Сказки не по правилам Ая эН
Новая детская книга
Сказки известной писательницы АиэН несовсем обычные, адаже очень необычные. Вних все запутано иочень сложно, игерои - вовсе даже негерои. Кроме маленьких девочек имальчиков, васждут Чар-быг, ботаник Исаак Ньютон, обыкновенная барилямда иих необыкновенные приключения, которые имеют вполне научную основу. Инеудивительно, ведь АяэН - нетолько писательница, ноифизик.
АяэН
Сказки непоправилам
©АяэН, текст
©ЗАО «РОСМЭН»
* * *
Злушка-Вреднюшка ихрустальные ролики
Уодного почтенного человека пофамилии дядя Гриша Мудроглупкин было три дочери: одна - родная, адве - удочеренные. Этоон вовторой раз женился наженщине сдвумя детьми, ародная дочь отпервого брака осталась. Ну,вы исами знаете, этововсех сказках так принято. Вот. Новая жена своих дочек любила, ападчерицу - нелюбила, апросто… обожала, вот! Хотя зачто - непонятно. Наверное, зато, чтосвои девочки унее были тихие, послушные, рассудительные - нупрямо каквзрослые - исними было неинтересно. Аотмудроглупкинской дочки всего можно было ожидать, иэто вносило некоторое разнообразие вразмеренную жизнь семьи. Настоящего имени девочки никто, какводится, непомнил, азвали ее попросту Злушка-Вреднюшка, потому что она всегда все делала всем назло ивообще страшно вредничала. Новсе вокруг были людьми добрыми иее прощали. Аона из-за этого еще больше злилась иеще сильнее вредничала.
Ачтобы Злушка неуспевала особенно много чего испортить, бедным родителям приходилось загружать ее работой сутра довечера. Злушку заставляли мыть посуду, вкоторой она готовила гремучие смеси дляучительницы математики, стирать иштопать простыни, пущенные ею накостюмы дляпривидений, иежедневно причесывать своих сестер, выпутывая изих волос колючки ирепейники. Причем колючки Злушка невыбрасывала, асобирала впакетик, чтобы наследующий день использовать их повторому разу. Однажды Злушка-Вреднюшка взяла, смешала все крупы вдоме исвалила их вкучу прямо посреди кухни. Авместо того чтобы достать пылесос исамой засобой убрать, онапритащила вдом всяких птиц имышек изживого уголка, наивно думая, чтоони ей помогут. Потом Злушка отправилась спать накаких-то грязных мешках вчулане (мягкую ичистую постель она сдетства непереваривала), аее сестрам долго еще пришлось ловить птиц иотмывать полы.
Ивот как-то раз был большой бал. Балбыл выпускной, аможет, даже новогодний ипроходил вшколе, гдеучились все три сестры, мама работала завучем, апапа - директором. Сами понимаете, всех Мудроглупкиных туда пригласили вполном составе. Стали они наряды готовить. АЗлушка-Вреднюшка руки вбоки - непойду, ивсе! Родные ее итак иэтак уговаривают - бесполезно.
- Ладно, - говорит, - япойду. Стану посреди зала ибуду вносе пальцем ковырять, чтоб вам заменя стыдно было.
- Невносе, авносу! - поправляет ее старшая сестра Рита.
- О’кей, вносу, - соглашается Злушка. - Аеще вухах.
- Невухах, авушах, - говорит средняя сестра, Римма.
- Ладно, уговорила! Нотолько чур втвоих, сестричка!
Нучто ты тут будешь делать!
АЗлушке насамом деле очень хотелось попасть набал. Только она немогла вэтом никому признаться. Когда сестрички сродителями уехали, Злушка забилась вуголок любимого чулана игорько заплакала. Такой она чувствовала себя несчастной иодинокой! Вэтот момент мимо их дома проходила крестная Злушки-Вреднюшки, тетушка Фея. Никакой феей она конечноже небыла, нозато работала самым настоящим психологом вместном детском садике, аэто тоже было совсем неплохо!
- Чтостобой, дитя мое? - спросила Фея, вытаскивая заплаканную крестницу изгрязного чулана. - Тыхочешь поехать набал?
- Иничего подобного! - буркнула Злушка, вырываясь изрук тетушки.
- Ностесняешься… - продолжала догадливая тетя.
- Вовсе нет! - огрызнулась Злушка.
- Астесняешься ты того, чтогрязная, непричесанная, вести себя неумеешь, аккуратно кушать ненаучилась. Пригласят тебя натанец - аты, какраскоряка, ниодного движения незнаешь…
- Больно надо мне чего-то знать! - крикнула Злушка и, заходясь врыданиях, добавила: - Аеще… еще… еще я незнаю, куда девать руки, когда наменя надевают эти дурацкие нарядные платья соборочками! Атам, наэтом балу, должен быть Принц Гоша издевятого«А»!
- Да-а, этопроблема, - вздохнула Фея. - Чтоже нам делать? Знаешь, ямоглабы подарить тебе хрустальные туфельки… Аон какпринц - понаследству?
- Нет, попрозвищу. Янеумею носить туфли накаблуках. Темболее хрустальные. Буду там дура дурой!
- Нет-нет, только неэто! - тутже согласилась сней крестная. - Одеваться надо так, чтобы чувствовать себя уверенно. Вэтом ты абсолютно права.
- Ая чувствую себя уверенно только нароликах! - сказала Злушка иопять разрыдалась, размазывая полицу слезы исопли.
Кее удивлению, тетушка Фея этому страшно обрадовалась идаже захлопала владоши.
- Этоидея! - закричала тетушка. - Тыотправишься набал нароликах! Ноэто будут необыкновенные ролики, аролики схрустальными колесиками! Уменя найдется парочка.
(Все-таки это была несовсем обычная тетушка.)
- Круто! - сказала Злушка, представив себя нахрустальных роликах. - Акакнасчет прикида?
- Всмысле, чтоты наденешь? - уточнила тетя. - Дасообразим что-нибудь! Вконце концов, чтомы стобой, неженщины, чтоли!
Иони сообразили. Датак, что, когда Злушка глянула насебя взеркало, пульс унее был, наверное, двести ударов вминуту! Иззеркала нанее смотрела незачуханная Злушка-Вреднюшка, какой она привыкла себя считать, акакая-то красавица-раскрасавица собложки модного журнала. Даеще нахрустальных роликах.
- Атас! - восхищенно прошептала Злушка. - Новсе равно я никуда непоеду.
- Почему?
- Немогу! Меня всеравно все узнают, ичто скажут? Вот, мол, глядите, Злушка наша каквыделывается! Представляешь?
- Понятно, - сказала Фея. - Тебе слабо. Ничего неподелаешь. Отдавай ролики.
- Мнеслабо?! Дая… Хотя вообще-то по-честному… Явсе-таки немогу, - призналась Злушка.
- Ладно, ятебе итут помогу, - смилостивилась Фея. - Яобъявлю, чтоты иностранная принцесса, приехала кнам вшколу пообмену учащимися. Приехала тайно, против воли своего папы - короля. Ачтобы тебя никто неузнал (тыже тайно приехала!), тывынуждена носить маску.
Итетушка надела насвою крестницу большую серебристую бабочку спрорезями дляглаз.
- Только уменя два условия, - продолжила она. - Во-первых, тыдолжна какможно меньше болтать, ато твой русский…
- Обязательно займусь им сразуже после бала! - пообещала Злушка.
- Аво-вторых, тыдолжна вернуться домой раньше своих родителей. Крайний срок - двенадцать ноль-ноль. Сверим часы…
ИЗлушка-Вреднюшка отправилась набал. Когда она въехала взал нановеньких хрустальных роликах, всебыли просто поражены.
- Ая инезнала, чтовприроде существуют такие ролики! - шепнула наухо дяде Грише его жена. - Обязательно надо будет купить такиеже нашим девочкам!
Принц Гоша издевятого«А» неотходил отнезнакомки нинашаг, ивообще все было просто классно! Безпяти двенадцать Злушка засобиралась домой.
- Старая привычка, - объяснила она Гоше. - Унас водворце вдвенадцать - отбой.
- Ятебя провожу, - сказал Гоша.
- О’кей! - величественно согласилась иностранная принцесса. Нонадоли говорить, чтотакая перспектива ее совершенно неустраивала. Поэтому она улучила момент и, пока принц Гоша натягивал куртку, стремглав бросиласьвон.
Ивсебы ничего, ноздание школы, вкотором проходил бал, как-то давно неремонтировалось. Лестница, ведущая навторой этаж, была старая, ступени свыщерблинами… Убегая, вернее, укатываясь поэтой лестнице, бедная Злушка чуть несломала себе шею ичудом вырулила, потеряв подороге одно колесико. (Убедительная просьба: никогда некатайтесь пошкольным лестницам нароликах!) Принц Гоша Злушку недогнал. Онужасно расстроился, слопал сгоря три споловиной шоколадки, апотом повесил колесико нацепочку иносил его нашее какталисман. Ихотя цепи сталисманами носить вшколе было категорически запрещено, директор дядя Гриша вГошином случае пошел науступку. Директора - онитоже люди икое-что вжизни иногда понимают…
Нувот, собственно, ивсе. Какэто «все»? Аочень просто! Можно былобы, конечно, рассказать, какпотом принц Гоша нашел Злушку-Вреднюшку, которую ктому времени уже никто неназывал Злушкой, потому, чтоона очень изменилась, научилась себя вести идаже организовала секцию поспортивному катанию нароликах, икаквсе уних потом было хорошо. Но,во-первых, всеэто итак уже ясно, во-вторых, ярасскажу обэтом как-нибудь вдругой раз, ав-третьих, выуж лучше дальше сами допридумывайте, договорились?
Чар-быг иязыковой барьер
Агарджа Мнгна каждый день помогала маме печь фэрэргу - большую маисовую лепешку, которую ели, отрывая отнее кусочки иобмакивая их вфасолевый соус. Поскольку вАфрике постоянно жара, ахолодильника усемьи Мнгна небыло, едуприходилось готовить ежедневно. Кстати, кондиционера, микроволновки, посудомоечной машины ипрочих подобных глупостей вих хижине тоже ненаблюдалось. Комфорта мало, зато ипыли меньше. Ивообще жили Мнгни очень … монотонно, вот. Мужчины восновном работали надальних полях, женщины - наближних полях идома, похозяйству. Веками практически одно итоже. НоАгарджа обэтом незадумывалась. Оналюбила помогать маме, иксеми годам точно знала, чтоикакнадо делать.
