Абсолютное доказательство Питер Джеймс

        Всемирно признанный мастер острого сюжета Питер Джеймс писал этот роман почти 30 лет. Потому что это не просто триллер. Это попытка ответа на один из самых важных вопросов в жизни человека. Как изменит нашу жизнь пришествие реального Бога? Ведь быть верующим - это одно, а АБСОЛЮТНО точно знать, что Бог есть,  - совсем другое…

        А ведь журналист Росс Хантер чуть было не пропустил телефонный звонок, который изменил его жизнь - и, возможно, судьбу всего мира - навсегда…

        «Меня зовут доктор Гарри Ф. Кук. Как ни странно, недавно я получил абсолютное доказательство бытия Божия; мне сказали, что есть писатель, уважаемый журналист по имени Росс Хантер, который поможет добиться того, чтобы ко мне отнеслись серьезно».

        Каковы же последствия абсолютного доказательства существования Бога? В этом случае фатально пострадают интересы многих очень важных людей. Да что там - под удар ставятся все мировые религии! И так будет - если Росс Хантер проживет достаточно долго, чтобы представить людям это абсолютное доказательство…

        ДОКАЗАТЕЛЬСТВО - ВРАГ ВЕРЫ?

        Питер Джеймс
        Абсолютное доказательство

        Покойному Гарри Никсону

        Глава 1

        Январь 2005 года
        Бар в центре Лос-Анджелеса был сущей дырой - под стать настроению Майка Дилейни. Возле стойки нашелся лишь один свободный табурет. Дилейни втиснулся туда - между самозабвенно целующейся парочкой средних лет и здоровенным мужиком в клетчатой рубахе, джинсах и рабочих ботинках, с полупустым стаканом бурбона.
        Опустившись на потрескавшееся кожаное сиденье, Дилейни поймал взгляд бармена и заказал себе пиво. Над стойкой орал телевизор - футбольный матч; на футбол никто не обращал внимания. Выпивоха в клетчатой рубахе поднял голову и уставил на Дилейни налитые кровью глаза.
        - Эй, а я тебя знаю,  - протянул он нетвердым голосом.  - Ты же тот парень из телика! Точно-точно! Давненько тебя не видел…
        Бармен поставил перед Дилейни пиво.
        - Сразу заплатите или откроете счет?
        - Счет, пожалуйста.
        - Наличными или кредитной картой?
        Смотри-ка, и эта забегаловка идет в ногу со временем!.. Дилейни молча достал из потрепанного бумажника кредитку, выложил на стол.
        - Ты ведь тот фокусник, верно?  - продолжал пьянчуга.  - «Волшебник Микки»?
        - Помнишь мое телешоу?
        - Конечно, помню. Еще бы. Дрянь редкостная!
        - Ну, спасибо, друг.
        - Нет, правда! Это когда было-то? Лет десять назад?
        - Около того.
        - Ну да, ну да…  - Выпивоха одним глотком прикончил свой бурбон.  - Чушь собачья, смотреть невозможно! Неудивительно, что его прикрыли.
        Дилейни, не отвечая, сделал большой глоток пива.
        «Да уж, ничего удивительного»,  - мысленно ответил он. Неудивительно, что шоу прикрыли; неудивительно, что агент час назад послал его ко всем чертям.
        - Знаешь, что я тебе скажу, приятель?  - так начал Эл Сигел. Говорил он по телефону из своего щеголеватого кабинета в Уилшире.  - Пора признать: лучше не будет. Ты - динозавр, Микки. Ты безнадежно устарел. В твоем деле сорок лет - конец карьеры, а тебе под шестьдесят. Хватит уже. Видит бог, я честно за тебя бился, но… сам видишь, что вышло. Отправляйся на пенсию, уезжай в Палм-Спрингс, в гольф там играть или еще что-нибудь… Все, извини, у меня другой звонок, надо ответить. Слушай, мне жаль, правда, но так устроен мир. Мы с тобой друг друга поняли, да?
        «Так устроен мир». Да, черт возьми, Майк Дилейни прекрасно его понял. Еще бы не понять! Все верно: в Голливуде сорок лет - уже старость. В «Замке Чудес», былом его приюте, сейчас нет ни одного фокусника старше тридцати. И последнее выступление, которое организовал ему агент - на вечеринке у кинозвезды в Бель-Эйр,  - Дилейни безнадежно провалил. Забыл сценарий, сбился, а потом пригрозил врезать какому-то идиоту, который над ним заржал.
        - Знаешь, что я тебе скажу?  - не отставал пьянчуга.  - Только не обижайся, лады? Фокусы твои - полное дерьмо!  - И вновь подняв на него взгляд, добавил:  - Да и выглядишь ты как полное дерьмо.
        «И чувствую себя так же»,  - мысленно добавил Дилейни.
        Пьянчуга щелкнул пальцами, подзывая бармена.
        - Еще «Джим Бим», двойной, со льдом!  - Он опять повернулся к Дилейни.  - Да еще и пиво хлещешь… Пиво - это же для слабаков!
        - И что с того?
        Бармен поставил перед пьянчугой новый высокий стакан, до краев наполненный виски с кубиками льда.
        - Бросай ты эту ослиную мочу и переходи на крепкое. Твое здоровье, фокусник!
        Пьянчуга поднял стакан, отхлебнул - и почти сразу выплюнул.
        - Твою мать!  - заорал он на бармена.  - Ты что мне принес? Я же сказал «Джим Бим»! А это никакой не виски - это гребаное пиво!
        Престарелый бармен, похожий на долговязого грустного журавля, покачал головой.
        - Прошу прощения, мистер,  - невозмутимо отвечал он,  - но вы ошибаетесь. Может быть, вам уже достаточно?
        - Да говорю тебе, это чертово пиво! Ты что, отравить меня решил?
        Бармен достал полупустую бутылку виски и показал ему.
        - Я наливал вот отсюда.
        - Да? Ну-ка налей еще!
        Нахмурившись, бармен достал чистый стакан, начал наливать туда «Джим Бим»… и разинул рот, увидев, как стакан заполняется до краев и переливается через край густая снежная шапка несомненного пива.
        Майк Дилейни усмехнулся и промолчал.

        Глава 2

        Апрель 2005 года
        Пятничное утро для Росса Хантера началось с похмелья - и с торжественной клятвы больше не пить по четвергам. Такую же клятву давал он себе на прошлой неделе. И две недели назад. Да, собственно, каждую пятницу с тех пор, как полтора года назад устроился младшим репортером в «Аргус».
        О том, насколько сегодняшняя пятница будет отличаться от всех предыдущих, он пока что не ведал.
        Росс Хантер, недавно отметивший двадцатитрехлетие, был высоким, спортивным, с коротко стриженными темными волосами и очень серьезным лицом. Складывалось впечатление, что он постоянно что-то обдумывает. Обычно. Не сейчас. Не так-то легко думать, когда башка раскалывается, словно в нее воткнули топор!
        Росс со стоном сполз с кровати и пошлепал в ванную в поисках парацетамола. «Опять!»  - бичевал он себя. Опять! Ну что ж такое! Каждый четверг он говорит себе: только одну рюмочку, чтобы не обижать коллег,  - и каждый четверг на бровях приползает домой из паба «Коуч-хаус» в центре Брайтона.
        Одна из причин этому - Имоджен Картер из криминального отдела. Пить Имоджен умеет здорово, в пабе засиживается допоздна и вроде бы мало-помалу поддается на его ухаживания… или так только кажется…
        «В общем, спасибо за еще одно чудесное похмелье, Имо,  - мрачно думал Росс.  - И за то, что дала посмотреть, как в четвертом часу утра садишься в такси рука об руку с чертовым Кевином Флетчером из отдела спорта».
        Из Школы журналистики в Голдсмите Росс вышел, полный надежд. С блестящей карьерой пока не задалось, но все же работал он в солидной, респектабельной местной газете. Пусть и младшим репортером, которого посылают освещать все что угодно: пожары, автокатастрофы, внезапные детские смерти, судебные слушания, благотворительные ярмарки и даже, за неимением лучшего, дни открытых дверей в местных школах. Так что работой своей Росс был в целом доволен. Даже по пятницам. Ничего, сейчас разомнется как следует в спортзале, а потом прокатится на работу на велосипеде, вверх по холму - это прочистит голову… Облачаясь в спортивный костюм и зашнуровывая кроссовки, Росс слушал местное «Радио Сассекса» и от души надеялся, что сейчас услышит какую-нибудь потрясающую новость, такую, репортаж о которой сделает его знаменитостью и поможет попасть на первые полосы национальных газет.
        Проглотив несколько таблеток и запив их водой, Росс вошел на кухню своей крохотной квартирки на третьем этаже дома по Портленд-роуд. С первого этажа плыл пряный запах какого-то индийского блюда; от него к головной боли присоединилась тошнота. Росс откусил пару раз от банана, запил яблочным соком - стало немного лучше. Бросил взгляд на листок-напоминалку, приклеенный к кухонному столу: «День рождения папы: отправить открытку». «Ага, потом»,  - сказал он себе. Спустился вниз, пройдя мимо своего велосипеда в холле, и вышел в темноту, под моросящий дождь.
        Десять минут трусцой - и Росс уже входит в гимнастический зал. Помещение, пропитавшееся неистребимым запахом пота, несмотря на ранний час, не пустовало. Кто-то бежал по дорожкам, кто-то качался на тренажере, кто-то занимался с тренером. Оглушительно гремела из динамиков музыка «Куин». Росс шагнул на кросс-тренажер, включил дисплей и начал обычную двадцатиминутную разминку.
        Ускоряя шаг, он следил за показаниями пульса - 110… 120… 130… и вдруг услышал голос. Голос своего брата Рикки. Громко, отчетливо, словно из-за спины - брат звал его.
        Как такое возможно? Рикки живет в Манчестере, за двести шестьдесят миль отсюда. Стажируется в управлении отелем. По телефону они общаются редко, хотя вчера Рикки прислал «мыло» с предложением обсудить, какой подарок выбрать отцу на шестидесятилетие.
        А в следующий миг Росса словно током ударило. Закружилась голова, как на какой-то сумасшедшей ярмарочной карусели. «Что со мной?  - думал он в панике, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.  - Недостаток сахара? Или сердечный приступ?»
        Стены вокруг пошли ходуном, тренажеры расплылись в бесформенные серые пятна…
        Его засасывало в бесконечный темный тоннель. Все вокруг плясало; он отчаянно вцепился в рукояти тренажера, чтобы не упасть. Где-то вдалеке возник свет, с каждой секундой становящийся все ярче. Перед глазами замелькали образы. Зародыш. Младенец. Лицо матери. Лицо отца. Летящий мяч. Учитель у доски. Моя жизнь, понял вдруг Росс. Это моя жизнь проносится перед глазами.
        «Я умираю?!»
        Миг - и Росса окутал теплый успокаивающий свет. Целый океан света. Он качался на сияющих волнах, а над ним выплыло из тьмы лицо брата.
        - Все хорошо, Росс, правда? У нас все хорошо? Мы с тобой крутые?
        Рикки. Брат-близнец, которого Росс, откровенно говоря, терпеть не мог. В Рикки его раздражало все - то, как он выглядит, говорит, ест, смеется. И неудивительно: смотреть на него было все равно что в зеркало.
        Говорят, близнецы с рождения связаны нерасторжимыми узами. Близки друг другу, как никто иной. Ничего подобного Росс никогда не чувствовал; напротив, сколько себя помнил, он не выносил брата. Должно быть, еще и потому, что родители всегда любили Рикки больше, а тот, идиот, этого даже не замечал.
        При первой возможности Росс сбежал из дома - подальше от Рикки. В другой город, в другой колледж. Было искушение даже имя сменить.
        А теперь брат качался перед ним на волнах света, отчаянно протягивая к нему руки - и Росс пытался дотянуться до него, но не мог; волны уносили брата прочь, как уносит неосторожного пловца бурный прибрежный отлив.
        - Росс!  - В голосе Рикки звучало почти отчаяние.  - Мы с тобой крутые, правда?
        - Да, мы с тобой крутые!  - ответил Росс.
        В ослепительной вспышке свет поглотил его брата… и погас.
        Все изменилось вдруг. Росс вновь ощутил запахи - пота, ковра, чьих-то немытых волос. Услышал грохот музыки. Над ним склонялись лица. Сердце отчаянно колотилось.
        - Эй, что с вами?
        Росс в панике оглядывался. Он умер? Или все-таки нет?
        Кто-то помог ему встать, довел до скамьи и усадил. Мускулистый мужчина - тренер, понял Росс - протянул пластиковый стаканчик с водой.
        - Вот, выпейте.
        Он покачал головой, все еще пытаясь понять, что с ним произошло.
        - Перетренировался?  - спросили над головой.
        - Нет… нет, я…  - Росс умолк, не зная, какими словами объяснить происшедшее.
        - Может, врача вызвать?
        Он снова помотал головой.
        - Нет-нет, я в порядке. Правда. Уже все хорошо. Наверное, нужен сахар или еще что-нибудь такое…
        - Не вставайте, посидите несколько минут.
        Через минуту ему принесли чайную ложку меда, и Росс покорно его проглотил.
        - Вы диабетик?  - участливо спросил кто-то из персонала.
        - Нет, я… нет.
        Только через десять минут он смог встать, ни за что не держась. Еще раз заверил, что с ним всё в порядке, и отправился домой, не обращая внимания ни на промозглый холод, ни на дождь. Подъем по лестнице на третий этаж дался ему с таким трудом, словно Росс взбирался на высокую гору.
        В спортзале он сказал, что чувствует себя отлично. Вранье: ему было худо, как никогда. Пошатываясь, Росс ввалился к себе в квартиру… и в этот миг в кармане зазвонил сотовый телефон. Он взглянул на экран - незнакомый номер.
        Нажал кнопку:
        - Алло!
        - Росс? Господи, это Росс?  - Женщина на том конце захлебывалась рыданиями.
        Синди, узнал он ее. Девушка Рикки.
        - П-привет,  - с трудом проговорил Росс.  - Синди? Что стряслось?
        Она разрыдалась и несколько секунд не могла вымолвить ни слова.
        - Рикки…
        - Что?
        - Только что позвонили из полиции. Рикки бегал в парке, и на него упало дерево. Полчаса назад. Дерево. Его раздавило. Сказали, умер на месте. Господи, Росс, Рикки больше нет!

        Глава 3

        Июль 2009 года
        Годы бомбардировок и уличных боев превратили все гостиницы Лашкаргаха в развалины, а персонал их - те, кого не успели вырезать талибы - давно разбежался. Считалось, что ездить сюда не стоит: журналистов здесь нередко похищали, нескольких казнили. Те представители международной прессы, что все же отважились сюда приехать, ютились в палатках на краю города - на огороженной и укрепленной территории базы сил коалиции в провинции Гельманд.
        Журналистам советовали, насколько возможно, сливаться с местностью. Отпускать бороды, носить серо-коричневое, не ходить поодиночке, и в особенности - отправляясь куда-то без сопровождения, не надевать жилеты с надписью «Пресса». Не стоит подсказывать талибам, кого тут стоит украсть, говорили им.
        «Похоже, я оказался в преддверии ада»,  - написал Росс Хантер жене через пару дней по приезде. Точнее, написал-то в первый день, но отправить эсэмэску удалось далеко не сразу. Со связью здесь было так же хреново, как и со всем прочим. В отличие от прочих, в зону боевых действий Росс попал в первый раз - и от души надеялся, что в последний. Солнце заволакивал постоянный дым от артиллерии и горящих зданий, в воздухе стояла густая вонь разлагающихся трупов, канализации и пороха. Гул вертолетов заглушал крики муэдзинов, по пять раз в день призывающих мусульман на молитву. Но хуже всего был неотступный страх.
        Сейчас Росс сидел на матрасе у себя в палатке, скреб отрастающую бороду - она постоянно чесалась - и набирал на ноутбуке, подключенном к Интернету через спутниковую связь, очередной репортаж для «Санди таймс». Словно мало было тревог и физических неудобств, мучало Росса и еще одно: он ощущал себя кем-то вроде обманщика.
        Год назад он опубликовал хвалебную статью о своем бывшем однокласснике: этот парень несколько лет назад потерял на войне оба глаза и правую руку, однако живет полноценной жизнью, женился, стал отцом двоих детей и даже катается на лыжах. В заключение шли трогательные слова о героизме современных британских солдат - героизме, о котором, увы, слишком мало знает широкая публика.
        Среди высоких армейских чинов эта статья вызвала восторг; Росса немедленно пригласили побывать в зоне боевых действий и увидеть все своими глазами. Однако были отклики и совсем иного сорта. Росс получил множество электронных писем от военных всех чинов и специальностей - одни называли свои имена и звания, другие предпочитали остаться анонимными - с ужасными историями о том, как правительство Британии бросает солдат на произвол судьбы, а сокращение военного бюджета и, соответственно, нехватка и плохое качество техники ведет ко множеству смертей, которых можно было бы избежать.
        В «Санди таймс» подготовили необходимые документы и отправили Росса на обязательные трехдневные курсы в Хертфордшире под названием «Выживание во враждебном окружении». Оттуда он вылетел кружным путем, на военном самолете «С-130 Геркулес». Родную газету попросил об одном: не печатать об армии ничего критического, пока он не вернется. Ссориться с людьми, которые будут отвечать за его безопасность, Россу совсем не хотелось.
        А критиковать было что - в этом Росс убедился очень скоро! С собственными солдатами британское правительство обращалось хуже, чем со скотом. Длинный список безобразий включал в себя нестреляющие винтовки, автомобильную броню, не спасающую от мин, и полное отсутствие сигнальных маячков, предотвращающих потери от так называемого дружественного огня.
        В последней своей заметке Росс процитировал - по просьбе информанта, анонимно - офицера в достаточно высоком чине: тот сказал, что действующая армейская техника остается на уровне 1980-х. А в довершение всего государство не оказывало почти никакой поддержки раненым, в том числе и тем, кто получил на войне страшные увечья и стал инвалидом. Обо всем этом писал сейчас Росс, стараясь не прислушиваться к отдаленным - а иногда и не столь отдаленным - взрывам, одиночным выстрелам и автоматным очередям, вспарывающим тишину ночи.
        Все военкоры из разных стран знали друг друга, общались как старые приятели, и Росс среди них чувствовал себя чужаком. Прикомандированный к нему фотограф тоже принадлежал к этой компании. Целыми днями резались они в видавшие виды карты под вентилятором, без толку гоняющим туда-сюда горячий влажный воздух. Еще одна беда - тяжелая, влажная жара. Росс исходил п?том, постоянно чувствовал себя липким и грязным - хоть и принимал по несколько раз в день холодный душ. Вот уже две недели ему не удавалось толком поспать. Он был совершенно измотан и не знал, что достает сильнее: жара, недосып или постоянный тошнотворный страх.
        Но сейчас, когда на мониторе возникали одна за другой фразы нового репортажа, все эти чувства перевешивало другое. Ярость.
        Сегодня Росс стал свидетелем зверств талибов. Он видел тела женщин и детей, изнасилованных и зарезанных. В одном доме, куда вошли они с солдатами, с потолочной балки свисал повешенный старик, а под его ногами лежала обнаженная юная девушка с перерезанным горлом. Выжила только жена старика - сумела спрятаться в шкафу. Военные услышали ее плач. Она повторяла лишь одно слово - для Росса его перевели: «Почему?!»
        Где же был Бог, думал Росс? Развлекался, любуясь на эту бойню?
        Здесь, в Афганистане, где людскому горю и жестокости нет конца, Росс начал думать, что у Бога на редкость извращенное воображение. Похоже, Он создал вселенную лишь для того, чтобы было кого мучить. Или чтобы посмотреть, до каких зияющих пропастей бесчеловечности смогут дойти созданные им люди.
        В темные ночные часы, когда заснуть не удавалось, Росс доставал наушники и слушал музыку. Это куда приятнее, чем прислушиваться к разрывам и гадать, не упадет ли следующий снаряд на твою палатку. Имоджен - они поженились два года назад - подобрала ему для поездки плейлист из любимых групп: «Марун 5», «Зе Фрей», «Кайзер Чифс» и тонны любимого кантри-энд-вестерна - Дэвид Аллан Коу, Уилли Нельсон, Пэтси Клайн.
        В ночь перед нападением Росс написал ей - как писал каждый вечер:

        Люблю тебя, детка! Не хочу, чтобы ты была здесь - никому здесь быть не стоит,  - но думаю о тебе днем и ночью. Пробовал читать сборник «Поэты войны», что ты мне дала,  - не смог, слишком грустно. Особенно это: «Коль я умру, знай вот что обо мне…»[1 - Первая строка стихотворения Р. Брука «Солдат», пер. А. Рытова. - Здесь и далее прим. пер.]Ведь он и вправду умер. Ты мне снишься по ночам. Видел сегодня ужасное… Как люди могут творить такое?
        Люблю тебя, XX

        На этот раз, к большому его облегчению, СМС-сообщение отправилось с первой попытки.

* * *

        Дата следующего дня навечно отпечаталась у Росса в мозгу. Пятница, семнадцатое июля. Силы союзников наконец ощутили вкус победы. «Талибан» отступал. Два боевых расчета отправились на зачистку городских районов, откуда вытеснили талибов накануне. Журналистам на брифинге объявили, что это хорошая возможность поехать поснимать зверства «Талибана»  - однако, добавили им, стоит опасаться снайперов.
        Росс обсудил это с фотографом Беном Хейнсом, многоопытным ветераном, побывавшим на нескольких войнах,  - и вдвоем они решили, что в окружении двадцати солдат из Международных сил безопасности ООН, не считая местных военных и проводников, риск будет относительно невелик. Росс еще ни разу не был непосредственно там, где идет война; его снедало любопытство, да и для карьеры, понимал он, это будет очень полезно.
        В семь утра двинулись в путь по разрушенному городу. Над развалинами, словно гигантские тараканы, низко кружили вертолеты; во влажном утреннем воздухе стояла трупная вонь. Росс и Хейнс облачились в камуфляж, шлемы и бронежилеты под накидками с яркой, отчетливой надписью «ПРЕССА» спереди и сзади.
        Шли долго, не встречая на пути ничего, кроме выбеленных, выгоревших на солнце стен, испещренных следами пуль, разрывами снарядов и гневными надписями. Все произошло внезапно. Стоило выйти из переулка на просторную рыночную площадь, как со всех сторон на них обрушился шквал огня.
        Засада!
        На несколько секунд Росс застыл, словно прирос к месту. Испугаться не успел - в этот момент ему было любопытно. Затем пуля разнесла голову местному, стоявшему рядом, и в воздух взметнулся фонтанчик крови и мозгов. Где-то неподалеку раздалась граната. Грохот - и военные, журналисты, фотографы разом попадали на землю. Снова грохот - и по земле покатилась оторванная голова с широко раскрытыми глазами и разинутым, словно в изумлении, ртом.
        Бен - он снимал, скрючившись над своей камерой - вдруг тонко, пронзительно вскрикнул и начал кататься по земле, словно какой-то безумный дервиш.
        Обезумев от страха, Росс отчаянно озирался вокруг. Стреляли словно сразу со всех сторон: с крыш одноэтажных домов, из окон. Слева от себя он увидел высокое здание, сильно пострадавшее от бомбежек, с пустым проемом на месте двери - бывший банк. Бросился туда. Вокруг гремели выстрелы, сухо чиркали по пыли и камням мостовой пули. Он вбежал в темное помещение банка. За спиной продолжалась стрельба.
        Росс оглянулся.
        И встретился взглядом с Беном Хейнсом.
        Тот лежал, скорчившись, на камнях; под боком у него натекла уже целая лужа крови. Камера валялась рядом. Бен пытался ползти, пытался дотянуться до камеры, но не мог.
        - Росс! Помоги мне! Помоги! Помоги, ради Бога!  - кричал он отчаянно, с мукой и ужасом в голосе.
        Вокруг лежали военные, репортеры, фотографы: одни - неподвижно, другие корчились или пытались ползти.
        Снова загремели выстрелы - и некоторые из тех, кто двигался, застыли.
        - Росс!  - вопил Хейнс.  - Господи! Помоги мне!
        Не раздумывая, Росс бросился назад. Бежал под огнем, зигзагами, как учили его на курсе выживания - забыв об опасности, думая только о том, чтобы спасти товарища. Однако, когда он был от фотографа всего в нескольких ярдах, раздалась автоматная очередь. Хейнса затрясло, как тряпичную куклу. На одежде его появились разрывы. Шлем слетел, а секунду спустя отлетел и окровавленный кусок скальпа; Хейнс уронил голову наземь и затих.
        Потрясенный, в ужасе, Росс бросился назад, в банк. За спиной гремели выстрелы, пули с чирканьем чертили дорожки в пыли перед ним и позади него. Что-то сорвало с него шлем. Острая боль пронзила правую ногу. Уже вбежав в здание, Росс вдруг ощутил, что по голове как будто молотом ударили, и пошатнулся. Каменный пол бросился ему навстречу. Ударил в лицо.
        Надо встать.
        Надо встать!
        Снаружи уже виднелись фигуры в чалмах, с блестящими стволами автоматов. Они бегут сюда!
        Безостановочно гремели выстрелы.
        Забыв о боли, пригибаясь и петляя, Росс бросился внутрь здания. Промчался мимо столов с компьютерами, покрытыми пылью, заваленными всяким мелким мусором. За кассой упал на четвереньки и пополз к дальней стене. Замер, прислушиваясь. Нога горела так, словно в нее воткнули раскаленную спицу, раскалывалась от боли голова.
        Новый яростный грохот автоматной очереди снаружи - а за ним вдруг наступило благословенное молчание.
        Шагов не слышалось.
        Тошнотворная слабость охватила Росса. Подняв глаза, он увидел, что потолок над головой кружится. Пол снова ринулся в лицо… и опустилась тьма.

* * *

        Он не знал, сколько времени провел без сознания. Пробудил его писк. Открыв глаза, Росс обнаружил в полумраке перед собой усатую морду крысы размером с кролика.
        - Пошла вон!  - прошипел он.
        Зверек скрылся во тьме.
        Откуда-то издалека донесся взрыв.
        Что случилось? Машину подорвали? Еще одну?
        Голова гудела, во рту и в глотке было сухо, как в пустыне. Страшно хотелось пить. Росс привстал на колени и прислушался, постепенно припоминая, что произошло. Засада. Он спрятался за кассой. Потом - тишина. Росс попытался встать - и обнаружил, что не может наступить на правую ногу. В ботинке хлюпала кровь. Убирая волосы с лица, он нащупал что-то липкое. Поднес пальцы к лицу - они тоже были в крови.
        Теперь все вспомнилось ясно - и Росс вздрогнул.
        «Я выжил!»
        Медленно, осторожно он сел, выглянул из-за стола. Издалека донесся крик муэдзина, призывающий к молитве. Снаружи, в дверном проеме догорали последние лучи заката.
        Росс взглянул на часы. 19.30. Черт, было ведь всего семь утра, когда… когда…
        Он с трудом поднялся на ноги, хромая, добрался до выхода и выглянул наружу. Повсюду трупы: солдаты коалиции, журналисты в накидках с надписью «Пресса», талибы - все лежат вповалку на пыльной земле. Росс не мог отвести глаз от мертвого фотографа - того, что весь этот страшный месяц был его товарищем.
        От Бена Хейнса.
        Над телами уже роились мухи.
        Росс хотел выйти, но в этот миг услышал голоса.
        Он застыл на месте.
        Голоса становились громче. Приближались.
        Росс бросился назад. Пробежал мимо пустых столов с компьютерами. Толкнул дверь в задней стене - увидел каменные ступени, ведущие вниз. Захлопнул за собой дверь, торопливо задвинул железный засов и заковылял вниз по лестнице. Один этаж, другой… В подвале было не так жарко. В конце пути Росс обнаружил приоткрытую массивную дверь стального сейфа.
        Всего несколько секунд понадобилось ему, чтобы потянуть тяжелую дверь на себя, проскользнуть в сейф, затем, светя себе телефоном, поискать внутренний замок. Однако изнутри сейф не запирался - и Росс просто как можно плотнее прикрыл дверь за собой.
        Стоя здесь, прижавшись к стене, он торопливо перевел телефон в беззвучный режим - на всякий случай, хоть мобильной связи здесь и не было.
        Сердце гулко билось в груди, заглушая все прочие звуки. Прижав ухо к крошечной щелке между дверью и косяком, Росс различал наверху какое-то движение - и с трепетом ожидал, что враги вот-вот начнут ломать запертую им дверь.
        Но ничего не слышал.
        Дрожа всем телом, он взглянул на экран мобильника. На его последнее сообщение Имоджен так и не ответила. Не дошло?
        В ушах до сих пор звенел отчаянный, пронзительный крик фотографа. Перед глазами стояло, как Бен катается по земле - и как отлетает в сторону окровавленная кожа с его головы. Росс кусал губы, борясь с тошнотой. Наконец он почувствовал, что стоять больше не может, и опустился на голый каменный пол внутри сейфа. Голова раскалывалась. Чертовски болела нога. И страшно хотелось пить - с самого утра у него не было во рту ни капли.
        Сняв ботинок и носок, в свете фонарика на телефоне Росс осмотрел свою ногу. Пуля прошила ступню насквозь, в паре дюймов от пальцев: входное отверстие выглядело так себе, выходное - еще хуже. Ощупав голову, Росс обнаружил небольшую ранку над правым виском.
        Выходит, его дважды задело?
        Где-то в здании должны быть туалеты, подумал он. И кухня. Там можно найти воду, а если повезет, даже аптечку. Попозже, когда снаружи станет тихо, он выберется отсюда и отправится на поиски.
        А пока свернется клубком на полу и поспит.
        Но заснуть надолго Россу не удалось. Через десять минут он проснулся оттого, что что-то ползло у него по лицу.

        Глава 4

        Июль 2009 года
        «Неужели здесь я и умру? Один, в темноте, с крысами?»
        Россу снилась вода. Много воды. И еда - самая простая: яичница, яблочный пирог, жареная картошка, бургеры с сыром, щедро политые кетчупом.
        Проснулся он в полной темноте. Телефон разрядился - остались только часы с подсветкой. Росс дрожал и чувствовал, что у него поднимается температура.
        В этот миг он вспомнил о брате.
        Росс часто вспоминал о Рикки, и воспоминания эти всегда были окрашены сожалением и чувством вины. Вскоре после гибели брата он столкнулся как-то случайно с его старым школьным другом, Джимом Бэнтингом. Тот рассказал: Рикки знал, что Росс его не любит, и никогда не понимал, почему.
        Здесь, во тьме, среди крыс, наедине со своими мыслями, Росс снова и снова мысленно возвращался к брату - и с горечью думал о том, как был к нему несправедлив. Думал и о теле Бена Хейнса, гниющем на жаре там, наверху. Пройди пуля чуть иначе - и на его месте оказался бы Росс. А может, сделай он что-то другое - и смог бы спасти Бена?
        Прошлой ночью Росс поднялся по лестнице, осторожно приоткрыл дверь - и услышал снаружи чужую речь. В панике он бросился обратно, забыв запереть за собой засов. В горле было сухо, как в пустыне, губы слиплись, язык казался чужим. Голова прошла, зато осмотрев в слабом свете часов рану на ноге, Росс обнаружил там гной. Началось заражение. Если быстро не обработать рану, он умрет от сепсиса, здесь, в темноте, один. Необходимо промыть рану и чем-нибудь перевязать - и как можно скорее.
        Вдруг острая боль пронзила правую руку. Росс открыл глаза - и увидел два красных глаза в темноте.
        Крыса. Его укусила крыса!
        - Убирайся!  - рявкнул он и, пошатываясь, встал. Правая нога горела огнем.  - Пошла вон!
        В этот миг наверху послышался шум.
        Шаги.
        Росс застыл на месте.
        Черт! Он слишком громко закричал - и выдал себя!
        Шаги приближались. Медленные, осторожные. Вниз по лестнице. Ступень. Еще ступень.
        Все ближе к нему.
        Шаг. Еще шаг.
        Все ближе.
        Росс распластался, прижавшись к стене.
        Еще ближе.
        Шаг. Другой.
        «Думай, думай!  - говорил себе Росс.  - Ублюдок здесь один. Прыгнуть на него. Застать врасплох…»
        Шаги все ближе.
        Человек снаружи нерешительно потянул тяжелую дверь сейфа. С усилием открыл ее.
        Росса трясло от страха.
        Раздался голос - робкий детский голос:
        - Эй!
        Он снова нажал кнопку подсветки на часах - и увидел маленького мальчика. Мальчика в лохмотьях, с серыми от пыли волосами. Тот изумленно и испуганно смотрел на Росса.
        - Привет,  - сипло сказал Росс.  - Все хорошо, не бойся.
        - Англичанин?
        - Угу.
        - «Талибан» уйти. Уйти!  - сообщил мальчик и, повернувшись, побежал по ступеням вверх.
        Росс выждал несколько мгновений, размышляя: а вдруг это ловушка? Впрочем, честно говоря, ему было уже все равно. Пусть делают с ним, что хотят, лишь бы накормили и дали воды.
        Снаружи было светло. Мальчик, размахивая руками, выбежал на улицу. Росс захромал за ним - пригибаясь, стараясь держаться в тени, огибая столы и иногда на них натыкаясь. Добравшись до дверного проема, выглянул наружу.
        Все тела убрали. На ярком солнце чернела пятнами запекшаяся кровь. Впервые на памяти Росса вокруг стояла почти полная тишина. Но мгновение спустя раздался рокот мотора и металлическое лязганье. На площадь выкатился танк. «Челленджер-2», узнал его Росс. Одна из немногих приличных машин на вооружении британской армии.
        Хромая, размахивая белым носовым платком, Росс бросился к нему.
        Танк остановился перед ним. Люк открылся, оттуда высунулась голова в шлеме.
        - Подвезти, приятель?  - поинтересовался танкист с неподражаемым выговором кокни.
        - До Лондона не подбросите?
        - Запрыгивай! Включаю счетчик!
        Росс кое-как добрел до танка, однако забраться в люк у него не хватило сил. Танкист и механик вышли и ему помогли.
        - Пресса?  - поинтересовался танкист. Он был брит наголо, на правой стороне черепа распростер крылья татуированный орел.
        - Угу,  - выдохнул Росс.
        - Из какой газеты?
        - «Санди таймс».
        - А, эта!.. Давно бросил ее читать. Чушь собачья. Только лапшу на уши вешают, верно?
        Росс улыбнулся в ответ. Спорить он сейчас не мог.
        - Что они понимают! Им надо сюда поехать, сечешь? Своими глазами увидеть, как тут всё!
        - У вас воды не найдется?  - попросил Росс.

        Глава 5

        Июль 2009 года
        Десять дней спустя - четыре из них он провел в госпитале, а остальные дожидался вылета - Росс наконец вернулся в Англию на армейском самолете. Приземлился в военном аэропорту Брайз-Нортон в Оксфордшире. Вылетел на день раньше, чем ему обещали, и решил не предупреждать Имоджен - сделать сюрприз. Она ждала его лишь завтра.
        Вскоре после полудня он вышел из поезда в Брайтоне. Моросил дождь. Росс поймал такси, первым делом остановил его у цветочного магазина и купил огромный букет цветов, затем - у винной лавки, где приобрел бутылку «Вдовы Клико», любимого шампанского Имоджен.
        Около трех часов дня такси остановилось перед довольно обшарпанным четырехэтажным домом неподалеку от «Семи циферблатов». Здесь, на верхнем этаже, жил Росс с женой. Он заплатил, дал щедрые чаевые, выгрузился и - с вещмешком, цветами и шампанским - вошел в знакомый подъезд, с вечным запахом сырости и гремящей на первом этаже музыкой.
        Как странно оказаться дома! Есть в этом что-то сюрреалистическое. Как будто все прошедшие недели обернулись просто дурным сном. Но нет - о том, что все это реальность, напоминал шрам на голове, напоминала боль в ноге и хромота. И ужасы, что являлись ему, стоило закрыть глаза.
        Росс взглянул на часы. Имоджен - она сейчас вела сайт интернет-магазина в Брайтоне - должно быть, на работе и вернется через пару часов. Значит, будет время принять душ, побриться, поставить цветы в вазу, а шампанское - в ведерко со льдом. До чего не терпится увидеть Имоджен! Сжать ее в объятиях, с облегчением возвращаясь к нормальной жизни. Заняться любовью - как же давно они этого не делали! А потом просто разговаривать, долго-долго. Рассказывать об ужасах, встретившихся ему в Афганистане - и о том, как он преодолел все, потому что думал о ней. Потому что больше всего на свете хотел к ней вернуться.
        А вечером, быть может, они отправятся отпраздновать его возвращение в какой-нибудь индийский ресторанчик - ведь оба любят пряную индийскую еду…
        Росс преодолел три лестничных пролета, добрался до верхнего этажа, открыл дверь своим ключом. Шагнув в прихожую с книжными полками у стен, услышал музыку. «Зе Фрэй»  - одна из тех групп, записи которых дала ему с собой Имоджен. Странно. Выходит, она дома?
        Он вошел в гостиную - и обнаружил на кофейном столике открытую бутылку вина и два полупустых бокала. На диване валялась кожаная куртка. И покрой, и размер явно не женский.
        Росс нахмурился.
        Музыка доносилась откуда-то из глубины квартиры.
        - Имоджен! Милая!  - позвал он.
        Слова застряли у него в горле, и внутри вдруг похолодело.
        Он поставил на пол вещмешок и шампанское, положил цветы. Снова вышел в прихожую и направился к спальне. Музыка доносилась оттуда - и вместе с музыкой он теперь различал и другие звуки. Стоны.
        Мгновение поколебавшись, Росс толкнул дверь.
        И увидел, как его жена, совершенно голая, с выражением блаженства на лице, оседлала здоровенного бородатого мужика и подпрыгивает на нем, и небольшие округлые груди ее подскакивают в такт.
        А потом Имоджен увидела мужа.

        Глава 6

        Девять лет спустя
        Среда, 1 февраля
        Старик пробирался во тьме по холмистым склонам Сомерсета. Тяжелый груз лежал у него на сердце - груз всей человеческой истории. Вечная борьба добра и зла. Любовь Божья, гнев Божий - и насмешки Сатаны.
        Не замечая глаз, внимательно следящих за ним в бинокль ночного видения, старик шел по высокой мокрой траве, ведомый лишь слабым светом фонарика, координатами GPS в телефоне и сознанием важности своей миссии.
        Судьба призвала его сюда.
        Ноги его давно промокли, пронзительный ветер залетал под тонкий плащ и леденил до костей. Холод липнул к коже припаркой из мокрых листьев. С собой старик нес металлодетектор и лопату.
        Было три часа ночи.
        Над его головой быстро неслись тучи. Порой в их прорехи проглядывал холодный, равнодушный свет полной луны - и в этом свете старик различал невдалеке от себя, справа, на вершине холма смутные очертания полуразрушенной башни. Ощущалось в этой ночи нечто неестественное - словно в старом голливудском фильме. Как в той сцене, где Грейс Келли и Кэри Грант мчатся в открытом автомобиле, и мимо проносятся пейзажи, однако прическа у обоих остается безупречной - волосок к волоску.
        Впрочем, о старых фильмах он сейчас не вспоминал. Он думал только об одном.
        О своей миссии.
        Сегодня начинается его путешествие. Он стар, слаб и не ведает, сколько ему осталось. Слишком долго он ждал Зова - так долго, что уже начал терять надежду. Но Зов явился - как бывает всегда, странным и таинственным путем.
        Ему сказали: есть еще один человек, тот, кто ему поможет. Однако этого человека он пока найти не смог - а время утекало, как вода сквозь пальцы, так что старик решил действовать один.
        Воздух, напоенный энергией, щекотал кожу; о чем-то шептал ветер, но старик не понимал его язык. Он вдыхал сладкий запах травы. Где-то рядом послышался пронзительный визг. Лиса поймала кролика; визг оборвался на жалобной ноте и затих.
        Постоянно меняющиеся координаты в телефоне старик сверял с другими, записанными на клочке бумаги. Ближе… еще ближе…
        Почти пришел!
        Старик остановился, шумно переводя дыхание; несмотря на промозглый холод, он весь вспотел. Долгих два с половиной часа заняла дорога сюда. Потом - утомительная прогулка вдоль ограды, в поисках места, где можно было бы проникнуть внутрь через забор. Перчатки он забыл в машине, но решил за ними не возвращаться.
        Снова достав из кармана клочок бумаги, старик вгляделся в координаты, выведенные мелким, чуть дрожащим старческим почерком.

        51°08?40»N 2°41?55»W

        Он на месте!.. В этот миг тучи разошлись, и с неба озарил старика холодный и ясный лунный луч. Словно кто-то там, наверху, подавал ему знак.
        Все верно! Ты нашел то, что искал!
        Сжав замерзшими, шишковатыми от артрита пальцами рукоять лопаты, он принялся лихорадочно копать - так быстро, как только мог. Вывернул подмерзший ком земли, отбросил его в сторону. На обнажившейся темной почве шевелились черви. Старик снова вонзил лопату в землю.
        И тут его ослепил яркий свет, явившийся словно из ниоткуда. Не луны, не его слабосильного фонарика - нет, свет мощного фонаря. Даже двух. И голос - сердитый мужской голос:
        - Эй! Эй, ты!
        Старик повернулся. Яркий свет на мгновение ослепил его; заморгав, он посветил вперед собственным фонариком. Луч выхватил из тьмы растерянную физиономию молодого полицейского в форме, а рядом с ним - разъяренного мужчину средних лет в куртке на меху.
        - Он здесь,  - проговорил старик.  - Здесь, где я копаю. Прямо у меня под ногами!
        - Что вы, черт побери, тут вытворяете? С ума сошли?
        - Я спасаю мир.
        - Вломились на частную территорию, что-то тут роете…
        - Пожалуйста, послушайте меня!
        - Нет, это вы меня послушайте,  - прервал его человек в куртке.  - Вы на территории заповедника! Кто, черт возьми, дал вам право среди ночи заниматься здесь, на священной земле, какими-то раскопками?
        - Бог,  - просто ответил старик.

        Глава 7

        Четверг, 16 февраля
        Над деревянной дверью одной из келий картезианского монастыря Святого Гуго, что располагался в сассекской глубинке, в пятнадцати милях к северу от Брайтона, красовалось латинское изречение: «Mihi enim vivere CHRISTUS est, et mori lucrum».
        По-английски это означало: «Ибо для меня жизнь есть Христос, и смерть - приобретение».
        За дверью, в тишине по-спартански убранной кельи сидел за столом брат Ангус, погруженный в чтение.
        Уже много лет вел он здесь уединенное существование, по много часов в день - и семь дней в неделю - проводя в своей крошечной молитвенной комнатке на коленях, в обращении к Богу.
        Но в последние месяцы что-то изменилось. Все чаще брат Ангус выходил из кельи и шел по галерее в огромную, обшитую дубовыми панелями монастырскую библиотеку. И каждый раз оставался там надолго. Тщательно выбирал он книги среди множества тяжелых томов в кожаных переплетах - многие из них были старше первого печатного станка - и забирал к себе в келью столько, сколько мог унести.
        Любой монах здесь мог при желании никогда не выходить из своей кельи. Пищу затворникам готовили братья и подавали каждое утро через окошечко в двери. Много лет брат Ангус не испытывал потребности в общении. Но в последнее время множество вопросов смущали его ум - и он от души жалел об обете молчания, нарушать который позволялось лишь раз в неделю, в воскресенье, на часовой прогулке.
        В следующем месяце брату Ангусу исполнялось шестьдесят три года. Он не знал, сколько еще прослужит Господу. Вряд ли долго. Он болен - и, быть может, не увидит даже следующей зимы. А может быть, не доживет и до лета.
        До недавних пор брат Ангус был вполне доволен своей монашеской жизнью - хотя, казалось бы, ничто в его бурной юности не предвещало такого конца. Дитя шестидесятых, когда-то он наслаждался жизнью на полную катушку! Изгнанный из университета, жалеть об этом не стал, а сделался гитаристом в хэви-металлической группе под названием «Символ веры Сатаны»; и дальше много лет его жизнь состояла из концертных туров, в основном по Германии, выступлений в клубах и на открытом воздухе, безудержного пьянства, наркотиков и секса с фанатками.
        Так он и жил, пока не увидел свет.
        Несколько раз. Сперва - фонарик врача, проверяющего его зрачки после того, как Ангуса откачали от передоза (а он даже не мог вспомнить, что принял и сколько). Потом - яркие лампы в операционной. И наконец - иной свет. Ярче всего. И всего прекраснее. Тот свет, что позвал его за собой.
        Медсестра-гречанка в больнице на севере Лондона, где ему спасли жизнь, рассказала как-то, что ее брат - монах, живет в православном монастыре на святой горе Афон. Ангусу всегда нравилась Греция - и сейчас рассказы о православии чем-то неодолимо его привлекли. С помощью медсестры и ее брата он получил гостевую визу.
        Поехал на Афон на пять дней - а остался там на пять лет. В суровой монашеской жизни, в неустанных трудах, молчании, ночных богослужениях и постоянной молитве открылось для него ни с чем не сравнимое очарование, перед которым Ангус не смог устоять. Уехал он не скоро и не по своей воле. Бог призвал его домой - в Хоршем; мать Ангуса заболела и нуждалась в нем.
        Семь лет Ангус ухаживал за матерью, у которой малу-помалу отнимала рассудок болезнь Альцгеймера. Но вот она умерла. Ангус думал вернуться на Афон - а на следующий день после похорон случайно проезжал мимо ворот картезианского монастыря Святого Гуго. В этот миг он увидел свет, еще ярче, чем в прошлый раз. Ангус развернулся, въехал в ворота и сказал настоятелю, что хочет остаться здесь. Машину он попросил продать и пустить выручку на нужды монастыря.
        И с тех пор не покидал этого места. Монастырь Святого Гуго стал его домом - или, точнее, временным пристанищем, пока…
        Пока брат Ангус не вернется на свою небесную Родину.
        Монастырь Святого Гуго был построен в тучные дни как убежище для французских монахов, бежавших от ужасов Революции. Однако почти никто из французов сюда не добрался. Как и многие монастыри в наше время, этот, изначально рассчитанный на две сотни монахов, почти опустел: старики умирали, и некому было их заменить. Сейчас в обители жили всего двадцать три насельника, включая аббата и его заместителя - и большинство из них приехали сюда со всех концов света. Картезианский обет молчания соблюдался между ними, так сказать, естественным образом, ибо из двадцати трех семнадцать говорили на разных языках. Страдая от безлюдья, «Святой Гуго» принимал к себе монахов всех орденов.
        Однако немногие задерживались здесь надолго: принятый в монастыре режим и распорядок дня казался им слишком уж суровым. В постель рекомендовалось ложиться в восемь вечера - а уже в половине двенадцатого монахи поднимались на следующую молитву, либо в тиши своих келий, либо в общей часовне, под руководством аббата.
        Келья брата Ангуса была, по монастырским стандартам, необычно просторной - занимала два этажа, и при ней имелся огороженный садик, где брат Ангус выращивал овощи. На первом этаже располагалась его маленькая личная часовня, с иконой Христа и статуэткой девы Марии, покоящейся на подставке из древесного ствола. Здесь же, чуть дальше по коридору, имелась мастерская, где брат Ангус хранил инструменты, необходимые для работы в келье и в саду.
        Наверху располагались два помещения со скудной меблировкой - стол, скамья, жесткая кровать - и молитвенная комнатка. Имелась здесь и умывальная, где Ангус обливался из бутылки нагретой водой - в этом состояли все его гигиенические процедуры,  - и печка, дающая кое-какое тепло долгими зимними ночами. И сейчас, быть может, стоило бы затопить печку: Ангус дрожал, и ряса с капюшоном не слишком-то защищала от укусов промозглого холода. Однако книга на староанглийском языке поглотила все его внимание, и холода он не замечал.
        Сидя за столом, обложившись со всех сторон молитвенниками и старинными книгами в кожаных переплетах, порой брат Ангус поднимал взор к окну и видел раскинувшееся за оградой сада мирное монастырское кладбище. Ряды простых, безымянных деревянных крестов отмечали там места последнего упокоения монахов прошлого. Настанет день - уже недолго ждать - и его бренное тело ляжет с ними рядом. Однако куда отправится дух?
        До недавнего времени вопрос этот не вызывал затруднений. Но вот уже несколько раз он говорил об этом с аббатом - и слова аббата с каждым разом все меньше его убеждали. Чем больше он читал и размышлял, тем большим испытаниям подвергалась его вера. «Что,  - спрашивал себя все чаще и чаще брат Ангус,  - если там, за пределами жизни сей, ничего нет? Совсем ничего?»
        Что, если все эти годы он потратил впустую, молясь Великому Ничто?
        И сейчас брат Ангус торопливо листал страницы книги, надеясь, что Бог укажет ему строки, где найдется ответ. Иначе - что же ему остается? Мир за стенами монастыря стал для него чужим. Слишком многое изменилось с тех пор, как он принял святые обеты. Еще ухаживая за матерью, он сторонился новых технологий и чувствовал себя отставшим от жизни. В последние десятилетия мир двигался вперед стремительными шагами - а брат Ангус и телефоном-то почти не пользовался, хотя в последнее время овладел Интернетом.
        Он страшился, что скоро исчезнет с лица земли, что кости его сгниют под безымянным крестом, как и кости всех его предшественников… неужели все это напрасно? Затем - несколько месяцев назад - получил послание. И встревожился, даже испугался, еще сильнее, ибо послание это было слишком неясно.
        Что-то происходило. В мире нарастало религиозное брожение, какого не случалось уже столетиями. Каждую ночь, во сне, Бог посылал Ангусу знаки и послания. Это Бог приказал ему выйти в Интернет и начать следить за событиями в мире. Но последние новости ничего не прояснили, а лишь еще больше всё запутали.
        Бывали дни, даже недели, когда знаки и послания сливались в какую-то непроглядную муть; тогда от религиозных текстов брат Ангус обращался к научным. Как правило, монахи предпочитали обходиться без достижений современной науки и техники, однако он теперь не раз ловил себя на том, что с интересом изучает мысли своих противников-материалистов. Особенно жадно читал американского профессора по имени Дэнни Хиллис, создателя параллельного процессора и сооснователя компании «Корпорация думающих машин». Слоган компании звучал так: «Мы создаем машину, которая будет нами гордиться».
        Некоторые слова этого изобретателя отзывались у Ангуса глубоко в сердце. Особенно запомнился ему отрывок из интервью, которое дал Хиллис еще в 1990-х: «Человек ищет Бога - но не думаю, что Его стоит искать в полутьме готического собора. Скорее, мы найдем Его в киберпространстве. Быть может, высокие технологии откроют нам Его волну».
        Рискуя навлечь на себя гнев аббата и даже изгнание из монастыря, Ангус попросил снабдить всех монахов компьютерами с доступом в Интернет - вместо одного дряхлого, давно устаревшего компьютера в библиотеке. Настоятель и слышать об этом не желал. Просто отмахнулся, добавив: «Все, что нужно знать, сообщает нам Бог. В тот день, когда мы перестанем в это верить,  - перестанем быть монахами. Брат Ангус, может, у тебя кризис веры? Просто помни: все, что тебе нужно, у тебя уже есть. Оно здесь, в Боге. Ищи - и обрящешь. Спрашивай - и Он ответит».
        И брат Ангус спрашивал - в ежедневных своих молитвах задавал Богу все более и более настоятельные вопросы. Ответ же был лишь один: скоро, очень скоро произойдет нечто. Нечто необъяснимое и неописуемое. Событие чрезвычайной важности, для христианского мира сравнимое с Пришествием Христа.
        Второе Пришествие?
        Или явление Антихриста?

        Глава 8

        Четверг, 16 февраля
        Этот звонок Росс Хантер едва не сбросил. На мониторе высветилось «номер скрыт». Должно быть, очередной автоматический телефонный спам, из тех номеров, что все получатели сразу заносят в черный список. А Росс Хантер как раз дописывал статью для отдела расследований «Санди таймс»  - о том, как шестеро футболистов из Премьер-лиги оказались замешаны в отмывании денег через киносъемки. Было двадцать минут пятого - и дэдлайн наступил ровно двадцать минут назад.
        Монморенси, темно-серый метис лабрадора, лежал на полу у письменного стола и шумно грыз кость. У него были свои дэдлайны - целых два: во-первых, успеет ли он догрызть, прежде чем хозяин поведет его на прогулку? И во-вторых, успеют ли они пойти погулять, пока не стемнело?
        Впоследствии Росс не раз спрашивал себя, что же заставило его ответить на звонок. Впрочем, если б и не ответил, старик звонил бы снова и снова, пока не сумел бы к нему пробиться. Было и еще одно: Росс к этому времени стал довольно известен - и отлично знал, что сенсации являются к репортерам именно из случайных звонков. Так произошел его первый прорыв, еще в брайтонском «Аргусе». Началось со звонка от незнакомца - а закончилось секс-скандалом, в результате которого пришлось выйти в отставку члену парламента.
        - Росс Хантер,  - проговорил он в трубку, окидывая усталым взором темнеющее окно и улицу за ним.
        В этот дом в Патнеме Росс и его жена Имоджен переехали, чтобы начать все сначала. После того кошмарного дня, когда он вернулся из Афганистана и застал ее в постели с другим.
        Имоджен молила о прощении. Говорила, что МИД объявил его погибшим, что она была в отчаянии и бросилась искать утешения в объятиях старого друга. Отчаянно желая вернуться к нормальной жизни, Росс принял это объяснение и простил ее. Потом оказалось, что все это было вранье: их роман начался гораздо раньше. Отношения так и не стали прежними. Все равно что склеенная фарфоровая чашка: на первый взгляд целая, а приглядишься - сразу заметны трещинки. Они переехали в собственный дом, Имоджен забеременела, однако Росс все не находил покоя.
        Он просто не мог больше ей доверять. Всегда оставался червячок сомнения. Иногда жена задерживалась на работе, приходила с какими-то объяснениями - и Росс понимал, что не вполне ей верит. Или вдруг вешала трубку, стоило ему войти на кухню. Каждый раз перед глазами вставала та же картина: голая Имоджен, в их супружеской спальне, верхом на бородатом мужике…
        Мимо неторопливо проехал грузовик доставки: он уже включил фары. К соседнему дому подъехала соседка и, открыв заднюю дверь, принялась высаживать из машины детишек. В мягком электрическом свете Росс видел, как она расстегивает ремень безопасности на своем младшем сыне - на редкость, надо сказать, противном визгливом пацане.
        - Это мистер Хантер, журналист?
        Голос в трубке звучал очень интеллигентно. Голос культурного, образованного пожилого человека. Нет, пожалуй, даже старика.
        - Да, а кто это?
        - Слава Богу, наконец-то я вас нашел! Мне пришлось обзвонить всех Р. Хантеров, что значатся в телефонном справочнике Сассекса.
        - Со мной легко связаться в социальных сетях - я веду странички в «Твиттере» и «Фейсбуке». Или по электронной почте - она указана в подписи ко всем моим текстам,  - проговорил Росс, прихлебывая чай из кружки.
        - Мистер Хантер, я не мог доверить этот вопрос электронной почте или социальным сетям. Техника ненадежна, а рисковать нельзя. Я прочел немало ваших статей. Очень впечатлило меня несколько лет назад ваше расследование для «Санди таймс» о том, как правительство подводит наши войска в Афганистане.
        - Вы это читали?
        - В провинции Гельманд погиб мой сын. По их взводу стреляли свои. Был убит дружественным огнем — кажется, так это у них называется. Будь у него один из тех маячков, о которых вы писали, это спасло бы ему жизнь.
        - Соболезную вашей потере.
        - Я звоню не поэтому - но благодарю вас. Мы с женой постарались это пережить.
        Росс покосился на часы, с тоской думая о неоконченной статье.
        - Просто хочу, мистер Хантер, чтобы вы убедились, что я не сумасшедший.
        - Приятно слышать,  - откликнулся Росс.
        - Меня зовут доктор Гарри Ф. Кук. Служил в Вооруженных силах Великобритании, затем преподавал историю искусства в Бирмингемском университете. Сейчас на пенсии. Как ни странно, недавно я получил абсолютное доказательство бытия Божия; мне сказали, что есть писатель, уважаемый журналист по имени Росс Хантер, который поможет добиться того, чтобы ко мне отнеслись серьезно.
        - Э-э… что?
        - Да, понимаю. Я же сказал: как ни странно.
        - Ну… вообще-то да.  - Росс на секунду задумался.  - Доказательство бытия какого Бога?
        - Бог един, мистер Хантер. Есть много пророков, много разных вер, но лишь один Бог.
        - Могу я поинтересоваться, кто посоветовал вам обратиться ко мне?  - спросил Росс, рассеянно следя за тем, как соседка загоняет детей домой.
        - Сам Бог и посоветовал,  - просто ответил Гарри Ф. Кук.  - Вы сможете уделить мне пару минут?
        Росс взглянул на часы, отсчитывающие драгоценные минуты.
        - Боюсь, доктор Кук, вам придется изложить свою историю очень быстро. Мне пора сдавать статью, и я уже опаздываю.
        - Что ж, буду так краток, как только смогу. Или, может быть, мне перезвонить попозже?
        - Нет-нет, говорите.
        Росс взял карандаш, нацарапал на чистом листе имя: «Др. Гарри Ф. Кук, б. военный, унр. Бирмингем, ист. пенс.» и снова отхлебнул быстро остывающий чай.
        - Думаю, мистер Хантер, мне необходимо с вами встретиться и подробно все объяснить. Уверяю вас, вы не потратите время зря. Не сомневаюсь, вас осаждают люди со всякого рода странностями - но я не из таких. Не могли бы вы уделить мне всего полчаса? Подъеду в любое место, куда вам удобно. Я должен сообщить вам нечто действительно важное - нечто такое, что, уверен, вы захотите услышать. У меня есть для вас послание.
        - Послание? От кого?
        - От вашего брата Рикки.
        Несколько мгновений Росс сидел, словно громом пораженный, спрашивая себя, верно ли расслышал.
        - У вас есть послание для меня от Рикки?
        - Вот именно.
        - Какое же?
        - Не по телефону, мистер Хантер.
        По темнеющей улице за окном промчалась, мигая синими огнями и завывая сиреной, машина «скорой помощи»  - и на миг Россу показалось, что все это нереально. Что весь разговор ему снится.
        - Доктор Кук, кто вы такой?
        «Скорая помощь» растворилась в сумерках.
        - Пожалуйста, поверьте мне: я самый обычный человек - и делаю только то, что было мне велено. Прошу вас, мистер Хантер, даже умоляю: можем мы встретиться?
        Сумасшедшие с фантастическими историями и в самом деле являлись к Россу нередко. Однако в этом старике - в его интеллигентном голосе - было что-то особенное. Глубокая убежденность, предельная серьезность, от которой нельзя просто так отмахнуться.
        - Хорошо. Встретимся и выпьем по чашке чая. Я дам вам полчаса. Договорились?
        - Что ж, очень любезно с вашей стороны. Как уже сказал, я готов подъехать, куда вам удобнее. Просто скажите, где и когда.

        Глава 9

        Четверг, 16 февраля
        Борис, развалившись за письменным столом посреди своей просторной клетки, со всей мочи колотил обеими лапами по клавиатуре.
        Борис - обезьяна-капуцин, с круглой морщинистой мордочкой, кремовой гривой и длинным коричневым хвостом - по обезьяньим стандартам был очень умен. Хотя и недостаточно умен, чтобы понимать, как из стучания по клавишам рождается текст. На ползущую из принтера бумагу, на которой печаталась какая-то нелепица, он никакого внимания не обращал, а думал лишь о том, что за стук по клавишам его регулярно вознаграждают арахисом, банановыми чипсами или еще каким-нибудь лакомством.
        По опыту Борис знал: если перестать стучать, поток лакомств иссякнет. Тот же трехнедельный опыт подсказывал ему, что, если пописать или нагадить на клавиатуру, после этого долго, долго не получишь угощения.
        Доктор Эйнсли Блур, бывший профессор биологии в Брайтонском университете, несколько лет назад продал душу фармацевтическому бизнесу и теперь занимал должность гендиректора одного из самых крупных и быстро развивающихся фармацевтических гигантов - «Керр Клуге». Сокращенное наименование компании несколько напоминало «Ку-клукс-клан», что не ускользнуло от взора самых рьяных ее критиков. Поговаривали - и не без оснований,  - что между ними нет никакой разницы.
        Борис, разумеется, ничего этого не знал и не ведал - просто колотил себе по клавишам и ждал угощения.
        Эйнсли Блур прославился как один из самых воинствующих атеистов в Великобритании. Этот моложавый человек пятидесяти пяти лет от роду, с серебристой сединой в слишком длинных для бизнесмена волосах, с ястребиным лицом и пронзительными серыми глазами был преданным учеником группы проповедников атеизма, которых журналисты прозвали Четырьмя Всадниками Дез-апокалипсиса: Ричарда Докинза, Дэниела Деннета, Кристофера Хитченса и Сэма Харриса.
        Некоторые из его предшественников на ниве Нового Атеизма пытались доказать на практике знаменитую теорию «обезьяны и пишущей машинки»: по их мнению, эта теория прекрасно объясняла, каким образом мир возник сам собой, по чистой случайности, без всякого участия так называемого Разумного Замысла.
        Теория была проста и изящна. Предположим, у нас есть бесконечное количество времени - и бесконечное количество обезьян, бездумно стучащих по клавишам пишущих машинок. Какова вероятность, что рано или поздно одна из них напечатает полное собрание сочинений Шекспира?
        До сих пор у всех, кто пытался проверить это на практике, ничего не выходило. Коллега одного из самых знаменитых атеистов в Великобритании, покойного профессора Энтони Флю, попробовал - и пришел к выводу, что количество элементарных частиц во Вселенной на много порядков меньше, чем требовалось бы, чтобы дать обезьяне возможность напечатать хоть один шекспировский сонет. Отчасти из-за этих своих умозаключений коллега Флю отошел от атеизма и признал существование Разумного Замысла.
        В молодости Блур опубликовал три книги, в которых высмеивал само понятие Творца: «Великий Боженька», «Кто был отцом Бога-Отца?» и «Божественная арифметика». Аргументация его была стара как мир. Она восходила еще к Аристотелю, затем - к Блезу Паскалю, Джонатану Свифту, Эмилю Борелю и Артуру Эддингтону: все они пытались объяснить возникновение жизни на Земле с помощью вычислений и теории случайных событий.
        Однако, по мнению Блура, в том, как понимали эту теорию Энтони Флю и прочие, заключалась фатальная ошибка.
        Все они упускали из виду важнейший элемент.
        Десять лет разработки компьютерного алгоритма, три недели возни с обезьянами - и, кажется, что-то начало вырисовываться…
        Конечно, эксперимент еще в самом начале. Но прогресс налицо. Да, несомненный прогресс!
        Из шести обезьян, поселенных в шести клетках в оранжерее на заднем дворе дома, где жил Эйнсли Блур с женой, Борис оказался самым талантливым. Просто восходящей звездой!
        «Путь в тысячу ли,  - думал Блур.  - Как там говорил Лао- цзы: “Путь в тысячу ли начинается с первого шага…” Или с первого удара по клавишам».

        Глава 10

        Понедельник, 20 февраля
        В 15.50, за десять минут до прихода доктора Гарри Ф. Кука, Росс стоял у окна своего кабинета на втором этаже, задумчиво смотрел на улицу и обдумывал следующую статью - статью, от которой сильно поморщится кое-кто в Министерстве здравоохранения. Он видел, как подъехал и остановился у тротуара безупречно белый «Ниссан Микра».
        Пискнул мобильник.
        Росс взял телефон в руки и прочел эсэмэску от Имоджен:

        Задерживаюсь, буду около 7. Хочешь, захвачу по дороге тайской еды? Осторожнее со своим психом - не хочу найти тебя порезанным на части в морозилке!
        Люблю тебя. XXX

        Он ответил:

        Конечно! Сатай из цыпленка и зеленый карри с рыбой, пжлст. Я вооружен до зубов! Люблю тебя. XXX

        Затем попытался сосредоточиться и вернуться к работе, но не смог. Снова «задерживается». Почему? Где она на самом деле - и… быть может, стоит спросить, с кем?
        Из белого «Ниссана» вылез человек. Росс поспешил в прихожую, к дверям,  - и за долю секунды до четырех часов в дверь позвонили.
        Открыв, журналист увидел перед собой высокого, очень приличного на вид старика с большим портфелем в руках. Гостю было лет семьдесят пять: совершенно седой, в безукоризненном полосатом костюме с галстуком, с торчащим из кармана носовым платком.
        - Мистер Хантер?  - Он протянул руку.
        - Доктор Кук? Нормально меня нашли?
        - Да, без малейшего труда, спасибо чудесам спутниковой навигации.
        Пожимая Россу руку, Кук подался вперед и проговорил, глядя на него грустными слезящимися глазами:
        - Очень рад, что вы согласились со мной встретиться, мистер Хантер. Вы понимаете, что мы с вами должны спасти мир?
        - Ну… сделаю все возможное!  - Росс не слишком уверенно улыбнулся. Глядя на безупречно одетого гостя, сам он пожалел, что на нем джинсы, мешковатый домашний свитер и шлепанцы.
        - Мистер Хантер, не могу выразить, как много это значит для меня - и для всего человечества!
        Журналист улыбнулся в ответ.
        - Давайте посмотрим. Присаживайтесь. Хотите чего-нибудь?
        - С вашего позволения, не откажусь от чашки чая.
        Из кухни донеслось громкое басовитое: «Гав!»
        - Тихо, Монти!  - крикнул Росс.
        Кудлатый метис лабрадора вышел из-за угла, приблизился к гостю, с явным сомнением виляя хвостом. Кук смотрел на него с опаской. Росс похлопал пса по холке.
        - Он у нас добрейшее создание. Вы нормально ладите с собаками?
        - Да, да, прекрасно. Вы сказали, Монти?
        - Верно. Уменьшительное от Монморенси.
        - Монморенси? Кажется, так звали пса в «Троих в лодке»? Чудесная книга.
        - Оттуда мы и взяли ему кличку. Это придумала моя жена, она очень любит Джерома.
        «Троих в лодке» они с Имоджен взяли с собой на медовый месяц в Италию и читали в гостиничном номере: он - впервые, она - в третий или четвертый раз, но с таким же восторгом, как в первый. Много смеялись, особенно над первой главой, где герой жалуется на то, как его укачивает на море. Росс и Имоджен отправились в плавание бесплатно, благодаря отделу путешествий того журнала, где она в то время работала. В Бискайском заливе попали в шторм и первые два дня лежали в каюте пластом.
        - Мы с женой всегда предпочитали кошек,  - заметил Кук.
        - И у нас был кот. Из приюта. Звали его Космо. Странный был парень, неуживчивый, обожал гулять сам по себе… Где-то пропадал целыми днями…
        - Никогда не знаешь, что у кошки на уме.
        - Это точно! Кончилось тем, что однажды он просто ушел и не вернулся. Быть может, получил более выгодное предложение.
        - Кто знает!  - Старик рассмеялся.
        Росс провел гостя в просторную современную гостиную, усадил на диван и вышел на кухню: ее тоже обставляла Имоджен, стоила эта кухня больше национального долга страны средних размеров - и уж точно больше, чем они могли себе позволить. Включил чайник, заварил чай, бросил на блюдце несколько штучек шоколадного печенья. Поставил все это на поднос и вернулся в гостиную.
        Несколько секунд спустя, опустившись в кресло напротив (Монти развалился рядом) и глядя, как гость аккуратно помешивает чай, Росс заговорил:
        - Вы сказали, что получили послание от моего брата Рикки?
        - К этому я перейду.  - Кук отпил чая, остановился на секунду, занятый какими-то своими мыслями.  - Позвольте мне рассказать обо всем по порядку.
        Росс кивнул.
        - Видите ли, моя покойная жена Дорин также занималась наукой. Преподавала физику в том же университете, что и я. Полгода назад она скончалась от рака.
        - Соболезную вашей потере.
        - Благодарю вас. Но дело вот в чем, мистер Хантер: в последние свои дни в хосписе она взяла с меня слово, что после ее смерти я пойду к медиуму и постараюсь с ней связаться. Я, знаете ли, человек верующий и к таким вещам отношусь с подозрением,  - но она неотступно просила об этом, и, разумеется, мне пришлось согласиться. А после того, как она скончалась, естественно, я должен был исполнить свое обещание.
        - Разумеется,  - поддакнул Росс.
        - Мне удалось найти очень приятную женщину с хорошими рекомендациями, и через три недели после похорон моей жены мы начали сеансы. Однако вместо Дорин явился некий человек, заявивший, что у него послание от Бога. Он сказал: Бог крайне обеспокоен нынешним состоянием мира и считает, что человечество должно вернуть веру в Него - это поможет нам отступить от края пропасти. В качестве доказательства, что ему можно верить, продолжал он, Бог посылает через него информацию, не известную никому на земле - три сообщения в виде трех наборов координат. И еще он сказал: есть известный, уважаемый журналист по имени Росс Хантер; он поможет сделать так, чтобы меня приняли всерьез.
        - Правда? Вот уж не знал, что меня так высоко ценят там, наверху!
        - Этот человек продолжал: рядом с ним есть кто-то, у кого для вас послание. Это ваш брат Рикки, сказал он. Вот что он попросил меня вам передать: Рикки знал, что вы его не любили, хотя никогда не понимал, почему. Но он вас прощает.
        Росс смотрел на него, как завороженный.
        - А что-нибудь еще мой брат сказал?
        - Сказал: он хочет, чтобы вы доверились мне. И попросил назвать вам два имени: Пушок и Пискля. Вы должны их помнить, сказал он. Помните, как Пискля вас укусил?
        Росс молчал, ошеломленный. Конечно, помнит! Пушок и Пискля - пара песчанок, которых родители подарили им с Рикки на девять лет. И Пискля в самом деле однажды сильно цапнул его за палец. Ради всего святого, откуда знает об этом доктор Кук?
        Старик кивнул в сторону своего массивного портфеля, стоящего на полу у дивана.
        - Всё здесь, мистер Хантер.
        - Хорошо. Позвольте взглянуть.
        Кук открыл портфель и извлек оттуда толстую стопку перехваченных резинкой листов формата А5.
        - Думаю, для начала вам стоит прочесть это. Все это я получил напрямую от Бога, во время нескольких сеансов с медиумом.  - Он протянул рукопись Россу.  - Координаты я, разумеется, отсюда вычеркнул - на случай, если рукопись попадет в дурные руки.
        Рукопись оказалась тяжелой и потрепанной на вид, с пожелтевшим верхним листом. Журналист снял резинку, быстро проглядел первые страницы. Все страницы сверху донизу были заполнены мелким аккуратным почерком, черными чернилами, без деления на главы. Кое-где виднелись помарки или отдельные слова, замазанные корректором. Рукопись была испещрена стрелочками и рамками, указывающими на примечания. Страницы внизу пронумерованы: всего 1247.
        - Что ж,  - проговорил Росс.  - Хорошо, оставьте рукопись, я ее посмотрю.
        Старик с сожалением покачал головой.
        - Боюсь, это невозможно. Видите ли, она существует лишь в одном экземпляре.
        - Вы не сделали копию?
        - Я не мог так рисковать!  - почти возмущенно ответил Кук.  - Что, если копия попадет в дурные руки? Нет, вы должны прочитать ее здесь, при мне.
        Росс мысленно застонал. Все-таки псих!.. Однако то, что сказал доктор Кук о Рикки, не выходило у него из головы. И песчанки… Росс точно нигде о них не писал и, насколько помнил, даже никому никогда не рассказывал. Откуда же узнал о них доктор Кук? Как такое возможно?
        Он взвесил рукопись в ладони. Снова пролистал.
        - Такую книжищу и за три дня не прочтешь!
        - Совершенно верно.  - Старик наставительно поднял палец.
        Росс покачал головой и насмешливо улыбнулся.
        - И что же - вы собираетесь сидеть здесь, у меня на диване, несколько дней, пока я буду читать?
        - Я не могу выпустить рукопись из виду.
        Росс снова потряс головой.
        - Нет, доктор Кук, так дело не пойдет. Помимо всего прочего, у меня просто нет четырех свободных дней. Придется вам сделать «прыжок веры»: либо забирайте рукопись - либо оставьте здесь, и я прочту ее, когда смогу, в удобное для себя время. Да, и прежде чем начать, мне хотелось бы узнать намного больше. Об этом доказательстве Бога, которое, как вы утверждаете, у вас есть. Что это за три сообщения?
        - Я получил три набора координат. Первый указывает на место, где сокрыт Святой Грааль.
        - Святой Грааль?!
        - Совершенно верно.
        - Интересно,  - пробормотал Росс, делая пометки на листе бумаги.
        - Следующий набор координат еще интереснее, мистер Хантер. Он указывает, где находится важный предмет, напрямую связанный с Господом нашим Иисусом Христом.
        - Разумеется, с сертификатом подлинности?
        - Мистер Хантер, прошу вас!.. Я ведь уже говорил: я не какой-нибудь ненормальный. Пожалуйста, выслушайте меня. Третий набор координат указывает на местонахождение предмета чрезвычайной важности, поистине способного преобразить мир - и, уверяю вас, преобразить в благую сторону.
        - Вы объясните мне, что это?
        - Со временем объясню. Не сейчас. Только когда буду уверен, что вы - тот, кто мне нужен. Но скажем так: этот предмет имеет прямое отношение ко Второму Пришествию.
        - Ко Второму Пришествию?
        - Совершенно верно.
        Немного подумав, Росс нарисовал на листе закорючку.
        - Понятно. Доктор Кук, вы пробовали проверить какие-либо из этих координат?
        Кук отхлебнул еще чая и задумчиво кивнул, погруженный в свои мысли.
        - Разумеется. Я проверил координаты, указывающие на местонахождение Святого Грааля. Это оказался Колодец Чаши в Гластонбери.
        - Вот как?
        - Как вы, конечно, знаете, легенда гласит, что именно там похоронен Иосиф Аримафейский. Колодец Чаши - один из самых древних колодцев в Британии; находится он в долине Авалон, между Холмом Чаши и горой Гластонбери.
        - Да, так случилось, что я довольно много об этом знаю. Несколько лет назад писал для «Гардиан» репортаж о фестивале в Гластонбери и заодно коснулся всех мифов. К этим местам привязаны легенды о Граале из артурианского цикла.
        - Хорошо, значит, вы понимаете, о чем речь. Разумеется, враги Господа нашего многое сделали для того, чтобы смешать правду с ложью. Надеюсь, вы, мистер Хантер, способны разглядеть правду сквозь тусклое стекло лжи. Быть может, поэтому мне и было сказано, что вы - тот человек, к которому я должен обратиться.
        - Так что же, вы там побывали?
        - Отправился туда с рудоискательным жезлом и металлодетектором, побывал на том месте, куда указывают координаты, обошел и все вокруг. Да, там под землей определенно что-то есть!  - Глаза Кука вспыхнули фанатическим блеском.  - Колодец Чаши - частный заповедник, управляется фондом. Я обратился туда, попросил разрешения провести на этом месте археологические раскопки, объяснил, зачем… Мне отказали.
        - Привели какую-то конкретную причину?
        - Я сделал все, что мог, чтобы их убедить, но они так и не приняли меня всерьез. Однако с вами все будет иначе! У вас репутация честного и здравомыслящего человека, к вам они отнесутся серьезно.
        - Здесь есть одна серьезная проблема,  - проговорил Росс.  - Насколько я помню по своему исследованию, после распятия Иосиф Аримафейский бежал в Британию.
        - Вот именно,  - ответил Кук.  - Бежал, привез с собой Чашу, в которую собрал кровь Иисуса после распятия, пересек равнины Сомерсета и прибыл на легендарный остров короля Артура Авалон, на холм, ныне известный как гора Гластонбери. Чтобы сохранить Чашу, закопал ее в тайном месте. Через семь столетий после смерти Иисуса в этих местах было возведено аббатство Гластонбери. В тысяча сто девяносто первом году монахи аббатства объявили, что обнаружили могилы короля Артура и королевы Джиневры. К сожалению, все свидетельства об этих погребениях были утеряны в царствование Генриха Восьмого, во время Реформации, когда протестантская церковь порвала с Римом; в то время большинство монастырей были снесены до основания, а хранящиеся в них документы и драгоценные реликвии уничтожены.
        Росс отхлебнул чая.
        - Да, но, собирая материал для статьи, я выяснил, что многие средневековые монахи были не чужды коммерции. А туризм, под именем паломничества, был распространен тогда не меньше, чем сейчас,  - и доход от туристов для монастырей был так же важен, как в наше время для морских курортов. Многие ученые считают, что всю эту историю о древних захоронениях монахи просто выдумали, чтобы привлечь паломников. Что вы об этом знаете, доктор Кук?
        - Несомненно, это святое место должны были посещать тысячи паломников. Здесь продавались всевозможные религиозные сувениры, а шарлатаны предлагали всякого рода чудотворные средства и поддельные реликвии. Для тогдашних времен это было нормой. Вы вправе сомневаться, мистер Хантер. В самом деле, через столько сотен лет, и после Реформации, когда почти все свидетельства были уничтожены, практически невозможно установить истину.
        - Так. А другие два набора координат вы проверяли?  - спросил Росс.
        - Проверял. Но, боюсь, ничего не смогу вам открыть, пока не буду уверен в вашей абсолютной преданности нашему делу.
        Несмотря на весь свой скепсис, Росс не мог просто отмахнуться от того, что Кук сказал ему о Рикки. И потом, чувствовалась в нем какая-то трогательная искренность. Так или иначе, сам гость явно на сто процентов верил в то, что говорил.
        Но все же…
        - Доктор Кук, по вашим словам, Господь Бог считает, что, если человечество снова в него поверит, это отодвинет мир от края пропасти?
        - Совершенно точно, мистер Хантер.
        - Не понимаю, чем это может помочь. Окинем взглядом хотя бы прошедшие пару тысяч лет. Б?льшую часть этих тысячелетий абсолютно все на свете верили в какого-нибудь бога или богов и поклонялись им. И что? Это не мешало им творить друг с другом такие же ужасы и зверства, как в наши дни. Люди могут пламенно верить в Бога и быть последними подонками, одно другому совершенно не мешает.  - Он поднял взгляд; собеседник смотрел на него внимательно и серьезно.  - Доктор Кук, если он в самом деле Бог и хочет вернуть мир на правый путь, что бы он под этим ни подразумевал… к чему такие сложности? Почему бы просто не взять и не сделать это?
        - Потому что всех нас Бог наделил свободной волей. Он послал своего Сына, чтобы спасти нас, а мы насмеялись над Ним и убили Его. И с тех пор страдаем от последствий. Однако теперь Бог готов дать нам вторую попытку.
        Все инстинкты Росса кричали: это тупик! В конце концов, из Интернета доктор Кук мог выяснить о Россе все, что хотел знать,  - в том числе и о его погибшем брате.
        Да, но Пушок и Пискля?..
        Росс решил пойти на блеф. Он взглянул на часы.
        - Что ж, боюсь, время у меня на исходе - и, простите, пока я не вижу, к чему все это может нас привести. Давайте сделаем так: если вы хотите продолжить разговор, то снимите с вашей рукописи копию и пришлите мне. В противном случае,  - Росс встал,  - было очень приятно с вами познакомиться.
        Кук не двинулся с места - лишь плотно сжал губы.
        - Хорошо,  - проговорил он, задумчиво кивнув.  - Мистер Хантер, я вам доверяю. Если вы пообещаете не делать с рукописи копий, я оставлю ее вам. Мы встретимся еще раз и выработаем стратегию спасения человечества.
        - Неплохой план,  - заметил Росс.  - При одном условии.
        - Каком?
        - Вы дадите мне все три набора координат.
        Кук поколебался; в его прищуренных глазах читалось подозрение.
        - Зачем они вам?
        - Вы просите меня уделить вам много времени и внимания. Так доверьтесь мне. Попробую проверить координаты сам.
        - Мистер Хантер, в знак доброй воли я готов дать вам координаты точного местонахождения Чаши Грааля. Поймите правильно, дело не в том, что я вам не доверяю. Просто эти сведения могут попасть в дурные руки.  - Гость вновь устремил на Росса пристальный взгляд.  - Вы понимаете, сколько людей хотели бы их заполучить? В дурных руках эти сведения могут быть чрезвычайно опасны.
        - В каком смысле опасны? Кто за ними охотится?
        - Произнести вслух?  - Кук смерил Росса укоризненным взглядом. В его голосе послышались нетерпеливые нотки преподавателя, возящегося с бестолковым студентом.  - Люцифер, мистер Хантер. Сатана. Тот, что был сброшен с небес, но поклялся вернуться и отомстить - и сейчас выжидает своего часа.
        - Э-э… понятно,  - ответил Росс, изо всех сил стараясь сохранять серьезность.
        - Другие координаты я передам вам, когда почувствую, что это безопасно. И дайте, пожалуйста, слово, что не станете вести раскопки у Колодца Чаши - или в любом другом месте - без моего присутствия.
        - Даю слово.
        Кук неохотно достал бумажник, извлек оттуда клочок бумаги, не более двух дюймов в длину и в ширину, и протянул Россу.
        Журналист едва мог разобрать крошечные буквы и цифры, нацарапанные на бумаге. Щурясь, он прочитал координаты вслух:
        - Пятьдесят один градус восемь минут сорок секунд северной широты, два градуса сорок одна минута пятьдесят пять секунд западной долготы…
        Дальше шли какие-то цифры.
        - Четырнадцать, девять, четырнадцать, пять, тринадцать, пять, двадцать, восемнадцать, пять, девятнадцать, девятнадцать, двадцать, двенадцать.  - Он поднял глаза.  - А это что такое? Это не координаты.
        - Совершенно верно.
        - Какой-то шифр?
        - Честно говоря, не знаю. Будучи возле Колодца Чаши, я внимательно смотрел вокруг, старался найти что-то, что соответствовало бы этим числам. И ничего не нашел.
        Несколько минут спустя они жали друг другу руки у дверей.
        - Мистер Хантер, прошу вас, берегите рукопись!
        - Обещаю вам, глаз с нее не спущу!
        Потом Росс смотрел, как Кук садится в свою машину, включает фары и уезжает. Было без нескольких минут шесть.
        Росс закрыл дверь, поднялся к себе в кабинет и стал читать.
        Он не видел, как человек в темно-сером «Воксхолле», припаркованном неподалеку, опустил бинокль ночного видения, выключил режим видеозаписи, что-то записал у себя в блокноте, затем завел машину и поехал прочь.

        Глава 11

        Понедельник, 20 февраля
        Все были довольны, и сам пастор Уэсли Венцеслав, сорока шести лет от роду,  - больше всех. Он любил, когда люди вокруг счастливы. И ничто не делало этого служителя Божьего счастливее, чем проповедь Слова Господня - в собственном понимании, находившем отклик в сердцах множества людей. Пастор проповедовал Слово, несущее счастье и успех.
        Паства Церкви Уэсли Венцеслава росла день ото дня. Основная его «база» в Южном Кенсингтоне вмещала до 1700 человек - и вот уже несколько лет на каждой службе бывала забита до отказа. А когда проповеди произносил сам пастор Уэсли - обычно это бывало в воскресенье вечером,  - множество народу собиралось в любую погоду и за стенами церкви, чтобы увидеть пастора и услышать его слово с больших экранов, чтобы вместе молиться и любить. То же самое происходило и в трех других английских церквях - в Манчестере, Лидсе и Лестере. Помимо этого, у пастора было три церкви в Америке - и в ближайшее время он планировал открыть несколько новых. «Когда Бог стоит у тебя за спиной,  - любил говорить пастор Уэсли,  - весь мир лежит перед тобой, как устрица,  - только и ждет, чтобы его открыли и съели!»
        Неуклонно росли и просмотры его канала на «Ю-тьюбе». Сейчас каждый ролик получал в среднем 5,2 миллиона просмотров - больше, чем у иных ведущих информационных и развлекательных каналов! Спонсоры пастора Уэсли были счастливы. Счастлив и его банковский менеджер. И хозяева дорогих бутиков и ювелирных магазинов на Уэстборн-гроув в Лондоне и на Родео-драйв в Беверли-Хиллс, где пастор любил покупать подарки своей жене Марине, сидевшей дома с тремя маленькими детьми. Дети находились на домашнем обучении - и по религиозным причинам, и ради безопасности. Вся семья жила в поместье в Суррее под названием «Гефсиманский сад»: там располагался и дом, и штаб-квартира Церкви Уэсли Венцеслава.
        А как счастливы были дилеры компании «Роллс-Ройс» в Сассексе! Чаще всего Уэсли появлялся в свете на спортивном двухдверном «Фантом Купе» цвета золотого песка, всего несколько недель как сошедшем с конвейера; а дома у него, в гараже на десять машин, стояли еще пять «роллсов», каждый не старше двух лет. Это Иисус, рассуждал Уэсли, мог бродить по холмам Галилеи пешком, но с тех пор времена изменились. Новые возможности, новые ожидания - об этом он и писал, и проповедовал. Кому в наше время проще достучаться до сердец людей, нуждающихся в духовном руководстве - нищему монаху в сандалиях и на велосипеде или человеку в элегантном костюме и на дорогом автомобиле?
        По всему западному миру христианские церкви теряют свою паству - и не понимают, почему. Некоторые решили, что надо привлекать молодежь - и теперь священники у них скачут по храмам, терзая электрогитары, а пение гимнов превращается в рок-концерт для бедных. Но это тоже не работает - и с чего бы? А ведь все очень просто. Гарри Кон, киномагнат времен золотого века Голливуда, был прав, когда говорил: «Просто давайте людям то, чего они хотят,  - и они дверь вынесут, чтобы отдать вам свои деньги!»
        - Сам Господь Бог,  - с улыбкой говорил пастор Уэсли,  - в притчах своих ясно давал понять, что нет ничего важнее прибыли!
        Людям нравятся шум, блеск, красота, увлекательные зрелища. Люди любят сенсации, драмы и чудеса. Но по-настоящему нужно им только одно: деньги. В жарких странах еще можно ходить босым, в лохмотьях, без крыши над головой - было бы что поесть, и плевать на остальное. Но в холодном и влажном климате, как у нас, беззаботным нищим не проживешь. Жизнь стоит денег, и немалых. И пастор Уэсли верил в Евангелие Процветания: чем больше твой банковский счет, тем более ты благословлен Богом.
        Кому и знать об этом, как не ему? Ведь сам он не так давно был беден. Принцип очень простой, но почему-то традиционные церкви как в Англии, так и в США десятилетиями - да что там, столетиями - упускают его из виду. И что же? Просто взгляните на его паству! Повсюду число верующих тает, а церкви Венцеслава битком набиты людьми, готовыми воспринять и нести дальше учение Христово. В интерпретации пастора Уэсли. Под девизом его Церкви:

        СОСТРАДАНИЕ. ТЕРПИМОСТЬ. УСПЕХ

        В прошедшие столетия последнее слово всегда оставалось для паствы под запретом, притом что сами церковники не стеснялись наживать огромные богатства. Как удобно казалось игнорировать простую истину: именно успешные, именно богатые и знаменитые движут мир вперед. Новые лекарства, самолеты, автомобили - все это создают богатые. Богачи кормят мир, богачи строят школы, больницы, библиотеки, дороги. И если правда, что - по слову Иисуса в Синоптических Евангелиях - легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царство Небесное, то что же за место это Небесное Царство? Об этом пастор Уэсли Венцеслав спрашивал своих слушателей на каждой проповеди - и не сомневался в том, каков будет ответ.
        Небеса, полные бедняков - как это уныло, как убого! Какой-то трущобный квартал для неудачников! И кто захочет провести целую вечность в трущобах среди лузеров?
        Кроме того, этой цитате пастор Уэсли никогда по-настоящему не верил. Иисус был человеком справедливым, не судившим по внешним признакам. А взять и объявить всех богачей плохими людьми, а бедняков хорошими - что это, если не суждение по внешности? Уэсли знал, что в Писании немало ошибок, связанных с тем, что его много раз переводили с языка на язык; он зарылся в книги - и наконец, в переводе «Пешитта», сирийско-арамейского текста Евангелий, созданного Джорджем М. Ламсой, нашел то, что искал. Вместо «верблюда» в Мф. 19:24 здесь стояло слово «веревка»  - а примечание гласило, что по-арамейски, на языке, на котором говорил Иисус, «верблюд» и «веревка» звучали одинаково: гамла.
        Для пастора Уэсли Венцеслава это стало великим открытием. Выходит, Иисус говорил совсем не то, что ему приписывают! Вдеть веревку в игольное ушко вполне возможно - надо лишь постараться: вот так и богатому, чтобы войти в Царство Небесное, нужно четко сфокусироваться на своей цели.
        Теперь все обретало смысл! Ошибка эта, несомненно, была не случайной. Монотеистические религии - те, что веруют в единого Бога - за столетия и тысячелетия обрели огромную власть. И важный элемент их власти - богатство. Стоит вспомнить хотя бы о несметных сокровищах Ватикана! Две тысячи лет церковь устраняла конкурентов, внушала верующим страх и чувство вины за земное богатство, заставляла их жертвовать все излишки себе - одной-единственной фразой.
        Причем неправильно переведенной.
        Быть может, намеренно?
        Покоясь в мягком кожаном кресле, небрежно опустив руку на руль мощного и безупречно послушного автомобиля, пастор слушал свой собственный голос, гремящий в динамиках - приемник в «Роллс-Ройсе» был настроен на «Радио Уэсли Венцеслава».
        - У Матфея, глава пятая, стих пятый, мы читаем: «Блаженны кроткие, ибо они унаследуют землю». Что ж, давайте хорошенько подумаем об этом. Что же это значит? Неужели всякий, кто отстаивает себя и свое дело, обречен?
        Отворились чугунные ворота «Гефсиманского сада». Первым к ним подъехал черный «Рейнджровер» с двумя охранниками. «Роллс-Ройс» вплыл в ворота; еще один черный «Рейнджровер» с охраной следовал за ним по пятам. Под пристальными взглядами камер пастор Уэсли и его телохранители начали путь по длинной, тенистой, усаженной деревьями аллее.
        Взирая на зеленые лужайки, подсвеченные тысячами светильников, Венцеслав расплылся в довольной улыбке. Зрелище, достойное самого Господа! Акры и акры зеленой травы ступенями спускаются к озеру, где в окружении нескольких бьющих из земли источников расположено его личное святилище. Там, на берегу озера, пастор Уэсли частенько уединяется для молитв и размышлений над Писанием, не забывая при этом поглядывать на экран планшета с графиком его доходов.
        Яркий, насыщенный зеленый цвет - именно такой, как он любит. Недавно прошли дожди, и трава зеленела по естественным причинам. Однако в жаркие летние месяцы, когда дождей подолгу не было, оросительная система не справлялась с задачей и трава начинала желтеть, пастор Уэсли не пренебрегал химическими средствами окраски. Здесь у него бывают важные, влиятельные посетители, так что все должно выглядеть безупречно. Даже трава на лужайках. Что здесь такого? Самому Богу Всемогущему иной раз требуется подать руку помощи. Быть может, особенно в наши темные времена…
        Лицо пастора омрачилось; он вспомнил о полученной сегодня тревожной вести.

        Глава 12

        Понедельник, 20 февраля
        - Ужин на столе!  - нетерпеливо позвала Имоджен.  - И уже стынет!
        - Иду,  - отозвался Росс.
        - Ты это говорил пять минут назад!
        - Извини, сейчас иду!
        Он аккуратно отложил в сторону толстую пачку бумажных листов - рукопись, доверенную ему Гарри Куком. В единственном экземпляре. Вот и слава Богу, сказал себе Росс. По крайней мере, никому больше не грозит тратить невозвратные часы жизни, стараясь разобраться в этой писанине.
        Он быстро проверил на компьютере «Фейсбук» и «Твиттер», ничего особенно интересного там не увидел и поспешил по лестнице вниз.
        - И как тебе?  - поинтересовалась Имоджен, когда он вошел в просторную кухню, откуда открывался панорамный вид на залитую огнями долину Пэтчем.
        - Прости. Я хотел прийти, когда ты позвала в первый раз, но как раз в эту секунду показалось, что я набрел на что-то интересное. Увы, только показалось…
        Он пододвинул к себе деревянный табурет. Сатай из курицы, зеленый рыбный карри и салат из помидоров уже стояли на столе.
        - Чудесно пахнет! И - ох, как мне сейчас нужно выпить!  - С этими словами Росс достал из холодильника пиво.
        - Хотела бы я к тебе присоединиться,  - вздохнула Имоджен, поднимая стакан с минералкой. На столе перед ней лежали несколько блистеров с таблетками.
        - Ну, может, если немножко…
        - Нет уж, буду хорошей мамой! Вот когда Калигула появится на свет - вознагражу себя за все!
        Росс промолчал - в этом он не сомневался.
        Калигулой они прозвали будущего малыша три месяца назад, выяснив на УЗИ, что это мальчик. Имя жестокого римского императора нерожденный ребенок получил из-за того, что Имоджен страшно тошнило по утрам. А кроме того - так она говорила,  - ничего нет хуже сюсюкающих мамашек, и она скорее умрет, чем сама начнет сюсюкать над сыном! Вот так малыш и получил это прозвище.
        Поначалу, только поженившись, Росс и Имоджен думали, что детей не хотят. Во всяком случае, сейчас не хотят. Может быть, когда-нибудь потом… Так же жили и все семейные пары вокруг них - и за прошедшие годы их взгляды не изменились: лишь одна знакомая семья обзавелась ребенком. Вернувшись из Афганистана, Росс только укрепился в своих взглядах. Вспоминая обо всем, чему стал свидетелем, он очень сомневался в том, что в этот безумный и опасный мир стоит приводить ребенка. А кроме того - хотя об этом Росс старался не думать,  - сомневался он и в том, что проживет с Имоджен всю оставшуюся жизнь. Он так ее по-настоящему и не простил. И больше ей не доверял. Какие из них родители?
        Первые три месяца после его возвращения Имоджен, должно быть, снедаемая чувством вины, вела себя идеально. Нервы Росса были совершенно расшатаны, он почти не мог спать, а когда засыпал, с криком просыпался от кошмаров. Имоджен делала все, чтобы загладить свою вину, помочь ему восстановиться и вновь обрести душевное равновесие. Но затем - в последние несколько лет - Росс начал ощущать, что между ними больше нет близости. А потом она забеременела.
        Уверяла, что не понимает, как это произошло, что аккуратно пила таблетки… Впрочем, Росс не доверял ей больше ни в чем. Скорее всего, она нарочно это сделала, думал он. В последней попытке спасти брак - или, может быть, ей просто приспичило завести ребенка. В последнее время они почти не занимались любовью - это случалось, может быть, раз в месяц.
        Имоджен подняла стакан с минералкой.
        - Твое здоровье!  - сказала она.
        Они чокнулись, глядя друг другу в глаза - ритуал, на котором Имоджен всегда настаивала. Затем, вновь подняв стакан, она добавила:
        - И за спасение мира!
        - Я все-таки не вполне уверен, что на роль спасителя мира Бог выбрал престарелого университетского преподавателя.
        - Ну, в прошлый раз он выбрал нищего сына плотника!
        Росс улыбнулся.
        - А теперь выбрал еще и тебя. Пусть ты и не плотницкий сын, но зарабатываешь не больше Иисуса.  - И она кивнула на стопку счетов на подоконнике.
        - Что там? Что-нибудь страшное?
        - Росс, у нас счета каждый месяц один другого страшнее. Думаешь, я достаю деньги из потайных сундуков? Вовсе нет: просто умею ловко жонглировать тем, что у нас на кредитных карточках. Росс, тебе нужны подработки. Я уже скоро работать не смогу, а нам совершенно необходимы сбережения в наличных!
        - Ну… если у этой истории есть потенциал…
        - Росс Хантер - человек, который спасает мир!
        - Да уж, задача нелегкая.
        - Но мой муж к этому готов?
        - Да, твой муж к этому готов.
        На мгновение Росс задумался о том, не рассказать ли ей, что сказал ему Кук о Рикки. И все-таки решил не говорить. Имоджен знала, что в момент смерти Рикки он испытал мистические переживания, но почему-то, несмотря на свое религиозное воспитание - или, быть может, как раз благодаря ему,  - относилась к этому скептически.
        - Как продвигаются у моего мужа дела с рукописью, которая поможет ему спасти мир?
        - Твой бедный муж сейчас на пятьдесят третьей странице - из тысячи ста сорока семи - и, боюсь, уже теряет волю к жизни.
        - Держись, мой храбрый воин!
        - Хм…  - Он отхлебнул еще пива.  - Не хочешь тоже посмотреть? В конце концов, из нас двоих верующая ты.
        - Хорошей христианкой меня назвать сложно. Хотя, знаешь, кое-что в Библии сказано четко: не стоит верить ни медиумам, ни тому, что приходит через них.
        - А самой Библии-то можно верить?
        Имоджен бросила на него укоризненный взгляд.
        - Извини. Просто, на мой взгляд, все это очень странно.
        - И что же? Эти странности открывают твое сознание - или старые раны?
        - Ты о Рикки?
        Она кивнула.
        - Просто не знаю, что и думать. Я… сознание, как ты говоришь, у меня открыто. Я готов принять что-то новое. В последние дни много думал о Боге и религии, «погуглил» кое-что, посмотрел пару дебатов между Докинзом и верующими… И вот к чему пришел: если Бог есть - пожалуй, мне его жаль.
        - Почему?
        - Что бы он ни делал, окажется в проигрыше. Вот в этой деревушке священник молит его о том, чтобы не было дождя и деревушку не смыло наводнением. А в соседней крестьянин молит о дожде, чтобы вырастить урожай. И как Бог должен выбирать между ними?
        - Он поможет тому, кто в большей нужде.
        - Тогда такой случай: восьмилетняя девочка умирает от опухоли мозга. Кто тут в большей нужде: девочка, которая хочет жить? Ее несчастные родители, которые не хотят хоронить дочь? Или опухоль, которая хочет ее уничтожить? И откуда взялась эта опухоль? Ее создал Сатана ради развлечения - или Бог с какой-то целью?
        - Милый, так нельзя думать!
        - А как можно? Это, знаешь ли, первый вопрос, которым задаются люди: если Бог существует, почему он допускает страдания?
        - Хочешь устроить со мной долгий богословский диспут?
        Росс улыбнулся и потряс головой.
        - Ну уж нет! Сегодняшний вечер я посвящу чтению. Чтению такой занудной тягомотины, что по сравнению с ней инструкция к пылесосу - просто-таки роман о Джеке Ричере[2 - Джек Ричер - герой серии остросюжетных романов Ли Чайлда.]. Книге, которая спасет человечество,  - или рукописи из Ада?
        - Если ее передали через медиума, скорее второе. А завтра у тебя интервью в Бристоле?
        - Да.
        - Поезжай на поезде - сможешь почитать в дороге.
        - Мне понадобится машина. Хочу на обратном пути заехать посмотреть на Колодец Чаши.
        - Так поезжай на поезде, это даст тебе несколько часов для чтения, а для обратной дороги найми автомобиль. Ведь газета оплачивает твои дорожные расходы.
        - Отличная мысль. Так и сделаю. Жаль, человек Божий не передал Гарри Куку свое откровение аудиофайлом - можно было бы послушать за рулем…
        Жена покачала головой.
        - Слишком опасно. А вдруг ты уснул бы за рулем?
        - Тоже верно!  - он улыбнулся.
        - А мне из-за Калигулы пришлось отказаться от сказочного предложения,  - пожаловалась Имоджен.
        - Какого?
        - Неделя ныряния на Мальдивах. На двоих, туда и обратно в бизнес-классе, все такое… А надо лишь написать статью в журнал о путешествиях.
        Оба, Росс и его жена, увлекались дайвингом и имели сертификаты PADI. И отдохнуть под ласковым солнцем было бы сейчас очень кстати. Увы, с грустью подумал Росс, из-за ребенка о совместном подводном плавании придется забыть надолго.
        - Жаль… Что ж, когда маленький засранец подрастет, обязательно с него взыщем!
        Имоджен улыбнулась и протянула мужу свой телефон.
        - Смотри, в «Инстаграме» сто девять лайков!
        На фотографии Росс читал в кресле, а рядом с покорным видом сидел Монти. Подпись под фото гласила: «Монморенси терпеливо ждет, пока хозяин закончит с рукописью и поведет его гулять».
        - Здорово!  - ответил Росс.
        После ужина, заполировав пиво половиной бутылки очень неплохого австралийского «Шираза», Росс вернулся в кабинет, захватив с собой остатки вина и бокал. Сел в кресло, наполнил бокал и снова углубился в чтение. Местами он, кажется, узнавал библейские цитаты:

        Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая[3 - Откр. 21:8.].

        Через полчаса Росс отложил рукопись на пол, почувствовав, что ему необходима передышка. Подошел к столу, открыл «Твиттер» и набрал твит:

        Как думаете, что могло бы стать абсолютным #доказательствомБога #естьлиБог

        Отправив твит, журналист повторил то же сообщение в «Фейсбуке», а затем вновь принялся за чтение. С тоской продирался он сквозь занудный и малопонятный текст, все чаще зевал и тер глаза. Наконец голова его свесилась на грудь, и глаза сами собой закрылись.

        Глава 13

        Вторник, 21 февраля
        Во сне за Россом гонялись демоны в развевающихся белых хитонах - с ревом, словно самолеты, атаковали его с воздуха. Звук падения вырвал его из сна. Росс вздернул голову и заморгал, недоуменно оглядываясь вокруг, пытаясь понять, где он. На столе горела лампа. Рукопись Кука соскользнула с его колен, и листы разлетелись по полу.
        «Черт! Сколько времени?»
        Взглянул на часы - и с ужасом увидел, что уже 2.20. Он заснул в кресле.
        «Черт, черт, черт!»
        Рано утром ему выезжать в Бристоль. У него интервью на радио «Би-би-си», на тему влияния лоббистов в Парламенте. Об этом он недавно опубликовал в «Санди таймс» журналистское расследование, вызвавшее много пересудов. Газета уже заказала ему продолжение, и Росс даже подумывал написать на эту тему книгу, так что интервью с известной радиожурналисткой было ему очень кстати - помогло бы лучше подготовиться и понять, как отбивать возможные атаки. Он должен быть в хорошей форме! До Бристоля сто семьдесят миль. На поезде с вокзала Виктория - часа три. В дороге можно почитать. Если повезет - и если хватит сил,  - он одолеет еще несколько сотен страниц чертовой рукописи.
        Хотя, по совести сказать, Росс все меньше понимал, зачем тратит время на доктора Гарри Кука.
        Ничего не убирая, он почистил зубы, тихо прошел в спальню, разделся и скользнул под одеяло, к безмятежно спящей Имоджен.
        Порой ему не удавалось заснуть без снотворного; но сейчас для таблеток было слишком поздно - приняв снотворное среди ночи, он все утро будет клевать носом. Росс откинулся на подушку, снова прокручивая в уме разговор со странным стариком.
        «Мистер Хантер, мы с вами призваны спасти мир».
        Судя по тому, что он успел прочесть, рукопись больше всего напоминает бессвязный бред сумасшедшего. Отрывки из Библии, надерганные без складу и ладу, перемежаемые отрывочными фразами и заметками. Некоторые слова и целые фразы подчеркнуты. Или он что-то упускает?
        Уроки религии в школе наводили на Росса безмерную скуку. Еще в подростковом возрасте он как-то попытался прочесть Библию - и не сумел. Но даже Библия не шла ни в какое сравнение с рукописью, через которую он продирался весь вечер. Одолел восемьдесят пять страниц - из тысячи ста сорока семи. Может, дальше будет лучше? В этом Росс очень сомневался. И все же что-то подсказывало ему: нужно прочесть - или хотя бы проглядеть - до конца.
        Три часа на поезде до Бристоля. Три часа спокойного чтения.
        Чтения рукописи из Ада.
        Как там говорят - дорога в Ад вымощена благими намерениями?

        Глава 14

        Вторник, 21 февраля
        Оранжерея находилась достаточно далеко от дома, так что ни шум, ни вонь от шести обезьян, запертых в клетках, Эйнсли Блура и его жену не беспокоили.
        В каждой клетке имелся компьютерный терминал, подключенный к принтеру с бесперебойной подачей бумаги. Каждый вечер, вернувшись домой, и каждое утро, перед тем как уйти на работу, Эйнсли Блур проверял, как идет его эксперимент.
        Прошло уже больше трех недель - и пять обезьян из шести, несмотря на бесперебойную выдачу лакомств в награду за удары по клавиатуре, никак не могли понять, что от них требуется. Они рвали бумагу, жевали и выплевывали, а с клавиатурой играли, таская и швыряя ее по клетке, или использовали как туалет.
        Но шестая обезьяна - капуцин по кличке Борис из клетки номер шесть - оказалась настоящим гением. На него-то Блур и возлагал все надежды. И сейчас глава фармацевтического гиганта «Керр Клуге», в тренировочном костюме и кедах, со всех ног несся по дорожке, ведущей от оранжереи к дому. Промчался мимо бетонной площадки, где высился полускрытый ночным мраком двухмоторный вертолет «Августа», пересек лужайку для крокета, вошел в дом через боковую дверь и взбежал по лестнице наверх, в спальню.
        - Ты только взгляни!  - воскликнул он.  - Силла, милая!
        Белый шиацу по кличке Йети, испуганный его криком, спрыгнул с кровати.
        Было без четверти семь. Силла, жена Блура, рано вставать не любила: стоит разбудить ее до восьми - будет ворчать весь день. Но сейчас дело того стоило!
        Блур зажег ночник у кровати и сунул жене под нос лист распечатки, с торжествующей улыбкой ожидая ее реакции.
        Силла заморгала и уставилась на бумагу. Глазам ее предстали ряды букв, перемежаемых цифрами, символами и знаками препинания. На первый взгляд, никакого смысла в них не было. На второй - тоже.
        - И на что же, дорогой мой, я здесь должна смотреть?  - спросила она обычным саркастическим тоном.
        - Вот на это!  - И он ткнул пальцем в букву, обведенную красной ручкой.  - «Я»!
        Она, нахмурившись, подняла на него взгляд.
        - Я, наверное, чего-то не понимаю…
        - «Я»! Видишь? «Я», «я», «я»!
        - Ты что, пьян?
        - В такую рань? И не думал пить.
        - Ты разбудил меня, чтобы показать букву «я»?
        - Милая, да неужели ты не видишь?  - нетерпеливо воскликнул Блур.
        - Вижу букву «я». И что с того?
        - Нет, не букву - ты видишь слово «я»!
        - Слово?
        - Смотри. С обеих сторон - пробелы. А сама буква заглавная! Неужели не понимаешь, что это значит?
        - Ты меня совсем заморочил. Объясни, пожалуйста, по-человечески.
        - Да это же прорыв!  - Эйнсли Блур потряс кулаками в воздухе.  - Это… это грандиозно! Это первый шаг к абсолютному доказательству, что Бога не существует!
        Силла сонно уставилась на него.
        - Буква «я»? Ты точно не приложился к бутылке?
        - Ну неужели не понимаешь?!
        - Нет, не понимаю. И прекрати, пожалуйста, говорить загадками!
        - Хорошо. Борис…
        - Твоя обезьяна?
        - Да, Борис! Это напечатал Борис! Видишь теперь? Теперь понимаешь?
        - Нет, извини, все равно не понимаю. Буква «я» с пробелами с обеих сторон. Изволь пояснить: что я упускаю?
        - Милая, да это же слово! Осмысленное слово! Да, потребовалось три недели - но мы этого добились! Обезьяна напечатала слово!
        Силла уставилась на распечатку.
        - Думаешь, он понимает, что это слово значит?
        - Да какая разница! Даже поверить не могу, что ты об этом спрашиваешь!.. Это же потрясающе! Невиданно и неслыханно! Никогда еще не случалось, чтобы обезьяна напечатала осмысленное слово!
        - Ну, лично я подожду радоваться, пока он не докажет твою теорию - не напечатает полное собрание сочинений Шекспира в правильном порядке.
        - Да ты ничего не понимаешь!
        - Ой ли? Тогда объясни, что понимаешь ты.
        - Друг атеиста Энтони Флю провел такой же эксперимент. Усадил обезьяну за пишущую машинку с постоянной подачей бумаги. За двадцать восемь дней обезьяна напечатала сорок страниц чепухи. В ней не было ни единого осмысленного слова. Даже «я», отделенного пробелами. Он провел математические расчеты - и заявил, что все ресурсы Земли истощатся до того, как обезьяна сумеет напечатать что-нибудь осмысленное; это, в его глазах, стало доказательством существования Бога. Но он ошибался! Отметь в своем ежедневнике: сегодня великий день! День, когда Эйнсли Блур начал опровергать существование Бога раз и навсегда!
        - Сколько шума из-за одного «я»,  - пожав плечами, проговорила Силла, зевнула, подозвала к себе собаку и снова погрузилась в сон.

        Глава 15

        Вторник, 21 февраля
        - Спасибо, Росс Хантер,  - произнесла радиоведущая Салли Хьюз, склонившись к микрофону в небольшой студии.  - Дорогие радиослушатели, если вы хотите прочесть захватывающую статью Росса Хантера о политических лоббистах - вы можете найти ее на сайте «Санди таймс».  - Она продиктовала ссылку на сайт, глубоко вздохнула и продолжала:  - Вы слушаете радио Би-би-си в Бристоле. Время приближается к часу дня, и с вами Рори Уэстерман с последними новостями о путешествиях и о погоде. После новостей - программа «Наша кухня» с Чарли Бувье, лауреатом конкурса «Шеф-повар». А я вернусь к вам в два часа дня, и мы поговорим со следующей нашей гостьей, романисткой Вэл Макдермид.
        Наклонившись вперед, она нажала какую-то кнопку - красная лампочка с надписью «ЭФИР» погасла - и улыбнулась Россу.
        - Все нормально прошло?  - спросил он.
        - Отлично!
        Журналист допил последний глоток остывшего кофе из кружки и подхватил с пола рюкзак, в котором покоилась рукопись Кука.
        - У вас сейчас другие интервью в Бристоле?  - спросила Салли.
        - Нет, сейчас я домой. В Сассекс через Гластонбери, на арендованной машине. Хочу кое-куда заглянуть по дороге, пока светло.
        - В Гластонбери?
        - Ну да.
        - Вы там уже бывали?
        - Был пару лет назад.
        - Обязательно взгляните на Колодец Чаши. Потрясающее место - очень… очень духовное.
        - Как вы сказали? «Колодец Чаши»?
        - Да.
        - Странно, что вы об этом упомянули,  - заметил Росс.  - Собственно говоря, как раз туда я и направляюсь. Что вы знаете об этом месте?
        - Довольно много. Мой дядя - один из попечителей фонда заповедника.
        - Ваш дядя - попечитель Колодца Чаши?  - изумленно повторил Росс.
        - Да, Джулиус Хелмсли. Женат на сестре моей матери. А что?
        - Вот так совпадение!
        - Совпадение?
        Росс взглянул на свои часы, затем на часы на стене.
        - Послушайте, у вас найдется время перекусить? Вам ведь сюда возвращаться только в два часа, верно?
        - В двух минутах отсюда есть кафе. И бутерброд мне сейчас точно не помешает.
        - Мне тоже.
        Десять минут спустя они сидели за столом: Салли Хьюз ела бутерброд с тунцом и прихлебывала зеленый чай, Росс взял себе двойной эспрессо, диетическую колу и подогретый панини с сыром и ветчиной. Салли было на вид лет тридцать с небольшим. Ее улыбчивое лицо обрамляла буйная масса темных кудрей. Пожалуй, Салли нельзя было назвать красивой в обычном смысле, но от нее исходило ощущение ума, жизнелюбия и какой-то внутренней теплоты, которая сразу привлекла Росса. Кроме того, ему очень понравился ее бархатистый, с легкой хрипотцой голос - идеальный для радио-ведущей.
        Одета она была весьма неформально: черный свитер с высоким воротом, джинсы и ботинки. На шее золотая цепочка, на пальцах несколько колец… Как заметил Росс, безымянный палец свободен.
        - Так что же за совпадение?
        В ответ Хантер рассказал ей всю историю своего знакомства с Гарри Куком. Когда он закончил, некоторое время они сидели в молчании.
        - И что вы об этом думаете?  - спросил он наконец.
        - А вы?  - откликнулась Салли.
        - Возможно, он просто псих. По крайней мере, так я думал, пока вы не упомянули Колодец Чаши.
        - Вы верите в Бога?  - спросила она.
        - Скорее всего, я что-то вроде агностика. В ранней молодости считал, что ни во что не верю. Потом, когда мне было двадцать с небольшим, кое-что произошло.
        - Что же?
        - Ну… мне сложно об этом говорить. Слишком личное.
        - Ослепляющий свет по дороге в Дамаск?
        - Что-то вроде того. А вы?  - спросил Росс.  - Вы верите в Бога?
        - В Бога или в Библию - нет. Хотя, думаю, что-то есть. Какой-то высший разум. По-моему, если когда-нибудь будет доказано, точно и определенно, что нет ни Бога, ни жизни после смерти, нет ни вознаграждения, ни возмездия,  - для человечества наступит черный день. Мы останемся наедине с отчаянием и бессмысленностью существования. Как вам кажется?
        - Даже не знаю. Мне и без веры жилось очень неплохо, пока…
        - Пока не произошло то, о чем вы не хотите рассказывать?
        - Да. А что касается вашего дядюшки… как, вы сказали, его зовут?
        - Джулиус Хелмсли.  - Салли покачала головой.  - Он директор фармацевтической компании - и не верит ни во что.
        - Но при этом опекает известную религиозную святыню - Колодец Чаши?
        - Дело в том, что у него в тех местах загородный дом. А научно-исследовательский отдел его компании базируется в Сомерсете. Вот они и взяли заботу о Колодце Чаши на себя. Своего рода благотворительность.
        - Как думаете, ваш дядюшка не согласится со мной поговорить?
        - О докторе Куке?
        - Да, и о самом Колодце Чаши.
        - Хорошо, спрошу у него и с вами свяжусь.  - И она загадочно улыбнулась.
        С каждой минутой эта женщина все больше привлекала Росса. Однако он упорно гнал от себя такие мысли. В конце концов, он женат и скоро станет отцом!
        - Долго вам добираться отсюда в студию?
        - Минут двадцать. И лучше я пойду, пока продюсер не начал бегать по потолку. Но вы так и не рассказали, что нашли в рукописи Кука.
        - Пока что я ее читаю. И, по-моему, все это полная чушь!
        - Все, кроме координат, указывающих на Колодец Чаши?
        - Возможно.
        - И еще двух наборов координат, которых у вас пока нет. А хотите их получить?
        - Конечно. Мои репортерские инстинкты требуют не останавливаться.
        Салли поднялась.
        - Очень приятно было с вами пообщаться.
        - И мне.
        - Будете снова в наших краях - обязательно позвоните.
        - С радостью.
        - У вас есть визитка? Дайте мне. Я поговорю с дядей, а потом позвоню вам или напишу.
        Росс протянул ей свою визитную карточку, затем, тоже поднявшись из-за стола, неуклюже поцеловал ее в щеку.
        - Значит, будем на связи.
        - Хорошо. А может быть, как-нибудь снова заедете ко мне на передачу и расскажете о Гарри Куке?
        - О человеке, спасшем мир?
        - И о въедливом репортере, который ему помог.
        - Только вообразите: здесь,  - проговорил Росс, постучав по огромному рюкзаку,  - кроются величайшие тайны мира!
        - Что ж, на ваших плечах действительно тяжелая ответственность!
        Салли уехала к себе на студию, а Росс подошел к кассе, чтобы расплатиться за обед. Странное совпадение. Дважды за два дня он слышит о Колодце Чаши. Очень, очень странно. Совпадение… или, быть может, знак?

        Глава 16

        Вторник, 21 февраля
        С сорок четвертого этажа небоскреба «Керр Клуге», который сотрудники прозвали «таблетницей», из панорамного окна во всю стену открывался красочный вид на северный берег Темзы. Отсюда, с верхнего этажа цитадели из стекла и бетона, правил своей империей Эйнсли Блур.
        Научно-исследовательский отдел КК, расположенный в сомерсетской глуши, выглядел совсем не так впечатляюще. Завод, выстроенный вдали от людского жилья и тщательно охраняемый, возвышался над землей всего на три этажа. Но настоящая работа шла под землей - на семи подземных уровнях. Отчасти такая секретность была связана с тем, что «Керр Клуге» ставила эксперименты на животных - и не желала, чтобы в ее работу вмешивались экологи и защитники природы. Однако наиболее секретным направлением ее работы была генетика. Здесь, в подземном бункере, таились от любопытных глаз самые мощные и хорошо оборудованные генетические лаборатории во всей Великобритании.
        Блур и его совет директоров верили, что при помощи генетического секвенирования им рано или поздно удастся подчинить себе хронические болезни - диабет, псориаз, артрит, депрессию - и научиться облегчать такие опасные для жизни состояния, как болезнь Паркинсона, прогрессирующая деменция или рак.
        Еще несколько минут назад Блур был очень доволен жизнью. Он только что подписал договор с одним из крупнейших поставщиков медицинских препаратов в Центральную Африку. Отличный способ сплавить лекарства, у которых истек срок годности! Кроме того, договорились о массовых поставках на Черный континент нового антигистамина, пользовавшегося большой популярностью в Европе и США, пока FDA не запретило его, обнаружив, что он сильно повышает риск смертности от сердечно-сосудистых заболеваний. Неделю назад казалось, что этот запрет может подорвать позиции «Керр Клуге». Но, как выяснилось, он пошел только на пользу.
        Словом, Эйнсли Блур заключил отличную сделку - и готовился отпраздновать ее за обедом с несколькими ближайшими коллегами.
        Кроме того, был у него и еще один, тайный повод для радости - успехи Бориса.
        Сегодня с утра он прочел нотацию молодому, едва получившему степень врачу, только что поступившему в «Керр Клуге» на работу. Доктор слушал его, как оракула; Блур понимал, что все сказанное молодой сотрудник запомнит на долгие годы.
        - Стивен,  - говорил ему Блур,  - о «Керр Клуге» вам следует знать одно, и только одно. Мы здесь, чтобы зарабатывать деньги. Все остальное нас не касается. Если наши лекарства кому-то облегчают жизнь - отлично; если нет - без проблем. Понимаете, о чем я?
        Однако сейчас проблемы у директора компании имелись - и еще какие!
        Он сидел за столом, приложив к уху телефонную трубку, невидящим взглядом следя, как далеко внизу по реке движется баржа. День был морозный и солнечный: в такие дни Лондон, по мнению Блура, красивейший город на свете, предстает взору во всей своей прелести.
        Но сейчас и прекрасный вид его не радовал.
        Мир, раскинувшийся под ногами, был полон возможностей. Еще непокоренных рынков. Новых патентов. Новых лекарств, проходящих сейчас последние стадии тестирования. Порой, знакомясь с людьми где-нибудь на вечеринках и слыша вопрос: «Чем вы занимаетесь?», Блур с усмешкой отвечал: «Веществами торгую!»  - и наслаждался их замешательством, по лицам угадывая, что его принимают за нар-кодилера.
        Сейчас улыбаться ему совсем не хотелось.
        Все могущество «Керр Клуге»  - как и других фармацевтических компаний, больших и малых - держалось на одном гвозде. На вере в невозможность чудесных исцелений. На том, что никто никогда не изобретет магическое средство, излечивающее болезнь быстро и навсегда. Ибо задача фармацевтических компаний состоит в том, чтобы облегчать состояние больных, продлевать их жизнь, продавать им все больше и больше своей продукции - но не в том, чтобы больные становились здоровыми и переставали нуждаться в лекарствах.
        Дослушав своего собеседника до конца, Эйнсли Блур втянул воздух сквозь сжатые зубы - и коротко выдохнул в трубку приказ.

