Зеркало королевы. Другая история Белоснежки Джен Калонита
        Уолт Дисней. Нерассказанные истории
        Белоснежка живёт в огромном прекрасном замке, но назвать её жизнь счастливой сложно. Её мама много лет назад погибла, а отец исчез. Единственной её семьёй стала мачеха – новая королева, но она не общается с девушкой и строго-настрого запрещает ей разговаривать хоть с кем-то. Так Белоснежка и существует – стараясь занять себя и быть полезной как может.
        Пока в один прекрасный день мачеха не решает её убить.
        В этот день мир Белоснежки меняется навсегда. Но она не отчаивается и не сдаётся. Девушка понимает, что она – последняя надежда королевства на спасение от злодейки на троне, и не может оставить свой народ. Вместе с семью отзывчивыми гномами, принцем, которого случайно встретила у Колодца Желаний, и таинственной фигурой из её прошлого Белоснежка решает дать отпор королеве. Но как противостоять той, кому известен каждый твой шаг? И как быть, когда враг покушается на самое дорогое – на тех, кого ты любишь?
        ДЖЕН КАЛОНИТА - ЗЕРКАЛО КОРОЛЕВЫ. ДРУГАЯ ИСТОРИЯ БЕЛОСНЕЖКИ
        ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ИЗДАНИЕ
        Для среднего школьного возраста
        DISNEY. ПРИНЦЕССЫ. СОВСЕМ ДРУГАЯ ИСТОРИЯ
        Книги для подростков
        Jen Calonita
        MIRROR, MIRROR
        
        ДЖЕН КАЛОНИТА
        ЗЕРКАЛО КОРОЛЕВЫ. ДРУГАЯ ИСТОРИЯ БЕЛОСНЕЖКИ
        Руководитель направления Т. Суворова
        Ответственный редактор С. Мазина
        Художественный редактор Ю. Щербаков
        Технический редактор О. Лёвкин
        Компьютерная верстка Г. Балашова
        Корректор А. Баскакова
        Адаптация дизайна Юрия Щербакова
        
        Мама, спасибо, что убедила шестилетнюю меня прокатиться на аттракционе «Страшные приключения Белоснежки» в Диснейуорлде, несмотря на то, что я боялась королевы. (Оно того стоило!)
        Дж. К.
        ПРОЛОГ
        «Снаружи замок выглядит иначе», – это первое, о чём подумала принцесса, увидев дворец вновь. Казалось, прошли годы с тех пор, как она в последний раз смотрела на него, хотя в действительности прошло всего несколько недель. Сейчас, разглядывая это громадное мрачное сооружение, возвышающееся на вершине холма, девушка ощутила, как у неё перехватило дыхание. В его стенах обитало так много призраков прошлого и воспоминаний о былой жизни, которую она потеряла.
        Но этого не должно было случиться.
        Если бы она смогла осуществить то, что намеревалась, у неё получилось бы всё вернуть и исправить. Замок и те, кому ранее принадлежал королевский трон, могли бы вновь стать путеводными звёздами королевства. Но намерение вступить в борьбу означало, что принцесса должна справиться с желанием без оглядки бежать от дворца и тех злых сил, что сейчас скрывались в нём. Хотя оказаться отсюда подальше хотело всё её существо.
        – Нам следует поспешить, – прервала мысли принцессы Анна, расчищавшая от ветвей колючего кустарника путь, который вёл прямиком к деревушке близ дворца и позволял девушкам оставаться незамеченными. – У нас не так много времени до начала торжества.
        Принцесса ускорила шаг, следуя за подругой.
        Она возвращалась домой.
        Она не чувствовала себя здесь дома уже очень долгое время. Однако формально замок – это её дом. Ну, или он был им давным-давно.
        Если бы она как следует сосредоточилась, то смогла бы припомнить это величественное сооружение таким, каким оно было во времена её детства. Королевство из её воспоминаний было милым сердцу красивым местом, замок которого был поводом для гордости местных жителей (в конце концов, именно они построили его камень за камнем). Разросшийся плющ тогда не свисал с серых монументальных стен. Каждый кустик, каждое деревце и каждый цветок были ухожены. Птичий двор был наполнен песнями птах. Окна блестели от чистоты. Гладь озера у подножия холма сверкала на солнце, словно приветствуя частых гостей с других берегов. Дворцовые ворота были почти всегда открыты, и очередное празднество могло начаться в любую минуту.
        Но теперь всё было иначе. Тёмные окна с плотно задёрнутыми шторами придавали замку заброшенный вид. Воды, окружающие строение, казалось, превратились в лёд, ибо ни один корабль не смел пересечь границу королевства. Заржавевшие и покосившиеся ворота были наглухо заперты. Королевские уголья практически полностью опустели – жить близ замка остались лишь несколько преданных стражников. Королевство, которое знала принцесса, пришло в упадок.
        Взойдя на трон, король Георг и королева Кэтрин заботились о своих владениях. Земля была достаточно плодородной для возделывания, а глубоко в её недрах работала алмазная шахта, приносящая королевству хороший доход. Королевская чета праздновала благоденствие своих владений, часто устраивая во дворе замка торжества, на которых были рады всем подданным, каким бы ремеслом они ни занимались. Закрыв глаза, девушка словно увидела, как кружится в танце под звуки скрипки среди других танцующих. Но тотчас это воспоминание было вытеснено треском ветвей, сквозь которые пробиралась Анна.
        Слишком много дней и ночей она провела в этой крепости, мечтая, что кто-нибудь её освободит. Она так долго жила в этом замке без любви, так редко у неё здесь был повод для улыбки или собеседник, который мог бы её подбодрить. Возможно, именно поэтому, несмотря на всё его великолепие, замок всегда казался ей мрачным и унылым местом. Поначалу принцесса примирилась со своей судьбой, пытаясь найти в сложившейся ситуации положительные стороны, но жить так дальше она не могла.
        Только покинув эти стены, девушка поняла: единственным человеком, который действительно может освободить её, была она сама. А сейчас она вернулась, чтобы получить назад то, что по праву принадлежало ей. Не просто замок, но и королевство, и его трон. Не только лишь для своего собственного счастья, но и для счастья её народа.
        Пришло время решающего удара. Для этого она прошла длинный путь, рискнула многим и нашла в себе силу, о существовании которой раньше и не подозревала. Королева Ингрид никогда не пользовалась большой популярностью, но в последние несколько лет отношение к ней в королевстве сменилось с безразличия на нескрываемый ужас. Принцесса не могла допустить, чтобы её люди продолжали страдать. Время пришло.
        – Наконец-то! – воскликнула Анна, пробравшись сквозь последние ветви и увидев, как солнечный свет осветил тьму. – Мы дошли до дороги. Нам осталось пройти ещё чуть дальше вниз, и мы сможем незаметно проскользнуть через ворота замка рядом с лавкой мясника. Королева приказала, чтобы на торжестве присутствовал каждый, поэтому сегодня у ворот должна быть целая толпа.
        Принцесса поплотнее запахнулась в коричневую накидку, которую для неё сшила Анна. Накидка быстро стала одной из самых дорогих её сердцу вещей. Она не только согревала свою хозяйку, но ещё и напоминала своей жаккардовой тканью плащ, который в былые времена надевала в поездки её мать. В этой накидке принцесса словно ощущала, что её мать здесь, рядом с ней, или, по крайней мере, в неё вселялась уверенность в том, что на людей, которыми она себя окружила, можно положиться. Она испытывала благодарность к Анне за дружбу, а также ко всем подданным, встретившимся ей на пути и предложившим руку помощи. Она не забудет их доброту.
        Принцесса повернулась к Анне со словами:
        – Не означает ли это, что нам будет сложнее пропиться к входу?
        Девушка взяла её за руки и ответила:
        – Не волнуйся, милая. Твоё путешествие окажется проще того, которое совершили мы с принцем Генрихом этим утром. Затерявшись в толпе, ты с лёгкостью проникнешь внутрь.
        – Генри давал тебе о себе знать? – спросила принцесса с надеждой.
        Анна отрицательно покачала головой:
        – Уверена, он в порядке. В противном случае до нас бы уже дошли слухи. – Анна потянула принцессу за собой. – А вот о тебе я волнуюсь. Как только ты войдёшь в ворота, тебя все узнают. Мы должны сделать гак, чтобы ты очутилась внутри замка до того, как тебя кто-нибудь заметит. Нам следует поспешить и привести тебя к твоему возлюбленному. Он ждёт тебя.
        «Возлюбленный» – от этого слова на губах принцессы заиграла лёгкая улыбка. Ей и Генри пришлось через многое пройти на этой неделе, и ещё больше они пережили вместе ранее. Шаги девушки ускорились.
        Как и предвидела Анна, дорога, ведущая к деревушке, этим утром была пустынна. На пути им не встретилось ни единого экипажа. В тот момент вокруг также не было ни одного путника, хотя повсюду на земле, в грязи было множество следов. Принцесса ожидала, что вход в деревню будет охраняться, но, когда они с Анной вошли в открытые ворота, на посту никого не было. К кованой железной стойке неподалёку было прикреплено объявление:
        Королева Ингрид повелевает всем деревенским верноподданным присоединиться к её празднеству во дворе королевского замка сегодня в полдень. В связи с подготовкой к данному знаменательному событию все деревенские заведения будут закрыты. Не пришедшие на празднество не смогут это скрыть.
        Принцесса вздрогнула. Анна была права, когда сказала, что праздник будет носить обязательный характер, но требование показалось ей странным. Приказной тон королевы Ингрид её совсем не удивил, но в королевстве уже многие годы не проводилось ничего хоть сколько-нибудь похожего на увеселительное мероприятие или официальное торжество. Люди так сильно боялись своей королевы, что избегали любых занятий, которые привлекли бы к ним внимание. Они ходили, понуро глядя себе под ноги и прячась в тени. Это, вероятно, было очень волнительно для них – быть вытянутыми из этого «болота» на праздник, который для жителей королевства стал редкостью (если это действительно праздник). Что же задумала королева?
        Подруги шли по пыльной сельской дороге, ведущей к замку, сохраняя молчание. В былые времена (хотя они и длились недолго) принцесса гуляла по этим улицам, и сейчас ей казалось удивительным то, какая тишина здесь царила. Деревянные домишки с соломенными крышами, стоявшие вдоль дороги, были наглухо заперты. Колокол монастыря мрачно прозвенел, отмечая наступление полудня, хотя вокруг не было никого, кто мог бы его слышать. По всей видимости, люди вняли предупреждению королевы Ингрид. Принцесса тяжело и вздохнула, и Анна посмотрела на неё.
        – Ты не обязана делать это в одиночку. Ты ведь знаешь? – мягко произнесла Анна. – Позволь мне пойти с тобой и принцем Генрихом, чтобы сражаться!
        – Нет, – принцесса покачала головой. – Я ценю неё, что ты сделала для нас, но эту часть пути я должна преодолеть в одиночку.
        Анна внимательно посмотрела на подругу, словно хотела что-то добавить, но их прервал чей-то крик: навстречу к ним бежал человек, на лице которого читался глубочайший ужас.
        – Королева – ведьма! – кричал он. – Держитесь подальше от городской площади, бегите! Прячьтесь! Иначе королева Ингрид и на вас наложит проклятие.
        Принцесса была так поражена, что не сразу поняла смысл слов мужчины. Анна выглядела в равной степени потрясённой. Что королева сделала со своими людьми в этот раз? Принцесса побежала на городскую площадь, намереваясь увидеть, что происходит.
        Анна бросилась за ней:
        – Подожди, ты слышала этого человека. Возможно, это ловушка!
        Если королева догадывалась, что она придёт, будь что будет. Интуиция подсказывала принцессе, что случилось нечто ужасное. И она должна была узнать, что именно.
        Подойдя к замку, девушка увидела такое множество людей, словно здесь собрались все жители деревни. Люди вытягивали шеи в попытках увидеть нечто, что было скрыто от их взглядов за закрытыми воротами. Здесь совершенно точно не было никакого празднования. Принцесса нетерпеливо всматривалась в толпу, готовая в любой момент занять более удобное для обзора место. Некоторые люди кричали, в то время как другие подсаживали к себе на плечи детей, чтобы они могли лучше видеть происходящее. Анна и принцесса изо всех сил пытались занять более удобную позицию для обзора.
        – Не смотри, – услышала она слова матери, обращённые к маленькому сыну.
        – Пора убираться отсюда! Пока один из нас не стал следующим.
        – Кто-нибудь знает, кто это? – спросил ещё один человек из толпы.
        – По-моему, он походит на члена королевской семьи.
        Принцесса проталкивалась сквозь толпу, пытаясь подойти к первым рядам. Анна крепко прижалась к её руке, изо всех сил стараясь не потерять подругу.
        – Прошу прощения, – всё повторяла принцесса. – Разрешите пройти?
        Однако городские жители не прекращали таращиться на всецело поглотившее их внимание зрелище и обсуждать его, словно не замечая обращавшуюся к ним принцессу.
        – Это колдовство, скажу я вам!
        – Предупреждение! – произнёс кто-то. – Что с ней лучше не связываться!
        – Он уснул или умер?
        – За всё это время он не шелохнулся. Вероятно, он умер.
        «Он?» – принцесса начала проталкиваться с большим усердием, позабыв все правила приличия, которым её научили давным-давно. Она стремилась добраться до ворот и увидеть, что же так сильно расстроило собравшихся. Сделав это, девушка тотчас пожалела.
        – Нет! – вскричала она, вырвав свою руку из ладони Анны и вцепившись в прутья ворот перед собой.
        Это был Генрих. Её Генри. Он лежал там, на виду у всех, в конструкции, которая, по всей видимости, представляла собой стеклянный гроб, водружённый на приподнятую платформу. Его глаза были закрыты, он был облачён в чудесные одежды. Лицо его казалось почти безмятежным. В ладони была вложена белая роза. Вне всякого сомнения, это сообщение было оставлено для неё. Он мёртв? Ей нужно было это узнать.
        – Постой, – окликнула её Анна, но принцесса уже пробилась к воротам и проскочила внутрь так быстро, что стража не успела её остановить. – Постой!
        Она продолжала бежать, а накидка всё спадала с её плеч.
        – Это же принцесса! – крикнул кто-то, но она не остановилась. Ей было всё равно, кто её заметил. Она взбежала по ступенькам платформы и склонилась над гробом, открыв его стеклянную крышку.
        – Генри! Генри! – кричала она, но его глаза оставались закрытыми. Она сжала его руки в своих. Они всё ещё были тёплыми. Она положила голову к нему на грудь. Толпа позади неё пришла в волнение и начала гудеть, доносились крики и восклицания.
        – Это она!
        – Она вернулась за нами!
        – Принцесса, спаси нас!
        Девушка мысленно отгородилась от этих криков и прислушалась к самому важному звуку на всём белом свете: к звуку сердцебиения. Но ещё до того, как у неё появилась возможность его уловить, кто-то сдёрнул её с платформы, резко развернув лицом к себе. В ту же секунду она узнала сильного здоровяка, схватившего её.
        Мужчина улыбнулся, сверкнув золотым зубом:
        – Отведите изменницу к королеве Ингрид. Она ожидает принцессу.
        Девушка держалась очень прямо, пока мужчина вёл её мимо Анны и всех собравшихся, шепнув ей на ухо:
        – Добро пожаловать домой, Белоснежка.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Десять лет назад
        Снег падал мягкими хлопьями, покрывая уже застывшую землю около замка. Высунув язык, малышка ощущала, как снежинки садились на него. Маленькие застывшие капли воды носили имя, созвучное с тем, которое дали ей – снег.
        «Меня назвали в честь снега, или это снег был назван в мою честь?» – такая мысль занимала девочку. Ведь она была принцессой, поэтому погодное явление действительно могло получить своё название в её честь.
        Но ведь снег появился на свете гораздо раньше неё. Ей было всего семь.
        – Чем это пахнет? – громко прозвучал вопрос матери, прервав размышления Белоснежки.
        Девочка прижалась к садовой ограде, чтобы мама её не заметила, и притихла.
        – Пахнет чем-то восхитительно вкусным... Неужели со мной в саду гусь?
        Белоснежка хихикнула:
        – Мама, зимой в замке нет гусей! Они улетают на юг. Это всем известно.
        – А ещё всем известно, что, если говорить во время игры в прятки, тебя найдут быстрее. – Мать Белоснежки обогнула ограду и, указав на девочку, произнесла: – Нашла!
        Возможно, так думает каждый ребёнок, но Белоснежка считала свою маму самым чудесным человеком во всём мире. Отец говорил, что она – вылитая копия матери, и, если это действительно так, принцесса была этому рада. У её мамы были добрые глаза золотисто-карего цвета и чёрные как смоль волосы, которые сегодня были собраны на затылке. Сейчас на голове у неё не было любимой короны Белоснежки (она редко надевала её во время игр в саду, особенно в зимние месяцы), но как только они вернутся домой, королеве придётся водрузить её обратно. Матери нужно будет подготовиться к балу-маскараду, который ежегодно проходит в замке. Белоснежку расстраивало, что она слишком мала, чтобы присутствовать на празднике, и должна есть ужин в своей комнате в компании няни. Как бы ей хотелось пойти на бал! Она предпочитала общество мамы любому другому.
        – Я тебя поймаю! – пропела королева, накинув на голову отороченный мехом капюшон своего красного бархатного плаща. Девочке особенно нравились его позолоченные пуговицы. Она любила играть с ними, стоя рядом с мамой во время процессий, проходящих по улицам деревни.
        Такие забавы ослабляли пуговицы, что очень сердило их портниху, но, подобно матери Белоснежки, они позволяли девочке чувствовать себя в тепле и безопасности. Она практически никогда не желала расставаться с мамой, разве что во время игры в прятки.
        – Но ты меня ещё не поймала! – прокричал ребёнок, бросившись бежать через садовый лабиринт из кустарников. Королева рассмеялась.
        Девочка не могла решить, куда ей повернуть. Все пути выглядели одинаково. Высокие аккуратно подстриженные зелёные изгороди делали доступным взгляду только вид серого зимнего неба. Почти все цветы к этому времени года были срезаны, что значительно оголило большую часть поверхности земли, которая обычно была ими красиво устлана. Это делало местонахождение Белоснежки в саду более заметным, чем обычно. Она знала, что если продолжит идти по лабиринту, то один из поворотов приведёт к его центру, в котором расположен любимый птичник мамы. Двухэтажное куполообразное сооружение из кованого железа походило на гигантскую клетку для птиц. Оно было гордостью и отрадой её матери. Его постройка стала первым приказом, который она отдала, став королевой. Мать Белоснежки всегда любила птиц. Внутри птичника королева содержала несколько видов пернатых, она подробно и терпеливо объясняла Белоснежке особенности каждой птицы. Вместе мать и дочь провели бесчисленные часы, наблюдая за жителями птичника, пока Белоснежка называла по имени каждую питомицу. Её любимчиком был Снежок, маленький белый кенар.
        Завернув за угол, принцесса увидела перед собой куполообразное сооружение, Снежок подлетел к жёрдочке и, в свою очередь, увидев девочку, громким щебетом выдал её местоположение. Пустяки. Порой Белоснежке больше всего нравилось, именно когда мама её находит.
        – А вот и я! – воскликнула королева.
        Белоснежка так и прыснула со смеху, от чего в холодном воздухе на мгновение появились клубы пара, создаваемые её тёплым дыханием. Она слышала приближающиеся шаги матери, поэтому быстро обогнула птичник, чтобы спрятаться с обратной стороны. Но девочка не была осторожной (а ведь мама всегда учила её быть осторожной) и в ту же секунду почувствовала, как поскользнулась на участке земли, покрытом льдом. Мгновение, и она уже летела, потеряв равновесие, в розовый куст.
        – Ай! – вскрикнула девочка, освобождая себя от колючей ветки, которая зацепила её плащ и впилась в правую руку. Принцесса увидела, как по её бледной ладони стекает струйка крови, и заплакала.
        – Белоснежка! – воскликнула королева, опускаясь к ней. – С тобой всё в порядке? Где ты поранилась?
        Принцесса наклонилась, и у неё в глазах замелькали мушки, словно снег пошёл ещё сильнее. Даже сквозь пелену девочка продолжала видеть тёмные глаза своей матери, которые смотрели на неё так внимательно.
        – Всё хорошо, Белоснежка. Всё будет хорошо. – Королева взяла поцарапанную ладонь дочери, достала из кармана своего плаща расшитый платок, опустила его в снег, а затем приложила к ранке. Это уменьшило боль, охладив место пореза. Она крепко обернула руку девочки платком. – Вот так. Теперь гораздо лучше. Пойдём-ка домой и приведём тебя в порядок.
        Белоснежка пожаловалась, надув губки:
        – Ненавижу розы! Они такие колючие!
        Мать девочки улыбнулась, и выражение её лица, а вместе с ним и голос смягчились. Казалось, что она сейчас где-то далеко в своих мыслях:
        – О да, порой они могут и уколоть, если наткнёшься на шипы. – Королева сорвала с куста единственную оставшуюся красную розу. От холода и снега цветок замёрз, но сохранил форму и практически полностью свой алый цвет. Белоснежка внимательно рассматривала розу. – Но тебе не следует бояться прикоснуться к чему-то прекрасному, даже если путь к нему тернист. Если ты чего-то хочешь, иногда для получения желаемого приходится идти на риск. И тогда, – она протянула цветок Белоснежке, – твои усилия могут быть щедро вознаграждены.
        – Ваше величество, вам нельзя здесь быть. – Белоснежка подняла взгляд: сестра её матери и по совместительству первая фрейлина королевы, тётя Ингрид, смотрела на них с недовольством, граничащим со злобой. Откуда-то этот взгляд был девочке хорошо знаком. – Вы уже опаздываете.
        Резко проснувшись, семнадцатилетняя Белоснежка поднялась в постели, судорожно глотая воздух.
        – Мама! – закричала она.
        Но рядом не было никого, кто мог бы её слышать.
        Да и раньше не было. Уже многие годы.
        Вместо ответа Белоснежку приветствовал звук тишины.
        Вытирая пот со лба, девушка пыталась понять: «Это ещё один сон, обернувшийся кошмаром, или реальное воспоминание из детства?»
        Такие «сны» стали тревожить её всё чаще, хотя прошло больше десяти лет с тех пор, как она в последний раз видела лицо своей матери. Иногда она сомневалась в правдивости своих воспоминаний.
        В последнее время Белоснежка почти не видела тётю Ингрид. Впрочем, как и другие жители замка. Тётя превратилась в настоящую затворницу, и лишь немногие входили в круг её приближённых. И племянница, чьим воспитанием королева Ингрид занималась неохотно, не была в их числе.
        Во снах тётя Ингрид всегда выглядела одинаково, возможно, потому, что в те редкие моменты, когда девушка случайно сталкивалась с ней в замке, на королеве всегда был примерно тот же наряд. Хотя её одеяния имели почти одинаковый крой, королева носила только самые искусно сшитые платья из ткани наилучшего качества, которые только могли предложить в королевстве, и исключительно фиолетового цвета. Вне всякого сомнения, по дворцу гуляли сквозняки, возможно, поэтому тётю Ингрид невозможно было встретить без тёмного цвета накидки, которая обвивала её тело подобно змее. Белоснежка не припоминала, когда в последний раз видела волосы своей тёти (она даже не могла вспомнить их цвет), поскольку Ингрид всегда покрывала свою голову плотно сидящим головным убором, украшением которого служила корона.
        В то же время Белоснежка не могла вспомнить, когда в последний раз давали какую-нибудь новую одежду ей. Не то чтобы девушку это так заботило (перед кем ей тут красоваться?), но было бы приятно иметь платье, рукава которого не задираются, а подол прикрывает голени. У принцессы было всего два наряда, которые она поочерёдно носила. Оба в заплатках. Она штопала свою бордовую юбку, которую сшила из старых штор, столько раз, что и не сосчитать. У девушки уже не осталось подходящей по цвету ткани, поэтому юбка превратилась в разноцветное полотно, покрытое заплатками бежевого и белого цветов в тех местах, где на ткани были дырки, порванные острыми каменными ступенями или розовыми кустами.
        «Розы» – что было в той части её сна, которая касалась роз?
        Она никак не могла вспомнить. Сон уже начал забываться. Единственное, что вырисовывалось в её уме, – лицо матери. Возможно, лучше оставить воспоминания в покое. Сегодня у неё множество дел.
        Белоснежка встала с постели, подошла к большому окну своей спальни и раздвинула тяжёлые шторы. Пока что девушке удалось воздержаться от идеи сшить из них тёплую накидку, но, если следующая зима будет такой же холодной, как последняя, она будет вынуждена на это пойти. Впустив в покои яркие солнечные лучи нового дня, принцесса посмотрела вниз на участок рядом с замком.
        Лето было в самом разгаре, даря стареющему замку сияние, которого ему так не хватало. Несмотря на то, что за прошедшие десять лет внешне дворец заметно обветшал, Белоснежка испытывала чувство гордости при взгляде на сад и столь любимый её матерью птичник. Она подрезала кусты, придавая им аккуратную форму, а также окучивала и полола цветочные клумбы. Кирпичные стены были украшены свежераспустившимися цветами, которые красиво свешивались из серебряных кашпо, благодаря чему сад вновь выглядел живым. Общую картину не портило то, что пока ей не везде удалось подрезать плющ, который грозил захватить замок целиком. Девушка могла дотянуться только выше своего роста, но каменные стены уже стали отчётливо видны, хотя и нуждались в тщательной чистке (Белоснежка добавила это в свой список дел). То, как выглядел фасад здания за ворогами дворца, она могла представить только в своём воображении. Тётя запретила девушке покидать территорию замка. Она говорила, что это для её же блага, но в результате принцесса ощущала себя пленницей. Хорошо, что, по крайней мере, в сад ей всё ещё было разрешено выходить, когда она
пожелает.
        Пребывание на свежем воздухе вместо заточения в стенах дворца было для Белоснежки отдушиной. Ей не дозволялось разговаривать с немногими стражниками, которых тётя всё ещё держала в услужении, но девушка всё же чувствовала себя не так одиноко, проходя мимо другого человеческого существа во время ежедневной прогулки из замка в сад. Все эти годы тётя не разрешала ей бывать на публике (хотя в эти времена в королевстве публичные события и так случались крайне редко, даже такие, в которых участвовала сама королева Ингрид), и дворец нечасто видел гостей. Девушке иногда приходила в голову мысль о том, знают ли вообще жители королевства, что у них есть принцесса, но ей некому было задать этот вопрос.
        Белоснежка пыталась занять себя заботами о замке. Когда в её распоряжении было слишком много свободного времени, в голове возникало множество мыслей обо всём, чего она лишилась за последние десять лет. Горячо любимую маму принцессы, королеву Кэтрин, болезнь сразила так быстро, что у девочки даже не было возможности подойти к её постели, чтобы попрощаться. Отец был слишком поглощён горем, чтобы оказать дочери поддержку. Вместо этого он сблизился с тётей Ингрид, которую вскоре взял в жёны. Белоснежка слышала, как люди шептались о том, что этот союз был заключён не по любви, а лишь из необходимости. Принцесса предполагала, что отец хотел, чтобы у дочери была мать, и Ингрид казалась ему наиболее подходящей кандидатурой на эту роль. Но он ошибся. От глаз Белоснежки не ускользнуло, что он больше никогда не улыбался так, как делал это при жизни первой жены.
        Возможно, именно это было истинной причиной, по которой король сбежал, бросив всё, лишь несколько месяцев спустя: его сердце было разбито. Во всяком случае, в этом она старалась себя убедить. Слишком больно было поверить в то, что тётя говорила людям – якобы её отец потерял рассудок. Ингрид объявила, что без поддержки Кэтрин, которая помогала ему править страной, король Георг погрузился в глубочайшую скорбь. Однажды Белоснежка слышала, как она рассказывала придворным, что он разговаривает с Кэтрин, словно та всё ещё жива, пугая таким образом стражу, слуг и даже свою родную дочь. Однако девушка не припоминала, чтобы отец вёл себя подобным образом.
        Местом её последнего воспоминания о нём был птичник. Принцесса пробралась туда, чтобы позаботиться о птицах своей матери. Почувствовав чьё-то присутствие, она обернулась и увидела короля, который наблюдал за ней со слезами на глазах.
        – Ты так сильно напоминаешь мне твою мать, – произнёс отец охрипшим от горя голосом. Он подошёл к ней и ласково провёл рукой по её волосам. – Мне очень жаль, что Кэтрин здесь нет и что она не может увидеть, как ты растёшь.
        – Ты в этом не виноват, папа, – произнесла Белоснежка. Но от её слов он лишь зарыдал ещё горше. Король опустился на колени, взял дочь за плечи и, глядя ей в глаза, произнёс:
        – Не повторяй моих ошибок, Белоснежка. Не позволяй любви себя одурачить. Она приходит лишь один раз. Доверяй своей интуиции. Доверяй своим людям. И прежде всего доверяй тому, чему тебя научила твоя мать. И пусть её душа направляет тебя, когда ты взойдёшь на трон. – Король обхватил лицо дочери своими ладонями. – Однажды ты станешь выдающейся правительницей. Никому не позволяй сбить себя с пути.
        – Конечно, папа, – помнится, ответила она ему, но его слова её напугали. Это было похоже на прощание.
        На следующее утро он исчез.
        Поначалу Белоснежка этого не заметила. И только когда девочка оделась и направилась в его покои, чтобы позавтракать с ним, как у них было заведено, она услышала, что придворные обсуждали внезапное исчезновение короля. Ингрид, коронованная лишь несколько дней назад, была так занята «неотложными делами», что не нашла времени сообщить падчерице о произошедшем лично. Вместо этого принцесса узнала новость случайно, услышав пересуды стражи:
        – Королева говорит, что он безумен. Что королевству будет проще без него. С тех пор как умерла королева Кэтрин, он сам не свой, – произнёс один из стражников. – Что это за король, который сбегает, оставляя дочь на произвол судьбы?
        – Что это за король, который сбегает, оставляя своих людей на произвол судьбы? – спросил другой страж.
        У Белоснежки не было ответов на эти вопросы. Всё, что принцесса знала, так это то, что она ещё никогда не чувствовала себя столь одинокой. После исчезновения отца тётя Ингрид, казалось, тоже словно растворилась в воздухе. У новой королевы не было времени на завтраки с падчерицей, не говоря уж о совместном изучении пернатых жителей птичника. Она была слишком занята встречами со своим новым двором – группой людей, которых Белоснежка никогда раньше не видела. Все, кто служил её отцу, были разжалованы, и Ингрид собственноручно выбрала новых советников, круг которых был меньше прежнего. Но, как видела принцесса, даже эта мера не пресекла перешёптывания, которые начинались, когда королевы не было поблизости. Не считая официальных собраний, новая правительница редко принимала в замке заморских монарших особ. А спустя всего пару лет она наложила полный запрет на посещение дворца. Ходили слухи, что королева опасалась изменников. Эти предположения некоторым образом подтвердились, когда она распустила большую часть придворных, за исключением нескольких приближённых.
