Филлип Дик


        ТАМ ПРОСТИРАЕТСЯ ВУБ


        Погрузка подходила к концу. С унылым выражением лица, скрестив на груди руки, Оптус стоял внизу, у трапа. Капитан Франко не спеша и ухмыляясь сошел по трапу.
        - Что не так? - поинтересовался он у Оптуса. - За все ведь уплачено.
        Оптус не ответил: он отвернулся, подобрал полы балахона, но капитан носком ботинка прижал край полы.
        - Минуточку, я не все сказал! Не спешите уходить.
        - Гм! - Оптус, сохраняя достоинство, обернулся. - Я возвращаюсь в деревню. - Он взглянул в на трап, по которому гнали в корабль животных и птиц. - Нужно подготовить новую охоту.
        Франко закурил сигарету.
        - А почему бы и нет? Отправитесь снова в вельд, выследите новую добычу. А вот если мы, на полпути между Марсом и Землей...
        Не проронив ни слова, Оптус удалился. Франко подошел к первому помощнику.
        - Как оно, движется? - спросил он и посмотрел на часы. - Неплохо мы скупились.
        Помощник был угрюм.
        - Как все это понимать?
        - Да что на тебя нашло? Нам ведь они нужнее, чем им...
        - Пока я вас покину, капитан, - сказал помощник и пробрался наверх, осторожно ступая среди длинноногих марсианских страусоидов. Франко проводил помощника взглядом: он хотел последовать за ним в корабль, но что-то заставило его обернуться.
        - О Боже! - ахнул капитан: по тропинке к кораблю шагал Петерсон с красным, как помидор, лицом, в руке - веревочка, а на другом конце веревочки...
        - Извините, капитан, - сказал Петерсон и за веревочку дернул.
        Капитан Франко решительно направился к Петерсону.
        - Что это такое? - быстро спросил он.
        - Это вуб, - сказал Петерсон. - Я его купил у туземца, за пятьдесят центов. Он сказал, что животное очень редкое, что его очень ценят.
        - Вот его? - Франко пнул ногой в громадный округлый бок вуба. - Это же свинья! Здоровенная вонючая свинья!
        - Да, сэр, свинья. Туземцы зовут ее вубом.
        - Здоровая свинья, весит фунтов четыреста. - Франко дернул за жесткий пучок щетины между ушей вуба. Тот охнул, и из-под толстых век показались крошечные, влажно блеснувшие глаза, а по щеке вуба скатилась одинокая слезинка.
        - Может, у него вкусное мясо? - с надеждой предположил Петерсон.
        - Это мы скоро выясним, - пообещал Франко.


        Заснув крепким сном в трюме, вуб благополучно пережил взлет. Когда корабль вышел в пространство, лег на курс, и все пошло как по маслу, капитан Франко изволил приказать доставить вуба наверх, дабы распознать свойства этой зверины.
        Со вздохами и хрипами вуб протискивался по коридорам.
        - Шевелись, - ворчал Джоунс, дергая за поводок. Вуб пытался хоть как-нибудь изогнуться, да только обдирал кожу на боках о хромированные стенки. Как пробка из бутылки, он вылетел в кают-компанию, и лапы его подкосились.
        - Великий Боже! - изумился Француз. - Что это?
        - Петерсон говорит, это вуб, объяснил Джоунс. - Он его его купил. Од дал вубу пинка, вуб, пыхтя, поднялся, но лапы его дрожали.
        - Чего это он? - Француз подошел поближе. - Его не вырвет?
        Все окружили вуба, а тот, скорбно закатив глаза, оглядел всех собравшихся.
        - Он пить хочет, - предположил Петерсон и пошел зал водой. Француз покачал головой.
        - То-то мы еле поднялись. Пришлось пересчитывать балласт.
        Петерсон принес воды. Вуб с благодарностью начал лакать, брызгая на людей. В дверях возник капитан Франко.
        - Ну-с, взглянем. - Он критически прищурился. - Ты его, говоришь, за пятьдесят центов купил?
        - Так точно, сэр. Он ест почти все. Я ему дал зерна, и он скушал. И картошку съел, и кашу, и остатки обеда, и молоко. Ему вроде как нравится кушать. Когда поест, ложится и спит.
        - Понятно, - сказал капитан Франко. - Так, теперь касательно вкуса его мяса. Это серьезный вопрос. С моей точки зрения, откармливать его больше не стоит. Для меня он уже очень хорошо откормлен. Где кок? Позовите его сюда. Нужно выяснить...