        Глава 17

        Вторник, 21 февраля
        При помощи «Гугл»-карт и навигации на «Айфоне» Росс на маленькой арендованной «Тойоте» пробирался по задворкам Бристоля. На выезде из города, под указателями «Бат», «Шептон-Маллет» и «Уэллс» он свернул в сторону Уэллса и выехал на шоссе А37. Навигация обещала, что на месте он будет через пятьдесят четыре минуты.
        Ливень прекратился, сквозь прорехи в тучах сияли клочки голубого неба. Росс от души радовался, что ему не придется бродить по Гластонбери под проливным дождем. И все же его не оставляло странное ощущение. Ощущение, что чего-то не хватает.
        Он включил радио и крутил ручку настройки, пока не поймал музыкальную станцию с новой песней «Харт»  - своей любимой группы. Слушал музыку, подпевал вполголоса, вспоминал разговор с Салли Хьюз… Однако странное чувство становилось все сильнее и сильнее. Он о чем-то забыл. О чем-то очень важном. Он…
        И тут Росс вспомнил.
        - Черт!  - закричал он вслух.  - Черт, черт, черт!
        Рюкзак! Объемистый рюкзак с рукописью Гарри Кука остался на полу в кафе.
        Как? Как он мог так оплошать?! Должно быть, от усталости и недосыпа.
        Росс отчаянно оглядывался, ища, где бы развернуться. И впереди, и сзади дорога была плотно забита машинами. Затем перед глазами мелькнул съезд к магазину фермерской продукции. Тяжело дыша, с отчаянно бьющимся сердцем Росс включил поворотник и нырнул прочь с дороги вправо. Там развернулся, дождался «окошка» между машинами, вылетел на дорогу задом, подрезал грузовик, гневно загудевший ему вслед, и помчался обратно в Бристоль.
        Господи! Всего одна копия!.. Что, если кто-то стащил рюкзак, решив, что там ноутбук? Как объяснить это Куку?!
        Ему доверили тайну спасения человечества, а он на первом же шаге облажался!
        Черт, черт, черт!
        Впереди неторопливо плелся трактор. «Шевелись же!»  - мысленно подбадривал его Росс. Попробовал обогнать - но впереди, до самой вершины холма, дорога была плотно забита.
        Внутри у Росса все сжималось. Как, ну как он мог оказаться таким ослом? Что, если рукопись исчезла?
        С грехом пополам ему удалось одолеть тысячу страниц. Разумеется, он только проглядывал их - поскольку, пытаясь читать как следует, вдумчиво, сразу обнаруживал, что ровно ничего не понимает. С большой радостью отослал бы он рукопись обратно Гарри Ф. Куку - однако обещал ведь ему, что прочтет, а слово надо держать. И потом, спасение человечества… Вдруг в этом все-таки что-то есть?
        Разумеется, он в это не верил. Ни на грош.
        Но от сегодняшнего странного совпадения - от того, что Салли тоже заговорила с ним о Колодце Чаши - не мог отмахнуться.
        «Пожалуйста, пожалуйста, пусть рукопись будет на месте!»
        Двадцать минут спустя Росс пересек двойную сплошную, затормозил у тротуара и влетел в кафе. Здесь почти никого не было. Журналист бросился в дальний угол, где сидели они с Салли, заглянул под столик.
        Пусто!
        На миг Россу показалось, что он сейчас, на месте, и умрет.
        В следующую секунду его окликнули. Женский голос. Обернувшись, Росс увидел за стойкой рыженькую официантку - ту, что их обслуживала.
        - Чем могу помочь?
        - Я… я был у вас минут сорок назад. Забыл рюкзак. Вот здесь, на полу.
        - А, конечно! Вам повезло - есть еще на свете честные люди! Какой-то джентльмен заметил ваш рюкзак и отдал мне.
        Она нырнула под стойку и извлекла оттуда черный нейлоновый рюкзак.
        - Ваш?
        - Вы меня просто спасли!  - дрожащим от облегчения голосом выдохнул Росс. Сейчас он готов был ее расцеловать.
        Расстегнув рюкзак, проверил, на месте ли рукопись - она была на месте,  - и поспешил обратно к машине.
        Из-за пробок он добрался до Гластонбери только к четырем часам, за полчаса до закрытия Колодца Чаши. В городок вела узкая проселочная дорога: по обеим сторонам ее маячили унылого вида домишки, на самой дороге едва смогли бы разъехаться два грузовика. В какой-то момент обнаружился съезд на дорогу более широкую и благоустроенную: она поднималась вверх по крутому холму. Вдоль нее по правой стороне тянулась высокая серая стена с бело-зеленым указателем - стрелка и надпись:

        МЕМОРИАЛ «КОЛОДЕЦ ЧАШИ»

        Ярдов через пятьдесят в стене обнаружился проем, а рядом - еще один указатель, побольше. Росс свернул и попал на парковку на дюжину машин; впрочем, заняты были только два места. Чуть поодаль стояли несколько симпатичных домиков. Возможно, там продаются сувениры, сказал себе Росс. Интересно, а паба здесь нет?
        Вокруг висели таблички:

        ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В САДЫ И МЕМОРИАЛ «КОЛОДЕЦ ЧАШИ»!

        «КОЛОДЕЦ ЧАШИ»  - ЛАНДШАФТНЫЙ ПАРК МЕЖДУНАРОДНОГО КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ. ОХРАНЯЕТСЯ ГОСУДАРСТВОМ.

        ПАРКОВКА ТОЛЬКО ДЛЯ ИНВАЛИДОВ!

        Ага, сказал себе Росс.
        Еще одна табличка извещала, что обычная парковка располагается дальше по дороге, в двухстах ярдах отсюда.
        Он развернулся, снова выехал на главную дорогу - и почти немедленно уперся взглядом в указатели, извещавшие о том, что здесь находятся парковка и сувенирный магазин «Колодца Чаши». Проехав немного вперед по дороге, явно недавно отремонтированной, увидел современное двухэтажное здание с вывеской большими белыми буквами «Р. Дж. Дрейпер и компания» и просторную пустую парковку перед ним. Вывеска извещала, что парковка стоит два фунта.
        Рюкзак Росс достал и закинул на плечи, не рискуя оставлять его в машине. Заплатил, вернулся обратно пешком и остановился у входа, оглядываясь вокруг. Затем направился вверх по холму по мощеной тропинке. Скоро на глаза ему попалась новая вывеска - перечеркнутый мобильник и подпись: «ПРОСЬБА ВЫКЛЮЧИТЬ ТЕЛЕФОНЫ».
        Послушно поставив мобильник на беззвучный режим, Росс двинулся дальше. Миновав пряничные домики, подошел к деревянной будочке с окошком, где грустная женщина продавала билеты. Заплатил 4 фунта 20 пенсов и получил в придачу буклет с картой и кратким путеводителем.
        - По этой тропинке я попаду на Гору?  - спросил он.
        - Нет-нет.  - Она махнула налево.  - Гора там, по другую сторону дороги. Если подниметесь еще немного, увидите указатели.
        Росс поблагодарил и начал изучать карту. Все здесь оказалось куда более аккуратно и упорядочено, чем он ожидал,  - не хуже, чем в приличном городском парке. Росс пошел вверх по тропе. Чуть подальше начинались некошеные луга, кое-где испещренные кустами и деревьями. Левая сторона, как видно, сохранялась в более или менее первозданном виде, а вот по правую, за изгородью, все было ухожено и подстрижено. Из округлого пруда, обложенного камнями, вытекал ржавого цвета ручей; через него был перекинут каменный мостик. «Пруд Нимба»,  - гласило пояснение на карте.
        Еще немного вверх по холму - и глазам Росса предстали распахнутые кованые ворота, украшенные щитами, на которых блестели позолотой все те же слова: «КОЛОДЕЦ ЧАШИ».
        Хантер достал мобильник и сфотографировал ворота.
        Мимо прошел, катя перед собой тачку, старик в комбинезоне садовника, пожелал Россу доброго дня и скрылся за поворотом. Журналист двинулся дальше. Еще через несколько десятков ярдов - новый указатель; судя по нему, колодец находился прямо здесь. Подойдя к невысокой ограде, должно быть, очерчивающей границу святой земли, Росс увидел невысокую, словно вросшую в землю стену, и два ряда каменных ступеней, ведущих вниз.
        А там, внизу,  - Колодец.
        Спускаясь по ступеням, Росс ощущал легкое разочарование. Бог знает, чего он ждал - но определенно чего-то более величественного, драматического. А святой Колодец оказался очень маленьким - не больше трех с половиной футов в ширину.
        Спустившись по трем высоким ступеням, Росс остановился и поглядел по сторонам: земля вокруг выложена неровными плоскими плитами, сам колодец огорожен, чтобы никто туда не упал, на выпуклой крышке, закрепленной цепью, вырезаны какие-то символы.
        Согласно путеводителю, вода в колодце никогда не пересыхает и имеет красноватый оттенок, символизирующий кровь Христа.
        Росс сфотографировал святыню со всех сторон, затем открыл координаты Кука, которые сохранил у себя в телефоне. До указанного места было довольно далеко. Вскоре Хантер оставил позади ухоженную местность и зашагал по крутому склону холма, по колено в высокой траве. Примерно в двухстах метрах от колодца навигатор показал, что нужная точка достигнута.
        Пятьдесят один градус восемь минут сорок секунд северной широты, два градуса сорок одна минута пятьдесят пять секунд западной долготы.
        Кук рассказывал, что проверял это место с металлодетектором - и обнаружил, что под землей что-то есть.
        Но кто-то здесь уже копался.
        Росс замер, чувствуя, как волоски на коже поднимаются дыбом. Да, кто-то вел здесь раскопки, причем совсем недавно. Выкопали яму около четырех футов длиной и двух футов шириной, а затем засыпали. Засыпали землей и даже засеяли свежей травой - вон она, уже начала всходить…
        Кто это сделал?
        Должно быть, Гарри Кук. Кто же еще?
        Странное чувство не отпускало Росса. Лучи заходящего солнца били ему в лицо; откуда-то издалека слышалось овечье блеяние.
        Если верить карте, здесь неподалеку есть сувенирный магазин. Средневековые монахи тоже не стеснялись зарабатывать на туристах. Быть может, всю историю про Иосифа Аримафейского и Чашу Грааля они попросту выдумали? Цинично - а вдруг правда?
        Святой Грааль, согласно легендам - либо чаша, из которой пил Иисус на Тайной Вечере, либо сосуд, куда собрали его кровь после распятия. Или и то, и другое.
        Из интернет-поисковиков в последние несколько дней Росс выяснил, что весьма себе обеспеченный Иосиф Аримафейский жил в Иерусалиме и с нетерпением ждал наступления царства Божьего. При жизни Иисуса он был его тайным учеником - афишировать подобную связь в те времена было, пожалуй, не слишком разумно,  - но после смерти учителя получил у Пилата разрешение взять его тело и похоронить в роскошной гробнице, которую готовил для самого себя.
        В одном из немногих более или менее ясных отрывков рукописи Кука говорилось, что дальше Иосиф, по не вполне понятным причинам, вынужден был бежать из страны. С собой он захватил несколько драгоценных святынь, в том числе и Чашу. После долгих скитаний добрался до Англии и основал здесь первую христианскую церковь - как утверждают некоторые, в Гластонбери.
        Росс стоял на вскопанной лужайке и размышлял. «Допустим, я Иосиф. Мне пришлось бежать из родной страны и обосноваться в стране далекой, дикой, языческой. В странном месте среди холмов, с глубоким колодцем. С собой у меня драгоценный артефакт, когда-то принадлежавший Сыну Божьему,  - материальная память о нем, единственное свидетельство его существования. Всего-навсего чаша, из которой он пил - или куда собирали его кровь. И все-таки какая-никакая связь с ним. Мне нужно спрятать эту чашу и сохранить для будущих поколений. Спрятать так, чтобы язычники не нашли ее и не уничтожили. Где же?»
        Росс огляделся. «Будь на его месте, стал бы я просто зарывать драгоценный клад в землю? Сомнительно. Как-то это слишком просто».
        Да, возможно, Кук обнаружил что-то под землей. Но мало ли что это могло быть! Ведь нет никаких свидетельств, что чаша, из которой пил Христос на Тайной Вечере, или сосуд, куда собирали его кровь, был из металла! Металл в то время стоил дорого. Скорее, чаша, которой пользовался скромный бродячий проповедник, была деревянной или глиняной. Если так - никаким детектором ее не распознать.
        Росс взглянул вниз, на колодец, скрытый за завесой разросшихся кустов. Оглянулся вокруг - на кусты, деревья.
        Он напряженно думал, пытался мысленно перенестись на две тысячи лет назад. Как выглядело это место в те времена? Что здесь находилось? И где можно было спрятать драгоценный артефакт?

        Глава 18

        Вторник, 21 февраля
        Росс спустился с холма по бездорожью и зашел в сувенирный магазин, присмотреть там что-нибудь для детской. Однако на полках, полных маленьких сувенирных чаш, свечей и целебных бальзамов, не нашел ничего, что могло бы привлечь ребенка.
        Разочарованный, он купил путеводитель и вышел на улицу. Пересек дорогу и начал подниматься наверх по тропе, которая, как сказала ему билетерша, ведет на вершину горы Гластонбери. Миновал дом нью-эйджерского вида с расписными цветами на стенах, каменную часовенку, выстроенную над источником. Вскоре слева показалась деревянная изгородь, которую он уже видел с другой стороны, когда шел к колодцу. Отсюда было видно, что изгородь стоит на прочном каменном фундаменте - вероятно, чтобы никто не попытался подлезть под нее и проникнуть в святое место без билета.
        Справа круто вверх вела пешеходная тропа; «Гора Гластонбери»  - гласил указатель. Росс начал подниматься по тропе, через несколько минут вышел на вершину горы… и у него перехватило дыхание.
        Перед ним расстилался сказочный пейзаж: зеленые холмы и валуны, напоминающие о Новой Зеландии, куда ездили они с Имоджен. Гора Гластонбери с семью симметричными уступами будто хранила дыхание истории. Здесь бывал король Артур: сейчас Росс полностью в это верил - и не просто верил, а ощущал так ясно, словно легендарный король стоял рядом.
        Бескрайние поля вокруг, развалины башни Святого Михаила, невзрачные домишки городка Гластонбери далеко внизу, рассыпанные по полю белые фигурки овец - все несло в себе какое-то волшебство.
        Солнце уже заходило, и свет померк. Росс взглянул на часы. Десять минут шестого. Впереди долгий путь домой - не меньше трех с половиной часов на арендованной машине. Пожалуй, на сегодня он повидал достаточно.
        Вниз по холму вела другая тропа. Росс быстро спустился, набирая на ходу эсэмэску Имоджен о том, что до девяти будет дома.
        Темной фигуры, притаившейся в тени развалин Михайловой башни и внимательно наблюдавшей за ним в бинокль, он так и не заметил.

        Глава 19

        Четверг, 23 февраля
        С преподобным Бенедиктом Кармайклом Росс Хантер познакомился, когда этот священник занимал пост настоятеля в церкви Святого Петра в Брайтоне. С помощью Кармайкла Росс разоблачил сатанинскую секту, члены которой служили в сельской глубинке черные мессы и ритуально растлевали детей. В результате имя Хантера попало на первые страницы национальных газет, а с Кармайклом их с тех пор связала крепкая дружба. И Росс немало удивился, когда впервые узнал, что и этого человека - на вид нерушимого столпа веры - мучают сомнения.
        Как-то за обедом в Льюсе, во время суда над лидером секты, Кармайкл - предварительно взяв с Росса слово, что это не попадет в печать - заговорил с ним о своих сомнениях. Сказал, что ему очень сложно понимать Библию буквально. В Бога он верует всей душой и сердцем, однако сомневается во многих учениях церкви - и особенно в буквальном понимании Писания.
        Через несколько месяцев Бенедикт Кармайкл стал епископом Рединга, и Росс искренне за него порадовался. Не меньше радовался и год назад, когда Кармайкл, бегло говорящий по-валлийски, написал ему, что переходит на епископский престол в Монмуте.
        Вернувшись домой из путешествия к Колодцу, Росс сразу позвонил Кармайклу, с которым не виделся много лет, и попросил о срочной встрече. Два дня спустя он остановил свой темно-серый «Ауди 4» на мощеной парковке перед элегантным каменным особняком в сердце Монмута. День был солнечный и теплый. Росс вышел из машины, с удовольствием потянулся после долгой поездки и направился в дом. После нескольких минут ожидания улыбчивая пожилая секретарша Кармайкла повела его наверх, затем по узкому коридору в небольшой уютный кабинет епископа.
        Кармайкл сидел за столом, в расстегнутом черном пиджаке и темно-красной рубашке со стоячим воротничком; на его груди блестел большой золоченый крест. За прошедшие годы он заметно пополнел, волосы поседели и поредели, однако лицо осталось молодым, и в глазах светилась все та же искренность и любовь к жизни.
        Он поднялся навстречу гостю и тепло его обнял. Затем они опустились в кресла, секретарша принесла на подносе кофе с печеньем, и некоторое время оба болтали о том о сем, вспоминая старые времена.
        - Росс, ты говорил, что у тебя какой-то срочный разговор?  - начал наконец Кармайкл. Голос у него был глубокий и теплый - густой баритон, словно созданный для того, чтобы заполнять собой собор, полный молящихся прихожан, или уверенно и бесстрашно отвечать на острые вопросы интервьюера на «Радио-4».
        Хантер открыл рюкзак и достал оттуда рукопись Кука.
        - Что это? Ты написал книгу?
        - Нет. Похоже, эту книгу написал Бог,  - ответил Росс.
        Кармайкл приподнял брови.
        Журналист рассказал ему всю историю - начал со звонка Кука, закончил разговором с Салли Хьюз и посещением Колодца.
        Когда он закончил, епископ некоторое время молчал, задумчиво макая печенье в кофе.
        - Хм-м… Зная тебя, рискну предположить, что о докторе Куке ты уже разузнал все, что можно?
        - Да, и все подтвердилось. Служил в армии, затем преподавал историю искусств в Бирмингемском университете. Там же преподавала его покойная жена Дорин. Единственный сын также служил; был убит «дружественным огнем» в Афганистане. Ни судимостей, ни приводов в полицию - словом, самый обычный человек. В юности играл в шахматы, побеждал в соревнованиях. Помимо своей научной области, интересуется биологией и антропологией. Несколько лет назад опубликовал несколько статей, в которых подвергал сомнению дарвиновскую теорию эволюции и поддерживал Ламарка.
        - Ламарка? Жана-Батиста Ламарка?
        - Да.
        Раскисший кусочек печенья оторвался и пошел на дно чашки. Нахмурившись, епископ выловил его чайной ложечкой и положил на блюдце.
        - Любопытно. Ламарк всегда меня интриговал. Возможно, ты знаешь: если Дарвин утверждал, что живые организмы эволюционировали в результате естественного отбора, то Ламарк - что это происходило по необходимости. Что если достать лягушку из воды и заставить жить на суше, то через несколько поколений у нее утратятся перепонки и разовьются подушечки на лапах.
        - Но он, как и Дарвин, был деистом - разве не так, Бенедикт?
        - Вот с этим я не спешил бы. Если б Ламарк знал о существовании генов, он мог бы сказать: мозг лягушки реформирует ее гены таким образом, что перепонки исчезают, а вместо них появляются подушечки. Однако что - или кто - реформирует лягушачий мозг? Впрочем, насколько я понимаю, не для этого ты сюда приехал.  - И, похлопав по объемистой рукописи, епископ спросил с легким сомнением в голосе:  - Хочешь, чтобы я это прочел?
        Росс покачал головой - и немедленно увидел на лице у собеседника облегчение.
        - Нет. Просто хочу узнать твое мнение о том, что я тебе рассказал. Об истории доктора Кука.
        - Честно?
        - Разумеется! Для того и приехал, чтобы услышать честный ответ.
        - Итак, доктор Кук утверждает следующее: с ним связался Бог и сообщил, что хочет восстановить в человечестве веру в себя, дабы увести мир от края пропасти. Для этого Он передал три набора географических координат мест, где якобы можно найти доказательства Его существования. Местонахождение Святого Грааля, еще какого-то важного предмета, имеющего отношение к Иисусу Христу, и место грядущего Второго Пришествия. Верно?
        - Все так.
        - Это противоречит известной максиме, что доказательство - враг веры. Или же представляет ее в совершенно новом свете.
        - Бенедикт, так что ты об этом думаешь?
        Епископ на пару секунд прикрыл глаза.
        - Откровенно говоря, трех наборов координат для доказательства бытия Божия явно недостаточно. Будь я Господом и желай доказать кому-то свое существование, действовал бы иначе. По крайней мере, лично мне требуется нечто куда более убедительное.
        - Любопытно,  - ответил Росс.  - Несколько дней назад я спросил у своих читателей в соцсетях: что они сочли бы абсолютно убедительным доказательством существования Бога?
        - И, должно быть, получил немало интересных ответов?  - приподнял бровь Бенедикт.
        - Несколько человек заявили, что за один такой вопрос я заслуживаю вечного проклятия. Хотя были и вполне разумные ответы.
        - Например?
        - Кто-то написал, что хотел бы обнаружить на стене гробницы Христовой выгравированную двойную спираль ДНК.  - Он поднял взгляд на Кармайкла.
        Того, по-видимому, это не впечатлило.
        - Росс, такую штуку очень легко подделать.
        - Да, наверное. Еще один предложил решить какую-нибудь из самых известных нерешенных математических задач. Уравнение Янга-Миллса, например, или теорему о пропусках. Или все семь «великих загадок» математики.
        - Идея интересная, но скептики не примут и это - отнесут решение за счет продвинутых компьютерных алгоритмов.
        Росс улыбнулся.
        - Хорошо, а что убедило бы тебя, Бенедикт? Или так: будь ты Богом, желающим убедить мир в своем существовании, что бы сделал ты?
        Росс откусил от печенья. На некоторое время воцарилась тишина, прерываемая только хрустом выпечки. Откинувшись в кресле, епископ задумчиво сплетал и расплетал пальцы.
        - Нужно что-то такое, что убедит самых закоренелых атеистов. Такое, чему невозможно придумать объяснение, от чего нельзя просто отмахнуться. Что-то, явно нарушающее физические законы нашей вселенной. Иными словами, чудо. И очень серьезное чудо.
        Росс на секунду задумался.
        - Например, пройти по воде, аки посуху?
        - Мы живем в куда более скептическом мире, чем во времена Иисуса,  - ответил Кармайкл.  - Большинство из нас видели и Дэвида Блейна, и Динамо, и Дэррена Брауна, и бесчисленное множество других фокусников и иллюзионистов. Здесь нужно что-то очень зрелищное, такое, что увидит весь мир - и от чего нельзя будет ни отмахнуться, ни подобрать этому научное объяснение.
        - Например, если солнце взойдет не на востоке, а на западе?
        - Да, примерно так.
        - Понятно,  - ответил Росс.  - И что, если кто-то способен совершить такое чудо?
        Губы Кармайкла изогнулись в невеселой усмешке.
        - Хочешь знать, что я действительно об этом думаю? Без благоглупостей и уверток? Хорошо. Если кто-то заявит, что располагает абсолютным доказательством бытия Божия, и если будет хоть малейшее основание принять слова этого человека всерьез,  - его немедленно убьют.

        Глава 20

        Четверг, 23 февраля
        Наверное, это была лишь игра воображения - но Россу показалось, что после этих слов в комнате заметно потемнело. Окно находилось у него за спиной, и ему не хотелось оборачиваться.
        - Убьют?  - повторил он.  - То есть подошлют убийц? Бенедикт, почему ты так думаешь?
        Епископ поднял обе ладони.
        - Я вовсе не уверен, что абсолютное доказательство Бога - если оно вообще возможно - предотвратит катастрофу и вернет мир на правый путь, как считает доктор Кук. На мой взгляд, результат будет обратным. Подумай о последствиях. Подумай, каким ударом станет это для множества мировых религий. Они погрузятся в хаос. В отчаяние. Много столетий они верили, что только в их религии содержится истинный путь к Богу - и вдруг окажется, что это не так! А как обезумеют фанатики всех конфессий и деноминаций! В какой ужас придут те, у кого с религией связаны серьезные коммерческие интересы! Что произойдет с авраамическими религиями? Какой Бог явит нам свое существование - католический, англиканский, иудейский, исламский? А как насчет индуистов? Сикхов? Найдутся фундаменталисты, которые сочтут все это богохульством и придут в бешенство. Да и воинствующие атеисты будут не слишком-то счастливы, верно?
        Росс молча смотрел на него. Кармайкл ответил ему невеселой улыбкой.
        - Для множества людей, Росс, это станет катастрофой. Они лишатся и доходов, и положения, и дела жизни.
        - Начиная с Ватикана?
        - Ватикану придется особенно туго. Они считают себя единственной истинной христианской церковью,  - но теперь им придется пойти на что-то из ряда вон выходящее, чтобы утвердить свое первенство. И это еще не всё. Доказательство бытия Божия легитимизирует притязания евреев на Землю обетованную - с огромными последствиями для Палестины и Ирана. Путин в России скрепя сердце терпит церковь как союзницу, однако едва ли допустит резкое увеличение ее влияния и авторитета. Еще тяжелее будет в Китае. Он сейчас борется за звание мировой державы, балансирует на тонкой грани между капиталистическим развитием и сохранением автономии. Официально Китай - страна атеистическая, но в подполье там имеется достаточно крупная церковь. Если подтвердится существование Бога, это перевернет всю систему власти: люди начнут повиноваться прежде всего не земным лидерам, а высшему существу.
        Росс молчал, пытаясь переварить услышанное. Хотя внешне он оставался спокоен, внутри все бурлило при мысли о потенциале этой истории - если, конечно, за словами Кука кроется хоть что-то существенное.
        А может быть, даже если нет.
        - Бенедикт, мне все это и в голову не приходило!.. Да, пожалуй, именно так.
        Кармайкл вновь усмехнулся скупой усмешкой. Затем лицо его посерьезнело.
        - Многие мировые религии, Росс, это не только системы верований, но и огромные корпорации. И абсолютное доказательство бытия Бога разрушит их бизнес. Множеству людей это вовсе не нужно. Кроме того, стоит учесть и еще один фактор. Очень важный фактор.
        Он помолчал, озабоченно покачивая головой. Росс терпеливо ждал.
        - Меня смущает, что эта информация была получена через медиума - человека, общающегося с духами. Это сомнительный путь. Что, если мы имеем дело с Антихристом? Библия гласит, что дьявол хитер, он - мастер маскировки. Я ничего не утверждаю, но, могу тебя заверить, множество верующих первым делом подумает об этом. И такой вариант очень опасен.
        - Опасен?  - повторил Росс, пытаясь уложить в голове все услышанное.  - Подожди, Бенедикт, что ты хочешь сказать? Что, возможно, Кук действительно получил послание свыше, только не от Бога, а от Антихриста?
        - Из Писания нам известен случай, когда - один раз и в исключительных обстоятельствах - Бог позволил мертвецу общаться с миром живых через медиума. Когда царь Саул обратился к Эндорской волшебнице, ему явился пророк Самуил и предсказал Саулу скорую смерть. Если нынешняя ситуация столь же драматична - а ты утверждаешь, что так,  - возможно, Бог снова сделает исключение.
        Улыбнувшись, епископ продолжал:
        - Я хочу, чтобы ты взглянул на дело с разных сторон и осознал возможные последствия. Такое доказательство бытия Божия, о котором ты говоришь, не объединит мир. И, по моему мнению, вовсе не спасет человечество. Скорее уж вызовет по всей земле еще более страшные потрясения и раздоры, чем сейчас. Мой совет тебе, как старому другу: верни мистеру Куку его рукопись, извинись и скажи, что не участвуешь в этом.
        - А как же все, что сказано в Новом Завете о Втором Пришествии?
        - В Евангелиях Иисус говорит, что перед Вторым Пришествием явятся лжепророки, начнутся катастрофы, войны, голод, землетрясения, всевозможные бедствия и жестокие гонения. Апостол Иоанн заходит еще дальше: он пишет, что перед пришествием Иисуса должен явиться Антихрист.
        - Я не так хорошо помню Библию. Мне казалось, Второе Пришествие произойдет мгновенно: Иисус просто явится, чтобы спасти мир от уничтожения, чтобы судить живых и мертвых, создать новые небеса и новую землю. Разве не так?
        - Да, в это верят большинство христиан. Второе Пришествие - событие, веру в которое разделяют и христиане, и мусульмане.
        - А иудеи?
        - Ортодоксальные иудеи веруют в пришествие Мессии.
        - А он - не Иисус?
        - Нет, Иисуса они считают лже-Мессией. Но Второе Пришествие не произойдет вот так вдруг, с ясного неба. Многие места в Библии позволяют заключить, что у него будет предтеча, подобно тому, как в первый раз предтечей Иисуса стал Иоанн Креститель. Иудеи верят, что перед Мессией воскреснет пророк Илия и возвестит близость Царства. Иисус тоже говорил о том, что Илия еще вернется на землю.
        - Как все это сложно и запутанно!  - Росс нахмурился.
        - Верно. И неудивительно - ведь речь идет об очень важном событии.
        - Бенедикт, а что думаешь о Втором Пришествии ты сам?
        Кармайкл снова помолчал. Улыбнулся все той же непроницаемой улыбкой. И после недолгого молчания ответил:
        - Росс, я говорю с тобой как друг, озабоченный твоим благополучием. Ты ступаешь на незнакомую тебе почву. Незнакомую и очень опасную. Дело не только в сложности мировых религий, не только в фанатиках, убежденных в истинности исключительно своей веры. Прежде всего религия - это бизнес, огромный и безжалостный. Доказательство бытия Бога серьезно затронет интересы множества людей. Приведу такой пример: допустим, ты торгуешь какими-нибудь шарлатанскими снадобьями, обещая людям исцеление от рака - и вдруг узнаёшь, что вот-вот будет изобретено настоящее лекарство от рака, действительно спасающее людей? И ты не сможешь контролировать его распространение? Что ты сделаешь?
        - Неужели, если Иисус Христос действительно вернется, это вызовет такое неприятие?
        - Когда мы с тобой познакомились, ты рассказал мне, что прежде был неверующим, но после смерти своего брата-близнеца начал допускать существование чего-то сверхъестественного. Верно?
        - Верно.
        - Что же, теперь ты готов принять и существование Иисуса?
        - Возможно,  - ответил Росс.  - Думаю, Иисус существовал. Хотя о том, был ли он Сыном Божьим или обычным человеком, я по-прежнему судить не готов.
        - Когда он пришел в первый раз - две тысячи лет назад,  - его казнили. Думаешь, теперь будет иначе?
        - Гарри Кук думает, что да.
        - В наши дни, Росс, возвращение Иисуса должно сопровождаться чем-то поистине необыкновенным. Каким-то чудом и знамением, очевидным для всех и каждого - тем, что действительно всех объединит.
        - Например?
        - Не знаю. Речь идет о чем-то таком, чего никто из нас никогда не видел, что невозможно даже вообразить. Но что это будет - мне неведомо.  - И на губах епископа вновь появилась все та же скупая, загадочная улыбка.

        Глава 21

        Четверг, 23 февраля
        Пастор Уэсли Венцеслав постоянно был в разъездах - однако две ночи в неделю старался проводить под крышей дома в «Гефсиманском саду», в частном крыле, где жила его семья. Вот и сейчас он помог Марине выкупать и уложить в постель троих детей - Мэтью, Марка и Рут, восьми, шести и четырех лет,  - прочел им на ночь небольшой отрывок из Нового Завета, а затем преклонил вместе с ними колени и произнес молитву о том, чтобы Бог помог им быть хорошими людьми и осыпал своими неисчислимыми благословениями.
        Затем Уэсли обычно ужинал вместе с женой. Еда готовилась на личной кухне Венцеслава под руководством шеф-повара, на стол подавал вышколенный и невозмутимый дворецкий. Начинали Уэсли и его жена с бокала «Крюга», продолжали красным или белым вином - в зависимости от того, подавалось ли на стол мясо или рыба. После ужина пастор удалялся к себе в кабинет, чтобы просмотреть отчеты о финансовых поступлениях из церквей, о том, как продаются его книги и символика, о прибыли от телефонной службы и интернет-службы «молитв по запросу» и о прочих источниках доходов.
        Проверка доходов превратилась у пастора в ежевечерний ритуал; даже вдали от дома этот ритуал он не пропускал никогда.
        Ничего Уэсли Венцеслав так не боялся, как снова стать бедным.
        Отца он не знал - тот бросил мать беременной. Дни и ночи мать мыла полы, чтобы на столе в доме была хоть какая-то еда, а на скудные излишки покупала лотерейные билеты - и страстно надеялась выиграть. Мать была глубоко религиозна, и почти все воскресные дни они сыном проводили в церкви. Она предпочитала англиканскую церковь, а на бодрых улыбчивых евангелистов смотрела с подозрением - хоть маленькому мальчику они и казались гораздо привлекательнее. В доме не было телевизора, не было книг, кроме Библии и комментариев к ней: вся прочая литература, по мнению матери, была полна мирских соблазнов. Мальчик быстро научился читать и, сидя вечерами один, прочел от корки до корки всю Библию - больше дома заняться было нечем. Библейские истории завораживали его, но и пугали.
        Из Священного Писания он вынес прежде всего, что ветхозаветный Бог - существо на редкость злобное. Мальчику он казался каким-то маньяком, одержимым властью. Поклоняйся ему - или умрешь; принеси ему в жертву сына, чтобы доказать свою преданность; а в награду за все свои старания дождешься лишь того, что Бог отнимет у тебя все, как у Иова, жестоко накажет ни за что - лишь потому, что заключил пари с Сатаной.
        Может быть, это и справедливо, размышлял мальчик. В конце концов, Бог создал мир - значит, вправе делать с ним все, что пожелает. И приходить в ярость, если что-то в мире его не устраивает.
        В то время мальчик и представить не мог, что знание Библии в будущем сослужит ему хорошую службу.
        В детстве, кроме Священного Писания, его увлекали две вещи: автомобили и музыка, особенно регги. Больше всего он любил Боба Марли и группу «Уэйлерс». Однако радиоприемника в доме тоже не было, и послушать музыку удавалось только в школе, по приемнику друга.
        До машин добраться было попроще. Жили они на первом этаже, в южном конце одной из крупных брайтонских улиц, Олд-Шорхэм-роуд, в тесной квартирке, битком набитой статуэтками святых, иконками и прочими религиозными мелочами. Трижды в день - в шесть утра, двенадцать дня и в шесть вечера - звонил будильник, призывая к молитве. Мальчик часами стоял у окна, глядя на проносящиеся мимо машины, и грезил наяву. Грезил о будущем, когда сам сядет за руль «Порше», «Ламборгини», «Феррари» или «Астон Мартина».
        О каждой модели он знал все: цену, максимальную скорость, расход бензина, вместимость бензобака.
        Когда ему исполнилось четырнадцать, матери наконец повезло: она выиграла в лотерею. И выиграла немало! Домой пришла, пошатываясь, как пьяная, с остекленевшими от восторга глазами, выхватила из сумочки пачку денег и рассыпала их по полу в прихожей, словно конфетти.
        «Это чудо!  - твердила она.  - Чудо Божье! Сам Господь подтолкнул меня купить билет! И знаете, зачем? Чтобы я наконец-то смогла порадовать своего дорогого мальчика, вознаградить его за все эти годы, когда даже Рождество проходило почти без угощения и без подарков». Да, мол, Бог так и сказал ей во сне: выиграешь - обязательно повези сына в «Диснейуорлд»! Поначалу она сомневалась: все-таки «Диснейуорлд»  - место безбожное и полное соблазнов; однако Он настаивал, и не могла же она спорить с Господом!
        В общем, когда начались летние каникулы, они полетели в Орландо. В самолете показывали кино на миниатюрных экранах, встроенных в спинки сидений, но мама не разрешила сыну смотреть. Вместо этого дала в руки Библию и велела: читай и молись, благодари Бога и Пресвятую Деву за их щедрый дар. Мысли мальчика блуждали. Даже больше, чем «Диснейуорлд», он мечтал увидеть своими глазами американские машины. Отвлекало его и кино на экране у соседа. Наушников мальчик не надевал, так что не мог слышать, что происходит в фильме, зато хорошо видел героиню то в ночной рубашке, то в купальнике, едва прикрывающем огромные груди. От нее невозможно было оторвать взгляд. Как ни стыдился мальчик, зрелище это страшно возбуждало - и он был рад, что Библия на коленях прикрывала заметную выпуклость у него в штанах.
        В такси по пути из аэропорта он прилип к окну, пожирая глазами блестящие на солнце легковые автомобили и грузовики. Особенно интересовали его автомобили с мощными двигателями: «Камаро», «Корветы», «Мустанги» и «Файербёрды», а также массивные и мощные грузовики, прежде всего «Мэки». В первый раз он своими глазами видел «Мэки»  - и пожирал их взглядом, счастливо улыбаясь при виде огромных рожков или маскотов, которыми иные водители украшали своих железных коней.
        В отеле он стоял рядом с матерью у конторки, терпеливо ожидая, пока она предъявит паспорта и тщательно выведет их имена: Мэриголд Смит и Томас Смит (да, в то время он еще не был Уэсли Венцеславом!). Мимо прошел коридорный в униформе, толкая перед собой блестящую тележку с чемоданами. Томас рассчитывал, что и их чемоданы поедут наверх на тележке, но мама ответила портье: «Нет, спасибо, не надо». А сыну, недоуменно взглянувшему на нее, прошептала:
        - Вот еще, ему придется чаевые давать!
        Слово «чаевые» она произнесла с таким ужасом, словно речь шла о взятке Сатане.
        Томас с нетерпением ждал завтрашнего похода в «Диснейуорлд» и аттракционов, которыми потом можно будет похвастаться перед одноклассниками. Однако у матери были другие планы. Прежде всего - церковь, где они испросят у Бога прощения за то, что решились отдыхать и развлекаться.
        - Вы не подскажете нам, где здесь можно помолиться?  - поинтересовалась она у портье.  - Может быть, где-нибудь неподалеку есть англиканская церковь?
        Портье - высокий мужчина в черном костюме - улыбнулся.
        - О, вы приехали как раз вовремя! Завтра на городском стадионе Орландо выступает сам пастор Дрю Дуэйн!
        - Дрю Дуэйн?  - Мать нахмурилась.
        - Да, и должен сказать вам, это что-то особенное! Если вы его еще не видели, не упустите свой шанс!
        - А он англиканин?
        - Не могу сказать, мэм. Но, поверьте, это что-то особенное! Лучший проповедник, какого я слышал! Люди толпами на него бегут! Стадион у нас на восемнадцать тысяч мест, и все билеты уже распроданы. Впрочем, может быть, я смогу добыть для вас парочку… Понимаете меня?
        - Что ж,  - поколебавшись, заметила мать,  - в конце концов, мы приехали сюда за новыми впечатлениями.  - Она повернулась к сыну.  - Что скажешь? Посмотрим, как молятся в Америке?
        Мальчик с сомнением кивнул.
        - Ладно. Если мы один раз на отдыхе из любопытства сходим в другую церковь, думаю, Господь простит.
        - Разумеется! Вы не пожалеете! Я и сам там буду.
        Мать открыла кошелек и протянула портье десятидолларовую бумажку.
        - Хвала Господу!  - проговорила она.
        - Сердечно благодарю вас, мэм.  - Он ловко сунул деньги в карман.  - Билеты принесут вам в номер. Хвала Господу!

* * *

        На следующий день с утра они отправились в «Диснейуорлд», где, отстояв длинные очереди, Томасу удалось посетить несколько аттракционов, поговорить с Дональдом Даком, Микки Маусом и Плуто. Затем, в два часа дня, перекусив гамбургерами, они поехали на такси на стадион. Хотя пастор Дрю Дуэйн начинал проповедь в шесть вечера, мать сказала, что нужно прийти пораньше и занять места поближе к сцене. Иначе великий проповедник их не увидит, а значит, не увидит и Бог.
        Они сели в десятом ряду. Дрю Дуэйн появился уже ближе к семи. В благоговейном трепете Томас следил на огромном экране, как пастор подъезжает к стадиону на белоснежном «Роллс-Ройсе», как хор девушек приветственно машет ему плакатами и флагами и распевает гимн: «О том, что случилось давным-давно…»
        Евангелист вышел из машины - и воздух сотрясли приветственные крики. Огромный стадион, встав в едином порыве, вопил и аплодировал, приветствуя Дрю Дуэйна, словно Бога, сошедшего с небес.
        Ничего подобного юный Томас прежде не видел. Все это поразило его, а более всего поразил белый «Роллс-Ройс».
        В этот миг он понял, зачем живет. Цель его жизни - иметь такую же машину.

        Глава 22

        Четверг, 23 февраля
        Дорога домой была долгой и унылой. Последние два часа Росс провел в пробках: плелся с черепашьей скоростью в темноте, под моросящим дождем. Чертовски устал - и от долгой дороги, и от неотступно жужжащих в голове мыслей.
        После разговора с Бенедиктом Кармайклом ему было о чем подумать.
        Имоджен лежала на диване перед телевизором, черпая ложечкой из банки мороженое с ирисками - в последнее время она могла есть его в любых количествах. Монти сидел рядом, высунув язык, обливаясь слюной и не сводя глаз с хозяйки.
        Росс наклонился и поцеловал жену.
        - Ну, как дела?
        Взяв пульт, она включила паузу.
        - Так себе. На работу сегодня не пошла - очень уж тошнило с утра. Поработала из дома. Вечером стало легче. А у тебя как?
        - О, у меня был интересный день!
        - Повезло, значит… Кстати, я, раз уж осталась дома, приготовила ужин. Может, за едой все и расскажешь?
        - Дай мне полчаса. Хочу кое-что уточнить, пока в голове еще свежо, а потом все тебе расскажу.  - Он взглянул на экран с застывшей картинкой.  - А что это ты смотришь?
        - Старый эпизод «Фрейзера»[4 - «Фрейзер»  - популярнейший американский ситком (1993 -2004).]. Помнишь, тот, с братом, забавный такой?
        Росс зашел на кухню, быстро сварил себе кофе и пошел с чашкой наверх.
        Как обычно, его ждали десятки электронных писем. Ничего срочного или особо интересного. Отхлебнув кофе, он вернулся мыслями к сегодняшнему разговору с епископом.
        «Откровенно говоря, трех наборов координат для доказательства бытия Божия явно недостаточно… Что-то, явно нарушающее физические законы нашей вселенной. Иными словами, чудо».
        Что ж, в этом определенно есть смысл.
        «Доказательство - враг веры».
        Тезис не новый. Росс где-то уже это слышал - и пожимал плечами, не в силах понять логику. Хотя, конечно, для церквей любых деноминаций это отличный аргумент против сомневающихся: «Хочешь доказательств? Да у тебя просто мало веры!» Однако, если верить Куку, недостаток веры и есть причина, по которой Бог решил выйти на связь с человечеством. И предоставить ему доказательство своего существования.
        Росс набрал в поисковике фразу «Доказательство - враг веры».
        Первой выскочила точная цитата за авторством Томаса Джефферсона. Второй - цитата из Анаис Нин: «Слепо принимая религию, политическую систему, литературную догму, мы превращаемся в автоматы. Перестаем расти».
        Росс попробовал другой поисковик - и обнаружил цитату из Генри Адамса, философа XVIII века: «Даже богословы, причем богословы величайшие, даже сам святой Фома Аквинский, не полагались на одну лишь веру, рассуждая о бытии Божьем».
        Фома Аквинский, богослов и философ, умерший в 1274 году, говорил, однако, нечто иное. «Тому, у кого есть вера,  - писал он,  - не нужны никакие объяснения. Для того, у кого веры нет, никакие объяснения невозможны».
        Имя Фомы Аквинского Россу было знакомо. Он даже пытался вникнуть в его учение - тогда, много лет назад, после смерти Рикки, когда отчаянно искал объяснений тому, что произошло с ним в спортзале.
        Основная мысль Фомы состояла в том, что всё на свете - наши органы чувств, пищевая цепочка, то, что ныне именуется азотным циклом, и так далее - носит разумный и целенаправленный характер. Все это не могло возникнуть случайно: вселенную явно кто-то создал - создал с определенным замыслом и целью. А замысел и цель - плоды разума. Следовательно, за созданием вселенной стоит Великий Архитектор - Божественный Разум…
        Размышления Росса прервал телефонный звонок. На дисплее высветился незнакомый мобильный номер. Поколебавшись мгновение (вдруг ему начнут что-нибудь впаривать на ночь глядя?), Росс взял трубку.
        - Росс Хантер слушает.
        - Привет, Росс! Это Салли Хьюз с радио Би-би-си, помните меня?
        - Привет!  - ответил он; от ее голоса сразу потеплело на сердце.  - Рад слышать. Как дела? Очень рад был с вами познакомиться.
        Откровенно говоря, Росс был удивлен, что она позвонила; казалось, после стольких интервью в день Салли должна была напрочь о нем забыть.
        - И я,  - ответила она.  - А как вам Гластонбери? Нормально добрались?
        - Да, было интересно.
        - Я обещала вам поговорить со своим дядей, попечителем фонда Колодца Чаши. Джулиусом Хелмсли.
        - Да. И что же?
        - Ну вот, спросила его о вашем друге докторе Гарри Куке.
        - Спасибо, очень мило с вашей стороны.
        Поколебавшись, Салли продолжала:
        - Боюсь, у меня для вас не особенно хорошие новости. Дядя сразу его вспомнил - и сказал, что это сумасшедший. Несколько недель назад Гарри Кука обнаружили у Колодца Чаши среди ночи с лопатой в руках - пришлось выпроваживать его оттуда с полицией. Потом он, не знаю уж как, раздобыл номера телефонов дяди и других попечителей и принялся названивать им по ночам. Кричал, ругался, твердил, что они должны помочь ему спасти мир, а не мешать. А неделю назад заявил дяде Джулиусу, что тот и есть Антихрист!
        - Серьезно?
        - Абсолютно. Говорю же, больной человек. Может быть, это возрастное - если понимаете, о чем я…
        - Понятно,  - упавшим голосом проговорил Росс.
        - На вашем месте я просто выкинула бы его из головы. Ничего, кроме неприятностей, такое знакомство не принесет.
        Росс поблагодарил ее, затем пообещал выйти на связь, если как-нибудь еще окажется в Бристоле, и попрощался.
        Снизу послышался голос Имоджен - она звала к столу.
        Но Росс ее не слышал.
        Он не сводил глаз с рукописи, лежащей на столе, рядом с клавиатурой. Рукописи с телефоном и адресом доктора Гарри Кука на первой странице.
        - Росс!  - снова позвала Имоджен.  - Ужин стынет! Давай скорее, я умираю от голода!
        - Еще две минуты, Имо!  - крикнул он, затем пододвинул к себе телефон и набрал номер Кука.
        После нескольких гудков в трубке послышался старческий голос.
        - Мистер Хантер?
        - Доктор Кук,  - резко начал Росс,  - вы не рассказали мне, что пытались вести у Колодца Чаши раскопки. И что вас едва не задержала полиция. А после этого вы досаждали звонками нескольким попечителям фонда.
        - Это правда.  - В голосе Кука послышался стыд.  - Очень глупо с моей стороны. Я так жаждал найти хоть какие-нибудь доказательства, что решил пробраться туда и выкопать Грааль сам. Однако ничего не успел. Лишь пару раз лопатой взмахнул, прежде чем меня остановили.
        - Пару раз? А яму выкопать не успели?
        - Нет, нет,  - в волнении отвечал старик,  - ничего не успел! Едва начал, как появился полицейский, и с ним еще какой-то человек, видимо, кто-то из попечителей. Он был очень зол: кричал на меня, угрожал судом за незаконное проникновение…
        - Вы говорите правду?  - переспросил Росс, думая о наскоро закопанной четырехфутовой яме, которую видел сегодня.
        - Чистую правду, клянусь вам! Признаюсь, я вел себя как идиот. Просто потерял самообладание. Эти люди не знают, что за сокровище находится у них под носом,  - и, что хуже всего, и знать не хотят! Пожалуйста, поверьте мне, мистер Хантер. Я не сумасшедший. Вы должны мне верить. Они почему-то не хотят пойти мне навстречу!
        - Мистер Кук, я только что побывал возле Колодца Чаши. В том месте, на которое указывают координаты, кто-то покопался.
        - Что?  - потрясенно воскликнул Кук.  - Что значит «покопался»?
        - Вырыл канаву, довольно большую. Вроде тех, что копают археологи. А потом засыпал землей.
        - Какой ужас!
        - Не вы? Тогда кому еще вы сообщали координаты?
        - Поверьте, мистер Хантер, никому! Абсолютно никому. Только вам - одному в целом свете.
        - Может быть, то же послание, что и вы, получил кто-то еще?
        Несколько секунд Кук молчал.
        - Мне кажется, мне сообщили бы об этом.
        - Есть идеи?
        - Мистер Хантер, даю вам слово: кроме вас, я не открывал эти координаты ни одной живой душе!  - очень серьезно ответил Кук.
        - Но вы сказали, вас застиг полицейский и с ним кто-то еще, видимо, из фонда. Значит, они знают, где вы копали?
        - Никому из фонда я координат не давал!
        - Это и не требовалось, если они застукали вас прямо, так сказать, на месте преступления.
        Кто-то из фонда? Или же Кук врет - и все-таки сообщил координаты кому-то еще? А может быть, это и не такой уж секрет? В конце концов, легенда о Иосифе Аримафейском и Святом Граале известна всем и каждому…
        - Мистер Хантер, страшно даже подумать о том, что Святой Грааль может попасть в дурные руки!  - воскликнул Кук.  - Вы поэтому позвонили мне? Чтобы рассказать о раскопках?
        - Не совсем. На самом деле я звоню, чтобы отказаться. Простите, но я не тот, кто вам нужен.
        - Мистер Хантер,  - не раздумывая, воскликнул Кук,  - вот тут вы ошибаетесь! Уверяю вас, вы именно тот человек! Послушайте, с нашего последнего разговора мне удалось выяснить нечто такое, что наверняка заставит вас передумать. Прошу вас, не отмахивайтесь от меня, не думайте, что я выжил из ума! Дайте мне возможность все объяснить!
        - Хорошо, слушаю вас.
        - По телефону нельзя. Это слишком важно - и слишком опасно. Нам нужно встретиться. Прошу вас, умоляю, дайте мне шанс! Я понял значение тех цифр и их связь с координатами. Выслушайте меня, и все поймете сами! Наверняка это связано с тем, что вы обнаружили,  - с этими раскопками… Прошу, сделайте мне одолжение, выслушайте!
        В его голосе звучало настоящее отчаяние - и, должно быть, это поколебало скептицизм Росса. Нет, в правдивость истории Кука он не поверил ни на грош. Просто ему стало жаль старика. А может, журналистский инстинкт подсказал: все-таки выйдет любопытная история. Пусть и не та, что имеет в виду Кук. Почему бы не продать ее «Мейл»? «У Колодца Чаши задержан человек, уверенный, что спасает мир…»
        Хантер открыл на компьютере ежедневник. Завтра пятница. Никаких дел нет. Почему бы не встретиться с Куком? Пожалуй, стоит съездить к нему, сфотографировать в домашней обстановке…
        - Хорошо,  - ответил он.  - Давайте завтра я подъеду к вам домой. Где-нибудь с утра, только не слишком рано.
        - Уверяю, мистер Хантер, вы не пожалеете! Рукопись привезете с собой?
        - Конечно.

        Глава 23

        Пятница, 24 февраля
        Вскоре после одиннадцати утра, продиктовав вслух адрес Гарри Кука и следуя указаниям навигатора, Росс ехал по главной улице симпатичной чистенькой деревушки милях в десяти от Бирмингема.
        Вчера за ужином он все рассказал Имоджен - и о своей поездке, и о разговорах с Салли Хьюз и с самим Куком. Жена долго не думала. «Брось это дело,  - решительно сказала она.  - У старика явно крыша протекла. Не стоит тебе с ним связываться, только время зря потратишь».
        - Через полторы мили сверните направо,  - предложил приятным женским голосом навигатор.
        Росс проехал мимо деревенского паба, бензоколонки и небольшого уродливого здания, по всей видимости, какой-то фабрики. Через пару минут впереди показался дорожный знак, полускрытый бурно разросшимися кустами. Росс повернул направо, пересек речку по узкому горбатому мосту, проехал мимо автомастерской, продуктового магазинчика с вывеской: «Свежие яйца! Домашний сыр!», затем поехал под уклон. Навигатор начал обратный отсчет и наконец торжествующе объявил:
        - Вы прибыли!
        По правую руку, в некотором отдалении от дороги, стоял симпатичный опрятный домик со встроенным гаражом. Лужайка перед домом была в безупречном состоянии, трава зеленела, словно на площадке для боулинга. У дверей гаража, прямо на дороге, стоял белый «Ниссан Микра», который Росс узнал,  - на этом автомобиле Кук приезжал к нему неделю назад. Машина тоже блестела чистотой, словно только что из автосалона.
        Росс подъехал к дому, припарковал свой «Ауди» позади «Микры» и вышел из машины, с удовольствием потягиваясь. Что-то в последние дни многовато приходится колесить по стране, подумалось ему. Откуда-то издалека плыл сладковатый запах дыма, в ванночке для птиц купался воробей. Было определенно свежо. Порадовавшись тому, что на нем парка с флисовой подкладкой и теплые ботинки, Росс запер машину и, неся за лямку тяжелый рюкзак, поднялся на крыльцо. Позвонил. Изнутри дома послышалось мелодичное «динь-динь»  - и тишина.
        Подождав пару минут, Росс позвонил снова.
        Снова никакого ответа.
        Он позвонил еще раз и постучал в дверь кулаком.
        Мимо проехал и скрылся за поворотом забрызганный грязью «Лендровер Дефендер» с прицепом для перевозки лошадей.
        Росс приподнял крышку почтового ящика и заглянул внутрь. В узкой черной щели было пусто.
        Кук знал, что он приедет. Обещал его ждать. И номер его телефона у старика есть. Если он куда-то собрался, должен был позвонить, верно?
        Росс вытащил телефон, набрал номер Кука - и услышал, как где-то в доме звонит телефон.
        После десяти гудков в трубке послышался знакомый голос:
        - Здравствуйте, это Гарри Кук. Боюсь, сейчас я не могу ответить на звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение и ваш телефонный номер, и я перезвоню вам при первой возможности. Спасибо.
        Росс молча нажал на отбой. Он начинал беспокоиться.
        Машина Кука здесь.
        Снова приоткрыв щель почтового ящика, он громко позвал:
        - Доктор Кук! Вы дома?
        Нет ответа.
        Журналист решил обойти дом и взглянуть на него сзади. Обогнув невысокий куст лаванды, подошел к боковому окну, заглянул туда - и застыл на месте.
        В доме царил разгром.
        Гостиная со старым телевизором, электрокамином, диваном и двумя креслами, массивным шкафом орехового дерева и фотографиями на стенах выглядела так, словно по ней прошел ураган. Диванные подушки разорваны и разбросаны по полу. Вспороты и спинка дивана, и спинки и сиденья кресел. Дверцы шкафа распахнуты, содержимое его валяется рядом на ковре. У небольшого деревянного бюро в дальнем углу комнаты тоже открыты и вывернуты все ящики.
        Как видно, старика ограбили, понял Росс,  - и совсем недавно. Сегодня утром. Но где же он сам?
        Новая мысль обдала его ледяным холодом: грабитель - или грабители - могут быть все еще в доме.
        Позвонить в полицию?
        Но тогда придется объяснить, зачем он здесь. И тогда прости-прощай то, что старик хотел ему рассказать или показать.
        Покрепче перехватив тяжелый рюкзак, словно импровизированное оружие, Росс быстрым шагом прошел мимо трех мусорных бачков с разноцветными крышками и достиг задней части дома. Здесь имелась пристройка - веранда с большими стеклянными дверьми. Задний двор содержался в том же безупречном порядке и чистоте, что и лужайка перед домом: зеленая трава, невысокие клумбы с оградками, крохотный прудик, и над ним деревянная беседка.
        Росс перехватил рюкзак и громко забарабанил в двери. Тишина. Выждав немного, он толкнул стеклянную дверь. Та легко отворилась. В тот же миг комок рыжего меха стрелой пронесся мимо него и скрылся в саду. Кот Кука, понял Росс.
        Он шагнул на веранду. Здесь стояла пара плетеных стульев, и на плетеном столике с круглой стеклянной крышкой лежали идеально ровной стопкой журналы по садоводству.
        - Доктор Кук! Вы здесь?  - громко позвал Росс.
        Только тиканье часов было ему ответом. А секунду спустя раздался звон. От неожиданности Хантер подпрыгнул - часы ударили один раз. Половина двенадцатого.
        Он снова позвал, держа наготове рюкзак.
        И снова молчание, нарушаемое лишь громким тиканьем часов.
        Росс двинулся вперед, нерешительно вошел на кухню, тоже разгромленную. Здесь были распахнуты все шкафы и шкафчики, на полу - груды осколков, повсюду рассыпаны чай, кофе, сахар и мука.
        На столе стыл недоеденный завтрак, рядом - пакет кукурузных хлопьев и кувшин молока. На подставке для яиц стояли два яйца всмятку, нетронутые, с аккуратно срезанными вершинками. И чашка чая, полная до краев. Деревянный стул был отодвинут, словно Кук торопливо встал из-за стола - и уже сюда не вернулся. Второго стула, как ни странно, за столом не было.
        Все больше нервничая, Росс огляделся в поисках какого-нибудь подходящего оружия. Увидел в углу тяжелую кочергу, взял в руки, взмахнул, примериваясь. Снова прислушался - никого и ничего. Подошел к столу, сунул палец в чай - совершенно холодный. Потрогал яйца - то же самое. Очевидно, Кук встал из-за стола не меньше часа назад - а скорее, часа два-три назад, если не больше.
        Он вышел в прихожую и еще раз громко позвал:
        - Доктор Кук! Вы здесь?
        Тиканье дедушкиных часов на стене было ему единственным ответом. С противоположной стены на Росса смотрела надпись в рамке: «Остановитесь и познайте, что Я - Бог»[5 - Пс. 45:11.].
        В доме стоял душноватый запах застоявшейся пыли, напомнивший ему о визитах к дедушке и бабушке в детстве,  - запах дома, в котором живут только старики и кошки.
        В прихожей имелись три двери. Первая - в спальню с двуспальной кроватью. Здесь тоже все было перевернуто, матрас вспорот в нескольких местах, вся одежда из шкафов валялась на полу. Вывернуты и ящики обеих тумбочек по сторонам кровати.
        Следующая открывалась в небольшой кабинет с письменным столом и стулом. Под столом виднелись вай-фай-роутер и кабель для «Макинтоша», на столе - компьютерная мышь; но самого компьютера не было. Три шкафа также распахнуты, бумаги грудами валяются на полу.
        На столе, рядом с аккуратно разложенными полукругом ручками и карандашами, Росс заметил крошечный блокнот для записей, с квадратными листками всего в пару дюймов шириной. Кажется, с листка из такого же блокнота доктор Кук диктовал ему координаты местонахождения Святого Грааля. На верхней странице была заметна небольшая вдавленность, словно от сильного нажима ручки или карандаша: вроде бы длинная изогнутая линия, и рядом какие-то цифры. Росс присел и заглянул в мусорную корзину под столом. Там покоился всего один смятый клочок бумаги. Снова прислушавшись и оглядевшись кругом, он достал бумагу из корзины. Должно быть, это вырванный верхний лист, понял Хантер. И действительно: здесь была вычерчена черной перьевой ручкой изогнутая линия, по очертаниям соответствующая следу на том листе, а рядом стояли цифры, очень напоминающие те, что отдал ему Кук вместе с координатами,  - хотя, те же ли самые это цифры, Росс точно сказать не мог:

        14 9 14 5 13 5 20 18 5 19 19 20 12

        «Что за странная закорючка?»  - подумал он с любопытством. Похожа на хоккейную клюшку… Росс сложил листок, убрал его в бумажник, еще раз внимательно оглядел кабинет, но больше ничего примечательного не увидел. Выйдя в холл и снова пройдя мимо часов, открыл последнюю дверь и попал в столовую: стол, четыре стула, посудный шкаф и гравюра на стене - Дворец Дожей в Венеции. Шкаф также был распахнут и перерыт, на полу валялись осколки бокалов.
        Россу показалось, что за спиной промелькнула какая-то тень: он резко развернулся, сжимая кочергу. Ничего. Журналист вышел, снова пересек холл и заглянул в разгромленную гостиную. С каминной полки над фальшивым электрическим огнем на него смотрела черно-белая свадебная фотография: молодой Гарри Кук в темном костюме, а рядом милая девушка с темными вьющимися волосами и очень серьезным лицом.
        С сильно бьющимся сердцем Росс вернулся на кухню. Снова огляделся - и на этот раз заметил еще одну дверь. Закрытую дверь, которую в первый раз пропустил.
        Он повернул ручку и потянул дверь на себя. Она открылась, явив взору крутые деревянные ступени, ведущие вниз,  - должно быть, в подвал или в подпол.
        - Доктор Кук!  - позвал Росс, просунув голову в дверь.  - Эй! Есть здесь кто-нибудь?
        Голос его, звенящий от тревоги, прозвучал странно даже для собственных ушей.
        Росс нащупал на стене выключатель и повернул. Одинокая голая лампочка на коричневом шнуре залила лестницу светом; ниже, внизу лестницы, включилась еще одна. Росс долго смотрел вниз. Позвонить в полицию?..
        Крепко сжимая импровизированное оружие, он начал осторожно спускаться по ступенькам. Оказавшись внизу, на голом бетонном полу, понял, что в подвале хозяин складывал всякий хлам. И здесь все было разбросано и перевернуто.
        А потом…
        О Господи!
        Черт! Черт!
        Нет!!!
        Теперь он понял, почему за кухонным столом не хватало второго стула. Стул был здесь - а к нему примотан серебристой клейкой лентой Гарри Кук, совершенно голый, с ужасом в широко распахнутых невидящих глазах.
        Ему заклеили лентой рот. Ладони прибили гвоздями к стене. Подойдя ближе, Росс увидел, что костлявое старческое тело испещрено багровыми следами сигаретных ожогов. Горло перерезано, грудь залита уже подсохшей кровью.
        Росс повернулся и бросился бежать наверх. Вылетел из дома на лужайку, и здесь его вырвало. Затем, выхватив телефон, дрожащими пальцами принялся набирать 999 - и трижды тыкал не туда, прежде чем наконец сумел набрать номер. Наконец с облегчением услышал гудок, а вслед за ним - голос оператора.

        Глава 24

        Суббота, 25 февраля
        - Всё уже выбрали?  - с улыбкой спросила официантка в переполненном ресторанчике «Лист Карри» на одной из шумных улиц Брайтона.
        После секундного раздумья Имоджен ответила:
        - Мы здесь никогда не выберем - глаза разбегаются. Вот что: принесите нам закуски и основные блюда на ваш выбор!  - И она взглянула на остальных. Ходж и Хелен кивнули; Росс словно не слышал, погруженный в свои мысли.
        - Росс!  - окликнула жена.
        Он вздернул голову.
        - Извини, я… просто задумался. О вчерашнем.
        - Я прошу принести нам закуски по выбору заведения. Согласен?
        - Хорошая мысль,  - ответил он.
        - Отлично!  - Официантка просияла.  - Нет ли у кого-то из вас аллергии? На что-то такое, что вам нельзя есть?  - И она обвела всех взглядом.
        - Только на маленьких детей!  - скорчила забавную рожицу Хелен, мануальный терапевт с острым и порой «черным» чувством юмора.
        - И всё?
        - На любую здоровую пищу,  - подхватил шутку Ходж, финансовый директор международной складской компании.  - Ничего вегетарианского, пожалуйста!
        - Поняла, поняла!  - Официантка рассмеялась.  - Обещаю вам, ни крови младенцев, ни травы в меню не будет!
        Когда она отошла, Ходж поднял свою кружку пива «Кобра».
        - Ваше здоровье!
        Все четверо чокнулись.
        - Да уж, досталось тебе вчера…  - заговорила Хелен, обращаясь к Россу.
        - Ну.
        - Ты и сейчас какой-то бледный!
        - Плохо спал.
        - Ничего удивительного, старина,  - заметил Ходж.  - Я даже удивился, что ты сегодня решил не отменять посиделки.
        - Знаешь, после вчерашнего - особенно после трехчасового допроса в полиции - хочется отвлечься и поскорее вернуться к нормальной жизни.
        - А похоже было на те ужасы, что ты видел в Афганистане?  - поинтересовалась Хелен.  - Хотя ой, извини, о чем я спрашиваю!
        - Нет, все нормально. Знаете, я думал, после Афгана меня уже ничем не проймешь. А на поверку… Наткнуться на жертву жестокого убийства здесь, в Англии…
        - И что ты чувствовал?  - не отставала Хелен, с горящими от любопытства глазами.
        - Чувствовал себя на редкость паршиво.  - Росс прикончил свое пиво и оглянулся в поисках официанта.  - Особенно в полиции, где меня допрашивали три часа и явно видели во мне первого подозреваемого.  - Он пожал плечами.  - В конечном счете, все это пойдет на мельницу моей истории.
        - А что за история?  - поинтересовался Ходж, крупный парень со стрижкой ежиком и аккуратно подровненной бородой.
        - Поиск доказательства существования Бога. Или, точнее, история о человеке, который верил, что это доказательство нашел.
        - А что, у тебя есть такое доказательство?  - спросил Ходж.
        - Пока нет. Во всяком случае, убедительных доказательств нет.
        Ходж саркастически усмехнулся.
        - Верующие считают, что Библия написана под диктовку Господа Бога, так? Она - Слово Божие, и всё в ней истинно?
        - Вроде бы так. Хотя, признаюсь, уроки религии в школе я предпочитал прогуливать,  - ответил Росс.
        - Я в свое время прочел ее целиком - и Ветхий Завет, и Новый. И смутно помню, что земля в ней плоская и стоит на какой-то подставке, а в Книге Откровения сказано, что у земли четыре угла. «Видел я четырех ангелов, стоящих на четырех углах земли, держащих четыре ветра земли»[6 - Откр. 7:1.].  - Он поднял брови.  - Если Бог создал мир, неужели он не знает, что земля круглая и никаких углов у нее нет? Похоже, нам предстоит многому его научить!
        Росс улыбнулся.
        - В Библии много метафор.
        - Ага, в детских сказках тоже,  - ответил Ходж.
        - Росс, а у доктора Кука были дети?  - спросила Хелен.
        - Да, один сын. Погиб в Афганистане, в провинции Гельманд: убит «дружественным огнем». Наверное, поэтому доктор Кук и заинтересовался мною и тем, что я пишу.
        Официантка принесла еще пива.
        - А как насчет мотива?  - спросил Ходж.  - Полиция что-нибудь говорит?
        - Нет,  - Росс покачал головой.
        - Похоже на ограбление, в котором что-то пошло не так,  - заметила Хелен.
        - Ранним утром?  - усомнилась Имоджен, взглянув на Росса.  - Он ведь завтракал. Странное время для грабителей.
        - На самом деле время достаточно обычное,  - ответил Росс.  - Так мне сказали в полиции. Грузовик, разъезжающий посреди ночи, может привлечь внимание и вызвать подозрения, а вот утром на него никто внимания не обратит.
        - А что взяли?  - спросила Хелен.
        - Это я и надеюсь выяснить,  - ответил Росс.
        - Слушай, старина, если хочешь завтра пропустить гольф, то на здоровье,  - заметил Ходж.
        - Да нет, думаю, разминка на свежем воздухе мне как раз не помешает.
        - Уверен?
        - На этот раз я тебя обыграю!
        - Мечтай-мечтай!
        Вся компания рассмеялась; в гольф Ходж всегда выигрывал.
        - В десять утра - нормально?
        Росс кивнул.
        - Отлично, немного развеешься!  - заботливо заметила Имоджен.
        Хотя он с улыбкой кивнул ей, в душе у него снова роились подозрения. Даже сейчас, на третьем месяце беременности жены, Росс не мог избавиться от неприятных мыслей. Зачем она отсылает его из дома? Хорошая жена заботится о здоровье и самочувствии мужа? Или у нее иные мотивы?
        - Значит, все началось с того, что этот человек, доктор Кук, ни с того ни с сего позвонил тебе и сказал, что у него послание от Бога?  - заговорила Хелен.  - Почему ты просто не закончил вызов?
        - Я ведь журналист. Во всем ищу потенциал для интересной истории.
        - И теперь, после того, что с ним случилось,  - не боишься?
        - Я боюсь,  - вмешалась Имоджен.  - Я уже попросила Росса забыть обо всей этой истории. С религией вообще не стоит связываться: кто знает, какие фанатики или чокнутые могут явиться по твою душу…
        - Но Хелен права: это могло быть просто ограбление, в котором грабители… немного перестарались,  - попытался подбодрить ее Ходж.
        - Ну да, конечно!  - фыркнула Имоджен.  - Он вообще-то не наркодилер, а университетский преподаватель на пенсии. И его пытали. Кто-то очень хотел что-то заполучить.
        - Рукопись?  - предположил Ходж.
        - Не обязательно,  - ответил Росс.  - В конце концов, бывают и грабители-садисты. Одинокий старик, живет в уединенном месте… Может, им взбрело в голову, что у него где-то есть скрытый сейф.
        - Страшно подумать, что могло бы случиться, если б ты их там застал!  - Имоджен потянулась к бутылке пива, но остановилась. Ходж подал ей минералку.  - С каким удовольствием я бы сейчас выпила!  - вздохнула она.  - Не могу поверить, что этот бедняга, Гарри Кук, который только в понедельник был у нас, теперь мертв. Замучен до смерти… И все же мне кажется, что это не простое совпадение, а как-то связано с рукописью. С рукописью, продиктованной Богом, о которой ты говорил, что это полная чушь.
        - И сейчас так говорю,  - вставил Росс.
        - Если ее так ищут, значит, не все думают, что это чушь?  - настаивала жена.
        - А в полиции ты рассказал о рукописи?  - спросил Ходж.
        - Нет.
        Имоджен повернулась к нему.
        - Ты что-то скрыл от полиции? Это же преступление!
        - Если б я рассказал им, они сочли бы рукопись вещественным доказательством и забрали.
        - И что с того?  - не отставала Имоджен.
        - А что ты с ней сделал?  - спросил Ходж.
        Росс медлил с ответом.
        - Только не говори, что она все еще у тебя!  - воскликнула Имоджен.
        - Имо, я не хочу с ней расставаться. По крайней мере, пока не сделаю копию.
        - Так где она сейчас?
        - В безопасном месте.
        - В каком?
        - У нас в гараже. А в понедельник я отнесу ее нашему поверенному и положу в сейф.
        - Господи Боже! Ты же сам говорил: это тысяча с лишним страниц полной чуши! Ну зачем ее хранить? Кому она может понадобиться?
        - Например, тем, кто замучил Гарри Кука?  - с готовностью подсказал Ходж.
        - Может быть, его совсем не поэтому убили,  - ответил Росс.  - О рукописи никто не знал. По крайней мере, насколько мне известно. Сам я рассказал только журналистке Би-би-си в Бристоле, но она совсем не похожа на убийцу.
        - И с чего ты взял, что больше никто о ней не знает?  - саркастически спросила Имоджен.  - Потому что Кук так сказал? А ты ему поверил?
        - Знаете, скорее всего, Кук был безобидным сумасшедшим и гнался за иллюзией,  - произнес Росс, окинув взглядом своих друзей.  - Но - и обратите внимание на это «но»  - что, если нет? Что, если он был прав?
        - И ты готов рискнуть жизнью, чтобы проверить это?  - спросила Имоджен.
        Немедленного ответа у Росса не было. И все-таки - то ли он ощущал какой-то долг перед погибшим стариком, то ли просто пиво придало ему храбрости - он чувствовал, что не готов забыть об этой истории.
        - Имо, ты ведь знаешь, чем я зарабатываю на жизнь. Копаться в странных и грязных секретах, злить людей - порой влиятельных и опасных людей - это моя работа. Получать угрозы мне тоже уже случалось. Давай так: едва я почувствую, что опасность грозит тебе или малышу,  - сразу все брошу.
        - Ну,  - жена поджала губы,  - будем надеяться, ты хотя бы что-то на этом заработаешь!

        Глава 25

        Воскресенье, 26 февраля
        По воскресеньям пастор Уэсли Венцеслав произносил две проповеди: на утренней службе и на вечерней. Каждую - в новой церкви. Методично, по графику, объезжал он все семь своих церквей в Англии, а затем и те, что в Америке. Океан пересекал на «Боинге-737», по Англии путешествовал на вертолете. Оба воздушных судна принадлежали Церкви Уэсли Венцеслава, и у каждого на борту красовалась замысловатая эмблема ЦУВ: крылатая рыба, обвивающая крест.
        Пожалуй, больше всего Уэсли любил проповедовать - нести в народ Слово Господне и получать в ответ любовь и обожание паствы. Никогда он не бывал так счастлив, как в те минуты, когда стоял на кафедре, буквально купаясь в восхищении прихожан - разве только когда заходил к себе в свой английский или американский гараж и любовался на ряды белоснежных «Роллс-Ройсов». Или когда выбирал на ночь «ангелов-хранительниц»  - благочестивых юных дев из числа паствы, которым предстояло - поодиночке или, чаще, вдвоем - согревать его в постели.
        Утро выдалось солнечным и ясным; за окном сияло безоблачное голубое небо, под вертолетом разворачивалась живописная панорама Темзы. Но на сердце у пастора не было обычной радости.
        Недоброе предчувствие грызло его душу. Предчувствие - и с ним растущая глубоко внутри темная злоба.
        Пока что угроза невелика, думал он. Однако даже ничтожная на вид угроза, если упустить ее из виду, может принести немало бед. Никогда не знаешь, каким образом легкая неприятность обернется катастрофой. В одной из проповедей, которую пастор Уэсли любил время от времени повторять, он использовал изречение далай-ламы: «Если вы считаете себя маленьким человеком, если думаете, что ничего не можете изменить,  - значит, вам никогда не приходилось иметь дело с комариными укусами».
        Комариный укус - такая ерунда! Почесался и забыл. Но комары переносят малярию, лихорадку Денге и вирус Зика - болезни, от которых можно умереть. Какой по счету укус - сотый или тысячный - окажется смертельным? Так что, полагал пастор Уэсли, комарам не стоит давать шанса. Лучше избавляться от них на подлете.
        В том числе и от комаров в человеческом облике.
        Мир всегда был опасным местом; с сотворения Вселенной в ней идет постоянная борьба между добром и злом. Вспомнить хотя бы, как умерла мать. Стоило ему отвернуться, расслабиться,  - несколько секунд, и с ней было покончено. Мать у него отняли - и Уэсли (тогда еще Томас) поклялся, что никому больше не позволит отнять то, что ему принадлежит. Никогда не позволит нанести себе удар, если может ударить первым.
        Бог нашел его в глубинах отчаяния, вывел из долины смертной, указал ему путь. Сделал солдатом Своего воинства. Неустанным трудом и энергией пастор Уэсли дослужился до «генерала». И с угрозой для себя и своего дела расправится так, как все генералы на свете - с угрозами для своих армий.
        Вертолет вдруг тряхнуло, и пастор Уэсли вздрогнул. В воздухе ему всегда бывало не по себе; приходилось мириться ради удобства воздушного передвижения, а также торжественного впечатления, которое порождали в зрителях торжественно опускающиеся с неба два вертолета. В первом - сам Уэсли, во втором, попроще - его команда: парикмахер, гример, повар и четверо телохранителей. Пастор Уэсли регулярно получал угрозы от фанатиков всех мастей, не разделявших его взгляды на Бога и Библию, и относился к ним очень серьезно. Пожалуй, даже чересчур. Что же касается опасности воздушных полетов… всё в руце Господней. Господь защитит своего избранника. Быть может, не во всем Он одобряет его образ жизни, но Уэсли не сомневался, что в целом Бог на его стороне.
        Вертолет быстро снижался, готовясь приземлиться на взлетно-посадочную площадку в Баттерси. Внизу виднелось множество стоящих вертолетов: с высоты они напоминали хищных насекомых, готовых к прыжку. Таким же хищником чувствовал себя сейчас пастор Уэсли. В груди у него клокотала ярость, и никогда еще проповедь, только что произнесенная перед верующими, не была так далека от его истинных мыслей и чувств.
        - Сосредоточьтесь на позитиве,  - говорил он.  - В жизни слишком много неприятного: к чему о нем думать? Негативные мысли тянут вас вниз, а позитивные помогают воспрять духом и восстать против житейских тягот подобно тому, как Господь наш восстал из мертвых.
        Однако в мыслях пастора Уэсли никакого «позитива» и в помине не было.
        В кресле напротив сидел невысокий плотный человек с прилизанными темными волосами, в сшитом на заказ полосатом костюме-тройке, с розовым галстуком, в блестящих чистотой черных лоферах от «Гуччи». Человек этот - управляющий империей Уэсли Венцеслава - носил прозвище Мистер Улыбка: прозвище несло в себе иронию, поскольку улыбался он редко и, мягко сказать, безрадостно. Улыбка его напоминала блеклый луч солнца, с трудом пробивающийся сквозь хмурое зимнее небо. Да и не за улыбки платил ему Уэсли Венцеслав. Он платил за безжалостность, за неусыпное внимание к любой детали, за то, что Мистер Улыбка твердой рукой вел дела и пас подчиненных жезлом железным. И за то, что умел решать проблемы.
        Настоящее имя его было Ланселот Поуп[7 - Поуп (англ. Pope)  - папа римский.], и, впервые встретившись с ним, Уэсли Венцеслав с улыбкой заметил:
        - Я просто обязан вас нанять - хотя бы для того, чтобы рассказывать людям, что на меня работает Папа!
        Именно Мистер Улыбка сообщил пастору о новой угрозе - передал информацию от одного из верных прихожан, служащего в полиции в Сомерсете.
        Сейчас Ланселот Поуп, хмурясь и выстукивая какой-то сложный ритм идеально подстриженным ногтем, изучал новую проповедь пастора Уэсли. Вертел в руках позолоченную ручку «Монтеграппа», порой что-то отмечал или подчеркивал в тексте. Поуп был единственным в Церкви, кому дозволялось вычитывать новые проповеди, высказывать по ним свои замечания и даже порой спорить с пастором об их содержании.
        - Шеф, насчет вот этого отрывка я не уверен,  - сухо проговорил он.
        - Какого?
        Поуп прочел вслух:
        - «Говорю вам: Сатана подстерегает нас повсюду. Сатана - это не разъяренное чудище с рогами и с вилами. Он ждет вас на прилавках супермаркетов, соблазняя сладостями. Едите без меры конфеты и чипсы - считайте, вы в руках у Сатаны. Он травит вас исподтишка».
        - И в чем проблема? Это важная мысль.
        - Я думаю о ваших спонсорах.
        - А я думаю о наших моральных обязательствах. Здоровое питание - это важно. И модно. Сейчас это в тренде.
        Двое мужчин обменялись долгим взглядом.
        Оба знали, что одним щелчком пальцев - одним интервью для газеты или телестудии - Ланселот Поуп способен разрушить всю империю Венцеслава. Но точно так же знали, что он этого не сделает - не зря же Венцеслав ему платит! Поуп не станет резать курицу, несущую золотые яйца. Не станет уничтожать дело, которое уже принесло ему миллионы, а со временем, если все будет идти как идет, подарит ему неслыханное и несказанное богатство. Такое, о каком Поуп в юности не мог и мечтать.
        Венцеслав знал: этот человек послан ему Богом, чтобы защищать его дело и его самого.
        Долго, слишком долго никто его не защищал, никто о нем не заботился. На следующий день после возвращения из «Диснейуорлда» в Англию его мать попала под автобус на Олд-Шорхэм-роуд. Начала переходить улицу, не посмотрев по сторонам. Должно быть, заключил коронер на суде, причиной смерти стала смена часовых поясов и усталость после долгого перелета.
        После этого юный Томас потерял веру в Бога, а в школе превратился в мятежника. Начал воровать, затем торговать наркотиками. Скоро он обнаружил, что обладает недюжинным обаянием и может убедить кого угодно в чем угодно,  - и использовал эту способность на полную катушку. Год спустя у него была в школе собственная сеть наркоторговли из пяти учеников.
        Однажды он, разумеется, попался и предстал с повинной головой перед директором школы мистером Коллинзом. Мистер Коллинз был человеком мягким и рассудительным: он заговорил с Томасом ласково, сказал, что соболезнует ему по поводу ужасной трагедии - гибели его матери. Однако, продолжал он, выхода у него нет - Томаса придется исключить.
        - Знаешь, Томас, ты на редкость обаятельный парень. Здорово ладишь с людьми. И, мне кажется, в глубине души ты человек хороший, просто запутался. Мне кажется, из тебя может выйти отличный продажник или специалист по пиару. Не губи свое будущее приводами в полицию. Скажи, чем бы ты хотел заниматься в жизни?
        - Я, мистер Коллинз, хочу зарабатывать деньги,  - не раздумывая, ответил Томас.  - Много денег. И ездить на «Роллс-Ройсе» с шофером.
        - Вот как?
        - Да, так.
        - Что ж, Томас, все возможно, если будешь верить в себя и много работать. Этому я и стараюсь всех вас научить. Но, чтобы хорошо зарабатывать, не нужно нарушать закон - достаточно принимать правильные решения.
        - Это какие же? Что за правильные решения помогут мне заполучить кучу бабок?
        - Я скажу тебе, что сделал бы я, если б хотел стать богачом. Думаю, я занялся бы строительством, или банковским делом, или…  - тут он улыбнулся,  - или, быть может, основал бы новую религию!

        Глава 26

        Воскресенье, 26 февраля
        Утро выдалось солнечное и ясное - из тех холодных февральских дней, когда на лужи ложится ледок и под ногами похрустывает трава в паутине изморози. Росс и Ходж стояли у первой лунки на поле в гольф-клубе «Дайк».
        Со стрессом Хантер всегда боролся физическими упражнениями. Вот и сегодня решил не пропускать игру. Кроме того, он надеялся, что свежий воздух прогонит похмелье. Однако в голове у него неотступно крутились мысли об ужасной судьбе Кука - и еще о двух наборах координат, по-видимому, теперь потерянных для него навеки. Координат, возможно, заинтересовавших кого-то настолько, что ради этой информации неведомые негодяи замучили старика до смерти.
        Координат, без которых не выйдет истории.
        Росс поставил на землю модную спортивную сумку - рождественский подарок от Имоджен,  - и достал оттуда клюшку и мяч. Выпрямился, окидывая взором окрестный пейзаж: поле, соседние луга, деревенские домики вдалеке, одинокую трубу Шорхэмской электростанции, а еще дальше - серо-стальную гладь Ла-Манша. Подбросили монету; первую подачу выиграл Ходж. Он установил на раскисшей влажной земле красную подставку для мяча, положил мяч, затем занял позицию, наклонившись и пружинисто согнув колени. Пару раз на пробу взмахнул клюшкой, шагнул вперед, к мячу, и нанес по нему мощный удар.
        Раздался сухой треск. Мяч взлетел в воздух, на мгновение словно растворившись в безоблачном небе, приземлился в добрых двухстах пятидесяти ярдах впереди, в самом центре поля, и покатился по земле.
        - Круто!  - похвалил Росс.  - Классный удар!
        - Да, ничего получилось,  - горделиво ответил Ходж.
        Хантер установил на траве свою подставку и положил на нее мяч. Тот скатился наземь. Росс попробовал снова - и мяч снова упал. Голова раскалывалась, словно через мозг продергивали раскаленную проволоку. На третий раз Россу удалось установить мяч правильно.
        Он встал в позицию, размахнулся для пробы, затем шагнул вперед, ударил по мячу…
        И промахнулся. Клюшка просвистела в воздухе мимо мяча.
        - Три-ноль не в твою пользу,  - сообщил, закуривая сигару, Ходж. Физиономия у него прямо-таки светилась самодовольством.
        Росс размахнулся еще пару раз, снова шагнул вперед и ударил. На этот раз клюшка вонзилась в землю в добром футе от мяча, выворотив пласт дерна с травой.
        - Черт!  - воскликнул Хантер.  - Черт!
        Укладывая дерн на место, он заметил, что в очереди за ними стоит группа из четырех игроков, терпение которых явно на исходе.
        С третьей попытки ему наконец удалось попасть по мячу - но улетел он недалеко и приземлился в кусты.
        У следующих двух лунок Росс показал себя ненамного лучше. Все его мысли по-прежнему занимала смерть Кука.
        Затем они уступили место четверке игроков и стали ждать своей очереди.
        - А Имоджен что поделывает?  - спросил, щелкая зажигалкой, Ходж.
        - Говорила, что сходит сегодня в церковь. Примерно раз в месяц она там бывает.
        - А ты с ней ходишь?
        - Иногда. Чаще всего, когда льет дождь и в гольф не поиграешь,  - Росс усмехнулся.
        - Слушай, я не пойму, как ты относишься к религии? Знаю только, что шарлатанов-проповедников ты терпеть не можешь!
        Росс улыбнулся. Ходж имел в виду его статью-расследование о самых богатых в мире проповедниках-евангелистах, напечатанную в «Санди таймс» пять лет назад. За эту статью пастор Уэсли Венцеслав, руководитель Церкви Уэсли Венцеслава в Англии, даже пытался подать на газету в суд - но отозвал иск, когда газета пригрозила опубликовать в ответ сведения о его судимости.
        - Родители наши религиозностью не отличались. А когда мне было четырнадцать, у мамы, которую мы с братом обожали, обнаружили рак. Каждый вечер я молил Бога, чтобы она выздоровела,  - но три месяца спустя она умерла. После этого я перестал молиться, да и верить перестал. Дальше папа растил нас один. А я ни во что не верил до двадцати трех лет, когда произошло нечто очень странное - то, что я до сих пор не могу себе объяснить.
        - Что же?
        - Разве я тебе не рассказывал? Про Рикки, моего брата-близнеца?
        - Нет.
        - Он погиб. Идиотский несчастный случай. Я был в это время за пару сотен миль оттуда. И в это самое время - как я узнал позже, именно в те самые минуты, когда он умирал - я на минуту или две ощутил с ним невероятно тесную связь.
        - Я читал, что у однояйцевых близнецов встречается что-то вроде телепатии…
        Росс покачал головой.
        - Нет, это было нечто большее. Именно мистический опыт. Трудно объяснить, и, я понимаю, звучит безумно… так что, наверное, не стоит об этом говорить.
        - И тогда ты стал верующим?
        - Не в Бога, нет. Но начал думать, что в мире есть нечто, нам недоступное. Может быть, полной картины мы не видим.
        Ходж выпустил клуб дыма.
        - А доктор Кук?
        - Что доктор Кук?
        - О каком Боге он говорил? Об англиканском, католическом, иудейском, исламском? Может быть, сикхском? Или растафарианском?
        - Понятия не имею.  - Росс смерил друга задумчивым взглядом.  - Ты ведь у нас убежденный атеист, верно?
        Ходж кивнул, глядя сквозь клубы дыма, как команда из четырех игроков с черепашьей скоростью движется от лунки к лунке.
        - Да, у меня к Богу есть серьезный вопрос. Пожалуй, лучше всего сформулировал его Стивен Фрай - мне очень понравилось, когда я прочел у него об этом. Вопрос такой: на свете существует паразит, живущий только в глазах у детей. Он внедряется ребенку в глаз и прогрызает себе путь наружу. Ребенок при этом слепнет. Единственная цель жизни этого паразита - в том, чтобы лишить дитя зрения. Так вот: если Бог создал мир и все, что есть в мире, какой же сволочью надо быть, чтобы создать такую тварь?
        - У некоторых религий есть этому объяснения.
        - У любой религии есть какое-нибудь объяснение, почему люди страдают,  - и все эти объяснения ни к черту не годятся! Посмотри на наши монотеистические религии. Сколько их! И каждая делится на подразделения. Англикане, католики, сунниты, шииты, сефарды, хасиды… А если посмотреть без предрассудков, в чем между ними разница? О чем все они спорят? Я тебе скажу. О том, у кого круче воображаемый друг!
        Росс улыбнулся.
        - Что до меня - из всех религий, поклоняющихся единому Богу, христианство мне больше всего по душе. Да, в свое время и оно было не подарок - вспомни хотя бы времена Инквизиции, когда плохих католиков сжигали на кострах. Однако сейчас почти по всему миру, если не считать Библейского пояса[8 - Библейский пояс - регион в США, в котором одним из основных аспектов культуры является евангельский протестантизм. Ядром Библейского пояса традиционно являются южные штаты.], христианство превратилось в мирную, гуманную, терпимую религию, однозначно полезную для общества.
        Очередной из четырех гольфистов установил мяч и нанес удар. Мяч улетел едва ли на пятьдесят футов. С той же черепашьей скоростью гольфист вразвалочку потащился к следующей лунке.
        - Основной принцип христианства - вера в воскресение,  - ответил Ходж.  - Две тысячи лет веры в простейший фокус с трупом!  - Он снова пыхнул сигарой.  - Или у твоего Гарри Кука найдутся аргументы поосновательнее? Знаешь, хорошо, должно быть, верить в Бога. Всегда есть на кого свалить ответственность, есть кого винить, когда на свете случается какое-то дерьмо… Но бога ради, Росс, ты же репортер - и отличный репортер! Ты умеешь видеть вещи такими, как они есть. Давай-ка возвращайся к реальности!
        - Ходж, а ты можешь объяснить, почему мы здесь? Как возникла жизнь? Ты читал, что пишет об этом Стивен Хокинг?[9 - Стивен Уильям Хокинг (1942 -2018)  - английский физик-теоретик, космолог, писатель.] Как объяснить существование человечества?
        - А зачем? Неужели это необходимо, чтобы наслаждаться жизнью? Чтобы любить свою жену? Чтобы с удовольствием играть в гольф солнечным утром? При чем тут вообще какой-то Бог?
        - Может быть, притом что Он все это создал?
        - Ладно, тогда кто создал Бога? Можешь ответить? И чего Он от меня хочет - чтобы я поклонялся Ему в ребяческой надежде получить местечко за столом на небесном пиру? Что у Него там, на небесах, камеры слежения и мониторы, на которых высвечивается, сколько раз мы погладили собачку и бросили нищему монетку?
        - Ходж, неужели ты никогда не задумывался о том, откуда мы пришли и куда идем? Разве не для этого нужен нам так называемый разум? Разве не прав был Сократ, когда сказал: «Жизнь, о которой не задают вопросов, не стоит того, чтобы жить»?
        - Что ты хочешь сказать - если я не задаюсь этими вопросами, значит, мне и жить не стоит?
        - Да нет, совсем нет! Просто… просто…  - Тут Росс замолчал.
        - Ну что же ты? Продолжай.
        Но Хантер молчал, вновь пораженный воспоминанием о страшном конце Гарри Кука. А как насчет высшего смысла в его жизни и смерти? Это тоже часть картины, которую мы не видим целиком? Зачем Кук погиб страшной смертью - неужели только для того, чтобы удостоиться нескольких строчек в газетной колонке?
        - Ладно, Ходж, позволь задать тебе вопрос. Что могло бы заставить тебя, атеиста, убедиться в существовании Бога? Или, по крайней мере, в существовании Высшего Разума - Создателя Вселенной?
        Ходж извлек из сумки клюшку и двинулся к освободившейся лунке.
        - Не чересчур серьезный вопрос для воскресного утра?
        - Мне нужно знать. Мне важно твое мнение. Что стало бы для тебя абсолютным доказательством?
        - Ну… пожалуй, я должен увидеть что-то такое, чему не смогу найти объяснения. Что не смогу объяснить ни другим, ни самому себе. От чего нельзя будет отмахнуться, сочтя это ловким трюком.
        - Например?
        - Не знаю. Например, если за приливом не наступит отлив… Хотя это можно списать на затмение или что-нибудь подобное.
        - То есть, если солнце однажды взойдет на западе, ты поверишь в Бога?
        - Не уверен,  - Ходж пожал плечами.  - Первым делом я подумаю, что это какое-то необычное астрономическое явление, которое не смогли предсказать наши астрономы.
        - Тогда что?
        - Например, что-то из области физики, такое, что совершенно точно невозможно. Что-нибудь в таком роде.
        - И если это произойдет?..
        Ходж наклонился и поправил подставку для мяча.
        - Росс, друг мой, вернись к реальности! Этого не произойдет никогда.
        Он ударил по мячу. Удар не получился, мяч соскользнул с подставки и запутался в густой траве.
        - Вот видишь!  - с улыбкой заметил Росс.  - Бог наказывает тебя за неверие!

        Глава 27

        «Этого не произойдет никогда».
        Эти слова стали для Пита Стеллоса своего рода мантрой. Он повторял их на каждый вопрос матери, когда же ее сын остепенится, встретит хорошую девушку и подарит ей внуков.
        Девушки Пита не интересовали. Впрочем, как и юноши. Сексуальные желания, играющие в человеческой жизни такую огромную роль, оставались ему чужды и непонятны.
        Впрочем, как и люди в целом. Пит плохо сходился с людьми, часто не понимал их, да и не нравились они ему. Поэтому всю первую половину жизни он искал себе такую работу, где не приходилось ни с кем общаться. Сначала работал ночным охранником в «Макдоналдсе» в Де-Мойне, штат Айова. Потом решил, что пора ему повидать мир - или хотя бы родную страну,  - получил лицензию и стал дальнобойщиком: исколесил всю Америку из конца в конец, перевозя с запада на восток зерно, с востока на запад - новенькие автомобили.
        Родители его, греки, ходили в православную церковь. Сам Пит до поры до времени никакого интереса к религии не проявлял. Но однажды, на похоронах двоюродной бабушки, познакомился с дальним родственником по имени Ангус, который оказался монахом. Этот Ангус прожил несколько лет в Греции, в монастыре на святой горе Афон, и очень интересно о нем рассказывал. Рассказы эти пробудили в Пите интерес к религии предков. Об Афоне Ангус говорил с восторгом - однако предупреждал, что жизнь там тяжелая и просто приехать и поселиться там невозможно. Сначала придется долго доказывать, что ты к этому готов. А дальше тебя ждет множество испытаний, труднейшее из которых - одиночество.
        Пит слушал - и понимал: наконец он нашел то, что, сам того не зная, искал всю жизнь.

        Глава 28

        Воскресенье, 26 февраля
        Изгнанный из школы Блатчингтон-Миллз за полгода до шестнадцатилетия, Томас Смит, снедаемый желанием поскорее заработать деньжат, поначалу пренебрег всеми советами доброго мистера Коллинза. Он отправился прямиком к наркодилеру, снабжавшему его марихуаной, экстази и прочими веществами в ассортименте, и нанялся к нему курьером.
        Следующие полгода он доставлял по Брайтон-энд-Хоуву разные наркотики, в основном героин - и горя не знал, пока однажды его не взяли на улице с товаром на кармане, на сумму три тысячи фунтов.
        Два года Томас отсидел в колонии для несовершеннолетних. И чертовски полезно провел время: завел кучу знакомств и завербовал с десяток дилеров для своей будущей наркоимперии. К девятнадцати годам он уже снимал шикарную квартиру на морском берегу с видом на Ла-Манш. Стоила квартира недешево, так что осуществить вторую свою мечту - купить шикарный автомобиль - ему удалось не сразу; однако он регулярно откладывал деньги в «фонд Феррари», как называл его про себя - и отложил уже пятьдесят тысяч. А пока ездил на симпатичном черном «Порше» десятилетней давности с заказными номерами.
        Но за несколько дней до его двадцатого дня рождения, в пять часов утра входная дверь слетела с петель - и вместе с ней рухнули планы. С криком «ПОЛИЦИЯ! ПОЛИЦИЯ!» в квартиру ворвались шестеро служителей закона.
        В квартире они нашли товара на двадцать тысяч фунтов - крэк, героин и еще кое-что по мелочи. Томас не сомневался, что на него стуканул кто-то из конкурентов. Приговор получил суровый - восемь лет, и что особенно обидно, с конфискацией имущества. И «Порше», и пятьдесят тысяч наличными были потеряны навеки.
        Спас его Бог. Да, в тюрьме Томас нашел Бога - или, как любил он говорить людям, скорее Бог нашел его. Постоянное чтение Библии в детстве и отрочестве сослужило ему добрую службу. Томас мог цитировать Священное Писание целыми страницами - и быстро обнаружил в себе большие проповеднические способности.
        Начальник тюрьмы Хайдаун оказался человеком просвещенным и не стал ему препятствовать - наоборот, создал все условия. Б?льшую часть срока (отсидел он четыре года и вышел по УДО) Томас выстраивал в тюрьме собственную «церковь». Службы вел по воскресеньям в комнате отдыха. В первый же год у него появилось больше сотни постоянных прихожан, к концу второго года - больше двух сотен. Популярность Томаса росла, и дошло до того, что, помимо служб, он начал проводить в столовой после завтрака ежедневные духовные собрания.
        А однажды ночью Бог обратился к нему напрямую. «Завязывай с наркотиками!  - сказал Он.  - Такая жизнь не для тебя. Тебя ждет новый путь - тот, что приготовил для тебя Я. И, чтобы ознаменовать начало новой жизни, возьми себе новое имя, полное блеска и привлекающее людей».
        У одного из сокамерников Томаса, по совместительству ревностного его последователя, друг служил в церкви в Тутинг-Бек - и помог с бесплатным использованием одного из пустующих церковных помещений. Через три месяца после освобождения пастор Уэсли Венцеслав - так он теперь себя называл - начал проповедовать Слово Господне в холодном амбаре с голыми, изъеденными ржавчиной стенами, где прихожанам приходилось рассаживаться на шатких складных стульях. Все остальное, как с гордостью говорил он всем, желающим слушать, хвала Господу, уже стало историей…
        Вертолет на секунду неподвижно завис в воздухе, а затем устремился вниз. Пару раз его сильно тряхнуло.
        Венцеслав ощутил укол страха. Он прикрыл глаза и начал молиться.
        «Господи, помоги мне благополучно приземлиться!»
        Снова открыв глаза, взглянул в окно. Посадочная площадка стремительно приближалась; уже хорошо видна была разметка на асфальте.
        - Что-то в этот раз неслабо трясло,  - заметил Поуп.
        Венцеслав посмотрел на него с упреком.
        - Или ты не помнишь, что Бог заботится о нас?
        Земля быстро приближалась. В последний момент вертолет завис на воздушной подушке - а затем Венцеслав ощутил под собой благословенную твердую землю.
        Над головой у него с шумом разрезал воздух вертолетный винт.
        Пастор снял беруши; то же сделал и Поуп, затем пригладил волосы и взглянул на свои швейцарские часы.
        - Точно по расписанию!
        - Хвала Господу!  - откликнулся его босс.

        Глава 29

        Воскресенье, 26 февраля
        Вернувшись домой вскоре после двух, Росс обнаружил, что Имоджен нет дома - как и ее машины в гараже. На столе лежала записка. Имоджен сообщала, что отправилась гулять с Монти, вместе с подругой и ее собакой, и напоминала, что сегодня его очередь готовить воскресный обед.
        «Что еще за подруга?»  - подумал Росс. Однако то, что Имоджен ушла, было ему на руку. Для обеда он приготовил все еще вчера: осталось включить духовку, поставить туда курицу с картошкой и включить таймер. Затем Росс поспешил наверх. Четверть часа спустя, приняв душ и переодевшись, вошел к себе в кабинет, включил компьютер и открыл «Гугл-Землю». Ввел координаты, полученные от Кука - координаты места, на котором стоял ранним вечером во вторник:
        51°08?40»N 2°41?55»W
        Того самого места, где, если верить Куку, зарыт Святой Грааль.
        В центре лужайки. Хотя две тысячи лет назад на этом месте должно было быть поле, открытое со всех сторон.
        «По телефону нельзя. Это слишком важно - и слишком опасно. Нам нужно встретиться. Прошу вас, умоляю, дайте мне шанс! Я понял значение тех цифр и их связь с координатами…»
        Что же хотел сказать ему старик? Что так боялся доверить телефону?
        Значение цифр, идущих следом за координатами?
        Росс достал из бумажника клочок бумаги, найденный у Кука в мусорной корзине, развернул и уставился на странную закорючку, вроде хоккейной клюшки, и цифры, аккуратно выписанные с ней рядом.

        14 9 14 5 13 5 20 18 5 19 19 20 12

        Должно быть, закорючка как-то связана с цифрами? Некий код? Компьютерный код?
        Он вбил цифры в электронное письмо и отослал своему компьютерщику, Крису Диплоку, с вопросом, может ли он пролить на это какой-то свет. Хотя стояло воскресенье, Крис, как обычно, ответил почти сразу:

        Да, Росс, это очень похоже на код. Очевидно, какой-то смысл имеют пробелы между числами и их повторы. В Интернете множество сайтов и форумов, посвященных расшифровке кодов. Прилагаю те из них, на которых можно найти что-то полезное.

        Дальше шел длинный список ссылок.
        Росс подумал было запостить цифры в «Твиттер» и «Фейсбук» и спросить, что думают об этом читатели, но тут же оставил эту мысль. Еще неизвестно, кто начнет отвечать и что будут спрашивать в ответ. Нет, у него есть идея получше!
        Несколько лет назад, собирая материал для статьи о компьютерных хакерах, Росс познакомился со странным типом по имени Зак Боккс, непредсказуемым и чертовски интересным. В то время Зак работал на факультете информатики Брайтонского университета, вел ночной образ жизни, на улицу почти не выходил, людей по большей части избегал, а единственными его интересами в жизни были компьютеры и крафтовое пиво. Однажды вечером Росс провел с ним два часа в опустевшем университете: Зак показывал, как взламывать самые секретные правительственные и военные сервера - не только в Великобритании, но и в США и других странах; как, например, перехватывать управление дронами США в Иране - а затем уходить, не оставляя следов. На следующий день они вместе отправились на фестиваль крафтового пива в мэрии Хоршема и вернулись домой на бровях.
        К немалому изумлению Росса, Зак еще ни разу не попадался. Сейчас он ушел из университета и вел, так сказать, частную практику - консультировал разные фирмы по вопросам компьютерной безопасности. Росс поддерживал с ним связь, время от времени ездил с ним на фестивали крафтового пива - отчасти потому, что из подвыпившего Зака горохом сыпались интересные истории, отчасти просто потому, что этот парень ему нравился.
        Зная, что в такой час хакер, скорее всего, спит, Росс отправил ему мейл: спросил, что могут означать цифры, и предложил как-нибудь встретиться за пивом.
        Честно говоря, выпить ему хотелось прямо сейчас. Пятничные события тяжело подействовали на Росса; даже после утра на свежем воздухе в приятной компании Ходжа из головы не выходил позавчерашний ужас. Хантер спустился на кухню, достал из холодильника «Перони», нашел открывашку, открыл и понес бутылку с собой наверх, отхлебывая из нее по дороге ледяную влагу. Сев за стол, невидящим взором уставился на монитор.
        Перед глазами у него стоял Гарри Кук, голый, привязанный к стулу.
        Черт!
        Допустим, жестокое убийство Кука действительно связано со всей этой историей. Что тогда? Бросить расследование?
        Имоджен уже напугана. Пора испугаться и ему? Может, прав был Бенедикт Кармайкл: он лезет в дела, в которых ничего не смыслит, и бессмысленно подвергает себя опасности? Стоит ли рисковать жизнью ради призрака? А с другой стороны, ради чего вообще стоит рисковать жизнью?
        Вспомнились слова Кука при встрече: «Этот человек продолжал: рядом с ним есть кто-то, у кого для вас послание. Это ваш брат Рикки… Он хочет, чтобы вы доверились мне. И попросил назвать вам два имени: Пушок и Пискля».
        Откуда Кук мог узнать о Рикки? О несчастном случае писали в газетах - допустим, хоть это и было много лет назад; он мог найти заметки в Интернете. А песчанки? О них-то откуда?
        И что искали убийцы Кука? Рукопись? Координаты, скрытые где-то на ее страницах? Или все это ложный след и Кука убили обычные бандиты, позарившись на его деньги?
        Что такое вычислил Кук - и о чем так боялся говорить по телефону?
        Единственная очевидная вещь, которую унесли грабители,  - компьютер Кука. Обручальное кольцо его жены нашли в коробочке на полу - так рассказали Россу в полиции. А в открытом ящике одной из тумбочек в спальне обнаружили две тысячи долларов наличными. Деньги и ценности остались нетронутыми; значит, убийцы искали нечто иное. Информацию о ком-то - или о чем-то?
        Мысли Росса снова вернулись к рукописи.
        Откровенно говоря, очень не нравилась ему идея хранить ее в доме. Завтра, как он и сказал Имоджен, отвезет ее своему поверенному. Или лучше на склад на Шорхэмской пристани, где они давно, еще во время переезда в новый дом, сняли ячейку для хранения кое-какой мебели и домашней утвари?
        Росс набрал в поисковике гору Гластонбери. «Википедия» сообщала, что первая церковь на вершине горы была выстроена в X веке, а затем полностью уничтожена. Нынешние развалины на горе - руины церкви Святого Михаила - остались от следующей церкви, построенной двести лет спустя. А если Иосиф Аримафейский и в самом деле приехал в Англию и привез с собой Святой Грааль, было это за тысячу лет до того, как здесь появились христианские храмы.
        Росс продолжал искать информацию. Похоже, во времена Иосифа на этом месте не было никого и ничего, кроме, разве что, самого колодца.
        «Если б я хотел спрятать Чашу Грааля,  - думал он,  - стал бы зарывать ее в чистом поле на склоне холма? Или выбрал бы какое-нибудь более подходящее место?»
        Координаты указывали именно «чисто поле» на склоне холма.
        А что с другими координатами, которые Кук ему не сообщил? Исчезли. Возможно, навсегда.
        Росс не мог отделаться от мысли, что смерть Гарри Кука очень напоминает распятие. Или, скорее, какую-то издевательскую пародию на него.
        Он попробовал зайти с другой стороны. «Допустим, я Бог. Я хочу открыть Гарри Куку, где спрятан Святой Грааль. Что, просто дать ему координаты?»
        Сколько Росс помнил Ветхий Завет - на modus operandi Бога, капризного и порой жестокого, такое решение совсем не похоже. Бог вечно загадывает людям загадки и требует проходить испытания. Легко с Ним не бывает - это Росс хорошо усвоил, хотя Писание читал еще ребенком. Может быть, Он и Куку загадал загадку?
        Может быть, Кук собирался рассказать, что разгадал ее?
        Тем временем небо за окном потемнело, и по стеклу забарабанил дождь. Росс подумал о толстой пачке исписанных листов, небрежно перехваченных двумя резинками,  - и вдруг его охватил страх.
        А не стоит ли сжечь чертову рукопись от греха подальше?
        И попрощаться с ненаписанной статьей?
        Грааль там или не Грааль, костяк статьи уже готов. В любом таблоиде ее с руками оторвут. Однако для полноценного материала не хватает еще одного кусочка головоломки - и очень важного.
        На экране появился значок почтового конверта - пришел ответ от Зака Боккса.
        Росс открыл письмо.

        В следующую субботу пивной фестиваль в Яптоне близ Богнора. Интересные сассекские версии немецкого светлого. Можем съездить. 14 9 14 5 13 5 20 18 5 19 19 20 12 - видимо, цифровой код. Каждая цифра означает букву алфавита. Расшифровывается так: девять метров Ю (юг?) П (повернуть?) Л (налево?). Годится?

        Новая мысль поразила Росса. Он открыл «Гугл»-карты, нашел Колодец Чаши и снова взглянул на закорючку в виде хоккейной клюшки.
        Да! Все сходится!
        Схватив бумажник, Хантер вышел из «Гугл»-карт и бросился в «Гугл-маркет». Уже нажимая на кнопку «Подтвердить покупку», услышал внизу лай Монти, а затем громкий голос Имоджен:
        - Росс, я дома!
        - Отлично, я умираю от голода!  - прокричал он в ответ.  - Курица будет готова через десять минут.
        - Как гольф? Ты выиграл?
        - Пришел вторым!
        В комнату ворвался Монти, распространяя вокруг себя запах мокрой псины; шумно отряхнулся - капли полетели во все стороны,  - присел и, оскалившись в собачьей улыбке, преданно уставился Россу в глаза.
        - Ну, здравствуй, здравствуй! Хорошо погулял?
        Он пощекотал псу живот.
        Нормальная жизнь. То, чего ему в последнее время так не хватает!
        Однако Росс помнил все - и испытывал возбуждение и нешуточный страх.
        Повернувшись к компьютеру, он написал ответ Заку:

        Ты гений!

        Боккс ответил несколько секунд спустя:

        Знаю. А теперь, с твоего разрешения, пойду обратно в кровать. Сейчас для меня еще рановато.

        Глава 30

        Понедельник, 27 февраля
        Монако отлично подходил для его целей. Гористое приморское княжество площадью около двух квадратных километров. С трех сторон граничит с Францией, с четвертой - Средиземное море. Б?льшая часть территории плотно застроена многоэтажными апартаментами. Ни нищих, ни бездомных - куда ни посмотри, богачи, не слишком успешно делающие вид, что вовсе не кичатся своим богатством.
        Страна известна как налоговый рай, климат солнечный и теплый, до международного аэропорта в Ницце рукой подать. Но главное не в этом. Главное то, что здесь легче всего сохранять анонимность.
        В Монако никогда не знаешь, с кем столкнешься в очереди в супермаркете,  - с гонщиком «Формулы-1», русским банкиром, сицилийским мафиозо… или с Большим Тони.
        Впрочем, столкнувшись в магазине с Большим Тони, скорее всего, вы машинально отодвинетесь подальше. И дело не в том, что от него воняет или что-нибудь такое - о, совсем нет! Просто этого человека черным облаком окутывает… определенная аура. Неприятная аура.
        Прозвище свое Большой Тони получил не за рост. Он был невысоким, щуплым, на вид не слишком примечательным. Бледный - загорать не любил, да и вообще в основном сидел дома, если не считать редких вылазок на мощном мотоцикле по извилистым горным дорогам. Красоты природы Тони не ценил и в четырех стенах чувствовал себя как-то уютнее. Однако был доволен тем, что теперь у него есть выбор - в отличие от долгих-долгих лет, проведенных за решеткой тюрьмы строгого режима в Колорадо. В двадцать шесть лет, попав на кичу, Тони выглядел щуплым и сутулым; сейчас, в шестьдесят три, казалось, съежился и ссутулился еще сильнее. Глаза у него были блеклые, почти прозрачные, но взгляд пристальный и острый, и во всем облике чувствовалась нервозность. Да и было от чего нервничать: немало людей желали с ним посчитаться. Начиная с той парочки гангстеров в тюрьме, что как-то похвастались ему своими подвигами, а он заложил их, чтобы скостить себе срок. Теперь остаток жизни ему предстоит оглядываться через плечо - и заглядывать под днище автомобиля.
        К двадцати пяти годам на счету у Тони было семнадцать трупов. Погорел он на восемнадцатом. Само дело прошло гладко, клиенты не зря отвалили ему двести тысяч, но при отступлении Тони самым идиотским образом попался. Чистое невезение. По дороге в аэропорт, на шоссе 401 в Северном Торонто, у арендованного «Дуранго» спустила шина. Пока Тони выруливал на обочину, сзади его догнал и как следует стукнул грузовик: водитель, как выяснилось, играл за рулем в «Тетрис». Три месяца Тони валялся в больнице - а полиция Канады тем временем с живым интересом изучала «ствол», найденный у него в багажнике, и содержимое ноутбука. А несколько месяцев спустя парня экстрадировали на суд в США.
        Из тюрьмы Тони вышел двенадцать лет назад, и сейчас его бизнес процветал. Больше он не бегал в поисках заказов - теперь заказчики сами его искали, а он мог выбирать. И выбирал лишь самые выгодные предложения. Тони хорошо помнил слова генерала армии США Паттона, услышанные много лет назад в каком-то фильме: «Ни один тупой ублюдок еще не выиграл войну тем, что умер за родину. Войну выигрываешь, когда заставляешь других тупых ублюдков умирать за родину - и за тебя».
        Сейчас Тони был известен в основном как «решала». Обычно помогал разным людям вернуть украденное. А иногда - если хорошо платили - помогал и заполучить то, что никогда им не принадлежало.
        Этот наглый англичанин в дурацких очках с красными стеклами, в строгом костюме и с портфелем, битком набитым тем, что английские блатные именуют «капустой», определенно нуждался в услугах Большого Тони. Они сидели у панорамного окна с видом на вертолетную площадку и на раскинувшееся далеко внизу Средиземное море. В скверике справа женщина выгуливала собаку. Англичанин нервно сжимал в руке бокал «Гленфиддика» двадцатипятилетней выдержки. Большой Тони отпивал мелкими глотками безалкогольную «Кровавую Мэри». На работе он не пил; зато, насколько мог понять, «кровавый» напиток очень подходил к данному случаю.
        - У нас проблема,  - сказал англичанин.  - И мне сказали, что вы - тот человек, который в состоянии нашу проблему решить.
        - Неверно вам сказали, мистер,  - протянул Тони. В его голосе, куда более сильном и мощном, чем можно было ожидать от такого невзрачного человека, звучал неистребимый южный выговор.
        - То есть как неверно?  - нахмурился англичанин.
        - Я не решаю чужие проблемы, мистер. Просто оказываю людям услуги.
        - Что ж, это мне и нужно. Надеюсь, мы с вами договоримся.
        - Смотря что у вас в портфеле.
        Англичанин молча открыл портфель и продемонстрировал его содержимое. Пачки и пачки перетянутых резинками пятисотдолларовых[10 - Автор приукрашивает. В настоящее время банкноты номиналом в 500 долларов США являются практически аукционной редкостью и не были замечены в свободном обращении с 1971 года.] банкнот.
        - Вы просили два миллиона?
        - Это аванс. Два до, два после.
        - А вы дорого берете!
        - Я дорого беру?
        - Да, чертовски дорого!
        - Закройте портфель.
        - Закрыть?  - переспросил англичанин.
        - Угу.
        - Зачем?
        - Закрывайте портфель, берите его под мышку и валите отсюда. Дверь вон там. Я не тот, кто вам нужен.
        - Что это значит?
        - А вы какое слово не поняли?
        Англичанин судорожно глотнул виски. Самодовольства у него заметно поубавилось.
        - Что ж… давайте начнем сначала. Ваша цена меня вполне устраивает.
        - А меня - нет. Я повышаю цену.
        - Послушайте, я буду только рад заплатить, сколько скажете!
        - Отлично. Восемь миллионов.
        - Что?
        - Что слышали.
        - Тот есть вдвое больше?
        - Я знаю, на кого вы работаете. Для него деньги не проблема. Приходите с нужной суммой - поговорим.
        Англичанин задергал кадыком так, словно осу проглотил.
        - Но… послушайте… прошу вас… давайте…
        - Давайте что?  - прервал его Тони.  - Если вы, мистер, хотите заключить со мной сделку, то имейте в виду: во-первых, я не торгуюсь, а во-вторых, не люблю наглецов. Все ясно?
        - Да. Ясно.  - Англичанин взглянул на часы.  - Хорошо, приду завтра утром.
        - После одиннадцати. С утра у меня пилатес, не хочу из-за вас пропускать.
        - Хорошо. Но пока, может быть, взглянете…  - Он протянул Тони флэшку.
        - Взгляну, когда увижу деньги. И никаких больше споров о цене.
        - Ладно, ладно, понял. Никаких споров о цене. Вы правы, у моего босса карманы в самом деле очень глубокие.
        - Это чтобы в карманный бильярд играть?  - ухмыльнулся Тони.
        Англичанин проглотил еще одну осу. Затем сказал:
        - У вас отличные рекомендации, и я думал…
        - Кончайте болтать. Я на эту чушь не покупаюсь. Приходите завтра - или ищите себе другого.
        - Хорошо. Приду завтра после одиннадцати. С деньгами.
        - Вот и молодец. А теперь вали.

        Глава 31

        Понедельник, 27 февраля
        Первые годы своей журналистской карьеры Росс провел репортером в брайтонской газете «Аргус». Затем перешел в экономический и финансовый отдел «Дейли мейл», но надолго там не задержался. Оттуда попал в отдел расследований «Санди таймс»  - и там-то, как сам говорил, наконец научился настоящей журналистике и понял, что его по-настоящему интересует. Однако три года назад, устав от общения с редакторами и прочим газетным начальством, решил уйти в свободное плавание. Имоджен его поддержала.
        И хоть порой бывало одиноко и не хватало привычной редакционной суеты, о принятом решении Росс не жалел.
        Правда, к работе из дома пришлось долго привыкать. Хоть он и наслаждался тем, что теперь сам себе хозяин, что может ходить небритым и писать, о чем хочет, бывали дни, когда ему казалось, что время тянется невыносимо долго. Угнетало отсутствие расписания, и Росс с радостью хватался за любую повседневную рутину - будь то просмотр газет и корреспонденции или прием заказов из интернет-магазинов. И обязательная долгая прогулка с Монти.
        В прежние времена почту приносили каждый день ровно в десять утра. Недавно старый почтальон вышел на пенсию, а новый к своим обязанностям относился куда более халатно - и порой почта задерживалась до полудня, а то и позже. Так вышло и сегодня. Однако утром Росс не скучал - принимал, одну за другой, три посылки с «Амазона», причем две из них довольно громоздкие.
        Открыв посылки, он сложил их содержимое у задней стены встроенного гаража, который они с женой использовали и как склад. Имоджен дома не было, и Росс этому только радовался - объяснять жене, что он такое купил и зачем, ему вовсе не хотелось.
        Позже, когда он сидел за столом и сочинял ответ редактору, предложившему ему разобраться в финансовых и налоговых делах одного торгового магната, недавно возведенного в рыцарское достоинство, снизу донеслось звяканье крышки почтового ящика и громкий лай Монти.
        А вот и почта, сказал себе Росс. Взглянул на часы - 12.35 - и пошел вниз. В самом деле, на коврике у двери лежала толстая пачка писем, перехваченная резинкой.
        Росс отнес почту на кухню и начал просматривать. Пухлый конверт от бухгалтера (и в нем, скорее всего, ничего хорошего), конверт, адресованный Имоджен, извещение из налоговой, и в самом низу стопки - аккуратный конвертик с бирмингемской почтовой маркой и адресом, написанным от руки.
        Этот аккуратный мелкий почерк Росс сразу узнал.
        Конверт для Имоджен он положил на стол в холле, а остальное отнес к себе, сел за стол и вскрыл письмо от Кука.
        Вот что он там прочел:

        Дорогой мистер Хантер!
        Мне не дают покоя мысли о том, что было мне доверено - и что я передал вам. Все это чрезвычайно важно; и на случай, если со мной что-либо произойдет, я решил доверить два оставшиеся набора координат своему поверенному, мистеру Роберту Энхолт-Сперри из фирмы «Энхолт-Сперри и Брайн» в Бирмингеме. Я поручил ему хранить координаты в надежном месте и отдать их только вам, лично в руки, по предъявлению удостоверения личности, и никому более - в случае, если первые координаты, указывающие на местонахождение Чаши Грааля, убедят вас, что мне можно верить (на это я надеюсь всей душой). В случае, если со мной что-либо произойдет, вся ответственность за спасение мира ляжет на ваши плечи.
        Искренне ваш,
доктор Гарри Э. Кук

        Росс перечитал письмо. Да, все верно.
        - Вот это удача!  - проговорил он вслух.  - Спасибо вам, Гарри, за предусмотрительность!
        Однако внутри у него все тряслось, и когда в дверь позвонили, он едва не подпрыгнул на месте.
        Выглянув из окна, увидел грузовик с логотипом службы доставки. Еще одна посылка! Он сложил письмо и поспешил вниз.
        Расписавшись и забрав посылку, Росс повел Монти на прогулку. Пересек по пешеходному переходу шоссе А27 и начал подниматься по склону холма к Чаттри - мемориалу солдат-сикхов, которые умерли от ран, полученных на полях Первой мировой войны.
        Росс любил эти сумрачные бескрайние поля, широкие гранитные ступени и белую беседку, похожую на храм. Нигде ему так хорошо не думалось, как здесь. Вот и сейчас он спустил радостного Монти с поводка, чтобы тот вволю побегал по полю, а сам задумался.
        Разумеется, старик был сумасшедшим. Это единственное разумное объяснение. Иначе и быть не может. И все же…
        И все же эта мысль не давала ему покоя. Что, если - как бы невероятно это ни звучало - покойный Гарри Кук был прав?
        «Девять метров к югу повернуть налево…»
        Надо дать старику шанс, говорил себе Росс. Последний шанс. Если и это окажется пустышкой,  - черт с ним, финита.
        Завтра вечером, во вторник, у Имоджен собрание книжного клуба. Очень удачно. Если повезет, он вернется домой даже раньше нее - хотя, впрочем, это вряд ли. При мысли о том, что ему предстоит, Росс нервничал - однако понимал: если он этого не сделает, всю оставшуюся жизнь будет корить себя и гадать о том, что упустил.
        Немало беспокоила его и свежевскопанная земля на склоне холма, неподалеку от Колодца Чаши. Если Кук говорил правду, выходит, там рылся кто-то другой. Кто-то еще идет по следу?
        Что, если этот неизвестный - или неизвестные - уже нашли Грааль?
        Да нет, вряд ли. Тогда, значит, все еще ищут.
        А что, если за ним следят? Надеются, что Росс приведет их к цели?
        Вернувшись домой, Хантер взял ключи и бумажник и поехал в городок Льюс, расположенный милях в десяти от Брайтона. В Льюсе, в историческом центре города, работал блошиный рынок, где можно было найти абсолютно все - от старинной мебели до хозяйственной утвари и безделушек; в основном вещи начала и середины XX века, недостаточно старые и ценные, чтобы считать их антиквариатом, но и не полный хлам.
        Всего через несколько минут Росс нашел там то, что искал.