        Королева Ингрид была себялюбивой женщиной, поэтому она, конечно, не могла обойтись совсем без какой бы то ни было прислуги. Так у неё в услужении были: личная швея Маргарет, не покидающие территорию замка стражники и несколько поваров. Но, само собой, она не нанимала слуг, которые заботились бы о Белоснежке. Таким образом, взрослея, девушка была предоставлена самой себе почти всё время, которое проводила в своей большой пустой комнате, напоминавшей ей склеп. Постоянно находясь наедине со своими мыслями, принцесса запросто могла бы лишиться рассудка. Но она занимала свой разум составлением списков дел, за выполнением которых пройдёт очередной день.
        Так было и сегодня. Отвернувшись от окна, Белоснежка сняла своё ночное платье и умылась над чашей, которую днём ранее наполнила водой из Колодца желаний. Затем надела то самое платье с заштопанной юбкой тёмного цвета и расправила складки на его лифе, сшитом из ткани коричневого и белого цветов, которая почти сочеталась с подолом. Следом за этим она обулась в вычищенные накануне башмачки. Смотрясь в оттёртое до блеска зеркало (она только вчера прибрала свою комнату, как делала каждую неделю), девушка повязала волосы голубой лентой, которую сшила из обрезков ткани, выброшенных портнихой тёти. Оставшись довольной своим отражением, Белоснежка направилась к платяному шкафу.
        Он был почти пуст. На вешалках висели лишь одно-два платья, из которых девушка уже несколько лет как выросла. Она всё ещё хранила их как память и на случай, если ей когда-нибудь придётся пустить их на заплатки или распороть, чтобы использовать ткань в качестве материала для новых вещей. Ей не нравилась идея разрезать воспоминания на кусочки: например, то платье, в которое она наряжалась на свой седьмой день рождения, или то, которое надевала на встречу своего отца и прибывшего к нему с визитом короля Прунама. Но иногда у неё просто не было другого выхода. Пока гардеробная служила для принцессы напоминанием о прежней жизни, а также являла собой прекрасное место для хранения секретов. Отодвинув своё праздничное платье в сторону, Белоснежка бросила взгляд на спрятанный за ним портрет.
        С картины на неё смотрели лица родителей, а также лицо более юной версии самой Белоснежки. Портрет был написан незадолго до того, как мать принцессы настигла болезнь. Это был первый раз, когда вся семья позировала для фамильного портрета, с тех самых пор, когда Белоснежка была младенцем. Он провисел во дворце едва ли дольше нескольких недель, когда король приказал его снять. Королева Ингрид объяснила это тем, что ему было слишком больно изо дня в день видеть лицо прежней королевы, но Белоснежка была уверена, что это не так. Девушка пользовалась любой возможностью взглянуть на лица своих родителей.
        – Доброе утро, матушка. Доброе утро, отец.
        Лицом Белоснежка очень походила на мать, но глаза у неё были точно такой же формы, как у отца, хотя и не обладали тем же серо-голубым цветом. Взгляд её был добрым, и человеком она стремилась быть таким же, даже когда это было нелегко. Девушка осторожно прикоснулась пальцем к шершавой поверхности картины:
        – Отец, почему ты меня покинул? – спросила она, пытаясь сдержать горькое чувство в груди. Понимая, что не услышит ответа, она спрятала портрет обратно в шкаф.
        Белоснежка подошла к двойным дверям своей комнаты и осторожно открыла их, стараясь не шуметь. Как всегда по утрам, за дверью её ждал поднос с фруктами и хлебом. Девушка предполагала, что еду ей приносили оставшиеся слуги, и этот жест трогал её до глубины души. Завтрак всегда стоял перед дверями её комнаты, а вот обед был более непредсказуем, поскольку все были очень заняты приготовлениями разнообразных блюд для королевы. Белоснежке было несложно спуститься вниз на кухню, чтобы взять для себя что-нибудь съестное. Миссис Киндрид, главная повариха, редко выходила за её пределы, поэтому была скрыта от глаз шпионов королевы и не избегала принцессы, как делали все прочие жители замка. Это означало, что хотя бы несколько минут в день у Белоснежки был собеседник.
        – Прошу вас, сэр, я не ел два дня, – услышала чью-то мольбу принцесса, беря в руки поднос. Испугавшись, что её заметят, она спряталась в тени дверного проёма своей комнаты и приготовилась подслушать разговор.
        – Если тебе не оставили еды, значит, сегодня ты не ешь.
        Этот голос был ей знаком. Он принадлежал Бруту, одному из преданных стражников тёти Ингрид. Но она не знала, кому мог принадлежать голос второго говорившего.
        – Но мне обещали, что на этой должности меня будут кормить два раза в день. Я так не могу, сэр. Большую часть еды я отношу жене и ребёнку. Мы не в состоянии обходиться без пищи три дня подряд.
        – Твоя работа – охранять эти стены, а не роптать насчёт харчей.
        – Но... – попробовал было возразить стражник, когда Брут его перебил:
        – Ты ставишь под сомнение решение королевы? Разве ты не знаешь, что случилось с мальчишкой, который выполнял эту работу до тебя? – Белоснежка наблюдала из темноты за тем, как Брут угрожающе посмотрел юноше в глаза: – С тех пор его никто не видел. Поговаривают, его превратили в одну из тех змей, что ползают по земле в траве. Интересно, что станет с твоей семьёй, если тебя не будет рядом?
        – Нет! – взволнованно воскликнул стражник. – Не стоит беспокоить королеву. Я подожду, когда мне дадут еды... Столько времени, сколько потребуется.
        Белоснежка глубоко вздохнула. Она слышала, как повар и другие слуги говорили о том, что её тётя использует колдовство:
        – Вот почему королеве удаётся так молодо выглядеть, – говорили одни.
        – Именно поэтому её решения не подвергаются сомнению: все боятся, что она превратит их в жабу или жука, или того хуже, – говорили другие. Жители замка рассказывали о комнате, в которой королева проводила большую часть своего времени, беседуя с кем-то. При этом никто никогда не видел, чтобы другой человек входил в это помещение или выходил из него. Белоснежка не знала, что и думать, но ей было известно, что те, кто осмеливался перечить королеве, пропадали. Также ей было известно, что одно только присутствие Ингрид в замке внушало ужас каждому его жителю. Роль правой руки королевы, которую исполнял Брут, была не менее пугающей.
        – То-то же, – произнеся это, Брут направился вниз по коридору в сторону Белоснежки. На лице у него была довольная ухмылка.
        Она прижалась к холодной стене, чтобы точно остаться незамеченной. Когда Брут скрылся из виду, девушка высунулась вновь, чтобы посмотреть на стражника. Он был молод и выглядел очень худым. Ему едва ли было больше лет, чем ей. И у него была семья, которую надо было кормить, а обещанную за работу еду не давали. Принцесса опустила взгляд на свой завтрак: тёплый хлеб и фрукты, лежавшие на подносе.
        Не так уж она и проголодалась с прошлого ужина. Сможет потерпеть без еды до обеда. Посмотрев по сторонам и убедившись, что в коридоре никого больше не было, Белоснежка вышла из тени и быстрым шагом направилась к юноше, опустив глаза. Стражник выглядел удивлённым, когда она поставила поднос к его ногам.
        – Ваше высочество, – начал он, силясь подобрать слова. – Но это ваша еда.
        Белоснежка была слишком смущена, чтобы ответить. Вместо этого она показала рукой на еду и пододвинула поднос поближе к ботинкам юноши. Затем слегка кивнула и, улыбнувшись, поспешила скрыться в своих покоях до того, как кто-нибудь увидит, что они разговаривают, и доложит королеве. Но всё же успела услышать, как он мягко произнёс:
        – Спасибо вам, милая принцесса. У вас добрая душа.
        Последнее время Белоснежка не отождествляла себя с этим титулом, но гордилась тем, что всё ещё могла оказать помощь тому, кто в ней нуждался, когда ей представлялась такая возможность. Вернувшись в покои, она приготовилась приступить к запланированным на день делам. Поскольку сегодня у тёти не было собрания при дворе, девушка знала, что может без опасений подмести вестибюль замка. Он показался ей жутко грязным, когда она прошлась через него вчера. А на втором этаже было несколько запачканных окон, вымыть которые ей пока не представился случай. Ещё был ковёр рядом с тронным залом, который она собиралась почистить. Принцесса очень не любила бывать в том крыле дворца, в котором обитала её тётя, но ковёр был первым, что видели гости замка, прибывшие для встречи с королевой, пускай такие события и были редкостью. То, какое впечатление производил на людей дворец, было одной из немногих вещей касательно королевства, на которые Белоснежка была в силах повлиять. Девушка гордилась своей работой даже в те дни, когда от натирания плитки у неё начинала болеть спина или кожа на руках грубела от постоянной
работы в саду. Она стремилась разбивать свои повседневные дела на те, которые выполнялись внутри замка, и на те, которые выполнялись снаружи, всякий раз, когда погода это позволяла. Сегодня был ясный денёк, поэтому она рассчитывала поскорее выбраться в сад. Ей хотелось собрать букеты цветов, которыми она украсит вазы во дворце. Вряд ли их увидят многие, но, по крайней мере, они сделают день прислуги чуть более радостным.
        Захватив всё необходимое для уборки, принцесса направлялась вниз по коридору, когда услышала шаги. И вновь она инстинктивно отошла в тень, чтобы скрыться от чужих глаз. Шаги принадлежали Маргарет, личной швее королевы, и её дочери-помощнице. Девушка была примерно одного возраста с Белоснежкой. Принцесса уже не раз слышала их разговоры по пути в замок, поэтому знала, что юную портниху зовут Анна, но она ни разу не перемолвилась с ней хотя бы словом.
        – Говорю же, я не знаю, зачем нас вызвали, – услышала Белоснежка слова Маргарет, катившей вниз по коридору тележку, нагруженную рулонами ткани и принадлежностями для шитья. На каждом повороте тележка издавала дребезжащий звук, который эхом разносился по коридору. – Я уверена, нам не о чем волноваться.
        – А что, если она опять передумала? – не успокаивалась Анна, в её карих глазах читалось неподдельное беспокойство. Она смахнула прядь со своего загорелого лица. – Мы больше не можем выбрасывать ткань, мама. Королева не позволит нам продать наряды, которые не пришлись ей по вкусу, но и оставить их она нам также не разрешит. Сегодня она хочет исключительно фиолетовое, завтра – чёрное, а послезавтра – синее. Королева сама не знает чего хочет!
        – Не смей говорить о ней в таком тоне! Попридержи язык! – Маргарет беспокойно посмотрела по сторонам, и Белоснежка отодвинулась глубже в тень. – Да ты хоть знаешь, как нам повезло с нашим-то положением? Она королева, и, как тебе прекрасно известно, делает то, что ей угодно: ей ничего не стоит избавиться от нас.
        Опустив голову, Анна смотрела на полную корзину тканей в своих руках:
        – Извини, мама. Просто это кажется мне таким расточительством! Правила и запреты, устанавливаемые королевой, приводят к тому, что многие люди голодают. Если бы мы могли отдать неугодные ей вещи нуждающимся...
        Белоснежке было больно слышать такие слова подданных. Принцессе запрещали покидать пределы замка, поэтому точное положение дел ей было неизвестно, но она догадывалась, что большинство жителей королевства с трудом сводят концы с концами. Девушке не нравилось, что её жизнь словно застыла во времени. Она бы сделала всё, чтобы помочь людям, но королева ни за что не станет её слушать, и Белоснежка это знала.
        Маргарет остановилась вместе с тележкой:
        – Хватит! Сейчас же!
        Анна замолчала.
        – Я обучаю тебя, чтобы ты смогла занять моё место, когда я стану слишком старой, чтобы вдеть нитку в иголку. Ты хочешь, чтобы работа досталась кому-нибудь другому?
        – Шутишь? – ответила Анна, и Белоснежка не смогла сдержать смех.
        Анна казалась забавной девушкой, такой, с которой принцесса хотела бы подружиться. Вот только это было невозможно.
        – Ты слышала? – с тревогой в голосе спросила Анна, и Белоснежка стихла. Юная мастерица смотрела прямо в её сторону.
        – Теперь понимаешь, о чём я говорю? – шёпотом ответила Маргарет. – У неё повсюду уши. Повсюду! А теперь прекрати жаловаться. Всё, что королеве сегодня не пришлось по вкусу, сложи к остальному мусору.
        Анна вздохнула:
        – Да, мама.
        «Новые тряпки!» – пронеслось в голове у Белоснежки. Интересно, что бы подумала королева, узнай она о том, что непонравившиеся ей вещи были разорваны на куски и используются для наведения чистоты в замке (прислуга шутила, что во всей стране не сыщешь таких роскошных тряпок для уборки, как во дворце).
        Белоснежка проследила за тем, как мать и дочь продвинулись дальше по коридору, прежде чем вышла обратно на свет. Только она это сделала, как тут же услышала позади себя какое-то движение и, замерев на месте, медленно обернулась. Это была Анна: сделав круг, мастерица вернулась и теперь смотрела прямо на принцессу. Мгновение девушки пристально глядели друг на друга. Принцесса не знала, что делать, поэтому продолжала стоять как вкопанная. Затем Анна улыбнулась и сделала то, чего Белоснежка никак не могла ожидать, – реверанс в её сторону.
        – Хорошего вам дня, принцесса, – произнесла она. И сразу же после этих слов удалилась.
        Белоснежка схватила свои принадлежности для уборки и поспешила прочь, пока Анна не вернулась вновь. Как бы принцессе ни было приятно, что её узнали, она понимала, что не может вступить в беседу здесь, у всех на виду. Королева неизбежно об этом прознает и накажет её или, того хуже, Анну за то, что последняя своим обществом «оказывает дурное влияние на принцессу». Она двинулась в противоположном направлении по коридору, спустилась по лестнице на два этажа вниз, прошла мимо зала для пиров, столовой и пустых покоев, направляясь к дверям, которые вели наружу, в сад её матери.
        Бескрайняя синева. Её всегда поражала небесная синь в безоблачные дни. Было ли небо в ясную погоду всегда такого цвета или сегодня оно казалось особенно великолепным, потому что девушка видела его впервые за несколько дней? Последние три дня шёл дождь, поэтому ей пришлось сутками пребывать в четырёх стенах, что было для неё настоящей пыткой. Сегодняшние солнечные лучи благодатно сказались на настроении принцессы. Она много думала о матери после увиденного накануне сна, а когда находилась в саду рядом с птичником, чувствовала себя к ней чуточку ближе.
        Девушка посмотрела на каменные ступеньки под ногами. Дорожка начала покрываться зеленью, пре-вращая белые камни в бурые. С них-то она и начнёт. Вздохнув, принцесса опустилась на колени, смочила губку и начала оттирать ступени, напевая сама себе. Спустя несколько мгновений стайка белых птиц приземлилась на ступеньки и принялась наблюдать за Белоснежкой.
        – Кто это у нас тут? – произнесла принцесса, доставая птичий корм из кармана и рассыпая его по ступенькам, намереваясь покормить пернатых друзей. Покончив с угощением, пташки продолжили наблюдать за работой девушки. Белоснежка не возражала. Ей нравилась их компания, пусть даже птички и не могли говорить. Порой она замечала, что обращается к ним. Конечно, люди могли бы сказать, что она не в своём уме, поскольку говорит с животными, но разве кому-то было до неё дело?
        Грязи становилось всё меньше, и ступеньки уже начали выглядеть почти как новенькие. Довольная результатом, Белоснежка направилась к колодцу, чтобы набрать в ведро чистой воды. Возможно, если ей удастся быстро справиться с этой работой, она ещё успеет заглянуть в птичник. Птицы-друзья последовали за ней, наблюдая за тем, как девушка брала воду из колодца, и Белоснежка не смогла сдержать улыбки:
        – Хотите услышать секрет? – обратилась к ним принцесса. – Этот колодец волшебный, он исполняет желания. Сейчас я загадаю одно.
        О том, что колодец может исполнять желания, ей рассказала мама:
        – Чего ты хочешь? – спрашивала она, и девушка вспомнила, как закрывала глаза и сосредотачивалась на желании.
        – Я хочу... – говорила принцесса. И затем называла то, чего она хотела в данный момент больше всего на свете. Как-то раз её желанием был пони. В другой – кукла или тиара, похожая на корону матери. Все её желания исполнялись в считаные дни после того, как она загадывала их у колодца. Сейчас Белоснежка была уже достаточно взрослой и понимала, что это родители исполняли её желания, но ей всё ещё нравилось представлять, что колодец волшебный. Принцесса не загадывала желаний со времён, когда была маленькой девочкой, но сейчас ей это показалось настолько естественным, что она не смогла устоять. Закрыв глаза, девушка произнесла: – Я хочу...
        Чего же она хочет?
        Белоснежке больше ни к чему были пони и куклы. Всё, в чём она нуждалась, – любовь родителей, но ни один колодец в мире не мог бы повернуть время вспять и изменить её судьбу. Хотя принцесса примирилась с неприметностью и уединённостью своего существования, всё же она не могла отпустить мечту о том, что есть на свете кто-то, кто мог бы разделить с ней её дни.
        – Я хочу встретить свою любовь, – произнесла принцесса легко и вместе с тем уверенно.
        Открыв глаза, девушка посмотрела внутрь глубокого колодца, на дне которого её не ждала ни истинная любовь, ни что-либо иное.
        Ну что же, мечтать не запрещено. Во всяком случае, она всё ещё на свежем воздухе, наслаждается прекрасным днём. От этого ей хотелось петь. Белоснежка подумала о матери и начала напевать одну из её любимых мелодий – ту, что та пела отцу, когда они были помолвлены. Птицы всё не улетали, слушая сладкозвучный голос девушки.
        Она так увлеклась пением, что не заметила юношу, пока тот не встал прямо перед ней, возникнув словно из ниоткуда.
        БЕЛОСНЕЖКА
        «Незнакомец!» – Белоснежка никак не могла представить, что к ней подойдёт молодой человек. От неожиданности принцесса выронила ведро и бросилась в сторону замка, чтобы укрыться в его стенах. Сердце гулко билось в груди, когда она вбежала внутрь. Неужели этот чужак пришёл за ней, как тётя Ингрид всегда предупреждала:
        – На тебе, как и на всякой принцессе, лежит отметина. Помяни моё слово! – говорила она всякий раз, когда Белоснежка спрашивала (ещё в те времена, когда королева Ингрид чаще покидала свои покои), почему она не может выходить за пределы дворцовых владений. А теперь здесь появился незваный гость. Что ей делать? Позвать стражу? Снаружи замка доносились крики: это её он зовёт? А что, если его услышит кто-нибудь другой? Белоснежка сбежала вниз по лестнице на первый этаж, подошла к ближайшему балкону и с опаской взглянула вниз.
        Незнакомец смотрел прямо на неё.
        Белоснежка поступила как всегда: вновь скрылась в тени.
        – Подожди! – услышала она юношу. – Пожалуйста, подожди. Я так счастлив, что нашёл тебя.
        «Нашёл меня?» – эти слова заставили девушку задуматься. Зачем ему было её искать?
        Белоснежка помнила наставления тёти Ингрид о том, что незнакомцам нельзя доверять, но этот молодой человек был примерно её возраста или чуть старше, и у него было доброе лицо. В голосе юноши не слышалось угрозы, поэтому, возможно, он не желал ей зла. Но зачем ему было её искать? Принцесса решилась ещё раз мельком взглянуть на незнакомца с балкона, чтобы рассмотреть его получше. Она сделала резкий вдох.
        Его глаза были такими же голубыми, как оперение сойки, которая поутру часто сидела на подоконнике Белоснежки, а его волосы, хотя и слегка растрёпанные, имели чудесный каштановый оттенок. Когда один из локонов упал со лба, закрыв глаз юноши, принцесса нашла это милым, а ещё у него была такая ослепительная улыбка, что она почувствовала, как её лицо заливается краской. Незнакомец был хорошо одет, очевидно, он занимал высокое положение там, откуда пришёл. На нём был тёмно-красный плащ для путешествий, надетый поверх белой рубашки, синие брюки и королевский сине-золотой жилет. Его ботинки из коричневой замши выглядели грязными, словно их хозяин прошёл в них не одну версту, но, тем не менее, было видно, что они хорошего качества.
        Белоснежка уже очень давно не задерживала свой взгляд на чужом лице. Она невольно избегала зрительного контакта. Тётя учила её не быть дружелюбной:
        – Этим ты навлечёшь на себя неприятности! – так говорила королева в былое время всякий раз, когда вызывала к себе Белоснежку, чтобы отчитать её за то, что девочка ела с поварами, или за то, что она принесла цветы кому-нибудь из прислуги. Возможно, молодой человек не собирался причинить ей вред, но ничто в мире не сможет спасти его от тёти Ингрид, когда та узнает, что он перелез через дворцовые стены.
        – Ты должен уйти, – произнесла Белоснежка, стараясь не смотреть на юношу.
        – Подожди! – окликнул он её. – Я напугал тебя?
        «Да», – Белоснежка ему не ответила. Вместо этого девушка спряталась за шторами.
        – Я этого не хотел, – объяснил незнакомец. – У тебя такой чудесный голос. Когда я его услышал, мне захотелось непременно узнать, кто это так красиво поёт.
        Белоснежка улыбнулась. Он правда считает, что она красиво поёт?
        – Могу я попросить тебя выйти ко мне?
        Белоснежка посмотрела на лохмотья, в которые была одета, и застыла в нерешительности. В этот момент в её голове вновь зазвучал голос матери – ещё одно давнее воспоминание. Однажды они повстречали в деревне нищих, и она помнила, как спросила маму, почему одежда этих людей так сильно отличалась от их собственной. «Никогда не суди о людях по их внешности, Белоснежка, – так ей ответила мать. – Гораздо важнее то, что у человека внутри».
        Принцесса довольствовалась той немногочисленной одеждой, какая у неё была, и делала всё, чтобы сохранить её опрятный вид, поэтому ей следовало носить свои платья с гордостью. Она прикоснулась к причёске, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, и вышла на балкон.
        Юноша улыбнулся, снимая перед ней шляпу с пером:
        – А вот и ты. Не желаешь спуститься вниз?
        Белоснежка колебалась:
        – Мне правда нужно идти, – наконец ответила она. – У меня много дел.
        – Пожалуйста, останься хотя бы на минуту, – взмолился молодой человек.
        Принцесса снова почувствовала, как её щеки зарделись. Так с ней прежде никто не говорил.
        – Разве что на минуту, – согласилась она, подходя ближе к перилам.
        Юноша посмотрел на неё с любопытством:
        – Ты выглядишь слишком молодо для того, чтобы быть королевой.
        – О, я не королева, – произнесла девушка, крепко сжав пальцами каменные перила. Почему-то в его присутствии у неё кружилась голова. – Я всего лишь принцесса.
        – Всего лишь? – переспросил он, склонив голову набок.
        Небольшая коричневая птица с голубым оперением опустилась на плечо Белоснежки, девушка достала ей зёрен из кармана.
        – Это усатая синица, – удивлённо заметил юноша. – Эти птицы редко встречаются где-либо, кроме леса. Должно быть, ты ей очень нравишься, раз она здесь.
        – Верно, – ответила принцесса в свою очередь, впечатленная его знаниями. Девушка ещё не встречала никого, кроме своей матери, кто бы разделял её увлечение птицами. – Этот вид встречается здесь часто, но не обитает на этих землях постоянно. – Белоснежка показала в сторону сада, где на фоне неба виднелось высокое великолепное здание птичника. – Моя мама организовала постройку этого птичника и, когда я была маленькой, научила меня всему, что нужно знать о птицах, живущих в нашем королевстве. У нас есть много видов воробьёв и даже несколько разновидностей пёстрых дятлов, – произнесла она, обратив внимание на красно-чёрных птиц.
        Юноша обернулся, чтобы посмотреть на купольное сооружение:
        – Птичник прекрасен. Должно быть, птицы очень рады, что у них такая чудесная клетка, в которой они могут жить.
        «Клетка», – Белоснежка никогда не называла птичник этим словом, но ведь это то, чем он является на самом деле, не так ли? Тюрьма. Роскошная, но, тем не менее, всё-таки тюрьма. Очень похожая на ту, в которой она сама выросла. Внезапно эта мысль заставила её погрустнеть:
        – Да, – ответила она. – Надеюсь, они счастливы жить здесь.
        Внимательно изучив выражение её лица, юноша произнёс:
        – Я уверен, что счастливы. Ты даёшь им всё необходимое: пищу, кров и питьё. Чего ещё желать? – Девушка не ответила. – Здесь подходящие условия. Все эти кусты падуба, которые у вас растут – они привлекают множество птиц. – Юноша окинул территорию взглядом, камешки под его ботинками захрустели, затем он вновь поднял на неё свои ясные глаза: – Знаешь, если хочешь увидеть больше кардиналов, ты можешь попросить, чтобы на территории дворца посадили виноградную лозу. В моём королевстве они её очень любят.
        – Я попробую, – приветливо произнесла она. В этом молодом человеке было нечто такое, что напоминало принцессе её мать. – Откуда ты родом?
        Он наклонился, позволив усатой синице взобраться на его руку.
        – Моё королевство граничит с твоим на севере. Я Генрих, но друзья зовут меня Генри.
        Хочет ли он этим сказать, что она его друг? Девушка не могла не улыбнуться.
        – Я Белоснежка.
        – Белоснежка, – повторил он, внимательно её изучая. – Надеюсь, наши пути ещё пересекутся. Я пришёл, чтобы увидеть королеву, вот только мне не назначена аудиенция.
        – О, – улыбка сошла с лица принцессы. – Ей не нравится, когда к ней приходят, если о встрече не было условлено.
        – В таком случае, возможно, ты могла бы сообщить ей о моём прибытии? – спросил юноша. Белоснежка было открыла рот, чтобы возразить, но он продолжил: – Очень важно, чтобы я смог с ней поговорить. Об этом меня попросил мой отец, король, я не хочу его подвести, – при этих словах его лицо слегка омрачилось.
        – Разрешишь ли ты мне поинтересоваться, какова цель твоей беседы с королевой? – Белоснежке не верилось, что она смогла произнести такое длинное предложение, но ей не хотелось, чтобы юноша сейчас ушёл. Беседовать с другим человеком было даже приятней, чем принцессе помнилось. Она и не подозревала, как сильно ей не хватало общения.
        – Твоё королевство славится своими алмазами и развитым земледелием, а моё – овцеводством. С давних пор наши страны вели взаимовыгодный обмен, – начал свой рассказ Генри. – Но последние несколько лет королева обложила нас большими налогами на покупку зерна и продолжает урезать нашу прибыль при продаже шерсти. Недавно она перестала делать заказы. Мы слышали, что королева Ингрид ищет новых торговых союзников. Я собирался обратиться к ней с предложением – сохранить первоначальное соглашение, которое мы заключили с королём Георгом.
        Белоснежка почувствовала острую боль, услышав имя отца:
        – Сомневаюсь, что королева станет придерживаться соглашения, особенно если ты упомянешь прежнего правителя, – произнесла принцесса задумчиво. – Но, возможно, тебе удастся предложить ей нечто большее в обмен. Что-то такое, благодаря чему она поймёт, что торговые отношения с твоим королевством – это то, от чего она не может отказаться. Продаёте ли вы что-нибудь ещё, что могло бы оказаться для неё полезным?
        Генри на минуту задумался.
        – У нас много скота. Мы определённо будем рады продать часть нашего поголовья. – Он посмотрел на девушку: – Ты очень мудра, Белоснежка.
        Принцесса опустила глаза на свои башмачки.
        – Мне нравится размышлять о разных вещах, чтобы голова всегда была занята, – она вновь подняла на юношу взгляд. – Вряд ли можно сказать, что королева прислушивается к моему мнению, но, по крайней мере, теперь ты знаешь, что стоит ей предложить.
        Улыбка Генриха засияла, словно тысяча светлячков:
        – Я ваш должник, принцесса.
        Внезапно Белоснежка заметила, что юноша выглядит очень усталым. Она задумалась о том, какое расстояние ему пришлось пройти. Девушка услышала, как вдалеке, в деревне, пробили часы. Как долго они проговорили? Ей нужно уйти до того, как королева узнает, чем она тут занимается.
        – Мне пора идти, и тебе, боюсь, – тоже.
        – Да, – согласился с ней Генри, надевая шляпу обратно на голову и отвешивая принцессе поклон. – Возможно, я попытаюсь добиться у королевы аудиенции. Ещё раз спасибо за помощь. – Юноша посмотрел назад, в сторону колодца желаний, где он впервые увидел Белоснежку. – Могу я выпить воды, прежде чем уйду?
        – Конечно, – ответила Белоснежка. Она наблюдала, как принц подошёл к колодцу и наполнил водой флягу, которую достал из сумки. Кивнув ей на прощанье, юноша направился к стене. Он взял в руку несколько прутиков лозы, потянул их книзу, чтобы проверить, выдержит ли растение его вес. Затем начал медленно взбираться на стену. Достигнув её вершины, принц вновь посмотрел на девушку:
        – Спасибо, Белоснежка, – поблагодарил он её. – До встречи?
        – До встречи, – ответила принцесса. «Надеюсь, она будет скорой, – невольно подумала она. – Очень скорой».
        Белоснежка увлечённо следила за Генри, поэтому не заметила, что за ней тоже наблюдают. Высоко в башне, в другом крыле замка, королева недовольно смотрела на происходящее из окна своей комнаты.
        ИНГРИД
        Королева с отвращением наблюдала за сценой, развернувшейся в саду.
        Сколько раз она повторяла этой девчонке, что та не должна говорить с кем-либо, в особенности с незнакомцами?
        И вот она стоит там в своём драном платье и разговаривает с каким-то молодым человеком. Лишь один вид того, как они стоят, улыбаясь друг другу и смеясь, словно старые знакомые, заставил королеву так крепко вцепиться в каменный поручень, что её ногти оставили на нём царапины. Кто был этот мальчишка и что он делал на территории замка без её ведома? Но не только его приход без спроса разозлил женщину. Было что-то, что беспокоило её. Она пока не распознала, что именно, но обязательно это сделает.
        Отпрянув от окна, королева направилась к двери своей гардеробной. Она опустила вниз рычаг в стене, открыв секретный вход, ведущий в другую комнату. Пройдя внутрь, она тут же закрыла его за собой. Очутившись в тёмном помещении, королева взошла на платформу, которая была расположена в его центре. Затем раздёрнула голубые шторы, за которыми скрывалась самая ценная для неё вещь. Вход в её покои был строго воспрещён: дополнительная осторожность никогда не помешает. Конечно, королева наложила защитные чары – древние символы, которые были нанесены краской на белые каменные стены, окружающие сокровище, чтобы никто не смог его взять, – но она была мнительной от природы и не любила рисковать. Зеркало стоило того, чтобы его тщательно охраняли.
