появленіемъ незнакомца.

        - Тише… умоляю… важныя д?ла… толстый слуга… пухлое лицо… круглые глаза… мерзавецъ.
        Зд?сь онъ выразительно кивнулъ своею головой; д?вствующую тетку пронялъ невольный трепетъ.

        - Вы намекаете, если не ошибаюсь, на Джозефа?  - сказала Рахиль, стараясь сообщить спокойное выраженіе своему лицу.

        - Да, сударыня… чортъ его побери… проклятый Джой… изм?нникъ… собака… все сказалъ старой леди… вспыхнула, пришла въ отчаяніе… дико… бес?дка… Топманъ… обнимаетъ и ц?луетъ… не противится… что вы на это скажете, сударыня?

        - М-ръ Джингль, если вы пришли изд?ваться надо мной, обижать беззащитную д?вушку…

        - Совс?мъ н?тъ… помилуй Богъ!.. Слышалъ все… сообразилъ… пришелъ предостеречь, предложить услуги… сорвать маску. Думайте, что хотите… сд?лалъ свое д?ло… иду.
        И онъ посп?шно повернулся къ дверямъ.

        - Что мн? д?лать? что мн? д?лать?  - завопила б?дная д?ва, заливаясь горькими слезами.  - Братъ разсердится ужасно!

        - Разсвир?п?етъ… иначе нельзя… фамильная обида.

        - Что-жъ мн? сказать ему, м-ръ Джингль?  - всхлипывала д?вствующая тетка, терзаемая страшнымъ припадкомъ отчаянія.  - Научите, присов?туйте!

        - Скажите, что ему пригрезилось, и больше ничего,  - холодно отв?чалъ м-ръ Джингль.
        Лучъ надежды озарилъ страждущую душу горемычной д?вы. Зам?тивъ это, м-ръ Джингль см?л?е началъ развивать нить своихъ соображеній.

        - Все вздоръ, сударыня… очень натурально… заснулъ, пригрезилась красавица… кошмаръ… вс? пов?рятъ… понимаете?
        Была ли д?вствующая тетка обрадована разсчитанной в?роятностью ускользнуть отъ опасныхъ сл?дствій сд?ланнаго открытія или, быть можетъ, приписанный ей титулъ красавицы значительно умягчилъ жестокость ея печали, утвердительно сказать мы не можемъ ни того, ни другого. Какъ бы то ни было, ея щеки покрылись яркимъ румянцемъ, и она бросила благодарный взглядъ на м-ра Джингля.
        Понимая въ совершенств? свою роль, м-ръ Джингль испустилъ глубокій вздохъ, вперилъ на пару минутъ свои глаза въ желтое лицо старой д?вы, принялъ мелодраматическую позу и внезапно устремилъ свой взоръ на небеса.

        - Вы, кажется, страдаете, м-ръ Джингль,  - сказала сострадательная леди жалобнымъ тономъ,  - вы несчастны. Могу ли я, въ благодарность за ваше великодушное участіе, вникнуть въ настоящую причину вашихъ страданій? Быть можетъ, мн? удастся облегчить ваше горе?

        - Облегчить? Ха, ха, ха! И это говорите вы, миссъ Уардль? вы говорите, тогда какъ любовь ваша принадлежитъ челов?ку, неспособному понимать свое счастье, челов?ку, который даже теперь разсчитываетъ на привязанность племянницы того самаго созданія… который… но н?тъ!.. н?тъ! онъ мой другъ: я не буду выставлять на позоръ его безнравственныя свойства. Миссъ Уардль - прощайте!
        Въ заключеніе этой р?чи, принявшей, быть можетъ, первый разъ на его язык? посл?довательную логическую форму, м-ръ Джингль приставилъ къ своимъ глазамъ коленкоровый лоскутъ суррогатъ носового платка и сд?лалъ р?шительный шагъ къ дверямъ.

        - Остановитесь, м-ръ Джингль!  - возопила д?вствующая тетка.  - Вашъ намекъ относится къ м-ру Топману: объяснитесь.

        - Никогда!  - воскликнулъ м-ръ Джингль театральнымъ тономъ.  - Никогда!
        И въ доказательство своей твердой р?шимости онъ придвинулъ стулъ къ д?вствующей тетк? и ус?лся рядомъ съ нею.

        - М-ръ Джингль,  - сказала ц?ломудренная д?ва,  - я прошу васъ, умоляю, заклинаю… откройте ужасную тайну, если она им?етъ какую-нибудь связь съ моимъ другомъ.

        - Могу ли я,  - началъ м-ръ Джингль, пристально вперивъ глаза въ лицо д?вствующей тетки,  - могу ли я вид?ть, какъ безжалостный эгоистъ приноситъ въ жертву прелестное созданіе… Но н?тъ, н?тъ! Языкъ отказывается объяснить…

        - Именемъ всего, что дорого для вашего растерзаннаго сердца,  - вопила ц?ломудренная д?ва,  - умоляю, объясните.
        М-ръ Джингль, казалось, н?сколько секундъ боролся съ собственными чувствами и потомъ, преодол?въ внутреннее волненіе, произнесъ твердымъ и выразительнымъ тономъ:

        - Топманъ любитъ только ваши деньги!

        - Злод?й!  - воскликнула миссъ Уардль, проникнутая насквозь страшнымъ негодованіемъ.
        Сомн?нія м-ра Джингля р?шены: y д?вствующей тетки были деньги.

        - Этого мало,  - продолжалъ кочующій актеръ,  - Топманъ любитъ другую.

        - Другую!  - возопила тетка.  - Кого же?

        - Смазливую д?вушку съ черными глазами, вашу племянницу - Эмилію.
        Продолжительная пауза.
        Съ этого мгновенія въ груди старой д?вы заклокотала самая непримиримая ненависть къ миссъ Эмиліи Уардль. Багровая краска выступила на ея лиц? и ше?; она забросила свою голову назадъ съ выраженіемъ самаго отчаяннаго презр?нія и злобы. Закусивъ, наконецъ, свои толстыя губы и вздернувъ носъ, она прервала продолжительное молчаніе такимъ образомъ:

        - Н?тъ, этого быть не можетъ. Я не в?рю вамъ, м-ръ Джингль.

        - Наблюдайте за ними,  - отв?чалъ кочующій актеръ.

        - Буду.

        - Зам?чайте его взоры.

        - Буду.

        - Его шопотъ.

        - Буду.

        - Онъ сядетъ за столъ подл? нея.

        - Пусть его.

        - Будетъ любезничать съ нею.

        - Пусть.

        - Станетъ расточать передъ нею всю свою внимательность.

        - Пусть.

        - И онъ броситъ васъ съ пренебреженіемъ.

        - Меня броситъ!  - взвизгнула д?вственная тетка,  - меня!
        И въ припадк? б?шеной злобы, она заскрежетала зубами. Глаза ея налились кровыо.

        - Уб?дитъ ли это васъ?

        - Да.

        - Вы будете равнодушны?

        - Да.

        - И вы оставите его?

        - Да.

        - Онъ не будетъ им?ть м?ста въ вашемъ сердц??

        - Да.

        - Любовь ваша будетъ принадлежать другому?

        - Да.

        - Честное слово?

        - Честное слово.
        М-ръ Джингль бросился на кол?ни и пять минутъ простоялъ y ногъ ц?ломудренной леди: ему об?щали подарить неизм?нно в?чную любовь, какъ скоро будетъ приведена въ изв?стность гнусная изм?на Топмана.
        Въ этотъ же самый день, за об?домъ, блистательнымъ образомъ подтвердились слова м-ра Альфреда Джингля. Д?вственная тетка едва в?рила своимъ глазамъ. М-ръ Треси Топманъ сид?лъ подл? Эмиліи Уардль напротивъ м-ра Снодграса, улыбаясь шепталъ, см?ялся и выдумывалъ поэтическіе комплименты. Ни однимъ взглядомъ, ни однимъ словомъ не удостоилъ онъ владычицы своего сердца, которой такъ недавно клялся посвятить всю свою жизнь.

        - Чортъ побери этого болвана!  - думалъ про себя м-ръ Уардль, знавшій отъ своей матери вс? подробности романтической исторіи.  - Жирный толстякъ, в?роятно, спалъ или грезилъ на яву. Все вздоръ!

        - Извергъ!  - думала про себя д?вственная тетка,  - о, какъ я ненавижу его! Да, это ясно: милый Джингль не обманывалъ меня.
        Сл?дующій разговоръ объяснитъ нашимъ читателямъ непостижимую перем?ну въ поведеніи м-ра Треси Топмана.
        Время д?йствія - вечеръ; сцена - садъ. Двое мужчинъ гуляютъ по уединенной тропинк?: одинъ низенькій и толстый, другой сухопарый и высокій. То были: м-ръ Треси Топманъ и м-ръ Альфредъ Джингль. Бес?ду открылъ толстый джентльменъ:

        - Ну, другъ, хорошо я велъ себя?

        - Блистательно… безподобно… лучше не сыграть и мн?… завтра опять повторить роль… каждый вечеръ… впредь до дальн?йшихъ распоряженій.

        - И Рахиль непрем?нно этого требуетъ?

        - Непрем?нно.

        - Довольна ли она моимъ поведеніемъ?

        - Совершенно… что д?лать?… непріятно… терп?ніе… постоянство… отвратить подозр?нія… боится брата… надо, говоритъ, молчать и ждать… всего два-три дня… старики угомонятся… будете блаженствовать оба.

        - Есть отъ нея какія-нибудь порученія?

        - Любовь… неизм?нная привязанность… н?жное влеченіе. Сказать ли ей что-нибудь отъ твоего имени?

        - Любезный Альфредъ,  - отв?чалъ невинный м-ръ Топманъ, съ жаромъ пожимая руку своего друга,  - отнеси къ ней мою безпред?льную любовь и скажи, что я горю нетерп?ливымъ желаніемъ прижать ее къ своей пламенной груди. Объяви, что я готовъ, скр?пя сердце, безусловно подчиняться вс?мъ распоряженіемъ, какія ты сегодня поутру передалъ мн? отъ ея имени. Скажи, что я удивляюсь ея благоразумію и вполн? уважаю ея скромность.

        - Очень хорошо. Еще что?

        - Ничего больше. Прибавь только, что я мечтаю каждую минуту о томъ счастливомъ времени, когда судьба соединитъ насъ неразрывными узами, и когда не будетъ больше надобности скрывать настоящія чувства подъ этой личиной притворства.

        - Будетъ сказано. Еще что?

        - Милый другъ мой,  - воскликнулъ м-ръ Топманъ, ухватившись за руку кочующаго актера,  - прими пламенную благодарность за твою безкорыстную дружбу и прости великодушно, если я когда словомъ или мыслью осм?лился оскорбить тебя чернымъ подозр?ніемъ, будто ты остановился на перепутьи къ моему счастью. Ч?мъ и какъ, великодушный другъ, могу я когда-либо достойнымъ образомъ отблагодарить тебя за твою безц?нную услугу?

        - О, не стоитъ объ этомъ распространяться!  - возразилъ м-ръ Джингль,  - для истиннаго друга, пожалуй, я готовъ и въ воду.
        Но тутъ онъ остановился, и, казалось, будто нечаянная мысль озарила его голову.

        - Кстати, любезный другъ,  - сказалъ онъ,  - не можешь ли ты ссудить мн? десять фунтовъ? Встр?тились особенныя обстоятельства… отдамъ черезъ три дня.

        - Изволь, съ величайшимъ удовольствіемъ,  - возразилъ обязательный м-ръ Топманъ,  - только в?дь на три дня, говоришь ты?

        - На три, никакъ не больше.
        М-ръ Топманъ отсчиталъ десять фунтовъ звонкою монетою, и м-ръ Джингль съ благодарностью опустилъ ихъ въ свой карманъ. Потомъ они пошли домой.

        - Смотри же, будь остороженъ,  - сказалъ м-ръ Джингль,  - ни одного взгляда.

        - И ни одной улыбки,  - дополнилъ м-ръ Топманъ.

        - Ни полслова.

        - Буду н?мъ, какъ болванъ.

        - Обрати, какъ и прежде, всю твою внимательность на миссъ Эмилію.

        - Постараюсь,  - громко сказалъ м-ръ Топманъ.

        - Постараюсь и я,  - промолвилъ про себя м-ръ Джингль.
        И они вошли въ домъ.
        Об?денная сцена повторилась и вечеромъ съ одинаковымъ усп?хомъ. Три дня сряду и три вечера м-ръ Треси Топманъ отлично выдерживалъ свой искусственный характеръ. На четвертый день хозяинъ былъ въ самомъ счастливомъ и веселомъ расположеніи духа, потому что, посл? многихъ доказательствъ, пришелъ къ положительному заключенію, что клевета, взведенная противъ его гостя, не им?ла никакихъ основаній. Веселился и м-ръ Топманъ, получившій новое ув?реніе отъ своего друга, что д?ла его скоро придвинутся къ вождел?нному концу. М-ръ Пикквикъ, спокойный въ своей сов?сти, всегда наслаждался истиннымъ блаженствомъ невинной души. Но грустенъ, невыразимо грустенъ былъ поэтъ Снодграсъ, начавшій питать въ своей душ? жгучую ревность къ м-ру Топману. Грустила и старая леди, проигравшая въ вистъ три роббера сряду. М-ръ Джингль и д?вственная тетка не могли съ своей стороны принять д?ятельнаго участія ни въ радости, ни въ печали своихъ почтенныхъ друзей всл?дствіе весьма основательныхъ причинъ, о которыхъ будетъ сообщено благосклонному читателю въ особой глав?.
        Глава IX. Изумительное открытіе и погоня

        Ужинъ былъ накрытъ и стулья стояли вокругъ стола. Бутылки, кружки, рюмки и стаканы въ симметрическомъ порядк? красовались на буфет?, и все обличало приближеніе одного изъ самыхъ веселыхъ часовъ на хутор? Дингли-Делль.

        - Гд? же Рахиль?  - сказалъ Уардль.

        - Куда д?вался Джингль?  - прибавилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Странно,  - сказалъ хозяинъ,  - я ужъ, кажется, часа два не слышалъ ихъ голоса. Эмилія, позвони въ колокольчикъ.
        Позвонила. Явился жирный д?тина.

        - Гд? миссъ Рахиль?

        - Не знаю-съ.

        - Гд? м-ръ Джингль?

        - Не могу знать.
        Вс? переглянулись съ изумленіемъ. Было уже одиннадцать часовъ. М-ръ Топманъ см?ялся исподтишка съ видомъ совершенн?йшей самоув?ренности, что Альфредъ и Рахиль гуляютъ гд?-нибудь въ саду и, безъ сомн?нія, говорятъ о немъ. Ха, ха, ха!

        - Ничего, однакожъ,  - сказалъ м-ръ Уардль посл? короткой паузы,  - придутъ, если проголодаются; a мы станемъ д?лать свое д?ло: семеро одного не ждутъ.

        - Превосходное правило,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Прошу покорно садиться, господа. И с?ли.
        Огромный окорокъ ветчины красовался на стол?, и м-ръ Пикквикъ уже усп?лъ отд?лить для себя значительную часть. Онъ приставилъ вилку къ своимъ губамъ, и уста его уже отверзлись для принятія лакомаго куска, какъ вдругъ въ эту самую минуту въ отдаленной кухн? послышался смутный говоръ многихъ голосовъ. М-ръ Пикквикъ пріостановился и положилъ свою вилку на столъ. Хозяинъ тоже пріостановился и незам?тно для себя выпустилъ изъ рукъ огромный ножъ, уже погруженный въ самый центръ копченой ветчины. Онъ взглянулъ на м-ра Пикквика. М-ръ Пикквикъ взглянулъ на м-ра Уардля.
        Раздались тяжелые шаги по галлере?, и вдругъ съ необыкновеннымъ шумомъ отворилась дверь столовой: парень, чистившій сапоги м-ра Пикквика въ первый день прибытія его на хуторъ, вломился въ комнату, сопровождаемый жирнымъ д?тиной и всею домашнею челядью.

        - Зач?мъ васъ чортъ несетъ?  - вскричалъ хозяинъ.

        - Не пожаръ ли въ кухн?, д?ти?  - съ испугомъ спросила старая леди.

        - Что вы, бабушка? Богъ съ вами!  - отв?чали въ одинъ голосъ молодыя д?вицы.

        - Что тамъ y васъ? Говорите скор?е,  - кричалъ хозяинъ дома.

        - Они у?хали, сэръ,  - отв?чалъ лакей,  - то есть, если позволите доложить, ужъ и сл?дъ ихъ простылъ.
        При этомъ изв?стіи, передовой м-ръ Топманъ неистово бросилъ свою вилку и побл?дн?лъ, какъ смерть.

        - Кто у?халъ?  - спросилъ м-ръ Уардль изступленнымъ тономъ.

        - Миссъ Рахиль, сэръ, и вашъ сухопарый гость… покатили на почтовыхъ изъ гостиницы "Голубого Льва". Я вид?лъ ихъ, но не могъ остановить и приб?жалъ доложить вашей милости.

        - Я заплатилъ его прогоны!  - зарев?лъ Топманъ съ отчаяннымъ б?шенствомъ, выскакивая изъ-за стола.  - Онъ взялъ y меня десять фунтовъ! Держать его! Ловить! Онъ обморочилъ меня! Не стерплю, не перенесу! Въ судъ его, Пикквикъ!
        И несчастный джентльменъ, какъ пом?шанный, неистово б?галъ изъ угла въ уголъ, произнося самыя отчаянныя заклинанія раздирательнаго свойства.

        - Ахъ, Боже мой,  - возгласилъ м-ръ Пикквикъ, устрашенный необыкновенными жестами своего друга,  - онъ съ ума сошелъ. Что намъ д?лать?

        - Д?лать!  - откликнулся м-ръ Уардль, слышавшій только посл?днія слова.  - Немедленно ?хать въ городъ, взять почтовыхъ лошадей и скакать по ихъ сл?дамъ во весь опоръ. Гд? этотъ скотина Джой?

        - Зд?сь я, сэръ, только я не скотина,  - раздался голосъ жирнаго парня.

        - Дайте мн? до него добраться!  - кричалъ м-ръ Уардль, порываясь на несчастнаго слугу. Пикквикъ посп?шилъ загородить дорогу.  - Мерзавецъ, былъ подкупленъ этимъ негодяемъ и навелъ меня на фальшивые сл?ды, сочинивъ нел?пую исторію насчетъ общаго нашего друга и моей сестры. (Зд?сь м-ръ Топманъ упалъ въ кресла)…  - Дайте мн? добраться до него!

        - Не пускайте его, м-ръ Пикквикъ!  - заголосилъ хоромъ весь женскій комитетъ, заглушаемый однакожъ визжаньемъ жирнаго д?тины.

        - Пустите, пустите,  - кричалъ раздраженный джентльменъ,  - м-ръ Пикквикъ, м-ръ Винкель, прочь съ дороги!
        Прекрасно и во многихъ отношеніяхъ назидательно было вид?ть, какъ посреди этой общей суматохи м-ръ Пикквикъ, не утратившій ни на одинъ дюймъ философскаго присутствія духа, стоялъ среди комнаты съ распростертыми руками и ногами, заграждая путь вспыльчивому джентльмену, добиравшемуся до своего несчастнаго слуги, который, наконецъ, былъ вытолканъ изъ комнаты дюжими кулаками двухъ горничныхъ и одной кухарки. Лишь только угомонилась эта суматоха, кучеръ пришелъ доложить, что бричка готова.

        - Не пускайте его одного,  - кричали испуганныя леди,  - онъ убьетъ кого-нибудь.

        - Я по?ду съ нимъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Спасибо вамъ, Пикквикъ,  - сказалъ хозяинъ, пожимая его руку,  - Эмма, дайте м-ру Пикквику шаль на шею, жив?й! Ну, д?ти, смотрите хорошенько за бабушкой; ей, кажется, дурно. Готовы ли вы, Пикквикъ?
        Ротъ и подбородокъ м-ра Пикквика уже были. окутаны огромной шалью, шляпа красовалась на его голов? и лакей подавалъ ему шинель. Поэтому, лишь м-ръ Пикквикъ далъ утвердительный отв?тъ, они впрыгнули въ бричку.

        - Ну, Томми, покажите-ка намъ свою удаль!  - закричалъ хозяинъ долговязому кучеру, сид?вшему на козлахъ съ длиннымъ бичемъ въ рукахъ.
        И стремглавъ полет?ла бричка по узкимъ тропинкамъ, безпрестанно выпрыгивая изъ дорожной колеи и немилосердо ударяясь о живую изгородь какъ будто путешественникамъ непрем?нно нужно было переломать свои кости. Черезъ н?сколько минутъ легкій экипажъ подкатилъ къ воротамъ городской гостиницы, гд? ихъ встр?тила собравшаяся толпа запоздалыхъ гулякъ.

        - Давно ли они ускакали?  - закричалъ м-ръ Уардль, не обращаясь ни къ кому въ особенности.

        - Минутъ сорокъ съ небольшимъ,  - отв?чалъ голосъ изъ толпы.

        - Карету и четверку лошадей! Жив?й, жив?й! Бричку отправить посл?.

        - Ну, ребята, пошевеливайтесь!  - закричалъ содержатель гостиницы.  - Четырехъ лошадей и карету для джентльменовъ! Не мигать!
        Засуетились ямщики, заб?гали мальчишки и взадъ, и впередъ, засверкали фонари и застучали лошадиныя копыта по широкому двору. Явилась на сцену карета изъ сарая.

        - Надежный экипажъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ,

        - Хватитъ на дв?сти тысячъ миль,  - отв?чалъ хозяинъ гостиницы.
        Мигомъ впрягли лошадей, бойко вскочили ямщики на козлы, и путешественники посп?шили с?сть въ карету.

        - Семь миль въ полчаса!.. Слышите-ли?  - закричалъ м-ръ Уардль.

        - Слышимъ.
        Ямщики навязали нахлестки на свои бичи, конюхъ отворилъ ворота, толпа взвизгнула, разступилась, и карета стр?лою помчалась на большую дорогу.

        - Прекрасное положеніе!  - думалъ про себя м-ръ Пикквикъ, когда его мыслительная машина, первый разъ посл? всеобщей суматохи, начала работать съ обычною силой.  - Прекрасное положеніе для главнаго президента Пикквикскаго клуба: мчаться сломя голову, въ глухую полночь, на б?шеныхъ лошадяхъ по пятнадцати миль въ часъ!
        Первыя три или четыре мили между двумя озабоченными путешественниками не было произнесено ни одного звука, потому что каждый изъ нихъ погруженъ былъ въ свои собственныя думы; но когда, наконецъ, взмыленные и всп?ненные кони, проб?жавъ опред?ленное пространство, обуздали свою б?шеную прыть м-ръ Пикквикъ началъ испытывать весьма пріятныя чувства отъ быстроты движенія и вдругъ, обращаясь къ своему товарищу, выразилъ свой восторгъ такимъ образомъ:

        - В?дь мы ихъ, я полагаю, мигомъ настигнемъ,  - не такъ ли?

        - Над?юсь,  - сухо отв?чалъ товарищъ.

        - Прекрасная ночь!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, устремивъ свои очки на луну, сіявшую полнымъ блескомъ.

        - Т?мъ хуже,  - возразилъ Уардль,  - въ лунную ночь имъ удобн?е скакать, и мы ничего не выиграемъ передъ ними. Луна черезъ часъ зайдетъ.

        - Это будетъ очень непріятно,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Конечно.
        Кратковременный приливъ веселости къ сердцу м-ра Пикквика началъ постепенно упадать, когда онъ сообразилъ вс? ужасы и опасности ?зды среди непроницаемаго мрака безлунной ночи. Громкій крикъ кучеровъ, завид?вшихъ шоссейную заставу, прервалъ нить его размышленій.

        - Йо-йо-йо-йо-йой!  - заливался первый ямщикъ.

        - Йо-йо-йо-йо-йой!  - заливался второй.

        - Йо-йо-йо-йо-йой!  - завторилъ самъ старикъ Уардль, выставивъ изъ окна кареты свою голову и половину бюста.

        - Йо-йо-йо-йо-йор!  - заголосилъ самъ м-ръ Пикквикъ, не им?я, впрочемъ, ни мал?йшаго понятія о томъ, какой смыслъ долженъ заключаться въ этомъ оглушающемъ крик?.
        И вдругъ карета остановилась.

        - Что это значитъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Подъ?хали къ шоссейной застав?,- отв?чалъ Уардль,  - надобно зд?сь разспросить о б?глецахъ.
        Минутъ черезъ пять, употребленныхъ на перекличку, вышелъ изъ шоссейной будки почтенный старичокъ съ с?дыми волосами, въ б?лой рубашк? и с?рыхъ штанахъ. Взглянувъ на луну, онъ з?внулъ, почесалъ затылокъ и отворилъ ворота.

        - Давно ли зд?сь про?хала почтовая карета?  - спросилъ м-ръ Уардль.

        - Чего?
        Уардль повторилъ свой вопросъ.

        - То-есть, вашей милости, если не ошибаюсь, угодно знать, какъ давно по этому тракту проскакалъ почтовый экипажъ?

        - Ну да.

        - A я сначала никакъ не мотъ взять въ толкъ, о чемъ ваша милость спрашивать изволитъ. Ну, вы не ошиблись, почтовый экипажъ про?халъ… точно про?халъ.

        - Давно ли?

        - Этого заподлинно не могу растолковать. Не такъ чтобы давно, а, пожалуй, что и давно… такъ себ?, я полагаю, часа два или около того, а, пожалуй, что и слишкомъ!

        - Какой же экипажъ? карета?

        - Да, была и карета. Кажись, такъ.

        - Давно ли она про?хала, мой другъ?  - перебилъ м-ръ Пикквикъ ласковымъ тономъ.  - Съ часъ будетъ?

        - Пожалуй, что и будетъ.

        - Или часа два?

        - Немудрено, что и два.

        - Ступайте, ребята, чортъ съ нимъ!  - закричалъ сердитый джентльменъ.  - Отъ этого дурака во сто л?тъ ничего не узнаешь?

        - Дурака!  - повторилъ старикъ, оскаливая зубы и продолжая стоять среди дороги, между т?мъ какъ экипажъ исчезалъ въ отдаленномъ пространств?.  - Самъ ты слишкомъ уменъ: потерялъ ни за что, ни про что ц?лыхъ пятнадцать минутъ и ускакалъ какъ оселъ! Если тамъ впереди станутъ тебя дурачить такъ же, какъ и я, не догнать теб? другой кареты до апр?ля м?сяца. Мудрено ли бы догадаться старому хрычу, что зд?сь получено за молчокъ малую толику? Скачи себ?: ни лысаго б?са не поймаешь! Дуракъ!
        И долго почтенный старичокъ самодовольно скалилъ зубы и почесывалъ затылокъ. Наконецъ, затворилъ онъ ворота и вошелъ въ свою будку.
        Карета между т?мъ безъ дальн?йшихъ остановокъ продолжала свой путь до сл?дующаго станціоннаго двора. Луна, какъ предсказалъ Уардль, скоро закатилась; многочисленные ряды мрачныхъ облаковъ, распространяясь по небесному раздолью, образовали теперь одну густую черную массу, и крупныя капли дождя, постукивая исподволь въ окна кареты казалось, предсказывали путешественникамъ быстрое приближеніе бурной ночи. Противный в?теръ бушевалъ въ неистовыхъ порывахъ по большой дорог? и печально гуд?лъ между листьями деревъ, стоявшихъ по об?имъ сторонамъ. М-ръ Пикквикъ плотн?е закутался шинелью, забился въ уголъ кареты, и скоро погрузился въ глубокій сонъ, отъ котораго только могли пробудить его остановка экипажа, звонъ станціоннаго колокола и громкій крикъ старика Уардля, нетерп?ливо требовавшаго новыхъ лошадей.
        Встр?тились непріятныя затрудненія. Ямщики спали на с?нныхъ сушилахъ богатырскимъ сномъ, и станціонный. смотритель едва могъ разбудить ихъ черезъ пять минутъ. Потомъ - долго не могли найти ключа отъ главной конюшни, и когда, наконецъ, ключъ былъ найденъ, сонные конюхи вынесли не ту сбрую и вывели не т?хъ лошадей. Церемонія запряжки должна была начаться снова. Будь зд?сь м-ръ Пикквикъ одинъ, погоня, безъ всякаго сомн?нія, окончилась бы этой станціей; но старикъ Уардль былъ неугомоненъ и упрямъ: онъ собственными руками помогалъ над?вать хомуты, взнуздывать лошадей, застегивать постромки, и, благодаря его хлопотливымъ распоряженіямъ, д?ло подвинулось впередъ гораздо скор?е, ч?мъ можно было ожидать.
        Карета помчалась опять по большой дорог?; но теперь передъ нашими путешественниками открывалась перспектива, не им?вшая въ себ? никакихъ привлекательныхъ сторонъ. До сл?дующей станціи было слишкомъ пятнадцать миль; ночь темн?ла больше и больше съ каждою минутой; в?теръ завылъ, какъ голодный волкъ, и тучи разразились проливнымъ дождемъ. Съ такими препятствіями бороться было трудно. Былъ часъ за полночь, и прошло слишкомъ два часа, когда карета подъ?хала, наконецъ, къ станціонному двору. Зд?сь однакожъ судьба, повидимому, сжалилась надъ нашими путешественниками и оживила надежды въ ихъ сердцахъ.

        - Давно ли воротилась эта карета?  - закричалъ старикъ Уардль, выпрыгивая изъ своего собственнаго экипажа и указывая на другой, стоявшій среди двора и обл?пленный св?жей грязью.

        - Не больше четверти часа, сэръ,  - отв?чалъ станціонный смотритель, къ которому былъ обращенъ этотъ вопросъ.

        - Леди и джентльменъ?

        - Да, сэръ.

        - Пожилая леди, желтая, дурная?

        - Да.

        - Джентльменъ сухопарый, высокій, тонконогій, словно в?шалка?

        - Да, сэръ.

        - Ну, Пикквикъ, это они, они!  - воскликнулъ м-ръ Уардль.

        - Они, жаловались, что немножко запоздали,  - проговорилъ станціонный смотритель.

        - Они, Пикквикъ, ей Богу они!  - кричалъ м-ръ Уардль.  - Четверку лошадей - жив?й! Мы ихъ настигнемъ, прежде ч?мъ до?дутъ они до станціи. Гинею на водку, ребята, пошевеливайтесь!
        И въ состояніи необыкновеннаго возбужденія физическихъ силъ пожилой джентльменъ засуетился и запрыгалъ по широкому двору, такъ что его суетливость электрическимъ образомъ под?йствовала на самого Пикквика, который тоже, приподнявъ подолъ длинной шинели, переб?галъ отъ одной лошади къ другой, кричалъ на ямщиковъ, махалъ руками, притрогивался къ дышлу, хомутамъ, въ несомн?нномъ и твердомъ уб?жденіи, что отъ вс?хъ этихъ хлопотъ приготовленія къ по?здк? должны сократиться по крайней м?р? вполовину.

        - Вл?зайте, вл?зайте!  - кричалъ м-ръ Уардль, впрыгивая въ карету и захлопывая дверцу съ правой стороны.  - Жив?й, Пикквикъ, жив?й!
        И прежде, ч?мъ м-ръ Пикквикъ сообразилъ, о чемъ идетъ р?чь, дюжая рука одного изъ ямщиковъ втолкнула его въ карету съ л?вой стороны, захлопнула дверцу, и экипажъ стремглавъ помчался со двора.

        - Вотъ мы и пошевеливаемся!  - сказалъ пожилой джентльменъ одобрительнымъ тономъ.
        Они точно шевелились, и м-ръ Пикквикъ чувствовалъ всю силу исполинскихъ движеній, когда его начало перебрасывать съ одной стороны на другую.

        - Держитесь кр?пче!  - сказалъ Уардль, когда м-ръ Пикквикъ толкнулся однажды своей головой объ его плечо.

        - Въ жизнь никогда я не чувствовалъ такой встряски,  - отв?чалъ б?дный м-ръ Пикквикъ.

        - Ничего, ничего, мы ихъ нагонимъ! Держитесь кр?пче.
        М-ръ Пикквикъ забился въ утолъ. Карета помчалась еще быстр?е.
        Такъ промчались они около трехъ миль. Наконецъ, м-ръ Уардль, наблюдавшій изъ окна минуты дв? или три, обратилъ на м-ра Пикквика свое лицо, обрызганное грязью и вскричалъ нетерп?ливымъ тономъ:

        - Вотъ они!
        М-ръ Пикквикъ высунулъ свою голову изъ окна. Гакъ точно: карета, заложенная четверкой лошадей, мчалась во весь галопъ не въ дальнемъ разстояніи отъ нихъ.

        - Жив?й, ребята, жив?й!  - По гине? на брата!
        Быстроногіе кони первой кареты мчались во весь опоръ; кони м-ра Уардля вихремъ лет?ли по ихъ сл?дамъ.

        - Я вижу его голову!  - воскликнулъ раздражительный джентльменъ.  - Вонъ она, чертова башка!

        - И я вижу,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Вонъ онъ, проклятый Джингль!
        М-ръ Пикквикъ не ошибся. Лицо кочующаго актера, совершенно зал?пленное грязью, явственно выставлялось изъ кареты, и можно было различить, какъ онъ д?лаетъ неистовые жесты, ободряя ямщиковъ ускорить б?гъ измученныхъ коней.
        Завязалась отчаянная борьба. Деревья, заборы и поля пролетали передъ ними съ быстротой вихря, и черезъ н?сколько минутъ путешественники наши были почти подл? первой кареты. Они слышали даже, какъ дребезжалъ охриплый голосъ Джингля, кричавшаго на ямщиковъ. Старикъ Уардль б?сновался и выходилъ изъ себя. Онъ дюжинами посылалъ впередъ энергическія проклятія вс?хъ возможныхъ видовъ и родовъ, сжималъ кулаки и грозно обращалъ ихъ на предметъ своихъ негодованій; но м-ръ Джингль отнюдь не позволялъ себ? выходить изъ пред?ловъ джентльменскихъ приличій: онъ исподволь бросалъ на своего пресл?дователя презрительную улыбку и отв?чалъ на его угрозы торжественнымъ крикомъ, когда лошади его, повинуясь уб?дительнымъ доказательствамъ кнута, ускоряли быстроту своего б?га.
        Лишь только м-ръ Пикквикъ ус?лся на свое м?сто, и м-ръ Уардль, надсадившій свою грудь безполезнымъ крикомъ, всунулъ свою голову въ карету, какъ вдругъ страшный толчокъ заставилъ ихъ судорожно отпрянуть отъ своихъ относительныхъ угловъ. Раздался сильный трескъ, крикъ, гвалтъ,  - колесо покатилось въ канаву - карета опрокинулась на бокъ.
        Черезъ н?сколько секундъ общей суматохи - барахтанья лошадей и дребезжанья стеколъ
        - м-ръ Пикквикъ почувствовалъ, какъ высвободили его изъ-подъ руинъ опрокинутаго экипажа и какъ, наконецъ, поставили его на ноги среди грязной дороги. Высвободивъ свою голову изъ капюшона шинели и поправивъ очки на своихъ глазахъ, великій мужъ посп?шилъ бросить орлиный взглядъ на окружающіе предметы.
        Старикъ Уардль, въ изорванномъ плать? и безъ шляпы, стоялъ подл? м-ра Пикквика, любуясь на обломки опрокинутаго экипажа. Ямщики, ошеломленные паденіемъ съ козелъ и обл?пленные толстыми слоями грязи, стояли подл? своихъ измученныхъ коней. Впереди, не дальше какъ въ пятидесяти шагахъ, видн?лся другой экипажъ, придержавшій теперь своихъ лошадей. Кучера съ грязными лицами, обращенными назадъ, ухмылялись и оскаливали зубы, между т?мъ какъ м-ръ Джингль съ видимымъ удовольствіемъ смотр?лъ изъ окна кареты на пораженіе своихъ пресл?дователей. Темная ночь уже см?нилась разсв?томъ, и вся эта сцена была совершенно видима для глазъ при бл?дномъ утреннемъ св?т?.

        - Э-гой!  - заголосилъ безстыдный Джингль.  - Перекувырнулись, господа? Жаль. Какъ ваши кости?… Джентльмены пожилые… тяжелые… съ грузомъ… очень опасно!

        - Ты негодяй!  - прорев?лъ въ отв?тъ м-ръ Уардль.

        - Ха, ха, ха! Благодаримъ за комплиментъ… сестрица вамъ кланяется… благополучна и здорова… проситъ не безпокоиться… ?хать назадъ… поклонъ олуху Топману. Ну, ребята!
        Ямщики взмахнули бичами, отдохнувшіе кони помчались съ новой быстротой, м-ръ Джингль махнулъ на прощанье б?лымъ платкомъ изъ окна своей кареты.
        Ничто во всей исторіи, ни даже самое паденіе, не могло поколебать невозмутимаго и плавнаго теченія мыслей въ кр?пкой голов? президента Пикквикскаго клуба. Но отчаянная дерзость шарлатана, занявшаго сперва деньги y его любезнаго ученика и потомъ въ благодарность осм?лившагося назвать его олухомъ… н?тъ, это было невыносимо, нестерпимо! М-ръ Пикквикъ съ трудомъ перевелъ свой духъ, покрасн?лъ чуть не до самыхъ очковъ и произнесъ весьма медленнымъ, ровнымъ и чрезвычайно выразительнымъ тономъ:

        - Если я гд?-нибудь и когда-нибудь встр?чу этого челов?ка, я… я… я…

        - Да, да, все это очень хорошо,  - возразилъ м-ръ Уардль,  - но пока мы зд?сь стоимъ и говоримъ, они усп?ютъ выпросить позволеніе и обв?нчаться.
        М-ръ Пикквикъ пріостановился и кр?пко закупорилъ мщеніе въ своей богатырской груди.

        - Далеко ли до станціи?  - спросилъ м-ръ Уардль одного изъ ямщиковъ.

        - Шесть миль или около того: такъ, что ли, Томми?

        - Н?тъ, братъ, врешь: слишкомъ шесть миль. Онъ вретъ, сэръ, до сл?дующей станціи будетъ гораздо больше шести миль.

        - Д?лать нечего, Пикквикъ; пойдемте п?шкомъ.

        - Пойдемте, пойдемте!  - отв?чалъ этотъ истинно-великій челов?къ.
        Одинъ изъ ямщиковъ поскакалъ верхомъ за новыми лошадьми и экипажемъ; другой остался среди дороги караулить усталыхъ коней и разбитую карету. М-ръ Пикквикъ и м-ръ Уардль бодро выступали впередъ, окутавъ напередъ свои головы и шеи огромными платками для предохраненія себя отъ крупныхъ капель дождя, который лилъ теперь обильнымъ потокомъ на грязную землю.
        Глава X. Чудное безкорыстіе и н?которыя другія весьма зам?чательныя черты въ характер? м-ра Альфреда Джингля

        Есть въ Лондон? н?сколько старинныхъ гостиницъ, служившихъ н?когда главными квартирами для знаменитыхъ дилижансовъ,  - въ т? счастливые дни, когда дилижансы играли главную и существенную роль въ исторіи сухопутныхъ путешествій. Въ настоящее время, посл? всесильнаго владычества жел?зныхъ рельсовъ, осирот?лыя гостиницы превратились въ скромныя подворья для сельскихъ экипажей, и столичный житель почти знать не хочетъ о ихъ существованіи, исключительно полезномъ для однихъ провинціаловъ.
        Въ модныхъ частяхъ города ихъ н?тъ и быть не можетъ при настоящемъ порядк? вещей, и путешественникъ, отыскивая какой-нибудь изъ подобныхъ пріютовъ, долженъ забраться въ грязныя и отдаленныя захолустья, оставшіяся здравыми и невредимыми среди всеобщаго б?шенства къ нововведеніямъ всякаго рода.
        Въ квартал? Боро за Лондонскимъ мостомъ вы можете, если угодно, отыскать полдюжины старыхъ гостиницъ, въ совершенств? удержавшихъ свою физіономію давно прошедшихъ временъ. Это большія, длинныя, закопт?лыя кирпичныя зданія съ галлереями и фантастическими переходами, способными доставить ц?лыя сотни матеріаловъ для страстныхъ и страшныхъ пов?стей въ сантиментальномъ род?, и мы не преминули бы обратиться къ этому обильному источнику, еслибъ намъ пришло въ голову разсказать фантастическую сказку.
        Поутру на другой день посл? событій, описанныхъ въ посл?дней глав?, на двор? гостиницы "Б?лаго Оленя", что за Лондонскимъ мостомъ, на соррейской сторон?, долговязый малый, перегнутый въ три погибели, ваксилъ и чистилъ щеткой сапоги. Онъ былъ въ черной коленкоровой куртк? съ синими стеклянными пуговицами, въ полосатомъ нанковомъ жилет? и с?рыхъ брюкахъ изъ толстаго сукна. Вокругъ его шеи болтался красный платокъ самаго яркаго цв?та, и голова его украшалась б?лою шляпой, над?той набекрень. Передъ нимъ стояли два ряда сапоговъ, одинъ вычищенный, другой грязный, и при каждомъ прибавленіи къ вычищенному ряду, онъ пріостанавливался на минуту отъ своей работы, чтобъ полюбоваться на ея блестящій результатъ.
        На двор? "Б?лаго Оленя" не было почти никакихъ сл?довъ кипучей д?ятельности, составляющей обыкновенную характеристику большихъ гостиницъ. Три или четыре громоздкихъ воза, которыхъ верхушки могли бы достать до оконъ второго этажа въ обыкновенномъ дом?, стояли подъ высокимъ нав?сомъ, распростертымъ по одну сторону двора, между т?мъ какъ другой возъ, готовый, повидимому, начать свою дальн?йшую по?здку, былъ выдвинутъ на открытое пространство. Въ главномъ зданіи трактира пом?щались нумера для прі?зжихъ, разд?ленные на два длинные ряда темной и неуклюжей галлереей. Изъ каждаго нумера, какъ водится, были проведены по два звонкихъ колокольчика, одинъ въ буфетъ, другой въ кофейную залу. Два или три фіакра, одинъ шарабанъ, дв? брички и столько же тел?гъ покатывались, безъ всякой опред?ленной ц?ли, по различнымъ частямъ широкаго двора, и, вм?ст? съ т?мъ, тяжелый лошадиный топотъ и храпъ давалъ знать кому сл?дуетъ о присутствіи отдаленной конюшни съ двумя дюжинами пустыхъ стойлъ, по которымъ безпечно разгуливалъ самодовольный козелъ, неизм?нный другъ и сов?тникъ усталыхъ коней. Если къ этому прибавить еще съ
полдюжины людей, спавшихъ на открытомъ воздух? подъ нав?сомъ сарая, то читатель получитъ, в?роятно, довольно полную картину, какую дворъ "Б?лаго оленя" представлялъ въ настоящее достопамятное утро.
        Раздался громкій и пронзительный звонокъ, сопровождавшійся появленіемъ смазливой горничной на верхнемъ конц? галлереи. Она постучалась въ дверь одного изъ нумеровъ, вошла, получила приказаніе и выб?жала на противоположный конецъ галлереи, откуда было открыто окно во дворъ.

        - Самъ!

        - Чего?  - откликнулся голосъ челов?ка въ б?лой шляп?.

        - Двадцать второй нумеръ спрашиваетъ сапоги.

        - Скажите двадцать второму нумеру, что сапоги его стоятъ смирно и ждутъ своей очереди.

        - Не дурачьтесь, пожалуйста, Самъ: джентльменъ говоритъ, что апоги нужны ему сейчасъ, сію минуту! Слышите ли?

        - Какъ не слышать васъ, соловей мой голосистый! Очень слышу, ласточка вы моя. Да только вотъ что, касатка: зд?сь, видите ли, одиннадцать паръ сапоговъ да одинъ башмакъ, который принадлежитъ шестому нумеру съ деревянной ногой. Одиннадцать сапоговъ, трещетка вы моя, должны быть приготовлены къ половин? девятаго, a башмакъ къ девяти. Что за выскочка двадцать второй нумеръ? Скажите ему, сорока вы моя, что на все бываетъ свой чередъ, какъ говаривалъ одинъ ученый, собираясь идти въ кабакъ.
        И, высказавъ эту сентенцію, долговязый малый, перегнувшись въ три погибели, принялся съ новымъ рвеніемъ за свою работу.
        Еще раздался звонокъ, и на этотъ разъ явилась на галлере? почтенная старушка, сама содержательница "Б?лаго Оленя".

        - Самъ!  - вскричала старушка.  - Куда онъ д?вался, этотъ пучеглазый л?нивецъ. Вы зд?сь, Самъ. Что-жъ вы не отв?чаете?

        - Какъ же мн? отв?чать, сударыня, когда вы сами кричите?  - возразилъ Самъ довольно грубымъ тономъ.  - "Молчи и слушай", говорилъ одинъ философъ, когда…

        - Молчи, пустой болтунъ! Вычистите сейчасъ же вотъ эти башмаки для семнадцатаго нумера, и отнесите ихъ въ гостиную, что въ первомъ этаж?, пятый нумеръ.
        Старушка бросила на землю башмаки и ушла.

        - Пятый нумеръ,  - говорилъ Самъ, поднимая башмаки и вынимая кусокъ м?ла изъ своего кармана, чтобъ сд?лать зам?тку на ихъ подошвахъ.  - Дамскіе башмаки въ гостиной. Это, видно, не простая штучка!

        - Она прі?хала сегодня поутру,  - сказала горничная, продолжавшая стоять на галлере?,- прі?хала въ почтовой карет? вм?ст? съ джентльменомъ, который требуетъ свои сапоги. И вамъ лучше прямо приниматься за свое д?ло и не болтать всякаго вздора: вотъ все, что я вамъ скажу.

        - Что-жъ вы объ этомъ не объявили прежде?  - сказалъ Самъ съ великимъ негодованіемъ, отд?ляя джентльменскіе сапоги отъ грязной группы ихъ товарищей.  - Я в?дь прежде думалъ, что онъ такъ себ? какой-нибудь скалдырникъ въ три пени за чистку. Вишь ты, джентльменъ и леди въ почтовой карет?! Это, авось, пахнетъ двумя шилингами за разъ.
        И подъ вліяніемъ этого вдохновительнаго размышленія м-ръ Самуэль принялся за свою работу съ такимъ пламеннымъ усердіемъ, что мен?е ч?мъ въ пять минутъ джентльменскіе сапоги и башмаки знатной леди сіяли самымъ яркимъ блескомъ. Полюбовавшись на произведеніе своего искусства, онъ взялъ ихъ въ об? руки и немедленно явился передъ дверью пятаго нумера.

        - Войдите!  - воскликнулъ мужской голосъ въ отв?тъ на стукъ Самуэля.
        Онъ вошелъ и отв?силъ низкій поклонъ, увид?въ предъ собой леди и джентльмена, сид?вшихъ за столомъ. Зат?мъ, поставивъ сапоги y ногъ джентльмена, a башмаки y ногъ знатной дамы, онъ поклонился еще разъ и попятился назадъ къ дверямъ.

        - Послушайте, любезный!  - сказалъ джентльменъ.

        - Чего изволите, сэръ?

        - Не знаете ли вы, гд?… гд? выпрашиваютъ позволеніе на женитьбу?

        - Есть такая контора, сэръ.

        - Ну, да, контора. Знаете вы, гд? она?

        - Знаю, сэръ.

        - Гд? же?

        - На Павловскомъ подворь?, сэръ, подл? книжной лавки съ одной стороны. Мальчишки покажутъ, сэръ.

        - Какъ мальчишки?

        - Да такъ, мальчишки въ б?лыхъ передникахъ, которые за т?мъ и приставлены, чтобъ показывать дорогу джентльменамъ, вступающимъ въ бракъ. Когда какой-нибудь джентльменъ подозрительной наружности проходитъ мимо, они начинаютъ кричать: "Позволенія, сэръ, позволенія! Сюда пожалуйте!" Странныя ребята, провалъ ихъ возьми!

        - Зач?мъ же они кричатъ?

        - Какъ зач?мъ, сэръ? Они ужъ, видно, на томъ стоятъ. И в?дь ч?мъ иной разъ чортъ не шутитъ: они раззадориваютъ и такихъ джентльменовъ, которымъ вовсе не приходила въ голову женитьба.

        - Вы это какъ знаете? Разв? самому пришлось испытать?

        - Н?тъ, сэръ, Богъ миловалъ, a съ другими бывали такія оказіи… да вотъ хоть и съ моимъ отцомъ, прим?ромъ сказать: былъ онъ вдовецъ, сэръ, и посл? смерти своей супружницы растолст?лъ такъ, что Боже упаси. Проживалъ онъ въ кучерахъ y одной леди, которая - помяни Богъ ея душу - оставила ему въ насл?дство четыреста фунтовъ чистоганомъ. Ну, д?ло изв?стное, сэръ, коли деньги завелись въ карман?, надобно положить ихъ въ банкъ, да и получать себ? законные проценты. Такъ и сд?лалъ… то есть оно выходитъ, что такъ, собственно говоря, хот?лъ сд?лать мой покойный родитель,  - хот?лъ, да и не сд?лалъ.

        - Отчего же?

        - Да вотъ отъ этихъ именно крикуновъ - постр?лъ ихъ побери.  - Идетъ онъ одинъ разъ мимо книжной лавки, a они выб?жали навстр?чу, загородили дорогу, да и ну кричать:
        - "позволенія, сэръ, позволенія!"  - Чего?  - говоритъ мой отецъ.  - "Позволенія, сэръ",  - говоритъ крючекъ.  - Какого позволенія?  - говоритъ мой отецъ.  - "Вступить въ законный бракъ",  - говоритъ крючокъ.  - Отвяжись ты, окаянный,  - говоритъ мой отецъ: - я вовсе не думалъ объ этомъ.  - "А почемужъ бы вамъ не думать?"  - говоритъ крючокъ. Отецъ мой призадумался да и сталъ, сталъ да и говоритъ: - Н?тъ, говоритъ, я слишкомъ старъ для женитьбы, да и толстъ черезчуръ: куда мн??- "О, помилуйте, говоритъ крючекъ, это y насъ, ничего ни почемъ: въ прошлый понед?льникъ мы женили джентльмена вдвое толще васъ".  - Будто бы!  - говоритъ мой отецъ.  - "Честное слово!
        - говоритъ крючокъ,  - вы сущій птенецъ, въ сравненіи съ нимъ - сюда, сэръ, сюда"! Д?лать нечего, сэръ: идетъ мой отецъ, какъ ручной орангутанъ за хозяиномъ своимъ, и вотъ онъ входитъ на задній дворъ, въ контору, гд? сидитъ пожилой джентльменъ между огромными кипами бумагъ, съ зелеными очками на носу.  - "Прошу прис?сть,  - говоритъ пожилой джентльменъ моему отцу,  - я покам?стъ наведу справки и скр?плю такой-то артикулъ".  - Покорно благодаримъ за ласковое слово,  - говоритъ мой отецъ. Вотъ онъ и с?лъ, сэръ, с?лъ да и задумался насчетъ, эдакъ, разныхъ странностей въ челов?ческой судьб?.  - "А что, сэръ, какъ васъ зовутъ"?  - говоритъ вдругъ пожилой джентльменъ.  - Тонни Уэллеръ,  - говоритъ мой отецъ.  - "А сколько вамъ л?тъ"?  - Пятьдесятъ восемь,  - говорить мой отецъ.  - "Цв?тущій возрастъ, самая пора для вступленія въ бракъ,  - говоритъ пожилой джентльменъ,  - a какъ зовутъ вашу нев?сту"?  - Отецъ мой сталъ въ тупикъ.  - Не знаю,  - говоритъ,  - y меня н?тъ нев?сты.  - "Какъ не знаете?  - говоритъ пожилой джентльменъ: зач?мъ же вы сюда пришли? да какъ вы см?ли, говоритъ, да я васъ, говоритъ,
да вы y меня!.. " говоритъ. Д?лать нечего, отецъ мой струхнулъ. М?сто присутственное: шутить нечего.
        - Нельзя ли, говоритъ мой отецъ, посл? вписать нев?сту!  - "Н?тъ,  - говоритъ пожилой джентльменъ,  - никакъ нельзя". Такъ и быть, говоритъ мой отецъ: пишите м-съ Сусанну Клеркъ, вдову сорока трехъ л?тъ, прачку ремесломъ, изъ прихода Маріи Магдалины: я еще ей ничего не говорилъ, ну, да, авось, она не заартачится: баба повадливая!  - Пожилой джентльменъ изготовилъ листъ, приложилъ печать и всучилъ моему отцу. Такъ и случилось, сэръ: Сусанна Клеркъ не заартачилась, и четыреста фунтиковъ лопнули для меня однажды навсегда! Кажется, я обезпокоилъ вашу милость,
        - сказалъ Самуэль въ заключеніе своего печальнаго разсказа,  - прошу извинить, сэръ; но ужъ если зайдетъ р?чь насчетъ этого предмета, такъ ужъ наше почтеніе,  - языкъ безъ костей.
        Простоявъ съ минуту y дверей и видя, что его не спрашиваютъ ни о чемъ, Самъ поклонился и ушелъ.

        - Половина десятаго… пора… концы въ воду,  - проговорилъ джентльменъ, въ которомъ читатель, безъ сомн?нія, угадалъ пріятеля нашего, Альфреда Джингля.

        - Кудажъ ты, мой милый?  - спросила д?вственная тетка.

        - За позволеніемъ, мой ангелъ… вписать… объявить пастору, и завтра ты моя… моя нав?ки!  - сказалъ м-ръ Джингль, пожимая руку своей нев?сты.

        - За позволеніемъ!  - пропищала Рахиль, красн?я, какъ піонъ.

        - За позволеніемъ,  - повторилъ м-ръ Джингль.

        Лечу за облака на крыліяхъ любви!
        Тра-ла-ла… трахъ-трахъ тарарахъ!

        - Милый мой поэтъ!  - воскликнула Рахиль.

        - Мн? ли не быть поэтомъ, прелестная вдохновительница моей музы!  - возгласилъ счастливый Альфредъ Джингль.

        - Не могутъ ли насъ обв?нчать къ вечеру сегодня?  - спросила Рахиль.

        - Не могутъ, мой ангелъ… запись… приготовленія… завтра поутру.

        - Я такъ боюсь, мой милый: братъ легко можетъ узнать, гд? мы остановились!  - зам?тила померанцовая нев?ста, испустивъ глубокій вздохъ.

        - Узнать… вздоръ!.. переломилъ ребро… нед?лю отдыхать… по?детъ… не догадается… проищетъ м?сяцъ… годъ не заглянетъ въ Боро… пріютъ безопасный… захолустье - ха, ха, ха!.. Превосходно!

        - Скор?й приходи, мой другъ,  - сказала д?вственная тетка, когда женихъ ея над?лъ свою скомканную шляпу.

        - Теб? ли напоминать объ этомъ, жестокая очаровательница?  - отв?чалъ м-ръ Джингль, напечатл?въ д?вственный поц?луй на толстыхъ губахъ своей восторженной нев?сты.
        И, сд?лавъ отчаянное антраша, кочующій актеръ перепрыгнулъ черезъ порогъ.

        - Какой душка!  - воскликнула счастливая нев?ста, когда дверь затворилась за ея женихомъ.

        - Странная д?вка!  - сказалъ м-ръ Джингль, проходя галлерею.
        Мы не станемъ продолжать длинную нить размышленій, гомозившихся въ разгоряченномъ мозгу м-ра Джингля, когда онъ "лет?лъ на крыліяхъ любви" за позволеніемъ вступить въ законный бракъ: бываютъ случаи, когда в?роломство мужчины приводитъ иной разъ въ содроганіе самое твердое сердце. Довольно сказать, что кочующій актеръ, миновавъ драконовъ въ б?лыхъ передникахъ, счастливо добрался до конторы и мигомъ выхлопоталъ себ? драгоц?нный документъ на пергамент?, гд?, какъ и водится, было изъяснено, что: "архіепископъ кентерберійскій прив?тствуетъ и благословляетъ доброд?тельную чету, возлюбленнаго сына Альфреда Джингля и возлюбленную дщерь Рахиль Уардль, да будутъ они въ законномъ супружеств?" и проч. Положивъ мистическій документъ въ свой карманъ, м-ръ Джингль съ торжествомъ направилъ свои шаги въ обратный путь.
        Еще не усп?лъ онъ воротиться къ своей возлюбленной нев?ст?, какъ на двор? гостиницы "Б?лаго Оленя" появились два толстыхъ старичка и одинъ сухопарый джентльменъ, бросавшій вокругъ себя пытливые взгляды, въ надежд? отыскать предметъ, способный удовлетворить его любопытству. Въ эту самую минуту м-ръ Самуэль Уэллеръ ваксилъ огромные сапоги, личную собственность фермера, который между т?мъ, посл? утреннихъ хлопотъ на толкучемъ рынк?, прохлаждалъ себя въ общей зал? за легкимъ завтракомъ изъ двухъ фунтовъ холодной говядины и трехъ бутылокъ пива. Сухопарый джентльменъ, осмотр?вшись вокругъ себя, подошелъ къ Самуэлю и сказалъ вкрадчивымъ тономъ:

        - Любезн?йшій!
        "Знаемъ мы васъ", подумалъ про себя Самуэль "мягко стелете да жестко спать. Хочетъ, в?роятно, даромъ выманить какой нибудь сов?тъ". Однакожъ онъ пріостановилъ свою работу и сказалъ:

        - Что вамъ угодно?

        - Любезн?йшій,  - продолжалъ сухопарый джентльменъ съ благосклонной улыбкой,  - много y васъ народа нынче, а? Вы, кажется, очень заняты, мой милый, а?
        Самуэль бросилъ на вопросителя пытливый взглядъ. Это былъ мужчина среднихъ л?тъ, съ продолговатымъ лицомъ и съ маленькими черными глазами, безпокойно моргавшими по об?имъ сторонамъ его инквизиторскаго носа. Од?тъ онъ былъ весь въ черномъ, и сапоги его блест?ли, какъ зрачки его глазъ,  - обстоятельство, обратившее на себя особенное вниманіе Самуэля. На ше? y него красовался б?лый галстукъ, изъ-подъ котораго выставлялись б?лые, какъ сн?гъ, воротнички его голландской рубашки. Золотая часовая ц?почка и печати картинно рисовались на его груди. Онъ держалъ въ рукахъ свои черныя лайковыя перчатки и, завязавъ разговоръ, забросилъ свои руки подъ фалды фрака, съ видомъ челов?ка, привыкшаго р?шать головоломныя задачи.

        - Такъ вы очень заняты, мой милый, а?

        - Да таки-нешто: не сидимъ поджавши ноги, какъ обыкновенно д?лалъ пріятель мой портной, умершій недавно отъ апоплексическаго удара. Сидимъ себ? за круглымъ столомъ да хл?бъ жуемъ; жуемъ да и подхваливаемъ, a хр?на намъ не нужно, когда говядины вдоволь.

        - Да вы весельчакъ, сколько я вижу.

        - Бывалъ встарину, когда съ братомъ спалъ на одной постели. Отъ него и заразился, сэръ: веселость - прилипчивая бол?знь.

        - Какой y васъ старый домъ!  - сказалъ сухопарый джентльменъ, осматриваясь кругомъ.

        - Старъ да удалъ; новый былъ да сплылъ, и гд? прежде была палата, тамъ нынче простая хата!

        - Вы рифмачъ, мой милый.

        - Какъ грачъ,  - отв?чалъ невозмутимый Самуэль Уэллеръ.
        Сухопарый джентльменъ, озадаченный этими бойкими и совершенно неопред?ленными отв?тами, отступилъ на н?сколько шаговъ для таинственнаго сов?щанія со своими товарищами, двумя толстенькими старичками. Сказавъ имъ н?сколько словъ, онъ открылъ свою серебряную табакерку, понюхалъ, вынулъ платокъ, и уже хот?лъ, повидимому, вновь начать свою бес?ду, какъ вдруігъ одинъ толстый джентльменъ, съ весьма добрымъ лицомъ и очками на носу, бойко выступилъ впередъ и, махнувъ рукою, завелъ свою р?чь довольно р?шительнымъ и выразительнымъ тономъ:

        - Д?ло вотъ въ чемъ, любезн?йшій: пріятель мой, что стоитъ передъ вашимъ носомъ (онъ указалъ на другого толстенькаго джентльмена), дастъ вамъ десять шиллинговъ, если вы потрудитесь откровенно отв?чать на одинъ или два…

        - Позвольте, почтенн?йшій, позвольте,  - перебилъ сухопарый джентльменъ,  - первое и самое главное правило, которое необходимо соблюдается въ такихъ случаяхъ, состоитъ въ сл?дующемъ: какъ скоро вы поручаете ходатайство о своемъ д?л? постороннему лицу, то ваше собственное личное вм?шательство можетъ оказаться не только безполезнымъ, но и вреднымъ, a посему - второе правило - надлежитъ намъ им?ть, при существующихъ обстоятельствахъ, полную дов?ренность къ этому оффиціальному лицу. Во всякомъ случа?, м-ръ… (онъ обратился къ другому толстенькому джентльмену) извините, я все забываю имя вашего друга.

        - Пикквикъ,  - сказалъ м-ръ Уардль.
        Читатель давно догадался, что толстенькіе старички были не кто другіе, какъ почтенный президентъ Пикквикскаго клуба и достопочтенный влад?лецъ хутора Дингли-Делль.

        - Извините, почтенн?йшій м-ръ Пикквикъ, во всякомъ другомъ случа? мн? будетъ очень пріятно воспользоваться вашимъ сов?томъ въ качеств? amici curiae; но теперь, при настоящихъ обстоятельствахъ, вм?шательство ваше съ аргументомъ ad captandam benevolentiam, посредствомъ десяти шиллинговъ, не можетъ, въ н?которомъ род?, принести ни мал?йшей пользы.
        Сухопарый джентльменъ открылъ опять серебряную табакерку и бросилъ на своихъ собес?дниковъ глубокомысленный взглядъ.

        - У меня, сэръ, было только одно желаніе,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - покончить какъ можно скор?е эту непріятную исторію.

        - Такое желаніе, почтенн?йшій, д?лаетъ вамъ честь,  - зам?тилъ худощавый джентльменъ.

        - И съ этой ц?лью, сэръ,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ,  - я р?шился въ этомъ д?л? употребить финансовый аргументъ, который, сколько мн? изв?стно, производитъ самое могущественное вліяніе на челов?ка во вс?хъ его положеніяхъ и возрастахъ. Я долго изучалъ людей, сэръ, и могу сказать, что знаю ихъ натуру.

        - Очень хорошо, почтенн?йшій, очень хорошо, но вамъ сл?довало напередъ сообщить лично мн? вашу счастливую идею. Почтенн?йшій м-ръ Пикквикъ, я совершенно уб?жденъ, вы должны им?ть отчетливое понятіе о той обширн?йшей дов?ренности, какая обыкновенно оказывается оффиціальному лицу. Если требуется на этотъ счетъ какой-нибудь авторитетъ, то я готовъ напомнить вамъ изв?стн?йшій процессъ Барнуэлля ["George Barnwell" - заглавіе изв?стной трагедіи Пилло (Pilloe), основанной на истинномъ происшествіи. Главное лицо трагедіи, Барнуэлль, обкрадываетъ своего хозяина и умерщвляетъ своего дядю. Къ этому былъ онъ побужденъ своей любовницей. Эту трагедію еще не такъ давно представляли каждый годъ въ лондонскихъ театрахъ, и не мудрено, что Самуэль Уэллеръ знаетъ ея содержаніе. Прим. перев.] и…

        - Какъ не помнить Джорджа Барнуэлля,  - перебилъ вдругъ Самуэль, бывшій до сихъ поръ безмолвнымъ слушателемъ назидательной бес?ды,  - я знаю этотъ процессъ такъ же, какъ вы, и моимъ всегдашнимъ мн?ніемъ было то, что молодая женщина одна заквасила зд?сь всю эту исторію: ее бы и подъ с_ю_р_к_y_п_ъ. Но объ этомъ, господа, мы потолкуемъ посл?, если будетъ вашей милости угодно. Р?чь идетъ теперь о томъ, чтобъ я согласился изъ вашихъ рукъ принять десять шиллинговъ серебряною монетой: извольте, господа, я согласенъ. Сговорчив?е меня не найти вамъ дурака въ ц?ломъ св?т? (м-ръ Пикквикъ улыбнулся). Теперь вопросъ такого рода: за какимъ б?сомъ вы хотите дарить мн? ваши деньги?

        - Намъ нужно знать…  - сказалъ м-ръ Уардль

        - Погодите, почтенн?йшій, сд?лайте милость, погодите,  - перебилъ оффиціальный джентльменъ.
        М-ръ Уардль пожалъ плечами и замолчалъ.

        - Намъ нужно знать,  - сказалъ оффиціальный джентльменъ торжественнымъ тономъ,  - и мы спрашиваемъ объ этомъ васъ собственно для того, чтобъ не обезпокоить кого-нибудь изъ домашнихъ,  - намъ нужно знать: кто теперь стоитъ въ этой гостиниц??

        - Кто теперь стоитъ въ этой гостиниц?!  - повторилъ Самуэль, представлявшій себ? вс?хъ жильцовъ не иначе, какъ подъ формой костюма, который состоялъ подъ его непосредственнымъ надзоромъ.- A вотъ изволите вид?ть: въ шестомъ нумер? - деревянная нога; въ тридцатомъ - гессенскіе ботфорты съ сафьянными отворотами; въ каморк? надъ воротами - козловые полусапожки, да еще съ полдюжины лежащихъ сапоговъ въ коммерческомъ отд?леніи за буфетомъ.

        - Еще кто?  - спросилъ сухопарый джентльменъ.

        - Постойте…  - отв?чалъ Самуэль, пораженный внезапнымъ воспоминаніемъ,  - ну, да, точно - веллингтоновскіе сапоги на высокихъ каблукахъ, съ длинными кисточками и еще дамскіе башмаки - въ пятомъ нумер?.

        - Какіе башмаки?  - посп?шно спросилъ Уардль, который вм?ст? съ м-ромъ Пикквикомъ уже начиналъ теряться въ этомъ длинномъ каталог? жильцовъ "Б?лаго Оленя".

        - Провинціальной работу,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Кто мастеръ?

        - Браунъ.

        - Откуда?

        - Изъ Могльтона.

        - Они!  - воскликнулъ м-ръ Уардль.  - Отыскали, наконецъ, славу Богу!  - Дома они?

        - Башмаки то, кажись, дома.

        - A джентльменъ?

        - Сапоги съ кисточками отправились въ Докторскую общину.

        - Зач?мъ?

        - За позволеніемъ жениться.

        - Мы не опоздали!  - воскликнулъ м-ръ Уардль.  - Господа, не нужно терять ни одной минуты. Ну, любезн?йшій, покажите намъ этотъ нумеръ.

        - Не торопитесь, почтенн?йшій,  - сказалъ оффиціальный джентльменъ,  - сд?лайте милость, не торопитесь: осторожность на первомъ план?.
        Онъ вынулъ изъ кармана красный шелковый кошелекъ, и вынувъ соверенъ, пристально посмотр?лъ на Самуэля. Тотъ выразительно оскалилъ зубы.

        - Введите насъ въ этотъ нумеръ безъ доклада и соверенъ будетъ вашъ,  - сказалъ оффиціальный джентльменъ.
        Самуэль бросилъ въ уголъ сапоги и повелъ своихъ спутниковъ наверхъ. Пройдя половину галлереи во второмъ этаж?, онъ пріостановился и протянулъ руку.

        - Вотъ ваши деньги,  - шепнулъ адвокатъ, положивъ соверенъ въ руку своего спутника.
        Самуэль сд?лалъ впередъ еще н?сколько шаговъ и остановился передъ дверью. Джентльмены сл?довали за нимъ.

        - Въ этомъ нумер??  - пробормоталъ адвокатъ.
        Самуэль утвердительно кивнулъ головой.
        Старикъ Уардль отворилъ дверь и вс? три джентльмена вошли въ комнату въ ту самую минуту, какъ м-ръ Джингль, уже воротившійся, показывалъ д?вственной тетк? вождел?нный документъ.
        При вид? брата и его спутниковъ д?вственная тетка испустила пронзительный крикъ и, бросившись на стулъ, закрыла лицо об?ими руками. М-ръ Джингль посп?шно свернулъ пергаментъ и положилъ въ свой карманъ. Незваные пос?тители выступили на середину комнаты.

        - Вы безчестный челов?къ, сэръ, вы… вы,  - окликнулъ старикъ Уардль, задыхаясь отъ злобы.

        - Почтенн?йшій, почтенн?йшій,  - сказалъ сухопарый джентльменъ, положивъ свою шляпу на столъ,  - присутствіе духа и спокойствіе прежде всего. Scandalum magnum, личное оскорбленіе, большая пеня. Успокойтесь, почтенн?йшій, сд?лайте милость.

        - Какъ вы см?ли увезти мою сестру изъ моего дома?  - продолжалъ Уардль.

        - Вотъ это совс?мъ другая статья,  - зам?тилъ адвокатъ,  - объ этомъ вы можете спросить. Такъ точно, сэръ, какъ вы осм?лились увезти сестрицу м-ра Уардля? Что вы на это скажете, сэръ?

        - Какъвы см?ете меня объ этомъ спрашивать?  - закричалъ м-ръ Джингль такимъ дерзкимъ и наглымъ тономъ, что сухопарый джентльменъ невольно попятился назадъ.  - Что вы за челов?къ?

        - Что онъ за челов?къ?  - перебилъ старикъ Уардль.  - Вамъ хочется знать это, безстыдная тварь? Это м-ръ Перкеръ, мой адвокатъ. Послушайте, Перкеръ, я хочу пресл?довать этого негодяя, судить по всей строгости законовъ, послать къ чорту - осудить - истребить - сокрушить!  - A ты,  - продолжалъ старикъ, обратившись вдругъ къ своей сестр?,- ты, Рахиль… въ твои л?та связаться съ бродягой,  - б?жать изъ родительскаго дома, покрыть позоромъ свое имя; какъ не стыдно, какъ не стыдно! Над?вай шляпку и сейчасъ домой.  - Послушайте, поскор?е наймите извозчичью карету и принесите счетъ этой дамы, слышите?  - заключилъ онъ, обращаясь къ слуг?, котораго, впрочемъ, не было въ комнат?.

        - Слушаю, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль, появляясь точно изъ подъ земли: онъ, д?йствительно, оставаясь въ корридор?, слушалъ всю бес?ду, приставивъ свое ухо къ замочной скважин? пятаго нумера.

        - Над?вай шляпку, Рахиль,  - повторилъ старикъ Уардль.

        - Не слушайся его, не трогайся съ м?ста!  - вскричалъ Джингль.  - Господа, сов?тую вамъ убираться подобру поздорову… д?лать вамъ нечего зд?сь: нев?ст? больше двадцати одного года, и она свободна располагать собой.

        - Больше двадцати одного!  - воскликнулъ Уардль презрительнымъ тономъ.  - Больше сорока одного!

        - Неправда!  - отв?чала съ негодованіемъ д?вственная тетка, отложившая теперь свое твердое нам?реніе подвергнуться истерическимъ припадкамъ.

        - Правда, матушка, правда. Просиди еще часъ въ этой комнат? и теб? стукнетъ слишкомъ пятьдесятъ!
        Д?вственная тетка испустила пронзительный крикъ и лишилась чувствъ.

        - Стаканъ воды,  - сказалъ челов?колюбивый м-ръ Пикквикъ, когда въ комнату вб?жала содержательница трактира, призванная неистовымъ звономъ.

        - С_т_а_к_а_н_ъ воды!  - кричалъ раздражительный Уардль.  - Принесите-ка лучше ушатъ и окатите ее съ головы до ногъ: это, авось, скор?е образумитъ старую д?вку.

        - Зв?рь, просто зв?рь!  - отозвалась сострадательная старушка, изъявляя совершенн?йшую готовность оказать свою помощь д?вственной тетк?.  - Б?дная страдалица!.. Выпейте… вотъ такъ… повернитесь… прихлебните… привстаньте… еще немножко…
        И, сопровождая свою помощь этими и подобными восклицаніями, добрая трактирщица, при сод?йствіи своей горничной, натирала уксусомъ лобъ и щеки д?вственной тетки, щекотала ея носъ, развязывала корсетъ и вообще употребляла вс? т? возстановительныя средства, какія съ незапамятныхъ временъ изобр?тены сестрами милосердія для любительницъ истерики и обморока.

        - Карета готова, сэръ,  - сказалъ Самуэль, появившійся y дверей.

        - Ну, сестра, полно церемониться. Пойдемъ!
        При этомъ предложеніи истерическіе припадки возобновились съ новой силой.
        Уже трактирщица готова была обнаружить все свое негодованіе противъ насильственныхъ поступковъ м-ра Уардля, какъ вдругъ кочующій актеръ вздумалъ обратиться къ р?шительнымъ м?рамъ.

        - Эй, малый,  - сказалъ онъ,  - приведите констебля.

        - Позвольте, сэръ, позвольте,  - сказалъ м-ръ Перкеръ.  - Не благоугодно ли вамъ прежде всего обратить вни…

        - Ничего не хочу знать,  - перебилъ м-ръ Джингль,  - она свободна располагать собою, и никто, противъ ея собственной воли, не см?етъ разлучить ее съ женихомъ.

        - О, не разлучайте меня!  - воскликнула д?вственная тетка раздирательнымъ тономъ.  - Я не хочу, не могу…
        Новый истерическій припадокъ сопровождался на этотъ разъ дикимъ воплемъ.

        - Почтенн?йшій,  - проговорилъ вполголоса сухопарый джентльменъ, отводя въ сторону господъ Пикквика и Уардля.  - Почтенн?йшій, положеніе наше очень незавидно. Мы стоимъ, такъ сказать, между двухъ перекрестныхъ огней и, право, почтенн?йшій, если разсудить по закону, мы не им?емъ никакой возможности сопротивляться поступкамъ леди. Я и прежде им?лъ честь докладывать вамъ, почтенн?йшій, что зд?сь - magna collisio rerum. Надобно согласиться на пожертвованія.
        Продолжительная пауза. Адвокатъ открылъ табакерку.

        - Въ чемъ же собственно должны заключаться эти пожертвованія?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да вотъ видите ли, почтенн?йшій, другъ нашъ стоитъ между двухъ огней. Чтобы съ честью выпутаться вс?мъ намъ изъ этой перепалки, необходимо потерп?ть н?который убытокъ въ финансовомъ отношеніи.

        - Д?лайте, что хотите: я согласенъ на все,  - сказалъ м-ръ Уардль.  - Надобно, во что бы ни стало, спасти эту дуру, иначе она погибнетъ съ этимъ негодяемъ.

        - Въ этомъ н?тъ ни мал?йшаго сомн?нія,  - отв?чалъ адвокатъ.  - М-ръ Джингль, не угодно ли вамъ пожаловать съ нами въ другую комнату на н?сколько минутъ?
        Джингль согласился, и вс? четыре джентльмена отправились въ ближайшій пустой нумеръ.

        - Какъ же это, почтенн?йшій,  - сказалъ сухопарый джентльменъ, затворяя за собою дверь,  - неужели никакихъ н?тъ средствъ устроить это д?ло? Сюда, почтенн?йшій, сюда, на пару словъ къ этому окну: мы будемъ тутъ одни, садитесь, почтенн?йшій, прошу покорно. Между нами, почтенн?йшій, говоря откровенно,  - согласитесь, почтенн?йшій, вы увезли эту леди изъ-за денегъ: не такъ ли, почтенн?йшій?
        М-ръ Джингль нахмурилъ брови.

        - Ну, да, точно такъ, почтенн?йшій, я понимаю, что вы хотите сказать, и заран?е вамъ в?рю. Мы съ вами люди св?тскіе, почтенн?йшій, и хорошо понимаемъ другъ друга… не то, что эти простаки. Намъ ничего не стоитъ провести ихъ: не такъ ли, почтенн?йшій?
        М-ръ Джингль улыбнулся.

        - Очень хорошо,  - продолжалъ адвокатъ, зам?тивъ произведенное впечатл?ніе.  - Теперь, почтенн?йшій, д?ло, видите ли, вотъ въ чемъ: y этой леди, до смерти ея матери, н?тъ и не будетъ ничего, кром? разв? какой-нибудь сотняги, да и то едва ли.

        - Мать с_т_а_р_у_х_а,  - сказалъ м-ръ Джингль многозначительнымъ тономъ.

        - Истинная правда, почтенн?йшій, я не спорю,  - сказалъ адвокатъ, откашливаясь и вынимая платокъ изъ кармана,  - вы справедливо изволили зам?тить, что она с_т_а_р_е_н_ь_к_а. М-съ Уардль происходитъ отъ старинной фамиліи, почтенн?йшій, старинной во вс?хъ возможныхъ отношеніяхъ. Основатель этой фамиліи прибылъ въ Англію съ войскомъ Юлія Цезаря и поселился въ Кентскомъ графств?. Всего зам?чательн?е то, почтенн?йшій, что только одинъ изъ членовъ этой фамиліи не дожилъ до девяноста л?тъ, да и тотъ погибъ насильственною смертью въ половин? XVI в?ка. Старушк? теперь семьдесятъ три года, почтенн?йшій: старенька, я согласенъ съ вами, и едва ли проживетъ она л?тъ тридцать.
        Сухопарый джентльменъ пріостановился и открылъ табакерку.

        - Что же вы хотите этимъ сказать?  - спросилъ м-ръ Джингль.

        - Да вотъ не угодно ли табачку, почтенн?йшій… не изволите нюхать? И прекрасно - лишній расходъ. Вижу по всему, почтенн?йшій, что вы прекрасный молодой челов?къ и могли бы отлично устроить въ св?т? свою карьеру, еслибъ былъ y васъ капиталецъ, а?

        - Что-жъ изъ этого?

        - Вы не понимаете меня?

        - Не совс?мъ.

        - Я объясню вамъ эту статью въ короткихъ словахъ, потому что вы челов?къ умный и живали въ св?т?. Какъ вы думаете, почтенн?йшій, что лучше: пятьдесятъ фунтовъ и свобода или старая д?вица и долговременное ожиданіе?

        - Пятидесяти фунтовъ мало,  - сказалъ м-ръ Джингль, вставая съ м?ста.  - Не сойдемся.

        - Погодите, почтенн?йшій,  - возразилъ адвокатъ, удерживая его за фалду.  - Капиталецъ кругленькій: челов?ку съ вашими способностями много можетъ сд?лать изъ пятидесяти фунтовъ.

        - Полтораста фунтовъ, такъ и быть,  - отв?чалъ м-ръ Джингль холоднымъ тономъ.

        - Что вы, почтенн?йшій, Богъ съ вами!  - возразилъ адвокатъ.  - В?дь все это д?ло, говоря по сов?сти, вы?деннаго яйца не стоитъ.

        - Однакожъ, вы сами предложили пятьдесятъ.

        - И довольно.

        - Сто пятьдесятъ.

        - Какъ это можно, помилуйте! Семьдесятъ, если угодно.

        - Не сойдемся,  - сказалъ м-ръ Джингль, вставая опять со своего м?ста.

        - Куда жъ вы такъ сп?шите, почтенн?йшій? Погодите. Восемьдесятъ фунтовъ - согласны?

        - Мало.

        - Довольно, почтенн?йшій, ув?ряю васъ. Неужели вы не сд?лаете никакой уступки?

        - Нельзя. Разсудите сами: девять фунтовъ стоили мн? почтовые прогоны; три - позволеніе, итого дв?надцать; вознагражденіе за хлопоты положимъ сто, итого сто дв?надцать. Сколько же, по вашему, должно стоить оскорбленіе личной чести и потеря нев?сты?

        - Э, полноте, почтенн?йшій! Я уже сказалъ, что мы хорошо понимаемъ другъ друга. Стоитъ ли намъ распространяться насчетъ этихъ посл?днихъ пунктовъ? Сто фунтовъ для круглоты счета: хотите?

        - Сто двадцать.

        - Право, почтенн?йшій, охота вамъ изъ такой малости… Ну, я напишу вексель.
        И сухопарый джентльменъ с?лъ за столъ писать вексель.

        - Срокъ платежа я назначу посл?завтра,  - сказалъ адвокатъ, обращаясь къ м-ру Уардлю,  - a вы между т?мъ увезите вашу сестрицу.
        М-ръ Уардль сд?лалъ утвердительный знакъ.

        - Ну, почтенн?йшій, стало быть, мы помирились на сотн? фунтовъ?

        - На ста двадцати.

        - Почтенн?йшій…

        - Пишите, м-ръ Перкеръ, и пусть онъ убирается къ чорту,  - перебилъ старикъ Уардль.
        М-ръ Джингль взялъ написанный вексель и положилъ въ карманъ.

        - Теперь - вонъ отсюда, негодяй!  - закричалъ м-ръ Уардль.

        - Почтенн?йшій…

        - И помни,  - продолжалъ м-ръ Уардль,  - ни за какія блага я не р?шился бы на эти переговоры съ тобою, если бы не былъ уб?жденъ, какъ дважды два, что съ моими деньгами ты гораздо скор?е полетишь къ чорту въ омутъ, ч?мъ…

        - Почтенн?йшій, почтенн?йшій…

        - Погодите, Перкеръ.  - Вонъ отсюда, негодяй!

        - Сію минуту,  - отв?чалъ съ невозмутимымъ спокойствіемъ кочующій актеръ.  - Прощай, Пикквикъ, прощай, любезный.
        Если бы равнодушный зритель могъ спокойно наблюдать физіономію великаго челов?ка въ продолженіе посл?дней части этой бес?ды, онъ не мотъ бы надивиться, какимъ образомъ пожирающій огонь негодованія не расплавилъ стеколъ его очковъ: такъ могучъ и величественно свир?пъ былъ теперь гн?въ президента Пикквикскаго клуба! Кулаки его невольно сжались, щеки побагров?ли и ноздри вздулись, когда онъ услышалъ свое собственное имя, саркастически произнесенное презр?ннымъ негодяемъ. Однакожъ онъ укротилъ свои бурные порывы, и нев?роятное чудо! нашелъ въ себ? твердость духа - неподвижно стоять на одномъ м?ст?.
        М-ръ Пикквикъ былъ философъ, это правда; но в?дь и философы - т? же смертные люди, облеченные только бронею высшей мудрости и силы. Стр?ла, роковая стр?ла пронзила насквозь философскую броню и просверлила самое сердце великаго мужа. Раздираемый самою отчаянною яростью, онъ схватилъ чернильницу, бросилъ ее со всего размаха и неистово поб?жалъ впередъ. Но м-ръ Джингль исчезъ въ эту минуту, и великій челов?къ, самъ не зная какъ, очутился въ объятіяхъ Самуэля.

        - Куда вы б?жите, сэръ?  - сказалъ эксцентрическій слуга.  - Мебель, я полагаю, дешева въ вашихъ м?стахъ, a y насъ покупаются чернильницы на чистыя денежки, м-ръ… не им?ю чести знать вашего имени, государь мой. Погодите малую толику: какая польза вамъ гнаться за челов?комъ, который, провалъ его возьми, мастерски составилъ свое счастье? Онъ теперь на другомъ конц? квартала, и ужъ, разум?ется, его не видать вамъ, какъ своихъ ушей.
        М-ръ Пикквикъ, какъ и вс? люди, способенъ былъ внимать голосу уб?жденія, кому бы онъ ни принадлежалъ. Мыслитель быстрый и могучій, онъ вдругъ взв?силъ вс? обстоятельства этого д?ла и мигомъ сообразилъ, что благородный гн?въ его будетъ на этотъ разъ совершенно безсиленъ и безплоденъ. Онъ угомонился въ одно мгновеніе ока, испустилъ три глубокихъ вздоха, вынулъ изъ кармана носовой платокъ и благосклонно взглянулъ на своихъ друзей.
        Говорить ли намъ о плачевномъ положеніи миссъ Уардль, оставленной такимъ образомъ своимъ нев?рнымъ другомъ? М-ръ Пикквикъ мастерски изобразилъ эту раздирательную сцену, и его записки, обрызганныя въ этомъ м?ст? горькими слезами состраданія, лежатъ предъ нами: одно слово, и типографскіе станки передадутъ ихъ всему св?ту. Но н?тъ, н?тъ! Покоряясь голосу холоднаго разсудка, мы отнюдь не нам?рены сокрушать грудь благосклоннаго читателя изображеніемъ тяжкихъ страданій женскаго сердца.
        Медленно и грустно два почтенныхъ друга и страждущая леди возвращались на другой день въ городъ Моггльтонъ. Печально и тускло мрачныя т?ни л?тней ночи ложились на окрестныя поля, когда путешественники прибыли, наконецъ, въ Дингли-Делль и остановились передъ входомъ въ Меноръ-Фармъ.
        Глава XI. Неожиданное путешествіе и ученое открытіе въ н?драхъ земли.  - Пасторскій манускриптъ

        Спокойная ночь, проведенная въ глубокой тишин? на хутор? Дингли-Делль, и пятьдесятъ минутъ утренней прогулки на св?жемъ воздух?, растворенномъ благоуханіями цв?товъ, возстановили совершенн?йшимъ образомъ физическія и нравственныя силы президента Пикквикскаго клуба. Ц?лыхъ два дня великій челов?къ пребывалъ въ томительной разлук? со своими добрыми друзьями, и сердце его стремилось теперь къ вождел?нному свиданію. Окончивъ кратковременную прогулку, м-ръ Пикквикъ возвратился домой и на дорог?, съ невыразимымъ наслажденіемъ, встр?тилъ господъ Винкеля и Снодграса, сп?шившихъ прив?тствовать и облобызать великаго мужа. Удовольствіе свиданья, какъ и сл?довало ожидать, сопровождалось превыспреннимъ восторгомъ, да и какой смертный мотъ безъ такого восторга смотр?ть на лучезарныя очи и ланиты президента? Между т?мъ, однакожъ, какое-то облако проб?гало по челу обоихъ друзей, и какая-то тайна, тяжелая, возмутительная, облегала ихъ безпокойныя души. Что бы это значило,  - великій челов?къ, несмотря на вс? усилія своего генія, никакъ не могъ постигнуть.

        - Здоровъ ли Топманъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, пожимая руки обоимъ друзьямъ, посл? взаимнаго обм?на горячихъ прив?тствій.  - Топманъ здоровъ ли?
        М-ръ Винкель, къ которому спеціальнымъ образомъ относился этотъ вопросъ, не далъ никакого отв?та. Печально отворотилъ онъ свою голову и погрузился въ таинственную думу.

        - Снодграсъ,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ строгимъ тономъ,  - гд? другъ нашъ Топманъ? Не боленъ ли онъ?

        - Н?тъ,  - отв?чалъ м-ръ Снодграсъ, и поэтическая слеза затрепетала на роговой оболочк? его глаза, точь-въ-точь какъ дождевая капля на хрустальномъ стекл?.- н?тъ, онъ не боленъ.
        М-ръ Пикквикъ пріостановился и съ великимъ смущеніемъ принялся осматривать своихъ друзей.

        - Винкель, Снодграсъ… что все это значитъ? Гд? другъ Топманъ? Что случилось? Какая б?да разразилась надъ его головой? Говорите… умоляю васъ, заклинаю… Винкель, Снодграсъ,  - я приказываю вамъ говорить.
        Наступило глубокое молчаніе. Торжественная осанка м-ра Пикквика не допускала никакихъ противор?чій и увертокъ.

        - Онъ у?халъ,  - проговорилъ наконецъ м-ръ Снодграсъ.

        - У?халъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - У?халъ!

        - У?халъ,  - повторилъ м-ръ Снодграсъ.

        - Куда?

        - Неизв?стно. Мы можемъ только догадываться, на основаніи вотъ этой бумаги,  - сказалъ м-ръ Снодграсъ, вынимая письмо изъ кармана и подавая его президенту.  - Вчера утромъ, когда получено было письмо отъ м-ра Уардля съ изв?стіемъ, что сестра его возвращается домой вм?ст? съ вами, печаль, тягот?вшая надъ сердцемъ нашего друга весь предшествовавшій день, начала вдругъ возрастать съ неимов?рною силой. Всл?дъ зат?мъ онъ исчезъ, и мы нигд? не могли отыскать его ц?лый день. Вечеромъ трактирный конюхъ принесъ отъ него письмо изъ Моггльтона. Топманъ, вид?вшійся съ нимъ поутру, поручилъ ему отдать намъ эту бумагу не иначе, какъ въ поздній часъ ночи.
        Съ недоум?ніемъ и страхомъ м-ръ Пикквикъ открылъ загадочное посланіе и нашелъ въ немъ сл?дующія строки, начертанныя рукою несчастнаго друга:


        "Любезный Пикквикъ!


        "Какъ любимецъ природы, щедро над?ленный ея благами, вы, мой другъ, стоите на необозримой высот? передъ слабыми смертными, и могучая душа ваша совершенно чужда весьма многихъ слабостей и недостатковъ, свойственныхъ обыкновеннымъ людямъ. Вы не знаете, почтенный другъ и благопріятель, и даже не должны знать, что такое - потерять однажды навсегда очаровательное созданіе, способное любить пламенно, н?жно, и попасть въ то же время въ хитро сплетенныя с?ти коварно-безчестнаго челов?ка, который, подъ маской дружбы, скрывалъ въ своемъ сердц? жало ядовитой зм?и. Сраженный безпощадною судьбой, я разомъ испыталъ на себ? вліяніе этихъ двухъ ужасныхъ ударовъ.
        "Письмо, адресованное на мое имя въ трактиръ "Кожаной бутылки", что въ Кобгем?, в?роятно, дойдетъ до моихъ рукъ… если только буду существовать на этомъ св?т?. Міръ для меня ненавистенъ, почтенный мой другъ и благопріятель, и я былъ бы радъ погрязнуть гд?-нибудь въ пустын? или дремучемъ л?су. О, если бы судьба, сжалившись надъ несчастнымъ, совс?мъ исторгла меня изъ среды… простите меня - пожал?йте! Жизнь для меня невыносима. Духъ, горящій въ нашей груди, есть, такъ сказать, рукоятка жезла, на которомъ челов?къ, этотъ б?дный носильщикъ нравственнаго міра, носить тяжелое бремя треволненій и суетъ житейскихъ: сломайте рукоятку - бремя упадетъ, и носильщикъ не будетъ бол?е способенъ идти въ дальн?йшій путь. Такова натура челов?ка, дражайшій мой другъ! Скажите очаровательной Рахили,  - ахъ, опять, опять!
        Треси Топманъ".
        - Мы должны немедленно оставить это м?сто,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, складывая письмо.  - Посл? того, что случилось, было бы вообще неприлично жить зд?сь; но теперь вдобавокъ мы обязаны отыскать своего друга.
        И, сказавъ это, онъ быстро пошелъ домой.
        Нам?реніе президента немедленно распространилось по всему хутору. Напрасно м-ръ Уардль и его дочери упрашивали пикквикистовъ погостить еще н?сколько дней: м-ръ Пикквикъ былъ непреклоненъ. Важныя д?ла, говорилъ онъ, требуютъ его личнаго присутствія въ англійской столиц?.
        Въ эту минуту пришелъ на дачу старикъ пасторъ.

        - Неужели вы точно ?дете?  - сказалъ онъ, отведя въ сторону м-ра Пикквика.
        М-ръ Пикквикъ далъ утвердительный отв?тъ.

        - Въ такомъ случа? позвольте вамъ представить небольшой манускриптъ, который я хот?лъ было прочитать зд?сь въ общемъ присутствіи вашихъ друзей. Рукопись эта, вм?ст? съ н?которыми другими бумагами, досталась мн? посл? смерти моего друга, доктора медицины, служившаго въ нашемъ провинуіальномъ сумасшедшемъ дом?. Большую часть бумагъ я сжегъ; но эта рукопись, по многимъ причинамъ, тщательно хранилась въ моемъ портфел?. В?роятно, вы такъ же, какъ и я, будете сомн?ваться, точно ли она есть подлинное произведеніе сумасшедшаго челов?ка; но во всякомъ случа? мн? весьма пріятно рекомендовать этотъ интересный памятникъ ученому вниманію вашего клуба.
        М-ръ Пикквикъ съ благодарностью принялъ манускриптъ и дружески разстался съ обязательнымъ пасторомъ.
        Гораздо трудн?е было разстаться съ радушными и гостепріимными жителями Меноръ-Фарма. М-ръ Пикквикъ поц?ловалъ молодыхъ д?вушекъ - мы хот?ли сказать: съ отеческою н?жностью, какъ будто он? были его родныя дочери; но это выраженіе по н?которымъ причинамъ оказывается неум?стнымъ, и потому надобно сказать просто: - Пикквикъ поц?ловалъ молодыхъ д?вушекъ, обнялъ старую леди съ сыновнею н?жностью, потрепалъ, по патріархальному обычаю, розовыя щеки смазливыхъ горничныхъ и вложилъ въ ихъ руки бол?е субстанціальныя доказательства своего отеческаго одобренія. Разм?нъ прощальныхъ церемоній съ самимъ хозяиномъ счастливой семьи былъ чрезвычайно трогателенъ и радушенъ; но всего трогательн?е было вид?ть, какъ прощался поэтъ Снодграсъ со вс?ми членами семейства и особенно съ миссъ Эмиліей Уардль, начинавшей уже вполн? понимать поэтическія свойства молодого гостя.
        Наконецъ, посл? многихъ возгласовъ, поц?луевъ, объятій, рукопожатій, друзья наши выбрались на открытый дворъ и медленными шагами выступили за ворота. Н?сколько разъ оглядывались они на гостепріимный Меноръ-Фармъ, и много воздушныхъ поц?луевъ послалъ м-ръ Снодграсъ въ отв?тъ на взмахъ б?лаго платочка, безпрестанно появлявшагося въ одномъ изъ верхнихъ оконъ.
        Въ Моггльтон? путешественники добыли колесницу, доставившую ихъ въ Рочестеръ безъ дальн?йшихъ приключеній. Дорогой общая печаль ихъ н?сколько утратила свою сокрушительную силу, и они уже могли, по прибытіи въ гостиницу, воспользоваться превосходнымъ об?домъ, изготовленнымъ на кухн? "Золотого быка". Отобравъ, наконецъ, необходимыя справки относительно дальн?йшей ?зды, друзья наши черезъ н?сколько часовъ посл? об?да, отправились въ Кобгемъ.
        То была превосходная прогулка, такъ какъ іюньскій день склонялся къ вечеру и на безоблачномъ неб? солнце продолжало еще сіять во всемъ своемъ блеск?. Путь нашихъ друзей лежалъ черезъ густой и т?нистый л?съ, прохлаждаемый слегка св?жимъ в?теркомъ, шелест?вшимъ между листьями, и оживляемый разнообразнымъ п?ніемъ птицъ, порхавшихъ съ кустика на кустикъ. Мохъ и плющъ толстыми слоями обвивались вокругъ старыхъ деревьевъ, и зеленый дернъ разстилался шелковымъ ковромъ по мягкой земл?. Путешественники подъ?зжали къ открытому парку съ древнимъ замкомъ, обнаружившимъ передъ ихъ глазами зат?йливыя выдумки живописной архитектуры временъ королевы Елисаветы. Со вс?хъ сторонъ видн?лись тутъ длинные ряды стол?тнихъ дубовъ и вязовъ; обширныя стада оленей весело щипали св?жую траву, и по временамъ испуганный заяцъ выб?галъ на долину съ быстротою т?ней, бросаемыхъ на землю облаками въ солнечный ландшафтъ.

        - О, еслибъ вс? оскорбленные и страждущіе отъ в?роломства людей приходили со своей тоской на это поэтическое м?сто,  - я уб?жденъ, привязанность ихъ къ жизни возвратилась бы немедленно при одномъ взгляд? на эти прелести природы:
        Такъ воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, упоенный философическимъ очарованіемъ и озаренный вдохновеніемъ счастливыхъ мыслей.

        - Я совершенно согласенъ съ вами,  - сказалъ м-ръ Винкель.

        - И нельзя не согласиться,  - подтвердилъ м-ръ Пикквикъ.  - Это м?сто придумано, какъ нарочно, для оживленія страдающей души закорен?лыхъ мизантроповъ.
        М-ръ Снодграсъ и м-ръ Винкель изъявили еще разъ свое совершенн?йшее согласіе на глубокомысленное зам?чаніе президента.
        Черезъ н?сколько минутъ трое путешественниковъ были уже подл? деревенскаго трактира "Кожаной бутылки" и заботливо разспрашивали о своемъ друг?.

        - Томми, ведите джентльменовъ въ общую залу,  - сказала трактирщица.
        Коренастый малый, двадцати л?тъ съ небольшимъ, отворилъ дверь въ конц? коридора и ввелъ путешественниковъ въ длинную низенькую комнату, меблированную по вс?мъ сторонамъ кожаными стульями съ высокими спинками, и украшенную по ст?намъ разнообразною коллекціей портретовъ и фигуръ самаго фантастическаго свойства. На верхнемъ конц? этой залы находился столъ, на стол? - б?лая скатерть деревенскаго изд?лія, на б?лой скатерти - жареная курица, ветчина, бутылка мадеры, дв? бутылки шотландскаго пива, и прочая, и прочая. За столомъ сид?лъ не кто другой, какъ самъ м-ръ Топманъ, удивительно мало похожій на челов?ка, проникнутаго ненавистью къ благамъ земной жизни.
        При вход? друзей м-ръ Топманъ положилъ на столъ ножикъ и вилку и съ печальнымъ видомъ вышелъ къ нимъ на встр?чу.

        - Я вовсе не разсчитывалъ на удовольствіе встр?тить васъ въ зд?шней глуши,  - сказалъ м-ръ Топманъ, пожимая руку президента,  - это очень любезно съ вашей стороны.

        - А!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, усаживаясь за столъ и отирая крупныя капли пота со своего чела.  - Доканчивай свой об?дъ и выходи со мной гулять: намъ нужно поговорить наедин?.
        М-ръ Топманъ, безпрекословно послушный повел?ніямъ президента, принялся съ зам?чательною быстротою уничтожать одно за другимъ скромныя блюда деревенскаго об?да. М-ръ Пикквикъ между т?мъ прохлаждалъ себя обильными возліяніями пива и мадеры. Лишь только об?дъ приведенъ былъ къ вождел?нному концу, президентъ и членъ Пикквикскаго клуба отправились гулять, оставивъ своихъ друзей въ зал? "Кожаной бутылки".
        Минутъ тридцать ходили они за оградой деревенской церкви, и, судя по жестамъ президента можно было догадаться, что м-ръ Пикквикъ опровергалъ съ особенною живостью возраженія и доказательства своего упрямаго противника. Мы не станемъ повторять подробностей этой одушевленной бес?ды, неизобразимой, конечно, ни перомъ, ни языкомъ. Утомился ли м-ръ Топманъ продолжительной ходьбой посл? сытнаго об?да, или онъ почувствовалъ р?шительную неспособность противиться краснор?чивымъ доказательствамъ великаго мужа, д?ло остается подъ сомн?ніемъ; только онъ уступилъ, наконецъ, во всемъ и призналъ надъ собою совершенную поб?ду.

        - Такъ и быть,  - сказалъ онъ,  - гд? бы ни пришлось провести мн? остатокъ своихъ печальныхъ дней, это, конечно, все равно. Вы непрем?нно хотите пользоваться скромнымъ обществомъ несчастнаго друга - пусть: я согласенъ разд?лять труды и опасности вашихъ предпріятій.
        М-ръ Пикквикъ улыбнулся, пожалъ протянутую руку, и оба пошли назадъ къ своимъ друзьямъ.
        Въ эту самую минуту благод?тельный случай помогъ м-ру Пикквику сд?лать то безсмертное открытіе, которое доставило громкую изв?стность его клубу и распространило его антикварскую славу по всей вселенной. Они уже миновали ворота "Кожаной бутылки" и углубились гораздо дал?е въ деревню, прежде ч?мъ вспомнили, гд? стоялъ деревенскій трактиръ. Обернувшись назадъ, м-ръ Пикквикъ вдругъ увид?лъ недалеко отъ дверей крестьянской хижины небольшой растреснувшійся камень, до половины погребенный въ земл?. Онъ остановился.

        - Это очень странно,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Что такое странно?  - съ безпокойствомъ спросилъ м-ръ Топманъ, озираясь во вс? стороны и не останавливаясь ни на какомъ опред?ленномъ предмет?.  - Богъ съ вами, Пикквикъ, что такое?
        М-ръ Пикквикъ между т?мъ, проникнутый энтузіазмомъ своего чуднаго открытія, стоялъ на кол?няхъ передъ маленькимъ камнемъ и заботливо стиралъ съ него пыль носовымъ платкомъ.

        - Надпись, надпись!  - воскликнулъ м-ръ Пиккзикъ.

        - Возможно ли?  - воскликнулъ м-ръ Топманъ.

        - Ужъ я могу различить,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ, вытирая камень и бросая пристальные взгляды черезъ свои очки,  - ужъ я могу различить крестъ и букву Б, и букву Т. Это очень важно,  - сказалъ онъ, быстро вскочивъ на свои ноги.  - Надпись отличается вс?ми признаками старины, и, быть можетъ, она существовала за н?сколько в?ковъ до начала деревни. Надобно воспользоваться этимъ обстоятельствомъ.
        М-ръ Пикквикъ постучался въ дверь избы. Явился крестьянинъ.

        - Не знаете ли вы, мой другъ, какимъ образомъ попалъ сюда этотъ камень?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ благосклоннымъ тономъ.

        - Н?тъ, сэръ, не знаю,  - отв?чалъ учтиво спрошенный.  - Онъ, кажись, лежалъ зд?сь еще прежде, ч?мъ родился мой отецъ.
        М-ръ Пикквикъ бросилъ на своего товарища торжествующій взглядъ.

        - Послушайте, любезный,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ взволнованнымъ тономъ,  - в?дь этотъ камень, я полагаю, вамъ не слишкомъ нуженъ: не можете ли вы продать его?

        - Да кто-жъ его купитъ?  - спросилъ простодушный крестьянинъ.

        - Я дамъ вамъ десять шиллинговъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ съ лукавымъ видомъ,  - если вы потрудитесь отрыть его для меня.
        Глупый челов?къ вытаращилъ глаза, взялъ деньги и отв?силъ низкій поклонъ щедрому джентльмену, не думая и не гадая, какую драгоц?нность уступалъ онъ за ничтожную сумму ученому св?ту. М-ръ Пикквикъ собственными руками поднялъ отрытый камень, очистилъ съ него мохъ и, воротясь въ трактиръ, положилъ его на столъ.
        Въ н?сколько минутъ драгоц?нный камень былъ вымытъ, вычищенъ, выхоленъ, и восторгъ пикквикистовъ выразился самыми энергическими знаками, когда общія ихъ усилія ув?нчались вожд?леннымъ усп?хомъ. Камень былъ неровенъ, растреснулся, и неправильныя буквы таращились вкривь и вкось; при всемъ томъ, ученые мужи могли ясно разобрать остатокъ сл?дующей надписи:
+


        Б И Л С Т У


        M С П Р


        И Л Ж


        И Л


        З Д Е С В О Т А


        В Р О.


        М-ръ Пикквикъ сид?лъ, потирая руки, и съ невыразимымъ наслажденіемъ смотр?лъ на сокровище, отысканное имъ. Честолюбіе его было теперь удовлетворено въ одномъ изъ самыхъ главныхъ пунктовъ. Въ стран?, изобилующей многочисленными остатками среднихъ в?ковъ, въ б?дной деревушк?, поселившейся на классической почв? старины - онъ… онъ… президентъ Пикквикскаго клуба, открылъ весьма загадочную и во вс?хъ возможныхъ отношеніяхъ любопытную надпись, ускользавшую до сихъ поръ отъ наблюденія столькихъ ученыхъ мужей, предшествовавшихъ ему на поприщ? археологическихъ разысканій. Драгоц?нный камень долженъ будетъ объяснить какой-нибудь запутанный фактъ въ европейской исторіи среднихъ в?ковъ, и - почему знать? быть можетъ, суждено ему изм?нить самый взглядъ на критическую разработку историческихъ матеріаловъ. М-ръ Пикквикъ смотр?лъ во вс? глаза и едва в?рилъ своимъ чувствамъ.

        - Ну, господа,  - сказалъ онъ наконецъ,  - это даетъ р?шительное направленіе моимъ мыслямъ: завтра мы должны возвратиться въ Лондонъ.

        - Завтра!  - воскликнули въ одинъ голосъ изумленные ученики.

        - Завтра,  - повторилъ м-ръ Пикквикъ.  - Ученый св?тъ долженъ немедленно воспользоваться отысканнымъ сокровищемъ и употребить вс? свои усилія для опред?ленія настоящаго смысла древнихъ письменъ. Притомъ есть y меня въ виду другая довольно важная ц?ль. Черезъ н?сколько дней, городъ Итансвилль будетъ выбирать изъ своей среды представителей въ парламентъ, и знакомый мн? джентльменъ, м-ръ Перкеръ, приглашенъ туда, какъ агентъ одного изъ кандидатовъ. Наша обязанность, господа, явиться на м?сто д?йствія и вникать во вс? подробности д?ла, столь дорогого для всякаго англичанина, уважающаго въ себ? національное чувство.

        - Отлично!  - воскликнули съ энтузіазмомъ его друзья.
        М-ръ Пикквикъ бросилъ вокругъ себя испытующій взглядъ. Пламенное усердіе молодыхъ людей, столь ревностныхъ къ общему благу, распалило его собственную грудь благородн?йшимъ энтузіазмомъ. М-ръ Пикквикъ стоялъ во глав? пылкаго юношества, онъ это чувствовалъ и зналъ.

        - Господа, предлагаю вамъ окончить этотъ день пирушкой въ честь и славу науки!  - воскликнулъ президентъ вдохновеннымъ тономъ.
        И это предложеніе было принято съ единодушнымъ восторгомъ. М-ръ Пикквикъ уложилъ свое сокровище въ деревянный ящикъ, купленный нарочно для этой ц?ли y содержательницы трактира, и посп?шилъ занять за столомъ президентское м?сто. Весь вечеръ посвященъ былъ заздравнымъ тостамъ и веселой дружеской бес?д?.
        Было уже одиннадцать часовъ,  - позднее время для маленькой деревушки,  - когда м-ръ Пикквикъ отправился въ спальню, приготовленную для него заботливой прислугой. Онъ отворилъ окно, поставилъ на столъ зажженную св?чу и погрузился въ глубокомысленныя размышленія о достопамятныхъ событіяхъ двухъ посл?днихъ дней.
        Время и м?сто были удивительнымъ образомъ приспособлены къ философическому созерцанію великаго челов?ка. М-ръ Пикквикъ сид?лъ, облокотившись на окно, сид?лъ и думалъ. Бой часового колокола, прогуд?вшаго дв?надцать, впервые возвратилъ его къ д?йствительному міру. Первый ударъ отозвался торжественнымъ звукомъ въ барабанчик? его ушей; но когда смолкло все и наступила тишина могилы, м-ръ Пикквикъ почувствовалъ себя совершенно одинокимъ. Взволнованный этой внезапной мыслью, онъ разд?лся на скорую руку, задулъ св?чу и легъ въ постель.
        Всякій испыталъ на себ? то непріятное состояніе духа, когда ощущеніе физической усталости напрасно вступаетъ въ безсильную борьбу съ неспособностью спать. Въ этомъ именно состояніи находился м-ръ Пикквикъ теперь, въ глухой полночный часъ. Онъ повертывался съ бока на бокъ, щурилъ и сжималъ глаза; пробовалъ лежать спиною внизъ и спиною вверхъ: все безполезно! Было ли то непривычное напряженіе, испытанное въ этотъ вечеръ: жаръ, духота, водка и коньякъ, странная постель, или другія какія-нибудь неразгаданныя обстоятельства, только мысли м-ра Пикквика съ неотразимой силой обращались на фантастическіе портреты въ трактирной комнат?, и онъ невольно припоминалъ волшебныя сказки самаго фантастическаго свойства. Проверт?вшись такимъ образомъ около часа, онъ пришелъ къ печальному заключенію, что ему суждено совс?мъ не спать въ эту тревожную ночь. Досадуя на себя и на судьбу, онъ всталъ, обулся и набросилъ халатъ на свои плечи. "Лучше какое-нибудь движеніе, думалъ онъ, ч?мъ безплодныя мечты, лишенныя всякой разумной мысли". Онъ взглянулъ въ окно - было очень темно; прошелся вокругъ спальни - было очень        Переходя тревожно отъ дверей къ окну и отъ окна къ дверямъ, онъ вдругъ припомнилъ въ первый разъ, что съ нимъ былъ манускриптъ пастора. Счастливая мысль! Одно изъ двухъ: или найдетъ онъ интересное чтеніе, или будетъ скучать, з?вать и, наконецъ, уснетъ. Онъ вынулъ тетрадь изъ кармана своей бекеши, придвинулъ къ постели круглый столикъ, зажегъ св?чу, над?лъ очки и приготовился читать. Почеркъ былъ очень странный, и бумага во многихъ м?стахъ почти совершенно истерлась. Фантастическое заглавіе заставило м-ра Пикквика припрыгнуть на своей постели, и онъ бросилъ вокругъ себя безпокойный взглядъ. Скоро, однакожъ, ученый мужъ успокоился совершенн?йшимъ образомъ, кашлянулъ два-три раза, снялъ со св?чки, поправилъ очки и внимательно началъ читать: "Записки сумасшедшаго".
        "Сумасшедшій - да! Какимъ неистово ужаснымъ звукомъ это слово раздалось въ моихъ ушахъ въ давно-бывалые годы! Помню смертельный страхъ, насильственно вторгшійся въ мою молодую грудь, помню бурливое клокотаніе горячей крови, готовой застыть и оледениться въ моихъ жилахъ при одномъ этомъ слов?, и помню я, какъ замиралъ во мн? духъ, и кол?на мои тряслись и подгибались при одной мысли о возможности сойти съ ума!
        "Какъ часто въ глухой полночный часъ, проникнутый судорожнымъ трепетомъ, я вставалъ со своей постели, становился на кол?ни и молился долго, пламенно молился, чтобъ всемогущая сила избавила меня отъ проклятія, тягот?вшаго надъ родомъ моимъ! Какъ часто, отуманенный инстинктивною тоской среди веселыхъ игръ и забавъ, я вдругъ удалялся въ уединенныя м?ста и проводилъ самъ съ собою унылые часы, наблюдая за ходомъ горячки, начинавшей пожирать мой слабый, постепенно размягчавшійся мозгъ. Я зналъ, что зародышъ б?шенства былъ въ моей крови, что оно глубоко таилось въ мозгу моихъ костей, что одно покол?ніе нашего рода окончило свой в?къ, не бывъ зараженнымъ этою фамильною чумой, и что я первый долженъ былъ начать свой особый, новый рядъ б?шеныхъ людей. Такъ было прежде, и, сл?довательно,
        - я зналъ,  - такъ будетъ впереди. Забиваясь по временамъ въ уединенный уголъ шумной залы, я вид?лъ, какъ вдругъ умолкали веселыя толпы, перемигивались, перешептывались, и я зналъ, что р?чь ихъ идетъ о несчастномъ челов?к?, близкомъ къ потер? умственныхъ силъ своей духовно-нравственной природы. Заран?е отчужденный отъ общества людей, я молчалъ, скучалъ и думалъ.
        "Такъ прошли годы, длинные-предлинные годы. Ночи въ зд?шнемъ м?ст? тоже иной разъ бываютъ очень длинны; но ровно ничего не значатъ он? въ сравненіи съ тогдашними ночами и страшными грезами печальныхъ л?тъ тревожной юности моей. Больно вспоминать про т? годы, и грудь моя надрывается отъ страха даже теперь, когда я воображаю мрачныя формы чудовищъ, выставлявшихъ свои гнусныя рожи изъ вс?хъ угловъ моей одинокой спальни. Склоняясь надъ моимъ изголовьемъ и передразнивая меня своими длинными языками, они гомозились вокругъ моихъ ушей и нашептывали съ дикимъ, затаеннымъ см?хомъ, что полъ того стараго дома, гд? умеръ отецъ моего отца, обагренъ былъ его собственною кровью, которую исторгъ онъ самъ изъ своихъ жилъ въ припадк? б?шенаго пароксизма. Напрасно затыкалъ я уши и забивалъ свою голову въ подушки: чудовища визжали неистово и дико, что покол?ніе, предшествовавшее д?ду, оставалось свободнымъ отъ фамильной маніи, но что его собственный д?дъ прожилъ ц?лые десятки л?тъ, прикованный къ ст?н? жел?зною ц?пью и связанный по рукамъ и ногамъ. Чудовища называли правду - это я зналъ, хорошо зналъ, Я отыскалъ вс?
подробности въ фамильныхъ бумагахъ, хотя ихъ тщательно старались отъ меня скрывать. Ха, ха, ха! Я былъ слишкомъ хитеръ, н?тъ нужды, что сумасшедшій.
        "Манія, наконецъ, обрушилась надо мной всею своею силой, и я удивился, отчего мн? прежде было такъ страшно сойти съ ума. Теперь вступилъ я въ большой св?тъ, пришелъ въ соприкосновеніе съ умными людьми, говорилъ, острилъ, д?лалъ предположенія, проекты, и привелъ въ исполненіе множество нел?пыхъ плановъ, озадачившихъ своею оригинальностью дальновидныхъ мудрецовъ. Я см?ялся до упада въ тиши своего кабинета, и никто въ ц?ломъ мір? не подозр?валъ, что голова моя страдала размягченіемъ мозга. Съ какимъ восторгомъ поздравилъ я себя, что ум?лъ такъ искусно провести, надуть и одурачить вс?хъ своихъ любезн?йшихъ друзей, вид?вшихъ во мн? остряка и прожектера, готоваго работать вм?ст? съ ними на общую пользу! О, если бы знали они, съ к?мъ вели свои д?ла! Случалось, иной другъ об?далъ со мною за однимъ столомъ съ глаза-на-глазъ и беззаботно веселился, выпивая тостъ за тостомъ за мое "драгоц?нное" здоровье; какъ бы побл?дн?лъ онъ и съ какою быстротою ринулся бы вонъ изъ дверей, еслибъ могъ вообразить на одну минуту, что любезн?йшій другъ, сид?вшій подл? него съ острымъ и блестящимъ ножомъ въ рукахъ, есть никто
другой, какъ сумасшедшій челов?къ.
        "Сокровища перешли въ мои руки, богатство полилось черезъ край, и я утопалъ въ океан? удовольствій, которыхъ ц?нность стократъ увеличилась въ моихъ глазахъ отъ сознанія, что я съ такимъ искусствомъ ум?лъ скрывать свою зав?тную тайну. Я получилъ въ насл?дство огромное им?ніе. Законъ, даже самъ стоглазый законъ, приведенный въ заблужденіе, поручилъ сумасшедшему управленіе землей и капиталомъ, отстранивъ ц?лые десятки разумныхъ претендентовъ. Куда смотр?ли проницательные люди, гордые своимъ здравымъ разсудкомъ? Куда д?валась опытность законов?довъ, способныхъ открывать проблескъ истины во мрак? заблужденій?
        "У меня были деньги: - за мной ухаживалъ весь св?тъ. Я моталъ свое золото безумно,
        - каждый прославлялъ мою щедрость. О, какъ унижались передо мной эти три гордые брата! Да и самъ отецъ, с?довласый старецъ,  - какое уваженіе, почтеніе, снисходительность, благогов?ніе ко мн? съ его стороны! У старика была дочь, y молодыхъ людей - сестра; вс? пятеро не им?ли иной разъ ч?мъ накормить голодную собаку. Я былъ богатъ, и когда меня женили на молодой д?виц?, улыбка торжества озарила веселыя лица убогихъ родственниковъ, воображавшихъ въ простот? сердечной, что замысловатые ихъ планы ув?нчались вождел?ннымъ усп?хомъ. Дошелъ чередъ и до моей улыбки. Улыбки? Н?тъ, я см?ялся, хохоталъ, рвалъ свои волосы и катался по ковру передъ брачной постелью, упоенный своимъ блистательнымъ усп?хомъ. Какъ мало думали они, на какую жертву была обречена молодая д?вица!
        "Думали?  - Зач?мъ имъ думать? Какая нужда вс?мъ этимъ господамъ, что сестра ихъ связала свою судьбу съ сумасшедшимъ мужемъ? Что значило для нихъ счастье сестры, противопоставленное золоту ея супруга? Что могло значить легкое перо, бросаемое на воздухъ моей рукой, въ сравненіи съ золотою ц?пью, которая украшаетъ мое т?ло?
        "Въ одномъ только я ошибся жестоко, несмотря на всю свою хитрость. Бываютъ иногда минуты умственнаго омраченія даже съ т?ми, которые, какъ я, лишены своего природнаго разсудка. Голова моя была въ чаду, и я стремглавъ низринулся въ разставленныя с?ти. Не будь я сумасшедшій, я бы, в?роятно, понялъ и догадался въ свое время, что молодая д?вушка - будь это въ ея власти - согласилась бы скор?е закупорить себя въ свинцовомъ гроб?, ч?мъ перешагнуть за порогъ моихъ мраморныхъ палатъ съ титуломъ нев?сты богача. Поздно узналъ я, что сердце ея уже издавна посвящено было пл?нительнымъ формамъ розоваго юноши съ черными глазами: - разъ она произнесла его имя въ тревожномъ сн?, убаюканная злов?щей мечтой. Узналъ я, что ее съ нам?реніемъ принесли въ жертву, чтобы доставить кусокъ хл?ба гордымъ братьямъ и старому отцу.
        "Теперь я не могу помнить лицъ, очертаній и фигуръ; но я знаю, молодая д?вушка слыла красавицей и вполн? заслуживала эту славу. Она прелестна, я это знаю. Въ св?тлыя лунныя ночи, когда все покойно вокругъ и я пробуждаюсь отъ своего сна, я вижу, какъ въ углу этой самой кельи стоитъ, безъ словъ и безъ движенія, легкая прозрачная фигура съ длинными черными волосами, волнующимися на ея спин? отъ колыханій неземного в?тра, и съ блестящими глазами, которые пристально смотрятъ на меня, не мигая и не смыкаясь ни на одно мгновеніе. Уфъ! кровь стынетъ въ моемъ сердц?, когда я пишу эти строки,  - ея это форма, ея видъ и осанка. Лицо ея бл?дно, глаза блестятъ какимъ-то св?томъ, но я помню и знаю, что вс? эти черты принадлежали ей. Фигура не двигается никогда, не морщитъ своего чела, не хмуритъ бровей и не д?лаетъ гримасъ, какъ другіе призраки, наполняющіе эту келью; но она страшн?е для моихъ глазъ, ч?мъ вс? эти духи, терзавшіе меня въ давно-истекшіе годы. Изъ могилы вышла она, и св?жее дыханіе смерти на ея чел?.
        "Ц?лый годъ почти наблюдалъ я, какъ лицо ея бл?дн?ло со дня на день; ц?лый годъ почти я видалъ, какъ слезы текли по ея печальнымъ щекамъ безъ всякой видимой причины. Наконецъ, я все узналъ. Она не любила меня никогда - этого я отнюдь не подозр?валъ: она презирала мое богатство, ненавид?ла блескъ и пышность, среди которой жила - этого я никакъ не ожидалъ. Она любила другого. Объ этомъ я никогда и не думалъ. Странныя чувства забились въ моей груди, и мысли, одна другой мрачн?е и страшн?е, вихремъ закружились въ моемъ размягченномъ мозгу. Я далекъ былъ отъ того, чтобы ненавид?ть ее, хотя ненависть къ предмету ея любви съ дикимъ буйствомъ заклокотала въ моемъ сердц?. Я жал?лъ о злосчастной жизни, на которую обрекъ ее холодный эгоизмъ безчувственной родни. Я зналъ, что б?дственные часы ея жизни сочтены неумолимой судьбой, но меня мучила мысль, что ран?е своей смерти она, быть можетъ, произведетъ на св?тъ злосчастное существо, осужденное, подобно мн?, выносить страданія насл?дственнаго умопом?шательства… и я р?шился убить ее.
        "Н?сколько нед?ль я раздумывалъ, какому роду смерти отдать предпочтеніе.  - Сперва я подумалъ объ отрав?; потомъ мн? пришла мысль утопить мою жертву; наконецъ, я остановился на огн?. Нашъ громадный домъ объятъ пламенемъ, a жена сумасшедшаго превратилась въ уголь и золу,  - какая поразительная картина! Я долго лел?ялъ эту мысль и хохоталъ до упаду, представляя себ?, какъ разумные люди станутъ относиться къ этой штук?, ничего въ ней не понимая, и какъ ловко они будутъ проведены хитростью сумасшедшаго! Однакожъ, по зр?ломъ размышленіи, я нашелъ, что огонь непригоденъ для моей ц?ли. Бритва заняла все мое вниманіе. О! какое наслажденіе испытывалъ я день за днемъ, натачивая ее и представляя въ своемъ воображеніи тотъ рубецъ, какой будетъ сд?ланъ ею на ше? моей жены.
        "Наконецъ, явились ко мн? старыя чудовища, которыя и прежде руководили моими д?йствіями, и на разные голоса прошептали, что пришла пора д?йствовать, и положили мн? въ руку открытую бритву, Я кр?пко сжалъ ее, быстро вскочилъ съ постели и наклонился надъ своей спящей женой. Ея лицо было прикрыто рукой; я осторожно отодвинулъ руку, и она упала на грудь несчастной женщины. Видимо, жена моя плакала недавно, потому что на щекахъ ея еще оставались незасохшія капли слезъ. Ея бл?дное лицо было кротко и спокойно и въ то время, какъ я смотр?лъ на него, оно озарялось н?жной улыбкой. Я осторожно положилъ руку на плечо. Она вздрогнула, но еще во сн?. Я наклонился ниже… Она вскрикнула и пробудилась.
        "Одно движеніе моей руки - и звукъ навсегда бы замеръ въ ея груди. Но я испугался и отступилъ шагъ назадъ. Ея глаза пристально смотр?ли на меня, и не знаю, отчего это случилось, но только ея взглядъ производилъ во мн? чувство трепета и смятенія. Она поднялась съ кровати. Я задрожалъ, бритва была y меня въ рук?, но я не могъ пошевелиться. Она стала медленно отступать къ двери, продолжая смотр?ть на меня своимъ спокойнымъ, пристальнымъ взглядомъ. Приблизившись къ двери, она обернулась. Очарованіе исчезло. Я подскочилъ впередъ и схватилъ ея за руку. Она вскрикнула разъ и другой и упала на полъ.
        "Теперь я мотъ убить ее безъ всякаго сопротивленія, но въ дом? уже была произведена тревога. Я услышалъ стукъ шаговъ на ступеняхъ л?стницы. Я вложилъ бритву въ футляръ, отперъ дверь на л?стницу и громко позвалъ на помощь.
        "Пришли люди, подняли ее и положили на кровать. Ц?лые часы не приходила она въ себя, a когда пришла и къ ней воротилась способность говорить, она потеряла разсудокъ, стала дика и даже свир?па.
        "Призвали докторовъ. Великіе люди подкатили къ моему подъ?зду на прекрасныхъ лошадяхъ, и жирные лакеи стояли на запяткахъ ихъ каретъ. Н?сколько нед?ль сряду бодрствовали они при постели моей больной жены. Открылся, наконецъ, между ними великій консиліумъ, и они сов?щались въ другой комнат? съ торжественною важностью, обращаясь другъ къ другу на таинственномъ нар?чіи врачебнаго искусства. Посл? консультаціи, одинъ изъ самыхъ знаменитыхъ эскулаповъ предсталъ передо мной съ глубокомысленнымъ лицомъ, отвелъ меня въ сторону, сд?лалъ ученое вступленіе, сказалъ въ ут?шеніе и назиданіе н?сколько краснор?чивыхъ словъ, и объявилъ мн?, сумасшедшему,  - что жена моя сошла съ ума. Онъ стоялъ со мною y открытаго окна, и его рука лежала на моемъ плеч?. Стоило употребить весьма легкое усиліе, и премудрый эскулапъ полет?лъ бы вверхъ ногами на кирпичный тротуаръ. Это была бы превосходн?йшая штука! Но я глубоко таилъ въ своей груди зав?тную тайну, и эскулапъ остался невредимъ. Черезъ н?сколько дней мн? было объявлено, что больную должно запереть въ какомъ-нибудь чулан?, подъ строгимъ надзоромъ опытной сид?лки:
сумасшедшій долженъ былъ озаботиться насчетъ ареста своей жены. Я удалился за городъ въ открытое поле, гд? никто не могъ меня слышать, и громко хохоталъ я, и дикій крикъ мой долго разносился по широкому раздолью.
        "Она умерла на другой день. Почтенный старецъ съ с?дыми волосами сопровождалъ на кладбище свою возлюбленную дщерь, и н?жные братцы оросили горькими слезами безчувственное т?ло своей сестрицы.
        "Духъ мой волновался, чувства били постоянную тревогу, и я предугадывалъ инстинктивно, что секретъ мой, рано или поздно, сд?лается изв?стнымъ всему св?ту, что меня назовутъ ея убійцей. Я не могъ постоянно скрывать своей дикой радости и буйнаго разгула, клокотавшаго въ моей груди. Оставаясь одинъ въ своей комнат?, я прыгалъ, скакалъ, билъ въ ладоши, кувыркался, плясалъ, и дикій восторгъ мой раздавался иной разъ по всему дому. Когда я выходилъ со двора и вид?лъ на улицахъ шумныя толпы, когда сид?лъ въ театр?, слышалъ звуки оркестра и смотр?лъ на танцующихъ актеровъ, неистовая радость до того начинала бушевать въ моей груди, что я томился непреодолимымъ желаніемъ выпрыгнуть на сцену и разорвать на мелкіе куски весь этотъ народъ. Но, удерживая порывы своего восторга, я скрежеталъ зубами, топалъ ногой и кр?пко прижималъ острые ногти къ ладонямъ своихъ собственныхъ рукъ. Все шло хорошо, и никто еще не думалъ, не гадалъ, что я былъ сумасшедшій.
        "Помню… это, однакожъ, посл?дняя вещь, которую я еще могу хранить въ своей памяти: д?йствительность въ моемъ мозгу перем?шивается теперь на половину съ фантастическими грезами, да и н?тъ y меня времени отд?лять перепутанныя идеи одну отъ другой.  - Помню, какъ, наконецъ, меня вывели на св?жую воду. Ха, ха, ха! Еще я вижу, какъ теперь, ихъ испуганные взоры, еще чувствую, какъ сжатый кулакъ мой бороздилъ ихъ бл?дныя щеки и какъ потомъ, съ быстротою вихря, я бросился впередъ, оставивъ ихъ оглашать безполезнымъ визгомъ и гвалтомъ пустое пространство. Сила гиганта объемлетъ меня, когда я думаю теперь объ этомъ посл?днемъ подвиг? въ своей жизни между разумными людьми. Вотъ… вотъ какъ дребезжитъ, хруститъ, ломается и гнется эта жел?зная р?шетка подъ моей могучей рукой. Я могъ бы искромсать ее, какъ гибкій сучокъ, если бы могъ вид?ть опред?ленную ц?ль для такого маневра; но зд?сь пропасть длинныхъ галлерей, запоровъ, дверей: трудно было пробить себ? дорогу черезъ вс? эти преграды Да еслибъ и пробилъ, на двор?, я знаю, пришлось бы наткнуться на жел?зныя ворота, всегда запертыя и задвинутыя огромнымъ
жел?знымъ болтомъ. Вс?мъ зд?сь изв?стно, что я былъ за челов?къ.
        "Ну да… такъ точно: я вы?зжалъ на какой-то спектакль. Было уже поздно, когда я воротился домой. Мн? сказали, что въ гостиной дожидается меня одинъ изъ трехъ братцевъ, желавшій, сказалъ онъ, переговорить со мною о какомъ-то важномъ д?л?: я помню это хорошо. Этотъ челов?къ, должно зам?тить, служилъ для меня предметомъ самой остервен?лой ненависти, къ какой только способенъ сумасшедшій. Уже давно я собирался вонзить свои когти въ его надменную морду. Теперь мн? доложили, что онъ сидитъ и ждетъ меня для переговоровъ. Я быстро поб?жалъ наверхъ. Ему нужно было сказать мн? пару словъ. По данному знаку слуги удалились. Было поздно, и мы остались наедин?, съ глазу на глазъ - первый разъ въ жизни.
        "Я тщательно отворотилъ отъ него свои глаза, такъ какъ мн? было изв?стно,  - и я гордился этимъ сознаніемъ,  - что огонь б?шенства изливался изъ нихъ яркимъ потокомъ. Мы сид?ли молча н?сколько минутъ. Онъ первый началъ разговоръ. Странныя выходки съ моей стороны, говорилъ онъ, посл?довавшія немедленно за смертью моей сестры, были н?которымъ образомъ оскорбленіемъ священной ея памяти. Соображая различныя обстоятельства, ускользавшія прежде отъ его вниманія, онъ былъ теперь почти уб?жденъ, что я дурно обращался съ его сестрой. Поэтому онъ желалъ знать, справедливо ли онъ думалъ, что я злонам?ренно оскорбляю память несчастной покойницы и оказываю явное неуваженіе къ ея осирот?лому семейству. Званіе, которое онъ носитъ, уполномочиваетъ его требовать отъ меня такихъ объясненій.
        "Этотъ челов?къ им?лъ должность, красивую должность, купленную на мои деньги. Въ его голов? прежде всего родился и созр?лъ остроумный планъ - заманить меня въ западню и овлад?ть моимъ богатствомъ. Больше вс?хъ и настойчив?е вс?хъ другихъ членовъ семейства принуждалъ онъ свою сестру выйти за меня, хотя зналъ, что сердце ея принадлежало молодому челов?ку, любившему ее до страсти. Званіе уполномочиваетъ его! Но это званіе было позорной ливреей его стыда! Противъ воли я обратилъ на него свой взоръ, но не проговорилъ ни слова.
        "Подъ вліяніемъ этого взора, физіономія его быстро начала изм?няться. Былъ онъ не трусъ, но краска мгновенно сб?жала съ его лица, и онъ отодвинулъ свой стулъ. Я подс?лъ къ нему ближе и когда я засм?ялся - мн? было очень весело,  - онъ вздрогнулъ. Б?шенство сильн?е заклокотало въ моей крови. Онъ испугался.
        " - A вы очень любили свою сестрицу, когда она была жива?  - спросилъ я.  - Очень?
        "Онъ съ безпокойствомъ оглянулся вокругъ, и я увид?лъ, какъ рука его ухватилась за спинку стула. Однакожъ, онъ не сказалъ ничего.
        " - Вы негодяй, сэръ,  - продолжалъ я веселымъ тономъ,  - я открылъ ваши адскіе замыслы противъ меня и узналъ, что сердце вашей сестры принадлежало другому, прежде ч?мъ вы принудили ее вступить въ ненавистный бракъ. Я знаю все и повторяю - вы негодяй, сэръ.
        "Онъ вскочилъ, какъ ужаленный вепрь, высоко поднялъ стулъ надъ своею головою и закричалъ, чтобъ я посторонился, тогда какъ мы стояли другъ передъ другомъ лицомъ къ лицу.
        "Голосъ мой походилъ на дикій визгъ, потому что я чувствовалъ бурный приливъ неукротимой злобы въ своей груди. Старыя чудовища выступали на сцену передъ моими глазами и вдохновляли меня мыслью - растерзать его на части.
        " - Будь ты проклятъ, извергъ!  - взвизгнулъ я во всю мочь.  - Я сумасшедшій! Провались ты въ тартарары!
        "Богатырскимъ взмахомъ я отбилъ деревянный стулъ, брошенный мн? въ лицо, схватилъ его за грудь, и оба мы грянулись на полъ.
        "То была не шуточная борьба. Высокій и дюжій мужчина, онъ сражался за свою жизнь. Я зналъ, ничто въ мір? не сравняется съ моей силой, и притомъ - правда была на моей сторон?… Да, на моей, хоть я былъ сумасшедшій. Скоро онъ утомился въ неравной борьб?. Я наступилъ кол?номъ на его грудь и обхватилъ об?ими руками его мясистое горло. Его лицо покрылось багровой краской, глаза укатились подъ лобъ, онъ высунулъ языкъ и, казалось, принялся меня дразнить. Я стиснулъ кр?пче его шею.
        "Вдругъ дверь отворилась, съ шумомъ и гвалтомъ ворвалась толпа народа и дружно устремилась на сумасшедшаго силача.
        "Секретъ мой былъ открытъ, и теперь надлежало мн? бороться за свою свободу. Быстро вскочилъ я на ноги, бросился въ самый центръ своихъ враговъ и мгновенно прочистилъ себ? путь, какъ будто моя могучая рука была вооружена с?кирой. Выюркнувъ изъ двери, я однимъ прыжкомъ перескочилъ черезъ перила и въ одно мгновеніе очутился среди улицы.
        "Прямо и быстро поб?жалъ я, и никто не см?лъ меня остановить. Я заслышалъ шумъ позади и удвоилъ свое б?гство. Шумъ становился слаб?е и слаб?е и, наконецъ, совс?мъ заглохъ въ отдаленномъ пространств?; но я стремительно б?жалъ впередъ, перепрыгивая черезъ болота, черезъ рвы, перескакивая черезъ ст?ны, съ дикимъ воемъ, крикомъ и визгомъ, которому дружнымъ хоромъ вторили воздушныя чудовища, толпившіяся вокругъ меня спереди и сзади, справа и сл?ва. Демоны и чертенята подхватили меня на свои воздушныя руки, понесли на крыльяхъ в?тра, заголосили, зажужжали, застонали, засвистали, перекинули меня черезъ высокій заборъ, закружили мою голову, и я грянулся безъ чувствъ на сырую землю. Пробужденный и приведенный въ себя, я очутился зд?сь, въ этой веселой кель?, куда р?дко заходитъ солнечный св?тъ и куда прокрадываются лучи бл?днаго м?сяца единственно для того, чтобы р?зче отт?нять мрачные призраки и эту безмолвную фигуру, которая в?чно жмется въ своемъ темномъ углу. Бодрствуя почти всегда, днемъ и ночью, я слышу иногда странные визги и крики изъ различныхъ частей этой обширной палаты. Кто и чего добивается
этимъ гвалтомъ, я не знаю; но въ томъ н?тъ сомн?нія, что бл?дная фигура не принимаетъ въ немъ ни мал?йшаго участья. Лишь только первыя т?ни ночного мрака наб?гутъ въ эту келью, она, тихая и скромная, робко забивается въ свой темный уголокъ и стоитъ неподвижно на одномъ и томъ же м?ст?, прислушиваясь къ веселой музык? моей жел?зной ц?пи и наблюдая съ напряженнымъ вниманіемъ мои прыжки по соломенной постели".
        Въ конц? манускрипта было приписано другою рукою сл?дующее зам?чаніе:
        "Случай довольно р?дкій и не совс?мъ обыкновенный. Сумасбродство несчастливца, начертавшаго эти строки, могло быть естественнымъ сл?дствіемъ дурного направленія, сообщеннаго его способностямъ въ раннюю эпоху молодости. Буйная жизнь, необузданныя прихоти и всевозможныя крайности должны были постепенно произвести размягченіе въ мозгу, лихорадочное броженіе крови и, сл?довательно, извращеніе нормальнаго состоянія интеллектуальныхъ силъ. Первымъ д?йствіемъ пом?шательства была странная идея, будто насл?дственное б?шенство переходило въ его фамиліи изъ рода въ родъ: думать надобно, что онъ случайно познакомился съ изв?стною медицинскою теоріей, допускающей такое несчастіе въ челов?ческой природ?. Мысль эта сообщила мрачный колоритъ д?ятельности его духа, произвела бол?зненное безуміе, которое подъ конецъ естественнымъ образомъ превратилось въ неистовое б?шенство. Весьма в?роятно, и даже н?тъ никакого сомн?нія, что вс? описанныя подробности, быть можетъ, н?сколько изуродованныя больнымъ его воображеніемъ, случились на самомъ д?л?. Должно только удивляться и вм?ст? благодарить судьбу, что онъ, оставаясь
такъ долго незам?ченнымъ въ кругу знакомыхъ и близкихъ особъ, не произвелъ между ними бол?е опустошительныхъ б?дъ: чего не въ состояніи сд?лать челов?къ съ пылкими страстями, не подчиненными управленію здраваго разсудка?"
        Лишь только м-ръ Пикквикъ окончилъ чтеніе пасторской рукописи, св?ча его совс?мъ догор?ла, и св?тъ угасъ внезапно безъ всякихъ предварительныхъ мерцаній, шип?ній и хруст?ній въ знакъ посл?дняго издыханія, что естественнымъ образомъ сообщило судорожное настроеніе организму великаго мужа. Бросивъ на стулъ ночныя статьи своего туалета и кинувъ вокругъ себя боязливый взглядъ, онъ посп?шилъ опять запрятаться подъ од?яло и на этотъ разъ весьма скоро погрузился въ глубокій сонъ.
        Солнце сіяло великол?пно на безоблачномъ неб?, и былъ уже поздній часъ утра, когда великій челов?къ пробудился отъ своего богатырскаго сна. Печальный мракъ, угнетавшій его въ продолженіе безсонной ночи, исчезъ вм?ст? съ мрачными т?нями, покрывавшими ландшафтъ, и мысли его были такъ же св?жи, легки и веселы, какъ блистательное л?тнее утро. Посл? скромнаго завтрака въ деревенскомъ трактир? четыре джентльмена выступили дружной группой по дорог? въ Гревзендъ, въ сопровожденіи крестьянина, который несъ на своей спин? деревянный ящикъ съ драгоц?ннымъ камнемъ. Они прибыли въ этотъ городъ въ часъ пополудни, сд?лавъ предварительное распоряженіе, чтобъ вещи ихъ были отправлены изъ Рочестера въ Сити. Дилижансъ только-что отправился въ Лондонъ, путешественники взяли м?ста на имперіал? и черезъ н?сколько часовъ прі?хали благополучно въ столицу Великобританіи.
        Сл?дующіе три или четыре дня были употреблены на приготовленіе къ путешествію въ городъ Итансвилль. Такъ какъ всякое отношеніе къ этому важному предпріятію требуетъ особенной главы, то мы, пользуясь зд?сь немногими оставшимися строками, разскажемъ коротко исторію знаменитаго открытія въ области антикварской науки.
        Изъ д?ловыхъ отчетовъ клуба, бывшихъ въ нашихъ рукахъ, явствуетъ, что м-ръ Пикквикъ читалъ записку объ этомъ открытіи въ общемъ собраніи господъ членовъ, созванныхъ ввечеру на другой день посл? возвращенія президента въ англійскую столицу. При этомъ, какъ и сл?довало ожидать, м-ръ Пикквикъ вошелъ въ разнообразныя и чрезвычайно остроумныя ученыя соображенія о значеніи древней надписи. Впосл?дствіи она была скопирована искуснымъ художникомъ и представлена королевскому обществу антикваріевъ и другимъ ученымъ сословіямъ во вс?хъ частяхъ св?та. Зависть и нев?жество, какъ обыкновенно бываетъ, возстали соединенными силами противъ знаменитаго открытія. М-ръ Пикквикъ принужденъ былъ напечатать брошюру въ девяносто шесть страницъ мелкаго шрифта, гд? предлагалъ двадцать семь разныхъ способовъ чтенія древней надписи. Брошюра, тотчасъ же переведенная на множество языковъ, произвела сильное впечатл?ніе въ ученомъ мір?, и вс? истинные любители науки объявили себя на сторон? глубокомысленныхъ мн?ній президента. Три почтенныхъ старца лишили своихъ старшихъ сыновей насл?дства именно за то, что они осм?лились
сомн?ваться въ древности знаменитаго памятника, и вдобавокъ нашелся одинъ эксцентрическій энтузіастъ, который, въ припадк? отчаянія постигнуть смыслъ мистическихъ начертаній, самъ добровольно отказался отъ правъ майоратства. Семьдесятъ европейскихъ и американскихъ ученыхъ обществъ сд?лали м-ра Пикквика своимъ почетнымъ членомъ: эти общества, при вс?хъ усиліяхъ, никакъ не могли постигнуть настоящаго смысла древней надписи; но вс? безъ исключенія утверждали, что она им?етъ необыкновенно важный характеръ.
        Одинъ только нахалъ,  - и мы сп?шимъ передать имя его в?чному презр?нію вс?хъ истинныхъ любителей науки,  - одинъ только нахалъ дерзновенно хвастался т?мъ, будто ему удалось въ совершенств? постигнуть настоящій смыслъ древняго памятника, смыслъ мелочный и даже ничтожный. Имя этого нахала - м-ръ Блоттонъ. Раздираемый завистью и сн?даемый низкимъ желаніемъ помрачить славу великаго челов?ка, м-ръ Блоттонъ нарочно для этой ц?ли предпринялъ путешествіе въ Кобгемъ и по прі?зд? саркастически объявилъ въ своей гнусной р?чи, произнесенной въ полномъ собраніи господъ членовъ, будто онъ, Блоттонъ, вид?лъ самого крестьянина, продавшаго знаменитый камень, принадлежавшій его семейству. Крестьянинъ соглашался въ древности камня, но р?шительно отвергалъ древность надписи, говоря, будто она есть произведеніе его собственныхъ рукъ и будто ее должно читать такимъ образомъ: "Билль Стумпсъ приложилъ зд?сь свое тавро". Вс? недоразум?нія ученыхъ, доказывалъ Блоттонъ, произошли единственно отъ безграмотности крестьянина, совершенно незнакомаго съ правилами англійской орфографіи. Билль Стумпсъ - имя и фамилія крестьянина;
тавромъ называлъ онъ клеймо, которое употреблялъ для своихъ лошадей. Вся эта надпись, подтверждалъ Блоттонъ, нацарапана крестьяниномъ безъ всякой опред?ленной ц?ли.
        Само собою разум?ется, что Пикквикскій клубъ, проникнутый достодолжнымъ презр?ніемъ къ этому безстыдному и наглому шарлатанству, не обратилъ никакого вниманія на предложенное объясненіе. М-ръ Блоттонъ, какъ злонам?ренный клеветникъ и нев?жда, былъ немедленно отстраненъ отъ всякаго участія въ д?лахъ клуба, куда строжайшимъ образомъ запретили ему самый входъ. Съ общаго согласія господъ членовъ р?шено было, въ знакъ совершенн?йшей дов?ренности и благодарности, предложить въ подарокъ м-ру Пикквику пару золотыхъ очковъ, которые онъ и принялъ съ искреннею признательностью. Свид?тельствуя въ свою очередь глубокое уваженіе къ почтеннымъ товарищамъ и сочленамъ, м-ръ Пикквикъ предложилъ снять съ себя портретъ, который и былъ для общаго назиданія пов?шенъ въ парадной зал? клуба.
        Къ стыду науки, мы должны зд?сь съ прискорбіемъ объявить, что низверженный м-ръ Блоттомъ отнюдь не призналъ себя поб?жденнымъ. Онъ также написалъ брошюру въ тридцать страницъ и адресовалъ ее семидесяти ученымъ обществамъ Америки и Европы. Брошюра дерзновенно подтверждала свое прежнее показаніе и намекала вм?ст? съ т?мъ на близорукость знаменитыхъ антикваріевъ. Имя м-ра Блоттона сд?лалось предметомъ общаго негодованія, и его опровергли, осм?яли, уничтожили въ двухъ стахъ памфлетахъ, появившихся почти одновременно во вс?хъ европейскихъ столицахъ на живыхъ и мертвыхъ языкахъ. Вс? эти памфлеты съ прим?чаніями, дополненіями и объясненіями Пикквикскій клубъ перевелъ и напечаталъ на свой собственный счетъ въ назиданіе и урокъ безстыднымъ шарлатанамъ, осм?ливающимся оскорблять достоинство науки. Такимъ образомъ поднялся сильн?йшій споръ, умы закип?ли, перья заскрип?ли, и это чудное смятеніе въ учебномъ мір? изв?стно до сихъ поръ подъ названіемъ "Пикквикской битвы"
        Такимъ образомъ, нечестивое покушеніе повредить безсмертной слав? м-ра Пикквика обрушилось всею своею тяжестью на главу его клеветника. Семьдесятъ ученыхъ обществъ единодушно и единогласно одобрили вс? мн?нія президента и вписали его имя въ исторію антикварской науки. Но знаменитый камень остается до сихъ поръ неистолкуемымъ и вм?ст? безмолвнымъ свид?телемъ пораженія вс?хъ дерзновенныхъ враговъ президента Пикквикскаго клуба.
        Глава XII. Весьма важная, образующая, такъ сказать, эпоху какъ въ жизни м-ра Пикквика, такъ и во всей этой исторіи

        Уже изв?стно, что лондонская квартира м-ра Пикквика находилась въ Гозуэлльской улиц?. Комнаты его, при всей скромности и простот?, были очень чисты, комфортабельны, опрятны, а, главное, приспособлены какъ нельзя лучше къ пребыванію въ нихъ челов?ка съ его геніемъ и обширными способностями къ наблюдательности всякаго рода. Кабинетъ его (онъ же и гостиная) пом?щался въ первомъ этаж? окнами на улицу, спальня - во второмъ. Такимъ образомъ, сид?лъ ли онъ за своей конторкой съ перомъ или книгою въ рукахъ, или стоялъ въ своей опочивальн? предъ туалетнымъ зеркаломъ съ бритвой, щеткой и гребенкой - въ томъ и другомъ случа? великій челов?къ им?лъ полную возможность созерцать челов?ческую натуру во вс?хъ категоріяхъ и формахъ, въ какихъ только она могла проявляться на многолюдномъ и шумномъ переулк?. Хозяйка его, м-съ Бардль,  - вдова и единственная насл?дница покойнаго чиновника лондонской таможни,  - была женщина довольно статная и ловкая, съ пріятной физіономіей и жив?йшими манерами, мастерица разливать чай и стряпать пломъ-пудинги - кухмистерскій талантъ, полученный ею отъ природы и развитый
продолжительнымъ упражненіемъ до значительной степени геніальности. Не было въ дом? ни д?тей, ни слугъ, ни куръ; ни п?туховъ; кром? самой хозяйки единственными жильцами были зд?сь: большой челов?къ и маленькій мальчишка: большой челов?къ никто другой, какъ самъ м-ръ Пикквикъ, a мальчишка составлялъ единственное произведеніе самой м-съ Бардль. Большой челов?къ, постоянно занятый философическими упражненіями вн? домашняго очага, приходилъ въ свою квартиру въ десять часовъ ночи, когда рукою заботливой хозяйки изготовлялась для него мягкая постель на складной кровати; маленькій челов?къ верт?лся постоянно около своей матери, и гимнастическія его упражненія не переходили за порогъ родительскаго дома. Чистота и спокойствіе владычествовали во вс?хъ углахъ и закоулкахъ, и воля м-ра Пикквика была зд?сь непреложнымъ закономъ.
        Всякому, кто знакомъ былъ съ этими подробностями въ домашней экономіи великаго челов?ка и съ его необыкновенною аккуратностью во вс?хъ мысляхъ, чувствахъ и д?лахъ, показались бы, в?роятно, весьма таинственными и загадочными - физіономія, осанка и поведеніе м-ра Пикквика раннимъ утромъ, наканун? того достопамятнаго дня, когда вновь должна была начаться его ученая экспедиція для историческихъ, географическихъ и археологическихъ наблюденій. Онъ ходилъ по комнат? взадъ и впередъ съ зам?чательною скоростью, выглядывалъ довольно часто изъ окна, посматривалъ на часы и обнаруживалъ другіе очевидные знаки нетерп?нія, весьма необыкновеннаго въ его философической натур?. Было ясно, что предметъ великой важности наполняетъ его созерцательную душу, но какой именно - неизв?стно. Этого не могла даже отгадать сама м-съ Бардль, чистившая теперь его комодъ, стулья и диваны.

        - М-съ Бардль!  - сказалъ, наконецъ, м-ръ Пикквикъ, когда его хозяйка, посл? своей утомительной экзерсиціи, остановилась среди комнаты съ половою щеткой въ рукахъ.

        - Къ вашимъ услугамъ, сэръ,  - сказала м-съ, Бардль.

        - Мальчикъ, мн? кажется, ходитъ слишкомъ долго.

        - Не мудрено, сэръ, дорога дальняя,  - отв?чала м-съ Бардль,  - до Боро не вдругъ дойдешь.

        - Правда ваша, правда!  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.
        И онъ опять впалъ въ глубокое раздумье, между т?мъ какъ м-съ Бардль принялась мести полъ.

        - М-съ Бардль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ черезъ н?сколько минутъ.

        - Къ вашимъ услугамъ, сэръ.

        - Какъ вы думаете, м-съ Бардль, расходы на двухъ челов?къ значительно больше, ч?мъ на одного?
        М-съ Бардль покрасн?ла до самыхъ кружевъ своего чепца, такъ какъ ей показалось, что глаза ея жильца заморгали искрами супружеской любви.

        - Что за вопросъ, м-ръ Пикквикъ! Боже мой что за вопросъ!

        - Какъ же вы думаете, м-съ Бардль?
        Хозяйка подошла къ самому носу ученаго мужа, который сид?лъ въ эту минуту на диван?, облокотившись на столъ.

        - Это зависитъ, добрый мой м-ръ Пикквикъ,  - сказала она, улыбаясь и красн?я какъ роза,  - это зависитъ отъ особы, на которую падетъ вашъ выборъ. Если, прим?ромъ сказать, будетъ она бережлива и осторожна, тогда, конечно… вы сами знаете м-ръ Пикквикъ.

        - Справедливо, сударыня, совершенно справедливо; но челов?къ, котораго я им?ю въ виду… (Зд?сь м-ръ Пикквикъ пристально взглянулъ на м-съ Бардль), челов?къ этотъ влад?етъ вс?ми свойствами, необходимыми въ домашнемъ быту, и притомъ, если не ошибаюсь, онъ хорошо знаетъ св?тъ, м-съ Бардль: его проницательность и опытность могутъ принести мн? существенную пользу.

        - Вы такъ думаете?

        - Да, я почти ув?ренъ въ этомъ,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ, принимая важную осанку, отличавшую его во вс?хъ случаяхъ, когда р?чь шла о какомъ - нибудь интересномъ предмет?,- и если сказать вамъ правду, я р?шился, м-съ Бардль.

        - Такъ скоро? Боже мой, Боже мой!

        - Вамъ, можетъ быть, покажется весьма страннымъ, что я никогда не просилъ вашего сов?та объ этомъ предмет? и даже не упоминалъ о немъ до нын?шняго утра, когда я отправилъ вашего мальчика… не такъ ли, м-съ Бардль.
        Но м-съ Бардль, вм?сто словъ, могла отв?чать только выразительнымъ и н?жнымъ взоромъ. Она поклонилась м-ру Пикквику, глядя на него издали, какъ на предметъ недоступный, и вотъ теперь вдругъ, совершенно неожиданнымъ образомъ, онъ возводитъ ее на такую высоту, которая никогда не грезилась ей въ самыхъ бурныхъ и сл?пыхъ мечтахъ ея пламенной фантазіи, развитой продолжительнымъ вдовствомъ. Итакъ - м-ръ Пикквикъ д?лалъ предложеніе… какой остроумный планъ!  - отослать ея малютку въ Боро, спровадить его съ глазъ долой… отстранить всякое препятствіе… какъ это умно, деликатно!

        - Что вы на это скажете, м-съ Бардль.

        - Ахъ, м-ръ Пикквикъ!.. вы такой добрый!

        - По моему, м-съ Бардль, это будетъ очень хорошо, во-первыхъ, вы избавитесь отъ многихъ хозяйственныхъ хлопотъ… не такъ ли?

        - Объ этомъ, сэръ, не извольте безпокоиться,  - возразила вдова, упоенная сладкою мечтой о близкомъ счастіи.  - Пусть эти хлопоты увеличатся во сто разъ, только бы вы были счастливы, мой добрый, несравненный м-ръ Пикквикъ! Ваше вниманіе къ моему одиночеству…

        - Ну, да и это, конечно, пунктъ важный,  - перебилъ м-ръ Пикквикъ,  - хотя я о немъ и не думалъ. Вамъ не будетъ скучно, м-съ Бардль, потому что съ вами будетъ челов?къ разговорчивый и веселый.

        - Вы меня осчастливите, я не сомн?ваюсь въ этомъ,  - сказала м-съ Бардль.

        - Да и вашему малютк?…

        - Господи, спаси его и помилуй!  - перебила м-съ Бардль съ материнскимъ вздохомъ.

        - Вашему малютк?, говорю, тоже будетъ очень весело. У него будетъ опытный товарищъ, который станетъ его учить, наблюдать за его нравственностью. Подъ его руководствомъ, я ув?ренъ, онъ въ одну нед?лю сд?лаетъ больше, ч?мъ теперь въ ц?лый годъ.
        И м-ръ Пикквикъ бросилъ на свою собес?дницу самую благосклонную улыбку.

        - Милый! милый!
        М-ръ Пикквикъ, совс?мъ не ожидавшій такого н?жнаго эпитета, обнаружилъ изумленный видъ.

        - Милый, добрый мой толстунчикъ!..
        И, не прибавляя больше никакихъ объясненій, м-съ Бардль бросилась въ объятія м-ра Пикквика и обвила его шею своими дебелыми руками, испуская при этомъ катаракты слезъ и хоры глубокихъ воздыханій.

        - Что съ вами, м-съ Бардль?  - вскричалъ ошеломленный м-ръ Пикквикъ.  - Образумьтесь… м-съ Бардль… если кто нибудь придетъ… оставьте… я ожидаю пріятелей…

        - О, пусть ихъ идутъ!.. Пусть придетъ весь св?тъ!  - кричала изступленная вдова.  - Я никогда васъ не оставлю, мой добрый, милый, несравненный другъ души моей!
        Съ этими словами миссъ Бардль прижалась еще плотн?е къ могучей груди президента.

        - Отстанете ли вы наконецъ?  - говорилъ м-ръ Пикквикъ, вырываясь изъ насильственныхъ объятій.  - Чу, кто-то идетъ… шаги на л?стниц?. М-съ Бардль, ради Бога, подумайте, въ какое положеніе вы ставите меня…
        Безполезныя мольбы! М-съ Бардль безъ чувствъ повисла на ше? отчаяннаго старика, и прежде, ч?мъ онъ усп?лъ положить ее на диванъ, въ комнату вошелъ малютка Бардль, ведя за собою господъ Снодграса, Топмана и Винкеля.
        М-ръ Пикквикъ остался прикованнымъ къ своему м?сту, безъ движенія и языка. Онъ стоялъ среди комнаты съ прелестнымъ бременемъ на своихъ рукахъ и безсмысленно смотр?лъ на лица своихъ друзей, не обнаруживая ни мал?йшаго покушенія объяснить имъ этотъ загадочный случай. Друзья въ свою очередь глаз?ли на него; малютка Бардль таращилъ свои глаза на вс?хъ вообще и на каждаго порознь.
        Оглушительное изумленіе пикквикистовъ и столбнякъ почтеннаго президента могли бы, н?тъ сомн?нія, продолжиться въ одинаковомъ положеніи до той поры, пока сама собою возстановилась бы прерванная жизненность интересной, леди, еслибъ черезъ н?сколько минутъ возлюбленный сынокъ, ос?ненный наитіемъ внезапной мысли, не вздумалъ представить весьма чувствительное и трогательное доказательство своей д?тской любви. Пораженный тоже, въ свою очередь, превеликимъ изумленіемъ при вид? неожиданной сцены, онъ сначала какъ вкопанный стоялъ y дверей безъ всякаго опред?леннаго выраженія на своемъ лиц?; но вдругъ пришло ему въ голову, что матушка его, по всей в?роятности, потерп?ла какой-нибудь вредъ, быть можетъ, побои отъ своего жильца,  - и вотъ, не говоря дурного слова, онъ прямо вскочилъ на спину м-ра Пикквика, далъ ему тумака по голов? и, въ довершеніе эффекта, вц?пился зубами въ его плечо.

        - Чего вы смотрите, господа?  - вопіялъ м-ръ Пикквикъ.  - Оттащите этого сорванца: онъ съ ума сошелъ.

        - Что все это значитъ?  - спросили въ одинъ голосъ ошеломленные пикквикисты.

        - Право, я самъ не знаю,  - отв?чалъ заст?нчиво м-ръ Пикквикъ.  - Оттащите прежде всего мальчишку…
        Зд?сь м-ръ Винкель схватилъ за вихоръ н?жнаго сынка интересной леди и, сопровождаемый пронзительнымъ визгомъ, потащилъ его на противоположный конецъ кабинета.

        - Теперь, господа,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - Помогите мн? снести внизъ эту женщину.

        - Охъ! охъ!  - простонала м-съ Бардль.  - Что это со мною?

        - Позвольте, сударыня, снести васъ въ вашу спальню,  - сказалъ обязательный м-ръ Топманъ.

        - Покорно благодарю васъ, сэръ, благодарю.
        И всл?дъ зат?мъ интересная вдова, сопровождаемая своимъ любезнымъ сыномъ, была отведена въ свои покои.

        - Не могу понять, господа,  - началъ м-ръ Пикквикъ, когда пріятели сгруппировались вокругъ него,  - право не могу понять, что сд?лалось съ моей хозяйкой. Лишь только я сообщилъ ей о своемъ нам?реніи нанять слугу, она вдругъ, ни съ того ни съ сего, бросилась мн? на шею и принялась визжать, какъ изступленная в?дьма. Странный случай, господа!

        - Странный,  - повторили друзья,

        - Поставить меня въ такое непріятное положеніе!

        - Очень странно!
        Пріятели покачали головами, перекашлянулись и перемигнулись весьма многозначительными взорами другъ на друга.
        Эти жесты и эти взгляды отнюдь не ускользнули отъ вниманія проницательнаго президента. Онъ зам?тилъ недов?рчивость своихъ друзей и понялъ, что они подозр?вали его въ любовныхъ шашняхъ.

        - Въ коридор? стоитъ какой-то челов?къ,  - сказалъ м-ръ Топманъ.

        - Это, в?роятно, тотъ самый слуга, о которомъ я говорилъ вамъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Сегодня утромъ я посылалъ за нимъ хозяйскаго сына. Позовите его, Снодграсъ.
        М-ръ Снодграсъ вышелъ въ коридоръ, и черезъ минуту вм?ст? съ нимъ, явился въ комнату м-ръ Самуэль Уэллеръ.

        - Здравствуйте… Над?юсь вы не забыли меня? спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Какъ можно забыть васъ!  - отв?чалъ Самъ, плутовски прищуривая л?вымъ глазомъ.  - Я пособилъ вамъ изловить этого каналью… распребестія, сэръ, провалъ его возьми! Въ одно ухо вл?зетъ, въ другое выл?зетъ, какъ говаривала моя тетка, когда сверчокъ забился въ ея ухо.

        - Очень хорошо, только теперь не въ этомъ д?ло,  - скороговоркой сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Мн? надобно кой о чемъ переговорить съ вами. Садитесь.

        - Покорн?йше благодарю.
        И м-ръ Самуэль Уэллеръ с?лъ, озаботившись предварительно положить за дверями передъ л?стницей свою старую б?лую шляпу.

        - Шляпенка не мудрящая, сэръ,  - сказалъ онъ, вынимая платокъ изъ кармана,  - но для носки, я вамъ скажу, матеріалъ чудод?йственный, лучше всякой черепицы, что идетъ на дырявую крышу. Поля, правда, въ ней исчезли, то есть сгинули, сэръ; но это ничего, или даже, это очень хорошо, потому, во-первыхъ, что безъ полей она гораздо лучше, и потому, во вторыхъ, что в?терокъ свободн?е продуваетъ черезъ дырья. Я прозвалъ ее летучимъ вентиляторомъ, сэръ.
        Высказавъ эту сентенцію, м-ръ Уэллеръ улыбнулся пріятн?йшимъ образомъ, взглянувъ на вс?хъ пикквикистовъ.

        - Стало быть, можно теперь повести р?чь насчетъ того д?ла, для котораго я пригласилъ васъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ веселымъ тономъ.

        - Ведите, сэръ, готовъ слушать васъ, сэръ, какъ говорилъ одинъ ученикъ своему учителю, когда тотъ съ?здилъ его линейкой по голов?.

        - Надобно прежде всего узнать, мой милый, довольны ли вы настоящимъ м?стомъ?

        - Задача мудреная, сэръ. Я буду отв?чать вамъ откровенно, если вы потрудитесь напередъ доложить, им?ется ли y васъ для меня въ виду прим?ромъ будучи сказать, какое-нибудь лучшее м?сто?
        Лучъ краткаго благоволенія заигралъ на умилительной физіономіи м-ра Пикквика, когда онъ произнесъ свой отв?тъ:

        - Я почти р?шился взять васъ къ себ?.

        - Право?

        - Да.

        - Жалованье?

        - Дв?надцать фунтовъ въ годъ.

        - Платье?

        - Дв? фрачныхъ пары.

        - Работа?

        - Ходить за мною дома и путешествовать вм?ст? со мною и этими джентльменами.

        - Идетъ!

        - Стало быть, вы соглашаетесь?

        - Идти въ услуженіе къ старому холостяку? Соглашаюсь, сэръ, если только платье придется подъ стать къ моему летучему вентилятору.

        - Я вамъ подарю новую шляпу.

        - Въ такомъ случа? вентиляторъ пригодится на растопку камина.

        - Можете вы представить рекомендацію?

        - Спросите обо мн? содержательницу гостиницы "Б?лаго оленя".

        - Можете придти сегодня вечеромъ?

        - Я готовъ над?ть ваше платье сію же минуту, если угодно вашей милости,  - проговорилъ Самуэль р?шительнымъ тономъ.

        - Приходите въ восемь часовъ. Если рекомендація окажется удовлетворительною, платье будетъ готово.
        За исключеніемъ одной весьма простительной шалости, въ которой принимала н?которое участіе смазливая горничная "Б?лаго оленя", поведеніе м-ра Уэллера оказалось чистымъ, какъ хрусталь, и м-ръ Пикквикъ въ тотъ же день взялъ его къ себ?. Привыкнувъ къ обыкновенной быстрот? и р?шительности во вс?хъ д?лахъ общественной и частной жизни, великій челов?къ повелъ своего новаго слугу на одно изъ т?хъ благод?тельныхъ торжищъ, которыя принимаютъ на себя обязанность снабжать джентльменовъ готовыми платьями вс?хъ возможныхъ цв?товъ и фасоновъ, и прежде, ч?мъ кончился этотъ вечеръ, м-ръ Самуэль Уэллеръ облачился въ с?рый фракъ со св?тлыми пуговицами, над?лъ черную шляпу съ кокардой, пестрый жилетъ, синія брюки, легкіе штиблеты, и запасся прочими необходимыми статьями туалета. Само собою разум?ется, что на пуговицахъ были выр?заны эмблематическія буквы: П. К.
        Поутру на другой день пикквикисты съ новымъ слугою катились въ дилижанс? по большой дорог? въ Итансвилль.

        - Чортъ меня возьми, если я понимаю, въ чемъ моя новая должность,  - бормоталъ Самуэль, сидя на козлахъ вм?ст? съ кучеромъ дилижанса,  - камердинеръ я, конюхъ, лакей, дворецкій, до?зжачій, или, быть можетъ, все это вм?ст?, то, что называется, картофельный кисель, приправленный чеснокомъ, медомъ и сметаной. Какая мн? нужда? Спи, голубчикъ, -шь, веселись, смотри въ оба, и… и многая л?та теб?, м-ръ Пикквикъ!
        Глава XIII. Броженіе умовъ и волненіе сердецъ въ славномъ город? Итансвилл?

        Мы должны, однакожъ, признаться откровенно, что, вплоть до погруженія нашихъ мыслей въ д?ловыя бумаги Пикквикскаго клуба, намъ никогда не приходилось встр?чать имя Итансвилля, и даже посл?, несмотря ни на какія изсл?дованія, мы никакъ не могли подтвердить очевидными доказательствами д?йствительное существованіе этого города на земномъ шар?. Благогов?я передъ каждымъ зам?чаніемъ м-ра Пикквика, историческимъ или статистическимъ, и вм?ст? нисколько не над?ясь на свою память, мы справлялись со вс?ми возможными авторитетами насчетъ этого предмета, перелистывали вс? древнія и новыя географіи, рылись въ географическихъ словаряхъ, пересмотр?ли вс? европейскія карты, изданныя учеными обществами и, къ несчастію, нигд? не встр?тили ничего похожаго на Итансвилль. Остается, стало быть, допустить единственное предположеніе, что м-ръ Пикквикъ, руководимый свойственнымъ ему чувствомъ деликатности, отстраняющей всякую личную обиду или колкій намекъ на кого бы то ни было, съ нам?реніемъ выставилъ въ своихъ запискахъ вымышленное названіе вм?сто д?йствительнаго имени того м?ста, которое было театромъ его наблюденій.
Къ этому предположенію, между прочимъ, привело насъ одно маленькое обстоятельство, повидимому ничтожное съ перваго взгляда, но чрезвычайно важное съ историческо-критической точки зр?нія. Описавъ контору дилижансовъ, откуда вы?хали наши путешественники, м-ръ Пикквикъ сд?лалъ вступленіе къ подробной характеристик? трактировъ и гостиницъ, гд? они перем?няли лошадей; но самая характеристика тщательно зачеркнута y него толстымъ слоемъ чернилъ, такъ что при вс?хъ усиліяхъ мы не могли разобрать ни одного слова: ясно, стало быть, что ученый мужъ съ нам?реніемъ озаботился скрыть отъ читателя самое направленіе своего путешествія, и критика никакими судьбами не можетъ опред?лить съ точностью, въ какую сторону и по какой дорог? пикквикисты отправились изъ Лондона. Такимъ образомъ, отказываясь, къ удовольствію читателя, отъ всякихъ безполезныхъ догадокъ, мы прямо перейдемъ къ посл?довательному изложенію фактовъ, описанныхъ ученыхъ мужемъ въ хронологическомъ порядк?.
        Открывается прежде всего, что жители города Итансвилля, точь-въ-точь какъ и во вс?хъ другихъ небольшихъ англійскихъ городкахъ, считали себя народомъ чрезвычайно важнымъ въ экономическомъ и гражданскомъ смысл?. Они р?зко разд?лялись между собою на дв? половины, или партіи - на «Синихъ» и «Желтыхъ». Каждый горожанинъ, сознавая свою собственную силу и важность своей индивидуальной личности, считалъ непрем?ннымъ долгомъ принадлежать сердцемъ и душою, къ которой-нибудь изъ этихъ двухъ партій. При такомъ порядк? вещей, y нихъ, въ н?которомъ род?, все шло вверхъ дномъ, и, несмотря на кипучую д?ятельность, никто ни въ чемъ не усп?валъ. "Синіе" не пропускали благопріятнаго случая поперечить «Желтымъ»; «Желтые» пользовались всякимъ удобнымъ случаемъ поперечить «Синимъ», и отсюда выходило естественное сл?дствіе: гд? бы "Синіе" и «Желтые» ни встр?тились между собой - на публичномъ митинг? или въ ратуш? - между ними поднимались безконечные споры, сопровождаемые иной разъ крупной бранью. Н?тъ надобности распространяться, что при такомъ отношеніи партій всякій вопросъ въ город? Итансвилл? становился предметомъ
самыхъ противоположныхъ разсужденій. Если «Желтые» предлагали, наприм?ръ, перенести на другое м?сто торговый рынокъ, "Синіе" собирали митингъ, на которомъ постановляли, что зат?я «Желтыхъ» - безполезная прихоть сумасбродовъ въ ущербъ городской казны; если "Синіе" предлагали украсить фонтаномъ городскую площадь, «Желтые» возставали противъ нихъ съ отчаяннымъ упорствомъ, доказывая вредоносное вліяніе фонтановъ на нервы животныхъ и людей. Были въ Итансвилл? магазины "Синіе" и магазины «Желтые», трактиры «Желтые» и трактиры "Синіе", и даже самыя м?ста въ театр? украшались названіемъ «Желтыхъ» и "Синихъ".
        Само собою разум?ется, что каждая изъ этихъ двухъ могущественныхъ партій им?ла своего представителя и коновода, Въ город? издавались дв? газеты: "Итансвилльская Синица" и "Итансвилльскій Журавль". «Синица» защищала "Синіе" принципы: «Журавль», напротивъ, пропитанъ былъ насквозь мн?ніями «Желтыхъ». Редакторы этихъ двухъ газетъ были, какъ и водится, заклятыми врагами, и весело было слушать, какъ они величали другъ друга: "эта легкомысленная и непростительно-в?треная Синица". "Журавль, необузданно-дерзкій и наглый." "Эта пустоголовая трещотка, внушающая, къ стыду челов?чества…". "Сорванецъ, забывающій, по обыкновенію, всякое чувство приличія и чести". Эти и подобные эпитеты, за которыми постоянно сл?довали кипучіе возгласы и жаркія фразы, украшали всякій разъ столбцы об?ихъ газетъ и доставляли итансвилльской публик? неистощимые матеріалы для вседневнаго негодованія и восторга.
        М-ръ Пикквикъ, съ своей обычной проницательностью, выбралъ самое интересное время для пос?щенія этого города. Жители Итансвилля выбирали изъ своей среды представителя въ Нижнюю Палату, и по этому случаю въ город? происходила страшная давка. Мн?нія сталкивались и расталкивались безпрестанно, и каждый кричалъ вдоволь, сколько его душ? было угодно. Кандидатомъ «Синихъ» былъ достопочтенный Самуэль Сломки, знаменитый д?лами своего д?да, между т?мъ какъ «Желтые» приготовились стоять всею грудью за Горація Фицкина, влад?льца обширнаго пом?стья въ окрестностяхъ Итансвилля. «Синица» считала своею обязанностью предварить итансвилльскихъ гражданъ, что взоры не только Англіи, но и всего образованнаго міра были исключительно обращены на нихъ въ эту достопамятную эпоху, между т?мъ какъ «Журавль» повелительно приказывалъ своимъ читателямъ явить себя достойными потомками древнихъ британцевъ. Словомъ сказать, было очень весело.
        Было довольно поздно, когда м-ръ Пикквикъ и его друзья спустились, при сод?йствіи Сама, съ кровли итансвилльскаго дилижанса. Огромные синіе шелковые флаги разв?вались изъ оконъ гостиницы "Сизаго медв?дя", и передъ каждымъ стекломъ красовались объявленія, напечатанныя гигантскими буквами, что "Комитетъ достопочтеннаго Самуэля Сломки" зас?далъ зд?сь постоянно. Толпа празднаго народа, собравшагося среди дороги, смотр?ла на рослаго и краснощекаго джентльмена, который говорилъ съ балкона уб?дительную р?чь въ пользу м-ра Сломки,  - р?чь, совершенно заглушаемую боемъ четырехъ огромныхъ барабановъ, разставленныхъ передъ этой гостиницей приверженцами м-ра Фицкина. Подл? оратора стоялъ низенькій челов?чекъ съ весьма заботливой физіономіей и энергическими ужимками: онъ снималъ по временамъ свою шляпу и д?лалъ выразительные жесты, сопровождаемые въ толп? громкими восклицаніями и страшнымъ энтузіазмомъ. Кончивъ свою р?чь и надсадивъ горло, ораторъ сошелъ со сцены, ув?ренный, что вполн? достигъ своей ц?ли, хотя никто не могъ слышать его доказательствъ.
        Лишь только пикквикисты вышли изъ дилижанса, воздухъ огласился троекратными залпами самыхъ дружныхъ восклицаній.

        - Ура! Ур-ра! Ур-p-ра!  - кричала толпа.

        - Еще одинъ разъ!  - сказалъ съ балкона маленькій челов?чекъ.
        Залпъ восклицаній снова огласилъ воздухъ.

        - Да здравствуетъ Самуэль Сломки!  - кричала толпа.

        - Да здравствуетъ Самуэль Сломки!  - закричалъ м-ръ Пикквикъ, снимая шляпу.

        - Не надо Фицкина!  - прорев?ла толпа.

        - Не надо Фицкина!  - пробасилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Урра! Ур-р-р-ра-а-а!

        - Кто этотъ Сломки?  - втихомолку спросилъ м-ръ Топманъ.

        - Почему мн? знать?  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.
        Пикквикисты вдругъ изм?рили всю глубину этого отв?та и, хотя никто изъ нихъ не зналъ достопочтеннаго Самуэля Сломки, однакожъ вс? принялись дружнымъ хоромъ кричать его имя.
        Сопровождаемые между т?мъ огромной толпой, путешественники подошли къ воротамъ гостиницы, продолжая надрывать свою грудь и горло торжественными восклицаніями. Первымъ предметомъ ихъ заботливости было - пріискать квартиру для ночлега. М-ръ Пикквикъ подозвалъ трактирнаго слугу.

        - Есть ли y васъ свободные нумера?  - спросилъ онъ.

        - Не знаю, сэръ; кажется, все биткомъ набито. Впрочемъ я справлюсь.
        Слуга поб?жалъ въ буфетъ и чрезъ н?сколько минутъ воротился съ вопросомъ:

        - Позвольте узнать, сэръ: вы "Синій" или "Желтый"?
        Задача довольно трудная, потому *что ни м-ръ Пикквикъ, ни его друзья не принимали, собственно говоря, ни мал?йшаго участія въ д?лахъ города Итансвилля. Къ счастію, м-ръ Пикквикъ вспомнилъ въ эту минуту о своемъ новомъ пріятел?, м-р? Перкер?.

        - Не знаете ли вы, любезный, одного джентльмена, по имени Перкера?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Какъ не знать, сэръ: м-ръ Перкеръ - агентъ м-ра Самуэля Сломки.

        - В?дь онъ "Синій", я полагаю?

        - Разум?ется.

        - Ну, такъ и мы "Синіе",  - проговорилъ м-ръ Пикквикъ.
        Зам?тивъ, однакожъ, нер?шительность и колебаніе слуги, м-ръ Пикквикъ вручилъ ему свою визитную карточку, съ порученіемъ отдать ее немедленно м-ру Перкеру, если онъ дома. Слуга поб?жалъ въ гостиницу и черезъ минуту воротился опять.

        - М-ръ Перкеръ приказалъ васъ просить къ себ?,- сказалъ онъ торопливымъ тономъ.
        Сл?дуя по указанному направленію, м-ръ Пикквикъ вошелъ въ огромную комнату перваго этажа, гд? за большимъ письменнымъ столомъ, заваленнымъ бумагами и книгами, сид?лъ не кто другой, какъ самъ м-ръ Перкеръ.

        - Здравствуйте, почтенн?йшій, здравствуйте,  - сказалъ сухопарый джентльменъ, вставая со своего м?ста,  - очень радъ васъ вид?ть. Садитесь, почтенн?йшій. Вотъ и вы привели въ исполненіе вашу мысль. Пожаловали къ намъ на выборы - а?
        М-ръ Пикквикъ далъ утвердительный отв?тъ.

        - Жаркое д?ло, почтенн?йшій,  - сказалъ сухопарый джентльменъ,  - споръ идетъ на славу.

        - Очень радъ это слышать,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, потирая руки,  - усердіе въ д?лахъ, какихъ бы то ни было, доставляетъ истинное удовольствіе наблюдателю челов?ческой природы. Такъ споръ, вы говорите, идетъ зд?сь на славу.

        - Да, почтенн?йшій, чрезвычайно жаркій споръ. Мы заняли вс? гостиницы, трактиры, и оставили своимъ противникамъ только полпивныя лавочки!  - Дипломатическая стратагема, почтенн?йшій, и я радъ, что мы усп?ли пустить ее въ ходъ

        - Какой же долженъ быть результатъ этого спора?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Этого покам?стъ еще нельзя сказать,  - отв?чалъ сухопарый джентльменъ.  - Фицкинъ тоже не дремлетъ со своей стороны: y него запрятано тридцать три голоса въ сара? "Б?лаго оленя".

        - Запрятано? Въ сара??  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, изумленный какъ нельзя больше этою дипломатической стратагемой противной стороны.

        - Да, почтенн?йшій, Фицкинъ держитъ ихъ взаперти, подъ замкомъ, для того, видите ли, чтобъ намъ нельзя было до нихъ добраться. A впрочемъ, предосторожность почти лишняя: они пьянствуютъ напропалую съ утра до ночи. Агентъ Фицкина, какъ видите, чрезвычайно искусный джентльменъ, и я вполн? уважаю его, какъ достойнаго собрата по ремеслу.
        М-ръ Пикквикъ смотр?лъ во вс? глаза, но не говорилъ ничего.

        - Хитрость за хитрость, д?ло изв?стное,  - продолжалъ м-ръ Перкеръ, понизивъ свой голосъ до шопота.  - Вчера былъ y насъ небольшой вечеръ, soiree intime, что называется… сорокъ пять дамъ, почтенн?йшій: при разъ?зд? каждой изъ этихъ дамъ мы вручили, въ вид? небольшого подарка, по зеленому зонтику.

        - По зеленому зонтику!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Такъ точно. Сорокъ пять зеленыхъ зонтиковъ, по семи шиллинговъ за штуку. Расходъ небольшой, почтенн?йшій; но д?ло въ томъ, что теперь мужья этихъ дамъ, братья и любовники будутъ на нашей сторон?.

        - Недурно придумано,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.  - Моя мысль, почтенн?йшій. Теперь въ какую погоду ни отправляйтесь гулять, вы почти на каждомъ шагу встр?тите даму съ зеленымъ зонтикомъ.
        Зд?сь м-ръ Перкеръ самодовольно улыбнулся и потрепалъ по плечу президента Пикквикскаго клуба. Съ появленіемъ третьяго лица прекратилось это изліяніе душевнаго восторга.
        Это былъ высокій, худощавый джентльменъ съ рыжеватыми бакенбардами и лысиной на макушк?. Его походка и озабоченный видъ обличали челов?ка, погруженнаго умомъ и сердцемъ въ глубокія соображенія утонченнаго свойства. Онъ былъ въ длинномъ с?ромъ сюртук? и черномъ суконномъ жилет?, на которомъ красовался лорнетъ въ золотой оправ?, приц?пленный за одну изъ верхнихъ пуговицъ. Пуховая шляпа съ низенькой тульей и широкими полями довершала его туалетъ. При вход? его м-ръ Перкеръ всталъ со своего м?ста.

        - Им?ю честь рекомендовать,  - сказалъ онъ, обращаясь къ президенту Пикквикскаго клуба,  - м-ръ Поттъ, издатель и редакторъ "Итансвилльской Синицы".

        - Очень пріятно,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, подавая руку вновь пришедшему джентльмену.

        - Изъ Лондона, сэръ?

        - Такъ точно.

        - Что поговариваютъ тамъ о нашихъ д?лахъ?

        - Толкуютъ очень много,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, принимая большой гр?хъ на свою душу, такъ какъ въ Лондон? никому и не грезилось объ итансвилльскихъ д?лахъ.

        - Зд?шній споръ, конечно, д?лаетъ сильное впечатл?ніе на лондонскую публику?  - спросилъ м-ръ Поттъ.

        - Весьма сильное,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Иначе и быть не можетъ,  - зам?тилъ редакторъ «Синицы», бросивъ многозначительный взглядъ на м-ра Перкера.  - Моя субботняя статья, вы знаете, должна была возбудить сильные толки.

        - Непрем?нно,  - сказалъ м-ръ Перкеръ.

        - Моя газета, над?юсь, им?етъ н?которую изв?стность.

        - Громкую, сэръ, громкую,  - сказать м-ръ Пикквикъ, слышавшій первый разъ отъ роду о существованіи "Синицы".

        - Печать - могущественное оружіе, сэръ.
        М-ръ Пикквикъ выразилъ свое полн?йшее согласіе, глубокомысленно кивнувъ головой.

        - Я могу съ гордостью сказать, что никогда не злоупотреблялъ ею. Я никогда не направлялъ этого благороднаго оружія, находящагося въ моихъ рукахъ, противъ частной жизни моихъ согражданъ и я над?юсь, сэръ, что вс? усилія моего таланта… конечно скромнаго… быть можетъ, даже ничтожнаго… были постоянно посвящены распространенію вс?хъ принциповъ, которые… такъ сказать… съ точки зр?нія… относительно вліянія…
        Редакторъ «Синицы» пришелъ, повидимому, въ н?которое затрудненіе. М-ръ Пикквикъ выручилъ его своимъ положительнымъ отв?томъ:

        - Я совершенно согласенъ съ вами, сэръ.

        - Очень радъ, очень радъ: это д?лаетъ честь вашему уму и благородству вашей души.- A позвольте спросить васъ, сэръ, какъ настроено общественное мн?ніе въ Лондон? относительно моихъ споровъ съ "Итансвилльскимъ Журавлемъ"?

        - Оно чрезвычайно заинтересовано этимъ споромъ,  - сказалъ м-ръ Перкеръ съ лукавымъ видомъ,

        - И этотъ споръ,  - подхватилъ Поттъ,  - будетъ продолжаться до моего посл?дняго издыханія… до посл?дней капли моего таланта. Отъ этого спора, сэръ, не отступлю я никогда, хотя бы надменный «Журавль» поджалъ свои крылья. Пусть узнаетъ весь св?тъ, что правда для «Синицы» всего дороже, что за правду, если понадобится… сэръ, сэръ: amicus Plato, sed magis arnica veritas. Кто противъ правды и «Синицы»? Одинъ «Журавль»; я уб?жденъ, что на всемъ пространств? Великобританіи общественное мн?ніе за меня.

        - Вы поступаете благородно, сэръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, съ жаромъ пожимая руку великодушнаго Потта.

        - Благодарю васъ, сэръ; вы, сколько я зам?чаю, челов?къ съ тактомъ и большимъ талантомъ,  - сказалъ м-ръ Поттъ, задыхаясь отъ скопленія въ его груди патріотическихъ чувствъ, принявшихъ самый восторженный характеръ.  - Чувствую себя совершенно счастливымъ отъ удовольствія познакомиться съ челов?комъ вашего образа мыслей.

        - И я съ своей стороны,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ; - весьма радъ, что удостоился, н?которымъ образомъ, вниманія такого челов?ка, какъ вы, милостивый государь. Позвольте, сэръ, представить вамъ моихъ друзей, членовъ-корреспондентовъ клуба, основаннаго мною въ англійской столиц?.

        - Сд?лайте одолженіе,  - сказалъ м-ръ Поттъ.
        М-ръ Пикквикъ удалился и черезъ минуту привелъ трехъ своихъ друзей, которые должнымъ порядкомъ и были представлены издателю "Итансвилльской Синицы".

        - Вопросъ теперь въ томъ, почтенн?йшій,  - сказалъ адвокатъ, обращаясь къ м-ру Потту,  - куда мы пом?стимъ нашихъ друзей?

        - A разв? намъ нельзя остановиться въ этой гостиниц??  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Н?тъ, почтенн?йшій, никакъ нельзя.

        - Отчего же?

        - Ни одной лишней постели въ ц?ломъ дом?.

        - Непріятно,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Очень непріятно,  - подтвердили его ученики.

        - Ничего, господа, я придумалъ, какъ распорядиться,  - сказалъ м-ръ Поттъ,  - въ гостиниц? «Павлинъ», если не ошибаюсь, y насъ еще есть дв? лишнихъ постели, и двое, стало быть, могутъ отправиться туда; что же касается до васъ, м-ръ Пикквикъ, я бы очень радъ былъ вамъ и одному изъ вашихъ друзей предложить пом?щеніе въ своемъ дом?: м-съ Поттъ, над?юсь, съ удовольствіемъ воспользуется обществомъ столичныхъ гостей.

        - Помилуйте, мн? очень сов?стно васъ безпокоить!  - возразилъ м-ръ Пикквикъ.  - Мы еще такъ недавно знакомы…

        - Такихъ людей, какъ вы, узнать не мудрено,  - перебилъ обязательный редакторъ
«Синицы».  - Съ одного взгляда я, можно сказать, вполн? постигъ все благородство вашей души.

        - Вашей супруг?, конечно, будетъ непріятно…

        - Напротивъ, очень пріятно,  - прибавилъ м-ръ Поттъ энергическимъ тономъ, отстранявшимъ уже всякую возможность дальн?йшихъ возраженій.
        Подумали, потолковали и р?шили, что поэтъ Снодграсъ и м-ръ Топманъ должны воспользоваться порожними койками въ "Павлин?", между т?мъ какъ самъ президентъ и м-ръ Винкель отправятся гостить въ домъ редактора «Синицы». Об?дъ въ гостиниц? "Сизаго медв?дя", заказанный м-ромъ Поттомъ, окончательно скр?пилъ дружескія связи новыхъ знакомцевъ. Было р?шено, что поутру на другой день все общество соберется опять въ общей зал? "Сизаго медв?дя" и будетъ сопровождать достопочтеннаго Самуэля Сломки къ избирательнымъ урнамъ.
        Домашній кругъ м-ръ Потта ограничивался имъ самимъ и его почтенной супругой. Уже доказано продолжительнымъ рядомъ наблюденій, что вс? истинно великіе люди подвержены какой-нибудь маленькой слабости, которая становится въ нихъ т?мъ поразительн?е, ч?мъ выше и блистательн?е ихъ необыкновенные таланты. Была слабость и y м-ра Потта, им?вшая, впрочемъ, весьма умилительный и трогательный характеръ: онъ немножко трусилъ своей хорошенькой жены и любилъ подчиняться ея маленькимъ капризамъ. Это зам?чаніе, однакожъ, въ настоящемъ случа? не им?етъ никакой важности и силы: м-съ Поттъ была теперь до крайности любезна и радушно сп?шила принять дорогихъ гостей.

        - Послушай, душенька,  - сказалъ м-ръ Поттъ, обращаясь къ своей супруг?,- рекомендую теб? м-ра Пикквика, джентльмена изъ Лондона.
        М-съ Поттъ съ очаровательной улыбкой протянула свою пухленькую ручку президенту знаменитаго клуба, и тотъ пожалъ ее съ отеческою н?жностью. М-ръ Винкель между т?мъ с?менилъ около дверей, поклонился и не говорилъ ни слова, такъ какъ хозяинъ, повидимому, совс?мъ забылъ о немъ.

        - Милый…  - сказала м-съ Поттъ.

        - Жизнь моя,  - сказалъ м-ръ Поттъ.

        - Что-жъ ты не представляешь другого джентльмена?

        - Ахъ, прошу извинить!  - воскликнулъ м-ръ Поттъ.  - Позвольте рекомендовать м-ра…

        - Винкеля,  - подсказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - М-ра Винкеля,  - повторилъ м-ръ Поттъ.
        И рекомендательная церемонія окончилась вполн?,

        - Мы должны, сударыня, извиниться передъ вами,  - началъ м-ръ Пикквикъ.

        - Въ чемъ?

        - Въ томъ, сударыня, что разстраиваемъ своимъ присутствіемъ домашній порядокъ, не им?я на то никакого права.

        - О, будьте на этотъ счетъ совершенно спокойны,  - съ живостью возразила м-съ Поттъ.  - Для меня, ув?ряю васъ, большой праздникъ - вид?ть новыя лица: я живу почти взаперти въ этомъ скучномъ город?, и случается, иной разъ не вижу никого по ц?лымъ нед?лямъ.

        - Никого!  - воскликнулъ м-ръ Поттъ съ н?которымъ изумленіемъ.

        - Никого, мой другъ, кром? тебя,  - возразила м-съ Поттъ съ н?которою жесткостью.

        - Д?ло, видите ли, вотъ въ чемъ, м-ръ Пикквикъ,  - сказалъ хозяинъ въ объясненіе на жалобу своей жены,  - образъ жизни заставляетъ насъ н?которымъ образомъ отказаться отъ многихъ удовольствій и наслажденій, доступныхъ для жителей этого города. Мое общественное положеніе, какъ издателя "Итансвилльской Синицы", и вліяніе этой газеты на всю провинцію заставляютъ меня всец?ло отдаться политик?…

        - Милый…  - перебила м-съ Поттъ.

        - Жизнь моя…  - проговорилъ редакторъ "Синицы".

        - Неужели ты ни на минуту не можешь разстаться со своей политикой, мой другъ? Постарайся пріискать предметъ для разговора, интересный сколько-нибудь для этихъ джентльменовъ.

        - Но политика, мой другъ, интересуетъ м-ра Пикквика,  - отв?чалъ смиренный супругъ.

        - Т?мъ хуже для него и для тебя,  - сказала м-съ Поттъ выразительнымъ тономъ,  - y меня, напротивъ, голова идетъ кругомъ отъ зд?шней политики. В?чныя ссоры съ
«Журавлемъ», глупые толки, брань, пересуды! Удивляюсь, мой другъ, какъ y тебя достаетъ охоты навязываться вс?мъ и каждому съ этимъ вздоромъ!

        - Послушай, душенька…

        - Вздоръ, вздоръ, нечего тутъ слушать.  - Сэръ, вы не играете въ экарте?  - спросила м-съ Поттъ, обращаясь къ молодому спутнику президента.

        - Мн? будетъ, сударыня, очень пріятно изучить подъ вашимъ руководствомъ эту игру,
        - отв?чалъ м-ръ Винкель.

        - Въ такомъ случа? потрудитесь поставить къ окну этотъ маленькій столикъ: толки о зд?шней политик? авось не достигнутъ до моихъ ушей, и я буду вамъ очень благодарна.

        - Дженни,  - сказалъ м-ръ Поттъ служанк?, вошедшей со св?чами,  - сходите въ контору и принесите связку «Синицы» за тысяча восемьсотъ двадцать восьмой годъ. Я прочту вамъ, сэръ,  - прибавилъ редакторъ, обращаясь къ м-ру Пикквику,  - я прочту вамъ свои передовыя статьи, написанныя въ опроверженіе «Желтыхъ» проныръ, хот?вшихъ учредить зд?сь новую шоссейную заставу: над?юсь, вы позабавитесь.

        - Я не сомн?ваюсь въ этомъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        Связка трехсотъ нумеровъ явилась на сцену; президентъ столичнаго клуба и редакторъ провинціальной газеты ус?лись за столъ.
        Долго мы рылись въ бумагахъ м-ра Пикквика и даже перечитывали по н?скольку разъ каждую страницу, над?ясь отыскать, по крайней м?р?, краткое извлеченіе изъ этихъ статей, пропитанныхъ глубокими соображеніями политико-экономическаго свойства; но усилія наши не ув?нчались вождел?ннымъ усп?хомъ: великій челов?къ повсюду хранилъ глубочайшее молчаніе относительно статей, принадлежащихъ редактору "Итансвилльской синицы". Не подлежитъ, однакожъ, ни мал?йшему сомн?нію, что почтенный президентъ былъ проникнутъ поэтическимъ восторгомъ отъ необыкновенной св?жести и живости слога прослушанныхъ имъ статей, и м-ръ Винкель приводитъ положительный фактъ, что глаза м-ра Пикквика, пропитанные и увлажненные избыткомъ удовольствія, были сомкнуты почти во весь этотъ вечеръ.
        Докладъ служанки о приготовленномъ ужин? прекратилъ игру въ экарте и положилъ конецъ вторичному чтенію лучшихъ м?стъ "Итансвилльской Синицы". М-съ Поттъ была, повидимому, въ самомъ игривомъ и веселомъ расположеніи духа. М-ръ Винкель сд?лалъ уже весьма значительные усп?хи въ ея добромъ мн?ніи, и она объявила ему по секрету, что м-ръ Пикквикъ - "презабавный старикашка": выраженіе фамильярное, которое могли позволить себ? весьма немногія особы, коротко знакомыя съ этимъ колоссально-геніальнымъ мужемъ, исчерпавшимъ всю глубину челов?ческой премудрости. Отзывъ м-съ Поттъ служитъ, конечно, самымъ трогательнымъ и уб?дительнымъ доказательствомъ того уваженія, какимъ м-ръ Пикквикъ пользовался на вс?хъ ступеняхъ общественной жизни, мгновенно располагая къ себ? умы и сердца вс?хъ особъ, приходившихъ въ непосредственное соприкосновеніе съ нимъ.
        М-ръ Топманъ и м-ръ Снодграсъ уже давно покоились богатырскимъ сномъ въ гостиниц?
«Павлинъ», между т?мъ какъ пріятели ихъ продолжали вести одушевленную бес?ду въ гостепріимномъ дом? редактора «Синицы». Былъ уже часъ за полночь, когда они отправились въ свои спальни. Сонъ мгновенно овлад?лъ усталымъ организмомъ м-ра Винкеля; но восторженныя его чувства не прекращали своей д?ятельности даже во сн?: оставаясь нечувствительнымъ ко вс?мъ земнымъ предметамъ, онъ долго вид?лъ передъ собою образъ прелестной м-съ Поттъ, и воображеніе его рисовало самыя очаровательныя картины.
        Шумъ и толкотня, ознаменовавшіе начало сл?дующаго дня, въ состояніи были расшевелить душу самаго романтическаго мечтателя, возвращая его изъ области воздушныхъ умозр?ній къ предметамъ д?йствительной жизни. Лишь только разсв?тъ заглянулъ въ окна усыпленныхъ домовъ, по улицамъ раздались звуки трубъ и барабановъ, топотъ коней и крикъ людей, «Синихъ» и «Желтыхъ», возв?щавшихъ объ окончательныхъ приготовленіяхъ къ великой борьб? между об?ими враждующими партіями въ славномъ город? Итансвилл?. Пикквикисты пробудились и т?ломъ, и душой. М-ръ Самуэль Уэллеръ, ночевавшій въ гостиниц? «Павлина», пришелъ раннимъ утромъ будить великаго мужа.

        - Ну, Самъ, каково идутъ д?ла?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, когда исправный слуга переступилъ черезъ порогъ его спальни.  - Суматоха, я полагаю, страшная, а?

        - Да, сэръ, все, что называется, кипитъ, горитъ и юрлитъ, какъ, бывало, говаривала моя бабушка, когда переваривалась въ печи ея похлебка съ. крапивой и петрушкой.  - Въ гостиниц? "Сизаго медв?дя" уже давно кричатъ во все горло.

        - Это показываетъ, любезный, ихъ усердную привязанность къ общему д?лу - не такъ ли?

        - Да какъ же иначе, сэръ?

        - Горячо работаютъ, Самъ?

        - Кипяткомъ, сэръ. Въ жизнь не видывалъ такого пьянства и обжорства: дивиться надо, какъ никто изъ нихъ не лопнетъ.

        - Зд?шнее джентри, стало быть, очень щедро?

        - И сказать нельзя.

        - Какой св?жій и бодрый народъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, выглядывая изъ окна.

        - Правда ваша, сэръ, народъ удивительно св?жій,  - отв?чалъ Самъ,  - я и два буфетчика изъ гостиницы «Павлинъ» только-что откачали сегодня десятка три
«Желтыхъ» молодцовъ, что перепились вчера посл? ужина.

        - Какъ откачали!  - вскричалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да такъ, сэръ, очень просто: они повалились, гд? кто попалъ, и, повидимому, никакою пушкой нельзя было расшевелить ихъ. Вотъ мы съ буфетчиками и вытащили ихъ вс?хъ, одного за другимъ, на вольный воздухъ, вытащили да и поставили подъ насосъ, поставили да и ну откачивать. Откачали, сэръ: на каждую голову, я полагаю, пришлось ушата по четыре. За то теперь вс? - молодецъ къ молодцу: св?жи, сэръ, здоровы и готовы л?зть на ст?ну за м-ра Фицкина, который ужъ ц?лую нед?лю кормитъ ихъ и поитъ на свой счетъ.

        - Можетъ ли это быть?

        - Очень можетъ. Да гд? же вы изволили родиться, сэръ, если не понимаете этихъ вещей? Бываютъ зд?сь прод?лки почище этой.

        - Почище?

        - Именно такъ. Вотъ хоть, прим?ромъ сказать, вечеромъ третьяго дня, наканун? посл?днихъ выборовъ «Желтые» смастерили отличную штуку: они подкупили буфетчицу "Сизаго медв?дя" запустить, что называется, к_о_к_у с_ъ с_о_к_о_м_ъ въ пуншевые стаканы четырнадцати избирателей, которымъ сл?довало подавать голоса въ пользу м-ра Сломки.

        - Что это значитъ - кока съ сокомъ?

        - Попросту сказать: сонный порошокъ, подсыпанный въ коньякъ. Напились они, голубчики, напились да и проспали больше сутокъ, a выборъ кончился безъ нихъ. Одного, правда, привезли для опыта въ городскую ратушу, да толка не вышло никакого: спалъ мертвецки, хотя и колотили его въ спину. Д?лать нечего: отвезли его назадъ и положили въ постель. Четырнадцати голосовъ какъ не бывало! Это все д?лаетъ, говорятъ, агентъ м-ра Фицкина: продувная бестія!

        - Странно, очень странно,  - проговорилъ вполголоса м-ръ Пикквикъ, обращаясь отчасти къ себ?, отчасти къ Саму.

        - Конечно, сэръ, странность тутъ им?ется въ н?которомъ род?; да все же это, съ вашего позволенія, совс?мъ не то, что случилось однажды съ моимъ отцомъ во время выборовъ въ этомъ же самомъ город?. Вотъ, сэръ, штука, такъ штука!

        - Что такое?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Кажется, я уже им?лъ честь докладывать вашей милости, что онъ служилъ въ кучерахъ, да и былъ онъ слишкомъ толстъ, чтобы заниматься какимъ-нибудь другимъ ремесломъ. Случилось однажды, привезъ онъ свою бричку въ этотъ самый городъ. Были выборы такъ же, какъ теперь, и одна изъ партій предложила ему привезти изъ Лондона джентльменовъ, об?щавшихся подать свои голоса въ пользу избираемаго кандидата, И вотъ, сэръ, наканун? отъ?зда его вдругъ покорн?йше просятъ въ комитетъ кандидата противной стороны для-ради, такъ сказать, н?которыхъ объясненій по кучерской части. Приходитъ мой родитель, зеркала - уму помраченье; письменный столъ, разноцв?тные огни, перья, чернила, груды бумагъ, дюжины дв? джентльменовъ - присутствіе, сэръ, во всемъ разгар?,- "Здравствуйте, м-ръ Уэллеръ, здравствуйте! " говоритъ одинъ джентльменъ сановитой физіономіи,  - "очень радъ васъ вид?ть, сэръ; какъ поживаете, м-ръ Уэллеръ?"  - Слава Богу,  - говоритъ мой отецъ,  - покорно васъ благодарю, сэръ; вы тоже, над?юсь, совс?мъ здоровы, покорно благодарю.  - "Садитесь, м-ръ Уэллеръ, покорн?йше прошу васъ, сэръ, садитесь". С?лъ мой отецъ
рядомъ съ этимъ джентльменомъ, и минуты дв? они пристально смотр?ли другъ на друга.  - "Вы не помните меня, м-ръ Уэллеръ?"  - говоритъ джентльменъ.  - Н?тъ, говоритъ, не могу припомнить вашей милости,  - говоритъ мой отецъ.  - "А я такъ васъ хорошо знаю,  - говоритъ джентльменъ,  - я знавалъ васъ еще мальчикомъ: какъ это могло статься, что вы меня не помните, м-ръ Уэллеръ?"  - Н?тъ,  - говоритъ мой отецъ,  - не помню, да и только.  - "Это очень странно",  - говоритъ джентльменъ.  - Странно,  - говоритъ мой отецъ.  - "У васъ, должно быть, предурная память, м-ръ Уэллеръ",  - говоритъ джентльменъ.  - Предурная,  - говоритъ мой отецъ.  - "Я такъ и думалъ,  - говоритъ джентльменъ: - не угодно ли стаканчикъ пунша, м-ръ Уэллеръ?"  - Покорно благодарю,  - говоритъ мой отецъ.  - Вотъ они, сэръ, сидятъ да пьютъ, пьютъ да говорятъ насчетъ этихъ житейскихъ д?лъ и обстоятельствъ по кучерской части. Посл? третьяго стакана пунша память y моего родителя какъ будто просв?тл?ла, и ему показалось, что онъ точно припоминаетъ черты незнакомаго джентльмена. Сд?лали стаканъ гоголь-моголя, для возобновленія знакомства, и
тутъ же добрый джентльменъ вручилъ ему банковый билетъ въ двадцать фунтовъ.  - "Между этимъ городомъ и Лондономъ прескверная дорога, м-ръ Уэллеръ: какъ вы думаете, сэръ?"  - говоритъ джентльменъ.  - Тяжеленько, сэръ, нечего сказать,  - говоритъ мой отецъ.  - "Подл? канала особенно дорога никуда не годится",  - говоритъ джентльменъ.- ?зда плохая,  - говоритъ мой отецъ.  - "Послушайте, м-ръ Уэллеръ,  - говоритъ джентльменъ,  - вы превосходный ?здокъ, и мы знаемъ, что вы можете д?лать съ вашими лошадьми все, что вамъ угодно. Такъ вотъ оно, видите ли, въ чемъ штука, м-ръ Уэллеръ: мы васъ очень любимъ и весьма уважаемъ ваши кучерскіе таланты. Завтра вамъ надобно будетъ привезти сюда н?которыхъ джентльменовъ. Очень хорошо, м-ръ Уэллеръ: если случится какъ-нибудь, что лошадки ваши заартачатся, какъ скоро вы по?дете мимо канала, бричка перевалится на бокъ, и джентльмены полетятъ въ каналъ,  - разум?ется, безъ всякаго вреда для ихъ костей,  - то мы… вы понимаете, м-ръ Уэллеръ, мы будемъ вамъ очень благодарны за такую ласку".  - Господа,  - говоритъ мой отецъ, вставая со стула и обращаясь ко вс?мъ
джентльменамъ,  - вы народъ очень добрый, и я васъ полюбилъ отъ всего сердца. Еще стаканчикъ пунша за ваше здоровье, и все y насъ покатится, какъ по маслу.  - Допивъ стаканъ, родитель мой раскланялся, положилъ деньги въ карманъ и вышелъ изъ дверей. Такъ вотъ оно, сэръ, пов?рите ли,  - продолжалъ Самуэль, бросая невыразимо безстыдный взглядъ на своего господина,  - пов?рите ли, что въ тотъ самый день, какъ родитель мой ?халъ съ лондонскими джентльменами, его лошади вдругъ заартачились, понеслись, забушевали, бричка опрокинулась, и джентльмены вс? до единаго попадали въ каналъ,

        - Какъ же ихъ вытащили оттуда?  - торопливо спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Д?ло темное, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль, значительно понизивъ голосъ.  - Одинъ пожилой джентльменъ, кажется, совс?мъ пропалъ безъ в?сти… то есть шляпу-то его нашли, это я знаю; но была ли въ шляп? голова, это осталось подъ спудомъ. Но всего удивительн?е зд?сь то, что бричка моего родителя опрокинулась въ тотъ самый день и на томъ самомъ м?ст?, гд? и когда ей сл?довало опрокинуться по предсказанію ласковаго джентльмена. Странная оказія!

        - Очень странная,  - повторилъ м-ръ Пикквикъ.  - Однакожъ, вычистите поскор?е мою шляпу: кажется, зовутъ меня завтракать.
        Съ этими словами м-ръ Пикквикъ сошелъ въ гостиную, гд? уже вся почтенная компанія сид?ла за накрытымъ столомъ. Посл? завтрака каждый изъ джентльменовъ посп?шилъ украсить свою шляпу огромной синей кокардой, сд?ланной прелестными ручками самой м-съ Поттъ, и какъ м-ръ Винкель вызвался сопровождать эту леди на кровлю домовъ, ближайшихъ къ м?сту будущаго торжества, то м-ръ Пикквикъ и м-ръ Поттъ должны были отправиться одни въ гостиницу "Сизаго медв?дя", гд? уже давно зас?далъ комитетъ м-ра Сломки. Одинъ почтенный членъ, съ лысиной на голов?, говорилъ y одного изъ заднихъ оконъ р?чь передъ шестью з?вавшими мальчишками и одной д?вчонкой, величая ихъ при каждой новой сентенціи титуломъ "итансвилльскихъ согражданъ"; мальчишки хлопали руками и кричали «ура» изо вс?хъ силъ.
        Площадь передъ "Сизымъ медв?демъ" представляла положительные признаки славы и могущества «Синихъ» гражданъ Итансвилля. Были тутъ стройныя полчища синихъ флаговъ, расписанныхъ золотыми буквами въ четыре фута вышиной. Трубачи, барабанщики и фаготчики стояли на своихъ опред?ленныхъ м?стахъ, дожидаясь изв?стныхъ знаковъ для начатія торжественнаго марша. Отрядъ констэблей и двадцать членовъ комитета съ голубыми шарфами прив?тствовали «Синихъ» гражданъ-избирателей, украшенныхъ синими кокардами. Были тутъ избиратели верхомъ на борзыхъ коняхъ и другіе многочисленные избиратели п?шкомъ. Была тутъ великол?пная каретка, запряженная въ четверню для самого достопочтеннаго Самуэля Сломки, и были еще четыре кареты, запряженныя парой, для его ближайшихъ друзей. На всемъ и на вс?хъ отражалось всеобщее одушевленіе, жизнь и волненіе: флаги колыхались, толпа ликовала, двадцать членовъ комитета и констэбли бранились, лошади пятились, п?шіе гонцы пот?ли, и все, зд?сь собравшееся, соединилось на пользу, честь и славу достопочтеннаго Самуэля Сломки, заявившаго желаніе быть выбраннымъ депутатомъ отъ бурга Итансвилля въ
Нижнюю Палату парламента Великобританіи.
        Громко закричали въ народ?, и сильно заколыхался одинъ изъ синихъ флаговъ съ девизомъ: "Свобода прессы", когда выставилась въ окн? голова редактора "Итансвилльской Синицы", и оглушительные залпы громовыхъ восклицаній раздались по всему пространству, когда самъ достопочтенный Самуэль Сломки, въ огромныхъ ботфортахъ и синемъ галстух?, выступилъ на сцену, раскланялся толп? и мелодраматически пожалъ руку м-ру Потту, свид?тельствуя ему искреннюю благодарность за поддержку, которой удостоился онъ, м-ръ Сломки, отъ его газеты.

        - Все ли готово?  - спросилъ достопочтенный Самуэль Сломки, обращаясь къ м-ру Перкеру.

        - Все, почтенн?йшій, все!  - былъ отв?тъ сухопараго джентльмена.

        - Ничего не забыли, над?юсь?

        - Ничего, почтенн?йшій, ничего. У воротъ гостиницы стоятъ двадцать челов?къ, которымъ вы должны пожать руки: они умылись и причесались для этого торжества; тутъ же шестеро маленькихъ д?тей, которыхъ вы должны погладить по головк? и спросить y каждаго - сколько ему л?тъ. На д?тей сов?тую вамъ обратить особенное вниманіе; это всегда производитъ сильный эффектъ.

        - Постараюсь.

        - Да не худо бы, почтенн?йшій,  - продолжалъ сухопарый джентльменъ,  - то есть, я не говорю, чтобъ это было совершенно необходимо, однакожъ, очень недурно, еслибъ вы поц?ловали кого-нибудь изъ этихъ малютокъ; такой маневръ произвелъ бы сильное впечатл?ніе на толпу.

        - Не могу ли я поручить эту обязанность кому-нибудь изъ членовъ комитета?

        - Н?тъ, ужъ если ц?ловать, такъ ц?луйте сами: эффектъ будетъ в?рн?е, ручаюсь, что это подвинетъ васъ на пути къ популярности.

        - Ну, если это необходимо,  - сказалъ р?шительнымъ тономъ достопочтенный Самуэльсломки,  - надо поц?ловать. Теперь, кажется, все.

        - По м?стамъ!  - закричали двадцать членовъ комитета.
        И среди дружныхъ восклицаній собравшейся толпы, музыканты, констэбли, избиратели, всадники и кареты посп?шили занять свои м?ста. Каждый экипажъ, запряженный парой, былъ набить биткомъ, какъ сельдями въ бочк?. Карета, назначенная для м ра Перкера, вм?стила въ себя господъ Пикквика, Топмана, Снодграса и съ полдюжины другихъ джентльменовъ изъ комитета Сломки.
        Наступила минута страшной тишины передъ т?мъ, какъ надлежало выступить самому достопочтенному Самуэлю Сломки, вдругъ толпа раздвинулась и закричала во весь голосъ.

        - Идетъ, идетъ!  - воскликнулъ м-ръ Перкеръ, предваряя многочисленныхъ з?вакъ, которымъ нельзя было вид?ть, что д?лалось впереди.
        Раздались дружныя восклицанія со вс?хъ сторонъ.

        - Вотъ онъ пожимаетъ руки гражданамъ Итансвилля!

        - Ура, ур-ра!

        - Вотъ гладитъ онъ какого-то малютку по голов?!  - говорилъ м-ръ Перкеръ восторженнымъ. тономъ.

        - Ур-ра! Ур-р-р-р-а-а!

        - Онъ поц?ловалъ ребенка.
        Толпа зарев?ла неистово и дико.

        - Другого поц?ловалъ!
        Новый оглушительный ревъ и гвалтъ.

        - Вс?хъ перец?ловалъ!  - взвизгнулъ сухопарый джентльменъ.
        И, сопровождаемая оглушительнымъ ревомъ, процессія двинулась впередъ.
        Какъ, всл?дствіе чего и по какому поводу случилось, что на дорог? она столкнулась, см?шалась и перепуталась съ другою такой же процессіей, и какимъ образомъ окончилась суматоха, возникшая по этому поводу, описать мы не въ состояніи, потому, между прочимъ, что уши, глаза, носъ и ротъ м-ра Пикквика нахлобучились его шляпой при самомъ начал? этихъ столкновеній. О себ? самомъ говоритъ онъ положительно, что въ ту самую минуту, какъ онъ хот?лъ бросить быстрый взглядъ на эту сцену, его вдругъ окружили со вс?хъ сторонъ зв?рскія лица, облака пыли и густая толпа сражающихся гражданъ Итансвилля. Какая-то невидимая сила, говоритъ онъ, вынесла его вдругъ изъ кареты и втолкнула въ самый центръ кулачныхъ бойцовъ, причемъ два довольно сильныхъ тумака воспріялъ онъ на свою собственную шею. Та же невидимая сила пособила ему взобраться наверхъ по деревяннымъ ступенямъ, и когда наконецъ онъ снялъ свою шляпу, передъ нимъ были его друзья, стоявшіе въ первомъ ряду съ л?вой стороны. Правая сторона была занята «Желтыми» гражданами Итансвилля; въ центр? зас?дали городской мэръ и его чиновники, изъ которыхъ одинъ,  - жирный
глашатай Итансвилля,  - безпрестанно звонилъ въ огромный колоколъ, приглашая почтенн?йшую публику угомониться отъ страшной суматохи. Между т?мъ м-ръ Гораціо Фицкинъ и достопочтенный Самуэль Сломки, съ руками, приложенными къ своимъ сердцамъ, безпрестанно склоняли свои головы передъ волнующимся моремъ головъ, наводнявшихъ все это пространство, откуда подымалась буря стоновъ, ликованій, криковъ и насм?шекъ,  - исходилъ гулъ и шумъ, подобный землетрясенію.

        - Смотрите-ка, куда забрался Винкель,  - сказалъ м-ръ Топманъ, дернувъ президента за рукавъ.

        - Куда?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, над?вая очки, которые онъ, къ счастію, им?лъ предосторожность держать въ карман? до этой поры.

        - Вотъ онъ, на крыш? этого дома,  - сказалъ м-ръ Топманъ.
        И точно, на черепичной кровл?, за жел?зными перилами, зас?дали въ спокойныхъ креслахъ другъ подл? друга м-ръ Винкель и м-съ Поттъ, д?лая своимъ пріятелямъ прив?тственные знаки б?лыми платками, на что м-ръ Пикквикъ посп?шилъ отв?чать воздушнымъ поц?луемъ, посланнымъ его рукою прелестной леди.
        Этотъ невинный поступокъ ученаго мужа возбудилъ необыкновенную веселость въ праздной толп?, еще не развлеченной церемоніею выбора.

        - Продувной старикашка!  - закричалъ одинъ голосъ.  - Волочится за хорошенькими д?вушками!

        - Ахъ, ты, старый гр?шникъ!  - закричалъ другой.

        - Пялитъ свои очки на замужнюю женщину!  - добавилъ третій голосъ.

        - Я вид?лъ, какъ онъ моргалъ своимъ старымъ глазомъ,  - вскрикнулъ четвертый.

        - Верзила Поттъ и не думаетъ смотр?ть за своей женой,  - прогорланилъ пятый, и залпы громкаго см?ха раздались со вс?хъ сторонъ.
        Такъ какъ за этимъ сл?довали ненавистныя сравненія между м-ромъ Пикквикомъ и негоднымъ старымъ козломъ и многія другія остроумныя шуточки весьма колкаго свойства и такъ какъ все это могло очевидн?йшимъ образомъ компрометировать честь благородной леди, то негодованіе въ груди м-ра Пикквика забушевало самымъ стремительнымъ потокомъ, и Богъ в?даетъ, ч?мъ бы оно прорвалось на безсов?стную толпу, еслибъ въ эту самую минуту не раздался звонокъ, возв?щавшій о начал? церемоніи.

        - Тише, тише!  - рев?ли помощники мэра.

        - Уифинъ, д?йствуйте для водворенія тишины!  - сказалъ мэръ торжественнымъ тономъ, приличнымъ его высокому общественному положенію.
        Исполняя полученное приказаніе, глашатай далъ новый концертъ на своемъ неблагозвучномъ музыкальномъ инструмент?, что вызвало въ толп? дружный см?хъ и остроты.

        - Джентльмены,  - началъ мэръ, когда народный гвалтъ немного поутихъ.  - Джентльмены! Братья избиратели города Итансвилля! Мы собрались зд?сь сегодня съ единственною ц?лью избирать нашего представителя въ палату, вм?сто…
        Зд?сь мэръ былъ прерванъ громкимъ голосомъ, раздавшимся въ толп?.

        - Исполать нашему мэру!  - прогрем?лъ этотъ голосъ.  - Да процв?таетъ его славная торговля гвоздями и тесьмой, и пусть наполняются его тяжелые сундуки звонкой монетой!
        За этимъ пожеланіемъ, напомнившемъ о страсти почтеннаго мэра копить деньги, посл?довалъ веселый см?хъ толпы, полились остроты и поднялся такой шумъ, что даже звонкій колоколъ глашатая оказался не въ силахъ успокоить его. Мэръ продолжалъ свою р?чь, но говорилъ ее собственно для себя, такъ какъ изъ всей его р?чи только и можно было кое-какъ разслышать лишь самый конецъ ея, въ которомъ почтенный сановникъ приглашалъ собраніе высказаться за того кандидата, который знаетъ д?йствительныя потребности города и потому можетъ принести ему пользу.
        Едва окончилась р?чь мэра, на эстрад? появился худенькій джентльменъ съ тугоз-авязаннымъ б?лымъ галстукомъ. При см?х? и остротахъ толпы онъ заявилъ, что нам?ренъ просить избирателей подать ихъ голоса за челов?ка, д?йствительно принимающаго близко къ сердцу интересы города Итансвилля и настолько талантливаго, что онъ съ усп?хомъ станетъ защищать ихъ въ парламент?. Этого доблестнаго гражданина зовутъ Гораціо Фицкинъ; онъ эсквайръ и им?етъ пом?стье близъ Итансвилля. При этихъ словахъ «Желтые» выразили свой восторгъ громкими рукоплесканіями, a "Синіе" сопровождали ихъ свистомъ, шиканьемъ и такъ шумно и продолжительно выражали свои чувства, что худенькій джентльменъ и почтенный другъ, поддерживавшій его предложеніе, произнесли свои длинныя р?чи для назиданія мэра, единственнаго слушателя, до котораго долетали ихъ слова.
        Когда друзья Фицкина сказали все, что могли сказать, ихъ м?сто занялъ джентльменъ, обладавшій здоровымъ, розовымъ цв?томъ лица. Онъ началъ, конечно, съ предложенія подать голоса за другого кандидата (м-ра Сломки), который и пр. Розовый джентльменъ былъ вспыльчиваго нрава, и хотя его приняли н?сколько лучше, ч?мъ друзей м-ра Фицкина, однакожъ, онъ не удовольствовался такимъ ничтожнымъ предпочтеніемъ и потому, сд?лавъ небольшое ораторское фигуральное вступленіе, внезапно перешелъ къ обличенію т?хъ джентльменовъ въ толп?, которые прерываютъ его своими криками; затронутые джентльмены отв?чали энергическими ругательствами, и об? стороны обм?нялись внушительными пантомимными угрозами. Чтобы положить конецъ неурядиц?, розовый джентльменъ уступилъ свое м?сто почтенному другу. Почтенный другъ, сообразивъ, что не сл?дуетъ утомлять избирателей обильнымъ словоизверженіемъ, пробарабанилъ свою р?чь однимъ махомъ, не останавливаясь на знакахъ препинанія; онъ мало заботился о томъ, что его никто не понялъ, зная хорошо, что, если кто пожелаетъ ознакомиться съ красотами его р?чи, тотъ всегда можетъ прочесть ее въ
"Итансвилльской Синиц?", гд? она напечатана отъ слова до слова, снабженная вс?ми надлежащими знаками препинанія.
        Посл? этого выступилъ самъ Гораціо Фицкинъ, эсквайръ; но лишь только произнесъ онъ: "Милостивые государи", какъ "Синіе" загуд?ли съ неистовою силой, загрем?ли барабаны достопочтеннаго м-ра Сломки, оркестръ грянулъ, и воздухъ наполнился см?шаннымъ гуломъ, и начался такой шумъ, какимъ не сопровождалась даже р?чь самого мэра. Выведенный изъ терп?нія, Гораціо Фицкинъ подошелъ къ своему оппоненту, достопочтенному Самуэлю Сломки, и грозно потребовалъ объясненія: точно ли оркестръ заигралъ по его предварительному приказу; и когда достопочтенный Самуэль Сломки далъ весьма уклончивый и неопред?ленный отв?тъ, Гораціо Фицкинъ грозно поднялъ кулаки и, становясь въ наступательную позицію, приглашалъ своего противника на смертный бой. При этомъ совершенно непредвид?нномъ нарушеніи вс?хъ изв?стныхъ приличій и правилъ, городской мэръ скомандовалъ оглушительную фантазію на огромномъ колокол? и объявилъ, что онъ требуетъ передъ свои очи достопочтенныхъ господъ Гораціо Фицкина, эсквайра, и м-ра Самуэля Сломки. Минутъ черезъ двадцать, при сильномъ сод?йствіи «Желтыхъ» и «Синихъ» членовъ, противники помирились, пожали
другъ другу руки, и Гораціо Фицкинъ, эксвайръ, получилъ позволеніе договорить свою р?чь.
        Р?чи обоихъ кандидатовъ, различныя по изложенію и красот? слога, совершенно, однакожъ, были сходны въ громкихъ похвалахъ, воздаваемыхъ избирателямъ Итансвилля. Гораціо Фицкинъ, такъ же какъ Самуэль Сломки, объявили, каждый съ приличною торжественностью, что не было и не могло быть во всей вселенной людей благородн?е и безкорыстн?е т?хъ великодушныхъ гражданъ, которые вызвались подать голоса въ ихъ пользу; но вм?ст? съ т?мъ оба оратора весьма искусно намекнули, что избиратели противной стороны отличаются, къ несчастью, такими свинскими качествами, при которыхъ они, судя по сов?сти, совершенно неспособны къ принятію разумнаго участія въ этомъ національномъ д?л?. Фицкинъ выразилъ готовность д?лать все, что потребуютъ отъ него; Сломки, напротивъ, заран?е отказался наотр?зъ д?йствовать подъ вліяніемъ чужихъ мыслей и чувствъ. Оба оратора объявили, что благосостояніе итансвилльскихъ гражданъ сд?лается исключительнымъ предметомъ ихъ заботливости и что они вс?ми силами будутъ стараться объ усовершенствованіи мануфактуръ, промышленности и торговли во вс?хъ ея видахъ и родахъ.
        Когда, наконецъ, приступлено было къ окончательному отбору голосовъ и поднятію рукъ, огромное большинство, какъ и сл?довало ожидать, осталось на сторон? достопочтеннаго Самуэля Сломки, который и былъ торжественно провозглашенъ представителемъ итансвилльскихъ гражданъ. Сыграли еще разъ фантазію на огромномъ колокол?, городской мэръ над?лъ шляпу, и народныя толпы хлынули во вс? стороны, оглашая воздухъ залпами дружныхъ восклицаній.
        Во все время отбиранія голосовъ городъ находился въ сильно возбужденномъ состояніи. Все, что дышало итансвилльскимъ воздухомъ, старалось вести себя въ самомъ либеральномъ и просв?щенномъ смысл?. Подлежащіе акцизу продукты, продавались по зам?чательно дешевой ц?н? во вс?хъ публичныхъ м?стахъ. Для удобства вотирующихъ прохлаждающіе и горячительные напитки были выставлены на самыхъ улицахъ; но, несмотря на такую предусмотрительную м?ру, многіе изобр?татели, почувствовавъ отъ утомленія круженіе головы, повалились на тротуар? и не могли заявить свое мн?ніе, котораго изъ кандидатовъ они предпочитаютъ. М-ръ Перкеръ въ этотъ день выказалъ во всемъ блеск? свои удивительныя способности. Для усп?ха своего дов?рителя онъ пустилъ въ ходъ всевозможныя средства. Въ числ? избирателей, стоявшихъ на сторон? м-ра Фицкина, было н?сколько р?шительныхъ патріотовъ, которыхъ, казалось, нельзя привлечь никакой приманкой. Но м-ръ Перкеръ сум?лъ залучить къ себ? этихъ разсудительныхъ почтенныхъ джентльменовъ и, посл? часовой съ ними бес?ды, уб?дилъ ихъ въ талантливости своего кліента, и они подали голосъ за м-ра Сломки.
Злые языки утверждали, что м-ръ Сломки обязанъ своимъ избраніемъ единственно ловкости своего пронырливаго агента, a никакъ не своей популярности; но, конечно, это говорилось изъ зависти.
        Глава XIV. Веселая компанія въ "Павлин?" и пов?сть кочующаго торговца

        Мы очень рады, что им?емъ теперь полную возможность вынырнуть изъ бурнаго омута политическаго бытія на правильный св?тъ обыкновенной домашней жизни. Мужъ сов?та и разума, м-ръ Пикквикъ, въ т?сномъ и строгомъ смысл? слова, отнюдь не мотъ быть ни синимъ, ни желтымъ челов?комъ среди итансвилльскихъ гражданъ; однакожъ, зараженный въ значительной степени энтузіазмомъ редактора «Синицы», онъ посвящалъ почти все свое время философическому изсл?дованію шумныхъ преній, описанныхъ нами въ предыдущей глав? этихъ «Записокъ». И въ то время, какъ онъ былъ погруженъ въ эти пренія, м-ръ Винкель посвящалъ вс? свои досуги пріятн?йшимъ прогулкамъ и загороднымъ вы?здамъ съ м-съ Поттъ, пользовавшейся всякимъ удобнымъ случаемъ для развлеченія отъ однообразной и скучной жизни, на которую она постоянно жаловалась въ присутствіи своего супруга.
        Треси Топманъ и м-ръ Снодграсъ, разлученные со своими друзьями, вели совершенно противоположный образъ жизни. Не принимая почти ни мал?йшаго участія въ общественныхъ д?лахъ, они должны были изворачиваться собственными средствами въ гостиниц? «Павлинъ», предоставлявшей къ ихъ услугамъ китайскій бильярдъ въ первомъ этаж? и отлично устроенныя кегли на заднемъ двор?. Въ глубокія тайны этихъ увеселительныхъ упражненій посвятилъ ихъ мало-по-малу м-ръ Самуэль Уэллеръ, знакомый въ совершенств? со вс?ми эволюціями трактирной гимнастики. Такимъ образомъ время проходило для нихъ довольно быстро, и они совс?мъ не знали скуки, несмотря на постоянное отсутствіе глубокомысленнаго мужа, погруженнаго въ политическія соображенія въ дом? редактора "Синицы".
        Въ особенности вечеромъ «Павлинъ» развертывался во всей своей слав? и представлялъ такія наслажденія, при которыхъ друзья наши постоянно отказывались отъ обязательныхъ приглашеній многоученаго м-ра Потта. Вечеромъ "коммерческая зала" этой гостиницы вм?щала въ себ? разнообразные характеры и нравы, представлявшіе м-ру Топману огромное поприще для наблюденій, м-ру Снодграсу обширн?йшее поле для поэтическихъ наслажденій вдохновительнаго свойства.
        Коммерческая зала въ гостиниц? «Павлинъ» отличалась въ своемъ устройств? необыкновенной простотой. Это была чрезвычайно просторная комната, съ огромнымъ дубовымъ столомъ посередин? и маленькими дубовыми столами по угламъ; дюжины три разнокалиберныхъ стульевъ и старый турецкій коверъ на полу довершали ея мебель, им?вшую, в?роятно, изящный видъ въ былыя времена. Ст?ны были украшены двумя географическими картами съ подробнымъ изображеніемъ столбовыхъ и проселочныхъ дорогъ; въ углу, направо отъ дверей, вис?ли на деревянныхъ крючкахъ шинели, сюртуки, шляпы и дорожныя шапки. На каминной полк? красовалась деревянная чернильница съ двумя изсохшими перьями, облаткой и закопт?лымъ кускомъ сургуча, и тутъ же, для симметріи, расположены были смертные останки форели на разогнутомъ лист? счетной книги. Атмосфера благоухала табачнымъ дымомъ, сообщавшимъ довольно тусклый св?тъ всей комнат? и особенно краснымъ занав?самъ, предназначавшимся для украшенія оконъ. На буфет? картинно рисовались въ общей групп? дв?-три соусницы, пара кучерскихъ с?делъ, два-три кнута, столько же дорожныхъ шалей, подносъ съ вилками и
ножами и одна горчичница.
        Вечеромъ, посл? окончанія выборовъ, м-ръ Топманъ и м-ръ Снодграсъ зас?дали въ этой зал? за дубовымъ столомъ вм?ст? съ другими временными жильцами «Павлина», собравшимися отдохнуть отъ своихъ дневныхъ занятій. Все курило и пило.

        - Господа,  - сказалъ здоровенный и плотный мужчина л?тъ сорока съ однимъ только чрезвычайно яркимъ чернымъ глазомъ, изъ подъ котораго моргало плутовское выраженіе остроумія и шутки,  - господа, вс? мы народъ добрый, честный и умный. Предлагаю выпить по бокалу за общее здоровье, a самъ пью, съ вашего позволенія, за здоровье Мери. Такъ ли, моя голубка, а?

        - Отвяжитесь отъ меня съ вашимъ здоровьемъ,  - сказала трактирная д?вушка съ притворно сердитымъ видомъ.

        - Не уходите, Мери,  - продолжалъ одноокій джентльменъ, удерживая ее за передникъ.

        - Отстаньте, говорю вамъ,  - сказала служанка, ударивъ его по рук?,- туда же вздумалъ волочиться, прыткій кавалеръ: зналъ бы сверчокъ свой шестокъ.

        - Ну, такъ и быть, уходите, сердитая д?вушка,  - сказалъ одноокій джентльменъ, посматривая всл?дъ за уходившей служанкой.  - Я скоро выйду, Мери, держите ухо востро.
        Зд?сь онъ принялся моргать на всю честную компанію, къ восторженному наслажденію своего сос?да, пожилого джентльмена съ грязнымъ лицомъ и глиняной трубкой.

        - Подумаешь, право, какъ странны эти женщины,  - сказалъ грязнолицый сос?дъ посл? короткой паузы.

        - Что правда, то правда,  - подтвердилъ краснощекій джентльменъ, выпуская облако дыма.
        Посл?довала зат?мъ продолжительная пауза.

        - Есть на этомъ св?т? вещицы постранн?е женщинъ,  - сказалъ одноглазый джентльменъ, медленно набивая свою п?нковую трубку,

        - Женаты ли вы?  - спросилъ грязнолицый сос?дъ.

        - Не могу сказать, что женатъ.

        - Я такъ и думалъ.
        Зд?сь грязнолицый джентльменъ принялся выд?лывать веселыя гримасы, къ неимов?рной радости другого джентльмена съ вкрадчивымъ голосомъ и сладенькой физіономіей, который считалъ своимъ непрем?ннымъ долгомъ соглашаться со вс?ми вообще и съ каждымъ порознь.

        - Я утверждаю, господа,  - сказалъ восторженный м-ръ Снодграсъ,  - что женщины составляютъ великую подпору и ут?шеніе нашей жизни.

        - Совершенная правда,  - зам?тилъ вкрадчивый джентльменъ.

        - Оно, можетъ быть, и такъ,  - прибавилъ грязнолицый сос?дъ,  - да только въ такомъ случа?, когда женщины бываютъ въ хорошемъ расположеніи духа. Это ограниченіе необходимо им?ть въ виду.

        - Совершенная истина,  - зам?тилъ опять вкрадчивый джентльменъ, сд?лавъ чрезвычайно сладкую гримасу.

        - Я, однакожъ, отвергаю это ограниченіе, милостивые государи,  - сказалъ м-ръ Снодграсъ, думавшій всегда о м-съ Эмиліи Уардль, когда р?чь заходила о достоинствахъ прекраснаго пола,  - и притомъ, господа, я отвергаю его съ чувствомъ искренняго презр?нія. Покажите мн? мужчину, который бы взводилъ что-нибудь на женщинъ, какъ женщинъ, и я см?ло объявляю, что такой мужчина - не мужчина.
        И м-ръ Снодграсъ, выбросивъ сигару, сильно ударилъ кулакомъ по дубовому столу.

        - Звучный аргументъ,  - зам?тилъ вкрадчивый джентльменъ.

        - Звучный, но не уб?дительный, потому что въ основаніи его скрывается софизмъ,  - возразилъ грязнолицый джентльменъ.

        - Ваше здоровье, сэръ,  - вскричалъ кочующій торговецъ съ одинокимъ глазомъ, бросая одобрительный взглядъ на м-ра Снодграса.
        М-ръ Снодграсъ поклонился.

        - Хорошіе аргументы, какъ вашъ, мн? всегда пріятно слышать,  - продолжалъ кочующій торговецъ,  - вы, можно сказать, прекрасно доказали свою мысль; но этотъ маленькій аргументъ относительно женщинъ напоминаетъ мн? одну довольно странную исторію, которую разсказывалъ мн? мой старый дядя. По этому поводу я готовъ повторить еще разъ, что есть на б?ломъ св?т? вещицы постранн?е женщинъ. Исторія удивительная, господа.

        - Разскажите ее намъ,"- сказалъ краснолицый джентльменъ съ сигарой во рту.

        - Угодно вамъ слушать?

        - Очень.

        - И мн? тоже,  - сказалъ м-ръ Топманъ, вставляя въ общій разговоръ и свое слово. Онъ пользовался всякимъ удобнымъ случаемъ увеличить запасъ своихъ наблюденій.

        - Въ такомъ случа? извольте, господа, я очень радъ,  - сказалъ кочующій торговецъ, затягиваясь съ особеннымъ наслажденіемъ изъ своей пенковой трубки.  - Исторія будетъ разсказана… н?тъ, господа, я отдумалъ. Къ чему и зач?мъ! Я знаю, вы не пов?рите мн?,- заключилъ одноокій джентльменъ, моргая самымъ плутовскимъ образомъ на всю курящую компанію.

        - Пов?римъ, если вы ручаетесь за ея справедливость,  - зам?тилъ м-ръ Топманъ.

        - Конечно, ручаюсь, и на этомъ условіи разсказываю. Д?ло вотъ въ чемъ, господа: слыхали ли вы о знаменитомъ дом? подъ фирмой: "Бильсонъ и Слюмъ?" В?роятно, не слыхали, потому что его ужъ давнымъ давно н?тъ на б?ломъ св?т?. Происшествіе, о которомъ разсказывалъ мой дядя, случилось л?тъ восемьдесятъ назадъ съ однимъ путешественникомъ изъ этого дома. Это, въ н?которомъ смысл?, будетъ


        "Пов?сть кочующаго торговца",


        и старый дядюшка разсказывалъ ее такимъ образомъ:
        "Однажды зимою, около пяти часовъ вечера, лишь только начало смеркаться, на Марльборогскихъ лугахъ, по дорог? въ Бристоль, можно было вид?ть путешественника, погонявшаго свою усталую лошадь… то есть оно, собственно говоря, его непрем?нно бы увид?ли, еслибъ какой-нибудь зрячій челов?къ проходилъ или про?зжалъ по этому тракту; но погода была такъ дурна, вечеръ до того холоденъ и сыръ, что не было на всемъ этомъ пространств? ни одной живой души, и путешественникъ тащился одинъ, какъ можете себ? представить, въ самомъ мрачномъ расположеніи духа. Будь зд?сь какой-нибудь купецъ тогдашнихъ временъ, приказчикъ, разносчикъ или сид?лецъ, онъ при одномъ взгляд? на желтую тел?жку съ красными колесами и на гн?дого рысачка съ коротенькимъ хвостомъ мигомъ смекнулъ бы, что этотъ путешественникъ былъ никто другой, какъ самъ Томъ Смартъ, изъ торговаго дома "Бильсонъ и Слюмъ"; но такъ какъ этого взгляда некому было бросить, то и оказывалось, что Томъ Смартъ и гн?дой рысачокъ совершали путешествіе въ глубокой тайн?. Вы понимаете, что отъ этого никому не могло быть ни лучше, ни хуже.
        "Немного на св?т? м?стъ скучн?е и печальн?е Марльборогскихъ луговъ, когда на нихъ дуетъ сильный в?теръ. Если вдобавокъ присоединить къ этому пасмурный зимній вечеръ, грязную и скользкую дорогу, безпрестанное паденіе крупныхъ капель дождя, и если, господа, ради опыта, вы мысленно подвергнете свои кости вліянію враждебныхъ стихій природы, то нечего и говорить, вы вполн? поймете справедливость этого зам?чанія относительно Марльборогскихъ луговъ.
        "Пронзительный в?теръ завывалъ и прямо дулъ черезъ дорогу, сообщая дождевымъ потокамъ косвенное направленіе, на подобіе т?хъ перекрестныхъ линій, какими въ школахъ украшаются ученическія тетрадки. На минуту онъ смолкалъ, какъ будто истощенный въ своихъ б?шеныхъ порывахъ, и вдругъ опять и опять - Ггу-Г-г-гу!  - и в?теръ снова принялся рев?ть и свистать по широкому раздолью, по долинамъ, по холмамъ, по равнинамъ, по ущельямъ, собираясь со св?жими силами и какъ будто изд?ваясь надъ слабостью б?днаго путешественника, промокшаго до костей и проникнутаго судорожною дрожью.
        "Гн?дой рысачокъ, взмыленный и всп?ненный, поминутно фыркалъ, прядалъ ушами и забрасывалъ свою голову назадъ, выражая, очевидно, неудовольствіе противъ буйства земныхъ стихій; это, однакожъ, не м?шало ему трусить довольно в?рными и р?шительными шагами до т?хъ поръ, пока новый порывъ в?тра, неистовый и дикій, не заставлялъ его пріостановиться на н?сколько секундъ и глубже водрузить свои ноги въ грязную лужу, в?роятно, для того, чтобъ предупредить опасность носиться на крыльяхъ в?тра по воздушному пространству. Разсчетъ рысака обнаруживалъ въ немъ необыкновенную см?тливость умной лошадки: онъ былъ такъ воздушенъ, желтая тел?жка такъ легка, и Томъ Смартъ настолько безкровенъ, что безъ этой предварительной м?ры ураганъ неизб?жно долженъ былъ бы умчать ихъ на облакахъ за пред?лы видимаго міра, и тогда… но тогда, вы понимаете, пов?сть эта не им?ла бы никакого значенія и смысла.
        " - Ну, ну, чортъ меня побери, молодецкая пот?ха!  - воскликнулъ Томъ Смартъ, им?вшій весьма нел?пую привычку вдаваться въ б?шеныя клятвы.  - Дуй, подувай, раздувай,  - и провалиться бы мн? сквозь землю!
        В?роятно, вы спросите меня, зач?мъ Томъ Смартъ выразилъ такое нескромное желаніе провалиться сквозь землю и подвергнуться свир?пому д?йствію воздушной стихіи: этого я не знаю и, сл?довательно, не могу вамъ сказать. Я передаю вамъ изъ іоты въ
іоту слова моего стараго дяди, или самого Тома Смарта,  - что р?шительно одно и то же.
        " - Дуй, подувай, раздувай!  - воскликнулъ Томъ Смартъ къ очевидному удовольствію своей лошадки, которая на этотъ разъ заржала и встряхнула ушами.
        " - Развеселись, Сого!  - воскликнулъ Томъ, погладивъ рысачка концомъ своей плети.  - Въ такую ночь не разъ?демся мы съ тобой; только бы завид?ть какой-нибудь домишко - и баста: ты въ конюшню, я на боковую. Пошевеливайся, Сого! Ч?мъ скор?й, т?мъ лучше.
        "Не могу вамъ доложить, понялъ ли гн?дой рысачекъ сущность ув?щаній своего хозяина, или онъ собственнымъ умомъ дошелъ до такого заключенія что стоять среди дороги не было ни мал?йшей выгоды ни для него, ни для желтой тел?жки,  - только онъ вдругъ бросился б?жать со вс?хъ ногъ, и Томъ Смартъ уже не могъ остановить его до той поры, когда онъ по движенію собственной воли своротилъ направо съ большой дороги и остановился передъ воротами придорожнаго трактира, за четверть мили до конца Марльборогскихъ луговъ.
        "Томъ Смартъ бросилъ возжи, выскочилъ изъ тел?жки и окинулъ быстрымъ взглядомъ верхнюю часть придорожнаго трактира. Это было довольно странное зданіе изъ брусьевъ, обложенное тесомъ, съ высокими и узкими окнами, пробитыми на большую дорогу, низенькая дверь съ темнымъ портикомъ вела въ домъ посредствомъ пары крутыхъ ступеней, которыя могли зам?нить полдюжины мелкихъ ступенекъ нов?йшаго современнаго фасона. Яркій и веселый огонекъ проглядывалъ изъ за р?шетчатыхъ ставень одного окна, между т?мъ какъ въ другомъ противоположномъ окн?, сначала темномъ, вдругъ засверкало игривое пламя, отражаясь краснымъ заревомъ на опущенной стор?. Это могло служить в?рнымъ доказательствомъ, что въ этомъ дом? былъ каминъ, только-что затопленный. Зам?тивъ эти признаки комфортабельности взглядомъ опытнаго путешественника, Томъ Смартъ направилъ быстрые шаги къ дверямъ, поручивъ напередъ свою лошадку заботливости конюха, явившагося теперь предложить свои услуги.
        "Минутъ черезъ пять Томъ Смартъ сид?лъ уже въ той самой комнат?, гд? гор?ло яркое пламя, и притомъ сид?лъ передъ каминомъ, съ наслажденіемъ прислушиваясь къ потрескиванью перегоравшихъ углей. Одно уже это обстоятельство способно было распространить живительную отраду въ сердц? всякаго разсудительнаго джентльмена, хотя бы онъ промерзъ насквозь до сокровенн?йшаго мозга въ своихъ костяхъ; но домашній комфортъ на этотъ разъ обнаружился въ обширн?йшихъ разм?рахъ. Смазливая д?вушка въ коротенькомъ платьиц?, изъ-подъ котораго картинно рисовались чудныя ножки, накрывала на столъ б?лосн?жную скатерть, и въ ту пору, какъ Томъ Смартъ сид?лъ передъ р?шеткой, спиною къ дверямъ, передъ его глазами въ большомъ зеркал? надъ каминной полкой отражалась очаровательная перспектива зеленыхъ бутылокъ съ золотыми ярлычками, разнокалиберныхъ банокъ съ вареньемъ и пикулями, перспектива ветчины, сыра и жареной дичи, распространявшей самый соблазнительный запахъ. Все это могло служить удивительнымъ ут?шеніемъ для усталаго путешественника; однакожъ, и это было не все. За буфетомъ, передъ круглымъ столикомъ, уставленнымъ
чайными чашками, сид?ла цв?тущая вдовушка л?тъ сорока съ небольшимъ, очевидно, хозяйка этого дома и главная надзирательница надъ вс?мъ, что могло служить къ созданію въ немъ покойной жизни. Былъ только одинъ предметъ, омрачавшій прелестную картину: за чаемъ подл? вдовушки сид?лъ высокій, долговязый мужчина въ с?ромъ сюртук? и св?тлыхъ пуговицахъ, съ черными бакенбардами и густыми курчавыми волосами. Это ужъ было не очень хорошо, вы понимаете почему: Томъ Смартъ мигомъ догадался, что долговязый кавалеръ уговоритъ вдову покончить разъ навсегда съ унылыми годами одиночества и провести вм?ст? съ нимъ остатокъ жизни, исполненной всевозможной благодати.
        "Надобно вамъ доложить, что Томъ Смартъ былъ по своей природ?, смиренъ и кротокъ, какъ овца, и зависть отнюдь не была въ его натур?; случилось однакожъ, неизв?стно какими судьбами, что долговязый мужчина въ с?ромъ сюртук? съ св?тлыми пуговицами расшевелилъ въ его сердц? весь запасъ желчи и вызвалъ въ немъ величайшее негодованіе, особенно въ ту пору, когда на зеркальномъ стекл? обрисовались несомн?нные признаки того, что долговязый пользуется благосклонностью цв?тущей вдовы. Томъ былъ вообще большой любитель горячаго пунша,  - я могу даже сказать - Томъ влюбленъ былъ въ горячій пуншъ съ коньякомъ, водкой или ромомъ, смотря по обстоятельствамъ; поэтому ничего н?тъ удивительнаго, если онъ, накормивъ свою лошадку и скушавъ самъ три тарелки разнаго печенья и варенья, изготовленнаго хозяйкой, приказалъ себ?, эксперимента ради, подать стаканъ горячаго пунша. Экспериментъ оказался вполн? удачнымъ даже сверхъ всякаго ожиданія, по той именно причин?, что изъ вс?хъ предметовъ кухмистерскаго искусства цв?тущая вдова наибол?е усовершенствовала себя въ приготовленіи горячительныхъ напитковъ. Опорожнивъ влагу
едва не съ быстротою молніи, Томъ Смартъ заказалъ другой стаканъ, и это отнюдь не удивитъ васъ, господа, если вы потрудитесь сообразить, что горячій пуншъ, пріятный и сладкій при вс?хъ р?шительно обстоятельствахъ жизни, долженъ былъ показаться очаровательнымъ Тому Смарту, сид?вшему въ теплой комнат? передъ пылающимъ каминомъ, тогда какъ в?теръ неистово бушевалъ и б?сновался вокругъ всего дома. Томъ Смартъ, видите ли, праздновалъ, такъ сказать, свою поб?ду надъ буйною стихіей, и по этой-то причин? заказалъ себ? другой стаканъ горячаго пунша, за которымъ сл?довалъ третій, четвертый и такъ дал?е. Сколько выпилъ онъ всего, я не знаю; но ч?мъ больше онъ пилъ, т?мъ больше косился на долговязаго гостя, и т?мъ сильн?е кип?ла желчь въ его груди.
        " - Безстыдный нахалъ, провалъ его возьми!  - думалъ про себя Томъ Смартъ,  - какого ему чорта торчать за этимъ буфетомъ? Препасквильная рожа! Неужели y этой вдовы н?тъ никакого вкуса насчетъ выбора достойныхъ кавалеровъ?… Скверный анекдотъ!
        "Зд?сь быстрый взоръ Тома Смарта отпрянулъ отъ камина на круглый столъ, и, подозвавъ хозяйку, онъ посп?шно заказалъ себ? новый стаканъ пунша.
        "Должно зам?тить, господа, что Томъ Смартъ чувствовалъ всегда особенное расположеніе къ трактирной жизни. Уже давно воображеніе его лел?яло мечту - завести свой собственный трактиръ, стоять за буфетомъ въ широкомъ сюртук? и широкихъ штанахъ безъ штрипокъ, запустивъ об? руки въ глубокіе карманы. Не разъ ему случалось занимать первыя м?ста на веселыхъ пирахъ и съ наслажденіемъ думать, что эти пиры могли бы продлиться до безконечности, еслибъ самъ онъ былъ содержателемъ общаго стола. Одаренный отъ природы ораторскимъ талантомъ, онъ могъ бы произносить великол?пныя р?чи въ присутствіи дорогихъ гостей, воспламеняя ихъ жажду къ заздравнымъ тостамъ. Вс? эти мысли, съ быстротою молніи, просверлили голову Тома Смарта, когда онъ допивалъ шестой уже стаканъ, зас?дая передъ пылающимъ каминомъ. Мудрено-ли, что онъ чувствовалъ справедливое негодованіе при взгляд? на долговязаго верзилу, готоваго сд?латься обладателемъ прекраснаго трактира, тогда какъ онъ, Томъ Смартъ, принужденъ будетъ въ его пользу отказаться отъ своего истиннаго призванія.
        "За посл?дними двумя стаканами Томъ Смартъ обдумывалъ планъ завязать ссору и вступить въ открытую борьбу со своимъ непріязненнымъ соперникомъ; но, не выдумавъ ни синь пороха, р?шилъ отправиться въ постель, считая себя злополучн?йшимъ созданіемъ въ мір?.
        "Томъ Смартъ шелъ впередъ по широкой старинной л?стниц? всл?дъ за хорошенькой черноглазой д?вушкой, провожавшей его со св?чою въ рукахъ. Н?сколько шаговъ сд?лали они счастливо, безъ всякихъ приключеній; но потомъ св?ча вдругъ загасла отъ сильныхъ порывовъ в?тра, пробравшагося черезъ щели въ галлерею, и они остались среди л?стницы одни, окруженные ночнымъ мракомъ. Могло, впрочемъ, статься, что св?чу задулъ не в?теръ, a самъ Томъ, для того, чтобъ им?ть удобный случай поц?ловать и обнять свою проводницу: такъ, по крайней м?р?, разглашали его враги, и такъ именно поступилъ бы я самъ на его м?ст?. Скоро, однакожъ, принесена была другая св?ча, и путешественникъ, продолжая пробираться черезъ лабиринтъ переходовъ, благополучно достигъ комнаты, назначенной ему для ночлега. Д?вушка пожелала ему спокойной ночи и оставила его одного.
        "Комната им?ла огромные разм?ры. На постели, стоявшей посредин?, могли бы, въ случа? нужды, пом?ститься дюжины дв? ребятишекъ изъ мужского пансіона; въ двухъ гардеробныхъ шкафахъ, приставленныхъ къ ст?н?, мотъ бы, безъ мал?йшаго труда, уложиться походный скарбъ ц?лой дюжины полковъ; но всего бол?е поразило вниманіе Тома Смарта странное, уродливое кресло, или, правильн?е, безобразный стулъ съ высокой спинкой, испещренной фантастической р?зьбой, съ цв?точной камчатной подушкой и круглыми шишками на конц? ногъ, тщательно перевязанныхъ краснымъ сукномъ, какъ будто они страдали подагрой. Насчетъ вс?хъ другихъ креселъ Томъ Смартъ былъ собственно того мн?нія, что это - старинныя кресла и больше ничего; но этотъ спеціальный предметъ, нисколько не похожій на своихъ товарищей, отличался такими зат?йливыми и фантастическими формами, что онъ, повидимому, никакъ не могъ оторвать отъ нихъ своихъ глазъ. Около получаса просид?лъ онъ на одномъ и томъ же м?ст?, обращенный спиною къ камину и погруженный въ таинственное созерцаніе, принимавшее постепенно самый восторженный характеръ.
        " - Чортъ бы его побралъ!  - проговорилъ, наконецъ, Томъ Смартъ, начиная разд?ваться и продолжая гляд?ть на старинный стулъ, поставленный y изголовья его постели.  - Въ жизни не видалъ я такихъ уродовъ и не увижу никогда. Этакой анафема!
        "Онъ покачалъ головой съ видомъ глубокой мудрости и опять взглянулъ на кресло. Запутываясь больше и больше въ своихъ мысляхъ, онъ летъ въ постель, прикрылся простыней и погрузился въ сонъ.
        "Минутъ черезъ двадцать онъ вскочилъ на своей постели, пробужденный тревожными и шумными вид?ніями долговязыхъ гостей и пуншевыхъ стакановъ. Первый предметъ, обрисовавшійся въ его воспламененномъ воображеніи, былъ опять фантастическій стулъ.
        ,- Мошенникъ!  - проворчалъ Томъ Смаргь, подернутый судорожною дрожью.  - Я не стану смотр?ть на него!
        "Онъ повалился на подушки, прищурилъ глаза и старался ув?рить себя, что спитъ кр?пкимъ сномъ. Напрасный трудъ! Передъ умственными взорами его заплясали, закривлялись уродливые стулья, прыгая по спинкамъ другъ друга и выд?лывая самыя безстыдныя гримасы.
        " - Этакая притча!  - проговорилъ Томъ Смартъ, высовывая свою голову изъ подъ теплой простыни.  - Ужъ лучше же стану я смотр?ть на одинъ д?йствительный стулъ, ч?мъ на неистовыя полчища подобныхъ ему призраковъ.
        "И онъ точно принялся смотр?ть, усердно, пристально, неподвижно; но вдругъ передъ его глазами начали совершаться чудод?йственныя перем?ны. Р?зьба спинки вытянулась, выпрямилась и постепенно приняла фигуру безобразнаго старика съ морщинистымъ лицомъ. Камчатная подушка превратилась въ жилетъ стариннаго фасона; круглыя шишки приняли форму челов?ческихъ ногь, обутыхъ въ красныя туфли, и весь стулъ сформировался въ джентльмена прошлаго стол?тія, поджавшаго подъ мышку свои руки. Томъ Смартъ сид?лъ, протиралъ глаза и старался удалить отъ себя фантастическую грезу. Тщетныя усилія! На м?ст? фантастическаго стула былъ точно безобразный джентльменъ и, что всего удивительн?е, безобразный джентльменъ дико и нахально заморгалъ глазами на Тома Смарта.
        "Томъ Смартъ, надобно зам?тить, былъ забубенная каналья первой руки, и притомъ въ его желудк? еще варились и кип?ли стаканы пунша. Сначала онъ струхнулъ немного, но потомъ запылалъ, такъ сказать, величайшимъ негодованіемъ противъ старика, моргавшаго на него съ такимъ отчаяннымъ безстыдствомъ. Наконецъ, онъ не вытерп?лъ и сказалъ сердитымъ тономъ:
        " - Зач?мъ ты пялишь на меня свои безстыдныя б?льма?
        " - Теб? на что?  - проговорилъ безобразный старикашка, вытянутый фертомъ.  - Смотрю и д?лаю, что хочу, a ты можешь себ? б?сноваться, сколько угодно, Томъ Смартъ.
        "И онъ страшно оскалилъ зубы, какъ орангутангъ, согбенный преклонностью л?тъ.
        " - Какъ ты знаешь мое имя, старый хрычъ?  - спросилъ Томъ Смартъ, приведенный въ н?которое смущеніе. Онъ старался, однакожъ, показать, что совс?мъ не труситъ.
        " - Вотъ ужъ это и не д?ло, Томъ Смартъ,  - отв?чалъ старикъ обиженнымъ тономъ,  - благородное красное дерево Испаніи заслуживаетъ н?котораго уваженія съ твоей стороны; a ты, между т?мъ, вздумалъ обращаться со мной такъ, какъ будто я былъ хрупкій ор?ховый стулъ нов?йшаго фасона. Стыдно теб?, братъ Томъ!
        "И, говоря это, старый джентльменъ принялъ такой гордый видъ, что Томъ струсилъ не на шутку.
        " - Извините, сэръ, я не им?лъ никакого нам?ренія обижать васъ,  - проговорилъ Томъ Смартъ смиреннымъ и даже н?сколько униженнымъ тономъ.
        " - Ну, ничего, когда-нибудь сочтемся,  - сказалъ старикъ.  - Оно, можетъ быть, и правда, что ты не думалъ обижать меня. Томъ…
        "- Что вамъ угодно?
        " - Я знаю тебя, Томъ, отлично знаю. Ты в?дь, любезный, мошенникъ.
        "- Помилуйте…
        " - Ничего, ничего, это я такъ примолвилъ ради начинающейся дружбы, a главная штука вотъ въ чемъ: ты б?денъ, Томъ, очень б?денъ.
        " - Ваша правда,  - сказалъ Томъ Смартъ,  - но какъ вы это знаете?
        "- Объ этомъ р?чь впереди, любезный другъ, но скверн?йшій анекдотъ состоитъ собственно въ томъ, что ты горькій пьяница, Томми.
        "Томъ Смартъ приготовился дать клятву, что онъ терп?ть не можетъ кр?пкихъ напитковъ; но въ эту минуту взоры его встр?тились съ пронзительными глазами старика, читавшаго, казалось, въ глубин? его души самыя тайныя мысли. Онъ покрасн?лъ, прикусилъ языкъ и замолчалъ.
        " - A в?дь признайся, любезный, y тебя разгор?лись глазки на вдову: лакомый кусочекъ, нечего сказать, а?
        "Зд?сь старый хрычъ закатилъ свои глаза, припрыгнулъ на своихъ коротенькихъ ногахъ и принялъ такую сладострастную позу, что Томъ Смартъ невольно удивился легкомысленности его поведенія - въ такія преклонныя л?та!
        "- Я в?дь опекунъ этой вдовушки, Томъ Смартъ!
        "- Право?
        " - Я теб? говорю: я зналъ ея мать и бабушку. Бабушка была влюблена въ меня и подарила мн? вотъ этотъ жилетъ.
        " - Неужто?
        " - И эти башмаки,  - продолжалъ старикъ, приподнявъ одну изъ своихъ ногъ,  - но это пусть будетъ между нами, Томми; фамильныхъ секретовъ распространять не должно: это мое правило.
        "Говоря это, старый плутъ принялъ такой безсов?стный и наглый видъ, что Томъ Смартъ почувствовалъ непреодолимое желаніе взгромоздиться на его спину: такъ, по крайней м?р?, разсказывалъ онъ самъ черезъ н?сколько л?тъ посл? этой чудод?йственной исторіи.
        " - Былъ я встарину молодецъ, Томъ Смартъ, и женщины любили меня страстно,  - продолжалъ безстыдный старикашка; - сотни красавицъ засиживались, бывало, на моихъ кол?няхъ, и я, что называется, катался, какъ сыръ въ масл?. Что ты на это скажешь, любезный, а?
        "Продолжая, между т?мъ, исчислять подвиги своей юности, старикъ заскрип?лъ и зашатался до того, что языкъ его утратилъ способность произвольнаго движенія.
        " - За д?ло теб?, старый песъ,  - подумалъ Томъ Смартъ, не сказавъ, однакожъ, ничего въ этомъ род?.
        " - О-охъ! не т? времена и не т? нравы!  - простоналъ старикъ, принимая спокойную позу.  - Плохъ я сталъ, Томъ Смартъ, и потерялъ вс? свои балясины. Еще недавно мн? сд?лали операцію - прикр?пили новую дощечку къ моей спин?. Трудная операція, Томми.
        "- Очень можетъ быть.
        " - Конечно, можетъ; но не въ этомъ штука: мн? хочется женить тебя, Томъ Смартъ.
        " - Меня?


        " - Да.


        "- На комъ?
        " - На вдов?.
        " - Помилуйте! какъ это можно! Клянусь вашими почтенными с?динами (на голов? y старика торчало н?сколько с?дыхъ клочковъ), вдова на меня и смотр?ть не хочетъ: ея сердце занято.
        " И Томъ Смартъ испустилъ невольный вздохъ.
        " - Почему ты это знаешь?  - спросилъ старикъ твердымъ тономъ.
        "- Какъ этого не знать? Долговязый верзила съ черными бакенбардами увивался за ней на моихъ глазахъ.
        " - Вздоръ, любезный, будь спокоенъ: вдовушка не выйдетъ за него.
        " - Н?тъ, сэръ, позвольте усомниться въ вашей проницательности: еслибъ вы такъ же, какъ я, вид?ли ихъ за буфетомъ, мысли ваши получили бы другое направленіе.
        " - Какъ будто я этого не знаю!  - проговорилъ старикъ съ р?шительнымъ видомъ.
        " - Чего?  - спросилъ Томъ Смартъ.
        " - Любовныя шашни, шопотъ, поц?луй за дверью - экая важность! Все вздоръ, Томми!
        "Зд?сь старый хрычъ принялъ опять безстыдный и нахальный видъ, вызвавшій въ Том? Смарт? величайшее негодованіе. Д?ло изв?стное, господа: весьма непріятно вид?ть и слышать старика, который, такъ сказать, вм?шивается совс?мъ не въ свое д?ло.
        "- Все это я знаю, Томми,  - продолжалъ старый джентльменъ.  - Въ свое время я вдоволь нагляд?лся на проказы этого сорта между молодыми людьми и ув?рился многочисленными опытами, что поц?луй самъ по себ? не доказываетъ ничего.
        "- Вы, конечно, вид?ли много странныхъ вещей,  - сказалъ Томъ, бросая на старика вопросительный взглядъ.
        " - Вид?лъ, да, могу похвалиться. Я пережилъ вс?хъ членовъ своей семьи, любезный другъ, и теперь остался одинъ, какъ бобыль.
        "И онъ испустилъ глубокій вздохъ.
        " - Велика была ваша семья?  - спросилъ Томъ Смартъ.
        " - Дв?надцать братьевъ, Томми, народъ все св?жій, живой, молодецъ къ молодцу, не то что нын?шніе дряхлые кал?ки, что трещатъ и ломаются отъ перваго удара. Были y насъ выполированныя ручки, и встарину величали насъ креслами, вс?хъ до одного.
        " - Кудажъ д?вались ваши братцы, почтенн?йшій?
        "Старикъ приставилъ локти къ своимъ глазамъ и, проливая горькія слезы, отв?чалъ:
        " - Отжили свой в?къ, любезный, отжили. Мы несли трудную службу, Томми, и комплекція ихъ была слаб?е моей. Они почувствовали ревматизмъ въ ногахъ и рукахъ; сострадательные люди разнесли ихъ по кухнямъ и другимъ госпиталямъ. Одинъ братъ лишился даже чувствъ отъ продолжительной службы и дурного обхожденія: его принуждены были сжечь въ печи вм?ст? съ презр?нной сосной. Ужасно, другъ Томми.
        " - Ужасно!  - повторилъ Томъ Смартъ.
        "Старый джентльменъ пріостановился на н?сколько минутъ, испытывая, в?роятно, трудную борьбу съ бол?зненными ощущеніями своего сердца. Потомъ онъ сказалъ:
        " - Однакожъ, любезный другъ, мы отступаемъ отъ главнаго предмета. Долговязый верзила, должно зам?тить, пройдоха первой руки, каналья безпардонный. Женившись на вдовушк?, онъ какъ разъ спуститъ всю эту мебель и уб?житъ на тотъ край св?та. Что изъ этого выйдетъ? Покинутая вдова будетъ разорена въ конецъ, и мн? придется умирать холодной смертью въ мерзлой лавк? какого-нибудь рыночнаго торгаша.
        "- Все это правда, почтенн?йшій, но…
        " - Дай мн? кончить, дружище. О теб?, любезный Томми, съ перваго взгляда я составилъ отличное мн?ніе. Разъ поселившись въ этомъ трактир?, ты не оставишь его никогда, если, по крайней м?р?, за буфетомъ его будутъ водка и вино.
        " - Покорно благодарю за доброе слово: вы не ошиблись, сэръ,  - сказалъ Томъ Смартъ.
        " - Стало быть, вдовушка будетъ твоя, и мы позаботимся дать отставку долговязому верзил?.
        " - Какъ же это сд?лать?
        " - Очень легко: ты объявишь, что онъ женатъ.
        " - Ч?мъ я докажу это?
        "Старикъ отвинтилъ руку отъ своего плеча, моргнулъ глазами и, указавъ на одинъ изъ дубовыхъ шкафовъ, принялъ опять спокойную позу.
        " - Ему не приходитъ и въ голову,  - продолжалъ старый джентльменъ,  - что въ правомъ карман? штановъ, запрятанныхъ въ этотъ шкафъ, онъ забылъ письмецо, гд? неут?шная супруга умоляетъ его возвратиться въ ея объятія, изв?щая притомъ, что его со дня на день ожидаютъ шестеро д?тей малъ-мала-меньше.
        "Посл? этихъ словъ, произнесенныхъ торжественнымъ тономъ, черты стараго джентльмена начали бл?дн?ть, стираться, и фигура его покрылась густою т?нью. У Тома Смарта зарябило въ глазахъ, подернутыхъ плевой. Старикъ исчезъ, и на м?ст? его опять явился чудесный стулъ: камчатный жилетъ превратился въ подушку, красныя туфли оказались чехломъ. Томъ Смартъ повалился на свою постель и скоро погрузился въ глубокій сонъ.
        "Раннимъ утромъ, лишь только начало св?тать, Томъ воспрянулъ отъ своего сна. Н?сколько минутъ просид?лъ онъ на своей постели, стараясь припомнить событія прошлой ночи. Вдругъ воспоминанія его оживились съ необыкновенной быстротой. Онъ взглянулъ на стулъ, им?вшій несомн?нно фантастическіе признаки; но, при всей живости фантазіи, не могъ отыскать въ немъ ни мал?йшаго сходства съ чертами таинственнаго старца.
        "- Какъ поживаешь, старый хрычъ?  - сказалъ Томъ Смартъ.
        "Дневной св?тъ пробудилъ всю см?лость въ его груди, и онъ уже не боялся ничего.
        "Стулъ, однакожъ, остался безъ движенія и не проговорилъ ни слова.
        " - Хорошо ли ты спалъ, куманекъ?  - спросилъ Томъ Смартъ.
        "Никакого отв?та. Ясно, что стулъ не им?лъ нам?ренія вступать въ разговоръ.
        " - На какой шкафъ ты указывалъ вчера, старый чортъ,  - продолжалъ Томъ Смартъ сердитымъ тономъ.  - Проговори, по крайней м?р?, одно слово.
        "Стулъ хранилъ упорное молчаніе.
        " - Однакожъ, попытка - не пытка, спросъ - не б?да,  - пробормоталъ про себя Томъ Смартъ,  - шкафъ открыть не мудрено.
        "Онъ сд?лалъ н?сколько шаговъ и, увид?въ ключъ въ замк?, повернулъ его: дверь отворилась. Въ шкафу д?йствительно были штаны; онъ запустилъ руку въ одинъ изъ кармановъ и, къ величайшему изумленію, вытащилъ то самое письмо, о которомъ говорилъ старый джентльменъ.
        " - Странное обстоятельство,  - сказалъ Томъ Смартъ, взглянувъ сперва на стулъ, потомъ на дубовый шкафъ, потомъ на письмо, и зат?мъ опять на фантастическій стулъ.
        - Удивительно странная исторія,  - повторилъ онъ опять, озираясь кругомъ. Потерявъ, однакожъ, всякую надежду выяснить себ? сколько-нибудь это запутанное д?ло, онъ од?лся на скорую руку и р?шился, не теряя времени, д?йствовать по внушенію внутренняго чувства.
        "Внутреннее чувство внушало ему прежде всего сломить рога долговязому верзил? и занять его м?сто въ сердц? интересной вдовы. Проходя черезъ галлерею и спускаясь внизъ по ступенямъ л?стницы, Томъ Смартъ бросалъ вокругъ себя испытующіе взоры, питая въ своей душ? в?роятную надежду сд?латься законнымъ влад?льцемъ драгоц?нныхъ сокровищъ этого жилища. Долговязый верзила стоялъ уже опять за буфетомъ, распоряжаясь какъ y себя дома. Закинувъ руки за спину, онъ улыбнулся и кивнулъ головой при вход? Тома Смарта. Улыбнулся онъ, в?роятно, для того, чтобъ выказать свои б?лые зубы; но Томъ Смартъ вид?лъ во всей его поз? выраженіе торжества, происходившаго отъ сознанія собственной силы.
        " - Погоди, голубчикъ, я тебя проучу!  - подумалъ про себя Томъ Смартъ и потомъ, обращаясь къ хозяйк?, проговорилъ: - Пожалуйте ко мн?, сударыня, на пару словъ.
        "Они вошли въ маленькую гостиную и затворили за собою дверь.
        " - Съ добрымъ утромъ, сударыня,  - сказалъ Томъ Смартъ.
        "- Съ добрымъ утромъ, сэръ,  - отв?чала интересная вдова.  - Чего прикажете къ завтраку, сэръ?
        "Томъ молчалъ, обдумывая въ эту минуту, какъ бы похитр?е приступить къ торжественному д?лу.
        " - Есть ветчина первый сортъ, жареная курица и шпигованная утка,  - чего прикажете, сэръ?
        "Эти слова расшевелили вниманіе Тома Смарта. Онъ окинулъ вдовицу проницательнымъ взоромъ н нашелъ, что она въ самомъ д?л? лакомый кусочекъ, какъ выразился старый джентльменъ, выродившійся изъ фантастическаго стула.
        "- Кто этотъ господинъ, сударыня, что стоитъ y васъ за буфетомъ?  - спросилъ Томъ Смартъ.
        " - Его имя Джинкинсъ, сэръ, если вамъ угодно знать это,  - отв?чала вдова, зард?вшись легкимъ румянцемъ.
        "- Высокій мужчина,  - сказалъ Томъ Смартъ.
        " - Прекрасная душа, сэръ, и прекрасный джентльменъ.
        " - Эге!  - воскликнулъ Томъ Смартъ.
        " - Потрудитесь объяснить мн?, сэръ, чего вамъ угодно?  - спросила вдова, приведенная въ н?которое смущеніе поступками своего гостя.
        "- Извольте, сударыня, извольте. Не угодно ли вамъ посид?ть со мною н?сколько минутъ?
        "Изумленная вдова, не говоря ни слова, посп?шила занять порожній стулъ, и Томъ Смартъ с?лъ подл? нея. Не знаю, господа, какъ это случилось,  - мой дядя говорилъ, что и самъ Томъ не могъ объяснить этого случая,  - только пальчики вдовицы вдругъ очутились въ его рук?, и онъ держалъ ихъ въ продолженіе всей этой бес?ды.
        "- Вы очень милы, сударыня,  - началъ Томъ Смартъ, отличавшійся вообще любезными манерами въ отношеніи къ прекрасному полу,  - вы очень милы, сударыня, и я могу доложить, что супругомъ вашимъ долженъ быть превосходн?йшій челов?къ во вселенной. Вы этого заслуживаете.
        "- Ахъ, Боже мой!  - воскликнула вдова, пріятно изумленная.
        Краснор?чивое вступленіе Тома Смарта, не объясненное никакими предварительными обстоятельствами, могло казаться т?мъ бол?е удивительнымъ, что онъ вид?лъ ее только первый разъ въ своей жизни. Сл?довательно, можно было повторить еще: - ахъ, Боже мой!
        " - Я ненавижу лесть, сударыня, я презираю всякіе комплименты, если они исходятъ не отъ чистаго сердца,  - продолжалъ Томъ Смартъ съ зам?тнымъ одушевленіемъ.  - Вы заслуживаете превосходнаго супруга, и кто бы ни былъ онъ, вамъ суждено сд?лать его счастлив?йшимъ созданіемъ въ мір?.
        "Говоря такимъ образомъ, Томь Смартъ съ наслажденіемъ упивался комфортомъ, окружавшимъ интересную вдову.
        "Вдова между т?мъ, озадаченная неожиданнымъ оборотомъ д?ла, сд?лала судорожное усиліе приподняться со своего м?ста; но Томъ Смартъ удержалъ ее ласковымъ пожатіемъ руки. Д?ло изв?стное, господа, что вдовицы теряютъ н?которымъ образомъ робость, свойственную прекрасному полу въ его д?вственной пор?; такъ, по крайней м?р?, говорилъ мой дядя.
        " - Я должна благодарить васъ, сэръ, за ваше доброе мн?ніе,  - сказала цв?тущая вдова,  - и если я выйду когда-нибудь замужъ…
        "- Если,  - перебилъ Томъ Смартъ, лукаво подмигивая своимъ л?вымъ глазомъ,  - если…
        " - Очень хорошо,  - сказала вдова,  - я могу перем?нить свою р?чь, если вамъ угодно: выходя теперь замужъ во второй разъ, я над?юсь, что супругъ мой будетъ именно такой, какого вы желаете для меня.
        " - Джинкинсъ?