        Глава 32

        Понедельник, 27 февраля
        Грубая шерстяная ряса с капюшоном промокла от пота и немилосердно колола тело. Обливаясь потом на влажной жаре, монах-американец тащил по каменным ступеням из подвальной монастырской прачечной бак с выстиранным бельем. Костяшки на правом кулаке были разбиты в кровь и ныли. Монах старался вести себя как обычно, но вчерашнее происшествие наполняло его чувством вины.
        После утренних молитв брат Петр собрал белье с гостевых кроватей, выстирал полотенца, простыни и наволочки и развесил сушиться. Здесь, в Симонопетре, монастыре на вершине скалы, гордо высящейся над лазурным Эгейским морем, строго соблюдались старинные традиции приема гостей. Всех, кто приезжал в монастырь, кормили и укладывали спать - на одну ночь; на следующий день им предстояло отправляться в соседний монастырь, в нескольких километрах пешего хода по горным тропам.
        По лабиринту темных и узких коридоров брат Петр добрался до гостевой спальни и вошел. Голые стены, ряды железных кроватей, крохотные оконца, утопленные в массивных каменных стенах - все здесь создавало мрачное ощущение: как в тюрьме. Из общей безрадостной картины выбивался лишь пейзаж за окнами - необъятное, сверкающее всеми красками море в нескольких сотнях футов внизу. Порой, в жаркие и душные дни, брата Петра охватывало греховное желание разбежаться и прыгнуть туда вниз головой. Однако купание считалось удовольствием, а в этом суровом краю, где Пит намеревался провести остаток жизни, об удовольствиях не могло быть и речи.
        Электричество включали лишь на несколько часов в день. Радио и телевизор были под запретом, связи с внешним миром строго ограничены. Монах, допущенный к постоянному проживанию на Афоне, не мог покинуть монастырь без дозволения настоятеля.
        Первый из двадцати нынешних монастырей вырос на этом гористом полуострове на севере Греции тысячу двести лет назад - около 800 года. И еще дольше - восемнадцать столетий - обитатели сурового края исповедовали православие. Ныне автономное монашеское государство Святой Горы подчинялось непосредственно Вселенскому патриарху Константинопольскому. Здесь было семнадцать греческих монастырей, один русский, один сербский и один албанский. Все монахи хранили обет молчания: заговаривали друг с другом только по важным вопросам и только с позволения настоятеля.
        Отделенный от материка непроходимой горной грядой, Афон был отрезан от мира. Единственным средством связи с ним оставался паром, приходящий из Фессалоник. Посетители Святой Горы подчинялись строгим правилам. За тысячу двести лет существования монастырей лишь единожды на святую землю ступила нога женщины. От визитеров требовалось предварительно посетить Афонское бюро в Фессалониках, где их, помимо всего прочего, осматривали - выясняли, нет ли переодетых женщин. Запрет распространялся и на самок животных - собак, кошек, коров и прочих. Исключение делалось для кур-несушек.
        Брата Петра все это вполне устраивало. Высокий и тощий, бритый наголо, с густой бородой, уже много лет жил он на Афоне в мире и покое, исполняя свое послушание - принимать гостей и заботиться о них. В те годы, когда он сюда приехал, монахов и в этом монастыре, и в соседних немало беспокоило сокращение их численности. Дошло до того, что, когда умер предыдущий настоятель - за несколько лет до приезда Пита,  - в монастыре не хватило монахов, чтобы нести его гроб. По счастью, Бог пришел на помощь, и за последнее десятилетие число монастырских насельников увеличилось с двух до двадцати пяти - за счет новичков вроде Пита, бежавших из шумного суетного мира, дабы посвятить жизнь служению Богу.
        Афонские монастыри не рекламировали себя, не рекрутировали монахов. Численность их пополнялась лишь одним способом: некоторые посетители монастырей, очарованные простотой и суровостью афонской жизни, высказывали желание остаться. Так случилось и с Питом. Он приехал сюда по приглашению кузена - и, едва ступив на святую землю, понял: Господь велит ему остаться.
        Дни текли мирно и спокойно, в трудах и молитвах, а глубокая преданность Богу помогала не замечать лишений и тягот - будь то изнурительная летняя жара или морозные зимы. Обычно Пит вставал в два часа ночи, шел в часовню и молился до половины седьмого, когда колокол созывал монахов в трапезную - шесть дней в неделю, ибо в воскресенье они не вкушали пищи. Завтрак, состоящий из сыра, листьев салата, рыбы и белого вина, проходил в молчании, прерываемом мерным чтением: настоятель или кто-либо из его помощников читал Евангелие или творения Святых Отцов.
        После завтрака Пит молился до девяти утра, а затем шел на работу: готовил келью к приезду гостей, застилал кровати, при необходимости стирал белье. Потом снова молился. Затем - вечерняя трапеза, снова из сыра, салата и вина; и, помолившись еще, в десять вечера он ложился в постель.
        Чтобы поговорить с Питом, гостям надлежало получить благословение настоятеля; как правило, он разрешал пятнадцатиминутную беседу после вечерней трапезы. Брат Петр предпочел бы не разговаривать ни с кем, но принимал это послушание смиренно, зная, что через него Господь может направить кого-то из гостей на путь истинный. Как правило, приезжали сюда глубоко благочестивые люди, желающие своими глазами увидеть прославленное святое место. Реже - страдающие и отчаявшиеся искатели Бога, те, кто оплакивал смерть любимых, искал исцеления от неизлечимых болезней, стремился избавиться от какого-нибудь тяжкого груза на совести. Несчастные, ищущие понимания и утешения.
        Однако вчерашний гость оказался необычным - и после беседы с ним брат Петр, смущенный и пораженный стыдом, всю ночь на коленях молил Бога о прощении. Это был американский журналист, ядовитый скептик, получивший пятидневную визу на полуостров. Высчитав, что брат Петр молится шестнадцать часов в сутки, американец спросил, не надоело ли ему это занятие.
        - Случается,  - ответил Пит.  - В любой работе бывают скучные моменты.
        - Так молитва для вас - вроде работы?  - снисходительно поинтересовался журналист. По его голосу ясно чувствовалось, что думает он обо всех этих «суевериях».
        - Угу.
        - О чем же вы молитесь?
        - Я молю Бога о спасении мира от бедствий. О том, чтобы в Сирии и в Ираке наконец наступил мир, чтобы «Боко Харам» в Нигерии прекратили преследовать детей, о помощи жертвам землетрясений в Японии, Италии и других местах, где происходят катастрофы. О том, чтобы никого в мире не преследовали за веру.
        - У вас здесь нет ни радио, ни телевизоров, да и газеты сюда не ходят,  - допытывался журналист,  - как же вы узнаете, что происходит во внешнем мире?
        - Нам рассказывает Бог,  - просто ответил брат Петр.
        - И вы в это верите?
        - Безусловно. Кто не верит, тот не может быть монахом.
        - И у вас не бывает сомнений?
        - С чего мне сомневаться? И в чем? Когда вы отдаете себя на служение Богу, Он сам начинает заботиться о вас и о ваших сомнениях.
        - Хорошо. Но если вдруг окажется, что Бога нет - выйдет, что вы потратили жизнь зря?
        Пит взглянул на часы. Слава Богу, пятнадцать минут, отпущенные настоятелем для беседы, подходили к концу.
        - Мне пора за работу,  - сказал он.
        - Тогда последний вопрос. О чем из прежней жизни вы больше всего скучаете?
        - Скучаю?
        - Ну, послушайте, вы всё бросили. Свобода, Интернет, кино, гамбургеры - чего вам больше всего недостает?
        - Ничего. Господь дает мне все, что нужно.
        - И вы намерены оставаться здесь до конца жизни?
        Брат Петр подошел к окну без стекол, за которым распростерлась бесконечная морская гладь.
        - Взгляните сюда. Можно ли увидеть такое из окон вашего офиса?
        - Ага, так для вас монастырь - это «офис»?
        - Вроде того. Я здесь тружусь.
        - А как насчет карьерного роста?  - с усмешкой спросил журналист.  - Или собираетесь всю жизнь просидеть на одном месте?
        Не обращая внимания на насмешку, Пит спокойно ответил:
        - Зачем мне стремиться куда-то еще? Буду здесь, пока меня не призовет Господь.  - Он пожал плечами.  - А если призовет - отправлюсь туда, куда Ему будет угодно.
        - Хорошо, тогда последний вопрос, очень быстро. Брат Петр, неужели вас никогда не мучили сомнения? Неужели вы никогда не чувствовали, что сидите на каком-то пыльном душном чердаке, а настоящая жизнь, шумная и яркая, проходит мимо?
        Монах взглянул на визитера с жалостью.
        - С тех пор, как попал на Афон, ни разу не испытывал я и тени сомнения. Нет, сэр. Я доверяю Богу. И вот что я вам скажу: есть у меня ощущение, что это чувство взаимно. Впрочем, вам этого не понять.
        - Не скажите, ваши чувства я уважаю. Не буду кривить душой, я не христианин, ни явный, ни тайный, однако открыт для всего нового. Поэтому я и здесь.
        - И что вы напишете, когда вернетесь в Америку? Репортаж для «Нью-йоркера» о чудаковатых монахах, отрекшихся от мира?
        - Вам действительно интересно?  - Журналист взглянул ему прямо в глаза.  - Напишу о том, что мне вас жаль. И вас, и ваших собратьев. Все вы тратите жизнь попусту, гоняясь за призраками.
        Пит шагнул к журналисту и с размаху, со всей силы ударил его кулаком в нос.

        Глава 33

        Вторник, 28 февраля
        В пять часов - за час до возвращения с работы Имоджен - Росс загрузил в багажник все необходимое оборудование, б?льшую часть которого закупил вчера и спрятал в гараже. Погода для его целей была самая подходящая: сплошные низкие тучи и ливень. Будем надеяться, сказал себе Росс, что прогноз не соврал и дождь продлится до ночи.
        На кухонном столе он оставил записку.

        Уехал по работе, возможно, буду поздно. Монти накормил. Повеселись в книжном клубе! Х

        Затем сел в машину, ввел в навигатор «Гластонбери» и потащился по долгой извилистой дороге, в этот предвечерний час забитой людьми, едущими с работы домой. По А23, по М25 и затем по М3 - мимо Бейзинстока, Солсбери и так далее. Сосредоточенный на своей задаче, Росс не замечал, что за ним, держась в двух-трех машинах позади, следует темный, трудно различимый в сумерках автомобиль.
        Лишь через три часа - уже на А303, проезжая Стоунхендж - Хантер заподозрил, что за ним следят. Машина, идущая позади, съехала с дороги влево, и фары автомобиля, едущего за ней, вдруг показались ему знакомыми. Хотя, скорее всего, это была иллюзия: у всех машин, если не считать «Ауди» последних моделей и еще некоторых с высокой посадкой, фары выглядят одинаково. А несколько секунд спустя другой автомобиль с ревом обогнал Росса, мелькнув синевато-стальным боком, и исчез во тьме впереди. Вроде бы «Порше 911».
        Подозрительные фары позади исчезли.
        Кто бы это ни был, наверное, он свернул, с облегчением подумал Росс. Однако после этого внимательно смотрел и вперед, и назад. Нервы его были на взводе.
        В Гластонбери он прибыл в половине девятого. По-прежнему лил дождь. Вот и отлично. О лучшем прикрытии и мечтать нельзя.
        Вдруг показалось, что что-то мелькнуло в зеркале заднего вида. Ощутив укол тревоги, Росс сбросил скорость и медленно поехал мимо фонарей, проверяя, не висит ли кто-нибудь у него на хвосте. Нет, никого.
        Ложная тревога.
        Просто нервы. Он чертовски взвинчен - и неудивительно.
        Росс свернул на пустынную автостоянку возле фабричного здания - туда, где оставлял машину в прошлый раз,  - остановился там, выключил фары и несколько минут сидел в темноте, тревожно осматриваясь. Никого и ничего. Кому вздумается гулять в пасмурный дождливый вечер?
        Вдруг запищал телефон, и Росс подпрыгнул от неожиданности.
        Эсэмэска от Имоджен.
        «Надеюсь, у тебя все хорошо. У нас тут страшная битва из-за “Шантарама”! Х»
        Сегодня в книжном клубе обсуждали роман «Шантарам».
        «Скажи, что это новые “Пятьдесят оттенков серого”!»  - набрал в ответ Росс, отправил сообщение и сунул телефон в карман.
        Он завел машину и задним ходом выехал со стоянки. Возвращаясь на дорогу, где проезжал несколько минут назад, внимательно огляделся вокруг - нет ли стоящих машин. Затем свернул налево, на проселок, идущий между Колодцем Чаши и Гластонберийским холмом,  - тот самый, по которому в прошлый раз шел пешком. Доехав до подножия Холма, откуда начиналась пешеходная тропа, остановился. Здесь как раз хватало места, чтобы поставить машину. И никого вокруг. Лучше и быть не может.
        Открыв багажник, Росс достал три тяжелые водонепроницаемые сумки, в которые сложил все свое добро. Оттащил их чуть подальше вдоль ограды, готовый нырнуть в тень и замереть, если кто-нибудь появится на дороге. Но никто не появлялся. Росс закрепил на голове фонарик с красным фильтром - в Интернете он прочел, что свет в красном спектре на расстоянии не виден - и перебросил сумки, одну за другой, через ограду, а затем неуклюже перевалился через нее сам.
        Замер, вглядываясь в темноту, позволяя глазам привыкнуть к мраку.
        Черт, неужели он и вправду это сделает?
        Телефон запищал снова.
        Росс выхватил его и глянул на дисплей. Ответ от Имоджен:
        «Ха-ха! Х»
        Виновато улыбаясь, Росс перевел телефон в беззвучный режим. Ему было неприятно врать жене - но что же делать? Пугать ее хотелось еще меньше.
        С той стороны ограды вдалеке мелькнул и погас огонек во тьме. Росс поспешно выключил фонарик - и ждал, застыв на месте, мгновенно вспотев, с бешено колотящимся сердцем.
        Ничего.
        Выждав еще пару минут под проливным дождем, он снова включил фонарик, подхватил сумки и пошлепал к Колодцу. Осторожно спустился по предательски скользким каменным ступеням и подошел к бортику колодца, накрытого круглой крышкой с изображением двух переплетенных кругов.
        «Хантер, что ты здесь делаешь? Ты просто свихнулся! Поезжай домой!»
        Только сейчас - стоя у колодца, промокший насквозь, дрожащий от холода и тревоги - Росс начал понимать, на что решился.
        «Идиот!  - думал он.  - Не глупи!» Перед глазами стояло лицо мертвого Гарри Кука, искаженное ужасом. Что, если его убийцы поджидают Росса где-нибудь во тьме?
        Он вздрогнул.
        «Хватит!  - требовал внутренний голос.  - Поиграл в супергероя - и достаточно! Поезжай домой и найди какой-нибудь другой способ спасти мир!»
        Но он уже зашел слишком далеко.
        Росс поставил сумки, подошел к колодцу и, откинув тяжелую крышку, вгляделся сквозь решетку в чернильно-черную воду. Из колодца поднимался запах водорослей и мха. Россу вспомнился чистенький домик Гарри Кука, вспомнилось, как витал в нем стариковский запах спертого воздуха и пыли - и как в безупречно чистой мусорной корзине он обнаружил одну-единственную смятую бумажку. Странный шифр, который расшифровал ему Зак Боккс:
        Девять метров Ю (на юг?) П (поворот?) Л (налево?). Помогло?
        Если от места, на которое указывали координаты, пройти девять метров на юг и повернуть налево, окажешься как раз у Колодца.
        Росс присел, расстегнул одну сумку и достал оттуда раздвижной гаечный ключ. Несколько минут он возился с болтами и гайками, удерживающими на месте решетку. Должно быть, не отвинчивали их годами, а может, и десятилетиями. Закончив с последним болтом, Росс тяжело дышал и обливался потом. Он присел, взялся за решетку… и в этот миг вдали послышалось тарахтение автомобильного мотора.
        Машина медленно поднималась на холм с другой стороны забора. Росс затаил дыхание. Что, если это полиция? Что, если их заинтересует его автомобиль, одиноко стоящий посреди пустоши? Поверят ли они, что какой-то романтик приехал сюда на ночь глядя, чтобы прогуляться по священному холму под проливным дождем?
        Сквозь низко нависшие ветви Росс различал мигание фар за оградой. Машина проехала мимо, рев ее скрылся вдали - и Росс вернулся к своей задаче. Крепко обхватив обеими руками черные перекрестья прутьев, он дернул решетку наверх.
        Она не поддалась.
        Черт!
        Росс дергал и дергал, однако не мог сдвинуть ее даже на миллиметр.
        И вдруг он понял, в чем дело. Отвинтил пять болтов - но пропустил шестой, тот, что возле его левой руки.
        Все из-за нервов, понял Росс. Он нервничает и не в состоянии мыслить ясно.
        Отвинтив последний болт, Хантер снова взялся за решетку. На этот раз она поддалась неожиданно легко - и, к счастью, сама оказалась легче, чем он думал.
        Испустив вздох облегчения, Росс аккуратно отложил решетку в сторону, запустил руки в другую сумку и извлек оттуда хитрый прибор, собственноручно собранный сегодня. Прибор состоял из видеокамеры в водонепроницаемом чехле - обычно он брал ее с собой, когда ездил понырять,  - прикрепленного к ней для тяжести гаечного ключа и водонепроницаемого светодиодного фонаря; все это - на прочной полипропиленовой веревке.
        Росс включил фонарь и камеру, поставил камеру в видеорежим, затем опустил конструкцию в воду и начал медленно разматывать веревку, считая про себя. Десять футов. Двадцать. Тридцать. Сорок. Пятьдесят.
        В путеводителе сказано, что в Колодце восемьдесят футов глубины.
        Шестьдесят. Семьдесят. Восемьдесят.
        Натянутая веревка провисла; камера легла на дно.
        Росс натянул веревку, несколько раз поводил ею туда-сюда, поворачивая камеру вокруг своей оси, а затем начал медленно вытягивать. Каждые несколько секунд он останавливался и прислушивался. Вокруг было тихо; не слышалось ничего, кроме шума дождя. Красный свет фонарика бросал призрачные блики на каменную стену вокруг Колодца.
        Вдруг рядом послышались шаги.
        Росс выключил фонарик. Замер, прислушиваясь. Дождь колотит по листве - и больше ничего. Росс снова начал выбирать веревку из колодца, затем опять остановился и прислушался.
        Ничего, кроме дождя.
        Дрожа от холода, журналист включил фонарик. С легким всплеском на поверхность воды вынырнула камера.
        Минуту, а может, и больше он просматривал видео: зернистое изображение поросших мхом и пучками травы каменных стен, мимо которых скользила вниз его камера. Вот изображение дрогнуло, на миг расплылось - камера легла на дно.
        Камера начала вращаться вокруг своей оси, вздымая муть на дне. Росс видел тучи ила, каменные стены, россыпь каких-то светлых пятен - должно быть, монеток. И больше ничего.
        Черт!
        Что ж, теперь, по крайней мере, он убедился. Гарри Кук был просто…
        Стоп!
        Камера вновь начала вращаться - и на этот раз Росс заметил на дне, в глубокой тени, какую-то другую тень.
        Он нажал на «паузу».
        Да, определенно там что-то есть! Не часть стены, не рельеф дна. Что-то темное и полукруглое. Лежит на дне. Росс прокрутил запись еще раз. И когда глаза привыкли к темному и нечеткому изображению, различил странный предмет яснее.
        Дрожащей от волнения рукой Хантер нажал на «повтор» в третий раз. Да, вот он - непонятный предмет, почти полностью утонувший в иле. Что это такое, различить невозможно. Не исключено, что просто большой камень.
        Пора переходить ко второй части плана.
        Росс извлек из сумки гибкую складную лестницу, вроде веревочной, но из прочной проволоки, и несколько дополнительных секций к ней - все это он купил вчера в Интернете. Дрожащими руками собрал лестницу, захлестнул веревку с одного ее конца на стволе дерева у самой ограды. Затем осторожно опустил лестницу в колодец.
        Из третьей, самой тяжелой сумки он достал амуницию ныряльщика. Выпрямился - и снова замер, оглядываясь в темноте. Он свихнулся, теперь это совершенно ясно. Серьезно намерен нырнуть в эту дыру?
        «Пушок и Пискля»,  - прозвучал в голове голос Гарри Кука.
        Что ж, будь что будет. Глупо разворачиваться и уходить в шаге от цели.
        Росс скинул одежду и, дрожа от холода, ввинтился в водолазный костюм. Застегнул резиновые ботинки и перчатки, закрепил на спасжилете баллон с кислородом, установил регулятор. Включил подачу воздуха, взглянул на показатели и с неудовольствием увидел, что воздуха не так уж много. Баллон полон едва ли наполовину. Последний раз Росс пользовался им, когда вместе с Имоджен нырял в Красном море, на рифе Эльфинстон. Ладно, должно хватить. Он затянул пояс, закрепил на одном бедре нож в ножнах, на другом - мощный подводный фонарь, застегнул спасжилет, надел маску и включил наголовную лампу. Затем взял в руки одну из сумок, самую маленькую и легкую. Шагнул за борт колодца и, перекинув сумку через плечо, начал спускаться.
        Человек, следивший за ним от самого Патчема, и сейчас был неподалеку. Он смотрел в бинокль ночного видения со встроенной функцией видеозаписи, сквозь окуляры которого Росс выглядел расплывчатой зеленой тенью.

        Глава 34

        Вторник, 28 февраля
        Росс спускался по шаткой, прогибающейся под ногами проволочной лестнице. С каждым шагом он все сильнее нервничал - а когда ноги коснулись воды, всерьез заколебался. Все его инстинкты вопили: «Хватит, вылезай отсюда, собирай вещи и поезжай домой!» Однако, несколько раз глубоко вздохнув и собравшись с духом, Росс поправил маску, сжал загубник и продолжил спуск.
        Едва его голова скрылась под водой, как он ощутил ледяной холод.
        Плывущие мимо водоросли мазнули по лицу, и Росс вздрогнул. Все ниже и ниже - ступень за ступенью в призрачной ледяной тьме, освещаемой лишь слабым светом лампы. Росс слышал мерный шум своего дыхания, тихое бульканье пузырьков воздуха и стук сердца. Он дрожал всем телом - костюм ныряльщика не защищал от холода.
        Казалось, спуск длится уже целую вечность.
        И с каждым шагом вниз Хантера все больше охватывал страх.
        Один раз журналист остановился, всерьез раздумывая о том, чтобы все бросить. Он уже замерз, словно на полюсе, а ведь не одолел еще и половины пути! И что там, внизу? Наверняка какой-нибудь мусор!
        Звуки дыхания стали громче, эхом отдаваясь от стен. Все больше водорослей, оплетающих его, словно паутина. Еще ступень. И еще. Вот и последняя. Двадцать футов от поверхности. Росс отпустил лестницу и стремительно ринулся вниз.
        Глядя на портативный наручный компьютер, он видел, что набирает скорость.
        Тридцать футов. Сорок. Пятьдесят.
        Россу случалось нырять в рифах Красного моря, в подводных ущельях Барбадоса, в глубоких пещерах на Мальдивах - и никогда до сих пор он не испытывал страха. Однако сейчас, все глубже погружаясь в узкую, чернильно-черную шахту, он был просто в ужасе.
        Шестьдесят футов.
        Ему вспомнился нерожденный ребенок. И Имоджен. Правила безопасности строго запрещают нырять в одиночку; а уж нырять в одиночку в замкнутом пространстве, где ты никогда прежде не бывал,  - просто безумие. Если с ним что-то случится, никто не придет на помощь. И Росс никогда не увидит, как растет его сын.
        Семьдесят футов.
        Охваченный страхом, он совершил большую ошибку: не сгруппировался перед приземлением - и рухнул на дно колодца тяжело и неуклюже, словно ничего не умеющий новичок, взметнув вокруг себя огромную тучу ила.
        Теперь оставалось ждать, пока уляжется муть. Проверив регулятор подачи воздуха, Росс обнаружил, что воздуха в баллоне осталось лишь на пятнадцать минут. Черт! Все из-за страха. Он дышал куда чаще и глубже, чем требовалось, и израсходовал почти весь запас.
        Глупо паниковать, сказал себе Росс. Паника губит ныряльщика. Надо успокоиться… вот только понять бы, как!
        На то, чтобы добраться до дна, ушло семь минут. Подъем должен занять даже больше. А вода все еще мутная - ничего не разглядишь.
        Наконец в воде вокруг него начало проясняться.
        Осталось одиннадцать минут.
        Десять.
        Он уже видел на дне вокруг себя монетки, обрывок картонной коробки, какую-то бумажку - кажется, обертку от «Кит-Кэт», старую сотовую «Нокию». «Может быть, ее я и видел? Нет, тот предмет больше, намного больше…»
        Он повернулся - и вокруг него взметнулась новая туча ила, закрывая обзор. Росс присел и с чувством омерзения запустил руки в резиновых перчатках прямо в грязь. Господи, что ему там может попасться? Трупы животных? Или что-нибудь еще похуже? Один раз он, кажется, наткнулся на дохлую лягушку - и, вздрогнув, отдернул руку. А в следующий миг другая рука его коснулась чего-то большого и твердого.
        Может быть, это то, что он видел на камере?
        Росс поднял предмет к лицу, взглянул на него в свете фонарика, однако не разглядел ровно ничего - вся эта штука была облеплена грязью и илом.
        Очистив грязь, он с разочарованием обнаружил у себя в руках красный детский сапожок, полный ила.
        И начал подниматься.
        Осталось восемь минут.
        Он поднимался так быстро, как позволял блипер. Недалеко от поверхности воды, там, где оставил сумку, на мгновение задержался, приоткрыл молнию, чтобы набрать в сумку немного воды, и снова закрыл. Затем перебросил сумку через плечо, всплыл на поверхность, выплюнул загубник и с безмерным облегчением вдохнул свежий ночной воздух. Перекинул сумку через бортик колодца…
        И замер.
        Перед ним выросла темная фигура.
        Что-то с силой ударило Росса в лицо, сбросив его со ступенек. Оглушенный, мотая головой, отплевываясь и тщетно пытаясь схватиться за лестницу, журналист полетел вниз.
        Наконец ему удалось нащупать лестницу и восстановить дыхание. Быстро, как только мог, он принялся карабкаться наверх. Вынырнул, отплевываясь, кашляя и оглядываясь вокруг, сжимая в руке нож ныряльщика. Наверху было тихо. Росс принялся подниматься дальше - теперь медленно, осторожно, на каждой ступеньке останавливаясь и прислушиваясь к ночной тишине, нарушаемой лишь шорохом дождя.
        Невдалеке послышался рев автомобильного мотора. Машина быстро удалялась; скоро звук затих вдали.
        «Черт!»
        Росс поспешно преодолел остаток лестницы… и застыл, пораженный.
        Он уперся головой в железную решетку.
        От быстрого подъема болел нос; но Хантер, не обращая на это внимания, вглядывался сквозь решетку во тьму.
        Его план сработал. Две сумки побольше по-прежнему стояли у колодца, а вот маленькой нигде не было. Похитители увезли ее с собой. Отлично, пусть им и достанутся его вчерашние покупки на блошином рынке: ржавая банка из-под печенья 1930-х годов и спрятанная в ней, аккуратно завернутая в ткань серебряная крестильная кружка.
        Росс еще подождал, прислушиваясь, и толкнул решетку. Но решетка не поддавалась.
        Он был замурован.

        Глава 35

        Вторник, 28 февраля
        Росс снова изо всех сил толкнул решетку вверх. Затем стянул перчатку и принялся ощупывать ее край. Почти сразу пальцы наткнулись на болт и гайку. Туго затянутую гайку - замерзшими пальцами не отвернешь. Поворачиваясь вокруг себя, он нащупал на своих местах еще три болта - четыре из шести. И все чертовски туго завинчены.
        Черт! Вот ублюдки!
        На несколько секунд его ослепила паника. Что же делать? Болтаться здесь, в колодце, цепляясь за лестницу, до утра? А что утром? Услышит ли кто-нибудь его крики, придет ли на помощь?
        Продержится ли он до утра в ледяной воде?
        Росс снял с себя тяжелый пояс, закрепил его на лестнице. Туда же отправились спасжилет и кислородный баллон. Теперь ему стало легче; он мог свободнее двигаться и яснее мыслить. Росс сосредоточился, приказывая себе не поддаваться панике. На дне колодца ничего нет. Но не зря же, черт возьми, он называется Колодцем Чаши! Так или иначе, колодец как-то связан с Граалем. Допустим, Иосиф Аримафейский захотел спрятать Грааль здесь. Как бы он это сделал?
        Водолазного костюма и кислородного баллона у Иосифа точно не было. Так что если он просто не бросил Чашу в воду, то должен был спрятать ее… где-то недалеко от поверхности. Верно?
        Росс взглянул на часы. 21.07. Рабочие придут сюда - если придут - часов через двенадцать. Что им сказать, он еще придумает. Как будет объясняться с Имоджен - тоже подумает позже. А сейчас нужно использовать эти двенадцать часов, чтобы как можно полнее обследовать колодец.
        Росс решил подойти к делу методически. Сдвинул маску на лоб и начал ощупывать, один за другим, камни, из которых были сложены круглые стенки колодца. На каждый надавливал, толкал, пробовал ковырять щели между камнями ножом. Постепенно двигался слева направо и сверху вниз.
        Ничего не выходило, и он уже готов был бросить это занятие, как вдруг один большой камень, над самой поверхностью воды, качнулся под его ладонью.
        Росс вставил нож в щель между ним и соседним камнем и несколько минут работал ножом, чувствуя, как камень расшатывается все сильнее. Он определенно поддавался - и вдруг провалился куда-то внутрь, открыв углубление в стене.
        С яростно колотящимся сердцем Росс вгляделся во тьму, затем достал свой водонепроницаемый фонарь и посветил. Ему открылось внушительных размеров углубление; задняя стенка была не видна. Из углубления тянуло холодом.
        Хантер начал расшатывать соседний камень, пока не сумел протолкнуть в углубление и его. Затем - еще один, и еще, и наконец расширил углубление так, что теперь туда пролезала голова и плечи. Холодный сквозняк чувствовался теперь сильнее.
        Что там, с другой стороны лаза? Может быть, выход на поверхность?
        Росс с трудом протиснулся внутрь. По лицу мазнула паутина; вздрогнув от отвращения, он отбросил ее рукой. Мгновение спустя впереди мелькнули и исчезли два крошечных красных глаза. Крыса. После Афганистана Росс возненавидел этих тварей.
        Пахло сыростью, однако грубые каменные стены были сухими на ощупь. Интересно, размышлял Хантер, медленно продвигаясь вперед, природная это пещера или рукотворная? Тьма стояла непроглядная; даже два фонаря - один, закрепленный на голове, другой в руке - освещали путь всего на несколько ярдов вперед.
        Потолок пещеры, неровный, покрытый крошечными сталактитами, нависал так низко, что Россу едва удалось приподняться на колени. Сжимая в руке фонарь, он прополз еще немного. Дальше пещера сужалась, потолок становился все ниже - и заканчивалось все крохотным отверстием.
        Черт!
        В замкнутых пространствах Росс всегда чувствовал себя неуютно. Даже двухдверные автомобили не любил. А сквозь этот тесный прогал удастся проползти только на животе.
        Он посветил перед собой фонариком. В темноте снова мелькнули красные глазки. «Пшла вон!»  - прошипел Росс. Пронзительный писк, шорох, топот маленьких лапок, эхом отдающийся от стен - и тишина.
        Росс сделал глубокий вдох, распластался на полу и пополз вперед, чувствуя, как задевает головой потолок пещеры. Ледяной сквозняк все сильнее дул в лицо, рождая надежду, что впереди - выход на свободу.
        В свете фонаря он различал, что тоннель еще больше сужается. Еще несколько ярдов - и Росс начал задевать макушкой потолок, а подбородком - землю.
        Дышать становилось все труднее.
        Сможет ли он двигаться дальше?.. Навалилась паника.
        «Успокойся! Дыши. Дыши ровно и глубоко. Вдох-выдох, вдох-выдох».
        Потолок и стены пещеры сдавили его со всех сторон.
        Как в гробу.
        «Уже немного осталось! Не останавливайся. Глубоко дыши и двигайся вперед».
        Звуки дыхания, шорохи, что издавало тело, продвигаясь вперед, казались почти оглушительными.
        «Что, если я застряну?»
        Усилием воли он выбросил эту мысль из головы.
        Вдох-выдох. Вперед. Только вперед.
        Так он прополз ярдов двадцать или около того. И вдруг стены перед ним расступились. В порыве радости Росс рванулся вперед. Через минуту он попал в пещеру, довольно большую - здесь можно было встать и выпрямиться во весь рост. В дальнем конце ее виднелся вход в еще один тоннель.
        С безмерным облегчением Росс поднялся, подобрал с пола фонарик, посветил им на голые стены - и обнаружил справа от себя, совсем рядом, небольшое углубление.
        Покрытые пылью обломки камней на полу под ним указывали на то, что это углубление создано не природой. Заинтригованный, Росс подошел ближе и посветил фонарем внутрь.
        И увидел в углублении какой-то предмет.
        Сунув туда руку, вытащил свою находку.
        Что это такое, он сперва не понял. Деревянное, неровное, размером с мяч для регби, покрытое толстым слоем пыли. Словно собранное из двух половинок, намертво скрепленных между собой.
        По спине у Росса пробежал холодок.
        Этот предмет был сделан человеческими руками.

        Глава 36

        Вторник, 28 февраля
        Росс застыл, словно завороженный. Все страхи покинули его: он не мог думать ни о чем, кроме странного предмета у себя в руках.
        Быть может, это и есть то, что искал Гарри Кук?
        То, за что он умер?
        И что там, в этом древнем ларце?
        Искушение попытаться открыть ларец сейчас же, с помощью ножа, было почти непреодолимым. Однако Росс понимал: его главная задача сейчас - сохранить находку и выбраться наружу, не наткнувшись на противников. Тот, кто похитил сумку, рано или поздно ее откроет - и вернется.
        Быть может, продолжение тоннеля с той стороны приведет к выходу?
        Выбора нет, остается лишь попробовать.
        С ларцом в руках Росс прошел пещеру насквозь, перед входом в следующий тоннель лег на пол, распластался и пополз вперед, толкая фонарь и свою находку перед собой.
        С трудом протискивался он через новый тоннель, где едва хватало места, чтобы ползти. Свежий холодный ветер дул в лицо все сильнее. Через двадцать минут Росс увидел выход. Перед ним выросла каменная стена с высеченными в ней грубыми ступенями, а за ней - еще одна пещера, где можно было встать на ноги.
        Держа фонарь в одной руке и находку - в другой, Росс пошел вперед. Поверхность пещеры поднималась круто в гору. Сквозняк становился сильнее и свежее с каждым шагом. Наконец Хантер увидел над собой еще одну металлическую решетку, круглую и ржавую - и за ней тьму.
        Понятия не имея, где оказался, он все же дотянулся до решетки и ее толкнул.
        Решетка не поддавалась.
        Борясь с паникой, журналист выхватил нож, вонзил его в стык между решеткой и краем пещеры - и ощутил, как лезвие проходит сквозь что-то мягкое. Земля посыпалась на лицо, запорошила глаза.
        Он заморгал, протирая глаза, затем натянул очки - и еще несколько минут ковырял ножом землю вокруг решетки.
        Затем толкнул еще раз.
        На этот раз решетка слегка поддалась.
        Росс снова толкнул, теперь со всей силы. Решетка сдвинулась на пару дюймов.
        Он толкнул еще и еще - и в конце концов, с чмокающим звуком, словно земля неохотно расставалась со своей собственностью, решетка упала в сторону.
        Преодолев последние две ступеньки, Хантер выглянул наружу и посветил фонарем.
        Он высовывался из ямы в густом кустарнике. Вокруг колыхалась на ветру высокая трава. Выбравшись наверх, Росс понял, где находится.
        Примерно в сотне ярдов над ним высились руины Гластонберийского холма; там он был на прошлой неделе. А слева - с той стороны, откуда он пришел - поднималась высокая частая изгородь, и над ней вздымались к небесам кроны деревьев.
        Росс стоял под дождем, глядя в ночь, обратившись лицом к Колодцу Чаши.

        Глава 37

        Вторник, 28 февраля
        Озираясь вокруг и прислушиваясь, не караулит ли поблизости враг, Росс вернулся к колодцу, откуда все началось. Оставшиеся две сумки по-прежнему стояли рядом. Он аккуратно завернул свою находку в полотенце и положил в уголок сумки. А закончив с этим, начал заметать следы.
        Отвинтил болт, закрученный его противниками, извлек из колодца лестницу вместе с баллоном и спасжилетом, упаковал все это. Затем вновь задвинул решетку и завинтил все шесть болтов. Заваливать камнями отверстие в стене не стал - до сих пор его никто не обнаружил, значит, не обнаружат и дальше. Наконец снял водолазный костюм и натянул свою одежду. Закончив, перебросил сумки через забор, а вслед за ними перелез и сам, постоянно прислушиваясь,  - не раздадутся ли рядом шаги или гул автомобильного мотора.
        Он выехал из Гластонбери и через несколько миль по направлению к Брайтону свернул на тихий проселок. Здесь, найдя припаркованный на обочине трейлер, остановился за ним, так, чтобы не было видно с дороги. Запер дверь, включил свет в салоне, расстегнул насквозь промокшую сумку, лежащую на пассажирском сиденье, и трясущимися руками извлек оттуда свою находку - странной овальной формы ларец, покрытый толстым слоем пыли и грязи. Затем поднял его и потряс, приблизив к уху. Кажется, внутри что-то есть! Поскреб пальцами слой грязи - обнажилось дерево.
        Дрожа от предвкушения, Росс попытался разъединить две половинки ларца, но из этого ничего не вышло. Придется подождать до дома.
        Что же там? Неужели то, что предсказывал Кук? Возможно ли такое?
        Или там ничего нет, и его ждет лишь огромное разочарование?
        Росс едва осмеливался надеяться. Чаша Грааля. Великая святыня, которую сам Иосиф Аримафейский или кто-то другой скрыл от вражеских взоров на две тысячи лет…
        Взглянув в зеркало, Росс заметил у себя под носом и на губах засохшую струйку крови. На лбу и на щеках виднелись царапины. Он смочил платок и тщательно вытер лицо. Нос все еще ныл; к нему было больно прикасаться. Россу показалось, что под глазами у него залегли темные синяки. Быть может, все дело в освещении, но если синяки и вправду там, нос, скорее всего, сломан.

* * *

        Домой он приехал вскоре после двух, все еще на адреналине. Остановил машину перед гаражом, рядом с «Приусом» Имоджен. Гараж они использовали лишь как склад и мастерскую, а машины всегда оставляли снаружи.
        Росс долго вглядывался во тьму и прислушивался, прежде чем выйти из машины и зайти в гараж. Дверь он открыл так тихо, как только мог, включил в гараже свет, сбросил с плеч сумки, тщательно закрыл за собой дверь и убедился, что она заперта.
        Затем повесил водолазный костюм сушиться на раму своего велосипеда, открыл внутреннюю дверь и с мокрой сумкой под мышкой прошел в дом мимо Монти, дремлющего у дверей на подстилке. Пес открыл один глаз - и снова закрыл, когда Росс на цыпочках прошел мимо него в спальню.
        Пресс-релиз для Имоджен будет такой: расследовал историю с уклонением от налогов, подстерег у дома одну важную шишку из Сити, чтобы задать ему пару нелицеприятных вопросов, а тот взъярился и стукнул его по носу.
        Имоджен крепко спала. С его стороны кровати горел ночник.
        Как мило, что она об этом позаботилась…
        Росс готов был на цыпочках выйти, но Имоджен повернулась на бок и пробормотала:
        - Ну как прошел вечер?
        - Ничего интересного.
        - Вот и хорошо.
        - А у тебя?
        - Книга не всем понравилась. Некоторые сочли, что она слишком растянута.
        Он наклонился к ней и поцеловал в щеку.
        - Спокойных снов.
        - Люблю тебя.
        - И я тебя люблю,  - ответил Росс, вдруг остро ощутив, что лжет.
        Тихо прикрыв за собой дверь, он спустился на кухню, достал из шкафа бутылку скотча и сделал несколько глотков прямо из горлышка, чтобы немного успокоиться. Затем натянул резиновые перчатки, осторожно достал из сумки свою находку, положил ее в раковину, на расстеленное сухое полотенце, и сфотографировал на телефон.
        Затем принялся неторопливо и осторожно, чистой тряпкой, стирать с нее пыль и грязь. Пользоваться щеткой не рискнул - на ларце могли быть рисунки или надписи, которые он боялся повредить. Да, ларец был деревянным - судя по всему, из дуба. Если судить по форме, сделан из двух половинок выдолбленного древесного ствола.
        Дерево темное и очень старое. Нет, не так: древнее. Подобные вещи Росс прежде видел только в музеях.
        «Доктор Кук,  - мысленно спрашивал он,  - это и есть то, что вы искали? То, что поручил вам найти Бог? Первый из трех таинственных предметов, чьи координаты вы получили с Небес?»
        Вдруг мигнул свет - и Росс вздрогнул, остро, болезненно ощутив, как бьется сердце. На минуту замер, прислушиваясь,  - не встает ли Имоджен? В доме было тихо, лишь Монти ворочался на своей подстилке и шумно лакал из миски.
        Стоит ли трогать эту штуку? Вдруг он ее повредит? Может, лучше отдать специалистам - например, отвезти в Британский музей?
        Но тогда придется объяснять, откуда он ее взял. И о том, что внутри, узнает множество посторонних… Нет, к такому Росс пока готов не был.
        Он сделал еще несколько фотографий. Затем взял с подставки большой тяжелый нож для мяса и попытался открыть ларец. Увы, тот держался так, словно был выкован из цельного куска металла. Как ни старался Росс, ему не удавалось всунуть между двумя половинками «ствола» даже кончик лезвия. Усталый и раздосадованный, он отнес ларец в гараж, поставил на верстак - купленный когда-то давно и с тех пор стоявший здесь без дела,  - зажал в тисках так прочно, как только мог, не рискуя его раздавить, а затем взялся за молоток и стамеску.
        Установив стамеску острием в щель, Росс принялся постукивать по ней молотком. Ничего. Стукнул сильнее, еще сильнее - и наконец окаменелое от времени дерево поддалось.
        Четверть часа спустя ему удалось отколупнуть достаточно большой кусок. Росс всунул кончик стамески в образовавшуюся щель и повернул ручку.
        Раздался громкий щелчок, и крышка ларца открылась, словно раковина устрицы. Внутри лежал сверток темно-коричневой материи, перевязанный чем-то, похожим на пальмовые волокна.
        Аккуратно поставив и ларец, и крышку на верстак, предварительно застеленный тканью, Росс взял в руки сверток - легкий и на ощупь твердый. Начал разворачивать. Материя была очень старой, местами буквально крошилась от древности. Развернув несколько слоев, он наконец увидел, что за ней скрывается.
        Странный холодок пробежал у него по коже - словно каждый волосок на теле встал торчком.
        Перед ним стоял деревянный, ручной работы сосуд для питья. Чаша.
        Росс сфотографировал ее со всех сторон, затем взял в руки. Овальной формы, на невысоком круглом основании, без всяких украшений, неровная, потемневшая от старости, она все же была… прекрасна.
        Дно ее, как заметил Росс, покрывала какая-то ржаво-бурая корка.
        Что это? Изощренный розыгрыш? Или в самом деле утраченное сокровище, которое ищут христиане две тысячи лет?
        Дверь гаража вдруг содрогнулась, словно кто-то ломился внутрь. Росс вздрогнул, но тут же перевел дух. Это ветер, сказал он себе, просто ветер. И снова перевел взгляд на чашу.
        Неужели это и есть Святой Грааль? И он, Росс Хантер, его нашел?
        Те, кто следили за ним вплоть до Колодца Чаши, а там сбросили в колодец и сбежали с его сумкой, определенно так и думают.
        Он снова опустил взгляд на чашу. Бережно, почти с благоговением провел кончиками пальцев по неровному деревянному боку.
        Чаша, из которой пил Иисус? Чаша, в которую, если верить легенде, ученики собрали его кровь?
        Чаша, которую Иосиф Аримафейский привез в Англию и спрятал здесь, в пещере близ колодца, тщательно замаскировав и вход в пещеру, и выход?
        Хотелось бы знать, сказал себе Росс, скоро ли мои противники поймут, что их провели. И снова пустятся по следу.
        Кто это? Тот же человек - или люди - что пытали и убили Кука?
        Чашу нужно спрятать.
        Хантер огляделся вокруг. Куда? Где найти такое место, о котором никто не подумает?
        В углу гаража валялась пустая сумка для гольфа. Деревянный ларец Росс сунул в ее боковой карман и застегнул. Затем завернул чашу в брезентовую штормовку, надел налобную лампу и вышел на улицу, под непрекращающийся дождь. Оказавшись на заднем дворе, достал из сарая лопату.
        За сараем имелся клочок земли в пару футов шириной: здесь у Росса и Имоджен располагалась компостная куча. Хантер отбросил в сторону немного компоста, выкопал яму; завернув чашу в тряпицу, положил ее на дно, снова засыпал землей и сверху забросал компостом.
        Закончив, он вернулся в дом, сбросил мокрые и грязные ботинки и, совершенно вымотанный, поплелся в ванную. Голова еще гудела от удара по носу. Росс проглотил две таблетки парацетамола, запив их водой, разделся, очень быстро почистил зубы и принял душ, а затем нырнул в постель.
        Часы показывали 2:49.
        Он был совершенно измотан, однако заснуть не мог.
        Лежал и размышлял. Прислушивался. Вздрагивал от каждого звука.
        Что же делать дальше? И что за беды он, возможно, уже навлек на себя и на Имоджен?
        «Завтра,  - думал Росс,  - первым делом отправлюсь в охранную фирму и установлю новейшую охранную систему для дома. С тревожными кнопками повсюду».
        Но эта мысль не успокаивала - слишком отчетливо стояло перед глазами изуродованное тело и искаженное ужасом лицо Гарри Кука.
        «Те, кто сбросил меня в колодец и пытался замуровать там, внизу, далеко не ушли. И, как только поймут, что их надули, вернутся».
        Представив себе физиономию неведомого противника в тот миг, когда тот решит проверить свою добычу, Росс невольно улыбнулся.
        Но лишь на миг. Затем его вновь охватил страх.

        Глава 38

        Среда, 1 марта
        Трапезная монастыря Симонопетра - просторная зала с высоким потолком и голыми выбеленными стенами - когда-то предназначалась для трехсот монахов, обитавших здесь в лучшие дни монастыря. Вдоль ее стен стояли квадратные столы из местного мрамора, на десять человек каждый. Посредине - аналой, откуда сейчас доносилось монотонное чтение Евангелия. Монахи за тремя столами в молчании поглощали свой завтрак.
        Брат Петр сидел отдельно от прочих, за угловым столом. Сюда сажали провинившихся монахов, чтобы те ели в одиночестве, размышляя о своих проступках,  - наказание, равнозначное тому, чтобы «поставить в угол».
        За вчерашнее происшествие брата Петра на месяц лишили вина: теперь ему приходилось довольствоваться тепловатой рыбой, сыром фета, помидорами, салатом-латуком и хлебом.
        Через несколько часов после происшествия настоятель вызвал Пита к себе и сурово распек его. «Ты опозорил наш монастырь»,  - сказал настоятель.
        - Понимаешь ли ты, брат Петр, что без финансирования, особенно от ЕС, ни наш монастырь, ни другие монашеские общины Афона долго не протянут?
        - Понимаю, отче.
        - Быть может, слишком глубокий след оставила на тебе светская жизнь в Америке, где ты приучился все проблемы решать кулаками? Прибыв сюда, ты рассказал мне на исповеди, что отсидел два года в тюрьме за драку с посетителем ресторана быстрого питания. Он сказал тебе какую-то грубость, и ты набросился на него с кулаками. Быть может, насилие все еще живет в твоем сердце?
        - Нет, отче, я всем сердцем принял мирное монашеское житие и не отступлюсь от него. Не я опозорил монастырь - его хотел опозорить этот репортер. Он решил написать, что мы здесь попусту тратим жизнь, гоняясь за призраками. Я испугался, что после такой статьи мы можем лишиться финансирования, ну и… почувствовал, что должен защитить монастырь. Защитить всех нас.
        - Кулаками?
        - Прошу прощения. Мне неспокойно в последнее время - тревожат видения… Все чудится, что Господь хочет что-то мне сказать.
        - Вот как?  - Настоятель, прищурившись, взглянул на монаха.  - Почему же ты думаешь, что эти видения от Господа?
        - Должно быть, просто чувствую - здесь, глубоко внутри.
        - И что же Он тебе говорит?
        - Что Господь наш Иисус скоро вернется на землю. Что Он уже грядет, чтобы спасти мир. Никто не знает об этом, никто не замечает перемен. Они уже близки - но, чтобы спасти мир, Господу нужна наша помощь.
        - Сын мой, утверждение очень серьезное. И если ты ошибаешься - значит, попал в беду. Однако объясни мне, с чего Господу вздумалось говорить с тобой - с человеком, склонным к насилию? Разве насилием можно что-то решить?
        - Я согрешил, каюсь,  - промолвил брат Петр, глядя в пол.  - Но чувствую, что я прав.
        - Все мы знаем, что Господь наш вернется. Его слова всегда полны любви и прощения. И мы здесь, чтобы проповедовать Его слово. Как думаешь, когда ты ударил известного и влиятельного журналиста, чего этим добился?
        Питу хватило совести покраснеть.
        Однако теперь, наедине со своими мыслями, вяло ковыряя вилкой рыбу, он всей душой желал, чтобы его кузен Ангус был здесь.
        Ангус был единственным человеком, с которым Пит хоть немного сблизился. С которым чувствовал себя легко и свободно. Мог задавать ему любые вопросы. И теперь мечтал спросить об одном: чувствует ли Ангус в своем далеком монастыре то же, что и сам Пит?
        Есть ли у него такое же ощущение - ощущение, что грядет нечто великое и страшное, что сам Господь, незримо для нас, готовится прийти на помощь погибающему миру?

        Глава 39

        Среда, 1 марта
        «Дерек Белвуар: антикварный магазин и реставрационная мастерская»  - гласила вывеска на дверях магазинчика на Брайтонс-Лейнс. Позади тесного торгового зала, заставленного разной рухлядью, в задней комнатке сидел Росс Хантер в темных очках, скрывающих синяки под глазами.
        - Ну, что думаешь?  - спросил он у хозяина магазина.
        С этим старым лисом Росс познакомился лет десять назад, когда делал материал об истории печально известных брайтонских «штукарей»  - мошенников, во времена антикварного бума в городе шедших на всевозможные уловки, чтобы выманить у стариков за гроши ценные старинные вещи.
        О секретах своего ремесла Дерек Белвуар рассказывал откровенно и бесстыдно, даже как будто хвастаясь. От него Росс узнал, как изготовить фальшивый георгианский стол или комод, чтобы никто не заподозрил подделку. Или - если в твоем антикварном обеденном гарнитуре не хватает пары стульев, как сделать недостающие из современных материалов так, чтобы они были неотличимы от подлинных.
        Антиквар, в твидовом пиджаке и желтом шейном платке, сидел за столом. Волосы с сильной проседью были зачесаны назад, в правом глазу блестела ювелирная лупа. Дерек разглядывал две половинки деревянного ларца, принесенного Россом; из уважения к гостю он надел белые хлопковые перчатки и постелил на стол подложку из черного бархата.
        Дерек Белвуар корчил из себя аристократа, но кое в чем прокалывался: выдавали дешевые серые ботинки, одинокая золотая серьга в ухе, да еще пронзительный козлетон с неистребимым призвуком кокни. Однако его было за что уважать: свое дело Дерек действительно знал. Одно время даже выступал экспертом в известной телепрограмме «Антикварная лавка»  - пока не попался на подделке и не сел на три года.
        В последний раз, когда Росс был у него в гостях, торговый зал Белвуара занимал два этажа в очень приличном бизнес-центре на видном месте Брайтона. В последнее время антикварный бизнес, и внутри страны, и на международном уровне, переживал нелегкие времена. Респектабельные брайтонские антиквары переключились на торговлю ювелиркой или восточными редкостями, а не столь респектабельные - на наркотики.
        - Мать честная, Росс, откуда ты это взял?  - спросил Дерек.
        - Так что скажешь?
        - Это дуб. Датировать на глаз не смогу; полагаю, при датировке надо ориентироваться на просмолку.
        - Просмолку?
        - Герметизирующее вещество, клей, скреплявший вместе обе половинки.
        Росс кивнул.
        - Интересно было бы сделать копию… только не подумай чего дурного, Росс, я давно завязал, нет-нет, я чист, никаких больше…
        - Понимаю. Просто мне нужно знать, когда и где сделали эту штуку.
        Дерек поднял на него задумчивый взгляд.
        - Неплохо тебя разукрасили!  - Он опустил глаза на чашу.  - А это, что ли, твой боевой трофей?
        - Очень смешно.
        - Признаюсь, такого я никогда не видел.  - Антиквар поднес чашу к глазам, внимательно осмотрел со всех сторон.  - Работа тонкая, чувствуется рука настоящего мастера; сделана еще до изобретения токарного станка. Старая штука. Очень старая. Нет, датировку определить не смогу. На дне засохла какая-то жидкость - может быть, хозяин из нее пил? И очень, очень любопытная просмолка - окаменевший клей. То ли смола, то ли, скорее, сок какого-то дерева… Знаешь, что? Тебе нужно в лабораторию. Отнеси туда и чашу, и футляр.
        - Дерек, сколько лет этой чаше?
        - Ну… Первый раз из нее пили не меньше тысячи лет назад. А скорее, даже раньше.
        - Точно?  - переспросил Хантер, старательно сохраняя внешнее бесстрастие.
        Белвуар осторожно поставил чашу на стол и вынул из глаза лупу.
        - Не возражаешь, если я поинтересуюсь, откуда все это у тебя?
        - На распродаже купил.
        - И сколько отдал? Пару фунтов, небось?
        Росс поднял один палец.
        - Один фунт?
        - Ага.
        - Поздравляю, сделка века! Даже не могу точно сказать, сколько должна стоить такая вещица,  - она уникальна. Внешняя часть - очевидно, ларец для хранения. Позволю себе предположить, что использовался он на корабле. Дуб - одно из самых водостойких деревьев, особенно некоторые его разновидности. Ларец как раз из такого дерева. Безусловно, очень, очень старый!
        - Ты говоришь, этой его… просмолке может быть больше тысячи лет? А насколько больше?
        - Отправляйся в лабораторию, пусть там сделают радиоуглеродный анализ. Насколько точно удастся определить век, зависит от того, где эта штука хранилась. Хочешь выяснить, сколько она стоит?
        - Да нет, не особенно. Меня интересует происхождение.
        - За ларец вместе с кубком предлагаю тебе пять сотен.
        - И всё?
        - Жаль, что ты больше ничего о нем не знаешь. Или не хочешь рассказывать… Он может быть бесценен. Вдруг это сам Святой Грааль?  - ухмыльнулся Дерек.
        - Все может быть.
        - Вещь уникальная, Росс,  - посерьезнев, повторил антиквар.  - В этом-то и проблема. Ее не с чем сравнивать.  - Он поднял взгляд.  - Если, конечно, ты не в курсе, где такие можно найти.
        - Да у меня в магазинчике возле дома таких полным-полно!  - усмехнулся Росс.

        Глава 40

        Четверг, 2 марта
        Ранним утром Росс сел в переполненную электричку, идущую на лондонский вокзал Виктория. И к людям на платформе, и к попутчикам в вагоне он тщательно присматривался, страшась обнаружить за собой слежку - хоть, увы, и прекрасно знал, что профессионала за работой любителю заметить невозможно.
        В Лондоне, добравшись на метро до станции «Юстон», он сел на скоростной поезд до Бирмингема. Имоджен сегодня осталась дома - встречала рабочих из охранной фирмы, которым предстояло установить датчики движения, запоры на окнах и тревожные кнопки внизу и в спальне. Чтобы успокоить жену, Росс соврал, что все его расходы на безопасность оплачивает «Санди таймс».
        Заняв свое место, он открыл ноутбук и первым делом проверил социальные сети. По-прежнему приходили ответы на вопрос, заданный на прошлой неделе: что могло бы стать убедительным доказательством существования Бога? Верующие христиане цитировали ему Библию, один мусульманин процитировал Коран. Кто-то из читателей посоветовал выйти вечером в поле и полюбоваться закатом; другой сообщал, что за подобный вопрос Росс будет вечно гореть в аду.
        Хантер открыл «Ворд» и начал делать заметки по мотивам недавней беседы с Бенедиктом Кармайклом - о том, какое доказательство Бога можно считать абсолютным и какие последствия имело бы такое доказательство для человечества.
        «Что произойдет с нашим светским западным миром, если люди убедятся в том, что Бог существует?»  - писал Росс.
        На очередной станции в вагон вошла толпа новых пассажиров. Одна женщина остановилась рядом с журналистом и укоризненно уставилась на соседнее, пустое сиденье, куда он положил чехол от ноутбука. Однако Росс не желал, чтобы кто-то сидел рядом и подглядывал, что он делает, и встретил женщину твердым взглядом. Вдруг лицо его передернулось в судороге; женщина вздрогнула и поспешно отошла.
        «Похоже, Бог на моей стороне!»  - с усмешкой подумал Хантер и снова погрузился в работу.
        Появился проводник с едой и напитками на тележке. Росс взял себе кофе, бутылку воды и бутерброд с яичницей, торопливо проглотил все это и вернулся к работе. Освежив в памяти записи, сделанные по горячим следам разговора с Кармайклом, он записал: «Доказательство - враг веры?»
        За окном мелькали угрюмые здания и фабричные трубы, из которых в серое небо поднимались клубы дыма. Поездки на север всегда напоминали Россу о брате, а вместе с мыслями о Рикки приходило чувство вины.
        Рикки пытался подружиться с ним, а Росс отшивал его, снова и снова. Рикки не мог понять, в чем дело. Он тянулся к Россу,  - а брат его отталкивал, все жестче и жестче. Уже больше десяти лет, как Рикки в могиле, а воспоминания живы и ярки, словно это произошло вчера. Воспоминания - и боль…
        Росс прикрыл глаза, ощущая тяжесть на сердце. Быть может, думал он, в последние секунды жизни Рикки сделал еще одну отчаянную попытку до него дотянуться? Быть может, ему понадобилось умереть, чтобы Росс его услышал?
        Не следует ли пойти к медиуму и попытаться поговорить с братом - хотя бы после смерти?
        Дурацкая мысль, однако выкинуть ее из головы не получалось.
        Наконец Росс провалился в тревожную дремоту и проснулся от объявления:
        - Поезд прибывает на станцию «Бирмингем Нью-стрит». Конечная. Пожалуйста, не забывайте свои вещи!

        Глава 41

        Вторник, 2 марта
        Сидя на заднем сиденье в такси, Росс мысленно восстанавливал в памяти бурную предыдущую неделю. Гарри Кук утверждал, что не вел у Колодца Чаши никаких раскопок. Если он говорил правду, если успел всего лишь пару раз взмахнуть лопатой, значит, там копался кто-то другой. Кук уверял, что никому, кроме самого Росса, не сообщал координаты. Однако кто-то выкопал яму на том же самом месте.
        Кто?
        И зачем?
        Тот же человек - или те же люди,  - что напали на него у колодца и украли сумку?
        Кук звонил попечителям фонда Колодца Чаши. Досаждал им разговорами о Граале и конце света. Попечители ни от кого не скрывались - о каждом из них Росс нашел немало информации в «Гугле» и даже отыскал фотографии. Цели у их фонда тоже не секретные - все написано на сайте. Основная задача: бессрочное сохранение Колодца Чаши и окружающих его садов.
        Может быть, это фонд вел раскопки? Но зачем? Просто желая убедиться в том, что Гарри Кук - сумасшедший, и успокоиться?
        Или…
        Росс выглянул в окно. Такси ехало по узкой улочке, с обеих сторон окруженной кирпичными четырехэтажными домами, на вид очень старыми и давным-давно не знавшими ремонта. Возле одного дома машина остановилась.
        - Тридцать три, верно?  - уточнил шофер.
        - Да, спасибо.
        Росс взглянул на часы. 11.50. Вовремя - встреча назначена на двенадцать.
        Расплатившись и дав водителю щедрые чаевые, он подошел к парадному подъезду. Нечищеная латунная табличка на дверях гласила: «Энхолт-Сперри и Брайн, поверенные».
        Росс нажал кнопку звонка. Щелкнул замок, дверь отворилась, и Росс вошел в холл, внутри такой же старозаветный и ветхий, как сам дом снаружи. Из-за высокой деревянной конторки на него воззрилась престарелая секретарша с тугим седым пучком.
        - Чем могу помочь?  - подозрительно спросила она.
        - У меня назначена встреча с Робертом Энхолтом-Сперри.
        - А вы…
        Росс назвался, и старая карга пригласила его сесть.
        Пять минут спустя появилась еще одна секретарша, помоложе и намного симпатичнее, и повела его по узкой лестнице на третий этаж. Здесь Росс оказался в тесном кабинете, загроможденном бумагами: папки лежали грудами и на столах, и на стульях, и на полу. Навстречу ему поднялся человек примерно из той же эпохи, что и Кук,  - однако, в отличие от сухопарого Кука, этот старик был мясистым, с отвисшим подбородком и «брылями» едва ли не до плеч. В клетчатой рубашке со стоячим воротничком, в плохо завязанном галстуке с эмблемой школы Харроу, он выглядел безнадежной развалиной, и в манерах его чувствовалось утомление человека, уставшего от жизни и давно бросившего попытки идти в ногу со временем.
        - Мистер Хантер?  - поинтересовался он, протягивая Россу руку в коричневых старческих пятнах.
        Голос неожиданно прозвучал глубоко и звучно, с подчеркнуто аристократическим выговором - под стать фамилии.
        Росс крепко пожал ему руку.
        - Присаживайтесь, прошу вас.  - Поверенный указал на потертое кожаное кресло - единственное, которое не было завалено бумагами.  - Кофе, чай?
        - Кофе, пожалуйста.
        - Сандра, пожалуйста, два кофе!
        На стенах висели несколько книжных полок, вплотную заставленных юридическими справочниками, и сертификат Ассоциации юристов в пожелтевшей от древности рамке. Давно не мытое окно выходило на шумную улицу.
        Поверенный не отводил взгляд от Росса, и тот догадался, что старик смотрит на его синяки.
        - С войны вернулись?  - понимающе спросил поверенный.
        - Наткнулся на дверь,  - ответил Росс.
        - О, понимаю… Опасные штуки эти двери!
        И оба усмехнулись друг другу.
        Снова сев за стол, поверенный сменил тему.
        - Страшная вещь приключилась с дорогим Гарри,  - заговорил он, качая головой.  - Насколько я понял, это вы его нашли?
        - Да.
        - Вы ведь недолго его знали?
        - Всего несколько дней,  - ответил Росс.  - А вы с ним были друзьями?
        - Мы дружили больше пятидесяти лет. Я крестил его сына - он, бедняга, погиб в Афганистане… Гарри, должно быть, вам рассказывал.
        - Да, говорил, что его убило «дружественным огнем».
        - На Гарри большое впечатление произвела ваша статья в «Санди таймс» о том, как нашим солдатам недопоставляют вооружение.
        - Он мне говорил.
        Энхолт-Сперри грустно улыбнулся.
        - М-да… очень достойный был человек. И искренне пекся о судьбах мира.
        - Согласен.
        - После встречи с вами он сказал мне, что вам можно доверять.  - Водянистый взгляд старика вдруг стал острым и пристальным.  - Мистер Хантер, он не ошибался?
        - Буду с вами откровенен: я как раз собирался признаться, что я - не тот, кто ему нужен. И предупредить, чтобы на меня он не рассчитывал. Но мистер Кук сообщил по телефону нечто такое, что заинтриговало меня, и я решил дать ему еще один шанс. Поэтому и поехал с ним встретиться… А есть новости из полиции? Кто мог его убить?
        - Пока далеко они не продвинулись. Готово предварительное заключение судмедэксперта: Гарри умер от сердечного приступа, видимо, вызванного болевым шоком. У меня есть свой контакт в полиции; он обещал сообщить, как только что-то еще станет известно. Пока что, насколько я понимаю, в первую очередь рассматривается версия грабежа. Грабители-садисты, по-видимому, что-то искали. Похоже, в последнее время в этих краях было несколько подобных ограблений: нападали на одиноких стариков, живущих уединенно в сельской местности. А еще мой информатор в полиции сообщил, что вас пока не вычеркнули из списка подозреваемых.  - Старик вновь вскинул на Росса острый пристальный взгляд.
        Хантеру сделалось не по себе. Его отпечатки должны быть по всему дому Кука. Да, он все объяснил в полиции, но сочтет ли та его объяснения убедительными? А как насчет мотива?
        - Ерунда какая-то,  - он покачал головой.  - Зачем? Я его совсем не знал; он просто пришел ко мне и начал просить, чтобы я ему помог.
        - Мистер Хантер, так что же он сказал вам по телефону? Такое, что чрезвычайно заинтересовало вас и вызвало ответный визит?
        - Он сказал, что со времени первого нашего разговора - когда он приезжал ко мне - обнаружил нечто такое, что заставит меня изменить свое мнение и поверить ему. Умолял не отмахиваться, не думать, что он выжил из ума - его слова,  - а дать ему шанс объяснить, что же такое он нашел. Я спросил, что именно. Мистер Кук ответил… не знаю уж, что он имел в виду… ответил, что об этом слишком опасно говорить по телефону.
        - И о чем он хотел рассказать, вы так и не знаете?
        - Приехав к нему, я сразу увидел, что в доме побывали грабители. Наверное, не стоило мне туда заходить…
        - Зачем же вы зашли?
        - Тот же вопрос задали мне и в полиции. Почему сразу не позвонил им?.. Видите ли, я боялся, что доктор Кук лежит где-нибудь раненный. Я знаю, что полиция - по крайней мере, в моем районе - на сообщения об ограблениях откликается с большим опозданием. Поэтому и решил сперва посмотреть сам.
        Поверенный кивнул.
        - Прежде чем обнаружили Гарри, вы нашли что-нибудь любопытное?
        - Пожалуй, да. У него в кабинете, в корзине для бумаг.
        - И что же?
        - В первую нашу встречу доктор Кук передал мне координаты, как он полагал, местонахождения Святого Грааля. К ним прилагался набор цифр, на первый взгляд бессмысленный. Я спросил, что означают эти цифры,  - он ответил, что понятия не имеет.
        - Что за цифры?
        Росс достал свой «Айфон», открыл приложение «Заметки» и прочел последовательность цифр вслух.
        Энхолт-Сперри нахмурился.
        - Интересно,  - проговорил он, немного помолчав.  - Очень интересно.
        - По-видимому, доктор Кук в конце концов понял их значение и собирался рассказать мне об этом.
        - Так что вы нашли в мусорной корзине?
        - Те же цифры - и схему.
        Росс извлек из бумажника мятый клочок бумаги и выложил его на стол. Поверенный внимательно вгляделся в рисунок.
        - Похоже на хоккейную клюшку.
        - Верно.
        - Есть какие-нибудь идеи? Что могут означать эти номера?
        Росс открыл у себя на «Айфоне» фотографии чаши и дубового ларца и пододвинул к поверенному телефон. Энхолт-Сперри, надев очки, внимательно просмотрел фотографии.
        - Вы нашли это на месте, которое указал Гарри?
        - Не совсем,  - ответил Хантер.  - Пришлось поломать голову. Это код, основанный на номерах букв алфавита. «Девять метров Юг Повернуть Лево». Колодец Чаши находится именно в девяти метрах к югу и налево от места, на которое указывают координаты. Гарри - а также те, кто копал там после него - искали Грааль не в том месте. Чаша находилась в пещере, куда вел ход из колодца. Запечатанная в прочном дубовом футляре. Я обратился к специалисту, и он сказал, что в этом футляре она могла храниться дольше тысячи лет. Скорее всего, намного дольше.
        - Господи, помилуй! Вы понимаете, что это за чаша - чем она может быть?
        - Да. И не только я. Еще и тот, кто пытался меня убить.
        - Тот, кто захлопнул дверь у вас перед носом?
        - Да, можно и так сказать.
        - Я смотрю, вы малый не промах!  - Теперь поверенный смотрел на него совершенно иначе - почти с нежностью.  - Невероятно! Просто невероятно! Понимаете ли вы значение этой находки для всего мира?
        - Понимаю.
        Энхолт-Сперри сиял от счастья; на миг Россу даже показалось, что он готов вскочить из-за стола и обнять его.
        - Сейчас чаша в надежном месте? Враги до нее не доберутся?
        - И чаша, и футляр хранятся на складе в Шорхэме, в сейфе. А рукопись, которую передал мне доктор Кук, у моего поверенного в Брайтоне.
        - Правильно он сделал, что доверился молодому человеку! Я, как видите, уже старик.  - Энхолт-Сперри похлопал себя по груди.  - Те же проблемы, что и у Гарри,  - часики тикают с перебоями. Пока со мной все нормально, но сами понимаете… А если, Боже упаси, что-нибудь произойдет с вами?
        - Я поручил поверенному в этом случае сообщить моей жене код от сейфа и объяснить, где ключ.
        Появилась секретарша с кофе на подносе. Росс выпил свою чашку одним глотком.
        - Я вот чего не могу понять, мистер Хантер: почему координаты указывали на нужное место лишь приблизительно, а чтобы найти точное место, вам пришлось разгадать шифр? Есть какие-нибудь соображения?
        - Я много об этом думал. И прихожу к выводу, что доктор Кук не ошибся: координаты Святого Грааля ему действительно сообщил Бог. В зашифрованном виде.  - Он развел руками.  - Ну, дополнительная мера безопасности.
        Поверенный одобрительно кивнул.
        - Думаю, Гарри правильно поступил, доверившись вам, мистер Хантер.
        - Благодарю вас.
        - Что же теперь? Будете расследовать дальше?
        - У Колодца Чаши за мной следили. И напали на меня. Доктора Кука пытали и убили. Если то и другое связано, ситуация пугающая. Моя жена беременна, я должен думать о ней и о нашем будущем ребенке.
        - Неужели это важнее, чем спасти мир?
        Росс вгляделся в глаза старика - и увидел в них тот же жар, то же фанатичное пламя, что поразило его при первой встрече с Гарри Куком.
        «Очень рад, что вы согласились со мной встретиться, мистер Хантер. Вы понимаете, что мы с вами должны спасти мир?»
        - Нет,  - ответил Росс.  - Мир важнее. Поэтому я здесь.
        Энхолт-Сперри улыбнулся мудрой и грустной улыбкой.
        - Поэтому вы и стали избранным.
        И протянул ему через стол клочок бумаги, очень похожий на тот, что Хантер получил от Кука.
        Еще один набор координат.
        25°44?47.1264»N, 32°36?19.1124»E.
        А за ними - одно лишь слово: «Хатем».
        - Вы уже выяснили, что это за место?  - спросил Росс.
        - Разумеется, мистер Хантер. Египет, Долина Царей. Храм царицы Хатшепсут.
        - А слово «Хатем»?
        - Мистер Хантер, разгадывать загадки вам, а не мне.
        - В школе я немного играл в шахматы,  - заметил Росс,  - а вот разгадывать головоломки никогда не умел и не любил. Однако знаю человека, который сможет мне помочь.
        Роберт Энхолт-Сперри улыбнулся ему светлой улыбкой верующего. Улыбкой человека, идущего по жизни со знанием, что после всех земных передряг ему уготовано место в раю.
        - Мистер Хантер, вы посланы нам во спасение. Те фотографии, что вы мне показали, ясно об этом свидетельствуют. Просто верьте в себя - так же, как верит в вас Господь.
        Глубокая и искренняя вера, звучащая в голосе и читающаяся во взгляде старика, поразила Росса. На миг он задумался о том, что даже завидует ему. Как же, должно быть, просто живется, когда веришь в Бога! Можно во всем положиться на другого, бесконечно более могущественного и мудрого, чем ты сам. Отдать ему ответственность за свои поступки. Обращаться к нему, когда мучает совесть. «Господь всемогущий, прости, что я наорал на соседского кота. Нечего было ему гадить у меня в саду! И прости, что обозвал того кассира на станции кретином,  - он ведь действительно кретин! Я больше так не буду, я стану кротко нести твое слово любви!..»
        - Откровенно говоря,  - ответил Росс,  - я сомневаюсь, что я тот, кто вам нужен. Видите ли, много лет я вообще ни во что не верил.
        - Пока не услышали голос своего брата Рикки.
        - Об этом вам Гарри Кук рассказал?
        - Неважно, кто рассказал. Важно то, мистер Хантер, что теперь вы знаете. Глубоко в сердце вы знаете, что Бог существует. И теперь у вас есть выбор. Можете выйти отсюда, уехать на поезде домой - и забыть выжившего из ума старика с его болтовней. Отмахнуться от меня так же, как едва не отмахнулись от Гарри. Но этого вы делать не станете, верно? В конце концов, вы журналист и, вцепившись в интересную историю, уже не выпустите ее из рук. В худшем случае, у вас будет о чем написать статью в какой-нибудь таблоид. А в лучшем…  - Он выдержал многозначительную паузу.  - Сможете ли вы прожить остаток жизни с мыслью, что могли вернуть человечество на правый путь - и не сделали этого?
        Росс пожал плечами.
        Поверенный открыл ящик стола, достал оттуда толстый конверт и протянул его Хантеру.
        - Гарри распорядился, чтобы я передал этот конверт вам - в случае, если с ним что-либо произойдет.
        - Что это?
        - Десять тысяч фунтов наличными. На расходы.
        - Что?
        - Возьмите.
        - Нет, я не могу!..
        - Можете,  - уверенно ответил Энхолт-Сперри.  - Решите выйти из игры - вернете. Но мне почему-то кажется, что вы не выйдете из игры. Возвращайтесь, когда узнаете, что хранится во втором тайнике. И после этого - когда вы докажете, что вам можно верить, и уверуете сами,  - я вручу вам третий набор координат. Так распорядился Гарри Кук. Третьи координаты указывают место Второго Пришествия Христова. Можете поверить мне, мистер Хантер,  - или можете выйти отсюда и обо всем забыть. Выбор за вами.

        Глава 42

        Четверг, 2 марта
        Дом в тюдоровском стиле, стоявший в конце тупика в районе Уолтхэмшоу, в Восточном Лондоне, выглядел мрачным и почти необитаемым. Все окна, и на первом этаже, и наверху, были задернуты плотными черными шторами; сколько помнили соседи, шторы эти никогда не отодвигались. На стенах облупилась штукатурка, оконные рамы давно нуждались в чистке и покраске. Садик перед домом зарос буйными сорняками.
        Единственными признаками, что в доме все-таки живут, оставались регулярные появления курьеров с пакетами из интернет-магазина продуктов «Окадо», ежедневная доставка арабских газет, да еще, время от времени, визиты гостей, чаще всего в традиционных мусульманских одеяниях. Того, чтобы хозяин дома когда-нибудь выходил на улицу, никто из соседей не припоминал.
        На втором этаже этого мрачного дома, в задней комнате, погруженной в полумрак, сидел слепец пятидесяти шести лет, бритый наголо, с длинной седеющей бородой. Звали его Хуссам Удин. Пятнадцать лет назад он был брошен в тюрьму по ложному обвинению в связях с «Аль-Каидой»  - и вышел оттуда слепым и изуродованным: сокамерники-мусульмане облили его кислотой.
        «Преступление» Удина, по мнению единоверцев, состояло в том, что, родившись мусульманином, он не признавал насилия, открыто выступал против терроризма, к которому скатились некоторые направления в исламе, и выражал озабоченность тем, что так мало имамов осмеливаются выступать против религиозного насилия публично.
        Имя его означало буквально «Меч Веры». Но несмотря на это - и на свои испытания,  - Хуссам Удин не утратил веры в возможность мирного сосуществования между людьми разных вер. Выйдя из тюрьмы, все свои силы, всю мудрость посвятил он проповеди мира.
        Семь лет назад, благодаря усердной работе адвоката из «Эмнести интернешнл», Удин был оправдан и вышел на свободу. Вместе с женой он поселился в доме, превращенном в крепость, и жил здесь в постоянном страхе за свою жизнь. Целыми днями читал Коран, напечатанный брайлевским шрифтом, и надиктовывал статьи, в которых показывал, что, несмотря на заявления ИГИЛ и тому подобных групп, на их толкования Святой Книги, в действительности ислам проповедует терпимость и мир. В том числе терпимость и к неверующим.
        Вскоре после освобождения Хуссама Удина «Санди таймс» отправила Росса взять у него интервью, и этот мудрый, проницательный человек произвел на журналиста глубокое впечатление. Поразило его и то, что Хуссам не держал зла на тех, кто его искалечил, и то, что остаток жизни готов был посвятить развеиванию западных мифов о вере, которую сам уже не разделял, но продолжал относиться к ней с глубоким уважением.
        - Вот что вам нужно понять, мистер Хантер,  - сказал ему Удин при первом разговоре.  - В христианстве, как и в иудаизме, если у вас есть сомнения, вы вольны сами выбирать свой путь. В этих религиях человек, можно сказать, по умолчанию скорее неверующий и к вере приходит сознательно. В моей религии все иначе. Мусульманами мы рождаемся; это данность, от которой не уйти. Мусульманина бессмысленно спрашивать, что значит для него верить в Бога. Правильный вопрос другой: что означает для мусульманина в него не верить?
        Возвращаясь домой со встречи с чудаковатым бирмингемским поверенным, Росс решил заглянуть к этому человеку. Хуссам встретил его как старого друга и усадил в кабинете, заваленном аудиокнигами и кассетами; его жена Амира принесла печенье и крепкий сладкий кофе.
        Удин, в коричневом халате и темных очках, курил сигарету за сигаретой. На кофейном столике перед ним стояла старая пепельница «Чинзано»: Удин, по-видимому, представлял ее местоположение лишь приблизительно и иногда стряхивал пепел в пепельницу, а иногда - рядом. Несколько минут хозяин и гость болтали о том о сем, прежде чем перейти к делу.
        - В своей статье вы, мистер Хантер, были ко мне очень добры. С тех пор я чувствую, что обязан вам и должен чем-то вас отблагодарить.
        - Спасибо, это очень любезно с вашей стороны.
        - Так чему же я обязан удовольствием вновь принимать столь именитого журналиста у себя дома?
        - Мне нужна ваша помощь.
        - Вот как? И в чем же?
        - Вы рассказывали, что родились и выросли в Египте. В Каире?
        - Совершенно верно.
        - И поддерживаете связь с египетскими друзьями или родственниками?
        - Да, и не только в Каире, но и в других местах моей родной страны.
        - На это я и надеялся!
        - Похоже, у вас какое-то важное и срочное дело?
        - Скажите, есть у вас знакомые в Луксоре?
        - В Луксоре?
        - Да. Мне нужен человек с машиной. Человек, на которого можно положиться.
        Удин глубоко затянулся.
        - У меня есть там двоюродный брат,  - ответил он наконец.  - Он сможет вам помочь, друг мой. Хотите, чтобы я поговорил с ним и поручился за вас?
        - Был бы очень вам обязан!  - Росс отпил еще кофе.
        - Он сможет вас защитить. По вашему голосу я чувствую, что это может понадобиться. Я прав?
        - Вы все верно поняли, Хуссам.
        - С тех пор, как потерял зрение, я жадно поглощаю аудиокниги. Особенно люблю Уильяма Шекспира. Помните историю ослепленного Глостера? Великая пьеса, «Король Лир»! Сколько в ней мудрости! «Глаза у тебя в тяжелом положении, а карманы - в легком; и теперь ты видишь, как идут дела на свете»[11 - Пер. Б. Пастернака.].
        - Похоже, вы неплохо справляетесь со своим увечьем.
        - А что мне остается? Увы, я не могу сходить в магазин «Оптика» и купить себе пару новых глаз. Мало того, что глаза там не продаются - так еще меня запросто могут убить, едва я выйду из дома. За себя не беспокойтесь: вам нечего бояться, неверующие не-мусульмане их не интересуют. Им нужен я. Но, знаете, это меня уже не пугает. Я вижу, как идут дела на свете. И буду рад хоть чем-то вам помочь. Я позвоню своему родственнику в Египет. Не знаю, зачем вы туда едете, и не буду спрашивать, однако чувствую, что это важно. Слышу по голосу. У вас есть цель, Росс. Мой двоюродный брат о вас позаботится: просто сообщите ему день и время прилета, и он вас встретит.
        С этими словами Хуссам дал Россу и-мейл и телефонный номер своего брата.
        - У меня к вам еще один вопрос… Не скажете ли, что означает слово «Хатем»?
        - Хатем?
        - Да.  - И Росс произнес слово по буквам.
        - Ничего не означает,  - с легким удивлением ответил Хуссам.  - Это просто имя. Мужское имя, довольно распространенное в Египте.

        Глава 43

        Четверг, 2 марта
        Росс вернулся домой уже после девяти вечера. Конверт с наличными, полученными от Роберта Энхолт-Сперри, он спрятал под задним сиденьем автомобиля, и жене решил пока ничего не говорить.
        Монти, радостно лая и виляя хвостом, выскочил ему навстречу; за ним вышла Имоджен в свободном свитере, джинсах, шлепанцах - и с белым, как простыня, лицом.
        Вид жены не на шутку напугал его.
        - Что случилось?  - воскликнул Росс.  - С тобой все нормально?
        - Нет,  - ответила она.  - Иди сюда и посмотри сам.
        Похлопав по голове пса, он пошел за ней на кухню. Имоджен раскрыла ноутбук, стоящий на кухонном столе. Рядом Росс заметил банку маринованных огурцов с торчащей из нее ложкой: во время беременности жену тянуло на кислое и соленое. Имоджен пощелкала клавишами, и на экране появилось изображение. Пятиконечная звезда. Росс узнал в ней перевернутую пентаграмму.
        Ниже шел текст:

        ВАШ МУЖ СЛУЖИТ САТАНЕ. ВЫ ДОЛЖНЫ ОСТАНОВИТЬ ЕГО. РАДИ ВАС ОБОИХ И ВАШЕГО НЕРОЖДЕННОГО РЕБЕНКА. ВЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ.

        Имоджен молча смотрела на мужа.
        - Откуда это?  - спросил Росс.
        - Пришло сегодня днем, пока я была на работе. Без подписи. Я попросила коллегу-программиста выяснить, откуда пришло письмо, но оказалось, что никаких маркеров на нем нет. Видимо, его пропустили через несколько серверов.
        Росс щелкнул мышкой по адресу отправителя. «Хотмейл»  - и длинная серия цифр, включающая в себя «666». Холодок прошел у него по спине. Он сел за компьютер и несколько минут сам пытался выяснить, откуда отправили письмо. Тщетно.
        - Псих какой-то… Наверное, возбудился из-за моего твита на прошлой неделе.
        - Тот же самый - или те же самые,  - что убили Гарри Кука?
        - Гарри Кука никто не убивал. Согласно заключению судмедэксперта, он умер от сердечного приступа.
        - Вот как?  - Имоджен фыркнула.  - Значит, если кто-то умирает под пытками, это уже не убийство?
        - В полиции говорят, что в окрестностях в последнее время произошло несколько похожих ограблений. Как под копирку. Вламываются к одиноким старикам и пытают их, выясняя, где спрятаны деньги и ценности,  - ответил Росс, постаравшись придать голосу максимальную убедительность.
        - Интересных тем для расследования у тебя десятки - какого черта ты вцепился в эту? Росс, с религией действительно нужно быть поосторожнее. Где религия, там фанатики. Пожалуйста, брось это дело. Ну почему ты всегда такой? Тебе ведь уже сказали, что Кук был чокнутым - что, черт побери, не дает тебе успокоиться?
        - Что значит «я всегда такой»?
        - Ты уже одержим этой историей. Она для тебя важнее меня, важнее нашего ребенка. И так было всегда, Росс. Ты и твои интересы всегда на первом месте. Как я не хотела, чтобы ты ехал в Афганистан! Сидела дома в ужасе, ожидая, что в любую минуту раздастся звонок и мне скажут, что ты погиб…
        - Значит, это ты от ужаса трахалась со своим бородатым дружком?
        Он не хотел этого говорить - само вылетело - и сразу пожалел. Но обратной дороги не было. Словно много лет копились они в нем, как снег на горном склоне, и ждали подходящего момента, чтобы лавиной сойти вниз.
        - Прости,  - быстро проговорил Росс.  - Я не это хотел сказать…
        - Однако сказал.
        После его возвращения из Афганистана они помирились. Хантер простил жену. Они договорились, что забудут все и начнут сначала. Но ничего из этого не вышло: измена Имоджен постоянно стояла между ними, как слон посреди комнаты,  - и с каждым днем все сложнее было делать вид, что слона здесь нет.
        Росс присел за стол напротив жены, протянул к ней руку. Она сердито отстранилась.
        - Имо, если я почувствую, что это действительно опасно, брошу в ту же секунду. Обещаю. И все же…
        - Что?
        - Послушай, это расследование может стать величайшим в моей жизни! Оно может меня прославить! Я это чувствую.
        - Ну да, понятно. Ты чувствуешь. А на мои чувства тебе плевать!
        Он снова потянулся к ней. И снова она отдернула руку.
        - Ну же, Имоджен!
        - Росс, я боюсь! Просто боюсь! Что здесь непонятного?
        - Имо, я прекрасно тебя понимаю. Но что же делать? Всякий раз, стоит хоть что-то написать о религии, на тебя выпрыгивает из кустов толпа фанатиков… Помнишь, несколько лет назад я написал статью о проповедниках-миллионерах? Тогда ведь мне тоже смертью угрожали. Но сейчас я чувствую - просто чувствую, совершенно ясно,  - что из этой истории, чем бы она в конечном счете ни обернулась, выйдет что-то стоящее. Систему безопасности мы уже установили. Давай поставим еще цепочку и глазок на двери. Станет тебе от этого спокойнее?
        - Мне станет спокойнее, когда ты бросишь эту чушь!
        - Знаешь, Грэм Грин написал однажды, что настоящему писателю нужен в сердце осколок льда…
        - Ага! Ледяное сердце - это как раз про тебя! Неужели тебе настолько плевать на то, что угрожают твоей семье? Плевать на мои чувства? Только потому, что к тебе явился какой-то псих и рассказал - как ты сам говоришь - безумную историю?
        - Имо, послушай! Я люблю тебя. Очень люблю. И если хоть на секунду почувствую, что твоей жизни или моей действительно грозит опасность из-за этой истории,  - тут же ее брошу. Хорошо? Но, пожалуйста, пойми кое-что и ты. Если б ты пережила то же, что пережил я в миг смерти Рикки, ты тоже не смогла бы просто так это бросить. Я должен знать. Должен понять, что это: просто мифы и фантазии - или за этим что-то есть. Пожалуйста, Имо, пойми меня, будь на моей стороне - и, обещаю, я сделаю все, чтобы защитить тебя и нашего ребенка.
        - Ты сам только что сказал: стоит заговорить о религии - и к тебе, словно бабочки на свет, слетаются фанатики всех мастей!
        - В основном они совершенно безобидны.
        Имоджен смотрела на него, скептически подняв бровь.
        - Два года назад, когда ты писал о том бандите, что убил полицейского и скрылся в Испании, ты тоже получал угрозы. И в полиции тебя предупредили, что к этим угрозам стоит отнестись серьезно. Что ты рискуешь жизнью. И что же, разве это тебя остановило? И потом, когда ты обвинил Путина в убийстве этого русского, как его… Литвиненко?
        - Ну… да, такая у меня работа. Я вывожу на чистую воду тех, кто творит зло. Иногда это опасно.
        - Росс, доктор Кук никакого зла не творил! Он верил, что может спасти мир. И умер, вполне возможно, из-за того, что разворошил осиное гнездо.
        - Имо, повторяю: нет никаких причин считать, что его убили фанатики.
        - А это?  - Она постучала по экрану ноутбука, где красовалась пентаграмма.  - Это тебе не причина? По-моему, все очевидно!
        - Послушай, если я опубликую статью, в которой высмею религиозные суеверия и покажу, что доказать существование Бога невозможно, по-моему, Сатана только порадуется.
        - Так вот что ты хочешь сделать?
        - Сегодня по дороге домой я обсудил будущую статью с редактором «Санди таймс». Она довольна. Сказала, что я могу приниматься за работу. Готова даже оплатить мне командировку в Египет на поиски второго тайника.
        - Что?
        - Сегодня в Бирмингеме, у поверенного Кука - еще одного старого чудака - я получил второй набор координат. Второй тайник в Египте.
        - И ты летишь в Египет?
        - Послушай, у меня идея. Почему бы тебе не полететь со мной? Визы у нас еще действуют. Давай - на субботу и воскресенье: погуляем по Шарм-эль-Шейху, посмотрим на пирамиды… Что скажешь?
        - Что скажу? Что у тебя окончательно крыша поехала!  - рявкнула Имоджен.

        Глава 44

        Суббота, 4 марта
        Два года назад, работая над статьей о фокуснике Деррене Брауне, неустанно разоблачающем медиумов, Росс побывал в Саутгемптоне, чтобы взять интервью у известного медиума Кристофера Льюиса, его жены, также медиума, Джилл и их протеже Дина Хартли.
        Поначалу Хантер хотел поднять их на смех. Однако, впечатленный их серьезностью и явной искренностью, в конце концов написал статью в благоприятном ключе. После выхода статьи они направили ему письмо, где предложили, в знак благодарности, провести для него бесплатный сеанс.
        Сегодня он решил воспользоваться этим предложением.
        И теперь, неуверенно улыбаясь, сидел в комнате для сеансов на первом этаже. Из угла ему загадочно улыбался черный Будда на подставке. В другом углу стоял белый шкафчик для бумаг, а рядом - стол с зеркальной поверхностью, и на нем - стакан воды и пачка салфеток.
        Дин Хартли - парень лет двадцати пяти, с внешностью, не внушающей доверия (белокурые волосы до плеч, заплетенные в дреды, и причудливые татуировки на всех частях тела)  - усадил Росса за стол в центре комнаты, накрытый черно-красной скатертью, вежливо спросил, удобно ли ему, затем сам сел напротив и прикрыл глаза.
        Несколько минут прошло в молчании.
        - Я слышу имя «Пип»,  - сказал наконец медиум.  - Настоящее имя этого человека - Филип, но все зовут его Пипом. Это вам о чем-нибудь говорит?
        - Нет,  - ответил Росс.  - Точнее, да: так зовут моего отца. Но папа жив и здоров… гм… по крайней мере, был жив и совершенно здоров сегодня утром.
        Долгое-долгое мгновение медиум молчал, застыв с закрытыми глазами.
        - Я слышу Ричарда.
        - Ричарда?
        - Рика. Рикки.
        Росс широко раскрыл глаза.
        - Рикки что-то говорит мне. Говорит, что ваша жена - Имоджен, кажется, так ее зовут - беременна.
        Имя жены медиум мог запросто найти в Интернете. Но то, что она беременна,  - вряд ли.
        - Вы знаете пол ребенка?  - спросил Росс.
        - Он говорит, у вашей жены мальчик.
        Хантер заколебался, прежде чем задать следующий вопрос. Ради всего святого, это-то медиуму откуда знать?! О том, что Имоджен беременна, они еще почти никому не говорили - из суеверия, не желая сглазить; и уж точно никому не говорили, что будет мальчик! С другой стороны, рассуждал Росс, на пальце у него обручальное кольцо - и он как раз в таком возрасте, когда люди обычно задумываются о детях. А пол ребенка можно было назвать наугад: вероятность здесь пятьдесят на пятьдесят…
        - Что вы можете сказать о моем сыне?
        Медиум снова на мгновение прикрыл глаза, вдруг поморщился и потер ладонью лоб.
        - Что-то меня отвлекает,  - сообщил он.  - Здесь кто-то еще. Он очень возбужден. Хочет с вами поговорить. Я слышу имя: Кук. Человек по имени Кук, недавно отошедший в мир духов. Он хочет передать вам послание. Говорит, что это очень важно и срочно. Вы его знаете?
        - Знаю,  - коротко ответил Росс, стараясь хотя бы внешне сохранять бесстрастие.
        - Он передает вам,  - продолжал медиум, не открывая глаз,  - он понимает, что вы считаете его сумасшедшим, и не обижается. Дальше говорит: он не хотел уходить. У него осталось важное незаконченное дело. И закончить его должны вы. Он полагается на вас.  - Дин снова нахмурился.  - Теперь он говорит мне о Долине Царей в Луксоре, в Египте. Сейчас вы думаете о том, чтобы поехать туда. Он говорит: да, вы должны ехать, поездка вас убедит. Теперь он передает имя… Болт… Керри… Нет, что-то похожее… Энболт? Скеррит?
        Росс ждал, плотно сжав губы.
        - Энхолт-Скерри?
        «Черт!»  - пронеслось в голове у Росса; возбуждение в нем мешалось со страхом.
        - Энхолт-Сперри,  - наконец выдал медиум.  - Это имя вам знакомо?
        - Да.
        - Мне говорят: вы должны довериться этому человеку. Понимаете, о чем речь?
        - Понимаю.
        Все еще не открывая глаз, Хартли продолжал:
        - Я слышу еще одно имя. Египетское. Хатем.
        - Хатем?!  - в изумлении повторил Росс, а затем произнес имя по слогам. Медиум кивнул.
        «Как?  - думал Росс. По спине у него бежали мурашки.  - Это-то ему откуда знать?!»
        - Мне говорят: Хатем будет ждать вас там.
        - Где «там»?
        - Там, куда вы приедете. Теперь я слышу цифры. Набор цифр и букв. Похоже на координаты.
        Медиум продиктовал координаты, и Росс записал их. Он старался держаться нейтрально, оставаться спокойным, однако на самом деле был глубоко потрясен. Пусть ему удалось скрыть свое изумление от медиума - но не от себя. Откуда Дин Хартли все это знает? Если он обманщик - то… как? Допустим, то, что будет мальчик, он просто угадал; а все остальное?! Хатем. Энхолт-Сперри. Долина Царей. Или Дин Хартли с Энхолт-Сперри в сговоре? Но разве это не еще более невероятно, чем…
        Чем что?
        Чем то, что Хартли действительно общается с духами?

        Глава 45

        Понедельник, 6 марта
        Под крылом самолета разворачивалась темно-синяя лента Нила. Вокруг нее зеленели луга Нильской долины, а чуть дальше, по обе стороны, густая зелень уступала место желто-бурым краскам пустыни и гор.
        Каждые пять минут Росс опускал взгляд на заметки, сделанные им в кабинете Роберта Энхолт-Сперри. Особенно на координаты, полученные от старика-поверенного.
        25°44?47.1264»N и 32°36?19.1124»E
        А затем - на цифры и буквы, которые, вместе со словом «Хатем», продиктовал ему Дин Хартли. То же самое.
        25°44?47.1264»N и 32°36?19.1124»E
        Координаты храма царицы Хатшепсут.
        Выходит, там будет ждать его таинственный Хатем?
        В путешествие Росс отправлялся, снедаемый сомнениями и чувством вины. Имоджен была недовольна - и выражала свое недовольство как никогда громко и ясно. Надеялась, что Росс ничего там не найдет и после этой бессмысленной поездки к нему наконец-то вернется рассудок. Что он напишет разоблачительную статью о суевериях и забудет об этой дурацкой истории раз и навсегда.
        Хантер мучился совестью из-за того, что так и не сказал ей правду о своих поисках в Колодце Чаши, о том, что там нашел. И о сеансе с Дином Хартли - решил, что для ее же спокойствия лучше ей об этом не знать. Умолчал он и о десяти тысячах фунтов, полученных от Роберта Энхолт-Сперри.
        Едва самолет пробежал по взлетной полосе и остановился, Росс включил телефон и набрал эсэмэску жене:

        Приземлились. Х

        Почти тут же она ответила:

        Мы все по тебе скучаем. Монти измазался в какой-то дряни и воняет. Пришлось его мыть, а он этого терпеть не может. Береги себя. XX

        Полчаса спустя, с сумкой через плечо, журналист вышел в зал ожидания. Здесь, в удушливой жаре и суматохе восточного аэропорта, среди множества картонок, досок, дисплеев с фамилиями прилетающих, он различил и свое имя.
        Пробравшись через толпу, Росс подошел к встречающему - невысокому плотному египтянину лет сорока, с усами, в традиционной джеллабе, сандалиях и красно-белой куфии, перехваченной на лбу черным ремешком.
        - Росс Хантер?  - Египтянин протянул руку.  - Я Медхат эль-Хадиди. Можно просто Хадиди.
        - Рад познакомиться, Хадиди!  - ответил Росс, крепко пожимая ему руку. Этот улыбчивый, лучащийся энергией человек сразу ему понравился.
        - Добро пожаловать в нашу страну! Я буду вашим гидом. Присмотрю за вами, да?
        Затем он настоял на том, чтобы взять у Росса сумку.
        Вдвоем они вышли на крытую автостоянку и остановились перед новеньким черным «Лендкрузером». Хадиди распахнул перед Россом заднюю дверь. Тот опустился на кожаное сиденье в прохладном кондиционированном салоне, защищенном от любопытных глаз окнами с тонировкой. Хадиди завел мотор, и в салоне зазвучала - пожалуй, слишком громко - египетская музыка.
        Шлагбаум поднялся, и машина выехала со стоянки. Хадиди повернул голову к пассажиру.
        - Вы друг моего двоюродного брата Хуссама Удина, верно?
        - Он хороший человек.
        - Хороший,  - словно эхо, откликнулся Хадиди.  - Хороший человек в безумном мире, верно?
        - Очень точно сказано.
        - Со мной вы будете в безопасности.
        - Спасибо.
        - Никаких «спасибо», мистер Росс! Я счастлив с вами работать.
        - Скажите, какова ваша обычная стоимость? Сколько берете за день?
        - Мистер Росс!.. Вы друг моего брата. Для меня честь принимать вас в нашей стране. Я не возьму с вас ни одного египетского фунта. Пожалуйста! Прошу вас, не говорите о деньгах!
        - Вы очень добры, но я настаиваю. Не беспокойтесь, все расходы мне оплачивает газета.
        - Я счастлив, что вы здесь! Никаких денег! И больше не спорьте!
        Они выехали из аэропорта по четырехполосному шоссе и вскоре оказались в районе плотной городской застройки, с бежево-белыми зданиями всех форм и размеров по обе стороны дороги. В мощной машине, плавно несущейся по шоссе, за тонированными стеклами Росс чувствовал себя спокойно и в безопасности.
        - Хуссам Удин обращается ко многим людям,  - снова заговорил Хадиди,  - и то, что он говорит, не всем нравится.
        - Верно.
        - Знаете, мы здесь, в Египте, привыкли спокойно уживаться вместе. Хочешь верить в одного Бога? Во многих богов? Ни в одного? Пожалуйста. Верь во что хочешь! Он,  - Хадиди ткнул пальцем в небо,  - не возражает! Но теперь все изменилось. Льется кровь. Убивают христиан. Почему?
        - Это происходит во многих странах. Не только у вас.
        Несколько минут они проехали в молчании, затем Хадиди снова заговорил:
        - Сейчас отвезу вас в отель. А завтра поедем в Долину Царей. Место, где хоронили фараонов. Вам нужен храм царицы Хатшепсут, так?
        - Верно.
        - Я к вашим услугам. Пока находитесь в нашей стране, вы мой гость! Сегодня отдыхайте. А завтра в дорогу. Хорошо?
        - Отличный план!

        Глава 46

        Вторник, 7 марта
        Ночевал Росс в отеле «Штейгенбергер». Предыдущей ночью он почти не сомкнул глаз, а здесь пришлось встать в 6.30 по местному времени - и 4.30 по времени английскому; так что наутро Росс отчаянно зевал и тер глаза.
        Он раздвинул шторы, и взору его предстала волшебная голубая гладь Нила, а за ней, на дальнем берегу - пустынный холмистый пейзаж. Все здесь было ярким, омытым солнцем, словно на полотнах Хокни, и сам свет казался ярче и свежее, чем в Англии. Росс сфотографировал пейзаж на телефон и отправил сообщением Имоджен. Он знал, что она уже проснулась - в эти дни жена тоже плохо спала.

        Вид из окна отеля! Х

        Затем Росс съел завтрак в номере, надел легкие летние брюки, белую футболку, льняной пиджак и кроссовки, перекинул через плечо сумку и спустился в холл, где уже ждал его улыбающийся Хадиди.
        Тем временем пришел ответ от Имоджен:

        Повезло тебе! У нас льет как из ведра. Осторожнее там. Х

        Росс расплатился по счету и выписался из отеля. Обратный билет в Лондон он взял на сегодняшний вечер - хотя не был вполне уверен в том, что сегодня улетит домой.
        Они выехали со стоянки и оказались на шумной улице, в реве моторов и неумолчном пронзительном гудении сигналов. Машины, автобусы, мотоциклы, мопеды - на многих из них египтяне ехали по двое,  - велосипеды… все здесь смешалось. В какой-то момент отчаянно зевающий Росс заметил, что мимо них проезжает по обочине человек в белой джеллабе верхом на ослике, с сумками, полными какой-то зелени, по бокам. В другой раз им пришлось остановиться на перекрестке, пропуская вереницу телег с лошадьми в упряжи.
        - Знаете историю царицы Хатшепсут?  - поинтересовался Хадиди, перекрикивая музыку.
        - М-м… довольно смутно.
        - Считается, что она была первой женщиной-фараоном. Взошла на трон в одна тысяча четыреста семьдесят восьмом году до нашей эры, правила вместе с Тутмосом Третьим. Хорошая правительница, много строила по всей стране. Она была пятым фараоном Восемнадцатой Династии.
        - Угу.
        - Мистер Росс, у вас к ней какой-то особый интерес?
        Они уже выбрались из города. Поток машин поредел, многоэтажные здания вдоль дороги сменились ветхими лавчонками, скорее даже, рыночными палатками под крышей. Двое мужчин в коричневых джеллабах, сидя на обочине, на растрескавшемся асфальте, пили из стаканчиков что-то темное - кажется, кофе. Вдруг сзади с пронзительным воем вынырнул мотоцикл, подрезав «Тойоту». Хадиди ударил по тормозам, высунувшись в окно, прокричал вслед водителю что-то обидное по-арабски, а затем выразительно развел руками.
        - У нас много безумных водителей,  - объяснил он.
        - Таких и в Англии хватает,  - рассеянно ответил Росс. Он был занят - фотографировал из окна на телефон египетскую глубинку.
        - И куда спешат? Наслаждайся жизнью там, где ты есть!
        - Вот и мне так кажется,  - ответил Хантер, от души порадовавшись, что Хадиди водит куда осторожнее большинства здешних автомобилистов.
        Впереди показался Нил. Росс откинулся на спинку удобного кожаного сиденья, прикрыл глаза и уже задремал, когда его выдернул из сна писк телефона. Эсэмэска от Имоджен.

        Передавай привет фараонам! XX

        Росс послал в ответ смайлик.
        По мосту они переехали Нил и направились к подножию суровых желто-бурых гор с крутыми уступами, будто сложенных из огромных плит.
        - Фараоны…  - заговорил Хадиди, вновь принимаясь за непрошеный урок истории.  - Они хотели быть захороненными вместе со всеми их сокровищами - золотом, драгоценностями, оружием и прочим, чтобы взять все это с собой в путешествие в нижний мир. Однако опасались грабителей могил и потому создали здесь, вдали от Фив - то есть от Луксора - на западном берегу Нила эту долину, где их гробницы находились под охраной.
        - Очень разумно. Умереть, а потом еще и стать жертвой грабителей - я бы тоже огорчился!  - заметил Росс.
        - Вот почему некоторые гробницы остаются не найденными и сейчас. Много веков спустя. Быть может, их и никогда не найдут…
        - Знаете, Хадиди, у нас в Англии есть пословица: всё в могилу с собой не захватишь.
        Хадиди развел руками, на миг оторвавшись от руля.
        - Может быть. Кто знает… Но если богатства все же можно унести с собой - только представьте, как им сейчас там весело!
        Росс улыбнулся в ответ: во что верит его гид, он не знал, и боялся задеть его чувства. Затем, повернувшись к окну, в благоговении воззрился на вырастающий перед ними многоколонный храм. В три этажа высотой, с острыми углами и высокими узкими окнами, расположенными очень близко друг к другу, с широкой лестницей, храм имел на удивление современный вид. Он напоминал творение кого-то из великих современных архитекторов - Фрэнка Ллойда Райта, Фрэнка Джери или Ле Корбюзье. За ним поднимались сплошной стеной ступенчатые горные уступы.
        - Хадиди, это он?
        - Да,  - с гордостью отвечал тот.  - Храм царицы Хатшепсут!
        У подножия огромной лестницы сновали десятки туристов, в группах и поодиночке, и без устали щелкали фотоаппаратами.
        Хадиди въехал на стоянку, протиснулся между туристическими автобусами и нашел укромное местечко для своей машины.
        - Отсюда пойдем пешком. Хотите, чтобы я договорился об экскурсии? Не все гиды одинаково хороши. А лучших я знаю, и все они - мои друзья.
        - Мне нужно кое с кем здесь встретиться. Сможете позаботиться о том, чтобы меня никто не доставал?
        - Конечно. А на экскурсию вы пойдете?
        - Может быть. Посмотрим.
        Они вышли из машины; Росс сделал еще один снимок храма, а затем надел темные очки. По дороге к храму их осаждали мужчины и женщины, одни в традиционных одеяниях, другие в европейской одежде, предлагавшие всякое барахло для туристов: пластиковые модели храма, игрушечные пирамиды, бижутерию с египетской символикой. Росс от души порадовался, что взял с собой Хадиди. Тот отлично отшивал назойливых торговцев: одним отвечал по-арабски вежливо, на других просто рявкал - и вместе с Россом спокойно шел своей дорогой.
        Они миновали группу японских туристов, сгрудившихся вокруг экскурсовода с микрофоном, обогнули еще одну группу, для которой вещал что-то, встав на ящик, человек в джеллабе, и оказались у подножия лестницы.
        Тут же к ним подбежал торговец с охапкой разноцветных куфий, но Хадиди и его отправил восвояси.
        Росс остановился, оглядываясь. Толчея вокруг его не смущала, не волновали и мысли о том, что делать, если Хатем не появится. Ничто не волновало. Он просто чувствовал, что добрался до места назначения.
        Хадиди бросил на него странный взгляд.
        - Мы пойдем внутрь?
        - Нет.
        Мимо них прошла вслед за гидом группа из Японии.
        Росс остался на месте, думая о том, что именно здесь в 1997 году произошла страшная резня: мусульманские террористы убили пятьдесят восемь туристов и четырех местных жителей.
        Вдруг из толпы отделился старик в белом халате и красно-белой головной повязке, такой же, как у Хадиди. Высокий, костлявый, с темным, испещренным морщинами лицом. Во рту его, словно могильные камни на заброшенном кладбище, торчали лишь два кривых зуба. Видно было, что он сильно нервничает.
        - Извините? Мистер Росс Хантер, так?
        - Да,  - ответил Росс, внимательно глядя на него.  - А вы кто такой?
        - Хатем Расул,  - ответил старик, нервно поглядывая по сторонам.  - Я ждать вас долго, очень долго.
        Хадиди шагнул вперед и заговорил со стариком по-арабски. Разговор длился пару минут; затем он повернулся к Россу.
        - Это тот человек, с которым у вас, мистер Хантер, назначена встреча. Он говорит, что отведет вас к своей сестре. Хочет, чтобы вы поехали с ним в горы. Путешествие будет долгим. Может быть, часа два. Вы согласны?
        Росс нахмурился.
        - Хадиди, он сказал, кто попросил его со мной встретиться?
        - Англичанин, ваш друг. Доктор Гарри, так?
        - Доктор Кук?
        - Да, доктор Гарри Кук.

        Глава 47

        Вторник, 7 марта
        Словно в каком-то тумане, Росс шел следом за двумя мужчинами на автостоянку. Несмотря на преклонный возраст, Хатем Расул двигался энергично и целеустремленно.
        Гарри Кук.
        Откуда этот странный старик знает Гарри Кука?
        Когда они добрались до стоянки, Расул подошел к древнему мотоциклу цвета хаки, с неожиданной ловкостью оседлал его и завел мотор. На миг Россу вспомнился фильм «Лоуренс Аравийский».
        Хадиди открыл заднюю дверь машины и жестом пригласил Хантера садиться. Тот повиновался, словно во сне.
        Когда они выехали вслед за мотоциклом с автостоянки, Росс наклонился вперед и спросил у своего проводника:
        - Хадиди, а что еще он вам сказал?
        - С ним всё в порядке,  - уверенно ответил тот.  - Ему можно доверять. Ваш друг, мистер доктор Гарри Кук, прислал его сюда, чтобы он проводил вас.
        - Что еще он сказал?  - немного помолчав, спросил Росс.
        - Что Бог будет хранить вас в этом путешествии.
        - Приятно это слышать.
        - Бог знает, что делает, мистер Росс.
        - Будем надеяться.
        - Об этом говорится в Писании.
        Вскоре после выезда со стоянки мотоцикл свернул с главной дороги, подняв за собой тучу песка, и углубился в песчаные холмы. Автомобиль последовал за ним. Извилистая дорога вела в горы. Через полчаса они проехали деревушку с рядом лавок вдоль обочин и не без труда объехали человека, шествовавшего посреди дороги с козой на привязи.
        Росс фотографировал все, что видел. Они поднимались все выше, и все более росло в нем волнение.
        За подъемом последовал мучительный спуск в долину, а за ним - новый подъем. Миновав пастуха с отарой овец, они вдруг свернули с дороги и помчались по бездорожью в глубь пустыни. Из окна Росс видел, как ныряет между барханами мотоцикл со своим престарелым седоком.
        - Мистер Росс, вы один приехали в Египет?  - тревожно спросил вдруг Хадиди. Он крепко вцепился в руль и не отрывал глаз от дороги.
        - Да.
        - За нами кто-то едет.
        Росс повернулся, посмотрел в зеркало заднего вида - и увидел позади тучу песка.
        Несмотря на жару, по спине у него пополз холодок.
        - Может, и не за нами… В нескольких километрах отсюда вади. Может, туда везут припасы.
        - Вы здесь бывали?
        - Нет, не бывал. Видел на карте.
        - Хорошо.  - Росс снова взглянул в зеркало - преследователь, полностью скрытый облаком пыли, по-прежнему катил за ними.
        Они спустились в очередную долину, и здесь, примерно в миле от дороги, Росс увидел вади — скважину,  - и вокруг нее палатки и нескольких верблюдов. Маленький караван пронесся мимо и вновь начал взбираться в гору. Росс открыл навигатор на «Айфоне» и увидел себя - крохотную синюю точку, ползущую через пустыню. Суровые пейзажи, при всей их красоте и необычности, начали уже надоедать. Спуск - подъем, спуск - подъем. Росс понятия не имел, где они сейчас, куда едут - и что найдут, когда доберутся до цели.
        Он снова оглянулся - и на этот раз, к своему облегчению, не увидел ничего. Преследователей позади не было.
        Почти через два часа после того, как они покинули автостоянку возле храма Хатшепсут, впереди показался ряд ветхих лавчонок и древний, выцветший на солнце рекламный плакат «Кока-колы». Под ним сидели, беседуя, двое престарелых арабов, а рядом пасся верблюд. Мальчишка, бежавший по улице, остановился и замер, глазея на мотоцикл и автомобиль, словно на невиданное чудо. Чуть подальше разворачивалась почти библейская сцена: мужчина вел осла, на котором сидела женщина с младенцем на руках.
        Мотоцикл остановился возле одной лачужки, старик слез с него и вошел внутрь.
        Через несколько минут спустя он вышел вместе со старухой, закутанной в черное, в сандалиях, с серым платком на голове. Не без труда, с помощью Хатема, старуха забралась на багажник мотоцикла, сам он сел в седло и завел мотор.
        - Хадиди, кто это может быть? Его сестра, о которой он говорил?
        - Похоже, какая-то важная дама.
        - Важная дама?!
        Вслед за мотоциклом они начали взбираться на крутую гору. Через несколько минут, добравшись до более или менее ровного места, мотоцикл остановился, старик и старуха сошли с него. Затормозил и «Лендкрузер». Хадиди и Росс вышли в пылающее полуденное пекло; Росс немедленно нырнул обратно в машину, достал бутылочку воды - последнюю из запаса в бардачке - и сунул в задний карман брюк.
        - Мистер Хантер,  - заговорил Расул.  - Это моя сестра Ситра.
        Росс протянул старухе руку; та только кивнула в ответ и улыбнулась беззубой улыбкой. Вблизи ясно видно было, насколько она стара; время и тяжелая жизнь в пустыне оставили на ее лице бесчисленные следы. Старуха повернулась и пошла вперед, сделав знак корявым пальцем, чтобы следовали за ней.
        Они поднимались по узкой и крутой козьей тропе, под высоким безоблачным небом. Старуха шагала вперед с энергией, которой Россу явно недоставало. Над головой виднелся ряд черных провалов в горе - устья пещер.
        Росс тяжело дышал и обливался потом. Пиджак он давно снял, перекинул через руку и много раз уже пожалел о том, что не оставил его в машине. Воду расходовал экономно, по глотку каждые несколько минут. Губы пересохли, солнце жгло лицо… следовало взять солнцезащитный крем.
        Они поднимались - все ближе и ближе к пещерам.
        Наконец старуха свернула направо, прошла мимо трех пещер, затем сказала что-то Расулу - и нырнула в четвертую. Трое мужчин остались ждать снаружи.
        Через несколько минут старуха появилась снова, держа в руках сверток выцветшей бежевой ткани. Этот сверток она, ободряюще кивнув, вручила Россу.
        Расул что-то сказал Хадиди, и проводник повернулся к журналисту.
        - Можете развернуть, мистер Росс. Только осторожно.
        Несколько секунд Хантер аккуратно разворачивал слой за слоем, и сверток становился все меньше - пока наконец глазам его не предстал мешочек, сшитый из прозрачного муслина, а в мешочке - какой-то странный предмет.
        Что-то совсем маленькое, желтоватое, блестящее на солнце.
        Все трое смотрели на него.
        - Зуб?  - в недоумении спросил Росс.  - Но откуда? Чей?
        Расул заговорил с Хадиди по-арабски. Выслушав его, проводник повернулся к Россу.
        - Ситра говорит, мистер Росс, что это действительно зуб. И зуб особенный. Когда Иисуса Христа вместе с двумя разбойниками вели на Голгофу, чтобы распять, толпа, собравшись вдоль дороги, смеялась над ними, осыпала бранью, бросала в них камнями и всяким мусором. Один камень ударил Иисуса в лицо и вышиб ему зуб. Это тот самый зуб.
        Росс опустил взгляд на зуб, затем снова взглянул на Хадиди.
        - Откуда они это знают? Почему так уверены?
        Подняв прозрачный мешочек, он сфотографировал его на телефон.
        - Хатем Расул сказал,  - ответил Хадиди,  - что один из учеников тайком подобрал зуб Иисуса. Зная, что хранить такую вещь при себе опасно, он решил спрятать его где-нибудь подальше от Иудеи. Привез зуб сюда, в Египет, и доверил на хранение своим друзьям. Семья эта жила в отдаленной деревне в горах. С тех пор зуб хранится здесь, в пещере. Многие поколения этой семьи знают о нем и свято хранят тайну. Две тысячи лет ждут они, когда за святыней придет избранный. Ситра говорит: ее брат сказал ей, что избранный - это вы.
        Росс не мог оторвать взгляд от крошечного предмета у себя в руке. Неужели это в самом деле зуб Иисуса Христа?
        И если да - что же это означает?
        Он невольно содрогнулся. Если это правда, значит… значит, правда и всё остальное?
        Все трое не сводили с него внимательных глаз. Затем Расул вновь обратился к Хадиди по-арабски. Когда он закончил, Хадиди повернулся к Россу.
        - Хатем Расул говорит, что доктор Гарри Кук оставил для вас послание. Доктор Кук говорит: привезите зуб в Англию, в Бирмингем, к другу. У него странное имя: мистер Эно-Спири. Вы знаете этого человека?
        - Знаю,  - откликнулся Росс, зачарованно глядя на зуб. Собственный голос звучал как будто издалека.
        - Мистер Хантер,  - продолжал Хадиди,  - вот что говорит мне Хатем Расул. Встретившись снова с мистером Эно-Спири, вы получите последнее доказательство. Абсолютное доказательство.
        Сверху послышался рокот, заставивший всех четверых поднять головы. В бескрайних небесах над ними плыл вертолет - слишком высоко, чтобы можно было различить опознавательные знаки. Скоро он скрылся вдали, и рокот затих.
        Росс с немым вопросом повернулся к Хадиди. Тот пожал плечами.
        - Туристы.
        Хантер снова взглянул вверх. Сперва за ними ехала какая-то машина, теперь вертолет…
        Ему стало не по себе.
        - Вертолетная экскурсия,  - пояснил Хадиди.  - Ее можно заказать в Долине Царей.
        Росс кивнул, не слишком убежденный. От Долины Царей сюда путь неблизкий, думал он, даже на вертолете.
        Ситра осталась у пещеры, сказав, что вернется домой сама, попозже, а трое мужчин начали осторожно спускаться туда, где оставили мотоцикл и автомобиль. Росс старался идти как можно быстрее. Он нервничал - и чувствовал, что нервничают и остальные.