        Несмотря на то, что зеркало принадлежало ей практически всю жизнь, королева никак не могла налюбоваться на его красоту. Предмет имел овальную форму и занимал почти всю стену. Чего стоило великолепие только одной его рамы, сделанной из чёрного дерева и искусно позолоченной! Но когда она нашла его спрятанным в лавке учителя, в первую очередь её внимание привлекло золотое украшение в виде двух змей, которое оплетало раму с двух сторон. В нижней части зеркала украшение было гладким, но чем выше оно поднималось вверх, тем более витиеватым и рельефным становилось. В верхней части рамы золотое тело каждой змеи заканчивалось извивающимся жалом, изрыгаемым из открытой пасти. Самоцветы, богато украшавшие зеркало, стоили дороже любых алмазов, добываемых в королевских шахтах. Если бы она не прятала волшебный предмет, какой-нибудь дурак мог бы наткнуться на него и украсть камни, чтобы получить за них выручку, так никогда и не узнав истинную цену этой вещи. Зеркало никогда не рассказывало королеве, как оно было создано, но она знала, что каждый его элемент был необходим и незаменим. Сколько дней она провела в
комнате башни, разглядывая эти рубины, которые в ответ словно всматривались в её глаза? Как часто она предпочитала общество маски в отражении зеркала всякому другому?
        Женщина закрыла глаза, подняла руки и услышала раскат грома и завывание ветра – звуки явлений, призывать которые ей с каждым годом становилось всё проще. Вспышка молнии осветила комнату, когда она заговорила:
        – Сквозь тьму и ненастье, сквозь мглу и ветра, – начала она произносить заклинание. – Явись в отраженье, мой верный слуга!
        Отражение в зеркале затуманилось, и чей-то образ внутри него начал обретать форму. Иногда он был настолько затуманенным или размытым, что королеве казалось, будто она смотрит сквозь искривлённый кусок стекла. Но в этот раз бежевая маска, похожая на шутовскую, просматривалась в зеркале достаточно отчётливо: пустые глазницы, брови, которые почти никогда не меняли удивлённо-вздёрнутое положение, тонкая розовая линия рта. Увидев в отражении бестелесного человека в первый раз, она нашла его внешность отталкивающей. Теперь это лицо женщина жаждала видеть чаще, чем чьё бы то ни было. Она изучила черты маски так же хорошо, как линии на своём собственном лице... Линии, которые со временем исчезли благодаря магии зеркала. Большую часть дней королева выглядела такой же юной и свежей, как Белоснежка, а одевалась несравнимо лучше. Её фиолетовый наряд с пришитой к нему накидкой был сделан из тончайшего шёлка и подогнан по фигуре, как хорошо скроенная перчатка.
        – Что пожелает знать моя королева? – спросило зеркало громким раскатистым голосом. Этот звук всегда производил на неё сильное впечатление. Возможно, потому, что она знала – этот волшебный предмет никогда не ошибается.
        Королева также испытывала самодовольную радость, причиной которой было то, что зеркало исполняло любую её прихоть. Несмотря на ставшие ритуалом приветствия, которыми они обменивались каждый день, маска никогда не отказывалась дать ответ на волнующий её вопрос. С малых лет она мечтала о такой красоте и богатстве, которые не были даны ей при рождении, поэтому, заполучив желаемое, была готова слушать об этом каждый день. Королева произнесла хорошо знакомые слова:
        – Зеркало, зеркало, что на стене, кто всех прекраснее на земле?
        Она была готова услышать привычный ответ, который давало ей зеркало день ото дня: что она прекраснее всех на свете. Но вдруг...
        – Непросто сравниться красой с королевой, но вижу я в башне пленённую деву. Лохмотьям не спрятать такой красоты, и девушка эта прекрасней, чем ты.
        Ингрид почувствовала, как кровь стынет в её жилах. Она попыталась сохранить самообладание, но ответ её поразил. Где-то в уголках разума королевы всегда жило беспокойство, которое теперь было разбужено появлением юноши, столь похожего на того, другого, который однажды покорил сердце её сестры. Ингрид сделала всё, чтобы не дать этому дню наступить, но каким-то образом она всегда знала, что он придёт.
        – Открой её имя, – потребовала она, понимая, что этим только отсрочивает неизбежное.
        – Алеют цветами у девы уста, и косы чернее смолы у чела, белее снегов её нежная кожа...
        Ингрид не стала дожидаться, когда зеркало закончит говорить:
        – Белоснежка, – с трудом дыша, произнесла она. Хотя королева знала, что так оно и будет, сейчас ей казалось, что из её лёгких выкачали весь воздух. Пытаясь успокоиться, она делала глубокие вдохи. Ингрид провела бледной худой кистью руки по голове, которая была туго затянута в чёрную накидку. Волосы женщины всегда были необычайно тонкими, в отличие от шевелюры её сестры и Белоснежки. Королева терпеть не могла тот факт, что они торчали в разные стороны, а не вились, как у этих негодниц. Поэтому уже давно она их тщательно скрывала.
        – Удел только робких от судьбы своей бегать, ты знаешь прекрасно, что надобно сделать, – проговорил волшебный предмет.
        Королева понимала, к какой мысли её пытается подвести зеркало. Они уже обсуждали это ранее. К такому совету предмет возвращался снова и снова, как было и тогда, много лет назад.
        Ингрид отвернулась, чтобы взять себя в руки. Она оглядела практически пустое помещение. Насколько ей было известно, никто не догадывался о существовании этого места. Переехав в башню Георга после смерти своей сестры, Ингрид соорудила комнату, скрывающуюся за стеной её платяного шкафа. Король был погружен в скорбь, поэтому не задавался вопросом, что это Ингрид сооружает в своём гардеробе. Однако Кэтрин в своё время узнала о зеркале и его силе. Сестра ему не доверяла. И потому поплатилась за свои сомнения.
        «Кэтрин», – Ингрид почудилось чьё-то присутствие в тёмном углу комнаты, и её сердце забилось чаще. Но здесь никого не было. Королева вздохнула с облегчением и повернулась обратно к зеркалу, пытаясь сосредоточиться на том, что сейчас было в её власти:
        – Расскажи мне о мальчишке.
        – Час пробил назначенный, плачь иль не плачь, дела отложи и девчонку запрячь.
        – Расскажи мне ещё раз, – начала королева раздражённо, но вспомнила, что зеркало ненавидит подобный тон, и потому сменила интонацию: – Я не припоминаю наш разговор. Откуда этот юноша?
        – Генрих – принц северного королевства. Храбрец, каких мало, он с самого детства. Он знает о деве, что в башне томится, и сделает всё, чтобы к ней возвратиться.
        – Она ещё только встретила мальчишку, – Ингрид не придала пророчествам зеркала особого значения. – И больше их пути не пересекутся.
        «Уж я-то прослежу за тем, чтобы его пути ни с кем больше не пересеклись», – подумала королева. Если это то, что нужно сделать, она на это пойдёт.
        – Не слушаешь, Ингрид? О, это ты зря, – предостерегло её зеркало. – Прислушайся-ка, что тебе говорят. Напрасно решила от слов отмахнуться, пути их ясны – они пересекутся.
        Ингрид почувствовала, как внутри неё закипает кровь. Женщина крепко сжала кулаки. Всего час спустя она уже находилась в главной башне, колдуя над зельем, но затем почувствовала, что у зеркала есть для неё сообщение. Возник вопрос, который ей нужно было решить. Незамедлительно.
        Королева не понимала, каким образом ей всегда удавалось почувствовать, что зеркало её зовет, но чем чаще она полагалась на его волшебную силу, тем сильнее становилась между ними связь. Ингрид также знала, что всё, что сейчас говорило ей зеркало, является правдой. Неважно, как сильно она пыталась оградить девчонку от внешнего мира и дорогих вещей, которые должны окружать принцессу. Её красота – и внешняя, и внутренняя – прорвалась наружу, осветив своим ярким светом всё вокруг. Сияние Белоснежки невозможно было скрыть ни лохмотьями, ни грязью. Дитя было безупречным цветком. Теперь, когда бутон распустился, его красота стала абсолютно очевидна.
        – Запри Белоснежку тяжёлым замком, но люди твои её любят тайком. Народ ей любовью вполне отвечает, тогда как в тебе только зло замечает.
        – Это я знаю! Ты думаешь, нет? – Женщина бросилась к зеркалу, словно намереваясь его ударить, но вовремя остановилась. Она бы не посмела. – Эта девчонка принижает мой авторитет в глазах подданных. Даже заточённая в своей башне. Кажется, они всегда помнят о том, что Белоснежка внутри. Уверена, они мечтают, что она когда-нибудь спасёт их от злодейки-королевы, вот только у неё нет моей силы и моих колдовских чар.
        – О да, колдовством дева та не владеет, но выпадет шанс – и тебя одолеет.
        Слова, произнесённые волшебным зеркалом, повисли во влажном неподвижном воздухе. В комнате так сильно пахло сыростью, что королеве от этого иногда становилось дурно. Но приказать кому-то сделать здесь уборку она не могла. Ингрид подошла к одному из светильников и зажгла его, от чего комната наполнилась тёплым зелёным мерцанием. Взгляд королевы вновь инстинктивно переместился в угол помещения, но, как и прежде, там никого не было. Возможно, сегодня её не будет беспокоить хотя бы это.
        – Ретиво стучит сердце в юной груди, принцесса навечно тебя впереди. Доколе оно так свободно и бьётся, тебе лишь второй быть за ней остаётся.
        Королева ненавидела, когда зеркало говорило неприятные вещи, но в этот раз лишь вздохнула с молчаливым согласием. Слишком долго она закрывала глаза на необходимость избавиться от принцессы, боясь потревожить недавно пробудившиеся в себе силы. Но продолжив игнорировать Белоснежку, она не заставит её исчезнуть. Пришло время принять меры. Сделать то, на что никто другой бы не осмелился. Впрочем, как и всегда.
        – Я позабочусь об этом, – тихо произнесла Ингрид.
        – Мудра королева, в руках её власть. И выбор её – это первой напасть.
        Ингрид решила, что сделает это сегодня. Слишком долго она откладывала неизбежное. Пора перестать колебаться. Угроза приняла невиданные масштабы. Поспешив к потайному входу, женщина опустила рычаг, который позволил ей вернуться в гардеробную. Далее она вышла через платяной шкаф в свои главные покои и направилась прямиком к двери, которую затем распахнула. Как Ингрид и предполагала, он уже ждал её.
        – Брут, – обратилась королева к крепко сложённому стражнику, готовому услышать её приказ. – Найди охотника и немедленно приведи его в мой тронный зал.
        Ей всегда нравилось, когда люди вокруг поторапливались.
        Когда королева пришла в тронный зал, Брут доложил, что охотник прибыл. Ингрид совершенно не волновало, насколько длинный путь пришлось пройти подданному. Всё, о чём она заботилась, – это чтобы её не заставляли ждать. Приходилось ли другим ждать Ингрид – это был уже совсем другой вопрос.
        С годами она поняла, что в вопросе старения время – не её друг (по крайней мере, так было, пока ей не посчастливилось найти зеркало), но когда дело касалось создания неуютной и гнетущей обстановки при приёме посетителей, время играло ей на руку. По этой причине Ингрид и сегодня никуда не спешила, устраиваясь на своём троне поудобнее. Она очень любила сидеть в этом величественном кресле.
        Георг, как настоящий глупец, не стал менять невзрачный интерьер тронного зала, последовав примеру своего отца. А Кэтрин, которую вопросы убранства никогда особо не заботили, и пальцем не пошевелила, чтобы что-то изменить. Чего не скажешь об Ингрид, которая не могла дождаться, когда преобразит комнату для приёмов. Выйдя замуж за Георга, она тотчас приказала рабочим соорудить помост для тронов. Разве король и королева не должны сидеть выше тех, кто пришёл к ним со своими прошениями? На стенах зала висели доспехи, ясно давая понять любому, кто входил в помещение, что с этим королевством шутки плохи. Ингрид также приказала повесить в зале шторы из красного бархата и обить трон синей парчой. Но её любимой деталью роскошного кресла были павлиньи перья, которые веером раскинулись на его изголовье, обрамляя голову королевы венком чёрно-зелёного цвета, когда она восседала на троне.
        Наконец, удобно усевшись, она дала стражнику позволение впустить в зал охотника.
        Мужчина зашёл, глядя себе под ноги, его тёмные волосы падали ему на глаза. Подойдя поближе, он опустился перед королевой на колени.
        – Встань, охотник, у меня есть для тебя задание, – произнесла Ингрид. В этот момент она поняла, что даже не знает его имени. За последние несколько лет этот подданный выполнил множество её поручений, о которых нельзя говорить вслух и тайну которых он унесёт с собой в могилу. Но Ингрид продолжала приветствовать его, как если бы они были едва знакомы. Королева считала, что так лучше.
        Охотник снял шляпу и посмотрел на неё, ожидая дальнейших указаний. Он убедился на собственном горьком опыте, что королева ненавидит, когда её перебивают.
        – Я желаю, чтобы ты отвёл Белоснежку в лес, где она сможет пособирать цветы. – Дьявольская улыбка заиграла на губах королевы. – И там, мой преданный слуга, ты убьёшь её.
        Охотник опешил:
        – Но ваше величество! Она принцесса!
        – Молчать! – закричала Ингрид, её глаза горели огнём. – Ты смеешь перечить королеве?
        – Нет, ваше величество, – покорно ответил он, вновь опустив голову.
        Королева постучала пальцами по подлокотнику трона. Мысль, что у охотника нет иного выбора, кроме как исполнить приказ, её приятно волновала. Если же он посмеет ослушаться, семью подданного и его самого ждут крайне неприятные последствия.
        – Ты знаешь, что случится, если ты меня подведёшь.
        Не поднимая глаз, охотник кивнул:
        – Да, ваше величество.
        «Словам мало веры, в плену обстоятельств потребовать нужно его доказательств», – прозвучал голос в голове Ингрид. Она знала, что он принадлежал не ей. Зеркало было всеведущим.
        «Ах, да. Доказательство».
        Взгляд королевы упал на красную шкатулку, которую она держала возле трона. Ингрид складывала в неё подати, собираемые с глупцов, которых к ней приводила стража, когда те не могли вовремя заплатить деньги в королевскую казну. Сейчас внутри шкатулки ничего не было. Она опустошила её только вчера. Приподняв ларец, королева изучила его оформление гораздо внимательнее, чем обычно. На шкатулке был декоративный элемент в виде сердца, пронзённого стрелой. Как поэтично.
        Ингрид протянула затейливо украшенную шкатулку охотнику. Он с тревогой посмотрел на королеву – к её большому удовольствию. Женщине не верилось, что скоро всё свершится. Как долго она к этому шла! О какое наслаждение ей это доставит!
        – Но чтобы точно убедиться в том, что ты меня не подвёл, – начала она, почти причмокивая от удовольствия губами, произнося эти слова, – принеси мне в этой шкатулке сердце Белоснежки.
        ИНГРИД
        Тридцать лет назад
        Две девочки сидели на полу перед тёплым огнем, смотря друг на друга и соприкасаясь коленями. Одна расставила деревянные фигурки на небольшом льняном полотенце, расстеленном перед ними. Её младшая сестра, Кэтрин, в восторге захлопала в ладоши, когда их увидела:
        – О, Ингрид, ты сделала ещё!
        Кэтрин по очереди брала в руки маленькие округлые деревяшки, которым Ингрид нарисовала лица, и с восхищением их разглядывала. Одежда для игрушек была сделана из лоскутов ткани, найденных в старой маминой корзинке с принадлежностями для шитья. Отец думал, что выбросил все вещи матери, когда она умерла, но предусмотрительная Ингрид спрятала корзинку под своей кроватью. Старшая сестра знала, что её содержимое понадобится им для починки старой одежды и шитья новой. Платья, которые были у них, однажды износятся, если девочки не вырастут из них раньше.
        Её отец и понятия не имел, как воспитывать дочерей. Обычно он оставлял их без присмотра, а сам уходил на работу в деревенскую кузню. Сёстры оставались одни надолго – от восхода солнца и до его заката, – но Ингрид это вполне устраивало. Ей не нравилось, когда отец был рядом.
        – Да, – ответила она сестрёнке, поднимая маленькую фигурку короля с бумажной короной на голове. – Это король Джаспер, это королева Ингрид, а это Кэтрин, добрая фея.
        Кэтрин рассмеялась:
        – Ты королева! Ладно, мне даже нравится быть доброй феей. – Девочка прикоснулась к бумажным крылышкам, которые старшая сестра приклеила к спине фигурки, сделанной из деревяшки. – У меня есть волшебная сила?
        – Конечно, есть, – ответила ей Ингрид. – И у королевы, само собой, тоже. Каждый должен уметь колдовать.
        Безмятежное лицо Кэтрин слегка омрачилось, тени, отбрасываемые языками пламени, танцевали на её курносом носике:
        – Но это ведь доброе колдовство, да?
        – Конечно, – заверила её старшая сестра. Иногда отец пересказывал им глупые слухи о ведьмах, которые практиковали тёмные искусства, но он клялся, что это просто чепуха. Здесь Ингрид была склонна с ним согласиться. Мира магии не существует. В этом девочка была уверена. Иначе она бы нашла способ спасти свою мать от болезни.
        Но Кэтрин было всего десять. Нужно, чтобы она верила. Ингрид было тринадцать, и она была старше и умнее своей сестрёнки, по крайней мере, так она себе говорила. И, поскольку они лишились матери, Ингрид старалась научить младшую сестру всему, чему бы её научила мать, будь она всё ещё жива. Это означало, что ей предстояло обучить Кэтрин чтению и письму, а также многим другим вещам. Отец забрал девочек из школы, когда мать умерла.
        – Ваше дело – следить за хозяйством, – заявил он Ингрид. – Готовить, убирать, опрятно выглядеть, держать рот на замке и быть готовыми прислуживать мне, когда я вернусь домой.
        Словно он был король. А ведь он совершенно точно им не был. Порой, когда отец возвращался домой ночью позднее часа, к которому его ожидали, Ингрид и смотреть-то на него не хотелось – так от него разило. Иногда отец даже не ел ужин, приготовленный для него дочерью. Он просто заваливался в кровать и не вставал, пока девочки не будили его утром. Такие вечера нравились Ингрид больше всего. Они с Кэтрин могли поесть, не уменьшая свои порции, чтобы ему досталось побольше, и им не приходилось слушать его язвительные замечания (он постоянно был очень зол, словно ненавидел их за то, что они продолжают жить, когда мать умерла).
        Так что, если время от времени ей приходилось говорить Кэтрин невинную ложь, чтобы младшая сестра не возненавидела их жизнь так же, как она, Ингрид это делала.
        – Кэтрин – добрая фея, а добрые феи и эльфы владеют самым лучшим видом магии, – сказала Ингрид, беря деревянную фигурку сестры и пронося её над их головами, как если бы она умела летать.
        Сёстры играли, казалось, целую вечность, и Ингрид наконец позволила себе немного расслабиться. Обед варился в кастрюльке на огне – похлёбка, которую они будут есть не один день. И при любом раскладе отца не стоило ждать раньше, чем небо потемнеет.
        Поэтому, услышав, как с грохотом распахнулась дверь, когда солнце было ещё в зените, обе девочки подпрыгнули. Отец вернулся домой рано.
        Ингрид было ненавистно, что внешне она похожа на этого человека. Голова у девушки, конечно, не лысела, но у неё были жёсткие тёмно-русые волосы, в то время как волосы Кэтрин отливали такой же глубокой чернотой, как у их матери. Глазами, тёмными, словно угли, Ингрид тоже пошла в отца. Между тем глаза Кэтрин были карего цвета – эта черта ей также досталась от матери. Девушке казалось несправедливым, что сестра столь сильно походит на ту, кого они обе так горячо любили, а сама Ингрид напоминает человека, чьё общество их тяготило.
        – Почему вы обе сидите на полу, как собаки? – проревел он, крепко сжимая рукой дверную ручку.
        – Извини, папа! – Кэтрин вскочила на ноги, а одна из фигурок упала на пол и подкатилась к самым ногам их отца.
        Наклонившись, мужчина впился глазами в деревяшку. Это была фея Кэтрин.
        – Игрушки? Вы играли с игрушками? – Он бросился в сторону девочек. Ингрид инстинктивно выставила руку перед Кэтрин, чтобы заслонить сестру от отца. – Вы должны заниматься хозяйством! Готовкой! Женщины не сидят на полу, Ингрид. Ты слишком взрослая, чтобы так себя вести.
        – Ужин уже готовится, отец, – произнесла старшая сестра вкрадчивым голосом, пока глава семейства громко расхаживал по комнате. – Мы не ожидали тебя в ближайшие несколько часов.
        – Меня отправили домой, – пробормотал он. – Урезали дневную оплату за то, что будто бы заявился в плохом состоянии.
        Отец едва стоял на ногах. Зачем он пришёл? Теперь им придётся как-то пережить его настроение, дурное как никогда. Ингрид казалось, что стены сжимаются вокруг них.
        – Возможно, тебе стоит лечь спать? – предложила девушка.
        Глаза отца сузились, и он рявкнул:
        – На кой чёрт мне сон! Мне нужны деньги, глупая девчонка! – Он замахнулся на неё рукой, и девушка отпрянула. Шатаясь, мужчина вновь приблизился к дочерям. – Вы обе должны быть там, пахать вместо меня, отрабатывая своё содержание. Довольно возиться с игрушками! – Отец взял в руку деревянную фигурку и бросил её в огонь.
        – Нет! – закричала Кэтрин. Девочка рыдала, видя, как фея Кэтрин затрещала в печке, а затем и вовсе исчезла у неё на глазах.
        – Прекрати рыдать! Слышишь меня? Сейчас же перестань! – кричал отец.
        Ингрид наблюдала за тем, как его рука взмыла вверх, словно собираясь обрушиться на что-то. Она всегда брала удар на себя. Девушка не могла вынести зрелище того, как её сестрёнку бьют. Но то, как отец выглядел сегодня, и то, что он говорил о работе, подсказало ей: сегодня ему будет недостаточно сорваться на старшей сестре; он отыграется на них обеих. Отец схватил Кэтрин за прядь волос и начал тянуть. Она зарыдала сильнее.
        – Это всё, на что ты годишься, девочка? Можешь только выводить меня из себя? – продолжил он кричать.
        – Отпусти её! – сказала Ингрид, толкнув отца в широкую грудь. Но главу семейства это совершенно не смутило. Лишь вызвало смех. Старшая дочь почувствовала, как всё внутри неё каменеет. Ещё немного, и она не сможет контролировать свой гнев.
        – Глупая уродина, – ругнулся на неё отец. – Ты ещё бесполезнее малявки.
        Он опустил руку.
        Ярость закипела в ней подобно вареву, готовому убежать из котла. Ингрид надоело слушать, какая она бесполезная и уродливая. Разве может она хорошо выглядеть, когда живёт в этой лачуге и ходит в лохмотьях? Она не позволит ему ударить её вновь и не допустит, чтобы он обидел её младшую сестру. Оттолкнув Кэтрин в сторону, Ингрид схватила кочергу из печи и стукнула ей отца по голове. Тот упал, громко ударившись об пол.
        – Ингрид! – испуганно вскричала Кэтрин.
        Но девушка и бровью не повела. Выражение невероятного удивления, отразившееся на лице отца, когда она его ударила, доставило ей облегчение. «Как тебе это нравится?» – мысленно спросила она.
        Ингрид пристально посмотрела на мужчину, который продолжал лежать на полу и часто, словно всё ещё не мог прийти в себя от удивления, моргал. Она не стала дожидаться, когда отец встанет на ноги. Вместо этого девушка схватила Кэтрин за руку и вместе с ней побежала прочь из дома. Она ни на секунду не останавливалась, пока сёстры не скрылись глубоко в чаще леса. Кэтрин плакала, почти не переставая.
        – Куда мы идём? Что мы делаем? – всё спрашивала младшая сестра, пока они бежали.
        Но у Ингрид не было ответов на эти вопросы. Девушка знала одно: она должна увести их от этого дома как можно дальше. Конечно, она не думала, что отец отправится за ними следом. С чего бы? Ведь он их не любил. Но Ингрид всё же не хотела, чтобы он их нашёл, поэтому сёстры продолжали идти.
        – Мы идём домой? – спросила Кэтрин спустя некоторое время.
        Казалось, они шли уже не один час, небо становилось всё темней. Ингрид огляделась в поиске выхода из леса. Наконец, она увидела прогалину.
        Девушка посмотрела на заплаканное лицо сестрёнки:
        – Ты хочешь вернуться домой к этому человеку? – спросила она. – Ты хочешь, чтобы с нами обращались, как с собаками? Не такой жизни для нас хотела бы мама! Не такой жизни для нас хочу я! И ты должна думать так же.
        У Кэтрин задрожала верхняя губа:
        – Но куда мы пойдём?
        Ингрид уже доводилось слышать эти слова. Девочка помнила, как произнесла их у постели матери незадолго до её кончины. Мама сказала ей, что она должна быть добра к своей сестре и хорошо её воспитать. Ингрид дала слово, но, как и Кэтрин сейчас, спросила, куда им идти. Она знала, что на отца, в отличие от матери, они не смогут положиться. И мама, казалось, тоже это понимала:
        – Куда – не столь важно, – так она, тяжело дыша, ответила дочери. Ингрид вытерла пот с её лица. – Важно лишь то, чтобы вы были вместе.
        Она ни за что не нарушит слово, данное матери. Притянув Кэтрин к себе, девушка крепко обняла плачущую сестрёнку:
        – Куда бы мы ни пошли, там нам будет лучше. Самое главное, что мы вместе, – успокаивала её она, повторяя слова, которые когда-то произнесла мать. Затем Ингрид снова взяла Кэтрин за руку и повела девочку за собой вниз по тропинке.
        Когда сёстры наконец вышли из леса, поблизости не было их деревни. Эта местность была им незнакома. Они ушли далеко, здесь Ингрид ещё не доводилось бывать. Девушка окинула взглядом засеянные поля, раскинувшиеся прямо перед ними, и зачарованно посмотрела на возвышавшуюся вдалеке гору. Тут и там сквозь ветви деревьев виднелись дворцовые башенки. Она не знала, где они, но это место вполне годилось для того, чтобы девочки начали здесь новую жизнь.
        Ингрид даже не вздрогнула, когда внезапно на дороге перед ними возник фермер, едущий на телеге. Напротив, девушка помахала ему, чтобы он остановился. У мужчины было обветренное лицо, а его одежда изрядно износилась, но он казался добрым человеком.
        – Простите, сэр, – обратилась она к нему приветливым и ласковым голосом, который обычно использовала только при разговоре с Кэтрин. – Возможно, у вас на ферме найдётся работа для меня и моей сестры? Мы будем усердно трудиться, сэр. Мы сироты, – и глазом не моргнув солгала девушка, не давая ему и секунды для сомнения. – Всё, что мы просим, – ночлег и немного еды. Взамен мы станем вашими преданными помощницами.
        Мужчина посмотрел на Кэтрин, затем перевёл взгляд на Ингрид, а потом – обратно на Кэтрин. После этого указал на телегу позади себя:
        – Садитесь. Что-нибудь придумаем.
        Она помогла сестрёнке устроиться на сене и залезла в телегу следом за ней. Девочка даже не догадывалась, как сильно у неё устали ноги, пока не погрузилась глубоко в ароматную высушенную траву. Голова Кэтрин покоилась на плече Ингрид, пока фермер вёз их через поле. Девочка обняла сестру рукой, но взгляд её был прикован к возвышавшемуся на вершине холма дворцу. Никогда прежде она не видела столь величественное строение. Понимая, что это глупо, Ингрид всё же представила, каково жить в таком месте, где вдоволь яств и нарядов и где нет злых отцов. И, может статься, даже есть немного волшебства.
        Кто бы ни жил внутри этого замка, он определённо обладал властью, а власть была тем, к чему жизнь научила её стремиться. Это то, чего она жаждала достичь каждой клеточкой своего существа. Как только Ингрид получит желаемое, никто больше не сможет вытирать об неё ноги.
        БЕЛОСНЕЖКА
        – Ваше высочество? – Белоснежка почувствовала, как её кто-то трясёт, пытаясь разбудить. – Пора вставать.
        В её комнате кто-то есть? Принцесса открыла глаза и удивилась, увидев, что у её кровати стоит служанка. Что она здесь делает? Никто никогда не входил в комнату Белоснежки, кроме неё самой. Щурясь ото сна, принцесса оглядела помещение. В её покоях всё ещё было темно, а шторы были задёрнуты. Сейчас только середина ночи? Неужели на замок напали? Белоснежка не раз слышала разговоры слуг о том, что такое возможно. Учитывая, что тётю Ингрид не особо жаловали, нельзя было исключать угрозу государственного переворота.
        Белоснежка узнала служанку – она была прачкой и отвечала за стирку тётиной одежды, требовавшей бережного ухода.
        – Мила, что ты здесь делаешь? – спросила она, садясь в кровати. – Что-то случилось?
        От удивления пожилая женщина подскочила словно ошпаренная:
        – Вы знаете моё имя?
        – Да, – внезапно Белоснежка опять смутилась. – Я слышала, как другие слуги обращались к вам, и... – Она задумалась на мгновение, стоит ли продолжать. – Вы красиво поёте.
        Приложив руку к груди, Мила ответила:
        – Спасибо. Я... – служанка заговорила тише. – Я очень сожалею, что раньше мы с вами не говорили, ваше высочество. Королева... Ей не нравится, когда мы...
        Белоснежка знала, что Мила пыталась сказать. Её тётя придерживалась мнения, что работа прислуги – служить ей, а не её племяннице:
        – Всё в порядке, – успокоила женщину принцесса.
        Мила улыбнулась:
        – Но сегодняшний день – исключение. Королева Ингрид велела мне помочь вам собраться на прогулку!
        – На прогулку? – Должно быть, Белоснежка всё ещё спала. Тётя не разрешала принцессе бывать где-либо за пределами замка.
        – Именно! – Мила стянула тяжёлое одеяло, расшитое вручную, вниз и помогла Белоснежке встать с кровати. – Ваша тётя решила, вы будете рады отправиться в лес за цветами.
        – Неужели? – Белоснежке всё никак не верилось в то, что это правда. – Вы уверены?
        Подперев бока руками, Мила засмеялась:
        – Да, ваше высочество! Она лично дала мне это указание прошлой ночью и велела помочь вам собраться. Королева передала платье, которое вы должны надеть, а также всё необходимое. Её величество пожелали, чтобы вы выдвинулись пораньше, пока на улице ещё не слишком жарко.