        " - Да.


        " - Я знаю Джинкинса и утверждаю, что онъ не заслуживаетъ вашей руки.
        "Вдова вспыхнула и вздрогнула, испуганная таинственнымъ видомъ своего собес?дника.
        " - Позвольте ув?рить васъ, сэръ,  - сказала она съ н?которой запальчивостью,  - что м-ръ Джинкинсъ заслуживаетъ всякаго уваженія честныхъ людей.
        " - Гм!  - проворчалъ Томъ Смартъ.
        "Вдовица разочла, что теперь самая приличная пора приб?гнуть къ посредству горькихъ рыданій. Вынувъ платокъ изъ кармана, она пожелала узнать прежде всего, зач?мъ вздумалъ обижать ее Томъ Смартъ, д?лая за глаза дурной отзывъ о джентльмен?, пользовавшемся ея безграничнымъ дов?ріемъ и уваженіемъ. Вм?сто того, чтобъ пугать б?дную женщину, онъ прямо долженъ былъ объясниться съ этимъ джентльменомъ, вывести его на св?жую воду, и прочая, и прочая.
        "- За объясненіемъ д?ло не станетъ, сударыня,  - отв?чалъ Томъ Смартъ,  - я сорву маску съ этого лицем?ра, только вы напередъ выслушайте меня.
        "- Говорите,  - сказала вдова, устремивъ пристальный взглядъ на лицо своего собес?дника.
        " - Вы будете въ величайшемъ изумленіи,  - сказалъ Томъ Смартъ, опуская въ карманъ свою руку.
        " - Если вамъ угодно объяснить мн?, что ему нужны деньги,  - отв?чала вдова,  - это не удивитъ меня ни на волосъ. Я знаю это.
        " - Н?тъ, сударыня, это бы еще ничего: въ деньгахъ им?етъ нужду всякій смертный. Не въ этомъ р?чь.
        " - Въ чемъ же? Говорите, ради Бога.
        " - Не торопитесь, сударыня, д?ло объяснится само собою,  - возразилъ Томъ Смартъ, медленно вынимая письмо изъ кармана.
        " - Вы не будете визжать, сударыня?
        "- О н?тъ, н?тъ!  - воскликнула вдова,  - дайте мн? эту бумагу.
        "- Вы не упадете въ обморокъ?
        " - Н?тъ!
        " - Съ вами не сд?лается истерики?
        "- Н?тъ, н?тъ!
        " - Прекрасно. Сидите же смирно и не выб?гайте изъ комнаты царапать ему глаза. Предоставьте мн? самому трудъ разд?латься съ этимъ господиномъ.
        " - Очень хорошо, давайте бумагу.
        " - Извольте.
        "И роковое письмо очутилось въ рукахъ интересной вдовы.
        "Господа, покойный дядюшка разсказывалъ, будто Томъ Смартъ говорилъ, что рыданія б?дной женщины, открывшей ужасную тайну, способны были просверлить насквозь даже каменное сердце. Н?жныя чувства Тома Смарта были, такъ сказать, парализованы совершенн?йшимъ образомъ при этой душу раздирающей сцен?. Вдовица зашаталась во вс? стороны и неистово принялась ломать свои б?лыя руки.
        " - О, злод?й! О, извергъ! О, мучитель!  - воскликнула она.
        " - Точно такъ, сударыня,  - подтверждалъ Томъ Смартъ,  - но вамъ надобно успокоиться.
        " - Не могу я успокоиться,  - вопила вдова,  - кого теперь полюбить мн?, горемычной? Кому вручить свое б?дное сердце?
        " - О, еще время не ушло! полюбите и вручите!  - восклицалъ Томъ Смартъ, испуская потоки слезъ при вид? страданій злополучной вдовы.
        "Проникнутый такимъ образомъ глубочайшимъ собол?знованіемъ, Томъ Смартъ обвилъ своей рукой станъ интересной вдовы, и она судорожно сжала другую руку Тома Смарта. Черезъ минуту ея слезы зам?нились отрадной улыбкой, и еще черезъ минуту они улыбнулись оба, бросая другъ на друга н?жные взгляды.
        "При вс?хъ усиліяхъ, джентльмены, я не могъ привести въ изв?стность, поц?ловалъ ли Томъ Смартъ интересную вдову при этомъ отрадномъ изліяніи взаимныхъ чувствъ. Дядюшка говорилъ, что не поц?ловалъ, хотя я собственно им?ю основательныя причины сомн?ваться въ его словахъ. Если пошло д?ло на откровенность, я готовъ, если угодно, присягнуть, что поц?луи непрем?нно должны были завершить эту трогательную сцену.
        "Какъ бы то ни было, черезъ полчаса Томъ Смартъ, съ шумомъ и гвалтомъ, вытолкнулъ изъ дверей взашеи долговязаго верзилу, и не дал?е, какъ черезъ м?сяцъ, интересная вдова сд?лалась его женой. Долго еще разъ?зжалъ онъ по окрестнымъ странамъ на своемъ гн?домъ рысачк? въ желтой тел?жк? съ красными колесами; но, наконецъ, покончивъ вс? д?ла съ торговымъ домомъ, отправился во Францію и завелъ въ Париж? славный трактиръ".

        - Позвольте спросить васъ, сэръ, что сд?лалось съ чудод?йственнымъ стуломъ?  - сказалъ любопытный старый джентльменъ.

        - Этотъ пунктъ не совс?мъ приведенъ въ ясность,  - отв?чалъ одноглазый пов?ствователь,  - зам?тили вообще, что въ день свадьбы онъ кряхт?лъ и трещалъ неугомонно; но отчего именно, отъ удовольствія или физической немощи, Томъ Смартъ не могъ объяснить. В?роятно, отъ немощи.

        - И вс? в?рили этой исторіи?  - спросилъ грязнолицый джентльменъ, набивая свою трубку.

        - Вс?, кром? враговъ Тома Смарта. Н?которые изъ нихъ утверждали, будто Томъ выдумалъ всю эту исторію въ досужіе часы; другіе, напротивъ, держались мн?нія, что онъ былъ пьянъ и въ этомъ вид? схватилъ по ошибк? чужіе штаны, гд? лежало нескромное письмо. Все это, разум?ется, вздоръ, и никто не хот?лъ слушать, что они говорили.

        - Томъ Смартъ выдавалъ все это за правду?

        - Да, онъ ручался въ справедливости каждаго слова.

        - A вашъ дядюшка?

        - Онъ говорилъ, что нельзя зд?сь усомниться ни въ единой букв?.

        - Стало быть, оба въ н?которой степени были зам?чательные мужи,  - сказалъ грязнолицый джентльменъ.

        - Зам?чательные въ высшей степени,  - заключилъ кочующій торговецъ.
        Глава XV. Изображающая отчетливо и в?рно двухъ знатныхъ особъ, устроившихъ въ своемъ чертог? общественный завтракъ, гд? произошла неожиданная встр?ча, подавшая поводъ къ началу другой главы

        Уже сов?сть сильно начинала тревожить м-ра Пикквика за неосторожное забвеніе своихъ друзей въ гостиниц? «Павлина», и онъ собирался сд?лать имъ визитъ на третье утро посл? окончанія городскихъ выборовъ, какъ вдругъ Самуэль Уэллеръ, в?рный его слуга, явился къ нему съ визитной карточкой въ рукахъ, гд? была начертана надпись:


        Мистрисъ Львица Гонтеръ.


        Итансвилльское Логовище, за городской заставой.
        - Ждутъ отв?та, сэръ,  - сказалъ Самъ загадочнымъ тономъ.

        - Точно ли ко мн? пришла эта особа?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.  - Н?тъ ли тутъ какой ошибки, Самуэль?

        - Къ вамъ, сэръ, могу васъ ув?рить. Онъ спрашиваетъ васъ и никого больше, какъ говорилъ чортовъ секретарь, явившійся съ докладомъ къ доктору Фаусту,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.

        - О_н_ъ? Разв? это джентльменъ?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Совершенн?йшее подобіе и образъ джентльмена.

        - Но это карточка дамы,  - возразилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Я, однакожъ, получилъ ее отъ джентльмена, который теперь дожидается въ гостиной. Онъ говоритъ, что ему необходимо васъ вид?ть, иначе онъ готовъ простоять ц?лый день, не двигаясь съ м?ста.
        Услышавъ такое непоколебимое р?шеніе, м-ръ Пикквикъ сошелъ въ гостиную и увид?лъ степеннаго джентльмена, посп?шившаго обратиться къ нему съ низкимъ поклономъ.

        - М-ръ Пикквикъ, если не ошибаюсь?

        - Къ вашимъ услугамъ.

        - Позвольте, сэръ, удостоиться лестной для меня чести притронуться къ вашей рук?… позвольте пожать вашу руку,  - сказалъ степенный джентльменъ.

        - Сд?лайте одолженіе,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        Незнакомецъ схватилъ руку ученаго мужа и продолжалъ скороговоркой:

        - Мы наслышались о вашей слав?, сэръ. Молва объ ученыхъ открытіяхъ, сд?ланныхъ вами въ области антикварской науки, достигла до ушей м-съ Львицы Гонтеръ, моей супруги. Я - м-ръ Левъ Гонтеръ.
        Незнакомецъ остановился въ ожиданіи, что это изв?стіе озадачитъ м-ра Пикквика; видя, однакожъ, что ученый мужъ остается совершенно спокойнымъ, продолжалъ:

        - Супруга моя, сэръ, м-съ Львица Гонтеръ, ставитъ себ? за особенную честь знакомиться со вс?ми великими людьми, стяжавшими безсмертіе въ безконечной области искусства и науки. Позвольте, сэръ, включить въ обширный реэстръ ея знакомыхъ имя м-ра Пикквика и вс?хъ почтенныхъ сочленовъ основаннаго имъ клуба.

        - Мн? будетъ очень пріятно удостоиться вниманія такой леди,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - И вы у_д_о_с_т_о_и_т_е_с_ь, сэръ, что не подлежитъ никакому сомн?нію,  - сказалъ степенный джентльменъ.  - Завтра мы даемъ публичный завтракъ, une fete champetre, и приглашаемъ вс?хъ особъ, прославившихся на поприщ? искусства и науки. Можно ли над?яться, сэръ, что вы доставите моей супруг?, м-съ Львиц? Гонтеръ, удовольствіе присутствовать въ ея "Логовищ?" вм?ст? съ вашими друзьями?

        - Очень радъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - М-съ Львица Гонтеръ часто д?лаетъ такіе завтраки въ зд?шней сторон?,- продолжалъ степенный джентльменъ,  - на нихъ торжествуетъ разумъ, ликуетъ сердце, и душа изливается "потоками веселья", какъ недавно изъяснился одинъ поэтъ въ сонет?, посвященномъ моей супруг?.

        - Онъ пользуется громкою изв?стностью въ области искусства?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да, сэръ, его давно причисляли къ блистательнымъ поэтамъ нашего времени,  - отв?чалъ степенный джентльменъ.  - Вс? знакомцы м-съ Львицы Гонтеръ - великіе люди, каждый по своей части; y ней и н?тъ другихъ знакомыхъ: въ этомъ ея честолюбіе и гордость.

        - Благородное честолюбіе, высокая гордость!  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.

        - М-съ Львица Гонтеръ будетъ гордиться этимъ зам?чаніемъ, когда узнаетъ, что оно излет?ло изъ собственныхъ вашихъ устъ,  - сказалъ степенный джентльменъ.  - Въ свит? вашей, сэръ, находится, если не ошибаюсь, джентльменъ, прославившійся прекрасными стихотвореніями.

        - Другъ мой Снодграсъ любитъ поэзію, и я признаю въ немъ поэтическій талантъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - М-съ Львица Гонтеръ им?етъ тоже превосходный поэтическій талантъ. Она безъ ума отъ поэзіи, сэръ, обожаетъ поэзію, можно даже сказать, вся ея душа и мысли запечатл?ны характеромъ летучаго поэтическаго вдохновенія.

        - Она пишетъ что-нибудь?

        - Творитъ, сэръ, творитъ, и плодомъ ея посл?дняго творчества была превосходная "Элегія издыхающей лягушк?". Изволили читать?

        - Н?тъ.

        - Это, однакожъ, изумляетъ меня: посл?днее твореніе м-съ Гонтеръ принято образованною публикою съ единодушнымъ восторгомъ. Оно появилось первоначально въ "Дамскомъ журнал?" подъ буквой: «Л» съ восмью зв?здочками. Элегія м-съ Гонтеръ начинается такимъ образомъ:

        Тебя-ль я вижу, о лягушка,
        Беззаботная вострушка,
        Громогласная квакушка,
        Въ гнилой тин?,
        На трясин?!

        - Прекрасно!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Безподобно!  - воскликнулъ м-ръ Левъ Гонтеръ,  - какая простота!

        - Удивительная!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Сл?дующая строфа еще трогательн?е, сэръ. Прочесть?

        - Сд?лайте милость

        - Она, можно сказать, сама б?житъ съ языка и выливается такимъ образомъ:

        И вотъ ты издыхаешь,
        Болото покидаешь,
        Друзей вс?хъ оставляешь,
        Во пучин?,
        Во кручин?!

        - Превосходно!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Верхъ совершенства!  - сказалъ м-ръ Левъ Гонтеръ,  - ч?мъ дальше, т?мъ лучше; но вамъ надобно слышать декламацію самой м-съ Львицы Гонтеръ: это, можно сказать, олицетворенная богиня стихотворнаго искусства. Завтра поутру она будетъ въ костюм? читать свою элегію.

        - Въ костюм??

        - Точно такъ, въ костюм? Минервы. Я забылъ предупредить васъ, что нашъ завтракъ долженъ им?ть характеръ маскарада: это, н?которымъ образомъ, будетъ утренній bal masque.

        - Какъ же это?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, осматривая свою собственную фигуру,  - въ такомъ случа? мн? едва ли можно…

        - Почему-жъ?  - воскликнулъ м-ръ Левъ Гонтеръ.  - Соломонъ Лука, еврей, на большой улиц? торгуетъ всякими костюмами, и вы можете выбрать какой угодно по вашему вкусу. Платонъ, Зенонъ, Эпикуръ, Пи?агоръ - все это были основатели изв?стныхъ клубовъ, и философская мантія пристанетъ къ вамъ какъ нельзя лучше.

        - Но я не могу вступить въ соперничество съ этими великими людьми, и, сл?довательно, костюмъ ихъ будетъ не по мн?,- возразилъ м-ръ Пикквикъ.
        Степенный джентльменъ погрузился въ размышленіе на н?сколько секундъ и потомъ сказалъ:

        - Впрочемъ, я полагаю, супруг? моей, м-съ Львиц? Гонтеръ, будетъ гораздо пріятн?е, если гости ея увидятъ въ собственномъ образ? великаго мужа съ вашими талантами. Супруга моя, над?юсь, сд?лаетъ н?которое исключеніе въ вашу пользу, я даже ув?ренъ въ этомъ.

        - Въ такомъ случа?,- сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - мн? будетъ очень пріятно присутствовать на вашемъ бал?.

        - Извините, однакожъ, я злоупотребляю вашимъ временемъ, сэръ,  - сказалъ степенный джентльменъ, какъ будто пораженный внезапнымъ воспоминаніемъ.  - Для такого челов?ка, какъ вы, драгоц?нна каждая минута, и я не см?ю больше безпокоить васъ своимъ присутствіемъ. Стало быть, мн? можно сказать м-съ Львиц? Гонтеръ, что она должна ожидать васъ вм?ст? съ почтенн?йшими членами вашего клуба? Прощайте. Я горжусь, сэръ, что им?лъ счастье насладиться лицезр?ніемъ знаменитаго мужа… Ни шага сэръ, будьте спокойны… ни полслова.
        И, махнувъ рукой, м-ръ Левъ Гонтеръ юркнулъ изъ комнаты, прежде ч?мъ м-ръ Пикквикъ усп?лъ сказать ему прощальное слово.
        Черезъ н?сколько минутъ м-ръ Пикквикъ взялъ шляпу и отправился въ гостиницу
«Павлина»; но тамъ былъ уже м-ръ Винкель, и пикквикисты знали вс? подробности объ утреннемъ бал?.

        - Будетъ и м-съ Поттъ,  - возгласилъ м-ръ Винкель, увид?въ президента.

        - Право?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Въ костюм? Аполлона,  - прибавилъ м-ръ Винкель,  - только мужъ ея запрещаетъ ей над?вать тунику.

        - И д?льно,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ,  - къ чему ей туника.

        - Ну, да. Поэтому м-съ Поттъ над?нетъ б?лое атласное платье съ золотыми блестками.

        - Въ такомъ случа?, не поймутъ ея роли,  - возразилъ м-ръ Снодграсъ.

        - Какъ не понять?  - отв?чалъ м-ръ Винкель,  - въ рукахъ y нея будетъ лира.

        - Это другое д?ло: всякій увидитъ, что она Аполлонъ,  - сказалъ м-ръ Снодграсъ.

        - A я буду бандитомъ,  - перебилъ м-ръ Топманъ.

        - Ч?мъ?  - воскликнулъ изумленный м-ръ Пикквикъ.

        - Бандитомъ,  - скромно повторилъ м-ръ Топманъ.

        - Послушай, любезный другъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, бросая суровый взглядъ на своего друга,  - ты, если не ошибаюсь, хочешь нарядиться въ зеленую бархатную куртку съ коротенькими фалдами въ два дюйма?

        - Точно такъ. Разв? это васъ удивляетъ?  - съ живостью спросилъ м-ръ Топманъ.

        - Очень.

        - Отчего же?

        - Оттого, любезный другъ, что ты слишкомъ старъ для зеленой куртки.

        - Старъ!

        - И ужъ если пошло д?ло на правду, ты слишкомъ толстъ.

        - Толстъ!

        - И старъ, и толстъ!  - подтвердилъ м-ръ Пикквикъ энергическимъ тономъ.

        - Сэръ,  - воскликнулъ м-ръ Топманъ, вставая съ м?ста съ покрасн?вшимъ лицомъ, при чемъ глаза его заискрились пламеннымъ негодованіемъ,  - вы меня обижаете, сэръ.

        - Вы обижаете меня, сэръ, отваживаясь въ моемъ присутствіи напялить на себя зеленую бархатную куртку съ разбойничьимъ хвостомъ,  - возразилъ м-ръ Пикквикъ тономъ сильн?йшаго негодованія.

        - Сэръ,  - сказалъ м-ръ Топманъ,  - вы грубіянъ.

        - Сэръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - вы грубіянъ.
        М-ръ Топманъ сд?лалъ два шага впередъ и устремилъ на президента гн?вный взоръ. Пылающій взглядъ м-ра Пикквика, сосредоточенный въ фокус? его очковъ, дышалъ гордымъ вызовомъ и угрозой. М-ръ Снодграсъ и м-ръ Винкель, пораженные торжественностью сцены, стояли молча, прикованные къ м?сту.

        - Сэръ,  - сказалъ м-ръ Топманъ посл? короткой паузы, при чемъ голосъ его дрожалъ и волновался,  - вы назвали меня старикомъ.

        - Назвалъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - И толстякомъ.

        - Назвалъ.

        - И грубіяномъ.

        - И т?мъ и другимъ. Сэръ, вы толстякъ и старикъ и грубіянъ.
        Страшная пауза.

        - Сэръ,  - продолжалъ м-ръ Топманъ отворачивая обшлага своего фрака и принимая угрожающую позу,  - сэръ, привязанность моя къ вашей личности была до сихъ поръ велика… очень велика; но мщеніе мое упадетъ, должно упасть на эту личность.

        - Сэръ, продолжайте!
        Это былъ единственный отв?тъ ученаго мужа. Раздраженный обидными и колкими выходками своего товарища и друга, м-ръ Пикквикъ былъ н?которымъ образомъ парализованъ въ своей поз?, и это служило несомн?ннымъ признакомъ, что онъ приготовился на всякій случай къ мужественной оборон? той самой личности, на которую должно было упасть неожиданное мщеніе.
        Оглушенный столкновеніемъ двухъ великихъ личностей, м-ръ Снодграсъ, пораженный внезапной н?мотою, стоялъ сначала безъ движенія и безъ всякой опред?ленной мысли; но вдругъ вдохновенная мысль ос?нила его умъ. Презирая собственную опасность, онъ сталъ между двумя противниками и воскликнулъ громогласно.

        - Какъ! Вы ли это, м-ръ Пикквикъ, мужъ разума и сов?та, обратившій на себя взоры образованнаго міра? Вы ли м-ръ Топманъ, другъ нашъ и товарищъ, озаренный величественнымъ св?томъ, заимствованнымъ отъ этой безсмертной натуры? Стыдитесь, господа, стыдитесь, стыдитесь!
        И прежде, ч?мъ вдохновенный поэтъ кончилъ свою р?чь, черты м-ра Пикквика прояснились, гн?вное выраженіе исчезло съ его чела, и почтенное лицо его приняло свое обыкновенное, благосклонное выраженіе. Такъ исчезаютъ сл?ды карандаша подъ треніемъ умягчительной резины, и такова сила истиннаго таланта!

        - Я погорячился,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - слишкомъ погорячился. Топманъ, вашу руку.
        Мрачныя т?ни мгновенно сб?жали съ лица м-ра Топмана, когда онъ пожалъ руку своего друга.

        - Я погорячился,  - сказалъ м-ръ Топманъ.

        - Н?тъ, н?тъ,  - прервалъ м-ръ Пикквикъ,  - виноватъ во всемъ одинъ я. Помиримся, любезный другъ. Ты над?нешь зеленую бархатную куртку.

        - Н?тъ, н?тъ,  - возразилъ м-ръ Топманъ.

        - Для меня, любезный другъ, сд?лай милость.

        - Извольте, я согласенъ.
        Такимъ образомъ было р?шено, что м-ръ Топманъ, м-ръ Снодграсъ и м-ръ Винкель явятся на балъ въ заимствованныхъ костюмахъ. Руководимый филантропическою полнотою своего чувства, м-ръ Пикквикъ изъявилъ полное согласіе на прихоти своихъ друзей, противор?чившія его собственнымъ уб?жденіямъ и мыслямъ: разительное доказательство просв?щенной снисходительности, на какую можетъ быть способенъ только истинно великій челов?къ.
        М-ръ Левъ Гонтеръ нимало не преувеличивалъ д?ла, отзываясь съ похвалою о магазин? м-ра Соломона Луки. Гардеробъ его оказался неистощимымъ, хотя, быть можетъ, далеко не представлялъ строгихъ классическихъ свойствъ. Костюмы не отличались новизной и не были вполн? приспособлены къ характеру времени и м?ста; но все безъ исключенія блистало мишурой, a въ этомъ и заключается сущность искусственной костюмировки. Конечно, мишура при дневномъ св?т? не можетъ им?ть осл?пительнаго блеска; но всякому изв?стно, что искусственные костюмы изобр?тены собственно для ночныхъ похожденій, и если, напротивъ, при яркомъ блеск? солнца мишура утратитъ свое великол?піе и пышность, то, само собою разум?ется, виноваты въ этомъ т? особы, которымъ пришла неестественная фантазія давать утренніе балы. Такъ, по крайней м?р?, разсуждалъ и доказывалъ м-ръ Соломонъ Лука, и пикквикисты, уб?жденные его доказательствами, выбрали въ его магазин? приличные костюмы, при чемъ каждый д?йствовалъ по собственному благоусмотр?нію.
        Наняли карету въ гостиниц? "Сизаго медв?дя", оттуда также взята была коляска для м-ра и м-съ Поттъ, отправлявшихся на дачу достопочтенной Львицы Гонтеръ. Редакторъ
«Синицы», какъ и сл?дуетъ, заран?е объявилъ объ этомъ бал?, изв?стивъ итансвилльскихъ гражданъ, что "этотъ утренній праздникъ представитъ сцену разнообразнаго и восхитительнаго очарованія, великол?пное сіяніе красоты и талантовъ, роскошное обнаруженіе гостепріимства и, особенно, всевозможныя проявленія изящнаго артистическаго вкуса". "Баснословныя угощенія Востока,  - продолжалъ редакторъ,  - и дикій блескъ султанскихъ пировъ будутъ им?ть характеръ пошлой вакханаліи, если сравнить ихъ съ этимъ цивилизованнымъ торжествомъ, на которое, однакожъ, изв?стные злонам?ренные люди заран?е изрыгаютъ ядъ своей зависти, нагло и безстыдно изд?ваясь надъ приготовленіями доброд?тельной и знатной леди, снискавшей общее уваженіе". Посл?днія строки н?которымъ образомъ служили тонкимъ и деликатнымъ намекомъ на безсов?стныя выходки «Журавля», который, не бывъ удостоенъ приглашенія на этотъ балъ, написалъ презлую и пренел?пую сатиру, гд? все это д?ло представлялось въ самомъ невыгодномъ св?т?.
        Наступило вождел?нное утро и вм?ст? вождел?нный часъ ?хать на торжественный завтракъ м-съ Львицы Гонтеръ. Забавно было вид?ть, какъ м-ръ Топманъ рисовался или, правильн?е, корчился въ полномъ костюм? испанскаго бандита, въ узенькой бархатной курточк?, представлявшей изъ его спины н?что въ род? дамской булавочной подушки, туго набитой пескомъ. Бархатъ картинно обтягивалъ верхнюю часть его ногъ, между т?мъ какъ нижнюю ихъ часть пеленали хитросплетенныя повязки - любимый исключительный нарядъ, присвоенный героями большихъ и малыхъ дорогъ. Его открытая и добрая физіономія украшалась длинными безпардонными усами, падавшими съ об?ихъ сторонъ на воротнички его голландской рубашки. Для украшенія его головы предназначалась шляпа, им?вшая форму сахарной головы и убранная разноцв?тными лентами разной длины и ширины; но такъ какъ ни одинъ экипажъ въ мір? не представлялъ такихъ удобствъ, чтобъ шляпа такого рода, над?тая на голову, не достигала до его кровли, то м-ръ Топманъ принужденъ былъ во всю дорогу держать ее на кол?няхъ. Столько же забавенъ и даже остроуменъ въ своемъ род? былъ поэтическій костюмъ м-ра
Снодграса. Онъ выбралъ въ магазин? Соломона Луки голубые атласные штаны, длинный черный плащъ, б?лые шелковые чулки и башмаки такого же цв?та, и все это вм?ст? съ греческою феской, составляло подлинный вседневный костюмъ трубадура съ той поры, какъ появились эти п?вцы на европейской почв?, до окончательнаго исчезновенія ихъ на земномъ шар?. Но все это не значило ничего въ сравненіи съ костюмомъ редактора "Итансвилльской Синицы". Какъ журналистъ и представитель общественнаго мн?нія, онъ выбралъ для себя костюмъ стариннаго русскаго подъячаго и вооружился огромнымъ кнутомъ - символомъ казни для вс?хъ нечестивцевъ. Въ этомъ костюм? м-ръ Поттъ, сопровождаемый оглушительнымъ ревомъ уличной топпы, подкатилъ изъ магазина Соломона Луки къ подъ?зду своего дома.

        - Браво!  - заголосили м-ръ Снодграсъ и м-ръ Топманъ, когда увид?ли на галлере? аллегорическаго джентльмена.  - Браво!

        - Браво!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, вышедшій на галлерею встр?тить грознаго подъячаго.

        - Ура! Поттъ, ура!  - зарев?ла чернь, окружавшая домъ журналиста.
        И посреди этихъ восклицаній м-ръ Поттъ, бросая на вс? стороны благосклонную улыбку, обличавшую внутреннее сознаніе превосходства и силы, торжественно возс?лъ на свою колесницу.
        Посл?довали зат?мъ: м-съ Поттъ, греческій Аполлонъ въ юбк? англійской леди и м-ръ Винкель въ св?тло-красномъ сюртук? и красномъ картуз? - костюмъ, въ которомъ всякій долженъ былъ угадать м?ткаго стр?лка, поражающаго кроликовъ и тигровъ съ одинаковымъ искусствомъ. Посл? вс?хъ явился м-ръ Пикквикъ въ антикварскихъ панталонахъ и штиблетахъ, обличавшихъ его археологическую натуру, и зат?мъ об? колесницы открыли свое шествіе къ «Логовищу» м-съ Львицы Гонтеръ. На козлахъ колесницы мистера Пикквика возс?далъ Самуэль Уэллеръ.
        Мужчины, женщины, мальчики и д?вочки, собравшіеся глаз?ть y воротъ «Логовища» на костюмированныхъ гостей, взвизгнули отъ удивленія общимъ хоромъ, когда м-ръ Пикквикъ, поддерживаемый съ одной стороны бандитомъ, съ другой - трубадуромъ, торжественно вышелъ изъ своей коляски; но салютъ праздной толпы превратился въ неистовый оглушительный ревъ, когда м-ръ Топманъ, подходя къ воротамъ, началъ употреблять отчаянныя усилія напялить на свою голову шляпу бандита.
        Въ самомъ д?л?, приготовленія къ балу, какъ предсказалъ м-ръ Поттъ, были великол?пны въ полномъ смысл? слова. Онъ устроенъ былъ въ саду на разстояніи сорока квадратныхъ саженъ, и все это пространство было наполнено народомъ. Никогда и нигд?, даже въ сказкахъ Тысячи и Одной Ночи, не вид?ли такого чуднаго соединенія красоты, изящества, вкуса и талантовъ. Вс? литературныя знаменитости явились на фантастическій праздникъ м-съ Львицы Гонтеръ. Была тутъ молодая леди въ султанской чалм?, писавшая прекрасныя стихотворенія для "Итансвилльской Синицы", и велъ ее подъ руку молодой джентльменъ въ фельдмаршальскомъ мундир?, поставлявшій критическія статьи для той же газеты. Геніи, литераторы сталкивались на каждомъ шагу, и уже взглянуть на нихъ считалось завиднымъ счастьемъ для каждаго разсудительнаго челов?ка. Были зд?сь даже лондонскіе львы, знаменитые сочинители, написавшіе ц?лыя книги и даже напечатавшіе ихъ. И что всего удивительн?е, лондонскіе львы ходили, ни дать ни взять, какъ обыкновенные люди, говорили, шутили, см?ялись, сморкались и даже болтали всякій вздоръ, в?роятно, изъ благосклоннаго вниманія
къ толп?, которая безъ того не могла бы понять ихъ. Были зд?сь иностранные артисты, каждый въ своемъ національномъ костюм?, и вм?ст? съ ними англійскіе артисты въ костюм? и безъ всякихъ костюмовъ. Была зд?сь, наконецъ, сама м-съ Львица Гонтеръ, величественная Минерва, принимавшая гостей съ чувствомъ гордости и удовольствія, потому что вокругъ нея были знаменитости вс?хъ странъ и народовъ.

        - М-ръ Пикквикъ, сударыня,  - прокричалъ лакей, когда этотъ джентльменъ подошелъ къ греческой богин? со шляпою въ рукахъ. По правую руку ученаго мужа былъ бандитъ, по л?вую - трубадуръ.

        - Гд??  - воскликнула м-съ Львица Гонтеръ, потрясенная съ ногъ до головы необыкновеннымъ восторгомъ при имени великаго челов?ка.

        - Зд?сь я,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Какъ? Возможно ли? Неужели я собственными глазами им?ю счастье вид?ть самого м-ра Пикквика, основателя и президента знаменитаго клуба.

        - Точно такъ, сударыня, я самъ къ вашимъ услугамъ,  - проговорилъ м-ръ Пикквикъ, отв?шивая низкій поклонъ,  - мн? очень пріятно свид?тельствовать лично свое почтеніе знаменитой сочинительниц? "Издыхающей лягушки". Позвольте представить моихъ друзей и членовъ моего клуба, господъ Топмана, Винкеля и Снодграса.
        Если вы не испытали, такъ не можете и понять, что значитъ д?лать низкіе поклоны въ узенькой бархатной куртк?, уже лопнувшей въ двухъ м?стахъ, когда притомъ съ вашей головы, при мал?йшей неосторожности, можетъ слет?ть высочайшая шляпа съ разноцв?тными лентами и перьями. М-ръ Топманъ при этомъ представленіи чувствовалъ невыразимую пытку, хотя вс? безъ исключенія находили его грандіознымъ и развязнымъ.

        - М-ръ Пикквикъ,  - сказала м-съ Львица Гонтеръ,  - вы должны дать об?щаніе не отходить отъ меня ни на минуту во весь день. Зд?сь ц?лыя сотни знаменитостей, которымъ я должна васъ представить

        - Вы очень добры, сударыня,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - И, во-первыхъ, вотъ мои малютки: я почти забыла ихъ,  - продолжала Минерва, безпечно указывая на пару взрослыхъ д?вицъ, изъ которыхъ одной могло быть около двадцати трехъ л?тъ. Об? он? были въ панталончикахъ и д?тскихъ костюмахъ, в?роятно для того, чтобъ имъ или ихъ маменьк? придать цв?тущій видъ первыхъ юношескихъ л?тъ.

        - Какъ он? милы!  - проговорилъ м-ръ Пикквикъ, когда малютки удалились посл? сд?ланнаго представленія.

        - Он? удивительно похожи, сэръ, на свою прекрасную мать,  - сказалъ м-ръ Поттъ величественнымъ тономъ,  - ихъ даже различить трудно.

        - Полноте, какъ вамъ не стыдно!  - воскликнула м-съ Львица Гонтеръ, притронувшись в?еромъ (Минерва съ в?еромъ!) къ плечу редактора "Синицы".

        - Что-жъ? Разв? это не правда? Вы очень хорошо знаете, когда въ прошломъ году портретъ вашъ явился на выставк? королевской Академіи Художествъ, вс? спрашивали, вы ли это, или ваша младшая дочь, потому что въ самомъ д?л? различить васъ никакъ нельзя было!

        - Пусть такъ; но разв? вы обязаны повторять это въ присутствіи незнакомыхъ особъ?
        - возразила м-съ Львица Гонтеръ, снова ударивъ по плечу ручного льва итансвилльской литературы.

        - Графъ, графъ!  - воскликнула м-съ Львица Гонтеръ, завид?въ проходившаго мимо джентльмена въ иностранномъ костюм?.

        - А! чего угодно?  - сказалъ графъ, поворачиваясь назадъ.

        - Мн? угодно представить другъ другу дв? европейскія знаменитости,  - отв?чала м-съ Львица Гонтеръ,  - м-ръ Пикквикъ, позвольте рекомендовать вамъ графа Сморльторка.  - Потомъ она прибавила вполголоса,  - знатный иностранецъ… собираетъ матеріалы для своихъ мемуаровъ… изучаетъ Англію въ историческомъ, географическомъ и статистическомъ отношеніяхъ. Графъ Сморльторкъ, рекомендую вамъ м-ра Пикквика, знаменитаго автора "Теоріи пискарей".
        М-ръ Пикквикъ отв?силъ низкій поклонъ. Графъ слегка кивнулъ головой и вынулъ записную книгу.

        - Какъ ви назваль этого каспадинъ, мадамъ Гонтъ?  - сказалъ графъ, граціозно улыбаясь ласковой хозяйк?.

        - М-ръ Пикквикъ.

        - Пикквикъ? Карашо. Значитъ, предки его била основатель пикниковъ, оттуда и фамилія - Пикникъ.
        Говоря это, знаменитый иностранецъ уже вносилъ въ свою книгу генеалогическую зам?тку о древней англійской фамиліи Пикниковъ. М-съ Львица Гонтеръ посп?шила исправить ошибку:

        - Вы не разслышали, графъ,  - м-ръ Пикквикъ.

        - Пигь, Вигъ - карашо. Пигъ (свинья) имя, Вигъ - фамилія. Сочинилъ теорію…

        - Пискарей, графъ.

        - Сухарей, карашо. Я запишу: каспадинъ Викъ, изв?стный англійскій литераторъ, сочинившій "теорію сухарей", которые вообще могутъ играть важную роль въ морской держав?, обязанной содержать огромный флотъ и кормитъ сухарями ц?лыя полчища матросовъ. Какъ ваше здоровье, м-ръ Викъ?

        - Совершенно здоровъ, покорно благодарю,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ учтивымъ тономъ.
        - Вы давно въ Англіи, графъ?

        - Давно… очень давно… больше двухъ нед?ль.

        - Сколько же еще нам?рены пробыть?

        - Нед?лю.

        - Вамъ много будетъ д?ла, если вы нам?рены этимъ временемъ собирать матеріалы,  - отв?чалъ улыбаясь м-ръ Пикквикъ.

        - Матеріалы уже вс? готовы,  - сказалъ графъ.

        - Право?

        - Они y меня зд?сь,  - прибавилъ графъ, знаменательно ударяя себя по лбу.  - Стоитъ только прис?сть, и книга готова.

        - О чемъ же преимущественно вы нам?рены писать?

        - Обо всемъ: музыка, живопись, наука, поэзія, политика - все войдетъ въ мои записки.

        - Какъ же это, сэръ? Уже одна политика требуетъ глубокихъ соображеній: в?дь это все то же, что житейская философія.

        - Погодите,  - сказалъ графъ, вынимая опять записную книгу.  - Счастливая идея! Можно начать этимъ особую главу.  - Глава сорокъ седьмая: Политика. Эпиграфъ: Политика требуетъ глубокихъ соображеній: в?дь это все то же, что житейская философія. Изреченіе господина Вика, автора "Теоріи сухарей".
        Такимъ образомъ невинное зам?чаніе м-ра Пикквика, дополненное разными поясненіями, удостоилось быть внесеннымъ въ книгу знаменитаго иностранца.

        - Графъ,  - сказала м-съ Львица Гонтеръ.

        - Что прикажете, мадамъ Гонтъ?

        - Позвольте представить вамъ м-ра Снодграса, поэта, друга м-ра Пикквика.

        - Погодите!  - воскликнулъ графъ, вынимая опять записную книгу.  - Поэтъ Сной-Красъ? Карашо. Глава пятьдесятая. Поэзія. На утреннемъ бал? мадамъ Гонтъ познакомила меня съ первымъ англійскимъ поэтомъ, господиномъ Сной-Красъ, другомъ м-ра Вика. Сама Гонтъ написала знаменитую поэму "Издохлая лягушка". Карашо, очень карашо.
        И, окончивъ эти зам?тки, графъ удалился въ противоположный конецъ сада, вполн? довольный собранными св?д?ніями.

        - Чудный челов?къ этотъ графъ Сморльторкъ!  - сказала м-съ Львица Гонтеръ.

        - Глубокій философъ,  - зам?тилъ редакторъ "Синицы".

        - Св?тлая голова,  - прибавилъ м-ръ Снодграсъ.
        Вс? присутствовавшія особы единодушно согласились съ этими отзывами, прославляя, каждый по своему, премудрость знаменитаго иностранца.
        Въ эту минуту грянулъ концертъ, раздались очаровательные звуки инструментальной музыки, и толпа, прославлявшая графа Сморльторка, забыла свой панегирикъ. Посл? концерта началась музыка вокальная, гд? иностранные артисты, надсаживая грудь и горло, обнаружили удивительныя эволюціи своего искусства. Публика утопала въ океан? восторговъ. Зат?мъ выступилъ на сцену мальчишка л?тъ четырнадцати, черномазый и совс?мъ невидный собою, но штукарь удивительный, заслужившій отъ вс?хъ громкіе аплодисменты. Взявъ огромный стулъ за одну ножку, онъ поверт?лъ его надъ своей головой, поставилъ на землю, разб?жался, перепрыгнулъ, сталъ на четвереньки, перекувырнулся, с?лъ, и, въ довершеніе эффекта, сд?лалъ галстухъ изъ своихъ собственныхъ ногъ, закинувъ ихъ за шею и стараясь принять позицію жабы.
        Все это было прелюдіей къ наслажденіямъ высшаго разряда, къ поэтическимъ наслажденіямъ. Ихъ открыла м-съ Поттъ, зачирикавши слабымъ голосомъ небольшое стихотвореньице въ классическомъ дух?, приспособленномъ къ ея роли Аполлона. Зат?мъ сама м-съ Гонтеръ продекламировала свою "Элегію къ издыхающей лягушк?". Публика пришла въ не-описанный восторгъ и сопровождала громкимъ «браво» каждую строфу. Къ удовольствію вс?хъ любителей изящнаго, м-съ Львица Гонтеръ должна была декламировать въ другой разъ, и н?которые изъ гостей изъявили желаніе слышать ее въ третій разъ, но большинство публики, ожидавшей питательнаго завтрака, избавило хозяйку отъ лишняго труда. Его сіятельство графъ Сморльторкъ и многіе другіе джентльмены зам?тили весьма основательно, что было бы неблагоразумно и совс?мъ неделикатно злоупотреблять такъ долго снисходительнымъ терп?ніемъ м-съ Львицы Гонтеръ. Поэтому, несмотря на совершенн?йшую готовность со стороны хозяйки читать еще н?сколько разъ "Издыхающую лягушку", скромные и деликатные гости отказались наотр?зъ ее слушать, и, когда всл?дъ зат?мъ отворились двери павильона, гд? устроенъ
былъ завтракъ, публика хлынула туда съ величайшею посп?шностью, такъ какъ было вообще изв?стно, что м-съ Львица Гонтеръ, приглашая къ себ? больше сотни гостей, устраивала завтракъ только на пятьдесятъ персонъ: вся заботливость ея въ такихъ случаяхъ обращалась на однихъ львовъ, a мелкія животныя должны были промышлять о себ? сами.

        - Гд? же м-ръ Поттъ?  - спросила м-съ Львица Гонтеръ, собирая вокругъ себя знаменитыхъ львовъ.

        - Зд?сь я, сударыня,  - отв?чалъ редакторъ, выходя изъ отдаленнаго конца павильона. Безъ этого приглашенія хозяйки онъ рисковалъ остаться голоднымъ на весь день.

        - Почему вы къ намъ не придете?  - продолжала м-съ Львица Гонтеръ.

        - Пожалуйста, не безпокойтесь о немъ,  - сказала м-съ Поттъ обязательнымъ тономъ,  - вы напрасно принимаете на себя лишнія хлопоты, м-съ Гонтеръ.  - В?дь теб? хорошо тамъ. мой милый, не правда ли?

        - Очень хорошо, мой ангелъ,  - отв?чалъ несчастный Поттъ, сд?лавъ кислую гримасу.
        Б?дный супругъ! Повелительный взглядъ м-съ Поттъ уничтожилъ мгновенно его могущество и силу, и орудіе казни, которое онъ держалъ въ своихъ рукахъ, становилось теперь ничтожной игрушкой въ присутствіи повелительной супруги.
        М-съ Львица Гонтеръ бросала вокругъ себя торжественные взгляды. Графъ Сморльторкъ погруженъ былъ въ созерцаніе роскошныхъ блюдъ; м-ръ Топманъ усердно угощалъ раковымъ салатомъ знаменитыхъ львицъ, обнаруживая высокую степень граціозности, столь свойственной испанскимъ бандитамъ; м-ръ Снодграсъ, искусно отстранивъ молодого джентльмена, поставлявшаго критическія статьи для итансвилльской
«Синицы», объяснялъ патетическія м?ста молодой красавиц?, зав?дывавшей стихотворнымъ отд?ломъ на страницахъ «Синицы»; м-ръ Пикквикъ любезничалъ и насыщался, занимая одно изъ самыхъ почетныхъ м?стъ подл? самой хозяйки. Отборный кружокъ былъ, повидимому, сформированъ вполн?, и не было недостатка ни въ одной особ?; но вдругъ, къ общему изумленію, м-ръ Левъ Гонтеръ, стоявшій до сихъ поръ y дверей,  - его обязанностью всегда было стоять y дверей,  - бойко выступилъ на сцену и проговорилъ суетливымъ тономъ:

        - Фицъ-Маршалъ, душенька, Фицъ-Маршалъ…

        - Ахъ, какъ это кстати!  - сказала м-съ Львица Гонтеръ,  - поторопись, мой другъ, очистить дорогу для м-ра Фицъ-Маршала. Пусть онъ идетъ прямо къ намъ: мн? надобно побранить м-ра Фицъ-Маршала за его слишкомъ поздній визитъ.

        - Раньше не могъ, м-съ Гонтеръ,  - отв?чалъ голосъ изъ толпы,  - тьма народу… комната биткомъ… запыхался, усталъ… пробираюсь.
        Ножъ и вилка выпали изъ рукъ президента Пикквикскаго клуба. Онъ взглянулъ черезъ столъ на бандита въ зеленой куртк?: м-ръ Топманъ дрожалъ какъ въ лихорадк? и смотр?лъ съ такимъ отчаяннымъ видомъ, какъ будто земля готова была разступиться подъ его ногами.
        .  - Уфъ!  - продолжалъ м-ръ Фицъ-Маршалъ, пробираясь сквозь густую толпу турокъ и всадниковъ, отд?лявшихъ его отъ стола, гд? сид?ли знаменит?йшіе львы: - демонскій раутъ!.. вытерли, выгладили, выутюжили… ни морщинки на мундир?, лучше всякой прачки… Ха, ха, ха! Странный катокъ… истерся… гладокъ, какъ налимъ… уфъ!
        Продолжая стр?лять этими и подобными стенографическими сентенціями, молодой челов?къ въ костюм? флотскаго офицера подошелъ къ столу, и озадаченные пикквикисты увид?ли передъ собой м-ра Альфреда Джингля.
        Лишь только взялъ онъ и пожалъ протянутую руку м-съ Львицы Гонтеръ, глаза его столкнулись съ пылающими очами президента Пикквикскаго клуба.

        - Скверный анекдотъ!  - воскликнулъ м-ръ Джингль.

        - Совс?мъ забылъ… ждетъ почтальонъ… надо расквитаться… сейчасъ ворочусь.

        - Зач?мъ вамъ безпокоиться самимъ?  - перебила м-съ Львица Гонтеръ,  - Предоставьте этотъ трудъ лакею или, всего лучше, моему мужу.

        - Н?тъ, н?тъ… лучше самъ… мигомъ назадъ.
        И съ этими словами м-ръ Джингль снова исчезъ въ густой толп?.

        - Позвольте спросить васъ, м-съ Гонтеръ,  - сказалъ взволнованный м-ръ Пикквикъ, выдвигаясь изъ-за стола,  - кто этотъ молодой челов?къ и гд? онъ живетъ?

        - М-ръ Фицъ-Маршалъ, единственный представитель древняго и знатнаго рода,  - отв?чала м-съ Львица Гонтеръ,  - мн? будетъ очень пріятно познакомить васъ, м-ръ Пикквикъ. Графъ будетъ отъ него въ восторг?.

        - Да, да,  - сказалъ скороговоркой м-ръ Пикквикъ,  - но гд? онъ живетъ?

        - Онъ остановился въ Бери, въ гостиниц? "В?стникъ".

        - Въ Бери?

        - Да, за н?сколько миль отъ Итансвилля.  - Что съ вами, м-ръ Пикквикъ? Над?юсь, вы не думаете оставить насъ такъ скоро?
        Но, прежде ч?мъ м-съ Львица Гонтеръ кончила свою р?чь, м-ръ Пикквикъ, задыхаясь отъ внутренняго волненія, погрузился въ густую толпу и благополучно вышелъ въ садъ, гд? черезъ н?сколько минутъ присоединился къ нему м-ръ Топманъ.

        - Наглецъ! Негодяй!  - говорилъ м-ръ Пикквикь.

        - Д?лать нечего теперь,  - сказалъ м-ръ Топманъ,  - ушелъ!

        - Я буду пресл?довать его!

        - Пресл?довать! Гд??

        - Въ Бери,  - отв?чалъ вполголоса м-ръ Пикквикъ,  - почему знать, какой злой умыселъ лежитъ теперь на его душ?? Онъ обманулъ почтенное семейство, и мы отчасти были невинной причиной его безсов?стной прод?лки. Мой долгъ - отнять y него средства вредить своимъ ближнимъ. Я обличу негодяя, обезоружу, уничтожу, разорву. Самуэль! Гд? мой слуга?

        - Зд?сь, сэръ, передъ вашей особой, какъ листъ передъ травой,  - откликнулся м-ръ Уэллеръ, выплывая изъ-за ближайшей палатки, гд? онъ философствовалъ за бутылкой мадеры и голландскимъ сыромъ,  - зд?сь, сэръ, вашъ слуга, гордый титуломъ и почетомъ, какъ говаривалъ Живой Скелетъ [Въ теченіе н?сколькихъ л?тъ въ Лондон? показывалъ себя за деньги какой-то голодный французъ, прозванный "живымъ скелетомъ". Привольная жизнь въ британской столиц? не пошла ему въ прокъ: онъ пополн?лъ, растолст?лъ и, лишенный черезъ это единственнаго источника своего дохода, умеръ съ голода. Прим. перев.] , когда глаз?ли на него праздные з?ваки.

        - Сл?дуй за мною,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, устремивъ пристальный взглядъ на Самуэля.  - Топманъ, вы можете прі?хать въ Бери, какъ скоро получите отъ меня письмо. До свиданія.
        Вс? уб?жденія и просьбы оказались безполезными: м-ръ Пикквикъ былъ разгн?ванъ, и душа его алкала мести. М-ръ Топманъ принужденъ былъ воротиться одинъ въ парадный павильонъ. Черезъ часъ его мрачныя воспоминанія совс?мъ разс?ялись и потонули въ бутылк? шампанскаго.
        М-ръ Пикквикъ и Самуэль Уэллеръ, зас?дая на имперіал? дилижанса, подвигались къ городу Бери.
        Глава XVI. Обильная разнообразными приключеніями, многосложная, запутанная

        Никогда въ ц?ломъ году природа не обнаруживаетъ на мой взглядъ такихъ прелестей, какъ подъ конецъ л?та, съ посл?днихъ чиселъ іюля до первыхъ сентября. Весна прекрасна, спора н?тъ, май лучезаренъ и цв?тущъ; но красота весны возвышается ея контрастомъ съ опустошительной зимой. Августъ отнюдь не им?етъ такихъ выгодъ. Наступаетъ онъ, когда передъ нашимъ физическимъ и умственнымъ взоромъ рисуются зеленыя поля, лазурь неба и пахучіе цв?ты, когда сн?гъ и ледъ, плаксивый в?теръ, буря и свир?пые морозы совс?мъ удалились отъ нашихъ воспоминаній, какъ будто суждено имъ навсегда исчезнуть съ лица земли: и при всемъ томъ очарователенъ августъ м?сяцъ! Огороды и поля смутно жужжатъ суетливымъ шумомъ труда; деревья тягот?ютъ подъ толстыми гроздьями плодовъ, склоняющихъ къ земл? ихъ длинныя в?тви; сжатый хл?бъ, граціозно складенный въ снопы, волнующіеся при каждомъ перелив? св?та, окрашиваетъ весь ландшафтъ золотистымъ цв?томъ, какая-то сладостная н?га распространяется въ атмосфер? надъ всей землей, и это успокоительное вліяніе распространяется даже на крестьянскія тел?ги, зам?тныя только для глазъ на сжатой нив?,
но которыхъ не можетъ слышать ухо всл?дствіе ихъ медленнаго движенія по ровной и мягкой почв?.
        Какъ только быстрый экипажъ несется мимо полей и огородовъ, окаймляющихъ дорогу, группы женщинъ и д?тей, собирающихъ плоды, прекращаютъ на минуту свою работу и, заслоняя загор?лое лицо пыльною рукою, съ напряженнымъ любопытствомъ смотрятъ на про?зжихъ, между т?мъ какъ въ это же мгновеніе какой-нибудь черномазый пузырь, котораго мать не могла оставить дома, карабкается по краямъ корзинки, гд? его уложили, высовываетъ голову и визжитъ отъ полноты душевнаго восторга. Жнецъ машинально роняетъ серпъ и, скрестивъ руки, сл?дитъ любопытнымъ взоромъ за быстрымъ движеніемъ колесъ, a рабочая лошадь бросаетъ сонливый взглядъ на красивыхъ коней и, повидимому, разсуждаетъ про себя: "любо, братцы, издали посмотр?ть на вашу упряжь, но куда пріятн?е ходить зд?сь, по мягкой земл?, медленнымъ и ровнымъ шагомъ". Вы обогнули уголъ дороги и оглянулись назадъ: женщины и д?ти принялись опять за свою работу, жнецъ поднялъ серпъ, карапузикъ упалъ въ корзинку, лошадь двинулась впередъ, и все пошло своимъ обычнымъ чередомъ на плодоносной нив?.
        Сцена въ этомъ род? оказала могущественное вліяніе на благоустроенную душу президента Пикквикскаго клуба. Р?шившись обличить злод?я, скрытаго подъ маской Фицъ-Маршала, онъ сид?лъ сначала задумавшись и молча, погруженный въ средства относительно достиженія своей филантропической ц?ли. Мысль, что этотъ негодный Джингль распространяетъ всюду развратъ и зловредный обманъ, не давала ему покоя. Мало-по-малу, однакожъ, вниманіе его обратилось на окружающіе предметы, и онъ всею душою погрузился въ лоно природы. На половин? пути м-ръ Пикквикъ р?шительно повесел?лъ и даже вступилъ въ разговоръ со своимъ слугой.

        - Какой прекрасный видъ, Самуэль!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Нечего и говорить, сэръ, глина джентльменская: хоть сейчасъ кирпичи обжигай,  - отв?чалъ м-ръ Самуэль Уэллеръ, слегка притронувшись къ своей шляп?.

        - Вы, мой милый, я полагаю, всю свою жизнь ничего не видали, кром? глины, песка и кирпичей,  - сказалъ, улыбаясь, м-ръ Пикквикъ.

        - Оно такъ, сэръ, съ одной стороны, a если посмотр?ть съ другой, такъ выйдетъ, пожалуй, и не такъ. Я в?дь не все чистилъ сапоги, м-ръ Пикквикъ.

        - Что-жъ вы д?лали?

        - Разъ служилъ я на ямскомъ двор?.

        - Когда?

        - Давненько, сэръ. Лишь только вышелъ я на св?тъ играть въ чехарду съ заботами міра сего, меня сд?лали носильщикомъ на Толкучемъ рынк?; потомъ сид?лъ я на ямщицкихъ козлахъ, потомъ - чистилъ тарелки за буфетомъ и потомъ уже началъ чистить сапоги.

        - Стало быть, исторія вашей жизни очень любопытна?

        - Какъ же, очень. Теперь я сд?лался слугою стараго холостяка; a придетъ пора, и я самъ буду джентльменомъ. Тогда я разведу т?нистый садъ, выстрою комфортабельную бес?дку и буду себ? посиживать отъ утра до ночи съ трубкою въ зубахъ.

        - Вы философъ, Самуэль.

        - A какъ бы вы думали? Философія y насъ въ крови. Мой родитель, наприм?ръ, философъ первой руки. Если, бывало, мачиха начнетъ его шпынять, онъ свиститъ себ? такъ, что и въ усъ не дуетъ. Бывало, она разсердится и разобьетъ его трубку: онъ возьметъ другую и набьетъ табакомъ. Потомъ она взвизгнетъ и упадетъ въ истерику, a онъ покуриваетъ себ?, какъ въ кофейномъ дом?. В?дь все это называется философіей, сэръ, такъ ли?

        - Почти такъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, улыбаясь,  - философія, в?роятно, принесла вамъ большую пользу.

        - Какъ же, сэръ, очень большую, особенно, когда была y меня квартира безъ мебели.

        - Это что еще?

        - Ничего, сэръ, дв? нед?ли сряду на своемъ в?ку квартировалъ я подъ мостомъ… то есть подъ арками Ватерлооскаго моста. Квартира недурная, близкая ко многимъ трактирамъ и притомъ даровая квартира, безданная, безпошлинная. Холодновато иной разъ, да это ничего, когда кровь бурлитъ кипяткомъ отъ головы до пятокъ. И не скучно: честной компаніи вдоволь.

        - Бродяги, я думаю, мошенники?

        - Какъ бы не такъ! Записные бродяги знаютъ, сэръ, философію получше насъ съ вами: y нихъ всегда найдется теплый уголъ и порція телятины съ кружкой пива. Случается иной разъ, заходятъ туда молодые нищіе, женщины и мальчишки, еще не привыкшіе къ своему ремеслу; но вообще бываютъ тамъ бездомныя твари, безъ насущнаго куска хл?ба, безпріютныя головушки, которымъ не на что купить веревку въ дв? пенни.

        - Какая тамъ веревка?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Веревкой, сэръ, называется меблированная квартира, гд? платятъ за койку два пенни.

        - Что-жъ тутъ общаго между веревкой и койкой?

        - Неужто вы не понимаете? Вещи простыя, сэръ. Джентльменъ и леди, содержатели прекрасной гостиницы, сначала укладывали своихъ гостей на полу, гд? кто стоялъ: но это оказалось неудобнымъ, потому что гости спали безпробудно каждый день вплоть до об?да. Поэтому джентльменъ и леди, для предупрежденія такихъ безпорядковъ, придумали утвердить гостиныя постели - м?шки съ соломой - на веревкахъ, прив?шанныхъ къ потолку на разстояніи двухъ аршинъ отъ пола.

        - Дальше.

        - Дальше ужъ, разум?ется, что: каждое утро въ шесть часовъ джентльменъ и леди дергаютъ за одинъ конецъ веревки и вываливаютъ жильцовъ на холодный полъ. Гости просыпаются, встаютъ и каждый убирается, по добру по здорову, на вс? четыре стороны. Однакожъ извините, сэръ, кажется, я заболтался съ вами: в?дь это Бери.

        - Да, Бери.
        Дилижансъ покатилъ по торцовой мостовой красиваго городка и черезъ н?сколько минутъ остановился передъ воротами большой гостиницы насупротивъ стараго аббатства.

        - A вотъ это гостиница "В?стникъ",  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - зд?сь мы остановимся, только надобно, Самъ, быть какъ можно осторожн?е. Наймите нумеръ и никому не сказывайте моей фамиліи. Понимаете?

        - Еще бы! я ловлю на лету ваши мысли,  - отв?чалъ Самуэль Уэллеръ съ лукавымъ видомъ.
        И, взявъ подъ мышку чемоданъ м-ра Пикквика, онъ поб?жалъ въ буфетъ. Скоро нумеръ былъ взятъ, и м-ръ Пикквикъ расположился въ немъ съ большимъ комфортомъ.

        - Теперь, Самъ, прежде всего…  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Надобно заказать об?дъ,  - подхватилъ Самуэль Уэллеръ: - уже поздно.

        - Пожалуй и такъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, взглянувъ на часы,  - ваша правда, Самуэль.

        - И если я хорошо угадалъ вашу мысль,  - прибавилъ м-ръ Уэллеръ,  - посл? об?да вы ляжете отдохнуть часовъ на десятокъ и отложите вс? попеченія до завтрашняго дня, такъ какъ "утро вечер-мудрен?е", говаривалъ одинъ сапожникъ, выпивая бутылку водки на сонъ грядущій.

        - Правда, Самуэль,  - подтвердилъ м-ръ Пикквикъ,  - но не м?шаетъ напередъ удостов?риться, точно ли стоитъ онъ въ этой гостиниц? и скоро ли нам?ренъ ?хать.

        - Положитесь на меня во всемъ: я не промигаю,  - отв?чалъ Самуэль.  - Пойду заказывать об?дъ и спущусь внизъ на разв?дки: все будетъ узнано минутъ черезъ пять.

        - Д?лайте, какъ знаете,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        Слуга исчезъ.
        Черезъ полчаса м-ръ Пикквикъ сид?лъ за роскошнымъ об?домъ, и минутъ черезъ сорокъ м-ръ Уэллеръ явился съ изв?стіемъ, что м-ръ Чарльзъ Фицъ-Маршалъ приказалъ удержать за собой свой нумеръ въ гостиниц? впредь до дальн?йшихъ распоряженій. Онъ собирался провести этотъ вечеръ въ одномъ аристократическомъ дом?, куда долженъ былъ сопутствовать ему и его слуга. Трактирному слуг? поручено стоять y подъ?зда въ ожиданіи м-ра Фицъ-Маршала.

        - Теперь, сэръ,  - заключилъ м-ръ Уэллеръ,  - стоитъ мн? поутру потолковать съ его слугой, и я узнаю всю подноготную.

        - Какъ же вы узнаете?  - перебилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Н?тъ на св?т? народа откровенн?е слугъ, когда они толкуютъ о своихъ господахъ; неужели и это для васъ секретъ!

        - Ну, да, я забылъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - хорошо.

        - Тогда вы сами увидите, что нужно д?лать, и мы распорядимся какъ нельзя лучше,

        - Очень хорошо, ступайте.
        И м-ръ Уэллеръ, съ позволенія своего господина, отправился провести вечеръ по собственному благоусмотр?нію. Неизв?стно, какъ это случилось, только въ короткое время онъ познакомился, казалось, со вс?ми трактирными жильцами и даже нашелъ для себя пріютъ въ общей зал?, куда буфетчикъ прислалъ ему великол?пный ужинъ. Долго разсказывалъ онъ остроумные анекдоты, заставляя хохотать всю почтенную компанію, и долго м-ръ Пикквикъ не могъ сомкнуть глазъ, оглушаемый громкимъ см?хомъ, доносившимся до его спальни.
        Поутру на другой день м-ръ Уэллеръ, разгоняя лихорадочные остатки вечерней вакханаліи, стоялъ на двор? подъ насосомъ, обливаемый съ ногъ до головы холодной водою. Въ продолженіе этой операціи, вниманіе его обратилось на молодого парня въ с?рой ливре?, сид?вшаго на скамейк?. Парень держалъ какуюто духовную книгу въ рукахъ и былъ, повидимому, слишкомъ углубленъ въ чтеніе; это, однакожъ, не м?шало ему бросить пытливый взглядъ на джентльмена подъ насосомъ, и оказывалось по всему, что операція купанья забавляетъ его, какъ нельзя больше.

        - Что это за пучеглазый болванъ,  - подумалъ про себя м-ръ Уэллеръ, когда глаза его первый разъ встр?тились съ любопытнымъ взоромъ незнакомца въ с?рой ливре?.
        Желтое, широкое лицо незнакомца, его впалые глаза и огромная голова, на которой торчало н?сколько черныхъ клочковъ, произвели весьма непріятное впечатл?ніе на Самуэля.  - Экой болванъ!  - повторилъ онъ, продолжая операцію обливанья и стараясь больше не думать о болван?.
        Но незнакомецъ, безпрестанно отрываясь отъ книги, продолжалъ на него смотр?ть съ напряженнымъ вниманіемъ, обнаруживая очевидное нам?реніе вступить въ разговоръ. Окативъ еще разъ свою голову, Самуэль вытерся полотенцемъ и, подходя къ незнакомцу, сказалъ:

        - Какъ ваше здоровье, дружище?

        - Слава Богу, покорно васъ благодарю, сэръ,  - проговорилъ незнакомецъ, медленно закрывая свою книгу,  - здоровъ, покам?стъ Богъ гр?хамъ терпитъ. Вы здоровы ли, сэръ?

        - Разсохся малую толику и брожу, какъ ходячая бутылка съ водкой; но это нипочемъ нашему брату,  - отв?чалъ Самуэль.  - Вы живете въ этой гостиниц??
        Незнакомецъ отв?чалъ утвердительно.

        - Какъ это случилось, что вчера васъ не было съ нами?  - спросилъ Самуэль, продолжая вытираться.  - Вы смотрите такимъ весельчакомъ… какъ живая форель въ корзинк? рыбака,  - прибавилъ онъ тихонько.

        - Вчера меня не было дома,  - отв?чалъ незнакомецъ,  - мы вы?зжали съ господиномъ.

        - Какъ фамилія вашего господина?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ, раскрасн?вшись отъ внезапнаго волненія и отъ сильныхъ треній полотенцемъ.

        - Фицъ-Маршалъ,  - сказалъ незнакомецъ.

        - Дайте вашу руку, почтенн?йшій,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, д?лая шагъ впередъ,  - очень радъ познакомиться съ вами. Мн? ужасно нравится ваше лицо.

        - Скажите, пожалуйста, это, однакожъ, очень странно,  - проговорилъ желтолицый слуга наивнымъ тономъ,  - вы мн? понравились съ перваго взгляда; я готовъ былъ расц?ловать васъ, когда вы стояли подъ насосомъ.

        - Право?

        - Честное слово. Не удивительно ли это?

        - Удивительно,  - сказалъ Самъ, всматриваясь съ удовольствіемъ въ глупую фигуру незнакомца.  - Какъ ваше имя, любезный другъ?
        - Іовъ.

        - Прекрасное имя. A фамилія?

        - Троттеръ,  - сказалъ незнакомецъ.- A васъ какъ величаютъ?
        Самуэль припомнилъ предостереженіе своего господина и отв?чалъ:

        - Меня зовутъ Уокеръ; фамилія моего господина - м-ръ Вилькинсъ. Не угодно ли вамъ перекусить чего-нибудь, м-ръ Троттеръ?

        - Съ удовольствіемъ,  - отв?чалъ желтолицый, съ благогов?ніемъ укладывая свою книгу въ карманъ.
        Они отправились въ буфетъ, выпили по рюмк? водки и закусили колбасой. М-ръ Уэллеръ приказалъ подать бутылку рома и огромный чайникъ кипятку, съ прибавленіемъ двухъ лимоновъ и гвоздики.

        - Хорошее y васъ м?сто, м-ръ Троттеръ?  - спросилъ Самуэль, приготовляя стаканъ пунша.

        - Дурное, любезный другъ, мизеристо.

        - Какъ?

        - Да такъ. М-ръ Фицъ-Маршалъ нам?ренъ жениться на этихъ дняхъ.

        - Право?

        - Точно такъ; но это бы еще ничего: онъ нам?ренъ похитить молодую д?вушку, богатую насл?дницу, изъ д?вичьяго пансіона.

        - Какой драконъ!  - проговорилъ м-ръ Уэллеръ, разм?шивая другой стаканъ.  - Пансіонъ этотъ въ зд?шнемъ город?, я думаю?
        Хоть этотъ вопросъ былъ предложенъ самымъ невиннымъ и безпечнымъ тономъ, однакожъ м-ръ Іовъ Троттеръ обнаружилъ своими жестами, что онъ понимаетъ нескромность своего друга.
        Опорожнивъ стаканъ горячаго пунша, онъ бросилъ таинственный взглядъ, моргнулъ обоими глазами и принялся выд?лывать своей рукою аллегорическое движеніе, показывая, будто выкачиваетъ воду изъ колодца. По смыслу этой аллегоріи, м-ръ Троттеръ представлялъ колодезь, откуда м-ръ Уэллеръ собирался черпать таинственную воду.

        - Н?тъ, н?тъ,  - сказалъ м-ръ Троттеръ,  - тутъ надо придержать свой языкъ. Это секретъ, большой секретъ, м-ръ Уокеръ.
        Говоря это, м-ръ Троттеръ поставилъ свой стаканъ вверхъ дномъ, напоминая такимъ образомъ, что ему неч?мъ больше утолить своей жажды. М-ръ Уэллеръ понялъ деликатный намекъ и посп?шилъ налить другой стаканъ.

        - Такъ это секретъ!  - сказалъ Самуэль.

        - Думать надобно, что такъ,  - отв?чалъ м-ръ Троттеръ, прихлебывая живительную влагу.

        - Богатъ вашъ господинъ, любезный другъ?  - спросилъ Самуэль.
        М-ръ Троттеръ улыбнулся и, придерживая стаканъ л?вою рукою, знаменательно ударилъ правой четыре раза по карману своихъ св?тло-с?рыхъ штановъ, намекая такимъ образомъ, что сэръ Фицъ-Маршалъ могъ сд?лать то же самое, не обезпокоивъ никого звономъ денежнаго металла.

        - Такъ это, выходитъ, онъ зат?ялъ рискованное д?ло, любезный другъ?  - спросилъ Самуэль.
        М-ръ Троттеръ улыбнулся.

        - A знаете ли что, любезный другъ,  - продолжалъ м-ръ Уэллеръ,  - в?дь вы будете отчаянный каналья, если позволите своему господину увезти эту д?вицу.

        - О-о-охъ! Я знаю это, м-ръ Уокеръ,  - отв?чалъ Іовъ Троттеръ, бросивъ на своего товарища печальный взглядъ, исполненный сердечнаго сокрушенія,  - я знаю и скорблю душевно, да только что прикажете мн? д?лать?

        - Д?лать!  - воскликнулъ Самъ.  - Разсказать обо всемъ содержательниц? пансіона и выдать злонам?реннаго челов?ка.

        - Кто-жъ пов?ритъ моимъ словамъ, м-ръ Уокеръ? Молодую д?вушку считаютъ, разум?ется, образцомъ невинности и скромности; она запрется во всемъ, запрется и мой господинъ. Кто пов?ритъ словамъ б?днаго слуги? Я потеряю свое м?сто, и, вдобавокъ, мн? же дадутъ дурной аттестатъ.

        - Да, тутъ есть закорючка своего рода,  - проговорилъ Самуэль,  - вы правы, дружище.

        - Совс?мъ иное д?ло,  - продолжалъ м-ръ Троттеръ,  - если бы мн? удалось отыскать какого-нибудь почтеннаго джентльмена, защитника угнетенной невинности, тогда, пожалуй, было бы можно пом?шать этому нечестивому д?лу; но и зд?сь опять своего рода закорючка, м-ръ Уокеръ. Я не знаю никого въ этой глуши, да если-бъ и зналъ, кто опять пов?ритъ моимъ словамъ?

        - Баста!  - вскричалъ Самуэль, быстро вскочивъ съ м?ста и схвативъ руку своего новаго друга.  - Мой господинъ точь-въ-точь такой джентльменъ, какой вамъ нуженъ.
        Черезъ н?сколько минутъ м-ръ Іовъ Троттеръ былъ введенъ въ комнату м-ра Пикквика. Самуэль представилъ въ короткихъ словахъ сущность д?ла.

        - Великій Боже! Неужели я долженъ выдать своего собственнаго господина!  - воскликнулъ м-ръ Іовъ Троттеръ, приставляя къ своимъ глазамъ розовый платочекъ въ четыре квадратныхъ дюйма.

        - Чувствительность этого рода д?лаетъ вамъ честь,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ тономъ искренняго участія,  - т?мъ не мен?е, однакожъ, вы должны исполнить свою обязанность.

        - О-о-охъ! Вс? мы подъ Богомъ ходимъ!  - всхлипывалъ Іовъ Троттеръ.  - Знаю, сэръ, я, какъ честный челов?къ долженъ исполнять свой долгъ; но вы поставьте себя на мое м?сто: я ношу платье своего господина, и онъ же даетъ мн? насущный хл?бъ; онъ мой благод?тель, въ н?которомъ смысл?, хотя я знаю, что онъ плутъ.

        - Благородная душа!  - воскликнулъ растроганный м-ръ Пикквикъ.  - Честная натура!

        - О-о-охъ!

        - Послушайте, любезный,  - перебилъ Самуэль, смотр?вшій съ н?которымъ нетерп?ніемъ на эту слезливую церемонію,  - водовозныя тел?жки хороши въ свое время, но подчасъ, какъ, наприм?ръ, теперь, он? ни къ чорту не годятся.

        - Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ строгимъ тономъ,  - мн? очень непріятно вид?ть въ васъ неуваженіе къ благороднымъ чувствамъ этого молодого челов?ка.

        - Такъ-то оно такъ, сэръ,  - возразилъ Самуэль,  - чувства благородныя, нечего сказать, да только я присов?тывалъ бы ему припрятать ихъ подальше въ своей груди, a не растрачивать по пустякамъ въ тепленькой водиц?, до которой намъ съ вами н?тъ ни мал?йшей нужды. Слезы в?дь не то, что ст?нные часы или паровой котелъ, что кипитъ напропалую, когда кочегаръ подкладываетъ подъ иего горячихъ углей. Вотъ какъ покончите это д?ло, любезный другъ, ступайте въ кофейную, закурите трубку и плачьте, сколько вашей душеньк? угодно; a теперь для васъ всего лучше припрятать въ карманъ этотъ красненькій платочекъ.

        - Слуга мой говоритъ правду,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - хотя, быть можетъ, его образъ выраженія слишкомъ грубъ и необтесанъ.

        - Ужъ я это и самъ вижу,  - сказалъ м-ръ Троттеръ,  - что д?лать, сэръ? Не выдержалъ! Постараюсь укр?питься.

        - Очень хорошо, любезный,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ,  - теперь скажите намъ: гд? этотъ пансіонъ?

        - За городомъ, сэръ, недалеко отъ заставы: большой каменный домъ.

        - Когда-жъ назначено привести въ исполненіе этотъ ужасный планъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.  - Когда онъ увезетъ ее?

        - Ночью, сэръ,  - отв?чалъ Іовъ.

        - Ночью!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Сегодня ночью, сэръ, лишь только солнце отвратитъ свои лучи отъ нечестиваго д?ла. Я просто готовъ съ ума сойти отъ тоски.

        - Нужно принять немедленныя м?ры,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Сейчасъ отправлюсь къ содержательниц? пансіона.

        - Прошу извинить, сэръ,  - сказалъ Іовъ,  - но я думаю, что эта м?ра не годится.

        - Отчего?

        - Мой господинъ, надобно вамъ доложить, челов?къ очень хитрый.

        - Знаю.

        - Онъ вкрался въ дов?ріе вс?хъ этихъ леди, и содержательница пансіона безъ ума отъ него. Вы можете ползать передъ нею на кол?няхъ и божиться, сколько вамъ угодно: она не пов?ритъ ни одному слову, особенно, если не будетъ y васъ другихъ доказательствъ, кром? донесенія слуги. Разум?ется, мой господинъ скажетъ, что я негодяй, котораго онъ собирался прогнать за какую-нибудь вину,  - и этого будетъ довольно. Тогда я пропалъ, и вы нисколько не усп?ете въ своемъ нам?реніи.

        - Что-жъ мн? д?лать?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Всего лучше поймать его на м?ст? преступленія: другихъ средствъ я не вижу никакихъ. Старая леди пов?ритъ только своимъ собственнымъ глазамъ.

        - Какъ же поймать его на м?ст? преступленія?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - В?дь это, я полагаю, очень трудно. Едва ли мн? удастся.

        - Не знаю, какъ это объяснить вамъ, сэръ,  - сказалъ м-ръ Іовъ Троттеръ посл? минутнаго размышленія,  - но съ этимъ, пожалуй, было бы легко сладить, еслибъ вы послушались моего сов?та.

        - Говорите.

        - Д?ло, видите ли, получаетъ такой оборотъ: мы подкупили двухъ служанокъ, и он? устроили такъ, что сегодня ночью, съ десяти часовъ, м-ръ Фицъ-Маршалъ и я будемъ скрываться въ кухн?. Какъ скоро вс? эти женщины разбредутся по своимъ постелямъ, мы немедленно должны выйти изъ кухни, и молодая д?вушка выб?житъ къ намъ изъ своей спальни. Почтовый экипажъ будетъ стоять y воротъ, и тогда - поминай какъ звали.

        - Ну?

        - Такъ вотъ я и думалъ, сэръ: еслибъ, прим?ромъ сказать, вы одни подкараулили насъ въ саду.

        - Одинъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - Зач?мъ же одинъ?

        - Я полагаю, сэръ, что этого требуетъ съ вашей стороны деликатность къ дамамъ. Содержательниц? пансіона было бы, конечно, очень непріятно, еслибъ нашлось много свид?телей этой исторіи. Я полагаю, надобно им?ть н?которую снисходительность къ чувствамъ молодой д?вушки.

        - Правда ваша, любезный, правда,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Снисходительность къ молодымъ людямъ - первое условіе для всякаго честнаго нам?ренія. Продолжайте.

        - Такъ вотъ я и разсчитываю: еслибъ вамъ запрятаться въ садъ и ровно въ половин? дв?надцатаго пробраться черезъ галлерею до кухни; я бы отворилъ вамъ дверь, и вы бы какъ разъ въ самую пору нахлынули на этого безсов?стнаго челов?ка, который, такъ сказать, заманилъ меня въ свою западню.
        Зд?сь м-ръ Троттеръ испустилъ глубокій вздохъ.

        - Не печальтесь, любезный,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ ут?шительнымъ тономъ,  - добрыя д?ла не остаются безъ возмездія ни въ этой, ни въ будущей жизни.
        Слезы умиленія опять навернулись на глазахъ доброд?тельнаго лакея. Было ясно, что ему, несмотря на сов?тъ Самуэля, слишкомъ трудно преодол?вать бол?зненныя ощущенія своего сердца.

        - Тьфу ты пропасть!  - сказалъ Самуэль.  - Сроду не видалъ такихъ плаксъ. Послушайте, любезный, не водянка ли y васъ въ голов??

        - Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ строгимъ тономъ,  - прикусите свой языкъ.

        - Слушаю, сэръ.

        - Признаюсь, этотъ планъ мн? слишкомъ не нравится,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ посл? глубокаго размышленія.  - Почему бы мн? прямо не снестись съ родственниками молодой д?вушки?

        - Да потому, сэръ, что они живутъ за сотню миль отъ этого города,  - отв?чалъ м-ръ
Іовъ Троттеръ.

        - Хитрая закорючка!  - промолвилъ про себя м-ръ Уэллеръ.

        - И какъ мн? пробраться въ этотъ садъ?  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Это не мудрено, сэръ: ст?на низенькая, и вашъ слуга можетъ придержать васъ за ногу.

        - Придержать за ногу!  - машинально повторилъ м-ръ Пикквикъ.  - И вы нав?рное будете подл? той самой двери, о которой говорите?

        - Непрем?нно. Ошибки зд?сь не можетъ быть, одна только эта дверь и выходитъ въ садъ. Постучитесь, когда забьютъ часы, и я отворю вамъ въ ту же минуту.

        - Вообще этотъ планъ мн? не по сердцу,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ,  - но ужъ такъ и быть: д?ло идетъ о счастьи молодой д?вушки и я готовъ на все р?шиться. Хорошо, я буду въ саду.
        Такимъ образомъ, увлеченный врожденною добротою сердца, м-ръ Пикквикъ отважился на предпріятіе, им?вшее романическій характеръ, столь чуждый его спокойной натур?.

        - Какъ называется этотъ домъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Вестгетъ. Лишь только выйдете за городъ, своротите вправо: онъ стоить особнякомъ недалеко отъ большой дороги. На воротахъ м?дная доска съ надписью.

        - Знаю,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Я зам?тилъ его прежде, когда про?зжалъ черезъ этотъ городъ. Хорошо, любезный, вы можете на меня положиться.
        М-ръ Троттеръ отв?силъ низкій поклонъ и повернулъ къ дверямъ; м-ръ Пикквикъ посп?шилъ всунуть гинею въ его руку.

        - Это, любезный, за вашу доброд?тель,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Будьте всегда честнымъ челов?комъ. Нечего благодарить. Не забудьте - въ половин? дв?надцатаго.

        - Не забуду, сэръ, будьте спокойны,  - отв?чалъ м-ръ Іовъ Троттеръ.
        Съ этими словами онъ вышелъ изъ комнаты въ сопровожденіи Самуэля.

        - Ну, да; на такихъ условіяхъ я бы готовъ расплакаться и самъ,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ,  - только я не понимаю, чортъ побери, откуда y васъ льются эти слезы?

        - Изъ сердца, м-ръ Уокеръ,  - отв?чалъ м-ръ Іовъ Троттеръ торжественнымъ тономъ.  - Прощайте.

        - Ты, однакожъ, полезный плакса: мы изъ тебя повыжали все, что намъ нужно,  - думалъ м-ръ Уэллерь, когда сердобольный Іовъ скрылся съ его глазъ.
        Но мы не можемъ опред?лить съ такою же точностью теченіе мыслей въ душ? м-ра Троттера, потому что намъ вовсе неизв?стно, что онъ думалъ.
        День прошелъ съ зам?чательною быстротой, наступилъ вождел?нный вечеръ, и, немного спустя посл? захожденія солнца, Самуэль Уэллеръ доложилъ своему господину, что м-ръ Джингль и его слуга готовы отправиться въ дорогу. Багажъ ихъ укладывается, и почтовая карета стоитъ передъ подъ?здомъ. Ясно, что нечестивый планъ, какъ предсказалъ м-ръ Троттеръ, приводится въ исполненіе.
        Пробило одиннадцать часовъ, и м-ръ Пикквикъ понялъ, что ему нельзя больше медлить ни минуты. Самуэль предложилъ, на всякій случай, своему господину теплое пальто; но м-ръ Пикквикъ отказался, чтобы не им?ть лишней тяжести на своихъ плечахъ.
        Ярко сіяла луна на небесахъ, но густыя облака скрывали ее отъ земной юдоли. Была прекрасная сухая ночь, но непроницаемая тьма господствовала повсюду, такъ что можно было выколоть глаза, нечаянно наткнувшись на какой-нибудь предметъ. Дорожки, поля, огороды, дома и деревья исчезли въ глубокой т?ни. Было душно и жарко. Въ ц?ломъ город? ни одного звука; изр?дка только слышался отдаленный лай какой-нибудь собаки.
        М-ръ Пикквикъ и его слуга подошли къ ст?намъ Вестгета и, обогнувъ фасадъ, остановились передъ заборомъ сада.

        - Вы воротитесь въ гостиницу, Самъ, посл? того какъ пособите мн? перебраться черезъ ст?ну,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Слушаю, сэръ.

        - Вы будете сид?ть въ моей комнат? и ждать моего возвращенія.

        - Непрем?нно.

        - Возьмите же теперь мою ногу и, когда я скажу - «ну», приподнимите меня тихонько.

        - Слушаю.
        Сд?лавъ эти предварительныя распоряженія, м-ръ Пикквикъ ухватился за край ст?ны и передалъ условный пароль послушному слуг?; но было ли его т?ло въ н?которой степени способно къ такой же эластичности, какъ его душа, или м-ръ Уэллеръ сообщилъ груб?йшій смыслъ повел?нію относительно приподнятія ноги своего господина, только м-ръ Пикквикъ весьма неосторожно перекувыркнулся черезъ заборъ, повалился кубаремъ на крыжовничій кустарникъ и наткнулся носомъ на розовое деревцо.

        - Над?юсь вы не ушиблись, сэръ?  - проговорилъ Самуэль громкимъ шопотомъ, постепенно оправляясь отъ изумленія, естественно посл?довавшаго за внезапнымъ исчезновеніемъ его господина.

        - Конечно, я не ушибъ себя,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ по другую сторону ст?ны,  - но думать надобно, что вы ушибли меня, Самуэль.

        - Авось Богъ милостивъ, сэръ.

        - Ничего, однакожъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, высвобождаясь изъ кустарника,  - небольшая царапина на лиц?, кости ц?лы. Ступайте домой.

        - Прощайте, сэръ.

        - Прощайте.
        Медленнымъ и осторожнымъ шагомъ Самуэль Уэллеръ отошелъ отъ ст?ны. М-ръ Пикквикъ остался одинъ въ саду.
        Огонекъ мелькалъ по временамъ въ различныхъ окнахъ и появлялся на л?стничныхъ ступеняхъ; м-ръ Пикквикъ понялъ, что въ дом? ложились спать. Забившись въ уголъ ст?ны, онъ р?шился терп?ливо ждать урочной минуты. Многіе на его м?ст?, н?тъ сомн?нія, должны бы были почувствовать тоскливость въ своей душ? и н?которую робость; но м-ръ Пикквикъ былъ бодръ и кр?покъ духомъ. Онъ сознавалъ вполн? безукоризненную честность своихъ ц?лей и былъ ув?ренъ въ благородств? сердобольнаго лакея. Тишина въ природ? и безмолвіе ночное могли навести скуку на обыкновенныхъ людей; но всеобъемлющій духъ великаго челов?ка не знаетъ скуки. М-ръ Пикквикъ погрузился въ размышленіе относительно непостоянства челов?ческой судьбы, какъ вдругъ его вниманіе обратилось на бой часового колокола въ сос?дней церкви. Дв? четверти дв?надцатаго!

        - Пора!  - подумалъ м-ръ Пикквикъ, переступая осторожно на своихъ ногахъ.
        Онъ взглянулъ на домъ: огни постепенно загасли, ставни затворились. Легли спать. М-ръ Пикквикъ на цыпочкахъ подошелъ къ дверямъ и тихонько постучался. Прошло дв? или три минуты безъ отв?та: м-ръ Пикквикъ постучался въ другой и третій разъ.
        Наконецъ, послышался на л?стниц? шумъ шаговъ, и огонекъ проскользнулъ черезъ замочную скважину двери. Задвижка отскочила, замокъ щелкнулъ, и дверь медленно начала отворяться.
        И по м?р? того, какъ отворилась дверь шире и шире, м-ръ Пикквикъ отступалъ назадъ дальше и дальше. Легко вообразить себ? его изумленіе, когда, вм?сто сердобольнаго
Іова, онъ увид?лъ въ дверяхъ служанку со св?чою въ рук?. М-рь Пикквикъ журавлинымъ шажкомъ отодвинулся назадъ вдоль галлерейной ст?ны.

        - Это, должно быть, кошка, Сара,  - сказала д?вушка, обращаясь, в?роятно, къ своей подруг?.  - Кисъ, кисъ, кисъ.
        Но такъ какъ ни одно животное не отв?чало на эту ласку, д?вушка тихонько притворила дверь и заперла. М-ръ Пикквикъ опять остался одинъ, погруженный въ ночную темноту.

        - Это, однакожъ, очень странно,  - подумалъ м-ръ Пикквикъ.  - В?роятно, они засид?лись сверхъ урочнаго часа. Жаль, что имъ вздумалось выбрать эту ночь для своихъ плановъ, очень жаль.
        И съ этими мыслями м-ръ Пикквикъ посп?шилъ опять забраться въ уголокъ ст?ны, гд? стоялъ онъ прежде. Надлежало подождать еще до вторичнаго возобновленія условнаго сигнала.
        Едва прошло минутъ пять, какъ молнія прор?зала окружающій мракъ, сверкнула яркой полосой, и громъ съ ужаснымъ трескомъ раздался въ отдаленномъ пространств?. Зат?мъ опять сверкнула яркая полоса, грянулъ громъ съ оглушительнымъ ревомъ, и тучи разразились проливнымъ дождемъ.
        М-ръ Пикквикъ зналъ весьма хорошо, что деревья - опасные сос?ди въ продолженіе грозы. Дерево было y него по правую руку, дерево по л?вую, дерево спереди и дерево сзади. Оставаться неподвижнымъ на одномъ и томъ же м?ст? значило сд?латься в?роятной жертвой громового удара, заб?жать на середину сада оказывалось неудобнымъ всл?дствіе полицейскаго дозора. Разъ или два м-ръ Пикквикъ пытался перел?зть черезъ ст?ну; но такъ какъ теперь не было y него другихъ ногъ, кром? данныхъ ему природой, то несчастная попытка им?ла только сл?дствіемъ весьма непріятныя царапины на кол?няхъ и крупныя капли пота на благородномъ чел?.

        - Ужасно, ужасно!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, задыхаясь отъ внутренняго волненія посл? безусп?шной экзерциціи.
        Онъ взглянулъ на домъ, мрачный и спокойный. Отсутствіе всякаго движенія служило несомн?ннымъ признакомъ, что вс? улеглись спать. Не время ли опять возобновить сигналъ?
        М-ръ Пикквикъ прокрался на цыпочкахъ по мокрому щебню и, взойдя на галлерею, тихонько постучался въ дверь. Онъ притаилъ дыханіе, насторожилъ чуткій слухъ и приставилъ правый глазъ къ замочной щели. Никакого отв?та: очень странно. Онъ стукнулъ еще немного посильн?е и приставилъ л?вый глазъ къ той же щели. Послышался легкій шопотъ и зат?мъ робкій окликъ:

        - Кто тамъ?

        - Опять не Іовъ!  - подумалъ м-ръ Пикквикъ, торопливо отпрядывая вдоль ст?ны.  - Это женскій голосъ.
        Едва усп?лъ онъ дойти до этого заключенія, какъ вдругъ отворилось наверху окно и четыре женскихъ голоса закричали разомъ:

        - Кто тамъ?
        М-ръ Пикквикъ не см?лъ пошевелить ни рукой, ни ногой. Очевидно, что весь домъ пробудился отъ сна. Онъ р?шился стоять неподвижно на своемъ м?ст?, пока затихнетъ эта страшная тревога, и потомъ, употребивъ отчаянное усиліе, перескочить черезъ ст?ну или погибнуть y забора.
        Лучше, разум?ется, ничего не могъ придумать первый мудрецъ въ св?т?; но, къ несчастью, разсчетъ м-ра Пикквика основывался на предположеніи, что робкія женщины не посм?ютъ отворить двери въ другой разъ. Представьте же себ? его изумленіе и ужасъ, когда онъ услышалъ звукъ жел?знаго болта, звонъ защелки, и потомъ увид?лъ обоими глазами, что дверь отворяется постепенно шире и шире! Онъ забился въ уголокъ, отступая шагъ за шагомъ. Дверь отворялась ширь; и шире.

        - Кто тамъ?  - взвизгнулъ многочисленный хоръ тоненькихъ голосковъ, принадлежавшихъ д?вствуюшей леди, основательниц? заведенія, тремъ гувернанткамъ, пяти служанкамъ и тремъ дюжинамъ молоденькихъ д?вушекъ, пансіонерокъ, высыпавшихъ на л?стницу въ папильоткахъ и б?лыхъ простыняхъ.
        Скажите по сов?сти, могъ ли м-ръ Пикквикъ откровенно отв?чать на этотъ эксцентрическій вопросъ? Н?тъ, разум?ется. Онъ стоялъ молча и едва дышалъ.
        И среди ночного безмолвія хоръ д?вицъ завопилъ дискантомъ: - Боже мой! Какъ мн? страшно!

        - Кухарка,  - сказала д?вствующая начальница Вестгета, принявшая предосторожность стать на верхней л?стничной ступени, позади пансіонерокъ и служанокъ,  - кухарка, перешагните черезъ порогъ и посмотрите, что тамъ въ саду.

        - Н?тъ, сударыня, покорно васъ благодарю,  - отв?чала кухарка,  - у меня не дв? головы на плечахъ.

        - Боже мой, какъ она глупа!  - воскликнули три дюжины д?вицъ.

        - Кухарка!  - повторила д?вствующая леди съ великимъ достоинствомъ,  - укоротите свой дерзкій языкъ. Я приказываю вамъ немедленно перешагнуть черезъ порогъ.
        Зд?сь кухарка принялась плакать, и судомойка, вступясь за нее, сказала: - "какъ не стыдно вамъ, сударыня!" За что, какъ и сл?дуетъ, об?щались судомойку прогнать со двора.

        - Слышите вы, кухарка?  - сказала д?вственная лэди, сердито топая ногой.

        - Какъ вы см?ете ослушаться начальницы?  - вскричали три гувернантки.

        - Какая она безстыдница, эта безсов?стная кухарка!  - заголосили тридцать шесть пансіонерокъ.
        Подстрекаемая такими энергическими побужденіями, кухарка, вооруженная св?чою, сд?лала два шага впередъ и немедленно объявила, что въ саду н?тъ никого и что шумъ, в?роятно, произошелъ отъ в?тра. Мало-по-малу дверь снова начала затворяться, какъ вдругъ одна изъ воспитанницъ, случайно бросившая взглядъ черезъ дверныя петли, испустила пронзительный визгъ и снова переполошила весь домъ.

        - Что это сд?лалось съ миссъ Смитерсъ?  - сказала содержательница пансіона, когда упомянутая миссъ Смитерсъ продолжала корчиться въ истерическихъ припадкахъ.

        - Боже мой, что съ вами, миссъ Смитерсъ?  - заголосили тридцать пять молодыхъ д?вицъ.

        - Охъ!.. мужчина… мужчина тамъ… за дверью!  - визжала миссъ Смитерсъ.
        Услышавъ эту поразительную в?сть, содержательница пансіона въ ту же минуту удалилась въ свою спальню, заперлась двойнымъ ключомъ и съ превеликимъ комфортомъ упала въ обморокъ на своей постели. Пансіонерки, гувернантки и служанки попадали на л?стничныхъ ступеняхъ другъ на друга, и никогда св?тъ не производилъ такого обилія визговъ, криковъ, обмороковъ, возни и толкотни.
        Забывая собственную опасность, м-ръ Пикквикъ храбро выступилъ изъ своей засады и, остановившись въ дверяхъ, произнесъ громогласно:

        - Милостивыя государыни!.. Милыя мои!

        - Ахъ! ахъ! Онъ называетъ насъ милыми!  - вскрикнула старшая гувернантка, знаменитая своимъ необыкновеннымъ безобразіемъ.  - Ахъ, злод?й!

        - Милостивыя государыни,  - прорев?лъ еще разъ м-ръ Пиквикъ, доведенный до отчаянія опасностью своего положенія.  - Выслушайте меня. Я не воръ. Я пришелъ собственно къ вашей начальниц?.

        - Ахъ, злод?й, злод?й!  - закричала другая гувернантка.  - Онъ пришелъ къ миссъ Томкинсъ!
        Посл?довалъ общій визгъ, оглушительный и страшный для непривычнаго уха.

        - Бейте тревогу, звоните въ колоколъ!  - возопили дв?надцать голосовъ.

        - Погодите, умоляю васъ,  - говорилъ несчастный м-ръ Пикквикъ.  - Милостивыя государыни, посмотрите на меня, вглядитесь пристально въ мое лицо. Похожъ ли я на вора? Милостивыя государыни, вы можете меня связать, если угодно, скрутить руки и ноги и запереть меня въ темный чуланъ. Только напередъ, умоляю, выслушайте меня.

        - Какъ вы попали въ нашъ садъ?  - пролепетала горничная, начинавшая приходить въ себя.

        - Позовите начальницу этого заведенія, и я объясню ей все, клянусь честью, все объясню,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, надрывая свою грудь до посл?дней степени силы.  - Но успокойтесь напередъ, позовите свою начальницу, и вы услышите все… все!
        Была ли причиною кроткая наружность м-ра Пикквика, его н?жное и ласковое обращеніе, или вм?шалось сюда непреодолимое, врожденное женскимъ душамъ любопытство услышать какую-нибудь тайну, только нашлись въ этомъ обществ? четыре разсудительныя особы, устоявшія противъ истерическихъ припадковъ. Желая вполн? удостов?риться въ искренности смиреннаго джентльмена, он? предложили ему родъ домашняго ареста, и м-ръ Пикквикъ согласился по доброй вол? отправиться въ темный чуланъ, гд? хранились д?тскія шляпки и сумки съ сухарями. Р?шено, что изъ этого уб?жища будутъ производиться переговоры запертаго мужчины съ начальницею пансіона. Это успокоило вс?хъ другихъ д?вицъ и даже самую миссъ Томкинсъ, которая, наконецъ, усп?ла очнуться отъ обморока въ своей спальн?. Когда миссъ Томкинсъ сошла внизъ, конференція открылась такимъ образомъ:

        - Что вы д?лали въ моемъ саду, дерзкій мужчина?  - спросила миссъ Томкинсъ слабымъ голосомъ.

        - Я пришелъ предупредить васъ, милостивая государыня,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ изъ чулана,  - что одна изъ вашихъ молодыхъ пансіонерокъ собиралась б?жать въ эту ночь.

        - Б?жать!  - воскликнули въ одинъ голосъ миссъ Томкинсъ, три гувернантки, тридцать шесть пансіонерокъ и пять служанокъ.  - Кто? Съ к?мъ?

        - Съ вашимъ другомъ, м-ромъ Фицъ-Маршаломъ.

        - M_о_и_м_ъ другомъ! Я не знаю никакого Фицъ-Маршала.

        - Ну, такъ, стало быть, онъ изв?стенъ вамъ подъ собственнымъ именемъ Джингля.

        - Я не знаю никакого Джингля.

        - Въ такомъ случа?, меня обманули нагло и безстыдно,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Я сд?лался жертвою глупаго и гнуснаго заговора. Пошлите, милостивая государыня, въ гостиницу "В?стникъ", если вы не в?рите моимъ словамъ. Умоляю васъ, сударыня, благоволите послать въ гостиницу за слугой м-ра Пикквика, президента Пикквикскаго клуба.

        - Долженъ быть почтенный джентльменъ,  - сказала миссъ Томкипсъ гувернантк?, занимавшейся въ ея пансіон? преподаваніемъ ари?метики и каллиграфіи.  - Онъ держитъ слугу.

        - Гораздо в?роятн?е, миссъ Томкинсъ, что слуга держитъ его въ своихъ рукахъ,  - отв?чала ари?метическая гувернантка.  - Онъ сумасшедшій, миссъ Томкинсъ, это ясно.

        - Ваша правда, миссъ Гуиннъ,  - отв?чала миссъ Томкинсъ,  - онъ сумасшедшій. Пусть дв? служанки отправятся въ гостиницу "В?стникъ", a другія останутся съ нами. Надобно принять м?ры на случай, если вздумается ему разбивать дверь.
        Такимъ образомъ, дв? служанки поб?жали въ гостиницу за м-ромъ Самуэлемъ; три другія окружили миссъ Томкиисъ, приготовившись на всякій случай къ мужественной защит?. М-ръ Пикквикъ съ философскимъ равнодушіемъ с?лъ на сундукъ и погрузился мыслью въ суету мірскую.
        Черезъ полтора часа служанки воротились. Радостно забилось сердце м-ра Пикквика, когда онъ услышалъ голосъ своего в?рнаго слуги; но вм?ст? съ нимъ пришли еще какіе-то другіе джентльмены, кто именно - м-ръ Пикквикъ не могъ сообразить, хотя голосъ ихъ казался ему знакомымъ.
        Посл?довало краткое сов?щаніе съ содержательницею пансіона, и всл?дъ зат?мъ отворили дверь. М-ръ Пикквикъ вышелъ изъ чулана и, окруженный вс?ми обитательницами Вестгета, увид?лъ передъ своими глазами м-ра Уэллера, старика Уардля и нареченнаго зятя его, м-ра Трунделя.

        - Любезный другъ,  - вскричалъ м-ръ Пикквикъ, бросаясь въ объятія старика Уардля,  - любезный другъ, объясните, ради Бога, этой дам? несчастное положеніе, въ которое меня поставилъ злонам?ренный мошенникъ. В?роятно, вы слышали всю исторію отъ моего слуги; объясните имъ, по крайней м?р?, что я не воръ и не сумасшедшій.

        - Я уже объяснилъ имъ, любезный другъ, все объяснилъ,  - отв?чалъ м-ръ Уардль, пожимая руку своего друга. М-ръ Трундель между т?мъ энергически пожималъ л?вую руку ученаго мужа.

        - И кто говоритъ, что господинъ мой, джентльменъ изъ столицы,  - перебилъ м-ръ Уэллеръ,  - есть воръ, дуракъ или сумасшедшій челов?къ, тотъ утверждаетъ гиль, околесную несетъ, городитъ вздоръ! И если въ дом?, зд?сь или въ саду найдутся такіе олухи или болваны, что взводятъ небылицы на учен?йшаго джентльмена,  - будь они семи пядей во лбу, я готовъ расправиться съ ними по-свойски, въ этой самой комнат?, на этомъ самомъ м?ст?, если только вы, прекрасныя сударыни, потрудитесь убраться подобру поздорову въ свои спальни.
        Закончивъ эту импровизованную р?чь, м-ръ Уэллеръ хлопнулъ сжатымъ кулакомъ по своей ладони и бросилъ дружескій взглядъ на миссъ Томкинсъ, пораженную неописаннымъ ужасомъ при одномъ предположеніи дерзкаго слуги, что въ ея "вестгетскомь заведеніи для благородныхъ д?вицъ" могутъ быть посторонніе мужчины, къ тому же олухи или болваны, какъ энергически выразился м-ръ Уэллеръ.
        Такъ какъ въ особенныхъ объясненіяхъ со стороны м-ра Пикквика не оказалось ни мал?йшей надобности, то скоро ночная конференція въ "пансіон? благородныхъ д?вицъ" была приведена къ вождел?нному концу. Друзья отправились домой. М-ръ Пикквикъ хранилъ глубокое молчаніе во всю дорогу и даже не сообщилъ никакого остроумнаго зам?чанія въ гостиниц? "В?стникъ", когда сид?лъ онъ въ своемъ нумер? передъ пылающимъ каминомъ съ чашкой горячаго чаю. Ученый мужъ былъ, повидимому, отуманенъ и погруженъ въ глубокое раздумье. Разъ только, обративъ пытливый взоръ на м-ра Уардля, онъ проговорилъ:

        - Вы какъ попали сюда?

        - Очень просто. Мы, то есть Трундель и я, вздумали поохотиться на зд?шнихъ поляхъ,
        - отв?чалъ м-ръ Уардль.  - Мы прі?хали въ эту гостиницу сегодня вечеромъ и съ изумленіемъ услышали отъ зд?шнихъ слугъ, что и вы тоже зд?сь. Чудесная встр?ча, Пикквикъ, право!  - продолжалъ веселый старикъ, хлопнувъ по плечу своего любезнаго друга.  - Я радъ, что вы зд?сь. Мы устроимъ общими силами забавную пот?ху, и авось м-ръ Винкель еще разъ покажетъ намъ свою удаль… помните?
        М-ръ Пикквикъ ничего не отв?чалъ. Онъ даже не осв?домился о здоровьи своихъ друзей на дач? Дингли-Делль. Допивъ на скорую руку другую чашку чаю, разбавленную ромомъ, онъ отправился въ свою спальню, приказавъ Самуэлю явиться къ нему со св?чою, какъ скоро онъ позвонитъ.
        Звонокъ раздался черезъ н?сколько минутъ. М-ръ Самуэль Уэллеръ явился въ спальню своего господина.

        - Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, бросая безпокойный взглядъ изъ-подъ б?лой простыни.

        - Что прикажете?  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.
        М-ръ Пикквикъ повернулся на другой бокъ и не сказалъ ничего. М-ръ Уэллеръ снялъ со св?чи.

        - Самуэль,  - проговорилъ опять м-ръ Пркквикъ, д?лая, повидимому, величайшее усиліе.

        - Что прикажете?  - отв?чалъ еще разъ м-ръ Узллеръ.

        - Гд? этотъ Троттеръ?
        - Іовъ, сэръ?

        - Да.

        - У?халъ, сэръ.

        - Со своимъ господиномъ, я полагаю?

        - Съ господиномъ или другомъ, чортъ его знаетъ, только вы угадали, сэръ: онъ отправился вм?ст? съ нимъ. Мошенники, сэръ.

        - Джингль, я полагаю, нарочно подослалъ этого сорванца, чтобъ провести насъ?

        - Именно такъ.

        - Всю эту сказку насчетъ похищенія д?вицы онъ выдумалъ?

        - Непрем?нно. Ловкіе мошенники, сэръ, пройдохи первой руки.

        - Въ другой разъ, я полагаю, этотъ Джингль не такъ легко ускользнетъ изъ моихъ рукъ.

        - Разум?ется,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.

        - И гд? бы я ни встр?тилъ этого мошенника,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ, приподнимаясь съ постели и ударивъ со всего размаха пуховую подушку,  - гд? бы я ни встр?тилъ этого проклятаго Джингля, я сотру его съ лица земли или мое имя - не Пикквикъ.

        - A вотъ, сэръ, только бы заграбастать мн? въ свои лапы этого каналью съ восковой рожей, я повыжму настоящую водицу изъ его оловянныхъ буркулъ или мое имя - не Уэллеръ. Спокойной вамъ ночи, сэръ.
        Глава XVII. Объясняющая удовлетворительнымъ образомъ, что ревматизмъ бываетъ иной разъ источникомъ вдохновенія для челов?ка съ истиннымъ талантомъ

        Организмъ м-ра Пикквика, кр?пкій и сильный, приспособленный вообще къ перенесенію всякихъ трудовъ и напряженій, не могъ, однакожъ, устоять противъ сц?пленія непредвид?нныхъ напастей, испытанныхъ имъ въ достопамятную ночь, описанную въ посл?дней глав?. Холодная ванна на мокрой земл? и спертый воздухъ въ душномъ чулан? произвели разрушительное д?йствіе на его ноги и желудокъ.
        Поутру на другой день м-ръ Пикквикъ почувствовалъ страшный припадокъ ревматизма.
        Но, несмотря на физическую немощь, духъ его былъ бодръ, и мысли текли стройнымъ потокомъ въ его св?тлой голов?. Онъ былъ веселъ и даже остроуменъ, какъ всегда. Не чувствуя ни мал?йшей досады и никакого огорченія по поводу посл?днихъ приключеній, онъ см?ялся отъ всей души, когда м-ръ Уардль намекалъ шутливымъ тономъ на его ночныя похожденія въ д?вичьемъ саду.
        Этого мало. Въ первые два дня м-ръ Пикквикъ, принужденный лежать въ постели, призвалъ къ себ? своего слугу, который и былъ при немъ безотлучно. Въ первый день м-ръ Самуэль Уэллеръ забавлялъ ученаго мужа анекдотами и пов?ствованіями о различныхъ событіяхъ д?йствительной жизни, во второй - м-ръ Пикквикъ потребовалъ перо, чернильницу, бумагу и просид?лъ до глубокой ночи за письменнымъ столомъ. На третій день великій челов?къ, продолжая зас?дать въ своей спальн?, отправилъ записку къ господамъ Трунделю и Уардлю, приглашая ихъ завернуть къ нему вечеркомъ и вм?ст? осушить бутылочку-другую вина. Приглашеніе принято было съ большою благодарностью; когда же тесть и зять ус?лись въ комнат? ученаго мужа за гостепріимнымъ столомъ, м-ръ Пикквикъ посп?шилъ вынуть изъ своего портфеля небольшую тетрадку, гд? пом?щалось посл?днее произведеніе его плодовитаго пера.

        - Это, господа, небольшой разсказъ, записанный мною вчера со словъ моего болтливаго слуги,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Разум?ется, я придалъ ему литературную форму. Хотите слушать?

        - Сд?лайте милость,  - сказалъ м-ръ Трундель.
        И м-ръ Пикквикъ, кашлянувъ два раза, принялся читать -


        Пов?сть о приходскомъ писар?.


        "Однажды,  - это, впрочемъ, было давно, очень давно,  - въ небольшомъ м?стечк?, вдали отъ британской столицы жилъ-былъ маленькій челов?къ, по имени Натаніэль Пипкинъ, занимавшій должность приходскаго писаря въ этомъ м?стечк?. Хижина его стояла на про?зжей улиц?, минутъ на десять ходьбы до маленькой церкви и приходской школы, гд? регулярно каждый будничный день, отъ девяти часовъ утра до четырехъ вечера, онъ училъ читать и писать маленькихъ ребятишекъ. Былъ онъ, какъ можете себ? представить, предобр?йшее созданіе въ мір?, съ кривымъ носомъ и кривыми ногами; немного онъ косилъ л?вымъ глазомъ и немного прихрамывалъ правой ногой. Образцомъ вс?хъ училищъ считалъ онъ свою собственную благоустроенную школу. Разъ, одинъ только разъ въ своей жизни, Натаніэль Пипкинъ вид?лъ епископа, настоящаго епископа, съ руками въ карманахъ шелковаго платья и съ парикомъ на голов?. Тогда онъ былъ еще мальчишкой шестнадцати л?тъ.
        "Это было великимъ событіемъ въ жизни Натаніэля Пипкина, и можно было думать, что съ этой поры уже ничто бол?е не возмутитъ чистаго и св?тлаго потока его земного бытія. Случалось, однакожъ, и совс?мъ не такъ, какъ можно было думать. Однажды въ прекрасный л?тній день, около двухъ часовъ посл? полудня, когда Натаніэль Пипкинъ ломалъ свою голову надъ аспидной доской, придумывая грозную задачу въ назиданіе и наказаніе одному негодному мальчишк?, глаза его вдругъ устремились на розовое, цв?тущее личико Маріи Лоббсъ, единственной дочери старика Лоббса, с?дельника ремесломъ, жившаго насупротивъ приходской церкви. Это мгновеніе сд?лалось второю знаменитою эпохой въ жизни Натаніэля Пипкина.
        "Случалось, правда, и довольно часто, что глаза м-ра Пипкина останавливались на прелестномъ личик? Маріи Лоббсъ въ церкви и другихъ м?стахъ; но глаза Маріи Лоббсъ никогда не лучезарились такимъ искрометнымъ блескомъ, и розовыя щеки Маріи Лоббсъ никогда не покрывались такимъ ярко-пламеннымъ румянцемъ, какъ въ настоящую минуту. Ничего, стало быть, удивительнаго н?тъ, если Натаніэль Пипкинъ не могъ на этотъ разъ оторвать своихъ глазъ отъ прелестнаго личика миссъ Лоббсъ; ничего удивительнаго, если миссъ Лоббсъ, встр?тивъ пристальный взглядъ молодого челов?ка, посп?шила отойти отъ окна, откуда выставлялась ея миніатюрная головка, и н?тъ ничего удивительнаго, если всл?дъ зат?мъ Натаніэль Пипкинъ окрысился на негоднаго мальчишку и далъ ему тумака по затылку. Все это совершенно въ порядк? вещей, и было бы глупо удивляться вс?мъ этимъ вещамъ.
        "Нельзя, однакожъ, никакимъ образомъ нельзя не удивляться, что челов?къ, подобный м-ру Натаніэлю Пипкину, вспыльчивый челов?къ, горячій, раздражительный, a главное, голый шаромыжникъ, подобный Натаніэлю Пипкину, осм?лился съ этой поры питать дерзкую надежду на полученіе руки и сердца единственной дочери гордаго старика Лоббса, богатаго с?дельника Лоббса, который мотъ бы однимъ взмахомъ своего пера купить пахатной земли для ц?лой деревни. Было изв?стно всему м?стечку, что y Лоббса денегъ куры не клюютъ; что въ его жел?зномъ сундук? хранятся несм?тныя сокровища изъ золотыхъ и серебряныхъ слитковъ; носилась достов?рная молва, что въ праздничные дни на об?дахъ Лоббса подаютъ къ столу серебряныя вилки, ножи, серебряные чайники, сливочники, сахарницы, и каждый зналъ, что вс? эти сокровища перейдутъ со временемъ въ руки счастливаго супруга миссъ Маріи Лоббсъ. Нельзя, стало быть, не остолбен?ть отъ удивленія, когда м-ръ Натаніэль Пипкинъ осм?лился обратить въ эту сторону свой безразсудный взоръ.
        "Но любовь сл?па, это вс?мъ изв?стно. Натаніэль Пипкинъ косилъ на л?вый глазъ - это знало также все м?стечко. По этимъ двумъ причинамъ, соединеннымъ вм?ст?, Натаніэль Пипкинъ, очертя голову, бросился впередъ по ложной дорог?.
        "Еслибъ старикъ Лоббсъ заподозрилъ какъ-нибудь дерзкій замыселъ Наталіэля, онъ, я думаю, повернулъ бы всю школу, истерзалъ бы въ мелкіе куски начальника этой школы и, н?тъ сомн?нія, удивилъ бы все м?стечко своимъ лютымъ зв?рствомъ; потому что онъ былъ ужасенъ, этотъ старикъ Лоббсъ, когда оскорбляли его гордость или когда кровь приливала къ его голов?. A какъ онъ клялся, Боже мой, какъ онъ клялся! Когда, бывало, напустится онъ на своего костляваго подмастерью съ тонкими ногами, громкій его голосъ раздается по всей улиц?, м-ръ Натаніэль Пипкинъ дрожитъ въ приходской школ?, какъ осиновый листъ, и волосы становятся дыбомъ на головахъ его ребятишекъ.
        "Очень хорошо. День проходилъ за днемъ, школа собиралась, распускалась, и когда мальчишки расходились по домамъ, м-ръ Пипкинъ принимался сид?ть y передняго окна и, притворяясь, будто читаетъ книгу, бросалъ по временамъ косвенные взгляды на противоположное окно, над?ясь уловить св?тлый взоръ Маріи Лоббсъ. И много унылыхъ часовъ м-ръ Пипкинъ провелъ въ сердечномъ сокрушеніи, и долго читалъ онъ и пристально смотр?лъ, томимый безполезнымъ ожиданіемъ; но, наконецъ, св?тлые глазки снова появились y противоположнаго окна, и было ясно, что яркіе глаза, такъ же, какъ его усталые глаза, углубились въ чтеніе какой-то книги. Натаніэль Пипкинъ задрожалъ отъ восторга, и фантазія его переполнилась самыми яркими мечтами. Уже было для него неописаннымъ счастьемъ сид?ть на своемъ м?ст? по ц?лымъ часамъ и смотр?ть на прелестное личико, склоненное надъ книгой; но когда Марія Лоббсъ, бросая книгу, устремляла свой взоръ въ ту сторону, гд? сид?лъ Натаніэль Пипкинъ, сердце его замирало отъ восторга, и удивленіе его не им?ло никакихъ границъ. Наконецъ, въ одинъ прекрасный день, когда старикъ Лоббсъ ушелъ со двора,
Натаніэль Пипкинъ осм?лился своей рукой послать черезъ улицу воздушный поц?луй Маріи Лоббсъ
        - и что же? Вм?сто того, чтобъ закрыть окно и задернуть стору, Марія Лоббсъ сама отправила т?мъ же путемъ воздушный поц?луй и улыбнулась, сладко улыбнулась! Посл? этого, будь, что будетъ, Натаніэль Пипкинъ твердо р?шился обнаружить при первомъ случа? настоящее состояніе своихъ н?жныхъ чувствъ.
        "Не было на св?т? ножки легче и красив?е ножки Маріи Лоббсъ, когда выступала она воздушной газелью по зеленому лугу, и никогда св?тъ не производилъ такихъ прелестныхъ ямочекъ, какія красовались по об?имъ сторонамъ ея розовыхъ щекъ. Дочь стараго с?дельника, Марія Лоббсъ, была красавица въ полномъ и строжайшемъ смысл? слова. Плутовскіе глазки ея могли расплавить самое чугунное сердце, и было столько игривой радости въ ея веселомъ см?х?, что суровый и самый закосн?лый мизантропъ принужденъ былъ невольно улыбаться, когда слышалъ эти звуки. Даже самъ старикъ Лоббсъ, несмотря на свою природную лютость, не могъ противиться лукавымъ ласкамъ прекрасной дочки, и когда она вм?ст? съ Кэтъ, своей двоюродной сестрой (Кэтъ - миніатюрная д?вушка, чрезвычайно см?лая и назойливая), начнетъ осаждать старика прихотями,  - что, признаться, д?лали он? довольно часто,  - старикъ Лоббсъ не могъ имъ отказать ни въ чемъ, еслибъ даже вздумалось имъ попросить значительной частицы несм?тныхъ сокровищъ, хранившихся въ жел?зной касс?.
        "Сильно забилось сердце въ груди Натаніэля, когда въ одинъ прекрасный л?тній вечеръ онъ увид?лъ шагахъ въ двадцати отъ себя, двухъ прекрасныхъ подругъ на томъ самомъ пол?, гд? часто бродилъ онъ около сумерекъ, размышляя о красот? Маріи Лоббсъ. Но, хотя всегда ему казалось, что онъ мигомъ подб?житъ къ Маріи Лоббсъ и выскажетъ ей всю свою страсть при первой встр?ч?, однакожъ, теперь, застигнутый врасплохъ, онъ почувствовалъ, что кровь прихлынула къ его лицу и ноги его задрожали, затряслись, утративъ свою обычную гибкость. Когда д?вушки останавливались для того, чтобы сорвать цв?токъ или послушать соловья, м-ръ Пипкинъ тоже стоялъ на одномъ м?ст?, погруженный въ глубокую думу. Предметомъ его тайной мысли была трудная задача: что долженъ онъ д?лать, если д?вушки повернутся назадъ и встр?тятся съ нимъ лицомъ къ лицу? Испуганный заран?е в?роятностью этой встр?чи, онъ, однакожъ, не терялъ ихъ изъ вида: если шли он? скорымъ шагомъ, ускорялъ и онъ свои шаги; медлили он?, медлилъ и онъ; когда он? останавливались, онъ также стоялъ въ почтительномъ разстояніи отъ нихъ, и такая прогулка, н?тъ сомн?нія, могла
бы продлиться до глубокой ночи, еслибъ Кэтъ, вдругъ обернувшись назадъ съ лукавымъ видомъ, не пригласила его подойти къ нимъ.
        "Въ голов? и движеніяхъ Кэтъ заключалась для него какая-то непреодолимая сила. Раскрасн?вшись теперь, какъ красный сургучъ, и сопровождаемый громкимъ см?хомъ лукавой кузины, м-ръ Пипкинъ сп?шилъ повиноваться и, сд?лавъ н?сколько шаговъ, сталъ на кол?ни на мокрую траву и объявилъ р?шительнымъ, хотя дрожащимъ тономъ, что онъ согласенъ подняться на ноги не иначе, какъ счастливымъ любовникомъ Маріи Лоббсъ. Веселый см?хъ Маріи Лоббсъ служилъ на первый разъ единственнымъ отв?томъ на пламенную декларацію горемычнаго школяра; кузина захохотала еще громче, и м-ръ Натаніэль Пипкинъ раскрасн?лся до ушей. Приведенная, наконецъ, въ трогательное умиленіе н?жной мольбою молодого челов?ка, Марія Лоббсъ приказала на ухо своей кузин? объявить, или, быть можетъ, кузина сочинила сама, что "Марія Лоббсъ чувствуетъ себя истинно счастливою въ присутствіи м-ра Пипкина, ея рука и сердце состоятъ въ полной зависимости отъ родительской воли; но, во всякомъ случа?, она отдаетъ полную справедливость достоинствамъ м-ра Пипкина". Все это, какъ и сл?дуетъ, было произнесено важнымъ и торжественнымъ тономъ. М-ръ Пипкинъ поднялся
на ноги и удостоился на прощанье получить горячій поц?луй. Воротившись домой счастлив?йшимъ челов?комъ въ мір?, онъ мечталъ всю ночь о прелестяхъ Маріи Лоббсъ и о жел?зномъ сундук? старика Лоббса.
        "На другой день Натаніэль Пипкинъ им?лъ счастье вид?ть, какъ старикъ Лоббсъ отправился изъ своего дома на с?ренькой лошадк?. И лишь только онъ у?халъ, р?звая кузина принялась выд?лывать изъ окна какіе-то хитрые и загадочные знаки, непостижимые для молодого челов?ка. Всл?дъ зат?мъ переб?жалъ черезъ дорогу костлявый подмастерье съ тонкими ногами и, переступивъ черезъ порогъ приходской школы, объявилъ, что хозяина его н?тъ дома и что молодыя хозяйки покорн?йше просятъ м-ра Пипкина пожаловать къ нимъ на чашку чаю ровно въ шесть часовъ. Какимъ образомъ продолжались уроки въ этотъ день, м-ръ Пипкинъ не зналъ такъ же, какъ и его ученики; все, однакожъ, шло своимъ чередомъ, по заведенному порядку, и когда мальчишки разб?жались по домамъ, Натаніэль Пипкинъ принялся за свой туалетъ, и это занятіе продолжалось y него вплоть до шести часовъ. Мы не говоримъ, что гардеробъ его былъ слишкомъ многосложенъ; но надлежало пригладить и приладить каждую вещицу, чтобъ выставить ее въ самомъ выгодномъ св?т?, a это, сказать правду, требовало большихъ соображеній и необыкновеннаго искусства.
        "Въ маленькой и опрятной гостиной были: Марія Лоббсъ, сестрица ея Кэтъ и три или четыре веселыя подруги съ розовыми щечками и лукавымъ видомъ. Натаніэль Пипкинъ ув?рился собственными глазами, что молва отнюдь не преувеличила сокровищъ Лоббса. Такъ точно: на стол? изъ краснаго дерева находился огромный подносъ, и на поднос? стояли: серебряный чайникъ, серебряная сливочница, серебряная сахарница, и даже чайныя ложечки, вс? до одной, были изъ чистаго серебра. Блюдечки и чашечки, куда разливали чай, были вс? до одной изъ чистаго китайскаго фарфора.
        "Былъ только одинъ непріятный предметъ въ маленькой гостиной: это - молодой кузенъ Маріи Лоббсъ, родной братецъ Кэтъ, котораго Марія Лоббсъ попросту называла Генрихомъ. Казалось, онъ совершенно завлад?лъ вниманіемъ Маріи Лоббсъ, и они все время сид?ли другъ подл? друга. Нельзя, конечно, безъ трогательнаго умиленія вид?ть родственную привязанность между молодыми людьми; но зд?сь, какъ и везд?, должны быть, въ н?которомъ род?, свои опред?ленныя, правильныя границы, между т?мъ какъ Марія Лоббсъ, очевидно, выходила изъ всякихъ границъ, оказывая слишкомъ н?жное и даже исключительное вниманіе своему кузену.
        "Посл? чая Кэтъ предложила играть въ жмурки. Было очень весело; но по какому-то странному стеченію обстоятельствъ Натаніэль Пипкинъ весь вечеръ проходилъ съ завязанными глазами, и если случалось ему ловить двоюроднаго братца, онъ былъ почти ув?ренъ, что найдетъ подл? него и двоюродную сестрицу. И хотя навязчивая кузина, такъ же, какъ и другія д?вицы, безпрестанно кололи его спереди и сзади, тормошили его волосы и били по спин?, однакожъ Марія Лоббсъ никогда не подходила къ нему близко. Однажды случилось даже,  - въ этомъ Натаніэль Пипкинъ готовъ былъ присягнуть,  - случилось, что въ комнат? раздался довольно звучный поц?луй, и не было ни мал?йшаго сомн?нія, что это дерзкій братецъ ц?ловалъ свою кузину. Все это было странно, очень странно, и Богъ в?даетъ, что бы сд?лалъ Натаніэль Пипкинъ, еслибъ вдругъ мысли его не были обращены на другіе странные предметы.
        "Обстоятельствомъ, обратившимъ его мысли на другіе странные предметы, былъ громкій стукъ въ уличную дверь и зат?мъ - печальная ув?ренность въ томъ, что стукъ этотъ производился сильною рукою самого старика Лоббса, который, совс?мъ некстати и совершенно неожиданно, вздумалъ теперь воротиться домой, къ общему горю вс?хъ лицъ, игравшихъ въ жмурки. Старикъ Лоббсъ стучалъ безъ пощады, какъ какой-нибудь гробовщикъ, и б?сновался безъ всякаго милосердія, какъ голодный тигръ. Лишь только костлявый подмастерье съ тонкими ногами сообщилъ эту горестную в?сть, р?звыя д?вушки мгновенно бросились въ спальню Маріи Лоббсъ, a двоюродный братецъ и Натаніэль Пипкинъ, за недостаткомъ лучшаго уб?жища, запрятались въ два шкафа, стоявшіе въ парадной гостиной. Зат?мъ Марія Лоббсъ и назойливая Кэтъ, затворивъ шкафы, посп?шили привести комнату въ ея обыкновенный порядокъ и потомъ уже отворили уличную дверь старику Лоббсу, который между т?мъ съ минуты на минуту стучалъ все сильн?е и сильн?е.
        Старикъ Лоббсъ былъ, къ несчастью, очень голоденъ и, сл?довательно, демонски сердитъ. Натаніэль Пипкинъ слышалъ ясно, какъ онъ ворчалъ и кричалъ на костляваго подмастерью съ тонкими ногами, когда тотъ суетливо б?галъ взадъ и впередъ и метался во вс? стороны, исполняя приказанія грознаго хозяина. Но б?шенство Лоббса не им?ло, повидимому, никакой опред?ленной ц?ли: ему просто надо было выгрузить куда-нибудь и на что-нибудь накопившуюся желчь. Накрыли, наконецъ, на столъ, подали разогр?тый ужинъ, поставили бутылку вина, и старикъ Лоббсъ мало-по-малу совс?мъ угомонился. Посл? ужина онъ поц?ловалъ свою дочку и потребовалъ трубку.
        "Нужно теперь зам?тить, что кол?на м-ра Пипкина были устроены природой совершенно правильнымъ образомъ въ приличномъ разстояніи одно отъ другого; но какъ скоро онъ услышалъ, что старый Лоббсъ потребовалъ свою трубку, кол?ни его подогнулись, задрожали, затряслись и, что всего хуже, начали колотить одно о другое, какъ будто собираясь уничтожить другъ друга. Въ томъ самомъ шкафу, гд? онъ стоялъ, на одномъ изъ жел?зныхъ крючковъ вис?ла п?нковая трубка въ серебряной оправ?, та самая трубка, которую уже пять л?тъ сряду, вечеромъ и утромъ, онъ вид?лъ въ широкой пасти старика. Молодыя д?вушки поб?жали за трубкой внизъ, поб?жали за трубкой наверхъ, отыскивая трубку повсюду и тщательно изб?гая того м?ста, гд?, какъ он? знали, трубка была на самомъ д?л?. Старикъ Лоббсъ б?сновался и кричалъ. Наконецъ, онъ самъ принялся искать трубку, и демонъ надоумилъ его прямо подойти къ шкафу. Нечего и говорить, что маленькій челов?къ, какъ м-ръ Пипкинъ, не могъ никакимъ способомъ придержать дверь изнутри, когда дюжій и широкоплечій старичина, м-ръ Лоббсъ, началъ отворять ее снаружи. Съ одного размаха растворились об?
половинки двери, и передъ глазами старика очутился лицомъ къ лицу никто другой, какъ самъ м-ръ Пкпкинъ, трепетный и дрожащій съ головы до пятокъ. Великій Боже! Что за дикій огонь сверкнулъ въ глазахъ старика Лоббса, когда онъ выволокъ за шиворотъ б?днаго Натаніэля и поставилъ его передъ собой!
        " - Какого чорта вы тутъ д?лаете?  - закричалъ старикъ Лоббсъ страшн?йшимъ голосомъ.
        "И такъ-какъ Натаніэль Пипкинъ не могъ произнести никакого отв?та, старикъ Лоббсъ принялся раскачивать его взадъ и впередъ минуты дв? или три, в?роятно, для того, чтобъ привести въ порядокъ его мысли.
        " - За какимъ чортомъ вы вл?зли сюда?  - рев?лъ старикъ Лоббсъ,  - ужъ не вздумали ли вы ухаживать за моею дочкой?  - Не къ ней ли вы пришли?
        "Вопросъ этого рода могъ быть предложенъ только ради шутки, потому что старикъ Лоббсъ никакъ не воображалъ, что школьный учитель осм?лится забрать себ? въ голову такую безразсудную мысль. Поэтому негодованіе его приняло страшный и отчаянный характеръ, когда б?днякъ пролепеталъ:
        " - Виноватъ, м-ръ Лоббсъ, вы угадали. Я точно пришелъ къ вашей прелестной дочк?. Я люблю ее, м-ръ Лоббсъ.
        " - Какъ?… какъ?…  - загорланилъ старикъ Лоббсъ, задыхаясь отъ припадка неистовой злобы,  - и вы осм?ливаетесь говорить мн? это въ глаза, пустозвонный болванъ? Да я задушу… я… я…
        "Какъ знать? Быть можетъ, старикъ Лоббсъ, проникнутый дикой злобой, въ самомъ д?л? привелъ бы въ исполненіе эту страшную угрозу, еслибъ, къ счастью, онъ не былъ остановленъ другимъ загадочнымъ явленіемъ, котораго онъ тоже совершенно не ожидалъ. Двоюродный братецъ, выступая изъ другого шкафа, подошелъ твердымъ шагомъ къ старику и сказалъ:
        " - Остановитесь, сэръ. Молодой челов?къ, руководимый благородными и великодушными чувствами, принялъ на себя чужую вину, въ которой я откровенно готовъ признаться передъ вами. Я люблю вашу дочь, сэръ, и нарочно пришелъ сюда, чтобъ вид?ться съ нею.
        " Старикъ Лоббсъ, широко открылъ глаза; но едва ли не шире вытаращилъ свои глаза м-ръ Натаніэль Пипкинъ.
        " - Такъ это ты?!  - воскликнулъ Лоббсь, получившій, наконецъ, способность говорить.
        " - Я,  - отв?чалъ молодой челов?къ.
        " - Да в?дь я же запретилъ теб? ходить въ мой домъ, давно запретилъ.
        " - Точно такъ, иначе - можете быть ув?рены - никакой бы нужды не было мн? приходить тайкомъ къ миссъ Маріи Лоббсъ, которую я обожаю.
        "Съ прискорбіемъ должны мы сказать о старик? Лоббс?, что онъ уже протянулъ свою руку на пораженіе влюбленнаго кузена; но, къ счастью, въ эту минуту явилась на выручку прекрасная Марія Лоббсъ. Заливаясь горькими слезами, она удержала раздраженнаго отца и бросилась къ нему на шею.
        " - Не останавливайте его, миссъ Марія,  - сказалъ молодой челов?къ.  - Пусть онъ поразитъ меня, если хочетъ: моя рука ни за какія блага въ мір?, не подымется на с?дую голову вашего отца.
        "При этомъ кроткомъ упрек? старикъ отступилъ на н?сколько шаговъ, понурилъ голову и нечаянно встр?тился съ глазами своей дочери. Я уже намекалъ одинъ или два раза, что это были св?тленькіе глазки, и вліяніе ихъ оказалось весьма сильнымъ даже теперь, когда они наполнились слезами. Изб?гая краснор?чивой мольбы этихъ глазокъ, старикъ Лоббсъ отворотилъ свою голову; но тутъ же, какъ нарочно, наткнулся своимъ взоромъ на лицо лукавой Кэтъ, которая въ одно и то же время боялась за своего брата и см?ялась надъ б?днымъ школяромъ, представляя изъ своей фигуры чудное олицетвореніе хитрой сирены, способной опутывать съ одинаковымъ искусствомъ стариковъ и молодыхъ людей. Сд?лавъ ласковую гримасу, она взяла руку старика и прошептала ему на ухо какую-то загадочную тайну. Какъ бы то ни было, старикъ Лоббсъ улыбнулся и тутъ же пришелъ въ такое трогательное умиленіе, что крупная слеза покатилась по его щек?.
        "Минутъ черезъ пять д?вицы вышли изъ спальни своей подруги, перемигиваясь между собой и д?лая чрезвычайно скромныя ужимки. Мало-по-малу вс? развеселились, и спокойствіе возстановилось. Старикъ Лоббсъ набилъ, наконецъ, свою п?нковую трубку и выкурилъ ее съ такимъ душевнымъ наслажденіемъ, какого не испытывалъ л?тъ двадцать сряду.
        "Натаніэль Пинкинъ, какъ мужъ благоразумный и ученый, мигомъ понялъ и сообразилъ, что смертный не устоитъ противъ судьбы. На этомъ основаніи онъ скоро подружился съ отцомъ счастливой красавицы, a тотъ еще скор?е выучилъ его курить п?нковую трубку. Много л?тъ спустя, часто сиживали они вм?ст? въ садовой бес?дк?: пили и курили, и говорили дружелюбно. Исц?ленный отъ н?жной страсти, м-ръ Пипкинъ присутствовалъ въ качеств? свид?теля при бракосочетаніи Маріи Лоббсъ съ ея двоюроднымъ братцемъ, какъ это значится въ метрической книг? приходской церкви. Изъ другихъ документовъ почерпнули мы изв?стіе, что въ ту самую ночь, когда праздновалась свадьба, Натаніэль Пипкинъ былъ посаженъ подъ арестъ за буйство, произведенное на улиц? въ пьяномъ вид? вм?ст? съ тонконогимъ подмастерьемъ старика Лоббса".
        Глава XVIII. Объясняющая вкратц? два пункта: во-первыхъ, могущество истерическихъ припадковъ и, во-вторыхъ, силу обстоятельствъ

        Посл? знаменитаго бала на дач? м-съ Гонтеръ пикквикисты въ продолженіе двухъ сутокъ оставались въ Итансвилл?, терп?ливо дожидаясь изв?стій отъ своего достопочтеннаго вождя. М-ръ Тоиманъ и м-ръ Снодграсъ должны были еще разъ довольствоваться развлеченіями въ гостиниц? "Сизаго медв?дя", между т?мъ какъ м-ръ Винкель, повинуясь уб?дительнымъ просьбамъ, продолжалъ украшать своимъ присутствіемъ гостепріимный домъ журналиста, посвящая вс? свои досуги угожденіямъ и обществу прелестной леди. Случалось иной разъ, что самъ м-ръ Поттъ присоединялся къ ихъ дружелюбной бес?д?. Глубоко погруженный въ умозрительныя и практическія соображенія относительно сокрушенія «Журавля» и вс?хъ безпокойныхъ враговъ доброд?тельной «Синицы», м-ръ Поттъ весьма р?дко снисходилъ съ высоты своего умственнаго величія къ общему уровню толпы; но теперь, проникнутый истиннымъ уваженіемъ ко вс?мъ вообще сочленамъ учен?йшаго клуба, великій челов?къ спускался довольно часто со своего возвышеннаго пьедестала и ходилъ по ровной земл?, прим?няясь къ понятіямъ и нравамъ обыкновенныхъ смертныхъ.
        Таково было отношеніе журналиста къ своему столичному жильцу. Однажды м-ръ Винкель, упоенный сознаніемъ своего внутренняго благополучія, сид?лъ въ столовой съ газетою въ рукахъ, сладко мечтая о счасть? пользоваться благосклонностью хорошенькой миледи. Вдругъ дверь столовой отворилась и затворилась съ какою-то судорожною посп?шностью, и въ комнату вошелъ м-ръ Поттъ, красный, какъ изжаренный гусь. Легко представить изумленіе м-ра Винкеля, когда Поттъ, съ презр?ніемъ отвергнувъ его руку, заскрежеталъ зубами и прошип?лъ задыхающимся голосомъ:

        - Змій!

        - Сэръ!  - воскликнулъ м-ръ Винкель, судорожно вскочивъ со стула.

        - Змій!  - повторилъ м-ръ Потгь, возвышая и вм?ст? подавляя свой голосъ.  - Вы змій, сэръ, пресмыкающійся змій!
        Мудреная задача. Если не дальше какъ въ два часа утра вы стояли съ вашимъ пріятелемъ на самой дружеской ног? и если потомъ этотъ самый пріятель, увид?вшись съ вами въ половин? десятаго, величаетъ васъ зміемъ, пресмыкающимся зміемъ, то, ужъ само собою разум?ется, надобно придти къ заключенію, что въ этомъ промежуточномъ времени случилась какая-нибудь непріятность, недоразум?ніе, или что-нибудь въ этомъ род?. Такъ, по крайней м?р?, думалъ м-ръ Винкель. Онъ бросилъ на м-ра Потта изумленный взглядъ и старался разгадать по чертамъ его лица, что именно должно происходить въ его душ?. Но разгадать нельзя было ничего, и м-ръ Винкель въ свою очередь сказалъ изступленнымъ голосомъ:

        - Змій, сэръ! Змій, м-ръ Поттъ! Что вы подъ этимъ разум?ете? Вы шутите, сэръ!

        - Шучу, сэръ!  - воскликнулъ м-ръ Поттъ, д?лая грозное движеніе правою рукою.  - Шучу, сэръ! Но н?тъ, я буду спокоенъ, сэръ; я буду неподвиженъ.
        И въ доказательство своего спокойствія м-ръ Поттъ упалъ въ кресло, продолжая скрежетать зубами.

        - Почтенн?йшій!  - сказалъ м-ръ Винкель.

        - Почтенн?йшій!  - перебилъ м-ръ Поттъ.  - Какъ вы см?ете называть меня почтенн?йшимъ, сэръ? Какъ вы см?ете смотр?ть мн? прямо въ глаза?

        - Очень хорошо, сэръ, если ужъ на то пошло,  - возразилъ м-ръ Винкель,  - какъ вы см?ете называть меня зм?ей и смотр?ть мн? прямо въ лицо?

        - Очень см?ю, потому что вы пресмыкающаяся зм?я, сэръ.

        - Докажите это, сэръ!  - съ жаромъ сказалъ м-ръ Винкель.  - Докажите это!
        Злобная улыбка исказила лицо почтеннаго издателя «Синицы», когда онъ вынулъ изъ кармана утренній листокъ «Журавля». Бросая газету черезъ столъ, онъ указалъ м-ру Винкелю пальцемъ на какой-то параграфъ.
        М-ръ Винкель взялъ газету и прочелъ: "Вс?мъ изв?стно, что одинъ изъ нашихъ гражданъ, унижающій собою достоинство челов?ка и писателя вм?ст?, осм?лился, въ продолженіе посл?днихъ выборовъ, д?лать гласно обидные и гнусные намеки на частную жизнь и д?ла посл?дняго нашего кандидата, м-ра Фицкина, который - мы см?ло утверждаемъ это - непрем?нно добьется достойной чести быть нашимъ представителемъ. Любопытно было бы знать, что собственно хот?лъ разум?ть этотъ гнусный итансвилльскій гражданинъ? Ничего, разум?ется: злоба осл?пила его глаза, и онъ - мы ув?рены - безъ всякаго опред?леннаго смысла принялъ на себя позорную роль клеветника. Что сказалъ бы этотъ злод?й, еслибъ мы, подобно ему, забывая вс? условія приличія и чести, вздумали поднять зав?су, которая, къ счастью, скрываетъ его частную жизнь отъ общаго осм?янія и позора? Что подумалъ бы онъ, еслибъ мы р?шились указать и привести въ изв?стность, и объяснить факты и такія обстоятельства, которыя, впрочемъ, безъ того изв?стны вс?мъ и каждому въ нашемъ город?, кром? этой деревянной головы, засоренной нел?п?йшимъ вздоромъ и хламомъ, гд? н?тъ бол?е
никакого м?ста для св?тлой челов?ческой мысли? Что, если мы пом?стимъ на столбцахъ нашей газеты начало остроумнаго стихотворенія, только-что полученнаго нами отъ одного изъ нашихъ почтенныхъ корреспондентовъ?


        М?дный лобъ.

        О, еслибъ зналъ ты, м?дный лобъ,
        Какой ты близорукій клопъ
        Среди своей семьи безстыдной!
        Вин-киль-киль!
        Вин-киль-киль!
        Ты понялъ бы, см?шной уродъ,
        Что ты давно двурогій кротъ,
        Сл?пой къ проказамъ мистриссъ П***
        Вин-киль-киль!
        Вин-киль-киль!

        - Что значитъ этотъ прип?въ, сэръ?  - сказалъ м-ръ Поттъ торжественнымъ тономъ.  - Не узнаете ли вы собственное имя въ этомъ гнусномъ пасквил?? И какую лучшую рифму вы можете прибрать къ слову уродъ?

        - Рифму къ слову уродъ?  - воскликнула м-съ Поттъ, предупредившая своимъ прибытіемъ в?роятный отв?тъ ошеломленнаго пикквикиста.  - Неужели ты затрудняешься, мой другъ? Уродъ - м-ръ Поттъ: чего лучше? ха, ха, ха!  - Здравствуйте, м-ръ Винкель: какъ ваше здоровье?
        И съ этими словами м-съ Поттъ, озаренная радужною улыбкой, протянула свою руку молодому челов?ку; но лишь только взволнованный пикквикистъ хот?лъ притронуться къ н?жнымъ пальчикамъ прелестной леди, м-ръ Поттъ грозно вскочилъ со своего м?ста.

        - Прочь, сударыня, прочь!  - закричалъ раздраженный издатель итансвилльской "Синицы".

        - М-ръ Поттъ!  - воскликнула леди.

        - Несчастная!  - зарев?лъ б?шеный супругъ.  - Взгляните, сударыня, на этотъ пасквиль. Кто этотъ м?дный лобъ? В?дь это я, сударыня, я… "м?дный лобъ среди семьи своей безстыдной!" Чье это имя съ тремя зв?здочками. Ваше, сударыня, ваше!
        Изрыгая такимъ образомъ б?шеное пламя, м-ръ Поттъ неистово бросилъ къ ногамъ своей супруги роковой листокъ "Журавля".

        - Честное слово, сэръ,  - сказала изумленная м-съ Поттъ, нагибаясь поднять листокъ.
        - Честное слово, сэръ.
        М-ръ Поттъ невольно вздрогнулъ и обомл?лъ подъ вліяніемъ подозрительнаго взгляда своей супруги. Съ этой минуты, казалось, мужество оставило его однажды навсегда.
        Ничего, повидимому, н?тъ и быть не можетъ страшнаго въ этой маленькой сентенціи: "Честное слово, сэръ", когда вы читаете ее на бумаг?; но еслибъ вы вид?ли и слышали, съ какимъ ужасающимъ эффектомъ были произнесены эти три слова! М-ръ Поттъ долженъ былъ понять, что мрачныя тучи собираются на домашнемъ горизонт? и что ему не миновать свир?пой грозы. О, какъ онъ проклиналъ себя въ эту минуту.
        Прочитавъ гнусное стихотвореніе, м-съ Поттъ испустила пронзительный крикъ и грянулась во всю длину подл? экрана y камина. Визгъ, топъ, барахтанье руками и ногами обнаруживали краснор?чив?йшимъ образомъ сущность ея истинныхъ чувствъ.

        - Душенька… ангелъ!..  - восклицалъ испуганный м-ръ Поттъ,  - я в?дь не сказалъ, что в?рю… право, мой ангелъ… я… я…
        Но голосъ несчастнаго супруга утонулъ въ неистовыхъ визгахъ его дражайшей половины.

        - Успокойтесь, сударыня, ради Бога, умоляю васъ,  - сказалъ м-ръ Винкель.
        Но отчаянные корчи и стоны заглушили его слова.

        - Ангелъ мой,  - говорилъ м-ръ Поттъ,  - я сойду съ ума, если ты не перестанешь. Побереги свое здоровье, душенька, для меня, сд?лай милость. Что изъ этого выйдетъ? В?дь насъ окружаютъ толпы народа.
        Но ч?мъ усердн?е умолялъ м-ръ Поттъ, т?мъ сильн?е развивался истерическій припадокъ его супруги. Трудно вообразить, чего бы не сд?лалъ б?дный журналистъ, чтобъ вновь возстановить спокойствіе въ своемъ дом?; но, казалось, не было впереди ни мал?йшей надежды. М-съ Поттъ б?сновалась все сильн?й и сильн?й, толпа праздныхъ з?вакъ собиралась подъ окномъ, и горемычный редакторъ «Синицы» съ ужасомъ воображалъ свое окончательное паденіе въ общемъ мн?ніи итансвилльскихъ гражданъ.
        Къ счастью, однакожъ, при особ? м-съ Поттъ состояла т?лохранительница, молодая леди, управлявшая собственно туалетомъ супруги журналиста; но прямою обязанностью ея было угождать и потакать вс?мъ прихотямъ, желаніямъ и склонностямъ м-съ Поттъ, какъ скоро она приходила въ столкновеніе со своимъ несчастнымъ супругомъ. Истерическіе визги на этотъ разъ своевременно достигли до ушей молодой леди, и она опрометью бросилась на м?сто ужасной сцены, забывъ даже поправить растрепанные локоны и набросить косынку на свои плечи.

        - Ахъ, Боже мой, Боже мой!  - восклицала т?лохранительница, становясь на кол?ни подл? поверженной м-съ Поттъ.  - Что съ вами, мой ангелъ, что съ вами!

        - Господинъ вашъ… бездушный извергъ… охъ!  - стонала истерическая леди.
        М-ръ Поттъ, очевидно, готовъ былъ сдаться.

        - Какъ вамъ не стыдно, сэръ!  - воскликнула т?лохранительница тономъ смиреннаго упрека.  - Онъ губитъ васъ, сударыня, убьетъ, я знаю, Боже мой!
        М-ръ Поттъ умилился душевно. Нападенія противоположной стороны продолжались въ систематическомъ порядк?.

        - О, не оставляйте… не оставляйте меня, Годвина!  - бормотала м-съ Поттъ, судорожно хватаясь за руки сердобольной леди.  - Вы, только вы истинно привязаны ко мн?, мой другъ.
        При этомъ трогательномъ воззваніи Годвина приготовилась разыграть трагедію собственнаго изд?лія, и первый актъ ея открылся обильнымъ пролитіемъ горькихъ слезъ.

        - Никогда, моя добрая м-съ… никогда… никогда!  - вопила растроганная Годвина.  - Такъ ли, сэръ, вы любите свою безц?нную супругу? Стыдно вамъ, сэръ… гр?шно и передъ людьми, и передъ Богомъ. Вы не знаете, сэръ, какъ страдаютъ отъ васъ! Раскаетесь, придетъ пора, да будетъ поздно: я всегда вамъ говорила.
        Несчастный Поттъ и бл?дн?лъ, и красн?лъ; но еще не р?шился говорить.

        - Годвина,  - сказала м-съ Поттъ н?жнымъ тономъ.

        - Сударыня,  - подхватила Годвина.

        - Еслибъ вы знали, мой другъ, какъ я любила этого челов?ка…

        - О, не надрывайте своего сердца этими воспоминаніями!  - сказала т?лохранительница.
        М-ръ Потъ совс?мъ растерялся и продолжалъ стоять, какъ убитый.

        - И посл? всего этого,  - рыдала м-съ Поттъ,  - онъ обходится со мной, какъ злод?й, какъ извергъ!

        - Не думайте объ этомъ, мой ангелъ,  - ут?шала Годвина.

        - Н?тъ, н?тъ, я никогда этого не забуду,  - продолжала м-съ Поттъ, бросаясь въ объятія своей т?лохранительницы.

        - Онъ оскорбилъ меня въ присутствіи третьяго лица… въ присутствіи едва знакомаго джентльмена. Мой братъ, поручикъ, отмститъ за меня. Насъ разведутъ, Годвина.

        - Это авось образумитъ его, сударыня,  - сказала Годвина.
        Неизв?стно, какія мысли пробудились въ душ? м-ра Потта при этой угроз?. Не пускаясь ни въ какія разсужденія относительно возможности развода съ любезной супругой, онъ проговорилъ смиреннымъ тономъ:

        - Выслушай меня, мой другъ.
        Св?жій залпъ истерическихъ взвизговъ и рыданій служилъ единственнымъ отв?томъ со стороны м-съ Поттъ. Несчастная леди желала знать, зач?мъ судьба произвела ее на св?тъ и зач?мъ попалась она въ руки безжалостному мучителю, готовому свести ее въ преждевременную могилу.

        - Другъ мой,  - продолжалъ м-ръ Поттъ,  - ты совс?мъ напрасно надрываешь свое сердце. Я вовсе не думаю, чтобъ этотъ гнусный пасквиль им?лъ какое-нибудь основаніе… никакого, мой ангелъ. Мн? только досадно, могу даже сказать - обидно, что эта «журавлиная» сволочь изд?вается надъ нами. Я вовсе не хот?лъ обвинять тебя, мой ангелъ.
        И м-ръ Поттъ бросилъ умоляющій взглядъ на невинную причину всей этой суматохи. Благородный пикквикистъ долженъ былъ забыть, что его называли пресмыкающимся зміемъ.

        - Какія же м?ры, сэръ, вы нам?рены принять для уничтоженія печальныхъ посл?дствій нанесенной обиды?  - спросилъ ободрившійся м-ръ Винкель.

        - Годвина,  - зам?тила м-съ Поттъ,  - нам?ренъ ли онъ дать публичную пощечину редактору этой гадкой газеты? Какъ вы думаете, Годвина?

        - Успокойтесь, сударыня,  - отв?чала т?лохранительница,  - пощечина будетъ дана, если вы этого желаете. Непрем?нно.

        - Конечно, конечно,  - прибавилъ м-ръ Поттъ, съ удовольствіемъ зам?тивъ, что его супруга начинаетъ мало-по-малу приходить въ себя.  - За пощечиной д?ло не станетъ.

        - Когда-жъ онъ это сд?лаетъ, Годвина?  - спросила м-съ Поттъ, еще не совс?мъ р?шаясь покончить истерическую церемонію.

        - Сегодня, мой другъ, прежде ч?мъ усп?ешь ты поужинать,  - сказалъ м-ръ Поттъ.

        - О, Годвина!  - воскликнула м-съ Поттъ, однимъ этимъ только способомъ можетъ быть возстановлена моя репутація въ св?т?. Пощечина клеветнику!

        - Непрем?нно, сударыня,  - отв?чала Годвина.  - Какой же мужчина откажется отмстить за обиду?
        М-ръ Поттъ еще разъ долженъ былъ подтвердить свое торжественное об?щаніе, такъ какъ нельзя было покам?стъ разсчитывать на окончательное прекращеніе истерическихъ припадковъ. Запуганная мыслью о мал?йшей возможности подозр?нія относительно нарушеній супружескаго долга, м-съ Поттъ еще разъ десять пыталась грянуться на мягкій коверъ и непрем?нно грянулась бы, еслибъ усмиренный супругъ каждый разъ не становился на кол?ни для испрашиванія помилованія. Наконецъ, м-съ Поттъ совс?мъ угомонилась и, подавъ руку своему супругу, с?ла за столъ. М-ръ Винкель посл?довалъ ихъ прим?ру.

        - Над?юсь, м-ръ Винкель, что этотъ низкій газетчикъ не побудитъ васъ сократить ваше пребываніе въ нашемъ дом?,- сказала м-съ Поттъ, улыбаясь сквозь слезы.

        - Над?юсь, что н?тъ,  - проговорилъ м-ръ Поттъ, желавшій отъ всей души, чтобъ его гость подавился кускомъ хл?ба въ ту самую минуту: другихъ средствъ спровадить его со двора онъ не вид?лъ.  - Над?юсь, что н?тъ.

        - Покорно васъ благодарю,  - сказалъ м-ръ Винкель,  - но сегодня утромъ получено отъ м-ра Пикквика письмо, гд? онъ приглашаетъ вс?хъ насъ немедленно отправиться къ нему въ Бери.

        - Когда-жъ вы прочли это письмо?  - съ безпокойствомъ спросила м-съ Поттъ.

        - Я еще былъ въ постели, когда м-ръ Топманъ пришелъ ко мн? съ этой в?стью.

        - Стало-быть, вы ?дете?  - спросилъ м-ръ Поттъ.
        - ?демъ въ почтовой карет?.

        - Но вы, конечно, воротитесь къ намъ?  - сказала м-съ Поттъ.

        - О, непрем?нно!  - отв?чалъ м-ръ Винкель.

        - Вы совершенно ув?рены въ этомъ?  - спросила м-съ Поттъ, бросивъ украдкой н?жный взглядъ на своего гостя.

        - Совершенно ув?ренъ,  - отв?чалъ м-ръ Винкель.
        Завтракъ прошелъ въ глубокомъ молчаніи, потому что вс? вообще были погружены въ печальную думу. М-съ Поттъ жал?ла о близкой разлук? съ любезнымъ джентльменомъ; м-ръ Поттъ обдумывалъ планъ относительно будущей борьбы съ безстыднымъ
«Журавлемъ»; м-ръ Винкель досадовалъ въ глубин? души на свое неловкое и двусмысленное положеніе въ обществ? примирившихся супруговъ.
        Пробилъ, наконецъ, желанный часъ разлуки. Повторивъ еще разъ торжественное об?щаніе воротиться при первой возможности подъ гостепріимную кровлю, м-ръ Винкель учтиво раскланялся съ журналистомъ, пожалъ руку его супруг? и отправился въ гостиницу къ своимъ друзьямъ.

        - Если онъ еще когда-нибудь переступитъ черезъ порогъ моего дома, я отравлю его,  - думалъ м-ръ Поттъ, отправляясь въ свой кабинетъ, гд? нужно было изострить м?ткую стр?лу для "Журавля".

        - Если еще разъ когда-нибудь я вздумаю вступить въ сношенія съ этими людьми,  - думалъ м-ръ Винкель на дорог? къ своимъ друзьямъ,  - чортъ побери, меня стоитъ тогда пов?сить на первой вис?лиц?. Вотъ все, что я скажу.
        Все было приготовлено къ дорог?, и уже карета стояла y крыльца. Черезъ полчаса пикквикисты катились по т?мъ самымъ м?стамъ, гд? еще такъ недавно путешествовали м-ръ Пикквикъ и Самуель Уэллеръ. М-ръ Снодграсъ составилъ поэтическое описаніе живописныхъ луговъ и полей, бывшихъ предметомъ его тщательнаго наблюденія.
        М-ръ Уэллеръ, стоявшій y воротъ гостиницы "В?стника", встр?тилъ съ веселымъ лицомъ путешествующихъ друзей и немедленно ввелъ ихъ въ комнату м-ра Пикквика, гд? они, къ величайшему изумленію, увид?ли также господъ Трунделя и Уардля. М-ръ Топманъ былъ, казалось, весьма непріятно пораженъ этою нечаянной встр?чей.

        - Какъ ваше здоровье, любезный другъ?  - сказалъ старикъ Уардль, радушно пожимая руку м-ра Топмана.  - Что прошло, то невозвратимо, и тужить не стоить о томъ, чего говорить нельзя. Все къ лучшему, м-ръ Топманъ, пов?рьте старику. Для нея, разум?ется, я желалъ бы такого жениха, какъ вы, но спаси васъ Аллахъ отъ такой нев?сты, какъ она. Право, я радъ, что вы не сошлись: спасибо этому Джинглю. Вы найдете для себя помоложе и почище, любезный другъ: не такъ-ли?
        При этомъ ут?шеніи старикъ Уардль хлопнулъ по спин? горемычнаго Топмана и засм?ялся отъ чистаго сердца.

        - Ну, a вы какъ, друзья мои!  - продолжалъ старый джентльменъ, пожимая въ одно и то же время руки господъ Винкеля и Снодграса.  - Я только что говорилъ Пикквику, что вс? мы должны собраться на святкахъ въ моемъ дом?. Будемъ праздновать свадьбу, друзья мои, настоящую свадьбу.

        - Свадьбу!  - воскликнулъ м-ръ Снодграсъ, побл?дн?въ, какъ полотно.

        - Ну да, свадьбу. Чего-жъ вы испугались? М-ръ Трундель женится на Изабелл? и больше ничего.

        - Только то?  - сказалъ м-ръ Снодграсъ, почувствовавшій въ эту минуту, будто гора свалилась съ его плечъ.  - Поздравляю васъ, м-ръ Уардль. Здоровъ ли Джой?

        - Какъ откормленный быкъ. Спитъ напропалую съ утра до ночи.

        - A ваша матушка? пасторъ? все ваше семейство?

        - Вс? здоровы, какъ нельзя больше.

        - A гд?, позвольте васъ спросить,  - сказалъ м-ръ Топманъ, д?лая надъ собою н?которое усиліе,  - она? гд?, сэръ?
        Предложивъ этотъ вопросъ, м-ръ Топманъ отворотилъ голову и закрылъ руками лицо.

        - Она!  - воскликнулъ пожилой джентльменъ, д?лая лукавую гримасу.  - Кого жъ вы разум?ете, любезный другъ?
        М-ръ Топманъ, перегибаясь и переминаясь, долженъ былъ произнести имя прелестной Рахили.

        - Ея ужъ н?тъ съ нами,  - сказалъ пожилой джентльменъ.  - Она живетъ y дальней родни, за н?сколько сотъ миль отъ Дингли-Делль. Общество молодыхъ д?вицъ не нравилось моей сестр?, и мы снарядили ее въ путь-дорогу.  - Но вотъ готовъ и об?дъ. В?роятно, вы проголодались. Садитесь, господа.
        За столомъ м-ръ Пикквикъ, къ величайшему ужасу и негодованію своихъ друзей, разсказалъ подробно исторію своихъ несчастныхъ похожденій въ д?вичьемъ саду, причемъ вс? единодушно и единогласно подвергли проклятію мошенника Джингля.

        - И вотъ, господа,  - заключилъ м-ръ Пикквикъ,  - теперь я принужденъ хромать на одну ногу.

        - Со мной в?дь тоже случилась довольно забавная исторія,  - сказалъ улыбаясь м-ръ Винкель.
        И по требованію м-ра Пикквика онъ представилъ подробности относительно гнуснаго пасквиля, напечатаннаго въ безсов?стной итансвилльской газет?.
        Чело м-ра Пикквика постепенно хмурилось и приняло самое мрачное выраженіе подъ конецъ непріятнаго разсказа. Зам?тивъ это, почтительные сочлены хранили глубокое молчаніе, не осм?ливаясь представить съ своей стороны никакихъ зам?чаній. Наконецъ, м-ръ Пикквикъ сжалъ кулакъ и, выразительно ударивъ по столу, произнесъ сл?дующую р?чь:

        - Не странно ли, господа, не удивительно ли, что судьба, повидимому, предназначила намъ везд? разстраивать спокойствіе честныхъ людей, предлагающихъ намъ гостепріимство? Отчего это происходитъ? Не доказываетъ ли это, въ н?которой степени, нескромность, криводушіе, наглость или,  - что всего хуже,  - низкую неблагодарность моихъ спутниковъ, готовыхъ безстыдно возмущать спокойствіе женскихъ сердецъ подъ всякой кровлей, гд? бы имъ ни было оказано радушное гостепріимство? Не значитъ ли это, спрашиваю я…
        М-ръ Пикквикъ, н?тъ сомн?нія, представилъ бы своимъ сочленамъ образчикъ великол?пной р?чи, если бы въ эту самую минуту не явился въ комнату Самуэль Уэллеръ съ письмомъ въ рукахъ. Прерванный такимъ образомъ на самомъ краснор?чивомъ м?ст?, ученый мужъ взялъ и вытеръ очки, над?лъ ихъ на носъ и проговорилъ ласковымъ тономъ:

        - Чего вамъ надобно, Самъ?

        - Б?галъ сейчасъ на почту и получилъ письмо, адресованное на ваше имя,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.  - Запечатано облаткой, сэръ.

        - Почеркъ незнакомый,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, открывая письмо.  - Великій Боже! что это такое? Ну, да… быть не можетъ… да, да, это чья-нибудь шутка и больше ничего.

        - Что это за письмо?  - вскричали пикквикисты въ одинъ голосъ.

        - Не умеръ ли кто-нибудь?  - спросилъ старикъ Уардль, пораженный страшнымъ безпокойствомъ, выразившимся на лиц? м-ра Пикквика.
        Не отв?чая ничего, м-ръ Пикквикъ бросилъ письмо черезъ столъ и приказалъ Топману читать вслухъ. Страшно было въ эту минуту смотр?ть на физіономію великаго челов?ка, забросившаго свою голову на спинку креселъ.
        М-ръ Топманъ дрожащимъ и прерывающимся голосомъ началъ читать сл?дующее письмо, написанное красивымъ почеркомъ:
        "Господину Самуилу Пикквику.
        "Корнгильское подворье. Августа 28.
        "Годъ 1827.


        "Вдова Бардль противъ Пикквика.


        "Милостивый государь.
        "Уполномоченные вдовою м-съ Мартою Бардль завести съ вами тяжбу по поводу нарушенія вами формальнаго об?щанія вступить съ нею въ законный бракъ, мы им?емъ честь изв?стить васъ, что м-съ Бардль полагаетъ свои убытки въ тысячу пятьсотъ фунтовъ стерлинговъ. Жалоба на законномъ основаніи уже поступила противъ Васъ въ Судъ, гд? будетъ производиться это д?ло по существующимъ законамъ. Благоволите, милостивый государь, изв?стить насъ по почт? объ имени Вашего лондонскаго адвоката, которому вы им?ете поручить ходатайство по вышеозначенному иску.
        "Съ глубочайшимъ почтеніемъ, милостивый
        "государь, им?емъ честь быть
        "Вашими покорн?йшими слугами,
        "Додсонъ и Фоггъ".
        Никакое перо не въ состояніи изобразить н?мого изумленія, съ какимъ вс? почтенные гости и сочлены пересматривались другъ на друга и бросали потомъ изумленные взоры на достопочтеннаго президента. У вс?хъ какъ будто отнялся языкъ, и торжественное молчаніе продолжалось н?сколько минутъ. М-ръ Топманъ первый началъ р?чь:

        - Додсонъ и Фоггъ!  - повторилъ онъ машинально.

        - Вдова Бардль и Пикквикъ!  - сказалъ м-ръ Снодграсъ, погруженный въ глубокое раздумье.

        - Возмущать спокойствіе женскихъ сердецъ!  - бормоталъ м-ръ Винкель съ разс?яннымъ видомъ.

        - Это заговоръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, получивъ способность говорить,  - низкій заговоръ между этими алчными сутягами… какъ бишь ихъ?

        - Додсонъ и Фоггь!  - повторилъ м-ръ Топманъ.

        - Безсов?стные крючки!  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ.  - Это ихъ зат?и, иначе быть не можетъ. М-съ Бардль къ этому неспособна, я въ этомъ ув?ренъ. Сердце y нея мягкое, робкое. См?шно, право см?шно!

        - Ну, конечно, вы можете лучше вс?хъ судить о сердц? м-съ Бардль,  - проговорилъ старикъ Уардль съ насм?шливой улыбкой.  - Н?тъ, почтенн?йшій, я готовъ присягнуть, что Додсонъ и Фоггъ получше нась съ вами знаютъ женскія сердца.

        - Чего-жъ они хотятъ отъ меня?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Повыцарапать денегъ изъ вашего кармана - вотъ и все тутъ,  - сказалъ м-ръ Уардль.

        - Удивительная наглость! И кто слышалъ когда, чтобы я говорилъ съ нею иначе, какъ обыкновенно говоритъ жилецъ со своей хозяйкой?  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ.  - Кто когда-либо вид?лъ меня съ нею? Даже мои друзья, почтенные члены моего клуба…

        - Одинъ разъ, впрочемъ…  - зам?тилъ м-ръ Топманъ.
        М-ръ Пикквикъ изм?нился въ лиц?.

        - Ну, тутъ должна быть закорючка,  - сказалъ старикъ Уардль.  - Посмотримъ, что такое.
        М-ръ Топманъ устремилъ робкій взглядъ на президента.

        - Подозрительнаго, однакожъ, тутъ ничего не могло быть,  - сказалъ м-ръ Топманъ,  - только вотъ видите… право, я не знаю, какъ это случилось! Представьте, однакожъ, мы вид?ли м-съ Бардль въ объятіяхъ м-ра Пикквика.

        - Силы небесныя!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, пораженный внезапнымъ воспоминаніемъ.  - Какое страшное стеченіе обстоятельствъ! Такъ точно: она лежала на моихъ рукахъ!

        - И почтенный другъ нашъ старался н?жнымъ голосомъ смягчить ея горе,  - сказалъ м-ръ Винкель съ лукавой усм?шкой.

        - Правда,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - отпереться не могу.

        - Ну, братъ Пикквикъ, попался, любезн?йшій!  - подхватилъ старикъ Уардль.  - Д?ло принимаетъ серьезный оборотъ. Ахъ ты, старый ловеласъ!
        И онъ залился самымъ добродушнымъ см?хомъ, отъ котораго чуть не задрожали стекла буфета.

        - Страшное стеченіе обстоятельствъ,  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, облокачиваясь подбородкомъ на свои руки.  - Винкель, Топманъ, прошу извинить меня за выходки, обращенныя мною противъ васъ. Беру назадъ вс? свои слова. Что д?лать? Вс? мы - несчастныя жертвы обстоятельствъ. Такова судьба!
        Закрывъ руками свое лицо, м-ръ Пикквикъ погрузился въ глубокую думу. Старикъ Уардль наблюдалъ ужимки и косвенные взгляды пикквикистовъ.

        - Надобно, однакожъ, привести въ изв?стность это гнусное д?ло,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, поднимая голову и ударивъ кулакомъ но столу.  - Я долженъ увид?ться съ этимъ Додсономъ и Фоггомъ. ?ду завтра въ Лондонъ.

        - Не завтра, почтенный,  - сказалъ старикъ Уардль,  - ты слишкомъ хромъ для ?зды на почтовыхъ.

        - Ну, такъ посл?завтра.

        - A посл?завтра - первое сентября, и мы отправляемся на охоту въ пом?стье сэра Джоффри Маннинга. Ты, по крайней м?р?, долженъ принять участіе въ нашемъ завтрак?.

        - Въ такомъ случа? по?здка въ Лондонъ отлагается на два дня,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ. На третій будетъ четвергъ.  - Самуэль!

        - Что прикажете?

        - Возьмите два м?ста въ дилижанс? на утро четверга - для себя и для меня.

        - Слушаю, сэръ.
        Проговоривъ это, м-ръ Уэллеръ выступилъ на улицу медленнымъ шагомъ, запустивъ руки въ карманы и устремивъ глаза въ землю.

        - В?дь вотъ оно, подумаешь, не было печали, да черти накачали,  - говорилъ м-ръ Уэллеръ, отправившійся исполнять порученіе своего господина.  - Неужто въ самомъ д?л? водились y него шашни съ этой пучеглазой вдовой?… Странные люди: всегда съ ними какая-нибудь исторія! Впрочемъ, быть не можетъ: онъ къ этому неспособенъ.
        И, продолжая философствовать въ этомъ дух?, м-ръ Самуэль Уэллеръ пришелъ, наконецъ, въ контору дилижансовъ.
        Глава XIX. Веселое начало и печальный конецъ

        Не думая и не гадая объ ужасныхъ приготовленіяхъ, которыя д?лалъ безпокойный челов?къ на первое сентября, беззаботныя птички весело встр?тили этотъ день и прив?тствовали общимъ хоромъ тихое утро, озаренное яркими лучами солнца. Молодыя куропатки извивались и порхали между колосьями сжатой нивы, предаваясь вс?мъ ут?хамъ, свойственнымъ юнымъ л?тамъ, между т?мъ какъ старые друзья ихъ, бросая философскій взглядъ на проказы юныхъ птенцовъ, спокойно сид?ли на своихъ м?стахъ, согр?вая свою кровь подъ вліяніемъ живительныхъ лучей. Спокойные настоящимъ, невинные птенцы отнюдь не предчувствовали ужасной судьбы, уже тягот?йшей надъ ихъ головами. Счастливое нев?д?ніе! Не часто ли и мы… мы, которые… но это вздоръ: обратимся къ д?лу.
        На простомъ язык? это значитъ, что наступило превосходное р?дкое утро, такъ что никто не могъ подумать, что уже совс?мъ пролет?ло англійское л?то. Заборы, поля, деревья, долины представляли очарованному глазу разнообразные переливы глубокой, роскошной зелени: ни одинъ листокъ не пожелт?лъ, не упалъ на мягкую землю, и не было нигд? ни мал?йшихъ признаковъ осеннихъ опустошеній. Солнце гор?ло ярко на безоблачномъ неб?; воздухъ наполнялся п?ніемъ птицъ и жужжаніемъ нас?комыхъ; сады, луга и огороды еще пестр?ли миріадами цв?товъ, омытыхъ теперь серебристою росою. Везд? и на всемъ глубокіе сл?ды прекраснаго л?та, полнаго роскошной жизни.
        Таково было утро, когда открытая коляска подкатила къ воротамъ огороженнаго поля, гд? стояли высокій дюжій л?сничій и оборванный мальчишка въ кожаныхъ штанахъ. Въ коляск? сид?ли пикквикисты,  - за исключеніемъ м-ра Снодграса, который предпочелъ остаться дома,  - м-ръ Уардль и м-ръ Трундель. Самуэль Уэллеръ вм?ст? съ кучеромъ зас?далъ на козлахъ.
        Л?сничій и мальчишка, сопровождаемые парою лягавыхъ, держали на своихъ плечахъ кожаные м?шки огромнаго разм?ра.

        - Неужели,  - шепнулъ м-ръ Винкель на ухо старику Уардлю,  - неужели они думаютъ, что мы наполнимъ до верха эти огромные м?шки? Гд? взять столько дичиі

        - Вотъ забавный вопросъ!  - воскликнулъ старикъ Уардль.  - Дичи пропасть въ этихъ м?стахъ, была бы охота стр?лять. Вы наполните одинъ м?шокъ, a я другой, и если не хватитъ м?ста, можно, пожалуй, пом?стить ц?лую дюжину въ карман? нашихъ охотничьихъ сюртуковъ.
        М-ръ Винкель, выходя изъ коляски, не счелъ нужнымъ представить особыхъ зам?чаній на этотъ отв?тъ; но онъ думалъ про себя: - "Если эти ребята будутъ ждать на открытомъ воздух?, пока я наполню одинъ изъ этихъ м?шковъ, имъ придется, безъ всякаго сомн?нія, нажить такую лихорадку, отъ которой не выл?читъ ихъ ни одинъ докторъ въ мір?.

        - Цссъ, «Юнона», цссъ, "Старая-Д?вчонка"; лежать, «Дафна», лежать,  - говорилъ м-ръ Уардль, лаская лягавыхъ собакъ.  - Сэръ Джоффри еще въ Шотландіи, Мартынъ?
        Высокій л?сничій далъ утвердительный отв?тъ и взглянулъ съ н?которымъ недоум?ніемъ на м-ра Винкеля, державшаго свое ружье такимъ образомъ, какъ будто оно само собою должно было выстр?лить изъ его кармана. М-ръ Топманъ между т?мъ съ видимымъ опасеніемъ смотр?лъ на курокъ, какъ будто не совс?мъ понимая, къ чему служитъ эта вещица.

        - Мои пріятели, Мартынъ, еще не совс?мъ навострились въ занятіяхъ этого рода,  - сказалъ м-ръ Уардль, зам?тивъ недоум?ніе л?сничаго.  - В?къ живи, в?къ учись,  - говоритъ пословица: немножко практики и - они сд?лаются чудесными стр?лками. Впрочемъ, пріятель мой Винкель уже им?етъ н?который навыкъ.
        М-ръ Винкель улыбнулся при этомъ комплимент? и скромно потупилъ глаза, причемъ его ружье приняло такое мистическое положеніе, что, будь оно заряжено,  - м-ръ Винкель непрем?нно палъ бы мертвый на зеленую траву.

        - Вы, однакожъ, не извольте держать этакъ свое ружьецо, если будетъ въ немъ зарядъ,  - сказалъ высокій л?сничій довольно грубымъ тономъ,  - не то, сэръ, долго ли до гр?ха: вы какъ разъ подстр?лите кого-нибудь изъ насъ.
        Покорный этому наставленій, м-ръ Винкель, перем?няя позу, дотронулся весьма неловко до головы м-ра Уэллера.

        - Эге!  - сказалъ Самуэль, подымая свалившуюся шляпу и потирая свой високъ,  - если этакъ все пойдетъ y васъ, м-ръ Винкель, вы съ одного выстр?ла наполните пустой м?шокъ, да еще останется малая толика для кармановъ.
        Зд?сь мальчишка въ кожаныхъ штанахъ залился неумолкаемымъ см?хомъ, стараясь между т?мъ смотр?ть на какой-то посторонній предметъ, пробудившій будто бы его нескромную веселость. М-ръ Винкель величественно нахмурилъ брови.

        - Куда вел?ли вы, Мартынъ, принести нашу закуску?  - спросилъ м-ръ Уардль.

        - Я сказалъ, сэръ, мальчишк?, чтобы онъ притащилъ корзинку на Красный холмъ ровно въ дв?надцать часовъ.

        - Что это за Красный холмъ? Другое пом?стье сэра Джоффри?

        - Н?тъ, сэръ, тамошнее поле принадлежитъ капитану Больдвигу. М?сто очень спокойное: никто намъ не пом?шаетъ.

        - Очень хорошо,  - сказалъ старикъ Уардль.  - Теперь, господа, ч?мъ скор?е, т?мъ лучше. Стало быть, вы, Пикквикъ, прі?дете къ намъ въ дв?надцать часовъ?
        Однакожъ, м-ру Пикквику хот?лось бы присутствовать на самомъ м?ст? охоты, т?мъ бол?е, что онъ чрезвычайно безпокоился насчетъ жизни и костей своихъ любезныхъ сочленовъ. Къ тому же было весьма непріятно возвратиться назадъ въ такое прекрасное утро, об?щавшее множество наслажденій на открытомъ пол?. Поэтому отв?тъ ученаго мужа былъ произнесенъ весьма нер?шительнымъ и даже печальнымъ тономъ:

        - Какъ же это, господа? Я в?дь думалъ…

        - Разв? онъ не стр?ляетъ, сэръ?  - спросилъ длинный л?сничій.

        - Н?тъ. Къ тому же онъ хромаетъ на одну ногу,  - отв?чалъ м-ръ Уардль.

        - Мн? бы, однакожъ, очень хот?лось быть съ вами вм?ст?, господа,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.
        Продолжительная пауза.

        - Не распорядиться ли вотъ какъ, господа,  - сказалъ мальчишка въ кожаныхъ штанахъ,
        - y насъ, по другую сторону забора, есть небольшая тел?жка, гд? было бы очень удобно сид?ть этому джентльмену. Его слуга можетъ везти за нами эту тел?жку.

        - Славно сказано,  - подхватилъ м-ръ Уэллеръ, пламенно желавшій и самъ присутствовать на м?ст? охоты.  - Мальчуганъ, я вижу, уменъ какъ б?сенокъ. Я пойду за тел?жкой.
        Но зд?сь возникло непредвид?нное затрудненіе. Длинный л?сничій р?шительно протестовалъ противъ введенія на сцену челов?ка съ тел?жкой, доказывая весьма основательно, что это будетъ непростительнымъ нарушеніемъ вс?хъ правилъ охоты.
        Нашлись, однакожъ, средства поб?доносно отклонить возраженія этого рода. Длинный л?сничій облегчилъ свою душу, во-первыхъ, т?мъ, что далъ сильный подзатыльникъ находчивому юнош?, подавшему первую мысль насчетъ ненавистной тел?жки, a во-вторыхъ - ему об?щали двойную порцію водки съ прибавленіемъ двухъ шиллинговъ на похм?лье. Посл? вс?хъ этихъ переговоровъ общество двинулось съ м?ста. Л?сничій и м-ръ Уардль пошли впередъ; м-ръ Пикквикъ въ маленькой тел?жк? замыкалъ собой арьергардъ. Тел?жку везъ, разум?ется, м-ръ Самуэль Уэллеръ.

        - Остановитесь, Самъ!  - вскричалъ м-ръ Пикквикъ, до?хавшій благополучно до половины перваго поля.

        - Что такое?  - спросилъ Уардль.

        - Я не двинусь съ м?ста,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ р?шительнымъ тономъ,  - не двинусь съ м?ста, если Винкель будетъ этакъ нести свое ружье.

        - Какъ же я долженъ нести?  - спросилъ несчастный Винкель.

        - Оборотите его дуломъ къ земл?,- сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Но это будетъ не по охотничьи,  - возразилъ м-ръ Бинкель.

        - Ничего не хочу знать,  - отв?чалъ взволнованный м-ръ Пикквикъ,  - y меня вовсе н?тъ охоты отправиться на тотъ св?тъ изъ за соблюденія вашихъ охотничьихъ приличій.

        - Готовъ биться объ закладъ, что первый выстр?лъ этого джентльмена обрушится на нашу голову,  - проворчалъ долговязый л?сничій.

        - Ну, что за вздоръ… право!  - говорилъ б?дный Винкель, оборачивая свое ружье дуломъ въ землю.

        - Нечего теперь бояться за свои кости,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ.
        И тел?жка опять двинулась впередъ.

        - Остановитесь!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, про?хавъ не бол?е десяти шаговъ.

        - Что еще?  - спросилъ Уардль.

        - Топмана ружье грозитъ б?дой,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - я это вижу.

        - Какой б?дой!  - воскликнулъ м-ръ Топманъ

        - Вы можете застр?лить кого-нибудь изъ насъ. Послушайте, господа, мн? очень сов?стно; но я принужденъ зам?тить опять, что не двинусь съ м?ста, если Топманъ не согласится держать свое ружье такъ же, какъ Винкель.

        - Я готовъ, сэръ, подать вамъ такой же сов?тъ,  - сказалъ л?сничій,  - или вы можете всадить пулю въ свой собственный жилетъ.
        М-ръ Топманъ, съ обязательной посп?шностью, повернулъ свое ружье, и успокоенное общество снова двинулось впередъ.
        Вдругъ собаки остановились, какъ вкопанныя, и вм?ст? съ ними остановился л?сничій.

        - Что съ ними сд?лалось?  - шепнулъ м-ръ Винкель.  - Какъ странно он? стоятъ!

        - Молчите,  - сказалъ Уардль,  - разв? вы не видите, что он? указываютъ?

        - Указываютъ!  - повторилъ м-ръ Винкель и тутъ же принялся озираться вокругъ, ожидая увид?ть гд?-нибудь прекрасный ландшафтъ, на который по его соображеніямъ, должны были указывать чуткія собаки.  - Ничего не вижу, право. На что-жъ он? указываютъ?
        Послышался р?зкій внезапный шумъ, заставившій м-ра Винкеля отскочить назадъ, какъ будто онъ боялся застр?лить себя.  - Бацъ - бацъ! Дымъ выпорхнулъ изъ двухъ ружей и разс?ялся въ воздушномъ пространств?.

        - Гд? он??  - закричалъ м-ръ Винкель, суетливо осматриваясь во вс? стороны и переб?гая отъ одного м?ста къ другому.  - Гд? он?? Скажите, куда мн? палить. Гд? он?, постр?лъ ихъ побери, гд? он??

        - Гд? он?!  - сказалъ Уардль, поднимая двухъ птицъ, положенныхъ собаками y его ногъ.  - Какъ гд?? Вотъ он?.

        - Н?тъ, н?тъ, я говорю про другихъ!  - кричалъ отуманенный м-ръ Винкель.

        - Ну, т?хъ уже не догнать намъ съ вами,  - холодно сказалъ Уардль, заряжая опять свое ружье.

        - Минутъ черезъ пять, я полагаю, налетитъ другая стая,  - сказалъ длинный л?сничій,
        - если этотъ господинъ теперь же начнетъ спускать курокъ, ружье авось выстр?литъ y него въ самую пору.

        - Ха! ха! ха!  - залился м-ръ Уэллеръ.

        - Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, бросая сострадательный взглядъ на несчастнаго сочлена, приведеннаго въ крайнее смущеніе нескромными выходками.

        - Что прикажете, сэръ?

        - Перестаньте хохотать.

        - Слушаю, сэръ.
        И м-ръ Уэллеръ, поджавъ животъ, принялся выд?лывать позади тел?жки самыя уморительныя гримасы къ величайшему наслажденію мальчишки въ кожаныхъ штанахъ, который безъ церемоніи принялся хохотать во все горло, за что и получилъ толчокъ отъ долговязаго л?сничаго, воспользовавшагося этимъ случаемъ, чтобы скрыть свою собственную неудержимую веселость.

        - Браво, любезный другъ!  - воскликнулъ старикъ Уардль, обращаясь къ м-ру Топману,
        - вы-таки выстр?лили на всякій случай.

        - О, да,  - отв?чалъ м-ръ Топманъ, проникнутый сознаніемъ собственнаго достоинства,
        - я выстр?лилъ!

        - И очень хорошо. Въ другой разъ, авось, попадете во что-нибудь, если пристальн?е будете смотр?ть. Не мудрено в?дь?

        - Совс?мъ не мудрено,  - сказалъ м-ръ Топманъ,  - только я чуть не отскочилъ назадъ, когда прикладомъ ударило меня въ плечо. Я вовсе не думалъ, чтобы могли такъ брыкаться эти огнестр?льныя штучки.

        - Ничего, любезный другъ, скоро привыкнете,  - сказалъ улыбаясь старый джентльменъ.
        - Ну, теперь въ походъ. Что тел?жка?

        - Готова, сэръ.

        - Пошевеливайтесь.

        - Держитесь кр?пче, сэръ,  - сказалъ Самуэль, принимаясь за свое д?ло.

        - Держусь,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.
        И общество скорыми шагами пошло впередъ. Разъ только должны были они остановиться y плетня при переправ? на другое поле. Съ помощью своихъ учениковъ м-ръ Пикквикъ благополучно перел?зъ черезъ плетень, и еще благополучн?е м-ръ Уэллеръ перебросилъ походную тел?жку.

        - Теперь, м-ръ Винкель,  - сказалъ старикъ Уардль,  - сов?тую вамъ идти подл? меня. Смотрите, не опоздайте въ другой разъ.

        - Н?тъ, ужъ теперь не опоздаю,  - сказалъ м-ръ Винкель.  - Что? Не указываютъ ли он??

        - Покам?стъ еще н?тъ. Идите тише.
        Все было тихо и спокойно, если бы м-ръ Винкель производя какую-то запутанную эволюцію со своимъ ружьемъ, не выстр?лилъ совс?мъ нечаянно въ одну изъ критическихъ минутъ черезъ голову мальчишки, въ то самое м?сто, гд? могъ бы быть мозгъ длиннаго л?сничаго, если бы онъ подвернулся вм?сто вертляваго мальчика.

        - Какой чортъ надоумилъ васъ на эту штуку?  - сказалъ старикъ Уардль, когда птицы, безъ мал?йшаго вреда, разлет?лись по воздушному пространству.

        - Въ жизнь не видалъ я такого гадкаго ружья,  - отв?чалъ б?дный Винкель, съ недоум?ніемъ и досадой разсматривая курокъ, какъ будто въ устройств? его заключалась какая-нибудь важная ошибка.  - Оно стр?ляетъ само собою, провалъ его возьми!

        - Само собою!  - повторилъ Уардль сердитымъ тономъ.  - Этакъ, пожалуй, оно само собою убьетъ кого-нибудь изъ вашихъ рукъ.

        - Этого, авось, намъ недолго дожидаться,  - зам?тилъ долговязый л?сничій пророческимъ тономъ.

        - Что вы хотите сказать этимъ?  - сердито спросилъ м-ръ Винкель.

        - Ничего, сэръ, будьте спокойны,  - отв?чалъ л?сничій,  - я челов?къ одинокій, a мать этого мальчика исходатайствуетъ пенсію отъ сэра Джоффри, если сынъ ея будетъ убитъ на его земл?.  - Заряжайте свое ружье, сэръ, заряжайте.

        - Отнимите y него ружье!  - закричалъ м-ръ Пикквикъ изъ своей тел?жки, пораженный ужасомъ при этихъ мрачныхъ предсказаніяхъ л?сничаго.  - Эй, кто-нибудь! Отнимите y него ружье!
        Никто, однакожъ, не хот?лъ повиноваться грозному приказанію ученаго мужа. М-ръ Винкель бросилъ на него возмущенный взглядъ и спокойно зарядилъ ружье. Общество опять пошло впередъ.
        Основываясь на запискахъ м-ра Пикквика, мы обязаны зд?сь довести до св?д?нія читателей, что м-ръ Топманъ вообще обнаружилъ въ настоящемъ случа? гораздо бол?е проницательности и благоразумія, ч?мъ м-ръ Винкель, что, впрочемъ, отнюдь не можетъ относиться къ униженію достоинствъ этого посл?дняго джентльмена. М-ръ Винкель изсл?довалъ полевое искусство со вс?хъ сторонъ и справедливо заслужилъ въ этомъ отношеніи громкую изв?стность; но м-ръ Пикквикъ основательно зам?чаетъ, что теорія и практика - дв? вещи совершенно разныя и нер?дко даже противор?чащія одна другой. Дознано съ незапамятныхъ временъ продолжительнымъ рядомъ в?ковъ, что многіе отличные философы, яркія св?тила мудрости на ея теоретическомъ горизонт?, оказывались совершенно неспособными для практической жизни.
        Процессъ м-ра Топмана, подобно многимъ возвышеннымъ открытіямъ, былъ самъ въ себ? чрезвычайно простъ и ясенъ. Съ быстротою и проницательностью геніальнаго челов?ка, онъ вдругъ понялъ и сообразилъ, что надобно въ настоящемъ случа? держаться двухъ существенныхъ пунктовъ: должно, во-первыхъ, палить такимъ образомъ, чтобы не сд?лать вреда своимъ собственнымъ костямъ, и во-вторыхъ, палить такъ, чтобы не было никакой опасности для присутствующихъ. При соблюденіи этихъ двухъ условій, остаётся только - зажмурить глаза какъ можно кр?пче и выпалить на воздухъ.
        Случилось однажды, что м-ръ Топманъ, посл? усп?шнаго выполненія вс?хъ этихъ условій, открылъ глаза и увид?лъ въ воздух? застр?ленную куропатку, падавшую на землю. При этомъ онъ уже хот?лъ принести обычное поздравленіе м-ру Уардлю, какъ вдругъ этотъ джентльменъ, подб?жавъ къ нему, съ жаромъ схватилъ его руку.

        - Это вы, Топманъ, подстр?лили?  - вскричалъ м-ръ Уардль.

        - Н?тъ,  - сказалъ м-ръ Топманъ,  - н?тъ!

        - Не запирайтесь, Топманъ, вы… вы… я вид?лъ собственными глазами, я наблюдалъ, какъ вы м?тили, и могу васъ ув?рить, лучшій охотникъ въ мір? не обнаружитъ высшаго искусства. A я, скажите пожалуйста, воображалъ, что вы совершенный новичокъ въ этомъ д?л?. Н?тъ, Топманъ, теперь меня не проведете.
        Напрасно м-ръ Топманъ протестовалъ съ улыбкой самоотверженія, что онъ не бралъ ружья въ руки до этой поры: эта самая улыбка служила, н?которымъ образомъ, обличеніемъ въ притворств?. Съ этой минуты слава м-ра Топмана утвердилась на прочномъ основаніи однажды навсегда.
        Намъ изв?стно изъ достов?рныхъ источниковъ, что многія блестящія славы въ этомъ подлунномъ мір? пріобр?таются съ такою же легкостью, съ какою м-ръ Топманъ, зажмуривъ глаза, подстр?лилъ легкомысленную куропатку. Это въ скобкахъ.
        Между т?мъ м-ръ Винкель надувался, пыхт?лъ и кряхт?лъ, не отличившись во все время ни однимъ знаменитымъ подвигомъ, достойнымъ внесенія въ памятную книгу. Заряды его иной разъ лет?ли къ облакамъ безъ всякой опред?ленной ц?ли, и въ другой - направлялись по низменнымъ пространствамъ, подвергая опасности жизнь двухъ лягавыхъ собакъ. Какъ фантастическая стр?льба, подчиненная порывамъ поэтическаго вдохновенія, экзерсиція м-ра Винкеля была, конечно, интересна и въ высшей степени разнообразна, но во всякомъ случа? не им?ла никакой важности, какъ занятіе, обращенное на предметъ житейскій. Пуля, говорятъ, виноватаго находитъ всегда, и это едва ли не аксіома въ стратегическомъ искусств?. Принимая въ соображеніе это обстоятельство, мы невольно придемъ къ заключенію, что куропатки, въ которыхъ м?тилъ м-ръ Винкель, ни въ чемъ не провинились передъ его особой.

        - Ну что,  - сказалъ м-ръ Уардль, подходя къ миніатюрной тел?жк? и отирая потъ со своего веселаго чела,  - жаркій день, а?

        - Да, да,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - солнце прожигаетъ насквозь даже меня. Не понимаю, какъ вы переносите этотъ зной.

        - Жарко, нечего сказать. Теперь, я думаю, ужъ слишкомъ дв?надцать.  - Видите вы этотъ зеленый холмъ?

        - Вижу.

        - Тамъ мы станемъ закусывать, и вонъ ужъ, кажется, мальчишка притащилъ корзину. Аккуратенъ, постр?лъ, какъ часовая стр?лка.

        - Славный парень,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ съ радостнымъ лицомъ.  - Я подарю ему шиллингъ. Ну, Самуэль, пошевеливайтесь.

        - Держитесь кр?пче,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ, обрадованный перспективой угощенія.  - Прочь съ дороги, кожаный чертенокъ. "Если ты ц?нишь во что-нибудь мою драгоц?нную жизнь, не опрокидывай меня, болванъ", какъ говорилъ своему кучеру одинъ джентльменъ, когда везли его въ Тайбернъ [Tyburn - м?сто верстахъ въ двадцати отъ Лондона, гд? прежде совершались казни. Прим. пер.] .
        И, ускоривъ свой б?гъ до лошадиной рыси, м-ръ Уэллеръ мигомъ привезъ своего господина на зеленый холмъ, гд? стояла красивая корзинка, которую онъ и началъ развязывать съ величайшей посп?шностью.

        - Пирогъ съ телятиной,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, разсуждая самъ съ собой, при разгруженіи корзинки.  - Хорошая вещь - этотъ пирогъ съ телятиной, если леди, которая готовила его, знаетъ, что это не кошка; a я ув?ренъ, что знаетъ. Оно и то сказать, теленокъ почти все то же, что котенокъ, и сами пирожники иной разъ не видятъ тутъ ни мал?йшей разницы.

        - Вы это почему знаете?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Еще бы! Я в?дь, сэръ, прошелъ, что называется, сквозь огонь и воду на своемъ в?ку!  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ, притронувшись къ полямъ своей шляпы.  - Однажды, сэръ, им?лъ я честь квартировать въ томъ же дом?, гд? жилъ пирожникъ со своимъ подмастерьемъ. Былъ онъ, что называется, забубенный малый и мастачилъ пироги изъ всякой дряни. Разъ какъ-то прихожу я къ нему въ пекарню, когда ужъ мы съ нимъ стояли на короткой ног?, прихожу да и говорю: - "Здравствуйте, м-ръ Бруксъ".  - Здравствуйте, м-ръ Уэллеръ,  - говоритъ онъ.  - "Какъ много y васъ кошекъ, м-ръ Бруксъ!"  - говорю я.  - Да, таки нешто, есть малая толика,  - говоритъ онъ,  - разводимъ съ усп?хомъ.  - "Должно быть, вы очень любите кошекъ?"  - говорю я.  - Н?тъ,  - говоритъ онъ, подмигивая мн?,- другіе джентльмены ихъ любятъ. Теперь, впрочемъ, мы приберегаемъ ихъ къ зим?.  - "Къ зим?! "- говорю я.  - Да,  - говоритъ онъ,  - къ зим?, м-ръ Уэллеръ: осенью мясо не въ ходу.  - "Какъ?  - говорю я,  - что вы подъ этимъ разум?ете, м-ръ Бруксъ? " - Разум?ю?  - говоритъ онъ,  - мясники, видите ли, большіе скалдырники: я не им?ю съ ними никакого д?ла.
Посмотрите, м-ръ Уэллеръ,  - говоритъ онъ, кр?пко пожимая мою руку,  - вы челов?къ добрый, м-ръ Уэллеръ: сора изъ избы не вынесете, a в?дь, сказать вамъ по секрету, вс? эти пирожки начинены кошачьими кишками. Эти благородные зв?рьки зам?няютъ y меня телятину, баранину, зайчину иной разъ, смотря по обстоятельствамъ. Бифстексъ, котлеты, жареныя почки, соусы съ трюфелями: все это приготовляется y меня изъ кошачьяго мяса, м-ръ Уэллеръ. Джентльмены кушаютъ, облизываются да похваливаютъ, a я себ? и въ усъ не дую!

        - Должно быть, онъ большой пройдоха, этотъ Бруксъ!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, подернутый легкою дрожью.

        - Да, сэръ, большой мошенникъ!  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ, продолжая опоражнивать корзинку.  - Пирожки y него - что въ ротъ, то спасибо: деликатесъ! Копченый языкъ… ну, и это не дурно, если только не женскій языкъ. Хл?бъ, ветчина, холодная говядина въ кускахъ - очень хороша.- A что въ этихъ кувшинахъ, мальчуганъ?

        - Въ одномъ пиво,  - отв?чалъ черномазый мальчишка, снимая съ своихъ плечъ два большихъ кувшина, перевязанныхъ ремнемъ,  - въ другомъ - холодный пуншъ.

        - Вотъ этого только и недоставало на тощій желудокъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, обозр?вая съ видимымъ удовольствіемъ лакомыя блюда, разставленныя въ правильной перспектив? на зеленой трав?.  - Ну, джентльмены, милости просимъ за работу.
        Въ другомъ приглашеніи не оказалось нужды. Проголодавшіеся джентльмены, вооруженные вилками и ножами, окружили разгруженную корзинку, между т?мъ какъ м-ръ Уэллеръ, долговязый л?сничій и двое мальчишекъ, ус?лись на трав? въ недалекомъ разстояніи. Старый разв?систый дубъ представлялъ очаровательный пріютъ для этой группы, тогда какъ передъ глазами ея на огромное пространство разстилались зеленые луга, украшенные по м?стамъ разрастающимся л?сомъ.

        - Какъ зд?сь хорошо, Боже мой, какъ зд?сь хорошо!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, высвободившійся наконецъ изъ-подъ жгучаго вліянія солнечныхъ лучей, запечатл?вшихъ яркіе признаки загара на его выразительномъ лиц?.

        - Да, любезный другъ, зд?сь очень недурно,  - сказалъ старикъ Уардль.  - Не угодно ли стаканъ пунша?

        - Съ величайшимъ удовольствіемъ.
        И это удовольствіе яркими чертами изобразилось на щекахъ ученаго мужа, когда онъ опорожнилъ свой стаканъ.

        - Хорошо,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, облизывая губы,  - очень хорошо. Не м?шаетъ еще стаканчикъ. Прохладно, очень прохладно… Ну, господа,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ, нагибая кувшинъ съ холоднымъ пуншемъ,  - я нам?ренъ теперь предложить тостъ за здоровье нашихъ друзей на Дингли-Делль. Да здравствуютъ красавицы Дингли-Делль!
        Тостъ былъ принятъ съ громкими рукоплесканіями.

        - Знаете ли, что я выдумалъ, господа,  - сказалъ м-ръ Винкель, посылая въ ротъ кусокъ ветчины.  - Я прив?шу къ столбу застр?ленную куропатку и буду въ нее стр?лять, отступивъ сперва только на два шага и потомъ постепенно увеличивая пространство. Это будетъ превосходная практика, и впередъ, вы увидите, что я не сд?лаю ни одного промаха.

        - На своемъ в?ку, сэръ,  - перебилъ м-ръ Уэллеръ,  - я зналъ одного джентльмена, который именно, какъ изволите говорить, началъ стр?лять въ двухъ шагахъ; только посл? перваго выстр?ла птица его совс?мъ пропала, такъ что не доискались отъ нея ни одного пера.

        - Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Что прикажете?

        - Вы сд?лаете хорошо, если оставите свои анекдоты до другого времени.

        - Слушаю, сэръ.
        Зд?сь м-ръ Уэллеръ принялся моргать обоими глазами съ такимъ уморительно-остроумнымъ искусствомъ, что мальчишки, поджавъ животы, должны были приникнуть къ земл? своими головами. Самъ степенный л?сничій не могъ никакимъ образомъ скрыть отъ взоровъ публики своихъ веселыхъ улыбокъ.

        - Да, господа, превосходный пуншъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, искоса поглядывая на кувшинъ, наполненный живительною влагой.  - Всего лучше то, что онъ холоденъ: въ жаркій день его можно употреблять вм?сто лимона.  - Топманъ, любезный другъ, хочешь стаканчикъ?

        - Съ величайшимъ удовольствіемъ.
        И, выпивъ этотъ стаканъ вм?ст? съ любезнымъ другомъ, м-ръ Пикквикъ налилъ еще другой, единственно для того, чтобы испробовать, не было ли въ пунш? лимонной кислоты, которой вообще онъ терп?ть не мотъ въ микстурахъ этого рода. Оказалось, къ счастью, что лимонной кислоты совс?мъ не было; поэтому м-ръ Пикквикъ выпилъ еще стаканчикъ за здоровье отсутствующаго поэта. Зат?мъ немедленно предложилъ онъ тостъ во славу неизв?стнаго изобр?тателя пунша.
        Постоянная см?на пуншевыхъ стакановъ произвела могущественное д?йствіе на организмъ ученаго мужа. Скоро лицо его залучезарилось солнечною улыбкой, см?хъ заигралъ на его устахъ, и добродушная веселость заискрилась въ его глазахъ. Уступая постепенно вліянію живительной влаги, м-ръ Пикквикъ выразилъ сильн?йшее желаніе припомнить какую-то п?сню, слышанную имъ въ д?тств?: п?сня верт?лась на ум?, но на языкъ никакимъ образомъ не шла; поэтому, для оживленія младенческихъ воспоминаній, м-ръ Пикквикъ выпилъ еще стаканчикъ, уже совершенно затмившій его память. Позабывъ слова п?сни, онъ разучился, повидимому, произносить всякія слова, и языкъ его лепеталъ какіе-то безсвязные звуки. Поднявшись, наконецъ, на ноги, для произнесенія передъ собраніемъ великол?пной р?чи, м-ръ Пикквикъ повалился въ свою тел?жку и немедленно погрузился въ глубокій сонъ.
        Опуст?лыя блюда были вновь уложены въ корзину, ружья заряжены опять, и компанія приготовилась къ возобновленію охоты. М-ръ Пикквикъ соп?лъ, кряхт?лъ и храп?лъ во всю носовую завертку. Посл? безполезныхъ попытокъ вывести его изъ этого оц?пен?нія, приступлено было къ разсужденію: долженъ ли м-ръ Уэллеръ катить назадъ своего господина, или ужъ не лучше ли оставить его на этомъ м?ст? вплоть до окончанія охоты. Посл?днее мн?ніе взяло перев?съ надъ первымъ. Дальн?йшая экспедиція, на которую уб?дительно напрашивался и м-ръ Уэллеръ, должна была продолжаться не больше одного часа. Р?шено: оставить м-ра Пикквика въ тел?жк? и завернуть за нимъ при возвращеніи домой.
        Такъ и сд?лали. Джентльмены и собаки отправились въ дальн?йшій путь; м-ръ Пикквикъ остался одинъ подъ разв?систымъ дубомъ.
        Не могло быть никакихъ сомн?ній въ томъ, что м-ръ Пикквикъ будетъ храп?ть здоровымъ храпомъ до возвращенія друзей или, за отсутствіемъ друзей, вплоть до заката солнечныхъ лучей, и не могло быть никакихъ подозр?ній въ томъ, что никто не возмутитъ зд?сь спокойствія его души и т?ла. Посл?дній разсчетъ не оправдался: судьба не оставила въ поко? ученаго мужа.
        Кептенъ Больдвигъ былъ небольшой гордый челов?чекъ, въ накрахмаленномъ галстук? и синемъ сюртук?. Обозр?вая свои влад?нія, кептенъ Больдвкгъ опирался правою рукою на толстую камышевую палку съ м?днымъ наконечникомъ, и позади кептена Больдвига, на почтительномъ разстояніи, шли садовникъ и его помощникъ, ребята смирные и кроткіе, которымъ кептенъ Больдвигъ отдавалъ свои повел?нія съ величавою важностью и всегда торжественнымъ тономъ, потому что сестра жены кептена Больдвига была замужемъ за маркизомъ и домъ кептена Больдвига назывался виллой, и влад?нія его были обширны, роскошны, славны.
        Всхрапнулъ м-ръ Пикквикъ не больше тридцати минутъ, какъ на м?сто его отдыха, выступая сановито и плавно, появился кептенъ Больдвигъ, сопровождаемый двумя садовниками, которые шли сзади на почтительномъ разстояніи. Подойдя къ разв?систому дубу, кептенъ Больдвигъ пріостановился, пріосанился и бросилъ на окрестность величественный взглядъ, воображая, повидимому, что весь этотъ ландшафтъ долженъ взыграть отъ восторга, какъ только удостоитъ его своимъ вниманіемъ кептенъ Больдвигъ. Ударивъ палкой по земл?, кептенъ Больдвигъ повернулся назадъ и позвалъ къ себ? главнаго садовника такимъ образомъ:

        - Гонтъ!

        - Чего изволите?  - отв?чалъ садовникъ.

        - Выравнять и выгладить это м?сто къ завтрашнему утру,  - слышите, Гонтъ?

        - Слушаю, сэръ.

        - Примите м?ры, чтобы все зд?сь было въ хорошемъ порядк?,- слышите, Гонтъ?

        - Слушаю, сэръ.

        - Смотр?ть хорошенько за браконьерами, караулить дичь, разгонять бродягъ. Слышите, Гонтъ, слышите?

        - Буду помнить, сэръ.

        - Прошу извинить, сэръ,  - сказалъ другой садовникъ, выступая впередъ и отв?шивая низкій поклонъ.

        - Что вамъ нужно, Вилькинсъ?  - сказалъ кептенъ Больдвигъ.

        - Прошу извинить, сэръ, но, мн? кажется, сегодня зд?сь были браконьеры.

        - А?!  - зам?тилъ кептенъ Больдвигъ, хмуря свои брови.

        - Да, сэръ, были и, кажется, они об?дали зд?сь, если не ошибаюсь.

        - Будь они прокляты!  - вскричалъ кептенъ Больдвигъ, когда понурый взоръ его встр?тилъ кости и крошки, разс?янныя на трав?.  - Вы правы: они жрали зд?сь. Если бы увид?ть ихъ!  - продолжалъ кептенъ, вонзая въ землю м?дный наконечникъ.  - О, если бы я встр?тилъ зд?сь этихъ бродягъ!  - зарев?лъ кептенъ Больдвитъ яростнымъ тономъ.

        - Прошу извинить, сэръ,  - сказалъ Вилькинсъ,  - но…

        - Что еще?  - прорев?лъ кептенъ Больдвигъ.
        И, сл?дуя взоромъ по указанію робкаго садовника, онъ завид?лъ несчастную тел?жку, гд? возлежалъ знаменитый основатель Пикквикскаго клуба.

        - Экая бестія!  - вскричалъ кептенъ Больдвигъ, разглаживая кости м-ра Пикквика камышевою тростью.  - Какъ васъ зовутъ?

        - Холодный пуншъ,  - пробормоталъ м-ръ Пикквикъ, безсознательно поворачиваясь на другой бокъ.

        - Какъ?  - вскричалъ кептенъ Больдвигь.
        Никакого отв?та.

        - Какъ онъ назвалъ себя?

        - Пуншъ, кажется,  - отв?чалъ Вилькинсъ.

        - Какова наглость!  - сказалъ кептенъ Больдвигъ. Каково гнусное безстыдство! И онъ притворяется, будто дрыхнетъ! Этотъ наглый плебей просто пьянъ! Прочь его, Вилькинсъ, прочь его, отсюда!

        - Куда-жъ мн? его д?вать, сэръ?  - робко спросилъ Вилькинсъ.

        - Къ чорту на кулички!  - отв?чалъ кептенъ Больдвкгъ.

        - Слушаю, сэръ,  - сказалъ Вилькинсъ.

        - Остановитесь!  - прорев?лъ кептенъ Больдвигъ.
        Вилькинсъ остановился.

        - Отвезти его на скотный дворъ и подождать пока проспится. Увидимъ, какой онъ пуншъ. Онъ не застращаетъ меня… да, не застращаетъ! Тащите его!
        И м-ръ Пикквикъ, повинуясь настоятельному приказанію, покатился къ жилищу джентльменскихъ скотовъ. Кептенъ Больдвигъ, раздутый негодованіемъ, продолжалъ свою прогулку.
        Невыразимо изумились пикквикисты и спутники ихъ, когда, посл? возвращенія съ охоты, должны были увид?ть, что м-ръ Пикквикъ исчезъ, не оставивъ по себ? никакихъ сл?довъ,  - исчезъ, унеся съ собою походную тел?жку. Случай необыкновенный, обстоятельство непостижимое, тайна неразгаданная! Какъ? Хромой старичекъ, погруженный въ глубочайшій сонъ, не только убрался съ собственными ногами, но даже угораздился, забавы ради, утащить съ собою походную тел?жку! Чудо неслыханное, невиданное! Напрасно осирот?лые джентльмены, вс? вообще и каждый порознь, шарили по вс?мъ угламъ и закоулкамъ; аукали, кричали, свист?ли, см?ялись, звали, хохотали: напрасный трудъ! Сгинулъ м-ръ Пикквикъ, и нигд? не оказывалось сл?довъ миніатюрной тел?жки. Посл? вс?хъ этихъ безполезныхъ поисковъ, продолжавшихся н?сколько часовъ, надлежало придти къ печальному заключенію, что обратное путешествіе домой должно быть совершено безъ ученаго мужа.
        М-ръ Пикквикъ между т?мъ благополучно прикатился на скотный дворъ и продолжалъ храп?ть въ своей тел?жк?, къ невыразимой пот?х? и наслажденію не только вс?хъ деревенскихъ мальчишекъ, но и трехъ четвертей народонаселенія, обступившаго сарай въ ожиданіи пробужденія забавнаго арестанта. Легко вообразить, во сколько тысячъ разъ увеличился б?шеный восторгъ этой толпы, когда, наконецъ, м-ръ Пикквикъ, открывъ глаза, машинально произнесъ:

        - Самуэль! Самуэль!
        Не получивъ ожидаемаго отв?та, онъ с?лъ въ своей тел?жк? и устремилъ остолбен?лый взоръ на сотни окружавшихъ его лицъ.
        Общій гвалтъ служилъ сигналомъ его пробужденія и, когда м-ръ Пикквикъ невольно спросилъ: "Что тутъ такое?"  - толпа зарев?ла громче и дружн?е.

        - Пот?ха, ребята!  - закричали сотни голосовъ.

        - Гд? я?  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - На скотномъ двор?,- отв?чала толпа.

        - Когда я сюда попалъ? Что я д?лалъ? Откуда меня привезли?

        - Больдвигь - кептенъ Больдвигъ,  - былъ единственный отв?тъ.

        - Дайте мн? выйти,  - кричалъ м-ръ Пикквикъ.  - Пустите меня. Гд? мой слуга? Куда д?вались мои товарищи?

        - Ура! Ура!
        И съ этимъ залпомъ восклицаній на несчастную голову м-ра Пикквика посыпались куски р?пы, моркови, картофеля, яицъ и многіе другіе веселые подарки.
        Какъ долго могла бы продолжаться эта сцена и какія терзанія претерп?лъ бы м-ръ Пикквикь,  - никто сказать не въ состояніи; но, къ великому его благополучію, среди улицы вдругъ остановилась джентльменская коляска, обратившая на себя вниманіе толпы. Изъ коляски мигомъ выскочили старикъ Уардль и м-ръ Самуэль Уэллеръ. Первый, съ быстротою мысли, подскочилъ къ президенту Пикквикскаго клуба и втащилъ его въ коляску, между т?мъ какъ Самуэль Уэллеръ совершилъ поб?доносную борьбу съ коренастымъ сторожемъ.

        - Судью зовите!  - кричали дв?надцать голосовъ.

        - Да, зовите его, чортъ васъ побери!  - сказалъ Самуэль Уэллеръ, занимая свое м?сто на козлахъ.  - Скажите ему поклонъ отъ м-ра Уэллера и объявите, что я приколотилъ сторожа! Прибавьте, что завтра я возвращусь и задамъ ему новую потасовку, если онъ этой не удовольствуется. Ну, пріятель, поворачивайся!  - сказалъ онъ кучеру.

        - Надобно сд?лать распоряженія для начатія процесса съ этимъ кептеномъ Больдвигомъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, когда коляска вы?хала изъ деревни.  - Въ первый же день по прі?зд? въ Лондонъ подамъ на него жалобу.

        - Но в?дь мы охотились на чужой земл?,- зам?тилъ м-ръ Уардль.

        - Какая мн? нужда!.. a я все-таки подамъ просьбу.

        - Нельзя.

        - Отчего же? Непрем?нно подамъ, и лишь толь…
        Но, взглянувъ на веселую физіономію Уардля, м-ръ Пикквикъ пріостановился и потомъ прибавилъ: - почему не подать?

        - Потому, любезный другъ, что мы слишкомъ много выпили холоднаго пунша на чужой земл?,- проговорилъ старикъ Уардль, заливаясь громкимъ см?хомъ.

        - Будь, что будетъ,  - м-ръ Пикквикъ улыбнулся, улыбка превратилась въ см?хъ, за см?хомъ посл?довалъ хохотъ,  - и вдругъ вся компанія захохотала во все горло. Для возстановленія общаго веселья путешественники завернули по дорог? въ деревенскій трактиръ и заказали дюжину стакановъ пунша съ аракомъ и лимономъ, въ ознаменованіе блистательной поб?ды м-ра Уэллера.
        Глава XX Объясняющая знаменитую личность господъ Додсона и Фогга и веселыя забавы ихъ конторщиковъ, съ подробнымъ описаніемъ трогательнаго свиданія между мистеромъ Уэллеромъ и почтеннымъ его родителемъ, о которомъ уже давно не было ни слуха, ни духа

        Въ одно прекрасное утро, на одномъ изъ отдаленныхъ концовъ Корнгилля, въ нижнемъ этаж? грязнаго и закопт?лаго зданія, зас?дали четыре клерка господъ Додсона и Фогга, знаменитыхъ стряпчихъ въ суд? королевской скамьи и въ высшемъ суд?. Небесный св?тъ и яркое сіяніе солнца были столько же доступны для этихъ господъ, сколько для челов?ка, посаженнаго среди б?лаго дня на дно глубокаго колодца, откуда, однакожъ, онъ мотъ на досуг? считать зв?зды и производить астрономическія. наблюденія, чего никакимъ способомъ не могли д?лать конторщики господъ Додсона и Фоіта.
        Конторой была грязная, темная, сырая и затхлая комната съ высокой деревянной перегородкой, скрывавшей клерковъ отъ наблюденія любопытныхъ взоровъ. Между множествомъ другихъ интересныхъ предметовъ постороннему зрителю бросались въ глаза два оборванныя кресла, гремучіе ст?нные часы, адресъ-календарь, в?шалка для шинелей, гвозди для шляпъ и съ полдюжины полокъ, на которыхъ красовались огромныя связки пыльной бумаги, и н?сколько разнокалиберныхъ бутылокъ съ чернилами. Сюда-то, по вол? неумолимой судьбы, явились, наконецъ, м-ръ Пикквикъ и в?рный его слуга. Это было въ пятницу поутру, на другой день посл? событій, описанныхъ нами въ посл?дней глав?.
        М-ръ Пикквикъ и Самуэль Уэллеръ постучались въ стеклянную дверь.

        - Кто тамъ? Войдите!  - закричалъ голосъ изнутри.
        М-ръ Пикквикъ и Самуэль Уэллеръ вошли.

        - Дома ли, сэръ, господа Додсонъ и Фоггъ? спросилъ м-ръ Пикквикъ ласковымъ голосомъ, подвигаясь, со шляпою въ рукахъ, къ деревянной перегородк?.

        - М-ра Додсона н?тъ дома, a м-ръ Фогтъ занятъ своими д?лами,  - отв?чалъ голосъ за перегородкой.
        И въ то же время голова, которой принадлежалъ голосъ, украшенная перомъ за л?вымъ ухомъ, взглянула черезъ перегородку на м-ра Пикквика.
        Это была шершавая, ярко лоснящаяся, напомаженная голова съ волосами песочнаго цв?та, разд?ленными на два неправильные полукруга. Лицо ея украшалось парой крошечныхъ глазъ и грязными воротниками туго-накрахмаленной рубашки.

        - М-ра Додсона н?тъ дома, a м-ръ Фогтъ занятъ своими д?лами,  - повторилъ челов?къ, которому принадлежала напомаженная голова.

        - Когда воротится м-ръ Додсонъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Не могу сказать.

        - Скоро ли м-ръ Фоггъ покончитъ занятіе своими д?лами?

        - Не могу знать.
        Зат?мъ напомаженный челов?къ принялся съ великимъ глубокомысліемъ чинить свое перо, тогда какъ другой конторщикъ, продолжая готовить для себя въ двухъ стаканахъ содовую воду, бросалъ на него одобрительную улыбку.

        - Я подожду,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        На это не посл?довало никакого отв?та. М-ръ Пикквикъ с?лъ безъ приглашенія и началъ отъ безд?лья прислушиваться къ бою ст?нныхъ часовъ и шумному разговору клерковъ.

        - Весело было?  - спросилъ одинъ изъ этихъ джентльменовъ въ с?ромъ фрак? съ м?дными пуговицами и широкихъ штанахъ чернильнаго цв?та. Вопросъ былъ, очевидно, вызванъ продолжавшимся пов?ствованіемъ о приключеніяхъ прошлой ночи.

        - Демонски весело,  - отв?чалъ другой джентльменъ, разводившій соду.  - Кутили напропалую.

        - Томъ Кумминсъ былъ президентомъ,  - сказалъ джентльменъ въ с?ромъ фрак?.  - Нализались вс?. Я воротился домой въ половин? пятаго и былъ такъ пьянъ, что никакъ не могъ доискаться ключа въ своемъ карман?. Спасибо ужъ кухарка вышла навстр?чу и отперла мою комнату, не то пришлось бы растянуться y порога. Желалъ бы я знать, что сказалъ бы на это старикъ Фоггъ? В?дь пришлось бы, я думаю, отваливать на попятный дворъ, еслибъ онъ пронюхалъ эту прод?лку.
        Дружный хохотъ служилъ отв?томъ на это зам?чаніе юмористическаго свойства.

        - У Фогга сегодня поутру была пот?ха своего рода, когда Джакъ сортировалъ наверху бумаги, a вы уходили со двора,  - сказалъ с?рофрачный челов?къ.  - Фоггь, изволите вид?ть, перечитывалъ зд?сь письма, полученныя съ посл?дней почтой, и вотъ вдругъ вламывается въ дверь этотъ голоштанникъ… какъ бишь его?… ну, тотъ, противъ котораго мы настрочили бумагу въ Кемберуэлль?

        - Рамси,  - сказалъ клеркъ, говорившій съ м-ръ Пикквикомъ.

        - Ну, да, Рамси, в?дь онъ обилъ y насъ пороги.  - "Что скажете, сэръ?"  - говоритъ Фоггъ, взглянувъ на него исподлобья,  - в?дь знаете, какъ онъ смотритъ.  - "Деньги, что ли?"  - Да, говоритъ Рамси,  - принесъ деньги вамъ, сэръ, вс? сполна. Долгъ мой: два фунта десять шиллинговъ, да протори, по вашимъ словамъ, стоятъ три фунта пять шиллинговъ: вотъ вамъ вся сумма,  - продолжалъ онъ вынимая съ глубокимъ вздохомъ денежный свертокъ изъ своего кармана. Старикъ Фоггъ взглянулъ сперва на деньги, потомъ на Рамси, и потомъ кашлянулъ три раза: - вы знаете, какъ онъ кашляетъ. Ну, думаю себ?,- быть тутъ чуду.  - "Вы, полагаю, не знаете",  - сказалъ онъ,  - "что ужъ в?дь подано ко взысканію противъ васъ, и это, естественнымъ образомъ, должно увеличить издержки".  - Какъ это можно!  - сказалъ Рамси, отскакивая назадъ,  - срокъ только-что кончился вчера вечеромъ.  - «Знаю»,  - сказалъ Фоггъ,  - "бумагу мы отправили сегодня поутру. Джаксонъ в?дь отнесъ ее въ судъ, м-ръ Виксъ?"  - Разум?ется, я сказалъ, что отнесъ.  - Старикъ Фоггъ кашлянулъ опять и взглянулъ на Рамси.  - Боже мой,  - сказалъ Рамси,  - сколько
трудовъ мн? стоило скопить эти деньги - и вотъ опять не впрокъ!  - этакъ можно съ ума сойти.  - ,Не сойдете",  - сказалъ Фогтъ холоднымъ тономъ; - ступайте-ка лучше домой и зац?пите еще малую толику".  - Да гд? же бы я взялъ? Н?тъ y меня ни пенни въ ц?ломъ дом?!  - вскричалъ Рамси, ударивъ кулакомъ по столу.  - "Послушайте, сэръ, вы пришли сюда, конечно, не зат?мъ, чтобъ д?лать грубости y меня въ канцеляріи! "- сказалъ Фогтъ притворно сердитымъ тономъ.  - Я вамъ не д?лаю никакихъ грубостей,  - сказалъ Рамси.  - "Вы грубіянъ, сэръ",  - сказалъ Фоітъ,  - "извольте убираться вонъ и приходите въ канцелярію, когда научитесь вести себя какъ прилично порядочному джентльмену". Рамси пытался было еще что-то сказать, но Фоггъ не хот?лъ больше слушать. Б?дняга взялъ свои деньги и вышелъ изъ канцеляріи. Лишь только затворилась дверь, старикъ Фоггъ повернулся ко мн? съ веселой улыбкой и вынулъ бумагу изъ кармана.  - "Вотъ вамъ, говоритъ,  - наймите, извозчика и скачите въ палату, какъ можно скор?е. Протори мы выручимъ сполна со включеніемъ законныхъ процентовъ: онъ челов?къ степенный, съ огромной семьей, и
зарабатываетъ около двадцати пяти шиллинговъ въ нед?лю. Мы повыжмемъ изъ него все, что можно, м-ръ Виксъ. Это будетъ истинно доброе, христіанское д?ло. Онъ челов?къ б?дный и сидитъ иной разъ безъ куска хл?ба со своей голодной семьей. Пусть для него этотъ случай послужитъ урокомъ - не входить опрометчиво иной разъ въ долги, когда трудно заплатить. Не такъ ли, м-ръ Виксъ?" И, уходя изъ комнаты, Фоггъ улыбался съ такимъ добродушнымъ видомъ, что весело было смотр?ть на него. Челов?къ д?ловой, господа,  - сказалъ Виксъ тономъ величайшаго удивленія,  - заноза, провалъ его возьми!
        Вс? писаря единодушно согласились съ этимъ мн?ніемъ и нашли, что м-ръ Фоггъ - образцовый стряпчій.

        - Зд?сь тонкій народъ, сэръ!  - шепнулъ м-ръ Уэллеръ своему господину.  - Сум?ютъ и продать, и выкупить!
        М-ръ Пикквикъ утвердительно кивнулъ головой и откашлянулся довольно громко, чтобъ привлечь вниманіе молодыхъ джентльменовъ за перегородкой. Облегчивъ свою душу разными зам?чаніями и остроумными шуточками насчетъ одураченнаго Рамси, писаря д?йствительно припомнили на этотъ разъ, что въ ихъ контор? сидитъ незнакомый джентльменъ.

        - Фоггъ не свободенъ ли теперь?  - сказалъ Джаксонъ.

        - A вотъ я справлюсь,  - сказалъ Виксъ, л?ниво вставая со своего м?ста.  - Какъ о васъ сказать м-ру Фоггу?

        - Мое имя - Пикквикъ,  - отв?чалъ достославный герой нашихъ записокъ.
        Джаксонъ поб?жалъ наверхъ и, немедленно воротившись, объявилъ, что м-ръ Фоггъ просить м-ра Пикквика подождать минутъ пять. Передавъ это порученіе, м-ръ Джаксонъ опять ус?лся за столъ.

        - Какъ зовутъ этого джентльмена?  - спросилъ Виксъ.

        - Пикквикъ,  - отв?чалъ Джаксонъ,  - это отв?тчикъ по д?лу вдовы Бардль.
        Тихій шорохъ и напряженныя усилія задушить припадокъ см?ха, послышались изъ-за перегородки.

        - Они, сэръ, подскрыливаютъ надъ вами,  - шепнулъ м-ръ Уэллеръ.

        - Подскрыливаютъ надо мной!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - Что это значитъ, Самъ?
        Вм?сто отв?та, м-ръ Уэллеръ указалъ большимъ пальцемъ черезъ свое плечо, и м-ръ Пикквикъ, обративъ въ эту сторону свои глаза, съ изумленіемъ увид?лъ, что вс? четыре клерка, д?лая самыя уморительныя гримасы, обозр?вали черезъ ширмы до мельчайшихъ подробностей фигуру и осанку мнимаго возмутителя спокойствія женскихъ сердецъ и безсов?стнаго нарушителя н?жныхъ клятвъ. Пораженные, однакожъ, его гн?внымъ взглядомъ, они бросились къ своимъ м?стамъ, и неистовый скрипъ перьевъ возв?стилъ начало ихъ усердной работы.
        Внезапный звонъ колокольчика заставилъ м-ра Джаксона вновь отправиться въ комнату Фогга. Воротившись черезъ минуту, онъ объявилъ, что м-ръ Фогтъ можетъ теперь принять м-ра Пикквика, если угодно ему пожаловать наверхъ.
        Наверхъ пошелъ одинъ м-ръ Пикквикъ, a в?рный слуга его остался внизу. На одной изъ комнатныхъ дверей второго этажа была изображена аршинными буквами золотая надпись: "М-ръ Фоггъ". Посл? предварительнаго доклада, м-ръ Пикквикъ вошелъ, наконецъ, въ эту зав?тную дверь.

        - Додсонъ дома?  - спросилъ м-ръ Фоггъ.

        - Дома,  - отв?чалъ Джаксонъ.

        - Попросите его сюда.

        - Слушаю.
        Джаксонъ ушелъ.

        - Не угодно ли вамъ прис?сть,  - сказалъ Фоггъ.  - Вотъ вамъ, покам?стъ, газета: мой товарищъ сейчасъ придетъ, и мы потолкуемъ вм?ст? о вашемъ д?л?.
        М-ръ Пикквикъ прис?лъ и взялъ газетный листокъ; но вм?сто того, чтобъ читать, принялся осматривать д?лового челов?ка. Это былъ высокій, худощавый, морщинистый джентльменъ въ черномъ фрак?, пестрыхъ панталонахъ и черныхъ штиблетахъ. Казалось, что м-ръ Фоггъ всю свою жизнь питался одними овощами.
        Минутъ черезъ пять вошелъ м-ръ Додсонъ, полный, статный и весьма суровый джентльменъ съ грозною походкой и громкимъ голосомъ. Разговоръ начался.

        - Это м-ръ Пикквикъ,  - сказалъ Фоггь.

        - А! Вы отв?тчикъ по д?лу м-съ Бардль?

        - Да, сэръ,  - проговорилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Очень хорошо,  - сказалъ Додсонъ,  - Что-жъ вы предлагаете?

        - Ну?  - сказалъ Фоггъ, запуская руки въ глубокіе карманы своихъ панталонъ и забрасывая голову на спинку креселъ.  - Что вы предлагаете, м-ръ Пикквикъ?

        - Постойте, Фоггъ,  - сказалъ Додсонъ,  - пусть онъ сперва отв?титъ на мой вопросъ.

        - Я пришелъ, господа,  - началъ м-ръ Пикквикъ, бросая кроткій взглядъ на обоихъ д?льцовъ,  - я пришелъ, господа, выразить свое изумленіе по поводу вашего письма и спросить, на какихъ основаніяхъ вы нам?рены д?йствовать противъ меня.

        - Основанія…  - началъ Фоггъ, тотчасъ, однакожъ, остановленный своимъ товарищемъ.

        - М-ръ Фоггъ,  - сказалъ Додсонъ,  - я нам?ренъ говорить.

        - Прошу извинить, м-ръ Додсонъ,  - сказалъ Фоггъ.

        - Что касается до этихъ основаній, сэръ,  - продолжалъ Додсонъ, придавая нравственную энергію своему голосу,  - вы должны прежде всего обратиться къ вашей собственной сов?сти и къ вашимъ собственнымъ чувствамъ. Мы, сэръ, мы обязаны въ этомъ д?л? руководствоваться единственно показаніемъ нашей кліентки. Это показаніе, сэръ, главн?йшимъ образомъ можетъ и должно быть разсматриваемо съ двухъ противоположныхъ сторонъ. Оно можетъ быть истиннымъ, можетъ быть и ложнымъ; можетъ быть в?роятнымъ или можетъ быть нев?роятнымъ; но если оно д?йствительно содержитъ въ себ? признаки истины и в?роятности, я безъ обиняковъ скажу вамъ, сэръ, что основанія наши сильны, положительны, непоколебимы. Быть можетъ, сэръ, вы злоумышленникъ или можетъ быть и то, что вы просто челов?къ несчастный; но еслибъ, сэръ, понадобилось мн?, по долгу сов?сти и чести, выразить откровенно свое мн?ніе насчетъ вашего поведенія,  - я не колеблясь сказалъ бы, что мн? можно въ этомъ случа? им?ть одно только мн?ніе.
        Зд?сь м-ръ Додсонъ выпрямился съ видомъ оскорбленной доброд?тели и взглянулъ на Фогга, который заложилъ руки въ карманы и бросалъ на своего товарища одобрительный кивокъ.

        - Безъ наимал?йшаго сомн?нія,  - подтвердилъ м-ръ Фоггъ.

        - Позвольте, сэръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, поб?ждая бол?зненное чувство, возбужденное въ немъ этой сценой,  - позвольте ув?рить васъ, что въ настоящемъ случа?, когда р?чь идетъ объ этомъ д?л?, я самый несчастный челов?къ въ мір?.

        - Очень можетъ быть, сэръ, я даже над?юсь,  - отв?чалъ Додсонъ.  - Если вы д?йствительно невинны въ обвиненіи, которому подвергаетесь на законномъ основаніи, то несчастіе ваше превосходитъ всякое в?роятіе, и я р?шительно сомн?ваюсь, съ своей стороны, чтобы честный челов?къ, кто бы и какъ бы онъ ни былъ, могъ сд?латься въ такой степени несчастнымъ. Что вы скажете на это, м-ръ Фоггъ?

        - Мое мн?ніе во вс?хъ пунктахъ совершенно согласно съ вашимъ,  - отв?чалъ Фоггъ съ улыбкой недов?рчивости.

        - Д?ло, сэръ, начато по законной форм?, и мы уже составили протоколъ,  - продолжалъ Додсонъ.  - М-ръ Фоггь, гд? исходящая книга?

        - Вотъ она,  - сказалъ Фоггь, подавая большую квадратную книгу въ сафьянномъ переплет?.

        - Извольте взглянуть,  - продолжалъ Додсонь,  - "Миддльсексъ, августа двадцать восьмого, тысяча восемьсотъ двадцать восьмого года. Ж_а_л_о_б_а в_д_о_в_ы М_а_р_т_ы Б_а_р_д_л_ь н_а С_а_м_у_э_л_я П_и_к_к_в_и_к_а. Искъ въ тысячу пятьсотъ фунтовъ. Адвокаты: Додсонъ и Фоггъ". Все на законномъ основаніи, сэръ.
        Додсонъ кашлянулъ и взглянулъ на Фогга. Тотъ немедленно повторилъ:

        - Все на законномъ основаніи, сэръ.
        И потомъ оба они взглянули на м-ра Пикквика.

        - Стало быть, господа,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - я долженъ придти къ заключенію, что вы серьезно хотите пускать въ ходъ это д?ло!

        - И пустили!  - отв?чалъ Додсонъ съ выраженіемъ, близкимъ къ улыбк?.  - Можете быть спокойны на этотъ счетъ: мы знаемъ свое д?ло.

        - И м-съ Бардль д?йствительно требуетъ за какую-то неустойку полторы тысячи фунтовъ?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Ни больше, ни меньше, и то потому, что мы уговорили ее снизойти до этой суммы. Требованіе могло быть увеличено, по крайней м?р?, въ три раза,  - отв?чалъ Додсонъ.

        - Впрочемъ, м-съ Бардль, если не ошибаюсь, объявила р?шительно и твердо,  - зам?тилъ Фоггъ, взглянувъ на своего товарища,  - что она не нам?рена спустить ни одного фарсинга.

        - Въ этомъ не можетъ быть никакого сомн?нія,  - отв?чалъ Додсонъ.  - Не угодно ли, сэръ, мы прикажемъ изготовить для васъ копію съ этого д?ла?

        - Очень хорошо, господа, очень хорошо,  - сказалъ, м-ръ Пикквикъ, поднимаясь съ м?ста и пылая благороднымъ гн?вомъ,  - я пришлю къ вамъ своего адвоката.

        - Этимъ вы доставите намъ величайшее удовольствіе,  - сказалъ Фоггъ, потирая руки.

        - Намъ будетъ очень пріятно,  - сказалъ Додсонъ, отворяя дверь.

        - Но прежде, ч?мъ я уйду, господа,  - сказалъ раздраженный м-ръ Пикквикъ,  - позвольте мн? зам?тить, что такого гнуснаго и подлаго д?ла…

        - Обождите, сэръ, сд?лайте одолженіе,  - перебилъ Додсонъ съ величайшею учтивостью.
        - М-ръ Джаксонъ! М-ръ Виксъ!

        - Мы зд?сь.

        - Прошу послушать, что говоритъ этотъ джентльменъ.  - Теперь, сэръ, не угодно ли продолжать? Сд?лайте милость, безъ церемоніи. Вы, кажется, изволили говорить о какомъ-то гнусномъ и подломъ д?л?.

        - Говорилъ и повторяю еще, что такого гнуснаго и подлаго д?ла не могло быть во всей исторіи англійскихъ законовъ!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ энергическимъ тономъ.  - Довольно вамъ этого?

        - Слышали вы, м-ръ Виксъ?  - сказалъ Додсонъ.

        - Вы не забудете этихъ выраженій, м-ръ Джаксонъ?  - спросилъ Фоггъ.

        - Слышали и не забудемъ,  - отв?чали клерки.

        - Быть можетъ, сэръ, вамъ угодно назвать насъ ябедниками?  - сказалъ Додсонъ.  - Назовите, если вамъ угодно, сд?лайте милость.

        - Да, вы ябедники!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Прекрасно. Слышали вы это, м-ръ Виксъ?  - спросилъ Додсонъ.

        - Да, сэръ,  - отв?чалъ Виксъ.

        - Не угодно ли вамъ, сэръ, подняться еще ступенью повыше?  - прибавилъ м-ръ Фоггь.

        - Продолжайте, сэръ, продолжайте,  - говорилъ Додсонъ. Не хот?ли ли вы назвать насъ ворами, мошенниками?

        - Хот?лъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Вы мошенники, воры!

        - Или, можетъ быть, вы нам?рены нанести мн? личное оскорбленіе, зад?ть мою амбицію, сэръ?  - сказалъ Фоггъ.  - Сд?лайте милость, не церемоньтесь: вы не встр?тите ни мал?йшаго сопротивленія. Пожалуйста, я прошу васъ объ этомъ.
        И такъ какь м-ръ Фоггъ, говоря это, подошелъ на весьма соблазнительное разстояніе къ сжатому кулаку ученаго мужа, то, по всей в?роятности, м-ръ Пикквикъ не преминулъ бы удовлетворить этой покорн?йшей просьб?, если бы м-ръ Самуэль Уэллеръ, услышавъ изъ конторы эту суматоху, не бросился наверхъ и не удержалъ руки своего господина въ самую роковую минуту.

        - Постойте,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ,  - воланъ,  - очень хорошая игра, но вы промахнетесь, нав?рное промахнетесь, и васъ забузуютъ эти законники. Пойдемте домой, сэръ. Если ужъ вамъ непрем?нно хочется заушить кого-нибудь, заушите лучше меня, когда мы выйдемъ на св?жій воздухъ. Амбиція тутъ дорого стоитъ.
        И безъ дальн?йшихъ околичностей м-ръ Уэллеръ потащилъ своего господина внизъ, откуда благополучно они выбрались на широкую улицу Корнгилля.
        М-ръ Пикквикъ шелъ съ разс?яннымъ видомъ, самъ не зная куда и зач?мъ. Черезъ н?сколько минутъ онъ повернулъ за уголъ, тамъ опять за уголъ, и очутился въ Чипсайд?. Самуэль Уэллеръ недоум?валъ, зач?мъ забрались они въ эту глухую часть англійской столицы. Вдругъ м-ръ Пикквикъ повернулся, и сказалъ:

        - Самъ, мн? надобно сейчасъ идти къ м-ру Перкеру.

        - Вамъ еще вчера, сэръ, сл?довало пойти къ нему. Съ этого нужно было начать.

        - Правда, правда!

        - Конечно, правда.

        - Хорошо, Самъ, мы пойдемъ вм?ст?, только не м?шало бы напередъ выпить стаканчикъ пунша: я слишкомъ разгорячился, Самуэль. Н?тъ ли зд?сь по близости какого-нибудь трактира?
        М-ръ Уэллеръ уже н?сколько л?тъ сряду занимался спеціальнымъ изученіемъ Лондона. Онъ зналъ все и потому отв?чалъ безъ мал?йшей остановки:

        - Какъ не быть. Второй домъ на правой рук?, входъ со двора по черной л?стниц?, нал?во въ третьемъ этаж?; передъ дверью большой ларь съ битой птицей. Отворите и ступайте прямо до третьей комнаты: тамъ еще стоитъ большой круглый столъ съ переломленной ногой.
        Черезъ н?сколько минутъ м-ръ Пикквикъ и Самуэль Уэллеръ вошли въ трактиръ, носившій скромное названіе таверны. Они оба ус?лись за одинъ столъ. М-ръ Пикквикъ приказалъ подать для себя полбутылки рома и горячей воды; Самуэлю подали кружку портера.
        Комната, гд? они расположились, довольно темная и грязная, состояла, повидимому, подъ особымъ покровительствомъ людей, посвятившихъ свои способности кучерскому искусству, потому что за разными столами сид?ли пьянствующіе и курящіе джентльмены, очевидно, принадлежащіе къ ученому сословію кучеровъ. Между ними особенно обратилъ на себя вниманіе м-ра Пикквика пожилой краснолицый толстякъ, сид?вшій одиноко за противоположнымъ столомъ. Онъ курилъ и затягивался съ величайшимъ аппетитомъ, и передъ глазами его постоянно носилось облако дыма; но, когда мало-по-малу дымъ расходился, краснолицый толстякъ искоса посматривалъ, то на м-ра Уэллера, то на самого м-ра Пикквика. Его лицо довольно часто опускалось въ кружку портера; но посл? каждаго глотка, онъ опять смотр?лъ съ какимъ-то острымъ любопытствомъ на незнакомыхъ джентльменовъ. Положивъ, наконецъ, свои ноги на стулъ и прислонившись спиною къ ст?н?, онъ вдругъ началъ затягиваться съ р?шительнымъ остервен?ніемъ, и глаза его впились въ фигуру Самуэля.
        Сначала м-ръ Самуэль Уэллеръ не обращалъ никакого вниманія на эволюціи забавнаго толстяка; но зам?тивъ, что м-ръ Пикквикъ довольно часто наблюдаетъ одинъ и тотъ же предметъ, онъ самъ обратился въ ту же сторону и полузаслонилъ рукою свои глаза, какъ будто желалъ въ точности разсмотр?ть черты интереснаго предмета и ув?риться въ его тождеств? съ другимъ лицомъ. Скоро, однакожъ, сомн?нія его совс?мъ исчезли: прогнавъ дуновеніемъ устъ своихъ густое облако дыма, краснолицый толстякъ пробасилъ охриплымъ, но довольно звучнымъ голосомъ, который, казалось, самъ собою, независимо отъ его воли, вытрубилъ изъ его груди, закрытой огромной шалью:

        - Самми!

        - Что это за челов?къ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Вотъ ужъ, сэръ, чего совс?мъ не ожидалъ!  - воскликнулъ м-ръ Уэллеръ.  - В?дь это старикъ.

        - Старикъ!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Какой старикъ?

        - Мой родитель, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.  - Здравствуй, старина!
        И съ этимъ изліяніемъ сыновней н?жности м-ръ Уэллеръ сп?шилъ очистить подл? себя м?сто для краснолицаго толстяка, который, съ трубкой во рту и пивною кружкою въ рук?, прив?тствовалъ своего возлюбленнаго сына.

        - Давненько мы не видались, Самми… слишкомъ два года. Гд? ты пропадалъ.

        - Тамъ же, гд? и ты, старый хрычъ.  - Ну, здорова ли мачеха?

        - Жир?етъ со дня на день, провалъ ее возьми!  - отв?чалъ м-ръ Уэллерь старшій, принимая торжественную позу.  - Послушай, Самми, другъ ты мой любезный, когда я зналъ ее вдовой, это, что называется, была чудо въ св?т?, a не баба: смирна, какъ овца, ласкова какъ голубь; a теперь ужъ не то, Самми!.. совс?мъ не то! Она ведетъ себя, не какъ жена.

        - Право?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ младшій.
        Старшій м-ръ Уэллеръ покачалъ головой, затянулся, вздохнулъ и отв?чалъ такимъ образомъ:

        - Лукавый попуталъ меня, Самми, окаянный смутилъ мою душу. Бери, другъ мой, прим?ръ со своего отца и не зарься на вдовицъ во всю свою жизнь, особенно, если он? занимались какимъ-нибудь ремесломъ.
        Передавъ этотъ родительскій сов?тъ, м-ръ Уэллеръ старшій снова набилъ свою трубку табакомъ изъ жестяной коробочки, бывшей въ его карман?, и принялся затягиваться съ превеликимъ па?осомъ.

        - Прошу извинить, сэръ,  - сказалъ онъ, обращаясь, посл? продолжительной паузы, къ м-ру Пикквику,  - личности, я полагаю, зд?сь не им?ется. Вы не женаты на вдов??

        - Н?тъ,  - отв?чалъ улыбаясь м-ръ Пикквикъ.
        И покам?стъ м-ръ Пикквикъ улыбался, Самуэль Уэллеръ шепнулъ на ухо своему отцу, въ какихъ отношеніяхъ былъ онъ поставленъ къ этому джентльмену.

        - Прошу извинить, сэръ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій,  - над?юсь, что вы не нашли никакихъ художествъ за моимъ сынишкой?

        - Я совершенно доволенъ вашимъ сыномъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Очень радъ, сэръ, очень радъ,  - сказалъ старикъ.  - Я такъ и думалъ, сэръ. Воспитаніе его стоило мн? большихъ хлопотъ. Уже пятил?тнимъ мальчишкой онъ б?галъ y меня, гд? хот?лъ, и промышлялъ свой хл?бъ, какъ ум?лъ. Иначе, сэръ, и не должно воспитывать д?тей, если хотятъ изъ нихъ сд?лать порядочныхъ людей, съ ум?ньемъ обращаться въ св?т?.

        - Опасная метода воспитанія - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.

        - И не совс?мъ удачная,  - прибавилъ м-ръ Самуэль Уэллеръ.  - Вотъ еще недавно я сыгралъ изъ себя порядочнаго дурака,

        - Кто это?  - спросилъ отецъ.
        Сынъ разсказалъ въ короткихъ словахъ, какъ поймалъ его на удочку какой-то забулдыга, по имени Іовъ Троттеръ.
        М-ръ Уэллеръ старшій выслушалъ разсказъ съ величайшимъ вниманіемъ, и зат?мъ, подумавъ съ минуту, спросилъ:

        - Этотъ Джингль, сказалъ ты, парень высокій, тонконогій, длинноволосый, ворчитъ скороговоркой?

        - Да, да,  - перебилъ м-ръ Пикквикъ, не дожидаясь окончанія фразы.

        - A y этого Троттера - огромная шершавая башка съ черными волосами?

        - Да, да,  - подхватили въ одинъ голосъ м-ръ Пикквикъ и его слуга.

        - Ну, такъ и есть, я знаю этихъ сорванцовъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій.  - Я даже знаю, гд? теперь они живутъ.

        - Гд??  - съ живостью спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Въ Ипсвич?. Я вамъ разскажу, какъ это я знаю. Мн? часто приходится съ однимъ джентльменомъ ?здить въ Бери, и въ тотъ самый день, какъ мы схватили ревматизмъ, я подрядился везти оттуда обоихъ этихъ мошенниковъ въ Ипсвичъ. Дорогой сказалъ мн? этотъ пучеглазый болванъ въ кофейной ливре?, что они надолго останутся въ Ипсвич?.

        - Очень хорошо,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - я готовъ пресл?довать его въ Ипсвич? или во всякомъ другомъ м?ст?.

        - Точно ли ты ув?ренъ, д?душка, что это они?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ младшій.

        - Совершенно ув?ренъ, Самми. Наружность ихъ, съ перваго взгляда, показалась мн? довольно подозрительною, и къ тому же удивило меня то, что слуга за панибрата обращался со своимъ господиномъ. Они все см?ялись и говорили, какъ славно удалось имъ поддедюлить стараго воробья.

        - Кого?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Стараго воробья, сэръ, должно быть, васъ они и разум?ли.
        Нельзя положительно утверждать, что титулъ стараго воробья могъ быть слишкомъ обиденъ для кого бы ни было; но все же, при настоящихъ обстоятельствахъ, это былъ совс?мъ не почетный титулъ. Принимая въ соображеніе вс? оскорбленія и обиды этого негодяя, м-ръ Пикквикъ энергически ударилъ кулакомъ по столу и закричалъ громовымъ голосомъ:

        - Я буду его пресл?довать!

        - Мн? приходится, сэръ, -хать въ Ипсвичъ посл? завтра,  - сказалъ старикъ Уэллеръ.
        - Дилижансъ мой отправляется изъ гостиницы "Пестраго быка", что въ Уайтчапл?. Если вы ужъ непрем?нно р?шились быть тамъ, вамъ, я полагаю, всего лучше отправиться со мною.

        - Очень хорошо; мы такъ и сд?лаемъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Я напишу въ Бери къ своимъ друзьямъ, чтобъ они искали меня въ Ипсвич?.  - Кудажъ вы торопитесь, м-ръ Уэллеръ? Не хотите ли чего-нибудь?

        - Вы очень добры, сэръ… Разв? выпить водки за ваше здоровье и за усп?хъ моего Самми? Такъ, что ли, сынъ мой любезный?

        - Извольте,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Подайте намъ бутылку джина.
        Джинъ принесли. Поклонившись м-ру Пикквику и бросивъ одобрительный кивокъ на Самми, старикъ Уэллеръ залпомъ выпилъ огромную рюмку.

        - Молодецъ ты, старичина, сказалъ младшій Уэллеръ,  - только не м?шало бы теб? быть немножко осторожн?е. У тебя, в?дь, подагра, старый хрычъ?

        - Я нашелъ, другъ мой, чарод?йственное л?карство отъ подагры,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ старшій, опрокидывая вверхъ дномъ пустой стаканъ.

        - Л?карство отъ подагры!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, посп?шно вынимая изъ кармана записную книгу.  - Какое л?карство?

        - Да вотъ, видите ли, въ чемъ штука!  - отв?чалъ старикъ Уэллеръ.  - Подагрой вообще называется такая бол?знь, которая, говорятъ, происходитъ отъ слишкомъ большого спокойствія души и комфорта въ домашнемъ быту. Поэтому, сэръ, если вамъ случится страдать подагрой, то женитесь какъ можно скор?е на вдов? съ громкимъ голосомъ и широкимъ ртомъ, и y васъ мигомъ пройдетъ эта бол?знь. Это, сэръ, превосходный и в?рн?йшій рецептъ противъ вс?хъ бол?зней, которыя происходятъ отъ веселой жизни. Я употребляю его чуть не каждый день, когда возвращаюсь изъ трактира.
        Сообщивъ этотъ драгоц?нный секретъ, м-ръ Уэллеръ старшій осушилъ еще стаканъ джина, поклонился, испустилъ глубокій вздохъ и удалился медленными шагами.

        - Ну, Самуэль, что вы скажете о своемъ отц??  - спросилъ, улыбаясь, м-ръ Пикквикъ.

        - Ничего особеннаго, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ,  - старичина коренастый.

        - Что вы думаете насчетъ его образа мыслей?

        - Я полагаю, сэръ, что онъ гибнетъ несчастной жертвой супружеской жизни, какъ говорилъ одинъ судья, подписывая смертный приговоръ двоеженцу.
        Такое энергическое заключеніе не требовало ни возраженій, ни объясненій. М-ръ Пикквикъ заплатилъ деньги и направилъ шаги въ гостиницу «Лебсдя», гд? жилъ м-ръ Перкеръ. Было уже восемь часовъ, когда путешествіе его приближалось къ концу. Типы джентльменовъ въ грязныхъ ботфортахъ и б?лыхъ запачканныхъ шляпахъ гуляли съ большимъ комфортомъ на бульвар?, и это могло служить несомн?ннымъ признакомъ, что канцеляріи д?ловыхъ людей уже совершили полный кругъ дневныхъ занятій.
        М-ръ Пикквикъ боялся опоздать своимъ визитомъ къ д?ловому челов?ку, и опасенія его совершенно оправдались, когда онъ поднялся по крутой л?стниц? во второй этажъ. Наружная дверь м-ра Перкера была заперта, и глубокое молчаніе, посл?довавшее за громкимъ стукомъ Самуэля, свид?тельствовало, что клерки разошлись изъ его конторы.

        - Что намъ д?лать, Самуэль?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - надобно, во что бы то ни стало, сыскать адвоката: я не сомкну глазъ во всю ночь, если не буду заран?е ув?ренъ, что кляузное д?ло поручено опытному челов?ку.

        - Да вотъ, сэръ, идетъ сюда какая-то старуха,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ,  - можетъ быть, она смыслитъ что-нибудь.  - Эй, матушка! Не знаете ли, гд? клерки м-ра Перкера?

        - Клерки м-ра Перкера,  - повторила тощая и дряхлая старушонка, остановившаяся на л?стниц? перевести духъ.  - Гд? клерки? Н?тъ ихъ. Разошлись - вс? до одного. Я иду убирать контору.

        - Вы не служанка ли м-ра Перкера?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Н?тъ, я его прачка,  - отв?чала старуха.

        - Вотъ что! Это, однакожъ, забавно, Самуэль,  - сказалъ вполголоса м-ръ Пикквикъ,  - что старухи въ этихъ гостиницахъ называются прачками. Отчего бы это?

        - Оттого, я думаю, что y нихъ смертельное отвращеніе къ мытью и чистот?,- отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.
        Такое предположеніе могло быть совершенно справедливымъ. Старуха, повидимому, не им?ла привычки умываться каждый день, и толстые слои грязи на полу конторы, которую теперь она отворила, свид?тельствовали весьма краснор?чиво, что мыло и вода были зд?сь совершенно неизв?стными предметами.

        - Не знаете ли вы, матушка, гд? мы можемъ найти м-ра Перкера?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Не знаю,  - отв?чала старуха брюзгливымъ голосомъ,  - м-ръ Перкеръ за городомъ.

        - Очень жаль. Гд?, по крайней м?р?, его конторщикъ? Не знаете ли?

        - Знаю. Только конторщикъ не поблагодаритъ меня, если я скажу, гд? онъ,  - отв?чала прачка.

        - Мн?, однакожъ, очень нужно его вид?ть.

        - Приходите завтра поутру.

        - Это будетъ поздно, матушка,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Ну, ужъ такъ и быть. Оно, я думаю, не будетъ большой б?ды, если я открою, гд? онъ теперь. Ступайте въ трактиръ «Сороку» и спросите за буфетомъ м-ра Лоутона; вамъ укажутъ молодого красавчика: это и есть конторщикъ м-ра Перкера.
        Самуэль Уэллеръ очень хорошо зналъ, гд? трактиръ «Сорока». Туда онъ и повелъ своего господина черезъ лабиринтъ переулковъ и проходныхъ дворовъ.
        Внутренній и наружный видъ «Сороки» во многихъ отношеніяхъ обратилъ на себя вниманіе ученаго мужа. Прежде всего зам?тилъ м-ръ Пикквикъ, что въ кухн? «Сороки» была перегородка и что за этой перегородкой нанималъ себ? уголъ починщикъ башмаковъ, откуда явствовало, что содержатель «Сороки» влад?лъ искусствомъ выжимать копейку даже изъ перегородокъ. Не подлежало также никакому сомн?нію, что содержатель «Сороки» им?лъ филантропическую душу: это доказывалось его покровительствомъ пирожнику, который, безъ всякой пом?хи, продавалъ свои лакомства на самомъ порог? трактира. Изъ нижнихъ оконъ, украшенныхъ занав?сами шафраннаго цв?та, выглядывали дв? или три печатныя карточки съ изв?стіемъ, что почтенная публика можетъ зд?сь утолять свою жажду яблочной настойкой и данцигскимъ пивомъ изъ еловыхъ шишекъ. Тутъ же на большой черной доск? красовалась другая надпись, объявлявшая просв?щенному міру, что въ погребахъ заведенія хранятся пятьсотъ тысячъ бочекъ двойного портера, изготовленнаго по новоизобр?тенной метод?. Носились слухи, что хозяинъ никому и никогда не показывалъ этихъ знаменитыхъ погребовъ; но т?мъ не
мен?е всякій зналъ, что они существовали въ таинственныхъ н?драхъ земли. Если прибавить къ этому, что на воротахъ трактира была выв?ска съ изображеніемъ птицы, весьма похожей на сороку, изможденную временемъ и непогодой, то читатель получитъ удовлетворительное понятіе о знаменитой таверн?, посвященной вечернимъ вакханаліямъ м-ра Лоутона и его товарищей.
        Когда м-ръ Пикквикъ вошелъ въ буфетъ, пожилая женщина явилась изъ-за ширмъ къ его услугамъ.

        - Не зд?сь ли м-ръ Лоутонъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Зд?сь,  - отв?чала трактирщица.  - Чарли, проводите этого джентльмена къ м-ру Лоутону.

        - Теперь нельзя,  - отв?чалъ рыжеватый мальчишка,  - м-ръ Лоутонъ поетъ п?сню. Подождите, сэръ, онъ скоро кончитъ.
        Лишь только рыжеватый мальчишка проговорилъ эти слова, какъ вдругъ изъ внутренности трактира раздались громогласныя восклицанія, возв?щавшія объ окончаніи п?сни. Оставивъ Самуэля услаждать досугъ портеромъ, м-ръ Пикквикъ пошелъ наверхъ, въ сопровожденіи трактирнаго слуги.

        - Съ вами желаютъ поговорить, сэръ.
        Одутловатый молодой челов?къ, занимавшій первое м?сто за столомъ въ качеств? президента, молодцовато взъерошилъ волосы, и взглянулъ съ н?которымъ изумленіемъ въ ту сторону, откуда происходилъ этотъ докладъ. Изумленіе это увеличилось еще бол?е, когда взоръ его упалъ, наконецъ, на фигуру джентльмена, котораго до той поры никогда онъ не видалъ.

        - Прошу извинить, сэръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ;- мн? очень жаль, что присутствіе мое разстроиваетъ, н?которымъ образомъ, вашу компанію; но я пришелъ по особенному, весьма важному д?лу, не терпящему ни мал?йшаго отлагательства. Впрочемъ, я задержу васъ не бол?е пяти минутъ и буду вамъ крайне обязанъ, если вы будете им?ть снисходительность выслушать меня наедин?.
        Одутловатый юноша вышелъ изъ-за стола и попросилъ неизв?стнаго джентльмена занять подл? него м?сто въ темномъ углу этой залы. М-ръ Пикквикъ со вс?ми подробностями, отъ начала до конца, разсказалъ свою горемычную пов?сть.

        - A!  - воскликнулъ Лоутонъ, когда м-ръ Пикквикъ кончилъ разсказъ.  - Додсонъ и Фоггъ!..  - славная практика y нихъ…  - отличные юристы: знаю я этихъ господъ. Додсонъ и Фоггъ!
        М-ръ Пикквикъ согласился, что Додсонъ и Фоггъ - отличные юристы. М-ръ Лоутонъ продолжалъ:

        - Перкера теперь н?тъ въ город?, и онъ воротится не прежде, какъ въ конц? будущей нед?ли; но если вамъ угодно почтить меня дов?ренностью въ этомъ д?л?, я могу сд?лать вс? необходимыя распоряженія до прі?зда м-ра Перкера.

        - Объ этомъ-то собственно я и хот?лъ просить васъ, м-ръ Лоутонъ. Распоряжайтесь, какъ ум?ете, и, въ случа? надобности, пишите ко мн? по почт? въ Ипсвичъ.

        - Извольте, съ большимъ удовольствіемъ,  - сказалъ конторщикъ м-ра Перкера. Зам?тивъ потомъ, что м-ръ Пикквикъ съ любопытствомъ посматривалъ на его товарищей, сид?вшихъ за столомъ, м-ръ Лоутонъ прибавилъ: - не угодно ли вамъ, сэръ, присоединиться къ нашему обществу часика на полтора? Компанія y насъ веселая, м-ръ Пикквикъ. Зд?сь главный конторщикъ Самкина и Грина, канцелярія Смитерса и Прайса, клеркъ Пимкина - чудесно поетъ народныя п?сни, Джакъ Бемберъ и многіе другіе джентльмены, съ которыми, над?юсь, вамъ пріятно будетъ познакомиться, м-ръ Пикквикъ. Вы, кажется, недавно воротились изъ провинціи. Угодно вамъ пожаловать?
        М-ръ Пикквикъ не р?шился пропустить такого благопріятнаго случая къ изученію челов?ческой натуры. Его представили вс?мъ веселымъ джентльменамъ, и м-ръ Пикквикъ, занявъ за столомъ м?сто подл? президента, немедленно потребовалъ себ? стаканъ холоднаго пунша.
        Посл?довало глубокое молчаніе, совершенно противное ожиданіямъ ученаго мужа.

        - Васъ не безпокоитъ табачный дымъ?  - сказалъ джентльменъ съ сигарой во рту, сид?вшій по правую руку м-ра Пикквика.

        - Нисколько,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - я очень люблю табачный запахъ, хоть самъ никогда не курю.

        - Это жаль,  - зам?тилъ другой джентльменъ съ противоположнаго конца,  - a я такъ скор?е соглашусь сид?ть безъ хл?ба, ч?мъ безъ табаку.
        Продолжительное молчаніе. Прибытіе незнакомаго джентльмена, очевидно, разстроило общую веселость.

        - М-ръ Гронди споетъ намъ что-нибудь,  - сказалъ президентъ.

        - A можетъ и не споетъ,  - сказалъ м-ръ Гронди

        - Отчего же?  - сказалъ президентъ.

        - Не могу,  - сказалъ м-ръ Гронди.

        - То есть вы не хотите,  - зам?тилъ президентъ.

        - Не хочу,  - отв?чалъ м-ръ Гронди.
        Другая продолжительная пауза. Президентъ, казалось, былъ въ большомъ затрудненіи.

        - Что же, господа?  - сказалъ онъ.  - Никто не думаетъ повеселить насъ?

        - Это ваша обязанность, господинъ президентъ,  - отв?чалъ, выходя изъ-за стола, молодой челов?къ съ густыми бакенбардами и косыми глазами.

        - Слушайте! Слушайте!

        - У меня, господа, была всего одна п?сня, да и ту я проп?лъ два раза,  - сказалъ президентъ.  - Неужели я долженъ ее повторить опять?
        Общее молчаніе зам?няло на этотъ разъ отрицательный отв?тъ.

        - Сегодня, господа,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, над?ясь ввзести какой-нибудь интересный предметъ для общихъ разсужденій,  - сегодня вечеромъ, господа, зашелъ я въ такое м?сто, которое, безъ сомн?нія, вс?мъ вамъ изв?стно, но гд?, по стеченію разныхъ обстоятельствъ, не случалось мн? быть уже н?сколько л?тъ сряду. Я разум?ю гостиницу «Лебедя» и тотъ кварталъ, гд? она стоитъ. Велика и обширна британская столица, господа! Какихъ гостиницъ не найдешь въ этихъ захолустьяхъ!

        - Ну, теперь пойдетъ пот?ха!  - сказалъ президентъ на ухо м-ру Пикквику: - вы зад?ли за самую чувствительную струну одного изъ этихъ джентльменовъ, Старикъ Джакъ Бемберъ в?чно говоритъ объ этихъ гостиницахъ. Вы развязали ему языкъ.
        М-ръ Пикквикъ сначала не зам?тилъ желтаго, широкоплечаго, низенькаго и сутуловатаго челов?чка съ длиннымъ носомъ и карими глазами, на котораго намекалъ м-ръ Лоутонъ. Теперь ученый мужъ увид?лъ, сообразилъ и понялъ, что это былъ старикъ, странный старикъ. Когда онъ поднялъ свое морщинистое лицо, устремилъ на него острый, лукаво проницательный взглядъ, м-ръ Пикквикъ не могъ надивиться, какимъ образомъ сначала ускользнули отъ его вниманія такія прим?чательныя черты. Старикъ облокотился подбородкомъ на свою длинную костлявую руку украшенную желтыми ногтями необычайной длины, склонилъ свою голову на одинъ бокъ и дико заморгалъ своими карими глазами. М-ръ Пикквикъ заключилъ и р?шилъ, что это весьма зам?чательная личность.
        Мы над?емся познакомить читателей съ личностью Джака Бембера въ сл?дующей глав?.
        Часть вторая

        Глава XXI. Старикъ Джакъ Бемберъ садится на своего любимаго конька и разсказываетъ странные анекдоты


        - Ага!  - воскликнулъ старый джентльменъ, отрекомендованный читателю въ посл?дней глав? нашего достов?рнаго раппорта.  - Ага! кто завелъ зд?сь р?чь о подворьяхъ нашего квартала?

        - Я,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Я зам?тилъ вообще, что гостиницы въ этихъ м?стахъ должны быть очень странны.