        Глава 48

        Вторник, 7 марта
        Спускаться было еще страшнее, чем ехать вверх. Однако Росс старался об этом не думать. Пока Хадиди боролся с рулем, журналист сосредоточился на охряном зубе с крохотным коричневым корнем.
        Неужели настоящий? Зуб Иисуса Христа?
        Спрятанный в египетской пещере?
        Почти невозможно в такое поверить, и все же…
        Историю Древнего Египта и его связь с евреями Росс представлял себе довольно смутно. Помнил, что когда-то евреи жили в Египте, а потом оттуда бежали. В Библии это называется Исходом.
        Неужели много лет спустя кто-то из них вернулся и спрятал великую святыню в отдаленной горной пещере, доверив тайну местным крестьянам?
        Перед глазами разворачивалась грязная извилистая дорога; порой она шла настолько круто вниз, что Росс повисал, как кукла, на ремне безопасности. Хатем Расул ехал впереди; со своим древним мотоциклом он управлялся с ловкостью молодого человека и мастерством опытного мотогонщика.
        Вдруг рев моторов перекрыл другой звук - оглушительный рокот вертолета.
        Росс тревожно обернулся и увидел позади черное брюхо вертолета, низко нависшего над дорогой. Очень низко.
        В первый миг он решил, что это полиция или военные. Может быть, они случайно въехали в какую-нибудь закрытую зону?
        Росс торопливо завернул зуб обратно в ткань и спрятал во внутренний карман пиджака.
        Огромная тень пронеслась над ними. А в следующий миг Росс увидел, как Хатем Расул разворачивает мотоцикл на 180 градусов и на полной скорости мчится обратно - туда, откуда они приехали.
        Вертолет появился перед автомобилем, в нескольких сотнях ярдов. Росс увидел, что дверца его распахнута, и из кабины высовывается человек. А в следующий миг понял, что этот человек держит в руках. Ошибки не было: на солнце сверкал длинный черный ствол, направленный прямо на них.
        Хадиди в ужасе вскрикнул.
        Росс, охваченный страхом, торопливо отстегнул ремень безопасности и нырнул в проем между сиденьями. Раздался визг тормозов; он ощутил, как машина резко останавливается, буксуя колесами в песке.
        «Лендкрузер» развернулся и понесся с огромной скоростью вниз по крутому склону. Росс подумал, что сейчас они перевернутся и кувырком полетят с горы.
        - Хадиди!  - закричал он.
        Молчание в ответ. Машина неслась все быстрее.
        Еще быстрее.
        Словно на каких-то безумных американских горках.
        - Хадиди!!
        Нет ответа.
        Росс осторожно приподнялся - и увидел, что сиденье водителя пустует, а дверь с его стороны приоткрыта. Бросив взгляд назад, Хантер заметил фигурку своего проводника, бегущую по горной тропе наверх.
        А машина, лишенная управления, мчалась по крутому склону вниз. Трясясь, подпрыгивая на ухабах, порой отрываясь от земли и тут же тяжело падая на все четыре колеса. Каким-то чудом «Лендкрузер» до сих пор не сошел с дороги и не перевернулся.
        Росс рванул вперед и отчаянным усилием схватил руль.
        Перед глазами выросла скала: машина неслась прямо на нее.
        Изо всех сил журналист повернул руль вправо - и разминулся со скалой на несколько дюймов. Теперь впереди возник крутой уступ. Росс повернул влево - и машина пронеслась мимо него, подняв тучу пыли и едва не перевернувшись.
        Вися на руле, Хантер мчался по горному бездорожью зигзагами, лавируя между камнями, скалами, уступами и пропастями. Ужас вымыл из головы все мысли, кроме одной: останавливаться нельзя. По пятам гонятся убийцы.
        Вдруг машина резко остановилась, застряв в глубоком песке.
        «Господи, только не это!»
        Он распахнул заднюю дверь, выглянул наружу. Вертолет стремительно приближался. Росс торопливо перебрался на водительское сиденье, бросил взгляд на приборную панель. Нашел переключение дифференциалов. Выжал изо всех сил акселератор. Вертолет над ним уже закрыл солнце - и в этот миг колеса поймали сцепление и автомобиль рванул вперед. Вниз по песчаному склону. К чему-то, издалека очень похожему на обрыв.
        Черт! Черт!
        Росс снял ногу с педали акселератора - и в тот же миг вертолет завис прямо перед ним. Хантер видел открытую дверь и человека с автоматом. Он нырнул под приборную доску, вжал акселератор в пол и вновь услышал звук, слишком памятный по Афганистану: треск выстрелов. Вместе с ним вернулся тошнотворный ужас тех дней.
        Машина мчалась вперед. Только вперед.
        К обрыву.
        Если остановится - умрет.
        Если не остановится - скорее всего, тоже.
        За долю секунды он принял решение: не останавливаться.
        Новый треск выстрелов сзади. Машина перевалилась через обрыв и полетела вниз.
        Росса подбросило вверх, больно приложило грудью о руль, а головой - о потолок. Перед глазами замелькали скалы, небо, небо, скалы…
        А в следующий миг «Лендкрузер» тяжело приземлился на четыре колеса. Росса снова подбросило на сиденье. Он был жив и с сумасшедшей скоростью мчался дальше, по крутому, но уже не вертикальному склону. Вниз, только вниз.
        Вокруг мелькали скалы и валуны. Пронзительно выл мотор. В секундном просветлении Хантер нажал на кнопку, снимая блокировку дифференциала, и рев двигателя утих.
        Спуск становился все более пологим. Однако приближался и вертолет. Опять он завис над машиной; раздался треск автоматной очереди, и пули взметнули пыль и песок перед носом автомобиля. Росс инстинктивно пригнулся и тут же выпрямился, сообразив, что происходит. Человек с ружьем стреляет не по нему, а по колесам. Хочет остановить машину.
        Он въехал в долину - узкую, стиснутую с обеих сторон вертикальными каменными стенами. Некуда свернуть. Негде укрыться. Вертолет камнем упал вниз и приземлился на дороге впереди. Стрелок снова начал палить по колесам машины: Росс слышал визг, с которым пули отскакивали от скал.
        Вдруг стрелок перестал палить и с испуганным видом принялся дергать затвор - то ли заклинило, то ли требовалось сменить магазин. Затем что-то прокричал пилоту.
        В этот миг Росс увидел путь к спасению.
        Он выжал акселератор до предела, и мощный автомобиль рванул вперед. Вертолет стремительно приближался.
        Человек в черном по-прежнему дергал затвор и что-то кричал пилоту.
        Вокруг вертолета поднялась туча песка. Они пытаются взлететь.
        «Нет, нет, сукины дети, не смейте!»
        Расстояние сокращалось. Сто метров. Пятьдесят. Двадцать пять.
        Вертолет отрывался от земли. Между шасси и песком внизу возник прогал.
        Росс понимал: если протаранить вертолет на полной скорости, последует взрыв, который всех убьет. Поэтому в последний миг, видя перед собой искаженную ужасом физиономию стрелка, он повернул руль и резко бросил машину вправо - а сам пригнулся и распластался на сиденье, под прикрытием приборной доски.
        Мгновение спустя раздался страшный скрежет, во все стороны полетело стекло.
        Росс сел. Теперь в лицо ему бил жаркий воздух пустыни и летел песок. За тем немногим, что осталось от ветрового стекла, разворачивался суровый пустынный пейзаж. В зеркале заднего вида Росс видел, что искалеченный вертолет лежит на боку: его винт и изуродованная хвостовая часть были отброшены на несколько ярдов. И еще видел, как кто-то пытается оттуда выбраться.
        Он мчался вперед и вперед, качаясь на барханах, словно на приливных волнах, пока вертолет не превратился в крохотную черную точку в зеркале. Лишь тогда затормозил и остановился, дрожа от всего пережитого.
        Запищал телефон.
        Эсэмэс. Дрожащими руками Росс достал из брючного кармана мобильник.
        Имоджен.

        Ну как ты там? Х

        Глава 49

        Вторник, 7 марта
        Как ни удивительно, несмотря на все повреждения, «Лендкрузер» был по-прежнему на ходу. Росс несся вперед, ясно понимая только одно: ему нужно как можно скорее убраться отсюда. И из пустыни, и из Луксора.
        Вокруг расстилался безводный ландшафт, впереди виднелась горная гряда в туманной дымке. Куда ведет некое подобие дороги, по которой он ехал, Росс не знал. Попробовал включить навигатор - на экране появилась арабская надпись. Хантер попытался открыть список предыдущих маршрутов, надеясь, что там найдется путь в Луксор или даже в аэропорт; но руки тряслись, он не попадал по нужным кнопкам, и после нескольких неудачных попыток навигатор завис.
        Вспомнив о «Гугл»-картах, Росс достал «Айфон». К большому его облегчению, сигнал здесь был - пусть и 3G, и очень слабый. Не сразу удалось дрожащими пальцами набрать в поисковике «Аэропорт Луксор».
        К большому его изумлению, устройство нашло аэропорт. На экране возник голубой кружок с белым самолетиком внутри; поодаль - пульсирующая белая точка, указывающая нынешнее местонахождение Росса. Два часа тридцать пять минут на автомобиле, сообщило приложение. По этой самой дороге.
        Журналист взглянул на часы. Уже больше трех, а самолет у него в 17.55. Не успеет. Росс нервно огляделся, однако ничего подозрительного не увидел. Кругом было тихо и пустынно. Надсадно ревел мотор, горячий ветер бил в лицо. Страшно хотелось пить. Приподняв центральную консоль, Росс обнаружил там нечто вроде встроенного мини-холодильника, а в нем - несколько бутылочек воды, и выпил две, одну за другой.
        Затем вышел из машины, обошел ее кругом, осматривая шины. Опустился на землю и заглянул под днище - не течет ли оттуда; все было сухо. Затем встал и осмотрел корпус. Вид у «Лендкрузера» был нерадостный: радиатор покорежен ударом о вертолет, капот смят и наполовину оторван, одна передняя фара разбита, на крыше и на дверцах - щербины от пуль.
        «Надеюсь, Хадиди застраховал машину»,  - подумал он. И тут же усмехнулся.
        Хантер чертовски злился. Тоже мне проводник! Как мог он выпрыгнуть из машины и убежать, бросив подопечного на верную смерть?.. А с другой стороны, кто сказал, что сам Росс на его месте поступил бы иначе?
        Снова кошмарные воспоминания.
        Афганистан.
        Росс потряс головой, чтобы вернуть себе ясность мысли. Кто организовал нападение? Те же люди, что следили за ним у Колодца Чаши? Или кто-то еще?
        С каждой секундой, по мере осознания происходящего, ему становилось все страшнее - и безумно хотелось позвонить домой, хотя бы для того, чтобы услышать знакомый голос. Но он понимал: рассказывать обо всем Имоджен - плохая идея. Она впадет в истерику и потребует, чтобы он сейчас же все бросил. Так что Росс набрал ей в ответ лишь одно слово:

        Жарко! Х

        Отправить сообщение не удалось - связь, и прежде отвратительная, теперь пропала совсем.
        Росс сел за руль и поехал дальше, раздумывая, как быть. Обратиться в полицию? В британское посольство? Им придется рассказать правду - или что-то близкое к правде; и очень вероятно, что вывезти из страны предмет, потенциально представляющий историческую ценность, ему не разрешат. Да и не стоит надолго здесь задерживаться. Если он решит остаться, придется прятаться. Нет, лучше улететь сегодня вечером, как и собирался. Только не в Англию. Куда-нибудь еще. Интересно, есть ли у тех парней на вертолете сообщники в Луксоре? Быть может, они уже знают, что Россу удалось уйти? И ждут его в аэропорту?
        Хантер вспомнил хаотичную толпу прилетающих и встречающих в аэропорту прошлой ночью. Пожалуй, не так уж и сложно будет проскользнуть незамеченным. Интересно, что они о нем знают? Так или иначе, скорее всего, будут следить за лондонскими рейсами. Значит, надо лететь в Париж, в Берлин, в Мадрид - словом, куда угодно. А оттуда уже добираться домой.
        О машине он подумает позже. Если вообще стоит о ней думать. На Хадиди, бросившего его в опасности, Росс до сих пор был чертовски зол. Еще заботиться об этом трусливом египтянине!..

        Глава 50

        Вторник, 7 марта
        Сколько мог судить Росс, за ним не следили. К луксорскому аэропорту он подъехал в четверть шестого - к большому своему облегчению, уже в темноте, и изуродованная машина не привлекла внимания охраны.
        Въехав прямиком на кратковременную парковку, поднялся на третий уровень и поставил «Лендкрузер» в укромном уголке. Отряхнул с себя песок и пыль, вытер платком лицо. Затем протер темные очки и нацепил их на нос в надежде хоть немного замаскироваться. Надел пиджак, проверил сверток во внутреннем кармане - на месте! Взял с заднего сиденья свою сумку и отправился в кассовый зал.
        Время в Египте отстает от английского на два часа, от французского и немецкого - на час. В девять часов вылетал рейс «Иджипт эйр» в аэропорт Шарля де Голля, без пересадок; чуть позже - рейс «Люфтганзы» в Берлин, с двумя пересадками. Брать билет в Лондон Хантер не собирался - на случай если за кассами будут следить; так что выбрать предстояло между этими двумя рейсами.
        Росс купил билет в Париж, пробрался сквозь толпу в зал для отъезжающих, заполнил декларацию. Руки по-прежнему тряслись; в дополнение ко всему пережитому он вспомнил, что с раннего утра ничего не ел.
        Если кто-нибудь и следил за ним на паспортном контроле, эти люди хорошо знали свое дело. Ничего подозрительного Росс не заметил. Суровый офицер взглянул на него, на его паспорт, снова на него и сказал:
        - Вижу, вы к нам приехали ненадолго.
        - К сожалению, да. А хотелось бы задержаться! Дома сейчас холод собачий.
        - По делам приезжали?
        - Я писатель. Прилетал встретиться с другом, тоже писателем, который работает здесь,  - обсуждали наш совместный проект. Книга о Долине Царей. Нечто вроде путеводителя для туристов.
        Магическое слово «туристы» оказало свое действие. Офицер проштамповал его паспорт, закрыл и отдал Россу со скупой, но одобрительной улыбкой.
        Пройдя паспортный контроль, журналист нашел бар. Взгромоздившись на табурет, заказал себе двойной скотч, холодное пиво и ткнул пальцем, не глядя, в засохший бутерброд на витрине. Виски проглотил одним глотком, с наслаждением чувствуя, как внутри расходится тепло, и заказал еще порцию.
        Вылет отложили на два часа; следовательно, в Париж он попадет не раньше полуночи. Переночует в гостинице в аэропорту, а наутро продолжит путь. Достав телефон, Росс набрал Имоджен эсэмэску о том, что остается в Луксоре еще на день.
        Вскоре после того, как самолет поднялся в небеса, Росс уснул беспокойным сном. И проснулся с головной болью два часа спустя.

        Глава 51

        Вторник, 7 марта
        Пока члены высшего руководства «Керр Клуге» один за другим входили в зал заседаний на последнем этаже здания и рассаживались вокруг стола, Эйнсли Блур не отрывался от окна с видом на вечернюю гладь Темзы, темную, как его размышления.
        Вошел последний из шестерых, прикрыв за собой звуконепроницаемую дверь, и Эйнсли Блур занял место за столом.
        Как обычно, на этих тайных собраниях, происходящих поздно вечером, не было ни помощников, ни секретарей - только совет директоров корпорации. Не велось и записей.
        - Джентльмены,  - начал Блур,  - нас снова постигла неудача. Начнем с того, что пришлось выплатить два с половиной миллиона полиции и Министерству авиации Египта - в обмен на молчание.  - Он поднял мрачный взгляд на Джулиуса Хелмсли, директора по оперативным вопросам.  - И деньги эти, Джулиус, придется взять из вашего личного кармана; мы не хотим отвечать на неудобные вопросы акционеров на следующем ежегодном собрании.
        - Я обо всем позабочусь,  - с кислой миной ответил Хелмсли, тощий человек с редеющими светлыми волосами, лошадиным лицом и в неожиданно модных очках, подходящих скорее какому-нибудь начинающему художнику, чем пятидесятипятилетнему финансисту в сером костюме. В корпорации Хелмсли исполнял обязанности главного бухгалтера и привык выплачивать большие суммы наличными, ни по каким документам не проходящие. К примеру, на подкуп лидеров бедных стран Третьего мира.
        - Надеюсь,  - холодно ответил Блур.  - Некоторые из вас уже знают, что произошло, а остальным рассказываю: мы опять сели в лужу. В чертовски глубокую лужу, должен вам сказать! Похоже, наша служба безопасности, как говорится, даже попойку в пивной организовать не способна! Сначала отправились следить за Россом Хантером к Колодцу Чаши - и всё там провалили. А теперь Хантер летит в Англию из Луксора, скорее всего, вместе с тем, за чем туда ездил.
        - А мы знаем, за чем он туда ездил?  - спросил кто-то из совета директоров.
        - Нет, но должны выяснить. Это нечто, содержащее ДНК Иисуса Христа,  - ответил Блур.  - Что именно - не знаю; старый осел, доктор Кук, не раскололся, как на него ни давили. Хотя, будь эти идиоты терпеливее, наверняка сумели бы что-то у него выяснить. Перед смертью Кук сказал лишь, что этот предмет связан с самим Христом. И что никто, кроме избранного, никогда его не найдет.
        - Выходит, этот журналист откуда-то узнал, где искать?  - спросил Алан Джиттингс из исследовательского отдела.  - А нам точно известно, что он что-то нашел?
        Блур кивнул своему доверенному помощнику, крепкому, суровому на вид австралийцу по имени Рон Мейсон.
        - Наш наблюдатель видел с вертолета,  - заговорил Мейсон,  - как старуха вынесла из пещеры сверток и передала его Хантеру.
        - Что за сверток?  - спросил Джиттингс.
        - С такого расстояния определить не удалось. У нас есть видеозапись.
        Мейсон открыл ноутбук. Все сгрудились вокруг него, и помощник Блура запустил зернистую запись, явно сделанную с большого расстояния. На ней было видно, как из пещеры выходит старуха и что-то передает журналисту. Хантер начал разворачивать сверток; старуха и двое мужчин стояли рядом и внимательно смотрели.
        Когда Хантер увидел, что скрыто в свертке, даже плохое качество записи не помешало зрителям прочесть в его жестах потрясение и волнение.
        - Очевидно, он обнаружил нечто важное,  - подытожил Блур, когда Мейсон остановил запись.  - Нам необходимо выяснить, что это, а затем и заполучить этот предмет. Причем как можно скорее. Не только мы охотимся за тем же, что и Хантер. Кто-то еще следил за ним в Гластонбери - и, возможно, сейчас в руках у этих людей Святой Грааль. Наше наблюдение показало, что некий человек шел за Хантером, затем схватил предмет, найденный им в Колодце Чаши, и скрылся.
        - Эйнсли, вы знаете, что это за предмет?  - спросил Хелмсли.
        - Нет. Но, по крайней мере, теперь мы знаем, кто нам противостоит. Наши наблюдатели вели этого человека вплоть до хорошо охраняемого поместья в Суррее, близ Гилдфорда. До штаб-квартиры религиозной организации «Церковь Уэсли Венцеслава».
        - Уэсли Венцеслав - отпетый мошенник!  - с густым австралийским акцентом воскликнул Рон Мейсон.  - Мой племянник - он всем этим интересуется - как-то ходил к нему на так называемую службу. И рассказывал мне: там за молитвы надо платить! Просто жулик!
        - Очень успешный жулик,  - вставил Джиттингс.  - У него миллионы последователей.
        - И станет еще больше, если он примется размахивать Святым Граалем!  - добавил Хелмсли.
        - Фонду Колодца Чаши необходимо потребовать возврата похищенной собственности,  - заметил Блур.  - Уверен, Джулиус, как один из учредителей Фонда, позаботится об этом.  - Он бросил суровый взгляд на Хелмсли, и тот неуверенно кивнул.
        - Эйнсли, давайте-ка сверимся с реальностью,  - заговорил Джиттингс.  - Прежде всего, мы не знаем, что нашел на дне колодца Росс Хантер и что сейчас находится в руках у Уэсли Венцеслава. Теперь мы выяснили, что он обнаружил нечто в египетской пещере; что это - нам тоже неизвестно. Возможно, какая-то часть человеческого тела. Но нет никакой уверенности, что это тело Христа.
        - В том, что Хантер нашел - или, возможно, не нашел - Святой Грааль на дне Колодца Чаши, у нас тоже уверенности нет,  - возразил Блур.  - Однако есть серьезное подозрение, что это так. Допустим, ДНК у обоих предметов совпадает; что тогда?
        - Это послужит очень серьезным доказательством… доказательством их происхождения,  - ответил Хелмсли.
        Его коллеги закивали.
        - Ну и что?  - с сильным йоркширским говором спросил еще один член совета директоров, Грант Роулингс.  - Допустим, мы получим ДНК мифического целителя, который, как говорят, жил две тысячи лет назад и умел творить чудеса. И что дальше? По-моему, стоит поблагодарить судьбу за то, что мы дважды вышли сухими из воды - первый раз с доктором Куком, второй раз сегодня, допустив фиаско в Египте. Те двое громил, которых мы отправили к Куку… кстати, что с ними?
        - Спокойно вернулись к себе в Ирландию,  - ответил Блур.  - По-моему, судьбу благодарить не за что. Мы не «вышли сухими из воды»  - мы дважды провалились! Даже трижды, если считать Колодец Чаши, где нас опередили.
        - А по-моему, стоит бросить это дело,  - не сдавался Роулингс.  - Мы рискуем репутацией компании, хуже того, рискуем собственным будущим - ради чего? Ради ДНК какого-то древнего шарлатана? Черт возьми, Эйнсли, вы же у нас тут главный безбожник! Разве не для этого вы проводите опыты с обезьянами? Стремитесь доказать, что Бога нет?
        Блур пригвоздил его к месту ледяным взглядом.
        - Грант, решение мы приняли вместе. Кто здесь во что верит - неважно; все мы согласились, что более двух миллиардов христиан отдадут любые - подчеркиваю, любые!  - деньги за возможность получить чудотворное средство от болезней, созданное из плоти и крови Иисуса Христа. По-думайте еще вот о чем. Сколько состоятельных родителей по всему миру готовы будут заплатить за то, чтобы их ребенок носил гены Иисуса Христа?
        Наступило долгое молчание. Несколько директоров заулыбались.
        - Грант, если желаете выйти, лучше скажите сразу.
        Грант Роулингс замотал головой. Он слишком хорошо знал, как решает проблемы Эйнсли Блур, да и терять ежегодный доход ему вовсе не хотелось.
        - Что вы, Эйнсли, никаких проблем! Просто… ну, это моя работа - подсчитывать плюсы и минусы.
        - Приятно слышать,  - тем же ледяным тоном ответил Блур.  - Ценю усердие в сотрудниках. Может быть, хотите еще что-то сказать, Грант? О чем-нибудь спросить?
        - Нет-нет, всё в порядке.
        - Эйнсли, один маленький вопросик,  - вмешался Джулиус Хелмсли.
        - Да?
        - Как успехи у ваших обезьян?
        - Да уж получше, чем у некоторых из нас,  - процедил Блур, устремив тяжелый взгляд на Курта Янна, начальника службы безопасности.
        Заерзав под пронзительным взглядом, тот пробормотал:
        - Эйнсли, что бы там ни нашел Хантер, очень скоро это будет у нас.
        - Правда?  - саркастически отозвался Блур.  - Значит, вы хоть что-то способны сделать как следует?

        Глава 52

        Среда, 8 марта
        В аэропорту Шарля де Голля Росс снял номер в отеле «Ибис»  - анонимном и безличном, где практически все гости летели транзитом и останавливались на одну ночь. Ни в Луксоре, ни в самолете он не заметил никого, кто мог бы за ним следить. Впрочем, разумеется, это ничего не значило.
        Так что, оказавшись в номере, Росс запер дверь на оба замка и еще накинул цепочку.
        Он был измучен, однако долго не мог заснуть, а провалившись наконец в сон, вскоре проснулся от невыносимого кошмара. Во сне он вновь был в Афганистане. По нему стреляли талибы; он бежал, бежал и наконец в попытке скрыться вбежал в какое-то заброшенное здание и углубился в бесконечные темные подземелья…
        Тогда он выжил, потому что спрятался. Наверное, так же стоит поступить и сейчас, думал Росс, жадно глотая воду и вглядываясь во тьму. Те, кто его ищет, почти наверняка следят за его домом. Ждут, когда он вернется домой.
        Вдруг Росс мысленно выругался. Почему он раньше не подумал о том, как вертолет нашел его в пустыне?! Включив ночник, журналист взял свой «Айфон» и принялся копаться в настройках. Ага, вот: геолокация. Определение координат местонахождения. Телефон постоянно определяет, где находится Росс в данную секунду, и передает эту информацию любому, у кого есть соответствующее программное обеспечение. Любой желающий может отслеживать в реальном времени его передвижение, минута за минутой. Даже в сердце пустыни.
        Или здесь.
        Росс отключил эту функцию, однако, снедаемый страхом, не в силах был снова заснуть. Оделся, подошел к двери, выглянул в глазок. В коридоре пусто. Осторожно откинул цепочку и выскользнул за дверь.
        Спустившись на три лестничных пролета, Росс приоткрыл дверь и выглянул в холл - никого, кроме ночного дежурного. За номер он уже расплатился, и ничто не мешало ему съехать. Подойдя к дежурному, Хантер попросил вызвать себе такси в центр Парижа.
        Он помнил там небольшой отель - «Монталамбер» на улице Сен-Жермен, где останавливались они с Имоджен два года назад, отмечая годовщину свадьбы. Когда такси приехало, Росс сел на заднее сиденье и назвал водителю адрес отеля.
        Отель был небольшой, но пятизвездочный, с круглосуточным обслуживанием и отлично вышколенным персоналом. Росс надеялся, что в это время года свободные места у них точно найдутся. Если же нет - не беда, остановится где-нибудь еще.
        Когда такси тронулось, Росс огляделся, затем проверил, что геолокация в телефоне действительно отключена. После устроился поудобнее на сиденье и дремал, пока такси не остановилось на узкой боковой улочке вблизи отеля. Россу повезло: его тепло встретили и без труда нашли свободный номер.
        На этот раз он заснул крепко и спокойно - и проснулся лишь в половине восьмого, разбуженный эсэмэской от Имоджен.

        Надеюсь, тебе там хорошо спится… А вот нам с Монти - нет. Замечательный новый сигнал тревоги срабатывал три раза за ночь. В пять утра пришел инженер, сказал, механизм бракованный, или что-то в таком роде. Больше заснуть не смогла. Х

        Перед тем, как писать ответ, Росс ненадолго задумался. Что, если его телефон слушают или как-нибудь перехватывают эсэмэски?

        Бедная! Надеюсь, его скоро починят. Я пока застрял тут. Позвоню позже. Х

        Затем он уснул и проснулся через час голодным, как волк. Но, заказав завтрак в номер, сразу почувствовал себя лучше.

        Глава 53

        Среда, 8 марта
        После душа, омлета и двух чашек крепкого кофе Росс, освеженный и приободренный, снова мог мыслить ясно.
        «Будем надеяться,  - размышлял он,  - что никто не знает, где я. Однако те, кто гнался за мной в Египте, не смирятся и не уйдут с пустыми руками».
        Росс попытался представить себя на их месте. Чего они от него ждут? Конечно, что он постарается как можно скорее вернуться в Англию.
        Для того, чтобы убить время, Париж - место вполне подходящее. Пожалуй, на денек он здесь задержится. Пусть его преследователи понервничают - и, будем надеяться, даже запаникуют. В панике люди начинают совершать ошибки.
        Росс сел к телефону и заказал себе билет на завтра в Хитроу, где осталась его машина.
        Повесив трубку, он достал и развернул сверток с зубом.
        За этой штуковиной отчаянно гоняются какие-то неизвестные люди - и, как видно, достаточно богатые, раз у них есть возможность нанять не только убийцу, но и вертолет. Столько хлопот из-за штучки, которая запросто может оказаться просто мусором!..
        Ничтожный мусор? Или величайшая на свете реликвия?
        Раз уж кто-то устроил ему засаду в пустыне, скорее всего, он попробует еще раз. Может быть, пора выйти на свет? Рассказать всю историю своему редактору, предъявить и чашу, и зуб - и тем отвратить от себя беду?
        Нет. Рано. Сперва нужно еще многое выяснить. И прежде всего - понять наконец, действительно ли в руках у него великие святыни.
        А что сказать Имоджен - теперь, когда ставки повысились? Вероятно, в опасности не только он сам, но и его семья. Неужели какая-то история - пусть даже эта - того стоит?
        И все же Росс знал: он уже не может отступить.
        В его уме постепенно созревал план.
        Он открыл ноутбук, подключился к местному вай-фаю, быстро проверил почту - нет ли чего срочного,  - а затем набрал в «Гугле» «ATGC экспертиза». Название этой компании несколько раз попадалось ему в последние годы. Одна из независимых судебно-криминалистических лабораторий, сотрудничающих с полицией Великобритании. В числе прочего занимается анализом ДНК.
        На мониторе немедленно появился нужный ему сайт.

        ATGC - КРИМИНАЛИСТИКА И СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА
        www.ATGCgroup.com/sectors/forensic - science
        ATGC - мировой лидер экспертных услуг. Сотрудничаем с полицией Великобритании и других стран
        Работаем 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.

        Росс перешел в раздел «Контакты», нашел телефонный номер и позвонил с телефона отеля, опасаясь, что его мобильник могут прослушивать. На том конце ответил деловитый женский голос.
        - Здравствуйте. Хотел узнать, не сможете ли вы мне помочь. Скажите, пожалуйста, вы проводите анализ ДНК для частных клиентов?
        - Вообще-то мы работаем по большей части с зарегистрированными организациями, но есть у нас и отдел для частных клиентов. Вас соединить?
        - Да, спасибо.
        После недолгого ожидания в трубке раздался мужской голос:
        - Питер Макки слушает. Чем могу помочь?
        Много лет назад Росс усвоил: хочешь завязать с собеседником контакт - обращайся к нему по имени. Один психолог, у которого он брал интервью, говорил: нет для человека слаще звуков на земле, чем звуки его имени.
        - Спасибо, Питер,  - ответил он.  - Я - Росс Хантер, репортер, сейчас работаю над статьей. У меня на руках два предмета: деревянная чаша и зуб. Хотелось бы получить ДНК-профиль того и другого.
        - Согласно Закону о защите информации, мы не вправе сообщить вам, соответствует ли эта ДНК какой-либо из хранящихся в базе данных ДНК Великобритании.
        - Не беда. Мне нужно только знать, совпадут ли две эти ДНК. Принадлежат ли они одному человеку.
        - Деревянная чаша и зуб?
        - Да.
        - Вы можете сказать, сколько им лет?
        - Точно не смогу. Много. Как минимум, несколько столетий.
        - Исследовать стенки чаши - не проблема, а вот с зубом могут возникнуть сложности. Нам придется размолоть его в порошок.
        - Весь?!  - воскликнул Росс.
        - Боюсь, что да.
        «Черт!  - подумал Росс.  - Единственное, что осталось от Иисуса Христа… Что скажут археологи, если я его уничтожу?»
        - Неужели не получится даже маленький кусочек сохранить?
        - Ну,  - с сомнением ответил Макки,  - это зависит от его размера и возраста. Но вообще маловероятно.
        Росс тяжело задумался. Соглашаться ли?
        - Но вы готовы взяться за эту работу?  - уточнил он наконец.
        - Да.
        - И сколько мне это будет стоить?
        Тут Хантер затаил дыхание, опасаясь, что его собеседник назовет какую-нибудь неподъемную цифру.
        - Точно сказать вам сейчас не могу, это будет зависеть от объема работы. Примерный порядок цифр - от трехсот до пятисот фунтов за каждый образец.
        Росс с облегчением перевел дух.
        - И как скоро будут результаты?
        - Работаем мы практически круглосуточно. Если привезете образцы сегодня, сможем сообщить результаты уже завтра. Максимум - в течение сорока восьми часов.
        - Я сейчас в Европе, в Великобританию возвращаюсь завтра. Вы в Кингстоне?
        - Да.
        Росс на мгновение задумался. Склад, где он оставил на хранение чашу, закрывается в шесть вечера. Самолет прилетает в Англию завтра около двух. Пока он пройдет таможенный контроль и доберется до своей машины, будет 14.30. Дальше… трудно сказать, все зависит от пробок. Возможно, на дорогу от Лондона до Кингстона в час пик уйдет часа два.
        - Буду у вас завтра в конце дня,  - сказал он наконец.
        - Отлично, мистер Хантер, будем ждать. Я предупрежу свою коллегу Джолин Томас, что вы приедете.
        Росс поблагодарил и дал отбой.

        Глава 54

        Четверг, 9 марта
        Вылет в Лондон задержался больше чем на час, а на шоссе М25 Росс попал в пробку, вызванную аварией, так что на склад вблизи Шорхэмской пристани он попал за десять минут до закрытия. Одинокий клерк в приемной уже явно собирался уходить - и встретил его с каменным лицом.
        Росс извинился, оставил подпись в журнале и, подойдя к стальной двери, набрал код безопасности на замке. Дверь со щелчком распахнулась, и журналист, пригнувшись, вошел в просторное холодное помещение, напоминающее пещеру: вправо и влево тянулись здесь запертые стальные двери, и на каждой - висячий замок.
        Росс нашел свою ячейку - номер 478. Она была защищена двумя замками: на одном требовалось набрать шестизначный код, другой открывался ключом. Росс сделал и то и другое; ключ мягко провернулся в замке - и тяжелая дверь растворилась.
        Он извлек чашу, завернутую в ткань, но дубовый ларец оставил на месте. Чашу сунул под куртку, затем запер сейф, снова расписался и поспешил на пустую автостоянку.
        Сев в «Ауди», написал эсэмэску Имоджен: он в Англии, будет дома около 9 вечера, постарается не задерживаться.
        По ту сторону ворот его поджидали два неприметных «седана»: один, на ближней стороне дороги, развернутый носом на восток, второй, на дальней стороне - на запад. Всего от Хитроу за ним следила команда из восьми автомобилей.
        Грузовичок, выезжавший со стоянки, замедлил ход и помигал ему фарами. Росс помахал водителю в знак прощания, выехал и свернул влево, на восток, на шоссе А27, а затем А23. Полчаса спустя он уже полз по запруженному автомобилями А23 на север.
        Следующие полтора часа, пробираясь с черепашьей скоростью по забитому машинами шоссе, Хантер то слушал новости, то последний альбом Джорджа Эзры, то размышлял. Мысли все время возвращались к одному и тому же - к вопросу, который не давал ему покоя все эти дни. Не забывал Росс и посматривать в зеркало заднего вида - не следят ли за ним? Один раз он заметил, что какая-то машина постоянно держится позади него - но, по счастью, вскоре на ее месте оказалась другая.
        Мысли Росса возвращались к посланию, полученному Имоджен. И к нападению на него в Египте. Стоит ли продолжать? Ведь он рискует не только собой - он рискует Имоджен и ребенком!
        Ему пришел в голову разговор с епископом Монмутским. Бенедикт Кармайкл - пусть очень мягко и деликатно - тоже пытался его предостеречь и отговорить.
        Однако затем Росс вспомнил дедушку. В детстве он не был близок с дедом, но провел с ним наедине много часов позже - в последние недели его жизни, в брайтонском хосписе «Мартлет». Жизнь Билла Хантера сложилась несчастливо. Жена убежала и погибла в автоаварии вместе с любовником; с тех пор он оставался одинок. Последний разговор с ним навсегда запечатлелся у Росса в памяти.
        «Росс, твой отец и ты - вот все, что есть у меня на свете. Все, что останется после меня. Всю жизнь я боялся следовать велениям своего сердца. Выбирал спокойствие, стабильность, безопасность - точнее, то, что считал безопасностью. Слишком поздно я понял, что безопасность - иллюзия, несбыточная мечта. На самом деле важно только одно: нельзя умирать, сожалея о несделанном. Делай то, во что веришь, мой мальчик, и никому не позволяй себя остановить. Вот единственное, что имеет значение. Будь у меня побольше смелости, я прожил бы жизнь совсем иначе. А теперь умираю неудачником; умираю, зная, что ничего не добился, не исполнил ни одну свою мечту… Дай мне слово: что бы ни случилось в твоей жизни, ты не забудешь о том единственном, что по-настоящему важно. Хоть немного, но ты изменишь мир».
        Наконец около восьми вечера навигатор сообщил Россу, что до пункта назначения осталось менее двух минут. На левой стороне дороги появился крупный знак: «Бюро ATGC».
        Росс включил поворотник и снова взглянул в зеркало. К его облегчению, машина позади, последние пятнадцать минут державшаяся от него на некотором расстоянии, свернула направо и скрылась.

        Глава 55

        Четверг, 9 марта
        Росс въехал в ворота и остановился у шлагбаума. Вышел охранник, и журналист назвал ему свою фамилию.
        Шлагбаум поднялся, Хантер въехал внутрь и, следуя указаниям охранника, двигался по извилистой дороге, пока не увидел перед собой ряд длинных трехэтажных зданий из красного кирпича, соединенных между собой крытыми переходами. Перед застекленным подъездом между двумя зданиями - очевидно, главным входом - была устроена стоянка для посетителей.
        Росс остановил машину и некоторое время сидел в нерешимости. Итак, зуб измельчат в порошок. Это единственный способ установить его происхождение. Он сделал множество фотографий крупным планом… но что, если это действительно зуб Христа? Единственная часть Его земного тела, оставшаяся на земле? Предмет уникальной исторической важности - и Росс сейчас позволит его уничтожить? Тем не менее иного выхода нет. Будем надеяться, что хотя бы какую-то часть зуба сохранят.
        Росс вылез из машины, перекинув сумку через плечо, и прошел в здание с табличкой «ATGC - британская фармацевтическая лаборатория. Медицинские товары. Товары для здоровья». Двери отворились автоматически. В просторном холле стояли диванчики, абстрактная скульптура - что-то вроде черного противотанкового ежа, а прямо напротив - большая стойка с сияющей золотыми буквами надписью: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!»
        За стойкой сидела женщина, к которой и направился Росс.
        - Добрый вечер. Росс Хантер. Меня ожидает Джолин Томас из лаборатории ДНК.
        Его проводили в комнату ожидания с голыми кирпичными стенами и ковром на полу. Здесь было несколько круглых столов, за каждым - по три кресла, обтянутых бирюзовым покрытием, а на дальней стене - большие фотографии, изображающие ученых в белых халатах, перчатках, иногда в масках или защитных очках, чем-то занятых в лаборатории.
        Росс поставил сумку на стол и проверил телефон. Никаких сообщений от Имоджен. Он снова ощутил укол стыда - знает же, как она боится! Ладно, быть может, лабораторное исследование покажет, что он гоняется за призраком - на том все и закончится. Напишет в «Санди таймс» короткую заметку о чокнутом старом ученом, который заставил поверить в свой бред множество людей…
        Например, тех, что гонялись за ним в Египте?
        - Мистер Хантер?
        Росс поднял глаза. Перед ним стояла привлекательная женщина лет тридцати с шелковистыми черными волосами до талии, в ярко-зеленом платье и черных легинсах.
        - Да.  - Он встал и пожал ее протянутую руку.
        - Джолин Томас,  - представилась она и села напротив.
        - Спасибо, что согласились принять меня в такой поздний час.
        - О, все нормально, не беспокойтесь. По большей части мы сотрудничаем с полицией, так что работаем круглые сутки. Но вы, насколько я понимаю, частный клиент?
        - Совершенно верно. Могу ли я спросить о конфиденциальности и безопасном хранении ваших данных?
        Она улыбнулась.
        - Чаще всего мы исследуем образцы ДНК, полученные с места преступления. Это важнейшие улики, и, разумеется, немало преступников были бы рады их уничтожить. Поэтому все в нашей компании защищено кодами безопасности. Любой образец сразу получает кодовый номер и дальше фигурирует только под этим номером. Даже в том случае, если кто-то вломится сюда - что, впрочем, очень маловероятно,  - он просто не сможет найти среди множества образцов тот, что ему нужен.
        - Хорошо.
        - Так что вы нам привезли?
        - Мы можем поговорить где-нибудь за закрытой дверью?  - спросил Росс.
        Джолин провела его в соседнюю комнатку. Росс расстегнул сумку, достал и развернул сперва чашу, потом зуб.
        - Думаю, обоим предметам очень много лет,  - сказал он.  - Точнее, много столетий. Возможно, их возраст составляет около двух тысяч лет. Скажите, вы сможете их датировать?
        - Нет, датировкой образцов мы не занимаемся. Возможно, удастся также определить этническое происхождение - в зависимости от того, в каком состоянии образцы. У нас проводятся три типа анализа ДНК: стандартный, митохондриальный и игрек-КТП.
        - И что это значит?  - спросил Росс.
        - Стандартный анализ дает нам представление о человеке, которому принадлежит ДНК. Именно это обычно требуется полиции, чтобы сузить круг подозреваемых. Митохондриальный - это другой анализ, сложнее. Мы исследуем Х-хромосому ДНК - женскую хромосому. Она позволяет выяснить происхождение организма, поскольку передается из поколения в поколение без изменений.
        - Без изменений?
        - Верно.
        - Значит, если у кого-то, жившего две тысячи лет назад, остались прямые потомки, их можно найти по этой Х-хромосоме?
        - Именно, если только этому не помешают генетические мутации. Такое тоже случается. Наконец, третий анализ, Y-КТП - новая методика. Делает то же самое, но с мужской Y-хромосомой. Исследует короткие тандемные повторы, локализованные на Y-хромосоме. Однако его результаты не столь надежны, да и баз данных ДНК, основанных на этом признаке, пока гораздо меньше.
        - Что именно делает этот анализ?
        - Как я уже объяснила, он аналогичен митохондриальному, только работает не с женской хромосомой, а с мужской. Прослеживает определенные признаки, которые в Y-хромосомах остаются неизменными из поколения в поколение.
        - Замечательно! Это, пожалуйста, тоже сделайте. Скажите, сколько я буду вам должен за все три анализа?
        - Прежде всего я должна спросить: вы предпочитаете, чтобы наши лаборанты работали с образцами в перчатках или без перчаток?
        - Сам я их голыми руками не трогал. Только в перчатках или через ткань. Но не знаю, кто мог трогать их до меня.
        - Понятно. Не беспокойтесь, мы снимем и ваш ДНК-профиль, и исключим ваши биологические следы. Хотя это будет стоить чуть дороже. Не возражаете?
        - Да, пожалуйста.
        - Тогда я отдам образцы на оценку. Ориентировочно все три анализа для двух образцов будут стоить в районе двух тысяч фунтов, плюс еще двести фунтов за исключение вашей ДНК.
        - Это немного больше, чем мне сказали по телефону, но я понимаю, почему так дорого,  - ответил Росс.
        Джолин задумчиво взглянула на «образцы», лежащие перед ней на столе.
        - С деревянной чашей мы начнем работу сразу, а вот с зубом будет сложнее. Думаю, вас предупредили, что его придется измельчить в порошок и подвергнуть серии химических процессов.
        - То есть придется полностью уничтожить его?
        - Боюсь, что да. Слишком маленький предмет - другого способа я не вижу.
        - Неужели после анализов ничего не останется?
        - Ну, если пожелаете, можем отдать взвесь. Также можем фотографировать весь процесс поэтапно.
        Росс не отрывал взгляда от зуба. Если он настоящий, если действительно принадлежал Христу - значит, это важнейший предмет во всей истории христианства. И он, Росс Хантер, сейчас распорядится его уничтожить. Чтобы доказать его происхождение.
        А если не решится - никогда не узнает правду.
        Он в ловушке. Что ни выбери - потеряешь слишком много.
        - Джолин, если измельчите зуб, вы сможете провести и стандартный анализ, и митохондриальный, и Y-КТП?
        - Да, все три.
        - И никакого другого способа нет? Нет никакой технологии, которая позволила бы определить ДНК, не уничтожая зуб?
        - Такие технологии мне неизвестны.
        Росс сжал кулаки. По спине его стекали струйки пота. Что же делать? Что делать?!
        - Ладно,  - сказал он наконец.  - Я согласен. Только задокументируйте весь процесс и сделайте фотографии, хорошо?
        - Хочу уточнить, насколько срочно вам нужны результаты?
        - Чем быстрее, тем лучше.
        - Первоначальные результаты мы сможем сообщить вам в течение сорока восьми часов. Это подходит?
        - Вполне.
        Джолин положила перед ним стопку бумаг, и Росс принялся их заполнять.

        Глава 56

        Четверг, 9 марта
        Белый «Боинг-737» с сияющим логотипом Церкви Уэсли Венцеслава на борту готовился к посадке в аэропорту Майами. Самолет нес самого пастора и всю его команду.
        На самолетах пастор боялся летать не меньше, чем на вертолетах, и обычно вместе с молитвами Господу хлестал пиво, бокал за бокалом. Впрочем, сейчас он к спиртному не притрагивался - гнев в нем победил страх. Вместо пива Уэсли выпил уже несколько двойных эспрессо, так что Мистер Улыбка, глядя на него, неодобрительно качал головой. Личный врач уже не раз предупреждал пастора, что ему необходимо следить за кровяным давлением, а кофе, как и раздражение, давление повышает.
        Сам Ланселот Поуп, сидя напротив своего нанимателя, пил минеральную воду и делал пометки ручкой «Монтеграппа» в смитсоновском блокноте.
        - Какого хрена вы лыбитесь, Поуп?  - резко спросил Уэсли.  - Можно подумать, в бутылке у вас святая вода!
        - Спокойнее, шеф. Помните, что говорил доктор? Нервничать вам не стоит.
        - Вот как? А помните, что ответил Оскар Уайльд на суде? Если немного перефразировать: «Срал я на советы докторов!»
        - Ай-яй-яй!  - Поуп покачал головой.  - Что за выражения! Священник, духовный лидер миллионов!.. А если кто-нибудь услышит и напишет об этом в «Твиттере»?
        - Это будет самая маленькая из наших проблем.
        - Вы и в самом деле в дурном настроении, шеф.
        - А с чего мне быть в хорошем? Вот скажите, чему мне радоваться?
        Из соседнего салона, где расположилась команда пастора, донесся взрыв девичьего смеха, громкий визг и снова смех.
        - Просто вспомните, чем благословил вас Господь,  - посоветовал Поуп.
        - И чем же?  - Уэсли продемонстрировал ему пустые руки.  - Ну? Видите какие-нибудь благословения?
        - Вижу только, что вы опять грызли ногти.
        Венцеслав с удивлением взглянул на свои пальцы.
        - Черт… в самом деле!
        - Только не надо мне рассказывать, что привычку грызть ногти послал вам Господь. Как только вернемся домой, запишу вас на маникюр. Лидер веры не должен ходить с обкусанными ногтями, это портит имидж.
        - Знаете что? Вы просто заноза в заднице!
        - Поэтому Бог и послал вам меня. Хотите помощника, который будет вам во всем потакать? Ищите. А пока вам придется мириться со мной.  - Поуп отложил ручку и продемонстрировал свои руки.  - Видите? Руки говорят о нас очень многое. Вот так должны выглядеть ногти солидного, заслуживающего доверия человека.
        - У меня есть задачи поважнее ногтей,  - хмуро откликнулся Венцеслав.  - У меня - и у всех нас. Сейчас у нас очень большая проблема - величайшая, какую только знал мир!
        Самолет дернулся, проваливаясь в воздушную яму, и пастор заметно побледнел.
        - Поверить не могу, что нам снова перешел дорогу этот репортеришка!  - пробормотал он.  - Подпал под влияние чокнутого Гарри Кука… Вдвоем они смогут натворить дел! Поуп, вы хорошо знаете Библию?
        - Отчасти,  - уклончиво ответил тот.
        - Из телефонных прослушек нам известно, что доктор Кук отправился к медиуму и получил там какое-то послание. Якобы от Бога. Второе Послание к Фессалоникийцам, глава вторая, стих девятый гласит о беззаконнике: «Того, кого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными». И во Втором Послании к Коринфянам, глава одиннадцатая, стихи с тринадцатого по пятнадцатый, написано: «Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их».
        - И что это значит?  - поинтересовался Поуп.
        - Первое Послание Иоанна, глава четвертая, стихи с первого по третий: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире. Духа Божия узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире». То же послание, глава вторая, стих восемнадцатый: «Вы слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов».
        - Да? И где же он?
        - Антихрист умен и хитер, он - мастер маскировки. Быть может, мы уже опоздали.
        - Шеф, поменьше негатива! Это же ваш принцип, верно? Всегда мыслить позитивно! Пусть этот сукин сын Хантер ведет свой крестовый поход и сделает всю работу за нас. Посмотрим, что у него получится. Если он сумеет убедиться, что в руках у него в самом деле ДНК Христа,  - быть может, это приведет нас к Антихристу.
        - Но как?
        - Очень просто. Будем и дальше следить за ним двадцать четыре часа в сутки.
        - За ним следим не только мы, верно? На хвосте у него сидят ребята из «Керр Клуге». И, в отличие от нас, стремятся не уничтожить эту силу, а овладеть ею.
        - Я нанял отставника из Скотленд-Ярда, одного из лучших в этом деле. Чего он не знает о слежке - того и знать не стоит. Двадцать два оперативника под прикрытием не спускают с Хантера глаз. Хотите знать, где он сейчас?
        - Хочу.
        - В трех милях от своего дома в Брайтоне. Едет домой, побывав в лабораториях ATGC, куда сдал на анализ то, что привез с собой из Египта, и…
        - И то, что нашел в Колодце Чаши,  - раздраженно прервал Венцеслав.  - То, что пытались заполучить ваши люди - а этот ублюдок подсунул им крестильную чашку и коробку из-под печенья!
        - Ну… гм… да, здесь ему удалось нас одурачить. По счастью, если верить моим источникам, наши друзья из «Керр Клуге» в Египте облажались еще сильнее. И неудивительно: у них меньше людей.
        - Знаете, Поуп, как-то вы чересчур легкомысленно к этому относитесь. Понимаете ли вы, что все это значит - и для нас, и для всего мира?
        - Вполне, шеф. Но вот какой вопрос не дает мне покоя: что, если это не Антихрист? Если это в самом деле Второе Пришествие?
        - Понимаете ли вы,  - продолжал, не слушая его, Венцеслав,  - что может произойти, если этот сукин сын обнародует все, что успел выяснить? Какая тут начнется катавасия?
        Мистер Улыбка задумчиво кивнул. В последние дни они не раз это обсуждали. ДНК Христа… Сколько христианских церквей - начиная с Ватикана - захотят завладеть таким сокровищем? А древние враги христианства? И если Святой Грааль и иные святыни, доказывающие существование Христа, окажутся в руках у Уэсли Венцеслава - как безмерно возрастет его популярность! Все футбольные стадионы планеты станут аренами его проповеди! Люди будут стекаться к нему миллионами, а доходы… Да что там говорить - изменится все!
        - Если святыни окажутся в наших руках,  - заговорил Венцеслав, словно отвечая его мыслям,  - мы станем куда богаче обманщиков из Римской церкви. Хвала Господу!
        - Хвала Господу!  - словно эхо, откликнулся Поуп.
        - Но если ими завладеет Ватикан - то запрет их куда-нибудь, положит под пуленепробиваемое стекло, расставит вокруг охрану и позволит людям любоваться ими только по большим праздникам! А скорее, эти святыни просто исчезнут, навеки похороненные в каком-нибудь тайном хранилище.
        - Но почему, шеф?
        Уэсли Венцеслав поднял взгляд на человека, которому доверял управление своей растущей империей.
        - Поуп, на какой планете вы живете? Наш бизнес - бизнес веры, а не доказательств. Стоит доказать существование Бога - и кому мы станем нужны? К чему посредники, если можно обращаться к Богу напрямую? Мы просто разоримся - так же, как разорилось множество торговых сетей с появлением «Амазона». Что здесь непонятного? И потом, что, если это все-таки Антихрист, о котором пророчествуют Писания? И он уже здесь?
        - Антихрист уже здесь? Вы в самом деле так думаете? Или делитесь сказками для вашей паствы, о величайший?  - Поуп склонил голову в насмешливом поклоне.
        - Довольно!
        - Давайте-ка сверимся с реальностью,  - продолжал Мистер Улыбка.  - Чем так разозлил вас Росс Хантер на самом деле? Вы и вправду полагаете, что, следуя указаниям, полученным от медиума, он работает на Антихриста? Или это просто дымовая завеса?
        - Дымовая завеса?
        - Пастор, невинное ангельское личико приберегите для кого-нибудь другого! Я слишком хорошо вас изучил. Вы боитесь - и боитесь не Антихриста, а совсем наоборот, того, что все это окажется правдой. Что Господь в самом деле явится на землю и разоблачит все ваши грязные делишки. Ведь вы мошенник, пастор, и сами прекрасно это знаете. Что, если знает и Он?
        Самолет внезапно ухнул вниз.
        Уэсли Венцеслав беззвучно зашептал молитву.
        Самолет выровнялся, и минуту спустя шасси его коснулись земли.
        - Хвала Господу!  - с облегчением выдохнул Венцеслав.
        - Я бы сказал, хвала пилоту,  - откликнулся Поуп.

        Глава 57

        Четверг, 9 марта
        Домой Росс приехал поздно. Внимательно огляделся кругом в поисках слежки. Ничего подозрительного не заметив, он все равно немного подождал в машине, вглядываясь в тени вокруг, и лишь затем достал из багажника сумку и вошел в дом.
        Открыла Имоджен - вся в слезах; вокруг нее крутился встревоженный Монти.
        Росс обнял жену и крепко прижал к себе.
        - Эй, что стряслось?
        Она прижалась мокрой щекой к его щеке.
        - Слава Богу, ты вернулся! Я не могла ночевать здесь одна. Хотела уже звонить Ходжесам и попроситься переночевать у них, если ты не приедешь.
        - Да что такое? Что случилось?
        - Заходи и посмотри, что пришло сегодня, пока я была на работе.
        Росс присел и погладил пса, пока Имоджен запирала дверь на новенькую цепочку, а затем пошел следом за ней на кухню. На столе стоял открытый ноутбук жены. Она пощелкала клавишами, и на мониторе появилось сообщение:

        ЭТО ВТОРОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. ТРЕТЬЕГО НЕ БУДЕТ

        - Можешь это объяснить?  - спросила Имоджен, поворачиваясь к нему.
        Росс изучил адрес отправителя. Все тот же ящик на «Хотмейле», озаглавленный цифрами - множество цифр и среди них «666».
        - Думаю, пора звонить в полицию.
        - И что ты им скажешь? Что разозлил Сатану?
        Росс невесело усмехнулся.
        - Знаешь, позвоню-ка я Джейсону Тингли.
        С Тингли Росс и Имоджен познакомились во времена «Аргуса». В те годы тот только начинал службу в полиции, но сейчас дослужился уже до суперинтенданта.
        - Росс, я боюсь!
        - Позвоню ему сейчас же.
        Просмотрев список контактов, Росс нашел имя Джейсона Тингли и набрал номер. В трубке послышался автоответчик, и Росс оставил сообщение:
        - Привет, Джейсон, это Росс Хантер. Перезвони, пожалуйста, мне нужна помощь.  - Он продиктовал свой номер и отключился.
        - Теперь расскажи, как ты съездил. Все было нормально? Что нашел?
        - Все расскажу обязательно, но сперва мне нужно что-нибудь съесть. И выпить.
        - Я достала из морозилки мусаку, а в холодильнике есть салат.
        - Спасибо.
        Росс подошел к бару, достал бутылку своего любимого виски, плеснул в бокал щедрую порцию, добавил из морозилки немного льда, разбавил водой и сел за стол. В этот миг зазвонил телефон. Джейсон.
        Включив громкую связь, чтобы и Имоджен могла слушать, Росс поздравил детектива с повышением, а затем вкратце рассказал о последних событиях - начиная со звонка Гарри Ф. Кука. Впрочем, свои египетские приключения он опустил, не желая пугать Имоджен. Тингли пообещал, что прикажет своим подчиненным поставить его дом на особый контроль. Затем спросил регистрационные номера их с Имоджен автомобилей и сказал, что свяжется с IT-отделом брайтонской полиции и попросит выяснить, откуда отправляются письма с угрозами. «Если произойдет что-то еще, сразу сообщай»,  - попросил он в заключение. Росс поблагодарил, добавив, что надо как-нибудь вместе выпить по чашечке кофе. На том они и распрощались.
        - Значит, так мы теперь будем жить?  - спросила Имоджен, когда разговор был окончен.  - Узниками в собственном доме? В постоянном страхе, под полицейским надзором?
        Росс, встретившись с ней взглядом, отхлебнул еще виски.
        - Имо, это моя работа. Я занимаюсь расследованиями. Иногда перехожу дорогу дурным людям. Это бывает опасно.
        - Нет, это совсем другое! Теперь я по-настоящему боюсь за тебя. И за всех нас. Росс, ты взялся за дело, с которым тебе не справиться. Не хочешь думать о себе - подумай о нашем сыне, ему нужен отец! У тебя теперь есть в жизни вещи поважнее очередного расследования.
        - Имо, я думаю о сыне. И хочу, чтобы он мной гордился. Чтобы и сам, когда вырастет, смело боролся за то, во что верит.
        - А знаешь, чего хочу я?  - крикнула она в ответ.  - Точнее, чего не хочу? Чтобы наш сын остался сиротой!

        Глава 58

        Четверг, 9 марта
        В свете бортовых огней вертолета Эйнсли Блур видел внизу море высокой травы. Затем вертолет опустился на землю и заглушил мотор.
        Поблагодарив личного пилота и пожелав ему доброй ночи, Блур отстегнул ремень безопасности, снял наушники, повесил их над сиденьем и выбрался из вертолета. Пригнулся, чтобы не попасть под винты, хоть и понимал, что может выпрямиться во все свои шесть футов.
        В паре сотен ярдов темнел его особняк; в нескольких окнах горел свет. Однако Эйнсли Блур, вскинув на плечо сумку с ноутбуком и записями, зашагал в другую сторону - через лужайку к оранжерее, где трудились шесть подопытных обезьян. Ему не терпелось узнать, как у них успехи.
        Блур включил свет в оранжерее и вошел, морща нос от густой вони. Каждую клетку проверил в поисках листов бумаги, означающих, что обезьяна зря времени не теряла. В пяти клетках бумаги не было - только обезьянье дерьмо, лужи мочи и разбросанная повсюду скорлупа арахиса.
        Блур заглянул через прутья в шестую клетку - обиталище Бориса - и с радостью увидел там несколько бумажных листов, сплошь покрытых символами.
        Бормоча под нос похвалы Борису, он вошел в клетку и поспешил к принтеру. Борис смотрел на него со своей лежанки, потирая подбородок, с видом престарелого мудреца.
        Блур просмотрел шесть страниц, полных бессмысленной мешанины букв, цифр и символов… и на седьмой странице вдруг застыл, как вкопанный.
        Словно сияющая крупица золота в мешке угля, властно привлекли его взгляд две буквы.
        - Да!  - в восторге завопил Блур, готовый расцеловать обезьяну.  - Да, Борис! Молодец! Хороший мальчик! Ну, спасибо, порадовал!
        В этот миг все кошмары последних дней были забыты.
        - Молодчина, Борис! Так держать!
        Капуцин удивленно посмотрел на хозяина - и продолжил чистить орех.
        - У тебя получилось, парень! Получилось!
        Он схватил бумажные листы и бросился к дому, громко крича:
        - Силла! Силла!
        Жена сидела в гостиной и смотрела по телевизору концерт классической музыки.
        - Смотри!  - завопил Эйнсли, вбегая в комнату.  - Смотри скорее сюда!
        - А как насчет «привет, дорогая, как прошел день?»,  - язвительно отозвалась жена.
        - Ты только посмотри!  - Схватив пульт, Блур выключил телевизор, а затем потряс у нее перед глазами стопкой бумаги.  - Смотри! Смотри сюда!
        - На что именно?
        - Вот оно - начало доказательства! Абсолютного доказательства, что Творца не существует! Что наш мир возник случайно. Великий день! Запомни сегодняшний день - он войдет в историю!
        - День, когда обезьяна напечатала слово «ты»?
        - Неужели ты не понимаешь, как это важно?!
        - Откровенно говоря, нет. И еще кое-чего не понимаю.
        - Чего же?
        - Ты атеист, убежденный атеист. Весь этот идиотский эксперимент с обезьянами ты затеял, потому что считаешь, что так можно доказать, что Бога нет. Правильно?
        - Совершенно правильно.
        - В таком случае, на кой черт тебе ДНК Христа? Или я что-то упустила?
        - Нет, дорогая, ты ничего не упустила. Это просто бизнес.
        - Бизнес? Я бы назвала это другим словом. Двуличие.

        Глава 59

        Четверг, 9 марта
        Было одиннадцать вечера. Росс сидел у себя в кабинете, осаждаемый противоречивыми чувствами. За окном показались фары: машина медленно ехала мимо его дома - и на миг у него упало сердце, но Хантер успокоился, выглянув в окно и увидев там патрульный полицейский автомобиль. Детектив-суперинтендант Тингли свое слово сдержал.
        Машина проехала мимо.
        И в тот же миг зазвонил телефон. Взглянув на экран, Росс обнаружил, что номер скрыт.
        Немного поколебавшись, он нажал зеленую кнопку.
        - Росс Хантер слушает.
        Мужской голос в телефоне звучал очень тихо: Россу пришлось напрячься, чтобы его расслышать.
        - Росс? Это Хуссам Удин.
        - Здравствуйте, Хуссам!
        - Можете говорить?
        - Да, да, конечно.
        - Росс, я только что разговаривал со своим двоюродным братом, Медхатом эль-Хадиди.
        - Слава Богу, он жив! Хуссам, мне очень жаль, что я втянул вашего брата в такую историю. Надеюсь, с ним все хорошо. Я не предполагал, что так выйдет,  - сам не понимаю, что происходит и кто за этим стоит. Как он?
        - С ним всё в порядке, в отличие от его машины. Но я хотел поговорить не об этом. Росс, я знаю, что происходит. Знаю, кто угрожает вам. Нам нужно повидаться, и срочно. Опасность куда серьезнее, чем вы думаете.
        - Что за опасность, Хуссам?
        - Не стоит об этом по телефону,  - ответил слепой имам.  - Мы можем встретиться?
        - Завтра утром, хорошо?
        - Договорились.
        - Я подъеду часов в одиннадцать, устроит?
        - Сами знаете, я из дома не выхожу.
        - Тогда до завтра.
        Повесив трубку, Росс почувствовал, что кто-то стоит у него за спиной, и обернулся.
        Имоджен.
        - Росс, кто это был? Не хочешь мне рассказать? Что, черт возьми, за опасность, о которой я не знаю?
        Глубоко вздохнув, Хантер показал ей фотографии, сделанные в Египте, и рассказал все. Все до последнего слова. С самого начала.
        Когда он закончил, Имоджен спросила:
        - И что теперь, Росс?
        - Теперь я жду результатов ДНК.
        - А дальше?
        - Может быть, все это окажется пустышкой. И тогда - конец.
        - А если ДНК у зуба и содержимого чаши совпадет?
        - Посмотрим.
        - Тебя пытались убить в Египте. Нам угрожают здесь. Вдруг все это правда? Что дальше, Росс? Я почитала в Интернете о знаменитых реликвиях - о Туринской плащанице, терновом венце, железном венце из Ломбардии, покрывале Вероники и так далее.  - Имоджен постучала пальцем по «Айфону».  - Росс, в этом замешаны огромные коммерческие интересы. И меньше всего на свете владельцы реликвий хотят, чтобы появился достоверный способ проверить их подлинность. Ты - всего лишь журналист, Росс, и сейчас взялся за дело, которое тебе не по зубам. Похоже, ты сам не понимаешь, как глубоко увяз и какое осиное гнездо разворошил. Неужели твое расследование стоит нашей жизни? И почему именно ты оказался избранным?
        Она выглянула в окно, на темную улицу, подошла и опустила жалюзи.
        - Не знаю, Имоджен. Наверное, тот, кто меня избрал - кто бы это ни был,  - рассчитывал, что я могу принять эту историю всерьез. Но, пожалуйста, пойми: для меня нет на свете ничего важнее нашего ребенка! Понимаешь?
        - Нет ничего важнее ребенка?
        - Именно так.
        - А как же я?
        - Ну… и тебя, конечно. Само собой.
        - Тогда докажи.
        - Как?
        - Брось это дело. И объяви публично, что бросил. Напиши об этом в «Фейсбуке» и «Твиттере». Выложи все эти чертовы координаты - пусть их узнает весь мир!
        - Пока не могу.
        - Почему?  - настаивала Имоджен.
        - У меня нет последнего набора координат. Самого важного.
        - Значит, получи его как можно скорее - и немедленно обнародуй!
        - Я не уверен…
        Она покачала головой.
        - Опять?! На первом месте не семья, не наш сын, а только ты!
        - Нет, Имо, не я. На первом месте - человечество.
        - Если ты и вправду в это веришь,  - отрезала она,  - значит, ты еще больший эгоист и фантазер, чем я думала!
        И вышла, хлопнув дверью.

        Глава 60

        Пятница, 10 марта
        На следующее утро, в половине двенадцатого, Росс сидел в полутемном кабинете Хуссама Удина, за плотными шторами, с удовольствием попивая крепкий сладкий кофе. Голова раскалывалась: вчера ночью он изрядно угостился виски. Ненормально так много пить, говорил себе Росс… с другой стороны, что сейчас в его жизни нормального?
        Слепой мудрец, как обычно, в коричневом халате и темных очках, сидел напротив. В руке его дымилась сигарета, перед ним стояла пепельница «Чинзано», заполненная окурками.
        - Вам пришлось нелегко, Росс, но эту битву вы выиграли.
        - Мда… хоть и сам не понимаю, как мне это удалось. Явно не благодаря вашему кузену,  - ответил Росс. Глаза постепенно привыкали к полутьме, и он начинал различать больше.
        - Быть может, по воле Аллаха?
        - Все может быть,  - улыбнулся Росс - и вдруг понял, что улыбается впервые за эти несколько дней.
        Однако старик не улыбнулся в ответ; на его лице читалась глубокая озабоченность.
        - За вами следят, Росс. Враги знают, что сейчас вы здесь.
        - Да нет,  - убежденно ответил Хантер.  - Я очень внимательно смотрел по дороге…
        - Говорю вам, за вами следят.
        - Почему вы так думаете?
        - В вашем голосе звучит усталость. Быть может, сейчас вы не в силах мыслить ясно… Поймите, вы имеете дело с очень умными людьми. С профессионалами. Они будут следить за вами повсюду, и вы никогда этого не заметите. Телефоны ваши, скорее всего, тоже прослушиваются.
        - Сегодня утром я проверил машину - нет ли на ней каких-нибудь следящих устройств. И ничего не нашел.
        - Говорю вам, вы ничего и не найдете.  - Удин был слеп; но сейчас Россу казалось, что старик сверлит его пронзительным взглядом из-под темных очков.  - Придя ко мне, вы сказали, что вам нужен человек в Луксоре. Человек с машиной, который сможет о вас позаботиться. Тогда опасностью и не пахло. Теперь все изменилось. Машина моего двоюродного брата разбита, восстановлению не подлежит, и его страховка не покроет ущерб. Однако не о нем я беспокоюсь. На него я зол за то, что он бросил вас и сбежал. Нет, Росс, беспокоюсь я о вас. Вы в беде, понимаете?
        - Не все так просто. Хадиди я, разумеется, постараюсь возместить ущерб. Что касается меня… Я журналист, занимаюсь расследованиями. Поначалу думал написать забавную историю о чудаковатом старике, возомнившем, что он открыл доказательство существования Бога. Теперь же… похоже, все это оказывается намного реальнее, чем я мог себе вообразить.
        - И намного опаснее?
        - Верно.
        - Если я правильно понимаю, речь идет об окончательном доказательстве существования Бога?
        - Правильно.
        - Иногда здесь, в сердце своем,  - проговорил Удин, положив руку на грудь,  - я глубоко сожалею о том, что не обладаю крепкой и безусловной верой. Для тех, кто верит в Аллаха и всецело полагается на его волю, смерть не страшна. То же верно и для любой другой веры. Для всех на земле, кто верит в единого Бога,  - будь то христиане, мусульмане, иудеи или сикхи. Все они верят в одного Бога, лишь понимают его по-разному. Быть может, сикхи ближе всех к истине: они стремятся разглядеть божественный порядок во всем, что нас окружает,  - и постичь природу Бога, постигая мир. Это ближе всего к тому, во что верю я сам,  - в Разумный Замысел, создавший нашу вселенную… Впрочем, неважно. Сейчас важно лишь одно: моему другу грозит страшная опасность. И этот друг - вы, Росс. Вот что я слышу.
        - Хуссам, что вам об этом известно?
        - На родине, в Египте, у меня осталось много друзей. Они рассказали мне, что вы привезли с собой в Англию предмет величайшей важности. Предмет, который может навлечь на вас беду.
        - Почему вы так думаете?
        - Мне рассказали, что вы привезли с собой величайшую святыню чужой религии - религии, которая не раз на протяжении столетий враждовала и с исламом, и с другими конфессиями. Если этот предмет не подделка - а у вас, по-видимому, есть основания так думать,  - владеть им очень опасно. Множество людей будут охотиться за ним. И уже охотятся. Вас едва не убили. Эти люди не остановятся, пока не завладеют тем, что у вас в руках, а их силы и возможности почти бесконечны.
        - Но кто они? Вы знаете, кто за мной охотится?
        Удин сунул в рот новую сигарету и попытался зажечь ее от предыдущей. Удалось не сразу - Росс даже привстал, готовый ему помочь,  - однако Удин наконец справился с сигаретой и сделал глубокую затяжку. На вопрос он так и не ответил.
        - Вы привезли с собой зуб. Возможно - только возможно,  - это зуб вашего пророка Иисуса Христа. Быть может, тест ДНК прояснит этот вопрос.
        Росс кивнул, глядя в непроницаемые стекла очков. «Откуда он знает?!»  - думал он.
        - Представьте себе, друг мой, что исследование этого зуба подтвердит его происхождение. А затем с помощью радиоуглеродной датировки вы установите, что его возраст действительно две тысячи лет. У вас есть и другой предмет: чаша, из которой пил Иисус Христос на Тайной Вечере и в которую потом ученики собрали его кровь. Представьте себе, что ДНК зуба и крови совпадут.
        - Хуссам, откуда вам все это известно?
        - Говорю же вам, друг мой Росс, хотя сам я заживо погребен в этом доме, но по всему миру у меня немало друзей. От них я и узнаю обо всем, что происходит. Они внимательно слушают, связываются друг с другом… Они знают. То, что у вас в руках, может оказаться фальшивкой, ничего не стоящим мусором. Или же реликвии настоящие. И если они настоящие, на свете найдется множество людей, готовых отдать все, чтобы заполучить их, а вас отшвырнуть с дороги, как ненужную ветошь.
        - Хуссам, вы сказали, что знаете, кто напал на меня в Египте. Кто? Пожалуйста, скажите, мне нужно знать!
        - Вы уже знаете. Быть может, еще не поняли, однако наверняка знаете этих людей. Слышали о них не раз. Все мы о них слышали. Глотаем их таблетки и витамины, чистим зубы их зубной пастой, принимаем их микстуры от кашля, пьем их слабительные, если у нас запор, брызгаем в нос их спреями при насморке. Хотим ли мы почувствовать себя здоровее, или быстро нарастить мышечную массу, или уснуть спокойно, или бросить курить,  - обращаемся за помощью к ним. Каждый год эта компания убивает миллионы людей в Африке и других беднейших странах по всему миру: продает им непроверенные или просроченные лекарства, или детское питание, в котором недостает важнейших антител, содержащихся в материнском молоке. Думаете, эти люди остановятся перед убийством одного английского репортера?
        - То, что вы говорите, Хуссам, относится к любой крупной фармацевтической компании. О какой из них речь?
        - «Керр Клуге».
        - «Керр Клуге»?  - словно эхо, повторил Росс.
        - Да.
        - Судя по вашим словам, эти люди - настоящие антихристы!
        - Они верят только в одно, Росс. В деньги. Вот их единственная религия.
        - И они боятся возвращения Иисуса? Думают, если появится Бог, способный исцелять людей без лекарств, в их фармацевтике больше не будет нужды?
        Удин покачал головой и, с силой затянувшись, выпустил сизый клуб дыма.
        - Нет, Росс. Такое им, скорее всего, и в голову не приходит. Но они понимают, какую ценность представляют для их бизнеса предметы, содержащие в себе ДНК Иисуса Христа. Огромную ценность, выраженную в денежных знаках.
        - Так, может, предложить им сделку?  - ухмыльнулся Росс.
        - Друг мой, вы сами скоро поймете, что не стоит заключать сделку с дьяволом.

        Глава 61

        Пятница, 10 марта
        По дороге домой, в Брайтон, Росс особенно внимательно смотрел в зеркало заднего вида. Время от времени сбрасывал скорость, съезжал к обочине и пропускал несущиеся мимо машины, затем возобновлял свой путь. Никаких признаков слежки он не замечал, однако не мог забыть о предостережениях Хуссама Удина.
        Откуда тот все это знает? Откуда знают его люди? Слепой имам говорит, что в Египте Росса пытались убить люди из фармацевтического бизнеса. Неужели это правда?
        Но каким образом эти люди - кто бы они ни были - узнали о Россе и о том, чем он занимается?
        И почему…
        Вдруг по спине его прошла холодная дрожь. Хантер кое-что вспомнил.
        Черт!
        В паре ярдов впереди была автобусная остановка; Росс свернул к ней и остановился, весь дрожа.
        Тот разговор с Салли Хьюз.
        Ее дядя, сказала она,  - один из учредителей фонда Колодца Чаши. Джулиус Хелмсли. Так его зовут. И он - директор фармацевтической компании.
        Росс схватил телефон и набрал в поисковике «Керр Клуге список директоров».
        И немедленно увидел это имя. Джулиус Хелмсли, директор по оперативным вопросам.
        Журналист откинулся на спинку сиденья и несколько минут размышлял. Так вот кто гонялся за ним в Египте… А у Колодца Чаши - там тоже были люди «Керр Клуге»? Кто сбросил его в колодец и украл сумку, еще не зная, что там фальшивка?
        Росс завел машину и двинулся вперед; в его уме вызревал план. Через несколько миль, заметив справа торговый центр, Росс свернул к нему. Как и надеялся, нашел в списке магазинов на вывеске «Салон сотовой связи». Припарковался, запер «Ауди» и вошел в магазин.
        Пятнадцать минут спустя он вышел оттуда с пакетом, где лежал набор цветных стикеров, купленных в магазине писчебумажных принадлежностей, и два полностью заряженных мобильных телефона с предоплатой звонков. Такие телефоны в преступном мире именуются «горелками»: их покупают ради одного звонка - затем телефон «сгорает», и его выбрасывают, чтобы хозяина не отследили.
        Росс сел в машину и пронумеровал телефоны, наклеив на них стикеры с цифрами 1 и 2. Затем достал из бумажника визитку, полученную от Салли Хьюз, и набрал номер на мобильнике номер один.
        Телефон прозвонил пять раз, а затем переключился на автоответчик.
        - Добрый день, это Салли. К сожалению, сейчас не могу ответить. Пожалуйста, оставьте свой номер, и я вам перезвоню.
        - Здравствуйте, Салли! Это Росс Хантер. Пожалуйста, перезвоните мне на этот номер.
        Он выехал со стоянки и вернулся на шоссе А23, бдительно наблюдая за дорогой сзади и по бокам, но снова ничего подозрительного не заметил.
        По дороге Росс вновь погрузился в размышления. Допустим, исследования ATGC покажут, что между чашей и зубом действительно существует связь. Что дальше? Может, достаточно? Останется лишь опубликовать статью - и тем отвратить опасность от Имоджен и от себя? А если просто рассказать эту историю во всеуслышание - сейчас или когда чудаковатый поверенный в Бирмингеме выдаст ему третий набор координат? Просто выложить все, что он знает, умыть руки и жить дальше обычной жизнью?
        Зазвонил телефон. Его обычный телефон.
        - Росс Хантер слушает,  - ответил он.
        - Мистер Хантер, это детектив-суперинтендант Мартин Старр из Отдела убийств полиции Бирмингема. Если помните, мы с вами встречались в полицейском участке, когда вы давали показания о том, как обнаружили тело мистера Кука.
        - Да, здравствуйте.
        - Вам удобно сейчас говорить?
        - Я за рулем, но у меня гарнитура хэндс-фри.
        - Перезвоните мне позже, когда приедете?
        - Нет-нет, я сейчас приторможу. Подождите секунду, вон там есть съезд…  - Росс съехал с шоссе и остановил машину.  - Слушаю вас,  - сказал он.
        - Мистер Хантер, не могли бы вы повторить еще раз, почему сами вошли в Роуз-коттедж, что в деревне Ньюхертс, а не вызвали полицию?
        - Видите ли,  - начал Росс, тщательно подбирая слова,  - с доктором Гарри Ф. Куком я познакомился за несколько дней до того. Он связался со мной и сказал: ему сообщили, что я должен помочь ему - понимаю, это звучит странно - обнародовать доказательство существования Бога.
        - Понятно,  - невозмутимо отозвался Старр.  - И кто ему это сообщил?
        - Посланец Божий,  - поколебавшись, ответил Росс.
        - Посланец Божий?
        - В тот момент, признаюсь, я подумал, что доктор Кук не совсем здоров. Однако меня это заинтересовало, и я решил встретиться с ним и выслушать.
        - И встретились?
        - Да. Он приехал ко мне домой в Сассекс и рассказал об этом подробнее.
        - О доказательстве бытия Божия?  - Теперь в голосе детектива звучал нескрываемый скепсис.
        - Да.
        - Ясно. А дальше?
        - После этой встречи у меня создалось впечатление, что он… м-м… что сам он верит в то, что говорит, но, как бы сказать повежливее…
        - Что же, сэр?
        - Что он, гм… заблуждается.
        - И тем не менее вы отправились из Брайтона в Ворчестершир, к нему домой?
        - Видите ли, я позвонил ему в четверг, чтобы сказать, что ничем не смогу ему помочь. Но он начал умолять о встрече: мол, у него есть какая-то информация, которая заставит меня передумать. Я журналист, так что решил дать ему последний шанс. Хотя бы выслушать.
        - И вы отправились к нему домой, где и обнаружили покойного?
        - Совершенно верно.
        - И, как только нашли тело, сразу позвонили в полицию?
        - Именно так.
        - Мистер Хантер, доктор Кук не упоминал, что у него есть враги? Возможно, фанатики, не разделяющие его взглядов?
        - Не упоминал.
        - А вы сами не знаете, кто мог бы на него злиться?
        - Не знаю.
        - Возможно, нам с вами придется побеседовать еще раз. Что скажете? Если это удобнее, могу подъехать к вам.
        - Да, пожалуйста.
        - Благодарю вас, мистер Хантер. Пока всё. Будем на связи.
        Росс убрал «Айфон» и уже хотел ехать дальше, как вдруг раздался телефонный звонок - незнакомый звонок с одного из его «одноразовых» телефонов. Должно быть, Салли.
        - Здравствуйте, Росс!  - Ее голос звучал даже теплее и дружелюбнее, чем ему запомнилось.
        - Привет, Салли! Как поживаете?
        - Отлично, а вы?
        - Ну… учитывая все обстоятельства, неплохо,  - ответил он.
        - Как приятно услышать наконец нормального человека! Я только что с эфира с одним нашим заслуженным театральным деятелем. Напыщенный придурок - всем своим видом показывал, как оскорбляет его одним своим видом наша скромная радиостанция! И ни на один вопрос не ответил нормально. «Сэр Уильям, хотели бы вы сыграть вашу постановку на Бристольском ипподроме?»  - «Что ж, милочка, почему бы и нет?»  - «Сэр Уильям, верно ли я понимаю, что вы всю жизнь хотели сыграть Арчи Райса?»  - «Не совсем, милочка, не совсем».  - «Сэр Уильям, есть ли у вас неисполненная мечта - какая-нибудь роль, которую вы всю жизнь хотели сыграть?»  - «О, дорогая моя, я сыграл все, что можно было!»
        - Надеюсь, вы выставили его идиотом.
        - Хотелось бы!.. Увы. Как всегда, задним числом приходит в голову множество остроумных ответов, а в студии я только что-то мямлила.
        - На эту тему есть анекдот про Оскара Уайльда,  - заметил Росс.  - Однажды Уайльд был на каком-то приеме вместе с художником Уистлером, и тот отпустил очень остроумную шутку. «Хотел бы я это сказать!»  - воскликнул Уайльд. А Уистлер на это отвечал: «Еще скажете, Оскар, еще скажете!».
        Салли рассмеялась.
        - Вот интервью с вами мне очень понравилось! Приятно разговаривать с умным человеком, который не считает себя пупом земли и умеет посмеяться над собой.
        - Боюсь, в этом отношении я вас разочаровал.
        - Вовсе нет! Поверьте, вы интереснее большинства моих гостей.
        - Вы очень добры ко мне. И вот зачем я звоню: не хотите ли поболтать со мной еще раз? Не в студии, разумеется, и не под запись. Разговор очень важный.
        - Конечно. По телефону, или хотите встретиться?
        - Лучше встретиться.
        - На выходных я еще здесь, а потом уезжаю на несколько дней кататься на лыжах.
        Росс задумался. Бристоль в трех часах езды от дома. Завтра они с Имоджен идут на вечеринку к Ходжесам: у Хелен день рождения, и если Росс манкирует приемом, разборки с Имоджен не избежать…
        - Если вы свободны в воскресенье днем, может быть, быстренько пообедаем вместе?
        - Почему же быстренько?  - разочарованно протянула Салли.  - Я не откажусь и от долгого, неторопливого обеда.
        И снова Росс ощутил между ними то же, что и при первой встрече: теплую волну влечения. Он не должен так думать о Салли. Не должен, черт возьми, это чувствовать. В конце концов, он женат, а она - посторонний человек. Однако останавливаться он тоже не хотел. И в то же время не мог не думать о том, искренна ли она. Или тоже играет с ним в какую-то игру…
        - Неторопливый обед - звучит соблазнительно!  - сказал Росс.

        Глава 62

        Воскресенье, 12 марта
        Как и ожидал Хантер, Имоджен не обрадовалась, услышав, что б?льшую часть воскресенья он собирается кататься в Бристоль и обратно. «К нам ведь собиралась приехать Вирджиния!»  - воскликнула она. Росс, напротив, вздохнул с облегчением. Сестру жены он терпеть не мог, как и ее мужа - брюзгливого алкоголика,  - а от воплей и беготни троих их детей у него мгновенно начинала болеть голова.
        Салли уже ждала его за деревянным столом в многолюдном современном пабе. В облегающих джинсах, замшевых ботинках и белой блузке она выглядела потрясающе - еще красивее, чем ему запомнилось. Перед ней стояла бутылка «Риохи».
        - Извините, что опоздал,  - сказал Росс.
        - Не извиняйтесь. Вам налить?  - Не дожидаясь ответа, Салли наполнила вином его бокал и подтолкнула к нему меню.  - Попробуйте их особые блюда. Я заказала французский луковый суп и жаркое: по воскресеньям у них отличный ростбиф!
        - Звучит отлично. Я возьму то же самое.
        - Итак, мистер Росс Хантер, знаменитый журналист, что заставило вас потратить воскресенье на обед со скромной провинциальной радиоведущей?
        В голосе ее звучало кокетство - и немалое усилие над собой пришлось сделать Россу, чтобы ответить серьезным деловым тоном:
        - Помните, при прошлой нашей встрече вы рассказывали о своем дяде Джулиусе?
        - Джулиусе Хелмсли?
        - Верно. Вы говорили, что он член совета директоров фармацевтической компании?
        - Да, большая шишка.
        - Напомните, пожалуйста, что за компания?  - поинтересовался Росс, желая еще раз все проверить.
        - «Керр Клуге».
        - О, люди известные!
        - Еще бы!  - Салли улыбнулась.  - Насколько я знаю, они на третьем месте по объемам продаж в мировой фармацевтике.
        - Вы не могли бы немного рассказать мне о вашем дяде?
        - Конечно. Что вас интересует?
        Росс отпил немного вина - и одобрительно улыбнулся ее выбору.
        - А вино и в самом деле отличное!
        - Ничего удивительного. Мы же в Бристоле: здесь половина городской экономики держится на виноторговле.
        - Да, конечно.  - Росс старался поменьше смотреть ей в глаза - но это было все сложнее.  - Скажите, что за человек ваш дядя?
        - Мы с ним не особенно близки. По-моему, я вам говорила: он мне не родной дядя. Деверь моей покойной матери. Она умерла в прошлом году.
        - Мне очень жаль.
        - Спасибо. У нее был рак груди, она долго боролась… Ничего не помогло.
        Салли подлила себе еще вина, а затем хотела подлить и ему, однако Росс прикрыл ладонью свой бокал.
        - Хватит одного,  - сказал он.  - Мне еще домой возвращаться.
        - Вы когда-нибудь теряли близких?  - спросила Салли.
        - Да, случалось.
        - В тот раз после интервью вы рассказывали, что с вами что-то произошло. Нечто такое, что превратило вас из скептически настроенного агностика в… если не в верующего, то, по крайней мере, в человека, готового верить. И добавили, что рассказывать об этом не будете - мол, слишком личное. Может быть, теперь все-таки расскажете?
        - А как насчет сделки?
        - Сделки?
        - Я расскажу вам, почему изменился, а вы мне - все, что знаете о своем дядюшке.
        - Договорились,  - улыбнулась Салли.
        И Хантер рассказал ей о том утре, когда умер Рикки. О том, что случилось с ним в спортзале. Салли слушала, как зачарованная, не сводя с него глаз, а когда он закончил, сказала:
        - Невероятно! Я однажды брала интервью у врача, который исследовал переживания умирающих и написал об этом книгу. Он рассказал мне пару историй, очень похожих на то, что произошло с тобой.
        Росс кивнул.
        - Я и сам в то время много об этом читал. Самые разные теории - о телепатии, о мысленной связи между близнецами, о тех процессах, что происходят в мозге умирающего…
        - И о жизни после смерти?
        Он улыбнулся.
        - Что ж, есть ли жизнь после смерти, мы рано или поздно узнаем.
        - Хотела бы я как-нибудь поговорить об этом всерьез!  - заметила Салли.
        - Буду только счастлив снова с вами встретиться.
        - Что, если вам написать об этом книгу? Тогда у меня появится новый повод пригласить вас на эфир.
        - Ну, когда-нибудь… А теперь ваша очередь!
        - Что ж, мне о дяде Джулиусе сказать почти нечего. Когда я была маленькой, он любил показывать мне разные химические опыты: зловонные бомбы, вспышки магния и так далее. Мне он казался кем-то вроде волшебника. Однако в последнее время мы отдалились друг от друга. Я пробовала приглашать его на интервью, но ему это неинтересно. У них очень закрытая организация - как и во всех фармацевтических компаниях. Сплошные секреты. Тщательно оберегают и свои патенты, и разработки. А почему он вас интересует?
        - Просто любопытно.
        Салли склонила голову набок.
        - А серьезно? Никогда не поверю, что вы приехали сюда из Брайтона только из любопытства!
        В кармане у Росса завибрировал телефон. Извинившись перед Салли, он достал «Айфон».
        - Алло!
        - Мистер Хантер?
        - Слушаю вас.
        - Это Джолин Томас из Бюро ATGC.
        - Да-да, здравствуйте!  - ответил он, послав своей собеседнице извиняющийся взгляд.
        - Я решила, что стоит вам об этом сообщить. Только что из лаборатории поступили предварительные результаты по обоим образцам. Извините, что так поздно, но работа с зубом заняла больше времени, чем мы рассчитывали. Не заедете к нам завтра? Я покажу вам результаты и объясню, что они означают.
        - Скажите просто, они совпадают?
        - Из соображений безопасности мне запрещено обсуждать результаты по телефону.
        Росс поблагодарил ее и дал отбой.
        - Хорошие новости?  - с улыбкой спросила Салли.

        Глава 63

        Понедельник, 13 марта
        По дороге в Бюро ATGC Росс съехал с дороги, остановился на стоянке возле торгового центра, заплатил за час и, наклеив стикер на лобовое стекло, поспешил в магазин антиквариата за углом, куда они с Имоджен любили заглядывать на выходных.
        Сорок минут спустя он сел в машину и поехал по направлению к Кингстону, на северо-запад от Лондона. По дороге то и дело всматривался в зеркало заднего вида: то, что еще пару дней назад казалось паранойей, теперь превратилось в привычку. Несколько раз резко набирал и затем сбрасывал скорость, стараясь сбросить с хвоста невидимых преследователей. Но ничего подозрительного не замечал.
        Припарковавшись возле здания, Росс вошел через главный вход и пояснил, что его ждет Джолин Томас. Девушка на ресепшне протянула бланк, куда он вписал свою фамилию, регистрационный номер машины и время прибытия, и протянула ему бейджик «Гость». Росс прикрепил бейджик на грудь.
        Несколько минут спустя появилась Джолин, снова в элегантном зеленом платье. Вместе они поднялись на лифте на второй этаж, прошли по лабиринту коридоров с кремовыми стенами, через несколько двойных дверей, и наконец остановились перед еще одной двойной дверью в стене справа. Рядом с ней на стене висел целый ряд черных табличек. На верхней из них значилось белыми буквами:

        «МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ»

        Ниже:

        «ЛАБОРАТОРИИ 1/15, 1/18, 1/20, 1/21, 1/22».

        Еще ниже:

        «ЛАБОРАТОРИИ 1/1, 1/5, 1/6, 1/7, 1/8».

        И еще:

        «СПЕЦИАЛИСТ ПО ОБРАБОТКЕ ДНК
        ЛАБОРАТОРИИ 1/10, 1/12, 1/13
        ЛАБОРАТОРИЯ 1/14».

        Заметив, что Росс с недоумением взирает на эти надписи, Джолин усмехнулась.
        - Навигация у нас не слишком понятная, верно. Это сделано сознательно - чтобы не смогли разобраться посторонние. Всё ради безопасности. Анализы ДНК мы делаем в основном для полиции, так что никакая осторожность здесь не лишняя.
        - Приятно слышать.  - Росс вспомнил предостережения Хуссама Удина и собственный недавний опыт.  - А к вам когда-нибудь вламывались?
        - Стучу по дереву: нет. Разумеется, множество преступников дорого дали бы за возможность наложить руки на те улики, что здесь хранятся, и уничтожить их! Однако каждый образец, который мы исследуем, сразу получает цифровой код и дальше фигурирует только под этим кодом. Даже если кто-нибудь взломает нашу компьютерную систему - а она хорошо защищена от взлома!  - он не будет знать, где искать.
        - Понятно,  - проговорил Росс, идя за ней следом по новому лабиринту с загадочными надписями на стенах.

        «ЛАБОРАТОРИЯ КОСТНЫХ ОСТАНКОВ 1/22»
        «НЕ ОТКРЫВАТЬ БЕЗ МАСКИ И ПЕРЧАТОК!»
        «ВНИМАНИЕ! ОРАНЖЕВАЯ ЛАМПОЧКА НАД ДВЕРЬЮ - СИГНАЛ “НЕ ВХОДИТЬ”!»

        Наконец Джолин остановилась перед дверью с крошечным застекленным окошком, забранным проволочной сеткой. Приложила к ридеру свой бейджик, набрала код и вошла внутрь, придержав дверь для Росса.
        Внутри обнаружилось большое открытое помещение со множеством рабочих мест; около двадцати человек сосредоточенно занимались там своим делом. Джолин прошла к свободному компьютеру в дальнем конце комнаты, села и пододвинула стул для Росса. Набрала на клавиатуре пароль. За монитором на потертом столе Хантер заметил пачку салфеток, стопку бумажных листов и одноразовый стаканчик из-под кофе с пластиковой крышкой.
        Монитор ожил. С левой его стороны появился длинный список - ряды цифр, на взгляд Росса, совершенно бессмысленных. В центре экрана - несколько колонок, в которых были сгруппированы попарно какие-то черточки веретенообразной формы, похожие то ли на толстые еловые иголки, то ли на коротких червяков. Черточки эти были разной длины, и над каждой красовалась цифра в кружочке.
        - Когда-нибудь раньше видели расшифровку ДНК?  - обернулась к Россу Джолин.
        - Нет.
        - Смотрите. Вот это из вашей чаши - из субстанции у нее на дне. Это оказалась свернувшаяся кровь.
        - Кровь?
        - Да. Предварительно мы проверили анализ.
        - Кровь…  - снова повторил Росс, словно обращаясь к самому себе.
        «Неужели все правда?! Кровь Христа, пролитая на кресте?!!»
        - Боюсь, ДНК здесь достаточно сильно пострадала от времени. Та, что в зубе, сохранилась лучше. Каждая пара черточек, которую вы видите,  - это пара хромосом, мужская и женская. Как вы и просили, мы провели стандартный, митохондриальный и Y-КТП-анализ для каждого из двух образцов. Здесь я демонстрирую вам стандартный анализ, дальше покажу остальные.
        - Скажите, а как насчет датировки…
        - Датировкой мы не занимаемся. Тут вам нужен радиоуглеродный анализ. Хотя, по моему личному мнению, чаша и кровь в ней очень старые.
        - Насколько старые? Хотя бы приблизительно?
        Джолин покачала головой.
        - Смотря где и как хранилась чаша. Как минимум, ей несколько сотен лет, а скорее всего, намного больше. Впрочем, еще раз подчеркну, это только мое личное мнение.
        Она что-то набрала на клавиатуре.
        На мониторе возникло новое изображение. Теперь пар черточек было намного больше, и многие располагались очень близко друг к другу, почти сливались. Следом - новая схема: ряды колонок, а в них - буквы ACGT в бесчисленных сочетаниях.
        - Митохондриальный анализ содержимого чаши,  - пояснила Джолин.  - Вот здесь становится очень интересно!
        Она снова что-то набрала, и на мониторе вновь появились парные черточки с цифрами в кружочках над ними. Однако их было намного больше, чем на предыдущем изображении.
        - А вот что мы получили, измельчив зуб. Видите?
        - М-м… да, наверное,  - протянул Росс, вглядываясь в экран, но не совсем понимая, что именно он должен увидеть.
        Джолин снова постучала по клавиатуре, вызвав на монитор несколько столбцов цифр, на взгляд Росса, таких же бессмысленных, как и предыдущие.
        - Так что все это значит?  - не выдержал он.
        - Здесь показаны совпадения между ДНК крови и зуба. Те же совпадения мы видим в результатах митохондриального анализа. Даже Y-КТП-анализ дает четкое совпадение, что, на мой взгляд, достаточно необычно - его данные, как правило, наименее стабильны.
        - И какова вероятность, что эти совпадения не случайны?
        - Если б я давала показания в суде,  - с довольной улыбкой ответила Джолин,  - то заявила бы под присягой, что случайное совпадение такого рода невероятно. Вероятность - один на миллиард, не больше. В митохондриальной ДНК здесь имеется семь специфических мутаций, согласно нашим базам данных, очень редких - и еще семь, тоже очень редких, в Y-хромосоме. И в ДНК зуба и крови мутации одни и те же.
        Росс ощутил, как где-то глубоко внутри него рождается странная дрожь.
        - Значит, и стандартный, и митохондриальный анализы, и анализ Y-КТП показали один и тот же результат?
        - Именно так.
        - Если я правильно понял то, что вы рассказывали мне в прошлый раз о митохондриальной ДНК, она передается в неизменном виде по женской линии?
        - Верно.
        - Джолин, и через сколько поколений она может передаться?
        - Ограничений нет. Хоть целую вечность. Пока у человека рождаются прямые потомки, женщины будут наследовать его митохондриальную ДНК, а мужчины - короткие тандемные последовательности его Y-хромосомы.
        - Без изменений?  - еще раз переспросил Росс.
        - Без изменений.
        Он боялся сболтнуть лишнее и все же чувствовал, что этой женщине можно доверять.
        - Допустим, данной ДНК две тысячи лет. Верно ли я понимаю, что если у этого человека, жившего две тысячи лет назад, остались потомки, сейчас их можно найти?
        - Совершенно верно, мистер Хантер. Женщин - по митохондриальной ДНК, мужчин - по коротким тандемным последовательностям Y-хромосомы.
        Росс перевел дух, очень надеясь, что огонь, сжигающий его изнутри, не отражается на лице.
        - Скажите, а от измельченного зуба хоть что-нибудь осталось?
        - Да,  - ответила Джолин.  - Остатки хранятся в пробирке, в физрастворе.
        - Отлично!  - проговорил Росс, чувствуя, что почти слабеет от облегчения.  - Просто потрясающе!
        - Теперь вам нужно подписать документы, и я отдам вам распечатку результатов. Чашу тоже хотите забрать?
        - Разумеется!

        Глава 64

        Понедельник, 13 марта
        Сорок минут спустя Росс съехал с М25 на М23, направляясь домой, в Брайтон. Час пик давно миновал, и дорога была почти пуста. Тем не менее ехал он медленнее обычного, погруженный в свои мысли. Солнце опускалось за холмы, алый закатный свет бил Россу в глаза. Он опустил щиток, и из-за него вылетела старая парковочная квитанция. Это на миг отвлекло Росса от дороги; он поймал квитанцию и бросил на пассажирское сиденье.
        В это время с ним поравнялся грузовик с прицепом. Он ехал, прижимаясь к разделительной полосе, но почему-то не делал попыток обогнать Росса - держался с ним вровень, хотя дорога была свободна.
        А в следующий миг в зеркале заднего вида мелькнул радиатор внедорожника. Эта машина села ему на хвост и держалась в опасной близости, всего в нескольких дюймах от бампера «Ауди».
        Шестое чувство подсказало Россу: что-то не так. Он переключил скорость, выжал акселератор в пол и рванулся вперед, однако едва не врезался в зад белому фургону, вдруг подрезавшему грузовик и оказавшемуся прямо перед ним.
        Хантер сердито загудел.
        Фургон мигнул тормозными огнями и начал сбрасывать скорость.
        Тут Росс понял, что происходит. Классический маневр, который используют полицейские при преследовании на дороге: «Окружи и задержи». Три, иногда четыре автомобиля окружают преследуемую машину со всех сторон, а затем сбрасывают скорость и постепенно заставляют ее остановиться.
        Приближался съезд с шоссе. Едва Росс подумал о нем, как внедорожник сзади перестроился и преградил выезд. Хантер ударил по тормозам, затормозил и внедорожник.
        Когда съезд остался позади, внедорожник вновь перестроился и занял позицию сзади.
        Росс покосился на обочину. Если резко свернуть влево и прибавить газу, удастся обогнать фургон?
        Словно угадав его мысли, тот сдвинулся влево, а секундой позже грузовик также начал сдвигаться ближе, притираясь к Россу вплотную. Чтобы не столкнуться с ним, журналисту пришлось подать вбок, оказавшись почти на обочине.
        Черт, черт, черт!
        Грузовик придвигался к нему все ближе, заставляя съехать на обочину.
        Тормозные огни фургона впереди ярко мигали: он постепенно сбрасывал скорость. То же самое приходилось делать и Россу. Шестьдесят миль… пятьдесят пять… пятьдесят… Что же делать? Нужно что-то придумать, причем быстро!
        И вдруг он вспомнил кое-что о тормозных огнях. Они связаны с тормозной педалью - но не с ручником.
        Росс взглянул в зеркало заднего вида, глубоко вздохнул и со всей силы дернул ручной тормоз.
        Задние шины взвизгнули, цепляясь за асфальт.
        Руль в руках задрожал; машина пошла зигзагом. Сзади послышался пронзительный визг шин внедорожника; Росс увидел в зеркало, как тот поспешно сворачивает, разминувшись с «Ауди» едва ли на дюйм, и вылетает на внутреннюю полосу. Внедорожник ударился о барьер, высек сноп искр, мгновение спустя с размаху впилился в бок грузовику, перелетел через барьер и покатился кувырком.
        Путь назад был свободен. Росс врубил заднюю передачу и, до боли в шее вывернув голову, рванул так быстро, как только мог. Мозг его лихорадочно работал. Съезд, мимо которого они проехали, отсюда всего в паре сотен ярдов. То, что он делает, незаконно и опасно. Но если появится полиция - тем лучше, он все объяснит! А если нет, просто уберется отсюда.
        Добравшись до съезда, Хантер быстро взглянул назад. Внедорожник валялся на обочине вверх колесами, врезавшись в кузов грузовика, словно хищник, вгрызающийся в добычу. Белого фургона видно не было.
        Росс добрался до съезда, подождал, пока дорога опустеет, и совершил опасный маневр - развернулся на 180 градусов, а потом на полной скорости погнал прочь.
        Голова гудела, руки тряслись. Ясно понимал он лишь одно: происшествие на дороге - еще один знак, что нельзя терять ни минуты на пути к цели.

* * *

        Около часа спустя, все еще дрожа после инцидента на шоссе, Росс въехал на стоянку склада возле Шорхэмской пристани. Здесь посидел немного, размышляя о том, не стоит ли сообщить в полицию. Возможно, ему не следовало уезжать с места происшествия. На дорогах везде камеры: что, если его засекли? Если видели, как он гнал по шоссе задним ходом? Но об этом, решил Росс, он подумает позже.
        Да и потом, можно ли сказать, что он попал в аварию, если к его машине никто даже не прикоснулся?
        Выпрыгнув из машины, Хантер поспешил к багажнику. Тревожно оглядевшись вокруг, забрал из багажника сумку и понес ее на склад.
        На ресепшне перед длинным рядом мониторов сидел все тот же скучающий жирдяй лет тридцати с сальными волосами и золотой сережкой в ухе, которого Росс запомнил с прошлого раза. На мониторах виднелись двор и складские помещения. Жирдяй читал Терри Пратчетта и вгрызался в огромный истекающий соусом сэндвич. По помещению разносился острый запах карри. Бейджик на измятой униформе жирдяя гласил: «Рон Споукс».
        - Привет, Рон!  - весело поздоровался Росс.
        - А?  - вяло откликнулся охранник.
        - Любишь Пратчетта?
        - Нормально пишет.
        - Ага, мне тоже нравится.
        Росс расписался в журнале.
        Рон Споукс молча кивнул в сторону задней двери, нажал на какую-то кнопку - послышался щелчок замка,  - потом откусил еще от своего монструозного сэндвича и вновь углубился в книгу, не обращая внимания на то, что соус течет у него по подбородку. Росс с сумкой вышел в открытую дверь и оказался во внутреннем дворике. В нескольких ярдах от него находилась запертая металлическая дверь склада.
        Он набрал на входной панели код и подождал, пока дверь с грохотом поднимется. Когда дверь опустилась у него за спиной, зашагал по просторному складскому помещению к своей ячейке. Здесь поставил сумку, набрал цифровую комбинацию на первом замке, повернул ключ во втором, и дверца открылась.
        Росс поставил сумку внутрь, снова запер дверцу, несколько раз проверил оба замка, вышел наружу, на стоянку для посетителей, и сел в машину. В «Ауди» проверил почту на телефоне, но ничего важного или срочного не обнаружил. Затем забил в навигатор адрес следующего пункта назначения, выехал со стоянки и нырнул на битком забитую улицу, идущую мимо Шорхэмской пристани.
        Неподалеку от этого поворота, справа, перед офисным зданием, стоял белый фургон с эмблемой спутниковой связи и подписью: «АНТЕННЫ КИТА ХОКИНСА».
        Росс свернул налево, направляясь домой; а человек в фургоне, спрятавшись за тонированными стеклами, наблюдал за ним в бинокль. Когда журналист отъехал подальше, другая машина - еще одна из команды слежения, не выпускавшей Росса из виду с самого сегодняшнего утра - отправилась за ним следом, предусмотрительно держась в нескольких автомобилях позади.

        Глава 65

        Понедельник, 13 марта
        К возвращению домой Росс умирал от голода. Однако прежде чем идти в дом, извлек из багажника три пакета с фирменной надписью «Домашние системы безопасности», отнес их в гараж и аккуратно разложил на полу. В пакетах находились пять камер наружного наблюдения и контрольное устройство, позволяющее выводить показания камер на экран ноутбука или смартфона в любой точке земного шара. Будем надеяться, говорил себе Росс, что с этими камерами и всем прочим Имоджен станет хоть немного спокойнее. Да и мне тоже.
        В электронике Хантер разбирался очень плохо, но продавец в магазине заверил его, что ничего сложного нет: система беспроводная, работает от батареек, нужно лишь закрепить каждую камеру двумя винтами, а затем следовать очень простым инструкциям по установке. Однако по горькому опыту Росс знал: когда тебе говорят, что что-то «очень просто установить», на деле для этого надо владеть по меньшей мере высшей математикой.
        Всякий раз, видя Росса с молотком, пилой или отверткой, Имоджен бросала на него встревоженные взгляды. Так что он решил заняться установкой камер немедленно - сразу после того, как что-нибудь быстренько съест и проверит почту, чтобы, когда жена вернется с работы, сделать ей сюрприз.
        Росс сделал себе сэндвич из сыра с оливками, а обрезками сыра угостил Монти, очень этим довольного.
        - Ах, Монти, Монти!  - вздохнул журналист.  - Это же деликатес, его надо смаковать, а ты глотаешь, не жуя!
        Монти гавкнул в ответ.
        - Что, еще хочешь?
        Пес снова гавкнул.
        - Нечего выпрашивать!  - сурово сказал Росс, вспомнив, что Имоджен этого не одобряет.
        Монти сел и, вывалив язык, устремил на хозяина красноречивый взгляд.
        - Ага, теперь жалобные глазки строим?
        Монти наклонил голову; морда его выражала мировую скорбь.
        Росс отрезал большой ломоть сыра, протянул ему - и пес мгновенно с ним расправился.
        - Только маме ни слова. Договорились?
        Монти снова гавкнул.
        - Нет, вот теперь с тебя точно хватит! Всё! Понял? И гулять пойдем попозже - сейчас мне нужно кое-что сделать.
        За едой Росс просматривал «Таймс», и один заголовок привлек его внимание:

        ПАСТОР ПРЕДУПРЕЖДАЕТ: БЛИЗОК ПРИХОД ВЕЛИКОГО ОБМАНЩИКА!

        Заметка гласила:

        Пастор Уэсли Венцеслав, самый популярный евангелист в Великобритании, утверждает: нынешний мировой политический климат, войны, революции и агрессивные действия политиков предсказаны в Библии и возвещают пришествие Антихриста.
        Это предостережение произнес пастор вчера перед многолюдной толпой верующих в своей церкви в Кенсингтоне. «Библия гласит,  - сказал он,  - что древний змий, Дьявол, соблазнивший Еву в саду Эдемском, явится вновь в обличии Бога или Сына Божьего. Дьявол появится одновременно во всех крупных городах земли. Мир в это время будет в отчаянном положении, и извечный враг рода человеческого притворится, что сострадает нашим горестям. Чтобы заставить людей уверовать в свой обман, он совершит великие знамения, будет исцелять больных и насыщать голодных. Многие, одураченные Дьяволом, примут его за Всемогущего Бога. Мой путь - путь истинный, и я говорю вам: остерегайтесь Великого Обманщика!»
        Пастор Уэсли Венцеслав проповедует в четырех церквях Великобритании и еще трех церквях в США. Его канал на «Ю-тьюбе» «Церковь Уэсли Венцеслава ТВ» имеет более пяти миллионов подписчиков по земному шару. В прошлом году он занял восемьсот тридцатое место в списке миллионеров Великобритании: его личное состояние составляет 172 миллиона фунтов.
        Несколько лет назад пастор Венцеслав дал нашему изданию эксклюзивное интервью. Интервью проходило в присутствии его представителя по связям с общественностью, который накладывал вето на многие вопросы; на другие вопросы пастор давал осторожные и уклончивые ответы. Так, когда наш интервьюер спросил, для чего пастору личный «Боинг-737» и зачем он сейчас собирает средства на новый самолет под девизом «Молись за милю в небесах», представитель по связям с общественностью ответил, что в небесах пастор чувствует себя ближе всего к Богу и, следовательно, должен больше времени проводить там, вдали от земной суеты.

        Росс вырвал эту страницу, сложил и убрал в карман. «Ничего не изменилось с тех пор, как я сам писал об этом проходимце,  - думал он.  - По-прежнему дурачит народ. И у него еще хватает наглости говорить о “великих обманщиках”!»
        Делая кофе, Росс размышлял о том, не могла ли история Гарри Кука каким-то образом дойти и до пастора Венцеслава. Впрочем, ответа на этот вопрос все равно не было. Захватив чашку кофе вместе с газетой к себе в кабинет, он сел за компьютер и проверил почту. Над одним письмом задумался: это было предложение от редактора «Санди таймс» слетать в Страсбург и взять у членов Европарламента серию интервью на тему последних переговоров по Брекзиту.
        Предложение было соблазнительное, однако означало, что на несколько дней Росс выйдет из игры. А этого он себе позволить не мог. И написал в ответ:

        Натали, я сейчас расследую историю, которая обещает стать настоящей «бомбой». Когда получишь ее, поймешь сама. Отвлекаться не могу, извини. Ненавижу отказываться от работы и все же прошу послать в Страсбург кого-нибудь другого. Росс Х.

        Немедленно пришел ответ:

        В ближайшее воскресенье нам очень нужна классная история! Сможешь прислать ее в четверг?

        Росс взглянул поверх монитора в окно, где стоял перед домом его перепачканный «Ауди». В четверг? Редактор «Санди таймс» даже не представляет, сколько всего еще может произойти до четверга!
        «Да и сам я не представляю»,  - со вздохом мысленно добавил он.
        ДНК совпали. Два ДНК - из зуба, который может быть зубом Иисуса Христа, и из чаши, где может содержаться его кровь.
        Какова вероятность того, что биологические формулы зуба, найденного в египетской пещере, и крови из деревянной чаши, хранившейся в тайнике в Гластонбери, в Англии, случайно совпадут? Джолин Томас уже ответила ему: один на миллиард.
        На мониторе появился новый и-мейл - послание от Имоджен.

        Как все прошло в лаборатории?

        Он ответил:

        Любопытно! Попозже все расскажу.

        А затем набрал редактору:

        В этот четверг вряд ли получится. Может быть, в следующий. Если буду жив.

        Реакция последовала немедленно:

        Надеюсь, ты шутишь.

        Росс набрал в ответ:

        Хотел бы я шутить!

        Открыв в телефоне адресную книгу, он нашел номер бирмингемского поверенного. Услышав в трубке знакомый скрипучий голос старой карги-секретарши, назвался и попросил соединить его с мистером Энхолт-Сперри.
        - Боюсь, он сейчас на встрече с клиентом. Могу я попросить его вам перезвонить? Он знает, по какому делу вы звоните?
        - Да,  - ответил Росс.  - Знает.
        Следующий звонок он сделал в попытке связаться с человеком, с которым не разговаривал со времен возвращения из Афганистана.
        - Могу я поговорить с настоятелем?  - спросил Росс, услышав в трубке на удивление бодрый и жизнерадостный мужской голос.
        - Вы уже с ним говорите.
        Росс объяснил, кто он такой и чего хочет.
        - Мистер Хантер, понимаете ли вы, что наша братия - в сущности, отшельники, только живущие под одной крышей? Все они дали обет молчания и избрали уединенную жизнь, полную молитв и размышлений, вдали от суеты мира сего. Я могу лишь попросить брата Ангуса встретиться с вами. Передам ему записку за вечерней трапезой.
        После этого звонка Россу пришла в голову неожиданная мысль. Он вновь открыл поисковик и набрал «пробирки для лабораторных анализов».
        И через несколько минут, посетив три сайта, нашел именно то, что искал.

        Глава 66

        Понедельник, 13 марта
        Уже на второй сотне страниц Рон Споукс вдруг понял, что эту книжку Пратчетта уже читал. Мало этого - еще и в желудке началась ядерная реакция. Похоже, гамбургер попался несвежий. Точно, и вкус у него был какой-то странный… Не хватало только отравиться!
        Единственная хорошая новость - уже без пяти шесть. Через пять минут заканчивается рабочий день - и можно домой! А по дороге завернуть в кебаб-хаус. Хотя с больным-то желудком… Впрочем, может, ему, наоборот, стоит разбавить испорченный гамбургер чем-нибудь свежим. Да, надо попробовать - и вечер провести, как и собирался, за шашлыком из баранины, медово-ореховым мороженым и старым фильмом «Матрица», который так расхваливал тот парень из дартс-клуба.
        Шесть часов.
        Ура, свобода!
        Рон поднялся со стула - колени протестующе хрустнули - и вперевалочку заковылял к пульту ночной охранной системы. Включив все, как полагается, вышел из здания, в сырую туманную полутьму автостоянки. Здесь у него снова скрутило живот. Рон согнулся вдвое и несколько секунд, со слезами боли на глазах, пережидал, когда пройдут колики.
        Скоро ему полегчало, и он продолжил путь к проржавелой развалюхе, заменяющей ему машину. Двадцатилетняя «Хонда Аккорд» уже больше года не была в автосервисе. Через четыре дня обязательный техосмотр, и черта с два она его пройдет. Три шины из четырех лысые, выхлопная система на ладан дышит. Как, спрашивается, ездить на работу без машины? А ведь теперь у него еще и девушка есть… ну, не то чтобы есть, но не исключено, что появится. И что, ее на свидания на автобусе возить?
        Рон вставил ключ в замок. Противоугонной системы на «Хонде» не было - где найти такого лузера, которому вздумается ее угнать? Не без труда втиснулся за руль, захлопнул дверцу, завозился в темноте, на ощупь разыскивая зажигание… и в этот миг громко пукнул.
        - Прелестно!  - послышался сзади мужской голос.
        Споукс подпрыгнул от неожиданности, и тут же в загривок ему уперлось что-то холодное и твердое.
        - Это то, что ты думаешь,  - произнес мужской голос. И добавил:  - Господи, ну и вонь! Что ты такое сожрал?
        - Что тебе нужно?
        - Предлагаю сделать выбор. Могу стать твоим палачом - или феей-крестной.
        - Очень смешно!
        - Я не шучу.
        Холодный ствол сильнее надавил охраннику на затылок.
        - Я знаю, что ты по уши в долгах. Со мной сейчас десять тысяч фунтов наличными - хватит, чтобы закрыть все твои кредиты. Ну, заключим сделку?
        - Какую сделку?
        - Мне нужно, чтобы ты меня впустил, выключил камеры и дал мне доступ к ячейке одного из ваших клиентов, мистера Росса Хантера.
        - Я не могу!
        - Разумеется, можешь. И сейчас так и сделаешь.
        - Да ты понимаешь, что мне за это будет?!
        - Понимаю. Ты останешься жив.

        Глава 67

        Понедельник, 13 марта
        - Росс, ради всего святого, что ты делаешь?  - воскликнула, выходя из машины, Имоджен.
        Стоя на верхней ступени стремянки, опасно прислоненной к передней стене дома, Росс прикручивал к стене под карнизом камеру.
        - Почти готово!
        - Что почти готово? Твое самоубийство?
        Отвертка полетела на землю, а с ней и два дюбеля, которые Росс держал во рту. За ними отправилась электродрель, лежавшая на ступеньке.
        - Черт! Черт!
        - Слезай немедленно!  - потребовала, схватившись за лестницу, Имоджен; лицо ее пылало неподдельной яростью.
        Росс неуклюже спустился, придерживая камеру левой рукой.
        - Я купил их сегодня. Подумал, что с ними тебе будет спокойнее.
        - Я прихожу домой, вижу, как ты болтаешься на этом сооружении,  - и мне должно стать спокойнее? Интересная мысль… Росс, мы ведь давно уже выяснили: работа руками - это не твое. Ты - журналист, а не электрик.
        - Да тут все проще простого!
        - Ага, я заметила.
        - Ну…  - Росс пожал плечами,  - согласен, это оказалось чуть сложнее, чем я думал.
        - Почему бы просто не позвонить электрику и не вызвать его на завтра, чтобы он все установил?
        - Пожалуй, неплохая идея.  - Он улыбнулся.  - Как прошел день?
        - До полудня - отлично, а в полдень мне вдруг страшно захотелось чипсов с солью и уксусом.  - Жена бросила на него виноватый взгляд.  - Съела три упаковки. М-м… больших упаковки. И теперь страшно хочу пить.
        Они вошли в дом. Росс закрыл наружную дверь и запер ее на цепочку. Присев, чтобы приласкать Монти, Имоджен спросила:
        - А у тебя как дела? Что в лаборатории?
        - ДНК совпали,  - ответил он.  - Представляешь? Сам поверить не могу!
        - ДНК зуба и из чаши?
        - Ну да.
        - Там, в чаше, была слюна?  - скорчив гримасу, спросила Имоджен.
        - Нет. Согласно анализу, свернувшаяся кровь.
        Несколько секунд Имоджен молча смотрела на него.
        - Мне нужно выпить,  - сказала она наконец.  - Как думаешь, маленькая рюмочка белого вина не повредит?
        - Ты только что узнала, что твой муж стал обладателем части тела Иисуса Христа. Думаю, это вполне законный повод выпить.
        - Не надо таких шуток!
        Хантер молча достал из холодильника бутылку «Альбарино» и полез за штопором.
        - Я и не шучу.
        - Росс, я уже говорила: это дело тебе не по зубам.
        Он налил ей и себе вина и сел.
        - Доктора Кука из-за этого убили!  - продолжала Имоджен.  - Тебя едва не прикончили в Египте. Мне присылают угрозы. Неужели какая-то чертова история стоит того, чтобы ради нее рисковать жизнью? Росс, ты ведешь опасную игру. Ты связался с религиозными фанатиками…
        - Хватит!
        - Нет, Росс, это тебе «хватит»! Вернись наконец к реальности!
        - Да все уже реальнее некуда! У зуба, найденного в пещере в египетской пустыне, и в чаше, спрятанной в тайнике в Колодце Чаши, одинаковые ДНК! Ты понимаешь? Что, если все правда? Если Кук действительно получил откровение от Бога? А я - избранный, тот, кто должен сообщить откровение миру? И я просто плюну и все брошу? Нет, Имо, не думаю, что смогу с этим спокойно жить.
        - Если тебя убьют, ты уж точно спокойно жить не сможешь!  - отрезала она.
        - Я должен расследовать эту историю до конца. Обязан, понимаешь?
        - Кому обязан? Куку? Ты же сам говорил, что он псих!
        Росс отпил вина.
        - Теперь я больше так не думаю.
        Он поднялся к себе в кабинет и вернулся оттуда с распечатками результатов, которые вручила ему Джолин Томас. Положил их на стол и объяснил Имоджен, что означают черточки и цифры.
        - Ну, и что ты хочешь услышать?  - спросила она, когда он закончил.  - Что я потрясена?
        - Скажи, где и в чем я ошибаюсь - если видишь здесь какую-то ошибку. Имо, ты хоть понимаешь, что происходит? Это же динамит! Только представь себе заголовки!
        - Прекрасно понимаю. Это меня и пугает. Вспомни, что говорил тебе твой друг-епископ. На тебя ополчатся все - и верующие всех мастей, и неверующие.
        - За то, что я предъявлю миру доказательство Бога? Если такое доказательство существует, как можно им пренебречь?
        - Да запросто!  - резко ответила Имоджен.  - Если бы Бог в самом деле хотел спасти мир, избрал бы кого-нибудь другого!
        - Имоджен, ты же у нас верующая. Не я. Ты ходишь в церковь.
        - Да, хожу. Но в это… в это безумие, в которое ты ввязался,  - не верю.
        Росс прекрасно ее понимал: его и самого еще потряхивало после происшествия на шоссе. И все же… он чувствовал, что не вправе отступить. Дело не в сенсационной истории для воскресной газеты. Все намного серьезнее. Остался еще один, ключевой элемент головоломки, и если повезет, он будет в руках у Росса уже завтра!
        - Завтра я поеду в Бирмингем, еще раз встречусь с поверенным Кука. Если хочешь, поедем вместе. Увидишь все своими глазами.
        - Я не могу, Росс, ты же знаешь. Мне надо быть на работе.
        - Ладно. Но завтра я получу последний ключ. И дальше… либо головоломка сложится, либо все это окажется бреднями выжившего из ума старика. Тогда и буду решать.
        - И что, если головоломка сложится? Что тогда, Росс?
        На несколько мгновений Хантер опустил взгляд, а затем снова взглянул жене в глаза. Ответа у него не было.