        Принцесса в недоумении следила за тем, как Мила выполняла за неё те обязанности, с которыми она справлялась все эти годы самостоятельно. Служанка наполнила чашу водой и помогла ей умыться, заправила за ней кровать и прибрала её вещи. Она расчесала волосы Белоснежки и помогла ей завершить причёску красной лентой, которую повязала вокруг головы девушки, закрепив узлом с бантом. Принцесса с трудом сдерживала слёзы: с тех пор, как умерла её мать, никто не помогал Белоснежке ни с одной из этих обязанностей. Тётя Ингрид убедила отца, что девочка уже достаточно взрослая, чтобы заботиться о себе сама, но больше всего ей недоставало именно человеческого участия. Девушке не хватало общества матери. Наблюдая в зеркале за тем, как Мила завязывала на её голове бант, Белоснежка не могла не вспомнить, как то же самое делала мама. Каждый день принцессы походил на предыдущий. Но сегодня... Сегодня всё будет иначе! Каким-то образом тётя узнала о её заветном желании выйти за пределы дворцовых владений и увидеть другую часть королевства... Пусть даже всего на пару часов.
        Её удивил шаг навстречу, сделанный тётей Ингрид, особенно в свете случившегося накануне: прошлым вечером королева вызвала Белоснежку в тронный зал, где задала ей вопросы о Генрихе, после того как застала их за беседой в саду. Принцесса не видела тётю целую вечность (неужели прошёл целый гол?), но королева за это время ничуть не изменилась. Словно время обошло её стороной.
        – Ты позволила незнакомцу зайти в наши владения и не сообщила об этом страже! Ты ослушалась меня, – отчитывала племянницу королева на глазах у нескольких стражников. – Сколько раз мне тебе повторять, что ты не должна разговаривать с незнакомцами?
        Белоснежка смотрела себе в ноги:
        – Прошу прощения, тётя Ингрид, но Генри казался таким добрым. Было понятно, что он не причинит мне зла.
        – Генри? – повторила королева, приподняв безупречно изогнутую бровь. – Значит, ты говорила с чужаком так долго, что даже успела узнать его имя?
        Щёки Белоснежки залились краской. Тётя недовольна её поведением, но она ещё может всё исправить, воззвав к её благоразумию:
        – Он пришёл, чтобы обсудить с тобой торговое соглашение. Я объяснила ему: придя без приглашения, он нарушит твои планы. И предложила, чтобы он сперва сообщил о своём желании встретиться. Я сказала, что он должен уйти.
        Ингрид выпрямилась на троне, впившись в подлокотники своими молочно-белыми руками:
        – И?
        – И? – Белоснежка не знала, как продолжить. В присутствии тёти она старалась тщательно подбирать слова. Они так редко виделись. Принцессе не хотелось испортить их отношения ещё сильнее. Собственно говоря, девушка до сих пор мучительно пыталась понять, что такого она могла сделать, чтобы заставить тётю от неё отдалиться. Когда отец исчез, принцесса ожидала, что тётя захочет стать к ней ближе. Вместо этого королева закрыла перед ней двери – и в буквальном, и в переносном смысле. Помимо того, что Ингрид распустила большую часть придворных, она год за годом отменяла балы, урезала список посетителей и прекратила всякое неформальное общение с людьми (в том числе и с Белоснежкой). Девушка всё задавалась вопросом, была ли в этом её вина. Если так, об этом никогда не говорилось вслух. Интересно, замечала ли тётя, как много она делает для замка, чтобы его жители не погрузились в полнейшее отчаяние?
        Ингрид глубоко вздохнула:
        – Что ещё он сказал? Что ему было нужно на самом деле?
        – Он не хотел ничего плохого, – ответила Белоснежка. – Он надеялся встретиться с тобой, но я объяснила ему, что посетители редко получают аудиенцию у королевы.
        Даже после этого объяснения Ингрид продолжала выглядеть недовольной:
        – Ну что ж, ему придётся подождать. А ты больше никогда не нарушишь мой приказ. Тебе ясно?
        – Да, тётя Ингрид, – Белоснежка предполагала, что у королевы есть причина на неё сердиться, ведь она поступила вопреки её воле. Если бы только тётя согласилась принять у себя Генри, она бы увидела, что он совершенно не опасен.
        И вот, всего день спустя, она решила дать Белоснежке глоток свободы. Возможно, в их отношениях наконец-то наметились изменения.
        Мила развернула перед принцессой такое красивое платье, что у неё на мгновение перехватило дыхание. Она с наслаждением прикоснулась к синему лифу с рукавами-фонариками, которые были украшены красными вставками, и к подолу из сияющей жёлтой атласной ткани. У неё уже очень долгое время не было обновок. Белоснежка почти начала сомневаться в том, стоит ли ей надевать это платье (а что, если она порвёт или запачкает его в лесу?). Но кто знает, когда в следующий раз ей представится возможность примерить такой великолепный наряд? Девушка облачилась в него, сияя от счастья.
        Закончив с одеванием, служанка предложила Белоснежке немного печенья и чая, которые уже ждали в комнате на подносе. Довольная, принцесса посмотрела в окно. Небо всё ещё было окрашено в голубовато-розовый цвет: солнце пока не взошло.
        Мила кашлянула, поторапливая девушку:
        – Боюсь, вам нельзя засиживаться за завтраком, ваше высочество, – произнесла она с сожалением. – Человек, который будет сопровождать вас по приказу королевы, уже здесь.
        Белоснежка прервала чаепитие, не успев сделать очередной глоток:
        – Уже? Но ещё даже не рассвело.
        – Именно, – ответила Мила, утвердительно кивнув. – Ваша тётя печётся о вашей безопасности за пределами стен замка. Поскольку королева не может отправиться с вами, она считает, что лучше будет, если вы выйдете из замка под покровом темноты, так, чтобы никто вас не видел.
        – Вот как, – об этом Белоснежка не подумала, ведь все свои дни она проводила, оставаясь в тени.
        – Кроме того, вам предстоит долгий путь. Я позволила себе собрать для вас немного еды. А теперь идите!
        Она выйдет за пределы замка! Ради этого она, конечно, сделает всё так, как того хочет королева. Белоснежка испытывала такое воодушевление, что даже забыла взглянуть на портрет своих родителей, перед тем как её увлекли к человеку, который будет её сопровождать.
        Принцесса узнала мужчину в ту же секунду, как увидела. Его отличали высокий рост и крепкое телосложение. Тёмно-русые волосы были собраны в небольшой хвост, и на нём была прогулочная одежда. Девушка была рада любой возможности посмотреть другому человеку в глаза, но у этого мужчины они были опущены. Белоснежке хотелось узнать его имя, но он не выглядел слишком общительным. Ей было известно об этом мужчине лишь то, что он с давних пор служит тёте, руководя охотниками, которые добывают мясо для дворцовой кухни. Он был известен просто как «охотник». Девушке не верилось, что королева отпустила его сегодня, чтобы он сопровождал племянницу.
        Мужчина поклонился:
        – Доброе утро, принцесса. Нам нужно отправиться в путь до того, как на улице станет слишком светло.
        – Конечно, – ответила девушка, чувствуя, как внутри нарастает нетерпение. Обернувшись, она посмотрела на Милу и, скромно улыбнувшись, произнесла: – Спасибо, что помогли мне сегодня, – чем вогнала женщину в краску. – Пожалуйста, передайте моей тёте, что я принесу ей великолепный букет.
        Служанка сделала реверанс:
        – Конечно, ваше высочество.
        Путь оказался не таким длинным, как утверждала Мила, но Белоснежка всё равно успела насладиться поездкой в экипаже. Всё удовольствие досталось ей одной, поскольку охотник выступил в роли кучера. Она дышала свежим воздухом, пока лошадь несла за собой карету, подпрыгивавшую на ухабах тихих деревенских улочек, жители которых только-только начали просыпаться. Вскоре они очутились у подножия горы среди лугов, столь пышно цветущих, что Белоснежка с трудом верила, что видит их в действительности. Солнце только начало вставать в безоблачном утреннем небе, и принцесса решила, что королевство ещё никогда не выглядело столь прекрасным.
        Неужели поля всегда были такими лучезарными и столь щедро усыпанными цветами? Действительно ли фермерские угодья всегда были такими оживлёнными? А в яблоневом саду всегда было так много деревьев? Девушка вспомнила, что в детстве, живя в семье фермера, её мама также выращивала яблоки. Эти люди приютили маму и тётю Ингрид, и Кэтрин без устали трудилась, чтобы отплатить им добром за добро, помогая их саду расти и плодоносить. Принцесса была бы очень рада сделать остановку, чтобы полюбоваться на эти деревья поближе и представить, как её мама срывает с одной из веток самый спелый фрукт, но ей не хотелось быть настырной и просить охотника о подобной услуге. Она испытывала искреннюю благодарность уже за одно то, что ей разрешили покинуть пределы замка. Прошло так много времени с тех пор, как Белоснежке было дозволено находиться в окрестностях деревни и видеть, как сельские жители возделывают землю и пасут скот. Девушке хотелось запечатлеть в своей голове каждую увиденную картину и навсегда запомнить любую мельчайшую деталь. Кто знает, когда ей представится возможность отправиться в следующую поездку?
        Экипаж остановился. Обойдя его, охотник открыл принцессе дверь. Он всё ещё избегал смотреть ей в глаза:
        – Мы на месте, ваше высочество, – произнёс он сухо.
        – Благодарю вас! – ответила она, поспешив выйти из кареты на свободу. Мимо девушки пролетел чибис – одна из любимых птиц её матери. Он радостно зачирикал, поскольку знал, что увидеть Белоснежку в таком месте было большой редкостью. Взяв вещи, девушка окинула взглядом окрестности.
        Они находились в рощице на пригорке. Высокая трава и цветы свободно росли тот тут, то там. Здесь было столько видов растений самых разных оттенков, что ей не терпелось начать составлять идеальный букет, поэтому она, не дожидаясь приглашения, приступила к сбору цветов, напевая сама себе во время этого занятия. Чуть поодаль девушка видела лес, на который, казалось, совсем не падали лучи света. Деревья, которые в нём росли, были по большей части мёртвыми. Возможно, когда-то эти земли выжег огонь. Белоснежку поразило, что настолько разные миры могут соседствовать друг с другом.
        – Мы пойдём туда, – сказал охотник, указывая в сторону тёмного леса. За спину себе он закинул мешок, который выглядел довольно тяжёлым.
        Хотя такой выбор и показался Белоснежке странным, ей не хотелось ставить под сомнение решения своего сопровождающего. К тому же он мог знать об этой местности что-то такое, чего не знала она. У охотника определённо было больше опыта в подобных вопросах, чем у неё. Девушка и её спутник не торопясь направились в сторону мёртвых деревьев. Принцесса останавливалась через каждые несколько шагов, чтобы как следует рассмотреть красоту окружавшей их природы.
        Заметив у себя под ногами маргаритку, Белоснежка опустилась на колени, чтобы её сорвать. Прижав цветок к груди, она застенчиво спросила охотника:
        – Вы голодны? Уверена, Мила собрала в дорогу достаточно еды для нас обоих.
        Мужчина на секунду взглянул на неё, прежде чем ответить:
        – Нет, ваше высочество. – Он сделал жест рукой, пропуская её вперёд. – После вас.
        – Простите, – Белоснежка продолжала идти вперёд, попутно сорвав несколько цветков дикой розы, которые росли в траве так густо, словно плющ, – я даже не знаю, как к вам обращаться. Как вас зовут?
        – Вы можете называть меня охотником. Так меня зовёт моя королева.
        Возможно, это вновь обретённая свобода прибавила ей смелости, которой ей всегда не хватало, так или иначе, Белоснежка проявила настойчивость:
        – Уверена, у вас есть имя. Прогулка стала бы ещё приятней, будь у меня возможность обращаться к вам так, как вас зовут на самом деле.
        – В этом нет необходимости, – ответил он, вытирая пот со лба и озираясь по сторонам.
        «Ну что ж», – подумала Белоснежка, оставляя попытки. Девушка предположила, что дело в том, что он всё-таки на службе. Возможно, охотник не может защищать её, проявляя в то же время общительность. В любом случае она не позволит ему испортить ей настроение. Принцесса поправила на плечах красивую новую накидку, полученную этим утром. Поскольку день только начинался, воздух был ещё достаточно прохладным, но Белоснежке было комфортно. Возможно, ей удастся собрать столько цветов, что она украсит ими замок. А как только они завянут, она соберёт семена и посадит их рядом с птичником.
        Мысль о птичнике и саде напомнила девушке о Генри. С их встречи прошло мало времени, но ему удалось её очаровать. Если бы только он смог уговорить тётю Ингрид принять его, королева бы убедилась в том, что он порядочный человек. Хотя в действительности принц, наверное, уже был на пути обратно в своё королевство. От этой мысли Белоснежке стало грустно. Ну почему ей тогда не хватило смелости предложить Генри встретиться вновь? Затем она рассмеялась. В голове девушки никогда раньше не возникали подобные идеи. Должно быть, это горный воздух наводил её на такие безумные мысли.
        Внезапно услышав некий звук, Белоснежка остановилась. Что-то копошилось в траве впереди неё. Поспешив к месту, из которого доносился шорох, она обнаружила птенца. Должно быть, он выпал из гнезда или налетел на дерево. Малыш продолжал прыгать в попытке взлететь, но падал обратно на землю. Девушка взяла птичку в руки.
        – С тобой всё в порядке? – спросила она птенчика, как если бы он мог ей ответить. Проведя рукой по его пёрышкам, принцесса почувствовала, как он задрожал от её прикосновения. – Бедняжка. Я думаю, он упал, – сказала она, предпринимая ещё одну попытку вовлечь охотника в разговор. Если мужчина и был всё ещё позади неё, он ничего не ответил. Принцесса решила продолжить говорить: – Затрудняюсь сказать, ранен он или просто напуган. Не волнуйся, дружок, я с тобой. – Внезапно в её голове промелькнуло воспоминание о том, как мама делала то же самое, а она стояла рядом и смотрела. Эта мысль заставила девушку улыбнуться, затем её внимание вновь переключилось на птичку: – Ты хочешь попытаться взлететь? – спросила она птенца, радуясь, что хотя бы ненадолго появился кто-то, с кем она может поговорить. Опустив его обратно на землю, принцесса ободряюще произнесла: – Вперёд, попробуй ещё разок. – Словно последовав её совету, птаха сделала несколько попыток оторваться от земли, последняя из них увенчалась успехом, и она улетела.
        Белоснежка радовалась, наблюдая за тем, как птенчик упорхнул. Она уже было собралась рассказать охотнику о том, что её мать любила птиц, как вдруг её накрыла тень. Девушка в удивлении подняла взгляд вверх и увидела, что над ней нависло могильно-бледное лицо охотника.
        Всего через несколько секунд её удивление сменилось на тошнотворный ужас: охотник занёс над ней нож.
        На коже Белоснежки проступил пот, её колени задрожали. Даже несмотря на животный страх, охвативший всё её существо, девушке хватило секунды, чтобы осознать происходящее. Охотник держал в руке нож. У принцессы кровь застыла в жилах, когда она поняла, что побороть рослого мужчину у неё нет шанса, а бежать ей некуда. Девушка ясно осознала, что её ждёт. Белоснежка почувствовала, как её всю затрясло. Инстинктивно отступив, она споткнулась и при этом попыталась защитить лицо руками. В действительности это было очень глупо. Нож всё опускался, девушка закричала, и звук её голоса эхом пронёсся по поляне. Она услышала, как птицы, сидевшие на ближайшем дереве, испуганно вспорхнули, встревоженные её криком, но поблизости не было больше никого, кто мог бы её слышать. «Значит, вот как я умру», – подумала девушка, затаив дыхание и приготовившись к удару.
        Однако вместо этого она услышала, как нож брякнул, ударившись о землю.
        Опустив руки, которыми она закрывала лицо, Белоснежка увидела, как охотник упал перед ней на колени. Он посмотрел на неё. Принцесса впервые увидела его глаза. Они были зелёного цвета.
        – Я не могу этого сделать! – проревел он, его лицо было искажено отчаянием. – Простите меня. Умоляю вас, ваше высочество. Простите. Она вас ненавидит, завидует вам. Она не остановится ни перед чем.
        Слова охотника казались Белоснежке бессмыслицей. Кто-то ей завидует? Почему? Но было не время задавать вопросы. Охотник в любую секунду мог вновь взять в руку нож. Именно этому девушку всегда учила королева: высокое положение подвергает её жизнь опасности. Вот почему она держала племянницу за семью замками. Тётя оказалась права.
        В ужасе принцесса бросилась прочь, её сердце всё ещё бешено колотилось. Не успев пробежать и пары метров, она споткнулась. Девушка выставила руки вперёд, приготовившись к падению, и упала прямиком в цветочный куст, уколов при этом пальцы о шипы розы.
        «Мама, помоги мне», – подумала девушка, наблюдая за струйкой крови, стекавшей по её руке. И она услышала материнский голос так же отчётливо, как прошлой ночью во сне: «Если ты чего-то хочешь, иногда для получения желаемого приходится идти на риск». Что бы сейчас сделала мама, будь она на её месте?
        Ответ был очевиден. Мать Белоснежки никогда не отступала перед трудностями. За что бы Кэтрин ни бралась, она делала это смело и без колебаний, не подчиняясь требованиям общества и традициям, если они противоречили её взглядам. Начиная с заботы о птичнике и заканчивая ролью матери, она всегда стремилась найти решение и оказать помощь. Да, Белоснежке было очевидно, что её мама захотела бы получить ответы. Она бы пожелала узнать, кто вознамерился её убить, и удостовериться в том, что этот человек не сможет причинить вред ни ей, ни кому бы то ни было другому.
        Всё ещё не в силах совладать с дрожью, принцесса поднялась с земли и медленно обернулась в сторону охотника. Неспешно, но уверенно она направилась к мужчине, который так и продолжал стоять на коленях. Каждая клеточка тела девушки умоляла её вновь пуститься бежать, но она, тем не менее, проявила твёрдость характера:
        – Кто? Кто хочет убить меня, охотник?
        Мужчина посмотрел на неё, удивлённый тем, что ей требуется уточнение:
        – Как кто? Королева!
        ИНГРИД
        Двадцать четыре года назад
        Кэтрин со стуком поставила тяжёлую корзину на стол.
        – Это последняя порция на этой неделе. Всего десять! Если мы за них не получим хорошей выручки на рынке, даже не знаю, какой товар её достоин.
        Ингрид посмотрела на корзину, доверху наполненную превосходными красными яблоками, которые из неё чуть ли не выпадали. Фрукты были такими спелыми, что их хотелось тут же взять в руки. Ни один из плодов не был повреждён, ни на одном из них не было ни вмятинки, ни даже тёмного пятнышка. Кэтрин бы никогда такого не допустила. Сестра носилась с деревьями в саду, словно с малыми детьми, тщательно следя за тем, чтобы они каждый день были политы и осмотрены. Фермер и его жена души не чаяли в младшей из сестёр и были довольны работой, которую та выполняла на ферме. Когда Кэтрин проявила интерес к яблоням, взрастить которые у фермера не получилось, уже на следующий год деревья дали хороший урожай. И сейчас, несколько лет спустя, яблоки Кэтрин считались лучшими во всём королевстве. Сестра вывела собственный сорт, который назвала «Красное пламя». Подобно зелёным яблокам, они обладали кислинкой, но вкус уравновешивался достаточной сладостью. Поговаривали даже, будто сам король заказывал по корзине яблок Кэтрин для приготовления сока, который он пил за завтраком. По крайней мере, Ингрид слышала об этом на
рынке, хотя, конечно, это совсем не то, как если бы их незатейливое жилище хотя бы раз почтил своим присутствием кто-нибудь из жителей замка.
        Поскольку несколько лет назад по просьбе Ингрид фермер взял их к себе, сёстры трудились в поте лица, чтобы отработать свой хлеб. Кэтрин моментально приспособилась к деревенскому укладу, но прошло совсем немного времени, и Ингрид такая жизнь наскучила. В то время как её сестра называла земледелие «единением с матушкой-природой» и любила потрудиться над тем, чтобы очередное капризное растение зацвело, Ингрид устала от того, что под ногтями у неё всегда грязь, а юбки испачканы землёй. Она не хотела провести жизнь, копаясь в земле, собирая урожай и жарясь на солнце.
        Девушка пыталась поговорить с сестрой о переезде с фермы, но Кэтрин не хотела и слушать:
        – Они были так добры к нам, Ингрид, – говорила младшая сестра столь свойственным ей рассудительным тоном, будто это означало, что теперь девочки должны всю свою жизнь до последнего вздоха служить семейной паре, которая обращалась с ними, словно с нанятой прислугой. Шесть дней в неделю сёстры вставали ни свет ни заря, чтобы собрать созревшие фрукты и овощи и работать в поле, не разгибая спины, до самого захода солнца. Казалось, на седьмой день им положен отдых, но девушки были вынуждены отправляться в деревню, чтобы продать урожай.
        По правде сказать, Ингрид ничего не имела против воскресного распорядка, поскольку он давал ей единственную возможность сбежать с фермы. Фермер позволял девочкам ездить в деревню одним, чтобы они продавали чудесные яблоки Кэтрин и другие продукты. Он даже разрешал им брать телегу. Ах, если бы только Ингрид могла забрать её и никогда больше не возвращаться в это ужасное место... Но она не могла бросить сестру.
        – На этой неделе мы собрали вдвое больше урожая, чем на предыдущей, – заметила Кэтрин, перед тем как они выдвинулись на рынок. Она разложила яблоки по корзинкам так аккуратно, как если бы это была свежая партия яиц. – Дядя Герберт и на прошлой неделе не мог поверить, что мы продали так много.
        – Он тебе не дядя, – осекла её Ингрид, и Кэтрин прекратила возиться с фруктами, чтобы взглянуть на неё. – Извини. Но... Это правда. Он не даст за тебя приданое. Не станет искать для тебя партию. У него нет перед нами обязательств, Кэтрин, и однажды он отберёт у нас жизнь, к которой мы привыкли, так же, как это сделал отец. Если бы ты это поняла, то не меньше меня захотела бы поскорее покинуть это место.
        Кэтрин вздохнула:
        – Ох, Ингрид.
        Сёстры уже не раз высказывали противоположные мнения на этот счёт.
        Лучи солнца пробились через щели сарая и осветили младшую сестру Ингрид. Несмотря на то, что часы, проведённые на солнце, придали её коже более смуглый оттенок (поскольку она всегда отказывалась надевать старенькую широкополую соломенную шляпу Ингрид), а кожа на её руках огрубела от тяжёлой работы, Кэтрин не стеснялась этих нюансов своей внешности, скорее даже наоборот. Её причёска всегда была простой и удобной и открывала лицо, хотя Ингрид сотню раз ей говорила, что нужно собирать волосы по последней моде, как стремилась делать она сама. Ничто не могло изменить того, что девушка располагала к себе всех, кого встречала – начиная с фермера и заканчивая людьми на рынке. У Ингрид были некоторые сомнения, действительно ли они хотят тратить деньги на первосортные яблоки (фермер настаивал, чтобы Кэтрин увеличила цену на них вдвое). Возможно, всё дело было в очаровании, исходившем от золотистых глаз младшей сестрёнки. Но на Ингрид оно больше не срабатывало.
        – К концу следующего месяца мне исполнится девятнадцать, – начала Ингрид, помогая Кэтрин поднимать корзины с фруктами и загружать их в тележку. – Пришло время мне позаботиться о своей жизни. Если тебе нравится та, которую ты ведёшь сейчас, можешь ничего не менять. Я же хочу большего.
        Кэтрин нахмурилась. Так она делала нечасто:
        – Куда ты пойдёшь? Как ты будешь зарабатывать на еду и одежду? Возможно, если ты попросишь дядю, то есть Герберта, помочь тебе найти работу в деревне, то сможешь остаться жить здесь, но при этом быть более свободной.
        Ингрид наклонила голову. Девушка не рассматривала такую возможность, но она может оказаться наилучшим вариантом... На первое время.
        – Возможно. – Ингрид набросила парусину поверх тележки, и сёстры отправились в дальнюю дорогу до деревни. Они прибыли туда как раз к началу утренней суматохи.
        Рыночную площадь накрывала тень, отбрасываемая церковью. Некоторые торговцы продавали товар прямо с тележек, другие расхаживали по рынку с корзинами. Кэтрин предпочитала разложить товар на прилавке, чтобы покупатели могли прикоснуться к нему и ощутить его аромат.
        – Так у них есть возможность выбора, – всегда говорила она. Сперва Ингрид подумала, что это глупая идея. Кто захочет покупать захватанный чужими руками товар? И вновь она ошиблась, поскольку метод Кэтрин всегда создавал перед их прилавком очередь. Сегодня жители деревни ждали сестёр ещё до того, как они прибыли и установили прилавок.
        – Здравствуй, Кэтрин! – поприветствовал младшую сестру хозяин мясной лавки, когда девушки начали раскладывать товар.
        Все знали Кэтрин. А вот имя Ингрид люди могли вспомнить с трудом. Она понимала, что ни одну из них нельзя назвать первой красавицей королевства, но Ингрид, по крайней мере, щипала себя за щёки, пытаясь придать им здоровый румянец, и следила за чистотой своей одежды. Она внимательно читала книги и могла поддержать разговор, в отличие от большинства этих крестьян. Неужели им так сложно хотя бы запомнить её имя?
        – Здравствуйте, сэр Адам! – в свою очередь поприветствовала мужчину девушка, ведь она, само собой, также помнила имя каждого из этих людей.
        – Эти яблоки выглядят ещё великолепнее тех, которые вы продавали на прошлой неделе. У вас есть что-нибудь новенькое?
        Ингрид не терпела глупых вопросов:
        – Что есть, то есть, – произнесла она сухо. – Мы не можем волшебным образом вырастить за ночь бобы.
        Адам посмотрел на девушку удивлённо, и она поняла, что перегнула палку. Кэтрин прикоснулась к её плечу:
        – Почему бы этим утром тебе не позволить мне взять продажу на себя, а ты пока пройдёшься по округе? – мягко спросила младшая сестра. – Я справлюсь одна.
        Такое решение принесёт Кэтрин не меньше пользы, чем Ингрид: торговля у девочки всегда шла лучше, когда она вела её в одиночку. У сестры был такой добрый, терпеливый нрав, что жители деревни слетались к ней как мухи на мёд.
        Ингрид недовольно посмотрела на Адама:
        – Идёт. – Она взяла несколько яблок и опустила их в небольшой мешок. Иногда ей удавалось продать их другим торговцам. – Я скоро вернусь. Не раздавай товар бесплатно.
        С этим была проблема. Кэтрин проявляла излишнюю жалость ко всяким проходимцам. Если кто-нибудь пускал слюни на её яблоки, девочка порой могла сжалиться и отдать ему их бесплатно. Это выводило Ингрид из себя. Им с сестрой никогда не давали милостыню. Так с какой стати другие должны её получать?
        Бесцельно бродя по рыночной площади среди ларьков, Ингрид свысока смотрела то на лоток с рыбой, выложенной на льду, то на прилавок, за которым кто- то продавал мыло. Неделя за неделей здесь предлагали одни и те же товары. Даже свобода, которую даровали дни, проведённые на рынке, начала утрачивать для девушки свою привлекательность. На мгновение Ингрид остановилась у ювелирной лавки, чтобы полюбоваться на нить чёрного жемчуга. Она ещё никогда не видела жемчужин такого тёмного цвета. Вне всякого сомнения, их добыли не в этих краях. Она прикоснулась к одному из драгоценных перламутров кончиком пальца.
        – Вам что-то приглянулось, красавица? – спросил лавочник.
        – Да, вот эти...
        – Он обращался ко мне, – перебила Ингрид молодая женщина, стоявшая рядом с ней.
        Девушка посмотрела на незнакомку. Она определённо принадлежала к высшему сословию. Леди была одета в лиловое платье из тончайшего шёлка, а её голову покрывал роскошный платок цвета слоновой кости. Несколько браслетов из белого жемчуга украшали её перчатки, которые были подобраны в тон к платку. На лице женщины был красивый макияж, а сама она благоухала, словно роза, – у неё явно были дорогие духи. Ингрид посмотрела на даму, слегка приоткрыв рот. Незнакомка относилась к такому типу женщин, которые привлекают внимание и вызывают почтение. Именно к такому типу женщин Ингрид хотела принадлежать.
        – Что вас интересует сегодня, госпожа? – спросил лавочник леди, они оба уже и думать забыли про Ингрид.
        – Это, – женщина показала на украшение из чёрного жемчуга. Она его даже не примерила.
        Ингрид отошла от ларька в расстроенных чувствах.
        Жизнь несправедлива. И она могла бы относиться к такому типу женщин – властных, привлекательных, хорошо владеющих собой, если бы только ей предоставили для этого ресурсы. А ресурсы у неё определённо не появятся, пока она живёт в затхлом фермерском домишке. Ингрид хотелось стать совершенно другим человеком.
        – Чего пожелаете, моя госпожа?
        Девушка продолжала идти. Кем бы ни был говорящий, он явно обращался не к ней. Этот урок она хорошенько усвоила.
        – Я спросил, не хотите ли вы, чтобы я исполнил ваше желание, моя госпожа?
        Ингрид обернулась.
        К ней обращался пожилой мужчина. Его лицо было покрыто глубокими морщинами, а седая борода свисала чуть ли не до колен. Серые глаза испытующе впились в неё. Девушка перевела взгляд на очевидно принадлежавший ему небольшой прилавок, заваленный безделицами всех форм и размеров. Старик также торговал вазами, сундуками и небольшими бутылочками, наполненными тем, что, по всей видимости, было специями. Посмотрев обратно на хозяина прилавка, Ингрид увидела, что старик продолжает за ней внимательно наблюдать.
        – Вы говорите со мной? – спросила она.
        Мужчина не ответил на этот вопрос:
        – Ты выглядишь как человек, который хочет, чтобы его желания исполнились. – Кивнув в сторону её мешка, он продолжил: – Я исполню одно из них, если ты взамен дашь мне яблоко.
        Так легко её было не провести:
        – Вы думаете, я поверю в то, что вы исполните моё желание в обмен на еду?
        На лице старика появилось жалкое подобие улыбки. У него недоставало нескольких зубов:
        – Именно так. Если пожелаешь, я даже могу предложить тебе кое-что получше исполнения желания. Я могу предложить тебе стать моей помощницей.
        Ингрид не смогла удержаться от смеха:
        – И с чего бы мне вдруг этого хотеть?