Один раз мама Агарджи заболела. Оналежала нациновке наженской половине хижины истонала. Ейбыло слишком плохо, длятого чтобы готовить обед. Папа Агарджи идва ее старших брата ушли, каквсегда, работать вполе, аАгардже сказали:
- Смотри, непозволяй маме печь фэрэргу! Ато дух огня, страшный Чар-быг, увидит, чтоженщина, вызывающая его, очень слаба, изаберет маму ксебе. Мыобойдемся сегодня бананами игамбургерами.
- Ясен пень, непозволю! - ответила Агарджа. - Аможно, язалезу вИнтернет ипосмотрю, ктотакой Чар-быг?
Ой,нет! Ну,чтоже это я?! Какие гамбургеры? ИАгарджа немогла так ответить! И«ясен пень» вЭфиопии неговорят, иесли улюдей нет холодильника, то, ясен пень, компьютера сИнтернетом тоже скорее всего быть неможет… Агарджа просто покорно кивнула, ивсе.
Некоторое время Агарджа сидела около мамы ииграла. Потом мама заснула. ААгарджа решила испечь фэрэргу самостоятельно. Дело втом, чтотесто дляфэрэрги делается заранее, ажзадва дня (нет, бездураков, этонасамом деле так порецепту), апотом печется почти какнаши блины. Только блины унас маленькие, размером старелку, афэрэрга огромная, как… Ну,вот соедини руки, будто обхватываешь большой мяч. Атеперь представь, чтомяч стал еще больше. Ох,пальцы уже несоприкасаются… Воттакого размера настоящая фэрэрга. Чтобы такая громадная лепешка пропеклась нормально, ееиналивают наздоровую черную сковородку сначала покругу, покраешку, потом покругу ближе ксерединке, потом еще ближе и, наконец, всамую серединку. Агарджа все это помнила инесомневалась, чтоотлично справится. Воттолькобы злой Чар-быг изогня невылез!
Авэто время всеверном русском городе Мурманске, вобычной трехкомнатной квартире, схолодильником икучей обогревателей, сидела, упершись вэкран компьютера, Леночка Медведева. Уроки вЛениной школе отменили попричине страшных морозов, вотона иторчала дома. Ародители Лены ушли сутра наработу, которую никто неотменял. Вообще-то Лена залезла вСеть сблагородной целью - онасобиралась написать интересное сочинение натему: «Вкакие глупости верят люди вразных уголках мира». Нонайдя первые три глупости, увлеклась, истала читать проостальные глупости. Иникак немогла решить, окакой изних написать всочинении. Наконец она решила остановиться наафриканском духе огня, злобном Чар-быге. Он,кажется, былсамым нелепым.
Чар-быг был ростом больше, чемслон, именьше, чеммуха цеце. Онбыл совершенно немой, ноего голос напоминал раскаты грома. Онбыл лысый, какзмея, иволосатый, какобезьяна. Аеще он больно кусался, хотя унего никогда небыло ниединого зуба. Кроме всего прочего, Чар-быг питался теми, ктонеправильно пек фэрэргу - большую маисовую лепешку.
«Ачто, этоидея!» - подумала Лена ипозвонила маме.
- Ма,это я! - сказала Лена. - Слушай, помнишь, тыпритащила как-то маисовую муку, ну, такой экзотический пакет, тебе его подарил кто-то? Мыеще незнали, чтоизнее делать? Что? Ага, тотсамый… Ятут рецепт один откопала, хочу попробовать испечь. Можно? Фэрэрга называется. Фэ-рэр-га. Нуладно, пока!
Лена нашла муку изамесила тесто. Поправилам оно должно было томиться два дня, нотерпеть столько Лена несобиралась. Онапоставила наплиту самую большую сковородку изажглагаз…
Духогня, злобный Чар-быг, былужасно голодный. Вотуже целых четыре споловиной года он питался одними переспелыми бананами. Согласно давно установленным правилам, окромя переспелых бананов, Чар-быг мог внеограниченном количестве есть людей, нотолько тех, которые неправильно пекли фэрэргу. Алюди - вотведь гады, а? - вседелали правильно! Каждое утро Чар-быг усаживался перед мониторами, соединенными соскрытыми камерами, установленными им вовсех хижинах Эфиопии, ивнимательно следил захозяйками. Но,увы! Стех пор какчетыре споловиной года назад старая кухарка Дэдэ изАддис-Абебы[1 - Аддис-Абеба - этостолица Эфиопии. АЭфиопия - этострана такая вАфрике, рядом сЕгиптом.] забыла просоль, никто ниразу неошибся. ОДэдэ Чар-быг вспоминал сомерзением: кожа да кости, мяса мало, даито жесткое.
Поэтому когда Чар-быг увидел наодном измониторов, чтозаприготовление фэрэрги берется маленькая девочка, унего просто слюнки потекли. «Конечно, навару сэтой худосочной малютки будет немного, - подумал он, - зато кровь унее молодая, сладкая, какБаунти». Ион уставился вэкран, потирая многочисленные волосатые руки. НоАгарджа готовила лепешку повсем правилам! «Нетвжизни счастья!» подумал дух огня излобно выругался[2 - Какименно он выругался, янебуду писать. Низачто ненапишу, чтодухи ругаются так: «Йашала-мала-кырбырехта, конёсороп ыт йикатэ!»]. Онотключил все мониторы будущих жертв изашел насвой сайт. Оказывается, сегодня кнему вгости заглядывал некий посетитель поимени Лена Медведева издалекого русского города и… и… и… - о, слабый свет надежды! - этот посетитель скачивал сего сайта рецепт фэрэрги. Чар-быг скоренько побросал всумку нож, вилку, приправы, шерстяные носки, пару кредитных карточек навсякий случай ирванул вМурманск. Подороге он заскочил водно селение изахватил ссобой… Ну,впрочем, этоневажно.
Нельзя сказать, чтоЛена Медведева была похожа намолочного поросенка, ноее пухленькие розовые щечки иокруглые мягкие плечи, аппетитную форму которых немог скрыть даже толстый свитер, произвели наЧар-быга очень положительное впечатление. Иего желудок тутже принялся вырабатывать сок дляпереработки скоро ожидаемого обеда. Ужеодно то, чтоЕлена неоставила тесто надва дня, говорило само засебя. Духдовольно икнул, выскользнул изквартиры, материализовался налестничной площадке инажал накнопку звонка, дрожа отнетерпения. Ещеодин небольшой ритуал - иможно ням-ням!
Лена глянула вглазок инеповерила своим глазам: перед их дверями стояла, дрожа отстраха ихолода, босоногая чернокожая девочка. Надевочке было синее ввыцветшую клетку ситцевое платье, несколько ниток бус идешевые самодельные браслеты наногах ируках. Заспиной девочки стоял рослый милиционер согромным букетом желтых роз испортивной сумкой через плечо. Лена открыла рот. Милиционер вглазке улыбнулся ипозвонил еще раз. Лена закрыла рот иоткрыла дверь. Милиционер подтолкнул замороженную девочку внутрь ивошел вслед заней.
- Good morning, my dear Russian Friend! - торжественно произнес милиционер, снимая головной убор иприглаживая лысину. - Doyou speak English?
- Yes, Ido, - рассеянно прошептала Лена, вполном недоумении переводя взгляд смилиционера надевочку. - Мыанглийский давно учим…
- Этохорошо, - кивнул милиционер, тоже переходя нарусский. - Хотя тебе это наврядли поможет.
- Вы - грабители? - догадалась Лена.
- Нет, чтоты! Вовсе нет! - успокоил ее милиционер. - Я - духогня, меня зовут Чар-быг, аэто обыкновенная эфиопская девочка, Агарджа Мнгна[3 - Таквот кого захватил Чар-быг внебольшом африканском селении!], которая, несмотря насвой юный возраст, умеет печь фэрэргу какполагается, нето что некоторые.
Милиционер многозначительно посмотрел наЛену иоблизнулся.
- Ну,моя мама дает! - восхищенно воскликнула Лена. - Этоона все устроила, ядогадалась! Неуспела я ей сказать, чтособираюсь печь фэрэргу, какона… Ногде она вас нашла? Ипочему Ага босиком? Ясейчас теплые тапочки принесу, апотом будем пить чай! Выпроходите, нестойте.
- Какие тапочки? - взбесился вдруг милиционер. - Я,злобный Чар-быг, голодный, какстадо слонов, аэта пигалица…
Онбодро схватил Елену зашиворот, приподнял надполом ипару раз встряхнул.
- Я - духогня! - завопил он. - Смотри!
ИЧар-быг стал быстро расти, заполняя комнату. Одновременно его голова покрылась пышной темно-оранжевой шевелюрой, невероятно густой идлинной. Кактолько его макушка достигла потолка, Чар-быг стал уменьшаться, аего волосы облетать сголовы, какосенние листья сдеревьев. Дойдя доразмеров новорожденного котенка, Чар-быг соглушительным свистом стремительно вырос допервоначального уровня иустало плюхнулся вкресло. Агарджа, которая все это время смотрела, выглядывая из-за спины Лены, сужасом прошептала:
- Чар-быг! Чар-быг! - ибросилась оземь.
Лена Медведева, белее только что выпавшего снега, нащупала рукой трубку телефона (благо, оннаходился рядом) инажала 02. НоЧар-быг прицелился внее указательным пальцем ивыстрелил. Трубка разлетелась вдребезги, аЛена вскрикнула иотскочила всторону, носпоткнулась ораспростертую наполу Агарджу иупала прямо нанее.
- Мамочка, помоги! - заревела Агарджа.
НоЛена ее непоняла, поскольку ревела она непо-русски идаже, каквы поняли, непо-английски.
- Ша! - сказал Чар-быг. - Давайте закругляться. Правила таковы.
ИЧар-быг объяснил Лене вот что: онастала неправильно печь лепешку, поэтому дух огня имеет право ее съесть. Прежде чем ее съедят, ейдолжны показать, вчем ее ошибка. Причем показать должен обязательно тот, ктоделал лепешку правильно ипоследним. Тоесть вданном случае Агарджа, таккакименно заней наблюдал Чар-быг, перед тем какобнаружил Лену.
- Обхитрить ты меня несможешь! - самоуверенно испокойно сказал Чар-быг. - Омон испецназ тебе непомогут, мама-папа тем паче. Готовься ксмерти через поедание. Сейчас Агарджа скажет тебе, вчем твоя ошибка, ия тутже тебя ням-ням.
Чар-быг бесцеремонно поднял спола негритянскую девочку, поставил ее перед собой исказал ей что-то нагортанном, незнакомом Лене языке. Агарджа, чуть живая отстраха, покорно кивнула, повернулась кЛене изалопотала по-своему. Чар-быг между тем достал изсумки нож, вилку ибольшую холщовую салфетку, которую повязал себе вместо нагрудника. Кактолько Агарджа смолкла, онсказал:
- Все. Теперь тебе объяснили твою ошибкуи…
- Ая ничего непоняла! - нашлась Лена. - Тарабарщина какая-то!