        Глава 68

        Вторник, 14 марта
        Не было ответов и у Ланселота Поупа.
        Он сидел напротив Уэсли Венцеслава в роскошном зале заседаний в «Гефсиманском саду», на первом этаже особняка. Из панорамного окна открывался вид на зеленеющие луга, уступами спускающиеся к озеру. В центре озера виднелся рукотворный остров в форме креста, и посередине его - двадцатифутовая беломраморная статуя самого пастора, воздевшего руки к небесам.
        На стенах зала красовались иконы из коллекции Венцеслава: десять лет скупал он их на аукционах по всему миру. Посреди стола, рассчитанного на двадцать человек, стояла чаша и лежал зуб.
        Тяжелое молчание прервал звонок мобильника. Поуп выхватил из кармана телефон, переключил его в беззвучный режим и продолжил рассказ о том, как, согласно данным наблюдения, их соперники вчера едва не перехватили Хантера на шоссе.
        - И что дальше?  - спросил Венцеслав, когда Поуп умолк. Пастор говорил спокойно, однако чувствовалось, что он кипит от ярости.  - Что-то вы, дорогой мой Мистер Улыбка, совсем перестали улыбаться. Интересно, с чего бы это?
        Поуп молчал, мрачно глядя на два предмета посреди стола.
        - Ланселот, я жду объяснений. Я стараюсь быть долготерпеливым, но даже мое терпение имеет предел.
        Поуп в третий раз взял чашу, с невинным видом повертел ее в руках.
        - Видите ли, это и есть то, что Росс Хантер хранил на складе.
        - И за это вы заплатили десять тысяч фунтов?
        - По вашему распоряжению, шеф.
        - Я распорядился отдать десять тысяч фунтов за чашу Святого Грааля и зуб Господа нашего Иисуса Христа! Чтобы мы могли хранить и оберегать их во имя Господне.  - Перегнувшись через стол, Венцеслав вырвал из рук помощника чашу, перевернул ее и ткнул Поупу в лицо.  - Вас ничего здесь не удивляет? Например, то, что на подножии у Святого Грааля, у чаши Господа нашего, имеется наклейка «Сделано в Китае»? Думаете, две тысячи лет назад Китай экспортировал в Святую Землю деревянную посуду?
        - Э-э… вряд ли,  - неохотно ответил Поуп.
        - Вряд ли - это, мать вашу, очень мягко сказано!  - рявкнул Венцеслав, с грохотом опустив чашу на стол.
        - Шеф, мы имеем дело с очень хитрым противником. Может быть, Хантер наклеил этот стикер на Чашу специально, чтобы всех одурачить?
        - Вы серьезно?  - Венцеслав поднял зуб и повертел его в руке.  - А зуб? Хотите сказать, Господь наш Иисус Христос был вампиром?
        - Вампиром?
        - Не знаю, как в древней Палестине обстояло дело с лечением зубов, но очень сомневаюсь, что зубы в то время обтачивали и превращали в клыки! Или я неправ?
        - Нет-нет,  - пробормотал Поуп, выдавив нервную улыбку,  - разумеется, правы, шеф!
        - Это вообще не человеческий зуб! Это клык какого-то дикого зверя. Я ничего не понимаю в зубах, но уж человеческий зуб от звериного отличить могу. Мы заплатили десять тысяч фунтов, которые можно было раздать бедным, за дерьмовый китайский сувенир и клык какой-то дохлой шавки! Нас снова поимели!
        - Хантера тоже обманули,  - слабо возразил Поуп.  - Ведь все это хранилось у него в сейфе!
        - Значит, Святой Грааль и настоящий зуб Господа нашего Иисуса Христа сейчас где-то еще. Не в ячейке Хантера. И ваша задача - найти их, причем срочно!
        - Положитесь на меня, шеф.
        Венцеслав устремил на него тяжелый взгляд.
        - У нас мало времени. Слухи распространяются быстро; пока о том, чем владеет Хантер, почти никто не знает, однако еще немного, и это станет известно всем. Вы по-прежнему за ним следите?
        - Двадцать четыре часа в сутки, шеф.
        - И где он сейчас?
        Поуп открыл приложение на мобильном и несколько секунд спустя поднял на шефа встревоженный взгляд.
        - Двадцать минут назад он покинул Брайтон и проехал через деревушку Хенфилд, приблизительно в десяти милях к северу от города. В данный момент визуальный контакт с ним утерян.
        - Что?!  - взревел Венцеслав, грохнув обоими кулаками по столу.  - Что значит «контакт утерян»?
        - Он никуда не мог скрыться, скоро они снова его найдут!
        - Да, разумеется… Так же, как вы нашли Святой Грааль. Даже подскажу, где искать,  - в китайской сувенирной лавке!

        Глава 69

        Вторник, 14 марта
        Мимо этого указателя Росс, как и многие тысячи людей, проезжал сотни раз. И сейчас едва не пропустил его.

        МОНАСТЫРЬ СВЯТОГО ГУГО

        Уже проехав мимо, Росс сообразил, что это ему и нужно, и резко затормозил. Сумка на пассажирском сиденье со звоном покатилась вниз, и журналист придержал ее рукой. Он свернул влево, на мощеную аллею, и проехал мимо одноэтажного домика без всяких признаков жизни. Далее дорога изгибалась вправо, а затем, распрямившись, проходила под аркой ворот. За воротами стояло впечатляющего вида здание; центральная, самая высокая его часть была увенчана тремя шпилями, а по обе стороны простирались два крыла с застекленными галереями. В здание вела массивная дубовая дверь.
        Росс вышел из машины, взял сумку с пассажирского сиденья и рюкзак из багажника.
        Дверь отворилась. Плотный человек лет шестидесяти в белой мантии, белой шапочке священника и в ботинках «Биркенсток» с широкой улыбкой шагнул навстречу гостю.
        - Мистер Хантер?
        - Да,  - с легким удивлением ответил Росс; встречающий его монах совсем не походил на сурового аскета.
        - Я отец Рафаэль, настоятель,  - представился монах, протянув руку.  - Мы с вами вчера разговаривали. Добро пожаловать в нашу скромную обитель!
        - Выглядит она не очень-то скромной,  - Росс улыбнулся в ответ.
        - Да, Господь щедро благословляет нас. Помимо всего прочего, наши галереи - самые протяженные среди английских монастырей.
        - Неужели?
        - Именно так. Хотя, как говаривал актер Майкл Кейн, «это известно не только лишь всем».
        Росс улыбнулся, удивленный речами от монаха, отринувшего бренный мир.
        - Впрочем, мистер Хантер, вы приехали к нам вовсе не на экскурсию. Что ж, позвольте проводить вас к вашему дядюшке Ангусу. К моему удивлению, он был очень рад получить от вас весточку. Это хорошо, очень хорошо. На мой взгляд, контакты с внешним миром вовсе не всегда вредны - даже если речь идет об отшельниках, ушедших в затвор. Здоровье брата Ангуса сейчас оставляет желать лучшего; надеюсь, встреча с вами его приободрит.
        Росс последовал за ним по коридору с высоким потолком, каменным полом, мрачными голыми стенами и множеством колонн. Они прошли мимо деревянной доски с именами: брат Уильям, отец Пахомий, брат Альбан, отец Игнатий, отец Генрих, отец Стефан-Мария. А дальше висела небольшая, кремового цвета табличка: «СТРИЖКА 9.30 -10.00».
        Они свернули за угол и попали в длинную узкую галерею. Здесь было строго и сумрачно, серые плиты пола и белые стены, пересеченные кремовыми стрельчатыми арками, уходили словно к самому горизонту. Примерно через каждые двадцать ярдов в стене возникала тяжелая деревянная дверь с резьбой и латинской надписью.
        Возле одной из таких дверей настоятель остановился. Росс поднял глаза на латинскую надпись, но ровно ничего в ней не понял.
        «Mihi enim vivere CHRISTUS est, et mori lucrum».
        Настоятель постучал в дверь.
        Росс попытался вспомнить, когда в последний раз разговаривал с дядей. Ох и давно… Дядя Ангус был в семье «черной овцой»; родные давно махнули на него рукой. На фотографиях у Ангуса были волосы до плеч, круглые цветные очки; носил он черные футболки, обтягивающие джинсы и «казаки». «Круто иметь дядю-рокера!»  - думал маленький Росс.
        Теперь он совсем не знал, чего ожидать,  - и все же был поражен, когда дверь медленно отворилась и на пороге возникла иссохшая фигура в рясе с капюшоном, с изможденным лицом и бритой головой, больше похожая на привидение, чем на живого человека.
        Глаза дяди Ангуса - когда-то живые, веселые карие глаза - теперь казались сгоревшими звездами посреди погибшей вселенной, а памятная Россу ухмылка - ухмылка человека, которому сам черт не брат - превратилась в скупой, почти трагический изгиб тонких губ.
        - Росс? Росс, это ты! Ты приехал!  - воскликнул старый монах голосом, в котором еще звучало что-то от прежней кипучей энергии. Пристально вглядываясь в племянника, он протянул ему иссохшую костлявую руку.  - Заходи же, заходи! Боюсь, у меня тут не президентский номер…
        Росс покосился на настоятеля. Тот расцвел в благосклонной улыбке.
        - Что ж, оставляю вас вдвоем.
        Дядя закрыл дверь, и Хантер увидел длинную узкую прихожую с кафельным полом. В дальнем конце ее, метрах в десяти, стояла на обрубке древесного ствола статуэтка Девы Марии. Повыше, на стене, висела икона в золоченой раме, ярко освещенная падающим из окна солнечным светом.
        - Я сменил не так уж много монастырей,  - заговорил дядя,  - но с этим монастырем, Росс, мне очень повезло. Помещения рассчитаны на двести монахов, а сейчас нас здесь всего двадцать три. Так что в моем распоряжении целых два этажа, мастерская и собственный огород. Живу как будто в собственном доме - и без шумных соседей! Заходи же.
        На второй этаж вела лестница с каменными ступенями. Тут Росс впервые понял, что его дядя серьезно болен. Он задыхался от любого усилия, и каждый шаг по лестнице давался ему с трудом.
        В келье с деревянными полами стояли стол и стул; на столе - лампа, несколько книг, в том числе Библия, и календарь. Незажженный камин, в дальнем углу - ниша, и в ней на стене распятие: должно быть, там дядя молился. В приоткрытую дверь соседнего помещения виднелась бутылка с водой, подвешенная на вбитый в стену крюк, и узкая койка.
        - Дядя Ангус, я привез тебе подарок!  - сказал Росс, протягивая ему свою сумку.
        - Подарок?  - переспросил монах, словно припоминая что-то давно забытое. Сумка явно оказалась для него слишком тяжела, и он опустил ее на пол.  - Подарок!  - повторил он дрожащим, растроганным голосом.  - Уже и не помню, когда я в последний раз получал подарки… Спасибо тебе, Росс, мой мальчик. Спасибо.
        Неподдельное изумление и благодарность старика глубоко тронули Росса; он ощутил, что глаза наполняются слезами.
        - Я подумал… правда, не знаю, можно ли тебе, но…
        Монах извлек из сумки, одну за другой, четыре бутылки кларета[12 - Кларетом в Англии традиционно называют красные бордоские вина.]. Каждую он поднимал и разглядывал на свет; искренняя радость на миг стерла с его лица следы болезни и прожитые годы.
        - Красное вино? Из Франции? Сколько лет, сколько лет прошло с тех пор, как я пил что-то, кроме вина причастия…  - Покопавшись в сумке, Ангус извлек оттуда еще один предмет.  - Штопор! Благослови тебя Господь, ты обо всем подумал!
        Росс неловко переминался, не зная, как реагировать на такую бурную радость. Затем он открыл рюкзак, достал оттуда чашу в деревянном ларце, тщательно завернутом в несколько слоев ткани, и пробирку с несколькими каплями мутной жидкости, заткнутую белой пластмассовой пробкой. Все это он поставил на стол.
        - Садись, Росс, будь так добр,  - пригласил Ангус, с любопытством глядя на необычные предметы.  - Прости, мебели у меня здесь немного - не так уж часто я принимаю гостей! Откровенно говоря,  - улыбнулся он,  - ты первый мой гость и, скорее всего, последний.
        - Не надо, я постою,  - улыбнулся в ответ Росс.
        - Знаешь, Росс, ты мне всегда нравился. Я был уверен, что ты чего-то в жизни достигнешь. Расскажешь, как жил все эти годы? И давай выпьем!
        - Нет-нет, дядя, я не буду пить. Это всё тебе.
        - Не знаю, позволяют ли это мои обеты - и мой лечебный режим… Надеюсь, Господь простит больного старика за маленькое послабление.  - Ангус снова перевел взгляд на бутылки.  - Какое искушение! Спасибо тебе, Росс!  - Затем открыл деревянный ларец и заглянул внутрь.  - А это что? Ты привез мне не только вино, но и чашу для вина?
        - Нет,  - посерьезнев, ответил Росс,  - из этой чаши тебе точно пить не стоит. Да и в пробирке вовсе не те вещества, что ты любил в свое время.
        - Так ты и это помнишь? Да, было дело… Наша рок-группа играла на разогреве у «Блэк саббат», ты в курсе?
        - Конечно, папа мне все рассказывал. Я очень тобой гордился. Мой дядя-рокер - это было так круто!
        Старик улыбнулся; его иссохшее морщинистое лицо сияло счастьем.
        - И все же объясни мне, Росс, зачем Бог привел тебя к человеку, который в молодости позорил своих родных, а теперь давно ушел от мира?
        Хантер указал на два предмета на столе.
        - Дядя Ангус, хочу попросить тебя об очень серьезной услуге. Спрячь эти вещи и сохрани их для меня.
        - Они для тебя важны?
        - Не только для меня; они важны для всего мира. Для человечества. Не хочу, чтобы они попали в недобрые руки. Множество людей сейчас охотится за ними.
        Брат Ангус нахмурился.
        - Не расскажешь поподробнее?
        - Пожалуй, лучше меня тебе расскажет Бог.
        Старик молча подвел Росса к окну и указал наружу. Там, за огородиком, обнесенным стеной, располагалось длинное прямоугольное кладбище с ровными рядами простых деревянных крестов над аккуратно подстриженной травой.
        - Скоро, Росс, очень скоро я упокоюсь под таким же крестом. Не знаю, сколько оставил мне Господь на земле… У меня рак - и, к несчастью, очень агрессивный. Он сумел распространиться уже по всем частям моего тела. Это рак-путешественник: я прозвал его Марко Поло.
        На этот раз ответная улыбка Росса была не слишком искренней.
        - Ты лечишься?
        - Нет, лечиться уже бесполезно. Ничего, свою жизнь я прожил. Жалею лишь о том, что на земле у меня осталось незаконченное дело. Впрочем, верю, что Господь все же позволит мне его завершить.
        - Дядя, мне очень жаль…
        - Не жалей, мой мальчик. Я только имею в виду, что, быть может, не слишком подхожу на роль хранителя сокровищ.
        - Подходишь. Видишь ли, дядя, я тоже не уверен, что долго проживу. Но, в отличие от меня, ты наверняка найдешь для этих предметов надежное укрытие.
        - Ты болен, Росс? Выглядишь ты вполне здоровым.
        - Нет, не болен. И все же я в опасности. В очень большой опасности.
        - Вот как? Расскажи.
        - Не знаю… не хочу подвергать опасности и тебя. Тебе и так сейчас несладко…
        - Чем можно навредить умирающему?  - Помолчав несколько мгновений, старый монах вышел из комнаты и вернулся с двумя разнокалиберными стаканами.  - Давным-давно я не брал в рот вина, если не считать вина причастия. Но чувствую, что сейчас можно нарушить обет. Бог простит нас обоих.
        - Мне еще ехать в Бирмингем…
        - Помнишь, как говаривали тогда, много лет назад?  - Брат Ангус усмехнулся.  - На посошок.
        Несколько минут спустя они чокнулись стаканами.
        - Благослови тебя Бог,  - пожелал старый монах.
        Перед отъездом Росс рассказал своему дяде всю историю. Он понимал: раз отдает святыни Ангусу на хранение, просит его подвергнуть опасности собственную жизнь, он не вправе ничего скрывать.
        Старый монах выслушал племянника внимательно, однако без особого удивления. И сказал, что у него есть идея.

        Глава 70

        Вторник, 14 марта
        Два часа спустя Росс свернул с шоссе на придорожную заправку. Если верить навигатору, до пункта назначения оставалось ехать час и двадцать минут. Эффект от маленького стакана красного вина давно рассеялся; Росс хотел чего-нибудь съесть, подбодрить себя кофеином и сходить в туалет. Заправившись, он оставил машину на стоянке, а сам вошел в крикливо раскрашенный зал местного фудкорта.
        Посещение монастыря произвело на него странное впечатление. Росс вспоминал изможденного старика в неожиданно просторной, но скудно обставленной келье - и никак не мог совместить этот образ с воспоминаниями о безбашенном рокере из детства. Однако сильная и искренняя вера дяди глубоко его тронула - как и чистая радость на лице старика, когда тот увидел вино.
        Как мог дядя Ангус, так любивший мир и все его радости, заточить себя в стенах монастыря, отказаться от всех мирских удовольствий ради молитвы и размышлений о Боге? Где взял он на это силы? Неужели почерпнул их в вере?
        Дядя - неглупый человек и хорошо знает жизнь. И он не один такой: множество разумных людей по всему свету отказываются от земных благ и возлагают на себя непостижимые для мира сего бремена и испытания, ведомые верой. Что бы ни происходило, их вера остается непоколебимой. Пожалуй, им можно позавидовать.
        Мысли Росса вернулись к Гарри Куку. Два набора координат: один привел его к чаше в Гластонбери, другой - к зубу в пещере в Египте.
        Покушение на жизнь. Угрозы жене. Предостережения Бенедикта Кармайкла. Послание от умершего брата.
        Земля. Одна, быть может, из сотен миллиардов триллионов планет во Вселенной. Прекрасная и страшная. Рай, в котором творятся адские дела. Эдемский сад, который люди изо дня в день оскверняют враждой и ненавистью.
        И львиная доля этой ненависти приходится на религиозные распри.
        Сунниты и шииты. Римо-католики и англикане. Свободные церкви. Консервативные евангелики и евангелики-харизматы. Армия Спасения. Всевозможные секты. Квакеры. Иудеи. Индуисты. Сикхи. Список можно продолжать до бесконечности. О чем все они спорят? Одни религии и деноминации отличаются друг от друга лишь незначительными деталями, другие - толкованиями этих деталей. В конечном счете, все верят в одно и то же Высшее Существо. В единого Бога.
        Долго ли продлятся их распри? Неужели до конца времен - пока все религии и веры не сотрутся в ядерную пыль?
        Но что, если Гарри Ф. Кук в самом деле хранил тайну, способную изменить мир?
        Россу вспомнились слова астронавта Фрэнка Бормана, слетавшего на Луну: «Когда смотришь на Землю с Луны, исчезают все различия между странами и народами. В этот миг понимаешь, что мир у нас действительно один на всех. Так какого же черта мы не можем спокойно жить вместе, как нормальные люди?»
        Именно об этом думал Росс, оглядывая вывески ресторанов быстрого питания. «Бургер Кинг», «Даблъю-Эйч-Смит», «Коста»… Вокруг сновали туда-сюда другие путешественники, как и он, утомленные долгой дорогой. Некоторые натыкались на него, не извинялись и спешили прочь. Мимо прошла пара с ребенком в коляске. Через несколько месяцев и они с Имоджен будут так же… «В каком мире предстоит появиться на свет моему ребенку?»  - думал Росс, входя в ресторанный зал и морща нос от запаха дешевых гамбургеров и жареной картошки.
        Если этот мир не изменится, не изменится очень серьезно, пожалуй, долго ему не протянуть. И, как ни невероятно это звучит, вполне возможно, что ключ к изменению в руках у Росса. Теперь он знал, что ни за что не откажется от своей странной миссии. Ради сына. Если сейчас струсит, если умоет руки, потом не сможет смотреть сыну в глаза.
        Он взял поднос и двинулся вдоль стоек. Мимо салатов и прочей здоровой пищи прошел не глядя; сейчас ему требовалось что-то посерьезнее, что-то согревающее и наполняющее энергией. Он попросил у раздатчика рыбу с картошкой и гороховым пюре, у следующей стойки - большую кружку кофе, и прихватил с собой бутылку минеральной воды. Заплатил, взял себе у стойки самообслуживания нож и вилку, плеснул в кофе немного молока, взял несколько пакетиков с солью, перцем, уксусом и кетчупом и сел за столик у окна. За окном, под моросящим дождем, курили две женщины. Росс поставил все на стол, убрал поднос, сел и принялся за еду.
        Он уже вскрывал пакетик с кетчупом, когда на пустой стул рядом бесшумно опустился мужчина лет сорока, в расстегнутом плаще и костюме под ним, с коротко и аккуратно подстриженными темными волосами, с пластиковым стаканчиком в руках.
        Росс бросил на него раздраженный взгляд, однако тот лишь улыбнулся ему, словно знакомому. Лицо у него было волевое и серьезное, а на безымянном пальце сидел перстень с печаткой.
        Не желая вступать в разговор со скучающим проезжим, Росс уже хотел подняться и пересесть, как вдруг незнакомец обратился к нему по имени.
        - Мистер Хантер?  - Голос был глубокий и мягкий, однако под бархатными нотками ясно чувствовалась сталь.
        - Да?
        Незнакомец метнул быстрый взгляд вокруг и тихо произнес:
        - Стюарт Ивенс, из Министерства обороны.  - Он раскрыл бумажник и предъявил удостоверение в пластиковом окошке.  - Прошу прощения, что прерываю ваш обед, нам надо переговорить. Это недолго.
        - О чем?  - спросил Росс. На удостоверении Ивенса он ясно разглядел многозначительное сокращение: «МИ-5».
        Несколько лет назад Хантер работал над статьей о загадочной смерти возможного агента МИ-5. Этого человека нашли в пустой лондонской квартире. Весь он, с ног до головы, был затянут в латекс, а на голове у него красовалась маска, затрудняющая дыхание. Тогда, пытаясь получить от разведуправления какие-нибудь комментарии, Росс натыкался лишь на глухую стену. Погиб ли агент случайно, предаваясь нестандартным сексуальным играм, или был убит,  - установить так и не удалось.
        Но какой смысл обсуждать это сейчас, через столько лет? Нет, Росс чувствовал, что человек из МИ-5 хочет поговорить о другом. И, как оказалось, не ошибся.
        - Насколько мне известно, вы были знакомы с покойным доктором Гарри Куком,  - вежливо начал Стюарт Ивенс.
        - Что вы о нем знаете?  - подозрительно спросил Росс.
        - Боюсь, намного меньше, чем вы, мистер Хантер,  - ответил Ивенс, открывая крышечку своего стакана. Оттуда повалил пар, и донесся запах горячего кофе.  - И все же достаточно, чтобы беспокоиться о безопасности. Безопасности нашей страны… и вашей личной.
        Росс молча смотрел на него, ожидая продолжения.
        - Не буду ходить вокруг да около. В результате встречи с доктором Куком в ваше владение перешли некие предметы, которые, как вы полагаете, могут иметь отношение к доказательству существования Бога. Я прав?
        - Откуда у вас такие сведения?
        - Работа у нас такая - собирать сведения. Времена сейчас неспокойные, лучше быть в курсе,  - спокойно и вежливо ответил Ивенс.  - Вы хотите сделать об этом сенсационный репортаж. Однако такой репортаж может иметь огромные последствия - последствия, которых вы, возможно, не представляете. Может подвергнуть очень серьезной опасности и вашу собственную жизнь.
        - Понимаю.
        - Вот как?  - Ивенс бросил на него загадочный взгляд.  - Если предметы, оказавшиеся у вас в руках, подлинные… Вы сознаете, что это значит? И даже если не подлинные, но вы сумеете написать о них правдоподобную историю, это может погрузить в кровавый хаос и нашу страну, и весь мир.
        - Вы знаете, что это за предметы?  - пристально глядя на него, спросил Росс.
        - Некие предметы, возможно, доказывающие существование Бога,  - уклончиво ответил Ивенс.
        Журналист поежился; с каждой минутой ему становилось все более не по себе.
        - Доказательства этому у меня нет. Пока нет. До него еще идти и идти. Если это вообще реально, если существование Бога в принципе возможно доказать. Но даже если я его докажу - где гарантия, что мне хоть кто-нибудь поверит? Не исключено, что я гоняюсь за призраком. И что вы намерены со мной сделать? Арестовать, бросить в тюрьму? Пытать?
        Ивенс улыбнулся, не разжимая губ.
        - Вовсе нет. Я ни в коем случае не собираюсь вас запугивать. Вы - известный уважаемый журналист и лучше многих других должны понимать, насколько взрывоопасна в наше время тема религии - и в нашей стране, и во многих других частях света.
        - То есть вы хотите, чтобы я об этом забыл?
        - Нет-нет, об этом я вас не прошу. Прошу лишь об одном: подумайте о своей ответственности. Хорошенько взвесьте последствия. И, прежде чем публиковать ваше расследование, может быть, покажете его нам?
        Несколько секунд Росс молча смотрел на своего собеседника. Все это казалось ему каким-то безумным сном.
        - Я посоветуюсь со своим редактором. Хотя обещать ничего не могу.
        Ивенс невозмутимо подул на свой кофе и отхлебнул из стаканчика.
        Неужели все это по-настоящему? Он, Росс Хантер, разговаривает в придорожной кафешке с агентом британской разведки?
        - Вы очень умный человек, мистер Хантер. Подумайте сами. Сколько на свете мест, где люди и в наши дни питают глубокую, искреннюю веру в Бога! И что там происходит? В Белфасте, в Йемене, в Сирии, Иране, Ираке, Нигерии… Годами, десятилетиями длятся страшные гражданские войны из-за веры!  - Агент отхлебнул еще кофе.  - Доктор Кук сказал вам, существование какого именно Бога он надеется доказать?
        - Нет, не сказал,  - признался Росс.
        - Разумеется. А ведь религий десятки - и в каждой десятки и сотни течений, и все они ненавидят друг друга.  - Ивенс достал визитку и протянул ее Россу.  - Вы - влиятельный журналист. Практически все, что вы напишете, любой редактор с радостью опубликует. В своей работе вы уже поднимали немало важных и болезненных тем, в том числе и неприятных для правительства - например, о снабжении армии в Афганистане…
        - Я писал правду.
        - Это я комментировать не могу,  - странно усмехнувшись, ответил Ивенс.
        - То есть? Вы со мной согласны?
        Разведчик снова усмехнулся.
        - Достаточно сказать, что ваша смелость вызывает уважение. Однако сейчас, мистер Хантер, речь совсем о другом. Подумайте как следует. Быть может - ни в коей мере не желаю ставить под сомнение ваш интеллект или широту кругозора, но тем не менее - быть может, вы просто не понимаете, за что взялись и насколько это вам не по зубам. Мир религиозной веры не рационален и никогда рационален не был. А в наше время религиозные противоречия раздирают и Великобританию, и весь мир, как никогда раньше. Вы сами отлично понимаете, что эти распри серьезнейшим образом угрожают нашей национальной безопасности. Наверное, вам кажется, что, стоит доказать существование Бога, и это восстановит равновесие в мире. Но что, если произойдет наоборот? Просто подумайте об этом, мистер Хантер. Хорошенько подумайте. Если захотите поговорить, мои контакты вы найдете на визитке. Звоните в любое время.
        Ивенс протянул ему визитку, встал, сухо улыбнулся.
        - Прошу прощения, что помешал.  - И пошел прочь. Через несколько шагов вдруг обернулся и добавил:  - Да, кстати, мой вам совет. Не стоит - особенно в наше время - забывать рюкзаки в кафе. Совсем не стоит.

        Глава 71

        Вторник, 14 марта
        После ухода Росса брат Ангус тяжело вздохнул и погрузился в размышления. Думал он о том, что дни его сочтены и, скорее всего, он никогда больше не увидит племянника. Однако не только об этом: стоило взглянуть на деревянную чашу и пробирку на столе, и старый монах остро ощущал на себе неподъемный груз ответственности.
        Он убрал святыни в шкаф, опустился на колени и начал молиться. Молиться за Росса - чтобы Господь сохранил его на опасном пути и уберег от искушений, и за себя - чтобы Господь ниспослал ему силу и мудрость, необходимые для верного решения.
        Ему вспоминались слова племянника: «Пожалуй, лучше тебя об этом расскажет Бог!»
        Брат Ангус молился больше часа. Но Господь молчал.
        Впрочем, было у старого монаха чувство - ничего определенного, лишь смутное ощущение,  - что удивительный рассказ Росса и явление святынь как-то связаны с беспокойством, снедавшим его в последнее время, с его тревогой за мир и сомнениями в вере. Теперь он обещал племяннику сохранить святыни хотя бы ценою жизни - и должен исполнить свое обещание. Прежде всего можно распорядиться, чтобы его с ними похоронили. Однако брат Ангус понимал: прятать сокровища в могиле не слишком надежно. Положение монастыря оставляет желать много лучшего. Из двухсот монахов, на которых изначально была рассчитана обитель, сейчас в нем живет двадцать три. Не исключено, что через несколько лет и здание, и землю продадут, а новые хозяева устроят здесь загородный пансион с полем для гольфа. И едва ли станут беспокоиться о старых могилах. Брат Ангус сознавал, что для сокровищ, доверенных ему племянником, необходимо найти более надежное хранилище. Такое, где они смогут храниться непотревоженными вечно.
        Быть может, именно это сейчас говорит ему Бог. Бог - или собственный здравый смысл?
        И снова брат Ангус вернулся к той идее, о которой говорил Россу. Есть человек - единственный на земле, которому Ангус полностью доверяет. И живет он в совершенно безопасном месте. Чем больше Ангус думал об этом, тем более эта мысль его привлекала.
        Решено: он пойдет и попросит разрешения у настоятеля. Если тот откажет, так тому и быть.
        Но нет, Бог направит его мысли и сердце - и настоятель согласится.

        Глава 72

        Вторник, 14 марта
        Зеленая линия на экране навигатора вела Росса в лабиринт под названием Спагетти-джанкшн. Дорожные строители, проектировавшие эту развязку, быть может, и думали об удобстве путешественников, однако получилось у них что-то невообразимое: разобраться в переплетении тоннелей было выше человеческих сил.
        На месте карты на экране возникла жирная белая линия, она делала круг и указывала в обратном направлении. Схему сопровождал пронзительный женский голос, предлагающий Россу совершить разворот.
        Час от часу не легче!
        - Какой разворот, дура, я на шоссе!  - рявкнул вслух Росс. Он был измотан и раздражен - и долгой дорогой, и беспрерывным дождем, да и недавний разговор со Стюартом Ивенсом из МИ-5 не улучшил настроение.
        Зазвонил телефон. Росс нажал кнопку гарнитуры хэндс-фри.
        - Росс!  - Звонила Имоджен.
        - Привет! Как ты?
        - А ты как?
        - Я на задворках Бирмингема. Запутался в чертовой развязке, пытаюсь отсюда выбраться. Что стряслось?
        На экране снова появилась карта; женский голос строго велел свернуть на первом повороте налево. Росс так и сделал - и оказался там же, откуда приехал: шоссе М6, направление на юг. Да чтоб тебя!
        - Ко мне в офис сегодня приходил один человек…  - начала Имоджен.
        Неужели Стюарт Ивенс и с ней побеседовал?
        - Кто он и чего хотел?  - поинтересовался Росс, вглядываясь в залитое дождем ветровое стекло в поисках следующего съезда.
        - Зовут его монсеньор Джузеппе Сильвестри. Приехал на машине с шофером, сказал, что представляет Ватикан и хочет поговорить со мной наедине. Я отвела его в переговорную.
        - И?..
        - Он сказал: если ты можешь доказать, что имеющиеся у тебя артефакты - не подделки, то он готов их купить. И ясно намекнул, что ты можешь сам назначить цену.
        - Он из Ватикана?
        - Росс, по-моему, отличное предложение! Продаем им эти штуки, получаем кучу денег - и выходим из игры!
        - И цену я могу назначить сам?
        - Да! У меня сложилось ощущение, что он готов заплатить серьезные деньги. Очень серьезные.
        - Имо, послушай, я не…
        - Росс!  - взмолилась жена.  - Это ты, пожалуйста, послушай меня! Я не понимаю, во что ты… во что мы ввязались. Я испугана до полусмерти. Ты у меня очень умный, ты замечательный репортер. Но ты же сам видишь: эта история - чем бы она в результате ни обернулась - опасна! Слишком опасна. Пожалуйста, хотя бы встреться с ним завтра и выслушай!
        - Знаешь, давай я сначала встречусь с поверенным в Бирмингеме, а дальше подумаю. О'кей?
        За окном приближалась следующая развилка.
        - Росс, я не хочу больше во всем этом участвовать!
        - Как только выйду от Энхолт-Сперри, я перезвоню тебе. Договорились? А сейчас извини, мне надо следить за дорогой.
        - Ладно…  - Имоджен вздохнула.  - Когда будешь дома?
        - Думаю, в семь или около того.
        - Значит, ты вернешься раньше меня. Пожалуйста, выведи Монти погулять. Я буду не раньше десяти: в город приехала на конференцию моя старая школьная подруга, и мы договорились вместе поужинать.
        - А что за подруга?
        - Дженни Элкингтон. Мы с ней с шестого класса не виделись.
        - А… ну ладно, хорошо вам повеселиться.
        Имени Дженни Элкингтон Росс никогда раньше не слышал, и на задворках сознания вновь комариным писком зазудела мерзкая старая мыслишка: интересно, с кем встречается Имоджен на самом деле?
        Он не ловил ее за руку, не мог ткнуть пальцем во что-то конкретное, однако в последние несколько месяцев потерял покой. В поведении Имоджен снова появилось что-то неуловимое, неопределимое, но очень знакомое - и предвещающее беду. Тогда, после его возвращения из Афганистана, она в конце концов призналась, что уже довольно долго крутила роман на стороне; и, задним числом вспоминая эти месяцы, Росс понимал, что были признаки. Определенно были. Он просто их не замечал. Не желал замечать.
        И те же признаки - несмотря на ее беременность - замечал и сейчас.

        Глава 73

        Вторник, 14 марта
        Двадцать пять минут спустя Росс припарковался на стоянке неподалеку от конторы Роберта Энхолт-Сперри. Вышел и, втянув голову в плечи - дождь все усиливался,  - поспешил к подъезду. На тротуаре стоял мотоцикл «Дукати» с двумя сумками, притороченными к седлу. Почти бегом Росс пробежал мимо него, шмыгнул под козырек и нажал кнопку звонка.
        Послышался щелчок, и массивная черная дверь распахнулась. Наружу выскочил человек, с виду похожий на курьера, весь в черной коже и в мотоциклетном шлеме с опущенным щитком, закрывающим лицо. Под мышкой он нес небольшой портфель. Мотоциклист толкнул Росса, не извинился и пронесся мимо. На миг журналист испытал странное чувство: его словно потянуло к этому человеку, каким-то неощутимым ветром толкнуло в его сторону - и медальон со святым Христофором на шее, давний подарок Имоджен, вдруг сам собой шевельнулся на груди и натянул рубашку. Или все это ему только почудилось?
        Приемная была битком набита, словно у врача в приемный день. Все стулья заняты. Индусская семья, что-то бурно обсуждавшая; угрюмая парочка - эти двое сидели, не разжимая рук, и уныло смотрели перед собой; нервный человек лет пятидесяти, украдкой прикладывающийся к электронной сигарете; женщина в чадре с вопящим младенцем на руках…
        Старая карга, памятная Россу по предыдущему визиту, сурово взирала из-за конторки на это столпотворение. Когда Росс подошел, она смерила его ледяным взглядом.
        - Да?
        - У меня назначена встреча.
        Она зашуршала листами журнала.
        - На три часа?
        - Да.
        - Прошу простить за беспорядок. Видите ли, секретарша мистера Энхолт-Сперри сегодня не вышла на работу. Впрочем, предыдущий посетитель только что ушел.  - Она нажала на кнопку интеркома, затем, словно что-то вспомнив, покачала головой. На суровом лице проступила тень улыбки.  - Ах да, ведь мистер Энхолт-Сперри так и не освоил интерком! Думаю, лучше вам просто подняться наверх. Дорогу вы знаете.
        - Да, благодарю вас.
        Одолев три пролета по узкой выщербленной лестнице, Росс оказался у знакомой двери и постучал.
        Ответа не было.
        Он постучал еще раз, погромче. Подождал. Снова нет ответа. Тогда осторожно толкнул дверь - и увидел все тот же кабинет, памятный ему по предыдущему посещению, тесный, заставленный мебелью и загроможденный бумагами. Как и в прошлый раз, папки и стопки бумаг лежали и на столе, и на стульях, и на полу.
        Роберт Энхолт-Сперри сидел за столом - очень прямо, положив обе руки на столешницу. Все такой же: с гладко зачесанными седыми волосами, обвисшим морщинистым лицом и брылями, словно у бульдога. Одет, как и в прошлый раз, в клетчатую рубашку и плохо завязанный галстук с символикой школы Хэрроу. Сидел неподвижно, глядя перед собой, и на его губах играла легкая улыбка.
        - Э-э… прошу прощения за вторжение, леди внизу попросила меня подняться…
        Поверенный молчал.
        Сидел очень прямо, очень тихо. Молчал. Не двигался. И не мигал.
        - Мистер Энхолт-Сперри!
        Росс шагнул вперед - и только тогда заметил, что старик не дышит.
        Развернувшись, журналист выбежал из кабинета и бросился по лестнице вниз.

        Глава 74

        Вторник, 14 марта
        За долгие годы, проведенные под крышей монастыря, брат Ангус никогда не бывал в кабинете аббата. И теперь, войдя, в изумлении остановился на пороге. С трепетом взирал он на ряды полок, уставленные книгами, на удобные кожаные кресла, компьютер, принтер и телевизор с экраном во всю стену.
        Так мог бы выглядеть кабинет директора какой-нибудь международной корпорации, а не начальника двадцати трех монахов, удалившихся от мира! Все это напомнило брату Ангусу то, от чего он отказался много лет назад, приняв святые обеты. Впрочем, снова вспомнив об этом, вспомнил он и о том, что не тяготится своими потерями и не тоскует по утраченному.
        Ни ревущие толпы фанатов, ни беспорядочный секс, ни наркотики не давали того мира и успокоения, что обрел он здесь, в простой жизни, всецело преданной созерцанию и молитве. В те времена мысль о смерти его страшила. Но все изменилось с тех пор, как Ангус побывал на Святой Горе и обрел там веру; а после того, как вернулся в Англию и похоронил мать, вера его только окрепла.
        Не было больше ни страхов, ни тревог, ни обязанностей, кроме долга ежедневно молиться за мир. Скоро, совсем скоро тело его - пустая оболочка, лишенная души - ляжет в землю, как и тело его матери. А дух отправится в иные сферы, повинуясь своему предназначению.
        - Брат Ангус,  - заговорил аббат приятным баритоном,  - твое молчаливое уединение было сегодня прервано. И теперь ты просишь у меня разрешения сделать телефонный звонок. Присаживайся, пожалуйста, за стол. Как видно, что-то происходит в твоей жизни?
        - Да, отец Рафаэль. Кое-что происходит.
        Ангус тяжело опустился на стул, благодарный за приглашение садиться; долго оставаться на ногах ему было тяжело.
        - Я тоже это чувствую, брат Ангус. Сегодня утром, во время молитвы, я услышал глас Господень. Господь сказал мне, что на твои плечи легла задача, чрезвычайно важная для всех нас. Скажи, это так?
        - Думаю, что так, отец Рафаэль.
        Несколько мгновений оба молчали. Настоятель не требовал объяснений; он знал, что брат Ангус сам исповедается во всем, если пожелает. Если же не пожелает, пусть это остается между ним и Богом.
        - Брат Ангус, моя дверь для тебя всегда открыта. Теперь же я тебя оставлю. Если захочешь поговорить, приходи ко мне в любое время. Не медли с этим, чтобы не стало слишком поздно. Ты ведь так и сделаешь?
        - Так и сделаю, отец Рафаэль.
        Настоятель вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
        Несколько секунд брат Ангус смотрел на современный беспроводной телефон. Много, много лет прошло с тех пор, как в последний раз он пользовался этим устройством! Монах развернул сложенную бумажку с номером, которую сжимал в кулаке, положил ее на стол, с трепетом поднял трубку и набрал международный номер.
        Долго длилась тишина. «Быть может, номер устарел и больше не используется?»  - спрашивал себя Ангус.
        Наконец в трубке послышался гудок. Второй. Третий.
        Затем щелчок, и донесся хриплый неприветливый голос, ответивший по-гречески.
        В годы пребывания на Афоне, в монастыре Симонопетра, брат Ангус выучил греческий - настолько, что мог разговаривать с другими монахами на их родном языке.
        - Здравствуйте. Меня зовут брат Ангус, я жил в вашем монастыре несколько лет назад. Мне необходимо срочно переговорить с одним из ваших насельников, американцем по имени брат Петр. Он еще с вами?
        По-прежнему неприветливо, даже раздраженно собеседник ответил, что да, брат Петр по-прежнему спасается с ними, в монастыре Симонопетра, и в его обязанности входит принимать гостей.
        - Я должен поговорить с ним,  - повторил брат Ангус.  - Это очень важно. Этого хочет Бог.
        Наступило долгое молчание; затем монах на другом конце провода сказал:
        - Позвоните сегодня вечером, без десяти семь, после вечерней трапезы. Я передам брату Петру, что вы звонили, и дам дозволение поговорить с вами - разумеется, если он сам этого захочет.
        Брат Ангус рассыпался в благодарностях, а затем дал отбой.

        Глава 75

        Вторник, 14 марта
        Сидя в номере отеля в Лидсе, в компании верного Ланселота Поупа, пастор Уэсли Венцеслав просматривал окончательную редакцию еженедельного выпуска своей видеопередачи для «Ютьюб»-канала «Церковь Уэсли Венцеслава ТВ». Перед пастором стояла в ведерке со льдом бутылка шампанского; Поуп попивал мелкими глотками односолодовый виски. На тарелке лежали остатки гамбургеров - их сегодняшний ужин.
        На экране под проникновенную музыку разворачивалось красочное действо. Церковь в Лидсе, вмещающая семнадцать сотен прихожан, замерла в ожидании. Миг - и перед алтарем появился сам Венцеслав в элегантном черном костюме от Армани, черной рубашке и с белым пасторским воротничком; волосы, преждевременно окрашенные благородной сединой, аккуратно подстрижены и безукоризненно уложены. Изображение пастора, повторяемое на больших экранах у него за спиной, сменялось крупными планами паствы: люди обоих полов, всех возрастов, разных рас пели гимны, молились или просто с восторгом взирали на своего поводыря.
        - И сказал Господь: не произносите имя Бога, Господа своего, всуе! И сказал Господь: любите богатство - это не грех! Верно, Первое Послание к Тимофею, глава шестая, стих десятый гласит, что сребролюбие есть корень всех зол. Но читайте внимательно, как написано! В Святом Евангелии от Марка, глава десятая, стих тридцатый, Господь обещает нам: если будем мы жертвовать на дело Господне, то Господь, не желая быть у нас в долгу, воздаст нам во сто крат более, чем мы отдали!
        Наступила пауза: пастор молчал, меряя шагами пространство перед алтарем, давая слушателям время усвоить эту ценную мысль.
        - Богом нам заповедан брак - святое и достойное соитие между мужчиной и его женой. Всякое иное соитие, говорит нам Бог, есть мерзость пред лицом Его!
        Снова короткая пауза; снова пастор прошелся по «сцене», а затем повернулся к восторженно внимающей ему пастве. Лицо его сияло вдохновением и энергией.
        - Возьмитесь за руки!  - приказал он звучным голосом.  - Соедините руки во имя Иисуса! Слава Господня снизойдет на нас сегодня. Хотите ли вы этого? Беритесь за руки, смелее!  - И начал петь:  - Аллилуйя! Аллилуйя!
        Толпа, как один человек, подхватила песнопение.
        - Кто хочет сегодня быть помазан Духом Святым?  - вопросил Венцеслав.
        Из толпы вышел вперед немолодой человек в синем костюме.
        Тут же беззвучно шагнули вперед двое телохранителей Венцеслава, и один из них встал у человека за спиной.
        - Твое имя?  - спросил пастор.
        - Брайан.
        - Брайан, ты готов сегодня принять Иисуса?
        Мужчина кивнул.
        Плавно помавая руками над его склоненной головой, Венцеслав заговорил:
        - Брайан, то, что совершит сегодня над тобою Бог, останется с тобой до конца жизни. О преславный Иисус, приготовь в нас храм Себе!  - Он легко похлопал мужчину сперва по одному плечу, затем по другому, и тот склонился еще ниже.  - О, Брайан, сколь драгоценно то, что вещает мне сейчас Господь! Верь Духу Святому!  - Пастор поднял голову, обвел глазами толпу.  - Верьте Духу Святому - он сегодня с нами!
        Венцеслав обернулся к алтарю, сверкающему, словно рождественская елка, в разноцветных лучах прожекторов. Сбоку от алтаря располагался оркестр из пятнадцати инструментов.
        - О преславный Иисус, сделай нас храмами Своими!  - глубоким звучным голосом провозгласил пастор, а затем щелкнул пальцами, и оркестр заиграл гимн.
        Когда музыка смолкла, Венцеслав повернулся к Брайану, опять плавно похлопал его по плечам. Тот присел и согнулся почти вдвое; его лицо выражало безумный, почти идиотический восторг.
        - Брайан, готов ли ты принять Его? О, сколь драгоценно то, что говорит мне Господь!  - В голосе пастора Венцеслава дрожали слезы.  - О, сколь драгоценно! Драгоценно, как ничто на свете!
        От нового прикосновения Брайан рухнул на пол, перекатился на бок и остался лежать неподвижно.
        - Сколь драгоценно то, что творит с ним сейчас Бог!  - дрожащим от волнения голосом возгласил пастор.
        Он обошел вокруг недвижного тела Брайана, смахивая слезы с глаз. Затем промокнул глаза белоснежным платком и снова обратился к пастве:
        - Прошу вас, возденьте руки и молитесь! Бог еще не закончил. Ну же! Возденьте руки и молитесь Святому Духу, ибо не всегда все получается так, как мы планируем. Порой Бог изменяет наши планы. Сегодня Бог спас Брайана; но сможет ли он спасти всех нас? Только тех, кто хочет быть спасен. Тех, кто этого хочет, Бог, Иисус и Дух Святой попросят выйти вперед. Но сначала выслушайте меня. Я объясню вам, что происходит. Великий Зверь, Антихрист, быть может, уже среди нас. В Библии сказано, что он явится на землю, приняв облик нашего Спасителя. И мне предстоит вступить с ним в борьбу - ради Брайана, ради вас, ради всего человечества. Кто поможет мне разоблачить Зверя?
        - Я! Я! Я!  - раздались восторженные крики среди публики.
        - Евангелие от Матфея, глава двадцать четвертая, стих двадцать четыре гласит: «Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных».  - Пастор распростер руки.  - Избранные - вы! Все вы! Я знаю, что на вас можно положиться, ибо вы - воины Господни! Сегодня вечером, когда вернетесь домой, пусть каждый отправит мне почтой носовой платок и с ним двадцать пять фунтов. Я помолюсь над платком и отошлю его вам. Всегда держите его при себе: он станет вашим щитом. И не забывайте о нашей услуге «Плати и молись». Деньги, пожертвованные вами, мы направляем на поддержание и развитие церкви. Помните, всегда помните: сея пожертвования, вы пожинаете благословения Божьи.
        На большом экране высветился телефонный номер и надпись: «Плати и молись». Принимаем все кредитные карты».
        - А теперь помолимся вместе Господу и защитнику нашему!..
        Когда видео закончилось, Поуп покосился на своего шефа.
        - Недурное представление, по-моему.
        - Неплохо, неплохо,  - проворчал Венцеслав; он еще злился на верного помощника за вчерашний провал.  - Знаешь, о чем я сейчас думаю?
        - Я весь внимание, о величайший.
        - Думаю, я заслужил провести остаток вечера в приятной компании.
        - Что ж, само Провидение идет тебе на помощь! В номере двумя этажами выше совершенно случайно остановились две милые юные леди, готовые скрасить досуг состоятельному джентльмену.
        В первый раз за сегодняшний день пастор Уэсли Венцеслав улыбнулся. Но тут же, нахмурившись, спросил:
        - Уверен, что они не знают, кто я такой?
        - Разумеется, знают! Тебя зовут Морис Уинтерс, ты успешный лондонский торговец недвижимостью, приехал в Лидс по делам и хочешь развлечься.
        - Хвала Господу! Дорогой мой Весельчак, ты реабилитируешься в моих глазах!
        - Осталось тебе реабилитироваться в глазах Божьих,  - проворчал Поуп, а затем процитировал то немногое из Библии, что знал наизусть и что порой использовал, чтобы поддразнить своего нанимателя:  - Как сказано в Откровении: «И пришел один из семи Ангелов, имеющих семь чаш, и, говоря со мною, сказал мне: подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею, сидящею на водах многих; с нею блудодействовали цари земные, и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле»[13 - Откр. 17:1 -2.].
        - Пошел на хрен!
        - Именно этим я и надеюсь заняться, пока ты будешь развлекаться с девицами.  - Поуп мечтательно улыбнулся и закатил глаза.  - Каждому свое.

        Глава 76

        Вторник, 14 марта
        «Дукати» взревел на холостом ходу; мотоциклист наклонился вперед и нажал кнопку на панели рядом с высокими белыми воротами дома на Ричмонд-Хилл, в юго-западной части Лондона. Понимая, что сверху на него смотрит камера, он не поднимал щиток шлема.
        - Алло!  - произнес женский голос.
        - Доставка,  - коротко ответил мотоциклист, стараясь, насколько возможно, скрыть американский акцент. Шлем помог приглушить голос и сделать его невнятным - неподходящим для опознавания.
        Ворота распахнулись. Черт, гравий! Большой Тони ненавидел гравий. Настроение его, и без того неважнецкое, упало ниже нуля. На шоссе М40 он застрял на два часа - спасибо какому-то идиоту с прицепом, перевернувшемуся посреди дороги, и копам, полностью перекрывшим движение. Пришлось делать объезд по раскисшим проселкам, рискуя застрять в грязи или поскользнуться на мокром асфальте и полететь вверх тормашками.
        Спешившись у дверей, он заглушил мотор, поставил мотоцикл на боковую стойку, проверил, не упадет ли. Наклонившись, еще раз убедился, что монакские номера надежно прикрыты фальшивыми английскими. Своим байком Тони дорожил. Лишь убедившись, что всё в порядке, он поднялся по широким ступеням крыльца, прямо-таки кричащего о больших деньгах, и позвонил в дверь.
        Над головой сверкнула вспышка. Еще одна камера.
        В доме послышался яростный собачий лай. Дверь приотворилась, на порог вышла рыжеволосая женщина лет сорока.
        - Курьер?  - спросила она.
        Вот эта леди говорила как истинная англичанка - с аристократическим (насколько Тони в этом разбирался) выговором. За спиной у нее по-прежнему яростно лаяла собака.
        - Для мистера Брауна. То, чего он ждет,  - ответил Тони.
        - Мой муж рассчитывал, что вы приедете раньше.
        - Правда? Тогда мог бы для меня дорогу расчистить.
        - У него сейчас важный телефонный разговор. Могу расписаться я. Что вы привезли?
        - Мне нужны не вы, леди, а ваш муж,  - ответил Тони, уже не скрывая американского акцента.  - И я не привык ждать, пока клиент поговорит по телефону. Похоже, то, что я привез, ему не так уж нужно.
        С этими словами он двинулся по ступеням вниз. У подножия крыльца обернулся и крикнул:
        - Скажите мистеру Брауну, что заезжал Большой Тони. Он знает, как со мной связаться.
        - Подождите!  - крикнула она.  - Он уже идет… Как вы сказали? Мистер Браун? Но ведь моего мужа зовут не…
        В следующий миг на крыльцо вылетел долговязый человек в рубашке, брюках от костюма, подтяжках и модных очках в красной оправе - человек, которого Большой Тони знал как мистера Брауна.
        - Тони, здравствуйте! Извините, что заставил вас ждать! Как добрались?
        Повернувшись к нему спиной, тот перекинул ногу через седло. Человек подбежал к нему.
        - Вы привезли то, что я просил? Листок бумаги с координатами?
        - Ага, привез. Думал, вы и вправду хотите получить их поскорее. Трясся три часа под дождем, промок, замерз, как собака… Но, похоже, никакой срочности нет. Пожалуй, заберу-ка я эту бумажонку с собой, а вы подъезжайте за ней сами, как будет свободная минутка.
        - Нет-нет, прошу вас! Мне действительно нужна эта бумага…
        - Или, может, мне повысить цену?
        - Я приготовил для вас деньги! Уже из сейфа достал. Они в кабинете. Подождите всего минуту!
        - Я уже сказал даме: я никого и никогда не жду. Минута, ясно? Ровно одна минута.  - И, вздернув манжету перчатки, он засек время на наручных часах.
        Мужчина бросился вверх по ступенькам, однако поскользнулся и упал на крыльце. Модные очки слетели с носа. Когда он поднялся, Тони заметил, что по щеке у него течет кровь.
        Тони ухмыльнулся. Этот так называемый мистер Браун сразу ему не приглянулся - и чертовски не приглянулся! Дурных людей Тони встречал в жизни множество, да и сам, правду сказать, был не слишком-то хорош; но таких, как этот «мистер Браун», еще не видел. Этого человека словно долго мариновали во зле, так что он пропитался им весь. Как от иных воняет потом или гнилыми зубами, так от него воняло злом.
        Большой Тони взглянул на часы. Пятьдесят пять секунд. Пятьдесят восемь. Шестьдесят.
        Он нажал стартер, развернул мотоцикл, включил первую скорость и, взметнув фонтан гравия из-под колес, помчался прочь.

        Глава 77

        Вторник, 14 марта
        Усталый, голодный и глубоко потрясенный сегодняшними событиями, во тьме, под проливным дождем тащился Росс домой по шоссе М40. В дополнение к дождю и пробкам путь его замедляла еще одна напасть - сгущающийся туман. Чтобы хоть немного взбодриться, Росс включил любимый альбом Глена Кемпбелла и сейчас слушал «Ковбоя со стразами»: «Что с того, что дождь… Улыбка скроет боль…»
        «Извини, Глен,  - думал Росс,  - у меня этот дождь в печенках сидит! А улыбаться… боюсь, я уже забыл, как это делается».
        А еще не отвечала на звонки жена. Росс уже оставил ей два сообщения и отправил эсэмэс.
        Он прибавил скорость и обогнал грузовик; фонтан грязной воды из-под огромных колес брызнул на ветровое стекло, но в следующий миг грузовик остался далеко позади, а «дворники» стерли грязь. Впереди показались габаритные огни следующей машины, и Росс притормозил, чтобы на скользкой мокрой дороге невзначай в нее не врезаться.
        В голове снова и снова прокручивались события сегодняшнего дня.
        Услышав о том, что случилось, секретарша вызвала «скорую помощь», а также полицию: быстрота, с которой ушел предыдущий клиент, показалась ей подозрительной. Росс остался в приемной, затем поднялся вместе с ней и с парамедиками в кабинет. Парамедики делали искусственное дыхание, секретарша, растеряв всю свою суровость, безутешно рыдала, а Росс смотрел на это с порога.
        Пока санитары тщетно старались привести мертвеца в чувство, журналист, улучив момент, проскользнул за стол и бросил взгляд на лежащие на нем папки. Была среди них и зеленая папка с его именем. Ее Росс увидел сразу и, не задумываясь, распахнул. Папка была пуста.
        Минут через десять парамедики прекратили усилия и объявили, что поверенный мертв. Каких-либо следов насилия на теле не нашлось, и первое предположение гласило, что он умер от инсульта или сердечного приступа.
        Несмотря на естественную, по-видимому, смерть поверенного, предыдущий клиент возбудил подозрения у полиции - как и у Росса, хотя распространяться об этом он не стал. Возможно, Роберт Энхолт-Сперри умер, пока клиент-мотоциклист был в кабинете? Почему же в таком случае он ускользнул, никому ничего не сказав? Кроме того, почти сразу выяснилось, что с личностью этого человека не все понятно. Он записался на прием к поверенному под именем Теренс Данн: новый клиент, желающий проконсультироваться по поводу спорного завещания. Оставил номер мобильного телефона. Быстрая полицейская проверка показала, что телефон «одноразовый»; на звонки он не отвечал.
        Росса, который видел уход мотоциклиста и нашел поверенного мертвым, пригласили проследовать в полицейский участок и дать там показания. Он как раз размышлял о том, что сказать, когда к нему подошел человек в штатском, щеголевато одетый, лет тридцати пяти.
        - Рад снова вас видеть, мистер Хантер. Я - Мартин Старр, детектив-суперинтендант из отдела убийств полицейского управления Бирмингема. Похоже, у вас вошло в привычку ходить на встречи с мертвецами!
        Детектив старательно заверил Росса, что его ни в чем не обвиняют, не подозревают, не собираются задерживать, а хотят лишь, чтобы он рассказал как можно подробнее все, что сможет вспомнить. Однако его помощница, констебль по имени Мария Стивенс, как видно, придерживалась иного мнения. Она бросала на Росса хмурые взгляды и ясно давала понять, что в ее глазах он главный подозреваемый.
        Прежде всего Старр спросил: видел ли Росс, как кто-либо выходит из кабинета Роберта Энхолт-Сперри? Нет, ответил Хантер, этого он не видел. Когда он входил в здание, человек в черной коже и мотоциклетном шлеме, с виду похожий на курьера, пробежал мимо, толкнул его и не извинился. Описание совпадало с описанием предыдущего клиента, данным секретаршей. О внешности мотоциклиста Росс не мог сказать ровно ничего - даже мужчина это был или женщина; только то, что он не очень высокого роста, среднего телосложения и под мышкой держал небольшой портфель. Снаружи возле здания стоял мотоцикл «Дукати». Да, «Дукати»  - это он запомнил точно, потому что когда-то мечтал о таком мотоцикле.
        Затем, помявшись, Старр спросил, что известно Россу о связи между покойным поверенным и мистером Куком.
        Еще в Школе журналистики Хантер узнал, что отношения поверенных с клиентами охраняются строгими правилами конфиденциальности, и решил при необходимости сослаться на адвокатскую тайну.
        - Значит, между заявлениями доктора Кука о том, что он может доказать существование Бога, и вашим визитом к мистеру Энхолт-Сперри никакой связи не было?  - недоверчиво спросила Мария Стивенс.
        - Я решил встретиться с мистером Энхолт-Сперри в надежде больше узнать о его покойном клиенте. Это необходимо мне для будущей статьи в «Санди таймс»,  - уклончиво ответил Росс.
        Затем он подписал показания, согласился, если возникнет необходимость, приехать еще раз для более подробного допроса, и ближе к восьми вечера отправился в долгий путь домой, в Брайтон.
        «Связана ли смерть старого поверенного со всем происходящим?  - спрашивал он себя.  - Или это просто совпадение?» Энхолт-Сперри был стар, толст, с больным сердцем; явно не слишком здоровый человек. Вполне возможно, это действительно обычный сердечный приступ.
        Несколько лет назад Росс опубликовал статью о поверенном, которого убил недовольный клиент. Что, если и Роберт Энхолт-Сперри кого-то сильно разозлил?
        Хотя вряд ли. В глубине души Хантер был уверен: смерти Кука и Энхолт-Сперри связаны между собой. Однако у поверенного не было никаких внешних повреждений; значит, если это и убийство, то хитро замаскированное.
        Снова вспомнилась пустая папка на столе - папка с его именем. Быть может, содержимое ее увез с собой мотоциклист? Или поверенный собирался положить что-то в эту папку, но не успел?
        И что там должно было лежать? Третий, важнейший набор координат?
        Имоджен предупреждала, что встречается с подругой и вернется домой поздно; вспомнив об этом, Росс снова набрал ее номер. К его облегчению, она ответила почти сразу.
        - Привет! Я беспокоился: и звонил, и писал, ты не отвечала… Все нормально?
        - Нет, Росс,  - ответила жена дрожащим голосом, в котором ясно слышалась близость слез.  - Не нормально. Совсем нет.  - И вдруг сорвалась на истерический визг:  - Ничего не нормально, совершенно не нормально, слышишь?!

        Глава 78

        Вторник, 14 марта
        «Борис - на редкость умный парень!  - думал Эйнсли Блур, глядя, как обезьяна деловито стучит по клавиатуре.  - Понял, что от него требуется!» Теперь капуцин все чаще нажимал клавиши «я», «и», «а» и жадно хватал арахис, виноград и кусочки бананов, падающие по желобу в кормушку в качестве награды за успех. Судя по страницам, которые выплевывал принтер, понял Борис и еще одну хитрость: за слово «ты» можно получить целое яблоко, апельсин или банан.
        Остальные пять обезьян ничего этого не понимали. И на собрание сочинений Шекспира в их исполнении надеяться не приходилось.
        Блур разрабатывал новый алгоритм, который объяснит Борису, что за более длинные слова он будет получать больше лакомств, но пока ничего не получалось. Тупое животное по-прежнему печатало «я», «и», «а», иногда «ты» и не двигалось дальше.
        Однако сейчас, дрожа от промозглого холода, Блур чувствовал, что неудача эксперимента с Борисом - самая малая из его проблем. Позади был долгий и трудный день. Он устал, продрог, отчаянно зевал и мечтал о том, как наконец войдет в дом и нальет себе чего-нибудь покрепче. В такой туман, сказал ему пилот, летать опасно, так что Блуру пришлось ехать домой на машине с шофером. С черепашьей скоростью - из-за плохой видимости. До дома он добрался только в половине девятого, а ведь завтра с раннего утра у него интервью на «Радио-4», затем собрание директоров в Лондоне…
        Раздражение Блура усиливалось от того, что он ждал важного звонка, а его все не было. Черт побери, неужели его подчиненные не умнее гребаных обезьян?
        - Ну давай же, Борис, ты можешь!
        Капуцин повернул голову к хозяину, словно понял, что тот обращается к нему, затем вернулся к клавиатуре и напечатал еще одну букву. По желобу в кормушку скатилась виноградина.
        Еще одно «я».
        - Кретин!  - заорал Блур.  - Ну почему вы все такие тупые?! Волосатые уроды! Я вас кормлю-пою, а вы…
        И, резко повернувшись, зашагал по мокрой траве к дому, почти невидимому за стеной тумана. В этот миг у него зазвонил телефон. На дисплее появилось имя абонента.
        - Да, Джулиус?  - нетерпеливо ответил Блур.  - Ну что? Координаты у вас?
        - Хьюстон, у нас проблемы,  - ответил Хелмсли.

        Глава 79

        Вторник, 14 марта
        Только в четверть двенадцатого Росс наконец добрался до дома. Глаза у него слипались, однако, прежде чем выйти из «Ауди», он внимательно осмотрелся - это уже стало его второй натурой. Вроде все чисто. По дороге он тоже ничего подозрительного не заметил.
        В доме горел свет. Слишком много света - в каждой комнате. Предчувствуя недоброе, Росс выбрался из машины, поднял глаза на камеры, установленные электриком, и нахмурился; под ложечкой у него неприятно за- сосало.
        Все камеры были разбиты.
        Прежде чем он поднялся на крыльцо, дверь распахнулась и появилась Имоджен: в белой футболке и домашних брюках, растрепанная, белая как мел, с заплаканными глазами. Ее трясло.
        - Привет…  - начал он, протягивая руки, чтобы ее обнять.
        Жена отшатнулась.
        - Лучше заходи, Росс, и посмотри, что случилось с твоим домом. С нашим домом. Бывшим нашим.
        Хантер вошел - и застыл на пороге. Со стены в прихожей прямо на него смотрели два перевернутых креста, грубо намалеванных черной краской из баллончика. Над одним горела кроваво-красная надпись: «РОСС ХАНТЕР, ДРУГ АНТИХРИСТА». Над другим - «ИМОДЖЕН ХАНТЕР, БУДУЩЕЯ МАТЬ АНТИХРИСТА».
        Кровь застыла у него в жилах.
        Ящики стола в холле были вытащены и лежали на ковре, все содержимое их разбросано по полу.
        - Вот что я увидела, когда вернулась домой,  - дрожащим голосом сказала у него за спиной Имоджен.  - Не только здесь, Росс. Повсюду.
        Журналист поспешил на кухню. Монти не выскочил, как обычно, ему навстречу: он съежился на подстилке и дрожал.
        Здесь на стене красовалась надпись: «СЛУГИ ДЬЯВОЛА». Ящики стола, шкафы - все было перерыто и перевернуто вверх дном.
        Росс вернулся в холл, вышел на лестницу и здесь нашел еще одну надпись:
        «И ДАНЫ БЫЛИ ЕМУ УСТА, ГОВОРЯЩИЕ ГОРДО И БОГОХУЛЬНО»[14 - Откр. 13:5.].
        Росс толкнул дверь, ведущую в гараж, зажег там свет. Инструменты, клюшки для гольфа - все в беспорядке валялось на полу. Посреди гаража лежал искореженный горный велосипед.
        Росс побежал на второй этаж. И здесь религиозные надписи! В спальне, слева от кровати, большими черными буквами:
        «КТО ИМЕЕТ УМ, СОЧТИ ЧИСЛО ЗВЕРЯ…»[15 - Откр. 13:18.]
        Хантер поспешил к себе в кабинет. Стены были исписаны, все перевернуто, бумаги разбросаны по полу. Резервный компьютер, стоявший на столе, исчез. Росс мысленно поздравил себя с тем, что хотя бы ноутбук сегодня увез с собой.
        Он обернулся. Бледная Имоджен стояла в дверях.
        - Насмотрелся?
        - Как они попали в дом? Через окно?
        - А это важно?
        - Конечно, важно - они же могут вернуться! В полицию звонила?
        - Разумеется. Первым делом. Приехали быстро. Сразу увидели, что все твои знаменитые камеры разбиты. Один полицейский сказал, что, похоже, по ним стреляли из пневматической винтовки. Потом детективы - или как они называются - всё осмотрели, сняли отпечатки пальцев. Сказали, что начинают работу немедленно, и завтра утром, скорее всего, уже будут какие-то новости.
        - Милая моя…  - Росс попытался ее обнять, но Имоджен снова отстранилась.
        - Я уже позвонила Вирджинии,  - сказала она.  - Сегодня переночую у них с Беном. Если хочешь, поезжай со мной.
        Вирджиния, сестра Имоджен, жила вместе с мужем и тремя детьми в деревушке милях в пятнадцати к северу от Патчема.
        - А как же Монти? У Бена, кажется, аллергия на собак…
        - Да плевать мне на собаку!  - закричала Имоджен.  - Я сейчас думаю о нашем ребенке! На все остальное плевать! Буду оттуда ездить на работу, ничего страшного. Но здесь не останусь ни на одну ночь, пока…
        - Пока что?
        - Пока ты не выбросишь все это из головы. Поверить не могу: ты отказался слетать в Страсбург и сделать интервью с членами Европарламента, а ведь за это заплатили бы три тысячи! Нам сейчас очень нужны деньги! И почему, ради чего мы должны все это терпеть? Не знаю, что там у тебя, и знать не хочу, но, ради Бога, продай это Ватикану, раз уж они просят! Хотя бы ипотеку погасим!
        - Я не могу. Не сейчас. Может быть, после…
        - После чего, Росс? После того, как нас убьют? Неужели эта безумная история стоит того, чтобы ради нее рисковать… рисковать всем?
        - Безумная история? И это говоришь ты?! Ты ведь верующая! Христианка. По-твоему, то, что Бог есть,  - безумие?
        - Вот это - точно безумие!  - возразила Имоджен, нервным жестом обводя надписи на стенах.  - Да, я верующая. И никакие доказательства мне не нужны. Мир сейчас и так на краю пропасти, и только не хватало нам, чтобы из-за болтовни какого-то старого дурака начались религиозные войны!
        - Значит, по-твоему, Кук - старый дурак?  - медленно проговорил Росс.  - А тот парень, что будто бы представляет Ватикан,  - как его, Спинони?..
        - Сильвестри. Монсеньор Джузеппе Сильвестри.
        - Он к этой «болтовне старого дурака» относится вполне серьезно. И готов за нее платить.
        - Если ты докажешь, что на руках у тебя не подделки.
        - Да ведь этим я и занимаюсь, черт побери! Пытаюсь понять, насколько все реально.
        Имоджен снова указала на исписанные стены.
        - А это тебе недостаточно реально? А угрозы, которые мне присылали по почте? Тоже недостаточно реальны? По-моему, Росс, реальнее некуда. И смысл очевиден: кому-то очень не нравится то, что ты делаешь.
        Росс молчал; перед мысленным взором его вновь встал Роберт Энхолт-Сперри - неподвижный, с бессмысленным взором и застывшей на губах улыбкой.
        А затем - слезящиеся старческие глаза Гарри Кука. Глаза, в которых светилась мольба.
        «Мы с вами должны спасти мир».
        Он поднял взгляд на жену. На ее чуть выступающий живот - чрево, где растет его ребенок.
        Что ей ответить?
        При виде надписей, осквернивших и обезобразивших его дом, в Россе зародилось какое-то новое чувство. Ярость. Холодная ярость. Он снова думал о вертолете в Египте. Об изуродованном теле Кука. О мертвом поверенном.
        О мире, в котором предстоит жить его ребенку.
        Об умершем брате.
        О тех ублюдках, что пытались утопить его в Колодце Чаши.
        Кому можно верить? Стюарту Ивенсу из МИ-5?
        Или человеку, с которым говорила Имоджен,  - монсеньору Джузеппе Сильвестри, якобы представляющему Ватикан?
        Сможет ли он все бросить? Уйти, забыть, умыть руки - и как ни в чем не бывало продолжать писать о политике, войнах и изменениях климата? Теперь - когда знает, что по-настоящему важно совсем другое?
        Но где искать последнюю деталь головоломки? Ту, что собирался передать ему Энхолт-Сперри? Быть может, ее увез с собой таинственный мотоциклист?
        Росс не знал, как взглянуть Имоджен в глаза. Не знал, как сказать то, что должен сказать. Разумеется, это прозвучит попросту нелепо! И все же… свидетельства, что это вовсе не нелепость, написаны теперь черным по белому на стенах его дома.
        К нему в дом вломились.
        Кто?
        Религиозные фанатики? И что же - он позволит им себя запугать? Да ведь этого они и хотят! Чтобы он испугался и все бросил. Бежал с поля боя.
        Нет! Никто и ничто не заставит его отступить!
        Росс повернулся к жене.
        - Имо, я все понимаю. Понимаю, что ты чувствуешь…
        - Правда? Отлично. Тогда уезжаем немедленно. Свои вещи я уже собрала. Иди собери свои, я подожду.
        - Но тогда в опасности окажутся и Вирджиния, и ее семья. И как быть с Монти?
        - Отдадим на передержку.
        - Милая, послушай…
        - Опять? Что я теперь должна «послушать»?!
        - Я… ты нужна мне.
        - Серьезно? Прости, Росс, я уже сомневаюсь. Похоже, я тебя совсем не знала. У тебя теперь своя жизнь. Своя цель, ради которой ты готов на все. Но это не моя цель, и я не хочу больше иметь с ней ничего общего! Это твоя война - так веди ее один!

        Глава 80

        Среда, 15 марта
        Росс проснулся усталый, с больной головой - и переполненный ужасом. Несколько мгновений лежал с закрытыми глазами, затем потянулся к другой стороне кровати, чтобы обнять Имоджен, однако нащупал лишь холодную подушку.
        Ушла. Она действительно ушла.
        Утро было ясное, солнечное. Сквозь полупрозрачные шторы струился яркий дневной свет. На улице перекликались рабочие.
        Так это все не сон! Нет, не сон: вот и надпись над кроватью.
        «КТО ИМЕЕТ УМ, СОЧТИ ЧИСЛО ЗВЕРЯ…»
        Кто это сделал? Тот же псих, что посылал им угрозы по электронной почте?
        Нет, все это явно сотворил не один человек. В надписях на стенах угадывалось два, если не три разных почерка. Как им удалось пробраться сюда, не потревожив охранную систему, не засветившись на записи? Видимо, камеры расстреляли еще из-за забора. Охранную систему тоже как-то отключили.
        Кто знал о том, чем он занимается?
        Со сколькими людьми связывался Кук, прежде чем прийти к нему? Известно, что он обращался в Фонд Колодца Чаши - оттуда об этом узнали в «Керр Клуге». Теперь знают и МИ-5, и, похоже, Ватикан. Кто вломился к нему вчера - КК? И зачем - чтобы его напугать? Или это последователи какого-нибудь жулика от религии, вроде Уэсли Венцеслава? Или еще какие-нибудь фанатики-сектанты?
        Вряд ли это те же люди, что пытались убить его в Египте. Те, что проследили за ним до пещеры и хотели отнять зуб. Они больше похожи на тех, что пытали и убили Кука. Здесь чувствуется совсем другой почерк. Те, кто вломился к нему, хотели напугать и заставить отступить.
        И, может быть, заставить продать то, что у него есть?
        Монсеньор Джузеппе Сильвестри?..
        Росс перекатился на бок и с ужасом увидел на радиочасах время: 7:20.
        Будильник стоял на половине седьмого. Именно в это время каждый день включалось «Радио 4».
        Черт!
        Он проспал! Проспал все на свете. Радио работало - должно быть, уже около часа. Как раз сейчас там вещал гость студии - какой-то вальяжный ученый.
        - Мы идентифицировали гены, ответственные за сопереживание,  - рассказывал он, и в хорошо поставленном баритоне безошибочно ощущалось снисходительное презрение к слушателям.  - Очень скоро, уже при жизни многих из нас, родители смогут выбирать, каким уровнем эмпатии наградить своего ребенка. Хотите, чтобы ваш сын рос добрым и чувствительным? Но подумайте о том, каково таким людям приходится в жизни. Хотите, чтобы он был крутым парнем, чтобы умел за себя постоять? Хорошая мысль - но что, если сам он начнет обижать тех, кто слабее? Быть может, даже вырастет социопатом…
        - Мы привыкли думать, что характеры даются людям свыше,  - заметил ведущий.  - Скажите, какую роль во всем этом вы отводите Богу?
        - Ну, смотря во что верить,  - обтекаемо ответил ученый.  - В Разумный Замысел или в Естественный Отбор.
        - А сами вы на чьей стороне в этом вечном споре?
        - Позвоните через пару месяцев, и я смогу дать вам точный ответ.
        - Вот как? А подробнее?
        - Не сейчас.  - Росса аж передернуло от высокомерия, звучащего в голосе ученого.
        - Что ж, вам удалось заинтриговать и меня, и, думаю, многих наших слушателей. Ваша компания недавно объявила о прорыве в области генетической терапии. Не расскажете ли вы, что это означает?
        - Разумеется. «Керр Клуге» работает сейчас над совершенно новым методом лечения многих опасных заболеваний.
        Услышав слова «Керр Клуге», Росс сел на кровати и прибавил громкость. Он не верил своим ушам.
        - Во-первых,  - спокойно и уверенно рассказывал ученый по радио,  - в течение десяти лет мы научимся исцелять б?льшую часть смертельных болезней, преследующих мир в наше время. И я говорю не о том, чтобы продлить продолжительность жизни, например, больных раком с помощью лекарств. Нет - о полном исцелении при помощи изменения структуры ДНК.
        - Доктор Блур, если говорить цинично, вы руководите фармацевтической компанией. Торгуете медикаментами. С финансовой точки зрения, вам выгодно, чтобы люди болели годами - и так же, годами, нуждались в лекарствах. Если вы научитесь излечивать тяжелые болезни раз и навсегда - не получится ли, что вы рубите сук, на котором сидите?
        - О, совсем наоборот! И во-вторых, Джон: при помощи генетической терапии мы рассчитываем качественно изменить человеческую жизнь как таковую. Саму концепцию человеческого существования. Впервые в истории человеческого рода, благодаря нашей работе в «Керр Клуге», люди освободятся от безжалостной тирании, преследующей нас с самого возникновения разумной жизни. Идентифицировав гены, отвечающие за старение, и научившись обращать их действие вспять, мы победим старость и связанные с ней немощи. Мы освободим мир от тирании матери-природы. «Керр Клуге» откроет новую эру для всего человечества.
        - Или только для тех, кому это будет по карману?
        - Мы дадим выбор каждому,  - уклончиво ответил Блур.
        - Каждому, кто сможет заплатить? Не расколется ли мир надвое - на имущих и неимущих? Не создадите ли вы не рай для всех, а высшую и низшую расу?.. Впрочем, боюсь, наше время на исходе. Пожалуйста, ответьте коротко.
        - Напротив, Джон, мы предлагаем такое равенство, какого наш мир еще не знал.
        - Эйнсли Блур, исполнительный директор фармацевтической компании «Керр Клуге». На этом всё. Спасибо, что согласились с нами встретиться.
        - Спасибо, Джон.
        - А теперь с вами Рик Андерсон и новости спорта!
        Росс убавил громкость.
        Эйнсли Блур. Директор компании, что, возможно, стоит за нападением на него в Египте. Но зачем им?
        Пожалуй, теперь в этом появилось больше смысла. То, что он нашел, в самом деле имеет для Блура и его компании немалую ценность. А что знает об этом Джулиус Хелмсли, дядюшка Салли Хьюз?
        Росс представил себе циничную рекламную кампанию. «Произведено хранителями ДНК Иисуса Христа!»
        Его взгляд вернулся к надписям на стене. Несомненно, это сделано, чтобы напугать. И отчасти врагам удалось достичь своего - они до полусмерти перепугали Имоджен.
        Может быть, и он должен бояться? А раз не боится, он просто идиот?
        Если честно, все это, конечно, его беспокоило. Однако сильнее тревоги были злость и нежелание сдаваться. В конце концов, он журналист, ему уже случалось терпеть и угрозы, и нападения. Несколько лет назад он писал статью об одном мошеннике; явился к нему в особняк, а на него натравили пару ротвейлеров. Пес так цапнул Росса за ногу, что пришлось накладывать швы и делать прививку от столбняка. В другой раз Хантер явился в ночной клуб в Бедфорде, где, по его информации, «работали» несовершеннолетние проститутки из Румынии - и его избили и выкинули на задний двор. Тот репортаж стоил ему двух сломанных ребер и полутора тысяч фунтов за услуги дантиста.
        Но, вероятно, недолгое пребывание в Афганистане закалило его и научило не поддаваться страху. Он боялся, да - но страх не заставлял его отступить. Наоборот, побуждал стиснуть зубы и идти вперед.
        И сейчас Росс готов был идти вперед, чего бы это ни стоило. Особенно теперь, когда у врага появилось если не лицо, то хотя бы голос. Звучный самодовольный баритон директора «Керр Клуге».
        Запищали «умные часы»: на них высветилась эмэмэска от Имоджен.

        Скучаю. Когда же ты придешь в себя и присоединишься ко мне? Люблю тебя. XX

        Отвечать было проще с телефона; Росс взял «Айфон» и набрал ответное сообщение:

        И я тебя люблю, но я должен с этим разобраться. Х

        Росс спустился на кухню. Монти не бросился к нему, как обычно, громко лая, виляя хвостом и сияя широкой слюнявой улыбкой; он подошел медленно, почти робко, поджав хвост. Совсем на него не похоже.
        Росс присел и обнял пса.
        - Что случилось, дружище? Что такое ты вчера видел? Кто к нам приходил? И как они попали в дом? Это же не ты их впустил, верно? Ты не открывал дверь?
        «И где, интересно, был в это время полицейский патруль Тингли?»  - мысленно добавил он.
        Монти дрожал.
        - Не бойся, ни на какую передержку ты не поедешь. Я о тебе позабочусь. Мы с тобой всегда будем вместе, верно?
        Росс уткнулся лицом в мохнатый, пахнущий псиной бок, а Монти пихнул его в щеку мокрым носом.
        Что эти ублюдки с ним сделали, что бедолага до сих пор так напуган? Может, чем-то отравили или одурманили? И ведь совсем напрасно: Монти - добрейшее в мире создание; любого грабителя он встретит, словно давно потерянного друга!
        - Люблю тебя, Монти,  - проговорил Росс, прижимая к себе пса.  - Правда, очень тебя люблю. Ничего не бойся, ладно? Все хорошо. Все хорошо. Теперь все будет хорошо.
        Хотел бы он сам в это верить…

        Глава 81

        Среда, 15 марта
        Росс принял душ - такой горячий, что едва мог терпеть,  - и в голове у него немного прояснилось.
        Перед этим он прошелся по дому, пытаясь понять, каким путем попали сюда вчерашние вандалы. Но следов взлома не было. Ни разбитых окон, ни высаженных дверных рам. Выйдя на задний двор, он проверил запасные ключи, лежавшие под цветочным горшком в ящике с инструментами - ничего не потревожено, ключи на месте. После этого Росс сфотографировал все надписи на стенах.
        Это не безумные фанатики, сказал он себе. Те просто вломились бы в дом. Здесь явно работали профессионалы, люди с соответствующими навыками и с немалыми средствами.
        Теперь придется переклеивать обои по всему дому, а это несколько тысяч фунтов. И еще проверить, не украдено ли что-нибудь, кроме компьютера. Остается лишь надеяться, что все покроет страховка.
        Росс выключил душ, начал вытираться, и тут в дверь позвонили. На кухне гавкнул Монти.
        Обернув бедра полотенцем, журналист поспешил вниз, выглянул в глазок и увидел на пороге незнакомого человека; позади него на улице был припаркован фургон. Росс приоткрыл дверь на несколько дюймов, не снимая цепочки.
        - Доставка,  - проговорил незнакомец с восточноевропейским акцентом. В руках у него была картонная коробка с трафаретной надписью «Амазон», размером и формой с книгу. В последнее время Росс в самом деле заказывал на «Амазоне» несколько книг о религии.
        Он снял цепочку, принял посылку, поставил электронную подпись и закрыл дверь. Поглаживая одной рукой пса, проследил в глазок за тем, как посыльный садится в фургон и уезжает. Затем отнес посылку на кухню и положил на стол. Очень легкая - не похоже, что там книга, разве что совсем тоненькая книжечка… Росс потряс коробку, и внутри что-то загремело. Внимательнее взглянув на сверток, он обнаружил, что коробка с логотипом «Амазона» потрепанная - она явно уже использовалась - и заклеена не аккуратно, как обычно, а грубо, крест-накрест, широкой черной лентой.
        Росс остановился в нерешимости, пристально глядя на коробку. А вдруг там бомба?
        Повертел коробку в руках, пытаясь найти какие-нибудь указания на отправителя, и ничего не нашел. Может, не трогать ее и позвонить в полицию? Пусть там решают, что с ней делать?
        А может, у него просто паранойя…
        Наконец, достав в ящике нож, Хантер аккуратно разрезал черную ленту и очень медленно, боязливо раскрыл коробку. «Я идиот,  - думал он.  - Надо было вызвать полицию, и пусть бы они с ней разбирались!» Но ждать не хотелось - или он уже устал бояться… Росс разорвал упаковочную бумагу и воззрился на предмет, лежащий внутри.
        Это оказалось небольшое пластмассовое распятие. К груди Христа сломанной коктейльной шпажкой, словно кинжалом, был приколот маленький бумажный конвертик.
        Росс сфотографировал эту инсталляцию на телефон, затем вытащил шпажку и открыл конверт. Внутри оказалась записка, отпечатанная на машинке: «Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою. Рим. 1:18».
        Журналист перевернул записку и прочел на обратной стороне: «Ваш пост в “Твиттере” меня не порадовал. Друг мой, вы идете опасным, богохульным путем. Советую вам вернуться к повседневной работе».
        Неприятные сообщения и даже угрозы из-за того, что писал в Интернете, Росс получал не раз. Однако это послание всерьез его встревожило; хорошо, что не видела Имоджен. Хантер убрал распятие и записку обратно в коробку, отнес к себе в кабинет и сунул в ящик стола. Наверное, стоит все-таки показать это полиции или просто сохранить на всякий случай…
        Он вернулся в ванную и начал бриться, размышляя о том, что делать дальше. По всей видимости, третий набор координат, который хотел передать ему Роберт Энхолт-Сперри, попал в чужие руки.
        И даже нетрудно понять, в чьи. В руки «Керр Клуге».
        Третьи координаты - самые важные, те, что, как говорил Кук, связаны со Вторым Пришествием.
        Но какую ценность представляют они для компании без результатов ДНК? А если вступить в игру - с «Керр Клуге», с МИ-5, с Ватиканом и его представителем? Насколько это опасно? Известно, что с Ватиканом шутки плохи. Папы-реформаторы долго не живут. Роберто Кальви, известного как «банкир Господа Бога», в 1982 году нашли повешенным на мосту Блэкфрайарс в Лондоне; его смерть положила конец неприятному скандалу вокруг Банка Ватикана.
        Что, если Имоджен была права, когда говорила, что Росс взялся за дело, для него непосильное? И есть ли теперь способ выйти из игры, или остается только идти вперед?
        Одевшись, Росс поднялся к себе в кабинет и взял в руки черный кожаный бумажник, подарок от Имоджен на позапрошлое Рождество. Провел пальцем по коричневой подложке и с удовлетворением ощутил в потайном кармане шорох бумаги и легкую, почти незаметную выпуклость крошечной пробирки.
        На листке бумаги размером чуть больше почтовой марки содержались данные всех трех анализов ДНК для зуба и для чаши, предоставленные ему в ATGC. А в пробирке - несколько капель раствора с частицами размолотого в порошок зуба, раствора, б?льшую часть которого он отдал брату Ангусу.
        ДНК Иисуса Христа?
        Сможет ли он когда-нибудь узнать это точно без третьего набора координат?
        Нет, лучше сформулировать иначе: успеет ли?
        Росс позвонил электрику. Тот почти сразу взял трубку. Журналист рассказал, что в дом вломились неизвестные, и попросил починить или заменить камеры - по возможности, скорее. Тот ответил, что заедет сегодня, а закончить работу постарается завтра с утра.
        Затем Росс спустился на кухню, накормил Монти, сделал себе крепкий черный кофе и поставил в микроволновку тарелку овсянки. Пока готовилась каша, нарезал яблоко ломтиками и выпил таблетку «Берокки»[16 - «Берокка»  - поливитаминный комплекс.], запив водой,  - Имоджен настаивала, чтобы он принимал по таблетке в день. Утро выдалось солнечное, и Росс вышел во внутренний дворик, захватив с собой из прихожей утренние газеты. Присел на скамейку, поставив рядом кофе и рассеянно просматривая заголовки: «Мать убила своего ребенка» и прочее в том же роде…
        Зазвонил телефон. На дисплее высветился незнакомый номер.
        - Росс Хантер слушает,  - осторожно сказал Росс.
        - Мистер Хантер, меня зовут Квентин Григ,  - раздался в трубке очень вежливый и доброжелательный голос.  - Прошу прощения, если от чего-нибудь вас отвлекаю. Звоню вам по поручению архиепископа Кентерберийского. Нам стало известно, что вы сейчас работаете над статьей…
        - Извините. Дайте, пожалуйста, ваш номер, и я перезвоню.
        Мгновение поколебавшись, Григ продиктовал номер, и Росс перезвонил ему с «одноразового» телефона.
        - О какой статье речь?  - спросил он.  - Я работаю одновременно над несколькими материалами.
        - И один из них - на религиозную тематику, если мы не ошибаемся?
        - Нет, не ошибаетесь.
        - Ваша будущая статья весьма заинтересовала архиепископа. К сожалению, информации у нас пока очень мало; не согласились бы вы уделить немного времени, чтобы обсудить это с ним?
        Росс, пораженный таким предложением, лихорадочно соображал. Архиепископ Кентерберийский, глава англиканской церкви, хочет с ним поговорить! Да это же золотая жила! Чем бы ни обернулась вся эта история, цитаты архиепископа для его статьи очень пригодятся!
        - Да, буду рад с ним встретиться.
        - На этой неделе архиепископ пребывает в Лондоне, в Ламбетском дворце, и в его расписании есть свободные промежутки. Однако мне поручено сообщить вам, что, если время вам не подойдет, архиепископ готов отменить другие мероприятия, чтобы встретиться с вами.
        Внутри у Росса все кипело и бурлило, словно пузырьки в бокале шампанского. Архиепископ Кентерберийский готов отменить другие встречи, чтобы поговорить с ним, Россом Хантером!.. Он не мог поверить своим ушам. А вдруг это какой-то розыгрыш? Или не понятная ему многоходовка? Кто сообщил архиепископу - Бенедикт Кармайкл?
        - Сегодня архиепископ свободен в пятнадцать тридцать, а завтра - в одиннадцать утра.
        - Я могу сегодня,  - ответил Росс.
        Григ рассказал ему, как добраться до Ламбетского дворца, и пообещал, если нужно, зарезервировать для него место на стоянке.
        Хантер дал отбой - и услышал писк микроволновки. Достал овсянку, отнес ее во внутренний дворик и начал завтракать, неторопливо листая «Аргус».
        Внимание его привлек заголовок:

        РАЗВОД ИЗ-ЗА СЛЕДОВ НА БУМАГЕ

        Росс стал читать. Некий бухгалтер двадцать лет прожил в браке, пока однажды жена не заподозрила, что он ей изменяет. Стала следить за мужем и ничего не обнаружила. Но в один прекрасный день нашла у него на столе раскрытый блокнот, и на первом листе - следы от нажима ручки. Очевидно, ее муж что-то писал на предыдущем листке, а затем вырвал его.
        Женщина не смогла разобрать, что написано в блокноте. Однако вспомнила, что недавно видела по телевизору передачу о криминалистической лаборатории, по заказам полиции исследующей улики с мест преступления. В передаче говорилось, что при помощи сложного оборудования, сокращенно называемого ESDA, криминалисты из лаборатории могут прочесть даже самые слабые следы, оставленные на бумаге.
        Лаборатория называлась «Бюро ATGС».
        И вдруг Росса осенило. В памяти у него всплыла встреча с Куком. Их разговор о рукописи.
        «Координаты я, разумеется, вычеркнул,  - сказал Кук,  - чтобы они не попали в дурные руки».
        Журналист схватился за телефон.
        Из дома выбежал Монти, неся в зубах поводок.
        Росс отложил телефон и похлопал пса по голове.
        - Извини, приятель. Вчера ты почти не гулял, и сейчас тоже не придется. Вечером выгуляю тебя как следует, обещаю. Согласен?
        «Не согласен, конечно, но что же делать!»  - прочел он ответ на грустной морде пса.
        В дверь снова позвонили. Вздрогнув, Росс пошел открывать, посмотрел в глазок и увидел перед дверью молодого человека с сумкой через плечо. Тот показал в глазок удостоверение: Алекс Колл, оперативник-криминалист.
        Около часа полицейский снимал по всему дому отпечатки пальцев, а закончив, вполне ожидаемо сообщил, что эти отпечатки в базе данных британской полиции не значатся.
        Когда Колл ушел, Росс загнал «Ауди» в гараж и закрыл за собой дверь. Он собирался загрузить кое-что в багажник - и меньше всего хотел, чтобы кто-нибудь с улицы видел, что он делает.

        Глава 82

        Среда, 15 марта
        За пару минут до десяти Джулиус Хелмсли вошел в кабинет директора, прихрамывая, с тарелкой круассанов в одной руке и коричневым бумажным пакетом в другой.
        - Отличное интервью по радио, Эйнсли. Мне очень понравилось,  - сказал он.
        - Угу.
        Прежде чем сесть за стол у окна, Хелмсли спросил:
        - Надеюсь, ты не ведешь запись?
        - Я пока еще не сошел с ума, Джулиус. Кофе?
        Хелмсли кивнул, и Блур налил ему кофе.
        - Что у тебя с лицом?
        Хелмсли, смутившись, потрогал пластырь на щеке.
        - Просто упал. Поскользнулся.
        - Просто упал - а теперь хромаешь, и на лице ссадина… Неплохо повеселился, как я погляжу!
        - Очень смешно.
        За окном, внизу, над серой гладью Темзы, кружил желто-голубой вертолет с надписью «Полиция» на борту.
        Блур пододвинул к Хелмсли чашку кофе и кувшин молока.
        - Так что же произошло?
        - Мы сделали ошибку. Наняли сукиного сына, из-за которого теперь все затормозилось.
        - Не мы, Джулиус, а ты. Тот человек из Монако?
        Хелмсли кивнул.
        - Тот, что только взглянул на тебя - и сразу удвоил цену?
        - Ну да.
        - Тот, которого ты называл лучшим в своем деле.
        - Мне его так отрекомендовали! Профессионал экстра-класса, очень… гм, впечатляющий послужной список…
        - Ну да. Я уж точно впечатлен. А теперь он нагрел нас на восемь миллионов и смылся вместе с тем, что нам нужно. И ждет, что мы заплатим еще.
        - Я слетаю в Монако и разберусь с ним …
        - В Монако нет аэропорта,  - вставил Блур.
        - Значит, полечу в Ниццу, а оттуда на вертолете…
        - Никаких вертолетов, Джулиус. И никаких частных самолетов. Косяк твой собственный. Полетишь обычным рейсом, а из Ниццы до Монако добираться будешь на гребаном автобусе.
        Хелмсли ухмыльнулся - но, подняв глаза, понял, что его собеседник не шутит.
        - Мы вообще точно знаем, что то, что нам нужно, у него?
        - Совершенно точно. Третий набор координат, тот, что бирмингемский поверенный Роберт Энхолт-Сперри - покойный поверенный - должен был передать вчера Россу Хантеру.
        - Снова Росс Хантер!  - В голосе Блура звучала ядовитая ненависть.  - Мне вспоминаются слова Генриха Второго: «Кто избавит меня от этого мятежного попа?»[17 - Имеется в виду убийство Фомы Бекета, архиепископа Кентерберийского с 1162 по 1170 год. Архиепископ вступил в конфликт с королем Генрихом II и по его наущению был убит.]
        - Кажется, он сказал «назойливого»,  - заметил Хелмсли.  - «Мятежный»  - это немного другое…
        Ледяным взглядом Блур заставил его замолчать.
        - Вряд ли сейчас подходящее время обсуждать семантику.
        - Прошу прощения, шеф.  - Хелмсли плеснул молока себе в кофе.  - По-моему, убивать Хантера сейчас было бы неразумно. Я практически уверен, что ключ у него.
        - Думаешь, он пойдет на сделку?
        - Хантер?
        - Насколько нам известно, у него определенные финансовые трудности. За газетные материалы платят все меньше и меньше. А на нем ипотека, несколько кредитов, к тому же скоро родится ребенок…
        Хелмсли покачал головой.
        - Если уж вспоминать цитаты: «Кто ужинает с дьяволом, тому нужна длинная ложка»[18 - Английская поговорка.]. Хантер изворотлив и опасен, у него серьезные связи в прессе. И, судя по составленному нами личностному профилю, деньги его не интересуют. Уже бывали случаи, когда отдельные люди или организации пытались его купить - и уходили ни с чем. В одном мы уверены твердо: он прячет в каком-то тайнике артефакты, содержащие ДНК Иисуса Христа. Артефакты, которые нам нужно получить как можно скорее.
        - А как насчет рукописи? Той, что в доме Кука мы не нашли? По всей видимости, она тоже у Хантера.  - Блур взял с тарелки круассан и откусил от него кусок.  - Круассаны чем-то напоминают крабов. Видишь? Вот клешня.
        - Мне это никогда не приходило в голову.
        - Похоже, тебе вообще мало что приходит в голову, Джулиус.
        - Ты о чем?
        - Иногда мне кажется, что для тебя все это игра. Но мы здесь не в игры играем. Если получим то, за чем охотимся,  - понимаешь ли ты, что это будет означать? Завладеть ДНК Иисуса Христа! У тебя приличный пакет акций компании, ты уже богатый человек. Но это будет выход на совсем другой уровень - ты станешь миллиардером! Так что, Джулиус, будь серьезнее.
        - А как твои обезьяны?  - словно капризный ребенок, поинтересовался Хелмсли.
        На миг ему почудилось, что директора компании сейчас хватит удар.
        - При чем тут мои чертовы обезьяны?  - взревел Блур, с грохотом опуская кулаки на стол.
        Хелмсли поднял руки, призывая его успокоиться.
        - Просто пытаюсь понять, как у тебя все это сочетается.
        - Что сочетается? С чем?
        - Насколько я понимаю,  - начал Хелмсли, глядя на Блура сквозь модные очки в красной оправе,  - твой эксперимент с обезьянами призван доказать - или хотя бы предположить вероятность того, что наш мир мог возникнуть не благодаря Разумному Замыслу, а по чистой случайности. Однако будущий рост нашей компании ты связываешь с ДНК Иисуса Христа. Нет ли здесь противоречия?
        - Нет, Джулиус. Это бизнес. На свете больше двух миллиардов христиан. Если б ты был христианином…
        - Я и есть христианин,  - вставил Хелмсли.
        - Отлично. Тогда скажи мне… Допустим, ты страдаешь неизлечимым заболеванием. Несколько фирм предлагают тебе генетическую терапию. Но одна из них использует в своих методиках ДНК Иисуса Христа, а другие - нет. Какую ты выберешь?
        - Эйнсли, здесь даже вопроса быть не может.
        - Вот и я о том же. Так что будь серьезнее, Джулиус. Наверняка этот чертов третий ключ можно найти где-то еще. Хотя бы в рукописи Кука.
        - Но если рукопись у журналиста, значит, третьи координаты он уже знает?
        - Вряд ли. За этими координатами он вчера ездил в Бирмингем. Если бы они были у него, то и ехать не стоило бы.
        - Значит, у него их нет. Сейчас эти координаты в сумке мотоцикла где-то между Лондоном и Монако. В руках у чертова наемника, который даже не понимает, каким сокровищем обладает. Росс Хантер обращался в Бюро ATGC; независимо от результатов, данные исследований должны были сохраниться там.
        - Джулиус, мы можем добыть эти данные? Взломать их компьютерную систему или вломиться в лабораторию и украсть документацию?
        Тот покачал головой.
        - Я выяснял. У них там настоящая крепость. Они, видите ли, постоянно сотрудничают с полицией, и немало преступников были бы счастливы вломиться к ним и украсть улики. Никому еще это не удавалось. Мы проверили. У них очень хорошо поставлена безопасность: все закодировано, сами сотрудники лабораторий ничего не знают о клиентах и о сущности исследуемых образцов - только кодовые номера.
        - Хорошо, но есть же там кто-то, кто общался непосредственно с Хантером! И этого человека можно подкупить. Или похитить…
        - Лучше не спешить. Отберем нашу собственность у подонка из Монако, продолжим следить за Хантером и посмотрим, куда это нас приведет. Я обо всем позабочусь.
        - И куда все это должно нас привести?
        Джулиус Хелмсли улыбнулся.
        - В Землю обетованную.

        Глава 83

        Среда, 15 марта
        Вскоре после десяти утра Росс сидел в просторной светлой переговорной, на первом этаже офиса своего поверенного. За окном высилась брайтонская Юбилейная библиотека - здание, которое он всегда любил. Росс пил чай, поданный секретаршей, и ждал, когда принесут документы. Вдруг пискнул телефон - эсэмэска от Имоджен.

        По дороге с работы заеду домой забрать кое-какие вещи. Когда ты там будешь? Не хочу заходить туда одна. Х

        Он ответил:

        Пока не знаю, у меня после обеда встреча в Лондоне. Где-нибудь около 18.30. Позвонить тебе, когда поеду домой? Х

        Дверь отворилась, и на пороге появилась помощница адвоката с ящиком для бумаг.
        - Это то, что вам нужно?  - спросила она.
        На боку ящика виднелась наклейка: «РОСС ХАНТЕР. ЛИЧНОЕ».
        Росс открыл крышку, заглянул внутрь, затем повернулся к ней.
        - Да, спасибо.
        - Тогда оставляю вас одного.  - И, указав на телефон на краю стола, она добавила:  - Когда соберетесь уходить или если вам что-нибудь понадобится, наберите «двадцать один», и я отвечу.
        - Возможно, мне нужно будет сделать фотокопии с нескольких страниц.
        - Нет проблем, просто позовите.
        Когда за ней закрылась дверь, Росс извлек из коробки рукопись и положил ее на гладкую сияющую столешницу. Аккуратно снял перетягивающие ее резинки и начал просматривать страницу за страницей, все время вспоминая слова Кука: «Координаты я, разумеется, вычеркнул, чтобы они не попали в дурные руки».
        Лишь через час он обнаружил их на странице 565. В прошлый раз, листая рукопись, Росс не заметил их - слишком малы были эти тщательно зачеркнутые участки.
        На одной строке он прочел: «Колодец Чаши»  - и вслед за этим полтора дюйма тщательно вымараны чернильным пером. Двумя строчками ниже - «Египет, Долина Царей»  - и дальше снова что-то вычеркнуто. Двумя строчками ниже Росс увидел слова, которые искал.
        «Второе Пришествие».
        И дальше - еще полтора дюйма тщательно вымаранного текста.
        Отложив эту страницу, Росс взял в руки следующую, номер 566. Посмотрел на свет. Верно: поверх ровных чернильных строчек проглядывали слабые, но несомненные углубления - следы пера. Отпечаток того, что было написано на предыдущей странице.
        Координаты?

        Глава 84

        Среда, 15 марта
        Джулиус Хелмсли сидел в кабинете, глядя в монитор. Он тяжело морщился, все еще переживая свой провал и гнев начальника. На мониторе виднелся участок окружной дороги М25. По нему двигалась красная точка. Пробок поздним утром почти не было; красная точка беспрепятственно добралась до поворота и, свернув на М3, двинулась на север, к Лондону.
        «Ауди» Росса Хантера.
        Может, этот журналист и воображает себя гением, думал Джулиус, однако механизм слежения не найдет, даже если разберет свою машину по винтику. «Жучок» спрятан в заднем правом тормозном фонаре!

* * *

        В тридцати милях от офиса «Керр Клуге», в кабинете на первом этаже западного крыла «Гефсиманского сада» Ланселот Поуп попивал травяной чай и следил за передвижениями объекта на своем «Айфоне», куда постоянно поступали данные от команды слежения. Он все еще злился на идиотов, не сумевших задержать Хантера на дороге после визита в ATGC. Этот случай заставил Поупа проникнуться к журналисту невольным уважением. Хитрая сволочь! Ловкий, как та лиса, что повадилась к нему на дачу в Дорсете и передушила всех уток в пруду.
        Поуп следил за тем, как красная точка на экране движется к Кингстону.
        Перед этим Хантер был у своего адвоката в Брайтоне, а сейчас едет… снова в Бюро ATGC?
        Какого черта? Что он там забыл?
        Вчера Росс Хантер во второй раз посетил юридическую контору в Бирмингеме. А вечером в местных новостях мимоходом сообщили о внезапной смерти поверенного Роберта Энхолт-Сперри. Предполагаемая причина смерти - инфаркт или инсульт.
        Энхолт-Сперри - поверенный доктора Гарри Кука.
        Полчаса спустя предположение Поупа подтвердилось. Росс Хантер остановил машину на стоянке для посетителей Бюро ATGC. В это время у Ланселота зазвонил телефон.
        - Да?
        - Просто чтобы вы знали, шеф: объект остановился на парковке Бюро ATGC.
        - Сам вижу. Что он делает?
        - Выходит из машины. С конвертом в руках.
        - Глаз с него не спускайте! Мне нужно знать, что в конверте.

        Глава 85

        Среда, 15 марта
        Росс вернулся к себе в машину после короткой встречи с Джолин Томас, состоявшейся прямо в приемной. Сотрудница Бюро пообещала передать страницу 566 из рукописи Кука в лабораторию, изучающую следы на бумаге по технологии ESDA. Следы она разглядела даже невооруженным глазом и сказала, что уверена в положительном результате.
        Хантер завел мотор, включил навигатор и забил туда почтовый код Ламбетского дворца: SEI 7JU.
        «Ожидаемое время пути: сорок семь минут»,  - сообщил навигатор.
        Сейчас четверть второго, встреча с архиепископом состоится не раньше половины четвертого. Есть время перекусить по дороге.
        Лондонские пригороды встретили Росса пробками. Время прибытия начало отдаляться: 14.21, затем 14.48 и 14.37.
        Через полчаса устройство посоветовало ему свернуть направо, на мост Воксхолл.
        Во второй раз за сегодняшний день Росс пересек сизую, вздувшуюся от ветра Темзу и включил на навигаторе поиск парковки. Одна многоэтажная автостоянка оказалась прямо по пути. Журналист не без труда въехал в многоэтажное здание и поднялся на четвертый этаж, где, если верить световым табло, имелись свободные места.
        Здесь он переключился на первую скорость, подождал, пока погаснут тормозные огни, проехал на пару футов вперед - по его оценке, достаточно, чтобы иметь возможность открыть багажник. Заглушил мотор, вылез из машины, достал из багажника тяжелый, громоздкий даже в сложенном виде велосипед. Потом захлопнул багажник, запер машину, а велосипед положил на свободное место, собрал раму, прикрутил к ней колеса, руль и педали. Закрепив все как следует, надел желтый велосипедный жилет, спортивные защитные очки и шлем, сунул телефон в чехол на руле.
        Готово! Теперь он точно уйдет от слежки!
        Росс оседлал велосипед и выехал на улицу, внимательно следя за дорожным движением. Последний раз он ездил по Лондону на двух колесах несколько месяцев назад и был приятно удивлен тем, сколько за это время появилось велосипедных дорожек и как внимательно начали относиться к велосипедистам водители (не считая некоторых неизбежных идиотов). Движение на открытом воздухе радовало - особенно сегодня, в солнечный, ясный и теплый день.
        И особенно если представить, как рвут и мечут сейчас его преследователи!
        Он проехал по набережной Альберта, с видом на Темзу и на величественные здания Парламента. Затем поле зрения его перегородили несколько современных многоэтажек; а когда Росс проехал мимо них, впереди выросли двойные башни Ламбетского дворца.
        До встречи осталось меньше часа. Хантер поднажал на педали и скоро увидел на другой стороне улицы кафе. Спешившись, подождал зеленого сигнала светофора, торопливо пересек улицу и вошел в кафе, оставив велосипед у входа. Сел у окна, так, чтобы видеть улицу и входную дверь.
        Меню на стене предлагало всякую-разную здоровую пищу. Будь здесь Имоджен, непременно заказала бы что-нибудь веганское или, по меньшей мере, вегетарианское. Но жены здесь не было, а Россу требовалось подкрепиться, так что он взял картошку и яичницу с ветчиной.
        Ожидая заказа и посматривая одним глазом на улицу, проверил телефон. Ничего нового. Только руки дрожат. Видимо, сказывается усталость и напряжение прошедших дней. А что же будет дальше? Чем окончится эта игра? Что, если дальше станет только хуже? Пожалуй, в просьбах Имоджен есть смысл…
        С огромным нетерпением и любопытством ждал он предстоящего разговора с архиепископом и понимал: что бы ни вышло из всей этой истории, слова архиепископа станут украшением его репортажа. Кроме того, внимание главы Церкви Великобритании обещало ему какую-никакую защиту. Хотя интересно, можно ли доверять англиканской церкви больше, чем, скажем, Ватикану?
        Едва перед ним поставили яичницу, как зазвонил телефон. Росс взглянул на дисплей. Номер скрыт.
        - Алло!  - осторожно откликнулся он.
        - Здравствуйте, я говорю с мистером Россом Хантером?  - поинтересовался очень дружелюбный, пожалуй, даже чересчур сладкий голос с еле заметным итальянским акцентом.
        - А кто говорит?
        - Меня зовут Джузеппе Сильвестри. Номер дала мне ваша жена. Вам сейчас удобно говорить?
        Росс сразу узнал имя. Тот человек из Ватикана.
        - Честно говоря, сейчас я занят.
        - Дело чрезвычайно важное, мистер Хантер. Может быть, я смогу связаться с вами чуть позже?
        - Да, ближе к вечеру.
        - Не могу передать вам, как это важно…
        Росс прижал телефон плечом к уху и взялся за тюбик с горчицей. Слащавый голос ватиканского посла начал его злить.
        - Что ж, мистер Силверстоун, если дело такое важное, уверен, вы найдете время перезвонить.
        С этими словами он дал отбой и принялся за яичницу.

        Глава 86

        Среда, 15 марта
        Через три четверти часа вежливый, безукоризненно одетый человек проводил Росса в просторный элегантный кабинет с книжными полками вдоль стен, старинным ковром на полу, масляными полотнами на стенах и величественным видом на Темзу, здание Парламента и Биг-Бен.
        Навстречу Россу из-за массивного стола поднялся подтянутый, энергичный на вид человек лет шестидесяти, с редеющими седыми волосами, в круглых очках без оправы. Лицо его было хорошо знакомо Россу - он не раз видел этого человека и на фотографиях в газетах, и по телевизору. На архиепископе был серый пиджак, пурпурная рубашка с белым священническим воротничком и большой нагрудный крест на массивной цепи.
        Архиепископ обошел стол и протянул Россу руку, на которой сверкал массивный епископский перстень с пурпурным камнем.
        - Мистер Хантер!  - Голос у него был сильный, хорошо поставленный, хоть и не совсем избавленный от следов простонародного выговора.  - Как я рад, что вы согласились со мной встретиться!
        - Напротив, сэр, это я чрезвычайно польщен вашим приглашением.
        Росс не кривил душой. Странное, почти восторженное чувство охватило его здесь, в кабинете его преосвященства преподобного Тристрама Тенби, главы могущественнейшей церкви Великобритании. Сам архиепископ мгновенно очаровал его и своим видом, и поведением.
        Однако Росс помнил, что должен оставаться начеку.
        Архиепископ пригласил его занять удобное кресло за столиком возле окна - по-видимому, не случайно расположенным так, чтобы посетители могли наслаждаться прекрасным видом. Тут же появился помощник с чайником, фарфоровыми чашками и печеньем на серебряном подносе.
        - Предпочитаете чай или кофе?  - поинтересовался архиепископ.
        - От чая не откажусь, спасибо.
        Пару минут спустя, когда оба они сели, а помощник вышел и прикрыл за собой дверь, Тристрам Тенби с теплой улыбкой обратился к Россу:
        - Думаю, вы уже догадываетесь, о чем я хотел бы побеседовать с вами, мистер Хантер… позволите называть вас Россом?
        - Да, пожалуйста, сэр… архиепископ.
        - Прошу вас, зовите меня Тристрамом,  - ответил предстоятель, почти заговорщицки подмигнув ему.
        - Спасибо. Да, думаю, у меня есть представление о том, почему я здесь.
        - Кажется, вы дружите с епископом Монмутским?
        - Верно, сэр… Тристрам. Мы старые друзья. Познакомились, еще когда он был простым священником в Брайтоне. Он мне очень нравится.
        - Мне тоже. Хороший человек, наш Бенедикт. И очень способный. Он рассказал мне о вашей с ним недавней встрече: то, что вы поведали ему, и заинтересовало его, и весьма обеспокоило.
        - Обеспокоило? Что же именно?
        - Ну, думаю, прежде всего то, что информация поступила к вам от этого джентльмена, доктора Гарри Кука, который, по его собственным словам, получил ее - по крайней мере, частично - от медиума-спирита.  - Архиепископ поставил чашку и блюдце к себе на колени.  - Вы, конечно же, знаете, что говорит о медиумах Библия и как на них смотрит духовенство?
        - А не связано ли это с тем,  - решив его проверить, возразил Росс,  - что церковь, так сказать, претендует на монопольную связь с духовным миром? Поэтому и отрицает любые другие способы вступить с ним в контакт…
        Тенби улыбнулся.
        - Давайте не будем сейчас вступать в дискуссию, иначе не закончим и до завтрашнего дня. Перейдем к более серьезным вопросам, касающимся доказательства бытия Божия. Вы, конечно, слышали старинную поговорку: наука задает вопрос «как?», а религия «зачем?».
        Росс кивнул.
        - Все научные исследования призваны найти доказательства, а религиозные - найти смысл. На мой взгляд, задача Церкви в современном мире - соединить то и другое. Это ведь совсем разные вещи. Смысл и ценности. Нынешние волнения умов в США и Европе ясно показывают: меняется порядок вещей и, возможно, сама парадигма человеческого существования. Люди не могут жить по-прежнему. Подвергают сомнению всё: социальные и личные отношения, понятия свободы, равенства, прав, даже само представление о человеке. Рушится мировой порядок, каким мы его знали, и на смену ему идет что-то новое. Кто знает, лучше оно будет или хуже?
        - Кто же это в силах предсказать?  - удивленно спросил Росс.
        - Уж точно не мы с вами. Итак, насколько я понимаю, доктор Кук притязал на обладание тремя наборами географических координат, способных якобы доказать существование Бога. Бенедикт уже сказал вам, что такого рода доказательство должно быть куда более серьезным и очевидным.
        - Верно. Но мы ведь не знаем, к чему приведут нас эти координаты.
        - Разумеется.  - Архиепископ отпил чаю, немного помолчал.  - Многие монотеистические религии верили - да и продолжают верить - в приход Спасителя. Мусульмане считают, что в конце времен вернется на землю Иисус Христос - один из пророков, ибо Пророком с большой буквы они считают только Мухаммеда. Иудеи верят в пришествие Мессии. Христиане - во Второе Пришествие Христово. Однако мы предупреждены остерегаться обманщиков, выдающих себя за Христа. И то, что сообщение якобы от Бога, встревоженного состоянием мира, получено от медиума на спиритическом сеансе… Боюсь, Росс, для нас это серьезнейший «тревожный звонок».
        Тенби поставил чашку и блюдце обратно на стол.
        - Это не значит, что от слов доктора Кука нужно просто отмахнуться. Кто знает - быть может, речь и в самом деле идет о спасительном послании Божьем. В наш век, когда мир сдвинулся с места и все вокруг стремительно меняется, возможно все - в том числе и то, что раньше трудно было себе представить. Я прочел немало ваших статей, Росс, и вижу в вас очень умного и восприимчивого человека. Скажите, что думаете об этом вы сами? Что чувствуете?
        - Я думаю, что доктор Кук был честным и достойным человеком. Хотя, пожалуй, и несколько чудаковатым. Вероятно, смерть жены выбила его из колеи. Но с тех пор, как я принял от него эстафету… Откровенно говоря, я чертовски напуган.
        - Чем же?
        - Буду с вами откровенен. Поначалу я настроился очень скептически. Доктор Кук казался мне откровенным сумасшедшим. Последующие события заставили меня изменить свое мнение. Уже двое людей, с которыми я встречался - сам доктор Кук и его поверенный,  - мертвы. В Гластонбери на меня напали. В Египте обстреливали с вертолета. Моей жене присылали угрозы, в дом ворвались, перевернули там все вверх дном и намалевали на стенах религиозные лозунги.
        Тенби был не на шутку изумлен.
        - Не расскажете поподробнее?
        Этот человек вызывал доверие, и Росс рассказал ему все, от первого разговора с Куком до своих экспедиций к Колодцу Чаши и в Египет. Не умолчал и о том, почему на встречу приехал на велосипеде.
        Когда он закончил, архиепископ, извинившись, встал, подошел к столу и, набрав номер, приказал секретарю сообщить следующему посетителю, что на встречу с ним может опоздать. Затем снова сел.
        - Росс, в тех ваших статьях, что я читал, больше всего поражала и трогала меня их нескрываемая человечность. В конечном счете, все религии верят в одного Бога. И все они об одном и том же: о том, как людям правильно жить на земле. О равенстве. Свободе. Общем благе. Некоторым из них пришлось пройти долгий путь - и я первый готов признать, что в прошлом у христианства были очень темные страницы. Если углубиться на столетия назад - ужасы Крестовых походов, пытки и сожжение еретиков… Но с тех пор мы, в подавляющем большинстве своем, изменились и превратились в нечто совсем иное. Мы стали терпимой, доброжелательной к миру общественной структурой. Мы ищем царство истины и справедливости. Мы даем людям надежду. Это светлый и славный образ. В конечном счете, мы стремимся нести людям смысл. Религия - это о смысле. О том, для чего мы живем. Как я уже говорил, наука ищет ответ на вопрос «как?», религия - на вопрос «зачем?».
        - Тристрам, а сами вы нашли ответ на этот вопрос?
        - Нет. Однако верю и продолжаю поиски.
        - Но ведь и я делаю то же самое! Ищу ответы на свои вопросы. Почему же это вас беспокоит?
        Архиепископ покачал головой; выразительное лицо его было серьезно, даже мрачно.
        - Я солгу, Росс, если скажу, что не тревожусь за вашу безопасность. ДНК Господа нашего искали уже многие. Может, вы и вправду ее нашли. Однако, что бы вы об этом ни думали, я обеспокоен тем, что информацию вы получили через медиума. Есть и еще одна, более земная причина для беспокойства. Множество людей, обладающих почти неограниченной властью и богатством, мечтают наложить руки на то, чем вы владеете. Интересы некоторых из них - и очень серьезные интересы - требуют, чтобы ваши открытия никогда не вышли на свет.
        - Я не первый раз рискую собой. Получать угрозы мне уже случалось.
        - Не на таком уровне. Вы, Росс, пытаетесь решить фундаментальный вопрос, стоявший перед человечеством на всем протяжении его существования. А ведь в мире есть множество людей, использующих религию для оправдания насилия, тех, что готовы не только умирать за веру, но и убивать за нее.
        Он помолчал; его лицо словно озарилось изнутри.
        - Росс, в вас я вижу человека честного. Достойного человека, который в темном, омраченном мире ищет ускользающий свет. Если вы его найдете - пожалуйста, сообщите мне. А пока буду за вас молиться. Дайте мне знать, если вам что-то потребуется, если мы чем-то в силах вам помочь. Да пребудет с вами Бог. Помолимся вместе.
        С этими словами архиепископ сложил ладони вместе и прикрыл глаза.
        Хантер чувствовал себя очень неловко, но, не желая обижать хозяина, сделал то же самое.

        Глава 87

        Среда, 15 марта
        Домой Росс возвращался уже в час пик и, тащась с черепашьей скоростью по шоссе, размышлял о встрече. Тенби уделил ему много времени и внимания, произвел самое благоприятное впечатление, однако журналист не мог отделаться от подозрений. Насколько серьезно отнесся архиепископ к нему самому и его миссии? И насколько был с ним искренен?
        Что, если его просто очень мягко, очень интеллигентно «отшили»? А предупреждение не доверять медиумам - исходило ли оно от чистого сердца, или архиепископ сознательно старался вселить в Росса недоверие к его источникам?
        Зазвонил телефон. Росс взглянул на номер: первые цифры 0121 - бирмингемский.
        - Росс Хантер слушает,  - ответил он.
        В ответ в динамике зазвучал знакомый женский голос с бирмингемским выговором: голос престарелой секретарши Энхолт-Сперри, которая после мрачного вчерашнего происшествия заметно подобрела и начала обходиться с Россом по-дружески. Он оставил ей свой номер, и они уже обменялись парой эсэмэсок.
        - Мистер Хантер, это Айрин Смитер.
        - Здравствуйте, Айрин,  - ответил он.  - Как вы?
        - Сами понимаете, все мы здесь потрясены. Но держусь.
        - Понимаю, конечно.
        - Я подумала, что вам будет интересно услышать новости…
        - Да, спасибо!
        - Только что у нас был инспектор Старр из отдела убийств. Принес предварительные результаты вскрытия мистера Энхолт-Сперри. Похоже, у него внезапно отказал кардиостимулятор.
        - А он носил кардиостимулятор? Я не знал…
        И тут же Росс вспомнил, как Энхолт-Сперри упоминал, что у него «часики тикают с перебоями».
        - Да, уже несколько лет. Собственно говоря, это был уже второй кардиостимулятор, мистер Энхолт-Сперри поставил его полтора года назад. Теперь его отправили на экспертизу, чтобы понять…  - голос ее дрогнул, Айрин всхлипнула и шмыгнула носом,  - понять, что произошло, почему он вдруг сломался.
        Росс вдруг похолодел; ему кое-что вспомнилось. Как мимо него пронесся мотоциклист с закрытым лицом - и то странное, что ощутил Росс, оказавшись с ним рядом. Словно что-то потянуло его вперед, толкнуло к мотоциклисту; и медальон со Святым Христофором вдруг на мгновение оторвался от груди…
        Недавно Росс читал в Интернете статью о способах незаметно убить человека. Там говорилось: некоторые современные кардиостимуляторы можно «взломать» и прервать или изменить испускаемые ими электрические импульсы.
        Для этого подойдет даже просто мощный магнит.
        Что, если такой магнит и привез с собой мотоциклист, таинственный предыдущий клиент Роберта Энхолт- Сперри?
        - Алло! Алло!  - послышался в трубке отдаленный голос.  - Мистер Хантер, вы меня слышите?
        - Прошу прощения, плохая связь. Я за рулем. Детектив сказал что-нибудь еще?
        - Да. Они так и не нашли клиента, побывавшего в офисе перед вами. Мистера Данна, Теренса Данна.
        - Он не думает, что этот человек как-то связан со смертью мистера Энхолт-Сперри?
        - Детектив сказал, что пока ничего не исключает. Ох… все это просто ужасно!
        - Роберт был хорошим человеком,  - произнес Росс.
        - Ладно, я позвоню вам, если станет известно что-то еще.
        - Большое спасибо.
        Едва он нажал на «отбой», как телефон зазвонил снова. Теперь Имоджен.
        - Где ты, Росс?
        Он взглянул на часы в машине. Шесть вечера.
        - На пересечении М25 и М23. В страшной пробке.
        - И сколько тебе еще ехать?
        - От сорока минут до часа.
        - Хорошо, жду.
        - Послушай, я позвонил Гордону, электрику. Завтра утром он разберется с камерами.
        - Самое время!  - фыркнула Имоджен.  - В этом - весь ты!
        - Послушай, Имо, я не…
        Она прервала связь.