        - Вы!  - сказалъ старикъ презрительнымъ тономъ.  - Что-жъ вы знаете, сэръ, о томъ времени, когда молодые люди запираются въ своихъ пустынныхъ кельяхъ и читаютъ, читаютъ и читаютъ, часъ за часомъ, ночь за ночью, до истощенія умственныхъ силъ, до затменія разсудка, въ мрачномъ лабиринт? полночныхъ занятій, до т?хъ поръ, пока заря и утренній св?тъ перестанутъ им?ть живительное вліяніе на ихъ здоровье, и они зачахнутъ жертвами чрезм?рной любви къ наук?, подъ грудою старыхъ книгъ и накопившихся тетрадей? Что знаете вы о постепенной гибели подъ бременемъ тифа или чахотки, которую, въ другое время и при другихъ обстоятельствахъ жизни, испытывалъ въ этихъ же самыхъ комнатахъ жалкій челов?къ, безумно промотавшій св?жія силы юныхъ л?тъ? A сколько несчастныхъ, думаете вы, отступило съ разбитымъ сердцемъ отъ дверей неумолимаго юриста, чтобы найти посл?днее уб?жище на дн? Темзы или мрачный пріютъ за тюремными ст?нами? Да, сэръ, есть странныя жилища въ широкихъ захолустьяхъ британской столицы. Придайте, если можете, памяти и слова этимъ деревяннымъ панелямъ, и вы услышите изъ подъ каждой доски тысячи ужасныхъ
пов?стей, тысячи романовъ изъ жизни - д?йствительной жизни. Ничего не значатъ для меня вс? ваши легенды съ ужасающими именами противъ одной истинной исторіи, взятой на удачу изъ воспоминаній этихъ старинныхъ перегородокъ.
        Дрожащій голосъ старика и дикое выраженіе его лица совершенно сбили съ толку ученаго мужа, такъ что на этотъ разъ онъ не сд?лалъ никакого зам?чанія въ отв?тъ на его странныя р?чи. Довольный произведеннымъ впечатл?ніемъ, старикъ Бемберъ улыбнулся, окинулъ собраніе торжествующимъ взглядомъ и продолжалъ такимъ образомъ.
        "- Взгляните на нихъ съ другой, гораздо бол?е обыкновенной и не столько поэтической точки зр?нія: что это за скромные пріюты для нуждающагося челов?ка, который промоталъ свое богатство и, обманувъ ожиданія своихъ друзей, вступилъ на дорогу, гд? н?тъ для него насущнаго куска хл?ба! Ожиданіе - надежда - неудачи - страхъ - б?дность - нищета - отчаяніе, и потомъ - посл?дній конецъ въ бурныхъ волнахъ или въ грязномъ кабак? среди оборванныхъ негодяевъ: какая странная, дикая и вм?ст? разнообразная перспектива челов?ческой жизни!"
        Старикъ Бемберъ, оживленный предметомъ своей бес?ды, самодовольно потиралъ руками и, казалось, готовъ былъ ознакомить своихъ слушателей съ новыми бол?е интересными подробностями.
        М-ръ Пикквикъ смотр?лъ во вс? глаза и готовъ былъ слушать во вс? уши. Молодые люди улыбались и молчали.
        " - Убирайтесь вы съ вашими германскими университетами и фантастическою жизнью н?мецкаго студента"- продолжалъ старикъ Бемберъ,  - много y насъ своихъ романовъ, разыгрывающихся внутри уединенныхъ ст?нъ: стоитъ только поискать!"

        - Вы меня изумляете,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - ни разу мн? не случалось думать о романахъ такого рода.

        - Еще бы! Разум?ется, вы не думали,  - отв?чалъ старикъ.  - Вотъ такъ-же одинъ пріятель спрашивалъ меня: - "Что вы находите особеннаго въ этихъ комнатахъ?"  - Комнаты довольно странныя,  - говорилъ я.  - "Совс?мъ н?тъ",  - говорилъ онъ.  - Пустынныя, говорилъ я.  - "Ничуть не бывало",  - говорилъ онъ. И вотъ въ одно прекрасное утро, собираясь отворить наружную дверь, онъ умеръ отъ апоплексическаго удара. Онъ опрокинулся головою на корзинку, гд? лежали письма, и пробылъ въ этомъ положеніи восемнадцать м?сяцевъ сряду. Вс? думали, что онъ вы?халъ изъ города".

        - Какъ же его нашли?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - "Хозяинъ р?шился, наконецъ, выломать дверь, такъ какъ его жилецъ не платилъ за квартиру ц?лыхъ два года. Призвали полицію, взломали замокъ… и на руки дворника, отворившаго дверь, шарахнулся сухой скелетъ въ синемъ фрак?, черныхъ панталонахъ и шелковыхъ чулкахъ. В?дь это, я полагаю, довольно странно, милостивые государи, а?
        И, склонивъ голову на бокъ, маленькій старичокъ опять самодовольно началъ потирать руками.
        " - Знаю я еще другой случай, если вамъ угодно послушать. Позвольте… такъ точно - это случилось на клиффордскомъ подворь?. Одинъ безпокойный жилецъ - продувная бестія, я зналъ его - нанимавшій для себя квартиру въ верхнемъ этаж?, вдругъ задумалъ принять мышьяка и запереться въ шкафу, который стоялъ въ его спальн?. Управляющій подумалъ, что жилецъ сб?жалъ и немедленно прибилъ на воротахъ билетъ, что вотъ, дескать, отдаются въ наймы такіе-то покои. Явился новый постоялецъ, омеблировалъ пустыя комнаты и расположился въ нихъ жить. День проходилъ y него, какъ-сл?дуетъ, въ занятіяхъ разнаго рода; но по ночамъ не смыкалъ онъ глазъ въ своей спальн? и всегда чувствовалъ какое-то безпокойство. "Это, однакожъ, странно, подумалъ онъ наконецъ,  - попытаюсь спать въ другой комнат?, и пусть эта спальня будетъ моей гостиной".  - Сказано, сд?лано. Съ этой поры, онъ ночи сталъ проводить спокойно, но зато никакъ не мотъ читать по вечерамъ. Усаживаясь въ новой гостиной за своимъ письменнымъ столомъ, онъ вдругъ становился безпокойнымъ, раздражительнымъ, и безпрестанно снималъ со св?чи, не находя никакой возможности
приковать свое вниманіе къ перу, бумаг? или книг?.  - "Я никакъ не могу раскусить этой загадки",  - сказалъ онъ однажды, воротившись домой изъ театра и выпивъ стаканъ холоднаго грога.  - "Не могу я раскусить этой загадки",  - повторилъ онъ опять, прислонившись спиною къ ст?н?, чтобы отнять y своей фантазіи силу вообразить за собой какой-нибудь посторонній предметъ. Въ эту минуту глаза его вдругъ обратились на маленькій, всегда запертый шкафъ, и невольная дрожь мгновенно проб?жала по всему его т?лу, съ ногъ до головы.  - "Странное ощущеніе",  - подумалъ онъ,  - "и ужъ, кажется, я испытываю его не въ первый разъ. Неужели тутъ завелась какая-нибудь чертовщина? Посмотримъ".  - Сд?лавъ надъ собою значительное усиліе, онъ взялъ кочергу, ударилъ со всего размаха въ дверь - и что же? Въ углу шкафа, вытянувшись во весь ростъ, стоялъ посл?дній жилецъ съ багрово-синимъ лицомъ, исковерканнымъ судорогами насильственной смерти. Маленькій пузырекъ съ ядомъ былъ еще кр?пко сжатъ его правою рукою".
        И, окончивъ эту р?чь, старикъ съ наслажденіемъ взглянулъ на внимательныя лица озадаченныхъ слушателей.

        - Что это y васъ за странные анекдоты, сэръ!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, устремивъ свои очки на загадочную физіономію старика.
        ,- Странные!.. какой вздоръ!  - возразилъ старикъ.  - Забавные, можетъ быть; но ничего необыкновеннаго въ нихъ н?тъ.

        - Забавные!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.
        " - Ну, да, забавные и веселые,  - подтвердилъ. старикъ съ демонской усм?шкой. И, не дожидаясь отв?та, онъ продолжалъ съ прежнимъ одушевленіемъ.
        ,- Зналъ я еще челов?ка - позвольте… этому ужъ будетъ л?тъ сорокъ слишкомъ. Нанялъ онъ сырыя, затхлыя комнаты въ одной изъ старинныхъ гостиницъ, стоявшія пустыми и запертыми н?сколько л?тъ сряду. Носились о нихъ бабьи сплетни и разсказывались разныя фантастическія исторіи, способныя навести страхъ и ужасъ на всякую легков?рную душу; но онъ былъ челов?къ б?дный, квартира отдавалась за безц?нокъ, и, стало быть, ничего мудренаго н?тъ, если онъ, съ философскимъ равнодушіемъ, р?шился занять полусгнившіе покои. Вм?ст? съ квартирой, въ его распоряженіе поступилъ огромный деревянный шкафъ для книгъ и бумагъ, съ большими стеклянными дверями, задернутыми извнутри зеленою тафтой; но мебель этого рода, при существующихъ обстоятельствахъ, не могла им?ть никакой опред?ленной ц?ли: книгъ не читалъ онъ во всю свою жизнь, бумагами не занимался, и вс? статьи туалета, отъ единственныхъ сапоговъ до единственнаго галстука, носилъ онъ съ собою во время дневныхъ прогулокъ. Очень хорошо. Онъ перенесъ сюда все свое движимое имущество, состоявшее изъ четырехъ колченогихъ стульевъ, и въ первый же вечеръ заказалъ въ кредитъ
два галлона дистиллированной водки. Ус?вшись на одномъ изъ своихъ стульевъ, онъ залпомъ выпилъ первый стаканъ и отъ безд?лья погрузился въ размышленіе, раздумывая, во сколько л?тъ онъ можетъ расплатиться съ буфетчикомъ за водку. Между т?мъ глаза его невольно обратились на стеклянныя дверцы деревяннаго шкафа.
        " - Какъ, подумаешь, глупъ и неопытенъ, смертный челов?къ, угораздившійся смастерить такую гадкую мебель!  - воскликнулъ онъ, испустивъ глубокій вздохъ при взгляд? на занав?шенныя стекла.  - Жаль, что нельзя снести ее назадъ, въ мебельную лавку. Однакожъ, послушай, любезный,  - продолжалъ онъ, обращаясь къ шкафу и принимая его за одушевленный предметъ; - не лучше ли мн? употребить тебя вм?сто дровъ для моего камина?
        Лишь только произнесъ онъ эти слова, какъ изъ внутренности шкафа раздался звукъ, весьма похожій на стонъ живого существа. Жилецъ испугался и вздрогнулъ; но скоро успокоилъ себя предположеніемъ, что звукъ, по всей в?роятности, исходилъ изъ сос?днихъ комнатъ, гд? запоздалые гуляки оканчивали свой об?дъ. Онъ положилъ свои ноги на р?шетку и, выпивъ еще стаканъ живительной влаги, принялся разгребать кочергою уголья въ камин?. Въ эту минуту звукъ повторился опять, шкафъ медленно отворился, и жилецъ увид?лъ въ немъ бл?дную, исхудалую фигуру въ грязныхъ и оборванныхъ лохмотьяхъ. Высокая, сухопарая и тонкая фигура им?ла чрезвычайно озабоченный и безпокойный видъ, и во всей ея осанк? были такіе неземные признаки, какіе отнюдь не могли принадлежать живому существу, одаренному мыслью и чувствомъ.
        " - Кто вы, пріятель?  - сказалъ отороп?вшій жилецъ, взв?шивая кочергу на своей рук? и приготовляясь, въ случа? надобности, вступить въ открытую борьбу,  - кто вы?
        " - Бросьте кочергу,  - отв?чала фигура,  - борьба со мною неум?стна. Я выше земныхъ стихій, и мн? не повредятъ ни жел?зо, ни огонь. Ваша кочерга пролетитъ сквозь меня и ударится о ст?ну этого шкафа. Я духъ, безплотный духъ.
        " - Чего-жъ вамъ зд?сь надобно?  - пролепеталъ жилецъ.
        ,- Въ этой самой комнат?,- отв?чало привид?ніе,  - совершилась погибель земной моей жизни. Отсюда пустили по-міру меня и вс?хъ моихъ д?тей. Въ этотъ самый шкафъ положены были судейскія бумаги, накопившіяся въ продолженіе моей безконечной тяжбы. Зд?сь, на этомъ самомъ м?ст?, и въ ту пору какъ я умиралъ отъ печали, дв? презр?нныя гарпіи д?лили мое богатство, изъ-за котораго я судился всю свою жизнь. Все отняли y меня до посл?дняго фарсинга, и когда я умеръ, семейство мое осталось безъ хл?ба и безъ крова. Вотъ почему, спускаясь по ночамъ на землю, я брожу исключительно по этой жалкой юдоли своихъ земныхъ страданій, пугая людей присутствіемъ существа, непостижимаго и незримаго для нихъ. Эта квартира принадлежитъ мн?: оставьте ее".
        Жилецъ между т?мъ выпилъ еще стаканъ водки и совершенно ободрился.
        "- Извольте,  - сказалъ онъ,  - я готовъ съ величайшимъ удовольствіемъ уступить вамъ эту незавидную квартиру, если вы им?ете неизм?нное желаніе оставаться зд?сь ц?лую в?чность; но во всякомъ случа?, я желалъ бы, собственно для вашей же пользы, предложить вамъ одинъ вопросъ.
        "- Говорите: я готовъ внимать вашимъ словамъ,  - отв?чалъ духъ суровымъ тономъ.
        "- Очень хорошо,  - сказалъ жилецъ,  - мое зам?чаніе, впрочемъ, будетъ относиться не къ вамъ однимъ, а ко вс?мъ вообще безплотнымъ духамъ, сколько я могу знать и понимать сущность ихъ природы. Д?ло видите ли въ чемъ: в?дь пространство для васъ ничего не значитъ?
        "- Ничего,  - сказалъ духъ,  - быстр?е, ч?мъ молнія, мы можемъ переноситься съ одного м?ста на другое.
        " - И прекрасно. Зач?мъ же, скажите на милость, им?я полную возможность порхать и устроивать свою квартиру въ прелестн?йшихъ м?стахъ земного шара, вы любите проводить свое время именно тамъ, гд? вы натерп?лись всякой всячины въ продолженіе своего земного бытія? Такой образъ д?йствія, по моему мн?нію, заключаетъ самъ въ себ? непростительныя противор?чія.
        " - A что, в?дь это правда. Удивляюсь, какъ прежде подобная мысль ни разу не приходила мн? въ голову.
        "- Это показываетъ, любезный другъ, что вы не ум?ете разсуждать. Эта комната, на мой взглядъ, не представляетъ для васъ ни мал?йшихъ удобствъ. Судя по наружности этого шкафа, я догадываюсь, что тутъ бездна клоповъ: такъ или н?тъ?
        "- Такъ точно.
        "- Ну, такъ что-жъ вамъ за охота проводить свое время въ обществ? такихъ презр?нныхъ животныхъ? Право, я думаю, вы могли бы, безъ мал?йшаго труда, пріискать для себя отличную квартиру.
        " - Конечно, могу.
        " - И ужъ если пошло д?ло на правду, я бы вообще посов?товалъ вамъ оставить Лондонъ; потому что, согласитесь сами, зд?шній климатъ чрезвычайно непріятенъ.
        "- Ваша правда, сэръ,  - сказалъ духъ учтивымъ тономъ,  - вы, можно сказать, пролили яркій св?тъ на мой образъ мыслей. Сейчасъ же перем?няю воздухъ.
        И, проговоривъ это, онъ началъ постепенно исчезать, такъ что ноги его уже совс?мъ скрылись изъ вида.
        " - И если вы, сэръ,  - продолжалъ жилецъ въ догонку за исчезающимъ привид?ніемъ,  - если вы постараетесь внушить другимъ безплотнымъ джентльменамъ и леди, навождающимъ теперь пустые старые дома, что имъ будетъ гораздо удобн?е поселиться въ другихъ, прелестн?йшихъ м?стахъ за пред?лами Англіи, то вы окажете нашему обществу величайшее благод?яніе, и я готовъ заран?е принести вамъ чувствительную благодарность отъ вс?хъ англичанъ.
        "- Внушу, сэръ, непрем?нно внушу,  - отв?чало привид?ніе - я не понимаю, какъ вс? мы были настолько глупы до сихъ поръ.
        "Съ этими словами духъ исчезъ, и, что всего удивительн?е, господа,  - заключилъ старикъ, озирая всю компанію съ зам?тнымъ удовольствіемъ,  - съ той поры никогда не возвращалось это привид?ніе, и дешевая квартира освободилась разъ навсегда отъ нечистыхъ навожденій".

        - Не дурно, если эта исторія не выдумана,  - сказалъ джентльменъ съ мозаичными пуговицами на фрак?, зажигая новую сигару.

        - Если!  - вскричалъ старикъ, бросая презрительный взглядъ на скептика.  - Этакъ, пожалуй,  - прибавилъ онъ, обращаясь къ Лоутону,  - онъ скажетъ, что и та исторія, которую я вамъ разсказывалъ о странномъ кліент?, нев?роятна, чудесна, выдумана… Какъ, подумаешь, нынче стали недов?рчивы люди.

        - Я никогда не слышалъ этой исторіи,  - отв?тилъ скептикъ,  - и, конечно, не могу судить о степени ея достов?рности. Разскажите, и я выскажу вамъ свое мн?ніе.

        - Я тоже желаю слышать ее,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ,  - и прошу васъ разсказать.

        - Да, да, разскажите,  - сказалъ Лоутонъ,  - никто зд?сь не слышалъ ее, кром? меня, да и я, правду сказать, перезабылъ ее почти совс?мъ.
        Старикъ обвелъ глазами вокругъ стола и покосился еще страшн?е, ч?мъ прежде; видя глубокое вниманіе, изобразившееся на лицахъ вс?хъ присутствующихъ, онъ улыбнулся, и въ его глазахъ блеснуло торжество. Зат?мъ, потеревъ подбородокъ и взглянувъ на потолокъ, какъ бы ища тамъ вдохновенія, онъ началъ свой разсказъ.


        Разсказъ старика о странномъ кліент?.


        "Я полагаю, никому не интересно знать, гд? и какъ я подц?пилъ эту короткую исторію,  - сказалъ старикъ.  - Еслибъ мн? пришлось разсказывать ее въ томъ порядк?, въ какомъ она дошла до меня, мн? пришлось бы начинать съ середины, a дойдя до конца, обратиться опять назадъ, къ самому началу. Достаточно будетъ сказать, что н?которыя событія, о которыхъ въ ней идетъ р?чь, случились на моихъ собственныхъ глазахъ; что касается остальныхъ, я могу удостов?рить, что они д?йствительно происходили, и до сихъ поръ еще живы люди, которые, такъ же, какъ и я, помнятъ ихъ очень хорошо.
        "Въ Боро, въ Гайстрит?, подл? церкви Сенъ-Джоржа, по одной съ нею сторон? дороги, какъ многимъ изъ васъ изв?стно, стоитъ самая т?сная изъ нашихъ долговыхъ тюремъ - Маршальси. Хотя въ посл?днее время она стала далеко не тою грязною помойною ямой, какою была прежде, но и теперешнее ея исправленное состояніе внушаетъ слишкомъ мало искушеній для мота или ут?шеній для неосторожнаго должника. Осужденный преступникъ въ Ньюгет? пользуется ничуть не худшимъ дворомъ, гд? онъ можетъ дышать чистымъ воздухомъ и гулять, ч?мъ неоплатный должникъ въ тюрьм? Маршальси,
        "Можетъ быть, на меня находитъ чудачество, можетъ быть, я не могу отд?лять этого м?ста отъ связанныхъ съ нимъ воспоминаній, но только я не выношу этой части Лондона. Улица широка, магазины на ней роскошные; шумъ про?зжающихъ экипажей, гулъ шаговъ непрерывнаго потока людей - вс? эти звуки торговыхъ, промышленныхъ и иныхъ сношеній между людьми гудятъ на ней съ утра и до полуночи. Но примыкающія къ ней улицы малы и т?сны; б?дность и развратъ гнойно гн?здятся въ этихъ переполненныхъ густымъ населеніемъ закоулкахъ; лишенія и нищета олицетворяются сос?дней тюрьмою; надъ всей этой картиной роскоши, нищеты и позора - по крайней м?р?, въ моихъ глазахъ - тягот?етъ что-то мрачное и горькое, придающее ей непріятный, бол?зненный отпечатокъ.
        "Многіе глаза, сомкнутые уже давно въ могил?, взглядывали довольно равнодушно на эту картину въ первые дни пребыванія ихъ влад?льцевъ въ старой тюрьм? Маршальси; они смотр?ли такъ потому, что первый ударъ несчастія р?дко сопровождается отчаяніемъ. Челов?къ еще в?ритъ, что онъ можетъ положиться на неиспытанныхъ друзей, онъ вспоминаетъ о многочисленныхъ предложеніяхъ услугъ, такъ охотно расточавшихся ему добрыми пріятелями, когда онъ въ нихъ еще вовсе не нуждался; онъ обладаетъ надеждой,  - надеждой счастливой неопытности,  - и хотя она ослабляется при первой же неудач?, но все же снова возрождается и цв?тетъ зд?сь короткое время, пока не завянетъ окончательно подъ ржавчиной разочарованія и равнодушія. Какъ быстро эти самые глаза глубоко вваливались и сверкали мрачнымъ огнемъ, какъ быстро худ?ло и желт?ло изможденное голодомъ и заточеніемъ лицо въ т? дни, когда еще р?чь о томъ, что должники гніютъ въ тюрьм?, безъ надежды на облегченіе, безъ надежды получить свободу, не была простой риторической фигурой! Эта жестокость нынче уже не существуетъ въ полномъ своемъ объем?, но и того, что отъ нея
осталось, достаточно еще для порожденія такихъ явленій, при вид? которыхъ сердце обливается кровью.
        "Двадцать л?тъ тому назадъ плиты тротуара подл? тюрьмы топтались одною матерью и ребенкомъ, которые такъ же аккуратно, какъ само утро, появлялись ежедневно передъ тюремными воротами; часто они приходили сюда посл? ночи, проведенной безъ сна, въ тревожной тоск?, подъ вліяніемъ скорбныхъ думъ, удручающихъ умъ и чувство,  - приходили ц?лымъ часомъ раньше срока, и тогда молодая мать грустно поворачивала назадъ, подводила ребенка къ старому мосту и, приподнявъ его на своихъ рукахъ, указывала ему на блестящую воду, окрашенную лучами утренняго солнца, обращала его вниманіе на шумныя приготовленія къ труду или удовольствію, которыми бываетъ полна р?ка въ эти утренніе часы. Мать пыталась развлечь сына этими занимательными для него предметами, но она быстро сажала его на землю и, закрывъ себ? лицо платкомъ, давала волю душившимъ ее слезамъ, потому что на исхудаломъ и бол?зненномъ личик? ребенка не проявлялось никакого удовольствія или удивленія. У него было мало воспоминаній, и вс? они были на одинъ образецъ,  - вс? верт?лись на б?дности и нищет? его родителей. По ц?лымъ часамъ сиживалъ онъ y матери на
кол?няхъ, вглядываясь съ д?тскимъ сочувствіемъ въ слезы, текущія по ея лицу, и потомъ тихонько забивался въ какой-нибудь темный уголокъ, гд? рыдалъ до т?хъ поръ, пока не засыпалъ. Съ той самой минуты, какъ онъ сталъ понимать окружающіе предметы, когда въ немъ началъ пробуждаться разсудокъ, онъ сроднился съ самой тяжкой д?йствительностію жизни: съ ужасными лишеніями - съ голодомъ и жаждой, съ холодомъ и нищетой, и хотя по наружности и физическому развитію онъ былъ малое дитя, но не было y него ни веселости, ни беззаботнаго см?ха, ни сверкающихъ д?тскихъ глазокъ.
        "Отецъ и мать, видя такое неестественное развитіе своего ребенка, съ глубокой тоской, смотр?ли молча другъ на друга, не осм?ливаясь выразить словами тяготящія ихъ мысли. Отецъ - здоровый, сильно сложенный челов?къ, который могъ бы перенести всякій трудъ и физическое упражненіе,  - изнывалъ въ т?сномъ заключеніи и нездоровой атмосфер? переполненной узниками тюрьмы. Мать, худая, н?жная женщина, склонялась подъ двойнымъ бременемъ физической и нравственной бол?зни; - ребенокъ вид?лъ все это, и молодое сердце его надрывалось.
        "Наступила зима, a съ нею ц?лыя нед?ли сильнаго дождя и холода. Б?дная женщина перебралась въ дрянную квартиренку по близости м?ста заключенія ея мужа, и хотя это переселеніе было вызвано ея возраставшею нуждой, она была счастлив?е теперь, потому что была ближе къ нему. Въ продолженіе двухъ м?сяцевъ посл? этого переселенія, она и ея маленькій спутникъ поджидали времени открытія тюремныхъ воротъ, не пропуская ни одного утра. Но вотъ однажды они не явились, и это было въ первый разъ съ того дня, какъ мужъ попалъ въ тюрьму. Ребенокъ умеръ.
        "Т?, которые, о подобныхъ потеряхъ б?дныхъ людей холодно толкуютъ, какъ о счастливомъ избавленіи отъ страданій для усопшаго, и о милосердномъ облегченіи отъ издержекъ для оставшихся,  - такіе люди не понимаютъ,  - см?ло это утверждаю - р?шительно не понимаютъ того неисходнаго горя, которое влекутъ за собой подобныя потери. Молчаливый взглядъ привязанности и участія въ то время, когда вс? прочіе глаза отъ насъ холодно отвернулись,  - ув?ренность въ томъ, что мы обладаемъ сочувствіемъ и любовью хоть одного существа, когда вс? прочіе покинули насъ - это такая подпора, такое приб?жище, такое ут?шеніе среди глубочайшаго горя, которыхъ нельзя купить ни за какія деньги, нельзя добыть никакимъ могуществомъ. Ребенокъ сиживалъ по ц?лымъ часамъ y ногъ своихъ родителей, терп?ливо сложивъ свои ручонки и поднявъ къ отцу и къ матери свое исхудалое личико. Они вид?ли, какъ, день за днемъ, онъ таялъ, и хотя его краткая земная жизнь была безъ радостей, a теперь, посл? своей смерти, онъ наслаждался миромъ и спокойствіемъ, которыхъ онъ - малый ребенокъ - не зналъ на земл?,- но все же они были ему отцомъ и матерью, и
потеря его залегла глубоко въ ихъ души.
        "Смотря теперь на изм?нившееся лицо матери, было не трудно предсказать, что смерть скоро прекратитъ и ея горькія испытанія и невыносимыя страданія. Двое тюремныхъ товарищей мужа несчастной женщины не захот?ли усугублять своимъ присутствіемъ его скорбь и горе и предоставили ему одному каморку, которую занимали съ нимъ втроемъ. Б?дная его жена перешла къ нему сюда, и вотъ потянулась тамъ, безъ мученій, но и безъ надеждъ, медленно угасая, ея страдальческая жизнь.
        "Однажды вечеромъ она лишилась чувствъ на рукахъ своего мужа. Когда онъ поднесъ ее къ открытому окну, чтобы оживить ее св?жимъ воздухомъ, св?тъ луны упалъ ей прямо на лицо и указалъ на такую разительную перем?ну въ ея чертахъ, что несчастный, какъ слабое дитя, дрогнулъ подъ бременемъ удручавшаго его горя.
        " - Посади меня, Джоржъ,  - слабо произнесла она. Онъ исполнилъ ея желаніе, и, с?въ возл? нея, закрылъ себ? лицо рукой и залился слезами.
        " - Мн? тяжело покинуть тебя, Джоржъ,  - сказала она,  - но на то Божія воля, и ради меня ты долженъ спокойно перенести разлуку со мною. О, какъ я благодарю Бога за то, что Онъ взялъ къ себ? нашего мальчика! Малютка счастливъ, онъ теперь на неб?. Что бы онъ сталъ д?лать тутъ, безъ своей матери?
        " - Ты не должна умереть, Мери, не должна, возразилъ ей мужъ, вставая. Онъ принялся ходить взадъ и впередъ по комнат?, нещадно ударяя свою голову сжатыми кулаками, потомъ снова с?лъ возл? больной и, поддерживая ее въ своихъ объятіяхъ, прибавилъ бол?е спокойно:
        " - Ободрись, моя милая, прошу тебя, ободрись. Ты нав?рное поправишься.
        " - Никогда уже, Джоржъ, никогда!  - отв?чала умирающая женщина.  - Пусть меня похоронятъ возл? моего б?днаго мальчика: но об?щай мн?, если ты выйдешь когда-нибудь изъ этого ужаснаго м?ста и разбогат?ешь, ты перевезешь насъ на какое-нибудь мирное сельское кладбище, далеко, далеко,  - какъ можно дальше отсюда,
        - гд? бы мы могли спокойно лежать. Милый Джоржъ, об?щай мн?, что ты это сд?лаешь.
        " - Сд?лаю, сд?лаю,  - проговорилъ онъ, страстно кидаясь на кол?ни передъ нею.  - Но скажи мн? еще слово, Мери… хотя взгляни… разъ взгляни…
        "Онъ замолкъ, потому что рука, обвивавшая его шею, вдругъ отяжел?ла и отверд?ла. Глубокій вздохъ вырвался изъ груди умиравшей; губы шевельнулись и на лиц? мелькнула улыбка, но губы эти были бл?дны, и улыбка см?нилась неподвижнымъ мертвеннымъ взглядомъ… Онъ остался одинъ на земл?.
        "Въ эту ночь, среди безмолвія и одиночества своей жалкой каморки, стоя на кол?няхъ возл? трупа своей жены, несчастный призвалъ Бога въ свид?тели страшной клятвы; съ этой минуты онъ посвящалъ себя одному д?лу: мести за смерть жены и сына, съ нын?шняго дня и до посл?дняго своего издыханія; онъ обрекалъ вс? свои силы на служеніе одному этому д?лу; месть его должна быть медленною и ужасною, ненависть нескончаемою и ненасытимою. По всему міру должна она пресл?довать т?хъ, кого она нам?титъ своими жертвами.
        "Глубочайшее отчаяніе и почти нечелов?ческое напряженіе произвели такія страшныя перем?ны въ его т?л? и въ чертахъ его лица, что его товарищи по несчастію отшатнулись съ испугомъ, когда онъ проходилъ мимо нихъ учащенными шагами. Глаза его налились кровью, лицо было мертвенно бл?дно, станъ согнулся, какъ бы подъ бременемъ л?тъ. Онъ почти насквозь прокусилъ себ? губу въ пылу своего душевнаго страданія, и кровь, капавшая изъ раны, текла по его подбородку и запятнала его рубашку и галстукъ. Онъ не проронилъ ни слезы, не испустилъ ни одного звука жалобы, но его блуждающій взглядъ и безпорядочная торопливость, съ которою онъ ходилъ взадъ и впередъ по двору, обличали сожигавшій его внутренній жаръ.
        "Тюремное начальство заявило ему, что необходимо немедленно же увезти т?ло его жены изъ тюрьмы. Онъ выслушалъ это требованіе съ полнымъ спокойствіемъ и согласился съ его разумностью. Почти вс? тюремные обитатели собрались для печальныхъ проводовъ; они посп?шно разступились по сторонамъ, при появленіи вдовца; онъ быстро прошелъ впередъ и сталъ одиноко въ небольшомъ отгороженномъ пространств?, примыкавшемъ къ пом?щенію привратника; толпа отошла оттуда, по инстинктивному чувству деликатности. Медленно подвигались впередъ люди съ тяжелымъ гробомъ на плечахъ. Въ толп? господствовало мертвое молчаніе, нарушавшееся только жалобными восклицаніями женщинъ и шарканьемъ ногъ носильщиковъ по плитамъ. Они дошли до того м?ста, на которомъ стоялъ мужъ умершей, и остановились. Онъ положилъ руку на гробъ и, машинально поправивъ на немъ покровъ, далъ знакъ идти дал?е. Тюремные сторожа, стоявшіе въ с?няхъ, сняли свои шляпы при вынос? гроба, и черезъ минуту дверь тюрьмы затворилась за нимъ. Вдовецъ посмотр?лъ тогда безсмысленно на толпу и грохнулся о земь.
        "Хотя въ теченіе многихъ нед?ль посл? этого онъ пролежалъ дни и ночи въ жесточайшей горячк?, его не покидали ни на минуту сознаніе его потери и воспоминаніе о данной клятв?. Передъ глазами его проходили сцены за сценами, м?ста см?нялись м?стами, происшествія происшествіями, выт?сняя другъ друга со всею сумятицею бреда, но вс? они стояли въ какой-нибудь связи съ его главною умственною задачею. То онъ плылъ по необъятному морю, надъ нимъ стояло кроваво-багровое небо, подъ нимъ бушевали волны, вздымаясь, точно горы, кипя водоворотомъ вокругъ его утлаго судна. Впереди его плылъ еще другой корабль, тоже выдерживающій борьбу съ разъяренными стихіями. Паруса y него вис?ли клочьями по мачтамъ, палуба была покрыта испуганными людьми, которые по очереди одинъ за другимъ становились жертвами высокихъ волнъ, покрывавшихъ палубу и увлекавшихъ за собою все, что попадалось имъ по пути. Наконецъ, волны поднялись еще выше и ц?лая ревущая масса воды ринулась на корабль со всесокрушающею быстротою и силою, оторвала y него руль и раздробила все судно до самаго киля. Изъ громаднаго водоворота, образованнаго гибнувшимъ
кораблемъ, раздался крикъ,  - предсмертный крикъ сотни утопавшихъ людей, слившійся въ одинъ страшный вопль,  - крикъ до того громкій и пронзительный, что онъ раздался надъ воемъ враждовавшихъ стихій и звучалъ, звучалъ до т?хъ поръ, пока, казалось, пронизалъ собою воздухъ, небо и воду. Но что это такое?  - вотъ показалась старая, с?дая голова, она поднимается надъ поверхностью моря и бьется съ волнами, меча взгляды предсмертной тоски и громко вопія о помощи?… Взглянувъ на нее, онъ спрыгиваетъ съ своего корабля и плыветъ къ ней сильнымъ размахомъ. Онъ достигаетъ ея: онъ бокъ-о-бокъ съ нею. Да, это т? черты. Старикъ видитъ его приближеніе и тщетно старается изб?жать встр?чи съ нимъ. Но онъ кр?пко стискиваеть старика и тащитъ его подъ воду. Ниже, ниже съ нимъ, на пятьдесятъ лотовъ глубины! Старикъ борется слаб?е и слаб?е, наконецъ, остается недвижнымъ. Старикъ, убитъ, убитъ имъ; клятва его сдержана.
        "Идеть онъ потомъ по жесткимъ пескамъ безграничной пустыни, одинокій и босой. Песокъ царапаетъ ему ноги и осл?пляетъ его; мелкія, тончайшія пылинки садятся въ поры его кожи и раздражаютъ его почти до б?шенства. Громадныя массы того же песку несутся передъ нимъ в?тромъ и, пронизанныя лучами палящаго солнца, возвышаются въ отдаленіи подобно огненнымъ столбамъ. Остовы людей, погибшихъ въ этой ужасной пустын?, лежатъ раскиданными вокругъ на всемъ пространств?, которое можно окинуть глазомъ; все осв?щается злов?щимъ св?томъ и повсюду, въ пред?лахъ челов?ческаго зр?нія, встр?чаются одни только предметы ужаса или омерз?нія. Тщетно стараясь произнести крикъ испуга, съ языкомъ, прилипшимъ къ гортани, сп?шитъ онъ впередъ, какъ безумный. Поддерживаемый сверхъестественной силой, онъ мчится по пескамъ, пока, наконецъ, не падаетъ безъ чувствъ на землю. Какая восхитительная прохлада оживляетъ его? Откуда исходитъ это отрадное журчанье? Вода! Д?йствительно, вотъ источникъ; св?жая, чистая струя б?житъ y ногъ путника. Онъ припадаетъ къ ней губами и, протянувъ на берегу бол?вшіе свои члены, впадаетъ въ сладостное
забытье. Его приводитъ въ себя шумъ чьихъ-то приближающихся шаговъ. С?дой старикъ плетется тоже къ ручью, чтобы утолить свою мучительную жажду. Это опять онъ! Путникъ вскакиваетъ, охватываетъ его руками и не допускаетъ къ ручью. Старикъ борется сильно, судорожно, молитъ допустить его къ вод?; - старикъ проситъ только одну каплю ея для спасенія своей жизни! Но онъ мощно удерживаетъ старика и жадно любуется его агоніей; потомъ, когда безжизненная голова старика склоняется на грудь, онъ отталкиваетъ отъ себя ногой этотъ ненавистный трупъ.
        "Когда кончилась его горячка, и сознаніе вернулось къ нему, онъ проснулся къ жизни богатымъ и свободнымъ; ему объявили, что отецъ его, желавшій, чтобы онъ издохъ въ тюрьм?,- ж_е_л_а_в_ш_і_й! Тотъ самый, который допустилъ, чтобы существа, бывшія для узника дороже его собственной жизни, умерли отъ лишеній и сердечной тоски, противъ которой безсильны вс? л?карства,  - этотъ самый челов?къ былъ найденъ мертвымъ въ своей пуховой постели. У него достало бы духу оставить посл? себя нищимъ своего сына, но, гордясь своимъ здоровьемъ и кр?постью, онъ откладывалъ совершеніе нужнаго для того акта, и теперь ему приходилось на томъ св?т? скрежетать зубами при мысли о богатств?, которое досталось его сыну, только благодаря его нераспорядительности и безпечности. Больной очнулся, и первое, что пришло ему въ голову, была клятва о мести, второе, что зл?йшимъ его врагомъ былъ родной отецъ его жены,  - челов?къ, засадившій его въ тюрьму и оттолкнувшій отъ своего порога дочь и ея ребенка, когда они молили y его ногъ о помилованіи. О, какъ онъ проклиналъ слабость, не дозволявшую ему быть на ногахъ и уже д?ятельно
разработывать свой планъ мести!
        "Онъ распорядился, чтобы его перевезли подальше отъ м?ста его горькой утраты и его б?дствій, и поселился въ тихомъ уб?жищ? на морскомъ берегу,  - не въ надежд? вернуть себ? душевное спокойствіе и счастье, потому что и то, и другое покинули его навсегда, но для возстановленія своихъ упавшихъ силъ, для обдумыванія своего дорогого плана. И зд?сь какой-то злой духъ далъ ему возможность совершить первую, самую страшную месть.
        "Было л?тнее время; постоянно погруженный въ мрачныя думы, онъ выходилъ по вечерамъ изъ своего уединеннаго жилища и направлялся по узкой тропинк? между утесовъ къ дикому и одинокому м?стечку, которое пришлось ему по душ?; зд?сь онъ садился на какой-нибудь скалистый обломокъ и, закрывъ лицо руками, просиживалъ такъ по н?скольку часовъ,  - иногда до глубокой ночи, до т?хъ самыхъ поръ когда длинныя т?ни утесовъ, нависшихъ надъ его головою, клали непроницаемый черный покровъ на вс? окружающіе предметы.
        "Однажды, въ тихій вечеръ, онъ сид?лъ такъ, въ своемъ обычномъ положеніи, приподнимая иногда голову для того, чтобы просл?дить за полетомъ стрекозы, или устремляя глаза на великол?пную багровую полосу, которая, начинаясь среди океана, шла, казалось, до самаго его горизонта, до самаго того м?ста, гд? спускалось солнце. Вдругъ глубокое безмолвіе окрестности нарушилось громкимъ воплемъ о помощи. Онъ прислушался, неув?ренный въ томъ, что слышалъ, но крикъ повторился съ еще большею силою, ч?мъ прежде. Онъ вскочилъ тогда съ м?ста и посп?шилъ по направленію голоса.
        Д?ло разъяснилось тотчасъ же само собою; на берегу лежала разбросанная одежда; въ недалекомъ разстояніи отъ него видн?лась немного изъ воды челов?ческая голова, a какой-то старикъ кидался изъ стороны въ сторону по берегу, ломая руки въ отчаяніи и взывая о помощи. Больной, силы котораго возстановились уже достаточно, сбросилъ съ себя верхнее платье и кинулся къ морю, съ нам?реніемъ броситься въ воду и спасти утопавшаго.
        "- Посп?шите, сэръ, ради Бога! помогите ему, молю васъ именемъ Господа! Это мой сынъ, сэръ, кричалъ вн? себя старикъ. Мой единственный сынъ, сэръ, и онъ умираетъ на глазахъ своего отца!
        "При первыхъ словахъ старика, незнакомецъ остановился въ своемъ разб?г? и, скрестивъ руки, сталъ передъ нимъ неподвижно.
        "- Великій Боже!  - воскликнулъ старикъ, узнавая его,  - Гейлингъ!
        "Незнакомецъ молча улыбнулся.
        " - Гейлингъ!  - дико произнесъ старикъ.  - Мой сынъ, Гейлингь,  - это мой милый сынъ… Взгляните взгляните!..
        "И, задыхаясь, несчастный отецъ указалъ на то м?сто, гд? молодой челов?къ боролся со смертью
        " - Слушайте!  - сказалъ старикъ.  - Онъ кричитъ еще… значитъ, онъ живъ… Гейлингъ, спасите его, спасите!
        "Незнакомецъ снова улыбнулся и продолжалъ стоять неподвижно, какъ статуя.
        "- Я былъ виноватъ передъ вами,  - продолжалъ съ воплемъ старикъ, падая передъ нимъ на кол?ни и ломая свои руки, отомстите за себя; возьмите все мое, самую мою жизнь: бросьте меня въ воду y своихъ нотъ и, если только челов?ческая природа можетъ подавить въ себ? естественное сопротивленіе, я умру, не двинувъ ни рукой, ни ногой. Сд?лайте это, Гейлингь, сд?лайте, но спасите моего сына! Онъ такъ молодъ еще, Гейлингъ, такъ молодъ для смерти!
        " - Слушайте, произнесъ незнакомецъ, грозно схватывая старика за руку,  - я хочу жизни за жизнь, и вотъ теперь зд?сь одна. Мой ребенокъ умиралъ на глазахъ своего отца несравненно бол?е мучительною и продолжительною смертью, ч?мъ та, которой подвергается теперь, пока я говорю, этотъ молодой поноситель чести своей сестры. Вы см?ялись,  - см?ялись въ лицо своей дочери, на черты которой смерть тоже накладывала свою руку,  - см?ялись надъ нашими страданіями. Какъ вы теперь о нихъ помышляете? Смотрите сюда, смотрите!
        "Говоря это, онъ указывалъ на море. Слабый крикъ пронесся надъ водою: посл?днее мощное усиліе утопавшаго взволновало на н?сколько мгновеній рябившія волны, a зат?мъ то м?сто, гд? онъ канулъ въ свою преждевременную могилу, сравнялось и сгладилось съ окружающей водою…
        "Спустя три года посл? этого, какой-то джентльменъ вышелъ изъ собственнаго экипажа y дверей одного лондонскаго стряпчаго, изв?стнаго въ то время публик? за не совс?мъ чистаго малаго въ своемъ ремесл?, и попросилъ y него особаго сов?щанія по весьма важному д?лу. Пос?титель былъ, очевидно, еще въ первой пор? молодости, но его лицо было бл?дно, тревожно и убито, такъ что и безъ острой наблюдательности д?льца, стряпчему легко было догадаться при первомъ же взгляд? на гостя, что бол?знь или иныя страданія совершили больше перем?нъ въ его наружности, ч?мъ то могла произвести рука времени въ двойной противъ прожитой имъ жизни періодъ.
        "- Я хочу поручить вамъ одно судебное д?ло,  - сказалъ незнакомецъ.
        "Стряпчій поклонился почтительно и кинулъ взглядъ на большой пакетъ, который былъ въ рукахъ y джентльмена. Пос?титель зам?тилъ этотъ взглядъ и продолжалъ.
        " - Это не совс?мъ обыкновенное д?ло, и мн? пришлось много хлопотать и издержать денегъ, пока эти бумаги достались мн? въ руки.
        "Стряпчій взглянулъ еще тревожн?е на пакетъ; пос?титель, развязавъ шнурокъ, опутывавшій бумаги, выложилъ на столъ множество росписокъ, копій съ условій и другихъ документовъ.
        "- Какъ вы увидите,  - продолжалъ пос?титель,  - этотъ господинъ, имя котораго стоитъ на документахъ, н?сколько л?тъ тому назадъ, занялъ подъ нихъ большія суммы денегъ. Между нимъ и т?ми людьми, въ рукахъ которыхъ первоначально находились эти бумаги, и отъ которыхъ я перекупилъ ихъ вс? за ц?ну тройную и четверную противъ ихъ настоящей стоимости, подразум?валось соглашеніе, что вс? эти обязательства будутъ возобновляться по истеченіи изв?стнаго періода. Но такое условіе не выговорено нигд? формальными актами; онъ же потерп?лъ въ посл?днее время большія потери и если вс? эти требованія падутъ на него одновременно, они сокрушатъ его окончательно.
        " - Общая сумма доходитъ до н?сколькихъ тысячъ фунтовъ,  - сказалъ стряпчій, разбирая бумаги.
        "Это в?рно,  - отв?чалъ незнакомецъ.

        - Что же сл?дуетъ д?лать?  - спросилъ стряпчій.
        " - Что д?лать!  - возразилъ кліентъ съ большимъ волненіемъ.  - Пустить въ ходъ каждый рычагъ закона и каждую прод?лку, которую можетъ изобр?сть умъ, a мошенничество исполнить; употребить и честныя, и подлыя средства,  - все открытое узаконенное пресл?дованіе, поддержанное всею изворотливостью его самыхъ см?тливыхъ исполнителей. Я хочу, чтобы онъ умеръ тяжкою и медленною смертью. Разорите его, продайте его земли и товары, выживите его изъ дома, оторвите отъ очага и сд?лайте его нищимъ на старости л?тъ, пусть онъ умретъ въ долговой тюрьм?!
        " - A издержки, дорогой сэръ, вс? издержки, необходимыя, чтобы довести до конца такое сложное д?ло,  - зам?тилъ стряпчій, приходя въ себя посл? минутнаго оц?пен?нія.  - Если отв?тчикъ умретъ на солом?, кто заплатитъ за расходы, сэръ?
        "- Назначайте сумму,  - проговорилъ незнакомецъ, дрожа такъ сильно отъ волненія, что рука его едва сдерживала перо, которое онъ схватилъ при этихъ словахъ.  - Какую угодно сумму, и она ваша. Не бойтесь называть ее, любезный! Я не сочту ее большою, если вы выиграете мое д?ло.
        "Стряпчій назначилъ наудачу очень большую сумму, въ вид? задатка, который мотъ бы обезпечить его въ случа? проигрыша д?ла - но назначилъ ее бол?е съ ц?лью удостов?риться, до какихъ издержекъ въ д?йствительности расположенъ идти его кліентъ, ч?мъ въ предположеніи, что тотъ удовлетворитъ его требованію. Однако, незнакомецъ написалъ тотчасъ же чекъ на своего банкира, пом?тивъ всю сумму сполна, и ушелъ.
        "По чеку было выплачено, какъ сл?дуетъ, и стряпчій, находя своего страннаго кліента такимъ челов?комъ, на котораго можно было положиться, принялся серьезно за свою работу. Прошло слишкомъ два года, посл? этого разговора, и м-ръ Гейлингъ частенько просиживалъ ц?лые дни въ контор? своего стряпчаго, наблюдая за накопленіемъ бумагъ и прочитывая съ блестящими отъ радости глазами, одно за другимъ, то укорительныя письма, то просьбы о небольшой отсрочк?, то представленія о неизб?жномъ разореніи, грозившемъ отв?тчику. Эти бумаги стали появляться съ т?хъ поръ, какъ на должника посыпались искъ за искомъ, процессъ за процессомъ. На вс? моленія, хотя бы о краткой отсрочк?, былъ одинъ отв?тъ: деньги должны быть уплачены. Земли, дома, движимое имущество, все пошло, въ свою очередь, на удовлетвореніе многочисленныхъ требованій, и самъ старикъ былъ-бы засаженъ въ тюрьму, если бы ему не удалось обмануть бдительности полиціи и б?жать.
        "Неумолимое злорадство Гейлинга, вм?сто того, чтобы утоляться усп?хомъ пресл?дованія, возростало съ разореніемъ его врага. Когда же онъ узналъ о поб?г? старика, б?шенство его перешло всякіе пред?лы. Онъ скрежеталъ зубами и осыпалъ страшными проклятіями людей, которымъ было поручено заарестованіе. Онъ былъ сравнительно успокоенъ лишь повторительными ув?реніями, что б?глецъ будетъ нав?рное отысканъ. Повсюду были разосланы агенты для его поимки; для открытія м?ста его уб?жища были пущены въ ходъ вс? хитрости, какія только можно было изобр?сти, но все было напрасно. Прошло съ полгода, a уб?жище старика все еще не было открыто.
        "Наконецъ, однажды поздно вечеромъ, въ квартиру стряпчаго явился Гейлингъ, котораго не было видно уже н?сколько нед?ль, и послалъ сказать ему, что его желаетъ немедленно вид?ть одинъ джентльменъ. Прежде, ч?мъ стряпчій, узнавшій его по голосу, усп?лъ приказать слуг? впустить его, онъ кинулся вверхъ по л?стниц? и вб?жалъ въ гостиную, бл?дный и едва переводя духъ. Затворивъ за собою дверь, чтобы его не услышали, онъ опустился въ кресло и проговорилъ шепотомъ:
        " - Тсъ! Я его нашелъ, наконецъ!
        "- Неужели?  - спросилъ стряпчій.  - Прекрасно, дорогой сэръ, прекрасно.
        " - Онъ скрылся въ жалкой лачужк? въ Кэмденъ-Тоуне - продолжалъ Гейлингъ,  - и, можетъ быть, это лучше, что мы потеряли его изъ виду, потому что онъ жилъ тутъ все это время совершенно одинъ, въ самой отвратительной нищет?… онъ б?денъ, очень б?денъ.
        " - Очень хорошо,  - сказалъ стряпчій.  - Вы хотите, чтобы его арестовали завтра, конечно?
        " - Да, отв?чалъ Гейлингь.  - Впрочемъ н?тъ, стойте! Посл?завтра. Вы удивляетесь моему желанію отложить арестъ,  - продолжалъ онъ съ ужасной усм?шкой,  - но я позабылъ кое что. Завтрашній день памятенъ въ его жизни: пусть онъ пройдетъ.
        "- Хорошо,  - сказалъ стряпчій.  - Вы сами напишите инструкціи полицейскому чиновнику?
        " - Н?тъ, пусть онъ встр?тится со мною зд?сь, въ восемь часовъ вечера; я самъ пойду съ нимъ.
        "Встр?ча состоялась въ назначенный вечеръ. Они с?ли въ наемную карету и вел?ли извозчику остановиться на томъ углу старой Панкрасской дороги, на которомъ стоитъ приходскій рабочій домъ. Въ то время, когда они вышли изъ экипажа, было уже почти темно; направясь вдоль глухой ст?ны передъ фасадомъ ветеринарнаго госпиталя, они повернули въ боковой переулокъ, который зовется или звался въ то время, Малою Школьною улицей и который, не знаю, какъ теперь, но тогда былъ порядочно пустыннымъ м?стомъ, окруженнымъ почти все одними полями да рвами.
        "Нахлобучивъ себ? на глаза свою дорожную шляпу и закутавшись въ плащъ, Гейлингъ остановился передъ самымъ б?дн?йшимъ домикомъ въ улиц? и постучался тихонько въ двери. Ему тотчасъ же отворила какая-то женщина и поклонилась ему, какъ знакомому; Гейлингъ шепнулъ полицейскому, чтобы онъ оставался внизу, a самъ тихо взобрался на л?стницу и, отворивъ дверь въ комнату, прямо вошелъ въ нее.
        " - Предметъ его розысковъ и неугасавшей ненависти, въ настоящую минуту уже дряхлый старикъ, сид?лъ за голымъ сосновымъ столомъ, на которомъ тускло гор?ла заплывшая сальная св?ча. Старикъ, испуганный внезапнымъ появленіемъ незнакомца, ухватился за столъ, его слабыя ноги дрожали.
        "- Зач?мъ вы пришли сюда?  - сказалъ онъ.  - Зд?сь прозябаетъ нищета. Чего вы ищете тутъ?
        "- Васъ? Я желаю говорить съ вами,  - отв?чалъ Гейлингъ.
        "И сказавъ эти слова, онъ с?лъ на стулъ y противоположнаго угла стола и, снявъ свою шляпу и откинувъ воротникъ шинели, открылъ свое лицо.
        "Увид?въ это знакомое лицо, старикъ внезапно потерялъ способность говорить. Онъ откинулся назадъ на своемъ стул? и, сложивъ об? руки на груди, вперилъ въ Гейлинга пристальный взглядъ, въ которомъ выразилось омерзеніе и ужасъ.
        " - Шесть л?тъ тому назадъ,  - сказалъ Гейлингъ,  - въ этотъ же самый день я взялъ y васъ дорогую для васъ жизнь въ возмездіе за жизнь моего ребенка. Надъ безжизненнымъ трупомъ вашей дочери, старикъ, я поклялся, что и она будетъ отомщена. Ни на одинъ часъ я не забылъ о своей клятв?, и, если бывали мгновенія, когда ослаб?вала моя жажда мщенія, я припоминалъ страдающій безропотный взглядъ моей жены и изможденное отъ голода лицо моего ребенка,  - слабость пропадала во мн?, и я снова твердо шелъ къ своей ц?ли. Первый актъ возмездія совершился - вы его хорошо помните; нынче будетъ посл?дній.
        "Старикъ задрожалъ и руки его немощно упали съ его груди.
        " - Завтра я оставляю Англію,  - сказалъ Гейлингъ посл? минутной паузы.  - Нын?шней ночью я предамъ васъ на медленную смерть, которой умерла она - я пошлю васъ жить безнадежной жизнью въ тюрьм?…
        "Онъ посмотр?лъ въ лицо старику и замолчалъ. Онъ поднесъ св?чу, дотронулся до него слегка и вышелъ изъ комнаты.
        " - Вы получше присматривайте за старикомъ,  - сказалъ онъ женщин?, отворивъ дверь, и, давъ знакъ полицейскому сл?довать за нимъ, прибавилъ: - онъ очень плохъ.
        "Женщина заперла дверь, вб?жала на л?стницу и нашла бездыханный трупъ старика.
        "На одномъ изъ самыхъ тихихъ и уединенныхъ кладбищъ въ Кэнт?, среди богатой растительности, подъ гладкимъ надгробнымъ памятникомъ, покоятся кости молодой матери и ея ребенка. Но прахъ отца не см?шивается съ ихъ прахомъ. Никто не знаетъ, даже самъ стряпчій, выигравшій процессъ, посл?дующей исторіи его страннаго кліента."
        Окончивъ свой разсказъ, старикъ Бемберъ немедленно всталъ съ своего м?ста, подошелъ къ в?шалк?, стоявшей въ углу залы, над?лъ съ большою осторожностью шляпу и пальто, и, не сказавъ никому ни одного слова, медленно вышелъ изъ дверей. Такъ какъ н?которые джентльмены покоились глубокимъ сномъ, a другіе погрузились мыслями и чувствами въ приготовленіе гоголь-моголя и глинтвейна, то м-ръ Пикквикъ, руководимый зд?сь, какъ и везд?, глубокими философскими соображеніями, нашелъ средство спуститься незам?ченнымъ въ нижній этажъ, гд? уже давно съ нетерп?ніемъ дожидался его м-ръ Самуэль Уэллеръ, вм?ст? съ которымъ и выбрался онъ благополучно изъ воротъ знаменитой таверны.
        Глава XXII. Мистеръ Пикквикъ ?детъ въ Ипсвичъ и встр?чается въ Ипсвич? съ интересной леди въ желтыхъ папильоткахъ


        - Поклажа твоего старшины, Самми?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ старшій своего возлюбленнаго сына, когда тотъ явился на дворъ гостиницы "Пестраго Быка", въ Уайтчапел?, съ чемоданомъ и дорожной сумкой.

        - Угадалъ ты, дядюшка, спасибо на добромъ слов?,- отв?чалъ м-ръ Уэллеръ младшій, складывая съ плечъ свое бремя и усаживаясь на чемоданъ.

        - Будетъ сейчасъ и самъ старшина.
        - ?детъ на извозчик??  - сказалъ отецъ.

        - Восемь пенсовъ за дв? мили кабріолетной встряски для размягченія костей и полированія крови,  - отв?чалъ сынъ.  - Ну что, дядя, какъ мачеха сегодня?

        - Рычитъ, Самми, рычитъ,  - отв?чалъ старикъ Уэллеръ, качая головой.

        - Это что такое, куманекъ?

        - Блажитъ твоя мачеха, Самми, блажитъ, провалъ ее возьми. Недавно приписалась она къ методистской сходк?. Я недостоинъ ея, другъ мой Самми, чувствую, что недостоинъ.

        - Право? Этакой смиренности за тобою не водилось, старичина.

        - Да, любезный, послушливъ я, смиренъ сталъ и кротокъ, какъ ягненокъ. Это, говоритъ твоя мачеха, д?лаетъ мн? честь. Ты в?дь, я полагаю, не знаешь, въ чемъ состоитъ в?ра этихъ методистовъ? Стоитъ посмотр?ть, какъ они тамъ куралесятъ: пот?ха да и только. Ханжи, провалъ ихъ возьми, лицед?и; и народъ вообще демонски буйный.

        - Запрети мачех? ходить на такія сборища.

        - В?тренная голова ты, Самми, вихровая башка,  - возразилъ Уэллеръ, почесывая переносье большимъ пальцемъ.- A что, думаешь ты,  - продолжалъ онъ посл? короткой паузы,  - что они под?лываютъ тамъ на этихъ методистскихъ сходкахъ?

        - Не знаю,  - сказалъ Самуэль.- A что?

        - Пьютъ чай, видишь ты, и поклоняются какому-то проныр?, который называется y нихъ пастыремъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.  - Разъ какъ-то я стоялъ, выпуча глаза, подл? картинной лавки на нашемъ двор?, и вдругъ увид?лъ выставленное въ окн? объявленіе, гд? было крупными буквами написано: "Билеты по полкрон?. Обращаться съ требованіями въ комитетъ, къ секретарю, м-съ Уэллеръ".  - Пошелъ я домой, Самми, и увид?лъ въ нашей гостиной четырнадцать женщинъ, молодыхъ и старыхъ. Это и есть комитетъ. Какъ он? говорили, Самми, провалъ ихъ возьми, какъ он? говорили! Д?ло шло о какихъ-то резолюціяхъ, прожектахъ, вотахъ, и все это было крайне забавно. Меня сначала хот?ли выгнать: но я низенько поклонился, вынулъ кошелекъ и учтиво потребовалъ билетъ на запись въ ихъ компанію по методистской части. Вечеромъ въ пятницу я умылся, причесался, над?лъ новое платье и отправился съ своей старухой. Мы пришли въ первый этажъ довольно невзрачнаго дома, и, когда кухарка отворила дверь я увид?лъ чайные приборы на тридцать персонъ. Женщины, можно сказать, переполошились вс?, когда взглянули на меня, и между ними поднялся такой
дружный шепотъ, какъ будто никогда не приходилось имъ вид?ть плотнаго джентльмена пятидесяти восьми л?тъ. Вдругъ поднялся внезапный шумъ, какой-то долговязый парень съ краснымъ носомъ и въ б?ломъ галстук?, вставая съ своего м?ста, затянулъ пискливымъ визгомъ: "идетъ пастырь, пос?тить свое в?рное стадо". И всл?дъ за т?мъ въ комнату вошелъ жирный прежирный толстякъ съ б?лыми широкими щеками и открытымъ ртомъ. Мы вс? встали. Женщины отв?сили низкій поклонъ и продолжали стоять съ опущенными руками и понурыми головами. Жирный толстякъ перец?ловалъ вс?хъ до одной молоденькихъ и старыхъ женщинъ. То же самое посл? него учинилъ и долговязый парень съ краснымъ носомъ. Я думалъ, что теперь моя очередь для ц?лованія и уже собирался чмокнуть въ алыя уста свою хорошенькую сос?дку, какъ вдругъ вошла твоя мачеха, и съ нею - огромные подносы съ хл?бомъ, масломъ, яйцами, ветчиной и сливками. Подали чай, сначала проп?ли гимнъ, a потомъ вс? принялись закусывать и пить съ методистскимъ аппетитомъ. Я тоже навострилъ зубы и выпилъ стаканъ чаю. Жирный толстякъ тоже величественно выпилъ стаканъ чаю, закусывая въ то же время
колбасой и ветчиной. Сказать правду, Самми, такого питуха и обжоры не видалъ я никогда. Красноносый парень тоже ?лъ за четверыхъ, но былъ онъ, можно сказать, младенецъ въ сравненіи съ этимъ жирнымъ толстякомъ. Очень хорошо. Посл? закуски т?мъ же порядкомъ проп?ли гимнъ. Зат?мъ жирный толстякъ, взъерошивъ свои волосы, сказалъ пропов?дь, которая произвела сильное впечатл?ніе на слушателей. Посл? пропов?ди онъ, махнувъ рукой, пробасилъ съ какимъ-то голодно-дикимъ остервен?ніемъ: - "Гд? есть гр?шникъ? Гд? оный несчастный гр?шникъ?"  - При этомъ вс? женщины обратили на меня свои глаза и начали стонать общимъ хоромъ, точно пришелъ ихъ посл?дній часъ. Мн? это показалось довольно страннымъ, но изъ приличія я не сказалъ ничего. Вдругъ онъ всполошился опять и, взглянувъ на меня сердитыми глазами, прорев?лъ: - "Гд? есть гр?шникъ? Гд? оный оканнный гр?шникъ?"  - И вс? женщины зарев?ли опять, вдесятеро громче, ч?мъ прежде. Это ужъ меня совс?мъ сбило съ панталыку. Я сд?лалъ два шага впередъ и сказалъ: "Мой другъ, не на меня ли вы намекаете?"  - Но вм?сто того, чтобы извиниться, какъ честному челов?ку, онъ
взб?ленился, какъ пом?шанный, и началъ гвоздить съ плеча, называя меня сыномъ гн?ва, чадомъ ярости и другими раздирательными именами. Я не выдержалъ, другъ мой Самми, и кровь, что называется, хлынула y меня подъ самый затылокъ. Три тумака закатилъ я ему въ брюхо, съ?здилъ по башк? красноносаго д?тину, да и поминай какъ звали. Только меня и вид?ли. О, если бы ты слышалъ, Самми, какъ взвизгнули и завыли вс? эти бабы, когда пастырь ихъ опрокинулся навзничь и сд?лалъ кувыркол?тіе черезъ краснаго д?тину! Это былъ демонскій шабашъ, гд? твоя мачеха отличалась пуще вс?хъ.  - Однакожъ вотъ и твой старшина, если не ошибаюсь.
        Еще м-ръ Уэллеръ не кончилъ своей р?чи, какъ м-ръ Пикквикъ вышелъ изъ кабріолета и вступилъ на широкій дворъ.

        - Прекрасное утро, сэръ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій.

        - Прекрасное,  - подтвердилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Безподобное,  - подхватилъ какой-то рыжеватый джентльменъ съ инквизиторскимъ носомъ и голубыми очками. Онъ вышелъ изъ кабріолета въ ту же минуту, какъ м-ръ Пикквикъ.  - Изволите, сэръ, отправляться въ Ипсвичъ?

        - Да!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Какое необыкновенное стеченіе обстоятельствъ. В?дь и я тоже въ Ипсвичъ.
        М-ръ Пикквикъ поклонился.

        - На имперіал??  - сказалъ рыжеватый джентльменъ.
        М-ръ Пикквикъ поклонился опять.

        - Скажите, пожалуйста, это просто удивительно - и я в?дь тоже на имперіал?,- проговорилъ рыжеватый джентльменъ,  - мы р?шительно ?демъ вм?ст?.
        И рыжеватый джентльменъ, над?ленный отъ природы важною осанкой и заостреннымъ носомъ, который, по птичьему манеру, вздергивался y него кверху всякій разъ, какъ онъ говорилъ что-нибудь,  - улыбнулся такимъ образомъ, какъ будто онъ сд?лалъ въ эту минуту одно изъ самыхъ удивительныхъ открытій, какія когда-либо выпадали на жребій челов?ческой премудрости.

        - Мн? будетъ очень пріятно пользоваться вашимъ обществомъ, сэръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ

        - И мн?. Это, можно сказать, находка для насъ обоихъ. Общество, видите ли, есть… не иное что есть, какъ… какъ… то есть, общество совс?мъ не то, что уединеніе: какъ вы думаете?

        - Истинно такъ, и никто не будетъ спорить,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, вступая, съ обязательной улыбкой въ разговоръ.  - Это сэръ, что называется: правда-матка, какъ говаривалъ одинъ собачей, когда горничная, подавая ему баранью кость, зам?тила, что онъ не джентльменъ.

        - А!  - воскликнулъ съ надменной улыбкой рыжеватый незнакомецъ, обозр?вая м-ра Уэллера съ ногъ до головы.  - Вашъ пріятель, сэръ?

        - Не совс?мъ,  - сказалъ вполголоса м-ръ Пикквикъ.  - Онъ, собственно говоря, мой слуга; но я охотно позволяю ему н?которыя вольности, потому что, между нами, онъ большой чудакъ, и я отчасти горжусь имъ.

        - Вотъ что!  - сказалъ рыжеватый джентльменъ.

        - На вкусы, видите ли, н?тъ закона; Что-жъ касается до меня, я вообще терп?ть не могу чудаковъ - все, что им?етъ н?которымъ образомъ притязаніе на оригинальность, производитъ во мн? корчи.  - Какъ ваша фамилія, сэръ?

        - Вотъ моя карточка, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, забавляясь странными манерами забавнаго незнакомца.

        - Вотъ что!  - сказалъ рыжеватый джентльменъ, укладывая карточку въ свой бумажникъ.
        - Пикквикъ, м-ръ Пикквикъ - очень хорошо, можно сказать, прекрасно. Я вообще люблю узнавать чужія фамиліи: это н?которымъ образомъ выручаетъ изъ большихъ затрудненій. Вотъ вамъ и моя карточка, сэръ. Магнусъ, моя фамилія, сэръ, прошу обратить вниманіе на это обстоятельство; Magnus, то есть великій,  - какъ вамъ это нравится?

        - Хорошая фамилія,  - проговорилъ м-ръ Пикквикъ, стараясь подавить невольную улыбку.

        - A имя еще лучше,  - подхватилъ м-ръ Магнусъ.  - Вообразите, в?дь меня зовутъ Петеромъ! Какъ вы его находите!

        - Прекрасное имя - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Вообразите, вс? мн? говорятъ то же. Многіе мои пріятели р?шительно уб?ждены, что я сд?лаюсь когда-нибудь великимъ челов?комъ.

        - Очень можетъ быть.

        - Ну, господа, дилижансъ готовъ, если вамъ угодно,  - сказалъ кондукторъ.

        - Вещи мои уложены?  - спросилъ м-ръ Магнусъ.

        - Уложены, сэръ.

        - Вс??

        - Вс?.

        - Красный м?шокъ, наприм?ръ?

        - Уложенъ.

        - A полосатый м?шокъ?

        - Уложенъ.

        - A с?рый бумажный узелокъ?

        - Уложенъ.

        - A кожаная картонка для шляпы?

        - Ничего не забыто, сэръ.

        - Теперь, не угодно ли вамъ садиться?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Н?тъ, н?тъ, погодите, извините меня, м-ръ Пикквикъ,  - отв?чалъ Петеръ Магнусъ, останавливаясь на колес?.  - Въ д?лахъ этого рода я люблю совершенн?йшую аккуратность; я вижу, кондукторъ виляетъ.  - Эй, любезный!

        - Что вамъ угодно?  - откликнулся кондукторъ.

        - Уложена ли кожаная картонка для шляпы?

        - Да в?дь ужъ я им?лъ честь доложить вамъ, что ничего не забыто.

        - Полно, такъ ли? куда вы ее уложили? Покажите.
        Кондукторъ принужденъ былъ вынуть и показать влад?льцу требуемую вещь, и посл? тщательнаго осмотра картонка опустилась опять подъ козла въ глубокій ящикъ. Успокоенный насчетъ этого пункта, рыжеватый джентльменъ постепенно обнаружилъ безпокойныя сомн?нія касательно, во-первыхъ, краснаго м?шка, который могли забыть, и, во-вторыхъ, полосатаго м?шка, который могли украсть. Кондукторъ снова принужденъ былъ представлять наглядныя доказательства относительно неосновательности подобныхъ подозр?ній. Посл? вс?хъ этихъ церемоній, продолжавшихся около четверти часа, рыжеватый джентльменъ согласился, наконецъ, взобраться на кровлю дилижанса, зам?тивъ предварительно, что теперь y него гора свалилась съ плечъ, и что онъ совершенно счастливъ.

        - Подозрительны вы, сэръ, Господь съ вами,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій, искоса посматривая на незнакомца, когда тотъ возился на имперіал?.

        - Да, почти такъ, когда д?ло идетъ насчетъ какихъ-нибудь безд?лицъ,  - сказалъ незнакомецъ.  - Зато въ важныхъ случаяхъ я великодушенъ, какъ маленькій ребенокъ. Теперь я спокоенъ, совершенно спокоенъ.

        - Еще бы! пора угомониться,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.  - Самми, помоги своему господину. Другую ногу, сэръ, вотъ такъ. Вашу руку, сэръ, понатужьтесь. Баста. Думать надо, сэръ, мальчикомъ вы были гораздо легче.

        - Ваша правда,  - сказалъ задыхаясь м-ръ Пикквикъ, продолжая взбираться на свое м?сто.

        - Ну, Самми, маршъ наверхъ, жив?й!  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.  - Ступайте Вилльямъ, пошевеливайтесь. Берегите подъ аркой свои головы, джентльмены, нагибайтесь - вотъ такъ.
        И дилижансъ покатился по Уайтчапелю, къ великому удивленію всего народонаселенія этого многолюднаго квартала шумной столицы.

        - Сторона, сэръ, не совс?мъ веселая,  - сказалъ Самуэль, притрагиваясь къ полямъ своей шляпы, что д?лалъ онъ всегда, при вступленіи въ разговоръ со своимъ господиномъ.

        - Справедливо, Самъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ обозр?вая прочищенными очками т?сную и грязную улицу, по которой катился дилижансъ.

        - Зам?чательно, сэръ, что устрицы и б?дность идутъ рука объ руку всякій разъ, какъ выглядываютъ на св?тъ.

        - Что вы подъ этимъ разум?ете, Самъ?

        - Ничего особеннаго, сэръ, только исторія вотъ какая: ч?мъ б?дн?е м?сто, т?мъ больше охотниковъ до устрицъ. Зд?сь, наприм?ръ, какъ изволите вид?ть, д?вчонки почти передъ каждымъ домомъ торгуютъ устрицами на своихъ запачканныхъ скамейкахъ.

        - Хорошо. Что-жъ отсюда сл?дуетъ?

        - A то, сэръ, что, если, прим?ромъ сказать, какой-нибудь голоштанникъ не знаетъ, что ему д?лать, онъ тотчасъ же выб?гаетъ на улицу изъ своей квартиры и начинаетъ уписывать устрицы. Это, я полагаю, д?лается съ отчаянья, сэръ.

        - Съ чего-жъ больше? Разум?ется,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій; - соленую семгу тоже хорошо употреблять съ горя, особенно, если при этомъ водится хорошая настойка для утоленія жажды. Вотъ почему, сэръ, устрицы и семга идутъ рука объ руку съ б?дными людьми.

        - Это, однакожъ, зам?чательные факты,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - я запишу ихъ въ первомъ же м?ст?, гд? мы остановимся.
        Т?мъ временемъ они спокойно про?хали шоссейную заставу. Посл? глубокомысленнаго молчанія, продолжавшагося мили дв? или три, м-ръ Уэллеръ старшій вдругъ поворотилъ свою голову къ м-ру Пикквику и сказалъ:

        - Странную жизнь, сэръ, ведутъ эти шоссейцы.

        - Кто?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Шоссейцы.

        - Что онъ хочетъ сказать?  - спросилъ м-ръ Петеръ Магнусъ.

        - Старикъ мой, джентльмены, разум?етъ смотрителей шоссейной заставы,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ младшій объяснительнымъ тономъ.

        - Ну да, конечно,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - жизнь ихъ, в?роятно, заслуживаетъ вниманія во многихъ отношеніяхъ.

        - Зам?тьте, сэръ, что все это - люди, испытавшіе большія несчастія въ своей жизни,
        - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій.

        - Какъ это?

        - Не могу вамъ объяснить, только это сущая правда. Вотъ почему они удаляются отъ св?та и скрываютъ свои горемычныя головы въ шоссейныхъ будкахъ. Зд?сь, съ одной стороны, они находятъ для себя уединеніе, a съ другой - они отмщаютъ челов?ческому роду посредствомъ сбора пошлинъ.

        - Скажите, пожалуйста, этого никогда мн? въ голову не приходило,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.

        - A вещь очень простая,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій,  - будь они джентльмены, ихъ бы назвали мизантропами; a теперь просто-напросто величаютъ ихъ скалдырниками.

        - Это стоитъ принять къ св?д?нію,  - р?шилъ м-ръ Пикквикъ.
        Въ такихъ разговорахъ, назидательныхъ, забавныхъ и полезныхъ, незам?тно проходило время въ продолженіе этой достопамятной по?здки. М-ръ Самуэль Уэллеръ говорилъ безъ устали, сообщая множество интересныхъ зам?чаній, поступившихъ впосл?дствіи въ записную книгу ученаго мужа. Съ своей стороны, м-ръ Петеръ Магнусъ интересовался знать обо вс?хъ подробностяхъ относительно рода жизни и спеціальныхъ занятій президента Пикквикскаго клуба. На станціяхъ Петеръ Магнусъ, для препровожденія времени и для успокоенія своего сердца, продолжалъ наводить справки относительно своихъ узелковъ и разноцв?тныхъ м?шечковъ.
        Въ Ипсвич?, на про?зжей улиц?, вл?во отъ большой дороги, стоитъ знаменитая гостиница, изв?стная всему міру подъ названіемъ "Большого б?лаго коня", изображеннаго, для большей ясности, въ вид? каменной статуи, съ размашистымъ хвостомъ и длинной гривой, которая, вм?ст? съ головою, возвышается на кирпичномъ пьедестал? y главнаго подъ?зда. Стоило только побывать одинъ разъ въ этой гостиниц?, чтобъ не забыть во всю жизнь ея длинныхъ галлерей, презр?вшихъ всякое украшеніе врод? ковровъ или половиковъ, и безчисленнаго ряда комнатъ, закопт?лыхъ, грязныхъ, темныхъ, но снабженныхъ, однако же, вс?ми удобствами для утоленія голода и жажды.
        Зд?сь то, y воротъ этой пресловутой таверны, останавливался въ былыя времена дилижансъ изъ Лондона каждый вечеръ, въ одинъ и тотъ же часъ и зд?сь же, изъ этого лондонскаго дилижанса высадились теперь, невредимы и здравы, м-ръ Пикквикъ, м-ръ Самуэль Уэллеръ и м-ръ Петеръ Магнусъ, усп?вшій, наконецъ, окончательно успокоить свое сердце относительно сохранности своихъ вещей.

        - Вы не зд?сь ли останавливаетесь?  - спросилъ м-ръ Петеръ Магнусъ, когда еще разъ выступили на сцену его разноцв?тные м?шечки, бумажный узелокъ и кожаная картонка для шляпы,  - вы не зд?сь ли останавливаетесь, сэръ?

        - Зд?сь,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Ахъ, Боже мой, какое чудесное, необыкновенное стеченіе обстоятельствъ!  - воскликнулъ м-ръПетеръ Магнусъ.  - В?дь и я зд?сь останавливаюсь, р?шительно зд?сь. Над?юсь, мы об?даемъ вм?ст??

        - Съ удовольствіемъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Впрочемъ, мн? надобно напередъ удостов?риться, зд?сь или н?тъ мои друзья.  - Послушайте, любезный, остановился ли y васъ джентльменъ, по имени м-ръ Топманъ?
        При этомъ вопрос?, къ м-ру Пикквику л?ниво переваливаясь съ ноги на ногу и почесывая затылокъ, подступилъ трактирный служитель съ грязной салфеткой подъ мышкой, наблюдавшій до этой поры про?зжающихъ и проходящихъ по широкой улиц?. Онъ изм?рилъ ученаго мужа отъ полей его шляпы до нижней пуговицы его штиблетъ и сказалъ выразительнымъ тономъ:

        - Н?тъ.

        - A другой джентльменъ, по имени Снодграсъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Н?тъ.

        - A м-ръ Винкель?

        - Н?тъ.

        - Стало быть, мои друзья еще не прі?зжали, сэръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Въ такомъ случа? мы об?даемъ вм?ст?.  - Послушайте, любезный, покажите намъ особую комнату.
        При этомъ требованіи, жирный слуга приказалъ другому слуг? распорядиться относительно вещей обоихъ джентльменовъ, и потомъ, приглашая ихъ сл?довать за собой по длинной галлере?, отвелъ имъ большую, дурно-меблированную комнату съ грязнымъ каминомъ, гд? трещало н?сколько перегоравшихъ угольевъ, употреблявшихъ, повидимому, безполезныя покушенія осв?тить и развеселить это мрачное жилище. Черезъ часъ путешественники получили для своего продовольствія порцію тухлой рыбы съ черствой булкой, и когда об?дъ былъ приведенъ подобнымъ образомъ къ желанному концу, они, съ общаго согласія, заказали бутылку рома и дв? бутылки портвейна, со включеніемъ горячей воды и лимоновъ для приготовленія пунша. Вооружившись зат?мъ двумя огромными стаканами, наполненными живительною влагой, они дружелюбно ус?лись подл? камина, куда, по ихъ просьб?, подложили съ десятокъ новыхъ углей.
        М-ръ Петеръ Магнусъ оказался вообще чрезвычайно любезнымъ джентльменомъ, и живительная влага не замедлила вытянуть изъ его души самые сокровенные секреты. Мало-по-малу разсказалъ онъ все, что им?ло н?которое отношеніе къ его занятіямъ, д?ламъ, предположеніямъ, планамъ, и сообщилъ весьма интересныя подробности относительно всей своей родни и вс?хъ своихъ друзей, причемъ вниманіе его обращалось преимущественно на двухъ братцевъ, игравшихъ весьма важную роль въ фамильной драм?. Устремивъ, наконецъ, съ особой выразительностью свои голубые очки на ученаго мужа, м-ръ Магнусъ спросилъ съ веселой ужимкой и таинственнымъ видомъ:

        - A какъ вы думаете, м-ръ Пикквикъ, зач?мъ я сюда прі?халъ? А? Зач?мъ, сэръ?

        - Какъ же я могу отгадать,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Отгадайте, сэръ, попытайтесь, я прошу васъ объ этомъ.

        - По д?ламъ, можетъ быть?

        - Ну, да, сэръ, пожалуй, что такъ, a пожалуй, и не такъ!  - отв?чалъ м-ръ Магнусъ.
        - Н?тъ, м-ръ Пикквикъ, попытайтесь еще,  - вы челов?къ ученый.

        - Право, сэръ, вы ставите меня въ довольно затруднительное положеніе,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - я могу сд?лать множество предположеній, и все-таки не напасть на сущность д?ла. Потрудитесь лучше сами объяснить причину вашего путешествія.

        - Вотъ оно что! Хи, хи, хи, хи!  - залился м-ръ Магнусъ.  - Что вы думаете, м-ръ Пикквикъ, если я скажу, что… что… что я прі?халъ сюда сд?лать предложеніе, сэръ; каково? Хи, хи, хи!

        - Что-жъ? Это очень естественно,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, бросая на своего собес?дника лучезарную улыбку,  - я полагаю, вы будете им?ть усп?хъ.

        - Право? Вы точно такъ думаете, м-ръ Пикквикъ? Вы не шутите, сэръ?

        - Вовсе н?тъ.

        - Полно такъ ли? Скажите лучше по сов?сти, что вы не шутите?

        - Ув?ряю васъ, что н?тъ.

        - Ну, м-ръ Пикквикъ, если сказать вамъ всю правду, такъ я почти и самъ ув?ренъ въ усп?х?. И ужъ если р?чь пошла на откровенность - вотъ видите ли, м-ръ Пикквикъ, я ревнивъ, демонски ревнивъ - но ужъ такъ и быть, я скажу вамъ по секрету, что эта особа зд?сь, въ этой гостиниц?. Каково? Хи, хи, хи!
        Зд?сь м-ръ Магнусъ снялъ очки, поморгалъ глазами, и потомъ немедленно опять над?лъ ихъ на свой носъ.

        - Такъ вотъ почему передъ об?домъ вы такъ часто выб?гали изъ комнаты,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ съ лукавымъ видомъ.

        - Ну, почти такъ… то-есть, я не настолько глупъ, чтобъ согласился встр?титься съ нею въ такомъ растрепанномъ вид?.

        - Отчего же?

        - Не годится. Съ дороги всего лучше отдохнуть, да подумать, a тамъ - утро вечера мудрен?е. Въ моемъ чемодан?, сказать вамъ по секрету, отличная пара новаго платья, отъ котораго я ожидаю большого эффекта.

        - Вотъ что!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да, ни больше, ни меньше. Теперь вы понимаете мое безпокойство дорогой и наставленія кондуктору. Такого фрака, м-ръ Пикквикъ, и такихъ панталонъ вы не купите ни за какія деньги. Моя шляпа - просто загляд?нье.
        М-ръ Пикквикъ съ радушной улыбкой поздравилъ счастливаго влад?льца драгоц?нныхъ принадлежностей джентльменскаго туалета, способнаго производить поб?доносные эффекты. М-ръ Магнусъ погрузился на н?сколько минутъ въ мысленное созерцаніе своихъ будущихъ плановъ.

        - Она красавица, м-ръ Пикквикъ.

        - Право?

        - Прелестн?йшее созданье,  - подтвердилъ м-ръ Магнусъ.  - Она проживаетъ въ двадцати миляхъ отсюда, м-ръ Пикквикъ. Меня изв?стили, что она прі?детъ сюда сегодня, вечеромъ и пробудетъ въ этой гостиниц? завтра до об?да: вотъ, собственно по этой-то причин?, я бросилъ въ Лондон? вс? д?ла и посп?шилъ воспользоваться удобнымъ случаемъ. Видите ли, м-ръ Пикквикъ: гостиница, по моему мн?нію, самое удобное м?сто для объясненій этого рода съ одинокою женщиной. Въ дорог?, я полагаю, гораздо бол?е, ч?мъ дома, она въ состояніи почувствовать безпомощность своего положенія. Вы что думаете, м-ръ Пикквикъ?

        - Мн? кажется, вы разсуждаете основательно,  - сказалъ ученый мужъ.

        - Н?тъ, прошу извинить, м-ръ Пикквикъ; но любопытство y насъ въ крови, и къ тому же я почувствовалъ къ вамъ дружбу съ перваго взгляда.
        М-ръ Пикквикъ поклонился.

        - Поэтому, сэръ,  - продолжалъ м-ръ Магнусъ,  - я желалъ бы знать: вы зач?мъ пожаловали въ этотъ городъ?

        - Ну, сэръ, мои похожденія далеко не им?ютъ такого поэтическаго характера, какъ ваши,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, проникнутый вдругъ благороднымъ негодованіемъ при мысли о в?роломств? и мошенничеств? своего презр?ннаго врага,  - я прі?халъ сюда единственно зат?мъ, чтобы обличить въ безнравственныхъ поступкахъ челов?ка, который пользовался н?когда моимъ совершеннымъ дов?ріемъ.

        - Такъ онъ изм?нилъ вамъ?

        - Самымъ безстыднымъ образомъ.

        - Боже мой, какъ это непріятно!  - воскликнулъ м-ръ Магнусъ.

        - Ужасно!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Понимаю васъ, сэръ, и сочувствую вамъ. Челов?къ, или правильн?е, челов?чица, о которой идетъ р?чь… не перебивайте, я все понялъ. Вы можете бытъ насчетъ меня совершенно спокойны, м-ръ Пикквикъ: я не стану осуждать васъ, помилуй Богъ. Мучительные опыты въ жизни, искушенія тяжкія, можно сказать. Не церемоньтесь со мною, м-ръ Пикквикъ, если хотите дать просторъ своимъ чувствамъ. Я знаю по собственному опыту, что значитъ быть обманутымъ, сэръ: я испыталъ это три или четыре раза на своемъ в?ку.
        М-ръ Пикквикъ между т?мъ завелъ свои часы и положилъ ихъ на столъ.

        - Мн? пріятно,  - сказалъ онъ,  - благодарить васъ за радушное участіе, м-ръ Магнусъ; но я считаю своей обязанностью объяснить…

        - Ни полслова, сэръ, сд?лайте одолженіе,  - возразилъ м-ръ Магнусь,  - эти д?ла не договариваются. Я уважаю вашу тайну.  - Который часъ, м-ръ Пикквикъ?

        - Ровно дв?надцать.

        - Боже мой, какъ поздно! Давно пора бы спать. Завтра я, пожалуй, буду желтъ и бл?денъ, м-ръ Пикквикъ.
        Пораженный такою страшною мыслью, м-ръ Магнусъ неистово позвонилъ въ колокольчикъ, и когда явилась трактирная служанка, вс? его вещи немедленно отнесены были въ спальню, куда, всл?дъ за изящной картонкой, онъ отправился и самъ съ японскимъ подсв?чникомъ въ рукахъ. М-ръ Пикквикъ, вооруженный другимъ подсв?чникомъ, отправился, черезъ лабиринтъ переходовъ, въ свой собственный нумеръ.

        - Вотъ ваша комната, сэръ,  - сказала служанка.

        - Очень хорошо,  - проговорилъ м-ръ Пикквикъ, озираясь кругомъ.
        Это была довольно просторная комната съ каминомъ и двумя постелями, снабженными вс?ми принадлежностями б?лья. Пом?щеніе оказалось вообще гораздо бол?е удобнымъ, ч?мъ можно было ожидать.

        - Въ другой постели, конечно, никто не спитъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Никто, сэръ.

        - Очень хорошо. Потрудитесь, моя милая, сказать моему слуг?, чтобы онъ завтра къ половин? девятаго приготовилъ для меня теплой воды. Теперь онъ можетъ ложиться спать.

        - Слушаю, сэръ.
        И, пожелавъ м-ру Пикквику спокойной ночи, д?вушка ушла и затворила за собою дверь. М-ръ Пикквикъ остался одинъ.
        Ус?вшись теперь предъ р?шеткою камина, м-ръ Пикквикъ погрузился въ глубокомысленныя размышленія. Онъ думалъ сперва о своихъ друзьяхъ, старался разгадать, отчего они такъ долго остаются въ Бери, потомъ мысль его перешла къ м-съ Март? Бардль, и, наконецъ, по естественному сц?пленію идей, мысли м-ръ Пикквика остановились мало-по-малу на гостиниц? "Большого б?лаго коня", и онъ припомнилъ, что уже давно наступила пора предаться безмятежному покою. На этомъ основаніи онъ началъ разд?ваться на скорую руку, какъ вдругъ пришло ему въ голову, что часы его остались внизу, на томъ самомъ стол?, гд? стояли опороженныя бутылки и стаканы.
        Теперь должно зам?тить, что эти часы были однимъ изъ самыхъ любимыхъ предметовъ ученаго мужа, и онъ носилъ ихъ въ своемъ жилет? съ незапамятной поры. Мысль о возможности спать, не прислушиваясь по временамъ къ бою этихъ часиковъ, положенныхъ подъ подушку, никогда не западала въ голову м-ра Пикквика. Что-жъ тутъ д?лать? Не желая звонить и безпокоить слугъ въ такое позднее время, м-ръ Пикквикъ снова над?лъ свой фракъ и вышелъ изъ комнаты съ японскимъ подсв?чникомъ въ рукахъ.
        Но ч?мъ больше проходилъ онъ л?стничныхъ ступеней, т?мъ больше, казалось, л?стницъ предстояло впереди въ этомъ лабиринт?. Очутившись въ какомъ-то узкомъ проход?, м-ръ Пикквикъ уже готовъ былъ поздравить себя съ окончаніемъ труднаго пути, какъ вдругъ передъ глазами его открылся новый рядъ ступеней. Наконецъ, мало-по-малу, добрался онъ до грязнаго коридора въ нижнемъ этаж?; но и зд?сь величайшихъ хлопотъ стоило ему отыскать комнату, гд? пировалъ онъ съ м-ромъ Магнусомъ. Онъ уже готовъ былъ отказаться отъ безполезныхъ поисковъ, какъ вдругъ, отворивъ наудачу какую-то дверь, увид?лъ знакомый столъ, и на стол? - свои часики съ золотой ц?почкой.
        Съ величайшимъ торжествомъ м-ръ Пикквикъ схватилъ свою драгоц?нную собственность и въ веселомъ расположеніи духа ускоренными шагами направился въ обратный путь; но, къ несчастію, на д?л? оказалось, что это путешествіе представило безконечныя и совс?мъ неожиданныя затрудненія. Двери одинаковой формы, величины и вида перес?кали ему дорогу справа и сл?ва, спереди и сзади. Въ верхнемъ этаж? онъ пытался войти въ тотъ или другой нумеръ, обманутый необыкновеннымъ сходствомъ его со своей собственной спальней, но каждый разъ ему кричали извнутри: - "какой дьяволъ тамъ возится?" или "чего вамъ надо?"  - и м-ръ Пикквикъ отпрядывалъ на цыпочкахъ въ дальн?йшій путь. Онъ былъ уже доведенъ до крайней степени отчаянія, какъ вдругъ отворенная дверь одной изъ комнатъ обратила на себя его напряженное вниманіе. Онъ заглянулъ во внутренность ея и, какъ нельзя больше, обрадовался, уб?дившись въ тождеств? нумера съ своею спальней. Дв? постели стояли неподвижно, и въ камин? еще продолжалъ гор?ть огонь. Лишь только затворилъ онъ дверь, его св?ча совс?мъ догор?ла и загасла.

        - Въ этомъ теперь н?тъ б?ды,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - можно разд?ться и безъ св?чи, при св?т? каминнаго огня.
        Постели, прикрытыя большими занав?сами отъ потолка до полу, стояли въ весьма не далекомъ разстояніи одна отъ другой, по ту и другую сторону двери. Между занав?сами и кроватью былъ поставленъ соломенный стулъ, отъ котораго тянулся коверъ до края кровати. Задернувъ об? половинки занав?са, м-ръ Пикквикъ с?лъ на стулъ и посп?шилъ прежде всего скинуть свои штиблеты. Зат?мъ онъ постепенно снялъ свой фракъ, брюки, жилетъ и прикрылъ свою голову ермолкою съ кисточками, которую онъ тщательно завязывалъ на ночь снурками y самаго подбородка. Совершая такимъ образомъ эти предварительныя приготовленія, онъ вдругъ припомнилъ свое ночное странствованіе до л?стницамъ и коридорамъ и, закинувъ голову на спинку соломеннаго стула, разразился такимъ добродушно-веселымъ см?хомъ, что посторонній наблюдатель могъ бы почувствовать истинное наслажденіе, если бы ему удалось наблюдать въ эту минуту лучезарныя черты великаго челов?ка.

        - Чего, подумаешь, не можетъ случиться съ челов?комъ!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ самому себ?, заливаясь такимъ игриво-громкимъ см?хомъ, что чуть не порвались снурки его ермолки.  - Кто бы могъ подумать, что мн? придется, какъ вору, подкрадываться по вс?мъ этимъ комнатамъ и тревожить б?дныхъ людей! Забавно, очень забавно.
        Уже м-ръ Пикквикъ, продолжая улыбаться, собирался вновь открыть уста для произнесенія краснор?чиваго монолога, какъ вдругъ неожиданное происшествіе прервало его на самомъ интересномъ м?ст?. Въ комнату вошла какая-то особа со св?чею въ рукахъ, заперла за собою дверь и поставила св?чу на столъ.
        Улыбка, заигравшая было на устахъ ученаго мужа, мгновенно исчезла въ чертахъ, выразившихъ самую высокую степень изумленія и досады. Особа, кто бы она ни была, вошла такъ внезапно и съ такимъ р?шительнымъ видомъ, что м-ръ Пикквикъ, потерявъ присутствіе духа, не усп?лъ и даже не подумалъ оказать какое-либо сопротивленіе. Кто бы это былъ? Мошенникъ, можетъ быть, подм?тившій въ его рукахъ золотые часы, когда онъ пробирался по коридору? Что хот?ла зд?сь эта особа?
        Чтобы покончить съ этимъ недоразум?ніемъ, всего лучше было лечь въ постель, протянуть потихоньку ноги, прислушиваться и посматривать исподтишка на движенія и уловки ночного гостя. М-ръ Пикквикъ такъ и сд?лалъ. Отдернувъ немножко уголъ занав?са, чтобы безпрепятственно д?лать свои наблюденія, м-ръ Пикквикъ над?лъ очки, поправилъ ермолку и призвалъ на помощь все свое мужество, не покидавшее его во вс?хъ р?шительныхъ случаяхъ жизни.
        Результатъ наблюденій былъ ужасенъ въ полномъ смысл? слова. Среди комнаты, передъ зеркаломъ, стояла, тщательно расчесывая свои волосы, женщина среднихъ л?тъ въ желтыхъ папильоткахъ. Оказывалось по вс?мъ признакамъ, что она собиралась зд?сь провести всю ночь. Окончивъ головной уборъ, она прошлась раза три по комнат?, потушила св?чу и зажгла ночникъ, поставивъ его въ тазъ, гд? предназначалось ему осв?щать комнату въ продолженіе ночи. "Великій Боже! какое страшное столкновеніе обстоятельствъ!  - подумалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Гмъ!  - сказала леди, поправляя ночникъ въ м?дномъ тазу.
        М-ръ Пикквикъ посп?шилъ, съ быстротою молніи, запрятать свою голову подъ од?яло.
        "Что можетъ быть ужасн?е этого!"  - подумалъ б?дный м-ръ Пикквикъ, отирая потихоньку холодный потъ съ своего чела.  - "Есть отчего потерять голову".
        Но не было никакой возможности поб?дить непреодолимое желаніе вид?ть, что происходило въ комнат?. Притаивъ дыханіе, м-ръ Пикквикъ опять выставилъ свою голову изъ-подъ од?яла. Перспектива, представившаяся его глазамъ, была еще ужасн?е прежняго. Полуразд?тая леди остановилась въ интересной поз? передъ каминомъ и снимала башмаки.

        - Это, однакожъ, изъ рукъ вонъ,  - разсуждалъ самъ съ собою м-ръ Пикквикъ,  - надобно какъ-нибудь положить этому конецъ. Изъ поступковъ этой леди становится для меня совершенно очевиднымъ, что я зашелъ въ чужой нумеръ. Что-жъ мн? д?лать? Вымолви я хоть одно слово, она, чего добраго, поставитъ на ноги весь домъ; но если я неизм?нно останусь въ этомъ положеніи - посл?дствія могутъ быть еще ужасн?е.
        Нечего и говорить, что м-ръ Пикквикъ, былъ ц?ломудренъ, какъ Ньютонъ, и скроменъ, какъ невинная д?вица въ первую пору цв?тущей красоты. Уже одна мысль предстать въ ермолк? передъ дамой приводила его въ трепетъ; но, къ великому ужасу, онъ никакъ не могъ освободиться отъ этого головного убора, потому что снурки y подбородка затянулись въ гордіевъ узелъ.
        Надлежало, однакожъ, во что бы ни стало, обнаружить свое присутствіе въ женской спальн?. Для этого могло быть только одно средство. Запрятавъ свою голову подъ од?яло, м-ръ Пикквикъ произнесъ очень громко:

        - Гм! Кхи, кхи!
        Видимо, леди испугалась при этомъ внезапномъ звук?, потому что голова ея опрокинулась на спинку креселъ, но было совершенно ясно, что она тотчасъ объяснила себ? его работой своего воображенія, потому что, когда м-ръ Пикквикъ, ожидая обморока, или, по крайней м?р?, истерическаго припадка, осм?лился выставить изъ-подъ од?яла свою голову, незнакомка спокойно, какъ и прежде, сид?ла передъ каминомъ, погруженная въ тайныя мысли.
        "Удивительная женщина!"  - подумалъ м-ръ Пикквикъ, нахлобучивая опять од?яло на свою голову.  - Кхи, кхи! Гм!
        Эти посл?днія звуки, р?зкіе и сильные, очевидно обличавшіе присутствіе живого существа, не могли быть никакимъ образомъ объяснены д?йствіемъ галлюцинаціи. Незнакомка вздрогнула.

        - Великій Боже!  - воскликнула она.  - Что бы это значило?

        - Ничего, сударыня,  - проговорилъ м-ръ Пиквикъ изъ-подъ од?яла,  - это лишь только джентльменъ.

        - Джентльменъ!  - взвизгнула леди съ выраженіемъ изумленія и ужаса.
        "Все пропало!  - подумалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Незнакомый мужчина!  - вскрикнула леди.
        Еще какая-нибудь минута, и, н?тъ сомн?нія, весь домъ былъ бы на ногахъ. Незнакомка уже бросилась къ дверямъ.

        - Сударыня,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, высовывая свою голову изъ-подъ од?яла,  - сударыня.
        М-ръ Пикквикь, должно зам?тить, высунулъ свою голову просто съ отчаянія, безъ всякой опред?ленной мысли; но этотъ маневръ неожиданно произвелъ весьма благотворное д?йствіе. Незнакомка, сказали мы, была уже подл? дверей и собиралась перешагнуть черезъ порогъ, но, оглянувшись назадъ, наткнулась глазами на ермолку м-ра Пикквика и машинально попятилась въ отдаленный уголъ спальни. Минуты дв? она безмолвно смотр?ла на м-ра Пикквика, который, въ свою очередь, съ безмолвнымъ изумленіемъ смотр?лъ на нее.

        - Негодный!  - вскрикнула леди, закрывая руками свои глаза,  - что вы зд?сь д?лаете?

        - Ничего, сударыня, р?шительно ничего, ув?ряю васъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ выразительнымъ тономъ.

        - Какъ ничего!  - закричала леди, бросивъ на него презрительный взглядъ.

        - Ничего, сударыня, честное слово,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, д?лая такой энергическій кивокъ своею головою, что кисти заплясали на его ермолк?,- мн? крайне сов?стно, сударыня, что я принужденъ разговаривать съ вами при такихъ обстоятельствахъ и въ такомъ убор?; но, право, сударыня, я никакъ не могу освободиться отъ этой негодной ермолки.
        И въ подтвержденіе своихъ словъ, м-ръ Пикквикъ сд?лалъ отчаянный жестъ; но ермолка упорно пнродолжала болтаться на его голов?. Незнакомка улыбнулась, и эта улыбка, казалось, ободрила ученаго мужа. Онъ продолжалъ:

        - Теперь для меня очевидно, сударыня, что я им?лъ несчастіе попасть въ чужую комнату: ваша спальня нич?мъ не отличается отъ моей. Я пробылъ зд?сь не бол?е пяти минутъ до того времени, какъ вы изволили войти.

        - Все это похоже на сказку, сэръ,  - сказала раздраженная леди,  - но если вы говорите правду, я прошу васъ немедленно оставить меня въ поко?. Извольте идти вонъ.

        - Съ величайшимъ удовольствіемъ, сударыня,

        - Убирайтесь сію же минуту.

        - Непрем?нно, сударыня,  - перебилъ м-ръ Пикквикъ съ необыкновенною живостью,  - непрем?нно. Позвольте изъявить, сударыня, крайнее сожал?ніе,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ, выбираясь изъ постели и отдергивая занав?съ,  - мн? чрезвычайно непріятно, что я сд?лался невольною причиной такой тревоги и волненія. Это меня огорчаетъ, можно сказать, до глубины души.
        Вм?сто отв?та, незнакомка указала на дверь. Въ эту роковую минуту и при такихъ критическихъ обстоятельствахъ, въ полной м?р? обнаружилась превосходн?йшая черта характера великаго мужа. Онъ напялилъ на скорую руку шляпу на свою ермолку, взялъ подъ мышку штиблеты и пов?силъ черезъ плечо свой фракъ съ жилетомъ; но эта многосложная операція отнюдь не пом?шала ему выразить свои чувства самымъ учтивымъ, ласковымъ, истинно джентльменскимъ тономъ.

        - Я чрезвычайно жал?ю, сударыня,  - проговорилъ м-ръ Пикивикъ, раскланиваясь съ дамой.

        - Въ такомъ случа?, сэръ, оставьте мою комнату,  - сказала леди.

        - Сейчасъ, сударыня, сію минуту,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, отворяя дверь, причемъ штиблеты его съ громкимъ трескомъ повалились на полъ.
        Незнакомка сд?лала нетерп?ливое движеніе.

        - Над?юсь, сударыня,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ, подбирая штиблеты и оборачиваясь назадъ, чтобъ отв?сить низкій поклонъ,  - над?юсь, сударыня, что мое глубокое уваженіе и безграничная преданность къ прекрасному полу могутъ, н?которымъ образомъ, служить въ настоящемъ случа? достаточнымъ извиненіемъ, и, такъ сказать…
        Но, прежде, ч?мъ онъ кончилъ р?чь, раздраженная леди вытолкнула его въ коридоръ и заперла дверь своей спальни.
        Несмотря, однакожъ, на весьма счастливую развязку этой печальной исторіи, м-ръ Пикквикъ былъ по выход? изъ дамской спальни поставленъ въ довольно непріятное положеніе. Одинокій и полу-разд?тый, онъ очутился въ темномъ коридор?, въ чужомъ, совершенно незнакомомъ дом?, въ глубокую полночь. Нечего было и думать о благополучномъ окончаніи обратнаго путешествія среди непроницаемаго мрака: при мал?йшемъ шум? или при неосторожной попытк? постучаться въ какую-нибудь дверь, онъ подвергался в?роятной опасности быть застр?леннымъ или получить смертельный ударъ отъ руки какого-нибудь путешественника. Былъ только одинъ, весьма непріятный способъ выпутаться изъ б?ды: оставаться до разсв?та на одномъ и томъ же м?ст?, поручивъ себя покровительству невидимаго генія. Такимъ образомъ, сд?лавъ наудачу н?сколько шаговъ и наткнувшись одинъ разъ на какой-то хрупкій предметъ, м-ръ Пикквикъ пробрался въ отдаленный уголъ и съ философскимъ хладнокровіемъ р?шился дожидаться разсв?та.
        Но судьба, повидимому, сжалилась надъ великимъ челов?комъ и р?шилась избавить его отъ ночного бодрствованія на грязномъ полу въ темномъ и холодномъ коридор?. Лишь только снялъ онъ шляпу и прислонился спиною къ ст?н?, какъ вдругъ, въ конц? галереи, къ несказанному его ужасу, появился какой-то челов?къ со св?чею въ рукахъ. Но этотъ ужасъ мгновенно превратился въ неописуемую радость, когда великій челов?къ узналъ фигуру своего в?рнаго слуги. Въ самомъ д?л?, это былъ м-ръ Самуэль Уэллеръ, отправлявшійся на сонъ грядущій посл? продолжительной бес?ды съ трактирнымъ слугою, чистившимъ сапоги.

        - Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикь, см?ло выступая впередъ,  - гд? моя комната?
        М-ръ Уэллеръ обомл?лъ и вытаращилъ глаза. Выслушавъ еще н?сколько разъ нетерп?ливый вопросъ своего господина, онъ безмолвно повернулся направо кругомъ и пошелъ вм?ст? съ нимъ отыскивать потерянный нумеръ. Путешествіе было совершено безъ дальн?йшихъ приключеній.

        - Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, ложась въ постель,  - я сд?лалъ въ эту ночь чрезвычайно странную, можно сказать, неслыханную ошибку.

        - Очень можетъ статься,  - сухо отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.

        - Но вотъ въ чемъ д?ло, Самуэль: хозяинъ этого дома - страшный мошенникъ.

        - Почему вы такъ думаете?

        - Да потому, что вс? комнаты y него какъ дв? капли воды похожи одна на другую. Проживи я зд?сь теперь больше шести м?сяцевъ, я никогда не р?шусь бродить въ ночное время одинъ по вс?мъ этимъ л?стницамъ и коридорамъ: это мое неизм?нное р?шеніе.

        - И очень хорошо сд?лаете, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ,  - за вами непрем?нно долженъ подсматривать дядька въ ту пору, какъ вашъ умъ блуждаетъ въ эмпиреяхъ.

        - Что вы подъ этимъ разум?ете?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.
        Онъ слегка приподнялся на своей постели и протянулъ руку впередъ, какъ будто желая предложить еще какой-то вопросъ; но вдругъ, повернувшись на другой бокъ, сказалъ:

        - Ступайте спать, Самуэль.

        - Слушаю, сэръ. Спокойной вамъ ночи.
        Выходя изъ дверей, м-ръ Самуэль Уэллеръ пріостановился, почесалъ затылокъ, снялъ нагаръ со св?чи, покачалъ головой, и въ заключеніе махнувъ рукой, медленными шагами поплелся въ свою каморку. Было ясно, что въ голов? его совершался процессъ мысли, медленный и трудный.
        Глава XXIII. Мистеръ Самуэль Уэллеръ встр?чаетъ стараго знакомца и старается заплатить свой долгъ

        !!!!!!!!!!!
        Въ небольшой каморк? подл? конюшни "Большого б?лаго коня", поутру на другой день посл? ночного столкновенія ученаго мужа съ незнакомой леди въ желтыхъ папильоткахъ, сид?лъ м-ръ Уэллеръ старшій, приготовляясь къ обратной по?здк? въ Лондонъ. И сид?лъ онъ въ такой превосходной поз?, что художникъ мотъ бы снять съ него самый в?рный портретъ. Вотъ онъ вамъ съ головы до ногъ.
        Могло статься, что въ первоначальную эпоху св?жей юности профиль м-ра Уэллера представлялъ р?шительные и см?лые контуры; но его лицо, съ теченіемъ времени, приняло черезчуръ обширные разм?ры подъ вліяніемъ питательныхъ веществъ горячительнаго свойства. Мясистые изгибы его щекъ до того переступили за нормальные пред?лы, назначенные для нихъ природой, что посторонній наблюдатель, разсматривая его въ профиль, могъ въ этой расплывающейся масс? отличить не иначе какъ съ большимъ трудомъ одну только верхушку его багроваго носа. По этой же самой причин?, подбородокъ м-ра Уэллера, разд?лившись весьма р?зко на дв? половины, получилъ, съ теченіемъ времени, чрезвычайно важную, сановитую форму, и вся его физіономія представляла такую пеструю см?сь цв?товъ которая можетъ исключительно принадлежать только джентльменамъ, посвятившимъ свои физическія и моральныя способности кучерскому искусству. На ше? м-ръ Уэллеръ носилъ малиновую шаль, выплывавшую на его трехъ-этажный подбородокъ съ такою незам?тною постепенностью, что трудно было, по крайней м?р? съ перваго взгляда, отличить складки шали отъ складокъ
подбородка. Надъ малиновой шалью воздымался длинный-предлинный пестрый жилетъ съ широкими полосами ярко вишневаго цв?та. Длиннополый и широкій сюртукъ м-ра Уэллера былъ украшенъ спереди и сзади св?тлыми м?дными пуговицами огромнаго разм?ра. Коротенькихъ волосъ м-ра Уэллера, черныхъ и гладкихъ, почти вовсе не видно было подъ размашистыми полями его низенькой, с?рой шляпы. Его ноги, украшенныя сверху широкими штанами, закупоривались снизу живописными ботфортами съ длинными кисточками вычурной формы. На м?дной часовой ц?почк?, украшавшей грудь м-ра Уэллера, вис?ли его фамильная печать и м?дный ключъ, употребляемый для завода его луковицы, красовавшейся въ одномъ изъ кармановъ жилета.
        Мы сказали, что м-ръ Уэллеръ готовился къ обратной по?здк? въ Лондонъ: это значитъ
        - онъ жуировалъ и прохлаждался. На стол? передъ нимъ стояли въ симметрическомъ порядк?: кружка шотландскаго пива, порція бифштекса и пирогъ солидной величины. На вс? эти предметы въ равной степени распространялась благосклонность м-ра Уэллера, и онъ уже отр?залъ огромный кусокъ отъ пирога, какъ вдругъ передъ дверью послышались чьи-ю шаги. М-ръ Уэллеръ оглянулся и увид?лъ своего возлюбленнаго сына.

        - Здравствуй, Самми,  - сказалъ отецъ.
        Вм?сто отв?та, сынъ подошелъ къ столу, взялъ кружку съ пивомъ, и, мигнувъ въ сторону отца, втянулъ въ себя н?сколько продолжительныхъ глотковъ.

        - Хорошо, Самми, очень хорошо,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій, заглядывая въ кружку, опорожненную его возлюбленнымъ сыномъ.  - Ты потягиваешь на славу, мой милый, лучше всякой устрицы. Да что тутъ толковать? Между устрицами ты могъ бы занять перв?йшее м?сто.

        - Спасибо на добромъ слов?, старичина,  - отв?чалъ Самуэль, посылая въ ротъ отр?занный кусокъ бифштекса.
        Въ это время принесли новую кружку пива.

        - Досадно, Самми,  - сказалъ старшій Уэллеръ, собираясь утолить свою жажду, демонски досадно, мой другъ, что тебя подд?дюлилъ этотъ широкорожій шаромыжникъ въ св?тло-с?рой ливре?. Скажи мн? объ этомъ кто-нибудь другой, я бы не пов?рилъ, честное слово. До сихъ поръ еще никто изъ фамиліи Уэллеровъ не позволялъ водить себя за носъ.

        - Кром? разв? одного случая относительно вдовицы,  - сказалъ Самуэль.

        - Ну, братъ, это совс?мъ другая статья,  - возразилъ м-ръ Уэллеръ старшій, полируя оконечность своего носа,  - вдовицы, можно сказать, составляютъ исключеніе изъ всякаго правила. Было писано гд?-то, я не помню гд?, что вдова "въ одно ухо вл?зетъ, a въ другое выл?зетъ, какъ ни въ чемъ не бывало". Въ д?л? надувательства, говорятъ, самъ чортъ не сравнится съ бабой, которой нужно завербовать для себя второго мужа.

        - Оно, пожалуй, что это такъ, д?душка, только…

        - Притомъ, любезный, это совс?мъ другая статья, особый артикулъ, что называется,  - продолжалъ м-ръ Уэллеръ старшій, не обращая вниманія на возраженіе сына,  - помнишь ли ты, другъ мой, что сказалъ въ суд? одинъ адвокатъ, защищавшій джентльмена, который им?лъ обыкновеніе подъ веселую руку колотить кочергой свою жену?  - "Это, милостивые государи,  - сказалъ онъ,  - очень милая и оригинальная слабость, вполн? достойная снисхожденія благомыслящихъ людей!" Вотъ это же самое я говорю относительно вдовицъ, да и самъ ты, любезный, будешь такъ же разсуждать, когда войдешь въ мои л?та.

        - Жаль, что я этого не зналъ!  - сказалъ Самуэль.
        М-ръ Уэллеръ старшій со всего размаха ударилъ по столу и продолжалъ энергическимъ тономъ:

        - Жаль, что ты этого не зналъ! Еще бы! Это срамъ, мой другъ, просто срамъ! Уэллеръ поддался на обманъ! Уэллеръ попалъ на удочку явнаго мошенника! Да это, любезный, несмываемое пятно на нашемъ род?! Знаю я одного прощалыгу, который проведетъ, надуетъ, подд?дюлитъ вс?хъ мошенниковъ на св?т?, a онъ еще совс?мъ молодой челов?къ и далеко не получилъ такого воспитанія, какъ ты. Зат?мъ ли я выгонялъ тебя на улицу и заставлялъ ночевать на мокрой земл?; зат?мъ ли, другъ мой, Самми, чтобы ты сыгралъ изъ себя олуха въ обществ? какого-нибудь сорванца?
        И, въ припадк? сердечной печали вызванной такими отчаянными размышленіями, Уэллеръ старшій неистово позвонилъ въ колокольчикъ и приказалъ подать новую бутылку шотландскаго пива.

        - Однакожъ, нечего намъ съ тобою переливать изъ пустого въ порожнее,  - сказалъ Самуэль,  - что прошло, того не воротишь ни за какія блага, и стало быть, надобно безъ ропота сносить свою кручину. Я только-что начинаю свою жизнь, и ты знаешь, первую п?сенку зард?вшись поютъ. Дай мн? еще разъ наткнуться на этого прощалыгу, я разд?лаюсь съ нимъ по-свойски.

        - Над?юсь, мой другъ, ты не посрамишь своего имени въ другой разъ - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій,  - твое здоровье, Самми! кр?пись, мужайся, преусп?вай.
        И въ честь этого примирительнаго тоста, старикъ н?сколькими глотками втянулъ въ себя около трехъ четвертей вновь принесенной кружки. Остальное немедленно докончилъ залпомъ его возлюбленный сынъ.

        - Теперь, другъ мой Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій, вынимая изъ кармана серебряную луковицу, прикр?пленную къ м?дной ц?пи,  - пора теперь заглянуть въ контору и посмотр?ть, какъ заряжаютъ карету; потому что, видишь ты, кареты в?дь все то же, что ружья: ихъ надобно заряжать ум?ючи, съ большою осторожностью, не торопясь и не хватаясь навзбалмошь, за что ни попало.
        При этой замысловатой сентенціи родителя, м-ръ Уэллеръ младшій н?жно улыбнулся сыновнею улыбкой. Почтенный родитель поправилъ шляпу, почесалъ переносье и продолжалъ торжественнымъ тономъ:

        - Мы должны разстаться, другъ мой Самми, и никто въ мір? не можетъ знать, когда еще мн? придется увид?ть тебя въ другой разъ. Мачеха твоя, пожалуй, взб?сится и прогонитъ меня съ глазъ долой или встр?тятся другія печальныя оказіи, прежде, ч?мъ ты получишь какую-нибудь в?сть о старик? Уэллер?, знаменитомъ кучер? обширной столицы. Честь фамильнаго имени главнымъ образомъ зависитъ отъ тебя, любезный сынъ, и я над?юсь, ты не ударишь лицомъ въ грязь. Относительно маловажныхъ случаевъ жизни распространяться я не стану, потому что вообще я полагаюсь на тебя, какъ на самого себя. Одинъ только сов?тъ я считаю нужнымъ дать теб?, какъ отецъ и какъ истинный твой другъ и благод?тель. Не женись никогда и помни мачеху.
        При этихъ словахъ м-ръ Уэллеръ старшій еще разъ взглянулъ на своего сынка и, поворотившись къ нему спиною, немедленно исчезъ съ его глазъ.
        Погруженный въ созерцательное настроеніе духа, м-ръ Уэллеръ, разставшись съ своимъ почтеннымъ родителемъ, направилъ свои шаги изъ гостиницы "Большого б?лаго коня" къ церкви Клемента, стараясь разс?ять свою печаль прогулкой по уединеннымъ м?стамъ, Долго блуждалъ онъ безъ всякой опред?ленной мысли, и, наконецъ, самъ не зная какъ, очутился на какомъ-то обширномъ двор?, откуда можно было выбраться не иначе, какъ черезъ ту же самую калитку, въ которую онъ вошелъ. Уже онъ поворотилъ назадъ, какъ вдругъ вниманіе его было привлечено внезапнымъ явленіемъ, приковавшимъ его ноги къ одной точк? обширнаго двора. Мы считаемъ необходимымъ объяснить сущность этого явленія.
        М-ръ Самуэль Уэллеръ глаз?лъ, отъ нечего д?лать, на старинныя кирпичныя зданія, бросая по временамъ пытливый взглядъ на хорошенькую д?вушку-служанку, сид?вшую въ спальн? y открытаго окна, полузав?шеннаго сторой. Вдругъ отворилась зеленая калитка сада, разведеннаго въ конц? двора, и челов?къ, вышедшій оттуда, тщательно затворилъ калитку за собою и круто поворотилъ къ тому самому м?сту, гд? стоялъ м-ръ Уэллеръ.
        Само собою разум?ется, что этотъ изолированный фактъ, разсматриваемый самъ по себ?, безъ всякаго отношенія къ другимъ соприкосновеннымъ обстоятельствамъ, не представляетъ ничего удивительнаго: во вс?хъ частяхъ св?та, люди могутъ выходить изъ сада, затворять за собою зеленыя калитки и даже круто поворачивать, куда и какъ имъ угодно, не обращая на себя ни мал?йшаго вниманія постороннихъ лицъ. Ясно, стало быть, что м-ръ Уэллеръ зам?тилъ что-нибудь особенное въ манерахъ, осанк? и личности незнакомца, вышедшаго изъ сада. То ли, другое ли, пусть читатель судитъ самъ, какъ скоро мы разскажемъ ему о поведеніи особы, о которой идетъ р?чь.
        Мы уже докладывали, въ какую сторону незнакомецъ направилъ свои быстрые шаги; но лишь только онъ увид?лъ м-ра Уэллера, въ осанк? и походк? его произошла очевидная перем?на. Онъ подпрыгнулъ, пріостановился, сд?лалъ опять шага два впередъ и, повидимому, оставался въ нер?шимости недоум?вая, куда направить дальн?йшій путь. Такъ какъ позади зеленая калитка была уже заперта, a впереди былъ только одинъ исходъ, то онъ очень скоро понялъ, что ему неизб?жно пройти мимо м-ра Уэллера. Сд?лавъ такой разсчетъ, онъ пошелъ опять быстрыми шагами, глаз?я см?ло на окружающіе предметы. Вдругъ онъ скорчилъ свое лицо наистрашн?йшимъ образомъ и принялся выд?лывать самыя изумительныя гримасы, какія когда-либо вид?лъ смертный. Въ одну минуту физіономія его изм?нилась совершенн?йшимъ образомъ, какъ, можетъ быть, ни одинъ ваятель не въ состояніи изм?нить своимъ р?зцомъ первоначальную форму мрамора или гипса.

        - Вотъ чудеса-то!  - говорилъ м-ръ Уэллеръ самому себ?, по м?р? приближенія незнакомца,  - a я готовъ былъ биться объ закладъ, что это онъ.
        Корчи на лиц? незнакомца сд?лались еще страшн?е.

        - Его волосы и его ливрея, готовъ присягнуть,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ,  - только въ жизни не видалъ я такой страшной рожи.
        Между т?мъ какъ м-ръ Уэллеръ произносилъ эти слова, черты незнакомца искривились и съежились такъ, что, повидимому, онъ чувствовалъ невыразимую боль. При всемъ томъ, когда онъ поровнялся съ м-ромъ Уэллеромъ, испытующій взглядъ этого джентльмена открылъ въ немъ такіе признаки, которые несомн?нно могли принадлежать одному только м-ру Іову Троттеру.

        - Эй вы, любезн?йшій!  - закричалъ м-ръ Уэллеръ.
        Незнакомецъ остановился.

        - Эй куманекъ!  - повторилъ Самуэль.
        Незнакомецъ, скорчившій рожу, смотр?лъ съ величайшимъ изумленіемъ на дворъ, на ст?ны и окна зданій, смотр?лъ всюду, не глядя лишь на м-ра Уэллера, который между т?мъ не замедлилъ развлечь его вниманіе вторымъ бол?е громкимъ окрикомъ:

        - Эй, голубчикъ!
        Теперь ужъ было слишкомъ ясно, откуда шелъ этотъ громкій голосъ. Не думая и не над?ясь больше увернуться, незнакомецъ, сд?лавшій еще н?сколько шаговъ, принужденъ былъ взглянуть прямо въ лицо м-ра Уэллера.

        - Полно кобениться, Іовъ Троттеръ,  - сказалъ Самуэль,  - видна сова по полету. Что вы повертываете своими буркалами, какъ мартышка въ ситцевой фуфайк?? Смотрите на меня прямо, любезный, или на этотъ разъ я повыжму настоящую водицу изъ вашихъ глазъ. Слышите?
        Такъ какъ м-ръ Уэллеръ оказывалъ, повидимому, полную готовность привести въ исполненіе свою грозную ласку, то м-ръ Троттеръ постепенно сообщилъ своимъ чертамъ ихъ естественную форму и, сд?лавъ радостный прыжокъ, воскликнулъ веселымъ тономъ:

        - Что я вижу? Вы ли это, м-ръ Уокеръ!

        - Вотъ оно какъ!  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.  - Стало быть, вы рады меня вид?ть?

        - Охъ, какъ радъ!  - воскликнулъ м-ръ Іовъ Троттеръ.  - Если бы вы знали, м-ръ Уокеръ, съ какою горячностью, съ какимъ нетерп?ніемъ я добивался этой встр?чи! Право, я съ ума схожу, м-ръ Уокеръ.
        Съ этими словами м-ръ Троттеръ заплакалъ, зарыдалъ и, проникнутый чувствомъ необыкновеннаго восторга, заключилъ въ объятія своего знакомаго.

        - Отвяжитесь, проклятый челов?къ!  - вскричалъ раздраженный Самуэль, стараясь освободиться отъ этихъ энергическихъ объятій.  - Отвяжитесь, говорю вамъ. Что вы разрев?лись, какъ теленокъ?

        - Я такъ обрадовался, м-ръ Уокеръ, право!  - отв?чалъ Іовъ Троттеръ, когда прошли первые порывы его восторга.  - В?дь это, можно сказать, необыкновенное счастье!

        - Право? Что-жъ вы нам?рены мн? сказать?
        М-ръ Троттеръ не отв?чалъ ничего, потому что розовый платочекъ, приставленный къ его глазамъ, усиленно функціонировалъ въ эту минуту.

        - Говорите, негодяй, или я сверну вамъ шею!  - повторилъ м-ръ Уэллеръ, грознымъ тономъ.

        - Ахъ!  - воскликнулъ м-ръ Троттеръ съ видомъ изумленной доброд?тели.

        - Что-жъ вы хот?ли мн? сказать?

        - Я? м-ръ Уокеръ!

        - Не называйте меня Уокеромъ. Мое имя - Уэллеръ: вы это очень хорошо знаете. Ну, что вы хотите сказать?

        - Ц?лую исторію, м-ръ Уокеръ, то есть м-ръ Уэллеръ - но в?дь посудите сами… на первыхъ порахъ… если бы вы удостоили пойти въ такое м?сто, гд? намъ можно было бы побес?довать безъ пом?хи. Если бы вы знали, какъ я искалъ васъ, м-ръ Уэллеръ…

        - Старательно искалъ, могу представить,  - сухо проговорилъ Самуэль.

        - Очень, очень старательно, будьте ув?рены,  - отв?чалъ м-ръ Троттеръ съ выраженіемъ д?тской невинности на своемъ лиц?.  - Вашу руку, м-ръ Уэллеръ.
        Самуэль еще разъ огляд?лъ своего пріятеля съ ногъ до головы и потомъ, какъ будто ос?ненный внезапной мыслью, подалъ ему руку.

        - Какъ поживаетъ вашъ добрый, любезный господинъ?  - сказалъ Іовъ Троттеръ, когда они сд?лали н?сколько шаговъ.  - О, это, я вамъ скажу, достойн?йшій джентльменъ, м-ръ Уэллеръ. Над?юсь, онъ не простудился посл? этой страшной ночи?
        При этомъ вопрос? м-ръ Уэллеръ почувствовалъ сильн?йшее желаніе испробовать ловкость и силу своего сжатаго кулака на тучныхъ ребрахъ сердобольнаго Іова; однакожъ, удерживая себя, онъ отв?чалъ спокойнымъ тономъ, что господинъ его, слава Богу, совершенно здоровъ, благополученъ и веселъ.

        - Ахъ, какъ я радъ!  - воскликнулъ м-ръ Троттеръ.  - Онъ зд?сь?

        - A вашъ зд?сь?  - спросилъ Самуэль вм?сто отв?та.

        - Да, тутъ онъ на мою б?ду, и мн? больно зам?тить, м-ръ Уэллеръ, что господинъ мой зат?ваетъ весьма недобрыя д?ла.

        - Какія?

        - Вымолвить страшно, м-ръ Уэллеръ.

        - Опять д?вичій пансіонъ?

        - Н?тъ, ужъ не пансіонъ,  - отв?чалъ сердобольный Іовъ, бросая на своего собес?дника косвенный взглядъ,  - ужъ не пансіонъ, м-ръ Уэллеръ.

        - Не въ этотъ ли домъ вы запускаете свои лапы?

        - Помилуйте, м-ръ Уэллеръ! Какъ вамъ не гр?хъ впутывать меня въ злод?йскіе замыслы безчестныхъ людей!  - отв?чалъ Іовъ Троттеръ съ необыкновенною живостью.  - Н?тъ, сэръ, господинъ мой не знаетъ этого дома.

        - A вы что зд?сь д?лали?  - спросилъ Самуэль, бросая проницательный взглядъ,  - ужъ не случайно ли вы вышли изъ этой зеленой калитки?

        - Послушайте, м-ръ Уэллеръ, я пожалуй, радъ открыть вамъ свои маленькіе секреты, потому что, ей Богу, я полюбилъ васъ съ перваго взгляда. Да и вы, кажется, были ко мн? благосклонны. Помните, какъ весело и дружелюбно провели мы то утро въ гостиниц? "В?стникъ"?

        - О, да, очень помню,  - сказалъ Самуэль тономъ негодованія,  - помню.

        - Ну, такъ вотъ изволите вид?ть,  - продолжалъ Іовъ Троттеръ тономъ челов?ка, открывающаго весьма важную тайну,  - въ этомъ дом? съ зелеными воротами живетъ очень много служанокъ.

        - Это видно съ перваго взгляда,  - перебилъ Самуэль.

        - Очень хорошо-съ. Одна изъ нихъ, м-ръ Уэллеръ, по званію кухарка, сберегла честными трудами небольшой капиталецъ и желаетъ открыть мелочную лавку, если только, видите ли, судьба ея устроится по желанію сердца.

        - Такъ.

        - Именно такъ-съ, м-ръ Уэллеръ. Я встр?тилъ ее первый разъ въ зд?шней городской капелл?, куда образованное общество собирается п?ть гимны, напечатанные въ той книжк?, которую вы, м-ръ Уэллеръ, вид?ли въ моихъ рукахъ - эту книжку я всегда ношу съ собой. Зд?сь я познакомился съ этой д?вушкой, и изъ этого знакомства, м-ръ Уэллеръ, y меня въ сердц? мало-по-малу выросла надежда, что мн? авось придется со временемъ быть содержателемъ мелочной лавки.

        - И вы будете отличнымъ лавочникомъ!  - отв?чалъ Самуэль, озирая своего противника съ видомъ совершенн?йшаго презр?нія.

        - Это еще Богъ знаетъ, м-ръ Уэллеръ: за будущее не можетъ ручаться ни одинъ челов?къ,  - продолжалъ сердобольный Іовъ со слезами на глазахъ.  - Главная выгода зд?сь та, что я развяжусь, наконецъ, съ этимъ нечестивымъ челов?комъ и буду въ состояніи, безъ всякой пом?хи, вести доброд?тельную жизнь, сл?дуя т?мъ правиламъ, въ которыхъ я воспитанъ, м-ръ Уэллеръ.

        - Должно быть, васъ чудесно воспитывали.

        - О, да, м-ръ Уэллеръ, если бы вы только знали!..  - отв?чалъ Іовъ Троттеръ, охваченный вдругъ воспоминаніями о чистот? и невинности дней своего юношества.
        Онъ немедленно вынулъ изъ кармана розовый платочекъ и горько заплакалъ.

        - И вы были, в?роятно, прим?рнымъ ученикомъ въ приходской школ?,- зам?тилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Вы не ошиблись, сэръ,  - отв?чалъ Іовъ, испуская глубокій вздохъ,  - въ училищ? меня вс? любили, и, сказать правду, я былъ идоломъ своихъ товарищей.

        - Ну, конечно. Это меня не удивляетъ. Какимъ ут?шеніемъ и отрадой вы служили въ ту пору своей счастливой матери!
        При этихъ словахъ полились обильные потоки слезъ и рыданій; кончики розового платка совс?мъ закрыли глаза чувствительнаго юноши.

        - Какой чортъ тебя душитъ?  - сказалъ раздраженный Самуэль.  - Послушай ты, плакса…

        - Ахъ, извините, м-ръ Уэллеръ: ей Богу, я никакъ не могу обуздать своихъ чувствъ,
        - сказалъ Іовъ Троттеръ.  - Кто бы могъ подумать, что мой господинъ пронюхаетъ о моихъ переговорахъ съ вашимъ господиномъ? В?дь онъ все разузналъ и немедленно уговорилъ молодую д?вушку притвориться, будто она никогда не слыхала о немъ. Содержательницу пансіона тоже подкупилъ онъ, и въ ту же ночь, вы знаете, мы укатили на почтовыхъ. Если бы вы знали, м-ръ Уэллеръ, что теперь y него на ум?! Меня просто морозъ по кож? подираетъ!

        - Такъ вотъ оно какъ было,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.  - И вы не врете, любезный?

        - Н?тъ, сэръ, честное слово; пов?рьте моей сов?сти.
        Въ это время они подходили къ воротамъ гостиницы.

        - Очень хорошо, это мы увидимъ,  - сказалъ Самуэль,  - a между т?мъ мн? надобно кой о чемъ потолковать съ вами, Іовъ Троттеръ. Если y васъ н?тъ особенныхъ занятій нын?шній вечеръ, то я бы попросилъ васъ прійти въ восемь часовъ въ гостиницу "Большого б?лаго коня".

        - Извольте, сэръ, съ большимъ удовольствіемъ

        - Не надуете?

        - Помилуйте!..

        - Ну, такъ смотрите y меня въ оба, не то я зайду опять въ зеленую калитку, и тогда… понимаете?

        - Будьте ув?рены, сэръ, не опоздаю ни одной минутой,  - сказалъ Троттеръ.
        Зат?мъ онъ кр?пко пожалъ руку Самуэля, поклонился и ушелъ.

        - Берегись, Іовъ Троттеръ, берегись,  - говорилъ Самуэль, провожая его глазами,  - на этотъ разъ, авось, мы порасквитаемся малую толику.
        Кончивъ этотъ монологъ и потерявъ, наконецъ, изъ вида сердобольнаго Іова, м-ръ Уэллеръ махнулъ рукой и пошелъ быстрыми шагами въ комнату своего господина.

        - Все идетъ какъ по маслу, сэръ,  - сказалъ Самуэль.

        - Что?

        - Я отыскалъ ихъ, сэръ.

        - Кого?

        - Этого шаромыжника и его плаксиваго слугу съ черными волосами.

        - Возможно ли!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ съ величайшей энергіей.  - Гд? они, Самъ, гд? они?

        - Помалчивайте, сэръ, теперь мы все обд?лаемъ на славу.
        И, помогая од?ваться своему господину, м-ръ Самуэль Уэллеръ постепенно раскрылъ передъ нимъ свои соображенія и планъ будущихъ д?йствій.

        - Когда-жъ это будетъ сд?лано?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Все въ свое время,  - отв?чалъ Самуэль.
        Но удалось ли прозорливому слуг? осуществить свой планъ, мы тоже увидимъ въ свое время.
        Глава XXIV. Ревность Петера Магнуса и б?дственныя посл?дствія ночныхъ похожденій ученаго мужа

        По прибытіи въ комнату, гд? наканун? происходило дружеское изліяніе взаимныхъ чувствъ въ обществ? дорожнаго товарища, м-ръ Пикквикъ нашелъ, что этотъ джентльменъ уже нагрузилъ на свою особу вс? драгоц?нности, извлеченныя изъ двухъ разноцв?тныхъ м?шечковъ и с?раго узелка, прикрытаго оберточной бумагой. М-ръ Магнусъ, проникнутый сознаніемъ собственнаго достоинства, ходилъ по комнат? взадъ и впередъ, обнаруживая вс? признаки чрезвычайнаго волненія, бывшаго сл?дствіемъ ожиданія великихъ событій.

        - Здравствуйте, сэръ,  - сказалъ м-ръ Магнусъ.

        - Съ добрымъ утромъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Каково? Что вы теперь скажете, сэръ?  - сказалъ м-ръ Магнусъ, охорашиваясь въ своемъ новомъ фрак? и драгоц?нныхъ панталонахъ.

        - Да, это непрем?нно произведетъ должный эффектъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, съ улыбкой обозр?вая чудод?йственный костюмъ.

        - Над?юсь,  - сказалъ м-ръ Магнусъ.- A я ужъ отправилъ и карточку, м-ръ Пикквикъ.

        - Право?

        - Да, любезный другъ. Слуга воротился съ отв?томъ, что она согласна принять меня въ одиннадцать часовъ. Остается всего пятнадцать минутъ, м-ръ Пикквикъ.

        - Ужъ недолго.

        - Очень недолго, и, сказать правду, сэръ, мое сердце начинаетъ биться слишкомъ сильно: что вы на это скажете, м-ръ Пикквикъ?

        - Ничего особеннаго: это въ порядк? вещей.

        - Надобно быть любезнымъ, м-ръ Пикквикъ, это главное.

        - И откровеннымъ - это, можетъ быть, еще главн?е.

        - Мн? кажется, сэръ,  - сказалъ м-ръ Магнусъ,  - что я вообще слишкомъ откровененъ по своей природ?; это моя слабость, порокъ въ н?которомъ отношеніи.

        - Напротивъ, это прекрасн?йшая черта въ вашемъ характер?,- возразилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Однакожъ, знаете ли что: трусить никакъ не должно въ такихъ д?лахъ. Зач?мъ и для чего? Тутъ нечего стыдиться: это въ н?которомъ отношеніи, д?ло самой природы, ея неизм?нный законъ. Супругъ на одной сторон?, жена на другой,  - вотъ и все. Такъ, по крайней м?р?, я смотрю на эти вещи.

        - И вы смотрите съ истинной, философской точки зр?нія,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Нашъ завтракъ готовъ, м-ръ Магнусъ,  - пора.
        Они с?ли за столъ и принялись пить чай, закусывая пирожками, телятиной и масломъ. М-ръ Магнусъ, несмотря на свою хвастливость, страдалъ въ значительной степени припадками трусости и главн?йшими признаками этого чувства были: потеря аппетита, склонность опрокидывать чашки и непреоборимое влеченіе смотр?ть каждую минуту на часы.

        - Хи-хи-хи!  - заливался м-ръ Магнусъ, стараясь притвориться развязнымъ весельчакомъ.  - Остается только дв? минуты, м-ръ Пикквикъ. Что я бл?денъ?

        - Не очень,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.
        Кратковременная пауза.

        - Прошу извинить, м-ръ Пикквикъ, но я хот?лъ бы знать: вы въ свое время ничего не д?лали въ этомъ род??

        - То есть, вы говорите относительно предложенія?

        - Да.

        - Ничего, никогда,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ съ величайшей энергіей.  - Никогда!

        - Стало быть, вы не можете им?ть и понятія о томъ, съ чего обыкновенно мужчина долженъ начинать такія д?ла,  - сказалъ м-ръ Магнусъ.

        - Ну, этого нельзя сказать,  - возразилъ м-ръ Пикквикъ.  - У меня въ свое время были на этотъ счетъ свои особыя правила, которыхъ, однакожъ, я ни разу не прим?нялъ къ д?лу. Вамъ, разум?ется, н?тъ никакой надобности сл?довать этой теоріи.

        - О, н?тъ, совс?мъ напротивъ, вы меня очень обяжете, если сообщите какой-нибудь сов?тъ,  - сказалъ м-ръ Магнусъ, взглянувъ еще разъ на свои часы; стр?лка показывала пять минутъ дв?надцатаго.
        М-ръ Пикквикъ пріосанился, вздохнулъ и, принявъ торжественный тонъ, отв?чалъ такимъ образомъ:

        - На вашемъ м?ст?, сэръ, я бы началъ прежде всего описывать въ отборныхъ выраженіяхъ красоту и душевныя свойства обожаемой леди, и потомъ, д?лая постепенно переходъ къ самому себ?, изобразилъ бы р?зкими чертами свою собственную ничтожность въ моральномъ и физическомъ смысл?.

        - Очень хорошо, м-ръ Пикквикъ.

        - То есть, вы понимаете, сэръ, что эта ничтожность должна, собственно, вытекать изъ сравненія съ ея собственной натурой,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ.  - Приступая потомъ къ изображенію своихъ собственныхъ достоинствъ, я бы сначала бросилъ б?глый взглядъ на свою прошедшую жизнь и представилъ въ поразительной перспектив? то значеніе, которое занимаю въ общественномъ мір? среди уважающихъ меня согражданъ. Отсюда само собою могло бы выйти заключеніе, что для всякой другой особы съ разборчивымъ вкусомъ я былъ бы, въ н?которомъ смысл?, вождел?ннымъ субъектомъ. Зат?мъ, въ пылкихъ и страстныхъ выраженіяхъ, я изъяснилъ бы сущность своей любви и всю глубину своей безграничной преданности обожаемой леди. Въ заключеніе я отважился бы, в?роятно, схватить ея руку.

        - Этотъ пунктъ очень важенъ,  - проговорилъ, покашливая м-ръ Магнусъ.
        М-ръ Пикквикъ, повидимому, кончилъ свою р?чь; но вдругъ представились его воображенію весьма интересныя подробности, отъ которыхъ трудно было отступиться. Онъ продолжалъ:

        - Зат?мъ, вы понимаете, сэръ, я бы предложилъ простой и естественный вопросъ: - "Хотите ли вы, о другъ души моей, им?ть меня своимъ мужемъ?"  - Не р?шаясь отв?чать прямо на такой вопросъ, красавица, по моему разсчету, должна отворотить свою голову и потупить глаза.

        - И вы это принимаете за несомн?нное доказательство, м-ръ Пикквикъ.

        - Разум?ется.

        - Но если, сверхъ чаянія, случится, что она отворотить голову при самомъ начал? объясненія?

        - Н?тъ, этого быть не можетъ,  - возразилъ м-ръ Пикквикъ р?шительнымъ тономъ.  - Потомъ, сэръ, я бы слегка пожалъ ея пальчики, a потомъ… потомъ - вынулъ бы изъ кармана б?лый платокъ, чтобы отереть ея глаза, потому что, видите ли женщины обыкновенно плачутъ при такихъ случаяхъ. Зд?сь представляется весьма удобный случай обнять ее, прижать къ своему трепещущему сердцу и поц?ловать. Да, м-ръ Магнусъ, я бы непрем?нно поц?ловалъ свою леди, и, если, при этомъ случа?, не будетъ отъ нея р?шительнаго сопротивленія, значитъ,  - д?ло кончено.
        М-ръ Магнусъ вскочилъ съ своего м?ста, взглянувъ еще разъ на часы и умное лицо м-ра Пикквика, пожалъ ему руку съ особенною горячностью и юркнулъ изъ комнаты.
        Оставшись одинъ, м-ръ Пикквикъ, заложивъ руки за спину, принялся расхаживать взадъ и впередъ, размышляя о непостоянств? челов?ческой судьбы и коловратности земного счастія. Изъ такой задумчивости, онъ минутъ черезъ двадцать былъ выведенъ внезапнымъ стукомъ въ дверь. Обернувшись назадъ и думая встр?тить м-ра Магнуса, онъ, съ пріятнымъ изумленіемъ, увид?лъ радостное лицо м-ра Топмана, лучезарную физіономію м-ра Винкеля и умныя, меланхолическія черты поэта Снодграса.
        Едва усп?лъ ученый мужъ сказать дружеское прив?тствіе своимъ в?рнымъ ученикамъ, какъ въ комнату вошелъ и м-ръ Магнусъ.

        - Рекомендую вамъ м-ра Магнуса, друзья мои, джентльмена, о которомъ я говорилъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Къ вашимъ услугамъ, господа,  - сказалъ м-ръ Магнусъ, бывшій, очевидно, въ самомъ сильномъ волненіи,  - на пару словъ, м-ръ Пикквикъ, сд?лайте одолженіе.
        Говоря это, м-ръ Магнусъ зад?лъ за фрачную пуговицу ученаго мужа и отвелъ его въ амбразуру окна.

        - Поздравьте меня, м-ръ Пикквикъ,  - сказалъ онъ,  - я посл?довалъ вашему сов?ту буква въ букву.

        - И все кончилось благополучно?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Какъ нельзя благополучн?е,  - отв?чалъ съ запальчивостью м-ръ Магнусъ,  - она моя.

        - Поздравляю васъ отъ всего сердца,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, съ жаромъ пожимая руку своего новаго друга.

        - Вы непрем?нно должны ее вид?ть, любезн?йшій м-ръ Пикквикъ,  - сказалъ м-ръ Магнусъ.  - Пойдемте. Извините насъ, господа.
        И они вышли. Сд?лавъ н?сколько шаговъ по галлере?, м-ръ Магнусъ тихонько постучался въ дверь той комнаты, гд? была его нев?ста.

        - Войдите,  - сказалъ женскій голосъ.

        - Миссъ Уизерфильдъ,  - сказалъ м-ръ Магнусъ, затворяя за собою дверь,  - позвольте представить вамъ моего искренняго друга, м-ра Пикквика. Мн? будетъ пріятно, м-ръ Пикквикъ, если вы удостоитесь знакомства миссъ Уизерфильдъ.
        Раскланиваясь и расшаркиваясь, м-ръ Пикквикъ посп?шилъ вынуть изъ жилетнаго кармана очки, но лишь только над?лъ ихъ на свой носъ, какъ вдругъ испустилъ сильн?йшій крикъ, выражавшій высокую степень изумленія, и попятился назадъ на н?сколько шаговъ. Миссъ Уизерфильдъ, стоящая на противоположномъ конц?, вдругъ пришла въ величайшее волненіе и, закрывъ об?ими руками свое лицо, повалилась на кресло, которое, къ счастью, стояло подл? нея. М-ръ Магнусъ стоялъ какъ вкопанный на своемъ м?ст? и смотр?лъ поперем?нно то на нев?сту, то на друга, причемъ его лицо выражало вм?ст? изумленіе и ужасъ.
        Все это можетъ показаться непостижимымъ съ перваго взгляда, но д?ло въ томъ, что м-ръ Пикквикъ, д?лая наблюденія черезъ свои очки, мгновенно узналъ въ нев?ст? своего друга ту самую даму, въ комнату которой онъ им?лъ несчастье забраться наканун?, и лишь только очки появились на носу ученаго мужа, изумленная леди съ ужасомъ увид?ла въ немъ влад?льца ненавистной ермолки съ отвратительными кистями, над?лавшими ей столько непредвид?нныхъ хлопотъ. Вотъ отчего взвизгнулъ м-ръ Пикквикъ и отчего нев?ста Петера Магнуса повалилась на кресло.

        - М-ръ Пикквикъ! что это значитъ, сэръ?  - воскликнулъ м-ръ Магнусь, отуманенный напоромъ противоположныхъ чувствъ.  - Что все это значитъ, сэръ?  - повторилъ онъ голосомъ грознымъ и громовымъ.
        Такая внезапная вспышка отнюдь не могла понравиться ученому мужу. Онъ пришелъ въ негодованіе и отв?чалъ р?шительнымъ тономъ:

        - Сэръ, я позволяю себ? уклониться отъ вашего вопроса.

        - Какъ? Вы не нам?рены отв?чать?

        - Да, не нам?ренъ, было бы вамъ это изв?стно,  - сказалъ съ достоинствомъ м-ръ Пикквикъ.  - Вы не вырвете изъ моей груди ничего, что могло бы н?которымъ образомъ компрометировать эту леди или пробудить въ ея душ? непріятныя воспоминанія.

        - Миссъ Уизерфильдъ,  - сказалъ м-ръ Магнусъ,  - обращаясь къ своей нев?ст?.  - Знаете ли вы этого господина?

        - Знаю ли я его!  - повторила леди.

        - Да, знаете ли вы его! сударыня, я сказалъ - знаете ли вы его?  - повторилъ неистово м-ръ Магнусъ.

        - Я вид?ла его,  - отв?чала робкая леди.

        - Гд??

        - Этого я не могу открыть вамъ, сэръ, ни за какія блага въ мір?,- отв?чала леди, вставая съ своего м?ста.

        - Понимаю васъ, сударыня, и уважаю деликатность вашихъ чувствъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - будьте ув?рены, что эта несчастная тайна умретъ въ моей груди. На меня вы можете положиться.

        - Сударыня, вамъ, кажется, угодно забыть свои отношенія ко мн?,- сказалъ м-ръ Магнусъ.  - Ч?мъ, скажите, ради Бога, ч?мъ я долженъ объяснить вашу необыкновенную холодность въ этомъ д?л??

        - О, жестокій челов?къ!  - воскликнула несчастная леди.
        И зат?мъ потоки слезъ полились по ея розовымъ щекамъ. Сцена, очевидно, принимала самый трагическій характеръ.

        - Обращайтесь ко мн? съ вашими зам?чаніями, сэръ,  - сказалъ съ живостью м-ръ Пикквикъ,  - я одинъ виноватъ во всемъ, если только вамъ угодно обвинить кого-нибудь.

        - Такъ вы одни виноваты,  - воскликнулъ м-ръ Магнусъ.  - О, теперь я все понимаю! Стало быть, вы изм?няете теперь свое твердое нам?реніе?

        - Мое твердое нам?реніе!  - машинально повторилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да, сэръ, твердое нам?реніе. Къ чему вы смотрите на меня такими изумленными глазами? я очень хорошо помню, что вчера вы говорили. Вы зат?мъ и прі?хали въ этотъ городъ, чтобы обличить въ в?роломств? особу, которая н?когда пользовалась совершенн?йшимъ вашимъ дов?ріемъ. Такъ ли, сэръ?
        Зд?сь м-ръ Магнусъ бросилъ на полъ свои голубые очки и неистово повелъ глазами по всей комнат?. Было ясно, что ревность сильно заклокотала въ его груди. Онъ былъ дикъ и страшенъ.

        - Что вы скажете на это, сэръ?  - повторилъ энергически м-ръ Магнусъ.

        - Моя обязанность молчать, и я буду молчать,  - р?шительно отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Однакожъ, я заставлю васъ отв?чать, сэръ.

        - Отв?чать, на что?

        - Это мы увидимъ, сэръ, увидимъ, говорю я вамъ,  - сказалъ м-ръ Магнусъ, начиная ходить по комнат? быстрыми шагами.
        Вс? эти слова и поступки б?шенаго ревнивца были въ высшей степени оскорбительны для достоинства и чести великаго мужа, и мы отнюдь не сомн?ваемся, что всякій обыкновенный челов?къ совс?мъ потерялъ бы голову на его м?ст?; но м-ръ Пикквикъ, влад?я собою во вс?хъ р?шительныхъ случаяхъ своей жизни, сохранилъ и на этотъ разъ совершенн?йшее присутствіе духа. Онъ быстро сообразилъ и понялъ, что противникъ его, взволнованный б?шеною страстью, не въ состояніи внимать голосу разсудка. Поэтому онъ хладнокровно отворилъ дверь, сд?лалъ н?сколько шаговъ по корридору и закричалъ во весь голосъ:

        - Топманъ, пожалуйте сюда.
        И м-ръ Топманъ немедленно явился на м?сто трагической сцены.

        - Топманъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ своему изумленному ученику,  - сейчасъ я им?лъ несчастье поссориться съ этимъ джентльменомъ всл?дствіе одной довольно важной тайны, которую я обязанъ хранить въ отношеніи къ этой почтенной леди. Объявляю теперь въ вашемъ присутствіи, что роковая тайна не им?етъ ни мал?йшаго отношенія къ этому джентльмену и его д?ламъ. Но если почтенный джентльменъ обнаружитъ еще разъ н?которое сомн?ніе въ искренности моихъ словъ, то нечего и говорить, такое сомн?ніе я долженъ буду принять за личную обиду и оскорбленіе моей чести. Будьте свид?телемъ, Топманъ.
        Сказавъ это, м-ръ Пикквикъ бросилъ на своего противника взглядъ, исполненный необыкновенной проницательности и глубочайшихъ, можно сказать, энциклопедическихъ соображеній.
        Чего-жъ больше? При одномъ взгляд? на ученаго мужа всякій разсудительный челов?къ долженъ былъ почувствовать уваженіе и даже благогов?ніе къ его особ?, потому что м-ръ Пикквикъ велъ себя, какъ благородный рыцарь, и говорилъ, какъ краснор?чив?йшій ораторъ въ мір?; но, къ несчастію, м-ръ Петеръ Магнусъ, опрометчивый и вспыльчивый по своей натур?, совершенно выступилъ изъ пред?ловъ благоразумія въ эту роковую минуту. Вм?сто того, чтобъ хладнокровно выслушать объясненіе ученаго мужа, успокоительное во вс?хъ отношеніяхъ, м-ръ Магнусъ, какъ новый Отелло, пожираемый дикою страстью, неистово взъерошилъ свои рыжеватые вихры, говорилъ безъ умолка отчаянную чепуху и даже осм?лился поднять сжатый кулакъ на филантропическую физіономію президента Пикквикскаго клуба.
        Есть пред?лъ челов?ческому терп?нію. М-ръ Пикквикъ, проникнутый сознаніемъ собственной невинности и опасаясь вм?ст? съ т?мъ за судьбу несчастной леди, утратилъ, наконецъ, философское спокойствіе духа. Посыпались съ об?ихъ сторонъ энергически крупныя фразы, подкр?пляемыя не мен?е энергическими жестами, и, наконецъ, м-ръ Магнусъ сказалъ напрямикъ, что онъ вынужденъ будетъ выслушать м-ра Пикквика, на что ученый мужъ, съ похвальной учтивостью, отв?чалъ: - "Я готовъ, и ч?мъ скор?е, т?мъ лучше". Посл? этихъ словъ, испуганная леди опрометью бросилась изъ комнаты, откуда немедленно вышелъ и м-ръ Пикквикь, увлекаемый своимъ другомъ. Петеръ Магнусъ остался одинъ.
        Если бы почтенная леди побольше знала св?тъ и людей, особенно т?хъ, которые поставлены закономъ для возстановленія тишины и порядка въ общественныхъ д?лахъ, ей бы, конечно, пришло въ голову, что свир?пость этого рода не можетъ им?ть никакихъ гибельныхъ посл?дствій; но такъ какъ она жила большею частію въ деревн? и не им?ла удовольствія читать парламентскихъ дебатовъ, то поэтому ей почти вовсе были неизв?стны многіе утонченные обычаи цивилизованной жизни. На этомъ основаніи, какъ только она доб?жала до своей спальни и принялась размышлять о посл?дствіяхъ несчастной ссоры между двумя запальчивыми джентльменами, воображеніе ея мигомъ нарисовало самыя страшныя сцены, и передъ ея умственнымъ окомъ уже носился образъ м-ра Петера Магнуса, простр?леннаго свинцовой пулей въ л?вый бокъ и несомаго домой на носилкахъ при посл?днемъ издыханіи; ч?мъ больше она думала объ этомъ предмет?, т?мъ страшн?е и мрачн?е становились ея мысли. Наконецъ, безъ дальн?йшихъ размышленій, она р?шилась отправиться въ домъ городского мэра и потребовать отъ него немедленнаго ареста господъ Пикквика и Топмана, какъ буяновъ,
замышлявшихъ убійственное д?ло.
        Къ этому основательному р?шенію, миссъ Уизерфильдъ была приведена многими разнородными побужденіями, и прежде всего т?мъ, что зд?сь представлялся ей превосходный случай обнаружить очевидн?йшимъ образомъ свою преданность м-ру Магнусу и свое безпокойство за его судьбу. Зная очень хорошо ревнивый темпераментъ своего жениха, она окончательно р?шила не входить ни въ какія объясненія относительно своего загадочнаго столкновенія съ особой м-ра Пикквика; но, разсчитывая въ то же время на силу своихъ краснор?чивыхъ уб?жденій, она над?ялась затушить неистовое пламя въ его груди, какъ скоро Пикквикъ будетъ сид?ть подъ арестомъ. Исполненная такихъ соображеній, миссъ Уизерфильдъ над?ла шляпку, закуталась въ шаль и отправилась немедленно въ жилище городского мэра.
        Должно теперь зам?тить, что м-ръ Джорджъ Нупкинсъ, эсквайръ, главный судья и начальникъ города Ипсвича, былъ въ этотъ день въ чрезвычайно раздражительномъ расположеніи духа, всл?дствіе буянства, произведеннаго на главной улиц? школьными мальчишками, расхитившими лукошко съ яблоками y бабы, которая занималась мелочною распродажею фруктовыхъ произведеній города Ипсвича. Все утро господина мэра было посвящено сл?дствію по этому д?лу и приведенію въ исполненіе грозныхъ приговоровъ, и теперь, когда доложили ему о приход? неизв?стной леди, домогавшейся аудіенціи, м-ръ Нупкинсъ, нахмуривъ брови и наморщивъ чело, сид?лъ на мягкой подушк? въ своемъ судейскомъ кресл?.

        - Пусть войдетъ,  - грянулъ м-ръ Нупкинсъ, и всл?дъ за этой командой интересная леди осм?лилась предстать передъ его грозныя очи.

        - Моззель,  - сказалъ судья.
        Воззваніе относилось къ толстому слуг? съ длиннымъ туловищемъ и короткими ногами.

        - Моззель.

        - Что прикажете?

        - Поставьте стулъ для леди и ступайте изъ комнаты.

        - Слушаюсь.

        - Теперь, сударыня, не угодно ли вамъ изложить сущность вашего д?ла?  - сказалъ судья.

        - О, это весьма непріятное д?ло, сэръ,  - сказала миссъ Уизерфильдъ.

        - Очень можетъ быть, сударыня, на св?т? все бываетъ. Прошу васъ успокоиться.
        Чело грознаго судьи постепенно разгладилось, и онъ бросилъ на интересную леди благосклонный взглядъ. Миссъ Уизерфильдъ молчала.

        - Однакожъ, не теряя времени, прошу васъ изложить скор?е, въ чемъ состоятъ законныя основанія вашего д?ла.
        Судейскія мысли взяли, очевидно, верхъ надъ н?жными чувствами мужчины, м-ръ Нупкинсъ сообщилъ суровое выраженіе своему лицу.

        - Съ прискорбіемъ и страхомъ я должна вамъ объявить, сэръ,  - сказала миссъ Уизерфильдъ, испустивъ глубокій вздохъ,  - что н?которые джентльмены замышляютъ зд?сь дуэль.

        - Зд?сь, сударыня!  - воскликнулъ грозный судья,  - зд?сь, сударыня!

        - Въ Ипсвич?.

        - Въ Ипсвич?, сударыня - дуэль въ Ипсвич?!  - повторилъ судья, озадаченный неожиданною в?стью,  - но это невозможно, сударыня, подобныя событія не могутъ им?ть м?ста въ этомъ город?, никакъ. О, Боже мой, да знаете ли вы о неутомимой д?ятельности зд?шняго начальства? Случалось ли вамъ слышать, какъ я, не щадя ни здоровья, ни даже собственной жизни, предупреждаю зд?сь вс? безпорядки? И слышали ли вы, милостивая государыня, какъ я еще недавно собственнымъ моимъ личнымъ присутствіемъ предупредилъ кулачный бой, который уже готовъ былъ обнаружиться въ самыхъ страшныхъ разм?рахъ? Дуэль въ Ипсвич?! Н?тъ, не можетъ быть, вы ошибаетесь, сударыня, когда думаете, что какіе-нибудь сорванцы могутъ безнаказанно нарушать спокойствіе мирныхъ гражданъ.

        - Но, къ несчастью, сэръ, мое объявленіе слишкомъ справедливо,  - возразила взволнованная леди,  - ссора происходила на моихъ глазахъ.

        - Это удивительно, непостижимо,  - воскликнулъ изумленный судья.  - Моззель!

        - Чего изволите?

        - Послать за м-ромъ Джинксомъ: пусть онъ немедленно придетъ ко мн?.

        - Слушаю.
        Моззель удалился. Черезъ н?сколько минутъ въ комнату вошелъ джентльменъ среднихъ л?тъ, бл?дный, остроносый, съ всклокоченными волосами и въ грязномъ плать?. Это былъ письмоводитель мэра.

        - М-ръ Джинксъ,  - началъ судья,  - м-ръ Джинксъ.

        - Сэръ,  - сказалъ Джинксъ.

        - Вотъ эта почтенная леди, м-ръ Джинксъ, пришла съ изв?стіемъ, будто въ нашемъ город? замышляется дуэль.
        М-ръ Джинксъ, не вникнувъ хорошенько въ сущность д?ла, улыбнулся подобострастной улыбкой.

        - Чему-жъ вы см?етесь, м-ръ Джинксъ,  - сказалъ грозный судья.
        Озадаченный письмоводитель мгновенно принялъ степенный и важный видъ.

        - М-ръ Джинксъ,  - сказалъ судья,  - вы глупецъ, сэръ.
        М-ръ Джинксъ вздрогнулъ и тутъ же закусилъ кончикъ своего пера.

        - Вы, можетъ быть, нашли комическую сторону въ этомъ объявленіи, сэръ; но я вамъ скажу, м-ръ Джинксъ, что вы глупецъ! Къ чему см?яться тамъ, гд? ничего н?тъ и не можетъ быть см?шного?
        Голодный писарь испустилъ глубокій вздохъ и бросилъ на своего начальника умоляющій взглядъ. Было ясно, что онъ сознавалъ свою вину. Получивъ приказъ отобрать показаніе на бумаг?, онъ с?лъ за столъ и принялся записывать.

        - Этотъ Пикквикъ, говорите вы, главный зачинщикъ,  - спросилъ судья, когда показаніе было отобрано.

        - Да, сэръ,  - сказала миссъ Уизерфильдъ.

        - A другой буянъ, какъ бишь его - м-ръ Джинксонъ?

        - Топманъ, сэръ.

        - Это второй зачинщикъ?

        - Да, сэръ.

        - Потомъ, сударыня, одинъ изъ нихъ уб?жалъ.

        - Точно такъ.

        - Очень хорошо,  - сказалъ судья,  - д?ло объяснилось само собою. Два лондонскихъ головор?за прибыли съ злод?йскими умыслами въ провинціальный городъ, воображая, что глазъ закона задремалъ, и правосудіе умолкло за пред?лами столицы. Они ошибаются. Взять констеблей, м-ръ Джинксъ.  - Моззель.

        - Чего угодно вашей чести?

        - Груммеръ зд?сь?

        - Зд?сь, ваша честь.

        - Послать Груммера.
        Моззель удалился и черезъ минуту ввелъ за со бою пожилого джентльмена въ огромн?йшихъ ботфортахъ. Къ числу его особенностей принадлежали: носъ, им?вшій бутылочную форму, хриплый и басистый голосъ, длиннополый сюртукъ табачнаго цв?та и глаза, разб?гавшіеся во вс? стороны.

        - Груммеръ,  - сказалъ судья.

        - Я зд?сь,  - отв?чалъ Груммеръ.

        - Все ли спокойно въ город??

        - Все. Мальчишекъ отправили къ ихъ родителямъ: половина народонаселенія отправилась на криккетъ.

        - Строгія м?ры необходимы для этихъ негодяевъ,  - сказалъ судья р?шительнымъ тономъ.

        - Точно такъ, сэръ,  - сказалъ Джинксъ.

        - Очень хорошо,  - сказалъ судья, отм?чая констеблей!  - вы представьте ко мн? этихъ негодяевъ сегодня передъ об?домъ. Приказываю вамъ арестовать ихъ въ гостиниц? "Большого б?лаго коня". Вы помните, какія распоряженія были мною лично сд?ланы относительно кулачныхъ бойцовъ?
        М-ръ Груммеръ посп?шилъ зам?тить съ подобострастнымъ поклономъ, что онъ никогда не забудетъ этого зам?чательнаго факта.

        - Дуэли запрещены закономъ, м-ръ Джинксъ?

        - Запрещены.

        - Очень хорошо. Груммеръ, возьмите стражу и арестуйте немедленно этихъ негодяевъ.
        - Моззель.

        - Что прикажете!

        - Покажите дорогу этой леди.
        Миссъ Уизерфильдъ поклонилась и вышла, преисполненная глубокимъ уваженіемъ къ обширной учености городского мэра. М-ръ Нупкинсъ пошелъ завтракать, повторивъ еще разъ свои грозныя приказанія относительно лондонскихъ головор?зовъ.
        Между т?мъ невинный м-ръ Пикквикъ и его друзья, не предчувствуя грозы, собиравшейся надъ ихъ головами, спокойно сид?ли за об?деннымъ столомъ и разговаривали дружелюбно о разныхъ житейскихъ предметахъ назидательнаго свойства. Уже м-ръ Пикквикъ началъ разсказывать о своихъ забавныхъ похожденіяхъ въ продолженіе предшествующей ночи, какъ вдругъ дверь отворилась, и въ комнату весьма нев?жливо заглянула какая-то фигура. Глаза, принадлежавшіе этой фигур?, остановились прежде всего на особ? ученаго мужа и, казалось, вполн? были удовлетворены результатомъ своихъ наблюденій, потому что, всл?дъ зат?мъ, туловище сказанной фигуры ввалилось въ комнату, къ великому изумленію вс?хъ находившихся въ ней джентльменовъ. Само собою разум?ется, что это былъ не кто другой, какъ самъ м-ръ Груммеръ.
        М-ръ Груммеръ любилъ везд? и во всемъ систематическій порядокъ, бывшій необходимымъ сл?дствіемъ способности углубляться въ свой спеціальный предметъ. Первымъ его д?ломъ было запереть дверь изнутри: вторымъ - выполировать свой лобъ и щеки шелковымъ платкомъ: третьимъ - поставить свою шляпу вм?ст? съ шелковымъ платкомъ на ближайшій стулъ, и, наконецъ, четвертымъ - вынуть изъ кармана коротенькій жезлъ и устремить его на особу президента Пикквикскаго клуба.
        М-ръ Снодграсъ опомнился прежде вс?хъ и посп?шилъ прервать всеобщее молчаніе. Онъ пристально взглянулъ на м-ра Груммера и произнесъ выразительнымъ тономъ:

        - Это не общая комната, сэръ. Вы ошиблись. Это наша, частная комната.

        - Въ глазахъ закона н?тъ ни общихъ, ни частныхъ комнатъ,  - отв?чалъ съ важностью м-ръ Груммеръ.
        Пикквикисты съ изумленіемъ взглянули другъ на друга.

        - Кто зд?сь м-ръ Топманъ?  - спросилъ м-ръ Груммеръ.
        О м-р? Пикквик? не было надобности осв?домляться: прозорливый констэбль угадалъ его съ перваго взгляда.

        - Мое имя Топманъ,  - сказалъ проворный Пикквикистъ, носившій эту достославную фамилію.

        - A мое имя - законъ,  - подхватилъ м-ръ Груммеръ.

        - Что?  - сказалъ м-ръ Топманъ.

        - Законъ,  - повторилъ м-ръ Груммеръ,  - власть гражданская, судебная, исполнительная - вотъ мои титулы. Все обстоитъ благополучно, и я арестую васъ, Пикквикъ и Топманъ, именемъ закона, какъ виновныхъ въ нарушеніи общественнаго спокойствія и противъ короля.

        - Что вы подъ этимъ разум?ете, сэръ?  - сказалъ м-ръ Топманъ, быстро вскакивая съ м?ста.

        - Эй!  - закричалъ м-ръ Груммеръ, пріотворяя потихоньку дверь на два или на три дюйма.  - Доббли!

        - Зд?сь я,  - отв?чалъ басистый голосъ изъ корридора.

        - Войдите сюда, Доббли,  - сказалъ м-ръ Груммеръ.
        И въ комнат? господъ пикквикистовъ появилась новая фигура исполинскаго разм?ра, съ грязнымъ лицомъ, опухлыми щеками и багрово-краснымъ носомъ.

        - A другіе остались тамъ?  - спросилъ м-ръ Груммеръ.

        - Вс? за дверью,  - отв?чалъ Доббли.

        - Примите команду и ведите ихъ сюда,  - сказалъ м-ръ Груммеръ.
        И не дальше, какъ черезъ минуту въ комнату вошло полдюжины молодцовъ съ коротенькими жезлами, завершенными м?дной короной, эмблемой королевскаго правосудія. Немедленно вс? они приняли грозную позицію и, по данному знаку, обратили свои жезлы на господъ Пикквика и Топмана.
        Ученый мужъ и в?рные его ученики быстро вскочили съ своихъ м?стъ!

        - Что значитъ это вторженіе въ мою квартиру?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.  - Разв? вы не знаете, что домъ англичанина неприкосновененъ.

        - Кто вел?лъ арестовать меня?  - сказалъ м-ръ Топманъ.

        - Что вамъ зд?сь надобно?  - сказалъ м-ръ Снодграсъ.
        М-ръ Винкель не сказалъ ничего, но устремилъ на Груммера такой огненный взоръ, который могъ бы просверлить его насквозь, если бы въ грудь этого челов?ка могло зарониться какое-нибудь чувство; но м-ръ Груммеръ остался непоколебимымъ, какъ гранитъ.
        Ожидая сильнаго сопротивленія, исполнители закона засучили рукава своихъ сюртуковъ, подняли ихъ кверху и обнаружили полную готовность приступить къ сильнымъ м?рамъ. Такая демонстрація не ускользнула отъ очей ученаго мужа, и онъ быстро сообразилъ, что всякій гражданинъ, руководимый внушеніями сов?сти и чести, обязанъ во вс?хъ случаяхъ повиноваться законнымъ властямъ. На этомъ основаніи м-ръ Пикквикъ, шепнувъ пару словъ на ухо м-ру Топману, изъявилъ немедленно свое согласіе идти по доброй вол? въ домъ городского мэра, зам?тивъ предварительно, что въ скоромъ времени, по прибытіи въ Лондонъ, онъ призоветъ на помощь высшую юридическую власть и начнетъ процессъ противъ т?хъ, кто осм?лился оскорбить въ лиц? его права свободнаго англійскаго гражданина. Всеобщій хохотъ исполнителей закона послужилъ дружнымъ и единодушнымъ отв?томъ на р?чь ученаго мужа. Одинъ только Груммеръ сохранилъ спокойствіе, приличное его сану.
        Но лишь только м-ръ Пикквикъ изъявилъ готовность покориться законамъ своего отечества, вдругъ возникло затрудненіе, котораго сначала никакъ нельзя было предвид?ть. Уже передъ самою дверью комнаты пикквикистовъ сформировалось ц?лое полчище трактирныхъ слугъ, мальчишекъ и служанокъ, сб?жавшихся смотр?ть на веселый спектакль въ ст?нахъ "Большого б?лаго коня". Не оказывалось ни мал?йшаго сомн?нія, что полчище превратится въ необозримый легіонъ, какъ скоро процессія переступитъ за порогъ этого жилища. Принимая въ соображеніе такое обстоятельство, м-ръ Пикквикъ, при всемъ уваженіи къ британской юриспруденціи, отказался наотр?зъ выступить подъ карауломъ на улицу въ качеств? преступника, окруженнаго полицейской стражей. М-ръ Груммеръ въ свою очередь никакъ не соглашался идти въ сторон?, по другую сторону улицы, разсчитывая весьма основательно, что арестанты могутъ ускользнуть и исчезнуть въ толп? народа. Было бы, конечно, весьма удобно отправиться къ жилищу мэра въ почтовой карет?; но ни Топманъ, ни м-ръ Пикквикъ не соглашались платить за издержки. Поднялся жаркій споръ, продолжавшійся около получаса.
Неизв?стно, ч?мъ бы кончилась эта весьма непріятная тревога, если бы къ счастью не припомнили, что въ конюшн? этой гостиницы стояла безъ всякаго употребленія какая-то колымага, сооруженная первоначально для одного джентльмена, страдавшаго подагрой. Р?шено было, что м-ръ Пикквикъ и м-ръ Топманъ могутъ съ большимъ комфортомъ пом?ститься въ колымаг?, которую немедленно и принесли въ корридоръ. Отыскали четырехъ носильщиковъ, согласившихся поднять на свои плечи этотъ походный экипажъ, и когда, наконецъ, м-ръ Пикквикъ и м-ръ Топманъ, прикрытые съ об?ихъ сторонъ огромной кожей, заняли въ немъ свои м?ста, процессія въ стройномъ порядк? двинулась съ м?ста. Полицейская стража, какъ и сл?дуетъ, окружила кузовъ колымаги; Груммеръ и Доббли съ тріумфомъ пошли впереди; м-ръ Снодграсъ и м-ръ Винкель, подъ руку другъ съ другомъ, пошли сзади. Аріергардъ, какъ и сл?дуетъ, замкнули праздные з?ваки города Ипсвича.
        Городскіе магазинщики и лавочники съ ихъ приказчиками и сид?льцами, оставляя свой обычный постъ, сп?шили любоваться на этотъ спектакль. Сильная рука мэра тягот?ла надъ двумя головор?зами изъ столицы; почтенный мэръ готовился самъ допрашивать и судить ихъ самолично, и вотъ несутъ ихъ въ позорной колымаг?, окруженной муниципальной стражей; какой небывалый случай! Само собою разум?ется, никто не понималъ, да и не мотъ понять, въ чемъ провинились пикквикисты; но т?мъ не мен?е всякій сп?шилъ добрымъ и радушнымъ словомъ прив?тствовать м-ра Груммера, главнаго начальника и предводителя этой кавалькады, выступавшаго впереди со своимъ жезломъ. Громко кричали мальчишки, выб?гавшіе со вс?хъ сторонъ, и процессія подвигалась по главной улиц? Ипсвича.
        Въ это самое время м-ръ Уэллеръ, щеголявшій въ своей утренней куртк? съ черными коленкоровыми рукавами, возвращался домой посл? безусп?шнаго обозр?нія таинственнаго дома съ зеленой калиткой. Онъ шелъ задумчиво и молча, опустивъ руки въ свои глубокіе карманы; но вдругъ, поднявъ глаза, онъ увид?лъ густую толпу, окружившую какой-то странный предметъ. Всматриваясь ближе и ближе, онъ усп?лъ разгляд?ть фигуру колымаги, которую онъ прежде зам?тилъ въ трактирной конюшн?, желая прогнать свою хандру, м-ръ Уэллеръ немедленно вм?шался и самъ въ толпу народа и началъ, для собственнаго удовольствія, кричать изо всей силы.
        М-ръ Груммеръ выступалъ торжественнымъ шагомъ, м-ръ Доббли выплывалъ величаво и гордо, колымага, колыхаясь въ воздух?, продолжала подвигаться впередъ, охраняемая муниципальной стражей; Самуэль Уэллеръ продолжалъ надрывать свою грудь и горло, обнаруживая вс? признаки буйнаго разгула, какъ вдругъ его взоръ внезапно упалъ на господъ Винкеля и Снодграса.

        - Что зд?сь за пот?ха, господа?  - вскричалъ м-ръ Уэллеръ.  - Какихъ это чучелъ запрятали въ этотъ курятникъ?
        Оба джентльмена отв?чали въ одинъ голосъ, но слова ихъ потерялись въ общей суматох?.

        - Кого это несутъ, господа?  - прорев?лъ опять Самуэль Уэллеръ.
        Еще разъ произнесенъ былъ единогласный отв?тъ, и хотя слова ихъ потерялись въ воздушномъ пространств?, но м-ръ Уэллеръ угадалъ по движенію губъ, что пикквикисты произнесли магическое имя своего вождя.
        Этого было довольно. Въ одно мгновеніе ока, м-ръ Уэллеръ пробился черезъ толпу, остановилъ носильщиковъ и схватилъ за рукавъ м-ра Груммера.

        - Пару словъ, старичина,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ,  - кого вздумали вы посадить въ этотъ курятникъ?

        - Прочь, прочь!  - забасилъ м-ръ Груммеръ, остановленный на всемъ ходу въ такую минуту, когда его слава достигла, повидимому, самыхъ высшихъ пред?ловъ.

        - Прогоните этого сорванца,  - сказалъ м-ръ Доббли, обращаясь къ толп?.

        - Я вамъ очень благодаренъ, старики,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ,  - и ув?ренъ, что вы желаете мн? всякаго добра; но я не отвяжусь отъ васъ ни за какія блага, если вы не отдадите мн? отчета: кого, зач?мъ и за что угораздились вы посадить въ этотъ кузовъ?  - Здравствуйте, сэръ.
        Прив?тствіе относилось къ м-ру Пикквику, который, просунувъ голову изъ своей сид?йки, любовался, повидимому, удальствомъ своего слуги. М-ръ Груммеръ, между т?мъ, проникнутый величайшимъ негодованіемъ, неистово принялся размахивать своимъ жезломъ передъ самымъ носомъ Самуэля.
        Въ эту же самую минуту м-ръ Винкель, не говоря дурного слова, заушилъ какого-то з?ваку, стоявшаго подл? него. Д?ло приняло было весьма жаркій оборотъ, и н?тъ никакого сомн?нія, что могла бы произойти свалка даже между гражданами Ипсвича, какъ вдругъ м-ръ Снодграсъ, сохранявшій во все это время невозмутимое спокойствіе духа, добровольно отдалъ себя подъ арестъ. Его прим?ру немедленно посл?довалъ и м-ръ Винкель, начинавшій понимать опрометчивость своихъ поступковъ. Самуэль Уэллеръ, показавшій еще н?сколько поб?доносныхъ опытовъ своего мужества и силы, долженъ былъ уступить большинству своихъ непріятелей и отдаться въ пл?нъ. Такимъ образомъ, къ общему удовольствію, прибавилось еще три новыхъ арестанта, и процессія двинулась опять въ стройномъ порядк?.
        Въ продолженіе этой суматохи, негодованіе м-ра Пикквика возросло до самыхъ крайнихъ пред?ловъ. Прикрытый толстой кожей сверху и сбоку, онъ могъ только вид?ть энергическія движенія своего слуги и еще не зналъ, какой опасности подвергались его друзья. Наконецъ, при сод?йствіи м-ра Топмана, онъ сбросилъ кожу, и, вытянувшись во весь ростъ, обозр?лъ изумленными глазами весь ходъ д?ла съ его несчастными посл?дствіями для своихъ учениковъ. Огонь благороднаго гн?ва въ его груди разгор?лся въ яркое пламя. Опираясь одной рукою на плечо м-ра Топмана и д?лая другою выразительные жесты, ученый мужъ принялся импровизировать великол?пную р?чь, обращаясь къ гражданамъ Ипсвича, съ такою легкомысленностью извращавшимъ истинный смыслъ великобританскаго права.
        При звукахъ этой великол?пной р?чи процессія, сопровождаемая новыми пл?нниками, приблизилась, наконецъ, къ жилищу городского мэра.
        Глава XXV. Торжество невинности и удивительное безпристрастіе м-ра Нупкинса, со включеніемъ другихъ весьма важныхъ обстоятельствъ

        Во всю дорогу м-ръ Самуэль Уэллеръ неистово б?сновался. М-ръ Снодграсъ и м-ръ Винкель съ мрачнымъ молчаніемъ прислушивались къ дивному краснор?чію своего неустрашимаго вождя, не умолкавшаго ни на одну минуту. Но гн?въ м-ра Уэллера мгновенно см?нился жив?йшимъ любопытствомъ, когда процессія повернула къ тому самому двору, гд? онъ встр?тился съ забулдыгой Троттеромъ. Еще минута, и любопытство уступило м?сто чувству сильн?йшаго изумленія, когда м-ръ Груммеръ, остановивъ процессію, подошелъ къ той самой калитк?, откуда наканун? выюркнулъ
Іовъ Троттеръ. На звонъ колокольчика выб?жала хорошенькая д?вушка л?тъ семнадцати, съ румяными и пухлыми щечками. Бросивъ быстрый взглядъ на изумительную наружность пл?нниковъ и на колымагу, откуда продолжалъ ораторствовать м-ръ Пикквикъ, она испустила пронзительный крикъ, всплеснула руками и поб?жала назадъ. М-ръ Моззель, явившійся на м?сто сцены, отворилъ калитку, чтобы впустить арестантовъ съ ихъ стражей и тутъ же захлопнулъ ее подъ носомъ толпы. Три или четыре счастливыхъ джентльмена, отыскавъ значительную трещину въ забор?, откуда, впрочемъ, ничего нельзя было вид?ть, продолжали глаз?ть въ нее съ такимъ же упорнымъ постоянствомъ, съ какимъ праздные з?ваки оттачиваютъ свои носы объ уличныя стекла полицейскаго врача, подвергающаго въ задней комнат? хирургическому осмотру кости какого-нибудь пьяницы, раздавленнаго на улиц? колесами про?зжавшаго экипажа.
        Передъ крыльцомъ, y самаго основанія л?стницы, ведущей во внутренность дома, колымага, наконецъ, остановилась, и м-ръ Пикквикъ, сопровождаемый своими в?рными друзьями, введенъ былъ въ корридоръ, откуда, посл? предварительнаго доклада, ихъ представили передъ очи городского мэра.
        Сцена была торжественная въ полномъ смысл? слова. Подл? большого книжнаго шкафа, въ большомъ кресл?, за большимъ столомъ зас?далъ м-ръ Нупкинсъ, представлявшій изъ своей особы величавую фигуру огромнаго разм?ра. Столъ былъ украшенъ огромными кипами бумагъ, изъ-за которыхъ, на противоположномъ конц?, выставлялись голова и плечи м-ра Джинкса, употреблявшаго д?ятельныя усилія сообщить своему лицу д?ловой и озабоченный видъ самаго отчаяннаго свойства.
        Всл?дъ за входомъ арестованныхъ пикквикистовъ, м-ръ Моззель заперъ дверь и въ почтительной поз? сталъ за кресломъ своего начальника, ожидая дальн?йшихъ приказаній. М-ръ Нупкинсъ, съ поразительной торжественностью, бросилъ инквизиторскій взглядъ на лица арестантовъ.

        - Ну, Груммеръ, что это за челов?къ,  - сказалъ м-ръ Нупкинсъ, указывая на м-ра Пикквика, который, какъ ораторъ и представитель своихъ друзей, стоялъ со шляпою въ рук?, отв?шивая учтивые поклоны.

        - Это Пикквикъ, буянъ, сэръ,  - сказалъ Груммеръ.

        - Вонъ оно какъ, куда метнулъ, старый головачъ… погоди малую толику,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, выступая см?лымъ шагомъ въ передній рядъ.  - Прошу извинить, сэръ, но этотъ старый господинъ въ богатырскихъ ботфортахъ не зашибетъ себ? ни одного шиллинга на хл?бъ, если будетъ состоять церемоніймейстеромъ при вашей чести. Позвольте ужъ лучше мн? рапортовать,  - продолжалъ м-ръ Уэллеръ, отстраняя л?вою рукою Груммера и обращаясь къ судь? съ фамильярною учтивостью.  - Это, сэръ, м-ръ Самуэль Пикквикъ, ученый основатель, президентъ и членъ столичнаго клуба; a это м-ръ Топманъ; за нимъ, прошу зам?тить, м-ръ Снодграсъ; a за нимъ, по другую сторону, м-ръ Винкель. Все это, сэръ, джентльмены первой руки, и мн? будетъ очень пріятно, если вы удостоитесь знакомства съ ними. Поэтому, сэръ, сов?тую вамъ прежде всего сослать на в?тряную мельницу этого в?тренаго старичишку, a тамъ ужъ все, авось, пойдетъ y насъ какъ по маслу. Д?ла прежде всего, a посл? удовольствія, какъ говорилъ король Ричардъ III, запирая другого короля въ Тоуэръ.

        - Заключивъ эту сентенцію, м-ръ Уэллеръ началъ растирать тулью шляпы рукавомъ своей куртки и самодовольно бросилъ благосклонный кивокъ на м-ра Джинкса, который, повидимому, слушалъ его съ несказаннымъ удовольствіемъ.

        - Что это за челов?къ?  - спросилъ судья.

        - Онъ мой камердинеръ,  - съ гордостью сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Онъ вашъ камердинеръ, говорите вы, то есть состоитъ при васъ въ качеств? слуги: такъ ли?  - спросилъ судья.
        М-ръ Пикквикъ отв?чалъ утвердительно.

        - Итакъ, принять къ св?д?нію,  - продолжалъ м-ръ Нупкинсъ,  - Камердинеръ Пикквика. Запишите, м-ръ Джинксъ.
        Письмоводитель записалъ.

        - Какъ ваша фамилія?  - грянулъ м-ръ Нупкинсъ.

        - Уэллеръ,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Итакъ, однимъ именемъ больше въ спискахъ ньюгетской тюрьмы,  - сказалъ м-ръ Нупкинсъ.
        Это была шутка и, сл?довательно, господа Груммеръ, Джинксъ, Доббли, Мозель и вс? остальные члены судейской канцеляріи сочли своимъ непрем?ннымъ долгомъ захохотать изъ угожденія господину мэру. См?хъ ихъ продолжался пять минутъ.

        - Запишите его имя, м-ръ Джинксъ,  - сказалъ судья.

        - Два «Л»; не забудьте, пріятель,  - шепнулъ Самуэль.
        Зд?сь одинъ изъ полисменовъ, составлявшихъ стражу, им?лъ несчастіе захохотать и за то немедленно получилъ строгій выговоръ отъ городского мэра. Несчастный забылъ, какъ опасно см?яться тамъ, гд? этого не требуетъ благопристойность.

        - Гд? вы живете?  - сказалъ судья.

        - Везд? и нигд?,- отв?чалъ Самъ.

        - М-ръ Джинксъ, запишите.
        Письмоводитель медлилъ и машинально бросилъ вопрошающій взглядъ на грознаго судью. М-ръ Нупкинсъ понялъ, что отв?тъ слуги требовалъ н?которыхъ поясненій.

        - Гд? вы живете?  - повторилъ опять м-ръ Нупкинсъ.

        - Тамъ, гд? хорошо, a больше всего, гд? приведется, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Запишите, Джинксъ,  - сказалъ судья, начинавшій выходить изъ себя.

        - Поставьте всякое слово въ строку,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.

        - Оказывается, стало быть, что онъ бродяга, м-ръ Джинксъ,  - сказалъ судья.  - Сл?дуетъ изъ его показанія, что онъ бродяга: такъ ли, м-ръ Джинксъ?

        - Точно такъ,  - отв?чалъ письмоводитель.

        - И какъ бродягу, я прикажу засадить его въ тюрьму,  - сказалъ м-ръ Нупкинсъ.

        - Теперь, м-ръ Джинксъ, отберите показанія отъ Груммера и составьте протоколъ.

        - Слушаю, сэръ.
        Приступили къ отобранію показанія; но такъ какъ м-ръ Груммеръ выражался языкомъ довольно медленнымъ и вялымъ, a между т?мъ об?дъ судьи былъ почти готовъ, то м-ръ Нупкинсъ предложилъ ему наугадъ потребное количество юридическихъ вопросовъ, на которые м-ръ Груммеръ, тоже наугадъ, сообщилъ потребное количество утвердительныхъ отв?товъ юридическаго свойства. Такимъ образомъ д?ло, къ общему удовольствію, покатилось какъ по маслу. Передъ составленіемъ протокола, судья и м-ръ Джинксъ удалились къ окну и начали шопотомъ производить таинственное сов?щаніе между собой.
        Посл? этой консультаціи, продолжавшейся минутъ десять, м-ръ Джинксъ занялъ свое м?сто за большимъ столомъ. М-ръ Нупкинсъ между т?мъ, усаживаясь въ кресло, кашлянулъ два раза, и уже приготовился говорить р?чь въ назиданіе пикквикистовъ, какъ вдругъ м-ръ Пикквикъ перебилъ:

        - Прошу извинить, сэръ; но прежде, ч?мъ мы будемъ им?ть удовольствіе выслушать ваши мн?нія, основанныя вами на отобранныхъ показаніяхъ, я бы желалъ воспользоваться правомъ подсудимаго говорить въ свою защиту. Над?юсь, сэръ, вы не можете лишить меня этого права.

        - Придержите свой языкъ, сэръ,  - сказалъ судья гн?внымъ тономъ.

        - Я бы очень радъ вамъ повиноваться, но…  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Извольте молчать, сэръ,  - повторилъ судья,  - или я принужденъ буду позвать констебля.

        - Вы можете д?лать, что вамъ угодно,  - возразилъ м-ръ Пикквикъ,  - и я не сомн?ваюсь, что констебли исполнятъ ваши приказанія съ точностью; но я принимаю на себя см?лость говорить и стану говорить въ свою защиту.

        - Пикквикъ и палата ума - одно и то же!  - воскликнулъ м-ръ Уэллеръ.

        - Замолчите, Самъ.

        - Слушаю.
        М-ръ Нупкинсъ, пораженный, очевидно, необычайною см?лостью ученаго мужа, собирался, повидимому, вновь прогрем?ть свой грозный отв?тъ; но въ эту минуту м-ръ Джинксъ дернулъ его за рукавъ и шепнулъ ему на ухо н?сколько словъ. Судья проговорилъ вполголоса какой-то отв?тъ, и зат?мъ перешептыванье возобновилось опять. Джинксъ д?лалъ, повидимому, возраженія.
        Наконецъ, судья, проглотившій, в?роятно, весьма непріятную пилюлю отъ своего письмоводителя,  - обратился къ м-ру Пикквику и, подавляя внутреннюю досаду, проговорилъ:

        - Что вы хотите сказать?

        - Во-первыхъ,  - началъ м-ръ Пикквикъ; посылая черезъ очки такой проницательный взглядъ, который привелъ въ трепетъ даже самого судью,  - во-первыхъ, я желаю знать, зач?мъ и для чего я и мой другъ приведены сюда?

        - Можно ему сказать это?  - шепнулъ м-ръ Нупкинсъ своему письмоводителю.

        - Можно и должно,  - шепнулъ Джинксъ.
        Судья откашлянулся, вытеръ носъ и, принявъ торжественную осанку, началъ такимъ образомъ:

        - Дошло до моего св?д?нія, что вы, Пикквикъ, вопреки существующимъ законамъ, замышляете «учинить» дуэль, и что въ этомъ преступномъ д?л? помогаетъ вамъ другой челов?къ, по имени Топманъ. Сл?дственно… ну, м-ръ Джинксъ?

        - Такъ, сэръ, продолжайте.

        - Сл?дственно я, какъ судья, обязываю васъ… такъ, что ли, м-ръ Джинксъ?

        - Такъ, сэръ.

        - Обязываю васъ… къ чему-же, м-ръ Джинксъ.

        - Отыскать и представить поручителей, сэръ.

        - Да, да. Сл?дственно - хот?лъ я сказать, какъ перебилъ меня мой письмоводитель - сл?дственно я обязываю васъ отыскать и представить поручителей.

        - Надежныхъ поручителей,  - подсказалъ м-ръ Джинксъ.

        - И я требую надежныхъ поручителей,  - сказалъ судья.

        - Изъ гражданъ этого города,  - шепнулъ Джинксъ

        - Они должны быть гражданами этого города,  - сказалъ судья.

        - У каждаго долженъ быть свой домъ и капиталъ въ пятьдесятъ фунтовъ,  - подсказалъ Джинксъ.

        - И эти два поручителя, сударь мой, должны быть домохозяевами съ капиталомъ не мен?е пятидесяти фунтовъ,  - проговорилъ судья съ великимъ достоинствомъ, поправляя свой галстухъ.
        Легко представить изумленіе и крайнее негодованіе ученаго мужа, вовсе не приготовленнаго къ такой развязк?.

        - Что все это значитъ, сэръ?  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - во-первыхъ, мы совс?мъ чужіе въ этомъ город?; во-вторыхъ я не знаю зд?сь ни одного домовлад?льца, въ*третьихъ, я никогда не думалъ о дуэли.

        - Еще что?  - спросилъ судья.

        - Больше ничего, сэръ. Кажется, и этого довольно?

        - Но я долженъ предварительно разв?дать и учинить справку… такъ, что ли, Джинксъ?

        - Такъ, сэръ.

        - Отв?чайте положительно и ясно: им?ете ли вы еще что-нибудь сказать въ свое оправданіе?
        Н?тъ сомн?нія, м-ръ Пикквикъ сказалъ бы очень много въ оправданіе себя и своихъ друзей и, конечно, удивилъ бы всю залу своимъ импровизированнымъ витійствомъ, если бы въ эту самую минуту м-ръ Уэллеръ не вступилъ съ нимъ въ таинственное сов?щаніе, поглотившее все вниманіе и силу разсудительности ученаго мужа, такъ что онъ долженъ былъ пропустить мимо ушей вопросъ судьи. М-ръ Нупкинсъ не любилъ распространяться дважды о какомъ бы то ни было предмет?. Приготовивъ себя предварительнымъ кашлемъ, онъ бросилъ на собраніе торжествующій взоръ и, среди полнаго молчанія констеблей, приступилъ къ произнесенію приговора.
        Слуга Уэллеръ, уличенный въ буйныхъ поступкахъ, приговоренъ къ штрафу въ три фунта стерлинговъ. Граждане Винкель и Снодграсъ, уличенные въ такомъ-же буйств?, штрафуются двумя фунтами. Сверхъ того, джентльмены и слуга обязуются дать подписку, что впредь они будутъ вести себя какъ прилично честнымъ великобританскимъ подданнымъ и не будутъ питать личной вражды къ констеблю Груммеру. Поручительство относительно Пикквика и Топмана должно состояться во всей сил?.
        Лишь только мэръ кончилъ свою р?чь, м-ръ Пикквикъ, выступая впередъ съ улыбкой, заигравшей опять на его добродушномъ лиц?, сказалъ:

        - Прошу извинить, господинъ судья. Не можете ли вы уд?лить мн? н?сколько минутъ для переговоровъ о д?л? чрезвычайно важномъ, и которое собственно касается васъ самихъ?

        - Что-о-о?
        М-ръ Пикквикъ повторилъ свой вопросъ.

        - Чрезвычайно экстраординарный случай!  - воскликнулъ судья.  - Частная аудіенція!

        - Да, сэръ, я прошу y васъ частной аудіенціи,  - сказалъ твердо м-ръ Пикквикъ,  - только я желаю, чтобы на ней присутствовалъ и мой слуга, такъ какъ изв?стія, о которыхъ вы услышите, первоначально исходятъ отъ него.
        Судья взглянулъ на м-ра Джинкса, м-ръ Джинксъ взглянулъ на судью, констебли переглянулись другъ съ другомъ съ величайшимъ изумленіемъ. Вдругъ м-ръ Нупкинсъ побл?дн?лъ. Не думаетъ ли этотъ Уэллеръ, въ припадк? раскаянія и угрызенія сов?сти, сообщить какую-нибудь важную, быть можетъ, убійственную тайну, им?ющую отношеніе къ его особ?? Не скрывается ли зд?сь преступное посягательство на его личную безопасность? Страшная мысль! М-ръ Нупкинсъ побл?дн?лъ, какъ смерть.
        Взглянувъ еще разъ на ученаго мужа, м-ръ Нупкинсъ подозвалъ своего письмоводителя.

        - Что вы думаете объ этой просьб?, м-ръ Джинксъ?  - пробормоталъ судья.
        М-ръ Джинксъ, не понимавшій хорошенько сущности этого казуснаго д?ла,  - улыбнулся двусмысленной улыбкой и, завинтивъ углы своего рта, принялся медленно раскачивать свою голову съ боку на бокъ.

        - М-ръ Джинксъ, вы оселъ, сэръ,  - сказалъ судья.
        При этомъ комплимент?, м-ръ Джинксъ улыбнулся еще разъ и постепенно отретировался въ свой собственный уголъ.
        Оставленный на произволъ собственныхъ соображеній, м-ръ Нуикинсъ погрузился въ глубокую думу на н?сколько минутъ, и потомъ, вставая съ м?ста, пошелъ въ боковую комнату, куда, по сд?ланному знаку, посл?довалъ и м-ръ Пикквикъ съ своимъ слугой. Чтобы предупредить всякое злонам?ренное покушеніе на свою личность, м-ръ Нупкинсъ указалъ подсудимымъ на отдаленный конецъ маленькой комнаты, a самъ, на всякій случай, сталъ подл? пріотворенной двери, откуда, при возникающей опасности, можно было позвать констеблей. Принявъ такимъ образомъ вс? эти необходимыя м?ры, внушенныя благоразуміемъ и опытностью, м-ръ Нупкинсъ выразилъ готовность выслушать изв?стіе, въ чемъ бы оно ни заключалось.

        - Вы позвольте мн?, сэръ, разомъ и прямо приступить къ д?лу, которое н?которымъ образомъ касается вашей чести и вашего кредита въ матеріальномъ смысл?,- началъ м-ръ Пикквикъ.  - Я им?ю весьма сильныя и основательныя причины думать, что вы, сэръ, им?ли неосторожность дать пріютъ въ своемъ дом? величайшему обманщику.

        - Двумъ,  - прервалъ Самуэль Уэллеръ,  - тонконогой в?шалк? и с?рой ливре? съ заплаканными буркалами.

        - Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - когда я собираюсь разсуждать съ этимъ джентльменомъ, вы постарайтесь контролировать ваши чувства.

        - Виноватъ, сэръ, да только кровь бурлитъ y меня кипяткомъ и безъ всякаго контроля, какъ скоро р?чь зайдетъ объ этихъ забіякахъ.

        - Однимъ словомъ, сэръ,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ,  - позвольте спросить васъ: правъ ли мой слуга, обнаружившій подозр?ніе, что въ домъ вашъ весьма часто д?лаетъ визиты н?кто, выдающій себя за капитана Фицъ-Маршала? Потому что, видите ли,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ, зам?тивъ, что судья началъ приходить въ сильн?йшее негодованіе,  - если правъ мой камердинеръ, то я объявляю, что этотъ Фицъ-Маршалъ есть не что иное, какъ…

        - Погодите, сэръ, погодите,  - сказалъ м-ръ Нупкинсъ, затворяя дверь.  - Такъ вы знаете этого челов?ка?

        - Очень хорошо знаю и объявляю вамъ, сэръ, что это безнравственный негодяй, плутъ, все что хотите. Онъ легко втирается въ дов?ренность честныхъ людей и отплачиваетъ имъ такимъ в?роломствомъ, такими низостями, что… что…  - М-ръ Пикквикъ задыхался отъ негодованія.

        - Боже мой!  - воскликнулъ м-ръ Нупкинсъ, раскрасн?вшись какъ жареный гусь, мгновенно перем?нивъ судейскую строгость на ласковое обращеніе порядочнаго джентльмена.  - Сд?лайте одолженіе, м-ръ…

        - Пикквикъ,  - подсказалъ Самуэль.

        - Сд?лайте одолженіе, м-ръ Пикквикъ… Боже мой!.. прошу покорн?йше прис?сть. Кто бы могъ подумать? Капитанъ Фицъ-Маршалъ!

        - Не называйте его ни капитаномъ, ни Фицъ-Маршаломъ,  - перебилъ Самуэль,  - потому что, я вамъ скажу, онъ ни тотъ, ни другой. Онъ кочующій актеръ; зовутъ его Джинглемъ, и если вамъ нуженъ волкъ въ овечьей шкур?, такъ это широко-мордый слуга его, Троттеръ, мошенникъ изъ мошенниковъ перв?йшаго сорта.

        - Все это совершенно справедливо, сэръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, отв?чая на вопрошающій взоръ изумленнаго судьи,  - я зат?мъ и прі?халъ сюда, чтобъ обличить этого негодяя.
        И м-ръ Пикквикъ вылилъ ц?ликомъ въ разгоряченное ухо городского мэра сокращенную пов?сть о похожденіяхъ м-ра Джингля. Упомянувъ въ сжатыхъ и сильныхъ выраженіяхъ о первой встр?ч? съ кочующимъ актеромъ, ученый мужъ разсказалъ, какъ онъ похитилъ миссъ Уардль, какъ весело онъ отказался отъ этой д?вы за денежное вознагражденіе, какъ онъ заманилъ его самого въ д?вичій пансіонъ, и какъ, наконецъ, онъ, м-ръ Пикквикъ, считалъ своимъ непрем?ннымъ долгомъ сорвать маску съ этого обманщика.
        При этомъ пов?ствованіи, вся горячая кровь въ т?л? м-ра Нупкинса прихлынула къ самымъ верхушкамъ его ушей. Онъ въ первый разъ им?лъ удовольствіе познакомиться съ капитаномъ на конскихъ скачкахъ, откуда и пригласилъ его въ свой домъ. Фицъ-Маршалъ знакомъ былъ почти со всею аристократіею британской столицы, объ?халъ чуть ли не весь св?тъ, зналъ все, вид?лъ все, былъ самъ аристократомъ съ головы до ногъ: какая драгоц?нная находка для семейства провинціальнаго мэра! Мистрисъ Нупкинсъ и миссъ Нупкинсъ были въ восторг? отъ капитана Фицъ-Маршала. Он? показывали его всюду - на семейныхъ вечерахъ, на городскихъ балахъ, на общественныхъ гуляньяхъ - гордились мн?ніями Фицъ-Маршала, прославляли его аристократическія манеры, жужжали безъ умолка о т?сной дружб? съ капитаномъ Фицъ-Маршаломъ, и весь городъ завидовалъ счастливцамъ, завербовавшимъ въ свой кругъ лондонскаго льва. Искренніе пріятели и пріятельницы ихъ, м-съ Поркенгемъ и д?вицы Поркенгемъ, и м-ръ Сидни Поркенгемъ, готовы были съ ума сойти отъ ревности и отчаянія.
        И посл? всего этого вдругъ услышать, что м-ръ Фицъ-Маршалъ есть ни больше, ни меньше какъ актеръ, кочующій актеръ, проныра, пройдоха и чуть ли не мошенникъ, готовый отважиться на всякую низость! Силы небесныя! Что скажутъ Поркенгемы! Какъ станетъ торжествовать м-ръ Сидни Поркенгемъ, когда услышитъ, что ему, вдругъ, ни съ того, ни съ сего, предпочли такого грязнаго соперника! Какими глазами самъ онъ, почтенный мэръ города Ипсвича, будетъ смотр?ть на старика Поркенгема, когда встр?тится съ нимъ на скачкахъ или на выборахъ въ Палату? A если - отъ чего Боже сохрани!  - в?сть эта залетитъ въ чужіе края - что… что тогда!?

        - Однакожъ, все это покам?стъ голословное показаніе,  - сказалъ м-ръ Нупкинсъ, посл? продолжительной паузы,  - М-ръ Фицъ-Маршалъ челов?къ политическій, см?ю сказать, и y него множество враговъ: ч?мъ вы можете подтвердить и доказать истину такихъ ужасныхъ обвиненій?

        - Поставьте меня съ нимъ на очную ставку, и больше я ничего не требую,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - сведите съ нимъ меня и моихъ друзей: вы увидите, что больше не нужно будетъ никакихъ доказательствъ.

        - Это, кажется, легко устроить,  - сказалъ м-ръ Нупкинсъ,  - онъ придетъ сюда вечеромъ, и тогда все это можно будетъ обд?лать безъ огласки… вы понимаете, что я принимаю въ уваженіе в?тренность и, конечно, раскаяніе молодого челов?ка. Впрочемъ, не м?шаетъ напередъ посов?товаться съ моей женой: умъ хорошъ, два лучше. Во всякомъ случа?, м-ръ Пикквикъ, мы должны сперва покончить ваше д?ло, чтобы, понимаете, не было никакихъ задержекъ. Не угодно ли вамъ пожаловать въ эту комнату?
        И они опять вошли въ судейскую.

        - Груммеръ,  - сказалъ судья страшн?йшимъ голосомъ.

        - Чего изволите, сэръ?  - отв?чалъ Груммеръ, улыбаясь весьма некстати.

        - Чему-жъ вы см?етесь, сэръ?  - строго сказалъ судья.  - Смотрите! вы забываете свои обязанности, сэръ, и ведете себя, какъ безсмысленный мальчишка. Точно ли справедливы вс? т? показанія, которыя вы дали, сэръ? Берегитесь, Груммеръ!

        - Сэръ,  - пробормоталъ несчастный Груммеръ,  - я… я…

        - Что? Вы путаетесь, сэръ? М-ръ Джинксъ,  - зам?чаете вы, какъ онъ путается?

        - Зам?чаю, сэръ.

        - Повторите свое показаніе, Груммеръ; только предваряю васъ, держите ухо востро. М-ръ Джинксъ, потрудитесь записывать его слова.
        Несчастный Груммеръ, окончательно сбитый съ толку инквизиторскимъ взглядомъ судьи и насм?шливой улыбкой Джинкса, запутался минуты въ дв? или три въ такомъ лабиринт? противор?чій, что м-ръ Нупкинсъ объявилъ ему наотр?зъ и разъ навсегда, что онъ не в?ритъ ему ни въ одномъ слов?. Такимъ образомъ штрафъ былъ отм?ненъ, и поручительство за пикквикистовъ оказалось совершенно неум?стнымъ. М-рь Груммеръ, какъ и сл?дуетъ, получилъ строжайшій выговоръ, и пикквикисты, вс? до одного, признаны невинными въ самомъ высшемъ юридическомъ смысл?. Разительный прим?ръ непостоянства челов?ческаго счастья.
        М-съ Нупкинсъ была величественная дама въ голубомъ газовомъ тюрбан? и св?тло-с?ромъ парик?. Миссъ Нупкинсъ получила въ насл?дство отъ своей маменьки всю ея гордость, за исключеніеиъ тюрбана, и вс? ея капризы, кром? парика. Какъ скоро между матушкой и дочкой возникали жаркіе споры относительно разныхъ неудобствъ домашней жизни, вся тяжесть ихъ размолвки обыкновенно падала на плечи господина мэра. На этомъ основаніи, когда м-ръ Нупкинсъ отыскалъ свою супругу и сообщилъ ей интересныя подробности, представленныя президентомъ Пикквикскаго клуба, м-съ Нупкинсъ вдругъ припомнила, что она всегда ожидала какого-нибудь пассажа въ этомъ род?, что она никогда не сомн?валась въ злонам?ренности Фицъ-Маршала, что ее никто не хот?лъ слушать, что она не понимаетъ, ч?мъ ее считаетъ м-ръ Нупкинсъ, и такъ дал?е, до безконечности, все въ одномъ и томъ же род?.

        - Подумать только, что изъ меня сд?лали такую дуру!  - возопила прелестная миссъ Нупкинсъ, выжимая по слезинк? изъ каждаго глаза.

        - Ты можешь благодарить за это своего папеньку, моя милая,  - сказала м-съ Нупкинсъ.  - Сколько разъ я просила, уговаривала, умоляла этого челов?ка разспросить о фамильныхъ связяхъ капитана Фицъ-Маршала! Сколько разъ я заставляла его принять какія-нибудь р?шительныя м?ры! О, Боже мой, да в?дь этому никто и не пов?ритъ - никто!

        - Однакожъ, послушай, моя милая,  - началъ м-ръ Нупкинсъ.

        - Не говори мн? ничего,  - сказала м-съ Нупкипсъ.

        - Но в?дь ты сама, душечка, признавалась открыто, что готова съ ума сойти отъ любезностей капитана Фицъ-Маршала. Ты безпрестанно приглашала его къ себ?, мой другъ, и пользовалась всякимъ случаемъ, чтобы выставить на видъ капитана Фицъ-Маршала.

        - Слышишь, Генріетта?  - сказала м-съ Нупкинсъ, обращаясь къ своей дочк? съ видомъ оскорбленной доброд?тели.  - Чему тутъ удивляться? Ему не въ первый разъ сваливать съ больной головы на здоровую. Я всегда это говорила.
        И м-съ Нупкинсъ зарыдала горько и громко.

        - Ахъ, папенька!  - возгласила миссъ Нупкинсъ. И слезы дочери см?шались съ рыданіями матери.

        - Мало ему, что теперь, по его милости, мы д?лаемся посм?шищемъ всего св?та!  - восклицала м-съ Нупкинсъ.  - Онъ меня же обвиняетъ, безсов?стный!

        - Какъ намъ теперь показываться въ обществахъ?  - сказала миссъ Нупкинсъ.

        - Какими глазами будемъ мы смотр?ть на Поркенгемовъ?  - сказала м-съ Нупкинсъ.

        - И на Григгсовъ,  - добавила миссъ Нупкинсъ.

        - И на Сломминтаукенсовъ,  - дополнила м-съ Нупкинсъ.  - Что-жъ въ этомъ толку, мой ангелъ? Отецъ твой знать ничего не хочетъ: для него хоть трава не рости.
        Об? дамы зарыдали опять громко, сильно, дружно.
        Слезы м-съ Нупкинсъ изливались обильнымъ и быстрымъ потокомъ и, повидимому, совс?мъ затопили ея мыслительныя способности. Мало-по-малу, однакожъ, несчастная леди пришла въ себя и, получивъ способность размышлять, представила на разсмотр?ніе своему супругу проектъ относительно приглашенія на об?дъ м-ра Пикквика съ его друзьями: они останутся до вечера, и, сл?довательно, столкнутся съ капитаномъ Фицъ-Маршаломь. Посл? продолжительныхъ сов?щаній, на семейномъ сов?т? состоялось р?шеніе такого рода: уб?дившись въ справедливости показаній м-ра Пикквика, прогнать немедленно капитана со двора, стараясь, однакожъ, не д?лать никакого шума, и потомъ изв?стить Поркенгемовъ, что м-ръ Фицъ-Маршаль, пользуясь огромнымъ вліяніемъ при двор? своей аристократической родни, получилъ м?сто генералъ-губернатора на Сьер?-Леон?, на мыс? Доброй Надежды, или на какомъ-нибудь изъ т?хъ спасительныхъ для здоровья острововъ, откуда европейцы, очарованные, конечно, туземнымъ климатомъ, почти никогда не возвращаются назадъ въ свою отчизну.
        Сильно возрадовалось сердце почтеннаго мэра, когда, наконецъ, его дочь и супруга осушили свои слезы: онъ не противор?чилъ ни въ чемъ и безмолвно согласился на вс? пункты. М-ръ Пикквикъ и его друзья, изгладивъ вс? сл?ды своего страннаго приключенія, оставшіеся на ихъ лицахъ и костюм?, были представлены дамамъ и получили приглашеніе об?дать. M-ръ Самуэль Уэллеръ, удостоившійся весьма лестныхъ отзывовъ проницательнаго судьи, былъ порученъ радушной заботливости м-ра Моззеля, который и отправился съ нимъ въ нижніе апартаменты.

        - Какъ ваше здоровье, сэръ?  - сказалъ м-ръ Моззель, провожая м-ра Уэллера на кухню.

        - Здравствую, какъ видите, покорно васъ благодарю,  - отв?чалъ Самуэль,  - никакихъ особыхъ перем?нъ не произошло во мн? съ т?хъ поръ, какъ я им?лъ честь вид?ть васъ за стуломъ вашего командира.

        - Прошу извинить, сэръ, что я въ ту пору не обратилъ на васъ вниманія,  - сказалъ м-ръ Моззель,  - мы еще не были отрекомендованы другъ другу. Господинъ мой, кажется, васъ очень полюбилъ, м-ръ Уэллеръ.

        - Не мудрено. Онъ славный малый.

        - Вы находите?

        - Это всякій видитъ. Какой онъ весельчакъ!

        - И мастеръ говорить, я вамъ скажу,  - добавилъ м-ръ Моззель,  - слова y него, что называется, бьютъ ключомъ изъ горла.

        - Фонтаномъ бьютъ и брызгами летятъ на воздухъ, такъ что не поймаешь въ нихъ ни одной мысли,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Въ этомъ-то и штука - говорить такъ, чтобы никто ничего не понималъ,  - дополнилъ м-ръ Моззель.  - Посл?дняя ступень, м-ръ Уэллеръ, не оступитесь. Не угодно ли помыть руки, прежде ч?мъ я представлю васъ нашимъ леди? Вотъ зд?сь за дверью рукомойникъ и чистое полотенце къ вашимъ услугамъ.

        - Всполоснуться не м?шаетъ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ, натирая желтымъ мыломъ свое лицо.- A y васъ много леди?

        - На кухн? только дв?,- сказалъ м-ръ Моззель,  - горничная и кухарка. Для черной работы мы держимъ судомойку да мальчишку: они об?даютъ въ прачешной.

        - Такъ вы ихъ не допускаете къ своему столу?

        - Н?тъ, сэръ. Сначала, правда, какъ они пришли, мы попытались пооб?дать съ ними раза два или три, да только не было никакой возможности сид?ть вм?ст? съ ними. У судомойки престрашныя манеры и никакого воспитанія, a мальчишка сопитъ, какъ надорванная лошадь.

        - Скажите, какой неучъ!

        - Что прикажете д?лать. У насъ въ провинціи много невоспитанныхъ людей, м-ръ Уэллеръ, и это по временамъ бываетъ очень непріятно. Сюда пожалуйте, сэръ, сюда.
        И м-ръ Уэллеръ вошелъ въ кухню.

        - Мэри,  - сказалъ м-ръ Моззель, обращаясь къ хорошенькой д?вушк?, носившей это имя,  - вотъ вамъ м-ръ Уэллеръ, джентльменъ изъ Лондона и другъ нашего дома. Господинъ поручилъ намъ угостить м-ра Уэллера и всячески стараться, чтобы ему было весело въ нашей компаніи.

        - Господинъ вашъ знатокъ своего д?ла и отлично понимаетъ, гд? раки зимуютъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, бросая удивленный взглядъ на миссъ Мери,  - на м?ст? хозяина этого дома, я въ жизнь не узналъ бы скуки подл? такой красотки.

        - Ахъ, м-ръ Уэллеръ!  - воскликнула Мери, зард?вшись яркимъ румянцемъ.

        - Ахъ, какіе пассажи!  - воскликнула кухарка.

        - Извините, сударыня, я совс?мъ забылъ васъ,  - сказалъ м-ръ Моззель.  - Позвольте васъ представить, м-ръ Уэллеръ.

        - Здравствуйте, сударыня,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.  - Очень радъ васъ вид?ть и над?юсь, что мы познакомимся надолго: прошу любить и жаловать вашего покорнаго слугу.
        Посл? этой церемоніи представленія горничная и кухарка удалились минутъ на десять за перегородку для взаимнаго сообщенія другъ другу впечатл?ній, произведенныхъ на нихъ визитомъ пріятнаго гостя. Зат?мъ вся компанія ус?лась за столъ, уже давно накрытый для об?да.
        Любезность м-ра Уэллера, его свободное обращеніе и р?дкій даръ слова произвели могущественное вліяніе на всю компанію, такъ что въ половин? об?да кавалеры и дамы стояли уже на самой короткой ног?, знали со вс?ми подробностями исторію негодяя, выдававшаго себя за Іова Троттера.

        - Не даромъ я его терп?ть не могла,  - сказала миссъ Мери.

        - Вы и не должны были терп?ть его,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Отчего?

        - Оттого, душечка моя, что красота и доброд?тель ничего не могутъ им?ть общаго съ безобразіемъ и мошенническими прод?лками какого-нибудь голяка бродяги. Согласны ли вы съ этимъ, м-ръ Моззель?

        - Совершенно согласенъ,  - отв?чалъ этотъ джентльменъ.

        - Зд?сь Мери захохотала и сказала, что см?шитъ ее кухарка. Кухарка тоже засм?ялась и сказала, что миссъ Мери - презабавная д?вчонка.

        - Я еще не пила,  - зам?тила миссъ Мери.

        - Не угодно ли со мной изъ одной рюмки?  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.  - Обмочите ваши губки, душенька, и я буду им?ть право поц?ловать васъ въ щечку.

        - Стыдитесь, м-ръ Уэллеръ,  - сказала миссъ Мери.

        - Чего?

        - Говорить такія глупости.

        - Глупости? Вы ошибаетесь, мой розанчикъ. Натура не терпитъ глупостей, a я, какъ видите, истинный сынъ натуры. Такъ ли, госпожа кухарка?

        - Не спрашивайте меня, негодный кавалеръ,  - отв?чала кухарка, утопавшая, повидимому, въ океан? наслажденій.
        Зд?сь горничная и кухарка залились беззаботнымъ и н?жнымъ см?хомъ, всл?дствіи чего съ прелестной миссъ Мери, не усп?вшей проглотить куска говядины и запить его шотландскимъ пивомъ, случился весьма непріятный припадокъ, изъ котораго едва вывелъ ее м-ръ Уэллеръ, посп?вшій дать ей три н?жныхъ тумака по спин? и оказавшій другіе знаки обязательной внимательности, столь необходимой въ такихъ случаяхъ.
        Среди такихъ забавъ и наслажденій, вдругъ раздался громкій звонокъ y зеленой калитки, оставшейся теперь въ полномъ распоряженіи молодого джентльмена, об?давшаго въ прачешной за особеннымъ столомъ. M-ръ Уэллеръ продолжалъ расточать свои комплименты и становился любезн?е съ минуты на минуту; м-ръ Моззель разливалъ душистое вино въ рюмки и стаканы; кухарка прохлаждалась за шотландскимъ пивомъ и готовилась разр?зать свою порцію бифштекса… вдругъ, можете представить, дверь кухни отворилась, и въ комнату вошелъ, можете вообразить, не кто другой, какъ м-ръ
Іовъ Троттеръ.
        Вошелъ, сказали мы; но это слово въ настоящемъ случа? не удобно прим?нить къ самому факту. Дверь кухни отворилась, и м-ръ Троттеръ появился. Онъ хот?лъ идти, да и пошелъ бы безъ всякаго сомн?нія, но, встр?тившись съ глазами м-ра Уэллера, невольно отпрянулъ назадъ шага на два и остановился, какъ вкопанный, глаз?я на неожиданную сцену съ чувствомъ невыразимаго изумленія и страха.

        - Вотъ онъ, голубчикъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, быстро вставая съ м?ста.- A мы только что говорили о васъ, сію минуту. Какъ поживаете, м-ръ Троттеръ? Гд? погуливали? Просимъ покорн?йше.
        И, положивъ свою могучую руку на с?рый воротникъ беззащитнаго Іова, м-ръ Уэллеръ потащилъ его на середину кухни. Зат?мъ онъ заперъ дверь и передалъ ключъ м-ру Моззелю, который съ философскимъ равнодушіемъ положилъ его въ свой боковой карманъ.

        - Теперь y насъ пойдетъ пот?ха,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ,  - вообразите, любезный другъ, что вашъ господинъ наверху встр?тился въ эту минуту съ моимъ, a вотъ зд?сь внизу мы им?емъ удовольствіе смотр?ть на вашу прекрасную ливрею. Ну, соколикъ, какъ ваши д?ла? Скоро ли будете торговать пирожками въ мелочной лавк?? Охъ, какъ я радъ васъ вид?ть, Іовъ Троттеръ! Теперь вы совершенно счастливы, любезный другъ. В?дь онъ счастливъ, м-ръ Моззель?

        - Совершенно. Это видно по его глазамъ.

        - Смотрите, какъ онъ веселъ!  - продолжалъ Самуэль Уэллеръ.

        - Онъ просто въ восторг?,- сказалъ м-ръ Моззель.

        - Нечего и говорить: съ ума сходитъ отъ радости. Садитесь, м-ръ Троттеръ просимъ покорн?йше: мы вс? очень рады васъ вид?ть.
        И его насильно усадили на стулъ подл? печи. Несчастный Троттеръ немилосердно заморгалъ своими крошечными глазками, сперва на м-ра Уэллера, потомъ на Моззеля; но не проговорилъ ни одного слова.

        - Теперь, сударь мой,  - началъ Самуэль Уэллеръ,  - мн? хот?лось бы, любопытства ради, спросить васъ передъ этими леди, точно ли вы считаете себя доброд?тельнымъ и самымъ благовоспитаннымъ молодымъ джентльменомъ, какой когда-либо употреблялъ с?рую ливрею и розовый платочекъ?

        - И точно ли вы хот?ли жениться на кухарк??  - съ негодованіемъ спросила раздраженная леди,  - безд?льникъ!

        - И правда-ли, м-ръ Троттеръ, что y васъ было нам?реніе завести на чужія деньги мелочную лавочку?  - спросила миссъ Мери.

        - Теперь не угодно ли вамъ выслушать меня, молодой челов?къ,  - началъ м-ръ Моззель торжественнымъ тономъ,  - вотъ эта почтенная леди (онъ указалъ на кухарку) удостоила меня н?которой благосклонности и вступила въ компанію со мною. Поэтому, сэръ, если вы огласили нам?реніе завести на ея счетъ мелочную лавку и торговать пирогами, но вы этимъ самымъ наносите мн? одно изъ т?хъ ужасныхъ и непростительныхъ оскорбленій, какія, сэръ, не забываются порядочными людьми. Понимаете вы это?
        Зд?сь м-ръ Моззель, им?вшій вообще высокое мн?ніе о своемъ краснор?чіи, въ которомъ онъ подражалъ метод? и манерамъ своего господина, пріостановился и ждалъ отв?та.
        Но м-ръ Троттеръ не далъ никакого отв?та. На этомъ основаніи м-ръ Моззель продолжалъ съ большею торжественностью:

        - Очень в?роятно, сэръ, что васъ не потребуютъ наверхъ по крайней м?р? около пятнадцати минутъ, потому что, сэръ, господинъ вашъ въ эту самую минуту рубитъ окрошку наверху, или, выражаясь бол?е понятнымъ языкомъ, сводитъ окончательные счеты съ моими господами; сл?дственно, сэръ, y васъ будетъ довольно времени для джентльменскихъ объясненій, которыхъ отъ васъ требуютъ. Понимаете вы это, сэръ?
        М-ръ Моззель опять остановился въ ожиданіи отв?та; но м-ръ Троттерь по прежнему хранилъ упорное молчаніе.

        - Очень хорошо, сэръ,  - продолжалъ м-ръ Моззель,  - мн? очень непріятно им?ть такія объясненія въ присутствіи почтенныхъ леди; но критическія обстоятельства, над?юсь, будутъ служить для меня достаточнымъ извиненіемъ въ этомъ д?л?. Слушайте же теперь обоими ушами. Вотъ, за этой перегородкой довольно м?ста для насъ обоихъ: благоволите войти и учинить со мною окончательную расправу. М-ръ Уэллеръ будетъ свид?телемъ. Сл?дуйте за мною, сэръ.
        Съ этими словами м-ръ Моззель отступилъ къ дверямъ шага на два и началъ снимать свой сюртукъ.
        Лишь только кухарка услышала заключительныя слова страшнаго вызова и увид?ла, что м-ръ Моззель готовъ привести ихъ въ исполненіе, она испустила громкій и пронзительный крикъ и въ ту же минуту, бросившись на Троттера, вставшаго съ своего м?ста, отв?сила ему со всего размаха дв? полнов?сныя пощечины съ такою энергіей, какая только можетъ служить отличительнымъ признакомъ взб?шенной леди. Зат?мъ засучивъ рукава, она запустила об? руки въ черные волосы несчастнаго кавалера и мгновенно вырвала оттуда дв? огромныхъ пряди, которыхъ могло хватить на полдюжины траурныхъ колецъ солидной величины. Окончивъ этотъ маневръ со всею горячностью, какую только могла внушить ей пылкая любовь къ особ? м-ра Моззеля, изступленная леди попятилась назадъ и, соблюдая необходимыя условія благовоспитанной дамы, бросилась мгновенно на софу и лишилась чувствъ.
        Въ эту минуту раздался звонокъ.

        - Это вамъ задатокъ, Іовъ Троттеръ,  - сказалъ Самуэль.
        Но прежде, ч?мъ Іовъ Троттеръ собрался съ духомъ, чтобы произнести приличный отв?тъ, прежде даже ч?мъ усп?лъ онъ ощупать раны, нанесенныя безчувственною леди, Самуэль схватилъ его за одну руку, a м-ръ Моззель подц?пилъ за другую. Въ этомъ интересномъ положеніи, доброд?тельный лакей, подталкиваемый сзади, отсаживаемый спереди, былъ приведенъ наверхъ въ гостинную судьи.
        Наверху происходилъ спектакль, поучительный и р?дкій. Альфредъ Джингль, эсквайръ или, другими словами, капитанъ Фицъ-Маршалъ, стоялъ подл? двери со шляпой въ рук? и улыбкой на устахъ, не чувствуя, повидимому, ни мал?йшаго неудобства отъ непредвид?ннаго столкновенія обстоятельствъ. Передъ нимъ, лицомъ къ лицу, стоялъ м-ръ Пикквикъ, читавшій, очевидно, краснор?чивую лекцію высокаго нравственнаго свойства, потому что л?вая рука ученаго мужа была закинута за фалду его фрака, между т?мъ какъ правая величественно простиралась въ воздух?, что д?лалъ м-ръ Пикквикъ всякій разъ, когда оказывалась необходимость возбудить или утолить патетическія чувства въ сердц? внимательнаго слушателя. Немного поодаль стоялъ м-ръ Топманъ съ выраженіемъ страшнаго негодованія на своемъ благородномъ чел?, и подл? него, понуривъ головы, стояли младшіе его друзья. На заднемъ план? этой сцены находились: м-ръ Нупкинсъ, и прелестная миссъ Нупкинсъ съ неизъяснимымъ выраженіемъ ненависти, досады и благороднаго презр?нія на своемъ розовомъ личик?.

        - И вотъ что м?шаетъ мн?,- возгласилъ м-ръ Нупкинсъ, величественно выступая впередъ, когда былъ, наконецъ, введенъ сердобольный Іовъ,  - что м?шаетъ мн? задержать этихъ людей, какъ мошенниковъ и негодяевъ? Снисходительность, глупое мягкосердечіе. Ну что м?шаетъ мн??

        - Гордость, пріятель, гордость, и ничего больше,  - отв?чалъ м-ръ Джингль, сохранившій совершенн?йшее спокойствіе духа.  - Не годится… огласка… подц?пили капитана - э? Ха, ха, ха! Славная находка… женихъ для дочки… протрубятъ по всему городу… будетъ глупо… очень!

        - Извергъ!  - воскликнула м-съ Нупкинсъ,  - мы презираемъ ваши низкіе намеки.

        - Я всегда ненавид?ла его,  - прибавила Генріетта.

        - Ну, конечно,  - сказалъ Джингль,  - высокій молодой челов?къ… старый любовникъ… Сидни Поркенгемъ… богатъ… хорошъ собой… a все не такъ богатъ и знатенъ, какъ капитанъ Фицъ-Маршалъ - э? Ха, ха, ха!

        - Мерзавецъ!!!  - воскликнули въ одинъ голосъ мать, отецъ и дочь.

        - Подц?пите его опять,  - продолжалъ съ невозмутимымъ спокойствіемъ м-ръ Джингль,  - смилуется… проститъ… поменьше подымайте носъ… не годится.
        Зд?сь м-ръ Джингль залился опять веселымъ и громкимъ см?хомъ, къ очевидному удовольствію своего в?рнаго слуги, который, въ свою очередь, оскалилъ зубы, облизнулся и нагло посмотр?лъ на всю почтенную компанію.

        - М-ръ Нупкинсъ, прекратите эту сцену, сказала раздраженная супруга почтеннаго судьи.  - Слуги не должны слышать подобныхъ разговоровъ. Пусть выведутъ этихъ негодяевъ.

        - Сейчасъ, душенька,  - сказалъ м-ръ Нупкинсъ.  - Моззель!

        - Что прикажете?

        - Отворите дверь.

        - Слушаю.

        - Оставьте мой домъ, и чтобы духу вашего зд?сь не было,  - сказалъ м-ръ Нупкинсъ, д?лая выразительные жесты.
        Джингль улыбнулся и немедленно повернулся къ дверямъ.

        - Остановитесь,  - закричалъ м-ръ Пикквикъ.
        Джингль остановился.

        - Мн? бы ничего не стоило отмстить,  - сказалъ Пикквикъ,  - и наказать васъ прим?рнымъ образомъ за вс? эти подлые поступки…
        Зд?сь Іовъ Троттеръ отв?силъ низкій поклонъ приложивъ руку къ своему сердцу.

        - Я говорю,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ, пылая благороднымъ гн?вомъ,  - мн? бы очень легко было наказать васъ прим?рнымъ образомъ; но я ограничиваюсь на этотъ разъ только т?мъ, что сорвалъ съ вашего лица подлую маску, которую вы осм?ливаетесь носить на глазахъ честныхъ людей. Пусть это послужитъ для васъ урокомъ, сэръ, и поводомъ къ исправленію на будущее время. Я, съ своей стороны, доволенъ и т?мъ, что исполнилъ долгъ свой въ отношеніи къ обществу честныхъ людей.
        Когда м-ръ Пикквикъ дошелъ до этого заключенія, Іовъ Троттеръ, съ комическою важностью, приставилъ правую руку къ своему л?вому уху, показывая такимъ образомъ, что онъ не желаетъ проронить ни одного звука.

        - Мн? остается только прибавить, сэръ,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ, вспыхнувшій теперь отчаяннымъ гн?вомъ,  - что я считаю васъ негодяемъ… мошенникомъ… и такимъ мерзавцемъ, съ какимъ разв? можетъ сравниться только этотъ негодный ханжа въ с?рой ливре?. Вы стоите одинъ другого.

        - Ха, ха, ха!  - залился Джингль,  - добрый старикашка… толстъ и мягокъ… не горячитесь только… нездорово… душа уйдетъ въ пятки… Прощайте, Пикквикъ… увидимся. Ну, Іовъ… отваливай.
        Съ этими словами, м-ръ Джингль нахлобучилъ свою эксцентричную шляпу и молодцовато вышелъ изъ дверей. Говъ Троттеръ пріостановился и, скорчивъ плутовскую улыбку на своемъ лиц?, отв?силъ м-ру Пикквику комическій поклонъ. Зат?мъ, бросивъ неописанно наглый взглядъ на м-ра Уэллера и махнувъ рукой, доброд?тельный лакей вьноркнулъ изъ комнаты.

        - Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, когда в?рный его слуга тоже хот?лъ идти всл?дъ за удалявшимся ханжей.

        - Чего изволите?

        - Останьтесь зд?сь.
        М-ръ Уэллеръ былъ, казалось, въ нер?шительномъ положеніи.

        - Останьтесь зд?сь, говорю я вамъ,  - повторилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Что-же, сэръ? Неужто вы не позволите мн? потаскать немного этого плаксу?

        - Ни подъ какимъ видомъ.

        - Одинъ подзатыльникъ, по крайней м?р??

        - Ни, ни.
        Первый разъ м-ръ Уэллеръ, въ продолженіе своей в?рной службы, при особ? ученаго мужа, обнаружилъ недовольный и даже оскорбленный видъ; но его физіономія скоро прояснилась, когда онъ узналъ, что м-ръ Моззель, провожая ненавистныхъ гостей, спихнулъ ихъ обоихъ съ верхнихъ ступеней л?стницы, такъ что они кубаремъ покатились на грязный дворъ, потерп?въ значительное поврежденіе своихъ членовъ.

        - И такъ, сэръ, обязанность моя кончена,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, обращаясь къ почтенному мэру,  - я свято исполнилъ свой долгъ въ отношеніи къ ближнимъ, и теперь сов?сть моя спокойна. Позвольте проститься съ вами, почтенный представитель закона. Благодарю васъ душевно отъ себя и отъ имени своихъ друзей за оказанное гостепріимство. Завтра мы возвращаемся въ Лондонъ. Будьте ув?рены, что тайна ваша умретъ въ нашихъ сердцахъ.
        Зат?мъ ученый мужъ учтиво раскланялся съ дамами, дружески пожалъ руку м-ру Нупкинсу и вы шелъ изъ комнаты вм?ст? съ своими друзьями.

        - Над?ньте шляпу, Самуэль.

        - Да она, сэръ, осталась внизу.
        И онъ поб?жалъ за шляпой,
        Должно теперь зам?тить, что въ кухн? не было никого, кром? хорошенькой горничной, и такъ какъ шляпа была заложена неизв?стно куда, то м-ръ Уэллеръ и миссъ Мери принялись искать ее вм?ст? и долго искали они безъ всякаго усп?ха. Озабоченная миссъ Мери подъ конецъ даже принуждена была стать на кол?ни, и въ этой интересной поз? она усердно начала перерывать вс? вещи, лежавшія въ маленькомъ углу подл? двери. Это былъ ужасно неуклюжій уголъ. Добраться до него можно было не иначе, какъ затворивъ напередъ дверь.

        - Вотъ она,  - сказала, наконецъ, Мери,  - вотъ ваша шляпа. Она ли?

        - Дайте я посмотрю.
        И, чтобы посмотр?ть на свою шляпу, онъ тоже принужденъ былъ стать на кол?ни: иначе нельзя было подойти къ миссъ Мери.

        - Да, это моя шляпа,  - сказалъ Самуэль.  - Прощайте, душечка.

        - Прощайте,  - сказала горничная.

        - Прощайте,  - сказалъ Самуэль и, говоря это, онъ им?лъ неосторожность уронить свою шляпу, отысканную съ такимъ трудомъ.

        - Какой вы неловкій!  - сказала Мери,  - вы, пожалуй, опять потеряете, если не будете осторожны.
        И, единственно для изб?жанія такой потери, миссъ Мери собственными руками над?ла шляпу на голову м-ра Уэллера.
        Оттого ли, что хорошенькое личико горничной сд?лалось въ эту минуту еще мил?е, или, быть можетъ, это было естественнымъ сл?дствіемъ случайнаго столкновенія молодыхъ людей, только м-ръ Уэллеръ поц?ловалъ миссъ Мери.

        - Вы это нарочно сд?лали, м-ръ Уэллеръ?  - сказала хорошенькая горничная, красн?я какъ маковъ цв?тъ.

        - Н?тъ, душечка; a вотъ теперь будетъ и нарочно.
        И онъ поц?ловалъ ее въ другой разъ.

        - Самуэль, Самуэль!  - кричалъ м-ръ Пикквикъ, продолжавшій все это время стоять на ступени л?стницы.

        - Иду, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль, выб?гая изъ кухни.

        - Какъ вы долго пропадали, любезный,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Извините, сэръ. Насилу доискался.
        Такъ ознаменовалась первая любовь молодого челов?ка.
        Глава XXVI. Краткій отчетъ о процесс? вдовы Бардль противъ стараго холостяка

        Исполнивъ свой филантропическій долгъ въ отношеніи къ ближнимъ и достигнувъ такимъ образомъ главн?йшей ц?ли своего путешествія въ Ипсвичъ, м-ръ Пикквикъ р?шился немедленно воротиться въ Лондонъ, съ т?мъ, чтобы вникнуть въ сущность ябедническихъ крючковъ, которыми подц?пили его безсов?стные Додсонъ и Фоггъ. Д?йствуя сообразно съ этимъ р?шеніемъ, ученый мужъ, поутру на другой день посл? описанныхъ нами событій, взл?зъ на имперіалъ перваго дилижанса, отправлявшагося изъ Ипсвича, и вечеромъ въ тотъ же день въ вождел?нномъ здравіи прибылъ въ столицу, сопровождаемый своими друзьями и в?рнымъ слугой.
        Зд?сь президентъ и его ученики должны были разстаться на короткое время. Господа Винкель, Топманъ и Снодграсъ отправились каждый на свою квартиру, чтобы немедленно заняться приготовленіями къ предстоящей по?здк? на Динглидель; a м-ръ Пикквикъ и Самуэль Уэллеръ, считая неудобнымъ свое прежнее жилище, пом?стились съ превеликимъ комфортомъ въ Ломбардской улиц?, въ гостиниц? и вм?ст? таверн? "Коршуна и Джорджа".
        Окончивъ свой об?дъ я допивъ посл?днюю кружку пива, м-ръ Пикквикъ растегнулъ жилетъ, скинулъ галстухъ и с?лъ передъ каминомъ, положивъ свои ноги на экранъ и забросивъ голову на спинку кресла. Въ эту минуту въ комнату вошелъ м-ръ Самуэль Уэллеръ съ дорожной сумкой подъ мышкой.

        - Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Сэръ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.

        - О чемъ я теперь разсуждаю?

        - Не знаю, сэръ.

        - Вотъ о чемъ. Такъ какъ вс? мои вещи остались на прежней квартир? y м-съ Бардль, въ Гозуэльской улиц?, то я считаю необходимымъ взять ихъ оттуда, прежде ч?мъ мы вновь отправимся изъ города.

        - Очень хорошо.

        - Вещи должны быть отправлены въ квартиру м-ра Топмана,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ,  - но вамъ необходимо напередъ пересмотр?ть ихъ, пересчитать и привести въ порядокъ. Я желаю, Самуэль, чтобы вы отправились въ Гозуэльскую улицу.

        - Сейчасъ, сэръ?

        - Сейчасъ.
        Самуэль повернулся къ дверямъ.

        - Погодите, Саммъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, вынимая кошелекъ изъ кармана.  - Надобно свести денежные счеты. За квартиру я ничего не долженъ, но вы все-таки заплатите за всю треть, до Рождества, то есть. Срокъ моего контракта кончается черезъ м?сяцъ: вы можете отдать эту бумагу м-съ Бардль, возьмите съ нея квитанцію и скажите, что мою квартиру она можетъ отдать внаймы когда ей угодно.

        - Слушаю, сэръ. Еще чего не прикажете ли?

        - Ничего больше.
        М-ръ Уэллеръ медленно пошель къ дверямъ, какъ будто выжидая дальн?йшихъ приказаній, отворили одну половину двери и медленно переступилъ за порогъ, какъ вдругъ м-ръ Пикквикъ остановилъ его опять:

        - Самуэль.

        - Чего изволите?  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, быстро поворачиваясь назадъ и затворяя за собою дверь.

        - Я не сд?лаю никакихъ возраженій, если вы захотите разв?дать изъ-подъ руки характеръ чувствованій м-съ Бардль и ея отношенія ко мн?. Узнайте, если хотите, до какой степени пущено въ ходъ это нел?пое и кляузное д?ло. Повторяю, вы можете входить во всякія соображенія и разспросы, если пожелаете,  - заключилъ м-ръ Пикквикъ.
        Самуэль многозначительно кивнулъ головою и вышелъ изъ дверей. М-ръ Пикквикъ снова положилъ ноги на экранъ, покрылъ глаза шелковымъ платкомъ и погрузился въ сладкую дремоту. М-ръ Уэллеръ, не теряя ни минуты, отправился исполнять порученія своего господина.
        Было уже около девяти часовъ, когда онъ достигъ Гозуэльской улицы. Дв? св?чи ярко гор?ли въ передней маленькой гостиной, и дв? женскихъ шляпки волновались изъ за оконныхъ шторъ. У м-съ Бардль были гости.
        М-ръ Уэллеръ постучался въ дверь и. принялся насвистывать національную п?сню въ ожиданіи отв?та. Минутъ черезъ пять въ коридор? на мягкомъ ковр? послышались шаги, и всл?дъ зат?мъ, собственной особой, явился маленькій сынокъ вдовицы Бардль.

        - Здравствуй пузырь,  - сказалъ Самуэль,  - что твоя мать?

        - Здорова,  - отв?чалъ юный Бардль.  - Здоровъ и я.

        - Теб? же лучше,  - проговорилъ м-ръ Уэллеръ.  - Скажи своей маменьк?, что мн? надобно потолковать съ ней кой о чемъ.
        Юный Бардль поставилъ св?чу на нижней ступени л?стницы и отправился въ гостиную съ докладомъ.
        Дв? шляпки, волновавшіяся изъ-за оконныхъ шторъ, принадлежали двумъ искреннимъ пріятельницамъ м-съ Бардль: он? пришли къ своей кумушк? накушаться чайку и полакомиться горячими котлетками изъ поросячьихъ ногъ, которыя, вм?ст? съ горячими пирожками, приправленными капустой и сыромъ, составляли обыкновенный ужинъ м-съ Бардль. Поросячьи ножки весело жарились и кип?ли въ голландской печк? на чугунной плит?; еще весел?е м-съ Бардль и кумушки ея разговаривали за круглымъ столомъ, вникая въ характеръ и нравственныя качества вс?хъ своихъ знакомыхъ и друзей, какъ вдругъ юный Бардль, вб?гая съ разгор?вшимися щеками, возв?стилъ о прибытіи м-ра Уэллера.

        - Слуга м-ра Пикквика!  - воскликнула м-съ Бардль, побл?дн?въ, какъ полотно.

        - Боже мой!  - воскликнула м-съ Клоппинсъ.

        - Какой скандалъ!  - воскликнула м-съ Сандерсъ.  - Я бы ни за что не пов?рила, если бы сама не была зд?сь.
        М-съ Клоппинсъ представляла изъ своей особы крошечную леди съ живыми, хлопотливыми манерами и служила совершенн?йшимъ контрастомъ м-съ Сандерсъ, женщины гигантскаго роста, плечистой, толстой и жирной.
        М-съ Бардль, очевидно, пришла въ величайшій испугъ, и вс? вообще погрузились въ крайнее недоум?ніе относительно весьма важнаго и чрезвычайно щекотливаго пункта: должно-ли имъ, при существующихъ обстоятельствахъ, принимать Пикквика или его слугу безъ предварительнаго сов?щанія съ господами Додсономъ и Фогтомъ. Въ этомъ критическомъ положеніи сказалось прежде всего необходимымъ съ?здить по башк? малютку Бардля, зач?мъ онъ осм?лился найти въ дверяхъ м-ра Уэллера. На этомъ основаніи юный Бардль получилъ тумака въ л?вый високъ и залился мелодическиітъ плачемъ.

        - Замолчишь-ли ты, чертенокъ?  - сказала м-съ Бардль, съ?здивъ своего сынка еще въ правый високъ.

        - Какъ теб? не стыдно огорчать свою б?дную мать,  - сказала м-съ Сандерсъ.

        - И безъ тебя y ней слишкомъ много непріятностей, Томми; угомонись, мой милый,  - добавила м-съ Клоппинсъ, испустивъ глубокій вздохъ.

        - Б?дная, б?дная мать!  - воскликнула м-съ Сандерсъ.
        При этихъ нравственныхъ наставленіяхъ юный Бардль завизжалъ, какъ поросенокъ.

        - Что-жъ мн? д?лать?  - сказала м-съ Бардль, обращаясь къ м-съ Клоппинсъ.

        - Примите его, д?лать нечего,  - отв?чала м-съ Клоппинсъ,  - только безъ свид?телей не говорите съ нимъ ни подъ какимъ видомъ.

        - По-моему, двухъ свид?телей будетъ достаточно,  - сказала м-съ Сандерсъ, сгаравшая, какъ и другая кумушка, непреодолимымъ любопытствомъ.

        - Стало быть, можно впустить его,  - сказала м-съ Бардль.

        - Разум?ется,  - отв?чала съ видимымъ удовольствіемъ м-съ Клоппинсъ… Войдите, молодой челов?къ, только потрудитесь напередъ запереть дверь съ улицы.
        При одномъ взгляд? м-ръ Уэллеръ смекнулъ весь ходъ д?ла, храбро выступилъ передъ лицо любезныхъ дамъ и обратился къ м-съ Бардль съ такою р?чью:

        - Очень жал?ю, сударыня, что личное мое присутствіе разстраиваетъ вашъ комфортъ, какъ говорилъ однажды ночной кавалеръ, обкрадывая старую леди; но д?ло въ томъ, что я и мой господинъ только-что прі?хали въ столицу и над?емся скоро вы?хать опять. Поэтому, сударыня, просимъ полюбить насъ и пожаловать ласковымъ словцомъ.

        - Что-жъ, моя милая, молодой челов?къ, я полагаю, не виноватъ въ проступкахъ своего господина,  - сказала м-съ Клоппинсъ, озадаченная ловкостью и любезными манерами м-ра Уэллера.

        - Ну, конечно,  - отв?чала м-съ Сандерсъ, поглядывая умильными глазами на поросячьи ножки. Было ясно, что въ голов? почтенной дамы происходили в?роятныя вычисленія относительно количества котлетъ и пирожковъ, которыхъ, чего добраго, могло и не хватить на ужинъ, если приметъ въ немъ участіе м-ръ Уэллеръ.

        - Не угодно-ли теперь выслушать, сударыня, зач?мъ я пришелъ къ вамъ?  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, не обращая вниманія на вставочныя зам?чанія почтенныхъ дамъ.  - во-первыхъ, представить вамъ записку моего господина - вотъ она. Во-вторыхъ, заплатить квартирныя деньги - вотъ он?. Въ-третьихъ, доложить вашей милости, что вс? наши вещи, обревизованныя и приведенныя въ порядокъ, должны быть возвращены намъ при первомъ востребованіи. Въ-четвертыхъ, изв?стить вашу честь, что квартира наша можетъ быть отдана въ наемъ, когда вамъ угодно. И все. И больше ничего.

        - Что бы ни вышло, и что еще ни выйдетъ между нами,  - отв?чала м-съ Бардль,  - я всегда говорила и буду говорить всегда, что м-ръ Пикквикъ, кром? того несчастнаго случая, велъ себя во вс?хъ отношеніяхъ какъ честный джентльменъ. Онъ расплачивался всегда, какъ банкиръ - ей-богу!
        Самуэль смекнулъ, что ему остается лишь оставаться спокойнымъ, не растворяя устъ, и ужъ дамы сд?лаютъ свое д?ло. Поэтому онъ пребывалъ въ глубокомъ молчаніи и смотр?лъ поперем?нно то на ст?ны, то на потолокъ.

        - Б?дняжка!  - воскликнула м-съ Клоппинсъ.

        - Сирота горемычная!  - подхватила м-съ Сандерсъ.
        Самуэль не сказалъ ничего. Онъ вид?лъ, что д?ло пойдетъ само собою.

        - Такое клятвопреступничество, Боже мой!  - воскликнула м-съ Клоппиннсъ.  - Я не им?ю ни мал?йшаго нам?ренія оскорбить васъ, молодой челов?къ, но господинъ вашъ - предурной старикъ и я очень жал?ю, что не могу сказать ему этого въ глаза.
        Самуэль поклонился и продолжалъ хранить глубокое молчаніе.

        - В?дь она, б?дняжка, совс?мъ стосковалась,  - продолжала Клоппинсъ, заглянувъ напередъ въ голландскую печку,  - ничего не ?стъ, не пьетъ, и вся ея отрада только въ обществ? добрыхъ пріятельницъ, которыя иной разъ, изъ состраданія, приходятъ посид?ть къ ней. Это ужасно!

        - Безчелов?чно!  - подхватила м-съ Сандерсъ.

        - И это т?мъ досадн?е, молодой челов?къ,  - продолжала скороговоркой м-съ Клоппинсъ,  - что господинъ вашъ - джентльменъ съ деньгами, капиталистъ, можно сказать. Что бы ему стоило содержать жену? Ничего, просто плевое д?ло, и его р?шительно нич?мъ извинить нельзя. Отчего онъ не женится на ней?

        - Да, это загадка,  - сказалъ Самуэль.

        - Конечно, загадка, которую можетъ только разр?шить законъ,  - подхватила м-съ Клоппинсъ.  - Что тутъ толковать? Мужчины почти вс? негодяи, и не будь закона, они бы д?лали съ нами, что хот?ли. Но законъ, слава Богу, беретъ насъ подъ свою защиту и, авось, господинъ вашъ, молодой челов?къ, узнаетъ черезъ шесть м?сяцевъ, что значитъ оскорблять б?дную женщину.
        При этомъ ут?шительномъ предположеніи, м-съ Клоппинсъ вздернула голову и улыбнулась м-съ Сандерсъ, которая тоже посп?шила отв?чать веселой улыбкой.
        "Стало быть, д?ло уже пущено въ ходъ", подумалъ Самуэль.
        Въ эту минуту въ комнату вошла м-съ Бардль.

        - Вотъ вамъ росписка и сдача, м-ръ Уэллеръ,  - сказала м-съ Бардль.  - Над?юсь, м-ръ Уэллеръ, вы, по старому знакомству, останетесь съ нами выкушать чайку и закусить, ч?мъ Богъ послалъ.
        М-ръ Уэллеръ согласился, разсчитывая на выгоды, какія можно получить отъ такого угощенія. М-съ Бардль вынула изъ маленькаго шкафа черную бутылку и, наливая рюмку для м-ра Уэллера, наполнила, по разс?янности, три другія рюмки, стоявшія на стол?. Такая разс?янность была, разум?ется, естественнымъ сл?дствіемъ постигнувшаго ее несчастья.

        - Что съ вами, м-съ Бардль?  - вскричала м-съ Клоппинсъ.  - Посмотрите, что вы д?лаете.

        - Ну, это хорошій признакъ,  - зам?тила м-съ Сандерсъ.

        - Б?дная моя головушка!  - воскликнула м-съ Бардль со слабой улыбкой на устахъ.
        Самуэль прекрасно понималъ вс? эти уловки и потому сказалъ не обинуясь, что передъ ужиномъ онъ обыкновенно пьетъ не иначе, какъ вм?ст? съ какою-нибудь леди. Посл?довали остроумныя зам?чанія, и м-съ Сандерсъ, подшучивая надъ молодымъ челов?комъ, обмочила свои губки въ поданной рюмк?. Другія дамы, по приглашенію Самуэля, тоже не замедлили посл?довать ея прим?ру. Зат?мъ м-съ Клоппинсъ предложила тостъ въ залогъ будущихъ усп?ховъ вдовы Бардль противъ безсов?стнаго старика: леди опорожнили свои рюмки и сд?лались чрезвычайно разговорчивы.

        - Вы, я думаю, слышали, м-ръ Уэллеръ, какъ идетъ это д?ло?  - спросила м-съ Бардль.

        - Кое-что слышалъ,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Ахъ, если бы вы знали, м-ръ Уэллеръ, какъ непріятно для б?дной женщины таскаться по судамъ,  - сказала м-съ Бардль,  - но д?лать больше нечего; пусть будетъ, что будетъ. Покровители мои, Додсонъ и Фоггъ, ув?ряютъ, что мы непрем?нно будемъ им?ть усп?хъ, потому что правда вся на нашей сторон?. Ужъ я и не придумаю, что д?лать, если не усп?емъ.
        Но при одномъ предположеніи о безусп?шности своего д?ла б?дная вдова, м-съ Бардль, пришла въ такое сильное волненіе, что немедленно принуждена была налить и опорожнить залпомъ рюмку вина, иначе,  - сказала потомъ м-съ Сандерсъ,  - безъ этой находчивости и присутствія духа, она бы непрем?нно лишилась чувствъ.

        - Когда вы, вы над?етесь, состоится окончательное р?шеніе по вашему д?лу?  - спросилъ Самуэль.

        - Въ феврал?, м-ръ Уэллеръ, или, быть можетъ, въ март?,- отв?чала м-съ Бардль.

        - Сколько будетъ y васъ свид?телей?  - спросила м-съ Клоппинсъ.

        - Ну, объ этомъ не стоитъ и толковать, моя милая,  - сказала м-съ Сандерсъ,  - въ свид?теляхъ, разум?ется, не будетъ недостатка.

        - A в?дь мн? кажется, господа Додсонъ и Фоггъ,  - будутъ просто въ отчаяніи, если, чего Боже сохрани, процессъ будетъ проигранъ,  - зам?тила м-съ Клоппинсъ.

        - О, они съ ума сойдутъ!  - сказала м-съ Сандерсъ.  - В?дь ужъ само собою разум?ется, они взялись хлопотать изъ интереса.

        - Что-жъ? д?ло не рискованное: м-съ Бардль непрем?нно выиграетъ,  - возразила м-съ Клоппинсъ.

        - Над?юсь,  - сказала м-съ Бардль.

        - Въ этомъ не можетъ быть ни мал?йшаго сомн?нія; - подхватила м-съ Сандерсъ.

        - Очень хорошо, сударыни,  - сказалъ Самуэль, вставая съ м?ста,  - я со своей стороны считаю нужнымъ пожелать полнаго усп?ха правому д?лу.

        - Покорно васъ благодарю,  - съ жаромъ проговорила м-съ Бардль.

        - Что-жъ касается до господъ Додсона и Фогга, которые ведутъ д?ла изъ интереса,  - продолжалъ м-ръ Уэллеръ,  - я полагаю, что они - пречестн?йшіе плуты, какъ и вся ихъ братія, и на этомъ основаніи, милостивыя государыни, я желаю имъ той награды, которой они вполн? заслуживаютъ.

        - Небо наградитъ ихъ за доброе д?ло,  - сказала растроганная м-съ Бардль.

        - Конечно,  - заключилъ м-ръ Уэллеръ.  - Желаю вамъ, сударыни, спокойной ночи и пріятныхъ сновъ.
        Къ великому ут?шенію м-съ Самдерсъ, хозяйка не пригласила гостя принять дальн?йшее участіе въ поросячьихъ ножкахъ и горячихъ пирожкахъ, которымъ всл?дъ зат?мъ, при слабомъ сод?йствіи юнаго Бардля, любезныя кумушки оказали полную справедливость.
        Возвратившись въ гостиницу "Коршуна и Джоржа", м-ръ Уэллеръ представилъ своему господину достов?рный отчетъ о юридической практик? господъ Додсона и Фогга, почерпнутый изъ чист?йшаго источника въ жилищ? м-съ Бардль. Свиданье съ м-ромъ Перкеромъ, происходившее на другой день, вполн? подтвердило показаніе м-ра Уэллера, и м-ръ Пикквикъ, собираясь къ святкамъ на Дингли-Делль, получилъ пріятное уб?жденіе, что д?ло его по обвиненію его въ неисполненіи об?щанія жениться м?сяца черезъ три будетъ публично производиться въ суд?; вдова Бардль им?ла на своей сторон? счастливое столкновеніе обстоятельствъ и юридическую опытность господъ Додсона и Фогга.
        Глава XXVII. Самуэль Уэллеръ совершаетъ путешествіе въ Доркинъ и созерцаетъ свою мачеху

        Оставалось еще два дня до по?здки пикквикистовъ на Дингли-Делль. М-ръ Самуэль Уэллеръ сид?лъ въ общей зал? таверны и, кушая свой завтракъ, размышлялъ, какъ бы попріятн?е провести это время. День былъ зам?чательно хорошій. Переходя отъ одной мысли къ другой, м-ръ Уэллеръ вдругъ почувствовалъ припадокъ сыновней любви и уб?дился, что ему необходимо сд?лать визитъ своему почтенному родителю и сходить на поклонъ къ своей мачех?. Это уб?жденіе: въ такой степени под?йствовало на весь его организмъ, что онъ не постигалъ, какъ прежде подобныя мысли ни разу не заронялись въ его душу. Желая безъ мал?йшаго замедленія исправить такое непростительное забвеніе сыновняго долга, м-ръ Уэллеръ тотчасъ же поб?жалъ наверхъ къ м-ру Пикквику и попросилъ позволенія отлучиться для этой похвальной ц?ли.

        - Ступайте, мой другъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, обнаруживая очевидный восторгъ при такомъ пробужденіи н?жныхъ чувствъ въ сердц? своего слуги.
        М-ръ Угллеръ поклонился.

        - Я очень радъ, что вы помните свои сыновнія обязанности,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Я всегда ихъ помнилъ,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Это д?лаетъ вамъ честь, мой другъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ одобрительнымъ тономъ.

        - Я и самъ всегда такъ думалъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.  - Если, бывало, я въ чемъ им?лъ нужду, то просилъ о томъ своего родители съ великимъ почтеніемъ и преданностью. Иногда же бралъ и самъ, изъ опасенія не понравиться своему родителю какою-нибудь неум?стною просьбой. Вообще, сэръ, я избавилъ его отъ многихъ непріятныхъ хлопотъ.

        - Въ такомъ случа?, мой другъ, вы не совс?мъ правильно понимали свой долгъ въ отношеніи къ отцу,  - возразилъ м-ръ Пикквикъ съ благосклонной улыбкой.

        - По крайней м?р?, сэръ, y меня всегда были честныя нам?ренія, какъ говорилъ одинъ джентльменъ, колотившій свою жену по три раза въ сутки за то, сэръ, что она была несчастна съ нимъ…

        - Вы можете идти, любезный. Ступайте.

        - Покорн?йше васъ благодарю,  - отв?чалъ Самуэль, отв?шивая низкій поклонъ.
        Черезъ н?сколько минутъ м-ръ Уэллеръ сид?лъ въ своемъ праздничномъ костюм? наверху дилижанса, -хавшаго въ Доркинъ.
        Въ этомъ предм?стьи мачиха м-ра Уэллера содержала трактиръ, изв?стный любителямъ изящнаго подъ именемъ "Маркиза Гренби". Онъ стоялъ при большой дорог?, былъ обширенъ и удобенъ во вс?хъ возможныхъ отношеніяхъ, хотя чистота и опрятность отнюдь не принадлежали къ числу его отличительныхъ свойствъ. Передъ воротами трактира, на высокомъ столб?, красовалась огромная выв?ска, изображающая голову и плечи джентльмена съ раздутыми щеками, од?таго въ красный кафтанъ съ голубыми обшлагами. Это былъ портретъ достопочтеннаго маркиза Гренби. На окнахъ буфета рисовались горшки съ цв?тами и разнокалиберные сосуды съ жидкостью вс?хъ родовъ и видовъ. Открытые ставни были изукрашены золотыми надписями, содержавшими краснор?чив?йшія рекомендаціи прекраснымъ постелямъ и превосходнымъ винамъ перв?йшихъ сортовъ. Пестрыя толпы крестьянъ и ямщиковъ, бродившихъ вокругъ конюшни, служили олицетвореннымъ доказательствомъ доброкачественности эля и кр?пкихъ напитковъ, продававшихся за буфетомъ "Маркиза Гренби". Самуэль Уэллеръ, по выход? изъ кареты, осмотр?лъ вс? эти достоприм?чательности глазами опытнаго путешественника и,
вполн? довольный результатомъ своихъ наблюденій, вошелъ въ трактиръ.

        - Что вамъ угодно, молодой челов?къ?  - закричалъ изнутри пронзительный женскій голосъ, лишь только Самуэль переступилъ за поротъ буфета.
        По тщательномъ изсл?дованіи оказалось, что голосъ принадлежалъ довольно высокой и плотной леди съ красными щеками, обличавшими комфортъ домашней жизни и совершенн?йшее спокойствіе духа. Она сид?ла передъ каминомъ и раздувала огонь для приготовленія чая. По другую сторону камина, въ мягкихъ креслахъ съ высокой спинкой, сид?лъ, выпрямившись въ струнку, какой-то мужчина въ черномъ поношенномъ костюм?, бросившій чрезвычайно пристальный взглядъ на Самуэля, который, въ свою очередь, огляд?лъ его съ ногъ до головы.
        Это былъ красноносый джентльменъ съ длинной шеей, опухлыми щеками и съ глазами, какъ y гремучей зм?и, довольно проницательными, но производившими положительно дурное впечатл?ніе. На немъ были коротенькіе штаны и черные бумажные чулки, довольно грязные и поистасканные, какъ и вс? другія части его костюма. Его б?лый ненакрахмаленный галстухъ болтался весьма неживописно своими длинными концами по об?имъ сторонамъ его наглухо застегнутаго жилета; старыя бобровыя перчатки, шляпа съ широкими полями и полинялый зеленый зонтикъ на китовыхъ усахъ лежали весьма чинно и уютно на ближайшемъ кресл?, показывая такимъ образомъ, что красноносый влад?лецъ вс?хъ этихъ вещицъ не им?лъ ни мал?йшаго нам?ренія торопиться выходомъ изъ трактира.
        Отъ добра добра не ищутъ, и красноносый джентльменъ былъ бы очень глупъ и в?тренъ, если бы вздумалъ удалиться отъ перспективы роскошныхъ благъ, рисовавшихся передъ его глазами. Огонь гор?лъ ярко въ камин? подъ вліяніемъ раздувательныхъ м?ховъ, и весело кип?лъ чайникъ подъ вліяніемъ м?ховъ и огня. На маленькомъ кругломъ столик?, накрытомъ чистой скатертью, стоялъ подносъ, и на поднос?, въ привлекательной симметріи, были разставлены чайныя чашечки и ложечки со включеніемъ соблазнительныхъ горячихъ пирожковъ, только-что вынутыхъ изъ печи. Передъ самымъ носомъ джентльмена стоялъ другой маленькій подносъ съ ананасовымъ пуншемъ, въ который онъ по временамъ погружалъ свои губы, посматривая каждый разъ на гостепріимную леди, раздувавшую огонь.
        Углубившись въ созерцаніе этой восхитительной сцены, Самуэль Уэллеръ пропустилъ мимо ушей первый вопросъ краснощекой леди.

        - Что вамъ угодно, молодой челов?къ?  - повторила леди, возвысивъ свой голосъ.  - Что вы стоите, разиня ротъ?
        М-ръ Уэллеръ понялъ неприличіе своего поведенія и отв?чалъ вопросительнымъ тономъ:

        - Старшина дома, сударыня?

        - Какой старшина?

        - Супругъ вашъ, сударыня.

        - Н?тъ его дома,  - отв?чала м-съ Уэллеръ, потому что высокая леди съ красными щеками носила этотъ титулъ посл? смерти своего перваго мужа, м-ра Клерка.  - Его н?тъ дома и его не ждутъ зд?сь, если вамъ угодно.

        - Стало быть, онъ у?халъ сегодня?

        - Можетъ быть, у?халъ, а, можетъ, и н?тъ,  - отв?чала м-съ Уэллеръ, подавая новое блюдо горячихъ пирожковъ красноносому джентльмену.  - Я не знаю, да и знать не хочу, если хотите.  - Прошу покушать, м-ръ Стиджинсъ.
        Красноносый джентльменъ, исполняя желаніе м-съ Уэллеръ, тутъ же принялся уписывать пироги съ величайшею жадностью.
        Уже при одномъ взгляд? на красноносаго джентльмена Самуэль Уэллеръ пришелъ къ в?роятному предположенію, что это долженъ быть тотъ самый пастырь, о которомъ разсказывалъ его почтенный родитель. Прожорливость джентльмена возвела эту догадку на степень аксіомы, и м-ръ Уэллеръ понялъ, что, разсчитывая зд?сь утвердить свою временную квартиру, онъ не долженъ медлить ни одной минутой, иначе участіе его въ роскошномъ завтрак? сд?лается физически невозможнымъ. Поэтому онъ сд?лалъ н?сколько шаговъ къ круглому столу, поклонился краснощекой леди и сказалъ:

        - Здравствуйте, матушка. Какъ ваше здоровье?

        - Должно быть, это какой-нибудь Уэллеръ,  - сказала м-съ Уэллеръ, бросая весьма неблагосклонный взглядъ на лицо Самуэля.

        - Думать надобно, что Уэллеръ,  - отв?чалъ невозмутимый Самуэль,  - и я над?юсь, что этотъ преподобный джентльменъ извинитъ меня, если въ его присутствіи я засвид?тельствую свое нижайшее почтеніе достойной супруг? моего отца.
        Это былъ, такъ сказать, двухствольный комплиментъ, означавшій, во-первыхъ, что м-съ Уэллеръ была пріятная дама и, во-вторыхъ, что м-ръ Стиджинсъ им?лъ священническую наружность. Выстр?ливъ такимъ образомъ, Самуэль немедленно подошелъ къ своей мачих? и вл?пилъ громкій поц?луй въ ея красную щеку.

        - Отойди отъ меня,  - сказала м-съ Уэллеръ, отталкивая молодого челов?ка.

        - Стыдитесь, молодой челов?къ,  - сказалъ красноносый джентльменъ.

        - Стыжусь, очень стыжусь, покорно васъ благодарю,  - отв?чалъ Самуэль,  - м-съ Уэллеръ еще такъ молода и хороша. Вы справедливо изволили зам?тить.

        - Все суета суетъ,  - сказалъ м-ръ Стиджинсъ.

        - Ахъ, да, и всяческая суета!  - подхватила м-съ Уэллеръ, поправляя свой чепецъ.
        Самуэль Уэллеръ не сд?лалъ никакихъ зам?чаній. Его молчаніе служило несомн?ннымъ знакомъ безпрекословнаго согласія.
        Красноносый джентльменъ былъ, повидимому, очень недоволенъ визитомъ Самуэля, и не подлежало ни мал?йшему сомн?нію, что м-съ Уэллеръ могла бы также, не нарушая своего комфорта, обойтись безъ этого визита. Не было, однакожъ, никакихъ основательныхъ причинъ выпроводить молодого челов?ка, и м-съ Уэллеръ, скр?пя сердце, пригласила его принять участіе въ общей трапез?.

        - Какъ поживаетъ мой отецъ?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ.
        При этомъ вопрос? м-съ Уэллеръ возд?ла къ потолку свои руки и странно моргнула обоими глазами, какъ будто въ ея сердц? пробудились весьма бол?зненныя чувства.
        М-ръ Стиджинсъ простоналъ.

        - Что д?лается съ этимъ джентльменомъ?  - спросилъ Самуэль.

        - Онъ собол?знуетъ о поведеніи твоего отца,  - отв?чала м-съ Уэллеръ.

        - Неужели?  - сказалъ Самуэль.

        - И y него есть на это основательныя причины,  - прибавила съ важностью м-съ Уэллеръ.
        М-ръ Стиджинсъ взялъ новый пирожокъ и простоналъ глубоко.

        - Отецъ твой - закосн?лый гр?шникъ,  - сказала м-съ Уэллеръ.

        - Собол?зную о немъ и совоздыхаю,  - сказалъ м-ръ Стиджинсъ.
        Зат?мъ м-ръ Стиджинсъ послалъ въ ротъ огромный кусокъ пирога и снова испустилъ глубокій стонъ.
        М-ръ Уэллеръ почувствовалъ сильн?йшее желаніе вышибить что-нибудь, похожее на д?йствительный стонъ изъ груди красноносаго джентльмена; но онъ обуздалъ свою волю и проговорилъ довольно спокойнымъ тономъ:

        - Что-жъ? Разв? старикъ совратился съ истиннаго пути?

        - Совратился! Онъ никогда и не зналъ истиннаго пути,  - сказала м-съ Уэллеръ,  - его сердце ожесточилось, душа окр?пла и воля его обращена на нечестивыя д?ла. Каждый вечеръ этотъ доброд?тельный челов?къ,  - не хмурьтесь, м-ръ Стиджинсъ: я всегда скажу, что вы доброд?тельн?йшій челов?къ,  - каждый вечеръ онъ приходитъ къ намъ, и сидитъ по ц?лымъ часамъ; но это не производитъ на твоего отца никакого впечатл?нія.

        - Скажите, пожалуйста, это очень странно,  - зам?тилъ Самуэль,  - на меня бы, авось, это произвело сильн?йшее впечатл?ніе, если бы я былъ на его м?ст?. Жаль, очень жаль.