- Амне безразницы! Правило-то соблюдено.
- Нет! Онамне ничего необъяснила!
- Ладно. Повторим еще раз, я - переводчик. Явсеми языками мира всовершенстве владею!
- Ага, ты - переводчик! - возразила Лена. - Агде гарантия, чтоты правильно переведешь, аневсвою пользу?
- Плевал я нагарантии! - рассвирепел Чар-быг. - Ятебя итак съем, безвсяких правил!
Онбросился наЛену и… Исъел ее! Наплевал действительно навсе правила ислопал. Проглотил целиком, вместе сосвитером, инепоперхнулся даже. Потом схватил подмышку Агарджу иотправился вобратный путь[4 - Вызнаете, духи вообще несклонны соблюдать правила ивыполнять свои обязательства. Нето чтобы они всегда обманывали, ночастенько это случалось. Навсякий случай, чтобы непопасть невзначай впросак, прочтите мое руководство «Правила общения синопланетянами». Продухов там тоже много чего написано.].
Агарджу Чар-быг честно вернул вее хижину. Бросил перед сковородкой иидеально испеченной фэрэргой исобрался было убираться восвояси, каквдруг его конкретно скрутило. Духогня скрючился отболи ижалобно застонал. Апотом вообще завалился набок истал скулить, какобиженный шакал. Лена Медведева, съеденная им снарушением правил, нежелала перевариваться! Зловредная девчонка трепыхалась ицарапалась вего животе, каклеопардиха. Чуть кишки все непорвала.
Промучившись часа полтора, Чар-быг пришел квыводу, чтоЛену лучше выплюнуть обратно. Ивыплюнул. Причем прямо насковородку. Хорошо еще, чтоктому моменту она (неЛена, асковородка) успела остыть. Асам убежал всвое навороченное логово, чтобы отлежаться ипоправить здоровье.
Если вы неверите вто, чтоэта история произошла насамом деле, можете спросить уАгарджи Мнгны, онавсе видела. Илиуее мамы можете спросить, которой квечеру стало лучше настолько, чтоона даже помогла девочкам нагреть воду, чтобы выплюнутая Лена могла какследует помыться. Иливы можете спросить упапы истарших братьев Агарджи, которые помогли Лене добраться допосольства России, чтобы она смогла вернуться народину. Вконце концов, если вы иим тоже неповерите, выможете купить маисовую муку ибольшую сковородку ипопробовать испечь фэрэргу самостоятельно. Апотом, когда квам заявится страшный ихронически голодный Чар-быг, спросить унего, помнитли он Лену Медведеву, ион, безусловно, еевспомнит. Аесли вы ипосле этого неповерите, то… Тотогда, право, ядаже незнаю, какие вам еще нужны доказательства!
Красная Рука
Вдоме уодной девочки стоял диван, вкотором жила Красная Рука. Нодевочка обэтом ничего незнала. Обэтом всё знала девочкина бабушка. Нобабушка никому нерассказывала проКрасную Руку, потому что боялась, чтоей никто неповерит, авсе подумают, чтоунее старческий маразм. Аона нехотела, чтобы все так думали, потому что никакого маразма унее нисколечко небыло. Вообще-то бабушка очень любила свою внучку ичасто говорилаей:
- Варя, хватит валяться надиване, идилучше уроки делать!
Или:
- Варвара, слезай сдивана, тыеще музыкой сегодня незанималась!
Вобщем, бабушка честно старалась, чтобы внучка проводила надиване какможно меньше времени.
Один раз бабушке нужно было ненадолго сходить вмагазин. Онасказала:
- Варя, пожалуйста, сейчасже займись уборкой всвоей комнате! Иневздумай ложиться надиван, пока все неуберешь!
Наивная бабушка думала, что, пока Варя будет наводить порядок, онауспеет вернуться измагазина иничего страшного непроизойдет.
- Хорошо, бабуля! Яуже начинаю! Честно говоря, ядавно собиралась это сделать, поэтому ты можешь спокойно идти вмагазин, ая сейчас возьму тряпку иначнууби…
Бабушка недождалась конца этой замечательной тирады иушла.
- …иначну убирать, воттолько сначала посмотрю потелевизору свой любимый мультик! - закончила девочка, кактолько дверь забабушкой захлопнулась.
Инеуспела бабушка нажать кнопку лифта, какВаренька уже плюхнулась надиван ипотянулась запультом управления, который лежал рядом нажурнальном столике. АКрасная Рука, почувствовав, чтобабушки нет дома, тутже вылезла издивана икаксхватит девочку заногу!
- Мурка, прекрати! - сдосадой сказала девочка, которая никак немогла дотянуться допульта ипоэтому невидела, ктосхватил ее заногу. - Янехочу стобой сейчас играть!
- Ая неМурка! - страшным голосом сказала Красная Рука. - Я - Красная Рука, которая живет вдиване.
Варя очень испугалась. Ничего удивительного. Выбы тоже наверняка испугались, еслибы неожиданно, безвсякой подготовки увиделибы Красную Руку, которая ктомуже еще иразговаривает!
- Мамочки! - прошептала Варя. - Какой ужас!
- Ещебы неужас! - хвастливо фыркнула Красная Рука. - Асейчас ты еще больше испугаешься, потому что сейчас я тебя съем!
- Дая уже итак испугалась - дальше некуда, - дрожащим голосом проговорила Варя, круглыми глазами глядя наКрасную Руку, которая перепрыгнула теперь наспинку дивана исидела там, внетерпении постукивая пальцами.
Варя постаралась представить себе, какее едят, ноунее почему-то ничего толкового непредставлялось.
- Акакты меня съешь, утебяже рта нету? - спросилаона.
Красная Рука пришла внекоторое замешательство.
- Да,действительно… - проговорила наконец Красная Рука. - Съесть я тебя, наверное, несмогу. Ноя смогу тебя задушить!
Варя внимательно посмотрела наРуку. Этобыла тонкая аристократическая рука сдлинными пальцами иовальными, аккуратно подстриженными ногтями. Онаоканчивалась белоснежной кружевной манжеткой времен ЛюдовикаXIV. Варя видела такие манжеты водном историческом фильме проэтого самого Людовика. Икстати, Рука была самого обычного телесного цвета, даже скорее бледная, нежели красная.
- Знаешь, тынеобижайся, пожалуйста, нотебе врядли сомной справиться! - сказала Варя.
- Ая сильная! - ответила Красная Рука, новее голосе должной уверенности как-то нечувствовалось.
- Да? - удивилась Варя. - Аты сколько раз подтягиваешься?
Красная Рука незнала, сколько раз она подтягивается, поэтому, вместо того чтобы ответить, спросила:
- Аты сколько?
- Я,поправде, нисколько, - призналась Варя. - Явообще спортом незанимаюсь. Этоплохо…
- Плохо, - согласилась Красная Рука ипересела чуточку поближе. - Ачемже ты занимаешься?
- Ну,вшколу хожу, намузыку, бабушке накухне помогаю. Сподружками вкуклы играю.
- Не,вкуклы я - пас. Вотввойнушку…
НоВаре совершенно нехотелось играть ввойнушку.
- Тогда мне придется тебя задушить! - совздохом сказала Красная Рука. - Недлятогоже я вылезала издивана, чтобы тут стобой разговоры разговаривать!
Иона решительно двинулась кВариной шее. ИВаря подумала: «Авдруг эта рука все-таки сильная исможет меня задушить? Чтоя тогда буду делать, задушенная?»
Онапроворно спрыгнула сдивана исказала:
- Недуши меня, Красная Рука! Ятебе еще пригожусь! Если хочешь, ядаже буду играть стобой ввойнушку.
Нокапризная Красная Рука ответила:
- Янехочу играть стобой ввойнушку, потому что ты - девчонка, адевочки неумеют играть ввойнушку и, когда их убивают, сразу начинают плакать.
Иона поползла кВаре сострашной скоростью ирешительными намерениями.
- Янебуду плакать! - пообещала Варя итутже почувствовала, чтоей уже давно хочется заплакать. - Ипотом, если ты меня убьешь, тебе нескем будет играть дальше!
Красная Рука остановилась изадумалась. Девочка говорила правду.
- Ичто ты предлагаешь? - спросилаона.
Теперь задумалась Варя.
- Ну,я могу отнести тебя вмебельный магазин, иты выберешь себе новый диван, который купят всемью, гдебудет мальчик, скоторым ты сможешь играть ввойнушку. Аесли тебе повезет, товэтой семье, может быть, будет два мальчика. Одного задушишь - другой останется…
Этопредложение показалось Руке весьма заманчивым.
- Атри? - спросилаона.
- Что«три»?
- Ну,три мальчика вэтой семье может быть?
- Конечно может! - убежденно ответила Варя. - Внекоторых семьях очень часто бывает три мальчика.
- Неси! - решилась Рука.
Варя тутже оделась, посадила Красную Руку внепрозрачный пластиковый пакет ипобежала вбольшой мебельный салон, который находился насоседней улице. Тамона незаметно выпустила Руку набольшой клетчатый диван скруглыми подушками имягкими подлокотниками исогромным облегчением понеслась домой.
Всюследующую ночь Варя никак немогла уснуть. Сначала она радовалась, чтоее незадушили. Потом жалела, чтотак иневыяснила уРуки, кому та раньше принадлежала икакона научилась разговаривать. Апотом девочка вдруг подумала отех людях, которые купят вмагазине диван, вкотором спряталась Красная Рука. Всювторую половину ночи девочка проревела вподушку.
- Что-то ты мне сегодня ненравишься, деточка! - сказала утром мама, когда они завтракали. - Знаешь что, посиди-ка лучше сегодня дома. Иобязательно измерь температуру.
Имама убежала наработу. Акогда она ушла, Варя тоже стала собираться.
- Тывсе-таки решила пойти вшколу? - удивилась бабушка.
- Почти, - уклончиво ответила Варя ивыпорхнула издома.
Утром всалоне-магазине совсем небыло покупателей. Клетчатого дивана тоже небыло. Варя набралась храбрости иподошла кхмурому, невыспавшемуся продавцу.
- Простите, пожалуйста, - вежливо обратилась кнему девочка, - тутувас вчера стоял такой большой диван скруглыми подушками…
- Купили диван! - буркнул продавец, струдом подавляя желание сладко зевнуть.
- Акто купил?
- Ну,я незнаю! - пожал плечами продавец. - Семья одна купила. Мама, папа итри мальчика…
- Тримальчика! - сужасом воскликнула Варя.
Продавец посмотрел нанее снескрываемым удивлением. Нечасто вего магазине маленькие девочки интересовались диванами имальчиками.