        Глава 88

        Среда, 15 марта
        Сидя за столом в переговорной «Гефсиманского сада» вдвоем с Ланселотом Поупом, Уэсли Венцеслав мрачно смотрел в темное окно. На душе у него было невесело.
        Запищал интерком: пастора вызывала его жена Марина.
        - Дорогой, ты зайдешь пожелать детям спокойной ночи и почитать им на ночь?
        - Нет, милая, извини. У меня тут небольшая проблема, нужно с ней разобраться. Поцелуй их за меня, ладно?
        - А когда подавать ужин?
        - Пока не знаю. Я тебе позвоню, хорошо, радость моя?
        - Постарайся не слишком засиживаться.
        Когда Венцеслав выключил интерком, Ланселот Поуп усмехнулся.
        - Что за семейная идиллия!
        Пастор смерил его убийственным взглядом.
        - Весельчак, ты так и не ответил на мой вопрос. По твоему отчету выходит, что два с половиной часа Росс Хантер просидел на четвертом этаже многоуровневой парковки в «Слоне и замке». И что он там делал, черт побери? Дрочил?
        - Не знаю. Ему удалось от нас ускользнуть. Теперь мы снова его нашли.
        Поуп кивнул на экран компьютера, где синяя точка двигалась по шоссе М23 на юг, к Брайтону, проезжая поворот к аэропорту Гатуик.
        - Вижу, не слепой!  - Венцеслав указал двумя пальцами на собственные глаза.  - Господь в неизмеримой милости своей наделил меня зрением. И мозгами. А вот тебе, похоже, он в голову насыпал опилки! Где Хантер сейчас, я вижу,  - но не вижу, чем он занимался эти два с половиной часа!
        - Может, помолишься, чтобы Бог открыл тебе это?
        Уэсли Венцеслав побагровел.
        - Долго еще этот репортеришка будет водить тебя вокруг пальца?  - заорал он.  - Все шуточки шутишь! А если я тебя уволю, как думаешь, смешно будет?
        Весельчак молча взглянул на шефа, и его губы растянулись в самодовольной ухмылке. Оба они знали, что Венцеслав никогда не решится уволить помощника. Стоит ему это сделать, Поуп тут же отправится в редакцию какой-нибудь солидной газеты и вытащит такое количество скелетов из шкафов, что империя Уэсли Венцеслава сотрется в прах.
        - Успокойся, шеф. Так волноваться вредно для здоровья.
        - Для моего здоровья вреден ты!
        - Не переживай. Мы следим за ним двадцать четыре часа в сутки. Отслеживаем все передвижения, где бывает, с кем общается… Знаем, что он снова что-то привез в ATGC,  - и, когда повезет эту штуку обратно, мы его не упустим! Не дадим ему даже со стоянки выехать!
        - Ну, Весельчак, если и здесь все провалишь - считай, ты уволен!
        Поуп покачал головой.
        - Никогда ты меня не уволишь. И не надо угрожать, я этого не люблю. Хочешь, подарю тебе книжку по управлению гневом? Пригодится.
        - Ланселот, гнев во мне вызывает только одно. Точнее, только один человек. Ты.
        - Ты просто срываешь на мне свою досаду. Ай-яй-яй, пастор, ведь чувство вины - то самое, против чего ты так часто выступаешь в своих проповедях!
        - Да я тебя придушу, скотина!
        - Шестая заповедь - «не убий».
        Венцеслав снова взглянул на экран.
        - Ты хотя бы понимаешь, насколько серьезно наше положение?  - спросил он.
        Поуп кивнул.
        - В своем праведном гневе ты, отче, кое о чем забываешь. Позволь напомнить. Когда я тебя нашел, ты проповедовал в трухлявом сарае в Тутинге горстке из пятидесяти человек. Мне в то время тоже не слишком-то везло. На работе сократили, а мой тогдашний партнер укатил с другим парнем на Ибицу. И вот иду я по улице, размышляя о том, что делать теперь со своей жизнью - и вдруг из открытой двери до меня доносится твой голос…
        - Сам Господь привел тебя ко мне!
        - Ну нет, вряд ли Господь настолько меня ненавидит.
        К чести Венцеслава, он сумел улыбнуться.
        - Я услышал, как ты проповедуешь. Увидел восторженные лица твоих фанатов…
        - Паствы,  - поправил пастор.
        - Да какая разница? Я увидел в тебе интересный бизнес-проект. Вот и всё. Твой талант проповедника - и мое знание бизнеса. По-моему, после всех этих лет можно сказать, что мы неплохо сработались. Согласен?
        - Но сейчас мы на краю гибели. Росс Хантер вот-вот явит миру Антихриста. Вся ярость Сатаны обрушится на христиан!
        - Да ладно тебе!  - отмахнулся Поуп.  - Хомячкам своим впаривай эту чушь! Мы с тобой оба знаем, что сам ты ни на грош в это не веришь. Тебя беспокоит что-то другое, что-то посерьезнее… Верно, старый ты мошенник?
        - Кто еще здесь мошенник!  - возразил Венцеслав.  - Быть может, бухгалтер-неудачник, решивший нажиться на скромном проповеднике?
        - Или самозваный священник, превративший церковь в бизнес-империю? Самозванец, который теперь боится, что вот-вот явится - или уже явился - настоящий Господь и разоблачит его?.. Ты ведешь себя как избалованный ребенок. Не время сейчас реветь и кидаться игрушками. Будь серьезнее. Вернись к реальности.
        Наступило короткое молчание; затем Венцеслав кивнул, успокаиваясь.
        - Да, ты прав.
        - Я всегда прав.

        Глава 89

        Среда, 15 марта
        В тридцати милях от «Гефсиманского сада», на сорок четвертом этаже небоскреба «Керр Клуге», Эйнсли Блур и Джулиус Хелмсли следили за красной точкой на экране, уверенно двигавшейся по шоссе А23 на юг, к Брайтону.
        - Никогда не поверю, что Хантер просидел два с половиной часа на многоуровневой парковке в Воксхолле,  - гневно сказал Блур.  - Что за стадо ослов ты нанял?! Как он сумел снова от вас уйти - и, что гораздо важнее, где он был? Что там рядом?
        - Южный берег Темзы,  - нерешительно ответил Хелмсли.  - Театр…
        - Это я и сам знаю! Думаешь, он в театр пошел?
        - Вряд ли.
        - Здание Парламента… Ламбетский дворец… Не на приеме у архиепископа же он был, в самом деле! Может, заодно и с Папой Римским встретился?  - Блур фыркнул.
        - Я не стал бы исключать это,  - ответил Хелмсли.
        - Очень смешно! И зачем он поехал в Бюро ATGC? Теперь-то ему что там понадобилось?
        - Я выясню.
        - С той же безжалостной эффективностью, с какой ты выяснил, что собирался передать Хантеру бирмингемский поверенный?
        - Эйнсли, утром я вылетаю в Монако.
        - И там услышишь, что цена повысилась еще на миллион!
        - Послушай, по сравнению с возможной выгодой все это такие мелочи…
        - Конечно. И наш друг в Монако тоже это понимает.
        - Он не дурак. Для него этот предмет не имеет никакой ценности. Не беспокойся, я с ним договорюсь.
        - Чем же занимался Хантер эти два с половиной часа?  - пробормотал Блур, не отрывая глаз от экрана.
        - Будем смотреть на вещи позитивно. Что бы он ни делал - в конечном счете это нам на пользу. Просто не надо нервничать и дергаться. Будем держаться на шаг позади него, не выпуская из виду, а в нужный момент вырвемся вперед!
        - Проблема в том, Джулиус, что сейчас мы на два шага позади него.
        - Вспомни старую поговорку,  - усмехнулся Хелмсли.  - Мышь, идущая первой, попадает в мышеловку, а сыр достается второй.

        Глава 90

        Среда, 15 марта
        Подъезжая к дому, Росс заметил на лужайке у крыльца автомобиль Имоджен. Она припарковалась задом к дому, видимо, желая видеть, что происходит на улице.
        Хантер подъехал, припарковался рядом и вышел из машины.
        Жена открыла дверцу. Сперва показались ее ноги, затем не без труда вылезла она сама. Выглядела - краше в гроб кладут: растрепанная, с кругами под глазами, в мешковатом свитере и мятых джинсах.
        - Привет,  - сухо сказала Имоджен.
        Росс почувствовал, что обнимать или целовать ее сейчас не стоит - просто кивнул и молча пошел к дверям. Едва он отпер дверь, на крыльцо выскочил Монти с резиновой уткой-пищалкой в зубах: не обращая внимания на хозяина, он бросился к хозяйке и принялся радостно прыгать вокруг нее.
        Пока Имоджен, присев, гладила пса, Росс вошел, подобрал с коврика почту и не глядя бросил на стол.
        - Ты мой хороший!  - ворковала Имоджен.  - Подарок мне принес, хороший мальчик!
        Монти подбежал к Россу, виляя хвостом и гордо демонстрируя ему игрушку. Краем глаза Росс видел, что Имоджен перебирает почту. Один конверт она открыла, достала письмо, но тут же смяла его и сунула в карман.
        - Черт! Стоит один раз купить платье, и тебе еще пять лет будут надоедать «выгодными предложениями!».
        - Не надо было давать им свой домашний адрес,  - заметил Росс.  - Ты не обязана…
        - Знаешь, мы очень много делаем такого, чего не обязаны делать,  - резко ответила Имоджен. Она отперла дверь, ведущую в гараж, зашла туда и через минуту вернулась с чемоданом.  - Ты, например, не обязан переезжать вместе со мной к Бену и Вирджинии. Но если б переехал, это было бы очень мило с твоей стороны.
        - Наш дом здесь.
        Она оглянулась на исписанные стены.
        - Нет, Росс. Это больше не наш дом. Не наше надежное убежище. В него вломились, его изгадили. Я больше не чувствую себя здесь в безопасности. И не смогу чувствовать себя в безопасности, пока ты не пошлешь ко всем чертям всю эту историю с Гарри Куком!
        - Поэтому ты дала этому сладкоголосому итальянцу мой телефон? Надеялась, что я все отдам ему, и делу конец?
        - Росс, сейчас нам нужно выйти из игры. Уйти из-под огня. Пожалуйста, пусть этим занимается Ватикан! Они к таким вещам готовы, они умеют играть в эти игры. Ты - нет.
        - По твоим словам, Сильвестри готов купить у меня святыни, если я докажу, что они настоящие. Мне тоже показалось, что никаких безусловных предложений он не делает.
        - Росс, ты хотя бы поговорил с ним?
        - Он позвонил, когда я обедал. Я попросил его перезвонить позже.
        - Обычно тебя не смущают такие мелочи.
        - Обычно не смущают, а этот Сильвестри смутил.
        - Господи, поверить не могу!  - потрясла головой Имоджен.  - Наша жизнь в опасности, вдруг с ясного неба падает решение проблемы - и ты от него отказываешься!
        - Имо, я пока ни от чего не отказываюсь.
        - Ну, и что с твоими доказательствами?
        - Я… ну… можно сказать, приближаюсь к последнему элементу головоломки.
        - Приближаешься,  - кивнув, повторила Имоджен. Так она кивала всякий раз, давая понять, что ее терпение на исходе. Росса это страшно раздражало.  - Может, даже и приблизишься… если тебе позволят дожить!
        - Кто позволит?
        - Ты знаешь, о ком я, Росс. Прекрасно знаешь. Может быть, если очень повезет, ты доживешь до рождения сына. А если совсем уж чудо случится, может, даже поможешь мне его вырастить!
        - Имо,  - начал Хантер, сделав шаг вперед.  - Послушай, я не виню тебя за то, что ты решила переждать трудное время у сестры. Однако ты слишком мрачно все воспринимаешь. Конечно, ты беременна, это само по себе стресс, и…
        - Что?!  - почти завопила Имоджен; глаза ее засверкали.  - Не смей, слышишь, не смей так со мной разговаривать! «Слишком мрачно воспринимаю», надо же!.. Из нас двоих именно я смотрю на вещи реально!
        - Я тоже, Имоджен. На нас висит ипотека, а тебе скоро придется уйти с работы. Несколько месяцев, а то и лет ты не сможешь работать. Подумай об этом.
        - Так сделка с Сильвестри и решит проблемы! И с деньгами, и с безопасностью.
        - Черт возьми! Тогда почему бы мне не сходить к «Керр Клуге», не спросить, сколько дадут они? А может, аукцион устроить? И сбагрить кровь Христову тому, кто больше предложит? Этого ты хочешь?
        - Я хочу только одного - безопасности. Хочу, чтобы все стало как раньше. До того, как тебе позвонил этот проклятый старик!
        - Как раньше, уже не будет.
        - Знаю,  - ответила Имоджен, подхватив чемодан.  - Все изменилось с тех пор, как ты пошел спасать мир.

        Глава 91

        Среда, 15 марта
        Имоджен уехала, а Росс остался в пустом доме, измученный и опустошенный. Выжатый, как лимон.
        Он устало сел за кухонный стол, стараясь не смотреть на исписанные стены. Подошел Монти; словно почувствовав настроение хозяина, вздохнул и плюхнулся на пол рядом.
        Росс наклонился и погладил пса.
        - Знаешь, Монти, может, ты этого и не понимаешь, но тебе очень повезло в жизни. Тебя кормят и любят. И единственное, о чем ты беспокоишься,  - когда тебя выведут гулять. Верно?
        Услышав слово «гулять», пес устремил на хозяина вопросительный взгляд и тихонько заскулил.
        - Гулять хочешь, да? Целый день сидел в четырех стенах, спал и грыз кости, и тебе это чертовски надоело?.. Ладно, пошли! Мне тоже не помешает проветриться.
        Росс встал, и Монти радостно залаял.
        Хантер нашел ошейник и поводок, надел потертую куртку, в которой обычно ходил на прогулку с собакой, сунул в карманы пару полиэтиленовых пакетиков и захватил фонарь. Монти радостно прыгал, так что Россу не сразу удалось надеть на него ошейник.
        Вдвоем они вышли в сырую полутьму. Перед тем, как запереть дверь, Росс внимательно огляделся - это превратилось уже в привычку. Затем повернул налево и двинулся вверх по холму. Шли не быстро: Монти останавливался у каждого столба, внимательно обнюхивал его, затем задирал лапу. Имоджен как-то пошутила, что столбы для собак - средство связи, вроде как для людей электронная почта.
        На вершине холма располагался узкий и длинный скверик. Здесь Росс спустил Монти с поводка, чтобы тот побегал. Едва пес, радостно повизгивая, исчез во тьме, как у самого плеча Росса раздался мягкий голос с иностранным акцентом:
        - Мистер Хантер?
        Росс резко обернулся, выхватил из кармана фонарик и, включив, направил на незнакомца. Тот стоял, небрежно сунув руки в карманы, слишком близко - всего в паре футов от него. Журналист попятился, незнакомец остался на месте.
        Лет сорока, в элегантном и явно очень дорогом плаще, выглядел этот человек… хорошо. Даже очень хорошо. И, несомненно, был весьма уверен в себе.
        - Кто вы?  - резко спросил Росс.
        - Прошу простить, мистер Хантер, что прерываю вашу вечернюю прогулку. Меня зовут Джузеппе Сильвестри. Мы с вами сегодня уже беседовали, припоминаете?
        Да, этот бархатный голос с итальянским акцентом Росс сразу узнал.
        - Кажется, вы собирались перезвонить?
        - Прошу прощения, мне, право, неловко…  - Итальянец развел руками с такой обаятельно-смущенной улыбкой, что на мгновение Росс едва ему не поверил.
        Сильвестри протянул руку в перчатке, и Росс неохотно ее пожал. Краем глаза он косился на Монти. Тот, к его облегчению, не убегал далеко - носился вокруг, вынюхивая что-то на земле.
        Следующим номером итальянец протянул свою визитку. Посветив на нее фонарем, Росс увидел золотое тиснение, герб в виде скрещенных ключей и надпись: «Джузеппе Сильвестри, специальный представитель Ватикана».
        - Мистер Хантер, вам сейчас удобно поговорить?
        - О чем?
        - Может быть, стоит пойти к вам домой? Или сесть ко мне в машину?
        - Не нужно. И здесь нормально.
        - Разумеется,  - итальянец снова очаровательно улыбнулся.  - Полагаю, вы уже знаете, что я хотел бы с вами обсудить?
        - Жена кое-что мне рассказала.
        Монти вдруг залаял. Обернувшись, Росс увидел, что в сквер входит женщина со шнауцером - незнакомая, как видно, не из числа постоянных здешних собачников. Она прошла мимо них, и оба на мгновение умолкли.
        - Добрый вечер!  - поздоровалась женщина.
        - Добрый вечер!  - ответил Росс.
        Когда она вышла из поля слышимости, Сильвестри начал:
        - О вашей миссии ходит много разговоров, мистер Хантер. О сделанных вами открытиях. О предметах величайшего исторического значения. Предметах, способных навлечь огромную опасность и на вас, и на вашу жену.
        - Вы хотите меня напугать?
        - Пожалуйста, не поймите меня превратно! Но если у вас на хранении действительно находится то, о чем я слышал, вы сами должны понимать последствия. Огромные и чрезвычайно опасные последствия. Не только для вас и вашей семьи, мистер Хантер - о нет, совсем не только! Очень важно, чтобы вы это поняли.
        - Кто вам сказал - и что именно вам сказали?
        Итальянец улыбнулся в ответ.
        - Мистер Хантер, речь идет об очень важных вещах и событиях. Не знать о таком просто невозможно. Уверяю вас, знают многие.
        - Откуда? Откуда все узнали?
        Наступило долгое молчание. По-прежнему улыбаясь, итальянец смотрел на Росса непроницаемыми темными глазами.
        - Мистер Хантер, такого рода открытия нельзя сохранить в тайне.
        Краем глаза Росс заметил медленно проезжающий по улице вдоль сквера автомобиль. Патрульная машина.
        - Вуки! Вуки!  - позвала женщина.
        Обернувшись, он увидел, что Монти и шнауцер затеяли игру и катаются по земле.
        - Вуки!  - снова нетерпеливо крикнула хозяйка.
        - Хотите сказать, что узнали это от Бога?  - Росс хмыкнул.
        - Я многое знаю, мистер Хантер,  - не отвечая на вопрос, вкрадчиво продолжал итальянец.  - Знаю, что у вас финансовые затруднения, что вам сложно выплачивать ипотеку. Знаю, что в доме у вас недавно побывали непрошеные гости и написали какие-то гадости на стенах…
        - Что еще вам рассказала моя жена?
        - Ваша жена - ничего, мистер Хантер. Я здесь, чтобы помочь вам. По велению очень высокой власти.
        - Самого Папы, вы хотите сказать?
        - Вуки!  - Потеряв терпение, женщина двинулась к ним.  - Извините, пожалуйста, отзовите свою собаку!
        - Монти! Монти!  - позвал Росс.  - Монти!
        Через несколько секунд пес бросил игру, подбежал, радостно вывалив язык, и Росс взял его на поводок.
        - Давайте продолжим этот разговор там, где никто не помешает,  - предложил Сильвестри.
        Потянув Монти за поводок, Росс вышел на дорогу и начал спускаться с холма. Сильвестри не отставал.
        - Пожалуйста, поймите, я не давлю на вас и не желаю вам вреда. Я лишь хочу помочь вам.
        - Мне помощь не нужна.
        - Не думаю, мистер Хантер, не думаю. Если в вашем владении действительно находятся зуб Господа нашего Иисуса Христа и чаша, из которой Он пил на Тайной Вечере - чаша, в которую впоследствии, на кресте, ученики собрали Его кровь,  - то мне поручено предложить вам за них значительную сумму. Такую, которая не только позволит выплатить ипотеку, но и сделает вас богачом. Разумеется, мы всё сохраним в тайне. Деньги будут перечислены на счет в швейцарском банке.
        - Правда? Если о том, что у меня есть, вам сообщил Бог, почему же вы сомневаетесь в происхождении этих реликвий? А если сомневаетесь, с какой стати мне вам доверять?
        - Я просто хотел бы узнать об этих предметах чуть больше. Увидеть их, разумеется. Подвергнуть исследованию.
        - Ваша церковь - богатейшая на земле,  - сказал Росс.  - Денег у Ватикана больше, чем у всех российских олигархов, вместе взятых. Вас беспокоит, что доказательство Бога может подорвать ваш бизнес? Что люди начнут обращаться к Богу напрямую, помимо вас?
        - Вовсе нет!  - Сильвестри улыбнулся.  - Доказательство существования Бога - это, конечно, замечательно. Однако знать, что Бог есть,  - еще не означает познать Его.
        - А чтобы познать Бога, надо быть католиком? Англиканам, мусульманам, иудеям, сикхам, индуистам это недоступно?
        - Опыт любви, истины и красоты - вот что нужно человеку, чтобы познать Бога,  - с непоколебимым спокойствием ответил Сильвестри.  - Когда свершится Второе Пришествие, никто больше - к добру или к худу - не сможет отрицать Его существования. Это и станет абсолютным доказательством. Люди убедятся, что Бог существует и что Он есть Иисус. И хотелось бы думать, что все этому возрадуются.
        - И эту благую весть человечество должно узнать именно от вас - от католической церкви?
        - Нет, мистер Хантер, этого я вовсе не говорю.
        - Тогда за что же вы предлагаете мне и моей жене огромные деньги?
        В паре сотен ярдов, возле своего дома, Росс увидел припаркованный лимузин с дипломатическими номерами. Рядом стояла патрульная машина, и женщина-полицейская что-то выясняла у шофера.
        - Ваша машина?  - спросил Росс.
        - Моя.
        Подойдя к полицейской, Росс сказал:
        - Добрый вечер! Я Росс Хантер.
        - Все хорошо?  - спросила она.
        - Не совсем.  - Он кивнул в сторону итальянца.  - Этот человек навязывает мне свое общество.
        - Ваша машина, сэр?  - спросила она у Сильвестри.
        - Да, моя.
        - Вы слышали, что сказал этот джентльмен.  - Голос ее звучал вежливо, но твердо.
        Итальянец открыл заднюю дверцу лимузина. Перед тем, как сесть внутрь, повернулся к Россу и все с той же обаятельной улыбкой произнес:
        - Мистер Хантер, моя визитная карточка у вас есть. Мне кажется, нам стоит продолжить этот разговор.
        Лимузин тронулся с места и вскоре исчез за поворотом. Росс повернулся к полицейской.
        - Благодарю вас.
        - Мы дежурим до половины двенадцатого,  - сказала она.  - Если что, сразу звоните: девять-девять-девять. Я прослежу, чтобы следующую смену тоже проинструктировали.
        Хантер еще раз поблагодарил ее, вошел в дом и спустил с поводка Монти; тот стрелой пронесся на кухню и, громко хлопнув собачьей дверкой, выбежал во внутренний дворик. Росс остановился в коридоре, задумчиво глядя на надпись с ошибкой:

        РОСС ХАНТЕР, ДРУГ АНТИХРИСТА
        ИМОДЖЕН ХАНТЕР, БУДУЩЕЯ МАТЬ АНТИХРИСТА

        Затем прошел на кухню, сделал себе эспрессо и набрал номер Имоджен.
        Она взяла трубку почти сразу.
        - Привет! У тебя все нормально?
        - Не совсем. Скажи-ка мне кое-что. Этот итальянский сукин сын, что приходил к тебе вчера, Джузеппе Сильвестри…
        - Почему же сукин сын? По-моему, милый, обаятельный человек!
        - Обаятельный, это уж точно! Прямо сочится медом. Что ты ему рассказывала? О наших денежных делах? О том, что к нам залезли в дом?
        - Ничего. Честное слово, Росс, ничего. Он, похоже, откуда-то знал, что с деньгами у нас туго. А что, он упомянул и о вторжении в дом?
        - Да.
        - Росс, я не могла ничего ему об этом рассказать! Я же сама была не в курсе! Узнала только вечером, когда вернулась домой и увидела весь этот ужас…
        «Может быть, в доме стоят “жучки”»?  - пришло вдруг в голову Россу; и следующие полчаса он старательно перерывал дом в поисках «жучков». Но ничего не нашел.

        Глава 92

        Среда, 15 марта
        Некоторое время Росс просто сидел на кухне, ошеломленный, пытаясь сообразить, что делать дальше. Затем снова позвонил Имоджен.
        - Может, ему в полиции сказали? Допустим, у него там информаторы?  - предположила она.
        Хантер не отвечал, погруженный в свои размышления. Одна ужасная мысль все прочнее овладевала им: «Что, если Сильвестри все это и устроил?»
        - Послушай, Росс, может быть, приедешь? Мне не нравится, что ты сидишь там совсем один, среди этих ужасных надписей. А тут есть отличный паб под названием «Кошка», можем там поужинать…
        - Мне надо работать,  - отозвался Росс, чувствуя, что голос его звучит сухо и равнодушно.
        Потому что и чувствует он себя так же.
        - Бен уехал по делам, поработаешь у него в кабинете.
        - Нет, в чужом доме нормально работать не получится. Нужно сделать побольше - ведь нам теперь предстоят еще и траты на ремонт.
        - Разве страховка все не покроет?
        - Не знаю. Надеюсь, покроет.
        - А ты в страховую компанию не звонил?
        - Нет, еще не звонил,  - ответил Росс резче, чем следовало бы; голос Имоджен его раздражал.  - Позвоню завтра. И, повторяю, завтра с утра придет электрик менять камеры.
        Он попрощался и разъединился.
        Сильвестри.
        «У вас недавно побывали непрошеные гости и написали какие-то гадости на стенах».
        Его люди?..
        Росс достал из морозилки рыбный пирог и сунул в микроволновку. Только сейчас он заметил, что на домашнем телефоне мигает лампочка автоответчика. Одно новое сообщение. Росс включил запись.
        - Добрый день, это детектив-констебль Харрис, отделение полиции Брайтона. Звоню, чтобы сообщить новости по делу о вандализме. Буду признателен, если мистер Хантер перезвонит мне и назначит встречу или, если меня не будет на месте, переговорит с кем-нибудь из моих коллег.
        Росс записал телефонный номер полицейского отделения и добавочный номер Харриса, затем поднялся к себе в кабинет.
        Включив компьютер, он обнаружил электронное письмо от Джолин из ATGC:

        Здравствуйте, мистер Хантер! Получен результат исследования вашего документа с помощью ESDA. Приезжайте завтра, можно с самого раннего утра.

        Росс ненадолго задумался, затем набрал и отправил ответ. В ответном письме он спрашивал, сможет ли Бюро прислать результат вместе с самим документом в Брайтон, его поверенному.
        Затем взгляд журналиста упал на сложенную страницу, вырванную из «Таймс».

        ПАСТОР ПРЕДУПРЕЖДАЕТ: ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ ВЕЛИКОГО ОБМАНЩИКА!

        Росс набрал в поисковике ссылку на «Ю-тьюб»-канал пастора Уэсли Венцеслава. На экране появился белый «Боинг» с изящным золотистым логотипом - крылатой рыбой, обвившейся вокруг креста. Поверх изображения пополз текст:

        МОЛИТВА ЗА КРЫЛЬЯ ДЛЯ НАШЕГО ПАСТОРА! ПОМОЖЕМ НАШЕМУ ПАСТОРУ УЭСЛИ ВЕНЦЕСЛАВУ ОБЩАТЬСЯ С БОГОМ РАДИ НАС И РАСПРОСТРАНЯТЬ БЛАГУЮ ВЕСТЬ ПО ВСЕМУ МИРУ! ПРИНИМАЕМ КРЕДИТНЫЕ КАРТЫ.

        Дальше на экране появился сам пастор - и снова пошел текст:

        МОЛИСЬ ЗА ПАСТОРА УЭСЛИ ВЕНЦЕСЛАВА. ПОМОГИ ЕМУ МОЛИТЬСЯ ЗА ТЕБЯ.

        Сам пастор в шикарном костюме, с микрофоном в руке, проповедовал перед огромной толпой. За спиной у него сиял и переливался огнями двадцатифутовый крест, гремел оркестр, мерцал экран во всю стену.
        Смолкла музыка. Пастор заговорил - негромко, убедительно, с большим чувством. Молча и восхищенно внимала ему паства. Камера выхватывала из толпы отдельные лица. Люди кивали, губы их шевелились в ответ, словно пастор обращался к каждому напрямую.
        - Вы когда-нибудь задумывались, насколько важна для вас ваша душа?
        Пастор немного помолчал, как бы давая слушателям время подумать, а затем продолжал:
        - Сегодня я хочу поговорить с вами о человеке, который пришел сюда, чтобы спасти вас. Его имя - Иисус. Иисус Христос, распятый, умерший и погребенный. И на третий день воскресший из мертвых. Да, он воскрес и готов вернуться, чтобы спасти нас. Вот Он возвращается - но спасет ли Он тебя? Или тебя? Куда, вы думаете, Он вернется? В какой-нибудь из великих христианских городов? Или туда, где люди более всего нуждаются в спасении? Все вы здесь, ибо верите в Иисуса.
        Из зала раздались крики: «Аллилуйя! Аллилуйя!» Их подхватывало все больше людей. Пастор, склонив голову, с лицом смиренным и благочестивым ждал, пока крики стихнут.
        - Откройте Книгу Господа нашего, прочтите Евангелие от Матфея, главу двадцать четвертую. Там говорится о том, чего ожидать нам перед возвращением Господа.  - Он понизил голос, на лице его отразилась тревога, и даже на глазах, кажется, показались слезы.  - Господь говорит нам: ждите бед и великих испытаний. Иисус честен с нами, он ничего от нас не скрывает. Он говорит правду о будущем.
        Венцеслав сложил руки и воздел очи горе.
        - Возблагодарим же Иисуса за его честность!
        - Аллилуйя!  - громом пронеслось по залу.
        Пастор улыбнулся и прошел несколько шагов по сцене, приблизившись к верующим.
        - Я тоже буду с вами откровенен. Пока Иисус не придет, нам предстоят серьезные испытания. Без труда ничего не дается, и не бывает венца без креста. Да, близятся беды… большие беды. Двадцать четвертая глава от Матфея ясно говорит, что нас ждет. Там рассказывается: однажды ученики спросили Спасителя, какие знаки ознаменуют Его Пришествие. Он назвал четыре знамения и предостерег от обманщиков. Помните их? Вот первое знамение: мир постигнут великие бедствия. Землетрясения, войны, голод.  - Пастор на секунду остановился, а затем, раскинув руки, словно в желании обнять своих слушателей, продолжал мягким, ободряющим голосом:  - Но не бойтесь! Эта боль - не к смерти; это муки рождения. Пусть не-христиане говорят, что не знают, куда катится мир. Христиане отвечают им, как один человек: мы знаем!
        Росс слушал со все возрастающим раздражением. Он ясно видел, как пастор манипулирует аудиторией, и спрашивал себя, когда раздастся очередной призыв: «Гони монету!».
        - Явятся лжемессии, выдающие себя за Спасителя. Настанет мерзость запустения — так называет это пророк Даниил. Явится некий человек, считающий себя Богом,  - человек беззаконный, который пообещает мир и безопасность. И многие поверят ему. Но это будет Зверь. Политический диктатор. По счастью, его правление будет недолгим.
        - Аллилуйя!  - снова пронеслось по залу. Пастор помолчал, ожидая, когда стихнут крики.
        - Читали ли вы о Четырех Всадниках Апокалипсиса? Первый всадник - белый: он символизирует военную агрессию. Второй - рыжий: это кровопролитие. Третий - вороной: это голод. Четвертый - бледный: это чума. Вместо Отца, Сына и Святого Духа люди поклонятся Сатане, Антихристу и Лжепророку. Говорю вам, все это предсказано в Библии, и все библейские пророчества до сих пор сбывались. Страшные времена ждут наш мир. Многие погибнут. Но вы - истинные христиане - вы спасетесь!
        Повернувшись к алтарю, он опустился на колени, воздел руки к небесам и застыл в молитве. Затем встал и снова повернулся к своим слушателям.
        - Скоро, скоро вы поднимете взоры к небесам - и увидите, как гаснут солнце, луна и звезды! День станет подобен ночи. Бог погасит свет в Своем доме. Но дальше… дальше вдруг вспыхнет новое, ослепительное сияние! Словно поднимется завеса, и вы увидите Иисуса и с ним легион ангелов!
        - Аллилуйя!  - завопили в восторге сотни человек.
        Пастор слетел со сцены, словно подхваченный невидимой силой, а по огромному экрану побежали слова:

        ЖЕРТВУЙТЕ, ЧТОБЫ СПАСТИСЬ! ПРИНИМАЮТСЯ ПОЖЕРТВОВАНИЯ НАЛИЧНЫМИ И ПО БЕЗНАЛИЧНОМУ РАСЧЕТУ. ПРЕЙСКУРАНТ ЧУДЕС С РАСЦЕНКАМИ СМОТРИТЕ НА САЙТЕ. ПРИНИМАЕМ ВСЕ КРЕДИТНЫЕ КАРТЫ.

        Затем на экране снова возник «Боинг» и надпись:

        ПУСТЬ БОГ ДАСТ ПАСТОРУ КРЫЛЬЯ! МОЛИМСЯ И ЖЕРТВУЕМ НА САМОЛЕТ!

        Росс закрыл «окно», кипя от негодования. Жулик, очевидный наглый жулик! Как люди этого не понимают? Несколько лет назад он писал о пасторе Венцеславе разоблачительную статью - но, как видно, особого результата не достиг.
        Перечитав заметку в «Таймс», Росс вновь поразился тому, сколько людей верят Венцеславу.
        Хотя что в этом удивительного? Разве сам он не поверил Куку?
        Запищал телефон: взяв его в руки, Росс увидел эсэмэску от Салли Хьюз.

        Привет, Росс! Как дела? XX

        Уже много лет - с тех пор, как они с Имоджен начали встречаться - Росс не только не изменял ей, но даже не заглядывался на посторонних женщин. Однако сейчас невольно признался себе: есть в этой радиоведущей что-то такое, что властно его привлекает. А кроме того, просто интересно, что ей могло от него понадобиться.
        Он набрал осторожный ответ:

        Мои дела напоминают старое китайское проклятие: «Чтоб тебе жить во времена перемен!» Х

        Через несколько секунд пришло новое сообщение.

        Ух ты! Расскажете? XX

        Он ответил:

        Очень много всего происходит, так не расскажешь… Может, встретимся, выпьем кофе или чего-нибудь покрепче? Х

        Она:

        Завтра я в Брайтоне. Делаю репортаж о писателях из вашего города. Найдется время? Кофеин или алкоголь? Лично я за алкоголь! XX

        Росс нахмурился. Она ведь, кажется, говорила, что на этой неделе уезжает кататься на лыжах! Или у нее какие-то свои цели? Что-то, связанное с Гарри Куком и ее дядюшкой…

        Ход ваших мыслей мне нравится. Позвоните, когда будете в городе. Х

        Глава 93

        Четверг, 16 марта
        Солнце еще не взошло, когда Эйнсли Блур в костюме для бега спустился с крыльца. Сделал несколько упражнений на растяжку, включил налобный фонарик и двинулся трусцой по дорожке, проходящей по краю его владений. Эту тропинку несколько лет назад проложил он сам.
        «Растрясу-ка жирок!»  - так любил говорить Блур о своих утренних пробежках. Небеса на востоке уже светлели, окрашивались нежными цветами - золотистым и розовым. Утро выдалось сухое и ясное: ни следа тумана, нет даже дымки в воздухе. Отлично - значит, на работу он сегодня отправится на вертолете, приземляющемся на крышу небоскреба КК. Такой путь на сорок минут короче, чем на машине.
        Пробегая через олений парк, Блур размышлял о Россе Хантере. Что же, черт возьми, с ним делать? Как заполучить то, что им так нужно?
        Наконец, тяжело дыша и обливаясь п?том, он остановился в конце пути - у оранжереи, всю ночь освещаемой мощными прожекторами. В голове зарождалась новая идея.
        Блур вошел в оранжерею, окинул взглядом вольеры с шестью обезьянами. Пятеро капуцинов, как и следовало ожидать, ночью бездельничали, а вот у Бориса, его «звезды», в лотке для принтера имелось несколько свежих листов.
        Сам капуцин, сидя на полочке высоко над полом, сверлил хозяина подозрительным взглядом. Когда тот вошел в клетку, Борис спрыгнул на пол, проковылял к принтеру, открыл крышку лотка и протянул ему свою работу.
        - Ну что, Борис, поработал сегодня?  - ласково обратился к нему Блур.  - Давай-ка посмотрим, как ты постарался!
        Пока Блур просматривал страницы, обезьяна спокойно ждала. Не двигался с места и сам Блур. На каждой странице видел он одно и то же: «ты ты ты ты ты ты ты ты ты ты…»
        И так все восемь страниц.
        - Ай-яй-яй!  - проговорил Блур.  - Борис, ты ведь можешь лучше!
        Капуцин вспрыгнул на трапецию и издал пронзительный вопль, возможно, означающий: «Извини, лучше не могу!»
        Блур сложил страницы в стопку и понес в дом. Хорошее настроение улетучилось; его сменило глубокое разочарование. Войдя в дом, он сошел вниз, в бассейн под крышей, разделся и начал плавать туда-сюда по дорожке - как каждое утро, ровно двадцать минут. Плыл быстрым кролем, гребок за гребком, пытаясь успокоить мысли. Росс Хантер был на время забыт; теперь Эйнсли Блур сосредоточился на Борисе.
        «Ты ты ты ты ты ты ты ты ты ты ты ты ты ты…»
        Из страха, что его высмеют, Блур хранил свой эксперимент почти в полной тайне. О нем знали лишь несколько коллег да один самый доверенный слуга - главный садовник, который каждый день чистил вольеры и менял обезьянам еду. Знала и Силла, жена Блура,  - и считала эксперимент какой-то чушью.
        Сейчас и сам он готов был с ней согласиться.
        Но ведь она читала у Ричарда Докинза только «Иллюзию Бога»! А идею своего эксперимента он почерпнул в другой его книге, «Слепой часовщик». Там Докинз подробно и ясно показывает, как работала на протяжении миллионов и миллиардов лет эволюция. Например, как из одной-единственной клетки развился человеческий глаз.
        Философ Энтони Флю, в то время известный атеист, остался на памяти публики последним, кто открыто проявил интерес к эксперименту с обезьянами. Однако, повторив его, пришел к выводу, что случайное создание мира невозможно. Эксперимент окончился провалом, и именно это привело к тому, что Флю расстался с атеизмом и стал сторонником теории Разумного Замысла.
        Эксперимент Блура длился уже полгода - и, как видно, тоже стремительно близился к провалу.
        «Ты ты ты ты ты ты ты ты ты ты ты…»
        Может, с системой вознаграждений что-то не так? Или все дело в том, что буквы Т и Ы на клавиатуре расположены довольно близко, и Борису просто понравилась эта последовательность? Или… Как узнать, что творится в мозгу у обезьяны? И как повлиять на то, что там творится? Как, черт возьми, объяснить капуцину, что нужны не просто слова, а разные слова?
        Блур тряхнул головой. Сейчас у него есть более важная проблема. И куда более серьезная награда за ее решение. Эксперимент с обезьянами - его личное хобби; а вот от Росса Хантера зависит будущее компании.
        Через несколько часов в офисе КК состоится совещание совета директоров. И на нем придется принять важное решение.

        Глава 94

        Четверг, 16 марта
        Ночью Росс спал плохо. Проснулся незадолго до половины седьмого и вывел Монти на прогулку. В сиянии рассвета они перешли по надземному переходу шоссе А27 и оказались в поле. Оглядевшись и убедившись, что рядом нет овец, Росс спустил Монти с поводка, и тот радостно унесся на простор.
        Сам Хантер, сунув руки в карманы старой потрепанной куртки, медленно прохаживался туда-сюда, стараясь уложить в голове все, что произошло за последние недели. Большим вопросительным знаком стояли перед ним сейчас результаты исследования ATGC. Нужно увидеть их, а потом уже принимать решение.
        Вернувшись домой, Росс посмотрел восьмичасовые новости, принял душ, приготовил завтрак для себя и для Монти. От Имоджен сообщений не было, и он написал ей сам:

        Надеюсь, у тебя всё в порядке. Х

        Пока Монти жадно поглощал еду, позвякивая именной табличкой о край миски, Росс просматривал газеты.
        Покончив с кашей, он поспешил наверх. Набрал номер детектива-констебля Харриса, оставленный ему вчера, и договорился о встрече в половине одиннадцатого. Затем быстро просмотрел «Твиттер». Ничего нового. Даже число подписчиков прежнее: 7865. Открыл «Инстаграм» на телефоне, вспомнив, что уже больше месяца его не обновлял. Последней здесь была фотография, сделанная Имоджен: Росс читает воскресную газету, а Монти просунул морду ему под локоть и тоже с интересом заглядывает на страницу. Подпись: «Читатели!»  - и сорок семь лайков.
        В дверь позвонили: пришел электрик менять разбитые камеры. Росс угостил его чаем, себе сделал крепкий кофе и вновь поднялся наверх.
        Пришло новое письмо - от Джолин. Конечно, писала она, можем прислать результаты с курьером, никаких проблем. Пожалуйста, перезвоните мне, чтобы договориться об оплате.
        Не без основания подозревая, что и мобильный, и домашний телефоны прослушиваются, Росс отправил ей сообщение с одного из своих «одноразовых» мобильников: прислал адрес поверенного и заверил, что использует ту же кредитную карту, что и в прошлый раз.
        Затем написал сообщение поверенному: сообщил о доставке, попросил сделать с присланных документов фотокопию, положить ее в хранилище вместе с рукописью, а оригинал немедленно отправить с курьером ему на дом.
        Просматривая почту, пришедшую за ночь, Росс удалил несколько рекламных объявлений. Кроме спама, было здесь и письмо от Натали, редактора «Санди таймс»:

        Доброе утро, прекрасный незнакомец. Есть ли надежда получить сенсацию, над которой вы якобы сейчас работаете, в этом столетии?

        Росс встал и выглянул в окно. Напротив дома остановился строительный грузовик с платформой; двое рабочих выгружали с платформы какие-то длинные жерди. Больше никаких незнакомых автомобилей не было.
        «Сенсация»… Когда же он сможет предъявить миру свою сенсацию? Эта история становится все более непредсказуемой. Что принесет ему хотя бы сегодняшний день?
        Что ж, получив пакет от поверенного, он будет знать намного больше, чем сейчас.
        Росс припомнил вереницу странных людей, с которыми общался в последние дни: Стюарт Ивенс из МИ-5, подстерегший его в придорожной забегаловке, архиепископ Кентерберийский, вчерашний итальянец Джузеппе Сильвестри…
        Последний не на шутку его встревожил. За обаянием итальянца ясно ощущалось нечто темное и опасное.
        «Специальный представитель Ватикана».
        И что это значит? Наемный убийца на службе Папы?
        Много лет назад, когда Росс учился журналистике в Лондоне, и сам он, и все его однокурсники бредили сенсациями. Каждый мечтал однажды раскопать новость, которая прославит его имя. И однажды шумным вечером в пабе преподаватель по имени Джим Коэни, опытный журналист с впечатляющим послужным списком, заговорил с Россом о том, что такое сенсация и где ее искать. Просто новостей, сказал он, неисчислимое множество. Каждый день происходит что-то новое. А вот сенсация - по-настоящему важная новость - попадается журналисту раз в десятилетие. А может, и раз за всю жизнь. И не всегда ее можно узнать с первого взгляда. Интуиция, упорство, настойчивость, вера в себя, готовность все поставить на карту - чтобы открыть сенсацию, требуется все это в равной мере. Здесь Коэни вспомнил легендарную историю Вудворда и Бернстайна - журналистов, в 1972 году обнародовавших Уотергейт, скандал, приведший к отставке президента США Ричарда Никсона.
        - Если такая возможность когда-нибудь выпадет тебе, Росс,  - продолжал Коэни, глядя ему в глаза,  - хватайся за нее и не отпускай. Будь готов заплатить за нее любую цену. Это твой шанс. Разница между тем, будешь ли ты писать колонки для «Таймс» или «Гардиан»  - или закончишь свои дни репортажами о деревенских праздниках и потерянных собаках в какой-нибудь дышащей на ладан провинциальной газетенке. Как только это случится, в глубине души ты сразу почувствуешь: вот оно! Я чувствую, ты справишься. Яйца у тебя есть. Давай, парень, не подведи меня.  - И, поставив кружку пива, он указал пальцами на свои уши.  - Слушай.  - Затем на глаза.  - Смотри.  - И, сжав руки в кулаки, взмахнул ими в воздухе.  - И сражайся!
        Хотел бы Росс поговорить с Коэни сейчас, рассказать ему эту невероятную историю и попросить совета! Увы, Джим погиб пять лет назад в Сирии, где делал репортаж об ИГИЛ. Быть может, искал там свою сенсацию?
        Воспоминания о Коэни напомнили ему другой давний разговор, с дедом перед смертью. Тот говорил почти то же самое: не бойся делать правильный выбор…
        Однако сейчас Росс не чувствовал, что сделал правильный выбор. Он был глубоко подавлен. И - впервые за много лет - совсем один.
        Имоджен сбежала. Дом перевернули вверх дном. Сбережения стремительно тают. У редактора «Санди таймс», похоже, кончается терпение. События последних недель глубоко потрясли Росса; он даже не понимал, почему относится к этому как-то чересчур спокойно и отстраненно, почему не умирает от страха. Быть может, усталость не дает ему мыслить ясно?
        В самом деле, не стоит ли позвонить Сильвестри и заключить с ним сделку?
        А что потом? Взять деньги и уйти?
        И как после этого жить?
        Жить с воспоминанием о мольбе в старческих глазах Гарри Кука. С пониманием, что мог сделать для человечества нечто великое, по-настоящему великое и ценное - а вместо этого взял деньги и сбежал. Да и куда бежать в распадающемся мире?
        Вспомнились слова Коэни.
        «Интуиция, упорство, настойчивость, вера в себя, готовность все поставить на карту - чтобы открыть сенсацию, требуется все это в равной мере».
        Сенсация. Имоджен знала, что он мечтает открыть сенсацию, и всегда его поддерживала - до этого разрыва…
        Зазвонил мобильник.
        - Росс Хантер слушает.
        - Как вам сегодняшний погожий денек?  - прозвенел в трубке женский голос, который Росс сразу узнал.
        - Салли! Вы уже здесь?
        - Еду в поезде.
        - Какие планы на обед?
        - Ничего такого, чего нельзя отменить ради человека, способного доказать существование Бога.
        Росс улыбнулся, на душе сразу стало легче.
        - Что предпочитаете на обед?
        - Христианских младенцев в собственном соку.
        - Например, рыбных?
        - Рыба? Отлично, очень христианская еда.
        Росс договорился встретиться с ней в ресторане английской кухни в час дня. Затем позвонил в ресторан и заказал там столик.

        Глава 95

        Четверг, 16 марта
        Директора «Керр Клуге» собрались в переговорной на последнем этаже. У каждого в руках была копия документа, наконец-то полученного Джулиусом Хелмсли от несговорчивого наемного убийцы из Монако.
        Координаты. Эйнсли Блур зачитал их вслух.
        34°4?56.42''N 118°22?56.52''W'
        На огромном компьютерном мониторе высветилась карта. Координаты соответствовали Западному Голливуду в Лос-Анджелесе.
        - Отличная работа, Джулиус,  - ядовито «поздравил» коллегу Блур.  - Вы представляете, насколько это крупный и густонаселенный район? Может быть, хотите что-то добавить?
        - Именно эти координаты бирмингемский поверенный Роберт Энхолт-Сперри хранил в папке, озаглавленной «Росс Хантер», и, очевидно, собирался передать Россу Хантеру,  - ответил Хелмсли.
        - А нельзя как-то это прояснить? Для начала: что мы вообще ищем?
        - Нам известно только одно,  - ответил Хелмсли.  - Получив эти координаты, мы сильно обогнали Хантера.
        Блур смерил его гневным взглядом.
        - Он обогнал нас у Колодца Чаши. Обогнал в Египте. А теперь мы обогнали его на пути неизвестно к чему… У нас есть карта, но без ключа!
        - А у мистера Хантера - ключ без карты?  - вставил Алан Джиттингс, глава отдела исследований.
        - Послушайте,  - заговорил вдруг Рон Мейсон, пользовавшийся особым доверием Блура.  - А вам не кажется, что мы идем неверным путем?
        - В каком смысле, Рон?  - спросил Джулиус Хелмсли.
        Мейсон положил перед ним распечатку.
        - Здесь описано нынешнее состояние финансов Росса Хантера. Потрудись прочитать.
        Хелмсли пробежал глазами по распечатке.
        - Ипотека: четыреста пятьдесят тысяч фунтов. Недавно обратился к банку с просьбой о рефинансировании. Кредит в десять тысяч фунтов - почти исчерпан. Кредитная карта «Американ экспресс», осталось восемьсот фунтов. Карта «Виза»  - осталось полторы тысячи фунтов…
        - И о чем это нам говорит?  - не отставал Мейсон.
        - О том, что с деньгами у него швах. Не новость!  - ответил Хелмсли.
        Блур вдруг улыбнулся.
        - Джулиус, помнишь девиз нашей компании?
        - «Наша компания заботится о вас».
        - Вот именно! Чем гоняться за ним, пытаясь то ограбить, то убить,  - проще прийти к нему и поговорить. Предложим выплатить все его долги - и еще крупную сумму сверху. Намного больше, чем заплатят ему в газете за статью.  - Блур широко улыбнулся, сверкнув безупречными белыми зубами.  - Покажем, что заботимся о нем!

        Глава 96

        Четверг, 16 марта
        Детектив-констебль Майк Харрис, увидев исписанные стены, выразил приличествующее случаю изумление и сочувствие, однако о личностях вандалов ничего нового не сообщил. Затем поинтересовался, есть ли у Росса какие-то предположения о том, кто и зачем мог такое сделать.
        Опасаясь, что в доме «жучки», Росс вывел Харриса во двор и там рассказал ему всю историю, начиная с первого звонка и визита Кука, продолжив его убийством, и дал контакты Мартина Старра из отдела убийств в Бирмингеме. Рассказал и о том, что известно ему о смерти Роберта Энхолт-Сперри. Детектив Харрис пообещал обязательно связаться со Старром.
        Едва детектив ушел, как посыльный принес Россу конверт от поверенного.
        Журналист вскрыл конверт на кухне и извлек оттуда лист бумаги с логотипом ATGC наверху. На нем - написанные от руки географические координаты:
        34°4’56.42’’N 118°22’56.52’’W
        Росс поспешил к себе в кабинет, открыл «Гугл-Землю» и вбил координаты в окошко поиска. Через несколько секунд перед ним на экране появился район Западного Голливуда, перекресток Фэрфакс и Мелроуз. Возможно, думал Росс, с этими координатами та же история, что и с предыдущими: место они указывают лишь приблизительно, а чтобы найти точное место, требуется что-то еще.
        Он переключился на просмотр изображения улиц и начал водить курсором по экрану, пытаясь понять, что там вокруг. Небольшой торговый центр; фермерский рынок; клиника по исправлению прикуса и отбеливанию зубов; заправка; дальше жилой квартал с небольшим пустырем между домами; районная школа; кафе, бары, магазины и даже шаткая на вид голубая будочка с ярко-желтой вывеской «Газетный киоск Сентерфолд».
        А что он вообще ищет? Шумный и многолюдный район Лос-Анджелеса вовсе не похож на место, где могут начаться события, до основания меняющие мир.
        Впрочем, сказал себе Росс, о яслях в Вифлееме тем более никто ничего такого не подумал бы.
        Он замер, припоминая слова Роберта Энхолт-Сперри.
        «Когда найдете то, что ждет вас по второму адресу,  - возвращайтесь ко мне. Возвращайтесь, когда будете уверены… Третьи координаты откроют вам место Второго Пришествия Господа Иисуса Христа».
        Вдруг Росс подскочил на месте; его охватило радостное возбуждение. Есть идея! Но сработает ли?
        Найдя в записной книжке номер Джолин Томас, он вышел во двор и набрал его на одном из своих одноразовых мобильников. Джолин взяла трубку после двух гудков.
        Он назвал себя.
        - Здравствуйте, мистер Хантер!  - радостно поздоровалась она.  - Ваши документы прибыли?
        - Да, спасибо,  - поблагодарил он.  - Я хотел узнать, не сможете ли вы помочь мне еще кое с чем.
        - Постараюсь.
        - Базы данных ДНК. Скажите, пожалуйста, верно ли я понял, что результаты стандартных анализов ДНК, митохондриальных и игрек-КТП-анализов хранятся в разных базах данных?
        - Совершенно верно. Самые полные на сегодняшний день - стандартные базы данных. Они охватывают б?льшую часть населения Земли, к ним постоянно обращаются силовые структуры. Впрочем, в определенных странах, а также в некоторых штатах США их содержимое подпадает под действие законов о защите личной информации. Митохондриальные базы данных не столь полны. А игрек-КТП-анализ - методика новая, поэтому таких баз данных пока меньше всего, и, соответственно, меньше всего их охват. Пройдет несколько лет, прежде чем они догонят базы данных стандартных анализов ДНК.
        - Позвольте убедиться, что я все правильно понял. Стандартный анализ - это данные по индивидуальной ДНК, которая у каждого человека своя?
        - Правильно. Кроме однояйцевых близнецов - у них ДНК одинаковые.
        - А митохондриальный анализ определяет женскую часть ДНК - ту, что передается без изменений по женской линии?
        - Верно.
        - Из поколения в поколение, правильно?
        - Да. От матери к дочери, от дочери к внучке, и так далее до бесконечности.
        - А игрек-КТП-анализ делает то же самое для мужской линии?
        - Да, пока мужская линия продолжается. Он очень ценен при определении отцовства и в генеалогии. Однако надо понимать, что в коротких тандемных повторах возможны мутации, и чем дольше срок, тем они вероятнее.
        - А насколько они вероятны? В абсолютных величинах?
        - В целом вероятность таких мутаций очень невелика.
        - То есть можно считать, что они маловероятны?
        - Да, маловероятны, но все же о такой возможности необходимо помнить.
        Все, что она говорила, Росс торопливо записывал в блокнот.
        - Вы сказали, что баз данных по игрек-КТП-анализу в наше время не так уж много.
        - Верно.
        - А где расположены самые крупные базы?
        - По игрек-КТП?
        - Да.
        - Есть несколько баз в Великобритании. Довольно много в Европе. Не знаю уж, почему, но впереди всех в этой области Чехия.
        - Как насчет Америки?
        - Да и в США их немало. В штате Нью-Йорк, в Иллинойсе, во Флориде… Самая крупная, пожалуй, в Южной Калифорнии.
        - В Южной Калифорнии?
        - Да.
        - А знаете ли вы столь же крупные митохондриальные базы данных?
        - Разумеется. Они сейчас намного крупнее баз данных по игрек-КТП, так как эти исследования ведутся гораздо дольше.
        - Скажите, как получить доступ к этим базам данных? Например, я могу получить?  - спросил Росс.
        - Нет, у нас в Великобритании, согласно закону о защите информации, они очень серьезно защищены. Например, я не имею права выдать вам даже вашу собственную ДНК, если она имеется в базе данных. В других странах по-разному, зависит от законов страны - или, в Америке, от законов штата. Где-то силовые структуры имеют свободный доступ к базам данных, где-то - только по решению суда.
        Росс поблагодарил Джолин и дал отбой. Его переполняло радостное возбуждение.
        Южная Калифорния!
        Именно там находится Лос-Анджелес.

        Глава 97

        Четверг, 16 марта
        Росс опустил взгляд на заметки, которые делал во время разговора с Джолин о базах данных ДНК. Слова «очень серьезно защищены» он подчеркнул двумя жирными линиями.
        Взглянул на часы. Без пяти двенадцать. На решение этой проблемы осталось четверть часа, дальше его ждет обед с Салли Хьюз. Нужно как-то добраться до этих баз данных! Но как?
        И тут Росс вспомнил о человеке, который в силах ему помочь.
        Хотя время близится к полудню, для хакера сейчас глубокая ночь. Обычно Зак Боккс не вставал с постели раньше двух-трех часов дня. Но медлить не приходилось. Росс списал из записной книжки номер Зака, вышел в сад и позвонил ему с одноразового мобильника.
        После нескольких звонков в трубке раздался сонный голос, и на голос-то не слишком похожий:
        - Угррм?
        - Зак, это Росс Хантер.
        - Хрррм.
        Наступило долгое молчание. Росс терпеливо ждал; из трубки не доносилось ни звука.
        - Зак!
        - Ты знаешь, сколько сейчас времени?
        - Полдень.
        - А вот и нет! В Сан-Франциско сейчас четыре часа утра. Глубокая ночь, мать твою!
        - Ты что, в Сан-Франциско?
        - Нет, я тут, в Брайтоне. Но сплю. Какого хрена тебе понадобилось в такую рань?
        - Мне нужна помощь.
        - Господи, я тебе уже помогал недавно! Опять забесплатно для тебя работать?
        - На этот раз я готов заплатить.
        - Ух ты! Что стряслось? В лесу кто-то сдох?
        - Я серьезно. Можно мне приехать и с тобой поговорить? Телефонам я не доверяю. Ты все там же?
        - В каком смысле? Ментально? Физически? Географически? Астрономически? Астрологи…
        - В смысле места жительства.
        - На самом деле, раз уж ты спросил, дух мой сейчас пребывает на Марсе. В районе марсианских новостроек. А бренное тело, к сожалению, по-прежнему влачит свои дни на Элм-гроув, хоть я и надеюсь очень скоро отсюда смыться.
        - Но сегодня ты еще там? Отлично. Можно мне к тебе приехать? Дело срочное.
        - До четырех часов подождет?
        - Хорошо. Значит, в четыре?
        - Ага. А пока отгребись нафиг и дай мне поспать!

        Глава 98

        Четверг, 16 марта
        На столе между ними стояло большое круглое блюдо, полное устриц из Западной Мерсии. А рядом, на высокой металлической подставке,  - нарезанный лимон, две тарелки винегрета с луком и черный хлеб с маслом.
        - Ну, за вас! И, может быть, уже перейдем на «ты»?
        - За тебя!  - ответила Салли. Выглядела она прекрасно - еще лучше, чем в прошлый раз.
        Они сдвинули бокалы.
        - Очень приятно снова тебя увидеть,  - заметил Росс.
        - У умных людей мысли сходятся - я хотела сказать то же самое!  - лукаво улыбнулась она.
        - Значит, приехала брать интервью у здешних писателей… Со многими уже поговорила?
        - С Уильямом Шоу и Элли Гриффитс. Оба очень симпатичные люди. И еще с Эндрю Кеем, вздорным типом, который пишет о еде.
        Росс кивнул.
        - Да, он у нас известен, делает кулинарные обозрения для нескольких газет. Но пишет и романы - и тоже неплохо. Шоу и Гриффитс я тоже читал, оба очень хороши.
        - А как дела у мистера Бога?  - поинтересовалась Салли.  - Или, может быть, это миссис Бог?
        - Хороший вопрос.
        - Так что с твоей статьей? Ты ее уже написал?
        Салли подцепила вилкой устрицу, выдавила на нее ломтик лимона, отправила в рот и с наслаждением проглотила.
        - Ух ты! Как вкусно!..  - И, подняв бокал, отпила еще вина.  - Рассказывай!
        В ответ Росс поведал ей о своих приключениях, но вкратце и не все - лишь то, чем готов был с ней поделиться. О том, что третий набор координат указывает на Лос-Анджелес, он умолчал.
        Когда Росс закончил, Салли некоторое время переваривала услышанное.
        - И что ты будешь делать дальше?
        - Честно?
        Она кивнула.
        - Жена все яснее дает понять, что нашему браку конец, если я не продам все, что у меня есть, и не выйду из игры.
        - Кому продашь? Тому скользкому итальянцу?
        - Ну да, продамся Ватикану.
        - А что ты думаешь?
        - Я не привык сдаваться, Салли. Все это кажется полным безумием, но я слишком далеко зашел. И уже не могу повернуть назад. Просто не могу.  - Прямой, твердый взгляд его встретился с ее взглядом; затем он улыбнулся, смягчая свои слова, и отхлебнул вина.  - Скажи, а ты с тех пор разговаривала со своим дядей?
        - С жутким дядюшкой Джулиусом?
        - Почему ты говоришь, что он «жуткий»?  - спросил Росс, очень заинтересованный этим замечанием.
        - Ты видел его фотографии?
        - Да, нашел в «Гугле» все руководство «Керр Клуге».
        - Наверное, фотографии не передают всю жуть… Дядя Джулиус - из тех людей, с которыми неприятно находиться рядом. После разговора с ним хочется вымыть руки, а то и помыться целиком. Чувствуется в нем что-то… извращенное.
        - Вот как?
        - Нет, он никогда ко мне не приставал. Но я всегда это чувствовала. То, как он говорит, как двигается, как никогда не смотрит в глаза, а вечно куда-то мимо… Бррр! И всегда такой высокомерный! Когда я была маленькой, каждый его приход к нам в гости обставлялся с такой помпой, словно королевский визит. Еще бы - сам дядюшка Джулиус! Богатый дядюшка с особняком и поместьем!
        - А жена у него какая?
        - Снежная королева. Они с мамой совсем не похожи. Мама была художницей, вела богемную жизнь. Безалаберная, но неизменно веселая и добрая. А тетя Антония - холодная, как лед, и ничем не интересовалась, кроме науки. Хотя мама ее любила - все-таки сестра,  - они никогда особо не ладили.  - Салли вдруг покраснела и, поколебавшись, добавила:  - На самом деле… не смейся… когда мне было шесть лет, дядя Джулиус практически отнял у меня Рождество.
        - Вовсе не смешно. Я люблю Рождество. А что случилось, что он сделал?
        - Они с тетей на Рождество пришли к нам. У нас стояла елка, под ней лежали подарки, повсюду мишура, гирлянды… А дядя Джулиус отвел меня в другую комнату, усадил рядом на диван и добрых полчаса объяснял мне, почему Санты нет и быть не может. Прямо-таки научные аргументы приводил! Объяснил, почему олени не могут летать. Сказал, что в одной только Англии не меньше двадцати пяти миллионов домов, и если предположить, что в каждом доме Санта-Клаус проводит хотя бы две минуты, то на то, чтобы раздать подарки всем английским детям, у него должно уйти 34 тысячи часов - то есть около пятидесяти пяти лет. Даже диаграмму мне нарисовал, красивую и понятную. Помню выражение его лица - я чуть не плакала, а у него на лице читалась какая-то злобная радость. Как будто он этим наслаждался.
        - Вот ублюдок! Ненавижу, когда рушат детские фантазии.
        - И я,  - Салли кивнула.  - А к воинствующим атеистам вроде Докинза это тоже относится?
        - Знаешь, даже когда я сам считал себя упертым атеистом, во всех этих «чисто научных» объяснениях мира кое-что меня очень смущало. Ты никогда не замечала, что они сами себе противоречат?  - Росс отпил еще вина.
        - В чем?
        - Ученые категорически заявляют, что им известно, как возник наш мир. Теория Большого Взрыва. Правильно?
        - Да. Мой дядя тоже так считает.
        - Но вот парадокс: главный принцип современной науки - любой результат должен быть таким, чтобы его можно было повторить экспериментально, в лаборатории. Именно это - один из основных аргументов против призраков, медиумов, телепатии и прочей паранормальщины. Она не воспроизводится в лабораторных условиях. Знаешь, что такое методологический натурализм?
        - Нет,  - нахмурилась Салли.
        - Это принцип научного объяснения мира. Принцип, которому следуют твой дядя и многие другие ученые: чисто научное исследование, с исключением любых сверхъестественных причин и объяснений. Предполагается, что в наблюдаемых природных феноменах нет и не может быть никакого места Богу.
        - А в чем парадокс?
        - Методологический натурализм требует от ученых искать объяснения на основании того, что поддается наблюдению, проверке и воспроизведению. И они пытаются воспроизвести Большой Взрыв в ускорителе элементарных частиц. Но…  - Росс развел руками,  - разве им удалось воспроизвести Вселенную? Вот этот ресторан? Нас с тобой, сидящих здесь? Хотя бы эту бутылку «Пуйи Фюиссе»?
        - Значит, парадокс в том, что научная теория космологов не отвечает методологическим естественно-научным требованиям? Может быть, им просто стыдно признать: что, чем они занимаются - не совсем наука?
        - По-моему, воинствующим атеистам стоило бы об этом задуматься. Когда они сумеют воспроизвести наш мир, в точности, со всеми пройденными ступенями эволюции, я с ними безусловно соглашусь. Но до тех пор не стоит вычеркивать другие возможные объяснения. Например, Бога.
        - Ни за что не поверю атеистам, пока они не сумеют воспроизвести этих дивных устриц!  - улыбнулась Салли.
        - Вот именно.
        - А как насчет бозона Хиггса?
        - «Божьей частицы», открытой в ЦЕРНе? А что этот бозон доказывает? Он ведь тоже как-то возник, и мы не знаем, кто его создал.
        Они взяли себе еще по устрице. Взгляды их встретились. Глаза Салли заблестели, и вдруг она сказала:
        - Ты в курсе, что устрицы усиливают половое влечение?
        - Слыхал,  - улыбнулся Росс.  - А еще слыхал, что в былые времена ими питались бедняки и монахи. Дешевый источник белков.
        - Ты специально испортил романтический момент?  - Она надулась.
        - Салли, я женат.
        - А я не собираюсь уводить тебя из семьи. Ни за что!
        - Верю.
        Наступило недолгое молчание, теплое и уютное.
        Затем они снова сдвинули бокалы.
        - Еще вина, сэр?
        Рядом со столиком выросла официантка. Неужели они прикончили целую бутылку? Что ж, стоит взять еще; быть может, Салли, опьянев, о чем-нибудь проболтается…
        - Пожалуй,  - ответил он.  - Вино отличное, таким грех пренебрегать.
        Салли Хьюз с этим согласилась.
        - Я отойду на секунду,  - сказал Росс, вставая.  - Сейчас вернусь.
        Салли проводила его глазами. Когда он уже вышел из зала, его мобильник, лежащий дисплеем вниз на столе, вдруг запищал, сообщая о приходе сообщения.
        Из любопытства Салли перевернула телефон и взглянула на него. Сообщение из туристического агентства «Трэвел каунселлорс»  - подтверждена бронь рейса в Лос-Анджелес без определенной даты. Салли положила телефон на место.
        Когда Росс вернулся, она промолчала.

        Глава 99

        Четверг, 16 марта
        Вскоре после трех Имоджен подъехала к дому. Машины Росса во дворе не было; она сама не знала, радоваться этому или огорчаться. Имоджен вошла в дом; Монти радостно выскочил ей навстречу, и она присела и крепко обняла его.
        - Здравствуй, мой хороший, здравствуй! Как я по тебе скучаю!
        Приласкав пса, поднялась в спальню, чтобы забрать оттуда кое-какую свою одежду. В это время в дверь позвонили. Имоджен поспешила вниз и открыла.
        На пороге стоял высокий тощий человек в деловом костюме, в модных красных очках и со стрижкой, которая, возможно, украсила бы кого-нибудь лет на двадцать помоложе, но в сочетании с его унылой лошадиной физиономией смотрелась странно. На щеке у него был пластырь.
        - Здравствуйте,  - сказал он.  - Скажите, а мистера Хантера, случайно, нет дома?
        - Случайно нет. Но я случайно его жена.
        Мужчина неуверенно улыбнулся.
        - Чем могу помочь?
        - М-м-м…  - Он поколебался.  - Может быть, мне зайти попозже?
        - Скажите, в чем дело, и я передам мужу.
        - Гм… хорошо.  - Он протянул ей визитку.  - Меня зовут Джулиус Хелмсли, я директор по оперативным вопросам в компании, которая называется «Керр Клуге».
        Имоджен наклонила голову.
        - В компании, которая называется… Что это вы думаете - что я никогда не слышала о «Керр Клуге»?
        - Гм… да… да, наверное, мы и в самом деле довольно известны.
        - Это уж точно!  - она улыбнулась.  - И что же вы хотите нам продать? Мыло, зубную пасту, снотворное?
        - Нет-нет, я… видите ли… это финансовый вопрос, и мне хотелось бы обсудить его с вашим мужем…
        - А что, мистер Хемли, у вас сексистская компания?
        - Хелмсли,  - поправил он.  - Что вы, совсем нет! Ничего подобного! Напротив, миссис Хантер, «Керр Клуге» одними из первых начали заботиться о равноправии полов на рабочем месте. Наши сотрудницы получают такую же зарплату, как и сотрудники-мужчины…
        - Отлично. Значит, все, что собирались сказать моему мужу, вы с таким же успехом можете рассказать и мне. Заходите, пожалуйста. Сделать вам чаю?
        - М-м… если вас не затруднит…
        - Меня не затруднит.

        Глава 100

        Четверг, 16 марта
        Салли пила много, с удовольствием и почти не пьянела. Это тоже нравилось в ней Россу - как и вкусы в еде. Как и вкус к жизни: энергия и заразительная радость, что пропитывали все ее существо.
        Такой же когда-то была и Имоджен, грустно думал он. Вот только те времена давно прошли.
        Они допили и вторую бутылку; а затем, не желая прекращать разговор, Росс заказал себе коньяк, а Салли - «Куантро» со льдом. Из ресторана вышли около половины четвертого - и, пробираясь между столиками, Росс ощутил, что не вполне твердо стоит на ногах. Однако Салли так ни о чем и не проболталась, и раскусить ее Россу не удалось.
        У дверей они остановились, глядя друг на друга. Салли улыбнулась теплой, ободряющей улыбкой, как бы говоря: «Смелее, действуй!»
        - Хорошо посидели,  - сказал наконец Росс.
        - Да, отлично. Надо как-нибудь повторить.
        - Обязательно.
        Короткое неловкое молчание.
        - Я тут подумал…  - начал он и вдруг запнулся.
        - Ты - и вдруг подумал?
        - Да, знаешь ли, я иногда думаю!  - рассмеялся Хантер.
        Вдруг, словно сама этого от себя не ожидала, Салли потянулась к нему и быстро поцеловала в щеку. А потом почти бегом бросилась прочь. Взмахнула на бегу рукой, крикнула: «Увидимся!»  - и нырнула в толпу; а Росс еще долго смотрел вслед ее ладной фигурке в облегающем белом пальто, тугих джинсах и полусапожках на высоких каблуках.
        У него слегка кружилась голова. Должно быть, от спиртного. Да, просто слишком много выпил. За руль сейчас садиться точно не стоит. К Заку Бокксу он поедет на такси.
        Росс двинулся по направлению к Ист-стрит, где обычно стояли такси. По дороге пытался сосредоточиться на том, о чем хочет попросить Зака, однако мог думать лишь о непослушных кудрях Салли и запахе ее духов.
        «Что же со мной творится?  - спрашивал он себя.  - Нехорошо… очень нехорошо…»
        Вдруг в кармане запищал мобильник.
        Росс достал его, взглянул на экран.
        Сообщение от Салли.

        Вот это был обед! В следующий раз плачу я. Х

        Все инстинкты советовали ему не отвечать, пока не протрезвеет. Однако, сев в такси и назвав водителю адрес Зака Боккса, Росс все же набрал ответ:

        Поскорее бы!

        Глава 101

        Четверг, 16 марта
        Зак Боккс совсем не изменился. Жил он там же, где и десять лет назад, в студенческие годы: в подвале викторианского дома неподалеку от ипподрома, в той же темной захламленной берлоге, с тем же злобным сиамским котом. Шторы здесь не открывались никогда, пахло в квартире носками и плесенью.
        Зак встретил гостя в линялой футболке с Гэндальфом, мешковатых джинсах и шлепанцах, унаследованных, должно быть, от покойного дедушки. Жидкие волосы были по-прежнему взъерошены, однако Росс заметил, что они начали седеть и редеть, а былой пушок на щеках превратился в жесткую щетину, странно смотрящуюся на бледной полудетской физиономии.
        Росс пробрался через лабиринт компьютерных мониторов, клавиатур и серверов, а также пустых кружек и разорванных картонных упаковок, заполонивших почти всю гостиную, и плюхнулся на продавленный диван в дальнем ее конце. Единственное, что появилось тут нового с его последнего прихода - два огромных телеэкрана: один был выключен, на другом, во всю стену, транслировалось видеоизображение звездного неба.
        - Похоже, насчет Марса ты не шутил, Зак?
        - Это прямое включение из британской обсерватории на острове Мауна-Кеа, на Гавайях.  - Зак нагнулся погладить кота. Тот зашипел, выгнул спину и метнулся прочь.  - Ищу, куда свалить, пока на этой планетке все звездой не накрылось. Есть, конечно, некоторые технические проблемы - где найти условия для поддержания белковых форм жизни, как туда добраться,  - но они решаемы.
        С этими словами Боккс присел и принялся что-то печатать сперва на одной клавиатуре, лежащей на полу, затем на другой. На экранах перед ним появлялись строчки и столбцы цифр, на взгляд Росса, совершенно бессмысленные.
        - Черт!  - бормотал Зак.  - Кретины! Поверить не могу! Да что же вы творите, долбогрёбы? Так… а тут что?
        На гостя он больше внимания не обращал.
        Росс поерзал на диване, чувствуя, как впивается в зад сломанная пружина. Похоже, общаться с людьми Зак за эти годы тоже не научился - так и остался ненамного дружелюбнее своего кота.
        Наконец он повернулся к гостю.
        - Щас, минуточку! Тут Центру правительственной связи надо кое с чем разобраться, а еще ЦРУ в Ираке напортачили…
        - Я тебя не тороплю. Спасай мир на здоровье.
        - Честно говоря,  - пробормотал Зак, вглядываясь в монитор и нетерпеливо постукивая по клавиатуре,  - иногда мне кажется, что все эти ребята там, в высших сферах… как бы это повежливее… просто конченые мудаки!
        - А кофе у тебя не найдется?  - спросил Росс. В голове у него еще слегка шумело после выпитого.
        - На кухне. Есть и чайник, и кофемашина - дальше сам разбирайся. Кстати, несет от тебя, как от коньячного завода.
        Росс отправился на кухню, выглядящую так, словно по ней пронесся ураган. Не без труда разыскал в шкафу единственную относительно чистую чашку, а возле кофемашины - несколько кофейных капсул. Сварил себе тройной эспрессо и вернулся с ним в комнату.
        На этот раз Боккс изволил к нему повернуться.
        - Ну, чё?
        - Как дела?  - спросил Росс.
        - Паршиво. Подумываю об эвакуации. Серьезно, всем нормальным людям пора отсюда смываться, и поскорее.
        - Не спорю.
        - Эта планета летит ко всем чертям. Дни ее сочтены. Пора приискивать себе уютное местечко где-нибудь в соседней галактике… Но ты вряд ли заехал ко мне спросить, как дела?
        - Нет, решил обратиться за помощью. Нужно вскрыть несколько баз данных.
        - Мм?
        Не раскрывая детали, Росс объяснил, что именно ему нужно.
        Зак слушал его, одновременно набирая что-то на клавиатуре. Когда Росс умолк, он сказал:
        - Ага. Ясно. Анализы ДНК - стандартные, митохондриальные и игрек-КТП, в Лос-Анджелесе - или, вернее, по всей Южной Калифорнии. Хочешь, чтобы я заглянул в их базы данных?
        - Да.
        - Как насчет нарушений закона?
        - Если понадобится - нарушай. Думаю, ты умеешь заметать следы.
        - Знаешь, Росс, я просто так, для развлечения этим больше не занимаюсь. Теперь я этим зарабатываю. У меня бизнес. Сечешь?
        - Да, понимаю.
        - И бабло мне во как нужно! Я коплю, знаешь ли. Чтобы отсюда убраться.
        - Из этой квартиры?
        Боккс уставился на него, словно на сумасшедшего.
        - С этой гребаной планеты! И, если у тебя есть хоть капля мозгов, ты тоже об этом подумай.
        - Нет, Зак,  - серьезно ответил Росс.  - Я не хочу бежать с Земли. Я хочу ее спасти.
        - Да? Ну, успехов.  - Он нажал еще несколько клавиш.  - Вот что я сделаю: постараюсь пробраться во все базы данных и в каждую запущу червя. Если найдутся совпадения, червячок мне о них сообщит. И дальше будет сообщать, если такие совпадения появятся в будущем.
        - И долго он будет работать?  - спросил Росс.
        - Да сколько захочешь.
        - Когда будут результаты?
        - Смотря что я там найду. И потом, у меня еще один заказ, и серьезный - большую программу писать надо… В общем, думаю, результаты будут завтра. Может, сегодня вечером.
        - Хорошо.
        - Да, и прежде чем начну… Без обид, но деньги вперед.
        - Сколько возьмешь?
        В первый раз за время разговора Боккс улыбнулся.
        - Для тебя - со скидкой. За саму работу - две тысячи, за каждое найденное совпадение - еще тысяча, однако всего не больше трех сверху. Договорились?
        - Кредитные карты ты вряд ли принимаешь?  - усмехнулся Росс.

        Глава 102

        Четверг, 16 марта
        Настоятель - седой старик с длинной белой бородой, в очках с толстыми стеклами - сидел за столом у себя в кабинете, перед окном, открытым всем стихиям. Окно пробили в каменной стене и забрали решетками в 1336 году те же строители, что воздвигли на каменистой горе, ныне называемой Симоновой скалой, высоко над Эгейским морем, эту святую обитель.
        Брат Петр стоял перед настоятелем, сложив руки за спиной. Оба были одеты одинаково, в черные рясы и головные уборы православных монахов, так называемые камилавки — круглые черные шапки с покрывалом, спускающимся на плечи[19 - На самом деле имеется в виду не камилавка, а клобук.]. Единственное отличие состояло в том, что на груди у настоятеля висел на длинной цепи древний золотой крест.
        Этот же крест носил и предыдущий настоятель, давно покойный; его можно было увидеть на старой черно-белой фотографии, висящей на стене. На снимке были запечатлены все тогдашние насельники монастыря: три ряда монахов, два - стоя, передний ряд - сидя. В возрасте от двадцати с небольшим до девяноста лет, все они, однако, выглядели одинаково: с длинными бородами, скрывающими нижнюю часть лица, с лицами суровыми и непреклонными.
        Фотографию эту, сделанную около пятидесяти лет назад, брат Петр уже видел. Ничего не изменилось с тех пор - ни дворик, где был сделан снимок, ни внешний вид самих монахов. Должно быть, и пять столетий назад все это выглядело точно так же - с той лишь разницей, что тогда монахи не носили очков. Ничего здесь не менялось - и могло бы оставаться неизменным еще пять столетий, если б…
        Если б время остановилось.
        Если б мир застыл на месте.
        Если б, благословением Божьим, в монастырь и дальше исправно поступали пожертвования.
        Если б…
        Настоятель задумчиво кивнул Питу, словно прочел его мысли и согласился с ними. После долгого молчания он заговорил:
        - Брат Петр, если дам тебе дозволение уйти, как могу я быть уверен, что ты вернешься?
        - Почему же не вернусь, отец настоятель? Мне больше некуда и не к кому идти. Благословением Пресвятой Богородицы, здесь мой единственный дом, пока Господь не призовет меня к себе.
        - Так… И зачем же ты хочешь отправиться в путешествие?  - задумчиво спросил настоятель.
        - Мой двоюродный брат Ангус умирает. Вы, должно быть, помните Ангуса: благодаря ему я попал сюда.
        - Как же, помню. Ему я разрешил уйти, чтобы навестить больную мать,  - и он не вернулся.  - Настоятель улыбнулся бледной улыбкой.  - Не было никакой нужды в этом путешествии: молиться за нее он мог бы и здесь. Почему же ты хочешь возложить на себя такие труды? Ведь можно остаться и молиться за твоего брата здесь, на Афоне.
        - Отец настоятель, ему недолго осталось. Наверное, это будет наша последняя встреча.
        - Последняя?  - Глаза отца настоятеля блеснули улыбкой.  - Конечно, нет, брат Петр! Всего лишь последняя здесь, в этом мире - до того, как вы с ним обниметесь перед престолом Господним.
        - Брат хочет передать мне на хранение нечто очень ценное. Он попросил об этом два дня назад, когда вы милостиво разрешили мне поговорить с ним по телефону. Такова его последняя воля. Ему доверили на хранение два предмета - две святыни, по его словам, имеющие огромное, немыслимое значение для христианской веры. Ангус обеспокоен тем, что может произойти с этими предметами после его смерти.
        - Ты знаешь, что это за святыни? Они подлинные?
        - Брат Ангус верит, что да.
        - Брат Петр, с такими вещами стоит быть очень осторожным. История нашей веры полна фальшивых реликвий и поддельных чудес. Иные из них - работа Антихриста, другие - дело рук бесчестных людей, мошенников, желающих нажиться на легковерных.
        - Брат Ангус верит: очень скоро мы увидим свидетельство того, что эти святыни подлинны.
        - Так, может быть, нам подождать этого свидетельства? И проверить?
        - Отец настоятель, боюсь, если он умрет с этими святынями на руках, они могут оказаться потеряны навеки.
        Настоятель задумчиво кивнул.
        - Но не думаешь ли ты, что, если эти предметы - от Бога, Бог сам, без нашего вмешательства, отыщет для них достойное место?
        - Отец настоятель, что, если Он уже нашел? Что, если это достойное место - наш монастырь?
        Старик покачал головой.
        - Что ж, объясни мне, что это за святыни,  - и я приму решение.
        Поколебавшись, брат Петр начал рассказ.

        Глава 103

        Четверг, 16 марта
        Росс возвращался домой от Зака Боккса, трясясь на заднем сиденье дряхлого такси. Таксист-иностранец ожесточенно ругался с кем-то по телефону, за дорогой почти не следил, за соблюдением правил - тем более.
        Пискнул телефон - эсэмэска от Имоджен:

        Привет, таинственный незнакомец! Как прошел день? Может, встретимся сегодня вечером? Я соскучилась. XX

        Он долго смотрел на это сообщение, мучаясь чувством вины из-за Салли. Жена ждет ребенка, а он чем занимается? Мечтает о другой женщине, да еще и едва ли не целуется с ней посреди улицы…
        - А хорошо «Чайки»[20 - «Чайки»  - распространенное название английского футбольного клуба «Брайтон энд Хоув Альбион».] сыграли, да?  - крикнул вдруг, оборачиваясь к нему с широкой улыбкой, таксист.
        - Отлично сыграли! Они вообще молодцы.
        Телефон снова пискнул: новая эсэмэска, теперь от Салли.

        Кажется, сразу после обеда я была немного в растрепанных чувствах и не смогла поблагодарить тебя как следует. Как прошла твоя встреча?

        Росс нахмурился, пытаясь вспомнить, что говорил ей за обедом о встрече с Заком Бокксом, и надеясь, что не сказал лишнего. Судя по тому, что рассказывала Салли о своем дядюшке, Джулиусе Хелмсли, вряд ли она побежит к нему докладывать об их разговоре. Но кто знает…
        Он ответил Имоджен:

        Спасибо, но не получится. Звонил сегодня в ремонтную фирму, завтра с утра от них придут оценивать ущерб и составлять план работ. Х

        Затем, перечитав сообщение от Салли, ответил ей:

        Мне удалось не заснуть, а вот язык, кажется, заплетался. Обед был отличный! Обязательно надо скоро повторить! XXXX

        Тут же пришла новая эсэмэска от Имоджен:

        Приятно слышать, что ты хорошо пообедал. Интересно, с кем? Кто это заслужил четырех XXXX?

        Росса охватил холодный ужас. Черт, черт, черт!
        Что же он натворил?!
        Ну разумеется! Перепутал эсэмэски - и отправил Имоджен ответ, предназначенный для Салли Хьюз.
        Тут же, подтверждая его подозрения, пришел ответ от Салли:

        Э-э? Оценивать ущерб?

        Росс снова проклял свою тупость. Несколько секунд он лихорадочно соображал, что теперь делать, и наконец отправил ответ Имоджен - тщательно проследив, чтобы тот попал по назначению.

        С редактором! XX

        Еще несколько секунд - и новое сообщение:

        Как мило. Не знала, что ради публикаций ты с ней еще и трахаешься!

        Глава 104

        Четверг, 16 марта
        - Итак?  - спросил Уэсли Венцеслав.
        - Итак?  - откликнулся Ланселот Поуп.
        - Я жду ответа,  - раздраженно заметил пастор, без особого удовольствия глядя в темное окно. Вертолет нес их к аэропорту Ист-Мидлендс.
        - Ответ зависит от вопроса,  - ответил Поуп.  - Если попросишь назвать столицу Перу, я отвечу: Лима. Если спросишь о смысле жизни по Дугласу Адамсу, отвечу: сорок два.  - И снова уткнулся в приветственную речь, которую пастору предстояло произнести сегодня перед верующими в Лестере.
        - Не время шутить,  - заметил Венцеслав.
        Вертолет сильно тряхнуло; пастор зажмурился и молитвенно сложил руки перед грудью.
        - Да неужто? Ты не читал Курта Воннегута?  - спросил Поуп.
        - Кого?
        - Ай-яй-яй!
        - Что еще за Курт?
        - Великий американский писатель. Вот он понимал, как устроена жизнь. Его перу принадлежат, пожалуй, самые мудрые слова из всех, что мне известны: «Смысл нашей жизни на земле? В том, чтобы испускать газы - и не слушайте никого, кто будет впаривать вам что-нибудь другое!»
        Венцеслав поднял на него раздраженный взгляд.
        - Я и сам не против острого словца, но в последнее время ты переходишь все границы.  - Он покачал головой.  - Чем я тебя заслужил?
        - Меня послал к тебе Господь, помнишь? Как видно, Он не лишен чувства юмора.
        Внизу показались посадочные огни. Когда вертолет завис в нескольких футах над землей, пастор, наконец расслабившись, снова повернулся к своему помощнику.
        - Если тебя ко мне послал Господь - определенно, в тот вечер он решил оторваться после тяжелого дня!
        Вертолет приземлился, и оба пассажира сняли наушники.
        - Ладно, Весельчак, к делу. Что там с Россом Хантером? Меня он, право, очень беспокоит; я даже…
        Его слова прервало негромкое «бип-бип» мобильника. Поуп взглянул на дисплей, затем открыл сообщение.
        - О, как раз от нашего электрика.
        - Электрика?
        - Мы подослали к электрику, меняющему камеры в доме у Хантера, своего человека, и тот купил его с потрохами. Предложил пять его годовых зарплат. Может, можно было обойтись и дешевле, но мы с тобой любим размах, верно, пастор?
        - Легко тебе говорить - ты же не свои деньги тратишь!
        - Вообще-то это наши деньги.
        - Ах ты мошенник!
        - Напомни мне, кто совсем недавно продавал верующим за двадцать пять фунтов ношеные носовые платки, причем их же собственные?
        - Платки - это символ!
        - Разумеется. Так ты и Богу на Страшном суде объяснишь. Если, конечно, Он окажется дома, когда мы предстанем перед райскими вратами.
        - Бог простит, ибо оценит то, что я сделал для Него. Я привел к Нему миллионы людей, наполнил их Духом Святым. Ради этого можно кое на что закрыть глаза.
        Поуп окинул его внимательным взглядом.
        - Знаешь, в чем твоя проблема? Ты так красноречиво и убедительно впариваешь лохам всю эту чушь, что, похоже, и сам начал в нее верить.
        - А знаешь, в чем твоя проблема, мистер Весельчак? Пока ты тут шутки шутишь, этот придурок-журналист вот-вот разрушит все твои планы на обеспеченную старость!
        - И твои тоже.
        - Так что же электрик?
        - Так вот. Мы подкупили электрика, и он позволил нашему электрику поработать с ним вместе. Теперь мы контролируем все камеры перед домом, а кроме того, поставили «жучок» на домашний телефон. А как только Хантер вернется домой сегодня вечером, после обеда в центре Брайтона и последующей встречи в районе Брайтонского ипподрома, мы сможем удаленно следить и за его переговорами по мобильному телефону. Разумеется, если он не сообразит выключить блютуз.
        - А если сообразит?
        В ответ Весельчак расплылся в улыбке.
        - Тогда блютуз включим мы!
        - Ай-яй-яй!  - Уэсли Венцеслав шутливо погрозил ему пальцем.  - Я смотрю, тебе нравится подглядывать!
        - Как и твоему Господу,  - ответил Поуп.  - Разве он не подглядывает ежеминутно за всеми нами?
        Пастор смерил его укоризненным взглядом.
        - Неуместная шутка, Поуп. Так и до богохульства недалеко. Никогда не задумывался о том, что попадешь в ад?
        - А что, этого надо бояться? Ты, не жалея сил, уверяешь свою паству, что жизнь после смерти куда лучше нынешней. Логично предположить, что и в аду не так уж плохо.
        - Весельчак, иногда ты приводишь меня в отчаяние! Только и остается, что молиться о твоей душе.
        - Выходит, я уникален.
        - Чем же это?
        - Я - единственный, за кого ты молишься бесплатно!

        Глава 105

        Четверг, 16 марта
        Росс расплатился с таксистом и, по привычке внимательно оглядевшись вокруг, вошел в темный пустой дом. Из глубины дома раздалось одинокое приветственное «гав!».
        Едва Монти подбежал к хозяину, как у Росса зазвонил телефон. «Номер скрыт».
        - Росс Хантер слушает,  - ответил он.
        - Добрый вечер, мистер Хантер; прошу простить, если отвлекаю от дел. Не возникло ли у вас после нашего вчерашнего разговора каких-нибудь новых мыслей?
        Джузеппе Сильвестри.
        - Ни единой,  - ответил Росс.
        - Очень хотелось бы встретиться с вами еще раз. Я уполномочен сделать вам предложение без всяких предварительных условий.
        Прижав телефон к уху плечом, Росс присел и погладил собаку.
        - Какое конкретно предложение?
        - Предложение, касающееся чаши и зуба, которые, как мы полагаем, находятся у вас.
        - И о какой сумме речь?  - спросил Росс.
        - Как насчет трех миллионов евро, положенных на счет в любом банке мира, по вашему выбору?
        Несколько секунд Росс не знал, что ответить. Он ожидал, что собеседник назовет крупную сумму, и все же был поражен. Три миллиона евро - по нынешнему курсу почти три миллиона фунтов! Серьезные деньги. За статью, даже с многосерийными продолжениями, таких никогда не получить. Он сможет погасить ипотеку, и еще много останется! А еще прекратятся угрозы. И еще…
        Мысленно Росс призвал себя встряхнуться.
        - Мистер Сильвестри, вчера вы говорили о доказательстве происхождения тех предметов, которые, возможно, у меня имеются. Сейчас речи об этом уже нет?
        - Мистер Хантер, может быть, обсудим это при встрече? Я могу подъехать к вам домой, если вам удобно.
        - Я хочу, чтобы вы поняли: дело не в деньгах. Вы предлагаете действительно огромную сумму, и я это ценю. Сразу отвергать ваше предложение я не намерен. Но мне нужно подумать. Ваши контакты у меня есть.
        - Мистер Хантер,  - в голосе итальянца впервые прозвучало нетерпение,  - поймите, дело слишком важное, и у нас просто нет возможности долго ждать! Опасность, что святыни попадут в дурные руки, возрастает с каждым часом.
        - Вот как? Позвольте вам кое-что сказать: не люблю, когда меня запугивают, и на давление не поддаюсь. Не надо мне угрожать, это бесполезно. Я достаточно ясно выразился?
        - Позвольте и мне кое-что прояснить, мистер Хантер. Я получил полномочия на переговоры с вами напрямую от Его Святейшества Папы, наместника Христова, епископа Римского. От Святого Престола. Наш Папа - прямой наследник апостола Петра, глава Римско-католической церкви…
        - Мистер Сильвестри, я понял и оценил, какие у вас полномочия. Однако поймите и вы: для меня католическая церковь - лишь одна из многих, наряду, например, с англиканской. И еще многими другими. Как насчет Свидетелей Иеговы? Или пресвитериан? А как насчет православной церкви? Баптистов? Лютеран? Квакеров? Плимутского братства? Методистов? Пятидесятников?
        - Мистер Хантер,  - с непоколебимым спокойствием ответил Сильвестри,  - не будем увязать в религиозных дискуссиях. Если в ваших руках действительно находятся Святой Грааль и зуб Господа нашего Иисуса Христа, законное место этих святынь - в Риме, колыбели христианства.
        - Это лишь ваше мнение.
        - Это факт, мистер Хантер.
        - Уверяю вас, мистер Сильвестри, сейчас эти предметы в надежных руках. Я уже предпринял шаги, необходимые, чтобы защитить их. Когда - и если - я решу, что их можно доверить вам, обязательно вам сообщу. Договорились?
        - Возможно, вы считаете, что сумеете их защитить. Хотя, по-моему, вы не осознаете, что на свете немало людей, чья нравственность, скажем так, далека от нравственной высоты Его Святейшества. Они тоже хотят заполучить это сокровище. Любой ценой - в том числе и ценой вашей жизни, мистер Хантер. У вас много врагов. Мы постараемся вас защитить, но, пока реликвии не перейдут в наши руки, ничего гарантировать не можем. Разумеется, вы понимаете, что после этого и вы, и ваша семья будет в безопасности.
        - Так вы все-таки мне угрожаете, мистер Сильвестри?
        - О, прошу вас, не поймите меня превратно!
        - А как же вас еще понимать?
        - Смотрите на меня как на вашего друга…
        - Хорошо, друг. Сейчас я прерву звонок. Когда - и если - захочу снова с вами поговорить, перезвоню сам.
        Росс дал отбой и несколько минут сидел неподвижно, глядя на угрожающие надписи на стенах. Затем, словно опомнившись, подозвал Монти и вывел его на прогулку. Долгую прогулку в сырой полутьме. Хмель выветрился, на смену ему пришли невеселые мысли.
        Добравшись до парка и спустив собаку с поводка, он перечитал эсэмэску от Имоджен.

        Как мило. Не знала, что ради публикаций ты с ней еще и трахаешься!

        И набрал ответ:

        Очень смешно. Но на самом деле нет. Х

        Затем написал сообщение Салли Хьюз:

        Встреча вышла не такой веселой, как наш обед. Х

        Почти мгновенно от нее пришел ответ:

        Решила сегодня переночевать в Брайтоне. Сейчас ужинаю в городе. Если захочешь со мной выпить, дай знать. XX PS: По части ремонта я эксперт!

        Некоторое время Росс, улыбаясь, глядя на это сообщение; потом вспомнил, что решил держать себя в руках, и ответил:

        Жаль, но не могу. Удачно тебе повеселиться! Х

        Ужинать не хотелось, и все-таки он решил, что надо что-нибудь съесть. Нашел в морозилке ризотто с грибами и вытащил размораживаться, чтобы немного погодя разогреть в микроволновке. Затем поднялся наверх и проверил социальные сети. В «Инстаграме» появилась новая фотография: Имоджен и Вирджиния с детьми сидят рядышком на диване - ни дать ни взять счастливая семья!
        Росс вернулся на кухню, сварил себе кофе. Открыл окно и, морщась от промозглого сырого ветра, закурил. Стряхивая пепел в пепельницу на подоконнике, он думал о Салли, потом - о трех миллионах фунтов.
        В прошлом году Хантер писал статью о российских олигархах. Один из них, Борис Березовский, решил, что с полутора миллиардами фунтов в кармане ему сам черт не брат. Кончилось тем, что его нашли мертвым в собственной квартире. Официальный вердикт - самоубийство.
        Три миллиона - это ведь совсем малость. Тем более в сравнении с полутора миллиардами. И тем более в сравнении с величайшей сенсацией, какая когда-либо потрясала мир.
        И все же эти три миллиона помогут ему разделаться с ипотекой и сверх того обеспечат недурную «подушку безопасности».
        Может, согласиться?
        Возможно, немного поторговаться сначала. Попытаться поднять цену. А потом перебросить горящий уголь в руки Сильвестри, взять деньги и свалить.
        Или же - как предупреждал Бенедикт Кармайкл - продолжить рисковать жизнью. И ждать, что рано или поздно его все-таки убьют.
        Росс смотрел вверх, в ясное ночное небо. Небесная твердь с огоньками звезд. Место, где, если верить старинным мифам, обитает Господь Бог и ангелы его. Неужели вся эта красота явилась на свет в результате Большого Взрыва - столкновения двух горсток пыли?
        И если это и есть единственная причина, единственное объяснение нашего существования, что же думать нам об этом мире? И о самих себе? Имеет ли хоть что-нибудь в нашей жизни смысл? Или все это безумный, бессмысленный водоворот случайностей?
        Набор клеток во чреве Имоджен скоро станет человеком. Их ребенком. Будет ходить, говорить, думать. Будет сидеть у Росса на коленях, смотреть ему в глаза и задавать вопросы - те же, что задавал сам Росс своим родителям:
        Откуда я взялся?
        Где я был, пока не родился?
        Что со мной будет после того, как умру?
        Зачем я живу?
        Сможет ли Росс посмотреть сыну в глаза и ответить: «У меня была возможность узнать ответ,  - но я предпочел взять деньгами»?

        Глава 106

        Четверг, 16 марта
        - Что-то я сегодня был не в форме,  - заметил Уэсли Венцеслав, остановив запись службы в Лестерской церкви. Он удобно расположился на диване в просторном гостиничном «люксе»; напротив за кофейным столиком сидел Ланселот Поуп.
        - Да ладно, им понравилось! Они в восторге от всего, что ты говоришь. Даже если проповедь твоя посвящена в первую очередь не сокровищам небес, а приросту земного капитала.
        - Весельчак, хватит меня воспитывать!
        - Договорились, пастор, оставлю эту неподъемную задачу Господу.
        Помолчав немного, Венцеслав добавил:
        - «Прирост капитала»  - неправильный термин, не церковный. Правильно говорить «доброхотные даяния».
        - Ну да, пардон.  - Поуп снова уткнулся в свой ноутбук.  - Отличные комменты в «Твиттере»! Впрочем, других там и не бывает. Вот послушай:

        Сегодня воистину познал силу #ДухСвятой благодаря @ПасторВенцеслав, аминь!

        И еще:

        Вау. Это было мощно. Спасибо @ПасторВенцеслав!

        И вот этот хорош:

        С наслаждением принимал #ДухСвятой из ваших святых рук. #БожеБлагослови

        - Как трогательно!  - добавил Поуп, закатывая глаза.  - «С наслаждением»! Надеюсь, ты польщен?
        - А в «Фейсбуке» что?
        - Только что смотрел. То же самое, только больше. Тебя любят, пастор. Да что там - обожают!
        - Дорогой мой Весельчак, я лишь скромный посредник. И никогда не был ничем иным. Меня любят, ибо через меня Господь наполняет сердца Духом Святым.
        - Что ж, помолимся, чтобы Господь и дальше накачивал тебя под завязку своим веселящим газом!
        Венцеслав укоризненно покачал головой, но спорить не стал.
        - Ладно, шеф, вернемся к делам земным. Я заказал завтрак в номер к шести утра. Погоду на завтра обещают плохую, на вертолете, скорее всего, лететь не сможем, так что заказал и машину. В девять утра у нас в «Гефсиманском» совещание руководства. Согласен?
        - А у меня есть выбор?
        В дверь позвонили. Ланселот Поуп закрыл ноутбук и пошел открывать.
        Появился официант с тележкой, совсем молодой и явно нервничающий. На тележке ехали два блюда, прикрытых крышками и распространяющих вокруг себя аромат жареного картофеля, хлебная корзинка, бутылка минеральной воды и два стакана.
        - Джентльмены, может быть, предпочитаете, чтобы я подал в столовой?
        - Не надо, лучше здесь,  - ответил Венцеслав.
        Официант раскрыл складную тележку, превратив ее в небольшой стол. Снял крышки с блюд; под одной обнаружились стейк с жареной картошкой - заказ Венцеслава, под другой - салат из киноа для Поупа.
        Венцеслав встал, прикрыл глаза, воздел руки к небесам и заговорил голосом, который обычно приберегал для проповедей:
        - Благодарю Тебя, Господи, за пищу сию, а также за сегодняшнее помазание, подтвердившее мне, смиренному и верному рабу Твоему, что поистине Ты избрал меня и поставил превыше прочих человецей! Аминь.
        Финальное «аминь» подействовало на Поупа, как будильник; он открыл глаза и спросил:
        - А шампанское где?
        - Шампанское?  - недоуменно переспросил официант.
        - Да, я вместе с ужином заказывал шампанское.
        - Прошу прощения, я выясню, что случилось, и позабочусь о том, чтобы его доставили как можно скорее.  - Затем официант повернулся к Венцеславу:  - Сэр, я так хотел побывать сегодня на вашем богослужении! К несчастью, шеф не отпустил меня с работы.
        - Как тебя зовут?  - спросил пастор.
        - Мелвин,  - ответил официант.
        - Мелвин, преклони колена.
        Официант опустился на колени.
        Венцеслав встал перед ним и возложил руки ему на голову.
        - Дитя мое, готов ли ты сейчас принять Господа? Готов ли к Иисусу?
        - Готов, сэр.
        - Чувствуешь ли ты Его Дух? Ощущаешь ли, как Его сила и тепло входят в тело, в сердце, в самые потаенные уголки твоей души?
        - Да. Да. Да!
        - Хвала Господу!
        Венцеслав мягко толкнул его вниз. Официант сполз на пол и остался лежать в позе зародыша.
        Пастор опустился на колени с ним рядом.
        - Господи, благослови этого человека! Прости ему все грехи! Наполни его Духом Своим. Ты щедр, Господи, и многомилостив: помоги ему стать лучшим из лучших, дабы в будущей жизни уже не в земной гостинице он разносил еду, а прислуживал на пиру в Твоих небесных чертогах!
        Официант медленно поднял голову и огляделся по сторонам затуманенным взором.
        - Мелвин, преисполнись благодарности!  - торжественно провозгласил Венцеслав.  - Теперь ты - не только дитя Божье, но и один из моих сынов!
        Молодой человек, пошатываясь, поднялся на ноги.
        - Спасибо,  - пробормотал он.  - Спасибо вам, пастор!  - И нетвердыми шагами двинулся к дверям.  - Пожалуйста, если… когда захотите, чтобы увезли тележку, позвоните в рум-сервис… там есть номер…
        - Господь даст вам знать, сын мой. Главное, не забывай жертвовать Церкви Уэсли Венцеслава - реквизиты найдешь у нас на сайте,  - и Бог щедро осыплет тебя своими благословениями. Даст тебе все, чего захочешь.
        - Да… да… непременно!  - пробормотал глубоко потрясенный официант и почти выпал за дверь.
        Поуп переставил еду на кофейный столик, разлил воду по стаканам.
        - Должен признаться, шеф, я восхищен. Большинство людей платят чаевые официантам, а ты ведешь дело так, что официанты платят тебе!
        - Он платит Господу,  - поправил Венцеслав.
        - Ну да, ну да,  - проговорил Поуп, садясь напротив.  - А Господь в неизмеримой щедрости своей - или как это там называется?  - возвращает тебе всё звонкой монетой.
        Венцеслав плечами пожал и перевел разговор на другое:
        - Ты говорил, есть новости?
        - Да. Похоже, у нас появился конкурент. И какой конкурент - мой тезка, сам Папа!
        - Что?
        - Я получил доклад о результатах прослушивания домашнего телефона Хантера. Ему позвонил некто Джузеппе Сильвестри, если я правильно произношу имя. «Специальный представитель Ватикана». Предлагал Хантеру купить две реликвии, находящиеся у него на руках,  - Святой Грааль и зуб Иисуса Христа. За три миллиона евро.
        - Так предложи ему больше.
        - Похоже, деньги парня не интересуют.
        - У каждого есть своя цена,  - философски заметил Венцеслав, задумчиво глядя на стакан с водой.
        - Ждешь, что появится Иисус и превратит воду в вино?  - поддразнил его помощник.
        - Весельчак, с тобой невозможно разговаривать. Черт, да где там шампанское? Мне нужно выпить!  - Щедрой рукой Венцеслав полил свой стейк и картошку кетчупом, затем, кивнув на салат Поупа, спросил:  - А ты зачем ешь эту кроличью снедь?
        - Не кроличья снедь, а здоровая пища. Киноа - последний писк моды. Способствует похудению, омолаживает, снижает уровень холестерина и так далее. Ты ведь беседуешь с Богом, неужели он тебе не рассказывал?
        - Куда чаще Бог говорит об упитанных тельцах. Например, таких, какого я сейчас ем. Читал о возвращении Блудного Сына? У меня все хуже, чем у старца из притчи: мой Блудный Сын, к несчастью, никуда не ушел, а сидит напротив, жует траву, да еще и пытается меня воспитывать.
        - Неужто на Тайной Вечере ели жареную картошку?
        Венцеслав бросил на него косой взгляд.
        - Увы. Может, и хотели бы, но картошку тогда еще не завезли из Америки.
        - Да ладно, неужто Иисусу трудно было для друзей и в такой торжественный вечер совершить чудо?
        - Хватит, Весельчак! Ты в самом деле порой забываешься. С Богом шутить не стоит - оглянуться не успеешь, как падешь, пораженный молнией. Лучше вернемся к делу. К Россу Хантеру.
        - Вот кого не мешало бы поразить молнией, верно, шеф?
        В номере внезапно стало очень тихо. Венцеслав и его помощник молча обменялись взглядами, затем Венцеслав произнес:
        - Если понадобится. Если не будет иного способа добраться до реликвий.
        - Ай-яй-яй! А как же шестая заповедь?
        - Помни о Великом Обманщике! Неужто тебе, Весельчак, нужно о нем напоминать? Росс Хантер, вероятно, сам того не зная, работает на Великого Обманщика. Якобы приближает Второе Пришествие - а на самом деле? На самом деле он найдет Антихриста, опубликует о нем сенсационный репортаж в «Санди таймс», который потом перепечатают все прочие газеты,  - и подарит ему известность. Знаешь, что происходит, когда приток воздуха встречается с огнем? Огонь разгорается куда жарче прежнего. Таким притоком воздуха и станет для Антихриста Хантер и его публикации. Вот почему журналиста надо остановить. Понимаешь? Росс Хантер воображает, что откроет миру Христа, а на деле несчастный заблудший подбросит дровишек в костер Антихриста. Самого опасного существа в мире. Великого Обманщика. Слышишь меня?
        - Само собой. Кому, как не тебе, распознать обманщика? Рыбак рыбака видит издалека…
        - Да что с тобой такое сегодня?  - Венцеслав свирепо воззрился на него.
        Поуп обезоруживающе улыбнулся в ответ.
        - Да то, что оба мы с тобой знаем, почему ты стремишься помешать Хантеру на самом деле. Я ведь уже говорил. Помимо того, что он накатал о тебе ту вонючую статейку… в глубине души ты все-таки веришь в Бога. И веришь, что Второе Пришествие может произойти на самом деле. Не Великий Обманщик явится в мир, а сам Иисус Христос. И как в прошлый раз, когда, придя в Иерусалим, он первым делом выгнал торговцев из храма, так и теперь разгонит сладкоречивых проповедников, делающих на Нем бизнес. И ты, пастор,  - один из первых в его списке на увольнение.
        - Тебя это, кажется, очень забавляет?.. Паду я - вместе со мной падешь и ты! Все мы вылетим в трубу!
        - Меня это совсем не забавляет, пастор,  - неожиданно серьезно ответил Поуп. Смешинки в его глазах погасли, мгновенно сменившись чем-то темным и опасным.  - Я полностью на твоей стороне. И на шаг впереди. На мой взгляд, единственный гарантированный способ остановить Хантера - это…  - И он выразительно провел ребром ладони по шее.  - И быстро.
        - Ты уже знаешь, кто может за это взяться?  - так же посерьезнев, спросил Венцеслав.
        - Знаю. Есть человек с отличными рекомендациями. Живет в Монте-Карло, нигде не светится. Он согласен. Я уже связался с ним, ввел в курс дела и перечислил гонорар.
        - Отследить его связь с нами не удастся?
        Поуп взглянул ему в глаза.
        - Нет. Этот парень - профессионал.
        - Дорого берет?
        - Достаточно дорого, чтобы относиться к нему серьезно,  - Поуп улыбнулся.
        - Значит, око за око?
        - В наших обстоятельствах я бы скорее сказал: зуб за зуб.
        В дверь позвонили. Поуп пошел открывать.
        В комнату вошел официант - другой, постарше, чем тот, чью душу недавно спас пастор, с прилизанными волосами, с салфеткой, перекинутой через руку. Он нес на подносе ведерко со льдом, из которого виднелось горлышко бутылки, и два высоких бокала.
        - Шампанское, джентльмены!  - объявил официант с восточноевропейским акцентом, склонившись в легком поклоне.  - Прошу прощения за задержку. Позволите открыть и налить?
        - Благодарю вас,  - ответил Поуп, указывая на кофейный столик.
        Официант поставил ведерко туда. Затем достал бутылку, взяв ее за горлышко через салфетку. С донышка бутылки капала вода. Официант направил ее пробкой к Венцеславу.
        Раздалось приглушенное «хлоп!».
        Уэсли вдруг как-то дернулся и откинулся на спинку дивана.
        В первый миг Поупу показалось, что в лоб пастору попала пробка. В следующую секунду, не веря своим глазам, он увидел во лбу у Венцеслава маленькую круглую дырочку. Аккуратную дырочку, из которой уже стекала струйка крови.
        - Госпо…  - начал Поуп.
        Горлышко бутылки, прикрытое салфеткой, развернулось в его сторону.
        Раздался второй хлопок.

        Глава 107

        Пятница, 17 марта
        Росс спал плохо, его мучили кошмары. Когда в половине седьмого, как обычно, включился будильник, он нажал кнопку «отложить»: ему нужно было еще поспать. Казалось, всего через несколько секунд радио заработало снова. Росс снова нажал «отложить», но на третьем включении будильника все-таки разлепил глаза и со стоном взглянул на часы.
        Без десяти семь.
        Наступает новый день - день, к которому Росс совершенно не готов.
        Он сел, отхлебнул воды из стакана, проверил телефон. Обнаружил там эсэмэску от Салли, отправленную вчера вечером.

        Хорошего тебе вечера и сладких снов. XX

        От Имоджен не было ничего.
        Черт! Может, сам забыл вчера пожелать ей спокойной ночи? Росс проверил «Отправленные».

        Сладких снов тебе и Калигуле. Монти передает привет. Х

        И никакого ответа.
        Ну зашибись.
        Рано легла спать? Или все еще злится на него за то сообщение, отправленное по ошибке?
        Да ладно тебе, Имо, думал Росс. Я постоянно с кем-то обедаю. Работа, черт возьми, у меня такая - встречаться с людьми и доброжелательно общаться. Это же не значит, что я с ними сплю!
        Даже если этот человек мне понравился.
        Нет, совсем не значит. Не все же такие, как ты.
        В дверь позвонили. Громко залаял Монти.
        Семь утра! Кто там еще?..
        Торопливо натягивая халат, Росс поспешил в гостиную и выглянул в окно. У ворот стояли Дейв и Роб, двое маляров, красивших дом, когда Росс и Имоджен только что его купили. Ах да, вспомнил Росс, они говорили, что приедут с раннего утра. Похлопал Монти по голове, успокаивая пса, открыл дверь и впустил их в дом.
        Войдя в прихожую, оба маляра во все глаза уставились на стены.
        - Вот сукины дети!  - проговорил Роб.
        - Да еще и неграмотные!  - добавил Дейв, оглядываясь по сторонам.
        - Неграмотные?  - переспросил Роб.
        - А вот, смотри!
        И Дейв указал на надпись: «РОСС ХАНТЕР, ДРУГ АНТИХРИСТА. ИМОДЖЕН ХАНТЕР, БУДУЩЕЯ МАТЬ АНТИХРИСТА».
        - Может, я и зарабатываю на жизнь покраской стен, но уж английский язык-то знаю! Что еще за «будущея»?
        - У него детишек пятеро,  - пояснил Россу Роб.  - Так что о будущих матерях он знает все!
        - «БудущАя»  - вот как правильно!
        - Спасибо,  - заметил Росс,  - вы мне очень помогли.
        - Мистер Хантер, вы меня знаете! Всегда рад помочь! Чем могу…
        - И я,  - вставил Роб.
        - Что ж, если найдем тех, кто это сделал, непременно заставим вернуться и исправить ошибку,  - сухо ответил Росс.
        Он повел их по комнатам, и в каждой комнате маляры так же изумлялись и веселились.
        - Вот уж не знал, что и у репортеров бывают фан-клубы!  - заметил Роб.
        - Ха-ха,  - мрачно ответил Росс.
        - Работы тут полно,  - сказал Дейв.  - Просто закрасить - не вариант, слишком много слоев краски понадобится. Придется все, что есть, снимать, а потом красить заново. Оплатит страховка-то?
        - Очень надеюсь, что да.
        - Ну, мы покумекаем насчет цены и сегодня или завтра с вами свяжемся. Если заплатит страховая компания, то,  - он подмигнул,  - цена будет побольше. Договорились?
        Росс улыбнулся и поблагодарил их. Распрощавшись с малярами, натянул тренировочный костюм и вывел Монти на прогулку, надеясь на свежем воздухе немного взбодриться и проветрить голову.
        Вернулся он примерно в четверть девятого, включил утренние новости по телевизору и начал размешивать для Монти на редкость вонючую кашу - «здоровую собачью пищу», на которую недавно вздумала посадить пса Имоджен.
        Вдруг его внимание привлекло мелькание огней на экране. Подняв глаза, Росс увидел в телевизоре вход в презентабельный отель, огороженный желтой полицейской лентой, какой оклеивают места преступления. Рядом стояли со включенными мигалками несколько полицейских машин, толпились репортеры, фотографы и просто любопытные. Внизу экрана бежал заголовок: «Срочная новость».
        Включение сменилось кадрами из студии. Ведущий Чарли Стейт, как всегда в безупречном костюме, сообщил похоронным тоном: «Срочная новость: сегодня утром двое мужчин найдены мертвыми в отеле “Хинкли-Пойнт” близ Лестера, в номере, который занимал популярный евангелический проповедник пастор Уэсли Венцеслав. Мы ждем прямого включения с места преступления».
        На экране вновь появился отель, и на фоне желтой ленты и мигалок - крепкий, самоуверенный человек лет сорока, в черном костюме и галстуке. Галстук его трепало ветром - похоже, погода в Лестере была не из лучших.
        Подпись внизу экрана гласила: «Детектив-инспектор Пол Гаррадин, полиция Лестершира».
        - Я могу подтвердить,  - заговорил он,  - что двое мужчин были найдены мертвыми в номере этого отеля, по предварительным данным, с огнестрельными ранениями. Мы предполагаем, что здесь произошло двойное убийство. Полное заявление для прессы будет сделано в течение сегодняшнего дня, после того как мы подтвердим личности убитых. Больше информации пока нет. Благодарю вас.
        Журналисты с разных сторон начали выкрикивать вопросы, но полицейский не обращал на них внимания.
        Росс смотрел на экран, не в силах отвести глаз. Пастор Уэсли Венцеслав! Как же, как же: он прекрасно помнил, как подкараулил пастора у дверей его лондонской церкви, чтобы задать ему пару вопросов, однако не успел задать ни одного - охранник грубо отшвырнул его в сторону. А потом, после выхода статьи о проповедниках, Венцеслав пытался привлечь к суду «Санди таймс»…
        Этот человек был мошенником высшей пробы - хотя, надо признать, очень неглупым и харизматичным. А теперь, выходит, получил по заслугам? Нет сомнения, что в ближайшие часы только об этом и будут говорить в новостях.
        Однако что-то в репортаже наполнило Росса тревогой, почти страхом. Ему вспомнился вчерашний разговор с Джузеппе Сильвестри.
        «Возможно, вы считаете, что сумеете их защитить. Хотя, по-моему, вы не осознаете, что на свете немало людей, чья нравственность, скажем так, далека от нравственной высоты Его Святейшества. И они тоже хотят заполучить это сокровище. Любой ценой - в том числе и ценой вашей жизни, мистер Хантер. У вас много врагов. Мы постараемся защитить вас, но, пока реликвии не перейдут в наши руки, ничего гарантировать не можем. Разумеется, вы понимаете, что после этого и вы, и ваша семья будет в безопасности».
        Не исключено - об этом Росс уже задумывался - не исключено, что одним из этих врагов был и пастор Уэсли Венцеслав. Не его ли имел в виду итальянец?
        Конечно, это предположение ни на чем не основано: но что, если между Россом и этим двойным убийством есть связь? Связь по имени Сильвестри?
        Монти заскулил.
        - Ах да, извини!  - Стараясь не принюхиваться, Росс принялся накладывать ему в миску вонючую кашу.
        Как ни странно, вместо того, чтобы жадно наброситься на еду, пес отошел в дальний угол и свернулся у себя на подстилке.
        - Эй, что стряслось? Ты ведь есть хотел. Что такое, Монти? Скучаешь по маме?
        Росс забрал из прихожей утренние газеты, насыпал себе кукурузных хлопьев, добавил яблочные ломтики, чернику и греческий йогурт и сел перед телевизором.
        Он ждал новостей об убийстве Венцеслава - однако рассказывали всё о другом. Протесты в Европе против политики США. Члены Парламента рассматривают вопрос о вотуме недоверия спикеру Палаты общин. Развитие скандала в Министерстве здравоохранения (здесь на экране появился сам министр: гневно обличал своих противников и объяснял, что все делает правильно…).
        Вдруг Росс ощутил вибрацию на левом запястье. «Умные часы» от «Эппл» сообщали о новом электронном письме.
        Взглянув на них, Хантер увидел сообщение от Зака Боккса, отправленное ночью:

        Росс, привет! Ты вроде говорил, что заплатишь две штуки за работу и по штуке за каждый обнаруженный результат? Так вот, у меня для тебя хорошие новости! Или плохие, уж не знаю. Ты должен мне пять штук!

        Понимая, что, скорее всего, Зак сейчас спит сном младенца, Росс все же отправил ему ответ:

        Что ты там нашел???

        Подождал немного; ответа не было. Не в силах справиться с нетерпением, он схватил «одноразовый» мобильник и набрал номер Зака.
        После четырех звонков телефон переключился на автоответчик.
        - Привет, это Зак Боккс. Я сейчас сплю, и вам того же желаю. Хотите услышать от меня что-то внятное, звоните после четырех дня. А если прямо совсем невтерпеж, оставьте сообщение.
        Росс оставил короткое сообщение. Затем вернулся к своей тарелке, но есть уже не мог. Что же нашел Зак?
        В девятичасовых новостях Би-би-си повторили тот же репортаж об убийстве Венцеслава, что и в половине девятого. Ничего нового.
        Росс решил заглянуть в «Твиттер» и там обнаружил гораздо больше информации. По-видимому, кто-то из персонала отеля написал твит, который быстро разлетелся по Сети. Накануне вечером Венцеслав заказал себе завтрак в шесть утра. Официант, явившись утром к нему в номер, обнаружил пастора и его помощника мертвыми; оба были убиты выстрелами в голову.
        Росс вздрогнул.
        В этот миг зазвонил мобильник - его привычный «Айфон». На дисплее высветился номер Имоджен.
        - Привет!  - ответил он.
        - Ты смотрел новости?  - спросила она, не здороваясь.
        - О пасторе Уэсли Венцеславе?
        - Да,  - мрачно ответила она.  - В «Фейсбуке» его сотрудники открыли мемориальную страницу. Там уже сотни постов.
        - Видимо, этот жулик перешел кому-то дорогу. Нам-то о чем волноваться?
        - Ты не понимаешь?! Еще два убийства. Я очень боюсь, что следующими станем мы.
        - Имоджен, Венцеслав и его помощник никак со мной не связаны! Вообще никак. Ну, кроме того, что несколько лет назад я пытался взять у него интервью.
        - Росс, черт бы тебя побрал! Спустись на землю. Это не совпадение. По стране рыщут какие-то фанатики и убивают людей. Сколько же тебе твердить, религия - это минное поле! Пожалуйста, хватит! Приезжай к нам и живи здесь, пока все не закончится.
        - Имо, не думаю, что мне грозит реальная опасность. Верно, у меня есть то, что им нужно, но ведь только я знаю, где оно находится. Я - их ключ к сокровищнице. А для тебя будет намного безопаснее пока пожить отдельно. Тем более что я не собираюсь отдавать Монти на передержку только потому, что у Бена аллергия на собак. Поговорим позже, хорошо?
        - Ну извини, что помешала твоим любовным играм!
        - Эй, ты о чем?
        Но она уже разъединилась.
        Росс набрал номер - и услышал автоответчик.
        - Имоджен,  - сказал он,  - я здесь один. Слышишь?
        Быстро приняв душ, побрившись и одевшись, проверил телефон. Жена не перезвонила. Снова он набрал ее номер - и снова услышал автоответчик.
        Росс отключился, злясь на нее и на себя.
        Больше заняться было пока нечем; он сел за стол и начал работать над будущей статьей.
        Ровно в 16 часов журналист набрал номер Зака Боккса и услышал в трубке сонный голос:
        - Да?
        - Это Росс.
        - А, привет.
        - Ты написал, что получил результаты.
        - Ага.
        За этим последовало долгое молчание. Уж не заснул ли он снова?
        - Зак, ты здесь?
        - Да тут я, тут. Приезжай. Чем рассказывать, проще показать.
        - Сейчас?
        - Ну давай сейчас,  - недовольно откликнулся Зак.
        Росс вспомнил, что его «Ауди» после вчерашнего обеда остался на подземной стоянке в отеле «Уотерфронт».
        - Буду через час, хорошо?
        - Ладно, через час так через час. Я никуда не денусь. Прочно застрял на этой гребаной планете.