        - Д?ло въ томъ, молодой мой другъ,  - сказалъ м-ръ Стиджинсъ торжественнымъ тономъ,
        - что одебел?ло сердце вашего родителя, и тяжело слышитъ онъ своими умственными ушами. Ахъ, юный другъ мой, кто бы кром? него могъ устоять противъ поб?дительнаго краснор?чія нашихъ шестнадцати сестеръ, собирающихъ подписку на благочестивое д?ло? Доброд?тельныя особы, принадлежащія къ нашему обществу, желаютъ снабдить д?тей вестъ-индскихъ негровъ фланелевыми фуфайками и носовыми нравственными платками.

        - Что это за носовые нравственные платки?  - спросилъ Самуэль.  - Я въ жизнь не слыхалъ о такой мебели.

        - Эти платки, юный другъ мой, изобр?тены вм?ст? для забавы и поученія, потому что по краямъ ихъ четкими буквами изображены разныя нравственныя изреченія, приспособленныя къ д?тскому разум?нію,  - сказалъ красноносый джентльменъ.

        - Да, я видывалъ ихъ въ лавкахъ полотняныхъ товаровъ,  - сказалъ Самуэль.  - Выдумка недурная.
        М-ръ Стиджинсъ выпилъ глотокъ ананасоваго пунша и снова испустилъ глубокій вздохъ.

        - И ваши дамы никакъ не могли уломать моего отца?  - спросилъ Самуэль.

        - Никакъ. Сидитъ себ?, какъ байбакъ, прости Господи, и покуриваетъ трубку,  - сказала м-съ Уэллеръ.  - Разъ онъ даже назвалъ этихъ д?тей вестъ-индскихъ негровъ… ч?мъ онъ ихъ назвалъ, м-ръ Стиджинсъ?

        - Паршивыми щенками,  - отв?чалъ съ глубокимъ вздохомъ м-ръ Стиджинсъ.

        - Ну да, я и забыла,  - сказала м-съ Уэллеръ.  - Горе ему, окаянному.
        Два новыхъ вздоха и стона заключили достойнымъ образомъ этотъ приговоръ нечестивому старику.
        Были бы, в?роятно, открыты и другіе прегр?шенія въ этомъ род?, но чай уже слишкомъ разжижился, ананасовый пуншъ исчезъ и не осталось на стол? ни одного изъ горячихъ пирожковъ. Красноносый джентльменъ вспомнилъ весьма кстати, что ему предстоитъ выполнить еще кое-какія обязанности и вышелъ изъ дверей въ сопровожденіи хозяйки.
        Когда чайный подносъ исчезъ со стола и огонь потухъ въ камин?, м-ръ Уэллеръ старшій подъ?халъ къ воротамъ "Маркиза Гренби" и, войдя въ трактиръ, встр?тился съ своимъ возлюбленнымъ сыномъ.

        - Ба! Это ты, Самми!  - воскликнулъ отецъ.

        - Я, дядюшка,  - сказалъ сынъ.
        И они кр?пко пожали другъ другу руки.

        - Радъ тебя вид?ть, Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллерь старшій,  - хотя не понимаю, чортъ побери, какъ ты поладилъ съ своей мачехой. Она в?дь безпардонная баба!

        - Тише!  - остановилъ его Самуэль.  - Она дома.

        - Ничего: не услышитъ. Посл? чаю она всегда спускается внизъ часика на два, и мы съ тобой можемъ повальяжничать, Самми.
        Проговоривъ это, старикъ Уэллеръ налилъ два стакана горячаго пунша и набилъ дв? трубки табакомъ. Отецъ и сынъ ус?лись передъ каминомъ на мягкихъ креслахъ другъ противъ друга и закурили свои трубки.

        - Кто-нибудь былъ зд?сь, Самми?  - спросилъ старикъ посл? продолжительнаго молчанія.
        Самуэль утвердительно кивнулъ головой.

        - Красноносый парень?  - спросилъ отецъ.
        Самуэль кивнулъ опять.

        - Расторопный малый, чортъ бы его побралъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, выпуская облако дыма.

        - Это видно съ перваго взгляда,  - зам?тилъ Самуэль.

        - Ведетъ д?ла на чистоту,  - сказалъ старикъ.

        - Какъ это?

        - Занимаетъ деньги y этихъ бабъ и отдаетъ ихъ въ долгъ по мелочамъ - на жидовскіе проценты, такъ что капиталъ y него удвоивается въ какіе-нибудь два м?сяца. Плутъ первостатейный, Самми.
        Самуэль согласился съ такимъ крайнимъ выводомъ своего достопочтеннаго родителя.

        - Такъ ты не подписался на эти фланелевыя фуфайки?  - сказалъ онъ.

        - Разум?ется, н?тъ. Посуди самъ, мой другъ: за коимъ б?сомъ фланелевыя фуфайки чертенятамъ, которые никогда не будутъ ихъ носить?

        - Конечно, конечно, ты правъ, старикъ. Еще странн?е по моему, собирать подписку на какіе-то нравственные носовые платки, совершенно безполезные для негровъ.

        - Поди ты - толкуй съ ними. Вс? эти бабы ходятъ какъ пом?шанныя, и этотъ уродъ совершенно сбилъ ихъ съ толку. Намедни какъ-то случилось мн? проходить мимо ихъ сходки, и что же я увид?лъ? какая-то смазливая д?вочка обходила народъ съ серебрянымъ блюдомъ, и почти каждый клалъ туда золотую или серебряную монету. Вс? эти денежки поступили, разум?ется, въ распоряженіе красноносаго болвана.

        - Да онъ ихъ просто грабитъ, этотъ мошенникъ!  - зам?тилъ Самуэль.

        - Конечно, грабитъ,  - отв?чалъ старикъ.  - Всего досадн?е то, что ему удалось вскружить головы многимъ мололымъ д?вчонкамъ, которыя просто безъ ума отъ него. Толкуетъ онъ имъ всякій вздоръ, гд? самъ дьяволъ ничего не пойметъ, a он? сидятъ, разв?сивъ уши, какъ будто бы онъ первый мудрецъ въ св?т?.

        - Какъ это жаль!  - воскликнулъ Самуэль.

        - Еще бы! Онъ ихъ обманываетъ кругомъ, и он? этого совс?мъ не зам?чаютъ. Почти каждый день онъ пускается на новыя прод?лки, за которыя бы просто стоило его пов?сить за ноги на первой вис?лиц?.
        Кончивъ эту сентенцію, старикъ Уэллеръ допилъ свой стаканъ и посп?шилъ налить другой. Въ эту минуту раздался по корридору пронзительный женскій голосъ.

        - Слышишь, какъ рычитъ твоя мачеха, Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.
        И всл?дъ за этими словами, м-съ Уэллеръ вошла въ комнату.

        - Ты ужъ воротился?  - сказала м-съ Уэллеръ.

        - Воротился, моя милая,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.

        - Что? Еще не приходилъ м-ръ Стиджинсъ? A ужъ пора бы и ужинать.

        - Н?тъ еще, моя милая, и сказать теб? всю правду, я бы не умеръ отъ тоски, если бы онъ вовсе позабылъ дорогу къ нашимъ воротамъ.

        - Уродъ!  - воскликнула мсь Уэллеръ.

        - Спасибо на добромъ слов?, душечка,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.

        - Полно, старикъ,  - сказалъ Самуэль.  - Вотъ опять идетъ преподобный джентльменъ.
        При этомъ доклад? м-съ Уэллеръ посп?шила отереть слезы, навернувшіяся на ея глазахъ. Старикъ угрюмо насупилъ брови и закурилъ трубку. Дорогой гость вошелъ, поклонился и съ большимъ комфортомъ занялъ свое м?сто.
        Покорный уб?жденіямъ хозяйки, м-ръ Стиджинсъ выпилъ съ дороги стаканчикъ ананасоваго пунша, потомъ другой и потомъ третій, который долженъ былъ предшествовать легкому ужину, приготовленному для него.
        За ужиномъ по большей части поддерживали бес?ду м-съ Уэллеръ и достопочтенн?йшій м-ръ Стиджинсъ. Они разсуждали преимущественно о доброд?тельныхъ овечкахъ, принадлежавшихъ къ ихъ стаду, и при всякомъ удобномъ случа? подвергали грозной анафем? нечестивыхъ козлищъ, совратившихся съ истиннаго пути. По многимъ несомн?ннымъ признакамъ оказывалось, что самымъ гадкимъ козломъ былъ не кто другой, какъ неисправимый супругъ м-съ Уэллеръ.
        Наконецъ, м-ръ Стиджинсъ, упитанный и упоенный, взялъ свою шляпу, и, пожелавъ своей овечк? спокойной ночи, вышелъ изъ дверей. Всл?дъ зат?мъ, заботливый родитель отвелъ въ спальню своего возлюбленнаго сына и оставилъ его одного.
        Довольный событіями этого вечера, Самуэль скоро погрузился въ сладкій сонъ; но это не пом?шало ему встать на другой день съ первыми лучами восходящаго солнца. Закусивъ на скорую руку, онъ немедленно собрался въ обратный путь и уже переступилъ за порогъ гостепріимнаго дома, какъ вдругъ отецъ остановилъ его.
        - ?дешь, Самми?  - сказалъ онъ.
        - ?ду. A что?

        - Если бы ты угораздился завернуть какъ-нибудь и взять съ собой этого урода…

        - Какого?

        - Стиджинса.

        - Зач?мъ ты позволяешь ему показывать свой красный носъ подъ кровлей "Маркиза Гренби"?

        - Да разв? я могу не позволить?

        - Разум?ется, можешь.

        - Н?тъ, Самми, не могу,  - отв?чалъ старикъ, покачивая головой.

        - Почему же?
        М-ръ Уэллеръ старшій устремилъ на своего сына глубокомысленный взоръ и проговорилъ тономъ отчаянно-грустнымъ:

        - Ты еще глупъ, другъ мой, Самми. Женись, тогда и узнаешь всю мудрость; но Боже тебя сохрани жениться.

        - Ну, такъ прощай,  - отв?тилъ Самуэль.

        - Погоди еще немножко.

        - Если бы я быль влад?льцемъ "Маркиза Гренби", и если бы этотъ негодяй повадился ?сть пироги за моимъ буфетомъ, я…

        - Что бы ты сд?лалъ?

        - Отправилъ бы его къ чорту на кулички.
        М-ръ Уэллеръ старшій покачалъ головой и бросилъ невыразимо грустный взглядъ на своего сына. Зат?мъ, пожавъ ему руку, онъ медленно отошелъ отъ воротъ и предался размышленіямъ, обсуждая сов?тъ, данный ему любезнымъ сыномъ.
        Самуэль спокойно дошелъ до большой дороги и еще спокойн?е с?лъ въ дилижансъ, отправлявшійся въ Лондонъ. Онъ думалъ о своей мачех?, о своемъ отц? и о в?роятныхъ посл?дствіяхъ своего сов?та, если только старикъ послушается его на этотъ разъ. Мало-по-малу, однакожъ, онъ выбросилъ вс? эти мысли изъ своей головы, и, махнувъ рукой, сказалъ самому себ?:

        - Пусть будетъ, что будетъ.
        A будетъ именно то, о чемъ въ свое время и въ приличномъ м?ст? мы нам?рены изв?стить нашихъ читателей въ сл?дующихъ главахъ этихъ достов?рныхъ записокъ.
        Глава XXVIII Англійскія святки и свадьба на Дингли-Делл? съ описаніемъ разнообразныхъ, весьма назидательныхъ увеселеній, которыя, къ несчастью, почти вывелись изъ употребленія въ наше время

        Рано по утру, двадцать второго декабря, въ тотъ самый годъ, когда совершались описанныя нами событія, пикквикисты, проворные, какъ пчелы, поднялись съ своихъ постелей и посп?шили прив?тствовать другъ друга въ общей зал?. Приближались святки во всемъ своемъ грозномъ величіи и со вс?ми счастливыми об?тованіями для честныхъ людей, способныхъ ознаменовать это время беззаботною веселостью, гостепріимствомъ и простодушною любовью къ ближнимъ. Старый годъ, подобно древнему философу, готовился собрать вокругъ себя искреннихъ друзей и распроститься съ ними разъ навсегда за веселой пирушкой, при звукахъ трубъ и литавръ. Веселое время! Счастливое время! Такимъ по крайней м?р? было и казалось оно для четырехъ пикквикистовъ, утопавшихъ въ океан? блаженства при одной мысли о предстоящихъ святкахъ.
        Но не одни пикквикисты въ этомъ мір? встр?чаютъ съ наслажденіемъ святки - время взаимной любви, упованій и надеждъ. Сколько семействъ, разъединенныхъ между собой огромными пространствами и разс?янныхъ по распутіямъ тревожной жизни, соединяются теперь опять y домашняго очага союзомъ дружбы и любви, въ которомъ заключается источникъ чист?йшихъ наслажденій, несовм?стныхъ съ заботами и печалями кратковременной жизни! Не напрасно повсюду, на самыхъ крайнихъ точкахъ земного шара, между племенами американскихъ дикарей, такъ же какъ между образованн?йшими націями Европы, существуетъ в?рованіе, что въ эту пору честный челов?къ предвкушаетъ первыя радости будущаго бытія, уготованнаго для него за пред?лами могилы. О, сколько полузабытыхъ воспоминаній и отжившихъ симпатій пробуждаютъ въ душ? веселыя святки!
        Теперь мы пишемъ эти строки за н?сколько сотъ миль отъ того м?ста, гд? встарину мы, изъ года въ годъ, встр?чали этотъ день въ веселомъ родственномъ кругу, вполн? счастливые и довольные своей судьбой. Многія сердца, трепетавшія тогда отъ полноты душевнаго восторга, теперь совс?мъ перестали биться; многіе взоры, блиставшіе въ ту пору яркимъ св?томъ, угасли навсегда; дружескія руки охлад?ли; глаза, которыхъ мы искали съ нетерп?ніемъ родственной любви, уже давно сокрыли блескъ свой въ душной могил?, и, однакожъ, этотъ старый домъ, эта самая комната, эти веселые голоса и улыбающіяся лица, ихъ шутки, игры, см?хъ, все безъ исключенія, и даже самыя мелочныя обстоятельства, соединенныя съ этими счастливыми встр?чами, живо обновляются въ душ? съ исходомъ каждаго года, какъ будто посл?днее собраніе происходило только вчера. Какъ же не назвать счастливымъ это время святокъ, если оно съ такою отчетливостью воспроизводитъ въ нашемъ воображеніи беззаботные дни д?тскихъ радостей, если старикъ, уб?ленный с?динами, съ восторгомъ припоминаетъ удовольствія своей цв?тущей юности, и если путешественники и матросы
мысленно переносятся за тысячи миль, возвращаются къ домашнему очагу и тихимъ радостямъ семейной жизни.
        Но мы совс?мъ заговорились и, увлеченные превосходн?йшими свойствами святочныхъ вечеровъ, представляющихся намъ въ вид? добродушнаго провинціальнаго джентльмена старой школы, оставили безъ вниманія м-ра Пикквика и его друзей, которые между т?мъ сидятъ въ безпокойномъ ожиданіи, подъ открытымъ небомъ, на имперіал? моггльтонскаго дилижанса, куда, посл? многихъ хлопотъ, забрались они, окутанные съ ногъ до головы шинелями и конфортерами массивнаго свойства. Въ дилижансъ укладывались вещи пассажировъ. Кондукторъ и м-ръ Уэллеръ истощали вс? силы своего генія, чтобъ пропихнуть въ передній ящикъ огромную треску, забитую въ длинную с?рую корзинку, обложенную соломой по бокамъ, снизу и сверху. Въ ящикахъ уже покоились боченки съ устрицами, составлявшими неотъемлемую собственность ученаго мужа, и теперь задача состояла въ томъ, чтобы на поверхности устрицъ утвердить треску. М-ръ Пикквикъ сл?дитъ съ жив?йшимъ участіемъ и любопытствомъ за вс?ми эволюціями своего в?рнаго слуги и кондуктора: они сжимаютъ и комкаютъ несчастную треску на всевозможные лады, поднимаютъ ее вверхъ головой и потомъ вверхъ хвостомъ,
сдавливаютъ съ боковъ, тискаютъ съ угловъ, но неумолимая рыба мужественно противостояла вс?мъ этимъ прод?лкамъ до т?хъ поръ, пока кондукторъ не ударилъ кулакомъ, невзначай, по самой средин? корзинки, отчего она вдругъ прошмыгнула въ ящикъ, a съ нею голова и плечи самого кондуктора, который вовсе не ожидая такой непредвид?нной уступчивости, переносилъ теперь жестокіе удары, къ неизреченному удовольствію и пот?х? вс?хъ находящихся въ дилижанс? джентльменовъ. М-ръ Пикквикъ улыбается наилюбезн?йшимъ образомъ и, вынимая шиллингъ изъ кармана, снисходительно проситъ кондуктора выпить за здоровье своихъ костей стаканъ горячаго пунша: кондукторъ улыбается и снимаетъ шляпу, и на лицахъ Снодграса, Винкеля и Топмана тоже появляется лучезарная улыбка. Чемоданы уложены, сумки упакованы, провизія взята; вс? счастливы и довольны. Кондукторъ и м-ръ Уэллеръ исчезаютъ минутъ на пять, в?роятно для того, чтобы выпить на дорогу заздравный тостъ въ честь пикквикистовъ, и страшно несетъ водкой изъ ихъ устъ, когда они вновь взгромождаются на верхъ дилижанса. Кучеръ взбирается на козлы, пикквикисты закрываютъ шалями свои носы,
м-ръ Уэллеръ даетъ условный знакъ: возжи тронулись, бичъ взвился, и св?жіе кони быстро помчались изъ воротъ конторы дилижансовъ.
        Съ громомъ несется громоздкій экипажъ по улицамъ обширной столицы, и вотъ онъ, наконецъ, на открытомъ и обширномъ пол?. Колеса перекатываются по замерзшей почв?, твердой какъ кремень, и кони, послушные взмахамъ бича, б?гутъ дружной рысью по гладкой дорог?, какъ будто вс? вещи позади нихъ - дилижансъ, пассажиры, треска, чемоданы и боченки съ устрицами ученаго мужа - были не бол?е, какъ легкими перьями на ихъ копытахъ. Вотъ они спустились по косогору и вступили на равнину, на разстояніи двухъ миль гладкую и твердую, какъ мраморъ. Еще энергическій взмахъ бичомъ - и гордые кони мчатся галопомъ, забрасывая свои головы назадъ и побрякивая блестящей сбруей, какъ будто имъ пріятно выражать свое удовольствіе по поводу быстроты своихъ движеній. Кучеръ между т?мъ, съ возжами и бичомъ въ одной рук?, снимаетъ другою свою шляпу и, укладывая ее на кол?ни, вынимаетъ изъ тульи носовой платокъ и отираетъ потъ съ своего чела, показывая такимъ образомъ проходящимъ п?шеходамъ, что искусному и ловкому возниц? ничего не стоитъ управлять четверкой рысаковъ. Зат?мъ, окинувъ окрестность торжествующимъ взглядомъ, онъ
укладываетъ платокъ въ тулью, над?ваетъ шляпу, напяливаетъ на руки шерстяныя перчатки, засучиваетъ рукава, взмахиваетъ еще разъ длиннымъ бичомъ, и борзые кони несутся стр?лой, впередъ и впередъ по необъятному пространству.
        Лачужки, домишки и сараи, разбросанные тамъ и сямъ по сторонамъ большой дороги, возв?щаютъ нагляднымъ образомъ о приближеніи къ какому-то городку или деревн?. Весело трубитъ кондукторъ на открытомъ холодномъ воздух? въ свой м?дный рожокъ и пробуждаетъ стариковъ, мальчишекъ и старухъ, которые, отрываясь отъ огня, только что разведеннаго въ камин?, дружной группой подб?гаютъ къ окнамъ своей хижины и долго любуются на огромный экипажъ, на кучера и взмыленныхъ коней. Опять и опять раздаются звуки веселаго рожка, и вотъ съ беззаботнымъ крикомъ повысыпали на самую дорогу веселые мальчики, д?ти фермера, между т?мъ, какъ отецъ ихъ, чуть не за милю отъ этого м?ста, только что разм?нялся съ кучеромъ дружескимъ поклономъ.
        Быстро мчится дилижансъ по улицамъ провинціальнаго города, припрыгивая и приплясывая по веселой мостовой. Кучеръ натягиваетъ возжи и готовится остановить измученныхъ кокей. М-ръ Пикквикъ высвобождаетъ свой носъ изъ-подъ теплой шали, и озирается кругомъ съ величайшимъ любопытствомъ. Зам?тивъ это, кучеръ изв?щаетъ ученаго мужа, что это такой-то городъ, и что зд?сь, на этой самой площади, былъ вчера знаменитый базаръ, предшествующій святкамъ. М-ръ Пикквикъ качаетъ головой, и потомъ, съ прибавленіемъ различныхъ зам?чаній политико-экономическаго свойства, сообщаетъ вс? эти подробности своимъ ученикамъ, которые сп?шатъ подобострастно высвободить свои уши и глаза изъ-подъ воротниковъ своихъ шинелей. И долго слушаютъ они, и мигаютъ, и вздыхаютъ, и молчатъ. М-ръ Винкель сидитъ на самомъ краю имперіала и, болтаясь одной ногою въ воздух?, изъявляетъ готовность низвергнуться на середину улицы, между т?мъ, какъ экипажъ, обогнувъ острый уголъ подл? сырной лавки, летитъ на край площади, назначенной для рынка. М-ръ Снодграсъ мл?етъ и дрожитъ, выражая энергическими знаками свое внутреннее безпокойство.
        Но вотъ, наконецъ, въ?зжаютъ они на обширный дворъ гостинницы дилижансовъ, гд? стоятъ уже св?жіе и бодрые кони, украшенные блестящей сбруей. Кучеръ бросаетъ возжи, спрыгиваетъ съ козелъ, и всл?дъ за нимъ опускаются на землю верхніе пассажиры, за исключеніемъ джентльменовъ, не совс?мъ ув?ренныхъ въ своей способности съ приличною ловкостью взобраться опять на свои м?ста. Эти господа остаются па имперіал?, хлопаютъ руками и бойко стучатъ нога объ ногу, между т?мъ, какъ ихъ жадные глаза и красные носы устремляются на яркій огонь за буфетомъ трактира и на св?жіе листья остролистника, украшающаго окна своими блестящими ягодами [Можетъ быть, не вс?мъ изв?стно, что остролистникъ, holly - в?чно зеленое дерево съ красными и желтыми ягодами, изъ породы іlех - играетъ въ Англіи на святкахъ такую же роль, какъ въ Германіи и y насъ въ Петербург? елка наканун? Рождества. Прим. перев.] .
        Кондукторъ между т?мъ передалъ, кому сл?дуетъ, с?рый бумажный пакетъ, вынутый имъ изъ маленькаго м?шечка, пов?шеннаго черезъ его плечо на кожаномъ ремн?, тщательно осмотр?лъ заложенныхъ лошадей, сбросилъ на мостовую с?дло, привезенное имъ изъ Лондона на кровл? дилижанса, и произнесъ н?сколько зам?чаній по поводу бес?ды между кучеромъ и конюхомъ, разсуждавшими о гн?домъ жеребчик?, который им?лъ несчастіе въ прошлую по?здку испортить одну изъ своихъ переднихъ ногъ. Зат?мъ, кондукторъ и м-ръ Уэллеръ снова зас?даютъ сзади на своихъ м?стахъ, кучеръ красуется на козлахъ, старый джентльменъ, смотр?вшій въ окно извнутри кареты, задергиваетъ стекло, и все обнаруживаетъ готовность пуститься снова въ дальн?йшій путь, за исключеніемъ "двухъ толстенькихъ джентльменовъ", о которыхъ кучеръ уже минуты дв? заботится и разспрашиваетъ съ видимымъ нетерп?ніемъ. Еще одна минута, и сильная тревога поднимается на широкомъ двор?. Кучеръ, кондукторъ, Самуэль Уэллеръ, м-ръ Винкель, м-ръ Снодграсъ, вс? конюхи и вс? праздные з?ваки, имъ же н?тъ числа, кричатъ во все горло, призывая къ своимъ постамъ отставшихъ джентльменовъ.
Раздается отдаленный отв?тъ съ противоположнаго конца: м-ръ Пикквикъ и м-ръ Топманъ б?гутъ взапуски, едва переводя духъ: были они въ буфет?, гд? промачивали свои застывшія горла двумя стаканами горячаго пунша, и пальцы м-ра Пикквика окочен?ли до того, что онъ провозился пять минутъ, прежде ч?мъ усп?лъ вытащить изъ кошелька шесть пенсовъ, чтобъ вручить буфетчику за пуншъ.

        - Скор?е, господа!  - кричитъ нетерп?ливый кучеръ.

        - Скор?е господа!  - повторилъ кондукторъ.

        - Какъ вамъ не стыдно, господа!  - возглашаетъ старый джентльменъ, считавшій неизъяснимымъ безстыдствомъ б?гать изъ кареты, когда честный пассажиръ долженъ дорожить каждою минутой.
        М-ръ Пикквикъ карабкается по одну сторону, м-ръ Толманъ по другую, м-ръ Винкель кричитъ "шабашъ!" Самуэль Уэллеръ гласитъ «баста», и дилижансъ благополучно трогается съ м?ста. Шали приходятъ въ движеніе на джентльменскихъ шеяхъ, мостовая трещитъ, лошади фыркаютъ, несутся, и пассажиры опять вдыхаютъ въ открытомъ пол? св?жій воздухъ.
        Дальн?йшее путешествіе м-ра Пикквика и его друзей на мызу Дингли-Делль не представляетъ ничего слишкомъ зам?чательнаго, особенно въ ученомъ смысл?. Само собою разум?ется, что они останавливались въ каждомъ трактир? для утоленія своей жажды горячимъ пуншомъ, который въ то же время долженъ былъ предохранить ихъ джентльменскіе носы отъ злокачественнаго вліянія мороза, оковавшаго землю своими жел?зными ц?пями. Наконецъ, въ три часа за полдень, они остановились, здравы и невредимы, веселы и спокойны, въ гостиниц? "Голубого льва", что въ город? Моггльтон?, гд? н?когда удалось имъ присутствовать на гражданскомъ пиршеств? криккетистовъ.
        Подкр?пивъ себя двумя стаканами портвейна, м-ръ Пикквикъ принялся свид?тельствовать своихъ устрицъ и знаменитую треску, вынырнувшую теперь изъ ящика на привольный св?тъ, какъ вдругъ кто-то слегка дернулъ его сзади за подолъ шинели. Оглянувшись назадъ, ученый мужъ съ изумленіемъ и радостью увид?лъ, что предметъ, вздумавшій такимъ невиннымъ и любезнымъ способомъ обратить на себя его джентльменское вниманіе, былъ не кто другой, какъ любимый пажъ м-ра Уардля, изв?стный читателямъ этой достов?рной исторіи подъ характеристическимъ титуломъ "жирнаго парня".

        - Эге!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Эге!  - сказалъ жирный парень.
        И сказавъ это, жирный парень съ наслажденіемъ взглянулъ на устрицъ, на треску и облизнулся. Былъ онъ теперь еще н?сколько жирн?е, ч?мъ прежде.

        - Ну, какъ вы поживаете, мой юный другъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Ничего,  - отв?чалъ жирный толстякъ.

        - Вы что-то очень красны, любезный другъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Можетъ быть.

        - Отчего бы это?

        - Да, я вздремнулъ малую толику на кухн?, въ ожиданіи вашей милости,  - отв?чалъ толстякъ, покоившійся невиннымъ сномъ въ продолженіе н?сколькихъ часовъ,  - я прі?халъ сюда въ тел?жк?, въ которой хозяинъ приказалъ мн? привести домой вашъ багажъ. Онъ хот?лъ было послать со мною верховыхъ лошадей, да разсудилъ, что, можетъ быть, вы вздумаете лучше пройтись п?шкомъ до Дингли-Делль, такъ какъ, видите ли, теперь довольно холодно.

        - Конечно, конечно,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ скороговоркой.
        Ученый мужъ быстро сообразилъ и припомнилъ, какъ н?когда онъ и его друзья путешествовали въ этой сторон? съ негодной клячей, над?лавшей имъ столько непріятныхъ хлопотъ.

        - Да, лучше ужъ мы пройдемся п?шкомъ,  - повторилъ онъ.  - Самуэль!

        - Что прикажете?

        - Помогите этому парню уложить въ тел?жку наши вещи и ступайте съ нимъ вм?ст? на Дингли-Делль.

        - A вы-то гд? останетесь, сэръ?

        - Мы пойдемъ п?шкомъ.
        Сд?лавъ это премудрое распоряженіе и щедро наградивъ кучера съ кондукторомъ, м-ръ Пикквикъ немедленно полет?лъ съ своими друзьями по знакомымъ полямъ, мечтая съ наслажденіемъ о пріятномъ отдых? на гостепріимной мыз?. М-ръ Уэллеръ и жирный парень стояли другъ противъ друга первый разъ въ своей жизни. Самуэль взглянулъ на жирнаго парня съ превеликимъ изумленіемъ и, не сд?лавъ никакихъ словесныхъ зам?чаній, посп?шно принялся нагружать миньятюрную тел?жку, между т?мъ, какъ жирный толстякъ продолжалъ спокойно стоять подл? него, любуясь, повидимому, работой и ухватками расторопнаго м-ра Уэллера.

        - Вотъ и все,  - сказалъ Самуэль, уложивъ наконецъ посл?днюю сумку,  - все.

        - Странно, какъ это вышло,  - отв?чалъ жирный парень самодовольнымъ тономъ,  - оно ужъ в?дь точно, ничего больше н?тъ.

        - Вы чудесный челов?къ, я вижу,  - сказалъ Самуэль,  - можно бы, при случа?, показывать васъ за деньги, какъ р?дкость.

        - Покорно васъ благодарю,  - отв?чалъ толстякъ.

        - Скажите-ка, любезный другъ: на сердц? y васъ н?тъ какой-нибудь особенной кручины?  - спросилъ Самуэль.

        - Н?тъ, кажется.

        - В?дь вотъ оно, подумаешь, какъ можно ошибиться; a я, глядя на васъ, воображалъ, что вы страдаете неисц?лимою привязанностью къ какой-нибудь красотк?.
        Жирный парень покачалъ головой и улыбнулся.

        - Ну я радъ, любезный другъ,  - сказалъ Самуэль.  - Что, вы употребляете какіе-нибудь кр?пкіе напитки?

        - Изр?дка почему не употреблять; но вообще я лучше люблю по?сть.

        - Такъ, какъ мн? бы сл?довало догадаться; но я собственно хот?лъ вамъ предложить какой-нибудь стаканчикъ для полированія крови… для того, то есть, чтобы согр?ть немножко свои кости; но вы, какъ я вижу, неспособны чувствовать холодъ.

        - Никогда,  - подхватилъ скороговоркой жирный парень;- да вотъ и теперь, съ вашего позволенія, не м?шало бы, такъ сказать, стаканъ хорошенькой настоечки.

        - Ой ли? Мы васъ попотчуемъ и ликерчикомъ для перваго знакомства. Пойдемте.
        За буфетомъ Голубого льва жирный толстякъ, не мигнувъ и не поморщившись, залпомъ проглотилъ огромный стаканъ кр?пкаго ликера. Такой подвитъ значительно возвысилъ его во мн?ніи столичнаго слуги, и м-ръ Уэллеръ немедленно посл?довалъ его прим?ру. Зат?мъ они пожали другъ другу руки и пошли къ тел?жк?.

        - Вы ум?ете править?  - спросилъ жирный парень.

        - Гораздъ былъ въ старину, не знаю, какъ теперь,  - отв?чалъ Самуэль.

        - И прекрасно, извольте получить,  - сказалъ жирный парень, вручая ему возжи и указывая на дорогу.  - Путь гладкій, какъ стр?ла: не ошибетесь.
        Съ этими словами жирный парень улегся вдоль тел?ги подл? трески и, положивъ подъ голову, вм?сто подушки, боченокъ съ устрицами, немедленно погрузился въ сладкій сонъ.

        - Вотъ теб? разъ, навязали на шею славнаго д?тину!  - воскликнулъ Самуэль.  - Онъ ужъ и храпитъ, провалъ его возьми!  - Эй, ты, молодой лунатикъ!
        Но и посл? троекратныхъ возгласовъ, молодой лунатикъ не обнаружилъ ни мал?йшихъ признаковъ присутствія сознанія въ своемъ тучномъ организм?.

        - Д?лать нечего, пусть его дрыхнетъ.
        Проговоривъ эту сентенцію, м-ръ Уэллеръ с?лъ на облучекъ, дернулъ возжами и погналъ старую клячу по гладкой дорог? на Дингли-Делль.
        Между т?мъ м-ръ Пикквикъ и его друзья, сообщившіе д?ятельную циркуляцію своей крови, весело продолжали свой путь по гладкимъ и жесткимъ тропинкамъ. Воздухъ былъ холодный и сухой, трава заманчиво хруст?ла подъ джентльменскими ногами, с?дые сумерки приближались съ каждою минутой: все это, вм?ст? взятое, со включеніемъ пріятной перспективы отдыха и угощеній на гостепріимной мыз?, сообщило самое счастливое настроеніе мыслямъ и чувствамъ беззаботныхъ джентльменовъ. Прогулка на уединенномъ пол? им?ла столько поэтическихъ сторонъ, что ученый мужъ былъ бы, пожалуй, не прочь скинуть шинель и даже играть въ чехарду съ пл?нительнымъ увлеченіемъ р?зваго юноши, и еслибъ м-ръ Топманъ предложилъ ему свою спину, мы нисколько не сомн?ваемся, что м-ръ Пикквикъ принялъ бы это предложеніе съ неподд?льнымъ восторгомъ.
        Однакожъ м-ръ Топманъ, сверхъ всякаго ожиданія, былъ далекъ отъ подобной мысли, и почтенные друзья продолжали свой путь степенно, съ философскимъ глубокомысліемъ разсуждая о многихъ назидательныхъ предметахъ. Лишь только путешественники повернули въ прос?ку, которая должна была по прямой линіи привести ихъ на Меноръ-Фармъ, передъ ними вдругъ раздался см?шанный гулъ многихъ голосовъ, и, прежде ч?мъ можно было догадаться, кому принадлежатъ эти голоса, они очутились въ самомъ центр? многочисленной компаніи, которая, повидимому, ожидала прибытія столичныхъ гостей.

        - Ура! Ура! Ура!
        Такъ голосилъ старикъ Уардль, и ученый мужъ мгновенно понялъ, изъ чьей груди выходили эти звуки.
        Компанія въ самомъ д?л? была многочисленная. Прежде всего рисовался въ ней самъ м-ръ Уардль, обнаружившій съ перваго раза энергическіе признаки разгула и совершеннаго довольства самимъ собою. Потомъ, были тутъ миссъ Арабелла и в?рный ея спутникъ, м-ръ Трундль. За ними, наконецъ, выступали стройнымъ хороводомъ миссъ Эмилія и около дюжины молодыхъ д?вицъ, гостившихъ на мыз? по поводу свадьбы, которая должна была совершиться на другой день. Вс? были веселы, счастливы и довольны.
        При такихъ обстоятельствахъ церемонія представленія совершилась очень скоро, или, лучше сказать, представленіе какъ-то посл?довало само собою, безъ всякихъ предварительныхъ церемоній. Минутъ черезъ десять, м-ръ Пикквикъ былъ зд?сь какъ дома, и на первый разъ съ отеческою н?жностью перец?ловалъ вс?хъ д?вицъ отъ первой до посл?дней. Н?которыя, однакожъ, нашли, что старикашка черезчуръ назойливъ, и, когда вся компанія подошла къ плетню, составлявшему изгородь усадьбы, одна молодая д?вушка, съ миніатюрными ножками, обутыми въ миніатюрныя ботинки, никакъ не соглашалась перел?зть черезъ плетень, пока будетъ смотр?ть на нее м-ръ Пикквикъ, и на этомъ законномъ основаніи, приподнявъ на н?сколько дюймовъ свое платье, она простояла минутъ пять на камн? передъ плетнемъ, до т?хъ поръ, пока столичные гости вдоволь налюбовались ея р?дкими ботинками и ножками. М-ръ Снодграсъ, при этой переправ?, предложилъ свои услуги миссъ Эмиліи, причемъ каждый зам?тилъ, что переправа ихъ продолжалась слишкомъ долго. М-ръ Винкель между т?мъ хлопоталъ около черноглазой д?вушки въ миніатюрныхъ м?ховыхъ полусапожкахъ, которая
повидимому, боялась и кричала больше вс?хъ, когда ловкій джентльменъ пересаживалъ ее черезъ плетень.
        Все это было и казалось удивительно забавнымъ. Когда, наконецъ, вс? трудности переправы были поб?ждены безъ всякихъ дальн?йшихъ приключеній, и компанія выступила на открытое поле, старикъ Уардль изв?стилъ м-ра Пикквика, что они только-что ходили ревизовать мебель и вс? принадлежности домика, гд? молодая чета должна была поселиться посл? святокъ, причемъ женихъ и нев?ста стыдливо потупили головы и зард?лись самымъ яркимъ румянцемъ. Въ эту же пору молодая д?вушка съ черными глазами и м?ховыми полусапожками шепнула что-то на ухо миссъ Эмиліи и бросила лукавый взглядъ на м-ра Снодграса, причемъ Эмилія, румяная какъ роза, назвала свою подругу глупой д?вчонкой, a м-ръ Снодграсъ, скромный и стыдливый, какъ вс? великіе геніи и поэтическія натуры, почувствовалъ въ глубин? души, что кровь чуть-ли не прихлынула къ самымъ полямъ его шляпы. Въ эту минуту онъ искренно желалъ, чтобъ вышер?ченная д?вица съ черными глазами, лукавымъ взглядомъ и м?ховыми полусапожками удалилась на тотъ край св?та.
        И ужъ если такимъ образомъ все катилось какъ по маслу на открытомъ пол?, можно заран?е представить, какой пріемъ нашли столичные джентльмены въ самыхъ пред?лахъ счастливаго хутора, подъ гостепріимной кровлей старика Уардля. Даже слуги и служанки растаяли отъ удовольствія, при взгляд? на добродушную фигуру ученаго мужа, a миссъ Эмма бросила полугн?вный и вм?ст? пл?нительно-очаровательный взглядъ на м-ра Топмана, причемъ озадаченный джентльменъ невольно всплеснулъ руками, и радостный крикъ самъ собою вырвался изъ его груди.
        Старая леди сид?ла въ праздничномъ костюм? на своемъ обыкновенномъ м?ст? въ гостиной; но видно было по всему, что она находилась въ чрезвычайно раздраженномъ состояніи духа, и это естественнымъ образомъ увеличивало ея глухоту. Она не выходила никогда изъ своей степенной роли и, какъ обыкновенно бываетъ съ особами ея преклонныхъ л?тъ, сердилась почти всякій разъ, когда молодые люди въ ея присутствіи позволяли себ? удовольствія, въ которыхъ сама она не могла принимать непосредственнаго участія. Поэтому теперь она сид?ла въ своихъ креслахъ, выпрямивши насколько могла свой станъ, и бросала во вс? стороны гордые и грозные взгляды.

        - Матушка,  - сказалъ Уардль,  - рекомендую вамъ м-ра Пикквика. Вы в?дь помните его?

        - Много чести и слишкомъ много хлопотъ, если ты заставишь меня помнить обо вс?хъ, кто зд?сь бываетъ,  - отв?чала старая леди съ большимъ достоинствомъ.

        - Но вы еще недавно, матушка, играли съ нимъ въ карты. Разв? забыли?

        - Нечего объ этомъ толковать. М-ръ Пикквикъ не станетъ думать о такой старух?, какъ я. Можешь оставить его въ поко?. Никто, разум?ется, не помнитъ и не заботится обо мн?, и это въ порядк? вещей.
        Зд?сь старая леди тряхнула головой и принялась разглаживать дрожащими руками свое шелковое платье с?ро-пепельнаго цв?та.

        - Какъ это можно, сударыня!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Ч?мъ, позвольте спросить, я им?лъ несчастіе заслужить вашъ гн?въ? Я нарочно прі?халъ изъ Лондона, чтобъ удостоиться вашей бес?ды, и сыграть съ вами партію въ вистъ. Мы съ вами должны показать прим?ръ этой молодежи и протанцовать въ ея присутствіи менуэтъ, чтобъ она поучилась уважать стариковъ.
        Старуха видимо повесел?ла, и черты ея лица быстро прояснились; но чтобъ не вдругъ выйдти изъ своей степенной роли, она отв?тила довольно суровымъ тономъ:

        - Не слышу.

        - Полноте, матушка,  - сказалъ Уардль,  - м-ръ Пикквикъ говоритъ громко, и y васъ есть слуховой рожокъ. Не сердитесь на насъ. Вспомните Арабеллу: б?дняжка и безъ того упала духомъ. Вы должны развеселить ее.
        Не было никакихъ сомн?ній, что старуха разслышала ясно слова сына, потому что губы ея дрожали, когда онъ говорилъ. Но старость, какъ и д?тство, им?етъ свои маленькіе капризы, и почтенная мать семейства не вдругъ хот?ла отстать отъ своей роли. Поэтому она принялась разглаживать свое платье и, повернувшись къ м-ру Пикквику, проговорила:

        - Ахъ, м-ръ Пикквикъ, молодые люди теперь совс?мъ не то, что прежде, когда я сама была молодой д?вицей.

        - Въ этомъ, сударыня, не можетъ быть ни мал?йшаго сомн?нія,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ,  - и вотъ почему я особенно дорожу т?ми немногими особами, въ которыхъ еще остались проблески нашей почтенной старины.
        Говоря это, м-ръ Пикквикъ ласково подозвалъ къ себ? миссъ Арабеллу и, напечатл?въ поц?луй на ея щек?, попросилъ ее с?сть на маленькой скамейк? y ногъ старушки. Было ли то выраженіе любящей физіономіи, когда внучка бросила н?жный взглядъ на лицо своей бабушки, или старая леди невольно уступила могущественному вліянію р?чей великаго мужа, только на этотъ разъ лицо ея совершенно прояснилось, и она уже не думала бол?е скрывать восторговъ своего сердца. Не сд?лавъ никакихъ зам?чаній на слова м-ра Пикквика, старушка бросилась на шею своей внучки, и весь остатокъ ея гн?ва окончательно испарился въ поток? безмолвныхъ слезъ.
        Беззаботно, игриво и совершенно счастливо прошелъ этотъ вечеръ, оставшійся навсегда въ памяти ученаго мужа и занявшій н?сколько блистательныхъ страницъ въ д?ловыхъ отчетахъ его клуба. Степенно, чинно и торжественно списывались и записывались ремизы, когда м-ръ Пикквикъ игралъ въ карты съ почтенной матерью семейства; шумно и буйно веселились молодые люди за круглымъ столомъ, въ почтительномъ отдаленіи отъ стариковъ.
        Въ глухую полночь дамы разошлись по своимъ спальнямъ; но долго и посл? нихъ обходили круговую пуншевые стаканы и бокалы съ искрометнымъ; и здоровъ былъ сонъ всей честной компаніи, и радужно-пл?нительны были ея грезы. Достойно зам?чанія, что м-ръ Снодграсъ бредилъ всю ночь о миссъ Эмиліи Уардль, между т?мъ какъ сонныя вид?нія м-ра Винкеля им?ли главн?йшимъ образомъ весьма близкое отношеніе къ чернымъ глазамъ, лукавой улыбк? и м?ховымъ полусапожкамъ одной молодой д?вицы.
        Поутру на другой день м-ръ Пикквикъ проснулся очень рано. Его пробудилъ смутный гулъ разныхъ голосовъ и стукъ многочисленныхъ шаговъ. Суматоха была такого рода, что и жирный толстякъ пробудился отъ своего тяжелаго сна. Не снимая ночной ермолки съ нарядными кисточками, м-ръ Пикквикъ с?лъ на краю постели, пов?силъ голову и углубился въ размышленія. Надлежало разгадать, отчего происходилъ въ дом? такой необыкновенный шумъ. Женская прислуга и молодыя д?вушки, гостившія на хутор?, б?гали взадъ и впередъ, требовали иголокъ, нитокъ, горячей воды, мыла, помады, и ученый мужъ разслышалъ н?сколько разъ весьма странныя изр?ченія въ род? сл?дующихъ: "Приколите, моя милая, подтяните, завяжите, пригладьте, заснуруйте, вотъ такъ, спасибо, душенька".  - "Что бы это значило?"  - думалъ м-ръ Пикквикъ.  - "Не пожаръ ли?" Но углубляясь постепенно въ сущность предмета, онъ припомнилъ, наконецъ, что сегодня свадьба, и что, стало быть, молодыя д?вицы занимаются своимъ туалетомъ. На этомъ основаніи, онъ самъ посп?шилъ од?ться въ свой праздничный костюмъ и немедленно сошелъ въ столовую.
        Невозможно описать, съ какимъ волненіемъ и суетливостью б?гала по всему дому женская прислуга, перетянутая въ струнку въ своихъ розовыхъ муслиновыхъ платьицахъ. Старая леди величественно выступала теперь въ своемъ парчевомъ плать?, не видавшемъ л?тъ двадцать сряду дневного св?та, за исключеніемъ т?хъ, весьма немногихъ лучей, которые насильственно прокрадывались черезъ щели корзинки, гд? покоился этотъ форменный нарядъ. М-ръ Трундль, украшенный высокимъ перомъ, былъ, казалось, въ тревожномъ и нервозномъ состояніи духа. Достопочтенный хозяинъ дома и отецъ нев?сты употреблялъ, повидимому, энергическія усилія казаться беззаботнымъ и веселымъ, но сл?ды явнаго безпокойства т?мъ не мен?е выражались на его лиц?. Вс? молодыя д?вушки находились въ волненіи и были въ б?лыхъ кисейныхъ платьяхъ, за исключеніемъ двухъ или трехъ, которыя должны были присутствовать наверху, при туалет? нев?сты, въ качеств? ея дружекъ. Пикквикисты рисовались въ парадныхъ блестящихъ костюмахъ, сшитыхъ по посл?дней мод? и обновленныхъ теперь въ первый разъ. Передъ домомъ на лугу съ самаго разсв?та собрались ц?лыя полчища
принадлежащихъ къ мыз? ребятишекъ, взрослыхъ парней и мужей, шляпы которыхъ были украшены перьями, a петлицы сюртуковъ цв?точками: все это кричало и рев?ло дружнымъ хоромъ, и все провозглашало многая л?та достопочтенному Уардлю, его чадамъ и домочадцамъ. Коноводомъ этой толпы, само собою разум?ется, былъ не кто другой, какъ м-ръ Самуэль Уэллеръ, который въ одну ночь пріобр?лъ всеобщую изв?стность на Дингли-Делль, какъ будто онъ и родился на этой мыз?.
        Свадьба весьма часто служитъ источникомъ остроумія и шутокъ для многихъ веселыхъ особъ; но мы, съ своей стороны, не находимъ въ этомъ обстоятельств? ни мал?йшаго повода для какой бы то ни было пот?хи. Мы разум?емъ собственно в?нчальный обрядъ, и покорн?йше просимъ принять къ св?д?нію, что мы душевно ненавидимъ вс? скрытые или явные сарказмы, которымъ подвергается супружеская жизнь. Много радостей и удовольствій встр?чаютъ молодые люди въ день своей свадьбы; но и многія заботы тяжелымъ бременемъ падаютъ на ихъ сердце. Нев?ста покидаетъ родительскій домъ навсегда, тотъ домъ, гд? впервые испытала она радость и горе жизни, гд? развились въ ея сердц? чувства преданности и любви къ милымъ особамъ, связаннымъ съ нею узами родства и дружбы - и вотъ, не дал?е какъ сегодня, уйдетъ она въ чужую семью, съ т?мъ, чтобы продолжать путь своей жизни въ кругу нев?домыхъ людей… Что тутъ см?шного, милостивые государи? Молодая д?вушка груститъ, тоскуетъ, розы вянутъ на ея щекахъ, и горькія слезы льются изъ ея глазъ, когда оставляетъ она родную семью: все это естественныя чувства, которыя отнюдь не могутъ служить
предметомъ комическихъ сценъ. Я не стану ихъ описывать, потому что не хочу набрасывать печальный колоритъ на эту главу.
        Скажемъ вкратц?, что все шло, какъ сл?дуетъ, и все окончились благополучно. Бракосочетаніе совершалъ старый пасторъ въ приходской церкви Дингли-Делль, и на одной изъ страницъ метрической книги до сихъ поръ блеститъ имя м-ра Пикквика, подписавшагося въ качеств? свид?теля со стороны жениха. Молодая д?вушка съ черными глазами подписалась весьма нетвердою и дрожащею рукой, такъ что едва могли разобрать ея имя. Почеркъ миссъ Эмиліи и другой нев?стиной подруги тоже чрезвычайно неразборчивъ. Волненіе, в?роятно, было общее, хотя молодыя д?вушки, по выход? изъ церкви, согласились вообще, что тутъ, собственно говоря, ничего н?тъ страшнаго. Правда, черноглазая д?вица, щеголявшая наканун? въ м?ховыхъ полусапожкахъ, объявила м-ру Винкелю, что она ни за что не согласится испытать сама на себ? такіе ужасы; но мы им?емъ причины думать, что въ этомъ случа? она н?сколько покривила душой.
        По окончаніи бракосочетанія, м-ръ Пикквикъ прив?тствовалъ новобрачныхъ поздравительною р?чью и, при этомъ поздравленіи, возложилъ на нев?сту богатые золотые часы съ богат?йшею ц?почкой, которую, до настоящей минуты, не созерцалъ еще ни одинъ смертный, кром? ювелира, продавшаго ученому мужу эту драгоц?нность. Всл?дъ за р?чью м-ра Пикквика загуд?лъ старый церковный колоколъ, и вся компанія отправилась домой, гд? приготовленъ былъ роскошный завтракъ.

        - Эй, ты, сонуля! Куда поставить эти подовые пирожки?  - сказалъ м-ръ Уэллеръ жирному парню, когда они вм?ст? съ нимъ накрывали на столъ.

        - Вотъ сюда,  - отв?чалъ толстякъ, указывая на середину стола.

        - Очень хорошо,  - сказалъ Самуэль,  - все теперь y насъ въ порядк?, какъ сл?дуетъ быть на свадьб?. Святочные пироги, поросенокъ, джентльменскій соусъ, философскія трюфли, богатырскія устрицы… наше почтеніе, кушай да облизывайся!
        Проговоривъ это, м-ръ Уэллеръ поклонился съ комическою важностью и, отступивъ шага два назадъ, принялся любоваться на симетрическій порядокъ, въ какомъ были разставлены джентльменскія блюда. Въ эту минуту новобрачные, сопровождаемые многочисленной свитой, воротились изъ церкви.

        - Уардль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, усаживаясь за столъ,  - въ честь этого счастливаго событія мы тяпнемъ по стаканчику вина.

        - Хорошо, дружище, хорошо!  - отв?чалъ м-ръ Уардль.  - Эй, Джой!.. ахъ, проклятый, онъ кажется заснулъ.

        - Совс?мъ н?тъ, я не сплю,  - отв?чалъ жирный парень, выскакивая изъ отдаленнаго угла, гд? онъ пожиралъ святочный пирогъ съ такою жадностью и посп?шностью, которая въ совершенств? противор?чила медленнымъ и обдуманнымъ движеніямъ этого интереснаго молодого челов?ка.

        - Стаканъ вина м-ру Пикквику!

        - Слушаю, сэръ.
        Наполнивъ и подавъ стаканъ, жирный парень удалился за стулъ своего господина, и принялся наблюдать оттуда веселую игру джентльменскихъ вилокъ и ножей съ какою-то дикою и мрачною радостью, которая была совершенно оригинальна въ своемъ род?. Ни одинъ кусокъ съ джентльменскаго блюда не ускользалъ, повидимому, отъ его жаднаго вниманія, и, казалось, онъ въ своемъ воображеніи глоталъ его съ величайшею жадностью.

        - Благослови васъ Богъ, старый товарищъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Многая л?та вамъ, любезный другъ!  - воскликнулъ м-ръ Уардль.
        И они чокнулись другъ съ другомъ отъ полноты сердечнаго восторга.

        - М-съ Уардль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - не м?шаетъ намъ, старымъ людямъ, въ честь этого радостнаго событія выпить вс?мъ по рюмк? вина.
        Старушка была, казалось, погружена въ глубокую думу.  - Она сид?ла на переднемъ конц? стола, окруженная съ одной стороны новобрачною четою, a съ другой особой м-ра Пикквика, который р?залъ святочный пирогъ. Но лишь только м-ръ Пикквикъ началъ говорить, она мигомъ поняла смыслъ его р?чи и тотчасъ-же выпила полную рюмку за его долгол?тіе и благоденствіе и счастье… Зат?мъ, достопочтенная праматерь семейства, одушевленная стародавними воспоминаніями, представила собранію полный и удовлетворительный отчетъ о собственной своей свадьб?, и о томъ, какіе длинные шлейфы носились въ ея время, и какъ щеголяли на высокихъ каблучкахъ, и какъ блистала въ тогдашнемъ св?т? прекрасная леди Толлинглауеръ, умершая л?тъ за сорокъ назадъ, и какъ случилась съ нею одна прелюбопытная исторія, которую, тоже во всей подробности, разсказала теперь достопочтенная праматерь семейства, причемъ она хохотала отъ всей души, и вс? молодыя д?вицы тоже хохотали отъ чистаго сердца, потому что никакъ не могли взять въ толкъ, о чемъ разсуждаетъ grande maman.
3aм?тивъ, что ея разсказъ производитъ всеобщую веселость, старая леди засм?ялась вдесятеро весел?е и громче и, для общаго назиданія, сообщила еще предиковинную исторію о старинныхъ робронахъ, причемъ опять молодыя д?вушки залилсь самымъ задушевнымъ см?хомъ. Наконецъ, ученый мужъ довершилъ трудную операцію со святочнымъ пирогомъ, раздробивъ его на равные куски, по числу гостей. Молодыя д?вушки, какъ и сл?дуетъ, прятали отъ своихъ порцій по маленькому кусочку, чтобы вечеромъ, когда придетъ пора ложиться спать, спрятать ихъ подъ свои подушки, отчего каждая изъ нихъ должна была увид?ть во сн? своего будущаго суженаго-ряженаго. Вс? зам?тили прод?лки молодыхъ д?вицъ, и вс? закатились опять пл?нительно-востор. еннымъ см?хомъ.

        - М-ръ Миллеръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ своему старому знакомцу, черноволосому и краснощекому джентльмену, сид?вшему подл? него,  - м-ръ Миллеръ, рюмку вина съ вами, если позволите.

        - Съ величайшимъ удовольствіемъ, м-ръ Пикквикъ,  - отв?чалъ краснощекій джентльменъ торжественнымъ тономъ.

        - Включите и меня, господа,  - сказалъ пасторъ.

        - И меня,  - перебила его жена.

        - И меня, и меня,  - закричали дв? б?дныхъ родственницы на противоположномъ конц? стола, которыя кушали съ завиднымъ аппетитомъ и см?ялись при каждомъ остроумномъ слов?.
        М-ръ Пикквикъ выразилъ свое душевное удовольствіе, и глаза его заискрились лучезарнымъ восторгомъ.

        - Милостивыя государыни и милостивые государи,  - вдругъ заговорилъ ученый мужъ, быстро поднимаясь съ м?ста

        - Слушайте, слушайте! слушайте, слушайте! слушайте, слушайте!  - завопилъ м-ръ Уэллеръ, въ припадк? отчаяннаго энтузіазма.

        - Позвать сюда вс?хъ слугъ и служанокъ!  - закричалъ м-ръ Уардль, предотвращая такимъ образомъ публичный выговоръ, который, безъ сомн?нія, Самуэль Уэллеръ неизб?жно долженъ былъ получить отъ своего господина.  - Пусть они выпьютъ по стакану вина за здоровье новобрачныхъ. Ну, Пикквикъ, продолжайте!
        И среди торжественнаго молчанія, прерываемаго только шепотомъ служанокъ, ученый мужъ началъ такимъ образомъ:

        - Милостивыя государыни и милостивые государи… н?тъ, къ чему я стану обращаться къ вамъ съ этимъ церемоннымъ титуломъ? Я стану называть васъ лучше друзьями, мои милые друзья, если только дамы позволятъ мн? эту вольность…
        Громкія рукоплесканія вс?хъ джентльменовъ и леди пріостановили на н?сколько минутъ великол?пную р?чь ученаго мужа. Черноглазая д?вица объявила, между прочимъ, что она готова расц?ловать краснор?чиваго оратора, и, когда м-ръ Винкель вызвался напередъ самъ получить эти поц?луи для передачи ихъ м-ру Пикквику въ качеств? депутата, ему отв?чали: - "Ступайте прочь", но въ тоже время выразительные взоры черноглазой д?вушки говорили очень ясно: - "Останься, сд?лай милость…"

        - Милые мои друзья,  - началъ опять м-ръ Пикквикъ,  - съ позволенія вашего, я нам?ренъ въ настоящемъ случа? предложить общій тостъ за здоровье жениха и нев?сты! . Благослови ихъ Богъ! (Рукоплесканія и слезы). Я уб?жденъ и даже, могу сказать, искренно ув?ренъ, что юный другъ мой, м-ръ Трундель, отличается превосходн?йшими качествами ума и сердца; Что-жъ касается до юной супруги, вс?мъ и каждому изв?стно, что эта очаровательная д?вица влад?етъ вс?ми средствами перенести въ новую сферу жизни то счастіе, которое въ продолженіе двадцати л?тъ она безпрестанно распространяла вокругъ себя въ родительскомъ дом?.
        Зд?сь раздались оглушительно-громовые залпы и неистовый ревъ жирнаго парня. Для возстановленія порядка, м-ръ Уэллеръ принужденъ былъ вывести его за шиворотъ изъ залы. М-ръ Пикквикъ продолжалъ:

        - О, какъ бы я желалъ возвратить назадъ истекшіе годы своей молодости, чтобы сд?латься супругомъ ея пл?нительно-очаровательной сестрицы! (Громкія рукоплесканія). Но что прошло, того не возвратитъ никакая челов?ческая сила. Благодарю судьбу и за то, что мн?, по своимъ л?тамъ, позволительно называть ее своею дочерью, и, конечно, теперь никто не станетъ обвинять меня въ пристрастіи, если скажу, что я люблю и уважаю об?ихъ д?вицъ и равном?рно удивляюсь ихъ талантамъ (Рукоплесканія, рыданія и вздохи). Отецъ нев?сты, добрый другъ нашъ, есть челов?къ благородный въ т?сн?йшемъ смысл? слова, и я горжусь т?мъ, что им?ю счастье быть съ нимъ знакомымъ (оглушительный залпъ одобреній). Онъ великодушенъ, мягкосердъ, правдивъ и честенъ, какъ древній спартанецъ, гостепріименъ, какъ… какъ…
        Но шумный восторгъ б?дныхъ родственниковъ и рыданія двухъ пожилыхъ особъ не позволили оратору докончить свое счастливое сравненіе.

        - Благослови его Всевышній, и пусть его совершенн?йшая дочь наслаждается вс?ми душевными и т?лесными благами, какихъ онъ самъ желаетъ для нея, и да цв?тетъ его собственное счастье на многая л?та! (Оглушительный и дружный залпъ рукоплесканій). Итакъ, милые мои друзья, этотъ кубокъ за здравіе и благоденствіе доброд?тельнаго семейства!
        Такъ великій челов?къ окончилъ свою р?чь среди бури и грома одобрительныхъ залповъ. Посл?довали тостъ за тостомъ. Старикъ Уардль пилъ здоровье м-ра Пикквика; м-ръ Пикквикъ пилъ здоровье старика Уардля, и зат?мъ оба они выпили еще по бокалу за долгоденствіе достопочтенной праматери семейства. М-ръ Снодграсъ въ поэтическихъ выраженіяхъ предложилъ тостъ въ честь м-ра Уардля, на что м-ръ Уардль учтиво отв?чалъ тостомъ въ честь поэта Снодграса. Одинъ изъ б?дныхъ родственниковъ, быстро поднявшись съ м?ста, провозгласилъ здоровье м-ра Топмана, и прим?ру его немедленно посл?довали два другіе родственника, предложившіе тостъ въ честь и славу м-ра Винкеля. Все веселилось, пило и кричало напропалую, до т?хъ поръ, пока б?дные родственники, нагруженные черезъ-чурь избытками заздравнаго нектара, внезапно очутились подъ столомъ, откуда, не безъ н?которыхъ усилій, вытащилъ ихъ м-ръ Уэллеръ. Это было сигналомъ къ окончанію веселаго утренняго пира.
        Чтобы освободиться отъ вліянія винныхъ паровъ, вс? гости мужескаго пола, по предложенію м-ра Уардля, предприняли веселую прогулку миль на двадцать отъ Дингли-Делль. Это произвело ожидаемый эффектъ, и къ об?ду вс? желудки приготовились снова для воспринятія заздравныхъ тостовъ. Но б?дные родственники не могли уже никакими судьбами участвовать ни въ прогулк?, ни въ об?д?: ихъ уложили на ц?лыя сутки въ мягкія постели, и они покоились безпробуднымъ сномъ. Слуги и служанки продолжали веселиться подъ непосредственной командой м-ра Уэллера; жирный парень ?лъ, пилъ и спалъ, сколько его душ? было угодно.
        За об?домъ опять веселились вс? и каждый; но уже никто не проливалъ радостныхъ слезъ. Было шумно, игриво и даже поэтически буйно. Зат?мъ наступилъ десертъ, a за десертомъ чай и кофе. Скоро наступилъ балъ - свадебный балъ.
        Парадною залою на Меноръ-Фарм? была длинная, обитая черными панелями комната съ двумя огромными мраморными каминами, украшенными зат?йливой р?зьбою въ старинномъ вкус?. На верхнемъ конц? залы, въ т?нистой бес?дк?, прикрытой со вс?хъ сторонъ остролистникомъ и елкой, зас?дали два скрипача и одинъ арфистъ, ангажированные изъ Моггльтона къ этому торжественному дню. На окнахъ, маленькихъ столахъ передъ зеркалами и каминныхъ полкахъ стояли серебряные массивные канделябры, каждый о четырехъ ручкахъ. Св?чи гор?ли ярко на потолочной люстр? и ст?нныхъ кенкетахь, огонь прив?тливо пылалъ въ каминахъ, и веселые голоса, сопровождаемые беззаботнымъ см?хомъ, раздавались изъ конца въ конецъ. Все было великол?пно.
        Но особенно сод?йствовалъ къ украшенію этой торжественной сцены - опять и опять м-ръ Пикквикъ, явившійся въ собраніе безъ своихъ штиблетъ, почти въ первый разъ, какъ могли запомнить его почтенные друзья.

        - Ты ужъ не хочешь ли танцовать, любезный другъ, спросилъ Уардль.

        - A что? разум?ется, хочу!  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Я, какъ видишь, и нарядился для танцевъ.
        И ученый мужъ обратилъ вниманіе пріятеля на свои блестящіе шелковые чулки и узенькіе башмачки щегольского фасона.

        - Какъ! Вы въ шелковыхъ чулкахъ?  - возгласилъ м-ръ Топманъ шутливо-любезнымъ тономъ.

        - Почему-же н?тъ, сэръ, почему-же н?тъ?  - возразилъ м-ръ Пикквикъ, круто поворачиваясь къ своему сочлену.

        - Ну, конечно, я не вижу причины, почему вамъ не носить шелковыхъ чулокъ,  - отв?чалъ м-ръ Топманъ.

        - И не увидите, сэръ, над?юсь, что не увидите,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ полусуровымъ тономъ.
        М-ръ Топманъ хот?лъ засм?яться; но разсудилъ, что д?ло можетъ принять серьезный оборотъ; поэтому онъ принялъ степенный видъ и проговорилъ:

        - Хорошіе узоры!

        - Над?юсь, что не дурны,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, устремивъ на него проницательный взглядъ.  - См?ю думать, сэръ, вы ничего не находите экстраординарнаго въ этихъ чулкахъ, разсматриваемыхъ съ джентльменской точки зр?нія?

        - О, разум?ется, ничего, какъ честный челов?къ, будьте въ этомъ ув?рены!  - отв?чалъ м-ръ Топманъ.
        Съ этими словами онъ посп?шилъ отойдти прочь, и физіономія м-ра Пикквика мгновенно озарилась лучомъ радостной улыбки.

        - Ну, все ли готово?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        Онъ рисовался впереди съ праматерью семейства, и волнуемый нетерп?ливымъ ожиданіемъ, уже сд?лалъ четыре фальшивыхъ прыжка.

        - Все, дружище,  - сказалъ Уардль.  - Начинай.
        Скрипки запилили, арфа расходилась, и м-ръ Пикквикъ принялся выд?лывать замысловатую филуру; но вдругъ вся танцующая компанія захлопала руками, и н?сколько особъ закричали въ одинъ голосъ:

        - Остановитесь, остановитесь!

        - Что это значитъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, продолжая верт?ться подъ мелодическіе звуки музыкальныхъ инструментовъ. Въ эту минуту, казалось, не могла остановить его никакая земная сила.

        - Гд? Арабелла Алленъ?  - закричали дв?надцать голосовъ.

        - Гд? Винкель?  - прибавилъ м-ръ Топманъ.

        - Зд?сь мы,  - отв?чалъ этотъ джентльменъ, выплывая изъ отдаленнаго угла съ своею прекрасною подругой:
        Онъ былъ красенъ; но молодая д?вица, съ черными глазами, была едва-ли не красн?е своего кавалера.

        - Какъ это странно, м-ръ Винкель, что вы не потрудились во время занять свое м?сто!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, угомонившійся, наконецъ, отъ своихъ эксцентрическихъ прыжковъ.

        - Ничего тутъ страннаго н?тъ, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Винкель.

        - Конечно, конечно, извините, сэръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, бросая выразительный взглядъ на миссъ Арабеллу и ея кавалера.
        Но нечего было разсуждать о такихъ пустякахъ, потому что арфа и скрипка слишкомъ серьезно принялись за свое д?ло. М-ръ Пикквикъ, перегибаясь и забрасывая свою голову то направо, то нал?во, скрестился руками съ своей дамой и устремилъ свой путь на противоположный конецъ залы, a оттуда къ камину, и отъ камина къ дверямъ, гд?, въ самомъ разгар? танцовальнаго восторга, онъ долженъ былъ усадить въ кресла престар?лую праматерь семейства и взять вм?сто нея другую почтенную старушку, a тамъ еще другую н?сколько помоложе, a за нею еще и еще другую, уже совс?мъ молодую, которую, въ скоромъ времени, совершенно очаровалъ онъ потокомъ краснор?чія и остроумныхъ любезностей, превосходящихъ всякое описаніе. Все кружилось, верт?лось и порхало съ увлеченіемъ беззаботной молодости, и все удивлялось необыкновенной изворотливости и ловкости ученаго мужа, который вс?мъ и каждому доказалъ осязательно-нагляднымъ образомъ, что истинно-великій челов?къ можетъ постигать съ одинаковымъ совершенствомъ и науку со всей ея таинственной глубиною, и танцовальное искусство со вс?ми его прелестями.
        Прежде, ч?мъ м-ръ Пикквикъ утомился, новобрачная чета удалилась со сцены. Зат?мъ посл?довалъ внизу великол?пный ужинъ, и долго посл? него веселые гости оставались въ столовой, провозглашая заздравные тосты одинъ за другимъ. Поутру, на другой день, когда м-ръ Пикквикъ воспрянулъ отъ глубокаго сна, въ голов? его возникло смутное воспоминаніе, что онъ въ откровенной и дружелюбной бес?д?, пригласилъ наканун? къ себ? въ Лондонъ около сорока пяти особъ, для которыхъ об?щался устроить роскошный об?дъ въ гостинниц? "Коршуна и Джорджа": обстоятельство, послужившее для него яснымъ доказательствомъ, что заздравные тосты сод?йствовали наканун? помраченію его мозга.

        - Я слышалъ, моя милая, что ваши хозяева со вс?ми гостями будутъ играть сегодня на кухн??  - спросилъ Самуэль Уэллеръ миссъ Эмму.

        - Да, м-ръ Уэллеръ, это ужъ такъ всегда бываетъ y насъ въ первый день святокъ,  - отв?чала миссъ Эмма.  - Хозяинъ каждый годъ, со всей точностью, соблюдаетъ этотъ обычай.

        - Хозяинъ вашъ, должно быть, чудесный челов?къ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.

        - Да, ужъ такой чудесный, я вамъ скажу, просто разливанное море!  - зам?тилъ жирный парень, вм?шиваясь въ разговоръ.  - Къ нын?шнемму дню, наприм?ръ, онъ откормилъ, м-ръ Уэллеръ, такую свинку… словомъ сказать, что въ ротъ, то спасибо.

        - Ужъ и вы встали, любезный?  - спросилъ Самуэль.

        - Какъ же, м-ръ Уэллеръ, я уже усп?лъ и перекусить кое-чего.

        - Хорошо, дружище, только знаете-ли что?  - сказалъ м-ръ Уэллеръ выразительнымъ тономъ.  - Бывали вы въ зв?ринц??

        - Н?тъ, не случалось; a что?

        - Вы очень похожи, по своимъ ухваткамъ, на зм?я, котораго зовутъ удавомъ.

        - Что-жъ такое? Это не б?да, я полагаю.

        - Конечно, не б?да, да только, прим?ромъ сказать, если вы безпрестанно будете все спать и ?сть, съ вами, пожалуй, повторится одна весьма непріятная исторія, случившаяся съ однимъ старикомъ, который носилъ косу.

        - Что же съ нимъ случилось?  - спросилъ жирный парень испуганнымъ тономъ.

        - Я разскажу, если хотите,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.  - Прежде всего надобно знать, что онъ заплывалъ какъ откормленный боровъ и, наконецъ, растолст?лъ до того, что ц?лыя сорокъ пять л?тъ ни разу не могъ вид?ть своихъ собственныхъ башмаковъ.

        - Ахъ, какія страсти!  - воскликнула Эмма.

        - Да, моя милая,  - продолжалъ м-ръ Уэллеръ,  - и еслибъ, прим?ромъ сказать, вздумалось вамъ изъ-за об?деннаго стола показать ему свои ножки, онъ бы никакъ не увидалъ ихъ. Очень хорошо-съ. Былъ этотъ джентльменъ конторщикомъ по коммерческой части и обыкновенно хаживалъ въ свою контору каждый день съ прекрасн?йшею золотою ц?почкой, которая выставлялась фута на полтора изъ его жилетнаго кармана, гд? лежали y него огромные золотые часы, столько же толстые, какъ самъ онъ, если, то-есть, судить пропорціонально.  - "Вамъ бы ужъ лучше не носить сь собой этихъ часовъ", говорятъ однажды друзья этого стараго джентльмена.  - "А почему?" говоритъ онъ.  - "Потому, дескать", говорятъ они, "что ихъ могутъ украсть".  - "Будто бы?" говоритъ онъ.  - «Право», говорятъ они.  - «Хорошо», говоритъ онъ,  - "желалъ бы я вид?ть вора, который бы вздумалъ покуситься на такую кражу: я и самъ, чорть побери, не могу ихъ вынуть изъ кармана, потому что карманъ узенькій, и конецъ часовой ц?почки, для пущей безопасности, пришитъ къ подкладк?. Какъ скоро мн? надо справиться, какой часъ, я всегда завертываю по дорог? въ булочную и
тамъ смотрю на часовую стр?лку".  - И вотъ, судари мои, похаживаетъ онъ съ своей напудренной косой, и посм?ивается, и см?ло выставляетъ свое брюшко впередъ, какъ будто самъ чортъ ему не братъ. Не было въ ц?ломъ Лондон? ни одного карманнаго воришки, который бы не попыталъ своего счастья около этого стараго джентльмена; но ц?почка его всегда держалась кр?пко на своемъ м?ст? и часы не шевелились, какъ будто приросли къ т?лу. Каждый вечеръ онъ спокойно возвращался домой и хохоталъ на своемъ диван? до упада, такъ что напудренная его коса болталась, какъ маятникъ на ст?нныхъ часахъ. Однажды, наконецъ, выходитъ онъ опять на широкую улицу, идетъ по тротуару, вальяжно переваливаясь съ боку-на-бокъ, и вотъ, см?ю доложить, видитъ онъ карманнаго вора, который гуляетъ около него съ какимъ то мальчуганомъ, a y мальчугана голова, такъ сказать, то же что пивной котелъ. Разум?ется, старый джентльменъ угадалъ воришку съ перваго взгляда.  - «Ну», говоритъ онъ "будетъ пот?ха, чортъ ихъ побери: пусть попробуютъ счастья. Ни лысаго б?са не поймаютъ". Проговоривъ это, онъ уже началъ ухмыляться, какъ вдругъ мальчишка, съ
огромной башкой, отц?пившись отъ своего товарища, разлет?лся прямо на него и пырнулъ своимъ лбомъ въ самую середину его толстаго брюха, такъ что старый джентльменъ тутъ же упалъ навзничъ и растянулся по тротуару.  - "Разбой, разбой!" кричалъ толстякъ.  -
«Ничего», говоритъ воръ, "все теперь въ порядк?: будь впередъ умн?е и не безпокой понапрасну промышленныхъ людей." Ну, вы ужъ понимаете, сударыня, когда всталъ старый джентльменъ, въ карман? его не было ни ц?почки, ни часовъ; a что всего хуже, желудокъ y него совс?мъ пересталъ варить, да-таки просто ничего не варилъ до самаго посл?дняго конца. Такъ-то, молодой челов?къ, перестаньте откармливать себя и зарубите себ? на носу этотъ анекдотъ. Толстота къ добру не поведетъ.
        По заключеніи этой сентенціи, оказавшей, повидимому, могущественное вліяніе на разн?женныя чувства жирнаго парня, онъ и м-ръ Уэллеръ, въ сопровожденіи миссъ Эммы, направили свои шаги въ огромную кухню, гд? уже между т?мъ собралось все джентльменское общество, сл?дуя ежегодному святочному обыкновенію, которое съ незапамятныхъ временъ исполнялось предками старика Уардля.
        На потолк? этой кухни, въ самомъ ея центр?, старикъ Уардль пов?силъ собственными руками огромную в?твь омелы, и эта знаменитая в?твь мгновенно подала поводъ къ самой восхитительной и отрадной сцен?, гд? опять первая роль должна была принадлежать достославному основателю и президенту столичнаго клуба. Подбоченясь и расшаркиваясь об?ими ногами, м-ръ Пикквикъ ловко подлет?лъ къ старой леди, взялъ ее за руку, подвелъ къ таинственной в?тви и прив?тствовалъ свою даму со всею любезностью кавалера временъ леди Толлинглауеръ. Старая леди соблаговолила принять поц?луи великаго челов?ка со вс?мъ достоинствомъ и важностью, приличною такому торжественному случаю; но молодыя д?вицы, вс? до одной, вздумали на первый разъ оказать р?шительно сопротивленіе, потому, в?роятно, что старинный обрядъ утратилъ свое первобытное значеніе въ ихъ глазахъ, или потому, что сопротивленіе ихъ естественнымъ образомъ могло возвысить ц?нность удовольствій отъ буквальнаго исполненія стариннаго обряда. Какъ бы то ни было, молодыя д?вицы зашум?ли, засуетились, забарахтались, завизжали, заб?гали по вс?мъ угламъ и обращались ко вс?мъ
возможнымъ уловкамъ, не думая, однакожъ, выб?гать изъ кухни, что, конечно, всего легче и скор?е могло бы каждую изъ нихъ освободить отъ назойливости неотвязчивыхъ джентльменовъ. Казалось, эта суматоха начинала уже надо?дать н?которымъ господамъ; но въ ту пору, когда, повидимому, пропадала всякая надежда на буквальное исполненіе обряда, д?вицы вдругъ остановились какъ вкопанныя, и смиренно подставили свои розовыя щечки для джентльменскихъ поц?луевъ. М-ръ Винкель поц?ловалъ молодую д?вушку съ черными глазами; м-ръ Снодграсъ приложилъ свои губы къ сахарнымъ устамъ миссъ Эмиліи Уардль; м-ръ Уэллеръ, не дожидаясь очереди стоять подъ святочнымъ кустомъ, перец?ловалъ всю прислугу женскаго пола, начиная съ миссъ Эммы. Б?дные родственники ц?ловали, кто кого попалъ, не разбирая ни возраста, ни пола. Старикъ Уардль стоялъ неподвижно и безмолвно, прислонившись спиною къ камину и обозр?вая всю эту сцену съ неизр?ченнымъ наслажденіемъ. Жирный толстякъ оскалилъ зубы и пожиралъ святочный пирогъ.
        Мало-по-малу все угомонилось и пришло въ обыкновенный порядокъ. Поц?ловавъ еще разъ достопочтенную праматерь семейства, м-ръ Пикквикъ величаво остановился подъ зав?тнымъ деревомъ, и мысли его, повидимому, погрузились въ созерцаніе золотого в?ка. Въ эту минуту, вдругъ, ни съ того, ни съ сего, молодая д?вица съ черными глазами бросилась на шею великаго мужа и вл?пила самый звонкій поц?луй въ его л?вую щеку. Оказалось, что это было условленнымъ сигналомъ, и прежде ч?мъ м-ръ Пикквикъ усп?лъ опомниться и вникнуть въ сущность д?ла, ц?лый хоръ веселыхъ д?вицъ окружилъ его со вс?хъ сторонъ.
        Умилительно и трогательно было вид?ть, какъ великій челов?къ стоялъ въ самомъ центр? этой цв?тущей группы: его ц?ловали въ лобъ, въ виски, въ подбородокъ, въ щеки и даже въ очки; но посл? вс?хъ этихъ поц?луевъ, сопровождавшихся громкимъ см?хомъ, открылась сцена еще бол?е трогательная и умилительная. Невидимая рука вдругъ сорвала очки съ его ученаго президентскаго носа и завязала ему глаза шелковымъ платкомъ: понуривъ голову и растопыривъ руки, м-ръ Пикквикъ переходилъ изъ угла въ уголъ и отъ одной ст?ны къ другой, до т?хъ поръ, пока не удалось ему поймать одного изъ б?дныхъ родственниковъ, который уже потомъ все остальное время проб?галъ съ завязанными глазами. Посл? жмурокъ, гд? м-ръ Пикквикъ оказалъ необыкновенную ловкость, наступила знаменитая игра въ "Хватай Дракона" [Въ металлическую чашку, наполненную спиртомъ, бросаютъ н?сколько ягодъ изюма и потомъ зажигаютъ спиртъ. Д?йствующія лица обязаны ловить эти ягоды изъ горящей влаги. Въ этомъ и состоитъ игра называемая "Snap Dragon". Прим. перев.] , продолжавшаяся до т?хъ поръ, пока вс? д?йствующія лица пережгли свои пальцы. Зат?мъ, среди кухни,
явился великол?пный столъ, гд? между прочимъ вс? и каждый должны были угощать себя яблочнымъ виномъ, которое п?нилось и кип?ло въ огромномъ сосуд? изъ красной м?ди.

        - Превосходно!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, бросая вокругъ себя торжественные взоры.  - Вотъ это ужъ подлинно можно назвать комфортомъ нашей незат?йливой жизни.

        - Мы неизм?нно каждый годъ соблюдаемъ этотъ обычай,  - сказалъ м-ръ Уардль.  - Хозяева и слуги садятся вс? вм?ст? за столомъ, и, въ ожиданіи полночи, обыкновенно разсказываетъ кто-нибудь старинную исторію. Трундель, возьми кочергу, любезный, и поправь огонь.
        Миріады искръ посыпались отъ горящихъ головней, и яркое пламя изъ камина отразилось на вс?хъ лицахъ.

        - Хотите ли, господа, я пропою вамъ п?сню?  - сказалъ м-ръ Уардль.

        - Сд?лай милость,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.
        И м-ръ Уардль, наполнивъ кубокъ яблочной настойкой, проп?лъ, къ удовольствію всей компаніи, святочную п?снь, гд? доказывалось какъ дважды-два, что зима - самое лучшее изъ временъ года, a святки - лучшая нед?ля во всей зим?. Залпъ рукоплесканій и заздравный тостъ, предложенный вс?мъ хоромъ, были достойною наградою для благороднаго п?вца.

        - Уфъ, какая демонская погода, господа!  - сказалъ одинъ изъ гостей, заглянувшій въ окно.

        - A что?  - спросилъ Уардль.

        - Сн?гъ валитъ хлопьями, в?теръ воетъ какъ голодный волкъ, и, кажется, подымается мятель.

        - О чемъ это онъ говоритъ?  - съ безпокойствомъ спросила старая леди.  - Ужъ не случилось ли чего-нибудь.

        - Н?тъ, матушка, ничего,  - отв?чалъ Уардль,  - Джемсъ зам?тилъ только, что на двор? поднимается вьюга. Отсюда даже слышно, какъ в?теръ реветъ черезъ трубу.

        - Вотъ что!  - сказала старая леди.  - Помню, л?тъ за пять передъ т?мъ, какъ умереть твоему отцу, былъ такой-же сильный в?теръ, и сн?гъ почти зал?пилъ переднія окна. Въ тотъ самый вечеръ онъ еще разсказалъ намъ исторію о чертенятахъ, которые унесли старика Габріэля Грубба. Я это очень хорошо помню.

        - О какой это исторіи говоритъ ваша матушка?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - То есть, собственно говоря, никакой тутъ исторіи н?тъ, любезный другъ. Фантазія довольно странная: ей пришелъ въ голову могильщикъ, о которомъ въ зд?шнемъ народ? носятся слухи, будто чертенята занесли его въ какія-то нев?домыя страны.

        - Прошу покорно!  - воскликнула старая леди.  - Разв? есть между вами безтолковыя головы, которыя не пов?рятъ этому разсказу? Прошу покорно! Ты еще ребенкомъ могъ слышать и знать, что все истинная правда. В?дь Грубба унесли?

        - Ну, да матушка, я не сомн?ваюсь, если вамъ угодно,  - съ улыбкой отв?чалъ Уардль. видишь ли, другъ Пикквикъ, жилъ-былъ могильщикъ Груббъ, котораго занесли чертенята: вотъ теб? и вся исторія отъ начала до конца.

        - О, н?тъ, этимъ ты не отд?лаешься, Уардль: я хочу слышать все, по порядку, и твоя обязанность разсказать намъ, какъ это было, и зач?мъ, и почему.
        Уардль улыбнулся и посп?шилъ предложить заздравный тостъ, принятый вс?ми съ одинаковымъ восторгомъ. Зат?мъ, когда вс? глаза и уши обратились на него, онъ началъ разсказывать сл?д…
        Однакожъ, надобно знать честь: эта глава и безъ того черезчуръ длинна. Мы совс?мъ упустили изъ виду обязанность добросов?стныхъ издателей и очевидно перешагнули черезъ барьеръ литературныхъ приличій. Итакъ, милостивые государыни и государи, начинается.-
        Глава XXIX. и съ нею - пов?сть о могильщик? Грубб?

        Въ н?которомъ славномъ город?, за н?сколько сотенъ л?тъ, когда еще не было на б?ломъ св?т? нашихъ д?довъ и отцовъ, жилъ-былъ н?кій мужъ, по имени Габріэль Груббъ, ключарь и могильщикъ н?коего кладбища, гд?, съ незапамятныхъ временъ, покоились ц?лыя сотни тысячъ мертвецовъ. Изъ того, милостивые государи, что онъ былъ челов?къ, окруженный на каждомъ шагу символами смерти, никакъ не сл?дуетъ, я полагаю, что характеръ y него непрем?нно долженъ быть угрюмый, печальный и суровый: вс? гробовщики, сколько мн? изв?стно, народъ чрезвычайно веселый, и я зналъ на своемъ-в?ку одного факельщика, который y себя, въ домашнемъ кругу, за бутылкой пива, жилъ прип?ваючи въ полномъ смысл? слова, то есть, расп?валъ онъ самыя веселыя п?сни отъ ранняго утра до поздней ночи. При всемъ томъ, вы угадали: Габріэль Груббъ точно былъ пасмуренъ, угрюмъ даже мизантропъ съ головы до ногъ, потому что онъ велъ дружбу и бес?довалъ только съ самимъ собою да еще съ походною бутылочкой широкаго разм?ра, которую им?лъ похвальное обыкновеніе всегда носить въ одномъ изъ своихъ глубокихъ кармановъ.
        Однажды, наканун? святокъ, часа за полтора до полночи, Габріэль взвалилъ на плечо свой заступъ, засв?тилъ фонарь и отправился, по своимъ д?ламъ, на старое кладбище: ему нужно было приготовить къ утру св?жую могилу. Теперь онъ былъ особенно не въ дух? и ускорялъ свои шаги, разсчитывая весьма основательно, что хандра его пройдетъ, если онъ усердно примется за свою обычную работу. Продолжая свой путь вдоль старинной улицы, онъ вид?лъ, какъ веселое зарево каминовъ пробивалось черезъ окна, и слышалъ, какъ шум?ли и см?ялись счастливыя семейства, прив?тствовавшія другъ друга съ наступленіемъ святокъ: въ это-же самое время до чуткаго его носа доносилось благовоніе святочныхъ пирожковъ и другихъ безчисленныхъ яствъ, приготовленныхъ на кухн? къ семейному пиру. Все это тяжелымъ камнемъ налегло на сердце Габріэля Грубба, и когда всл?дъ зат?мъ, повыскочили на улицу группы ребятишекъ, сопровождаемыя веселыми д?вочками въ папильоткахъ и съ курчавыми волосами, могильщикъ улыбнулся демонской улыбкой, и воображеніе его мигомъ нарисовало вереницу д?тскихъ бол?зней, задушающихъ челов?ческую жизнь въ самомъ ея начал?.
Это ут?шило его.
        При этомъ счастливомъ настроеніи духа Габріэль подвигался впередъ, отв?чая по-временамъ грубымъ и хриплымъ голосомъ на поклоны и прив?тствія сос?дей, проходившихъ мимо. Наконецъ, онъ повернулъ въ темную аллею, по прямому направленію къ кладбищу. На этомъ м?ст? всегда было мрачно и пусто, и городскіе жители могли проходить зд?сь только днемъ, когда кто-нибудь хот?лъ сд?лать печальный визитъ своему отжившему родственнику или другу. Легко, стало быть, представить удивленіе и вм?ст? негодованіе могильщика, когда онъ увид?лъ на самомъ конц? аллеи какого-то пузыря, который рев?лъ во все горло святочную п?сню. Не говоря дурного слова, Габріэль поставилъ фонарь на землю, и, когда мальчишка, сп?шившій, в?роятно, на святочный вечеръ къ своимъ родственникамъ, подб?жалъ къ нему на ближайшее разстояніе, могильщикъ, со всего размаха, съ?здилъ его кулакомъ по голов?, отчего б?дный залился горькими слезами и зап?лъ уже совс?мъ другую п?сню. Совершивъ этотъ подвигъ, Габріэль Груббъ поднялъ опять свой фонарь, и, ускоривъ шаги, вступилъ черезъ н?сколько минутъ на кладбище и отворилъ сильною рукою жел?зную калитку.
        Первымъ его д?ломъ было снять свой балахонъ и поставить фонарь на землю. Зат?мъ Габріэль Груббъ взялъ свой заступъ и съ веселымъ духомъ принялся копать недоконченную могилу. Земля была мерзлая и жесткая, молодой м?сяцъ св?тилъ тускло, работа подвигалась медленно. При другихъ обстоятельствахъ и въ другое время все это, в?роятно, могло бы въ могильщик? разстроить душевное спокойствіе; но теперь онъ былъ совершенно счастливъ и доволенъ собою. Проработавъ около часа, Габріэль Груббъ с?лъ на одинъ изъ могильныхъ камней и втянулъ въ себя н?сколько глотковъ живительной влаги. Это развеселило его до такой степени, что онъ громкимъ голосомъ проп?лъ могильную п?сню и потомъ еще громче захохоталъ.

        - Ха, ха, ха!

        - Ха, ха, ха!  - повторилъ голосъ, раздавшійся за спиной Габріэля Грубба.
        Могильщикъ насторожилъ уши и пріостановился въ то самое мгновеніе, какъ плетеная бутылка снова готова была прикоснуться къ его устамъ. Ближайшая могила, гд? сид?лъ онъ, была такъ же спокойна и безмолвна, какъ все кладбище въ эту бл?дно-лунную ночь. С?дой иней алмазами блест?лъ и сверкалъ на могильныхъ камняхъ. Сн?гъ б?лымъ саваномъ разстилался по всему пространству. Ни мал?йшій шорохъ не нарушалъ глубокаго спокойствія торжественной сцены.

        - Нечего тутъ трусить,  - проговорилъ Габріэль, приставляя опять бутылку къ своимъ губамъ,  - это было эхо.

        - Н?тъ, не эхо,  - сказалъ басистый голосъ.
        Габріэль вскочилъ и какъ вкопанный остановился отъ изумленія и страха: глаза его устремились на фигуру, отъ вида которой мгновенно похолод?ла его кровь. Съ перваго взгляда могильщикъ догадался и понялъ, что фигура, сид?вшая въ перпендикулярной поз? на могильномъ камн?, не могла принадлежать къ живымъ существамъ этого міра. Ея длинныя, фантастическія ноги были закинуты одна на другую, и голыя фантастическія руки опирались на ея кол?ни. На тощемъ ея т?л?, спереди, была б?лая, какъ сн?гъ, простыня, украшенная небольшими прор?зами, a сзади - коротенькій плащъ покрывалъ ея спину. Кружевныя манжеты, вм?сто галстуха, украшали ея шею, и длинные башмаки съ заостренными концами были на ея ногахъ. На голов? ея торчала шляпа съ широкими полями, украшенная единственнымъ перомъ. Шляпа подернута была с?дымъ инеемъ, и фигура им?ла такой спокойный видъ, какъ будто могильный камень былъ ея обыкновенной резиденціей дв?сти или триста л?тъ подрядъ. Она сид?ла съ большимъ комфортомъ, высунувъ языкъ и д?лая преуморительныя гримасы, какія только могутъ быть приличны выходцамъ съ того св?та. Могильщикъ понялъ, что ему
приходится им?ть д?ло съ нечистымъ духомъ.

        - Это было не эхо!  - сказалъ нечистый духъ.
        Габріэль Груббъ остолбен?лъ, и языкъ его не поворотился для отв?та.

        - Что ты д?лаешь зд?сь наканун? Рождества?  - спросилъ духъ суровымъ тономъ.

        - Копаю могилу, сэръ,  - пролепеталъ Габріэль Груббъ.

        - Кто-жъ въ такую ночь бродитъ зд?сь по кладбищу, нарушая могильный сонъ мертвецовъ?  - спросилъ духъ страшно-торжественнымъ тономъ.

        - Габріэль Груббъ! Габріэль Груббъ!  - завизжалъ дикій хоръ нестройныхъ голосовъ, которые, казалось, наполняли все кладбище.
        Могильщикъ оглянулся во вс? стороны, но не увид?лъ ничего.

        - Что y тебя въ этой бутылк??  - спросилъ нечистый.

        - Желудочная настойка, сэръ.

        - Кто-жъ пьетъ на кладбищ? желудочную настойку въ такую торжественную ночь.

        - Габріэль Груббъ! Габріэль Груббъ!  - подхватили невидимые голоса.
        Нечистый духъ бросилъ злобный взглядъ на испуганнаго могильщика и, возвысивъ свой голосъ, закричалъ:

        - A кто будетъ нашей законной добычей въ эту полночь?

        - Габріэль Груббъ! Габріэль Груббъ!  - завизжали безчисленные голоса.

        - Ну, Габріэль, что ты на это скажешь?  - спросилъ духъ, бросая на собес?дника сатанинскій взоръ.
        Могильщикъ не см?лъ пошевельнуться, и дыханіе сперлось въ его груди.

        - Что-жъ ты объ этомъ думаешь, Габріэль?  - повторилъ духъ.

        - Это… это… сэръ, очень любопытно,  - проговорилъ могильщикъ, полумертвый отъ страха,  - любопытно и очень мило; но вы ужъ позвольте мн? докончить работу.

        - Работу!  - воскликнулъ духъ.  - Какую, Габріэль?

        - Я долженъ до разсв?та вырыть могилу,  - пролепеталъ могильщикъ.

        - Такъ, такъ,  - сказалъ духъ,  - кто же роетъ могилы, когда веселится весь челов?ческій родъ?
        И опять таинственные голоса провопили:

        - Габріэль Груббъ! Габріэль Груббъ!

        - Пріятели мои, кажется, нуждаются въ теб?, любезный Габріэль,  - сказалъ духъ, высунувъ языкъ во всю длину.

        - Какъ же это, сэръ!  - возразилъ трепешущій могильщикъ.  - Я не им?ю чести знать вашихъ друзей, и они меня ни разу не видали. Мы незнакомы, сэръ.

        - Н?тъ, сударь мой, они отлично тебя знаютъ!  - отв?чалъ духъ суровымъ тономъ.  - Знаемъ мы челов?ка, который въ эту самую ночь, при выход? изъ своей хижины, бросалъ злобные взгляды на невинныхъ д?тей, выб?гавшихъ за ворота родительскихъ домовъ! Мы знаемъ челов?ка, который, въ неистовой зависти и злоб? на чужую радость, поразилъ веселаго мальчика безъ мал?йшей вины съ его стороны. Знаемъ мы его, знаемъ!
        Зд?сь нечистый духъ закатился самымъ отчаяннымъ см?хомъ и вдругъ, перекувырнувшись, сталъ на своей голов?, вверхъ ногами; но черезъ минуту, сд?лавъ ловкій прыжокъ, онъ опять очутился на могильномъ камн? и поджалъ подъ себя ноги, какъ портной на своемъ прилавк?.

        - Вы ужъ позвольте мн? васъ оставить, сэръ,  - пролепеталъ могильщикъ, употребляя отчаянныя усилія сдвинуться съ м?ста.

        - Насъ оставить!  - завопилъ духъ.  - Габріэль Груббъ хочетъ насъ оставить! Ха, ха, ха!
        И въ то время, какъ онъ хохоталъ, кладбище вдругъ озарилось яркимъ св?томъ, заиграла плясовая музыка, и миріады чертенятъ повыскочили изъ земли, чтобъ играть въ чехарду съ памятниками на могилахъ. Игра была шумная и р?звая, никто не переводилъ духа и каждый старался показать передъ другимъ свою удивительную ловкость. Несмотря на оц?пен?ніе чувствъ, могильщикъ могъ однако же зам?тить, что первый духъ, его недавній собес?дникъ, превзошелъ вс?хъ своимъ дьявольскимъ искусствомъ. Между т?мъ, какъ пріятели его показывали свою удаль надъ памятниками обыкновеннаго разм?ра, онъ, напротивъ, перепрыгивалъ черезъ гигантскіе фамильные своды, не встр?чая нигд? и ни въ чемъ ни мал?йшихъ препятствій. Мало-по-малу чертенята угомонились, музыка смолкла, нечистый духъ схватилъ могильщика за шиворотъ и провалился съ нимъ сквозь землю.
        Отуманенный быстротою движеній, Габріэль Груббъ долго не могъ придти въ себя; но когда, наконецъ, лучъ размышленія проскользнулъ по его разгоряченному мозгу, онъ увид?лъ себя въ огромной пещер?, окруженной со вс?хъ сторонъ полчищами чертенятъ, безобразныхъ, угрюмыхъ и дикихъ. Въ центр? этой комнаты, на возвышеніи зас?далъ его кладбищенскій пріятель, им?вшій очевидно надъ вс?ми безконтрольную власть. Габріэль Груббь стоялъ подл? него, неподвижный и безмолвный.

        - Сегодня очень холодно,  - сказалъ Веельзевулъ,  - потому что такъ, безъ сомн?нія, надлежало называть главнаго духа, зас?давшаго на возвышеніи,  - очень холодно,  - эй, кто-нибудь, стаканъ горячей водки!
        При этой команд? полдюжины чертенятъ исчезли въ подземномъ буфет?, и черезъ минуту воротились съ кубкомъ огненной влаги, которую немедленно представили Веельзевулу.

        - А, это недурно!  - сказалъ Веельзевулъ, залпомъ проглотивъ огненный кубокъ.  - Подать такой же Габріэлю.
        Напрасно несчастный могильщикъ клятвенно ув?рялъ, что онъ не привыкъ согр?вать себя на ночь горячительными напитками: одинъ чертенокъ скрутилъ его руки, другой насильно разжалъ ему ротъ, a третій, по данному знаку, затопилъ его горло огненной влагой, при чемъ Веельзевулъ и вс? чертенята покатились со см?ху, между т?мъ, какъ Габріэль задыхался, чихалъ и плакалъ.

        - Ну, что, хороша водка?  - спросилъ Веельзевулъ.

        - Хороша, сэръ, покорно васъ благодарю,  - отв?чалъ трепещущій могильщикъ.

        - Не стоитъ благодарности. Покажите теперь этому несчастному нелюдиму какую-нибудь картину изъ нашей галлереи.
        При этихъ словахъ густое облако, покрывавшее отдаленный конецъ пещеры, начало постепенно исчезать, и скоро передъ глазами могильщика, на значительномъ разстояніи отъ него, открылась небольшая, б?дно меблированная комната, гд? все было чисто и опрятно. Толпа маленькихъ д?тей кружилась около камина; они дергали за платье свою мать и гомозились вокругъ ея стула. Мать по временамъ подымалась со своего м?ста и, подходя къ окну, старалась разгляд?ть вдали какой-то ожидаемый предметъ. Вкусный об?дъ уже стоялъ на стол?, покрытомъ чистою скатертью, и спокойныя кресла были поставлены передъ экраномъ камина. Раздался стукъ въ дверь; мать поб?жала отворять, и д?ти запрыгали отъ радости, когда увид?ли, что отецъ ихъ вошелъ. Онъ былъ мокръ и казался утомленнымъ. Скинувъ шинель и сюртукъ, онъ умылся, над?лъ халатъ и с?лъ за столъ среди малютокъ, окружавшихъ его по об?имъ сторонамъ. Все, казалось, въ этой хижин? дышало счастіемъ и спокойствіемъ духа.
        Но сцена незам?тно изм?нилась. Въ миньятюрной спальн?, на маленькой постели, лежалъ прекрасный мальчикъ, младшій изъ членовъ этого семейства, исхудалый и больной. Розы увяли на его щекахъ, и не было больше живительнаго св?та въ его отуманенныхъ глазкахъ. Первый разъ отъ роду закралось чувство умиленія и жалости въ сердце закорен?лаго могильщика, но прежде, ч?мъ усп?лъ онъ выразить его словами, мальчикъ умеръ. Младшіе братья и сестры столпились вокругъ его маленькой постели и схватили его крошечную руку, холодную и безкровную, но вм?сто того, чтобъ пожать ее, д?ти отпрянули отъ постели и начали смотр?ть съ благогов?ніемъ на младенческое лицо своего братца; онъ былъ спокоенъ и тихъ, и они увид?ли, что братъ ихъ умеръ. Теперь стало имъ изв?стно, что онъ - ангелъ небесный, водворившійся въ райскихъ селеніяхъ, откуда онъ благословляеть своихъ милыхъ родственниковъ, скитающихся по земл?.
        Легкое облако снова проб?жало черезъ картину, и опять вся сцена изм?нилась. Мать и отецъ были теперь безпомощными стариками, и число д?тей ихъ уменьшилось больше, ч?мъ на половину; но довольство и спокойствіе отражалось на каждомъ лиц? и сіяло въ глазахъ каждаго, когда все семейство сгруппировывалось около камина и разсказывало стародавнія исторіи изъ прежнихъ счастливыхъ дней. Въ мир? и тишин? отецъ сошелъ въ могилу, и скоро посл?довала за нимъ в?рная его спутница, разд?лявшая съ нимъ труды, огорченія и заботы земной жизни. Оставшіеся члены семейства пали на кол?на передъ могилой своихъ родителей, и зеленый дернъ омочился ихъ горькими слезами; но не было зам?тно ни тревожныхъ жалобъ, ни отчаянія на ихъ грустныхъ лицахъ, такъ какъ они знали, что, рано или поздно, наступитъ для нихъ общее свиданіе по ту сторону гроба. Они встали, пошли домой, отерли свои слезы, и скоро житейскія д?ла возстановили опять спокойствіе ихъ духа. Густое облако заслонило всю картину, и могильщикъ не вид?лъ больше ничего.

        - Ну, что ты объ этомъ думаешь?  - сказалъ духъ, устремивъ свои широко-раскрытыя глаза на Габріэля Грубба.

        - Ничего, сэръ, картина, на мой взглядъ, очень хороша,  - пробормоталъ могильщикъ,
        - покорно васъ благодарю.

        - А! Такъ теб? нравится эта картина, негодный нелюдимъ?  - завопилъ Веельзевулъ тономъ величайшаго презр?нія,  - нравится?
        Онъ хот?лъ еще что-то прибавить, но негодованіе совс?мъ задушило его голосъ, и прежде, ч?мъ могильщикъ усп?лъ извиниться, Веельзевулъ протянулъ свою длинную ногу и далъ ему пинка въ самую маковку его головы. Всл?дъ зат?мъ миріады чертенятъ обступили могильщика, и каждый принялся колотить его безъ всякаго милосердія и пощады. Избитый и усталый, онъ повалился навзничь и скоро лишился чувствъ.
        Поутру на другой день, неизв?стно какими судьбами, Габріэль Груббъ очутился опять на своемъ кладбищ?, гд? лежалъ во всю длину на одномъ изъ могильныхъ памятниковъ. Открывъ глаза, онъ увид?лъ подл? себя опорожненную бутылку, заступъ, фонарь и балахонъ: все это покрылось инеемъ и лежало въ безпорядк? поодаль отъ него. Камень, гд? сид?лъ Веельзевулъ, лежалъ на своемъ обычномъ м?ст?, и не было на немъ никакихъ сл?довъ присутствія сатанинской силы. Работа надъ могилой почти нисколько не подвинулась впередъ.
        Сначала Габріэль Груббъ усомнился въ д?йствительности своихъ ночныхъ приключеній; но жестокая боль въ плечахъ и боку уб?дила его неоспоримымъ образомъ, что побои чертенятъ отнюдь не могли быть выдуманы его разстроеннымъ мозгомъ. Еще разъ сомн?ніе возникло въ его душ?, когда онъ не увид?лъ никакихъ сл?довъ на сн?гу, гд? чертенята играли въ чехарду; но это обстоятельство само собою объяснилось т?мъ, что чертенята, какъ существа невидимыя, могутъ и не оставить посл? себя вещественныхъ знаковъ. На этомъ основаніи Габріэль Груббъ поднялся кое-какъ на ноги, вычистилъ свой балахонъ, над?лъ шляпу и медленно потащился въ городъ.
        Но теперь онъ уже былъ совс?мъ другой челов?къ; радикальная перем?на быстро совершилась въ его сердц? ум?. Онъ не хот?лъ возвращаться къ своему прежнему м?сту, гд?, в?роятно, всякій сталъ бы изд?ваться надъ нимъ. Подумавъ н?сколько минутъ, онъ пошелъ, куда глаза глядятъ, твердо р?шившись добывать свой хл?бъ какимъ-нибудь другимъ честнымъ трудомъ.
        Фонарь, заступъ и плетеная бутылка остались на кладбищ?, гд? нашли ихъ въ тотъ же самый день; но куда д?вался могильщикъ, никто не могъ знать. Скоро пронеслась молва, что Габріэля занесли чертенята на тотъ св?тъ, и вс? этому в?рили, отъ первой старухи до посл?дняго ребенка.
        Но молва приняла совс?мъ другой оборотъ, когда Габріэль Груббъ, л?тъ черезъ десять посл? этого событія, воротился опять на свою родину оборваннымъ и больнымъ старикомъ. Пов?сть о своихъ похожденіяхъ онъ разсказалъ прежде всего городскому мэру, и отъ него уже весь св?тъ узналъ, какъ могильщикъ пировалъ y Веельзевула въ его подземной пещер?.
        Глава XXX. О томъ, какъ Пикквикисты познакомились и подружились съ двумя юношами ученыхъ профессій, какъ они увеселялись вм?ст? съ ними на конькахъ, и о томъ, какъ, наконецъ, разстались они со своими гостепріимными друзьями


        - Ну, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквиль, когда поутру на другой день посл? описанныхъ нами событій въ спальню его вошелъ м-ръ Самуэль Уэллеръ съ мыльницей и полотенцемъ въ рукахъ,  - какова погодка?

        - Морозитъ, сэръ.

        - Очень?

        - Вода въ рукомойник?, съ вашего позволенія, превратилась въ глыбу льда.

        - Это нехорошо, Самуэль; погода, выходитъ, прескверная,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Напротивъ, сэръ, это очень хорошо, и погода выходитъ чудод?йственная для всякой твари, y которой есть шерстка на т?л?, какъ говорилъ одинъ б?лый медв?дь, собираясь танцовать на льду,  - возразилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Я приду черезъ четверть часа,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, развязывая снурки своей ермолки съ кисточками.

        - Очень хорошо, сэръ, сюда прі?хали сегодня два костор?за.

        - Два - чего?  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, усаживаясь на своей постели.

        - Два костор?за, сэръ.

        - Что это за костор?зы?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, не понимая, о какихъ предметахъ, одушевленныхъ или неодушевленныхъ,  - говоритъ его слуга.

        - Какъ? Неужели, сэръ, вы не знаете, что такое костор?зы?  - воскликнулъ м-ръ Уэллеръ.  - Всему св?ту изв?стно, что костор?зами называютъ лекарей, которыхъ ремесло въ томъ состоитъ, чтобы р?зать кости разумныхъ животныхъ. Есть дураки, которые называютъ ихъ костоломами; но это не совс?мъ хорошо.

        - A! такъ это хирурги?  - сказалъ м-ръ Пикквикь, улыбаясь.

        - Не совс?мъ такъ, эти, что внизу, еще не вполн? хирурги: они покам?стъ еще куроцапы.

        - Это что еще?

        - Какъ? Вы и этого не смыслите? Куроцапами, сэръ, называются молодые хирурги, которые еще не навострились р?зать разумныя кости.

        - А, они студенты хирургіи, такъ, что ли?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Такъ, вы не ошиблись: сюда д?йствительно прі?хали сегодня два молодыхъ студента медицины,  - подтвердилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Пріятная новость, очень пріятная,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, энергически бросивъ ермолку на од?яло.  - Это, безъ сомн?нія, прекрасные молодые люди съ умомъ, изощреннымъ наблюденіями, и эстетическимъ вкусомъ, усовершенствованнымъ науками. Я радъ, Самуэль, очень радъ.

        - Они курятъ сигару y кухоннаго очага,  - сказалъ Самуэль.

        - А!  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ, потирая руками,  - молодые люди съ живыми чувствами, народъ разбитной, на вс? руки. Вотъ это я люблю.

        - Одинъ изъ нихъ положилъ свои ноги на столъ и потягиваетъ водку изъ огромнаго стакана, a другой,  - y него, сэръ, очки на носу,  - держитъ между своими кол?нями боченокъ съ устрицами и пожираетъ ихъ, какъ голодный волкъ, бросая раковины въ жирнаго парня, который между т?мъ спитъ себ? спокойно въ темномъ углу за печкой. Забулдыги, сэръ.

        - У геніальныхъ людей бываютъ свои странности, Самуэль!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ строгимъ тономъ.  - Можете удалиться.
        Самуэль махнулъ рукой, поклонился и ушелъ. Черезъ пятнадцать минутъ м-ръ Пикквикъ явился въ столовую къ завтраку.

        - Вотъ онъ, наконецъ!  - воскликнулъ старикъ Уардль при вид? ученаго мужа,  - Пикквикъ, рекомендую теб? братца миссъ Арабеллы Алленъ, м-ра Бенджамена Аллена. Мы зовемъ его попросту - Бенъ, и ты самъ, если хочешь, можешь употреблять эту же кличку. A этотъ джентльменъ, искренній другъ его, м-ръ…

        - М-ръ Бобъ Сойеръ, если позволите,  - перебилъ м-ръ Бенджаменъ Алленъ.
        И, посл? этой рекомендаціи, молодые люди захохотали общимъ хоромъ.
        М-ръ Пикквикъ поклонился Бобу Сойеру, и Бобъ Сойеръ поклонился м-ру Пикквику. Зат?мъ Бобъ и искренній его другъ принялись съ пламеннымъ усердіемъ за поданныя кушанья, между т?мъ какъ м-ръ Пикквикъ, въ свою очередь, принялся наблюдать внимательно обоихъ молодыхъ людей.
        М-ръ Бенджаменъ Алленъ былъ довольно толстый и плотный молодой челов?къ съ черными, коротко обстриженными волосами и б?лымъ круглымъ лицомъ. Носъ его былъ украшенъ синеватыми очками, a шея - б?лой косынкой. изъ-подъ его чернаго, однобортнаго сюртука, застегнутаго на вс? пуговицы до самаго подбородка, выглядывали туго-натянутые гультики с?ро-пепельнаго цв?та и потомъ - пара не совс?мъ исправно вычищенныхъ сапоговъ огромнаго разм?ра. На краяхъ сюртучныхъ обшлаговъ, несмотря на чрезм?рную ихъ краткость, не было ни мал?йшихъ сл?довъ манжетъ и лебединая шея молодого челов?ка не обнаруживала никакихъ украшеній врод? воротничковъ рубашки. Вообще наружность м-ра Бена казалась н?сколько истасканною, и отъ него страшно несло табакомъ.
        М-ръ Бобъ Сойеръ, облеченный въ какую-то синюю хламиду фантастическаго фасона, похожую отчасти на сюртукъ и отчасти на фракъ, ярко обнаруживалъ своей осанкой и манерами одного изъ т?хъ молодыхъ джентльменовъ, которые курятъ на улицахъ днемъ и бушуютъ на нихъ ночью, которые, при всякомъ удобномъ случа?, заключаютъ дружественные союзы съ трактирными служителями и отличаются другими подвигами и д?яніями бол?е или мен?е забавнаго свойства. Онъ носилъ пестрые панталоны и широкій двубортный жилетъ, a вн? дома обыкновенною его спутницею была толстая сучковатая палка съ огромнымъ набалдашникомъ изъ красной м?ди. Лишнія украшенія, въ род? какихъ-нибудь перчатокъ, онъ презиралъ съ постояннымъ упорствомъ и вообще им?лъ видъ, н?сколько похожій на вн?шность Робинзона Крузо.
        Таковы были дв? личности, съ которыми познакомили ученаго мужа, когда онъ занялъ свое м?сто за столомъ.

        - Превосходное утро, господа,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        М-ръ Бобъ Сойеръ, въ знакъ согласія, слегка кивнулъ головой и тутъ же попросилъ y своего товарища горчицы.

        - Вы сегодня издалека, господа?  - спросилъ м-ръ Пиккяикъ.

        - Изъ "Голубого льва" въ Моггльтон?,- скороговоркой отв?чалъ м-ръ Алленъ.

        - Вамъ бы не м?шало прі?хать къ намъ вчера вечеромъ,  - зам?тилъ м-ръ ГІикквикъ.

        - Не м?шало бы,  - отв?чалъ Бобъ Сойеръ,  - да только мы подпили малую толику. Настойка была чудо какъ хороша; не такъ-ли Бенъ?

        - Отличная настойка,  - сказалъ м-ръ Бенджаменъ Алленъ,  - сигары тоже недурны, a поросячьи котлетки - просто объяд?нье,  - не такъ ли, Бобъ?

        - Ну да, что въ ротъ, то спасибо, чортъ ихъ побери!  - отв?чалъ Бобъ Сойеръ.
        Зат?мъ оба друга съ удвоенною ревностью принялись опустошать остатки завтрака, какъ будто воспоминаніе о вечерней оргіи сод?йствовало сильн?йшему возбужденію ихъ аппетита.

        - Царапнемъ, Бобъ,  - сказалъ м-ръ Алленъ, наливая своему товарищу рюмку джину.

        - Царапнемъ,  - подхватилъ м-ръ Сойеръ и тутъ же залпомъ выпилъ рюмку.
        Н?сколько минутъ продолжалось молчаніе, нарушаемое лишь стукомъ вилокъ и ножей.

        - Удивительная вещь, я всегда бываю ужасно голоденъ посл? разс?ченія труповъ,  - проговорилъ м-ръ Бобъ Сойеръ, озираясь кругомъ.

        - И я тоже,  - подтвердилъ м-ръ Бенъ Алленъ,  - особенно если субъектъ не слишкомъ поврежденъ.
        М-ръ Пикквикъ слегка вздрогнулъ.

        - Кстати, Бобъ,  - сказалъ м-ръ Алленъ,  - окончилъ ты эту ногу?

        - Не совс?мъ,  - отв?чалъ Сойеръ, до?дая жаренаго цыпленка,  - нога демонски мускулистая и почти вся сгнила. Это будетъ феноменъ въ своемъ род?.

        - Право?

        - Я теб? говорю.

        - Я бы на твоемъ м?ст? выр?залъ на ней свое имя,  - сказалъ м-ръ Алленъ,  - ты препарируешь отлично. Мы д?лаемъ складчину еще для одного трупа, и реестръ почти полонъ. Кадавръ будетъ образцовый, только никто не берется препарировать голову. Не хочешь-ли ты, Бобъ?

        - Н?тъ, слуга покорный, тутъ не оберешься возни,  - сказалъ м-ръ Сойеръ.

        - Нечего и говорить,  - возразилъ Алленъ,  - работы много; зато и голова была бы на славу.

        - Пусть отдадутъ мн? мозгъ, если хотятъ, a отъ черепа отказываюсь.

        - Тсс, господа, тсс!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ,  - дамы идутъ, я слышу.
        Въ эту минуту вошли въ столовую вс? молодыя леди, воротившіяся съ утренней прогулки. Ихъ сопровождали господа Снодграсъ, Винкель и Топманъ.

        - Ахъ, это Бенъ!  - воскликнула Арабелла такимъ тономъ, который выражалъ больше изумленіе, ч?мъ удовольствіе при вид? брата.

        - Прі?халъ за тобой,  - отв?чалъ Бенджаменъ.  - Завтра домой.
        М-ръ Винкель побл?дн?лъ.

        - Арабелла, разв? ты не видишь Боба Сойера?  - спросилъ м-ръ Бенджаменъ Алленъ тономъ упрека.

        - Ахъ, извините, м-ръ Сойеръ,  - сказала молодая д?вушка, граціозно протягивая руку другу своего брата.
        Ненависть просверлила сердце м-ра Винкеля, когда онъ увид?лъ, какъ неуклюжій и дерзкій соперникъ пожимаетъ ручку миссъ Арабеллы.

        - Братецъ, былъ-ли… былъ-ли ты представленъ м-ру Винкелю?  - спросила молодая д?вушка робкимъ тономъ, при чемъ д?вственный румянецъ живописно заигралъ на ея щекахъ.

        - Н?тъ, но если теб? угодно, я представлюсь сію же минуту, Арабелла.
        Говоря это, м-ръ Бенъ Алленъ сд?лалъ церемонный поклонъ м-ру Винкелю, тогда какъ м-ръ Винкель и Бобъ Сойеръ обм?нивались между собой косвенными взглядами подозр?ній и н?мыхъ угрозъ. Прибытіе новыхъ гостей и посл?довавшее зат?мъ внутреннее безпокойство м-ра Винкеля и черноглазой д?вицы въ м?ховыхъ полусапожкахъ могли бы, по всей в?роятности, на н?сколько времени разстроить общую веселость, если бы чрезм?рная игривость м-ра Пикквика и радушная заботливость хозяина не привели въ порядокъ обыкновеннаго хода д?ла на хутор? Дингли-Делл?. Скоро м-ръ Винкель втерся въ благосклонность Бенджамена и даже усп?лъ перекинуться дружескими прив?тствіями съ м-ромъ Сойеромъ, который, въ свою очередь, началъ постепенно одушевляться посл? двухъ стакановъ портвейна и даже разсказалъ, къ удовольствію всей компаніи, презанимательный анекдотъ относительно того, какъ недавно въ ихъ клиник? ср?зывали шишку съ маковки одного почтеннаго джентльмена, обратившагося къ искусству ихъ профессора, знаменитаго доктора медицины и хирургіи. Посл? этого анекдота, объясненнаго и дополненнаго критическими зам?чаніями, вс? джентльмены и
леди снова ус?лись за столъ, куда теперь жирный парень, кром? портвейна, поставилъ еще н?сколько бутылокъ портера и огромный графинъ вишневки.

        - Ну, господа,  - сказалъ старикъ Уардль, подкр?пившій себя обильными возліяніями вишневки,  - что вы думаете на счетъ катанья на льду, который теперь - вы это вид?ли - прозраченъ, какъ хрусталь, и гладокъ, какъ стекло. Времени y насъ вдоволь.

        - Я думаю, что это будетъ превосходная штука,  - зам?тилъ м-ръ Бенджаменъ Алленъ.

        - Забава джентльменская,  - подтвердилъ м-ръ Бобъ Сойеръ.

        - Вы катаетесь, Винкель?  - сказалъ Уардль.

        - На конькахъ?

        - Разум?ется.

        - Да… н?тъ… да,  - отв?чалъ м-ръ Винкель заикаясь.  - Давненько не пробовалъ.

        - О, я ув?рена, вы катаетесь, м-ръ Винкель,  - зам?тила Арабелла.  - Я ужасно люблю смотр?ть на эту забаву.

        - О, это должно быть очаровательно!  - воскликнула другая молодая д?вица.
        Третья зам?тила, что это должно быть граціозно, a четвертая выразила положительное мн?ніе, что мужчины рисуются, какъ лебеди, на высокихъ конькахъ.

        - Мн? бы, конечно, было очень пріятно,  - проговорилъ м-ръ Винкель довольно нер?шительнымъ тономъ,  - но зд?сь y меня н?тъ коньковъ.
        Но это возраженіе встр?тило уб?дительныя опроверженія. М-ръ Трундель и жирный парень возв?стили въ одинъ голосъ, что y нихъ внизу, подъ л?стницей, дюжины дв? превосходн?йшихъ коньковъ, и м-ръ Винкель, если ему угодно, можетъ выбирать любые.

        - Въ такомъ случа? извольте, я очень радъ,  - сказалъ м-ръ Винкель, причемъ на его лиц? выразились несомн?нные признаки огорченія и досады.
        Чрезъ н?сколько минутъ вс? джентльмены и леди, въ сопровожденіи старика Уардля, отправились веселой группой на живописный берегъ пруда, покрытаго толстымъ слоемъ льда, откуда жирный парень заран?е озаботился смести сн?говую насыпь, образовавшуюся въ продолженіе ночи. М-ръ Бобъ Сойеръ первый выступилъ на сцену и, овлад?въ коньками съ искусствомъ, совершенно непостижимымъ для м-ра Винкеля, принялся описывать, не переводя духа, чрезвычайно забавные пируэты и вензеля, къ невыразимому наслажденію м-ра Пикквика, м-ра Топмана и вс?хъ д?вицъ, внимательно сл?дившихъ за каждымъ движеніемъ молодого челов?ка. Скоро приняли въ этой забав? д?ятельное участіе старикъ Уардль и м-ръ Бенджаменъ Алленъ, вызвавшіе громкія рукоплесканія, когда удалось имъ, при сод?йствіи Боба Сойера, счастливо окончить н?которыя мистическія эволюціи, весьма похожія на шотландскій національный танецъ, называемый Reel.
        Все это время м-ръ Винкель, съ лицомъ и руками, посин?лыми отъ холода, старался утвердить пятки своихъ ногъ на оконечности коньковъ, въ чемъ весьма д?ятельно помогалъ ему м-ръ Снодграсъ, опутывая его ремнями спереди и сзади, хотя значеніе всей этой операціи оставалось для него таинственной загадкой, потому что, говоря правду, ни одинъ изъ пикквикистовъ не им?лъ правильной идеи объ этой странной и вовсе не ученой забав?, придуманной, в?роятно, сельскими жителями отъ нечего д?лать. Какъ бы то ни было, однакожъ, несчастные коньки, при сод?йствіи м-ра Уэллера, были наконецъ, укр?плены, завинчены, и злополучный м-ръ Винкель поднялся на ноги.

        - Ладно,  - сказалъ Самуэль одобрительнымъ тономъ,  - теперь, сэръ, маршъ на середину и покажите этимъ господамъ, какъ обходиться съ такими вещами.
        Но м-ръ Винкель уц?пился за плечи Самуэля съ отчаяніемъ утопающаго и проговорилъ дрожащимъ голосомъ:

        - Постойте, Самуэль, постойте, любезный!

        - Что еще?

        - Какъ что? Разв? вы не видите, какъ скользко.

        - Иначе и не можетъ быть на льду.

        - Да в?дь этакъ, пожалуй, упадешь такъ, что костей не соберешь.

        - Э, полноте, какъ это можно! Махните рукой, да и катай-валяй. См?лость города беретъ. Держитесь кр?пче, сэръ.
        М-ръ Винкель, безъ сомн?нія, понималъ всю важность этихъ наставленій; но его организмъ обнаруживалъ, повидимому, непоб?димое желаніе опрокинуться навзничь, затылкомъ внизъ и ногами кверху.

        - Какъ неловко, Самуэль… Право, эти проклятые коньки никуда не годятся,  - говорилъ заикаясь м-ръ Винкель.

        - Н?тъ, сэръ, они вполн? исправны,  - возразилъ Самуэль,  - только вамъ сл?дуетъ держать ухо востро.

        - Что-жъ ты, Винкель,  - закричалъ м-ръ Пикквикъ, совс?мъ не подозр?вавшій великой опасности, какой подвергался его другъ… Пошевеливайся, пріятель,  - дамы хотятъ вид?ть, какъ ты отличишься.

        - Погодите, я сію минуту,  - отв?чалъ м-ръ Винкель, д?лая страшную гримасу.

        - Да ужъ пора, сэръ. Начинайте съ Богомъ!  - проговорилъ м-ръ Уэллеръ, стараясь высвободиться изъ объятій несчастнаго джентльмена.

        - Погодите, Самуэль, одну минуту!  - говорилъ м-ръ Винкель, сжимая еще кр?пче въ своихъ объятіяхъ в?рнаго слугу.  - У меня дома чудесный фракъ и панталоны, совс?мъ новенькіе, вы ихъ можете взять себ?, Самуэль.

        - Покорно васъ благодарю,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.

        - Зач?мъ же вы скидаете свою шляпу, Самуэль?  - сказалъ скороговоркой м-ръ Винкель,
        - благодарить можно и въ шляп?, не отнимая отъ меня своей руки… a впрочемъ, не стоитъ благодарности. Сегодня, для праздника, Самуэль, я об?щался подарить вамъ пять шиллинговъ, передъ об?домъ вы получите эти деньги.

        - Вы очень добры, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.

        - Только ужъ вы сперва поддержите меня, Самуэль, да покр?пче, сд?лайте милость,  - продолжалъ м-ръ Винкель: - вотъ такъ. Мн? нужно только разъ?хаться, a тамъ ужъ авось ничего. Не скоро, Самми, не слишкомъ скоро.
        И м-ръ Винкель, перегнутый и дрожащій, покатился, при сод?йствіи Уэллера, по гладкой поверхности льда, представляя изъ себя довольно жалкую фигуру, ничуть не похожую на лебедя, одареннаго завидною способностью путешествовать по вод?, какъ по суш?. Все бы однакожъ, в?роятно, им?ло благополучный и даже поэтическій конецъ, если бы, въ одну изъ критическихъ минутъ м-ръ Пикквикъ не вздумалъ закричать на противоположномъ берегу:

        - Самуэль!

        - Что вамъ угодно, сэръ?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Идите сюда. Мн? васъ нужно.

        - Ну, сэръ, ступайте одни,  - сказалъ Самуэль.  - Старшина, вы слышите, зоветъ меня. Ступайте съ Богомъ.
        Сд?лавъ отчаянное усиліе, м-ръ Уэллеръ высвободился изъ насильственныхъ объятій пикквикиста, и при этомъ движеніи произвелъ довольно сильный толчокъ въ спину м-ра Винкеля. Оставленный на произволъ сл?пой судьбы, злополучный джентльменъ быстро покатился въ самый центръ танцующей компаніи, въ ту минуту, когда м-ръ Бобъ Сойеръ выд?лывалъ чудод?йственные прыжки, поражавшіе своей ловкостью вс?хъ зрителей. М-ръ Винкель прямо разлет?лся на него, и въ одно мгновеніе оба юноши съ громкимъ трескомъ шарахнулись наземь. М-ръ Пикквикъ бросился на м?сто катастрофы. Сд?лавъ ловкое движеніе, Бобъ Сойеръ немедленно поднялся на ноги; но, къ несчастью, м-ръ Винкель ничего не могъ сд?лать въ этомъ род?. Оконтуженный паденіемъ, онъ сид?лъ и барахтался на льду, употребляя тщетныя усилія вызвать улыбку на свое лицо, обезображенное судорожными корчами.

        - Вы не ушиблись?  - спросилъ м-ръ Бенджаменъ Алленъ съ великимъ безпокойствомъ.

        - Немножко,  - сказалъ м-ръ Винкель, разглаживая растрепанные волосы.

        - Не пустить-ли вамъ кровь?  - сказалъ м-ръ Бенджаменъ съ большимъ участіемъ.

        - Н?тъ, покорно васъ благодарю,  - отв?чалъ м-ръ Винкель.

        - Но безъ этого можетъ произойти воспаленіе, опасное для вашей жизни,  - возразилъ студентъ хирургіи.  - Право, всего лучше пустить вамъ кровь.

        - Н?тъ, н?тъ, ув?ряю васъ, совс?мъ не лучше, покорно благодарю.

        - Ну, воля ваша, не пеняйте на меня.

        - Вы что объ этомъ думаете, м-ръ Пикквикъ?  - спросилъ Бобъ Сойеръ.
        Ученый мужъ былъ взволнованъ и сердитъ. Подозвавъ къ себ? м-ра Уэллера, онъ сказалъ суровымъ тономъ:

        - Отнимите y него коньки!

        - Зач?мъ? Я в?дь только-что началъ,  - возразилъ м-ръ Винкель.

        - Отнимите y него коньки!  - повторилъ м-ръ Пикквикъ р?шительнымъ тономъ.
        Такое повел?ніе не допускало никакихъ возраженій, и м-ръ Винкель безмолвно долженъ былъ повиноваться. Самуэль развязалъ ремни и высвободилъ его ноги.

        - Поднять его!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        Самуэль пособилъ несчастному подняться на ноги. М-ръ Пикквикъ отступилъ на н?сколько шаговъ и энергическимъ движеніемъ руки заставилъ м-ра Винкеля подойти къ себ?. Зат?мъ, устремивъ на него пытливый взглядъ, великій мужъ произнесъ довольно тихо, но чрезвычайно внятно и разд?льно сл?дующія достоприм?чательныя слова:

        - Сэръ, вы шарлатанъ.

        - Что?

        - Вы шарлатанъ, сэръ.  - Скажу проще, если вамъ угодно,  - вы обманщикъ, сударь мой.
        Съ этими словами м-ръ Пикквикъ медленно повернулся на своихъ пяткахъ и присоединился къ своимъ друзьямъ.
        Этимъ временемъ м-ръ Уэллеръ и жирный парень, съ своей стороны, также привязавъ коньки, вышли на катокъ и катались на немъ изъ конца въ конецъ самымъ мастерскимъ и даже блистательнымъ манеромъ. Въ особенности Самуэль Уэллеръ обнаружилъ необыкновенный талантъ, когда принялся выд?лывать фантастическую эволюцію, изв?стную подъ техническимъ названіемъ «Стукъ-ту-ру-рукъ» и которая собственно состоитъ въ искусств? скользить на одной ног?, тогда какъ другая должна по временамъ производить на льду почтальонскій стукъ [Вм?сто колокольчиковъ въ Англіи до сихъ поръ употребляются по большей части жел?зные молотки, которыми приходящій ударяетъ о дверную скобу. Лакеи знатныхъ господъ докладываютъ о себ? громкимъ стукомъ, тогда какъ разносчики писемъ тихонько производятъ двойной стукъ, едва притрогиваясь къ скоб?. Прим. перев.] . Эта экзерциція продолжалась очень долго, и были въ ней такія привлекательныя стороны, которымъ отъ души позавидовалъ м-ръ Пикквикъ, т?мъ бол?е, что отъ продолжительнаго стоянья на открытомъ воздух? кровь начинала холод?ть въ его жилахъ.

        - Вамъ, конькоб?жцамъ, я думаю, ни почемъ зимніе морозы,  - сказалъ онъ м-ру Уардлю, когда этотъ джентльменъ, задыхаясь отъ усталости, окончилъ свои чудныя эволюціи, которыми удалось ему р?шить н?сколько загадочныхъ проблемъ на льду, гд? ноги заступали для него м?сто математическаго циркуля.

        - О, да, это удивительно какъ полируетъ кровь,  - отв?чалъ Уардль.  - Не хочешь-ли и ты покататься?

        - Я катался встарину, когда былъ мальчикомъ; но теперь это было бы для меня опаснымъ подвигомъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Вотъ вздоръ, какія тутъ опасности? Попытайся, любезный другъ.

        - Какъ это будетъ мило, м-ръ Пикквикъ!  - закричали дамы.  - Берите коньки и пристыдите эту молодежь.

        - Мн? бы очень пріятно, сударыни, доставить вамъ это удовольствіе,  - возразилъ м-ръ Пикквикъ,  - но я л?тъ тридцать сряду не занимался этими вещами, и было бы теперь…

        - Пустяки, братъ, пустяки!  - сказалъ Уардль, схвативъ опять свои коньки съ судорожной посп?шностью, которая характеризовала вс? его поступки.  - Маршъ, маршъ! Я поб?гу впередъ.
        Бросившись на ледъ, разбитной старикъ перегналъ въ одну минуту и м-ра Уэллера, и жирнаго парня.
        М-ръ Пикквикъ раздумывалъ весьма недолго. Одушевленный воспоминаніями юныхъ л?тъ, онъ снялъ свои перчатки, положилъ ихъ въ шляпу, махнулъ рукой и быстро покатился по льду, притопывая по временамъ своею л?вою ногою. Зат?мъ, овлад?въ коньками, ученый мужъ весьма искусно описалъ два огромныхъ полукруга, при чемъ зрители и зрительницы сопровождали его залпомъ дружныхъ рукоплесканій.

        - Баста, Пикквикъ! Давайте теперь кататься безъ коньковъ; ты мастеръ, я вижу, на вс? руки,  - закричалъ Уардль.  - За нами, господа!
        Это было сигналомъ для новой, чрезвычайно забавной пот?хи, открытой старикомъ Уардлемъ, который съ необыкновенной быстротою покатился на об?ихъ ногахъ, размахивая притомъ об?ими руками. За нимъ посл?довалъ м-ръ Пикквикъ, a за нимъ Самуэль Уэллеръ, a за нимъ м-ръ Винкель, a за нимъ м-ръ Бобъ Сойеръ, a за нимъ жирный парень, a за т?мъ, наконецъ, м-ръ Снодграсъ, усп?вшій доказать самому себ?, что въ забавахъ этого рода заключается великая поэзія жизни. Вс? засуетились, заб?гали, закружились и закатались съ такою б?шеною ревностью, какъ будто отъ этой экспедиціи могла завис?ть судьба настоящихъ и грядущихъ покол?ній на Дингли-Делл?.
        Но зд?сь, какъ и везд?, всего интересн?е было вид?ть, какъ забавлялся самъ м-ръ Пикквикъ, удостоившій подчинить себя условіямъ игры, которая, повидимому, оживила вс? силы его души. Съ какимъ безпокойствомъ озирался онъ вокругъ, когда сзади напиралъ на него какой-нибудь джентльменъ, угрожавшій своимъ быстрымъ стремленіемъ опрокинуть его навзничь, и какою лучезарною улыбкою озарялось его добродушное лицо, какъ скоро удавалось ему счастливо добираться до противоположнаго конца расчищенной площадки, откуда опять и опять начинался его рысистый б?гъ! Случалось, однакожъ, и довольно часто, что ученый мужъ, уступая вліянію неотразимаго толчка, опрокидывался головою внизъ и ногами кверху, и тутъ всего назидательн?е было наблюдать, какъ онъ поднималъ свою шляпу, перчатки, носовой платокъ, и какъ опять становился въ общій рядъ, обнаруживая такой энтузіазмъ и такое молодечество, съ которыми ничто въ св?т? не могло сравниться.
        Катанье на льду была въ полномъ разгар?, и см?хъ на берегу достигалъ крайнихъ пред?ловъ, какъ вдругъ, совс?мъ неожиданно, послышался сильный трескъ. Мигомъ джентльмены, обгоняя одинъ другого, повыскочили на берегъ, молодыя леди завизжали, м-ръ Топманъ испустилъ пронзительный крикъ. Огромная масса льда совс?мъ изчезла подъ водою, и на поверхности воды заколыхались шляпа, перчатки и носовой платокъ м-ра Пикквика, и это было все, что для глазъ ошеломленныхъ зрителей осталось отъ ученаго мужа.
        Грусть и отчаянная тоска изобразились на вс?хъ лицахъ: мужчины побл?дн?ли, дамы почти совс?мъ лишились чувствъ; м-ръ Снодграсъ и м-ръ Винкель, сц?пившись руками другъ съ другомъ, смотр?ли съ невыразимымъ безпокойствомъ на плачевное м?сто, гд? погибъ ихъ предводитель, между т?мъ какъ м-ръ Топманъ, не теряя времени по-пустому, бросился со вс?хъ ногъ къ Меноръ-Фарму и закричалъ изо всей силы: "Пожаръ! пожаръ!" Онъ основательно разсчитывалъ, что на этотъ крикъ мигомъ сб?гутся толпы народа съ баграми и дрекольями, чтобъ вытащить изъ воды утонувшаго джентльмена.
        Въ ту самую минуту, когда старикъ Уардль и м-ръ Самуэль Уэллеръ приближались осторожными шагами къ провалу, образовавшемуся на льду, a м-ръ Бенжаменъ Алленъ и неизм?нный другъ его Бобъ Сойеръ держали втихомолку хирургическую консультацію относительно неизб?жной необходимости пустить кровь молодымъ д?вицамъ, упавшимъ въ обморокъ,  - въ эту самую минуту, къ величайшему ут?шенію всей компаніи, показались на поверхности воды плечи, голова, лицо и даже очки, принадлежавшіе м-ру Пикквику.

        - Подержитесь минуточку… не больше одной минуты,  - прорев?лъ м-ръ Снодграсъ.

        - О, да, минуточку, умоляю васъ, почтенный другъ нашъ, ради меня,  - зарев?лъ глубоко растроганный м-ръ Винкель.
        Мольба этого рода, въ настоящемъ случа?, была довольно неум?стна, такъ какъ можно было разсчитать нав?рное, что м-ръ Пикквикъ непрем?нно заблагоразсудитъ поддержать себя на поверхности воды, если не для своихъ друзей, то, по крайней м?р?, ради спасенія себя самого.

        - На дн?, что-ль, стоишь ты, пріятель?  - сказалъ Уардль.

        - Разум?ется на дн?,- отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, стряхивая воду съ головы и лица: - я упалъ туда спиною и сначала никакъ не могъ подняться на ноги. Уфъ!
        Толстый слой глины, обл?пившій спину м-ра Пикквика, служилъ неоспоримымъ подтвержденіемъ его словъ, и это обстоятельство окончательно успокоило всю компанію, не исключая молодыхъ д?вицъ, изъ которыхъ, къ счастью, еще ни одна не усп?ла погрузиться въ глубокій обморокъ, чего, впрочемъ, искренно желали оба хирурга. Когда, наконецъ, жирный парень, озаренный св?тлой мыслью, припомнилъ и во всеуслышаніе объявилъ, что глубина воды нигд? на всемъ пруду не превышаетъ двухъ аршинъ, джентльмены, вс? наперерывъ, бросились спасать несчастнаго старца, и при этомъ каждый изъ нихъ оказалъ чудеса храбрости, проворства и силы. Посл? дружной и неугомонной возни, сопровождавшейся трескомъ льда и брызгами воды, м-ръ Пикквикъ былъ весьма счастливо вырученъ изъ своего непріятнаго положенія и, къ общему удовольствію, поставленъ на сухую землю.

        - Пропала его б?дная головушка,  - воскликнула Эмилія,  - онъ наживетъ смертельную горячку.

        - Б?дный старичокъ!  - сказала Арабелла.  - Позвольте закутать васъ этою шалью, м-ръ Пикквикъ.

        - Вотъ это, въ самомъ д?л?, всего нужн?е для тебя, любезный другъ,  - сказалъ Уардль,  - кутайся хорошенько и б?ги со вс?хъ ногъ домой, прямо на теплую постель.
        Дв?надцать шалей явились въ одно мгновеніе къ услугамъ великаго челов?ка. Самуэль Уэллеръ выбралъ три или четыре потолще и, окутавъ своего господина съ головы до пятокъ, повелъ его на Меноръ-Фармъ, при чемъ глазамъ зрителей представлялся р?дкій феноменъ пожилого джентльмена, промокшаго до костей и лишеннаго обыкновенныхъ статей туалета, свойственныхъ его возрасту и полу.
        Но было теперь довольно некстати думать о соблюденіи св?тскихъ приличій, и м-ръ Пикквикъ, подстрекаемый Самуэлемъ, б?жалъ, не переводя духа, до самыхъ воротъ Меноръ-Фарма, куда гораздо раньше его прибылъ м-ръ Топманъ, усп?вшій переполошить весь хуторъ ужасной в?стью о пожар?. Старушка Уардль, пораженная смертельнымъ страхомъ, была теперь глубоко и непреложно уб?ждена, что кухня и весь задній дворъ объяты пламенемъ: это б?дствіе всегда рисовалось самыми яркими красками въ воображеніи достопочтенной праматери семейства, и теперь съ замираніемъ сердца думала она, что скоро камня на камн? не останется отъ ея родового пепелища.
        М-ръ Пикквикъ успокоился не раньше, какъ въ своей постели, когда ермолка съ кисточками появилась на его просушенной голов?. Самуэль Уэллеръ развелъ въ камин? великол?пный огонь и принесъ об?дъ въ спальню своего господина. Съ об?домъ явился и пуншъ, въ которомъ приняли д?ятельное участіе вс? пикквикисты и старикъ Уардль. Веселая попойка продолжалась до глубокой ночи, до т?хъ поръ, пока ученый мужъ не захрап?лъ богатырскимъ сномъ въ присутствіи своихъ друзей.
        Поутру на другой день м-ръ Пикквикъ, къ общему благополучію, проснулся совершенно здоровымъ и невредимымъ, такъ что въ организм? его не обнаружилось ни мал?йшихъ признаковъ ревматизма. Пользуясь этимъ случаемъ, м-ръ Бобъ Сойеръ весьма основательно зам?тилъ, что горячій пуншъ можетъ служить самымъ лучшимъ предохранительнымъ средствомъ отъ вс?хъ видовъ и родовъ простудныхъ лихорадокъ, и если бываетъ иногда, что этотъ ц?лительный напитокъ не оказываетъ своего спасительнаго д?йствія, то единственно потому, что страждущій субъектъ, зараженный предразсудками, не р?шается употребить его въ достаточномъ количеств?. Съ этимъ мн?ніемъ совершенно былъ согласенъ и м-ръ Пикквикъ.
        Съ наступленіемъ утра веселые гости Дингли-Делля должны были разъ?хаться каждый въ свою сторону. Такіе разъ?зды, какъ изв?стно, представляютъ много поэтическихъ сторонъ для школьника, м?няющаго классную залу на родительскій домъ; но тяжело падаютъ они на сердце взрослыхъ людей. Смерть, эгоизмъ, житейскіе разсчеты и безчисленныя перем?ны фортуны разрываютъ каждодневно счастливыя группы, связанныя узами дружбы, и разбрасываютъ ихъ но вс?мъ концамъ земного шара. Впрочемъ, мысли этого рода не им?ютъ ни мал?йшаго отношенія къ настоящему предмету. Мы хотимъ только изв?стить благосклоннаго читателя, что вс? джентльмены и леди, гостившіе на Меноръ-Фарм?, разъ?хались по своимъ домамъ. М-ръ Пикквикъ и его ученики заняли еще разъ свои м?ста на имперіал? моггльтонскаго дилижанса; Арабелла Алленъ отправилась къ м?сту своего назначенія - куда именно, мы не знаемъ, но м-ръ Винкель очень хорошо зналъ. Ее сопровождали братецъ Бенжаменъ и закадычный другъ его, м-ръ Бобъ Сойеръ.
        Но передъ окончательной разлукой студенты медицины отвели въ сторону ученаго мужа, и м-ръ Бобъ Сойеръ, пропихнувъ свой палецъ въ одну изъ петель его сюртука, сказалъ съ таинственнымъ видомъ:

        - Гд? вы живете, почтенный?
        М-ръ Пикквикъ отв?чалъ, что его настоящая квартира въ гостиниц? "Коршуна и Джорджа".

        - Мн? бы хот?лось, старикъ, заманить васъ въ мою собственную резиденцію,  - продолжалъ Бобъ Сойеръ,  - согласны-ли вы нав?стить меня?

        - Съ величайшимъ удовольствіемъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ,  - питомцы музъ и жрецы Эскулапа им?ютъ полное право на мою внимательность.

        - Въ такомъ случа?, вотъ мой адресъ,  - сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ, вынимая визитную карточку изъ своего жилетнаго кармана,  - Лант-Стритъ, въ Боро, подл? матросскаго трактира. Пройдя Сентъ-Джорджа, поверните за уголъ на Большую улицу. Небольшой домъ, крытый черепицей.

        - Очень хорошо, я найду,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Приходите черезъ дв? нед?ли въ четвергъ и затащите съ собой другихъ ребятъ,  - сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ.  - Ко мн? въ тотъ вечеръ соберется н?сколько молодыхъ ученыхъ медицинской профессіи.
        М-ръ Пикквикъ сказалъ, что ему будетъ очень лестно познакомиться съ молодыми учеными медицинской профессіи; Бобъ Сойеръ протянулъ ему руку, и они разстались дружелюбно.
        Между т?мъ какъ м-ръ Пикквикъ сов?щался такимъ образомъ съ молодыми людьми, м-ръ Винкель шепталъ что-то на ухо Арабелл? Алленъ, a м-ръ Снодграсъ разговаривалъ втихомолку съ миссъ Эмиліей Уардль; но что было предметомъ этихъ таинственныхъ бес?дъ, для насъ покрыто мракомъ неизв?стности. Во всю дорогу, на обратномъ пути въ Лондонъ, оба джентльмена хранили глубокое молчаніе, вздыхали очень часто и даже не вкушали ни пива, ни настойки. Изъ этихъ фактовъ наблюдательная читательница можетъ вывести заключенія, какія ей угодно.
        Глава XXXI. Им?ющая совершенно юридическій характеръ

        Въ нижнихъ этажахъ, по разнымъ угламъ и закоулкамъ Темпля [Посл? парламента высшее судебное м?сто, гд? президентомъ всегда бываетъ лордъ-канцлеръ, называется Chancery. Зат?мъ сл?дуетъ такъ называемый. Храмъ, или Temple, куда принадлежатъ четыре судебныя палаты (Inns of Court), которыхъ названія читатель не разъ встр?титъ въ этой и посл?дующихъ главахъ. Это: "Inner Temple, Middle Temple, Lincol's Inn и Gray's Inn". Встарину Chancery тоже им?ло до десяти судебныхъ палатъ; но въ настоящее время осталась отъ нихъ только одна, называемая "Clifford's Inn". На современномъ язык? «Inn» значитъ собственно гостиница, трактиръ; но первоначально смыслъ его былъ тотъ же, что Mansion, дворецъ, и въ этихъ дворцахъ жили прежде разные вельможи, которые уступили свои резиденціи студентамъ юриспруденціи и народнаго права. Такъ Gray's Inn, четвертая судебная палата Темпля, получила свое имя отъ лорда Эдмонда Грея Уильтона, который отдалъ студентамъ свою резиденцію въ начал? шестнадцатаго в?ка. Въ настоящее время этимъ именемъ называется ц?лый кварталъ, населенный почти исключительно чиновниками, студентами и
писарями. Имя Темпля происходитъ отъ рыцарей ордена Іоанна
Іерусалимскаго, Темпліеровъ, которые отдали юристамъ свои дворцы съ принадлежащими къ нимъ угодьями, церквами и садами, въ 1346 году, въ царствованіе Эдуарда Третьяго. Въ отношеніи къ изученію юриспруденціи и народнаго права Англія р?зко отличается отъ вс?хъ европейскихъ государствъ. Англійскіе университеты, состоявшіе первоначально подъ в?д?ніемъ туземнаго духовенства, никогда въ своихъ ст?нахъ не давали пріюта юридическимъ наукамъ, и юриспруденція, со вс?ми своими отраслями, преподавалась въ этихъ Inns of Court, которые вс? сосредоточены въ столиц? подл? судебныхъ м?стъ, courts of law. Начало этихъ учрежденій относятъ къ царствованію Генриха III. Прим. перев.] разбросаны довольно грязныя и темныя камеры, куда по вечерамъ въ присутственные дни и по утрамъ въ т? дни, когда не бываетъ зас?даній, стекаются безчисленныя полчища мелкихъ чиновниковъ и писарей (clerks) съ кипами бумагъ подъ мышкой и въ широкихъ карманахъ. Писарь писарю не чета, это вс?мъ изв?стно, и наши англійскіе писаря разд?ляются на многочисленные разряды. Первое м?сто занимаетъ, разум?ется, п_и_с_е_ц_ъ
п_р_и_в_и_л_е_г_и_р_о_в_а_н_н_ы_й, заплатившій за себя условленную сумму. Его карьера - быть адвокатомъ или стряпчимъ (attorney), и онъ заран?е вникаетъ во вс? таинства своей будущей профессіи. Онъ од?тъ по посл?дней мод?, -здитъ на балы, держитъ свой экипажъ и отличныхъ лошадей, пос?щаетъ одинъ или два дома въ аристократическихъ улицахъ и отправляется на каникулы въ загородный домъ своего богатаго отца. Словомъ, это аристократъ между писарями. Второе м?сто занимаетъ salaried clerk, писарь, состоящій на жалованьи, и который обязанъ жить подл? конторы своего патрона. Онъ получаетъ тридцать шиллинговъ въ нед?лю, и большую часть этого капитала употребляетъ на свой туалетъ и увеселенія разнаго рода. У него есть кресла въ театр? Адельфи и знакомый погребокъ, гд? каждую субботу, передъ полученіемъ новаго жалованья, онъ проматываетъ свою посл?днюю копейку. Это довольно грязная и жалкая карикатура на одного изъ т?хъ молодыхъ денди, которые между завтракомъ и об?домъ гуляютъ ц?лыми стадами на Гросвенор-сквер?. Сл?дуетъ зат?мъ писарь въ строжайшемъ смысл? слова, писецъ в?чно-цеховой, обреченный судьбою на
переписку чужихъ бумагъ отъ ранняго утра до поздней ночи. У него - обширная семья, голодныя д?ти, чахоточная жена, и самъ онъ частенько бываетъ подъ хм?лькомъ. Это плебей въ благородной корпораціи писцовъ. Есть еще писаря - конторные мальчишки, которые б?гаютъ на свою должность въ синихъ курткахъ и сизыхъ панталонахъ. Они питаютъ справедливое презр?ніе къ школьнымъ мальчикамъ, часто на улицахъ заводятъ съ ними драку и еще чаще угощаютъ себя портеромъ въ распивочныхъ лавчонкахъ. Но мы не р?шаемся исчислять зд?сь вс? виды и роды писарей: довольно того, что вс?хъ ихъ можно вид?ть налицо въ грязныхъ камерахъ Темпля, гд? въ присутственные дни въ ходу вся юридическая машина до мельчайшаго ея винтика.
        Въ углахъ и закоулкахъ Темпля сосредоточены публичныя конторы по судебной части, и зд?сь-то составляются всевозможнаго рода покорн?йшія просьбы, подаются требованія ко взысканію, сочиняютъ формальныя требованія отв?тчиковъ къ суду и фабрикуются другія, бол?е или мен?е зат?йливыя, д?ловыя бумаги, придуманныя великобританскимъ уложеніемъ для пот?хи писарей и адвокатовъ. Это по большей части низенькія, сырыя, подернутыя пл?сенью камеры, гд? съ незапамятныхъ временъ на безчисленныхъ полкахъ березовыхъ шкафовъ гніютъ огромные свертки пергамента и бумаги, распространяющіе весьма пріятный запахъ, который въ ночное время см?шивается съ благовонными испареніями отъ мокрыхъ шинелей, разопр?лыхъ зонтиковъ и ароматомъ сальныхъ огарковъ.
        Нед?ли черезъ дв? по возвращеніи въ Лондонъ м-ра Пикквика и его друзей, въ половин? восьмого по полудни, въ одну изъ этихъ конторъ явился интересный джентльменъ въ с?ромъ фрак? и м?дныхъ пуговицахъ съ іероглифическими гербами. Его длинные, св?тлые, напомаженные волосы весьма искусно были подпрятаны подъ поля обветшалой шляпы, и еще искусн?е перетягивались черезъ блюхеровскіе сапоги его узенькіе гультики, изъ которыхъ, повидимому, кол?ни его готовы были выскочить каждую минуту. Интересный джентльменъ вынулъ изъ своего фрачнаго кармана длинный и узкій свертокъ пергамента и подалъ его, съ подобающимъ почтеніемъ, маститому президенту, зас?давшему за главнымъ столомъ. Немедленно маститый президентъ напечатл?лъ на пергамент? черный штемпель, въ которомъ челов?ческій глазъ, при вс?хъ усиліяхъ, не могъ разобрать никакой фигуры. Зат?мъ интересный юноша съ напомаженными волосами вынулъ еще четыре лоскутка бумаги, гд? содержались четыре печатныхъ копіи пергамента съ проб?лами, оставленными для включенія именъ. Заполнивъ эти бланки, онъ осторожно положилъ въ карманы вс? пять документовъ, расшаркнулся своими
блюхеровскими сапогами, поклонился и вышелъ вонъ изъ трущобы. Этотъ интересный джентльменъ съ кабалистическими документами въ карманахъ былъ не кто другой, какъ нашъ старинный знакомецъ, м-ръ Джаксонъ, письмоводитель господъ Додсона и Фогга, которыхъ собственная контора находилась на углу Корнгилля. Вм?сто того, чтобы воротиться съ д?ловымъ отчетомъ къ своимъ патронамъ, онъ прямо направился быстрыми шагами въ гостиницу "Коршуна и Джорджа" и осв?домился, не зд?сь-ли проживаетъ н?кто Пикквикъ.

        - Томми, позовите сюда слугу м-ра Пикквика,  - сказала буфетчица "Коршуна и Джорджа".

        - Не извольте безпокоиться, сударыня,  - сказалъ м-ръ Джаксонъ:- я пришелъ по д?ламъ, не требующимъ отлагательства. Будьте такъ добры, прикажите мн? показать комнату м-ра Пикквика, и я войду самъ.

        - Какъ васъ зовутъ, сэръ?  - спросилъ трактирный слуга.

        - Джаксонъ,  - отв?чалъ клеркъ.
        Слуга взб?жалъ наверхъ, чтобы доложить о при ход? м-ра Джаксона; но м-ръ Джаксонъ избавилъ его отъ этого труда: онъ вошелъ въ комнату вм?ст? съ нимъ и не далъ ему проговорить ни одного слова.
        Въ этотъ день м-ръ Пикквикъ пригласилъ къ себ? на об?дъ своихъ трехъ друзей. Они съ большимъ комфортомъ сид?ли вокругъ камина и прихлебывали вино изъ стакановъ, когда вошелъ м-ръ Джаксонъ.

        - Здравствуйте, сэръ,  - сказалъ м-ръ Джаксонъ, слегка кивая головой ученому мужу.
        - Какъ ваше здоровье, сэръ?
        М-ръ Пикквикъ машинально поставилъ свой стаканъ на столъ и бросилъ изумленный взглядъ на нежданнаго пришельца: его память не удержала ни одной черты изъ физіономіи м-ра Джаксона.

        - Я пришелъ по изв?стному вамъ д?лу отъ господъ Додсона и Фогга,  - сказалъ м-ръ Джаксонъ пояснительнымъ тономъ.
        При этомъ имени невольная дрожь проб?жала по всему организму ученаго мужа.

        - Извольте, сэръ, идти къ моему адвокату, м-ру Перкеру: вы знаете, гд? онъ живетъ,
        - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Проводите этого джентльмена,  - прибавилъ онъ, обращаясь къ трактирному слуг?.

        - Прошу извинить, м-ръ Пикквикъ,  - сказалъ Джаксонъ, укладывая свою шляпу на полъ и вынимая изъ кармана пергаментный свертокъ:- Личная служба, публичная обязанность письмоводителя или агента въ подобныхъ случаяхъ, вы понимаете, м-ръ Пикквикъ? Честный гражданинъ н?м?етъ передъ закономъ, и тамъ, гд? соблюдены вс? законныя формы… вы понимаете, сэръ?
        Зд?сь м-ръ Джаксонъ, бросивъ взглядъ на пергаментъ, облокотился руками на столъ и взглянулъ на всю компанію съ поб?доносной улыбкой.

        - Мы не станемъ терять напрасно словъ, милостивые государи,  - сказалъ м-ръ Джаксонъ,  - позвольте узнать прежде всего, кто изъ васъ носитъ фамилію Снодграса?
        При этомъ вопрос? м-ръ Снодграсъ припрыгнулъ на своемъ стул?, и это энергичное движеніе послужило для см?тливаго письмоводителя весьма удовлетворительнымъ отв?томъ.

        - А! я такъ и думалъ,  - сказалъ м-ръ Джаксонъ ласковымъ тономъ.  - До васъ y меня тоже небольшое д?льце… не извольте безпокоиться, сэръ.

        - До меня!  - воскликнулъ м-ръ Снодграсъ.

        - Вотъ вамъ subроеna, т. е. приглашеніе явиться въ судъ въ качеств? свид?теля по д?лу вдовы Бардль и отв?тчика Пикквика,  - продолжалъ м-ръ Джаксонъ, вынимая шиллингъ изъ жилетнаго кармана.  - Зас?даніе по этому д?лу назначается четырнадцатаго февраля, и это будетъ спеціальный судъ присяжныхъ. Это собственно вамъ принадлежитъ, м-ръ Снодграсъ: извольте получить. У меня еще девять приглашеній.
        Говоря это, м-ръ Джаксонъ уставилъ пергаментъ противъ глазъ м-ра Снодграса и вложилъ шиллингъ въ его руку.
        М-ръ Топманъ между т?мъ смотр?лъ съ безмолвнымъ изумленіемъ на таинственныя д?йствія письмоводителя. Вдругъ Джаксонъ обернулся къ нему и сказалъ:

        - Кажется, я не ошибусь, сэръ, если осм?люсь назвать васъ м-ромъ Топманомъ?
        М-ръ Топманъ взглянулъ на м-ра Пикквика; но, не зам?тивъ въ чертахъ этого джентльмена никакого предостерегающаго выраженія, объявилъ скороговоркой:

        - Да, фамилія моя - Топманъ.

        - A другой джентльменъ подл? васъ, безъ сомн?нія,  - м-ръ Винкель?  - спросилъ Джаксонъ.
        М-ръ Винкель пролепеталъ утвердительный отв?ть. Не входя дал?е ни въ какія объясненія, расторопный письмоводитель вручилъ имъ обоимъ по свертку бумаги и по шиллингу.

        - Можетъ быть, я вамъ н?сколько наскучилъ, господа,  - продолжалъ м-ръ Джаксонъ,  - но ужъ заодно прошу извинить: y меня тутъ вписано еще имя м-ра Самуэля Уэллера, м-ръ Пикквикъ.

        - Пошлите сюда моего слугу,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, обращаясь къ трактирному слуг?.
        Озадаченный слуга посп?шилъ исполнить полученное приказаніе.

        - Не угодно-ли вамъ прис?сть, м-ръ Джаксонъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        Письмоводитель с?лъ. Друзья въ изумленіи смотр?ли другъ на друга, не говоря ни слова. Наконецъ, м-ръ Пикквикъ прервалъ молчаніе такимъ образомъ:

        - Поведеніе вашихъ принципаловъ, сэръ, служитъ непроницаемой загадкой для всякаго честнаго гражданина; но въ этомъ случа?, если не ошибаюсь, Додсонъ и Фоггъ нам?рены употребить противъ меня свид?тельство моихъ собственныхъ друзей. Такъ или н?тъ?
        Джаксонъ приставилъ указательный палецъ къ л?вой сторон? своего носа, желая показать такимъ образомъ, что юридическія тайны глубоко погребены въ его мозгу. Потомъ онъ сказалъ:

        - Не знаю, сэръ. Мое д?ло - сторона.

        - Какую же другую ц?ль, сэръ, могутъ им?ть вс? эти требованія?  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Ц?ли могутъ быть совс?мъ особенныя,  - возразилъ Джаксонъ,  - но это до меня не касается. Спрашивать можете сколько вамъ угодно; но моя обязанность - молчать.
        Зд?сь м-ръ Джаксонъ улыбнулся еще разъ на всю компанію и принялся выд?лывать своею л?вою рукою таинственные жесты безъ всякаго опред?леннаго значенія и смысла.

        - Да, милостивые государи,  - сказалъ онъ въ заключеніе,  - клерки господъ Додсона и Фогга могутъ, конечно, им?ть свои, бол?е или мен?е, достов?рныя, догадки насчетъ подобныхъ приглашеній; но вы всего лучше сд?лаете, м-ръ Пикквикъ, если съ терп?ніемъ будете ожидать правосудія, которое, смотря по обстоятельствамъ и сл?дуя требованіямъ закона, можетъ обвинить или оправдать васъ.
        М-ръ Пикквикъ бросилъ взглядъ невыразимаго презр?нія на своего ненавистнаго гостя, и ужъ изъ устъ его готово было исторгнуться страшное проклятіе на главы господъ Додсона и Фогга, какъ въ это самое мгновеніе въ комнату вошелъ его слуга, и проклятіе осталось непроизнесеннымъ.

        - Самуэль Уэллеръ?  - сказалъ м-ръ Джаксонъ вопросительнымъ тономъ.

        - Къ вашимъ услугамъ, сэръ, если вамъ пріятно удостоить меня своимъ знакомствомъ.

        - Вотъ вамъ subpoena, м-ръ Уэллеръ.

        - A какъ это по-англійски, см?ю спросить?

        - Приглашеніе явиться въ судъ, и съ нимъ - шиллингъ. Извольте получить, м-ръ Уэллеръ. Это вамъ отъ Додсона и Фогга.

        - Недурно. Стало быть, господа Додсонъ и Фоггъ посылаютъ мн? подарокъ черезъ ваши руки? Это д?лаетъ имъ честь, и, признаюсь, этого я не ожидалъ отъ такихъ джентльменовъ, какъ Додсонъ и Фоггъ. Свид?тельствуйте имъ отъ меня нижайшее почтеніе и скажите, что я готовъ съ превеликимъ аппетитомъ пить за ихъ здоровье огуречный разсолъ.
        Говоря это, м-ръ Уэллеръ лукаво подмигивалъ старшин? глазами и немилосердно комкалъ въ рукахъ бумагу, полученную отъ письмоводителя.
        Исполнивъ свое д?ло, м-ръ Джаксонъ сд?лалъ видъ, будто над?ваетъ перчатку, которую, ради приличія, держалъ всегда въ своей рук?, и потомъ, сд?лавъ учтивый поклонъ, юркнулъ изъ дверей. Черезъ полчаса онъ былъ уже въ своей контор? передъ лицами господъ Додсона и Фогга.
        Въ эту ночь м-ръ Пикквикъ спалъ очень дурно, и его воображеніе безпрестанно рисовало ненавистный образъ вдовы Бардль вм?ст? со вс?ми кляузами и крючками, придуманными и пущенными въ ходъ на его погибель. Поутру на другой день, посл? завтрака, онъ, въ сопровожденіи своего слуги, отправился къ Грейскому скверу въ гостиницу «Лебедя», гд? жилъ его адвокатъ.

        - Самуэль!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, озираясь кругомъ, когда они достигли до конца Чипсайда.

        - Что вамъ угодно, сэръ?

        - Куда теперь идти?

        - Въ Ньюгетскую улицу.
        Но, продолжая стоять на одномъ м?ст?, м-ръ Пикквикъ испустилъ глубокій вздохъ и тоскливо взглянулъ на лицо своего слуги.

        - О чемъ вздыхаете, сэръ?  - спросилъ Самуэль.

        - Да такъ, мой другъ, что-то взгрустнулось,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Этотъ проклятый судъ назначенъ, кажется, на четырнадцатое число будущаго м?сяца?

        - На четырнадцатое февраля, сэръ,  - сказалъ Самуэль,  - выборъ удивительно зам?чательный.

        - Отчего же зам?чательный?

        - Да в?дь это, сэръ, валентиновъ день [День Валентина - англійскій народный праздникъ, когда, по народному присловью, каждая голубка промышляетъ для себя голубка д?вушка, встр?тивъ въ этотъ день перваго мужчину, называетъ его своимъ Валентиномъ: мужчина въ свою очередь называетъ своей Валентиной первую д?вушку, которую удалось ему увид?ть. Разум?ется, между любовниками такія встр?чи устраиваются заран?е, и Валентинъ обыкновенно женится на своей Валентин?. Прив?тствія, подарки и письма, полученныя въ этотъ день, называются также валентиновскими.] , и вы, конечно, знаете, что Валентинъ шутить не любитъ, когда д?ло идетъ о наказаніи преступнаго любовника.
        Улыбка м-ра Уэллера не пробудила ни мал?йшаго луча веселости въ душ? ученаго мужа. М-ръ Пикквикъ круто повернулъ въ Ньюгетскую улицу и, пов?сивъ голову, безмолвно продолжалъ свой путь.
        Такъ они прошли около четверти версты, думая каждый о своихъ собственныхъ д?лахъ. Самуэль все время держался въ н?сколькихъ шагахъ отъ своего господина; но вдругъ ему пришла счастливая мысль сообщить старшин? весьма интересный анекдотъ, возникшій въ его душ? всл?дствіе естественнаго сц?пленія идей, пробужденныхъ видомъ вн?шнихъ предметовъ. Въ мгновеніе ока онъ догналъ ученаго мужа и, указывая ему на домъ, мимо котораго они проходили, сказалъ:

        - Видите вы эту колбасную лавку?

        - Вижу.

        - Это, сэръ, знаменитая факторія сосисекъ.

        - Право?

        - Я вамъ говорю. Года за четыре на этомъ м?ст? произошла удивительная оказія.

        - Какая?

        - Не случалось-ли вамъ слышать, какъ однажды изчезъ, неизв?стно куда, почтенный джентльменъ, торговавшій ветчиной и колбасой въ огромномъ разм?р??

        - Его убаюкали, Самуэль, з_а_б_о_р_к_о_в_а_л_и [За н?сколько л?тъ передъ этимъ, между англійскими мошенниками распространился особый промыселъ, невиданный и неслыханный нигд? - убивать людей съ тою единственною ц?лью, чтобъ продавать ихъ трупы въ анатомическіе театры для медицинскихъ операцій. Въ этомъ ремесл? особенную изв?стность заслужилъ н?кто Burke, Ирландецъ, котораго, наконецъ, поймали и казнили въ 1829 году. Отъ имени его англичане сд?лали глаголь to burke, борковать, то есть, убивать людей для анатомическаго театра. Прим. перев.] ,можетъ быть?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ съ безпокойствомъ.

        - Н?тъ, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ,  - и я вамъ осм?люсь доложить, что бываютъ на св?т? предиковинныя вещи. Джентльменъ этотъ, сэръ, былъ хозяиномъ вотъ этой самой колбасной, которую вы видите. Онъ изобр?лъ для своего ремесла патентованную паровую машину, гд?, такъ сказать, въ одно мгновеніе ока, огромн?йшіе камни могли растираться посредствомъ чудод?йственнаго жернова въ мельчайшій порошокъ и превращаться въ сосиски перв?йшаго сорта. Онъ выхлопоталъ даже привилегію на свои патентованныя сосиски. Онъ гордился своимъ изобр?теніемъ и смотр?лъ, бывало, по ц?лымъ часамъ, какъ работаетъ его хитрая машина, приготовляя удивительные завтраки для джентльменскихъ желудковъ. Вообще, сэръ, онъ былъ совершенно счастливъ и этою машиною, и двумя курчавыми мальчишками, которые б?гали вокругъ, называя его своимъ милымъ папашей; но б?да въ томъ, что судьба навязала ему на шею ехидную жену, отравлявшую весь этотъ домашній комфортъ. Отъ криковъ этой в?дьмы дрожалъ, бывало, весь домъ и дребезжали стекла, какъ отъ землетрясенія.  - "Послушай-ка, ты, моя душенька,  - говоритъ однажды горемычный мужъ, потерявшій
всякое терп?ніе,  - если ты будешь продолжать эту пот?ху, говоритъ онъ, я у?ду въ Америку, чтобъ отвязаться отъ тебя. Помяни мое слово".  - "По мн?, пожалуй, ты можешь провалиться сквозь землю,  - говоритъ жена:- посмотрю я, какъ американцы уживутся съ такимъ шайтаномъ" Зат?мъ она еще пуще окрысилась на б?днаго мужа, поб?жала въ столовую и начала вопить во всю улицу, что вотъ, дескать, гадкій мужъ собирается отправить ее на тотъ св?тъ и что ей давно житья н?тъ въ собственномъ дом?. Эта комедія продолжалась часа три, до т?хъ поръ, пока ея глаза закатились подъ лобъ и она со всего размаха грянулась на полъ, брыкаясь при этомъ и руками, и ногами. Очень хорошо-съ. На другой день супругъ ея пропалъ. Онъ не взялъ ни денегъ изъ хозяйственной кассы, ни запаснаго платья изъ своего гардероба: стало-быть, онъ не у?халъ въ Америку. На другой день онъ не воротился, и такъ прождали его напрасно ц?лую нед?лю. Хозяйка напечатала объявленіе въ газетахъ, публично изв?щая, что она во всемъ готова простить своего мужа, какъ скоро онъ придетъ домой. Такое объявленіе, конечно, д?лало ей великую честь, т?мъ бол?е, что мужъ,
собственно говоря, ни въ чемъ не быль виноватъ передъ ней; но и посл? этой уловки онъ все-таки не воротился. Напрасно искали его во вс?хъ каналахъ и напрасно, два м?сяца сряду, приносили къ дверямъ колбасной лавки трупы вс?хъ утопленниковъ и удавленниковъ: ни одинъ трупъ не представилъ ни мал?йшаго сходства съ пропавшимъ мужемъ, и сос?ди мало-по-малу успокоились въ томъ предположеніи, что колбасникъ пропалъ безъ в?сти.  - "Туда ему и дорога", сказала неут?шная супруга и, отложивъ всякія попеченія, принялась торговать сосисками и колбасами. Однажды вечеромъ приходитъ въ ея лавку пожилой худощавый джентльменъ и спрашиваетъ сердитымъ голосомъ:- "Вы, что ли, содержательница этой лавки?"  - Я,  - говоритъ она,  - чего вамъ угодно?  - "Я пришелъ, сударыня,  - говоритъ онъ,  - потребовать отъ васъ отчета, за какія напасти нам?рены вы подавить своими проклятыми сосисками меня и все мое семейство? И кто вамъ сказалъ, сударыня, что м?дныя пуговицы съ гербами обойдутся вашей торговл? дешевле свиного мяса?"  - Какъ пуговицы!  - говоритъ она,  - объяснитесь, милостивый государь.  - "Нечего тутъ объяснять,  -
говоритъ пожилой джентльменъ, развертывая клочокъ оберточной бумаги, гд? было штукъ двадцать или тридцать пуговичныхъ половинокъ,  - какой чортъ, сударыня, надоумилъ васъ приправлять пуговицами эти проклятыя сосиски? Хороша начинка!"  - Ахъ! ахъ! это пуговицы моего супруга!  - кричитъ вдова, и тутъ же съ нею д?лаются страшныя истерическія корчи.  - "Что это значитъ?"  - визжитъ пожилой джентльменъ, побл?дн?вшій, какъ полотно.  - Все теперь ясно для меня!  - визжитъ вдова.  - Мужъ мой, въ припадк? безумія, превратилъ себя самого въ сосиски!

        - И это, сэръ, была сущая правда,  - заключилъ м-ръ Уэллеръ, устремивъ пристальный взглядъ на испуганную физіономію м-ра Пикквика,  - только до сихъ поръ въ общемъ мн?ніи остается подъ спудомъ, самъ-ли онъ бросился въ свою патентованную машину, или кто-нибудь его пихнулъ. Достойно зам?чанія, сэръ, что пожилой сухощавый джентльменъ, страстный любитель сосисекъ, не могъ съ этой поры даже слышать о нихъ.
        Вскор? посл? этого трогательнаго пов?ствованія господинъ и слуга прибыли въ квартиру м-ра Перкера. Лоутонъ, главный его конторщикъ, стоялъ подл? пріотворенной двери, разговаривая весьма небрежно съ какимъ-то горемыкой въ истасканномъ сюртук?, въ сапогахъ безъ подошвъ и въ перчаткахъ безъ пальцевъ. Во вс?хъ чертахъ его тощаго лица ярко отражались сл?ды продолжительныхъ страданій, и онъ, повидимому, живо чувствовалъ свое крайнее униженіе, потому что тотчасъ же отпрянулъ назадъ въ темный уголъ, какъ скоро завид?лъ новаго пришельца.

        - Какъ это жаль… право,  - сказалъ незнакомецъ съ глубокимъ вздохомъ.

        - Конечно, жаль,  - повторилъ Лоутонъ, выводя своимъ перомъ какія-то каракули на косяк? двери.  - Не хотите-ли заочно передать ему ваше порученіе?

        - A когда, прим?рно сказать, онъ долженъ воротиться назадъ?  - спросилъ незнакомецъ.

        - Не знаю, право,  - отв?чалъ Лоутонъ, д?лая мистическіе знаки м-ру Пикквику, когда незнакомецъ потупилъ свои глаза.

        - И вы полагаете, что мн? было бы безполезно дожидаться его зд?сь?  - продолжалъ незнакомецъ, тоскливо посматривая на дверь конторы.

        - О, да, я въ этомъ совершенно ув?ренъ,  - отв?чалъ конторщикъ, продолжая рисовать каракули на косяк?.  - На этой нед?л? уже нечего ждать, а, пожалуй, можетъ случиться, онъ не воротится и на будущей нед?л?, потому что вообще, у?зжая за городъ, Перкеръ никогда не торопится возвращеніемъ домой. Ужъ таковъ его обычай.

        - Какъ? Онъ за городомъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - Боже мой, что-жъ теперь намъ д?лать?

        - Не уходите, м-ръ Пикквикъ,  - сказалъ Лоутонъ,  - y меня для васъ письмо.
        Переминаясь съ ноги на ногу, незнакомецъ еще разъ потупилъ глаза въ землю, и въ это мгновеніе см?тливый конторщикъ бросилъ многозначительный взглядъ на ученаго мужа, давая такимъ образомъ знать, что онъ разыгрываетъ плутовскую роль, которой однакожъ м-ръ Пикквикъ не могъ постигнуть.

        - Войдите, м-ръ Пикквикъ, прошу покорно,  - сказалъ Лоутонъ.  - Что-жъ, вы оставите какое-нибудь порученіе, м-ръ Уатти, или потрудитесь завернуть въ другой разъ?

        - Будьте такъ добры, попросите его сказать, что тамъ y нихъ сд?лано по моему д?лу,
        - сказалъ незнакомецъ умоляющимъ тономъ: - да, ради Бога, не забудьте этого, м-ръ Лоутонъ,  - в?дь отъ этого зависитъ судьба ц?лаго семейства.

        - Н?тъ, не забуду, положитесь на меня,  - отв?чалъ конторщикъ.

        - Войдите, м-ръ Пикквикъ. Прощайте, м-ръ Уатти; вы, в?рно, пройдетесь по бульвару; погода превосходная, не такъ ли?
        Но такъ какъ незнакомецъ все еще медлилъ и былъ, очевидно, въ нер?шительномъ положеніи, то м-ръ Лоутонъ безъ церемоніи захлопнулъ дверь въ ту минуту, какъ Самуэль Уэллеръ усп?лъ войти въ контору за своимъ господиномъ.

        - Уфъ, надо?лъ, проклятый!  - сказалъ Лоутонъ, бросая перо на столъ, съ видомъ оскорбленнаго челов?ка.  - Въ жизнь не видалъ такого неотвязчиваго банкрота! Его д?ла ужъ года четыре лежать у насъ подъ спудомъ, a онъ, чего добраго, еще снова притащится сюда нед?ли черезъ дв?. Такой неотвязный, право! Пожалуйте сюда, м-ръ Пикквикъ. Перкеръ дома и, разум?ется, будетъ радъ васъ вид?ть. Съ этимъ банкротомъ
        - можете вообразить!  - я проваландался y дверей минутъ двадцать и промерзъ чуть не до костей.
        Говоря это, конторщикъ поворочалъ уголья въ камин? и потомъ, бросивъ кочергу, пошелъ въ комнату своего принципала; м-ръ Пикквикъ посл?довалъ за нимъ.

        - А, это вы, почтенн?йшій,  - воскликнулъ м-ръ Перкеръ, шумно приподнимаясь со своего стула.  - Ну, почтенн?йшій, какъ идутъ ваши д?ла? Н?тъ-ли чего новенькаго насчетъ нашихъ пріятелей въ Корнгилл?? Додсонъ и Фоггь, я слышалъ, держали ухо востро. О, это славные ребята, я знаю!
        Говоря это, маленькій адвокатъ засадилъ въ носъ огромную щепоть табака, какъ будто въ доказательство своего почтенія къ искусству господъ Додсона и Фогга.

        - Это отчаянные мошенники,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - То есть, почтенн?йшій, вы смотрите на нихъ со своей, джентльменской, точки зр?нія, не углубляясь въ сущность юридическаго искусства, и по-своему вы правы, м-ръ Пикквикъ. Ну, и мы тоже не дремали все это время. Я завербовалъ на свою сторону сержанта [Такъ называется адвокатъ высшаго разряда.] Сноббина.

        - Хорошій это челов?къ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Хорошій челов?къ?  - возразилъ м-ръ Перкеръ.  - Сержантъ Сноббинъ, почтенн?йшій, стоитъ, такъ сказать, выше вс?хъ юридическихъ профессій. Онъ сд?лаетъ втрое противъ всякаго адвоката второй руки, и такого доки, см?ю ув?рить, не найти намъ съ вами на всемъ пространств? Трехъ Соединенныхъ Королевствъ. Сержантъ Сноббинъ водитъ за носъ вс?хъ этихъ судей, и уголовныхъ, и гражданскихъ.
        Новая щепоть табака скр?пила окончательно высокую рекомендацію адвоката.

        - Они требуютъ въ судъ моихъ друзей,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Такъ и должно быть, отв?чалъ Перкеръ,  - Додсонъ и Фоггъ не проз?ваютъ этого случая. Друзья ваши могутъ быть отличными свид?телями, такъ какъ они вид?ли васъ въ интересномъ положеніи.

        - Но в?дь она упала въ обморокъ по собственной вол?,- зам?тилъ м-ръ Пикквикъ,  - она сама бросилась въ мои объятія.

        - Очень в?роятно, почтенн?йшій,  - возразилъ Перкеръ,  - очень в?роятно и даже очень естественно. Я, съ своей стороны нравственно уб?жденъ, что иначе и не могло быть; но кто же это можетъ доказать, почтенн?йшій?

        - Они также требовали въ судъ моего слугу, сказалъ м-ръ Пикквикъ, приведенный въ н?которое затрудненіе неожиданнымъ вопросомъ своего адвоката.

        - Самуэля?  - сказалъ Перкеръ.
        М-ръ Пикквикъ отв?чалъ утвердительно.

        - Ну, да, почтенн?йшій, это ужъ само собою разум?ется. Я могъ вамъ предсказать за ц?лый м?сяцъ, что они не проз?ваютъ этого случая. Додсонъ и Фоггъ понимаютъ свое д?ло. Я им?лъ честь вамъ докладывать, почтенн?йшій, что благоразумный джентльменъ отнюдь не долженъ вм?шиваться въ свое д?ло, какъ скоро онъ вв?рилъ его адвокату. Теперь вы сами должны отв?чать за посл?дствія, каковы бы они ни были.
        Заключивъ эту сентенцію, м-ръ Перкеръ вытянулъ съ большимъ достоинствомъ шею и стряхнулъ табакъ съ воротниковъ своей рубашки.

        - Зач?мъ же, скажите на милость, имъ понадобился мой слуга?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ посл? молчанія, продолжавшагося дв? или три минуты.

        - Но в?дь вы посылали его на свою прежнюю квартиру?

        - Посылалъ.

        - Изъ этого, на основаніи юридическихъ соображеній, прямо сл?дуетъ, что вы предлагали вдов? Бардль мировую сд?лку, на которую она, разум?ется, не согласилась. Впрочемъ, я не думаю, чтобы судьи могли что-нибудь вытянуть отъ вашего слуги.

        - И мн? тоже кажется,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, улыбаясь при мысли, что Самуэль долженъ будетъ свид?тельствовать противъ него.  - Что-жъ мы будемъ д?лать?

        - Да намъ, почтенн?йшій, остается только одно: подвергнуть свид?телей вторичному допросу, положиться на краснор?чіе Сноббина и бросить какъ можно побольше пыли въ глаза судьямъ.

        - Ну, a если приговоръ будетъ окончательно противъ меня?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        М-ръ Перкеръ улыбнулся, понюхалъ табаку съ продолжительными разстановками, пом?шалъ огонь кочергой, пожалъ плечами и обнаружилъ нам?реніе хранить выразительное молчаніе.

        - Неужели вы думаете, милостивый государь, что я долженъ, въ такомъ случа?, заплатить за убытки?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, наблюдавшій съ напряженнымъ вниманіемъ эту многознаменательную форму телеграфнаго отв?та.
        Перкеръ опять принялся безъ всякой видимой надобности м?шать огонь и сказалъ:

        - Не мудрено, почтенн?йшій, не мудрено.

        - Н?тъ, очень мудрено, и я объявляю вамъ заран?е мое неизм?нное нам?реніе - не подчиняться суду крючкотворовъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ выразительнымъ тономъ.  - Да, Перкеръ, я не буду тогда отв?чать ни на какія требованія, и ни одинъ пенни не перейдетъ изъ моего кармана въ сундуки Додсона и Фогга. Это моя р?шительная, непреложная воля.
        И въ подтвержденіе этой непреложности м-ръ Пикквикъ ударилъ кулакомъ по столу.

        - Очень хорошо, почтенн?йшій, очень хорошо, сказалъ Перкеръ.  - Вы можете д?йствовать по благоусмотр?нію.

        - Конечно, могу,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ скороговоркой.  - Гд? живетъ сержантъ Сноббинъ?

        - Въ Линкольнской Палат?, на Старомъ сквер?.

        - Я желаю немедленно вид?ть его,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Вид?ть сержанта Сноббина!  - воскликнулъ Перкеръ въ припадк? величайшаго изумленія.  - Какъ это можно, почтенн?йшій! Вид?ть сержанта Сноббина! Да понимаете-ли вы, почтенн?йшій, что тутъ нужна особая консультація, требующая значительнаго времени и даже значительныхъ издержекъ? Н?тъ, н?тъ, почтенн?йшій, и не думайте теперь о такомъ свиданіи.
        Но м-ръ Пикквикъ р?шился непрем?нно поставить на своемъ, и сл?дствіемъ его настойчивости было то, что не дальше, какъ черезъ десять минутъ, адвокатъ и его кліентъ благополучно прилет?ли въ контору великаго сержанта Сноббина.
        Это была довольно просторная комната съ огромнымъ письменнымъ столомъ подл? камина, украшеннаго вычурными фресками. Время и чернильныя пятна почти совершенно уничтожили природный цв?тъ матеріи, покрывавшей столъ, но, посл? тщательнаго наблюденія, можно было догадаться, что это была первоначально фризовая матерія зеленаго цв?та. На стол? валялись многочисленныя пачки бумагъ, перевязанныхъ красными снурками, и за столомъ сид?лъ пожилой конторщикъ съ полными и румяными щеками, обличавшими совершенн?йшее состояніе его здоровья. Джентльменскій видъ конторщика и массивная золотая ц?пь, украшавшая его грудь, свид?тельствовали неоспоримо нагляднымъ образомъ, что контора м-ра сержанта Сноббина им?ла обширн?йшую и выгодную практику въ юридическихъ д?лахъ.

        - Сержантъ y себя въ кабинет?, м-ръ Моллардъ?  - спросилъ Перкеръ, предлагая свою табакерку къ услугамъ джентльменскаго носа.

        - Да, въ кабинет?, только онъ демонски занятъ, м-ръ Перкеръ,  - отв?чалъ конторщикъ.  - Видите ли, какая тутъ пропасть бумагъ, a онъ еще не усп?лъ подписать ни одной, хотя за юридическія консультаціи мы уже давно получили деньги по вс?мъ этимъ пунктамъ.
        Говоря это, м-ръ Моллардъ улыбнулся и запустилъ въ свой носъ огромную щепоть табака, какъ бы въ доказательство своихъ юридическихъ талантовъ.

        - Вотъ это называется практикой!  - сказалъ Перкеръ.

        - Да, практика не совс?мъ дурная,  - сказалъ самодовольно конторщикъ, вынимая изъ своего кармана огромную серебряную табакерку,  - отъ насъ безпрестанно требуютъ мн?ній и сов?товъ.

        - И вы, разум?ется, излагаете на бумаг??

        - Какъ же иначе? При этомъ, почтенн?йшій, должно вамъ зам?тить, что м-ръ Сноббинъ пишетъ такимъ почеркомъ, котораго самъ чортъ не разберетъ, кром? меня. Поэтому я долженъ всегда переписывать его мн?нія, a за переписку… вы понимаете? Ха, ха, ха!

        - Какъ не понимать, почтенн?йшій!  - сказалъ м-ръ Перкеръ.

        - Съ такимъ принципаломъ, см?ю сказать, вамъ не житье, a масляница. Ха, ха, ха!
        При этомъ сержантскій конторщикъ засм?ялся опять, но засм?ялся втихомолку т?мъ внутреннимъ, безмолвнымъ см?хомъ, который весьма не нравился ученому мужу. Если сердце ваше надрывается отъ досады и тоски, вы вредите только самому себ?; но какъ скоро вы см?етесь про себя, втихомолку, такой см?хъ не предв?щаетъ ничего добраго вашимъ ближнимъ.

        - Какъ наши д?ла съ вами, почтенн?йшій?  - спросилъ Перкеръ.  - Вы за мной не считаете стариннаго должка?

        - Н?тъ, не считаю.

        - Жаль, не то я, пожалуй, сію минуту изготовилъ бы для васъ векселекъ. Впрочемъ, и то сказать, при такой громад? наличныхъ денегъ, какая вамъ нужда заботиться о старыхъ должникахъ? В?дь y васъ, почтенн?йшій, денегъ-то куры не клюютъ. Ха, ха, ха!
        Эта выходка, повидимому, пришлась какъ нельзя бол?е по вкусу д?лового челов?ка, и онъ захохоталъ опять своимъ таинственно безмолвнымъ см?хомъ.

        - Однакожъ, знаете-ли что, почтенн?йшій м-ръ Моллардъ,  - сказалъ Перкеръ, вдругъ принимая степенный видъ и отводя въ сторону конторщика великаго юриста,  - вы должны уговорить своего принципала, чтобъ онъ согласился теперь принять меня и моего кліента.

        - Какъ! Неужели вы хотите вид?ть его лично?  - воскликнулъ Моллардъ.

        - Почему же н?тъ, сэръ?  - подхватилъ м-ръ Пикквикъ, услышавшій начало этихъ сов?щаній.

        - A потому, сэръ, что везд? и во всемъ порядочный джентльменъ обязанъ сообразоваться съ заведеннымъ порядкомъ,  - отв?чалъ м-ръ Моллардъ.  - Изложите свое д?ло на бумаг? обстоятельно и подробно, и м-ръ Сноббинь въ свое время тоже дастъ вамъ на бумаг? удовлетворительный отв?тъ. Таковъ порядокъ юридической консультаціи. На личное свиданіе вы отнюдь не должны были разсчитывать, т?мъ бол?е, что для м-ра Сноббина драгоц?нна каждая минута.
        М-ръ Перкеръ, между т?мъ, бросилъ довольно строгій взглядъ на ученаго мужа и сказалъ многозначительнымъ тономъ:

        - Я говорилъ вамъ, почтенн?йшій, и теперь повторяю снова и разъ навсегда: всякій порядочный джентльменъ, вв?ряя свое д?ло адвокату, долженъ положиться на него во всемъ, или адвокатъ не отв?чаетъ ни за что. Личное ваше вм?шательство зд?сь неум?стно и совершенно безполезно.
        Не д?лая никакихъ возраженій, м-ръ Пикквикъ понурилъ голову и отправился въ противоположный уголъ.
        Прерванное сов?щаніе вновь началось между д?ловыми людьми. Долго бес?довали они, нюхая табакъ и размахивая руками; м-ръ Пикквикъ уже не слышалъ больше ни одного слова, и сущность консультаціи осталось для него непроницаемою тайной. Моллардъ, повидимому, уб?жденный неотразимыми доказательствами опытнаго адвоката, согласился, наконецъ, испросить для него аудіенцію y своего принципала. Онъ пошелъ въ его кабинетъ и черезъ минуту, возвращаясь оттуда на ципочкахъ, возв?стилъ Перкеру и м-ру Пикквику, что м-ръ Сноббинъ, принимая въ уваженіе обстоятельства д?ла, соглашается, въ вид? исключенія, дать имъ аудіенцію на самое короткое время.
        М-ръ сержантъ Сноббинъ былъ поистасканный джентльменъ л?тъ сорока пяти или, можетъ быть, пятидесяти, съ желто-бл?днымъ лицомъ и впалыми щеками гемороидальнаго цв?та. Его угрюмые и мутные глаза обличали въ немъ одного изъ т?хъ неутомимыхъ тружениковъ, которые посвящаютъ свою жизнь головоломнымъ кабинетнымъ трудамъ, сухимъ, безжизненнымъ, убивающимъ душу. Лорнетъ, вис?вшій y него на черной широкой лент?, служилъ для посторонняго наблюдателя несомн?ннымъ доказательствомъ, что м-ръ Сноббинъ былъ близорукъ. Волосы были y него чрезвычайно р?дки и торчали клочками на его голов?: это могло завис?ть, во-первыхъ, оттого, что почтенный юристъ не им?лъ привычки заботиться о своей прическ?, а, во-вторыхъ, оттого, что онъ ц?лую четверть в?ка носилъ судейскій парикъ, который теперь вис?лъ подл? него на деревянномъ гвозд?. Сл?ды св?жей пудры на воротник? его фрака и дурно вымытый б?лый галстухъ, въ измятомъ и скомканномъ вид? торчавшій на его ше?, свид?тельствовали, что м-ръ Сноббинъ, по возвращеніи изъ суда, еще не усп?лъ сд?лать приличной перем?ны въ своемъ костюм?. Остальныя статьи его туалета обличали также
высшую степень небрежности и неряшества, свойственныхъ вс?мъ великимъ людямъ юридической профессіи. Д?ловыя книги съ ременными застежками, груды бумагъ разной величины и разныхъ цв?товъ, письма и куверты всевозможныхъ форматовъ были разбросаны по всему пространству огромнаго стола безъ всякаго покушенія на комфортъ и порядокъ. Кабинетная мебель страдала отъ чрезм?рной ветхости англійской бол?знью; дверцы книжныхъ шкафовъ подернулись пл?сенью и спокойно гнили на своихъ заржав?лыхъ петляхъ; пыль на коврахъ подымалась облаками при каждомъ шаг?; оконныя сторы покрылись желтизной отъ дряхлости и грязи, и вообще вс? предметы въ кабинет? д?лового челов?ка свид?тельствовали неоспоримымъ образомъ, что м-ръ сержантъ Сноббинъ, погруженный т?ломъ и душою въ свои головоломныя занятія, не обращалъ ни мал?йшаго вниманія на вн?шнія удобства жизни.
        При вход? кліентовъ онъ писалъ, и перо его скрип?ло немилосердно, быстро переб?гая отъ одной строки къ другой. Когда Перкеръ поклонился и представилъ его вниманію своего кліента, м-ръ Сноббинъ осторожно воткнулъ въ чернильницу свое перо, пригласилъ гостей садиться и, погладивъ свою л?вую ногу, сд?лалъ знакъ, что они могутъ говорить.

        - Имя моего кліента - Пикквикъ,  - началъ Перкеръ, сд?лавъ предварительно подобострастный поклонъ.

        - Ну?

        - Онъ отв?тчикъ по д?лу вдовы Бардль.

        - Ну?

        - Вамъ, кажется, изв?стны отчасти подробности этого д?ла.

        - Меня ангажировали защищать его на спеціальномъ суд? присяжныхъ?

        - Такъ точно.

        - И деньги внесены въ мою контору?

        - Вс? сполна.
        Сержантъ понюхалъ табаку и приготовился ожидать дальн?йшихъ объясненій.

        - Прежде, ч?мъ вы окончательно примете на себя оффиціальную обязанность нашего защитника, сэръ,  - сказалъ Перкеръ,  - м-ръ Пикквикъ желаетъ лично васъ удостов?рить, что жалоба противъ него, съ нравственной точки зр?нія, не им?етъ ни мал?йшихъ основаній и онъ идетъ на судъ съ чистымъ сердцемъ и чистыми руками; въ противномъ случа?, еслибъ на сов?сти его лежало какое-нибудь пятно, онъ бы прекратилъ этотъ процессъ въ самомъ начал?, удовлетворивъ справедливымъ требованіямъ вдовы Бардль. Такъ-ли я излагаю ваши мысли, почтенн?йшій?  - заключилъ маленькій адвокатъ, обращаясь къ м-ру Пикквику.

        - Совершенно такъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.
        Вооружившись очками, сержантъ Сноббинъ осмотр?лъ ученаго мужа съ ногъ до головы, при чемъ едва зам?тная улыбка проскользнула по его морщинистому лицу. Зат?мъ, обращаясь къ Перкеру, онъ проговорилъ:

        - Запутанное д?ло?
        Перкеръ пожалъ плечами.

        - Вы нам?рены пригласить свид?телей?

        - Н?тъ.
        Улыбка на лиц? сержанта приняла бол?е опред?ленный смыслъ. Онъ энергически погладилъ свою ногу и потомъ, облокотившись на спинку креселъ, кашлянулъ два-три раза съ выраженіемъ очевиднаго сомн?нія.
        Эти злов?щіе признаки отнюдь не ускользнули отъ вниманія ученаго мужа. Сд?лавъ судорожное движеніе, онъ поправилъ очки на своемъ носу и, несмотря на предостерегательные жесты Перкера, самъ обратился къ великому юристу съ выразительною р?чью:

        - Я не сомн?ваюсь, сэръ, что мое желаніе воспользоваться въ настоящемъ случа? вашею опытностью и талантами можетъ для такого джентльмена, какъ вы, показаться страннымъ и даже необыкновеннымъ.
        М-ръ Сноббинъ обнаружилъ готовность принять степенный видъ, но улыбка опять незам?тно проб?жала по лицу его.

        - Джентльмены вашей профессіи, сэръ,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ,  - видятъ по большей части изнанку челов?ческой природы, и передъ вами, во всей нагот?, открывается ея дурная сторона. Какъ судья и адвокатъ, вы знаете по собственному опыту, какъ часто судьба честнаго челов?ка зависитъ отъ юридическихъ эффектовъ. Почемъ знать, можетъ быть, даже вамъ, сэръ, случалось употреблять обоюдоострое оружіе закона противъ особъ, совершенно непорочныхъ и чистыхъ передъ судомъ своей собственной сов?сти. Само-собою разум?ется, вы, какъ и другіе великіе юристы, увлекаетесь въ подобныхъ случаяхъ единственнымъ желаніемъ облагод?тельствовать своихъ кліентовъ, не обращая вниманія на то, что они, можетъ быть, руководствуются исключительно эгоистическими побужденіями, заглушающими въ нихъ врожденное чувство сов?сти и долга. Вотъ почему въ общемъ мн?ніи почтенное сословіе юристовъ считается подозрительнымъ, недов?рчивымъ и даже криводушнымъ. Им?я въ виду вс? эти соображенія, я былъ бы, конечно, не въ прав? с?товать, еслибъ вы, въ свою очередь, подозр?вали во мн?, какъ въ будущемъ своемъ кліент?, низкія побужденія и
мысли, недостойныя честнаго джентльмена; т?мъ не мен?е, однакожъ, я считаю своей обязанностью разс?ять такія подозр?нія, если уже они закрались въ вашу душу. Итакъ, сэръ, позвольте еще разъ повторитъ вм?ст? съ моимъ адвокатомъ, что я совершенно невиненъ въ этихъ гнусныхъ кляузахъ, которыя взводятъ противъ меня вдова Бардль и ея безчестные адвокаты. Знаю очень хорошо и заран?е ув?ренъ, что сод?йствіе ваше на суд? присяжныхъ будетъ для меня безц?нно; но если, сверхъ чаянія вы еще сколько нибудь сомн?ваетесь въ моемъ благородств?, я готовъ великодушно отказаться отъ вашей помощи и даже прошу васъ покорн?йше не принимать въ такомъ случа? никакого участія въ моемъ д?л?.
        Прежде ч?мъ м-ръ Пикквикъ добрался до половины своей р?чи, сержантъ Сноббинъ пересталъ его слушать, и зам?тно было по вс?мъ признакамъ, что мысль его бродила далеко отъ назидательныхъ сентенцій, излагаемыхъ ученымъ мужемъ. Повидимому, онъ совс?мъ забылъ о своихъ кліентахъ и уже снова взялся за перо, чтобы излить на бумагу юридическія мн?нія, накопившіяся въ его голов?; но м-ръ Перкеръ снова пробудилъ его вниманіе, предложивъ къ его услугамъ свою золотую табакерку.

        - Кто-жъ будетъ моимъ помощникомъ въ этомъ д?л??  - спросилъ Сноббинъ, нюхая табакъ.

        - М-ръ Функи,  - отв?чалъ Перкеръ.

        - Функи… Функи… никогда я не слыхалъ такой фамиліи,  - проговорилъ сержантъ.  - Это, должно быть, еще молодой челов?къ.

        - Да, онъ очень молодъ,  - отв?чалъ Перкеръ.  - Онъ былъ въ суд? только одинъ разъ.

        - Когда?

        - Не помню хорошенько… этому, кажется, будетъ уже два или три года.
        М-ръ Сноббинъ позвонилъ, и черезъ минуту вошелъ въ кабинетъ его конторщикъ.

        - М-ръ Моллардъ, потрудитесь немедленно послать за господиномъ… какъ, бишь, его?

        - Функи,  - подхватилъ Перкеръ.  - Онъ живетъ въ Гольборнской палат?, на Грейскомъ сквер?. Велите сказать, что я очень желаю его вид?ть.
        М-ръ Моллардъ отправился исполнить возложенное на него порученіе. Сержантъ Сноббинъ впалъ въ задумчивость, изъ которой онъ вышелъ не прежде, какъ по прибытіи самого м-ра Функи.
        Это былъ совершенно взрослый и развитый мужчина огромнаго разм?ра, хотя въ д?л? юриспруденціи онъ могъ казаться совершеннымъ младенцемъ Обращеніе м-ра Функи отличалось чрезвычайной заст?нчивостью, и онъ говорилъ, безпрестанно заикаясь, что, впрочемъ, отнюдь не было его природнымъ недостаткомъ. Робкій, степенный и стыдливый, онъ сознавалъ свою юридическую неопытность и очень хорошо понималъ, что его взяли зд?сь на подмогу за неим?ніемъ лучшаго юриста. Онъ трепеталъ передъ сержантомъ и до крайности былъ в?жливъ съ адвокатомъ ученаго мужа.

        - Кажется, я никогда не им?лъ удовольствія васъ вид?ть, м-ръ Функи,  - сказалъ съ надменнымъ снисхожденіемъ сержантъ Сноббинъ.
        М-ръ Функи поклонился. Онъ им?лъ удовольствіе вид?ть великаго юриста и привыкъ съ д?тскихъ л?тъ завидовать его громкой слав?.

        - Если не ошибаюсь, вы назначены помощникомъ моимъ въ процесс? вдовы Бардль противъ Пикквика?  - сказалъ сержантъ.
        Еслибъ м-ръ Функи былъ философъ въ юридическомъ смысл?, онъ не преминулъ бы при этомъ вопрос? приставить ко лбу указательный палецъ и припомнить, точно-ли было къ нему препровождено такое назначеніе въ ряду другихъ безчисленныхъ д?лъ, которыми онъ постоянно былъ занятъ отъ ранняго утра до глубокой ночи. Но невинный, какъ младенецъ, м-ръ Функи покрасн?лъ и поклонился въ другой разъ.

        - Читали вы эти бумаги, м-ръ Функи?  - спросилъ сержантъ.
        На это сл?довало отв?чать, что онъ еще не удосужился до сихъ поръ вникнуть въ сущность д?ла; но м-ръ Функи читалъ эти бумаги денно и нощно, только о нихъ и думалъ и во сн? и на яву съ той поры, какъ его сд?лали н?сколько нед?ль тому назадъ помощникомъ сержанта, a потому ничего н?тъ удивительнаго, если онъ теперь покрасн?лъ еще больше и поклонился въ третій разъ.

        - Вотъ это м-ръ Пикквикъ,  - сказалъ Сноббинъ, указывая перомъ на ученаго мужа.  - Познакомьтесь съ нимъ.
        М-ръ Функи поклонился м-ру Пикквику съ т?мъ глубокимъ почтеніемъ, съ какимъ обыкновенно молодой юристъ прив?тствуетъ своего перваго кліента. Зат?мъ онъ опять обратилъ свои взоры на сержанта.

        - Вамъ, я полагаю, не м?шаетъ посов?товаться съ м-ромъ Пикквикомъ,  - сказалъ сержантъ.  - Возьмите его съ собой и постарайтесь внимательн?е выслушать, что станетъ говорить м-ръ Пикквикъ. Консультація будетъ y насъ посл?.
        Съ этими словами м-ръ сержантъ Сноббинъ махнулъ рукой и, не обращая больше вниманія на своихъ гостей, погрузился всей душой въ огромную кипу бумагъ, лежавшихъ передъ нимъ. Въ бумагахъ разбирался процессъ великой важности относительно одного, умершаго л?тъ за сто, джентльмена, который осм?лился запахать большую дорогу, ведущую къ какому-то неизв?стному пункту изъ другого, тоже неизв?стнаго пункта.
        М-ръ Функи никакъ не хот?лъ первымъ выйти изъ дверей великаго юриста и скромно потащился сзади, когда Перкеръ и его кліентъ, оставивъ кабинетъ, выбрались на площадь передъ домомъ. Долго ходили они взадъ и впередъ и долго разсуждали о процесс? ученаго мужа. Результатъ ихъ конференціи не им?лъ положительнаго характера, и юристы остались при томъ мн?ніи, что заран?е никакъ нельзя угадать приговоръ суда присяжныхъ. Хорошо, по крайней м?р?, то, что на ихъ сторон? былъ сержантъ Сноббинъ: это, утверждали юристы, должно было служить великимъ ут?шеніемъ для м-ра Пикквика.
        Посл? конференціи, продолжавшейся около двухъ часовъ, м-ръ Пикквикъ заб?жалъ опять въ квартиру своего адвоката, разбудилъ Самуэля, спавшаго все это время безмятежнымъ сномъ, и потомъ они оба отправились въ Сити.
        Глава XXXII. Холостой вечеръ въ квартир? Боба Сойера, студента хирургіи

        Миръ и тишина въ квартал? Боро, въ улиц? Лантъ, разливаютъ меланхолическое спокойствіе на всякую чувствительную душу. Зд?сь вы всегда найдете ц?лые десятки домовъ, отдаваемыхъ внаймы за самую филантропическую ц?ну. Домъ въ Лантской улиц? никакъ не подойдетъ, въ строгомъ смысл? слова, подъ разрядъ резиденцій перваго сорта; но т?мъ не мен?е Лантская улица - самое вождел?нное м?сто для всякаго смертнаго съ философской натурой. Если вы желаете уединиться отъ шумной толпы и удалить себя отъ соблазновъ лукаваго св?та, я готовъ, по чистой сов?сти, рекомендовать вамъ Лантскую улицу, какъ единственное уб?жище въ ц?ломъ Лондон?, гд? вы иной разъ не увидите ни одной челов?ческой души, хотя бы пришлось вамъ отъ утра до вечера просид?ть y открытаго окна.
        Въ этомъ счастливомъ захолустьи пріютились съ незапамятныхъ временъ праздношатающіеся переплетчики и букинисты, дюжины дв? прачекъ, два-три тюремныхъ агента по части неоплатныхъ должниковъ, небольшое количество домовлад?льцевъ, занятыхъ работами на докахъ, пять-шесть модистокъ и столько же художниковъ по части портняжнаго искусства. Большинство жителей промышляетъ преимущественно отдачею меблированныхъ покойчиковъ внаймы или посвящаетъ свою д?ятельность здоровому и сердцекр?пительному занятію мытья и катанья многосложныхъ принадлежностей мужского и женскаго туалета. Главн?йшія черты ос?длой жизни въ этой улиц? съ ея вн?шней стороны: зеленыя ставни, билетики на окнахъ, м?дныя дощечки на дверяхъ и ручки колокольчиковъ на косякахъ; главн?йшіе виды животнаго царства: трактирный мальчикъ, юноша съ горячими пирогами и бородатый мужъ съ лукошкомъ картофеля на своихъ могучихъ плечахъ. Народонаселеніе ведетъ кочевую жизнь и по большей части исчезаетъ по ночамъ въ конц? каждой четверти года [Тогда, то-есть, когда надобно платить за квартиру. Дни трехм?сячнаго срока въ Лондон? расчисляются обыкновенно на
25-е марта 23-е іюня, 29-е сентября и 25-е декабря. Прим. перев.] . Казенные доходы собираются очень р?дко въ этой уединенной долин?, поземельная пошлина сомнительна, и водяное сообщеніе весьма часто прерывается.
        М-рь Бобъ Сойеръ и неизм?нный другъ его Бенъ Алленъ сид?ли задумавшись передъ каминомъ въ скромной квартир? перваго этажа. Былъ вечеръ, и они ожидали м-ра Пикквика съ его друзьями. Приготовленія къ принятію гостей были, повидимому, окончены. Зонтики изъ коридора были взяты и поставлены въ темный уголокъ за дверью гостиной, шаль и шляпка хозяйской служанки не украшали бол?е л?стничныхъ перилъ; на половик? передъ наружной дверью были одни только калоши, забрызганныя грязью. Въ коридор? на окн? весело гор?ла сальная св?ча, озаряющая мрачный путь въ квартиру студента медицины. М-ръ Бобъ Сойеръ самолично путешествовалъ за кр?пкими напитками въ погребъ иностранныхъ винъ и воротился домой сопутствуемый мальчикомъ, который, чтобъ не ошибиться домомъ, шелъ по его сл?дамъ съ корзинкою бутылокъ. Горячій пуншъ, приготовленный въ спальн?, уже давно шип?лъ въ объемистомъ сосуд? изъ красной м?ди; маленькій столикъ для карточной игры, покрытый зеленымъ сукномъ, былъ поставленъ въ гостиной на приличномъ м?ст?. Рюмки и стаканы, взятые на этотъ случай изъ ближайшаго трактира и y хозяйки, были разставлены въ
симметрическомъ порядк? на поднос?, который скрывался до времени за дверью на площадк?.
        Но несмотря на эти въ высшей степени удовлетворительные признаки домашняго комфорта, лобъ м-ра Боба Сойера, сид?вшаго передъ каминомъ, былъ омраченъ какимъ-то злов?щимъ облакомъ думы, гнетущей его мозгъ. Выраженіе дружеской симпатіи проглядывало также весьма р?зко въ чертахъ м-ра Бена Аллена, когда онъ пристально смотр?лъ на уголья въ камин?.
        Посл? продолжительнаго молчанія, м-ръ Аллень открылъ бес?ду такимъ образомъ:

        - Ну, да, это нехорошо, что она заартачилась какъ нарочно на этотъ случай. Что бы ей подождать до завтрашняго утра?

        - Поди, вотъ, толкуй съ ней,  - отв?чалъ м-ръ Бобъ Сойеръ: - если она разбушуется, самъ чортъ ее не уломаетъ. Презлокачественная натура!

        - Ты бы ее какъ-нибудь подмаслилъ.

        - Подмаслилъ, да что въ этомъ толку? Она говоритъ, что если я сзываю гостей и нам?ренъ задавать балы, такъ мн?, дескать, ничего бы не стоило уплатить ей "этотъ маленькій счетецъ".

        - Неужто она не понимаетъ, что балы можно благоразумному джентльмену давать экономически, особыми средствами, не истративъ ни гроша?

        - Я говорилъ ей то же самое, да она р?шительно ничего не хочетъ слушать: наладила одно и тоже!

        - A сколько ты ей долженъ?

        - Безд?лицу! Всего только за одну треть съ небольшимъ,  - отв?чалъ м-ръ Бобъ Сойеръ, махнувъ съ отчаянія об?ими руками.
        Бенъ Алленъ кашлянулъ совершенно безнадежнымъ образомъ и устремилъ пытливый взглядъ на жел?зные прутья каминной р?шетки.

        - Непріятная исторія!  - сказалъ наконецъ Бенъ Алленъ.  - Что, если ей вздумается при гостяхъ снять дверь или выставить рамы I На что это будетъ похоже?

        - Ужасно, ужасно!  - проговорилъ Бобъ Сойеръ.
        Послышался легкій стукъ въ наружную дверь.
        М-ръ Бобъ Сойеръ выразительно взглянулъ на своего друга, и всл?дъ за т?мъ въ комнату просунула свою голову черномазая д?вочка въ грязныхъ стоптанныхъ башмакахъ и черныхъ бумажныхъ чулкахъ Можно было подумать, что это - заброшенная дочь какого-нибудь престар?лаго поденщика, который всю свою жизнь сметалъ пыль съ тротуаровъ и чистилъ сапоги прохожимъ.

        - Прошу извинить, м-ръ Сойеръ,  - сказала д?вочка, д?лая книксенъ.  - М-съ Раддль желаетъ съ вами переговорить.
        Прежде, ч?мъ м-ръ Бобъ Сойерь произнесъ свой отв?тъ, д?вочка вдругъ исчезла съ такою быстротой какъ будто кто-нибудь вл?пилъ ей сзади сильный толчокъ, и, едва только окончился этотъ мистическій выходъ, послышался опять другой стукъ въ дверь, сильный стукъ, краснор?чиво выражавшій сентенцію сл?дующаго рода:

        - Зд?сь я! Иду на васъ!
        Еще разъ м-ръ Бобъ Сойеръ бросилъ безпокойный взглядъ на своего друга и проговорилъ нер?шительнымъ тономъ:

        - Войдите!
        Но позволеніе войти было, казалось, совершенно лишнимъ. Лишь только м-ръ Бобъ Сойеръ произнесъ это слово, въ комнату вломилась малорослая особа женскаго пола, съ ухарскими ухватками и бл?дная отъ злости. Явленіе ея предв?щало неминуемую бурю.

        - Ну, м-ръ Сойеръ,  - сказала маленькая женщина, стараясь принять по возможности спокойный видъ,  - если вы потрудитесь покрыть теперь этотъ маленькій счетецъ, я буду вамъ очень благодарна, потому что мн? надобно сейчасъ отнести хозяину квартирныя деньги. Хозяинъ дожидается меня внизу.
        Зд?сь маленькая женщина принялась потирать руки и устремила черезъ голову Боба Сойера пристальный взглядъ на противоположную ст?ну.

        - Мн? очень непріятно, сударыня, что я обезпокоилъ васъ н?которымъ образомъ,  - началъ м-ръ Бобъ Сойеръ,  - но…

        - Ничего, м-ръ Сойеръ,  - перебила маленькая женщина,  - большихъ безпокойствъ тутъ не было. Деньги мн? понадобились собственно нын?шній день потому что я об?щалась заплатить хозяину за прошлую треть. Мы съ нимъ, знаете, на такой же ног?, какъ вы со мною. Вы об?щались уплатить этотъ счетецъ сегодня вечеромъ, м-ръ Сойеръ, и я не сомн?ваюсь, что вы, какъ честный джентльменъ, сдержите свое слово. Вы в?дь не то, чтобъ какой-нибудь надувало, м-ръ Сойеръ,  - я это знаю.
        Выразивъ это мн?ніе, м-съ Раддль закинула голову назадъ, закусила свои губы и принялась еще кр?пче потирать руки и пристальн?е смотр?ть на противоположную ст?ну. Это значило, какъ выразился впосл?дствіи Бобъ Сойеръ, что хозяйка его "заводила паровую машину своей злобы".

        - Право, мн? очень сов?стно,  - началъ опять м-ръ Сойеръ чрезвычайно смиреннымъ тономъ,  - но д?ло въ томъ, сударыня, что со мною еще до сихъ поръ продолжаются непредвид?нныя неудачи въ Сити. Терп?ть я не могу это Сити. Какъ много людей въ англійскомъ мір?, которые всю жизнь встр?чаютъ непредвид?нныя неудачи въ этомъ странномъ м?ст?!

        - Очень хорошо, м-ръ Сойеръ,  - сказала м-съ Раддль, твердо становясь на пурпурные листья цв?тной капусты, изображенной на киддерминистерскомъ ковр?,- a мн?-то, позвольте спросить, какая нужда до вашихъ неудачъ?

        - Но ужъ теперь… право, м-съ Раддль, не можетъ быть никакого сомн?нія, что въ половин? будущей нед?ли я обд?лаю аккуратно вс? свои д?ла. Тогда мы сквитаемся, и, авось, впередъ ужъ не будетъ больше никакихъ недоразум?ній между нами.
        Этого только и добивалась м-съ Раддль. Она вломилась въ комнату студента именно за т?мъ, чтобъ дать просторъ своимъ взволнованнымъ чувствамъ, и еслибъ, сверхъ чаянія, м-ръ Сойеръ заплатилъ ей свои деньги, это, в?роятно, озадачило бы ее чрезвычайно непріятнымъ образомъ… Н?сколько предварительныхъ комплиментовъ, сказанныхъ на кухн? м-ру Раддлю, совершенно приготовили ее къ этой высоко-трагической сцен?.

        - Неужели вы думаете, м-ръ Сойеръ,  - начала м-съ Раддль, постепенно возвышая свой голосъ, такъ, чтобъ на всякій случай могли ее слышать вс? ближайшіе сос?ди,  - неужели вы думаете, что я перебиваюсь со дня на день для того, чтобъ держать въ своей квартир? тунеядца, который и не думаетъ платить денегъ? Да разв? одна тутъ квартира идетъ въ расчетъ? Я покупаю для него яйца, сахаръ, масло, молоко, и ему не прожить бы безъ меня ни одного дня. Что-жъ, сударь мой, долго-ли вы нам?рены разсчитывать на чужой карманъ? Неужто вы думаете, что трудолюбивая и работящая женщина, которая л?тъ двадцать прожила на одной и той же улиц?… да, сударь мой, ровно двадцать безъ трехъ м?сяцевъ: десять л?тъ насупротивъ черезъ улицу и девять л?тъ да девять м?сяцевъ съ двумя днями въ этомъ самомъ дом?… неужто я должна распинаться изъ за какихъ-нибудь праздношатающихся бродягъ, которые только и д?лаютъ, что курятъ да пьянствуютъ, да пов?сничаютъ, да собакъ бьютъ, вм?сто того, чтобъ заняться какимъ-нибудь честнымъ ремесломъ? Неужели вы…

        - Позвольте, сударыня,  - перебилъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ.

        - Вамъ что угодно? Можете поберечь свои зам?чанія для себя самого,  - сказала м-съ Раддль, внезапно пріостанавливая быстрый потокъ своей р?чи и обращаясь къ гостю своего постояльца съ медленною и величественною торжественностью.  - Я и не знала, сэръ, что вы им?ете какое-нибудь право ввязываться въ чужой разговоръ. Вы, кажется, ещене нанимали моихъ комнатъ, сэръ.

        - Разум?ется, не нанималъ,  - сказалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ.

        - Очень хорошо,  - подхватила м-съ Раддль,  - въ такомъ случа?, молодой челов?къ, продолжайте рубить и р?зать кости б?дныхъ людей въ своемъ госпитал? и держите языкъ свой за зубами, не то зд?сь найдутся особы, которыя порасквитаются съ вами, сэръ.

        - Ахъ, какая неразсудительная женщина,  - пробормоталъ м-ръ Бенъ Алленъ.

        - Прошу извинить, молодой челов?къ,  - сказала м-съ Раддль, съ трудомъ удерживая новый припадокъ гн?ва,  - не угодно-ли вамъ повторить, что вы сейчасъ изволили сказать?

        - Ничего, сударыня, я не им?лъ нам?ренія васъ обид?ть,  - отв?чалъ Бенъ Алленъ, уже начинавшій н?сколько безпокоиться на свой собственный счетъ.

        - Прошу извинить, молодой челов?къ,  - повторила м-съ Раддль громкимъ и повелительнымъ тономъ.  - Кого, сэръ, вы назвали сейчасъ неразсудительной женщиной? Ко мн?, что ли, вы относите это зам?чаніе, сэръ!

        - Что это за напасти, право!  - проговорилъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ.

        - Я спрашиваю васъ еще разъ, ко мн? или н?тъ относится ваше зам?чаніе, сэръ?  - перебила м-съ Раддль, возвышая голосъ на ц?лую октаву и растворяя настежь об? половинки наружной двери.

        - Конечно къ вамъ,  - отв?чалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ.

        - Ну, да, разум?ется, ко мн?,- сказала м-съ Раддлъ, отступая постепенно къ дверямъ и возвысивъ свой голосъ до самой верхней ноты, чтобы доставить жив?йшее удовольствіе своему супругу, укрывавшемуся на кухн?.  - Разум?ется, разум?ется, и всему св?ту изв?стно, что всякій шарамыжникъ можетъ безнаказанно обижать меня въ моемъ собственномъ дом?, потому что муженекъ мой лежитъ себ?, какъ байбакъ, не обращая никакого вниманія на свою жену, какъ будто я y него то же, что собака на улиц?. Н?тъ въ немъ ни чести, ни стыда (м-съ Раддль зарыдала), ему и горя мало, что два головор?за вздумали буянить въ его собственной квартир?… злословить его жену… срамить… позорить… какая ему нужда? Онъ спитъ себ?, негодный трусъ… боится глаза показать… трусъ… трусъ…
        Зд?сь м-съ Раддль пріостановилась, желая, повидимому, удостов?риться, пробудился ли ея горемычный супругъ; но видя, что попытки ея не произвели желаннаго эффекта, она медленно начала спускаться съ л?стницы, заливаясь горючими слезами. Въ эту минуту вдругъ раздался громкій двойной стукъ въ уличную дверь. Раддль застонала и зарыдала во весь голосъ, заглушая всякій шорохъ и движеніе на всемъ этомъ пространств?. Когда, наконецъ, стукъ, усиливаясь постепенно, повторился до десяти разъ, она быстро прошмыгнула въ свою комнату и неистово захлопнула дверь.

        - Не зд?сь-ли живетъ м-ръ Сойеръ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, когда калитка отворилась.

        - Зд?сь,  - отв?чала д?вушка,  - въ первомъ этаж?. Взойдя на л?стницу, поверните направо; - тутъ и есть.
        Сд?лавъ это наставленіе, д?вушка, принадлежавшая, в?роятно, къ аборигенамъ этого захолустья, поб?жала на кухню со св?чою въ рукахъ, совершенно довольная т?мъ, что выполнила аккуратно все, что могли отъ нея требовать въ подобномъ случа? неизв?стные пришельцы.
        М-ръ Снодграсъ, которому досталось войти посл?днимъ, принялъ на себя обязанность запереть калитку жел?знымъ болтомъ, что задержало его на н?сколько минутъ, такъ какъ болтъ не вдругъ подчинился усиліямъ его неопытной руки. Зат?мъ почтенные друзья ощупью поплелись наверхъ, гд? ихъ принялъ весьма радушно и учтиво м-ръ Бобъ Сойеръ, который, однакожъ, побоялся сойти внизъ изъ опасенія наткнуться на неугомонную м-съ Раддль.

        - Здравствуйте, господа!  - сказалъ горемычный студентъ.  - Очень радъ васъ вид?ть. Поостерегитесь: тутъ стаканы.
        Предостереженіе относилось къ м-ру Пикквику, который собирался положить свою шляпу на подносъ.

        - Ахъ, что я д?лаю!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Прошу извинить.

        - Ничего, ничего,  - сказалъ Бобъ Сойеръ.  - Квартира, какъ видите, не совс?мъ обширна; но вы этого должны были ожидать, когда собирались нав?стить молодого холостяка. Прошу покорно. Съ этимъ джентльменомъ вы ужъ, кажется, знакомы, если не ошибаюсь?
        М-ръ Пикквикъ пожалъ руку Бенжамену Аллену, и этому прим?ру немедленно посл?довали его друзья. Лишь только они заняли свои м?ста, послышался опять двойной стукъ.

        - Это, я думаю, Джекъ Гопкинсъ,  - сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ.  - Тсс! Такъ и есть. Ну, Джекъ, пошевеливайся скор?е.
        По л?стниц? раздались тяжелые шаги, и чрезъ минуту въ комнату вошелъ Джекъ Гопкинсъ. На немъ былъ черный бархатный жилетъ съ блестящими м?дными пуговицами и пестрая рубашка съ б?лыми фальшивыми воротничками.

        - Отчего такъ поздно, Джекъ?  - спросилъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ.

        - Задержали въ клиник?,- отв?чалъ Гопкинсъ.

        - Что новаго?

        - Ничего особеннаго. Два, три кадавера и одинъ переломанный субъектъ.

        - Что?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Переломанный субъектъ. Кто-то, видите ли, упалъ изъ окна четвертаго этажа, его подняли и привезли къ намъ въ клинику. Случай весьма счастливый, и мы очень рады.

        - Вы хотите сказать, что паціентъ y васъ выздоров?етъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Н?тъ,  - отв?чалъ Гопкинсъ безпечнымъ тономъ.  - Н?тъ, онъ умретъ непрем?нно, но завтра поутру y насъ будетъ блистательная операція. Можно залюбоваться, когда д?лаетъ операцію Слешеръ. Спектакль великол?пный!

        - Стало быть, м-ръ Слешеръ - хорошій операторъ?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Знаменитость!  - отв?чалъ Гопкинсъ.  - Недавно онъ сд?лалъ ампутацію мальчику - нужно было отр?зать ногу повыше кол?на. Что-жъ вы думаете? Мальчикъ въ продолженіе операціи скушалъ пять яблоковъ и тминную коврижку. Потомъ уже, когда все было кончено, онъ спросилъ преспокойно, долго-ли будутъ играть съ его ногой?  - A нога ужъ закупорена была въ банку.

        - Ахъ, Боже мой!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, въ величайшемъ изумленіи.

        - Э, полноте! Да это y насъ нипочемъ,  - возразилъ Джекъ Гопкинсъ.  - Не правда ли, Бобъ?

        - Трынъ-трава,  - подтвердилъ м-ръ Бобъ Сойеръ.

        - Кстати, Бобъ,  - сказалъ Гопкинсъ, бросая едва зам?тный взглядъ на внимательное лицо м-ра Пикквика,  - вчера вечеромъ y насъ былъ прелюбопытный случай. Въ клинику привезли ребенка, который проглотилъ ожерелье.

        - Проглотилъ что, сэръ?  - прерваль м-ръ Пикквикъ.

        - Ожерелье,  - повторилъ Джекъ Гопкинсъ,  - но, разум?ется, не вдругъ,  - Это было бы слишкомъ много и для васъ, не только для ребенка. Такъ ли, м-ръ Пикквикъ? Ха, ха, ха!
        М-ръ Гопкинсъ былъ, очевидно, въ веселомъ расположеніи духа. Получивъ отъ ученаго мужа утвердительный отв?тъ и еще разъ позабавившись надъ своею остротою, онъ продолжалъ:

        - Д?ло происходило вотъ какъ. Родители ребенка, о которомъ я им?лъ честь доложить вамъ, люди б?дные. Сестра его купила себ? ожерелье - простое ожерелье изъ большихъ черныхъ бусъ. Ребенокъ, до страсти любившій игрушки, подтибрилъ это ожерелье, спряталъ, поигралъ съ нимъ, разр?залъ нитку, на которой были нанизаны бусы, и проглотилъ сперва одну бусу. Это показалось ему превосходною забавой, и на другой день онъ проглотилъ еще одно зерно.

        - Ахъ, Боже мой!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - Какой страшный случай! Прошу извинить, сэръ. Продолжайте.

        - На третій день утромъ ребенокъ проглотилъ уже дв? бусы, a тамъ, еще черезъ день, угостилъ себя тремя, и такъ дал?е. Въ продолженіе нед?ли онъ скушалъ все ожерелье, ровно двадцать пять бусъ. Сестра, между т?мъ, д?вушка см?тливая, промышлявшая трудами своихъ рукъ, скоро догадалась, что пропало ея ожерелье, которое, должно зам?тить, было почти единственнымъ ея сокровищемъ. Можете представить, что она выплакала вс? глаза, отыскивая свою драгоц?нность. Вс? поиски, разум?ется, были безполезны. Черезъ н?сколько дней семейство сид?ло за столомъ и кушало жареную баранину подъ картофельнымъ соусомъ. Ребенокъ былъ сытъ, и ему позволили играть тутъ же въ комнат?. Вдругъ послышался страшный шумъ, какъ будто отъ крупинокъ града.  - "Что ты тамъ возишься?" спросилъ отецъ.  - "Я ничего, папенька",  - отв?чалъ ребенокъ.  - "Ну, такъ перестань же,"- сказалъ отецъ. Посл?довало кратковременное молчаніе, и зат?мъ въ комнат? опять поднялся страшный шумъ.  - "Если ты не перестанешь, чертенокъ,  - сказалъ отецъ,  - я упрячу тебя въ темный чуланъ на хл?бъ да на воду." - И когда всл?дъ зат?мъ онъ скр?пилъ свою угрозу
толчкомъ, шумъ и стукотня увеличились, по крайней м?р?, во сто разъ.  - "Тьфу ты, пропасть,  - сказалъ отецъ,  - эта суматоха чуть-ли не въ немъ самомъ". "Во мн? самомъ,  - подхватилъ ребенокъ,  - я проглотилъ сестрицыно ожерелье". Ну, само собою разум?ется, отецъ тотчасъ-же схватилъ ребенка и поб?жалъ съ нимъ въ госпиталь, a бусы, можете представить, забарабанили такую тревогу, что ротоз?и принялись таращить свои глаза и вверхъ и внизъ, желая разгадать, откуда поднимался такой необычайный шумъ. Этотъ интересный субъектъ теперь y насъ въ госпитал?,- заключилъ Джекъ Гопкинсъ,  - и его принуждены были закутать солдатскою шинелью, чтобъ онъ не безпокоилъ другихъ паціентовъ этимъ демонскимъ шумомъ.

        - Необыкновенный, страшный случай!  - вскричалъ м-ръ Пикквикъ, ударяя по столу сжатымъ кулакомъ.

        - О, это пустяки!  - сказалъ Джекъ Гопкинсъ.  - Не правда ли, Бобъ?

        - Разум?ется, пустяки,  - отозвался м-ръ Бобъ Сойеръ.

        - Въ нашей профессіи, могу васъ ув?рить, сэръ, бываютъ иной разъ довольно странныя явленія,  - зам?тилъ Джекъ Гопкинсъ.

        - Можно вообразить!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        За другимъ стукомъ въ дверь вошелъ широкоголовый молодой челов?къ въ черномъ парик?, a за нимъ появился скорбутный юноша съ величайшими, тугонакрахмаленными брыжжами. Сл?дующимъ гостемъ былъ джентльменъ въ ситцевой рубашк?, украшенной розовыми якорями, и по сл?дамъ его пришелъ бл?дный юноша, съ огромными серебряными часами. Прибытіе щеголеватаго джентльмена въ батистовой рубашк? и лакированныхъ сапогахъ довершило окончательнымъ образомъ комплектъ ожидаемыхъ гостей.
        Вечеръ открылся приличнымъ образомъ - стаканами пуншу, благоухавшаго ромомъ и лимономъ. Зат?мъ среди комнаты поставили зеленый фризовый столикъ, и посл?дующіе три часа посвящены были ученымъ соображеніямъ по части виста и бостона. Все шло чинно, и разъ только, посл? одного роббера, вышла весьма незначительная размолвка, неим?вшая, впрочемъ, никакихъ посл?дствій: скорбутный юноша вступилъ въ серьезный разговоръ съ т?мъ самымъ джентльменомъ, y котораго грудь украшалась эмблематическими изображеніями якорей надежды, и намекнулъ ему деликатно и тонко, что руки его чешутся непреодолимымъ желаніемъ надавать, въ н?которомъ смысл?, зуботычинъ всякому заносчивому джентльмену съ якорями на ситцахъ, на что якорный джентльменъ отв?чалъ немедленно, что ладони его зудятъ лихорадочнымъ стремленіемъ "учинить выпляску" на жирныхъ щекахъ скорбутистаго молокососа. Т?мъ д?ло и кончилось.
        Когда, наконецъ, приведенъ былъ въ изв?стность окончательный результатъ вс?хъ робберовъ и пулекъ, м-ръ Бобъ Сойеръ, къ удовольствію вс?хъ и каждаго, объявилъ, что наступилъ приличный часъ для скромнаго ужина, изготовленнаго на холостую руку. Гости встали и разбрелись по уголкамъ, чтобъ не м?шать готовить ужинъ.
        Но приготовленія къ ужину совершались отнюдь не съ такою быстротой, какъ, можетъ быть, воображаетъ неопытный читатель. Надлежало прежде всего разбудить черномазую д?вицу, уснувшую на кухн? за столомъ,  - за этой церемоніей прошло около десяти минутъ; но, хотя она встала и даже протерла глаза,  - нужно было употребить еще четверть часа, чтобы разъяснить ей сущность д?ла. Челов?къ, котораго посылали за устрицами, къ несчастью, не получилъ предварительнаго наставленія откупорить ихъ на самомъ м?ст?, a изв?стно, что откупоривать устрицы столовымъ ножомъ совс?мъ не такъ удобно, какъ двузубой вилкой. Устрицъ достали весьма немного, и еще мен?е оказалось жареной говядины и ветчины, хотя мальчишка для закупки этой провизіи былъ заблаговременно отправленъ въ "магазинъ германскихъ сосисокъ". Зато портеру было вдоволь, и каждый съ превеликимъ аппетитомъ кушалъ сыръ, потому что портеръ былъ очень кр?покъ. Такимъ образомъ ужинъ оказался вообще весьма удовлетворительнымъ, и компанія насытилась.
        Посл? ужина устроили жжонку и подали н?сколько бутылокъ спиртуозныхъ напитковъ. Гости закурили сигары и приготовились пить; но тутъ вышло одно довольно непріятное обстоятельство, обыкновенное на холостыхъ квартирахъ. Между столовой посудой, взятой изъ трактира, зам?шались четыре хозяйскихъ стакана, заимствованные y м-съ Раддль. Черномазой д?виц? вдругъ, ни съ того ни съ сего, пришло въ голову отбирать эти стаканы для мытья, и на этотъ конецъ она обошла всю честную компанію, интересуясь знать, изъ какой посудины, хозяйской или трактирной, пилъ свой пуншъ тотъ или другой джентльменъ. Это было нехорошо, даже очень нехорошо, потому что посл? этой церемоніи отбиранья четыре джентльмена остались вовсе безъ стакановъ. Къ счастію, Бобъ Сойеръ, обнаруживая находчивость, р?дкую въ этихъ случаяхъ, вооружилъ джентльменовъ откупоренными бутылками и предложилъ каждому изъ нихъ тянуть изъ горлышка, сколько душ? угодно.
        Между т?мъ щеголеватый джентльменъ въ лакированныхъ сапожкахъ, уже давно изъявлявшій безполезную готовность пот?шить публику своимъ неистощимымъ остроуміемъ, р?шился теперь, пользуясь удобнымъ случаемъ, выставить себя въ приличномъ св?т?. Лишь только черномазая д?вица унесла стаканы, онъ началъ разсказывать длинную исторію объ одномъ политическомъ геро?, котораго фамилію онъ совс?мъ забылъ, хотя она верт?лась y него на язык?. Для поясненія д?ла онъ пустился въ мелочныя подробности относительно многихъ постороннихъ обстоятельствъ, т?сно соединенныхъ съ настоящимъ анекдотомъ, котораго, однакожъ, онъ, какъ нарочно, никакъ не могъ припомнить въ эту минуту, хотя эту же самую исторію онъ разсказывалъ бол?е тысячи разъ въ посл?днія десять л?тъ.

        - Это, однакожъ, удивительно; в?дь просто, еслибъ вы знали, вертится на язык?, a никакъ не поймаю,  - сказалъ щеголеватый джентльменъ въ лакированныхъ сапогахъ.

        - Очень жаль, что вы забыли,  - сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ, прислушиваясь между т?мъ, какъ д?вушка стучала стаканами внизу,  - очень жаль!

        - Конечно, жаль, потому что, могу васъ ув?рить, исторія презанимательная,  - сказалъ щеголеватый джентльменъ;- ну, да ничего, стоитъ подумать какихъ-нибудь полчаса, и я все припомню.
        Наконецъ, къ великому удовольствію хозяина, стаканы, подвергнутые операціи вымыванья, снова воротились изъ кухни. Лицо м-ра Боба Сойера быстро прояснилось, и онъ повесел?лъ въ одну минуту.

        - Ну, Бетси,  - вскричалъ Бобъ Сойеръ съ величайшею живостью,  - вы, я вижу, предобрая д?вушка, Бетси. Давайте намъ горячей воды, жив?й!

        - Н?тъ горячей воды,  - отв?чала Бетси.

        - Какъ н?тъ?

        - Н?тъ, да и н?тъ,  - сказала д?вушка, д?лая головою такой отрицательный жестъ, который могъ быть краснор?чив?е всякихъ голословныхъ возраженій; - м-съ Раддль запретила давать вамъ горячую воду.
        Изумленіе, отразившееся яркими чертами на лицахъ вс?хъ гостей, сообщило хозяину новую бодрость.

        - Послушайте, Бетси, принесите горячей воды, сейчасъ принесите, не то…  - сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ съ отчаянною суровостью.

        - Неоткуда мн? взять,  - возразила черномазая д?вица,  - м-съ Раддль, передъ т?мъ, какъ ложиться спать, залила весь огонь въ кухн? и заперла котелъ.

        - О, это ничего, ничего. Не извольте безпокоиться о такой безд?лиц?,- сказалъ м-ръ Пикквикъ, зам?тивъ борьбу страстей, выразившихся на лиц? отуманеннаго хозяина,  - холодная вода, въ этомъ случа?, ничуть не хуже горячей.

        - Я совершенно согласенъ съ вами,  - сказалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ.

        - Хозяйка моя страдаетъ, господа, періодическимъ разстройствомъ умственныхъ способностей,  - зам?тилъ Бобъ Сойеръ съ кислою улыбкой.  - Кажется, мн? придется проучить ее немного.

        - Ну, полно, стоитъ-ли хлопотать изъ-за этого,  - сказалъ Бенъ Алленъ.

        - Очень стоитъ,  - сказалъ Бобъ съ мужественною р?шимостью;- заплачу ей свои деньги и завтра же постараюсь дать ей такой урокъ, котораго она долго не забудетъ.
        Б?дный юноша! Чего бы онъ не сд?лалъ, чтобъ быть вполн? искреннимъ въ эту минуту!
        Грозное настроеніе чувствъ и мыслей Боба Сойера сообщилось мало-по-малу его гостямъ, которые теперь, для подкр?пленія своихъ силъ, принялись съ большимъ усердіемъ за холодную воду, перем?шанную пополамъ съ ямайскимъ ромомъ перв?йшаго сорта. Вліяніе сердцекр?пительнаго напитка обнаружилось въ скоромъ времени возобновленіемъ непріязненныхъ д?йствій между скорбутнымъ юношей и джентльменомъ въ эмблематической рубашк?. Сперва они хмурились и только фыркали другъ на друга; но, наконецъ, скорбутный юноша счелъ своей обязанностью принять бол?е положительныя м?ры для выраженія душевнаго презр?нія къ своему врагу. Посл?довало объясненіе сл?дующаго рода:

        - Сойеръ!  - сказалъ скорбутный юноша громкимъ голосомъ.

        - Что, Нодди?

        - Мн? очеиь непріятно, Соейръ,  - сказалъ м-ръ Нодди,  - безпокоить ч?мъ-нибудь дружескую компанію,  - особенно за твоимъ столомъ, любезный другъ, очень непріятно; но я вынужденъ, скр?пя сердце, объявить вамъ, милостивые государи, что м-ръ Гонтеръ - не джентльменъ, и вы жестоко ошибались, если считали его джентльменомъ.

        - Мн? очень непріятно обезпокоить ч?мъ-нибудь жителей улицы, гд? живешь ты, Сойеръ,  - сказалъ м-ръ Гонтеръ,  - но, кажется, я принужденъ буду потревожить твоихъ сос?дей, выбросивъ изъ окна господина, который сейчасъ обращался къ вамъ со своей дерзкой р?чью, милостивые государи.

        - Что вы подъ этимъ разум?ете, сэръ?  - спросилъ м-ръ Нодди.

        - То самое, что говорю,  - отв?чалъ м-ръ Гонтеръ.

        - Желалъ бы я вид?ть, какъ вы это сд?лаете, сэръ,  - сказалъ м-ръ Нодди.

        - Вы черезъ минуту п_о_ч_у_в_с_т_в_у_е_т_е это на своихъ бокахъ, сэръ,  - сказалъ м-ръ Гонтеръ.

        - Не угодно-ли вамъ дать мн? свою карточку, сэръ.  - сказалъ м-ръ Нодди.

        - Вовсе не угодно, и вы не получите моего адреса, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Гонтеръ.

        - Отчего же?

        - Оттого, что вы прибьете мою карточку надъ каминомъ въ своей квартир? и будете хвастаться передъ гостями, будто джентльменъ д?лаетъ вамъ визиты, милостивый государь.

        - Сэръ, одинъ изъ моихъ пріятелей зайдетъ къ вамъ завтра по утру,  - сказалъ м-ръ Нодди.

        - Хорошо, что вы сказали объ этомъ заран?е, благодарю васъ, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Гонтеръ,  - я распоряжусь, чтобъ служанка припрятала подальше мои серебряныя ложки и другія вещи, которыя легко укладываются въ карманъ.
        Неизв?стно, ч?мъ бы кончился этотъ жаркій споръ, еслибъ хозяинъ и гости не приняли д?ятельнаго участія въ примиреніи враждующихъ сторонъ, доказавъ имъ съ удовлетворительнымъ краснор?чіемъ, что поведеніе ихъ, во многихъ отношеніяхъ, предосудительно для вс?хъ порядочныхъ людей. На этомъ основаніи м-ръ Нодди объявилъ во всеуслышаніе, что отецъ его такой же достопочтенный джентльменъ, какъ батюшка м-ра Гонтера. М-ръ Гонтеръ отв?чалъ, въ свою очередь, что его отецъ совершенно такой-же джентльменъ, какъ батюшка м-ра Нодди, и что сынъ его отца нич?мъ не хуже и даже, можно сказать, въ тысячу разъ лучше такого заносчиваго молокососа, какъ м-ръ Нодди. Такая декларація могла служить естественнымъ приступомъ къ новой ссор?; но гости и хозяинъ, посл? н?которыхъ затрудненій, усп?ли возстановить мировую окончательнымъ образомъ и даже пробудили дружескія чувства въ обоихъ джентльменахъ. М-ръ Нодди, выпивъ стаканъ мадеры, признался со слезами на глазахъ, что онъ всегда питалъ душевное уваженіе и глубокую преданность къ м-ру Гонтеру. На это м-ръ Гонтеръ, опорожнивъ стаканъ пунша, объявилъ громогласно и
торжественнымъ тономъ, что онъ всегда любилъ м-ра Нодди, какъ своего родного, единоутробнаго брата. Лишь только произнесены были эти слова, м-ръ Нодди быстро вскочилъ со своего стула и великодушно протянулъ руку м-ру Гонтеру, который, въ свою очередь, посп?шилъ заключить въ свои братскія объятія м-ра Нодди. Гости рукоплескали, и каждый признался, что оба джентльмена вели себя истинно достойнымъ образомъ въ продолженіе всей этой ссоры.

        - Теперь, господа,  - сказалъ Джекъ Гопкинсъ,  - я желалъ бы, для возстановленія порядка, проп?ть вамъ какую-нибудь изъ національныхъ п?сенъ.
        И м-ръ Гопкинсъ, вдохновленный всеобщимъ б_р_а_в_о, затянулъ изо всей мочи изв?стную балладу:

        Какъ по?халъ нашъ бандитъ
        Во дремучіе л?са,
        Ай, люли, ай, люли,
        Во дремучіе л?са.
        Хоръ зд?сь, собственно говоря, составлялъ главн?йшую эссенцію всей п?сни, и нужно было вид?ть, съ какимъ напряженіемъ горла и груди каждый изъ гостей вытягивалъ посл?днюю ноту прип?ва. Эффектъ былъ великол?пный.
        Но лишь только хоръ усп?лъ вывести посл?днюю ноту третьяго прип?ва, м-ръ Пикквикъ вдругъ поднялъ руку, какъ будто желая пріостановить п?вцовъ, и, когда молчаніе возстановилось, онъ сказалъ:

        - Тсс? Прошу извинить, господа, но мн? кажется, будто наверху шумятъ.
        Немедленно воцарилась глубочайшая тишина. М-ръ Бобъ Сойеръ побл?дн?лъ.

        - Такъ и есть: я опять слышу шумъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - потрудитесь отворить дверь.
        И вс? сомн?нія исчезли въ одну минуту, когда хозяинъ отворилъ дверь.

        - М-ръ Сойеръ, м-ръ Сойеръ!  - визжалъ женскій голосъ съ л?стницы второго этажа.

        - Чортъ несетъ мою хозяйку, господа,  - сказалъ Бобъ Сойеръ, съ безпокойствомъ озираясь кругомъ,  - да, это м-съ Раддль.

        - Что вы подъ этимъ разум?ете, м-ръ Сойеръ?  - отв?чалъ скороговоркой пронзительный голосъ.  - Мало вамъ не платить за квартиру и жить мошенническими средствами на чужой счетъ четыре м?сяца слишкомъ: вы еще вздумали пьянствовать и дебоширничать до двухъ часовъ ночи. Куда вы запрятали свою сов?сть, м-ръ Сойеръ? В?дь отъ васъ дребезжатъ стекла, и весь домъ идетъ ходуномъ. Того и гляди, на?детъ пожарная команда: - вонъ, вонъ отсюда вс?хъ этихъ мерзавцевъ!

        - Въ самомъ д?л?, какъ вамъ не стыдно, м-ръ Сойеръ?  - сказалъ м-ръ Раддль, вошедшій за своею супругой въ халат? и спальной ермолк?.

        - Толкуй вотъ тутъ съ ними про стыдъ и сов?сть!  - закричала м-съ Раддль.  - Теб? бы давно сл?довало прогнать арапникомъ всю эту ватагу, храбрый ты челов?къ!

        - Я бы и прогналъ, душечка, еслибъ во мн? было челов?къ дв?надцать,  - отв?чалъ м-ръ Раддль миролюбивымъ тономъ,  - но ты видишь, лапочка, что они превосходятъ меня численной силой.

        - Уфъ, какой трусъ!  - возразила м- съ Раддль тономъ самаго р?шительнаго презр?нія.
        - Выгоните-ли вы этихъ негодяевъ, или н?тъ? Я вамъ говорю, м-ръ Сойеръ,  - заключила м-съ Раддль, топая об?ими ногами.

        - Они уйдутъ, сударыня, уйдутъ сію-же минуту,  - отозвался несчастный Бобъ.  - Да, господа, ужъ не лучше-ли вамъ уйти,  - продолжалъ онъ, обращаясь къ своимъ гостямъ:
        мн?, въ самомъ д?л? казалось, что вы ужъ черезчуръ пересолили.

        - Ахъ, какъ это жаль!  - сказалъ щеголеватый джентльменъ.  - Мы в?дь только-что разгулялись: погодить бы еще полчасика!
        Д?ло въ томъ, что щеголеватый джентльменъ началъ мало-по-малу припоминать интересную исторію, которой ему не удалось разсказывать въ свое время.

        - Этого, однакожъ, мы не стерпимъ, господа,  - сказалъ отчаянный франтъ въ лакированныхъ сапогахъ.

        - Разум?ется, не стерпимъ,  - отв?чалъ Джекъ Гопкинсъ,  - п?сню надобно докончить, Бобъ. Съ вашего позволенія, господа, я затяну третій куплетъ.

        - Н?тъ, н?тъ, Джекъ, перестань, пожалуйста,  - сказалъ Бобъ Сойеръ,  - п?сня превосходная, но мы ужъ докончимъ ее въ другое время. В?дь б?да, если она переполошитъ весь домъ,  - народъ буйный, чорть ихъ побери!

        - Послушай, Бобъ, чего тутъ роб?ть?  - зам?тилъ Джекъ Гопкинсъ.  - Одно слово, любезный, и я перебью вс? окна, повыломаю вс? двери, переломаю всю мебель. Ну, Бобъ, прикажи, душечка!

        - Спасибо, любезный другъ, спасибо за доброе расположеніе,  - проговорилъ несчастный Бобъ Сойеръ,  - я никогда не сомн?вался въ твоей дружб?; но теперь, право, не лучше-ли намъ покончить.

        - Что-жъ, м-ръ Сойеръ, скоро-ли уйдутъ эти скоты?  - завизжалъ опять пронзительный голосъ м-съ Раддль.

        - Вотъ только дайте имъ отыскать свои шляпы, сударыня,  - сказалъ Бобъ.  - Сейчасъ они уйдутъ.

        - Уйдутъ!  - заголосила м-съ Раддль, перегибаясь черезъ л?стничныя перила въ то самое время, какъ м-ръ Пикквикъ, въ сопровожденіи Топмана, выходилъ изъ гостиной,
        - уйдутъ, a за какимъ дьяволомъ они приходили, см?ю спросить?

        - Сударыня,  - возразилъ м-ръ Пикквикъ,  - позвольте вамъ зам?тить…

        - Ахъ, ты, старый карапузикъ, и онъ туда же,  - взвизгнула м-съ Раддль, еще больше перегнувшись черезъ перила. В?дь ты годишься въ д?душки вс?мъ этимъ ребятамъ, пьянчужка ты забулдыжный! Прочь, прочь, негодный пузанъ!
        Не находя приличнымъ оправдываться передъ взб?шенной бабой, м-ръ Пикквикъ быстро выб?жалъ за ворота, гд? немедленно присоединились къ нему Топманъ, Винкель и Снодграсъ. М-ръ Бенъ Алленъ, взволнованный и настроенный на печальный ладъ, проводилъ ихъ до Лондонскаго моста и дорогой сообщилъ по секрету м-ру Винкелю, что онъ, Бенъ Алленъ, нам?ренъ дать урокъ всякому джентльмену, который бы вздумалъ ухаживать за его сестрой Арабеллой, такъ какъ онъ уже давно предназначилъ ея руку своему закадычному другу, Бобу Сойеру. Выразивъ такимъ образомъ эту отчаянную р?шимость, онъ залился горчайшими слезами и, махнувъ рукою, отправился въ обратный путь на свою квартиру, до которой, однакожъ, не суждено было ему добраться въ эту ночь. Постучавшись безъ всякаго усп?ха въ двери двухъ или трехъ домовъ, онъ прилегъ, наконецъ, на крылечныхъ ступенькахъ колбасной лавки, въ твердой ув?ренности, что спитъ передъ дверью своей комнаты, которую второпяхъ не усп?лъ отпереть.
        Проводивъ, такимъ образомъ, въ угоду м-съ Раддль, вс?хъ своихъ гостей, горемычный Бобъ Сойеръ остался одинъ въ своей комнат?, подл? недопитыхъ пуншевыхъ стакановъ, и погрузился въ горькое раздумье относительно в?роятныхъ событій наступающего утра.
        Глава XXXIII. Мистеръ Уэллеръ старшій сообщаетъ критическія зам?чанія объ одномъ литературномъ произведеніи и потомъ, съ помощью своего возлюбленнаго сына, бросаетъ грязь въ лицо изв?стному достопочтенному джентльмену съ краснымъ носомъ

        Читатели, можетъ быть, припомнятъ, что утро тринадцатаго февраля должно было предшествовать тому знаменитому дню, когда спеціальный судъ присяжныхъ опред?лилъ окончательно разсмотр?ть процессъ вдовы Бардль противъ почтеннаго президента Пикквикскаго клуба. Это было самое хлопотливое утро для камердинера ученаго мужа. Съ девяти часовъ пополуночи и до двухъ пополудни м-ръ Самуэль Уэллеръ путешествовалъ изъ гостиницы "Коршуна и Джорджа" въ апартаменты м-ра Перкера и обратно. Никакъ нельзя сказать, чтобы предстояла особенная надобность въ подобной б?готн? - юридическая консультація уже была окончена давнымъ-давно, и в?роятный способъ д?йствованія въ суд? былъ опред?ленъ и взв?шенъ; но м-ръ Пикквикъ, доведенный до крайней степени тревожной раздражительности, безпрестанно отправлялъ къ своему адвокату маленькія записки сл?дующаго содержанія:
        "Любезный Перкеръ, все-ли идетъ хорошо?"
        Въ запискахъ самого м-ра Перкера неизм?нно содержался одинъ и тотъ же отв?тъ:
        "Любезный Пикквикъ, все какъ сл?дуетъ по возможности".
        Д?ло въ томъ, что до окончательнаго зас?данія въ суд? ничего не могло идти ни хорошо, ни дурно, и ученый мужъ тревожился напрасно.
        Но кто изъ смертныхъ изб?галъ когда-либо этого тревожнаго состоянія, какъ скоро нужно было первый разъ въ жизни, волею или неволею, явиться на спеціальный судъ присяжныхъ?  - М-ръ Самуэль Уэллеръ, знакомый въ совершенств? съ общими слабостями челов?ческой природы, исполнялъ вс? предписанія своего господина съ т?мъ невозмутимымъ спокойствіемъ, которое составляло самую р?зкую и прекрасн?йшую черту въ его оригинальной натур?.
        Самуэль Уэллеръ сид?лъ за буфетомъ, ут?шая себя прохладительнымъ завтракомъ и обильными возліяніями горячительной микстуры, долженствовавшей успокоить его посл? продолжительныхъ утреннихъ трудовъ, какъ вдругъ въ комнату вошелъ молодой д?тина около трехъ футовъ въ вышину, въ волосяной фуражк? и бумазейныхъ шальварахъ, обличавшихъ въ немъ похвальное честолюбіе возвыситься со временемъ до степени конюха или дворника въ трактир?. Онъ взглянулъ сперва на потолокъ, потомъ на буфетъ, какъ будто отыскивая кого-нибудь для передачи своихъ порученій. Разсчитывая весьма основательно, что порученіе его могло относиться къ чайнымъ или столовымъ ложкамъ заведенія, буфетчица "Коршуна и Джорджа" обратилась къ нему съ вопросомъ:

        - Чего вамъ угодно, молодой челов?къ?

        - Н?тъ-ли зд?сь одного челов?ка, по имени Самуэля,  - спросилъ юноша громкимъ голосомъ.

        - A какъ прозвище этого челов?ка?  - сказалъ Самуэль Уэллеръ, озираясь кругомъ.

        - A мн? почему знать?  - отв?чалъ скороговоркой молодой джентльменъ, не снимая своей фуражки.

        - Охъ, какой же вы заноза, молодой челов?къ,  - сказалъ Самуэль,  - только знаете-ли что?

        - A что?

        - На вашемъ м?ст? я припряталъ бы куда-нибудь подальше этотъ картузъ. Волосы - вещь дорогая, понимаете?
        Молодой д?тина скинулъ фуражку.

        - Теперь скажите, любезный другъ,  - продолжалъ м-ръ Уэллеръ,  - зач?мъ вамъ понадобился этотъ Самуэль?

        - Меня послалъ къ нему старый джентльменъ.

        - Какой?

        - Тотъ, что ?здитъ на дилижансахъ въ Ипсвичь и останавливается на нашемъ двор?,- отв?чалъ молодой д?тина.  - Вчера поутру онъ вел?лъ мн? заб?жать въ гостиницу "Коршуна и Джорджа", и спросить Самуэля.

        - Это мой родитель, сударыня,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, обращаясь съ пояснительнымъ видомъ къ молодой леди за буфетомъ.  - Ну, еще что, молодой барсукъ?

        - A еще нынче въ шесть часовъ пожалуйте въ наше заведеніе, такъ какъ старый джентльменъ желаетъ васъ вид?ть,  - отв?чалъ д?тина.

        - Какое же это заведеніе?

        - Трактиръ "Голубой дикобразъ" на Леденгольскомъ рынк?. Угодно вамъ придти?

        - Очень можетъ быть, что и приду,  - отв?чалъ Самуэль.
        Молодой д?тина поклонился, над?лъ фуражку и ушелъ.
        М-ръ Уэллеръ выхлопоталъ безъ труда позволеніе отлучиться, такъ какъ господинъ его, погруженный мыслью въ созерцаніе коловратности челов?ческихъ судебъ, желалъ остаться наедин? весь этотъ вечеръ. Времени оставалось еще вдоволь до назначеннаго срока, и м-ръ Уэллеръ не им?лъ никакой надобности торопиться на свиданье со своимъ почтеннымъ отцомъ. Онъ шелъ медленно, переваливаясь съ боку на бокъ и оглядываясь во вс? стороны съ великимъ комфортомъ наблюдателя челов?ческой природы, который везд? и во всемъ отыскиваетъ предметы, достойные своей просв?щенной любознательности. Такъ бродилъ онъ около часа, повидимому, безъ всякой опред?ленной ц?ли; но, наконецъ, вниманіе его обратилось на картины и эстампы, выставленные въ окнахъ одного магазина. Самуэль ударилъ себя по лбу, и воскликнулъ съ не-обыкновенною живостью:

        - Какой же я пентюхъ, чортъ побери! В?дь забылъ, такъ-таки р?шительно забылъ! Хорошо, что еще не поздно!
        Въ то время какъ онъ говорилъ такимъ образомъ, глаза его были устремлены на картину, изображавшую два челов?ческія сердца, пронзенныя одной стр?лою. Крылатый купидонъ, пустившій стр?лу, порхалъ надъ головами юноши и д?вы, которые, между т?мъ, гр?лись y печки и готовили роскошный ужинъ. На заднемъ план? яркими красками обрисовывалась фигура дряхлой старухи, см?явшейся изподтишка надъ молодыми людьми. Вс? эти сюжеты, взятые вм?ст?, составляли такъ называемую «Валентину», то-есть подарокъ въ день Валентина, рекомендовавшійся молодымъ людямъ, если кто-нибудь изъ нихъ желалъ запастись такою драгоц?нностью на четырнадцатое февраля. Объявленіе, прибитое къ окну магазина, изв?щало почтенн?йшую публику, что такія валентины продаются зд?сь въ безчисленномъ количеств? по одному шиллингу и шести пенсовъ за штуку.

        - Ну, признаюсь,  - повторилъ Самуэль,  - быть бы мн? въ дуракахъ, если бы не эта картина. Забылъ, совс?мъ забылъ!
        Продолжая разсуждать съ самимъ собою, онъ быстро вошелъ въ магазинъ и потребовалъ листъ самой лучшей золотообр?зной бумаги и стальное остроконечное перо, за которое хозяинъ могъ бы поручиться, что оно не будетъ брызгать. Снабдивъ себя этими принадлежностями, онъ отправился скорымъ шагомъ на Леденгольскій рынокъ, не д?лая уже въ продолженіе своего пути никакихъ дальн?йшихъ наблюденій. Чрезъ четверть часа онъ увид?лъ на воротахъ одного зданія огромную м?дную бляху, гд? рука художника изобразила отдаленное подобіе лазореваго слона, съ орлинымъ носомъ вм?сто хобота. Разсчитывая не безъ основанія, что это и долженъ быть самъ "Голубой дикобразъ", м-ръ Уэллеръ вошелъ въ трактиръ и спросилъ, зд?сь-ли его почтенный родитель.

        - Н?тъ еще; онъ долженъ быть зд?сь черезъ часъ съ небольшимъ,  - сказала молодая женщина, управлявшая хозяйствомъ "Голубого дикобраза".

        - Очень хорошо, сударыия,  - отв?чалъ Самуэль.  - Прикажите мн? дать полбутылки коньяку, тепловатой водицы кружку, да еще чернильницу съ хорошими чернилами. Слышите?
        Отдавъ это приказаніе, Самуэль Уэллеръ зас?лъ въ особую каморку, куда немедленно принесли ему и тепловатую водицу, и коньякъ, и оловянную чернильницу съ песочницей изъ такого же металла. Первымъ его д?ломъ было расчистить маленькій столикъ передъ печкой, такъ, чтобы не осталось на немъ ни мал?йшихъ сл?довъ хл?ба или соли. Потомъ онъ бережно развернулъ золотообр?зную бумагу, осмотр?лъ перо, попробовалъ его на своемъ ногт?, засучилъ обшлага своихъ рукавовъ, согнулъ локти и приготовился писать.
        Д?ло изв?стное, что начертаніе письма - трудъ весьма не легкій для т?хъ людей, которые не им?ютъ постоянной привычки обращаться практически съ перьями и бумагой. Теорія калиграфіи, которой они придерживаются, необходимо требуетъ, чтобы писецъ склонилъ свою голову на л?вую сторону, привелъ свои глаза по возможности въ уровень съ самой бумагой, и складывалъ напередъ своимъ языкомъ буквы каждаго слова, выводимаго перомъ. Вс? эти способы, безспорно, сод?йствуютъ весьма много къ составленію оригинальныхъ произведеній, но за то, въ н?которой степени, замедляютъ усп?хъ писца, и Самуэль Уэллеръ провелъ бол?е часа надъ своимъ маленькимъ посланіемъ, не смотря на то, что планъ былъ заран?е составленъ въ его умной голов?. Онъ вымарывалъ, призадумывался, зачеркивалъ, писалъ снова и ставилъ огромныя точки среди самыхъ словъ, такъ что смыслъ ихъ, н?которымъ образомъ, исчезалъ въ обильномъ количеств? чернилъ. При всемъ томъ, д?ло уже подвигалось къ концу, когда дверь отворилась и на порог? каморки появилась дюжая фигура старика.

        - Здравствуй, Самми,  - сказалъ старецъ.

        - Здравія желаемъ, старичина,  - отв?чалъ Самуэль, укладывая свое перо.  - Ну, что, какъ поживаетъ мачиха?

        - Такъ же, какъ и прежде. Ночь провела спокойно; - но поутру принялась опять блажить, какъ будто окормили ее дурманомъ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ старшій.

        - Стало быть, ей не лучше?  - спросилъ Самуэль.

        - Хуже, любезный другъ,  - отв?чалъ отецъ, покачивая головой.- A ты что под?лываешь, Самми?

        - Было д?льцо, да покончилъ,  - сказалъ Самуэль, запинаясь немного.  - Я писалъ.

        - Это я вижу,  - возразилъ старикъ.  - Къ кому бы это?

        - Угадай самъ, почтенн?йшій.

        - Не къ женщин? какой-нибудь, я над?юсь?

        - Почему же и не къ женщин??  - возразилъ Самуэль.  - Завтра Валентиновъ день, и я, съ твоего позволенія, пишу прив?тствіе своей Валентин?.

        - Что?  - воскликнулъ м-ръ Уэллеръ, пораженный очевиднымъ ужасомъ при этомъ слов?.

        - Прив?тствіе къ Валентин?,- что ты вытаращилъ глаза, старичина?

        - Эхъ, ты, Самми, Самми!  - сказалъ м-ръ Уэллеръ тономъ упрека.  - Не думалъ я, не ожидалъ и не гадалъ. Сколько разъ отецъ твой толковалъ о порочныхъ наклонностяхъ молодыхъ людей? Сколько разъ я трезвонилъ теб? по ц?лымъ часамъ, желая вдолбить въ глупую твою голову, что такое есть женщина на б?ломъ св?т?! Сколько разъ старался запугать тебя прим?ромъ твоей безпардонной мачихи! Ничего не пошло въ прокъ, и ты глупишь по-прежнему, какъ безсмысленный младенецъ. Вотъ тутъ и воспитывай своихъ д?тей! Эхъ, Самми, Самми!
        Эти размышленія, очевидно, залегли тяжелымъ бременемъ на чувствительную душу добраго старца. Онъ поднесъ къ губамъ стаканъ своего сына и выпилъ его залпомъ.

        - Чего-жъ ты раскудахтался, старикъ?  - спросилъ Самуэль.

        - Да, любезный, плохо тутъ кудахтать на старости л?тъ, когда, такъ сказать, единственный сынъ, единственное д?тище готовится пепломъ уб?лить с?дую твою голову и свести тебя до преждевременной могилы. Эхъ, Самми, Самми!

        - Ты никакъ съ ума рехнулся, старичина!

        - Какъ тутъ не рехнуться, когда тащитъ тебя въ западню какая-нибудь кокетница, a ты себ? и въ усъ не дуешь! Ужъ если р?чь пойдетъ о твоей женитьб?, я долженъ вырыть себ? заживо могилу и растянуться во весь ростъ. Пропалъ ты, дурень, охъ, пропалъ ни за грошъ!

        - Успокойся, почтенный родитель: я не женюсь, если ты не дашь особыхъ разр?шеній. Велика лучше подать себ? трубку, a я прочитаю теб? письмецо. Ты в?дь дока насчетъ этихъ вещей.
        Успокоенный какъ этимъ отв?томъ, такъ и перспективой насладиться сосаніемъ трубки, м-ръ Уэллеръ позвонилъ и, въ ожиданіи трубки, скинулъ съ себя верхній сюртукъ, зат?мъ, прислонившись спиною къ камину, выпилъ еще стаканъ пунша и, повторивъ н?сколько разъ ут?шительныя для родительскаго сердца слова сына, онъ обратилъ на него пристальные взоры и сказалъ громкимъ голосомъ:

        - Катай, Самми!
        Самуэль обмакнулъ перо въ чернильницу, чтобы д?лать исправленія по зам?чаніямъ своего отца, и началъ съ театральнымъ эффектомъ:

        - "Возлюбленное…"

        - Постой!  - воскликнулъ м-ръ Уэллеръ старшій, дернувъ за колокольчикъ.
        Въ комнату вб?жала служанка.

        - Два стакана и бутылку ут?шительнаго съ перцомъ!

        - Очень хорошо, м-ръ Уэллеръ.
        И черезъ минуту трактирная д?вушка воротилась съ ут?шительной влагой.

        - Зд?сь, я вижу, знаютъ вс? твои свычаи и обычаи,  - зам?тилъ Самуэль.

        - Какъ же, любезный, я бывалъ зд?сь на своемъ в?ку,  - отв?чалъ старикъ.  - Отваливай, Самми!

        - "Возлюбленное созданіе",  - повторилъ Самуэль.

        - Да это не стихи, я над?юсь?  - спросилъ отецъ.

        - Н?тъ, н?тъ,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Очень радъ слышать это,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.  - Поэзія - вещь неестественная, мой милый. Никто не говоритъ стихами, кром? разв? какихъ-нибудь фигляровъ, передъ т?мъ, какъ они начинаютъ выд?лывать разныя штуки передь глупой чернью, да еще разв? мальчишки кричатъ на стихотворный ладъ, когда продаютъ ваксу или макасарское масло. Порядочный джентльменъ долженъ презирать стихи, любезный другъ.  - Ну, отчаливай.
        И, высказавъ эту сентенцію, м-ръ Уэллеръ закурилъ трубку съ критической торжественностью. Самуэль продолжалъ:

        - "Возлюбленное созданіе, я чувствую себя просверленнымъ…"

        - Нехорошо, мой другъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, выпуская облака.  - Какой демонъ просверлилъ тебя?

        - Н?тъ, я ошибся,  - зам?тилъ Самуэль, поднося къ св?ту свое письмо.  -
«Пристыженнымъ» надо читать, да только тутъ заляпано чернилами.  - "Я чувствую себя пристыженнымъ".

        - Очень хорошо, дружище. Откачивай дальше.

        - "Чувствую себя пристыженнымъ и совершенно окон…  - Чортъ знаетъ, что тутъ такое вышло,  - проговорилъ Самуэль, напрасно стараясь разобрать каракульки на своей бумаг?.

        - Всмотрись хорошенько, мой милый,  - сказалъ отецъ.

        - Всматриваюсь, да ничего не разберу. Чернила, должно быть, гадкія. Вотъ только и осталось, что «н», да «м», да еще "ъ".

        - Должно быть - «оконченнымъ»,  - " подсказалъ м-ръ Уэллеръ.

        - Н?тъ, не то,  - возразилъ Самуэль.  - «Оконтуженнымъ».  - Вотъ такъ!

        - Ну, это не совс?мъ ловко.

        - Ты думаешь?

        - Никуда не годится. Стыдъ съ контузіей не склеится,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ глубокомысленнымъ тономъ.

        - Ч?мъ же мн? зам?нить это слово?

        - Ч?мъ-нибудь по-н?жн?е… Вотъ увидимъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, посл? минутнаго молчанія.  - Откалывай, Самми!