        – С того, само собой, чтобы навсегда покинуть ферму и начать новую жизнь, – ответил старик, и девушка прекратила смеяться. – Это ведь то, чего ты хочешь, не так ли? – Он вышел из-за прилавка и приблизился к ней. – Я могу научить тебя исполнять свои желания. Я могу наделить тебя силой.
        Ингрид ощутила дрожь в теле. Незнакомец говорил так, словно знал её самые сокровенные мысли. Как это было возможно? Девушка пригляделась к товарам в его ларьке повнимательнее. Она заметила чёрные перья, котёл, бутылочки с зельями, на которые были нанесены символы, указывающие на характер их содержимого. Внезапно Ингрид обратила внимание на то, что люди, проходившие мимо лавки, выглядели испуганными. Этого человека боялись, что её весьма впечатлило.
        Возможно ли это? Слухи о тёмной магии, которые её отец пересказывал давным-давно... Неужели они были правдивы?
        – Что вы хотите взамен? – спросила Ингрид, стараясь, чтобы её голос звучал увереннее, чем она чувствовала себя в действительности.
        – Как я уже сказал, мне нужна помощница, – ответил старик. – Мои глаза, в отличие от ума, уже не так остры, как прежде. Мне нужен человек, который поможет мне подготавливать... Всякое... А взамен я поделюсь с ним всеми знаниями, которые приобрёл за годы жизни. – Он взял руку девушки в свою. Его ногти были чёрными от грязи. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отдёрнуть руку. – Ну, так как, ты согласна на сделку, юная Ингрид?
        Она не спросила, как он узнал её имя. Сердце забилось чаще, и девушка ответила:
        – Да.
        – Ингрид! – прозвенел голос Кэтрин в проходе. Девочка бросилась к старшей сестре, и Ингрид выпустила руку мужчины. Лицо сестрёнки светилось от радости. Улыбка исчезла с её лица, когда она перевела взгляд с девушки на старика и обратно, но всего через секунду заиграла вновь. – А я тебя ищу! Ты ни за что не поверишь, что только что случилось. Король лично заказал моих яблок к своему следующему ужину! Он просто обожает «Красное пламя». – Радостно смеясь, она взяла сестру за руки. – Разве сегодняшний день не волшебный?
        – Да, – согласилась Ингрид, смотря при этом на своего нового учителя, а не на сестру. – Так и есть.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Королева хотела её убить?
        Эта мысль всё никак не укладывалась в её голове. Такого просто не могло быть! Вероятно, она неправильно поняла слова охотника. Но всего несколько мгновений назад он занёс над ней нож, а сейчас стоял перед ней на коленях, горько рыдая.
        Неужели это правда?
        Сердце Белоснежки билось так быстро, что она даже испугалась, как бы оно не выскочило из груди. Казалось, ветер усилился, и теперь свистел в её ушах. Каждая клеточка тела принцессы говорила, что ей нужно бежать от охотника, но она словно вросла ногами в землю. Всё это какая-то бессмыслица. «Тётя Ингрид хочет, чтобы он меня убил?»
        Из всех чувств, обуревавших на тот момент Белоснежку, именно любопытство взяло над ней верх:
        – Но почему? – прошептала она дрожащим голосом.
        Вновь вернувшись к привычке не смотреть принцессе в глаза, охотник ответил:
        – Она завидует вам так же, как завидовала вашей матушке, королеве, когда та ещё была жива. – Охотник сделал паузу, было заметно, как он силился подобрать слова. Тяжёлое дыхание мужчины перешло во всхлипывание. – Боюсь, её постигла та же участь, которую королева уготовила для вас.
        Её мать? Белоснежка почувствовала, как у неё подкосились колени.
        – Нет! Это невозможно!
        – И всё же это правда, – поклялся охотник, вновь опустив голову. – Вы не первая, с кем королева попыталась свести счёты. – Мужчина оглянулся по сторонам. – Мне очень жаль это говорить, но смерть вашей матери – дело рук моей семьи.
        Принцесса была настолько поражена, что не могла произнести ни слова. Этот человек определённо сошёл с ума. Мать Белоснежки не была убита. Её сразила болезнь... Или нет?
        Девушка вспомнила, как отец сообщил ей эту новость срывающимся голосом. Белоснежка уже лежала в своей постели, ожидая, что мама придёт пожелать ей спокойной ночи, когда он зашёл в её комнату с залитым слезами лицом. Девочка сразу поняла – произошла беда, но ей и в голову не могло прийти, что с её сильной, энергичной матерью, с женщиной, которая всегда казалась полной жизни, может что-то случиться. Совсем недавно, только этим утром, принцесса видела свою мать, перед тем как та отправилась решать некий государственный вопрос. Какой именно, Белоснежка не знала. Но в этом не было ничего необычного. Королева постоянно была занята: она встречалась с жителями своего и других государств, выслушивала их прошения, искала компромиссы, стараясь решать проблемы по мере их поступления... Так было и во время внезапной вспышки ужасной чумы. Поцеловав дочку в щёку, она ушла, пообещав вернуться до темноты. А к вечеру её не стало. Но ведь болезнь в то время свирепствовала, забирая жизни у многих жителей соседних королевств, и говорили даже, что она протекает невероятно быстро. Конечно, смерть матери стала для
Белоснежки настоящим ударом, но ей никогда не приходило в голову поставить под сомнение причину её столь скоропостижного ухода...
        Девушка снова посмотрела на охотника. Неужели он говорит правду? Действительно ли в маминой смерти виновата родная сестра, а не страшная болезнь?
        Внезапно принцесса ощутила острую необходимость услышать всё, что он мог рассказать о её матери. Если королеву Кэтрин предала Ингрид, которая затем взошла на трон вместо неё, Белоснежка должна это знать. Девушка ощутила, как её кровь забурлила, и к этому примешивалась внезапно охватившая её ярость. Она не уйдёт отсюда, пока не узнает точно, что случилось тогда, много лет назад.
        – Охотник, расскажи мне всё, что знаешь, – приказала принцесса таким уверенным голосом, которого она у себя никогда прежде не слышала. Девушка понимала, что баланс сил всё ещё был хрупким. Нож продолжал лежать ровно на том месте, куда он упал, на расстоянии меньше метра от них. – Прошу вас, сэр, ответьте. – Принцесса почувствовала, как её руки снова задрожали. Она пыталась унять дрожь.
        Уставившись в землю, охотник ответил:
        – Боюсь, ваша матушка умерла от рук моего отца. Он был охотником при королевском дворе до меня, но его служба вашей тёте зашла куда дальше охоты. Ингрид приказала ему убить королеву, чтобы сама она смогла выйти за вашего отца.
        – Нет, – произнесла Белоснежка срывающимся голосом. Принцессе казалось, будто земля ушла у неё из-под ног. – Нет! – произнесла она ещё настойчивее, отказываясь поверить в услышанное.
        – Увы, ваше высочество, – ответил ей охотник дрогнувшим голосом. – Отец признался мне в содеянном, лёжа на смертном одре, – при этих словах лицо мужчины исказила гримаса отчаяния. – По всей видимости, он был личным рабом вашей тёти, подобно тому, как им теперь стал я. Ингрид пообещала ему, что если он поможет ей, то она наделит его большой властью, когда взойдёт на трон. И отец ей поверил. Он умер зимой этого года, не желая уносить с собой в могилу этот тяжкий грех. Воспоминания о совершённом злодействе годами мучили его. – В момент откровения глаза охотника казались безумны. – Кому я мог рассказать то, что узнал? Разве бы мне кто-нибудь поверил? К тому времени король уже давным-давно исчез. Мне были хорошо известны жуткие истории о других злодеяниях, которые королева Ингрид совершала по отношению к своим подданным. У меня семья. Я был бессилен... В её руках большая власть. – Он вытер пот со лба. – Но я не стану повторять ошибки своего отца. Я спрячу семью, а затем отправлюсь в замок, чтобы принять свою судьбу. И я не преподнесу ей ваше сердце в шкатулке, словно праздничную индейку на блюде.
        Белоснежка закрыла глаза, такую правду было практически невозможно вынести. Мысли беспорядочно сновали в голове девушки. Как подобное вообще могло произойти? Ей стало дурно от услышанного. Тётя была родной плотью и кровью мамы, и та ей доверяла. Она сделала Ингрид своей первой фрейлиной, а также крёстной Белоснежки. Замок был для Ингрид домом, а её обязанностью было защищать сестру, но вместо этого тётя отдала приказ совершить немыслимое. Она украла корону матери. Её мужа. Её дочь.
        Но почему?
        «Потому что у королевы злая душа», – произнёс тоненький голосок в её голове. Должна же быть причина, почему принцесса слышала, как люди шептались об этом. Королева Ингрид не знала жалости. Белоснежке это было известно. Именно поэтому в последние годы какая-то её часть всегда испытывала ужас в присутствии тёти. Слишком долго она жила в её тени, опасаясь того, что когда-нибудь окончательно надоест этой женщине, и она выгонит её на улицу. Однако забавно: принцесса никогда не смела и вообразить, что настолько небезразлична своей тёте, что та задумает её убить.
        – Мне так жаль, принцесса, – проревел охотник. В его зелёных глазах больше не читались мужество и сила. Вместо этого взгляд мужчины переполняли печаль и страх. – Я знаю, какие последствия меня ждут, если королева узнает, что я её ослушался, но я не могу убить вас. Я не допущу, чтобы выполнение приказа королевы нанесло ещё больший урон имени моей семьи.
        Милосердную королеву Кэтрин, её дорогую матушку, погубили зависть и ненависть сестры. Как Белоснежка могла быть настолько слепой? Девушка застыла на месте. А что насчёт отца? Он действительно сбежал или тётя и с ним расправилась? Кто ещё погиб, пока она прятала голову в песок?
        – Прошу вас, ваше высочество, – произнёс охотник, вновь оторвав Белоснежку от размышлений. – Вы – единственная надежда королевства. Только вы одна можете остановить злодеяния королевы!
        Внезапно, в одну и ту же секунду, они оба вздрогнули, услышав треск ветки. Белоснежка огляделась по сторонам. Поблизости никого не было – ни на поляне, ни в рощице неподалёку от них. Однако над лесом показалась полоса тумана: словно змея, поднявшая голову в траве. И девушка, и охотник это видели.
        – Вам нужно сейчас же уходить! – закричал мужчина, в этот раз его голос прозвучал увереннее. – Королева... У неё повсюду шпионы. Она могла следить за нами. Должно быть, ей уже известна правда. Беги, дитя! Беги прочь! Спрячься в лесу! Быстрее!
        Новое, прежде незнакомое ей чувство охватило принцессу: это была решимость бороться. Сперва тётя забрала у неё мать, затем – отца, теперь она хочет отнять у Белоснежки жизнь и её дом. Королева замыслила лишить племянницу всего, что у неё было.
        Белоснежка подошла к охотнику и, посмотрев ему в глаза, без колебаний сказала:
        – Я ей этого не позволю.
        Произнеся эти слова, девушка устремилась в сторону деревьев, над которыми виднелась полоса тумана, и скрылась из виду.
        Жуткие деревья выглядели одинаково: ветхие, со стволами, оголёнными от коры и чёрными как вороново крыло, без единого листика на ветвях. Деревья в этом лесу, несомненно, были мертвы. У них были толстые узловатые стволы, от оснований до самых верхушек унизанные переплетающимися кривыми ветвями, преграждавшими путникам дорогу. Их оплетали ползучие растения, о которые легко было споткнуться или в два счёта запутаться в них. Белоснежка смотрела во все глаза, пытаясь осторожно пройти через препятствия и опасаясь, что упадёт и уже никогда больше не сможет подняться. Никто её здесь не найдёт. А если и найдёт, тот только для того, чтобы завершить дело охотника. Девушка продолжала идти, чувствуя, что воздух становится всё холоднее, а туман – гуще, словно гороховый суп. Вскоре она уже едва могла видеть на расстоянии вытянутой руки. Закаркала ворона. Или, быть может, ворон, готовившийся увидеть её погибель. Какой глупой она была, насвистывая и напевая, думая о Генри и цветах, которые принесёт в замок, даже не догадываясь о том, что такое исключительное дозволение покинуть дворец было идеальным способом
расправиться с ней. Куда, собственно, она идёт? Куда бы принцесса ни сворачивала, путь выглядел одинаково. Она что, ходит кругами?
        Услышав звук, Белоснежка остановилась. Это определённо была не птица. Казалось, ветер стих, поскольку она зашла в самую чашу, но всё же было отчётливо слышно какое-то завывание. Всматриваясь в туман над головой, принцесса едва могла разглядеть небо сквозь тесно переплетающиеся мёртвые ветви. Она как следует прислушалась, страшась того, что это говорят духи. Призраки потерянных душ вроде неё, навеки обречённых скитаться по этому лесу.
        «Возьми себя в руки, Белоснежка. Нет никаких духов. Единственные призраки, которые тебя преследуют, – это призраки твоего прошлого».
        Дорогой было черным-черно, и чем глубже в лес заходила принцесса, тем темнее становилось, к тому же ей совершенно не нравился вид некоторых деревьев. Какие-то из них полностью выгнили, а отверстия в их пнях походили на глаза. Белоснежку не покидало тревожное чувство, что они смотрят на неё. Это, конечно, было глупо, но объяснялось тем, что девушка совершенно вымоталась. Наткнувшись на дерево, дыры в котором походили на пристально смотрящие глаза и открывшийся в крике рот, она отпрянула, готовясь бежать прочь. Однако земля позади неё оказалась неровной, и она почувствовала, как падает в глубокую яму. Крик вырвался из груди Белоснежки, когда она провалилась во тьму и с плеском приземлилась в мутное озеро. Немедля она встала на ноги и поспешила выбраться из воды. В этот момент девушка увидела, что в её сторону приближаются два предмета. Это брёвна, которые несёт течением? Или к ней плывут крокодилы? Она постаралась ускориться, чтобы поскорее выбраться, но юбка, намокнув от воды, потяжелела и тянула её назад. Добравшись наконец до берега и очутившись на сухой земле, она не избавилась от чувства, что
всё ещё находится в ловушке. Где это она очутилась? В пещере?
        Откинув назад мокрые волосы, закрывавшие глаза, Белоснежка осмотрелась по сторонам. Спустя несколько мгновений её зрение адаптировалось к слабому освещению. Что это там впереди – поляна? Вдалеке девушка смогла увидеть расступившиеся ветви деревьев. Возможно, это был выход! Она поспешила к прогалине, чувствуя, что снова может дышать, поскольку стены вокруг неё в который раз разверзлись. Когда принцесса бежала, её туфля зацепилась за что-то, и девушка упала вперёд, с силой приземлившись на колени и увязнув ладонями в грязи. Она обернулась и увидела длинный корень дерева, за который зацепилась её нога. Попробовав высвободиться рывком, Белоснежка услышала звук рвущейся ткани. Её юбка зацепилась за кривую ветку, прилегавшую почти к самой земле. Казалось, словно дерево хотело, чтобы пленница осталась в лесу навеки.
        Возможно, ей не стоит этому противиться.
        Гнев, который переполнял принцессу всего несколько часов назад по отношению к тёте, охотнику, а также к родителям, которые не смогли вовремя разглядеть истинное лицо королевы, уступил место жалости к себе. Теперь Белоснежке стало очевидно, что она одна на всём белом свете. И что она была настолько наивна, что доверяла своему злейшему врагу. Ей больше ничего не оставалось, как плакать.
        Принцесса подняла голову: вновь послышался тот же шепоток. Звук походил на шуршание листьев – как если бы листва покрывала деревья или устилала почву сухим ковром. Вот только деревья, окружавшие её, были голыми, а земля под ногами не была устлана палой листвой. Казалось, словно ветер идёт за ней следом. Возможно ли, что её разум играет с ней? Девушка на минуту закрыла глаза и прислушалась.
        «Я тебя поймаю!» – донёсся до неё крик матери. Принцесса почти видела более юную версию себя, пробегающую мимо мамы по саду недалеко от птичника. «Попалась! Я всегда тебя поймаю!» – так ей говорила мама.
        «Если вы снова попадётесь королеве на глаза здесь, принцесса, в качестве наказания она заставит вас мыть со мной посуду бок о бок!» – услышала она, как прозвенел другой голос.
        Поблизости никого не было, но голос был Белоснежке знаком. Он принадлежал миссис Киндрид, поварихе, которой удалось сохранить место, несмотря на череду увольнений, проводимых тётей на протяжении всех этих лет. Когда мама Белоснежки была жива, она поощряла вежливое обращение дочери с людьми, служившими в замке. И миссис Киндрид всегда была для Белоснежки излюбленной собеседницей. Девушка видела себя малышкой (шести или семи лет от роду), сидящей на стуле и наблюдающей за тем, как миссис Киндрид нарезает лук, морковку и порей, а затем бросает их в гигантскую кастрюлю супа. Теперь всё было иначе: ей и миссис Киндрид приходилось общаться урывками. Белоснежка подозревала, что тётя запретила поварихе разговаривать с ней. На это указывало то, как быстро миссис Киндрид спроваживала её, но в былые времена девушка всё время засыпала повариху вопросами: «Как у вас получается так мелко нарезать морковь? Почему в порее песок? Какие приправы вы собираетесь добавить? Откуда вы знаете, сколько их нужно положить?» В один из таких вечеров девочка была так назойлива, что миссис Киндрид в конце концов подняла её и,
держа высоко у своей широкой груди, позволила принцессе перемешать содержимое кастрюли. Она также научила девочку нарезать кубиками и шинковать, поскольку Белоснежка живо всем этим интересовалась. К ужину принцессе уже начало казаться, что она собственноручно приготовила всю еду. Также предметом её гордости стало то, что она сама накрывала на стол тем вечером. Девочка очень осторожно разносила блюда, поэтому от её внимания ускользнуло, что обстановка за столом была напряжённой. Собственно говоря, это ругались её родители и тётя. А она-то думала, что они будут так счастливы: все её воспоминания о семье были преимущественно светлыми, но в этот раз она взглянула на прошлое под другим углом.
        Поначалу никто не обратил на неё внимание. Родители сидели рядом друг с другом, а тётя Ингрид – напротив них. Если бы всё было как всегда, родственники начали бы расхваливать суп, но в этот раз они были настолько рассержены, что даже не заметили, как девочка вошла в зал. Белоснежка никогда раньше не слышала, чтобы тётя повышала голос на отца, но сегодня между ними определённо были некоторые разногласия. Будучи первой фрейлиной мамы, Ингрид всегда шла на несколько шагов позади короля и королевы, ожидала указаний и в обществе других людей говорила только тогда, когда к ней обращались. Само собой, принцесса и раньше видела, как отец и тётя общались в неофициальной манере, когда находились в неформальной обстановке покоев замка, тем не менее между ними всегда была некая непреодолимая стена. Но разве стала бы мама просить тётю Ингрид стать её первой фрейлиной, если бы сестра и супруг с неприязнью относились друг к другу? Белоснежка так и не смогла понять, как случилось, что отец влюбился в такую женщину, как её тётя. Воспоминание об этом вечере только усилило чувство, что в их отношениях было не всё
гладко. Тётя Ингрид и отец определённо были рассержены друг на друга. И ей хотелось бы узнать, почему.
        Образы матери и тёти промелькнули в голове девушки. Вот мама одевается в тёмно-синее платье, расшитое кристаллами, готовясь к какому-то празднику. Тётя расчёсывает её волосы, кажется, уже не первый час, пока они обсуждают государственные вопросы и предстоящие королеве встречи. Было ли всё это отвлекающим манёвром со стороны Ингрид? Она тайно готовила план убийства королевы Кэтрин с того самого момента, как вошла в замок? Или тётя начала подготовку ещё раньше? Но ведь они были сёстрами! У Белоснежки не было ни брата, ни сестры, но девушка не могла себе и представить, как можно затаить в своей душе подобную ненависть по отношению к настолько близкому человеку.
        Белоснежка вновь услышала шёпот. Этот звук издавали духи, или он был плодом её воображения? Она попыталась сесть, но ей так и не удалось высвободить из колючих ветвей ни юбку, ни ногу.
        «Думаешь, ты такая умная, не так ли?»
        Теперь над ней подшучивал голос отца. Она представила его сидящим в тронном зале в ожидании посетителей и вспомнила, как они с мамой смеялись. Белоснежка и Кэтрин постоянно разыгрывали его. Девушка припомнила, как специально путала имя отца. Порой она звала его Фриц, он её – Аделина, а мама была Фридой. А затем они все прикидывались обиженными друг на друга за то, что их имена перепутали. Однажды девочка даже убедила двух высокопоставленных гостей без конца обращаться к королю по имени Фриц. После этого они вместе с мамой признались, что всё это было розыгрышем.
        – Только ты, юная Аделина, могла так меня рассмешить, – сказал он ей. – Ты свет моей жизни.
        – Точнее, обеих наших жизней, – поправила мама.
        Тётя отняла у неё всё это.
        Белоснежка поднесла ладони к лицу и вновь заплакала – на этот раз из-за того, что случилось с её родителями, с ней и с их совместной жизнью, которую королева Ингрид отняла у них. Вместо того чтобы добиться от тёти ответа о местонахождении отца или выразить своё несогласие с тем, что ворота замка закрыли для посетителей, она предпочла отвести взгляд. Она допустила, чтобы королева распустила большую часть слуг, и никогда не спрашивала, чем та занимается в своих покоях днями напролёт. Почему она позволила Ингрид прекратить торговлю с другими королевствами? Почему позволила ей выставлять столь суровые требования к жителям и облагать их такими неподъёмными налогами? Как она могла допустить, чтобы её люди жили в страхе? Она не смеет осуждать своих родителей, ведь, в отличие от них, она просто позволила королевству зачахнуть на корню, совсем как этот Призрачный лес.
        Чем дальше заходили рассуждения принцессы, тем больше ей казалось, что она совершенно никчёмна.
        Слёзы бежали по её щекам, скатываясь с подбородка в ладони, которыми она всё ещё закрывала лицо.
        «Ты собираешься сдаться?»
        Вытерев слёзы, Белоснежка села:
        – Мама?
        Голос, вне всякого сомнения, принадлежал её матери, но в действительности её здесь не было. Это было всего лишь ещё одно воспоминание. Другой трогательный момент, призванный разорвать её сердце на части.
        «Ты собираешься сдаться?» – как-то сказала мама. Но когда? И кому?
        Лёжа в лесу, Белоснежка силилась восстановить в памяти, при каких обстоятельствах она слышала эти слова. Вот она сидит в королевской карете. Девушка вспомнила, что почувствовала, когда мама крепко обхватила её маленькую ручку своей. Внезапно покачнувшись, экипаж остановился. Снаружи закричали. Стражники спрыгнули с кареты и побежали куда-то. Приподнявшись, мама выглянула в окошко.
        – Нет! – крикнула Кэтрин. – Отпустите её! – обернувшись, она обратилась к дочери: – Будь здесь, Белоснежка.
        Девочка не смогла сдержать любопытство. Она вылезла из экипажа и поспешила следом за матерью. Стражники наклонились над пожилой женщиной, что-то ей крича. Мама Белоснежки немедленно велела им прекратить и опустилась на колени рядом с женщиной. Та оказалась не ранена, но выглядела печальной. Без слёз нельзя было взглянуть и на её одежду: изрядно поношенную и залатанную – очень похожую на те вещи, которые Белоснежке теперь приходилось носить. Рядом со старушкой была пустая корзина, возле которой в грязи лежало гнилое яблоко.
        – Я велю страже проводить вас до дома. Где вы живёте? – спросила её мать.
        – У меня нет дома, моя королева, – ответила женщина. – Земля даёт мне кров и всё необходимое для жизни.
        – Ваше величество, нам пора ехать, – прервал разговор один из стражников.
        Мама и. с места не сдвинулась:
        – Не раньше, чем я договорю с этой женщиной, – заявила она тоном, не допускающим возражений. Королева повернулась обратно к нищенке: – Земля – прекрасный дом, но я всё же предпочла бы предоставить вам тёплую одежду и, возможно, что-нибудь съестное. – Она поспешила назад к карете и взяла корзинку с едой, которая была их неизменной спутницей во время небольших поездок. Белоснежка знала, что в ней полным-полно еды, с которой им, скорее всего, как обычно не справиться в одиночку. – Возьмите это. – Кэтрин распустила завязки накидки на шее: – И это тоже. Плащ будет согревать вас в пути. – Принцесса наблюдала за тем, как её мама подошла к женщине и обняла её. – Всего вам доброго, дорогая.
        – Благослови вас Господь, моя королева, – поблагодарила её нищенка. После этого Белоснежка с матерью вернулись к экипажу. Они обе помахали женщине на прощанье.
        – Очень важно творить добрые дела, – вспомнила Белоснежка слова, произнесённые матерью, когда они отъезжали. – Когда-то я была на месте этой женщины. У меня не было и гроша за душой.
        – Не знаю, что бы я стала делать, если бы у меня ничего не было, – так она ответила маме.
        Мать приподняла подбородок девочки и посмотрела ей прямо в глаза:
        – Если такой день однажды придёт, решишь ли ты сдаться? Нет. Ты выстоишь так же, как и я когда-то. Я не сдалась, поэтому мне дали шанс. – Королева выпрямилась и взглянула на дочь: – Всегда помни о своём прошлом, Белоснежка, и позволь ему помочь тебе в принятии решений, касающихся твоего будущего. И никогда, ни за что не сдавайся.
        Это воспоминание взволновало Белоснежку. Она знала, что мама всегда была доброй и щедрой, но этот эпизод из прошлого как будто совершенно стёрся из её памяти. А ведь он был чрезвычайно значим.
        Внезапно девушка почувствовала в воздухе холодок и услышала другой голос: «Слезами судьбу не изменишь!» – это был голос тёти Ингрид. С такими словами она обратилась к Белоснежке в тот день, когда отец ушёл (был изгнан, убит – кто знает?), и принцесса отказалась покинуть свою комнату, чтобы поужинать с королевой. Тётя дважды посылала за ней, но племянница так и не вышла. Она была слишком огорчена. Вместо того чтобы понять состояние девочки, тётя Ингрид впала в ярость. Она влетела в комнату Белоснежки и устроила ей разнос.
        Как непохожа была тётя Ингрид на её мать. И тут девушку осенило. И эта женщина правит их королевством? Каждое слово и действие которой пропитаны ядом? Разве не Белоснежка – законная преемница короля в его отсутствие? Она уже достаточно взрослая. Отец принял бразды правления, когда ему было всего шестнадцать – на год меньше, чем ей сейчас. Её мать никогда не забывала, откуда она родом. Неужели Белоснежка забудет? Останется лежать здесь, в траве, и сдастся? Бросит своё королевство на произвол судьбы?
        Или она последует совету, который ей дали родители, и возьмёт судьбу в свои руки?
        «Ты собираешься сдаться? Нет. Ты выстоишь так же, как и я когда-то».
        Стиснув зубы (в этот раз принцесса приложила всю силу, чтобы отцепить ногу от колючих ветвей), она сгибала конечность, тянула и наконец освободила её из их хватки. Затем встала на ноги, позволив платью, красотой которого не могла налюбоваться только этим утром, порваться на месте одного из швов. Это всего лишь вещь. У неё будут и другие наряды. Сделав глубокий вдох, принцесса продолжила путь.
        Белоснежка будет идти сквозь эту тьму столько, сколько потребуется, пока она не приведёт её к свету.
        ИНГРИД
        Двадцать три года назад
        – Сосредоточься, – приказал ей учитель.
        Ингрид сделала, как ей велели, и закрыла глаза, блокируя звуки внешнего мира. Она ощущала, как её грудь вздымается и опускается при дыхании. Девушка дождалась, когда почувствует кончики пальцев на руках, а также ощутит вес пальцев на ногах, прежде чем представила то, что хочет наколдовать.
        «Свет, свет!» – мысленно произнесла она, затем открыла глаза, и действительно на фитиле свечи, там, где всего несколько мгновений назад ничего не было, танцевало пламя.
        – Хорошо! – учитель остался доволен. Они стояли в центре его лавки, тренируясь, пока не начался очередной рабочий день. До открытия ларька, после его закрытия и по воскресеньям, когда покупатели сидели по домам, старик обучал её всему, что ведал о мире магии и заклинаний. Ингрид вбирала в себя знания, словно вкуснейший эликсир. Ей ещё никогда прежде не предоставлялась такая свобода для обучения. Отец девушки хотел лишь, чтобы она вела хозяйство и не путалась у него под ногами. Фермера волновали только его посевы, в то время как учитель давал ей пищу для души.
        Кэтрин глубоко огорчилась, когда Ингрид объявила о своём намерении оставить работу на ферме ради места в деревне. Она не сообщила, где именно собралась работать, а фермер не стал её спрашивать. Она сказала им, что для неё это хорошая возможность, которая в будущем позволит ей навсегда покинуть дом. Эти слова, по всей видимости, пришлись фермеру по душе, поскольку он никогда не испытывал к старшей сестре таких тёплых чувств, как к Кэтрин.
        Взамен того, что он позволит ей остаться жить вместе с Кэтрин, девушка предложила фермеру половину выручки. Ей была неприятна необходимость расставаться с заработанными деньгами, но у её нового учителя не было места для проживания, куда бы он мог её пристроить, а она не собиралась спать на полу в лавке. Для Ингрид было пыткой каждый вечер покидать деревню, жизнь в которой била ключом, и возвращаться обратно на ферму – в это унылое крохотное место, но у него был и свой плюс: там её ждала сестра. Таким образом, девушка продолжала совершать ежедневные путешествия туда-обратно в надежде, что однажды она сможет открыть собственную лавку и обретёт возможность навсегда уйти из дома фермера. Разумеется, Кэтрин она заберёт с собой. Она никогда не бросит сестру.
        – Сосредоточься на пламени, – прозвучало следующее указание учителя. – Посмотрим, сможешь ли ты разжечь его ярче. Сильнее!
        Ингрид сосредоточилась, концентрируя внимание на пламени и представляя свою цель. Пламя закружилось в вихре, создавая воронку, которая поднялась почти до самых потолочных балок. И девушка, и её учитель с благоговейным трепетом наблюдали за происходящим. Ингрид забеспокоилась о том, как бы пламя не спалило постройку дотла, но старик приказал огню потухнуть, и они вновь очутились почти в кромешной тьме.
        – Думаю, на сегодня достаточно, – произнёс учитель, его голос слегка дрожал.
        – Но ведь мы только начали! – запротестовала Ингрид.