- Ну,старшие были мальчики, - пояснил продавец. - Анасчет младшего ребенка незнаю. Сидел себе вколяске, сосал соску. Может, идевочка…
- О,дайте мне, пожалуйста, ихадрес! - взмолилась Варя. - Этоочень важно, просто очень! Вы,наверное, непонимаете…
- Нуда, конечно, япрожил насвете всего каких-то неполных пятьдесят лет, поэтому ничего вэтой жизни непонимаю…
- Данетже! - отчаянно вскрикнула Варя. - Ясовсем неэто имела ввиду…
Нообидевшийся продавец заявил, чтоони неспрашивают упокупателей, гдете живут. Варя ушла нисчем.
Всеутро девочка бродила погороду инезнала, какей поступить. Апотом она придумала. Онавернулась домой, разбила свинку-копилку, пошла вредакцию одной крупной газеты идала такое объявление: «Семья стремя детьми, которая купила вмагазине напроспекте Мира большой клетчатый диван скруглыми подушками, подвергает своих детей огромной опасности. Диван рекомендуется немедленно выбросить, хотя он хороший идорогой». Поскольку объявления вгазете были платные, поповоду такого странного текста никто ничего несказал. Редактор исправил только одну орфографическую ошибку: слово «рекомендуется» Варя написала через букву«а», анадо было через«о».
Через день газета сВариным объявлением уже продавалась вовсех киосках, ноВаря незнала, прочлали семья стремя детьми ее объявление.
Аеще через неделю втойже газете вразделе «происшествия» вышла небольшая заметка подзаглавием «Жуткая история». Вней было сказано: «Всемье Ивановых (настоящая фамилия изменена) наднях произошла страшная трагедия. Изих нового дивана вылезла Красная Рука. Теперь два младших сына Ивановых, четырех идвух лет, вынуждены каждый день играть сней ввойнушку. Старшего сына, семилетнего Ивана (имя изменено), Красная Рука учит фехтованию, французскому языку, атакже игре наклавесине. Ребенок занимается посемь часов вдень иуже добился немалых успехов. Удастсяли вернуть старшего сына кнормальной жизни, пока неизвестно». Ихотя Варя периодически читала газеты, этузаметку она так инезаметила.
Авот жаль, чтоона оказалась такой невнимательной читательницей. Ведь этого мальчика Ивана, имякоторого было изменено, Варя вполне моглабы спасти отежедневной игры наклавесине.
Ивообще это общее такое правило: чембольше тайн ты знаешь, тембольше натебе ответственности.
Сказка непоправилам
Уодного царя было четыре сына. Вообще-то должно было быть три, нотак получилось, чтовместо третьего царица родила двойняшек. Непоправилам, ну, даладно, делать нечего. Попереживал царь, помучался исмирился вконце концов. Только смирился - приходит кнему наприем главный садовник иговорит:
- Так, мол, итак, царь-батюшка, внашем саду невсе впорядке!
Царь крякнул отудовольствия исуверенностью спрашивает:
- Небось золотые яблоки сяблони воруют?
- Никак нет, ваше величество! - бодро отвечает садовник. - Серебряные груши навишню навешивают!
Царь аж лимонадом поперхнулся отудивления.
- Какэто «навешивают»? Непоправиламэто!
- Как - незнаю, - признается садовник. - Незасекал преступника. Агруши - вотони.
Иперед царем появился большой поднос, полный серебряных груш изысканной ювелирной работы.
- Хорошо! - вздохнул царь. - Пошлю наразведку старшего сына. Пусть ловит нарушителя!
Сказано - сделано. Нацепил старший сын насебя бронежилет, каску надел длязащиты отнападения Жар-птицы иотправился дежурить квишне. Наутро явился кцарю сдокладом.
- Привет, па! - доложил старший сын. - Вобщем, явсе разузнал! Ровно впол….
- Каквсе разузнал? - перебил его царь. - Непоправилам это. Тыдолжен был заснуть!
- Данеспалось как-то, - виновато вздохнул сын. - Думаешь, янепробовал?
- Ага, «неспалось!» - передразнил его царь. - Икуда мне теперь твоих братьев посылать прикажешь? Выяснил он все! Ну,давай, рассказывай, чтож теперь делать!
- Значит, так! - воодушевился сын, которого, кстати, звали Николаем. - Ровно вполночь подплывает кдереву холод-рыба, держащая взубах большой киндер-сюрприз…
- О-о-о! - простонал царь имедленно сполз строна.
Николай понял, чтодела плохи, итутже проявил редкую находчивость, позвонив вместную службу спасения. Царя-батюшку положили вбольницу, абразды правления временно перешли кцарице, женщине волевой ирешительной (она вмолодости завучем вшколе работала).
- Внашем царстве должно быть все какулюдей! - заявила царица, едва вступив натрон. - Возражения будут?
Возражений небыло. Среднему брату было поручено отвадить отцарского сада холод-рыбу, старшему - заняться журналистами ителевизионщиками, амладшим близнецам - хоть из-под земли достать настоящую Жар-птицу.
Взялись заруки младшие братья ичестно пошли куда глаза глядят. Дляначала им было совершенно необходимо отыскать где-нибудь серого волка, которыйбы взялся им помогать. Сделать это было нетак-то легко, поскольку царские палаты находились какраз посередине огромного многомиллионного города. Нобратья были недураки иотправились прямиком взоопарк.
Серый волк сидел вклетке итоскливо жевал соевую котлетку, глядя куда-то вдаль.
- Тыдолжен мне помочь! - торжественно заявил ему один избратьев.
- Илимне, - добавил второй. - Ятоже Иван.
Волк выплюнул недожеванную котлету исинтересом уставился набратьев. Возможно, онподумал, чтоотпостоянного сидения взамкнутом пространстве унего начались глюки.
- Мыблизнецы, - сказал первый брат. - Меня зовут Иван, иего - тоже Иван. Насспециально так назвали, чтобы было хоть немного поправилам. Около недели назад нанашей вишне стали появляться груши.
Последняя фраза волка явно заинтересовала.
- Сэтого места, пожалуйста, поподробнее! - попросил он иуселся поудобнее, положив ногу наногу.
Братья вкратце рассказали ему свою невеселую историю. Между тем вокруг клетки стала собираться толпа, решившая, чтоневдалеке, вероятно, установлена скрытая камера.
- Ладно, - согласился волк, дослушав историю инедоверчиво косясь натолпу. - Явозьму отпуск засвой счет ипомогу вам. Только подороге забежим водно место, уменя остались кое-какие дела влесном козлятнике. Апотом - сразу вАнглию.
Через пару часов, взяв волка наповодок (вчерте города законы, увы, длявсех волков одинаковые), братья отправились ваэропорт Шереметьево-2.
Авэто время средний брат, которого звали Алексей, какраз вел переговоры схолод-рыбой.
- Дорогая холод-рыба! - говорил Алексей. - Нехотелибы вы принять участие ввыставке «Рыболовство иохота», которая состоится какраз через неделю? Или, возможно, васустроит полпроцента сежегодной прибыли нашего царства? Уверяю вас, этонемалые деньги! Нехотите? Тогда я могу предложить вам тонну отличных пуэрториканских червячков высшего сорта. Опять нехотите? Тогда…
Рыба молчала, какрыба. Переговоры затягивались. Между тем старший брат Николай давал интервью телевизионщикам.
- Каксамочувствие царя-батюшки? - спрашивали телевизионщики.
- Удовлетворительное! - уклончиво отвечал Николай.
- Правдали, чтовместо Жар-птицы ваш сад посещает холод-рыба?
- Этоочень интересный вопрос! - воодушевленно начинал Николай. - Отвечу нанего подробнее. Насколько мне известно, новая программа среднего образования охватывает все слои населения. Исходя изтого факта,что…
Телевизионщики вяли истарались незаметно улизнуть…
Нарассвете следующего дня два Ивана иволк, честно изображающий собаку, уженеслись потуманному Лондону вжелтом английском такси.
- Куда мы едем? - тихонько спросил один изИванов уволка.
- Навокзал «Кинг-Кросс», - шепнул вответ волк. - Намнужна платформа номер девять споловиной. Мыедем вХогвартс.
- Стоп! - сказал второй Иван так громко, чтоанглийский шофер резко затормозил иони чуть непопали ваварию («стоп» он ипо-английски «стоп»). - Намтуда нельзя! Этонепоправилам. Гарри Поттер - этоненаша сказка!
Волк вздохнул.
- Оу! Гарри Поттер! - широко улыбнулся вдруг шофер. - Турист!
- Турист, турист! - кивнул Иван. - Стоп, плиз!
Онивылезли измашины.
- Янепонимаю! - сказал волк. - Вамнужна была Жар-птица. Чемвам Феникс - неЖар-птица?
- Этонерусская Жар-птица!
- Можно подумать, я - русский! - хмыкнул волк. - Я - изКанады. Вытабличку наклетке читали?
- Придется возвращаться обратно! - решили братья. - Намнужно, чтобы было все поправилам.
Онипосетили Британский музей, квартиру Шерлока Холмса наБейкер-стрит, сверили часы сБиг-Беном иполетели обратно несолоно хлебавши.
Апока они летали, дома все наладилось. Нет, Жар-птица ниоткуда непоявилась, ахолод-рыба никуда неисчезла. Просто правила изменились. Ивсе опять стало поправилам.
Ботаник Исаак изолотая яблоня
Жил-был один мужик. Уэтого мужика был сад, авсаду росла золотая яблонька. Наэтой яблоньке росли золотые яблоки сосредней скоростью созревания поодной штуке всутки. Аеще уэтого мужика был сын, которого звали Исаак икоторый пожизни был физиком, хотя окружающие почему-то называли его ботаником.
Водну прекрасную ночь началось: яблоки стали пропадать. Позвал отец Исаака иговорит ему: так, мол, итак. Яблоки воруют. Кто, что - покрыто тайной. Тайну эту надо открыть.
Исаак дрябнул кофейку дляхрабрости иотправился всад. Сидел-сидел - никого, ничего. Скучно стало Исааку просто так сидеть. Стал он смотреть наяблоко идумать: отчего это оно все висит себе наветке да висит инепадает? Кутру дочего-то там додумался. Наутро папа Ньютон (фамилия это уних такая была) спрашивает:
- Нучто, открыл?
- Открыл.
- Чтооткрыл?
- Закон.
- Какой еще закон?
- Атакой: наше яблоко сохраняет состояние покоя дотех пор, пока воздействие состороны какого-нибудь вора невыведет его изэтого состояния.
- Умничка! - похвалил сына мужик. - Мыназовем это твое открытие первым законом Ньютона.