        - "Я чувствую себя пристыженнымъ и совершенно оконтуженнымъ…"

        - Постой, постой, дружище!  - прервалъ старецъ, бросая свою трубку.  - Поправь - "о_к_о_н_ф_у_ж_е_н_н_ы_м_ъ" - это будетъ поделикатн?й.

        - Оно и правда: стыдъ и конфузія всегда сольются,  - отв?чалъ почтительный сынъ, д?лая поправку.

        - Всегда слушайся меня, мой другъ,  - отецъ не научитъ дурному свое единственное д?тище.  - Отмахни теперь все сначала.

        - "Возлюбленное созданіе, я чувствую себя пристыженнымъ и совершенно оконфуженнымъ, сбитымъ съ панталыка, когда теперь обращаюсь къ вамъ, потому что вы прехорошенькая д?вчоночка и вотъ все что я скажу".

        - Изрядно, мой другъ, то есть, скажу я теб?, это просто - деликатесъ, мой другъ,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ старшій, выпуская прегустое облако дыма изъ своего рта.

        - Я ужъ и самъ вижу, что это недурно,  - сказалъ Самуэль, обрадованный родительскимъ комплиментомъ.

        - И что мн? особенно нравится, дружище, такъ это колоритъ, складъ, т. е. простая и естественная сбруя вс?хъ этихъ словъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій.  - Иной бы зд?сь наквасилъ какихъ нибудь Венеръ, Юнонъ, или другой какой-нибудь дряни, a ты просто р?жешь правду - и хорошо, другъ мой, очень хорошо. Къ чему пристало называть Венерами вс?хъ этихъ д?вчонокъ?

        - Я тоже думаю, отче,  - отв?чалъ Самуэль.

        - И справедливо думаешь, мой сынъ. В?дь посл? этого, пожалуй, дойдешь до того, что какую-нибудь д?вчонку станешь называть единорогомъ, львицей, волчицей или какимъ-нибудь изъ этихъ животныхъ, что показываютъ въ зв?ринцахъ.

        - Правда твоя, отче, правда.

        - Ну, теперь наяривай дальше, мой другъ.
        Самуэль вооружился опять своимъ листомъ, между т?мъ, какъ отецъ, отъ полноты сердечнаго восторга, затянулся вдругъ три раза, причемъ лицо его одновременно выражало снисходительность и мудрость. Картина была назидательная.

        - "Передъ т?мъ какъ тебя увид?ть, мн? казалось что вс? женщины равны между собою".

        - Да такъ оно и есть: вс? женщины равны,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ старшій, не придавая, впрочемъ, особенной важности этому зам?чанію.
        Самуэль, не отрывая глазъ отъ бумаги продолжалъ:

        - "Но теперь я вижу, что я судилъ тогда какъ мокрая курица, потому что вы, мой сладенькій кусочекъ, ни на кого не похожи и я люблю васъ больше всего на св?т?".

        - Тутъ я немножко пересолилъ, старичина,  - сказалъ Самуэль,  - потому что соль, видишь ты, подбавляетъ смака въ этихъ вещахъ.
        М-ръ Уэллеръ сд?лалъ одобрительный кивокъ. Самуэль продолжалъ:

        - "Поэтому ужъ я, милая Мери, пользуюсь привилегіей этого дня,  - какъ говаривалъ одинъ джентльменъ, возвращаясь въ воскресенье домой изъ долговой тюрьмы,  - и скажу вамъ, что, лишь только я увид?лъ васъ первый и единственный разъ, подобіе ваше запечатл?лось въ моемъ сердц? самыми яркими красками и несравненно скор?е, нежели рисуются портреты на новоизобр?тенной машин?,- можетъ быть, вы слышали объ этомъ, милая Мери: портретъ и съ рамкой, и стекломъ, и съ гвоздемъ, гд? пов?сить рамку, новая машина мастачитъ только въ дв? минуты съ четвертью, a сердце мое обрисовало вашъ образъ, милая Мери, и того скор?е".

        - Ну, вотъ ужъ это, кажись, смахиваетъ на поэзію, Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій сомнительнымъ тономъ.

        - Н?тъ, отче, не смахиваетъ,  - отв?чалъ Самуэль, продолжая читать скор?е для отклоненія дальн?йшихъ возраженій.

        - "И такъ, милая моя Мери, возьмите меня Валентиномъ на этотъ годъ и подумайте обо всемъ, что я сказалъ вамъ. Милая моя Мери, я кончилъ и больше ничего не знаю".

        - Вотъ и все!  - сказалъ Самуэль.

        - Не слишкомъ-ли круто перегнулъ, мой другъ,  - спросилъ м-ръ Уэллеръ старшій.

        - Ни, ни, ни на волосъ,  - отв?чалъ Самуэль.  - Она пожелаетъ узнать больше, a вотъ тутъ закорючка. Въ этомъ-то и состоитъ, отче, искусство оканчивать письма на приличномъ м?ст?.

        - Похвальное искусство! Не м?шало бы твоей мачих? поучиться, гд? и какъ благоразумная леди должна оканчивать свой разговоръ. Какъ же ты подписался, сынъ мой?

        - Это д?ло мудреное, старикъ,  - я не знаю какъ подписаться.

        - Подмахни - «Уэллеръ», и больше ничего,  - отв?чалъ старшій влад?лецъ фамиліи.

        - Не годится,  - возразилъ Самуэль.  - На валентинахъ никогда не подписываются собственнымъ именемъ.

        - Ну, такъ нарисуй: «Пикквикъ». Это хорошее имя.

        - Я то же думаю. Да только тутъ надобно отче, оттрезвонить какимъ-нибудь приличнымъ стишкомъ, иначе не соблюдена будетъ форма валентины.

        - Не люблю я это, Самми,  - возразилъ м-ръ Уэллеръ старшій.  - Ни одинъ порядочный ямщикъ, сколько я знаю, не занимался поэзіей, мой другъ, кром? разв? одного, который настрочилъ дюжину стиховъ вечеромъ, наканун? того дня, какъ пов?сили его за воровство.
        Но Самуэль непрем?нно хот?лъ поставить на своемъ. Долго онъ грызъ перо, придумывая тему, и, наконецъ, подмахнулъ такимъ образомъ:


        "Вашей ножки черевикъ.
        Пикквикъ".


        Зат?мъ онъ сложилъ письмо какимъ-то особеннымъ, чрезвычайно многосложнымъ манеромъ, запечаталъ и надписалъ сл?дующій адресъ:


        "Горничной Мери


        въ дом? мистера Нупкинса, городского мэра


        въ городъ Ипсвичъ".


        Когда такимъ образомъ кончено было это важное занятіе, м-ръ Уэллеръ старшій приступилъ къ тому д?лу, за которымъ собственно призвалъ своего сына.

        - Поговоримъ прежде всего о твоемъ старшин?, Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.  - В?дь завтра поведутъ его на судъ, если не ошибаюсь?
        Самуэль отв?чалъ утвердительно.

        - Очень хорошо,  - продолжалъ старикъ.  - Ему, конечно, понадобятся посторонніе свид?тели для защиты своего лица и д?ла, или, можетъ быть, онъ станетъ доказывать alibi [Alibi - юридическій терминъ. Когда обвиняютъ кого въ изв?стномъ преступленіи и тотъ, оправдывая себя, утверждаетъ, что онъ во время совершенія преступленія находился совершенно въ другомъ м?ст? (alibi), тогда говорятъ, что подсудимый доказываетъ alibi.] . Долго я думалъ обо вс?хъ этихъ вещахъ, и мн? сдается, любезный другъ, что старшина твой можетъ отвиляться, если будетъ уменъ. Я подговорилъ зд?сь кой-какихъ пріятелей, которые, пожалуй, пол?зутъ на ст?ну, если потребуетъ необходимость; но всего лучше, по моему мн?нію, опираться на это alibi. Н?тъ аргументаціи сильн?е alibi, пов?рь моей продолжительной опытности, Самми.
        Высказавъ это юридическое мн?ніе, старикъ погрузилъ свой носъ въ стаканъ, подмигивая между т?мъ своему изумленному сыну.

        - В?дь это д?ло не уголовное, старичина,  - возразилъ Самуэль.

        - A какая нужда? Alibi пригодится и на спеціальномъ суд? присяжныхъ, мой милый,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ старшій, обнаруживая въ самомъ д?л? значительную опытность въ юридическихъ д?лахъ.  - Слыхалъ ты про Томми Вильдспарка?

        - Н?тъ.

        - Ну, такъ я теб? скажу по секрету, что его одинъ разъ судили за что-то. Что-жъ ты думаешь? Когда вс? мы, въ качеств? постороннихъ свид?телей, уперлись на это alibi, такъ вс? эти парики разинули рты и разв?сили уши. Томми отверт?лся отъ вис?лицы и былъ оправданъ. Поэтому, я скажу теб?, любезный другъ, что если старшина твой не упрется на это alibi, такъ и пиши - все пропало!

        - Н?тъ, отче, старшина мой не таковскій челов?къ, чтобъ вилять кривыми закоулками въ правомъ д?л?. Къ тому же есть свид?тели, которые вид?ли, какъ онъ обнималъ эту старуху.

        - Кто эти свид?тели?

        - Его собственные друзья.

        - И прекрасно. Стало быть, имъ ничего не стоитъ отпереться.

        - Этого они не сд?лаютъ.

        - Отчего?

        - Оттого, что они считаютъ себя честными людьми.

        - Вс? вы дураки, я вижу,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ энергическимъ тономъ.  - Дуракъ на дурак? ?детъ и дуракомъ погоняетъ.
        Вм?сто всякихъ возраженій, Самуэль предложилъ старику новый стаканъ пунша. Когда они чокнулись и выпили, разговоръ самъ собою склонился на другіе предметы.

        - Зач?мъ же ты еще призвалъ меня, отче?  - спросилъ Самуэль.

        - По д?лу домашняго благочинія, Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.  - Помнишь ты этого Стиджинса?

        - Красноносаго толстяка? Очень помню.

        - Ну, такъ вотъ видишь ли,  - продолжалъ старикъ,  - этотъ красноносый толстякъ, Самми, нав?щаетъ твою мачиху съ безприм?рнымъ постоянствомъ и неслыханною ревностью. Онъ такой закадычный другъ нашего семейства, что и въ разлук? съ нами всегда оставляетъ y себя что-нибудь на память о насъ.

        - Будь я на твоемъ м?ст?, старичина,  - прервалъ Самуэль,  - я поднесъ бы ему на память такую вещицу, которой онъ не забылъ бы въ десять л?тъ.

        - Погоди, я еще не кончилъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.  - Съ н?котораго времени онъ завелъ обычай приносить съ собою плоскую бутылочку въ полдюжины стакановъ, и мачиха твоя каждый разъ передъ его уходомъ наполняетъ ее ананасовымъ ромомъ.

        - И онъ вытягиваетъ этотъ пуншикъ до своего возвращенія назадъ?

        - Весь дочиста, мой милый, такъ что въ бутылк? ничего не остается, кром? спиртуознаго запаха и пробки,  - на это онъ молодецъ. Но д?ло вотъ въ чемъ, другъ мой Самми,  - сегодня вечеромъ вс? эти теплые ребята собираются на м?сячную сходку въ Кирпичный переулокъ, гд? y нихъ, видишь ты, основано такъ называемое "Общество соединенныхъ друзей воздержанія, трезвости и ум?ренности". Мачиха твоя тоже хот?ла было идти; но y ней, къ счастію, сд?лалась ломота въ спин?, и она остается дома. A я, другъ мой Самми, перехватилъ два билетика, которые были отправлены къ ней. Сообщивъ этотъ секретъ, м-ръ Уэллеръ старшій замигалъ и заморгалъ на своего сына съ такимъ неутомимымъ усердіемъ, что Самуэль остолбен?лъ и ему показалось даже, что съ правымъ глазомъ его родителя сд?лался изв?стный лошадиный припадокъ, въ род? tic douloureux.

        - Что дальше?  - спросилъ Самуэль.

        - А дальше вотъ что, мой милый,  - отв?чалъ почтенный родитель, оглядываясь изъ предосторожности назадъ,  - мы отправимся къ нимъ съ тобой вм?ст?, въ назначенный часъ, такъ, чтобъ не опоздать ни минутой. A этотъ ихъ набольшій, Самми, жирный толстякъ, то-есть, подосп?етъ не слишкомъ скоро.
        Зд?сь м-ръ Уэллеръ старшій заморгалъ опять и разразился мало-по-малу такимъ отчаяннымъ хохотомъ, который казался едва выносимымъ для старика шестидесяти л?тъ.

        - Ну, исполать теб?, старый богатырь!  - воскликнулъ Самуэль, растирая спину старика, чтобъ сообщить правильную циркуляцію его крови.  - Отчего ты такъ закатился, старина?

        - Тсъ! Помалкивай, Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, озираясь вокругъ съ видимымъ безпокойствомъ и стараясь говорить потихоньку, почти шопотомъ.  - Есть y меня два пріятеля, что работаютъ на оксфордской дорог?,- чудовые ребята, способные на вс? руки. Они пригласили этого толстяка, Самми, къ своей трапез? съ т?мъ, чтобъ угобзить его хл?бомъ да солью, a пуще всего горячей водицей съ ромомъ, и вотъ, когда онъ пойдетъ въ это общество воздержанія и трезвости,  - a пойдетъ онъ непрем?нно, потому что ребята поведутъ его подъ руки и втолкнутъ насильно въ дверь, если будетъ нужно,  - такъ выйдетъ такая пот?ха, что ты пальчики оближешь себ?, другъ мой Самми, умная ты головушка!
        Съ этими словами м-ръ Уэллеръ старшій разразился опять такимъ неум?реннымъ хохотомъ, что почтительный сынъ еще разъ долженъ былъ повторить операцію тренія родительской спины.
        Н?тъ надобности говорить, что отцовскій планъ пришелся какъ нельзя больше по мыслямъ и чувствамъ Самуэля и онъ взялся, съ великою охотою, сод?йствовать благому нам?ренію сорвать маску съ ханжи и лицем?ра. Такъ какъ было уже довольно поздно и приближался часъ, назначенный для митинга, то отецъ и сынъ посп?шили отправиться въ Кирпичный переулокъ. По дорог? Самуэль заб?жалъ на минуту въ почтовую контору, чтобъ отдать письмо.
        Ежем?сячныя сходки, или митинги, "Кирпичнопереулочнаго общества соединенныхъ друзей воздержанія, трезвости и ум?ренности" производились въ большой зал?, гигіенически расположенной въ третьемъ этаж? одного комфортабельнаго зданія. Президентомъ общества былъ н?кто Антонъ Гоммъ, преподаватель ари?метики и нравственной философіи, въ приходскихъ школахъ; секретаремъ былъ господинъ Іона Моджъ, содержатель мелочной лавки, продававшій чай и сахаръ своимъ почтеннымъ сочленамъ. Передъ началомъ обычныхъ занятій, дамы сид?ли на скамейкахъ и кушали чай со сливками и кренделями. Передъ однимъ изъ оконъ залы стоялъ столикъ, накрытый зеленымъ сукномъ, и на столик? стояла запечатанная кружка, куда доброхотные датели сыпали мелкую монету въ пользу б?дн?йшихъ сочленовъ. Секретарь, сид?вшій за столикомъ, улыбался и кивалъ головою каждый разъ, когда какая-нибудь леди подходила къ кружк? съ приличной благостынею въ рукахъ.
        Вс? женщины на этотъ разъ истребляли чай и крендели безъ всякаго милосердія и пощады, къ великому ужасу старика Уэллера, который, несмотря на толчки и предостерегательные знаки Самуэля, озирался во вс? стороны съ выраженіемъ очевидн?йшаго изумленія на своемъ лиц?.

        - Самми, другъ мой,  - шепталъ м-ръ Уэліеръ,  - если вс?мъ этимъ бабамъ не нужно будетъ завтра вьщ?дить по фунту крови, то не называй меня своимъ отцомъ,  - вотъ все, что я скажу. Эта старуха, что сидитъ подл? меня, отхватываетъ, кажись, тринадцатую чашку. Лопнетъ, мой другъ, ей Богу лопнетъ.

        - Замолчи, пожалуйста,  - пробормоталъ Самуэль.

        - Самми,  - шепнулъ м-ръ Уэллеръ посл? минутнаго молчанія,  - помяни мое слово, мой другъ: если этотъ секретарь сожретъ еще два-три бутерброда, черезъ пять минутъ его хлопнетъ параличъ, или я больше не отецъ твой.

        - Молчи, старикъ. Какая теб? нужда?

        - Послушай, однакожъ, другъ мой Самми,  - если они черезъ пять минутъ не прекратятъ этой пот?хи, я принужденъ буду, изъ любви къ челов?честву, перебить y нихъ вс? чашки и стаканы. Вотъ эта молодая женщина, что сидитъ на передней скамейк?, проглотила полторы дюжины чашекъ. Смотри, смотри, y ней ужъ и глаза закатываются подъ лобъ.
        Легко могло статься, что м-ръ Уэллеръ старшій привелъ бы въ исполненіе свой филантропическій планъ, еслибъ черезъ минуту большой шумъ, произведенный отбираніемъ чашекъ и стакановъ, не возв?стилъ о благополучномъ окончаніи чайной церемоніи. Когда всл?дъ зат?мъ зеленый столикъ выдвинули на средину залы,  - передъ публикой, задыхаясь и откашливаясь, выступилъ небольшой челов?чекъ въ с?рыхъ панталонахъ и съ пл?шивой головой. Онъ учтиво раскланялся на вс? стороны и, приложивъ руку къ сердцу, произнесъ пискливымъ дискантомъ сл?дующее воззваніе:

        - Милостивыя государыни и государи, я долженъ, съ вашего позволенія, выдвинуть изъ вашей среды достопочтеннаго Антона Гомма на президентское кресло.
        Это послужило знакомъ, что вечернее зас?даніе открылось. Дамы дружно замахали батистовыми платочками, и небольшой пл?шивый челов?къ буквально выдвинулъ м-ра Гомма на президентское кресло, вытащивъ его за плеча и посадивъ передъ зеленымъ столикомъ на табуретку изъ краснаго дерева. Дамы снова замахали батистовыми платочками и н?которыя даже взвизгнули отъ полноты душевнаго восторга, когда увид?ли на своемъ обычномъ м?ст? достопочтеннаго президента. М-ръ Гоммъ, толстенькій, круглолицый мужчина въ длиннополомъ сюртук?, поклонился и сказалъ.

        - Прив?тствую васъ, братья мои и сестры, отъ всего моего сердца и отъ всей души (громкія рукоплесканія)! Считая для себя лестной честью дов?ріе, которымъ вы удостоивали меня до сихъ поръ, я долженъ вамъ объявить, что секретарь нашъ будетъ им?ть удовольствіе прочитать передъ вами донесеніе о текущихъ д?лахъ нашего общества за прошлый м?сяцъ.
        При этомъ объявленіи, батистовые платочки послужили опять выраженіемъ единодушнаго восторга. Секретарь чихнулъ, откашлянулся приличнымъ образомъ, посмотр?лъ на дамъ умильными глазами и началъ читать сл?дующій документъ:
        "Отчетъ комитета кирпичнопереулочнaго общества соединенныхъ друзей ум?ренности, трезвости и воздержанія, за истекшій м?сяцъ.
        "Комитетъ нашъ въ прошедшемъ м?сяц? продолжалъ съ неослабною д?ятельностью заниматься своими благонам?ренными трудами на пользу челов?чества, и въ настоящемъ случа? им?етъ честь съ неизр?ченнымъ удовольствіемъ включить въ свой ежем?сячный рапортъ сл?дующія добавочныя статьи:
        "1. Гильдебрантъ Уокеръ, портной, женатый челов?къ съ двумя д?тьми. Когда д?ла его процв?тали, онъ им?лъ, по своему собственному признанію, постоянную привычку пить портеръ и кр?пкое пиво, да сверхъ того, въ продолженіе двадцати л?тъ, онъ раза по два въ нед?лю употреблялъ особый напитокъ, изв?стный y пьяницъ подъ гнуснымъ названіемъ "песьяго носа" и который, какъ оказалось по разысканіямъ комитета, состоитъ изъ горячаго портера, свекловичнаго сахара, джина и мускатнаго ор?ха (Стоны и всхлипыванія на дамской половин?. Н?которыя прерываютъ чтеца восклицаніями,  - такъ точно, такъ точно!). Теперь н?тъ y него ни работы, ни денегъ, и это, какъ онъ думаетъ, произошло отъ излишняго употребленія портера или отъ потери правой руки. Достов?рно во всякомъ случа?, что еслибъ онъ всю свою жизнь не употреблялъ ничего, кром? св?жей воды, товарищъ его по ремеслу не пронзилъ бы его заржавленной иголкой и, такимъ образомъ, при воздержномъ поведеніи онъ сохранилъ бы въ ц?лости свою правую руку (громогласныя рукоплесканія). Гильдебрантъ Уокеръ не пьетъ теперь ничего, кром? воды, и, по собственному своему признанію,
никогда не чувствуетъ жажды (единодушный восторгъ).
        "2. Бетси Мартинъ, вдова, им?етъ одинъ только глазъ и одного ребенка. Ходитъ стирать поденно б?лье и мыть на кухняхъ столовую посуду. Никогда не помнитъ себя съ обоими глазами, но утверждаетъ, что мать ея употребляла въ чрезм?рномъ излишеств? пагубный напитокъ, изв?стный подъ именемъ "ут?шеніе въ нищет?" и который y безсов?стныхъ погребщиковъ продается по пяти шиллинговъ за бутылку; посему весьма не мудрено, заключаетъ Бетси, что она окрив?ла еще въ младенческихъ л?тахъ, чего бы, безъ сомн?нія, не случилось, еслибъ мать ея воздерживалась отъ спиртуозныхъ веществъ. Прежде она зарабатывала въ день восемнадцать пенсовъ, пинту портера и рюмку джина; но съ той поры, какъ Бетси Мартинъ присоединилась къ нашему обществу, къ дневному ея заработку присоединяется шесть пенсовъ и три фартинга, которые охотно выдаются ей вм?сто джина и пива".
        Изв?стіе объ этомъ посл?днемъ факт? было встр?чено съ оглушительнымъ энтузіазмомъ. Н?которыя изъ дамъ приставили къ своимъ глазамъ батистовые платочки. Секретарь продолжалъ:
        "3. Генрихъ Беллеръ исправлялъ н?сколько л?тъ офиціантскую должность при публичныхъ об?дахъ, и все это время употреблялъ въ большомъ количеств? иностранныя вина. Не можетъ сказать нав?рное, сколько онъ уносилъ къ себ? бутылокъ отъ каждаго об?да, но ручается, что вино, содержавшееся въ нихъ, выпивалъ аккуратно. Чувствуетъ упадокъ силъ, дрожаніе въ членахъ и меланхолію въ душ?, сопровождаемую постоянной жаждой, что, по его собственному сознанію, есть посл?дствіе горячительныхъ напитковъ. Генрихъ Беллеръ теперь безъ должности и не употребляетъ больше ни по какому поводу ни одной капли иностранныхъ винъ (громкія рукоплесканія).
        "4. ?ома Бортонъ, поставщикъ мяса для кошекъ лорда-мэра, шерифовъ и многихъ членовъ Верхняго и Нижняго Парламента (провозглашеніе имени этого джентльмена было принято съ пламеннымъ энтузіазмомъ) им?етъ деревянную ногу и утверждаетъ! что деревяшка стоитъ ему очень дорого, потому что скоро избивается о камни. Прежде онъ покупалъ подержанныя деревяшки и выпивалъ каждый вечеръ, на сонъ грядущій, по два стакана джина съ горячей водой (глубокіе вздохи на дамской половин?). Подержанныя деревяшки, говоритъ онъ, нер?дко разбивались въ дребезги объ острые каменья, и это, по его уб?жденію, происходило отъ чрезм?рнаго употребленія джина съ горячей водой. Теперь ?ома Бортонъ покупаетъ всегда новыя деревяшки и въ ротъ ничего не беретъ, кром? воды и слабаго чая. Новая деревяшка служитъ ему вдвое дол?е поношенной, и это обстоятельство онъ исключительно приписываетъ своей воздержной жизни (громкія и торжественная руклоплесканія).
        "Доводя такимъ образомъ вс? эти въ высшей степени ут?шительные факты до вашего св?д?нія, милостивыя государыни и государи, комитетъ над?ется со временемъ распространить крутъ своихъ д?йствій къ общему благу челов?чества и особенно Англіи, гд?, какъ изв?стно, всякое доброе с?мя быстро приноситъ свои плоды, разрастаясь по вс?мъ тремъ соединеннымъ королевствамъ. Благодаря нашимъ соединеннымъ усиліямъ, наступитъ безъ сомн?нія счастливая пора, когда стол?тніе старики и старухи, пользующіеся употребленіемъ вс?хъ своихъ физическихъ и нравственныхъ силъ, не будутъ считаться р?дкостью на нашей плодоносной почв?. Для этой ц?ли комитетъ употребитъ на будущее время вс? свои старанія для того преимущественно, чтобы привлекать къ "Соединенному обществу" молодыхъ людей, цв?тущихъ здравіемъ и красотою. Н?тъ ни мал?йшаго сомн?нія, что, при нашихъ общихъ усиліяхъ, молодые люди сохранятъ надолго т? р?дкія качества, которыя д?лаютъ ихъ столь пріятными и любезными въ обществ? кроткаго и н?жнаго пола. Въ заключеніе этого я желалъ бы, милостивыя государыни, проп?ть передъ вами одну изъ т?хъ старинныхъ балладъ, гд? поэтъ
живописно рисуетъ доброд?тели одного лодочника, который, безъ сомн?нія, сл?довалъ правиламъ ум?ренности и воздержанія всю свою жизнь, за что и пользовался постоянно благосклонностью кроткаго и н?жнаго пола (необузданный восторгъ).

        - О какомъ это кроткомъ и н?жномъ пол? говоритъ онъ, Самми?  - спросилъ шопотомъ м-ръ Уэллеръ старшій.

        - О женщинахъ, я полагаю.

        - Ну, такъ онъ вретъ чепуху, мой милый. Желалъ бы я натолкнуть на него твою мачиху!  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ.
        Дальн?йшія зам?чанія нескромнаго старика были прерваны началомъ п?нія знаменитой баллады о томъ счастливомъ лодочник?, который, всю свою жизнь, не думая ни о чемъ, перевозилъ только черезъ Темзу прекрасныхъ леди, когда не было на этой р?к? ни одного изъ нын?шнихъ мостовъ. Когда п?сня подходила уже къ концу и дамы готовились ув?нчать п?вца общимъ залпомъ рукоплесканій, въ комнату суетливо вб?жалъ опять небольшой пл?шивый челов?къ и шепнулъ что-то на ухо м-ру Антону Гомму.

        - Друзья мои,  - сказалъ м-ръ Гоммъ, обращаясь къ публик? съ озабоченнымъ видомъ,  - почтенный депутатъ нашъ, м-ръ Стиджинсъ извиняется, что не могъ подосп?ть къ началу зас?данія, и проситъ теперь позволенія войти. Онъ стоитъ внизу.
        Батистовые платочки заколыхались теперь въ воздух? съ необыкновенной энергіей и силой, по тому что м-ръ Стиджинсъ пользовался особенною благосклонностью вс?хъ прекрасныхъ леди, принадлежавшихъ къ кирпичнопереулочному обществу соединенныхъ друзей.

        - Онъ можетъ войти, я полагаю,  - сказалъ м-ръ Гоммъ, бросая на дамъ умильные и н?жные взоры.  - Братъ Теджеръ, просите сюда м-ра Стиджинса.
        Пл?шивый челов?къ, откликнувшійся на имя брата Теджера, торопливо поб?жалъ на л?стницу, и черезъ минуту, передъ дверью залы, послышались чьи-то тяжелые и неровные шаги.

        - Валитъ, Самми, валитъ!  - прошептывалъ м-ръ Уэллеръ, съ трудомъ подавляя свой истерическій см?хъ.

        - Не говори мн? ничего, или я принужденъ буду уйти,  - отв?чалъ Самуэль.  - Вотъ онъ ломится въ двери. Я слышу, какъ онъ трется бокомъ о штукатурку.
        Въ то время какъ Самуэль говорилъ такимъ образомъ, маленькая дверь отворилась, и на порог? появился м-ръ Стиджинсъ всей своей особой. При вход? его вся зала огласилась самыми неистовыми рукоплесканіями, сопровождаемыми топаньемъ нотъ и необузданнымъ размахиваніемъ батистовыхъ платковъ; но, къ великому удивленію, м-ръ Стиджинсь на вс? эти изъявленія задушевнаго восторга, не думалъ отв?чать ни поклономъ, ни прив?тственною р?чью. Онъ стоялъ среди залы, покачиваясь во вс? стороны, и неподвижно устремилъ свои глаза на оконечность св?чи, поставленной на зеленомъ столик?.

        - Вы, кажется, нездоровы, братъ Стиджинсъ?  - шепнулъ ему м-ръ Антонъ Гоммъ.

        - Н?тъ, сэръ, вы врете,  - отв?чалъ м-ръ Стиджинсъ свир?пымъ тономъ,  - я совершенно здоровъ, если вы не совс?мъ осл?пли.

        - Очень хорошо,  - сказалъ м-ръ Антонъ Гоммъ, отступая на н?сколько шаговъ.

        - Конечно, вс? въ этой компаніи согласятся, что я именно таковъ, какъ мн? сл?дуетъ быть,  - сказалъ м-ръ Стиджинсъ.

        - Конечно, конечно,  - проговорилъ м-ръ Гоммъ.

        - A кто не согласится, такъ оно того… того оно какъ… того… понимаете, сэръ?  - продолжалъ достопочтенный Стиджинсъ.

        - Какъ вамъ угодно,  - отв?чалъ наобумъ м-ръ Антонъ Гоммъ.
        Въ зал? воцарилось глубокое молчаніе, и вс?, казалось, съ нетерп?ніемъ ожидали возобновленія прерванныхъ занятій.

        - Не угодно-ли вамъ обратиться къ собранію, сэръ?  - сказалъ м-ръ Гоммъ.

        - Н?тъ, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Стиджинсъ.  - Н?тъ, сэръ. Не угодно, сэръ.
        Члены собранія переглянулись другъ на друга, и ропотъ изумленія проб?жалъ по всей зал?.

        - По моему мн?нію, сэръ,  - сказалъ м-ръ Стиджинсъ, разстегивая верхнія пуговицы своего сюртука и стараясь выражаться какъ можно громче,  - по моему мн?нію, сэръ, вы вс? тутъ перепились, нализались, какъ… какъ… какъ мерзавцы. Послушайте, Теджеръ,  - продолжалъ м-ръ Стиджинсъ, обращаясь съ возрастающею лютостью и свир?постью къ небольшому пл?шивому челов?ку,  - вы пьяны, сэръ, пьяны, какъ стелька.
        Съ этими словами м-ръ Стиджинсъ, увлекаемый похвальнымъ желаніемъ поддержать и распространить трезвое состояніе между вс?ми почтенными сочленами доброд?тельнаго общества, ударилъ м-ра Теджера сжатымъ кулакомъ по самой середин? носа съ такимъ блистательнымъ усп?хомъ, что пл?шивый челов?къ опрокинулся навзничъ и стремглавъ полет?лъ по л?стничнымъ ступенямъ въ нижній этажъ.
        Съ шумомъ, крикомъ и плачевными взвизгами женщины повскакали со своихъ м?стъ и устремились отд?льными маленькими группами къ любимымъ братцамъ, стараясь защитить ихъ своими объятіями и руками отъ угрожающей б?ды. Такой взрывъ сестринской привязанности оказался почти гибельнымъ для м-ра Гомма, снискавшаго удивительную популярность въ этомъ филантропическомъ кругу. Женщины густыми толпами обступили его спереди и сзади, повисли на его плечахъ, на ше?, на рукахъ, такъ что б?дный президентъ чуть не задохся отъ этихъ пылкихъ выраженій братской дружбы и любви.
        Большая часть св?чей загасла, и въ парадной зал? воцарился страшный безпорядокъ.

        - Ну, Самми, теперь будетъ и на моей улиц? праздникъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій, снимая свой верхній сюртукъ, съ обдуманнымъ и р?шительнымъ видомъ:- я учиню теперь свою расправу.

        - Что-жъ ты нам?ренъ д?лать, старина?  - спросилъ Самуэль.

        - A вотъ увидишь,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.
        И прежде, ч?мъ Самуэль усп?лъ вникнуть въ сущность д?ла, мужественный родитель его пробился въ отдаленный уголъ комнаты и напалъ, съ отм?нною ловкостью, на достопочтеннаго м-ра Стиджинса, который, между т?мъ, продолжалъ изливать потоки своего пьянаго краснор?чія на безпорядочную толпу.

        - Отступи, старичина!  - закричалъ Самуэль.

        - Приступлю, демонъ его возьми, приступлю!  - заголосилъ старикъ и, безъ дальныхъ околичностей, вл?пилъ ударъ въ открытую лысину достопочтеннаго м-ра Стиджинса, начинавшаго въ свою очередь становиться въ боевую позицію такъ, однакожъ, что ноги изм?няли ему на каждомъ шагу. М-ръ Уэллеръ продолжалъ хорохориться, размахивая об?ими руками.
        Сознавая безполезность вс?хъ своихъ ув?щаній, Самуэль над?лъ свою шляпу, перебросилъ черезъ плечо сюртукъ своего отца, насильственно схватилъ его за оба плеча, повернулъ нал?во кругомъ и быстро повелъ его съ л?стницы на улицу, продолжая держать его кр?пко до т?хъ поръ, пока, наконецъ, не повернули они за уголъ ближайшаго переулка. Обернувшись назадъ, Самуэль увид?лъ, какъ, при крикахъ раздраженныхъ братцевъ и сестрицъ, пьянаго Стиджинса потащили куда-то, и какъ расходились въ разныя стороны достопочтенные члены кирпичнопереулочнаго общества соединенныхъ друзей ум?ренности, трезвости и воздержанія.
        Глава XXXIV. Полный и достов?рный отчетъ о достопамятномъ р?шеніи процесса вдовы Бардль противъ Пикквика


        - Любопытно бы знать, что кушаетъ теперь будущій присяжный старшина на этомъ суд??
        - сказалъ м-ръ Снодграсъ единственно для того, чтобы завязать какъ-нибудь неклеившійся разговоръ въ чреватое событіями утро четырнадцатаго февраля.

        - О, я над?юсь, y него превосходный завтракъ!  - сказалъ Перкеръ.  - Мы объ этомъ похлопотали.

        - Что, это васъ интересуетъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Помилуйте, почтенн?йшій, какъ не интересоваться старшинскимъ завтракомъ!  - возразилъ м-ръ Перкеръ.  - Это первая и существенная вещь, которую отв?тчикъ долженъ им?ть въ виду на спеціальномъ суд? присяжныхъ.

        - Отчего такъ?

        - Да просто оттого, почтенн?йшій, что если вы хорошо накормили старшину, такъ д?льце ваше обд?лано почти наполовину. Голодный или недовольный судья, почтенн?йшій, почти всегда расположенъ принять сторону истца; но, сытый и довольный, онъ естественнымъ образомъ чувствуетъ наклонность къ оправданію отв?тчика.

        - Ахъ, Боже мой, я этого р?шительно не понимаю!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - Объясните, сд?лайте милость.

        - Вещь очень простая, почтенн?йшій,  - отв?чалъ м-ръ Перкеръ,  - и, главное, тутъ берется въ разсчетъ экономія времени. Какъ скоро наступаетъ об?денная пора, старшина обыкновенно вынимаетъ изъ кармана часы и, обращаясь къ другимъ присяжнымъ, говоритъ:- "Вообразите, господа, ужъ безъ четверти пять! Я всегда об?даю въ пять часовъ!"  - "И я тоже", подхватываютъ другіе, кром? двухъ или трехъ членовъ, которые заран?е усп?ли набить желудокъ. Старшина улыбается и кладетъ часы въ карманъ.  - "Ну, что-жъ вы скажете, господа?"  - продолжаетъ старшина.  - "Истецъ или отв?тчикъ долженъ быть оправданъ? Что касается меня, господа, я думаю съ своей стороны, и даже совершенно ув?ренъ, что д?ло истца правое".  - Всл?дъ зат?мъ другіе мало-по-малу начинаютъ говорить то же, и такимъ образомъ устраивается съ большимъ комфортомъ единодушное отбираніе голосовъ [Для объясненія этого м?ста необходимо припомнить, что при отбираніи голосовъ на спеціальномъ суд? присяжные не им?ютъ права выйти изъ суда, пока единодушно не р?шатъ разбираемаго д?ла. Во все это время имъ не даютъ ни пищи, ни огня, и такимъ образомъ они по
необходимости должны ускорить свой судъ. Прим. перев.] . Зат?мъ присяжные расходятся изъ палаты, кто домой, кто въ трактиръ.  - Однакожъ пора, господа,  - заключилъ м-ръ Перкеръ, вынимая часы: - десять минутъ десятаго. Мы немножко опоздали. Въ палат?, безъ сомн?нія, будетъ множество народа, такъ какъ случай этотъ очень интересенъ. Прикажите нанять карету, м-ръ Пикквикъ, не то мы ужъ опоздаемъ черезчуръ.
        М-ръ Пикквикь позвонилъ, и, когда наконецъ извозчичья карета остановилась y воротъ, четыре пикквикиста и м-ръ Перкеръ вышли изъ гостиницы и поскакали въ Гельдголль. Самуэль Уэллеръ и м-ръ Лоутонъ съ синимъ м?шкомъ по?хали за ними въ кабріолет?.

        - Лоутонъ,  - сказалъ м-ръ Перкеръ, когда они вошли въ залу судебной палаты,  - отведите друзей м-ра Пикквика въ студенческія ложи; a самъ м-ръ Пикквикъ долженъ сид?ть подл? меня. Сюда, почтенн?йшій, сюда.
        Говоря это, Перкеръ взялъ м-ра Пикквика за рукавъ и подвелъ его къ низенькой скамейк?, устроенной для адвокатовъ подл? кафедры президента, для того, чтобъ имъ удобн?е было слышать весь ходъ д?ла; лица, занимающія эту скамейку, невидимы для большой части постороннихъ зрителей, такъ какъ м?ста зрителей устроены высоко надъ уровнемъ пола и адвокаты обращены къ нимъ спиною.

        - Это м?сто назначено для свид?телей, я полагаю?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, указывая на маленькую ложу съ конторкой по средин? и м?дными перилами на л?вой сторон?.

        - Да, почтенн?йшій, это свид?тельская ложа,  - отв?чалъ Перкеръ, роясь между бумагами въ своемъ м?шк?, положенномъ на полу y его ногъ.

        - A на этомъ м?ст?, если не ошибаюсь, должны сид?ть присяжные?  - продолжалъ разспрашивать м-ръ Пикквикъ, указывая на два с?далища, отгороженныя р?шоткой на правой сторон?: - такъ ли, м-ръ Перкеръ?

        - Вы угадали, почтенн?йшій,  - отв?чалъ адвоюкатъ, открывая свою серебряную табакерку.
        М-ръ Пикквикъ находился, повидимому, въ большомъ волненіи, и съ безпокойствомъ осматривалъ судебную палату. Зрители уже накоплялись въ галлере?, и на судейскихъ м?стахъ можно было различить значительную коллекцію носовъ, бакенбардъ и париковъ, которыми такъ славится корпорація британскихъ правов?довъ. Н?которые изъ этихъ джентльменовъ сид?ли съ экстрактами въ рукахъ, съ важностью потирая ими свои красные носы для того, чтобъ придать себ? особый эффектъ въ глазахъ всякаго посторонняго профана. Другіе расхаживали съ огромными фоліантами подъ мышкой въ сафьянныхъ переплетахъ и съ надписью на корешкахъ: "Гражданскіе Законы". Третьи, не им?я ни книгъ, ни тетрадей, засовывали руки въ свои глубокіе карманы и старались смотр?ть на публику съ глубокомысленнымъ видомъ; были, наконецъ, и такіе, которые суетились и б?гали взадъ и впередъ единственно для того, чтобъ обратить на себя вниманіе изумленной толпы, непосвященной въ юридическія тайны. Вс? эти господа, къ великому удивленію м-ра Пикквика, разд?лялись на маленькія группы и весело толковали между собою о такихъ предметахъ, которые не им?ли ни мал?йшей
связи съ предстоявшимъ процессомъ.
        Вошелъ м-ръ Функи и, поклонившись м-ру Пикквику, удалился въ ложу королевскихъ адвокатовъ. Зат?мъ появился м-ръ сержантъ Сноббинъ въ сопровожденіи м-ра Молларда, который почти совершенно заслонилъ его огромнымъ малиновымъ м?шкомъ. Положивъ этотъ м?шокъ на стол? передъ глазами своего принципала, м-ръ Моллардъ разм?нялся дружескимъ поклономъ съ Перкеромъ и удалился. Зат?мъ вошло еще н?сколько сержантовъ, и одинъ изъ нихъ, жирный и краснолицый толстякъ, раскланялся по-дружески съ м-ромъ сержантомъ Сноббиномъ, зам?тивъ при этомъ, что сегодня прекрасная погода.

        - Кто этотъ красненькій джентльменъ, сказавшій нашему сержанту, что сегодня прекрасная погода?  - шепнулъ м-ръ Пикквикъ своему адвокату.

        - Это оппонентъ нашъ, почтенн?йшій, сержантъ Бузфуцъ,  - отв?чалъ м-ръ Перкеръ,  - онъ будетъ защищать вашу противницу. A другой джентльменъ, что стоитъ позади Бузфуца, м-ръ Скимпинъ, его помощникъ. Преумные ребята, почтенн?йшій.
        М-ръ Пикквикъ, проникнутый справедливымъ негодованіемъ къ наглости и безстыдству юридическихъ крючковъ, хот?лъ было спросить, какимъ образомъ м-ръ сержантъ Бузфуцъ, защитникъ кляузнаго д?ла, осм?лился зам?тить его собственному сержанту, что сегодня прекрасная погода, но въ эту минуту вс? юридическіе парики съ шумомъ поднялись со своихъ м?стъ, и палатскіе смотрители за порядкомъ громко закричали: - "Тише! Тише!" Оглянувшись назадъ, м-ръ Пикквикъ увид?лъ, что вся эта суматоха произведена прибытіемъ въ палату вице-президента.
        Господинъ вице-президентъ Стерлейхъ, явившійся въ присутствіе за бол?знью президента, былъ джентльменъ чрезвычайно низенькаго роста и жирный до такой степени, что, казалось, весь его организмъ состоялъ изъ жилета и толстой головы. Онъ поковылялъ на своихъ маленькихъ ножкахъ къ президентской лож? и, отв?сивъ на вс? стороны нижайшіе поклоны, ус?лся на свое м?сто, засунувъ свои ноги подъ столъ и положивъ свою треугольную шляпу на столъ. Только его и вид?ли. Отъ всей фигуры вице-президента для постороннихъ наблюдателей остались только миньятюрные рысьи глазки, заплывшіе жиромъ, широкое розовое лицо и около половины огромнаго, чрезвычайно комическаго парика.
        Лишь только вице-президентъ занялъ свое м?сто, смотритель за порядкомъ въ партер? закричалъ повелительнымъ тономъ: - "тише!" и всл?дъ зат?мъ смотритель за порядкомъ въ галер?е забасилъ во все горло: - "тише!" и этотъ же самый крикъ повторили на разные расп?вы четверо другихъ блюстителей благочинія въ судебной палат?. Когда такимъ образомъ возстановилась требуемая тишина, джентльменъ въ черномъ костюм?, зас?давшій подл? вице-президента, началъ перекликать громкимъ голосомъ имена присяжныхъ, и посл? этой переклички оказалось, что только десять спеціаловъ были на лицо въ судебной палат?. Надлежало двухъ остальныхъ, для дополненія законнаго числа, выбрать изъ обыкновенныхъ смертныхъ, которые им?ли право быть не спеціальными присяжными, и выборъ господина сержанта Бузфуца палъ на зеленщика и аптекаря, которыхъ въ ту же минуту подвели къ президентской кафедр?.

        - Отв?чайте на ваши имена, джентльмены,  - сказалъ джентльменъ въ черномъ костюм?,- Ричардъ Опвичъ.

        - Зд?сь,  - откликнулся зеленщикъ.

        - Фома Гроффинъ.

        - Зд?сь,  - откликнулся аптекарь.

        - Возьмите книгу, господа. Вы дадите клятву, что будете по чистой сов?сти и…

        - Прошу извинить, милордъ,  - сказалъ аптекарь, мужчина тонкій и высокій съ гемороидальнымъ цв?томъ лица,  - я не могу быть присяжнымъ и над?юсь, что вы освободите меня отъ этой обязанности.

        - На какомъ основаніи, сэръ?  - сиросилъ вице-президентъ Стерлейхъ.

        - Въ аптек? моей н?тъ провизора, милордъ,  - сказалъ аитекарь,

        - Это до меня не касается, сэръ,  - возразилъ м-ръ вице-президентъ Стерлейхъ.  - Почему н?ть y васъ провизора?

        - Еще не пріискалъ, милордъ,  - отв?чаль аптекарь.

        - Это весьма дурно и неосторожно съ вашей стороны,  - сказалъ вице-призедентъ сердитымъ тономъ. Было изв?стно вс?мъ и каждому, что y м-ра Стерлейхъ чрезвычайно вспыльчивый и раздражительный темпераментъ.

        - Знаю, что дурно, милордъ; но теперь ужъ этому пособить нельзя,  - сказалъ аптекарь,  - позвольте мн? идти домой.

        - Привести къ присяг? этого господина!  - закричалъ вице-президентъ.
        Джентльменъ въ черномъ костюм? началъ выразительнымъ и громкимъ голосомъ:

        - Вы дадите при семъ торжественную клятву, что будете по чистой сов?сти и…

        - Стало быть, милордъ, вы непрем?нно требуете, чтобъ я былъ присяжнымъ?  - перебилъ аптекарь.

        - Непрем?нно.

        - Очень хорошо, милордъ: въ такомъ случа?, я долженъ объявить, что прежде, ч?мъ кончится зд?сь этотъ процессъ, въ дом? моемъ произойдетъ убійство. Можете располагать мною, если угодно.
        И прежде, ч?мъ вице-президентъ собрался произнести отв?тъ, несчастный аптекарь приведенъ быль къ присяг?.

        - Я хот?ль только зам?тить, милордъ,  - сказалъ аптекарь, усаживаясь на скамь? присяжныхъ,  - что въ аптек? моей остался одинъ только мальчикъ, разсыльный. Онъ довольно уменъ и расторопенъ, милордъ, но еще не усп?лъ ознакомиться съ аптекарскими аппаратами и, сверхъ того, забралъ себ? въ голову, будто acidum hydrocianicum, синильная кислота, милордъ, приготовляется изъ лимоннаго сока, раствореннаго въ микстур? изъ англійской соли. Я ув?ренъ, милордъ, что въ мое отсутствіе онъ сд?лаетъ гибельный опытъ. Впрочемъ, теперь уже это будетъ ваше д?ло, и сов?сть моя спокойна.
        Съ этими словами аптекарь принялъ самую комфортабельную позу, и веселое лицо его выразило совершенн?йшую преданность судьб?.
        Поведеніе аптекаря поразило глубочайшимъ ужасомъ чувствительную душу м-ра Пикквика, и онъ уже собирался предложить по этому поводу н?сколько интересныхъ зам?чаній, какъ вдругъ вниманіе его было развлечено другимъ, бол?е назидательнымъ предметомъ. По всей палат? раздался смутный говоръ, возв?стившій о прибытіи м-съ Бардль. Сопровождаемая и поддерживаемая пріятельницею своею, м-съ Клоппинсъ, интересная вдовица, склонивъ голову и потупивъ глаза, выступала медленно и неровными шагами на середину залы, и услужливые адвокаты приготовили ей м?сто на противоположномъ конц? той самой скамейки, гд? сид?лъ м-ръ Пикквикъ. М-ръ Додсонъ и м-ръ Фоггъ немедленно распустили надъ ея головою огромный зеленый зонтикъ, чтобъ укрыть свою прекрасную кліентку отъ взоровъ нескромной толпы. Зат?мъ появилась м-съ Сандерсъ, ведя подъ руку юнаго Бардля. При взгляд? на возлюбленнаго сына, м-съ Бардль затрепетала, испустила пронзительный крикъ и облобызала его съ неистовымъ выраженіемъ материнской любви, посл? чего съ нею сд?лался глубокій обморокъ. Добрыя пріятельницы мало-по-малу привели ее въ чувство, и м-съ Бардль, бросая
вокругъ себя отуманенные взоры, спросила голосомъ слабымъ и дрожащимъ, куда ее привели и гд? она сидитъ. Въ отв?тъ на это м-съ Клоппинсъ и м-съ Сандерсъ, оглядываясь во вс? стороны, пролили горючіе потоки слезъ, между т?мъ какъ Додсонъ и Фогтъ умоляли ее успокоиться ради самого неба. Сержантъ Бузфуцъ кр?пко вытеръ свои глаза большимъ б?лымъ платкомъ и бросилъ искрометный взглядъ на вс?хъ присяжныхъ. Вице-президентъ тоже, казалось, былъ разстроганъ до глубины души, и многіе изъ постороннихъ зрителей проливали самыя искреннія слезы.

        - Мастерская обстановка, почтенн?йшій!  - шепнулъ Перкеръ м-ру Пикквику.  - Додсонъ и Фоггъ повели отлично свое д?ло…
        Когда Перкеръ говорилъ, м-съ Бардль начала мало-по-малу приходить въ себя, между т?мъ какъ пріятельница ея м-съ Клоппинсъ, посл? тщательнаго обозр?нія пуговицъ юнаго Бардля, поставила его на полу, спиною къ матери и лицомъ къ президентской кафедр?, чтобы такимъ образомъ онъ удобн?е могъ пробудить чувства собол?знованія и симпатіи въ сердцахъ присяжныхъ и судей. Этотъ маневръ сопровождался, однакожъ, значительными затрудненіями и упрямствомъ со стороны неопытнаго сына вдовицы: невинный младенецъ вообразилъ въ простот? сердечной, что поставить его предъ глазами грознаго судьи значило - подвергнуть его заморской ссылк? на в?чныя времена за преступленіе неизв?стнаго рода. Поэтому онъ долго плакалъ и кривлялся, прежде ч?мъ, при сод?йствіи господъ Додсона и Фогга, удалось сообщить правильную позицію его организму.

        - Бардль и Пикквикъ,  - провозгласилъ наконецъ джентльменъ въ черномъ костюм?, вооруженный теперь огромнымъ листомъ бумаги.

        - Милордъ, я им?ю честь быть защитникомъ вдовы,  - сказалъ м-ръ сержантъ Бузфуцъ.

        - Кто будетъ вашимъ ассистентомъ, братъ Бузфуцъ?  - спросилъ судья.
        При этомъ вопрос? м-ръ Скимпинъ поклонилси и выступилъ впередъ, давая такимъ образомъ уразум?ть, что онъ им?етъ честь быть ассистентомъ м-ра сержанта Бузфуца.

        - Я защитникъ отв?тчика, милордъ,  - сказалъ м-ръ сержантъ Сноббинъ.

        - Кто вашъ ассистентъ, братъ Сноббинъ?

        - М-ръ Функи, милордъ.

        - Сержантъ Бузфуцъ и м-ръ Скимпинъ защищаютъ истца,  - проговорилъ судья, записывая имена ихъ въ свою книгу.  - Отв?тчика защищаютъ сержантъ Сноббинъ и м-ръ Мунки.

        - Прошу извинить, милордъ,  - Функи.

        - Очень хорошо,  - сказалъ судья:- я никогда не им?лъ удовольствія слышать фамилію этого джентльмена.
        Зд?сь м-ръ Функи поклонился и улыбнулся; судья то же поклонился и улыбнулся; и потомъ м-ръ Функи, раскрасн?вшись до самыхъ ушей, старался принять на себя по возможности спокойный и беззаботный видъ.

        - Продолжайте,  - сказалъ судья.
        Еще разъ блюстители палатскаго благочинія прокричали по всей зал? - "тише! тише!" М-ръ Скимпинъ взялъ бумагу, обратился къ присяжнымъ и въ буквальномъ смысл? промурлыкалъ передъ ними экстрактъ, гд? въ короткихъ словахъ изложена была сущность всего процесса. ГІрисяжные буквально не услышали ни одного слова, и содержаніе процесса теперь, какъ прежде, осталось для нихъ таинственною загадкой.
        Съ величайшимъ достоинствомъ и важностью сержантъ Бузфуцъ поднялся со своей скамейки, переговорилъ съ м-ромъ Додсономъ, пошептался съ м-ромъ Фоггомъ, накинулъ на плечи свою судейскую мантію, поправилъ свой парикъ и твердыми ногами взошелъ на кафедру для произнесенія своей р?чи въ назиданіе присяжныхъ. Приступъ р?чи былъ обыкновенный.
        "Милостивые государи,  - началъ сержантъ Бузфуцъ,  - съ той поры, какъ началась моя служебная д?ятельность, и вплоть до настоящей минуты я еще ни разу не всходилъ на эту кафедру съ т?ми чувствами глубочайшаго волненія, которыя теперь проникаютъ весь мой организмъ при мысли объ ужасной отв?тственности за д?ло, добровольно принятое мною подъ свою защиту. Несмотря на совершенн?йшую ув?ренность въ правот? этого д?ла, я бы никогда, однакожъ, не р?шился защищать его публично, если бы заран?е глубоко не былъ уб?жденъ, что вы, господа присяжные, при своей обычной проницательности и св?тломъ ум?, легко изволите усмотр?ть невинность моей кліентки и будете, в?роятно, такъ же, какъ и я, сочувствовать ея душевнымъ скорбямъ и безотрадному положенію, въ какое поставила ее судьба, олицетворенная на этотъ разъ въ жалкомъ образ? закосн?лой безнравственности и порока".
        Присяжные переглянулись съ видимымъ удовольствіемъ другъ на друга, и каждый изъ нихъ почувствовалъ въ эту минуту удивительную св?тлость въ своемъ ум? и необычайную проницательностъ въ своемъ мозгу.
        "Вы уже слышали, милостивые государи, отъ моего ученаго друга,  - продолжалъ сержантъ Бузфуцъ, зная очень хорошо, что присяжные физически не могли разслышать ни одного слова изъ устъ его ученаго друга:- вы уже слышали, милостивыя государи, отъ моего ученаго друга, что д?ло, въ настоящемъ случа?, идетъ о нарушеніи об?щанія вступить въ законное супружество, при чемъ правая сторона требуетъ неустойки въ тысячу пятьсотъ фунтовъ стерлинговъ британской монеты. Но вы не могли слышать отъ моего ученаго друга, въ чемъ состоятъ факты и дальн?йшія подробности этого д?ла. Эти то факты, милостивые государи, и эти-то дальн?йшія подробности я и обязанъ, по долгу своего призванія, изложить передъ вами.
        "Кліентка моя - вдова… да, милостивые государи, моя кліентка - вдова. Покойный м-ръ Бардль, служившій съ честью и славой своему отечеству при сбор? таможенной пошлины и наслаждавшійся н?сколько л?тъ безмятежными удовольствіями счастливаго супружества, почти незам?тно отлет?лъ отъ этой жизни въ другой, лучшій міръ, искать того успокоенія, котораго не могла доставить ему британская таможня".
        При этомъ патетическомъ описаніи кончины м-ра Бардля, которому незадолго до переселенія его въ лучшій міръ проломили голову м?дной кружкой въ одной харчевн?, голосъ ученаго сержанта задрожалъ, колебался, и онъ продолжалъ съ величайшимъ волненіемъ:
        "Незадолго до своей смерти м-ръ Бардль напечатл?лъ свой образъ и совершенн?йшее подобіе на этомъ невинномъ отрок?, котораго вы видите, милостивые государи. Съ этимъ невиннымъ младенцемъ, единственнымъ залогомъ и насл?діемъ отъ покойнаго супруга, м-съ Бардль отступила отъ житейскихъ треволненій и удалилась въ тихую Гозуэлльскую улицу, чтобы безмятежно предаваться своей грусти. Зд?с-ьто милостивые государи, на одномъ изъ оконъ своею домика она прибила билетикъ съ простою надписью, начертанною ея собственной рукой: - "Отдаются комнаты внаймы съ мебелью и со вс?ми удобствами для холостого джентльмена. О ц?н? спросить хозяйку".
        Зд?сь сержантъ Бузфуцъ пріостановился. Н?которые изъ присяжныхъ сочли нужнымъ внести этотъ документъ въ свои книги.

        - Отъ какого числа былъ этотъ билетикъ?  - спросилъ одинъ изъ присяжныхъ.

        - На этомъ билетик?, милостивые государи, вовсе не было выставлено числа,  - отв?чалъ сержантъ Бузфуцъ,  - но мн? достов?рно изв?стно, что онъ былъ прибитъ на одномъ изъ ея оконъ ровно за три года отъ настоящаго времени. Прошу господъ присяжныхъ вникнуть глубже въ истинный смыслъ этого документа. "Отдаются комнаты внаймы съ мебелью и со вс?ми удобствами для холостого джентльмена!" Не видите-ли вы зд?сь, милостивые государи, явнаго предпочтенія, оказываемаго моею кліенткою мужскому полу передъ женскимъ? Неудивительно. Тогдашнее мн?ніе м-съ Бардль о мужчинахъ основывалось на продолжительномъ наблюденіи безц?нныхъ качествъ ея покойнаго супруга. Страхъ, опасеніе, недов?рчивость, тревожныя сомн?нія не им?ли ни мал?йшаго м?ста въ ея чистомъ и - увы! неопытномъ сердц?. "М-ръ Бардль, говорила вдова,  - м-ръ Бардль былъ честный челов?къ; м-ръ Бардль никогда не нарушалъ честнаго слова, никогда не былъ обманщикомъ; м-ръ Бардль тоже въ свое время былъ холостымъ джентльменомъ, прежде ч?мъ женился на мн?. Отъ холостого джентльмена только могу я ожидать покровительства, помощи, ут?шенія, душевной отрады. Одинъ
только холостой джентльменъ можетъ мн? напоминать, н?которымъ образомъ, самого м-ра Бардля, когда онъ въ первый разъ пл?нилъ и очаровалъ мое юное и чистое сердце. И такъ - одному только холостому джентльмену я должна отдать внаймы свои меблированные покои." Д?йствуя подъ вліяніемъ этого прекраснаго и трогательнаго побужденія, которое, безъ сомн?нія, служитъ наилучшимъ украшеніемъ нашей натуры, милостивые государи, печальная и одинокая вдова осушила свои слезы, омеблировала первый этажъ своего домика, прижала невинное дитя къ своему материнскому сердцу и прибила вышеозначенный билетикъ на одномъ изъ оконъ своей чистой и опрятной гостиной. Но долго-ли онъ тамъ оставался? Н?тъ. Зм?й-соблазнитель стоялъ на страж?, с?ти были разставлены, подкопы подведены, фитиль подожженъ - посл?довалъ взрывъ, страшный, роковой взрывъ. Едва прошло три дня,  - только три дня, милостивые государи, какъ гнусное двуногое существо со вс?ми вн?шними признаками мужчины, а не чудовища, постучалось въ двери дома м-съ Бардль. Ему отворили: оно вошло, переговорило о ц?н?, наняло квартиру, и на другой день вступило во влад?ніе
прекрасныхъ меблированныхъ комнатъ, снабженныхъ вс?ми удобствами для холостого джентльмена. Это двуногое животное - Пикквикъ, милостивые государи, не кто другой, какъ Пикквикъ, жалкій отв?тчикъ по д?лу моей кліентки".
        Сержантъ Бузфуцъ пріостановился, чтобъ перевести духъ посл? вс?хъ этихъ патетическихъ м?стъ, произнесенныхъ съ такимъ горячимъ одушевленіемъ, что лицо оратора даже побагров?ло отъ натуги. Внезапная тишина пробудила господина вице-президента Стерлейха, покоившагося сладкимъ сномъ во все это время: немедленно онъ схватилъ перо и, не обмакнувъ его въ чернила, принялся энергически скрип?ть по бумаг?, при чемъ физіономія его приняла самый глубокомысленный видъ, и присяжные ув?рились душевно, что м-ръ Стерлейхъ привыкъ размышлять съ закрытыми глазами. Сержантъ Бузфуцъ продолжалъ:
        "Объ этомъ Пикквик? я не нам?ренъ долго распространяться, и вотъ по какимъ причинамъ: во-первыхъ, предметъ этотъ самъ по себ? не представляетъ никакихъ привлекательныхъ сторонъ, и, во-вторыхъ, языкъ мой невольно отказывается отъ изображенія характера грязнаго, въ высшей степени возмутительнаго для челов?ка съ благороднымъ сердцемъ и душою. Я уб?жденъ, милостивые государи, что каждый изъ васъ съ презр?ніемъ отвратитъ свои взоры отъ этой личности, унижающей достоинство челов?ческой природы.»
        Зд?сь м-ръ Пикквикъ, уже давно сид?вшій какъ будто на иголкахъ, судорожно подпрыгнулъ на своей скамейк?, и въ душ? его мгновенно родилась мысль заушить безсов?стнаго сержанта Бузфуца въ полномъ присутствіи британскихъ законов?довъ и многочисленной публики, собравшейся смотр?ть на его позоръ. Къ счастью, Перкеръ благовременно удержалъ своего необузданнаго кліента, и м-ръ Пикквикъ, снова усаживаясь на скамь?, продолжалъ слушать ученаго джентльмена, исподволь бросая на него страшные взоры негодованія, разительно противор?чившіе умилительнымъ взглядамъ м-съ Клоппинсъ и м-съ Сандерсъ.

        - Я сказалъ, милостивые государи, что характеръ Пикквика грязенъ и въ высшей степени унизителенъ для достоинства челов?ческой природы,  - продолжалъ ораторъ, вперивъ свои глаза прямо въ лицо м-ра Пикквика и стараясь говорить, какъ можно громче,  - и когда я сказалъ, что характеръ Пикквика грязенъ и въ высшей степени унизителенъ для достоинства челов?ческой природы,  - продолжалъ ораторъ, вперивъ свои глаза прямо въ лицо м~ра Пикквика и стараясь говорить какъ можно громче: - и когда я сказалъ, что характеръ Пикквика грязенъ, отвратителенъ и низокъ, я желалъ бы въ то же время, для общей пользы челов?чества, обратить свою р?чь къ самому Пикквику, если только онъ въ суд?,- меня изв?стили, что онъ д?йствительно въ суд?,
        желалъ бы уб?дить его во имя чести, сов?сти и закона отказаться на будущее время однажды навсегда отъ этой гнусной системы постояннаго разврата, обращеннаго на погибель его ближнихъ, Легко станется, что и теперь этотъ челов?къ, закосн?лый въ безстыдств?, внимаетъ съ безумнымъ негодованіемъ словамъ закона; но да будетъ ему изв?стно, милостивые государи, что законъ не смотритъ на безсильное выраженіе злобы, и обличительная его сила всегда будетъ распространена на всякаго закорен?лаго и отъявленнаго нечестивца, будь его имя Пикквикъ или Ноксъ, или Стоксь, или Стайльсъ, или Браунь, или Томпсонъ, или Пиккуиксъ".
        Это маленькое и совершенно импровизированное отступленіе отъ главной матеріи сд?лано, конечно, съ тою благою ц?лью, чтобъ обратить глаза вс?хъ зрителей на м-ра Пикквика. Достигнувъ этой ц?ли съ блистательнымъ усп?хомъ, сержантъ Бузфуцъ продолжалъ.
        "Два года, милостивые государи, Пикквикъ жилъ постоянно въ дом? м-съ Бардль, и во все это время м-съ Бардль ухаживала за нимъ съ р?дкимъ самоотверженіемъ женщины, проникнутой безкорыстной любовью къ ближнимъ. Собственными руками она приготовляла ему кушанье, убирала его комнаты; собственными руками отдавала въ стирку его грязное б?лье, принимала его отъ прачки, пров?тривала, просушивала и, словомъ, употребляла вс? свои старанія, чтобъ окружить комфортомъ и довольствомъ жизнь этого челов?ка, котораго, въ простот? своего сердца, она считала благороднымъ и честнымъ. Случалось, милостивые государи, Пикквикъ дарилъ сыну своей хозяйки по шести пенсовъ, по шиллингу, даже бол?е, и я могу доказать неопровержимыми свид?тельствами, что н?сколько разъ онъ гладилъ малютку по голов?, разспрашивая при этомъ во что и съ какими д?тьми онъ играетъ. Такъ, однажды предложилъ онъ вопросъ, сколько малютка выигралъ мраморныхъ шариковъ въ изв?стной игр?, употребительной между д?тьми нашего города, и потомъ, еще разъ погладивъ по головк? съ особенною н?жностью,  - прошу васъ обратить особенное вниманіе на этотъ пунктъ,  -
Пикквикъ - спросилъ: "желалъ-ли бы ты им?ть другого отца, мой милый?" Этотъ фактъ, милостивые государи, слишкомъ ясенъ самъ по себ? и не требуетъ, конечно, особенныхъ толкованій… Но за годъ передъ этимъ Пикквикъ вдругъ началъ отлучаться изъ своей квартиры чаще и чаще, притомъ на весьма длинные промежутки, какъ будто обнаруживая злостное нам?реніе прервать исподволь т?сную связь съ моей кліенткой. Само собою разум?ется, что такой переворотъ въ его грубой натур? произошелъ не вдругъ: съ одной стороны, онъ, видимо, боролся съ угрызеніями своей сов?сти, если только была y него сов?сть, съ другой, физическія и нравственныя совершенства моей кліентки одерживали покам?стъ очевидный перев?съ надъ его грязными и порочными наклонностями. Какъ бы то ни было, только въ одно достоприм?чательное утро Пикквикъ, по возвращеніи изъ деревни, прямо и безъ всякихъ обиняковъ предложилъ ей свою руку, принявъ предварительно вс? необходимыя м?ры, чтобъ не было никого изъ постороннихъ свид?телей при заключеніи этого торжественнаго контракта. Злод?й, какъ видите, думалъ этимъ способомъ увернуться отъ прозорливыхъ очей
правосудія и закона; но судьба распорядилась иначе: собственные его друзья, милостивые государи, сд?лались свид?телями, разум?ется, невольными свид?телями этого поразительнаго факта. Въ ту минуту, какъ они вошли въ его комнату, Пикквикъ держалъ въ объятіяхъ свою нев?сту, ласкалъ ее, ут?шалъ, уговаривалъ, лел?ялъ!.."
        Эта часть ученой р?чи произвела видимое впечатл?ніе на вс?хъ слушателей и слушательницъ многочисленнаго собранія судебной палаты. Вынувъ изъ портфеля два небольшіе лоскута бумаги, сержантъ Бузфуцъ продолжалъ:
        "Еще одно только слово, милостивые государи. Вотъ два документа, писанные рукою самого отв?тчика,  - два краткіе документа, но которые, къ счастію, краснор?чив?е огромныхъ томовъ. Это собственноручныя письма Пикквика къ вдов? Бардль, обличающія самыя грязныя стороны въ характер? этого челов?ка. Тутъ вы не найдете пламенныхъ, открытыхъ, благородныхъ, краснор?чивыхъ изліяній н?жной страсти - совс?мъ н?тъ! Это не иное что, какъ коротенькія и, повидимому, сухія записки, такія, однакожъ, которыя въ настоящемъ случа? говорятъ сами за себя краснор?чив?е самыхъ яркихъ и роскошныхъ выраженій, придуманныхъ фантазіею какого-нибудь поэта. Но видно съ перваго взгляда, что ихъ писала злонам?ренная и хитрая рука: зд?сь, какъ и везд?, Пикквикъ поступалъ такимъ образомъ, чтобъ отстранить отъ себя всякое подозр?ніе, еслибъ, сверхъ чаянія, посланія его попались въ постороннія руки. Прочтемъ первую записку:
        "Гаррэуэ. Дв?надцать часовъ.  - Любезная м-съ Бардль.  - Котлетки и соусъ подъ картофелемъ.  - Вашъ Пикквикъ."
        "Что-жъ это значитъ, милостивые государи? Котлетки и соусъ подъ картофелемъ. В_a_ш_ъ Пикквикъ. Котлетки! Великій Боже! Соусъ подъ картофелемъ! О, небо!.. Кто не видитъ зд?сь этой короткости отношеній, которая могла быть подготовлена не иначе, какъ продолжительной дружбой? Вашъ Пикквикъ! Не ясно ли, что онъ какъ бы заран?е считалъ себя супругомъ этой женщины, ожидавшей отъ него покровительства и защиты? На другой записк? не выставлено ни дня, ни часа, что уже само по себ? наводитъ на подозр?нія изв?стнаго рода. Вотъ она:
        "Любезная м-съ Бардль, я не возвращусь домой до завтра. Медленный дилижансъ". И зат?мъ сл?дуетъ весьма зам?чательное выраженіе:
        "Не безпокойтесь насчетъ жаровни съ углями".
        " Э, Боже мой! Да кто же и когда безпокоится насчетъ жаровни съ углями? Вамъ, конечно, изв?стно, милостивые государи, что такою жаровнею заботливыя хозяйки нагр?ваютъ постели своихъ жильцовъ въ изв?стное время: кого же, спрашивается, можетъ обезпокоить нагр?тая постель? Не должно ли, напротивъ, вывести противоположное заключеніе, что нагр?вальникъ есть самая комфортабельная мебель, придуманная для поддержанія здоровья и, сл?довательно, для распространенія спокойствія въ домашнемъ быту? Вашей проницательности, милостивые государи, предоставляю угадать, о какомъ безпокойств? идетъ зд?сь р?чь. Если бы Пикквикъ не былъ увертливъ и лукавъ, онъ бы выразился, конечно, проще и ясн?е, потому что онъ д?йствительно зналъ, какими страшными безпокойствіями могутъ сопровождаться для б?дной нев?сты ночныя отсутствія ея жениха.- A что должно понимать подъ этими двумя словами - "Медленный дилижансъ?" [Slow Coach - буквально "медленный дилижансъ"; но эти же два слова на простонародномъ язык? употребляются для выраженія медленности и вялости движеній какого-нибудь челов?ка; въ такомъ случа? Slow coach значитъ рохля,
увалень, ротоз?й. Ораторъ играетъ этими словами. Прим. перев.] Неужели отв?тчикъ моuъ предполагать, что б?дной хозяйк? его интересно знать, въ какомъ дилижанс? разъ?зжаетъ онъ въ ту пору, когда другія, бол?е важныя мысли должны были тяжелымъ бременемъ лежать на ея душ?? Н?тъ, милостивые государи, тотъ слишкомъ простъ, кто не видитъ съ перваго взгляда условнаго, фигуральнаго значенія этихъ словъ. Для меня, напротивъ, не подлежитъ ни мал?йшему сомн?нію, что этотъ медленный дилижансъ есть не иной кто, какъ самъ Пикквикъ, увертливый нашъ отв?тчикъ, привыкшій и словами, и д?лами уловлять въ свои хитросплетенныя с?ти неопытныя души и сердца. Отдадимъ ему справедливость: медленный дилижансъ, останавливаемый наглостью и безстыдствомъ, слишкомъ л?ниво тянется по дорог? справедливости и чести; но законъ, олицетворяемый вами, милостивые государи, неизб?жно ускоритъ его ходъ и сообщитъ быстрое движеніе его колесамъ".
        Сержантъ Бузфуцъ пріостановился на этомъ м?ст?, чтобы вид?ть впечатл?ніе, произведенное на присяжныхъ этими шуточками, которыя казались ему чрезвычайно остроумными. Никто, однакожъ, не улыбнулся, кром? зеленщика, припомнившаго въ эту минуту, съ какою медленностью самъ онъ, на своей nел?жк?, развозилъ по домамъ различныя произведенія растительнаго царства.

        - "Но довольно, милостивые государи,  - продолжалъ м-ръ сержантъ Бузфуцъ.  - Трудно см?яться, когда сердце готово разорваться на части отъ напора бол?зненныхъ ощущеній, и невозможно шутить, какъ скоро наглость и безстыдство изд?ваются надъ глубочайшими симпатіями нашей природы. Надежды моей кліентки разрушились однажды навсегда, и обычный ходъ ея занятій прерванъ безъ милосердія и пощады. Билетикъ прибитъ снова на окн? перваго этажа, но н?тъ бол?е жильца въ дом? б?дной вдовы. Холостые джентльмены снуютъ безпрестанно мимо оконъ и воротъ, но уже никто изъ нихъ не думалъ занять опуст?лую квартиру. Мракъ, пустота и молчаніе водворились въ гостепріимномъ домик? на Гозуэлльской улиц?, смолкъ и заглохъ веселый голосъ р?зваго дитяти, и уже никто бол?е не принимаетъ радушнаго участія въ его играхъ. Б?дный мальчикъ сидитъ, задумавшись, по ц?лымъ часамъ и уныло смотритъ на свою плачущую мать. Но Пикквикъ, милостивые государи, Пикквикъ, этотъ безжалостный разрушитель домашняго оазиса въ пустын? Гозуэлльской улицы, Пикквикъ, возмутившій кладезь безмятежной тишины и спокойствія въ скромномъ семейномъ быту,
Пикквикъ, выступившій сегодня передъ нами со своими безсов?стными котлетами и нагр?вальниками,  - Пикквикъ, милостивые государи, еще дерзаетъ поднимать свою голову съ необузданною наглостью и безстыдно изд?вается надъ развалинами, произведенными его злод?йской рукой. Взысканіе законныхъ проторей и убытковъ, милостивые государи,  - вотъ единственное наказаніе, которому вы можете подвергнуть этого злод?я, и вм?ст? съ т?мъ единственное вознагражденіе, ожидаемое моею кліенткой. Въ этомъ собственно и заключается покорн?йшая просьба, съ которою м-съ Бардль обращается къ просв?щеннымъ, великодушнымъ, благороднымъ, безпристрастнымъ и сострадательнымъ соотечественникамъ, способнымъ и готовымъ защищать силою закона страждущую невинность".
        Заключивъ такимъ образомъ свою прекрасн?йшую р?чь, м-ръ сержантъ Бузфуцъ с?лъ на скамью адвокатовъ, и въ ту же минуту вице-президентъ Стерлейхъ пробудился на свой кафедр?.

        - Позовите Елизавету Клоппинсъ,  - сказалъ сержантъ Бузфуцъ, приподнимаясь на своемъ м?ст?.
        Первый ближайшій докладчикъ (usher) закричалъ: - Елизавету Топпинсъ; другой, стоявшій подальше, потребовалъ Елизавету Джокинсъ; третій бросился со вс?хъ нотъ искать Елизавету Моффинсъ.
        Между т?мъ, при общемъ сод?йствіи м-съ Бардль, м-съ Сандерсъ и господъ Додсона и Фогга, м-съ Клоппинсъ была возведена на верхнюю ступень свид?тельской ложи, и въ ту же минуту сама м-съ Бардль утвердилась на нижней ступени, держа въ одной рук? б?лый платочекъ, a въ другой - скляночку со спиртомъ, приготовленную для нея на всякій случай. М-съ Сандерсъ стояла съ зонтикомъ въ рукахъ, изъявляя совершенн?йшую готовность развернуть его надъ головою неут?шной вдовы.

        - М-съ Клоппинсъ,  - сказалъ сержантъ Бузфуцъ,  - успокойтесь, сударыня.
        И лишь только онъ произнесъ эти слова, м-съ Клоппинсъ залилась горючими слезами, обнаруживая притомъ разные возмутительные признаки истерическаго припадка.

        - Помните-ли вы, милостивая государыня,  - началъ сержантъ Бузфуцъ посл? другихъ незначительныхъ вопросовъ,  - помните-ли вы, что вы были въ коридор? y м-съ Бардль въ іюл? прошлаго года, въ одно зам?чательное утро, когда м-съ Бардль убирала комнаты своего жильца?

        - Помню, милордъ и господа присяжные, очень помню.

        - Гостиная м-ра Пикквика находилась въ первомъ этаж?, если не ошибаюсь?

        - Такъ точно, сэръ, въ первомъ этаж?.

        - Что-жъ вы д?лали въ коридор?, сударыня?  - спросилъ судья.

        - Милордъ и господа присяжные,  - сказала м-съ Клоппинсъ съ возрастающимъ волненіемъ,  - я не стану обманывать васъ.

        - И не должны, сударыня,  - сказалъ вице-президентъ.

        - М-съ Бардль не знала, что я y нея въ коридор?,- продолжала м-съ Клоппинсъ,  - Вотъ какъ это случилось, господа. Пошла я на рынокъ покупать для своихь ребятишекъ почекъ и баранины, которую они очень любятъ. Прохожу я мимо домика м-съ Бардль и вижу совс?мъ неожиданно, что калитка y нея отворена. Отчего бы, думаю себ?, такъ рано отворена калитка y м-съ Бардль? Подумала да и вошла во дворъ, а со двора въ коридоръ. Вошла, сэръ, и слышу, что въ передней комнат?, гд? квартировалъ м-ръ Пикквикъ, раздаются громкіе голоса. Я остановилась…

        - Для того, конечно, чтобы подслушать,  - перебилъ сержантъ Бузфуцъ.

        - Прошу извинить, сэръ,  - перебила м-съ Клоппинсъ величественнымъ тономъ,  - я ненавижу подобныя прод?лки. Голоса были такъ громки, что, можно сказать, насильно пробивались въ мои уши.

        - Стало быть, вы не подслушивали, но просто слышали?

        - Слышала, сэръ, слышала.

        - Очень хорошо. Различили-ли вы голосъ м-ра Пикквика?

        - Различила, сэръ, различила.

        - О чемъ же говорилъ м-ръ Пикквикъ?
        Отв?чая на этотъ вопросъ, м-съ Клоппинсъ разсказала съ мельчайшими подробностями уже изв?стную нашимъ читателямъ бес?ду м-ра Пикквика съ хозяйкой.
        Присяжные задумались, и лица ихъ выразили самыя мрачныя подозр?нія. Сержантъ Бузфуцъ улыбнулся и с?лъ. Мрачныя подозр?нія увеличились еще больше, когда сержантъ Сноббинъ объявилъ, что онъ не нам?ренъ подвергать эту свид?тельницу вторичному допросу, потому что показаніе ея, по признанію самого м-ра Пикквика, въ сущности было справедливо.
        Видя къ себ? милостивое вниманіе вице-президента и присяжныхъ, м-съ Клоппинсъ р?шилась воспользоваться благопріятнымъ случаемъ, что бы войти въ н?которыя разсужденія о своихъ собственныхъ домашнихъ д?лахъ, и судьи немедленно услышали, что она, м-съ Клоппинсъ, им?етъ честь быть матерью восьми прекрасныхъ д?тей и что на этихъ дняхъ она, съ помощью Божіею, над?ется подарить своего супруга девятымъ младенцемъ. При этихъ интересныхъ подробностяхъ вице-президентъ вспылилъ и сд?лалъ грозный жестъ, на основаніи котораго об? интересныя дамы, м-съ Клоппинсъ и м-съ Сандерсъ, были учтиво выведены изъ присутствія безъ дальн?йшихъ объясненій. М-ръ Джаксонъ проводилъ ихъ домой.

        - Натаніель Винкель!  - провозгласилъ м-ръ Скимпинъ.

        - Зд?сь!  - отозвался слабый и дрожащій голосъ.
        И всл?дъ зат?мъ м-ръ Винкель, отв?сивъ вице-президенту учтивый поклонъ, поднялся на верхнюю ступень свид?тельской ложи. Глаза его неподвижно устремились на м-ра Стерлейха.

        - Не смотрите на меня, сэръ,  - сказалъ вице-президентъ строгимъ тономъ,  - вниманіе ваше должно быть обращено на господъ присяжныхъ.
        М-ръ Винкель машинально повиновался, обративъ наудачу свои глаза въ ту сторону, гд? должны были зас?дать присяжные. Онъ былъ такъ взволнованъ и разстроенъ, что не вид?лъ почти ничего передъ собою.
        М-ръ Скимпинъ, весьма интересный юноша л?тъ сорока двухъ или трехъ, приступилъ къ допросу съ самымъ искреннимъ желаніемъ сбить съ толку свид?теля, подозр?ваемаго въ пристрастіи къ противной сторон?.

        - Ну, сэръ,  - сказалъ м-ръ Скимпинъ,  - потрудитесь теперь объяснить милорду и присяжнымъ, какъ ваше имя и фамилія.
        Предложивъ этотъ вопросъ, м-ръ Скимпинъ склонилъ свою голову на одинъ бокъ и насторожилъ ухо такимъ образомъ, чтобъ не проронить ни одного звука изъ ожидаемаго отв?та, при чемъ глаза его, обращенные на присяжныхъ, говорили весьма выразительно и ясно, что онъ считаетъ этого свид?теля способнымъ ко всякому обману и что, по всей в?роятности, онъ объявитъ теперь подложное имя.

        - Винкель,  - отв?чалъ свид?тель.

        - Какъ ваше имя, сэръ?  - гн?вно спросилъ вице-президентъ.

        - Натаніэль, сэръ.

        - Даніэль, сэръ; Натаніэль, милордъ.

        - Какъ же это? Натаніэль Даніэль, или Даніэль Натаніэль?

        - Н?тъ, милордъ, Натаніэль только.

        - Зач?мъ же вы сказали, сэръ, что ваше имя Даніэль?  - спросилъ гн?вный судья.

        - Я не говорилъ, милордъ,  - отв?чалъ б?дный Винкель.

        - Вы сказали,  - возразилъ судья, грозно нахмуривъ брови.  - Откуда же Даніэль очутился въ моей книг?, если вы не произнесли этого имени?
        Нечего было отв?чать на этотъ неотразимый аргументъ.

        - М-ръ Винкель забывается немножко, милордъ,  - сказалъ м-ръ Скимпинъ, бросивъ многозначительный взглядъ на присяжныхъ.  - Законы, над?юсь, осв?жатъ его память, милостивые государи.

        - Сов?тую вамъ быть осторожн?е, сэръ,  - сказалъ вице-президентъ, бросивъ на свид?теля мрачный взглядъ.
        Несчастный Винкель поклонился и старался по возможности принять спокойный видъ.

        - Теперь, м-ръ Винкель, не угодно-ли вамъ быть внимательн?е къ моимъ вопросамъ,  - сказалъ м-ръ Скимпинъ,  - рекомендую вамъ, сэръ, для собственной же вашей пользы постоянно держать на ум? сов?тъ, сд?ланный вамъ милордомъ. Извольте отв?чать: принадлежите-ли вы, какъ я, впрочемъ, не сомн?ваюсь, къ числу искреннихъ друзей м-ра Пикквика, отв?тчика по д?лу вдовы Бардль?

        - Я им?ю честь пользоваться знакомствомъ и дружбой м-ра Пикквика съ той поры…

        - Сд?лайте одолженіе, м-ръ Винкель, не увертывайтесь отъ моего вопроса. Повторяю вамъ еще, и вы отв?чайте безъ уклончивости: другъ вы или н?тъ отв?тчика по д?лу м-съ Бардль?

        - Я хот?лъ сказать, сэръ, что…

        - Угодно вамъ или н?тъ отв?чать на мой вопросъ, сэръ?

        - Если вы не станете отв?чать, мы принуждены будемъ арестовать васъ, сэръ,  - зам?тилъ вице-президентъ, небрежно перелистывая свою записную книгу.

        - Что же, сэръ?  - сказалъ м-ръ Скимпинъ.  - Да или н?тъ?

        - Да, сэръ.

        - Что же такое - да?

        - Я другъ м-ра Пикквика.

        - Конечно, другъ, это мы очень хорошо знаемъ. Почему же вы не объявили этого сначала? Быть можетъ, вы знаете также м-съ Бардль - да, м-ръ Винкель?

        - Я не знаю м-съ Бардль; но я вид?лъ ее.

        - О, вы не знаете, но вы вид?ли ее? Потрудитесь же, сэръ, объяснить господамъ присяжнымъ, что вы подъ этимъ разум?ете?

        - Я хот?лъ сказать, что я не былъ коротко съ нею знакомъ; но я вид?лъ м-съ Бардль, когда приходилъ къ м-ру Пикквику въ его квартиру на Гозуэлльской улиц?.

        - A сколько разъ вы ее вид?ли?

        - Сколько разъ?

        - Да, м-ръ Винкель, сколько разъ? Я готовъ повторить вамъ этотъ вопросъ еще тысячу разъ, если вы желаете этого.
        И м-ръ Скимпинъ, приложивъ свою руку къ губамъ, бросилъ опять многозначительный взглядъ на вс?хъ присяжныхъ.
        Но при этомъ вопрос? для несчастнаго свид?теля возникли затрудненія непреодолимаго свойства. Сначала м-ръ Винкель объявилъ по долгу сов?сти и чести, что ему невозможно припомнить, сколько разъ онъ вид?лъ м-съ Бардль. Потомъ, когда спросили, не вид?лъ-ли онъ ее двадцать разъ, м-ръ Винкель отв?чалъ скороговоркой:

        - Конечно, даже бол?е.

        - Стало быть, вид?ли ее разъ сотню?

        - Н?тъ, меньше.

        - Семьдесятъ пять разъ?

        - Меньше, я полагаю.

        - Разъ тридцать?

        - Больше.

        - Что-жъ это значитъ, сэръ?  - спросилъ гн?вный судья.  - То бол?е, то мен?е: отв?чайте положительно, безъ обиняковъ.

        - Онъ увертывается, милордъ,  - сказалъ м-ръ Скимпинъ.  - Не можете ли, по крайней м?р?, объявить,  - продолжалъ онъ, обращаясь къ трепещущему свид?телю,  - что вы вид?ли м-съ Бардль около пятидесяти разъ?

        - Да, разъ пятьдесятъ, я думаю, вид?лъ.

        - Еще повторяю, сэръ: будьте осторожны, иначе я принужденъ буду напомнить, съ к?мъ и въ какомъ м?ст? вы говорите,  - сказалъ грозный м-ръ Стерлейхъ.
        Вс? эти предварительные допросы и зам?чанія окончательно сбили съ толку б?днаго свид?теля, такъ что онъ представлялъ изъ себя жалкую фигуру уличнаго вора, пойманнаго въ покраж? карманнаго платка.

        - Позвольте теперь спросить васъ, м-ръ Вилкель: не были-ли вы въ комнатахъ отв?тчика на Гозуэльской улиц? въ одно достопамятное утро, въ іюл? прошлаго года?

        - Былъ.

        - Не находились-ли тогда съ вами еще два челов?ка: одинъ по имени Топманъ, a другой по имени Снодграсъ?

        - Да, я пришелъ къ м-ру Пикквику со своими друзьями.

        - Зд?сь-ли они теперь?

        - Зд?сь,  - отв?чалъ м-ръ Винкель и тутъ же обратилъ свои глаза къ тому м?сту, гд? были его друзья.

        - Сд?лайте одолженіе, м-ръ Винкель, будьте внимательн?е къ моимъ словамъ; усп?ете нагляд?ться посл? на своихъ друзей,  - сказалъ м-ръ Скимпинъ, окидывая выразительнымъ взоромъ скамью присяжныхъ.  - Друзья ваши могутъ объявить свои показанія безъ предварительнаго соглашенія съ вами, 3сли только вы еще не усп?ли сговориться. Теперь, сэръ, не угодно-ли вамъ объявить по чистой сов?сти господамъ присяжнымъ, что изволили вы усмотр?ть въ комнат? м-ра Пикквика, когда пришли къ нему со своими друзьями? Скор?е, сэръ, нечего тутъ обдумывать: законъ откроетъ истину рано или поздно.

        - Отв?тчикъ, м-ръ Пикквикъ, держалъ свою хозяйку въ объятіяхъ, то есть, обхвативъ ея станъ своими об?ими руками,  - отв?чалъ м-ръ Винкель, переминаясь и заикаясь,  - м-съ Бардль, казалось, была въ обморок?.

        - Не произносилъ-ли тогда отв?тчикъ какихъ-нибудь словъ?

        - Онъ называлъ м-съ Бардль добрымъ созданіемъ, и я слышалъ, какъ онъ ув?щевалъ ее успокоиться, говоря, между прочимъ: хорошо-ли это будетъ, если кто-нибудь придетъ въ его квартиру и застанетъ ихъ въ этомъ положеніи?

        - И вы утверждаете клятвенно, что онъ именно произносилъ эти слова?

        - Да.

        - Довольно!
        И м-ръ Скимпинъ с?лъ на скамью адвокатовъ съ торжествующимъ лицомъ.
        Такимъ образомъ д?ло м-ра Пикквика запутывалось съ минуты на минуту, и трудно было сообщить ему счастливый оборотъ. Но м-ръ Функи попытался.

        - Я думаю, м-ръ Винкель,  - сказалъ м-ръ Функи,  - что м-ръ Пикквикъ уже немолодой челов?къ?

        - О, да, совс?мъ немолодой,  - отв?чалъ м-ръ Винкель,  - онъ могъ бы быть моимъ отцомъ.

        - Вы сказали моему ученому товарищу, м-ръ Винкель, что вы уже давно знакомы съ м-ромъ Пикквикомъ. Случалось-ли вамъ когда-нибудь зам?чать или слышать, что онъ обнаруживалъ нам?реніе вступить въ бракъ?

        - О, никогда, никогда!  - отв?чалъ м-ръ Винкель съ такою запальчивостью, что опытный юристъ, на м?ст? м-ра Функи, тотчасъ же бы озаботился вывести его изъ свид?тельской ложи.
        Дурные свид?тели, по юридической теоріи, бываютъ двухъ родовъ: свид?тели упрямые, отъ которыхъ съ трудомъ добьешься какого-нибудь звука, и свид?тели запальчивые, обнаруживающіе неум?стную страсть къ словоохотливости. М-ръ Винкель, смотря по обстоятельствамъ, могъ принадлежать къ обоимъ разрядамъ. Функи не понималъ этого.

        - Я пойду дальше, сэръ,  - продолжалъ м-ръ Функи чрезвычайно ласковымъ и одобрительнымъ тономъ.  - Случалось-ли вамъ изъ отношеній м-ра Пикквика къ женскому полу выводить заключеніе, что онъ, по какому бы то ни было поводу, одобрялъ женитьбу стариковъ?

        - Никогда, никогда!  - отв?чалъ м-ръ Винкель.

        - Какъ онъ вообще обходится съ женщинами?

        - Учтиво, учтиво.

        - Но эта учтивость противор?читъ-ли въ немъ степенности челов?ка, достигшаго въ своемъ возраст? до преклонныхъ л?тъ?

        - Н?тъ, не противор?читъ. Нисколько.

        - Стало быть, вы хотите сказать, что м-ръ Пикквикъ обходится съ женщинами, какъ отецъ со своими дочерьми?

        - Именно такъ. Какъ отецъ со своими дочерьми?

        - И вы никогда въ сношеніяхъ его съ ними не зам?чали никакого предосудительнаго поступка?  - сказалъ м-ръ Функи, готовясь уже с?сть на свое м?сто, потому что сержантъ Сноббинъ сильно начиналъ хмуриться при этихъ вопросахъ.

        - Ни… ни… никогда,  - отв?чалъ заикаясь м-ръ Винкель,  - кром? разв? одного незначительнаго случая, который, впрочемъ, легко можно объяснить столкновеніемъ непредвид?нныхъ обстоятельствъ.
        По свойству вс?хъ этихъ вопросовъ, не им?вшихъ прямой связи съ сущностью д?ла, сержантъ Бузфуцъ им?лъ полное право остановить и свид?теля, и допросчика при самомъ начал? вторичнаго допроса; но онъ этого не сд?лалъ, разсчитывая весьма основательно, что словоохотливость Винкеля можетъ быть полезною для его ц?лей. Лишь только посл?днія слова сорвались съ языка неосторожнаго свид?теля, м-ръ Функи опрометью бросился къ адвокатской скамейк?, и сержантъ Сноббинъ приказалъ Винкелю сойти со ступеней свид?тельской ложи, что онъ и посп?шилъ выполнить съ полною готовностью; но въ ту самую пору, какъ м-ръ Винкель былъ уже на посл?дней ступени, сержантъ Бузфуцъ круто повернулъ его назадъ.

        - Остановитесь, м-ръ Винкель, остановитесь,  - сказалъ сержантъ Бузфуцъ.  - Милордъ, не угодно-ли вамъ спросить этого господина, что собственно разум?етъ онъ подъ т?мъ незначительнымъ случаемъ, который, по его словамъ, д?лаетъ въ изв?стной степени предосудительными отношенія стараго Пикквика къ женскому полу?

        - Вы слышите, милостивый государь, чего требуетъ отъ васъ ученый другъ мой?  - сказалъ вице-президентъ, обращаясь къ несчастному м-ру Винкелю, трепещущему и бл?дному, какъ смерть.

        - Благоволите, сэръ, изложить подробности этого незначительнаго случая.

        - Милордъ,  - сказалъ м-ръ Винкель,  - мн?… я… да… мн? бы не хот?лось, милордъ…

        - Очень можетъ быть, но вы должны, сэръ,  - отв?чалъ судья повелительнымъ тономъ.
        И среди глубокаго безмолвія, водворившагося въ судебной палат?, м-ръ Винкель, объясняя незначительный случай, разсказалъ со вс?ми подробностями, какъ почтенный старецъ, годившійся ему въ отцы, забрался ночью въ спальню незамужней леди, потерявшей по этому поводу своего жениха, и какъ по тому же самому поводу онъ, Пикквикъ и вс? его друзья были представлены передъ грозныя очи м-ра Нупкинса, городского мэра въ Ипсвич?.

        - Оставьте свид?тельскую ложу, сэръ,  - сказалъ сержантъ Сноббинъ.
        Быстро оставилъ ложу м-ръ Винкель и еще быстр?е поб?жалъ въ гостиницу "Коршуна и Джоржа", гд?, черезъ н?сколько часовъ, трактирный слуга нашелъ его въ самой печальной и безотрадной поз?: несчастный лежалъ на кушетк?, схоронивъ свою голову между подушками, и страшные стоны вырывались изъ его груди!
        Треси Топманъ и Августъ Снодграсъ, потребованные къ допросу, подтвердили во всей сил? свид?тельство своего несчастнаго друга, посл? чего скорбь и тоска овлад?ли ихъ чувствительными сердцами.
        Возвели на верхнюю ступень Сусанну Сандерсъ, и допросили ее: сперва сержантъ Бузфуцъ, потомъ вторично сержантъ Сноббинъ. Результаты оказались удовлетворительные, Сусанна Сандерсъ говорила всегда и в?рила душевно, что м-ръ Пикквикъ женится на м-съ Бардль. Знала, что, посл? іюльскаго обморока, это д?ло считали р?шеннымъ на ихъ улиц?, и посл?днему мальчишк? было изв?стно, что скоро будетъ свадьба. Слышала это собственными ушами отъ м-съ Модбери, содержательницы катка, и отъ м-съ Бонкинъ, привилегированной прачки. Слышала также, какъ м-ръ Пикквикъ спрашивалъ малютку, желаетъ-ли онъ им?ть другого отца. Заподлинно не знала, что м-съ Бардль стояла въ ту пору на короткой ног? съ булочникомъ на Гозуэлльской улиц?, но знала нав?рное, что булочникъ тогда былъ холостой челов?къ, a теперь женатъ. Не могла объявить подъ присягой, что м-съ Бардль была тогда влюблена въ этого булочника, но думала, однакожъ, что самъ булочникъ не былъ влюбленъ въ м-съ Бардль, иначе онъ женился бы на ней. Была ув?рена, что м-съ Бардль лишилась чувствъ въ іюльское утро оттого, что м-ръ Пикквикъ просилъ ее назначить день свадьбы.
Знала, что и сама она, Сусанна Сандерсъ, упала въ глубокій обморокъ, когда м-ръ Сандерсъ, въ качеств? жениха, попросилъ ее о назначеніи этого дня, и в?рила сердечно, что всякая порядочная женщина съ душой и сердцемъ непрем?нно должна при такихъ обстоятельствахъ падать въ обморокъ. Слышала, что м-ръ Пикквикъ гладилъ малютку по головк?, дарилъ ему деньги и принималъ д?ятельное участіе въ его д?тскихъ забавахъ.
        Допрошенная вторично, Сусанна Сандерсъ объявила между прочимъ, что м-ръ Сандерсъ, когда былъ женихомъ, писалъ къ ней любовныя письма и она получала ихъ, потому что вс? леди получаютъ и читаютъ любовныя письма отъ своихъ жениховъ. Помнитъ очень хорошо, что при этой корреспонденціи м-ръ Сандерсь часто называлъ ее «уткой»,
«уточкой», «утицей», «утенкомъ»; но знаетъ нав?рное, что никогда онъ не называлъ ее ни «котлетками», ни "картофельнымъ соусомъ". М-ръ Сандерсъ очень любилъ утокъ. Еслибъ онъ также любилъ котлетки или соусъ подъ картофелемъ, очень можетъ статься, что онъ употребилъ бы въ своихъ письмахъ эти названія для выраженія особенной н?жности къ своей нев?ст?.
        Наконецъ, сержантъ Бузфуцъ поднялся со своего м?ста съ торжественною важностью и провозгласилъ громогласно:

        - Потребовать Самуэля Уэллера!
        Но не было никакой надобности въ формальномъ требованіи Самуэля. Лишь только произнесли его имя, онъ храбро взб?жалъ на ступени свид?тельской ложи, положилъ свою шляпу на полъ, облокотился руками на перила, бросилъ орлиный взглядъ на присяжныхъ, подмигнулъ на сержанта Бузфуца и весело взглянулъ на вице-президента Стерлейха.

        - Какъ ваша фамилія, сэръ?  - спросилъ вице-президентъ Стерлейхъ. і

        - Самуэль Уэллеръ, милордъ.

        - Одно «Л» или два?

        - Пожалуй, хоть и три, какъ вздумается вашей чести, милордъ,  - отв?чалъ Самуэль,  - самъ я, съ вашего позволенія, всегда пишу два «Л», такъ что и выходитъ - Уэллллерръ - Самуэль Уэллеръ, милордъ.

        - Браво, Самми, браво, другъ мой!  - закричалъ изо всей силы чей-то голосъ изъ галлереи,  - пишите двойное «люди», милордъ, двойное "люди"!

        - Кто тамъ см?етъ кричать?  - сказалъ вице-президентъ, обращая глаза кверху.  - Докладчикъ!

        - Что угодно вашей чести?  - откликнулся ближайшій докладчикъ.

        - Приведите ко мн? этого нев?жу.

        - Слушаю, милордъ.
        Но докладчикъ не нашелъ и, сл?довательно, никого не могъ представить передъ глаза раздраженнаго судьи. Задыхаясь отъ негодованія, вице-президентъ обратился къ Самуэлю и спросилъ:

        - Знаете-ли вы, сэръ, кто это кричалъ?

        - Думать надобно, милордъ, что это мой родитель.

        - Видите-ли вы его теперь?

        - Н?тъ, милордъ, не вижу,  - отв?чалъ Самуэль, пристально устремивъ свои глаза на потолочное окно судебной залы.

        - Если бъ вы могли указать, я бы приказалъ посадить его подъ арестъ,  - зам?тилъ вице-президентъ.
        Самуэль поклонился въ знакъ благодарности за снисхожденіе къ его отцу и весело подмигнулъ на сержанта Бузфуца.

        - Ну, м-ръ Уэллеръ,  - сказалъ сержантъ Бузфуцъ.

        - Ну, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Вы, если не ошибаюсь, состоите на служб? y м-ра Пикквика,  - отв?тчика по этому д?лу. Говорите, м-ръ Уэллеръ, говорите.

        - И буду говорить, сколько вамъ угодно, сэръ,  - сказалъ Самуэль,  - я подлинно состою на служб? y этого джентльмена, и могу ув?рить, что это - отличная служба.

        - Д?ла мало, денегъ пропасть, не такъ ли, м-ръ Уэллеръ?  - сказалъ сержантъ Бузфуцъ веселымъ тономъ.

        - Да таки нешто, сэръ, есть и деньжонки, какъ говаривалъ одинъ прохвостъ посл? того, какъ ему вл?пили въ спину триста пятьдесятъ палокъ.

        - Намъ н?тъ надобности до прохвостовъ или до кого бы то ни было, съ к?мъ вы знакомы,  - перебилъ вице-президентъ Стерлейхъ,  - это не относится къ д?лу.

        - Очень хорошо, милордъ, очень хорошо, отв?чалъ Самуэль.

        - Не помните-ли вы какихъ-нибудь особенныхъ происшествій, случившихся въ то самое утро, когда вы только что поступили въ услуженіе къ этому джентльмену?  - спросилъ сержантъ Бузфуцъ.

        - Какъ не помнить, сэръ! Очень помню,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Потрудитесь разсказать о нихъ господамъ присяжнымъ.

        - Извольте прислушать, господа присяжные,  - сказалъ Самуэль.  - Въ тотъ самый день, какъ я поступилъ въ услуженіе къ м-ру Пикквику, для меня былъ купленъ новый фракъ со св?тлыми пуговицами и чудесная пуховая шляпа, которую, впрочемъ, я уже износилъ; и если вы, господа присяжные, возьмете въ разсчеть, что до той поры фрачишка былъ y меня старенькій, шляпенка ледащая, дырявая, какъ вентиляторъ, то можете представить, какъ я былъ тогда благодаренъ м-ру Пикквику. Это было самое важное и необыкновенное происшествіе, случившееся въ тотъ день.
        Вс? захохотали. Вице-президентъ Стерлейхъ нахмурилъ брови и сказалъ сердитымъ тономъ:

        - Сов?тую вамъ быть осторожн?е, сэръ.

        - Вотъ это же самое говорилъ мн? и м-ръ Пикквикъ, когда снабдилъ меня новымъ платьемъ. "Будьте, говоритъ, осторожн?е, Самуэль, не то платье скоро износится". И я, д?йствительно, былъ остороженъ, милордъ, потому что родитель пріучиль меня съ изд?тства слушаться благихъ сов?товъ.
        Вице-президентъ пристально и сурово посмотр?лъ минуты дв? на Самуэля: но черты его лица были такъ спокойны, ясны, и обличали такую младенческую кротость, что м-ръ Стерлейхъ не сказалъ ничего и только махнулъ рукою въ знакъ того, что допросъ можетъ быть возобновленъ.

        - Хотите-ли вы сказать, м-ръ Уэллеръ,  - началъ сержантъ Бузфуцъ, сложивъ руки на груди и бросивъ многозначительный взглядъ на присяжныхъ,  - хотите-ли вы сказать, что вы не зам?тили никакихъ особенныхъ обстоятельствъ, сопровождавшихъ обморокъ м-съ Бардль въ ту пору, какъ она лежала на рукахъ вашего господина?

        - Ничего не зам?тилъ, сэръ, да и не могъ зам?тить. Я стоялъ въ коридор? до т?хъ поръ, пока не потребовали меня въ комнату, и когда я вошелъ, старухи уже не было тамъ.

        - Послушайте, сэръ Уэллеръ,  - сказалъ сержантъ Бузфуцъ, обмакивая перо въ чернильницу съ т?мъ, чтобы запугать Самуэля, который долженъ былъ увид?ть, что отв?ты его будутъ записаны слово въ слово,  - вы были въ коридор?, и, однакожъ, говорите, что не вид?ли ничего, что было впереди. Сколько y васъ глазъ, м-ръ Уэллеръ?

        - Два только, сэръ, два челов?ческихъ глаза. Если бы это были микроскопы, увеличивающіе предметы во сто милліоновъ разъ, тогда, быть можетъ, я увид?лъ бы что-нибудь черезъ доски, кирпичъ и штукатурку; но при двухъ обыкновенныхъ глазахъ, сэръ, зр?ніе мое ограничено, сэръ.
        Зрители захохотали, вице-президентъ улыбнулся, сержантъ Бузфуцъ сд?лалъ преглуп?йшую мину, Самуэль Уэллеръ продолжалъ стоять спокойно, бросая на вс?хъ самые св?тлые взгляды. Посл?довала кратковременная консультація съ господами Додсономъ и Фоггомъ, и потомъ сержантъ Бузфуцъ, подойдя къ свид?тельской лож?, сказалъ:

        - Ну, м-ръ Уэллеръ, я нам?ренъ теперь, съ вашего позволенія, предложить вамъ вопросъ относительно другого пункта.

        - Позволяю, сэръ, позволяю! Можете спрашивать, сколько угодно,  - отв?чалъ Самуэль веселымъ и добродушнымъ тономъ.

        - Помните-ли вы, м-ръ Уэллеръ, какъ вы приходили въ домъ м-съ Бардль вечеромъ въ конц? прошлаго ноября?

        - Помню, сэръ, очень хорошо.

        - А! Такъ вы помните это, м-ръ Уэллеръ, даже очень хорошо,  - сказалъ сержантъ Бузфуцъ, начиная, повидимому, выходить изъ своего затруднительнаго положенія.  - Теперь, авось, мы добьемся отъ васъ чего-нибудь.

        - Какъ не добиться, сэръ. Добьетесь всего, что вамъ угодно.
        Присяжные переглянулись: зрители захохотали.

        - Вы приходили, конечно, потолковать съ м-съ Бардль насчетъ этого процесса: не такъ ли, м-ръ Уэллеръ, а?  - сказалъ сержантъ Бузфуцъ, озираясь на присяжныхъ.

        - Я приходилъ собственно за т?мъ, чтобы внести квартирныя деньги; но вы угадали, сэръ, что мы таки, нешто, потолковали малую толику насчетъ этого д?льца.

        - А! такъ вы потолковали?  - сказалъ сержантъ Сноббинъ съ просіявшимъ лицомъ, обнаруживая очевидную надежду дойти до важн?йшихъ открытій.  - Какъ же вы потолковали? Не угодно-ли вамъ объяснить это господамъ присяжнымъ?

        - Отъ всего моего сердца и отъ всей души, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль.  - Прежде всего надобно вамъ доложить, господа присяжные, что м-съ Бардль - старуха разухабистая…

        - Что вы подъ этимъ разум?ете, сэръ?

        - Что она - дама почтенная во вс?хъ отношеніяхъ и гостепріимная до такой степени, что на ту пору собственными руками поднесла мн? рюмку настойки. У ней были тогда въ гостяхъ вотъ эти дв? почтенныя женщины, что говорили недавно зд?сь, какъ свид?тельницы въ этомъ д?л?. М-съ Бардль сказала, какія хитрыя вещи готовились устроить на четырнадцатое февраля господа Додсонъ и Фоггь, и вс? он? чрезвычайно удивлялись необыкновенному благоразумію вотъ этихъ двухъ джентльменовъ, которые сидятъ зд?сь на этой скамейк?, недалеко отъ васъ, господа присяжные.
        Взоры всей публики обратились на господъ Додсона и Фогга.

        - Итакъ, вс? эти дамы, какъ вы говорите, удивлялись необыкновенной честности господъ Додсона и Фогга,  - сказалъ м-ръ Бузфуцъ.  - Продолжайте, сэръ.

        - Он? восхищались также необыкновеннымъ великодушіемъ господъ Додсона и Фогга, потому что эти господа не потребовали никакого предварительнаго вознагражденія за свои хлопоты, разсчитывая, что м-съ Бардль отблагодаритъ ихъ съ лихвой, когда они вытянутъ денежки изъ кармана м-ра Пикквика.
        При этомъ неожиданномъ отв?т? зрители снова засм?ялись. Додсонъ и Фогтъ торопливо подошли къ сержанту Бузфуцу и шепнули ему что-то на ухо.

        - Ваша правда, господа, ваша правда,  - громко сказалъ сержантъ Бузфуцъ, стараясь принять спокойный видъ.  - Милордъ, непроницаемая глупость этого свид?теля отнимаетъ всякую надежду уяснить черезъ него сущность нашего д?ла. Я не стану больше безпокоить господъ присяжныхъ предложеніемъ ему безполезныхъ вопросовъ.  - Сэръ, можете удалиться на свое м?сто.

        - Господа, не угодно-ли кому-нибудь изъ васъ допросить меня вторично?  - спросилъ Самуэль, приподнимая свою шляпу.

        - Н?тъ, м-ръ Уэллеръ, покорно васъ благодарю,  - сказалъ сержантъ Сноббинъ, улыбаясь.

        - Сойдите съ этого м?ста,  - сказалъ сержантъ Бузфуцъ, нетерп?ливо махнувъ рукою.
        Самуэль ушелъ, радуясь душевно, что онъ усп?лъ п_о_д_д_?_д_ю_л_и_т_ь господъ Додсона и Фогга, сколько это возможно было при его положеніи и средствахъ. Не сказать ничего о м-р? Пикквик? и повредить разухабистой старух? - вотъ все, что им?лъ онъ въ виду, приготовляясь быть свид?телемъ въ этомъ д?л?.

        - Милордъ,  - сказалъ сержантъ Сноббинъ,  - я не им?ю никакихъ возраженій противъ того, что кліентъ мой, м-ръ Пикквикъ, влад?етъ независимымъ состояніемъ и не состоитъ на д?йствительной служб?.

        - Очень хорошо,  - сказалъ сержантъ Бузфуцъ,  - мы внесемъ это въ протоколъ.
        Зат?мъ сержантъ Сноббинъ, обращаясь къ присяжнымъ, началъ свою великол?пную р?чь въ защиту отв?тчика. Долго и краснор?чиво говорилъ онъ, изображая самыми яркими красками доброд?тели великаго челов?ка и заслуги его въ ученомъ мір?; но мы не считаемъ нужнымъ приводить зд?сь буквально эту р?чь, такъ какъ читатели наши уже им?ютъ, конечно, самое высокое понятіе о нравственныхъ и умственныхъ достоинствахъ президента Пикквикскаго клуба. Ораторъ изъяснилъ съ удовлетворительной отчетливостью, что записки м-ра Пикквика къ вдов? Бардль, не заключая никакого аллегорическаго смысла, им?ли только непосредственное отношеніе къ его об?дамъ и хозяйственнымъ распоряженіямъ въ его спальн?. Словомъ, м-ръ сержантъ Сноббинъ сд?лалъ все, что могъ, въ пользу великаго челов?ка.
        Наконецъ, вице-президентъ Стерлейхъ произнесъ, въ назиданіе присяжныхъ, краткую, но сильную и выразительную р?чь, ув?щевая ихъ д?йствовать въ настоящемъ случа? по долгу сов?сти и чести. Вотъ сущность этой р?чи:
        "Милостивые государи, если вдова Бардль не виновата, то не подлежитъ никакому сомн?нію, что виноватъ старикъ Пикквикъ, и если, напротивъ, Пикквикъ не виноватъ, то вся вина должна падать на вдову Бардль. Вы слышали показанія, отобранныя отъ Елизаветы Клоппинсъ: можете имъ в?рить, если они удовлетворительны, и можете не в?рить, какъ скоро находите ихъ неудовлетворительными. Если об?щаніе вступить въ законный бракъ д?йствительно было нарушено, то вы можете, милостивые государи, подвергнуть нарушителя взысканію законныхъ проторей и неустойки; если же, напротивъ, окажется, что отв?тчикъ не давалъ такого об?щанія, вы можете, по благоусмотр?нію, освободить его отъ всякихъ проторей и отъ всякой неустойки. Во всякомъ случа?, я уб?жденъ, милостивые государи, что, произнося свой приговоръ, вы будете д?йствовать по долгу сов?сти и чести."
        Зат?мъ, какъ и сл?дуетъ, присяжныхъ заперли въ ихъ особенной комнат?, гд? они должны были, посл? предварительныхъ обсужденій, р?шить д?ло единодушно и единогласно. Вице-президентъ, между т?мъ, удалился въ свою особенную комнату, чтобъ осв?жить себя на досуг? бараньими котлетами и стаканомъ остъ-индской мадеры.
        Минутъ черезъ двадцать мучительнаго ожиданія присяжные снова воротились въ залу и всл?дъ за ними вошелъ господинъ вице-президентъ Стерлейхъ. М-ръ Пикквикъ над?лъ очки и устремилъ тревожный взглядъ на старшину.

        - Господа,  - сказалъ вице-президентъ,  - вс?-ли вы поступали единодушно при составленіи окончательнаго приговора?

        - Вс?,- отв?чалъ старшина.

        - Кого же вы обвинили, господа: просительницу или отв?тчика?

        - Отв?тчика.

        - Сколько долженъ онъ внести Бардль?

        - Семьсотъ пятьдесятъ фунтовъ.
        М-ръ Пикквикъ неистово сдернулъ очки со своего носа, вытеръ стекла и положилъ ихъ въ карманъ. Зат?мъ, над?вая довольно медленно свои лайковыя перчатки, онъ машинально посл?довалъ за Перкеромъ изъ судебной палаты.
        На минуту они остановились въ боковой комнат?, гд? Перкеръ долженъ былъ расплатиться за судебныя издержки. Зд?сь м-ръ Пикквикъ соединился со своими друзьями, и зд?сь также глаза его наткнулись на господъ Додсона и Фогга, потиравшихъ свои руки отъ душевнаго восторга.

        - Ну, господа,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Ну, сэръ,  - отозвался Додсонъ за себя и своего товарища.

        - Вы, конечно, ув?рены, господа, что я заплачу эти деньги:- такъ ли?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        Фоггъ отв?чалъ, что это очень в?роятно; Додсонъ улыбнулся и прибавилъ, что они могутъ ихъ вытребовать черезъ судъ.

        - Вы можете судить меня тысячу л?тъ сряду, господа Додсонъ и Фоггъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ съ необыкновенною запальчивостью,  - но вамъ не вытащить изъ моего кармана ни одного фартинга, хотя бы мн? пришлось ц?лую жизнь просид?ть въ тюрьм?.

        - Ха, ха, ха!  - закатился Додсонъ.  - Это мы увидимъ, сэръ, увидимъ!

        - Хи, хи, хи!  - залился м-ръ Фоггь.  - Нельзя-ли вамъ, м-ръ Пикквикъ, немножко поубавить своей храбрости?
        Остолбен?лый и безмолвный отъ сильн?йшаго негодованія, Пикквикъ позволилъ себя, безъ мал?йшаго сопротивленія, увести къ воротамъ, гд? дожидался его Самуэль Уэллеръ y наемной кареты.
        Лишь только м-ръ Уэллеръ откинулъ подножки и приготовился самъ вспрыгнуть на козлы, какъ чья-то рука слегка ударила его по плечу: онъ оглянулся и увид?лъ передъ собой своего почтеннаго родителя, который только-что вышелъ изъ суда. Старецъ былъ пасмуренъ, угрюмъ, и на лиц? его выразилась глубокая, душевная скорбь, когда онъ проговорилъ густымъ басомъ:

        - Я заран?е зналъ и чувствовалъ, какую механику собирались подсмолить эти сутяги. Эхъ, Самми, Самми, почему бы теб? не навести на разумъ своего добраго старшину! Въ одномъ только alibi было его спасенье!
        Глава XXXV. Мистеръ Пикквикъ, по зр?ломъ размышленіи, предпринимаетъ путешествіе въ Батъ

        На другой день посл? окончательнаго приговора, произнесеннаго судомъ присяжныхъ, въ лондонскую квартиру президента Пикквикскаго клуба вошелъ его маленькій адвокатъ, м-ръ Перкеръ, и, посл? обычныхъ прив?тствій, бес?да между ними началась сл?дующимъ образомъ:

        - Что вы думаете, почтенн?йшій?  - спросилъ м-ръ Перкеръ.

        - Ничего особеннаго; вамъ изв?стенъ мой образъ мыслей,  - отв?чаль м-ръ Пикквикъ.

        - И вы точно думаете,  - положительно и серьезно, не платить имъ за эти протори и убытки?

        - Ни одного пенни, ни полпенни,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ твердымъ и р?шительнымъ голосомъ,  - да, ни полпенни!

        - Вотъ это, судари мои, значитъ д?йствовать по принятому правилу, или по принципу, какъ говаривалъ одинъ заимодавецъ, когда, бывало, просили его возобновить отсрочку платежа,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ, убиравшій посл? завтрака посуду со стола.

        - Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - вы хорошо сд?лаете, если уйдете внизъ.

        - Слушаю, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.
        И, повинуясь полученному приказанію, онъ исчезъ.

        - Н?тъ, Перкеръ, н?тъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ съ разстановкой и д?лая удареніе на каждомъ слов?,- друзья мои старались отвратить меня отъ этого нам?ренія, но безъ всякаго усп?ха: моя воля неизм?нна. Я стану заниматься своими обычными д?лами до т?хъ поръ, пока юридическіе враги мои не возобновятъ законнымъ образомъ этого процесса, и, если y нихъ достанетъ безсов?стности воспользоваться своими правами, я пойду въ тюрьму безъ сопротивленія и съ веселымъ духомъ. Когда они могутъ сд?лать это?

        - Они могутъ подать на васъ просьбу о законномъ взысканіи вс?хъ этихъ проторей и убытковъ въ сл?дующее юридическое зас?даніе, почтенн?йшій,  - отв?чалъ м-ръ Перкеръ.  - Это будетъ ровно черезъ два м?сяца, почтенн?йшій.

        - Очень хорошо,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Такъ до того времени, Перкеръ, прошу васъ больше не упоминать мн? объ этомъ д?л?. Мои ученыя наблюденія могутъ продолжаться безостановочно, и теперь - вотъ въ чемъ вопросъ,  - продолжалъ великій челов?къ, бросая на своихъ друзей добродушный взглядъ, при чемъ глаза его заискрились такимъ блескомъ, котораго не могли даже затемнить или прикрыть его очки,  - куда мы по?демъ, господа?
        М-ръ Топманъ и м-ръ Снодграсъ, пораженные необыкновеннымъ мужествомъ своего президента, не произнесли никакого отв?та и стояли безмолвно среди комнаты съ понурыми головами. М-ръ Винкель еще не усп?лъ собраться съ духомъ посл? достопамятныхъ происшествій вчерашняго дня и былъ неспособенъ подать голосъ въ ученомъ д?л?. М-ръ Пикквикъ напрасно ждалъ отв?та.

        - Выходитъ, стало быть,  - сказалъ онъ посл? продолжительной паузы,  - что я самъ долженъ назначить м?сто для будущихъ нашихъ наблюденій.
        - ?демъ въ Батъ, господа. Кажется, еще никто изъ насъ не былъ въ Бат?.
        Не былъ никто, и это предложеніе, встр?тившее сильнаго ходатая въ м-р? Перкер?, было принято единодушно. Перкеръ основательно разсчитывалъ, что м-ръ Пикквикъ, развлеченный перем?нами и веселой жизнью, будетъ, в?роятно, разсудительн?е смотр?ть на посл?дствія своего упорства и утратитъ желаніе сид?ть въ тюрьм?. Самуэль былъ немедленно отправленъ въ погребъ "Б?лой лошади" съ порученіемъ взять пять м?стъ на сл?дующій день въ дилижанс?, который долженъ отправиться утромъ въ половин? восьмого.
        Было только два м?ста внутри кареты и три на имперіал? дилижанса. М-ръ Уэллеръ подписался на вс? эти м?ста и, разм?нявшись н?сколькими остроумными комплиментами съ конторщикомъ по поводу оловянной полкроны, полученной отъ него въ сдачу, ушелъ обратно въ гостиницу Коршуна и Джорджа, гд? ожидали его весьма серьезныя занятія, въ которыя онъ и былъ углубленъ весь остатокъ этого дня. Онъ укладывалъ фраки, б?лье, сюртуки, стараясь по возможности сообщить имъ наименьшій объемъ и придумывая разные, бол?е или мен?е замысловатые, способы для укр?пленія верхней крышки сундука, y котораго не было ни петли, ни замка.
        Утро на другой день было мокрое, туманное, сырое и, сл?довательно, весьма неблагопріятное для путешествія. Лошади почтовыхъ экипажей, тянувшихся по городу, дымились такимъ образомъ, что пассажировъ на имперіал? совс?мъ не было видно. Продавцы и разносчики газетъ промокли до костей и, повидимому, запл?снев?ли со своимъ товаромъ; капли дождя струились съ клеенчатыхъ шляпъ апельсинщиковъ и яблочниковъ, когда они просовывали свои головы въ окна экипажей; евреи съ отчаяніемъ ходили взадъ и впередъ, складывая перочинные ножички, которыхъ никто не покупалъ; мальчики съ карманными книгами сп?шили упрятать ихъ въ свои карманы; грецкія губки и коробки съ карандашами превратились въ москательный товаръ, неудобный для продажи.
        Оставивъ Самуэля высвобождать свой багажъ изъ рукъ семи или восьми носильщиковъ, бросившихся на него съ жадностью въ ту минуту, когда кабріолетъ остановился y воротъ конторы дилижансовъ, м-ръ Пикквикъ и его друзья, прі?хавшіе двадцатью минутами ран?е назначеннаго срока, отправились въ общую залу; гд?, какъ изв?стно, путешественники проводятъ самыя пріятныя минуты передъ своимъ отъ?здомъ.
        Общая зала при погреб? "Б?лой лошади" не представляетъ, однакожъ, т?хъ удобствъ, на которыя въ прав? разсчитывать всякій джентльменъ, собравшійся въ дорогу. Это довольно большая и совершенно невзрачная комната, съ большою кухонною печью вм?сто камина, подл? которой во всякое время стоятъ кочерга, лопата и огромныя щипцы. Комната разд?лена на отд?льныя каморки въ угоду путешественникамъ, любящимъ уединеніе, и снабжена ст?нными часами, зеркаломъ и живымъ слугою, скрытымъ въ небольшой конур?, опред?ленной для мытья посуды.
        Въ одной изъ этихъ каморокъ находился теперь суровый и усатый мужчина л?тъ сорока пяти, съ пл?шивымъ и св?тлымъ лбомъ и съ достаточнымъ количествомъ черныхъ волосъ на затылк? и по об?имъ сторонамъ головы. Онъ быль въ с?ромъ фрак?, застегнутомъ на вс? пуговицы, и въ широкой тюленьей фуражк?. При вход? нашихъ путешественниковъ онъ оторвалъ глаза отъ завтрака и съ большимъ достоинствомъ посмотр?лъ на м-ра Пикквика и его друзей. Кончивъ этотъ обзоръ, онъ затянулъ какую-то мелодію, и его физіономія выразила совершенн?йшее довольство самимъ собою, какъ будто онъ уб?дился окончательно, что никто зд?сь не можетъ сравниться съ его особой.

        - Эй, малый!  - сказалъ усатый джентльменъ.

        - Чего прикажете?  - откликнулся грязнолицый малый, вынырнувшій изъ вышеупомянутой конуры, съ полотенцемъ въ рукахъ.

        - Подать б?лаго хл?ба.

        - Слушаю, сэръ.

        - Съ ветчиной и масломъ.

        - Сію минуту.
        Усатый джентльменъ затянулъ опять какую-то мелодію и, подойдя къ камину въ ожиданіи бутерброда, подобралъ фалды фрака и устремилъ пристальный взоръ на оконечности своихъ сапоговъ.

        - Интересно знать, около какого пункта въ Бат? останавливается этотъ дилижансъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, ласково обращаясь къ м-ру Винкелю.

        - Гмъ… ге… это что значитъ?  - сказалъ незнакомецъ.

        - Я сд?лалъ зам?чаніе своему другу, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, изъявляя готовность вступить въ разговоръ.  - Мн? хот?лось знать, въ какомъ дом? Бата пом?щается контора зд?шнихъ дилижансовъ. Можетъ быть, вы это знаете, сэръ?

        - Разв? вы ?дете въ Батъ?  - спросилъ незнакомецъ.

        - Да, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - A эти джентльмены?

        - И эти джентльмены.

        - Не внутри кареты, над?юсь… будь я проклятъ, если вс? вы заберетесь въ карету,  - сказалъ незнакомецъ.

        - Н?тъ, сэръ, не вс?,- отв?чалъ м-ръ Пикквикъ успокоительнымъ тономъ.

        - Разум?ется, не вс?,- возразилъ энергически усатый джентльменъ.  - Я взялъ два м?ста. Если имъ вздумается втиснуть шесть челов?къ въ этотъ демонскій ящикъ, гд? съ трудомъ могутъ пом?ститься только четверо, я сейчасъ беру постшезъ и подаю на нихъ жалобу. Я заплатилъ за свои билеты. Они не посм?ютъ этого сд?лать. За ними, я знаю, водились эти вещи. Я знаю, что они д?лаютъ это каждый день; но теперь этого не будетъ. Не позволю. Не потерплю. Кто знаетъ меня лучше, тотъ понимаетъ, какъ вести со мной д?ла. Я ихъ проучу.
        Запальчивый джентльменъ дернулъ изо всей силы сонетку и, когда явился слуга, сказалъ, чтобъ бутербродъ былъ поданъ черезъ н?сколько секундъ или онъ проучитъ ихъ вс?хъ.

        - Позвольте вамъ зам?тить,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - что вы безпокоитесь совершенно напрасно… то-есть безъ достаточнаго повода, сэръ, и безъ основательной причины, сэръ. Я взялъ только два м?ста въ карет?, для двухъ персонъ.

        - Очень радъ это слышать,  - сказалъ запальчивый джентльменъ.  - Беру назадъ свои выраженія. Хорошо, что вы объяснились. Вотъ моя карточка. Позвольте познакомиться съ вами.

        - Съ большимъ удовольствіемъ, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Мы путешествуемъ вм?ст? и, я над?юсь, не станемъ скучать обществомъ другъ друга.

        - Я тоже над?юсь,  - сказалъ запальчивый джентльменъ,  - я ув?ренъ въ этомъ. Ваши физіономіи мн? нравятся. Ваши руки, господа. Познакомьтесь со мной.
        Разм?нъ дружескихъ прив?тствій, какъ водится, посл?довалъ за этой граціозной р?чью, и запальчивый джентльменъ, продолжая выстр?ливать своими лаконическими сентенціями, изв?стилъ нашихъ путешественниковъ, что фамилія его - Даулеръ и что онъ ?детъ въ Батъ для собственнаго удовольствія. Былъ прежде въ военной служб?. Теперь въ отставк?. Живетъ истиннымъ джентльменомъ на собственномъ иждивеніи. Знаменитая особа, для которой взято второе м?сто въ карет?, есть м-съ Даулеръ, его благородная супруга.

        - Прекрасная женщина,  - сказалъ м-ръ Даулеръ.  - Я горжусь ею. На это есть особая причина.

        - Я буду, конечно, им?ть удовольствіе судить о достоинствахъ м-съ Даулеръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, улыбаясь.

        - Будете,  - отв?чалъ Даулеръ.  - Она познакомится съ вами, станетъ уважать васъ. Волочился за ней подъ вліяніемъ необыкновенныхъ обстоятельствъ. Приступомъ взялъ. Вотъ какъ. Увид?лъ ее - полюбилъ… предложилъ - отказала.  - "Вы любите другого?"  - Избавьте меня отъ объясненій.  - "Я знаю его?"  - Знаете.  - "Очень хорошо: если онъ останется зд?сь, я сдеру съ него кожу."

        - Ахъ, Боже мой!  - невольно воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - И вы д?йствительно содрали кожу?  - спросилъ м-ръ Винкель, побл?дн?вшій отъ страха.

        - Я написалъ ему записку. Сказалъ, что обстоятельства критическія. Шутить нечего. И точно, зд?сь было не до шутки.

        - Конечно,  - подтвердилъ м-ръ Винкель.

        - Я сказалъ, что далъ себ? честное слово ободрать его. Д?ло шло о моей чести. Отступать было поздно. Какъ честный челов?къ, я былъ обязанъ сдержать слово. Жал?лъ о необходимости, но иначе поступать было невозможно. Онъ уб?дился и понялъ, что правила службы неизм?нны. Онъ уб?жалъ. Я женился. Вотъ и дилижансъ. Вонъ ея голова.
        Говоря это, м-ръ Даулеръ указалъ на подъ?зжавшій экипажъ, откуда изъ открытаго окна выглядывала хорошенькая головка въ голубой шляпк?, отыскивая, в?роятно, самого запальчиваго джентльмена. М-ръ Даулеръ расплатился съ буфетчикомъ и выб?жалъ въ своей тюленьей фуражк?, съ сюртукомъ и шинелью подъ мышкой. М-ръ Пикквикъ и его друзья посп?шили занять свои м?ста.
        М-ръ Топманъ и м-ръ Снодграсъ пом?стились на задней сторон? имперіала; м-ръ Винкель с?лъ въ карет?, и, когда м-ръ Пикквикъ хот?лъ посл?довать за нимъ, Самуэль Уэллеръ, испуганный и встревоженный, подб?жалъ къ своему господину съ видомъ глубочайшей тайны и шепнулъ ему что-то на ухо.

        - Что съ вами, Самуэль?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Престранный вояжъ, сэръ, они устроили для васъ,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Что?  - съ безпокойствомъ спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - A вотъ, взгляните-ка сюда, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль.  - Содержатель этого дилижанса вздумалъ сыграть съ вами пребезстыдную шутку.

        - Что вы хотите этимъ сказать? Разв? наши имена не записаны въ дорожной карт??

        - Не только въ дорожной карт?, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль,  - но одно изъ этихъ именъ имъ вздумалось нарисовать на дверцахъ дилижанса.
        Говоря это, Самуэль указалъ на ту часть экипажа, гд? обыкновенно означается фамилія его влад?льца, и ученый мужъ, къ великому изумленію, увид?лъ свое собственное имя, нарисованное огромными золотыми буквами.

        - Боже мой!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, пораженный этой случайностью,  - какое необыкновенное столкновеніе обстоятельствъ!

        - Погодите, сэръ, это еще не все,  - сказалъ Самуэль, обращая опять вниманіе своего господина на дверь дилижанса,  - мало того, что они угораздились нарисовать
«Пикквикъ», но еще вздумали передъ этой джентльменской фамиліей поставить жидовское имя - "Моисей Пикквикъ!" В?дь это значитъ прибавлять къ насм?шк? зл?йшую обиду, какъ говаривалъ одинъ попугай, когда его не только безъ жалости лишили родимаго гн?зда, но еще заставили, вдобавокъ, болтать на англійскомъ язык?. Прескверный анекдотъ!

        - Да, это очень странно, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - однакожъ, разговаривая зд?сь, мы легко можемъ потерять свои м?ста.

        - Какъ! Неужто вы хотите оставить безъ вниманія это д?ло?  - вскричалъ Самуэль, озадаченный удивительнымъ хладнокровіемъ, съ какимъ его господинъ собирался с?сть въ карету.

        - Разум?ется,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Тутъ ничего не сд?лаешь, мой милый.

        - Какъ ничего? A разв?, съ вашего позволенія, нельзя задать таску за эту дерзость?
        - вскричалъ м-ръ Уэллеръ, питавшій до сихъ поръ несомн?нную ув?ренность, что ему поручено будетъ вызвать на кулачное единоборство кучера и кондуктора.

        - Нини! ни подъ какимъ видомъ!  - съ нетерп?ніемъ возразилъ м-ръ Пикквикъ.  - Прыгайте на свое м?сто, Самуэль.

        - Ну, это не передъ добромъ,  - бормоталъ Самуэль, отходя отъ своего господина,  - старшина, должно быть, повихнулся порядкомъ, иначе онъ никогда бы не пропустилъ мимо ушей этого казуснаго д?ла. Эта тяжба съ замысловатой бабой, чортъ бы ее побралъ, чуть-ли не испортила въ конецъ его умную главизну.
        М-ръ Уэллеръ съ важностью покачалъ головой и, взобравшись на свое м?сто, не проговорилъ ни одного слова до т?хъ поръ, пока дилижансъ не подъ?халъ, наконецъ, къ шоссейной застав? около Кенсингтона. Это служитъ доказательствомъ, что в?рный слуга принялъ слишкомъ къ сердцу необыкновенное состояніе духа, которое онъ зам?тилъ въ своемъ добромъ господин?.
        Впродолженіе самаго путешествія не случилось достоприм?чательныхъ событій. М-ръ Даулеръ разсказывалъ разнообразные, бол?е или мен?е интересные, анекдоты, которые вс?, безъ исключенія, служили доказательствомъ его личнаго мужества и храбрости, и м-съ Даулеръ неизм?нно подтверждала и усиливала показанія своего супруга. Случалось, въ разсказ?, съ нам?реніемъ или безъ нам?ренія, были опускаемы многія весьма характеристическія подробности, и м-съ Даулеръ, помогая памяти своего мужа, воспроизводила ихъ съ такою точностью, изъ которой оказывалось совершенно очевиднымъ, что м-ръ Даулеръ - джентльменъ удивительный, р?дкій и заслуживающій уваженія вс?хъ честныхъ людей. М-ръ Пикквикъ и м-ръ Винкель слушали съ напряженнымъ вниманіемъ вс? эти разсказы и въ промежуткахъ вели одушевленный разговоръ съ м-съ Даулеръ, которая, съ своей стороны, была весьма пріятная и даже очаровательная особа. Въ этой интересной бес?д? незам?тно пролет?ло время для вс?хъ пассажировъ внутри экипажа, и они были какъ нельзя больше довольны обществомъ другъ друга.
        Наружные пассажиры теперь, какъ и всегда, вели себя чинно и спокойно. Они были очень веселы и разговорчивы при начал? каждой станціи, задумчивы и сонливы среди дороги и потомъ опять д?ятельны и шумны, когда экипажъ подъ?зжалъ къ станціонному дому. Одинъ юноша въ резинковомъ пальто курилъ сигару ц?лый день; другой юноша въ длиннополомъ сюртук?, выкурившій около десяти сигаръ почувствовалъ дурноту въ голов? и совс?мъ пересталъ курить, выбросивъ на дорогу зажигательныя спички. Былъ еще молодой челов?къ, обнаружившій р?дкія св?д?нія въ лошадиныхъ породахъ, и былъ еще старичокъ, оказавшійся знатокомъ сельскаго хозяйства. Дилижансъ катился безъ всякихъ приключеній по гладкому шоссе, останавливаясь на н?сколько минутъ въ гостиницахъ, гд? пассажиры могли им?ть очень вкусный об?дъ за полкроны.
        Путешествіе окончилось въ тотъ же день къ семи часамъ вечера. М-ръ Пикквикъ и его друзья, м-ръ Даулеръ со своей супругой удалились въ свои нумера, нанятые въ гостиниц? "Б?лаго оленя", что въ Бат?, насупротивъ заведенія минеральныхъ водъ, гд? служители своимъ костюмомъ напоминаютъ мальчишекъ уэстліинстерской школы.
        Поутру на другой день, лишь только друзья наши окончили свой завтракъ, трактирный слуга принесъ имъ карточку отъ м-ра Даулера, просившаго позволенія отрекомендовать имъ одного изъ своихъ друзей. Всл?дъ за карточкой вошелъ самъ м-ръ Даулеръ и съ нимъ - его другъ.
        Это былъ очаровательный молодой челов?къ л?тъ пятидесяти, никакъ не больше, въ св?тло-синемъ фрак? съ блестящими пуговицами, въ черныхъ панталонахъ изъ тончайшаго сукна и св?тл?йшихъ сапогахъ изъ тончайшей кожи. Золотой лорнетъ на широкой черной лент? служилъ изящнымъ украшеніемъ его юношеской груди; золотая табакерка порхала чуднымъ образомъ въ его л?вой рук?; безчисленныя золотыя кольца сверкали искрометнымъ блескомъ на вс?хъ пальцахъ, и огромная брильянтовая булавка сіяла великол?пно на его батистовой рубашк?. Кашмировый жилетъ его украшался золотыми часами и длинной золотою ц?пью съ огромными золотыми печатями; въ правой рук? его была гибкая трость съ огромнымъ золотымъ набалдашникомъ. Б?лье на немъ было б?л?е сн?га; парикъ черн?е сажи, и локоны мягче пуха. Его табакъ благоухалъ амброй, и самъ онъ съ ногъ до головы былъ вспрыснутъ благородной эссенціей изъ bouquet du roi. Черты его лица были стянуты въ безпрестанную улыбку, и зубы его были расположены въ такомъ симметрическомъ порядк?, что даже въ близкомъ разстояніи никакъ нельзя было отличить фальшивые отъ настоящихъ.

        - М-ръ Пикквикъ,  - сказалъ Даулеръ,  - мой другъ, Анджело Киръ Бентамъ, эсквайръ, церемоніймейстеръ; Бентамъ, м-ръ Пикквикъ. Познакомьтесь.

        - Пожаловали къ намъ въ Ба-атъ, сэръ… Лестное прі-обр?-теніе для зд?шняго общества. Вс? будутъ вамъ рады въ Ба-ат?, сэръ. Давненько, сэръ, очень давно, м-ръ Пикквикъ, вы не изволили y насъ быть на водахъ. Ц?лый в?къ, м-ръ Пикквикъ. Зам?чательно!
        Таковы были выраженія, какими Анджело Киръ Бентамъ, эсквайръ и церемоніймейстеръ, сопровождалъ пожатіе руки м-ра Пикквика, при чемъ онъ безпрестанно кланялся и пожималъ плечами, какъ будто ему не хот?лось разстаться съ этой драгоц?нной рукою.

        - Конечно, вы правы, сэръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - слишкомъ много времени прошло съ той поры, какъ я долженъ былъ пить воды, потому что, сколько могу припомнить, я никогда еще не им?лъ удовольствія быть въ этомъ м?ст?.

        - Никогда не были въ Ба-ат?!  - воскликнулъ церемоніймейстеръ, выпуская съ изумленіемъ руку м-ра Пикквика.  - Никогда не были… Хи, хи, хи! Вы шутникъ, м-ръ Пикквикъ, вы забавникъ, сэръ. Недурно, недурно. Хорошо, хорошо. Хи, хи, хи! Зам?чательно!

        - Къ стыду своему я долженъ признаться, сэръ, что я вовсе не шучу,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Я д?йствительно никогда не былъ въ Бат? до этого времени.

        - О, я вижу,  - воскликнулъ церемоніймейстеръ, д?лая самую веселую мину,  - да, да… хорошо, хорошо - все лучше и лучше. Вы принадлежите къ числу джентльменовъ, о которыхъ мы слыхали. Да, мы знаемъ васъ, м-ръ Пикквикъ; мы знаемъ васъ, сэръ.
        "Проклятыя газеты, в?роятно, уже сообщили о подробностяхъ моего процесса, подумалъ м-ръ Пикквикъ… Зд?сь вс? обо мн? знаютъ".

        - В?дь вы живете въ Клефемъ-Грин?,- продолжалъ Бентамъ: - вы им?ли несчастіе простудиться посл? неум?реннаго употребленія портвейна… y васъ отнялись руки и ноги… вы не могли пройтись по комнат?… выписали отсюда стоградусной воды, привезенной къ вамъ въ городъ по тяжелой почт?… выкупались, отчихались и снова получили правильное употребленіе своихъ членовъ. Случай весьма зам?чательный.
        Не отвергая зам?чательности случая, м-ръ Пикквикъ долженъ былъ, однакожъ, съ благородною откровенностью изъяснить, что чудесное исц?леніе не им?етъ къ нему никакого отношенія. Зат?мъ, посл? минутнаго молчанія, онъ представилъ церемоніймейстеру своихъ друзей, м-ра Топмана, м-ра Винкеля и м-ра Сродграса. Церемоніймейстеръ былъ въ восторг? отъ вс?хъ вообще и каждаго порознь.

        - Бентамъ,  - сказалъ м-ръ Даулеръ,  - м-ръ Пикквикъ и его друзья,  - чужіе въ этомъ город?. Имъ надобно вписать свои имена. Гд? ваша книга?

        - Реестръ знаменитыхъ пос?тителей Бата вы найдете сегодня въ зал? минеральныхъ водъ, въ два часа утра,  - отв?чалъ церемоніймейстеръ.  - Угодно-ли вамъ проводить своихъ друзей въ это великол?пное зданіе и дать мн? возможность представить благородной публик? ихъ автографы?

        - Очень угодно,  - отв?чалъ Даулеръ.  - Торопиться еще не къ чему. Пора идти. Буду зд?сь черезъ часъ. Идемъ.

        - Сегодня зд?сь y насъ балъ,  - сказалъ церемоніймейстеръ, взявши опять руку м-ра Пикквика.  - Вечерніе балы Бата могутъ быть, безъ всякаго преувеличенія, сравнены съ волшебными праздниками Тысячи и одной ночи. Музыка, красавицы, мода, изящный вкусъ, все, что хотите, и особенно вы должны будете обрадоваться совершенному отсутствію купцовъ и ремесленниковъ, которые черезъ каждыя дв? нед?ли собираются въ городской ратуш?. Прощайте, м-ръ Пикквикъ; до свиданія, сэръ.
        Объявивъ еще разъ, что онъ вн? себя отъ восторга, м-ръ Анджело Киръ Бентамъ, эсквайръ и церемоніймейстеръ, вышелъ изъ комнаты и с?лъ въ блистательный кабріолетъ, который дожидался его y подъ?зда.
        Въ назначенный часъ м-ръ Пикквикъ и его друзья, въ сопровожденіи Даулера, пос?тили комнаты Собранія и вписали свои фамиліи въ снуровую книгу, которую, съ достодолжнымъ уваженіемъ, представилъ ихъ вниманію господинъ церемоніймейстеръ. Билеты для входа на вечерній балъ еще печатались въ батской типографіи, и, такъ какъ они не были готовы, м-ръ Пикквикъ об?щалъ прислать за ними въ четыре часа пополудни въ квартиру господина церемоніймейстера на Королевиномъ сквер?. Зат?мъ, погулявъ по городскимъ улицамъ, не представлявшимъ слишкомъ обильной пищи для ученыхъ наблюденій, путешественники воротились въ гостиницу "Б?лаго оленя", откуда Самуэль былъ отправленъ за билетами для четырехъ персонъ.
        Над?въ шляпу на бекрень и засунувъ руки въ карманы своего жилета, Самуэль Уэллеръ отправился на Королевинъ скверъ, насвистывая дорогой веселыя мелодіи національныхъ п?сенъ, въ совершенств? приспособленныя ко вс?мъ хитрымъ эволюціямъ этого благороднаго вокальнаго инструмента. На Королевиномъ сквер? онъ отыскалъ глазами нумеръ изв?стнаго дома, пересталъ свист?ть и, остановившись y подъ?зда, весело ударилъ молоткомъ въ дверную скобку, на что немедленно отв?чалъ ему напудренный лакей огромнаго роста и въ парадной ливре?.

        - Зд?сь, что ли, квартируетъ м-ръ Бентамъ, старый товарищъ?  - спросилъ Самуэль Уэллерь, нисколько не смущенный пышнымъ блескомъ напудреннаго лакея въ богат?йшей ливре?.

        - Чего вамъ нужно, молодой челов?къ?  - спросилъ горделивымъ тономъ напудренный лакей.

        - A вотъ снесите ему эту карточку, любезный, и скажите, что м-ръ Уэллеръ ждетъ отв?та,  - слышите ли, трехаршинный верзила?
        Проговоривъ эти слова, онъ хладнокровно сд?лалъ по коридору н?сколько шаговъ и с?лъ.
        Напудренный лакей сильно прихлопнулъ дверью и широко открылъ глаза на дерзкаго слугу; но этотъ стукъ и взглядъ остались потерянными для Самуэля, который продолжалъ осматривать фигуры на потолк? коридора, обнаруживая разнообразные вн?шніе признаки критическаго одобренія.
        Пріемъ отданной карточки, в?роятно, расположилъ напудреннаго лакея въ пользу м-ра Уэллера, потому что, воротившись отъ своего господина, онъ улыбнулся очень дружелюбно и сказалъ, что отв?тъ сейчасъ будетъ готовъ.

        - Очень хорошо,  - сказалъ Самуэль.  - Пусть старый джентльменъ не слишкомъ торопится отв?томъ. Могу пообождать. Я пооб?далъ.

        - Вы об?даете рано, сэръ,  - сказалъ напудренный слуга.

        - Ч?мъ раньше пооб?даешь, т?мъ лучше поужинаешь,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Давно-ли вы пожаловали въ Батъ, сэръ?  - спросилъ напудренный лакей.  - Я еще не им?лъ удовольствія слышать о васъ.

        - Очень можетъ быть, потому что мн? еще не удалось произвести слишкомъ сильныхъ впечал?ній на вашъ городъ,  - отв?чалъ Самуэль.  - Я и другіе джентльмены прі?хали сюда вчера вечеромъ.

        - Прекрасное м?стоположеніе, сэръ,  - сказалъ напудренный собес?дникъ.

        - Кажется, что такъ,  - зам?тилъ Самуэль.

        - Безподобное общество, сэръ,  - продолжалъ напудренный лакей.  - Служители зд?шніе очень ласковы и образованы, сэръ.

        - Этого нельзя не зам?тить,  - отв?чалъ Самуэль.  - Слуги ваши образованы до того, что и говорить не хотятъ съ т?ми, кого не знаютъ.

        - Правду изводили зам?тить, сэръ, истинную правду,  - отв?чалъ напудренный лакей, принимая слова м-ра Уэллера на свой собственный счетъ и считая ихъ самымъ лестнымъ комплиментомъ.  - Не изволили-ли вы заниматься вотъ по этой части, сэръ?  - спросилъ трехаршинный верзила, вынимая изъ кармана маленькую табакерку съ головой лисицы на крышк?.

        - Занимаюсь по временамъ, но чихаю всякій разъ,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Занятіе трудное, сэръ, требующее н?которой практики,  - отв?чалъ долговязый верзила.  - Усп?хи пріобр?таются съ н?которою постепенностью, сэръ. Всего лучше начинать съ кофе. Я долго носилъ кофе, сэръ, и употреблялъ его вм?сто табаку. Кофе, знаете ли, им?етъ большое сходство съ panne. И дешево, и деликатно, сэръ. Я сов?тую вамъ употреблять сначала кофе.
        Зд?сь пронзительный звонокъ заставилъ напудреннаго лакея обратиться къ весьма непріятной необходимости засунуть табакерку въ свой карманъ и посп?шить съ кислымъ лицомъ въ кабинетъ м-ра Бентама.
        Тутъ не м?шаетъ зам?тить кстати, что мы знаемъ многое множество джентльменовъ, въ жизнь не бравшихъ въ руки ни книги, ни пера, но y которыхъ непрем?нно есть уединенная комнатка, которую называютъ они своимъ кабинетомъ.

        - Вотъ вамъ отв?тъ, сэръ,  - сказалъ напудренный лакей.  - Можетъ быть, онъ слишкомъ великъ для васъ.

        - Не безпокойтесь,  - отв?чалъ Самуэль, взявъ письмо съ небольшимъ приложеніемъ.  - Малъ или великъ, это ужъ не ваша б?да: прочитаемъ, авось, и распорядимся, какъ по писанному.

        - Над?юсь, мы еще увидимся, сэръ,  - сказалъ напудренный лакей, потирая руками и провожая Самуэля изъ дверей.

        - Вы очень любезны, сэръ,  - сказалъ Самуэль.  - Не извольте слишкомъ надсажаться, провожая меня: устанете и задохнетесь. Примите въ соображеніе, ч?мъ вы одолжены обществу и не берите на себя труда свыше вашихъ силъ. Поудержитесь ради вашихъ ближнихъ, и стойте спокойно на своемъ м?ст?; иначе, если вы протянете ноги, ближніе никогда не перестанутъ оплакивать васъ.
        Съ этими патетическими словами Самуэль раскланялся и быстро пошелъ по тротуару.

        - Какой странный молодой челов?къ, провалъ бы его взялъ!  - воскликнулъ напудренный лакей, провожая глазами Самуэля съ такой физіономіей, которая ясно показывала, что ему ничего не удалось съ нимъ сд?лать.
        Самуэль не сказалъ ничего; но, пройдя н?сколько шаговъ, онъ обернулся, подмигнулъ, улыбнулся, кивнулъ головой и потомъ весело пошелъ домой, вполн? довольный собою.
        Вечеромъ, ровно въ три четверти восьмого, м-ръ Анджело Киръ Бентамъ, эсквайръ и церемоніймейстеръ, выпрыгнулъ изъ своего экипажа y подъ?зда заведенія минеральныхъ водъ, и при немъ были тотъ же самый парикъ, т? же зубы, тотъ же лорнетъ, т? же часы, ц?почка и печати, т? же кольца, та же брильянтовая булавка и та же палка. Были, впрочемъ, н?которыя довольно зам?тныя перем?ны въ его костюм?. Его фракъ казался н?сколько св?тл?е, батистъ см?нился б?лымъ шелковымъ б?льемъ и, притомъ, былъ онъ въ черныхъ шелковыхъ чулкахъ и б?ломъ бархатномъ жилет?. Эссенція изъ bouquet du roi распространяла вокругъ него чудное благовоніе на весьма далекое пространство.
        Од?тый такимъ образомъ, церемоніймейстеръ, углубленный въ исполненіе своей важной обязанности, обошелъ вс? комнаты и приготовился принимать гостей.
        Гостей было очень много, и въ буфет? едва усп?вали получать по шести пенсовъ за чай. Въ бальной зал? и игорныхъ комнатахъ, на л?стницахъ и въ коридорахъ раздавались безпрестанно смутный гулъ разнообразныхъ голосовъ и стукотня отъ множества ногъ, мужскихъ и женскихъ. Платья шелест?ли, перья колыхались, св?чи сіяли, брильянты сверкали. Началась музыка - не кадрильная, потому что музыканты еще не играли, но музыка мягкихъ и миніатюрныхъ ножекъ, сопровождаемыхъ по временамъ веселымъ и звучнымъ см?хомъ, музыка томная и н?жная, всюду и всегда пріятная въ обществ? прекрасныхъ женщинъ. Со вс?хъ сторонъ сверкали глаза, оживленные пріятными ожиданіями, и всюду мелькали граціозныя формы, живо и быстро см?няемыя одна другою.
        Въ чайной комнат? и вокругъ карточныхъ столовъ группировались довольно неуклюжія старухи и безобразные старые джентльмены, разсуждавшіе втихомолку о св?жихъ сплетняхъ, при чемъ интонація ихъ голоса и выразительные жесты обличали высшую степень наслажденія, почерпаемаго ими въ этомъ занятіи, очевидно пріятномъ и полезномъ. Между этими группами зам?шались три или четыре заботливыя маменьки, углубленныя, повидимому, въ сущность интересной бес?ды, что, однакожъ, не м?шало имъ бросать по временамъ исподлобья косвенные взгляды на своихъ дочерей, которыя, поступая сообразно съ материнскими наставленіями, начинали уже д?лать возможно лучшее употребленіе изъ драгоц?ннаго времени, и весело было вид?ть, какъ он? роняли свои платочки, над?вали перчатки, опрокидывали чашки и такъ дал?е: признаки маловажные, даже пустые съ философской точки зр?нія, но вс?мъ и каждому изв?стно, что при н?которой житейской опытности можно воспользоваться ими съ большимъ усп?хомъ.
        Около дверей и по разнымъ угламъ комнатъ бродили молодые люди, глупые, чопорные, считавшіе себя предметомъ общаго удивленія и любопытства. Они старались забавлять прекрасный полъ произведеніями своего доморощеннаго остроумія и были уб?ждены душевно, что каждое ихъ слово веселитъ и разн?живаетъ женское сердце. Корифеи бальнаго паркета, они были счастливы и вполн? довольны своей судьбой.
        И, наконецъ, на н?которыхъ заднихъ скамейкахъ, абонированныхъ, повидимому, на весь бальный вечеръ, сид?ли разныя незамужнія леди, уже давно переступившія за пред?лы д?вическихъ мечтаній и надеждъ. Он? не танцовали, потому не было для нихъ кавалеровъ, и не играли въ карты изъ опасенія прослыть невозвратимо одинокими; но положеніе ихъ т?мъ не мен?е казалось интереснымъ и совершенно комфортабельнымъ, потому что он? вдоволь могли злословить вс?хъ и каждаго, не размышляя о себ? самихъ.
        Словомъ, это была сцена общаго веселья, пышности и блеска; сцена богатыхъ костюмовъ, прекрасныхъ зеркалъ, выполированныхъ половъ, жирандолей и восковыхъ св?чъ. И на вс?хъ пунктахъ этой сцены, быстро переходя съ м?ста на м?сто, рисовался щепетильный Анджело Киръ Бентамъ, эсквайръ и церемоніймейстеръ. Онъ раскланивался со вс?ми, разговаривалъ со вс?ми, улыбался вс?мъ.

        - Сюда, въ чайную комнату. Нальютъ вамъ за шесть пенсовъ горячей воды и назовутъ это чаемъ. Пейте,  - сказалъ м-ръ Даулеръ громкимъ голосомъ, обращаясь къ м-ру Пикквику, который, во глав? маленькаго общества, приближался въ эту минуту, ведя подъ руку м-съ Даулеръ.
        М-ръ Пикквикъ повернулъ въ чайную комнату и зд?сь, пробиваясь черезъ толпу, прив?тствовалъ его улыбкой и поклонами Анджело Бентамъ, эсквайръ и церемоніймейстеръ.

        - Я въ восторг?, почтенн?йшій,  - говорилъ Бентамъ.  - Присутствіе ваше драгоц?нно для Бата. М-съ Даулеръ, вы украшаете нашъ балъ. Ваши перья - истинное сокровище. Превосходно!

        - Есть тутъ кто-нибудь изъ зам?чательныхъ лицъ?  - спросилъ Даулеръ.

        - Кто-нибудь! Отборное общество, сэръ, лучшій благородн?йшій сокъ всего Ба-ата. М-ръ Пикквикъ, зам?чаете-ли вы эту леди въ газовомъ тюрбан??

        - Толстую старушку?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ наивнымъ тономъ.

        - Фи! Позвольте вамъ зам?тить, почтенн?йшій, что въ Бат? н?тъ толстыхъ старухъ. Это вдовствующая леди Снофнуфъ.

        - Право?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Я вамъ говорю,  - подтвердилъ церемоніймейстеръ.  - Тсс! Подойдите поближе, м-ръ Пикквикъ. Видите-ли вы вотъ этого блистательнаго молодого челов?ка, что повернулъ теперь къ намъ?

        - Съ длинными волосами и необыкновенно узкимъ лбомъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да. Это въ настоящую минуту богат?йшій молодой челов?къ въ ц?ломъ Бат?. Молодой лордъ Мутонгедъ.

        - Неужели?

        - Честное слово. Вы сейчасъ услышите его голосъ, м-ръ Пикквикъ. Онъ будетъ говорить со мною.

        - A кто этотъ другой джентльменъ подл? него, въ красномъ жилет? и съ черными бакенбардами?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Это высокородный м-ръ Кроштонъ, неразлучный другъ молодого лорда,  - отв?чалъ церемоніймейстеръ.  - Здравствуйте, милордъ!

        - Очень жалко, Бентамъ,  - сказалъ милордъ.

        - Да-съ, очень жарко, милордъ,  - отв?чалъ церемоніймейстеръ.

        - Демонски жарко,  - подтвердилъ высокородный м-ръ Кроштонъ.

        - Видали-ли вы шарабанъ милорда, Бентамъ?  - спросилъ высокородный м-ръ Кроштонъ посл? короткой паузы, въ продолженіе которой лордъ Мутонгедъ старался своими джентльменскими взорами привести въ смущеніе м-ра Пикквика, между т?мъ какъ м-ръ Кроштонъ пріискивалъ интересн?йшій предметъ для разговора.

        - Шарабанъ! Ахъ Боже мой, н?тъ, не видалъ!  - воскликнулъ церемоніймейстеръ.  - Шарабанъ! Какая превосходная идея! За-м?-ча-тель-но!

        - Какъ же это вышло?  - сказалъ лордъ.  - Я думалъ, что уже вс? вид?ли мой новый шаабанъ. Это, могу сказать, пъекъясн?йшій, щегольской и самый гъаціозный экипажъ, какой когда-либо двигался на колесахъ. По бокамъ я пъиказалъ выкъясить его къясной къяской.

        - И этотъ цв?тъ придаетъ ему очаровательный видъ,  - зам?тилъ высокородный м-ръ Кроштонъ.  - Кузовъ на запяткахъ держится очень живописно.

        - И напееди сд?лана для кучеуа миньятюйная сид?йка, отгоеженная жел?зными пеилами
        - очень, очень удобно,  - прибавилъ милордъ.  - Недавно я ?здилъ на немъ въ Бъистоль, въ къясномъ сеутук?, и два лакея, въ къясныхъ ливъеяхъ, скакали позади на четвейть мили - чудо какъ хаашо! Къестьяне выб?гали на доуогу ц?лыми семьями, чтобы полюбоваться и на экипажъ, и на пассажиуа. Кайтина пъевосходная!
        Разсказавъ этотъ анекдотъ, милордъ засм?ялся отъ полноты душевнаго восторга, и слушатели его, повидимому, пришли въ такой же восторгъ. Зат?мъ, взявъ подъ руку своего неразлучнаго друга, милордъ Мутонгедъ удалился въ танцовальную залу.

        - Прекрасный молодой челов?къ этотъ лордъ, не правда ли?  - спросилъ церемоніймейстеръ.

        - Кажется, что такъ,  - сухо зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.
        Когда танцы начались и вс? необходимыя приготовленія были приведены къ концу, м-ръ Анджело Бентамъ опять подошелъ къ м-ру Пикквику и увелъ его въ игорную комнату.
        Въ эту минуту, при самомъ ихъ вход?, вдовствующая леди Снофнуфъ и вс? другія леди весьма почтенной, вистообразной наружности, хлопотали вокругъ порожняго столика, снабженнаго вс?ми принадлежностями для карточной игры. Завид?въ м-ра Пикквика, сопровождаемаго церемоніймейстеромъ, он? выразительно обм?нялись взглядами и безмолвно согласились, что этотъ старичокъ будетъ для нихъ превосходнымъ партнеромъ.

        - М-ръ Бентамъ,  - сказала вдовствующая леди Снофнуфъ вкрадчивымъ тономъ,  - будьте такъ добры, пріищите намъ приличнаго кавалера для этого стола.
        И, говоря это, леди Снофнуфъ выразительно указала на м-ра Пикквика, который въ эту минуту смотр?лъ въ другую сторону.

        - Позвольте вамъ представить, миледи, моего достойнаго друга: м-ра Пикквика,  - прекрасн?йшій джентльменъ,  - ему будетъ очень пріятно,  - отв?чалъ церемоніймейстеръ.  - М-ръ Пикквикъ, леди Снофнуфъ,  - м-съ полковница Вогсби,  - миссъ Боло.
        М-ръ Пикквикъ раскланялся вс?мъ дамамъ и, находя невозможнымъ увернуться отъ ихъ вниманія, почтительно взялъ игру картъ и с?лъ за столъ. М-ръ Пикквикъ и миссъ Боло сд?лались партнерами противъ леди Снофнуфъ и м-съ полковницы Вогсби.

        - Что теб? надобно, Дженни?  - сказала м-съ полковница Вогсби, оборачиваясь къ одной изъ молодыхъ д?вицъ.

        - Я пришла спросить, мама, можно-ли мн? танцовать съ молодымъ м-ромъ Кроли?  - шепнула младшая и прелестн?йшая изъ двухъ д?вицъ.

        - Ахъ, Дженни, какъ теб? не стыдно, мой другъ, думать о такихъ вещахъ?  - возразила н?жная мама.  - Разв? не говорили теб? двадцать разъ, что y его отца всего только восемьсотъ фунтовъ годового дохода и доходъ этотъ умретъ вм?ст? съ нимъ? Стыдись, мой другъ. Ни подъ какимъ видомъ.

        - Мама,  - шепнула другая, старшая д?вица, чопорная и жеманная,  - мн? представили лорда Мутонгеда. Я сказала, мама, что меня, кажется, еще не ангажировали.

        - И очень умно сд?лала, мой ангелъ,  - отв?чала м-съ полковница Вогсби, прикоснувшись в?еромъ къ плечу своей дочери.  - На тебя я могу совершенно положиться. Лордъ Мутонгедъ богатъ и знатенъ. Будь съ нимъ ласкова, мой ангелъ.
        Съ этими словами м-съ полковница Вогсби н?жно поц?ловала свою старшую дочь и, сд?лавъ еще разъ строгое зам?чаніе младшей, принялась сортировать свои карты.
        Б?дный м-ръ Пикквикъ! Никогда еще до этой поры ему не приходилось быть партнеромъ трехъ женщинъ, въ совершенств? постигшихъ тайну карточнаго искусства. Ихъ неумолимая строгость приводила его въ трепетъ. Если онъ д?лалъ промахъ, миссъ Боло бросала на него сокрушительный взглядъ, исполненный страшнаго негодованія и досады; если онъ призадумывался надъ своей игрой и недоум?валъ, съ чего идти, леди Снофнуфь, повертываясь на своемъ стул?, обнаруживала энергическіе признаки нетерп?нія и съ сожал?ніемъ посматривала на м-съ полковницу Вогсби, которая, въ свою очередь, откашливалась и безпрестанно пожимала плечами, какъ будто желая сказать, что она р?шительно сомн?вается въ здравомъ смысл? этого скучнаго и неповоротливаго старика. Потомъ, посл? каждой игры, миссъ Боло, испуская глубокій вздохъ, спрашивала съ негодованіемъ, отчего м-ръ Пикквикъ не отв?чалъ ей съ бубенъ, или трефъ, или пикъ, или червей, зач?мъ онъ проз?валъ онеры, промигалъ туза, и почему бы ему не козырнуть съ короля. На вс? эти и другія весьма важныя обвиненія м-ръ Пикквикъ р?шительно не былъ въ состояніи представить благовиднаго
оправданія, такъ какъ онъ въ посл?днее время почти совс?мъ не упражнялся въ карточной игр?. Посторонніе зрители, верт?вшіеся около стола, тоже приводили его въ крайнее смущеніе. Къ тому же вниманіе его было развлечено интересной бес?дой между м-ромъ Анджело Бентамомъ и двумя д?вицами Матинтерсъ, которыя безпрестанно увивались около церемоніймейстера, въ надежд? завербовать черезъ него какого-нибудь отсталаго кавалера. Вс? эти вещи, въ связи съ безпрестаннымъ шумомъ и толкотнею отъ приходившихъ и уходившихъ особъ, произвели чрезвычайно непріятное впечатл?ніе на м-ра Пикквика, и онъ во весь вечеръ игралъ очень дурно, т?мъ бол?е, что карты какъ нарочно шли къ нему изъ-рукъ-вонъ плохія. Когда они встали изъ-за стола въ половин? дв?надцатаго, миссъ Боло, встревоженная и раздосадованная, прямо у?хала домой, не сказавъ даже прощальнаго прив?тствія своему партнеру.
        Соединившись со своими друзьями, которые, вс? вообще и каждый порознь, объявили, что вечеръ пролет?лъ для нихъ незам?тно въ безпрерывныхъ удовольствіяхъ всякаго рода, м-ръ Пикквикъ отправился съ ними въ гостиницу "Б?лаго оленя" и, выкушавъ на сонъ грядущій стаканъ кр?пкаго пунша, погрузился въ сладкій сонъ.
        Глава XXXVI. Необыкновенное и совершенно непредвид?нное б?дствіе, обрушившееся на голову мистера Винкеля

        Располагая пробыть въ город? Бат? никакъ не мен?е двухъ м?сяцевъ, м-ръ Пикквикъ счелъ необходимымъ переселиться со своими друзьями изъ гостиницы на особую квартиру, которую, посл? многихъ хлопотъ, удалось имъ наконецъ пріискать за весьма дешевую ц?ну въ верхнемъ этаж? одного дома на Королевской улиц?. Сюда же, вм?ст? съ ними, перем?стились м-ръ и м-съ Даулеръ, согласившіеся занять дв? лишнія комнаты, которыхъ Пикквикистамъ некуда было д?вать.
        И лишь только они переселились, м-ръ Пикквикъ началъ употреблять минеральныя воды, систематически и методически, соображаясь со вс?ми правилами, предписанными комитетомъ опытныхъ врачей. Онъ выпивалъ четверть пинты передъ завтракомъ и потомъ равном?рными шагами взбирался на вершину холма; зат?мъ онъ выпивалъ другую четверть пинты посл? завтрака, и такими же шагами спускался къ подошв? холма. Посл? каждой новой пинты, выпитой при соблюденіи этихъ гигіеническихъ условій, м-ръ Пикквикь объявлялъ выразительнымъ и торжественнымъ тономъ, что онъ чувствуетъ себя гораздо лучше, и это доставляло великое ут?шеніе его друзьямъ, хотя прежде никто изъ нихъ не слыхалъ, чтобы великій челов?къ разстроилъ свое здоровье.
        Батская зала минеральныхъ водъ великол?пна и обширна. Ее украшаютъ коринфскія колонны, золотыя надписи, музыкальная галлерея, зат?йливые часы и статуя Неша. Передъ огромнымъ буфетомъ стоитъ мраморная ваза, изъ которой выкачиваютъ воду, и передъ вазой - многое множество желтоватыхъ стакановъ, изъ которыхъ благосклонные пос?тители съ удивительнымъ терп?ніемъ и важностью глотаютъ ц?лительную влагу. Весьма недалеко отсюда, въ уединенныхъ комнатахъ, устроены ванны, гд? прокаженное челов?чество съ большимъ комфортомъ обмываетъ свои физическіе недуги, услаждая въ то же время свою душу звуками превосходнаго оркестра.
        Каждое утро постоянные водопійцы, и въ числ? ихъ м-ръ Пикквикъ неизб?жно встр?чались въ зал? минеральныхъ водъ, выпивали обычную четверть пинты и гуляли по предписанному правилу. Въ полуденную прогулку лордъ Мутонгедъ, высокородный м-ръ Кроштонъ, вдовствующая леди Снофлуфъ, м-съ полковница Вогсби, вс? великіе люди и вс? утренніе водопійцы встр?чались опять въ общемъ великомъ собраніи. Зат?мъ они выходили или вы?зжали, или выносились въ портшезахъ и потомъ встр?чались еще разъ. Посл? того вс? расходились, развозились или разносились по домамъ. Если вечеромъ былъ спектакль, они встр?чались въ театр?; если балъ - на бал?; и если не было ни спектакля, ни бала, они встр?чались утромъ на другой день и такъ дал?е, до безконечности.
        Посл? шумнаго и веселаго дня, проведеннаго такимъ образомъ, м-ръ Пикквикъ сид?лъ одинъ въ своей комнат?, съ перомъ въ рукахъ и бумагой на стол?. Ученый мужъ записывалъ свои впечатл?нія въ путевомъ журнал?. Друзья его были въ своихъ спальняхъ. Когда такимъ образомъ онъ погрузился въ свои размышленія и перо его скрип?ло по бумаг?, въ дверяхъ послышался легкій стукъ.

        - Войдите!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        И въ комнату вошла м-съ Краддокъ, домовая хозяйка.

        - Что вамъ угодно?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Прошу извинить, сэръ,  - сказала м-съ Краддокъ,  - д?лая книксенъ,  - я пришла спросить, не понадобится-ли вамъ чего-нибудь?

        - Н?тъ, сударыня, мн? ничего не нужно,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Служанка моя уже спитъ, сэръ,  - сказала м-съ Краддокъ.  - М-ръ Даулеръ былъ такъ добръ, что об?щался самъ отпереть двери для м-съ Даулеръ, когда она воротится изъ гостей. Онъ ожидаетъ ее съ минуты на минуту. Поэтому я думала, сэръ, что если вамъ ничего не нужно, м-ръ Пикквикъ, то я могла бы уже лечь спать въ постель.

        - Очень можете, сударыня,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Спокойной вамъ ночи, сэръ,  - сказала м-съ Краддокъ.

        - Спокойной вамъ ночи, сударыня,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Покорно васъ благодарю, сэръ.

        - Не стоитъ благодарности.
        М-съ Краддокъ затворила дверь; м-ръ Пикквикъ взялся опять за свое перо.
        Черезъ часъ вступленіе уже было окончено; пересмотр?въ посл?днюю страницу и поставивъ въ приличномъ м?ст? запятыя, м-ръ Пикквикъ закрылъ свой журналъ, переложивъ посл?днюю написанную страницу пропускной бумагой, вытеръ перо о фалду своего фрака и зажегъ св?чу, чтобы идти наверхъ въ свою спальню.
        Согласно принятому обыкновенію, онъ остановился передъ комнатой м-ра Даулера и постучался въ дверь, чтобы проститься съ нимъ передъ отправленіемъ на сонъ грядущій.

        - А! такъ вы идете спать?  - сказалъ м-ръ Даулеръ.  - Какъ это жаль, что я не могу посл?довать вашему прим?ру! Прескверная ночь. В?теръ сильный?

        - Сильный,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Доброй ночи.

        - Доброй ночи.
        М-ръ Пикквикъ ушелъ въ свою спальню; м-ръ Даулерь с?лъ опять передъ каминомъ, исполняя такимъ образомъ данное об?щаніе - ждать жену.
        Ничего не можетъ быть скучн?е и досадн?е, какъ дожидаться кого бы то ни было, особенно, если ожидаемая особа ушла или у?хала въ гости. Вы не можете никакими способами отстранить отъ себя мысль, что на бал?, въ пріятномъ обществ?, время летитъ съ удивительною быстротою, между т?мъ какъ для васъ оно тянется съ убійственной медленностью; и ч?мъ больше вы объ этомъ думаете, т?мъ больше исчезаетъ ваша надежда на скорое возвращеніе ожидаемой особы. Часы также начинаютъ стучать слишкомъ громко, когда вы сидите и горюете одни передъ каминомъ, и вамъ кажется,  - со мной по крайней м?р? это бывало,  - будто къ вамъ подъ платье забралось что-то въ род? паутины. Сперва начинаетъ что-то щекотать ваше правое кол?но и потомъ точно такое-же ощущеніе вы испытываете въ л?вомъ. Зат?мъ, всл?дствіе неизв?стныхъ причинъ, вы чувствуете какой-то странный зудъ въ об?ихъ рукахъ, и сколько бы вы ни верт?лись въ своихъ креслахъ, зудъ безпрестанно переходитъ отъ одного члена къ другому, не исключая даже вашего носа, который вы съ нетерп?ніемъ и досадой оттираете съ отчаяннымъ упорствомъ, но безъ мал?йшаго усп?ха. Съ глазами
тоже некуда вамъ д?ваться, и вы поминутно, безъ всякой надобности, подстригаете св?тильню нагор?вшей св?чи. Вс? эти и другія безпокойства нервическаго свойства д?лаютъ ваше положеніе чрезвычайно непріятнымъ.
        Именно такъ думалъ м-ръ Даулеръ, когда сид?лъ одинъ передъ каминомъ и проклиналъ отъ чистаго сердца безсов?стныхъ людей, задержавшихъ его супругу на бал?. Ему отнюдь не сд?лалось легче, когда онъ припомнилъ, что вечеромъ въ тотъ день пришла ему фантазія сказать своей жен?, что y него разбол?лась голова, и что всл?дствіе такой уважительной причины онъ остался дома. Н?сколько разъ, преодол?ваемый дремотой, онъ склонялся головой къ самой р?шотк? камина, такъ что чуть не опалилъ волосъ. Наконецъ, во изб?жаніе такой опасности, м-ръ Даулеръ р?шился въ передней комнат? прилечь на постель и настроить свой умъ на размышленіе о серьезныхъ предметахъ, отстраняющихъ возможность преждевременнаго сна.

        - Вотъ ужъ ежели я разосплюсь, меня и пушкой не разбудишь,  - сказалъ самъ себ? м-ръ Даулеръ, бросаясь на постель.  - Надобно держать ухо востро. Отсюда все можно слышать. Я встрепенусь при мал?йшемъ стук?. Да. Нечего тутъ и думать. Вотъ, наприм?ръ, я прекрасно слышу голосъ ночного сторожа. Какъ онъ гудитъ! Все, однакожъ, слаб?е и слаб?е. Должно быть повернулъ за уголъ. А-аххи!
        И съ этимъ восклицаніемъ м-ръ Даулеръ погрузился въ глубочайшій сонъ.
        Лишь только на часахъ пробило три, на Королевской улиц? появился портшезъ, и въ портшез? - м-съ Даулеръ, которую несли два носильщика, одинъ низенькій и толстый, другой - сухопарый и высокій, бранившій во всю дорогу своего товарища за то, что тотъ не ум?лъ сообщить перпендикулярнаго направленія портшезу. Ярость его увеличилась еще больше, когда на Королевской улиц? загуд?лъ сильный и пронзительный в?теръ, подувшій имъ прямо въ лицо. Наконецъ, они добрались кое-какъ до подъ?зда и съ неизъяснимою радостью опустили портшезъ на землю. Низенькій носильщикъ стукнулъ два раза въ уличную дверь.
        Они постояли минуты дв?. Не было ни отв?та, ни прив?та.

        - Прислуга, должно быть, убралась на боковую,  - зам?тилъ низенькій носильщикъ, отогр?вая свои руки надъ фонаремъ мальчика, который пришелъ вм?ст? съ ними.

        - Послать бы къ нимъ чорта съ кочергой и передавить ихъ вс?хъ!  - зам?тилъ сухопарый товарищъ.

        - Постучитесь еще!  - вскричала м-съ Даулеръ изъ портшеза.  - Стукните еще два-три раза.
        Низенькій носильщикъ былъ очень радъ исполнить приказаніе этого рода. Онъ сталъ на верхнюю ступень подъ?зда и принялся выд?лывать оглушительные двойные стуки молоткомъ, между т?мъ какъ товарищъ его выступилъ на средину дороги и смотр?лъ, н?тъ-ли въ окнахъ огня.
        Никто не вышелъ. Мракъ и тишина господствовали въ безпробудномъ дом?.

        - Ахъ, Боже мой!  - сказала м-съ Даулеръ.  - Что все это значитъ? Потрудитесь ужъ постучать еще.

        - Да н?тъ-ли тутъ колокольчика, сударыня?  - спросилъ низенькій толстякъ.

        - Колокольчикъ есть,  - перебилъ мальчикъ съ фонаремъ,  - помнится, я звонилъ намеднись.

        - Отъ него осталась только рукоятка,  - сказала м-съ Даулеръ.  - Проволока оборвалась.

        - Не м?шало бы оборвать головы зд?шнимъ слугамъ,  - прорев?лъ сухопарый носильщикъ.

        - Вы ужъ сд?лайте одолженіе, постучитесь еще,  - сказала м-съ Даулеръ самымъ в?жливымъ и ласковымъ тономъ.
        Низенькій толстякъ стукнулъ еще, одинъ, два, три раза, сорокъ, пятьдесятъ, но безъ мал?йшаго усп?ха. Эту же операцію, еще съ большимъ эффектомъ, повторилъ сухопарый его товарищъ, который принялся колотить молоткомъ и раскачивать дверь, какъ сумасшедшій.
        Наконецъ, м-ру Винкелю приснилось, будто сидитъ онъ въ клуб?, гд? Пикквикисты, занятые р?шеніемъ какого-то труднаго и запутаннаго вопроса, расшум?лись до такой степени, что президентъ, для возстановленія порядка, принужденъ былъ н?сколько разъ ударить молоткомъ по столу. Зат?мъ въ смутныхъ и неясныхъ образахъ, представилось ему, будто онъ присутствуетъ на аукціон?, гд?, за неим?ніемъ покупателей, аукціонеръ постукиваетъ для собственнаго удовольствія. Потомъ, прозр?вая умственными очами въ міръ д?йствительныхъ явленій, м-ръ Винкель началъ исподволь сознавать возможность неугомоннаго и совершенно неум?стнаго стучанья въ уличную дверь. Чтобъ уб?диться въ этомъ предположеніи, онъ привсталъ на своей постели и принялся вслушиваться съ напряженнымъ вниманіемъ. Такъ прошло минуть десять или двадцать. М-ръ Винкель сосчиталъ два, три, пять, двадцать, тридцать, пятьдесятъ разъ, и напосл?докъ получилъ несомн?нное уб?жденіе, что кто-то стучится въ дверь.

        - Ра-рап-рапъ-рапъ - рапп-раппъ-ра, ра, ра, ра, ра, рапъ!  - продолжалъ неугомонный молотокъ.
        М-ръ Винкель вскочилъ съ постели. Что бы такое могло быть причиной этой поздней суматохи? Онъ над?лъ на скорую руку чулки и туфли, набросилъ на плеча халатъ, зажегъ св?чу отъ ночника, гор?вшаго въ камин?, и посп?шилъ внизъ по л?стничнымъ ступенямъ.

        - Кто-то идетъ, наконецъ, сударыня,  - сказалъ низенькій толстякъ.

        - Обухомъ бы его сзади!  - пробормоталъ сухопарый носильщикъ.

        - Кто тамъ?  - вскричалъ м-ръ Винкель, распутывая ц?пь.

        - Что тутъ за вопросы, чугунная башка?  - отв?чалъ сухопарый носильщикъ съ большой досадой. Онъ не сомн?вался, что говоритъ слуг?.  - Отворяйте скор?е.

        - Пошевеливайтесь, любезный, нечего тутъ разговаривать,  - прибавилъ одобрительнымъ тономъ низенькій толстякъ.
        Полусонный Винкель, машинально повинуясь этой команд?, пріотворилъ дверь и выглянулъ на улицу. Первымъ предметомъ, поразившимъ его зр?ніе, было яркое пламя отъ фонаря мальчишки. Проникнутый внезапнымъ страхомъ при мысли о пожар?, м-ръ Винкель торопливо отскочилъ отъ двери и, держа св?чу надъ своей головой, безсмысленно смотр?лъ впередъ, недоум?вая, что такое было передъ его глазами, портшезъ или пожарная труба. Въ эту минуту сильный порывъ в?тра задулъ его св?чу. М-ръ Винкель почувствовалъ непреодолимое желаніе б?жать назадъ, но увид?лъ къ величайшему ужасу, что тотъ же в?теръ захлопнулъ за нимъ дверь.

        - Ну, молодой челов?къ, что вы над?лали?  - сказалъ сухопарый великанъ.
        М-ръ Винкель, завид?въ лицо дамы въ окн? портшеза, посп?шно обернулся назадъ, уц?пился за дверную скобу изо всей своей силы и неистово принялся кричать обоимъ носильщикамъ, чтобъ они унесли портшезъ.

        - Уберите его отсюда, уберите, ради Бога!  - кричалъ м-ръ Винкель.  - Вотъ идутъ сюда изъ другихъ домовъ… спрячьте меня въ портшезъ… спрячьте куда хотите, чортъ васъ побери!
        Все это время онъ дрожалъ отъ холода и страха, и каждый разъ, какъ рука его приподнималась къ молотку, в?теръ распахивалъ и раздувалъ полы его халата самымъ непріятнымъ образомъ.

        - Смотрите, вся Королевская улица наполняется народомъ… дамы идутъ сюда, дамы, дамы! Прикройте меня ч?мъ-нибудь. Загородите меня,  - рев?лъ м-ръ Винкель.
        Носильщики хохотали изъ всей мочи, и никто не думалъ выручать изъ затрудненія молодого челов?ка. Дамы съ каждой минутой подходили ближе и ближе.
        М-ръ Винкель стукнулъ еще разъ съ отчаяннымъ остервен?ніемъ. Дамы уже были отъ него въ н?сколькихъ шагахъ. Онъ бросилъ затухшую св?чу, которую все это время держалъ надъ своей головой, и храбро впрыгнулъ въ портшезъ, гд? сид?ла м-съ Даулеръ.
        Наконецъ, вся эта суматоха достигла до ушей м-съ Краддокъ. Украсивъ свою голову ночнымъ чепчикомъ и над?въ капотъ, она поб?жала въ гостиную и взглянула изъ окна въ то самое мгновеніе, когда несчастный Винкель, очертя голову, бросился въ портшезъ. Сообразивъ по своему обстоятельства ужасной сцены, происходившей передъ ея домомъ, м-съ Краддокъ подняла сильн?йшій и плачевный крикъ, разбудила м-ра Даулера и сказала съ воплемъ и слезами, что жена его собирается б?жать съ какимъ-то джентльменомъ.
        При этой оглушительной в?сти м-ръ Даулеръ быстро выскочилъ изъ постели какъ разсвир?п?лый тигръ, поб?жалъ въ гостиную и выглянулъ изъ окна въ то самое время, когда м-ръ Пикквикъ отворилъ окно въ своей собственной спальн?. Первымъ предметомъ, поразившимъ глаза обоихъ джентльменовъ, былъ м-ръ Винкель, сид?вшій въ портшез? съ м-съ Даулеръ.

        - Сторожъ!  - забасилъ неистово м-ръ Даулеръ.  - Остановить его - держать - вязать - запереть его, покам?стъ я выйду. Я перер?жу ему горло - окарнаю уши - дайте мн? ножъ, м-съ Краддокъ - жив?й!
        И, вырвавшись изъ объятій м-ра Пикквика, который между т?мъ усп?лъ приб?жать изъ своей спальни, раздраженный супругъ схватилъ столовый ножъ и опрометью бросился на улицу.
        Но м-ръ Винкель не дождался его. Услышавъ страшную угрозу изъ устъ неистоваго Даулера, онъ быстро выпрыгнулъ изъ портшеза, разбросалъ на дорог? туфли и поб?жалъ изо всей мочи, пресл?дуемый Даулеромъ и сторожемъ. Обогнувъ уголъ Королевской улицы, онъ искусно увернулся отъ своихъ пресл?дователей и поб?жалъ назадъ къ своей квартир?. Дверь на этотъ разъ была отворена; м-ръ Винкель захлопнулъ ее передъ носомъ Даулера, добрался до своей спальни, заперъ дверь на замокъ, заслонилъ ее шкафами и началъ укладывать необходимыя вещи, приготовляясь б?жать съ разсв?томъ сл?дующаго утра.
        Даулеръ, между т?мъ, подойдя къ его спальн?, приставилъ глазъ къ замочной скважин? и грозно повторилъ свое неизм?нное нам?реніе перер?зать ему горло на другой день. Зат?мъ онъ удалился въ гостиную, гд? еще н?сколько времени раздавался смутный гулъ разныхъ голосовъ, мужскихъ и женскихъ, и между прочимъ успокоительный голосъ м-ра Пикквика. Наконецъ, смолкло все, и утомившіеся жильцы разошлись по своимъ спальнямъ.
        Очень в?роятно, что н?которымъ изъ читателей вздумается спросить: гд? все это время пропадалъ Уэллеръ? Мы обязаны удовлетворить ихъ любопытству въ сл?дующей глав?.
        Глава XXXVII. О томъ, какъ мистеръ Уэллеръ присутствовалъ на одномъ soiree, куда его пригласили, и о томъ, какъ мистеръ Пикквикъ возложилъ на него весьма важное порученіе деликатнаго свойства


        - M-ръ Уэллеръ,  - сказала м-съ Краддокъ утромъ этого обильнаго приключеніями дня,
        - вотъ письмо къ вамъ.

        - Полно такъ ли, сударыня?  - возразилъ Самуэль.  - Мн? неоткуда получать писемъ.

        - Къ вамъ, м-ръ Уэллеръ,  - отв?чала м-съ Краддокъ.

        - Странно, очень странно,  - сказалъ Самуэль.  - Ни одинъ изъ знакомыхъ мн? джентльменовъ, сколько могу припомнить, не упражняется въ писаніи писемъ. Это къ добру не поведетъ.

        - Должно быть, случилось что-нибудь необыкновенное,  - зам?тила м-съ Краддокъ.

        - Должно быть, сударыня, иначе, я знаю, никто изъ моихъ пріятелей не вздумалъ бы утруждать меня письмомъ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ, сомнительно покачивая головою,  - Отъ кого бы это!  - продолжалъ онъ, разсматривая адресъ.  - Старшина не ум?етъ рисовать такимъ манеромъ: онъ учился чистописанію по выв?скамъ и трактирнымъ счетамъ. Странный почеркъ!
        Говоря это, м-ръ Уэллеръ д?лалъ то, что весьма многіе д?лаютъ на его м?ст?, когда получаютъ письма отъ неизв?стныхъ лицъ. Онъ смотр?лъ поперем?нно на печать, на углы конверта, на его изнанку и лицевую сторону, на сд?ланный адресъ и потомъ опять на печать. Находя, однакожъ, что изъ всего этого ровно ничего не узнаешь, онъ р?шился, наконецъ, заглянуть во внутренность конверта.

        - Золотообр?зная бумага съ фигурами по краямъ,  - зам?тилъ Самуэль, развертывая письмо.  - Посмотримъ, что тугъ такое.
        И м-ръ Уэллеръ, сд?лавъ серьезную мину, прочиталъ, съ приличной разстановкой сл?дующее посланіе:
        "Отборн?йшяя компанія батскихъ служителей, свид?тельствуя свое почтеніе м-ру Уэллеру, покорн?йше и усердн?йше проситъ его удостоить своимъ пос?щеніемъ ихъ дружественную суварею, состоящую изъ поваренной бараньей ноги съ приличными прибавленіями и приправами, изв?щая при этомъ, что суварея будетъ сегодня за столомъ въ половин? десятаго ночью - акуратъ."
        Это было вложено въ другую записку сл?дующаго содержанія:
        "М-ръ Джонъ Смокеръ, джентльменъ, им?вшій удовольствіе встр?тить м-ра Уэллера въ дом? ихъ общаго знакомаго, м-ра Бентама, за н?сколько дней передъ этимъ, проситъ м-ра Уэллера развернуть и прочитать приложенное при этомъ приглашеніе. Если м-ръ Уэллеръ благоизволитъ зайти къ м-ру Джону Смокеру въ девять часовъ, то м-ръ Джонъ Смокеръ будетъ им?ть удовольствіе проводить и представить м-ра Уэллера".
        (Подписано) "Джонъ Смокеръ".


        Адресъ былъ сд?ланъ такимъ образомъ: "Уэллеру, эсквайру, въ квартир? м-ра Пикквика, " и внизу конверта, на л?вой сторон?, собственно для почтальона, были поставлены слова:- "отдать на кухню".

        - Что бы это значило?  - сказалъ Самуэль.  - Никогда я не слыхалъ, что вареную баранину называютъ сувареей. Какъ же посл? этого называется y нихъ жареная?
        Но, не считая нужнымъ углубляться въ этотъ предметъ, Самуэль немедленно явился къ м-ру Пикквику и безъ труда выпросилъ y него позволеніе отлучиться на этотъ вечеръ. Съ этимъ позволеніемъ и съ ключомъ отъ уличной двери м-ръ. Уэллеръ вышелъ изъ двери за н?сколько минутъ до назначеннаго срока и благополучно прибылъ на Королевинъ скверъ, гд?, прислонившись къ фонарному столбу, дожидался его м-ръ Джонъ Смокеръ, курившій сигару изъ янтарнаго черенка.

        - Здравствуйте, м-ръ Уэллеръ,  - сказалъ Джонъ Смокеръ, граціозно приподнимая одной рукою свою шляпу и снисходительно протягивая другую Самуэлю.  - Какъ ваше здоровье, сэръ?

        - Я здоровъ, сколько для васъ нужно,  - отв?чалъ Самуэль.  - Какъ вы поживаете, любезный другъ?

        - Ничего, такъ себ?, перемогаюсь понемногу,  - сказалъ Джонъ Смокеръ.

        - Вы слишкомъ занимаетесь, сэръ,  - зам?тилъ Самуэль.  - Изнуряете себя работой, любезный другъ. Это не годится. Такой джентльменъ, какъ вы, долженъ беречь для всего св?та свои силы.

        - Не въ томъ штука, м-ръ Уэллеръ,  - отв?чалъ Джонъ Смокеръ.  - Вино всему причиной. Въ немъ есть корень зла, м-ръ Уэллеръ, и, сказать правду, я веду развратную жизнь.

        - Э, вотъ оно какъ вы!  - сказалъ Самуэль.  - Это нехорошо, любезный другъ.

        - Соблазны, м-ръ Уэллеръ, искушенія, сэръ, можете представить,  - зам?тилъ м-ръ Джонъ Смокеръ.

        - Д?ло понятное,  - проговорилъ Самуэль.

        - Св?тская жизнь, пучина удовольствій, все этакъ на широкую ногу, м-ръ Уэллеръ, продолжалъ Джонъ Смокеръ.

        - Я думаю, голова идетъ кругомъ,  - зам?тилъ Самуэль.

        - Да ужъ такъ-то идетъ, что просто чуть не лопаешь,  - сказалъ Джонъ Смокеръ съ глубокимъ вздохомъ.- A нельзя, м-ръ Уэллеръ, никакъ нельзя. Если судьба, такъ сказать, поставила васъ на общественную стезю, выдвинула на публичную дорогу, такъ ужъ тутъ на каждомъ шагу окружены вы такими соблазнами, о которыхъ и понятія не им?етъ несв?тскій челов?къ.

        - Вотъ этакъ, бывало, точь-въ-точь говаривалъ мой старый дядя, когда началъ таскаться по трактирамъ,  - зам?тилъ Самуэль.  - Св?тская жизнь до того закружила ему голову, что онъ даже и умеръ отъ пьянства.
        Эта параллель, проведенная между св?тскимъ джентльменомъ и какимъ-то забулдыгой, умершимъ отъ пьянства, произвела весьма непріятное впечатл?ніе на джентльменскія чувства м-ра Джона Смокера; однакожъ онъ скрылъ свою досаду и продолжалъ обращать ласковое вниманіе на своего собес?дника, хранившаго невозмутимое спокойствіе на своемъ лиц?.

        - Не пора-ли намъ идти, м-ръ Уэллеръ?  - сказалъ м-ръ Смокеръ, взглянувъ на м?дный хронометръ, вытащенный имъ изъ жилетнаго кармана посредствомъ чернаго снурка, на которомъ болтался м?дный часовой ключикъ.

        - Я думаю, что пора, иначе, пожалуй, они тамъ испортятъ эту суварею,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.

        - Пьете-ли вы воды, м-ръ Уэллеръ?  - спросилъ Смокеръ, когда они вышли на другую улицу.

        - Пилъ однажды,  - сказалъ Самуэль.

        - Что вы о нихъ думаете, сэръ?

        - По моему, н?тъ въ нихъ никакого прока.

        - А! стало-быть вы не любите киллибитный вкусъ, м-ръ Уэллеръ.

        - Я не понимаю этихъ вещей,  - сказалъ Саму-эль,  - знаю только, что отъ нихъ сильно пахнетъ горячимъ жел?зомъ.

        - Это и есть киллибитъ,  - зам?тилъ м-ръ Джонъ Смокеръ снисходительнымъ тономъ знатока.

        - Мудреное словцо, только чортъ-ли въ немъ, любезный другъ, когда не понимаешь его смысла? В?дь мы съ вами ничего не смыслимъ по химической части; стало быть, нечего объ этомъ и толковать.
        И, къ великому ужасу своего товарища, м-ръ Самуэль Уэллеръ беззаботно принялся насвистывать какую-то п?сню.

        - Прошу извинить, м-ръ Уэллеръ,  - сказалъ Джонъ Смокеръ, озадаченный звуками простонародной п?сни,  - не угодно-ли вамъ идти со мной подъ руку?

        - Спасибо, любезный, вы очень добры, но я не им?ю никакой нужды въ чужой рук?,- отв?чалъ Самуэль.  - Мн? гораздо пріятн?е запрятать свои руки въ карманы, если позволите.
        И, сказавъ это, Самуэль засвисталъ еще громче, ч?мъ прежде.

        - Сюда пожалуйте,  - сказалъ Смокеръ, повернувъ въ глухой переулокъ,  - мы скоро придемъ.

        - Право?

        - Да. Прошу васъ только не безпокоиться, м-ръ Уэллеръ, не роб?ть.

        - Чего?

        - Вы увидите зд?сь прекрасн?йшія ливреи, продолжалъ м-ръ Джонъ Смокеръ,  - и, можетъ-быть, съ перваго взгляда, н?которые джентльмены будутъ смотр?ть на васъ свысока.

        - Это недурно,  - сказалъ Самуэль.

        - Конечно, тутъ ничего н?тъ дурного; но знаете, мало-ли что можетъ случиться, если взять въ разсчетъ, что вы зд?сь чужой челов?къ. Сначала, можетъ быть, обойдутся съ вами довольно круто.

        - В?дь они-же не съ?дятъ меня, я полагаю?  - спросилъ Самуэль.

        - О, н?тъ, н?тъ, какъ это можно!  - отв?чалъ скороговоркой м-ръ Джонъ Смокеръ, вытаскивая изъ своего кармана табакерку съ лисьей головой.  - Погрызутъ, конечно, малую толику, то есть, скажутъ дв?-три остроумности на вашъ счетъ; но вы заткните себ? уши и не обращайте на лихъ никакого вниманія.

        - Ну, это еще не б?да!  - сказалъ Сумуэль.

        - Конечно не б?да,  - сказалъ Джонъ Смокеръ, зац?пивъ понюшку табаку.  - Я стану защищать васъ.
        Говоря такимъ образомъ, они подошли къ небольшой лавк? зеленщика, промышлявшаго отдачею въ наемъ для вечерняго увеселенія пустыхъ комнатъ своей квартиры. М-ръ Джонъ Смокеръ отворилъ дверь и вошелъ въ сопровожденіи Самуэля, который, очутившись позади своего проводника, принялся ухмыляться втихомолку и выд?лывать веселыя гримасы, служившія очевиднымъ доказательствомъ, что онъ находился въ самомъ завидномъ состояніи духа.
        Пройдя лавку и оставивъ свои шляпы въ узенькомъ коридор?, они отворили дверь небольшой комнаты, и зд?сь мгновенно передъ глазами м-ра Уэллера открылась великол?пн?йшая сцена.
        Среди комнаты, одинъ подл? другого, были поставлены два стола, накрытые тремя или четырьмя разноцв?тными скатертями и устроенные такимъ образомъ, чтобъ по возможности, сколько позволяли обстоятельства, придать имъ видъ одного правильнаго ц?лаго. На скатертяхъ лежали вилки и ножи для шести или восьми персонъ. Черенки y ножей казались весьма зам?чательными по своему разнообразію: н?которые были зелены, другіе красны, иные желтоваты, и такъ какъ вилки, вс? безъ исключенія, были черны, то комбинація цв?товъ им?ла вообще поразительный эффектъ. Блюда, для соотв?тствующаго числа гостей, разогр?вались за р?шеткой камина, и сами гости стояли, въ разныхъ позахъ, передъ тою же р?шеткой, отогр?вая свои члены. Коноводомъ всей этой компаніи былъ, повидимому, дюжій и толстый джентльменъ въ ярко-малиновомъ фрак?, красныхъ панталонахъ и въ треугольной шляп?. Онъ стоялъ, прислонившись спиною къ камину, и по н?которымъ признакамъ оказывалось, что онъ едва только пришелъ, потому что шляпа еще была на его голов?, и въ рукахъ онъ держалъ длинную палку, которую обыкновенно употребляютъ джентльмены его профессіи когда
стоятъ въ коридор? или y подъ?зда.

        - Смокеръ, дружище, твой палецъ!  - сказалъ джентльменъ въ треугольной шляп?.
        М-ръ Смокеръ зад?лъ своимъ мизинцемъ за большой палецъ правой руки этого джентльмена и сказалъ, что онъ очень радъ вид?ть его совершенно здоровымъ.

        - Поди ты вотъ толкуй: вс? наладили, что я совершенно здоровъ,  - сказалъ джентльменъ въ треугольной шляп?.- A я в?дь просто съ тоски пропадаю. Попробовалъ бы кто на моемъ м?ст? сл?дить каждый день по два часа за этой проклятой старухой, что глотаетъ кислятину въ минералахъ, такъ в?дь оно, я вамъ скажу, выходитъ такой прескверный документъ, что не радъ я своему третному жалованью. Еще какой-нибудь м?сяцъ, и я предчувствую, что изсохну какъ спичка.
        При этомъ все собраніе расхохоталось, и одинъ джентльменъ въ желтомъ жилет? шепнулъ своему сос?ду въ зеленыхъ гультикахъ, что Токкель сегодня въ своей тарелк?.

        - Кстати,  - сказалъ м-ръ Токкель,  - ты, Смокеръ, в?дь еще не того…
        Конецъ этой сентенціи былъ досказанъ шопотомъ на ухо м-ру Джону Смокеру.

        - Ахъ, да, я и забылъ,  - сказалъ м-ръ Джонъ Смокеръ.  - Джентльмены, им?ю честь рекомендовать вамъ друга моего, м-ра Уэллера.

        - Очень жал?ю, что заслонилъ васъ отъ камина, м-ръ Уэллеръ,  - сказалъ м-ръ Токкель съ фамильярнымъ поклономъ,  - над?юсь, что вы не прозябли, Уэллеръ.

        - Совс?мъ н?тъ, м-ръ Обжигайло,  - отв?чалъ Самуэль.  - Подл? васъ было бы слишкомъ трудно простудиться. Если бы, прим?ромъ сказать, васъ поставили въ трактирномъ заведеніи подл? р?шотки, трактирщику не было бы никакой надобности покупать дрова. Вамъ не трудно нагр?вать собою вс? комнаты, м-ръ Обжигайло.
        При этой выходк?, направленной, очевидно, противъ малиновой ливреи и св?тло-красныхъ панталонъ, м-ръ Токкель вооружился величественнымъ взглядомъ на н?сколько секундъ; но тутъ же физіономія его прояснилась, и онъ зам?тилъ съ улыбкой, что почтенный другъ м-ра Смокера остритъ недурно.

        - Очень вамъ обязанъ за хорошее мн?ніе, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль.  - Над?юсь, мы обойдемся мало-по-малу и станемъ уважать другъ друга.
        На этомъ м?ст? разговоръ былъ прерванъ прибытіемъ двухъ джентльменовъ, изъ которыхъ одинъ былъ въ плисовой ливре? оранжеваго цв?та, другой въ пурпуровомъ фрак? и черныхъ шелковыхъ чулкахъ огромнаго разм?ра. Когда они расшаркались и раскланялись со вс?ми вообще и съ каждымъ порознь, м-ръ Токкель, съ общаго согласія, приказалъ подавать ужинъ.
        Повинуясь этому приказанію, зеленщикъ и его жена подали на столъ горячую баранину, приправленную каперсовымъ соусомъ, р?пой и картофелемъ. М-ръ Токкель с?лъ на первомъ м?ст? въ качеств? президента и выбралъ себ? въ помощники джентльмена въ оранжевой ливре?, который занялъ свое м?сто на противоположномъ конц? стола. Зеленщикъ над?лъ лайковыя перчатки и остановился за стуломъ президента.

        - Гаррисъ!  - сказалъ м-ръ Токкель повелительнымъ тономъ.

        - Что прикажете, сэръ?  - отв?чалъ зеленщикъ.

        - Над?ли-ли вы перчатки?

        - Над?лъ, сэръ.

        - Подайте же мой приборъ.

        - Слушаю, сэръ.
        Зеленщикъ подобострастно исполнилъ приказаніе, но, подавая поварской ножъ м-ру Токкелю, онъ им?лъ неосторожность з?внуть.

        - Что вы подъ этимъ разум?ете, Гаррисъ?  - сказалъ м-ръ Токкель величественнымъ тономъ.

        - Прошу извинить, сэръ,  - отв?чалъ несчастный зеленщикъ,  - это я сд?лалъ безъ всякаго нам?ренія, сэръ. Прошлую ночь я совс?мъ не выспался, сэръ: легъ очень поздно.

        - Хотите-ли знать, что я думаю о васъ, Гаррисъ?  - сказалъ м-ръ Токкель съ величественною важностью.  - Вы мужланъ, Гаррисъ.

        - Над?юсь, джентльмены, вы не будете обходиться со мной слишкомъ строго,  - сказалъ Гаррись, д?лая низкій поклонъ.  - Я очень вамъ обязанъ, джентльмены, за ваше покровительство и за вашу милостивую рекомендацію, джентльмены; но согласитесь, джентльмены, что я д?лаю, кажется, все для вашего удовольствія.

        - Далеко не все, сэръ,  - сказалъ м-ръ Токкель.

        - Мы считаемъ васъ безд?льникомъ, Гаррисъ,  - зам?тилъ джентльменъ въ оранжевой ливре?.

        - Вы мошенникъ, Гаррисъ,  - прибавилъ джентльменъ въ зеленыхъ панталонахъ.

        - Плутъ, превеликій плутъ,  - дополнилъ джентльменъ въ пурпуровомъ фрак?.
        Б?дный зеленщикъ раскланивался во вс? стороны и безъ всякихъ возраженій выслушивалъ вс? эти комплименты. Когда каждый выразилъ свое мн?ніе о зеленщик?, м-ръ Токкель принялся р?зать баранью ногу и разд?лять порціи по числу гостей.
        Лишь только началось это вечернее занятіе, дверь съ шумомъ отворилась, и въ комнату влет?лъ еще джентльменъ въ св?тло-синемъ фрак?, украшенномъ свинцовыми пуговицами по об?имъ сторонамъ.

        - Вотъ ужъ это непростительное нарушеніе правилъ,  - сказалъ м-ръ Токкель.  - Поздно, сэръ, слишкомъ поздно!

        - Прошу извинить, никакъ не могъ раньше,  - сказалъ св?тло-синій джентльменъ.
        Между т?мъ, посл? вареной баранины подали на столъ стаканы, и каждый джентльменъ заказывалъ для себя любимый напитокъ, пока еще не заперли трактира. Св?тло-синій и оранжевый джентльмены, отличавшіеся, повидимому, особенно изящнымъ вкусомъ, приказали принести мадеры и вишневки; другіе - джина и смородиновки. М-ръ Уэллеръ, съ своей стороны, заказалъ огромную порцію холоднаго пунша изъ рома съ мушкатными ор?хами: это обстоятельство значительно возвысило его въ глазахъ почетныхъ гостей.
        Начались торжественные тосты, и первый былъ предложенъ за здравіе красавицъ, при чемъ св?тло-синій джентльменъ счелъ своей обязанностью поблагодарить компанію, какъ будто тостъ относился къ нему лично. Посл? второго тоста, выпитаго въ честь почтеннаго президента, вышелъ изъ-за стола одинъ степенный джентльменъ въ черномъ длиннополомъ сюртук? и плисовомъ жилет?. Онъ объявилъ, что нам?ренъ говорить р?чь, и, когда президентъ возстановилъ порядокъ, р?чь началась такимъ образомъ:
        "Джентльмены! Будучи еще младшимъ членомъ между вами на этой почтенной сувареи и притомъ чувствуя н?которую ст?снительность положенія, какъ я занимаю лишь кучерскую должность, я стану говорить робко и нер?шительно. Но, съ другой стороны, господа, обязанность, или, лучше сказать, долгъ честнаго джентльмена заставляетъ меня довести до вашего св?д?нія одно изъ т?хъ печальныхъ обстоятельствъ, которыя случаются въ этомъ мір? не то, чтобы ужъ слишкомъ часто, но и не слишкомъ р?дко. Итакъ, да будетъ вамъ в?домо, джентльмены, что общій другъ нашъ м-ръ Уифферсъ (вс? взглянули на джентльмена въ оранжевой ливре?), другъ нашъ Уифферсъ отказался отъ своего м?ста".
        Ропотъ изумленія проб?жалъ между вс?ми слушателями. Каждый джентльменъ заглянулъ въ лицо своему сос?ду и потомъ перенесъ свой взоръ на кучера, который между т?мъ, собравшись съ духомъ, продолжалъ:
        "Вы дивуетесь, джентльмены, и это очень натурально; меня самого какъ будто бы обухомъ съ?здили въ високъ, когда разжевалъ я существенность этого мудренаго д?ла. Но зач?мъ и почему общій другъ нашъ понесъ, такъ сказать, эту нич?мъ невознаградимую потерю? На это, всеконечно, есть резонементъ, котораго объяснить я вамъ не въ состояніи. Пусть самъ другъ Уифферсъ разскажетъ обстоятельно, что, какъ и почему, дабы, при случа?, вс? мы могли подражать его прим?ру".
        Вс? единодушно одобрили это предложеніе, и м-ръ Уифферсъ приступилъ къ объясненію. Онъ сказалъ, что ему, безъ сомн?нія, было бы весьма пріятно продолжать свою службу на м?ст?, отъ котораго онъ отказался. Ливрея была богатая и великол?пная; женщины, принадлежавшія къ дому, ласковы и обходительны; занимаемая имъ должность - легка и пріятна: главн?йшее занятіе состояло въ томъ, что м-ръ Уифферсъ долженъ былъ смотр?ть какъ можно чаще изъ окна въ корридор?, вм?ст? съ другимъ джентльменомъ, который тоже отказался отъ этого м?ста. Ему непріятно и даже, въ н?которомъ случа?, мучительно было входить въ дальн?йшія подробности; но такъ какъ почтенная компанія непрем?нно требовала объясненій, то м-ръ Уифферсъ, скр?пя сердце, признался съ благородною откровенностью, что его заставляли кушать за об?домъ холодныя блюда.
        Невозможно выразить негодованія, пробужденнаго этимъ признаніемъ въ сердцахъ вс?хъ почтенныхъ джентльменовъ. Они б?сновались около четверти часа, подвергая строжайшему осужденію холодныя блюда.
        Потомъ м-ръ Уифферсь прибавилъ, что онъ отчасти самъ виноватъ въ этомъ д?л?, такъ какъ характеръ его слишкомъ снисходителенъ и уклончивъ. Такъ, однажды, по своему добродушію, онъ согласился кушать соленое масло, и потомъ, въ другомъ случа?, всл?дствіе внезапной бол?зни истопника, забылся до такой степени, что принялъ на себя унизительный трудъ втащить на верхъ корзину съ углями. Признаваясь такимъ образомъ въ этихъ недостаткахъ, м-ръ Уифферсъ осм?ливался питать надежду, что все это не унизитъ его служебной репутаціи въ глазахъ почтенныхъ джентльменовъ, т?мъ бол?е, что въ посл?днее время онъ исправился н?которымъ образомъ.
        Р?чь м-ра Уифферса была принята съ оглушительнымъ восторгомъ, и президентъ немедленно предложилъ пить его здоровье. Зат?мъ самъ м-ръ Уифферсъ предложилъ тостъ въ честь м-ра Уэллера, за нравственное достоинство котораго достаточно ручались дружба и рекомендація м-ра Джона Смокера. Выпивъ два стакана пунша и одинъ мадеры, Самуэль, выстунивъ на середину комнаты, благодарилъ компанію сл?дующею р?чью:
        "За ласку, ребята, за пріятство, дружбу и компанію благодарю васъ отъ чистаго сердца. Я слышалъ давно, что вы - народъ продувной; но мн? не приходило и въ голову, что вс? вы, такъ сказать, подобраны молодецъ къ молодцу. Над?юсь, что вы никогда не ударите въ грязь лицомъ и не уроните своего достоинства на общественныхъ гуляньяхъ, гд? я, бывъ еще ребенкомъ, съ наслажденіемъ смотр?лъ на всякаго ливрейнаго лакея. Мн? пріятно засвид?тельствовать особенное почтеніе другу моему, Обжигайл?, за ту ласку, которой онъ меня удостоилъ при первомъ знакомств?. Что-жъ касается до этого б?дняги, потерявшаго м?сто, я желаю ему найти самую веселую и красивую должность, съ горячимъ супомъ и пирогами, которыхъ онъ вполн? заслуживаетъ, какъ джентльменъ, скрасившій своимъ краснобайствомъ всю вашу суварею". И когда Самуэль, при общихъ рукоплесканіяхъ, с?лъ на свое м?сто, н?которые джентльмены объявили, что вечеръ ихъ конченъ.

        - Это что значитъ? Неужто вы хотите сказать, что вы ужъ идете, любезный другъ?  - сказалъ Самуэль м-ру Джону Смокеру.

        - Надобно идти, долгъ службы,  - сказалъ м-ръ Смокеръ.  - Я об?щалъ Бентаму.

        - А! Очень хорошо,  - сказалъ Самуэль.  - Это другое д?ло, иначе, пожалуй, Бентамъ уволитъ себя отъ вашей службы.- A вы куда, Обжигайло?

        - Иду и я,  - сказалъ джентльменъ въ треугольной шляп?.

        - Какъ? На чью же голову остается зд?сь эта порція пунша?  - вскричалъ Самуэль.  - Н?тъ, вздоръ, ты сядешь опять, Обжигайло.
        М-ръ Токкель не могъ устоять противъ такого соблазна. Онъ снялъ шляпу, поставилъ въ уголъ палку и сказалъ, что готовъ еще выц?дить стаканчикъ для возстановленія дружбы.
        Съ ними остался и св?тло-синій джентльменъ, такъ какъ онъ былъ изъ одного дома съ м-ромъ Токкелемъ. Посл? второго или третьяго стакана пунша Самуэль потребовалъ устрицъ изъ лавки зеленщика, и эффектъ этого угощенія оказался превосходнымъ. М-ръ Токкель, съ треугольной шляпой на голов? и палкою въ рукахъ, принялся по разбросаннымъ раковинамъ выплясывать лягушечій танецъ подъ аккомпанементъ св?тло-синяго джентльмена, который весьма искусно выигрывалъ тактъ на головной гребенк?, въ совершенств? зам?нившей музыкальный инструментъ. Наконецъ, когда пуншъ былъ конченъ и ночь прошла, они отправились по своимъ домамъ. Лишь только м-ръ Токкель выбрался на св?жій воздухъ, какъ имъ овлад?ло внезапное желаніе протянуться и лечь на камни тротуара. Самуэль не думалъ противор?чить; но сберегая треугольную шляпу, которую безъ того могли бы украсть, онъ приплющилъ ее къ голов? св?тло-синяго джентльмена, съ величайшими усиліями продолжавшаго свой путь. М-ръ Уэллеръ прислонилъ его къ подъ?зду въ дом? его господина, впихнулъ ему въ руки швейцарскую булаву, позвонилъ въ колокольчикъ и спокойно пошелъ къ себ? домой.
        Поутру, гораздо ран?е обычной поры, м-ръ Пикквикъ, од?тый, умытый и причесанный, спустился внизъ и позвонилъ въ колокольчикъ.

        - Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, когда м-ръ Уэллеръ явился на его призывъ,  - заприте дверь.
        М-ръ Уэллеръ заперъ.

        - Прошлой ночью, Самуэль, y насъ тутъ случилась весьма непріятная исторія, заставившая м-ра Винкеля опасаться насильственныхъ поступковъ со стороны м-ра Даулера,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Я слышалъ кое-что объ этомъ на кухн? отъ старухи,  - отв?чалъ Самуэль.

        - И мн? больно сказать, Самуэль,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ грустнымъ тономъ, при чемъ его физіономія приняла самое бол?зненное выраженіе,  - мн? больно сказать, что, опасаясь этихъ насильственныхъ поступковъ, м-ръ Винкель уб?жалъ.

        - Уб?жалъ!  - воскликнулъ Самуэль.

        - Оставилъ домъ сегодня на разсв?т?, не переговоривъ даже со мною,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - И мн? даже неизв?стно, куда онъ уб?жалъ.

        - Ему сл?довало остаться, сэръ, и столкнуться съ нимъ лицомъ къ лицу,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ.  - Не нужно большой силы, чтобы упрятать этого Даулера.

        - Я уже давно, на основаніи н?которыхъ соображеній, могъ сомн?ваться въ его храбрости и отваг?; но какъ бы то ни было, м-ръ Винкель уб?жалъ. Его надобно найти, Самуэль, отыскать и представить ко мн?.

        - A если онъ не захочетъ воротиться?

        - Въ такомъ случа? должно употребить силу

        - Кто-жъ ее употребитъ?

        - Вы, Самуэль.

        - Очень хорошо, сэръ.
        Съ этими словами м-ръ Уэллеръ вышелъ изъ комнаты, и черезъ минуту можно было слышать, какъ отворилась уличная дверь. Черезъ два часа онъ воротился и объявилъ своему господину, что джентльменъ, совершенно сходный по описанію съ м-ромъ Винкелемъ, у?халъ поутру въ Бристоль съ первымъ дилижансомъ.

        - Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, взявъ его за руку,  - вы малый расторопный, сметливый, безц?нный малый. Вы по?дете за нимъ въ Бристоль, Самуэль.

        - Слушаю, сэръ.

        - Лишь только вы откроете его уб?жище, немедленно напишите мн?, Самуэль. Если, сверхъ чаянія, онъ попробуетъ б?жать, валите его на землю и вяжите. Даю вамъ надъ нимъ полную власть и волю, Самуэль.

        - Я постараюсь быть осторожнымъ, сэръ.

        - Вы скажите ему,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ,  - что я сердитъ на него, раздраженъ, взб?шенъ и нич?мъ не могу объяснить себ? его самовольнаго и безразсуднаго поступка.

        - Слушаю, сэръ.

        - И вы думаете, что найдете его?

        - Непрем?нно, если только онъ не сгинулъ съ лица земли.

        - Очень хорошо. Въ такомъ случа?, ч?мъ скор?е вы по?дете, т?мъ лучше.
        Съ этими словами м-ръ Пикквикъ вручилъ в?рному слуг? необходимую сумму денегъ и приказалъ ему скакать въ Бристоль.
        Самуэль уложилъ свои вещи въ дорожную сумку и въ минуту готовъ былъ къ отъ?зду. Сходя съ л?стницы, онъ, однакожъ, призадумался и, воротившись назадъ, просунулъ свою голову въ дверь гостиной, гд? былъ его господинъ.

        - Сэръ,  - шепнулъ м-ръ Уэллеръ.

        - Что?

        - Такъ-ли я понялъ ваши наставленія, сэръ?

        - Над?юсь, что такъ.

        - Я долженъ повалить его и связать, какъ вы говорили?

        - Повалить и связать,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Д?лайте съ нимъ все, что сочтете нужнымъ. Уполномочиваю васъ на все.
        Самуэль кивнулъ головой и, притворивъ дверь, быстро поб?жалъ съ л?стницы въ догонку за пропавшимъ джентльменомъ.
        Глава XXXVIII. О томъ, какъ мистеръ Винкель не сгор?лъ въ огн? и вышелъ сухъ изъ воды

        Гонимый судьбою джентльменъ, сд?лавшійся злосчастною причиною необычайнаго шума и волненія, растревожившаго вс?хъ жителей Королевской улицы, провелъ остатокъ ночи въ великомъ смущеніи и безпокойств? и съ первымъ проблескомъ утренней зари посп?шилъ тайнымъ образомъ оставить мирную кровлю, подъ которой друзья его еще покоились сладкимъ сномъ. Онъ р?шился б?жать, куда глаза глядятъ, Невозможно достойнымъ образомъ оц?нить, восхвалить или прославить побужденія, заставившія м-ра Винкеля обратиться къ этому истинно благородному и великодушному плану.

        - Если этотъ Даулеръ,  - разсуждалъ м-ръ Винкель самъ съ собою,  - если этотъ Даулеръ, въ чемъ не можетъ быть ни мал?йшаго сомн?нія, вздумаетъ привести въ исполненіе свою б?шеную угрозу противъ моей личной безопасности, я буду поставленъ въ неизб?жную необходимость вызвать его на дуэль. Что-жъ отсюда выйдетъ? У него есть жена, то есть женщина любящая, которая вполн? зависитъ отъ него. Д?тей покам?стъ н?тъ еще, но будутъ, в?роятно, и д?ти. Великій Боже! Мн? будетъ жизнь не въ жизнь, если я, осл?пленный извергъ, позволю себ? умертвить этого челов?ка!
        Эти прискорбныя соображенія под?йствовали съ такою силою на гуманныя чувства молодого челов?ка, что кол?ни его бойко застучали одно о другое и на лиц? его обнаружились самые возмутительные признаки внутренней тревоги. Д?йствуя подъ вліяніемъ этихъ размышленій, онъ схватилъ дорожную сумку и, выюркнувъ потихоньку изъ своей комнаты, заперъ ненавистную уличную дверь, не производя при этомъ ни мал?йшаго шума. Выбравшись такимъ образомъ на вольный воздухъ, онъ вздохнулъ свободно, и ноги его устремились сами собою къ Королевской гостиниц?, гд? уже стоялъ дилижансъ, готовый отправиться въ Бристоль. Разсудивъ весьма основательно, что Бристоль столько же удобенъ для его ц?лей, какъ и всякій другой городокъ въ англійскомъ государств?, м-ръ Винкель с?лъ на имперіалъ и благополучно достигъ до м?ста своего назначенія въ урочное количество часовъ, обыкновенно употребляемыхъ двумя быстроногими конями, которые два раза въ сутки переб?гаютъ пространство изъ Бата въ Бристоль и обратно.
        Онъ остановился въ гостиниц? "Зеленаго куста" и тотчасъ же пошелъ осматривать городъ, отлагая переписку съ м-ромъ Пикквикомъ до той поры, когда время и разсудокъ поутомятъ мало-по-малу ярость б?шенаго Даулера. Грязь и нечистота всякаго рода были первыми предметами, поразившими вниманіе путешественника. М-ръ Винкель обозр?лъ доки, корабельную верфь, кафедральную церковь, и направилъ свой путь въ Клифтонъ, куда указали ему дорогу. Долго бродилъ онъ по разнымъ переулкамъ и закоулкамъ и, наконецъ, взошелъ въ такую трущобу, откуда не было, казалось, никакого исхода. Чтобы выпутаться изъ затруднительнаго положенія, онъ счелъ необходимымъ зайти въ какую-нибудь лавку или магазинъ, гд? бы снова могли навести его на истинный путь.
        Озираясь во вс? стороны, м-ръ Винкель увид?лъ какое-то вновь отд?ланное и расписанное жилище, которое могло занимать средину между магазиномъ и частнымъ домомъ. Красный фонарь передъ подъ?здомъ служилъ свид?тельствомъ, что зд?сь, по всей в?роятности, находилось жилище врача, и эта догадка вполн? оправдывалась огромной выв?ской надъ уличной дверью, гд? золотыми буквами было изображено: "Докторская аптека". Над?ясь тутъ сд?лать необходимые разспросы, м-ръ Винкель вошелъ въ маленькую лавку, гд? по вс?мъ сторонамъ стояли ящики, бутылочки, стклянки, пузырьки и бутылки съ золотыми ярлыками. Не находя зд?сь никого, онъ постучалъ полкроной о прилавокъ, думая такимъ образомъ привлечь къ себ? вниманіе доктора или его помощника, который былъ, в?роятно, въ сл?дующей комнат?, гд? надъ дверью сіяла другая великол?пн?йшая надпись: "Кабинетъ доктора медицины и хирургіи".
        При первомъ стук? м-ра Винкеля звуки, выходившіе изъ кабинета, прекратились; при второмъ - дверь отворилась, и въ аптеку вошелъ степенный молодой челов?къ въ зеленыхъ очкахъ и съ огромной книгой подъ мышкой. Онъ остановился y прилавка и спросилъ, что доставляетъ ему удовольствіе вид?ть неизв?стнаго пришельца.

        - Очень жал?ю, что я пом?шалъ вашимъ занятіямъ, сэръ,  - сказалъ м-ръ Винкель,  - но мн? хот?лось бы знать, гд? найти дор…

        - Ха! ха! ха!  - залился ученый молодой челов?къ, бросивъ свою огромную книгу къ потолку и поймавъ съ необыкновенною ловкостью въ ту самую минуту, когда она грозила своимъ паденіемъ раздавить въ дребезги маленькіе пузырьки на прилавк?.  - Вотъ вамъ штука, такъ штука!
        Это была д?йствительно штука забавная и хитрая. М-ръ Винкель, изумленный необыкновеннымъ поведеніемъ доктора медицины и хирургіи, невольно попятился къ дверямъ, недоум?вая, ч?мъ и объяснить такой странный пріемъ.

        - Какъ! Стало быть, вы не знаете меня?  - спросилъ докторъ медицины и хирургіи.
        М-ръ Винкель пробормоталъ въ отв?тъ, что не им?етъ этой чести.

        - Э-re, вотъ оно какъ!  - продолжалъ ученый молодой челов?къ.  - Выходитъ на пов?рку, что я могу питать блистательныя надежды впереди, если видъ мой внушаетъ такое уваженіе постороннимъ лицамъ. Еще какихъ-нибудь полгода, и бристольскія старухи будутъ подъ моей командой. Ну, провались ты, старая хрычовка!
        Съ этимъ комплиментомъ, относившимся къ большой книг?, докторъ медицины и хирургіи перекинулъ ее, съ зам?чательною ловкостью, на противуположный конецъ комнаты, и когда всл?дъ зат?мъ онъ сорвалъ очки со своего носа, м-ръ Винкель немедленно угадалъ въ немъ Боба или Роберта Сойера, эсквайра, того самаго молодого челов?ка, съ которымъ онъ недавно им?лъ честь познакомиться въ его собственной квартир?, что въ Боро, на Ландъ-Стрит?.

        - И вы точно не угадали меня?  - сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ, дружески пожимая руку м-ра Винкеля.

        - Р?шительно не угадалъ,  - отв?чалъ м-ръ Винкель.

        - Это, однакожъ, довольно странно. Значитъ, вы не зам?тили моей фамиліи,  - сказалъ Бобъ Сойеръ, обращая вниманіе своего пріятеля на дверь аптеки, гд? б?лыми буквами по черному полю были разрисованы слова,  - "Сойеръ, преемникъ знаменитаго Ноккморфа".

        - Мн? какъ-то не пришлось взглянуть на эту надпись,  - сказалъ м-ръ Винкел?

        - Скажите, пожалуйста, какъ оно вышло! Если бы я зналъ, что это вы, я бы бросился со вс?хъ ногъ и заключилъ васъ въ свои объятія,  - сказалъ Бобъ Сойеръ,  - но мн? показалось сначала, что вы сборщикъ королевскихъ пошлинъ.

        - Неужели!  - сказалъ м-ръ Винкель.

        - Честное слово,  - отв?чалъ Бобъ Сойеръ,  - и я хот?лъ было сказать, что меня н?тъ дома и что, если вамъ угодно оставить какое-нибудь порученіе, то я охотно передамъ его самому себ?, потому что, видите ли, этотъ джентльменъ знаетъ меня столько-же, какъ сборщики пошлинъ съ осв?щенія и мостовой. Церковный сборщикъ, повидимому, догадывается, что я за птица, и мн? заподлинно изв?стно, что сборщикъ водяныхъ пошлинъ хорошо меня знаетъ, потому что я им?лъ удовольствіе выдернуть ему зубъ по прибытіи сюда. Войдите, однакожъ, м-ръ Винкель, войдите!
        Болтая на этотъ ладъ, Бобъ Сойеръ втолкнулъ м-ра Винкеля въ докторскій кабинетъ, гд? y пылающаго камина, съ кочергой въ рукахъ, сид?лъ не кто другой, какъ неизм?нный другъ доктора медицины и хирургіи, м-ръ Бенжаменъ Алленъ.

        - Ну, право, этого удовольствія я никакъ не ожидалъ,  - сказалъ м-ръ Винкель.  - У васъ тутъ, я думаю, превосходное м?сто.

        - Ничего, такъ себ?, годится на первый разъ,  - отв?чалъ Бобъ Сойеръ.  - Вскор? посл? намеднишней пирушки я выдержалъ свой экзаменъ, и добрые родственники снабдили меня необходимыми потребностями для первоначальнаго обзаведенія. Я сшилъ черную пару, вооружился зелеными очками и принялъ зд?сь, по возможности, торжественный видъ, приличный ученому мудрецу.

        - И y васъ тутъ, конечно, порядочная практика,  - зам?тилъ м-ръ Винкель.

        - Какъ же, какъ же, есть и практика,  - отв?чалъ Бобъ Сойеръ.  - Если все этакъ пойдетъ впередъ, къ концу двухъ-трехъ л?тъ можно будетъ уложить вс? мои барыши въ маленькую рюмочку, и прикрыть ихъ листикомъ отъ крыжовника.

        - Ну, вы шутите, разум?ется,  - сказалъ м-ръ Винкель.  - Одни эти матеріалы въ вашей аптек?…

        - Полноте, любезный другъ, какіе тутъ матеріалы!  - сказалъ Бобъ Сойеръ,  - половина ящиковъ пустехоньки, a другую половину вы не отворите.

        - Что за вздоръ!  - сказалъ м-ръ Винкель.

        - Печальная истина, почтенн?йшій, честное слово!  - отв?чалъ Бобъ Сойеръ.  - Не угодно-ли учинить пов?рку!
        Сказавъ это, онъ вошелъ въ аптеку и доказалъ очевидн?йшимъ образомъ, что большая часть ящиковъ съ вызолоченными надписями были пусты или фальшивы.

        - И ужъ, коль на то пошло, я долженъ объявить вамъ по секрету, что во всей аптек? ничего н?тъ кром? піявокъ, да и т? н?сколько разъ были въ д?л?.

        - О, этого я никакъ бы не могъ вообразить!  - воскликнулъ озадаченный м-ръ Винкель.

        - Еще бы! Нужда научитъ бросать пыль въ глаза, какъ скоро надобно подняться на ноги честному джентльмену,  - отв?чалъ Бобъ Сойеръ.  - Однакожъ, соловья баснями не кормятъ; не хотите ли чего перекусить, м-ръ Винкель? Послушай, Бенъ, запусти-ка руку въ этотъ шкафикъ, гд? стоитъ патентованная микстура для сваренія желудка.
        М-ръ Бенжаменъ Алленъ улыбнулся въ знакъ готовности и вытащилъ изъ ближайшаго ящика огромную черную бутыль, до половины наполненную водкой.

        - Вы, конечно, не употребляете воды?  - спросилъ Бобъ Сойеръ.

        - Покорно васъ благодарю,  - отв?чалъ м-ръ Винкель.  - Теперь довольно рано и я хот?лъ бы растворить этотъ напитокъ, если позволите.

        - Растворяйте, сколько хотите, если сов?сть не зазритъ,  - отв?чалъ Бобъ Сойеръ, выпивая залпомъ рюмку водки.  - Бенъ, подай сюда ступку.
        М-ръ Бенжаменъ Алленъ вытащилъ изъ того же сокровеннаго влагалища небольшую м?дную ступку, которая, зам?тилъ Бобъ Сойеръ, составляла для него предметъ особенной гордости, какъ сосудъ, им?вшій ученую наружность. Зд?сь онъ, посредствомъ многочисленныхъ химическихъ операцій, вскипятилъ воду и приготовилъ отличный грогъ для своего гостя. Когда разговоръ мало-по-малу сд?лался общимъ, въ комнату вдругъ вошелъ мальчикъ въ с?рой ливре?, въ фуражк? съ золотой кокардой и съ небольшой корзиною подъ мышкой. М-ръ Бобъ Сойеръ прив?тствовалъ его такимъ образомъ:

        - Подите-ка сюда, плутишка.
        Мальчикъ повиновался.

        - Зач?мъ вы стояли, выпуча глаза, на площади?

        - Н?тъ, сэръ, я не стоялъ,  - отв?чалъ мальчикъ.

        - Смотри, y меня держать ухо востро, л?нивецъ,  - сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ грознымъ тономъ.  - Кто, думаете вы, станетъ требовать услугъ ученаго джентльмена, какъ скоро будетъ изв?стно, что его мальчикъ прыгаетъ на улиц? черезъ веревочку или играетъ въ мраморные шарики съ другими ребятишками? Понимаете-ли вы, пов?са, въ чемъ состоятъ ваши обязанности?

        - Понимаю, сэръ.

        - Еще бы не понимать! Ну, разнесены лекарства?

        - Разнесены.

        - Куда вы отнесли порошки для ребенка?

        - Въ тотъ большой домъ, гд? недавно были крестины.

        - Хорошо. A пилюли съ ярлычкомъ: "по четыре раза въ день".

        - Туда, гд? живетъ старый джентльменъ съ подагрою въ ногахъ.

        - Очень хорошо. Затворите дверь и маршъ въ лавку.

        - Эге!  - сказалъ м-ръ Винкель, когда мальчикъ ушелъ въ аптеку.  - Д?ла-то, стало быть, идутъ вовсе не такъ дурно, какъ вы сначала хот?ли меня ув?рить. Вы разсылаете по городу лекарства.
        М-ръ Бобъ Сойеръ заглянулъ въ лавку, чтобы удостов?риться въ отсутствіи посторонняго слушателя, и потомъ, нагибаясь къ уху м-ра Винкеля, проговорилъ:

        - Онъ разноситъ ихъ наудалую, куда ни попало.
        М-ръ Винкель широко открылъ свои глаза. Бобъ Сойеръ и пріятель его засм?ялись.

        - Какъ же это, господа? Я тутъ ровно ничего не понимаю,  - сказалъ м-ръ Винкель.

        - A штука очень проста,  - сказалъ Бобъ.  - Видите ли, какъ все это происходитъ: мальчишка идетъ въ изв?стный домъ, звонитъ изо всей мочи y подъ?зда, выб?гаетъ слуга, онъ отдаетъ ему пакетъ съ лекарствомъ и, не говоря ни слова, уходитъ прочь. Слуга передаетъ пакетъ въ столовую, господинъ открываетъ и читаетъ:- "Микстуру на ночь по дв? ложки… пилюли какъ сказано… полосканье какъ обыкновенно… порошки какъ предписано. Отъ Роберта Сойера, нам?стника Ноккморфа. Приготовлено въ его собственной аптек?".  - И такъ дал?е. Господинъ передаетъ своей жен?; та читаетъ и передаетъ слугамъ. Пакетъ совершаетъ путешествія отъ лакейской до кухни, отъ кухни до конюшни. На другой день мальчишка приходитъ опять и говоритъ:- "Очень жал?ю… ошибся… напрасно побезпокоилъ… хлопотъ множество… лекарство было назначено въ другое м?сто… м-ръ Сойеръ, преемникъ Ноккморфа, проситъ извинить".  - Д?ло между т?мъ сд?лано своимъ чередомъ и въ н?сколько дней фамилія знаменитаго доктора расходится по всему городу. Пов?рьте, любезный другъ, что эта прод?лка лучше всякихъ газетныхъ объявленій. Есть y насъ четырехъ-унцевая бутылочка,
которая об?гала половину Бристоля и еще далеко не кончила своего путешествія.

        - Ахъ, Боже мой, да это въ самомъ д?л? превосходная выдумка!  - зам?тилъ м-ръ Винкель.

        - Что-жъ д?лать? Надо подниматься на хитрости ученымъ людямъ,  - сказалъ Бобъ Сойеръ.  - Бенжаменъ и я выдумали около дюжины такихъ веществъ. Такъ, наприм?ръ, ламповщикъ получаетъ отъ меня восемнадцать пенсовъ въ нед?лю за то, что ночь разъ по десяти стучится б?шенымъ образомъ въ мои ворота, привлекая вниманіе вс?хъ сос?дей; и когда я бываю въ вокзал? или театр?, мальчишка съ величайшимъ ужасомъ на лиц? вб?гаетъ въ залу и вызываетъ меня къ мнимому больному.  - "Съ к?мъ-нибудь сд?лалось дурно,  - говорить толпа.  - Прислали за докторомъ Сойеромъ. Боже мой, какъ занятъ этотъ молодой челов?къ!"
        Открывая такимъ образомъ эти интересныя мистеріи медицинской профессіи, м-ръ Бобъ Сойеръ и другъ его Бенъ Алленъ облокотились на спинки своихъ креселъ и закатились самымъ веселымъ и громкимъ см?хомъ. Всл?дъ зат?мъ разговоръ перешелъ на другой предметъ, получившій личный интересъ для самого м-ра Винкеля.
        Мы уже им?ли случай намекнуть въ своемъ м?ст?, что м-ръ Бенжаменъ Алленъ становился особенно н?жнымъ и даже сантиментальнымъ посл? водки. Это, конечно, не единственный случай, и мы знавали на своемъ в?ку многихъ паціентовъ, подверженныхъ сантиментальности, всл?дствіе употребленія сердцекр?пительныхъ напитковъ. Въ настоящій періодъ своего существованія, м-ръ Бенжаменъ Алленъ чувствовалъ особенное предрасположеніе къ н?жности сердечной. Уже около трехъ нед?ль онъ жилъ безвыходно въ квартир? своего задушевнаго друга и товарища по медицинской профессіи. М-ръ Бобъ Сойеръ никогда не отличался особенно воздержной жизнью и никакъ нельзя сказать, чтобы м-ръ Бенжаменъ Алленъ влад?лъ слишкомъ кр?пкою головою. Сл?дствіемъ этихъ обстоятельствъ, соединенныхъ вм?ст?, было то, что м-ръ Бенжаменъ Алленъ колебался все это время между опьян?ніемъ и совершеннымъ пьянствомъ.

        - Другъ мой,  - сказалъ м-ръ Бенъ Алленъ, пользуясь кратковременной отлучкой м-ра Боба Сойера, который пошелъ въ аптеку ревизовать свои подержанныя піявки,  - милый другъ мой, я очень несчастенъ.
        М-ръ Винкель посп?шилъ выразить свое собол?знованіе и полюбопытствовалъ узнать причину горести несчастнаго студента.

        - Ничего, дружище, ничего,  - сказалъ Бенжаменъ.  - Вы в?дь, я думаю, помните Арабеллу, Винкель, сестру мою Арабеллу, смазливую д?вчонку, Винкель, черноглазую и краснощекую, которую вы встр?чали прошлой зимой на хутор? y старика Уардля. Не знаю, обратили-ли вы на нее вниманіе: д?вчонка зам?чательная, Винкель. Мои черты, в?роятно, могутъ напоминать ее н?которымъ образомъ.
        Но м-ръ Винкель превосходно помнилъ очаровательную Арабеллу, и черты ея никогда не изглаживались изъ его души. Ему не было никакой надобности вглядываться въ лицо ея братца Бенжамена, который на самомъ д?л? былъ весьма дурною и нев?рною копіею интересной д?вицы. Преодол?вая внутреннее волненіе, м-ръ Винкель отв?чалъ, что онъ хорошо помнитъ молодую леди и над?ется, что она, конечно, совершенно здорова.

        - Другъ нашъ Бобъ - чудесный малый, какъ вы думаете, Винкель?  - сказалъ въ отв?тъ м-ръ Бенъ Алленъ.

        - Ваша правда,  - сказалъ м-ръ Винкель, не предчувствуя ничего добраго отъ этого т?снаго соединенія двухъ именъ.

        - Я предназначилъ ихъ другъ для друга,  - продолжалъ м-ръ Бенъ Алленъ, опрокидывая свою рюмку съ особенною выразительностью.  - Они сотворены другъ для друга, ниспосланы въ этотъ міръ другъ для друга, рождены другъ для друга, Винкель. Зам?тьте, любезный другъ, особое назначеніе, предусмотрительность и прозорливость судьбы: вся разница между ними только въ пяти годахъ, и они оба празднуютъ свое рожденіе въ август?.
        Такое обстоятельство, конечно, могло быть названо чудеснымъ во многихъ отношеніяхъ; однакожъ, м-ръ Винкель, гор?вшій нетерп?ніемъ слышать дальн?йшія подробности, не выразилъ ни мал?йшаго удивленія. М-ръ Бенъ Алленъ выронилъ одну или дв? слезы и сказалъ съ сокрушеніемъ сердечнымъ, что, несмотря на его почтеніе, преданность и даже благогов?ніе къ превосходн?йшему другу, легкомысленная Арабелла, по какой-то непостижимой причин?, обнаруживаетъ р?шительную антипатію къ особ? доктора Бобъ-Сойера.

        - И думать надобно,  - сказалъ въ заключеніе м-ръ Бенъ Алленъ,  - что тутъ завелась давнишняя любовная страстишка.

        - И вы не подозр?ваете, кто долженъ быть предметомъ этой страсти?  - спросилъ м-ръ Винкель съ великимъ страхомъ.
        М-ръ Бенъ Алленъ схватилъ кочергу, замахалъ ею воинственнымъ образомъ надъ своей головой, поразилъ страшн?йшимъ ударомъ воображаемый черепъ и сказалъ въ заключеніе съ энергическимъ эффектомъ, что ему только бы узнать этого челов?ка и… и больше ничего.

        - Я бы показалъ ему, что я о немъ думаю,  - сказалъ м-ръ Бенъ Алленъ.
        И кочерга опять взвилась надъ его головой съ такимъ же неистовствомъ, какъ прежде.
        Все это услаждало чувства м-ра Винкеля до такой степени, что въ продолженіе н?сколькихъ минутъ онъ не могъ проговорить ни одного слова. Собравшись, наконецъ, съ духомъ, онъ спросилъ, не въ Кент?-ли была теперь миссъ Алленъ.

        - Н?тъ, н?тъ - сказалъ м-ръ Бенъ Алленъ, бросая кочергу и устремивъ на своего собес?дника хитрый взглядъ.  - Я разсчиталъ, что хуторъ старика Уардля не годится для такой взбалмошной д?вчонки, какъ моя сестра, и поэтому,  - надобно вамъ зам?тить, Винкель, что по смерти нашихъ родителей я остался единственнымъ защитникомъ и опекуномъ Арабеллы,  - поэтому я переслалъ ее въ эту сторону, въ глухое, скрытное и скучное м?стечко, подъ надзоръ старой тетки. Это, авось, выв?тритъ глупые мысли изъ ея головенки… Ну, a если не выв?тритъ, мы отвеземъ ее за границу и посмотримъ, что будетъ.

        - Выходитъ, стало-быть, что тетка ея въ Бристол??  - спросилъ заикаясь м-ръ Винкель.

        - Н?тъ, н?тъ, не въ Бристол?,- отв?чалъ м-ръ Бенъ Алленъ, прищуривая однимъ глазомъ и подергивая большимъ пальцемъ черезъ свое плечо;- тамъ вонъ она… вонъ тамъ. Однакожъ, надо помалчивать насчетъ этихъ вещей. Идетъ Робертъ. Ни слова, любезный другъ, ни полслова.
        Этотъ разговоръ, при всей краткости, возбудилъ въ душ? м-ра Винкеля высшую степень безпокойства и тревоги. Давнишняя любовная страстишка вр?залась острымъ кинжаломъ въ его сердце. Кто былъ предметомъ этой страсти? Онъ или не онъ; вотъ вопросъ. Былъ-ли y него какой-нибудь соперникъ, или прекрасная Арабелла изъ-за него самого презираетъ этого весельчака, Роберта Сойера? Онъ р?шился увид?ть ее во что бы ни стало; но зд?сь представилось само собою чрезвычайно важное и, можетъ быть, непоб?димое затрудненіе. Гд? и какъ отыскать миссъ Арабеллу? Слова ея брата: "тамъ вонъ она - вонъ тамъ", заключали въ себ? довольно неопред?ленный смыслъ, и м-ръ Винкель недоум?валъ, живетъ-ли миссъ Алленъ въ трехъ миляхъ отъ Бристоля, или въ тридцати, или, можетъ быть, въ трехстахъ.
        Но ему нельзя было въ настоящую минуту предаться глубокомысленному размышленію о своей любви, потому что возвращеніе. Роберта сопровождалось прибытіемъ изъ трактира огромнаго пирога съ начинкой, и м-ръ Винкель, по настоятельному требованію хозяина, долженъ былъ принять участіе въ его холостой трапез?. Наемная старушка, принявшая должность временной ключницы, накрыла на столъ, и когда, посл? предварительныхъ переговоровъ, заняли ножикъ съ вилкой y матери мальчика въ с?рой ливре? (потому что хозяйственные припасы м-ра Сойера были еще покам?стъ довольно ограничены), пріятели с?ли об?дать, при чемъ каждый изъ нихъ, для вящаго удобства, долженъ былъ потягивать шотландское пиво прямо изъ горлышка бутылки.
        Посл? об?да м-ръ Бобъ Сойеръ приказалъ принести изъ аптеки большую м?дную ступку и принялся собственными руками составлять пуншъ изъ рома съ лимономъ, мушкатными ор?хами и другими довольно многосложными спеціями, которыя можно было назвать не иначе, какъ по латыни. М-ръ Сойеръ, какъ холостякъ, держалъ во всемъ дом? только одинъ стаканъ, предоставленный теперь въ распоряженіе м-ра Винкеля, какъ дорогого гостя; Бенъ Алленъ долженъ былъ употребить для себя воронку, заткнувъ напередъ пробочкой ея узкій конецъ, a м-ръ Сойеръ ограничился однимъ изъ т?хъ хрустальныхъ сосудовъ съ кабалистическими надписями, которыми ученые химики изм?ряютъ жидкіе медикаменты при составленіи рецептовъ. Когда эти предварительныя распоряженія были приведены къ концу, друзья попробовали пуншъ и нашли его превосходнымъ. Было р?шено, что, пока м-ръ Винкель пьетъ одинъ стаканъ, Бенъ Алленъ и Бобъ Сойеръ возобновляютъ свои порціи по два раза, такъ какъ ихъ сосуды были слишкомъ малы по объему. Посл? этого условія, дружескій пиръ между ними получилъ самый веселый характеръ.
        Никто однакожъ не п?лъ, потому что м-ръ Бобъ Сойеръ считалъ п?ніе несообразнымъ съ профессіей ученаго джентльмена; но, награждая себя за это лишеніе, они говорили и см?ялись вдоволь, такъ что, в?роятно, ихъ можно было слышать на противоположномъ конц? улицы. Эта шумная бес?да значительно сократила скучные часы для служившаго y доктора мальчика, который, вм?сто того чтобъ посвящать вечернее время своему обыкновенному занятію: писать и стирать свое имя на конторк?, заглядывалъ безпрестанно въ стеклянную дверь, улыбался, слушалъ и д?лалъ изподтишка превеселыя гримасы.
        Уже веселость Боба Сойера достигла степени яростнаго восторга, грусть Бена Аллена превратилась въ тоскливое расположеніе духа, и пуншъ почти весь исчезъ изъ аптекарской ступки, какъ вдругъ мальчишка вб?жалъ въ комнату и доложилъ, что какая-то молодая женщина пришла звать доктора Сойера къ больному, жившему черезъ дв? улицы отъ его аптеки. Это положило конецъ веселой пирушк?. М-ръ Бобъ Сойеръ, заставивъ повторить приглашеніе разъ двадцать, окатилъ свою голову холодною водою, чтобы придать себ? по-возможности строгій видъ, над?лъ зеленые очки и вышелъ со двора. Посл? его ухода м-ръ Бенъ Алленъ впалъ въ отчаянную тоску и утратилъ всякую способность продолжать какую бы то ни было бес?ду. Не над?ясь добиться отъ него интересныхъ объясненій, м-ръ Винкель взялъ шляпу, раскланялся и ушелъ въ гостиницу "Зеленаго куста".
        Душевное безпокойство и многочисленныя размышленія, пробужденныя воспоминаніями о прекрасной Арабелл?, были причиною того, что пуншъ, выпитый въ значительномъ количеств?, не произвелъ обычнаго вліянія на потрясенный организмъ м-ра Винкеля. Въ буфет? "Зеленаго куста" онъ выпилъ содовой воды и отправился въ общую залу, взволнованный приключеніями этого дня.
        Зд?сь передъ каминомъ сид?лъ высокій джентльменъ въ сюртук? и ботфортахъ. Больше никого не было въ общей зал?. Вечеръ былъ довольно холоденъ для этого времени года, и джентльменъ отодвинулъ свой стулъ отъ камина, чтобъ дать м?сто новому пришельцу. Каково было удивленіе м-ра Винкеля, когда онъ вдругъ увид?лъ передъ собою лицо мстительнаго и кровожаднаго Даулера!
        Первымъ движеніемъ злосчастнаго пикквикиста было ухватиться за сонетку; но, къ несчастью, сонетка была за головою м-ра Даулера. Онъ торопливо отодвинулся назадъ, воображая, что стремительное движеніе молодого челов?ка не предв?щало ничего добраго.

        - М-ръ Винкель, сэръ, будьте спокойны. Не бейте меня. Я не перенесу этого, не стерплю, сэръ. Какъ! Поразить меня ударомъ! Н?тъ, сэръ, этого вамъ не удастся,  - говорилъ Даулеръ, бросая на молодого челов?ка такіе взоры, въ которыхъ, сверхъ чаянія, никакъ нельзя было зам?тить особенной свир?пости.

        - Что вы говорите?  - пролепеталъ м-ръ Винкель.

        - Да, сэръ, я знаю, что говорю,  - отв?чалъ Даулеръ,  - успокойтесь, сэръ. Садитесь, м-ръ Винкель. Выслушайте меня, сэръ.

        - Сэръ,  - началъ м-ръ Винкель, охваченный дрожью съ головы до ногъ,  - прежде ч?мъ я соглашусь с?сть подл? васъ или передъ вами безъ всякаго посторонняго свид?теля, я долженъ напередъ выслушать ваши предварительныя объясненія. Вы, сэръ, употребили противъ меня такую угрозу… такую страшную угрозу, что… что…
        М-ръ Винкель побл?дн?лъ и остановился.

        - Да, сэръ,  - сказалъ Даулеръ, бл?дный почти такъ же, какъ его собес?дникъ,  - обстоятельства, согласитесь сами, были очень подозрительны. Теперь все объяснилось. Я уважаю вашу храбрость. Вы поступили благородно. Виноватъ одинъ я. Вотъ вамъ моя рука. Хватайте. Жмите.

        - Однакожь, сэръ,  - сказалъ м-ръ Винкель, недоум?вая взять, или н?тъ, руку своего соперника, который, легко можетъ статься, хот?лъ употребить противъ него какую-нибудь хитрость,  - однакожъ, сэръ, я…

        - Я знаю, что вы хотите сказать,  - перебилъ Даулеръ,  - вы чувствуете себя оскорбленнымъ. Очень натурально. Я виноватъ. Прошу извинить меня. Будемъ друзьями. Простите меня.
        Съ этими словами Даулеръ поймалъ руку м-ра Винкеля и, пожимая ее съ необыкновенной горячностью, объявилъ торжественно, что онъ считалъ его благородн?йшимъ молодымъ челов?комъ, какихъ только удавалось ему встр?чать въ большомъ св?т?.

        - Ну теперь садитесь, м-ръ Винкель. Разсказывайте все, по порядку. Какъ вы нашли меня зд?сь? Когда вы?хали изъ Бата? Будьте откровенны. Говорите все.

        - Это произошло совершенно случайнымъ образомъ,  - сказалъ м-ръ Винкель, озадаченный этой интересной и необыкновенной встр?чей.

        - Неужели?

        - Ув?ряю васъ.

        - Очень радъ,  - сказалъ Даулеръ,  - a я проснулся поутру, какъ обыкновенно, и совс?мъ забылъ вчерашнюю угрозу. Мн? напомнили; я расхохотался. Какъ это можно? Мы будемъ друзьями, сказалъ я.

        - Кому?

        - М-съ Даулеръ. Ты пригрозилъ,  - сказала она.  - Ну, да, пригрозилъ,  - сказалъ я.  - Угроза была страшная,  - сказала она.  - Что-жъ изъ этого?  - сказалъ я.  - Ничего. Извинюсь. Помиримся. Гд? онъ?

        - Кто?  - спросилъ м-ръ Винкель.

        - Вы,  - отв?чалъ Даулеръ,  - я поб?жалъ внизъ. Васъ не нашли. Пикквикъ былъ угрюмъ. Сердито качалъ головой. Выразилъ надежду, что не будетъ произведено никакихъ насилій. Я мигомъ смекнулъ, въ чемъ д?ло. Вы сочли себя обиженнымъ и ушли, в?роятно, за секундантомъ. За пистолетами можетъ-быть. Горячая голова,  - сказалъ я,  - такихъ молодцовъ люблю и уважаю.
        М-ръ Винкель кашлянулъ и, понимая теперь сущность д?ла, пріосанился и принялъ серьезный видъ.

        - Я оставилъ для васъ записку,  - продолжалъ Даулеръ,  - сказалъ, что искренно жал?ю. Такъ оно и было. Д?ла, не требующія отлагательства, вызвали меня сюда. Вы не удовлетворились этой запиской, посл?довали за мной и потребовали словеснаго объясненія. Вы им?ли на это полное право. Прошло теперь все. Д?ла мои кончились. Завтра ?ду назадъ. Хотите вм?ст?.
        Ч?мъ дальше подвигались вс? эти объясненія, т?мъ серьезн?е и степенн?е становилась физіономія м-ра Винкеля. Таинственное начало этой бес?ды объяснилось теперь совершенно. М-ръ Даулеръ столько же боялся дуэли, какъ м-ръ Винкель, и выходило на пов?рку, что этотъ бойкій джентльменъ былъ первостатейнымъ трусомъ. Изм?ряя чувствованія м-ра Винкеля своими собственными опасеніями, онъ посп?шилъ укрыться въ безопасное м?сто, разсчитывая весьма благоразумно, что укротитъ со временемъ справедливый гн?въ раздраженнаго врага. Судьба весьма кстати привела ихъ въ одно и то же м?сто.
        Узнавъ такимъ образомъ вс? подробности этого запутаннаго д?ла, м-ръ Винкель принялъ окончательно свир?пый видъ и сказалъ, что онъ совершенно доволенъ; но эти слова были имъ произнесены ужаснымъ тономъ и м-ръ Даулеръ уб?дился какъ нельзя больше, что безъ этого мирнаго объясненія съ его стороны, встр?ча ихъ могла бы им?ть для него самыя страшныя посл?дствія. Великодушіе и снисходительность м-ра Винкеля выставлялись теперь съ самой выгодной стороны, и храбрые соперники, пожавъ другъ другу руки, удалились въ свои номера, обнаруживая готовность быть в?чными друзьями.
        Въ половин? перваго, когда м-ръ Винкель уже начиналъ вкушать сладость перваго сна, его вдругъ разбудилъ громкій стукъ въ дверь спальни. Сначала ему показалось, что это мечта, или сонное вид?ніе; но когда звукъ повторился еще н?сколько разъ сряду, м-ръ Винкель быстро привскочилъ на своей постели и спросилъ, кто тамъ, и чего ему надобно.

        - Извините, сэръ, васъ спрашиваетъ какой-то молодой челов?къ, который говоритъ, что ему надобно васъ вид?ть сію же минуту,  - отв?чалъ изъ корридора голосъ трактирной служанки.

        - Молодой челов?къ!  - воскликнулъ м-ръ Винкель.

        - Точно такъ, сэръ, къ вашимъ услугамъ,  - отв?чалъ другой голосъ черезъ замочную щель,  - и если вы не примите на себя труда отворить мн? дверь, очень легко можетъ статься, что ноги мои войдутъ сами собою.
        Всл?дъ зат?мъ, молодой челов?къ далъ довольно сильный толчокъ въ нижнюю часть двери, какъ будто желая показать, что ему ничего не стоитъ привести въ исполненіе свою угрозу.

        - Вы-ли это, Самуэль?  - спросилъ м-ръ Винкель, оставляя свою постель.

        - Лучше нельзя угадать отца родного, если нахлобучить на него шапку,  - отв?чалъ тотъ же голосъ.
        Не сомн?ваясь бол?е въ личности молодого челов?ка, м-ръ Винкель отворилъ дверь, и лишь только онъ сд?лалъ это, Самуэль Уэллеръ вошелъ съ величайшею посп?шностью, заперъ дверь и, принимая благоразумную предосторожность, положилъ ключъ, въ карманъ своего жилета. Зат?мъ, обозр?вая м-ра Винкеля съ головы до ногъ, сказалъ:

        - Какой вы зат?йникъ, сэръ,  - удивительный зат?йникъ! Такихъ джентльменовъ, какъ вы, надо искать со св?чей среди б?лаго дня.

        - Что вы подъ этимъ разум?ете, Самуэль?  - спросилъ м-ръ Винкель тономъ сильн?йшаго негодованія.  - Ступайте прочь, сэръ, ступайте прочь, сэръ, ступайте сію минуту.

        - Что я подъ этимъ разум?ю?  - возразилъ м-ръ Уэллеръ.  - Это, сэръ, мудреная задача, какъ говорилъ встарину одинъ школьникъ своему учителю, когда тотъ выдралъ его за уши. Что я подъ этимъ разум?ю? Ничего дурного.

        - Отоприте дверь и оставьте эту комнату сію же минуту,  - сказалъ м-ръ Винкель.

        - Я оставлю эту комнату въ ту самую минуту, какъ вы сами оставите ее, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль, стараясь говорить серьезнымъ тономъ и усаживаясь на стулъ.  - Если мн? придется вынести васъ отсюда на спин?, въ такомъ случа?, сэръ, я выйду, конечно, прежде васъ, не больше, впрочемъ, какъ одной секундой; но позвольте выразить надежду, сэръ, что вы не доведете меня до такихъ крайностей, какъ говаривалъ встарину одинъ строгій судья, когда приводили къ нему упрямыхъ арестантовъ.
        Сказавъ это, м-ръ Уэллеръ положилъ свои руки на кол?ни и взглянулъ на м-ра Винкеля съ такимъ серьезнымъ выраженіемъ, изъ котораго значилось весьма ясно, что онъ не им?лъ ни мал?йшаго нам?ренія шутить.

        - Очень жал?ю, сэръ, и даже собол?зную, что никакъ не могу назвать васъ любезнымъ молодымъ челов?комъ,  - продолжалъ м-ръ Уэллеръ тономъ горькаго упрека.  - Какъ вамъ не стыдно было оставить на произволъ судьбы этого почтенн?йшаго старичка, который, см?ю сказать, заботится о васъ, какъ о собственномъ сын?? Вы поступили нич?мъ не лучше Додсона, сэръ, и см?ю васъ ув?рить, что сутяга Фоггъ - истинный мудрецъ передъ вами.
        Высказавъ это сужденіе, м-ръ Уэллеръ хлопнулъ себя по обоимъ кол?нямъ, скрестилъ руки на груди съ видомъ глубокаго огорченія и, облокотившись на спинку креселъ, ожидалъ, повидимому, ч?мъ и какъ оправдается передъ нимъ провинившійся пикквикистъ. М-ръ Винкель все это время стоялъ передъ нимъ босикомъ, въ халат?, и зубы его начинали бить довольно сильную тревогу.

        - Добрый другъ мой,  - сказалъ наконецъ м-ръ Винкель посл? продолжительнаго молчанія,  - добрый другъ мой, я дорого ц?ню и уважаю вашу привязанность къ этому достопочтенному старцу и крайне сожал?ю, что самъ н?которымъ образомъ сд?лался причиною его безпокойства. Вашу руку, Самуэль.

        - Очень хорошо, сэръ,  - сказалъ Самуэль довольно суровымъ тономъ, кр?пко, однакожъ, пожимая протянутую руку: - такія чувства, конечно, д?лаютъ вамъ честь, и я радъ, что нашелъ въ васъ джентльмена съ благороднымъ сердцемъ. Подумайте, однакожъ, что старикъ, по вашей милости, остался теперь одинъ-одинешенекъ: что ему д?лать безъ своего в?рнаго слуги?

        - Мы объ этомъ поговоримъ посл?, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Винкель.  - Ступайте теперь спать.

        - Н?тъ, сэръ, прошу извинить: я не пойду спать.

        - Какъ не пойдете?

        - Такъ и не пойду,  - отв?чалъ Самуэль, выразительно качая головой.  - Я д?йствую по предписанію, сэръ.

        - Значить-ли это, что вы нам?рены сію же минуту, не дожидаясь разсв?та, возвратиться къ своему господину?  - сказалъ озадаченный м-ръ Винкель.

        - Пожалуй, хоть сію же минуту, если вы особенно этого желаете,  - отв?чалъ Самуэль,
        - но я долженъ предув?домить, что безъ васъ не сд?лаю шага изъ этой комнаты. Такъ предписалъ старшина и вы можете быть ув?рены, что я въ точности исполню его волю.

        - Вздоръ, любезный, вздоръ,  - сказалъ м-ръ Винкель: - я долженъ остаться зд?сь денька на два или на три. Даже вы, Самуэль, останетесь со мною и постараетесь устроить для меня свиданье съ одной молодой лэди… съ миссъ Алленъ, Самуэль; вы, в?роятно, помните ее. Я непрем?нно долженъ увид?ться съ нею передъ отъ?здомъ изъ Бристоля.
        Но въ отв?тъ на каждое изъ этихъ положеній, Самуэль съ великою твердостью качалъ головою и энергически возражалъ: - этому не бывать, не бывать!
        Какъ бы то ни было, однакожъ, посл? уб?дительныхъ аргументовъ со стороны м-ра Винкеля, разсказавшаго между прочимъ подробности всей сцены между нимъ и Даулеромъ, м-ръ Уэллеръ началъ колебаться и, наконецъ, посл? взаимныхъ возраженій и уступокъ, состоялся между ними сл?дующій договоръ:
        Статья первая. Самуэль уйдетъ къ себ? въ комнату и оставитъ м-ра Винкеля въ его спальн?.
        Статья вторая. Самуэль запретъ спальню м-ра Винкеля и ключъ отъ нея возьметъ къ себ? въ карманъ, съ т?мъ, однакожъ, что, въ случа? пожара или другой какой-нибудь непредвид?нной тревоги, онъ, Самуэль Уэллеръ, обязывается немедленно отпереть дверь.
        Статья третья. Поутру, съ общаго согласія, будетъ написано и отправлено черезъ Даулера письмо къ м-ру Пикквику съ покорн?йшей просьбой о дозволеніи, всл?дствіе изложенныхъ причинъ, остаться въ Бристол? м-ру Винкелю и Самуэлю, Если отв?тъ м-ра Пикквика, который безъ сомн?нія получится въ тотъ же день съ вечернимъ дилижансомъ, будетъ благопріятенъ, об? стороны останутся въ Бристол? и примутся за свои д?ла; въ противномъ же случа?, м-ръ Винкель и Самуэль немедленно у?дутъ въ Батъ.
        Статья четвертая и посл?дняя. М-ръ Винкель даетъ клятвенное об?щаніе, что, въ продолженіе отсутствія Самуэля, онъ не выпрыгнеть изъ окна, не выл?зетъ въ трубу и не станетъ употреблять никакихъ другихъ средствъ къ преступному поб?гу.
        Заключивъ и подтвердивъ вс? эти условія, Самуэль заперъ дверь и ушелъ.
        Сойдя съ л?стницы онъ призадумался и вынулъ ключъ изъ кармана.

        - В?дь сл?довало повалить его и связать… Забылъ, совс?мъ забылъ - сказалъ Самуэль, д?лая поворотъ назадъ.  - Предписанія старшины были точны и ясны на этотъ счетъ. Дуракъ я, право дуракъ. Ну, да такъ и быть,  - заключилъ Самуэль съ прояснившимся лицомъ,  - завтра, авось, можно будетъ исправить эту ошибку.
        Ут?шенный и совершенно успокоенный этимъ размышленіемъ, м-ръ Уэллеръ опять положилъ ключъ къ себ? въ карманъ и, дойдя до своей комнаты, скоро погрузился въ глубокій сонъ, столь для него необходимый посл? сорока тревожныхъ часовъ, проведенныхъ безъ сна.
        Глава XXXIX Мистеръ Самуэль Уэллеръ, снабженный новой инструкціей, выступаетъ на поприще любовныхъ приключеній

        Поутру, на другой день, м-ръ Самуэль Уэллеръ явился въ комнату заключеннаго Винкеля и р?шилъ не спускать съ него глазъ ни на минуту до той поры, пока не будутъ получены новыя предписанія отъ старшины. Несмотря на тягостность такого бдительнаго надзора, м-ръ Винкель, скр?пя сердце, подчинился безпрекословно самоуправству Самуэля, изъ опасенія насильственныхъ поступковъ съ его стороны. Возможности такихъ поступковъ не отрицалъ и самъ м-ръ Уэллеръ, намекавшій уже н?сколько разъ, что онъ, д?йствуя снисходительно, нарушаетъ н?которымъ образомъ строгія повел?нія достопочтеннаго старца. Н?тъ ни мал?йшаго сомн?нія въ томъ, что Самуэль, наскучивъ безполезнымъ ожиданіемъ, связалъ бы м-ра Винкеля по рукамъ и по ногамъ, для отправленія его въ Батъ, еслибъ м-ръ Пикквикъ не предупредилъ такого поступка своимъ благосклоннымъ вниманіемъ на письмо, которое доставилъ ему Даулеръ.
        Сл?дуя теперь, какъ и всегда, благороднымъ порывамъ своего сердца, м-ръ Пикквикъ, прочитавъ письмо, отправился немедленно въ Бристоль и въ восемь часовъ вечера явился въ гостиницу "Зеленаго куста". Увид?въ Самуэля, почтенный старецъ поблагодарилъ его за ревностную службу и сказалъ съ улыбкой на устахъ, что съ его прі?здомъ оканчивается арестъ м-ра Винкеля.

        - Я вотъ, какъ видите, прі?халъ самъ,  - сказалъ великодушный старецъ, обращаясь къ м-ру Винкелю, между т?мъ какъ Самуэлъ снималъ съ него дорожную шинель и шаль.  - Вы спрашивали моего согласія въ такомъ д?л?, которое неизб?жно требуетъ моего личнаго присутствія. Я долженъ напередъ узнать, точно-ли побужденія ваши въ отношеніи къ этой молодой д?виц? благородны и честны.

        - Какъ можете вы сомн?ваться въ этомъ, почтенный мой другъ?  - отв?чалъ м-ръ Винкель съ величайшею энергіею.

        - Вспомните, сэръ,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ, бросая на своего ученика лучезарные взоры,  - вспомните, что первый разъ мы встр?тили эту д?вицу въ гостепріимномъ дом? нашего незабвеннаго и несравненнаго друга. Было бы низко и даже преступно съ вашей стороны играть ея чувствами и сердечною привязанностью: этого я не позволю, сэръ, никакъ не позволю.

        - Мои нам?ренія вполн? благородны и честны,  - съ жаромъ возразилъ м-ръ Винкель.  - Я долго размышлялъ объ этомъ предмет? и в?рю искренно, что счастье мое зависитъ отъ соединенія съ этой особой.