        – Ты вечно торопишь события! – одёрнул её старик, убирая в сторону открытые Ингрид книги. Они содержали заклинания, которые девушке не терпелось опробовать. Ещё в них были рецепты любовных зелий и кремов, меняющих цвет кожи на молочно-белый, и даже заговоры, позволяющие сделать человека красивым. В последнее время такого рода вещи всё сильнее занимали её мысли. От постоянных перемещений из деревни на ферму и обратно её лицо обветрилось, а из-за бесконечной работы в ларьке её руки стали шершавыми и потрескавшимися – прямо как огрубелые руки её сестры, разве что хотя бы без пятен от яблок. Как бы то ни было, всё больше и больше молодых людей начинали обращать внимание на Кэтрин, в то время как Ингрид начинала всё сильнее и сильнее ощущать себя старой девой. К фермеру ни разу не приходили претенденты на её руку, тогда как у Кэтрин от женихов отбоя не было.
        Ну что же, она не нуждалась в помощи фермера. Как и в чьей-либо вообще. Всё, что ей требовалось – действенное заклинание.
        – У тебя ещё будет время попрактиковаться после выполнения основных обязанностей, когда покупатели уйдут, – произнёс учитель, пододвигая к ней корзину с небольшими пузырьками для того, чтобы девушка их вымыла и наполнила эликсирами. – Будь терпелива. – Прихрамывая, он направился в переднюю часть лавки и отпер дверь.
        В этом учитель упрекал её постоянно: она нетерпелива. И тут он был прав.
        Ингрид хотела узнать о магии всё, что возможно, всё, что знал сам старик, и узнать это она хотела немедленно.
        В передней части лавки зазвенел колокольчик, и внутрь вошла женщина. Её волосы были тронуты сединой и походили на солому. Первый покупатель этого дня. Вздохнув, Ингрид приступила к мытью пузырьков. Как только в ларьке появлялись посетители, пришедшие за свекольным соком или крестовником, времени ей хватало только на то, чтобы обслуживать их, да поддерживать в помещении порядок. Она поскорее поставила вариться тоник, призванный омолаживать дух. В последний раз, когда она его приготовила, вся партия была распродана в считаные часы.
        Поскольку магазинчик окутывала завеса тайны, у них было множество постоянных клиентов. Некоторые из них приходили издалека, а некоторые общались со стариком исключительно наедине, с недоверием относясь к тому, чтобы их обслуживала его помощница. Ингрид ненавидела подобных покупателей. А ещё она ненавидела чёрную работу, что легла на её плечи: мытьё склянок, восстановление вещей, которыми неправильно пользовались, подметание пола. Ведь теперь она не была служанкой, и не важно, за какими занятиями проходили её дни до того, как она устроилась в лавку. Девушке хотелось быть с учителем на равных, но на установление между ними такого уровня доверия требовалось время.
        На неё вновь нахлынула волна нетерпения.
        – Ингрид? – позвал её учитель. – Мисс Ивонна и я собираемся пойти собирать травы.
        – Я возьму свою накидку и присоединюсь к вам, – ответила она. Девушке были нужны некоторые растения, входящие в состав крема, который ей хотелось попробовать. В рецепте говорилось, что он придаст коже сияние.
        – Нет, – ответил ей старик тоном, не допускающим возражений. Затем он надел на голову капюшон, чтобы скрыть лицо. Девушка вздохнула, а мисс Ивонна последовала примеру старца. – Оставляю тебя в лавке за главную. Мы скоро вернёмся.
        Они всё не возвращались. Солнце уже стояло высоко, покупателей не было, и раздражение Ингрид, вызванное тем, что учитель не позволил ей их сопровождать, становилось с каждой минутой сильнее. Почему старик старался держать её в стороне, вместо того, чтобы обучить её всему, что знал сам, как было обещано? Неужели она не является достойной преемницей его дела? Разве она не должна узнать о магии всё необходимое, чтобы принести пользу им обоим? Почему он не позволяет её навыкам возрасти до того уровня, на который, как знает Ингрид, она способна?
        – Цена его мощи ложится на кон, ведь скоро ты станешь сильнее, чем он.
        Ингрид обернулась:
        – Кто это сказал?
        – Ищи и отыщешь ты дивную силу, которую лавка надолго сокрыла. Сильнее, чем правда, правдивей, чем ложь, и с ней ты свободу навек обретёшь.
        Дивная сила? Откуда ей здесь взяться? Лавка не так уж велика. Девушка пробежала взглядом по полкам, заставленным книгами, бутылочками с ядами, урнами, пузырьками и клетками с парой-тройкой живых крыс и птиц, которые время от времени использовались для заклинаний. Но животные, само собой, не умели говорить.
        – Покажись! – скомандовала Ингрид. Её голос, прогремевший подобно раскату грома, заставил вновь разгореться пламя свечи, которое ранее погасил учитель.
        – На многое, дева, уже ты способна, и молнии грозной по силе подобна. Бутон распускается в полном цвету – уж скоро ты примешь величья судьбу.
        Ингрид продолжила искать источник голоса. Поскольку в мастерской ей ничего не бросилось в глаза, она прошла в заднюю комнату. Здесь хранились преимущественно сломанные или потерявшие ценность вещи. Учитель даже не утруждался рассказать ей об их предназначении. Он не переставал говорить, что ему нужно избавиться от этого барахла, но этот процесс требовал определённой подготовки. Предметы, обладающие свойствами чёрной магии, нельзя было просто выбросить, как обычный мусор.
        – Нет магии опаснее той, которую заключает в себе сломанный артефакт, – однажды сказал он девушке.
        Очевидно, в этой комнате также никого не было, но всё же внутреннее чутьё подсказывало Ингрид, что призрачный голос совсем близко. Девушка немедленно устремилась к полке в задней части помещения. Смахнув пыль, она ощупала пространство за ней – там, где должна была быть стена. Но вместо неё Ингрид обнаружила углубление, скрывавшее тайник. Осторожно отодвинув книжный шкаф, девушка увидела старые тряпки. Сдёрнув их, она нашла... Зеркало?
        Его стекло было покрыто таким толстым слоем грязи, что почти казалось чёрным, но не имело видимых трещин. Края золочёной рамы, обвитой украшением в виде двух змей, были сколоты, краска кое-где облезла, но девушка могла с уверенностью сказать, что когда-то зеркало производило на смотрящего глубокое впечатление. Ингрид никак не могла взять в толк, почему учитель позволил подобному предмету очутиться среди всякого хлама.
        – Не бойся меня, подойди-ка поближе, задатки твои очень явно я вижу. Откройся, не бойся, себя не обманешь, в награду за смелость красавицей станешь.
        Ингрид отпрянула назад, наблюдая за тем, как дым струился из предмета. Голос исходил изнутри зеркала. И, что ещё более странно, казалось, оно читало её мысли. Но как?
        – Судьбу ты можешь изменить, – продолжило зеркало густым баритоном. – Коснись стекла, чтоб всё узреть.
        Положив ладонь на холодную поверхность, Ингрид неожиданно ощутила, как боль пронзила её руку подобно стреле. Но девушка не отдёрнула руку. Продолжая касаться стекла, она увидела путь, который прошло зеркало: оно было изготовлено с помощью литья раскалённой лавы группой людей в плащах, которые образовали вокруг него круг и читали заклинания, пока зеркало принимало нужную форму и остывало. Она наблюдала за тем, как огромное дерево, произраставшее в месте, которое здесь знали как Призрачный лес, было срублено, и из его древесины изготовили затейливую раму с украшением в виде змей и символами. Люди в плащах обращались с ним бережно. Они спрятали зеркало в пещере, в самом тёмном уголке леса, навещая его время от времени, чтобы обеспечить должный уход и обратиться к нему с сокровенными вопросами. Поскольку люди были одеты в плащи с капюшонами, Ингрид было сложно разглядеть их лица, но их было много, и они всегда стояли вокруг магического предмета, читая нараспев молитвы. По полу пещеры от ног людей к стене, на которой висело зеркало, тянулись огненные дорожки.
        Каким-то образом Ингрид смогла почувствовать, что зеркалу нравилась подобная преданность, но всё же оно жаждало большего: получить задание. Один из людей в плаще, казалось, это понял. Он, в свою очередь, также желал большего. Красоты. Источника вечной молодости. Бессмертия. Зеркало предложило человеку всё это, назвав свою цену. Через некоторое время оказалось, что фигура в плаще была женщиной. Процессы старения для неё обратились вспять. С каждым приходом в пещеру она становилась всё прекраснее и выглядела счастливой. Но вскоре красота женщины привела к её ссоре с товарищами. Некоторые назвали зеркало исчадьем тьмы. Они грозились уничтожить его. Между ними завязалась драка. Следующей картиной, которую увидела Ингрид, была смерть: женщина, которая дорожила зеркалом, лежала на полу. Один из людей в плаще забрал волшебный предмет из леса и принёс его в эту самую лавку к её учителю, чтобы обратиться к нему с просьбой:
        – Этот предмет опасен, поэтому от него необходимо избавиться, – отчётливо произнёс человек.
        – Я присмотрю за тем, чтобы никто больше не вверил свою судьбу в его руки, – ответил учитель Ингрид. Девушка в удивлении убрала руку. Видения закружились и затем растворились во тьме.
        – Не всё ещё видела ты... – продолжило зеркало. Только тогда девушка поняла, что в стекле, хотя оно и было мутным, отражались неясные фиолетово-чёрные формы, которые плясали словно язычки огня. Из зеркала на неё смотрело лицо? Было ли это её искажённое отражение, или оно принадлежало другому человеку? Это что-то вроде маски? Было не разобрать. В зеркале вырисовывалась лишь смутная тень. Девушка смотрела на неё словно заворожённая.
        – Что там ещё? Покажи мне, – прошипела Ингрид.
        – Уж очень давно меня пыль лишь питает, и жизни подобье во мне иссякает. Отдай мне часть жизненной силы в подарок, и буду тебе я вовек благодарно.
        «Жизненные силы?» – каким-то образом Ингрид почувствовала, что магия зеркала угасала. Она не могла этого допустить.
        – Что я должна сделать? – спросила девушка, опасаясь, что не сможет выполнить задание вовремя. Это зеркало было самой уникальной и могущественной вещью, которую Ингрид когда-либо видела. Она просто не могла позволить ему кануть в небытие.
        – Мою силу вернёт зелье из мандрагоры, той травы, что вскрывает любые затворы.
        Голос зеркала уже начал слабеть. Девушка бросилась обратно в главную комнату, где нашла то, что могло пригодиться для зелья, включая тоник, который она варила для омоложения души. Ингрид надеялась, что он уже достаточно крепко настоялся. Смешав все ингредиенты, она незамедлительно вернулась в заднюю комнату и теперь озиралась по сторонам в поисках того, с помощью чего можно было дать полученную микстуру зеркалу. Его стекло уже потемнело. Девушка схватила тряпку из кучи постиранного белья, которое ей предстояло сложить, и начала наносить средство на стекло, не ограничиваясь только им и захватывая даже раму.
        Стеклянная поверхность оставалась тёмной, а само зеркало сохраняло молчание. На секунду она испугалась, что опоздала. Но когда Ингрид прекратила натирать предмет и приготовилась ждать, зеркало начало медленно мерцать, словно тлеющие угли, в которых вот-вот вновь разгорится пламя. Комната наполнилась теплом, и девушка во второй раз за день испытала опасение, как бы мастерская не сгорела дотла. Но свет опять исчез, и в стекле зеркала вновь закружились чёрные и фиолетовые тени. Прежде тусклая рама засияла, и вскоре стекло стало прозрачным, как кристалл. В отражении плавно появилось маскоподобное лицо, представшее взгляду девушки.
        – Ингрид, – обратилось к ней зеркало окрепшим голосом, – навеки судьба нас связала, отныне моею хозяйкой ты стала.
        «Хозяйкой?» – что она наделала, прикоснувшись к этому зеркалу?
        – Но хозяин этой лавки, у которого я в услужении, держит тебя в этой комнате не без причины. Не уверена, что могу даровать тебе свободу, – ответила она, с неудовольствием отметив, что в её голосе внезапно прозвучали нотки страха. Она разговаривала с зеркалом. Сама ситуация была абсурдной.
        – Но разве я сломано, разве разбито? Моё чародейство отнюдь не избыто. Ладонью своею притронься к стеклу, вглядись в предначальную тёмную мглу. – Голос зеркала стал ещё сильнее: – Там тени прошедшего, выбор грядущего, разгадки всего, что на свете есть сущего.
        Как только Ингрид прикоснулась к стеклу, её снова посетили видения. Только в этот раз она была их частью. Девушка наблюдала себя в комнате с роскошным убранством, подобной она никогда раньше не видела. Она сидела на кресле, возвышаясь над всеми прочими, одетая в красивый наряд и украшения, гораздо более изящные, чем те, которые носили вельможи, часто посещавшие деревню. Видения сменяли друг друга: вот уже она стоит перед комнатой, полной людей, вот отдаёт приказы страже, вот произносит речь с пышно украшенного балкона. И всякий раз, когда она оказывалась на балконе, она выглядела всё моложе и прекраснее, чем когда-либо ранее. Последнее видение оказало на девушку самое сильное впечатление: внезапно ей на голову надели корону, Ингрид выглядела молодой, полной жизненной энергии и силы. Она отпрянула от зеркала, ахнув от изумления:
        – Я могла бы стать королевой?
        – Всё верно, могла бы, и это бесспорно, и царствовать стала бы славно и долго.
        Это то, чего она всегда хотела – власть, внимание, уважение – и у кого этого больше всего, как не у королевы? Король Георг молод, как раз в том возрасте, когда начинают проявлять интерес к противоположному полу. И он ещё даже ни с кем не помолвлен. Возможно, он её судьба. Возможно, именно это пыталось сказать ей зеркало... Если, конечно, оно не ошиблось.
        – Доверься мне, вижу твою я судьбу, – убеждал её волшебный предмет. – Направлю тебя я и не подведу.
        На протяжении нескольких секунд Ингрид стояла в замешательстве, затем снова прикоснулась ладонью к зеркалу. В этот раз она почувствовала острую боль, затем оцепенение, но ничего не увидела. Что-то было не так. Убрав руку, девушка опустила взгляд на обветренную ладонь. На ней появился след от ожога. Не успела она толком поразмыслить о том, откуда он взялся, как отметина уже начала исчезать, а вместе с ней – огрубелость кожи и грязь, которую у неё никогда не получалось отмыть до конца. Морщинистая и обветренная кожа разгладилась и приобрела безупречный оттенок. От вены на руке, которая обычно выпирала самым неприглядным образом, не осталось и следа. Из груди девушки вырвался вскрик удивления и облегчения. Её рука была прекрасна. Она посмотрела на зеркало. Ей хотелось, чтобы и со второй рукой была проделана та же процедура.
        – Достаточно лишь тебе вслух попросить, и быть королевой тебе, точно быть.
        Королева. Она хорошо видела себя в этой роли. Ощущала себя в ней. В эту секунду Ингрид услышала, как открылась входная дверь.
        – Я заберу тебя отсюда, – пообещала она. – Позже я вернусь за тобой. Я не позволю ему уничтожить тебя.
        Зеркало вновь стихло. Чтобы быть уверенной, что волшебный предмет в полной безопасности, Ингрид перенесла его, спрятав за большой картиной напротив другой стены в задней комнате. Когда старик соберётся уходить в конце дня, девушка скажет, что ей нужно задержаться для того, чтобы сделать уборку, а сама вернётся за зеркалом. Где она будет его хранить, Ингрид придумает позже. Зазвенел колокольчик, который они держали на прилавке. Это означало, что в магазинчик вошёл посетитель. Учитель не стал бы звонить, чтобы она вышла, вместо этого он бы её просто окликнул. Колокольчик опять зазвенел. Это был покупатель, к тому же довольно назойливый.
        Ингрид вытерла руки: одну грязную и покрытую маслом, и другую – сияющую красотой, достойной будущей королевы, затем вышла из задней комнаты.
        – Чем я могу вам помочь? – начала она прежде, чем увидела посетителя.
        – Сестрёнка! – Кэтрин кинулась к девушке и заключила её в крепкие объятия. – Ты ни за что не поверишь, что случилось! – Она размахивала бежевым листочком перед лицом Ингрид. – Я получила приглашение на бал-маскарад во дворце!
        – Ты? – выдавила из себя Ингрид, выхватывая из руки сестры кусок пергамента и жадно читая то, что было на нём написано: «Король Георг имеет удовольствие пригласить вас...» – прочитала она. Король приглашает её простушку-сестру? Внутри у Ингрид всё упало, вместе с тем рухнула и её надежда. Но ведь зеркало сказало, что королевой станет она, про Кэтрин не было ни слова. – Откуда у тебя это? – Её прекрасная рука задрожала.
        Казалось, Кэтрин этого не заметила. Взгляд её был кристально чист, а щёки покрывал румянец:
        – Это всё мои яблоки! – ответила она с гордостью в голосе. – Король захотел, чтобы с этого момента яблоки во дворец еженедельно поставляли целыми партиями, и на этой неделе меня попросили доставить их лично! Он замечательный человек, Ингрид. Тебе бы он непременно понравился. А теперь он приглашает меня на бал! Ты можешь в это поверить?
        – Нет, не могу, – произнесла Ингрид безо всякого выражения.
        Кэтрин снова заключила сестру в крепкие объятия, что было к лучшему, ведь иначе от её глаз не укрылась бы откровенная зависть, написанная у Ингрид на лице.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Она была свободна.
        После заточения в лесу, которое, казалось, длилось целую вечность, деревья расступились, и девушка вышла на поляну. Белоснежка сделала глубокий вдох с таким чувством, словно она сдерживала своё дыхание и не отпускала страхи слишком долго. Шёпот, мучивший её дорогой, стих, на смену ему пришёл приветственный звук птичьего щебета. Как только её глаза приспособились к свету полуденного солнца, принцесса внимательно изучила пейзаж. Земля была покрыта зелёной травой, почва была живой, поскольку из неё произрастали цветы и деревья, но Белоснежка определённо вышла не на ту лужайку, с которой началось её путешествие. По правде говоря, она не могла припомнить, когда в последний раз видела скалистую местность вроде этой. Валуны вырастали из-под земли, словно горы. Среди камней девушка заметила вход в пещеру, перед которым был установлен небольшой деревянный указатель, это говорило о том, что до цивилизации было рукой подать. Хороший знак, потому что в её планы не входило исследование пещеры. Войдя в грот, Белоснежка вновь погрузилась в темноту, а ведь она только что с большим трудом вышла на свет.
        Минуя вход в пещеру, принцесса продолжила идти, надеясь, что найдёт тропинку или дорогу, которая приведёт её... Куда? Это был сложный вопрос. Девушка не могла вернуться в замок, поскольку королева жаждала её смерти. Она вздохнула, пытаясь не думать о плохом и заставить ноющие от усталости ноги идти вперёд. Белоснежке нужно было найти место для привала, где она сможет собраться с мыслями и решить, что ей делать дальше.
        Мимо неё пролетел чибис, который радостно чирикал, словно напевая песню. Принцесса зачарованно проводила его взглядом. Забавно, что она уже второй раз за день видит любимую птицу матери – в первый раз на лужайке с охотником и вот опять. Казалось, будто мама каким-то образом сопровождала принцессу, подстёгивая её продолжать путь. Девушка наблюдала за тем, как птица взмыла вверх, затем, резко пикировав, закружила над лугом, прежде чем приземлиться на... Жилище? Это был небольшой домик с соломенной крышей, вырисовывающийся в центре травянистого холма, словно мираж. Птичка вновь чирикнула, словно приглашая девушку взглянуть на строение лично, затем упорхнула.
        После многих часов безрезультатных скитаний Белоснежка неожиданно наткнулась на этот маленький дом в лесу. Должно быть, ей это мерещится. Чем ближе она к нему подходила, тем большую усталость ощущала в ногах, но, к счастью, когда она приблизилась, дом не исчез. Теперь она смогла рассмотреть его повнимательнее. Дверь, ведущая в жилище, была украшена резьбой: на её передней части было вырезано изображение птицы. Такой же орнамент был на крошечных оконных ставенках. Белоснежка почувствовала, как в груди у неё гулко забилось сердце, ей казалось, это добрый знак. Возможно, чибис принесёт ей удачу.
        У входа она заметила кострище со слабо тлеющими угольками. Значит, дом не заброшен! Возможно, его жильцы позволят ей немного передохнуть у них в гостях. Ускорив шаг, принцесса подошла к передней двери и осторожно постучала. И что только они подумают о её внешнем виде? Платье девушки было порвано и испачкано, а в волосах у неё застряло несколько листиков. Но даже если бы Белоснежка выглядела привычным образом, они ни при каких условиях не узнали бы её. Подданные, находившиеся за пределами стен дворца, не видели принцессу уже многие годы.
        Никто не отозвался на её стук, поэтому Белоснежка прислонила ухо к двери и прислушалась. Внутри, казалось, стояла абсолютная тишина. Она постучала ещё раз, чтобы удостовериться, что хозяев нет дома. Ей никто не ответил. Девушка вздохнула, чувствуя, как воодушевление и надежда покидают её.
        Белоснежка не могла продолжать бесцельно бродить, поэтому решила, что разумнее будет дождаться возвращения хозяина жилища. Заглянув в грязное окошко рядом с входной дверью, девушка разглядела внутри удобное кресло. О, как ей хотелось присесть на него и расслабиться, пусть даже всего на минутку. Её рука потянулась к дверной ручке – такой смелости она сама от себя не ожидала. Повернув её, принцесса услышала небольшой щелчок. Отпертая дверь медленно открылась. Девушка огляделась по сторонам: поблизости никого не было. Если она подождёт внутри, будет ли это ужасно невежливо с её стороны?
        – Здравствуйте! – громко произнесла Белоснежка. Ответа не последовало.
        Если у неё и были некоторые сомнения, жилой ли этот домик, они исчезли в ту же минуту, когда она переступила через порог. По всей комнате на маленьких столиках, а также на кресле, присесть на которое она так мечтала, стояли миски с кашей. По полу и столам были раскиданы крошечные носки, которым не доставало пары, и другая одежда, а также раскрытые книги и... Это топорик? Кто бы мог здесь жить? Снедаемая любопытством, Белоснежка начала осматривать жилище.
        Ясно было лишь одно: жилищу срочно требовалась генеральная уборка. В большой комнате, очевидно предназначавшейся для приготовления пищи и отдыха, было душно и пахло затхлостью, словно окна здесь никогда не открывали, чтобы впустить свежий воздух внутрь. Обеденный стол был заставлен грязной посудой. Когда в последний раз эти тарелки видели раковину?
        Кресло так и манило к себе, но Белоснежка знала, что произойдёт, как только она в него сядет (после того, конечно, как уберёт с него тарелку с кашей). Голову девушки вновь наполнят мрачные мысли. Её мать была убита своей родной сестрой. Знал ли отец, что в действительности случилось с мамой? Поэтому он всегда выглядел таким печальным? Тётя Ингрид и с ним разделалась? Такие мысли легко могли захватить её в плен, поэтому приходилось быть осторожной. Ей нужен был план. Пока лучшим для неё решением было занять руки чем-нибудь полезным. Уборка помогала девушке отвлечься от тяжёлой действительности все те годы, что она провела во дворце в одиночестве. Принцесса могла прибегнуть к её помощи и в этот раз, заняв себя ещё на несколько часов.
        Собрав грязную посуду и отнеся её в раковину, Белоснежка собралась вымыть её для хозяев дома. В этот момент она заметила семь маленьких обеденных стульчиков.
        Здесь живёт группа детишек? Приглядевшись повнимательнее, принцесса заметила, что носки, разбросанные по полу, были крошечного размера, как и рубашка, висевшая на крючке рядом с дверью. Девушка не видела в доме ни другой одежды, ни мебели большего размера. Неужели здесь самостоятельно жили дети без родителей или опекунов? При этой мысли у неё ёкнуло сердечко. Если это так, то они сироты, прямо как она. Бедняжки. Она задумалась о том, где бы они сейчас могли быть.
        «Ну что же, по крайней мере, они вернутся в чистый дом», – с удивлением обнаружив, что у неё ещё остались силы, Белоснежка начала собирать грязную одежду в корзину, чтобы затем постирать. Девушка вымыла всю посуду и подмела пол. При помощи тряпки, которую ей удалось отыскать, она привела в порядок грязные окна. Покончив с уборкой, принцесса вышла в небольшой огород перед домом и с удовольствием обнаружила там созревшие овощи, которые так и просились в рот. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы живот принцессы заурчал, и она вспомнила, что в последний раз ела ещё в замке за завтраком, со времён которого, казалось, прошёл не один день.
        Собрав овощи с грядок, Белоснежка вернулась на кухню и приступила к приготовлению супа, рецепт которого она освоила ещё в детстве с помощью миссис Киндрид. Закипая, он наполнил комнату своим приятным пряным ароматом. Оставив блюдо вариться на медленном огне, девушка принялась накрывать на стол. Закончив, результатом она осталась довольна не до конца, поэтому вышла обратно на улицу: букет из цветов золотарника освежит это жилище (какое странное завершение утреннего занятия, к которому она приступила, казалось, целую жизнь назад!). Вернувшись с цветами, которые она связала в букет, принцесса не смогла найти вазу, поэтому поместила их в кувшин, поставив его в центр обеденного стола. Вот теперь стол выглядел как полагается.
        Затем Белоснежка повернулась к чердачной лестнице, расположенной напротив задней стены. Её ступеньки были такими грязными, что девушка боялась представить, что же творилось на чердаке. Хотя в действительности принцесса даже надеялась, что наверху хлопот и забот её ждёт достаточно для того, чтобы ещё на время отвлечься от тяжёлых мыслей.
        Наверху в тесном пространстве Белоснежка обнаружила семь маленьких кроваток, стоявших в ряд. Они не были заправлены, так что принцесса прибрала и их, взбила подушки и поставила у каждой из постелек тапочки, которые до этого валялись по углам. Деревянные каркасы кроватей были вырезаны вручную, на изголовье каждого из них прибита табличка с выгравированным на ней тем или иным забавным именем. Вот только жильцов этого дома не могли так звать на самом деле. «Простак? Ворчун? Чихун? Скромник, Весельчак, Умник и Соня?» – кем бы ни были эти детишки, с чувством юмора у них определённо было всё в порядке. А ещё у них были очень уютные постельки, при одном только взгляде на которые Белоснежка начинала зевать. Напротив дальней стены находилось небольшое оконце, сквозь которое пробивались неяркие лучи света. Выглянув на улицу, девушка увидела, что солнце клонилось к закату. Неужели вечер? Этот день был самым длинным в жизни принцессы, и она впервые находилась за пределами замка с наступлением ночи.
        Замок. Мама. Отец. Злодейства, совершённые тётей Ингрид. Теперь, когда все дела были закончены, девушка чувствовала, как тяжёлые мысли вновь посыпались на неё градом. К счастью, ощущение сонливости к ней пришло быстро. Белоснежка почувствовала, как её конечности налились тяжестью, когда она присела на ближайшую кроватку и легла поперёк целого ряда постелек. На них было тепло и уютно. Возможно, ничего страшного, если она приляжет на чуть-чуть и позволит себе немного передохнуть. Она непременно услышит, когда откроется дверь, и вовремя спустится вниз, чтобы поприветствовать хозяев дома...
        Не прошло и десяти секунд, как принцесса провалилась в сон.
        Белоснежка резко проснулась. Над ней склонились семь фигур, которые наблюдали за тем, как она спала. Девушка быстро села и, часто моргая, посмотрела на людей, окружающих её, спросонья не понимая, где находится. Прошло не меньше минуты, прежде чем принцесса вспомнила, что это за место и почему она здесь: «Да, конечно, это домик дет...» – по правде говоря, стоявшие перед ней хозяева совершенно не походили на детей. Это были взрослые мужчины. Рост у них был довольно невысокий, но одного взгляда на их зрелые лица (не говоря уже о растительности, их покрывавшей) было достаточно, чтобы убедиться в том, что они давно вышли из детского возраста. У одного из человечков даже была седая борода. Их одежда была довольно грязной, а на лбах и щеках виднелись следы золы. Теперь Белоснежка чувствовала себя очень глупо. И как только ей пришло в голову, что дети могут жить одни, без присмотра? Из всех когда-либо знакомых ей детей, которые росли самостоятельно, она могла назвать только себя.
        Один из человечков сердито посмотрел на девушку:
        – Кто ты, и что ты делаешь в нашем доме?
        Принцесса зевнула, пытаясь вспомнить, почему она сочла удачной идею пройти внутрь, вместо того, чтобы подождать снаружи, но со сна ей было сложно собраться с мыслями.
        – Постой, разве так мы разговариваем с нашими гостями? – прервал молчание человечек с круглым животом и длинными ресницами, он одарил девушку улыбкой: – Мы просим прощения, мисс. Видите ли, мы ведём очень уединённую жизнь и не привыкли к гостям.
        – Особенно к тем, которые... Апчхи!.. Делают уборку в нашем доме, – добавил другой – обладатель ярко-красного носа.
        Вероятно, это был Чихун.
        – С вами всё в порядке, мисс? – спросил человечек с крошечными очками на носу. Из-за его плеча на происходящее поглядывал ещё один из хозяев. По всей видимости, он был довольно застенчив. Наверное, это был обладатель прозвища Скромник. – Вы не заболели? – продолжил человечек в очках. – Я могу подготовить для вас микстуру, которая поможет вам почувствовать себя лучше. – Девушка отрицательно покачала головой. Он внимательно посмотрел на неё поверх очков. Принцесса подумала, что это, скорее всего, Умник. – Вы уверены? Немногие доходят до края королевства практически к самым шахтам пешком.
        Итак, она находится недалеко от шахт. Белоснежка слышала, как отец говорил о том, что алмазы – одно из ценнейших богатств королевства. По крайней мере, так было когда-то. До неё дошли слухи, что запасы драгоценных минералов в шахтах иссякли. Это стоило многим жителям деревни работы, а королевству – существенной части его дохода, и стало наиболее вероятной причиной того, что страна так обеднела.
        – Прошу меня извинить за вторжение, – произнесла Белоснежка, с каждой минутой смущаясь из-за своего глупого поступка всё сильнее.
        – Ну что вы, всё в порядке! – радостно произнёс ещё один из хозяев. Принцесса предположила, что это, должно быть, Весельчак. – У нас никогда не бывает гостей, ужасное упущение с нашей стороны. Мы рады любой компании. Не так ли, ребята? – Ему никто не ответил.
        – Я потерялась в лесу и случайно набрела на ваш домик, – объяснила Белоснежка. – Я стучалась, но дома никого не было, а дверь была не заперта, поэтому... Я так устала, что решила войти. – Она опустила глаза на своё рваное платье, чувствуя, как её щёки горят. – Это было очень невоспитанно с моей стороны.
        – Так она умеет говорить, – произнёс всё тот же сердитый человечек, и Белоснежка заключила, что он, вероятно, звался Ворчуном. Человечек оглядел её с головы до пят:
        – Но ты так и не сказала нам, кто ты такая. Шпион?