Онизаписали первый закон Ньютона втетрадочку, иИсаак пошел спать.
Наследующую ночь Исаак опять отправился всад воров ловить. Сидел-сидел - по-прежнему никого, ничего. Стало Исааку еще скучнее вчерашнего. Взял он здоровенную палку истал этой палкой потихонечку яблоко пинать. Пинает он идумает: «Отчего это, когда тихо пинаешь, оновсе висит себе наветке инепадает, акакссилой ткнешь, таквниз летит?» Кутру дочего-то там додумался. Наутро папа Ньютон (фамилия это уних такая была, ну, выпомните) спрашивает:
- Нучто, поймал?
- Поймать непоймал, ноеще один закон открыл.
- Какой еще закон?
- Атакой: скорость изменения импульса нашего яблока равна действующей нанего силе.Вот.
- Ну,допустим, - безособых эмоций сказал отец. - Допустим. Назовем это твое открытие вторым законом Ньютона.
Ньютон-младший записал закон втетрадочку изавалился спать. Натретью ночь Исаак вновь отправился всад ствердым намерением ничего больше неоткрывать, адать достойный отпор обнаглевшим воришкам.
«Пусть только сунутся! - храбро думал Исаак, бодро маршируя взад-вперед подстарой яблонькой. - Яим покажу! Скакой силой враг меня стукнет, стакой силой я ему иотвечу. Онменя - оттуда сюда, ая его - позагривку! - отсюда туда! Оноттуда, яотсюда! Он - меня, я - его. Налюбое вражеское действие - такоеже повеличине ипротивоположное понаправлению мое противодействие…»
Кутру третий закон Ньютона был готов. Исаак проспал весь день досамого вечера, аего отец сгоря выкопал золотую яблоньку иотнес ее вподарок царю, укоторого было три сына. Ну,ачто там было дальше, выитак знаете.
Неоконченная история обыкновенной барилямбды
Жила-была как-то раз насвете обыкновенная барилямбда. Толстая, неповоротливая, дактомуже совершенно дикая. Медленно передвигалась она поземле насвоих коротких ногах, оканчивающихся пятью пальцами скопытообразными когтями, жевала потихонечку травку испала где придется. Скучная унее была жизнь. Решила барилямбда одомашниться истала искать дляэтой цели кого-нибудь подходящего. Даразве кого найдешь, когда вокруг сплошные динозавры да ящеры почем зря шастают! Ходила она, ходила, почти уже отчаялась, вдруг глядь - сидит наветке обыкновенный плезиадапис: изорта клыки торчат, пушистый хвост вниз свешивается, асам ростом скошку, небольше.
- Плезиадапис, аплезиадапис, одомашни меня! - попросила барилямбда.
- Тычто, барилямбда! - обалдело уставился нанее плезиадапис. - Какя могу тебя одомашнить?! Яисам еще дикий! Даипоумнеть мне непомешает… Подходи-ка ты этак через 30, ато ичерез все 50миллионов лет, тогда ипоговорим.
Вздохнула барилямбда ипошла дальше траву жевать. Атут, какназло, климат наЗемле меняться стал: товетер подует - воттебе иоледенение, тосолнышко напару тысяч лет выглянет, тоопять ледниковый период… Пришлось бедной барилямбде надиету сесть испортом заняться, чтобы пищу раздобыть иотврагов спастись. Ачтобы быстрее бегать, стала она бегать нацыпочках. Отэтого средний палец унее вытянулся, аостальные постепенно поотмирали заненадобностью. Тяжелая унее была жизнь! Решила барилямбда опять попробовать одомашниться. Смотрит - аее старый знакомый плезиадапис тут кактут. Натойже ветке сидит. Правда, изменился донеузнаваемости.
- Плезиадапис, аплезиадапис, нуодомашни меня, пожалуйста! - попросила похорошевшая застолько миллионов лет барилямбда.
- Какойже я тебе плезиадапис! Дая уже давным-давно вобезьяны выбился! - ответил тот. - Даиты насебя взеркало погляди: нуразве ты барилямбда?
- Ктоже я? - заволновалась барилямбда.
- Незнаю, - пожала плечами обезьяна. - Тытеперь, наверное, гиракотерий какой-нибудь. Илимезогиппус. Илидаже уже эвкус…
- Аэвкусов можно одомашнивать? - снадеждой спросила бывшая барилямбда.
- Можно, только уменя дляэтого ума немножко нехватает. Приходи еще через пару миллионов лет, тогда поговорим, асейчас мне тут стобой болтать некогда! - сказала вответ обезьяна, схватила палку ипобежала посвоим обезьяньим делам.
Аэвкус зацокал своими четырьмя непарными копытами вдругом направлении.
Прошло еще два миллиона лет. Глупый сутулый плезиадапис, превратившийся вобезьяну, встал наноги иокончательно выбился влюди, азаодно ипланету изменил донеузнаваемости: построил города, проложил дороги, возделал землю, приручил животных… Короче говоря, стал настоящим человеком. Однажды этого человека назвали Александром.
Аленивая, бесшерстая барилямбда, сделавшаяся эвкусом, ктому времени еще больше выросла иокрепла. Ноги унее стали стройнее итоньше, взгляд сообразительнее, видблагороднее. Короче говоря, онапревратилась внастоящую современную лошадь, аточнее, вжеребца покличке Буцефал.
Ивот как-то раз водворец котцу пятнадцатилетнего Александра, царю Филиппу, привели напродажу красавца Буцефала. Анадо сказать, нрав уБуцефала был горячий инеобузданный (недаром он произошел отникем неприрученной барилямбды). Никого он ксебе неподпускал, даже царя скинул. Ноиюный Александр был нелыком шит (недаром он произошел отстолько миллионов лет умнеющего плезиадаписа). Поставил Александр Буцефала лицом ксолнцу, чтобы тот невидел ниего тени, нисвоей собственной, иодним махом вскочил ему наспину. Стали они сБуцефалом верными друзьями. Апотом вместе огромную державу организовали - Македонию. Александр даже прозвище получил - Македонский.
Воттакая история. Идаже невся история, авсего лишь ее начало. Потому что история - этоштука чуточку бесконечная…
Щенок Уголок икомплекс неполноценности
Нарынке вкорзинке валялся иникак почему-то непродавался забавный щенок срыжим бочком. Вроде все было принем: ихвост крючком, иуши торчком, атолько никто занего полную цену недавал. Щенок срыжим бочком лежал ничком, уронив голову налапы, иробко смотрел напроходившие мимо него сплошной стеной джинсы иколготки сюбками.
Вдруг перед корзинкой остановился толстый живот вкожаной куртке.
- Возьмите щенка! - попросила хозяйка. - Щенок Уголок. Прелесть что запес.
Толстый живот приподнял Уголка зашкирку. Шкурка ущенка натянулась, лапки свесились, выражение мордочки стало совсем жалким. Откуртки потянуло странным запахом. Такпахли… Такпахли такие большие, страшные, наколесах, которые ездили поулицам… МАШИНЫ! Щенок испуганно чихнул.
- Хвост длинноват. Рост маловат. Характер трусоват. Невозьму! - сказал живот, посадил Уголка обратно вкорзинку ипошел дальше.
Через некоторое время перед корзинкой остановилась палевая накидка сперламутровым шарфиком.
- Возьмите щенка! - попросила хозяйка. - Щенок Уголок. Хвост самого ходового размера. Рост обещает быть. Характер - чистое золото.
Палевая накидка аккуратно сняла тонкую перчатку ипощекотала Уголка заушком. Отнакидки шел другой запах. Такпахли… Такпахли такие нежные, красивые, которые растут изземли натонких зеленых стебельках… ЦВЕТЫ! Щенок опять чихнул иотсмущения забился подподстилку.
- Ишерсти много. Исам недотрога. Яеще подумаю! - сказала накидка, натянула перчаточку ипошла дальше.
Ещечерез некоторое время перед корзинкой остановилась желтая курточка сразрисованным ранцем. Желтая курточка стряхнула ранец наземлю иуставилась нащенка карими глазами. Щенок повел носом. Откурточки пахло… Ой,чем-то вкусным таким пахло, сладким… ВАНИЛЬНЫМ МОРОЖЕНЫМ! Щенок облизнулся ижалобно заскулил, нагнув голову.
- Возьмите щенка! - попросила хозяйка. - Щенок Уголок. Шерсть…
- Уменя денег мало! - вздохнула курточка. - Несмогу я занего полную цену дать.
Хозяйка промолчала. Курточка подняла свой ранец итоже ушла.
«Неполноценный я какой-то! - стоской думал щенок, провожая мохнатым взглядом очередного несостоявшегося покупателя. - Иростом невышел, ихвостом несостоялся, иушами лопухнулся - словом, всевкомплексе. Уменя, видимо, этот… комплекс неполноценности!»
Икактолько хозяйка намгновение отвернулась, щенок Уголок выпрыгнул изкорзинки иотправился куда глаза глядят искать свою полноценность.
ШелУголок порынку, шел, посторонам глядел, сзапахами новыми знакомился. Вдруг чувствует: пахнет подвалом, рыбой, дракой иблошками. Только принюхался, глядь, навстречу ему кот. Конкретный такой кошар: рост приличный, лапы длинные, шерсть клочьями. Сама полноценность. Набрался Уголок храбрости:
- Привет, кот! Неможешьли ты одолжить мне немного своей полноценности? Ато уменя сней проблемы. Ятебе верну, спроцентами. Воттолько подрасту немного…
- Увы-у! - важно мяукнул кот. - Полноценностью похвастаться немогу. Авот чего я тебе могу одолжить, такэто немного чувства собственного достоинства. Егоуменя сизбытком.
Идействительно. Начало этого достоинства укота было написано наморде, аокончание победно развевалось надбодро торчащим внебо хвостом. Отмотал себе щенок Уголок немного кошачьего достоинства, поблагодарил кота ипошел навстречу новым запахам.
ШелУголок, шел, чувствует: пахнет чердаком, зерном, пометом иперьями. Присмотрелся, аэто кнему скарниза голубь парит. Датак свободно икрасиво - просто загляденье. Щенок неуклюже поклонился исказал:
- Здравствуй, голубь! Неможешьли ты одолжить мне немного своей полноценности?
- Полн-олн-оценности? - удивленно проворковал тот. - Уменя нет полноценности!
- Ноты так легко иуверенно летаешь куда захочешь!
- Этонеотполноценности! - объяснил голубь. - Этосовсем отдругого чувства. Этоотчувства внутренней независимости! Бери, если хочешь.
Голубь завис надщенком изатрепетал крыльями, щедро стряхивая сих кончиков нанаивного четвероногого друга свою независимость. Щенок поблагодарил голубя ипобежал дальше, навстречу новым запахам.