        - Вотъ это, я думаю, и значитъ поступать по кавалерски, когда зазноба западаетъ въ молодецкое сердце,  - перебилъ м-ръ Уэллеръ съ пріятной улыбкой.
        М-ръ Пикквикъ сердито взглянулъ на своего слугу и сказалъ, что никакъ не сл?дуетъ шутить надъ однимъ изъ лучшихъ чувствъ челов?ческой природы. На это Самуэль отв?чалъ:

        - Прошу извинить, сэръ, но лучшихъ чувствъ такъ много въ вашей джентльменской груди, что никакъ даже не разберешь, надъ которымъ изъ нихъ, при случа?, позволяется пошутить.
        Зат?мъ м-ръ Винкель разсказалъ подробно, какія св?д?нія удалось ему получить отъ м-ра Бена Аллена относительно его сестры, прекрасной Арабеллы, и объяснилъ, что единственное его нам?реніе состоитъ на первый разъ лишь въ томъ, чтобъ добиться свиданія съ этой молодой особой. Изъ н?которыхъ намековъ Бена Аллена можно было вывести в?роятное заключеніе, что сестра его живетъ въ какомъ-то бристольскомъ предм?стьи, быть можетъ, около городскихъ луговъ; и въ этомъ заключался весь запасъ св?д?ній, на основаніи которыхъ можно было приблизительно опред?лить м?сто жительства Арабеллы.
        Было р?шено, что съ этой, весьма ненадежной нитью м-ръ Уэллеръ отправится на другой день д?лать необходимыя открытія, между т?мъ какъ м-ръ Пикквикъ и м-ръ Винкель будутъ бродить по городу и зайдутъ, какъ будто мимоходомъ, въ квартиру Боба Сойера, гд?, легко можетъ статься, они могутъ напасть на сл?дъ отыскиваемой красавицы.
        Д?йствуя по этому плану, Самуэль Уэллеръ весьма рано поутру отправился на поиски, нисколько не озадаченный трудностью возложеннаго на него порученія. Долго ходилъ онъ изъ улицы въ улицу, изъ одного переулка въ другой, не встр?чая никого и ничего, что могло бы въ н?которой степени выяснить запутанный для него вопросъ. Часто вступалъ онъ въ разговоръ съ кучерами, прогуливавшими по дорогамъ своихъ лошадей, и съ няньками, гулявшими съ д?тьми на лугу; но изъ вс?хъ разспросовъ, сд?ланныхъ кучерамъ и нянькамъ, никакъ нельзя было составить положительнаго заключенія, им?вшаго какое-нибудь отношеніе къ главн?йшей ц?ли. Оказалось, что молодыя леди, готовыя выйти замужъ, отнюдь не были р?дкостью въ город? Бристол?, и большая часть ихъ, по ув?ренію служанокъ, ужъ питали глубокую привязанность къ н?жнымъ друзьямъ сердца; но, къ несчастью, ни одна изъ этихъ леди не называлась Арабеллой Алленъ, и Самуэль, посл? вс?хъ своихъ изсл?дованій, еще не подвинулся ни на шагъ впередъ на поприщ? романтическихъ похожденій.
        Переходя съ м?ста на м?сто въ окрестныхъ захолустьяхъ, Самуэль очутился наконецъ въ одномъ изъ главныхъ предм?стій, гд?, по разнымъ направленіямъ, были разбросаны красивенькія дачи, окруженныя палисадниками и садами. Долго онъ смотр?лъ и любовался на эти загородныя жилища и, продолжая свой путь, забрелъ въ узенькій и длинный переулокъ, замыкавшійся конюшней съ противуположнаго конца. Предъ воротами этой конюшни стоялъ, въ домашнемъ кафтан? и съ заступомъ въ рукахъ, долговязый и тощій кучеръ; стоялъ онъ и въ раздумьи смотр?лъ на маленькую тачку, соображая, по всей в?роятности, что предстоитъ для него тяжелая работа. Зд?сь, совершенно кстати, мы можемъ зам?тить, что намъ еще ни разу не приходилось вид?ть грума, который бы въ свободные часы не становился, въ изв?стной степени, жертвой этого страннаго обольщенія своихъ чувствъ.
        Самуэль, уже утомленный продолжительною ходьбой, р?шился прис?сть на большомъ камн?, лежавшемъ прямо противъ тачки, и вступить въ разговоръ съ угрюмымъ кучеромъ, погруженнымъ въ праздное и тяжелое раздумье. Надвинувъ шляпу на бекрень и сд?лавъ н?сколько шаговъ, онъ с?лъ съ беззаботнымъ видомъ и началъ бес?ду такимъ образомъ:

        - Съ добрымъ утромъ, товарищъ.

        - A кто-жъ вамъ сказалъ, что теперь утро?  - сказалъ кучеръ, бросивъ угрюмый взглядъ на Самуэля.

        - Ну, съ добрымъ вечеромъ, разница небольшая, любезный,  - сказалъ Самуэль.  - Какъ ваше здоровье?

        - Мое здоровье ничуть не лучше и не хуже оттого, что я увид?лъ вашу образину,  - отв?чалъ суровый грумъ.

        - Это однакожъ странно, любезный другъ.  - Мн? показалось, что вы просто пом?шались отъ радости, когда взглянули на меня. В?дь вотъ подумаешь, какъ можно ошибиться!
        Суровый грумъ сд?лался еще суров?е, но это нисколько не смутило Самуэля. Подумавъ немного, онъ спросилъ:

        - В?дь вашъ хозяинъ, если не ошибаюсь, м-ръ Уокеръ?

        - Н?тъ,  - сказалъ грумъ.

        - Ну, такъ стало быть, Браунъ?

        - И не Браунъ.

        - Ахъ, да, Вильсонъ!

        - И не Вильсонъ.

        - Въ такомъ случа? надобно допустить, что онъ еще не им?етъ чести быть со мной знакомымъ,  - сказалъ Самуэль.- A сначала мн? казалось, что мы стоимъ съ нимъ на короткой ног?.  - Пожалуйста не безпокойтесь, любезный, д?лайте свое д?ло,  - продолжалъ Самуэль, когда грумъ покатилъ тачку, и приготовился запирать ворота.  - Нечего тутъ стоять изъ учтивости ко мн?. Я извиняю васъ.

        - Я бы радъ сорвать вамъ башку за полкроны,  - сказалъ грумъ, запирая ворота.

        - Тутъ не будетъ никакихъ выгодъ, милый другъ,  - отв?чалъ Самуэль.  - Вы можете потребовать свое пожизненное жалованье за мою голову, и это будетъ еще слишкомъ дешево. Кланяйтесь отъ меня своимъ господамъ. Скажите, чтобы не безпокоились и не ожидали меня къ об?ду: кушанья простынутъ, прежде ч?мъ я приду.
        Въ отв?тъ на это, грумъ проворчалъ какую-то угрозу и сердито хлопнулъ воротами, не обращая вниманія на усердную просьбу Самуэля, чтобы тотъ на прощаньи, въ знакъ памяти, одолжилъ ему клочекъ своихъ волосъ.
        Самуэль продолжалъ сид?ть на большомъ камн?, размышляя о томъ, что ему д?лать. Ужъ онъ составилъ планъ обходить вс? дома въ Бристол? и окрестностяхъ его миль на пять, разспрашивая всюду о прекрасной Арабелл?, какъ вдругъ непредвид?нный случай избавилъ его отъ этихъ хлопотъ, которыя, быть можетъ, безъ всякаго усп?ха могли продолжаться н?сколько м?сяцевъ сряду.
        На переулокъ, гд? онъ сид?лъ, выходили три или четыре садовыя калитки, принадлежавшія разнымъ дачамъ, которыя были отд?лены одна отъ другой только садами. Домовъ съ ихъ угодьями почти вовсе не было видно, такъ какъ сады были обширны, длинны и обсажены высокими деревьями. Самуэль сид?лъ и смотр?лъ на мусоръ передъ ближайшей калиткой, вдумываясь въ свое затруднительное положеніе, и производя умственныя вычисленія, по скольку домовъ придется ему обходить каждый день. Черезъ н?сколько минутъ калитка отворилась и выпустила изъ сада служанку, вышедшую въ переулокъ выбивать ковры.
        Занятый своими соображеніями, Самуэль, поднявъ голову, ограничилъ бы, по всей в?роятности, свои наблюденія только т?мъ, что молодая д?вушка была довольно красива и чистенько од?та; но проникнутый врожденнымъ чувствомъ деликатности, онъ зам?тилъ вм?ст? съ т?мъ, что ей предстоитъ довольно трудная работа,  - такъ какъ ковры слишкомъ тяжелы,  - которая очевидно превышаетъ ея силы. Какъ любезный и ловкій джентльменъ, м-ръ Уэллеръ, лишь только зам?тилъ это обстоятельство, посп?шно всталъ съ большого камня и подошелъ къ молодой особ?.

        - Сударыня,  - сказалъ Самуэль, раскланиваясь по джентльменски,  - вы надорвете себя, душенька, и совс?мъ испортите свое платье, если станете одна выколачивать эти ковры. Позвольте мн? помочь вамъ.
        Молодая леди, сначала повидимому не зам?тившая присутствія посторонняго джентльмена, обернулась при этихъ словахъ в?роятно для того, чтобы уклониться отъ неум?стнаго предложенія; но вдругъ, вм?сто словъ, она отпрянула назадъ, и изъ груди ея вырвался невольный вздохъ. Самуэль отороп?лъ. Въ лиц? хорошенькой д?вушки, отпрянувшей назадъ, онъ увид?лъ свою милую Мери, бывшую горничную въ дом? м-ра Нупкинса, ипсвичскаго мэра.

        - Ахъ, вы-ли это, Мери?  - воскликнулъ м-ръ Уэллеръ.

        - Ахъ, какъ вы испугали меня, м-ръ Уэллеръ!  - воскликнула Мери.
        Самуэль не произнесъ словеснаго отв?та на эту жалобу, и мы не знаемъ заподлинно, въ чемъ именно состоялъ его отв?тъ. Изв?стно только, что посл? кратковременной паузы Мери сказала: - "ахъ, перестаньте, м-ръ Уэллеръ, перестаньте!"  - и всл?дъ зат?мъ шляпа свалилась съ головы Самуэля. Изъ этихъ двухъ признаковъ, сличенныхъ и разсмотр?нныхъ критически, мы вправ? вывести заключеніе, что молодые люди обм?нялись поц?луемъ, однимъ или двумя.

        - Какими судьбами ты пришелъ сюда?  - спросила Мери, когда разговоръ ихъ возобновился посл? этого перерыва.

        - Очень просто, моя милая: мн? захот?лось тебя вид?ть вотъ я и пришелъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, позволяя себ? эту маленькую ложь для вящаго эффекта.

        - Какъ же ты узналъ, что я зд?сь?  - спросила Мери.  - Кто теб? сказалъ, что я перем?нила м?сто въ Ипсвич?, и что новые мои господа у?хали сюда. Кто бы могъ вамъ сказать это, м-ръ Уэллеръ?

        - Ну, да это головоломная задача,  - отв?чалъ Самуэль, бросая хитрый взглядъ.  - Кто бы, въ самомъ д?л?, мотъ сказать мн? объ этомъ?

        - Над?юсь, не м-ръ Моззль: в?дь не онъ?  - спросила Мери.

        - Разум?ется, не онъ,  - отв?чалъ Самуэль, торжественно кивнувъ головой,  - не онъ.

        - Стало быть, это кухарка,  - сказала Мери.  - Больше некому.

        - Кому же больше? Разум?ется кухарка,  - подтвердилъ Самуэль.

        - Вотъ ужъ этого я никакъ не ожидала!  - воскликнула Мери.

        - Не ожидалъ и я,  - сказалъ Самуэль.  - Однакожъ вотъ еще что, моя милая…  - при этомъ обращеніе Самуэля сд?лалось необыкновенно н?жнымъ,  - есть y меня подъ рукой довольно важная статья, о которой не м?шаетъ намъ потолковать. Въ этомъ город? теперь одинъ изъ друзей моего старшины… м-ръ Винкель: в?дь ты помнишь его?

        - Не тотъ ли, что былъ тогда въ зеленомъ фрак??

        - Тотъ самый.

        - Ну, помню. Какъ не помнить!  - сказала Мери.  - Зач?мъ онъ зд?сь?

        - По д?ламъ, мой ангелъ,  - отв?чалъ Самуэль.  - Надобно теб? зам?тить, что онъ влюбленъ безумн?йшимъ образомъ, такъ что чуть не пропадаетъ съ тоски.

        - Б?дненькій!  - воскликнула Мери.

        - Ужъ такой-то б?дненькій, что просто изъ рукъ вонъ. Горю еще можно бы помочь, еслибъ удалось намъ отыскать молодую леди…
        И зд?сь Самуэль, д?лая довольно частыя отступленія относительно личной красоты миссъ Мери, представилъ подробный отчетъ о настоящемъ положеніи м-ра Винкеля.

        - Что-жъ вы тутъ будете д?лать?  - спросила Мери.

        - Въ томъ-то и штука, что нечего тутъ д?лать, отв?чалъ Самуэль,  - я вотъ брожу ц?лый день, какъ в?чный жидъ… слыхала ты о в?чномъ жид?, Мери?

        - Н?тъ, не слыхала.

        - Ну такъ нечего о немъ и распространяться; д?ло въ томъ только, мой ангелъ, что я вотъ ищу везд? и никакъ не найду такъ называемую миссъ Арабеллу Алленъ.

        - Миссъ - какую?  - спросила Мери съ великимъ изумленіемъ.

        - Миссъ Арабеллу Алленъ,  - повторилъ Самуэль.

        - Ахъ, Боже мой!  - вскричала Мери, указывая на дверь конюшни, которую только-что заперъ суровый грумъ, говорившій съ м-ромъ Уэллеромъ.  - В?дь она живетъ подл? насъ, вотъ на этой самой дач?. Нед?ль шесть прошло, какъ она прі?хала сюда съ своей теткой. Я недавно познакомилась съ ея горничной, и она разсказала мн? все, что знаетъ о своей госпож?.

        - И она живетъ подл? васъ?

        - Подл? насъ,  - повторила Мери.
        М-ръ Уэллеръ былъ такъ глубоко обрадованъ этой в?стью, что даже счелъ необходимымъ броситься въ объятія своей прекрасной собес?дницы и поц?ловать ее н?сколько разъ сряду. Прошло н?сколько минутъ, прежде ч?мъ онъ былъ въ состояніи возобновить прерванный разговоръ.

        - Ну,  - сказалъ онъ наконецъ - если теперь мы не увидимъ, какъ будутъ драться п?тухи, значитъ, не увидимъ никогда, какъ сказалъ однажды лордъ-меръ, когда государственный секретарь предложилъ за об?домъ пить здоровье его супруги.

        - На этой дач?, вотъ исторія! Стало быть, я могу передать ей порученіе, которое ц?лый день ношу съ собой?

        - Н?тъ, сейчасъ этого сд?лать нельзя,  - сказала Мери.  - Она выходитъ въ садъ только по вечерамъ, и то лишь на н?сколько минутъ. Во всякое другое время она гуляетъ съ теткой.
        М-ръ Уэллеръ призадумался, и въ голов? его, черезъ н?сколько минутъ, созр?лъ сл?дующій планъ: онъ придетъ въ сумерки, въ тотъ самый часъ, когда Арабелла гуляетъ по саду. Миссь Мери отворить для него калитку своей дачи. Онъ перел?зетъ черезъ заборъ на сос?днюю дачу и спрячется до времени въ густой кустарникъ; потомъ, улучивъ удобное мгновеніе, передастъ свое порученіе и устроитъ для м-ра Винкеля свиданіе на будущій вечеръ въ тотъ же самый часъ. Разсмотр?въ на скорую руку вс? подробности этого плана, онъ принялся помогать Мери въ ея занятіи относительно выколачиванія ковровъ.
        Это однакожъ совс?мъ не такое невинное занятіе, какъ можно было бы подумать съ перваго взгляда. Вытряхивать ковры еще ничего, но складывать ихъ - д?ло весьма опасное. Пока продолжается процессъ вытряхиванья, об? стороны обязаны стоять на значительномъ разстояніи другъ отъ друга, и эта операція совершенно невинна сама по себ?; но когда нужно складывать вычищенные ковры, разстояніе между трудящимися особами постепенно сокращается, сперва на половину первоначальной длины, потомъ на четверть, потомъ на восьмую долю, потомъ на шестнадцатую, и даже на тридцать вторую, если коверъ слишкомъ длиненъ. Мы не ум?емъ опред?лить съ математическою точностью, сколько штукъ было сложено по этому образцу, но доподлинно изв?стно, что Самуэль безпрестанно ц?ловалъ свою прекрасную сотрудницу.
        М-ръ Уэллеръ угостилъ себя ум?реннымъ об?домъ въ ближайшей таверн?, и потомъ, когда начало смеркаться, воротился опять въ глухой переулокъ. Мери посп?шила отворить для него садовую калитку, и сообщила ему необходимыя наставленія. Самуэль перел?зъ черезъ заборъ и запрятался въ кустарникъ, гд? долженъ былъ дожидаться прибытія миссъ Арабеллы.
        Долго дожидался онъ съ величайшимъ нетерп?ніемъ, и уже начиналъ думать, что похожденія его пропали даромъ, какъ вдругъ невдалек? послышались легкіе шаги, и всл?дъ зат?мъ онъ увид?лъ миссъ Арабеллу. Молодая д?вушка шла задумчиво, поникнувъ своей маленькой головкой. По м?р? приближенія ея къ кустарнику, Самуэль, желая деликатнымъ образомъ предварить о своемъ присутствіи, началъ производить разнообразные звуки, свойственные особамъ, которыя съ младенческихъ л?тъ страдаютъ воспаленіемъ въ горл?, крупомъ или коклюшемъ.
        Молодая д?вушка бросила безпокойный взглядъ на м?сто, откуда происходили страшные звуки, и безпокойство ея отнюдь не уменьшилось, когда она увид?ла въ кустахъ молодого челов?ка, производившаго весьма странныя движенія, какъ будто онъ быль свир?пый злоумышленникъ, подававшій условные знаки своимъ товарищамъ. Охваченная лихорадочною дрожью, миссъ Арабелла, н?тъ сомн?нія, поб?жала бы назадъ и встревожила весь домъ, еслибъ страхъ не приковалъ ее къ м?сту. Къ счастью, подл? нея стояла скамейка, и молодая д?вушка въ изнеможеніи упала на нее.

        - Кажется, ей дурно,  - разсуждалъ Самуэль самъ съ собою.  - Какая, подумаешь, охота этимъ молодымъ д?вицамъ падать въ обморокъ, когда изъ этого не выйдетъ ровно никакой пользы! Эй вы, миссъ - какъ бишь васъ?  - миссъ Винкель?
        Волшебное-ли имя м-ра Винкеля, св?жесть-ли вечерняго воздуха, смутное-ли воспоминаніе голоса м-ра Уэллера, или другія причины оживили Арабеллу, мы не знаемъ, только она приподняла голову и спросила слабымъ голосомъ:

        - Кто зд?сь? Чего вамъ надобно?

        - Это я, сударыня, не изволите безпокоиться,  - сказалъ Самуэль, быстро выходя изъ за кустовъ.  - Это только я, миссъ.

        - Камердинеръ м-ра Пикквика?

        - Точно такъ, миссъ. Честь им?ю доложить, что м-ръ Винкель пом?шался отъ любви къ вамъ. Онъ въ отчаяніи, миссъ!

        - Ахъ, Боже мой!  - воскликнула Арабелла, вставая со скамейки и подходя ближе къ садовой ст?н?.

        - Б?да, сударыня, да и только,  - продолжалъ Самуэль.  - Мы ужъ думали вчера вечеромъ отправить его въ сумасшедшій домъ и посадить за жел?зную р?шетку.

        - Неужели!

        - Я вамъ говорю. Онъ блажилъ ц?лый день, и грозилъ утопиться или застр?литься, если вы не доставите ему случая увид?ться съ вами, миссъ.

        - О, н?тъ, н?тъ, м-ръ Уэллеръ!  - воскликнула Арабелла, всплеснувъ руками.

        - Я передаю вамъ, сударыня, то, что слышалъ собственными ушами,  - продолжалъ Самуэль равнодушнымъ тономъ.  - мое д?ло тутъ сторона. Знаю только, что м-ръ Винкель ум?етъ держать свое слово, и я ув?ренъ, миссъ, что дня черезъ два его не будетъ на св?т?. Это бы еще ничего; пускай себ? пропадаетъ; но я долженъ предупредить васъ, что онъ усп?етъ слишкомъ много нашум?ть передъ смертью. Онъ все узналъ о васъ отъ костор?за въ зд?шней аптек?.

        - Отъ моего брата?

        - Ужъ я не знаю доподлинно, который изъ нихъ вашъ братъ, миссъ,  - отв?чалъ Самуэль: - не тотъ-ли, что ходитъ съ растрепанными волосами? Малый грязный и безалаберный?

        - Да, да, м-ръ Уэллеръ,  - подтвердила Арабелла:- но продолжайте, ради Бога.

        - Очень хорошо, миссъ. М-ръ Винкель все слышалъ о васъ, и старшина полагаетъ, что если онъ не увидитъ васъ въ самомъ скоромъ времени, то не сдобровать одному изъ этихъ костор?зовъ, и, в?роятно, придется намъ вынимать пули изъ двухъ труповъ.

        - Ахъ, ч?мъ-же мн? предупредить эту страшную ссору?  - воскликнула Абарелла.

        - Я полагаю, сударыня, что вамъ непрем?нно сл?дуетъ назначить свиданіе м-ру Винкелю,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Но гд??  - Какъ?  - вскричала Арабелла.  - Я не могу выходить изъ дома одна. Братъ мой такой неразсудительный, жестокій челов?къ. Знаю какъ это странно вамъ покажется, м-ръ Уэллеръ; но я несчастна, очень несчастна…
        И б?дная Арабелла зарыдала горькими слезами. Самуэль преисполнился рыцарскимъ мужествомъ.

        - Можетъ быть, странно и не совс?мъ прилично, миссъ, разсуждать вамъ со мною обо вс?хъ этихъ д?лахъ,  - сказалъ онъ съ великою живостью,  - но я могу и готовъ съ своей стороны сд?лать все, что вамъ угодно. Мн? изв?стно, что м-ръ Алленъ заставляетъ васъ вступить въ ненавистный бракъ съ своимъ товарищемъ. Хотите-ли, миссъ, я выброшу его изъ окна передъ вашими глазами? За этимъ y насъ д?ло не станетъ.
        Говоря это, м-ръ Самуэль Уэллеръ храбро засучилъ рукава, какъ будто изъявляя готовность немедленно приняться за д?ло.
        Но какъ ни были обязательны и лестны услуги этого рода, миссъ Арабелла, къ великому огорченію Самуэля, р?шительно уклонилась отъ нихъ. Долго также она отказывалась назначить свиданіе м-ру Винкелю, несмотря на патетически-уб?дительныя просьбы; но когда, наконецъ, возникло опасеніе, что разговоръ можетъ быть прерванъ прибытіемъ третьяго лица, Арабелла посп?шила объявить, что завтра въ сумерки, часомъ позже противъ этого времени, она, по всей в?роятности, будетъ гулять одна въ саду. Самуэль превосходно понялъ этотъ намекъ, и молодая д?вушка, подаривъ его прелестн?йшей улыбкой, граціозно повернула назадъ въ каштановую аллею, которая должна была привести ее домой. Самуэль, пораженный физическими и нравственными прелестями миссъ Арабеллы, сл?дилъ за ней жаднымъ взоромъ, пока она совс?мъ не исчезла изъ вида.
        Посвятивъ зат?мъ н?сколько минутъ своимъ собственнымъ д?ламъ, м-ръ Уэллеръ перел?зъ черезъ ст?ну и благополучно пришелъ, въ гостинницу "Зеленнаго куста", гд? уже начинали слишкомъ безпокоиться объ его продолжительномъ отсутствіи.;

        - Мы должны быть осторожны,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, выслушавъ внимательно пов?сть Самуэля:- не для себя самихъ, разум?ется, но ради этой молодой д?вушки. Да, мы должны быть очень, очень осторожны.

        - Мы!  - сказалъ м-ръ Винкель съ зам?чательной энергіей.
        Взоръ негодованія, засв?тившійся при этомъ зам?чаніи въ глазахъ м-ра Пикквика, потухъ мгновенно, и глаза его приняли самое благосклонное выраженіе, когда онъ сказалъ:

        - Мы, сэръ, да! Я буду, конечно, съ вами.

        - Вы!  - сказалъ м-ръ Винкель.

        - Я,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Назначивъ вамъ это свиданіе, молодая д?вушка сл?довала, конечно, естественному влеченію своего сердца; но, во всякомъ случа?, поступокъ ея слишкомъ опрометчивъ. Если между вами будетъ третье лицо - общій другъ, который довольно старъ и можетъ быть вашимъ отцомъ - голосъ клеветы и сплетенъ никогда не дерзнетъ вооружиться противъ миссъ Арабеллы.
        Глаза м-ра Пикквика сіяли радужнымъ восторгомъ, когда онъ, проникнутый глубокимъ сознаніемъ собственной предусмотрительности, произносилъ эти слова. М-ръ Винкель, съ своей стороны, приведенный въ трогательное умиленіе, подалъ руку великодушному старцу съ великимъ почтеніемъ, близкимъ къ благогов?нію.

        - Вы пойдете,  - сказалъ м-ръ Винкель.

        - Пойду,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Самуэль, вычистите хорошенько мое платье и наймите карету къ завтрашнему вечеру. Намъ необходимо вы?хать раньше, чтобъ не заставить себя дожидаться.
        М-ръ Уэллеръ, въ знакъ совершенн?йшаго повиновенія, прикоснулся къ полямъ своей шляпы и отправился устраивать вс? необходимыя приготовленія.
        Карета, въ изв?стный часъ, остановилась y подъ?зда "Зеленаго куста". Усадивъ м-ра Пикквика и м-ра Винкеля, Самуэль пом?стился на козлахъ подл? кучера. Они высадились, какъ заран?е было условлено, за четверть мили отъ м?ста свиданія и, приказавъ кучеру дожидаться, пошли п?шкомъ.
        Пройдя н?сколько шаговъ, м-ръ Пикквикъ, улыбаясь и обнаруживая другіе признаки внутренняго самодовольства, вынулъ изъ кармана глухой фонарь, которымъ онъ запасся нарочно для этого случая. Фонарь былъ устроенъ очень хитро, и м-ръ Пикквикъ, д?лая выразительные жесты, объяснялъ ученымъ образомъ тайну этого устройства, къ немалому изумленію прохожихъ, которые попадались имъ на дорог?.

        - Вотъ, Самуэль, не м?шало бы мн? и намедни, въ ту садовую экспедицію, запастись этой вещицей,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ веселымъ тономъ, оглядываясь на своего спутника, который шелъ позади.

        - Вещица недурная, сэръ, если употреблять ее съ ум?ньемъ и кстати,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ - но какъ скоро д?ло идетъ о томъ, чтобъ насъ не видали, сэръ, я сов?товалъ бы вамъ припрятать ее подальше или совс?мъ потушить св?чу.
        Находя основательнымъ это зам?чаніе, м-ръ Пикквикъ запряталъ опять фонарь въ карманъ, и они молча продолжали свой путь.

        - Вотъ сюда,  - сказалъ Самуэль.  - Позвольте, я пойду впередъ.
        Сл?дуя по указанному направленію, они повернули въ переулокъ. Было очень темно. М-ръ Пикквикъ принужденъ былъ разъ или два вынимать свой фонарь, отъ котораго распространялся весьма пріятный св?тъ на разстояніе двухъ или трехъ футовъ; зато посл? т?мъ ощутительн?е становился ночной мракъ, и спутники вовсе не могли разгляд?ть окружающихъ предметовъ.
        Наконецъ, они подошли къ большому камню, гд?, по рекомендаціи Самуэля, м-ръ Пикквикъ прис?лъ отдохнуть, между т?мъ какъ самъ м-ръ Уэллерь пустился на разв?дки. Мэри, всл?дствіе заключеннаго условія, должна была ожидать его въ саду.
        Минутъ черезъ десять, Самуэль воротился и сказалъ, что калитка отворена, и все спокойно. Сл?дуя за нимъ осторожною стопой, м-ръ Пикквикъ и м-ръ Винкель скоро очутились въ саду. Зд?сь каждый изъ нихъ проговорилъ по н?скольку разъ: "Тсс!" и хотя этотъ звукъ произносился съ большимъ эффектомъ, однакожъ еще неизв?стно было, что начнутъ они д?лать,

        - Миссъ Мери, въ саду-ли теперь, миссъ Алленъ?  - спросилъ взволнованный м-ръ Винкель.

        - Не знаю, сэръ, отв?чала хорошенькая горничная.  - Всего лучше будетъ, сэръ, если м-ръ Уэллеръ пособитъ вамъ перебраться черезъ заборъ, a м-ръ Пикквикъ приметъ на себя трудъ стоять въ переулк? и смотр?ть, не пройдетъ-ли кто-нибудь. Я между т?мъ стану караулить на другомъ конц? сада. Ахъ, Боже мой, это что такое?

        - Этотъ несчастный фонарь погубитъ вс?хъ насъ, клянусь честью,  - сказалъ Самуэль сердитымъ тономъ.  - Посмотрите, что вы д?лаете, сэръ? Вы отправили лучъ св?та прямо въ окна задней комнаты.

        - Неужели!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, стремительно поворачиваясь назадъ.  - Этого я никакъ не думалъ.

        - Ну, a теперь насъ могутъ увид?ть изъ сос?дняго дома, зам?тилъ Самуэль.  - Какъ вы неосторожны, сэръ!

        - Ахъ, Боже мой!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, поворачиваясь бокомъ.

        - Теперь насъ увидятъ изъ конюшни и подумаютъ, что зд?сь пожаръ,  - сказалъ Самуэль.  - Да погасите св?чу, ради Бога; неужто вы не можете этого сд?лать?

        - Это, однакожъ, удивительный фонарь, какого ни разу не приходилось мн? держать въ своихъ рукахъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, отуманенный чудными эфектами, какіе фонарь производилъ безъ всякаго нам?ренія со стороны м-ра Пикквика.  - Въ жизни я не видалъ такого сильнаго рефлектора.

        - Послушайте, сэръ, намъ не миновать б?ды, если вы будете кружиться этакимъ манеромъ,  - сказалъ Самуэль, когда м-ръ Пикквикъ д?лалъ тщетныя попытки сообщить приличное направленіе своему чудному св?тилу.  - Вотъ, я слышу шаги молодой леди. Ну, м-ръ Винкель, маршъ черезъ заборъ!

        - Остановитесь!  - вскричалъ м-ръ Пикквикъ. я самъ напередъ долженъ говоритъ съ ней. Самуэль, помогите мн?.
        Самуэль прислонился головою къ ст?н? и, устроивъ такимъ образомъ платформу изъ своей спины, сказалъ.  - Ну, теперь можете перебираться. Скор?е, сэръ.

        - Но в?дь этакъ можно ушибить васъ, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Не безпокойтесь обо мн?, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль.  - Подайте ему руку, м-ръ Винкель. Скор?е, господа.
        Пока Самуэль говоридъ такимъ образомъ, м-ръ Пикквикъ, употребляя усилія, почти неестественныя для джентльмена его тяжести и л?тъ, усп?лъ наконецъ вскарабкаться на спину своего в?рнаго слуги, и потомъ, мало-по-малу, при сод?йствіи м-ра Винкеля, ему удалось утвердиться на верхнемъ бревн? забора, причемъ одно плечо Самуэля послужило пьедесталомъ для великаго челов?ка.

        - Милая моя,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, уловившій взоръ миссъ Арабеллы, стоявшей по другую сторону садовой ст?ны,  - не бойтесь, моя милая, это я.

        - Ахъ, зач?мъ вы зд?сь, м-ръ Пикквикъ?  - воскликнула Арабелла.  - Уйдите отсюда и скажите, чтобъ вс? они уходили. Я ужасно боюсь. Не оставайтесь въ такомъ положеніи, м-ръ Пикквикъ, вы упадете и расшибетесь, я знаю.

        - Прошу васъ не безпокоиться обо мн?, мой ангелъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ ласковымъ голосомъ,  - для меня тутъ н?тъ ни мал?йшей опасности, ув?ряю васъ. Не вертитесь, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, оборачиваясь назадъ.

        - Я стою хорошо, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ,  - только вамъ надобно поскор?е покончить этотъ разговоръ.  - Вы тяжелы, сэръ.

        - Еще минуту, Самуэль,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Я хот?лъ только сказать вамъ, мой ангелъ, что молодой другъ мой никогда бы не получилъ отъ меня согласія на эти тайные переговоры, еслибъ репутація ваша подверглась мал?йшей опасности. Зная мое присутствіе въ этомъ м?ст?, вы можете, конечно, говорить съ нимъ что угодно и сколько угодно. Вотъ все, мой ангелъ, что я хот?лъ сказать вамъ.

        - Очень вамъ благодарна, м-ръ Пикквикъ, очень, очень благодарна,  - сказала миссъ Алленъ, отирая платкомъ свои слезы.
        В?роятно, молодая д?вушка сказала бы еще что-нибудь, еслибъ вдругъ голова м-ра Пикквика не исчезла съ величайшей быстротой. Онъ им?лъ неосторожность оступиться на плеч? Самуэля и упалъ на землю. Это, однакожъ, нисколько не смутило великаго челов?ка. Быстро поднялся онъ на ноги и, приказавъ м-ру Винкелю скор?е оканчивать свиданіе, поб?жалъ изъ садовой калитки въ переулокъ съ пылкой энергіей и отвагой молодого челов?ка. Подстрекаемый благимъ прим?ромъ, м-ръ Винкель мгновенно вспрыгнулъ на ст?ну, и только пріостановился на минуту дать приличное наставленіе Самуэлю относительно его господина.

        - Я ужъ тутъ приму свои м?ры,  - отв?чалъ Самуэль.  - Оставьте его на мои руки.

        - Да гд? онъ? Что онъ д?лаетъ, Самуэль?  - спросилъ м-ръ Винкель.

        - Пот?ха да и только,  - откликнулся Самуэль, выглядывая изъ садовой калитки.  - Старшина на караул? и расхаживаетъ по переулку съ своимъ фонаремъ, точь-въ-точь, какъ незабвенный Гай-Фоксъ [Guy Fawkes. Такъ назывался челов?къ, пойманный на м?ст? преступленія, съ фонаремъ въ рукахъ, во время изв?стнаго "пороховаго заговора". Портретъ Гай-Фокса ежегодно сожигался при стеченіи многочисленной публики, и обрядъ этотъ прекратился недавно.] . Отродясь я не видалъ такого молодца. Бьюсь объ закладъ, что сердце его родилось раньше его т?ла, по крайней м?р? двадцатьюпятью годами.
        Но м-ръ Винкель уже не слушалъ бол?е этого великол?пнаго панегирика своему другу. Соскочивъ со ст?ны, онъ бросился прямо къ ногамъ миссъ Арабеллы и сталъ изливать передъ нею свои страстныя чувства съ такимъ краснор?чіемъ, которое могло быть достойно даже самого м-ра Пикквика.
        Между т?мъ, какъ вс? эти событія происходили на открытомъ воздух?, одинъ пожилой джентльменъ ученой профессіи сид?лъ въ своей библіотек? за два или за три дома и писалъ философскій трактатъ, промачивая по временамъ свое горло стаканомъ кларета изъ объемистой бутылки, стоявшей подл? него на толстомъ фоліант?. Терзаемый мукой головоломной работы, пожилой джентльменъ посматривалъ время отъ времени то на коверъ, то на потолокъ, то на ст?ны и, когда ни коверъ, ни потолокъ, ни ст?нные обои не могли ос?нить вдохновеніемъ его отуманеннаго мозга, ученый мужъ считалъ необходимымъ выставлять свою голову изъ открытаго окна.
        Собирая такимъ образомъ свои разс?янныя мысли, пожилой джентльменъ уже давно смотр?лъ на окружающій мракъ, какъ вдругъ вниманіе его обратилось на блестящую струю св?та, появившуюся въ воздух? въ незначительномъ разстояніи отъ его жилища. Мгновенно св?тъ исчезъ; но черезъ н?сколько времени, феноменъ повторился снова, не однажды или дважды, но н?сколько разъ сряду. Ученый мужъ положилъ перо и началъ размышлять, какими естественными причинами можетъ быть объяснено явленіе этого рода.
        Это не метеоръ: блестящая точка слишкомъ низка для метеора. Не св?тлякъ: слишкомъ высока. Никакъ нельзя сказать, что это ignis Fatuus, или св?тоноска, или фейерверкъ. Что-жъ это такое? какой-нибудь необыкновенный и чудесный феноменъ природы, еще неизсл?дованный досел? ни однимъ естествоиспытателемъ. Н?тъ сомн?нія, ему первому суждено было открыть это явленіе, и онъ обезсмертитъ свое имя, если внесетъ его въ л?тописи науки. Преисполненный этими мыслями, натуръ-философъ схватилъ опять свое перо и записалъ на скорую руку годъ, м?сяцъ, день, часъ, минуту и секунду, когда онъ первый разъ увид?лъ необыкновенное явленіе, сопровождавшееся такими-то, такими-то и такими-то признаками. Все это впосл?дствіе должно было послужить матеріаломъ для огромнаго трактата въ пять томовъ in-quarto, исполненнаго великихъ изсл?дованій и глубочайшихъ соображеній, которымъ предполагалось удивить и озадачить вс?хъ мудрецовъ въ подлунномъ мір?.
        Погруженный въ созерцаніе своего будущаго величія и славы, натуръ-философъ облокотился съ большимъ комфортомъ на спинку своихъ креселъ. Таинственный св?тъ изливался еще съ большимъ великол?піемъ ч?мъ прежде, перепархивая съ одной точки на другую по разнымъ направленіямъ глухого переулка и вращаясь, повидимому, въ такой-же эксцентрической орбит?, какъ кометы.
        Ученый мужъ былъ холостякъ. За неим?ніемъ жены, которой можно было бы сообщить результаты своихъ наблюденій, онъ позвонилъ слугу.

        - Проффль,  - сказалъ ученый джентльменъ,  - въ воздух? совершаются нын?шнюю ночь какія то необыкновенныя явленія.  - Вид?ли-ли вы это?  - сказалъ онъ, указывая изъ окна на св?тящуюся точку, которая въ эту минуту появилась опять.

        - Да, сэръ, я вид?лъ.

        - Что вы объ этомъ думаете, сэръ?

        - Что я объ этомъ думаю, сэръ, объ этомъ то-есть?

        - Да. Вы родились и выросли въ деревн?. Что вы можете сказать въ объясненіе этого блуждающаго св?та?
        Ученый джентльменъ съ улыбкой взглянулъ на своего слугу, какъ будто желая предварить, что онъ ничего не смыслитъ въ этихъ вещахъ. Проффль призадумался.

        - Это должно быть воры, сэръ,  - сказалъ онъ, наконецъ.

        - Вы глупы; можете убираться въ кухню,  - сказалъ ученый джентльменъ.

        - Покорно васъ благодарю, сэръ,  - сказалъ Проффль.  - И ушелъ.

        - Легко однакожъ можетъ статься,  - подумалъ ученый джентльменъ, что предположеніе дурака Проффля получитъ н?которое значеніе и силу, если не опровергнуть его въ самомъ начал?.
        Тревожимый этой мыслью, философъ над?лъ шляпу и быстро поб?жалъ въ садъ, чтобъ обсл?довать знаменитый феноменъ на самомъ м?ст? его появленія.
        Минуты за дв? до выхода ученаго мужа, м-ръ Пикквикъ съ неимов?рною скоростью бросился изъ переулка въ садъ и сообщилъ фальшивую тревогу, будто въ переулк? собираются толпы народа. Услышавъ эту оглушительную в?сть, м-ръ Винкель быстро перепрыгнулъ черезъ ст?ну, a миссъ Арабелла поб?жала къ своему дому. Мери заперла калитку, и наши искатели приключеній стремительно бросились въ переулокъ въ ту самую минуту, когда ученый джентльменъ отпиралъ калитку своего сада.

        - Ну, господа, теперь надобно держать ухо востро, шепнулъ Самуэль, который, разум?ется, б?жалъ впереди вс?хъ.  - Выставьте фонарь, м-ръ Пикквикъ.
        Когда выставленный фонарь осв?тилъ пространство, Самуэль увид?лъ почти передъ своимъ носомъ фигуру какого-то челов?ка весьма подозрительной наружности и, не говоря дурного слова, ударилъ его по голов?, отчего ученый джентльменъ (то былъ онъ) отпрянулъ назадъ и прислонился спиною къ садовой ст?н?. Совершивъ этотъ подвигъ съ великой ловкостью и быстротою, Самуэль взвалилъ себ? на спину м-ра Пикквика, и посл?довалъ по переулку за м-ромъ Винкелемъ съ такою скоростью, которая, принимая въ соображеніе тяжелый грузъ на его спин?, могла казаться истинно изумительною.

        - Отдохнули ли вы, сэръ?  - спросилъ Самуэль, когда они достигли до конца переулка.

        - Отдохнулъ; спасибо, мой другъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Въ такомъ случа?, дайте немножко вздохнуть и мн?,- сказалъ м-ръ Уэллеръ, поставивъ на ноги своего господина.  - Б?гите между нами, сэръ. Теперь близехонько.
        Ободренный такимъ образомъ, м-ръ Пикквикъ посп?шилъ сд?лать лучшее употребленіе изъ своихъ ногъ, и можно вывести положительное заключеніе, что сапоги великаго челов?ка равнялись на этотъ разъ, по своей быстрот?, превосходнымъ самоходамъ.
        Карета стояла уже давно, лошади отдохнули, дорога была гладка, кучеръ не дремалъ. Искатели приключеній подлет?ли къ подъ?зду "Зеленого куста", прежде ч?мъ м-ръ Пикквикъ усп?лъ отдышаться.

        - Экспедиція кончена молодецки, я над?юсь,  - сказалъ Самуэль, помогая своему господину выйти изъ кареты.  - Не стойте зд?сь на открытомъ воздух? посл? такихъ изнурительныхъ трудовъ.  - Прошу извинить, сэръ,  - продолжалъ Самуэль, высаживая м-ра Винкеля,  - д?ла ваши обстоять благополучно, если не ошибаюсь?
        М-ръ Винкель съ жаромъ схватилъ руку своего друга и шепнулъ ему на ухо.

        - Все хорошо, Самуэль; прекрасно!
        М-ръ Уэллеръ, въ знакъ совершеннаго пониманія, ударилъ себя по носу, улыбнулся, подмигнулъ и принялся, съ веселымъ духомъ, закрывать подножки экипажа.
        Натуръ-философъ между т?мъ написалъ, черезъ н?сколько времени, превосходный трактатъ, исполненный великой учености и глубочайшихъ соображеній. Онъ доказалъ неоспоримыми фактами, что "эти летучіе огни, возвышавшіеся на полтора фута отъ поверхности земли, были произведены д?йствіемъ электричества, и это между прочимъ явствовало изъ того, что онъ, ученый мужъ, при выход? изъ калитки, внезапно получилъ электрическій ударъ, оглушившій его по крайней м?р? на четверть часа". Онъ сообщилъ свою диссертацію достопочтеннымъ сочленамъ разныхъ ученыхъ обществъ, которые, вс? вообще и каждый порознь, признали въ немъ несомн?нное присутствіе всеобъемлющей силы таланта. М-ръ Пикквикъ, какъ президентъ и основатель знаменитаго клуба, тоже получилъ экземпляръ этого сочиненія.
        Глава XL. Новыя сцены въ драм? жизни великаго челов?ка

        Въ остальное время, назначенное м-ромъ Пикквикомъ для проведенія въ Бат?, не случилось бол?е никакихъ зам?чательныхъ событій. Пикквикисты пили минеральную воду, предпринимали за городъ увеселительныя по?здки и вообще вели жизнь, сообразную съ правилами строгой гигіены. Между т?мъ, зас?данія въ суд? начались. Къ концу первой ихъ нед?ли м-ръ Пикквикъ и его друзья должны были возвратиться въ Лондонъ, и великій челов?къ, сопровождаемый своимъ слугою, отправился прямо на свою прежнюю квартиру въ гостиниц? "Коршуна и Джорджа".
        На третье утро посл? ихъ прибытія, въ ту пору, когда часы въ Сити, взятые отд?льно, пробили девять разъ, и взятые собирательно, прогуд?ли около девятисотъ разъ, м-ръ Самуэль Уэллеръ посл? завтрака гулялъ съ большимъ комфортомъ по широкому двору "Коршуна и Джорджа". Въ это время y воротъ гостиницы остановился весьма зат?йливый экипажъ, изъ котораго, бросивъ возжи толстому челов?ку, сид?вшему сзади, выпрыгнулъ съ великимъ проворствомъ какой-то странный джентльменъ, созданный какъ будто нарочно для этого экипажа.
        Экипажъ былъ не то, чтобъ джигъ, и совс?мъ не то, что стенгопъ. Былъ онъ вовсе не то, что обыкновенно называютъ собачьей тел?жкой, и не то, что слыветъ подъ энергическимъ названіемъ гильотиннаго кабріолета; при всемъ томъ, онъ чуднымъ образомъ совм?щалъ въ себ? характеръ вс?хъ этихъ машинъ. Его кузовъ блисталъ св?жей желтой краской, оглобли и колеса лоснились черной; кучеръ сид?лъ на мягкихъ подушкахъ, возвышавшихся фута на два отъ перилъ. Гн?дой конь былъ довольно статенъ; но видъ его, т?мъ не мен?е, былъ дерзокъ и оскорбительно нахаленъ, какъ y ц?пной собаки, и это удивительнымъ образомъ согласовалось съ общимъ характеромъ экипажа и его влад?льца.
        Влад?лецъ былъ джентльменъ л?тъ сорока, съ черными какъ смоль волосами и предлинными усами такого же цв?та. Од?тъ онъ былъ франтовски, и разныя ювелирныя вещицы огромнаго разм?ра сіяли какъ на его пальцахъ, такъ и на груди. Черный байковый сюртукъ фантастическаго фасона достигалъ y него до самыхъ пятокъ. При выход? изъ экипажа, онъ засунулъ свою л?вую руку въ одинъ изъ кармановъ этого сюртука, между т?мъ какъ правая рука вытащила изъ другого кармана ярко-блестящій шелковый платокъ, которымъ онъ весьма искусно смахнулъ дв? или три пылинки съ своихъ лакированныхъ сапогъ. Зат?мъ, скомкавъ платокъ въ своей рук?, джентльменъ поправилъ шляпу, пріободрился, крякнулъ и молодцевато выступилъ на широкій дворъ.
        Отъ вниманія Самуэля не ускользнуло, что въ то время, когда джентльменъ выходилъ изъ экипажа, другой мужчина, од?тый весьма скудно и неопрятно, въ с?ромъ сюртук? безъ многихъ пуговицъ, посмотр?лъ съ какимъ-то особеннымъ любопытствомъ на ворота и потомъ остановился какъ вкопанный на двор?. Не предвидя ничего добраго отъ этого визита, м-ръ Уэллеръ остановился передъ крыльцомъ и загородилъ дорогу франтовски од?тому джентльмену.

        - Ну, посторонитесь-ка, любезный,  - сказалъ джентльменъ, толкнувъ довольно неучтиво м-ра Уэллера.

        - A чего угодно вашей милости?  - отв?чалъ Самуэль, отражая толчокъ энергическимъ движеніемъ своего локтя.

        - Н?тъ, братъ, съ нами этакъ не шутятъ,  - отв?чалъ влад?лецъ байковаго сюртука, возвышая постепенно свой голосъ.  - Эй, Смаучъ!

        - Что такое, сэръ?  - промычалъ брюзгливымъ тономъ мужчина въ оборванномъ сюртук?, усп?вшій въ продолженіе этого разговора пододвинуться на н?сколько шаговъ.

        - Да вотъ этотъ молодой челов?къ вздумалъ грубіянить,  - сказалъ принципалъ, давая другой толчокъ Самуэлю.

        - Мы его уймемъ,  - промычалъ Смаучъ, отпихнувъ весьма неучтиво Самуэля.
        Этотъ посл?дній толчокъ, сд?ланный опытной рукою м-ра Смауча, произвелъ ожидаемое д?йствіе. Между т?мъ, какъ Самуэль, отражая нападеніе, старался пригвоздить къ ст?н? туловище неучтиваго незнакомца, принципалъ его, очистивъ дорогу, пробрался въ буфетъ, куда, посл? непродолжительной возни съ м-ромъ Смаучемъ, посл?довалъ за нимъ и м-ръ Уэллеръ.

        - Доброе утро, моя милая,  - сказалъ принципалъ, обращаясь къ молодой д?вушк? за буфетомъ съ ботанибейскою ловкостью и любезностью жителей Южнаго Валлиса;- въ какомъ зд?сь нумер? квартируетъ м-ръ Пикквикъ?

        - Проводите его, Томми,  - сказала буфетчица трактирному слуг?, не удостаивая ни однимъ взглядомъ вопрошавшаго джентльмена.
        Слуга пошелъ наверхъ въ сопровожденіи джентльмена въ байковомъ сюртук?. Самуэль посл?довалъ за ними по л?стниц?, выд?лывая на дорог? разные, бол?е или мен?е презрительные жесты къ неизр?ченной пот?х? слугъ и другихъ зрителей галлереи. М-ръ Смаучъ, задержанный сильнымъ припадкомъ кашля, остался внизу передъ наружной дверью.
        М-ръ Пикквикъ еще почивалъ въ своей постели, когда этотъ ранній гость, сопровождаемый Самуэлемъ, вошелъ въ его комнату. Произведенный ими шумъ разбудилъ его.

        - Воды, Самуэль, бриться,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, выставляя голову изъ подъ занав?са.

        - Брейтесь скор?е, м-ръ Пикквикъ,  - сказалъ пос?титель, раздвигая об? половинки занав?са.  - Я принесъ предписаніе арестовать васъ, по д?лу вдовы Бардль. Вотъ бумага. И вотъ моя карточка.
        И слегка, по дружески, ударивъ м-ра Пикквика по плечу, депутатъ шерифа - это былъ онъ - бросилъ свою карточку на од?яло и вынулъ золотую зубочистку изъ кармана своего жилета.

        - Фамилія моя - Немби, сэръ,  - сказалъ депутатъ шерифа въ то время, какъ м-ръ Пикквикъ вынималъ изъ-подъ подушки очки и над?валъ ихъ на носъ, чтобъ прочесть поданную ему карточку.  - Живу на Колокольной алле?, въ Кольманской улиц?.
        При этомъ Самуэль Уэллеръ, не спускавшій глазъ съ пуховой шляпы м-ра Немби, началъ свою р?чь такимъ образомъ:

        - Вы не квакеръ ли, позвольте васъ спросить?

        - A вотъ вы y меня узнаете, кто я такой,  - отв?чалъ съ негодованіемъ м-ръ Немби.  - Я постараюсь на этихъ дняхъ научить васъ, какъ должно обращаться съ порядочными людьми.

        - Покорно благодарю,  - сказалъ Самуэль.  - Я дамъ вамъ такой же урокъ, если позволите. Шляпу долой, м-ръ Немби!
        Съ этими словами, м-ръ Уэллеръ, д?лая шагъ впередъ, перекинулъ шляпу м-ра Немби на другой конецъ комнаты, и это движеніе было произведено съ такой внезапной быстротою, что депутатъ едва не проглотилъ своей золотой зубочистки.

        - Прошу зам?тить это, м-ръ Пикквикъ,  - сказалъ озадаченный депутатъ, задыхаясь отъ гн?ва,  - исполняя свою обязанность, я получилъ оскорбленіе отъ вашего слуги въ собственной вашей комнат?. Я нахожусь в_ъ т_?_л_е_с_н_о_м_ъ с_т_р_а_х_? [I am in bodily fear - юридическая фраза. Подвергаясь опасности получить отъ обидчика т?лесное оскорбленіе, обиженный идетъ въ судъ и говоритъ, что онъ находится въ т?лесномъ страх?. Потребованный къ отв?ту, обидчикъ даетъ клятвенное об?щаніе не трогать своего истца. Вм?ст? съ т?мъ, онъ представляетъ двухъ поручителей, которые объявляютъ подъ присягой, что обидчикъ въ продолженіе дв?надцати м?сяцевъ будетъ хранить общественную тишину, to keep the peace, иначе они, поручители, обязываются внести такую-то денежную сумму. Прим?ч. перев.] . Будьте свид?телемъ, м-ръ Пикквикъ.

        - Не слушайте его, сэръ,  - перебилъ Саму-эль.  - Вы ничего не вид?ли и не слышали. Закройте глаза, заткните уши. Я попробую, если позволите, выбросить его изъ окна.

        - Самуэль!  - строго сказалъ м-ръ Пикквикъ, возвышая свой голосъ,  - если вы станете грубить и сд?лаете хоть мал?йшее оскорбленіе этому джентльмену, я принужденъ буду отпустить васъ, Самуэль, сію же минуту.

        - Какъ же это, сэръ!..  - сказалъ Самуэль.

        - Прикусите свой языкъ,  - перебилъ м-ръ Пикквикъ.  - Поднимите шляпу и подайте ее.
        Но Самуэль на этотъ разъ р?шительно отказался отъ повиновенія. Озабоченный немедленнымъ приведеніемъ въ исполненіе своего д?ла, депутатъ принужденъ былъ самъ поднять свою шляпу, и при этомъ вырвались изъ его устъ разныя энергическія угрозы, которыя, однакожъ, Самуэль выслушалъ съ удивительнымъ спокойствіемъ, ограничившись однимъ только зам?чаніемъ, что если м-ръ Немби вздумаетъ опять накрыться шляпой, то онъ вм?нитъ себ? въ обязанность зашвырнуть ее куда-нибудь подальше. М-ръ Немби, думая, в?роятно, что такой процессъ будетъ сопряженъ съ н?которыми неудобствами для него самого, уклонился представить искушеніе дерзкому слуг?, и скоро позвалъ м-ра Смауча. Изв?стивъ его, что вс? юридическія формы соблюдены, и что ему, Смаучу, остается только подождать, пока од?нется м-ръ Пикквикъ, Немби вышелъ изъ комнаты, и немедленно у?халъ на своемъ гн?дк?. Смаучъ пододвинулъ стулъ къ дверямъ, откашлянулся и сказалъ брюзгливымъ тономъ:

        - Скор?е пошевеливайтесь, сэръ. Время не терпитъ. У меня еще много д?ла кром? васъ.
        Когда м-ръ Пикквикъ од?лся, Самуэль получилъ приказаніе нанять карету, въ которой весь этотъ тріумвиратъ и отправился на Кольманскую улицу, что на Колокольной алле?. Къ счастью, разстояніе было очень невелико, иначе м-ръ Пикквикъ и его слуга могли бы испытать весьма значительныя неудобства, потому что Смаучъ былъ весьма скучный и безпокойный товарищъ: во всю дорогу онъ только-что откашливался и фыркалъ, не обнаруживая никакого желанія вступить въ разговоръ.
        Карета повернула въ узкую и темную улицу, и остановилась передъ домомъ съ жел?зными р?шетками во вс?хъ окнахъ [М-ръ Пикквикъ прі?халъ въ такъ называемый Spunging-House. Прим. перев.] . Дверные косяки украшались фамиліей и титуломъ м-ра Немби, депутата лондонскаго шерифа. Внутреннюю дверь отворилъ какой-то весьма неуклюжій джентльменъ, повидимому, близнецъ м-ра Смауча, снабженный огромнымъ ключомъ. М-ръ Пикквикъ вступилъ въ "общую залу".
        Общей залой была передняя комната, усыпанная св?жимъ пескомъ и пропитанная затхлымъ запахомъ табаку. М-ръ Пикквикъ поклонился тремъ джентльменамъ, сид?вшимъ въ комнат? при его вход?, и потомъ, отправивъ Самуэля къ своему адвокату, м-ру Перкеру, удалился въ темный уголокъ, и принялся съ жив?йшимъ любопытствомъ наблюдать своихъ новыхъ товарищей.
        Одинъ изъ нихъ былъ еще юноша л?тъ девятнадцати или двадцати, который, несмотря на раннюю пору - было только десять часовъ утра,  - потягивалъ джинъ и курилъ сигару: судя по его наружности, особенно по красному носу и отвислымъ щекамъ, можно было безошибочно заключить, что онъ усердно предавался этимъ увеселительнымъ занятіямъ посл?дніе два или три года своей жизни. Насупротивъ него, упражняясь въ искусств? переворачивать угли въ камин? каблукомъ своего праваго сапога, сид?лъ забулдыжный молодецъ л?тъ тридцати, съ хриплымъ голосомъ и гемороидальнымъ цв?томъ лица: судя по его совершенно непринужденнымъ манерамъ, не трудно было догадаться, что онъ провелъ большую часть жизни въ бильярдныхъ комнатахъ или въ трактирахъ за буфетомъ. Третьимъ лицомъ въ общей зал? былъ мужчина среднихъ л?тъ въ старомъ черномъ фрак?, изнуренный, бл?дный, тоскливый. Онъ безпрестанно ходилъ по комнат? взадъ и впередъ, выглядывая по временамъ съ великимъ безпокойствомъ изъ окна, какъ будто онъ ждалъ кого-то.

        - Право, м-ръ Эрзли, вамъ не м?шало бы позаимствоваться моей бритвой на это утро,
        - сказалъ джентльменъ, разгребавшій уголья, искоса подмигивая своему молодому пріятелю, который потягивалъ джинъ.

        - Благодарю васъ, бритва не нужна мн?: я над?юсь выйти отсюда черезъ часъ или черезъ два,  - отв?чалъ скороговоркой печальный джентльменъ.
        Зат?мъ, подойдя къ окну и еще разъ обманувшись въ своемъ ожиданіи, онъ вздохнулъ глубоко и оставилъ комнату, всл?дствіе чего оба его товарища разразились громкимъ см?хомъ.

        - Ну, такой пот?хи я никогда не видывалъ!  - вскричалъ джентльменъ, предлагавшій бритву. Оказалось, что имя его Прейсъ.  - Никогда, никогда не видывалъ!
        М-ръ Прейсъ скр?пилъ это показаніе энергическимъ словцомъ и потомъ захохоталъ опять, къ очевидному наслажденію молодого парня, который, в?роятно, считалъ своего товарища однимъ изъ величайшихъ остряковъ во вселенной.

        - Пов?рите-ли вы, сударь мой,  - продолжалъ м-ръ Прейсъ, обращая р?чь свою къ м-ру Пикквику,  - пов?рите-ли вы, что этотъ молодецъ живетъ зд?сь ужъ больше нед?ли, и во все это время не брился ни разу, потому, говоритъ онъ, что часа черезъ два его выпустятъ отсюда, и онъ выбр?ется дома.

        - Б?дняжка!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - Неужели ему такъ мало надежды выбраться изъ своего затруднительнаго положенія?

        - Надежды? Какая тутъ надежда!  - возразилъ м-ръ Прейсъ.  - Я готовъ прозакладывать голову, если ему удастся вырваться на волю раньше десяти л?тъ.
        Съ этими словами м-ръ Прейсъ весьма искусно щелкнулъ пальцами и дернулъ за сонетку.

        - Принесите мн? листъ бумаги, Кроки,  - сказалъ м-ръ Прейсъ вошедшему слуг?, котораго по платью и физіономіи можно было принять за обанкротившагося гуртовщика: и подайте хорошій стаканъ пунша, Кроки, слышите ли? Я нам?ренъ писать письмо къ своему старику, a для этого, вы знаете, не м?шаетъ зарядить себя порядкомъ, иначе пожалуй, ничего не вышибешь изъ этой старческой головы.
        При этой забавной р?чи молодой парень залился превеселымъ см?хомъ.

        - Все на св?т? трынъ-трава!  - сказалъ м-ръ Прейсъ.  - Сиди y моря и жди погоды, a покам?стъ, кути на пропалую: не такъ ли?

        - Разум?ется такъ,  - сказалъ молодой джентльменъ.

        - Мы съ тобой не разойдемся никогда, мой милый,  - сказалъ Прейсъ.  - Ты, какъ и я, вид?лъ св?тъ и знаешь ц?ну жизни.

        - Да-таки я испыталъ кое что на своемъ в?ку и могу сказать, что вид?лъ св?тъ,  - отв?чалъ молодой челов?къ. Онъ смотр?лъ на св?тъ черезъ грязныя окна трактирныхъ буфетовъ.
        Чувствуя невольное отвращеніе отъ этого разговора и отъ грязнаго общества двухъ собес?дниковъ, м-ръ Пикквикъ хот?лъ уже потребовать для себя особый нумеръ, но пріостановился на минуту, когда въ комнату вошли два незнакомца весьма благородной наружности, и од?тые по джентльменски. При вид? ихъ молодой парень бросилъ въ каминъ свою сигару и шепнулъ товарищу, что теперь д?лишки его будутъ авось устроены превосходно. Зат?мъ онъ см?ло подошелъ къ незнакомцамъ и остановился передъ ними.
        Оказалось, однакожъ, что "д?лишки" молодого челов?ка устраивались далеко не такъ, какъ онъ предполагалъ. М-ръ Пикквикъ невольно подслушалъ суровый разговоръ двухъ незнакомцевъ, разсуждавшихъ о безпутномъ поведеніи и о неоднократномъ злоупотребленіи великодушнаго прощенья. Наконецъ, одинъ изъ этихъ джентльменовъ, старшій по л?тамъ, повелъ р?чь на счетъ тюрьмы въ улиц? Б?лаго Креста, причемъ б?дный юноша, несмотря на свое знакомство съ жизнью и людьми, склонилъ свою голову на столъ и зарыдалъ во всеуслышаніе [И было о чемъ. Молодой челов?къ над?ялся до настоящей минуты, что отецъ его или родственники заплатятъ его долги, и онъ будетъ освобожденъ изъ Spunging-House, куда, впрочемъ, могли посадить его за буйство или вообще за безпорядочную жизнь. Надежда не сбылась. Его отведутъ въ Whitecross-Street, въ улицу Б?лаго Креста, гд? находится долговая тюрьма и вм?ст? исправительный домъ. Должно зам?тить, что въ Англіи, какъ и везд?, тюрьмы им?ютъ различныя степени и названія. Вс?хъ тюремъ въ конц? восемнадцатаго в?ка считалось въ одномъ Лондон? восемнадцать, и въ нихъ содержалось ежегодно до 50,000
арестантовъ разнаго рода. Теперь число тюремныхъ заведеній ограничивается только тринадцатью. Главн?йшія и вм?ст? древн?йшія между ними: Тауеръ или Башня Ньюгетъ, гд? прежде содержались безразлично всякіе арестанты. Такой же характеръ им?лъ такъ называемый Флитъ или флотская тюрьма, получившая особенную изв?стность и значеніе въ шестнадцатомъ в?к?. Впосл?дствіи Флитъ и Маршальси были обращены исключительно въ долговыя тюрьмы. Но въ 1815 году построили для содержанія должниковъ новую тюрьму, называемую Oilspur street Compter. Скоро однакожъ этотъ тюремный замокъ см?нился другимъ, построеннымъ для этой ц?ли въ Уайткросс? или улиц? Б?лаго Креста. Авторъ, написавшій свой романъ въ 1838 году, поведетъ м-ра Пикквика въ Флитъ. Эта тюрьма, какъ и Маршальси, совс?мъ уничтожена въ 1842 году, и должниковъ стали заключать въ такъ называемую Queen's Prison, или тюрьму Королевы - обширн?йшее зданіе, пом?щенное въ конц? города, за кварталомъ Боро. Въ этомъ замк?
224 комнаты, и число должниковъ, содержимыхъ въ нихъ, переходитъ весьма часто за пятьсотъ. Должно зам?тить, что въ Лондон?, преимущественно усиліями лорда Брума, произошли значительныя изм?ненія относительно устройства, содержанія и внутренняго порядка тюремныхъ замковъ, и мы должны предупредить читателей, что многія описанія Диккенса, пом?щенныя какъ въ этой, такъ и въ посл?дующихъ главахъ, представляются теперь совершенн?йшимъ анахронизмомъ. Прим?ч. перев.] . Вполн? довольный этимъ внезапнымъ изліяніемъ гуманныхъ чувствъ б?днаго юноши, очевидно совращеннаго дурнымъ товариществомъ съ истиннаго пути жизни, м-ръ Пикквикъ позвонилъ слуг? и, всл?дствіе настоятельнаго требованія, ему немедленно отвели особую комнату съ ковромъ, столомъ, стульями, буфетомъ, диваномъ, и украшенную сверхъ того изящнымъ зеркаломъ и разными старинными картинами. Зд?сь онъ им?лъ удовольствіе слышать весьма ясно игру на фортепіано м-съ Немби и шумъ ея маленькихъ д?тей. Между т?мъ, онъ заказалъ для себя завтракъ, и къ завтраку подосп?лъ м-ръ Перкеръ.

        - Ага, почтенн?йшій,  - сказалъ маленькій адвокатъ,  - пригвоздили наконецъ вашу милость, э? Ну, тужить нечего я полагаю, потому что вы уб?дитесь въ нел?пости своего поведенія. Сегодня я сд?лалъ окончательный итогъ неустойки и вс?хъ судебныхъ издержекъ по этому д?лу: ч?мъ скор?е мы покончимъ, т?мъ лучше. Времени терять нечего. Немби скоро долженъ воротиться домой. Что-жъ вы скажете, почтенн?йшій? Сами вы напишете вексель на вашего банкира, или мн? поручите эту обязанность?
        Говоря это, маленькій адвокатъ самодовольно потиралъ руками; но веселость его совс?мъ исчезла, когда онъ взглянулъ на суровое лицо м-ра Пикквика.

        - Перкеръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, прошу васъ не говорить мн? объ этомъ ни полслова. Я не вижу никакой надобности оставаться въ этомъ дом?. Пусть ведутъ меня въ тюрьму сегодня же, сейчасъ.

        - Вамъ нельзя идти въ Уайткроссъ, почтенн?йшій,  - сказалъ Перкеръ.  - Невозможно! Тамъ уже занято шестьдесятъ кроватей, и тюрьма заперта шестнадцать часовъ въ сутки.

        - Ну, такъ пусть ведутъ меня въ другую тюрьму: мн? все равно,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Только, ч?мъ скор?й, т?мъ лучше.

        - Вы можете идти въ Флитъ, почтенн?йшій, если ужъ непрем?нно вы р?шились заточить себя,  - сказалъ Перкеръ.

        - Флитъ, такъ Флитъ, нечего тутъ долго думать,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Позавтракаю, и маршъ въ тюрьму.

        - Погодите, почтенн?йшій, погодите: эти вещи не такъ скоро д?лаются,  - возразилъ м-ръ Перкеръ.  - Да и стоитъ ли торопиться прибытіемъ въ такое м?сто, откуда не чаютъ вырваться вс? другія живыя души? Мы еще должны напередъ получить Наbeas corpus [Юридическій латинскій терминъ. Такъ называется данная изъ Суда королевскихъ адвокатовъ (Sergeant's Inn) бумага, уполномочивающая переходъ изъ одного суда въ другой, или, смотря по обстоятельствамъ, изъ одной тюрьмы въ другую. Приказъ объ освобожденіи отъ тюремнаго заключенія тоже называется Наbeas corpus. Прим?ч. перевод.] . Въ суд? не будетъ сегодня зас?данія до четырехъ часовъ. Намъ сл?дуетъ подождать.

        - Очень хорошо,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ съ невозмутимымъ спокойствіемъ.  - Въ такомъ случа?, мы зд?сь можемъ пооб?дать въ два часа. Озаботьтесь на счетъ об?да, Самуэль, и распорядитесь, чтобъ приготовили котлеты подъ картофельнымъ соусомъ.
        Такимъ образомъ, м-ръ Пикквикъ остался непреклоннымъ, несмотря на вс? уб?жденія и юридическія доказательства своего адвоката. Котлеты явились и исчезли въ свое время; Самуэль нанялъ карету, и они отправились въ судъ, прождавъ около часа м-ра Немби, который сегодня об?далъ очень долго, потому что y него были гости.
        Въ суд? (Sergeants'inn) зас?даніе производилось уже давно, и въ этотъ день было, повидимому, очень много д?ла, судя по чрезм?рной хлопотливости адвокатскихъ писарей, которые безпрестанно входили и выходили съ кипами бумагъ подъ мышкой. Президентствовали двое судей, одинъ изъ King's Bench, другой изъ Common Pleas. Когда пріятели наши до?хали до низкихъ сводовъ, образующихъ входъ въ судебную палату, Перкеръ на минуту остановился y воротъ расплатиться съ извозчикомъ и получить y него сдачу, a м-ръ Пикквикъ, удалившись на н?которое разстояніе, принялся наблюдать толпу страннаго народа, сгруппировавшагося около суда.
        Всего бол?е обратили на себя его вниманіе трое или четверо мужчинъ весьма невзрачной наружности, которые съ какими-то особенными ужимками раскланивались съ проходившими адвокатами. Ясно, что зд?сь были y нихъ постоянныя д?ла, но какія именно, м-ръ Пикквикъ недоум?валъ. Одинъ изъ нихъ былъ долговязый и немножко прихрамывавшій джентльменъ въ черномъ истасканномъ фрак? и б?ломъ галстух?; другой
        - дюжій и толстый д?тина въ такомъ же фрак? и запачканномъ красномъ галстух?; третій былъ сухопарый верзила съ рябымъ и пьянымъ лицомъ. Они ходили взадъ и впередъ, забросивъ руки назадъ, и по временамъ съ безпокойными физіономіями перешептывались съ писарями. М-ръ Пикквикъ припомнилъ, что ему случалось довольно часто вид?ть этихъ господъ, когда онъ проходилъ мимо Суда королевскихъ адвокатовъ, и теперь любопытство его было возбуждено въ высшей степени.
        Онъ уже хот?лъ осв?домиться на счетъ нихъ y м-ра Немби, который стоялъ подл?, поправляя огромное золотое кольцо на своемъ мизинц?, какъ тутъ подосп?лъ Перкеръ и, зам?тивъ, что времени терять не должно, пошелъ въ судъ. Лишь только м-ръ Пикквикъ сд?лалъ н?сколько шаговъ за своимъ адвокатомъ, хромоногій джентльменъ подскочилъ къ нему и, учтиво прикоснувшись къ полямъ своей шляпы, вручилъ ему писанную карточку. Не желая оскорбить отказомъ в?жливаго незнакомца, м-ръ Пикквикъ взялъ карточку и положилъ ее въ свой жилетный карманъ.

        - Вотъ сюда, почтенн?йшій,  - сказалъ Перкеръ, оборачиваясь, передъ входомъ въ одну изъ конторъ, къ своимъ товарищамъ, которые шли позади.  - Ба! вамъ что надобно?
        Посл?дній вопросъ относился къ хромоногому джентльмену, который тоже, не бывъ зам?ченъ м-ръ Пикквикомъ, шелъ вм?ст? съ ними. Въ отв?тъ на это хромоногій джентльменъ прикоснулся опять къ полямъ своей шляпы и указалъ съ весьма учтивыми ужимками на м-ра Пикквика.

        - Н?тъ, н?тъ,  - сказалъ Перкеръ, улыбаясь,  - намъ не нужно васъ, почтенн?йшій, намъ не нужно васъ.

        - Прошу извинить, сэръ,  - отв?чалъ хромоногій.  - Джентльменъ взялъ мою карточку. Над?юсь, вы воспользуетесь моими услугами, сэръ. Джентльменъ кивнулъ мн?. Онъ скажетъ вамъ. Вы в?дь кивнули мн?, сэръ?

        - Пустяки, пустяки! Вы в?дь и не думали кивать, Пикквикъ? Ошибка, почтенн?йшій, ошибка,  - сказалъ Перкеръ.

        - Этотъ господинъ подалъ мн? свою карточку,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, вынимая ее изъ жилетнаго кармана.  - Я счелъ нужнымъ взять ее, и мн? въ самомъ д?л?, интересно было взглянуть на досуг?, что это такое.
        Адвокатъ расхохотался и, возвращая карточку хромоногому джентльмену, объявилъ еще разъ, что все это произошло по ошибк?. Хромоногій разсердился и поковылялъ назадъ, не сказавъ ни слова.

        - Кто это такой?  - шопотомъ спросилъ Пикквикъ.

        - Поручитель,  - отв?чатъ Перкеръ.

        - Кто?

        - Поручитель.

        - Неужели?

        - Да, почтенн?йшій, ихъ тутъ около дюжины. Они готовы поручиться за васъ на какую угодно сумму, если вы дадите имъ полкроны. Интересный промыселъ: не правда ли?  - сказалъ Перкеръ, угощая свой носъ щепотью табаку.

        - Что вы говорите?! Долженъ-ли я понимать, что эти люди пріобр?таютъ средства къ существованію т?мъ, что даютъ передъ судьями фальшивыя клятвы за полкроны? Клятвопреступленіе за полкрону.  - Боже мой,  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, пораженный этимъ открытіемъ.

        - Право, почтенн?йшій, я не знаю, что сказать вамъ на это,  - отв?чалъ маленькій адвокатъ.  - Клятвопреступничество, конечно, ужасное слово, да, ужасное. Это скор?е юридическая фикція, почтенн?йшій, ничего больше.
        Сказавъ это, адвокатъ пожалъ плечами, улыбнулся, взялъ другую щепоть табаку и пошелъ въ контору судейскаго письмоводителя.
        Это была зам?чательно грязная комната съ низкимъ потолкомъ и старыми панельными ст?нами. Св?тъ не проникалъ сюда ни съ одной стороны, и хотя на двор? было еще св?тло, однакожъ зд?сь гор?ли на конторкахъ дв? большія сальныя св?чи. На одномъ конц? была дверь въ кабинетъ судьи: тутъ стояла толпа стряпчихъ, адвокатовъ и главныхъ письмоводителей, которыхъ допускали въ кабинетъ по очереди, смотря по тому, какъ были записаны ихъ имена въ реэстр?. Всякій разъ, какъ дверь отворялась для впуска очередныхъ, другіе, сл?довавшіе за ними, обнаруживали желаніе ворваться насильно, отчего происходилъ шумъ и гвалтъ, значительно увеличивавшіеся ссорою и крупнымъ разговоромъ т?хъ господъ, которые уже вид?ли судью. Словомъ, зд?сь была страшная толкотня и давка, какую только возможно представить себ? въ комнат? небольшого разм?ра.
        И не одни только эти господа производили р?зкіе звуки, способные оглушить непривычное ухо. На другомъ конц? комнаты, за деревянной перегородкой, стоялъ на утвержденномъ возвышеніи письмоводитель въ очкахъ, принимавшій присяги (affidativs), которыя большими пачками относились по временамъ, для окончательной подписи, въ кабинетъ судьи. Надлежало привести къ присяг? множество адвокатскихъ писарей, которые, не им?я физической возможности присягать вс? вдругъ, за одинъ разъ, т?снились и давили другъ друга, подвигаясь наперерывъ къ джентльмену въ очкахъ. Другой письмоводитель время отъ времени надсаждалъ свои легкія, перекликая фамиліи господъ, уже приведенныхъ къ присяг?, для врученія имъ бумаги, подписанной судьею. Вс? эти вещи, вм?ст? взятыя, производили неописанный гвалтъ. Былъ еще другой разрядъ лицъ, которыхъ обязанность состояла, по-видимому, только въ томъ, чтобы перекликать какъ можно громче фамиліи особъ, формально вытребованныхъ къ суду. Это производилось съ большимъ эффектомъ.
        Наприм?ръ. Недалеко отъ м-ра Пикквика, прислонившись къ ст?н?, стоялъ малый л?тъ четырнадцати, одаренный отъ природы звучнымъ теноромъ, и подл? него былъ клеркъ, обладавшій превосходнымъ басомъ.
        Клеркъ выступилъ съ пачкою бумагъ и бросилъ вокругъ себя пытливый взглядъ.

        - Сниггль и Блинкъ!  - закричалъ теноръ.

        - Поркинъ и Снобъ!  - прорев?лъ басъ.

        - Стомпи и Диконъ!  - прокричалъ вновь приб?жавшій писарь.
        Никто не отв?чалъ; но все суетилось и волновалось. Басъ и теноръ заголосили опять.
        Между т?мъ, письмоводитель въ очкахъ хлопоталъ, повидимому, изо вс?хъ силъ, приводя къ присяг? писарей. Форма присяги произносилась безъ всякой пунктуаціи и обыкновенно сопровождалась сл?дующими выраженіями:
        "Возьмите книгу въ свою правую руку имя ваше и подпись вашей руки, клянитесь, что будете поступать по долгу сов?сти и чести. Богъ съ вами шиллингъ вамъ сдачи - мелкихъ н?тъ ступайте!"

        - Ну, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - я думаю, уже приготовили Наbeas corpus.

        - A я такъ думаю, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ,  - что мы зд?сь путнаго не дождемся до св?топреставленія.
        Но Самуэль ошибся. Въ эту минуту изъ судейскаго кабинета воротился Перкеръ и взялъ м-ра Пикквика подъ руку. Вс? обычныя формы были приведены къ концу, Наbeas corpus было написано такимъ образомъ:
        "Симъ свид?тельствуется, что т?ло Самуила Пикквика поручается отнын? кустодіи типстафа [Tipstaff - полицейскій чиновникъ, который носитъ обыкновенно, какъ эмблему ареста, небольшую палочку (staff) съ металлическимъ набалдышникомъ. Прим. перев.] для того, чтобы онъ вв?рилъ оное т?ло храненію флитскаго тюремнаго замка, гд? оный Пикквикъ им?етъ содержаться до т?хъ поръ, пока не выплатитъ сполна вс?хъ судебныхъ издержекъ и не удовлетворитъ законнымъ образомъ вдову Бардль".

        - До этого пройдетъ слишкомъ много времени,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, улыбаясь.  - Самуэль, наймите карету. Прощайте, Перкеръ, прощайте, любезный другъ.

        - Зач?мъ прощайте! Я по?ду съ вами и посмотрю, какъ васъ пом?стятъ тамъ,  - сказалъ м-ръ Перкеръ.

        - Н?тъ, любезн?йшій, мн? бы хот?лось ?хать одному съ Самуэлемъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Какъ скоро меня тамъ устроятъ, я напишу къ вамъ - дамъ знать обо всемъ, и буду ожидать васъ немедленно. До т?хъ поръ - прощайте Перкеръ!
        Сказавъ это, м-ръ Пикквикъ сопровождаемый типстафомъ, с?лъ въ карету, и когда Самуэль пом?стился на козлахъ, карета двинулась съ м?ста.

        - Удивительный челов?къ!  - сказалъ Перкеръ, пріостанавливаясь, чтобы над?ть перчатки.

        - Какой бы чудесный банкротъ вышелъ изъ него, сэръ!  - зам?тилъ м-ръ Лоутонъ, стоявшій подл?.  - Онъ бы, я думаю, замучилъ вс?хъ этихъ комиссіонеровъ и ужъ, конечно, не испугался бы никакихъ угрозъ. Характеръ жел?зный, см?ю сказать,
        Но адвокатъ, повидимому, не обратилъ вниманія на зам?чаніе своего письмоводителя и молча пошелъ впередъ, не удостоивъ его отв?томъ.
        Наемная карета потащилась съ необыкновенной медленностью по направленію къ Флотской улиц?, гд? стояла знаменитая тюрьма.

        - Лошади б?гутъ лучше, зам?тилъ извозчикъ,  - когда ?детъ кто-нибудь впереди.
        И на этомъ основаніи они поплелись за деревенской тел?гой, которую имъ удалось настигнуть кое-какъ. Когда останавливалась тел?га - останавливались и они: тел?га подвигалась впередъ - подвигались и они. М-ръ Пикквикъ сид?лъ насупротивъ типстафа, который, уложивъ шляпу между своими кол?нами, беззаботно насвистывалъ какую-то п?сню и выглядывалъ по временамъ изъ окна кареты.
        Время производитъ чудеса, и вліяніе его распространяется даже на наемные экипажи, которымъ предстоитъ проб?жать пространство въ полторы мили. Лошади наконецъ остановились, и м-ръ Пикквикъ выісадился y жел?зныхъ воротъ Флита.
        Оглянувшись черезъ плечо на своего арестанта, чтобы удостов?риться въ его присутствіи, типстафъ пошелъ впередъ и, пройдя широкій дворъ, повернулъ нал?во въ корридоръ, гд?, передъ жел?зною дверью, встр?тилъ ихъ тюремщикъ съ ключами въ рукахъ. Скоро дверь заскрип?ла на своихъ огромныхъ петляхъ, и м-ръ Пикквикъ вступилъ во внутренность тюрьмы.
        Зд?сь они остановились. Когда типстафъ передалъ бумаги, м-ру Пикквику сказали, что онъ долженъ посид?ть, пока снимутъ съ него портретъ.

        - Снимутъ съ меня портретъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Образъ вашъ и подобіе, сэръ,  - отв?чалъ дюжій тюремщикъ.

        - Мы в?дь мастера снимать портреты, да было бы вамъ это изв?стно. Не усп?ете повернуться, и рисунокъ будетъ готовъ. Сядьте, сэръ, и будьте какъ дома.
        Повинуясь приглашенію, м-ръ Пикквикъ с?лъ, тогда Самуэль, остановившись за стуломъ, шепнулъ ему на ухо, что выраженіе "снимать портретъ" должно зд?сь понимать въ фигуральномъ смысл?.

        - Это значитъ, сэръ,  - сказалъ Самуэль,  - что тюремщики станутъ всматриваться въ ваше лицо, чтобы отличать васъ отъ другихъ арестантовъ.

        - А! такъ вотъ что!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Ну, пусть ихъ д?лаютъ свое д?ло. Я готовъ къ ихъ услугамъ.

        - Они задержатъ васъ недолго, сэръ, см?ю сказать. Видите-ли вы эти ст?нные часы?

        - Вижу.

        - Ихъ колеса тоже, что тюрьма въ тюрьм?, на подобіе птичьей кл?тки: не правда ли, сэръ?
        Когда Самуэль д?лалъ это философское зам?чаніе, м-ръ Пикквикъ уже зналъ, что сеансъ его начался. Толстый тюремщикъ, освобожденный теперь отъ своего череднаго караула, спокойно с?лъ на стулъ и безпечно посматривалъ на м-ра Пикквика, тогда какъ тщедушный и долговязый его товарищъ, которому приходилось стоять на караул?, сталь насупротивъ новаго арестанта, закинувъ руки подъ фалды, и устремилъ на него самый пристальный взглядъ. Третій, довольно суровый, джентльменъ, оторванный, очевидно, отъ своего ужина, потому что въ рукахъ его былъ кусокъ бутерброда, остановился передъ самымъ носомъ м-ра Пикквика и принялся изучать его черты съ напряженнымъ вниманіемъ и любопытствомъ. М-ръ Пикквикъ корчился неоднократно подъ этой операціей и вообще сид?лъ весьма неспокойно на своемъ стул?; однакожъ, въ продолженіе всего сеанса, онъ не сд?лалъ никому никакихъ зам?чаній, и даже Самуэль, сверхъ всякаго ожиданія, велъ себя съ удивительною скромностью. В?рный слуга размышлялъ о несчастномъ положеніи своего господина и старался р?шить въ своемъ ум? проблему, поступитъ ли онъ юридически, если позволитъ себ? заушить
кого-нибудь изъ этихъ странныхъ артистовъ.
        Наконецъ, портретъ былъ снятъ и м-ру Пикквику сказали, что онъ можетъ идти въ тюрьму.

        - Гд? я буду спать сегодня?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Это еще покам?стъ неизв?стно,  - отв?чалъ толстый тюремщикъ.  - Познакомьтесь напередъ съ своими товарищами, и завтра, авось, вы устроитесь, какъ сл?дуетъ. Первую ночь, можетъ быть, придется вамъ провести на голыхъ доскахъ; но къ этому можно привыкнуть.
        Къ счастію, однакожъ, открылось, что одинъ изъ тюремщиковъ им?лъ y себя лишнюю постель, и м-ръ Пикквикъ съ удовольствіемъ согласился взять ее на прокатъ.

        - Я покажу вамъ и постель, и номеръ,  - сказалъ обязательный тюремщикъ.  - Постель небольшая но, скажу я вамъ, лихая для спанья. Сюда пожалуйте, сэръ.
        Они прошли черезъ длинный корридоръ во внутреннюю дверь. Ключъ повернулся за ними, и м-ръ Пикквикъ, первый разъ въ своей жизни, очутился въ ст?нахъ долговой тюрьмы.
        Часть третья

        Глава XLI. О томъ, что случилось съ мистеромъ Пикквикомъ, когда онъ углубился во внутренность тюрьмы, какихъ должниковъ онъ увид?лъ, и какъ провелъ первую ночь

        М-ръ Томъ Рокеръ, джентльменъ, сопровождавшій м-ра Пикквика въ долговую тюрьму, круто повернулъ направо въ конц? длиннаго корридора, прошелъ черезъ жел?зныя ворота, стоявшія отворенными, и, поднявшись на верхнія ступени первой л?стницы, очутился наконецъ съ своимъ пл?нникомъ въ длинной узкой галлере?, грязной и низкой, вымощенной камнями, и тускло осв?щенной двумя небольшими окнами съ противоположныхъ концовъ.

        - Вотъ мы и пришли, сударь мой,  - сказалъ проводникъ, засунувъ руки въ карманы и безпечно посматривая черезъ плечо м-ра Пикквика.  - Это y насъ галлерея номеръ первый.

        - Вижу, любезный, вижу,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, устремивъ безпокойный взглядъ на темную и грязную л?стницу, которая вела, повидимому, въ подземелье, къ сырымъ и мрачнымъ каменнымъ сводамъ.- A въ этихъ погребахъ, думать надобно, вы содержите горючій матеріалъ для отопленія арестантскихъ комнатъ. Гмъ! Спускаться туда очень непріятно; но кладовыя, по всей в?роятности, весьма удобны для своихъ ц?лей.

        - Гмъ! Еще бы они были неудобны, какъ скоро зд?сь живутъ порядочные люди,  - зам?тилъ м-ръ Рокеръ.  - У насъ тутъ все устроено на широкую ногу, и въ этихъ комнатахъ, см?ю васъ ув?рить, живутъ прип?ваючи. Это, в?дь, Ярмарка.

        - Какъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - Неужели вы хотите сказать, что въ этихъ душныхъ и грязныхъ вертепахъ могутъ жить существа, одаренныя разумною душою?

        - A почему жъ я не могу этого сказать?  - возразилъ съ негодующимъ изумленіемъ м-ръ Рокеръ.  - Что вы тутъ находите удивительнаго?

        - И вы не шутите,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ.  - Вы ув?ряете серьезно, что въ этихъ трущобахъ живутъ люди?

        - Не только живутъ, но умираютъ очень часто,  - отв?чалъ тюремщикъ.  - И было бы вамъ изв?стно, что удивляться тутъ нечему, потому что y насъ все содержится въ исправности, на чистоту, какъ сл?дуетъ. Комнатки хорошія, не темныя, привольныя; всякій можетъ жить зд?сь, сколько ему угодно. И нечему тутъ удивляться. Да.
        Много и еще въ этомъ род? говорилъ краснор?чивый тюремщикъ, считавшій, повидимому, непрем?нной обязанностью вступаться за интересы и честь заведенія, гд? онъ состоялъ на д?йствительной служб?; но м-ръ Пикквикъ уже не сд?лалъ никакихъ возраженій, т?мъ бол?е, что проводникъ его, одушевленный своимъ предметомъ, началъ бросать на него весьма сердитые и, въ н?которомъ смысл?, яростные взгляды. Зат?мъ м-ръ Рокеръ, продолжая свой путь, пошелъ наверхъ по другой, столько же грязной л?стниц?, какъ и спускъ въ подземелье, о которомъ сейчасъ была р?чь. За нимъ посл?довалъ м-ръ Пикквикъ, сопровождаемый своимъ в?рнымъ слугою.

        - Вотъ зд?сь y насъ кафе-ресторанъ,  - сказалъ м-ръ Рокеръ, останавливаясь перевести духъ въ другой такой же галлере?.  - Тамъ будетъ еще одна галлерея, a тамъ ужъ четвертый этажъ, и вы будете спать сегодня въ смотрительской комнат?, вонъ тамъ, неугодно-ли сюда.
        Проговоривъ все это однимъ духомъ, м-ръ Рокеръ пошелъ опять по ступенямъ л?стницы, ведя за собою м-ра Пикквика и Самуэля.
        Вс? эти л?стницы весьма тускло осв?щались небольшими узенькими окнами, откуда былъ видъ на тюремную площадь, огражденную высокими кирпичными ст?нами съ жел?зной остроконечной р?шеткой поверхъ ея. Площадь эта, какъ сказалъ м-ръ Рокеръ, назначалась для игры въ мячъ. Немного подальше, въ той части тюрьмы, которая выходила на Фаррингтонскую улицу, была такъ называемая - Живописная площадь, получившая это названіе отъ ст?нъ, гд? изображены были подобія военныхъ людей во весь ростъ. Эти и другіе артистическіе рисунки, по свид?тельству м-ра Рокера, были произведеніемъ какого-то маляра, заключеннаго и умершаго въ этой тюрьм? за н?сколько десятковъ л?тъ назадъ.
        Эти изв?стія выгружались, повидимому, сами собою изъ груди словоохотливаго тюремщика, и онъ сообщилъ ихъ вовсе не съ тою ц?лью, чтобъ увеличить массу св?д?ній и наблюденій ученаго мужа. Пройдя еще одну л?стницу, м-ръ Рокеръ пошелъ быстрыми шагами на противоположный конецъ узкой галлереи. Зд?сь онъ отворилъ дверь, и передъ глазами его спутниковъ открылся апартаментъ вовсе непривлекательной наружности. Вдоль ст?нъ этого номера стояло восемь или девять жел?зныхъ кроватей.

        - Вотъ вамъ и комната,  - сказалъ м-ръ Рокеръ, остановившись въ дверяхъ и бросая на м-ра Пикквика торжествующій взглядъ.
        Но на лиц? м-ра Пикквика не отразилось, при этомъ изв?стіи, ни мал?йшихъ сл?довъ внутренняго удовольствія, и м-ръ Рокеръ, съ досадой отвернувъ отъ него взоръ, сосредоточилъ все свое вниманіе на физіономіи Самуэля Уэллера, который, вплоть до настоящей минуты хранилъ упорное и глубокомысленное молчаніе.

        - Вотъ и комната, молодой челов?къ!  - зам?тилъ м-ръ Рокеръ.

        - Вижу,  - отв?чалъ Самуэль, д?лая ласковый кивокъ.

        - Такой комнаты не найти вамъ и въ Фаррингтонскомъ отел?,- не правда ли?  - сказалъ м-ръ Рокеръ съ самодовольною улыбкой.
        Въ отв?тъ на это, м-ръ Уэллеръ весьма замысловато подмигнулъ и прищурилъ л?вый глазъ, и это, смотря по обстоятельствамъ, могло означать, или то, что онъ совершенно согласенъ съ мн?ніемъ вопрошающаго, или вовсе не согласенъ, или наконецъ, что онъ совс?мъ не думалъ о такихъ вещахъ. Выполнивъ этотъ маневръ и снова открывъ свой глазъ, м-ръ Уэллеръ приступилъ къ разспросамъ относительно той знаменитой койки, которая, по рекомендаціи м-ра Рокера, должна была им?ть удивительныя свойства.

        - A вотъ вамъ и постель,  - сказалъ м-ръ Рокеръ, указывая на стоявшую въ углу жел?зную кровать, покрытую ржавчиной.  - При одномъ взгляд? на нее, такъ и разбираетъ охота повалиться и всхрапнуть. Лихая койка!

        - Я такъ и думалъ,  - отв?чалъ Самуэль, обозр?вая этотъ родъ мебели съ величайшимъ отвращеніемъ.  - Не нужно ?сть и маку, чтобы спать на ней съ аппетитомъ.

        - Совс?мъ не нужно,  - сказалъ м-ръ Рокеръ.
        Самуэль искоса взглянулъ на своего господина, желая в?роятно уловить на его физіономіи впечатл?ніе, произведенное зр?лищемъ этого печальнаго и грязнаго жилища. Великій челов?къ быль совершенно спокоенъ.

        - A эти господа, что спятъ въ этой комнат?, джентльмены, я полагаю?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Джентльмены съ маковки до пятокъ,  - отв?чалъ м-ръ Рокеръ.  - Одинъ изъ нихъ выпиваетъ въ сутки по дв?надцати кружекъ пива и не выпускаетъ трубки изо рта.

        - Молодецъ!  - зам?тилъ Самуэль.

        - Первый номеръ!  - подтвердилъ тюремщикъ.
        Нисколько не озадаченный этимъ изв?стіемъ, м-ръ Пикквикъ съ улыбкой объявилъ о своей р?шимости испытать на себ? въ эту ночь снотворное вліяніе чудесной койки.

        - Вы можете, сэръ, ложиться когда вамъ угодно, безъ всякой церемоніи,  - сказалъ тюремщикъ и, слегка кивнувъ головою, оставилъ своего арестанта.
        М-ръ Пикквикъ и слуга его остались въ галлере?. Было жарко, душно и темно. Двери отъ маленькихъ каморокъ по об?имъ сторонамъ галлереи были немного пріотворены. Прогуливаясь взадъ и впередъ, м-ръ Пикквикъ заглядывалъ въ нихъ съ большимъ участіемъ и любопытствомъ. Въ одной комнат?, черезъ густое облако табачнаго дыма, разгляд?лъ онъ четверыхъ дюжихъ молодцовъ, игравшихъ въ засаленную колоду картъ за столомъ, уставленнымъ со вс?хъ концовъ полуопорожненными кружками пива. Въ сос?дней каморк? сид?лъ одиноко джентльменъ степенной наружности, перебирая пачки грязныхъ бумагъ, пожелт?вшихъ отъ пыли: онъ хот?лъ, казалось, при св?т? сальнаго огарка, писать, чуть ли не въ сотый разъ, длинную исторію своихъ душевныхъ скорбей и огорченій въ назиданіе какому-нибудь великому челов?ку, который, по всей в?роятности, никогда не станетъ и читать этого литературнаго произведенія. Въ третьей комнат? видн?лось ц?лое семейство: мужъ, д?ти и жена; они стлали постель на полу и на стульяхъ, гд? должны были провести эту ночь младшіе члены семьи. Въ четвертой, пятой, шестой, седьмой и т. д.  - шумъ, толкотня, пиво и табакъ,
стукъ, брань, см?хъ и карты - тюремная жизнь во всемъ разгар?.
        Въ самыхъ галлереяхъ, и особенно на ступеняхъ л?стницы, видн?лись разнообразные джентльмены съ бол?е или мен?е зам?чательными физіономіями. Одни прохаживались взадъ и впередъ, в?роятно потому, что ихъ комнаты унылы и пусты; другіе потому, что въ комнатахъ душно и т?сно; но большая часть этихъ господъ, томимыхъ внутреннимъ безпокойствомъ, выходили изъ своихъ уб?жищъ съ единственною ц?лью убить какъ-нибудь однообразные часы затворнической жизни. Были тутъ люди изъ вс?хъ сословій, охъ землед?льца въ бумазейной куртк?, до промотавшагося эсквайра въ шелковомъ халат? съ изодранными рукавами; но вс? они отличались однимъ и т?мъ-же безпечнымъ видомъ, и тою безпардонною юркостью, которая составляетъ особенность тюремной атмосферы. Всего этого невозможно изобразить словами; но т?мъ не мен?е, вы поймете эту жизнь въ одно мгновеніе ока, лишь только перешагнете за порогъ долговой тюрьмы и потрудитесь взглянуть на пеструю группу, представлявшуюся теперь наблюдательному взору великаго мужа.

        - Странно, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, облокотившись на л?стничныя перила,  - изъ всего того, что я зд?сь вижу и слышу, можно придти къ заключенію, что арестъ за долги не составляетъ, повидимому, никакого наказанія для этихъ господъ.

        - Вы такъ думаете?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Какъ-же иначе? Вс? они пьютъ, курятъ, поютъ и кричатъ, какъ въ какой-нибудь харчевн?,- отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Они, очевидно, не думаютъ о своемъ положеніи.

        - Что правда, то правда, сэръ,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ,  - есть тутъ джентльмены, которые не думаютъ ни о чемъ: тюремная жизнь для нихъ - в?чный праздникъ. Портеръ, мячи и карты - чего имъ больше? Но есть, конечно, въ этихъ ст?нахъ и такіе горемыки, которымъ не пойдетъ на умъ этотъ кутежъ. Они бы и рады заплатить своимъ заимодавцамъ, если бы могли. Зд?сь они съ тоски пропадаютъ. Д?ло вотъ въ чемъ сэръ: если, прим?ромъ сказать, запропастится сюда какой-нибудь забулдыга, привыкшій таскаться по харчевнямъ, ну, д?ло изв?стное, ему все равно была бы только водка да карты, но челов?ку работящему, скажу я вамъ, б?да сид?ть въ тюрьм?. Такъ поэтому, оно, знаете, челов?къ на челов?ка не походитъ, и не вс?мъ тутъ масляница, какъ можно пожалуй подумать съ перваго раза, или, что называется, с_ъ б_у_х_т_а б_а_р_а_х_т_у, какъ обыкновенно говоритъ мой почтенный родитель.

        - Справедливо, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - вполн? справедливо.

        - На св?т? все бываетъ,  - продолжалъ м-ръ Уэллеръ посл? минутнаго размышленія.  - Привычка много значитъ, и я помню, мн? разсказывали когда-то объ одномъ грязнолицемъ челов?к?, которому нравилось жить въ долговой тюрьм?.

        - Кто же это такой?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Вотъ ужъ этого я никакъ не могу сказать вамъ,  - отв?чалъ Самуэль.  - Знаю только, что этотъ челов?къ всегда ходилъ въ с?ромъ фрак?.

        - Что онъ сд?лалъ?

        - A тоже, что и многіе другіе люди почище его: покутилъ на свой пай, да и попался въ лапы констэблю.

        - То есть другими словами: онъ над?лалъ долговъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Именно такъ, сэръ, и за долги попалъ въ тюрьму,  - отв?чалъ Самуэль. Безд?льная сумма: всего кажись девять фунтовъ, a съ судебными проторями - четырнадцать; но, какъ бы то ни было, въ тюрьм? просид?лъ онъ ровно семнадцать л?тъ. Съ теченіемъ времени появлялись уже морщины на лиц?; но никто ихъ не видалъ, такъ какъ он? замазывались грязью и сливались съ нею. Въ семнадцать л?тъ, говорятъ, онъ не умывался ни разу и никогда не снималъ с?раго фрака съ своихъ плечъ. Былъ онъ челов?къ характера дружелюбнаго и спокойнаго: всегда, говорятъ, забавлялся съ разными пріятелями, суетился вокругъ нихъ, игралъ въ карты, въ мячъ, но не выигрывалъ никогда. Тюремщики полюбили его какъ нельзя больше: каждый вечеръ онъ приходилъ къ нимъ въ комнату и разсказывалъ безъ умолку многія замысловатыя исторійки изъ своихъ прежнихъ похожденій. Но вотъ, однажды, калякая о разныхъ пустякахъ, онъ вдругъ, ни съ того ни съ сего, и говоритъ: - "Послушайте, Вильямъ, давно я не видалъ базара передъ Флитомъ (въ ту пору былъ тутъ рынокъ на тюремной площади); вотъ ужъ, братъ, семнадцать л?тъ прошло, какъ я не видалъ базара".  - Знаю,
очень знаю, говоритъ тюремщикъ, покуривая трубку.  - "Вотъ что, братъ Вильямъ, говоритъ маленькій челов?къ съ необыкновеннымъ азартомъ: - мн? пришла въ голову маленькая фантазія, этакая, въ н?которомъ род?, химера: хот?лось бы мн? взглянуть одинъ разокъ на городскую улицу, прежде ч?мъ я умру. И ужъ пов?рьте сов?сти, Вильямъ, если не хлопнетъ меня параличъ, я возвращусь назадъ за пять минутъ до урочнаго часа" - Ну, a что будетъ со мной, если васъ прихлопнетъ параличъ?  - сказалъ тюремщикъ.  - "А ничего, говоритъ грязнолицый челов?къ:- кто-нибудь подымаетъ меня на дорог?, и прямо привезетъ сюда по принадлежности, потому что я распорядился хитро: адресъ y меня всегда въ карман?: "№ 20 въ кофейной галлере? Флита".  - И это была сущая правда: всякій разъ какъ нужно было познакомиться съ какимъ-нибудь гостемъ, маленькій челов?къ вынималъ изъ кармана засаленную карточку съ обозначеніемъ этихъ словъ, и по этому ужъ его звали тутъ не иначе какъ двадцатымъ номеромъ, или просто двадцатымъ. Тюремщикъ взглянулъ на него во вс? глаза, и сказалъ на торжественный манеръ: - "Послушайте, Двадцатый, я в?рю вамъ, честная
душа: над?юсь, вы не введете въ напасть своего стараго друга". Н?тъ, душа моя, не введу: вотъ тутъ въ старину было y меня кое-что, сказалъ маленькій челов?къ и, выговаривая эти посл?днія слова, онъ сильно ударилъ себя по нижней части жилета, причемъ изъ обоихъ глазъ брызнуло y него по слезинк?, и это вышелъ совершенно необыкновенный случай, такъ какъ до сихъ поръ никто не в?далъ, не гадалъ, что y него водятся подъ глазами водяныя шлюзы. Всл?дъ зат?мъ онъ дружески пожалъ тюремщику руку, и вышелъ вонъ изъ тюрьмы.

        - И, разум?ется, онъ не воротился назадъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Н?тъ, сэръ, не угадали:- воротился онъ за дв? минуты до срока, взб?шенный такъ, что вс? волосы поднялись y него дыбомъ. Онъ сказалъ, что какой-то извощикъ чуть не раздавилъ его и что на другой день онъ нам?ренъ подать на него просьбу лорду-мэру, потому, дескать, что онъ не нам?ренъ терп?ть впередъ такого нахальнаго обращенія. Наконецъ, кое-какъ его угомонили, и съ той поры, маленькій челов?къ ц?лыхъ пять л?тъ не показывалъ носа изъ тюрьмы.

        - И по истеченіи этого времени, онъ умеръ, конечно,  - перебилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Опять вы ошиблись, сэръ,  - перебилъ Саму-эль.  - Онъ былъ здравъ и невредимъ, и захот?лось ему однажды попробовать пивца въ новомъ трактир?, выстроенномъ противъ тюрьмы. Тамъ онъ нашелъ приличную компанію, и съ т?хъ поръ забрала его охота ходить туда каждый вечеръ. Долго онъ путешествовалъ, какъ ни въ чемъ не бывало, и возвращался домой въ приличномъ вид? за четверть часа до запиранія воротъ. Наконецъ, веселыя пирушки понравились ему до того, что онъ началъ ужъ забывать урочный часъ, да и совс?мъ не думалъ, какъ идетъ время, и возвращался въ тюрьму все позже, и позже. Вотъ, наконецъ, однажды пришелъ онъ въ ту самую минуту, какъ пріятель его, тюремщикъ, собрался запирать жел?зныя ворота, и уже повернулъ ключъ.
        - "Постойте, братъ Вилльямъ!"  - сказалъ маленькій челов?къ.  - Какъ? это вы, Двадцатый?  - спрашиваетъ тюремщикъ.  - "Да, говоритъ, это я",  - отв?чаетъ маленькій челов?чекъ.  - Неужто вы еще не воротились, Двадцатый?  - говоритъ тюремщикъ,  - a я, признаться, думалъ, что вы давно на своей койк?.  - "Н?тъ, еще не на койк?",  - отв?чаетъ съ улыбкой маленькій челов?чекъ.  - Ну, такъ я вотъ что скажу вамъ, любезный другъ,  - говоритъ угрюмый тюремщикъ, медленно и неохотно отворяя ворота,
        - въ посл?днее время, думать надобно, вы попали въ дурную компанію, и это ужъ я давно съ прискорбіемъ зам?тилъ. Поэтому, Двадцатый, слушайте обоими ушами, о чемъ пойдетъ р?чь: если вы потеряли стыдъ и сов?сть, и если для васъ мало этихъ обыкновенныхъ прогулокъ, то впередъ, какъ скоро вы опоздаете, я захлопну ворота передъ вашимъ носомъ, и оставайтесь y меня, гд? хотите: я вамъ не слуга.  - Маленькій челов?чекъ задрожалъ, какъ осиновый листъ, словно обухомъ съ?здили ему по виску. Съ того времени онъ ужъ ни разу не выходилъ изъ тюрьмы.
        Когда Самуэль кончилъ свой разсказъ, м-ръ Пикквикъ медленно спустился по л?стниц? и, сд?лавъ н?сколько шаговъ по галлере?, намекнулъ своему слуг?, что уже время имъ обоимъ отправиться на сонъ грядущій. Онъ приказалъ ему провести эту ночь въ какомъ-нибудь ближайшемъ трактир?, и завтра поутру явиться опять въ тюрьму для принятія отъ своего господина окончательныхъ распоряженій относительно гардероба и вещей, оставшихся въ гостиниц? "Коршуна и Джорджа". М-ръ Самуэль Уэллеръ выслушалъ приказаніе съ обычнымъ добродушіемъ, но не обнаруживалъ на первый разъ готовности къ повиновенію. Онъ даже составилъ въ своей голов? планъ прикурнуть эту ночь на голыхъ доскахъ подл? кровати старшины; но м-ръ Пикквикъ строго запретилъ ему думать о такой глупости, и в?рный слуга, понуривъ голову, принужденъ былъ удалиться изъ тюрьмы.
        По долгу справедливости, мы обязаны зам?тить, что м-ръ Пикквикъ, по уход? Самуэля, почувствовалъ н?которую тоску и упадокъ духа. Это не могло быть сл?дствіемъ недостатка въ обществ?: тюрьма была наполнена народомъ, и стоило только заказать бутылку вина, чтобы безъ дальн?йшихъ церемоній окружить себя веселою компаніей, готовою къ изліянію дружескихъ чувствъ; но онъ былъ одинокъ среди этой грубой толпы, и мысль, что его закупорили въ эту кл?тку, безъ всякой надежды ка освобожденіе, тяжелымъ бременемъ давила его душу. Онъ могъ, конечно, освободить себя, удовлетворивъ безсов?стнымъ требованіямъ Додсона и Фогга; но объ этомъ великій челов?къ не хот?лъ и думать.
        Въ такомъ расположеніи духа онъ повернулъ опять въ ту галлерею, гд? былъ буфетъ, и началъ прохаживаться взадъ и впередъ. Полъ и ст?ны были тутъ необыкновенно грязны и безъ привычки можно было задохнуться отъ табачнаго дыма. Стукъ, хлопанье дверьми и см?шанный гулъ отъ разнообразныхъ голосовъ раздавались по всей галлере?. Въ буфет? поминутно слышался см?хъ и звонъ стакановъ. Въ пестрой толп? среди галлереи зам?шалась, между прочимъ, женщина съ груднымъ младенцемъ на рукахъ, слабая, больная, едва способная передвигать ноги: она стояла, потупивъ глаза, и разговаривала съ своимъ мужемъ, котораго не могла вид?ть въ другомъ м?ст?. Проходя мимо этой четы, м-ръ Пикквикъ ясно разслышалъ рыданія несчастной женщины, сотрясавшія ея т?ло до того, что она, наконецъ, принуждена была прислониться къ ст?н?. Мужъ взялъ ребенка къ себ? на руки и старался успокоить жену.
        М-ръ Пикквикъ не могъ бол?е вынести этого зр?лища и ушелъ въ свою спальню.
        Хотя смотрительская комната, не представлявшая ни мал?йшихъ удобствъ въ отношеніи мебели и убранства, была въ тысячу разъ хуже какого-нибудь лазарета въ провинціальной тюрьм?, однакожъ, въ настоящемъ случа?, она им?ла по крайней м?р? то неоспоримое достоинство, что въ ней не было ни одной живой души, кром? самого м-ра Пикквика. Онъ с?лъ въ ногахъ своей маленькой жел?зной постели и, отъ нечего д?лать, принялся размышлять, сколько тюремный смотритель выручаетъ въ годъ отъ сдачи въ наймы этой грязной комнаты. Разсчитавъ по пальцамъ съ математическою в?рностью, что этотъ апартаментъ равенъ по своей годовой ц?н? выручк? квартирныхъ денегъ за ц?лую улицу въ какомъ-нибудь лондонскомъ предм?сть?, м-ръ Пикквикъ углубился въ размышленіе, по какимъ побужденіямъ грязная муха, ползущая по его панталонамъ, вздумала забраться въ эту длинную тюрьму, въ то время, когда предъ ней былъ выборъ самой живописной м?стности въ необозримомъ воздушномъ пространств?. Переходя отъ одного сужденія къ другому, онъ пришелъ мало-по-малу къ неотразимому заключенію, что вышеозначенная муха спятила съ ума. Остановившись на этомъ
умозаключеніи, онъ началъ сознавать съ достаточною ясностью, что его сильно клонитъ ко сну. М-ръ Пикквикъ вынулъ изъ кармана свою ночную ермолку съ кисточками, над?лъ ее на голову, разд?лся, легъ и тотчасъ же уснулъ.

        - Браво, браво! Отмахни еще кол?нцо… разъ, два, три - браво, Зефиръ, браво! Будь я проклятъ, если ты не рожденъ для сцены. Разъ, два, три. Ура!
        Эти энергическія восклицанія, произнесенныя громогласно и сопровождавшіяся весьма неосторожнымъ см?хомъ, пробудили м-ра Пиквика отъ той вереницы грезъ, которая усп?ваетъ пронестись надъ спящимъ за полчаса, хотя онъ воображаетъ, что вращается въ этой фантастической сфер? уже три или четыре нед?ли.
        Лишь только замолкъ этотъ голосъ, въ комнат? послышалась такая страшная возня, что даже стекла задребезжали въ своихъ рамахъ, и постели задрожали. М-ръ Пикквикъ вскочилъ и н?сколько минутъ смотр?лъ съ безмолвнымъ изумленіемъ на сцену, открывшуюся передъ его глазами.
        На полу, среди комнаты, какой-то мужчина въ длинномъ зеленомъ сюртук?, широкихъ панталонахъ и с?рыхъ бумажныхъ чулкахъ, выд?лывалъ въ присядку замысловатые па національной матросской пляски, представляя карикатурные образчики граціозности и легкости въ движеніяхъ, которые были на самомъ д?л? столь же нел?пы, какъ его костюмъ. Другой мужчина, очевидно пьяный, сид?лъ на своей койк? на корточкахъ между двумя простынями и употреблялъ тщетныя усилія припомнить мелодію какой-то комической п?сни; между т?мъ, третій молодецъ, сид?вшій также на постели, апплодировалъ обоимъ своимъ товарищамъ съ видомъ знатока, и поощрялъ ихъ громогласными восклицаніями, пробудившими м-ра Пикквика отъ сна.
        Этотъ посл?дній джентльменъ принадлежалъ къ разряду т?хъ удивительныхъ молодцовъ, которыхъ личность вполн? можетъ обнаруживаться только въ этихъ странныхъ м?стахъ. Въ несовершенномъ вид? ихъ можно по временамъ встр?чать въ трактирахъ и на постоялыхъ дворахъ; но полнаго и самаго роскошнаго расцв?та они достигаютъ только въ этихъ искусственныхъ теплицахъ, устроенныхъ, повидимому, нарочно для ихъ комфорта.
        Это былъ высокій и дюжій молодчина съ оливковымъ цв?томъ лица, длинными черными волосами и густыми косматыми бакенбардами, ниспадавшими до подбородка. Галстука на ше? y него не было, такъ какъ онъ игралъ весь день въ мячъ, и черезъ открытый воротникъ его рубашки видн?лись густые волосы, которыми обросла его грудь. На голов? онъ носилъ бумажный французскій колпакъ, одинъ изъ т?хъ, которые продаются на толкучемъ рынк? по восемнадцати пенсовъ за штуку. Колпакъ украшался длинными арлекинскими кисточками, чудно гармонировавшими съ бумазейной курткой этого джентльмена. Его толстыя и длинныя ноги затягивались въ оксфордскіе панталоны. Штиблеты безъ пятокъ и грязные б?лые чулки довершали весь туалетъ. Подтяжекъ на немъ не было, и казалось ни одна пуговица не сходилась съ петлей. Во всей этой фигур? чрезвычайно дерзкой и нахальной, отражался какой-то особенный родъ совершенно оригинальнаго молодечества, неподражаемаго и неуловимаго въ своихъ отт?нкахъ.
        И этотъ молодецъ первый обратилъ на себя вниманіе м-ра Пикквика. Онъ лукаво подмигнулъ Зефиру и съ комическою важностію просилъ его не разбудить почтеннаго старика.

        - Да ужъ старичекъ, кажется, проснулся, Ботъ съ нимъ!  - сказалъ Зефиръ, д?лая крутой поворотъ нал?во кругомъ,  - здравствуйте, сэръ! Мое вамъ глубокое почтеніе, м-ръ Шекспиръ. Здорова-ли ваша бабушка? Какъ поживаютъ Мери и Сара? Въ какомъ положеніи ваша прелестная супруга? Примите на себя трудъ завернуть къ нимъ мой поклонъ въ первый пакетъ, который вы благоизволите отправить домой. Я бы и самъ не прочь отправить къ нимъ свое наиглубочайшее, только оно знаете, сэръ, боюсь, что экипажъ мой не довезетъ… колеса изломаются, сэръ.

        - Зач?мъ ты безпокоишь маститаго старца вс?ми этими учтивостями, Зефиръ?  - сказалъ шутливымъ тономъ джентльменъ въ бумазейной куртк?.  - Разв? ты не видишь, что ему хочется выпить? Спроси-ка лучше, что онъ изволитъ кушать?

        - Ахъ, да, в?дь вотъ оно, совс?мъ изъ ума вышло,  - отв?чалъ Зефиръ.  - Прошу извинить, сэръ. Чего вамъ угодно выкушать съ нами? Портвейну, сэръ, или хересу, какъ вы думаете? Элю, по моему мн?нію, было бы всего лучше, или можетъ быть вы предпочитаете портеръ? Позвольте мн? удостоиться счастья пов?сить вашу ермолку, сэръ.
        Съ этими словами Зефиръ быстро сорвалъ ермолку съ головы м-ра Пикквика и въ одно мгновеніе ока нахлобучилъ ее на глаза пьянаго джентльмена, который все еще продолжалъ мурлыкать комическую п?сню на самый печальный ладъ, воображая, в?роятно, что онъ увеселяетъ многочисленную публику.
        Схватить насильнымъ образомъ ермолку съ чужой головы и нахлобучить ее на глаза неизв?стнаго джентльмена грязной наружности - подвигъ, конечно, чрезвычайно остроумный самъ по себ?, но т?мъ не мен?е, въ практическомъ отношеніи, шутки этого рода крайне неудобны: такъ, по крайней м?р?, смотр?лъ на это д?ло м-ръ Пикквикъ. Не говоря дурного слова, онъ дикимъ вепремъ выскочилъ изъ постели, мгновенно поразилъ Зефира въ грудь, оттолкнулъ его къ ст?н?, и зат?мъ, овлад?въ ермолкой, сталъ въ оборонительное положеніе среди комнаты.

        - Ну, чортъ васъ побери!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, задыхаясь отъ досады и внутренняго волненія.  - Двое на одного, ну, выходите!
        И, сд?лавъ этотъ безстрашный вызовъ, достойный джентльменъ началъ размахивать своими сжатыми кулаками такимъ образомъ, что антагонисты его должны были увид?ть въ немъ одного изъ самыхъ опытныхъ боксеровъ.
        Было ли то обнаруженіе необыкновенной храбрости со стороны м-ра Пикквика, или многосложный и хитрый способъ, употребленный имъ для того, чтобъ выюркнуть изъ постели и наброситься всею массою на джентльмена, выплясывавшаго матросскій танецъ, только противники его остолбен?ли и обомл?ли. М-ръ Пикквикъ былъ почти уб?жденъ, что въ эту ночь произойдетъ убійство въ ст?нахъ Флита; но предчувствіе его не оправдалось. Зефиръ и товарищъ его съ бумазейной куртк? простояли н?сколько минутъ въ безмолвномъ изумленіи, вытаращивъ глаза другъ на друга, и, наконецъ, разразились громовыми залпами неистоваго и дикаго см?ха.

        - Ай-же да козырь! Вотъ это по нашенски, старикъ! Люблю дружка за см?лый обычай,  - сказалъ Зефиръ.  - Прыгайте опять въ постель, не то какъ разъ схватите ломоту въ поясницу: полъ демонски холодный. Над?юсь, между нами не будетъ затаенной вражды?
        - заключилъ великодушный джентльменъ, протягивая свою огромную лапу съ желтыми пальцами, весьма похожими на т?, которые парятъ иногда надъ дверью перчаточнаго магазина.

        - Конечно, не будетъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ съ большою посп?шностью.
        Теперь, когда прошелъ первый пылъ гн?ва, великій челов?къ почувствовалъ, что кровь начинаетъ мало-по-малу холод?ть въ его потрясенномъ организм?.

        - Удостоите ли вы меня чести познакомиться съ вами, сэръ?  - сказалъ джентльменъ въ бумазейной куртк?, протягивая свою правую руку.

        - Съ большимъ удовольствіемъ, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.
        Посл?довало продолжительное и торжественное рукопожатіе.

        - Имя мое Смангль, сэръ,  - сказалъ бумазейный джентльменъ.

        - О!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, усаживаясь опять на своей постели.

        - A меня зовутъ Мивинсъ,  - сказалъ джентльменъ въ грязныхъ чулкахъ.

        - Очень радъ слышать это,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Гмъ!  - прокашлянулъ м-ръ Смангль.

        - Что вы сказали, сэръ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Н?тъ, сэръ, я ничего не сказалъ,  - отв?чалъ м-ръ Смангль.

        - Стало быть, мн? такъ послышалось?

        - Стало быть.
        Все это было очень мило и деликатно, и чтобы утвердить новое знакомство на дружественномъ основаніи, м-ръ Смангль принялся, въ сильныхъ выраженіяхъ, ув?рять м-ра Пикквика, что онъ почувствовалъ къ нему глубочайшее уваженіе съ перваго взгляда.

        - Вы попали сюда черезъ ловушку, сэръ?  - спросилъ м-ръ Смангль.

        - Черезъ что?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Черезъ ловушку?

        - Извините, я васъ не понимаю.

        - Ну, какъ не понимать?  - возразилъ м-ръ Смангль.  - Черезъ ту ловушку, что стоитъ на Португальской улиц?. [На Португальской улиц? находился Коммерческій судъ. Смангль хочетъ спросить Пикквика, не злостный ли онъ банкротъ. Прим. перев.]

        - А!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - н?тъ, н?тъ, вы ошибаетесь, сэръ.

        - Можетъ быть, скоро отсюда выйдете?  - спросилъ Смангль.

        - Едва-ли,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Я отказываюсь платить протори и убытки по одному незаконному д?лу, и за это посадили меня въ тюрьму.

        - A вотъ меня такъ, сэръ, бумага погубила!  - воскликнулъ м-ръ Смангль.

        - Это какъ? Извините, сэръ, я опять васъ не понимаю,  - простодушно сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да-съ, бумага погубила мою головушку,  - повторилъ м-ръ Смангль.

        - То есть, выторговали писчей бумагой… содержали магазинъ по этой части?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - О, н?тъ, сэръ, н?тъ!  - возразилъ м-ръ Смангль,  - до этого еще мн? не приходилось унижаться въ своей жизни. Торговли я не производилъ. Подъ именемъ бумаги я разум?ю собственно векселя на имя разныхъ олуховъ, которые, скажу не въ похвальбу, десятками попались на мою удочку.

        - Ну, вашъ промыселъ, если не ошибаюсь, былъ довольно опасенъ,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикь.

        - Еще бы!  - сказалъ м-ръ Смангль,  - люби розы, люби и шипы. Что изъ этого? Вотъ я теперь въ тюрьм?. Кому какое д?ло? Разв? я сталъ отъ этого хуже?

        - Ничуть не хуже,  - зам?тилъ м-ръ Мивинсъ. М-ръ Смангль, для полученія своего настоящаго м?ста въ тюрьм?, пріобр?лъ задаромъ изъ чужой шкатулки н?сколько брильянтовыхъ безд?локъ, вым?ненныхъ имъ на чистыя денежки y одного ростовщика.

        - Однако все это сухая матерія, господа,  - сказалъ м-ръ Смангль,  - не м?шало бы, эдакъ, промочить горло ч?мъ-нибудь въ род? хереса или портвейна. Новичокъ дастъ деньги, Мивинсъ сб?гаетъ въ буфетъ, a я помогу пить. Вотъ это и будетъ значить, что мы воспользуемся экономической системой разд?ленія труда.
        Во изб?жаніе дальн?йшихъ поводовъ къ ссор?, м-ръ Пикквикъ охотно согласился на предложеніе и, вынувъ какую-то монету изъ кошелька, вручилъ ее м-ру Мивинсу, который, не теряя драгоц?ннаго времени, тотчасъ же поб?жалъ въ буфетъ, такъ какъ было уже около одиннадцати часовъ.

        - Позвольте-ка, почтенн?йшій,  - шепнулъ Смангль, когда пріятель его вышелъ изъ дверей, вы что ему дали?

        - Полсоверена,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Это, я вамъ скажу, демонски любезный джентльменъ,  - зам?тилъ Смангль,  - предупредительный, обязательный и ловкій, какихъ даже немного наберется на б?ломъ св?т?; но…
        Зд?сь м-ръ Смангль пріостановился и сомнительно покачалъ головой.

        - Вы, конечно, не думаете, что онъ способенъ воспользоваться этими деньгами для собственнаго употребленія?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - О, н?тъ, этого быть не можетъ; потому-то я и сказалъ, что онъ демонски любезный джентльменъ, отв?чалъ м-ръ Смангль,  - но все-таки, знаете, неровенъ случай; не м?шало бы кому-нибудь присмотр?ть, не разобьетъ-ли онъ бутылки, или не по теряетъ-ли деньги на возвратномъ пути. Все можетъ статься съ челов?комъ. Послушайте, сэръ, сб?гайте внизъ и посмотрите за этимъ джентльменомъ.
        Посл?днее предложеніе относилось къ маленькому и робкому челов?ку, весьма б?дному по наружности. Впродолженіе всего этого разговора, онъ, скорчившись, сид?лъ на своей постели, очевидно озадаченный новостью своего положенія.

        - Вы в?дь знаете, гд? буфетъ,  - продолжалъ Смангль.  - Догоните этого джентльмена и скажите, что васъ прислали къ нему на подмогу. Или н?тъ, постойте… вотъ что я придумалъ, господа, заключилъ Смангль съ плутовскимъ видомъ.

        - Что?  - сказалъ м-ръ Пикквикь.

        - Пошлите ему лучше сказать, чтобы онъ на сдачу купилъ сигаръ. Превосходная мысль! Ну, такъ вы поб?гите, любезный, и скажите ему это: слышите? Сигары y насъ не пропадутъ,  - продолжалъ Смангль, обращаясь къ м-ру Пикквику; - я выкурю ихъ за ваше здоровье.
        Этотъ замысловатый маневръ былъ придуманъ и выполненъ съ такимъ удивительнымъ спокойствіемъ и хладнокровіемъ, что м-ръ Пикквикъ не сд?лалъ бы никакихъ возраженій даже въ томъ случа?, еслибъ им?лъ какую-нибудь возможность вм?шаться въ это д?ло. Черезъ н?сколько минутъ Мивинсъ возвратился съ хересомъ и сигарами. М-ръ Смангль налилъ своимъ товарищамъ дв? разбитыхъ чашки, a самъ вызвался тянуть прямо изъ горлышка бутылки, объявивъ напередъ, что между истинными друзьями не можетъ быть на этотъ счетъ никакихъ церемоній. Всл?дъ зат?мъ, въ одинъ пріемъ онъ опорожнилъ половину того, что оставалось въ бутылк?.
        Вскор? водворилось совершенн?йшее согласіе во всей компаніи. М-ръ Смангль для общаго назиданія принялся разсказывать о различныхъ романтическихъ приключеніяхъ, случавшихся съ нимъ въ разное время на широкой дорог? разгульной жизни. Всего интересн?е были анекдоты объ одной благовоспитанной лошади и великол?пной еврейк? чудной красоты, за которою ухаживали самые модные денди изъ вс?хъ "трехъ королевствъ".
        Задолго до окончанія этихъ извлеченій изъ джентльменской біографіи, м-ръ Мивинсъ повалился на свою постель и захрап?лъ. Робкій незнакомецъ и м-ръ Пикквикъ остались одни въ полномъ распоряженіи м-ра Смангля.
        Однакожъ и эти два джентльмена въ скоромъ времени утратили способность восхищаться трогательными м?стами неутомимаго пов?тствователя. М-ръ Пикквикъ, погруженный въ сладкую дремоту, очнулся на минуту, когда пьяный джентльменъ затянулъ опять комическую п?сню, за что получилъ въ награду стаканъ холодной воды, вылитый ему за галстухъ рукою Смангля, въ доказательство того, что публика не нам?рена бол?е слушать этого концерта. Зат?мъ м-ръ Пикквикъ уже окончательно растянулся на постели, и въ душ? его осталось весьма смутное сознаніе, что м-ръ Смангль началъ новый и длинный разсказъ, кажется, о томъ, какимъ образомъ однажды удалось ему
«настрочить» фальшивый вексель и «поддедюлить» какого-то джентльмена.
        Глава XLII. Доказывается фактически старинная философская истина, возведенная въ пословицу, что въ несчастныхъ обстоятельствахъ порядочный джентльменъ легко можетъ наткнуться на знакомство съ весьма странными людьми. Зд?сь же мистеръ Пикквикъ отдаетъ весьма странныя приказанія своему в?рному слуг?

        Когда м-ръ Пикквикъ открылъ поутру глаза, первымъ предметомъ, поразившимъ его вниманіе, былъ Самуэль Уэллеръ. Онъ сид?лъ въ созерцательномъ положеніи, на маленькомъ черномъ чемодан?, и глаза его неподвижно были устремлены на величавую фигуру м-ра Смангля, тогда какъ самъ м-ръ Смангль, уже од?тый, приглаженный и причесанный, сид?лъ на своей постели и употреблялъ, повидимому, безнадежныя усилія привести м-ра Уэллера въ смущеніе своимъ строгимъ взоромъ. Говоримъ - б_е_з_н_а_д_е_ж_н_ы_я, потому что пытливый взглядъ Самуэля вдругъ обнималъ и фуражку м-ра Смангля, и ноги его, и голову, и лицо, и бакенбарды. Оказывалось по вс?мъ признакамъ, что это наблюденіе доставляло ему жив?йшее наслажденіе, безъ всякаго, впрочемъ, отношенія къ личнымъ ощущеніямъ наблюдаемаго предмета. Онъ смотр?лъ на Смангля такимъ образомъ, какъ будто этотъ джентльменъ былъ деревянной статуей, или чучеломъ, набитымъ соломой въ род? туловища Гай-Фокса.

        - Ну, что? Узнаете вы меня?  - спросилъ, наконецъ, м-ръ Смангль, сердито нахмуривъ брови.

        - Да, сэръ, теперь я могъ бы угадать васъ изъ тысячи мильоновъ,  - весело отв?чалъ Самуэль.  - Молодецъ вы хоть куда, нечего сказать.
        Вы не должны позволять себ? дерзкаго обращенія съ джентльменомъ, сэръ,  - сказалъ м-ръ Смангль.

        - Ни-ни, ни подъ какимъ видомъ,  - отв?чалъ Самуэль.  - Вотъ погодите, только онъ встанетъ, я покажу вамъ, сэръ, образчики самаго галантерейнаго обращенія.
        Это зам?чаніе въ высокой степени раздражило м-ра Смангля, такъ какъ было очевидно, что Самуэль не считаетъ его джентльменомъ.

        - Мивинсъ!  - закричалъ м-ръ Смангль.

        - Что тамъ y васъ?  - промычалъ этотъ джентльменъ изъ своей койки.

        - Что это за дьяволъ сидитъ зд?сь?

        - A мн? почему знать?  - сказалъ м-ръ Мивинсъ, л?ниво выглядывая изъ-подъ од?яла.  - Къ теб? что-ль онъ пришелъ?

        - Н?тъ,  - отв?чалъ м-ръ Смангль.

        - Ну, такъ столкни его съ л?стницы въ зашеи, и пусть онъ лежитъ, пока я встану,  - отв?чалъ м-ръ Мивинсъ,  - Я приколочу его: вели только ему подождать меня.
        И съ этими словами м-ръ Мивинсъ посп?шилъ опять закутаться въ од?яло.
        М-ръ Пикквикъ, до сихъ поръ безмолвный свид?тель этой сцены, р?шился самъ начать р?чь, чтобы отстранить всякій поводъ къ дальн?йшей ссор?.

        - Самуэль!  - сказалъ м-ръ Пикквикь.

        - Что прикажете?

        - Не случилось-ли чего новаго прошлой ночью?

        - Ничего, кажется,  - отв?чалъ Самуэль, бросивъ взглядъ на бакенбарды м-ра Смангля;
        воздухъ былъ спертый и душный, и отъ этого, говорятъ, начинаетъ разростаться скверная трава возмутительнаго и кровожаднаго сорта. A впрочемъ, все было спокойно, сэръ.

        - Я встану, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - дайте мн? од?ться.
        Мрачныя мысли м-ра Смангля и враждебныя его нам?ренія въ отношеніи къ в?рному слуг? мигомъ испарились, когда м-ръ Уэллеръ принялся развязывать чемоданъ своего господина. При одномъ взгляд? на прекрасныя и дорогія вещи, уложенныя въ чемоданъ, м-ръ Смангль получилъ самое благосклонное мн?ніе не только о м-р? Пикквик?, но и о Самуэл?. Твердымъ, яснымъ и звучнымъ голосомъ онъ, не задумавшись, объявилъ во всеуслышаніе, что м-ръ Уэллеръ - самый благовоспитанный оригиналъ, принадлежащій къ превосходной пород? людей, которыхъ онъ способенъ полюбить вс?мъ своимъ сердцемъ и всей душою. Что-жъ касается до м-ра Пикквика, то привязанность, какую почувствовалъ къ нему м-ръ Смангль, не им?ла никакихъ пред?ловъ.

        - Теперь, почтенн?йшій, благоволите сказать, не могу-ли я сослужить для васъ какую-нибудь службу?  - спросилъ м-ръ Смангль.  - Что я могу для васъ сд?лать?

        - Ничего, покам?стъ, очень вамъ благодаренъ, сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Не накопилось-ли y васъ б?лья для стирки? Я готовъ рекомендовать вамъ чудесн?йшую прачку, которая приходитъ за моими вещами два раза въ нед?лю, и - вообразите какое демонское счастье!  - сегодня именно она должна прійти. Не угодно ли, я заверну ваши вещицы съ моимъ б?льемъ?

        - Н?тъ, не безпокойтесь,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Помилуйте, что тутъ за безпокойство! Если порядочный джентльменъ не будетъ, по м?р? возможности и силъ, помогать своему ближнему въ годину б?дствія и скорби, то, скажите на милость, что-жъ такое будетъ значить челов?ческая природа?
        Говоря такимъ образомъ, м-ръ Смангль придвинулся къ чемодану на самое близкое разстояніе и бросилъ вокругъ себя лучезарные взоры самой пламенной и безкорыстной дружбы.

        - Не прикажете ли, почтенн?йшій, почистить немного ваши фраки?  - продолжалъ м-ръ Смангль.  - Я позову слугу.

        - Благодаримъ за ласку, любезн?йшій,  - возразилъ Самуэль, отв?чая за своего господина.  - Если мы сами станемъ себя чистить, не безпокоя слугу, то это вс?мъ доставитъ удовольствіе, какъ выразился однажды школьный учитель, когда молодые джентльмены не изъявили желанія быть выс?ченными слугою.

        - Ну-съ, a на счетъ б?лья-то? Не хотите-ли я положу ваши рубашки въ свою корзинку для отправленія къ прачк??  - сказалъ Смангль, отворачиваясь отъ Самуэля къ м-ру Пикквику съ безпокойнымъ видомъ.

        - Н?тъ, ужъ не хлопочите лучше,  - возразилъ Самуэль,  - ваша корзинка, думать надобно, биткомъ набита и безъ нашего б?лья.
        Этотъ отв?тъ сопровождался чрезвычайно выразительнымъ и даже инквизиторскимъ взглядомъ на ту особенную часть въ костюм? м-ра Смангля, которая обыкновенно служитъ свид?тельствомъ въ искусств? прачки управлять джентльменскимъ б?льемъ. Озадаченный и смущенный м-ръ Смангль отступилъ отъ чемодана и принужденъ былъ, по крайней м?р? на этотъ разъ, отказаться отъ своихъ видовъ на кошелекъ и гардеробъ новаго арестанта. Скр?пя сердце, онъ махнулъ рукой и спустился въ буфетъ, гд? за отсутствіемъ другихъ лакомствъ, позавтракалъ двумя сигарами, купленными наканун? насчетъ м-ра Пикквика.
        М-ръ Мивинсъ, не любившій курить, остался въ постели и, выражаясь его собственными словами, "позавтракалъ выхрапкой натощакъ" т?ми блюдами, которыя заготовляются голоднымъ воображеніемъ для всякаго джентльмена съ пустымъ карманомъ и пуст?йшимъ желудкомъ. Въ былыя времена м-ръ Мивинсъ, возставъ отъ сна, любилъ угощать себя сосисками и колбасой, но съ той поры, какъ мелочной лавочникъ написалъ для него длинный счетъ во всю аспидную доску, эти угощенія прекратились сами собою.
        Сытный завтракъ для м-ра Пикквика былъ устроенъ въ небольшой комнат? подл? буфета, носившей поэтическое названіе «покойничка», гд?, кром? другихъ удовольствій, любознательный наблюдатель могъ еще пользоваться тою несравненною выгодою, что до ушей его весьма исправно достигалъ каждый звукъ, произносившійся въ буфет? и общей зал?. Окончивъ этотъ завтракъ и отправивъ Самуэля по разнымъ необходимымъ порученіямъ, м-ръ Пикквикъ спустился въ контору посов?товаться съ м-ромъ Рокеромъ насчетъ бол?е приличнаго пом?щенія для себя въ тюремномъ замк?.

        - Такъ вы хлопочете, сэръ, насчетъ бол?е приличнаго пом?щенія?  - спросилъ м-ръ Рокеръ, заглядывая въ конторскую книгу огромнаго формата. Пом?щеній y насъ вдоволь, м-ръ Пикквикъ. Вашъ а_р_т_е_л_ь_н_ы_й (chummage) билетъ будетъ, я полагаю, нумеръ двадцать седьмой, въ третьемъ этаж?.

        - Мой… что вы сказали?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Вашъ артельный билетъ,  - повторилъ м-ръ Рокерь;- разв? вы не понимаете этого?

        - Не совс?мъ,  - отв?чалъ улыбаясь, м-ръ Пикквикъ.

        - Странно; это однакожъ ясно, какъ день,  - сказалъ м-ръ Рокеръ.  - Вы получите артельный билетъ на двадцать седьмой нумеръ въ третьемъ этаж?, и т?, которые станутъ жить съ вами въ одной комнат?, будутъ вашими артельщиками По-англійски chum - слово, которое въ этомъ значеніи, едва-ли можетъ быть переведено на какой-нибудь изъ европейскихъ языковъ также производныя отъ него: chums, chummed, chummage. Это собственно тюремные термины, возникшіе отъ особенныхъ обычаевъ, не-изв?стныхъ на европейскомъ континент?. Постараемся объяснить приблизительно смыслъ этихъ словъ. Главный корпусъ тюрьмы, о которой идетъ зд?сь р?чь, состоитъ изъ длиннаго каменнаго зданія, параллельнаго Фаррингтонской улиц?. Онъ называется Masler's Side. Внутреннее разм?щеніе очень просто: въ каждомъ изъ пяти этажей проведена длинная и узкая галлерея отъ одного конца до другого, съ безчисленными дверями направо и нал?во. Подл? этого зданія стоитъ особый корпусъ, назначенный собственно для б?дныхъ арестантовъ, которые не въ состояніи платить за свое содержаніе въ тюрьм?. Вс? они ?ли и спали въ одной общей комнат?, разд?ленной
деревянными перегородками на особыя каморки или конуры. Если арестантъ при вход? въ тюрьму объявлялъ, что y него есть деньги, ему предстояло одно изъ двухъ: или идти на такъ называемую "варфоломеевскую ярмарку", то есть, въ нижній этажъ, гд? устроены т? самые маленькіе казематы, въ которыхъ, какъ выразился м-ръ Пикквикъ, не можетъ никакимъ способомъ жить существо, одаренное разумною душою; или онъ могъ отправляться наверхъ, въ лучшіе номера. Въ томъ и другомъ случа?, арестантъ долженъ былъ платить за себя одинъ шиллингъ и три пенни въ нед?лю, съ тою разницею, что въ каземат? онъ могъ жить одинъ, a наверху ему надлежало подвергнуться такъ называемому chummage, или артельной систем?. Могло случиться, что арестантъ получалъ для себя одного ц?лую комнату, въ томъ случа?, когда вс? другія комнаты были уже полны; но къ нему, приводили новаго арестанта, который, въ отношеніи къ нему долженъ былъ называться chum, артельщикъ, однокашникъ. Отъ этого новаго товарища можно было освободиться, заплативъ ему четыре шиллинга и шесть пенсовъ въ нед?лю. Этотъ посл?дній заключалъ, въ свою очередь, торговую сд?лку съ
другими арестантами, соглашавшимися поставитъ въ своей комнат? лишнюю кровать для новаго жильца. Вс? они, въ отношеніи одинъ къ другому, становились chums. Повторяемъ еще, что вс? эти и многіе другіе обычаи, дававшіе поводъ ко многимъ печальнымъ явленіямъ, исчезли въ настоящее время. Прим?ч. перев.}.

        - A сколько ихъ тамъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Трое,  - отв?чалъ Рокеръ.
        М-ръ Пикквикъ кашлянулъ.

        - Одинъ изъ нихъ - докторъ,  - продолжалъ м-ръ Рокеръ, выписывая какой-то вензель на клочк? бумаги,  - другой - мясникъ.

        - Неужели!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Мясникъ, сэръ, мясникъ,  - повторилъ Рокеръ, поправляя кончикъ пера на одномъ изъ своихъ ногтей,  - какимъ онъ былъ пройдохой въ свое время, если бы вы знали, сэръ! Помните-ли вы Тома Мартина, Недди, а?  - заключилъ Рокеръ, обращаясь къ другому джентльмену въ контор?, который соскабливалъ грязь со своихъ башмаковъ помощью перочиннаго ножа о двадцати пяти штукахъ, приспособленныхъ къ житейскому обиходу.

        - Еще бы м_н_? не помнить!  - отв?чалъ этотъ джентльменъ, д?лая особенное удареніе на личномъ м?стоименіи.

        - В?дь вотъ подумаешь, что значитъ все это житейское-то море-океанъ!  - сказалъ м-ръ Рокеръ, медленно покачивая головой съ-боку-на-бокъ и разс?янно поглядывая изъ-за р?шетчатаго окна, какъ будто передъ умственнымъ его взоромъ проносились восхитительныя сцены первой его молодости: - будто вотъ вчера только онъ задалъ тузовъ горемычному угольщику на набережной около Лисьяго холма. Вижу, словно теперь, какъ ведутъ его подъ руки два полицейскихъ сторожа: былъ онъ пьянь мертвецки: одинъ глазъ подбить и зал?пленъ сахарной бумагой, a сзади б?житъ бульдогъ, тотъ, что посл? искусалъ мальчишку. Какъ время-то б?житъ. Недди, а?
        Джентльменъ, къ которому относились вс? эти зам?чанія, былъ, повидимому, весьма степеннаго и вовсе не разговорчиваго десятка. Онъ промычалъ въ отв?тъ какой-то односложный звукъ, в?роятно, утвердительнаго свойства, и м-ръ Рокеръ, прерывая нить поэтическихъ воспоминаній, принужденъ былъ взять перо и обратиться къ д?ламъ обыкновенной жизни.

        - A кто между ними третій джентльменъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, встревоженный н?сколько описаніемъ своихъ будущихъ товарищей.

        - Кто, бишь, этотъ Симпсонъ, Недди?  - сказалъ м-ръ Рокеръ, обращаясь опять къ своему молчаливому собес?днику.

        - Какой Симпсонъ?  - сказалъ Недди.

        - Ну, тотъ, что живетъ въ двадцать седьмомъ наверху въ той артели, куда мы должны проводить этого джентльмена.

        - Ахъ, да!  - отв?чалъ Недди,  - теперь онъ ничего, собственно говоря, то есть, нуль.

        - Какъ нуль?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да такъ-съ. Сперва онъ былъ конокрадомъ; a теперь просто мошенникъ, съ вашего позволенія.

        - Ну да, я такъ и думалъ,  - подтвердилъ м-ръ Рокеръ, закрывая книгу и вручая м-ру Пикквику маленькій лоскутокъ бумаги,  - вотъ вамъ и билетъ, сэръ.
        Озадаченный этимъ черезъ чуръ посп?шнымъ и безцеремоннымъ распоряженіемъ, сд?ланнымъ относительно его собственной особы, м-ръ Пикквикъ пошелъ назадъ въ тюрьму, обдумывая возможно лучшій планъ для будущаго образа своихъ д?йствій. Уб?жденный, однакожъ, въ необходимости поговорить напередъ и познакомиться съ своими будущими товарищами, онъ посп?шилъ взобраться на л?стницу третьяго этажа.
        Н?сколько минутъ бродилъ онъ по темной галлере?, стараясь разобрать номера на дверяхъ, и, наконецъ, принужденъ былъ обратиться къ мальчику изъ буфета, который былъ занятъ чисткой оловянной кружки.

        - Не можете-ли сказать мн?, мой милый, гд? тутъ двадцать седьмой номеръ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Пройдите еще пять дверей,  - отв?чалъ мальчикъ,  - увидите по л?вой рук?, прямо въ дверяхъ, портретъ джентльмена съ трубкой во рту: это и есть двадцать седьмой номеръ.
        Соображаясь съ этимъ указаніемъ, м-ръ Пикквикъ сд?лалъ еще н?сколько шаговъ и зам?тилъ, наконецъ, начерченный м?ломъ портретъ вышеозначеннаго джентльмена, котораго онъ прямо ударилъ по лицу щиколками своихъ пальцевъ сперва тихонько, a потомъ н?сколько погромче. Повторивъ этотъ процессъ н?сколько разъ безъ всякаго усп?ха, онъ слегка пріотворилъ дверь и заглянулъ.
        Въ комнат? былъ всего одинъ только джентльменъ, да и тотъ, казалось, не хот?лъ обратить ни мал?йшаго вниманія на то, что могло произойти вокругъ него. Онъ высунулся изъ окна такимъ образомъ, чтобы не потерять равнов?сія, и съ большимъ усердіемъ старался плюнуть на центральный пунктъ шляпы одного изъ пріятелей, гулявшихъ внизу во двор?. Напрасно м-ръ Пикквикъ откашливался, чихалъ, сморкался и пробовалъ говорить: джентльменъ, углубленный въ свое интересное и многотрудное занятіе, ничего не вид?лъ и не слышалъ. Наконецъ, посл? н?котораго колебанія, м-ръ Пикквикъ подошелъ къ окну и легонько дернулъ его за фалды фрака. Незнакомецъ быстро выставилъ свои голову, руки и плечи и, озирая м-ра Пикквика съ нотъ до головы, спросилъ его довольно угрюмымъ тономъ, какого дьявола ему надобно зд?сь.

        - Мн? кажется,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, взглянувъ на свой билетъ, мн? кажется, это долженъ быть двадцать седьмой номеръ въ третьемъ этаж?.

        - Ну?

        - Я пришелъ сюда всл?дствіе вотъ этой бумаги, которую мн? вручили въ контор? этого заведенія.

        - Подайте ее сюда.
        М-ръ Пикквикъ повиновался.

        - Рокеръ, чортъ бы его побралъ, могъ бы, я думаю, отправить васъ къ другой артели, сказалъ м-ръ Симпсонъ (то былъ онъ, прежній конокрадъ и теперешній мошенникъ), посл? кратковременной паузы, въ продолженіе которой лицо его приняло самое пасмурное и угрюмое выраженіе.
        М-ръ Пикквикъ былъ собственно такихъ же мыслей; но изъ учтивости не сказалъ ничего.
        М-ръ Симпсонъ погрузился на н?сколько минутъ въ глубокое раздумье и потомъ, выставивъ опять свою голову изъ окна, испустилъ пронзительный свистъ, сопровождавшійся громкимъ произнесеніемъ какого-то слова. Какой смыслъ заключался въ этомъ слов?, м-ръ Пикквикъ не могъ догадаться съ перваго раза; вскор? однакожъ оказалось, что это было, по всей в?роятности, прозвище м-ра Мартына, потому что всл?дъ за свистомъ раздавались на двор? многочисленные голоса, кричавшіе: "мясникъ! мясникъ!" такимъ тономъ, какимъ обыкновенно этотъ промышленный классъ людей возв?щаетъ о своемъ приближеніи поварамъ и кухаркамъ.
        Посл?дующія событія оправдали справедливость догадки м-ра Пикквика. Черезъ н?сколько секундъ, задыхаясь отъ ускоренныхъ движеній, вб?жалъ въ комнату широкій и плечистый, растолст?вшій не по л?тамъ джентльменъ въ синемъ китайчатомъ камзол? и жокейскихъ сапогахъ съ длинными голенищами и круглыми носками. По пятамъ его сл?довалъ другой джентльменъ въ истасканномъ черномъ сюртук? и тюленьей фуражк?. Пуговицы сюртука его были застегнуты отъ первой до посл?дней, и заплывшее жиромъ багряно-красное лицо его обличало въ немъ любителя джина, какимъ онъ и былъ д?йствительно.
        Оба джентльмена, каждый въ свою очередь, прочитали билетъ м-ра Пикквика, и одинъ изъ нихъ отозвался, что это была «штука», другой выразилъ положительное уб?жденіе, что тутъ должна быть «закорючка». Выразивъ чувствованія такими энергическими и совершенно удобопонятными терминами, джентльмены искоса перемигнулись между собою и потомъ устремили пытливые взоры на почтенную фигуру м-ра Пикквика.

        - И какъ нарочно въ такую пору, когда пріобр?ли мы эти превосходныя постели!  - сказалъ докторъ кувыркательной профессіи, обозр?вая три грязные матраца въ углу комнаты, гд? подл? нихъ стояли разбитая умывальница, ведро, тазъ и разбитое блюдечко съ желтымъ мыломъ.  - Пренепріятная исторія.
        М-ръ Мартынъ выразилъ такое же точно мн?ніе въ сильн?йшихъ выраженіяхъ. М-ръ Симпсонъ присовокупилъ н?сколько дополнительныхъ зам?чаній насчетъ безсов?стности и жестокосердія тюремныхъ стражей и потомъ, засучивъ рукава, началъ промывать зелень къ об?ду.
        Въ продолженіе всей этой сцены м-ръ Пикквикъ занимался пытливымъ обозр?ніемъ комнаты и нашелъ, что она чрезвычайно грязна и пропитана запахомъ весьма неблаговоннымъ. Не было никакихъ сл?довъ ковра, занав?сокъ или шторъ. Не было и перегородки для кладовой или чулана. Лишнихъ вещей, конечно, не им?лось въ наличности y жильцовъ; но все же тутъ въ глаза посторонняго наблюдателя весьма непріятно бросались черствыя и подернутыя пл?сенью корки хл?ба, куски гнилого сыра, мокрыя тряпки, яичныя скорлупы, куски говядины, разныя принадлежности мужского туалета, обломки тарелокъ, ножи безъ черенковъ, вилки безъ трезубцевъ, раздувательные м?хи безъ рукоятокъ, и пр., и пр. Все это, безъ всякаго порядка и симметріи, разбросано было по полу маленькой комнаты, которая служила и гостиной, и столовой, и спальней для трехъ праздныхъ джентльменовъ, не озабоченныхъ никакою служебною или ученою д?ятельностью.

        - Это авось можно будетъ какъ-нибудь уладить,  - зам?тилъ мясникъ посл? продолжительнаго молчанія.  - Вы сколько, старичекъ, согласитесь взять отъ насъ на утекъ?

        - Прошу извинить,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ,  - что вы сказали? Я не понялъ васъ?

        - За сколько можно васъ выплатить вонъ отсюда?  - сказалъ мясникъ.  - Артель обыкновенно платитъ два шиллинга шесть пенсовъ. Хотите взять три б_о_б_a? [Этого рода люди объясняются особымъ условнымъ языкомъ, изобр?теннымъ для собственнаго употребленія. Б_о_б_ъ, судя по смыслу, соотв?тствуетъ шиллингу; б_е_н_д_е_р_ъ - шести пенсамъ. Прим. перев.] .

        - Пожалуй, еще прибавимъ б_е_н_д_е_р_ъ,  - подхватилъ докторъ кувыркательной профессіи.

        - Ну, это ужъ, я полагаю, черезчуръ: довольно и двухъ пенсовъ,  - зам?тилъ м-ръ Мартынъ.  - Что-жъ вы на это скажете, старичина? Мы нам?рены выплатить васъ на утекъ за три шиллинга шесть пенсовъ въ нед?лю. Идетъ?

        - И вдобавокъ поставимъ галлонъ пива могарычу,  - присовокупилъ м-ръ Симпсонъ.  - Согласны, что ли?

        - И разопьемъ его на м?ст?,- добавилъ докторъ.  - Ну?

        - Извините, господа, я совс?мъ не знаю правилъ этого заведенія, и языкъ вашъ для меня совершенно непонятенъ,  - отв?чалъ ошеломленный м-ръ Пикквикъ.  - Точно-ли могу я пом?ститься въ какой-нибудь другой комнат?? Мн? казалось, что н?тъ.
        При этомъ вопрос?, м-ръ Мартынъ бросилъ на своихъ двухъ пріятелей въ высшей степени изумленный взоръ, и зат?мъ каждый джентльменъ многозначительно указалъ большимъ пальцемъ правой руки черезъ л?вое плечо.

        - Можетъ-ли онъ пом?ститься въ другой комнат?!  - воскликнулъ м-ръ Мартынъ съ улыбкой сожал?нія.  - Каково?

        - Ну, если бы, прим?ромъ сказать, пришлось мн? быть такимъ новичкомъ въ житейскихъ д?лахъ, я согласился бы ц?ликомъ съ?сть свою шляпу и проглотить пряжку,  - зам?тилъ докторъ кувыркательной профессіи.

        - И я бы то же сд?лалъ, клянусь честью,  - добавилъ бывшій промышленникъ по лошадиной части.
        Посл? этой знаменательной прелюдіи три однокашника ув?домили въ одинъ голосъ м-ра Пикквика, что деньги въ тюрьм? им?ютъ совершенно такую-же ц?нность, какъ и за ст?нами Флита, и что съ помощію звонкаго металла онъ можетъ зд?сь въ одно мгновеніе получить все, что ему угодно.

        - И я могу получить для себя особую комнату?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Еще бы! Да вы заикнитесь только, и не дальше, какъ черезъ полчаса будетъ y васъ просто джентльменскій апартаментъ съ мебелью и декораціями,  - отв?чалъ докторъ кувыркательной профессіи.
        И зат?мъ, къ общему удовольствію, посл?довала разлука. М-ръ Пикквикъ еще разъ спустился въ тюремную контору, a три однокашника отправились въ буфетъ прокутить пять шиллинговъ, занятыхъ y него почтеннымъ докторомъ нарочно для этой ц?ли.

        - Я напередъ зналъ, что дойдетъ до этого,  - сказалъ м-ръ Рокеръ съ умилительной улыбкой, когда м-ръ Пикквикъ объяснилъ ему причину своего вторичнаго прихода.  - Не говорилъ-ли я вамъ, Недди?
        Философическій влад?лецъ универсальнаго перочиннаго ножа промычалъ утвердительный отв?тъ.

        - Я зналъ, что вы потребуете для себя особой комнаты,  - сказалъ м-ръ Рокеръ.  - В?дь вамъ понадобится, конечно, и мебель?

        - Безъ всякаго сомн?нія,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Ну, въ такомъ случа? вы можете взять ее y меня напрокатъ: это ужъ зд?сь такъ заведено.

        - Съ большимъ удовольствіемъ.

        - Им?ется для васъ въ виду превосходная комната во второмъ этаж?, весьма недалеко отъ общей залы,  - продолжалъ м-ръ Рокеръ.  - Она принадлежитъ арестанту изъ высшаго апелляціоннаго суда; но онъ можетъ вамъ уступить ее за одинъ фунтъ въ нед?лю. Над?юсь, это для васъ недорого?

        - Недорого,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Въ такомъ случа?, пожалуйте со мной,  - сказалъ Рокеръ, над?вая шляпу съ великою посп?шностью: - мы уладимъ это д?ло минутъ въ пять, никакъ не больше. Ахъ, почему бы вамъ съ самаго начала не сказать объ этомъ, м-ръ Пикквикъ?
        Д?ло, какъ предсказалъ тюремщикъ, устроилось съ необыкновенною скоростью. Арестантъ изъ высшаго апелляціоннаго суда, получившій право отдавать свою комнату внаймы, прозябалъ зд?сь съ незапамятныхъ временъ, такъ что уже давно потерялъ и родственниковъ, и друзей, и домъ, и богатство, и счастье. Обезпокоиваемый по временамъ весьма непріятнымъ недостаткомъ въ насущномъ куск? хл?ба, онъ съ жадностью выслушалъ предложеніе м-ра Пикквика и охотно согласился уступить ему свою комнату за двадцать шиллинговъ въ нед?лю. Съ этой суммой ему легко было попасть за дешевую ц?ну въ артель къ одному или двумъ однокашникамъ въ какой-нибудь каморк?.
        Въ продолженіе этого торга м-ръ Пикквикъ осматривалъ фигуру незнакомца съ бол?зненнымъ участіемъ. Это былъ высокій, худощавый, тупообразный челов?къ въ старомъ изношенномъ сюртук? и штиблетахъ, съ провалившимися щеками и безпокойными, блуждающими глазами. Губы его были безкровны, кости тонки и остры. Было ясно, что жел?зные зубы заточенія и вс?хъ возможныхъ лишеній пилили его л?тъ двадцать сряду.

        - Гд? же вы сами будете жить, сэръ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, положивъ деньги за первую нед?лю на шатающійся столъ.
        Незнакомецъ взялъ ихъ дрожащею рукой и отв?чалъ, что онъ еще самъ не знаетъ. Онъ пойдетъ напередъ и посмотритъ, куда ему можно будетъ передвинуть свою койку.

        - Мн? кажется, сэръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, протягивая къ нему свою руку съ чувствомъ искренняго собол?знованія,  - мн? кажется, сэръ, вы принуждены будете жить въ какомъ-нибудь шумномъ и т?сномъ м?ст?.

        - Очень можетъ статься.

        - Ну, такъ я покорн?йше прошу васъ располагать этою комнатою, какъ своею собственною, когда вамъ нуженъ будетъ покой, или когда кто-нибудь изъ вашихъ друзей придетъ нав?стить васъ.

        - Друзей?? Друзья придутъ нав?стить меня?!  - перебилъ незнакомецъ удушливымъ голосомъ, производившимъ какое-то странное дребезжаніе въ его горл?.  - Да если бы лежалъ я на дн? глубокаго рва или въ грязной и зловонной ям?, запаянный и забитый жел?зными гвоздями въ своемъ свинцовомъ гробу,  - и тогда св?тъ не могъ бы забыть меня въ такой м?р?, какъ забытъ я теперь. Я мертвецъ - мертвецъ для общества, и н?тъ между людьми живой души, которая позаботилась бы о существованіи узника, осужденнаго нашимъ закономъ. Меня придутъ нав?стить друзья? Меня? Великій Боже! Былъ я св?жъ и молодъ, когда нога моя впервые переступила черезъ, порогъ этой тюрьмы,  - и вотъ сталъ я старикомъ, согбеннымъ подъ тяжестью л?тъ и скорби: челов?ческая рука не закроетъ моихъ глазъ, когда я умру, и никто даже не скажетъ: "н?тъ его, наконецъ, и - слава Богу!"
        Неестественное возбужденіе чувства, распространившее необыкновенный св?тъ на лиц? этого челов?ка, когда онъ говорилъ, тотчасъ же исчезло посл? заключенія этой р?чи. Онъ судорожно сжалъ об? руки и, пошатываясь съ боку на бокъ, поковылялъ изъ комнаты.

        - На него-таки находитъ по временамъ,  - сказалъ м-ръ Рокеръ, улыбаясь,  - вс? они иной разъ бываютъ очень похожи на слоновъ, и если что-нибудь расшевелитъ ихъ невзначай, тогда, что называется, пиши пропало.
        Сообщивъ это филантропическое зам?чаніе, м-ръ Рокеръ вступилъ въ дальн?йшіе переговоры, и сл?дствіемъ ихъ было то, что въ комнат? м-ра Пикквика появились въ короткое время: коверъ, шесть стульевъ, столъ, софа, складная кровать, чайникъ и другія мелкія принадлежности, необходимыя въ житейскомъ быту. За весь этотъ комфортъ м-ръ Пикквикъ условился платить двадцать семь шиллинговъ съ половиною въ нед?лю.

        - Ну-съ, теперь еще чего не угодно-ли вамъ, м-ръ Пикквикъ?  - спросилъ Рокеръ, озираясь вокругъ съ величайшимъ удовольствіемъ и весело побрякивая въ сжатой ладони деньгами, полученными за первую нед?лю.

        - Да, мн? нужно еще попросить васъ кой о чемъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, размышлявшій о чемъ-то въ продолженіе н?сколькихъ минутъ.  - Н?тъ-ли y васъ тутъ людей, которыхъ можно отправлять за разными порученіями и посылками?

        - Отправлять въ городъ?

        - Да. Я разум?ю такихъ людей, которые, не бывъ арестантами, могутъ выходить за ворота, когда ихъ посылаютъ.

        - Какъ не быть, почтенн?йшій! Найдутся и такіе люди. Вотъ, прим?ромъ сказать, проживаетъ y насъ одинъ вертопрахъ, y котораго есть какой-то пріятель на Б?дной Сторон?: онъ радъ изъ-за какой-нибудь безд?лицы б?гать по всему городу. Послать за нимъ?

        - Сд?лайте одолженіе,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Ахъ, н?тъ… постойте. Вы, кажется, сказали на Б?дной Сторон?? Мн? бы хот?лось вид?ть эту сторону. Я самъ пойду къ нему.
        Б?дной Стороной въ долговой тюрьм?, какъ показываетъ, впрочемъ, самое наименованіе, называется та часть Флита, куда сажаютъ самыхъ б?дныхъ, нищихъ должниковъ. Арестантъ, отправляемый на Б?дную Сторону, не платитъ ничего ни въ артель, ни за свой уголокъ въ общей комнат?, холодной и сырой. Несчастные содержатся зд?сь насчетъ доброхотныхъ подаяній отъ сострадательныхъ лицъ, которыя, время отъ времени, оставляютъ на ихъ долю въ своихъ зав?щаніяхъ бол?е или мен?е значительную сумму. Еще памятно время, когда за н?сколько л?тъ передъ этимъ каждый англичанинъ могъ вид?ть на лицевой ст?н? Флита родъ жел?зной кл?тки, гд? сид?лъ какой-нибудь горемыка съ голодными взорами и, побрякивая жестяной кружкой, взывалъ жалобнымъ голосомъ къ проходящимъ: - "Сжальтесь, милостивые господа, надъ б?дными заключенными, сжальтесь, милостивые господа!"  - Сборъ изъ этой кружки разд?лялся между б?дными узниками, и каждый изъ нихъ по очереди долженъ былъ исправлять унизительную должность сборщика въ жел?зной кл?тк?.
        Этотъ обычай уничтоженъ въ настоящее время, и прохожій не видитъ больше кл?тки; но положеніе арестантовъ на Б?дной Сторон? не изм?нилось ни на волосъ [Справедливо въ отношеніи къ тридцатымъ годамъ текущаго стол?тія; но для настоящаго времени все это - анахронизмъ. Прим. пер.] .
        Печальныя мысли быстро проб?гали одна за другою въ премудрой голов? м-ра Пикквика, когда онъ взбирался наверхъ по узкой и грязной л?стниц?, y подножія которой разстался со своимъ проводникомъ. Взволнованный грустною картиной, нарисованной пылкимъ его воображеніемъ, великій челов?къ машинально вступилъ въ общую арестантскую, им?я весьма смутное понятіе о м?ст?, гд? онъ находился, и о ц?ли своего визита.
        Б?глый взглядъ на комнату привелъ его въ себя. И лишь только м-ръ Пикквикъ поднялъ свои глаза на фигуру челов?ка, сид?вшаго въ мечтательномъ положеніи передъ каминомъ, шляпа невольно выпала изъ его рукъ, и онъ остановился неподвижный и безмолвный отъ великаго изумленія.
        Да, такъ точно. Глаза не обманули м-ра Пикквика. То былъ не кто другой, какъ самъ м-ръ Альфредъ Джингль, въ грязныхъ лохмотьяхъ и безъ верхняго платья, въ пожелт?лой коленкоровой рубашк?, съ длинными волосами, безпорядочно разбросанными по его щекамъ. Черты лица его изм?нились ужасно. Онъ сид?лъ передъ разведеннымъ огнемъ, облокотившись головой на об? руки, и вся его фигура обличала страшную нищету и отчаяніе.
        Подл? Джингля, безпечно прижавшись къ ст?н?, стоялъ дюжій и здоровый мужчина, похлопывавшій изорваннымъ охотничьимъ бичомъ по жокейскому сапогу, украшавшему его правую ногу: л?вая обута была въ старую и дырявую туфлю. Это былъ беззаботный житель полей и л?совъ. Лошади, собаки и пьянство завели его сюда. На одинокомъ сапог? его торчала покрытая ржавчиною шпора, и по временамъ онъ вздергивалъ ее кверху, лаская сапогъ охотничьею плетью. Изъ устъ его вырывались звуки, которыми обыкновенно охотники погоняютъ своихъ лошадей. Несчастный воображалъ въ эту минуту, что онъ перескакиваетъ черезъ какой-то трудный барьеръ на скачкахъ съ препятствіями.
        На противоположной сторон? комнаты сид?лъ старикъ на небольшомъ деревянномъ сундук?. Глаза его неподвижно устремлены были въ землю, и на его лиц? нетрудно было разгляд?ть вс? признаки глубочайшаго отчаянія и безнадежной скорби. Маленькая д?вочка, в?роятно, дочь его, суетилась вокругъ него и старалась бойкими и шумными движеніями пробудить его притупленное вниманіе; но старикъ не вид?лъ, казалось, и не слышалъ ничего. Этотъ д?тскій голосокъ былъ для него пл?нительн?е всякой музыки въ былое время, и эти глазки бросали радужный св?тъ на его лицо; но теперь онъ былъ и глухъ, и н?мъ для возлюбленной малютки. Т?ло его огруб?ло отъ физическихъ недуговъ, и чувства души его парализировались неисц?лимо.
        Были еще среди комнаты два или три челов?ка, которые вели между собою одушевленный разговоръ. Тутъ же слабая и худощавая женщина, в?роятно, жена одного изъ арестантовъ, поливала съ большимъ стараніемъ одряхл?вшій остовъ какого-то растенія, которому, очевидно, не суждено было разрастись св?жими и зелеными листьями въ этомъ м?ст?.
        Таковы были предметы, представившіеся глазамъ м-ра Пикквика, когда онъ озирался вокругъ себя съ безмолвнымъ изумленіемъ. Необычайный шумъ при вход? въ комнату какого-то лица вдругъ пробудилъ его вниманіе. Обернувшись къ дверямъ, м-ръ Пикквикъ прямо наткнулся своимъ взоромъ на новаго пришельца и въ немъ, черезъ вс? его лохмотья и нищету, онъ немедленно угадалъ знакомыя черты м-ра Іова Троттера.

        - М-ръ Пикквикъ?  - вскричалъ Іовъ.

        - Э?  - воскликнулъ Джингль, припрыгивая на своемъ м?ст?.  - М-ръ… Такъ оно и есть… странное м?сто… по д?ломъ вору и мука… самъ виноватъ… да!
        Съ этими словами м-ръ Джингль опустилъ но бокамъ руки туда, гд? когда-то были его карманы, и, склонивъ подбородокъ на грудь, упалъ опять на стулъ.
        М-ръ Пикквикъ былъ глубоко растроганъ при вид? этихъ двухъ негодяевъ, доведенныхъ до ужаснаго состоянія нищеты. Не нужно было никакихъ объясненій: невольный и жадный взглядъ м-ра Джингля на кусокъ баранины, принесенный ему сердобольнымъ
Іовомъ, краснор?чив?йшимъ образомъ истолковалъ ему всю сущность д?ла. Кротко и ласково взглянулъ онъ на Джингля и сказалъ:

        - Мн? бы хот?лось поговорить съ вами наедин?, любезн?йшій: не хотите-ли со мной выйти на минуту?

        - Съ большимъ удовольствіемъ,  - отв?чалъ Джингль, быстро вставая съ м?ста - паркъ съ р?шетками… ст?ны зубчатыя… лужайка романтическая… не велика… для публики всегда открыта… влад?льцы дома на дач?… хозяйка отчаянно заботится о жильцахъ… да.

        - Вы забыли над?ть сюртукъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, когда они вышли изъ дверей?

        - Нечего забывать,  - отв?чалъ Джингль.  - Въ заклад?… хорошая родня… дядя Томъ… нельзя… надобно ?сть… натура требуетъ пищи.

        - Что вы подъ этимъ разум?ете?

        - Посл?дній сюртукъ, почтенн?йшій… былъ, да сплылъ… физическія нужды… т?лесныя потребности… челов?къ немощенъ. Кормился сапогами… дв? нед?ли. Шелковый зонтикъ… слоновая рукоятка… еще нед?лю… честное слово… спросите Іовъ… все знаетъ.

        - Кормился три нед?ли сапогами и шелковымъ зонтикомъ со слоновой рукояткой - Боже мой!  - Что это значитъ?  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, который читывалъ о подобныхъ вещахъ только въ описаніяхъ кораблекрушеній.

        - Сущая правда,  - подтвердилъ Джингль, тряхнувъ головой.  - Все спустилъ въ лавку ростовщика… небольшія деньги… огромные проценты… ничего н?тъ больше… вс? они мерзавцы.

        - А!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, успокоенный н?сколько этимъ объясненіемъ.  - Теперь я понимаю васъ. Вы заложили свой гардеробъ ростовщику.

        - Все до посл?дней рубашки… Іовъ тоже… т?мъ лучше… прачк? не платить, Скоро шабашъ… слягу въ постель… умру… по д?ломъ вору и мука… шабашъ!
        Вс? эти будущія подробности своей жизненной перспективы м-ръ Джингль передалъ съ обыкновенною торопливостью, поминутно моргая глазами и корча свою физіономію въ жалкую улыбку. Но м-ръ Пикквикъ легко зам?тилъ это неискусное притворство, и ему даже показалось, что глаза Джингля были увлажены слезами. Онъ бросилъ на него взглядъ, исполненный самаго глубокаго состраданія.

        - Почтенный челов?къ,  - пробормоталъ Джингль, закидывая свою голову и съ чувствомъ пожимая руку м-ра Пикквика.  - Неблагодарный песъ… стыдно плакать… не ребенокъ… не выдержалъ… лихорадочный пароксизмъ… слабость… бол?знь… голоденъ. Заслужилъ по д?ламъ… сильно страдалъ… очень… баста!
        И, не чувствуя бол?е силъ притворяться хладнокровнымъ, несчастный челов?къ с?лъ на л?стничной ступени, закрылъ лицо об?ими руками и зарыдалъ, какъ дитя.

        - Ну, полно, полно,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, растроганный до глубины души.  - Вотъ я посмотрю, что можно для васъ сд?лать, когда будутъ приведены въ изв?стность вс? обстоятельства нашего д?ла. Надобно поговорить съ Іовомъ. Да гд? онъ?

        - Зд?сь я, сэръ,  - откликнулся Іовъ, выступая на л?стничную ступень.
        Описывая въ свое время наружность этого молодца, мы сказали, кажется, что глаза y него заплыли жиромъ; но теперь, въ эпоху нищеты и скорби, они, повидимому, хот?ли выкатиться изъ своихъ орбитъ.

        - Зд?сь я, сэръ,  - сказалъ Іовъ.

        - Подойдите сюда, любезный, сказалъ м-ръ Пикквикъ, стараясь принять суровый видъ, между т?мъ, какъ четыре крупныя слезы скатились на его жилетъ.

Іовъ подошелъ.

        - Вотъ вамъ, любезный, вотъ вамъ!
        Что! пощечину? Когда говорятъ: "вотъ вамъ!" такъ обыкновенно разум?ютъ пощечину на вседневномъ язык?. И м-ръ Пикквикъ, разсуждая эгоистически, могъ бы при этомъ удобномъ случа? разразиться самою звонкою пощечиной: онъ былъ обманутъ, одураченъ и жестоко оскорбленъ этимъ жалкимъ негодяемъ, который теперь совершенно былъ въ его рукахъ. Но должны-ли мы сказать всю правду? Въ карман? м-ра Пикквика произошелъ внезапный звонъ, и когда, всл?дъ за т?мъ, онъ протянулъ свою руку горемычному Іову, глаза его заискрились жив?йшимъ удовольствіемъ, и сердце переполнилось восторгомъ. Совершивъ этотъ филантропическій подвигъ, онъ, не говоря ни слова, оставилъ обоихъ друзей, пораженныхъ превеликимъ изумленіемъ.
        По возвращеніи въ свою комнату, м-ръ Пикквикъ уже нашелъ тамъ своего в?рнаго слугу. Самуэль обозр?валъ устройство и мебель новаго жилища съ чувствомъ какого-то угрюмаго удовольствія, весьма интереснаго и забавнаго для постороннихъ глазъ. Протестуя энергически противъ мысли о постоянномъ пребываніи своего господина въ тюремномъ замк?, м-ръ Уэллеръ считалъ своею нравственною обязанностью не приходить въ восторгъ отъ чего бы то ни было, что могло быть сд?лано, сказано, внушено или предложено въ этомъ м?ст?.

        - Ну, что, Самуэль?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Ничего, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.

        - Пом?щеніе довольно удобное, Самуэль?

        - Да, такъ себ?,- отв?чалъ Самуэль, озираясь вокругъ себя съ недовольнымъ видомъ.

        - Вид?ли-ли вы м-ра Топмана и другихъ нашихъ друзей?

        - Вид?лъ вс?хъ. Завтра будутъ зд?сь, и мн? показалось очень страннымъ, что никто изъ нихъ не захот?лъ придти сегодня,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Привезли вы мои вещи?
        Въ отв?тъ на это м-ръ Уэллеръ указалъ на различные пачки и узлы, симметрически расположенные въ углу комнаты.

        - Очень хорошо, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ посл? н?котораго колебанія,  - теперь выслушайте, мой другъ, что я нам?ренъ сказать вамъ.

        - Слушаю. Извольте говорить.

        - Я думалъ съ самаго начала и совершенно уб?дился, Самуэль,  - началъ м-ръ Пикквикъ съ великою торжественностью,  - что зд?сь не м?сто быть молодому челов?ку.

        - Да и старому тоже,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Правда ваша, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - но старики иногда заходятъ сюда, всл?дствіе своего собственнаго упрямства, a молодые люди могутъ быть приведены въ это м?сто неизвинительнымъ эгоизмомъ, т. е. самолюбіемъ т?хъ, кому они служатъ. Этимъ-то молодымъ людямъ, думаю я, неприлично оставаться зд?сь. Понимаете-ли вы меня, Самуэль.

        - Н?тъ, сэръ, не могу взять въ толкъ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.

        - Попробуйте понять.

        - Мудреная задача, сэръ,  - сказалъ Самуэль посл? кратковременной паузы,  - но если я смекаю малую толику, на что вы м?тите, то, по моему разсужденію, сэръ, вы м?тите не въ бровь, a въ самый глазъ, какъ ворчалъ однажды извозчикъ, когда сн?гомъ зал?пило ему всю рожу.

        - Я вижу, вы понимаете меня, мой другъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - во-первыхъ, вамъ никакъ не сл?дуетъ проводить въ праздности свои лучшіе годы; а, во-вторыхъ, должнику, посаженному въ тюрьму, было бы до крайности нел?по держать при себ? слугу.  - Самуэль,  - заключилъ м-ръ Пикквикъ,  - на время вы должны оставить меня.

        - На время, сэръ? такъ-съ, смекаемъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ довольно саркастическимъ тономъ.

        - Да, на то время, какъ я останусь зд?сь,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ.  - Жалованье вы будете получать отъ меня по прежнему. Кто-нибудь изъ моихъ друзей, в?роятно, съ удовольствіемъ возьметъ васъ, хоть бы изъ уваженія ко мн?. И если я когда-либо отсюда выйду, Самуэль,  - добавилъ м-ръ Пикквикъ съ притворною веселостью,  - даю вамъ честное слово, что вы немедленно опять воротитесь ко мн?.

        - Насчетъ этой матеріи, сэръ, y меня им?ется въ виду одно единственное разсужденіе,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ важнымъ и торжественнымъ тономъ.  - Не вамъ бы объ этомъ говорить, и не мн? бы слушать. Перестанемъ объ этомъ толковать, и д?ло въ шляп?.

        - Н?тъ, Самуэль, я не шучу, и нам?реніе мое неизм?нно,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Такъ вы не шутите сэръ? Не шутите?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ твердымъ и р?шительнымъ тономъ.

        - Н?тъ, Самуэль.

        - Очень хорошо-съ: и я не стану шутить. Счастливо оставаться.
        Съ этими словами м-ръ Уэллеръ над?лъ шляпу и посп?шно вышелъ изъ комнаты своего господина.

        - Самуэль!  - закричалъ вдогонку м-ръ Пикквикъ.  - Самуэль!
        Но въ длинной галлере? уже не раздавалось эхо отъ шаговъ, и Самуэль Уэллеръ исчезъ.
        Глава XLIII. Объясняющая, какимъ образомъ мистеръ Самуэль Уэллеръ попалъ въ затруднительное положеніе

        Въ Линкольнской палат?, что на Португальской улиц?, есть высокая комната, дурно осв?щенная и еще хуже пров?тренная, и въ этой комнат? почти круглый годъ зас?даютъ одинъ, два, три или, смотря по обстоятельствамъ, четыре джентльмена въ парикахъ, и передъ каждымъ изъ этихъ джентльменовъ стоитъ письменная конторка, сооруженная по образцу и подобію т?хъ, которыя обыкновенно употребляются въ англійскихъ присутственныхъ м?стахъ, за исключеніемъ разв? французской полировки. По правую сторону отъ этихъ господъ находится ложа для адвокатовъ: по л?вую сторону - отгороженное м?сто для несостоятельныхъ должниковъ, и прямо передъ ихъ конторками стоитъ обыкновенно бол?е или мен?е значительная коллекція неумытыхъ физіономій и нечесаныхъ головъ. Эти джентльмены - коммиссіонеры Коммерческаго банкротскаго суда, и м?сто, гд? они зас?даютъ, есть самъ Коммерческій банкротскій судъ.
        По вол? прихотливой судьбы, этотъ знаменитый судъ съ незапамятныхъ временъ былъ, есть и, в?роятно, будетъ общимъ притономъ праздношатающагося лондонскаго оборваннаго люда, который каждый день находитъ зд?сь свое ут?шеніе и отраду, Онъ всегда полонъ. Пары пива и спиртуозныхъ напитковъ возносятся къ потолку отъ ранняго утра до поздняго вечера, и, сгущаясь отъ жара, скатываются дождеобразно на вс? четыре ст?ны. Въ одинъ приходъ вы увидите зд?сь больше штукъ стараго платья, ч?мъ въ ц?лый годъ въ Толкучемъ рынк?, и ни одна цирюльня столицы не въ состояніи представитъ такой богатой коллекціи щетинистыхъ бородъ, какую встр?тите въ этой оригинальной ассамбле?.
        И никакъ не должно думать, чтобъ вс? эти господа им?ли какую-нибудь т?нь занятій или д?ла въ этомъ присутственномъ м?ст?, которое съ такимъ неутомимымъ усердіемъ и соревнованіемъ пос?щаютъ они каждый день отъ восхода солнечнаго до заката. При существованіи д?ловыхъ отношеній, странность такого явленія могла бы уничтожиться сама собою. Н?которые изъ нихъ обыкновенно спятъ въ продолженіе зас?даній; другіе переходятъ съ одного м?ста на другое съ колбасами или сосисками въ карманахъ или носовыхъ платкахъ и чавкаютъ, и слушаютъ съ одинаковымъ аппетитомъ; но р?шительно никто въ ц?лой толп? не принимаетъ личнаго участія въ производств? судебнаго д?ла. И не пропускаютъ они ни одного зас?данія. Въ бурную и дождливую погоду они приходятъ сюда промоченные до костей, и въ эти времена Банкротскій судъ наполняется испареніями, какъ изъ навозной ямы.
        Можно подумать, что зд?сь усиліями смертныхъ воздвигнутъ храмъ генію старыхъ лохмотьевъ и лоскутнаго мастерства. Круглый годъ ни на комъ не увидите новаго платья и не встр?тите челов?ка съ св?жимъ и здоровымъ лицомъ. Одинъ только типстафъ выглядываетъ молодымъ челов?комъ, да и y того красныя одутлыя щеки похожи на вымоченную вишню, приготовленную для настойки. Разсыльный, отправляемый къ разнымъ лицамъ съ формальнымъ требованіемъ ихъ въ судъ, щеголяетъ иногда въ новомъ фрак?; но фасонъ этого фрака, им?ющаго подобіе м?шка, набитаго картофелемъ, напоминаетъ моду старыхъ временъ, давно исчезнувшихъ изъ памяти людей. Самые парики y судей напудрены прескверно, и локоны ихъ, повидимому, давно утратили свою упругость.
        Но всего интересн?е тутъ стряпчіе, зас?дающіе за большимъ продолговатымъ столомъ, недалеко отъ комиссіонеровъ. Это - антики въ своемъ род?. Главн?йшую и чуть-ли не исключительную принадлежность ихъ профессіи составляютъ синій м?шокъ и мальчикъ-слуга, обыкновенно еврейскаго происхожденія, обязанный сопровождать ихъ съ этимъ страннымъ портфелемъ въ рукахъ. Постоянныхъ и правильно организованныхъ конторъ не им?ется y этихъ господъ. Переговоры юридическаго свойства они совершаютъ обыкновенно въ трактирахъ и на тюремныхъ дворахъ, гд?, появляясь ватагами, они зазываютъ и вербуютъ кліентовъ, точь-въ-точь какъ извозчики, предлагающіе свои услуги пассажирамъ. Наружность ихъ до крайности неуклюжа и грязна. Надувательство и пьянство - отличительныя черты въ характер? этихъ жрецовъ британской ?емиды. Квартиры ихъ примыкаютъ всегда къ присутственнымъ м?стамъ и простираются не дальше, какъ на одну англійскую милю отъ обелиска на Георгіевской площади. Есть y нихъ свои обычаи, нравы и свое обращеніе, совершенно непривлекательное для ихъ ближнихъ.
        М-ръ Соломонъ Пелль, джентльменъ изъ этой ученой корпораціи, былъ жирный д?тина съ отвислыми щеками, ходившій во всякое время въ такомъ сюртук?, который, съ перваго взгляда, могъ показаться зеленымъ, a потомъ, при дальн?йшемъ разсмотр?ніи, оказывался темно-бурымъ. Бархатный воротникъ этого од?янія подвергался такому же хамелеонскому видоизм?ненію цв?товъ. Лобъ y м-ра Соломона Пелля былъ узкій, лицо широкое, голова огромная, носъ кривой, какъ будто природа, раздраженная наклонностями, зам?ченными въ этомъ челов?к? при самомъ его рожденіи, круто повернула его съ досады на одну сторону и потомъ уже никогда не хот?ла исправить этого поворота. Впрочемъ, кривой носъ, весьма невзрачный на первый взглядъ, впосл?дствіи отлично пригодился своему влад?льцу: подверженный, при короткой ше?, страшной одышк?, м-ръ Соломонъ Пелль дышалъ главн?йшимъ образомъ черезъ это полезное отверстіе на верхней оконечности его организма.

        - Ужъ на томъ постоимъ: д?ло его въ моихъ рукахъ выйдетъ б?л?е сн?га,  - сказалъ м-ръ Пелль.

        - Вы ув?рены въ этомъ?  - сказалъ джентльменъ, къ которому была обращена эта р?чь.

        - Совершенно ув?ренъ,  - отв?чалъ м-ръ Пелль,  - но еслибъ онъ попался въ лапы какому-нибудь неопытному практиканту, зам?тьте, почтенн?йшій, тогда бы все перекувырнулось вверхъ дномъ.

        - Э!  - воскликнулъ другой собес?дникъ, широко открывъ свой ротъ.

        - И ужъ я бы не отв?чалъ за посл?дствія,  - сказалъ м-ръ Пелль, таинственно кивая головою и вздернувъ нижнюю губу.
        Этотъ назидательный разговоръ производился въ трактир? насупротивъ Коммерческаго банкротскаго суда, и однимъ изъ разговаривающихъ д?йствующихъ лицъ былъ никто другой, какъ м-ръ Уэллерь старшій, явившійся сюда съ благотворительною ц?лью доставить ут?шеніе одному пріятелю, котораго д?ло въ этотъ самый день должно было окончательно р?шиться въ суд?. М-ръ Пелль былъ стряпчимъ этого пріятеля.

        - Гд? же Джоржъ?  - спросилъ старый джентльменъ.
        Стряпчій повернуль голову по направленію къ задней комнат? и, когда м-ръ Уэллеръ отворилъ туда дверь, шестеро джентльменовъ, посвятившихъ свою д?ятельность кучерскому искусству, посп?шили встр?тить своего собрата съ изъявленіемъ самаго дружескаго и лестнаго вниманія, не совс?мъ обыкновеннаго въ этой почтенной корпораціи, проникнутой серьезнымъ и философскимъ духомъ. Несостоятельный джентльменъ, пристрастившійся съ н?котораго времени къ рискованнымъ спекуляціямъ по извозчичьей части, поставившимъ его въ настоящее затруднительное положеніе, былъ, повидимому, чрезвычайно веселъ и услаждалъ свои чувствованія морскими раками, запивая ихъ шотландскимъ пивомъ.
        Прив?тствіе между м-ромъ Уэллеромъ и его друзьями им?ло свой оригинальный характеръ, свойственный исключительно сословію кучеровъ: каждый изъ нихъ приподнималъ на воздухъ кисть своей правой руки и, описывая полукругъ, разгибалъ мизинецъ, чтобъ протянуть его къ вошедшему собрату. Мы знали н?когда двухъ знаменитыхъ кучеровъ (теперь ужъ ихъ н?тъ на св?т?), братьевъ-близнецовъ, между которыми существовала самая искренняя и н?жная привязанность. Встр?чаясь каждый день въ продолженіе двадцати четырехъ л?тъ на большой дуврской дорог?, они разм?нивались прив?тствіями не иначе, какъ вышеозначеннымъ манеромъ, и когда одинъ изъ нихъ скончался, другой, тоскуя день и ночь, не мотъ пережить этой потери и отправился на тотъ св?тъ.

        - Ну, Джорджъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій, скидая свой верхній сюртукъ и усаживаясь со своею обычною важностью,  - какъ д?лишки? Все-ли хорошо сзади и н?тъ-ли зац?пъ напереди?

        - Везетъ, какъ сл?дуетъ, дружище,  - отв?чалъ несостоятельный джентльменъ.

        - С?рую кобылу спровадилъ кому-нибудь?  - осв?домился м-ръ Уэллеръ безпокойнымъ тономъ.
        Джорджъ утвердительно кивнулъ головой.

        - Ну, это хорошо, мой другъ,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ.- A гд? карета?

        - Запрятана въ безопасномъ м?ст?, гд?, см?ю сказать, самъ чортъ не отыскалъ бы ее,
        - отв?чалъ Джорджъ, выпивая залпомъ стаканъ пива.

        - Хорошо, очень хорошо,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.  - Всегда смотри на переднія колеса, когда скатываешься подъ гору, не то, пожалуй, костей не соберешь. A бумагу теб? настрочили?

        - Сочинили, сэръ,  - подхватилъ м-ръ Пелль, пользуясь благопріятнымъ случаемъ принять участіе въ разговор?,- да ужъ такъ сочинили, что, съ позволенія сказать, чертямъ будетъ тошно.
        М-ръ Уэллеръ многозначительнымъ жестомъ выразилъ свое внутреннее удовольствіе, и потомъ, обращаясь къ м-ру Пеллю, сказалъ, указывая на друга своего Джорджа.

        - Когда-жъ вы, сэръ, расхомутаете его?

        - Д?ло не затянется,  - отв?чалъ м-ръ Пелль,  - онъ стоитъ третьимъ въ реэстр?, и очередь, если не ошибаюсь, дойдетъ до него черезъ полчаса. Я приказалъ своему письмоводителю изв?стить насъ, когда тамъ они соберутся.
        М-ръ Уэллеръ осмотр?лъ стряпчаго съ ногъ до головы и вдругъ спросилъ съ необыкновенною выразительностью:

        - A чего бы этакъ намъ выпить съ вами, сэръ?

        - Право, какъ бы это,  - отв?чалъ м-ръ Пелль:- вы ужъ что-то слишкомъ очень…  - Я в?дь оно не то, чтобы того, привычки, ей Богу, не им?ю, того…  - Къ тому же теперь еще такъ рано, что оно, право, будетъ того…  - Стаканчикъ разв? пуншику, почтенн?йшій, чтобъ заморить утренняго червяка.
        Едва только произнесены были эти слова, трактирная служанка мигомъ поставила стаканъ пунша передъ стряпчимъ и удалилась.

        - Господа!  - сказалъ м-ръ Пелль, бросая благосклонный взоръ на всю почтенную компанію.  - Господа! Этотъ кубокъ за усп?хъ общаго нашего друга! Я не им?ю привычки выставлять на видъ свои собственныя достоинства, милостивые государи: это не въ моемъ характер?. Но, при всемъ томъ, нельзя не зам?тить въ настоящемъ случа?, что если бы другъ нашъ, по счастливому стеченію обстоятельствъ, не нашелъ во мн? усерднаго ходатая по своему запутанному д?лу, то… то… но скромность запрещаетъ мн? вполн? выразить свою мысль относительно этого пункта. Глубокое вамъ почтеніе, господа!
        Опорожнивъ стаканъ въ одно мгновеніе ока, м-ръ Пелль облизнулся и еще разъ обозр?лъ почтенныхъ представителей кучерскаго сословія, которые, очевидно, подозр?вали въ немъ необъятную палату ума.

        - Что, бишь, я хот?лъ зам?тить вамъ, милостивые государи?  - сказалъ стряпчій.

        - Да, кажется, вы хот?ли намекнуть, сэръ, что не худо бы было, стомахъ ради, учинить вамъ репетицію въ такомъ же разм?р?,- отв?чалъ м-ръ Уэллеръ шутливымъ тономъ.

        - Ха, ха!  - засм?ялся м-ръ Пелль.  - Не худо, истинно не худо. Должностнымъ людямъ подобаетъ. Въ ранній часъ утра было бы, такъ сказать, приличія ради…  - Пусть идетъ репетиція, почтенн?йшій, пусть идетъ. Гмъ!
        Посл?дній звукъ служилъ выраженіемъ торжественнаго и сановитаго кашля, которымъ м-ръ Пелль хот?лъ привести въ надлежащія границы проявленіе неум?ренной веселости въ н?которыхъ изъ его слушателей.

        - Бывшій лордъ-канцлеръ, милостивые государи, очень любилъ и жаловалъ меня,  - сказалъ м-ръ Пелль.

        - И это было очень деликатно съ его стороны,  - подхватилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Слушайте, слушайте!  - повторилъ одинъ чрезвычайно краснолицый джентльменъ, еще не произносившій до сихъ поръ ни одного звука. Водворилось всеобщее молчаніе.

        - Однажды, господа, им?лъ я честь об?дать y лорда-канцлера,  - продолжалъ м-ръ Пелль.  - За столомъ сид?ло насъ только двое, онъ да я; но все было устроено на самую широкую ногу, какъ будто состояло присутствіе изъ двадцати челов?къ: большая государственная печать лежала на поднос?, и джентльменъ въ парик? съ косой хранилъ канцлерскій жезлъ. Былъ онъ въ рыцарской брон?, съ обнаженной шпагой и въ шелковыхъ чулкахъ… все какъ сл?дуетъ, господа. И вдругъ канцлеръ говоритъ: - "Послушайте, м-ръ Пелль, въ сторону фальшивую деликатность. Вы челов?къ съ талантомъ; вы можете, говоритъ, водить за носъ вс?хъ этихъ олуховъ въ коммерческомъ суд?. Британія должна гордиться вами, м-ръ Пелль". Вотъ такъ-таки онъ и сказалъ все это слово въ слово, клянусь честью.  - "Милордъ, говорю я, вы льстите мн?".  - "Н?тъ, м-ръ Пелль, говоритъ онъ,  - будь я проклятъ, если я сколько-нибудь лгу".

        - И онъ д?йствительно сказалъ это?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Д?йствительно,  - отв?чалъ м-ръ Пелль.

        - Ну, такъ парламентъ мотъ бы его за это словцо притянуть къ суду,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ.  - И проболтайся такимъ манеромъ нашъ брать извозчикъ, вышла бы, я полагаю, такая кутерьма, что просто - наше почтеніе!

        - Но в?дь вы забываете, почтенн?йшій,  - возразилъ м-ръ Пелль,  - что все это произнесено было по дов?ренности, то есть, подъ секретомъ.

        - Подъ ч?мъ?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Подъ секретомъ.

        - Ну, это другая статья,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ посл? минутнаго размышленія: если онъ проклялъ себя по дов?ренности, подъ секретомъ, такъ нечего объ этомъ и распространяться.

        - Разум?ется, нечего,  - сказалъ м-ръ Пелль.  - Разница очевидная, вы понимаете.

        - Это сообщаетъ д?лу другой оборотъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.  - Продолжайте, сэръ.

        - Н?тъ, сэръ, я не нам?ренъ продолжать,  - отв?чалъ м-ръ Пелль глубокомысленнымъ тономъ,  - Вы мн? напомнили, сэръ, что этотъ разговоръ происходилъ между нами по дов?ренности, съ глазу на глазъ, и, стало быть…  - Я должностной челов?къ, господа. Статься можетъ, что меня уважаютъ за мою профессію, a статься можетъ, и н?тъ. Другимъ это лучше изв?стно. Я не скажу ничего. Уста мои безмолвствуютъ, милостивые государи, и языкъ прилипаетъ къ гортани моей. Ужъ и безъ того въ палат? сд?ланы были зам?чанія, оскорбительныя для репутаціи благороднаго моего друга. Прошу извинить меня, господа: я былъ неостороженъ. Вижу теперь, что я не им?лъ никакого права произносить зд?сь имя этого великаго челов?ка. Вы, сэръ, возвратили меня къ моему долгу. Благодарю васъ, сэръ.
        Разгрузившись такимъ образомъ этими сентенціями, м-ръ Пелль засунулъ руки въ карманы и, сердито нахмуривъ брови, зазвен?лъ съ ужасною р?шимостью тремя или четырьмя м?дными монетами.
        И лишь только онъ принялъ эту благонам?ренную р?шимость, какъ въ комнату вб?жалъ мальчикъ съ синимъ м?шкомъ и сказалъ, что д?ло сейчасъ будетъ пущено въ ходъ. При этомъ изв?стіи вся компанія немедленно бросилась на улицу и принялась пробивать себ? дорогу въ судъ: эта предварительная церемонія, въ обыкновенныхъ случаяхъ, могла совершиться не иначе, какъ въ двадцать или тридцать минутъ.
        М-ръ Уэллеръ, мужчина толстый и тяжелый, бросился въ толпу и, зажмуривъ глаза, принялся, съ отчаянными усиліями, прочищать себ? путь направо и нал?во. Усилія его были безусп?шны: какой-то мужчина, которому онъ неосторожно наступилъ на ногу, нахлобучилъ шляпу на его глаза и р?шительно загородилъ ему дорогу. Но этотъ джентльменъ, повидимому, тотчасъ же раскаялся въ своемъ опрометчивомъ поступк?; изъ устъ его вырвалось какое-то невнятное восклицаніе, и зат?мъ, схвативъ почтеннаго старца за руку, онъ быстро притащилъ его въ галлерею коммерческаго суда.

        - Ты-ли это, Самми?  - воскликнулъ, наконецъ, м-ръ Уэллеръ, бросая н?жный взоръ на своего нечаяннаго руководителя.
        Самуэль поклонился.

        - Ахъ, ты, д?тище мое безпутное!  - продолжалъ м-ръ Уэллеръ,  - могъ-ли я думать и гадать, что собственный сынъ, на старости л?тъ, задастъ мн? нахлобучку?

        - A какъ мн? было узнать тебя, старичина, въ этихъ демонскихъ тискахъ?  - возразилъ Самуэль.  - Неужто, думаешь ты, что, кром? тебя, никто не мотъ придавить мн? ногу такимъ манеромъ?

        - И то правда, другъ мой, Самми,  - отв?чалъ разн?женный старикъ,  - ты всегда былъ кроткимъ и послушнымъ сыномъ. За какимъ только дьяволомъ ты пришелъ сюда, желалъ бы я знать? Старшин? твоему тутъ нечего д?лать. Коммерческія д?ла не по его части, Самми. Резолюціи тутъ и протоколы пишутся для нашего брата,
        И м-ръ Уэллеръ тряхнулъ головой съ великою торжественностью.

        - Что это за старый хрычъ!  - воскликнулъ Самуэль.  - Только y него и на ум?, что резолюціи да протоколы. Кто теб? сказалъ, что мой старшина въ этомъ суд?? Ужъ, разум?ется, ему н?тъ д?ла до вашихъ резолюцій.
        М-ръ Уэллеръ не произнесъ отв?та, но опять покачалъ головой совершенно ученымъ образомъ.

        - Полно раскачивать своимъ кузовомъ-то, старый п?тушище,  - сказалъ Самуэль запальчивымъ тономъ,  - будь разсудительн?е, д?душка. Я вотъ вчера вечеромъ путешествовалъ въ твое логовище y маркиза Гренби.

        - Ну, что, вид?лъ ты мачиху, Самми?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ, испустивъ глубокій вздохъ.

        - Вид?лъ,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Какъ ты ее нашелъ?

        - Да такъ себ?: она, кажется, повадилась y тебя прихлебывать по вечерамъ анисовый пуншъ вм?сто микстуры. Не сдобровать ей, старичина.

        - Ты думаешь?

        - Совершенно ув?ренъ въ этомъ.
        М-ръ Уэллеръ схватилъ руку своего сына, пожалъ ее и стремительно оттолкнулъ отъ себя. И, когда онъ производилъ эти эволюціи, на лиц? его отпечатл?лось выраженіе не отчаянія и скорби, но что-то весьма близкое къ пріятной и отрадной надежд?. Лучъ тихой радости постепенно озарилъ всю его физіономію, когда онъ произносилъ сл?дующія слова,

        - Право, Самуэль, я не знаю, какъ пойдутъ впередъ вс? эти д?ла, но думать надобно, что авось какъ-нибудь выйдетъ приключен… горестное приключеніе, другъ мой, Самми. В?дь ты помнишь этого жирнаго толстяка?

        - Пастыря, что ходитъ къ твоей сожительниц?? Не забуду до гробовой доски.

        - Такъ вотъ, y него, другъ мой, Самми… какъ бы это въ добрый часъ молвить, въ худой помолчать… y него, видишь ли, зудитъ печенка и завалы въ обоихъ бокахъ.

        - Стало быть, онъ очень нездоровъ?  - спросилъ Самуэль.

        - Онъ необыкновенно бл?денъ,  - отв?чалъ отецъ,  - только носъ y него сд?лался еще красн?е. Аппетитъ его такъ себ?, ни то, ни се, зато ужъ пьетъ какъ, еслибъ ты зналъ!
        И, махнувъ рукой, м-ръ Уэллеръ погрузился въ глубокое раздумье.

        - Все это прекрасно,  - сказалъ Самуэль,  - и я радуюсь за тебя, старый челов?къ. Поговоримъ теперь о моемъ собственномъ д?л?. Разв?сь уши, и не заикайся до т?хъ поръ, пока я не кончу.
        Посл? этого приступа, Самуэль разсказалъ въ короткихъ словахъ вс? подробности посл?дняго своего разговора съ м-ромъ Пикквикомъ.

        - Какъ? Остаться въ тюрьм? одному?  - воскликнулъ м-ръ Уэллеръ старшій.  - Не позволить никому ходить за собою? Б?дный старичокъ! Н?тъ, н?тъ, Самми, до этого не надобно допускать его.

        - Ужъ, конечно, не надобно,  - подтвердилъ Саму-эль.  - Это я и безъ тебя зналъ.

        - Да они тамъ съ?дять его живьемъ, Самми, и съ косточками!  - воскликнулъ м-ръ Уэллеръ.
        Самуэль нашелъ это мн?ніе весьма основательнымъ.

        - Онъ в?дь еще не доварился, Самми, когда вступилъ въ эти казематы,  - продолжалъ м-ръ Уэллеръ метафорически,  - a они, пов?рь мн?, пропекутъ и изжарятъ его такъ, что никто изъ самыхъ близкихъ друзей не угадаетъ въ немъ прежняго птенца. Не такъ ли, Самми?

        - Истинно такъ.

        - И выходитъ, что этого не должно быть, Самуэль.

        - Ужъ это какъ водится.

        - Стало быть, р?чь о томъ, какъ уладить это д?ло?

        - Именно объ этомъ,  - отв?чалъ Самуэль.  - Ты, старичина, уменъ не по л?тамъ, позволь теб? это зам?тить: говоришь ладно, складно, и видишь впереди всю подноготную, какъ этотъ вотъ краснощекій Никсонъ, котораго продаютъ съ картинками въ маленькихъ книжкахъ по шести пенсовъ за штуку.

        - Что это за челов?къ, Самми?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ.

        - До этого ужъ теб? н?тъ д?ла, кто онъ таковъ,  - возразилъ Самуэль,  - довольно съ тебя, что онъ не извозчикъ.

        - Знавалъ я въ старину одного конюха, котораго звали Никсономь: не онъ-ли Самми?

        - Н?тъ, не онъ. Это былъ джентльменъ, да еще вдобавокъ кудесникъ.

        - A что такое кудесникъ?

        - A это, видишь ли, челов?къ, который знаетъ будущее такъ, какъ мы съ тобой не знаемъ и настоящаго.

        - Вотъ что! Желалъ бы я познакомиться съ такимъ челов?комъ, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.  - Авось онъ пов?далъ бы мн? кой-что насчетъ печенки и заваловъ, о которыхъ мы съ тобой бес?довали. Но ужъ если онъ скончалъ свой животъ и никому не передавалъ своего секрета, такъ нечего объ этомъ и распространяться. Ну, Самми, катай дальше, любезный!  - заключилъ Уэллеръ, вздохнувъ изъ глубины души.

        - Ты вотъ расклалъ по пальцамъ лучше всякаго кудесника, что будетъ съ нашимъ старичкомъ, если оставить его одного въ тюрьм?,- сказалъ Самуэль.- A не знаешь-ли ты, какъ бы этакъ намъ съ тобой помочь этому горю?

        - Н?тъ, другъ мой, не возьму въ толкъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ посл? минутнаго размышленія.

        - И не видишь ты никакого средства?

        - Средства, то есть, какъ бы выручить честнаго мужа изъ несчастія! Н?тъ, Самми, не вижу… a вотъ разв? попробовать…
        Необыкновенный св?тъ премудрости озарилъ чело почтеннаго старца, когда онъ приложился къ уху своего возлюбленнаго сына и шопотомъ сказалъ:

        - Принесемъ-ка, любезный, складную кровать, впихнемъ его туда, да и вынесемъ такъ, чтобъ не пронюхалъ ни одинъ тюремщикъ.  - Или еще лучше: нарядимъ его старухой и прикроемъ его фатой.
        Но Самуэль объявилъ, что оба эти плана никуда не годятся и снова предложилъ свой вопросъ.

        - Н?тъ,  - сказалъ старый джентльменъ,  - если онъ не хочетъ сохранить тебя при своей особ?, такъ я ужъ р?шительно не вижу никакого средства. Не про?дешь, Самми, будь ты тутъ хоть семи пядей во лбу.

        - Про?хать можно, да только осторожно,  - возразилъ Самуэль.  - Послушай, старичина: ссудика ты мн? фунтиковъ двадцать пять.

        - A на что теб??  - спросилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Это ужъ мое д?ло,  - отв?чалъ Самуэль.  - Можетъ, теб? вздумается потребовать отъ меня эти денежки минутъ черезъ пять, a я, можетъ статься, не заплачу и заартачусь. Не придетъ ли, этакъ, теб? охота задержать своего сынка и отправить его въ тюрьму за долги?
        При этой остроумной выдумк? отецъ и сынъ обм?нялись полнымъ кодексомъ телеграфическихъ взглядовъ и жестовъ, посл? чего м-ръ Уэллеръ старшій с?лъ на каменную ступень и расхохотался до того, что лицо его покрылось багровой краской.

        - Что это за старый истуканъ!  - воскликнулъ Самуэль, негодуя на безполезную трату дорогого времени.  - Какъ теб? не стыдно разсиживаться, какъ п?туху на на шест?, когда тутъ не оберешься хлопотъ на ц?лый день? Гд? y тебя деньги?

        - Въ сапог?, Самми, въ сапог?,- отв?чалъ м-ръ Уэллеръ, подавляя въ себ? этотъ припадокъ необыкновеннаго веселья.  - Подержи-ка мою шляпу, Самми.
        Освободившись отъ этого груза, м-ръ Уэллерь внезапно перегнулся на одинъ бокъ, засунувъ свою правую руку за голенище, и черезъ минуту вытащилъ изъ этого оригинальнаго влагалища бумажникъ огромнаго формата въ осьмушку, перевязанный толстымъ ремнемъ. Отдохнувъ, сколько было нужно посл? этой трудной операціи, онъ вынулъ изъ бумажника дв? нахлестки, три или четыре пряжки, м?шочекъ овса, взятаго на пробу, и наконецъ небольшой свертокъ запачканныхъ ассигнацій, изъ которыхъ тотчасъ же отд?лилъ требуемую сумму для своего возлюбленнаго сына.

        - Вотъ теб?, другъ мой Самми,  - сказалъ старый джентльменъ, когда нахлестки, пряжки и пробный овесъ были вновь уложены на свое м?сто въ неизм?римомъ карман? за голенищемъ,  - теперь надо теб? доложитъ, Самми, что я знаю тутъ одного джентльмена, который мигомъ подсмолитъ намъ всю эту механику… Сорвиголова, Самми, собаку съ?лъ въ законахъ: мозгъ y него, какъ y лягушки, разс?янъ по всему т?лу, и каждый палецъ прошпигованъ такимъ умомъ, что просто ротъ разинешь. Онъ другъ самого лорда-канцлера, Самми, и стоитъ ему пикнуть одно только словечко, такъ тебя упрячутъ, пожалуй, на всю жизнь въ какую угодно тюрьму.

        - Ну, н?тъ, старичина,  - возразилъ м-ръ Уэллеръ,  - авось мы обойдемся безъ этой механики.

        - Какъ же это?

        - Слыхалъ-ли ты, что тутъ называется y нихъ по судейской части Habeas corpus?

        - Н?тъ. A что?

        - A это, сударь мой, такое изобр?теніе, лучше котораго челов?ку ничего не придумать до скончанія в?ковъ. Объ этомъ читалъ я и въ книгахъ.

        - Да ты-то что станешь съ нимъ д?лать?

        - Войду черезъ него въ тюрьму къ своему старшин? и больше ничего,  - отв?чалъ Самуэль.  - Только ужъ лорду-канцлеру про это ни гугу,  - иначе, пожалуй, пойти-то пойдешь этой дорогой, да тамъ и застрянешь навсегда, какъ ракъ на мели.
        Соглашаясь съ мн?ніемъ своего сына, м-ръ Уэллеръ старшій, не теряя драгоц?ннаго времени, отправился еще разъ къ ученому Соломону Пеллю и познакомилъ его со своимъ желаніемъ подать немедленно бумагу ко взысканію двадцати пяти фунтовъ, со включеніемъ судебныхъ издержекъ, съ н?коего Самуэля Уэллера, отказавшагося выплатить этотъ долгъ. Благодарность за труды по этому д?лу перейдетъ въ карманъ Соломона Пелля, и онъ получитъ впередъ за свои хлопоты.
        Стряпчій былъ въ самомъ веселомъ расположеніи духа, такъ какъ несостоятельный кліентъ его былъ въ эту минуту благополучно освобожденъ изъ коммерческаго суда. Онъ отозвался въ лестныхъ выраженіяхъ относительно удивительной привязанности Самуэля къ его господину и объявилъ, что этотъ случай напоминаетъ ему его собственную безкорыстную преданность къ лорду-канцлеру, почтившему его своимъ вниманіемъ и дружбой. Окончивъ предварительные переговоры, они оба отправились въ Темпль, и м-ръ Соломонъ Пелль, съ помощью своего письмоводителя, изготовилъ въ н?сколько минутъ, по всей юридической форм?, просьбу о взысканіи вышеозначенной суммы за собственноручнымъ подписаніемъ заимодавца.
        Самуэль, между т?мъ, отрекомендованный почтеннымъ представителямъ кучерского сословія, сопровождавшимъ несостоятельнаго джентльмена, освобожденнаго изъ суда, былъ принятъ ими со вс?ми признаками искренняго радушія, какого могъ заслуживать единственный сынъ и насл?дникъ м-ра Уэллера. Они пригласили его принять участіе въ ихъ пиршеств?, и Самуэль съ великой охотой посл?довалъ за ними въ общую залу трактира.
        Веселость этихъ джентльменовъ им?етъ обыкновенно спокойный и серьезный характеръ; но по поводу настоящаго радостнаго событія, каждый изъ нихъ, оставляя обычное глубокомысліе, р?шился вести себя нараспашку, предаваясь, безъ всякаго ограниченія, душевному разгулу. Пиршество началось громогласными и торжественными тостами въ честь главнаго комиссіонера въ коммерческомъ суд?,м-ра Соломона Пелля, удивившаго въ тотъ день извозчичью компанію своими эксцентрическими талантами по юридическому крючкотворству. Наконецъ, посл? обильныхъ возліяній, одинъ пестролицый джентльменъ въ голубой шали сд?лалъ предложеніе, чтобы кто-нибудь изъ почтенной компаніи проп?лъ какую-нибудь п?сню для общей пот?хи. На это отв?чали единодушнымъ требованіемъ, чтобы пестролицый джентльменъ самъ принялъ на себя трудъ развеселить компанію вокальной музыкой, и когда тотъ отказался наотр?зъ отъ этого неучтиваго требованія, посл?довалъ разговоръ весьма шумный и крупный, воспламенившій извозчичьи сердца.

        - Господа!  - сказалъ президентъ пиршества, влад?лецъ многихъ кабріолетовъ и каретъ,  - вм?сто того, чтобы разстраивать общую дружбу, не лучше-ли попросить намъ м-ра Самуэля Уэллера сд?лать одолженіе всей компаніи?
        Единодушный говоръ одобренія утвердилъ предложеніе президента.

        - Право, господа, я не привыкъ п?тъ въ большой компаніи безъ аккомпанемента,  - сказалъ Самуэль,  - но ужъ если вы требуете и приказываете, мое горло будетъ къ вашимъ услугамъ. Просимъ прислушать.
        И посл? этого предисловія Самуэль, постепенно возвышая голосъ, затянулъ странный романсъ о томъ, какъ н?когда разбойникъ Торпинъ, герой народныхъ англійскихъ преданій, остановилъ на большой дорог? карету одного епископа, какъ завлад?лъ его кошелькомъ и какъ, наконецъ, всадилъ пулю въ лобъ неосторожному кучеру, который, спасаясь отъ разбойника, погналъ своихъ лошадей въ галопъ. П?сня отзывалась съ большимъ неуваженіемъ объ этомъ возниц?.

        - Утверждаю, господа, что зд?сь скрывается личная обида кучерскому сословію,  - сказалъ пестролицый джентльменъ, прерывая Самуэля на посл?дней строф?.  - Я хочу знать, какъ звали этого кучера.

        - Имя его осталось въ неизв?стности для потомства,  - отв?чалъ Самуэль,  - въ его карман? не отыскалось визитной карточки.

        - A я утверждаю, что такого кучера никогда не было и не могло быть на св?т? и что эта п?сня клевета на нашего брата!  - возразилъ пестролицый джентльменъ.
        Это мн?ніе, нашедшее отголосокъ во всей компаніи, произвело сильный и жаркій споръ, который, къ счастью, окончился безъ дальн?йшихъ посл?дствій прибытіемъ м-ра Уэллера и м-ра Пелля.

        - Все обстоитъ благополучно, Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.

        - Констэбль будетъ зд?сь въ четыре часа,  - сказалъ м-ръ Пелль.  - Этимъ временемъ, над?юсь, вы не уб?жите, сэръ,  - э? Ха, ха, ха!

        - Подожду, авось къ той пор? умилостивится мой родитель,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Ну, н?тъ, отъ меня ужъ нечего ждать никакой пощады,  - сказалъ м-ръ Уэллерь старшій,  - я не потатчикъ расточительному сыну.

        - Взмилуйся, старичина: впередъ не буду.

        - Ни-ни, ни подъ какимъ видомъ!  - отв?чалъ неумолимый кредиторъ.

        - Дай отсрочку хоть м?сяца на два: заплачу съ процентами,  - продолжалъ Самуэль.

        - Не нужно мн? никакихъ процентовъ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ старшій,  - сейчасъ денежки на столъ или пропадешь въ тюрьм? ни за грошъ.

        - Ха, ха, ха!  - залился Соломонъ Пелль, продолжавшій за круглымъ столомъ высчитывать судебныя издержки въ пользу своего кармана.  - Вотъ это пот?ха, такъ пот?ха! Хорошенько его, старикъ, хорошенько! Проучить молодца не м?шаетъ. Веніаминъ, запишите это,  - съ улыбкой заключилъ м-ръ Пелль, обращая вниманіе м-ра Уэллера на итогъ вычисленной суммы.

        - Благодарю васъ, сэръ, благодарю,  - сказалъ стряпчій, принимая изъ рукъ м-ра Уэллера н?сколько запачканныхъ ассигнацій.  - Три фунта и десять шиллинговъ, и еще одинъ фунтъ да десять - итого пять фунтовъ. Премного вамъ обязанъ, м-ръ Уэллеръ. Сынъ вашъ прекрасн?йшій молодой челов?къ, и такія черты въ его характер? достойны всякой похвалы,  - заключилъ м-ръ Пелль, завязывая свой судейскій портфель и укладывая ассигнаціи въ бумажникъ.
        Передъ появленіемъ констэбля Самуэль пріобр?лъ такое благорасположеніе во всей честной компаніи, что вс? единодушно и единогласно вызвались сопровождать его до воротъ Флита. Въ назначенную минуту истецъ и отв?тчикъ пошли рука объ руку; впереди ихъ - констэбль, a восемь дюжихъ кучеровъ замкнули ихъ въ арьергард?. На перепутьи вся компанія остановилась на н?сколько времени въ кофейной адвокатскаго суда, и потомъ, когда окончательно выполнены были вс? судебныя формы, процессія т?мъ же порядкомъ продолжала свой путь.
        Въ улиц?, гд? стояла тюрьма, произошла небольшая сумятица по поводу упорнаго нам?ренія восьмерыхъ джентльменовъ идти рядомъ съ м-ромъ Самуэлемъ, и тутъ же принуждены были оставить пестролицаго джентльмена, вступившаго въ боксерское состязаніе съ разносчикомъ афишъ. За исключеніемъ этихъ мелкихъ приключеній, шествіе совершилось благополучно. Передъ воротами Флита вся компанія дружески разсталась съ арестантомъ.
        Переданный такимъ образомъ на руки темничныхъ стражей, къ неимов?рному изумленію Рокера и даже флегматическаго Недди, м-ръ Уэллеръ младшій, по совершеніи обычныхъ церемоній въ тюремной контор?, отправился прямо къ своему господину и постучался въ двери его комнаты.

        - Войдите!  - откликнулся м-ръ Пикквикъ.
        Самуэль вошелъ, снялъ шляпу и улыбнулся.

        - Ахъ, это вы, мой другъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, очевидно обрадованный прибытіемъ своего скромнаго друга.  - Добрый товарищъ, я не им?лъ нам?ренія нанести оскорбленіе вашей деликатности вчерашнимъ разговоромъ. Кладите шляпу, Самуэль: я объясню вамъ подробн?е свои нам?ренія.

        - Нельзя-ли посл?, сэръ?

        - Какъ посл?? Отчего же не теперь?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Теперь оно, знаете, не совс?мъ удобно, сэръ.

        - Почему же?

        - Потому что…  - проговорилъ Самуэль, запинаясь.

        - Да что съ вами?  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, встревоженный н?сколько заст?нчивостью своего слуги,  - объяснитесь скор?е.

        - Вотъ видите, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль,  - мн? тутъ надобно исправить кой-какія д?лишки.

        - Это что еще? Какія y васъ могутъ быть д?ла въ тюремномъ замк??

        - Да такъ… особеннаго ничего н?тъ, сэръ.

        - А! Ничего н?тъ особеннаго? Въ такомъ случа?, вы можете меня выслушать, Самуэль.

        - Н?тъ, ужъ не лучше ли, сэръ, когда-нибудь въ другой разъ… на досуг?.
        Озадаченный м-ръ Пикквикъ раскрылъ глаза, но не сказалъ ничего.

        - Д?ло въ томъ, сэръ…  - началъ Самуэль.

        - Ну?

        - Мн? вотъ, сэръ, не м?шаетъ напередъ похлопотать насчетъ своей койки, прежде ч?мъ примусь я зд?сь за какую-нибудь работу.

        - О какой это койк? говорите вы?  - вскричалъ м-ръ Пикквикъ съ величайшимъ изумленіемъ.

        - О собственной своей, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль,  - я арестантъ. Меня заключили сюда за долги, по закону и судебной форм?.

        - За долги!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, опрокидываясь на спинку креселъ.

        - Да, сэръ, за долги,  - отв?чалъ Самуэль,  - и ужъ мн? не вырваться отсюда до т?хъ поръ, пока вы сами не изволите выйти.

        - Ахъ, Боже мой! Что все это значитъ?

        - Вещь очень простая, сэръ,  - если бы, чего Боже сохрани, пришлось мн? просид?ть съ вами л?тъ сорокъ сряду, такъ я быль бы очень радъ и веселъ во все это время. Флитъ, такъ Флитъ, Ньюгэтъ, такъ Ньюгэтъ - по мн? все равно. Теперь вы, сэръ, завлад?ли моей тайной, и, стало-быть,  - не стоитъ толковать объ этомъ.
        Съ этими словами, произнесенными съ великимъ эффектомъ и выразительностью, м-ръ Уэллеръ бросилъ свою шляпу на полъ и, скрестивъ руки на груди, устремилъ пристальный взглядъ на лицо своего господина.
        Глава XLIV. Мелкія приключенія тюремной жизни и таинственное поведеніе мистера Винкеля, со включеніемъ н?которыхъ подробностей объ арестант? изъ сиротскаго суда

        М-ръ Пикквикъ, растроганный до безконечной степени удивительною привязанностью своего в?рнаго слуги, не обнаружилъ ни мал?йшаго гн?ва или неудовольствія по поводу безразсудной торопливости, съ какою Самуэль заключилъ себя въ долговую тюрьму на безсрочное время. Ему только слишкомъ хот?лось узнать имя безсов?стнаго кредитора, не оказавшаго молодому челов?ку никакой пощады; но относительно этого пункта, м-ръ Уэллеръ р?шился хранить глубочайшее и упорное молчаніе.

        - И стоитъ-ли вамъ, сэръ, разспрашивать объ этомъ?  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.  - Кредиторъ мой - челов?къ безъ души, безъ сердца, ростовщикъ и такой ужасный скряга, что готовъ, при случа?, пов?ситься за какую-нибудь копейку. Его нич?мъ нельзя усов?стить.

        - Но послушайте, Самуэль,  - возразилъ м-ръ Пикквикъ,  - это в?дь такая ничтожная сумма, что уплатить ее ничего бы не стоило. И притомъ, р?шаясь зд?сь оставаться со мною, вы должны были припомнить, что я могъ бы употребить васъ съ большею пользою, если бы вамъ можно было выходить въ городъ, когда вздумается.

        - Очень вамъ благодаренъ, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ съ важностью,  - но мн? казалось, что ужъ лучше бы этого не д?лать.

        - Не д?лать - чего, Самуэль?

        - Не унижаться передъ этимъ безсов?стнымъ кредиторомъ.

        - Да тутъ не было бы никакого униженія, если бы вы просто заплатили ему свой долгъ.

        - Прошу извинить, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль,  - это было бы съ моей стороны большимъ одолженіемъ и милостью, a безпардонный ростовщикъ не заслуживаетъ ни милости, ни одолженія. Н?тъ, ужъ что сд?лано, то сд?лано, и вы, сэръ, не извольте безпокоиться изъ-за такихъ пустяковъ.
        Зд?сь м-ръ Пикквикъ, волнуемый разными недоум?ніями, началъ слегка потирать кончикъ своего носа, и на этомъ основаніи м-ръ Уэллерь счелъ приличнымъ свести свою р?чь на другіе предметы.

        - Я поступилъ въ этомъ случа? по правилу, сэръ, такъ какъ и вы, я думаю, поступаете всегда по изв?стнымъ правиламъ,  - зам?тилъ Самуэль,  - a это приводитъ мн? на память одного джентльмена, который изъ за правила лишилъ себя жизни. В?дь объ этомъ, я полагаю, вы слышали, сэръ?
        Предложивъ этотъ вопросъ, Самуэль пріостановился и посмотр?лъ изподлобья на своего господина.

        - Н?тъ, вы попадаете не всегда въ ц?ль, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, стараясь улыбнуться наперекоръ своему внутреннему безпокойству,  - слава джентльмена, о которомъ говорите вы, еще не достигала до моихъ ушей.

        - Неужели!  - воскликнулъ м-ръ Уэллеръ,  - вы изумляете меня, сэръ, потому что этотъ джентльменъ былъ челов?къ изв?стный, и служилъ въ одной изъ правительственныхъ конторъ.

        - Право?

        - Ув?ряю васъ, сэръ, и если сказать правду, сэръ, это былъ презабавный джентльменъ!  - сказалъ м-ръ Уэллеръ. Наблюдая чистоту и опрятность, онъ, какъ скоро на двор? стояла скверная погода, над?валъ всегда резиновыя калоши съ пожарное ведро величиною, и вс? его рубашки сшиты были изъ заячьей шкуры. Онъ копилъ деньги по правилу, каждый день перем?нялъ б?лье тоже по правилу, никогда не говорилъ со своими родственниками изъ опасенія, чтобы не попросили y него денегъ взаймы, и въ то же время, сэръ, это былъ прелюбезн?йшій джентльменъ. Онъ стригся два раза въ м?сяцъ по принятому правилу и, ради экономическихъ разсчетовъ, заключилъ съ портнымъ контрактъ, чтобы тотъ каждогодно доставлялъ ему по три фрака и бралъ назадъ его старое платье. Любя во всемъ аккуратность, онъ об?далъ каждый день въ одномъ и томъ же м?ст?, гд? заплатите только одинъ шиллингъ и девять пенсовъ и ужъ р?жьте говядины, сколько душ? угодно. И аппетитъ его быль такого рода, что трактирщикъ, бывало, со слезами разсказывалъ, какъ онъ обжирался всякихъ, этакъ, трюфелей, рюфлей и свинтюфлей, не говоря уже о томъ, что, въ зимнюю пору,
усаживаясь посл? об?да y камина, съ кочергой въ рукахъ, онъ переводилъ углей по крайней м?р? на четыре съ половиною пенса за одинъ прис?стъ. A какъ любилъ онъ читать журналы и газеты! Бывало, только что входитъ въ двери, и ужъ кричитъ трактирному мальчишк?: - "Подать мн? "Morning Post", когда дочитаетъ его джентльменъ! да посмотрите, Томъ, не свободенъ-ли «Times». Дайте мн? заглянуть въ "Morning Herald", когда будетъ готовъ, да не забудьте похлопотать насчетъ
«Chronicle». Теперь, покам?стъ, принесите мн? «Advertiser»: слышите?"  - И зат?мъ, усаживаясь на стулъ, онъ не сводилъ глазъ съ часовъ. За четверть минуты передъ т?мъ, какъ разносчикъ долженъ былъ явиться съ вечернимъ листкомъ, онъ выб?галъ къ нему навстр?чу и, вооружившись этой газетой, принимался читать ее съ такимъ неослабнымъ усердіемъ, что приводилъ въ отчаяніе вс?хъ другихъ пос?тителей трактира, и особенно одного горячаго старичка, который, говорятъ, уже не разъ собирался проучить его, да и проучилъ бы, если бы слуга не смотр?лъ за нимъ во вс? глаза. Такъ вотъ, сэръ, сид?лъ онъ тутъ битыхъ три часа, занимая самое лучшее м?сто, a потомъ, переходя черезъ улицу въ кофейную, выпивалъ чашку кофе и съ?далъ четыре масляныхъ лепешки. Посл? этого онъ благополучно отправился домой въ Кенсингтонъ и ложился спать. Однажды онъ захворалъ и послалъ за докторомъ. Докторъ прі?зжаетъ въ зеленой коляск? съ робинсоновскими подножками, устроенными, какъ вы знаете, такимъ манеромъ, что можно изъ экипажа выйти и опять войти, не безпокоя кучера на козлахъ. A это было теперь т?мъ бол?е кстати, что y кучера камзоль-то
былъ ливрейный, a панталоны просто изъ сермяги, неизв?стной моды и покроя, чего, разум?ется, никто не могъ зам?тить, когда онъ спокойно сид?лъ себ? на козлахъ.  - "Что съ вами?" говоритъ докторъ.  - "Очень нездоровъ", говоритъ паціентъ.  - "Что вы кушали въ посл?днее время?" говоритъ докторъ.  - "Жареную телятину", говоритъ паціентъ.  - "Еще что?" говоритъ докторъ.  - "Еще масляныя лепешки", говоритъ паціентъ.  - "Такъ оно и есть", говоритъ докторъ,  - "я пришлю къ вамъ коробочку пилюль, и вы ужъ больше не кушайте ихъ".  - "Чего - ихъ? пилюль, то-есть?" говоритъ больной.  - "Н?тъ, лепешекъ", говоритъ докторъ.  - "Какъ?" говоритъ паціентъ, привскакивая на своей постели,  - "я вотъ ужъ пятнадцать л?тъ каждый вечеръ съ?даю по четыре лепешки, и это заведено y меня по правилу".  - "Ну, такъ теперь я прошу васъ отказаться, на время, отъ этого кушанья по правилу", говоритъ докторъ.  - "Лепешки, сэръ, здоровая пища", говоритъ паціентъ.  - "Н?тъ, сэръ, лепешки - вредная пища", говоритъ докторъ.  - "Но в?дь он? такъ дешевы, что за ничтожную сумму набиваешь ими полный желудокъ", говоритъ паціентъ.  - "Но вамъ
он? обойдутся слишкомъ дорого", говоритъ докторъ,  - " вы не должны кушать ихъ даже въ томъ случа?, когда бы самимъ вамъ предложили за это ц?лую кучу золота и серебра. Съ?дая по четыре лепешки въ сутки, вы подвергаетесь опасности умереть не дальше, какъ черезъ полгода".  - Паціентъ пристально смотритъ ему въ глаза, думаетъ, да подумываетъ, a потомъ и говоритъ: - "Ув?рены-ли вы въ этомъ, сэръ?"  - "Я готовъ отв?чать за это своей докторской славой и честнымъ именемъ благороднаго челов?ка", говоритъ докторъ.  - "Очень хорошо, сэръ", говоритъ паціентъ,  - "а сколько надобно съ?сть лепешекъ, чтобы умереть въ тотъ же день?"  - "Не знаю", говоритъ докторъ.  - "Довольно-ли купить ихъ на полкроны?" говоритъ паціентъ.  - "Довольно, я полагаю", говоритъ докторъ.  - "А если купить ихъ на три шиллинга?" говоритъ паціентъ.  - "Въ такомъ случа? непрем?нно умрете", говоритъ докторъ.  - "Вы ручаетесь?" говоритъ паціентъ.  - «Ручаюсь», говоритъ докторъ.  - "Очень хорошо", говоритъ паціентъ,  - "спокойной вамъ ночи, сэръ". Поутру на другой день онъ всталъ, развелъ огонь въ комнат?, заказалъ на три шиллинга лепешекъ,
поджарилъ ихъ, съ?лъ вс? до одной, взялъ пистолетъ и - застр?лился.

        - Зач?мъ?  - спросилъ вдругъ м-ръ Пикквикъ совершенно озадаченный непредвид?ннымъ окончаніемъ этой трагической исторіи.

        - Какъ зач?мъ?  - отв?чалъ Самуэль.  - Онъ доказалъ этимъ справедливость своего правила, что масляныя лепешки - здоровая пища, и притомъ, д?йствуя всегда по правилу, онъ ни для кого не хот?лъ изм?нить своего образа жизни.
        Анекдотами и разсказами въ этомъ род? м-ръ Уэллеръ забавлялъ своего господина до поздняго часа ночи. Испросивъ позволеніе м-ра Пикквика, Самуэль нанялъ, для собственнаго пом?щенія, особый уголъ въ одной изъ комнатъ пятаго этажа, y лысаго сапожника, который за еженед?льную плату согласился разд?лить съ нимъ свое убогое жилище. Сюда м-ръ Уэллерь перенесъ свой матрацъ и койку, взятую напрокатъ y м-ра Рокера. Въ первую же ночь онъ водворился зд?сь, какъ y себя дома, и смотря на его спокойную физіономію, можно было подумать, что онъ родился и выросъ въ этихъ четырехъ ст?нахъ.

        - Вы этакъ всегда покуриваете трубку, когда лежите въ постели, старый п?тухъ?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ своего хозяина, когда оба они отправились на сонъ грядущій.

        - Всегда, молодой селезень,  - отв?чалъ сапожникъ.

        - Не можете-ли вы разъяснить мн?, почтенный, зач?мъ вы устроили свою постель подъ этимъ досчатымъ столомъ?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ.

        - A зат?мъ, что я привыкъ спать между четырьмя столбами, прежде ч?мъ переселился на эту квартиру,  - отв?чалъ сапожникъ.  - Зд?сь я нахожу, что четыре ноги стола могутъ съ н?которымъ удобствомъ зам?нять кроватные столбы.

        - Вы, я вижу, челов?къ съ характеромъ, почтенн?йшій,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Спасибо за ласку, любезн?йшій,  - отв?чалъ сапожникъ.
        Въ продолженіе этого разговора м-ръ Уэллеръ распростертъ былъ на матрац? въ одномъ углу комнаты, тогда какъ хозяинъ его лежалъ на противоположномъ конц?. Комната осв?щалась ночникомъ и сапожниковой трубкой, которая, подъ столомъ, им?ла видъ пылающаго угля. Разговоръ этотъ, при всей краткости, сильно предрасположилъ м-ра Уэллера въ пользу его хозяина: онъ приподнялъ голову, облокотился на руку и принялся тщательно осматривать физіономію лысаго джентльмена, на котораго до этой поры ему удалось взглянуть только мимоходомъ.
        Это быль мужчина съ желтымъ, гемороидальнымъ цв?томъ лица, какой обыкновенно бываетъ y мастеровъ сапожнаго ремесла, и борода его, какъ y вс?хъ сапожниковъ, им?ла подобіе щетины. Лицо его представляло весьма странную, крючкообразную фигуру, украшенную двумя глазами, которые, в?роятно, осмысливались встарину выраженіемъ радости и веселья, потому что даже теперь въ нихъ отражался какой-то добродушный блескъ. Ему было л?тъ подъ шестьдесятъ, и Богу одному изв?стно, на сколько годовъ онъ состар?лся въ тюрьм?. Ростомъ былъ онъ очень малъ, сколько, по крайней м?р? позволяла судить объ этомъ его скорченная поза подъ столомъ. Во рту торчалъ y него коротенькій красный чубукъ: онъ курилъ и самодовольно посматривалъ на ночникъ. Можно было подумать, что онъ находился въ состояніи самаго завиднаго покоя.

        - Давно вы зд?сь, старый ястребъ?  - спросилъ Самуэль, прерывая молчаніе, продолжавшееся н?сколько минутъ.

        - Дв?надцать л?тъ,  - отв?чалъ сапожникъ, закусывая конецъ чубука.- A за что, вы думаете, посадили меня?

        - За долги, в?рно?

        - Н?тъ, любезн?йшій, я въ жизнь никому не былъ долженъ ни одного фартинга.

        - За что же?

        - Угадайте сами.

        - Ну, можетъ быть, вы вздумали строиться и разорились на спекуляціяхъ?

        - Н?тъ, не отгадали.

        - Такъ неужели за какой-нибудь уголовный проступокъ? Этого быть не можетъ: вы смотрите такимъ добрякомъ.

        - Вотъ въ томъ-то и д?ло, молодой челов?къ, что вамъ не разгадать этой загадки до с?дыхъ волосъ,  - сказалъ сапожникъ, вытряхивая пепелъ изъ трубки и вновь набивая ее табакомъ.  - Меня запрятали сюда за то, что одному челов?ку пришло въ голову сд?лать меня насл?дникомъ частицы благопріобр?теннаго имъ имущества. Насл?дственныя деньги сгубили меня, молодой челов?къ.

        - Мудрено что-то, старина, и ужъ чуть-ли вы не отливаете пули на мой счетъ,  - возразилъ Самуэль.  - Я бы очень желалъ, чтобъ какой-нибудь богачъ устроилъ этимъ способомъ мою погибель.

        - Вы не в?рите мн?, общипанный селезень,  - сказалъ сапожникъ, спокойно покуривая трубку,  - на вашемъ м?ст? и я бы не пов?рилъ; но въ томъ-то и штука, что я говорю чист?йшую правду.

        - Какъ же это случилось?  - спросилъ Самуэль, готовый наполовину пов?рить д?йствительности этого непостижимаго факта.

        - Да вотъ какъ,  - отв?чалъ словоохотливый собес?дникъ: - жилъ былъ старый джентльменъ, на котораго я работалъ н?сколько л?тъ и съ которымъ породнился черезъ женитьбу на одной изъ его б?дныхъ родственницъ,  - она умерла теперь, къ моему благополучію. Этотъ мой родственникъ захворалъ да и отправился.

        - Куда?  - спросилъ Самуэль, начинавшій уже чувствовать непреодолимую дремоту посл? многосложныхъ событій этого дня.

        - На тотъ св?тъ отправился; но куда именно, не могу доложить,  - отв?чалъ сапожникъ, выпуская дымъ изо рта и черезъ носъ.

        - A! Такъ вотъ что!  - сказалъ Самуэль.  - Ну?

        - Ну, вотъ онъ и оставилъ посл? себя пять тысячъ фунтовъ,  - продолжалъ сапожникъ.

        - Это очень хорошо,  - зам?тилъ Самуэль.

        - Одна тысяча пришлась на мою долю, такъ-какъ я женатъ былъ на его родственниц?.

        - Прекрасно,  - пробормоталъ м-ръ Уэллерь.

        - Окруженный ц?лой толпой племянниковъ и племянницъ, онъ зналъ, что они непрем?нно перессорятся посл? его смерти изъ-за этого им?нія.

        - Это уже какъ водится,  - зам?тилъ Самуэль.

        - Поэтому онъ д?лаетъ меня душеприказчикомъ,  - продолжалъ старикъ, раскуривая новую трубку,  - и оставляетъ мн? все имущество по конфиденціи, дабы я разд?лилъ его сообразно требованію зав?щанія.

        - Что это значитъ - по конфиденціи?  - спросилъ Самуэль.

        - Это ужъ такъ выражаются по закону,  - отв?чалъ сапожникъ.

        - Темновато выражается законъ, и отъ этого, должно быть, вышла б?да. Однакожъ, продолжайте.

        - И вотъ, сударь мой, когда я только-что хот?лъ было приняться за исполненіе этого зав?щанія, племянницы и племянники, вс? до одной души, поголовно ополчились на меня и устроили caveat [Юридическій терминъ, взятый буквально съ латинскаго языка. Такъ называется апелляція, поданная въ судъ для пріостановленія и пересмотра д?лъ, произведенныхъ по насл?дству. Прим. перев.] .

        - Это что значитъ?

        - Законный инструментъ, которымъ хотятъ сказать, кому сл?дуетъ: - "не двигайся съ м?ста".

        - Хорошій инструментъ. Ну?

        - Но вотъ, сударь мой, ополчившись противъ меня, они вс? также перегрызлись между собою и принуждены были взять caveat обратно изъ суда, a я заплатилъ за вс? издержки по этому д?лу. Лишь только я расплатился, какъ одному племяннику опять пришло въ голову подать просьбу, чтобъ высокопочтенные судьи занялись пересмотромъ этого зав?щанія. Д?ло закип?ло снова, въ судейской контор? исписали шесть стопъ бумаги, и одинъ старый глухой джентльменъ настрочилъ резолюцію въ такомъ тон?: - "поелику зав?щатель былъ, очевидно, не въ своемъ ум?, когда подписывалъ свою духовную, то вышеозначенный мастеръ сапожнаго цеха присуждается симъ отказаться отъ своей доли насл?дства, возвративъ оную законнымъ насл?дникамъ, и равном?рно обязуется, безъ всякаго замедленія, уплатить суду вс? юридическія потери и убытки по текущему д?лу".  - Я подалъ апелляцію, и по моей просьб? д?ло перешло на разсмотр?ніе къ тремъ или четыремъ джентльменамъ, которые уже слышали о немъ подробно въ другомъ суд?, гд? они считаются адвокатами сверхъ комплекта,  - съ тою только разницею, что тамъ называютъ ихъ докторами, a въ этомъ другомъ суд? -
делегатами. И вотъ эти господа, по чистой сов?сти, утвердили и укр?пили во всей сил? резолюцію глухого стараго джентльмена. Посл? того я перенесъ весь этотъ процессъ въ высшій сиротскій судъ и вотъ въ немъ-то и купаюсь до сихъ поръ и, какъ надо полагать, буду купаться до скончанія жизни. Адвокаты мои уже давно вытянули изъ моего кармана законную тысячу фунтовъ насл?дства, и я посаженъ въ тюрьму на томъ основаніи, что не доплатилъ сотни фунтовъ судебныхъ проторей и убытковъ. Н?которые джентльмены сов?товали мн? подать жалобу въ парламентъ, и я бы не прочь отъ этого, да только имъ, видишь ты, недосужно нав?щать меня въ этомъ м?ст?, a мн? тоже неудобно было путешествовать къ нимъ. Длинныя мои письма надо?ли имъ и прискучили мало-по-малу, и теперь ужъ они совс?мъ забыли это каверзное д?ло. Вотъ и вся чист?йшая истина, безъ преувеличеній и прикрасъ, какъ въ этомъ могли бы поручиться около пятидесяти особъ за ст?нами этого тюремнаго замка, въ которомъ, по всей в?роятности, суждено мн? умереть.
        Сапожникъ остановился, желая удостов?риться въ произведенномъ впечатл?ніи; но Самуэль въ эту минуту уже спалъ и было очевидно, что конецъ исторіи не достигнулъ до его ушей. Арестантъ испустилъ глубокій вздохъ, вытряхнулъ пепелъ изъ трубки, завернулся въ од?яло, и скоро отрадный сонъ сомкнулъ его глаза.
        Поутру, на другой день, м-ръ Пикквикъ сид?лъ одинъ въ своей комнат? за чашкой чаю, между т?мъ какъ Самуэль Уэллеръ, въ комнат? башмачника ваксилъ господскіе сапоги и чистилъ платье. Въ это время кто-то постучался въ дверь, и прежде, ч?мъ м-ръ Пикквикъ усп?лъ произнести: - "войдите!" за порогомъ его жилища показалась косматая голова и грязная бархатная фуражка, въ которыхъ великій челов?къ немедленно угадалъ личную собственность м-ра Смангля.

        - Съ добрымъ утромъ, сэръ!  - сказалъ этотъ достойный джентльменъ, сопровождая свой вопросъ дюжиною маленькихъ поклоновъ,  - вы сегодня ожидаете кого-нибудь? Вонъ тамъ внизу спрашиваютъ васъ какіе-то три джентльмена, должно быть, славные ребята: они стучатъ во вс? двери, и жильцы наши бранятъ ихъ на чемъ св?тъ стоить за это безпокойство.

        - Ахъ, Боже мой, какъ это глупо съ ихъ стороны!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикь, быстро вставая съ м?ста.  - Я не сомн?ваюсь, что это н?которые изъ моихъ близкихъ друзей: я ожидалъ ихъ еще вчера.

        - Ваши друзья!  - вскричалъ Смангль, схвативъ м-ра Пикквика за руку.  - Ни слова больше. Будь я проклятъ, если съ этой минуты они не будутъ также и моими друзьями. Мивинсъ тоже будетъ считать ихъ своими друзьями. В?дь этотъ Мивинсъ, скажу я вамъ, собаку съ?лъ на вс? руки, не правда ли, почтенн?йшій?  - заключилъ м-ръ Смангль съ великимъ одушевленіемъ.

        - Я еще такъ мало знаю этого джентльмена,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - что…

        - Ни полслова больше, ни четверть слова!  - перебилъ Смангль, ухватившись за плечо м-ра Пикквика,  - вы узнаете его вдоль и поперекъ не дальше, какъ сегодня, и, ужъ разум?ется, будете отъ него въ восторг?. У этого челов?ка, сэръ,  - продолжалъ Смангль, принимая торжественную позу,  - такіе комическіе таланты, что онъ былъ бы истиннымъ сокровищемъ для Дрюриленскаго театра.

        - Неужели?

        - Клянусь честью. Послушали бы вы, какъ онъ декламируетъ лучшія м?ста изъ нашихъ національныхъ комедій: просто трещатъ уши, и глазамъ не в?ришь. Вотъ что! И ужъ я поручусь заран?е, что вы полюбите его больше вс?хъ своихъ друзей, иначе быть не можетъ. Водится за нимъ одинъ только маленькій гр?шокъ… ну, да это пустяки, вы знаете.
        Когда м-ръ Смангль при этомъ намек? тряхнулъ головой и бросилъ на своего собес?дника симпатическій взглядъ, м-ръ Пикквикъ въ ожиданіи дальн?йшихъ объясненій, проговорилъ только: - "А!"  - и съ безпокойствомъ взглянулъ на дверь.

        - А!  - повторилъ м-ръ Смангль, испуская тяжелый и продолжительный вздохъ.  - Лучшаго товарища и собес?дника не найти вамъ въ ц?ломъ мір?, за исключеніемъ, разум?ется, одного только этого недостатка. Если бы, прим?ромъ сказать, въ эту самую минуту д?душка его вышелъ изъ могилы и явился передъ его глазами, онъ бы непрем?нно попросилъ y него взаймы фунтовъ дв?сти подъ собственную свою росписку на гербовомъ лист? въ восемнадцать пенсовъ.

        - Ахъ, Боже мой!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Это ужъ такъ в?рно, какъ я им?ю честь разговаривать съ вами,  - подтвердилъ м-ръ Смангль.- A что и того в?рн?е: онъ прокутилъ бы эти деньгии въ какую-нибудь нед?лю, a тамъ опять сталъ бы просить взаймы, ужъ, конечно, безъ отдачи.

        - Вы сообщаете мн? очень зам?чательныя подробности,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - только знаете, когда мы этакъ разговариваемъ съ вами, пріятели мои, в?роятно, слишкомъ безпокоятся, что не могутъ отыскать меня въ этомъ м?ст?.

        - О, это ничего, я сейчасъ проведу ихъ,  - сказалъ Смангль, д?лая шагъ къ дверямъ,
        - прощайте! Я ужъ, разум?ется, не стану васъ безпокоить, когда вы будете принимать друзей.  - Да, кстати…
        При этой посл?дней фраз?, м-ръ Смангль вдругъ остановился, заперъ дверь и, перес?менивая на цыпочкахъ къ м-ру Пикквику, сказалъ ему на ухо:

        - Не можете-ли вы, почтенн?йшій, ссудить мн? полкроны до конца будущей нед?ли - а?
        М-ръ Пикквикъ съ трудомъ удержался отъ улыбки; но, сохраняя, однакожъ, по возможности спокойный видъ, вынулъ требуемую монету и положилъ ее на ладонь м-ру Сманглю, посл? чего этотъ джентльменъ, таинственно прищуривъ л?вымъ глазомъ и кивнувъ головой, выюркнулъ изъ дверей, отправившись такимъ образомъ на поиски за тремя джентльменами, съ которыми онъ и воротился черезъ н?сколько минутъ. Зат?мъ, еще разъ подмигнувъ м-ру Пикквику въ удостов?реніе, что не забудетъ своего долга, онъ окончательно удалился изъ его жилища, и великій челов?къ остался наедин? со своими друзьями.

        - Ахъ, милые друзья мои,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, поперем?нно пожимая руки м-ра Топмана, м-ра Винкеля и м-ра Снодграса,  - какъ я радъ, что наконецъ вижу васъ въ своей печальной квартир?!
        Весь тріумвиратъ приведенъ былъ въ трогательное умиленіе при взгляд? на великаго челов?ка. М-ръ Топманъ плачевно покачалъ головой; м-ръ Снодграсъ, сн?даемый душевной скорбью, приставилъ къ своимъ глазамъ носовой платокъ; м-ръ Винкель удалился къ окну и зарыдалъ.

        - Съ добрымъ утромъ, господа!  - закричалъ Самуэль, входя въ эту минуту съ сапогами и вычищеннымъ платьемъ своего господина.  - Прочь тоска и печали. Прив?тствую васъ, джентльмены!

        - Этотъ молодецъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, слегка ударяя по голов? своего слугу, когда тотъ, стоя на кол?няхъ, застегивалъ полусапожки на ногахъ своего господина,
        - этотъ молодецъ вздумалъ арестовать самого себя, чтобы не разлучаться со мною.

        - Какъ!  - воскликнули въ одинъ голосъ друзья м-ра Пикквика.

        - Да, джентльмены,  - сказалъ Самуэль,  - я зд?сь арестантъ, съ вашего позволенія; жалкій узникъ, какъ выразилась одна почтенная леди.

        - Арестантъ!  - воскликнулъ м-ръ Винкель съ необыкновеннымъ волненіемъ.

        - Эгой, сэръ!  - отв?чалъ Самуэль, приподнимая голову.  - Что новенькаго съ вашею честью?

        - Я было над?ялся, Самуэль, что… ничего, ничего,  - сказалъ м-ръ Винкель скороговоркой.
        Въ словахъ и манерахъ м-ра Винкеля обнаруживалось такое странное и необыкновенное разстройство, что м-ръ Пикквикь бросилъ на своихъ друзей изумленный взоръ, требуя отъ нихъ объясненій этого явленія.

        - Мы сами не знаемъ,  - сказалъ м-ръ Топманъ, отв?чая громко на этотъ безмолвный вопросъ.  - Онъ былъ очень безпокоенъ въ эти посл?дніе два дня, и обращеніе его сд?лалось необыкновенно страннымъ, такъ что онъ р?шительно не похожъ на себя. Мы ужъ принимались его разспрашивать, да только онъ ничего не объяснилъ намъ.

        - Тутъ, право, нечего и объяснять,  - сказалъ м-ръ Винкель, красн?я, какъ молодая д?вушка, подъ вліяніемъ проницательныхъ взоровъ м-ра Пикквика.  - Ув?ряю васъ, почтенный другъ, что со мною ничего особеннаго не случилось. Мн? вотъ только необходимо на н?сколько дней отлучиться изъ города по своимъ собственнымъ д?ламъ, и я хот?лъ просить васъ, чтобы вы отпустили со мной Самуэля.
        Изумленіе на лиц? м-ра Пикквика обнаружилось въ обширн?йшихъ разм?рахъ.

        - Мн? казалось,  - продолжалъ м-ръ Винкель,  - что Самуэль не откажется по?хать со мною; но ужъ теперь, конечно, нечего объ этомъ думать, когда онъ сидитъ зд?сь арестантомъ. Я по?ду одинъ.
        Когда м-ръ Винкель произносилъ эти слова, м-ръ Пикквикъ почувствовалъ съ н?которымъ изумленіемъ, что пальцы Самуэля задрожали на его полусапожкахъ, какъ будто онъ былъ озадаченъ неожиданною в?стью. Самуэль взглянулъ также на м-ра Винкеля, когда тотъ кончилъ свою р?чь, и они обм?нялись выразительными взглядами, изъ чего м-ръ Пикквикъ заключилъ весьма основательно, что они понимаютъ другъ друга.

        - Не знаете-ли вы чего-нибудь, Самуэль?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Н?тъ, сэръ, ничего не знаю,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ, принимаясь застегивать остальныя пуговицы съ необыкновенною посп?шностью.

        - Правду-ли вы говорите, Самуэль?

        - Чист?йшую, сэръ,  - ничего я не знаю, и не слышалъ ничего вплоть до настоящей минуты. Если въ голов? y меня и вертятся какія-нибудь догадки,  - прибавилъ Самуэль, взглянувъ на м-ра Винкеля,  - я не въ прав? высказывать ихъ изъ опасенія соврать чепуху.

        - Ну, и я не вправ? предлагать дальн?йшіе разспросы относительно частныхъ д?лъ своего друга, какъ бы онъ ни былъ близокъ къ моему сердцу,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ посл? кратковременной паузы,  - довольно зам?тить съ моей стороны, что я тутъ ровно ничего не понимаю. Стало быть, нечего и толковать объ этомъ.
        Выразившись такимъ образомъ, м-ръ Пикквикъ свелъ р?чь на другіе предметы, и м-ръ Винкель постепенно началъ приходить въ спокойное и ровное состояніе духа, хотя не было на его лиц? ни мал?йшихъ признаковъ беззаботнаго веселья. Друзьямъ представилось слишкомъ много предметовъ для разговора, и утренніе часы пролет?ли для нихъ незам?тно. Въ три часа м-ръ Уэллеръ принесъ ногу жареной баранины, огромный пирогъ съ дичью и н?сколько разнообразныхъ блюдъ изъ произведеній растительнаго царства, со включеніемъ трехъ или четырехъ кружекъ кр?пкаго портера: все это было разставлено на стульяхъ, на соф?, на окнахъ, и каждый принялся насыщать себя, гд? кто стоялъ. Но, несмотря на такой безпорядокъ и на то, что вс? эти кушанья были приготовлены въ тюремной кухн?, друзья произнесли единодушный приговоръ, что об?дъ былъ превосходный.
        Посл? об?да принесли дв? или три бутылки отличнаго вина, за которымъ м-ръ Пикквикъ нарочно посылалъ въ одинъ изъ лучшихъ погребовъ. Къ вечеру, передъ чаемъ, эта порція повторилась, и когда, наконецъ, очередь дошла до посл?дней, то есть шестой бутылки, въ средней галлере? раздался звонокъ, приглашавшій постороннихъ пос?тителей къ выходу изъ тюрьмы.
        Поведеніе м-ра Винкеля, загадочное въ утреннее время, приняло теперь совершенно торжественный характеръ, когда, наконецъ, онъ, подъ вліяніемъ винограднаго напитка, приготовился окончательно проститься со своимъ почтеннымъ другомъ. Когда м-ръ Топманъ и м-ръ Снодграсъ вышли изъ комнаты и начали спускаться съ первыхъ ступеней л?стницы, м-ръ Винкель остановился на порог? передъ глазами м-ра Пикквика и принялся пожимать его руку съ неописаннымъ волненіемъ, въ которомъ проглядывала какая-то глубокая и могущественная р?шимость.

        - Прощайте, почтенный другъ,  - сказалъ м-ръ Винкель со слезами на глазахъ.

        - Благослови тебя Богъ, мой милый!  - отв?чалъ растроганный м-ръ Пикквикъ, съ чувствомъ пожимая руку своего молодого друга.

        - Эй! Что-жъ ты?  - закричалъ м-ръ Топманъ съ л?стничной ступени.

        - Сейчасъ, сейчасъ,  - отв?чалъ м-ръ Винкель.

        - Прощайте, почтенный другъ!

        - Прощай, мой милый!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        Зат?мъ сл?довало еще прощай, еще и еще, и, когда этотъ комплиментъ повторенъ былъ около дюжины разъ, м-ръ Винкель отчаянно уц?пился за руку своего почтеннаго друга и принялся смотр?ть на его изумленное лицо съ какимъ-то страннымъ выраженіемъ отчаянія и скорби.

        - Ты хочешь сказать что-нибудь, мой милый?  - спросилъ наконецъ м-ръ Пикквикъ, утомленный этимъ н?жнымъ церемоніаломъ.

        - Н?тъ, почтенный другъ, н?тъ, н?тъ,  - сказалъ м-ръ Винкель.

        - Ну, такъ прощай, спокойной теб? ночи,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, тщетно покушаясь высвободить свою руку.

        - Другъ мой, почтенный мой ут?шитель,  - бормоталъ м-ръ Винкель, пожимая съ отчаянной энергіей руку великаго челов?ка,  - не судите обо мн? слишкомъ строго, Бога ради не судите, и если, сверхъ чаянія, услышите, что я доведенъ былъ до какой нибудь крайности вс?ми этими безнадежными препятствіями, то я… я…

        - Что-жъ ты еще?  - сказалъ м-ръ Топманъ, появляясь въ эту минуту на порог? комнаты м-ра Пикквика.  - Идешь или н?тъ? В?дь насъ запрутъ.

        - Иду, иду,  - отв?чалъ м-ръ Винкель.
        И, еще разъ пожавъ руку м-ра Пикквика, онъ вышелъ наконецъ изъ дверей.
        Въ ту пору, какъ великій челов?къ смотр?лъ съ безмолвнымъ изумленіемъ за своими удаляющимися друзьями, Самуэль Уэллеръ поб?жалъ за ними въ догонку и шепнулъ что-то на ухо м-ру Винкелю.

        - О, безъ сомн?нія, въ этомъ ужъ вы можете положиться на меня,  - сказалъ громко м-ръ Винкель.

        - Благодарю васъ, сэръ. Такъ вы не забудете, сэръ?  - проговорилъ Самуэль.

        - Н?тъ, н?тъ, не забуду,  - отв?чалъ м-ръ Винкель.

        - Желаю вамъ всякаго усп?ха, сэръ,  - сказалъ Самуэль, дотрогиваясь до своей шляпы.
        - Я бы съ величайшимъ удовольствіемъ готовъ былъ ?хать съ вами, сэръ; но, в?дь, извольте сами разсудить, старшина безъ меня совс?мъ пропадетъ.

        - Да, да, вы очень хорошо сд?лали, что остались зд?сь,  - сказалъ м-ръ Винкель.
        И съ этими словами пикквикисты окончательно скрылись изъ глазъ великаго челов?ка.

        - Странно, очень странно,  - сказалъ Пикквикъ, возвращаясь назадъ въ свою комнату и усаживаясь въ задумчивой поз? на соф? передъ круглымъ столомъ.  - Что бы такое могло быть на ум? y этого молодого челов?ка?
        И онъ сид?лъ въ этомъ положеніи до той поры, пока, наконецъ, раздался за дверью голосъ Рокера, тюремщика, который спрашивалъ, можно-ли ему войти.

        - Прошу покорно,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Я принесъ вамъ, сэръ, новую мягкую подушку вм?сто стараго изголовья, на которомъ вы изволили почивать прошлую ночь,  - сказалъ м-ръ Рокеръ.

        - Благодарю васъ, благодарю,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Не угодно-ли рюмку вина?

        - Вы очень добры сэръ,  - сказалъ м-ръ Рокеръ, принимая поданную рюмку.  - Ваше здоровье, сэръ!

        - Покорно васъ благодарю,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - A я пришелъ доложить вамъ, почтенн?йшій, что хозяинъ-то вашъ ужасно захворалъ со вчерашней ночи,  - сказалъ м-ръ Рокеръ, поставивъ на столъ опорожненную рюмку.

        - Какъ! Захворалъ тотъ арестантъ, что переведенъ сюда изъ высшаго апелляціоннаго суда?  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да-съ, только ужъ, я полагаю, почтенн?йшій, что ему не долго быть арестантомъ,  - отв?чалъ м-ръ Рокеръ, повертывая въ рукахъ тулью своей шляпы такимъ образомъ, чтобъ собес?дникъ его удобно могъ прочесть имя ея мастера.

        - Неужели,  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ,  - вы меня пугаете.

        - Пугаться тутъ нечего,  - сказалъ м-ръ Рокеръ,  - онъ-таки давненько страдалъ чахоткой, и вчера вечеромъ, Ботъ знаетъ отчего, y него вдругъ усилилась одышка, такъ что теперь онъ еле-еле переводить духъ. Докторъ сказалъ намъ еще за шесть м?сяцевъ передъ этимъ, что одна только перем?на воздуха можетъ спасти этого б?днягу.

        - Великій Боже!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - Стало быть, этотъ челов?къ y васъ заран?е приговоренъ къ смерти.

        - Ну, сэръ, этого нельзя сказать,  - отв?чалъ Рокеръ, продолжая верт?ть свою шляпу,
        - чему быть, того не миновать; я полагаю, что онъ не изб?жалъ бы своей участи и y себя дома на мягкихъ пуховикахъ. Сегодня поутру перенесли его въ больницу. Докторъ говорить, что силы его очень ослаб?ли. Нашъ смотритель прислалъ ему бульону и вина со своего собственнаго стола. Ужъ, конечно, смотритель не виноватъ, если этакъ что-нибудь случится, почтенн?йшій.

        - Разум?ется, смотритель не виноватъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ скороговоркой.

        - Только я ув?ренъ,  - сказалъ Рокеръ, покачивая головой,  - что ему едва-ли встать со своей койки. Я хот?лъ держать десять противъ одного, что ему не пережить и двухъ дней, но пріятель мой, Недди, не соглашается на это пари и умно д?лаетъ, я полагаю, иначе быть бы ему безъ шести пенсовъ.  - Благодарю васъ, сэръ. Спокойной ночи, почтенн?йшій.

        - Постойте, постойте!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Гд? y васъ эта больница?

        - Прямо надъ вами, сэръ, гд? вы изволите спать,  - отв?чалъ м-ръ Рокеръ.  - Я провожу васъ, если хотите.
        М-ръ Пикквикъ схватилъ шляпу и, не говоря ни слова, пошелъ за своимъ проводникомъ.
        Тюремщикъ безмолвно продолжалъ свой путь и, наконецъ, остановившись передъ дверьми одной комнаты верхняго этажа, сд?лалъ знакъ м-ру Пикквику, что онъ можетъ войти. То была огромная и печальная комната съ двумя дюжинами жел?зныхъ кроватей вдоль ст?нъ, и на одной изъ нихъ лежалъ челов?къ, или, правильн?е, остовъ челов?ка, исхудалый, бл?дный, страшный, какъ смерть. Онъ дышалъ съ величайшимъ трудомъ, и бол?зненные стоны вырывались изъ его груди. Подл? этой постели сид?лъ низенькій мужчина, съ грязнымъ передникомъ и въ м?дныхъ очкахъ: онъ читалъ Библію вслухъ протяжнымъ голосомъ. То былъ горемычный насл?дникъ джентльменскаго имущества, настоящій хозяинъ Самуэля.
        Больной положилъ руку на плечо этого челов?ка и просилъ его прекратить чтеніе. Тотъ закрылъ книгу и положилъ ее на постель.

        - Открой окно,  - сказалъ больной.
        Окно открыли. Глухой шумъ экипажей, стукъ и дребезжанье колесъ, см?шанный гулъ кучеровъ и мальчишекъ - вс? эти звуки многочисленной толпы, преданной своимъ ежедневнымъ занятіямъ, быстро прихлынули въ комнату и слились въ одинъ общій рокотъ. По временамъ громкій крикъ праздной толпы превращался въ неистовый хохотъ, и тутъ же слышался отрывокъ изъ п?сни какого-нибудь кутилы, возвращавшагося изъ таверны,  - сцены обыкновенныя на поверхности волнующагося моря челов?ческой жизни. Грустно и тошно становится на душ?, когда вы разсматриваете ихъ при своемъ нормальномъ состояніи души и т?ла: какое же впечатл?ніе должны были произвести звуки на челов?ка, стоявшаго одною ногою на краю могилы!

        - Н?тъ зд?сь воздуха,  - сказалъ больной слабымъ и едва слышнымъ голосомъ.  - Здоровъ онъ и св?жъ на чистомъ пол?, гд?, бывало, гулялъ я въ свои цв?тущіе годы; но жарокъ онъ, душенъ и спертъ въ этихъ ст?нахъ. Я не могу дышать имъ.

        - Мы дышали имъ вм?ст?, старый товарищъ, много л?тъ и много зимъ,  - сказалъ старикъ.  - Успокойся, мой другъ.
        Наступило кратковременное молчаніе, и этимъ временемъ м-ръ Пикквикъ подошелъ къ постели въ сопровожденіи м-ра Рокера. Больной притянулъ къ себ? руку своего стараго товарища и дружески началъ пожимать ее своими руками.

        - Я над?юсь,  - говорилъ онъ, задыхаясь, такимъ слабымъ голосомъ, что предстоящіе слушатели должны были склонить свои головы надъ его изголовьемъ, чтобы уловить неясные звуки, исходившіе изъ этихъ холодныхъ и посин?лыхъ губъ,  - над?юсь, милосердный Судья отпуститъ мн? мои прегр?шенія, сод?янныя на земл?. Двадцать л?тъ, любезный другъ, двадцать л?тъ страдалъ я. Сердце мое разрывалось на части, когда умиралъ единственный сынъ мой: я не могъ благословить его и прижать на прощаньи къ своему родительскому сердцу. Страшно, охъ, страшно было мое одиночество въ этомъ м?ст?. Милосердный Господь проститъ меня. Онъ вид?лъ зд?сь на земл? мою медленную и тяжкую смерть.
        Наконецъ, больной скрестилъ свои руки и старался произнести еще какіе-то звуки; но уже никто бол?е не могъ разгадать ихъ смысла. Зат?мъ онъ уснулъ, и отрадная улыбка появилась на его устахъ.
        Зрители переглянулись. Тюремщикъ склонилъ свою голову надъ изголовьемъ и быстро отступилъ назадъ.

        - Вотъ онъ и освободился, господа!  - сказалъ м-ръ Рокеръ.
        Освободился… да: но и при жизни онъ такъ былъ похожъ на мертвеца, что нельзя нав?рное сказать, когда онъ умеръ.
        Глава XLV. Трогательное свиданіе между Самуэлемъ Уэллеромъ и его семействомъ. Мистеръ Пикквикъ совершаетъ миньятюрное путешествіе въ сфер? обитаемаго имъ міра и р?шается на будущее время прекратить съ нимъ всякія сношенія

        Черезъ н?сколько дней посл? своего добровольнаго заточенія, м-ръ Самуэль Уэллеръ, убравъ съ возможнымъ комфортомъ комнату своего господина и усадивъ его за книгами и бумагами, удалился на тюремный дворъ, чтобы провести часокъ-другой-третій въ такихъ удовольствіяхъ, какія только могли быть возможны въ этомъ м?ст?. Было превосходное утро, и м-ръ Уэллеръ разсчиталъ весьма основательно, что, при настоящихъ обстоятельствахъ, ничего не могло быть отрадн?е, какъ пить портеръ на открытомъ воздух?, при яркомъ блеск? солнечныхъ лучей.
        Приведенный къ этому счастливому умозаключенію, Самуэль отправился въ буфетъ, взялъ кружку пива, выхлопоталъ листокъ газеты за прошлую нед?лю, вышелъ на тюремный дворъ и, ус?вшись на скамейк?, предался своимъ наслажденіямъ методически и систематически, какъ практическій философъ, понимающій ц?ну жизни.
        Прежде всего онъ выпилъ глотокъ пива, потомъ взглянулъ на окно и бросилъ платоническую улыбку на молодую леди, чистившую картофель. Зат?мъ онъ развернулъ газету и старался уложить ее такимъ образомъ, чтобы выставить наружу отд?лъ полицейскихъ изв?стій, и такъ какъ при этой операціи встр?тились довольно значительныя затрудненія со стороны сильныхъ дуновеній в?тра, то м-ръ Уэллеръ проглотилъ еще одинъ глотокъ кр?пительнаго напитка. Зат?мъ онъ прочиталъ ровно дв? строки изъ газетнаго листка и пріостановился для того собственно, чтобы полюбоваться на двухъ молодцовъ, игравшихъ на площадк? въ мячъ. Когда первая партія этой игры приведена была къ окончанію, м-ръ Уэллеръ провозгласилъ: "очень хорошо"! одобрительнымъ и поощрительнымъ тономъ и окинулъ торжественнымъ взоромъ вс?хъ зрителей, желая удостов?риться, согласны-ли они были съ его мн?ніемъ насчетъ искусства забавляющихся джентльменовъ. При этой эволюціи еще разъ встр?тилась необходимость возвести глаза на окна, и такъ какъ молодая леди по-прежнему продолжала сид?ть на своемъ м?ст? за картофельной шелухой, то ужъ изъ одной учтивости надлежало
подмигнуть ей и выпить въ честь ея другой глотокъ пива, что и выполнено было съ отм?нною в?жливостью учтиваго кавалера. Зат?мъ, бросивъ сердитый взглядъ на одного мальчишку, им?вшаго нескромность сл?дить за вс?ми этими движеніями, Самуэль перебросилъ одну ногу на другую и, взявшись за газету об?ими руками, принялся читать весьма внимательно и серьезно.
        Едва только углубился онъ въ это многотрудное занятіе, какъ ему показалось, будто кто-то вдали произнесъ его собственное имя. И онъ не ошибся: фамилія Уэллера быстро переходила изъ устъ въ уста, и въ н?сколько секундъ весь воздухъ огласился этимъ громогласнымъ звукомъ.

        - Зд?сь!  - прорев?лъ Самуэль богатырскимъ голосомъ.  - Что тамъ такое? Кому его надобно? Кто спрашиваетъ м-ра Уэллера? Не пришла-ли эстафета съ изв?стіемъ, что загор?лся его загородный палаццо?

        - Кто-то васъ спрашиваетъ въ галлере?,- сказалъ челов?къ, стоявшій подл?.