        Глава 108

        Пятница, 17 марта
        Через час с небольшим Росс Хантер, скрючившись рядом с Заком на вытертом ковре, всматривался в монитор. Сиамский кот хакера встревоженно шипел из угла: никогда еще, должно быть, он не видел своего хозяина в таком радостном возбуждении.
        На мониторе разворачивались столбцы цифр и букв, лишенные для Росса всякого значения. Зато Боккс тыкал пальцем то в одну строчку, то в другую.
        - Видишь? Видишь? Вот совпадение ДНК. И вот.
        - Не вижу,  - пробормотал Росс.
        Зак обновил экран: на нем появился новый набор непонятных букв и цифр.
        - А здесь?
        - Ничего не вижу.
        Он снова обновил экран.
        - А тут?
        - И тут ничего.
        Боккс взъерошил птичье гнездо у себя на голове и смерил Росса взглядом, ясно говорящим, что думает о его умственных способностях.
        - Ладно, объясню на словах. Начнем сначала.
        Он защелкал клавишами, и на мониторе появился первый набор букв и цифр.
        - Тебе повезло, Росс. Нам обоим очень-очень повезло! И со стандартной ДНК, и с митохондриальной, и с игрек-КТП.
        - В чем повезло?
        - Во всем! Вот это данные из базы данных митохондриальных анализов ДНК, собранной полицией Лос-Анджелеса. И здесь нашлось совпадение с теми митохондриальными данными, что я получил от тебя. В обоих профилях - одни и те же семь мутаций.
        - Совпадение с кем? Кто этот человек?
        - Некая дама по имени Арлена Катценберг.
        - Арлена Катценберг?
        - Да. Это имя тебе что-нибудь говорит?
        - Пока ничего не припоминаю. А что она сделала, почему ее данные попали в полицию Лос-Анджелеса?
        - Подожди, друг мой. Все в свое время.
        Росс молча смотрел на экран. Митохондриальная ДНК - та, что передается без изменений по женской линии, от матери к дочери. Если ДНК из чаши и зуба действительно принадлежит Иисусу Христу - значит, эта Арлена Катценберг, кто бы она ни была, является родственницей Христа по женской линии.
        - Отличная работа, Зак!
        - А теперь взгляни сюда. Ты дал мне данные игрек-КТП-анализа - анализа коротких тандемных повторов игрек-хромосомы, тоже передающихся неизменными из поколения в поколение, но по мужской линии. И здесь профили совпали, видишь? Все те же семь мутаций. Профиль принадлежит доктору Майрону Мизрахи, родившемуся в городе Ла-Хойя в Калифорнии. Также найден в базе данных полиции Лос-Анджелеса.
        - А этот доктор как попал в полицейскую базу данных?
        - Не спеши, все по порядку,  - ухмыльнулся Боккс.  - Сейчас увидишь, что свое бабло я заработал честно.
        - Не сомневаюсь.
        Мозг Росса лихорадочно работал. Некий доктор Майрон Мизрахи из Калифорнии - прямой потомок Иисуса Христа! Сколько возможностей это открывает…
        - Зак, а что ты думаешь о религии?  - спросил он вдруг.  - Ты во что-нибудь веришь?
        - Квантовая физика - вот моя религия!
        - Никогда не интересовался.
        - А ты попробуй!  - с энтузиазмом откликнулся Боккс.  - Потрясающе интересная наука. И, возможно, ключ ко всему.
        - Не уверен, что смогу хоть что-нибудь в ней понять.
        - Не страшно! В квантовой физике куча таких вещей, которые вообще никто не понимает. Взаимосвязи, не поддающиеся объяснению. Совпадения, являющиеся, если верить математикам, совершенно невероятными. Быть может, это что-то сверхъестественное? Работа Разумного Замысла?
        - Ты так думаешь?
        - Слыхал о теории множественной вселенной?
        - Название слышал; правда, не очень понимаю, что это.
        - Для того, чтобы на нашей планете возникла жизнь, требовалось поистине фантастическое сочетание множества условий. Вот простейший пример: находись Земля чуть ближе к Солнцу, мы бы все тут поджарились, и не было бы никакой жизни. А чуть подальше от Солнца - все бы тут на фиг замерзло, и жизни тоже кранты. И вот таких условий еще хренова туча. Все математические, физические, химические вычисления говорят об одном: вероятность случайного возникновения жизни - одна к… ну, даже не знаю, к скольким. А есть теория множественной вселенной: будто бы в результате Большого Взрыва возникла не одна вселенная, а несколько. Да что там несколько - сотни, миллионы, может, даже миллиарды вселенных! И, возможно, в одной из них все условия по чистой случайности действительно сложились так, что возникла жизнь. У нас здесь, на Земле. А во всех остальных вселенных так и не возникла.
        - А ты сам с этим согласен?
        - Не-а. По-моему, чушь собачья. У них тут категориальная ошибка. Нет, в квантовой физике меня гораздо больше интересует эффект наблюдателя. Когда ты на что-то смотришь - то самим этим изменяешь то, на что смотришь.
        - А когда на нас смотрит Бог? Он тоже этим нас меняет?
        - Кто знает… Либо так, либо наша жизнь - все-таки результат невероятно удачного совпадения.
        - А что значит «категориальная ошибка»?
        - Ну, это как с часами Пейли[21 - Уильям Пейли (1743 -1805)  - английский философ и апологет христианства. Ему принадлежит «аргумент о часах»: как сложный часовой механизм не мог возникнуть сам собой, без часовщика, так и сложно и целесообразно организованный мир не мог возникнуть без Бога.]…
        - С чем? А можно попроще?
        - Представь себе, что в какой-нибудь отдаленной части света человек, никогда не видевший автомобиль и не имеющий понятия об инженерии, найдет двигатель от «Форда». Возможно, он вообразит, что внутри двигателя сидит бог, мистер Форд, и заставляет его работать. Может, дальше придет к мысли, что пока двигатель работает хорошо - это мистер Форд всем доволен, а когда начинает глохнуть - это мистер Форд за что-нибудь на него рассердился. Пока ясно?
        Росс кивнул, еще не понимая, к чему клонит его собеседник.
        - Предположим, дальше этот человек пошел учиться на инженера и узнал, как устроен автомобильный мотор,  - продолжал Зак.  - Выяснил, что никакого мистера Форда внутри нет, а работает двигатель благодаря принципу внутреннего сгорания. Но пойдем на шаг дальше. Если теперь он решит, что никакого мистера Форда нет, и знание, как работает мотор,  - это причина не верить в существование Форда, он сделает категориальную ошибку. Мотор работает сам, по естественным причинам, однако создал его именно мистер Форд, и, не будь Форда, никаких моторов не было бы.
        Росс помолчал, обдумывая эту мысль, а затем спросил:
        - Зак, а ты-то сам во что веришь?
        - А я пока не решил. Но совпадения - тема очень любопытная. Знаешь, как называл совпадения Эйнштейн? «Визитные карточки Бога». И сейчас я покажу тебе такое совпадение, что если это не визитная карточка Бога, уж и не знаю, что еще можно так назвать! Готов увидеть чудо?
        - Показывай,  - улыбнулся Росс.
        - Ну держись. Арлена Катценберг и Майрон Мизрахи встретились.
        - Что?
        - Встретились!  - ухмыльнулся Зак.
        - Когда? Откуда ты знаешь?
        - В сорок шестом году. И поженились.
        Несколько секунд Росс, пораженный до глубины души, не мог вымолвить ни слова.
        - Поженились?!
        - Ага,  - кивнул Зак.  - А в сорок седьмом у них родился сын.

        Глава 109

        Пятница, 17 марта
        Росс вскочил в восторге; он не мог поверить своим ушам. Женщина-носительница ДНК Иисуса Христа встретилась с мужчиной-носителем ДНК Иисуса Христа и вышла за него замуж? И родила сына?!
        - Зак!  - воскликнул он дрожащим от волнения голосом.  - Этот сын… Можно как-нибудь выяснить, жив ли он?
        - Вполне. По крайней мере, три года назад точно был жив.
        - Откуда ты знаешь?
        - Все в свое время…
        «Каковы были шансы на то, чтобы эти двое встретились?»  - спрашивал себя Росс. Двое потомков человека, жившего две тысячи лет назад за много тысяч миль от Калифорнии? Какова вероятность? Один к миллиарду? Один к триллиону?
        - Зак, откуда ты все это узнал?
        - Нет, теперь ты со мной чем-нибудь поделись,  - ухмыльнулся хакер.
        - Только скажи, что с родителями. Они еще живы?
        Боккс покачал головой.
        - Поэтому они и попали в полицейские базы данных. Оба убиты в пятьдесят седьмом году, вскоре после переезда в Лос-Анджелес. Убийство осталось нераскрытым. Выглядело как ритуальное. По счастью для нас - точнее, для тебя,  - недавно полиция Лос-Анджелеса проводила плановую проверку громких нераскрытых преступлений прошлых лет. В рамках этой проверки по сохранившимся образцам крови были установлены ДНК убитых.
        - Ритуальное убийство? Что произошло? Как они умерли?
        - Нелегкой смертью, прямо скажем! И с явными религиозными обертонами. Их распяли. Приколотили к стене дома, раздетых, рядышком. Вбили гвозди в руки и ноги.
        Несколько мгновений Росс с ужасом смотрел на Зака, не в силах подобрать слова.
        - Все это было в файлах, которые ты прочел?
        - Ага.
        - А что же случилось с сыном… как его звали?
        - Майкл. В полицейских рапортах отмечается, что на момент смерти родителей ему было десять лет. Мальчика передали под опеку государства. Дальше его следы теряются.
        - Но ты говоришь, он еще жив? По крайней мере, был жив в две тысячи четырнадцатом году?
        Зак Боккс с ухмылкой кивнул.
        - Вот эта часть истории тебя особенно порадует - и сейчас ты поймешь, что я в самом деле не зря ем свой хлеб!
        Росс молча ждал.
        - В марте четырнадцатого года в Западном Голливуде Майкл Генри Дилейни, шестидесяти семи лет, был арестован за вождение автомобиля в нетрезвом состоянии. У него взяли кровь и, в числе прочего, провели анализ ДНК и внесли его в базу.  - Боккс поднял на Росса торжествующий взгляд.  - ДНК Майкла Дилейни демонстрирует те же семь мутаций в митохондрии, что и ДНК Арлены Катценберг, и те же семь мутаций в коротких тандемных повторах, что и у Майрона Мизрахи. И на сто процентов совпадает с теми профилями, что передал мне ты.
        - Значит, это и есть пропавший сын?  - прошептал Росс.
        И умолк, потрясенный, не в силах даже вообразить себе последствия этого открытия.
        - Так что же?
        - Что, Зак?
        - Ничем не хочешь со мной поделиться?
        - Когда-нибудь поделюсь, Зак. Но не сейчас. Сейчас чем меньше знаешь - тем для тебя безопаснее.

        Глава 110

        Пятница, 17 марта
        Домой Росс ехал словно в каком-то тумане. Зак Боккс не хотел его отпускать, засып?л вопросами, однако Росс не раскололся - на все вопросы отвечал, что исследует исторические генетические связи между эмигрантами в США и еврейской диаспорой в Великобритании.
        Мысли его крутились вокруг одного имени.
        Майкл Дилейни.
        Майкл Генри Дилейни.
        Если чаша и зуб, найденные им, подлинные, то Майкл Генри Дилейни является полным биологическим близнецом Иисуса Христа. Наверное, даже отпечатки пальцев у них одинаковые. Всем известно, что Иисус не женился и не имел детей, однако у его братьев с той же игрек-хромосомой жёны и дети были.
        Звякнул телефон; Росс отмахнулся, не желая, чтобы что-то прерывало его размышления. Итак, родители Дилейни - прямые потомки Иисуса Христа по мужской и женской линиям. Встретились. И родили ребенка.
        Что же это означает?
        Арлена Катценберг и Майрон Мизрахи.
        Имена еврейские. Совершенно незнакомые.
        Встретились, поженились, родили сына.
        Десять лет спустя были ритуально убиты.
        Значит, кто-то знал?.. Почему же в таком случае родителей убили, а сына оставили в живых?
        Может быть, кто-то, знавший происхождение мальчика, спас его и спрятал? Люди по фамилии Дилейни? Они изменили его фамилию с еврейской на ирландскую?
        Вспомнился библейский рассказ об избиении младенцев. Царь Ирод приказал убить всех младенцев мужского пола до двух лет, чтобы вместе с ними погубить и маленького Иисуса. Но тому удалось спастись…
        Пожалуй, надо перечитать Библию.
        Что за удивительное совпадение! В том, что еврейский юноша и еврейская девушка, живущие в Южной Калифорнии, встретились, полюбили друг друга и поженились, ничего невозможного нет. А вот то, что встретились носители именно этих генов… И у их сына ДНК полностью совпадает с результатами, предоставленными ему в Бюро ATGC… Как такое могло быть? Каждый родитель нес в себе гены по двум линиям, мужской и женской. В ДНК оплодотворенной яйцеклетки эти гены смешиваются случайным образом. Но Майкл Дилейни получил именно то же сочетание генов, что было две тысячи лет назад у Иисуса Христа,  - абсолютно идентичное, до мелочей! Как такое могло произойти? Неужели это чудо?
        Дилейни сейчас должно быть семьдесят с небольшим.
        Второе Пришествие?
        Если так, почему о нем никто не слышал?
        Или все же…
        Родителей Дилейни убили ритуальным образом, скопировав распятие. Мальчика, возможно, где-то спрятали. Очевидно, он был потрясен и страшно напуган. Боится до сих пор? Прячется, старается не привлекать к себе внимания, скрывает от всех свою тайну?
        Или просто ничего не знает?
        Впрочем, сказал себе Росс, есть и более простое объяснение: и чаша, и зуб - подделки.
        Да и Иисус Христос - возможно, вовсе не Спаситель, каким считают его в некоторых религиях. Быть может, он был просто фокусником, иллюзионистом? Развлекал людей, превращая воду в вино, а все остальное - миф, высосанный из пальца… ну, тогдашними журналистами. Раздуть сенсацию на пустом месте им удалось на славу! Опубликовали всего четыре репортажа - а ажиотаж не утихает две тысячи лет!
        Но что, если Майкл Дилейни и вправду Мессия? Что это означает для мира? Для человечества?
        И что напишет о нем Росс, когда найдет его?

        Глава 111

        Пятница, 17 марта
        Без нескольких минут шесть Росс вошел в дом. Монти радостно бросился ему навстречу, и Хантер похлопал его по голове.
        - Погуляем обязательно, дружище, обещаю! Только чуть позже.
        Он взбежал по лестнице к себе в кабинет, включил компьютер, открыл поисковик и набрал имя «Майкл Дилейни». На мониторе немедленно высветилось несколько сотен результатов. Росс сузил поле поиска - написал «Майкл Генри Дилейни Вики».
        Первым номером в списке выскочила статья в «Википедии», сразу подогревшая его надежды:

        МАЙКЛ ГЕНРИ ДИЛЕЙНИ (род. 18 апреля 1947 года)  - американский фокусник-иллюзионист. Сотрудничал с «Криэйтив артистс эдженси». В 1994 -1997 годах под сценическим именем «Волшебник Микки» вел собственную передачу в прайм-тайм на телеканале Эй-би-си. В детстве, после убийства (нераскрытого) кровных родителей, Арлены и Майрона Мизрахи, был усыновлен и впоследствии взял фамилию приемных родителей.

        Затем Росс кликнул на «Изображения». Фотографий оказалось немного, и все старые: с них смотрел на Росса экстравагантный человек лет сорока, в белом фраке и с каштановыми кудрями до плеч. Некоторые фото запечатлели фокусника за работой - на сцене, где прожектора озаряли его голову на манер нимба.
        Других фотографий Майкла Дилейни не было, сообщений о его смерти - тоже.
        Где же он сейчас? Раз о нем есть статья в Википедии, значит, не скрывается?
        Неужели и вправду фокусник на пенсии, живущий в Лос-Анджелесе,  - прямой потомок Иисуса Христа и сам об этом не подозревает?
        Впрочем, Иисус тоже был своего рода «фокусником». С той лишь разницей, что жил в куда менее скептичном мире.
        Росс быстро просмотрел почту и телефонные сообщения. На мобильнике нашел эсэмэску от Имоджен: она предлагала пообедать вместе завтра, если он свободен и ничего не «редактирует». На одноразовый телефон пришло сообщение от Салли Хьюз: она спрашивала, как прошел день. Больше ничего интересного не было.
        Отвечать Росс не стал; взял Монти на поводок, накинул куртку и вышел вместе с собакой во тьму.
        На прогулке он обдумывал свой план.
        Час спустя, вернувшись, сел за компьютер и написал письмо редактору «Санди таймс»:

        Привет, Натали! Материал почти готов, и это будет настоящая бомба! Поверь на слово. На расследование нужны деньги. Мне нужно срочно лететь в Лос-Анджелес. Уже сделал предварительный заказ билета, но рейс еще не выбрал. Можешь перезвонить мне, когда получишь письмо?

        К его удивлению, через пять минут Натали перезвонила на номер одноразового мобильника, который отправил ей Росс.
        - Подожди секунду!  - попросил он и торопливо выбежал из дома во двор.  - Я слушаю.
        - Росс, у меня кончается терпение. Ты отказываешься от всех моих предложений и обещаешь какой-то невероятный материал - но пока что от тебя ни слуху ни духу. Мне очень хотелось бы, чтобы ты написал об убийстве Уэсли Венцеслава. В ближайший номер.
        - Не смогу, извини. Надо лететь в Лос-Анджелес.
        - Не объяснишь хотя бы, что ты там копаешь?
        - Не уверен, что ты мне поверишь.
        - А ты попробуй. Вдруг поверю.
        И Росс попробовал.

        Глава 112

        Пятница, 17 марта
        Большой Тони сидел у окна в своей квартире, на двенадцатом этаже дома в центре Монако. Отхлебывал односолодовый виски, курил сигару и слушал через наушники телефонный разговор Росса Хантера, как видно, не подозревающего, что его дом в Брайтоне напичкан «жучками».
        За окном сияло безоблачное небо. Солнце клонилось к закату, но было еще светло, и яркий свет играл на белом полу, золотистых шторах, на легкой мебели из светлого дерева. После тюрьмы Тони полюбил простор и яркие, светлые краски. И солнце. Больше двадцати лет он толком не видел солнца.
        С рокотом проплыл над домом бело-голубой вертолет с эмблемой «Хели эйр Монако» на борту - и скрылся в темнеющем небе на западе. Обычный семиминутный рейс в аэропорт Ниццы. Тони проводил его взглядом и пыхнул сигарой «Коиба Робусто».
        Ему нравились «Коиба»  - любимые сигары Фиделя Кастро. Говорят, в первые годы своего правления кубинский диктатор страшно боялся, что его отравят, поэтому нанял верных людей, скручивавших сигары особого сорта специально и только для него.
        Уж наверное, диктатор страны, первой в мире по производству сигар, в этом деле разбирался! Если «Коиба» подходили Фиделю, значит, и ему подойдут. Тони нравилось узнавать историю вещей. О своем виски он тоже знал все - начиная с того, как в 1824 году Хэйг основал свою компанию. Чем больше знаешь, тем лучше, так считал Тони. О том, что ешь, что пьешь, на чем ездишь… и о тех, с кем имеешь дело.
        Вот почему последние несколько дней он почти постоянно сидел в наушниках и услышал уже много интересного.
        Сейчас за много миль от него, в Брайтоне, шла любопытная беседа. Росс Хантер объяснял какой-то даме - судя по всему, редактору своей газеты,  - что должен срочно лететь в Лос-Анджелес, и просил у нее денег на поездку. Правда, слышно было очень плохо - похоже, Хантер вышел из дома. Тони пришлось сильно напрягать слух.
        Странные шутки иной раз играет с нами жизнь, размышлял он. Взять хотя бы его самого. В молодости попал за решетку - в тюрьму строгого режима - на двадцать пять лет. Лучшие годы прошли в аду. Зато потом все складывалось лучше некуда: так, словно отсидкой он уже искупил все свои грехи, и прошлые, и будущие. Иногда даже кажется, что ему помогает какая-то невидимая рука!
        Хотя вряд ли это рука Божья.
        А забавно вышло с этим Россом Хантером, журналюгой, раскапывающим всякую грязь! Сперва Тони получил заказ на него. Детали обговорили, деньги перечислили на его счет, всё как полагается. А буквально на следующий день он получает заказ на двух больших шишек из «Церкви Уэсли Венцеслава»  - тех самых, что заказали ему Хантера! Его наниматели, разумеется, постарались сохранить свои личности в тайне; однако нет ничего тайного, что для Большого Тони скоро не стало бы явным.
        У него был свой кодекс чести - он не считал возможным лично убивать своих заказчиков. Но и упускать выгодную сделку не хотел. Так что сделал редкое исключение из своего правила: «Никому не доверяй, все делай сам!»  - и обратился за помощью.
        В Восточной Европе тоже встречаются надежные люди. Один из них, давний знакомый, живет в Бухаресте. Тони связался с ним - и тот отправил в Англию своего головореза, который сделал дело и утром на первом же самолете смылся домой. Все - меньше чем за десять процентов от гонорара Тони в пять миллионов фунтов. На эти деньги безвестный румын десять лет проживет у себя дома, как король, а на одиннадцатый год снова отправится выполнить какое-нибудь деликатное поручение.
        Право, можно подумать, что есть Бог на свете!
        Однако теперь перед Большим Тони встал вопрос: его наниматели мертвы, как же быть с Россом Хантером? Впрочем, возвращать деньги он не собирался в любом случае. И решил действовать по плану.
        Тони взболтал кубики льда в бокале и отпил еще немного. Право, жаль, что такой казус случился с не известным ему Уэсли Венцеславом, а не с этим склизким типом Джулиусом Хелмсли, он же «мистер Браун»! Что ж, быть может, и для Хелмсли настанет свой черед. Впрочем, сейчас об этом думать не стоит. Сейчас у Тони есть мишень: Росс Хантер.
        Журналист просил денег на поездку в Лос-Анджелес - и редакторша, похоже, хоть и неохотно, согласилась. Отлично. Лос-Анджелес - хорошо знакомые Большому Тони охотничьи угодья. Приятно будет после стольких лет побывать в Америке. Пусть Тони и живет, так сказать, в изгнании, пусть давно уже считает Монте-Карло своим домом, все же он остается американцем.
        В самом деле, странно порой складывается жизнь. Теперь у него есть все, о чем в юности можно было лишь мечтать. Такая куча денег, какой прежде и представить себе не мог. Можно скупить хоть полмира!
        А ему ничего не хочется.
        Тратить деньги скучно. Развлечения быстро приедаются. И по-настоящему живым Большой Тони чувствует себя, только когда выслеживает и убивает людей.
        Вот почему он берется за новые и новые заказы. На самом деле не ради денег. Ему просто это нужно: выплеск адреналина, возможность ощутить себя охотником.
        На ноутбуке перед ним высветились десятки фотографий Росса Хантера. Тони выбрал ту, что посимпатичнее,  - ту, что прилагалась к еженедельной колонке в «Санди таймс». Волевое лицо, открытая улыбка, острый внимательный взгляд.
        Это лицо он разглядывал уже столько раз, что оно прочно запечатлелось в памяти. С разными прическами, в темных очках и без очков, в бейсбольной кепке и без головного убора. Он узнал бы Росса Хантера и с усами, и с бородой, и бритым наголо.
        Лос-Анджелес… великолепно!
        Забавно будет полететь туда вместе, на одном самолете. Правда, судя по переговорам Хантера с редакторшей, ничего выше второго класса ему не светит. Может, прислать бедняге из бизнес-класса через стюардессу бокал винтажного шампанского?
        Хотя нет, не стоит.
        Тони достал телефон и набрал номер в Сиракузах, штат Нью-Йорк. Там живет один парень, которому Тони как-то оказал услугу; пусть теперь возвращает должок. У этого парня частное детективное агентство: в числе прочего, он мониторит заказы авиабилетов. Безошибочно сказать, кто куда летит, в какое время, сколько пробудет в воздухе и когда приземлится. Большой Тони продиктовал ему имя «Росс Хантер» и попросил сообщить, когда этот человек забронирует себе билет в Лос-Анджелес из Великобритании.

        Глава 113

        Пятница 17 марта
        - Возьмите карту! Любую карту, только мне не показывайте.
        В полупустом «Фэрфакс-лаунж» справляли День святого Патрика: по этому случаю хозяева достали из чулана и повесили на стены потрепанные бело-зеленые флаги. Бар был захудалый: старомодный, но без приятного ощущения ретро - просто старый. В стены въелся запах пыли, плесени и дешевого пива. Тусклые зеленые лампы на длинных кронштейнах напоминали о 1930-х годах, но телеэкран над стойкой, где показывали бейсбольный матч, нарушал эту иллюзию. Несколько мужчин и женщин, сгорбившись на высоких табуретах перед стойкой, смотрели бейсбол.
        В дальнем конце зала виднелась сцена с музыкальными инструментами и сплетением проводов. Сами музыканты - гитарист, барабанщик, саксофонист и певица, престарелая платиновая блондинка со следами множества пластических операций - ушли на перерыв.
        - Любую карту, сэр! Совершенно верно, любую!
        Майк Дилейни, сутулый старик с сизым от давнего пьянства носом, в единственном своем пиджаке с протертыми локтями, стоял перед столом. Дрожащими руками разложил он на столе колоду карт рубашками вверх. Перед ним на банкетке сидели четверо - вся его сегодняшняя публика: один потягивал «Бад», другой - виски со льдом, дамы угощались коктейлями. Парень с виски, бритый наголо и в майке-«алкоголичке», смотрел на фокусника очень недобро. Однако именно он протянул татуированную ручищу с часами «Брейтлинг» на запястье и взял одну карту.
        - Как вас зовут, сэр?
        - Билли.
        - Теперь, Билли,  - торопливо, почти заискивающе заговорил Майк Дилейни,  - пожалуйста, взгляните на нее. Мне не показывайте! Можете показать другим, но не мне!
        Билли так и сделал. В руках у него была восьмерка червей.
        Дилейни протянул ему черный маркер.
        - Билли,  - продолжал он,  - пожалуйста, напишите на обратной стороне свое имя.
        Тот так и сделал - нацарапал на «рубашке» свое имя, а затем вернул ручку, которую старый фокусник сунул в карман.
        - Теперь положите карту обратно в колоду. На любое место.
        Билли скептически пожал плечами, переглянулся со своей компанией, но вновь повиновался.
        Дилейни собрал карты со стола, перетасовал и начал раскладывать снова. Вдруг запнулся и выронил колоду: карты, лицом вверх, оказались на полу.
        Обе пары, перегнувшись через стол, взглянули на пол - и увидели, что все карты в колоде одинаковые. Каждая из них - восьмерка червей.
        Майк Дилейни поспешно присел и принялся неуклюже собирать рассыпанные карты.
        - Билли, какую карту вы выбрали?
        - Чтоб тебя, старый сукин сын, да у тебя же все карты одинаковые!
        Дилейни протянул ему колоду.
        - Прошу вас, сэр, покажите мне свою карту!
        - Да какого хрена? Ты нас дурачишь!
        - И все же, Билли, прошу вас.
        Билли перевернул колоду. К его удивлению, нижней оказалась не восьмерка червей, а дама треф. Он нахмурился и положил карту на стол перед собой. Следующая - двойка пик. Хмурясь еще сильнее, Билли продолжал перебирать колоду. Все карты разные! Теперь и он, и трое его друзей смотрели то на колоду, то на фокусника с неподдельным интересом.
        - Так что же, Билли, видите свою карту?
        - Черт побери!  - Тот выложил на стол все карты, еще раз обвел их взглядом.  - Нету ее здесь!
        - Ну надо же!  - покачал головой Дилейни, словно и сам этому удивился.  - Ладно, попробуем иначе. Не показывайте мне карту, которую вы выбрали. Я сам вам ее покажу.
        - Ну… гм… ладно.
        Дилейни извлек из воздуха маленькую ложечку.
        - Билли, не дадите ли вы мне свой стакан? Обещаю, если пролью хоть каплю, поставлю вам новый.
        Билли неохотно протянул ему стакан с виски.
        Дилейни извлек оттуда ложечкой кубик льда, положил на стол. Затем - тоже непонятно откуда - в руках у него оказался маленький серебристый молоточек. Придерживая кубик льда одной рукой, другой Дилейни ударил по нему молоточком. Кубик раскололся; внутри оказалась сложенная во много раз игральная карта.
        - Посмотрите-ка, Билли! Случайно, не ваша?
        Тот взял карту, развернул - а затем, пораженный, молча показал ее друзьям.
        - Ваша карта, Билли?
        - Ну да, восьмерка червей.
        - А если перевернуть?
        Билли перевернул - и обнаружил там собственное имя, коряво нацарапанное черным маркером.
        - Ни хрена себе! Как ты это сделал?!
        Друзья тоже ахали и обменивались удивленными возгласами.
        Дилейни загадочно улыбнулся.
        - Что ж, пожалуй, мне пора. Время позднее. Веселитесь, господа, а я пойду.  - И вдруг остановился:  - Кстати, Билли, не подскажете, который час?
        - Конечно,  - ответил тот и взглянул на часы. Точнее, на то место, где только что были его часы.
        Дилейни запустил руку во внутренний нагрудный карман и извлек оттуда «Брейтлинг», придерживая за ремешок.
        - Не это ищете, Билли?

        Глава 114

        Суббота, 18 марта
        Росс и Имоджен сидели друг напротив друга в любимом вегетарианском ресторане «Терр-а-Терр». Дома в обед они обычно не пили, но сейчас Имоджен сказала, что не откажется от бокала вина. Росс не отказался тем более.
        Кончилось тем, что заказали бутылку «Альбарино».
        - За нас!  - проговорил Росс, прерывая неловкое молчание, когда официант разлил вино по бокалам и отошел. Как-то странно было сидеть вот так в ресторане с Имоджен, словно с посторонней.
        Жена подняла бокал.
        - За нас!  - ответила она похоронным тоном. Отпила и поморщилась.  - Вкус как у минералки.
        - Раньше тебе нравилось.
        - Раньше… раньше, Росс, многое было по-другому.
        - Послушай, я понимаю, у нас сейчас трудный период. На это есть серьезные причины. Что, если я скажу тебе, что Иисус Христос вновь явился на Земле и я знаю, где его найти? Что ты ответишь?
        - Что пора применить к тебе Закон о недобровольной госпитализации.
        - Нет, Имо, я серьезно! Понимаю, тебе сейчас очень тяжело. И, знаешь, мне вообще-то еще тяжелее. Но то, что я обнаружил… это не просто бомба. Это сенсация, которая взорвет мозг всему человечеству. Такого не было от начала времен! Все, о чем я прошу,  - подожди еще немного, не дави на меня. Хорошо? Эта история сделает нас богачами. Мы не просто выплатим долги - мы станем по-настоящему богаты!
        Имоджен покачала головой и отпила немного вина.
        - Ну ладно. Тогда, может, расскажешь?
        - Конечно!  - Он поднял бокал, чокнулся с ней, а затем рассказал обо всем, что случилось с ним за последние два дня.
        - Значит, завтра летишь в Лос-Анджелес?
        - Да.
        - И откуда начнешь поиски? Лос-Анджелес - огромный город, а у тебя нет ничего, кроме координат, указывающих на определенный район.
        - У меня там есть знакомые. Один старый друг работает в «Лос-Анджелес таймс». И знакомый из лос-анджелесской полиции: он помогал мне пару лет назад, когда я готовил статью о психах, преследующих знаменитостей. С обоими я уже списался.
        Она кивнула.
        - И когда улетаешь?
        - В полдень.
        - А как же Монти?
        - Монти придется все-таки отдать на передержку. Я нашел одно место, меня вполне устроило, недалеко отсюда.
        - Значит, летишь в Лос-Анджелес на встречу с Иисусом Христом?
        - Надеюсь, что так.
        - А если его не будет дома?
        Хантер улыбнулся.
        - Не надо цинизма, Имоджен!
        - Знаешь, Росс, тебе стоит наговорить свой монолог на диктофон, а потом самому себя послушать. Может, тогда ты поймешь, насколько смехотворно все это звучит.
        - Послушай, но ведь и в первый раз Иисус умер на кресте, потому что почти никто ему не поверил. А те немногие, что, быть может, поверили, предпочли его убить. Ты же верующая, Имоджен. Ты должна во все это верить. Так в чем проблема?
        - Проблема в том, Росс, что моя религия говорит четко и ясно: когда свершится Второе Пришествие, это будет очевидно для всех. Без тайн, которые надо раскрывать. Ни у кого не останется сомнений. А ты охотишься за призраком. Возможно, ты стал марионеткой в руках каких-то то ли сумасшедших, то ли мошенников. И если тебе удастся опубликовать свою «сенсацию», она сильно навредит христианству.
        Росс поднял на Имоджен удрученный взгляд.
        - Значит, ты меня не поддерживаешь… Мы ведь муж и жена! Мы должны всегда быть заодно. Как неразделимое целое. «Что Бог сочетал - человек да не разлучает».
        Взгляд его на мгновение стал жестким, и Имоджен хватило совести покраснеть.
        - Извини,  - поспешно добавил Росс.  - Я не хотел…
        - Ворошить прошлое? Раздувать так и не истлевшие угли?
        - Имо, это величайший материал в моей жизни!
        - Росс, я больше не могу тебя поддерживать. И не хочу. Потому что погоня за сенсацией тебе важнее и нашего ребенка, и меня. Когда я тебя полюбила - думала: вот человек, для которого я всегда буду превыше всего остального. Но уже в первые годы нашего брака оказалось, что это не так. Главное для тебя - работа. Твои материалы. Твои сенсационные истории. Все остальное тебя просто не волнует…
        - Знаешь, что меня по-настоящему волнует?  - гневно прервал ее Росс.  - Я тебе скажу! Я хочу, чтобы у нашего ребенка было будущее. А в нынешнем безумном мире будущего у него, скорее всего, нет. Речь не просто о сенсации, Имо. И я хочу не только прославиться или разбогатеть. Я хочу изменить мир.
        - Ты серьезно в это веришь? В бредни какого-то старого маразматика? Читал когда-нибудь Э. М. Форстера?
        - «Комната с видом»? «Путь в Индию»?
        - Да. У него есть такая фраза: «Если когда-нибудь передо мной встанет выбор, изменить ли родине или предать друга, надеюсь, мне хватит духу изменить родине».
        - И ты ждешь, что я изменю человечеству, чтобы ты почувствовала себя немного лучше?  - Росс поднял бокал.  - А как же твоя вера?
        - При чем тут моя вера?
        - Ты говоришь: я должен отказаться от возможности доказать существование Бога, чтобы не расстраивать семью.
        - Вопрос не в том, что ты кого-то расстроишь. Вопрос в том, будем ли мы - я и твой ребенок - живы! И в том, что для тебя важнее,  - мы или твоя история!
        - Вопрос в том, готова ли ты остаться мне верной, Имо.
        - Что ж, оба мы согласны в том, что здесь расходимся.
        Росс покачал головой, чувствуя, как внутри закипает гнев.
        - Нет, Имо. Мы с тобой не согласны ни в чем.

        Глава 115

        Суббота, 18 марта
        Вернувшись домой после обеда с Имоджен, Росс сразу отправился в спальню собирать вещи. Монти застыл на пороге, опустив хвост, с грустной мордой - как всегда, когда видел чемоданы.
        - Не грусти, друг. Да, придется пожить на передержке. Всего несколько дней, обещаю.
        Странно, думал Росс; он совсем не беспокоится о том, что расстроил Имоджен. Должен бы испытывать сочувствие и тревогу, но не испытывает ничего, кроме легкого, поверхностного чувства вины. Как ни совестно признавать, будущая поездка волнует его сейчас куда больше, чем жена и ее переживания.
        Пожалуй, чемодан не нужен. В конце концов, летит он ненадолго, и все, что понадобится, вполне уместится в спортивной сумке, которая поедет в салоне самолета. Пока он прикидывал, что брать с собой, зазвонил телефон. Росс снял трубку и услышал незнакомый голос с выговором Центральных графств:
        - Мистер Хантер? Прошу прощения, если отвлекаю, сэр. Это детектив-инспектор Саймон Клюдс, из отдела убийств полиции Лестершира.
        - Слушаю вас.
        - Думаю, вы уже слышали о двойном убийстве пастора Уэсли Венцеслава и мистера Ланселота Поупа?
        - Трудно было не слышать, в новостях только об этом и говорят.
        - Позвольте спросить вас, сэр, были ли вы знакомы с кем-либо из этих джентльменов?
        - Нет. Один раз я пытался поговорить с Венцеславом, однако не прошел дальше охраны. Впрочем, потом упомянул его в статье о богатейших евангелических проповедниках мира. Статья вышла лет пять назад, и должен признаться, упоминание было совсем не лестное.
        - Возможно, вы расстроили пастора, мистер Хантер?
        - Да, его церковь даже грозила судом и газете, и мне. Правда, потом они передумали.
        - Как вы считаете, мог ли пастор Венцеслав расстроиться настолько, чтобы пожелать вас убить?
        - Моя работа вызывает такое желание у множества людей,  - Росс усмехнулся.  - Однако ту статью я опубликовал добрых пять лет назад, а то и все шесть. Если б я разозлил их настолько, что они захотели меня убить, со мной было бы давно покончено.
        - Боюсь, мистер Хантер, полученная нами информация свидетельствует об обратном. Наш IT-отдел внимательно изучил компьютеры жертв и пришел к выводу, что ваша безопасность под угрозой.
        - Что за информация? Что вы там нашли?
        - К сожалению, сэр, на этой стадии расследования ничего больше сказать не могу. В последнее время вы не контактировали с Уэсли Венцеславом или с кем-либо из его церкви? Не делали ничего такого, что могло бы вновь разжечь их злобу?
        - Нет, ничего. Послушайте, теперь, когда Венцеслав мертв, должно быть, исчезла и угроза?
        - Хотелось бы надеяться, сэр. Нужно снять с вас показания. Я уже связался с полицией в Сассексе и попросил их направить к вам двух детективов.
        - Завтра я улетаю в Америку.
        - Я дам вам свой телефон, мистер Хантер. Пожалуйста, перезвоните мне, когда вернетесь.
        - Разумеется. И все-таки, хотя бы в самых общих чертах, что вы там нашли? Что вам известно? Они меня «заказали»?
        - Сэр, не могу сказать ничего, кроме того, что вы уже слышали. IT-отдел даже нам пока не раскрыл никаких подробностей. Не хотелось бы тревожить вас попусту, но, думаю, я обязан вас предупредить. Пожалуйста, будьте бдительны и соблюдайте чрезвычайную осторожность, пока мы не выясним, насколько серьезна угроза. Если появится новая информация, я тут же сообщу вам, разумеется. Вы будете доступны в Америке по этому номеру?
        - Да, звоните в любое время.
        Повесив трубку, Росс тяжело задумался. Итак, пастор Уэсли Венцеслав заказал его наемному убийце? Через пять лет после статьи о проповедниках-мошенниках? Говорят, месть - это блюдо, которое лучше подавать холодным… Но не настолько же! Нет, все подсказывало Россу, что эта угроза связана с тем, чем он занят сейчас.
        Хантер открыл страницу пастора в «Фейсбуке». Там изливались океаны горя и гнева: тысячи людей писали, что не могут поверить в происшедшее, и проклинали убийцу. Оттуда Росс перешел на сайт Венцеслава. Нашел ссылку на «Ютьюб»-канал, открыл. Там шла прямая трансляция из лондонской церкви: кто-то из помощников Венцеслава вел службу, камера подолгу задерживалась на заплаканных лицах прихожан.
        Росс выглянул на улицу. Для субботнего вечера было на удивление тихо - «Брайтон энд Хоув Альбион» играл сегодня на выезде, и почти весь город сидел перед телевизорами.
        Почему Венцеслав хотел его убить?
        Может быть, пастор опасался последствий открытия Росса для своей бизнес-империи?
        Росс сел за компьютер, открыл файл со своей будущей статьей и следующие два часа писал, почти не отрываясь. Начал с самого начала, с первого звонка Кука; казалось, это было целую вечность назад. Описав все вплоть до сегодняшнего дня, он закрыл файл и написал письмо редактору:

        Привет, Натали! Это не для публикации; посылаю тебе просто на всякий случай. Я получил достоверную информацию о том, что моя жизнь под угрозой. Надеюсь, вскоре смогу прислать и окончание статьи. Но если со мной что-нибудь случится, у тебя уже будет хороший материал.

        Приложил к письму свою незаконченную статью и отослал.
        Затем спустился вниз, надел на Монти ошейник и поводок, накинул куртку, взял фонарь и вывел пса на прогулку.
        Перейдя через мост, он спустил Монти с поводка и позволил ему вволю бегать по полям, а сам стоял, сунув руки в карманы, под пронзительными порывами ветра, погруженный в невеселые размышления.
        «Мы пришли к выводу, что ваша безопасность под угрозой».
        Вспомнился разговор с Бенедиктом Кармайклом, епископом Монмутским. Его предостережение. «Если кто-то заявит, что располагает абсолютным доказательством бытия Божьего, и если будет хоть малейшее основание принять слова этого человека всерьез,  - его немедленно убьют».
        Однако пока что убили Венцеслава. Но кто - и почему?
        Росс медленно шел по полю, вдыхая запахи земли и прелой травы, вглядываясь в огоньки фермерского дома вдалеке, и чувствовал себя одиноким, как никогда. Перед глазами встал обед с Имоджен - чужой и неприятной женщиной, на которой он женат. Чужой неприятной женщиной, носящей его ребенка.
        А может быть, все-таки принять предложение Сильвестри? Расплатиться с долгами и начать все заново… Продать дом и осуществить их с Имоджен давнишнюю мечту - уехать в деревню… А потом мысли снова вернулись к тому же вопросу: как жить дальше, зная, что продал душу за тридцать сребреников?

        Глава 116

        Суббота, 18 марта
        Час спустя Росс при свете фонарика отправился в обратный путь. Дойдя до дороги, взял Монти на поводок и долго брел с ним в темноте по лабиринту патчемских улиц, пока не добрался до дома. Однако стоило подняться на крыльцо, как его ослепил яркий свет фар за спиной.
        Росс обернулся.
        К дому подъехал лимузин - «Мерседес» с дипломатическими номерами. Машину Росс сразу узнал: уже видел ее три дня назад. Задняя дверь отворилась, и из машины вышел Джузеппе Сильвестри.
        - О, мистер Хантер!
        - Добрый вечер, мистер Сильвестри.
        - Вам удобно сейчас говорить?
        - Совсем нет.
        - Может, все же уделите мне несколько минут?
        - Извините, время сейчас совершенно неподходящее.
        - Мистер Хантер, я знаю, что вы делаете.
        - Правда?
        - Неужели вы не понимаете, какой ущерб можете причинить? Прошу вас, выслушайте меня!
        - Я слушаю. Ущерб кому?
        Сильвестри оглянулся; ему было явно не по себе.
        - Хотелось бы продолжить наш предыдущий разговор. Боюсь только, здесь не самое подходящее место…
        - О каком ущербе вы говорите? Ущерб кому - или чему?  - повторил Росс.
        - Всем мировым религиям. Системе верований человечества.
        - Да неужто? Например, сикхам? Что им за беда от того, что я докажу существование Бога? Они и так знают, что Бог существует, и видят его во всем.
        - Мистер Хантер, ссориться с Римско-католической церковью крайне неразумно.
        - Будем говорить прямо, мистер Сильвестри. Вы боитесь потерять свою монополию? Я думал, времена Инквизиции давно позади… Причем говорите вы со мной не как человек Божий, а скорее уж как переговорщик мафии, делающий «предложение, от которого невозможно отказаться».
        - Мистер Хантер, мир сейчас переживает темные времена. И в эти темные времена лишь мы напрямую связываем мир с Богом. У нас повсюду свои глаза и уши. Мы знаем обо всем, что происходит в мире.
        - Так чего же вы хотите от меня? Зачем вам чаша и остатки зуба, в которых, возможно, содержится ДНК Иисуса Христа?
        - Иисус Христос - основа христианской веры. Основа нашего существования.
        - А что, если Он уже вернулся?
        - Сюда, на землю?  - Сильвестри поднял бровь.  - Очень сомневаюсь. Поверьте, мистер Хантер, если б Иисус Христос вернулся, мы узнали бы об этом первыми.
        - В таком случае вам беспокоиться не о чем.  - Росс вежливо улыбнулся, вошел в дом и захлопнул за собой дверь.
        В доме он спустил собаку с поводка, потом, не зажигая свет, поднялся к себе в кабинет и выглянул в окно. Несколько секунд Сильвестри в задумчивости стоял у ворот, затем сел в лимузин. Машина тронулась с места и скрылась за углом.
        Росс зажег настольную лампу, сел за стол и включил компьютер.
        Здесь его ждало новое сообщение - на этот раз от Джеффа Картера из полиции Лос-Анджелеса.

        Росс, позвони, когда прилетишь. Кажется, я нашел того, кого ты ищешь.

        Глава 117

        Воскресенье, 19 марта
        Не зная, долго ли пробудет в Лос-Анджелесе, Росс в конечном счете взял с собой средних размеров чемодан. За час с небольшим до отлета зашел в «Даблъю-Эйч-Смит» в аэропорту, купил несколько воскресных газет, затем сел в кафе и заказал себе чаю с пирожным. Развернул «Обзервер», начал листать… и остановился.
        Целая страница, посвященная покойному Уэсли Венцеславу. Фотографии убитых горем людей со службы в лондонской церкви. А в репортаже - несколько цитат из детектива-инспектора Саймона Клюдса.

        В настоящий момент мы не можем сказать, кто совершил это ужасающее преступление. Однако хочу заверить, что циничное убийство столь популярного священнослужителя и его верного помощника не останется безнаказанным. Всех, кто обладает какой-либо информацией по этому делу, мы просим сообщить об этом, при желании анонимно, по телефону…

        Росс скептически хмыкнул. «Столь популярного священнослужителя»? Серьезно? Говорили бы уж прямо, детектив-инспектор Клюдс: «Убийство наглого жулика, бравшего по двадцать пять фунтов за молитву над измазанной соплями тряпкой!»
        И тут позади него раздался знакомый голос:
        - Решил сегодня обойтись без устриц?
        Росс обернулся. Перед ним стояла Салли Хьюз.
        - Привет,  - сказал он.  - Какими судьбами?
        - Видимо, такими же, как и ты,  - у меня скоро самолет.
        - Тогда присаживайся, я угощаю. У тебя есть время? Чай, кофе?
        - Спасибо, не стоит.
        Салли присела рядом на свободный табурет. Сегодня на ней были джинсы, высокие ботинки и замшевая куртка.
        - Вот так совпадение!  - проговорил Росс.  - А куда летишь?
        - В Лос-Анджелес. А ты?
        - Ты летишь в Лос-Анджелес?  - изумленно повторил он.
        - Ну да, в командировку от радиостанции. Буду выяснять у американцев, что они думают о последних политических событиях.
        - Лос-Анджелес - территория демократов. Вряд ли там найдется много довольных сторонников Трампа.
        - А ты куда летишь?  - спросила она.
        - Веришь или нет, тоже в Лос-Анджелес!
        - Не может быть! Каким рейсом?
        - ВА-двести один,  - ответил он.
        - Серьезно?!
        - Ну да.
        - И я! Но ты, конечно, в салоне люкс, в бизнес-классе или хотя бы в первом.
        - Ага, как же! Во втором, или экономическом, или как он там называется. В самом хвосте. А ты?
        - И я в гетто.
        Хантер улыбнулся.
        - А какое у тебя место?
        Она показала ему посадочный талон.
        - Сорок три-В.
        Он достал свой, посмотрел на него, затем протянул ей.
        - Прямо напротив тебя!  - воскликнула Салли.
        У Росса было место 44В.
        «Это уже не совпадение!  - думал он.  - Таких совпадений не бывает. Но что она затеяла?»

        Глава 118

        Воскресенье, 19 марта
        - Это еще что такое?  - брюзгливо спросил Эйнсли Блур, когда стюардесса «Гольфстрима» поставила перед ним поднос с сэндвичами.
        - Ваш обед, сэр,  - вежливо ответила она.  - Копченый лосось, салат из курицы, хумус с помидорами и яйцо с майонезом.
        - Черт побери! Во втором классе коммерческого рейса такое меню меня не удивило бы, но на частном самолете?!
        Джулиус Хелмсли, сидевший напротив, уже начал снимать со своего лотка фольгу.
        - Шеф, это небольшая компания, маленький самолет… Будем снисходительны.
        - Мы заплатили бешеные деньги, наняли целый самолет, чтобы жрать дерьмовые сэндвичи?  - гневно рявкнул Блур.
        - Извини, не было времени на организацию банкета с пятью переменами блюд.
        - Лучше бы летели первым классом на «Бритиш эйруэйз»! Уверен, там кормят лучше - и вчетверо дешевле!
        - Эйнсли, нам важно попасть в Лос-Анджелес раньше Росса Хантера. Расслабься. В следующий раз наймем самолет побольше.
        - Чертов Хантер… Из-за него одни проблемы!
        - Подожди немного,  - философски заметил Хелмсли.  - Скоро проблемы начнутся у него - и намного серьезнее. У нас всё на мази. Знаем, где он остановится, знаем, куда пойдет…
        - Приблизительно,  - проворчал Эйнсли.
        - Наша информантка поделилась с нами всем, что знает сама,  - Хелмсли усмехнулся.  - И получила за это щедрую награду.
        - Да, недурно было сработано.
        - Нам известно: он верит, что Иисус Христос вернулся на землю, что он в Лос-Анджелесе и что сыщик из лос-анджелесской полиции поможет его найти. Если Христос - или обманщик, выдающий себя за Христа - действительно в Лос-Анджелесе, Хантер выведет нас прямо к нему.
        Блур задумчиво кивнул.
        - А дальше?
        - Дальше - прощай, Хантер.
        - А потом предложим Иисусу Христу стать медийным лицом «Керр Клуге»?
        - Сначала посмотрим, что он из себя представляет, этот Христос.  - Хелмсли вгрызся в сэндвич, и соус закапал на разложенную на коленях салфетку.  - Заодно ответим на старый вопрос: многое ли в человеке определяет ДНК.
        - И все же, Джулиус, не могу поверить в то, что мы делаем. Самая масштабная охота за призраками в истории человечества. Лететь через полсвета, чтобы найти возможного - только возможного!  - носителя ДНК Иисуса Христа…
        - Все мы несем в себе частицы ДНК далеких предков. Однако здесь речь о другом: об уникальной генетической последовательности, в точности - и в икс-хромосоме, и в игрек-хромосоме - идентичной ДНК Иисуса!
        - И вероятность такого совпадения - один шанс на десять миллиардов?
        - На самом деле еще меньше. Но согласен, это самое невероятное совпадение. Шансы на то, что спустя две тысячи лет после Христа его ДНК и по отцовской, и по материнской линии совпадут в одном человеке, поистине ничтожны!
        - Вот о чем я думаю,  - проговорил Блур.  - Этому человеку должно быть уже за семьдесят. Если он и вправду Сын Божий, как он умудрился прожить жизнь незамеченным? В идиотском сборнике сказок, который так почитают христиане, ясно сказано: о Втором Пришествии возвестят чудеса и знамения. Начнутся великие бедствия: войны, катастрофы, ощущение неизбежного и близкого конца и все такое прочее.
        Хелмсли поднял на шефа неожиданно посерьезневший взгляд.
        - А тебе не кажется, что именно это сейчас и происходит с миром?
        - Так было всегда.
        - Нет, не всегда. Сейчас рушится мировой порядок. Как будто мы вернулись в тридцатые. Общее недовольство, гнев, смятение умов, религиозное брожение, диктаторы, захватывающие власть над целыми странами. Все в беспорядке, все сдвинулось с места. Быть может, Он просто ждал своего часа, и теперь этот час настал.
        - Джулиус, насколько я помню, эти христианские сказки утверждают, что Иисус Христос вернется на землю как царь, в силе и славе, чтобы править тысячу лет. Если ему уже семьдесят… Лучше б он поторопился.
        - В прошлый раз он дотянул лишь до тридцати трех. Должно быть, теперь учел свои ошибки.
        - Что ж, в ближайшие дни мы точно выясним, что из себя представляет этот так называемый Христос,  - проговорил Блур.
        - Верно.
        - Джулиус, а если он настоящий? Тогда что?
        - Тогда,  - усмехнулся Джулиус,  - я не завидую атеистам вроде тебя!

        Глава 119

        Воскресенье, 19 марта
        Большой Тони в бизнес-классе допивал уже третий бокал винтажного «Редерера». Чуть раньше, садясь на посадку, он заметил Росса Хантера - в хвосте длинной очереди во второй класс.
        «Приятного тебе полета, приятель! Наслаждайся - недолго тебе осталось!»
        Тони поддел вилкой креветку из салата и отправил ее в рот. Креветки, пожалуй, чересчур холодные, но под шампанское идут нормально.
        В целом, Тони был очень доволен и жизнью, и собой.
        Свербело искушение сходить в хвост самолета и посмотреть, как там устроилась его мишень. Но осторожность взяла верх. Не стоит рисковать, привлекая к себе внимание. Росс Хантер никуда из самолета не денется.
        Тони щелкнул пальцами, и тут же возле его кресла возникла стюардесса с новым бокалом шампанского.
        Как по волшебству!

* * *

        - …Как по волшебству!  - проговорил Росс. Салли сумела поменяться местами с его соседом и теперь сидела с ним рядом, вертя в руке шампанское в пластмассовом стаканчике.  - Как такое могло случиться?
        - Не знаю; должно быть, просто повезло. Не иначе, судьба свела нас вместе!  - С широкой улыбкой она положила на поручень между ними изящную руку с длинными пальцами и розовым лаком на ногтях.
        Росс взял ее руку и слегка пожал, подыгрывая ей.
        - Я бы тоже только радовался. Из нас вышла бы отличная команда! К сожалению… я женат.
        Она улыбнулась в ответ.
        - Понимаю и уважаю твои моральные принципы. Но, если вдруг передумаешь, дай мне знать.
        - Договорились!  - Он улыбнулся в ответ.  - Никогда не говори «никогда»…
        Тут появилась стюардесса с подносами.
        Покончив с обедом, Росс заснул. Проснулся два часа спустя - и увидел, что Салли с наушниками на голове смотрит какой-то не знакомый ему фильм.
        Хантер поерзал; от долгого сидения затекли ноги. Нажав на кнопку на поручне, постарался максимально отодвинуть свое кресло, а затем достал ноутбук и стал отвечать на письма, начиная с письма Джеффа Картера. О том, что летит в Лос-Анджелес вместе с Салли Хьюз, он не упоминал.
        Затем открыл карту Западного Голливуда, скачанную с «Гугл-Земли», начал изучать переплетение улиц. И размышлять.
        Лос-Анджелес?
        Если Иисус Христос в самом деле вернулся на землю, почему в Лос-Анджелес, а не на Масличную гору в Святой Земле, как предсказано в Библии?
        Святая Земля… Святое дерево… Голливуд[22 - Название Hollywood по-английски созвучно со словами «святое дерево» (holy wood).]… Может быть, в этом есть какой-то смысл?
        Тут он заметил, что Салли с интересом смотрит на монитор. Поймав его взгляд, она сняла наушники.
        - Что это ты смотришь? Причем не хочешь рассказывать, зачем летишь в Лос-Анджелес… Давай я попробую угадать!
        - Попробуй.
        - Третий набор координат от твоего друга доктора Кука?
        - Не исключено,  - уклончиво ответил он, улыбнувшись.
        - Место Второго Пришествия?
        - Ты серьезно считаешь, что Второе Пришествие свершится не где-нибудь, а в Лос-Анджелесе?
        - Вообще-то это логично,  - серьезно ответила она.
        - Объясни.
        - Допустим, я - Иисус и хочу спасти мир. Логично начинать оттуда, где я смогу оказать наибольшее влияние на людей. Мне нужна страна с сильными христианскими традициями - и в то же время мощная держава, имеющая большой вес в мире. Так что Америка - хороший выбор. А будь я Богом и пожелай, чтобы мой сын прославился, отправила бы его в одну из медиастолиц мира. Так что Лос-Анджелес вполне подходит.
        - А будь я Сатаной и пожелай отправить Антихриста туда, откуда проще всего начать завоевание мира, выбрал бы то же самое,  - парировал Росс.
        - Ты серьезно? Значит, вот зачем ты летишь в Лос-Анджелес? Разоблачить самозванца? Антихриста, выдающего себя за Христа?
        - Салли, я не пророк. Всего лишь репортер. Откуда мне знать, что меня там ждет? Я просто следую за своей историей - куда бы она ни привела.
        - Но если найдешь то, что ищешь, как ты узнаешь истину?
        - В древней Месопотамии была поговорка: «Истина от лжи отстоит на четыре пальца». Знаешь, что такое четыре пальца? Расстояние между ухом и глазом.
        Она взглянула на него.
        - Между тем, что слышишь, и тем, что видишь?
        - Вот именно. Этого принципа я и придерживаюсь в работе всю свою жизнь. Рассказать тебе могут что угодно, но, чтобы узнать правду, необходимо увидеть все своими глазами.
        - Если отыщешь правду, ты мне расскажешь?
        Росс взглянул ей в глаза.
        - И тебе, и всему миру.
        Салли предостерегающе подняла руку.
        - Пообещай мне кое-что!
        - Что?
        - Просто на случай, если твоя правда не всем придется по вкусу. Не хочу, чтобы с тобой случилось как с тем писателем, Салманом Рушди,  - чтобы фанатики гонялись за тобой по всему миру. Сначала расскажи все мне, хорошо? А потом уже остальным.
        - Договорились.
        - Я серьезно.
        - Я тоже.
        - Обещаешь?
        Росс поднял правую руку.
        - Честное скаутское!

        Глава 120

        Воскресенье, 19 марта
        День уже клонился к вечеру, когда брат Петр - Пит Стеллос - сошел с самолета в лондонском аэропорту Хитроу. В руках он нес все тот же кожаный рюкзачок, с которым много лет назад приехал на Афон. Только теперь этот рюкзак заметно полегчал: в нем не было почти ничего, кроме Библии, зубной щетки и зубной пасты. Несколько смен одежды Питу больше не требовались: все свое - черную рясу, клобук и тяжелые черные ботинки - он носил на себе.
        Он вышел в зал паспортного контроля и застыл на месте, пораженный гулом, гамом, буйством цветов и скопищем людей вокруг себя. Все куда-то спешили, толкались, перекрикивались на разных языках. В глазах рябило от разноцветных указателей. Так странно было снова оказаться в миру… Снова увидеть женщин… До сегодняшнего утра, до аэропорта в Салониках, Пит уже десять лет не видел ни женщины, ни ребенка, ни собаки. Не видел бегущих людей, не слышал громких голосов.
        Он застыл, словно прирос к месту, не решаясь сделать шаг вперед. Вокруг бурлила многоцветная многоязычная толпа, и Питу казалось, что он тонет в этом людском море. В миг, близкий к панике, монах готов был бежать обратно в самолет и умолять, чтобы его отвезли домой.
        И все же он дал слово брату Ангусу.
        Слово перед лицом Божьим.
        Нет больше греха, чем нарушить такое обещание.
        - Вам помочь?  - спросила его женщина в форме.
        Он развел руками.
        - Я… м-м… боюсь, я не совсем понимаю, куда идти.
        - Сэр, вы живете в Евросоюзе?
        - Да, да, хотя паспорт у меня американский. Новый. Я получил его в Салониках, через Паломническое бюро.
        - Проходите вот сюда и вставайте в очередь.  - Она указала рукой.
        Пит поблагодарил, нашел нужную очередь и двадцать минут спустя подошел к окошку пограничной службы. Офицер внимательно изучил его паспорт.
        - Питер Стеллос?
        - Да.
        - А почему вы так одеты?
        - Я монах, сэр. Монах греко-православной общины на горе Афон, в Греции.
        - Что же привело вас в Англию?
        - Я приехал по просьбе своего кузена, тоже монаха. Он умирает.
        - Соболезную.
        Пограничник протянул ему паспорт и махнул рукой, пропуская.
        Пит прошел в «зеленый коридор» и оказался в секции дьюти-фри. Здесь его остановил человек, продававший билеты на «Хитроу-экспресс» до центра Лондона. Пит купил билет.
        Выйдя в зал для встречающих, он вновь растерялся и застыл, не понимая, куда идти. Вокруг кипело бурное движение. Многие на ходу разговаривали по телефону; одни радостно улыбались, другие выглядели озабоченными. В длинный ряд выстроились люди в костюмах, держащие в руках таблички с фамилиями. Кто-то обнимался, кто-то подзывал шофера. Все вокруг спешили навстречу будущему, в нетерпении ожидая, что оно им принесет.
        Только Пит никуда не спешил.
        Время для него остановилось. Десять лет промелькнули в молчании, как один миг.
        Десять лет, за которые мир так изменился - а Пит остался прежним. Десять лет служения Богу. Десять лет непрестанных молитв.
        Пит растерянно топтался на месте, чувствуя, как просыпается в груди старинный спутник - гнев. Странный, иррациональный гнев на всех этих людей. Знают ли они, что он молился за них - десять лет, каждый день, по четырнадцать часов в сутки? Задумываются ли об этом? Ценят ли?
        Какой-то здоровяк с огромным чемоданом врезался в него, едва не опрокинул наземь и, не извинившись, помчался дальше. На миг Питу захотелось обругать его вслед - но тут же вспомнился разговор с настоятелем после того, как он ударил журналиста. Настоятель тогда привел ему старое буддистское изречение: «Будь добр ко всем: ведь всякий, кто встречается тебе на пути, ведет незримую для тебя битву с самим собой».
        Пит глубоко вздохнул, стараясь успокоиться… и вдруг по спине прошел холод, и сердце болезненно сжалось. Словно произошло что-то очень, очень плохое.
        Ангус?!
        Несколько дней назад, когда они говорили по телефону, голос Ангуса звучал совсем неузнаваемо. Словно голос другого человека: слабый, лишенный энергии и радости.
        Прикрыв на секунду глаза, Пит вознес горячую молитву о том, чтобы кузен его был еще жив.
        Сегодня он остановится в гостинице, которую любезно подобрало для него Паломническое бюро в Салониках, неподалеку от вокзала Виктория, а завтра с утра отправится на поезде в Сассекс. Пит сказал настоятелю, что надеется завтра вечером вылететь домой.
        Впрочем, очень может быть, что здесь, в Англии, планы у него изменятся.

        Глава 121

        Воскресенье, 19 марта
        Выйдя из самолета и начав долгий путь через зону прилета, Росс едва на ногах стоял от усталости.
        В былые времена всякий раз по прилете на новое место он получал сообщение от Имоджен. Теперь его не было. В былые времена и сам он, едва приземлившись, тут же писал, добавляя в конце сообщения несколько «поцелуйчиков». Теперь не стал. Сам не зная, потому ли, что все еще злится на нее за вчерашнее, или потому, что ему слишком хорошо с Салли.
        Они стояли вместе у багажного транспортера, ожидая, когда лента начнет движение. Росс мысленно прикидывал разницу во времени. В Лос-Анджелесе сейчас четыре часа дня. А летели одиннадцать часов. Выходит, в Англии поздний вечер. «В любом случае, слать эсэмэску сейчас уже поздно»,  - успокоил он свою совесть.
        За спиной у него стоял невысокий, неприметный на вид человек в рубашке поло и шортах до колен. Он что-то смотрел у себя в телефоне. Росс не видел, что этот человек включил блютуз и сканирует электронные устройства вокруг себя. Наверху списка телефонов из двадцати выскочило название: «Айфон Росса».
        Большой Тони удовлетворенно улыбнулся и нажал несколько кнопок.
        - Какие планы сегодня на ужин?  - спросила Салли.
        Хантер покачал головой и подавил зевок.
        - По моим внутренним часам, сейчас почти полночь. О еде я как-то не думал. Впрочем, от коктейля не откажусь.
        - На предыдущей своей работе, в Си-эн-эн, я постоянно моталась туда-сюда через океан. И знаешь, как боролась с нарушением суточных ритмов? Я нашла способ. Нужно оставаться на ногах, пока можешь,  - а на следующее утро встать как можно раньше и первым делом выйти на долгую прогулку. Если сейчас ляжешь спать, проснешься в три часа ночи, и будет тебе паршиво. Так что зарегистрируйся в отеле, а потом встретимся в баре внизу. Ты ведь в «Беверли-Хилтон», так?
        - Ага.
        - Пара коктейлей - и будешь спать сном младенца, я тебе обещаю.
        - Обещаешь?
        - Поверь, я знаю, о чем говорю.
        - Ты у нас международный авторитет в вопросах дальних перелетов?
        - Ага.
        Росс нанял в аэропорту машину и предложил подвезти Салли. Пробираясь по запруженным улицам Лос-Анджелеса, он привыкал и к новой машине, и к непривычной дорожной разметке, и к пейзажам вокруг, так не похожим на привычные английские виды. В Калифорнии Росс уже был один раз, пять лет назад, и тогда ему здесь очень понравилось. К тому же в голове крутились десятки сцен из американских фильмов и сериалов.
        Он высадил Салли у отеля под названием «Шаттерс» в Санта-Монике, на берегу океана. Прежде чем отъехать, достал телефон и набрал номер старого друга-детектива.
        После двух гудков в трубке раздался знакомый резкий голос:
        - Джефф Картер слушает.
        - Привет, это Росс Хантер.
        - Привет, дружище! Уже у нас?
        - Только что прилетел.
        - Ну, добро пожаловать в Город Ангелов! Какие планы на вечер?
        - Никаких. По крайней мере, таких, которые нельзя отменить.
        - Вот и хорошо. Где остановился?
        - В «Беверли-Хилтон».
        - Значит, встретимся там в семь, хлопнем пивка?
        - Было бы отлично, спасибо.
        - Договорились, друг.
        Нажав «отбой», Росс отправил эсэмэску Салли:

        Извини, сегодня не выйдет. Мой контакт, коп, хочет встретиться и рассказать новости. Может, завтра в обед?

        Она ответила сразу:

        Отличная мысль. Позвони потом, мне интересно, что он расскажет. И, может, все-таки выпьем по коктейлю вечерком? Береги себя. XX

        Зарегистрировавшись в отеле, Росс решил отправить сообщение Имоджен.

        Долетел благополучно. Х

        К его удивлению, почти сразу Имоджен перезвонила.
        - Привет!  - Ее голос звучал куда приветливее, чем вчера за обедом.
        - Что-то ты не спишь…
        - Беспокоюсь о тебе, Росс. Ну, что там, поговорил со своим другом-полицейским?
        - Встречаемся сегодня вечером.
        - Отлично! Позвонишь потом?
        - У вас будет уже три-четыре часа ночи.
        - Да, в самом деле… Тогда напиши, хорошо? Я хочу все знать!
        - Конечно.
        Он распаковал чемодан, разделся и несколько минут стоял под душем, приходя в себя после долгого перелета.
        Шестью этажами выше, в куда более роскошном номере, принимал душ Большой Тони. Дорожное движение в Лос-Анджелесе непредсказуемо, так что он решил держаться поближе к своей мишени. Хотя слушал все разговоры Росса Хантера и мог увидеть на карте, где тот сейчас находится, с точностью до десяти футов. Теперь дай-то Бог, чтобы Росс не потерял мобильник или не уронил его в толчок! С Тони такое один раз уже случалось.

* * *

        За несколько минут до семи, переодевшись в чистое, Росс спустился в бар внизу и сел за угловой столик, на обтянутую кожей кушетку. Долго изучал барное меню и наконец заказал себе пиво.
        Вскоре в бар вошел человек лет пятидесяти, с короткой армейской стрижкой, в кожаной куртке-бомбере, черной футболке, джинсах и кроссовках. Окинул бар пронзительным взглядом и, заметив журналиста, двинулся к нему.
        - Росс!
        Хантер встал.
        - Джефф!
        Готовя репортаж о сталкерах, преследующих знаменитостей, он несколько раз разговаривал с детективом по телефону, но ни разу еще не встречался с ним лицом к лицу.
        Картер сел напротив, и Росс заказал ему пива. Пока не принесли заказ, они вели разговор ни о чем - о перелете, о погоде в Англии. Росс попробовал выяснить взгляды Картера на контроль за гражданским оружием, однако тот отвечал уклончиво. Наконец, сжав в руке стакан, Картер спросил:
        - Значит, Майкл Дилейни?
        - Ну да.
        - Не объяснишь, почему он тебя интересует?
        - Это для статьи, которую я пишу для «Санди таймс».  - Поколебавшись, Росс добавил:  - Статья о жуликах-проповедниках, которые привлекают паству фальшивыми «чудесами», а на деле просто фокусами.
        - Ну что ж, имя я пробил. Проповедников с такой фамилией нет. Зато нашел одно совпадение. Пожалуй, это именно то, что тебе нужно. Парень иногда проповедует в церкви, но время от времени, как любитель. А по профессии он фокусник-иллюзионист. Майк Дилейни, родился в тысяча девятьсот сорок седьмом году. В свое время под именем «Волшебник Микки» вел собственное шоу на телевидении. Лет двадцать назад его оттуда выгнали.
        - Не знаешь, почему?  - спросил Росс.
        - Как я слышал, проблемы с алкоголем. Трезвым на работу вообще не приходил. Впрочем, это только слухи, на меня не ссылайся.
        Росс провел пальцем по губам, показывая, что будет молчать.
        - В марте четырнадцатого был арестован в Западном Голливуде за вождение в нетрезвом виде. Проехал на красный свет и врезался в мусоровоз.
        - Не лучшая мишень!
        Картер саркастически ухмыльнулся.
        - Если уж выбирать, во что врезаться, мусоровоз - не худший вариант. Он крупный и тяжелый, его с дороги не собьешь. Водителю повезло. Вообще никто не пострадал, кроме самого Дилейни и его водительских прав.
        - Ты писал, что знаешь, где он.
        - Если судить по данным Пенсионного фонда,  - ответил Картер,  - этот самый Дилейни сейчас подрабатывает в благотворительной организации в Фэрфаксе, на Западной Третьей, близ Фермерского рынка.
        - В благотворительной организации?
        - Центр реабилитации наркоманов при женском монастыре. «Ла-Бреа детокс систерс».
        Росс записал.
        - Спасибо, очень интересно. Да что там - потрясающе! Просто фантастика!
        Детектив бросил на него внимательный взгляд.
        - Не думаю, что для статьи ты много из него вытянешь.
        - А вот тут ты ошибаешься!  - улыбнулся Хантер.  - Спасибо, Джефф, ты мне очень помог!
        - Серьезно? Если тебе нужны жуликоватые проповедники, они тут у нас стаями бегают!
        - Об этом поговорим отдельно, как-нибудь в другой раз.
        - Росс,  - произнес Картер, не сводя с него глаз,  - этот Дилейни тебе нужен по какой-то другой причине, верно?
        - Да нет, просто редактор настаивает, чтобы я непременно с ним встретился. Редакторы - они такие, знаешь; если что втемяшится в голову…
        Детектив кивнул.
        - Еще что-нибудь надо?
        - Джефф, у тебя есть домашний адрес Дилейни?
        - Я разговаривал с монахиней из реабилитационного центра. Он вроде бы снимает комнату где-то по соседству.
        - Еще раз спасибо тебе огромное! И за то, что согласился встретиться в воскресенье вечером. Я это ценю.
        - Да без проблем,  - ответил Картер, допивая пиво.  - Ладно, мне пора. Сынишка только-только в школу пошел, привыкает. Я обещал, что вернусь домой вовремя и почитаю ему. А у тебя дети есть?
        - Скоро будет сын.
        - Поздравляю!
        Они пожали друг другу руки и распрощались. Допив пиво, Росс вышел на улицу, в теплый весенний вечер, и закурил сигарету, глядя на плотный поток машин на бульваре Уилтшир и на такси, одно за другим подъезжающие ко входу в отель. Докурив, позвонил Салли и рассказал ей о разговоре с Джеффом.
        - И как, не против выпить?  - спросила она.
        Росс поколебался. Искушение было велико - но все-таки он слишком устал.
        - Честно говоря, просто с ног валюсь. Не хочу заснуть посреди разговора.
        - Я не дам тебе заснуть!  - поддразнила она.
        И снова Росс почувствовал, что улыбается. Рядом с Салли он постоянно улыбался - и это было здорово.
        - Завтра обедаем?
        - Уже заказала столик в ресторане, который порекомендовал здешний консьерж,  - ответила она.
        - Жду с нетерпением.
        - Я тоже.
        Вернувшись к себе в номер, Росс написал письмо Имоджен: рассказал о разговоре с детективом. Затем, совершенно измученный, сбросил с себя одежду, торопливо почистил зубы и провалился в сон.
        Несколько минут Большой Тони прислушивался к его ровному дыханию. Убедившись наконец, что Росс заснул, отключил прослушку, достал из бара фляжку виски и взял телефон, чтобы сделать несколько звонков.

        Глава 122

        Понедельник, 20 марта
        Вскоре после полудня такси, пойманное Питом на станции Хоршем, замедлило ход. Машина ехала по проселочной дороге; слева и справа тянулись живые изгороди.
        Впереди показался белый указатель: над словами: «МОНАСТЫРЬ СВЯТОГО ГУГО»  - простой крест и круг, символ картезианского ордена. Пит вспомнил девиз, связанный с этим символом: «Stat crux dum volvitur orbis».
        Крест стоит, пока вертится мир.
        Такси свернуло направо, на подъездную дорожку, и въехало в резные ворота. В паре сотен ярдов перед ними высилось огромное величественное здание. Центральная часть его представляла собой башню с тремя шпилями, по обе стороны простирались на несколько сот ярдов два крыла.
        Пит вышел, расплатился с таксистом и, подойдя к дубовой двери, позвонил в колокольчик.
        Откуда-то из недр здания донесся слабый звон, и вслед за тем дверь распахнулась. На пороге стоял круглолицый улыбающийся человек лет шестидесяти в белой рясе.
        - Добрый день,  - сказал он.  - Я - здешний аббат, отец Рафаэль. Чем могу помочь?
        - Меня зовут брат Петр. Пит Стеллос. Я из монастыря Симонопетра на горе Афон. Приехал увидеться со своим кузеном, братом Ангусом.
        - Мы вас ждали,  - посерьезнев, произнес аббат.  - Прошу вас, проходите.
        Брат Петр последовал за ним по темному мрачному коридору, поднялся по каменной лестнице и попал в другой коридор, а затем вошел вместе с аббатом в неожиданно светлый и уютный кабинет с книжными полками вдоль стен. Аббат предложил монаху сесть.
        - Брат Петр, вы проделали долгий путь.
        - Это верно, отец аббат.
        - Должно быть, хотите есть и пить. Позвольте предложить вам чаю, кофе? Может, что-нибудь перекусить?
        - Если можно, кофе. Благодарю. Без молока.
        Аббат вышел из комнаты и вернулся несколько минут спустя, неся на подносе две чашки кофе, блюдце с печеньем и отдельно, на тарелочке, кусок чеддера, нарезанный хлеб и нож. Все это он поставил на стол.
        - Угощайтесь, прошу вас.
        Пит взял шоколадное печенье. Когда он откусил кусочек, аббат заговорил снова:
        - Боюсь, у меня нерадостные новости.
        Пит замер с печеньем у рта, подняв глаза на аббата.
        - Ваш кузен, наш дорогой брат Ангус, скончался прошлой ночью, после долгой борьбы с раком.
        - Значит, я опоздал. Я…
        Он запнулся. Аббат смотрел на него сочувственно и выжидающе.
        - У меня было предчувствие,  - сказал Пит.
        - Вам следует знать: он был поистине человек Божий.
        - Знаю. Это он показал мне путь монашества.
        - Он просил вас приехать, ибо хотел передать вам нечто важное. То, что необходимо бережно хранить.
        - Поэтому я и приехал.
        - То, что он хотел вам передать,  - у меня. Он был счастлив, что вы уже в пути, и умер с чистым сердцем. Хотел бы он, конечно, передать вам эти ценности сам, из рук в руки, но Господь наш судил иначе.  - Аббат протянул брату Петру простую холщовую сумку.  - Ценности здесь. Что там, я не знаю, не спрашивал. Все мы здесь уважаем тайны друг друга. Прошу вас, примите эти вещи и сохраните их, как завещал брат Ангус.
        Пит принял сумку и положил к себе в рюкзак.
        - Глубоко соболезную вашей потере. Брат Ангус поистине общался с Богом.
        - Позволено ли мне увидеть его тело?
        - Разумеется, я вас отведу. Останетесь на похороны? Они будут завтра, а на ночь мы устроим вас здесь.
        - Буду очень признателен.
        - Скажите мне, брат Петр, что творится нынче на Афоне?
        - Ну… гм… в целом все хорошо,  - без особой охоты отвечал Пит.  - Впервые за много лет растет число насельников. В моем монастыре, в Симонопетре, тридцать лет назад, когда умер предыдущий настоятель, не нашлось достаточно братьев, чтобы нести его гроб. Новые монахи приходят к нам лишь так, как пришел и я,  - слыша рассказы, передающиеся из уст в уста. Мир наш ныне далек от безмятежности, а мы предлагаем всем, кто приходит к нам, спокойное будущее.
        - Покойный брат Ангус рассказывал мне о вас. Говорил, что в миру вы были дальнобойщиком, а потом - охранником в «Макдоналдсе». Чему научили вас долгие годы пребывания в монастыре?
        - Хотите получить честный ответ?  - спросил Пит, взглянув аббату прямо в лицо.
        - Другой мне ни к чему.
        - Я только и слышу: чтобы быть монахом, надо иметь веру, абсолютную и безусловную. Если у тебя появляются сомнения, значит, ты неверно выбрал свой путь. Скажите, аббат, у вас бывали когда-нибудь сомнения?
        - Брат Петр, все мы точно и несомненно знаем лишь одно: что когда-нибудь умрем.
        Пит кивнул.
        - И на всех устах человеческих один вопрос: что ждет нас после смерти?
        - Воссядем ли мы по правую руку Божию?
        - Или будем гнить в земле, в тех могилах, что видны из вашего окна…
        Аббат улыбнулся и возвел глаза к небу.
        - Отец Рафаэль, я молюсь по четырнадцать часов каждый день,  - продолжал Пит.  - Иногда ощущаю связь с некоей высшей силой; но в другие дни - простите мне эти слова - ощущаю себя полным идиотом. Чувствую, что старею, а настоящей жизни так и не познал. Быть может, проснусь однажды, лет в восемьдесят - если доживу,  - и спрошу себя: что же я сделал со своей жизнью? Вы что-нибудь подобное испытывали?
        Аббат покачал головой.
        - Я изнурял тело наслаждениями много лет, прежде чем обрел веру. Жизнь - не дар, это ответственность. Для того и дан человеку разум, чтобы правильно ею распорядиться. В обмен на дар жизни Бог хочет от нас лишь одного: чтобы каждый из нас, прежде чем покинуть сей мир, сделал его немного лучше. Скажите, брат Петр, после вас мир станет немного лучше?
        - Я тружусь над этим.
        - И я. Трудился и брат Ангус, упокой Господь его душу.

        Глава 123

        Понедельник, 20 марта
        Пол в реабилитационном центре «Ла-Бреа детокс систерс» был выложен красным кафелем. С трех сторон помещения вдоль стен стояли стальные столы; на них, словно на накрытых столах в ресторане, лежали на белоснежных салфетках ложечки и шприцы.
        Пахло здесь мерзко - смесью дезинфектантов и нестиранной одежды. Прямо под ногами у Росса сидел на табурете человек лет сорока - хоть выглядел он на все шестьдесят,  - в засаленном спортивном костюме, с сальными седеющими волосами. Лысина у него на макушке походила на монашескую тонзуру. Перед ним лежала папиросная бумага; не замечая ничего вокруг себя, он сосредоточенно подогревал зажигалкой жидкость в ложечке.
        Этажом выше, в комнате наблюдения, сестра Мари Делакруа мягким голосом с певучим южным выговором объясняла Россу:
        - Здесь стерильные шприцы, постоянно дежурят врачи-добровольцы. Если уж человек не может обойтись без наркотиков, пусть принимает их в безопасной, гигиеничной среде, со свободным доступом к медицинской помощи.
        Росс подавил зевок. Проснулся он сегодня в четыре утра и ворочался в кровати, не в силах снова заснуть, пока наконец не встал и не отправился на прогулку. Сейчас было только десять утра, и ему предстоял долгий день.
        - А полиция не возражает?
        - Они понимают, что мы делаем и зачем. Так что закрывают на это глаза. Насколько я знаю, в Германии и Голландии подобные клиники работают легально и спасли уже множество жизней.
        - Интересно было бы написать об этом статью - и о вашей работе, и о клиниках в Европе.
        - Да, было бы отлично! Нам очень нужен хороший пиар. Так что же, мистер Хантер, чем вам помочь?
        - Мне сказали, у вас работает волонтер по имени Майк Дилейни.
        Реакция монахини удивила Росса: на ее лице отразилось восхищение.
        - Майк Дилейни!  - воскликнула она с благоговением в голосе.  - Да, этот человек… осмелюсь сказать, он настоящий святой!
        - Правда?
        - Чистая правда, мистер Хантер!.. Знаете, как его у нас зовут? «Мистер Чудотворец»!
        - Мистер Чудотворец?
        - Вот именно. Поразительный человек! Он словно обладает какой-то волшебной силой. Исцеляет всех, с кем разговаривает. Пациент мог принимать наркотики много лет; но стоит ему пообщаться с Майком Дилейни, и наступает стойкая ремиссия. Успех стопроцентный! Мистер Дилейни сам пришел к нам несколько лет назад, спросил, не может ли чем-нибудь нам помочь. Потрясающий человек! Если вы верите в чудеса, то вот оно, истинное чудо. Он - настоящий чудотворец!
        - И как он это делает?  - поинтересовался Росс, стараясь не показывать своего волнения.
        - О, просто возлагает на них руки. Вот и всё. Кладет руки - и человек выздоравливает.
        - Когда можно будет с ним встретиться?  - спросил Росс.
        Сестра Мари пожала плечами.
        - Трудно сказать. У мистера Дилейни нет определенного расписания, он приходит, когда ему удобно.  - И, понизив голос, добавила:  - В те дни, когда не слишком много выпил накануне.
        - Вы знаете, где он живет?
        - Снимает комнаты то здесь, то там. Однако я не дам вам адрес без его согласия.
        - Разумеется.
        - Если сегодня он здесь не появится, попробуйте заглянуть вечером в «Фэрфакс-лаунж».
        - «Фэрфакс-лаунж»?
        - Бар в нескольких кварталах отсюда. Видите ли, мистер Дилейни - по профессии фокусник, когда-то даже был знаменит. Но из-за пьянства все потерял.  - Монахиня сокрушенно покачала головой.  - В баре ему платят за то, что он ходит от стола к столу и показывает фокусы клиентам. На комнату, еду и выпивку с грехом пополам хватает. Я всегда стараюсь его подкормить - принести ему в обед бутерброды или что-нибудь такое…
        - И он каждый вечер выступает в «Фэрфакс-лаунж»?
        - Говорит, что почти каждый. По крайней мере, когда может стоять на ногах и помнит, какой сегодня день недели. Хотите взять у него интервью? Что ж, удачи вам!
        - Похоже, удача мне понадобится!
        - Это уж точно, дорогой мой! Он вообще разговоров не любит, а особенно не терпит говорить о себе. Тяжелая у него судьба. Ни кола ни двора. Вроде бы потерянная душа. И все же…  - Она поколебалась.
        Росс терпеливо ждал.
        - Порой, когда я смотрю на него,  - продолжала монахиня,  - мне кажется, что я смотрю в бездонный колодец. Есть в нем какая-то скрытая глубина, в которую, быть может, способен заглянуть один лишь Бог.
        - Быть может, и так,  - согласился Росс.

        Глава 124

        Понедельник, 20 марта
        Выйдя на улицу из Реабилитационного центра, Росс с удовольствием вдохнул свежего воздуха и сощурился, глядя в яркое безоблачное небо. Мозг его лихорадочно работал.
        Чудотворец!
        «Просто возлагает на них руки».
        Хантер оглянулся, по привычке проверяя, не следят ли за ним. Он стоял на шумной, многолюдной улице. Повсюду виднелись вывески и рекламные плакаты: с одной стороны рекламировали фильм, с другой сверкало неоновыми огнями слово «РЫНОК»  - нескольких лампочек в нем недоставало. Над дорогой висел знакомый желтый знак пешеходного перехода.
        Росс отошел в тень, открыл на телефоне «Гугл»-карты и набрал «Фэрфакс-лаунж». Через несколько секунд на экране появилось и само заведение, и возможные маршруты. Росс кликнул на самый короткий маршрут и узнал, что дорога до бара пешком займет четырнадцать минут.
        Следуя указаниям телефона, он вышел на бульвар, обсаженный пальмами, на следующем перекрестке свернул налево, на еще одну шумную четырехполосную улицу, дальняя полоса которой была полностью занята припаркованными автомобилями. Миновал магазин кошерной пищи, булочную, кофейню «Старбакс», киоск с гамбургерами, аптеку, магазин жутковатого вида винтажных кукол. Через несколько минут опять свернул налево и оказался на улице Фэрфакс. У Фермерского рынка, на перекрестке с Мелроуз, перешел на другую сторону, прошел мимо комплекса зданий старшей школы Фэрфакса и голубого газетного киоска; увидел впереди магазин сниженных цен, магазин сумок и поликлинику. И наконец нашел то, что искал,  - между булочной, закусочной и закрытым магазином «Свет» с надписью «Продается» на витрине. Большая старая неоновая вывеска прямо на стене: «ФЭРФАКС-ЛАУНЖ». И немного ниже, куда более мелкими буквами и уже без всякого неона: «Магическое шоу каждый день». Фасад бара явно не красили несколько десятилетий, окна остро нуждались в воде и мыле.
        Росс открыл дверь - и едва не пошатнулся от ударившей в нос вони дешевого прокисшего пива. Несколько секунд понадобилось, чтобы глаза привыкли к полутьме. За барной стойкой слева унылый бармен в рубашке с закатанными рукавами протирал бокалы. Справа - кушетки, обтянутые потрескавшейся кожей, в дальнем конце - сцена со стойкой и парой динамиков. С потолка низко свисали лампы в тускло-зеленых абажурах, по большей части выключенные. Подошвы прилипали к полу. Из динамиков, знававших лучшие времена, надсадно хрипел Синатра.
        На стене за барной стойкой, рядом с плакатом «НЕ КУРИТЬ», висел выцветший рекламный постер в дешевой рамке. В центре его Росс увидел человека, которого мгновенно узнал. Все тот же жизнерадостный длинноволосый мужчина лет сорока пяти, в белом фраке, с «нимбом» от лучей прожекторов вокруг головы. Подпись гласила:

        ВОЛШЕБНИК МИККИ - ТАИНСТВЕННЫЙ ЧУДОТВОРЕЦ!
        НОВОЕ СЕМЕЙНОЕ ШОУ НА ЭЙ-БИ-СИ!
        ПРЕМЬЕРА 16 ИЮНЯ. ПО ПЯТНИЦАМ
        В 9 ВЕЧЕРА / 8 ВЕЧЕРА ПО ЦЕНТРАЛЬНОМУ ВРЕМЕНИ

        Перегнувшись как можно дальше через стойку, Росс сфотографировал плакатик на телефон, а затем обратился к бармену:
        - Привет. Не подскажете, Майк Дилейни сегодня будет?
        - А мне-то откуда знать,  - не поднимая головы, отозвался бармен.
        - Кому же здесь и знать, как не вам!
        - Может, придет, а может, и нет. Если появится, то ближе к вечеру. В «счастливые часы», когда все коктейли со скидкой.
        - И когда это у вас?
        Бармен ткнул пальцем куда-то себе через плечо, и Росс заметил у него за спиной объявление. «Счастливые часы»  - с 17.30 до 19.30. Да уж, счастливее некуда!
        Росс поблагодарил, получил в ответ: «Угу» и вышел на улицу. Страшно хотелось кофе - и поесть. Хотя для обеда, пожалуй, было рановато, завтракал он сегодня в половине восьмого и с тех пор нагулял аппетит. Однако, оглядываясь по сторонам, Хантер не видел ни одного привлекательного заведения. Ему вспомнилось: когда они были здесь вдвоем с Имоджен, ей очень понравилась Мелроуз-авеню, улица со множеством приятных кафе и закусочных. Свободного времени было полно, и Росс зашагал в обратную сторону.
        Вытащив телефон, набрал номер Салли. Откликнулся автоответчик, и Росс оставил сообщение. Он шел, погруженный в свои мысли, радуясь теплу солнечного дня. Мелроуз-авеню. Симпатичная, какая-то очень уютная улица, напоминающая о любимых районах Брайтона. Прошел мимо магазина женской одежды с игривой розовой вывеской. Потом - мимо его «коллеги» под названием «Шоу-тайм». Мимо крупной аптеки с белеными стенами, мимо мрачноватого черного фасада с вывеской «Татуировочный салон».
        Где же они с Имоджен тогда обедали? Там еще потрясающе готовили самую обычную яичницу… На другой стороне дороги Росс увидел симпатичное на вид кафе с верандой и двинулся туда. Пересек улицу, остановился у входа, внимательно огляделся вокруг и вошел.
        Зал здесь был просторный, обставленный в богемном стиле и почти пустой. Росс сел за столик у окна, откуда хорошо видел улицу и всех, кто пожелал бы за ним следить, заказал двойной эспрессо, диетическую колу, чизбургер и жареную картошку. Долго сидел, глядя на проносящиеся мимо машины и собираясь с мыслями. Раздумывая о том, что скажет Майку Дилейни, если тот сегодня появится.
        А что можно сказать Сыну Божьему?
        Все происходящее не укладывалось в голове - и мозг, не в силах обработать эту ни на что не похожую информацию, работал вхолостую.
        Какой-то упрямый голос в глубине сознания все твердил: это не по-настоящему! Всего этого просто не может быть на самом деле!
        Невидящим взглядом Росс скользил по вывескам на другой стороне улицы. Размышления его прервал завибрировавший в кармане телефон. Салли.
        - Привет!
        - Ну как?
        Росс рассказал ей последние новости.
        - Хочешь, я пойду к нему с тобой?  - предложила она.  - Может, вместе нам будет легче разбить лед…
        - Нет, спасибо большое, это я должен сделать один.
        - Тогда позвонишь мне сразу после? Бог ты мой, Росс, это же невероятно!
        - Или… или меня ждет невероятное разочарование.
        - Ну нет, вряд ли!
        На том разговор и закончился. Принесли напитки, а немного спустя и еду. Росс хотел подсолить картошку, но вдруг застыл с солонкой в руке. Внимание его привлекла женщина на другой стороне улицы - женщина, поразительно похожая на Имоджен.
        Росс замер, вглядываясь.
        Точь-в-точь Имоджен. Абсолютная копия.
        Что за черт? Может быть, у него галлюцинации - усталый, перегруженный мозг выдает какую-то чушь?
        Или…
        Он отложил солонку, достал телефон и набрал номер жены. Несколько секунд спустя женщина за окном остановилась, достала из сумки телефон, посмотрела на экран. Затем, не поднося к уху, нажала какую-то кнопку и бросила телефон обратно в сумку.
        Имоджен перевела звонок на автоответчик.

        Глава 125

        Понедельник, 20 марта
        Росс вскочил, готовый выбежать из кафе и погнаться за Имоджен, но тут же, опомнившись, заставил себя сесть на место.
        Несомненно, она увидела, что звонит он. И сбросила звонок. Потому что не хочет с ним разговаривать. А не хочет, скорее всего, именно потому, что находится сейчас здесь, на шумной улице в Лос-Анджелесе, а не дома в Сассексе, у сестры.
        Теперь понятно, почему вчера она перезвонила ему так поздно - примерно в час ночи по британскому времени. Видимо, уже была здесь. Но какого черта?.. Что ей нужно? Что за игру она затеяла?
        Росс был потрясен до глубины души: такого он никак не ожидал. Само то, что он увидел Имоджен на улице в этом огромном многолюдном городе - почти невероятное совпадение. Хотя, если задуматься, ничего невероятного нет: оба любят этот район, и неудивительно, что ее тоже сюда потянуло.
        И все же - не многовато ли случайностей и совпадений? На следующий день после знакомства с Гарри Куком случайно встретил Салли Хьюз, дядя которой - один из руководителей Фонда Колодца Чаши. Случайно (если это действительно случайность) они полетели в Лос-Анджелес одним рейсом и на соседних местах. А теперь он случайно увидел, как мимо идет Имоджен. На пять минут раньше или позже, и он ее не заметил бы.
        Или, быть может, столкнулся бы с ней на улице.
        Снова вспомнились слова Эйнштейна о совпадениях. «Визитная карточка Бога».
        Росс ел, не замечая вкуса пищи, полностью погруженный в свои мысли.
        Что происходит? Что, ради всего святого, делает здесь Имоджен? Шпионит за ним? Подозревает, что он полетел сюда по каким-то иным причинам? Во время последнего их разговора она умоляла его не ездить. Страшно за него боялась. Что изменилось? Что, черт побери, она здесь делает? И почему скрывает это от него?

* * *

        Все еще дрожа от волнения, Росс закончил обед. Осторожно огляделся, почти уверенный, что сейчас откуда-нибудь выпрыгнет Имоджен. Что за нелепость - прятаться от собственной жены! Какого черта? Если они столкнутся нос к носу - отлично, он с интересом выслушает ее объяснения. Особенно если вспомнить ее вечные жалобы на нехватку денег. На билет до Лос-Анджелеса, значит, денег хватило?
        До вечернего визита в «Фэрфакс-лаунж» оставалось никак не меньше нескольких часов, и Росс убил их, бродя по Фермерскому рынку. Поддавшись искушению, купил огромный пряник - и тут же очень об этом пожалел. Выйдя с рынка, направился в сторону Голливудских холмов - быстрым шагом, чтобы проклятый пряник поскорее переварился. Однако и полтора часа спустя ощущал тупую боль в желудке - словно проглотил пушечное ядро.
        Возвращаясь к своей машине, припаркованной в дальнем углу стоянки при «Ла-Бреа», он получил эсэмэску от Салли:

        Смотри, чтобы Иисус не завербовал тебя в апостолы! Хотя борода и сандалии тебе очень пойдут, ЛОЛ. XX

        И снова Росс почувствовал, что расплывается в улыбке.

        Ха-ха! Х - ответил он.

        Глава 126

        Понедельник, 20 марта
        Росс сел в машину и захлопнул за собой дверцу. Часы на приборной доске показывали 13.50.
        «Счастливые часы» в мрачном «Фэрфакс-лаунж» начинаются с 17.30. Появится ли сегодня Майк Дилейни?
        День еще не перевалил за половину, а тело налилось свинцовой усталостью. Может, вздремнуть? Впрочем, Росс понимал, что заснуть не сможет: слишком уж взбудоражен, слишком лихорадочно крутятся в голове мысли.
        Итак, Имоджен села на самолет (откуда деньги на билет взяла?) и отправилась в Лос-Анджелес, не сказав мужу ни слова. Хотела удивить? Что ж, это ей определенно удалось!
        Росс достал телефон и взглянул на список последних набранных номеров. В самом верху, неоспоримым свидетельством - «Имоджен моб». Палец его завис над кнопкой.
        В Британии сейчас почти полночь. Если позвонить… Притворится, что он ее разбудил? Или снова не возьмет трубку? А если возьмет, что он скажет?
        Так ничего и не решив, он нажал кнопку.
        После четвертого гудка телефон переключился на автоответчик, короткий и сухой: «Здравствуйте, это Имоджен. Оставьте сообщение».
        - Это я,  - резко ответил Росс. И добавил саркастически:  - Извини, что звоню так поздно. Перезвони мне.
        Следующие десять минут он проверял почту на телефоне: в числе прочего, редактор «Санди таймс» спрашивала, благополучно ли он долетел. Заглянул в «Твиттер» и «Фейсбук», затем в «Скай ньюс». Забастовка в лондонском метро, а также на Южной железной дороге - в том числе и на линии, ведущей в Брайтон. Выставлен на аукцион личный телефонный аппарат Гитлера. Кому, интересно, может понадобиться такой сувенир? Посещаемость по Англиканской церкви в воскресный день впервые упала ниже одного миллиона прихожан.
        Неудивительно, что Господь Бог решил вмешаться. Кажется, Макс Планк, лауреат Нобелевской премии по квантовой физике, сказал однажды: науку двигают вперед похороны. Возможно ли, что сейчас наука хоронит церковь?
        Росс зевнул; несмотря на нервную взвинченность, его клонило в сон. Он поставил будильник на наручных часах на час вперед, максимально отодвинул спинку сиденья и прикрыл глаза.
        Однако думать мог только об Имоджен, шагающей по Мелроуз. Только ее видел перед собой даже с закрытыми глазами.
        Что она тут делает?
        Может, у нее здесь любовник? Росс поморщился, вдруг осознав, что эта мысль не вызывает у него почти никаких чувств. Ему все равно. М-да, похоже, их брак и в самом деле дышит на ладан…
        Даже если так - не полная же она дура, чтобы прилететь сюда одновременно с мужем! Если только… если только зачем-то за ним не следит.
        Она знает, где остановился Росс, но не попыталась с ним связаться. Дважды сбросила его звонки. Не перезванивает.
        Заснуть Россу так и не удалось. Час спустя, когда зазвонил будильник, он вышел из машины, запер ее и, так ничего и не придумав, отправился в «Фэрфакс-лаунж».

        Глава 127

        Понедельник, 20 марта
        Ветер раздувал полы пиджака и забирался под воротник, пока Росс переходил улицу, направляясь к бару. Под пасмурным небом «Фэрфакс-лаунж» смотрелся еще более мрачно и неприветливо.
        Росс открыл тяжелую дверь и вошел внутрь. Теперь здесь горели почти все лампы, однако тусклые лампочки под пыльными абажурами давали не слишком-то много света. По телевизору шел бейсбол, но никто не смотрел в сторону экрана. Из динамиков теперь хрипела Долли Партон. Ворчливый старый бармен надел бордовый смокинг и галстук-бабочку, причесался и стоял, опираясь о стойку, в полной боевой готовности. Его коллега, мелкий и тощий, столь же преклонного возраста и в таком же одеянии, помешивал длинной ложкой коктейль в шейкере.
        На ближайшей банкетке сидели двое в костюмах, по виду бизнесмены, с телефонами в руках; перед ними стояли на столе две порции мартини. Больше посетителей не было, если не считать парочки в дальнем углу: мужчина средних лет, тоже в костюме, и рыжеволосая девица в платье с глубоким вырезом. Эти, похоже, не замечали ничего, кроме друг друга. Росс заметил на руке у мужчины обручальное кольцо; на девице красовалось несколько колец с камнями, но не на безымянном пальце. Обычная история, подумал он.
        Второй бармен поставил перед мужчиной пиво, перед девушкой - ядовито-зеленый коктейль, а затем подошел к Россу.
        - Добрый вечер, сэр! Чего желаете?
        Хантер не отказался бы выпить чего-нибудь крепкого, однако не знал, сколько придется здесь просидеть, и опасался, что от выпивки его развезет еще сильнее.
        - Можно мне воды?
        - Из-под крана?  - нахмурился бармен.
        - Нет, из бутылки.
        - С газом, без газа?
        - «Эвиан» у вас есть?
        Это название почему-то оказало волшебное действие: бармен расплылся в улыбке.
        - «Эвиан»? Разумеется! Вам с ломтиком лайма?
        - Да, было бы прекрасно, спасибо.
        - Сейчас, одну минуточку!
        - Скажите, пожалуйста, вы не знаете, Майк Дилейни придет сегодня?  - спросил Росс.
        - На этот вопрос, сэр, вам смогут ответить лишь двое: сам мистер Дилейни и Господь Всемогущий.  - Тут бармен наклонился к нему, оглянулся через плечо на своего коллегу и, убедившись, что тот не слышит, проговорил конспиративным полушепотом:  - Если вы, сэр, хотите посмотреть фокусы, сходите лучше в «Блэк рэббит роуз» на Норт-Хадсон! Вот там, говорят, лучшее шоу в городе! А наш мистер Дилейни… ну, знаете… боюсь, он по нынешним временам слабоват.  - И приложил палец к губам.  - Я вам этого не говорил, сэр. Значит, «Эвиан» с ломтиком лайма? Одну секунду, сэр!
        Следующий час прошел в ожидании. Появились еще несколько посетителей. Росс пил воду с лаймом и хрустел арахисом из пакетика. Допив «Эвиан», попросил еще бутылку. Потом сходил в туалет и вернулся. К этому времени глаза у него уже закрывались сами собой.
        А ведь вечером еще ужин с Салли! Хорош же он будет, если уснет за столом… Нет, надо взбодриться.
        Интересно, а где будет ужинать сегодня Имоджен? И с кем? Какова вероятность, что они столкнутся в одном ресторане?
        Если такое случится, любопытный же между ними выйдет разговор!
        Росс допил воду, поставил стакан на стол - и в этот миг увидел, как в бар входит высокий сутулый старик в ветхом сером пиджаке, черной рубашке со стразовыми пуговицами и потертых ботинках. Вытянутое лицо, крупный нос, волосы совсем седые; одна прядь картинно свисает на лоб. На носу и на щеках сизые прожилки - следы многолетнего пьянства.
        Старик подошел к двоим бизнесменам, допивающим уже третий мартини. Телефоны лежали перед ними на столе; бизнесмены что-то оживленно обсуждали между собой.
        Подойдя к ним, старик достал из кармана колоду потрепанных карт.
        - Выберите карту, сэр,  - обратился он к одному из них. Голос у старика оказался неожиданно звучный, хорошо поставленный - голос человека, привыкшего выступать на публике.  - Любую карту, какую хотите.
        Бизнесмен, не глядя, отмахнулся. Фокусник извиняющимся жестом поднял руку и с необычной для его возраста быстротой направился прочь - к Россу.

        Глава 128

        Понедельник, 20 марта
        Ощутив, что дрожит всем телом, что нервы выходят из-под контроля, Росс сделал несколько быстрых глубоких вздохов, чтобы успокоиться. В голове вертелась лишь одна мысль: возможно, это важнейший миг в его жизни. Встреча, ради которой Росс Хантер появился на свет.
        Вспомнился первый разговор с Гарри Куком. Слова, с которых все началось: «Недавно я получил абсолютное доказательство бытия Божия; мне сказали, что есть писатель, уважаемый журналист по имени Росс Хантер, который поможет добиться того, чтобы ко мне отнеслись серьезно».
        Росс редко терялся - но сейчас не знал, что сказать, с чего начать разговор. Однако взял себя в руки и незаметно нажал кнопку приложения «Войс-мемо», включающую диктофон.
        Фокусник приближался, и с каждым шагом его журналист ощущал нечто странное. По спине бежали мурашки. Несмотря на непрезентабельную внешность, в этом потрепанном старике ощущалось нечто властное, победное, а карие глаза его из-за стекол очков с погнутыми дужками смотрели на удивление молодо. Теперь, когда он подошел ближе, Росс ясно различил в нем сходство с мужчиной в расцвете лет на рекламном плакате. Казалось, что тот человек, молодой и полный сил, не ушел - лишь скрылся под обличием старика, словно под маской.
        Удивительное чувство охватило Росса - словно его поднимает с места и тянет к этому старику какая-то неведомая сила; и на миг, сам поразившись нелепости своих мыслей, Хантер ощутил почти непреодолимое желание упасть перед стариком на колени.
        - Майк Дилейни?  - спросил он. Собственный голос доносился будто издалека.
        - Это я, сэр,  - ответил старик, дрожащей рукой протягивая колоду карт. В его дыхании чувствовался запах алкоголя.  - Сэр, хотите увидеть фокус?
        Из-под маски спившегося старика - Росс ясно это видел - блестели молодые, ясные глаза. Глаза, сияющие юмором и добротой.
        Журналист ощутил, как приподнимаются волоски на затылке. Он трепетал в благоговении, почти в священном ужасе… И все же какой-то упрямый голосок на границе сознания твердил: этого не может быть! Просто не может быть!
        Перед ним Майк Дилейни.
        Человек с ДНК Иисуса Христа.
        Дилейни улыбался. Взгляд его проникал Россу в самую душу, согревал и ободрял. И вдруг, сам едва сознавая, что с ним происходит, Росс ощутил, как исчезли все его волнения, сомнения и страхи. Как на душу снисходит глубокий покой.
        - Сэр,  - повторил Дилейни,  - хотите увидеть фокус?
        «Вы уже показываете мне нечто невероятное!»  - хотел ответить Росс. Тем не менее, улыбнувшись в ответ, показал на бутылку «Эвиана».
        - Может быть, превратите воду в вино?
        Их взгляды встретились. Вновь странное чувство охватило Росса: чувство, что эти карие глаза за стеклами очков, глубокие, почти бездонные, втягивают его в себя, словно в бездонный колодец. И вновь подумалось ему, что облик нищего старика с дрожащими руками, пьяницы, от которого пахнет спиртным,  - лишь маска для суетного мира, не умеющего видеть суть. А за маской скрывается самое могущественное существо во вселенной.
        - Предпочитаете «Пино-нуар» или «Мерло»? Или «Шабли»?
        - В прошлый раз вы тоже предлагали выбор?  - ответил Росс.
        Дилейни на мгновение нахмурился, затем улыбнулся еще теплее. Росс смотрел на него, не отрываясь. Усталость и сонливость исчезли без следа; никогда еще он не воспринимал мир так четко и ясно, не был так бодр, так переполнен энергией. А в следующий миг по телу пробежала дрожь, и Россу показалось, что стены комнаты вокруг него начали вращаться.
        - Хорошо, очень хорошо,  - одобрительно проговорил Дилейни.  - Однако едва ли вы, мистер Хантер, проделали долгий путь из Англии ради бесплатного стакана вина.
        Росс с улыбкой протянул ему руку, спрашивая себя, откуда Дилейни знает, как его зовут.
        - Вы правы, я надеялся на большее.
        - Можно сказать, что я вас ждал. К вам ведь приходил старый профессор?
        Росс кивнул, все еще ощущая головокружение.
        - Доктор Кук?
        - Да, доктор Гарри Ф. Кук.
        Росс по-прежнему не отрывал взгляд от своего собеседника. Он видел, что за маской старика скрывается полный сил мужчина - но и за этим слоем, словно в матрешке, скрывалось что-то еще. И еще. И еще… Невероятное, ни на что не похожее ощущение: глядя в глаза Майку Дилейни, Росс смотрел в глаза бесчисленному множеству существ, человеческих и нечеловеческих. Быть может, всем существам, когда-либо жившим во вселенной.
        - Но почему он?  - спросил Росс, проглотив комок в горле.  - Почему вы выбрали его?
        - А почему бы и нет?  - просто ответил Дилейни.
        Наступило молчание; двое глядели друг на друга так, словно, кроме них, никого не существовало в целом мире. На Росса опустилась удивительная безмятежность.
        - Мистер Дилейни,  - сказал он наконец, с усилием разрывая молчание,  - может быть, присядете? Я угощаю.
        Дилейни опустился на другой край кожаной банкетки.
        - Долго сидеть не смогу - начальство, знаете ли, этого не любит. Я ведь сюда не развлекаться прихожу, а развлекать посетителей. Впрочем, сейчас таковых почти нет; думаю, мы с вами можем немного поговорить.
        Росс заказал ему «Джим Бим», а себе - пиво. Когда бармен отошел, он повернулся к Дилейни, отметив при этом, что, несмотря на потрепанный вид, от старика исходит запах чистоты и свежести.
        - Такое ощущение, словно я сплю,  - признался Росс.  - Я просто хотел узнать… узнать…
        И замолчал надолго, не в силах подобрать слова или решить, какой вопрос задать первым. Множество вопросов теснилось у него в голове - и о прошлом, и о будущем.
        - Я знаю, кто я,  - ответил Дилейни.  - Если вопрос в этом.
        - Но почему Гарри Кук?  - повторил наконец Росс.  - Зачем выбирать никому не известного старика, если вы могли…
        - Если мог обратиться к миру совсем иначе? Избрать человека могущественного, знаменитого, к которому все прислушаются, которому поверят? Почему не Папа, не архиепископ Кентерберийский? Не раввин, не имам, не лидер сикхов, не индуистский брахман? Видите ли, все эти люди уже исповедуют свои религии. Они знают, уверены в своем знании, и вера им не нужна. Не им дано остановить человечество на пути к пропасти.
        В мозгу у Росса всплыли предостерегающие слова: «Великий Обманщик». А что, если рядом с ним Антихрист? Самозванец, чья ДНК совпала с ДНК Христа случайно,  - тот самый один случай на десять миллиардов?
        Или это действительно Христос?
        Трудно было поверить, что Дилейни реален. Что это не плод перевозбужденного воображения. Однако, глядя на своего собеседника, Росс снова и снова ощущал все то же странное притяжение. И то же чувство - как будто смотрит в бесконечность. В глаза всех, живших когда-либо на земле.
        «Но откуда он знает о Гарри Куке? Откуда знает мое имя?»
        - Мистер Дилейни, кто же способен остановить, как вы говорите, человечество на пути к пропасти?  - Не давая ему ответить, Росс продолжал:  - Доктор Кук сказал мне: Бог считает, что если в человечестве вновь утвердится вера в Него, это вернет людей на правый путь. Но ведь в Средневековье почти все верили в Бога. И что? Никто ни перед чем не останавливался. Столетиями мир раздирали яростные войны. Ни Холокост, ни сброс атомных бомб на Хиросиму и Нагасаки предотвратить не удалось. Почему же сейчас будет иначе?
        Дилейни улыбнулся, задумчиво и грустно, и вновь превратился в старика с морщинками вокруг глаз.
        - Быть может, потому, что в наше время слишком многие привыкли прислушиваться, словно к оракулам, к горстке людей - самодовольных, надменных людей, считающих себя полубогами. К «экспертам»  - ученым, переполненным гордыней, не способным даже на миг усомниться в своей правоте. Эти люди уверены, что знают всё на свете. А могут ли они объяснить, как возник мир? Так убедительно говорят они о Большом Взрыве - а как он произошел? Столкнулись две горстки пыли? Допустим, но откуда взялись эти горстки пыли? Кто их создал? Вот два вопроса, на которых они вечно спотыкаются: «откуда» и «почему». Никто не в силах ответить на эти вопросы, мистер Хантер, ибо ответ здесь лишь один: эти горстки пыли создал и столкнул кто-то более могущественный, чем человек. Осуществляя свой замысел.
        - Кто-то или что-то?  - не удержался от вопроса Росс.
        Дилейни, не отрываясь, смотрел Россу в глаза; и вместе с ним в глаза журналиста смотрело все живое во вселенной.
        - Высший Разум, мистер Хантер. Говорят, что в тысяча восемьсот девяносто девятом году директор Патентного бюро США порекомендовал Конгрессу закрыть Бюро; ибо, заявил он, все, что можно было изобрести, уже изобретено. Подумайте об этом. Не было еще ни самолетов, ни компьютеров, ни Интернета - почти никаких технических достижений, без которых сейчас невозможно себе представить мир.
        - Да уж, если это правда, то этот парень был настоящий пророк!  - усмехнувшись, ответил Росс.  - Хотя, согласитесь, за Церковью тоже не числится особых достижений на ниве помощи науке. В тысяча шестьсот тридцать третьем году Инквизиция обвинила Галилея в ереси за предположение, что Земля вертится вокруг Солнца. Разве религия зачастую не боролась с наукой, стремясь защитить веру?
        - Допустим,  - ответил Дилейни, отхлебнув виски.  - Допустим, христианство слишком долго цеплялось за старые предрассудки и упустило возможность плодотворного сотрудничества с наукой. Ирония судьбы в том, что наука задает вопросы, на которые лишь религия знает ответы. Однако принять эти ответы для ученых означает признать свое поражение.
        - О каких вопросах вы говорите?  - спросил Росс.
        - Слышали когда-нибудь о теории квантовой спутанности?
        - Нет.
        - Объясню очень упрощенно: допустим, вы разделили элементарную частицу надвое; первую ее половину храните в лаборатории в Лондоне, а вторую - на другом конце света, где-нибудь в Сиднее. Так вот, если повернуть лондонскую половинку, точно так же повернется и сиднейская. Эйнштейн, пораженный этой закономерностью, дал ей собственное название: «Жуткое дальнодействие».
        Росс снова улыбнулся и отхлебнул пива. Он по-прежнему не мог поверить, что этот разговор реален,  - однако вечность смотрела на него мириадами глаз.
        - Еще одна вещь, которую никто не в состоянии объяснить, мистер Хантер,  - это магнетизм. Никто не знает, чем он вызван. Как действует - понятно, но на этом всё. Неужто и магнетизм, и теорию квантовой спутанности можно объяснить лишь эволюцией мира из первичного комка материи? Разумеется, эволюция существует. Но эволюция - лишь часть бытия. Следствие жизни, а не ее причина.
        Отпив виски, Дилейни взглянул Россу прямо в глаза.
        - Все еще сомневаетесь во мне, верно?
        - Честно? Если вы действительно тот, о ком я думаю, не понимаю, почему не явились раньше. Зачем ждали две тысячи лет?
        Несколько мгновений Дилейни молчал. Затем очень тихо - так тихо, что Росс едва расслышал его голос за шумом музыки и треском динамиков - спросил:
        - Скажите, за кого вы меня принимаете?
        - Ваша ДНК совпадает с ДНК зуба, по-видимому, принадлежавшего Иисусу Христу. И с ДНК, извлеченной из чаши, в которой, как я думаю, находилась кровь Иисуса Христа.
        - И что же, Росс? Вы считаете, это совпадение?
        Хантер улыбнулся, услышав, что Дилейни называет его по имени, словно они стали ближе друг другу.
        - Нет.
        Дилейни улыбнулся в ответ. Взгляды их встретились, и Росс ощутил, как между ними пробегает нечто вроде электрического тока. Понимание. Связь.
        - Вам нужно понять,  - сказал Дилейни, по-прежнему очень тихо,  - что я не Сын Божий. Да, ДНК у меня та же. Но я лишь предтеча, посланный сюда, чтобы жить среди людей, наблюдать - и сообщить о том, готово ли человечество ко Второму Пришествию.
        - В Символе Веры,  - ответил Росс,  - говорится: Иисус Христос взошел на Небеса и сидит теперь по правую руку Отца. И явится во славе судить живых и мертвых, и царствию Его не будет конца.
        - Вот именно!
        - И?..
        - Они пока не готовы.
        - Кто «они»?  - спросил Росс.
        - Люди, одержимые своекорыстными интересами. За два тысячелетия ничего не изменилось. И теперь, как и прежде, миром правят тщеславие, алчность и страх. Именно эти пороки убили Иисуса. Люди испугались, что многое потеряют из-за Него. Иудейские религиозные лидеры рассудили так: если Он действительно Мессия, Он подорвет их религиозный авторитет. Римляне обвинили Его в преступлении против императора, ибо Он называл себя царем. Понтий Пилат готов был поверить, что перед ним Сын Божий, но Пилат был прежде всего чиновником, делал то, что от него требовалось, и не желал ссориться с начальством. Так что он умыл руки, снял с себя ответственность и позволил черни убить Иисуса - хотя мог Его спасти.
        Росс сидел молча, вновь спрашивая себя: «Неужели все это на самом деле?»
        Словно прочтя его мысли, Дилейни продолжал:
        - Все сомневаетесь, да? Спрашиваете себя: неужто этот старый оборванец и есть посланник Божий? Что ж, я старался жить жизнью обычного человека - насколько мог. Я отличаюсь от других, однако сознаю свою роль и не хочу выходить за ее пределы.
        Росс ощутил, как по коже пробегают мурашки - ощущение странное, но скорее приятное, наполняющее энергией, словно он стоит под горячим душем. Дилейни смотрел на него и улыбался понимающей улыбкой.
        - Вот что я думаю,  - снова заговорил он.  - Быть может, перед Вторым Пришествием миру необходимо нечто вроде будильника. Нечто такое, от чего нельзя будет отмахнуться, счесть совпадением, дать этому естественное объяснение. То, что не смогут объяснить ученые. То, что опрокидывает законы физики, действующие в нашей вселенной.
        Росс нахмурился, припоминая, где уже слышал нечто похожее. Ах да: то же говорил Бенедикт Кармайкл, епископ Монмутский.
        - Вы имеете в виду чудо? Как пройти по воде?  - спросил Росс.
        - Чудо, которое увидит весь мир,  - и никто не сможет его отрицать.
        Теперь в глазах Дилейни - бездонных глазах, из которых смотрела Вечность - читалась стальная решимость; это и пугало, и вселяло благоговейный трепет.
        - Что… что вы имеете в виду?
        - Когда это чудо произойдет, вы сразу его узнаете. Вы - и весь мир. Оно предсказано в Библии, в главе девятой Книги Бытия, где Бог говорит: «Вот знамение завета, который Я поставляю между Мною и между вами и между всякою душою живою, которая с вами, в роды навсегда».
        - Но как сообщить смысл этого знамения миру, скептичному и враждебному?
        В ответ Дилейни поднял обе ладони.
        - Для этого мне и нужна ваша помощь. Ради этого вы и избраны.  - Он кивнул на телефон Росса, лежащий на столе.  - Запись, которую вы ведете на этом приборе - приборе, в изобретение которого не верил глава американского Патентного бюро,  - очень скоро вам пригодится. Вы сможете дать ее послушать каждому Фоме неве- рующему.
        Росс густо покраснел при мысли о том, что записывал разговор с Майком Дилейни без разрешения - и все это время Дилейни об этом знал. Откуда? Увидел, как Росс нажимает на запись?
        А тот продолжал:
        - В главе двадцать четвертой Евангелия от Матфея сказано: «И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе»[23 - Мф. 24:29 -30.].
        Дилейни умолк и некоторое время сидел, устремив взор в какую-то немыслимую даль, задумчиво кивая своим мыслям.
        - Это случится вскоре после того, как я буду призван отсюда домой. У вас, мистер Хантер, есть запись нашего разговора. Есть имя в мире журналистики. А скоро будет и абсолютное доказательство.  - Он допил свой бокал и поднялся.  - Ладно, мне пора за работу. И не бойтесь, я постараюсь оберегать вас.
        Росс смотрел на него, не в силах сообразить, что еще сказать; в голове крутились сотни вопросов.
        - Но как… где произойдет это знамение?
        - Везде. Повсюду, в любой стране, во всех часовых поясах - в один и тот же миг. И не будет на земле ни единой души, ни одного живого существа, которое не смогло бы его увидеть.
        Росс поднял телефон.
        - Можно мне вас сфотографировать?
        - Хорошо,  - поколебавшись, ответил Дилейни.
        Росс сделал несколько снимков, а затем спросил:
        - Как с вами связаться? У вас есть электронная почта? Визитные карточки?
        - Простите, визиток больше нет, да и электронной почты тоже. Чаще всего по вечерам я здесь, в любой день, кроме воскресенья. Здесь меня вы и найдете - пока я не вернусь домой. Сдается мне, ждать уже недолго.
        Когда Дилейни отвернулся, Росс украдкой достал из кармана носовой платок, аккуратно обернул им бокал из-под виски, из которого пил фокусник, и спрятал в карман. Когда он вернется в Англию, умельцы из Бюро ATGC смогут определить по этому бокалу ДНК Дилейни.
        Голос старика уже раздавался у соседнего столика:
        - Возьмите карту, сэр! Да, любую карту. Нет, мне не показывайте. Теперь напишите на обороте свое имя…
        Несколько минут Росс сидел за столом, допивая пиво, к которому во время разговора почти не притронулся, глубоко потрясенный и погруженный в размышления. Верить ли всему, что он только что услышал? Что об этом думать?
        За соседним столиком раздался смех. Дилейни извлек из воздуха молоточек и ударил им по кубику льда.
        Неужели этот человек - предтеча Второго Пришествия?
        Он смотрел, как Дилейни извлекает из остатков расколотого льда сложенную карту. Разворачивает. Увидел надпись на обороте.
        - Ваша карта, сэр? Ваше имя?
        В ответ раздались восхищенные возгласы.