Бежал щенок, бежал, вдруг чувствует: пахнет лесом, прелой листвой, землей ипалыми яблоками. Это, оказывается, ежик. Ноуежика тоже неоказалось никакой полноценности. Тоесть, может, онаунего ибыла, нотолько он, какикот сголубем, неимел оней никакого понятия. Зато уежика оказалось полным-полно чувства личной неприкосновенности. Просто все иголки были им пропитаны! Поделился еж сощенком, итот побежал дальше.
Долго-долго бродил щенок Уголок порынку, узнал много нового иинтересного, апотом все-таки вернулся ксвоей корзинке. Теперь унего было чувство кошачьего достоинства, чувство голубиной независимости ичувство ежиной неприкосновенности. Илиежовой. Или, может, ежачьей. Щенок был еще маленький ипоэтому незнал, каксказать правильно. Даон иговорить, собственно, неумел.
Ущенка Уголка появилось много-много разных чувств. Ичувства-то эти были вроде настоящие, новсе-таки какие-то несвои, неродные, НЕГЛАВНЫЕ. Уголок залез вкорзинку, ахозяйка так обрадовалась, чтоон нашелся, чтотутже подхватила его наруки ирасплакалась. «Может, нетакой уж я инеполноценный?» - подумал щенок, слизывая теплым языком холодные хозяйские слезки.
Тутповторому кругу мимо них прошел толстый живот вкожанке. Онскользнул взглядом пощенку ивдруг остановился. Что-то вщенке переменилось. Вродебы все осталось прежним: ихвост крючком, иуши торчком… Живот почесал затылок. Вернулся напару шагов назад. Исразу полез закошельком.
«Бензин, пиво, сардельки, кетчуп, «Аквафреш», вчерашние носки, - повел носом щенок, изучая кожанку. - Немешайся подногами, тыуже ел, носом влужу исиди потом всю ночь набалконе. Кэтому непойду!»
Ищенок Уголок демонстративно отвернулся.
- Сколько? - спросил живот, раскрывая кошелек.
- Нисколько! - вдруг ответила животу невесть откуда взявшаяся палевая накидка. - Яподходила раньше вас! Хозяйка может подтвердить!
«Молочный йогурт, «Шанель №5», полироль длямебели, бельевая отдушка, - определил щенок, обнюхивая накидку. - Осторожно, моиколготки, непрыгай надиван, пусенька, якупила тебе новый ошейник против блох склубничным ароматом. Не-ет, только неэто!»
Продавщица молчала, судорожно пытаясь сообразить, ского она может содрать побольше. Хозяйка Уголка была неплохая женщина, давот только унее уже была собака, асобачьи щенки оказались ей никчему. Обапокупателя выглядели прилично, иона уговорила себя неволноваться засудьбу Уголка. Ейоставалось только решить, кому именно изасколько. Ниодно изее решений Уголка неустраивало. Вокруг собирались люди. Желтой курточки среди них небыло. Нооткуда-то издалека, слева, вдруг донесся доУголка слабый-слабый запах ванильного мороженого. Уголок напрягся.
- Хорошо, - сказала хозяйка. - Надо решать.
«Ничего хорошего! - подумал щенок. - Надо делать лапы!»
Онподнялся, перепрыгнул через борт корзинки ипулей кинулся назапах молока иванили.
Запах вывел Уголка налюдную улицу, подвел ктроллейбусной остановке ипредательски оборвался, потому что ветер теперь дул впротивоположную сторону. Уголок повел носом, нонос ничем больше немог ему помочь. Уголок прислушался. Ушипомогли ему еще меньше, чемнос. «Придется носить ошейник отблох илиспать набалконе!» - стоской подумал он иотчего-то, совершенно помимо своей воли, протяжно завыл вслед уходящему троллейбусу. Вдруг он увидел илиему показалось… Взаднем окне троллейбуса ярким пятном мелькнуло что-то желтое. И,напрочь позабыв проимеющееся унего чувство собственного достоинства, нивгрош неставя свою независимость ибудучи совершенно неуверен всобственной неприкосновенности, щенок Уголок слаем иотчаянным визгом бросился затроллейбусом. Троллейбус набирал скорость, лапы ущенка скользили помокрому асфальту, ажелтая кареглазая курточка - этобыла она! - никак необорачивалась.
- Остановите троллейбус! - закричала вдруг девочка вжелтой курточке. - Остановите! Срочно! Мненадо!
Онаневидела бегущего замашиной щенка, просто иногда так бывает,что…
Конечно, водитель нестал тормозить посередине улицы. Онмедленно подъехал кследующей остановке, остановился инеторопливо открыл двери. Девочка вылетела изтроллейбуса истремглав бросилась через дорогу, чтобы ехать обратно. Насередине она остановилась, пропуская поток машин, несущихся всторону рынка. Уголок увидел ее издали…
«Школа, бассейн, ванильное моро-оженое! - блаженно думал Уголок, уткнув голову втеплое желтое облако, которое несло его домой, крепко прижав ксебе, - беготня замячиком, кормежка украдкой котлетками сосвоей тарелки ибесплатная поездка вкласс вразрисованном ранце… То,что надо!»
Откомплекса неполноценности неосталось иследа. Собственное достоинство куда-то исчезло. Неприкосновенность стала совершенно ненужной. Ананезависимость, даже самую что нинаесть независимую насвете, щенок Уголок сейчас низачтобы непроменял то чувство, которое росло икрепло внем скаждой минутой. Эточувство было чувство щенячьего восторга, которое очень скоро обещало перерасти вчувство собачьей преданности. Наэтот раз это было его, егособственное чувство. Ираз оно было, товсе остальное уже неимело ровным счетом никакого значения.
Коварная парта
Один мальчик сидел науроке математики идырявил карандашом ластик. Идаже некарандашом, аручкой сзолотым пером. Вообще-то это был хороший мальчик, просто ему делать было нечего, пока учительница теорему объясняла. Азвали его Ферапонт Опилкин. Вот, значит, сидел этот Ферапонт исосредоточенно портил ластик. Кмоменту, когда учительница подошла ксамой главной части своего рассказа, опилкинский ластик оказался полностью продырявленным. Более того, золотое перо, пройдя сквозь ластик, ухитрилось зацепить стол-парту изастрять вее поверхности.
- Дети, откройте тетради изапишите определение! - громко сказала учительница.
Опилкин открыл тетрадь ипопытался вытащить перо изстолешницы. Нооно сидело намертво.
- Вотзараза! - пробормотал Опилкин ипотянул посильнее.
Ноперо даже нешелохнулось. Ферапонт подтащил резинку повыше, чтобы рассмотреть, вчем там дело. Оказалось, чтокончик ручки угодил внеизвестно откуда взявшуюся щель, которая тянется почти через весь стол.
- Если гипотенуза икатет одного прямоугольного треугольника, - начала диктовать учительница, - равны гипотенузе икатету другого треугольника…
Ферапонт вдохнул побольше воздуха идернул ручку насебя совсей дури. Ручка изпарты выдернулась, асам Ферапонт неудержался иотлетел спиной насоседнюю парту, закоторой трудилась круглая отличница игордость класса Анечка Мимозова. Анечка взвизгнула отнеожиданности какпоросенок ивскочила сместа, въехав приэтом локтем вглаз сидящей сней рядом троечнице Олесе Ромашкиной. Олеся схватилась заглаз ирасплакалась.
- Какты себя ведешь, Опилкин? - назаконных основаниях возмутилась учительница. - Почему ты незаписываешь теорему, ападаешь вместо этого наМимозову сРомашкиной?
- Данужна мне эта Мимозова! - насупился Опилкин. - Уменя ручка впарте застряла, яее вытаскивал.
- Нуичто, вытащил? - вздохнула учительница.
Ферапонт внимательно посмотрел наручку:
- Ручку вытащил, аперо нет. Онозолотое, между прочим. Мнепапа, наверное, голову занего отвинтит. Этоего ручка, рабочая. Оннадней вообще трясется, всейф даже запирает. Яунего ее наодин день взял - ивот…
Олеся продолжала реветь, держась заглаз. Насамом деле сее драгоценным глазом ничего особенного непроизошло, просто наследующем уроке ожидалась самостоятельная побиологии, писать которую Ромашкиной совершенно нехотелось.
- Ольга Сергеевна, можно, яОлесю домой провожу? Унее синяк исотрясение мозга, наверное! - заботливо придерживая подружку, попросила Анечка, которая тоже негорела желанием писать самостоятельную побиологии, хотя ибыла круглой отличницей.
- Лучше проводи ее кврачу ивозвращайся вкласс! - ответила учительница. - Авсе остальные угомонились изаписываем теорему. Если гипотенуза икатет одного прямоугольного треугольника…
Те,кто неиграл вморской бой инепосылал друг дружке эсэмэски, обреченно принялись записывать теорему прогипотенузу. АФерапонт Опилкин сел засвою парту ипопытался подцепить ногтем золотое перо, закоторое папа мог отвинтить ему голову. Ну,отвинтить, положим, неотвинтилбы, нонеприятного разговора былобы неизбежать.
Перо ехидно блестело иотсвечивало взолотом октябрьском солнце. Ноневыковыривалось. Кстати, Ферапонт могбы поклясться, чтозапоследнюю минуту щель стала чутьли невдвое шире. Дакакое там запоследнюю минуту! Щель росла так стремительно, чтоэтого невозможно было незаметить! Ферапонт сморгнул, протер дляверности глаза ипочувствовал, какунего ворту становится сухо иодновременно как-то немного сладко. Нотолько неприятно сладко. Такиногда бывает, когда тебе сообщают, чтозавтра надо идти кзубному.
- Опилкин! - резко вернул его кдействительности возмущенный голос учительницы. - Будешь ты писать илинет, горемое?
- П-п-понимаете, - заикаясь, проговорил Опилкин, тыча пальцем встолешницу, - онаувеличивается!
Класс дружно заржал.
- Ктоувеличивается? - вскипела учительница. - Тысрываешь урок! Сейчасже достань свое дурацкое золотое перо исадись наместо, илия вызову твоих родителей!
Ферапонт вздохнул, ухватил злополучное перо двумя пальцами и… Итут такое началось!
Парта схватила Ферапонта запальцы истала затягивать их внутрь.
- Мама, ябольше небуду! - заорал он иуперся второй рукой встолешницу, пытаясь освободиться.