        - A вотъ, присмотрите-ка, любезный, за этой бумагой и пивцомъ, слышите?  - сказалъ Самуэль.  - Я пойду. Какого они шума над?лали!
        Сопровождая эти слова легкимъ ударомъ по голов? вышеозначеннаго молодого челов?ка, продолжавшаго безсознательно визжать изо всей силы: «Уэллеръ», Самуэль быстро переб?жалъ черезъ дворъ и углубился въ галлерею. Первымъ предметомъ, обратившимъ на себя его вниманіе, былъ его собственный возлюбленный родитель, сид?вшій со шляпой въ рукахъ на нижней ступени л?стницы и продолжавшій съ минуты на минуту кричать густымъ и громкимъ басомъ: "Уэллеръ! Уэллеръ!"

        - Что ты ревешь?  - сказалъ Самуэль, когда родитель его еще разъ собрался повторить съ особенной энергіей это знаменитое имя.  - В?дь этакъ, чего добраго, ты лопнешь отъ надсады. Ну, чего теб? надобно?

        - Эгой!  - забасилъ старый джентльменъ.  - А я ужъ думалъ, другъ мой Самми, что нелегкая унесла тебя гулять въ Регентовскій паркъ.

        - Полно, полно,  - сказалъ Самуэль: нечего тутъ изд?ваться и подтрунивать надъ несчастной жертвой барышничества и скупости. Что ты сидишь зд?сь, выпучивъ глаза? Я в?дь не тутъ квартирую.

        - Ну, братъ, Самми, если бы ты зналъ, какую пот?ху я состряпалъ для тебя,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій.

        - Погоди на минуточку,  - сказалъ Самуэль: - ты весь выб?лился, какъ алебастръ.

        - Ну, оботри меня, мой другъ, хорошенько,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, когда сынъ принялся вытирать его спину.  - Хорошо еще, что я не над?лъ сюда праздничнаго платья, хотя бы для такого веселья не м?шало…
        Такъ какъ на этой фраз? м-ръ Уэллеръ старшій обнаружилъ несомн?нные признаки наступающаго припадка судорожнаго хохота, то Самуэль принужденъ былъ остановить его.

        - Да угомонишься-ли ты,  - воскликнулъ м-ръ Уэллеръ младшій.  - Что это тебя такъ подмываетъ?

        - Ахъ, Самми, другъ ты мой любезный,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, вытирая потъ съ своего лба,  - мн?, право, кажется, что на этихъ дняхъ меня хлопнетъ параличъ отъ этого старческаго припадка. Будь ты тутъ хоть каменная ст?на, a хохотъ все-таки проберетъ насквозь.

        - Да что такое случилось?  - сказалъ Самуэль.  - Добьюсь-ли я, наконецъ, что y тебя зас?ло въ голов??

        - Угадай-ка, любезный, кто теперь пришелъ со мною?  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій, отступая назадъ шага на два.

        - Пелль?  - сказалъ Самуэль.
        М-ръ Уэллеръ отрицательно покачалъ головою, и красныя щеки его раздулись въ эту минуту страшн?йшимъ образомъ отъ усилія подавить припадокъ судорожнаго хохота.

        - Пестролицый джентльменъ, можетъ быть?  - сказалъ Самуель.
        М-ръ Уэллеръ еще разъ отрицательно тряхнулъ головой.

        - Кто же?  - спросилъ Самуэль.

        - Мачиха твоя, Самми, мачиха!
        Хорошо, что м-ръ Уэллеръ старшій произнесъ, наконецъ, этотъ отв?тъ, иначе раздутыя щеки его неизб?жно должны были бы лопнуть отъ неестественнаго напряженія.

        - Мачиха твоя, Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ,  - и съ нею красноносый другъ ея, жирный толстякъ, Самми. Го! го! го!
        И съ этими звуками судорожный припадокъ стараго джентльмена обнаружился въ исполинскихъ разм?рахъ. Самуэль закинулъ руки назадъ и бросилъ теперь на своего родителя самодовольную улыбку.

        - Они пришли поучить тебя малую толику, другъ мой Самми… предложить теб? наставленія по нравственной части,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, вытирая свои глаза.  - Смотри, братъ, ты не проболтайся насчетъ этого кредитора, что упряталъ тебя, Самми.

        - A разв? они ничего не знаютъ объ этомъ?

        - Ничего, Самми, ничего.

        - Гд? они теперь?

        - Въ покойчик?, другъ мой, Самми,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ старшій.  - Попробуй-ка завести этого красноносаго пастыря въ такое м?сто, гд? н?тъ кр?пительныхъ напитковъ: н?тъ, Самми, не таковскій челов?къ онъ, Самми. И ужъ если бы ты зналъ, какую уморительную по?здку мы учинили сегодня поутру отъ нашего жилища!  - продолжалъ м-ръ Уэллеръ, получившій, наконецъ, способность выражаться опред?лительно и связно.  - Я заложилъ старую п?гашку въ тотъ маленькій кабріолетикъ, что достался намъ въ насл?дство отъ перваго супружника твоей мачихи, и для пастыря было тутъ поставлено креслецо, чтобы, знаешь, сид?ть-то ему было повальяжн?е. Вотъ в?дь что! И ув?ряю тебя родительскимъ словомъ, другъ мой Самми, что къ подъ?зду нашего домика мы принуждены были поставить ручную л?стницу, для того, видишь ты, чтобы пастырь взобрался по ней на свою сид?йку въ кабріолет?. Вотъ оно какъ.

        - Полно, правду-ли говоришь ты, старичина?  - возразилъ м-ръ Уэллеръ младшій.

        - Будь я не я, если совралъ тутъ хоть на волосокъ,  - отв?чалъ старый джентльменъ.
        - И посмотр?лъ бы ты, какъ онъ карабкался по этой л?стниц?, придерживаясь за нее об?ими руками! Можно было подумать, что онъ боялся разбиться въ милліонъ кусковъ, если бы шарахнулся съ этой высоты. Наконецъ, онъ вскарабкался съ гр?хомъ пополамъ, ус?лся кое-какъ, и мы покатили. Только оно, знаешь ли, мн? сдается, Самми… я говорю, мой другъ, мн? сдается, что его порастрясло малую толику, особенно, когда мы эдакъ поворачивали гд?-нибудь за уголъ.

        - Ты в?дь, я думаю, нарочно старался зад?вать колесомъ за тумбы: отъ тебя в?дь это станется, д?душка,  - зам?тилъ Самуэль.

        - Да-таки нешто, ужъ если признаться по сов?сти, раза три-четыре я повертывалъ и зац?плялъ такимъ манеромъ, что этотъ пастырь чуть не перекувырнулся на мостовую. Это было ненарокомъ, т. е. невзначай, другъ мой любезный.
        Зд?сь старый джентльменъ принялся раскачивать головой съ боку-на-бокъ, и щеки его раздулись до нев?роятной степени. Эти злов?щіе признаки не на шутку встревожили его возлюбленнаго сына.

        - Не бойся, Самуэль, другъ любезный,  - сказалъ старикъ, когда онъ, наконецъ, посл? многихъ судорожныхъ потрясеній, получилъ опять способность говорить.  - Мн? только хочется добиться до того, чтобы этакъ можно было посм?яться втихомолку, не безпокоя добрыхъ людей.

        - Н?тъ ужъ, я бы лучше сов?товалъ теб? не доходить до этого искусства,  - возразилъ Самуэль.  - Штука будетъ опасная.

        - Разв? это нехорошо, Самми?

        - Совс?мъ нехорошо.

        - Жаль, очень жаль. Если бы удалось мн? со временемъ навостриться въ этомъ художеств?, такъ мачиха твоя, авось, перестала бы тазать меня за нескромную поведенцію, и въ дом? моемъ, авось, водворилась бы супружеская тишина. Но, кажется, ты говоришь правду, Самуэль: этимъ способомъ немудрено ухойдакать себя до того, что будешь, пожалуй, на одинъ только волосокъ отъ паралича. Спасибо теб?, сынокъ.
        Разговаривая такимъ образомъ, отецъ и сынъ подошли наконецъ къ покойчику, т. е. къ комнат? подл? буфета. М-ръ Уэллеръ младшій отворилъ дверь, они вошли.

        - Здравствуйте, маменька!  - сказалъ Самуэль, учтиво прив?тствуя эту леди.  - Какъ ваше здоровье, господинъ пастырь?

        - О, Самуэль!  - воскликнула м-съ Уэллеръ.  - Это ужасно.

        - Помилуйте, сударыня, вовсе не ужасно. В?дь это пастырь?
        М-ръ Стиджинсъ поднялъ руки къ потолку, заморгалъ глазами, но не произнесъ ничего въ отв?тъ.

        - Вы, милый джентльменъ, не больны ли?  - спросилъ Самуэль, обращаясь къ м-ру Стиджинсу.

        - Онъ страдаетъ душою, a не т?ломъ, Самуэль; страдаетъ оттого, что видитъ тебя въ этомъ м?ст?,- отв?чала м-съ Уэллеръ.

        - А! Такъ вотъ что!  - сказалъ Самуэль.  - Мн?, однакожъ, казалось, что онъ забылъ посыпать солью бифстекъ, который ?лъ въ посл?дній разъ.

        - Молодой челов?къ,  - сказалъ м-ръ Стиджинсъ напыщеннымъ тономъ:- я боюсь, что сердце ваше не смягчилось въ этомъ заточеніи.

        - Прошу извинить, сэръ: не угодно-ли вамъ пояснить, что вы изволили зам?тить?

        - Я опасаюсь, молодой челов?къ, что натура ваша не смягчилась отъ этого наказанія,
        - повторилъ м-ръ Стиджинсъ громкимъ и торжественнымъ голосомъ.

        - Вы очень добры, сэръ, покорно васъ благодарю,  - отв?чалъ Самуэль.  - См?ю над?яться, что натура моя д?йствительно не мягкаго сорта. Очень вамъ обязанъ, сэръ, за хорошее мн?ніе обо мн?. Это для меня очень лестно.
        Когда р?чь дошла до этого пункта, въ комнат? послышался какой-то странный звукъ, весьма близкій къ нескромному и совершенно неприличному см?ху, и звукъ этотъ происходилъ, очевидно, съ той стороны, гд? сид?лъ м-ръ Уэллеръ старшій. Вникнувъ въ сущность этого печальнаго обстоятельства, м-съ Уэллеръ сочла непрем?ннымъ долгомъ обнаружить мало-по-малу опасные признаки истерическаго припадка.

        - Уэллеръ!  - закричала достопочтенная лэди своему старому супругу, который сид?лъ до сихъ поръ одиноко въ отдаленномъ углу.  - Уэллеръ! Выйди сюда!

        - Благодарствую за ласку, душенька,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ:- мн? хорошо и зд?сь.
        При этихъ словахъ м-съ Уэллеръ вдругъ залилась горькими слезами,

        - Что съ вами сд?лалось, сударыня?  - спросилъ Самуэль.

        - Ахъ, молодой челов?къ, молодой челов?къ!  - отв?чала м-съ Уэллеръ.  - Отецъ твой сгонитъ меня несчастную въ преждевременную могилу. Неужели ничто въ св?т? не можетъ исправить его?

        - Слышишь ли, старичина?  - сказалъ Самуэль.  - Супруга твоя желаетъ знать, неужели ничто въ св?т? не можетъ тебя исправить?

        - Скажи отъ меня спасибо моей супружниц?, Самми,  - отв?чалъ старый джентльменъ,  - и постарайся набить мн? трубку. Трубка авось поправитъ меня, Самми.
        Этотъ отв?тъ еще бол?е усилилъ рыданіе м-съ Уэллеръ и вырвалъ тяжкій стонъ изъ груди м-ра Стилжинса.

        - Что за напасти? Вотъ и опять захворалъ этотъ несчастный джентльменъ,  - проговорилъ Самуэль, озираясь вокругъ.  - Что вы теперь чувствуете, сэръ?

        - Бол?знь въ одномъ и томъ же м?ст?, молодой челов?къ,  - отв?чалъ м-ръ Стиджинсъ,
        - въ одномъ и томъ же м?ст?.

        - Въ какомъ же это?

        - Въ груди, молодой челов?къ,  - отв?чалъ м-ръ Стиджинсъ, приставляя зонтикъ къ своему жилету.
        При этомъ трогательномъ отв?т? м-съ Уэллеръ, не влад?я больше своими чувствами,  - зарыдала во весь голосъ и энергически выразила свое душевное уб?жденіе, что красноносый жирный толстякъ былъ удивительный, р?дкій челов?къ между вс?ми методистами, какіе когда-либо появлялись на европейской и американской почв?.

        - Мн? кажется, сударыня, господину пастырю хочется выпить чего-нибудь, стаканчикъ-другой-третій? Въ грудныхъ бол?зняхъ бываетъ это пользительно. Не такъ-ли маменька?  - спросилъ Самуэль.
        Достойная леди, уклоняясь отъ прямого отв?та на этотъ вопросъ, бросила вопрошающій взглядъ на м-ра Стиджинса, и этотъ джентльменъ, моргая своими кроваво-красными глазами, посп?шилъ приставить къ горлу ладонь правой руки, въ ознаменованіе того, что печальное зр?лище д?йствительно пробудило жажду въ его душ?.

        - Да, Самуэль, м-ръ Стиджинсъ желаетъ утолить свою жажду,  - сказала м-съ Уэллеръ, печальнымъ тономъ.

        - Какіе напитки вы употребляете, сэръ?  - спросилъ Самуэль.

        - Ахъ, молодой челов?къ, молодой челов?къ!  - воскликнулъ м-ръ Стиджинсъ, возводя свои багровые глаза къ потолку.  - Вс? напитки - суета суетъ.

        - Справедливо, слишкомъ справедливо!  - сказала м-съ Уэллеръ, испуская тяжкій стонъ и кивая головою въ знакъ своего совершенн?йшаго согласія съ мн?ніемъ господина пастыря.

        - Въ этомъ не можетъ быть ни мал?йшаго сомн?нія,  - подтвердилъ Самуэль.  - Какую же суету вы предпочитаете для собственнаго употребленія, сэръ? Какая суета пріятн?е отзывается на вашъ вкусъ?

        - Ахъ, молодой другъ мой,  - отв?чалъ м-ръ Стиджинсъ.  - Я презираю вс? виды этихъ суетъ; но ужъ если какой-нибудь изъ нихъ мен?е другихъ для меня отвратителенъ и противенъ, такъ это - влага, называемая ромомъ, и въ настоящемъ случа?, молодой другъ мой, я, быть можетъ, не отказался бы промочить изсохшее горло горячимъ ромомъ съ тремя кусками сахара, разведенными въ стакан?.

        - Это очень хорошо, сэръ; но съ прискорбіемъ я долженъ зам?тить, что этой-то именно влаги и не позволяютъ держать въ буфет? нашего заведенія.

        - О, безжалостныя, жестоковыйныя, одебел?лыя сердца!  - воскликнулъ м-ръ Стиджинсъ.
        - О, неумолимые гонители челов?ческихъ недуговъ!
        Съ этими словами м-ръ Стиджинсъ опять возвелъ наверхъ свои глаза и ударилъ себя зонтикомъ по жилету. И должно сказать правду, негодованіе достопочтеннаго джентльмена было на этотъ разъ выраженіемъ искренняго и непритворнаго чувства.
        Сд?лавъ еще н?сколько выразительныхъ зам?чаній относительно безчелов?чія и чудовищной жестокости содержателей тюремнаго буфета, м-ръ Стиджинсъ съ похвалою отозвался о другой влаг?, называемой портвейномъ, и оказалось, по его словамъ, что эта суета можетъ, въ изв?стныхъ случаяхъ, служить суррогатомъ горячаго рома, особенно, если разсыропить ее теплой водой, сахаромъ и корицей. На этомъ основаніи, сд?лано было соотв?тствующее распоряженіе относительно бутылки портвейна, и, когда Самуэль отправился въ буфетъ, красноносый джентльменъ и м-съ Уэллеръ одновременно взглянули на м-ра Уэллера старшаго и одновременно испустили по глубокому вздоху и стону.

        - Ну, другъ мой, Самми,  - сказалъ старый джентльменъ, когда сынъ его воротился изъ буфета,  - я над?юсь, что ты надолго развеселишься посл? этого родственнаго визита. Какъ теб? нравится эта пріятная бес?да, Самми?

        - Перестань, закосн?лая душа,  - отв?чалъ Самуэль:- прошу тебя не обращаться ко мн? съ такими зам?чаніями. Молчи лучше и слушай.
        Но эти слова, повидимому, вовсе не произвели вождел?ннаго результата. М-ръ Уэллеръ старшій никакъ не могъ обуздать своего страннаго припадка, и въ ту пору, какъ супруга его и м-ръ Стиджинсъ сид?ли пригорюнившись на своихъ стульяхъ, съ глазами, поднятыми къ потолку, старый джентльменъ принялся выд?лывать въ воздух? таинственные жесты, служившіе выраженіемъ его пламеннаго желанія расплющить красный носъ вышеозначеннаго Стиджинса, и было очевидно, что эта пантомима доставляла ему величайшее ут?шеніе и отраду. Однакожъ, продолжая выд?лывать эти штуки, старый джентльменъ едва не попалъ въ просакъ; когда м-ръ Стиджинсъ припрыгнулъ со своего м?ста на встр?чу глинтвейну, принесенному изъ буфета, голова его чуть-чуть не пришла въ соприкосновеніе со сжатымъ кулакомъ, которымъ м-ръ Уэллеръ старшій описывалъ въ воздух? свои воображаемые фейерверки.

        - Ахъ ты, неуклюжій старичина!  - сказалъ Самуэль, посп?шившій весьма кстати на выручку своего отца.  - Что это теб? вздумалось съ такимъ азартомъ протянуть руку въ этому стакану? Разв? не видишь, что ты чуть не зад?лъ этого джентльмена?

        - Ненарочно, Самми, ненарочно, другъ мой,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, озадаченный этимъ совершенно непредвид?ннымъ столкновеніемъ событій.

        - Извините этого старика, сэръ, впередъ онъ будетъ учтив?е,  - сказалъ Самуэль, когда красноносый джентльменъ, поправляя свои волосы, снова ус?лся на стулъ.  - Какого вы мн?нія, сэръ, объ этой теплой сует??
        М-ръ Стиджинсъ не учинилъ словеснаго отв?та, но жесты его приняли выразительный характеръ. Онъ пріотв?далъ влагу въ стакан?, который ему подали, потомъ бережно поставилъ свой зонтикъ на полъ и пріотв?далъ еще, разглаживая въ то же время свой жилетъ и верхнюю часть панталонъ. Наконецъ, м-ръ Стиджинсъ залпомъ выпилъ весь стаканъ и, облизнувшись, подалъ его Самуэлю съ т?мъ, чтобы онъ приказалъ изготовить другую порцію такого же вещества.
        М-съ Уэллеръ, съ своей стороны, отдала также должную справедливость этому составному веществу. Сперва, какъ и сл?дуетъ, она объявила положительно, что не беретъ въ ротъ ни одной капли; потомъ съ великимъ трудомъ проглотила крошечную капельку, потомъ большую каплю, и потомъ уже вдругъ н?сколько капель, безъ мал?йшаго труда. Получивъ отъ природы комплекцію весьма чувствительнаго свойства, достойная леди весьма усп?шно вытягивала по слезинк? изъ своихъ глазъ съ каждой каплей глинтвейна и, растопляя постепенно свои чувства, достигла наконецъ величайшаго па?оса при обнаруживаніи скорби и печали.
        М-ръ Уэллеръ старшій наблюдалъ эти явленія съ превеликимъ отвращеніемъ и досадой, и когда, наконецъ, м-ръ Стиджинсъ, посл? второй порціи кр?пительнаго напитка, вдругъ испустилъ изъ своей груди н?сколько скорбныхъ вздоховъ и стоновъ, старый джентльменъ открыто выразилъ свое неудовольствіе многочисленными и безсвязными р?чами, въ которыхъ, впрочемъ, нельзя было доискаться опред?леннаго значенія и смысла.

        - Вотъ что, другъ мой, Самми, шепнулъ м-ръ Уэллеръ на ухо своего сыну, посл? продолжительнаго пристальнаго наблюденія за движеніями супруги и достопочтеннаго м-ра Стиджинса,  - желудокъ y твоей мачихи, думать надобно, ужасно испорченъ такъ-же, какъ и у этого пастыря съ краснымъ носомъ.

        - Отчего ты такъ думаешь?  - сказалъ Самуэль.

        - Да оттого, видишь ты, что кр?пительные напитки ничуть не скр?пляютъ ихъ суставовъ: все, что входитъ въ ихъ желудокъ, превращается въ теплую водицу, и эта водица выкатывается обратно изъ ихъ глазъ. Пов?рь мн?, другъ мой, Самми, это y нихъ, должно быть, насл?дственная слабость.
        Высказывая это ученое мн?ніе, м-ръ Уэллеръ старшій выд?лывалъ въ то же время бол?е или мен?е выразительные жесты и гримасы, къ величайшему огорченію своей супруги, которая, подм?тивъ теперь значительную часть этихъ движеній, заключила весьма правдоподобно, что неисправимый мужъ ея продолжаетъ изд?ваться надъ ней и надъ особой достопочтеннаго представителя методисткой доктрины. Уже она р?шилась въ своей душ? сд?лать необходимыя приготовленія къ обнаруженію въ сильн?йшей степени истерическихъ припадковъ съ надлежащей обстановкой, какъ въ эту самую минуту м-ръ Стиджинсъ поднялся со своего м?ста и, остановившись среди комнаты, приступилъ къ произнесенію трогательной р?чи въ назиданіе всей компаніи, и особенно для личной пользы м-ра Уэллера младшаго. Въ р?зкихъ и сильныхъ выраженіяхъ, достопочтенный ораторъ принялся заклинать молодого челов?ка, чтобъ онъ бдительно смотр?лъ за своими чувствами и помыслами и нел?ностно стоялъ на страж? въ этомъ логовищ? несчастія и мірской суеты, куда завлеченъ онъ силою обстоятельствъ, завис?вшихъ, въ н?которой степени, отъ его собственной лукавой и злой воли. Онъ
старался оградить его сердце отъ лицем?рія и фальшивой гордыни, и въ этомъ отношеніи рекомендовалъ молодому челов?ку брать прим?ръ съ него самого, м-ра Стиджинса, заслужившаго всеобщее уваженіе, любовь и преданность отъ вс?хъ истинно благомыслящихъ людей. Развивая этотъ тезисъ, достопочтенный пастырь уб?дительно доказывалъ заблудшему сыну, что, им?я передъ глазами такой достойный образецъ, онъ, Самуэль Уэллеръ, сд?лается, рано или поздно, однимъ изъ наилучшихъ сочленовъ методистскаго общества, оказавшаго въ посл?днее время такое благод?тельное вліяніе на избранныхъ сыновъ и дщерей британскаго и американскаго вертограда. Всл?дъ зат?мъ, м-ръ Стиджинсъ, къ наивящему назиданію молодого челов?ка, изобразилъ живо и сильно, что вс? его пріятели и друзья, съ которыми, на свою погибель, приходилъ онъ въ соприкосновеніе въ продолженіе своей жизни, безспорно суть отъявленные негодяи и мерзавцы, стыдъ и поношеніе бреннаго челов?ческаго естества.
        Во второй части диссертаціи краснор?чивый ораторъ уб?ждалъ своего молодого слушателя удаляться, пуще вс?хъ пороковъ, отъ пьянства, такъ какъ пьяный челов?къ, въ строгомъ смысл?, есть не иное что, какъ свинья, отравленная грязными и ядовитыми зеліями, изобр?тенными на погибель т?ла и души. Но на этомъ м?ст?, языкъ достопочтеннаго и красноносаго джентльмена сд?лался удивительно безсвязнымъ, и стопы его, независимо отъ воли своего влад?льца, принялись выписывать такіе вензеля, что м-ръ Стиджинсъ, для сообщенія своему т?лу перпендикулярнаго положенія, принужденъ былъ уц?питься об?ими руками за спинку стула.
        М-ръ Стиджинсъ не обнаружилъ въ своей р?чи никакого желанія, чтобы слушатели его стояли на сторож? противъ шарлатановъ, которые выступаютъ съ м?днымъ лбомъ на состязаніе съ легков?рными умами и сердцами. Но такъ какъ онъ простоялъ весьма долго, облокотившись на спинку стула, и неистово моргалъ обоими глазами, то можно было придти къ безошибочному заключенію, что вс? эти сентенціи переваривались въ его мозгу, хотя онъ не считалъ нужнымъ высказывать ихъ въ настоящей бес?д?.
        Слушая эту удивительную р?чь, м-съ Уэллеръ всхлипывала и рыдала при конц? каждаго параграфа, между т?мъ какъ Самуэль спокойно сид?лъ на стул?, перебросивъ ногу на ногу, и смотр?лъ на оратора самыми умильными глазами. По временамъ онъ выразительно перемигивался со своимъ почтеннымъ родителемъ, который былъ при начал? этой р?чи въ самомъ веселомъ расположеніи духа, но потомъ заснулъ на половин? и не просыпался до конца.

        - Браво, браво!  - сказалъ Самуэль, когда, наконецъ, красноносый джентльменъ оставилъ свой ораторскій постъ.  - Вы говорите очень хорошо, м-ръ Стиджинсъ.

        - Над?юсь, это принесетъ теб? пользу, Самуэль,  - сказала м-съ Уэллеръ торжественнымъ тономъ.

        - Принесетъ, сударыня, принесетъ,  - отв?чалъ Самуэль.

        - О, если бы это могло также исправить твоего отца!  - воскликнула м-съ Уэллеръ.

        - Благодарю тебя, душенька,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій,  - я ужъ поправился малую толику: вздремнулъ и всхрапнулъ.

        - Пропащій челов?къ!  - сказалъ достопочтенный м-ръ Стиджинсъ.

        - Спасибо за ласку,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій,  - не забуду вашихъ милостей. Только знаете ли, сэръ, и вы, почтенная сударыня, сумерки ужъ, кажется, давненько наступили; Пегашка застоялась. Если мы простоимъ зд?сь еще часокъ-другой, то в?дь она просто полетитъ по воздуху на возвратномъ пути домой, и я не поручусь за вашу безопасность. Вы же в?дь не любите, господинъ пастырь, когда колесо ненарокомъ зад?ваетъ за тумбу.
        При этомъ намек? достопочтенный м-ръ Стиджинсъ, взволнованный и озадаченный, взялъ свою шляпу, зонтикъ, и, обращаясь къ почтенной леди,  - сказалъ, что пора имъ, наконецъ, выбраться изъ пред?ловъ этого нечистаго жилища. М-съ Уэллеръ немедленно встала со своего м?ста, и Самуэль вывелъ своихъ гостей на тюремный дворъ.

        - Прощай, мой другъ, Самми!  - сказалъ старый джентльменъ.

        - Прощай, добрый челов?къ!  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ младшій.

        - Вотъ что, Самми,  - шепнулъ старикъ, отведя немного въ сторону своего сына,  - кланяйся отъ меня своему старшин? и скажи, что если онъ этакъ задумаетъ что-нибудь, такъ я весь къ его услугамъ. Есть y меня на прим?т? одинъ мебельщикъ, который, въ случа? нужды, готовъ выручить изъ омута самого чорта. Пьяны, Самми, пьяны,  - заключилъ м-ръ Уэллеръ, хлопнувъ своего сына по затылку и отступивъ шага два назадъ.

        - Это что еще, старый кудесникъ?

        - Фыртопіяны, Самми, фыртопіяны,  - пояснилъ м-ръ Уэллеръ съ т?мъ же таинственнымъ видомъ.  - Пусть старшина возьметъ напрокатъ инструментъ этого сорта, на которомъ нельзя играть, Самми.

        - Что-жъ изъ этого выйдетъ?  - спросилъ Самуэль.

        - И пусть черезъ н?сколько времени онъ пришлетъ за моимъ пріятелемъ, мебельщикомъ, чтобы тотъ взялъ назадъ свою машину,  - продолжалъ м-ръ Уэллеръ.  - Понимаешь теперь?

        - Н?тъ,  - отв?чалъ Самуэль.

        - Эхъ ты, дубинная башка!  - прошепталъ старый джентльменъ.  - Да въ этой машин? старшина твой уляжется, и съ головизной, и съ ногами, и съ руками, и онъ тамъ можетъ отдыхать, какъ на своей постели. Понялъ?

        - Еще бы! Ну?

        - Ну, a ужъ тамъ пиши пропало. Паспортъ въ Америку, да и катай-валяй на вс?хъ парусахъ. Американцы - народъ славный, и любятъ дорогихъ гостей. Старшина можетъ остаться тамъ до кончины м-съ Бардль или до той поры, какъ пов?сятъ господъ Додсона и Фогга, a это, по всей в?роятности, случится очень скоро. Тогда онъ воротится назадъ и настрочитъ книгу насчетъ этихъ американцевъ. Этой книгой онъ съ лихвой возвратитъ вс? свои путевыя издержки, да еще останется въ барышахъ, особенно, если онъ разбранитъ ихъ хорошенько.
        Сообщивъ этотъ удивительный планъ, Уэллеръ старшій кр?пко пожалъ руку своего возлюбленнаго сына и окончательно скрылся за воротами тюрьмы.
        Едва Самуэль пришелъ въ себя посл? этого достопамятнаго свиданія съ своею родней, какъ м-ръ Пикквикъ вышелъ къ нему навстр?чу и положилъ руку на его плечо.

        - Послушайте, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Что прикажете, сэръ?

        - Я собираюсь сегодня погулять по этому заведенію, и вы должны быть моимъ спутникомъ, Самуэль. Вотъ скоро мы увидимъ одного очень зам?чательнаго арестанта, котораго, впрочемъ, вы знаете, Самуэль,  - добавилъ м-ръ Пикквикъ, улыбаясь.

        - Какого сэръ?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ,  - не этого-ли, что ходитъ съ растрепанными волосами, или, можетъ быть, интереснаго его товарища въ грязныхъ чулкахъ?

        - Ни того, ни другого,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Этотъ арестантъ вашъ старинный другъ, Самуэль.

        - Мой? Неужели!  - воскликнулъ м-ръ Уэллеръ.

        - Вы, безъ сомн?нія, превосходно помните этого джентльмена или, въ противномъ случа?, память ваша слишкомъ коротка, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Такихъ знакомцевъ нескоро забываютъ. Тссъ… Ни слова, Самуэль, ни полслова. Вотъ онъ!
        Пока м-ръ Пикквикъ говорилъ такимъ образомъ, впереди показался м-ръ Джингль, выступавшій медленнымъ и осторожнымъ шагомъ. Наружность его уже не им?ла больше того жалкаго и унизительнаго вида, въ какомъ онъ отрекомендовался читателю въ общей тюремной зал?. На немъ былъ теперь старый фракъ, освобожденный изъ-подъ залога при великодушномъ сод?йствіи м-ра Пикквика. Волосы его были острижены, и, казалось, онъ перем?нилъ б?лье. При всемъ томъ, м-ръ Джингль былъ очень бл?денъ и тонокъ: онъ едва передвигалъ ноги, опираясь на костыль и легко было зам?тить, что онъ претерп?валъ ужасныя страданія отъ нищеты и постепеннаго упадка физическихъ силъ. При вид? м-ра Пикквика, онъ снялъ шляпу и былъ, повидимому, очень смущенъ, когда взоръ его упалъ на Самуэля.
        За нимъ, по пятамъ его, выступалъ м-ръ Іовъ Троттеръ, который, несмотря на значительную коллекцію дурныхъ качествъ, собранныхъ въ его особ?, отличался, однакожъ, зам?чательною преданностью къ своему товарищу и другу. Былъ онъ все еще въ грязныхъ лохмотьяхъ, но щеки его не были уже такъ впалы, какъ при первой встр?ч? съ м-ромъ Пикквикомъ за н?сколько дней. Поклонившись теперь своему великодушному благод?телю, онъ пробормоталъ, въ изъявленіе благодарности, н?сколько безсвязныхъ словъ, говоря между прочимъ, что его избавили отъ голодной смерти.

        - Ну, полно, полно,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, съ нетерп?ніемъ останавливая его на половин? какой-то фразы,  - вы можете идти съ моимъ слугой. Мн? надобно поговорить съ вами м-ръ Джингль. Можете-ли вы идти, не опираясь на его плечо?

        - Конечно… да… не слишкомъ скоро… трясутся ноги… голова идетъ кругомъ… какъ будто дрожитъ земля.

        - Дайте мн? вашу руку,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Н?тъ, н?тъ,  - отв?чалъ Джингль,  - не годится… недостоинъ.

        - Какой вздоръ!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Облокотитесь на меня: я желаю этого, сэръ.
        Но видя нер?шимость и волненіе этого джентльмена, м-ръ Пикквикъ самъ взялъ его подъ руку и повелъ впередъ, не говоря больше ни слова.
        Въ продолженіе всей этой сцены, физіономія м-ра Самуэля Уэллера выражала неописуемое изумленіе. Онъ поминутно переводилъ глаза отъ Іова на Джингля, отъ Джингля на Іова, и повторялъ по крайней м?р? разъ двадцать: - "Охъ, какъ! Э! Ну!"

        - Самуэль!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, оглядываясь назадъ.

        - Сейчасъ иду, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ, машинально сл?дуя за своимъ господиномъ.
        И все-таки онъ не могъ отвести глазъ отъ м-ра Іова Троттера, который продолжалъ стоять на одномъ и томъ же м?ст? съ понурой головою; но когда Самуэль, покорный приказанію своего господина, долженъ былъ остановиться подл? него, м-ръ Троттеръ приподнялъ голову и сказалъ:

        - Какъ ваше здоровье, м-ръ Уэллеръ?

        - Такъ это онъ!  - воскликнулъ Самуэль.
        И зат?мъ посл?довалъ продолжительный и многозначительный свистъ, послужившій несомн?ннымъ свид?тельствомъ того, что м-ръ Уэллеръ уб?дился, наконецъ, въ д?йствительности своихъ наблюденій.

        - Обстоятельства перем?нились, сэръ,  - сказалъ Іовъ.

        - Вижу, что перем?нились,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ, обозр?вая съ неописуемымъ изумленіемъ лохмотья этого джентльмена,  - и эта перем?на, кажется, не къ лучшему для васъ, м-ръ Троттеръ.

        - Къ худшему, м-ръ Уэллеръ, къ худшему. Теперь ужъ н?тъ надобности обманывать васъ. Обманъ невозможенъ. Слезы не всегда бываютъ лучшимъ и единственнымъ доказательствомъ горя.

        - Это я давно зналъ.

        - Плакать можно по собственной вол?, когда вздумается, м-ръ Уэллеръ.

        - Это вы доказали.

        - Да-съ: но вотъ э_т_и в_е_щ_и, я полагаю, не слишкомъ удобно подд?лывать по собственному произволу.
        Говоря такимъ образомъ, Троттеръ указалъ на свои желтыя, впалыя щеки, и зат?мъ, выворотивъ рукавъ своего сюртука, представилъ на разсмотр?ніе Самуэля тонкую костлявую руку, которую, казалось, можно было бы переломить однимъ легкимъ ударомъ.

        - Что вы сд?лали надъ собой?  - спросилъ Самуэль, отступая шагъ назадъ.

        - Ничего, м-ръ Уэллеръ. Я вотъ ничего не д?лаю н?сколько нед?ль, да ужъ ничего почти не ?мъ и не пью.
        Самуэль окинулъ еще разъ проницательнымъ взоромъ жалкую наружность м-ра Троттера и зат?мъ, не говоря больше ни слова, схватилъ его за руку и принялся тащить изо-всей силы.

        - Куда вы тащите меня, м-ръ Уэллеръ?  - спрашивалъ Іовъ, тщетно стараясь вырваться изъ рукъ своего стариннаго врага.

        - Пойдемъ, пойдемъ,  - сказалъ Самуэль.
        И онъ не сд?лалъ больше никакихъ объясненій до т?хъ поръ, пока они пришли въ буфетъ. Зд?сь м-ръ Уэллеръ приказалъ подать кружку портера, и этотъ напитокъ былъ немедленно предложенъ къ его услугамъ.

        - Ну, вотъ вамъ, пейте все до дна и опрокиньте кружку вверхъ ногами,  - сказалъ Самуэль.

        - Ахъ, м-ръ Уэллеръ, почтенн?йшій…

        - Ни слова больше. Пейте.
        М-ръ Троттеръ поднесъ кружку къ губамъ и въ н?сколько минутъ опорожнилъ ее до посл?дней капли, пріостанавливаясь только два или три раза перевести духъ.

        - Вотъ это я люблю,  - сказалъ Самуэль.  - Ну, какъ теперь вы себя чувствуете, любезный другъ?

        - Получше немного,  - отв?чалъ м-ръ Троттеръ.

        - Разум?ется лучше: иначе и быть не можетъ,  - сказалъ Самуэль.  - Это в?дь все равно, что прибавить газу въ воздушный шаръ, и я вижу простымъ глазомъ, какъ вы начинаете толст?ть. A что этакъ вы скажете насчетъ другой порціи такого же разм?ра и состава?

        - Н?тъ, ужъ это было бы слишкомъ, м-ръ Уэллеръ,  - покорно васъ благодарю.

        - A не похлопотать ли, прим?ромъ сказать, насчетъ чего нибудь съ?стного?

        - Покорно васъ благодарю, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Троттеръ,  - добрый господинъ вашъ приказалъ намъ подать баранины съ картофелемъ, и мы ужъ позавтракали въ три часа.

        - Какъ! Онъ ужъ озаботился насчетъ васъ?  - спросилъ Самуэль выразительнымъ тономъ.

        - Да, сэръ,  - отв?чалъ Іовъ.  - Онъ уже усп?лъ оказать намъ много благод?яній, м-ръ Уэллеръ. Мы жили прежде въ душной конур?, a старшина вашъ нанялъ для насъ уютную и просторную комнату, столь необходимую для моего слабаго и больного господина. Онъ самъ заплатилъ деньги и приходилъ ночью нав?стить насъ, м-ръ Уэллеръ.
        И при этихъ словахъ, глаза м-ра Троттера, быть можетъ, первый разъ въ его жизни, оросились самыми искренними слезами.

        - Да, сэръ,  - продолжалъ сердобольный Іовъ,  - въ в?къ я не забуду вашего великодушнаго господина и буду служить ему до посл?днихъ силъ… до посл?дняго издыханія.

        - Н?тъ, сэръ, не говорите этого,  - сказалъ Самуэль,  - прошу васъ и не заикаться объ этомъ, любезный другъ.

Іовъ Троттеръ вытаращилъ глаза.

        - Да, и не заикаться объ этомъ,  - повторилъ Самуэль твердымъ и р?шительнымъ тономъ.  - Никто не вправ? служить ему, кром? меня, и я отвергаю тутъ всякое постороннее вм?шательство и чужія услуги. Открыть-ли вамъ тайну, любезный другъ?

        - Сд?лайте одолженіе, м-ръ Уэллеръ.

        - Такъ слушайте же обоими ушами.  - Не было, н?тъ и не будетъ въ ц?лой вселенной такого добраго, великодушнаго, щедраго, благод?тельнаго джентльмена, какъ мой несравненный господинъ, н?тъ нужды, что онъ ходитъ въ узенькихъ гультикахъ и т?сныхъ полусапожкахъ. Такого челов?ка не найти намъ съ вами даже въ сказкахъ, которыхъ я перечиталъ не мало на своемъ в?ку. Это - сущій ангелъ. Зарубите это себ? на носу, Іовь Троттеръ.
        Зат?мъ м-ръ Уэллеръ, подойдя къ буфету, расплатился и положилъ сдачу въ свой боковой карманъ. Снова отправившись на тюремный дворъ, они нашли м-ра Пикквика и Джингля, занятыхъ весьма серьезнымъ разговоромъ. Великій челов?къ не обращалъ ни мал?йшаго вниманія на толпу, собравшуюся на площадк? тюремнаго двора. Толпа между т?мъ была чрезвычайно разнообразна и вполн? достойна наблюденій ученаго мужа.

        - Очень хорошо,  - сказалъ м-ръ Пикквикь, когда Самуэль и Троттеръ появились на площадк?,- вы станете теперь заботиться о поправленіи своего здоровья, и больше покам?стъ не думайте ни о чемъ. Вы дадите мн? знать, когда вамъ можно будетъ приняться за д?ло, и мы еще потолкуемъ объ этомъ. Ступайте теперь въ свою комнату. Вы слишкомъ слабы, утомлены, и не можете оставаться дол?е на этомъ м?ст?.
        М-ръ Альфредъ Джингль, не обнаруживая больше ни мал?йшихъ признаковъ своего прежняго одушевленія и притворной веселости, сд?лалъ своему благод?телю низкій поклонъ и тихонько поплелся къ своему жилищу, сказавъ напередъ Іову, чтобы тотъ остался, покам?стъ, на двор? въ обществ? м-ра Уэллера.

        - Интересная тутъ сцена, Самуэль, не правда ли?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, озираясь вокругъ себя съ добродушнымъ видомъ.

        - Очень интересная, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.  - Такія чудеса повторяются не слишкомъ часто, добавилъ онъ, обращаясь къ самому себ?.  - Готовъ биться объ закладъ, что y этого Джингля навернулись слезы на глаза.
        Площадка, гд? стоялъ теперь м-ръ Пикквикъ, была съ одной стороны ограждена глухою ст?ною, съ другой тою частью тюремнаго замка, которая обращена была на Павловскій соборъ. Разнообразная, пестрая толпа переходила съ одного м?ста на другое или сид?ла тамъ и сямъ въ бол?е или мен?е интересныхъ позахъ. Все это были долговые арестанты, и большая часть ихъ дожидалась зд?сь окончательнаго р?шенія своихъ д?лъ въ коммерческомъ банкротскомъ суд?. Н?которые им?ли чрезвычайно жалкій и оборванный видъ; другіе щеголяли въ чистомъ б?ль? и модныхъ костюмахъ; но вс?, безъ исключенія, слонялись, стояли или сид?ли такимъ образомъ, что ни y кого, повидимому, не было опред?ленной мысли на ум?.
        Изъ тюремныхъ оконъ, обращенныхъ на площадку, выставлялись также весьма многія лица: одни вступали въ шумный разговоръ съ своими знакомцами внизу; другіе перекидывались мячами съ н?которыми изъ ловкихъ игроковъ; иные съ любопытствомъ сл?дили за движеніями игроковъ и наблюдали за мальчишками, подававшими мячи. Женщины, въ засаленныхъ передникахъ и грязныхъ башмакахъ безпрестанно проходили черезъ дворъ на кухню, устроенную въ отдаленномъ углу тюрьмы; д?ти визжали, барахтались, играли, плакали, см?ялись. Повсюду былъ шумъ и гвалтъ, за исключеніемъ одного только м?ста на двор?, гд? лежалъ трупъ арестанта, умершаго наканун?.

        - Не хотите ли, сэръ, заглянуть въ свистящую лавочку?  - спросилъ Іовъ Троттеръ.

        - Во что?

        - Въ свистящую лавочку сэръ,  - повторилъ Троттеръ.

        - Что это такое? Не знаете-ли вы, Самуэль?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Не знаю. Это, должно быть, лавчонка, гд? продаютъ птицъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.

        - О, н?тъ, совс?мъ не то!  - перебилъ м-ръ Троттеръ.  - Въ свистящей лавочк?, сэръ, продаютъ ромъ и водку для арестантовъ.
        И зат?мъ, м-ръ Іовъ Троттеръ объяснилъ въ короткихъ словахъ, что законъ строго запрещаетъ, подъ опасеніемъ тяжкаго наказанія, продавать эти спиртуозные напитки въ долговыхъ тюрьмахъ; но такъ какъ зд?сь всегда бываютъ джентльмены и леди, предпочитающіе этотъ сортъ кр?пительной влаги вс?мъ винограднымъ напиткамъ, то н?которые сострадательные тюремщики, за условленную плату, позволяютъ, для общей пользы, двумъ или тремъ арестантамъ производить тайнымъ образомъ контрабандную торговлю этимъ запрещеннымъ товаромъ.

        - И этотъ планъ введенъ постепенно во вс? долговыя тюрьмы,  - продолжалъ м-ръ Троттеръ.  - Выгода зд?сь обоюдная и для тюремщиковъ, и для арестантовъ, производящихъ эту торговлю. Но какъ скоро джинъ или ромъ попадаютъ сюда какимъ-нибудь другимъ непозволительнымъ путемъ, мимо свистящей лавочки, тюремщики немедленно ловятъ контрабандиста и доносятъ объ этомъ по начальству, за что и получаютъ надлежащее вознагражденіе, какъ лица, ревностно исполняющія свой долгъ.

        - Значитъ - и волки сыты, и овцы ц?лы?  - зам?тилъ Самуэль.

        - Точно такъ, м-ръ Уэллеръ.

        - Но разв? никогда не бываетъ ревизіи со стороны начальства?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Бываетъ, сэръ, какъ не бывать? Только тюремщики знаютъ объ этомъ заран?е и передаютъ пароль свистунамъ, чтобы они распорядились упрятать подальше запрещенный товаръ. Такимъ образомъ, ревизоръ можетъ искать и свистать, сколько ему угодно; ни лысаго б?са не поймаетъ.

        - Все это, стало быть, хорошо устроено,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Очень хорошо.

Іовъ постучался въ дверь свистящей лавочки, и, когда они вошли, джентльменъ съ косматыми волосами, тотчасъ же заперъ ее на крюкъ, и потомъ, взглянувъ на своихъ пос?тителей широко открылъ ротъ и оскалилъ зубы. Самуэль и м-ръ Троттеръ тоже съ своей стороны нашли приличнымъ показать зубы. М-ръ Пикквикъ улыбнулся, и улыбка не сходила съ его устъ до окончанія этого визита.
        Вполн? довольный такимъ безмолвнымъ выраженіемъ участія къ своему промыслу, косматый джентльменъ вынулъ изъ-подъ кровати огромный плетеный кувшинъ съ живительной влагой и налилъ три рюмки джина, которымъ и воспользовались, къ своему удовольствію, Іовъ Троттеръ и м-ръ Самуэль Уэллеръ.

        - Не угодно-ли еще?  - спросилъ свистящій джентльменъ.

        - Н?тъ, довольно,  - отв?чалъ Троттеръ.
        М-ръ Пикквикъ заплатилъ деньги, дверь отворилась, и они вышли. Косматый джентльменъ бросилъ дружескій взглядъ на м-ра Рокера, который въ эту самую минуту проходилъ мимо.
        Отъ свистящей лавочки, м-ръ Пикквикъ отправился осматривать вс? галлереи пяти этажей, прошелся по вс?мъ л?стницамъ и еще разъ обозр?лъ весь дворъ. По изсл?дованіямъ его оказалось, что вс? тюремные жители и каждый поодиночк?, совм?щали въ себ?, бол?е или мен?е, т? же общія черты, которыя онъ зам?тилъ въ Смангл?, Мивинс?, доктор? кувыркательной профессіи, мясник?, конокрад?, и такъ дал?е. Везд? одна и та же грязь, одинъ и тотъ же шумъ и гвалтъ, одна общая характеристика въ каждомъ углу и закоулк?. Безпокойство и волненіе зам?чалось повсюду, и шумныя толпы бродили взадъ и впередъ, безъ ц?ли, безъ нам?ренія, безъ мысли, какъ т?ни въ тревожномъ сн?.

        - Теперь я довольно насмотр?лся,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, бросаясь на софу въ своей маленькой комнат?.  - Голова моя идетъ кругомъ отъ вс?хъ этихъ сценъ. Съ этой поры я буду арестантомъ въ своей собственной комнат?.
        И м-ръ Пикквикъ вполн? остался в?ренъ этому плану. Ц?лыхъ три м?сяца просид?лъ онъ взаперти въ своей тюремной квартир? и только по ночамъ изр?дка выходилъ подышать чистымъ воздухомъ въ ту пору, когда вс? другіе арестанты спали или оставались въ своихъ комнатахъ за карточными столами. Мало-по-малу здоровье его начало слаб?ть отъ неудобствъ затворнической жизни; но ни часто возобновлявшіяся просьбы Перкера и его друзей, ни безпрестанныя ув?щанія м-ра Самуэла Уэллера, не могли изм?нить ни на волосъ твердой р?шимости великаго челов?ка.
        Глава LXVI. Трогательная и вм?ст? юмористическая сцена, задуманная и выполненная господами Додсономъ и Фоггомъ

        Въ одинъ прекрасный вечеръ, въ конц? іюля, извощичій кабріолетъ, неизв?стно подъ какимъ нумеромъ, быстро катился по той самой улиц?, гд? н?когда производилъ свои глубокомысленныя изсл?дованія знаменитый президентъ Пикквикскаго клуба. Въ кабріолет?, кром? кучера, занимавшаго свое обыкновенное м?сто, сид?ли дв? особы женскаго пола и одинъ джентльменъ, затиснутый въ середину между ними. Об? леди были, казалось, одержимы безпокойнымъ духомъ противор?чія и досады, тогда какъ джентльменъ, пасмурный и угрюмый, носилъ на своей физіономіи очевидные сл?ды душевнаго волненія. Въ настоящую минуту джентльменъ и его спутницы давали противор?чащія приказанія кучеру, клонившіяся, впрочемъ, къ одному и тому же пункту, чтобы онъ, кучеръ, остановился y воротъ жилища м-съ Бардль. Эти ворота, по единодушному ув?ренію дамъ, окрашены были желтой краской, между т?мъ какъ спутникъ ихъ утверждалъ упорно, что ворота, калитка и подъ?здъ y м-съ Бардль им?ютъ положительно зеленый цв?тъ. Споръ былъ жаркій и живой.

        - Остановитесь y зеленыхъ воротъ, кучеръ,  - сказалъ угрюмый джентльменъ.

        - Ахъ, что это за уродъ!  - воскликнула одна изъ брюзгливыхъ леди.  - Говори ему, что хочешь, онъ наладилъ себ? одно и то же. Извощикъ!

        - Что прикажете?

        - Остановитесь y дома съ желтыми воротами.
        Не зная кого слушать, кучеръ удержалъ лошадь на всемъ ходу и остановился.

        - Ну, такъ гд?-же мы пристанемъ?  - спросилъ кучеръ.  - Пор?шите это между собою.
        Споръ возобновился съ новымъ ожесточеніемъ и силой. Пользуясь этимъ досугомъ, кучеръ филантропически ласкалъ своего коня нахлесткой по голов? и ушамъ.

        - A время все идетъ да идетъ,  - сказала наконецъ одна изъ брюзгливыхъ леди.  - В?дь вамъ же приказано остановиться y желтыхъ воротъ: что вы не слушаетесь, извощикъ?
        Отдохнувшій рысакъ стр?лой примчался къ желтымъ воротамъ, произведя такой шумъ, "какъ будто мы прі?хали въ своемъ собственномъ экипаж?", какъ зам?тила брюзгливая леди торжествующимъ тономъ. Но когда кучеръ принялся высаживать своихъ пассажировъ, въ нижнемъ окн? одного изъ домовъ съ к_р_а_с_н_ы_м_и воротами выставилась маленькая круглая головка мастера Томаса Бардля, единственнаго д?тища знаменитой вдовы.

        - Пустозвонный болванъ!  - сказала вышеупомянутая леди, бросая гн?вный взглядъ на угрюмаго джентльмена.

        - Я не виноватъ, моя милая,  - проговорилъ джентльменъ.

        - Да ужъ молчи, по крайней м?р?, дубовая ты голова,  - возразила неугомонная леди.
        - Подъ?зжайте, кучеръ, вонъ къ тому дому, что съ красными воротами. О, охъ! видано-ли, чтобы какой-нибудь, съ позволенія сказать, бездушный истуканъ пользовался всякимъ случаемъ обижать и унижать свою несчастную жену, на открытой улиц?, среди яснаго дня!

        - Въ самомъ д?л?, какъ это вамъ не стыдно, м-ръ Раддль?  - зам?тила другая маленькая женщина, въ которой намъ пріятно отрекомендовать читателю прежнюю нашу знакомку, м-съ Клоппинсъ.

        - Да въ чемъ-же я провинился, Бога ради?  - спросилъ м-ръ Раддль.

        - Ужъ сд?лай милость, прикуси ты свой языкъ, глупая скотина, иначе я принуждена буду, забывъ слабость своего пола, отв?сить теб? пощечину - энергически возразила м-съ Раддль.
        Въ продолженіе этого разговора кучеръ самымъ унизительнымъ и позорнымъ образомъ велъ свою лошадь за узду по направленію къ дому съ красными воротами, уже отворенными рукою мастера Бардля. Увы! такъ-ли сл?дуетъ порядочнымъ людямъ прі?зжать въ гости къ искреннимъ друзьямъ? Не было никакой надобности удерживать бурное стремленіе рьянаго коня, кучеръ не прыгалъ съ козелъ, не звонилъ и не стучался y подъ?зда, никто не высаживалъ дамъ и никто не потрудился нести за ними шалей. Пропалъ весь эффектъ, и уже никакъ нельзя было похвастаться, что вотъ, дескать, "мы прі?хали въ собственномъ экипаж?". Это изъ рукъ вонъ. Это ужъ чуть-ли не хуже, ч?мъ просто придти п?шкомъ.

        - Ну, Томми, здравствуй, мой милый,  - сказала м-съ Клоппинсъ.  - Здорова-ли твоя маменька?

        - О, да, совершенно здорова,  - отв?чалъ мастеръ Бардль.  - Она теперь въ гостиной, совс?мъ готова. Я тоже совс?мъ готовъ.
        Зд?сь мастеръ Бардль величаво засунулъ руки въ карманы и молодцовато повернулся на одной ног?.

        - Еще кто ?детъ, Томми?  - спросила м-съ Клоппинсъ, поправляя свою пелеринку.
        - ?детъ м-съ Сандерсъ,  - отв?чалъ Томми.  - И я также ?ду.

        - Что это за несносный мальчикъ!  - воскликнула м-съ Клоппинсъ,  - только и думаетъ, что о себ?! послушай, душенька Томми.

        - Что?

        - Кто еще ?детъ, мой милый?  - сказала м-съ Клоппинсъ вкрадчивымъ тономъ.

        - М-съ Роджерсъ ?детъ,  - отв?чалъ мастеръ Бардль, широко открывая глаза на любознательную гостью.

        - Какъ? Та самая леди, что наняла недавно квартиру y твой мамы?  - воскликнула м-съ Клоппинсъ.
        Мастеръ Бардль еще глубже засунулъ руки въ карманы и подмигнулъ въ знакъ утвердительнаго отв?та.

        - Ахъ, Боже мой, да в?дь это будетъ ц?лая компанія!  - воскликнула м-съ Клоппинсъ.

        - Это еще ничего; a вотъ если бы вы знали, что y насъ тамъ въ буфет?-то! Вотъ что…
        - сказалъ мастеръ Бардль.

        - Что жъ тамъ такое, Томми?  - сказала м-съ Клоппинсъ ласковымъ и н?жнымъ тономъ.  - Ты в?дь мн? скажешь, мой милый: не правда-ли?

        - Н?тъ, не скажу,  - отв?чалъ мастеръ Бардль.

        - Отчего же?

        - Мама не вел?ла.

        - Ну, она не узнаетъ: скажи, мой милый.

        - Н?тъ, посл? сами узнаете,  - отв?чалъ мастеръ Бардль, д?лая отрицательный жестъ.- A ужъ есть тамъ и на мою долю славныя вещички: вотъ что!
        Радуясь этой перспектив?, веселый мальчикъ еще разъ повернулся на одной ног? и поб?жалъ домой.
        Въ продолженіе этого интереснаго разговора съ возлюбленнымъ сыномъ вдовы, м-ръ и м-съ Раддль вели оживленную бес?ду съ упрямымъ извозчикомъ относительно платы, которую онъ долженъ былъ получить за свою ?зду. Окончивъ этотъ споръ въ пользу безсов?стнаго возницы, м-съ Раддль, размахивая руками, приблизилась къ подъ?зду.

        - Ахъ, Мери-Анна, что это съ тобою, моя милая?  - спросила м-съ Клоппинсъ.

        - Охъ, ужъ не спрашивай! я вся дрожу, Бетси,  - отв?чала м-съ Раддль.  - Муженекъ-то мой хуже всякой бабы: везд? и всегда я обязана хлопотать одна по его милости.
        Иначе и не могло бы быть: при самомъ начал? непріятнаго спора съ извозчикомъ м-съ Раддль сказала своему супругу, чтобы онъ держалъ языкъ на привязи и не совался не въ свое д?ло; но когда, въ настоящемъ случа?, онъ хот?лъ представить въ свое оправданіе этотъ извинительный пунктъ, м-съ Раддль немедленно обнаружила несомн?нные признаки обморока, предшествуемаго сильнымъ взрывомъ истерическаго припадка. И лишь только это обстоятельство было зам?чено изъ окна маленькой гостиной домика съ красными воротами и принято къ св?д?нію м-съ Бардль, жилица ея, Сандерсъ и жилицына служанка бросились стремглавъ за ворота и потащили гостью въ домъ, разговаривая вс? вдругъ, испуская вопли, стоны, жалобные крики, какъ будто м-съ Раддль была безприм?рной страдалицей между вс?ми смертными, обреченными страдать и мучиться ц?лую жизнь. Гостью положили на софу, расшнуровали, разстегнули, приставили бутылочку къ ея ноздрямъ, скляночку къ ея рту, и потомъ вс? вм?ст? принялись растирать ея виски съ такою дружною д?ятельностью, что м-съ Раддль, чихая и з?вая, принуждена была объявить наконецъ, что ей, слава Богу, гораздо
лучше.

        - Ахъ, б?дняжка!  - воскликнула м-съ Роджерсъ.  - Я слишкомъ хорошо знаю, отчего она страдаетъ.

        - Охъ, кто-жъ этого не знаетъ!  - воскликнула м-съ Сандерсъ.  - Б?дная, б?дная страдалица!
        И зат?мъ вс? леди простонали вкуп?, и вс? объявили единодушно, что жал?ютъ несчастную страдалицу отъ всего сердца и отъ всей души. Даже маленькая горничная жилицы, д?вчонка тринадцати л?тъ отъ роду и трехъ футовъ ростомъ, посп?шила выразить свое собол?знованіе плачевнымъ тономъ.

        - Однако, что-жъ такое случилось?  - спросила м-съ Бардль.

        - Что это васъ разстроило, сударыня?  - спросила м-съ Роджерсъ.

        - Охъ, меня ужасно растревожили!  - отв?чала м-съ Раддль бол?зненнымъ тономъ жалобы и упрека.
        Вс? леди бросили негодующій взоръ на м-ра Раддля.

        - Позвольте, сударыня, я вамъ объясню все д?ло,  - сказалъ этотъ несчастный джентльменъ, выступая впередъ.  - Когда мы подъ?хали къ этому дому, y насъ, видите ли, вышелъ споръ съ кучеромъ кабріойля [Вм?сто кабріолета. Несчастный джентльменъ промолвился весьма неудачно, придавъ этому французскому экипажу англійское окончаніе совершенно извращающее смыслъ предмета. Онъ сказалъ cabrioily (oily - масляный) вм?сто cabriolet и этимъ натурально обнаружилъ крайнее нев?жество, поразившее непріятнымъ образомъ утонченный вкусъ его благовоспитанной супруги. Вотъ почему она и взвизгнула тотчасъ же по произнесеніи этого слова. Прим. перев.]
…
        Громкій и пронзительный взвизгъ изъ устъ раздраженной супруги сд?лалъ дальн?йшее объясненіе совершенно невозможнымъ.

        - Вы ужъ лучше бы оставили насъ, м-ръ Раддль,  - сказала м-съ Клоппинсъ,  - въ вашемъ присутствіи, я полагаю, ей никогда не придти въ себя.
        Съ этимъ мн?ніемъ согласились вс? безъ исключенія леди, и м-ръ Раддль принужденъ былъ выйти. Ему отрекомендовали удалиться на задній дворъ, гд? онъ и погулялъ около четверти часа. По истеченіи этого времени, м-съ Бардль воротилась къ нему съ торжествующимъ лицомъ и объявила, что онъ можетъ, если угодно, войти въ комнату, но съ условіемъ - вести себя какъ можно осторожн?е въ отношеніи своей жены. Конечно, онъ не думаетъ оскорбить грубымъ обхожденіемъ деликатныя чувства б?дной женщины, но Мери-Анна им?етъ, къ несчастью, такую слабую комплекцію, и если не заботиться о ней, какъ о н?жномъ цв?точк?, м-ръ Раддль можетъ потерять ее совершенно неожиданнымъ образомъ, и это, разум?ется, будетъ служить ему горькимъ упрекомъ на всю жизнь. Вс? эти и подобныя р?чи м-ръ Раддль выслушалъ съ великою покорностью и скоро воротился въ гостиную, кроткій и смирный какъ ягненокъ.

        - A я в?дь еще васъ не познакомила, м-съ Роджерсъ,  - сказала м-съ Бардль.  - Вотъ это м-ръ Раддль, сударыня; м-съ Клоппинсъ, сударыня; м-съ Раддль, сударыня…

        - Родная сестрица м-съ Клоппинсъ, сударыня,  - дополнила м-съ Сандерсъ.

        - Право?  - сказала м-съ Роджерсъ граціознымъ тономъ.  - Скажите пожалуйста, какъ это мило!
        М-съ Раддль улыбнулась очень сладко, м-ръ Раддль поклонился, м-съ Клоппинсъ съ неописанною любезностью выразила уб?жденіе, что ей чрезвычайно пріятно познакомиться съ такою очаровательною леди, какъ м-съ Роджерсъ, о которой она уже давно наслышалась самыхъ лестныхъ отзывовъ. Этотъ комплиментъ былъ принятъ съ граціозной снисходительностью.

        - A вы что скажете, м-ръ Раддль?  - спросила м-съ Бардль.

        - Я, сударыня? Ничего. Я очень радъ.

        - Чему-жъ ты радуешься, болванъ?  - проговорила м-съ Раддль.

        - Помилуй, душа моя, какъ же ему не радоваться?  - подхватила м-съ Бардль.  - Онъ, да еще Томми, будутъ единственными нашими кавалерами, когда мы по?демъ теперь въ Гемпстедъ, въ "Испанскую гостинницу". Всякому порядочному джентльмену должно быть очень пріятно сопровождать столькихъ дамъ. Вы какъ объ этомъ думаете, м-съ Роджерсъ?

        - Я совершенно согласна съ вами,  - сказала м-съ Роджерсъ.
        И согласились вс? до одной, что м-ръ Раддль долженъ считать себя счастлив?йшимъ изъ смертныхъ, по поводу этой поэтической прогулки.

        - Вы угадали мои чувства, милостивыя государыни,  - сказалъ м-ръ Раддль, самодовольно потирая руки и обнаруживая желаніе выставить себя съ выгодн?йшей стороны въ глазахъ прелестныхъ собес?дницъ.  - Только вотъ видите, если сказать правду, въ ту пору какъ мы ?хали сюда въ кабріойли…
        Но при повтореніи этого слова, возбудившаго такія печальныя воспоминанія, м-съ Раддль испустила опять пронзительный звукъ, и приставила платокъ къ своимъ глазамъ. М-съ Бардль сердито нахмурила брови на м-ра Раддля, въ ознаменованіе, что ему ужъ было бы лучше воздержаться отъ всякихъ зам?чаній. Зат?мъ жилицына служанка получила приказаніе подчивать гостей.
        Это было сигналомъ къ раскрытію зав?тныхъ сокровищъ буфета, гд? пом?щались блюда съ апельсинами и бисквитами, одна бутылка стараго портвейна и бутылка превосходнаго индійскаго хереса, за которую въ одномъ изъ лучшихъ погребовъ заплатили ровно полтора шиллинга. Вс? эти сокровища предложены были, къ наслажденію публики, отъ имени жилицы м-съ Бардль, и о нихъ-то маленькій Томми ничего не хот?лъ сказать любознательной м-съ Клоппинсъ. Посл? этого предварительнаго угощенья со стороны м-съ Роджерсъ, общество благополучно ус?лось въ гомпстедскій омнибусъ, и черезъ два часа прі?хало къ загороднымъ садамъ, гд? процв?тала "Испанская гостиница". Зд?сь самый первый поступокъ м-ра Раддля едва не повергъ въ обморокъ его любезную супругу: онъ им?лъ глупость заказать чаю на семь персонъ, считая за особую персону мастера Бардля, и это было очень опрометчиво, какъ единодушно согласились вс? прекрасныя леди: маленькій Томми могъ бы, конечно, пить изъ одной чашки съ к?мъ-нибудь, или пріотв?дывать изъ вс?хъ чашекъ, когда въ комнат? не будетъ трактирнаго лакея. Это избавило бы отъ лишнихъ издержекъ, и чай былъ бы
одинаково душистъ и кр?покъ.
        Но уже не было возможности поправить этой непростительной ошибки. Чайный подносъ явился съ семью блюдечками и чашками; бутерброды были равном?рно приготовлены на столько же персонъ. М-съ Бардль, по единодушному желанію, заняла первое м?сто за столомъ, по правую ея руку с?ла м-съ Роджерсъ, по л?вую - м-съ Раддль. Когда такимъ образомъ, все пришло въ надлежащій порядокъ, игривая веселость одушевила всю компанію, и разговоръ полился быстр?йшимъ потокомъ.

        - Какъ пріятно дышать деревенскимъ воздухомъ!  - зам?тила м-съ Роджерсъ, испустивъ глубокій вздохъ.  - Мн? кажется, я бы согласилась остаться зд?сь на всю жизнь.

        - О, не говорите этого, сударыня!  - возразила м-съ Бардль съ н?которой запальчивостью, находя, что, въ качеств? домовой хозяйки, ей никакъ не сл?дуетъ поощрять такого образа мыслей.  - Вы бы зд?сь не долго прожили, м-съ Роджерсъ, ув?ряю васъ.

        - Конечно, конечно,  - подтвердила м-съ Клоппинсъ,  - при вашей живости характера, никакъ нельзя ограничиться однообразными удовольствіями загородной жизни. И пов?рьте, м-съ Роджерсъ, деревня вамъ надо?ла бы въ какія-нибудь дв? и ужъ много, три нед?ли.

        - На мой взглядъ, милостивыя государыни,  - зам?тилъ м-ръ Раддль, окидывая взоромъ все маленькое общество,  - деревня хороша собственно для одинокихъ особъ, которымъ н?тъ надобности заботиться о комъ бы то ни было, и о которыхъ тоже не заботится ни одна душа въ мір?. Для такихъ особъ, обманутыхъ въ своихъ ожиданіяхъ, надеждахъ, мечтахъ, деревня, скажу я вамъ, настоящій кладъ.
        Трудно было, на м?ст? несчастнаго джентльмена, придумать р?чь, бол?е несообразную съ положеніемъ одной изъ присутствующихъ особъ. Само собою разум?ется, что м-съ Бардль залилась горькими слезами и потребовала, чтобъ ее немедленно вывели изъ-за стола. Мастеръ Бардль зарыдалъ навзрыдъ.

        - И вотъ, сударыня, кто бы мотъ подумать,  - завопила, м-съ Раддль, обращаясь къ жилиц? своей пріятельницы,  - кто бы могъ подумать, что несчастной женщин? суждено всю жизнь, съ глаза на глазъ, прозябать съ такимъ неотесаннымъ извергомъ, который, какъ видите, даже неспособенъ питать уваженіе къ ея полу.

        - Право, душенька, я не им?лъ никакого нам?ренія,  - сказалъ м-ръ Раддль,  - я в?дь это такъ.

        - Что такъ?  - взвизгнула м-съ Раддль съ выраженіемъ величайшаго презр?нія.  - Что такъ? Извольте идти вонъ, сударь! Не могу тебя вид?ть, глупое животное!

        - Не горячись пожалуйста, Мери-Анна,  - сказала м-съ Клоппинсъ.  - Ты р?шительно не бережешь себя, моя милая. Уйдите, Раддль, сд?лайте милость: вы не ум?ете обращаться съ своей р?дкой женой.

        - Я сов?товала-бы вамъ, сэръ, кушать чай гд?-нибудь подальше отъ насъ, въ другой комнат?,- сказала м-съ Роджерсъ, вынимая изъ ридикюля бутылочку со спиртомъ.
        М-съ Сандерсъ, хлопотавшая все это время около бутербродовъ,  - выразила такое-же мн?ніе, и м-ръ Раддль принужденъ былъ удалиться.
        Съ его уходомъ, м-съ Бардль посп?шила приподнять и заключить въ свои объятія возлюбленнаго сына, что произвело н?которую суматоху за столомъ, такъ какъ мастеръ Бардль, барахтаясь въ материнскихъ объятіяхъ, зац?пился сапогами за чайный подносъ и опрокинулъ н?сколько чашекъ. Но изв?стно всему міру, что истерическіе припадки между дамами, несмотря на шумный и бол?зненный характеръ, оканчиваются весьма скоро и безъ всякихъ печальныхъ посл?дствій: м-съ Бардль, вл?пивъ два или три поц?луя своему сынку, почувствовала неимов?рную отраду на своей душ?, и, прихлебывая чай, не могла никакъ сообразить, отчего это ей вдругъ сд?лалось такъ дурно.
        Въ эту самую минуту послышался стукъ колесъ подъ?зжавшаго экипажа. Леди заглянула въ окно и увид?ла извощичью карету, остановившуюся передъ воротами сада.

        - Гость да гость, хозяину радость,  - сказала м-съ Сандерсъ.

        - Какой-то джентльменъ,  - сказала м-съ Раддль.

        - Ахъ, да в?дь это м-ръ Джаксонъ, тотъ молодой челов?къ, что служитъ въ контор? господъ Додсона и Фогга!  - вскричала м-съ Бардль.  - Что бы это значило? Неужто м-ръ Пикквикъ р?шился наконецъ заплатить неустойку?

        - В?роятн?е всего, онъ одумался и предлагаетъ вамъ руку,  - сказала м-съ Клоппинсъ.

        - Какой неповоротливый джентльменъ!  - воскликнула м-съ Роджерсъ.  - Чтобы ему поторопиться!
        М-ръ Джаксонъ между т?мъ, впродолженіе вс?хъ этихъ обсужденій и догадокъ, сообщалъ какія-то зам?чанія долговязому и неуклюжему парню въ черныхъ панталонахъ, который вышелъ изъ экипажа съ толстой ясеневою палкой въ рук?. Кончивъ эти переговоры, молодой челов?къ снялъ шляпу и, разглаживая волосы, подошелъ къ тому м?сту, гд? зас?дали прекрасныя леди.

        - Что новаго? Что случилось, м-ръ Джаксонъ.

        - Здравствуйте, милостивыя государыни. Прошу извинить, mesdames, если я васъ н?сколько обезпокоилъ; но законъ, сударыня, законъ прежде всего.
        Съ этими словами, м-ръ Джаксонъ улыбнулся, отв?силъ всей компаніи общій поклонъ и еще разъ пригладилъ свои волосы. М-съ Роджерсъ - зам?тила своей сос?дк?, что это былъ прекрасн?йшій молодой челов?къ.

        - Я былъ сперва y васъ въ Гозуэлльской улиц?,- началъ м-ръ Джаксонъ,  - и когда мн? сказали, что вы зд?сь, я нанялъ карету и прі?халъ сюда. Наши дожидаются васъ въ Сити, м-ръ Бардль.

        - Неужели!  - воскликнула изумленная вдова, безпокойно подпрыгивая на своемъ стул?.

        - Да-съ,  - отв?чалъ Джаксонъ, закусывая нижнюю губу.  - Имъ надобно вид?ть васъ сегодня, сію-же минуту: д?ло не терпитъ ни мал?йшей отсрочки. Додсонъ именно такъ выразился, и то же повторилъ Фоггъ. Я зат?мъ и нанялъ карету, чтобъ привести васъ съ собою.

        - Какъ это странно!  - воскликнула м-съ Бардль.
        Вс? подтвердили, что это д?йствительно очень странно, и вс? единодушно согласились, что д?ло по всей в?роятности, заключаетъ въ себ? необыкновенную важность, иначе Додсонъ и Фоггъ не прислали бы своего письмоводителя. Само собою разум?ется, что м-съ Бардль должна ?хать немедленно въ Сити.
        Въ этомъ необыкновенно посп?шномъ требованіи двухъ знаменитыхъ юристовъ Лондона не было натурально ничего унизительнаго для м-съ Бардль, и она даже гордилась этимъ до н?которой степени, воображая, что это обстоятельство естественнымъ образомъ возвыситъ ее въ глазахъ жилицы, нанимавшей y нея первый этажъ. На этомъ основаніи, м-съ Бардль испустила глубокій вздохъ, взглянула на потолокъ, на ст?ны и, посл? минутнаго колебанія, объявила окончательно, что ужъ, д?лать нечего, она по?детъ, потому что, кажется, ей нельзя не ?хать.

        - Но не угодно-ли вамъ осв?житься немножко посл? этой по?здки, м-ръ Джаксонъ?  - спросила м-съ Бардель.  - Рюмочку винца наприм?ръ?

        - Не знаю, право, времени-то терять нельзя, сударыня,  - отв?чалъ м-ръ Джаксонъ: - къ тому-же со мной зд?сь пріятель,  - продолжалъ онъ, указывая на джентльмена съ ясеневою тростью.

        - Ахъ, просите его сюда, сэръ,  - сказала м-съ Бардль.

        - Попросите къ намъ вашего пріятеля,  - подтвердила м-съ Роджерсъ.

        - Н?тъ, покорно васъ благодарю, сударыни, это будетъ неудобно,  - сказалъ м-ръ Джаксонъ.  - Пріятель мой не привыкъ къ дамскому обществу и ужасно заст?нчивъ. A вотъ если вы прикажете буфетчику поднести ему хорошій стаканчикъ джину, такъ онъ, можетъ быть, не прольетъ его на землю. Не угодно-ли сд?лать этотъ опытъ, м-съ Бардль?
        Говоря это, м-ръ Джаксонъ ласкалъ указательнымъ пальцомъ оконечность своего носа, давая знать такимъ образомъ, что слова его надо понимать въ ироническомъ смысл?.
        Всл?дъ зат?мъ, стаканчикъ джина д?йствительно былъ отправленъ къ заст?нчивому джентльмену и заст?нчивый джентльменъ проглотилъ его залпомъ, закусилъ и облизнулся. М-ръ Джаксонъ тоже промочилъ горло какой-то влагой, и прекрасныя леди, вс? до одной, выкушали за компанію по рюмочк? мадеры. Тогда м-ръ Джаксонъ зам?тилъ, наконецъ, что ужъ время никакъ не терпитъ, и поэтому м-съ Сандерсъ, м-съ Клоппинсъ и маленькій Томми посп?шили с?сть въ карету. Было р?шено, что мастеръ Томми по?детъ съ своей матерью, тогда какъ другія дамы останутся подъ покровительствомъ м-ра Раддля.

        - Исаакъ!  - сказалъ м-ръ Джаксонъ, когда м-съ Бардль приготовлялась с?сть въ карету. При этомъ молодой челов?къ взглянулъ на джентльмена съ ясеневою тростью: тотъ сид?лъ на козлахъ и покуривалъ сигару.

        - Что?

        - Вотъ это м-съ Бардль.

        - О, это я давно зналъ,  - отв?чалъ джентльменъ, зас?давшій на козлахъ.
        М-съ Бардль вошла и ус?лась; м-ръ Джаксонъ вошелъ посл? нея, и карета двинулась съ м?ста. М-съ Бардль невольно задумалась надъ словами, произнесенными другомъ м-ра Джаксона. Какой умный народъ вс? эти юристы: право!

        - Странныя хлопоты бываютъ иной разъ съ этими судебными издержками!  - сказалъ Джаксонъ, когда м-съ Клоппинсъ и м-съ Сандерсъ задремали на своихъ м?стахъ,  - я разум?ю издержки по вашему д?лу, сударыня.

        - Мн? очень жаль, право, что господа Додсонъ и Фоггъ не могутъ до сихъ поръ получить этихъ издержекъ,  - отв?чала м-съ Бардль,  - но ужъ, конечно, эти лица должны иной разъ терп?ть и убытокъ, какъ скоро ихъ расчетъ оказывается нев?рнымъ.

        - Вы однако жъ, какъ мн? сказывали, дали имъ собственноручную расписку на всю сумму по этому д?лу,  - сказалъ Джаксонъ.

        - Да. Это сд?лано для формы,  - сказала м-съ Бардль.

        - Разум?ется для формы,  - отв?чалъ Джаксонъ сухо.  - Форма тутъ главное д?ло.
        Скоро м-съ Бардль, убаюканная пріятной качкой экипажа, погрузилась въ сладкій сонъ. Она проснулась черезъ н?сколько минутъ, когда карета внезапно остановилась.

        - Ахъ, куда это мы за?хали!  - проговорила изумленная вдова.  - Додсонъ и Фогтъ кажется не зд?сь живутъ.

        - Не зд?сь, да все равно,  - отв?чалъ Джаксонъ.  - Не угодно-ли вамъ выйти, сударыня?
        М-съ Бардль, протирая заспанныя глаза, вышла изъ кареты. М?сто оказалось удивительно страннымъ: большая каменная ст?на съ жел?зными воротами по середин?: изнутри видн?лся газовый св?тъ.

        - Ну, сударыни,  - закричалъ джентльменъ съ ясеневою тростью, заглядывая въ карету и стараясь разбудить м-съ Сандерсъ,  - выходите, сударыня.
        М-съ Сандерсъ вышла. Жел?зныя ворота отворились, и м-съ Бардль, сопровождаемая возлюбленнымъ сыномъ, вступила въ длинный корридоръ. Кумушки ея посл?довали за ней.
        Комната, куда он? вошли была еще странн?е длиннаго корридора. Ихъ обступили грязныя и неуклюжія лица.

        - Что это за м?сто?  - спросила м-съ Бардль, озадаченная множествомъ пытливыхъ взоровъ, обращенныхъ на нее.

        - Это одна изъ нашихъ публичныхъ конторъ,  - отв?чалъ Джаксонъ, озираясь назадъ и разглядывая спутницъ м-съ Бардль.  - Смотрите въ оба. Исаакъ!

        - Все обстоитъ какъ сл?дуетъ,  - отв?чалъ джентльменъ съ ясеневою тростью.
        И они спустились по маленькой л?стниц? въ галлерею перваго этажа.

        - Вотъ мы и пришли,  - сказалъ наконецъ Джаксонъ, бросая вокругъ себя радостные взоры.  - Все теперь исполнено, м-съ Бардль, по законной форм?.

        - Что это значитъ?  - сказала м-съ Бардль, чувствуя сильн?йшее біеніе сердца.

        - A вотъ я вамъ объясню, сударыня,  - отв?чалъ Джаксонъ, отводя ее въ сторону,  - не бойтесь ничего, м-съ Бардль. Не было на св?т? челов?ка деликатн?е Додсона, сударыня, или въ н?которомъ смысл?, челов?колюбив?е Фогга. По обязанностямъ службы, имъ сл?довало взыскать съ васъ законнымъ порядкомъ судебныя издержки, и они, какъ видите, выполнили эту обязанность съ тонкою деликатностью, оказывая всякую пощаду и снисхожденіе вашимъ н?жнымъ чувствамъ. Вы будете впосл?дствіи вспоминать объ этомъ не иначе, какъ съ великимъ наслажденіемъ, сударыня. Это Флить, сударыня, долговая тюрьма. Желаю вамъ спокойной ночи, м-съ Бардль. Прощай, Томми.
        Сказавъ это, Джаксонъ поклонился и ушелъ въ сопровожденіи джентльмена съ ясеневою палкой. Вдовица осталась на попеченіи другого джентльмена съ ключемъ въ рукахъ. То былъ тюремщикъ. М-съ Бардль завизжала; Томми зарев?лъ; м-съ Клоппинсъ отпрянула назадъ, м-съ Сандерсъ вскрикнула и всплеснула руками. Передъ ними стоялъ м-ръ Пикквикъ, собиравшійся въ эту пору осв?житься ночнымъ воздухомъ, и подл? м-ра Пикквика стоялъ м-ръ Самуэль Уэллеръ, который, увид?въ м-съ Бардль, почтительно снялъ шляпу и отв?силъ ей низкій поклонъ.

        - Не безпокойте эту женщину,  - сказалъ тюремщикъ, обращаясь къ м-ру Уэллеру,  - она только что пришла къ намъ.

        - Зач?мъ? Для чего?

        - Она арестантка.

        - Кто-жъ ее арестовалъ?

        - Додсонъ и Фоггъ.

        - За что?

        - За неустойку по судебнымъ издержкамъ.

        - Урра!  - вскричалъ Самуэль, посп?шно над?вая шляпу.  - Эй! Іовъ, Іовъ!  - завопилъ онъ, поб?жавъ по галлере?.  - Б?гите сейчасъ къ м-ру Перкеру и зовите его сюда. Гд? старшина?
        Но не было отв?та на этотъ вопросъ: Іовъ Троттеръ мигомъ сообразилъ сущность возложеннаго на него порученія и бросился стремглавъ съ л?стницы перваго этажа. М-съ Бардль грянулась на холодный полъ и обмерла серьезно, искренно, первый разъ въ своей жизни.
        Глава XLVII. Юридическая профессія господъ Перкера и Лоутона, Додсона и Фогга.  - Мистеръ Винкель выступаетъ на сцену подъ вліяніемъ необыкновенныхъ обстоятельствъ, поб?ждающихъ, наконецъ, закорен?лое упорство великаго челов?ка

        Нетерп?ливый и бурный въ своихъ движеніяхъ, Іовъ Троттеръ бросился по направленію къ Гольборну и б?жалъ посреди дороги, то по мостовой, то по канав?, смотря по тому, какъ видоизм?нялся его путь встр?чными толпами женщинъ, мужчинъ, д?тей, извозчиковъ и кучеровъ. Онъ остановился перевести духъ только на Грэинскомъ сквер?, передъ воротами судебной палаты, гд? можно было навести справку о настоящемъ м?стопребываніи м-ра Перкера. Но несмотря на величайшую посп?шность, употребленную м-ромъ Троттеромъ, д?ло повернулось вовсе не такъ скоро, какъ можно было ожидать. Прошло добрыхъ полчаса, какъ ворота Грэина были уже заперты, когда онъ подошелъ къ нимъ. Іовъ отправился къ прачк? м-ра Перкера, жившей гд?-то въ Грэинскомъ переулк? y своей замужней дочери; н когда онъ отыскалъ эту особу, прошло слишкомъ четверть часа посл? того, какъ обыкновенно запирались тюремныя ворота. Прачка сообщила адресъ м-ра Лоутона, котораго надлежало въ ту пору отыскивать въ общей зал? трактира «Сорока», и когда, наконецъ, м-ръ Троттеръ выполнилъ порученіе Самуэля, на часахъ ближайшей башни прогуд?ло десять.

        - Вы ужъ черезчуръ опоздали, любезный,  - сказалъ м-ръ Лоутонъ,  - сегодня не попадете назадъ въ тюрьму. Гд? вы будете ночевать?

        - Обо мн? тужить нечего,  - отв?чалъ Іовъ,  - засну гд?-нибудь подъ мостомъ и д?ло съ концомъ. Но нельзя-ли отыскать теперь м-ра Перкера и объяснить ему все д?ло, такъ, чтобы завтра поутру онъ отправился туда какъ можно раньше?

        - Мудреная задача,  - отв?чалъ Лоутонъ, посл? минутнаго размышленія.  - Перкеръ не любитъ, когда отрываютъ его отъ домашнихъ занятій; но такъ какъ зд?сь р?чь идетъ о м-р? Пикквик?, то, пожалуй, попытаться не м?шаетъ. Надобно нанять кабріолетъ на счетъ конторы.
        Остановившись на этомъ, м-ръ Лоутонъ взялъ шляпу, извинился передъ товарищами, пировавшими за общимъ столомъ, отправился на ближайшую биржу и, взявъ извозчика, приказалъ ему ?хать на Россель-Скверъ, въ квартиру м-ра Перкера.
        Въ тотъ день y м-ра Перкера былъ большой парадный об?дъ, какъ объ этомъ тотчасъ-же можно было догадаться по великол?пному осв?щенію гостиной, откуда неслись торжественные звуки фортепьяно. Запахъ лакомыхъ блюдъ, распространившійся отъ кухни до крыльца, окончательно уб?ждалъ въ этой догадк?. Въ числ? гостей м-ра Перкера были: м-ръ Сникксъ, секретарь компаніи страхованія жизни, м-ръ Прози, знаменитый стряпчій, три адвоката, одинъ комиссіонеръ банкротскаго суда, директоръ изъ Темпля и ученикъ его, одноглазый молодой джентльменъ, подававшій блистательныя надежды и выступившій на юридическое поприще ученымъ трактатомъ о хл?бныхъ законахъ. Были еще и другія, бол?е или мен?е знаменитыя особы. Когда доложили о внезапномъ прибытіи письмоводителя изъ конторы, м-ръ Перкеръ, оставивъ гостей, пошелъ въ столовую, гд?, при слабомъ св?т? кухонной св?чи, дожидались его м-ръ Лоутонъ и м-ръ Іовъ Троттеръ.

        - Здравствуйте, Лоутонъ,  - сказалъ м-ръ Перкеръ, затворяя дверь.  - Что новаго? Не полученъ-ли какой-нибудь пакетъ съ посл?дней почтой?

        - Н?тъ, сэръ,  - отв?чалъ Лоутонъ,  - вотъ этотъ челов?къ присланъ къ вамъ отъ м-ра Пикквика, сэръ.

        - Отъ Пикквика?  - сказалъ адвокатъ, быстро поворачиваясь къ Іову.  - Ну, въ чемъ-же д?ло?

        - Додсонъ и Фогтъ арестовали м-съ Бардль за неустойку ея по судебнымъ издержкамъ,
        - отв?чалъ Троттеръ.  - Теперь она въ тюрьм?, сэръ.

        - Право?  - воскликнулъ м-ръ Перкеръ, опуская руки въ карманы и облокачиваясь на буфетъ.

        - Точно такъ, сэръ,  - подтвердилъ Іовъ.  - Передъ начатіемъ этого процесса, Додсонъ и Фогтъ взяли съ нея собственноручную росписку, по которой она обязалась имъ выплатить за вс? издержки немедленно посл? приговора, произнесеннаго судомъ присяжныхъ. По этой росписк? она и сидитъ теперь въ тюрьм?.

        - Вотъ какъ! Ну, признаюсь,  - сказалъ Перкеръ, вынимая об? руки изъ кармановъ и энергически ударяя щиколками правой руки ладонь л?вой,  - съ такими умн?йшими канальями мн? еще не приходилось им?ть д?ла.

        - О, да, сэръ, это самые удивительные практиканты, какихъ только я зналъ!  - зам?тилъ Лоутонъ.

        - Удивительные!  - подтвердилъ Перкеръ.  - Передъ ними исчезаетъ всякая юридическая опытность и самое тонкое знаніе законовъ.

        - Справедливо, сэръ, справедливо,  - отв?чалъ Лоутонъ.
        Принципалъ и его подчиненный разсуждали еще н?сколько минутъ о необыкновенной проницательности господъ Додсона и Фогга, при чемъ лица и глаза ихъ просіяли удивительнымъ блескомъ, какъ будто имъ удалось сд?лать одно изъ самыхъ геніальныхъ открытій челов?ческаго ума. Когда, наконецъ, мало-по-малу они оправились отъ своего изумленія, Іовъ Троттеръ сообщилъ остальныя подробности порученія, возложеннаго на него Самуэлемъ. Перкеръ задумчиво опустилъ голову и вынулъ изъ кармана часы.

        - Завтра, ровно въ десять, я буду им?ть честь увид?ть м-ра Пикквика,  - сказалъ адвокатъ.  - Самуэль разсуждаетъ очень умно. Скажите ему это.  - Не хотите-ли рюмку вина, Лоутонъ?

        - Н?тъ, сэръ,  - покорно благодарю.

        - То есть да, хотите вы сказать,  - отв?чалъ адвокатъ, поворачиваясь къ буфету за рюмками и графиномъ.
        Лоутонъ не сд?лалъ никакихъ возраженій, потому что въ отрицаніи его д?йствительно подразум?вался утвердительный отв?тъ. Онъ только обратился къ м-ру Іову и спросилъ его довольно громкимъ шопотомъ: какъ онъ думаетъ: портретъ, вис?вшій надъ каминомъ, не представляетъ-ли удивительнаго сходства съ особой м-ра Перкера? На что Іовъ, какъ и сл?дуетъ, отв?чалъ, что д?йствительно представляетъ. Когда вино было налито, Лоутонъ выпилъ за здоровье м-съ Перкеръ и ея д?токъ; м-ръ Іовъ за здоровье Перкера. Зат?мъ они раскланялись и ушли, каждый въ свою сторону. Перкеръ воротился къ гостямъ, письмоводитель въ трактиръ «Сорока», Іовъ - на Ковентъ-Гарденской рынокъ провести ночь, гд? Богъ пошлетъ.
        На другой день, въ десять часовъ утра, минута въ минуту, аккуратный адвокатъ постучался y дверей м-ра Пикквика, которыя и были, съ великою посп?шностью, отворены Самуэлемъ.

        - М-ръ Перкеръ, сэръ,  - сказалъ Самуэль, докладывая о прибытіи гостя своему господину, который сид?лъ y окна въ задумчивой поз?.  - Очень радъ, сэръ, что вы теперь случайно пожаловали къ намъ. Старшина желаетъ, кажется, переговорить съ вами, сэръ.
        Перкеръ бросилъ на Самуэля многознаменательный взглядъ, давая знать, что онъ понимаетъ, какъ должно вести себя при настоящихъ обстоятельствахъ. Пикквикъ, разум?ется, не долженъ знать, что за нимъ, Перкеромъ, посылали. Зат?мъ м-ръ Перкеръ прошепталъ что-то на ухо Самуэлю.

        - Неужели! Вы не шутите, сэръ?  - сказалъ Самуэль, отступая назадъ въ припадк? величайшаго изумленія.
        Перкеръ кивнулъ и улыбнулся.
        М-ръ Самуэль Уэллеръ взглянулъ на адвоката, потомъ на м-ра Пикквика, потомъ на потолокъ, потомъ опять на Перкера; оскалилъ зубы, засм?ялся, захохоталъ и, наконецъ, схвативъ шляпу, опрометью бросился изъ комнаты безъ мал?йшихъ объясненій.

        - Что это значитъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, бросая на Перкера изумленный взглядъ.
        - Что привело моего слугу въ такое загадочное состояніе?

        - О, ничего, ничего,  - отв?чалъ Перкеръ.  - Потрудитесь-ка перес?сть сюда, сэръ, поближе къ столу. Мн? надобно переговорить съ вами о многомъ.

        - Какія это y васъ бумаги?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, когда адвокатъ положилъ на столъ пачку документовъ, перевязанныхъ краснымъ снуркомъ.

        - Бумаги по д?лу вдовы Бардль и Пикквика, почтенн?йшій,  - отв?чалъ м-ръ Перкеръ, развязывая узелъ зубами.
        М-ръ Пикквикъ пододвинулъ стулъ, ус?лся и бросилъ весьма суровый взглядъ на своего юридическаго патрона.

        - A вамъ не нравится это д?ло?  - сказалъ адвокатъ, продолжая развязывать узелъ.

        - Вы должны знать это, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Очень жаль,  - отв?чалъ Перкеръ,  - потому что о немъ-то собственно мы и должны разсуждать съ вами сегодня.

        - Кажется, я просилъ васъ, Перкеръ, чтобы вы никогда не заводили со мной р?чи объ этомъ процесс?, перебилъ скороговоркой м-ръ Пикквикъ.

        - Полноте, почтенн?йшій, полноте,  - отв?чалъ адвокатъ, посматривая искоса на своего сердитаго кліента.  - Р?чь пойдетъ y насъ своимъ чередомъ: я зат?мъ и пришелъ къ вамъ. Угодно-ли вамъ выслушать, почтенн?йшій, что я нам?ренъ сказать? Если покам?стъ не угодно, я могу подождать. Торопиться не къ чему. На всякій случай, я принесъ съ собой газету. Ваше время будетъ и моимъ. Располагайте мною.
        Съ этими словами адвокатъ перебросилъ ногу на ногу, развернулъ газетный листокъ и сд?лалъ видъ, будто углубился въ чтеніе какой-то статьи.

        - Ну, ужъ такъ и быть,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, вздохнувъ изъ глубины души,  - говорите, что y васъ на ум?. Я готовъ слушать. Старая исторія, я полагаю?

        - Не совс?мъ, почтенн?йшій, не совс?мъ,  - отв?чалъ Перкеръ, свернувъ газету и укладывая ее въ свой карманъ.  - Вдова Бардль, просительница, находится теперь въ этихъ самыхъ ст?нахъ, изв?стно-ли вамъ это, сэръ?

        - Изв?стно.

        - Очень хорошо. A знаете-ли вы, сэръ, по какому поводу и на какомъ законномъ основаніи заключили сюда вдову Бардль?

        - Знаю. По крайней м?р?, я слышалъ объ этомъ отъ Самуэля,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, съ притворной безпечностью.

        - И Самуэль, см?ю сказать, представилъ вамъ в?рн?йшій отчетъ объ арестованіи вдовы. Теперь, почтенн?йшій, позвольте предложить вамъ первый вопросъ: должна-ли эта женщина остаться зд?сь?

        - Остаться зд?сь!

        - Да, почтенн?йшій, должна-ли она остаться зд?сь?  - повторилъ Перкеръ, облокотившись на спинку стула и устремивъ пристальный взглядъ на своего кліента.

        - Какъ вы можете объ этомъ меня спрашивать?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Это зависитъ отъ Додсона и Фогга: вы знаете это очень хорошо.

        - Я ничего не знаю, почтенн?йшій,  - возразилъ Перкеръ съ твердостью.  - Только позвольте вамъ зам?тить, что это не зависитъ отъ Додсона и Фогга. Вы знаете людей, почтенн?йшій, такъ же, какъ я ихъ знаю. Это зависитъ единственно, исключительно и р?шительно отъ васъ, почтенн?йшій.

        - Отъ меня!  - вскричалъ м-ръ Пикквикъ, д?лая судорожное движеніе на своемъ стул?.
        Адвокатъ произвелъ двойной стукъ по крышк? своей табакерки, открылъ ее, зац?пилъ большую щепоть и, закрывая табакерку, опять энергически повторилъ:

        - Отъ васъ, почтенн?йшій.
        М-ръ Пикквикъ остолбен?лъ.

        - Да, почтенн?йшій,  - продолжалъ Перкеръ, разнюхивая табакъ,  - я говорю, что немедленное освобожденіе вдовы Бардль или постоянное ея заключеніе въ этой тюрьм? зависитъ отъ васъ, и только отъ васъ однихъ. Выслушайте меня внимательно, терп?ливо, безъ всякаго огорченія и досады, иначе вы только вспот?ете и надсадите свою грудь, нисколько не уяснивъ сущности этого д?ла. Итакъ, почтенн?йшій, я говорю и утверждаю, что никто, кром? васъ, не можетъ освободить вдову Бардль изъ этого логовища нравственнаго уничиженія и нищеты, и вы только въ состояніи положить разумный конецъ этому процессу, вручивъ господамъ Додсону и Фоггу вс? судебныя издержки какъ за себя самого, такъ и за вдову. Не горячитесь, почтенн?йшій, прошу васъ объ этомъ всепокорн?йше.
        Въ продолженіе этой р?чи м-ръ Пикквикъ и красн?лъ, и бл?дн?лъ, и негодованіе его едва не обнаружилось въ самыхъ сильныхъ порывахъ; однакожъ онъ удержалъ себя и угомонился. Перкеръ, между т?мъ, зац?пилъ еще щепоть табаку и продолжалъ съ новымъ одушевленіемъ:

        - Я вид?лъ эту женщину сегодня поутру. Уплативъ судебныя издержки, вы освобождаетесь отъ неустойки и благополучно выходите изъ тюрьмы вм?ст? съ нею. Это первый пунктъ. Второй, главн?йшій и существенный пунктъ состоитъ собственно въ томъ, что вдова Бардль даетъ добровольное собственноручное показаніе, въ форм? письма ко мн?, что все это д?ло, отъ начала до конца, было ведено по наущенію этихъ безсов?стныхъ людей, Додсона и Фогга; что она, вдова Бардль, приноситъ искреннее сожал?ніе и раскаяніе въ томъ безпокойств?, которое она, по своему неблагоразумію, причинила вамъ, почтенн?йшій, и на этомъ основаніи, она проситъ меня употребить свое ходатайство передъ вами, испрашивая вашего великодушнаго прощенія.

        - Всл?дствіе, то есть, этихъ издержекъ, которыя я заплачу за нее!  - перебилъ м-ръ Пикквикъ съ величайшимъ негодованіемъ.

        - О, н?тъ, почтенн?йшій, всл?дствіе письма, о которомъ я сейчасъ упомянулъ,  - сказалъ Перкеръ торжествующимъ тономъ.  - Это письмо было другою женщиною принесено въ мою контору сегодня ровно въ девять часовъ, прежде, ч?мъ нога моя переступила за порогъ этого зданія, и прежде, ч?мъ я увид?лся съ вдовою Бардль. Клянусь вамъ въ этомъ своею юридическою честью.
        И, вынувъ это письмо изъ пачки другихъ бумагъ, адвокатъ положилъ его подл? м-ра Пикквика и потомъ принялся разнюхивать огромную щепоть табаку.

        - Все-ли вы сказали?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ кроткимъ тономъ.

        - Не совс?мъ,  - отв?чалъ Перкеръ.  - Не могу ручаться, что слова и выраженія росписки, представленной теперь въ судъ адвокатами вдовы, могутъ послужить для насъ достаточнымъ доказательствомъ, что противъ васъ, почтенн?йшій, составленъ былъ заговоръ этими людьми. Уличить ихъ трудно. Додсонъ и Фоггъ слишкомъ умны для того, чтобъ разставить себ? ловушку въ этомъ род?. Но то не подлежитъ ни мал?йшему сомн?нію, что вс? факты, взятые и сведенные вм?ст?, могутъ окончательно оправдать васъ въ глазахъ вс?хъ разсудительныхъ людей. Благоволите теперь сами, почтенн?йшій, обратить вниманіе на сущность всего д?ла. Сумма въ какихъ-нибудь полтораста фунтовъ съ небольшимъ, или около того, для васъ ровно ничего не значитъ. Присяжные р?шили тяжбу не въ вашу пользу. Приговоръ ихъ несправедливъ, конечно, но все же они судили по крайнему своему разум?нію, по долгу сов?сти и чести. И вотъ теперь представляется вамъ чрезвычайно легкій и удобный случай поставить себя въ самомъ выгодномъ положеніи, какого, разум?ется, вы никогда бы не достигли, оставаясь въ этомъ м?ст?. И пов?рьте мн?, почтенн?йшій, пребываніе ваше въ
тюрьм? вс? и каждый могутъ приписать только самому упорному, закосн?лому и совершенно неразсудительному упрямству, которое, разум?ется, не д?лаетъ особенной чести ни вашему уму, ни сердцу. Станете-ли вы еще колебаться, какъ скоро, по одному движенію благой воли, вы можете возвратиться къ своимъ друзьямъ, къ своимъ прежнимъ занятіямъ и удовольствіямъ, освобождая въ то же время своего в?рнаго и преданнаго слугу, который, въ противномъ случа?, былъ бы принужденъ обречь себя на в?чное затворничество изъ-за вашего непростительнаго каприза. Примите въ соображеніе и то обстоятельство, что вы можете великодушно отмстить за себя, удовлетворяя благородн?йшему побужденію своего сердца: вы освободите несчастную женщину изъ логовища нищеты и разврата, гд? слишкомъ тяжело прозябать даже мужчин? съ твердымъ характеромъ и основательнымъ разсудкомъ. Теперь спрашиваю васъ, почтенн?йшій, какъ адвокатъ вашъ и вм?ст? искренній другъ: неужели вы откажетесь отъ благопріятнаго случая привести въ исполненіе вс? эти великодушныя ц?ли по одному тому, что было бы вамъ жаль разстаться съ н?сколькими фунтами, которые попадутъ въ
карманъ двухъ ловкихъ негодяевъ, ненасытимыхъ въ своемъ жадномъ стремленіи къ пріобр?тенію богатства? Не вамъ и не мн? исправить ихъ, сэръ: люди этого сорта не различаютъ никакихъ средствъ, какъ скоро идетъ д?ло объ ихъ прибытк?. По моему, ч?мъ скор?е развязаться съ ними, т?мъ лучше. Вс? эти соображенія, почтенн?йшій, я представилъ на ваше благоусмотр?ніе весьма слабо и въ самомъ несовершенномъ вид?; но я прошу самихъ васъ, усиліями собственнаго размышленія, пролить на нихъ надлежащій св?тъ. Думайте и гадайте, сколько вамъ угодно: я стану терп?ливо дожидаться вашего отв?та.
        Прежде, ч?мъ м-ръ Пикквикъ усп?лъ собраться съ духомъ для произнесенія приличныхъ возраженій на эти хитросплетенные софизмы, и прежде, ч?мъ Перкеръ усп?лъ засунуть въ носъ двадцатую частицу новой щепоти табаку, снаружи послышался смутный говоръ голосовъ и зат?мъ кто-то постучался въ дверь.

        - Ахъ, что это за неугомонная дверь!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, задержанный весьма некстати на самомъ интересномъ пункт? своихъ глубокомысленныхъ соображеній.
        - Кто тамъ?

        - Я, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль, просовывая свою голову.

        - Теперь я не могу говорить съ вами, Самуэль. Я занятъ въ эту минуту.

        - Прошу извинить, сэръ, но тутъ васъ спрашиваетъ леди и говоритъ, что ей непрем?нно нужно вид?ться съ вами.

        - Я не могу вид?ть теперь никакой леди,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, живо вообразивъ передъ собою ненавистную фигуру м-съ Бардль.

        - Н?тъ, сэръ, прошу извинить, вы бы не сказали этого, если бы знали, какая тутъ особа напрашивается на свиданье съ вами.

        - Кто же она?

        - A вотъ увидите. Прикажете впустить?

        - Какъ вы думаете, Перкеръ?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, посмотр?въ на своего адвоката.

        - Я думаю, вамъ нельзя отказать, почтенн?йшій.

        - Браво!  - закричалъ Самуэль.  - Рога трубятъ, барабаны бьютъ, и на сцен? - дв? неожиданныя особы.
        Говоря это, Самуэль Уэллеръ отворилъ дверь, и въ комнату вошелъ м-ръ Натаніель Винкель, ведя за руку ту самую молодую леди, которая н?когда, на хутор? Дингли-Делл?, щеголяла въ м?ховыхъ полусапожкахъ. На ней была теперь щегольская шляпка, прикрытая богатымъ кружевнымъ вуалемъ, и въ этомъ наряд? молодая особа, робкая и заст?нчивая въ своей поступи, казалась еще прелестн?е, ч?мъ прежде.

        - Миссъ Арабелла Алленъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, вставая со стула.

        - Н?тъ, почтенный другъ мой, прошу извинить,  - отв?чалъ м-ръ Винкель, становясь на кол?ни,  - вы видите передъ собою мою жену, м-съ Винкель.
        М-ръ Пикквикъ едва могъ в?рить своимъ глазамъ, да и не пов?рилъ бы, если бы въ д?йствительности этого случая не уб?ждали его могущественнымъ образомъ улыбающаяся физіономія м-ра Перкера; съ другой - присутствіе на заднемъ план? Самуэля и хорошенькой горничной, которые, повидимому, наблюдали съ жив?йшимъ наслажденіемъ за вс?ми подробностями этой сцены.

        - Ахъ, м-ръ Пикквикъ,  - сказала Арабелла тихимъ голосомъ, какъ будто встревоженная молчаніемъ д?йствующихъ лицъ,  - простите-ли вы мн? этотъ неблагоразумный поступокъ?
        Не посл?довало словеснаго отв?та на этотъ вопросъ; но ученый мужъ съ великою посп?шностью снялъ очки съ своего носа и, схвативъ об? руки молодой леди, принялся ц?ловать ее, какъ отецъ, и даже, можетъ быть, н?сколько н?жн?е, ч?мъ отецъ. Зат?мъ, все еще продолжая держать руку молодой леди, м-ръ Пикквикъ назвалъ м-ра Винкеля молодымъ отъявленнымъ плутомъ и приказалъ ему встать, что тотъ и выполнилъ съ большой охотой, не прежде, однакожъ, какъ разгладивъ свой носъ полями шляпы въ изъявленіе искренняго сознанія въ вин?. Всл?дствіе чего м-ръ Пикквикъ ударилъ его по спин? н?сколько разъ и потомъ радушно пожалъ руку м-ру Перкеру, который, въ свою очередь, прив?тствуя новобрачныхъ отъ искренняго сердца, зац?пилъ изъ своей табакерки огромную щепоть табаку, достаточную для удовлетворенія, по крайней м?р?, полдюжины носовъ съ правильной организаціей и устройствомъ.

        - Ну, дитя мое, какъ же все это случилось?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Садитесь и разскажите мн? обо всемъ. Какъ она мила, Перкеръ, не правда ли?  - прибавилъ м-ръ Пикквикъ, всматриваясь въ лицо Арабеллы съ такою гордостью и восторгомъ, какъ будто она въ самомъ д?л? была его собственная дочь.

        - Красавица, почтенн?йшій, красавица,  - отв?чалъ адвокатъ.  - Не будь я самъ женатый и семейный челов?къ, я позавидовалъ бы вамъ отъ всей души, любезный другъ.
        Выразившись такимъ образомъ, Перкеръ задалъ тумака въ грудь любезнаго друга, и тотъ посп?шилъ возвратить комплиментъ съ одинаковою ловкостью и любезностью. Посл? чего они оба засм?ялись очень громко; но все же не такъ, какъ м-ръ Самуэль Уэллеръ, который только что усп?лъ вл?пить н?сколько поц?луевъ хорошенькой горничной подъ прикрытіемъ буфетной двери.

        - Я очень, очень благодарна вамъ любезный Самуэль,  - сказала Арабелла съ граціозной улыбкой.  - Никогда я не забуду, что вы сд?лали для меня въ клифтонскомъ саду.

        - О, это намъ было ни почемъ, сударыня,  - отв?чалъ Самуэль.  - Я только помогалъ природ?, сударыня, какъ выразился однажды докторъ передъ матерью мальчика, котораго онъ уморилъ, выпустивъ изъ него кровь.

        - Что вы стоите, Мери? Садитесь, душенька,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, прерывая эти комплименты.  - Ну, начнемъ теперь съ начала. Какъ давно вы обв?нчались?
        Арабелла бросила робкій взглядъ на своего счастливаго властелина, и тотъ отв?чалъ:

        - Третьяго дня только.

        - Только третьяго дня!  - повторилъ м-pъПикквикъ.  - Что-жъ вы д?лали вс? эти три м?сяца?

        - Вотъ именно такъ: отдайте намъ отчетъ во всемъ, что вы д?лали,  - перебилъ Перкеръ.  - Пикквику, видите ли, нужно знать, на какіе пустяки вы потратили это драгоц?нное время.

        - Исторія очень проста,  - отв?чалъ м-ръ Винкель, взглянувъ на свою заст?нчивую подругу,  - прежде всего я не вдругъ уговорилъ Арабеллу б?жать со мною, и когда, наконецъ, она согласилась, мы долго не могли найти удобнаго случая привести въ исполненіе свой планъ. Мери также должна была выждать срокъ [Въ Англіи слуги и служанки, перем?няя свои м?ста, обязаны изв?щать объ этомъ своихъ господъ по крайней м?р? за одинъ м?сяцъ впередъ. Господа, въ свою очередь, отсылая слугъ, предупреждаютъ ихъ объ этомъ м?сяцемъ раньше. Прим. перев.] , прежде, ч?мъ могла она оставить свое м?сто; a безъ ея сод?йствія мы ничего бы и не сд?лали.

        - Выходитъ, стало быть,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, усп?вшій этимъ временемъ над?ть свои очки и еще разъ полюбоваться на юную чету,  - выходитъ, стало быть, что вы д?йствовали систематически и методически. Очень хорошо. A знаетъ-ли вашъ братъ обо вс?хъ этихъ вещахъ?

        - О, н?тъ, н?тъ!  - воскликнула побл?дн?вшая Арабелла.  - Добрый м-ръ Пикквикъ, онъ долженъ узнать объ этомъ отъ васъ, только отъ однихъ васъ. Братъ мой слишкомъ вспыльчивъ, необузданъ въ своихъ д?йствіяхъ, и притомъ онъ такъ заинтересованъ въ пользу этого друга своего, м-ра Сойера, что, право, мы можемъ опасаться отъ него ужасныхъ посл?дствій, если онъ не услышитъ объ этой исторіи изъ собственныхъ вашихъ устъ, добрый м-ръ Пикквикъ.

        - Конечно, конечно,  - сказалъ Перкеръ съ важностью.  - Вы должны принять это д?ло на себя, почтенн?йшій. Эти молодые люди будутъ, натурально им?ть уваженіе къ вашимъ л?тамъ, и вы можете привести ихъ въ пред?лы приличнаго благоразумія. Вамъ надобно предупредить зло въ самомъ начал? и вы одни только въ состояніи охолодить горячую кровь.
        Адвокатъ понюхалъ табаку и сомнительно покачалъ головою.

        - Вы забываете, мой ангелъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ кроткимъ и н?жнымъ тономъ,  - вы забываете, что я арестантъ въ долговой тюрьм? и, сл?довательно, не могу распоряжаться своими д?йствіями.

        - О, н?тъ, добрый м-ръ Пикквикъ, я никогда не забывала этого,  - отв?чала Арабелла.
        - никогда я не переставала думать, какъ вы должны были страдать и мучиться въ этомъ страшномъ м?ст?; но я над?ялась и была ув?рена, что, принимая участіе въ нашей судьб?, вы откажетесь отъ жестокихъ плановъ относительно своей собственной жизни. Вы только одни можете помирить меня съ братомъ. Онъ единственный мой родственникъ, м-ръ Пикквикъ, и безъ вашего великодушнаго ходатайства я подвергаюсь опасности потерять его навсегда. Что д?лать? Я поступила неосторожно, слишкомъ неосторожно, и чувствую, что виновата передъ нимъ кругомъ.
        Съ этими словами б?дняжка Арабелла закрыла свое личико платкомъ и заплакала горько.
        Эти слезы произвели, казалось, могущественное впечатл?ніе на воспріимчивую душу великаго челов?ка; но когда м-съ Винкель, осушивъ заплаканные глазки, принялась ласкать его и упрашивать самыми н?жными и мелодическими звуками, какіе когда-либо вырывались изъ женской груди, м-ръ Пикквикъ почувствовалъ внезапно какую-то странную неловкость и, не зная, повидимому, что ему д?лать, началъ энергически потирать свои очки, носъ, подтяжки, затылокъ и штиблеты.
        Зам?тивъ эти несомн?нные признаки нер?шимости и душевнаго колебанія, м-ръ Перкеръ, изв?щенный, повидимому, заблаговременно обо вс?хъ подробностяхъ, относившихся къ настоящему положенію молодой четы, привелъ въ юридическую ясность и то не мен?е важное обстоятельство, что м-ръ Винкель старшій до сихъ поръ еще не зналъ ничего о роковой перем?н? въ судьб? своего сына, который, по естественному ходу вещей, основываетъ вс? свои будущія надежды на любви и неизм?нной привязанности отца. Очень и очень в?роятно, что отецъ перестанетъ однажды навсегда питать родительскую любовь къ сыну, какъ скоро этотъ сынъ будетъ хранить въ тайн? великое событіе своей жизни. На этомъ основаніи м-ръ Пикквикъ, д?йствуя по долгу сов?сти и чести, долженъ сперва по?хать въ Бристоль къ м-ру Аллену и потомъ немедленно отправиться въ Бирмингемъ для свиданія съ м-ромъ Винкелемъ старшимъ. Не подлежитъ ни мал?йшему сомн?нію, что м-ръ Винкель старшій им?етъ основательное и законное право считать м-ра Пикквика, въ н?которой степени, опекуномъ, сов?тникомъ и наставникомъ своего сына и, сл?довательно, м-ръ Пикквикъ, какъ честный и
благородный челов?къ, обязанъ лично сообщить старику изустно обо вс?хъ подробностяхъ этого д?ла и равном?рно показать степень участія, которое онъ самъ непосредственно принималъ и принимаетъ въ судьб? молодой четы.
        Къ этому времени весьма кстати подосп?ли м-ръ Топманъ и м-ръ Снодграсъ, которые, съ своей стороны, каждый по своему, подтвердили и укр?пили вс? доказательства краснор?чиваго адвоката. Наконецъ, м-ръ Пикквикъ, совершенно запутанный и сбитый съ толку, заключилъ Арабеллу въ свои объятія и объявилъ положительно, что она можетъ д?лать съ нимъ все, что ей угодно.
        Лишь только это слово сорвалось съ языка почтеннаго старца, Самуэль Уэллеръ бросился со вс?хъ ногъ въ галлерею и отправилъ Іова Троттера къ знаменитому м-ру Пеллю съ порученіемъ, чтобы этотъ ученый джентльменъ вручилъ подателю формальную бумагу, по которой онъ, Самуэль, им?етъ право выйти изъ тюрьмы всл?дствіе удовлетворенія своего кредитора. Н?тъ надобности говорить, что эта бумага, на всякій случай, изготовлена была заблаговременно въ тотъ же самый день, когда совершился достопамятный арестъ. Устроивъ это д?ло, Самуэль посп?шилъ употребить весь свой запасъ наличныхъ денегъ на покупку двадцати пяти галлоновъ пива, предложенныхъ на угощеніе вс?мъ обитателямъ Флита, безъ различія возраста и пола. Зат?мъ м-ръ Уэллеръ прокричалъ «ура» и, удовлетворивъ такимъ образомъ первымъ порывамъ восторженнаго чувства, погрузился мало-по-малу въ свое обычное созерцательное состояніе духа.
        Въ три часа пополудни м-ръ Пикквикъ бросилъ прощальный взглядъ на свою маленькую комнату и отправился въ тюремную контору, сопровождаемый на дорог? многочисленной толпою арестантовъ, изъ которыхъ каждый усердно добивался чести пожать ему руку на прощаньи. Великій челов?къ раскланивался со вс?ми, и взоръ его, казалось, повсюду распространялъ ут?шеніе и отраду.

        - Перкеръ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, подзывая къ себ? изъ арестантовъ одного молодого челов?ка,  - вотъ это м-ръ Джингль, о которомъ я говорилъ вамъ.

        - Очень хорошо, почтенн?йшій,  - отв?чалъ Перкеръ, вглядываясь пристально въ физіономію Джингля.  - Завтра поутру я увижусь съ вами, молодой челов?къ. Над?юсь, это свиданіе никогда не исчезнетъ изъ вашей памяти, сэръ.
        Джингль почтительно поклонился и, прикоснувшись дрожащею рукой къ протянутой рук? м-ра Пикквика, удалился молча.
        - Іова, кажется, вы уже знаете?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, представляя этого джентльмена.

        - Этого плута? Очень знаю,  - отв?чалъ Перкеръ добродушнымъ тономъ.  - Ухаживайте за своимъ пріятелемъ и ожидайте меня завтра къ первому часу, слышите?

        - Слушаю, сэръ,  - отв?чалъ Іовъ.

        - Ну, н?тъ-ли еще чего, почтенн?йшій?  - спросилъ адвокатъ.

        - Ничего,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Самуэль, передали вы отъ моего имени маленькій пакетъ своему тюремному хозяину?

        - Какъ же, сэръ, передалъ.

        - Что-жъ онъ?

        - Расплакался пуще всякаго ребенка и сказалъ, что въ жизнь никого не видывалъ и не знавалъ великодушн?е васъ. Онъ только проситъ, не можете-ли вы привить къ нему сильную чахотку, для того, видите-ли чтобы ему поскор?е можно было соединиться со своимъ старымъ другомъ, который недавно умеръ въ этихъ ст?нахъ. Другого пріятеля онъ уже не над?ется отыскать въ зд?шнемъ м?ст?.

        - Б?дняга!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - Ну, прощайте, друзья мои. Благослови васъ Богъ!
        Съ этимъ прощальнымъ словомъ м-ръ Пикквикъ, сопровождаемый громогласными напутствіями многочисленной толпы, взялъ своего адвоката за руки и вышелъ изъ тюрьмы, проникнутый бол?е грустными и печальными ощущеніями, ч?мъ какія наполняли его сердце при первоначальномъ вступленіи въ этотъ замокъ. Увы, сколько несчастныхъ и погибшихъ существъ оставлялъ онъ за собою!..
        Посл? веселаго вечера, проведеннаго въ гостиниц? "Коршуна и Джорджа", м-ръ Пикквикъ и Самуэль Уэллеръ, поутру на другой день, катились по большой дорог? въ наемной карет?. Самуэль сид?лъ сзади въ особо устроенной сид?йк?.

        - Сэръ!  - сказалъ м-ръ Уэллеръ своему господину.

        - Что скажете?  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, выставляя свою голову изъ окна экипажа.

        - Не худо бы этимъ лошадкамъ поваляться м?сяца три въ долговой тюрьм?.

        - Зач?мъ это?

        - A вотъ мы посмотр?ли бы тогда, какъ бы он? поскакали!  - воскликнулъ м-ръ Уэллеръ, потирая руки.
        Глава XLVIII. Мистеръ Пикквикъ, при сод?йствіи Самуэля Уэллера, пытается смягчить ретивое мистера Бенжамена Аллена и укротить ярость мистера Роберта Сойера

        М-ръ Бенъ Алленъ и неразлучный другъ его, Бобъ Сойеръ, сид?ли въ маленькой комнат? позади аптеки и ?ли телячьи котлетки, принесенныя для ихъ завтрака изъ ближайшаго трактира. ?ли они и разсуждали, между прочимъ, о надеждахъ пріобр?сти со временемъ независимое состояніе посредствомъ благородной профессіи, которой посвящена была д?ятельность м-ра Сойера, преемника Нокморфа.

        - И выходитъ, что это вещь сомнительная, любезный другъ,  - сказалъ Бобъ Сойеръ, продолжая нить разговора.

        - Что такое сомнительно?  - спросилъ м-ръ Бенъ Алленъ, выпивая стаканъ пива для изощренія своихъ умственныхъ силъ.

        - Надежды-то мои сомнительны, мой милый.

        - Ахъ, да, ты все толкуешь о своихъ надеждахъ; я и забылъ. Да, братъ, это все еще покам?стъ in nubibus, за горами, за долами; a на д?л? просто выходитъ дрянь.

        - Б?дные люди покровительствуютъ мн? превосходно, нечего и говорить,  - сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ посл? минутнаго размышленія.  - Они стучатся безъ умолку въ мои ворота каждую ночь, таскаютъ л?карства изъ моей аптеки съ удивительнымъ постоянствомъ, и семейства ихъ размножаются такъ, что и подумать страшно. Скоро вотъ будетъ шесть родинъ чуть-ли не въ одну ночь, и я ужъ заран?е получилъ приглашенія отъ вс?хъ этихъ родильницъ.

        - Это хорошо,  - зам?тилъ м-ръ Бенъ Алленъ, разр?зывая котлетку.

        - Недурно, если хочешь, только оно было бы гораздо лучше, еслибъ подвернулся хоть одинъ паціентъ, который могъ бы платить шиллинга по два за визитъ. Практика огромная, нечего сказать, и я описалъ ее высокимъ слогомъ въ зд?шнихъ газетахъ; да что въ томъ толку?

        - Послушай, Бобъ,  - сказалъ м-ръ Бенъ Алленъ, вытирая губы салфеткой и устремивъ глаза на лицо своего друга,  - вотъ что я скажу теб?.

        - Что?

        - Теб? сл?дуетъ, мой милый, безъ мал?йшаго замедленія и отсрочки, овлад?ть тысячью фунтовъ сестры моей, Арабеллы.

        - То есть капиталомъ въ тысячу фунтовъ стерлинговъ, положенныхъ на ея имя въ Англійскій банкъ для приращенія законными процентами,  - добавилъ Бобъ Сойеръ, выражаясь юридическимъ слогомъ.

        - Именно такъ,  - подтвердилъ Бенжаменъ.  - Деньги должны быть въ ея рукахъ, какъ скоро она достигнетъ совершеннол?тія или выйдетъ замужъ. Совершеннол?тіе ея исполнится черезъ годъ, и если ты теперь же возьмешь свои м?ры, черезъ м?сяцъ она непрем?нно должна быть твоей женою. Мой сов?тъ теб?, Бобъ: не з?вай и куй жел?зо, пока горячо.

        - Сестра твоя - премилеиькая д?вушка, это мы знаемъ съ тобой оба,  - сказалъ Робертъ Сойеръ,  - но только есть въ ней одинъ неисправимый недостатокъ, любезный другъ.

        - Какой?

        - Страшный недостатокъ: отсутствіе изящнаго вкуса. Арабелла не любитъ меня.

        - Вотъ вздоръ! Она еще сама, в?роятно, не знаетъ, что она любитъ,  - сказалъ м-ръ Бенъ Алленъ презрительнымъ тономъ.

        - Можетъ быть,  - зам?тилъ м-ръ Бобъ Сойеръ,  - но, во всякомъ случа?, думать надобно, что она отлично знаетъ то, чего не любитъ, a это, по моему мн?нію, прескверная статья.

        - Желалъ бы я знать, чортъ побери,  - сказалъ м-ръ Бенъ Алленъ, скрежеща зубами и выражаясь скор?е, какъ голодный дикарь, раздирающій волчью шкуру, ч?мъ скромный молодой джентльменъ, разр?зывающій въ настоящую минуту котлетку изъ телячьяго мяса: - желалъ бы я знать, не завлад?лъ-ли какой-нибудь негодяй сердчишкомъ этой д?вчонки? Я бы растерзалъ его, какъ собаку.

        - Я всадилъ бы въ него свинцовую пулю,  - сказалъ м-ръ Сойеръ, отрывая свои губы отъ кружки пива. И если бы онъ остался живъ, я самъ бы сд?лалъ операцію и доканалъ бы его на м?ст?.
        М-ръ Бенжаменъ Алленъ н?сколько минутъ смотр?лъ разс?янно на своего друга и потомъ сказалъ:

        - Ты никогда не объяснялся съ нею, Бобъ?

        - Никогда.

        - Отчего же?

        - Я вид?лъ, что это будетъ безполезно.

        - Вздоръ! Ты долженъ высказать ей все напрямикъ не позже, какъ сегодня вечеромъ,  - возразилъ Бенъ Алленъ съ отчаянной энергіей.  - Арабелла должна быть твоею, или… или мн? придется употребить свою власть.

        - Посмотримъ,  - сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ,  - посмотримъ.

        - Да, посмотримъ,  - отв?тилъ Бенъ Алленъ свир?пымъ тономъ. Онъ пріостановился на н?сколько секундъ и зат?мъ продолжалъ голосомъ, дрожащимъ отъ внутренняго волненія.  - Ты любилъ ее съ д?тскихъ л?тъ, мой другъ, любилъ, когда мы вм?ст? съ тобой ходили въ приходскую школу. И что-жъ? Эта д?вчонка даже еще въ ту пору изд?валась надъ твоими чувствами. Помнишь ли, какъ однажды, со всею горячностью д?тской любви, ты упрашивалъ ее принять бисквиты и яблочные пирожки, опрятно сложенные въ маленькій пакетецъ изъ оберточной бумаги?

        - Помню,  - сказалъ Бобъ Сойеръ.

        - В?дь она, кажется, не приняла этого подарка?

        - Не приняла. Она сказала, что пакетъ слишкомъ долго лежалъ y меня въ карман? и отъ пирожковъ слышался весьма непріятный запахъ.

        - Такъ, такъ. И посл? этого мы сами ихъ съ?ли. Негодная д?вчонка!
        Пораженные этимъ непріятнымъ воспоминаніемъ, друзья нахмурили брови и безмолвно смотр?ли другъ на друга.
        Между т?мъ, какъ продолжалось это зас?даніе и мальчишка въ с?ромъ балахон? смотр?лъ на остатки лакомыхъ кусковъ, долженствовавшихъ посл? завтрака поступить въ его безконтрольное влад?ніе,  - по улицамъ Бристоля катился довольно странный экипажъ темно-зеленаго цв?та, похожій отчасти на бричку, отчасти на карету, запряженный въ одну лошадь темно-бурой шерсти, которою управлялъ на козлахъ странный д?тина угрюмой наружности, въ панталонахъ грума и въ кучерскомъ кафтан?. Старыя леди весьма часто, изъ экономическихъ разсчетовъ, присваиваютъ своимъ экипажамъ наружность этого рода. Въ настоящей колымаг? тоже сид?ла старуха.

        - Мартынъ!  - сказала старуха, обращаясь къ угрюмому джентльмену на козлахъ.

        - Что прикажете?  - отв?чалъ угрюмый джентльменъ, притрогиваясь къ полямъ своей шляпы.

        - Ступайте къ м-ру Сойеру.

        - Я туда и ?ду.

        - Ну, хорошо. Такъ ступайте же.
        Кучеръ воодушевилъ темно-бураго коня тремя ударами огромнаго бича съ нахлесткой, и черезъ н?сколько минутъ колымага остановилась y воротъ квартиры м-ра Роберта Сойера, преемника Нокморфа.

        - Мартынъ!

        - Чего изволите?

        - Попросите мальчишку постоять зд?сь на улиц? и покараулить.

        - Я самъ буду караулить ее, сударыня,  - отв?чалъ Мартынъ, укладывая бичъ съ нахлесткой наверху экипажа.

        - Н?тъ, н?тъ, этого я не позволю ни подъ какимъ видомъ, Мартынъ,  - сказала запальчивая леди,  - ваше личное свид?тельство будетъ очень важно, и вы должны идти со мной въ этотъ домъ. Въ продолженіе всего свиданія вы должны безотлучно стоять подл? меня. Слышите?

        - Слышу.

        - Ну, такъ Что-жъ вы еще стоите?

        - Ничего, сударыня.
        Сказавъ это, угрюмый джентльменъ потихоньку сошелъ съ колеса, на которомъ стоялъ н?сколько минутъ, придерживаясь л?вой рукою за верхъ колымаги, подозвалъ къ себ? мальчишку въ с?ромъ балахон?, отворилъ дверцы, спустилъ подножки и, засунувъ руки во внутренность экипажа, вытащилъ оттуда старую леди съ такою же безцеремонностью, какъ будто она была коробочкой или сундукомъ.

        - Ахъ, Боже мой, какъ я взволнована, Мартынъ!  - воскликнула старая леди.  - Я вся дрожу теперь.
        М-ръ Мартынъ кашлянулъ и крякнулъ, но нич?мъ больше не выразилъ своей симпатіи. Старушка оправилась мало-по-малу и взошла на крыльцо въ сопровожденіи м-ра Мартына. Завид?въ ее изъ окна, м-ръ Бенжаменъ Алленъ и Бобъ Сойеръ посп?шили убрать на скорую руку спиртуозные напитки, опрокинули скляночку съ духами для истребленія табачнаго запаха и зат?мъ выступили оба съ полною готовностью свид?тельствовать глубочайшее почтеніе и преданность вошедшей гость?.

        - Васъ-ли я вижу, милая тетушка!  - воскликнулъ м-ръ Бенъ Алленъ.  - Какъ это великодушно съ вашей стороны, что вы р?шились удостоить насъ своимъ визитомъ! Им?ю честь представить вамъ, тетушка, м-ра Сойера, друга моего, Боба, о которомъ я уже давно говорилъ вамъ по поводу, знаете…
        Тутъ м-ръ Бенъ Алленъ склонился надъ ухомъ своей тетки и шопотомъ произнесъ имя своей сестры, такъ однакожъ, что вс? и каждый явственно могли разслышать слово "Арабелла".

        - Любезный Бенжаменъ,  - сказала старушка, задыхаясь отъ внутренняго волненія и трепеща вс?мъ т?ломъ съ головы до ногъ,  - не тревожься, мой другъ, житейское д?ло, но ты долженъ оставить меня на н?сколько минутъ съ м-ромъ Сойеромъ. Мн? надобно переговорить съ нимъ.

        - Бобъ, не угодно-ли теб? отправиться съ моей тетушкой въ аптеку?  - сказалъ м-ръ Бенъ Алленъ.

        - Съ большимъ удовольствіемъ,  - отв?чалъ Робертъ Сойеръ съ докторскою важностью.  - Пожалуйте сюда, сударыня. Не бойтесь ничего. Мы васъ мгновенно поставимъ на ноги, сударыня, не сомн?вайтесь въ этомъ. Ну-съ, прошу покорно.
        Съ этими словами м-ръ Бобъ Сойеръ усадилъ старую леди въ кресла, заперъ дверь, с?лъ подл? нея и расположился выслушать терп?ливо исчисленіе бол?зненныхъ симптомовъ, представлявшихъ его воображенію перспективу существенныхъ выгодъ для докторской его профессіи.
        Посл? кратковременнаго молчанія старушка н?сколько разъ покачала головой и заплакала навзрыдъ.

        - Это ничего,  - сказалъ Бобъ Сойеръ успокоительнымъ тономъ.  - Маленькое разстройство нервовъ. Это вздоръ, сударыня. Мы дадимъ вамъ камфорной водицы, по три раза въ день, на ночь - успокоительная микстура.

        - Охъ, я не знаю, съ чего и какъ начать, м-ръ Сойеръ,  - сказала старая леди,  - ужасно, ужасно!

        - Вамъ н?тъ надобности начинать, сударыня,  - отв?чалъ молодой докторъ.  - Я могу и безъ вашего объясненія понять сущность вашей бол?зни. У васъ не въ порядк? голова, сударыня.

        - Н?тъ, м-ръ Сойеръ, сердце не въ порядк?,- сказала старая леди съ глубокимъ вздохомъ.

        - Плевое д?ло, сударыня, опасности ни мал?йшей,  - отв?чалъ Бобъ Сойеръ.  - Засоренъ желудокъ.

        - М-ръ Сойеръ!  - вскричала старуха, привскакивая съ м?ста.

        - Безъ всякаго сомн?нія,  - подтвердилъ врачъ.  - Стоитъ только благовременно принять медицинскія м?ры, и все какъ рукой сниметъ.

        - М-ръ Сойеръ,  - сказала старая леди, проникнутая величайшимъ негодованіемъ,  - или вы р?шились заран?е нанести мн? дерзкое оскорбленіе, или поведеніе ваше объясняется т?мъ, что вы не понимаете ц?ли моего визита. Никакая медицинская сила, вс? ваши порошки и микстуры не въ состояніи были предупредить того, что случилось въ недавнее время на моихъ глазахъ. Нечего терять словъ съ вами, молодой челов?къ, я позову племянника,  - заключила старушка, судорожно повертывая въ рукахъ свой ридикюль и вставая съ м?ста.

        - Остановитесь, сударыня,  - сказалъ Бобъ Сойеръ,  - кажется, я д?йствительно васъ не понялъ. Не угодно-ли теперь объяснить, что такое случилось?

        - Племянница моя, м-ръ Сойеръ,  - сказала старая леди,  - сестра вашего пріятеля…

        - Такъ, сударыня - сказалъ Робертъ, пожираемый на этотъ разъ величайшимъ нетерп?ніемъ, потому что старая леди, несмотря на внутреннее волненіе, говорила протяжно, съ разстановкой, какъ и вс? старухи.  - Такъ, сударыня, такъ.

        - Моя племянница, Арабелла, за три дня передъ этимъ отпросилась нав?стить мою сестру, другую свою тетку, содержательницу женскаго пансіона въ трехъ миляхъ отъ города. Передъ заведеніемъ ея вы можете увид?ть ракитовый палисадникъ, зам?чательный въ своемъ род?, и н?сколько старыхъ разв?систыхъ дубовъ.
        На этомъ м?ст? старушка пріостановилась, чтобы отереть слезы.

        - Ахъ, сударыня, пусть чортъ ихъ поберетъ, эти ракитовые кусты!  - вскричалъ Робертъ, совершенно забывая свою докторскую сановитость и осанку.  - Говорите скор?е, ради Бога.

        - Сегодня утромъ,  - начала опять старая леди медленно и съ разстановкой,  - сегодня утромъ она, то есть моя племянница…

        - Воротилась назадъ, я полагаю,  - сказалъ Робертъ съ великимъ одушевленіемъ.  - Такъ, что ли?

        - Н?тъ, м-ръ Сойеръ, совс?мъ не такъ. Она писала ко мн?…

        - Письмо, разум?ется. Что-жъ она говоритъ?

        - Она говоритъ… то есть не говоритъ, a пишетъ,  - и вотъ, мн? бы хот?лось сообщить Бенжамену это изв?стіе не вдругъ, a постепенно, чтобы, знаете, не разстроить его пылкаго чувства,  - она пишетъ ко мн?, что… письмо это y меня въ карман?, м-ръ Сойеръ, но я забыла очки въ карет?, a безъ очковъ я никакъ бы не могла указать на это м?сто,  - б?да со сл?пыми глазами, м-ръ Сойеръ! Ну, да, словомъ сказать, племянница моя пишетъ что она уже замужемъ.

        - Что-о-о?  - закричалъ во весь голосъ м-ръ Бобъ Сойеръ.

        - Замужемъ,  - повторила старая леди.
        Больше уже ничего не слышалъ м-ръ Бобъ Сойеръ. Онъ опрометью бросился изъ аптеки въ другую комнату и закричалъ богатырскимъ голосомъ:

        - Бенъ, другъ мой, она удрала!
        Лишь только эта оглушительная в?сть достигла до ушей м-ра Бена Аллена, дремавшаго этимъ временемъ за конторкой, какъ вдругъ онъ быстро вскочилъ на ноги и, не говоря дурного слова, ринулся стремглавъ на м-ра Мартына и, запустивъ свою руку за галстухъ этого невиннаго джентльмена, выразилъ очевидное нам?реніе задушить его на томъ самомъ м?ст?, гд? стоялъ онъ, понуривъ голову и почесывая затылокъ. Бурный и р?шительный въ своихъ движеніяхъ, возбужденныхъ внезапными порывами отчаянія, молодой челов?къ приступилъ къ выполненію своего нам?ренія, обнаруживая вм?ст? силу богатыря и опытность хирурга.
        М-ръ Мартынъ, принадлежавшій къ разряду джентльменовъ, не одаренныхъ особенною силой краснор?чія или уб?жденія, покорился этой операціи на н?сколько секундъ съ невозмутимымъ спокойствіемъ философа, готоваго ко всякимъ приключеніямъ. Уб?дившись, однакожъ, что эта шутка въ скоромъ времени можетъ отнять y него всякую надежду на полученіе хорошаго жалованья и даровой квартиры въ этомъ подлунномъ мір?, онъ пробормоталъ какое-то метафизическое возраженіе и съ одного размаха повалилъ молодого челов?ка на полъ. Но какъ об? руки м-ра Бена Аллена зац?пились за его галстухъ, то, увлеченный силою падающей тяжести, онъ грянулся и самъ по тому же направленію. Когда такимъ образомъ они лежали и барахтались, дверь аптеки отворилась и внезапно вошли два неожиданныхъ пос?тителя - м-ръ Пикквикъ и м-ръ Самуэль Уэллеръ.
        При взгляд? на эту сцену, Самуэль вообразилъ что м-ръ Мартынъ, по всей в?роятности, нанялся въ этомъ врачебномъ заведеніи за условленную сумму принимать какія-нибудь сильныя л?карства или выдержать, эксперимента ради, какіе-нибудь бол?зненные пароксизмы, или по временамъ глотать ядъ, чтобы испытать на себ? д?йствительность какихъ нибудь нов?йшихъ антидотовъ, или, наконецъ, производить какіе-нибудь другіе, бол?е или мен?е см?лые, опыты съ благородною ц?лью увеличить массу медицинскихъ св?д?ній и удовлетворить пылкой любознательности двухъ молодыхъ профессоровъ медицинской науки. Находясь подъ вліяніемъ этого впечатл?нія, Самуэль стоялъ спокойно на одномъ м?ст?, опустивъ руки въ карманы, и смотр?лъ съ великимъ участіемъ на результатъ этого интереснаго эксперимента. Другого рода впечатл?нія поразили воспріимчивую душу ученаго мужа. М-ръ Пикквикъ, съ обычной энергіей, вдругъ бросился на сражающихся джентльменовъ и закричалъ повелительнымъ голосомъ, чтобы ихъ розняли.
        Это пробудило, наконецъ, д?ятельность м-ра Боба Сойера, который до сихъ поръ былъ, казалось, совершенно парализированъ внезапнымъ б?шенствомъ своего товарища и друга. При сод?йствіи этого джентльмена м-ръ Пикквикъ скоро поставилъ на ноги Бена Аллена. М-ръ Мартынъ, находя неудобнымъ оставаться на полу, всталъ самъ и бросилъ вокругъ себя безсмысленно равнодушный взоръ.

        - М-ръ Алленъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - что съ вами, сэръ?

        - Ничего, ничего, сэръ, вотъ мы увидимъ!  - отв?чалъ м-ръ Алленъ свир?пымъ тономъ.

        - Да что такое?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, бросая взглядъ на Боба Сойера.  - Здоровъ-ли онъ?
        Прежде, ч?мъ Робертъ собрался произнести отв?тъ, Бенъ Алленъ схватилъ м-ра Пикквика за руку и пробормоталъ бол?зненно печальнымъ тономъ:

        - Сестра моя, почтенн?шій, сестра моя.

        - О, только-то?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Мы легко можемъ уладить это д?ло, къ общему благополучію, я над?юсь. Сестрица ваша здорова и счастлива, почтенн?йшій, и я прі?халъ сюда именно зат?мъ, чтобы…

        - Жал?ю, господа, что я долженъ н?которымъ образомъ задержать ходъ этихъ пріятныхъ переговоровъ, какъ выразился однажды король, распуская парламентъ,  - перебилъ м-ръ Уэллеръ, смотр?вшій этимъ временемъ на стеклянную дверь,  - но зд?сь вотъ происходитъ передъ вашими глазами другой медицинскій экспериментъ. Какая-то старушка растянулась на ковр? и желаетъ, в?роятно, чтобы ей сд?лали ампутацію или спринцовку, или что-нибудь въ этомъ смысл?.

        - Ахъ, я и забылъ,  - сказалъ м-ръ Бенъ Алленъ- Это моя тетка.

        - Великій Боже!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - Что-жъ вы стоите, господа? Б?дная леди! Тихонько, Самуэль, тихонько.

        - Странное положеніе для бабушки почтенныхъ л?тъ!  - зам?тилъ Самуэль, приподнимая тетку и усаживая ее въ кресла.  - Эй, ты, шаромыжникъ! Принеси-ка уксуса или спирта.
        Это приказаніе относилось къ мальчику въ с?ромъ балахон?, который въ это время, поручивъ надзоръ за каретой уличному сторожу, воротился назадъ, чтобы быть свид?телемъ происходившей суматохи. Благодаря общимъ усиліямъ этого мальчишки, Самуэля и двухъ молодыхъ врачей, старая леди была, наконецъ, приведена въ чувство.

        - Теперь, сэръ, потрудитесь объяснить, что, вамъ угодно было сказать,  - началъ м-ръ Бенъ Алленъ обращаясь къ п-ру Пикквику.

        - Я хот?лъ изъяснить вамъ сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ,  - что сестрица ваша живетъ въ Лондон?. Она здорова и счастлива.

        - Какая мн? нужда до ея счастья?  - сказалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ, выд?лывая грозные жесты об?ими руками.

        - Дайте мн? вотъ только добраться до ея мужа: увидимъ, кто счастливъ и кто несчастливъ,  - сказалъ Бобъ Сойеръ,  - пусть этотъ негодяй сойдется со мной на дв?надцати шагахъ: раздавлю его, уничтожу, размозжу…

        - Остановитесь, сэръ,  - прервалъ м-ръ Пикквикъ.  - Вы должны знать напередъ, къ кому обращаются ваши угрозы, и прошу васъ им?ть въ виду прежде всего, что почтенный джентльменъ, котораго вы злословите безъ всякаго основанія и причины, былъ, есть и будетъ моимъ искреннимъ другомъ.

        - Кто же онъ?  - сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ.

        - Его имя, сэръ, его имя!  - закричалъ Бенъ Алленъ.

        - М-ръ Натаніэль Винкель!  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ съ удовольствіемъ и твердостью.
        М-ръ Бенжаменъ Алленъ, пораженный, какъ громомъ, этою неожиданною в?стью, вдребезги разбилъ очки о каблукъ своего сапога, тщательно подобралъ осколки и положилъ ихъ въ три свои кармана. Зат?мъ, скрестивъ руки на груди, онъ закусилъ губы и бросилъ свир?пый взглядъ на кроткія черты м-ра Пикквика.

        - Такъ это вы, сэръ, изволили устроить эту свадьбу?  - спросилъ, наконецъ, м-ръ Бенжаменъ Алленъ, скрежеща зубами.

        - И вотъ, если не ошибаюсь,  - подхватила старая леди,  - камердинеръ этого джентльмена безпрестанно шлялся вокругъ моего дома и подговаривалъ моихъ слугъ войти въ ихъ общій замыселъ, противный моей вол?. Мартынъ!

        - Что угодно?  - сказалъ угрюмый джентльменъ, выступая впередъ.

        - Это-ли тотъ джентльменъ, котораго вы вид?ли въ нашемъ переулк?? Вы еще говорили мн? о немъ сегодня поутру.
        М-ръ Мартынъ, въ жизнь свою не любившій терять лишнихъ словъ, осмотр?лъ Самуэля съ нотъ до головы и сквозь зубы промычалъ:

        - Онъ и есть.
        М-ръ Уэллеръ, не питавшій никогда предосудительной гордости въ своемъ сердц?, улыбнулся на угрюмаго джентльмена и проговорилъ учтивымъ тономъ, что онъ им?лъ честь вид?ть его одинъ разъ передъ господской конюшней.

        - Стало-быть, я напрасно хот?лъ задушить этого в?рнаго челядинца?  - воскликнулъ м-ръ Бенъ Алленъ.  - Потрудитесь объяснить мн?, м-ръ Пикквикъ, зач?мъ и по какому поводу вздумалось вамъ употребить вашего слугу для выполненія злонам?ренныхь плановъ противъ моей сестры? Я требую отъ васъ объясненія, сэръ.

        - Да, сэръ, объясните намъ это,  - сказалъ Бобъ Сойеръ.

        - Это настоящій заговоръ!  - прибавилъ м-ръ Бенъ Алленъ.

        - Злонам?ренный планъ,  - дополнилъ Бобъ Сойеръ.

        - Безчестный обманъ!  - зам?тила старая леди.

        - Чист?йшее надуванье!  - заключилъ м-ръ Мартынъ.

        - Прошу васъ, выслушайте меня, милостивые государи,  - хладнокровно и безъ гн?ва началъ м-ръ Пикквикъ, когда Бенъ Алленъ растянулся, наконецъ, въ креслахъ, въ которыхъ онъ обыкновенно пускалъ кровь своимъ паціентамъ.  - Помощь моя молодымъ людямъ ограничивалась только т?мъ, что я одинъ разъ позволилъ себ? быть свид?телемъ назначеннаго свиданія между ними, и это я считалъ съ своей стороны неизб?жно необходимымъ, такъ какъ, въ противномъ случа?, репутація молодой д?вушки подвергалась н?которой опасности, между т?мъ какъ присутствіе стараго джентльмена отстраняло всякія оскорбительныя подозр?нія. Больше я не принималъ никакого участія въ этомъ д?л?, и мн? тогда въ голову не приходило, что молодые люди могутъ быть такъ скоро соединены неразрывными узами брака. При всемъ томъ прошу зам?тить, милостивые государи,  - заключилъ м-ръ Пикквикъ съ особенной энергіей:- я бы не противопоставилъ ни мал?йшихъ препятствій этому браку, если бы зналъ о немъ заран?е.

        - Слышите вы это?  - сказалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ, озирая всю компанію.

        - Над?юсь, вс? это слышатъ,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ кроткимъ тономъ,  - и вс? поймутъ, сэръ, что, въ качеств? единственнаго родственника своей сестры, вы не им?ли ни мал?йшаго права д?лать насиліе н?жному чувству, принуждая ее вступить въ бракъ безъ всякаго влеченія и склонности сердечной. Это было слишкомъ неделикатно и жестоко съ вашей стороны. Что-жъ касается моего молодого друга, супруга сестры вашей, сэръ, онъ стоитъ съ вами на одной ступени, если не выше, въ л?стниц? общественныхъ отношеній, и если вы не будете въ моихъ глазахъ оказывать ему приличное уваженіе, я готовъ заран?е отказаться отъ всякихъ дальн?йшихъ объясненій по этому предмету.

        - Ко всему этому, почтенные господа, позволю себ? и я прибавить малую толику,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, выступая впередъ.  - Прибавленіе мое состоитъ вотъ въ чемъ: одинъ изъ васъ назвалъ меня плутомъ. За что, позвольте спросить? Разв? я похожъ на плута?

        - Ахъ, Самуэль, это не им?етъ никакой связи съ нашимъ д?ломъ,  - перебилъ м-ръ Пикквикъ,  - прикусите свой языкъ.

        - Да ужъ я объ этомъ не хлопочу, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль,  - только есть тутъ своя особая исторія. Этотъ джентльменъ, можетъ статься, забралъ себ? въ голову, что тутъ была еще прежде сердечная зазноба, a я вотъ могу доложить вс?мъ вамъ, господа, что ничего тутъ не было въ этомъ род?, потому что молодая леди сказала съ самаго начала, что она терп?ть его не можетъ. Никто, стало быть, не перебивалъ ему дороги, и конецъ былъ бы всегда одинъ и тотъ же, если бы даже молодая леди никогда не видала м-ра Винкеля. Вотъ все, что я желалъ зам?тить, почтенные господа, и я над?юсь, что слова мои облегчили душу этого джентльмена.
        Посл?довала кратковременная пауза за этими ут?шительными зам?чаніями. Наконецъ, м-ръ Бенъ Алленъ поднялся съ своего м?ста и торжественно объявилъ, что онъ никогда больше не увидитъ лица своей сестры, и всл?дъ зат?мъ м-ръ Бобъ Сойеръ, наперекоръ лестному ув?ренію Самуэля, произнесъ страшную клятву мщенія противъ соперника, перебившаго ему дорогу.
        Но когда это д?ло приняло такимъ образомъ характеръ грозный и жестокій, м-ръ Пикквикъ нашелъ внезапно сильную союзницу въ старой леди, которая, казалось, была сильно поражена и растрогана доказательствами ученаго мужа, представленными въ защиту молодой четы. Твердою стопой старушка подошла къ м-ру Бенжамену Аллену и краснор?чиво изложила передъ нимъ н?которыя соображенія и размышленія примирительнаго свойства. Оказалось, по ея словамъ, что челов?къ иной разъ самъ не знаетъ, гд? упадетъ, гд? встанетъ, гд? найдетъ, гд? потеряетъ, и что, стало быть, ч?мъ меньше толковать объ этомъ, т?мъ лучше. Къ тому же, что сд?лано, того не перед?лаешь, и что прошло, того ужъ не воротитъ никакая челов?ческая сила. Притомъ, надо сказать правду, б?да еще далеко не такъ велика, какъ можно было ожидать, и, сл?довательно, въ строгомъ смысл?, н?тъ зд?сь никакихъ основательныхъ поводовъ тужить и горевать, кручиниться, б?ситься или выходить изъ себя. На все это м-ръ Бенжаменъ Алленъ отв?чалъ, что, не думая нисколько обижать своей тетушки, или оскорблять кого бы то ни было, онъ однакожъ позволяетъ себ? зд?сь, какъ и въ
другихъ случаяхъ, им?ть собственныя свои мн?нія и расзчеты. Основываясь, въ настоящемъ случа?, на этихъ разсчетахъ, онъ положительно уб?жденъ, что будетъ им?ть удовольствіе ненавид?ть свою сестру вплоть до гробовой доски.
        Наконецъ, когда эта свир?пая р?шимость повторена была около полсотни разъ, старая леди внезапно вскочила съ м?ста и, величественно вздергивая свой почтенный носъ, пожелала осв?домиться и узнать, по какому это поводу, и за что про что потерялъ къ ней всякое уваженіе ея собственный племянникъ, котораго она отлично помнила еще до его рожденія, л?тъ двадцать пять назадъ, котораго потомъ, еще глупымъ ребенкомъ, держала на кол?няхъ, няньчила на рукахъ, кормила араурутомъ, и проч., и проч.?
        Между т?мъ какъ старушка, въ силыныхъ и р?зкихъ выраженіяхъ, распекала м-ра Бена Аллена за его непослушаніе и буйный характеръ, Бобъ Сойеръ и м-ръ Пикквикъ держали уединенную бес?ду въ другой комнат?, гд?, какъ можно было зам?тить, молодой челов?къ н?сколько разъ прикладывалъ свои уста къ черной бутылк?, производившей, повидимому, весьма живительное вліяніе на вс? черты его лица. Скоро онъ р?шительно повесел?лъ и, наконецъ, схвативъ бутылку, выб?жалъ въ переднюю комнату и объявилъ торжественнымъ голосомъ, что нам?ренъ предложить тостъ за счастье и здоровье м-ра и м-съ Винкель, которыхъ онъ отъ всего сердца и безъ мал?йшей зависти на душ? поздравляетъ съ благополучнымъ бракомъ. Услышавъ это, м-ръ Бенъ Алленъ быстро вскочилъ съ м?ста и, завлад?въ бутылкой, налилъ огромный стаканъ ликера, отъ котораго черезъ н?сколько минутъ лицо его почерн?ло почти такъ же, какъ бутылка. Немедленно черная бутылка обошла всю компанію, и вс?, не исключая старой леди, пили здоровье новобрачныхъ съ такимъ радушіемъ, что даже самаго металлообразнаго Мартына угораздило придать своей физіономіи пл?нительно веселый и
улыбающійся видъ.

        - И вотъ теперь y насъ пойдетъ пот?ха,  - сказалъ Бобъ Сойеръ, потирая руками.  - Прокутимъ всю ночь, господа.

        - Очень жаль, что я долженъ воротиться въ свою гостиницу,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ. Въ посл?днее время я отвыкъ долго сид?ть по ночамъ, и къ тому же, дорога чрезвычайно утомила меня.

        - Останьтесь, по крайней м?р?, выпить съ нами чаю, м-ръ Пикквикъ,  - сказала старуха ласковымъ тономъ.

        - Н?тъ, покорно васъ благодарю,  - отв?чалъ этотъ джентльменъ.
        Мы должны признаться, что ласковость и вниманіе старой леди были главн?йшими побужденіями, заставившими м-ра Пикквика преждевременно собраться домой. Онъ думалъ ежеминутно о м-съ Бардль, и каждый взглядъ старушки, прив?тливый и ласковый, бросалъ его въ холодный потъ.
        Узнавъ о нам?реніи м-ра Пикквика отправиться на другой день въ Бирмингемъ, къ отцу м-ра Винкеля, м-ръ Бенжаменъ Алленъ вызвался сопровождать его въ этотъ городъ, и они условились, что почтовый экипажъ будетъ ожидать ихъ въ девять часовъ утра. Устроивъ этотъ пунктъ, м-ръ Пикквикъ взялъ шляпу и, сопровождаемый своимъ в?рнымъ слугою, отправился въ гостиницу "Зеленаго куста", гд?, посл? сытнаго ужина, погрузился въ сладкій сонъ, отдавъ напередъ необходимыя приказанія Самуэлю относительно будущей по?здки.
        Глава XLIX. Путешествіе мистера Пикквика въ Бирмингемъ

        На другой день поутру, въ три четверти девятаго, почтовыя лошади остановились y гостиницы "Зеленаго куста." Когда м-ръ Пикквикъ с?лъ въ карету и Самуэль пом?стился на запяткахъ, ямщику приказано было остановиться на минуту передъ врачебнымъ заведеніемъ м-ра Боба Сойера, съ т?мъ, чтобы взять оттуда новаго пассажира, м-ра Бенжамена Аллена.
        Черезъ н?сколько минутъ экипажъ д?йствительно остановился передъ подъ?здомъ съ краснымъ фонаремъ и весьма четкою надписью: "Сойеръ, преемникъ Нокморфа": но каково было изумленіе м-ра Пикквика, когда онъ, выставивъ свою голову изъ окна кареты, увид?лъ весьма явственно, что мальчишка въ с?ромъ балахон? усердно забиваетъ ставнями вс? окна квартиры своего хозяина! При взгляд? на этотъ совершенно неурочный маневръ въ ранній часъ утра, дв? мысли почти въ одно мгновеніе возникли въ душ? великаго челов?ка: первая - что, по всей в?роятности, скончался какой-нибудь добрый пріятель и хорошій паціентъ м-ра Боба Сойера; вторая
        - что самъ м-ръ Бобъ Сойерь объявилъ себя банкротомъ.

        - Что такое случилось?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ мальчика въ с?ромъ балахон?.

        - A ничего, сэръ, не случилось,  - отв?чалъ мальчишка, открывая свой ротъ во всю длину и широту.

        - Все обстоитъ благополучно, м-ръ Пикквикъ,  - закричалъ Бобъ Сойеръ, внезапно появляясь y подъ?зда. Въ одной рук? онъ держалъ кожаную сумку, мокрую и грязную; въ другой - дорожный сюртукъ и огромную шаль.  - В?дь и я тоже ?ду, почтенный другъ.

        - Вы!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Именно я, и вотъ вы увидите, какую учинимъ мы экспедицію,  - отв?чалъ Бобъ Сойеръ.  - Эй, Самуэль, держите!
        Съ этими словами, молодой докторъ медицины перекинулъ кожаную сумку на запятки, гд? озадаченный Самуэль посп?шилъ уложить ее въ ящикъ экипажа. Зат?мъ м-ръ Бобь Сойеръ съ помощью мальчишки над?лъ на себя дорожный сюртукъ и, подойдя къ окну кареты, захохоталъ во все горло.

        - В?дь это умора, да и только; не правда ли, дружище?  - сказалъ Бобъ, вытирая слезы обшлагомъ своего рукава.

        - Однакожъ, я, право, не ожидалъ, любезн?йшій, что вамъ вздумается ?хать съ нами,
        - сказалъ м-ръ Пикквикъ съ н?которымъ зам?шательствомъ.

        - Вотъ въ томъ-то и штука, что вы этого не ожидали,  - отв?чалъ Бобъ, ухватившись за край сюртука м-ра Пикквика.  - Это в?дь шутка.

        - Право? Такъ вы только шутите, любезн?йшій?

        - Разум?ется. Нечего хлопотать тутъ о профессіи, если сама профессія, чортъ бы ее побралъ, не хот?ла хлопотать обо мн?. Заперъ, да и баста!
        Представивъ это объясненіе, м-ръ Бобъ Сойеръ, указалъ на закрытыя окна своего заведенія и захохоталъ опять.

        - Ахъ, Боже мой, на кого вы оставляете своихъ больныхъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ съ безпокойствомъ.

        - На самихъ себя, то есть на произволъ натуры, почтенн?йшій,  - отв?чалъ Бобъ Сойеръ.  - Никто изъ нихъ не платилъ ни шиллинга, надо вамъ зам?тить. Къ тому же, если сказать правду,  - продолжалъ Бобъ, понизивъ голосъ и наклонившись къ уху м-ра Пикквика,  - мое отсутствіе принесетъ имъ существенную пользу: за неим?ніемъ другихъ лекарствъ въ аптек?, я бы принужденъ быль вс?мъ своимъ паціентамъ раздать по порціи каломели, a это, знаете, было бы весьма непріятно. Такъ, стало быть, все къ лучшему.
        На этотъ неожиданный аргументъ м-ръ Пикквикъ не могъ пріискать приличнаго отв?та.

        - Но это, какъ видите, двум?стная карета, мой другъ,  - сказалъ онъ, наконецъ, посл? кратковременной паузы,  - мы можемъ пом?ститься только вдвоемъ съ м-ромъ Алленомь.

        - О, на мой счетъ прошу не безпокоиться,  - отв?чалъ Бобь.  - Самуэль и я пом?стимся въ сид?йк? на запяткахъ, и авось намъ не будетъ т?сно. A зд?сь y подъ?зда будетъ приклеенъ вотъ этотъ билетикъ: "Сойеръ, преемникъ Нокморфа. Осв?домиться о немъ, насупротивъ этого дома, y м-съ Криппсъ".

        - Это что за особа?

        - М-съ Криппсъ мать моего мальчугана. "М-ръ Соііеръ ускакалъ сегодни поутру миль за тридцать на консультацію первыхъ столичныхъ врачей", говоритъ м-съ Криппсъ. "Безъ него ничего не могли под?лать. Какая-то страшная операція. Прислали за нимъ курьера. Бога ради, говорятъ, по?зжайте, спасите". Д?ло въ томъ, почтенн?йшій, что отъ этой прод?лки я ожидаю весьма счастливыхъ результатовъ. Если объ этой небывалой консультаціи будетъ напечатано къ зд?шнихъ газетахъ, такъ оно, знаете, карьера моя обд?лается сама собою. A вотъ и Бенъ. Ну, пошевеливайся, дружище.
        Съ этими словами м-ръ Бобъ Сойеръ подсадилъ на козлы ямщика, впихнулъ своего друга во внутренность кареты, захлопнулъ дверцы, приподнялъ подножки, прибилъ билетикъ къ уличной двери, заперъ ее, положилъ ключъ въ карманъ, вскочилъ на запятки, закричалъ "пошелъ!" и прежде, ч?мъ м-ръ Пикквикъ усп?лъ сообразить и размыслить, долженъ или не долженъ Бобъ Сойеръ сопутствовать ему въ дорог?, экипажъ уже катился во всю прыть, и ямщикъ весело похлопывалъ бичомъ.
        Пока они ?хали по бристольскимъ улицамъ, веселый Бобъ, съ зелеными очками на глазахъ, велъ себя степенно и съ приличною важностью, исподволь только приб?гая къ различнымъ словеснымъ остротамъ въ пользу и назиданіе м-ра Самуэля Уэллера; но какъ скоро экипажъ очутился за городомъ на большой дорог?, молодой врачъ сдернулъ съ носа зеленые очки и принялся выд?лывать разнообразныя практическія штуки съ ц?лью обратить наивящее вниманіе п?шеходовъ на про?зжающій экипажъ. Между этими прод?лками не посл?днее м?сто занимало громогласное подражаніе звукамъ кондукторскаго рожка и маханіе въ воздух? надъ поверхностью кареты малиновымъ шелковымъ платкомъ, который нарочно для этой ц?ли былъ привязанъ къ набалдашнику дорожной палки.

        - Интересно было бы знать, отчего это вс? зд?сь останавливаются и смотрятъ на насъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, прерывая себя на самой середин? одушевленной бес?ды, им?вшей непосредственное отношеніе къ м-ру Винкелю и его молодой супруг?.
        - Какую странность они могутъ зам?чать въ насъ.

        - Они, безъ сомн?нія, заглядываются на нашу карету,  - отв?чалъ Бенъ Алленъ самодовольнымъ тономъ.  - Зд?сь не привыкли вид?ть такіе щегольскіе экипажи. Это имъ въ диковинку, см?ю сказать.

        - Можетъ быть,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Можетъ статься. Очень в?роятно. Должно быть, такъ.
        Догадка м-ра Пикквика, н?тъ сомн?нія, приняла бы для него форму д?йствительнаго факта, если бы въ эту минуту, случайно выглянувъ изъ окна кареты, онъ не зам?тилъ, что взоры п?шеходовъ вовсе не выражали того почтительнаго изумленія, на которое онъ им?лъ н?которое право разсчитывать на основаніи своихъ соображеній. Ему даже показалось, что между п?шеходами и наружными пассажирами экипажа существуютъ какія-то телеграфическія сообщенія, которыя, какъ онъ догадывался теперь, могли им?ть близкую или отдаленную связь съ какими-нибудь выходками Роберта Сойера.

        - Я над?юсь,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - что в?треный другъ вашъ, авось, не д?лаетъ никакихъ глупостей на запяткахъ.

        - О, н?тъ, какъ это можно,  - отв?чалъ Бенъ Алленъ,  - Робертъ пресмирный парень, ужъ за это я ручаюсь.
        Всл?дъ за т?мъ посл?довало самое продолжительное и мастерское подражаніе звукамъ кондукторскаго рожка, сопровождаемое взвизгами и криками, которые - уже не было въ этомъ ни мал?йшаго сомн?нія - происходили изъ легкихъ и груди м-ра Роберта Сойера.
        Ученый мужъ и юный его собес?дникъ выразительно переглянулись другъ на друга, и зат?мъ м-ръ Пикквикъ, снявъ шляпу, высунулся до самой понсницы изъ окна экипажа, и это доставило ему полную возможность обозр?ть всю сцену.
        М-ръ Бобъ Сойеръ, растопыривъ ноги во всю длину, сид?лъ не на запяткахъ, но на кровл? экипажа, и на голов? м-ра Боба Сойера болталась над?тая на бекрень шляпа Самуэля Уэллера. Въ одной рук? онъ держалъ огромный бутербродъ, въ другой - плетеную бутылку удовлетворительнаго разм?ра, и уста ею поминутно прикладывались то къ бутерброду, то къ бутылк?, между т?мъ, какъ въ промежуткахъ оглашалъ онъ воздухъ дикимъ воемъ или перестр?ливался какой нибудь шуточкой съ проходившимъ незнакомцемъ. Малиновый флагъ укр?пленъ былъ въ вертикальномъ положеніи на одной изъ оконечностей кузова кареты, a м-ръ Самуэль Уэллеръ, украшенный шляпою Боба Сойера, сид?лъ въ самомъ центр? сид?йки на запяткахъ и кушалъ бутербродъ съ одушевленнымъ аппетитомъ, при чемъ физіономія его выражала совершенн?йшее удовольствіе и одобреніе вс?хъ поступковъ м-ра Роберта. Уже одно это могло въ высшей степени раздражить джентльмена съ характеромъ м-ра Пикквика; но это было еще не все. Въ эту самую минуту экипажъ повстр?чался съ дилижансомъ, набитымъ пассажирами и внизу, и вверху на имперіал?: м-ръ Бобъ Сойеръ взялъ въ одну руку шляпу, въ
другую флагъ и прокричалъ во все горло троекратное «ура», свид?тельствуя въ то же время глубокое почтеніе встр?чнымъ путешественникамъ и путешесгвенницамъ, которые помирали со см?ху, озирая шутовскую фигуру молодого челов?ка.

        - М-ръ Сойеръ!  - вскричалъ м-ръ Пикквикъ, доведенный до самаго раздражительнаго состоянія.  - М-ръ Сойеръ, сэръ!

        - Э-ой!  - отв?чалъ этотъ джентльменъ, перегибаясь съ величайшимъ хладнокровіемь черезъ кровлю экипажа.

        - Вы съ ума сошли, сэръ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Ничуть не бывало, дружище.

        - Что-жъ вы д?лаете? Веселюсь на ваше здоровье.

        - Онъ веселится!  - вскричалъ м-ръ Пикквикъ въ порыв? величайшаго негодованія.  - Какъ вамъ не стыдно, сэръ? Уберите этотъ шутовскій красный платокъ. Я требую этого, сэръ. Самуэль, возьмите платокъ.
        Прежде, ч?мъ Самуэль собрался исполнить волю своего господина, м-ръ Бобъ Сойеръ граціозно сдернулъ флагъ съ набалдашника палки и, уложивъ его въ карманъ, сд?лалъ м-ру Пикквику учтивый поклонъ. Зат?мъ, не теряя лишнихъ словъ, онъ откупорилъ бутылку и выпилъ три или четыре глотка, давая знать движеніемъ руки, что онъ желаетъ м-ру Пикквику великаго благополучія и счастья. Выполнивъ этотъ маневръ съ необыкновенной быстротою, Бобъ Сойеръ бросилъ благосклонный взглядъ на м-ра Пикквика, облизнулся, закусилъ и улыбнулся.

        - Ну, полно, полно, молодой челов?къ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, когда гн?въ его сталъ простывать мало-помалу.  - Пожалуйста, вы не д?лайте этихъ глупостей, сэръ.

        - Н?тъ, н?тъ, отв?чалъ Бобъ,  - разм?ниваясь шляпами съ м-ромъ Уэллеромъ,  - ни подъ какимъ видомъ, почтенный другъ. Признаться, я и самъ не знаю, какъ y меня до этого дошло: ?зда такая веселая, я и не выдержалъ.

        - Разсудите сами, молодой челов?къ, в?дь это ни на что не похоже.

        - Знаю, знаю, старшина. Ужъ будьте теперь покойны: ничего этого не будетъ.
        Успокоенный этими ув?реніями, м-ръ Пикквикъ скрылся во внутренности кареты и поднялъ стекло; но лишь только возобновился y нихъ прерванный разговоръ, какъ вниманіе ученаго мужа было развлечено появленіемъ небольшого чернаго т?ла продолговатой формы передъ самымъ окномъ. Этотъ странный предметъ два или три раза стукнулся о стекло, напрашиваясь, очевидно, въ карету.

        - Что это такое?  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

        - Бутылка, если не ошибаюсь,  - зам?тилъ Бенъ Алленъ, разглядывая съ очевиднымъ участіемъ странный предметъ,  - и думать надобно, что эта бутылка принадлежитъ Роберту.
        Догадка оказалась совершенно в?рною. М-ръ Бобъ Сойеръ приц?пилъ плетеную бутылку къ оконечности своей палки и, постукивая ею въ окно, выражалъ такимъ образомъ безмолвное желаніе, чтобы пріятели его, для общей пользы, освид?тельствовали содержаніе этого предмета.

        - Что-жъ намъ д?лать?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Эта выходка опять никуда не годится.

        - Надобно, я думаю, взять бутылку,  - отв?чалъ Бенъ Алленъ.  - Мы спрячемъ ее и не отдадимъ назадъ: это послужитъ для него наказаніемъ.

        - A что? В?дь и въ самомъ д?л?!

        - Больше тутъ и нечего д?лать.
        Находя этотъ сов?тъ весьма благоразумнымъ, м-ръ Пикквикъ тихонько отворилъ окно и отц?пилъ бутылку, къ очевидному удовольствію м-ра Боба Сойера, который при этой операціи залился самымъ веселымъ см?хомъ.

        - Что это за неугомонный весельчакъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, посматривая на своего собес?дника съ бутылкою въ рукахъ.

        - Да, нравъ y него очень веселый,  - зам?тилъ м-ръ Алленъ.

        - На него и сердиться нельзя,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Никакъ нельзя,  - подтвердилъ Бенъ Алленъ.
        Въ продолженіе обм?на этими коротенькими сентенціями м-ръ Пикквикъ машинально откупорилъ бутылку.

        - Что это такое?  - спросилъ Бенъ Алленъ безпечнымь тономъ.

        - Не знаю,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ съ такою же безпечностью.  - Запахъ, кажется, довольно пріятный.

        - Право?

        - Кажется, такъ, a впрочемъ, утвердительно нельзя сказать.

        - Не лучше-ли вамъ пріотв?дать, м-ръ Пикквикъ?

        - Вы такъ думаете?

        - Я именно такъ думаю; иначе нельзя и узнать, что зд?сь такое.
        Всегда готовый жертвовать своими личными чувствами и впечатл?ніями въ пользу ближняго, ученый мужъ приложилъ горлышко бутылки къ своимъ устамъ и втянулъ въ себя одинъ или два глотка.

        - Ну, такъ Что-жъ это такое?  - спросилъ Бенъ Алленъ съ н?которымъ нетерп?ніемъ.

        - Не знаю, право, какъ бы не ошибиться,  - отв?чалъ, облизываясь, м-ръ Пикквикъ.  - Ну да, да, такъ и есть,  - и сказалъ ученый мужъ посл? вторичнаго эксперимента,  - это пуншъ, ананасовый пуншъ.
        М-ръ Бенъ Алленъ взглянулъ на м-ра Пикквика, м-ръ Пикквикъ взглянулъ на м-ра Бена Аллена. М-ръ Бенъ Алленъ улыбнулся; но м-ръ Пикквикъ сохранилъ степенный видъ.

        - A вотъ, если мы выпьемъ все до капли, такъ это впереди послужитъ ему урокомъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Скажите, пожалуйста! В?дь и мн? тоже пришло въ голову,  - отв?чалъ Бенъ Алленъ.  - Удивительное сочувствіе.

        - Ну, такъ церемониться нечего: ваше здоровье, м-ръ Алленъ.
        Съ этими словами, м-ръ Пикквикъ втянулъ въ себя же вдругъ значительное количество глотковъ и потомъ передалъ бутылку Бену Аллену, который не замедлилъ посл?довать его прим?ру. Улыбки на этотъ разъ сд?лались взаимными, такъ же, какъ постепенный разд?лъ ананасоваго пунша.

        - A в?дь, если сказать правду, шутки его очень забавны,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ, осушая посл?днюю каплю.

        - И остроумны,  - подтвердилъ Бенъ Алленъ.
        И въ доказательство, что м-ръ Бобъ Сойеръ былъ остроумн?йшимъ изъ смертныхъ, молодой другъ его разсказалъ м-ру Пикквику презабавную исторію о томъ, какъ однажды этотъ джентльменъ схватилъ отъ пьянства сильн?йшую горячку и принужденъ былъ обрить себ? голову. Этотъ разсказъ былъ далеко не оконченъ, когда экипажъ остановился y трактира "Берклейской долины" для см?ны лошадей.

        - Зд?сь мы станемъ об?дать, господа, не такъ ли?  - сказалъ Бобъ Сойеръ, заглядывая въ окно.

        - Об?дать!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - Какъ это можно? Мы про?хали всего девятнадцать миль, a намъ еще остается восемьдесятъ семь съ половиною.

        - Т?мъ, значитъ, необходим?е намъ подкр?пить силы для такой дальней дороги,  - возразилъ м-ръ Бобъ Сойеръ.

        - Э, полноте! Что за об?дъ къ половин? дв?надцатаго?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, взглянувъ на свои часы.

        - Ну, такъ полдничать,  - отв?чалъ Бобъ.  - Эй, любезный! Полдникъ для трехъ персонъ, Лошади пусть постоятъ. Прикажите подать на столъ вс? холодныя блюда, какія y васъ есть, бутылки дв? элю, разум?ется,  - и дайте намъ отв?дать вашей лучшей мадеры.
        Раздавъ эти приказанія съ необычайною суетливостью, м-ръ Бобъ Сойеръ поб?жалъ въ буфетъ, чтобы лично наблюдать за приготовленіями полдника. Минутъ черезъ пять онъ воротился и объявилъ, что все изготовлено на славу.
        Полдникъ, по общему приговору, д?йствительно оказался превосходнымъ, и вс? три джентльмена съ величайшимъ аппетитомъ пили шотландскій эль и старую остъ-индскую мадеру. Плетеная бутылочка вновь наполнилась ананасовымъ пуншемъ, и, когда путешественники въ прежнемъ порядк? ус?лись на м?стахъ, кондукторскій рожокъ заигралъ опять, и малиновый флагъ появился на поверхности экипажа уже безъ мал?йшаго сопротивленія со стороны м-ра Пикквика.
        Въ город? Тьюксбери, въ гостиниц? "Желтаго хмеля", путешественники остановились пооб?дать.
        Шотландскій эль, мадера и портвейнъ были потребованы въ значительномъ количеств?, и, сверхъ того, плетеная бутылочка наполнилась, какъ сл?дуеть, уже въ четвертый разъ. Подъ вліяніемъ вс?хъ этихъ сердцекр?пительныхъ напитковъ, м-ръ Пикквикъ и Бень Алленъ покоились сладкимъ сномъ въ продолженіе тридцати миль, между т?мъ какъ Бобъ Сойеръ и м-ръ Уэллеръ расп?вали дуэты на запяткахъ.
        Было очень темно, когда м-ръ Пикквикъ впервые открылъ глаза, и выглянулъ изъ окна кареты. Хижины и сараи, разбросанные по об?имъ сторонамъ дороги, грязная наружность вс?хъ видимыхъ предметовъ, затхлая атмосфера, груды пепла, извести, мусора, кирпичей, густые клубы дыма, поднимавшіеся къ облакамъ, изъ высочайшихъ трубъ, блескъ и мерцаніе отдаленныхъ огней, громадныя фуры, нагруженныя товарами: все это служило несомн?ннымъ признакомъ, что путешественники быстро приближаются къ большому промышленному городу Бирмингему.
        И вотъ, наконецъ, они въ самомъ центр? этого коммерческаго круговорота. На улицахъ
        - многочисленныя толпы ремесленниковъ, купцовъ, фабрикантовъ, рабочихъ. Смутный гулъ разнообразныхъ голосовъ вырывается изъ каждаго дома; св?чи горятъ ярко во вс?хъ верхнихъ этажахъ; движеніе колесъ и шумъ отъ гигантскихъ машинъ потрясаютъ дрожащія ст?ны. Неугомонный стукъ молота, бурное дыханіе паровъ, звонъ и бренчанье многочисленныхъ орудій промышленнаго производства: такова была музыка, оглушившая нашихъ путешественниковъ при въ?зд? въ Бирмингемъ.
        Карета между т?мъ быстро катилась изъ улицы въ улицу, по направленію къ первой городской гостиниц?, гд? путешественники должны были остановиться. Равнодушный къ окружающимъ предметамъ, м-ръ Пикквикъ усп?лъ углубиться въ сущность деликатнаго порученія, составлявшаго исключительную ц?ль его по?здки.
        Деликатная сущность порученія и трудность привести его въ исполненіе удовлетворительнымъ способомъ нисколько ни уменьшались отъ добровольнаго сотоварищества м-ра Боба Сойера. Совс?мъ напротивъ: м-ръ Пикквикъ чувствовалъ, что присутствіе въ настоящемъ случа?, молодого челов?ка, было для него такою честью, которой онъ никакъ не сталъ бы добиваться самъ по себ? и, если сказать правду, онъ былъ бы даже очень радъ заплатить довольно значительную сумму, чтобы удалить м-ра Боба Сойера миль за пятьдесятъ отъ этого м?ста.
        М-ръ Пикквикъ до сихъ поръ еще ни разу не видалъ м-ра Винкеля старшаго и не пользовался его личнымъ знакомствомъ, хотя два или три раза онъ писалъ къ нему весьма длинныя письма, въ которыхъ д?лахъ лестные отзывы о характер? и нравственности его сына. Онъ понималъ теперь съ удовлетворительною ясностью, что на его м?ст? было очень неловко представляться первый разъ въ сопровожденіи двухъ юношей весьма легкомысленной и в?треной натуры.
        "Надобно, однакожъ, сд?лать все, что отъ меня зависитъ", думалъ м-ръ Пикквикъ, успокаивая по возможности свои взволнованныя чувства: - "я долженъ увид?ть его не иначе, какъ сегодня, сообразно съ об?щаніемъ, даннымъ его сыну. Эти молодые люди, по всей в?роятности, не отстанутъ отъ меня; но я постараюсь сократить свиданіе и буду над?яться, что они, изъ уваженія къ самимъ себ?, станутъ вести себя прилично".
        Когда онъ успокоилъ себя этими размышленіями, карета остановилась, наконецъ, y подъ?зда Королевской гостиницы. Самуэль Уэллеръ, не безъ н?котораго усилія, разбудилъ Бена Аллена и вытащилъ его изъ экипажа. М-ръ Пикквикъ посл?довалъ за ними. Какъ скоро имъ отвели уютный и опрятный нумеръ, ученый мужъ немедленно приступилъ съ разспросами къ слуг? относительно м?ста жительства м-ра Винкеля.

        - Близехонько отсюда, сэръ, отв?чалъ слуга,  - четверть мили, не бол?е. М-ръ Винкель зав?дуетъ y насъ работами на канал?, и его сд?лали недавно смотрителемъ буяна. Квартиру его вамъ всякій мальчишка укажетъ.
        Зд?сь слуга какъ будто невзначай задулъ св?чу, и принялся зажигать ее опять, доставляя такимъ образомъ м-ру Пикквику удобный случай предложить еще н?сколько вопросовъ, если онъ этого желаетъ.

        - Прикажете, сэръ, подать что-нибудь?  - сказалъ слуга, приведенный въ отчаяніе молчаніемъ м-ра Пикквика.  - Чаю или кофе, сэръ? Об?дъ, сэръ?

        - Ничего покам?стъ.

        - Слушаю, сэръ. Угодно вамъ заказать ужинъ, сэръ?

        - Не теперь, любезный.

        - Слушаю, сэръ.
        Зд?сь онъ медленно пошелъ къ дверямъ, но остановился на полдорог?, обернулся и сказалъ съ пріятной улыбкой.

        - Не прикажите-ли послать къ вамъ горничную, господа?

        - Пошлите, пожалуй,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Слушаю, сэръ.

        - И принесите содовой воды,  - сказалъ Бобъ Сойеръ.

        - Содовой воды, сэръ? Слушаю, сэръ. Очень, хорошо, сэръ.
        Это приказаніе, повидимому, облегчило душу честнаго слуги отъ подавляющаго груза, и онъ незам?тно скрылся изъ глазъ. Трактирные служители никогда не ходятъ и не б?гаютъ: y нихъ есть свой особый и таинственный способъ выкрадываться изъ комнатъ, и этотъ способъ неизв?стенъ другимъ смертнымъ.
        Содовая вода пробудила н?которые слабые признаки жизненной д?ятельности въ особ? м-ра Бенжамена Аллена: его уговорили умыться, причесаться, и онъ позволилъ Самуэлю вычистить свое платье. М-ръ Пикквикъ и Бобъ Сойеръ привели также въ порядокъ свой туалетъ, и зат?мъ вс? трое, рука объ руку, отправились къ м-ру Винкелю, при чемъ Бобъ Сойеръ, для препровожденія времени, наполнялъ атмосферу табачнымъ дымомъ.
        За четверть мили отъ первой городской гостиницы, въ тихой и уединенной улиц?, стоялъ старый красный кирпичный домъ съ тремя ступеньками передъ подъ?здомъ, на поверхности котораго была м?дная дощечка, гд? крупными римскими буквами было изображено: "М-ръ Винкель". Ступеньки были очень б?лы, кирпичи очень красны, и весь домъ казался очень чистымъ и опрятнымъ. Зд?сь-то, въ десять часовъ вечера, остановились м-ръ Пикквикъ, м-ръ Бенжаменъ Алленъ и м-ръ Бобъ Сойеръ.
        На повторенный стукъ въ дверь къ путешественникамъ выб?жала молодая хорошенькая д?вушка, отороп?вшая отъ изумленія при взгляд? на трехъ незнакомыхъ джентльменовъ.

        - Дома-ли м-ръ Винкель, моя милая?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Дома.

        - Можно его вид?ть, душенька?

        - М-ръ Винкель ужинаетъ, сэръ.

        - Потрудитесь передать ему вотъ эту карточку, моя милая,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        - Мн? очень жаль безпокоить м-ра Винкеля въ такой поздній часъ, но я долженъ непрем?нно увидаться съ нимъ сегодня. Я только-что прі?халъ въ этотъ городъ.
        Д?вушка бросила робкій взглядь на м-ра Боба Сойера, который между т?мъ разнообразными и чудод?йственными гримасами сп?шилъ выразить достойную степень удивленія и уваженія къ молодой красавиц?.

        - Не угодно-ли вамъ пожаловать въ коридоръ, пока я доложу м-ру Винкелю?
        И зат?мъ, не дожидаясь отв?та, она кликнула другую служанку, которая въ ея отсутствіе должна была караулить въ коридор? шляпы, сюртуки и шинели. Но черезъ минуту она воротилась опять и попросила незнакомыхъ джентльменовъ войти въ одну изъ комнатъ перваго этажа, похожую отчасти на уборную, отчасти на пріемную. Главн?йшими предметами мебели зд?сь были: письменная конторка, рукомойникъ, бритвенный приборъ, маленькое зеркало, колодка для сапогъ, подножная скамейка, маленькій круглый столикъ, четыре стула и старинные восьмидневные часы. На мраморной полк? въ углубленіи камина стояла жел?зная касса, и, наконецъ, дв? висячихъ полки для книгъ и бумагъ служили единственными украшеніями ст?нъ, оклеенныхъ обоями.

        - Прошу извинить, сэръ, что я заставила васъ дожидаться въ коридор?,- сказала д?вушка, зажигая лампу и обращаясь къ м-ру Пикквику съ обворожительной улыбкой,  - но я еще никогда не им?ла чести васъ вид?ть; a y насъ тутъ столько всякаго народа, что, признаться, не клади плохо…

        - Ничего, моя милая, стоитъ-ли тутъ извиняться? сказалъ м-ръ Пикквикъ добродушнымъ тономъ.

        - Вовсе не стоитъ, душечка,  - подтвердилъ Бобъ Сойеръ, протягивая об? руки въ изъявленіе желанія, чтобы молодая леди не сп?шила уходить изъ комнаты.
        Но эта ласка отнюдь не произвела благод?тельнаго впечатл?нія на молодую леди, и, сказавъ, что м-ръ Бобъ Сойеръ "возмутительный челов?къ", она прикоснулась весьма неосторожно своими н?жными пальчиками въ его щек? и стремительно выб?жала изъ комнаты.
        Лишенный общества молодой леди, м-ръ Бобъ Сойеръ, для общей пот?хи и собственнаго удовольствія, раскрылъ и закрылъ конторку, заглянулъ въ бумаги на книжной полк?, попробовалъ замокъ въ жел?зной касс?, прим?рилъ хозяйскіе сапоги и произвелъ н?сколько забавныхъ экспериментовъ надъ мебелью: вс? эти прод?лки поражали невыразимымъ ужасомъ и страхомъ м-ра Пикквика и доставляли въ то же время несказанное удовольствіе самому м-ру Бобу Сойеру.
        Наконецъ, дверь отворилась, и въ комнату вошелъ низенькій старичокъ во фрак? и панталонахъ табачнаго цв?та, съ карточкой м-ра Пикквика въ одной рук? и серебрянымъ подсв?чникомъ въ другой. Походка, голова и вс? черты лица напоминали въ немъ фигуру м-ра Винкеля младшаго, за исключеніемъ того только, что старичокъ былъ н?сколько пл?шивъ.

        - Здравствуйте, м-ръ Пикквикъ, здравствуйте, сэръ!  - сказалъ м-ръ Винкель старшій, поставивъ подсв?чникъ на столъ и протягивая свою руку.  - Над?юсь, вы здоровы, сэръ. Очень радъ васъ вид?ть. Садитесь, м-ръ Пикквикъ, прошу покорно. Этотъ джентльменъ…

        - Пріятель мой, м-ръ Сойеръ,  - перебилъ м-ръ Пикквикъ,  - другъ вашего сына.

        - О!  - сказалъ м-ръ Винкель старшій, бросая довольно угрюмый взглядъ на Боба.  - Над?юсь, вы здоровы, сэръ?

        - Какъ медв?дь, къ вашимъ услугамъ,  - отв?чалъ Бобъ Сойеръ.

        - A въ этомъ другомъ джентльмен?,- продолжалъ м-ръ Пикквикъ,  - мн? пріятно рекомендовать вамъ близкаго родственника, или, лучше, самаго искренняго друга вашего сына, какъ это вы сейчасъ увидите изъ письма, которое я привезъ къ вамъ, м-ръ Винкель. Фамилія его - Алленъ, сэръ.

        - Вы говорите объ этомъ господин?, сэръ?  - спросилъ м-ръ Винкель, указывая карточкой на Бена Аллена, который этимъ временемъ усп?лъ заснуть, прислонившись спиною къ ст?н?.
        М-ръ Пикквикъ только-что хот?лъ отв?чать на этотъ вопросъ и уже собрался исчислить, во всей полнот?, достоинства и отличія фамиліи м-ра Бенжамена Аллена, какъ въ эту самую минуту остроумный и находчивый Бобъ Сойеръ ущипнулъ своего друга за руку съ тою ц?лью, чтобы пробудить въ немъ сознаніе своего положенія. М-ръ Алленъ взвизгнулъ и быстро вскочилъ на ноги. Зат?мъ, увид?въ передъ собой незнакомое лицо, онъ стремительно подошелъ къ м-ру Винкелю, взялъ его за об? руки и, пробормотавъ н?сколько отрывочныхъ сентенцій безъ опред?леннаго значенія и смысла, спросилъ, не угодно-ли ему чего-нибудь, въ ожиданіи об?да, выпить, закусить или перекусить; посл? всего этого м-ръ Алленъ с?лъ опять на свое м?сто и началъ бросать вокругъ себя безсмысленные взоры, какъ будто не им?лъ онъ ни мал?йшаго сознанія о томъ, куда, какъ и зач?мъ привела его судьба.
        Положеніе м-ра Пикквика становилось т?мъ бол?е затруднительнымъ, что м-ръ Винкель старшій не скрывалъ своего изумленія при взгляд? на странное поведеніе молодыхъ людей. Чтобы разомъ покончить это д?ло, онъ вынулъ изъ кармана письмо и, представляя его м-ру Винкелю, сказалъ.

        - Это письмо, сэръ, отъ вашего сына. Изъ содержанія его вы изволите усмотр?ть, что отъ вашего отеческаго вниманія и снисхожденія будетъ завис?ть все счастье и благосостояніе молодого челов?ка. Прошу васъ покорн?йше прочесть письмо спокойно, хладнокровно, и потомъ сказать мн? откровенно, какое впечатл?ніе произведетъ оно на ваше родительское сердце. О важности приговора, который я буду им?ть честь выслушать изъ вашихъ устъ, вы можете судить уже по одному тому, что я нарочно прі?халъ сюда для свиданія съ вами и р?шился, не откладывая ни одной минуты, явиться къ вамъ въ поздній часъ ночи… несмотря на такія невыгодныя обстоятельства,
        - заключилъ м-ръ Пикквикъ, взглянувъ искоса на своихъ молодыхъ друзей.
        Посл? этого вступленія м-ръ Пикквикъ посп?шилъ вручить по принадлежности озадаченному м-ру Винкелю огромное посланіе его сына и зат?мъ, ус?вшись на стулъ, принялъ наблюдательную позу, подобающую джентльмену, который не чувствуетъ теперь ни мал?йшей тяжести на своей душ?.
        Старичокъ поверт?лъ письмо въ рукахъ, взглянулъ на углы конверта, на адресъ, на печать, придвинулъ стулъ къ круглому столику, поправилъ лампу, сломалъ печать, развернулъ бумагу и приготовился читать.
        Но въ этотъ самый моментъ м-ръ Бобъ Сойеръ, казавшійся спокойнымъ въ продолженіе н?сколькихъ минутъ, положилъ свои руки на кол?ни и сд?лалъ уморительную гримасу въ род? т?хъ, какія мы встр?чаемъ на портретахъ, изображающихъ покойнаго м-ра Гримальди, знаменитаго шута. Случилось, однакожь, что м-ръ Винкель старшій, вм?сто того, чтобы углубиться въ чтеніе письма, какъ разсчитывалъ Бобъ Сойеръ, устремилъ ненарокомъ пристальный взглядъ на фигуру самого Боба Сойера, и, заключая весьма основательно, что шутовская гримаса им?етъ ц?лью осм?яніе его собственной особы, старичокъ сд?лалъ такую строгую и суровую мину, что черты покойнаго Гримальди мгновенно приняли выраженіе невинной скромности и смиренія.

        - Вы что-то говорили, сэръ?  - спросилъ м-ръ Винкель посл? страшнаго молчанія.

        - Н?тъ, сэръ,  - отв?чалъ Бобъ Сойеръ смиреннымъ тономъ.

        - Ув?рены-ли вы въ этомъ, сэръ?

        - О, да, сэръ, совершенно ув?ренъ.

        - A мн? показалось, что вы д?йствительно говорили, сэръ,  - продолжалъ старый джентльменъ тономъ выразительнаго негодованія,  - вы, можетъ быть, смотр?ли на меня, сэръ?

        - О, н?тъ, сэръ, совс?мъ н?тъ!  - отв?чалъ Бобъ съ величайшею учтивостью.

        - Очень радъ слышать это, сэръ,  - сказалъ м-ръ Винкель старшій.
        Бросивъ еще разъ сердитый взглядъ на уничтоженнаго Боба, старый джентльменъ пододвинулъ къ себ? лампу и уже серьезно углубился въ чтеніе письма.
        М-ръ Пикквикъ сл?дилъ пристально и внимательно за вс?ми движеніями старца, по м?р? того, какъ онъ переб?галъ отъ одной строки къ другой, отъ первой страницы ко второй, отъ второй къ третьей, отъ третьей къ четвертой и посл?дней; но ни мал?йшее изм?неніе въ чертахъ лица не могло служить бол?е или мен?е правдоподобнымъ истолкованіемъ чувствованій, съ какими м-ръ Винкель старшій принялъ изв?стіе о супружеств? своего сына, которое супружество, какъ зналъ м-ръ Пикквикъ, описывалось уже на первой страниц? посл? дв?надцатой строки.
        М-ръ Винкель прочиталъ письмо до посл?дняго слова, сложилъ его опять со всею тщательностью и аккуратностью д?лового челов?ка, и въ то самое мгновеніе, какъ м-ръ Пикквикъ ожидалъ неминуемаго взрыва сильныхъ ощущеній, старичокъ обмакнулъ перо въ чернильницу и сказалъ совершенно спокойнымъ тономъ, какъ будто р?чь шла о какой-нибудь коммерческой безд?лк?:

        - Куда адресовать къ Натаніэлю, м-ръ Пикквикъ?

        - Въ гостиницу "Коршуна и Джорджа",  - отв?чалъ этотъ джентльменъ.

        - "Коршунъ и Джорджъ". A гд? эта гостиница?

        - На Георгіевскомъ подворь?, въ Ломбардской улиц?.

        - Въ Сити?

        - Да.
        Старый джентльменъ методически записалъ адресъ на изнанковой сторон? конверта, бросилъ письмо въ конторку, заперъ ее, положилъ въ карманъ связку ключей и сказалъ:

        - Больше, я полагаю, ничто не можетъ удерживать васъ y меня, м-ръ Пикквикъ?

        - Ничто, почтенн?йшій!  - вскричалъ озадаченный м-ръ Пикквикъ въ порыв? негодующаго изумленія.  - Ничто! И вы не нам?рены нич?мъ больше выразить своего мн?нія по поводу этого великаго событія въ жизни нашего молодого друга? Вы не хотите ув?рить его черезъ меня въ продолженіи своего покровительства и родительской любви? И не будетъ отъ васъ ни одного ласковаго слова, ни одного прив?та этой юной чет?? Что съ вами, м-ръ Винкель? Образумьтесь, почтенн?йшій, подумайте!

        - Я подумаю объ этомъ на досуг?,- отв?чалъ старичокъ.  - На этотъ разъ мн? нечего сказать. Я челов?къ д?ловой, м-ръ Пикквикъ, и не привыкъ сгоряча пускаться на какія бы то ни было аферы. Въ настоящемъ случа? я никакъ не могу одобрить этого д?ла: обстановка его мн? р?шительно не нравится. Тысяча фунтовъ - небольшая сумма, м-ръ Пикквикъ.

        - Что правда, то правда, вовсе небольшая, безд?льная сумма,  - перебилъ Бенъ Аліенъ, проснувшійся въ эту минуту и припомнившій весьма кстати, что самъ онъ прокутилъ с_в_о_ю тысячу фунтовъ насл?дства безъ мал?йшаго затрудненія.  - Вы умный челов?къ, сэръ. В?дь, онъ смышленый малый: какъ ты думаешь, Бобъ?

        - Очень радъ, что вы, сэръ, признаете мое мн?ніе справедливымъ,  - сказалъ м-ръ Винкель старшій, бросая презрительный взглядъ на Бена Аллена, продолжавшаго глубокомысленно качать головой.  - Д?ло вотъ въ чемъ, м-ръ Пикквикъ; я позволилъ своему сыну совершить подъ вашимъ руководствомъ н?сколько путешествій съ тою ц?лью, чтобы онъ пригляд?лся къ людямъ и отвыкъ отъ своихъ пенсіонныхъ привычекъ; но я никогда не уполномочивалъ его на женитьбу безъ моего согласія. Онъ знаетъ это очень хорошо. Стало быть, если мн? вздумается лишить его своего отеческаго покровительства, Натаніэль не будетъ им?ть никакого права изумляться или с?товать на меня. Впрочемъ, я буду писать къ нему, м-ръ Пикквикъ. Прощайте, спокойной вамъ ночи, сэръ. Маргарита, проводите этихъ господъ.
        Все это время Бобъ Сойеръ неугомонно толкалъ м-ра Бена Аллена, поощряя его сказать что-нибудь съ своей стороны въ защиту праваго д?ла. На этомъ основаніи Бенъ Алленъ, безъ всякихъ предварительныхъ соображеній, вдругъ разразился краткою, но сильно патетическою р?чью:

        - Сэръ!  - воскликнулъ м-ръ Бенъ Алленъ, раскрывъ свои мутные глаза на стараго джентльмена и размахивая вверхъ и внизъ своею правою рукою,  - сэръ, стыдитесь самихъ себя… стыдитесь этихъ ст?нъ, сэръ!

        - Какъ братъ жены моего сына, вы, конечно, превосходный судья въ этомъ д?л?,- отв?чалъ м-ръ Винкель старшій.  - Довольно объ этомъ. Прошу васъ не возражать, м-ръ Пикквикъ. Прощайте, господа.
        Съ этими словами старичокъ взялъ св?чу и, отворивъ дверь, учтиво попросилъ гостей освободить его отъ дальн?йшихъ переговоровъ.

        - Вы станете жал?ть объ этомъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, съ трудомъ удерживая порывы своего негодованія.

        - Это мы увидимъ,  - отв?чалъ спокойно м-ръ Винкель старшій.  - Еще разъ, господа, желаю вамъ спокойной ночи.
        М-ръ Пикквикъ пошелъ на улицу сердитой стопой, въ сопровожденіи м-ра Боба Сойера, совершенно оглушеннаго непреклонно строгимъ р?шеніемъ стараго джентльмена. За ними покатилась шляпа Бена Аллена, и черезъ минуту самъ Бенъ Алленъ появился на л?стничной ступени y подъ?зда. Вс? три джентльмена хранили глубокое молчаніе во всю дорогу и, не поужинавъ, разошлись въ гостиниц? по своимъ спальнямъ. Углубляясь на досуг? въ сущность и в?роятныя посл?дствія своего визита, м-ръ Пикквикъ скоро пришелъ къ заключенію, что ему никакъ не сл?довало отваживаться на эту по?здку, не собравъ напередъ отчетливыхъ св?д?ній о характер? м-ра Винкеля старшаго, который оказался въ такой ужасной степени д?ловымъ челов?комъ.
        Глава L. Мистеръ Пикквикъ встр?чаетъ одного изъ своихъ старыхъ знакомыхъ, и этому счастливому обстоятельству читатель обязанъ поразительно интересными подробностями относительно двухъ великихъ людей, могущественныхъ и славныхъ въ литературномъ мір?

        М-ръ Пикквикъ проснулся, по обыкновенію, въ восемь часовъ. Наступившее утро всего мен?е могло разс?ять въ душ? великаго челов?ка непріятныя впечатл?нія, произведенныя неожиданными посл?дствіями вчерашняго визита. Небо было пасмурно и мрачно, воздухъ затхлъ и сыръ, улицы мокры и грязны. Дымъ л?ниво выходилъ изъ трубъ, какъ будто y него не хватило храбрости подняться къ облакамъ; дождь капалъ медленно и вяло, какъ будто не см?я превратиться въ ливень. Боевой п?тухъ на трактирномъ двор?, лишенный вс?хъ признаковъ своего обычнаго одушевленія, печально покачивался на одной ножк? въ уединенномъ углу; оселъ, понуривъ голову, расхаживалъ въ созерцательномъ расположеніи духа, какъ будто въ глупой голов? его мелькала мысль о самоубійств?. На улиц?, кром? зонтиковъ, не было видно никакого предмета, и ничего не слышалось, кром? паденія дождевыхъ капель.
        Завтракъ былъ очень скученъ, и разговоръ между нашими путешественниками вовсе не клеился. Даже м-ръ Бобъ Сойеръ живо чувствовалъ на себ? одуряющее вліяніе погоды. Онъ былъ теперь, по его собственному выраженію, "сбитъ съ панталыка". М-ръ Пикквикъ и Бенъ Алленъ были тоже не въ своей тарелк?.
        Въ тоскливомъ ожиданіи лучшей погоды, путешественники перечитали посл?дній нумеръ лондонской вечерней газеты отъ первой строки до посл?дней, перетоптали коверъ въ своей комнат? отъ перваго до посл?дняго рисунка, повысмотр?ли вс? картины на ст?нахъ и перепробовали, безъ мал?йшаго усп?ха, вс? предметы для разговора. Наконецъ, м-ръ Пикквикъ, дождавшись полудня и не видя никакой перем?ны къ лучшему, позвонилъ и отдалъ приказаніе закладывать лошадей.
        Заложили и по?хали. Дождь полилъ сильн?е, слякоть по дорог? увеличивалась съ каждою минутой, и огромные куски грязи лет?ли безпрепятственно въ открытыя окна экипажа, такъ что пассажирамъ во внутренности кареты было почти столько же неловко, какъ и т?мъ, которые по-прежнему пом?стились на запяткахъ. При всемъ томъ, въ самомъ движеніи и живомъ сознаніи чувства д?ятельности заключалось уже безконечное превосходство передъ скучнымъ и томительнымъ безд?йствіемъ въ скучной комнат?, откуда, безъ всякой ц?ли и нам?ренія, приходилось смотр?ть на скучную улицу и дождевыя капли. Оживленные путешественники не могли понять, зач?мъ и отчего они такъ долго отсрочивали свою по?здку.
        Когда они остановились въ Ковентри на первой станціи, паръ отъ лошадей поднялся такими густыми облаками, что затмилъ совершенно станціоннаго смотрителя, и путешественники слышали только его громкій голосъ, выходившій изъ тумана. Онъ говорилъ, что челов?колюбивое общество [Лондонское челов?колюбивое общество, Human Society, основано съ единственною ц?лью спасать утопающихъ. Прим. перев.] , при первой раздач? премій, должно непрем?нно наградить его первою золотою медалью всл?дствіе того, что y него достало храбрости снять шляпу съ ямщика, иначе этотъ парень неизб?жно долженъ былъ бы утонуть, такъ какъ вода съ полей его шляпы лилась обильнымъ потокомъ на рукава его, грудь и шею.

        - Прекрасная погода!  - сказалъ Бобъ Сойеръ, поднимая воротникъ своего пальто и закрываясь шалью.

        - Чудод?йственная, сэръ,  - подтвердилъ Самуэль Уэллеръ.- A знаете что, сэръ?

        - Что?

        - Случалось-ли вамъ когда-нибудь вид?ть больного ямщика?

        - Не припомню. A что?

        - Въ ту пору, наприм?ръ, когда вы были студентомъ, въ клинику вашу никогда не приносили больного ямщика?

        - Н?тъ, никогда.

        - Я такъ и думалъ. A случалось-ли вамъ вид?ть на какомъ-нибудь кладбищ? надгробный памятникъ ямщику?

        - Н?тъ, не случалось.

        - A мертваго ямщика вид?ли вы когда-нибудь?

        - Никогда.

        - Ну, такъ никогда и не увидите,  - отв?чалъ Самуэль торжественнымъ тономъ.  - Есть еще другой предметъ, котораго никогда не видалъ ни одинъ челов?къ: это, сэръ, мертвый оселъ. Никто не видалъ мертваго осла, за исключеніемъ разв? одного джентльмена въ черныхъ шелковыхъ гультикахъ, знакомаго съ одной молодой женщиной, y которой былъ козелъ. Но тотъ оселъ прі?халъ сюда изъ Франціи, и очень могло статься, что былъ онъ не изъ настоящей породы.
        Въ этихъ и подобныхъ разговорахъ проходило время, пока, наконецъ, экипажъ остановился въ Дончорч?. Зд?сь путешественники перекусили, перем?нили лошадей и отправились на сл?дующую станцію въ Девентри, откуда черезъ н?сколько часовъ благополучно прибыли въ Таучестеръ. Дождь, усиливаясь постепенно, не прекращался ни на одну минуту.

        - Это, однакожъ, изъ рукъ вонъ, господа!  - зам?тилъ Бобъ Сойеръ, заглядывая въ окно кареты, когда экипажъ остановился въ Таучестер?, y подъ?зда гостиницы "Сарациновой головы".  - Не м?шало бы положить этому конецъ.

        - Ахъ, Боже мой!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, открывая глаза посл? продолжительной дремоты.  - Вы, кажется, ужасно вымокли.

        - Не то чтобы ужасно, a такъ себ?,- отв?чалъ Бобъ,  - дождь, кажется, не думаетъ церемониться съ нами.
        Дождь струился крупными каплями съ его шеи, рукавовъ, локтей, кол?нъ, и весь костюмъ м-ра Боба, пропитанный водою, представлялъ подобіе блестящей клеенки.

        - Да, какъ видите, я промокъ порядкомъ, хотя, можетъ быть, не до костей,  - сказалъ Бобъ, стряхивая съ себя дождевыя капли на подобіе ньюфаундленской собаки, только что вынырнувшей изъ воды.

        - Дальше, я думаю, намъ нельзя ?хать въ такую позднюю пору,  - сказалъ Бенъ.

        - Это ужъ само собою разум?ется,  - подтвердилъ Самуэль Уэллеръ, присоединяя свои наблюденія къ общему сов?щанію,  - лошади измучатся по-пустякамъ, и толку не будетъ никакого. Въ этой гостиниц?, сэръ, превосходныя постели,  - продолжалъ Самуэль, обращаясь къ своему господину,  - все чисто, опрятно и уютно, какъ нельзя больше. Въ полчаса, не больше, зд?сь могутъ приготовить маленькій об?дъ перв?йшаго сорта: пару цыплятъ, куропатокъ, телячьи котлеты, французскіе бобы, пироги съ дичью, жареный картофель на закуску. Мой сов?тъ, сэръ: переночевать зд?сь, если вы сколько-нибудь дорожите жизнью и здоровьемъ.
        Зд?сь кстати подосп?лъ содержатель "Сарациновой головы" и вполн? подтвердилъ показанія м-ра Уэллера относительно комфортабельности своего заведенія, способнаго выдержать соперничество съ первыми гостиницами столицы. Къ этому онъ прибавилъ н?сколько печальныхъ догадокъ относительно пресквернаго состоянія дорогъ и р?шительной невозможности добыть лошадей на сл?дующей станціи.

        - Къ тому же, господа, вы должны взять въ разсчетъ, что этотъ неугомонный дождь зарядилъ, по всей в?роятности, на всю ночь, тогда какъ завтра, безъ сомн?нія, будетъ прекрасная погода,  - заключилъ уб?дительнымъ тономъ содержатель "Сарациновой головы"

        - Ну, хорошо,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - мы переночуемъ. Только мн? надобно послать въ Лондонъ письмо такъ, чтобы завтра поутру оно могло быть доставлено по принадлежности, иначе, во что бы ни стало, мы должны ?хать впередъ.
        Содержатель улыбнулся. Ничего, разум?ется, не могло быть легче, какъ завернуть письмо въ листъ с?рой бумаги и отправить его или по почт?, или съ кондукторомъ вечерняго дилижанса, который про?детъ изъ Бирмингэма.

        - И если, сэръ, вы хотите, чтобы оно было доставлено какъ можно скор?е, вамъ стоитъ только надписать на конверт?: "вручить немедленно". Или, всего лучше, извольте надписать, чтобы подателю за немедленное доставленіе вручили полкроны. Это ужъ будетъ в?рно, какъ нельзя больше.

        - Очень хорошо,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - въ такомъ случа? мы останемся зд?сь.

        - Эй, Джонъ!  - закричалъ содержатель одному изъ своихъ слугъ.  - Св?чей въ солнечный нумеръ [Въ н?которыхъ англійскихъ гостиницахъ и трактирахъ каждый нумеръ им?етъ свое особое названіе. Прим. перев.] . Развести огонь въ камин?. Джентльмены перезябли.  - Сюда пожалуйте, господа. Не безпокойтесь насчетъ вашего ямщика, сэръ: я пришлю его, когда вамъ угодно будетъ позвонить.  - Ну, Джонъ, пошевеливайтесь.
        Принесли св?чи, развели огонь, накрыли на столъ, занав?сы опустили, зеркала заблистали, каминъ запылалъ, и черезъ десять минутъ вс? предметы въ отведенномъ нумер? приняли такой благообразный, праздничный видъ, какъ будто путешественниковъ ожидали зд?сь давнымъ-давно и заран?е д?лали всевозможныя приготовленія для ихъ комфорта. Честь и слава содержателямъ англійскихъ гостиницъ!
        М-ръ Пикквикъ с?лъ за круглый столъ и наскоро набросалъ н?сколько словъ м-ру Винкелю, изв?щая, что, всл?дствіе дурной погоды, онъ остался переночевать на полдорог? въ Лондонъ и откладываетъ вс? дальн?йшія объясненія до личнаго свиданія. Это письмецо, завернутое въ пакетъ, онъ поручилъ Самуэлю Уэллеру отнести въ буфетъ.
        Самуэль, какъ и сл?дуетъ, отдалъ его молодой леди за буфетомъ, погр?лся y камина и уже хот?лъ воротиться въ солнечный нумеръ за господскими сапогами, какъ вдругъ, заглянувъ случайно въ полу-отворенную дверь, увид?лъ рыжеватаго джентльмена почтенныхъ л?тъ, обложеннаго огромною кипою газетъ, лежавшихъ передъ нимъ на стол?. Рыжеватый джентльменъ читалъ какую-то статью съ напряженнымъ вниманіемъ, читалъ и улыбался, улыбался и вздергивалъ по временамъ свой носъ, при чемъ вс? черты его лица принимали величественное выраженіе гордости и р?шительнаго презр?нія.

        - Эге!  - воскликнулъ Самуэль.  - Этотъ господинъ мн? что-то слишкомъ знакомъ: я отлично помню и этотъ носъ, и эту лысину, и этотъ знаменитый лорнетъ. Если онъ не итансвилльскій забіяка, такъ я, что называется, самъ пропащій челов?къ.
        Самуэль кашлянулъ два или три раза, чтобы обратить на себя вниманіе читающаго джентльмена. При этихъ звукахъ джентльменъ съ безпокойствомъ поднялъ голову и лорнетъ и представилъ глазамъ посторонняго наблюдателя выразительно-задумчивыя черты м-ра Потта, издателя и редактора "Итансвилльской синицы".

        - Прошу извинить, сэръ,  - сказалъ Самуэль, приближаясь къ нему съ низкимъ поклономъ,  - мой господинъ остановился въ этой гостиниц?, м-ръ Поттъ.

        - Тсс, тсс!  - прошип?лъ м-ръ Поттъ, приглашая Самуэля войти въ комнату и затворяя дверь съ видомъ таинственнаго ужаса и страха.

        - Что такое, сэръ?  - спросилъ Самуэль, озираясь вокругъ себя.

        - Тутъ не должно ни подъ какимъ видомъ произносить моего имени,  - отв?чалъ м-ръ Поттъ.  - Я храню глубочайшее инкогнито.

        - Зач?мъ это, сэръ?

        - Это м?стечко - главный притонъ вс?хъ этихъ Желтыхъ негодяевъ. Б?шеная чернь разорветъ меня въ куски, если узнаетъ, что я зд?сь.

        - Неужели!

        - Безъ мал?йшаго сомн?нія: одно только инкогнито можетъ упрочить мою безопасность.
        - Ну, теперь скажите, молодой челов?къ, гд? вашъ господинъ?

        - Зд?сь, сэръ: въ солнечномъ нумер?. Онъ и два пріятеля остановились зд?сь переночевать про?здомъ въ Лондонъ.

        - Не съ нимъ-ли и м-ръ Винкель?  - спросилъ м-ръ Поттъ, слегка нахмуривъ брови.

        - Н?тъ, сэръ. М-ръ Винкель живетъ теперь въ своей семь?,- отв?чалъ Самуэль.  - Онъ женился, сэръ.

        - Женился!  - воскликнулъ Поттъ въ порыв? величайшаго одушевленія. Зат?мъ онъ пріостановился, бросилъ мрачную улыбку и прибавилъ вполголоса такимъ тономъ, въ которомъ ясно выражалось удовольствіе затаенной мести.  - Под?ломъ ему, под?ломъ ему, под?ломъ!
        Насытивъ такимъ образомъ свою злобу надъ низверженнымъ врагомъ, м-ръ Поттъ пожелалъ узнать, кто были теперешніе друзья м-ра Пикквика, Синіе или Желтые? Самуэль безъ запинки отв?чалъ утвердительно и положительно, что оба они были Синіе съ ногъ до головы, хотя, натурально, никогда онъ и не думалъ справляться о политическихъ мн?ніяхъ господъ Сойера и Аллена. Услышавъ такой успокоительный отв?тъ, м-ръ Поттъ немедленно отправился въ солнечный нумеръ, гд? и былъ съ восторгомъ принятъ м-ромъ Пикквикомъ и его друзьями. Посл? первыхъ прив?тствій, рекомендацій и разспросовъ, журналистъ охотно согласился разд?лить съ путешественниками ихъ об?дъ, заказанный въ огромн?йшемъ разм?р?.

        - A какъ идутъ д?ла въ Итансвилл??  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, когда Поттъ с?лъ y камина и путешественники, сбросивъ мокрые сапоги, над?ли туфли.  - «Журавль» все еще продолжаетъ свое существованіе?

        - Да, сэръ, эта газета, къ стыду челов?чества, все еще влачитъ до времени свое жалкое и унизительное существованіе, справедливо презираемая даже т?ми, которые знаютъ о ея позорномъ бытіи,  - отв?чалъ м-ръ Поттъ, очевидно, обрадованный т?мъ, что вошелъ, наконецъ, въ свою обычную колею.  - Да, сэръ, «Журавль» хрипитъ еще, и не только хрипитъ, но даже дерзновенно поднимаетъ свою гнусную голову, забывая всякій стыдъ и сов?сть; но съ н?котораго времени, можно сказать, онъ завязъ по уши въ своей собственной грязи и захлебывается мутной и ядовитой влагой, которую самъ же изрыгаетъ изъ своей гнусной пасти.
        Разразившись этими сентенціями, журналистъ остановился перевести духъ и бросилъ величественный взглядъ на Боба Сойера.

        - Вы еще молодой челов?къ, сэръ,  - зам?тилъ м-ръ Поттъ.
        М-ръ Бобъ Сойеръ поклонился.

        - И вы тоже,  - продолжалъ Поттъ, обращаясь къ м-ру Бену Аллену.
        Бенъ не противор?чилъ.

        - При всемъ томъ, господа, вы уже напоены и пропитаны этими синими принципами, что, конечно, д?лаетъ честь и уму вашему, и сердцу. Я, съ своей стороны, поклялся поддерживать эти принципы для благосостоянія трехъ соединенныхъ королевствъ, и св?тъ знаетъ, ум?ю-ли я держать свою клятву.

        - Я, признаться, не совс?мъ понимаю эти вещи,  - отв?чалъ Бобъ Сойеръ:- я…

        - Не Желтый, конечно, м-ръ Пикквикъ,  - прервалъ Поттъ, безпокойно повернувшись въ креслахъ.  - Пріятель вашъ не изъ Желтыхъ, сэръ?

        - Н?тъ, н?тъ,  - отв?чалъ Бобъ,  - я слишкомъ пестръ въ настоящую минуту и, можетъ быть, соединяю въ себ? самую разнообразную коллекцію цв?товъ.

        - То есть, сэръ, вы еще находитесь въ переходномъ состояніи,  - подхватилъ м-ръ Поттъ торжественнымъ тономъ.  - Колебаніе вашего духа можетъ, смотря по обстоятельствамъ, принести вамъ пользу или вредъ. Поэтому, сэръ, я бы желалъ прочесть вамъ рядъ посл?днихъ моихъ статей, появившихся въ "Итансвилльской синиц?". Н?тъ никакого сомн?нія, что посл? этого чтенія колебаніе ваше пройдетъ и мн?нія ваши, однажды навсегда, получатъ твердый и опред?ленный характеръ.

        - Я посин?ю, в?роятно, и, можетъ быть, даже побагров?ю, прежде ч?мъ вы усп?ете прочесть эти статьи,  - отв?чалъ Бобъ.
        М-ръ Поттъ искоса взглянулъ на Боба Сойера и потомъ, обращаясь къ м-ру Пикквику, сказалъ:

        - Вы, конечно, вид?ли литературныя статьи, которыя въ посл?дніе три м?сяца пом?щались въ "Итансвилльской синиц?". Он?, см?ю сказать, обратили на себя всеобщее вниманіе и произвели во вс?хъ единодушный восторгъ.

        - Я долженъ сказать вамъ откровенно,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ; приведенный въ н?которое затрудненіе этимъ вопросомъ:- въ посл?днее время были y меня занятія, не им?вшія никакого отношенія къ литератур?, и я никакъ не удосужился прочесть вашихъ статей.

        - Напрасно, сэръ, напрасно,  - сказалъ м-ръ Поттъ, д?лая очень строгую мину.  - Это очень жаль.

        - Я прочту ихъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Прочитайте непрем?нно. Он? появлялись подъ однимъ общимъ заглавіемъ "О китайской метафизик?", сэръ.

        - А!  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.  - И все это, натурально, произведеніе вашего пера, сэръ?

        - Н?тъ, произведеніе моего сотрудника въ отд?л? критики, сэръ,  - отв?чалъ Поттъ съ большимъ достоинствомъ.

        - Предметъ, должно быть, очень трудный,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Чрезвычайно трудный и удивительно интересный,  - отв?чалъ Поттъ съ глубокомысліемъ истиннаго философа.  - Сотрудникъ мой, по моему указанію, воспользовался вс?ми источниками, какіе только могъ найти въ Британской Энциклопедіи.

        - Это однакожъ странно,  - зам?тилъ м-ръ Пикквикъ.  - Я не зналъ до сихъ поръ, что въ Британской Энциклопедіи пом?щены какіе-нибудь матеріалы относительно китайской метафизики.

        - Ничего н?тъ страннаго,  - отв?чалъ Поттъ, положивъ одну руку на кол?но м-ра Пикквика и бросая вокругъ себя многозначительную улыбку.  - Разум?ется, вы не найдете тамъ отд?льнаго трактата о метафизическихъ воззр?ніяхъ китайцевъ, за то сыщете статью о метафизик? подъ буквой М. и статью о Кита? подъ буквой К. Все это надобно сравнить, сличить, взв?сить, сообразить и переварить въ горнил? чистаго, абсолютнаго размышленія, и все это, д?йствительно, подъ моимъ непосредственнымъ наблюденіемъ и руководствомъ, сд?лалъ мой неутомимый сотрудникъ. Д?ло мастера боится, м-ръ Пикквикъ.
        И при этихъ ученыхъ соображеніяхъ физіономія м-ра Потта приняла такое всеобъемлющее выраженіе необыкновенной мудрости, что м-ръ Пикквикъ не осм?ливался возобновить разговора въ продолженіе н?сколькихъ минутъ, и уже не прежде, какъ черты журналиста разгладились до степени обыкновеннаго джентльмена, онъ возобновилъ бес?ду такимъ образомъ:

        - Позволительно-ли спросить, какой великій предметъ завлекъ васъ въ эту сторону, столько отдаленную отъ постояннаго поприща вашихъ д?йствій?

        - Этотъ великій предметъ, сэръ,  - благо моего отечества,  - отв?чалъ м-ръ Поттъ съ кроткою улыбкой,  - то самое благо, которое обыкновенно вдохновляетъ и одушевляетъ меня при вс?хъ этихъ гигантскихъ трудахъ.

        - В?роятно, вы им?ете какое-нибудь важное порученіе отъ вашего общества?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да, сэръ, вы угадали,  - отв?чалъ Поттъ и, наклоняясь къ уху м-ра Пикквика, прибавилъ таинственнымъ шопотомъ,  - Желтые завтра вечеромъ даютъ балъ въ Бирмингем?.

        - Неужели!

        - Да, сэръ, балъ и ужинъ!

        - Возможно-ли это?

        - Очень возможно, если я вамъ говорю.
        Но, несмотря на необычайное изумленіе при этой оглушительной в?сти, м-ръ Пикквикъ, почти незнакомый съ м?стною политикою, не могъ составить ни мал?йшаго понятія о важности желтыхъ замысловъ и желтыхъ плановъ, им?вшихъ отношеніе къ этому политическому балу. Зам?тивъ это обстоятельство, м-ръ Поттъ вынулъ изъ кармана посл?дній нумеръ "Итансвилльской синицы" и для общаго назиданія громогласно прочиталъ сл?дующій параграфъ.


        "Посл?днее пронырство желтой сволочи".


        "Одинъ изъ нашихъ соотечественниковъ, олицетворяющій въ себ? гнусную и пресмыкающуюся гадину, отрыгнулъ недавно зм?иный ядъ безсильнаго б?шенства и злобы противъ знаменитаго и славнаго представителя нашего въ парламент?, достопочтеннаго м-ра Сломки,  - того самаго Сломки, о которомъ мы предсказали въ свое время,  - и кто не видитъ, что предсказаніе наше оправдалось и сбылось блистательн?йшимъ образомъ,  - что онъ сд?лается украшеніемъ и честью своей націи, ея защитникомъ и могущественной опорой во вс?хъ начинаніяхъ, клонящихся къ общественному благу. И что же? Этотъ зм?евидный соотечественникъ, говоримъ мы, позволилъ себ? изд?ваться по поводу издержекъ, употребленныхъ на покупку великол?пной угольницы изъ чистаго серебра, которую благодарные сограждане вознам?рились поднести своему достойн?йшему сочлену. Отринувъ всякій стыдъ и сов?сть, этотъ безымянный извергъ, готовый кощунствовать надъ всякими благородн?йшими движеніями сердца, вздумалъ съ безприм?рною дерзостью ув?рять, будто достопочтенный м-ръ Сломки самъ, черезъ одного изъ пріятелей своего домоуправителя, подписалъ на три четверти всей
суммы, какой долженъ былъ стоить этотъ вышеозначенный подарокъ. Жалкая тварь! Неужели, спрашиваемъ мы, не видитъ этотъ пресмыкающійся гадъ, что, предположивъ даже д?йствительность этого факта, достопочтенный м-ръ Сломки выставляется еще въ бол?е выгодномъ и блистательн?йшемъ св?т?, если только это возможно? Думаетъ-ли онъ, что этотъ великодушный поступокъ въ состояніи отвратить отъ него умы и сердца благородныхъ согражданъ, если только они не хуже какихъ-нибудь свиней, или, другими словами, не столь низки и презр?нны, какъ этотъ гнусный извергъ?… Но это еще не все: желтая сволочь, продолжая свои интриги, думаетъ на этихъ дняхъ приб?гнуть къ самому отчаянному пронырству, какое только когда-либо рождалось въ узколобыхъ головахъ. Утверждаемъ см?ло и р?шительно, что въ настоящую минуту совершаются скрытымъ и тайнымъ образомъ приготовленія къ желтому балу, и этотъ балъ данъ будетъ въ желтомъ город?, въ самомъ центр?, или, правильн?е, въ самомъ гн?зд? желтаго народонаселенія, которое на этотъ случай избираетъ желтаго церемоніймейстера, приглашаетъ четырехъ ультражелтыхъ членовъ изъ парламента и заготовляетъ
для входа только желтые билеты! Но… ожидаетъ-ли этого безстыдный соотечественникъ? Пусть онъ томится и крушитъ себя въ безсильной злоб?, когда перо наше начертываетъ эти слова: "Мы будемъ тамъ!"
        - Будемъ и дадимъ себя знать,  - сказалъ Потть, складывая газету и вытираясь платкомъ.  - Вотъ, сэръ, ц?ль моего путешествія. Понимаете?

        - Понимаю,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        Въ эту минуту содержатель и трактирный слуга принесли въ комнату об?дъ: журналистъ съ безпокойствомъ приставилъ палецъ къ своимъ губамъ, въ ознаменованіе, что жизнь его находится теперь въ рукахъ м-ра Пикквика, зависитъ отъ его скромности. Бенжаменъ и Бобъ Сойеръ, дремавшіе въ продолженіе чтенія краснор?чиваго отрывка изъ "Итансвилльской синицы", мгновенно встрепенулись при одномъ слов? "об?дъ" и посп?шили с?сть за столъ съ веселымъ духомъ и превосходн?йшимъ аппетитомъ.
        За столомъ посл? об?да, когда разговоръ спустился мало-по-малу на обыкновенные житейскіе предметы, журналистъ изв?стилъ м-ра Пикквика, что супруга его, всл?дствіе злокачественности итансвилльскаго воздуха, путешествуетъ въ настоящее время по разнымъ минеральнымъ заведеніямъ съ ц?лью поправленія здоровья и возстановленія прежней веселости духа. Это, собственно говоря, служило поэтическимъ прикрытіемъ д?йствительнаго факта, состоявшаго въ томъ, что м-съ Поттъ, не разъ угрожавшая разводомъ своему супругу, привела наконецъ, при сод?йствіи своего брата, лейтенанта, въ исполненіе свою угрозу, заключивъ напередъ юридическую сд?лку, по которой м-ръ Поттъ обязался ежегодно выдавать ей половину дохода, доставляемаго подписчиками "Итансвилльской синицы".
        Между т?мъ какъ журналистъ разсуждалъ объ этихъ и многихъ другихъ интересныхъ предметахъ, безпрестанно приводя цитаты изъ собственныхъ своихъ литературныхъ произведеній, какой-то суровый незнакомецъ, высунувшись изъ окна дилижанса, остановившагося y подъ?зда "Сарациновой головы" для передачи писемъ и пакетовъ, заботливо осв?домлялся, можетъ-ли онъ, съ н?которымъ комфортомъ, провести ночь въ этой гостиниц?.

        - Безъ всякаго сомн?нія, сэръ,  - отв?чалъ содержатель.

        - Есть y васъ хорошая постель?

        - Да, сэръ.

        - И ужинъ?

        - Все будетъ къ вашимъ услугамъ, сэръ.

        - Очень хорошо,  - сказалъ суровый незнакомецъ.  - Кучеръ, я зд?сь выйду. Кондукторъ, достаньте мой чемоданъ.
        Пожелавъ другимъ пассажирамъ счастливаго пути, незнакомецъ вышелъ изъ кареты. Это былъ низенькій, приземистый джентльменъ съ густыми черными волосами, поднимавшимися щетиной на его голов?. Видъ его былъ повелителенъ и грозенъ, обращеніе надменно и надуто, глаза его выражали какую-то неугомонную юркость и внутреннее безпокойство, и вс? его манеры обличали чувство величайшей ув?ренности въ самомъ себ? и сознаніе неизм?римаго превосходства передъ вс?ми другими людьми.
        Этому господину отвели ту самую комнату, которая первоначально назначена была м-ру Потту. Вниманіе трактирнаго служителя поражено было необыкновеннымъ и страннымъ сходствомъ между этими двумя джентльменами. Лишь только принесены были св?чи и поставлены на столъ, незнакомецъ тотчасъ же вынулъ газету и принялся читать ее съ выраженіемъ того же самаго негодующаго презр?нія, какое за часъ передъ этимъ отражалось на величественныхъ чертахъ м-ра Потта. Существенная разница между ними, по зам?чанію служителя, состояла только въ томъ, что презр?ніе Потта вызвано было газетой, носившей заглавіе "Итансвилльскаго журавля", тогда какъ настоящій джентльменъ озлобился на "Итансвилльскую синицу".

        - Послать содержателя гостиницы,  - сказалъ незнакомецъ.

        - Слушаю, сэръ,  - отв?чалъ слуга.
        Содержатель явился черезъ н?сколько минутъ.

        - Вы зд?сь хозяинъ?  - спросилъ джентльменъ.

        - Я, сэръ.

        - Знаете вы меня?

        - Н?тъ, сэръ.

        - Фамилія моя - Слоркъ,  - сказалъ джентльменъ.
        Содержатель слегка кивнулъ головою.

        - Слоркъ, сэръ,  - повторилъ джентльменъ надменнымъ тономъ.  - Теперь, над?юсь, вы знаете меня?
        Содержатель почесалъ затылокъ, взглянулъ на потолокъ, на незнакомца и улыбнулся весьма слабо.

        - Знаете-ли вы меня теперь, сэръ?  - повторилъ незнакомецъ сердитымъ тономъ.
        Содержатель сд?лалъ надъ собою великое усиліе и, наконецъ, продолжая чесать затылокъ, проговорилъ сквозь зубы:

        - Н?тъ, сэръ, не им?ю этой чести.

        - Великій Боже!  - вскрикнулъ незнакомецъ, ударивъ по столу сжатымъ кулакомъ.  - И вотъ вамъ популярность!
        Хозяинъ невольно попятился къ дверямъ; но м-ръ Слоркъ удержалъ его и, бросивъ на него свир?пый взглядъ, продолжалъ такимъ образомъ:

        - Вотъ она вамъ, вотъ, вотъ благодарность толпы за ц?лые годы неутомимыхъ трудовъ, пожертвованій, лишеній, благородн?йшихъ стремленій! Останавливаясь на полдорог?, выхожу изъ кареты, мокрый и усталый, и - ни одного восклицанія, ни одного восторженнаго крика изъ этой низкой и презр?нной толпы? Колокола безмолвствуютъ, и самое произнесеніе моего имени ни въ комъ не возбуждаетъ радостнаго чувства! Стоитъ изъ за чего тонуть всю свою жизнь въ этомъ океан? чернильныхъ партій и вражды!  - заключилъ взволнованный м-ръ Слоркъ, расхаживая взадъ и впередъ.

        - Не угодно-ли водочки, сэръ?

        - Бутылку рому и воды!  - сказалъ м-ръ Слоркъ, окидывая горделивымъ взглядомъ содержателя гостиницы.  - Разведенъ-ли y васъ огонь гд?-нибудь?

        - Я прикажу развести его зд?сь, сэръ,  - отв?чалъ содержатель.

        - Въ этомъ камин?? Это будетъ слишкомь долго: комната не нагр?ется до полуночи,  - возразилъ м-ръ Слоркъ.  - Есть y васъ кто-нибудь въ кухн??
        На кухн? не было ни души. Огонь гор?лъ тамъ великол?пно. Гости вс? разошлись, и дверь уже была заперта на ночь.

        - Въ такомъ случа?, я буду пить свой пуншъ на кухн? y камина,  - сказалъ м-ръ Слоркъ.
        Путешественникъ взялъ шляпу и газету и торжественно посл?довалъ за хозяиномъ въ этотъ скромный нумеръ. Зд?сь онъ пом?стился y камина на мягкой соф?, развернулъ газету и принялся читать и прихлебывать пуншъ съ выраженіемъ величественнаго презр?нія и досады.
        Но ужъ, в?роятно, по распоряженіямъ судьбы, какой то демонъ раздора проб?жалъ въ эту самую минуту по вс?мъ апартаментамъ "Сарациновой головы" и, позавидовавъ обоюдному спокойствію господъ журналистовъ, р?шился стравить ихъ, какъ борзыхъ собакъ, для собственнаго наслажденія и пот?хи. Подъ вліяніемъ этого злого духа въ голов? м-ра Боба Сойера сформировалась весьма странная мысль, которую онъ и выразилъ въ сл?дующей форм?.

        - A в?дь огонь-то y насъ потухъ, господа. Что мы станемъ д?лать? Посл? дождя тутъ и холодно, и сыро, не правда ли?

        - И холодно, и сыро,  - подтвердилъ м-ръ Пикквикъ, подернутый судорожною дрожью.

        - Не дурно было бы теперь раскурить сигару на кухн? y камина: что вы на это скажете?  - спросилъ Бобъ Сойеръ, подстрекаемый, конечно, т?мъ же демономъ раздора.

        - Да, это было бы очень и очень недурно,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Что вы намъ скажете на это, м-ръ Поттъ?

        - Тутъ нечего и распространяться, господа: пойдемте въ кухню. Огонь тамъ превосходный,  - сказалъ м-ръ Потъ.
        И на этомъ основаніи вс? четверо путешественниковъ, каждый со своимъ стаканомъ въ рук?, отправились на кухню въ сопровожденіи м-ра Уэллера, который взялся показывать дорогу въ этотъ апартаментъ.
        Незнакомецъ продолжалъ читать. Вдругъ онъ поднялъ глаза и остолбен?лъ. М-ръ Поттъ взглянулъ и обомл?лъ.

        - Что съ вами?  - прошепталъ м-ръ Пикквикъ.

        - Эта пресмыкающаяся гадина!  - воскликнулъ м-ръ Поттъ.

        - Какая гадина?  - сказалъ м-ръ Пикквикь, съ безпокойствомъ озираясь кругомъ, изъ опасенія наступить на чернаго таракана или на паука.

        - Эта гадина,  - прошепталъ Поттъ, схвативъ м-ра Пикквика за руку и указывая ему на незнакомца,  - эта гадина - Слоркъ, издатель "Журавля".

        - Такъ уйдемте же отсюда назадъ,  - шепнулъ м-ръ Пикквикъ!

        - О, н?тъ, сэръ, никогда!  - отв?чалъ Поттъ.  - Никогда!
        Съ этими словами журналистъ стремительно бросился впередъ, ус?лся на противоположной соф? и, вынувъ одинъ нумеръ изъ толстой пачки газетъ, принялся читать насупротивъ своего врага.
        Само собою разум?ется, что м-ръ Поттъ читалъ «Журавля», a м-ръ Слоркъ - "Интансвильскую синицу". И само собою разум?ется, что оба журналиста выражали вслухъ свое обоюдное презр?ніе и мн?нія ихъ появлялись въ такой отрывочной форм?:

        - "Нел?по.  - Дико.  - Низко.  - Грязно.  - Безчестно.  - Шарлатанъ.  - Наглецъ.  - Нравственный уродъ.  - Зм?й.  - Идіотъ" и проч., и проч.
        М-ръ Бобъ Соейръ и Бенъ Алленъ смотр?ли съ невыразимымъ наслажденіемъ на эти энергическія выраженія взаимной ненависти и соперничества двухъ журналистовъ, и, вдохновенные этой сценой, молодые люди покуривали и затягивались съ величайшимъ аппетитомъ. Наконецъ, Бобъ Сойеръ отважился подойти къ м-ру Слорку и сказалъ ему учтивымъ тономъ:

        - Не можете ли, сэръ, одолжить мн? эту газету, когда вы прочтете ее?

        - Съ моимъ удовольствіемъ, сэръ; только предупреждаю васъ, что вы ничего интереснаго не найдете въ этомъ презр?нномъ лист?,- отв?чалъ Слоркъ, бросивъ сатанинскій взглядъ на м-ра Потта.

        - A вотъ я скоро передамъ вамъ эту газету, если хотите,  - сказалъ Поттъ, бл?дный и дрожащій отъ злости.  - Ха, ха, ха! Дерзость этого г_р_у_б_і_я_н_а развеселитъ васъ на ц?лый вечеръ.
        Ужасныя слова "презр?нный листъ" и "грубіянъ" были произнесены съ особенной выразительностью и эффектомъ. Лица обоихъ журналистовъ запылали неукротимымъ б?шенствомъ и злобой.

        - Болтовня этого жалкаго писаки отвратительна въ полномъ смысл?,- сказалъ Поттъ, д?лая видъ, что обращается исключительно къ Бобу Сойеру.
        Зд?сь м-ръ Слоркъ засм?ялся отъ чистаго сердца и сказалъ, что безстыдство этого шарлатана забавляетъ его, какъ нельзя больше.

        - Не могу и выразить своего отвращенія къ этому б?шеному грубіяну!  - сказалъ Поттъ, побагров?вшій отъ злости.

        - Читали вы когда-нибудь глупое и пошлое маранье этого забіяки?  - спросилъ Слоркъ м-ра Боба Сойера.

        - Н?тъ, не читалъ,  - отв?чалъ Бобъ.- A разв? онъ пишетъ очень дурно?

        - Ужасно, ужасно!  - отозвался м-ръ Слоркъ.

        - Поразительное безстыдство!  - воскликнулъ м-ръ Поттъ, притворяясь углубленнымъ въ чтеніе "Журавля".

        - Конечно, вамъ непріятно будетъ вид?ть эти безсмысленныя выходки низости, злобы, криводушія, клятвопреступничества, изм?ны, варварской надутости въ мысляхъ и чувствахъ,  - сказалъ Слоркъ, передавая «Синицу» м-ру Бобу Сойеру;- зато, в?роятно, васъ очень позабавить и разсм?шитъ уморительный слотъ этого безграмотнаго болтуна.

        - Что вы сказали, сэръ?  - спросилъ Поттъ, озирая своего противника съ выраженіемъ неизреченной ярости.

        - A вамъ какая нужда до моихъ словъ?  - отв?чалъ м-ръ Слоркъ.

        - Вы назвали меня безграмотнымъ болтуномъ, сэръ?

        - Назвалъ и повторяю еще, что вы безграмотный болтунъ, сэръ, безсмысленный писака, сэръ, шарлатанъ, нев?жда, негодяй, сэръ. Довольно-ли съ васъ этого! Ха, ха, ха!
        М-ръ Поттъ не произнесъ ни одного слова въ отв?тъ на эти оскорбительныя шутки, но, вставая торжественно со своего м?ста, скомкалъ нумеръ «Журавля», бросилъ его на полъ, придавилъ, притиснулъ, растопталъ и потомъ, безъ церемоніи, зашвырнулъ въ пылающій каминъ.

        - Вотъ мой отв?тъ, милостивые государи! сказалъ Поттъ, величественно отступая отъ камина.  - И точно такъ бы поступилъ я съ этой гадиной, если бы, къ счастію для нея, не ст?сняли меня законы моего отечества!

        - Блудливъ, какъ кошка, трусливъ, какъ заяцъ!  - вскричалъ Слоркъ, вставая съ м?ста.  - Н?тъ, господа, есть на св?т? негодяи, для которыхъ ничего не значитъ покровительство отечественныхъ законовъ!

        - Слушайте, слушайте!  - сказалъ Бобъ Сойеръ.

        - Вотъ это пот?ха, такъ пот?ха!  - зам?тиль м-ръ Бенъ Алленъ.

        - Блудливъ, какъ кошка, трусливъ, какъ заяцъ!  - повторилъ Слоркъ, постепенно возвышая свой голосъ.

        - Извергъ!.. Не хочется только рукъ марать!  - отв?чалъ Поттъ.

        - Слышите, господа? Ему не хочется только рукъ марать!  - повторилъ м-ръ Слоркъ презрительнымъ тономъ.  - Ха, ха, ха! В?дь это не то, чтобы онъ трусилъ или боялся,
        - н?тъ, н?тъ! Рукъ ему не хочется марать! Ха, ха!

        - Сэръ!  - вскликнулъ м-ръ Поттъ, выведенный окончательно изъ себя этимъ ужаснымъ сарказмомъ.  - Сэръ! Объявляю зд?сь передъ вс?ми, что я считаю васъ пресмыкающейся гадиной, ехидной, ползучей зм?ей. Своими безчестными и безстыдными выходками, сэръ, вы давно поставили себя вн? всякаго покровительства законовъ, и раздавить васъ, какъ презр?нную гадину, сэръ, значило бы…
        Но, не дожидаясь окончанія этой р?чи, взб?шенный «Журавль» схватилъ свой дорожный чемоданчикъ, наполненный разными хрупкими вещами, и не-истово устремился къ тому м?сту, гд? стоялъ его противникъ.

        - Господа!  - вскричалъ м-ръ Пикквикъ, когда Поттъ въ свою очередь вооружился кочергой и мужественно приготовился къ оборон?.  - Господа… ради Бога… помогите… Самуэль… сюда… Эй, кто-нибудь!
        И, произнося эти безсвязныя восклицанія, м-ръ Пикквикъ ринулся между сражающимися весьма кстати для того, чтобы, съ одной стороны, принять на свое старческое т?ло брошенный чемоданъ, съ другой - сильный ударъ кочерги. Трудно р?шить, какія посл?дствія могли бы произойти отсюда для великодушнаго мужа, тщетно старавшагося разнять изступленныхь представителей двухъ противоположныхь партій, если бы не подосп?лъ на выручку м-ръ Самуэль Уэллеръ. Не говоря дурного слова, этотъ джентльменъ нахлобучилъ мучнымъ м?шкомъ могущественнаго Потта и, отпихнувъ его въ сторону, вырвалъ сильною рукою чемоданъ изъ рукъ разъяреннаго Слорка.

        - Я задушу васъ, разбойники, если вы не уйметесь!  - закричалъ громовымъ голосомъ м-ръ Уэллерь.  - Вы что тутъ з?вали, господа?
        Посл?днее обращеніе относилось къ господамъ Бену Аллену и Бобу Сойеру, не принимавшимъ никакого участія въ этой битв?. Имъ было очень весело, и притомъ впереди предстояла для нихъ отрадная перспектива пустить кровь первому джентльмену, который будетъ оглушенъ непріятельскимъ ударомъ.

        - Ступайте спать по своимъ нумерамъ - сказалъ м-ръ Уэллеръ, обращаясь къ обоимъ журналистамъ,  - не то я скручу васъ обоихъ по рукамъ и по ногамъ и положу на одну постель. A вамъ, сэръ, тутъ нечего д?лать съ сумасшедшими людьми. Пойдемте.
        Сказавъ это, Самуэль взялъ за руку своего господина и повелъ его въ солнечный нумеръ, между т?мъ какъ разъяренные журналисты, продолжая изрыгать угрозы и проклятія другъ противъ друга, были разведены по своимъ спальнямъ подъ руководствомъ хозяина "Сарациновой головы" и молодыхъ врачей, которые все еще не теряли надежды пустить кровь кому-нибудь изъ нихъ.
        Поутру на другой день журналисты встали очень рано и, не простившись ни съ к?мъ, разъ?хались въ двухъ разныхъ дилижансахъ. Погода прояснилась, солнце заблистало, и наши путешественники еще разъ обратили свои лица къ британской столиц?.
        Глава LI. Важная перем?на въ семейств? М-ра Уэллера и окончательное низверженіе достопочтеннаго м-ра Стиджинса

        Считая не совс?мъ удобнымъ представить, безъ всякаго предварительнаго приготовленія, своихъ двухъ спутниковъ молодой чет? и желая по возможности щадить деликатность н?жныхъ чувствъ прекрасной Арабеллы, м-ръ Пикквккь р?шился остановиться со своимъ слугою гд?-нибудь неподалеку отъ "Коршуна и Джорджа" и предложилъ молодымъ людямъ нанять особою квартиру, гд? они хотятъ. Согласившись на это предложеніе, м-ръ Бобъ Сойерь и Бенъ Алленъ удалились въ Боро и наняли комнатку въ одномъ довольно грязномъ трактир?, гд? за буфетомъ въ былыя времена имена ихъ появлялись довольно часто подъ длиннымъ и многосложнымъ счетомъ, который, для ясности и краткости, всегда писался б?лымъ м?ломъ.

        - Ахъ, Боже мой! Вы-ли это, м-ръ Уэллеръ,  - воскликнула смазливая д?вушка, встр?чая Самуэля y дверей.

        - Должно быть, что я,  - отв?чалъ Самуэль, отскакивая назадъ на такое разстояніе, откуда разговоръ не могъ достигнуть до ушей его господина.  - Какая вы хорошенькая, Мери!

        - Ахъ, не говорите этихъ глупостей, м-ръ Уэллеръ,  - сказала Мери.  - Н?тъ, не д?лайте этого.

        - Не д?лайте чего, моя душечка?

        - Ну, да вотъ этого… полно, полно! Отстаньте, м-ръ Уэллеръ!
        Съ этими словами молодая д?вушка съ улыбкой оттолкнула Самуэля къ ст?н?, объявляя, что онъ совс?мъ разбилъ ея локоны.

        - И къ тому же пом?шали мн? сказать, что я хот?ла,  - прибавила Мери.  - Вотъ тутъ ожидаетъ васъ письмо ровно четыре дня. Я получила его черезъ полчаса посл? вашего отъ?зда, и на конверт? надписано, чтобы доставили немедленно.

        - Гд? оно, моя милая?

        - Я сберегла его для васъ, м-ръ Уэллеръ, иначе, см?ю сказать, оно бы совс?мъ потерялось. Вотъ оно, возьмите. Вы не стоите этого, сэръ.
        Говоря это, Мери вынула изъ-подъ лифа на груди маленькій кисейный платочекъ, развернула его, взяла письмо и передала м-ру Уэллеру, который посп?шилъ поц?ловать его съ великою любезностью.

        - Ахъ, какой вздоръ!  - сказала Мери, поправляя косынку и притворяясь простодушною невинностью.  - Вы ужъ вдругъ и влюбились въ него, м-ръ Уэллеръ!
        Въ отв?тъ на это м-ръ Уэллеръ подмигнулъ cъ такимъ лукавымъ видомъ, котораго мы никакъ не беремся изобразить своимъ слабымъ перомъ. Зат?мъ, усаживаясь на окн? подл? Мери, онъ открылъ письмо и бросилъ на него изумленный взглядъ.

        - Эге!  - воскликнулъ Самуэль.  - Что бы это могло значить!

        - Ничего, я над?юсь?  - сказала Мери, смотря черезъ его плечо.

        - Какіе y васъ хорошенькіе глазки!  - сказалъ Самуэль.

        - Вамъ н?тъ нужды до моихъ глазъ, м-ръ Уэллеръ, читайте-ка лучше свое письмо, сэръ.
        И, сказавъ это, миссъ Мери замигала и заморгала съ такою поб?дительною миловидностью, что Самуэль счелъ неизб?жно необходимымъ поц?ловать молодую д?вицу. Зат?мъ онъ окончательно развернулъ письмо и началъ читать сл?дующія строки:


        "Маркизъ Гренби
        Доркенъ
        Пятница.


        "Милый мой Самми.


        "Съ прискорбиемъ я долженъ иметь удовольствие саабщить тебе дурную новость мачиха твая простудилась но такой причине што слишкомь долго панеосторожности просид?ла на мокрой и сырой траве подъ дажжемъ ана все слушала этаго жирнаго толстяка a онъ зарядилъ себя ромомъ и воткой и не мохъ никакимъ манеромъ астановитца пака не пратризвился a до евтыва прашло слишкомъ много часовъ дохтурь гаваритъ што еслибы она прахлатила ромку малую талику попрежи евтыва a ни после такъ оно накончилось бы все харашо евтимъ бы падмазались ее калесы и все бы накатилась какъ па маслецу a атецъ твой надеился пакамистъ што все ища авость разоідетца и поедитъ какъ сл?дуитъ но лишь только ана павернула за уголъ мой милый калеса разстроились и пакатились благимь матомъ подъ гору всамый овракъ такъ што ужь просто надыбна была махнуть рукой и сказать што почитай што все прапало a все жъ таки дохтуръ ухватился за аглобли и придержалъ дугу да ужъ поздно ничаво ни памагло и ана проехала последную заставу вполовине шестова часу вечера и вотъ такимъто манеромъ сынъ мой она соверишла свой последний путь слишкомъ преждевреминно и скоро
кприскорбию твоево атца и ето говоритъ дохтуръ произошло аттаво што она черизчуръ мала взяла багажу на дорогу хаша кібитка была здаравенная отецъ твой гаваритъ шта если ты придешъ и навестишъ мена Самми такъ евто будитъ ему оченно пріятно и ты сд?лаешъ мне большое адалженіе потому шта я таперича совс?мъ ужъ адинокъ Самуэль другъ ты мой любезный P. S. Онъ велелъ мн? еще праписать шта авось па такому важному делу старшина атпуститъ тебя патаму шта намъ нужно таперича або многомъ переговорить и ужъ я нав?рно знаю Самми шта онъ атпуститъ честнеішая душа и онъ приказываетъ тебе сказать ему старшине то твоему нижайшее почтение атъ нево засимъ желаю тебе всякова благополучия Самми и остаюсь на всегда любящій тебя отецъ.
        "Тони Уэллеръ".
        - Что это за дребедень!  - воскликнулъ Самуэль, прочитавъ это хитрое и н?сколько запутанное письмо.

        - Кто это къ вамъ пишетъ, м-ръ Уэллеръ?  - спросила Мери.

        - Отецъ, должно быть, только в?дь вотъ тутъ н?сколько разъ говорится о немъ въ третьемъ лип?. И почеркъ вовсе не его.

        - A подпись?

        - Ну да, подписался-то онъ самъ,  - отв?чалъ Самуэль, взглянувъ еще разъ на конецъ письма.

        - Такъ знаете что, м-ръ Уэллеръ?  - подхватила догадливая д?вушка.  - Онъ упросилъ кого-нибудь сочинить это письмо вм?сто себя, a самъ только подписался.

        - A вотъ посмотримъ,  - отв?чалъ Самуэль, проб?гая еще разъ длинное посланіе и пріостанавливаясь, для необходимыхъ соображеній, на н?которыхъ м?стахъ.  - Такъ, такъ, ты угадала, Мери. Джентльменъ, писавшій эту грамоту, разсказывалъ самъ отъ себя все, что относилось къ моей мачех?, a отецъ мой, должно быть, смотр?лъ ему черезъ плечо и перепуталъ все собственными дополненіями. Иначе тутъ и быть не могло. Какая ты разумница, Мери!
        Разр?шивъ такимъ образомъ, при сод?йствіи молодой д?вушки, эту трудную задачу, м-ръ Уэллеръ снова прочиталъ письмо и получилъ на этотъ разъ ясное и отчетливое понятіе о его содержаніи, сд?лалъ задумчивую мину, испустилъ глубокій вздохъ и сказалъ:

        - И такъ, н?тъ больше моей мачехи! Жаль. Все же она, въ сущности, была добрая женщина, хотя эти негодные кувыркатели испортили ее въ конецъ. Очень жаль.
        М-ръ Уэллеръ произнесъ эти слова съ такимъ глубокомысленнымъ видомъ, что молодая д?вица пригорюнилась и потупила глазки.

        - Ну, и то сказать, чему быть, того не миновать,  - проговорилъ Самуэль, укладывая письмо в ь карманъ.  - Горю пособить нельзя: не такъ ли, моя ягодка?
        Мери опустила головку на грудь и вздохнула.

        - Надобно теперь обратиться къ старшин? за отпускомъ,  - сказалъ Самуэль.
        Мери вздохнула опять: письмо было въ самомъ д?л? слишкомъ трогательнаго содержанія.

        - Прощай, душенька!  - сказалъ Самуэль.

        - Прощайте, м-ръ Уэллеръ!  - проговорила Мери, отворачивая головку.

        - Что-жъ это? Разв? ужъ на прощаньи я не могу пожать твоей руки?
        Молодая д?вушка протянула руку,  - б?ленькую и н?жную ручку, н?тъ нужды, что она принадлежала скромной служанк?.

        - Я отлучаюсь теперь ненадолго, мой св?тикъ,  - сказалъ Самуэль.

        - Вы всегда въ отлучк?, м-ръ Уэллеръ. Только и знаете, что прі?зжать да у?зжать.
        И она хот?ла уйти, но м-ръ Уэллеръ заключилъ ее въ свои объятія и между ними произошелъ н?мой, но краснор?чивый разговоръ, длившійся, впрочемъ, не долго. Посл? этого разговора молодая д?вушка вырвалась изъ рукъ своего обожателя и уб?жала въ свою комнату, чтобъ поправить свою прическу и смятый костюмъ, посл? чего отправилась къ своей госпож?.

        - Я отлучусь, сэръ, не больше, какъ на день, много на два,  - сказалъ Самуэль, сообщивъ м-ру Пикквику изв?стіе о потер?, понесенной отцомъ его.

        - Вы можете быть въ отлучк?, сколько угодно, Самуэль,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - даю вамъ мое полное позволеніе.
        Самуэль поклонился.

        - Скажите своему отцу,  - продолжалъ м-ръ Пикквикь,  - что, если его настоящее положеніе требуетъ какой нибудь помощи съ моей стороны, я готовъ охотно и радушно оказать ему всякое посильное сод?йствіе.

        - Благодарю васъ, сэръ. Я не забуду сказать ему объ этомъ.
        И съ этими выраженіями взаимнаго доброжелательства и участія слуга и господинъ разстались.
        Было семь часовъ вечера, когда м-ръ Уэллеръ вышелъ изъ доркинскаго дилижанса и остановился во ста шагахъ отъ трактирнаго заведенія, изв?стнаго въ этомъ предм?сть? подъ именемъ "Маркиза Гренби". Вечеръ былъ темный и холодный. Улица им?ла видъ мрачный и печальный. Сторы y маркиза Гренби были опущены, ставни заколочены въ н?которыхъ м?стахъ. У воротъ не стояло больше ни одного изъ многочисленныхъ гулякъ, пос?щавшихъ этотъ трактиръ. Все, казалось, было пусто и безмолвно.
        Не видя ни одной живой души, къ которой бы можно было обратиться съ предварительными разспросами, Самуэль тихонько отворилъ дверь и тотчасъ же зам?тилъ въ отдаленіи фигуру своего отца.
        Вдовецъ сид?лъ одиноко - за круглымъ столикомъ въ маленькой комнат? за буфетомъ, курилъ трубку, и глаза его неподвижно обращены были на каминъ. Похороны, очевидно, совершились въ этотъ самый день, потому что осирот?лый супругъ им?лъ на своей голов? траурную шляпу, обвитую чернымъ крепомъ. Въ настоящую минуту онъ былъ, казалось, весь погруженъ въ созерцательное состояніе духа. Напрасно Самуэль, постепенно возвышая голосъ, н?сколько разъ произносилъ его имя: не видя и не слыша ничего, старикъ продолжалъ курить съ глубокомысленнымъ спокойствіемъ философа, отр?шеннаго отъ вс?хъ треволненій житейской суеты, и вниманіе его пробудилось не прежде, какъ сынъ положилъ свою могучую руку на его плечо.

        - Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій,  - здравствуй, сынъ мой.

        - Здравствуй, старецъ,  - отв?чалъ Самуэль.  - Я звалъ тебя около полдюжины разъ; но ты, кажется, не слышалъ меня.

        - Не слышалъ, Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, устремивъ опять задумчивый взоръ на пылающій каминъ.  - Я былъ въ эмпиреяхъ, другъ мой Самми.

        - Гд??  - спросилъ Самуэлв, усаживаясь подл? отца.

        - Въ эмпиреяхъ, сынъ мой, между небомъ и землею. Я думалъ о ней, Самми.
        Зд?сь м-ръ Уэллеръ старшій поворотилъ голову въ направленіи къ доркинскому кладбищу, давая такимъ образомъ зам?тить, что слова его относились къ покойной м-съ Уэллеръ.

        - Я думалъ, другъ мой Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, бросая на своего сына выразительно серьезный и глубокомысленный взглядъ, какъ будто въ ознаменованіе, что настоящее его объясненіе, несмотря на видимую странность, исполнено глубочайшей и чист?йшей правды,  - я думалъ, Самми, что мн? все-таки очень жаль, что она скончалась.

        - Это такъ и должно быть,  - отв?чалъ Самуэль.  - Я не удивляюсь.
        М-ръ Уэллеръ старшій одобрительно кивнулъ головой, затянулся, выпустилъ изъ своихъ губъ облако дыма и опять устремилъ неподвижный взоръ на каминъ.

        - Признанія ея были очень трогательны, Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ посл? продолжительнаго молчанія, разгоняя рукою сгустившійся дымъ.

        - Какія признанія?

        - Т?, что она сд?лала мн? въ продолженіе своей бол?зни.

        - Что-жъ это такое?

        - A вотъ что, сынъ мой.  - "Уэллеръ,  - говорила она,  - мн? приходитъ въ голову, что я едва-ли добросов?стно выполнила свои супружественныя обязанности передъ тобою. Ты челов?къ простой и добросердечный, и моимъ непрем?ннымъ долгомъ было - устроить твое домашнее счастье. Теперь, когда уже слишкомъ поздно, я начинаю думать, что призваніе замужней женщины состоитъ главнымъ образомъ въ исполненіи разныхъ обязанностей, которыя относятся къ ея собственному дому, и небрежное исполненіе ихъ нельзя оправдывать страстной приверженностью къ религіи, частыми пос?щеніями церквей и часовенъ. Я не обращала должнаго вниманія на свои домашнія обязанности и расточала свои достатки вн? дома, что вело только къ разстройству нашего домашняго счастья и огорчало тебя, Уэллеръ. Теперь поправить этого нельзя; но я над?юсь, Уэллеръ, что ты не помянешь меня зломъ посл? моей смерти. Думай обо мн?, какъ о женщин?, которую ты зналъ прежде, ч?мъ она связалась съ этими людьми".  -
«Сусанна»,  - говорю я,  - надобно признаться теб?, другъ мой Самми, что эта р?чь пронзила всю мою голову, въ этомъ я не запираюсь, сынъ мой,  - "Сусанна,  - говорю я,  - ты была доброю женой, хотя мало-ли что, кто старое помянетъ, тому глазъ вонъ, и, стало быть, нечего распространяться объ этомъ. Кр?пись и будь мужественна, душа ты моя, и вотъ ты увидишь собственными глазами, какъ я вытолкаю въ зашеекъ этого пройдоху Стиджинса."- Она улыбнулась при этихъ словахъ, другъ мой Самми, и тутъ же испустила духъ,  - заключилъ старый джентльменъ съ глубокимъ вздохомъ.
        Посл?довало продолжительное молчаніе. Старецъ раскурилъ новую трубку и погрузился всей душой въ печальныя размышленія, вызванныя посл?дними воспоминаніями.

        - Д?лать нечего!  - сказалъ наконецъ Самуэль, р?шившись пролить посильное ут?шеніе въ отцовское сердце.  - Вс? мы будемъ тамъ, рано или поздно. Это есть, такъ сказать, общій челов?ческій жребій.

        - Правда твоя, Самми, правда.

        - Ужъ если это случилось, такъ и значить, что должно было случиться.

        - И это справедливо,  - подтвердилъ старикъ, д?лая одобрительный жестъ.  - И то сказать, что было бы съ гробовщиками, Самми, если бы люди не умирали?…
        Выступивъ на огромное поле соображеній и догадокъ, внезапно открытыхъ этой оригинальной мыслью, м-ръ Уэллерь старшій положилъ свою трубку на столъ, взялъ кочергу и принялся разгребать уголья съ озабоченнымъ видомъ.
        Когда старый джентльменъ быль занять такимъ образомъ, въ комнату проскользнула веселая и зоркая леди въ траурномъ плать?, кухарка ремесломъ, которая все это время суетилась въ отдаленномъ апартамент? за буфетомъ. Бросивъ н?жную и ласковую улыбку на Самуэля, она остановилась молча за спинкой кресла, гд? сид?лъ м-ръ Уэллерь, и возв?стила о своемъ присутствіи легкимъ кашлемъ; но такъ какъ старецъ не обратилъ ни мал?йшаго вниманія на этотъ сигналъ, она прокашлянула громче и сильн?е:

        - Это что еще?  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій, опуская кочергу и посп?шно отодвигая кресло.  - Ну, чего еще надобно?

        - Не угодно-ли чашечку чайку, м-ръ Уэллеръ?  - спросила веселая леди вкрадчивымъ тономъ.

        - Не хочу,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ довольно грубо и брезгливо.  - Убирайтесь… знаете куда?

        - Ахъ, Боже мой! Вотъ какъ несчастья-то перем?няютъ людей!  - воскликнула леди, поднимая глаза кверху.

        - Зато ужъ не будетъ авось другихъ перем?нъ: до этого мы не допустимъ,  - пробормоталъ м-ръ Уэллеръ.

        - Въ жизнь я не видывала такой печали!  - проговорила веселая леди.

        - Какая тутъ печаль?  - возразилъ старый джентльменъ.  - Все авось къ лучшему, какъ сказалъ однажды мальчишка въ школ?, котораго учитель выс?къ розгами.
        Веселая леди покачала головой съ видомъ собол?знованія и симпатіи и, обращаясь къ Самуэлю, спросила: неужели отецъ его не сд?лаетъ никакихъ усилій надъ собою?

        - A я вотъ и вчера, и третьяго дня говорила ему, м-ръ Самуэль,  - сказала сердобольная леди,  - что, дескать, печалиться не къ чему, м-ръ Уэллеръ, и горемъ не воротишь потери. Не унывайте, говорю, и пуще всего не падайте духомъ. Что д?лать? Мы вс? жал?емъ о немъ и рады Ботъ знаетъ что для него сд?лать. Отчаяваться еще нечего: н?тъ такихъ напастей въ жизни, которыхъ бы нельзя было поправить, какъ говорилъ мн? одинъ почтенный челов?къ, когда умеръ добрый мужъ мой.
        Кончивъ эту ут?шительную р?чь, сердобольная леди прокашлялась три раза сряду и обратила на м-ра Уэллера взглядъ, исполненный безконечной преданности и симпатіи.

        - А не угодно-ли вамъ выйти отсюда вонъ, сударыня?  - сказалъ старый джентльменъ голосомъ р?шительнымъ и твердымъ.  - Ч?мъ скор?е, т?мъ лучше.

        - Извольте, м-ръ Уэллеръ,  - отв?чала сердобольная леди.  - Я говорила вамъ все это изъ сожал?нія, сэръ.

        - Спасибо, тетушка, спасибо,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.  - Самуэль, вытури ее вонъ и запри за нею дверь.
        Не дожидаясь исполненія этой угрозы, сердобольная леди стремительно выб?жала изъ комнаты и захлопнула за собою дверь. М-ръ Уэллеръ старшій вытеръ потъ со своего лба, облокотился на спинку креселъ и сказалъ:

        - Надо?ли, проклятыя! Вотъ что, другъ мой Самми; останься я зд?сь еще на одну только нед?льку, эта женщина силой заставитъ меня жениться на себ?.

        - Будто бы! Разв? она такъ влюблена въ тебя?  - спросилъ Самуэль.

        - Влюблена! Какъ не такъ! Просто блажитъ, чортъ бы ее побралъ. Сколько ни гони ее, она все увивается зд?сь, какъ зм?я. Будь я запертъ въ патентованномъ браминскомъ сундук?, она въ состояніи вытащить меня даже оттуда, Самми.

        - Неужели! Что-жъ она такъ льнетъ?

        - A вотъ поди ты, спрашивай ее,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ старшій, разгребая съ особенной энергіей уголья въ камин?.  - Ужасное положеніе, другъ мой Самми! Я принужденъ сид?ть y себя дома, словно какъ въ безвыходной тюрьм?. Лишь только мачеха твоя испустила духъ, одна старуха прислала мн? окорокъ ветчины, другая горшокъ съ похлебкой, третья собственными руками приготовила мн? кипятку съ ромашкой. Б?да, да и только! И в?дь вс? он? вдовицы, Самми, кром? вотъ этой посл?дней, что принесла ромашку. Это - одинокая молодая леди пятидесяти трехъ л?тъ.
        Самуэль бросилъ, вм?сто отв?та, комическій взглядъ. Старый джентльменъ между т?мъ, снова вооружившись кочергой, ударилъ со всего размаха по углямъ, какъ будто онъ собирался поразить ненавистную голову какой-нибудь вдовы.

        - Я чувствую, Самми, что одно мое спасеніе - на козлахъ,  - зам?тилъ старецъ.

        - Это отчего?

        - Да оттого, другъ мой, что кучеръ можетъ знакомиться съ тысячами женщинъ на разстояніи двадцати тысячъ миль и при всемъ томъ никто не им?етъ права думать, что онъ нам?ренъ жениться на которой-нибудь изъ нихъ.

        - Да, тутъ есть частица правды,  - зам?тилъ Самуэль.

        - Если бы, прим?ромъ сказать, старшина твой былъ кучеромъ или извощикомъ, думаешь-ли ты, что на суд? присяжныхъ произнесли бы противъ него этотъ страшный приговоръ? Н?тъ, другъ мой, плоха тутъ шутка съ нашимъ братомъ. Присяжные непрем?нно обвинили бы безсов?стную вдову.

        - Ты ув?ренъ въ этомъ?

        - Еще бы!
        Съ этими словами м-ръ Уэллеръ набилъ новую трубку табаку и посл? глубокомысленнаго молчанія продолжалъ свою р?чь въ такомъ тон?:

        - И вотъ, другъ мой, чтобы не попасть въ просакъ и не потерять привилегій, присвоенныхъ моему званію, я хочу покинуть это м?сто разъ навсегда, жить себ? на ямскихъ дворахъ, въ своей собственной стихіи.

        - Что-жъ станется съ этимъ заведеніемъ?  - спросилъ Самуэль.

        - Распродамъ все какъ есть и изъ вырученныхъ денегъ дв? сотни фунтовъ положу на твое имя въ банкъ для приращенія законными процентами. Этого именно хот?ла твоя мачеха: она вспомнила о теб? дня за три до смерти.

        - Очень ей благодаренъ,  - сказалъ Самуэль.  - Дв?сти фунтовъ авось мн? пригодятся на черный день.

        - A остальную выручку также положу въ банкъ на собственное свое имя,  - продолжалъ м-ръ Уэллеръ старшій;- и ужъ, разум?ется, какъ скоро протяну я ноги, другъ мой Самми, вс? эти денежки, и съ процентами, перейдутъ въ твой собственный карманъ. Только ты не истрать ихъ за одинъ разъ, не промотай, сынъ мой, и пуще всего берегись, чтобы не поддедюлила тебя и съ этимъ насл?дствомъ какая-нибудь вдовушка. Это главное: если спасешься отъ вдовы, можно будетъ над?яться, что изъ тебя выйдетъ хорошій челов?къ.
        Этотъ спасительный сов?тъ, казалось, облегчилъ тяжкое бремя на душ? м-ра Уэллера, и онъ принялся за свою трубку съ просіявшимъ лицомъ.

        - Кто-то стучится въ дверь,  - сказалъ Самуэль.

        - A пусть себ? стучится,  - отв?чалъ отецъ.
        Оба замолчали. Стукъ между т?мъ повторился и не умолкалъ въ продолженіе трехъ или четырехъ минутъ.

        - Отчегожъ ты не хочешь впустить?  - спросилъ Самуэль.