        – Какой ты подозрительный, – прервал его другой человечек, зевнув, прежде чем окинуть девушку безмятежным взглядом. – Очевидно же, что девушке просто требовался отдых. Она пришла сюда вовсе не для того, чтобы украсть наши камешки.
        – Не говори ей, что у нас есть камешки! – рыкнул на него Ворчун, и между всеми семью человечками разгорелся спор.
        – Я не собираюсь красть ваши камешки, – заверила их Белоснежка. – Драгоценные минералы нужно хранить в надёжном месте, ведь в королевстве их почти не осталось.
        Приподняв правую бровь, Ворчун пробурчал:
        – Почти не осталось? Какая чушь! Королева закрыла шахты, чтобы приберечь все алмазы для себя одной!
        – Нет, шахты закрыли много лет назад, поскольку алмазная руда в них иссякла, – растерянно возразила Белоснежка.
        Ещё раз буркнув, Ворчун посмотрел на товарищей:
        – Слышите, какую лапшу навешали людям на уши? Но, как вы думаете, почему мы тогда покрыты сажей? Потому что нам нравится проводить дни, ползая по пещерам?
        – Потому что мы редко моемся? – предположил Чихун. Ворчун раздражённо толкнул его локтем.
        – Потому что она велела лучшим шахтёрам королевства в тайне продолжать выполнять всю грязную работу! – объявил Ворчун. – Алмазов всё ещё пруд пруди! Но теперь в пещерах их добываем мы, а всё богатство достаётся только ей. Королева – это проклятие для нашей страны, говорю вам! Проклятие! – остальные человечки цыкнули на него, призывая быть осторожнее.
        Проклятие. Значит, дурная слава королевы протянулась далеко за пределы дворцовых стен. Сколько ещё людей пострадало от тётиной жестокости и жадности? Ей нужно больше информации:
        – Прошу прощения. Боюсь, я слишком долго закрывала глаза на то, что происходит в королевстве.
        Ворчун фыркнул:
        – Думаю, как и большинство жителей. Но кто ты? Ты так и не сказала.
        Человечки с любопытством посмотрели на девушку, и её охватило замешательство. Говорило ли людям ещё о чём-то её имя? Когда она была маленькой, родители повсюду брали её с собой, поэтому народ в ней души не чаял. Но, конечно, с тех пор как тётя Ингрид стала её опекуншей, девушка проводила свои дни в куда меньшем пространстве, заточённая в башне из слоновой кости. Думали ли люди, что она покинула их так же, как это сделал отец? Тётя Ингрид не уставала повторять принцессе об этом, всякий раз добавляя, что за её голову многие готовы заплатить. Но теперь Белоснежка уже не была так уверена в словах королевы. Возможно, жители королевства знали, что она была узницей в не меньшей степени, чем они.
        – Меня зовут Белоснежка.
        – Белоснежка! – хором повторили за ней человечки, некоторые из них даже громко ахнули.
        – Вы принцесса! – произнёс Умник, снимая колпак. – Это честь для нас, ваше высочество...
        – Прочь отсюда! – в ту же секунду приказал Ворчун. Белоснежка вздрогнула от неожиданности.
        – Тебе не следует так говорить с принцессой, – одёрнул его Весельчак. Среди хозяев началась ссора, поскольку их мнения разделились.
        Ворчун так и взвился:
        – Она принцесса, дурачьё! Разве вы не знаете, что это значит? Если королева узнает, что она здесь и что мы рассказали ей правду о шахтах, наша песенка будет спета!
        – Королева думает, что я мертва, – спокойно возразила Белоснежка. – Этим утром меня пытались убить по её приказу. – Человечки были поражены этими словами, некоторые из них даже сняли колпаки. В комнате воцарилось молчание.
        – Не может быть, ваше высочество, – казалось, когда Умник произносил эти слова, ему не хватало воздуха. – Мы счастливы, что с вами всё в порядке. Мы искренне надеялись, что однажды вам удастся сбежать. Мы всегда думали, что вы последняя надежда нашего королевства.
        То же самое ей сказал охотник. Почему раньше Белоснежка никогда не видела, какая ответственность лежит на ней? Она подвела свою мать, своего отца и их королевство. Но она всё исправит.
        – Для меня это было бы честью, но... – принцесса замешкалась. – Пока что мне удалось избежать смерти, но всё же этот день был самым длинным в моей жизни, что странно, поскольку длинных дней в ней было немало. – Она не могла не вспомнить день смерти матери и ночь исчезновения отца. – Когда я набрела на ваш дом, я была совершенно вымотана и едва ли у меня были силы продолжать идти. Ваше жилище мне показалось таким гостеприимным, что я не смогла устоять. – Она посмотрела на полные отчаяния лица человечков. – Чтобы отплатить за вашу доброту, я сделала уборку и приготовила ужин. Но я могу уйти прежде, чем вы сядете за стол.
        Очевидно, Ворчуну эта идея пришлась по вкусу, но Белоснежке показалось, что другие не разделяли его мнение.
        – Оставайтесь на ужин, ваше высочество, – предложил Весельчак. – Мы с удовольствием послушаем о вашем путешествии ещё.
        – Спасибо всем вам, – произнесла девушка, испытывая благодарность за то, что может остаться с ними, пусть и ненадолго. Чувства переполняли её, поэтому она потянулась к руке ближайшего из стоявших перед ней человечков и крепко пожала её: – Большое вам спасибо.
        Человечек отпрянул, но ничего не сказал. Он улыбался Белоснежке с безопасного расстояния в противоположной части комнаты. Девушка чересчур бурно выразила свои эмоции?
        – Простак не особо разговорчив, – объяснил Весельчак. – Но друг он хороший – всегда готов прийти на помощь. Пойдёмте, принцесса, – он указал в сторону лестницы. – Продолжим наш разговор за столом. Давненько мы не ели вкусной домашней пищи!
        – Эй, это намёк на то, что мой гуляш – помои? – спросил его Ворчун.
        – Есть можно... Временами, – ответил Чихун.
        – Почему бы вам всем не умыться, пока я накрываю на стол? – предложила Белоснежка. Тётя пришла бы в ужас от одной мысли о том, что принцесса прислуживает подданным, но девушке нравилось в кои-то веки чувствовать себя полезной и находиться в обществе других людей. Однако новые знакомые в недоумении посмотрели на неё.
        – Точно, нужно вымыть руки, – произнёс Скромник. Он подтолкнул товарищей. – Идём, ребята.
        Немного поворчав, все они, тем не менее, прошли к умывальнику. Тем временем принцесса разливала суп по тарелкам, расставленным на столе. Простак зажёг огонь, благодаря которому комната наполнилась теплом и уютом. Затем все расселись по местам и приступили к трапезе.
        Прихлёбывали человечки шумно, а вот разговоров было немного. Ворчун не спускал с Белоснежки глаз, но всякий раз, когда девушка собиралась установить с ним зрительный контакт, он отводил взгляд. Сидя в комнате, из одного угла которой мерцало пламя огня, а из других – свет ламп, принцесса внезапно поняла, что чувствует себя в тепле и безопасности. Это ощущение резко контрастировало с тем, которое она испытывала всего несколько часов назад. Возможно, именно поэтому поселившееся у неё внутри чувство уверенности всё ещё не покидало её.
        – Было очень вкусно, принцесса, – поблагодарил её Весельчак, похлопав себя по животу.
        – Я так рада, что вам понравилось, – ответила девушка. – Я надеялась, что, пока мы все перевариваем ужин, вы поподробнее расскажете мне о добыче алмазов и о том, как королева изменила привычный для вас порядок вещей.
        Ворчун выронил из руки ложку, которая стукнулась о стол:
        – Видите? А я вам говорил, что у неё есть скрытый мотив.
        – Если я собираюсь остановить правление моей тёти, думаю, мне следует знать, что она сделала с королевством. Разве нет? – спросила Белоснежка, посмотрев сначала на Ворчуна, затем на Умника. – Как вы сказали, возможно, я последняя надежда нашего королевства. – Белоснежка надеялась, что не перегнула палку, но, уже получив крупицы информации о том, как обстоят дела в королевстве, она испытывала острую необходимость узнать больше.
        Ворчун откинулся на стуле назад так низко, что принцесса подумала, что он сейчас упадёт. Он посмотрел ей прямо в глаза:
        – Идёт. Мы расскажем что знаем. Но и у нас, в свою очередь, есть к тебе вопросы.
        – У нас есть вопросы? – внезапно заговорил Скромник. Ворчун сердито зыркнул на него.
        – Справедливо, – согласилась Белоснежка. – Если можно, расскажите мне, пожалуйста, в каком состоянии шахты находятся на самом деле?
        Друзья переглянулись.
        – Королева нанесла нашей торговле урон, от последствий которого мы будем страдать многие годы, – пожаловался Ворчун.
        – При короле Георге мы должны были выполнять норму, но в качестве платы за хорошо проделанную работу мы могли оставлять себе некоторый процент добытых алмазов, – добавил Умник.
        – Эта же королева хочет всё! Она настолько эгоистична, что заставила жителей поверить в то, что руда в шахтах иссякла, когда на деле это не так, – со злостью произнёс Ворчун.
        – Мы слышали истории в разных частях страны о том, как она объявила драгоценности своей собственностью, – сказал Весельчак.
        – Ковры и золото, которые должны идти на продажу, оказываются в замке запертыми в её покоях, в то время как люди на улицах голодают! – добавил Чихун.
        – Ко всему прочему, она время от времени посылает к нам своих приближённых, чтобы убедиться в том, что мы отдаём ей всё до последнего камешка, – сообщил Белоснежке Скромник.
        Ладони принцессы сжались в кулак:
        – Я понятия не имела, что творится подобное. Как это могло сходить ей с рук?
        – Стража хорошо охраняет королеву, а придворные страшатся её гнева, – пояснил Соня. – Никто не станет ставить её решения под сомнение.
        – Мы достойные граждане, – добавил Весельчак. – Мы уже многие годы трудимся бок о бок и едва сводим концы с концами.
        – Оглянитесь, принцесса, – обратился к ней Умник. – Разве можно сказать, что мы живём не по средствам? Нет. И всё же её налоги для нас неподъёмны.
        – Мы не трогаем припасённые нами алмазы, – добавил Соня. – Припрятали их на чёрный день.
        – Я никому не скажу, – пообещала Белоснежка. – Судя по всему, королевство и так у вас в долгу. Я не стану отнимать у вас то, что принадлежит вам по праву. Вы можете мне доверять.
        – Доверять. Гм! Но ведь ты её родственница! – напомнил Ворчун.
        – Однако мы не семья, – ответила Белоснежка. – Королева определённо никогда не относилась ко мне как к члену своей семьи. Даже когда мама умерла, а отец ушёл. Всё, что она сделала, – предоставила мне самой заботиться о себе. – Девушка заметила, что на камине её новых друзей была вырезана птичка. Это навело её на мысли о маме. Ей бы пришлось по сердцу это скромное жилище и его обитатели. Маме захотелось бы узнать их печали и радости. Она бы попыталась им помочь. Поскольку здесь не было прежней королевы, чтобы сделать всё это, ответственность ложилась на плечи Белоснежки. – Королевство разваливается, и, как вы сказали, людям нужна помощь. – Она подумала о маме и о том, как та пыталась помочь каждому, кто встречался ей на пути. И об отце, который распахивал ворота замка для всех жителей королевства, чтобы они могли почувствовать себя одной большой семьёй. Тётя не делала ничего из этого. – Она правит страной недостойно истинной королевы.
        – И ты думаешь, что сможешь её победить? – по лицу Ворчуна было видно, что он настроен скептически. – Каким образом? Насколько я понял, до этого дня ты и понятия не имела о том, что происходит в твоём собственном королевстве! К тому же она хочет твоей смерти! Одной тебе ни за что не справиться.
        «Скорее всего, он прав», – подумала Белоснежка, и её сердце упало. Один в поле не воин. Королева владеет магией. А что есть у неё? Возможно, с её стороны было глупо полагать, что она способна на большее. И всё же, зная теперь о том, что тётя делала со страной, разве могла принцесса хотя бы не попытаться?
        – Но с нашей помощью это осуществимо, – высказал мнение Весельчак, и Белоснежка посмотрела на него с надеждой.
        Друзья. Союзники. Благодаря их поддержке ей удастся сравнять шансы.
        – Я с благодарностью приму любую помощь, которую вы можете предложить, – произнесла принцесса.
        – Она не может здесь остаться, – заявил Ворчун. – Проблем нам и без неё хватает.
        – Каждый месяц королева присылает сюда своих проверяющих, – объяснил Чихун. – Они уже были на этой неделе, поэтому некоторое время всё будет спокойно. Пока что ты здесь в безопасности, но мы можем тебе предложить не так много. У нас едва хватает еды, чтобы пережить этот месяц.
        – В безопасности? Она здесь не останется! – не унимался Ворчун. – Вероятно, королеве уже известно, что ты здесь, или она следит за тобой через своих шпионов. – Он снова посмотрел в окно. – Говорят, она сильна в чёрной магии! От её глаз ничего не укроется! – Некоторые из его товарищей выглядели встревоженными.
        – Но она думает, что я мертва, – напомнила Белоснежка. Девушка встала, выпрямившись в полный рост. – Королева хотела избавиться от законной наследницы, чтобы продолжать сидеть на троне. Судя по вашим собственным словам, она определённо не заботится о своём народе. – Девушка прокашлялась, готовясь выразить своё негодование, вызванное всей той несправедливостью, о которой она только что узнала. – Нельзя допустить, чтобы королева Ингрид продолжала править страной. Я буду сражаться с ней до последнего вздоха, – произнося эти слова, принцесса не сомневалась, что так оно и будет.
        – Что, если она попытается уничтожить нас за то, что мы впустили тебя? – спросил Скромник. Вдалеке послышался волчий вой, и он вздрогнул. – Всё это время нам удавалось не привлекать к себе излишнего внимания с её стороны.
        – Не привлекать её внимания? Она забирает всё, что у нас есть, – напомнил ему Умник. – Вскоре у нас совсем ничего не останется, тогда она и с нами разделается, поскольку мы уже будем для неё бесполезны. Я считаю, мы должны помочь принцессе. – Он улыбнулся девушке.
        Простак подошёл поближе и встал рядом со стулом, на котором сидела Белоснежка.
        – Согласен, – поддержал их Весельчак, к ним присоединились Чихун и Соня. Следом своё согласие дал Скромник. Все взгляды устремились на Ворчуна, поскольку он единственный держался в стороне. Ворчун сидел, скрестив руки на груди и глядя на огонь, а не на виновницу голосования.
        – Я не позволю ей продолжать приносить моим людям страдания, – вновь объявила Белоснежка властным голосом. – Если вы мне поможете, я сделаю всё возможное, чтобы вернуть мир и процветание этому королевству, которые царили здесь в былые дни. – Девушка посмотрела на Ворчуна. – Я знаю, что подвела вас, но впредь этого не случится. Вы не знаете, через что мне пришлось пройти. И только лишь потому, что мне не хватало смелости. – Принцесса расправила плечи и посмотрела на своих новых друзей с непоколебимой решимостью. – Теперь я не боюсь.
        С минуту Ворчун внимательно её изучал. Наконец он заговорил:
        – Идёт. Можешь рассчитывать на нашу помощь. – Остальные заулыбались.
        – Спасибо, – поблагодарила Белоснежка, чувствуя себя так, словно у неё гора свалилась с плеч. Впервые за долгое время она не была одинока. Каким-то чудом она нашла этих человечков, и теперь они стали её союзниками. Казалось, что сама судьба привела её в их дом.
        «Мама, отец, я больше вас не разочарую», – подумала девушка.
        Белоснежка села обратно на стул:
        – Для начала нам нужен план.
        Пробежавшись по дому, Простак нашёл бумагу и несколько перьев для письма. Принцесса благодарно взяла перо, в то время как другие заняли свои места за столом.
        Она взглянула на друзей:
        – Давайте решим, как мы собираемся вернуть наше королевство.
        ИНГРИД
        Девятнадцать лет назад
        На всём белом свете не было никого счастливее их.
        Поначалу Ингрид думала, что увлечение постепенно ослабеет. Фермер и его жена едва смотрели друг на друга. Её собственные отец и мать, в тех немногих воспоминаниях девушки о моментах, когда они были вместе, определённо не выказывали взаимную привязанность на глазах у дочерей. Но между королём Георгом и Кэтрин всё было иначе. Казалось, их чувство день ото дня лишь крепло.
        Фермер не возражал против того, чтобы выдать Кэтрин замуж, но не хотел, чтобы Ингрид продолжала его обременять. Кэтрин предложила сестре комнату в замке, но Ингрид её жалость была ни к чему. Как только стало понятно, что перемены неизбежны, она практически тотчас переехала к своему учителю, заняв место на полу лавки. Могло быть и лучше, но, по крайней мере, она была свободна.
        Улыбка, которую она, скрипя зубами, пыталась натянуть на своё лицо во время свадьбы, устроенной с роскошью и торжественностью, больше походила на гримасу. Присутствующие были в восторге от мысли, что выходец из народа может составить пару представителю монаршей семьи и что Кэтрин произвела на короля впечатление своей изобретательностью и добродетелью. Гром фанфар огласил королевство, и все его жители отложили свои будничные дела. В тот день не работал ни один подданный. Ни на одном поле не было сбора урожая, ни в одном карьере – добычи полезных ископаемых. Представители всех сословий и ремёсел были приглашены на праздник. Ингрид сочла такой жест глупым. Королевство могло пострадать от череды грабежей, пока народ занят танцами, но Кэтрин была уверена, что этого не случится. А Георг, само собой, прислушался к её мнению.
        Только на это он и был способен – выслушивать предложения Кэтрин.
        Ингрид от этого тошнило.
        Именно Кэтрин предложила каждые несколько недель открывать дворцовые ворота для приёма посетителей в саду, где подданные могли пообщаться с королём. Именно ей пришла в голову идея начать развивать в королевстве сельское хозяйство, в результате чего фермер и его жена смогли возглавить торговлю на рыночной площади в деревне, где все подданные могли приобрести свежие овощи и фрукты по доступной цене. Она вкладывала время и силы в украшение замка, чтобы сделать его приятным глазу каждого, и отдала распоряжение построить нелепый птичник в саду, куда приглашала людей полюбоваться на разные виды птиц, обитающих в королевстве.
        С тех пор был введён запрет на чрезмерное повышение цен: великолепнейшие яблоки из фруктового сада стали доступными и для простолюдинов. Это решение Ингрид также сочла глупым. Как королевство заработает денег, если король с королевой не пользуются возможностями, Доступными правящему сословию? Будь она на месте сестры, Ингрид не допустила бы таких послаблений государства в отношении его торговцев и не согласилась бы на обмен и торговлю товарами с другими королевствами, вместо этого сохранив все богатства здесь, в стране, которой они принадлежали. Она бы не позволила супругу выглядеть слабым в глазах его врагов. Но в своих решениях Кэтрин была непоколебима. Да и Георг любил Кэтрин, а не Ингрид, поэтому слушал только её. Сестра убедила короля в том, что быть добрым по отношению к своему народу важнее, чем внушать ему почтительный страх. Ингрид не сомневалась, что однажды придёт день, когда они оба пожалеют о своих убеждениях, но он всё никак не наступал. Королевство процветало... Как и любовь короля и королевы.
        – Как небо синеет, трава зеленеет, так над человеком привычка довлеет. Георг пред тобою совсем не ответчик, жена – вот единственный мужу советчик, – объявило зеркало, когда Ингрид рассказала ему о своём недовольстве проводимой в королевстве политикой.
        Спустя несколько месяцев после свадьбы Кэтрин прибыла в лавку в сопровождении королевской стражи.
        Едва учитель Ингрид завидел стражников, в собственном ларьке его и след простыл, но девушка даже с места не сдвинулась и не сводила с сестры глаз. На Кэтрин был наитончайший шёлк, какой только можно было найти в королевстве – платье из него было сшито специально для неё. Ингрид также отметила, что у сестры изменилась причёска: копна локонов была забрана наверх, открывая лицо девушки, но тиара на её голове всё равно казалась слишком большой, словно Кэтрин оделась в костюм королевы для маскарада.
        – Чего ты хочешь? – спросила Ингрид, наслаждаясь тем, что на её территории сестра чувствует себя неуверенно. Если говорить о мире зелий, трав и книг с заклинаниями, о которых Кэтрин ничего не знала, то положение, которое занимала Ингрид, было даже выше. Девушка не смогла устоять перед искушением обмануть саму себя таким ходом мысли. Ей было всё равно, кем Кэтрин себя считала теперь, когда у неё был титул. Она была и всегда будет младшей сестрой Ингрид.
        Кэтрин каким-то образом почувствовала то же самое. Она устремилась к сестре, стража последовала за ней всего в нескольких шагах.
        – Мне невыносима мысль, что я больше не вижу тебя каждый день.
        – Ты сама оставила меня, – бесстрастно заметила Ингрид. – Я бы никогда тебя не покинула.
        – Я вышла замуж, – попыталась объяснить Кэтрин, на её лице отразились душевные муки. – Я не оставляла тебя.
        – Нет, именно так ты и поступила, – ответила Ингрид, отводя глаза. Её взгляд приковала задняя комната лавки, где девушку ждало зеркало. Всегда ждало. – Ты думала, я смогу жить на ферме без тебя? Я вынесла всего день, а потом вспомнила, что всегда была там лишней. И вот теперь я сплю здесь, на холодном полу в лавке моего учителя, – Ингрид металась из угла в угол, словно разъярённый зверь. Её глаза горели, когда она устремилась в сторону сестры. – Теперь ты счастлива?
        Она приблизилась чересчур близко. Стражники вышли вперёд, предостерегающе направив лезвия своих мечей в её сторону.
        – Ты не смеешь угрожать королеве, – гаркнул на неё один из них своим грубым голосом.
        Кэтрин подняла руку:
        – Всё в порядке. Прошу вас не вмешиваться. – Подчинившись приказу, стражники вернулись на свои места.
        Это было просто смешно, ну почти. В руках её сестры была такая власть, а она и понятия не имела, как ей следует пользоваться.
        – Со дня моей свадьбы я неоднократно предлагала тебе покои в замке, но ты, тем не менее, каждый раз отклоняла моё предложение, – осторожно продолжила Кэтрин.
        – Всё потому, что мне не нужна твоя жалость, – сказала Ингрид.
        – О жалости речи и не идёт! – настаивала Кэтрин. – Мне не нравится, что ты живёшь здесь одна, изучая чёрную магию днями и ночами напролёт.
        – Это не чёрная магия, – возразила Ингрид. Между ними и раньше довольно часто случались разговоры на эту тему.
        – Ну, называй это как хочешь, – согласилась Кэтрин, смягчив тон. Она посильнее закуталась в накидку, словно пытаясь защитить тело от пронизывающего холода. – Мне не нравится думать о том, что по ночам, когда твой учитель уходит, ты здесь совсем одна. Поэтому, если ты не принимаешь моё приглашение занять в замке покои, возможно, ты согласишься стать частью королевского двора.
        – Что? – удивилась Ингрид.
        Кэтрин смущённо улыбнулась:
        – Я уже всё обсудила с Георгом. Конечно же, он согласился. Ведь ты моя сестра. У меня не осталось другой семьи, поэтому я хочу, чтобы ты была рядом. Я хочу заботиться о тебе так же, как ты заботилась обо мне.
        Лицо Ингрид помрачнело:
        – Я не нуждаюсь в том, чтобы обо мне заботились.
        – Я это знаю, – быстро добавила Кэтрин. – А вот я всё так же нуждаюсь в твоей заботе. Мне ещё столь многому предстоит научиться, столько всего сделать, и без тебя мне со всем этим не справиться. Кому, как не тебе, это знать? Пожалуйста, соглашайся.
        «Скажи, что согласна, – отчётливо произнёс голос в голове Ингрид, – прими предложенье и выбери статус свой сильным решеньем».
        Какой титул ей следует выбрать? «Ну, конечно...»
        – Хорошо, – ответила Ингрид. – Я перееду в замок. – Кэтрин радостно захлопала в ладоши. – Но я хочу стать твоей первой фрейлиной.
        – О, – сестра перестала хлопать, – но для меня уже выбрали человека на эту должность.
        – Тогда найди для него другую работу, – не сдавалась девушка. Если Ингрид будет первой фрейлиной Кэтрин, она станет голосом разума в голове сестры. А если она будет голосом разума в голове Кэтрин, то сможет вразумлять и Георга.
        «Зря думаешь, что тут возможен посредник, здесь нужен лишь только прямой собеседник».
        Кэтрин улыбнулась:
        – Решено, так и сделаю. Теперь ты моя новая первая фрейлина. Идём со мной прямо сейчас, оставь всё это в прошлом. – Она не без страха оглядела тесную лавку.
        – Мне нужно собрать вещи, – ответила ей Ингрид. – Я приду завтра. – Девушке требовалось время, чтобы придумать способ вынести зеркало из магазинчика незаметно от учителя. Хотя, скорее всего, это и так будет проще простого, ведь при ней он ни разу не заходил в заднюю комнату посмотреть на артефакт и никогда не вспоминал о нём. Всё-таки учитель был уже немолод. Вероятно, у старика совершенно выпало из головы, что этот предмет находится в помещении.
        – Решено. – Кэтрин и тут не стала возражать, она протянула руку со словами: – Завтра, сестрёнка, мы вновь будем вместе.
        Ингрид пожала руку:
        – Да, – согласилась она со словами сестры, несмотря на то, что у них с зеркалом было прямо противоположное мнение на этот счёт.
        Кэтрин и впрямь прислушивалась к её советам – иногда. Вот только не тогда, когда это действительно было необходимо. Ингрид завладевала вниманием сестры лишь до начала очередного бессмысленного занятия – вроде приёма дурацких подданных в королевском саду. Хуже того: Кэтрин желала, чтобы она почаще улыбалась слугам во дворце. Сестра ожидала от неё, что Ингрид будет излучать дружелюбие и доброту. Кэтрин продолжала настаивать на справедливой цене на урожай. И она бы ни за что не допустила, чтобы Георг отправился на войну с другими королевствами, в то время как Ингрид желала этого всей душой. Старшая сестра надеялась, что однажды Георг погибнет на поле боя, и Кэтрин станет единовластной правительницей.
        Но сейчас первостепенной её задачей было – перенести зеркало в замок. Изобретение способа доставки магического предмета во дворец так, чтобы Кэтрин не узнала о его существовании, заняло у неё не одну неделю. Но в итоге девушка придумала план: под покровом темноты с помощью двух человек из королевской стражи, которым она заплатит за работу (а также пригрозит лишить их жизни, если они когда-либо проговорятся об этой ночи), Ингрид перенесёт зеркало в свои покои и спрячет его в большом платяном шкафу в своей комнате. Гардероб она всегда будет держать закрытым, а слугам запретит входить в свою комнату, даже для проведения влажной уборки: «Я в состоянии решать свои вопросы сама», – так она скажет. Разве ей есть дело до какой-то там паутины? Её голова занята делами поважнее.
        Но прибыв той ночью к лавке учителя и приведя с собой стражников, девушка никак не ожидала увидеть у дверей старика, ожидавшего её прихода.
        – Учитель, – Ингрид поклонилась, приветствуя его – эта привычка была так же сильна, как и чувство отвращения, которое она при этом испытывала.
        – Я знаю, зачем ты пришла, – произнёс он. – Но ты не можешь взять то, что тебе не принадлежит.
        – Учитель? – она притворилась, что не понимает, к чему он клонит. Сердце девушки быстро застучало. Неужели он знает про зеркало? Но ведь она была так осторожна, старательно его пряча всякий раз, когда старика не было поблизости. Он никак не мог узнать о том, что Ингрид разговаривала с предметом. Скорее всего, старик уже и думать забыл, что у него есть подобная вещь. В конце концов, когда она впервые обнаружила зеркало, оно находилось среди сломанных артефактов, от которых учитель собирался избавиться.
        – Я не дурак, Ингрид, – голос учителя задрожал от ярости. – Думаешь, я не знаю, чем ты занималась под моей крышей? Ты считаешь меня слепцом?
        – Не уверена, что знаю, о чём вы говорите. – Ингрид всё ещё надеялась выкрутиться. Может, старик решил, что она пришла его обокрасть? Но это нельзя назвать кражей. Зеркало принадлежит ей. Она о нём заботилась. Она его починила. Она отдала ему себя без остатка. Они стали едины. Никуда она без него не уйдёт. Девушка прошла вперёд, намереваясь войти в ларёк. Учитель преградил ей путь.
        Это было уже слишком.
        – Пропусти меня, старик. Мне нужно забрать вещи, – оттолкнув его, Ингрид вошла внутрь.
        Учитель последовал за ней. Так же поступили и стражники.
        – Это зеркало не твоё! Оно принадлежит лавке, что делает его моей собственностью! – Учитель встал перед ней. – Кто дал тебе разрешение его чинить? Тебе не приходила в голову мысль, что если оно умирало, то так было нужно? Тебе не показалось странным, что я сам не стал возвращать его к жизни? Зеркало, обладающее подобной силой, должно было умереть. Оно представляет слишком большую опасность для этого мира.
        – Возможно, оно представляет большую опасность для тебя, но не для меня! – взорвалась Ингрид. – Зеркало увидело открывающиеся передо мной возможности и воззвало ко мне, а потому оно моё, и я сейчас же забираю его с собой.
        Девушка оттолкнула старика в сторону и направилась прямиком в заднюю комнату, где её ожидал волшебный предмет, скрытый за шторой. Даже в отсутствии Ингрид он смог пробудиться и теперь наполнял комнату клубами дыма и тумана. Поднялся сильный ветер прямо внутри помещения, и Ингрид услышала, как вдали грянул гром. Она взяла зеркало, собираясь отнести его к экипажу, внутри которого предмет будет в безопасности. Но учитель вновь преградил ей путь. В этот раз у него в руках было зелье.
        – Предупреждаю тебя, Ингрид, – произнёс он. – Оставь это зеркало, или оно станет последней вещью, которой ты касалась в этом мире.
        – Неужели ты способен причинить зло своей ученице из-за какого-то зеркала? – спросила девушка.
        – Я не позволю тёмной силе завладеть твоей душой. – Учитель приготовился кинуть пузырёк. Ей не хотелось думать о том, какой яд может находиться внутри склянки.
        – Госпожа? – Один из стражников вопросительно посмотрел на неё, ожидая команды к действию.
        – Остановите его! – приказала Ингрид.
        Всё случилось так быстро, что она не успела остановить своих подручных. Её слова, казавшиеся вполне безобидными, стража интерпретировала по-своему. Девушка хотела, чтобы слуги лишь удержали учителя, а они сочли это за приказ лишить его жизни. Всего несколько секунд спустя старик лежал на полу своей лавки, истекая кровью от раны, которую ему нанесли ударом ножа в грудь. Он умер практически мгновенно. Пузырёк с ядом так и остался в его руке. Ингрид ощутила приступ тошноты. По её вине учитель был мёртв.