Кто-то назадней парте ничего непонял иопять начал смеяться. НоОльге Сергеевне было недосмеха. Прямо наее глазах руки ее ученика увязли впарте почти полокоть. Нельзя сказать, чтобы Ольга Сергеевна была очень опытной учительницей - онапроработала вшколе всего три споловиной года. Нотакое даже представить себе немогла: стол, пожирающий мальчика! Ащель постепенно все больше ибольше напоминала пасть хищного животного. Вотвнутри этой пасти промелькнули желтые искривленные клыки - двасверху иодин снизу…
- Держись, Опилкин! - дурным голосом завопила Ольга Сергеевна и, сразбегу бросившись наковарную парту, мертвой хваткой вцепилась вФерапонта, которого затянуло уже почти посамые плечи.
Парта зловеще чавкнула истала проглатывать ученика вместе сучительницей. Опилкин позеленел отужаса. Унего свело челюсти, ион немог выдавить изсебя низвука. АОльга Сергеевна, наоборот, ещебольше покраснела ипочему-то подумала отом, чтотеперь, попав впарту, онаникогда больше несможет додиктовать ребятам важную теорему. Онадаже ииспугаться-то по-настоящему неуспела.
- Ребята, бегите запомощью! - закричала учительница. - Неприближайтесь! А-а-а!
Парта издала зловещий рык, иголова Ферапонта Опилкина скрылась вее утробе. Теперь снаружи торчали только хаотично дрыгающиеся ноги мальчика иполовина учительницы, которая тоже отчаянно сопротивлялась. Девочки дружно завизжали, атрое самых смелых пацанов - Тошка, Гошка иРеваз - рванули кпарте, чтобы помочь Ольге Сергеевне.
- Нужно привести директора! - выкрикнула Марина. - Пойдите кто-нибудь!
- Вотты ипойди!
- Янемогу сдвинуться сместа!
- Ия!
- Ия немогу!
- Аменя вообще тащит кэтой парте!
Оказалось, чтосдвинуться сместа могут все, нотолько если сдвигаются всторону прожорливой пасти. Авот отойти отнее совершенно невозможно. Между тем парта затянула всебя Ферапонта, Ольгу Сергеевну иТошку. АГоша иРеваз уже ирады былибы сбежать, нонемогли. Бедный Реваз выл басом извал бабушку, причем по-грузински. АГоша визжал тоненько-тоненько иотчего-то все время повторял: «Ятеперь буду делать уроки, буду делать уроки, буду…» Какбудто его глотали зато, чтоон раньше их неделал! Вклассе началась настоящая паника. Нопаника эта была странная: неподвижная. Ведь убежать никто немог! Иотэтого всем стало еще страшнее. Выяснилось, чтокричать тоже практически бесполезно, потому что всторону парты звук распространяется хорошо, авот додверей почти недолетает. Имобилки работают совершенно неправильно: дозваниваются только дотех, ктонаходится вклассе, асовсеми остальными несоединяют.
…Дальше всех отзлополучной парты находился Максим Второгодников. Почти половину урока Максим, изовсех сил вцепившись всвой стул, наблюдал, какпарта одного задругим подтягивает ксебе ипроглатывает его одноклассников, аони ничего немогут сэтим поделать. Когда парта проглатывала самого Максима, онбыл совершенно седой иуже плохо понимал, чтосним происходит…
АняМимозова иОлеся Ромашкина просидели вмедпункте всего минут пять. Врач внимательно осмотрела Олесин глаз иотправила девочек обратно назанятия, велев впредь вести себя потише. НоАня иОлеся, выйдя измедпункта, вместо класса спокойно пошли втуалет ипроторчали внем досамого звонка. Акогда они вернулись засвоими сумками, вклассе никого небыло.
- Бежим скорее набиологию, ато еще насамостоятельную опоздаем! - заволноваласьАня.
- Дану ее, - отмахнулась Олеся. - Ялучше домой пойду. Скажу - глаз разболелся. Всего-то два урока осталось…
- Ну,какзнаешь, - пожала плечами Аня, собирая свои вещи.
Вдруг насоседней парте что-то блеснуло. Аняподошла поближе инаклонилась, чтобы получше рассмотреть, чтоблестит.
- Лесь, гляди: Опилкин свое золотое перо так инеотковырял. Интересно, емудействительно влетит заэто отпапика?
- Тычто, Ань! - фыркнула Олеся. - Скажешь тоже: влетит. ДаОпилкин-старший пожизняк никого пальцем нетронет. Стопудово. Онзнаешь какой безобидный! Всекретном институте работает. Соображалка унего, какутрех Эйнштейнов. Говорят, портативными черными дырами занимается. Вроде приборчик какой-то придумал, величиной сручку, авключишь - меняет вокруг пространство изатягивает всебя все живое, затягивает…
АняМимозова хмыкнула, щелкнула замочком насумке иотправилась вкабинет биологии. Онабыла очень здравомыслящая девочка ивглотающие людей приборы верила небольше чем вДеда Мороза. АОлеся Ромашкина подошла кпарте Ферапонта Опилкина ипринялась внимательно ее осматривать. Еслибы она обнаружила вней застрявшее золотое перо, тоона конечноже попробовалабы его вытащить. Ноникакого пера - низолотого, нисамого обыкновенного, нидаже, допустим, гусиного - вопилкинской парте небыло. Итрещины тоже небыло. Поверхность парты, которая только что проглотила девятнадцать учеников иодну учительницу, была абсолютно ровная игладкая.
Когда Аня Мимозова иОлеся Ромашкина вырастут, онибудут рассказывать своим детям ужасную историю, которая будет начинаться так: «Уодного мальчика был очень добрый папа. Онразрешал сыну пользоваться всеми своими вещами. Только неразрешал ему брать одну черную ручку сзолотым пером. Ивот один раз мальчик непослушался ивзял эту ручку вшколу…» Адети будут думать, чтоистория эта - выдуманная, потому что Аня иОлеся нескажут им, чтоэто все произошло вих родном классе. Знаете, почему нескажут? Потому что тогда им придется признаться втом, чтоони болтали втуалете, вместо того чтобы вернуться наурок. Ародители втаких вещах своим чадам никогда непризнаются.
Черепаха
Одной девочке надень рождения подарили черепаху. Наследующий день, уходя наработу, мама ей сказала:
- Можешь играть сэтой черепахой сколько захочешь, только непозволяй, чтобы ее трогала старушка сшариком вносу. Ато беда будет.
- Какэто - «сшариком вносу»? - непоняла девочка.
- Ну,понимаешь, этого я тебе пока немогу объяснить, - замялась мама. - Такчто просто делай, какя тебе говорю - ивсе.
Имама ушла наработу. Адевочка слопала все имеющиеся дома конфеты ипошла гулять водвор, прихватив ссобой черепаху. Неуспела она выйти, какналавочке уподъезда ей повстречалась старушка.
- Кактебя зовут, деточка? - спросила старушка.
- Меня зовут Полина, - храбро ответила девочка. - Аеще уменя есть черепаха. Еезовут Чупа-Чупса.
- Ауменя нет черепахи! - вздохнула старушка. - Идаже шарика вносу - итогонет.
- Правда? - обрадовалась девочка. - Тогда я могу позволить вам погладить Чупсу.
Старушка погладила Чупа-Чупсу, идевочка побежала играть дальше. Ивсе унее было хорошо, только вот Чупса ничего нехотела есть. Какую только травку ей непредлагали - онаотвсего воротиланос.
Вечером Полинина мама пришла домой безодной руки. Ивообще очень грустная.
- Этого совершенно неможет быть! - сказала Полина. - Такое только впридуманных ужастиках бывает. Авнастоящей жизни - низачто! Просто неверится!
Но - верится илиневерится - рука умамы так инепоявилась. Наследующий день, уходя наработу, мама опять сказала дочке:
- Полина, если нехочешь, чтобы я потеряла вторую руку, непозволяй, чтобы твою черепаху трогала старушка сшариком вносу.
- Аутой старушки вносу небыло шарика! - ответила Полина.
- Откуда ты знаешь? Шарик маленький, ктомуже он внутри, глубоко. Ивообще оттаких бабушек заверсту пахнет жареными фиалками. Вобщем, просто никому недавай Чупсу гладить - ивсетут!
Имама безруки ушла наработу. АПолина, ненайдя дома конфет, позавтракала вареньем имороженым иопять побежала водвор, взяв ссобой черепаху. Наскамейке возле подъезда сидела вчерашняя старушка илузгала семечки. Такчто пахла она обычными жареными семечками.
- Полинушка, привет! Какдела? - ласково поздоровалась старушка.
- Плохо дела! - совздохом ответила Полина. - Умамы рука куда-то исчезла. АЧупса неест ничего. Никапусту, ниогурцы, ниодуванчики… Онанепьет даже!
- Этоивсамом деле плохо! - согласилась старушка. - Ачтоже мама, переживает?
- Данет! - отмахнулась Полинка. - Глупости какие-то говорит. Простарушек сшариками.
- Чудно это! - покачала головой старушка. - Учеловека рука исчезла, аон непереживает!
- Ой,инеговорите! - сказала Полина. - Аможет, онаэто… сума сошла,вот!
- Нельзя так прородную мать говорить! - строго возразила старушка. - Тысперва снаше проживи, апотом суди! Давай лучше подумаем, чтоствоей черепахой делать.
Полине стало стыдно, поэтому она смолчала, когда старушка взяла вруки Чупсу истала ее рассматривать.
- Данет, - сказала наконец старушка, - черепашка твоя небольная. Вроде должна есть. Ну,беги, милая, играй.
ИПолинка убежала. АЧупса вэтот день действительно попробовала съесть кусочек котлетки. Хотя черепахи ведь травоядные, имясо недолжны вроде есть… Полина решила, чтопоэтому поводу ей надо будет обязательно поговорить состарушкой. Возможно, онавмолодости была ветеринаром илибиологом.
Вечером, когда мама пришла домой сработы, выяснилось, чтовторая ее рука наместе, авот одной ноги нехватает. Вобщем, онадаже несама пришла, аей папа помог прийти.
- Ну,что? - спросила мама. - Идолго мне еще тебе втолковывать остарушках сшариками?
- Номам, тыподумай логически… - начала было Полина.
Номамы, особенно те, которые уже остались содной рукой исодной ногой, очень редко желают рассуждать логически. АПолинина мама всоздавшейся ситуации вообще нежелала никак рассуждать - нилогически, никакмастер дзэн-буддизма, никак. Онастала орать нечеловеческим голосом, апотом сней вообще истерика случилась.
Утром мама опять засобиралась наработу. Асдочкой попробовал поговорить папа.
- Детка! - сказал папа. - Мысмамой верим, чтоты умная ипослушная девочка итвои поступки несозла. Нотыже видишь, чтослучилось смамой? Неужели это трудно запомнить: если встречаешь старушку сгубой, какучерепахи, которая пахнет жареными фиалками, этозначит, чтовносу унее скорее всего есть шарик, итогда…
- Папа! - сотчаянием проговорила Полина. - Янезнаю, почему смамой происходят такие странные вещи, ноповерь, чтоя тут совершенно нипричем. Тыпойми, неможет быть никакой связи между мамиными проблемами итем, чтокто-то гладит Чупсу! Хоть он чем пахнет! Еслибы я могла это доказать, ябы обязательно это сделала!