        - Тсс, тсс!  - отв?чалъ отецъ, боязливо мигая на своего сына.  - Не обращай вниманія, Самми: это, должно быть, опять какая-нибудь вдова.
        Отчаявшись, наконецъ, получить отв?тъ на многократно повторенный стукъ, невидимый пос?титель, посл? кратковременной паузы, пріотворилъ дверь и заглянулъ. То была не женская фигура. Между дверью и косякомъ выставились длинные черные локоны и жирное красное лицо достопочтеннаго м-ра Стиджинса. Трубка м-ра Уэллера выпала изъ рукъ.
        Отверстіе между косякомъ и дверью постепенно становилось шире и шире. Наконецъ, достопочтенный джентльменъ осторожно перешагнулъ черезъ порогъ и тщательно заперъ за собою дверь. Сд?лавъ необходимое обращеніе къ Самуэлю и поднявъ къ потолку свои руки и глаза въ ознаменованіе неизреченной скорби по поводу рокового б?дствія, разразившагося надъ фамиліей, м-ръ Стиджинсъ придвинулъ къ камину кресло съ высокой спинкой, с?лъ, вздохнулъ, вынулъ изъ кармана с?рый шелковый платокъ и приставилъ его къ своимъ заплывшимъ глазамъ.
        Пока совершалась эта церемонія, м-ръ Уэллеръ старшій оставался неподвижнымъ, будто прикованный къ своему м?сту: онъ смотр?лъ во вс? глаза, об? руки его лежали на кол?няхъ, и вся его физіономія выражала необъятную степень изумленія, близкаго къ остолбен?нію. Самуэль сид?лъ безмолвно насупротивъ отца и, казалось, ожидалъ съ нетерп?ливымъ любопытствомъ, ч?мъ кончится эта сцена.
        Н?сколько минутъ м-ръ Стиджинсъ держалъ с?рый платокъ передъ своими глазами, вздыхалъ, всхлипывалъ, стоналъ; преодол?въ, наконецъ, душевное волненіе, онъ положилъ платокъ въ карманъ и застегнулся на вс? пуговицы. Зат?мъ онъ пом?шалъ огонь, потеръ руки и обратилъ свой взоръ на Самуэля.

        - О, другъ мой, юный другъ!  - сказалъ м-ръ Стиджинсъ, прерывая молчаніе весьма слабымъ и низкимъ голосомъ.  - Что можетъ быть ужасн?е этой поистин? невозвратимой потери?
        Самуэль слегка кивнулъ головой.

        - Изв?стно-ли вамъ, другъ мой,  - шепнулъ м-ръ Стиджинсъ, придвигаясь къ Самуэлю,  - что она оставила нашей церкви?

        - Кому?

        - Почтенной нашей церкви, м-ръ Самуэль.

        - Ничего она не оставила,  - отв?чалъ Самуэль р?шительнымъ тономъ.
        М-ръ Стиджинсъ лукаво взглянулъ на Самуэля, огляд?лъ съ ногъ до головы м-ра Уэллера, сид?вшаго теперь съ закрытыми глазами, какъ будто въ полузабытьи, и, придвинувъ свой стулъ еще ближе, сказалъ:

        - И мн? ничего не оставила, м-ръ Самуэль?
        Самуэль сд?лалъ отрицательный кивокъ.

        - Едва-ли это можетъ быть,  - сказалъ побл?дн?вшій Стиджинсь.  - Подумайте, юный другъ мой: неужели ни одного маленькаго подарка на память?

        - Ни одного лоскутка,  - отв?чалъ Самуэль.

        - А, можетъ быть,  - сказалъ м-ръ Стиджинсъ посл? колебанія, продолжавшагося н?сколько минутъ,  - можетъ быть, она поручила меня попеченію этого закосн?лаго нечестивца, отца вашего, м-ръ Самуэль?

        - Очень в?роятно, судя по его словамъ,  - отв?чалъ Самуэль.  - Онъ вотъ только-что сейчасъ говорилъ объ васъ.

        - Право? Такъ онъ говорилъ?  - подхватилъ м-ръ Стиджинсъ съ просіявшимъ лицомъ.  - Стало быть, великая перем?на совершилась въ этомъ челов?к?. Радуюсь за него душевно и сердечно. Мы теперь можемъ жить съ нимъ вм?ст? дружелюбно и мирно, м-ръ Самуэль.  - Не правда ли? Я стану заботиться о его собственности, какъ скоро вы уйдете отсюда, и ужъ вы можете составить понятіе, какъ зд?сь все пойдетъ въ моихъ опытныхъ рукахъ.
        И зат?мъ, испустивъ глубочайшій вздохъ, м-ръ Стиджинсъ пріостановился для отв?та. Самуэль поклонился. М-ръ Уэллеръ старшій произнесъ какой-то необыкновенный звукъ, не то стонъ, не то вой, не то скрежетъ, не то зыкъ, но въ которомъ, однакожъ, страннымъ образомъ сочетались вс? эти четыре степени звука.
        Ос?ненный внезапнымъ вдохновеніемъ, м-ръ Стиджинсъ прозр?лъ въ этомъ звук? явственное выраженіе сердечнаго раскаянія, соединеннаго съ угрызеніемъ. На этомъ основаніи онъ оглянулся вокругъ себя, потеръ руки, прослезился, улыбнулся, прослезился опять и зат?мъ, тихонько подойдя къ хорошо знакомой полочк? въ изв?стномъ углу, взялъ стаканчикъ и осторожно положилъ четыре куска сахару. Совершивъ эту предварительную операцію, онъ еще разъ испустилъ глубокій вздохъ и устремилъ на потолокъ свои глаза. Зат?мъ, переступая незам?тно съ ноги на ногу, онъ побрелъ въ буфетъ и скоро воротился съ бутылкой рому въ рукахъ. Отд?ливъ отъ него обыкновенную порцію въ стаканъ, онъ взялъ чайную ложечку, пом?шалъ, прихлебнулъ, еще пом?шалъ и уже окончательно расположился въ креслахъ кушать пуншъ.
        М-ръ Уэллеръ старшій не произнесъ ни одного звука въ продолженіе вс?хъ этихъ приготовленій; но какъ только м-ръ Стиджинсъ ус?лся въ креслахъ, онъ вдругъ низринулся на него стр?лою, вырвалъ стаканъ y него изъ руки, выплеснулъ остатокъ пунша на его лицо и разбилъ стаканъ о его лобъ. Зат?мъ, схвативъ достопочтеннаго джентльмена за шиворотъ, онъ повалилъ его могучею рукой, далъ ему пинка и, произнося энергическія проклятія, потащилъ его къ дверямъ.

        - Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ,  - над?нь на меня шляпу. Жив?й!
        И лишь только Самуэль нахлобучилъ своего родителя, старый джентльменъ вытащилъ Стиджинса изъ дверей въ коридоръ, изъ коридора на крыльцо, съ крыльца на дворъ, со двора на улицу, продолжая все это время давать ему пинки, одинъ другого сильн?е и безпощадн?й.
        Уморительно и вм?ст? отрадно было вид?ть, какъ красноносый джентльменъ кувыркался, метался, барахтался и хрип?лъ въ могучихъ объятіяхъ раздраженнаго старца, который, наконецъ, въ довершеніе пот?хи, погрузилъ его голову въ корыто, наполненное водою для утоленія жажды лошадей.

        - Вотъ теб?, пастырь, вотъ теб?!  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, поддавая окончательнаго туза въ спину м-ра Стиджинса.  - Скажи вс?мъ этимъ своимъ негоднымъ товарищамъ, лицем?рамъ, тунеядцамъ и ханжамъ, что я боюсь, при случа?, перетопить вс?хъ до одного, если не въ корыт?, такъ въ помойной ям?.

        - Пойдемъ домой, Самми. Налей мн? стаканъ водки. Совс?мъ измучился съ этимъ негодяемъ.
        Глава LII. Д?ловое утро адвоката на Грэйскомъ сквер? и окончательное выступленіе на сцену господъ Джингля и Іова Троттера

        Когда, посл? приличныхъ приготовленій, м-ръ Пикквикъ изв?стилъ Арабеллу о неудовлетворительныхъ посл?дствіяхъ своей по?здки въ Бирмингэмъ и началъ ув?рять ее, что н?тъ покам?стъ ни мал?йшаго повода къ огорченію или печали, молодая леди залилась горькими слезами и выразила въ трогательныхъ терминахъ свою жалобу, что она, по непростительной в?тренности, сд?лалась несчастной причиной охлажденія и, быть можетъ, в?чнаго разрыва между сыномъ и отцомъ.

        - Вы совс?мъ не виноваты, дитя мое,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ съ трогательно. ю н?жностью.  - Заран?е никакъ нельзя было предвид?ть, что старый джентльменъ будетъ питать такое неожиданное предуб?жденіе противъ женитьбы своего сына. Я ув?ренъ,  - прибавилъ м-ръ Пикквикъ, взглянувъ на ея хорошенькое личико,  - онъ и понятія не им?етъ объ удовольствіи, отъ котораго отказывается теперь съ такимъ безразсудствомъ.

        - Ахъ, добрый м-ръ Пикквикъ!  - сказала Арабелла.  - Что намъ д?лать, если онъ не перестанетъ сердиться на насъ?

        - Авось все это перемелется, мой другъ, и выйдетъ мука,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ добродушнымъ тономъ; - посидимъ покам?стъ y моря и подождемъ погоды.

        - Но в?дь вы разсудите сами, м-ръ Пикквикъ: что будетъ съ Натаніэлемъ, если отецъ откажется помогать ему?

        - Въ такомъ случа?, мой ангелъ, я могу предсказать, что, в?роятно, найдется y него какой-нибудь другъ, который готовъ будетъ оказать ему всякое сод?йствіе и помощь.
        Арабелла быстро поняла и сообразила настоящій смыслъ и значеніе его отв?та. Поэтому она бросилась въ объятія м-ра Пикквика, поц?ловала его очень н?жно и зарыдала очень громко.

        - Ну, полно, полно!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, пожимая ея маленькую ручку.  - Мы вотъ подождемъ зд?сь н?сколько дней и посмотримъ, что вздумаетъ онъ написать вашему мужу. Если, сверхъ чаянія, онъ не перем?нитъ своихъ мыслей, въ голов? y меня вертится, по крайней м?р?, полдюжины плановъ, изъ которыхъ тотъ или другой составитъ ваше счастье - успокойтесь, мой ангелъ.
        Зат?мъ м-ръ Пикквикъ порекомендовалъ ей осушить свои глазки и не огорчать прежде времени своего супруга. Прелестная Арабелла, кроткая и послушная, какъ благовоспитанное дитя, уложила свой платочекъ въ ридикюль и, къ возвращенію мужа, вызвала на свое личико ц?лый рядъ лучезарныхъ улыбокъ, которыя оказывали столь могущественное вліяніе на его чувствительное сердце.

        - Признаться, я не вижу впереди никакого добра для этихъ молодыхъ людей,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, од?ваясь поутру на другой день.  - Пойду къ Перкеру и посов?туюсь съ нимъ.
        Планъ идти къ Перкеру и посов?товаться съ нимъ насчетъ финансовыхъ обстоятельствъ возникъ въ голов? м-ра Пикквика еще прежде. Теперь онъ позавтракалъ на свою руку и отправился на Грэйскій скверъ съ великою посп?шностью.
        Еще не было десяти часовъ, когда онъ взошелъ на л?стницу по направленію къ аппартаментамъ, занимаемымъ канцеляріею адвоката. Писаря еще не явились. М-ръ Пикквикъ, для препровожденія времени, принялся смотр?ть изъ окна галлереи.
        Живительный св?тъ прекраснаго октябрьскаго утра весело отражался даже на грязныхъ домахъ этого околодка. Конторщики и писаря длинной вереницей выступали по скверу, ускоряя или замедляя свои шаги, при взгляд? на башенные часы. И лишь только пробило десять, каждый изъ нихъ, съ необыкновенною торопливостью, посп?шилъ къ м?сту своей ежедневной службы. Разнообразные голоса раздались со вс?хъ сторонъ, замки защелкали, двери застучали, головы повыставились изъ каждаго окна, привратники одинъ за другимъ стали на своихъ постахъ, почтальонъ суетливо началъ переб?гать изъ дома въ домъ, и д?ятельность закип?ла своимъ обычнымъ чередомъ во вс?хъ этихъ юридическихъ палатахъ.

        - Раненько пожаловали вы, м-ръ Пикквикъ,  - сказалъ чей-то голосъ позади этого джентльмена.

        - А! м-ръ Лоутонъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, оглядываясь назадъ.  - Какъ ваше здоровье, сэръ?

        - Такъ себ?, покорно васъ благодарю, отв?чалъ Лоутонъ, вытирая потъ со своего лица.  - Б?жалъ чуть не со вс?хъ ногъ. Думалъ, что опоздаю. Усталъ какъ собака. Хорошо, по крайней м?р?, что пришелъ раньше его.
        Ут?шивъ себя этимъ размышленіемъ, м-ръ Лоутонъ вынулъ изъ кармана ключъ, отперъ дверь, взялъ письма, опущенныя почтальономъ въ ящикъ, и ввелъ м-ра Пикквика въ контору. Зд?сь, въ одно мгновеніе ока, онъ скинулъ свой фракъ, над?лъ поношенный сюртукъ, пов?силъ шляпу, взялъ пачку бумагъ, воткнулъ перо за ухо и потеръ руки съ величайшимъ наслажденіемъ.

        - Вотъ я готовъ, какъ видите,  - сказалъ м-ръ Лоутонъ.  - Канцелярское платье y меня всегда тутъ остается, въ контор?. Н?тъ-ли y васъ табачку, м-ръ Пикквикъ?

        - Н?тъ, я не нюхаю табаку.

        - Жаль, очень жаль. Ну, да такъ и быть, я пошлю за бутылкой содовой воды, будетъ все равно. Какъ вы думаете, въ глазахъ моихъ н?тъ ничего страннаго, м-ръ Пикквикъ?
        М-ръ Пикквикъ отступилъ на н?сколько шаговъ, обозр?лъ внимательно вс? черты вопрошающаго джентльмена и объявилъ утвердительно, что никакой особенности онъ не зам?чаетъ въ его глазахъ.

        - Радъ слышать это,  - сказалъ Лоутонъ.- A мы, знаете, вчера вечеромъ немножко покутили въ заведеніи «Сороки», и голова y меня покам?стъ все еще не на м?ст?. Авось пройдетъ.  - А, кстати, Перкеръ ужъ началъ заниматься вашимъ д?ломъ.

        - Какимъ? Издержками вдовы Бардль?

        - Н?тъ, покам?стъ еще не этимъ. Я разум?ю вотъ этого голубчика, за котораго мы, по вашему желанію, заплатили десять шиллинговъ на фунтъ, чтобы выручить его изъ тюрьмы. Теперь в?дь, знаете, идетъ р?чь объ отправленіи его въ Демерару.

        - Ахъ, да, вы говорите о м-р? Джингл?,- сказалъ м-ръ Пикквикъ скороговоркой.  - Ну, такъ что же?

        - Ничего, все идетъ, какъ сл?дуетъ,  - сказалъ Лоутонъ, починяя перо.  - Мы ужъ обд?лали эту статью. Ливерпульскій агентъ сказалъ, что изъ благодарности къ вамъ онъ очень радъ посадить его на свой корабль по вашей рекомендаціи. В?дь вы ему, говоритъ онъ, оказали какія-то благод?янія, когда сами состояли на д?йствительной служб??

        - Безд?лица, любезн?йшій, безд?лица. Такъ онъ согласенъ взять Джингля?

        - Согласенъ.

        - Это очень хорошо,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Мн? пріятно это слышать.

        - A этотъ другой парень, должно быть, удивительный прощалыга!  - зам?тилъ Лоутонъ, продолжая чинить перо.

        - Какой парень?

        - Ну, да, какъ его, слуга, что ли, другъ, однокашникъ или собутыльникъ этого Джингля?

        - Вы говорите о Троттер??

        - Да. Вообразите, м-ръ Пикквикъ, в?дь и онъ тоже просится въ Демерару!

        - Неужели!

        - Именно такъ. Онъ отказался наотр?зъ отъ выгодныхъ предложеній, которыя Перкеръ сд?лалъ ему отъ вашего имени.

        - Какъ? Отказался отъ восемнадцати шиллинговъ въ нед?лю?

        - Въ томъ-то вотъ и штука. Не нужно, говоритъ, мн? никакого м?ста, если разлучатъ меня съ моимъ другомъ. Нечего было д?лать: мы принуждены были вести, по его милости, новую переписку, и онъ согласенъ ?хать на правахъ конвикта въ Новый Южный Валлисъ.

        - Глупый парень!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ съ радостной улыбкой.  - Глупый парень!

        - A подите вотъ толкуйте съ нимъ!  - зам?тилъ Лоутонъ, обр?зывая кончикъ пера съ презрительною миной.  - Наладилъ одно и то же. Одинъ, дескать, другъ и есть y него въ этомъ мір?, и ужъ онъ не разстанется съ нимъ до гробовой доски. Дружба хорошая вещь, нечего сказать, да только благоразумный челов?къ долженъ во всемъ наблюдать м?ру. Вотъ, наприм?ръ, мы вс? друзья и пріятели за общимъ столомъ «Сороки», гд? каждый платитъ изъ собственнаго кармана за свой пуншъ; но осудить себя на добровольную ссылку съ к?мъ-нибудь изъ этихъ пріятелей - н?тъ, наше почтеніе, чортъ бы ихъ побралъ! У всякаго челов?ка, сэръ, только дв? искреннія привязанности: первая къ самому себ?, вторая - къ хорошенькимъ леди. Это ужъ по нашей части. Ха, ха!
        Въ эту минуту послышались на л?стниц? шаги м-ра Перкера. Лоутонъ замолчалъ, схватилъ бумагу и принялся писать съ зам?чательною скоростью.
        Прив?тствіе между м-ромъ Пикквикомъ и его адвокатомъ им?ло самый искренній и дружелюбный характеръ. Но лишь только Перкеръ усадилъ своего кліента, въ дверяхъ послышался стукъ, и чей-то голосъ спрашивалъ: зд?сь-ли господинъ адвокатъ?

        - Чу!  - сказалъ Перкеръ.  - Это, должно быть, одинъ изъ вашихъ праздношатающихся пріятелей, м-ръ Джингль, если не ошибаюсь. Хотите его вид?ть, почтенн?йшій?

        - Вы какъ объ этомъ думаете?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Мн? кажется, вамъ не м?шаетъ взглянуть на него. Эй, сэръ, какъ бишь васъ? Можете войти.
        Повинуясь этому безцеремонному приглашенію, Джингль и Троттеръ вошли въ комнату и, увид?въ м-ра Пикквика, остановились съ н?которымъ смущеніемъ y порога.

        - Чу?  - сказалъ Перкеръ.  - Знаете-ли вы этого джентльмена?

        - О, в?чно не забыть!  - отв?чалъ Джингль, выступая впередъ.  - М-ръ Пикквикъ… безц?нный благод?тель… спаситель жизни… сд?лалъ изъ меня челов?ка… не раскаетесь въ этомъ, сэръ.

        - Очень радъ слышать это,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Вы, кажется, поправились въ своемъ здоровь?, м-ръ Джингль?

        - Вс?мъ вамъ обязанъ, сэръ… великая перем?на… въ тюрьм? было душно… воздухъ нездоровый… очень,  - сказалъ Джингль, качая головой.
        Онъ былъ од?тъ прилично и опрятно, такъ же какъ неразлучный его пріятель, Іовъ Троттеръ, который стоялъ позади, вытянувшись въ струнку и устремивъ оловянные глаза на м-ра Пикквика.

        - Когда-жъ они ?дутъ въ Ливерпуль?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ, обращаясь къ адвокату.

        - Сегодня вечеромъ, сэръ, въ семь часовь,  - сказалъ Іовъ, д?лая шагъ впередъ.  - Мы отправляемся изъ Сити, сэръ, въ дилижанс?.

        - Билеты на м?ста взяты?

        - Да, сэръ.

        - Вы твердо р?шились ?хать?

        - Да, сэръ,  - отв?чалъ Іовъ

        - Что касается до экипировки, необходимой для Джингля,  - сказалъ Перкеръ, громко, обращаясь къ м-ру Пикквику:- я уже принялъ на себя устроить это д?ло. Мы выдали ему впередъ третное жалованье изъ той ежегодной суммы, которую онъ будетъ получать въ Демерар?. Этого достанетъ на вс? его издержки, и я р?шительно не одобряю всякой дальн?йшей помощи съ вашей стороны, какъ скоро она не будетъ основываться на собственныхъ его трудахъ и хорошемъ поведеніи, сэръ.

        - Безъ сомн?нія,  - подхватилъ Джингль съ великою твердостью.  - Св?тлая голова… челов?къ д?ловой… справедливо, сэръ… да.

        - Вы удовлетворили его кредитора, выкупили его платье y ростовщика, освободили его изъ тюрьмы, заплатили за него на корабл?,- продолжалъ Перкеръ, не обращая никакого вниманія на зам?чаніе Джингля: - все это стоило вамъ около пятидесяти фунтовъ, сэръ и потеря этой суммы - вещь немаловажная.

        - Потери не будетъ,  - сказалъ Джингль скороговоркой.  - Все заплачу… займусь д?лами… накоплю… возвращу все до фарсинга. Желтая горячка разв?… нечего д?лать… не то…
        Зд?сь м-ръ Джингль остановился, ударилъ тулью своей шляпы, провелъ рукою по глазамъ и с?лъ.

        - Онъ хочетъ сказать,  - зам?тилъ Іовъ, выступивъ впередъ,  - что онъ заплатитъ вс? эти деньги, если не сд?лается жертвой желтой горячки. И я ув?ренъ, что онъ сдержитъ это слово, м-ръ Пикквикъ, вотъ увидите. Если угодно, я готовъ подтвердить это подъ клятвой,  - заключилъ Іовъ съ великой энергіей.

        - Хорошо, хорошо,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - не станемъ распространяться объ этомъ. Сов?тую вамъ, м-ръ Джингль, не заводить знакомства съ такими господами, какъ сэръ Томасъ Блазо, съ которымъ вы играли въ криккетъ. Иначе легко станется, что вы опять разстроите свое здоровье.
        Джингль улыбнулся при этой выходк?, но т?мъ не мен?е, на лиц? его отразилась высшая степень разстройства. М-ръ Пикквикъ посп?шилъ перем?нить разговоръ.

        - A не знаете-ли вы, что случилось съ т?мъ вашимъ пріятелемъ, съ которымъ вы познакомили меня въ Рочестер??

        - Съ горемычнымъ Яшей?

        - Да.
        Джингль покачалъ головой.

        - Мошенникъ первой степени… геній плутовства… Іову родной братъ.

        - Братъ Іова!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.  - Да, да, сходство между ними д?йствительно есть.

        - Да, сэръ, насъ всегда считали похожими другъ на друга,  - сказалъ Іовъ, бросая вокругъ себя косвенные взгляды: - только характеръ y меня всегда былъ серьезный, a его считали весельчакомъ. Онъ переселился въ Америку, сэръ, всл?дствіе крайней запутанности своихъ д?лишекъ на зд?шней почв?. Съ той поры мы ничего не слыхали о немъ.

        - А! Такъ вотъ почему я не получилъ отъ него "страницы изъ романа д?йствительной жизни", которую онъ об?щалъ мн? въ ту пору на другой день поутру, когда, повидимому, мелькала y него мысль броситься въ р?ку съ Рочестерскаго моста!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, улыбаясь.  - Не знаю только, притворялся-ли онъ, или н?тъ.

        - Разум?ется притворялся,  - подхватилъ Іовъ.  - Онъ мастеръ на вс? руки. Это еще слава Богу, что вы отд?лались отъ него такъ дешево. При другихъ обстоятельствахъ, онъ могъ быть для васъ опасн?е, ч?мъ,  - Іовъ взглянулъ на Джингля, зас?менилъ ногами, и окончательно прибавилъ: - ч?мъ… ч?мъ даже я самъ.

        - Благодатная семейка!  - сказалъ Перкеръ, запечатывая письмо, которое онъ только что окончилъ.

        - Да, сэръ, отв?чалъ Іовъ,  - мы таки можемъ похвастаться своей породой.

        - Это и видно,  - сказалъ адвокатъ, улыбаясь.  - Передайте это письмо нашему агенту въ Ливерпул?, и сов?тую вамъ остепениться, господа, какъ скоро вы будете въ Вестъ-Индіи. Подумайте объ этомъ серьезн?е теперь, когда время не ушло: иначе васъ пов?сятъ на первой вис?лиц?, какъ, впрочемъ, я нисколько не сомн?ваюсь въ этомъ. Можете теперь идти, если хотите: мы должны потолковать съ м-ромъ Пикквикомъ о многихъ другихъ д?лахъ, и время для насъ драгоц?нно. Ступайте.
        Сказавъ это, Перкеръ указалъ на дверь, въ изъявленіе того, что визитъ этихъ господъ долженъ быть приведенъ къ концу. Джингль еще колебался н?сколько минутъ; но Іовъ Троттеръ взялъ его за руку и пошелъ съ нимъ изъ дверей.

        - Достойная чета!  - сказалъ Перкеръ, когда дверь за ними затворилась.

        - Какъ вы думаете, Перкеръ,  - спросилъ м-ръ Пикквикъ,  - можно-ли над?яться на ихъ исправленіе?
        Перкеръ сомнительно пожалъ плечами; но, зам?тивъ безпокойство м-ра Пикквика, сказалъ:

        - Над?яться можно, въ этомъ спору н?тъ, почтенн?йшій. Оба они въ настоящую минуту весьма искренно раскаиваются въ своихъ поступкахъ: но зд?сь надобно взять въ разсчетъ, что на нихъ еще сильно д?йствуетъ воспоминаніе о невыгодахъ тюремной жизни. Придетъ пора, когда это воспоминаніе исчезнетъ мало-по-малу, и что именно тогда выйдетъ изъ нихъ - этого ни я, ни вы, почтенн?йшій, сказать не въ состояніи. Но, какъ бы то ни было, почтенн?йшій,  - прибавилъ Перкеръ, положивъ руку на плечо м-ра Пикквика,  - благод?яніе ваше заслуживаетъ всякаго уваженія, какими бы посл?дствіями оно ни сопровождалось. Не берусь р?шить, лучше или хуже поступаютъ т? господа, которые, изъ опасенія быть обманутыми, никогда, или почти никогда не протягиваютъ руки страждущему ближнему; но если бы эти два челов?ка отличились какимъ-нибудь мошенничествомъ сегодня или завтра - и тогда я ни на волосъ не изм?нилъ бы своего мн?нія о вашемъ великодушномъ поступк?.
        Окончивъ эти зам?чанія, Перкеръ придвинулъ свой стулъ къ письменному столу и выслушалъ съ напряженнымъ вниманіемъ разсказъ м-ра Пикквика объ упрямств? старика Винкеля въ Бирмингэм?.

        - Дайте ему одуматься нед?льку,  - сказалъ Перкеръ, многозначительно кивая головой.

        - И вы думаете, что онъ д?йствительно одумается?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Я над?юсь. A если н?тъ, мы должны будемъ употребить личное ходатайство самой молодой леди. Съ этого, собственно говоря, всякій бы и началъ на вашемъ м?ст?. По?здка ваша въ Бирмингэмъ вовсе не оправдывалась здравымъ смысломъ, почтенн?йшій.
        Въ эту минуту кто-то постучался въ дверь.

        - Войдите!  - сказалъ Перкеръ.
        Вошелъ м-ръ Лоутонъ съ таинственнымъ и озабоченнымъ видомъ.

        - Что такое?  - спросилъ Перкеръ.

        - Васъ спрашиваютъ, сэръ.

        - Кто?
        Лоутонь взглянулъ на м-ра Пикквика и кашлянулъ.

        - Кто меня спрашиваетъ? Отчего вы не говорите, м-ръ Лоутонъ?

        - Вотъ, видите ли, сэръ,  - сказалъ Лоутонъ,  - пришелъ къ вамъ… м-ръ Додсонъ и съ нимъ… м-ръ Фоггъ.

        - Ахъ, Боже мой,  - сказалъ адвокатъ,  - я и забылъ, что назначилъ имъ быть зд?сь въ половин? одиннадцатаго, чтобы покончить эти разсчеты по д?лу г. Пикквика! Надо взять y нихъ квитанцію. Какъ это вышло некстати! Что вы станете д?лать, м-ръ Пикквикъ? Не хотите-ли покам?стъ выйти въ другую комнату?
        Но въ этой другой комнат? уже стояли господа Додсонъ и Фоггъ. М-ръ Пикквикъ объявилъ, что нам?ренъ остаться на своемъ м?ст?, т?мъ бол?е, что не онъ, a господа Додсонъ и Фоггъ должны гор?ть со стыда при этой внезапной встр?ч?. Это посл?днее обстоятельство онъ особенно рекомендовалъ вниманію м-ра Перкера, при чемъ благородное лицо его выражало вс? признаки самаго жгучаго негодованія.

        - Очень хорошо, почтенн?йшій, очень хорошо,  - отв?чалъ Перкеръ.  - Я могу только сказать, что если Додсонъ или Фогтъ обнаружатъ какіе-нибудь признаки зам?шательства или стыда при взгляд? на ваше лицо, то вы будете однимъ изъ самыхъ кровожадныхъ джентльменовъ, какихъ только я вид?лъ. Зовите ихъ, м-ръ Лоутонъ.
        Лоутонъ исчезъ, и черезъ минуту воротился въ сопровожденіи господъ Додсона и Фогга.

        - Вы, я полагаю, вид?ли м-ра Пикквика?  - сказалъ Перкеръ Додсону, указывая пальцемъ по тому направленію, гд? сид?лъ этотъ джентльменъ.

        - А! Здравствуйте, м-ръ Пикквикъ!  - сказалъ Додсонъ громкимъ голосомъ.

        - Ахъ, Боже мой! Васъ-ли я вижу, м-ръ Пикквикъ?  - подхватилъ Фоггъ.  - Над?юсь, вы совершенно здоровы, сэръ. Лицо ваше, кажется, немножко изм?нилось; но я все-таки угадалъ васъ съ перваго взгляда, сказалъ Фоггъ, придвигая стулъ и озираясь вокругъ себя съ пріятной улыбкой.
        Въ отв?тъ на эти прив?тствія, м-ръ Пикквикъ слегка наклонилъ голову и, зам?тивъ, что Фоггъ вытащилъ изъ своего кармана пачку бумагъ, всталъ и подошелъ къ окну.

        - М-ру Пикквику, кажется, незач?мъ безпокоиться, м-ръ Перкерь,  - сказалъ Фоггъ, развязывая и продолжая улыбаться пріятн?йшимъ образомъ: - м-ръ Пикквикъ хорошо знакомъ съ этими д?лами; между нами, я полагаю, н?тъ секретовъ. Ха! ха! ха!

        - Какіе секреты!  - подхватилъ Додсонъ.  - Мы в?дь стоимъ съ нимъ на дружеской ног?. Ха, ха, ха!
        И зат?мъ еще разъ оба засм?ялись, какъ самые веселые джентльмены, привыкшіе часто получать деньги.

        - Вотъ, стало быть, мы и разсчитываемся,  - сказалъ Фоггъ.  - Вся сумма издержекъ, м-ръ Перкеръ, сто тридцать три фунта, шесть шиллинговъ и четыре пенса.
        Фоггъ и Перкеръ принялись сравнивать, сличать и подводить окончательные итоги. Въ продолженіе этого занятія Додсонъ, обратившись къ м-ру Пикквику, сказалъ ласковымъ тономъ:

        - Вы, кажется, немножко похуд?ли, м-ръ Пикквикъ, съ той поры, какъ я им?лъ удовольствіе вид?ть васъ въ посл?дній разъ.

        - Очень можетъ быть,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, уже давно сверкавшій негодующими взорами, такъ однакожъ, что это, повидимому, ни на кого не производило никакого впечатл?нія.  - Очень можетъ быть, сэръ. Въ посл?днее время я много терп?лъ отъ наглости и пресл?дованія н?которыхъ мошенниковъ, сэръ.
        Перкеръ кашлянулъ очень сильно и спросилъ м-ра Пикквика, не угодно-ли заглянуть ему въ утреннюю газету, на что посл?довалъ однакожъ отрицательный отв?тъ, выраженный энергическимъ тономъ.

        - Мудренаго н?тъ,  - сказалъ Додсонъ:- въ тюрьм?, конечно, вы должны были перенести много разнообразныхъ огорченій. Народъ тамъ очень странный. A въ которой части были тамъ ваши аппартаменты, м-ръ Пикквикъ?

        - У меня всего была одна комната въ томъ этаж?, гд? пом?щается буфетъ.

        - Знаю, знаю. Это, если не ошибаюсь, лучшая часть во всемъ заведеніи.

        - Не ошибаетесь,  - подтвердилъ м-ръ Пикквикъ отрывисто и сухо.
        Была во всемъ этомъ весьма странная холодность, необыкновенная въ джентльмен? съ горячей натурой, М-ръ Пикквикъ употреблялъ гигантскія усилія, чтобы обуздать порывы неукротимой ярости. Но когда Перкеръ написалъ вексель на всю сумму, a Фоггъ, съ торжествующей улыбкой, положилъ его въ карманъ, и когда эта улыбка отразилась равном?рно на суровомъ лиц? Додсона, м-ръ Пикквикъ почувствовалъ, что кровь заклокотала въ его жилахъ и пламень негодованія насильственно исторгался наружу.

        - Ну-съ, м-ръ Додсонь,  - сказалъ Фоггъ, укладывая въ карманъ бумажникъ и над?вая перчатки,  - я къ вашимъ услугамъ, сэръ.

        - Очень хорошо,  - сказалъ Додсонъ, вставая съ м?ста,  - я совс?мъ готовъ.

        - Очень радъ, что им?лъ удовольствіе возобновить пріятное знакомство съ м-ромъ Пикквикомъ,  - сказалъ разн?женный Фоггъ съ вкрадчивою любезностью.  - Над?юсь, м-ръ Пикквикъ, вы перем?нили свои мысли и не думаете о насъ дурно, какъ прежде.

        - Это ужъ само собою разум?ется,  - сказалъ Додсонъ величественнымъ тономъ оскорбленной доброд?тели.  - М-ръ Пикквикъ знаетъ насъ лучше, я над?юсь. Впрочемъ, какое бы мн?ніе, сэръ, вы ни составили о джентльменахъ нашей профессіи, могу васъ ув?рить, что я не питаю къ вамъ никакого личнаго недоброжелательства по поводу легкомысленныхъ и р?зкихъ выраженій, которыя вы позволили себ? произнести на нашъ счетъ въ нашей контор? въ ту пору, какъ мы им?ли удовольствіе вид?ть васъ первый разъ.

        - Примите, сэръ, такое же ув?реніе и съ моей стороны,  - сказалъ Фоггъ тономъ великодушнаго прощенія.

        - Наше поведеніе, сэръ,  - продолжалъ Додсонъ,  - говоритъ само за себя, и оправдывается естественнымъ образомъ при каждомъ данномъ случа?. Мы уже н?сколько л?тъ, м-ръ Пикквикъ, занимаемся этими д?лами, и въ числ? нашихъ кліентовъ были многія весьма почтенныя особы. Желаю вамъ добраго утра, сэръ.

        - Добраго утра, м-ръ Пикквикъ,  - повторилъ Фоггъ.
        Сказавъ это, онъ взялъ подъ мышку зонтикъ, скинулъ перчатку и протянулъ, въ знакъ примиренія, правую руку этому негодующему джентльмену, который между т?мъ держалъ об? руки за фалдами фрака и смотр?лъ на юриста съ выраженіемъ самаго презрительнаго изумленія.

        - Лоутонъ!  - сказалъ Перкеръ въ эту минуту.  - Отворите дверь.

        - Постойте!  - вскричалъ м-ръ Пикквикъ.  - Перкеръ, я нам?ренъ говорить.

        - Не напрасно ли, почтенн?шій?  - сказалъ адвокатъ, сид?вшій какъ на иголкахъ въ продолженіе вс?хъ этихъ переговоровъ.  - Оставьте д?ло, какъ оно есть: я прошу васъ объ этомъ, м-ръ Пикквикъ.

        - О, н?тъ, я не хочу оставаться въ дуракахъ!  - возразилъ м-ръ Пикквикъ торопливымъ тономъ.  - М-ръ Додсонь, вы обращались ко мн? съ н?которыми зам?чаніями, сэръ.
        Додсонъ повернулся, сд?лалъ легкій поклонъ и улыбнулся.

        - Съ н?которыми зам?чаніями, сэръ,  - повторилъ м-ръ Пикквикъ, задыхаясь отъ внутренняго волненія,  - и товарищъ вашъ осм?лился даже, съ покровительственнымъ видомъ, протянуть мн? свою руку. Мало этого. Вы оба приняли, въ отношеніи ко мн?, тонъ гордаго великодушія и оскорбленной невинности, и этимъ самымъ, милостивые государи, вы обнаружили такую степень безстыдства, котораго я вовсе не ожидалъ даже отъ васъ.

        - Что?  - воскликнулъ Додсонъ.

        - Что-о-о!  - повторилъ Фоггъ.

        - Изв?стно-ли вамъ, что я былъ жертвою вашихъ гнусныхъ заговоровъ и сплетней?  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ.  - Изв?стно-ли вамъ, что я тотъ самый челов?къ, котораго вы ограбили и заточили въ тюрьму? Изв?стно-ли вамъ, однимъ словомъ, что вы были адвокатомъ въ процесс? вдовы Бардль противъ Пикквика!

        - Да, сэръ, мы знаемъ это,  - отв?чалъ Додсонъ.

        - Конечно, мы знаемъ это, сэръ,  - подтвердилъ Фоггъ, ударивъ, в?роятно случайно, по своему карману.

        - Вы, я вижу, вспоминаете объ этомъ съ удовольствіемъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, стараясь вызвать, быть можетъ, первый разъ въ жизни, на свое лицо насильственную улыбку.  - Уже давно я собирался высказать вамъ, отчетливо и ясно, какое мн?ніе я составилъ о васъ, милостивые государи, но изъ уваженія къ другу моему Перкеру я, по всей в?роятности, не воспользовался бы даже и настоящимъ случаемъ, если бы вы не приняли со мной покровительственнаго тона и этой безстыдной фамильярности… я говорю, безстыдной фамильярности, сэръ,  - повторилъ Пикквикъ, обращаясь къ Фоггу съ такимъ стремительнымъ и порывистымъ жестомъ, что этотъ джентльменъ счелъ за нужное попятиться къ дверямъ.

        - Берегитесь, сэръ!  - сказалъ побл?дн?вшій Додсонъ, заран?е посп?шившій укрыться за спиною Фогга, хотя и былъ выше его ростомъ.  - Пусть онъ оскорбить васъ, м-ръ Фоггъ: не отв?чайте ему т?мъ же, въ мою голову.

        - Н?тъ, н?тъ, я не стану отв?чать,  - сказалъ Фоггъ,  - можете на меня положиться.

        - Такъ вотъ что я хот?лъ сказать вамъ, господа,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ: - оба вы - низкіе крючки, ябедники, мошенники, разбойники!

        - Ну, вотъ и все, почтенн?йшій,  - перебилъ Перкеръ.  - Теперь можете замолчать.

        - Н?тъ, не замолчу: они низкіе крючки, ябедники, мошенники, разбойники.

        - Ступайте, господа, прошу васъ; вы видите, что онъ все сказалъ,  - продолжалъ Перкеръ примирительнымъ тономъ.  - Лоутонъ, отворена-ли дверь?
        М-ръ Лоутонъ, улыбаясь, произнесъ утвердительный отв?тъ.

        - Ну, такъ прощайте же, господа… ступайте съ Богомъ… прощайте… Лоутонъ, дверь!  - кричалъ адвокатъ, выталкивая насильно господъ Додсона и Фогга.  - Сюда, сюда… пожалуйте… вотъ такъ… Лоутонъ, дверь! Пожалуйте скор?е, господа!

        - Если только есть законъ y насъ въ Англіи, сэръ,  - сказалъ Додсонъ Пикквику, над?вая шляпу,  - вы пострадаете за это.

        - Крючки! Разбойники!

        - О, вы дорого поплатитесь за это, сэръ!  - сказалъ Фоггъ, махая сжатымъ кулакомъ.

        - Ябедники! Мошенники!  - кричалъ м-ръ Пикквикъ, не обращая ни мал?йшаго вниманія на эти угрозы.

        - Разбойники!  - завопилъ м-ръ Пикквикъ въ коридор?, когда юристы начали уже спускаться съ л?стницы.

        - Разбойники!  - закричалъ еще разъ м-ръ Пикквикъ, вырываясь изъ рукъ Лоутона и Перкера и выставляя свою голову изъ окна коридора.
        Но когда м-ръ Пикквикъ отступилъ отъ окна, физіономія его приняла очень кроткій и торжественно улыбающійся видъ. Тихими и спокойными шагами онъ пошелъ въ контору и объявилъ, что огромная тяжесть свалилась съ его плечъ. Было очевидно, что онъ чувствовалъ себя совершенно счастливымъ.
        Перкеръ не сказалъ ничего до т?хъ поръ, пока не опорожнилъ всей своей табакерки и не послалъ Лоутона наполнить ее св?жимъ табакомъ. Тогда съ нимъ вдругъ сд?лался необыкновенный припадокъ см?ха, продолжавшійся около пяти минутъ, и по истеченіи этого: времени онъ сказалъ, что, по всей в?роятности, онъ долго будетъ сердиться на м-ра Пикквика, если вникнетъ хорошенько въ сущность этой б?ды.

        - Ну,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - не м?шаетъ теперь и намъ покончить счеты.

        - Какіе?

        - Финансовые, любезный другъ, финансовые,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ, вынимая изъ кармана бумажникъ и пожимая руку своего адвоката.  - Вы ужъ столько для меня сд?лали, что я едва-ли когда расквитаюсь съ вами, Перкеръ.
        Посл? этой маленькой прелюдіи друзья серьезно занялись разсмотр?ніемъ многосложныхъ счетовъ и росписокъ, по которымъ м-ръ Пикквикъ съ великимъ удовольствіемъ заплатилъ своему адвокату значительную сумму денегъ въ вознагражденіе за его хлопоты и безкорыстные труды.
        И лишь только они кончили этотъ счетъ, какъ за дверью раздался поразительно сильный стукъ, не умолкавшій ни на одно мгновеніе, какъ будто кто-то р?шился раздробить и молотокъ, и дверную скобку.

        - Что это такое?  - воскликнулъ Перкеръ, быстро приподнимаясь съ м?ста.

        - Стучатся въ дверь, я полагаю,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, какъ будто еще могло быть какое-нибудь сомн?ніе въ д?йствительности этого стука.
        Неугомонный стукъ возрасталъ съ изумительною силой.

        - Ахъ, Боже мой!  - сказалъ Перкеръ, позвонивъ въ колокольчикъ: - это въ состояніи встревожить весь домъ,  - Лоутонъ, разв? вы не слышите?

        - Сейчасъ выйду,  - отв?чалъ письмоводитель.
        Стукъ между т?мъ превратился въ оглушительный бой, отъ котораго наконецъ дверь зашаталась и задребезжали стекла.

        - Это ужасно!  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, затыкая уши.

        - Торопитесь, Лоутонъ, Бога ради!  - закричалъ Перкерь.
        М-ръ Лоутонъ, умывавшій этимъ временемъ свои руки за темной перегородкой, бросился къ дверямъ, отворилъ ихъ и сд?лался очевидцемъ явленія, которое нужно будетъ описать въ сл?дующей глав?.
        Глава LIII. Объясненіе необыкновеннаго стука въ дверь и описаніе многихъ интересныхъ предметовъ, им?ющихъ, между прочимъ, отношеніе къ м-ру Снодграсу и одной молодой леди

        Предметомъ, представившимся глазамъ изумленнаго письмоводителя, былъ парень, необыкновенно жирный и толстый, въ простомъ служительскомъ костюм?. Онъ стоялъ на половик?, и глаза его смыкались какъ будто отъ непреодолимаго влеченія ко сну. Такого жирнаго парня Лоутонъ не видалъ во всю свою жизнь. Впрочемъ, во вс?хъ чертахъ его лица господствовало удивительное спокойствіе, и б?шеный стукъ, имъ произведенный, не объяснялся р?шительно нич?мъ.

        - Чего вамъ надобно?  - спросилъ письмоводитель.
        Необыкновенный парень не произнесъ въ отв?тъ ни одного слова; онъ дико моргнулъ глазами, и какой-то странный храпъ вырвался изъ его груди.

        - Откуда вы, любезный?  - спросилъ Лоутонъ.
        Парень не сд?лалъ никакого знака. Онъ дышалъ очень тяжело; но во вс?хъ другихъ отношеніяхъ оставался неподвижнымъ.
        Письмоводитель повторилъ вопросъ въ другой, третій, четвертый разъ и, не получивъ никакого отв?та, уже хот?лъ затворить дверь, какъ вдругъ парень широко открылъ свои глаза, моргнулъ н?сколько разъ, чихнулъ однажды и поднялъ свою руку, какъ будто для возобновленія взбалмошнаго стука. Уб?дившись, однакожъ, что дверь передъ нимъ отворена на об? половинки, онъ осмотр?лся вокругъ себя съ величайшимъ изумленіемъ и, наконецъ, вперилъ глаза въ лицо м-ра Лоутона.

        - Чего вы стучали зд?сь, какъ сумасшедшій?  - спросилъ письмоводитель сердитымъ тономъ.

        - Мой господинъ приказалъ мн? не выпускать изъ рукъ молотка до т?хъ поръ, пока не отворятъ.

        - Зач?мъ это?

        - Онъ боится, какъ бы я не заснулъ зд?сь передъ дверью.

        - Вотъ что! Съ какимъ же порученіемъ васъ прислали?

        - Онъ тамъ внизу.

        - Кто внизу?

        - A господинъ. онъ желаетъ знать, дома-ли вы, сэръ.
        М-ръ Лоутонъ выглянулъ на улицу изъ окна коридора.
        У воротъ стояла открытая коляска, и въ коляск? былъ какой-то пожилой джентльменъ, бросавшій вокругъ себя безпокойные взоры. Лоутонъ махнулъ ему рукой, и при этомъ сигнал? пожилой джентльменъ немедленно выскочилъ изъ коляски.

        - Это, что ли, вашъ господинъ?  - спросилъ Лоутонъ.
        Жирный д?тина поклонился.
        Дальн?йшіе разспросы были прерваны появленіемъ старика Уардля, который, взб?жавъ на л?стницу, пошелъ, въ сопровожденіи Лоутона, въ комнату м-ра Перкера.

        - Пикквикъ!  - воскликнулъ пожилой джентльменъ.  - Тебя-ли я вижу, дружище? A я услышалъ только третьяго дня, что тебя законопатили въ тюрьму, любезный другъ. Долго ты просид?лъ тамъ?

        - Слишкомъ три м?сяца,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Зач?мъ вы посадили его Перкеръ?

        - Самъ зас?лъ, почтенн?йшій,  - отв?чалъ Перкеръ, съ улыбкой, нюхая табакъ.  - Я ничего не могъ сд?лать: отъ рукъ отбился. Вы знаете, какъ онъ упрямъ.

        - Знаю, да, разум?ется, знаю, отв?чалъ пожилой джентльменъ.  - Ну, я все-таки радъ, что вижу его. Теперь ужъ мы не выпустимъ его изъ виду,
        Съ этими словами старикъ Уардль еще разъ пожалъ руку м-ру Пикквику и с?лъ въ кресла, при чемъ, его красное, добродушное лицо засіяло самой дружеской улыбкой.

        - Ну, такъ оно вотъ что,  - сказалъ Уардль,  - позвольте-ка вашего табаку, Перкеръ.
        - Должно быть, ужъ такія времена, что ли… просто изъ рукъ вонъ.

        - Какія времена?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - A ничего. Такія, в?роятно, какъ и всегда. Д?вчонки вс? переб?сились: вотъ что, любезн?йшій. Новаго тутъ, конечно, ничего н?тъ; a все-таки это сущая правда.

        - Неужели вы и въ Лондонъ прі?хали за т?мъ, чтобы возв?стить намъ эту новость?  - спросилъ Перкеръ.

        - A какъ бы вы думали? Именно за т?мъ,  - отв?чалъ Уардль.  - Что Арабелла?

        - Здорова, какъ нельзя больше, и будетъ очень рада вид?ть тебя, старый другъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Черноглазая плутовка!  - воскликнулъ м-ръ Уардль.  - Сказать ли? Я в?дь еще недавно самъ разсчитывалъ на ней жениться. Но это не м?шаетъ мн? радоваться ея счастью. Богъ съ ней. Если разсудить по сов?сти, такъ оно и хорошо, что такъ случилось.

        - Какъ вы узнали объ этомъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да какъ? Черезъ своихъ д?вчонокъ,  - отв?чалъ Уардль.  - Аребелла написала къ нимъ третьяго дня, что вотъ, дескать, она вступила въ тайный бракъ безъ согласія отца своего мужа и что ты, дружище, отправился въ Бирмингэмъ хлопотать объ этомъ согласіи теперь, когда ужъ нельзя было не дать его. При этомъ изв?стіи я, натурально, счелъ съ своей стороны необходимымъ зам?тить, что вотъ, дескать, такъ и такъ, и этакъ, что послушныя д?ти не должны оскорблять своихъ родителей такими безумными выходками, что это ужасно, больно нестерпимо, и такъ дал?е; но все это, можете представить, не сд?лало ни мал?йшаго впечатл?нія на ихъ слабыя душонки: все равно, какъ будто я говорилъ этому дураку, Джою.
        Зд?сь пожилой джентльменъ пріостановился, понюхалъ табаку, улыбнулся и потомъ продолжалъ:

        - A штука, видите, въ томъ, что y нихъ на ум? были своего рода прод?лки, о которыхъ я ровно ничего не зналъ. Ц?лые шесть м?сяцевъ мы бродили на поверхности подкопа, и вотъ наконецъ онъ взорвался.

        - Это что значитъ?  - воскликнулъ побл?дн?вшій м-ръ Пикквикъ.  - Неужели еще тайный бракъ?

        - Н?тъ, н?тъ, до этого еще не дошло покам?стъ. Н?тъ.

        - Что-жъ это такое?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.  - Я тутъ заинтересованъ сколько-нибудь?

        - Какъ вы думаете, м-ръ Перкеръ, отв?чать мн? ему на этотъ вопросъ?

        - Какъ знаете. Отв?чайте, почтенн?йшій, если это не можетъ скомпрометировать васъ.

        - Ну, такъ слушай же, Пикквикъ, ты заинтересованъ тутъ, любезный другъ.

        - Неужели!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ съ жаднымъ безпокойствомъ.  - Какими же это судьбами?

        - Ого!  - сказалъ Уардль.  - Н?тъ, братъ, ты слишкомъ горячъ, и ужъ я не знаю, право, разсказывать-ли теб? эту исторію. Вотъ, если вы, Перкеръ, на всякій случай, сядете зд?сь между нами, для предупрежденія б?ды, такъ ужъ, пожалуй, разскажу.
        Затворивъ дверь и подкр?пивъ себя новой понюшкой изъ табакерки адвоката, пожилой джентльменъ приступилъ къ открытію своей тайны сл?дующимъ образомъ:

        - Д?ло въ томъ, что дочь моя Белла… та, что вышла за молодого Трунделя, вы знаете…

        - Да, да, мы знаемъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ съ нетерп?ніемъ.

        - Очень хорошо, такъ прошу не перебивать меня. Дочь моя Белла, въ ту пору, какъ сестра ея Эмилія, прочитавъ письмо Арабеллы, пошла спать съ больною головой,  - Белла, говорю я, подс?ла ко мн?, и повела р?чь объ этой интересной свадьб?.  - "Ну, папа,  - говоритъ она,  - что вы думаете объ "этомъ?"  - "Я думаю, что это очень хорошо; все, над?юсь, будетъ къ лучшему". Я отв?чалъ на этотъ ладъ потому собственно, что въ ту пору сид?лъ я y камина и пилъ обыкновеннымъ порядкомъ свой гоголь-моголь. Об? мои д?вчонки, надо вамъ зам?тить, вылитые портреты своей покойной матери, и вотъ, какъ я становлюсь все стар?е и стар?е, мн? пріятно по вечерамъ сид?ть съ ними y камина и болтать о разныхъ пустякахъ: голоса ихъ, изволите вид?ть, и плутовскіе глазки живо напоминаютъ мн? счастлив?йшее время моей жизни, и я будто опять становлюсь молодцомъ, какъ въ бывалые годы.  - "Вотъ ужъ можно сказать, папа, что одна только любовь послужила основаніемъ для этого брака",  - сказала Белла посл? короткой паузы.  - "Да,  - говорю я,  - такъ-то оно такъ, моя милая, только эти браки по любви не всегда бываютъ счастливы".

        - Вздоръ, вздоръ!  - перебилъ м-ръ Пикквикъ.  - Я протестую противъ этого мн?нія.

        - Очень хорошо: можешь протестовать, когда придетъ твоя очередь, только ужъ, пожалуйста, не перебивай меня,  - отв?чалъ Уардль.

        - Прошу извинить,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Извиняю. Молчи и слушай.  - "Это очень жаль, папа, что вы предуб?ждены противъ браковъ по любви,"- сказала Белла, покрасн?въ немного.  - "О, н?тъ, мой другъ, я вовсе не предуб?жденъ,  - отв?чалъ я, потрепавъ ее по розовой щечк? своею грубою, старческою рукою,  - мн? бы не сл?довало и говорить этого. Твоя мать вышла за меня по любви, и ты в?дь тоже была влюблена въ своего жениха".  - "Я не объ этомъ думаю, папа,  - сказала Белла,  - мн? хот?лось поговорить съ вами объ Эмиліи".
        М-ръ Пикквикъ вздрогнулъ.

        - Что же съ тобою, дружище?  - спросилъ Уардль, пріостанавливаясь въ разсказ?.

        - Ничего,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Продолжай.

        - Но в?дь, если разсказывать все по порядку, исторія выйдетъ очень длинная. Я сокращу. Посл? приличнаго вступленія, сопровождавшагося разными ужимками, Белла сказала наотр?зъ, что Эмилія очень несчастлива, потому, видите ли, что она и любезный вашъ пріятель, Снодграсъ, были въ постоянныхъ сношеніяхъ и вели между собою переписку съ прошлыхъ святокъ. На этомъ основаніи, сл?дуя, какъ водится, влеченію своего сердца, она твердо р?шилась уб?жать съ нимъ, подражая похвальному прим?ру своей старинной пріятельницы и пансіонской подруги; но, принимая въ соображеніе, что я былъ всегда добрымъ и снисходительнымъ отцомъ, он? об?, съ сестрой, р?шились напередъ, такъ, для проформы, спросить моего мн?нія объ этомъ предмет?. Теперь, м-ръ Пикквикъ, если вы углубитесь въ сущность этого д?ла и разсмотрите его съ надлежащей точки зр?нія,  - вы меня очень обяжете, сэръ.
        Но м-ръ Пикквикъ потерялъ, повидимому, всякую возможность углубляться въ какой бы то ни было предметъ. Онъ широко открылъ глаза и сид?лъ, какъ пораженный громомъ.

        - Снодграсъ!  - Еще съ прошлыхъ святокъ! Таковы были первые звуки, сорвавшіеся съ языка этого озадаченнаго джентльмена.

        - Съ прошлыхъ святокъ, да,  - отв?чалъ Уардль,  - это ясно какъ день, и очки наши, в?роятно, слишкомъ потускн?ли, если мы не зам?тили этого прежде.

        - Не понимаю,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - совершенно не могу понять.

        - Что-жъ тутъ удивительнаго? Все это вещи очень простыя, житейскія,  - возразилъ пожилой джентльменъ.  - Если бы, дружище, былъ ты помоложе, пріятель твой, в?роятно, давно бы посвятилъ тебя въ тайну. Я тоже в?дь ничего не зналъ про вс? эти шашни, и потому, м?сяцевъ за пять передъ этимъ, я намекнулъ Эмиліи, чтобы она обходилась поблагосклонн?е съ однимъ молодымъ челов?комъ, который думалъ искать ея руки. Н?тъ никакого сомн?нія, что она представила это д?ло своему возлюбленному въ самыхъ яркихъ краскахъ, и они, в?роятно, пришли къ заключенію, что имъ, какъ несчастнымъ любовникамъ, остается одно изъ двухъ: или обв?нчаться потихоньку, или умереть отъ угара. Теперь спрашивается: что тутъ д?лать?

        - Ты что сд?лалъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Я?

        - Ну, да. Я хочу спросить: что ты началъ д?лать, какъ скоро замужняя дочь разсказала теб? эту исторію?

        - Разум?ется, я вспылилъ.

        - Это очень естественно,  - сказалъ Перкеръ, показывавшій очевидные признаки нетерп?нія впродолженіе этого разговора; - какъ же вы вспылили, почтенн?йшій?

        - Я пришелъ, можно сказать, въ б?шенство и напугалъ свою мать до такой степени, что она упала въ обморокъ.

        - A потомъ что?  - спросилъ Перкеръ.

        - Потомъ я б?сновался ц?лый день, пыхт?лъ, кряхт?лъ и шум?лъ безъ всякой пощады,  - отв?чалъ пожилой джентльменъ.  - Наконецъ, все это надо?ло мн?, какъ нельзя больше, и я началъ досадовать на себя, что переполошилъ весь домъ. Что тутъ было д?лать? я взялъ лошадей въ Моггльтон? и прискакалъ сюда подъ т?мъ предлогомъ, что Эмиліи не м?шаетъ повидаться съ Арабеллой.

        - Миссъ Уардль, стало быть, зд?сь?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Разум?ется, зд?сь: гд?-жъ ей быть? она находится теперь въ гостиниц? Осборна y театра Адельфи, если только этотъ твой предпріимчивый пріятель не усп?лъ ее похитить нын?шнимъ утромъ.

        - Стало быть, вы помирились?  - спросилъ Перкеръ.

        - Ничуть не бывало. Она плакала и горевала все это время, за исключеніемъ разв? вчерашняго вечера, когда она принялась, съ большою торжественностью, за письмо. Я притворился, будто не зам?чаю этого.

        - Вамъ, кажется, нуженъ мой сов?тъ?  - сказалъ Перкеръ, перенося свой взглядъ отъ задумчиваго лица м-ра Пикквика на сердитую физіономію Уардля.

        - Конечно, нуженъ,  - сказалъ Уардль, взглянувъ на м-ра Пикквика.

        - Разум?ется, нуженъ,  - подтвердилъ м-ръ Пикквикъ, взглянувъ на Уардля.

        - Въ такомъ случа?, вотъ вамъ мой сов?тъ,  - сказалъ Перкеръ, вставая съ м?ста и отодвигая свой стулъ,  - убирайтесь вы отъ меня, куда хотите, потому что вы оба мн? ужасно надо?ли. Погуляйте гд?-нибудь и переговорите между собою. Если ничего не р?шите, приходите опять ко мн?: тогда я скажу, что вамъ д?лать.

        - Это очень удовлетворительно,  - сказалъ Уардль, самъ не зная, см?яться ему или сердиться.

        - Полноте, почтенн?йшій,  - отв?чалъ Перкеръ,  - я знаю васъ обоихъ въ тысячу разъ лучше, ч?мъ вы сами себя знаете. Вы уже пор?шили это д?ло во вс?хъ отношеніяхъ и отт?нкахъ.
        Выразившись такимъ образомъ, адвокатъ тихонько толкнулъ въ грудь сперва м-ра Пикквика, a потомъ Уардля, посл? чего вс? трое засм?ялись, особенно м-ръ Перкеръ, который безъ церемоніи началъ провожать своихъ друзей.

        - Вы об?даете съ нами сегодня?  - сказалъ Уардль, когда тотъ отворялъ двери.

        - Не могу об?щать, почтенн?йшій, не могу,  - отв?чалъ Перкеръ.  - Вечеромъ, однакожъ, я во всякомъ случа? зайду къ вамъ.

        - Я буду ждать васъ въ пять часовъ,  - сказалъ Уардль.  - Ну, Джой.
        Когда Джой открылъ наконецъ глаза посл? своей обычной дремоты, пріятели с?ли въ коляску м-ра Уардля, гд? на запяткахъ, собственно изъ видовъ челов?колюбія, устроена была особенная сид?лка для жирнаго д?тины, который могъ тутъ спать и храп?ть, не подвергаясь опасности сломить шею.
        Въ буфет? "Коршуна и Джорджа" пріятелямъ нашимъ доложили, что м-съ Арабелла и ея горничная отправились въ наемной карет? въ гостиницу Осборна къ Адельфи для свиданія съ миссъ Эмиліей, которая изв?стила Арабеллу о своемъ прі?зд? коротенькой запиской. Им?я надобность въ Сити по н?которымъ д?ламъ, Уардль отправилъ жирнаго д?тину въ свою гостиницу, приказавъ ему сказать, что онъ и м-ръ Пикквикъ воротятся къ об?ду въ пять часовъ.
        Съ этимъ порученіемъ жирный д?тина взгромоздился опять на запятки господской коляски и, по обыкновенію, погрузился въ сладкій сонъ, какъ въ спокойной спальн?, на пуховикахъ. Но, по какому-то необыкновенному чуду, онъ проснулся самъ собою, когда коляска остановилась y подъ?зда, протеръ глаза и пошелъ наверхъ, чтобы немедленно привести въ исполненіе господскую волю.
        Надобно теперь зам?тить, что жирный д?тина, неизв?стно по какой причин? - в?роятно всл?дствіе того, что быстрая ?зда привела въ безпорядокъ его умственныя силы - вломился прямо въ гостиную безъ всякаго предварительнаго доклада и въ гостиной онъ увид?лъ молодого джентльмена, сид?вшаго на соф? рука объ руку съ молодой леди, тогда какъ м-съ Арабелла и хорошенькая ея горничная, на противоположномъ конц? комнаты, притворялись углубленными въ свои собственныя занятія и разс?янно смотр?ли изъ окна. При вид? этого феномена, жирный д?тина испустилъ страшный крикъ, леди взвизгнула, молодой джентльменъ опрометью вскочилъ съ дивана.

        - Чего вамъ надобно, негодное созданіе?  - вскричалъ молодой джентльменъ, въ которомъ, н?тъ сомн?нія, читатель угадалъ м-ра Снодграса.
        Отороп?лый парень вытаращилъ глаза и произнесъ одно только слово:

        - Миссъ!

        - Что вы хотите сказать?  - спросила Эмилія, гн?вно оборачивая къ нему свою головку.  - говорите, глупецъ!

        - Нашъ господинъ и м-ръ Пикквикъ будутъ сегодня об?дать въ пять часовъ,  - отв?чалъ жирный д?тина.

        - Оставьте сейчасъ эту комнату!  - закричалъ м-ръ Снодграсъ.

        - Н?тъ, н?тъ, н?тъ!  - прибавила Эмилія скороговоркой.  - Белла, душенька, посов?туй, что мн? д?лать.
        Зат?мъ Эмилія и м-ръ Снодграсъ, Арабелла и Мери сгруппировались въ отдаленномъ углу и шептались между собою н?сколько минутъ. Жирный д?тина задремалъ.

        - Джой,  - сказала наконецъ Арабелла,  - оглядываясь назадъ съ привлекательною улыбкой,  - здравствуйте, Джой!

        - Джой,  - сказала Эмилія,  - вы очень добрый юноша; я никогда не забуду васъ, Джой.

        - Джой,  - сказалъ м-ръ Снодграсъ, подойдя къ остолбен?лому парню и схвативъ его за руку,  - я не зналъ васъ прежде, любезный. Вотъ вамъ пять шиллинговъ, Джой.

        - И я буду вамъ должна пять, Джой,  - сказала Арабелла,  - по старой памяти - понимаете?
        Эти слова сопровождались опять самою очаровательною улыбкой.
        Неодаренный отъ природы слишкомъ быстрыми способностями, жирный д?тина сначала никакъ не могъ постигнуть этого внезапнаго пристрастія къ его особ? и потому страшно заморгалъ глазами, озираясь на вс? стороны. Наконецъ щеки его раздулись мало-по-малу и онъ р?шительно захохоталъ, весело и беззаботно, укладывая подаренныя деньги въ свой карманъ.

        - Онъ понимаетъ насъ, я вижу,  - сказала Арабелла.

        - Ему бы не м?шало покушать чего-нибудь,  - зам?тила Эмилія.
        Жирный парень захохоталъ опять посл? этого ут?шительнаго предложенія. Мери пошепталась со своей госпожой, отд?лилась отъ общей группы и сказала:

        - Я буду сегодня об?дать съ вами, сэръ, если вы позволите.

        - Пойдемте, пойдемте,  - сказалъ жирный парень нетерп?ливымъ тономъ,  - я угощу васъ отличнымъ пирогомъ съ дичью.
        Съ этими словами жирный д?тина пошелъ внизъ, въ общую столовую, сопровождаемый хорошенькой д?вушкой, приводившей въ изумленіе вс?хъ служителей этого трактира.
        Подали пирогъ съ дичью, о которомъ молодой челов?къ мечталъ заран?е съ такимъ упоительнымъ восторгомъ. Блюдо картофелю, кружка портеру и бифстексъ явились также къ его услугамъ.

        - Садитесь,  - сказалъ жирный парень.  - Охъ, какъ же я голоденъ!
        Юноша и молодая д?вушка ус?лись за маленькимъ столикомъ другъ противъ друга.

        - Угодно вамъ этого?  - сказалъ жирный парень, вонзая ножъ и вилку въ самую середину пирога съ дичью.

        - Немножко,  - отв?чала Мери.
        Отд?ливъ частичку хорошенькой гость? и угостивъ себя огромнымъ кускомъ, жирный д?тина хот?лъ было р?зать еще, какъ вдругъ ножъ и вилка выпали изъ его рукъ: онъ облокотился на стулъ, положилъ руки на кол?ни и сказалъ съ большимъ чувствомъ:

        - Охъ, какой лакомый кусочекъ!
        Это былъ, въ собственномъ смысл?, комплиментъ пл?нительный и н?жный; но въ глазахъ молодого джентльмена засверкали такія странныя желанія, которыя могли принадлежать только истинному людо?ду.

        - Что это вы говорите, м-ръ Джозефъ?  - сказала вспыхнувшая Мери.
        Жирный д?тина отв?чалъ тяжелымъ вздохомъ и зат?мъ, помолчавъ н?сколько минутъ, выпилъ полкружки пива. Совершивъ этотъ подвигъ, онъ вздохнулъ опять и отр?залъ себ? новый кусокъ пирога.

        - Какъ хороша молодая ваша леди, миссъ Эмилія!  - сказала Мери посл? продолжительнаго молчанія.
        Жирный парень между т?мъ доконалъ весь пирогъ. Онъ устремилъ глаза на молодую д?вицу и отв?чалъ:

        - Я знаю молодую леди получше ея.

        - Право?

        - Да-съ.

        - Какъ ее зовутъ?

        - A васъ какъ?

        - Мери.

        - И ее также. Да это вы и есть.
        И жирный д?тина оскалилъ зубы, воображая, что онъ вызываетъ на свое лицо пл?нительную улыбку.

        - Н?тъ, вы не должны мн? говорить этого, сэръ,  - сказала Мери, потупивъ глазки.

        - Отчего же?

        - Оттого, что вы этого не чувствуете.

        - Вотъ и неправда! Очень чувствую, ей Богу.
        Продолжительная пауза.

        - A часто вы сюда ходите?  - спросилъ жирный д?тина.

        - Н?тъ, не часто. Сегодня вечеромъ я уйду домой.

        - О, приходите почаще, миссъ Мери!

        - Зач?мъ?

        - Я сталъ бы всегда васъ подчивать сладкими пирогами,  - сказалъ жирный д?тина въ порыв? сильнаго чувства.

        - Извольте, я стану по временамъ нав?щать васъ, если вы сд?лаете мн? одолженіе.

        - Какое?

        - Молодая леди желаетъ, чтобъ вы не говорили старому джентльмену о томъ, что вид?ли наверху. Я прошу васъ также молчать объ этомъ.

        - Я буду молчать, вотъ увидите. Еще что?

        - Больше ничего,  - сказала Мери.  - М-ръ Снодграсъ любитъ миссъ Эмилію, и миссъ Эмилія влюблена въ м-ра Снодграса. Если вы станете говорить объ этомъ, старый джентльменъ увезетъ васъ опять въ деревню далеко, далеко, и вы никого не увидите бол?е.

        - Н?тъ, н?тъ, я буду н?мъ, какъ рыба.

        - И прекрасно. Теперь я пойду наверхъ готовить об?дъ.

        - Погодите еще хоть минуточку!  - сказалъ Джой умоляющимъ тономъ.

        - Н?тъ, нельзя. Прощайте, м-ръ Джозефъ.
        Жирный д?тина, съ любезностью слона, протянулъ об? руки, чтобъ заключить въ объятія молодую д?вицу; но какъ онъ былъ слишкомъ толстъ и неповоротливъ, то миссъ Мери ускользнула отъ него безъ всякихъ затрудненій, посл? чего онъ допилъ портеръ и заснулъ.
        Говоръ въ гостиной продолжался своимъ чередомъ безостановочно и быстро. Надлежало окончательно устроить благонадежный планъ б?гства и взять прочныя м?ры относительно тайнаго брака въ случа? непреодолимыхъ сопротивленій со стороны старика Уардля, и вс? эти переговоры, многосложные и запутанные, заняли столько времени, что до об?да оставалось не больше получаса, когда м-ръ Снодграсъ р?шился взять шляпу и проститься съ прекрасными леди. Дамы пошли од?ваться въ спальню миссъ Эмиліи, a молодой джентльменъ пошелъ домой. Но лишь только онъ переступилъ порогъ гостиной, какъ внизу раздался громкій голосъ м-ра Уардля. Перегнувшись черезъ л?стничныя перила, м-ръ Снодграсъ д?йствительно увид?лъ этого джентльмена, сопровождаемаго другими джентльменами, которые вм?ст? съ нимъ также шли на верхъ. Незнакомый съ устройствомъ этого дома, влюбленный юноша, не зная, что д?лаетъ, машинально опять отступилъ въ комнату, которую только что оставилъ, и, пройдя оттуда въ спальню м-ра Уардля, тихонько затворилъ дверь въ ту самую пору, какъ джентльмены вошли уже въ гостиную. То были: м-ръ Уардль, м-ръ Пикквикъ, м-ръ
Натаніэль Винкель и м-ръ Бенъ Алленъ. Вс?хъ ихъ не трудно было узнать по голосамъ.

        - Хорошо, что y меня достало духу скрыться отъ присутствія вс?хъ этихъ господъ,  - съ улыбкой подумалъ м-ръ Снодграсъ, подходя на цыпочкахъ къ другой двери за кроватью,  - отсюда, разум?ется, можно пройти въ коридоръ, и, стало быть, я могу удалиться незам?тно, съ большимъ комфортомъ.
        Оказалось совершенно непредвид?нное препятствіе для этого комфортнаго выхода: дверь была заперта, и ключа не было въ замк?.

        - Давайте намъ самаго лучшаго вина, какое только y васъ есть,  - сказалъ старикъ Уардль, потирая руки.

        - Вино y насъ перваго сорта, къ вашимъ услугамъ, сэръ,  - отв?чалъ буфетчикъ, къ которому относились эти слова.

        - Доложите дамамъ, что мы ихъ ожидаемъ.

        - Слушаю, сэръ.
        Искренно и усердно желалъ м-ръ Снодграсъ, чтобъ дамы пров?дали также о его несчастномъ положеніи въ спальн? стараго джентльмена; но судьба противопоставила непреоборимыя препятствія къ выполненію этого невиннаго желанія. Напрасно шепталъ онъ черезъ замочную скважину: "буфетчикъ, буфетчикъ!"  - этотъ джентльменъ ничего не слыхалъ и равнодушно спустился съ л?стницы, не обративъ никакого вниманія на усиленный шопотъ. Приведенный въ отчаяніе, м-ръ Снодграсъ с?лъ на чемоданъ и задрожалъ.

        - Перкера мы ждать не станемъ,  - сказалъ Уардль, взглянувъ на свои часы,  - онъ всегда аккуратенъ, какъ часовая стр?лка, и будетъ ровно въ пять, если вздумаетъ придти. A если н?тъ, такъ ждать нечего.  - Ба! м-съ Арабелла!

        - Сестра!  - воскликнулъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ, заключая ее въ свои н?жныя объятія.

        - Ахъ, Бенъ, какъ отъ тебя пахнетъ табакомъ, мой другъ!  - сказала Арабелла, н?сколько озадаченная этимъ энергическимъ обнаруженіемъ братской любви.

        - Неужто!  - сказалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ.  - Ну, пусть себ? пахнетъ, a я все-таки радъ тебя вид?ть. Благослови тебя Богъ, сестрица!

        - Да не ломай же меня, Бога ради!  - сказала Арабелла, ц?луя брата.  - Ты меня совс?мъ уронишь.
        Такимъ образомъ, примиреніе между братомъ и сестрой утвердилось на прочномъ основаніи. Выпустивъ изъ рукъ Арабеллу, Бенъ Алленъ окинулъ вс?хъ зрителей самодовольнымъ взоромъ.

        - Не скажете-ли чего мн?, м-съ Арабелла?  - громко заговорилъ Уардль, приближаясь къ молодой леди съ распростертыми руками.

        - Съ вами я нам?рена говорить о многомъ,  - шепнула Арабелла, принимая ласковыя поздравленія отъ стараго джентльмена.  - Вы челов?къ безчувственный, сэръ, жестокій, бездушный.

        - Спасибо на добромъ слов?,- отв?чалъ Уардль такимъ же тономъ.  - Вамъ, сударыня, мн? придется, в?роятно, отказать отъ дома. Подобныя вамъ особы, самовольно вступающія въ бракъ, не должны быть терпимы въ порядочномъ обществ?. Но еще объ этомъ мы усп?емъ переговорить,  - прибавилъ громко старый джентльменъ.  - Давайте об?дать. Вы сядете подл? меня, м-съ Арабелла.  - Джой! Вообразите, однакожъ, этотъ постр?лъ не спитъ!
        И д?йствительно: жирный парень, къ огорченію своего господина, находился въ зам?чательномъ состояніи бодрствованія. Глаза его были открыты широко, и во вс?хъ его движеніяхъ проявлялась какая-то необыкновенная юркость. Всякій разъ, при встр?ч? съ глазами Эмиліи, Джой моргалъ, ухмылялся, и однажды Уардлю показалось, будто онъ даже подмигнулъ его дочери.
        Эта радикальная перем?на въ обхожденіи жирнаго парня обусловливалась исключительно глубочайшимъ сознаніемъ въ личномъ достоинств?, которое онъ такъ неожиданно пріобр?лъ въ лестной дов?ренности къ себ? молодыхъ особъ. Моргая, улыбаясь и подмигивая, онъ давалъ зам?тить прекраснымъ леди, что он? могутъ совершенн?йшимъ образомъ положиться на его скромность. Разсчитывая весьма основательно, что вс? эти гримасы могутъ скор?е пробудить, ч?мъ усыпить подозр?нія постороннихъ наблюдателей, м-съ Арабелла исподоволь хмурилась, косилась и качала головой, думая образумить жирнаго д?тину, который, однакожъ, принимался моргать, ухмыляться и подмигивать еще сильн?е, воображая, что юная леди хочетъ намекнуть ему этими жестами, чтобъ онъ не изм?нилъ ихъ зав?тной тайн?.

        - Джой,  - сказалъ м-ръ Уардль посл? безусп?шнаго поиска во вс?хъ своихъ корманахъ:
        не на соф?-ли моя табакерка?

        - Н?тъ, сэръ,  - отв?чалъ жирный парень.

        - Ахъ, да, вспомнилъ: я оставилъ ее поутру на уборномъ столик?. Сб?гай въ мою спальню.
        Жирный парень пошелъ въ другую комнату и, отлучившись не больше, какъ на одну минуту, воротился съ табакеркой и бл?дн?йшимъ лицомъ, какое только можетъ быть y жирнаго челов?ка.

        - Что съ тобою?  - спросилъ Уардль.

        - Ничего-съ.

        - Не увид?лъ-ли ты домового, любезный?

        - Н?тъ-съ.

        - Должно быть, онъ хлебнулъ малую толику,  - сказалъ Бенъ Алленъ.

        - Это очень можетъ быть,  - шепнулъ Уардль, перегибаясь черезъ столъ къ молодому джентльмену: - онъ пьянъ, бестія, я ув?ренъ.
        Бенъ Алленъ, какъ опытный врачъ, знакомый со вс?ми недугами челов?ческой природы, подтвердилъ эту догадку на основаніяхъ науки, a старый джентльменъ не сомн?вался бол?е, что жирный д?тина пьянъ, какъ стелька.
        Несчастный юноша перекинулся только дюжиною словъ съ м-ромъ Снодграсомъ: этотъ джентльменъ умолялъ его обратиться къ какому-нибудь другу, способному выручить его изъ этой засады, и потомъ онъ посп?шилъ вытолкнуть Джоя съ табакеркой, опасаясь, чтобы дальн?йшее его присутствіе не возбудило подозр?ній. Отороп?лый парень простоялъ н?сколько минуть, переминаясь съ ноги на ногу, и потомъ вышелъ изъ комнаты, чтобы отыскать Мери.
        Но Мери ушла домой, посл? того, какъ од?ла свою госпожу, и жирный д?тина воротился опять, ошеломленный еще бол?е, ч?мъ прежде.
        Уардль и Бенъ Алленъ переглянулись.

        - Джой!  - сказалъ Уардль.

        - Чего изволите?

        - Зач?мъ ты уходишь?
        Жирный д?тина бросилъ вокругъ себя безнадежный взоръ и пролепеталъ, что онъ самъ не знаетъ.

        - А! Такъ ты не знаешь?  - сказалъ Уардль.  - Подай этотъ сыръ м-ру Пикквику.
        М-ръ Пикквикъ, веселый и совершенно счастливый, былъ, такъ сказать, душою всей компаніи въ продолженіе этого об?да, и въ настоящую минуту велъ одушевленный разговоръ съ миссъ Эмиліей и м-ромъ Винкелемъ, склонивъ учтиво голову на одну сторону и размахивая въ воздух? л?вою рукою для приданія особенной силы патетическимъ м?стамъ своей р?чи, при чемъ все лицо его лучезарилось восхитительной улыбкой. Онъ взялъ сыръ съ поданнаго блюда и уже снова хот?лъ приступить къ продолженію своей р?чи, какъ вдругъ жирный д?тина, нагнувшись такимъ образомъ, чтобы привести свою голову въ уровень съ головою м-ра Пекквика, указалъ своимъ пальцемъ черезъ его плечо и скорчилъ въ то же время такую страшную и отвратительную рожу, какую могли зам?тить только на лиц? балаганнаго паяца.

        - Ахъ, Боже мой,  - вскричалъ м-ръ Пикквикъ, съ безпокойствомъ повернувшись на своемъ стул?:- что это за…
        Но онъ не кончилъ фразы, потому что жирный д?тина выпрямился опять во весь ростъ и сд?лалъ видъ, будто его клонитъ ко сну.

        - Что такое?  - спросилъ Уардль.

        - Удивительно странный чудакъ!  - воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, озирая жирнаго д?тину.
        - Мн?, право, кажется, что по временамъ, должно быть, находитъ на него.

        - О, н?тъ, н?тъ! Какъ это можно, м-ръ Пикквикъ,  - вскричали Эмилія и Арабелла въ одинъ голосъ.

        - Разум?ется, этого я не могу доказать,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ среди всеобщаго молчанія и безпокойства; - но мн? показалось въ эту минуту, что на лиц? его отразились самые возмутительные признаки. Ой!  - закричалъ м-ръ Пикквикъ, стремительно вскакивая со стула.  - Прошу извинить, mesdames, но въ эту минуту - ужъ я не сомн?ваюсь въ этомъ - онъ ущипнулъ меня за ногу. Право, онъ не въ своемъ ум?.

        - Онъ пьянъ, бестія,  - зарев?лъ старикъ Уардль страшнымъ голосомъ.  - Звоните въ колокольчикъ, зовите людей! Онъ пьянъ.

        - Н?тъ, н?тъ, н?тъ!  - закричалъ б?дный юноша, становясь на кол?ни, когда господинъ схватилъ его за шиворотъ.  - Я не пьянъ.

        - Ну, стало быть, ты съ ума сошелъ, это еще хуже,  - сказалъ старый джентльменъ.  - Зовите людей!

        - О, я не сошелъ съ ума, ей-Богу!  - заголосилъ жирный парень, начиная плакать.

        - Въ такомъ случа?, зач?мъ же ты ущипнулъ м-ра Пикквика?

        - М-ръ Пикквикъ не хот?лъ смотр?ть на меня: мн? надо было поговорить съ нимъ.

        - О чемъ, о чемъ?  - спросили вдругъ дв?надцать голосовъ.
        Жирный д?тина вздохнулъ, взглянулъ на дверь спальни, вздохнулъ опять и вытеръ дв? слезы щиколками своихъ пальцевъ.

        - Что-жъ ты хот?лъ сказать м-ру Пикквику?  - закричалъ Уардль, продолжая трясти его за воротъ.

        - Постойте,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - я допрошу его самъ. Ну, любезн?йшій, скажите теперь что вы нам?рены были сообщить мн??

        - Мн? надо шепнуть вамъ на ухо,  - отв?чалъ жирный д?тина.

        - Скажите, пожалуйста! Безд?льникъ хочетъ откусить ухо м-ру Пикквику!  - закричалъ Уардль.  - Не подходи къ нему. Эй, кто-нибудь! Позвоните, ради Бога!
        Но лишь только м-ръ Винкелъ ухватился за сонетку, общее изумленіе, близкое къ остолбен?нію, отразилось на вс?хъ лицахъ: пл?нный любовникъ, сгаравшій отъ стыда, внезапно вышелъ изъ спальни и началъ на вс? стороны д?лать низкіе поклоны.

        - Ба!  - закричалъ Уардль, высвободивъ жирнаго парня и отступивъ на н?сколько шаговъ назадъ.  - Это что значить?

        - Я укрывался въ другой комнат?, сэръ, съ той поры, какъ вы пришли,  - отв?чалъ молодой джентльменъ.

        - Эмилія, другъ мой!  - сказалъ старый джентльменъ тономъ горькаго упрека.  - Я гнушаюсь всякаго обмана и презираю эту низость. Это неизвинительно и неделикатно въ высшей степени. Того-ли я заслужилъ отъ тебя, дитя мое?

        - Ахъ, папа, милый папа!  - воскликнула встревоженная Эмилія.  - Арабелла знаетъ, вс? зд?сь знаютъ, Джой тоже знаетъ, что я не принимала въ этомъ никакого участія съ своей стороны и совс?мъ не знаю, какъ это случилось. Августъ, объяснись, Бога ради!
        М-ръ Снодграсъ, выжидавшій только случая быть выслушаннымъ, объяснилъ обстоятельно и подробно, какими судьбами онъ очутился въ такомъ невыгодномъ положеніи передъ лицомъ вс?хъ присутствующихъ леди и джентльменовъ. Опасеніе подать поводъ къ семейному раздору внушило ему мысль укрыться отъ м-ра Уардля при его вход?, и онъ принужденъ былъ удалиться въ его спальню, над?ясь пройти въ коридоръ черезъ другую дверь. Положеніе сд?лалось крайне затруднительнымъ; но м-ръ Снодграсъ былъ даже радъ въ настоящую минуту, что все это случилось такъ, a не иначе. Пользуясь этимъ благопріятнымъ случаемъ, онъ выразилъ торжественное признаніе предъ вс?ми своими друзьями, что обожаетъ издавна прекрасную дочь м-ра Уардля, которая въ свою очередь - онъ съ гордостью объявляетъ объ этомъ - искренно разд?ляетъ его чувства. Пусть судьба занесетъ его на тотъ край св?та, и ревущія волны океана поставятъ между ними несокрушимую преграду,  - онъ, м-ръ Снодграсъ, никогда не забудетъ о т?хъ счастливыхъ дняхъ, когда впервые - и проч., и проч.
        Объяснившись такимъ образомъ, молодой джентльменъ поклонился опять всей компаніи, заглянулъ въ тулью своей шляпы и пошелъ къ дверямъ.

        - Остановитесь!  - закричалъ Уардль.
        М-ръ Снодграсъ остановился.

        - Спрашиваю васъ, сэръ, во имя здраваго смысла, отчего вы не сказали мн? всего этого при самомъ начал??

        - Или почему бы мн? не открыть этой тайны?  - добавилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Полноте, полноте!  - сказала Арабелла, принимая на себя роль адвоката влюбленной четы.  - Къ чему спрашивать объ этомъ теперь, особенно вамъ, м-ръ Уардль, когда вы прямо объявили, что хотите им?ть своимъ зятемъ богат?йшаго джентльмена, и когда вс? боялись васъ, какъ огня, кром? только меня одной? Подойдите-ка лучше къ м-ру Снодграсу, поц?луйтесь съ нимъ и прикажите подать ему об?дъ, потому что, какъ видите, онъ умираетъ отъ голода. И ужъ, кстати, велите подать вина, потому что вы просто несносны, если не выпьете по крайней м?р? двухъ бутылокъ.
        Достойный старый джентльменъ потрепалъ Арабеллу по щек?, поц?ловалъ ее очень н?жно и еще н?жн?е поц?ловалъ свою собственную дочь.

        - Вина, самаго лучшаго вина!  - закричалъ старый джентльменъ, дернувъ за сонетку.
        Вино принесено, и вм?ст? съ виномъ явился Перкеръ. М-ръ Снодграсъ пооб?далъ за особымъ столикомъ и посл? об?да придвинулъ свой стулъ къ миссъ Эмиліи, безъ мал?йшаго сопротивленія со стороны стараго джентльмена.
        Вечеръ вышелъ превосходный. М-ръ Перкеръ острилъ, любезничалъ, подшучивалъ и веселился на славу, разсказывалъ безъ умолку многіе интересные анекдоты и проп?лъ одну комическую п?сню. Арабелла была очаровательна, м-ръ Уардль забавенъ, какъ нельзя больше, м-ръ Пикквикъ пл?нителенъ до неимов?рной степени. Любовники молчали, м-ръ Винкель ораторствовалъ, Бенъ Алленъ рев?лъ во все горло, и вс? были счастливы.
        Глава LIV. Мистеръ Соломонъ Пелль, при сод?йствіи почтенныхъ представителей кучерскаго искусства, устраиваетъ д?ла м-ра Уэллера старшаго


        - Самми!  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій, приступивъ къ своему сыну на другое утро посл? похоронъ,  - я нашелъ его, Самми. Я такъ-таки и думалъ, что оно тамъ.

        - О чемъ думалъ, что оно гд??  - спросилъ Самуэль.

        - Я говорю, Самми, о зав?щаніи твоей мачехи,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ,  - по сил? котораго мы должны распорядиться такъ, чтобы все, знаешь, для в?рности и приращенія было припрятано въ банкъ, какъ я теб? говорилъ.

        - A разв? она не сказала, гд? найти эту бумагу?  - спросилъ Самуэль.

        - И не заикнулась, другъ мой, въ томъ-то и штука!  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ.  - Мы все толковали, знаешь, объ этихъ домашнихъ дрязгахъ, и я старался развеселить ее, какъ могъ, такъ что мн? не пришло и въ голову разспросить ее насчетъ этого документа. Оно, и то сказать, едва-ли бы я сталъ д?лать эти разспросы, если бы даже вспомнилъ о нихъ,  - прибавилъ м-ръ Уэллеръ,  - неловко, другъ мой Самми, хлопотать о собственности челов?ка, какъ скоро видишь, что ему надобно отправиться на тотъ св?тъ. Если бы, прим?ромъ сказать, какой-нибудь пассажиръ шарахнулся на мостовую съ имперіала дилижанса: неужели y тебя достало бы сов?сти запустить руку въ его карманъ и разспрашивать въ то же время, какъ онъ себя чувствуетъ?
        Озадачивъ своего сына этимъ аллегорическимъ вопросомъ, м-ръ Уэллеръ развязалъ бумажникъ и вынулъ оттуда грязный листъ, исчерченный разнообразными каракулями въ зам?чательномъ безпорядк?.

        - Вотъ онъ, Самми, этотъ документъ, другъ мой,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ,  - я нашелъ его въ маленькой черной чайниц? на верхней полк?, за стойкой, y буфета. Туда она, еще до замужества, обыкновенно прятала свои банковые билеты, Самми, и я подм?чалъ н?сколько разъ, какъ она вынимала ихъ для надобностей по хозяйству. Б?дняжка! Будь y нея вс? чайники наполнены одними только зав?щаніями, въ дом? не вышло бы никакого разстройства, потому что въ посл?днее время она совс?мъ перестала пить,

        - О чемъ же говорится въ этомъ документ??  - спросилъ Самуэль.

        - Да все о томъ же, о чемъ ужъ я толковалъ теб?, Самми. "Дв?сти фунтовъ стерлинговъ, видишь ты, оставляю моему возлюбленному пасынку Самуэлю, a всю прочую собственность, движимую и недвижимую, любезному моему супругу, Тони Уэллеру, котораго я назначаю своимъ единственнымъ душеприказчикомъ.  - Вотъ какъ!

        - И больше ничего?

        - Ничего больше. И такъ какъ все это д?ло касается только насъ съ тобой, другъ мой, то эту грамотку, я полагаю, всего лучше зашвырнуть въ огонь такъ, чтобы и сл?дъ ея простылъ.

        - Что ты д?лаешь?  - закричалъ Самуэль, выхвативъ бумагу изъ рукъ отца, который, въ простот? душевной, принялся разгребать уголья, чтобы торжественно предать всесожженію зав?щаніе своей супруги.  - Хорошій ты душеприказчикъ, нечего сказать!

        - A что?

        - Какъ что! Ты долженъ явиться съ этой бумагой въ судъ, старичина, и выполнить все по порядку, что тамъ потребуютъ отъ тебя.

        - Неужто!

        - Я теб? говорю,  - отв?чалъ Самуэль, тщательно свернувъ документъ и положивъ его въ карманъ.  - Над?вай сейчасъ же свое лучшее праздничное платье и маршъ за мной. Времени терять не должно.

        - Очень хорошо, Самми, времени терять не станемъ: ч?мъ скор?е, т?мъ лучше. Только зам?ть, мой другъ; одинъ только Пелль въ состояніи намъ обд?лать эту механику - никто, кром? Пелля.

        - Мы къ нему и пойдемъ, старичина. Скоро-ли ты соберешься?
        М-ръ Уэллеръ подошелъ къ маленькому зеркалу, стоявшему на окн?, подвязалъ галстукъ и зат?мъ принялся напяливать на свое тучное т?ло разнообразныя статьи верхняго туалета.

        - Погоди минуточку, другъ мой Самми,  - сказалъ онъ,  - старцы не такъ легко над?ваютъ свои жилетки, какъ ваша братья, в?треная молодежь. Доживешь до моихъ л?тъ, самъ узнаешь.

        - Н?тъ, ужъ я лучше останусь вовсе безъ жилета, ч?мъ соглашусь напяливать его по твоему, старикъ.

        - Ты такъ думаешь теперь, легкомысленная голова,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ съ важностью маститаго старца,  - но, вотъ, если поживешь л?тъ полсотни, да овдов?ешь раза два, такъ авось запоешь другую п?сню. Дурь-то понемножку испарится изъ твоей головы, и ты на опыт? узнаешь, что вдовство и премудрость идутъ рука объ руку, Самми.
        Выразивъ эту непреложную истину, бывшую плодомъ долговременныхъ наблюденій, м-ръ Уэллеръ застегнулъ жилетъ отъ первой пуговицы до посл?дней, над?лъ свой парадный сюртукъ, почистилъ шляпу локтемъ и объявилъ, наконецъ, что онъ совс?мъ готовъ.

        - Только надобно теб? зам?тить, Самми,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, когда они катились въ кабріолет? по лондонской дорог?,- умъ хорошо, два лучше, a четыре и того лучше. На всю эту собственность, пожалуй, чего добраго, могутъ разгор?ться ненасытные глаза этого доки; такъ поэтому не м?шаетъ намъ взять съ собой двухъ пріятелей на всякій случай, т?хъ самыхъ, что тогда провожали тебя въ тюрьму. При нихъ я ничего не боюсь, потому что, видишь ты, они отлично знаютъ толкъ въ лошадяхъ.

        - Что-жъ изъ этого?

        - A вотъ что: кто хорошо судитъ о лошадяхъ, тотъ ум?етъ судить обо всемъ на св?т?, и такого челов?ка самъ чортъ не проведетъ. Зам?ть это, сынъ мой Самуэль.
        Такое мудрое умозаключеніе не допускало никакихъ противор?чій, и Самуэль не возражалъ.
        Пестролицый джентльменъ и еще два жирные и толстые кучера, избранные, в?роятно, за ихъ необъятную премудрость, немедленно явились къ услугамъ м-ра Уэллера въ харчевню на Португальской улиц?, откуда, съ общаго согласія, отправленъ былъ посолъ въ Коммерческій Банкротскій Судъ съ порученіемъ отыскать юридическаго доку, м-ра Соломона Пелля.
        М-ръ Соломонъ Пелль, въ ожиданіи зас?данія, присутствовалъ въ Коммерческомъ Суд? и угощалъ себя пеклеваннымъ хл?бомъ съ колбасою. Получивъ приглашеніе въ трактиръ, онъ засунулъ колбасу въ карманъ между разными оффиціальными документами и, переб?жавъ черезъ улицу съ быстротою стр?лы, очутился въ общей зал? трактирнаго заведенія передъ почтенными лицами представителей кучерского искусства.

        - Джентльмены!  - сказалъ м-ръ Пелль, скидая шляпу.  - Желаю вс?мъ вамъ здравія и благополучія на многія л?та. Я не нам?ренъ льстить вамъ, господа; но вы должны знать, что ни для кого, кром? васъ, я не вышелъ бы сегодня изъ Суда.

        - Разв? вы очень заняты?  - спросилъ Самуэль.

        - Занятъ! Скажите лучше - заваленъ д?лами по шею, по горло, какъ обыкновенно говаривалъ мн? незабвенный другъ мой, покойный лордъ-канцлеръ, господа, когда онъ, посл? выслушанія прошеній, выходилъ изъ палаты лордовъ. Б?дный товарищъ! Если бы вы знали, какъ изнуряли его вс? эти труды! Мн? ужъ не разъ приходило въ голову, что эти прошенія совс?мъ доканаютъ его.
        Зд?сь м-ръ Пелль, взволнованный грустными воспоминаніями, печально покачалъ головой и пріостановился. М-ръ Уэллеръ старшій многозначительно подмигнулъ своему сос?ду и предложилъ вопросъ относительно вліянія, произведеннаго многотрудными занятіями на впечатлительную натуру благороднаго друга м-ра Пелля.

        - Да, джентльмены, эти занятія совс?мъ разстроили его здоровье, и ужъ онъ никогда не мотъ оправиться,  - сказалъ м-ръ Пелль.  - Сердце, бывало, надрывалось, когда видишься съ нимъ посл? парламентскихъ зас?даній.  - "Пелль, другъ мой,  - говаривалъ онъ мн? по временамъ,  - скажите, пожалуйста, какой дьяволъ помогаетъ вамъ управляться съ этой головоломной работой? Право, я не постигаю этого".  - Признаться, другъ мой,  - обыкновенно отв?чалъ я,  - ужъ я и самъ этого не понимаю.
        - «Пелль», бывало, прибавлялъ онъ со вздохомъ, и при этомъ глаза его обращались на меня съ н?которою завистью… то есть съ дружескою завистью, вы понимаете, господа, и я, разум?ется, ничего обиднаго не находилъ для себя въ этомъ чувств?,- "Пелль, вы, право, можно сказать, восьмое чудо въ св?т?".  - Охъ да! Это былъ прекрасн?йшій челов?къ, джентльмены, и вы бы полюбили его отъ всего сердца, если бы знали.  - Стаканъ пуншу, моя милая.
        Сд?лавъ это обращеніе къ трактирной служанк?, м-ръ Пелль вздохнулъ, посмотр?лъ на свои сапоги, на потолокъ, и зат?мъ, когда принесли пуншъ, выпилъ его однимъ залпомъ.

        - И то сказать, джентльмены,  - продолжалъ м-ръ Пелль, придвинувъ своя стулъ къ столу,  - должностной челов?къ не им?етъ права распространяться о собственныхъ своихъ чувствахъ, какъ скоро требуютъ его помощи въ какой-нибудь житейской нужд?. Кстати, м-ръ Уэллеръ, сегодня я им?лъ честь прочесть горестное изв?стіе о смерти вашей супруги. Какой ужасный случай! Умереть въ пятьдесятъ два года!
        М-ръ Уэллеръ подтвердилъ, что это былъ д?йствительно ужасный случай.

        - Говорятъ, она была превосходн?йшая женщина, м-ръ Уэллеръ,  - сказалъ Пелль тономъ собол?знованія.  - Св?тская дама, сэръ.

        - Да, вы не ошибаетесь, сэръ,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ старшій, не любившій входить въ подробности этого предмета.  - Она была превосходная женщина, когда я познакомился съ нею въ первый разъ. Тогда она была вдова, сэръ.

        - Ахъ, какъ это интересно!  - сказалъ Пелль, озираясь кругомъ съ грустной улыбкой.
        - И м-съ Пелль тоже была вдова.

        - Необыкновенный случай!  - зам?тилъ пестролицый джентльменъ.

        - Странное стеченіе обстоятельствъ!  - подтвердилъ м-ръ Пелль.

        - Тутъ ничего н?тъ страннаго,  - брюзгливо зам?тилъ м-ръ Уэллеръ старшій,  - вдова, д?ло изв?стное, скор?й выйдетъ замужъ, ч?мъ старая д?вка.

        - И то д?ло,  - подтвердилъ Пелль,  - ваша правда, м-ръ Уэллеръ. М-съ Пелль была св?тская дама въ полномъ смысл?, съ большими достоинствами, съ огромнымъ талантомъ: ея обращенію и манерамъ удивлялся, можно сказать, весь нашъ кварталъ. Посмотр?ли бы вы, какъ она танцовала - охъ, какъ танцовала! Было что-то, знаете, такое тонкое, осанистое, субтильное во вс?хъ ея движеніяхъ, и въ то же время все это такъ просто, натурально, особенно въ кадрили. Кстати, м-ръ Самуэль, высока ростомъ была ваша мачеха?

        - Не совс?мъ,  - отв?чалъ Самуэль.

        - М-съ Пелль, господа, была дама высокая, стройная, блистательная, съ благородной осанкой и величественнымъ носомъ, созданнымъ какъ будто для того, чтобъ повел?вать, джентльмены. Удивительно! Она меня очень любила… да, очень, и родня y ней знаменитая: братъ ея матери, джентльмены, содержатель магазина гербовой бумаги, обанкрутился на огромную сумму.

        - Все это очень недурно,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, начинавшій чувствовать н?которое безпокойство въ продолженіе этой бес?ды,  - только надобно намъ обратиться къ д?лу, за которымъ мы призвали васъ, господинъ юристъ.
        Эти слова оказались истинною музыкою для ушей м-ра Пелля. Уже начиналъ онъ думать съ великимъ огорченіемъ, что почтенные представители кучерского сословія пригласили его единственно зат?мъ, чтобъ откушать съ ними чашку чаю или выпить стаканъ грога; но теперь, къ великому наслажденію, вс? эти сомн?нія разс?ялись въ одну минуту. Глаза юриста заблистали искрометнымъ блескомъ; онъ облокотился на столъ и сказалъ:

        - За какимъ же д?ломъ я призванъ, джентльмены? Не желаетъ-ли кто-нибудь изъ васъ объявить себя банкротомъ или зас?сть въ тюрьму изъ дружескихъ разсчетовъ?

        - Н?тъ, сэръ, исторія тутъ будетъ немножко почище тюремнаго ареста,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій.  - Самуэль, подай документъ.
        И зав?щаніе, по всей форм?, перешло въ руки д?лового челов?ка.

        - Обд?лайте намъ эту механику, и мы вамъ будемъ очень благодарны,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ.

        - Извольте, извольте, это намъ ни почемъ,  - отв?чалъ стряпчій,  - только я долженъ предупредить, что за хлопоты…

        - Останетесь довольны, я вамъ говорю,  - перебилъ пестролицый джентльменъ.

        - Такъ-то оно такъ, только не угодно-ли пять фунтиковъ заплатить впередъ, м-ръ Уэллеръ?  - сказалъ м-ръ Пелль съ улыбающимся лицомъ.
        Посл? предварительныхъ переговоровъ со своими товарищами, м-ръ Уэллеръ принужденъ былъ тотчасъ же выдать эту сумму въ вид? задатка своему адвокату. Зат?мъ посл?довала юридическая консультація, не им?вшая, впрочемъ, опред?леннаго предмета. М-ръ Пелль намекнулъ, къ общему удовольствію почтеннаго комитета, что, не будь это д?ло вв?рено въ его собственныя руки, все пошло бы навыворотъ всл?дствіе причинъ, объясненныхъ не совс?мъ удовлетворительно, но признанныхъ весьма достаточными какъ душеприказчикомъ, такъ и вс?ми его посредниками. Зат?мъ, посл? сытнаго завтрака, вся компанія, въ сопровожденіи юриста, отправилась для предъявленія духовной въ Докторскую Общину, гд? свид?тельствовались зав?щанія.
        На другой день, т?мъ же порядкомъ, опять совершено путешествіе въ ту же Докторскую Общину, но необходимыя въ этомъ случа? свид?тельскія показанія были заторможены однимъ пьянымъ конюхомъ, который, къ великому ужасу прокурора и проктора, вм?сто словъ присяги, изрыгалъ безобразныя ругательства. На сл?дующей нед?л? пришлось сд?лать еще н?сколько визитовъ въ Докторскую Общину и въ канцелярію, спеціально занятію разсмотр?ніемъ правъ по насл?дству. Покончивъ зд?сь д?ла, достопочтенная компанія пос?тила контору совершенія контрактовъ. На перепутьи джентльмены заходили отдыхать въ трактиры, гд? насыщали себя приличными завтраками, об?дами и услаждали свой отдыхъ обильными возліяніями благородныхъ напитковъ.
        Наконецъ, вс? эти важныя д?ла были окончены, и назначенъ день для продажи полученнаго м-ромъ Уэллеромъ насл?дства и полученія рентъ изъ Банка, что предназначалось совершить съ помощью маклера Вилькинса Флэшера, эсквайра, живущаго въ окрестностяхъ Банка и рекомендованнаго компаніи самимъ м-ромъ Соломономъ Пеллемъ.
        Этотъ день былъ праздничнымъ днемъ для м-ра Уэллера и его друзей, и они, въ виду предстоящаго торжества, разрядились на славу. Сапоги м-ра Уэллера блест?ли, костюмъ на немъ былъ съ иголочки и сид?лъ весьма комфортабельно. Пестролицый джентльменъ воткнулъ себ? въ петличку огромн?йшій цв?токъ георгины; платья остальныхъ двухъ друзей также были украшены букетами изъ листьевъ лавра и другихъ деревъ. Вс? трое над?ли свои праздничныя платья, лучше сказать, каждый изъ нихъ нарядился, по крайней м?р?, въ два кафтана, что, по мн?нію кучеровъ общественныхъ экипажей, составляетъ высшее проявленіе изящества и вкуса.
        М-ръ Пелль ожидалъ ихъ въ м?ст? ихъ обыкновенныхъ собраній. Онъ также им?лъ съ собой пару перчатокъ и над?лъ чистую рубашку, которая, къ несчастію, отъ слишкомъ частаго мытья, была прорвана въ двухъ-трехъ м?стахъ.

        - Теперь безъ четверти два,  - сказалъ м-ръ Пелль, смотря на часы въ буфет?.  - Я полагаю, намъ лучше отправиться къ м-ру Флэшеру въ четверть третьяго.

        - Какъ думаете, джентльмены, не выпить-ли по доброй кружк? пива?  - внушительно сказалъ пестролицый джентльменъ.

        - Не дурно бы проглотить кусокъ холодной говядины,  - проговорилъ второй кучеръ.

        - Слушайте! Слушайте!  - вскричалъ Пелль.

        - Не худо бы и устрицъ,  - добавилъ третій кучеръ хриплымъ голосомъ. Этотъ почтенный джентльменъ съ давнихъ поръ страдалъ хрипотой.

        - Надобно достойно отпраздновать полученіе насл?дства,  - закончилъ искусный д?лецъ.  - Не такъ ли? Ха, ха, хи, хи!

        - За мной д?ло не станетъ, джентльмены,  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ старшій,  - Самми, позвони!
        Самуэль повиновался, и, немного погодя, столъ передъ джентльменами былъ уставленъ портеромъ, холодной говядиной и устрицами. Каждый изъ джентльменовъ немедленно принялся за ?ду и питье, и вс? одинаково отличались на этомъ поприщ?; впрочемъ, джентльменъ съ хриплымъ голосомъ превзошелъ вс?хъ: онъ такъ исправно помачивалъ устрицы уксусомъ, что одинъ истребилъ его ц?лую пинту (почти полбутылки).
        Когда устричныя скорлупы были убраны со стола, джентльмены занялись приготовленіемъ напитка изъ джина и воды.

        - М-ръ Пелль,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, приподнимая свой стаканъ съ грогомъ.  - Вы мастерски сварганили мое д?ло, вамъ я обязанъ, что оно не застряло на дорог?…

        - Слушайте! Слушайте!  - прокричалъ Самуэль.

        - Да, вы ловко смастерили его, и, въ благодарность за ваши хлопоты, я предлагаю выпить за ваше здоровье.

        - Стойте! Стойте на минутку!  - закричалъ пестролицый джентльменъ съ изумительной энергіей.  - Глядите на меня, джентльмены.
        И, говоря это, пестролицый джентльменъ поднялся на своемъ м?ст?. Вс? прочіе посл?довали его прим?ру. Сперва онъ внимательно посмотр?лъ на каждаго изъ своихъ товарищей, потомъ медленно поднялъ свою руку, и каждый джентльменъ также медленно поднесъ свой стаканъ къ губамъ. Черезъ минуту корифей опустилъ руку, то же сд?лали прочіе и поставили на столъ совершенно пустые стаканы. Невозможно описать потрясающій эффектъ этой церемоніи. Въ одно и то же время простая, поражающая и полная достоинства, она заключала въ себ? вс? элементы величія.
        Растроганный м-ръ Пелль благодарилъ своихъ друзей сл?дующею превосходной р?чью:

        - Общія хлопоты наши окончены, милостивые государи, и я очень радъ, что могу изъявить вамъ торжественную благодарность за лестную дов?ренность, которою вы почтили меня въ этомъ д?л?. Скажу безъ гордости и лести, что я зд?сь, какъ и во вс?хъ случаяхъ, д?йствую по утонченнымъ правиламъ юридическаго искусства. Если бы вы обратились къ какому-нибудь низшему сочлену изъ моей профессіи, я уб?жденъ искренно и глубоко, что вамъ никогда бы не выкарабкаться изъ трущобы крючкотворныхъ кляузъ и сплетней. Это самое могъ бы, конечно, подтвердить вамъ благородный другъ мой, лордъ-канцлеръ, если бы только былъ онъ живъ. Прошу покорн?йше не забывать меня и впередъ, милостивые государи. Я обыкновенно присутствую въ Коммерческомъ Суд? съ утра до вечера или заб?гаю по временамъ въ этотъ самый трактиръ. Вотъ мой адресъ. Юридическое мое ходатайство всегда обойдется очень дешево, и никто, конечно, не будетъ столько заботиться о своемъ кліент?, какъ я, милостивые государи, что вы знаете теперь по собственному опыту. Можете см?ло рекомендовать меня вс?мъ вашимъ пріятелямъ, и они въ свою очередь будутъ вамъ очень
благодарны, какъ скоро узнаютъ меня покороче. Этотъ кубокъ, милостивые государи, им?ю честь пить за ваше общее здоровье.
        Выразивъ такимъ образомъ свои чувства, м-ръ Соломонъ Пелль вручилъ визитныя карточки друзьямъ м-ра Уэллера и, посмотр?въ на часы, заявилъ опасеніе, что какъ бы не опоздать. Понявъ намекъ, м-ръ Уэллеръ заплатилъ за съ?денное и выпитое, и потомъ вс? шестеро отправились въ Сити.
        Маклерская контора Вилькинса Флэшера, эсквайра, находилась въ первомъ этаж? во двор?, сзади англійскаго банка; клеркъ м-ра Флэшера, эсквайра, ушелъ об?дать, и самъ м-ръ Флэшеръ закричалъ: "войдите!", когда Пелль и его спутники постучались y двери конторы.

        - Здравствуйте, сэръ,  - сказалъ м-ръ Пелль, почтительно кланяясь.  - Намъ нужно бы получить зав?щанныя деньги изъ Банка.

        - Милости прошу, входите,  - отв?чалъ Флэшеръ.  - Садитесь пожалуйста, я попрошу васъ подождать минутъ десять.

        - Намъ не къ сп?ху,  - отв?тилъ Пелль.  - Вотъ вамъ стулъ, м-ръ Уэллеръ.
        М-ръ Уэллеръ взялъ стулъ, Самуэль ус?лся на какомъ-то ящик?, прочіе друзья на чемъ попало, и стали разсматривать календарь и еще какія-то дв? бумаги, прибитыя на ст?н?, съ такимъ вниманіемъ, какъ будто это были картины великихъ мастеровъ.

        - Ну-съ, такъ держимте пари на полдюжины бордосскаго вина,  - сказалъ м-ръ Флэшеръ, эсквайръ, возобновляя разговоръ, прерванный приходомъ м-ра Пелля и его товарищей.
        Собес?дникомъ м-ра Флэшера былъ весьма элегантный молодой челов?къ, какъ видно, очень занятый своей наружностью. Въ ту минуту, какъ входила въ контору компанія м-ра Уэллера, элегантный джентльменъ предавался невинному занятію: ловл? и истребленію мухъ. На обоихъ джентльменахъ были очень открытые жилеты, очень т?сные сапоги, очень большія кольца, очень маленькіе часики, несоразм?рно толстыя часовыя ц?пи, чрезвычайно симметричные панталоны и сильно надушенные платки.

        - Я не хочу держать на полдюжины. На дюжину, пожалуй,  - отв?чалъ элегантный джентльменъ.

        - Идетъ, Симмери, идетъ!

        - Самаго лучшаго качества.

        - Натурально,  - отв?тилъ Вилькинсъ Флэшеръ, эсквайръ, и записалъ пари въ своей записной книжк? карандашомъ, вправленнымъ въ золотой рейсфедеръ. М-ръ Симмери сд?лалъ то же самое.

        - Сегодня я прочелъ объявленіе,  - сказалъ м-ръ Симмери,  - домъ Бэфера назначенъ въ продажу съ аукціона. Б?дняга! Мн? жаль его.

        - Держу пари десять гиней противъ пяти, что онъ перер?жетъ себ? горло.

        - Принимаю.

        - Постойте! Я подумаю,  - сказалъ м-ръ Флэшеръ съ серьезной миной.  - Онъ, можетъ быть, пов?сится.

        - Отлично!  - отв?чалъ м-ръ Симмери, вынимая свой золотой рейсфедеръ.  - Согласенъ и на это. Скажемъ просто, что онъ лишится жизни.

        - Лишится жизни самоубійствомъ.

        - Превосходно, Флэшеръ, десять гиней противъ пяти; Бэферъ лишится жизни самоубійствомъ. На сколько времени идетъ пари.

        - На дв? нед?ли.

        - О, н?тъ!  - возразилъ м-ръ Симмери, пріостанавливаясь на минуту, чтобы убить муху.  - Лучше на нед?лю.

        - На десять дней.

        - Пусть будетъ по вашему: идетъ, десять дней.
        Т?мъ же порядкомъ, какъ и прежнее пари, въ записныя книжки обоихъ джентльменовъ была внесена памятная запись, что Бэферъ лишится жизни самоубійствомъ не позже, какъ черезъ десять дней. Если это совершится, Вилькинсъ Флэшеръ, эсквайръ, получитъ пять гиней отъ Франка Симмери, эсквайра, въ противномъ случа? Франкъ Симмери, эсквайръ, получитъ десять, гиней отъ Вилькинса Флэшера, эсквайра.

        - Мн? очень жаль, что онъ провалился,  - сказалъ Вилькинсъ Флэшеръ, эсквайръ.  - Какіе великол?пные об?ды онъ задавалъ намъ.

        - Какой прекрасный портвейнъ мы всегда распивали y него. Я пошлю завтра своего метръ-д'отеля на аукціонъ, чтобы онъ закупилъ тамъ все вино, которое получше.

        - Я тоже пошлю. Пари на пять гиней, что мой посланный отобьетъ вино y вашего.

        - Держу.
        Зат?мъ м-ръ Симмери, убивъ еще н?сколько мухъ, простился съ м-ромъ Флэшеромъ и отправился разгильдяйничать на Биржу.
        Тогда Вилькинсъ Флэшеръ, эсквайръ, подошелъ къ м-ру Пеллю и, отобравъ нужныя св?д?нія, пригласилъ всю компанію отправиться вм?ст? съ нимъ въ Банкъ. По дорог? м-ръ Уэллеръ и его друзья смотр?ли съ удивленіемъ на все, что встр?чали на своемъ пути. Самуэль же на вс? эти чудеса взиралъ съ полн?йшимъ хладнокровіемъ, какъ будто они были давно ему знакомы.
        Перейдя дворъ Банка и н?сколько комнатъ, наши путники пришли въ отд?леніе, гд? должно было окончательно завершиться д?ло м-ровъ Уэллера старшаго и младшаго. Пелль и Флэшеръ занялись бес?дой съ чиновниками Банка, a остальная компанія расположилась на ближайшемъ диван?.

        - Какъ называется это м?сто?  - прошепталъ пестролицый джентльменъ на ухо м-ра Уэллера старшаго.

        - Отд?леніе фондовъ,  - отв?чалъ спрошенный.

        - A кто такіе эти джентльмены, что сидятъ за конторками?  - спросилъ кучеръ, обладавшій хриплымъ голосомъ.

        - A чортъ ихъ разберетъ, что это за птицы,  - отв?тилъ м-ръ Уэллеръ.  - Самми, сынъ мой любезный, кто эти джентльмены?

        - Клерки,  - отв?чалъ Самуэль.

        - A зач?мъ вс? они ?дятъ сандвичи?

        - Потому, я полагаю, что это ихъ обязанность. Это часть системы. Они только и д?лаютъ ц?лый день, что ?дятъ.
        М-ръ Уэллеръ старшій и его друзья не им?ли достаточно времени, чтобы размыслить о такой странной особенности англійской финансовой системы, потому что м-ръ Пелль и м-ръ Флэшеръ возвратились и пригласили ихъ сл?довать за собой къ конторк?, надъ которой была выставлена громадная литера W, написанная б?лой краской на черномъ фон?.

        - На кой прахъ намалевано зд?сь это чудище?  - спросилъ м-ръ Уэллеръ своего адвоката, указывая ему на громадную выв?ску.

        - Это заглавная буква фамиліи вашей покойной супруги,  - отв?чалъ д?лецъ.

        - Это, в?рно, какая-нибудь плутня,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ своимъ друзьямъ.  - Наша фамилія начинается съ V, a не съ W [Фамилія почтеннаго джентльмена по-англійски пишется Weller, но онъ привыкъ подписывать Veller и, конечно, отдаетъ предпочтеніе своему правописанію.] . Н?тъ, братъ, шалишь, я не позволю надуть себя.
        Друзья согласились съ правильностью умозаключенія м-ра Уэллера, и, по всей в?роятности, д?ло приняло бы плачевный исходъ, по крайней м?р? въ томъ отношеніи, что пришлось бы для разъясненія щекотливаго обстоятельства потерять еще день, если бы Самуэль не разъяснилъ его способомъ, по виду не совс?мъ почтительнымъ, но зато р?шительнымъ. Схвативъ своего отца за шиворотъ, онъ его притащилъ къ самой конторк? и держалъ до т?хъ поръ, пока почтенный джентльменъ не подписалъ своего имени, на что потребовалось не мало времени, ибо м-ръ Уэллеръ выводилъ на бумаг? свою фамилію печатными литерами. Эта операція была настолько продолжительна, что клеркъ усп?лъ очистить и съ?сть три яблока.
        Такъ какъ м-ръ Уэллеръ настаивалъ на немедленной продаж? полученныхъ билетовъ, вся компанія отправилась на Биржу.
        Вилькинсъ Флэшеръ, эсквайръ, получивъ свое вознагражденіе, пошелъ въ свою контору, насвистывая какую-то арію.
        М-ръ Уэллеръ старшій получилъ билетами англійскаго Банка пятьсотъ тридцать фунтовъ стерлинговъ; Самуэль дв?сти.
        М-ръ Уэллеръ первоначально хот?лъ превратить свои билеты въ соверены, но когда друзья зам?тили, что для храненія ихъ придется купить новый м?шокъ, почтенный джентльменъ согласился разм?нять ихъ на пятифунтовые билеты.

        - Мой сынъ и я,  - сказалъ онъ, выходя отъ банкира,  - сегодня же должны обд?лать не терпящее отлагательства д?льце, зайдемте-ка куда-нибудь по близости и покончимъ поскор?е наши счеты.
        Въ сос?дств? оказалась очень удобная и спокойная комната, гд? и расположились друзья и стали приводить въ ясность вс? обязательства. На Самуэля возложили обязанность опред?лить вознагражденіе м-ру Пеллю. Зат?мъ друзья м-ра Уэллера старшаго подвергли выведенный счетъ строгому обсужденію и хот?ли было вычеркнуть н?которыя статьи, но м-ръ Пелль краснор?чиво, жалобнымъ тономъ, сталъ доказывать имъ, что они слишкомъ строги къ нему, и такъ смягчилъ ихъ сердца, что они безпрекословно утвердили все и еще накинули малую толику. Въ окончательномъ итог? на долю м-ра Пелля пришлась весьма почтенная сумма, которой онъ въ теченіе шести м?сяцевъ могъ оплатить свою квартиру, столъ и прачку.
        Трое кучеровъ, хвативъ по стаканчику, посп?шили домой, такъ какъ сегодня же вечеромъ они должны были возс?дать на козлахъ своихъ дилижансовъ. М-ръ Пелль, видя, что не предвидится новой попойки, распрощался самымъ дружескимъ образомъ съ обоими Уэллерами, и они остались теперь одни.

        - Мой любезный сынъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, засовывая бумажникъ въ свой боковой карманъ.  - Отъ продажи дома и прочаго имущества твоей покойной мачехи, и съ приложеніемъ денегъ, взятыхъ изъ банка, y меня капиталу тысяча сто восемьдесятъ фунтовъ. Ну, Самми, поворачивай теперь оглобли въ гостиницу "Коршуна и Джорджа".
        Глава LV Мистеръ Пикквикъ и господа Уэллеры, отецъ и сынъ, бес 23; дуютъ о важныхъ д?лахъ.  - Неожиданное прибытіе джентльмена во фрак? табачнаго цв?та

        М-ръ Пикквикъ сид?лъ одинъ въ своей гостиной и размышлялъ между прочимъ о средствахъ устроить судьбу юной четы, легкомысленно вступившей въ тайный бракъ, какъ вдругъ въ комнату впорхнула миссъ Мери и, подойдя къ столу, сказала скороговоркой:

        - Самуэль внизу, сэръ, и спрашиваетъ, можетъ-ли его отецъ вид?ть васъ?

        - Конечно, можетъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Благодарю васъ, сэръ,  - сказала Мери, готовясь опять выпорхнуть изъ дверей.

        - Самуэль, кажется, давно зд?сь не былъ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да; но ужъ теперь онъ никуда не пойдетъ больше: онъ самъ это сказалъ мн?.
        Это изв?стіе сообщено было съ особенною горячностью, въ которой, при настоящихъ обстоятельствахъ, вовсе не было нужды. М-ръ Пикквикъ улыбнулся. Молодая д?вушка опустила головку и посмотр?ла на конецъ своего маленькаго передника съ усиленнымъ вниманіемъ.

        - Пусть они войдутъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.
        Мери поклонилась и исчезла.
        М-ръ Пикквикъ прошелся по комнат? два или три раза, потирая подбородокъ л?вою рукою Какая-то внезапная мысль промелькнула въ его голов?.

        - Ну, да, это самый лучшій способъ наградить его за в?рную службу,  - сказалъ, наконецъ, м-ръ Пикквикъ довольно печальнымъ тономъ.  - Да будетъ воля Божія. В?рно, ужъ такъ заведено, что вс?, рано или поздно, оставляютъ одинокаго холостяка, вступая въ новыя отношенія и связи. Я не им?ю никакого права над?яться и разсчитывать, что судьба тутъ сд?лаетъ исключеніе въ мою пользу. Н?тъ, н?тъ,  - прибавилъ м-ръ Пикквикъ, стараясь по возможности казаться веселымъ:- было бы низко съ моей стороны и думать объ этомъ. Въ сторону личные интересы: я долженъ съ радостью воспользоваться этимъ случаемъ устроить его счастье.
        Углубленный въ эти размышленія, м-ръ Пикквикъ не слыхалъ, какъ два или три раза постучались въ его дверь. Наконецъ, онъ с?лъ на стулъ, сообщилъ своему лицу веселое выраженіе и сказалъ:

        - Войдите!
        Вошли м-ръ Самуэль Уэллеръ и его отецъ.

        - Очень радъ вид?ть васъ, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикь.  - Какъ ваше здоровье, м-ръ Уэллеръ?

        - Ничего, сэръ, благодаримъ васъ,  - отв?чалъ вдовецъ.- A вы, сэръ, какъ поживаете?

        - Я здоровъ, благодарю васъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.

        - Мн? бы хот?лось поговорить съ вами, сэръ, объ одномъ д?льц?,- началъ м-ръ Уэллеръ: - не можете ли, сэръ, уд?лить мн? минутъ пятокъ?

        - Съ большимъ удовольствіемъ. Самуэль, подайте стулъ вашему отцу.
        М-ръ Уэллеръ с?лъ y дверей на кончикъ стула и положилъ шляпу на полъ. Посл?довало продолжительное молчаніе.

        - Погода удивительно жаркая сегодня,  - сказалъ, наконецъ, вдовецъ, почесывая затылокъ.

        - Ваша правда, м-ръ Уэллеръ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Дни стоятъ очень хорошіе для этого времени года.

        - Да ужъ такіе хорошіе, сэръ, какихъ лучше требовать нельзя. Отм?нные дни.
        Зд?сь старый джентльменъ кашлянулъ, крякнулъ и замолчалъ. Зат?мъ онъ принялся качать головой, мигать, моргать и выд?лывать грозные жесты на своего сына; но Самуэль, повидимому, ничего не зам?чалъ.
        Видя такое зам?шательство со стороны стараго джентльмена, м-ръ Пикквикъ началъ разр?зывать листы новой книги, лежавшей передъ нимъ, и терп?ливо выжидать, пока м-ръ Уэллеръ соберется съ духомъ для объясненія ц?ли своего визита.

        - Такихъ сорванцовъ, какъ ты, Самуэль, признаюсь, никогда я не видывалъ,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ, бросивъ гн?вный взоръ на своего сына.

        - Что онъ вамъ сд?лалъ, м-ръ Уэллеръ?  - спросилъ м-ръ Пикквикъ.

        - Да посудите сами, сэръ, на что это похоже. Онъ знаетъ очень хорошо, что я этакъ, въ затруднительныхъ случаяхъ, бываю немножко заст?нчивъ на старости л?тъ - и что-жъ? Онъ стоитъ себ?, выпуча глаза, и не думаетъ выручать своего отца, a время-то все идетъ да идетъ. В?дь мы, сэръ, не комедію играемъ, и, д?ло изв?стное, y насъ всякая минута дорога. Н?тъ, ты недобрый сынъ, Самуэль,  - заключилъ м-ръ Уэллеръ, отирая потъ съ своего лба,  - недобрый сынъ.

        - В?дь ты сказалъ, что самъ будешь объясняться?  - возразилъ Самуэль.  - Почему мн? было знать, что ты станешь втупикъ при самомъ начал??

        - Какъ почему? Ты видишь, что я сижу въ овраг?, такъ и вытащи меня: это твоя обязанность, Самми. Какой ты будешь сынъ, если откажешься навести на прямую дорогу своего отца.

        - Д?ло вотъ въ чемъ, сэръ,  - сказалъ Самуэль: - старикъ мой вынулъ изъ банка свои деньги.

        - Очень хорошо, Самми, очень хорошо,  - подхватилъ м-ръ Уэллеръ, кивая головой съ самодовольнымъ видомъ.  - Забудь все, другъ мой Самми, все, что я теб? сказалъ. Очень хорошо. Такъ и сл?дуетъ начинать: безъ обиняковъ, прямо къ д?лу. Отлично, хорошо, Самми.
        И, проникнутый чувствомъ истиннаго наслажденія, старикъ неутомимо качалъ головою, изъявляя готовность выслушивать дальн?йшія показанія сына.

        - Вы можете говорить, Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, увид?вшій теперь, что эта аудіенція, по всей в?роятности, окончится не очень скоро.
        Самуэль поклонился и с?лъ. Старикъ устремилъ на него нетерп?ливые взоры.

        - Отецъ мой, сэръ, получилъ въ насл?дство чистыми деньгами пятьсотъ тридцать фунтовъ.

        - Именно такъ: пятьсотъ тридцать фунтовъ чистоганомъ. Отваливай дальше, Самми!

        - Посл? продажи дома, мебели и вс?хъ вещей, принадлежавшихъ къ хозяйству его жены, онъ выручилъ еще значительную сумму, такъ что теперь весь капиталъ его простирается до тысячи ста восьмидесяти фунтовъ.

        - Право?  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Очень радъ слышать это. Поздравляю васъ, м-ръ Уэллеръ.

        - Погодите минуточку, сэръ,  - сказалъ м-ръ Уэллерь, д?лая нетерп?ливый жестъ.  - Катай, Самми.

        - Вотъ этотъ капиталъ, сэръ, ему бы хот?лось пристроить куда-нибудь въ безопасное м?сто, и я въ свою очередь сов?тую ему не оставлять этихъ денегъ y себя, потому что, въ противномъ случа?, онъ станетъ барышничать, кутить, давать взаймы, и все разсоритъ въ самое короткое время, и самъ превратится потомъ въ египетскую мумію. Ужъ я его знаю, сэръ.

        - Очень хорошо, Самми,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ одобрительнымъ тономъ, какъ будто сынъ его читалъ ему великол?пный панегирикъ.  - Очень хорошо.

        - По этой-то причин?, сэръ, онъ, по моему сов?ту, пришелъ къ вамъ сегодня за т?мъ, чтобы…

        - Я пришелъ къ вамъ, сэръ, сказать, что эти деньги совс?мъ не нужны мн?,- подхватилъ м-ръ Уэллеръ нетерп?ливымъ тономъ.  - Я буду пере?зжать съ одной станціи на другую, и мн? бы пришлось засунуть ихъ въ какой-нибудь ящикъ или держать подъ козлами, a это, согласитесь сами, плохая штука. Я буду вамъ премного обязанъ, сэръ, если вы прибережете этотъ капиталъ. Оно можетъ быть и кстати, сэръ,  - продолжалъ м-ръ Уэллеръ шопотомъ, наклонившись къ уху м-ра Пикквика: - вы поиздержались въ посл?днее время на эти судебныя кляузы, такъ оно и пригодится. Я скажу только одно: располагайте этими деньжонками, какъ вамъ угодно, до т?хъ поръ, пока я не потребую ихъ обратно.
        Съ этими словами м-ръ Уэллеръ бросилъ свой засаленный бумажникъ на столъ, схватилъ шляпу и выб?жалъ изъ комнаты съ зам?чательною скоростью, какой никакъ нельзя было ожидать отъ престар?лаго и тучнаго джентльмена.

        - Остановите его, Самуэль!  - вскричалъ м-ръ Пикквикъ.  - Догоните, приведите его назадъ. Эй, м-ръ Уэллеръ! Воротитесь!
        Исполняя приказаніе господина, Самуэль схватилъ отца своего за руку, когда тотъ спускался съ л?стницы, и насильно притащилъ его назадъ.

        - Добрый мой другъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, подавая руку старому джентльмену,  - ваша честная дов?ренность изумляетъ меня въ высшей степени.
        Старикъ нахмурился и запыхт?лъ.

        - Ув?ряю васъ, добрый другъ мой,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ,  - что я не им?ю ни мал?йшей нужды въ деньгахъ. У меня ихъ больше ч?мъ сколько можетъ израсходовать на свои потребности челов?къ въ мои л?та.

        - Охъ, сэръ, не сд?лавъ прежде опыта, никто не можетъ сказать заран?е, сколько онъ можетъ израсходовать,  - зам?тилъ м-ръ Уэллеръ.

        - Очень можетъ быть; но я не нам?ренъ д?лать такихъ опытовъ и, стало быть, могу заран?е сказать, что не буду нуждаться въ деньгахъ. Прошу васъ взять ихъ назадъ, м-ръ Уэллеръ.

        - Извольте, сэръ, извольте; только ужъ ты зам?тъ, Самуэль, что отецъ твой, съ этой собственностью, р?шится на отчаянный поступокъ,  - помяни мое слово.

        - На какой, наприм?ръ?
        М-ръ Уэллеръ подумалъ съ минуту и, потомъ, застегивая сюртукъ, съ великою р?шимостью сказалъ:

        - Буду содержать заставу.

        - Что?  - спросилъ Самуэль.

        - Шоссейную заставу, сынъ мой, и ужъ ты прощайся заран?е съ своимъ отцомъ. Я проведу остатокъ дней своихъ на шоссейной застав? - вотъ что! Поминай меня, какъ звали.
        Не было никакого сомн?нія, что упрямый старикъ, глубоко огорченный отказомъ м-ра Пикквика, въ состояніи привести въ исполненіе эту страшную угрозу. Подумавъ н?сколько минутъ, великодушный джентльменъ удержалъ его и сказалъ:

        - Очень хорошо, м-ръ Уэллеръ, я беру къ себ? ваши деньги. Можетъ быть, мн? удастся сд?лать изъ нихъ лучшее употребленіе, нежели какое вы сами можете придумать.

        - Ужъ, разум?ется, вамъ удастся, сэръ, я въ этомъ ув?ренъ,  - отв?чалъ старикъ съ просіявшимъ лицомъ.

        - Перестанемъ же толковать объ этомъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, запирая бумажникъ въ своей конторк?: - я вамъ очень обязанъ, добрый другъ мой. Присядьте, м-ръ Уэллеръ. Мн? надобно съ вами посов?товаться объ одномъ д?л?.
        Внутренній см?хъ, произведенный торжественнымъ усп?хомъ этого визита, см?хъ, скорчившій не только лицо м-ра Уэллера, но его руки, плеча и все туловище, внезапно уступилъ м?сто глубокомысленной и сановитой важности, когда онъ услышалъ сл?дующія слова:

        - Оставьте насъ минутъ на пять, Самуэль.
        Самуэль немедленно вышелъ изъ гостиной. М-ръ Уэллеръ широко открылъ глаза и едва не остолбен?лъ, когда м-ръ Пикквикъ обратился къ нему съ такою р?чью:

        - Вы, кажется, не слишкомъ расположены въ пользу супружеской жизни: не правда ли, м-ръ Уэллеръ?
        Старикъ покачалъ головой. У него отнялся языкъ при мысли, что какая-нибудь хитрая вдова одержала поб?ду надъ сердцемъ м-ра Пикквика.

        - Вы не зам?тили зд?сь внизу молодой д?вушки, когда пришли ко мн? со своимъ сыномъ?

        - Зам?тилъ, сэръ. Вы говорите про ту молодую д?вушку, что докладывала о насъ?

        - Да. Что-жъ вы о ней думаете? Скажите откровенно, м-ръ Уэллеръ, что вы о ней думаете?

        - Она б?ла, сэръ, стройна и румяна, если не ошибаюсь.

        - Такъ точно, вы не ошиблись, м-ръ Уэллеръ. Какъ вамъ нравятся ея манеры?

        - Ничего, сэръ, манеры сообразныя.
        Точный смыслъ, соединенный съ этимъ посл?днимъ словомъ, оставался н?сколько загадочнымъ; но, судя по тону, съ какимъ оно было произнесено, можно было догадаться, что старикъ и въ этомъ отношеніи составилъ благопріятное мн?ніе о молодой д?виц?. М-ръ Пикквикъ безостановочно продолжалъ свои разспросы.

        - Я принимаю большое участіе въ этой д?виц?,- сказалъ онъ.
        М-ръ Уэллеръ кашлянулъ.

        - Мн? хочется устроить ея счастье,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ,  - то есть я желаю, чтобы она была пристроена приличнымъ образомъ въ своей жизни. Вы понимаете?

        - Какъ не понимать!  - отв?чалъ м-ръ Уэллеръ, для котораго до сихъ поръ слова м-ра Пикквика оставались сфинксовой загадкой.

        - Эта молодая особа очень расположена къ вашему сыну.

        - Къ Самуэлю?

        - Да.

        - Это очень естественно,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ посл? н?котораго размышленія; - естественно, но возмутительно и опасно для отцовскихъ ушей. Самуэль долженъ держать ухо востро.

        - Что вы подъ этимъ разум?ете?

        - Онъ долженъ быть остороженъ, сэръ, и ничего не говорить съ нею. Д?вчонки эти, скажу я вамъ, народъ очень хитрый. Стоитъ только разв?сить уши, и он? какъ разъ заманятъ васъ въ свои с?ти. Въ молодыхъ л?тахъ я испыталъ это самъ на себ?, когда женился первый разъ. Да, сэръ, Самуэль долженъ держать ухо востро.

        - Вы такъ думаете, м-ръ Уэллеръ?

        - Да, я именно такъ разсуждаю.

        - Ну, посл? этого, мн? довольно трудно приступить къ тому, что я нам?ренъ былъ сказать вамъ, м-ръ Уэллеръ; однакожъ, вы все-таки должны выслушать меня до конца. Сынъ вашъ Самуэль такъ же расположенъ къ этой молодой д?виц?, какъ она къ нему.

        - Неужто?

        - Я вамъ говорю.

        - Вотъ ужъ этого никакъ не ожидалъ; это все равно, что съ?здить обухомъ по виску б?днаго престар?лаго отца.

        - Я давно сл?дилъ за ихъ отношеніями,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ, не обращая особеннаго вниманія на посл?днее зам?чаніе м-ра Уэллера,  - и теперь уб?жденъ вполн?, что они любятъ другъ друга. Предположите теперь, что я, принимая жив?йшее участіе въ ихъ судьб?, нам?ренъ соединить ихъ неразрывными узами брака и, по м?р? возможности, обезпечить ихъ: что вы на это скажете, м-ръ Уэллеръ?
        Сначала м-ръ Уэллеръ выслушалъ съ р?шительнымъ отвращеніемъ это предложеніе; но по м?р? того, какъ м-ръ Пикквикъ распространялся въ доказательствахъ, опираясь преимущественно на тотъ фактъ, что Мери не была вдовою, физіономія старика смягчалась мало-по-малу, и онъ выслушалъ дальн?йшія р?чи уже безъ всякихъ гримасъ. Наружность молодой д?вицы, если сказать правду, произвела довольно сильное впечатл?ніе на его старческое сердце, и онъ усп?лъ весьма замысловато подмигнуть ей два или три раза, когда всходилъ на л?стницу для этого свиданія. Наконецъ м-ръ Уэллеръ объявилъ р?шительно, что онъ заран?е, съ великою благодарностью, соглашается на вс? распоряженія м-ра Пикквика и готовъ женить своего сына хоть сію же минуту. М-ръ Пикквикъ съ радостью поймалъ его на этомъ слов? и немедленно позвалъ Самуэля.

        - Самуэль,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ,  - мы разсуждали о васъ.

        - О теб?, Самуэль,  - подхватилъ м-ръ Уэллеръ покровительственнымъ тономъ.

        - Уже давно я зам?тилъ, Самуэль, что вы питаете бол?е ч?мъ дружескія чувства къ горничной м-съ Винкель. Такъ или н?тъ?

        - Слышишь ты это, Самуэль?  - сказалъ м-ръ Уэллеръ т?мъ же диктаторскимъ тономъ.

        - Над?юсь, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль, обращаясь къ своему господину,  - над?юсь, вы ничего не находите предосудительнаго въ поступк? молодого челов?ка, если онъ обращаетъ вниманіе на молодую хорошенькую д?вушку, очень скромную и прим?рно честнаго поведенія.

        - Конечно, ничего,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ…

        - Разум?ется, ничего,  - добавилъ м-ръ Уэллеръ снисходительнымъ тономъ.

        - Совс?мъ напротивъ: такое поведеніе молодого челов?ка я считаю совершенно естественнымъ,  - продолжалъ м-ръ Пикквикъ,  - и хот?лъ бы всей душою помочь вамъ, Самуэль, сколько это можетъ отъ меня завис?ть. Съ этой ц?лью y меня было сов?щаніе съ вашимъ отцомъ, и такъ какъ онъ совершенно согласенъ съ моимъ мн?ніемъ…

        - Мы приняли въ разсчетъ, что эта д?вушка не вдова,  - дополнилъ въ поясненіе м-ръ Уэллеръ.

        - Да, мы приняли въ разсчетъ, что эта д?вушка не вдова,  - подтвердилъ улыбаясь м-ръ Пикквикъ.  - Васъ можетъ въ этомъ случа? ст?снить одно только то обстоятельство, что вы находитесь y меня въ услуженіи, Самуэль; но я охотно готовъ отпустить васъ мой другъ, a чтобы выразить вамъ мою благодарность за вашу изумительную преданность ко мн? и другія ваши прекрасныя качества, мн? пріятно будетъ сод?йствовать вашей женитьб? на этой молодой д?виц? и доставить вамъ обоимъ средства къ безб?дному существованію съ вашей будущей семьей. Да, Самуэль, я съ радостью готовъ устроить вашу судьбу,  - заключилъ м-ръ Пикквикъ голосомъ, немного дрожащимъ отъ внутренняго волненія.
        Посл?довало на короткое время глубочайшее молчаніе. Наконецъ Самуэль, собравшись съ духомъ, отв?чалъ голосомъ р?шительнымъ и твердымъ.

        - Премного вамъ обязанъ, сэръ, за ваше милостивое вниманіе къ моимъ чувствамъ, но я долженъ сказать, что этого не можетъ быть.

        - Какъ не можетъ быть!  - воскликнулъ озадаченный м-ръ Пикквикъ.

        - Въ ум?-ли ты, Самми?  - вскричалъ м-ръ Уэллеръ.

        - Я говорю, что этого не можетъ быть,  - повторилъ Самуэль, нисколько не смущенный этими восклицаніями.  - Вы-то что станете д?лать, сэръ, если не будетъ меня при вашей особ?? Что изъ васъ выйдетъ?

        - Обо мн? не безпокойтесь, мой другъ,  - отв?чалъ м-ръ Пикквикъ.  - Обстоятельства, въ которыя теперь поставлены мои друзья, должны совершенно изм?нить мой образъ жизни. Къ тому же становлюсь я старъ: мн? нуженъ отдыхъ и покой. Странствованія мои кончились, Самуэль.

        - Ужъ не вамъ бы говорить это, сэръ, и не мн? бы слушать,  - возразилъ Самуэль.  - Какъ вы можете сказать заран?е, что все уже кончилось на вашей ученой дорог?? Н?тъ, сэръ, вы слишкомъ умны для этого: въ одной вашей голов? достанетъ мозгу по крайней м?р? на двадцать пять челов?къ. Оттого-то и бываетъ, что y васъ иной разъ на дню семь пятницъ: сегодня въ Лондон?, a завтра - какая-нибудь ученая фантазія, и катайваляй за тридевять земель. Поэтому, сэръ, нечего тутъ вздоръ-то городить. Я остаюсь при васъ, сэръ.

        - Д?льно, Самми, д?льно, другъ мой,  - сказалъ м-ръ Уэллеръ одобрительнымъ тономъ.

        - Но я говорю, Самуэль, посл? продолжительнаго размышленія и вполн? ув?ренъ, что сдержу свое слово,  - возразилъ м-ръ Пикквикъ, качая головой.  - Новыя сцены и явленія изм?няютъ мой образъ жизни, и еще разъ: странствованія мои окончены навсегда.

        - Очень хорошо. Въ такомъ случа? т?мъ нужн?е вамъ держать при себ? челов?ка, который бы зналъ вс? ваши привычки и ум?лъ ходить за вами. Если, прим?ромъ сказать, есть y васъ на прим?т? другой слуга, бол?е меня опытный и образованный - возьмите его, Богъ съ вами; но съ жалованьемъ или безъ жалованья, съ квартирой или безъ квартиры, съ хл?бомъ или безъ хл?ба, Самуэль Уэллеръ, взятый вами изъ гостиницы въ Боро, останется при васъ, что бы изъ этого не вышло. Этого моего нам?ренія ничто въ св?т? ни изм?нитъ.
        Къ концу этой деклараціи, произнесенной съ великимъ достоинствомъ и эффектомъ, Уэллеръ старшій быстро вскочилъ съ своего м?ста и, забывая всякія приличія времени и м?ста, заключилъ своего сына въ могучихъ объятіяхъ и громогласно произнесъ троекратно: "Ура!"

        - Любезный другъ,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ, когда старикъ, наконецъ, угомонился и снова с?лъна свое м?сто,  - вы обязаны также обратить вниманіе на положеніе этой молодой д?вицы.

        - Объ этомъ ужъ вы не безпокойтесь, сэръ,  - отв?чалъ Самуэль,  - я объяснился съ этой д?вушкой и подробно разсказалъ ей, что, какъ и почему. Она согласна ждать, пока придетъ время, и я ув?ренъ, что будетъ ждать. A если н?тъ, такъ и все покончено между нами: такой д?вицы мн? не надобно и даромъ. Я все сказалъ, сэръ. Больше не стоитъ объ этомъ распространяться.
        Кто могъ противостоять такой р?шимости молодого челов?ка? Конечно, не Пикквикъ. Онъ гордился въ эту минуту безкорыстной преданностью своего скромнаго друга и считалъ себя счастлив?йшимъ существомъ во вселенной.
        Между т?мъ, какъ эта бес?да происходила въ комнат? м-ра Пикквика, въ нижнюю галлерею "Коршуна и Джорджа" пришелъ какой-то старичокъ въ скромномъ фрак? табачнаго цв?та, сопровождаемый привратникомъ, который несъ за нимъ небольшой чемоданъ. Приказавъ отнести его въ нанятый нумеръ, старичокъ спросилъ слугу, не зд?сь-ли квартируетъ одна особа, по имени м-съ Винкель? Отв?тъ былъ утвердитеьбный.

        - Она одна теперь?  - спросилъ старичокъ.

        - Кажется, что одна, сэръ,  - отв?чалъ трактирный слуга.  - Я могу позвать ея горничную, если угодно вашей милости.

        - Не нужно. Покажите мн? ея комнату. Я хочу войти безъ доклада.

        - Какъ же это, сэръ…

        - Глухи вы, что ли?

        - Н?тъ, сэръ.

        - Ну, такъ д?лайте, что я вамъ говорю. Слышите вы теперь?

        - Слышу, сэръ.

        - Очень хорошо. Введите меня въ комнату м-съ Винкель безъ доклада.
        Отдавая это приказаніе, старичокъ вложилъ въ руку слуги пять шиллинговъ и устремилъ на него пристальный взглядъ.

        - Право, сэръ, я не знаю, какъ это… оно в?дь того… не водится.

        - Очень хорошо, безъ отговорокъ,  - запальчиво сказалъ старый джентльменъ,  - нечего терять времени по пустякамъ.
        Слуга разс?янно положилъ пять шиллинговъ въ карманъ и, не д?лая больше никакихъ возраженій, пошелъ на верхъ.

        - Это, что ли, ея комната?

        - Да, сэръ.

        - Ну, такъ можете теперь уйти.
        Слуга пошелъ назадъ, недоум?вая, кто бы такой могъ быть этотъ старый джентльменъ и чего ему надо. Старичокъ между т?мъ постучался въ дверь.

        - Войдите!  - сказала Арабелла.

        - Гмъ! Хорошенькій голосокъ!  - пробормоталъ старый джентльменъ.  - Но это еще ничего не значитъ.
        Говоря такимъ образомъ, онъ отворилъ дверь и вошелъ. Арабелла, сид?вшая за работой, быстро вскочила съ м?ста при вид? незнакомаго джентльмена.

        - Не безпокойтесь, сударыня,  - сказалъ незнакомецъ, затворяя за собою дверь.  - М-съ Винкель, если не ошибаюсь?
        Арабелла поклонилась.

        - М-съ Натаніэль Виикель, супруга молодого челов?ка, y котораго старикъ-отецъ живетъ въ Бирмингэм?: такъ или н?тъ, сударыня?  - продолжалъ незнакомецъ, осматривая Арабеллу съ видимымъ любопытствомъ.
        Молодая леди снова наклонила свою миньятурную головку и съ безпокойствомъ осмотр?лась вокругъ себя, не зная, позвать-ли ей на помощь, или н?тъ.

        - Я засталъ васъ врасплохъ, сударыня: не правда ли?

        - Я не ожидала никого, сэръ,  - отв?чала Арабелла, бросая изумленный взоръ на стараго джентльмена.

        - Прикажете мн? с?сть, сударыня?

        - Прошу покорно.

        - Ну да, я сяду и безъ вашего позволенія,  - сказалъ незнакомецъ, вынимая очки изъ футляра и над?вая ихъ на носъ.

        - Вы меня не знаете, сударыня?  - спросилъ старичокъ, осматривая Арабеллу съ такимъ напряженнымъ вниманіемъ, что ей сд?лалось очень неловко.

        - Н?тъ, сэръ.

        - Немудрено, очень немудрено: однакожъ имя мое вамъ изв?стно, сударыня.

        - Позвольте узнать, сэръ, съ к?мъ им?ю честь говорить.

        - Узнаете, сударыня, сейчасъ же узнаете,  - сказалъ незнакомецъ, не отрывая глазъ отъ раскрасн?вшагося личика молодой леди.  - Вы в?дь недавно замужемъ, сударыня?

        - Недавно, сэръ,  - отв?чала Арабелла едва слышнымъ голосомъ.
        Волненіе молодой леди увеличивалось съ минуты на минуту, и она трепетала вс?мъ т?ломъ, хотя сама не знала, почему.

        - И вы, если не ошибаюсь, не сочли нужнымъ уполномочить своего жениха посов?товаться напередъ съ его отцомъ, отъ котораго онъ совершенно зависитъ?
        Арабелла приставила платокъ къ своимъ глазамъ.

        - Вы не постарались даже узнать, что станетъ думать б?дный старикъ по поводу самовольной женитьбы своего сына: не такъ ли, сударыня?

        - Ваша правда, сэръ.

        - Конечно, правда. И вы не принесли съ собою приданаго, которое бы могло обезпечить существованіе вашего мужа въ случа?, если раздраженный отецъ лишитъ его насл?дства: и это в?дь правда?
        Арабелла заплакала.

        - И вотъ что эти д?вочки и мальчики называютъ безкорыстной страстью, пока сами не обзаведутся д?тьми! Охъ, вы, легкомысленный народъ!
        Слезы Арабеллы потекли быстрымъ потокомъ, и она, въ трогательныхъ выраженіяхъ, начала извиняться, ссылаясь на свою молодость и неопытность. Что д?лать? Она полюбила Натаніэля страстно; посов?товаться ей было не съ к?мъ; она круглая сирота, безъ матери и отца, и проч.

        - Нехорошо, очень нехорошо,  - сказалъ старый джентльменъ смягченнымъ тономъ.  - Оба вы поступили легкомысленно, в?трено, какъ глупыя д?ти.

        - Я одна во всемъ виновата, одна, сэръ!  - отв?чала Арабелла, заливаясь горькими слезами.

        - Вздоръ, вздоръ!  - возразилъ старый джентльменъ.  - Не ваша вина, что онъ влюбился въ васъ, сударыня. Онъ одинъ виноватъ, хотя и то правда… какъ же ему было не влюбиться?  - заключилъ старичокъ, бросивъ лукавый взглядъ на молодую леди.
        Этотъ комплиментъ вызвалъ невольную улыбку на заплаканное личико м-съ Арабеллы.

        - Гд? вашъ мужъ, сударыня?

        - Я ожидаю его съ минуты на минуту, сэръ. Я уговорила его погулять сегодня поутру. Натаніэль очень разстроенъ, сэръ.

        - Отчего?

        - Оттого, что до сихъ поръ н?тъ никакихъ в?стей отъ его отца. Это его убиваетъ.

        - Под?ломъ ему, под?ломъ!

        - Онъ слишкомъ наказанъ, сэръ, и я глубоко чувствую, что б?дный мужъ страдаетъ изъ-за меня. Я одна была причиною, что онъ доведенъ теперь до этого несчастнаго состоянія.

        - Под?ломъ вамъ обоимъ! Очень радъ это слышать.
        Едва вырвались эти слова изъ устъ стараго джентльмена, какъ на л?стниц? послышались шаги, которые, казалось, онъ и Арабелла угадали въ одну и ту же минуту. Старичокъ побл?дн?лъ и сд?лалъ надъ собой величайшее усиліе, притворился спокойнымъ и холоднымъ, когда м-ръ Винкель вошелъ въ комнату.

        - Батюшка!  - вскричалъ м-ръ Винкель, съ изумленіемъ отступая назадъ.

        - Да, сэръ, я вашъ отецъ. Посмотримъ теперь что вы скажете въ свою защиту?
        М-ръ Винкель молчалъ.

        - Что? Вамъ стыдно за самого себя: такъ-ли сэръ.
        М-ръ Винкель продолжалъ хранить упорное молчаніе.

        - Стыдно вамъ или не стыдно, сэръ?

        - Н?тъ, сэръ,  - отв?чалъ м-оъ Винкель, взявъ Арабеллу за руку,  - я не стыжусь ни за себя, ни за свою жену.

        - Честное слово?

        - Могу васъ ув?рить. Мн? очень больно и прискорбно, если мой поступокъ лишилъ меня родительской любви; но я скажу и буду говорить всегда, что не им?ю никакихъ причинъ стыдиться за свою жену, и вамъ отнюдь не стыдно признать въ ней свою дочь.

        - Право? Ну, давай руку, Натаніэль,  - сказалъ старый джентльменъ изм?нившимся голосомъ.  - Поц?луй меня, душенька: ты прекрасная дочь!
        Черезъ н?сколько минутъ м-ръ Винкель поб?жалъ въ комнату м-ра Пикквика и, воротившись съ этимъ джентльменомъ, представилъ его своему отцу, посл? чего они искренно и радушно принялись пожимать другъ другу руки впродолженіе пяти минутъ.

        - М-ръ Пикквикъ, благодарю васъ душевно за вс? благод?янія, оказанныя вами моему сыну,  - сказалъ наконецъ старикъ Винкель.  - Натура y меня вспыльчивая, м-ръ Пикквикъ, и, признаюсь, я былъ очень непріятно изумленъ, когда свид?лся съ вами въ посл?дній разъ. Теперь я вижу свою дочь собственными глазами и доволенъ, какъ нельзя больше. Прикажете просить извиненья y васъ, м-ръ Пикквикъ?

        - Ахъ, помилуйте, какое тутъ извиненье! Ваше великодушіе совершенн?йшимъ образомъ довершило мое счастье.
        Посл?довало новое рукопожатіе, сопровождавшееся множествомъ весьма лестныхъ комплиментовъ съ об?ихъ сторонъ. Старички были въ восторг? другъ отъ друга.
        Самуэль между т?мъ проводилъ своего отца на постоялый дворъ и, по возвращеніи домой, встр?тилъ y воротъ гостиницы жирнаго д?тину, который приходилъ съ записочкой отъ миссъ Эмиліи Уардль.

        - Послушайте-ка, м-ръ Уэллеръ,  - сказалъ Джой, сд?лавшійся на этотъ разъ необыкновенно болтливымъ,  - какая красотка эта Мери! Я влюбился въ нее по уши.
        Вм?сто отв?та, м-ръ Уэллеръ взялъ жирнаго д?тину за шиворотъ, повернулъ его нал?во кругомъ и далъ ему пинка въ затылокъ, посл? чего м-ръ Уэллеръ свистнулъ и пошелъ въ комнату своего господина.
        Глава LVI. Заключающая въ себ? истинную легенду о принц? Блэдуд? и исторію дяди странствующаго торговца

        Насладясь бес?дой съ своимъ новымъ другомъ, м-ромъ Винкелемъ старшимъ, достопочтенный президентъ Пикквикскаго клуба удалился къ себ? въ комнату размышлять о счастливомъ событіи - примиреніи отца съ своими д?тьми. Отъ глубокихъ философскихъ соображеній мысли великаго челов?ка весьма натурально перешли къ исторіи любви молодыхъ людей, и ему припомнилось ихъ тайное свиданіе въ Бристол?, устроенное подъ руководствомъ великаго челов?ка. Припомнилось ему также, что въ то знаменательное время онъ записалъ два чрезвычайно интересныхъ разсказа, которымъ придалъ, во время своего долгаго тюремнаго заключенія, литературную форму, съ нам?реніемъ напечатать ихъ при первомъ удобномъ случа?.
        Какъ только зародилось это воспоминаніе въ мозгу ученаго мужа, онъ тотчасъ же досталъ оба разсказа изъ своего бюро и принялся ихъ снова перечитывать и исправлять.
        Черезъ н?сколько дней они сд?лались изв?стны всему образованному міру, появившись въ печати въ одномъ изъ распространенныхъ лондонскихъ журналовъ въ сл?дующемъ вид?:

        РАЗСКАЗЪ ПЕРВЫЙ. Истинная легенда о принц? Блэдуд?.
        "Л?тъ за дв?сти до нашего времени, а, пожалуй, и ближе, на одной изъ общественныхъ ваннъ города Бата еще красовалась надпись въ честь ея могущественнаго основателя, знаменитаго принца Блэдуда, но теперь этой надписи н?тъ и сл?да.
        "По словамъ старинной легенды, изустно передаваемой изъ в?ка въ в?къ, много стол?тій тому назадъ этотъ знаменитый принцъ возвратился изъ А?инъ (куда онъ ?здилъ за т?мъ, чтобы собрать обильную жатву научныхъ познаній) зараженнымъ проказой, почему не р?шился предстать къ королевскому двору своего отца и удалился въ пустыню, гд? печально проводилъ время въ обществ? пастуховъ и свиней. Въ этомъ стад? (говоритъ легенда) паслась свинья, отличавшаяся отъ вс?хъ своей важной и величественной осанкой; къ ней принцъ почувствовалъ особенную симпатію, ибо это была не простая свинья, a свинья мудрая, задумчивая, осторожная, ц?лой головой превышавшая своихъ собратій; хрюканье ея было ужасно, укушеніе пагубно. Молодой принцъ глубоко вздыхалъ, взирая на величественную физіономію этой свиньи. Онъ съ грустью думалъ о своемъ отц?, и слезы текли изъ его глазъ.
        "Эта мудрая свинья любила полоскаться въ мягкой сочной тин?. И купалась она не только л?томъ, что и до сихъ поръ д?лаютъ самыя обыкновенныя свиньи для собственнаго осв?женія и что д?лали он? даже и въ т? отдаленныя отъ насъ времена (что доказываетъ, конечно, что св?тъ цивилизаціи уже начиналъ блест?ть, хотя и слабо),  - но даже и зимой, во время самыхъ сильныхъ холодовъ. Ея кожа была всегда такъ гладка, лосниста, ея взглядъ такой св?тлый и ясный, что принцъ р?шился и на себ? испробовать очищающія свойства воды, столь благод?тельно д?йствующія на его друга. Онъ сд?лалъ опытъ. Подъ чернымъ иломъ журчали горячіе источники Бата. Принцъ окунулся въ нихъ и получилъ исц?леніе отъ своей бол?зни. Тотчасъ же онъ отправился ко двору своего отца, короля, пробылъ тамъ н?которое время и вскор? опять возвратился къ ц?лебному источнику, основалъ зд?сь городъ и устроилъ знаменитыя ванны.
        " Конечно, принцъ съ особеннымъ рвеніемъ старался отыскать своего друга, но, увы, эти знаменитыя воды послужили причиной смерти мудрой свиньи. Она выкупалась въ вод?, им?вшей слишкомъ высокую температуру - и натуральный философъ заплатилъ жизнью за свою страстную приверженность къ знанію! Плиній, который шелъ по его стопамъ въ философіи, точно также сталъ жертвой своей любви къ наук?.
        "Такова была легенда. Послушаемъ теперь, что говоритъ истинная исторія.
        "3а много стол?тій до нашего времени благоденствовалъ въ своемъ большомъ государств? знаменитый Людъ Гудибрась, король Британіи. Онъ былъ могущественный монархъ. Земля стонала подъ его стопами, такъ онъ былъ дороденъ. Его народъ согр?вался св?томъ его лица, такъ оно было красно и блестяще. Онъ былъ король съ ногъ до головы, и хотя онъ не быль высокъ ростомъ, но страшная полнота уравнов?шивала этотъ недостатокъ, и, чего не хватало въ вышину, то пополнялось шириной.
        "Этотъ добрый король им?лъ королеву, которая восемнадцать л?тъ тому назадъ произвела ему сына, получившаго имя Блэдудъ. До десяти л?тъ принцъ обучался въ приготовительномъ учебномъ заведеніи во влад?ніяхъ своего отца, зат?мъ, подъ надзоромъ особоназначеннаго наставника, отправился въ А?ины для окончанія курса наукъ. Такъ какъ по правиламъ заведенія не требовалось вносить особой платы за то, что воспитанникъ оставался въ школ? во время праздничныхъ дней и не было сд?лано предварительнаго условія насчетъ увольненія принца въ изв?стные дни домой, онъ оставался въ училищ? безвыходно ц?лыхъ восемь л?тъ, по истеченіи которыхъ отецъ его, король, послалъ въ А?ины лорда-канцлера, чтобы выплатить издержки принца и привести его домой; лордъ-канцлеръ исполнилъ порученіе точно и, когда возвратился назадъ, былъ милостиво принятъ королемъ и тотчасъ же получилъ хорошую пенсію.
        "Когда король Людъ увид?лъ своего сына и зам?тилъ, что принцъ сталъ красивымъ молодымъ челов?комъ, онъ тотчасъ же далъ себ? слово какъ можно скор?е женить принца, чтобы славный родъ Люда не прекращался до скончанія в?ковъ. Въ этихъ видахъ онъ составилъ чрезвычайное посольство изъ благородныхъ сеньеровъ, которымъ нечего было д?лать, между т?мъ каждый изъ нихъ гор?лъ желаніемъ получить доходное м?сто. Такъ удачно составленное посольство Людъ послалъ къ сос?днему королю просить, чтобы его величество отдалъ свою прелестную дочь замужъ за его сына. При этомъ онъ приказалъ разсыпаться въ ув?реніяхъ, что британскій король, хотя пламенно желаетъ сохранить дружескія отношенія съ королемъ, своимъ братомъ и другомъ, но, въ случа? неудачи въ сватовств?, найдется вынужденнымъ къ горькой необходимости сд?лать визитъ своему сос?ду съ огромной арміей и выколоть ему глаза. Сос?дній король, какъ бол?е слаб?йшій, на такое категорическое заявленіе отв?чалъ, что онъ чувствуетъ себя крайне обязаннымъ королю, своему другу, за его доброту и великодушіе, и что его дочь сочтетъ за честь сд?латься женой принца Блэдуда,
который можетъ во всякое время прі?хать за ней и получить ея руку.
        "Едва этотъ отв?тъ достигъ Англіи, вся страна возликовала; со вс?хъ сторонъ раздались радостныя восклицанія, всюду устроились блистательные пиры и слышался звонъ монеты, которая переходила изъ рукъ народа въ кошелекъ сборщика податей королевскаго казначейства, собиравшаго ее для пополненія расходовъ, которыхъ потребуетъ счастливое бракосочетаніе. Король Людъ выслушалъ отв?тъ сос?дняго короля съ высоты своего трона, въ полномъ собраніи своего сов?та, и, по случаю великой радости, приказалъ лорду министру юстиціи принести самыя лучшія вина и призвать менестрелей,  - и пошелъ y него пиръ горой.
        "Среди этихъ празднествъ и всеобщей радости только одинъ челов?къ не пилъ, когда искрометное вино шип?ло въ его стакан?; не танцовалъ, когда инструменты менестрелей издавали самые чарующіе звуки. Этотъ челов?къ былъ самъ принцъ Блэдудъ, въ честь котораго народъ выворачивалъ свои карманы, наполняя его кошелекъ. Принцъ, позабывъ, что за него долженъ оффиціально влюбляться министръ иностранныхъ д?лъ, въ противность правиламъ дипломатіи и политики, иозволилъ себ? сд?лать самопроизвольно сердечный выборъ и уже совершилъ помолвку съ дочерью одного благороднаго а?инянина.
        "Зд?сь для сравненія мы не можемъ не выставить поразительный прим?ръ одного изъ многочисленныхъ преимуществъ цивилизаціи и современной утонченности нравовъ. Еслибъ принцъ жилъ въ наше время, онъ безъ всякаго зазр?нія сов?сти женился бы на принцесс?, избранной его отцомъ и немедленно и серьезно принялся бы за д?ло, чтобы т?мъ или другимъ способомъ избавиться отъ нея. Онъ могъ бы разбить ея сердце систематическимъ презр?ніемъ и оскорбленіями; a если бы спокойная гордость, свойственная ея полу, и сознаніе своей невинности дали бы ей силу противостоять его возмутительному обращенію съ нею, ему не составило бы труда другимъ способомъ отнять ея жизнь и избавиться отъ нея безъ шуму. Но ни одно изъ подобныхъ средствъ не пришло въ голову принцу Блэдуду, и онъ р?шился выпросить y отца особую аудіенцію и признаться ему во всемъ.
        "Самая древн?йшая прерогатива королей - управлять вс?мъ, кром? своихъ страстей. Король Людъ предался самому возмутительному гн?ву; онъ бросилъ свою корону на полъ, потомъ опять над?лъ ее на голову (въ то время короли носили корону на своей голов?, a не держали ее въ Тоуэр?): затопалъ ногами, билъ себя въ голову; требовалъ отв?та y неба, зач?мъ его собственный сынъ возмущается противъ него; наконецъ, призвалъ свою стражу и приказалъ запереть принца въ тюрьму; - такое наказаніе встарину короли обыкновенно назначали своимъ сыновьямъ, если ихъ брачныя наклонности расходились съ видами и соображеніями короля, ихъ отца.
        "Прошелъ почти годъ съ той поры, какъ принцъ Блэдудъ былъ засаженъ въ тюрьму, и его глаза не вид?ли никакого другого предмета, кром? каменной ст?ны, a объ освобожденіи его не было ни слуху, ни духу. Весьма натурально, что принцъ сталъ думать о поб?г?; въ его ум? созр?лъ подходящій планъ б?гства, и черезъ н?сколько м?сяцевъ онъ привелъ его въ исполненіе, вонзилъ при этомъ столовый ножъ въ сердце своего тюремщика, изъ опасенія, что этотъ б?днякъ, им?вшій семью, будетъ заподозр?нъ, какъ пособникъ б?гства принца, и прим?рно наказанъ раздраженнымъ королемъ.
        "Монархъ дошелъ до крайней степени б?шенства, когда узналъ о поб?г? своего сына. Сначала онъ не зналъ, на комъ выместить свой гн?въ, какъ вдругъ, къ счастію, ему пришелъ на память лордъ-канцлеръ, -здившій въ А?ины за принцемъ: въ одно и то же время король отнялъ отъ него пенсію и снялъ съ него голову.
        "Между т?мъ молодой принцъ, искусно переод?тый, бродилъ п?шкомъ по влад?ніямъ своего отца; онъ весело и хладнокровно переносилъ все лишенія, поддерживаемый сладкими воспоминаніямъ объ юной а?инянк?, бывшей невольной причиной его несчастій. Однакожъ онъ остановился отдохнуть въ деревн? и увид?лъ, что большая часть ея жителей весело танцовала на площади, a лица вс?хъ ихъ блест?ли благонам?ренной радостью; принцъ подошелъ къ нимъ и рискнулъ спросить ихъ, съ чего это они такъ радуются и веселятся.
        " - Разв? вы не знаете, о странникъ,  - зам?тилъ ему одинъ старикъ,  - о, недавней прокламаціи нашего милостиваго короля?
        " - Прокламаціи! Н?тъ. Какой прокламаціи?  - спросилъ принцъ, который, проходя по проселочнымъ путямъ, не зналъ ничего, что происходило на большихъ дорогахъ (если таковыя въ то время существовали).
        "- Д?ло въ томъ,  - сказалъ крестьянинъ,  - что иностранная д?вица, на которой хот?лъ жениться принцъ, вышла замужъ за благороднаго иностранца въ своей стран?; нашъ король, объявляя объ этомъ событіи, приказалъ везд? праздновать его, такъ какъ теперь принцъ Блэдудъ, конечно, возвратится ко двору своего отца и женится на принцесс?, выбранной его отцомъ; говорятъ, она прекрасна, какъ полуденное солнце. Ваше здоровье, сэръ. Боже, спаси короля!
        "Принцъ не захот?лъ дальше разговаривать и ушелъ изъ деревни быстрыми шагами. Онъ скрылся въ сос?дній л?съ и бродилъ тамъ по самымъ глухимъ м?стамъ, бродилъ день и ночь, бродилъ подъ палящими лучами солнца, бродилъ при бл?дномъ св?т? луны, не обращая вниманія ни на полуденный жаръ, ни на ночные туманы. Бродя такимъ образомъ изъ л?са въ л?съ, изъ пустыни въ пустыню, и желая достигнуть А?инъ, онъ очутился въ Бат?.
        "Города Бата, впрочемъ, въ то время не существовало, и принцъ пришелъ только на то м?сто, гд? теперь расположенъ этотъ городъ. Въ то время тамъ не было и признаковъ челов?ческаго жилья, не зам?чалось сл?довъ челов?ка; но была та же прелестная природа, какъ и теперь, то же восхитительное м?стоположеніе, та же красивая долина, тотъ же заливъ, т? же могучія горы, которыя издали кажутся мрачными, но на близкомъ разстояніи теряютъ свою дикость и представляютъ изъ себя мягкіе, граціозные контуры. Очарованный красотою картины, принцъ упалъ на траву; слезы обильно потекли изъ его глазъ и падали на его распухшія отъ усталости ноги.
        " - О!  - вскричалъ несчастный Блэдудъ, складывая свои руки и печально поднявъ свои глаза къ небу.  - О, если бы мой тяжелый путь могъ окончиться зд?сь, на этомъ м?ст?. О, если бы эти благод?тельныя слезы, которыми я оплакиваю свои несбывшіяся надежды и обманутую любовь, могли мирно течь ц?лые в?ка!
        "Его мольба была услышана. То было время владычества языческихъ боговъ, которые частенько ловили людей на слов? съ предупредительностью, подчасъ тягостною для проболтавшагося смертнаго. Земля раскрылась подъ ногами принца, онъ упалъ въ пропасть, которая мгновенно закрылась надъ его головой, но его горячія слезы продолжали течь, просачиваясь черезъ землю и образуя источникъ теплой воды: текутъ он? и теперь.



        Второй разсказъ записанъ м-ромъ Пикквикомъ со словъ странствующаго торговца, передавшаго его въ трактир? за стаканомъ добраго пунша собранію изъ н?сколькихъ челов?къ, и ведется отъ его имени. Онъ носитъ заглавіе:

        Исторія дяди странствующаго торговца.
        "Мой дядя, джентльмены, былъ большой весельчакъ, шутникъ, забавникъ, искусникъ на вс? руки, однимъ словомъ, душа челов?къ. Жаль, что вы его не знали лично, джентльмены. Однакожъ, подумавъ, я долженъ сказать: и хорошо, что вы его не знали, такъ какъ, сл?дуя законамъ природы, еслибъ вы его знали, вы были бы теперь въ могил? или, по крайней м?р?, приготовлялись покинуть этотъ міръ, что, конечно, лишило бы меня безц?ннаго удовольствія бес?довать съ вами въ эту минуту. Но, джентльмены, я т?мъ не мен?е пожелалъ бы, чтобы ваши отцы и матери были знакомы съ моимъ дядей. Могу ув?рить васъ, что они остались бы имъ вполн? довольны, въ особенности ваши почтенныя матушки. Онъ обладалъ многими доброд?телями, но преобладающими изъ нихъ были дв?: необыкновенная способность приготовлять пуншъ и удивительное ум?нье п?ть застольныя п?сни. Извините, джентльмены, что я остановился на меланхолическомъ воспоминаніи объ этихъ достоинствахъ, которыя бол?е уже не существуютъ; но вы не каждый день въ нед?л? встр?тите такого челов?ка, какъ мой дядя.
        "Я всегда ставилъ въ честь моему дяд?, что онъ былъ другомъ и товарищемъ Тома Смарта, агента изв?стнаго дома Вильсонъ и Слэмъ. Мой дядя разъ?зжалъ по порученіямъ Тиджина и Уэльпа; но долгое время ему приходилось ?здить по т?мъ же м?стамъ, которыя пос?щалъ Томъ; и въ первую же ночь, какъ они встр?тились, мой дядя почувствовалъ склонность къ Тому, a Томъ привязался къ дяд?. Не прошло и получаса посл? ихъ перваго знакомства, какъ они уже держали пари, кто приготовитъ изъ нихъ лучшій пуншъ и скор?е выпьетъ его ц?лую кварту однимъ духомъ. Дядя выигралъ первое пари, т. е. приготовилъ лучшій пуншъ, зато Томъ выпилъ раньше: онъ перегналъ дядю на чайную ложечку. Зат?мъ они потребовали каждый по новой кварт? и выпили за здоровье одинъ другого, и съ этого времени стали друзьями навсегда. Въ подобныхъ событіяхъ играетъ главную роль судьба, джентльмены, она сильн?е насъ.
        "Что касается наружности, дядя мой былъ немного пониже средняго роста, немного потолще обыкновеннаго разм?ра и, можетъ быть, лицо его было чуть-чуть излишне красновато. Физіономія y него была самая развеселая, джентльмены: н?что въ род? Пэнча (Punch, полишинель), только съ бол?е краснымъ носомъ и подбородкомъ; глаза y него в?чно моргали и св?тились веселостью, a улыбка - не то, что ваши ничего не выражающія, деревянныя усм?шки,  - a настоящая, веселая, сердечная, добродушная улыбка не сходила никогда съ его устъ. Однажды его выбросило изъ кабріолета, и онъ ударился головою прямо о дорожную тумбу. Онъ такъ и остался недвижимъ на м?ст?, и лицо y него, попавъ какъ разъ въ кучу щебня, до того было повреждено и изуродовано пор?зами, что, по собственному сильному выраженію дяди, родная мать не узнала бы его, если бы вернулась снова на землю. Впрочемъ, разсудивъ хорошенько, джентльмены, я полагаю, что она и безъ того не могла бы его, узнать, потому что умерла, когда дядюшк? было всего отъ роду два года и семь м?сяцевъ, и не случись даже щебня, одни высокіе дядины сапоги сбили бы совс?мъ съ толку
почтенную леди, не говоря уже о его веселой, красной рож?. Какъ бы тамъ ни было, онъ свалился, и я слыхалъ отъ него не разъ, что челов?къ, поднявшій его, разсказывалъ посл?, что дядя лежалъ съ превеселой улыбкой, какъ будто только споткнулся слегка; a когда пустили ему кровь и въ немъ обнаружились первые слабые признаки его возвращенія къ жизни, онъ вскочилъ на постели, разразился громкимъ хохотомъ, поц?ловалъ молодую женщину, державшую тазикъ, и спросилъ себ? тотчасъ же порцію баранины съ маринованными ор?хами. Онъ очень любилъ маринованные ор?хи, джентльмены. Онъ говорилъ всегда, что, если ?сть безъ уксуса, то н?тъ лучшей закуски къ пиву.
        "Главную свою по?здку дядя совершалъ осенью; онъ собиралъ въ это время долги и принималъ заказы на с?вер?: ?халъ изъ Лондона въ Эдинбургъ, изъ Эдинбурга въ Глазго, изъ Глазго обратно въ Эдинбургъ и зат?мъ, на закуску, въ Лондонъ. Вы понимаете, конечно, что вторичная его по?здка въ Эдинбургъ предпринималась имъ для собственнаго удовольствія. Онъ ?здилъ туда на нед?льку единственно для того, чтобы повидаться со старыми друзьями, и, завтракая съ однимъ, перекусывая съ другимъ, об?дая съ третьимъ и ужиная съ четвертымъ, онъ проводилъ очень пріятно эти денечки своего отдыха. Не знаю, джентльмены, случалось-ли кому изъ васъ угощаться настоящимъ, существеннымъ, гостепріимнымъ шотландскимъ завтракомъ, a потомъ перекусить слегка блюдомъ устрицъ, да запить все это добрыми двумя стаканами виски да дюжиной хорошаго элю. Если вамъ приводилось на себ? самихъ испытывать такое угощеніе, то вы согласитесь со мною, что требуется порядочно кр?пкая голова, чтобы еще плотно пооб?дать и поужинать посл? этого.
        "Но, чтобы мн? провалиться на м?ст?, если я вру, все это было дядюшк? ни почемъ. Онъ былъ такой богатырской комплекціи, что такой подвигъ считалъ простою д?тскою игрушкой. Онъ говаривалъ при мн?, что могъ пировать хоть каждый день съ дундейцами и возвращаться потомъ домой не шатаясь; a в?дь y жителей Дунди такія кр?пкія головы и такой кр?пкій пуншъ, джентльмены, какихъ вы не встр?тите бол?е нигд? между обоими полюсами. Мн? разсказывали о состояніи одного добраго парня изъ Глазго съ такимъ же парнемъ изъ Дунди; борцы пятнадцать часовъ къ ряду пили не переставая. Оба они задохлись почти въ одинъ моментъ, насколько это можно было засвид?тельствовать, но, за этимъ малымъ исключеніемъ, нисколько не пострадали при этомъ.
        "Однажды вечеромъ, почти ровно за сутки до своего обратнаго путешествія въ Лондонъ, дядя ужиналъ y одного своего хорошаго стараго пріятеля, судьи, какого-то тамъ Мака съ четырьмя слогами еще посл? того, жившаго въ древнемъ город? Эдинбург?. Была тутъ жена судьи и три дочки судьи, и подростокъ - сынокъ судьи, и еще трое или четверо здоровенныхъ, густыми бровями опушенныхъ, веселыхъ шотландскихъ стариковъ-молодцовъ, которыхъ судья пригласилъ для чествованія моего дяди и для забавы честной компаніи. Ужинъ былъ на славу. Была тутъ и форель съ икрою, и финская вахня, и головка ягненка, и сальникъ - великол?пн?йшее шотландское блюдо, джентльмены, о которомъ дядя мой говорилъ, бывало, что оно, появляясь на стол?, всегда казалось ему желудкомъ купидона! Сверхъ того, было много еще другихъ блюдъ и закусокъ, названіе которыхъ я позабылъ, но все-таки блюдъ и закусокъ великол?пныхъ. Д?вушки были миловидны и любезны; жена судьи мил?йшее изъ вс?хъ живыхъ существъ; дядя былъ въ самомъ превосходн?йшемъ расположеніи духа; понятно, что время шло y нихъ весело и пріятно, молодыя особы хихикали, старая леди громко
см?ялась, a судья и прочіе старики хохотали до того, что даже побагров?ли. Не помню хорошенько, по сколько рюмокъ виски тогда было выпито посл? ужина, но знаю, что къ часу по полуночи подростокъ - сынокъ судьи совс?мъ потерялъ сознаніе въ то время, какъ силился затянуть первую строфу п?сни: "Вилли варилъ пиво изъ ячменя", a такъ какъ съ полчаса его одного только вид?лъ дядя за столомъ, то и р?шилъ, что пора отправляться во свояси, т?мъ бол?е, что выпивка началась еще въ семь часовъ и сл?довало воротиться домой въ приличное время. Но, разсудивъ, что было бы неучтиво уйти безъ обычнаго напутствія, дядя пригласилъ себя с?сть, налилъ себ? еще рюмку, всталъ, чтобы провозгласить свое собственное здоровье, обратился къ себ? съ милымъ и весьма лестнымъ спичемъ и зат?мъ выпилъ тостъ съ величайшимъ сочувствіемъ. Никто не проснулся, однако; тогда дядя выпилъ еще съ ноготокъ, ровно настолько, чтобы опохм?литься, и, схвативъ неистово свою шляпу, ринулся вонъ на улицу.
        "Ночь была темная, бурная, когда дядя заперъ за собою дверь дома судьи. Нахлобучивъ покр?пче свою шляпу, для того, чтобы не снесло ее в?тромъ, онъ засунулъ руки въ карманы и, взглянувъ наверхъ, сд?лалъ краткое наблюденіе надъ состояніемъ атмосферы. Тучи неслись съ крайнею быстротой мимо луны, то совершенно заслоняя ее, то дозволяя ей выглянуть въ полномъ блеск? и пролить св?тъ на вс? окружающіе предметы; зат?мъ, он? снова набрасывались на нее съ удвоенной быстротою и снова погружали все въ непроглядную темь. "Право, такъ не годится!" сказалъ дядя, обращаясь къ погод?, какъ лично оскорбленный ею. "Это вовсе не то, что мн? требуется для путешествія. Р?шительно не годится!" заключилъ онъ внушительно и, повторивъ это н?сколько разъ, снова отыскалъ съ н?которымъ трудомъ свое равнов?сіе, потому что y него немножко закружилась голова отъ долгаго смотр?нія на небо, и пошелъ потомъ весело впередъ. "Домъ судьи находился въ Канонгэт?, a дяд? надо было идти на другой конецъ Лейтскаго бульвара, такъ сказать, съ милю пути. Съ каждой стороны y него высились къ темному небу громадные, узкіе, разбросанные врозь
дома, съ фасадами, потемн?вшими отъ времени, съ окнами, не изб?гнувшими, повидимому, участи челов?ческихъ глазъ и потускн?вшими, впавшими съ годами. Дома были въ шесть, семь, восемь этажей вышиною; этажи громоздились на этажахъ, какъ въ д?тскихъ карточныхъ домикахъ, бросая темныя т?ни на грубо вымощенную дорогу и еще усиливая ночную темноту. Кое-какіе масляные фонари торчали на большихъ разстояніяхъ другъ отъ друга, но они служили разв? указаніемъ какихъ-нибудь грязныхъ калитокъ въ сос?днихъ заборахъ или т?хъ пунктовъ, на которыхъ общая дорога соединилась, уступами и извилинами, съ разными лежащими около нея низменностями. Поглядывая на вс? эти предметы съ пренебреженіемъ, взглядомъ челов?ка, который видывалъ ихъ и прежде слишкомъ часто и никогда не считалъ достойными своего вниманія, дядя шелъ по середин? улицы, заложивъ большіе пальцы каждой руки въ карманы своего камзола, нап?вая по временамъ разные мотивы съ такимъ зыкомъ и одушевленіемъ, что мирные граждане пробуждались отъ своего перваго сна и лежали дрожа въ своихъ постеляхъ, пока звукъ не замиралъ въ отдаленіи. Успокоивъ себя мыслію, что то
былъ просто какой-нибудь забулдыга, отыскивавшій свой путь домой, они укрывались потепл?е и погружались снова въ сонъ.
        "Я разсказываю вамъ вс? эти подробности и упоминаю, что дядя шелъ по середин? улицы, держа пальцы въ камзол?, для того, чтобы вы уб?дились, что, какъ онъ самъ часто говаривалъ, джентльмены, (и весьма основательно)  - въ этой исторіи не было ничего необыкновеннаго, что вы и уясните себ?, если уразум?ете хорошенько съ самаго начала, что дядя былъ челов?къ вовсе не романическаго и не суев?рнаго настроенія.
        "Джентльмены, мой дядя шелъ, засунувъ пальцы въ карманы камзола, держась самой середины улицы и нап?вая то любовный куплетъ, то вакхическій, a когда то и другое ему надо?ло, посвистывая мелодическимъ образомъ, шелъ до т?хъ поръ, пока не достигъ С?вернаго моста, соединяющаго на этомъ пункт? старый Эдинбургъ съ новымъ. Зд?сь онъ пріостановился на минуту, чтобы поглаз?ть на странныя, неправильныя массы огоньковъ, вис?вшихъ одинъ надъ другимъ и иной разъ такъ высоко въ воздух?, что они уподоблялись зв?здочкамъ, св?тящимся съ замковыхъ ст?нъ, съ одной стороны, и Кальтонова холма, съ другой, точно изъ д?йствительныхъ воздушныхъ дворцовъ, между т?мъ какъ старый живописный городъ спалъ тяжелымъ сномъ въ туман? и мрак? подъ ними внизу. Голлиродскій дворецъ и часовня, охраняемые денно и нощно, какъ говаривалъ одинъ изъ пріятелей моего дяди, трономъ стараго Артура, высились нахмуренно и мрачно, точно угрюмые геніи надъ древнимъ городомъ. Я сказалъ, джентльмены, что мой дядя остановился на минуту, чтобы огляд?ться; посл? того, сказавъ любезности погод?, которая немного прояснилась, хотя луна уже заходила,
онъ, какъ и прежде, величественно пошелъ впередъ, держась съ достоинствомъ середины дороги и посматривая съ такимъ выраженіемъ, какъ будто желалъ встр?титься съ к?мъ-нибудь, кто вздумалъ бы оспаривать y него обладаніе дорогой. Но не встр?тилъ онъ никого, кто бы захот?лъ посоперничать съ нимъ насчетъ обладанія ею, и такимъ образомъ дядя продолжалъ свой путь, заткнувъ пальцы въ карманы камзола, кроткій, какъ овца.
        "При конц? Лейтскаго бульвара дяд? приходилось перейти черезъ большое пустое пространство, отд?лявшее его отъ переулка, въ который ему сл?довало повернуть, чтобы прям?е пройти къ дому. Въ т? времена на этомъ пустыр? находилось отгороженное м?сто, принадлежавшее одному каретнику, покупавшему y почтоваго управленія старые, негодные къ служб? дилижансы. Дядя мой, большой охотникъ до всякихъ экипажей, старыхъ, юныхъ или средняго возраста, забралъ себ? въ голову своротить съ дороги только для того, чтобы взглянуть сквозь частоколъ на старые экипажи каретника, которыхъ, сколько онъ помнитъ, было тутъ съ дюжину въ весьма разрушенномъ и запуст?ломъ вид?. Дядя, джентльмены, былъ челов?къ пылкій и настойчивый; находя, что сквозь частоколъ плохо видно, онъ перел?зь черезъ него и, ус?вшись спокойно на старой дрог?, принялся весьма серьезно разсматривать дилижансы.
        "Было ихъ съ дюжину, было, можетъ быть, и бол?е,  - дядя никогда не удостов?рился въ этомъ въ точности и, какъ челов?къ крайне правдивый насчетъ цифръ, не хот?лъ говорить утвердительно о ихъ числ?,- но сколько бы ихъ тамъ ни было, они стояли нагроможденные въ кучу и въ такой степени запуст?нія, какую только можно себ? вообразить. Дверцы ихъ были сняты съ петель и брошены прочь, обивка оторвана и только кой-гд? еще придерживалась ржавыми гвоздиками; фонари были разбиты, дышла исчезли, жел?зо покрылось ржавчиной, краска сошла. В?теръ свист?лъ сквозь щели этихъ огол?вшихъ деревянныхъ останковъ, и дождь, собравшійся на ихъ крышкахъ, падалъ капля по капл? во внутренность съ пустыннымъ меланхолическимъ звукомъ. То были, такъ сказать, разлагавшіеся скелеты отшедшихъ экипажей, и въ этомъ пустынномъ м?ст?, въ этотъ ночной часъ они казались страшными и наводящими уныніе.
        "Дядя сид?лъ, опершись головою о руки, и думалъ о той озабоченной, суетливой толп?, которая каталась въ прежніе годы въ этихъ самыхъ старыхъ каретахъ, a теперь, можетъ быть, изм?нилась и также безмолвствовала, какъ они. Онъ думалъ о томъ множеств? людей, которымъ эти грязные, заплеснев?лые экипажи приносили ежесуточно и во всякую погоду и трепетно ожидаемыя изв?щенія, и страстно желаемыя отсрочки, и об?щанныя ув?домленія о здоровьи и благополучіи, и неожиданныя в?сти о бол?зни и смерти. Купецъ, любовникъ, жена, вдова, мать, школьникъ, даже малютка, ковылявшій къ двери при щелканьи почтоваго бича, какъ вс? они ожидали, бывало, прибытія стараго дилижанса! И гд? были вс? они теперь?
        "Джентльмены, дядя мой говаривалъ, что онъ помышлялъ обо всемъ этомъ въ то время, но я скор?е подозр?ваю, что онъ вычиталъ это поздн?е изъ какой-нибудь книжки, потому что самъ же онъ положительно подтверждалъ, что впалъ въ родъ забытья, сидя на старой дрог? и глядя на разрушенные дилижансы; онъ былъ внезапно пробужденъ изъ него какимъ-то звучнымъ церковнымъ колоколомъ, пробившимъ два часа. Дядюшка же былъ обыкновенно такой неторопливый мыслитель, что д?йствительное обдуманіе вс?хъ вышесказанныхъ вещей заняло бы его, по крайней м?р?, до половины третьяго. Я держусь поэтому того мн?нія, джентльмены, что мой дядя впалъ въ родъ забытья, не усп?въ подумать р?шительно ни о чемъ.
        "Какъ бы тамъ ни было, впрочемъ, церковный колоколъ пробилъ два. Дядя мой проснулся, протеръ себ? глаза и вскочилъ на ноги отъ изумленія.
        "Лишь только пробило два часа, въ одно мгновеніе все тихое и пустынное м?сто оживилось и закип?ло д?ятельностію. Дверцы дилижансовъ снова вис?ли на своихъ петляхъ, обивка была въ порядк?, жел?зныя части блест?ли заново, краска посв?ж?ла, фонари гор?ли; на вс?хъ козлахъ были подушки и длинные чехлы, разсыльные совали пакеты въ каждый экипажный карманъ, кондукторы укладывали сумки съ письмами, конюхи выливали ведра воды на поновленныя колеса, рабочіе налаживали дышла къ каждому дилижансу, явились пассажиры, прислуга тащила ихъ чемоданы, кучера запрягали лошадей - однимъ словомъ, было совершенно ясно, что каждый изъ находившихся тутъ экипажей сноровлялся въ путь. Джентльмены, дядя мой при этомъ зр?лищ? вытаращилъ глаза до такой степени, что потомъ, до самой посл?дней минуты своей жизни, дивился, какъ это онъ не утратилъ способности снова закрывать ихъ.
        " - Садитесь, сэръ,  - сказалъ кто-то, и въ то же время дядя почувствовалъ y себя на плеч? чью-то руку,  - вы записаны на внутреннее м?сто. Вамъ, я полагаю, лучше с?сть теперь же.
        " - Я записанъ?  - произнесъ дядя, оборачиваясь.
        "- Разум?ется.
        "Дядя мой, джентльмены, не могъ возразить ничего, до того онъ былъ озадаченъ. Конечно, это было удивительно, но еще чудн?е показалось дяд?, что, хотя зд?сь т?снилась ц?лая толпа и ежеминутно прибывали новыя лица, но нельзя было объяснить, откуда они появлялись: казалось, что они родятся какимъ-то страннымъ образомъ изъ воздуха или изъ земли и исчезаютъ т?мъ же путемъ. Лишь только разсыльный сдавалъ свою ношу въ дилижансъ и получалъ свое вознагражденіе, онъ поворачивался и уходилъ, но прежде, ч?мъ мой дядя усп?валъ выразить удивленіе и р?шить, куда пропалъ разсыльный, полдюжины новыхъ разсыльныхъ уже торчали на томъ же м?ст? и гнулись подъ тяжестью ношъ, которыя казались до того громадными, что должны были ихъ раздавить. И пассажиры были од?ты какъ-то странно: вс? въ длинныхъ, широко окаймленныхъ, вышитыхъ кафтанахъ, съ большими манжетами и беъь воротниковъ. И въ парикахъ, джентльмены,  - большихъ, настоящихъ парикахъ съ косой назади. Дядя не могъ понять р?шительно ничего.
        " - Ну, садитесь же, что ли, в?дь ужъ пора,  - повторилъ челов?къ, обращавшійся прежде къ дяд?. Онъ былъ од?тъ въ платье почтоваго кондуктора, былъ тоже въ парик? и съ громадными манжетами на своемъ кафтан?; въ одной рук? онъ держалъ фонарь, a въ другой громадную двухстволку, готовясь въ то же время, запустить эту руку въ свой маленькій дорожный ящикъ.  - Сядете-ли вы, наконецъ, Джекъ Мартинъ?  - сказалъ онъ, поднося фонарь къ лицу моего дяди.
        " - Позвольте!  - произнесъ дядя, отступая на шагъ или два.  - Это совс?мъ ужъ безцеремонно!
        " - Такъ стоитъ на путевомъ лист?,- возразилъ кондукторъ.
        " - И не стоитъ передъ этимъ "мистеръ?"  - спросилъ дядя, потому что онъ находилъ, джентльмены, что кондукторъ, котораго онъ совс?мъ не зналъ, называя просто-напросто Джекомъ Мартиномъ, позволяетъ себ? вольность, которую, конечно, не допустило бы почтовое управленіе, еслибъ только этотъ фактъ дошелъ до его св?д?нія.
        " - Н?тъ, не стоитъ,  - хладнокровно отв?чалъ кондукторъ.
        " - И за путь заплочено?  - полюбопытствовалъ дядя.
        " - Разум?ется!  - отв?чалъ кондукторъ.
        " - Заплочено?…  - произнесъ дядя.  - Въ такомъ случа?… который дилижансъ?
        " - Вотъ этотъ,  - сказалъ кондукторъ, указывая на старомодный эдинбурго-лондонскій мальпостъ, y котораго были уже отворены дверцы и подножки опущены.  - Стойте… вотъ и другіе пассажиры. Пропустите ихъ впередъ.
        " - При этихъ словахъ кондуктора появились, прямо подъ носомъ y моего дяди, н?сколько пассажировъ. Впереди вс?хъ шелъ молодой джентльменъ въ напудренномъ парик? и небесно голубомъ кафтан?, вышитомъ серебромъ, очень полномъ и широкомъ въ полахъ, которыя были обшиты накрахмаленнымъ полотномъ. Тиджинъ и Уэльпсъ торговали ситцами и льняными тканями для жилетовъ, поэтому дядя разузнавалъ матеріи съ перваго взгляда. На пассажир? были еще короткіе штаны и родъ штиблетовъ, над?тыхъ поверхъ его шелковыхъ чулковъ; башмаки съ пряжками; на рукахъ манжеты; на голов? треугольная шляпа; съ боку длинная тонкая шпага. Полы его жилета доходили до бедеръ, a концы галстуха до пояса. Онъ важно приблизился къ дверцамъ кареты, снялъ свою шляпу и продержалъ ее надъ своею головою, вытянувъ руку во всю длину и оттопыривъ при этомъ мизинецъ въ сторону, какъ д?лаютъ многіе щепетильные люди, держа чашку чая; потомъ сдвинулъ ноги, отв?силъ глубокій поклонъ и протянулъ впередъ свою л?вую руку. Мой дядя хот?лъ уже подвинуться впередъ и отъ всего сердца пожать протянутую руку джентльмена, какъ вдругъ зам?тилъ, что вс? эти
учтивости относились не къ нему, a къ молодой леди, которая показалась въ эту минуту y подножки и была од?та въ старомодное зеленое бархатное платье съ длинною таліею и корсетикомъ. На голов? y нея не было шляпки, джентльмены, a была она закутана въ черный шелковый капюшонъ, но когда она оглянулась на минуту, готовясь войти въ дилижансъ, дядя увид?лъ такое восхитительное личико, какого не встр?чалъ никогда,  - даже и на картинкахъ. Она вошла въ карету, придерживая одною рукою свое платье, и дядя говаривалъ всегда, съ прибавленіемъ кр?пкаго словца, когда разсказывалъ эту часть исторіи, что онъ и не пов?рилъ бы, что ноги и ступни могутъ быть доведены до такой степени совершенства, если бы не удостов?рился въ томъ собственными глазами.
        "Но при одномъ мимолетномъ взгляд? на чудное личико этой леди дядя прим?тилъ, что на ея лиц? выражался испугъ, и она смотр?ла совс?мъ потерянной; она бросила на дядю умоляющій взглядъ, онъ зам?тилъ тоже, что молодой челов?къ въ напудренномъ парик?, несмотря на выказанную имъ любезность, можно сказать самую великосв?тскую, ухватилъ леди прекр?пко за руку возл? кисти, при вход? ея въ карету, и немедленно посл?довалъ за нею самъ. Какой-то молодецъ необыкновенно подозрительной наружности, въ нахлобученномъ темномъ парик?, въ кафтан? сливяного цв?та, въ сапогахъ, доходившихъ ему до ляшекъ, и съ широкой шпагой y бедра, видимо принадлежавшій тоже къ ихъ обществу, ус?лся возл? молодой дамы, которая отшатнулась въ уголъ кареты при его приближеніи. Зам?тивъ это движеніе прелестной незнакомки, дядя уб?дился окончательно, что первое его впечатл?ніе было в?рно и что должна случиться какая-нибудь таинственная и мрачная драма или, по его собственному выраженію, "какая-нибудь гайка развинтилась". Изумительно даже, съ какой быстротою онъ пор?шилъ помочь этой леди въ случа? опасности, если только она будетъ
нуждаться въ его помощи.
        "- Смерть и молнія!  - воскликнувъ молодой джентльменъ, схватываясь рукою за свою шпагу, когда дядя мой вошелъ въ карету.
        " - Кровь и громъ!  - зарев?лъ другой джентльменъ и съ этими словами, вытянувъ свою огромную шпагу изъ ноженъ, ткнулъ ею дядю безъ дальн?йшей церемоніи. Дядя былъ безоруженъ, но онъ съ величайшею ловкостью стащилъ съ подозрительнаго джентльмена его треугольную шляпу и, подставивъ ея тулью прямо подъ остріе шпаги, смялъ ее, потомъ захватилъ его шпагу за остріе и кр?пко держалъ ее въ своей рук?.
        " - Ткни его сзади!  - закричалъ подозрительный джентльменъ своему товарищу, тщетно стараясь высвободить свою шпагу.
        " - Пусть не пробуетъ!  - крикнулъ дядя, пуская въ ходъ одинъ изъ своихъ каблуковъ самымъ угрожающимъ образомъ.  - Я выбью ему мозги, если таковые им?ются, a если н?тъ, то расколочу черепъ!
        " И, напрягая въ это мгновеніе вс? свои силы, дядя вырвалъ изъ рукъ подозрительнаго челов?ка его шпагу и вышвырнулъ ее въ окно дилижанса; молодой челов?къ снова прооралъ: "смерть и молнія!" схватился за рукоять своей шпаги съ весьма грознымъ видомъ, однакожъ ея не обнажилъ. Можетъ быть, джентльмены, онъ боялся встревожить молодую леди, какъ говаривалъ мой дядя съ усм?шкой.
        " - Ну, джентльмены,  - сказалъ дядя, усаживаясь покойно на своемъ м?ст?.  - Мн? бы не хот?лось, чтобы въ присутствіи леди случилась чья-нибудь смерть, съ молніей или безъ оной; и мы им?емъ уже достаточно крови и грома на всю нашу по?здку; поэтому я васъ прошу, будемъ сид?ть каждый на своемъ м?ст?, какъ подобаетъ мирнымъ пассажирамъ… Эй, кондукторъ, поднимите поварской ножъ этого джентльмена.
        "Лишь только дядя произнесъ эти слова, кондукторъ появился уже y окна дилижанса со шпагою джентльмена въ рукахъ. Передавая ее, онъ поднялъ къ верху свой фонарь и погляд?лъ серьезно дяд? въ лицо, и вдругъ, къ величайшему своему удивленію, дядя увид?лъ при св?т? этого фонаря, что вокругъ окна т?снится неисчислимое множество кондукторовъ и каждый изъ нихъ также серьезно смотритъ ему въ лицо. Онъ въ жизнь свою не видывалъ такого моря б?лыхъ рожъ, красныхъ туловищъ и серьезныхъ глазъ.
        " - Это самое странное изъ всего, что мн? приходится теперь испытывать,  - подумалъ дядя.  - Позвольте мн? возвратить вамъ шляпу, сэръ!
        "Подозрительный джентльменъ принялъ молча свою треуголку, осмотр?лъ внимательно дыру въ ея туль?, но подъ конецъ взд?лъ ее на верхушку своего парика съ торжественностью, эффектъ которой, однакожъ, пропалъ, такъ какъ джентльменъ неистово чихнулъ, и шляпа свалилась къ нему на кол?ни.
        " - Готово!  - закричалъ кондукторъ съ фонаремъ въ рук?, вл?зая на свое маленькое сид?нье сзади кареты. По?хали. Дядя выглянулъ изъ окна, когда дилижансъ вы?зжалъ за ворота, и зам?тилъ, что прочіе мальпосты, съ кучерами, кондукторами, лошадьми и вс?мъ комплектомъ пассажировъ, -хали, описывая круги,  - кругъ за кругомъ,  - мелкою рысью, прим?рно по пяти миль въ часъ. Дядя такъ и кип?лъ отъ негодованія, джентльмены. Какъ челов?къ коммерческій, онъ чувствовалъ, что съ почтовыми посылками такъ шутить нельзя, и р?шилъ отписать объ этомъ почтовому управленію тотчасъ же по своемъ прибытіи въ Лондонъ.
        "Но въ настоящую минуту вс? его мысли были заняты молодою особой, сид?вшею въ заднемъ уголк? дилижанса, съ личикомъ, совершенно укутаннымъ въ капюшонъ. Джентльменъ въ небесно-голубомъ кафтан? сид?лъ противъ нея, a подозрительный, въ плать? цв?та сливы, рядомъ съ нею, и оба внимательно наблюдали за каждымъ ея движеніемъ. Если только она чуть-чуть раздвигала складки своего капюшона, дядя слышалъ, что подозрительный челов?къ ударялъ рукой по своей шпаг?, а по прерывистому дыханію другого (лица его нельзя было разсмотр?ть за темнотою) можно было догадаться, что онъ смотритъ на нее, какъ бы желая проглотить ее разомъ. Все это бол?е и бол?е подзадоривало дядю, и онъ р?шился, будь что будетъ, дождаться, ч?мъ разр?шится эта таинственность. Онъ былъ большой поклонникъ блестящихъ глазокъ, миловидныхъ лицъ и хорошенькихъ ногъ и ступней; однимъ словомъ, страстно любилъ женскій полъ. Это y насъ уже фамильное, джентльмены; я и самъ таковъ.
        "Много хитростей употреблялъ дядя, чтобы привлечь на себя вниманіе молодой леди или хотя, на всякій случай, завести разговоръ съ таинственными джентльменами. Но все оказывалось напраснымъ: джентльмены не хот?ли бес?довать, a леди не осм?ливалась даже пошевелиться. Дядя отъ скуки сталь по временамъ высовывать голову изъ окна и покрикивать: "по?зжайте же скор?е!". Но, хотя онъ кричалъ до хрипоты, никто не обратилъ ни мал?йшаго вниманія на его крики. Онъ снова откинулся въ карету и сталъ думать о прекрасномъ личик? незнакомки, о ея очаровательныхъ ножкахъ и ступняхъ. Эти думы н?сколько развлекли его; время теперь проходило незам?тно, и онъ даже пересталъ раздумывать о томъ, куда его везутъ и какимъ образомъ онъ очутился въ этомъ странномъ положеніи. Не то, впрочемъ, чтобы это положеніе его безпокоило; н?тъ, былъ онъ челов?къ мужественный, веселый, беззаботный, кутящій напропалую и такіе-ли еще онъ видалъ виды. Да, джентльмены, зам?чательный челов?къ былъ мой дядя.
        "Вдругъ дилижансъ остановился.
        " - Ну, чего тамъ еще?  - спросилъ дядя.
        " - Выходите зд?сь!  - сказалъ кондукторъ, опуская ступеньки.
        " - Зд?сь!  - воскликнулъ дядя.
        " - Зд?сь,  - возразилъ кондукторъ.
        " - Ни за что!  - сказалъ дядя.
        " - И то ладно, останьтесь, гд? сидите,  - сказалъ кондукторъ.
        " - И останусь,  - сказалъ дядя.
        " - Какъ угодно,  - отв?тилъ кондукторъ.
        "Прочіе пассажиры вслушивались очень внимательно въ этотъ разговоръ; видя, что дядя р?шилъ не выходить, молодой челов?къ прот?снился мимо него, чтобы высадить леди. Подозрительный челов?къ былъ занятъ въ это время разсматриваніемъ дыры въ туль? своей треуголки. Выходя изъ кареты, молодая леди бросила перчатку въ руку моего дяди и тихо, держа такъ близко отъ него свои губы, что онъ почувствовалъ на своемъ носу ея жаркое дыханіе, прошептала одно только слово: "спасите!" Джентльмены, дядя въ то же мгновеніе выпрыгнулъ изъ дилижанса такъ стремительно, что экипажъ покачнулся на своихъ дрогахъ.
        " - Что, небось передумали?  - сказалъ кондукторъ.
        "Дядя посмотр?лъ на него съ минуту пристально, раздумывая, не лучше-ли будетъ вырвать y кондуктора двухстволку, выстр?лить прямо въ рожу старшаго незнакомца, повалить остальную компанію ударами приклада, подхватить молодую леди и исчезнуть съ нею, какъ дымъ. Но при дальн?йшемъ размышленіи онъ покинулъ этотъ планъ, находя его н?сколько мелодраматичнымъ, и посл?довалъ затаинственными незнакомцами, которые между т?мъвходили уже въ старый разрушенный домъ, въ н?сколькихъ шагахъ отъ того м?ста, гд? остановилсядилижансъ. Молодая леди нехотя шла между мужчинами, не спускавшими съ нея глазъ. Они повернули въ коридоръ, и туда дядя пошелъ всл?дъ за ними.
        "Изъ вс?хъ разрушенныхъ и запуст?лыхъ м?стъ, которыя только случалось вид?ть дяд?, это было самое ужасное, самое запуст?лое. Повидимому, зд?сь н?когда была богатая гостиница, но потолки въ ней обвалились м?стами, л?стницы были запущены и частью поломаны. Въ комнат?, въ которую вошли незнакомцы и куда за ними посл?довалъ и дядя, былъ громадный каминъ, съ совершенно черной отъ сажи трубою, но онъ не осв?щался прив?тливымъ огонькомъ. Б?лый пепелъ сгор?вшихъ дровъвсе еще покрывалъ подъ очага, но каминъ былъхолоденъ, и все кругомъ было мрачно и грустно.
        " - Славно,  - сказалъ дядя, оглядываясь вокругъ себя.- ?хать въ почтовой карет?, д?лающей какихъ-нибудь шесть съ половиной миль въ часъ, и потомъ остановиться на неопред?ленное время въ подобной трущоб?,- да, в?дь, это возмутительно. Такихъ штукъ нельзя оставлять безъ вниманія, ихъ сл?дуетъпредавать гласности; непрем?нно напишу объ этомъ въ газетахъ.
        "Дядя говорилъ довольно громко и съ большою развязностью, им?я въ виду хоть этимъ путемъ завлечь незнакомцевъ въ бес?ду. Но они видимо не хот?ли вступать въ разговоръ и показали, что зам?чаютъ присутствіе дяди въ комнат? лишь т?мъ, что перешепнулись между собою, бросая на него свир?пые взгляды. Леди находилась на противоположномъ конц? комнаты и осм?лилась разъ помахать дяд? рукою, какъ бы призывая его къ себ? на помощь.
        "Наконецъ, незнакомцы ступили немного впередъ, и завязался серьезный разговоръ.
        " - Вы, в?роятно, не знаете, что это отд?льный номеръ, пріятель?  - сказалъ небесно-голубой джентльменъ.
        " - Н?тъ, не знаю, пріятель,  - отв?тилъ дядя.  - Зам?чу только, что если это отд?льный номеръ, то воображаю, какъ хороша и комфортабельна должна быть общая зала.
        "Съ этими словами дядя ус?лся въ кресло съ высокою спинкою и такъ аккуратно см?рялъ глазами джентльмена, что Тиджинъ и Уэльпсъ могли бы, по указанію дяди, снабдить этого господина ситцемъ на полную пару, не ошибаясь ни на вершокъ больше, ни на вершокъ меньше.
        " - Оставьте сейчасъ эту комнату!  - сказали оба джентльмена, хватаясь за свое оружіе.
        " - Что вамъ угодно?  - спросилъ дядя, притворяясь, что онъ не понимаетъ, чего они требуютъ.
        " - Убирайтесь отсюда или васъ тотчасъ же убьютъ!  - закричалъ подозрительный джентльменъ, вытаскивая свою огромную шпагу изъ ноженъ и помахивая ею въ воздух?.
        " - Скор?й покончи съ нимъ,  - закричалъ небесно-голубой джентльменъ, тоже обнажая шпагу и отскакивая фута на два или на три назадъ.  - Кончай съ нимъ.
        "Леди громко взвизгнула.
        "Долженъ я вамъ сказать, джентльмены, что дядя всегда отличался большою отвагой и присутствіемъ духа. Въ продолженіе всего этого времени, выказывая, повидимому, совершенное равнодушіе ко всему происходящему, онъ хитро выглядывалъ, н?тъ-ли гд? какого-нибудь подходящаго оборонительнаго оружія, и въ то самое мгновеніе, когда оба джентльмена обнажили свои шпаги, дядя усмотр?лъ въ углу, возл? печи, старую рапиру съ картоннымъ эфесомъ, въ ржавыхъ ножнахъ. Мигомъ схватилъ ее дядя, обнажилъ, щегольски взмахнулъ ею надъ своей головою, громко крикнулъ леди, чтобы она посторонилась, пустилъ кресломъ въ небесно-голубого, a ножнами въ подозрительнаго, и, воспользовавшись смятеніемъ, напалъ на обоихъ разомъ.
        "Джентльмены, есть разсказъ,  - который не хуже оттого, что онъ правдивъ,  - о прекрасномъ ирландскомъ юнош?, котораго спросили: "ум?етъ-ли онъ играть на флейт??
        Юноша, какъ вамъ изв?стно, отв?чалъ: "конечно, ум?ю, но только не могу положительно утверждать этого, такъ какъ еще никогда не пробовалъ играть". Это достов?рное преданіе можно прим?нить и къ моему дяд? въ отношеніи его способности къ фехтованію. Онъ въ своей жизни ни разу не держалъ въ рукахъ шпаги, за исключеніемъ того единственнаго случая, когда игралъ Ричарда Третьяго на одномъ домашнемъ спектакл?, при чемъ y него было условлено съ Ричардомъ, что тотъ проколетъ его насквозь сзади, просто, безъ всякаго предварительнаго сраженія передъ публикой. Теперь дяд? пришлось сражаться съ двумя отъявленными бретерами, и онъ нападалъ, отбивался, кололъ, рубилъ, вообще фехтовалъ изумительно ловко и мужественно, хотя до сихъ поръ и не подозр?валъ, что им?етъ мал?йшее понятіе объ этомъ искусств?. Изъ этого, джентльмены, видно, какъ справедлива старинная поговорка, что челов?къ никогда не знаетъ, на что онъ способенъ, пока не сд?лаетъ опыта.
        "Шумъ битвы былъ ужасенъ; вс? три бойца ругались, какъ солдаты, a шпаги ихъ стучали одна о другую, такъ что со стороны можно было подумать, что какимъ-нибудь механическимъ приводомъ приведены между собою въ соприкосновеніе вс? ньюпортскіе ножи. Когда же схватка дошла до полнаго разгара, молодая леди, в?роятно, для того, чтобы ободрить по возможности моего дядю, сдернула свой капюшонъ и открыла лицо такой поразительной красоты, что дядя почувствовалъ въ себ? силу сражаться противъ пятидесяти челов?къ, лишь бы заслужить только одну улыбку ея и умереть. Онъ совершалъ чудеса уже и до этой минуты, но теперь нагрянулъ на своихъ противниковъ, какъ обезум?вшій, яростный исполинъ.
        "Въ это самое мгновеніе, небесно-голубой джентльменъ повернулся и увид?лъ, что лицо молодой женщины открыто; испустивъ крикъ б?шенства и ревности, онъ обратилъ свое оружіе противъ ея прелестной груди и направилъ ударъ ей прямо въ сердце, что заставило дядю вскрикнуть отъ испуга, такъ яростно, что все зданіе задрожало. Леди отскочила немного въ сторону и, вырвавъ шпагу изъ рукъ молодого челов?ка, прежде ч?мъ онъ усп?лъ опомниться, заставила его отступить къ ст?н? и проткнула его и ст?нную обшивку насквозь, вонзивъ шпагу такъ глубоко, что на виду остался только одинъ эфесъ ея; небесно-голубой джентльменъ былъ, такимъ образомъ, весьма надежно пригвозженъ къ ст?н?. Это послужило великол?пнымъ прим?ромъ, Дядя, съ громкимъ поб?днымъ крикомъ и неотразимою силою, принудилъ своего противника отступить въ томъ же направленіи и, воткнувъ свою рапиру прямо въ сердцевину одного краснаго цв?тка, находившагося на узор? камзола подозрительнаго джентльмена, пригвоздилъ его рядышкомъ съ его другомъ. Такъ и остались оба они тутъ, джентльмены, подергивая въ предсмертныхъ мукахъ своими руками и ногами, подобно
игрушечнымъ фигурамъ, которыя приводятъ въ движеніе веревочкой. Дядя впосл?дствіи всегда говаривалъ, что онъ считаетъ подобный способъ разд?лываться съ врагомъ весьма удобнымъ, но только онъ непрактиченъ въ экономическомъ отношеніи, потому что на каждаго пораженнаго врага приходится жертвовать по шпаг?.
        " - Дилижансъ! дилижансъ!  - завопила леди, кидаясь къ дяд? и обвивая его шею своими прелестными руками.  - Мы можемъ теперь спастись!
        " - Можемъ!  - повторилъ дядя.  - Но не сл?дуетъ-ли еще кого нибудь убить?
        "Дядя былъ н?сколько обманутъ въ своихъ ожиданіяхъ, джентльмены, потому что по его соображенію, посл? побоища сл?довало полюбезничать хотя бы только для контраста.
        " - Намъ нельзя терять ни минуты!  - сказала молодая леди.  - Онъ (она указала на небесно-голубого) единственный сынъ могущественнаго маркиза Фильтовилля!
        " - Я опасаюсь, моя милая, что врядъ-ли ему придется теперь насл?довать титулъ своего отца,  - возразилъ дядя, равнодушно поглядывая на юнаго джентльмена, приколотаго къ ст?н? на манеръ жука, какъ я уже вамъ докладывалъ.  - Вы подр?зали ему насл?дство, моя душечка!
        " - Я была похищена изъ моего дома, отъ моихъ родныхъ, отъ моихъ друзей!  - продолжала молодая леди съ лицомъ, пылавшимъ негодованіемъ.  - Этотъ негодяй готовился силою жениться на мн?!
        "- Вотъ дерзость-то!  - сказалъ дядя, бросая презрительный взглядъ на умиравшаго насл?дника Фильтовиллей.
        " - Какъ вы могли догадаться изъ всего, что вы вид?ли и слышали,  - продолжала молодая леди,  - эти господа были готовы убить меня, если бы вы вздумали призывать на помощь. И если ихъ сообщники найдутъ насъ зд?сь, мы погибли! Дв? минуты промедленія могутъ стоить намъ дорого. Дилижансъ!..
        "И при этихъ словахъ, сильно взволнованная наплывомъ тяжелыхъ воспоминаній и естественнымъ возбужденіемъ во время убійства молодого маркиза де-Фильтовилля, она упала на руки моего дяди. Онъ усп?лъ подхватить ее и вынесъ на крыльцо. Тутъ стоялъ уже дилижансъ, запряженный четверкою вороныхъ, длиннохвостыхъ и густогривыхъ коней, совершенно снаряженныхъ въ путь; но не было ни кучера, ни даже трактирщика, который держалъ бы ихъ подъ узду.
        "Джентьмены, я полагаю, что не оскорблю памяти моего дяди, выразивъ уб?жденіе, что, хотя онъ и былъ холостякомъ, но ему частенько приходилось въ то время держать женщинъ въ своихъ объятіяхъ; я полагаю даже, что y него была положительная привычка ц?ловать трактирныхъ служанокъ, и знаю, по совершенно достов?рнымъ свид?тельствамъ, что разъ или два его заставали въ то время, какъ онъ расточалъ поц?луи самой трактирщиц?. Я упоминаю объ этомъ обстоятельств? съ тою ц?лью, чтобы показать, какое необыкновенное существо была эта прекрасная молодая леди, если она могла такъ сильно взволновать моего дядю, что онъ р?шительно потерялся. Онъ говаривалъ потомъ не разъ, что, когда ея длинные темные волосы разсыпались y него по рукамъ, a ея чудные темные глаза устремились на его лицо, лишь только она снова пришла въ сознаніе, онъ почувствовалъ себя въ такомъ разстроенномъ, нервномъ состояніи, что даже ноги его подкосились. Но кто же можетъ спокойно выносить устремленные на него прелестные, темные н?жные глаза, не чувствуя на себ? ихъ неотразимаго вліянія? Я не могу, джентльмены; и признаюсь, когда одна знакомая мн?
пара глазъ остановится на мн?, мн? д?лается жутко, джентльмены,  - это святая истина.
        " - Вы никогда не покинете меня?  - прошептала прелестная леди.
        " - Никогда!  - отв?чалъ дядя. И въ ту минуту онъ говорилъ вполн? чистосердечно.
        " - Дорогой мой спаситель!  - воскликнула молодая женщина.  - Дорогой, добрый, отважный спаситель!
        " - Перестаньте,  - сказалъ дядя, перебивая ее.
        " - Почему?  - спросила она.
        " - Потому что вашъ ротикъ до того прелестенъ, когда вы говорите, что я не ручаюсь, чтобы y меня не явилась дерзость поц?ловать его.
        "Молодая леди подняла ручку, какъ бы для того, чтобы воспрепятствовать моему дяд? исполнить его нам?реніе, и сказала… Н?тъ, она не сказала ничего, a только улыбнулась. Когда вы смотрите на прелестн?йшія губки въ мір? и видите, что он? складываются въ лукав?йшую улыбочку… a вы въ это время близки къ нимъ и н?тъ возл? васъ никого… вы нич?мъ лучше не засвид?тельствуете вашего поклоненія красот? ихъ формы и цв?та, какъ жаркимъ поц?луемъ. Такъ поступилъ мой дядя, и я уважаю его за это.
        " - Тсъ!  - воскликнула молодая леди встревоженно.  - Слышите стукъ колесъ и лошадей?
        " - Такъ точно,  - сказалъ дядя, прислушиваясь. У него былъ славный слухъ для колеснаго и копытнаго стука, но тутъ, казалось, мчалось издалека столько лошадей и экипажей, что было невозможно угадать ихъ число. Судя по грохоту, могло быть каретъ до пятидесяти, каждая запряженная шестерикомъ чистокровныхъ коней.
        " - За нами погоня!  - воскликнула молодая женщина, ломая свои руки.  - За нами погоня! Вся моя надежда только на васъ.
        "Въ ея лиц? было такое выраженіе ужаса, что дядя тотчасъ же р?шилъ, что надо д?лать. Онъ посадилъ ее въ карету, прижалъ еще разъ свои губы къ ея губамъ и зат?мъ посов?товалъ ей поднять стекло, чтобы не настудить воздуха внутри, и не бояться ничего, самъ вскарабкался на козлы.
        " - Подожди, милый!  - закричала леди.
        " - Что случилось?  - спросилъ дядя съ козелъ.
        " - Мн? надо сказать теб? кое-что,  - продолжала она.  - Одно словечко… только одно словечко, дорогой мой!
        " - Надо мн? сойти?  - осв?домился дядя. Она не отв?тила, но только улыбнулась опять. И что это была за улыбка, джентльмены! Она разбивала въ прахъ ту, прежнюю улыбку. Дядя сл?зъ съ своего шестка въ одно мгновеніе.
        " - Что нужно, моя душка?  - спросилъ онъ, заглядывая въ окно дилижанса. Случилось такъ, что леди тоже нагнулась въ ту самую минуту, и дяд? показалось, что она на этотъ разъ еще прекрасн?е, ч?мъ была. Онъ находился очень близко къ ней, джентльмены, и потому старался разсмотр?ть ее хорошенько.
        " - Что же нужно, моя душка?  - спросилъ онъ.
        " - Об?щаешь-ли ты мн? никого не любить, кром? меня?… Не жениться ни на комъ?  - произнесла молодая леди.
        "Дядя поклялся торжественно, что никогда ни на комъ не женится, кром? нея; леди снова спрятала свою голову въ карету и подняла стекло. Дядя вскочилъ на козлы, округлилъ свои локти, подтянулъ возжи, схватилъ бичъ, лежавшій на крыш? кареты, хлестнулъ передового коня, и пустилась наша длиннохвостая, густогривая четверка полной рысью, д?лая по пятнадцати добрыхъ англійскихъ миль въ часъ и неся за собою старый дилижансъ. Батюшки какъ понеслись борзые кони, управляемые могучей рукою дяди.
        "Но шумъ позади ихъ усиливался. Ч?мъ быстр?е мчался старый дилижансъ, т?мъ быстр?е мчались и пресл?дователи; люди, лошади, собаки соединились для этой погони. Страшенъ былъ этотъ шумъ, но и среди него выдавался голосъ прелестной леди, которая кричала: "Скор?е, скор?е!"
        "Они лет?ли мимо темныхъ деревьевъ, подобно перьямъ, уносимымъ ураганомъ. Съ быстротою и шумомъ потока, прорвавшаго свои плотины, оставляли они за собою дома, ворота, церкви, стоги с?на и всякіе другіе встр?чные предметы; но грохотъ погони становился все громче и громче, и дядя все чаще и чаще слышалъ дикій крикъ молодой леди: "Скор?й, скор?й!"
        "Дядя налегалъ на бичъ и поводья, кони, покрытые б?лой п?ной, мчались, какъ вихрь, но шумъ погони увеличивался, и молодая леди кричала: "Скор?е, скор?е!" Въ сильномъ экстаз? дядя стукнулъ громко ногою по козламъ… и увидалъ, что начинало св?тать, a онъ сидитъ среди двора, принадлежащаго каретнику, на козлахъ стараго эдинбургскаго дилижанса, дрожа отъ холода и сырости и стуча ногами, чтобы ихъ согр?ть. Онъ сл?зъ съ козелъ, быстро заглянулъ внутрь кареты, над?ясь тамъ увидать прекрасную молодую леди… Увы! Въ этомъ дилижанс? не было ни дверецъ, ни сид?нья, отъ него остался всего одинъ жалкій остовъ…
        "Во всякомъ случа?, дядя понималъ очень хорошо, что во всемъ этомъ скрывалась какая-то непостижимая тайна и что все происходило именно такъ, какъ онъ разсказалъ. Онъ остался в?рнымъ торжественному об?щанію, данному молодой леди: отказалъ многимъ выгоднымъ нев?стамъ и умеръ холостякомъ. Онъ часто толковалъ, что, не приди ему охота перел?зть черезъ заборъ двора каретника, онъ никогда бы не узналъ, что т?ни мальпостовъ, лошадей, кондукторовъ, почтальоновъ и пассажировъ им?ютъ привычку путешествовать регулярно каждую ночь. При этомъ онъ прибавлялъ обыкновенно, что, по всей в?роятности, онъ былъ единственнымъ живымъ существомъ, -хавшимъ въ качеств? пассажира въ эту ночь и, я полагаю, онъ былъ правъ, джентльмены; по крайней м?р?, мн? ни о комъ другомъ слышать не приходилось".
        " - Хот?лось бы мн? знать, что перевозятъ эти мальпосты въ своихъ почтовыхъ сумкахъ,  - сказалъ трактирщикъ, слушавшій съ большимъ вниманіемъ весь разсказъ.
        " - Конечно, мертвыя письма,  - зам?тилъ странствующій торговецъ.
        " Д-да, должно быть, такъ,  - согласился трактирщикъ.  - A я и не подумалъ объ этомъ."
        Глава LVII. Н 23;тъ больше Пикквикскаго клуба, и «Записки» наши приведены къ вождел?нному концу

        Прошло около нед?ли посл? счастливаго прибытія м-ра Винкеля старшаго изъ Бирмингэма. М-ръ Пикквикъ и Самуэль Уэллеръ постоянно отлучались изъ гостиницы на ц?лый день и возвращались только въ об?денную пору. Видъ необыкновенной таинственности и глубокомыслія окружалъ ихъ обоихъ. Было ясно, что въ судьб? великаго челов?ка готова была совершиться весьма важная, быть можетъ, роковая перем?на; но какая именно, этого никто не былъ въ состояніи сказать. Открылось обширное поле для разнообразныхъ догадокъ и предположеній. Н?которые - и въ этомъ числ? м-ръ Топманъ - держались того мн?нія, что м-ръ Пикквикъ нам?ревался вступить въ бракъ на старости л?тъ; но эта догадка была отвергнута и р?шительно опровергнута вс?мъ женскимъ поломъ. Другіе склонялись къ тому предположенію, что м-ръ Пикквикъ обдумываетъ какой-нибудь планъ обширн?йшаго путешествія по разнымъ странамъ Азіи и Европы и заран?е принимаетъ м?ры для приведенія въ исполненіе этого плана; но Самуэль, допрошенный своею возлюбленною Мери, открыто объявилъ, что никакой по?здки не им?ется въ виду и господинъ его не думаетъ оставить британскую столицу.
Наконецъ, когда вс? умы посл? шестидневнаго размышленія, стали въ р?шительный тупикъ, было р?шено на общемъ сейм? допросить самого м-ра Пикквика и потребовать настоятельно, чтобы онъ объяснилъ нев?домыя причины своего загадочнаго отсутствія изъ общества любящихъ его друзей.
        Съ этой ц?лью м-ръ Уардль, устроилъ торжественный об?дъ въ гостиниц? Осборна, и когда графины, два или три раза, совершили свое обычное путешествіе вокругъ стола сов?щаніе открылось такимъ образомъ:

        - Вс? мы, сколько насъ ни есть,  - сказалъ Уардль,  - съ нетерп?ньемъ желаемъ знать, какія побужденія заставляютъ тебя посвятить большую часть своего времени таинственнымъ прогулкамъ? Ч?мъ мы оскорбили тебя, старый другъ, что ты съ такимъ упорствомъ изб?гаешь нашего общества.

        - Ого! Вотъ до чего дошло,  - сказалъ м-ръ Пикквикъ.  - Это, однакожъ, странно: я самъ выбралъ именно этотъ день, чтобы объяснить вамъ подробно вс? поступки. Дайте еще стаканъ вина, и я сейчасъ же удовлетворю вашему любопытству.
        Графинъ перешелъ изъ рукъ въ руки съ необыкновенной быстротою. М-ръ Пикквикь окинулъ радостнымъ взоромъ лица вс?хъ друзей и началъ такимъ образомъ:

        - Великія событія совершились въ нашемъ маленькомъ обществ?, милостивыя государыни и государи! Судьба устроила одинъ счастливый бракъ на нашихъ глазахъ, и скоро, н?тъ сомн?нія, мы будемъ праздновать на другой, столько же счастливой свадьб?.
        Эти внезапныя перем?ны, равно какъ посл?дствія, которыя неминуемо должны сопровождать ихъ, заставили меня по необходимости углубиться въ сущность моего собственнаго положенія и подумать однажды навсегда о своихъ будущихъ предначертаніяхъ и планахъ. Итакъ, милостивыя государыни и государи, я р?шился, посл? зр?лаго и основательнаго размышленія, избрать м?стомъ постояннаго своего жительства какое-нибудь спокойное и уютное предм?стье близъ этой самой столицы, им?ющей въ себ? вс? олицетворенныя сокровища, дорогія моему одинокому, старческому сердцу. Д?йствуя подъ вліяніемъ этой р?шимости, непоколебимой, незыблемой, непреклонной, я, посл? многихъ поисковъ, отыскалъ такой точно домикъ, какой заран?е обрисовался въ моемъ воображеніи со вс?ми принадлежностями, внутренними и вн?шними, существенными и случайными. Я купилъ его, омеблировалъ, украсилъ, сд?лалъ вс? необходимыя видоизм?ненія и улучшенія по собственному вкусу, и вотъ, наконецъ, милостивыя государыни и государи, этотъ самый домъ, будущій пріютъ старика, вами любимаго, готовъ вполн? принять меня, и я нам?ренъ, не обинуясь, переступить за его
порогъ, въ твердомъ и несомн?нномъ упованіи, что судьба позволитъ мн? насладиться въ этомъ пустынномъ уб?жищ? еще многими годами тихой и спокойной жизни. Счастливъ я, если дружба изъявитъ готовность усладить своимъ вниманіемъ старческіе дни мои, и трикратъ счастливъ, если пріятныя воспоминанія друзей посл?дуютъ за мной въ тотъ в?чный пріютъ, гд? окончательно должны будутъ обр?сти успокоеніе мои обветшалыя кости.
        Зд?сь м-ръ Пикквикь пріостановился, и смутный говоръ голосовъ проб?жалъ вокругъ всего стола.

        - Купленный мною домъ, милостивыя государыни и государи, находится въ Дольвич?. Онъ окруженъ обширнымъ садомъ и расположенъ на одномъ изъ живописн?йшихъ пунктовъ близъ столицы. Наружная его обстановка удовлетворяетъ вс?мъ условіямъ комфорта и, быть можетъ, даже изящнаго вкуса, какъ вы, безъ сомн?нія, будете им?ть случай уб?диться въ этомъ своими собственными глазами. Самуэль сопровождаетъ меня туда. По сов?ту адвоката моего, Перкера, я нанялъ ключницу, старуху старую, милостивые государи, и найму еще другихъ людей, которые должны будутъ составить полный комплектъ моей домашней прислуги. Новоселье должно посл?довать скоро; но мн? бы хот?лось освятить этотъ пріютъ совершеніемъ въ немъ церемоніи, въ которой я принимаю близкое и непосредственное участіе. Если другъ мой Уардль не противопоставитъ къ тому непреодолимыхъ препятствій, я бы желалъ, милостивыя государыни и государи, чтобы дочь его отправилась подъ в?нецъ съ своимъ женихомъ изъ моего новаго дома, въ тотъ самый день, когда я вступлю въ него настоящимъ и законнымъ влад?льцемъ. Пусть потомъ эта свадьба отпразднуется въ ст?нахъ моего пріюта.
Счастье молодыхъ людей всегда составляло главн?йшій источникъ наслажденій въ моей одинокой и скитальческой жизни. Сердце мое забьется жив?йшимъ восторгомъ, и душа запылаетъ огнемъ блаженства, когда я такимъ образомъ, подъ своей собственной кровлей, сд?лаюсь свид?телемъ счастья особъ, къ которымъ всегда питалъ и буду питать чувства безкорыстной отеческой любви.
        М-ръ Пикквикъ пріостановился еще разъ. Эмилія и Арабелла переглянулись и вздохнули вслухъ.

        - Я уже вступилъ въ личныя и письменныя сношенія съ остальными членами нашего клуба и подробно возв?стилъ ихъ о своемъ радикальномъ изм?неніи жизни. Продолжительное наше отсутствіе было причиною, что въ клуб? въ посл?днее время произошли многія несогласія и раздоры. Это обстоятельство, равно какъ и окончательное отчужденіе моего имени и покровительства, произвели то, что члены его разошлись въ разныя стороны, и клубъ прекратилъ свое существованіе, столько полезное и необходимое для науки. Итакъ, милостивыя государыни и государи,  - н?тъ бол?е Пикквикскаго клуба.

        - Никогда я не перестану сожал?ть о томъ, что посл?дніе два года моей жизни были посвящены изученію разнообразныхъ сторонъ въ характер? челов?ческой натуры. Пусть изсл?дованія мои мелки, наблюденія ничтожны, умозаключенія нев?рны - все же истинная философія сум?етъ переварить ихъ въ горнил? строгой мысли и воспользоваться ими для своихъ ц?лей. Предшествующій періодъ моей жизни былъ, какъ вы знаете, посвященъ занятіямъ служебнымъ и пріобр?тенію богатства: тогда-то я научился ц?нить людей и понялъ всю необходимость умственнаго просв?тленія. Если я сд?лалъ мало добра, см?ю над?яться по крайней м?р?, что еще меньше сд?лано мною зла. Во всякомъ случа?, посл?днія мои приключенія будутъ служить для меня источникомъ пріятн?йшихъ воспоминаній подъ исходъ жизни, на закат? моихъ старческихъ дней. Я кончилъ, милостивыя государыни и государи. Да благословитъ васъ Богъ.
        Съ этими словами м-ръ Пикквикъ дрожащею рукою налилъ стаканъ вина и выпилъ все до дна. Друзья единодушно поднялись съ своихъ м?стъ и прив?тствовали его отъ всего сердца. Глаза великаго челов?ка наполнились слезами.
        Требовалось весьма немного приготовленій къ женитьб? м-ра Снодграса. Не было y него ни отца, ни матери, и м-ръ Пикквикъ, какъ единственный опекунъ его и воспитатель, былъ знакомъ въ совершенств? съ его имуществомъ и перспективой жизни. Преисполненный необыкновенной веселости и живости во вс?хъ движеніяхъ, м-ръ Пикквикъ представилъ обо всемъ подробный отчетъ старику Уардлю, и когда, всл?дъ зат?мъ, приведено было въ изв?стность приданое миссъ Эмиліи, оба джентльмена безъ дальн?йшихъ хлопотъ р?шили единогласно отпраздновать свадьбу на четвертый день посл? этого. При такой быстрот? приготовленій три модистки и одинъ портной чуть не сошли съ ума.
        Приказавъ заложить почтовыхъ лошадей въ свою коляску, старикъ Уардль поскакалъ на Дингли-Делль, чтобы привезти въ столицу свою мать. Внезапная в?сть о замужеств? внучки громомъ поразила слабую старушку, и она немедленно упала въ обморокъ; но тутъ же оправилась и приказала уложить, какъ сл?дуетъ, свое парадное парчевое платье, въ которомъ ей надлежало присутствовать при бракосочетаніи юной четы. Зат?мъ она принялась разсказывать весьма интересныя и въ высшей степени характеристическія подробности о свадьб? старшей дочери покойной леди Толлинглауэръ и о томъ, какъ она танцовала матрадуру: разсказъ этотъ продолжался три часа слишкомъ, но, къ сожал?нію, остался неоконченнымъ до сего дня.
        Надлежало обо вс?хъ этихъ приготовленіяхъ изв?стить и м-съ Трундель. Эту обязанность принялъ на себя самъ м-ръ Трундель и выполнилъ ее самымъ деликатнымъ образомъ, такъ какъ юная супруга его находилась въ томъ самомъ интересномъ положеніи, въ какомъ обыкновенно бываетъ всякая благовоспитанная и правильно организованная леди черезъ н?сколько м?сяцевъ посл? своего замужества. В?сть эта, однакожъ, не произвела слишкомъ потрясающаго вліянія на нервы и чувства интересной леди. М-съ Трундель немедленно заказала въ Моггльтон? новую шляпку, черное атласное платье и объявила наотр?зъ, что она нам?рена присутствовать при бракосочетаніи своей сестры. По этому поводу м-ръ Трундель призвалъ доктора на семейный консиліумъ, и докторъ объявилъ, что м-съ Трундель сама должна знать лучше вс?хъ, какъ она чувствуетъ себя. Интересная леди отв?чала, что она чувствуетъ себя превосходно, и ничто въ св?т? не изм?нитъ ея р?шимости ?хать въ Лондонъ. Достойный докторъ, научившійся продолжительнымъ опытомъ взв?шивать свои собственныя выгоды съ интересами своихъ паціентовъ, выразилъ положительное уб?жденіе, что м-съ Трундель,
по его мн?нію, можетъ ?хать; иначе, оставаясь дома, она пропадетъ съ тоски, a это могло бы им?ть весьма неблагопріятныя посл?дствія для ея здоровья. И м-съ Трундель по?хала: докторъ, на всякій случай, снабдилъ ее полдюжиною пузырьковъ съ микстурой, которую она, для разс?янія, должна была употреблять въ дорог?.
        Въ дополненіе къ этимъ пунктамъ, старикъ Уардль снабженъ былъ двумя маленькими письмами къ двумъ юнымъ леди, которыя должны были д?йствовать при церемоніи въ качеств? нев?стиныхъ подругъ. Получивъ эти записочки, об? юныя леди прослезились и пришли въ отчаяніе по тому поводу, что y нихъ не было готовыхъ платьевъ на этотъ случай, a заказывать было некогда - обстоятельство, доставившее порцію сердечной услады обоимъ папенькамъ этихъ двухъ достойн?йшихъ д?вицъ. Д?лать было нечего. Старыя платья были вынуты изъ гардероба, вычищены, выглажены, новыя шляпки явились очень кстати, и юныя д?вицы не ударили въ грязь лицомъ: при совершеніи бракосочетанія он? плакали именно тамъ, гд? нужно, трепетали, гд? сл?дуетъ, вздыхали, гд? подобаетъ, и вообще вели себя такимъ образомъ, что заслужили справедливое удивленіе вс?хъ зрителей.
        Какими судьбами дв? б?дныя родственницы очутились въ Лондон? - п?шкомъ, что ли, он? пришли, или прискакали на запяткахъ почтовыхъ каретъ, или прі?хали въ обозныхъ фурахъ, или принесли одна другую - неизв?стно до сихъ поръ; но не подлежитъ ни мал?йшему сомн?нію, что он? подосп?ли въ столицу еще раньше м-ра Уардля; самыя первыя особы, постучавшіяся въ дверь дома м-ра Пикквика утромъ въ день бракосочетанія, были эти дв? родственницы, озаренныя радостными улыбками и украшенныя живыми цв?тами.
        Ихъ приняли ласково и радушно, потому что м-ръ Пикквикъ смотр?лъ безъ лицепріятія на своихъ ближнихъ, не разбирая, б?дны они или богаты. Новая прислуга отличалась удивительнымъ проворствомъ и чудною предупредительностью. Мери блистала красотой и щегольскими лентами; Самуэль былъ отм?нно ловокъ, веселъ и живъ.
        Женихъ, поселившійся въ дом? двумя или тремя днями раньше, выступилъ торжественно въ дольвичскую церковь на встр?чу своей нев?ст?. Его сопровождали: м-ръ Пикквикъ, Бенъ Алленъ, Бобъ Сойеръ, м-ръ Топманъ и Самуэль Уэллеръ въ новой великол?пной ливре?, изобр?тенной нарочно на этотъ случай и украшенной б?лымъ букетомъ изъ живыхъ цв?товъ, подаренныхъ ему д?вой сердца. Ихъ встр?тили Уардли, Винкели, нев?ста и нев?стины подруги, м-ръ и м-съ Трундель; и когда церемонія совершилась надлежащимъ порядкомъ, весь по?здъ поворотилъ къ дому м-ра Пикквика, куда уже прибылъ между прочимъ и м-ръ Перкеръ.
        Зд?сь вс? легкія облака, прикрывавшія торжественную церемонію, исчезли въ одно мгновеніе ока. Вс? лица засіяли радостнымъ восторгомъ, и ничего не было слышно, кром? поздравленій, прив?тствій и похвалъ. Обстановка новаго жилища была восхитительна до крайней степени совершенства. Зеленый бархатный лугъ впереди, роскошный садъ назади, столовая, гостиная, уборная, будуаръ, спальни, курительная, и особенно ученый кабинетъ самого хозяина, съ картинами, вольтеровскими креслами, готическими баулами, превосходными шкапами, зат?йливыми столиками на одной, двухъ, трехъ и четырехъ ножкахъ, коллекція сочиненій избранныхъ писателей на вс?хъ языкахъ, живыхъ и мертвыхъ, великол?пный видъ изъ огромнаго окна на чудный поэтическій ландшафтъ, испещренный м?стами скромными хижинами, полускрытыми за деревьями, и, въ довершеніе всего этого, малиновыя занав?сы, и ковры, и диваны, и кушетки, и подушки - чудо, чудо какъ хорошо! Вс? смотр?ли на все пріятно-изумленными глазами и даже не знали, чему тутъ больше удивляться.
        И посреди вс?хъ этихъ благодатныхъ сокровищъ, стоялъ самъ м-ръ Пикквикъ, мужъ сов?та и разума, озаренный радужною улыбкой, проникнутый неизреченнымъ восторгомъ. Счастлив?йшій въ настоящую минуту между вс?ми живыми существами, онъ всюду распространялъ вокругъ себя электрическія струи живительной услады, кланялся на вс? стороны, пожималъ руки вс?мъ и каждому, повертывался туда и сюда съ выраженіемъ пл?нительнаго любопытства или, въ избытк? внутренняго блаженства, потиралъ свой собственный носъ. Чудо, чудо какъ хорошъ былъ м-ръ Пикквикъ!
        Завтракъ поданъ. М-ръ Пикквикъ беретъ подъ руку старую леди, занятую краснор?чивымъ разсказомъ о похожденіяхъ дочери покойной Толлинглауэръ, ведетъ ее къ столу и сажаетъ на первомъ м?ст?. Старикъ Уардль садится на противоположномъ конц?; вс? родственники и друзья занимаютъ м?ста по об?имъ сторонамъ длиннаго стола; Самуэль становится за стуломъ своего господина, см?хъ и говоръ умолкаютъ. М-ръ Пикквикъ читаетъ назидательную р?чь, пріостанавливается на минуту и озирается вокругъ себя. И когда озирается м-ръ Пикквикъ крупныя слезы радости текутъ по об?имъ его щекамъ.
        Еще что, милостивые государи?
        Да позволено будетъ намъ оставить нашего героя въ одну изъ этихъ торжественныхъ минутъ, которыя всегда, въ большей или меньшей м?р?, достаются въ уд?лъ челов?ку на земл?, въ какомъ бы положеніи онъ ни былъ поставленъ. Есть, безспорно, мрачныя т?ни на земл?; но т?мъ ясн?е становятся лучи св?та, пробивающіеся между ними. Н?которые джентльмены въ своихъ фантастическихъ созданіяхъ охотн?е смотрятъ на мракъ и темноту, ч?мъ на живительныя струи св?та: - это летучія мыши или совы на горизонт? литературнаго міра. Наше зр?ніе устроено иначе. Намъ пріятно бросить посл?дній прощальный взглядъ на своихъ друзей, когда солнечное сіяніе ярко озарило ихъ лица.
        Общая судьба вс?хъ людей, вступающихъ въ непрерывныя сношенія съ міромъ,  - пріобр?тать многихъ д?йствительныхъ друзей и постепенно терять ихъ на широкой дорог? жизни. Общая судьба вс?хъ авторовъ - создавать воображаемыхъ друзей и терять на широкомъ поприщ? искусства. Но тутъ еще не вся б?да: авторъ принужденъ, для удовлетворенія любознательности своего читателя, отдавать ему окончательный отчетъ объ этихъ друзьяхъ.
        Покорные этому всесв?тному обычаю, мы сообщаемъ зд?сь краткія біографическія подробности о лицахъ, съ которыми приходилъ въ соприкосновеніе м-ръ Пикквикъ.
        М-ръ и м-съ Винкели, возвратившіе себ? во всемъ объем? благосклонность стараго джентльмена, поселились въ новомъ домик?, весьма недалеко отъ м-ра Пикквика. М-ръ Винкель, занявшій въ Сити должность столичнаго корреспондента своего отца, пром?нялъ свой охотничій костюмъ на обыкновенное платье англійскаго гражданина и смотритъ теперь настоящимъ цивилизованнымъ джентльменомъ.
        М-ръ и м-съ Снодграсъ поселились на Дингли-Делл? и купили небольшую ферму, которую обрабатываютъ теперь больше для препровожденія времени, ч?мъ по житейскимъ разсчетамъ. М-ръ Снодграсъ усовершенствовалъ свою способность казаться по временамъ мечтательнымъ и грустнымъ, и на этомъ основаніи вс? пріятели и знакомые считаютъ его великимъ поэтомъ, хотя, собственно говоря, н?тъ до сихъ поръ ни одного сочиненія, принадлежащаго поэтическому уму м-ра Снодграса. Тутъ, впрочемъ, удивляться нечему: мы знаемъ многихъ особъ въ философіи, литератур? и наук?, которыя стяжали изв?стность такими же средствами, какъ м-ръ Снодграсъ.
        М-ръ Топманъ, посл? женитьбы своихъ пріятелей, нанялъ квартиру въ Ричмонд?, гд? была прежняя его резиденція. Въ л?тніе м?сяцы онъ постоянно гуляетъ на террас? и слыветъ весьма любезнымъ джентльменомъ между многочисленными леди, не отказывающимися отъ надежды спутать себя неразрывными узами брака. Впрочемъ, до сихъ поръ онъ еще не сд?лалъ предложенія, хотя брюшко его становится все толще и толще.
        М-ръ Бобъ Сойеръ и неразлучный другъ его Бенъ Алленъ, въ качеств? врачей, ангажированныхъ Остъ-Индской компаніей, отправились въ Бенгалію, гд?, какъ и сл?дуетъ, выдержали желтую горячку, посл? которой перестали кутить, и въ настоящую пору оба джентльмена ведутъ жизнь трезвую и ум?ренную въ кругу многочисленныхъ своихъ паціентовъ.
        М-съ Бардль снова отдаетъ свои покойчики холостымъ джентльменамъ; но уже ни на кого не подаетъ жалобы въ судъ. Адвокаты ея, Додсонъ и Фоггь, продолжаютъ свои занятія съ большою выгодою для себя и считаются вообще тончайшими крючками первой руки.
        Самуэль Уэллеръ сдержалъ свое слово и оставался неженатымъ въ продолженіе двухъ л?тъ. Къ концу этого времени умерла старая ключница въ Дольвич?, и м-ръ Пикквикъ предложилъ ея м?сто миссъ Мери, съ т?мъ непрем?ннымъ условіемъ, чтобы эта д?вица вышла за Самуэля, на что она и согласилась безпрекословно. Основываясь на томъ обстоятельств?, что y садовой калитки поминутно юлятъ и б?гаютъ двое смазливыхъ мальчишекъ, пухлыхъ и румяныхъ, мы въ прав? вывести заключеніе, что м-ръ Уэллеръ и супруга его обзавелись семействомъ.
        М-ръ Уэллеръ старшій зас?далъ въ продолженіе дв?надцати м?сяцевъ на козлахъ дилижанса; но подагра въ ногахъ, усиливаясь постепенно, заставила его отказаться отъ профессіи кучерского искусства. Получая весьма значительные проценты съ своего капитала, онъ живетъ съ большимъ комфортомъ въ одной превосходной харчевн?, гд? и пользуется всеобщимъ уваженіемъ, какъ истинный другъ и пріятель м-ра Пикквика. Онъ попрежнему питаетъ непреодолимое отвращеніе къ вдовамъ.
        Продолжая жить въ своемъ новомъ дом?, м-ръ Пикквикъ употреблялъ значительную часть своихъ досуговъ на приведеніе въ порядокъ разнообразныхъ матеріаловъ, собранныхъ имъ въ продолженіе своей ученой карьеры. Впосл?дствіи эти мемуары были переданы секретарю бывшаго клуба, и читатель знаетъ, какъ мы употребили ихъ въ д?ло. Къ несчастію, бумаги, намъ доставшіяся, были во многихъ м?стахъ изъ?дены крысами, отсюда собственно произошла неполнота въ изложеніи н?которыхъ весьма зам?чательныхъ событій.
        Сначала м-ръ Пикквикъ терп?лъ н?которыя неудобства отъ докучливости старинныхъ своихъ пріятелей, господъ Снодграса, Винкеля и Трунделя, которые всегда просили его быть воспріемникомъ ихъ д?тей; но теперь онъ совершенно привыкъ къ этимъ просьбамъ и выполняетъ ихъ съ зам?чательнымъ эффектомъ. Онъ никогда не им?лъ повода раскаиваться въ благод?яніяхъ, излитыхъ щедрою рукою на м-ра Джингля: этотъ джентльменъ и другъ его, Іовъ Троттеръ, сд?лались въ Индіи достойными членами общества; но уже окончательно отказались возвратиться, какъ бы то ни было, на европейскую почву, хотя туземный климатъ оказался н?сколько вреднымъ для ихъ здоровья. М-ръ Пикквикъ слаб?етъ съ каждымъ годомъ и прихварываетъ по временамъ; но силы его мощнаго духа устояли до сихъ поръ противъ сокрушительнаго вліянія временъ и обстоятельствъ. Часто онъ любуется на окрестные виды съ балкона своего дома и гуляетъ въ хорошую погоду по всему Дольвичскому предм?стью. Вс? б?дные люди знаютъ его какъ нельзя лучше и всегда останавливаются передъ нимъ съ глубокимъ почтеніемъ, когда онъ проходитъ мимо. Д?ти обожаютъ его, и, если сказать правду,
весь Дольвичъ въ восторг? отъ великодушнаго джентльмена. Въ святочную пору м-ръ Пикквикъ отправляется каждый годъ на Дингли-Делль, на хуторъ м-ра Уардля, и весело проводитъ праздники въ его многочисленной семь?. Въ этихъ, какъ и во вс?хъ другихъ, случаяхъ в?рный Самуэль неизм?нно сопровождаетъ маститаго старца, уб?леннаго теперь с?дыми волосами: между господиномъ и слугою существуетъ прочная взаимная привязанность, и н?тъ никакого сомн?нія, что одна только смерть въ состояніи разлучить ихъ.


        Конецъ.


        Год: 1850


        notes

        Примечания


1

        Daniel Lambert - изв?стный чудакъ, жирный, высокій и толстый. Онъ жилъ въ Лондон? и показывалъ себя за деньги, какъ р?дкое произведеніе природы. Его имя сд?лалось нарицательнымъ.

2

        Многосложная и довольно запутанная игра въ криккетъ требуетъ для русскихъ читателей н?которыхъ поясненій. Она разыгрывается двумя партіями, изъ которыхъ каждая состоитъ изъ одинвадцати челов?къ. Прежде всего вколачиваются въ землю два, такъ называемые уиккета (wickets), или городка, на разстояніи двадцати шаговъ другъ отъ друга. Каждый уиккетъ состоитъ изъ трехъ вертикально поставленныхъ палокъ, на которыя кладется еще палка меньшей величины. Партіи бросаютъ жребій, и тогда съ одной стороны выходятъ съ палками два игрока, и становятся подл? уиккетовъ. Каждый изъ нихъ обязанъ оборонять свой городокъ. Съ этой ц?лью тотъ и другой отм?риваютъ отъ уиккета длину своей палки, и на томъ разстояніи выкапываютъ маленькое углубленіе, куда вколачиваютъ толстый конецъ дубины. Съ другой стороны выходятъ два, такъ называемые, баулера (bowlers), которые должны стараться попасть своимъ шаромъ въ эти городки. Другіе игроки изъ второй же партіи, приставленные для наблюденія за ходомъ игры, обязаны считать и подавать баулерамъ шаръ, если онъ отлетитъ слишкомъ далеко. Когда первый баулеръ броситъ шаръ въ
противоположный уиккетъ, то могутъ произойти три характеристическихъ обстоятельства: или баулеръ попадетъ въ уиккетъ, или не попадетъ и, вм?ст? съ т?мъ, ударъ его не будетъ отраженъ защитникомъ уиккета, либо, наконецъ, брошенный шаръ далеко отпрянетъ отъ удара дубиной. Въ первомъ случа? неловкій защитникъ городка совс?мъ оставляетъ игру, и на его м?сто становится игрокъ изъ той же партіи; во-второмъ шаръ поднимается другимъ баулеромъ и бросается въ противоположный уиккетъ; въ третьемъ
        - баулеры, приставленные для наблюденій, б?гутъ за шаромъ, поднимаютъ его и бросаютъ въ одинъ изъ городковъ. Между т?мъ, въ этомъ посл?днемъ случа?, защитники городковъ переб?гаютъ н?сколько разъ отъ одного уиккета къ другому, стараясь въ то же время не проз?вать непріятельскаго нападенія. Число сд?ланныхъ ими переходовъ отм?чается особенными маркерами, и на нихъ-то собственно основывается поб?да той или другой стороны. Какъ скоро сбитъ одинъ изъ городковъ, защитникъ его немедленно долженъ оставить игру, и это м?сто занимается другимъ изъ той же партіи криккетистовъ. Когда такимъ образомъ вс? члены одной партіи принуждены будутъ, одинъ за другимъ, оставить игру, очередь доходитъ до игроковъ противоположной стороны. Поб?да окончательно р?шается числомъ переходовъ, сд?ланныхъ криккетистами об?ихъ партій. Должно зам?тить, что cricket - національная и самая любимая игра англичанъ. Во многихъ городахъ учреждены для нея особенные клубы, и случается весьма нер?дко, что зд?сь одинъ городъ соперничаетъ съ другимъ, выбирая изъ своей среды лучшихъ криккетистовъ и противопоставляя ихъ соперникамъ другого
м?стечка. Причемъ, какъ водится, устраиваются съ об?ихъ сторонъ пари на огромныя суммы. Прим. перев.

3

        "George Barnwell" - заглавіе изв?стной трагедіи Пилло (Pilloe), основанной на истинномъ происшествіи. Главное лицо трагедіи, Барнуэлль, обкрадываетъ своего хозяина и умерщвляетъ своего дядю. Къ этому былъ онъ побужденъ своей любовницей. Эту трагедію еще не такъ давно представляли каждый годъ въ лондонскихъ театрахъ, и не мудрено, что Самуэль Уэллеръ знаетъ ея содержаніе. Прим. перев.

4

        Въ теченіе н?сколькихъ л?тъ въ Лондон? показывалъ себя за деньги какой-то голодный французъ, прозванный "живымъ скелетомъ". Привольная жизнь въ британской столиц? не пошла ему въ прокъ: онъ пополн?лъ, растолст?лъ и, лишенный черезъ это единственнаго источника своего дохода, умеръ съ голода. Прим. перев.

5

        Tyburn - м?сто верстахъ въ двадцати отъ Лондона, гд? прежде совершались казни. Прим. пер.

6

        Можетъ быть, не вс?мъ изв?стно, что остролистникъ, holly - в?чно зеленое дерево съ красными и желтыми ягодами, изъ породы іlех - играетъ въ Англіи на святкахъ такую же роль, какъ въ Германіи и y насъ въ Петербург? елка наканун? Рождества. Прим. перев.

7

        Въ металлическую чашку, наполненную спиртомъ, бросаютъ н?сколько ягодъ изюма и потомъ зажигаютъ спиртъ. Д?йствующія лица обязаны ловить эти ягоды изъ горящей влаги. Въ этомъ и состоитъ игра называемая "Snap Dragon". Прим. перев.

8

        Вм?сто колокольчиковъ въ Англіи до сихъ поръ употребляются по большей части жел?зные молотки, которыми приходящій ударяетъ о дверную скобу. Лакеи знатныхъ господъ докладываютъ о себ? громкимъ стукомъ, тогда какъ разносчики писемъ тихонько производятъ двойной стукъ, едва притрогиваясь къ скоб?. Прим. перев.

9

        Посл? парламента высшее судебное м?сто, гд? президентомъ всегда бываетъ лордъ-канцлеръ, называется Chancery. Зат?мъ сл?дуетъ такъ называемый. Храмъ, или Temple, куда принадлежатъ четыре судебныя палаты (Inns of Court), которыхъ названія читатель не разъ встр?титъ въ этой и посл?дующихъ главахъ. Это: "Inner Temple, Middle Temple, Lincol's Inn и Gray's Inn". Встарину Chancery тоже им?ло до десяти судебныхъ палатъ; но въ настоящее время осталась отъ нихъ только одна, называемая "Clifford's Inn". На современномъ язык? «Inn» значитъ собственно гостиница, трактиръ; но первоначально смыслъ его былъ тотъ же, что Mansion, дворецъ, и въ этихъ дворцахъ жили прежде разные вельможи, которые уступили свои резиденціи студентамъ юриспруденціи и народнаго права. Такъ Gray's Inn, четвертая судебная палата Темпля, получила свое имя отъ лорда Эдмонда Грея Уильтона, который отдалъ студентамъ свою резиденцію въ начал? шестнадцатаго в?ка. Въ настоящее время этимъ именемъ называется ц?лый кварталъ, населенный почти исключительно чиновниками, студентами и писарями. Имя Темпля происходитъ отъ рыцарей ордена
Іоанна Іерусалимскаго, Темпліеровъ, которые отдали юристамъ свои дворцы съ принадлежащими къ нимъ угодьями, церквами и садами, въ 1346 году, въ царствованіе Эдуарда Третьяго. Въ отношеніи къ изученію юриспруденціи и народнаго права Англія р?зко отличается отъ вс?хъ европейскихъ государствъ. Англійскіе университеты, состоявшіе первоначально подъ в?д?ніемъ туземнаго духовенства, никогда въ своихъ ст?нахъ не давали пріюта юридическимъ наукамъ, и юриспруденція, со вс?ми своими отраслями, преподавалась въ этихъ Inns of Court, которые вс? сосредоточены въ столиц? подл? судебныхъ м?стъ, courts of law. Начало этихъ учрежденій относятъ къ царствованію Генриха III. Прим. перев.

10

        День Валентина - англійскій народный праздникъ, когда, по народному присловью, каждая голубка промышляетъ для себя голубка д?вушка, встр?тивъ въ этотъ день перваго мужчину, называетъ его своимъ Валентиномъ: мужчина въ свою очередь называетъ своей Валентиной первую д?вушку, которую удалось ему увид?ть. Разум?ется, между любовниками такія встр?чи устраиваются заран?е, и Валентинъ обыкновенно женится на своей Валентин?. Прив?тствія, подарки и письма, полученныя въ этотъ день, называются также валентиновскими.

11

        За н?сколько л?тъ передъ этимъ, между англійскими мошенниками распространился особый промыселъ, невиданный и неслыханный нигд? - убивать людей съ тою единственною ц?лью, чтобъ продавать ихъ трупы въ анатомическіе театры для медицинскихъ операцій. Въ этомъ ремесл? особенную изв?стность заслужилъ н?кто Burke, Ирландецъ, котораго, наконецъ, поймали и казнили въ 1829 году. Отъ имени его англичане сд?лали глаголь to burke, борковать, то есть, убивать людей для анатомическаго театра. Прим. перев.

12

        Такъ называется адвокатъ высшаго разряда.

13

        Тогда, то-есть, когда надобно платить за квартиру. Дни трехм?сячнаго срока въ Лондон? расчисляются обыкновенно на 25-е марта 23-е іюня, 29-е сентября и 25-е декабря. Прим. перев.

14

        Alibi - юридическій терминъ. Когда обвиняютъ кого въ изв?стномъ преступленіи и тотъ, оправдывая себя, утверждаетъ, что онъ во время совершенія преступленія находился совершенно въ другомъ м?ст? (alibi), тогда говорятъ, что подсудимый доказываетъ alibi.

15

        Для объясненія этого м?ста необходимо припомнить, что при отбираніи голосовъ на спеціальномъ суд? присяжные не им?ютъ права выйти изъ суда, пока единодушно не р?шатъ разбираемаго д?ла. Во все это время имъ не даютъ ни пищи, ни огня, и такимъ образомъ они по необходимости должны ускорить свой судъ. Прим. перев.

16

        Slow Coach - буквально "медленный дилижансъ"; но эти же два слова на простонародномъ язык? употребляются для выраженія медленности и вялости движеній какого-нибудь челов?ка; въ такомъ случа? Slow coach значитъ рохля, увалень, ротоз?й. Ораторъ играетъ этими словами. Прим. перев.

17

        Guy Fawkes. Такъ назывался челов?къ, пойманный на м?ст? преступленія, съ фонаремъ въ рукахъ, во время изв?стнаго "пороховаго заговора". Портретъ Гай-Фокса ежегодно сожигался при стеченіи многочисленной публики, и обрядъ этотъ прекратился недавно.

18

        I am in bodily fear - юридическая фраза. Подвергаясь опасности получить отъ обидчика т?лесное оскорбленіе, обиженный идетъ въ судъ и говоритъ, что онъ находится въ т?лесномъ страх?. Потребованный къ отв?ту, обидчикъ даетъ клятвенное об?щаніе не трогать своего истца. Вм?ст? съ т?мъ, онъ представляетъ двухъ поручителей, которые объявляютъ подъ присягой, что обидчикъ въ продолженіе дв?надцати м?сяцевъ будетъ хранить общественную тишину, to keep the peace, иначе они, поручители, обязываются внести такую-то денежную сумму. Прим?ч. перев.

19

        М-ръ Пикквикъ прі?халъ въ такъ называемый Spunging-House. Прим. перев.

20

        И было о чемъ. Молодой челов?къ над?ялся до настоящей минуты, что отецъ его или родственники заплатятъ его долги, и онъ будетъ освобожденъ изъ Spunging-House, куда, впрочемъ, могли посадить его за буйство или вообще за безпорядочную жизнь. Надежда не сбылась. Его отведутъ въ Whitecross-Street, въ улицу Б?лаго Креста, гд? находится долговая тюрьма и вм?ст? исправительный домъ. Должно зам?тить, что въ Англіи, какъ и везд?, тюрьмы им?ютъ различныя степени и названія. Вс?хъ тюремъ въ конц? восемнадцатаго в?ка считалось въ одномъ Лондон? восемнадцать, и въ нихъ содержалось ежегодно до 50,000 арестантовъ разнаго рода. Теперь число тюремныхъ заведеній ограничивается только тринадцатью. Главн?йшія и вм?ст? древн?йшія между ними: Тауеръ или Башня Ньюгетъ, гд? прежде содержались безразлично всякіе арестанты. Такой же характеръ им?лъ такъ называемый Флитъ или флотская тюрьма, получившая особенную изв?стность и значеніе въ шестнадцатомъ в?к?. Впосл?дствіи Флитъ и Маршальси были обращены исключительно въ долговыя тюрьмы. Но въ 1815 году построили для содержанія должниковъ новую тюрьму, называемую Oilspur
street Compter. Скоро однакожъ этотъ тюремный замокъ см?нился другимъ, построеннымъ для этой ц?ли въ Уайткросс? или улиц? Б?лаго Креста. Авторъ, написавшій свой романъ въ
1838 году, поведетъ м-ра Пикквика въ Флитъ. Эта тюрьма, какъ и Маршальси, совс?мъ уничтожена въ 1842 году, и должниковъ стали заключать въ такъ называемую Queen's Prison, или тюрьму Королевы - обширн?йшее зданіе, пом?щенное въ конц? города, за кварталомъ Боро. Въ этомъ замк? 224 комнаты, и число должниковъ, содержимыхъ въ нихъ, переходитъ весьма часто за пятьсотъ. Должно зам?тить, что въ Лондон?, преимущественно усиліями лорда Брума, произошли значительныя изм?ненія относительно устройства, содержанія и внутренняго порядка тюремныхъ замковъ, и мы должны предупредить читателей, что многія описанія Диккенса, пом?щенныя какъ въ этой, такъ и въ посл?дующихъ главахъ, представляются теперь совершенн?йшимъ анахронизмомъ. Прим?ч. перев.

21

        Юридическій латинскій терминъ. Такъ называется данная изъ Суда королевскихъ адвокатовъ (Sergeant's Inn) бумага, уполномочивающая переходъ изъ одного суда въ другой, или, смотря по обстоятельствамъ, изъ одной тюрьмы въ другую. Приказъ объ освобожденіи отъ тюремнаго заключенія тоже называется Наbeas corpus. Прим?ч. перевод.

22

        Tipstaff - полицейскій чиновникъ, который носитъ обыкновенно, какъ эмблему ареста, небольшую палочку (staff) съ металлическимъ набалдышникомъ. Прим. перев.

23

        На Португальской улиц? находился Коммерческій судъ. Смангль хочетъ спросить Пикквика, не злостный ли онъ банкротъ. Прим. перев.

24

        Этого рода люди объясняются особымъ условнымъ языкомъ, изобр?теннымъ для собственнаго употребленія. Б_о_б_ъ, судя по смыслу, соотв?тствуетъ шиллингу; б_е_н_д_е_р_ъ - шести пенсамъ. Прим. перев.

25

        Справедливо въ отношеніи къ тридцатымъ годамъ текущаго стол?тія; но для настоящаго времени все это - анахронизмъ. Прим. пер.

26

        Юридическій терминъ, взятый буквально съ латинскаго языка. Такъ называется апелляція, поданная въ судъ для пріостановленія и пересмотра д?лъ, произведенныхъ по насл?дству. Прим. перев.

27

        Вм?сто кабріолета. Несчастный джентльменъ промолвился весьма неудачно, придавъ этому французскому экипажу англійское окончаніе совершенно извращающее смыслъ предмета. Онъ сказалъ cabrioily (oily - масляный) вм?сто cabriolet и этимъ натурально обнаружилъ крайнее нев?жество, поразившее непріятнымъ образомъ утонченный вкусъ его благовоспитанной супруги. Вотъ почему она и взвизгнула тотчасъ же по произнесеніи этого слова. Прим. перев.

28

        Въ Англіи слуги и служанки, перем?няя свои м?ста, обязаны изв?щать объ этомъ своихъ господъ по крайней м?р? за одинъ м?сяцъ впередъ. Господа, въ свою очередь, отсылая слугъ, предупреждаютъ ихъ объ этомъ м?сяцемъ раньше. Прим. перев.

29

        Лондонское челов?колюбивое общество, Human Society, основано съ единственною ц?лью спасать утопающихъ. Прим. перев.

30

        Въ н?которыхъ англійскихъ гостиницахъ и трактирахъ каждый нумеръ им?етъ свое особое названіе. Прим. перев.

31

        Фамилія почтеннаго джентльмена по-англійски пишется Weller, но онъ привыкъ подписывать Veller и, конечно, отдаетъ предпочтеніе своему правописанію.