        Вуб перестал лакать и пристально посмотрел на капитана.
        - В самом деле, капитан, - сказал вуб, - не лучше ли обсудить другую проблему?
        Стало тихо.
        - Что это было? - спросил капитан Франко. - Вот только что?
        - Это вуб, сэр, - сказал Петерсон. - Он заговорил.
        Все посмотрели на вуба.
        - Что он сказал? Что?
        - Предложил поговорить о чем-нибудь другом.
        Франко приблизился к вубу, обошел, внимательно осмотрел его со всех сторон.
        - Нет ли внутри туземца? - задумчиво предположил он. - Надо открыть и проверить.
        - Ну сколько же можно! - воскликнул вуб. - У вас что, навязчивая идея! Резать, резать и резать?
        Франко сжал кулаки.
        - Эй ты, вылезай! Вылезай, как там тебя!
        Никто, конечно, не вылез, а чтобы хоть как-то разрядить атмосферу взаимного непонимания, вуб помахал хвостом, икнул и рыгнул.
        - Прошу прощения, - смущенно сказал он.
        - Кажется, внутри никого нет, - тихо сказал Джоунс. Все посмотрели друг на друга.
        Пришел кок.
        - Вызывали, капитан? А это что еще такое?
        - Вуб, - сказал Француз. - Будем его кушать. Ты его, пожалуйста, осмотри, прикинь, где...
        - Нам необходимо побеседовать, - перебил Француза вуб. - Я желал бы поговорить, если возможно, с вами, капитан. Я вижу, мы не сходимся по некоторым кардинальным вопросам.
        Капитан ответил, но только заметное время спустя. Вуб добродушно ждал, слизывая капли воды с толстых щек и складок подбородка.
        - Пройдемте в мою каюту, - сказал капитан наконец. Он развернулся и покинул помещение. Вуб зашлепал вслед. Собравшиеся проводили его взглядами, и еще долго было слышно, как вуб карабкается по лестнице.
        - Что же это будет? - в недоумении сказал кок. - Ну ладно, я на камбузе. Если что, позовете.
        - Само собой, - сказал Джоунс, - само собой.


        Вуб со вздохом опустился на пол в углу капитанской каюты.
        - Вы меня простите, - сказал он. - я очень быстро утомляюсь. При таких размерах...
        Капитан нетерпеливо покивал, присел за рабочий стол, сцепил пальцы.
        - Ладно, приступим, - сказал он. - Ты - вуб? Так?
        Вуб пару раз моргнул.
        - Полагаю, да. Так меня назвали туземцы. У нас имеется собственный термин.
        - И ты говоришь по-английски. Ты уже вступал в контакт с землянами?
        - Нет.
        - Откуда же ты знаешь язык?
        - Английский? Разве я говорю по-английски? По моему, я вообще ни на чем не говорю. Я изучил ваше сознание и...
        - Мое сознание?
        - Да, содержимое, в особенности, семантические области накопления, так я называю...
        - Понял, телепатия, - сказал капитан. - Естественно.
        - Мы - очень древний народ, - начал вуб. - Очень древний, очень тяжелый на подъем. Нам тяжело двигаться. Как вы можете легко догадаться, если мы столь медлительны и громоздки, то постоянно оказываемся в руках более энергичных существ. Мы и не пытаемся обороняться физически. Это бесполезно. Нам все равно не победить. Бегать мы не можем, слишком тяжелы, драться - тоже, мы слишком мягкотелы, и добродушие не позволяет нам охотиться...
        - На чем же вы живете?
        - Растения, овощи. Мы всеядны. Приемлем все. Мы добродушны, терпимы, воспринимаем вещи, как они есть. Живем и даем жить. Вот так...
        Вуб присмотрелся к капитану.
        - Вот почему я столь твердо воспротивился замыслу сварить меня. Я увидел картинку в вашем сознании... большая часть меня - в морозилке, кое-что - в кастрюле, корабельному коту - тоже перепало...
        - Так ты читаешь мысли? - сказал капитан. - Как интересно. Еще что-нибудь умеешь?
        - Так, мелочи всякие, - рассеяно сказал вуб, оглядывая каюту. - Хорошая квартира у вас, капитан. Очень чисто. Уважаю аккуратные формы жизни. На Марсе есть птицы, некоторые весьма аккуратны. Выкидывают отходы из гнезд, потом, выметают...