Когда папа увез маму наработу, Полина схватила Чупсу ипонеслась водвор. Даже нестала завтракать взбитыми сливками. Старушка счерепашьей губой, какчасовой, сидела насвоем посту. Внимательно выслушав девочку, онаспокойно сказала:
- Есть очень простой способ доказать, чтоты права. Ичто нет никакой связи между тем, чтопроисходит ствоей мамой, итем, чтоя глажу Чупсу.
- Какой способ? - заинтересовалась Полина.
- Авот какой! - ответила старушка. - Даймне еще раз твою Чупсу, ия ее какследует поглажу. Когда твоя мама вернется домой целая иневредимая, тыкней подойдешь искажешь: «Вотвидишь, мамочка, хоть ты иговорила,что…»
- О,я соображу, чтосказать! - перебила ее Полина. - Гладьте скорее!
Вечером папа привез маму винвалидном кресле, потому что теперь унее небыло нирук, ниног. Тогда Полина схватила прадедушкин бластер ипобежала водвор искать бабушку. Ноналавочке уподъезда никого небыло.
Прошло время. Руки иноги уПолининой мамы отросли новые, длиннее прежних. Аучерепахи Чупа-Чупсы постепенно наладился аппетит. Онастала расти, расти, расти ивыросла встранную человекоподобную старушку.
Вот, собственно, ився история.
…Самые опасные люди наЗемле - этоинопланетяне. Асамые опасные изинопланетян - бывшие черепахи, которые гримируются подбабушек исидят налавочках уподъездов. Этоони непросто так сидят. ОниОХОТЯТСЯ!
Любимое лакомство инопланетных бабушек - мамы одиннадцатилетних девочек, укоторых есть черепахи. Отличить инопланетную бабушку отобычной проще простого: уинопланетных губы, какучерепах, иеще отних заверсту пахнет жареными фиалками. Аеще уних есть вносу шарики. Ноони никогда непризнаются втом, чтоони уних есть.
Ой,да! Самую-то главную вещь проинопланетных бабушек я вам забыла сообщить! Инопланетные бабушки едят невсех мам. Дело втом, чтожелудки уинопланетных бабушек устроены так, чтоони могут переваривать только инопланетных мам, укоторых обычные земные девочки. Аземных мам они никогда нетрогают. Онидляних почему-то очень ядовитые.
Мирустроен сложно. Ноочень логично. Чтоесть, тоесть.
Букашенция, которая думала ослонах
Сидела малюсенькая-премалюсенькая букашенция набелоснежном поле около белоснежного океана иразмышляла оразных разностях. «Интересно…» - подумала букашенция.
Вдруг заее спиной появилось большущее-пребольшущее существо смножеством лап идлинными усами. Пожуткости существо напоминало ужасного древесного муравья. Муравей полз побелой полянке кбелоснежному озеру иразмышлял овсякой всячине. «Интересно, акакогоже» - подумала букашенция, вздрогнув отнеожиданности.
Тутпозади муравья возникло огромное четырехлапое страшилище сгорящими зелеными глазищами имощным хвостищем невообразимых размеров. Этокошмарное создание очень походило насвирепого домашнего котеночка. Котенок подошел кбелому блюдечку ислизнул капельку молока, которая нанем оставалась. Онсладко потянулся ипринялся раздумывать овсем помаленьку. «Интересно, акакогоже тогда размера…» - вздохнула бедная букашенция.
Неожиданно заспиной котенка выросло чудовище вшортиках, одвух ногах. Чудовище было четырехлетнего возраста итакого роста, такого роста, ТА-А-КОГО РОСТА…
Чудовище было такого жуткого, ужасного, кошмарного, невообразимо огромного роста, чтонесчастная букашенция, сидящая набелоснежном поле около внезапно исчезнувшего океана, подумала: «Интересно, акакогоже тогда размера бывают самые обыкновенные слоны?»
Самый несчастный насвете Коля
Мойдруг Коля - самый несчастный человек насвете. После меня, разумеется. Потому что я еще несчастнее. Хотя сам Коля почему-то считает наоборот.
- Мневсе-таки хуже, чемтебе, - уверяет он. - Вот, например, вчера мне задали целых пять задач поматематике!
- Подумаешь, пять! Мне, может, всешесть задач задали! - говорюя.
- Этого неможет быть! - спорит Коля. - Тебе тоже пять задали. Мыже водном классе учимся!
- Всеравно мои пять гораздо сложнее.
- Какэто?!
- Авот так: тысвои задачи засколько часов можешь решить?
- Могу… задва. Амогу затри. Ну,если очень постараться, тоизачетыре часа могу решить, - говорит Коля.
Мнедаже смешно оттаких разговоров.
- Подумаешь! - презрительно фыркаю я. - Зачетыре! Ая их могу… вообще нерешить! Вотнапринцип: весь день какпень буду сидеть - иниодной задачи нерешу! Даже если мне нароликах кататься неразрешат, пока я все уроки несделаю! Неверишь?
Коля смотрит наменя исомневается:
- Аесли тебе… мама поможет?
- Всеравно сответом ничего несойдется!
- Аесли вответы подсмотреть?
- Значит, перепишется все сошибками!
- Аесли переписывать внимательно?
- Тогда я изатри дня неуспею!
- Аесли, если, если… Если потелевизору вэто время…
ИКоля называет такое, чтозадумываюсь я. Нотолько наодно мгновение задумываюсь.
- Ая видик назапись поставлю, асам буду сидеть инерешать, нерешать…
- Да-а, - вздыхает Коля, - вматематике ты, пожалуй, несчастнее.
Пустое место
Папа уВаси был силен вматематике, аособенно вфизике. Папе очень нравилось, когда сын проявлял интерес кточным наукам. Например, если Вася просил: «Пап, дайтридцатник намороженое!» - папа хмуро отвечал, чтолучше Васе пойти ипоесть супу. Ноесли Вася говорил: «Пап, аправда, если ты дашь мне двадцать рублей, апотом еще десять, тоуменя будет тридцать - намороженое?» Папа, какматематик, соглашался, радовался идавал денежку.
Наэтот раз проблемы уВаси были серьезнее. Маша Лунтикова вчера сказала Васе, чтоон длянее - пустое место.
«Маша - человек серьезный, отличница искосичками. Онадаром чушь немелет! - думал Вася, ворочаясь пододеялом. - Ноесли я - пустое место, то, значит, меня, чтоли, какбы ивообщенет?»
Проворочавшись всю ночь, Вася подошел утром ксильному вматематике папе испросил прямо:
- Пап, аправда, чтоя - пустое мето?
- Как«пустое место»? - удивилась мама, отрываясь отнакрашивания ресниц.
- Сточки зрения физики! - быстро добавил Вася, снадеждой глядя напока неотрывающегося отпросмотра новостей вИнтернете папу.
- Оооо!!! - сказал папа, мгновенно забыв проновости ипереключаясь насына. - Ого-ооо! Ого-го! Вотэто вопросик! Сейчас я тебе все подробно объясню.
- Ну,я пошла! - вздохнула мама. - Ато опоздаю.
Мама уВаси была сильна вбиологии, аособенно вхимии, поэтому работала преподавателем иторопилась кстудентам.
Когда мама ушла, папа сказал:
- Дорогой Вася, тысостоишь изатомов. Акаждый атом втебе состоит изядра иэлектронов. Вцентре - ядро, какма-а-аленькое солнышко. Аэлектроны летают вокруг, какпланеты. Номежду ядром иэлектронами огромное расстояние, заполненное… пустотой!
Папа взял шарик отпинг-понга ипродемонстрировал его Васе.
- Если ядро атома увеличить доразмеров этого шарика ипоместить вцентр нашей планеты, тоближайший электрон будет летать вокруг него, какспутник вокруг Земли! Примерно так. Авсё остальное - пустота. Итак скаждым атомом! Такчто сточки зрения физики можно смело сказать, чтоты почти полностью состоишь изпустоты! Правда круто?
- Круто, - согласился Вася, взял шарик ипобрел вон изкомнаты.
- Сынок, тыкуда? - заволновался папа. - Яже еще нерассказал тебе самое интересное! Проволны, пропостоянную Планка, пропринцип неопределенности…
НоВася уже ушел. Вего жизни теперь никаких неопределенностей больше небыло: он - пустое место.
Вовремя второй бессонной ночи Васю внезапно посетила гениальная мысль: нухорошо, допустим, онсам почти полностью состоит изпустоты, нотогда изчего состоит Маша?
Мама вставала раньше папы, - ведь женщинам дольше нужно краситься, потому что мужчинам вообще ненужно краситься. Вася подошел кмаме ишепотом, чтобы неразбудить папу, спросил:
- Мам, аизчего состоит Маша Лунтикова?
- Какэто «изчего состоит»? - удивилась мама, неотрываясь отзеркала.
- Ну… сточки зрения биологии! - сообразил Вася. - И… ихимии.
- Оооо!!! Ого-ооо! Ого-го! - обрадовалась мама, которой папа накануне уже успел рассказать отом, чтоих сын интересуется атомной физикой.
Имама немедленно забыла прозеркало ирассказала Васе отом, каксложно устроена Маша Лунтикова. Вскоре Вася точно знал, чтоМаша примерно насемьдесят процентов состоит изводы ичто еще вней много белка, жира, этих, каких… а-ми-но-кислот итак далее домикроэлементов. Иеще прото, чтоуМаши есть сердце, мозг, эта, какее… се-ле-зен-ка…
«Да-а-а… жизнь - жутко несправедливая штука. Разве так интересно исложно устроенная отличница Маша, ссердцем, мозгом имикроэлементами, обратит когда-нибудь внимание натакое пустое место, какя?» - подумал Вася.
notes
Сноски
1
Аддис-Абеба - этостолица Эфиопии. АЭфиопия - этострана такая вАфрике, рядом сЕгиптом.
2
Какименно он выругался, янебуду писать. Низачто ненапишу, чтодухи ругаются так: «Йашала-мала-кырбырехта, конёсороп ыт йикатэ!»
3
Таквот кого захватил Чар-быг внебольшом африканском селении!
4
Вызнаете, духи вообще несклонны соблюдать правила ивыполнять свои обязательства. Нето чтобы они всегда обманывали, ночастенько это случалось. Навсякий случай, чтобы непопасть невзначай впросак, прочтите мое руководство «Правила общения синопланетянами». Продухов там тоже много чего написано.
|