        Глава 129

        Понедельник, 20 марта
        Несколько минут спустя Росс оплатил счет, дал бармену на чай и, словно во сне, вышел на улицу. Порыв ветра ударил его в лицо. Пока Хантер сидел в баре, ветер еще усилился; он гудел в проводах и нес с собой холодные капли дождя.
        На улице уже темнело. По мокрому от дождя асфальту плотным строем катили автомобили. На мгновение Росс замер на тротуаре, соображая, куда идти. Напротив, на другой стороне улицы, он видел продуктовый магазинчик и рядом кафе. Сейчас надо перейти, свернуть налево, пройти два квартала до Мелроуз, потом направо, и там припаркована его машина. Светофор горел красным; Росс достал из кармана телефон и начал набирать сообщение Салли, горя нетерпением рассказать обо всем, что с ним произошло. Он еще писал: «Я закончил встречу, еду», когда красный свет сменился зеленым,  - и, не отрываясь от телефона, шагнул на мостовую.
        Уже на середине дороги, еще уткнувшись в телефон, Росс вдруг услышал рев мотора. Увидел яркие, ослепляющие огни массивного внедорожника, который мчался прямо на него.
        Очень быстро.
        И явно не собирался тормозить.
        Росс застыл, словно прирос к месту.
        Машина приближалась.
        Фары становились все больше. Все ярче.
        Несколько секунд словно растянулись в целую вечность.
        Что делать? Бежать вперед? Назад?.. Журналист оглянулся через плечо - и увидел, что на тротуар из «Фэрфакс-лаунж» выходит Майк Дилейни. Еще доля секунды, и он, раскинув руки, ринулся к Хантеру. Он мчался с какой-то неестественной быстротой; ноги едва касались асфальта, как будто фокусник скользил на тросе, подвешенный над землей.
        Мотор внедорожника оглушал. Фары ослепляли.
        Пронзительно завизжала какая-то женщина.
        Дилейни так и не коснулся его - но мощная незримая сила, словно порыв ветра, взметнула Росса в воздух и отбросила с дороги, как будто на воздушной подушке. Он врезался в стену продуктового магазина и сполз на тротуар с таким ощущением, будто переломал себе разом все кости.
        И в то же время, словно в замедленной съемке, видел, как внедорожник врезается в Дилейни. Тело старика взметнулось в воздух, пролетело ярдов двадцать и рухнуло на дорогу бесформенной грудой плоти и тряпья.
        Машина только прибавила скорость; уже через пару секунд видны были лишь ее задние огни.
        Вокруг послышались новые крики.
        Со всех сторон к старику бежали люди. Росс, едва держась на ногах, тоже заковылял к нему. Старик лежал неподвижно; из-под его головы расплывалась темная лужа крови.
        Слышались голоса:
        - Вы видели?
        - Он не остановился!
        - Звоните в «скорую»!
        Росс стоял, словно громом пораженный, не в силах опомниться от потрясения и ужаса.

        Глава 130

        Понедельник, 20 марта
        - Да что, черт побери, творится на дороге?  - проворчал Эйнсли Блур, всматриваясь сквозь тонированное стекло лимузина.
        Уже несколько минут лимузин стоял в пробке, черепашьим шагом продвигаясь вперед. Несколько минут и справа, и слева Блур видел один и тот же пейзаж: заправку «Мобил» и яркие неоновые вывески: «ПЛАНЕТА ГОЛЛИВУД», «СТАРБАКС», «ВИСКИ С СОБОЙ».
        - А объехать как-нибудь нельзя?  - спросил он шофера.
        Человек за рулем, словно высеченный из цельного куска гранита, повернул руку с золотыми часами, блеснувшими в неоновом свете.
        - Понедельник, восемь вечера. Не знаю, в чем дело. Должно быть, случилось что-то. Обычно в это время на Сансет нормальное движение.
        - Ну, сейчас-то оно явно не нормальное! Далеко нам еще?
        - Не будь пробки, доехали бы за пять-десять минут.
        - А объехать можно?
        - Я думал, вы хотели полюбоваться видами…
        - Что?  - Блур повернулся к Хелмсли; тот, сидя рядом, проверял почту в телефоне.  - Джулиус, ты слышал? Это ты ему сказал, что мы приехали сюда смотреть виды?
        Хелмсли молча помотал головой.
        - Мы, черт побери, приехали не на виды пялиться!  - снова обратился к шоферу Блур.  - Нам нужно попасть в «Фэрфакс-лаунж», и как можно скорее!
        - Надо же,  - ответил водитель.  - А мне в офисе сказали, что вы туристы и хотите по дороге полюбоваться городом.
        - Да? Так вот: мы этого совершенно не хотим!  - Блур взглянул на часы.  - Из отеля мы выехали сорок минут назад. Нет, даже сорок пять. И хотим только одного: как можно скорее добраться туда, куда нам нужно!
        - Слушайте, этот «Фэрфакс-лаунж»  - такая дыра! Вам точно туда?
        - Точно.
        - Поверьте моему слову, людям вроде вас там делать нечего. Вы остановились в шикарном отеле, денег явно куры не клюют… А «Лаунж»  - просто крысиная нора. Если хотите развлечься, здесь полно баров получше. Хотите, я отвезу вас…
        - Просто заткнись и отвези нас в гребаный «Фэрфакс-лаунж»!  - рявкнул Блур.
        Несколько секунд спустя лимузин свернул на боковую улочку. Шофер свирепо выжал акселератор; шины завизжали, Блура вдавило в дверь. Хелмсли выронил из рук телефон и долго искал его на полу; но, едва нашел, его тоже швырнуло к двери,  - лимузин снова резко повернул, на этот раз налево.
        - Ты что, в прошлой жизни от полиции уходил?  - попытался пошутить Блур.
        - Угу,  - без капли юмора откликнулся шофер.
        Несколько минут спустя лимузин свернул на красный свет и выехал на четырехполосную улицу с магазинами, кафе и закусочными по обеим сторонам. Подъезжая к следующему перекрестку, шофер вдруг выругался и резко затормозил.
        - Похоже, не ваш сегодня день!
        Взглянув вперед, Блур и Хелмсли увидели мигание желто-голубых огней. Сбоку у тротуара припарковалась полицейская машина с включенной мигалкой; на ветру полоскалась черно-желтая полицейская лента с надписью «НЕ ПЕРЕСЕКАТЬ». Перед лентой дежурили два копа. Неподалеку стояли машина «скорой помощи», тоже со включенной мигалкой, и еще несколько служебных автомобилей. Издалека доносился приближающийся вой сирен.
        - Где «Фэрфакс-лаунж»?  - спросил Блур.
        - Да вон там, слева,  - ответил шофер.
        - И что там происходит?
        - Сами видите. Все перегорожено, ни проехать, ни пройти.
        - Пойду выясню!  - Блур выскочил из машины и, сгибаясь почти пополам от ураганного ветра, поспешил к полицейским.
        - Офицер,  - заговорил он,  - мне нужно попасть в «Фэрфакс-лаунж».
        - Куда?
        Ярдах в пятидесяти впереди Блур видел неоновую вывеску бара. Почти у самых дверей его стоял белый седан с надписью на двери «КОРОНЕР», а чуть дальше - белый фургон с мигалкой на крыше. У него на двери значилось: «КОРОНЕР ОКРУГА ЛОС-АНДЖЕЛЕС», и ниже девиз: «ЗАКОН И НАУКА НА СЛУЖБЕ ОБЩЕСТВА».
        Страшное предчувствие охватило Блура.
        - «Фэрфакс-лаунж», офицер… да вон же он! Можно мне пройти?
        Коп посмотрел на него и молча покачал головой.
        - А как… когда… то есть как долго… когда я смогу пройти?
        - Сэр, здесь погиб человек. Больше пока ничего не знаю. Когда разрешат проход, тоже сказать не могу.
        В этот момент из дверей «Фэрфакс-лаунж» вышел и уверенной походкой хозяина положения направился к ним еще один полицейский, плотный и мускулистый. Как видно, с копом, дежурящим у ограждения, он был приятелем.
        - Ну, это надолго,  - заметил он, подходя.
        - Чего там?  - спросил дежурный.
        - Да все как обычно. Охи-ахи, никто ничего толком не видел. Нашлись идиоты, кинулись снимать труп на телефон. Впрочем, пару нормальных свидетелей я нашел. Говорят, старик спасал какого-то типа, помоложе. Его оттолкнул, а сам попал под колеса. А водила внедорожника, похоже, был пьяный в дым или упоротый. Сбил беднягу - даже не притормозил, прибавил скорость и смылся. Будем надеяться, попал на камеры.
        - А кто жмурик, известно?
        - Бармен из «Фэрфакс-лаунж» вроде его узнал. Говорит, звали Майк Дилейни. Работал у них. Что-то типа местного фокусника.
        - Да, не помогла ему магия,  - протянул дежурный.
        - Прошу прощения,  - вмешался Блур,  - вы сказали «Майк Дилейни»?
        - Угу,  - отвечал коп, принесший новости.
        Блуру показалось, что внутри у него все переворачивается.
        - Майк Дилейни?!  - повторил он.
        Копы молчали.
        - Но я… я… я шел к нему! Мне нужно его увидеть!
        - Боюсь, сэр, сейчас вам с ним поговорить не удастся,  - ответил тот полицейский, что принес новости.
        - Нет, вы… вы не понимаете… мне нужно его увидеть… пожалуйста, пустите меня к нему хоть на несколько минут!  - отчаянным голосом умолял Блур.
        - Сэр, вы, должно быть, не расслышали. Умер ваш Дилейни. И вам на месте преступления точно делать нечего.
        - Так, а куда… куда его… потом… отвезут?
        - Сэр, вы родственник покойного?  - спросил второй полицейский.
        - Я… да… м-м… да, двоюродный брат,  - начал сочинять на ходу Блур.  - Прилетел из Англии, чтобы с ним встретиться. Воссоединение семьи, понимаете? Давно потерянный родственник… совсем недавно я его нашел… прилетел к нему, а тут такое… Куда увезут тело?
        - В патологоанатомическое управление, в морг. Соболезную, сэр, не лучшее место для воссоединения семьи.
        - А что, там только один морг?
        - Знаете,  - саркастически заметил второй полицейский, смерив взглядом дорогой костюм Блура,  - морги - это вам не отели. И покойникам выбирать не приходится. Бедный, богатый - все лежат в одном месте.
        - Вы не понимаете… вы просто не понимаете, кто он такой… то есть кем может оказаться…
        - Всё мы прекрасно понимаем,  - оборвал его коп.  - А теперь, сэр, вам лучше уйти, не надо здесь стоять.
        - Нет, нет! Пожалуйста! Вы просто не знаете, кто он!
        - До процедуры идентификации, сэр, никто этого точно знать не будет.
        - Где будут идентифицировать? В патологоанатомическом управлении? В морге?
        Оба копа молча смотрели на него. Наконец дежурный коп кивнул.
        - Адрес! Скажите мне адрес!
        - В справочнике отелей посмотрите,  - ответил дежурный полицейский. Его товарищ ухмыльнулся.
        Блур в бешенстве смотрел на них. Идиоты! Идиоты не понимают, что произошло! Кто лежит мертвым всего в нескольких ярдах от них!..
        И вдруг его осенило. Быть может, это не катастрофа, а напротив… напротив, неожиданная удача?
        Блур пошел обратно к лимузину. В голове созревал план.
        Сев в машину, он приказал шоферу:
        - Меняем пункт назначения. Можете отвезти нас в центр, в патологоанатомическое управление?
        - На Норт-Мишн-роуд?
        - Это там?
        - Угу.
        - Да, пожалуйста, туда!
        - Неплохая мысль. Уж лучше провести вечер в морге, чем в «Фэрфакс-лаунж»!

        Глава 131

        Понедельник, 20 марта
        Вскоре после десяти часов вечера Салли и Росс сидели за барной стойкой в модном ресторане азиатской кухни, который порекомендовала Салли. Она потягивала «Маргариту»; он уже опрокинул двойной скотч и теперь сжимал в трясущейся руке большую кружку разливного пива. За спинами у них приглушенно играла музыка - «Пианист» Билли Джоэла.
        На столе стояло большое блюдо с пельменями дим-сум. Но есть Росс не мог. Тело ныло, ребра болезненно откликались на каждое движение - этого он почти не замечал. Больше всего ему хотелось рассказать Салли все, от начала и до конца, а потом дать прослушать запись слово за словом. Только он не знал, с чего начать. А кроме того, помнил, что должен соблюдать осторожность.
        - Эй!  - позвала Салли, помахав рукой перед его лицом.  - Где ты витаешь?
        Хантер взглянул на нее, словно только что проснувшись.
        - Я… извини…
        Не здесь, мысленно ответил он. Пытаюсь разобраться во всем, что произошло. Хоть что-то понять. Понять, зачем Имоджен в Лос-Анджелесе. Кто пытался меня убить. Кому можно верить.
        - Росс, расскажи мне обо всем с самого начала. Серьезно, выглядишь ты так, как будто духа увидел!
        - Пожалуй, и увидел.
        - Святого Духа?
        Он принужденно улыбнулся.
        - Я… не знаю… Пытаюсь припомнить, как все происходило, в каком порядке… Салли, это было нечто невероятное! Что-то… не знаю, как это описать. Не хватает слов. Нечто не от мира сего. Понимаю, все, что сейчас скажу, прозвучит совершенно безумно, но…
        - Но все же попробуй.
        Она подцепила пельмень палочками, пронесла несколько сантиметров и положила обратно на блюдо.
        - Китайцы сначала разминают их, а потом уже едят,  - подсказал Росс.
        - Очень мило,  - ответила Салли, подцепила пельмень пальцами, положила к себе на тарелку и начала разминать палочками.  - Извини, страшно хочу есть. Но еще больше хочу узнать, что случилось после того, как ты вышел из «Фэрфакс-лаунж».
        - Я стал переходить дорогу и одновременно писал тебе сообщение.
        - Не слишком разумно,  - Салли нахмурилась.  - Переходить дорогу, уткнувшись в телефон - верный способ покончить с собой.
        - Я шел по «зебре» и на зеленый свет.
        - Знаешь, лучше уж куда-нибудь опоздать на этом свете, чем раньше времени явиться на тот.
        - Очень жизнеутверждающе!  - Росс усмехнулся.
        - Да, подбодрить я умею.
        - Так или иначе, я дошел до середины дороги, когда вдруг вылетел непонятно откуда этот внедорожник. И на полной скорости понесся прямо на меня. Именно на меня. Я застыл, словно прирос к месту. Слышал рев мотора, видел фары, но не мог сделать ни шагу. Совершенно растерялся. Честно говоря, был уверен, что со мной покончено. А потом произошло нечто… не знаю… вернее всего будет сказать «мистическое».
        - В каком смысле?
        - Дилейни. Я увидел его на тротуаре - должно быть, он вышел за мной следом. Как раз когда появился внедорожник. Может, я был в шоке, может, сознание сыграло со мной странную шутку… Так или иначе, я увидел, что Дилейни бежит ко мне быстрее, чем способен бежать человек. Тем более человек его возраста. Он оттолкнул меня, и я буквально перенесся над землей через улицу, как на воздушной подушке. На мгновение я подумал, что умер. Ощущения… знаешь, как люди описывают после клинической смерти. Немного похоже на то, что я чувствовал в момент смерти Рикки. А в следующий миг меня ударило о стену магазина, и я упал на землю…
        Он помолчал, вспоминая.
        - И увидел, как машина, огромный внедорожник, мчится дальше, а Дилейни взлетает в воздух, как… как огромная тряпичная кукла. И падает на асфальт.
        Салли потянулась к нему через стол и сочувственно сжала руку.
        - Говорят, что близость смерти заставляет людей ощущать странные вещи. Ты сам рассказывал, что чувствовал, когда умер твой брат…
        - Нет, сейчас было другое. Больше похоже на…
        - Чудо?  - подсказала она.
        - Да, чудо. Но почему он умер? Должен был умереть я!
        - Думаешь, он тебя спас?
        - Видимо, да.
        - И… и пожертвовал жизнью ради тебя?
        - Если так, то зачем?
        Салли подняла на него сияющий, полный решимости взгляд.
        - Потому что ты должен исполнить свою миссию.
        - Не знаю,  - ответил Росс и отхлебнул пива.  - По-моему, он предвидел близость смерти. Практически последние слова его, обращенные ко мне, были: «Это случится вскоре после того, как я буду призван отсюда домой. У вас, мистер Хантер, есть запись нашего разговора. Есть имя в мире журналистики. А скоро будет и абсолютное доказательство».
        - А что ты чувствовал, когда увидел его?  - спросила Салли.  - Когда с ним разговаривал?
        - Это… На самом деле даже не знаю, как описать.  - Росс немного подумал.  - Очень странно. Невероятно. От него искрило энергией… будто статическим электричеством. Что-то сверхъестественное…  - Он пожал плечами.  - Или это просто мое воображение.
        - А может быть, и нет.  - Салли подалась ближе, всматриваясь ему в лицо.  - Ты сказал, он что-то говорил о знамении?
        - Да, процитировал Книгу Бытия. У меня есть диктофонная запись разговора.
        - Дашь мне послушать?
        - Конечно.
        - Может быть, после ужина?
        Росс кивнул.
        - Еще Дилейни цитировал Евангелие от Матфея, главу двадцать четвертую. О том, что померкнет солнце и луна, звезды падут с небес, а потом явится знамение от Бога. Знамение это, сказал он, будет видно всем и повсюду - во всех странах, во всех часовых поясах, в одно и то же время.
        - А как же слепые?
        - Он сказал так: не будет во всем мире ни одной живой души, которая не смогла бы ощутить происходящее.
        Некоторое время Салли молча смотрела на него.
        - Что ж, если все это реально… если сам он реален… то это…
        - Весьма любопытно, не правда ли?
        Салли рассмеялась.
        - Это даже не преуменьшение года - это преуменьшение последних двух тысяч лет!
        Росс похлопал себя по карману пиджака. Послышался звон разбитого стекла: стакан из-под виски разбился, когда Росса ударило об стену.
        - Стакан, из которого он пил. По нему я смогу все проверить.
        - Умно!  - воскликнула она.  - Только вот не думала, что ты страдаешь клептоманией.
        - Вернусь туда и заплачу им за стакан. Когда-нибудь.
        - Так какими же были его последние слова?
        - Дилейни допил виски, встал и сказал: «Ладно, мне пора за работу. И не бойтесь, я постараюсь оберегать вас». Я спросил его, где и когда появится знамение. Дилейни ответил: вскоре после того, как он «вернется домой»  - видимо, на Небеса. И еще сказал: его можно найти в этом баре, хотя и недолго ему здесь оставаться. А потом подошел к соседнему столику и начал показывать карточные фокусы. А я расплатился и вышел.
        - И увидел его уже на дороге, перед внедорожником?
        - Да.
        - И ты думаешь, водитель сделал это специально? Пытался убить тебя или Дилейни?
        - Знаешь, чуть позже я сидел на заднем сиденье полицейской машины и давал показания. Коп рассказал мне, что поговорил с одним из барменов. Тот сообщил, что несколько вечеров назад, когда Дилейни показывал свои фокусы, случился скандал. У него, как видно, были отработанные номера, которые он повторял из вечера в вечер. К примеру, незаметно брал у посетителя бумажник или часы, а потом возвращал. Но в тот раз посетитель заявил, что в бумажнике не хватает пятидесяти баксов. Начал скандалить, вызвал полицию. Дилейни отвели в заднюю комнату и обыскали. Он оказался чист - пятидесяти баксов при нем не нашли. Уходя, клиент ругался и обещал, что еще поквитается с Дилейни. Похоже, на этом человеке они сейчас и сосредоточатся.  - И, помолчав секунду, добавил:  - Но…
        - Но что?
        Росс молчал, размышляя о том, кто мог покушаться на его жизнь. Пастор Венцеслав мертв. Значит, главными подозреваемыми остается верхушка «Керр Клуге».
        - Росс, твой друг Бенедикт Кармайкл, епископ Монмутский, предупреждал тебя: человек, способный доказать существование Бога, неминуемо станет мишенью для убийц. На тебя уже покушались в Гластонбери, в Египте, а теперь, похоже, и здесь. Может быть, он прав?  - сказала Салли.
        - Может быть.
        - Но тебя это не остановит?
        - Не остановит.
        - Я рада. Не хочу, разумеется, чтобы тебе навредили, но восхищаюсь твоей принципиальностью. Итак, материал для репортажа ты собрал отличный! Когда начнешь писать?
        - Уже начал.
        - И благодаря твоей репутации газета примет эту историю всерьез?
        - Надеюсь,  - ответил Росс.  - Конечно, с любой статьей есть риск, что день в день с ней разразится какая-нибудь сенсация и твой репортаж на две страницы ужмется до пары абзацев.
        - Твоя история и есть самая настоящая сенсация! В сравнении с ней все остальные материалы отойдут на задний план.
        - Надеюсь, что так, Салли. Очень надеюсь. Я ведь многим рискнул ради нее. Однако не жалею - еще и потому, что в поисках истины встретил прекрасного человека.
        Их взгляды встретились; он значительно улыбнулся ей, и она кивнула.
        Росс попробовал подцепить палочками дим-сум с креветками. Не удалось; после нескольких попыток он просто наколол пельмень на палочку, как на вилку, и отправил в рот. Только сейчас журналист вдруг почувствовал, что совершенно измучен и ему нужно подкрепиться.
        - Росс, а ты веришь в то, что сказал Дилейни?
        - Не знаю. Я просто не знаю, чему теперь верить. Слишком много странного и непонятного происходит вокруг. Я ведь тебе еще не все рассказал.
        - Например?
        Мысли его снова вернулись в «Фэрфакс-лаунж». К Дилейни. Молодые глаза на старом лице. Бездонные глаза…
        - Эй, ты снова куда-то уплываешь!  - воскликнула Салли, щелкнув пальцами у него перед носом.
        Росс поднял смущенный взгляд. Он уже не помнил, о чем они только что говорили.
        - Ты сказал: произошло еще что-то очень странное, о чем ты мне не рассказал.
        - Ах да… Представь: моя жена в Лос-Анджелесе.
        - Что?  - изумленно воскликнула Салли.  - Имоджен?
        Росс рассказал ей, как это выяснил.
        - И ты не знал, что она тоже сюда собирается? Она знает, что ты здесь, но с тобой не связалась? И не берет трубку?
        - Ну да. А билет на самолет через океан, который стоит кучу денег? У нас сейчас таких денег нет. Что, по-твоему, это может значить?
        - Что у нее с кем-то здесь роман,  - не задумываясь, ответила Салли.
        - Я тоже об этом подумал. И все же вряд ли.
        - Почему?
        - Она умная женщина, Салли. Представь себя на ее месте. Допустим, ты замужем за мной, и у тебя роман с кем-то в Лос-Анджелесе. Ты что, полетишь к любовнику именно в тот момент, когда сюда полечу и я?
        - Только если захочу, чтобы меня поймали. Если захочу положить конец браку.
        Росс молча уставился на нее.
        - Об этом я не подумал…
        - У людей иногда своеобразно работают мозги, Росс.
        - Неужели Имоджен настолько хитроумна?
        Салли склонила голову набок.
        - Если б она была глупа, ты на ней не женился бы.
        - Спасибо, мэм!
        - Мне случалось несколько раз брать интервью у преступников. Знаешь, что они говорили? Хочешь от кого-нибудь что-нибудь спрятать - прячь прямо у него под носом!
        - Интересная теория… Я твердо верю в одно: рано или поздно все тайное станет явным.
        - Когда явится знамение, которое пообещал Дилейни?
        - Верно.
        - А если ничего не произойдет?
        - Мне всегда нравилась одна цитата из Мартина Лютера. Он говорил: «Даже если я буду знать, что завтра миру придет конец, все равно буду сажать свою яблоню». Как-то так.  - Он взглянул на нее.  - Знаешь, рядом с тобой я чувствую: ничто не напрасно - и не бессмысленно. Рядом с тобой я верю. Прости, наверное, сентиментально и глупо…
        - Ну и что?  - улыбнулась Салли.  - Я люблю сентиментальные глупости.
        Билли Джоэл позади них сменился Ваном Моррисоном: «Я еще не говорил, что люблю тебя?»
        Росс тоже улыбнулся.
        - Помнишь, что говорил Ноэл Кауард[24 - Сэр Ноэл Пирс Кауард (1899 -1973)  - известный английский драматург.] об эстрадных песенках?
        Салли наклонила голову.
        - Что строками из песен легче выразить то, что стесняешься сказать сам?
        - Вот именно.

        Глава 132

        Понедельник, 20 марта
        - Это здесь,  - сообщил шофер, подъезжая к моргу.  - Только, боюсь, «счастливые часы» мы пропустили.
        Было уже больше десяти вечера. Лимузин плавно въехал в открытые ворота с вывеской: «ОКРУГ ЛОС-АНДЖЕЛЕС, ПАТОЛОГОАНАТОМИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ, ОФИС КОРОНЕРА».
        В свете фар Блур разглядел впереди ряд современных двухэтажных зданий, соединенных друг с другом крытыми переходами. На стенах кое-где виднелись указатели крупными синими буквами.

        «ОФИС КОРОНЕРА,
        КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ»
        «ОФИС КОРОНЕРА, АДМИНИСТРАЦИЯ»

        Снаружи стояли в ряд одинаковые белые седаны, каждый с эмблемой управления и надписью «КОРОНЕР».
        Подъехав к двери, больше всего похожей на главный вход, шофер сказал:
        - Ну вот, здесь и начинается веселье!
        Не обращая на него внимания, Блур молча вышел. Хелмсли за ним не пошел - все еще читал почту в телефоне.
        Блур поднялся по ступеням, ежась от пронзительного ветра, остро сознавая, что на него нацелены камеры. Остановился у двойных стеклянных дверей. Здесь его встретила табличка «ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН». За табличкой Блур увидел небольшой зал ожидания со спартанского вида кушетками, автоматом по выдаче антисептика и застекленным шкафом, полным, сколько можно было разглядеть, дипломов и грамот.
        Из-за угла вышел седеющий человек средних лет, со стрижкой под «битлов» и усами, в бордовой рубашке с открытым воротом. В руках он держал стопку фотографий.
        Блур постучал по стеклу. Человек в бордовой рубашке посмотрел на него, покачал головой, провел пальцем себе по горлу и пошел дальше. Эйнсли в недоумении смотрел ему вслед. Когда человек в бордовой рубашке пошел обратно, Блур вновь начал жестикулировать, привлекая его внимание. Наконец тот подошел и открыл дверь; в ноздри Блуру ударил сильный запах дезинфекции.
        - Что вам угодно, сэр?  - вежливо спросил человек в бордовой рубашке. Держался он уверенно. Из кармана у него торчал телефон, а бейджик на шее гласил, что перед Эйнсли стоит «Марк Джонсон, руководитель отдела фотографии и сопутствующих услуг судебно-криминалистической лаборатории патологоанатомического управления и офиса коронера, округ Лос-Анджелес».
        - Сейчас поясню,  - вежливо ответил Блур, стараясь выглядеть опечаленным.  - Видите ли, я прилетел из Англии, чтобы встретиться с кузеном. Но - такое ужасное совпадение!  - именно сегодня его сбил водитель на улице в Западном Голливуде. Я подумал, что смогу помочь вам с процедурой идентификации.
        - Соболезную вашей потере, сэр. Но вам нужно сначала пройти вон в то здание, позади, где у нас приемная, и поговорить с секретарем.
        Блур оглянулся на «вон то здание»  - кирпичное, элегантных очертаний, на вид намного более старое.
        - Хотя родственники нам при опознании больше не требуются,  - добавил сотрудник лаборатории.
        - Почему?
        - В наше время все делается по отпечаткам пальцев и по ДНК.
        - Ах да, понятно…
        - Очень жаль, что вы зря приехали.
        Блур лихорадочно соображал.
        - Да, проделал такой долгий путь… надеялся встретиться после долгих лет разлуки… Скажите, могу ли я увидеть Майка? Чтобы попрощаться?
        - Боюсь, в лабораторию мы родственников не пускаем. Слишком много рисков, связанных со страховкой. Вы сможете увидеть его позже, в морге.
        - Я думал, морг здесь.
        - А… да, по-английски, кажется, это называется «похоронное бюро».
        - Скажите, пожалуйста, как мне узнать, когда его туда перевезут?
        - Как звали покойного?
        - Майк Дилейни.
        - Ага… так. Боюсь, он у нас проходит как жертва преступления. Так что его похоронят только после того, как выйдет разрешение от коронера.
        - И когда же?
        - Надо подождать вскрытия, а у нас сейчас покойников много. Очередь человек из пятисот, не меньше. Несколько дней пройдет. Или неделя.
        - Понятно,  - протянул Блур, напряженно раздумывая.  - Знаете, я пролетел полсвета, чтобы с ним увидеться, и обратный билет у меня через два дня. Нельзя ли ради такого случая нарушить правила и дать мне с ним попрощаться? Всего на пару минут.
        - Боюсь, это невозможно, сэр. Приходите завтра и обратитесь со своей просьбой к коронеру. Хотя… Простите, коронер и его заместитель сейчас на конференции, их не будет до четверга. Извините. Мне, право, очень жаль.
        Блур вежливо поблагодарил его и пошел прочь. Однако к машине не вернулся. Вместо этого, отойдя подальше, свернул направо, незаметно вернулся к зданию и двинулся в темноте вдоль стены, заглядывая в темные окна. Скоро до его ноздрей долетел сладковатый сигаретный дымок. Запах шел со стороны автостоянки.
        Блур прошел мимо ряда белых коронерских седанов, завернул за угол и здесь обнаружил невысокого человека в синей униформе и шапочке, прикрывающей волосы. Человек стоял у приоткрытой двери черного хода и курил.
        Уверенным шагом Блур направился прямо к нему.
        - Знакомый аромат!  - проговорил он.
        - Хотите?  - Мужчина сунул руку себе за пазуху и извлек оттуда пачку сигарет.
        - Готовы поделиться?  - спросил Блур. Уже много лет он не курил.
        - Нам, курильщикам, надо держаться вместе.
        - Точно!  - Эйнсли взял сигарету из пачки и прикурил от зажигалки незнакомца.
        - Из Англии, что ли?
        - Да, из Англии.
        - А сюда вас каким ветром занесло?
        - Видите ли, я патологоанатом, работаю в криминалистической лаборатории. Хотя смертей от огнестрельных ранений у нас немного, в последнее время из-за террористической угрозы начальство решило, что мне стоит узнать об этом побольше, и отправило сюда на учебу. Приехал по приглашению Марка Джонсона. Сегодня весь день провел с ним.  - Блур бросил взгляд искоса на бейджик своего собеседника, где значилось: «Доктор Уэйн Линч».  - А завтра мы с Марком встречаемся тут с неким доктором Линчем.
        - С доктором Линчем? Так это же я!
        Они пожали друг другу руки.
        - Очень рад с вами познакомиться, доктор…
        - Портер. Ричард Портер.
        - Что ж, Ричард, вы попали куда надо! Только сегодня в округе Ориндж четыре смерти от огнестрельных ранений! Похоже, наркоторговцы опять не поделили выручку. Хотите взглянуть?
        - Разумеется,  - ответил Блур.
        Они докурили и вошли внутрь.
        Эйнсли последовал за новым знакомым в раздевалку. Доктор Линч выдал ему синюю униформу, шапочку и бумажную маску, затем, присев на скамью, натянул белые резиновые бахилы.
        - На какие именно огнестрельные ранения вы хотели бы посмотреть?
        - Из ручного оружия. Из ружей англичане еще иногда стреляют друг в друга, а вот из пистолетов - очень редко.
        Патологоанатом провел его по коридору, открыл какую-то дверь и включил свет. На стальной тележке, под круглым аппаратом сканирования, лежал лицом вверх обнаженный мертвый латиноамериканец. На груди у него была сложная татуировка, а под левым соском - маленькое, почти незаметное отверстие.
        - Видите отметину на груди?
        - Возле соска?  - спросил Блур.
        - Двадцать второй калибр, разрывная пуля. Входное отверстие крошечное, но внутри пули взрываются и причиняют значительный ущерб. Если я его переверну, вы увидите: спина и внутренние органы просто в клочья разнесены.  - Он указал на сканер.  - Это рентгеновский аппарат. Мы ищем все фрагменты пули, оставшиеся в теле.
        Блур взглянул повнимательнее на татуировку. На груди мертвеца было написано витиеватым шрифтом: «Я ЗДЕСЬ».
        Патологоанатом заметил, куда он смотрит, тоже прочел надпись, а затем бросил, обращаясь к мертвецу:
        - Был здесь - а теперь где?
        Они вышли из комнаты. Патологоанатом выключил свет и запер за собой дверь.
        - Ладно, Ричард, приятно было с вами познакомиться.
        - И мне с вами. Продолжим завтра. В какое время вас можно застать?
        - О, я ранняя пташка. Начинаю с семи утра.
        - Значит, в семь.
        Патологоанатом зашагал прочь, а Блур остался на месте, не в силах поверить своей удаче. Итак, тело Майка Дилейни где-то здесь!
        Мимо прошел полный бородатый молодой человек в такой же синей униформе, но без шапочки, и на миг Блура охватил страх.
        - Привет,  - сказал молодой человек, проходя мимо.
        Эйнсли пробормотал в ответ что-то неразборчивое и быстро зашагал прочь. Открыл ближайшую дверь и увидел длинный узкий зал с рядом стальных тележек, на которых лежали накрытые простынями тела. Все тела принадлежали чернокожим. В дальнем конце комнаты человек в такой же синей униформе и шапочке вскрывал крохотный трупик ребенка.
        Блур поспешно закрыл дверь и двинулся дальше. Мимо туалетов, кулеров с водой, желтого мусорного ведра на колесиках, мимо нескольких досок объявлений. Добрался до лифта, а затем увидел еще одну дверь.
        Открыл.
        В лицо ударил поток холодного воздуха и мерзкий, тяжелый дух разлагающейся плоти. Свет был включен. С железного гофрированного потолка свисали гроздьями голые лампочки. Блур понял, что попал в своего рода огромный холодильник для хранения тел. Ряды трупов были сложены здесь на пятиярусных стальных полках, и полки эти простирались в бесконечность. Вдоль полок тут и там стояли стальные тележки; на них тоже лежали тела. С большого пальца ноги у каждого трупа свисали два ярлычка, один оранжевый, другой грязно-желтого цвета.
        «Больше пятисот!»  - подумал Блур, вспоминая слова Марка Джонсона.
        И один из них - Майк Дилейни.
        Свет вдруг мигнул, и почти сразу послышался раскат грома, гулко отдавшийся от железного потолка. Прикрыв за собой дверь, Блур быстрым шагом направился к ближайшей тележке, где лежал труп, накрытый белым покрывалом. Откинул покрывало, посмотрел на ярлычки на ноге… На них были только номера, ни имени и фамилии, ни других указаний. Откинул покрывало с другой стороны - и уставился в лицо чернокожему парню со снесенной половиной головы и мозгами наружу.
        С трудом сглотнув, Блур закрыл лицо покойника и двинулся дальше. Ему необходимо найти Дилейни. Найти, взять у него пару волос и получить ДНК.
        Необходимо!
        Свет снова мигнул, и снова над головой прогремел гром. Сразу за ним - новый раскат, еще громче. А затем и третий, такой силы, что от него, казалось, сотряслась земля.
        Блур шел дальше, проверяя каждый труп. Невероятно толстая белая женщина. Тощий юнец. Красивая блондинка. Чернокожая девочка с широко раскрытыми глазами и дырой в середине лба.
        «Где же ты, Дилейни? Где прячешься, черт бы тебя побрал?»
        Свет мигнул, погас, через несколько мгновений опять включился. А секунду спустя все здание потряс грохот, подобный взрыву бомбы прямо над головой.
        С каждой секундой Блуру становилось все больше не по себе. Мимо нескольких трупов, накрытых простынями, он прошел, не проверяя,  - по росту и сложению они совсем не напоминали Майка Дилейни. Еще одно тело. Блур протянул к нему руку…
        И тут погас свет.
        А вслед за тем здание сотряслось от нового оглушительного удара грома.
        Блур достал телефон, включил фонарик и проверил лицо очередного трупа.
        Опять не он!
        Над головой снова громыхнуло.
        Следующий труп. Блур откинул простыню, посветил в лицо - нет. Китаянка.
        В этот миг за спиной у него послышался голос - громкий, гневный и очень знакомый голос Марка Джонсона:
        - Эй! Эй, вы! Мистер!
        Блур в ужасе повернулся.
        - Какого дьявола вы здесь де…
        Над головой громко затрещало, и темную комнату озарил сноп голубых искр. Голубые вспышки молнии заплясали по потолку и по металлическим балкам, словно ЭКГ на дисплее аппарата. В мертвенно-голубом свете Блур на миг разглядел разъяренное лицо человека в бордовой рубашке. А затем послышался оглушительный грохот.
        Блур поднял глаза и увидел, что потолок охвачен пламенем.
        Он бросился бежать. Проскочил мимо Джонсона, оттолкнув его с дороги с такой силой, что тот полетел вверх тормашками. Добрался до двери, распахнул ее и побежал по коридору.
        Над головой громыхали новые раскаты грома.
        Вдруг Блур сообразил, что бежит не в ту сторону.
        По потолку головой стремительно распространялось пламя.
        Эйнсли повернулся и побежал в обратном направлении. Вокруг срабатывали, один за другим, противопожарные пульверизаторы. Он добрался до выхода и бросился к стеклянной двери. Дернул за дверь. И еще раз. Потом толкнул.
        Не открывается!
        Над головой страшно загрохотало, а вслед за тем прямо за спиной у Блура обвалилась часть потолка.
        В этот миг он заметил возле двери зеленую кнопку. Нажал. Ничего не произошло. Бросился назад, схватил из-за конторки вращающееся кресло и со всей силы ударил им по стеклу. Оно со звоном разлетелось. Блур вывалился в пролом, подбежал к лимузину, рванул на себя дверь и рухнул на заднее сиденье.
        - С тобой всё в порядке?  - тревожно спросил Хелмсли.
        - Валим отсюда!  - заорал Блур шоферу.
        - Молнии,  - потрясенно проговорил Хелмсли.  - Две молнии подряд попали прямо в крышу!
        Они выехали через открытые ворота. Блур обернулся, чтобы посмотреть на морг, и увидел, что все здание охвачено огнем.
        Вдалеке уже выли сирены пожарных машин.

        Глава 133

        Вторник, 21 марта
        Росс долго не мог уснуть: мешали и страшная гроза за окном, и собственные смятенные мысли. Лишь часов в пять наконец забылся он беспокойным и недолгим сном. После ужина Салли пригласила его к себе в отель - «на рюмочку чего-нибудь», так она сказала,  - однако Росс отказался. Хотя к этой женщине его с каждой встречей влекло все сильнее и сильнее. Рядом с ней он ощущал то, чего никогда не чувствовал даже с Имоджен. Какое-то глубинное взаимопонимание, неопределимая душевная связь.
        Мысли Росса постоянно возвращались к жене. Что она здесь делает? В какую игру играет? Казалось бы, в этом нет никакого смысла… С другой стороны, в каком из происходящих с ним безумных событий смысл есть?
        Проснувшись, Росс первым делом потянулся к телефону. Надеялся увидеть там сообщение от Имоджен - сообщение, которое объяснит, что она делает в Лос-Анджелесе, и каким-то образом все поставит на свои места.
        И прочитал эсэмэску от Салли, отправленную вчера в половине двенадцатого:

        Сладких снов, спасатель мира! XX

        Правильнее «спаситель». XX,  - написал он в ответ.
        И тут же получил новое сообщение - должно быть, у Салли, как и у него, сна не было ни в одном глазу:

        Не будь занудой! XX

        Росс улыбнулся; на душе у него сразу посветлело.
        Болела голова, в глаза словно песку насыпали. Хантер нашарил на тумбочке пульт, включил телевизор и начал переключать каналы. Какой-то старый сериал. Документальный фильм о таянии льдов в Арктике. Местные новости - пылающее здание и десяток пожарных машин перед ним. Раздвижные лестницы, пожарные, борющиеся с огнем, и на переднем плане - хорошенькая журналистка, крепко сжимающая микрофон:
        - …ночной пожар, вызванный прямым попаданием молнии в здание патологоанатомического управления и офиса коронера округа Лос-Анджелес. Рядом со мной Марк Джонсон, дежуривший в здании в ночное время. Марк, расскажите о том, что произошло.
        Джонсон, мрачный тип в бордовой рубашке и с усами, заговорил в микрофон:
        - Повреждения очень серьезные. Основной удар, по-видимому, пришелся на потолок помещения, которое мы называем «Склепом». Там хранилось более пятисот тел, ожидавших вскрытия. Оценивать ущерб пока рано, но, судя по тому, что я слышал от пожарных, вся эта часть здания уничтожена огнем.
        Росс сел на кровати. Весь следующий час он не отрывался от телевизора, переключаясь с канала на канал и выискивая в новостях новые сведения. Затем зазвонил телефон.
        Салли.
        - Привет, видел новости?  - сразу спросила она.
        - Сейчас смотрю.
        - Странно, да?
        - Мягко сказано!
        - Рада была вчера с тобой посидеть.
        - Я тоже.
        - Хотя один раз ты все-таки заснул прямо за столом!
        - Правда? Черт, не может быть… Прости.
        - Прощу - при одном условии.
        - Каком же?
        - Сегодня мы поужинаем еще раз.
        Росс улыбнулся. Хоть он и не вполне еще вычеркнул Салли из «списка подозреваемых», в нем крепло убеждение, что ей можно доверять.
        - Постараюсь не заснуть.
        - Снова заснешь - обижусь всерьез!
        Едва он нажал «отбой», телефон зазвонил снова.
        На этот раз звонила Имоджен.

        Глава 134

        Вторник, 21 марта
        - Что ты делаешь в Лос-Анджелесе?  - прямо спросил Росс.
        - Не могу говорить об этом по телефону. Давай встретимся в десять утра в фойе отеля «Сирена» на бульваре Сансет.
        Ее голос звучал холодно и жестко. Как у чужой.
        - Объясни мне, что…
        Щелчок - и короткие гудки. Повесила трубку.
        Росс перезвонил и снова услышал автоответчик.
        Оставлять сообщение не стал. Вместо этого вытянулся на кровати и вновь задумался о том, что же, черт возьми, здесь творится. Что за игру она ведет? Затем мысли перешли на события прошлой ночи; Росс включил «Войс-мемо» и прокрутил запись разговора с Майком Дилейни. Внимательно вслушивался, стараясь уловить все нюансы голоса собеседника. Понять, насколько тот был искренен.
        «В главе двадцать четвертой Евангелия от Матфея сказано: “И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе”».
        От души пожалев, что не подумал взять с собой спортивный костюм и не может теперь воспользоваться спортзалом в отеле, Росс натянул футболку, джинсы и кожаную куртку, надел ботинки и отправился на прогулку. Ветер дул еще сильнее вчерашнего, зато воздух после грозы был чист и свеж. Хантер шел куда глаза глядят: свернул направо, прошел по тихой, обсаженной деревьями улочке мимо ряда ветхих домов. Вышел в сквер, в этот ранний час уже полный бегунов и собачников.
        Вернувшись в отель, он заказал себе завтрак в номер: омлет из трех яиц, тосты из черного хлеба, клубнику и кофе. Помылся, побрился и вызвал такси для поездки в отель «Сирена», дорога до которого, как заверил портье, занимала пятнадцать минут.

        Глава 135

        Вторник, 21 марта
        Время подходило к шести вечера, и на душе у Пита было так же черно, как за окном.
        Он перепутал поезда. Хотел вернуться на вокзал Виктория, но сел, как подсказал ему какой-то добрый пассажир, на поезд, идущий до другой станции - Лондонский мост.
        Электричка мчалась по серым полям, иногда разбавляемым такой же серой городской застройкой. По оконному стеклу хлестал дождь. На коленях у Пита лежала Библия; ни разу за сегодняшний вечер он не открыл ее, а с губ его вместо молитв срывались произносимые шепотом ругательства.
        Пит не понимал, на что решиться.
        Он думал, что не вернется на Афон. Точнее, если вернется, то не сразу. Сначала посмотрит на мир и испытает свою веру - проверит, потянет ли его назад. Питу нужно было понять себя. Что удерживает его в монастыре - вера или просто привычка? Спокойная и удобная жизнь вдали от мира, от его суеты и постоянных требований - единственное, чего Пит всю жизнь страстно желал?
        У брата Ангуса все сложилось иначе. Он рассказывал: больше сорока лет потребовалось ему, чтобы понять истинную цель своей жизни - в уединении служить Господу. Брат Ангус… Сегодня утром Пит вместе с другими монахами нес его гроб на скромное мирное кладбище с рядами деревянных крестов.
        Пит горевал о смерти кузена, но и радовался за него. Брат Ангус все-таки обрел то, что большинство людей тщетно ищет всю жизнь,  - радость и успокоение. А сам Пит? Увы, и от радости, и от успокоения он был далек, как никогда. В его рюкзаке лежали таинственные святыни, которые Ангус просил спрятать в надежном месте и сохранить для вечности. Где же еще искать «надежное место», если не на Святой горе?
        Однако сердце Пита было полно сомнений. Если он вернется на Афон, вряд ли ему разрешат уехать еще раз. Выбраться с полуострова можно только по морю, и билеты на паром выдает настоятель.
        Вокруг сидели люди. Испитая на вид женщина с ревущим сопливым младенцем. Парень в наушниках, дергающий головой в такт оглушительной музыке: сквозь стук колес до Пита доносилось громкое раздражающее «бум-бум-бум». Напротив - пожилая пара: он костлявый и с палочкой, она толстая, с несколькими подбородками; оба сидели, сложив руки на коленях, и смотрели не в окно, не друг на друга, а перед собой.
        - Скучно!  - сказал он.
        - Ага,  - ответила она.
        - Далеко еще?  - спросил он.
        - Не знаю,  - ответила она.
        Электричка подъехала к станции Ист-Кройдон. Здесь Питу нужно было пересесть на поезд, идущий на вокзал Виктория.
        Он вышел на платформу, под ветер и дождь, и впервые ощутил, что скучает по одиночеству. На Афоне куда проще: нет ни сопливых младенцев, ни чужой музыки, которую невольно приходится слушать.
        Поплутав, Пит наконец нашел нужную ему электричку - ту, что идет до вокзала Виктория. Электронное табло гласило, что отправляется она через четырнадцать минут. Пит присел на скамейку под навесом, достал Библию и углубился в чтение.
        Через несколько секунд, не отрываясь от книги, он почувствовал, что рядом появились люди. Несколько человек. От них несло алкоголем и табаком.
        - Эй, ты,  - громко произнес чей-то грубый голос,  - чего читаешь? Коран?
        Пит поднял глаза. Перед ним стояли четверо молодых людей: двое бритых наголо, третий с ирокезом, четвертый с «ежиком», выкрашенным в зеленый цвет, с пирсингом в губе и в носу. Все четверо в куртках с капюшонами, спортивных штанах и тяжелых ботинках. Все с банками пива в руках, трое из четырех с сигаретами.
        - Это Библия,  - спокойно ответил он.
        - Да ну?
        Пит кивнул.
        В этот момент подошел поезд. Пит встал и закинул рюкзак через плечо. Четверо проводили его тупыми и злобными взглядами.
        Не обращая на них внимания, он вошел в пустой вагон; по счастью, хулиганы сели в соседний. Дрожа всем телом, Пит опустился на скамью у окна. Беспричинная злоба незнакомых парней неприятно поразила его. Откуда в мире столько ненависти? Быть может, Бог допускает ее ради того, чтобы испытать людей? Так же, как испытывает его самого, вселив в его сердце гневливость?
        Поезд тронулся. Пит обнаружил, что из открытого окна на него летят капли дождя, и встал, чтобы закрыть окно. В этот миг позади со стуком растворилась и захлопнулась дверь. Опять запахло дешевым куревом. И тот же наглый голос:
        - Эй, а ты, часом, не террорист?
        Пит обернулся. Перед ним стояли все те же четверо; один затягивался сигаретой.
        - Здесь запрещено курить,  - вырвалось у Пита прежде, чем успел сдержаться. Внутри снова зародился и нарастал неконтролируемый гнев.
        - Муслимы здесь тоже запрещены!  - ухмыльнулся тот, что с ирокезом.
        - Я не мусульманин.
        - А кто же еще? Бородатый и в какой-то черной чадре - муслим и есть!
        - Я православный монах,  - ответил Пит и улыбнулся, надеясь этим переключить их на мирный лад.
        - Да ну? А нам откуда знать, что ты не террорист? Может, у тебя в рюкзаке бомба?
        - Я монах!
        - Ну-ка, покажи!  - Тот, что с зелеными волосами, потянулся к его рюкзаку.
        Инстинктивно, не раздумывая, Пит выбросил вперед левый кулак, и зеленоволосый полетел на пол. Пит схватил рюкзак за лямки и крутанул им в сторону оставшихся троих, крича:
        - Оставьте меня в покое! Я не террорист! Я монах!
        Размахивая рюкзаком, ни по кому из своих обидчиков он не попал, зато разбил окно, и в вагон рванулся холодный воздух с дождем.
        Четверо смотрели на него в изумлении.
        - Да ты чокнутый!  - воскликнул тот, что с ирокезом.
        Тот, что с зеленым «ежиком», поднялся и стукнул его кулаком в нос. Глаза у Пита заслезились от боли; смутно, сквозь слезы, он видел, как один из парней выхватывает у него рюкзак и швыряет в разбитое окно.
        - Нет!  - завопил Пит.  - Не надо!!
        - Всё! Раз - и нету бомбы!
        Четверо загоготали и пошли по вагону дальше.
        Пит остался у разбитого окна; ветер и дождь хлестали его по лицу, по щекам текли слезы,  - а поезд мчался все быстрее.

        Глава 136

        Вторник, 21 марта
        Без нескольких минут десять такси подкатило ко входу в отель «Сирена». Ну разумеется, мрачно думал Росс, где же еще могла остановиться Имоджен? Не в какой-нибудь дешевой дыре, как он сам! Еще вчера читала ему мораль о том, что надо экономить и копить - ведь совсем скоро родится ребенок и она не сможет работать,  - а сегодня летит в Лос-Анджелес, да еще и останавливается чуть ли не в самом шикарном здешнем отеле!
        Все здесь кричало о роскоши: широкая, обсаженная пальмами подъездная дорожка, белокаменный фасад с колоннами, персонал в расшитых золотом ливреях, автомобили у подъезда - сплошь дорогие лимузины, внедорожники и спорткары.
        - Добро пожаловать в «Сирену», сэр!  - приветствовал его, услужливо распахивая дверь, статный красавец в ливрее.
        Росс расплатился, дал таксисту чаевые и пошел к дверям, мимо бронзовых статуй голливудских знаменитостей. Узнал Джона Уэйна, сидящего на скамье, Мэрилин Монро, смеющуюся и с сигаретой, Рока Хадсона с его знаменитой кривоватой ухмылкой.
        Двери автоматически открылись, и Росс вошел в огромный, прохладный, словно пещера, беломраморный холл. Посреди холла журчал фонтан со скульптурной группой - тремя позолоченными ангелами. Вокруг фонтана были расставлены группами кресла и банкетки.
        В строгом костюме - словно пришла на деловую встречу,  - ему навстречу шагала Имоджен. По бокам ее сопровождали двое мужчин средних лет, также в костюмах, и оба не слишком приятные на вид. Один - среднего роста, подтянутый, с гладко зачесанными серебристыми волосами, с надменной усмешкой; в лице его чувствовалось что-то хищное. Второй - высокий и тощий, в очках с красной оправой, которые подошли бы какому-нибудь молодому художнику, но на унылой лошадиной физиономии этого типа, на взгляд Росса, смотрелись на редкость неуместно.
        Хантер сразу узнал обоих - видел их фотографии на сайте компании. И если б зло имело запах, от обоих бы нестерпимо несло.
        Словно по неслышной команде, мужчины остановились, а Имоджен продолжила свой путь к нему. Чем ближе она подходила - прямая, напряженная, без улыбки,  - тем меньше он узнавал в ней свою жену.
        - Здравствуй, Росс,  - сказала Имоджен, остановившись от него в паре шагов.
        Самым естественным было бы шагнуть навстречу, обнять, поцеловать… Но он не мог. Словно какой-то невидимый барьер вырос между ними.
        - Имо, что ты здесь делаешь? Почему не отвечаешь на звонки? Ты объяснишь мне, что происходит? Я с ума схожу, не знаю, что и думать!..
        - Правда? Что ж, значит, теперь ты понимаешь, как живу я все последние недели. С тех пор, как ты с головой ушел в безумную авантюру.
        - Это не «авантюра», Имо. Это моя работа.
        - За работу, Росс, людям обычно платят,  - резко ответила она.
        - Кто твои охранники?  - Росс кивнул в сторону двоих мужчин в костюмах.  - Смотрю, шикарно живешь: полетела в Лос-Анджелес, остановилась здесь, наняла телохранителей…
        - Это не телохранители. Они за всё платят. И предложили нам деньги - очень много денег, намного больше, чем ты сможешь получить за статью.
        Понизив голос так, чтобы его слышала только Имоджен, он спросил:
        - Серьезно? Вот эти ублюдки, которые в Египте пытались меня убить?
        - Ты ошибаешься. Они не хотели тебя убивать - лишь забрать то, что им нужно. А сейчас предлагают нам очень хорошую цену, гораздо больше, чем Ватикан. Можем мы пойти в какое-нибудь тихое место и все обсудить?
        - По мне, и здесь достаточно тихо,  - ответил Росс, не сводя глаз с жены. Он спрашивал себя, знает ли эту женщину? Знал ли ее когда-нибудь по-настоящему?
        - Тогда давай, по крайней мере, присядем.
        Вместе с двумя «телохранителями» Имоджен двинулась к банкетке и нескольким креслам вокруг кофейного столика, вблизи фонтана и вдали от других сидячих мест, так что здесь их разговор не смогли бы подслушать.
        - Росс,  - сказала она,  - познакомься, это Эйнсли Блур и Джулиус Хелмсли.
        Хантер неохотно пожал руки сначала седовласому человеку с ястребиным лицом, затем тому, что в дурацких очках. Все сели.
        - Очень рад познакомиться с вами, Росс,  - сообщил Блур. Звучный голос его звучал чересчур дружелюбно и абсолютно неискренне.  - Не хотите ли чаю или кофе?
        - Американо с горячим молоком.
        Блур щелкнул пальцами, и к ним тут же подлетел официант в бежевом пиджаке.
        - Что-нибудь перекусить?  - продолжал Эйнсли.  - Вы завтракали?
        - Не нужно, я сыт.
        Они сделали заказ, и официант удалился. Затем Росс спросил:
        - Джентльмены, у вас есть визитные карточки?
        - Разумеется!  - Блур достал вычурную серебряную визиточницу и протянул ему визитку.
        - «Керр Клуге»?
        - Совершенно верно!  - Эйнсли улыбнулся ему снисходительно, словно учитель понятливому ученику.
        - Вы - президент компании?
        - Верно. А Джулиус - наш директор по оперативным вопросам.
        Наступило короткое молчание. Имоджен тревожно покосилась на Росса.
        - Ваша жена уже объяснила вам, зачем мы здесь?
        - Нет. Откровенно говоря, я понятия не имею, зачем вы здесь, и хочу послушать.
        - Ну хорошо,  - ответил Блур тем же снисходительным тоном.  - Насколько нам известно, вы прилетели в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с человеком по имени Майк Дилейни; человеком, которого вы, основываясь на полученной вами информации, считали Иисусом Христом, вернувшимся на землю.
        - Могу я спросить, от кого вы это узнали?
        - От вашей жены,  - с обезоруживающей улыбкой ответил Блур.
        - Как видите, мистер Хантер, мы в курсе событий,  - вставил Джулиус Хелмсли.
        Росс, нахмурившись, посмотрел на Имоджен, затем на этих двоих.
        - Что ж, в таком случае вы знаете, что вчера вечером Майк Дилейни погиб под колесами автомобиля. Водитель скрылся. Это имеет к вам какое-либо отношение?
        - Росс!  - с упреком воскликнула Имоджен.
        - К нам?  - повторил Блур. Он по-прежнему говорил так, словно обращался к несмышленому ребенку.  - Помилуйте! Мы приехали сюда поговорить с мистером Дилейни, а не убивать его. «Керр Клуге»  - уважаемая во всем мире компания. Убийствами мы не занимаемся.
        - Но для меня в Египте и для бедняков в Африке делаете исключение?  - парировал Росс.
        - Прошу прощения?  - тоном оскорбленного достоинства воскликнул Хелмсли.
        - Несколько раз вас ловили на поставках на африканский континент просроченных лекарств,  - ответил Росс. Имоджен бросала на него гневные взгляды, однако он не обращал на них внимания.
        - Мистер Хантер,  - заговорил Хелмсли,  - диапазон сроков годности фармацевтической продукции - вещь достаточно условная. В разных странах он сильно различается. Торговые сети, с которыми работаем мы в Европе и в США, могут считать какие-то лекарства просроченными, однако это вполне хорошие, годные лекарства. Почему же не продать их по более низкой цене в бедные страны? Разве это не благое дело?
        - Вас послушать, так вы просто святые, мистер Хелмсли,  - заметил Росс.
        - Знаете, люди любят демонизировать фармацевтические компании…
        - Неужели? Интересно, с чего бы?
        - Росс!  - прошипела Имоджен.
        - Послушайте, мистер Хантер,  - снова заговорил Блур,  - не буду ходить вокруг да около. Мы хотим получить то, что, как мы полагаем, хранится у вас. И готовы достойно за это заплатить.
        - «Полагаем»? Вы напичкали мой дом «жучками», так что должны не полагать, а знать точно!
        Щеки Блура слегка порозовели.
        - Надписи на стенах - тоже ваших рук дело? Притворились религиозными фанатиками? Очень умно!
        Блур промолчал.
        - А Гарри Кука и его поверенного тоже убили вы?
        - Росс, не только мы интересуемся тем, что попало к вам в руки.
        - Вот как?
        - Наверняка вы и сами прекрасно это знаете.
        - И все, кто меня преследует, так же безжалостны, как вы? Как те громилы, что едва не пристрелили меня в Египте? Что пытались утопить в колодце?
        - Где высокие ставки, там и риск,  - пожав плечами, ответил Блур.  - Иной раз людям приходится платить самую высокую цену. Так всегда было и будет, так устроен мир. Но у вас в руках то, что может этот мир изменить. Пробирка с жидкостью, содержащей в себе микроскопические частицы размолотого в порошок зуба Иисуса Христа. Представьте, что будет, если это сокровище попадет в дурные руки!
        Росс, пораженный, уставился на Имоджен.
        - Ты… ты все им рассказала? Этим подонкам?
        - Никакие они не подонки, Росс! Это очень достойные люди, ученые. Они двигают вперед науку и меняют мир к лучшему.
        - Да неужели?!
        Подошел официант с кофе и печеньем на подносе. В его присутствии Росс лишь мерил своих противников гневным взглядом; едва официант отошел, он снова заговорил:
        - Не объясните ли вы мне, джентльмены, зачем вам понадобилась ДНК Иисуса Христа? Я знаю, что вы серьезно занимаетесь генетикой. Может быть, хотите клонировать Его? Или боитесь, что это сделает кто-нибудь другой? Тогда вокруг начнут бродить толпы чудотворцев, исцеляющих все болезни, и оставят вас без куска хлеба.
        - Я атеист, Росс,  - улыбнулся Блур.  - Мы и в самом деле, как вы сказали, серьезно занимаемся генетикой. Я не верю, что Иисус Христос - Сын Божий, чудотворец и так далее. Вся эта чушь меня не интересует. Однако в мире более двух миллиардов воцерковленных христиан, и многие из них покупают продукцию нашей компании. Так что речь идет об укреплении и расширении рынка. Ничего личного, просто бизнес.
        - То есть?  - спросил Росс.  - Что-то я вас не понимаю.
        - Все очень просто, мистер Хантер,  - тем же снисходительным тоном ответил Блур.  - Вы - потребитель, выбираете тот или иной продукт. Допустим, вы - верующий христианин и хотите купить таблетки от головной боли или от простуды. Чьи таблетки вы скорее приобретете: фирмы, о которой ничего не знаете,  - или другой фирмы, у которой имеется ДНК Иисуса Христа?
        Несколько секунд Росс молчал, переваривая услышанное, затем потряс головой:
        - Это… это какой-то невероятный цинизм!
        - Это бизнес, мистер Хантер,  - Блур покровительственно улыбнулся.
        Росс повернулся к жене:
        - И что они предложили тебе, Иуда… то есть Имоджен? Тридцать сребреников?
        - Росс,  - ответила Имоджен,  - они предложили оплатить нам ипотеку, закрыть все кредиты и еще многое сверх того.
        - Мы готовы сделать вам очень щедрое предложение!  - вставил Хелмсли.
        Росс отмахнулся от него.
        - Поверить не могу! У меня появился шанс совершить нечто важное для человечества - и тут ты решила меня продать? Сначала Сильвестри, а теперь этим ублюдкам?!
        - Знаешь, Росс, да! Благо человечества меня не волнует, я делаю это только ради нас!
        - Имоджен! Ты называешь себя верующей, христианкой!..
        - Иногда я ставлю практические соображения превыше веры.
        Росс перевел взгляд на Блура и Хелмсли.
        - О какой сумме идет речь?
        - Прежде чем обсуждать детали, мистер Хантер, хотелось бы иметь уверенность в происхождении этих предметов,  - ответил Хелмсли.
        Хантер достал из нагрудного кармана пиджака бумажник.
        - Уверенность в происхождении?
        У Блура и Хелмсли загорелись глаза.
        Росс разорвал подкладку бумажника и извлек оттуда крохотную пробирку с лейблом ATGC.
        - Вам нужно доказательство происхождения вот этого?
        Во взгляде Имоджен он заметил тревогу.
        - Совершенно верно, мистер Хантер,  - ответил Хелмсли.  - Достаточно убедительное доказательство, которое можно будет предъявить совету директоров.
        - Но ведь вашему совету директоров уже все известно!
        - Не понимаю,  - пробормотал Хелмсли.
        - Правда? Хотите сказать, вы знать не знаете, что это такое на самом деле? Почему же, когда я поехал за этой штукой в Египет, вы пытались меня убить?
        - Клевета!  - пошевелившись в кресле, проговорил Блур.
        - Вы, джентльмены, прекрасно знаете, что это такое.  - Росс задумчиво взглянул на пробирку у себя в руке.  - Если от этой штучки столько неприятностей, может, проще ее уничтожить?
        - Росс!  - вскрикнула Имоджен.
        Сжимая пробирку в левой руке, правой он выдернул пробку, встал и шагнул к бассейну с фонтаном.
        - Не-е-ет!  - закричал Блур так громко, что люди вокруг начали оборачиваться.
        - Мистер Хантер!..  - умоляюще воскликнул Хелмсли.
        - Росс! Не смей!  - завопила Имоджен.
        Размахнувшись, Хантер со всей силы швырнул пробирку в фонтан. Крохотный стеклянный сосуд описал в воздухе дугу, рассыпая из горлышка сверкающие брызги.
        Журналист повернулся к пораженным фармацевтическим магнатам.
        - Что же вы застыли, джентльмены? Скорее хватайте ведра! Такая удача - святая вода, и совершенно бесплатно!

        Глава 137

        Вторник, 21 марта
        - Как ты?
        Салли сидела рядом с ним в салоне самолета; вид у нее был бледный.
        - Нормально, спасибо. Просто терпеть не могу взлет и посадку.
        - Лучше уж сесть, чем… чем не сесть.
        - Перестань!
        Самолет вырулил на взлетную полосу и встал в конец очереди. Ветер все усиливался; самолет заметно трясло.
        Росс взглянул на часы. 18.20. Значит, в лондонский аэропорт Хитроу они попадут завтра к обеду.
        - А какой силы должен быть ветер, чтобы самолеты не летали?  - спросила Салли.
        - Ну, наверное, настоящий ураган! Обычный сильный ветер им не мешает.
        - Жаль. Честно говоря, в глубине души я надеялась, что рейс отменят и мы проведем в Лос-Анджелесе еще один вечер.
        Несколько мгновений Росс вглядывался в ее лицо.
        - Я задам тебе один вопрос и хочу, чтобы ты ответила честно. Договорились?
        - Попробую,  - улыбнулась Салли.
        - Тебе действительно нужно было лететь в Лос-Анджелес по работе? Или нет?
        - Ох… неужели по мне настолько все понятно?
        - На самом деле, нет. Просто меня не оставляло подозрение, что ты хитрая лиса.
        - Мистер Росс Хантер!  - с театральным негодованием воскликнула Салли.  - Как вы разговариваете с леди?!
        - Я репортер, задавать неудобные вопросы - моя работа. И твоя тоже.
        - Ну ладно, очищу душу. Никакой командировки не было. Летала я на свои. Ты меня заинтриговал, Росс Хантер. И ты, и твоя миссия. Я хотела узнать, что ты там найдешь, помочь тебе, если понадобится… ну и… наверное, просто быть рядом.
        Самолет тронулся с места. Салли зажмурилась и крепко вцепилась в руку Росса.
        Самолет двинулся по взлетной полосе, постепенно набирая скорость. Шасси подскакивали на асфальте. Все быстрее и быстрее. Все сильнее и сильнее трясет. Забеспокоился и Росс. «Когда же мы взлетим?»  - думал он.
        И вдруг самолет оторвался от земли. Тряска еще больше усилилась; самолет швыряло и мотало в воздухе. Салли до боли впилась ногтями в руку Росса. Сзади что-то загремело, и оба вздрогнули в ужасе; но, обернувшись, увидели, что в конце салона упал с полки чей-то чемодан.
        А в следующий миг все стихло. Городские огни в иллюминаторе стремительно скрывались за облаками. Самолет набирал высоту.
        - Можно открыть глаза,  - сказал Росс.
        Салли, смертельно бледная, открыла глаза и улыбнулась слабой улыбкой облегчения.
        - Спасибо,  - сказал он.
        - За что?
        - За то, что не стала мне врать.
        - Я никогда не стану врать тебе, Росс.

        Глава 138

        Вторник, 21 марта
        Через два часа после вылета из Лос-Анджелеса Росса и Салли на взлетной полосе в аэропорту Санта-Моника, в нескольких милях к северу, разгонялся «Гольфстрим», несущий на борту Эйнсли Блура и Джулиуса Хелмсли.
        Ветер усиливался; маленький самолет трясло и швыряло из стороны в сторону.
        Оба путешественника были в самом дурном настроении. Пилот уговаривал их отложить полет до завтра из-за плохих погодных условий, однако Блур ничего и слышать не хотел. Допив второй бокал шампанского, он повернулся к Хелмсли и спросил - уже в третий или в четвертый раз:
        - Объясни мне, Джулиус: откуда этот чертов кусок дерьма узнал, что в Египте за ним гонялись мы?
        - Говорю тебе, Эйнсли, не знаю!
        - Он не мог догадаться сам! Ему кто-то подсказал!
        - Я уже спрашивал у пилотов.
        И первый, и второй пилоты «Гольфстрима» летели на том вертолете в Луксоре - вместе с местным летчиком, который помогал им сориентироваться.
        Блур мрачно смотрел в окно. В воздухе будто стоял какой-то туман, и посадочные огни едва виднелись вдалеке.
        Захрипел интерком, и в динамиках послышался голос пилота:
        - Начинается песчаная буря. Полет будет крайне некомфортным. Мой совет - сегодня не подниматься в воздух, а дождаться улучшения погоды.
        Блур схватил микрофон, лежащий на подлокотнике, нажал кнопку и рявкнул:
        - Взлетай! Плевать мне на бурю! Ты же сам говорил: если быстро взлетим, сумеем ее обогнать!
        - Хорошо, сэр, главный здесь вы. Но в полете будет сильно трясти.
        - Тебя еще не так затрясет, если мы не уберемся отсюда немедленно!
        - Ладно-ладно, сейчас.
        Взревели двигатели, и самолет помчался по полосе, быстро набирая скорость.
        - Эйнсли, ты уверен?  - нервно спросил Хелмсли.
        - На счету у этого парня сто десять боевых вылетов в Ираке. Вот там, я понимаю, песчаные бури! А здесь - для него это так, легкая прогулка. Не волнуйся, он знает, что делать.
        Несколько секунд спустя самолет оторвался от земли, тут же страшно затрясся и ухнул носом вниз.
        Хелмсли громко вскрикнул.
        Самолет выровнялся и начал набирать высоту.
        И снова ухнул вниз.
        Блур побелел, как полотно.
        Трясло так, словно пассажиры оказались в шейкере для коктейлей. Самолет пытался набрать высоту, однако его разворачивало и бросало носом вниз. Он выравнивался, снова пытался подняться и снова падал. Ураган бил ему в крылья, крутил и тряс, как куклу.
        - О Господи!  - воскликнул Блур.
        Хелмсли согнулся пополам, и его вырвало.

        Глава 139

        Среда, 22 марта
        Голос пилота по интеркому пробудил Росса от беспокойного сна. Салли спала, положив голову на подушку; лицо - всего в нескольких дюймах от его лица. Хантер услышал звяканье тележки и ощутил запах горячей еды.
        - Дамы и господа, хочу извиниться перед вами за сложный взлет. Однако есть и хорошая новость: попутный ветер придал нам ускорение, и в Хитроу мы прибываем почти на час раньше намеченного срока. В Лондоне солнечно, около четырнадцати градусов по Цельсию. Ждите дальнейших сообщений.
        Салли открыла глаза и улыбнулась Россу.
        - Ну что, поспала?  - спросил он.
        - Да, хотя спать здесь - то еще удовольствие. Как будто лежу на батуте, где кто-то прыгает.
        Он улыбнулся - и вдруг, не раздумывая, легко поцеловал ее в лоб.
        Их взгляды встретились. «Какие глубокие и чистые у нее глаза!  - подумал Росс.  - Честные. Глаза женщины, которая меня не обманет».
        В следующий миг Салли потянулась и зевнула.
        - Ну что, еще увидимся?
        - Да. И, надеюсь, скоро.
        - Ага,  - ответила она.  - Очень-очень скоро!

* * *

        Позже, выезжая с парковки в Хитроу, Росс думал обо всем, что произошло с ним за эти два дня.
        И первое, что понял,  - что уже скучает по Салли. Как-то незаметно она стала для него самым близким человеком.
        Но сейчас нужно выкинуть ее из головы. Сперва закончить статью для «Санди таймс» и решить, как быть дальше с Имоджен. В душе рос гнев. Какая же подлая тварь! Как такое возможно? Трудно поверить: дрожала, плакала, рассказывала, как за него боится,  - и вдруг оказалось, что все дело только в деньгах!
        Самое обидное, что со своей точки зрения она права. Деньги - это реальность. Нечто весомое, грубое, зримое. С деньгами можно оплатить ипотеку, закрыть кредиты, жить припеваючи. А что на другой чаше весов?
        Желание спасти человечество?
        Что, если все это - безумная фантазия? Что, если он только что выкинул в окно свой единственный шанс на нормальную жизнь?.. Еще не поздно все исправить. Зуб и Святой Грааль остались у брата Ангуса. Еще не поздно вернуть их и заключить сделку с «Керр Клуге», если…
        Если Росс все-таки решит отступить.
        Музыка по радио сменилась новостями.
        На Западном побережье США бушуют ураганы. Хуже всего погода в Южной Калифорнии. Лос-Анджелесский аэропорт закрыт. Повезло, что они с Салли успели оттуда убраться!
        Быть может, спросил себя Росс, это боги возмущены смертью Майка Дилейни?
        Или Бог?
        Пискнул телефон - пришло сообщение. Пару минут спустя аппарат запищал снова. Росс не обращал на это внимания. Имоджен вечно ругала его за то, что он отвечает на звонки и эсэмэс, сидя за рулем; и пару месяцев назад Хантер написал статью о том, как часто это приводит к авариям. Полицейский из дорожного управления Сассекса рассказал ему о двух недавних смертельных случаях: оба раза водители, в одном случае женщина, в другом мужчина, сворачивали на встречную и врез?лись в ехавшие навстречу грузовики. И оба раза осмотр телефона показал, что в миг катастрофы покойный набирал эсэмэс.
        Наконец, уже около трех часов дня, усталый, голодный и отчаянно жаждущий кофе, Росс свернул к дому. Заглушил мотор и просмотрел сообщения.
        Первое пришло от Салли.

        Привет! Слушай, извини, если тебе показалось, что я тебя преследую. Ты правда мне очень нравишься, но я прекрасно понимаю, что ты женат, и не хочу делать ничего такого, что тебя скомпрометирует. Давай останемся лучшими друзьями! Удачи со статьей. Обязательно напиши, когда она выйдет. Не могу дождаться, когда ее прочту! XX

        Росс грустно улыбнулся и напечатал ответ:

        Добро пожаловать домой, мой новый лучший друг! XXX

        Затем открыл следующую эсэмэску. Эта была от Имоджен - и длинная:

        Росс, я не знаю, где ты сейчас. Не знаю, слышал ли, что вчера ночью Блур и Хелмсли погибли. Самолет потерпел крушение - сейчас это во всех новостях. Я еще на несколько дней останусь в Америке, хочу навестить старую подругу. Вчера я не смогла тебе сказать: я потеряла ребенка. Тяжело об этом писать, но, боюсь, потеряла и тебя - или, вернее, мы потеряли друг друга. Я больше не понимаю, кто ты. Ты любишь свою работу больше, чем когда-либо любил меня. Наверное, нам лучше разойтись. Уверена, ты не будешь удивлен. Прости, я пишу слишком прямо; надеюсь, это не слишком тебя расстроит. Я любила тебя, любила долго, и знаю, что и ты меня любил. Х

        Росс перечитал сообщение еще и еще раз. Внутри у него все переворачивалось, на глаза навернулись слезы. Он потерял разом и ребенка, и жену. Что развело их - «великая сенсация»? Или это был лишь последний гвоздь в крышку гроба их любви? Теперь Росс не сомневался, что у Имоджен есть любовник. И еще вопрос: ребенок-то был от него?
        Он написал в ответ:

        У тебя кто-то есть?

        И почти сразу получил новое сообщение:

        А это важно?

        «Жизнь полна сюрпризов»,  - с невеселой усмешкой подумал Росс.
        Прервав его размышления, зазвонил телефон. Хантер сморгнул слезы, нажал «ответить» и услышал в трубке знакомый голос с бирмингемским выговором.
        - Мистер Хантер?
        - Да, слушаю.
        - Это детектив-суперинтендант Старр из полиции Бирмингема, отдел убийств.
        - Здравствуйте.
        - Вам удобно сейчас говорить?
        - Конечно,  - поколебавшись, ответил Росс.
        - Хочу сообщить вам пару новостей, сэр. Во-первых, коронер дал разрешение похоронить тело мистера Кука. Похороны назначены на ближайшую пятницу. Не захотите приехать?
        - Знаете, я буквально только что прилетел из Америки, и надо еще понять, что у меня с расписанием. Но, скорее всего, в пятницу я свободен.
        - Раз уж вы приедете в наши края, можно ли будет получить от вас формальные показания?
        - Разумеется. Я вам перезвоню.
        Старр продиктовал ему номер, по которому с ним легче всего связаться, и поблагодарил.
        Росс вышел из машины, достал из багажника чемодан и ноутбук и медленно пошел к дому. Оглядываться по сторонам он не стал. Слишком устал, чтобы снова проверять, не следят ли за ним; да и, честно говоря, это его уже не волновало.

        Глава 140

        Пятница, 24 марта
        Росс свернул на Спагетти-джанкшн и углубился в сплетение поворотов, тоннелей и мостов. Трудно было поверить, что всего десять дней назад он так же блуждал в этом лабиринте. Казалось, с тех пор прошла вечность.
        День выдался теплый и солнечный - совсем не подходящий для похорон.
        Салли, сидящая рядом, словно угадала его мысли.
        - Я думала, в дни похорон погода всегда отвратительная. Всегда, когда мне случалось бывать на похоронах, было пасмурно и шел дождь.
        - И у меня так же.
        - А когда у тебя завтра встреча с детективом?
        - В половине двенадцатого.
        - Отлично,  - одобрительно сказала Салли.
        - Я специально не стал назначать встречу слишком рано.
        Она склонился голову набок.
        - Интересно, почему бы это?
        - Ну, знаешь… я снял номер на двоих в очень симпатичной деревенской гостинице. Интересно будет побыть там подольше. Опробовать… гм… удобства.
        - В самом деле!  - улыбнулась Салли. А затем, открыв навигатор у себя на телефоне, начала вслух диктовать ему повороты. Убедившись, что Росс выехал с развязки в правильном направлении, заговорила:  - Знаешь, я все думаю о том, что ты тогда сделал - как вылил содержимое пробирки в фонтан. Есть в этом что-то…  - Она умолкла.
        - Что?  - поторопил он ее.
        - Не знаю. Не могу объяснить - по крайней мере, сейчас. Думаю, ты поступил правильно.
        - Может быть,  - Росс кивнул.  - В конце концов, у меня, так сказать, остались резервные копии.
        На мгновение он задумался, вспоминая Ангуса и жалея о том, что узнал о его смерти лишь по приезде из Лос-Анджелеса, что не смог быть на похоронах.
        - Я надеюсь, что ты не передумаешь,  - серьезно сказала Салли.  - Есть у меня чувство, что это и вправду очень опасно.
        - Если святыни попадут в дурные руки?
        - Да. В руки кого-нибудь вроде «Керр Клуге»… Как ты вообще?
        После сообщения от Имоджен Росс прошел через целую гамму эмоций. Сперва ощутил шок. Потом… потом вдруг понял, что с самого начала, едва услышав о беременности Имоджен, в глубине души сомневался в своем отцовстве. Он должен был бы горевать, ощущать потерю - а на деле, пусть и стыдясь этого, испытывал лишь облегчение. Откровенно говоря, сейчас ему было так спокойно и радостно, как не бывало уже много лет. Салли во всем черном выглядела еще красивее обыкновенного, и казалось, что она сидит в его машине так удобно и естественно, словно много лет ездит с ним рядом. Словно здесь ее место. И чувства вины перед Имоджен Росс больше не ощущал. Не ощущал к ней ничего. Только странную, необъяснимую легкость освобождения.
        - Я очень рад, что ты поехала со мной,  - ответил он наконец.
        - А мне понравилось с вами путешествовать, мистер Хантер. Не каждый способен поездку на похороны превратить в приключение. Пусть я никогда не встречалась с Гарри Куком, но, слушая твои рассказы, как будто познакомилась с ним.
        - Я многим ему обязан.
        - Полагаю, не только ты - весь мир!
        - Это мы узнаем в воскресенье.
        - Так статья выйдет?
        - Редактору она очень понравилась. Сначала Натали попросила меня ужать ее до двух полос, а потом сказала, что статья понравилась и издателю, и он попросил расширить ее до трех полос, даже до четырех!
        - Потрясающе!  - Салли просияла.
        - Подождем радоваться. Всегда может случиться, что в последний момент прогремит какая-нибудь срочная новость и отодвинет мою статью на задний план. Со мной такое уже бывало.
        - Да какая же новость может быть важнее этого?
        - Крупная авиакатастрофа. Убийство президента США. Смерть кого-нибудь из членов королевской семьи.
        - И что тогда?
        - Ну, если повезет, мою статью просто опубликуют в следующее воскресенье. Не повезет - ужмут до пары колонок. Совсем не повезет - завернут.
        - Но почему?
        - Скажут, потеряла актуальность.
        - Росс, такого не может быть!
        - Добро пожаловать в волшебный мир журналистики.
        - Такое просто невозможно! Это сенсация мирового масштаба! Нет, Росс, я знаю, все будет хорошо. Я в тебя верю.  - И, наклонившись к нему, Салли поцеловала его в щеку.

        Глава 141

        Пятница, 24 марта
        Сорок минут спустя они подъехали к небольшой уютной церкви в деревушке Норман - всего в нескольких милях от дома, куда месяц назад приехал Росс, чтобы встретиться с Гарри Куком.
        Росс извлек из кармана черный галстук и перед зеркалом заднего вида, с третьей попытки, сумел правильно его завязать.
        Было без двадцати двенадцать.
        Они вышли из «Ауди» и пошли в церковь. День был необычно жаркий для марта: Росс в плотном темно-синем пиджаке обливался п?том и чувствовал себя очень неловко - он терпеть не мог костюмы.
        На входе служка вручил обоим программки с описанием службы. Пройдя немного вперед, Росс и Салли увидели группу людей, по большей части стариков. Выделялась среди них пара средних лет с детьми-подростками, мальчиком и девочкой.
        Росс опустил взгляд на программку. Оттуда, с большой фотографии, гордо улыбался ему совсем молодой Гарри Кук, в военной форме и с усами щеточкой.
        На амвон вышел священник в рясе и с белой, как у Санта-Клауса, бородой; как видно, он хорошо знал покойного. Священник заговорил о том, каким преданным мужем и отцом был Гарри Кук, как подкосила его смерть сына, убитого в Афганистане, как тяжело пережил он недавнюю смерть своей любимой жены Дорин. Потеряв собственную семью, Гарри Кук находил утешение в племяннице Анджеле и ее детях, Элис и Роберте. Известный, всеми уважаемый университетский преподаватель, много лет с бесконечным терпением передавал он студентам свою любовь и страсть к истории искусства.
        - Все мы, кто знал Гарри,  - говорил священник,  - с теплым чувством вспоминаем его искренность и чувство юмора. Несколько лет назад он рассказал мне, как какой-то журналист спросил, чему научился он, глядя на человеческую природу сквозь призму истории. «Дон,  - ответил Гарри,  - история научила меня одному - и сейчас я скажу вам, чему именно. Вкладывайте деньги в еду или в оружие. Две вечные потребности человечества, которые не иссякнут никогда,  - потребность есть и убивать друг друга».
        По аудитории прокатился нервный смех.
        - Я ответил ему тогда: у меня, бедного священника, нет свободных средств, чтобы вкладывать их в фондовые рынки, но этот совет я запомню. Гарри обладал аналитическим умом, однако острый ум сочетался в нем со страстной верой. И более всего заботила его судьба нашего мира. С его кончиной мы с вами лишились прекрасного человека. Будем надеяться, что теперь он встретится с возлюбленной своей Дорин и с сыном на Небесах.
        Затем племянник Гарри Кука прочел отрывок из Библии, а племянница - стихотворение. Наконец все вышли наружу, под безоблачное небо. Росс и Салли старались держаться позади; они чувствовали себя здесь почти что непрошеными гостями.
        Вдалеке, за стеной кладбища, виднелись зеленые холмы, испещренные белыми точками - пасущимися овцами, и доносилось отдаленное блеянье. Что за идиллическое место, думал Росс.
        Священник начал погребальную службу.
        - «Я есмь Воскресение и Жизнь, говорит Господь…»
        Вдруг на мгновение вокруг потемнело, словно солнце зашло за тучу.
        Росс поднял взгляд.
        На небе по-прежнему не было ни облачка.
        - «Тот, кто верит в Меня, если и умрет, оживет, а кто живет и верит в Меня, тот никогда не умрет…»  - с чувством продолжал священник.
        И снова небо потемнело на несколько секунд - из голубого сделалось темно-синим.
        - «Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе…»
        Уже несколько человек удивленно смотрели вверх. Небо стремительно темнело, как будто в полдень наступала ночь.
        Стайка скворцов опустилась на крышу церкви, видимо, собираясь устраиваться там на ночлег.
        Росс и Салли изумленно переглянулись.
        Похоже на солнечное затмение, думал Хантер. Однажды он видел полное затмение - впечатляющее зрелище. До сих пор ему помнилось, как он с трепетом смотрел сквозь защитные очки на быстро темнеющий солнечный диск. Но ведь затмение наступает, когда солнце закрывает луна! А сейчас бледный диск луны был хорошо различим в стороне от стремительно меркнущего солнца.
        - Что происходит?  - прошептала Салли.  - Разве сегодня затмение?
        Голос священника дрогнул; теперь он тоже смотрел в небо, рассеянно произнося священные слова:
        - «Ибо если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним. И так всегда с Господом будем. Утешайте друг друга словами сими…»
        Стало темно, как ночью.
        - «Итак, душу дорогого усопшего брата нашего Гарри мы препоручаем милосердию Бога Всемогущего, а тело его предаем…»
        И вдруг - словно чья-то невидимая рука повернула небесный выключатель - на темном беззвездном небе засияла семью цветами сияющая радуга!
        И Росс сразу увидел: в этой радуге что-то не так.
        Священник умолк. Изумленный шепот пролетел по толпе. Все, не отрываясь, смотрели вверх. На радугу.
        Она распростерлась в черной пустоте от края и до края - от горизонта до горизонта.
        Глядя на нее, Росс вспомнил детскую считалочку, помогающую запомнить порядок цветов в радуге - единственно возможный порядок, тот, что возникает при преломлении световых лучей всегда и везде, от начала времен: «Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан».
        Красный - Оранжевый - Желтый - Зеленый - Голубой - Синий - Фиолетовый.
        Но у этой радуги цвета идут наоборот! Это перевернутая радуга, понял Росс.
        Фиолетовый - Синий - Голубой - Зеленый - Желтый - Оранжевый - Красный.
        И снова вспомнились ему слова Майка Дилейни, сказанные в баре в Лос-Анджелесе: «Солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе».
        Неужели это и есть знамение?!

        Глава 142

        Пятница, 24 марта
        Большой Тони откинулся на спинку дивана, дымя сигарой и попивая виски. В последнюю неделю - после возвращения из Лос-Анджелеса - пил он больше обычного.
        Чертов Лос-Анджелес.
        Это ж надо было так все провалить!
        Прежде Тони не прикасался к спиртному до шести вечера. Никогда - ну, может, кроме того дня, когда наконец вышел из тюряги. Как вышел, сразу напился. Но это можно понять, верно? Освободившись после такой долгой отсидки, любой ошалеет от радости.
        Небо за окном чуть потемнело, словно солнце скрылось за облаком, однако Тони, погруженный в свои мысли, этого не заметил. Он все вспоминал понедельник. Все пытался понять, что же произошло.
        Или он безнадежно потерял хватку, или…
        Тот чокнутый старикан, что ринулся на проезжую часть с тротуара, несся, как спринтер. Да что там - быстрее любого спринтера! И не прикасался он к Хантеру, это Тони ясно видел, он даже не успел к нему приблизиться,  - но Хантер вдруг отлетел в сторону с такой силой, словно им выстрелили из пушки.
        А старик оказался прямо перед его машиной. В ярком свете фар.
        Объехать его было уже невозможно.
        Лицо безумца прочно запечатлелось у Тони в памяти и сейчас стояло перед глазами. Он не испугался, о нет - наоборот! Светлая улыбка, сияющие глаза - словно старик готов был умереть. Словно много лет ждал смерти и наконец дождался.
        Словно принес себя в жертву.
        И Тони это чертовски напугало.
        Он промчался без остановки кварталов двадцать, затем припарковался, сменил номера и пересел в другую машину - ту, что заранее подготовил для отхода. Гнал четыре часа до Вегаса. Там остановился у парня, что помог ему с машинами, и всю ночь играл с ним в карты. Проиграл чертову прорву денег - никак не мог сосредоточиться на игре.
        В комнате стремительно темнело. Кажется, солнце заходит… Что?! Тони взглянул на часы - 13.25. Может, остановились? Он потряс их, затем взглянул на время на DVD-плеере. 13.25.
        Он выглянул в окно. Мимо пронесся, быстро снижаясь, вертолет; бортовые огни ярко горели во тьме. Темно, как ночью. Тони поднял взгляд вверх.
        - Что за…
        Он вскочил на ноги и бросился на балкон.
        И не поверил своим глазам. Быть может, он выпил лишнего - но не настолько же!
        В чернильно-черных небесах сияла радуга.
        И что-то с этой радугой было не так. Мгновение спустя Тони понял, что именно. Цвета шли в обратном порядке: фиолетовый, синий, голубой, зеленый, желтый, оранжевый, красный.
        Тони не мог отвести взгляд; сердце его переполнял трепет - и темный, неопределимый страх. Какого дьявола? Что это - вторжение пришельцев? Начало конца света?
        Схватив мобильник, он бросился вниз, к консьержу - вдруг тот знает, что это за хрень.
        Однако француз ничего не знал и был в таком же недоумении.
        Большой Тони поднялся на лифте обратно к себе в квартиру и сразу поспешил на балкон. Соседи тоже высыпали на балконы, смотрели, фотографировали удивительный феномен. Отовсюду - и сверху, и снизу - доносились людские голоса, возбужденные, испуганные, восхищенные. Благоговейные.

        Глава 143

        Пятница, 24 марта
        Дверь кабинета Хуссама Удина, на первом этаже его дома, с грохотом распахнулась.
        - Хуссам!  - закричала его жена.
        Голос звучал обеспокоенно, даже испуганно.
        Хуссам Удин, со своей обычной чашкой кофе и тлеющей в пепельнице сигаретой, работал за столом. Все утро он обменивался электронными письмами с женщиной по имени Хилари Пейтел. Это был долгий, утомительный процесс: каждое письмо, слово за словом, компьютерная программа зачитывала вслух.
        Хилари работала в правительстве, в Управлении по работе с местными общинами; должность ее именовалась «руководитель отдела религиозного просвещения». Что это означает, понять было нелегко, однако сама Хилари, образованная, разумная и доброжелательная, не раз помогала Удину. Она познакомила его со множеством видных религиозных лидеров, а теперь помогала писать книгу, обсуждая с ним многочисленные точки пересечений между различными мировыми религиями.
        - Хуссам! О Боже, ты бы видел!..  - восклицала Амира.
        - Что там, любовь моя? Расскажи!
        - На улице вдруг потемнело - совершенно потемнело, как ночью, а ведь сейчас только половина первого! Как будто солнечное затмение. Люди высыпали на улицу. Машины останавливаются. Все смотрят в небо, все фотографируют - кто на камеры, кто на телефоны…
        Удин нажал кнопку на телефоне, который носил на запястье, и механический голос назвал ему время:
        - Сейчас двенадцать часов двадцать семь минут.
        - О Боже, Хуссам!  - снова вскричала Амира.  - На небе радуга! Огромная сияющая радуга, от края и до края небес!
        - Любовь моя,  - тихо ответил Хуссам,  - я тоже ее вижу. Не глазами, о нет; вижу ясно, как никогда. Скажи, любовь моя, а верно ли, что эта радуга перевернута?

        Глава 144

        Пятница, 24 марта
        Возвращение на Афон далось Питу нелегко. Он знал: его испытывает Бог. Испытывает его веру.
        Два дня он отчаянно обыскивал окрестности железнодорожных путей к северу от Ист-Кройдона. И наконец нашел свой рюкзак - в заросшей травой придорожной канаве. Выпотрошенный. Пустой.
        Исчезло все. И скудные сбережения, на которые Пит втайне предполагал начать новую жизнь в Англии. И паспорт. И драгоценные святыни, доверенные ему Ангусом.
        В отчаянии Пит пал на колени и сделал то единственное, что ему оставалось,  - начал молиться.
        Чуть позже, когда он «голосовал» на дороге, Бог ответил на его молитвы. Голодный, замерзший, промокший насквозь, монах нашел спасителя - человека, который отвез его в Лондон, в посольство Греции.
        Теперь, в два часа двадцать пять минут пополудни, Пит наконец взошел на паром, идущий из Салоников на Афон. Только что день был ясным и солнечным, и вдруг небо угрожающе потемнело.
        Что это? Солнечное затмение?
        Еще минута - и вокруг стало темно, как ночью.
        А затем в небесах у Пита над головой вспыхнула радуга. Сияющая перевернутая радуга, излучающая тепло и любовь.
        Знамение.
        Вместе со всеми прочими монахами и паломниками на палубе брат Петр опустился на колени.

        Глава 145

        Пятница, 24 марта
        «Чертовы обезьяны Эйнсли!»  - думала Силла.
        Когда странная радуга в небесах померкла и солнечный свет вновь озарил землю, проклятые мартышки в вольерах принялись орать как сумасшедшие.
        Получив из Америки известие, что муж ее разбился на самолете, едва оторвавшись от земли, Силла, потрясенная горем, неделю не выходила из дома. Срочно приехали дети: девятнадцатилетняя Люси, отдыхавшая в Европе после окончания школы, и Джейк, преподающий в Оксфорде биологию. Сегодня с утра оба отправились в американское посольство выяснять, когда и как привезти домой останки отца.
        Силла, измученная и обессилевшая, с ними не поехала. И теперь спрашивала себя: видели ли они это… этот странный феномен? Бог знает, как его назвать: внезапное, никем не предвиденное солнечное затмение, за которым последовала радуга с необычным расположением цветов.
        Крики и визг в клетках усилились.
        «Да заткнитесь же вы, Бога ради!» Что они там вытворяют, черт бы их побрал? И где Фрэнк, главный садовник, почему он их не успокоит?
        Сегодня Силла еще не одевалась и не умывалась. И сейчас вышла из дома и пошла к оранжерее растрепанная, в одном халате и тапочках. Ей было все равно.
        Крики из вольеров становились все громче.
        Сразу после похорон, думала она, от обезьян надо будет избавиться. Отдать в зоопарк, в какой-нибудь приют для животных… Бог знает, кому могут пригодиться шесть крикливых мартышек, умеющих (плохо) печатать на компьютере.
        Силла открыла дверь кирпичной оранжереи викторианских времен и вошла внутрь. Стараясь дышать через рот, приблизилась к вольерам. Обезьяньи крики надрывали ей уши.
        Обитатели первых пяти вольеров, как ни странно, сидели спокойно. Первый, Джефферсон, ел арахис и лишь проводил ее равнодушным взглядом, когда она прошла мимо. Вторая, Гвендолин (зачем Эйнсли давал им эти дурацкие имена?), сидела высоко на трапеции и недоуменно, пожалуй, даже испуганно оглядывалась. Компьютер ее почти утонул в экскрементах.
        Весь шум и крик исходил из одного, самого дальнего вольера - от Бориса. Словно безумный, метался он по клетке, скакал с полки на пол и обратно, подбегал к своему компьютеру, прыгал на решетку, тряс прутья - и кричал, кричал, кричал…
        Увидев хозяйку, Борис широко раскрыл пасть, оскалив мелкие острые зубы, подпрыгнул необычайно высоко - футов на десять и снова пронзительно заорал.
        - Что такое, Борис?  - спросила она.
        Капуцин бросился к клавиатуре и с криками запрыгал вокруг нее.
        «Хочет что-то мне показать»,  - поняла Силла.
        Только тут она заметила, что на листе бумаги, торчащем из принтера, что-то напечатано.
        Силла открыла вольер и осторожно вошла внутрь.
        Взглянула на бумагу.
        Затем на Бориса. И снова на единственный лист.
        Снова перевела взгляд на Бориса - и могла бы поклясться, что капуцин улыбается ей широкой зубастой улыбкой.
        На листе бумаги было напечатано слово. Одно лишь слово - без единой ошибки, большими буквами, жирным шрифтом, с восклицательным знаком в конце:

        РАДУГА!

        Глава 146

        Воскресенье, 26 марта
        Следующие два дня СМИ почти ни о чем другом не говорили. На первых полосах газет, в новостях по телевизору, в Интернете - везде обсуждалось необычайное явление. Давали комментарии астрономы и метеорологи. Некоторые газетные заголовки предсказывали Армагеддон. Что же произошло в 12.25 по Гринвичскому времени - и в то же самое время во всех остальных частях света?
        Как появилась радуга в небе без дождя? Радуга на небе темном, как ночью?
        Да еще и перевернутая?
        СМИ фонтанировали теориями. Новостные каналы передавали интервью с очевидцами. Двое парней с рюкзаками на фоне сиднейского Оперного театра, задыхаясь от волнения, рассказывали про невероятную радугу - радугу с перепутанными цветами - посреди ночи! Пастух из предгорий Анд, с трудом подыскивая слова, пытался описать увиденное. Нефтяник с арктической буровой станции тоже стал свидетелем чуда. Как и японский китобой. И солдат у стен Кремля. И люди, павшие ниц на площади Святого Петра в Риме. И рыночные торговцы в Ираке. И багдадский имам. И метеоролог на Гавайях: он твердо заявил, что феномен, зарегистрированный им и его коллегами, попросту невозможен.
        Поразительно было и другое: из миллионов фото- и видеозаписей феномена, сделанных по всему миру, не сохранилась ни одна! Все они либо не зафиксировались, либо были каким-то непонятным образом стерты.
        Ученые по всему миру - в Китае, России, США, Африке, Австралии, Новой Зеландии, Японии, Европе, Скандинавии - не знали, что сказать.
        Вместо них заговорили лидеры мировых религий. Папа Римский заявил прямо: это чудо, знамение небес. Архиепископ Кентерберийский высказался осторожнее. Произошедшее, по-видимому, противоречит всем нынешним научным знаниям. Он призывает ученых планеты сообща найти объяснение; а пока такого объяснения нет, «мы вправе думать, что стали свидетелями проявления Бога в физическом мире».
        В субботу Росс отправился в Монмут, чтобы поговорить о происшедшем со своим другом Бенедиктом Кармайклом. Рассказал ему обо всем, что случилось с ним за эти дни. Напомнил прежние его слова: доказательством Бога может стать лишь то, что опрокинет известные нам физические законы.
        - Что ж, посмотрим, к каким выводам придут ученые,  - тактично и, на взгляд Росса, чересчур уклончиво ответил Кармайкл.
        Ночь с субботы на воскресенье Росс провел у Салли в Бристоле. Ворочаясь на узкой и жесткой кровати в гостевой комнате, никак не мог уснуть. Медленно, страшно медленно часы отсчитывали минуты. То и дело он смотрел на циферблат. Три часа ночи. Четыре. Пять. Шесть. Четверть седьмого.
        Когда он следующий раз взглянул на часы, было уже 7.20.
        Росс поднялся, едва не наступив на Монти: тот спал у кровати, наслаждаясь полированными деревянными полами и белым ковром. Журналист плеснул себе водой в лицо, почистил зубы, затем натянул футболку, спортивный костюм и кроссовки, сунул в карман бумажник.
        Монти вскочил и просительно заскулил.
        - Ш-ш-ш-ш!
        Из соседней комнаты Росса сонно окликнула Салли.
        Приотворив дверь, он сказал полушепотом:
        - Схожу за газетами.
        - Возвращайся скорее!  - пробормотала она.
        - Спи, я недолго.
        Ему не терпелось купить «Санди таймс» и прочесть свою статью. Росс всегда с нетерпением ждал выхода своих материалов; но сейчас был особый случай. Интересно, сколько места ему отвели? Неужели четыре полосы, как просил издатель? Вот это будет круто!
        Сбежав по лестнице с третьего этажа, он надел на Монти поводок, проверил, что захватил с собой ключи и пакетик для собачьих отходов, открыл дверь и вышел на свежий утренний воздух. Над Бристолем занималась заря, однако тихий переулок был еще погружен в сон.
        Росс перешел на бег. Монти весело трусил следом. В какой-то момент пес остановился, натянув поводок: ему захотелось обнюхать фонарный столб.
        - Не сейчас!  - сурово ответил Росс.  - Успеешь еще!
        Вместе сбежали они вниз по холму и вышли на улицу с магазинами. К большой радости Хантера, нашелся здесь и газетный киоск. Росс подошел к нему и скупил все национальные воскресные газеты.
        Заголовок на первой полосе «Санди таймс» был посвящен, разумеется, таинственным пятничным событиям - внезапному солнечному затмению и странной радуге:

        МИР ПОГРУЗИЛСЯ ВО ТЬМУ

        Чтобы подчеркнуть важность этой новости, вся первая страница была в черном цвете, а поперек ее распростерлась семицветная радуга.
        К большому разочарованию Монти, от газетного киоска Росс поспешил обратно к дому Салли.
        - Не огорчайся, дружище! Как следует погуляю с тобой позже, обещаю!
        Монти лишь грустно посмотрел на хозяина. «Сколько раз я это слышал!»  - ясно читалось в собачьих глазах.
        Когда Росс вернулся, Салли уже проснулась и включила телевизор. На экране шли без звука утренние новости.
        - Привет, мой герой!  - поздоровалась она.  - Ну, что?
        - Купил, сейчас посмотрим.
        - Отлично! А в девять включим «Шоу Эндрю Марра». Не сможет же Марр о таком промолчать!
        Росс сложил все газеты стопкой на кухонный стол и принялся листать «Санди таймс». Страница за страницей - все только о тьме, объявшей мир в пятницу. И о чудесной, таинственной, немыслимой радуге.
        Теории от ученых по всему земному шару.
        Выступления озадаченных политиков.
        Свою историю Росс нашел лишь на двадцать третьей странице.
        Ужатую до крошечной колонки.
        Он смотрел на то, что осталось от статьи, не в силах поверить своим глазам.

        Согласно информации нашего репортера Росса Хантера, Майк Дилейни, фокусник-иллюзионист на пенсии, предсказал, что Бог пошлет миру знамение в знак близости Второго Пришествия Христа.
        Дилейни, называвший себя посланником Христовым, в 1990-е годы вел на телеканале Эй-би-си собственное шоу «Таинственный волшебник Микки».
        В 2014 году Дилейни был осужден за вождение в нетрезвом виде. Он погиб на прошлой неделе, попав под колеса автомобиля.

        Кипя от ярости, готовый рвать и метать, Росс бросился в спальню и показал газету Салли.
        - Что?!  - воскликнула она, прочитав заметку.  - Как же так? Ты принес им сенсацию - возможно, величайшую сенсацию за последние две тысячи лет - а они… как они могли?!
        - Еще как могли,  - горько ответил Росс.  - Я же тебе говорил! Добро пожаловать в волшебный мир журналистики.
        Вдруг ему пришла неожиданная мысль. Не связано ли это со Стюартом Ивенсом, человеком из МИ-5, с которым разговаривал Росс две недели назад в придорожной закусочной? Он ведь так и не исполнил просьбу Ивенса - не завизировал у него статью, прежде чем отправлять ее в печать.
        Росс схватил телефон и набрал номер редактора. Натали ответила почти немедленно. Хантер включил громкую связь, чтобы Салли тоже слышала разговор.
        - Алло, Росс!
        - Натали? Извини, что звоню так рано…
        - Ничего, я уже встала.
        - Какого черта случилось с моей статьей?!
        - А что с ней?
        - Ты говорила, что она пойдет на четыре полосы! Может быть, даже с заголовком на первой!
        - Все правильно. Так и есть. Все в редакции в восторге от твоей статьи. А что случилось? Я сейчас за городом, сюда еще не доставили газеты.
        - А из МИ-5 с вами не связывались?
        - Из МИ-5?
        - Человек по имени Стюарт Ивенс.
        - Никогда о таком не слышала, Росс.
        - Уверена?
        - Конечно, уверена. Да что такое? Какая-то проблема со статьей?
        - Проблема? Ну да, можно и так сказать…
        Пару минут спустя, оставив Натали в полном недоумении, Росс, тоже недоумевающий, дал отбой и повернулся к Салли.
        - Ничего не понимаю. Происходит что-то очень странное!
        - А мне кажется, я знаю, в чем дело,  - ответила она.
        - И в чем же?
        - Вспомни все, что с тобой произошло. И вспомни предостережение своего друга-епископа. О том, что человека, способного предъявить доказательство существования Бога, скорее всего, убьют. Может быть, это Дилейни продолжает тебя защищать?
        Журналист поднял брови.
        - Я серьезно, Росс. То, что произошло - уже произошло. Об этом известно всем. Это невозможно ни скрыть, ни замолчать. Да, принес эту удивительную весть не ты. Зато теперь тебе точно ничто не угрожает. По-моему, расклад неплохой.
        Росс молча смотрел в стену, стараясь переварить услышанное.
        - Что ж,  - сказал он наконец,  - по крайней мере, ДНК Христа по-прежнему у меня. Точнее, у того афонского монаха. И в любой момент - не сейчас, разумеется, но когда-нибудь, если вдруг передумаю…
        В этот миг Салли положила руку ему на плечо и кивнула на экран, где начиналось «Шоу Эндрю Марра». Затем взяла пульт и включила звук.
        На экране появился известный телеведущий в обычном своем темно-сером пиджаке и розовом галстуке, с аккуратно зачесанными волосами, на фоне задника с Темзой, лондонским колесом обозрения и зданием Парламента. Перед ним веером лежали на столе воскресные газеты.
        - …И важнейшая новость этой недели,  - говорил Марр,  - разумеется, необычайное солнечное затмение, произошедшее в пятницу, двадцать четвертого марта. Если, конечно, это было затмение. Ровно в двенадцать двадцать пять по Гринвичскому времени по всей земле - во всех часовых поясах, где было светло - на несколько минут померк солнечный свет и сделалось темно, как ночью, а затем на небе появилась перевернутая радуга. В тех часовых поясах, где в это время была ночь, такая же радуга появилась на ночном небе. Миллионы, даже миллиарды людей высыпали на улицы и стали очевидцами этого феномена. Астрономы и метеорологи не в силах найти ему объяснения. Мир стал свидетелем не только внезапного, необъяснимого солнечного затмения, но и появления радуги, с точки зрения законов физики попросту невозможной! Сегодня с нами в студии доктор Сьюзан Мейер, профессор метеорологии из университета Лидса, профессор сэр Квентин Ферлингер, член Королевского Астрономического общества, и полковник Джефф Хоук из Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства США.
        Здесь шоу прервалось выпуском новостей.
        Росс в полном смятении сидел рядом с Салли на кровати и листал «Санди таймс», отчаянно надеясь найти еще хоть какие-нибудь обрывки своей истории. Может, где-нибудь в «подвале»… И не находил ничего.
        После новостей снова появился Эндрю Марр. Он занял вращающееся кресло абрикосового цвета, а напротив него, на таком же диване, расположились эксперты - двое мужчин и женщина. Один - лет шестидесяти, в сером пиджаке, с жидкими седыми волосами до плеч; другой - с квадратными плечами и выдающейся челюстью, в дурно сидящем бежевом костюме, по виду явно военный; и женщина - лет сорока, с короткой стрижкой, в круглых очках и с очень воинственным выражением лица.
        - Итак, с нами сегодня доктор Сьюзан Мейер, профессор метеорологии из университета Лидса; профессор сэр Квентин Ферлингер из Королевского Астрономического общества; и полковник Джефф Хоук, руководитель отдела космических исследований НАСА. И первый вопрос, который я хочу задать вам в связи с событиями прошлой пятницы, будет звучать так: и вы, и бесчисленное множество других экспертов сейчас спешите выработать какую-то научную теорию, объясняющую происшедшее. Мы уже слышали о необычайно редких метеорологических условиях, об удивительном совпадении астрономических явлений, о метеоритном дожде. Даже о том, что с нами якобы пытается связаться внеземной разум. Но, быть может, есть гораздо более простое объяснение - объяснение, которое никто из нас попросту не готов принять?
        - Какое же?  - спросила Сьюзан Мейер.
        - Что, если это Бог?

        Эпилог

        Воскресенье, 26 марта
        После обеда Росс и Салли смотрели повтор «Шоу Эндрю Марра». На экране разворачивались бурные дебаты. Хантер в гневе вскочил с дивана.
        - Ну почему меня там нет?!  - вскричал он.  - Это я должен был сидеть в этой студии! Я бы объяснил им всем…
        Зазвонил телефон. «Номер скрыт».
        Росс молча переглянулся с Салли. Та взяла пульт и выключила звук у телевизора.
        - Ответь,  - твердо сказала она.
        - Росс Хантер слушает,  - сказал Росс в трубку.
        И услышал в ответ энергичный голос с североатлантическим выговором:
        - Мистер Хантер, это Джим Оуэн из «Оуэн медиа». У вас найдется минутка?
        Росс нахмурился. «Оуэн медиа»  - самое серьезное новостное агентство в Англии и, пожалуй, одно из серьезнейших в Европе. Специализируется на сенсационных новостях. Зачем им понадобился Росс Хантер?
        - Да, слушаю,  - неуверенно ответил он, еще не понимая, к чему все это клонится.
        - Меня заинтересовала ваша сегодняшняя заметка в «Санди таймс». По моей информации, вы можете рассказать гораздо больше, чем напечатала ваша газета. И то, что вы можете рассказать, поистине невероятно и прямо связано с недавними сверхъестественными явлениями в мире. Я прав?
        - Вы правы.
        - Газеты всего мира уже наперебой повышают ставки за вашу историю. Прямо сейчас одна газета предлагает три с половиной миллиона фунтов. Впрочем, думаю, вы сможете получить и гораздо больше. Скажите, мистер Хантер, вы заинтересованы в сотрудничестве с нами?
        - А Папа Римский - католик?  - ответил Росс.

        Благодарности

        Роман этот начался для меня в далеком 1989 году с неожиданного телефонного звонка. Незнакомый человек, судя по голосу, пожилой и интеллигентный, спросил, не я ли - Питер Джеймс, писатель. А затем продолжал: у него имеется абсолютное доказательство бытия Божьего. И ему было сказано, что писатель с таким именем поможет ему добиться, чтобы это доказательство восприняли всерьез.
        С этого телефонного звонка началось для меня путешествие длиною в двадцать восемь лет. Я хотел понять, что можно считать здесь абсолютным доказательством — и, если такое доказательство возможно, каковы будут его последствия для человечества. За эти годы я разговаривал с людьми самых разных вер, жил в греческом монастыре, пытаясь понять, в чем состоит истинная вера монаха, а также имел немало содержательных и ценных бесед с учеными, философами, богословами и священнослужителями всех уровней.
        На протяжении последних четырех лет мы с моей женой Ларой встречались и разговаривали со множеством людей, в том числе с видными учеными - и всем им задавали одни и те же два вопроса: что они сочли бы абсолютным доказательством существования Бога - и каковы были бы последствия такого доказательства? Те же вопросы задавали мы и убежденным атеистам, спрашивая, что могло бы заставить их изменить свою точку зрения или хотя бы поколебать их уверенность - как случилось в 2004 году со знаменитым атеистическим мыслителем Энтони Флю.
        Сколь многим хотел бы я выразить благодарность за то, что эти люди уделяли мне время и вступали со мной в дискуссию! Но прежде всего назову троих, без которых не было бы этой книги. Первый из них - Доминик Уокер, бывший епископ Рединга и Монмута, который, сам того не зная, впервые зародил во мне идею написать эту книгу. Второй - мой друг Кен Оуэн: он помогал мне так много и такими разнообразными способами, что его помощь не перечислить и не описать. Наконец, третий - Дэвид Гейлор, чей неустанный труд и внимание к деталям стали для меня поистине бесценны.

        Сердечно благодарю за помощь в богословских вопросах:
        Доктора Дениса Александера, Фарадеевский институт науки и религии;
        Его преосвященство епископа Ангеалоса;
        Квари Мухаммада Азима, кавалера ордена Британской империи, верховного имама Макках-Масджид;
        Настоятеля и монахов горы Афон;
        Профессора Эндрю Бриггса;
        Эндрю Гослера, члена Королевского общества;
        Достопочтенного Пола Хэквуда;
        Профессора Руми Хасана;
        Роджера Хоумана;
        Профессора сэра Колина Хамфриса;
        Отца Рафаэля, настоятеля монастыря Святого Гуго;
        Его высокопреподобие Ричарда Джексона, епископа Льюиса;
        Отца Джона О’Лири;
        Равви Натана Леви;
        Профессора Саймона Конвея Морриса, члена Королевского общества;
        Профессора Джона Леннокса;
        Профессора Арда Луиса;
        Алистера Макграта, члена Королевского общества искусств;
        Профессора Абида Насира из университета Эмиратов;
        Эми Орр-Юинг из «Фонда Закариаса»;
        Нити Палана, попечителя Ниасденского храма;
        Джека Палмер-Уайта, советника Архиепископа Кентерберийского по работе с общественностью;
        Хилари Пейтел;
        Преподобного Джона Полкингхорна, рыцаря-командора ордена Британской империи, члена Королевского общества;
        Майкла Рамсдена, директора международного отдела «Международного служения Рави Закариаса» и содиректора «Оксфордского центра христианской апологетики»;
        Дэвида Райалла;
        Джасвира Синга из «Городских сикхов»;
        Преподобного Иша и преподобную Айрин Смейл;
        Рио Саммерса;
        Профессора Лайонела Тарассенко;
        Преподобного Марка Таунсенда;
        Хлою Тротман;
        Его высокопреподобие доктора Мартина Уорнера, доктора философии, епископа Чичестерского;
        Его преосвященство преподобного Джастина Уэлби, архиепископа Кентерберийского;
        Профессора Боба Уайта.

        Также сердечно благодарю за помощь в общих вопросах:
        Сьюзан Анселл;
        Марию О’Брайен;
        Тиффани Бритт Дарлин;
        Марка и Дебби Браун;
        Даниэлу Браун;
        Линду Бакли;
        Роба Коэна;
        Джейн Диплок;
        Мартина Диплока;
        Джейсона Эджа;
        Питера Фолдинга;
        Ларри Финли;
        Аннабел Галсуорси;
        Дэвида Гейлора;
        Джека Гейлора;
        Джейн Гринбенк;
        Анну-Лизу Хэнкок;
        Кристофера и Джилл Хейс;
        Джеймса Ходжа;
        Тома Хоумвуда;
        Марка Джонсона;
        Питера Джонсона из криминалистической лаборатории LGG;
        Рейчел Кенчингтон;
        Ричарда Кербаджра;
        Патрика Лаэза;
        Китти Логан;
        Ника Лома;
        Сару Миддл;
        Покойного сэра Патрика Мура;
        Сьюзан Опай;
        Кена Оуэна;
        Рэя Пекхэма;
        Джулиана Квигли из криминалистической лаборатории LGG;
        Эндрю Ридса;
        Росса Бартлетта;
        Дэниела Селтера;
        Сьюзан Сэндон;
        Хелен Шенстон;
        Джеймса Симпсона;
        Джеймса Стейтера;
        Гая Суэйленда;
        Джолин Томас из криминалистической лаборатории LGG;
        Мэтта Уэйнрайта;
        Мартина Уэлша;
        Арни Уилсона.

        И моих замечательных агентов и издателей:
        Эмануэлу Анекум;
        Изобел Диксон;
        Джулиана Фридмана;
        Хэтти Грюневальд;
        Джеймса Пьюзи;
        Конрада Уильямса;
        Джонатана Эткинса;
        Сару Арратун;
        Анну Бонд;
        Уэйна Брукса;
        Джеффа Дюффилда;
        Стюарта Дуайера;
        Клэр Эванс;
        Антони Форбс-Уотсона;
        Люси Хайнс;
        Кэти Джеймс;
        Дэниела Дженкинса;
        Сару Ллойд;
        Натали Маккорт;
        Алекса Сондерса;
        Джереми Тревейтена;
        Шарлотту Уильямс.

        Но больше всего благодарю мою жену Лару, которая с самого начала верила в эту книгу. Она стала для меня нескончаемым источником мудрости; а без ее непоколебимого энтузиазма этот проект не был бы закончен. Для меня данная книга стала самой нелегкой - просто по сложности выбранной темы и объему материала,  - но в то же время помогла мне узнать очень много нового.
        Я бесконечно благодарен Ларе и всем, чьи имена здесь перечислил. Прошу прощения, если кого-то упустил.

        Источники, которыми я пользовался при создании этой книги:
        «В Боге мы сомневаемся»  - Джон Хамфрис
        «Слепой часовщик»  - Ричард Докинз
        «Бог как иллюзия»  - Ричард Докинз
        «Кто создал Бога?»  - Рави Закариас и Норман Л. Гейслер
        «Кто создал Бога?»  - Эдгар Эндрюс
        «Могильщик Бога»  - Джон. Ч. Леннокс
        «Бог и Стивен Хокинг»  - Джон Ч. Леннокс
        «Есть Бог»  - Энтони Флю
        «Почему Бог не уходит?»  - Алистер Макграт
        «Изобретение Вселенной»  - Алистер Макграт
        «Дарвин и Бог»  - Ник Спенсер
        Библия
        «Божья частица»  - Леон Ледерман и Дик Терези
        «Существует ли Бог?»  - Г. Кюнг и Э. Квинн
        «Книга, которую вам не посоветуют в церкви»  - Тим Лидом
        «Без апологетики»  - Фрэнсис Спаффорд
        «Тайна Тайной Вечери»  - Колин Хамфрис

        Об авторе

        Бесспорный литературный талант и ответственность перед читателями ставят Питера Джеймса в один ряд с современными классиками жанра - Элизабет Джордж, Джоном Гришэмом и Дэвидом Болдаччи. Писателя отличает потрясающее знание приемов криминалистики, которое оказалось востребованным английской полицией: Питер Джеймс является ее консультантом и, по собственному признанию, маньяков и убийц видит чаще, чем честных граждан.

        Питер Джеймс - один из лучших британских авторов в остросюжетном жанре.
Ли Чайлд

        Мы вступаем на территорию блокбастеров Дэна Брауна. И атеисты, и верующие найдут пищу для ума в этом эпическом произведении, завоевавшем весь мир.
Guardian

        Король детектива выступает в роли чудотворца.
Sunday Express

        В «Абсолютном доказательстве» достаточно крутых поворотов сюжета… а также поводов для раздумий над очень важными вопросами существования.
Daily Express
        notes

        1

        Первая строка стихотворения Р. Брука «Солдат», пер. А. Рытова. - Здесь и далее прим. пер.

        2

        Джек Ричер - герой серии остросюжетных романов Ли Чайлда.

        3

        Откр. 21:8.

        4

        «Фрейзер»  - популярнейший американский ситком (1993 -2004).

        5

        Пс. 45:11.

        6

        Откр. 7:1.

        7

        Поуп (англ. Pope)  - папа римский.

        8

        Библейский пояс - регион в США, в котором одним из основных аспектов культуры является евангельский протестантизм. Ядром Библейского пояса традиционно являются южные штаты.

        9

        Стивен Уильям Хокинг (1942 -2018)  - английский физик-теоретик, космолог, писатель.

        10

        Автор приукрашивает. В настоящее время банкноты номиналом в 500 долларов США являются практически аукционной редкостью и не были замечены в свободном обращении с 1971 года.

        11

        Пер. Б. Пастернака.

        12

        Кларетом в Англии традиционно называют красные бордоские вина.

        13

        Откр. 17:1 -2.

        14

        Откр. 13:5.

        15

        Откр. 13:18.

        16

        «Берокка»  - поливитаминный комплекс.

        17

        Имеется в виду убийство Фомы Бекета, архиепископа Кентерберийского с 1162 по 1170 год. Архиепископ вступил в конфликт с королем Генрихом II и по его наущению был убит.

        18

        Английская поговорка.

        19

        На самом деле имеется в виду не камилавка, а клобук.

        20

        «Чайки»  - распространенное название английского футбольного клуба «Брайтон энд Хоув Альбион».

        21

        Уильям Пейли (1743 -1805)  - английский философ и апологет христианства. Ему принадлежит «аргумент о часах»: как сложный часовой механизм не мог возникнуть сам собой, без часовщика, так и сложно и целесообразно организованный мир не мог возникнуть без Бога.

        22

        Название Hollywood по-английски созвучно со словами «святое дерево» (holy wood).

        23

        Мф. 24:29 -30.

        24

        Сэр Ноэл Пирс Кауард (1899 -1973)  - известный английский драматург.