        - В самом деле? - отозвался капитан. - Но вернемся к нашему разговору...
        - Да, действительно. Вы хотели мною пообедать. Вкус, как я слышал, очень приятный. Мясо несколько жирновато, зато нежное. Но о каких продолжительных сношениях между вашим народом и моим можно говорить, если ваш образ мысли не поднимается выше столь варварского уровня? Скушать - меня? Неужели мы не можем предаться беседе, обсудить вопросы философии, искусств...
        Капитан поднялся, выпрямился.
        - Философия, говорите? Да будет вам известно, весь следующий месяц еды не будет. Все наши запасы...
        - Я знаю, - кивнул вуб. - Но разве, следуя вашим же принципами демократии, не справедливее ли всем нам тянуть жребий - соломинки, спички или что-нибудь в таком роде? В конце концов, на то демократия и существует - охранять меньшинство от посягательств на их права. И если каждый из нас проголосует...
        Капитан пошел к двери.
        - Вот это видел? - Он показал вубу кукиш. Потом открыл дверь, и с широко раскрытым ртом, вытаращенными глазами, застыл, как громом пораженный, схватившись за ручку двери.
        Все это время вуб пристально смотрел на капитана. Некоторое время спустя, протиснувшись мимо Франка, прошлепал в коридор и в глубокой задумчивости спустился в кают компанию.


        Все молчали.
        - Вот видите, - нарушил тишину вуб, - в наших мифологических структурах немало общего. Мифологические символы, также, как Иштар, Одиссей...
        Петерсон, глядя в пол, заерзал.
        - Продолжайте, - сказал он, - продолжайте, прошу вас.
        - Ваш Одиссей, как мне кажется, есть фигура, общая для мифологий подавляющего большинства народов, обладающих самосознанием. Одиссей странствует - он индивид, сознающий себя, как такового. Вот в этом-то и заключена идея, идея разделения. Он отделяется от семьи, от родины, начинается процесс индивидуализации.
        - Но Одиссей вернулся домой, - сказал Петерсон, заглянув в иллюминатор на звезды, звезды без конца и края, пылающие маяки в пустоте Вселенной. - В конце он возвращается.
        - Как тому и надлежит. Период отсоединения - только временная фаза, недолгие странствия души. Есть начало, есть и конец. Странник возвращается к родному очагу и сородичам...
        Дверь распахнулась, и вуб замолчал. В каюту ступил капитан Франко, остальные в нерешительности топтались у двери.
        - Ты в порядке? - спросил Француз.
        - Ты меня спрашиваешь? - удивился Петерсон. - Почему ты меня спрашиваешь?
        Франко опустил пистолет.
        - Подойди сюда, - приказал он Петерсону. - Поднимись и перейди сюда.
        Петерсон посмотрел на вуба.
        - Иди, - посоветовал вуб. - Это роли не играет. Петерсон поднялся.
        - Чего вы хотите?
        - Это приказ. Петерсон пошел к двери. Француз схватил его за руку.
        - Да что с вами стряслось? - Петерсон вырвался. - Что на вас нашло?
        Капитан Франко осторожно двинулся в направлении вуба. Вуб смотрел на капитана, смотрел снизу вверх - он, прижавшись к стене, лежал в углу.
        - Все-таки интересно, - сказал вуб, - до какой степени вас захватила идея меня скушать? Но почему - этого я не понимаю!
        - Встань, - приказал вубу Франко.
        - Если вы настаиваете. - Вуб со вздохом начал подниматься. - Секунду терпения - дело для меня нелегкое. - Он наконец встал, но дышал тяжело, открыв пасть, свесив язык, который, как маятник, качался в такт его дыханию.
        - Стреляйте, капитан, - попросил Француз.
        - Бога ради! - воскликнул Петерсон.
        Джоунс, у которого от страха глаза вылезли из орбит, быстро повернулся к нему.
        - Если б ты его видел... как статуя... стоит, рот раскрылся... Если бы мы не поднялись, он бы и сейчас так стоял.
        - Кто? Капитан? - Петерсон поглядел по сторонам. - Но сейчас он в порядке!
        Все смотрели на стоявшего посредине комнаты вуба.
        - С дороги, - приказал Франко, и люди отступили к дверям.
        - Вы меня боитесь, кажется? - спросил вуб. - Разве я вам чем-то помешал? Причинил вред? Я категорически против боли, я ненавижу причинять боль. Я всего лишь пытался защитить себя. Или вы думали, что я с радостью брошусь навстречу собственной гибели? Я такое же разумное существо, как и вы. Мне хотелось осмотреть ваш корабль, узнать, как он устроен, познакомиться с вами. Вот я и предложил туземцам...
        Пистолет в руках капитана задрожал.
        - Вот видите, - процедил Франко, - я так и думал...
        Вуб, тяжело вздыхая, сел и лапой подобрал под себя хвост.
        - Жарковато, - сказал он. - Очевидно, рядом машинное отделение. Энергия атома. Вы научились творить с ней чудеса. Технические... Но моральные, этические проблемы ваша научная иерархия решать не...
        Франко повернулся к команде. Люди с испуганными глазами молчаливо сбились в кучку.
        - Я сам. Вы смотрите, если хотите.
        - Попытайтесь попасть в мозг, - кивнул Француз. - Мозг все равно в пищу не идет. А в грудь лучше не целить, если попадете в грудную клетку, будем черт знает сколько времени выковыривать кусочки кости.
        - Слушайте. - Петерсон провел языком по сухим губам. - Что он вам сделал? Какой вред причинил? Я вас спрашиваю! И вообще, он мой. Никто не имеет права его стрелять! Он вам не принадлежит!
        Франко поднял пистолет.
        - Я уйду, - побледнев, сказал Джоунс: он поморщился, как будто его подташнивало. - Не хочу видеть.
        - И я тоже, - заявил Француз.
        Оба, что-то бубня под нос, вышли в коридор. Петерсон же никак не мог выйти, топтался у двери.
        - Мы про мифы разговаривали, - сказал он. - Он добрый, безобидный.
        Он покинул каюту. Франко подошел к вубу, а вуб медленно поднял глаза, сглотнул слюну.
        - Глупо, как глупо, - сказал он. - Очень жалко, что вам проходится... что вам так хочется... У вас есть притча, в которой ваш Спаситель... - и, глядя на пистолет, вуб замолчал. - Неужели вы сможете... глядя мне в глаза? Неужели сможете?
        Капитан сверху вниз посмотрел на него.
        - Смогу. Глядя тебе в глаза. У нас на ферме были боровы, грязные черные полосатые боровы. Я смогу.
        Глядя в мерцающие влажные глаза вуба, капитан нажал на спусковой крючок.


        У мяса был изумительный вкус. Люди сидели за столом подавленные, кое-кто вообще к еде не притронулся. Если кто и наслаждался обедом, так это капитан Франко.
        - Еще? - предложил он, обратившись ко всем собравшимся. - Кому добавки? И немножко вина, пожалуй.
        - Только не мне, - скривился Француз. - Пойду, наверное, в штурманскую.
        - И я тоже. - Джоунс, отодвинув стул, поднялся. - До скорого.
        Капитан посмотрел им вслед. Еще несколько человек извинились и ушли.
        - Как ты думаешь, что это с ними? - спросил капитан, повернувшись к Петерсону. Петерсон смотрел на тарелку перед собой, на картофель, зеленый горошек толстый ломоть нежного, сочного мяса.
        Он что-то хотел сказать, но не выдавил ни звука. Капитан положил руку на плечо Петерсона.
        - Всего-навсего органика, - весело сказал он. - Жизненная сущность ушла. - Он отрезал кусочек мяса, корочкой хлеба подобрал соус. - Лично я люблю поесть. Чем еще наслаждаться разумному живому существу? Еда, отдых, медитация, беседы...
        Петерсон кивал. Еще двое встали и вышли. Капитан сделал глоточек воды и вздохнул.
        - Ну-с, - произнес он, - обед был превосходный, должен вам сказать. Они были правы - мясо вуба великолепно на вкус. Очень вкусно. До сих пор не было у меня возможности попробовать самому.
        Он промокнул губы салфеткой, откинулся на спинку стула. Петерсон отрешенно смотрел в стол.
        Капитан внимательно посмотрел на Петерсона, наклонился к нему:
        - Ну будет вам! - сказал он. - Веселей! Не унывайте! Давайте побеседуем. - и улыбнулся. - На чем я остановился, когда нас перебили? Ага, я рассуждал о смысле фигуры Одиссея в мифах...
        Петерсон вздрогнул, в ужасе уставился на капитана.
        - Продолжим, - как ни в чем не бывало проговорил капитан. - Одиссей, в моем понимании...