        – Нам нужно уходить! – воскликнул один из стражников. – И поскорее! – Он потянулся к зеркалу. Секунду Ингрид колебалась, но затем позволила ему взять предмет. – Идёмте!
        Бросив на учителя последний взгляд, Ингрид перешагнула через тело. Затем наклонилась, чтобы забрать пузырёк из ещё тёплой руки. Как ни крути, оставить его было бы расточительством.
        В этот раз Ингрид покидала лавку уже навсегда. Она вышла с высоко поднятой головой, зная, что теперь зеркало принадлежит ей одной.
        Она многим пожертвовала ради него. Воспоминания о том, что произошло, будут преследовать её всю жизнь. И даже теперь, когда она жила в замке, а тело учителя закопали, и его исчезновение осталось практически никем не замеченным, девушку всё ещё беспокоила мысль, что первоначальное предсказание волшебного предмета касательно её будущего было ошибочно. Разве не её он показал в роли коронованной королевы? Не ей ли он пророчил престол?
        – От королевы толка нет, но покуда Кэтрин коптит свет, – вещало ей зеркало, – не дам о будущем твоём точный ответ.
        Ингрид была очень близка к тому, чтобы чем-нибудь кинуть в зеркало, когда оно произнесло эти слова, но всё-таки не посмела этого сделать. Тоненький голосок в голове девушки, который к этому дню стал ещё громче, сообщил ей, что подобное действие приведёт к её неминуемой гибели. Она не знала наверняка, говорилось ли о погибели в прямом или в переносном смысле, но ей не хотелось испытывать судьбу. Ингрид помалкивала, молясь, чтобы всё решилось как-нибудь иначе, пока однажды магический предмет не стал выражать свою мысль настойчивее:
        – На что тратишь, Ингрид, ты время своё? Над Кэтрин кружится уже вороньё. Судьба давно ждёт твоего торжества, возьми её в руки, корона – твоя.
        Ингрид старалась игнорировать слова зеркала. Ведь речь шла о её сестре, а она провела для себя черту, за которую не станет переступать: девушка отказывалась уничтожать единственного человека, которого она когда-либо по-настоящему любила. Да, у Кэтрин теперь был Георг, которого та любила гораздо сильнее, чем Ингрид, но он был лишь мелким недоразумением. Тем, от кого она, в конце концов, сможет избавиться.
        Ингрид и в голову не могло прийти, что ей придётся соперничать за внимание Кэтрин с ещё одним человеком, избавиться от которого будет гораздо сложнее.
        Семнадцать лет назад
        – Она вообще никогда не престаёт плакать? – спросила Ингрид, легонько подбрасывая ребёнка вверх-вниз на коленях, пока группа женщин помогала Кэтрин одеться.
        Кэтрин засмеялась:
        – Перестаёт! Покачай её, Ингрид. Младенцам нравится, когда их убаюкивают, приговаривая, что всё будет хорошо.
        «Покачать?» – девчонка уже с пелёнок начала строить из себя принцессу.
        Прошло два года с тех пор, как Ингрид переехала в замок, но пламя любви Георга и Кэтрин не только не начало затухать, но даже разгорелось ещё ярче с появлением их первенца. Девочка унаследовала только самые лучшие черты от обоих родителей, хвала небесам (Кэтрин, должно быть, находила Георга привлекательным, но Ингрид он напоминал жабу). Девочку назвали Белоснежкой. У неё было фарфоровое личико, огромные глаза, обрамлённые роскошными ресницами, и густые чёрные локоны – все жители королевства в новорождённой принцессе души не чаяли... Все, за исключением одного человека.
        Когда Белоснежка смотрела Ингрид в глаза, та была готова поклясться, что девочка видит, какая у неё чёрная душа. Всякий раз, когда она брала её на руки (а таких моментов было не счесть, поскольку подобного поведения ждут от первой фрейлины королевы и тёти принцессы), ребёнок начинал кричать.
        Крупные слёзы катились по щекам Белоснежки, пока Ингрид укачивала её, пытаясь утихомирить. Но что бы она ни делала, ребёнок в её руках не успокаивался ни на минуту.
        – Позволь, я покажу тебе, как надо, – сказала Кэтрин, ловко беря шестимесячную Белоснежку на руки. То, как быстро она это сделала, в сочетании с заразительной улыбкой, которой она одарила девочку, тотчас же успокоило младенца. Всего через несколько минут ребёнок уже радостно агукал. Все присутствующие в комнате собрались, чтобы посмотреть на неё.
        – Наша королева – прирождённая мать, – произнесла служанка, которую Ингрид терпеть не могла.
        Оттеснив женщину, Ингрид обратилась к сестре со словами:
        – Кэтрин? Ты уже заканчиваешь здесь? Сейчас мы должны обсуждать необходимость увеличения числа работников в шахтах. По правде говоря, я считаю, мы могли бы просто увеличить продолжительность рабочей смены, не нанимая новых шахтёров. – Одна из служанок презрительно посмотрела на Ингрид, но её это не смутило. – Таким образом мы сможем увеличить добычу алмазов вдвое и получим хорошую прибыль.
        Казалось, Кэтрин её не слышала: сестра продолжала ворковать над Белоснежкой, и та купалась в лучах внимания, которые должны были предназначаться для Ингрид.
        – Кэтрин? – голос Ингрид стал ещё раздражённее. – У нас есть всего полчаса, чтобы пообщаться. Сегодня тебя ждёт очень загруженный день, и нам может не хватить времени на обсуждение вопросов.
        – Ох, Ингрид, – произнесла Кэтрин, не сводя глаз с Белоснежки. – Шахты могут подождать ещё денёк. А сейчас подойди поближе и полюбуйся на свою племянницу вместе со мной.
        – Но... – Это было просто невыносимо! Королевство нуждалось в правителе с твёрдой рукой, способном хорошенько его встряхнуть. Они могли бы утопать в богатстве и роскоши, будь Георг способен на решительные меры! Если шахтёры станут работать дольше, несмотря на то, что такое решение вряд ли им понравится, это принесёт королевской семье невиданные прежде богатства!
        «Давай же, смелее! Свой страх отгони! Исполни мечту и всю власть захвати».
        – Ты продолжаешь это повторять, но это немыслимо, – прошипела Ингрид, и все взгляды обратились на неё. Она что, только что произнесла это вслух?
        «Ладонью дотронься до глади стекла, смотри, что скрывает судьбы пелена».
        Значит, зеркало жаждет напиться жизненной силой вновь. Откровенно говоря, Ингрид претило прикасаться к нему. Каждый раз, когда она вступала с этим предметом в непосредственный контакт, он словно начинал блестеть ещё ярче, в то время как она ощущала усталость и слабость. Должно быть, это чувство – плод её воображения. В конце концов, это всего-навсего зеркало... Зеркало, которое знало все её сокровенные мысли. Ингрид уже несколько раз прикасалась к нему, и связь между ней и этой неведомой силой стала крепче. Теперь она владела такими заклинаниями, о которых никогда раньше не слышала, а её голову переполняли гениальные идеи, которые позволят навести в королевстве порядок. Но ей совсем не нравилось чувство опустошения внутри.
        – Ты что-то сказала, Ингрид? – переспросила её Кэтрин. Она даже не удосужилась поднять взгляд, задавая вопрос. Как оскорбительно! Этот нелепый ребёнок занимал почти всё время и внимание Кэтрин. А та часть, которая оставалась, уходила на выполнение королевских обязанностей.
        – Нет, – пробормотала Ингрид, хотя в этот момент ей хотелось кричать.
        «Коль хочешь трон заполучить, придётся жизнью заплатить», – всё не унимался голос зеркала в её голове.
        Но Ингрид ещё не была готова к нему прислушаться.
        БЕЛОСНЕЖКА
        – Сегодня я научился кое-чему полезному, – объявил Весельчак, вытерев последнюю тарелку и убрав её в шкаф.
        Его товарищи и Белоснежка посмотрели на друга из разных углов домика. Весельчак и Умник вытирали посуду, в то время как Простак и Скромник подметали пол. Ворчун разводил огонь в камине, а Белоснежка, Чихун и Соня мыли кухню.
        Всю последнюю неделю девушка жила в домике человечков, или гномов, как они сами себя называли, и быстро привыкла к новому распорядку дня. Её новые друзья и слушать не хотели о том, что девушка будет для них готовить и убирать («Ты ведь принцесса!» – объясняли они), поэтому было решено, что обязанности по хозяйству гномы поделят между собой, а Белоснежка будет отвечать за приготовление пищи, пока они работают в шахтах. Днём девушка никогда не покидала жилище – Ворчун взял с неё слово («У королевы повсюду шпионы! Не открывай чужим дверь!»). Поэтому у неё было достаточно времени на продумывание новых способов остановить жестокое правление тёти. Но всё же, хотя она и понимала, что это для всеобщего блага, ей не нравилось целыми днями сидеть в четырёх стенах. Такой распорядок напоминал ей о жизни в замке, которую она проводила в заточении.
        За ужином собиралась вся их маленькая семья. И как же эти вечера согревали её душу! Кто бы мог подумать, что каждый день можно найти столько тем для беседы? Принцессе нравилось, когда друзья делились с ней историями о своей работе в шахтах, а она, в свою очередь, частенько развлекала их рассказами о своей жизни во дворце, когда была ребёнком, или о видах птиц, которых ей удавалось увидеть в окне. А ещё были вопросы. Оказалось, у неё их великое множество! После стольких лет молчания Белоснежке так много всего хотелось узнать, и всякий раз ей было интересно услышать что-нибудь новенькое о своих друзьях и их жизни. Девушке было любопытно, кто вырезал чудесные деревянные двери и мебель, составлявшую интерьер домика, и почему олени и птицы, как прикованные, дежурили у окошка кухни, когда она варила еду.
        – Должно быть, они очарованы тобой так же, как мы, – сказал Скромник, и слова его шли от сердца.
        – А я – вами! – искренне ответила Белоснежка. Как оказалось, она могла говорить с ними, пока не догорит свеча, хоть каждую ночь.
        Принцесса чувствовала себя так, словно наконец пробудилась ото сна и обрела дар говорить и быть услышанной после стольких лет жизни в безмолвном мраке. Хотя она и пообещала гномам, что не станет брать на себя больше обязанностей по дому, чем они договорились, Белоснежка не могла перестать придумывать маленькие способы отплатить друзьям за их доброту, когда не была занята разработкой стратегии. Несмотря на их протесты, девушка каждый день собирала для гномов корзинку с едой, которую они могли взять на работу. Она заштопала все порванные носочки. И тайком от друзей пользовалась пряжей и спицами, которые ей удалось найти, чтобы связать для их постелек одеяла. Пускай сейчас на дворе было лето, но Белоснежка не могла закрыть глаза на то, что на зиму у них было всего несколько одеял.
        Вязание помогало коротать время до их прихода, но также освобождало в её в голове место для множества мыслей. А когда принцесса думала о маме, не в силах найти способ отомстить за её смерть, в душе девушки росла тревога. В то время как тётя Ингрид продолжала отдавать приказы в замке, Белоснежка сидела в уютном домике и ничего с этим не делала. Но, как ей не уставал напоминать Ворчун: «Без чёткого плана от тебя живой не больше пользы, чем от мёртвой. А мёртвой ты не сможешь принести пользы никому».
        Поэтому ей оставалось только ждать и пытаться найти решение. Как Белоснежка может положить конец правлению Ингрид и спасти королевство? Она всего-навсего девушка, к тому же одна.
        «И одного голоса может быть достаточно, чтобы его услышали, когда все остальные молчат», – так говорила её мама. Когда подданные приходили в замок с прошениями, они порой стояли перед тронным помостом, переминаясь с ноги на ногу, и боялись, что, заговорив, наткнутся на глухую стену. Тогда королева Кэтрин обращалась к ним со своего трона с этими самыми словами, а Белоснежка сидела рядом и наблюдала за происходящим. Как правило, слова матери придавали подданным смелости рассказать их историю. Но как Белоснежка расскажет людям, что она готова им помочь, если никто и понятия не имеет, что она жива?
        Рядом с девушкой зевнул Соня, возвращая её к настоящей действительности. Веки гнома уже налились тяжестью, поскольку за день он устал. Друзья работали дотемна.
        – Я тут краем уха слышал, как Фредерик с холмов рассказывал, что многие в его деревушке подумывают покинуть королевство, – поделился Весельчак.
        – Покинуть королевство? – повторила Белоснежка. – Но почему? Нет работы?
        – Отнюдь, – ответил Весельчак. – Скорее, её слишком много! И в придачу к ней – масса поборов. Люди не могут позволить себе роскошь остаться.
        Эта новость так огорчила Белоснежку, что она даже прекратила протирать пыль.
        – Я должна поговорить с этим Фредериком. И с другими жителями его деревни. Нельзя допустить, чтобы люди были вынуждены оставить свои дома из-за жадности их правительницы.
        – Ты спятила! – произнёс Ворчун, размахивая кочергой. – Ты не в силах им помочь.
        В ту же секунду глаза Белоснежки округлились, поскольку её озарила мысль:
        – В силах, если я соберу людей вроде Фредерика вместе и пообещаю им то, за что они будут готовы бороться! – Принцесса посмотрела на друзей. – Если я лично поговорю с моим народом, объяснив, что я жива и здорова и готова вернуть себе трон во имя всеобщей свободы и благополучия, возможно, эти люди помогут мне победить королеву, правление которой несёт столько горя.
        – Но что если кто-нибудь после этого отправится к королеве и доложит ей о твоих планах? – Скромник выглядел обеспокоенным.
        Взгляды всех присутствующих сейчас были прикованы к окну кухни. За прошедшую неделю возле него не единожды появлялся ворон, и друзья начали беспокоиться, уж не королева ли следит за ними. Но, как настаивал Весельчак, будь ей известно, где находится Белоснежка, разве бы она уже не явилась за ней?
        – У стражи есть дела поважнее, чем слоняться по местным деревням, – напомнил им Умник. – Военные приходят лишь тогда, когда пора платить налоги. Пока мы избегаем встречи с ними, Белоснежка может говорить свободно, не боясь вреда.
        – Но если королева узнает, что она задумала? – Чихун вытер красный нос. В последние несколько дней симптомы его аллергии проявлялись особенно сильно.
        Белоснежка глубоко вздохнула:
        – Рано или поздно королева узнает, что я жива. Поэтому мне нужно поспешить и найти как можно больше союзников за то время, что у меня есть. Если люди согласятся сражаться со мной бок о бок, тогда у нас, возможно, получится организовать переворот и свергнуть её.
        Ворчун погладил свою длинную бороду:
        – Это рискованно, но может сработать. Союзников вроде нас для этого дела потребуется немало. Мы могли бы придумать для них план и подготовить их к штурму замка в определённый день.
        – Ровно через две недели, – решительно объявила Белоснежка, и все взгляды обратились к ней.
        – Что-то сроки больно сжатые! – заметил Соня.
        – У нас нет иного выхода, – пояснила Белоснежка. – Совсем скоро королеве станет известно, что я жива, и на осуществление плана у нас останутся считаные дни. Мы должны подготовиться. За две недели, – повторила девушка, стараясь, чтобы её голос прозвучал увереннее, чем она чувствовала себя на самом деле. – Этого времени достаточно, чтобы мы успели пообщаться с жителями нескольких деревень и объединить силы.
        – Где мы найдём новых союзников, желающих нам помочь? – задал вопрос Умник.
        Весельчак возбуждённо стукнул по столу:
        – Я слышал, что многие шахтёры недовольны положением дел! Их деревни расположены недалеко отсюда.
        Ворчун поспешил к сундуку, стоявшему в гостиной. Отперев его, он извлёк наружу скрученный в трубочку пергамент и принёс на стол. Все собрались вокруг, наблюдая за тем, как Ворчун разворачивает свёрток, разглаживая его. Пергамент представлял собой нарисованную от руки круговую карту королевства. В центре неё располагался замок, а королевство было разделено на четыре части, представленные: фермой, на которой выросла мама Белоснежки; территорией шахт, на которой друзья сейчас находились; областью, практически полностью покрытой лесами, и ещё одной, окружённой озёрами. Маленькие домики и названия деревень усеивали все четыре части, словно фишки, которые ожидали, когда кто-нибудь соберёт их в свою коллекцию. Пергамент был пожелтевшим и потёртым, но лучшего инструмента в борьбе с королевой, чем подробная карта страны, для принцессы сейчас было и не придумать. Если она хочет положить конец правлению тёти, ей будет недостаточно помощи семи отважных человечков, которые сидят перед ней. Она убедит людей, одного за другим, если необходимо, выйти вперёд и сразиться вместе с ней. «И одного голоса может быть
достаточно, чтобы его услышали, когда все остальные молчат».
        Белоснежка аккуратно прикоснулась к краям карты. Её внезапно озарила мысль, что из всех этих чудесных мест, изображённых на листе бумаги, – мест, в которых она никогда не бывала, – состоит её королевство. Это чувство было настолько прекрасным, что почти захлестнуло её.
        – Откуда начнём?
        – Отсюда. – Весельчак указал на небольшую группу домов, расположенных недалеко от водопада. – Это деревня Фредерика. В последнее время погода в этой части королевства дождливая. С неба пролилось столько воды, что ему пришлось пропускать работу в шахтах из-за сильных осадков.
        Днём ранее мужчины выдвинулись на работу позже, чем обычно, по той же причине.
        – Ливни обрушились на большую часть территории королевства, как я слышал, – добавил Умник.
        – Погода под стать настроению людей, – мрачно произнёс Ворчун.
        – Если мы дождёмся наступления ночи, – сказал Весельчак, – ты сможешь пройти незамеченной.
        – Нам потребуется оружие, – обратился к друзьям Ворчун. – Нам не справиться с королевской стражей голыми руками.
        – У нас есть наши кирки! – напомнил ему Умник, а остальные кивнули.
        – Этого мало! – Ворчун стукнул кулаком по столу. – Разве вы не слышали, какими возможностями обладает королева? Целая армия находится у неё в подчинении – армия, которая исполняет её приказы, а не твои, – произнёс он, глядя на Белоснежку. – Тебе предстоит противостоять не простому врагу, а ведьме, практикующей чёрную магию.
        – Ворчун прав, – согласился Весельчак, который сейчас отнюдь не выглядел весёлым. – Если мы хотим победить королеву, братцы, нам и самим потребуются зелья.
        – Я знаю, что раньше на рыночной площади была лавка, в которой торговали колдовскими штучками. Возможно, она ещё существует, – высказал предположение Чихун. – Говорят, в молодости королева там работала.
        Ворчун ударил друга своим колпаком:
        – Дурак! Значит, нам нельзя туда идти! Кто бы ни заправлял там делами, он явно в сговоре с ней, дошло? – Он посмотрел на остальных. – Где ещё мы можем раздобыть магические предметы?
        Все взоры устремились к карте, словно на ней можно было найти ответы. Но, насколько могла видеть Белоснежка, ни одна хижина или местечко на ней не были отмечены словом «колдовство».
        Волнуясь, Скромник начал:
        – В шахтах порой заходит речь о том, что делать, если тебя завалит. Как можно будет выбраться? Я слышал, люди говорили об эликсире, который добывают из сока дерева, растущего в Призрачном лесу. Он способен изменять форму тела того, кто его выпьет. Делать маленьким или большим. Он превратит тебя хоть в пташку, хоть в быка. Во всё, что угодно, чтобы ты смог выбраться из-под завала.
        – Дерево? – криво усмехнувшись, повторил за ним Ворчун. – В лесу полным-полно деревьев!
        Скромник откинулся на стуле:
        – Говорят, у этого дерева есть лицо, словно застывшее в крике.
        Белоснежка крепко закрыла глаза, поскольку похожее воспоминание промелькнуло у неё в голове:
        – Я видела дерево, подходящее под это описание. – Девушка открыла глаза, и при взгляде на друзей её сердцебиение успокоилось. – Я заплутала в том самом Призрачном лесу. Именно там я очутилась, сбежав от охотника. Это место было ужасно. – Она вздрогнула. – Мне казалось, я больше никогда не увижу солнце.
        От одной только мысли о возвращении обратно в тот лес у Белоснежки мурашки побежали по коже. Воспоминания, которые пронеслись у неё в голове, образы, вновь мысленно представшие перед ней, ощущение полнейшего одиночества, которое тогда почти поглотило её, – всё это было для неё слишком тяжело. Теперь она задумалась, уж не колдовская ли сила этого дерева была всему виной?
        – Тогда рядом с тобой никого не было, – утешил её Ворчун внезапно смягчившимся голосом. – В этот раз всё будет иначе.
        – Духам до тебя не добраться, когда ты в окружении друзей, – с уверенностью произнёс Весельчак. Остальные кивнули.
        Белоснежка не знала, так ли это, но слова поддержки приободрили её. Скорее всего, Ворчун прав насчёт того, что им не помешает немного магии. Ей бы не хотелось вести в бой подданных, которые последуют за ней, безо всякой защиты. Ведь сражаться им предстоит не только ради себя, но и ради неё.
        – Решено. Я вернусь в Призрачный лес. И мы найдём то самое дерево.
        На следующий день гномы не пошли в шахты. Не теряя времени даром, друзья выдвинулись в лес. Большую часть пути они шли молча, что очень напоминало Белоснежке её первую прогулку по этим местам, впрочем, нынешним утром ей не очень-то хотелось говорить. Девушка была слишком взволнованна. О чём только она думала, когда согласилась вернуться в это жуткое место? «Прочь из моей головы!» – говорила принцесса про себя, отгоняя тревожные мысли, успокаивая учащённое сердцебиение и унимая дрожь в руках. В этот раз она не позволит страху поглотить её: «Я буду храброй».
        Принцесса сразу поняла, что они дошли до края Призрачного леса, когда увидела туман, зловеще просачивающийся между верхушками деревьев. Листва впереди сменила зелёный цвет на чёрный, а трава ближе к лесу была лишена всякого оттенка. Над ними пролетела птица, издав печальный крик. Казалось, она заклинала их не входить во тьму. Проигнорировав предупреждение, друзья вместе продолжили идти вперёд.
        – Практически всё здесь нереально. Помни, что это лишь плод твоего воображения, – сказал Ворчун, почувствовав тревогу Белоснежки.
        Над их головами пролетел ворон, и друзья остановились. Точно такую же птицу они ранее видели из окна своей кухни. Вероятно, это был плохой знак. Принцессе казалось, будто песочные часы отсчитывают время до того, как королева обнаружит их, и она чувствовала, что время утекает, словно песок.
        Ворчун посмотрел на птицу:
        – И всё же, пожалуй, будь начеку с созданиями, которые тебе здесь встретятся.
        – Поняла, – сказала Белоснежка, входя в гущу деревьев. Солнечные лучи и тепло исчезли с её лица практически в ту же секунду, когда она сделала шаг.
        Здесь, в царстве теней, воздух был более холодным, и ветер дул ей в затылок. Давая глазам время приспособиться к освещению, девушка услышала уже знакомый ей шёпот. Она сознательно не стала вслушиваться в слова. Вместо этого принцесса сосредоточилась на ходьбе. Впереди она увидела прогалину, пересёкши которую в прошлый раз выбралась из леса. Белоснежка уже знала, что находится по ту сторону: мрачное озеро; деревья, которые ранее, казалось, нарочно, вцеплялись в её пальто и платье; а также кромешная тьма. Именно там она видела то самое дерево. Девушка была в этом уверена.
        – Нам сюда, – произнесла принцесса, стараясь сдержать дрожь в голосе.
        – Ну и темень там, – прошептал Скромник, трепеща от страха.
        – И что? – спросил его Чихун. – Ты же работаешь в шахте. Тебе не привыкать к темноте.
        – А как быть с духами? – уточнил Соня, который выглядел непривычно мрачно.
        – Духи? – переспросил Умник. – Скорее всего, это просто слух, который пустила королева, чтобы люди держались подальше от дерева. Поскольку оно обладает такой силой, нет ничего удивительного в том, что она держит его под своей защитой. А какое место подходит для этой задачи лучше леса, предположительно населённого призраками?
        Слова Умника прозвучали весьма убедительно, но всё же... Белоснежка протянула руку:
        – Здесь довольно темно, – сказала она. – Нужно держаться рядом, чтобы никто не потерялся.
        – Давайте образуем цепочку, – поддержал её Ворчун, как всегда готовый взять ситуацию под свой контроль. – Вперёд, друзья!
        – Следуйте за мной, – твёрдо произнесла Белоснежка, ведя гномов за собой в темноту.
        Воздух был недвижим. В тишине каждый звук раздавался преувеличенно громко. Всякий раз, когда они делали шаг, хруст палой листвы эхом проносился во тьме. Принцесса полностью сосредоточилась на дороге, пытаясь разглядеть неясные тени впереди. Задача была непростой, поскольку туман сгустился. Все мёртвые деревья выглядели одинаково: сучковатые и искривлённые, с ветвями, которые, подобно загребущим рукам, пытались схватить путников. Девушка напомнила себе, что над ней всего лишь играет шутки её собственное воображение.
        – Видишь его? – подгонял её Ворчун.
        – Ещё нет, – сообщила Белоснежка. Здесь было дерево, которое выглядело так, словно открыло на неё рот в крике. Неужели она ошиблась? Принцесса была уверена, что видела его. Но ведь и это могло быть лишь плодом её воображения, как и многое другое, что девушка пережила в Призрачном лесу. Неужели она зря привела их в это ужасное место?
        Хрусть! Друзья быстро оглянулись в ту сторону, откуда послышался треск. Белоснежка внимательно прислушалась, она была готова поклясться, что слышит знакомый птичий крик.
        – Что это было? – прокричал Умник.
        – Привидение! – в ужасе воскликнул Соня.
        Белоснежка почувствовала, как рука Умника выскользнула из её руки, когда он поддался страху. Среди друзей началась паника, девушка услышала несколько испуганных вскриков. Она пыталась перекрыть их своими словами.
        – Это сова! – попробовала успокоить их Белоснежка, удивляясь собственному самообладанию. Крик был ей, без всякого сомнения, знаком. Вместе с мамой они изучали, в том числе ночных птиц. – Нам нечего бояться! Это всего-навсего...
        – Нет! – разобрала она восклицание Весельчака среди всеобщего смятения. – Нет! Спасайся! Спасайся!
        Девушка услышала испуганные вопли и звуки быстро удаляющихся шагов. Теперь голоса друзей доносились до неё словно издалека. Что происходит?
        – Мы здесь не одни! – прокричал Ворчун. – Беги, Белоснежка! Беги!
        Принцесса застыла на месте. Она уже слышала эти слова раньше – из уст охотника. Это он вернулся, чтобы завершить начатое? Собирался ли он причинить вред её друзьям?
        – Поворачивай назад, Белоснежка! Беги без оглядки! – прогремел голос Умника.
        Нет. Она не сбежит. Больше этого не случится.
        – Нет! – воскликнула девушка. – Я не позволю ему причинить вам вред!
        Она бросилась туда, откуда слышалась возня, в ещё более плотный туман и темноту, и всего через несколько секунд врезалась в кого-то, кто был крупнее её. В результате столкновения принцесса упала на колени и тут же отпрянула от незнакомца. Ощущая, что под ногти ей забилась земля, она искала глазами какой-либо предмет, который можно было бы использовать в качестве оружия для защиты себя и остальных. Крепко обхватив рукой первую попавшуюся большую палку, она резко подскочила на ноги и взмахнула ей в воздухе. Девушка услышала, как удар достиг цели:
        – Ай!
        Голос принадлежал мужчине. Должно быть, это охотник вернулся за ней. Она не хотела причинить ему вред – однажды этот человек спас ей жизнь, но Белоснежке придётся хорошенько его припугнуть, если он не оставил своё злое намерение.
        – Уходи немедленно, и ты останешься цел, охотник! – заявила ему принцесса. Произнеся эти слова, она поняла, как глупо они прозвучали.
        – Охотник? – повторил за ней Ворчун откуда-то из темноты. – Ребята, это тот самый человек, который пытался убить принцессу! Держите его!
        Белоснежка со всей силы замахнулась палкой и обрушила на мужчину ещё один удар. Девушка услышала, как он закашлялся и как зашуршала под ним листва, когда он повалился на землю.
        – Уходи немедленно, и тебе не причинят вреда! – повторила принцесса, подходя ближе. В этот момент её нога поскользнулась на сырой листве, и она почувствовала, что сейчас снова упадёт. Потеряв равновесие, Белоснежка сильно ударилась о землю и, покатившись кубарем, врезалась прямо в противника. Но палку из руки не выпустила. Крепко сжимая оружие, девушка подняла его вверх, уже намереваясь воспользоваться им в очередной раз, как вдруг в царство тьмы меж деревьев пробился лучик света.
        – Хватит! Прошу! – услышала она слова мужчины, который тяжело дышал. – Я не охотник!
        – Белоснежка! – Весельчак спустился к девушке и помог ей подняться. – С тобой всё в порядке?
        – Свяжите охотника, – скомандовал Ворчун. – Оставим его здесь, а уж лес с ним разберётся.
        – Подождите! – воскликнула Белоснежка, подаваясь вперёд, но гномы её удержали.
        – Подождите! – словно эхо подхватил за ней мужчина, но теперь, когда угроза жизни миновала, его голос звучал иначе. – Прошу! Я не знаю, о ком вы говорите, – его кашель усилился. – Я никому не желаю зла. Я заблудился в лесу. Это место странное. Я сам не свой, но нужно было спешить... – пробормотал он. – Я кое-кого ищу. Прошу вас, помогите мне.
        Этот голос. Такой тёплый. Он был ей знаком. Где она могла слышать его раньше? Охваченная любопытством, Белоснежка наклонилась, чтобы рассмотреть мужчину поближе, прежде чем гномы смогли её остановить. Сняв с него шляпу, она от удивления выпустила её из рук:
        – Генри?
        Юноша тут же попытался сесть, но упал на спину. Пробежав рукой по своим каштановым волосам, он дважды моргнул, не смея поверить увиденному:
        – Белоснежка?
        – Ты его знаешь? – спросил Ворчун, держа длинную палку направленной в сторону молодого человека.
        – Да! – радостно ответила Белоснежка. Ей всё ещё не верилось, что она видит принца снова, и где бы вы могли подумать – в этом лесу, где встретить его она точно никак не могла ожидать! – Что ты здесь делаешь?
        Генри с трудом стоял на ногах, поэтому девушка подставила ему своё плечо, хотя ей было немного неловко поддерживать молодого мужчину подобным образом.
        – Искал тебя, Белоснежка!
        – Меня? Но зачем? – спросила девушка, и сердце в её груди забилось чаще.
        – Мне дали срочное задание. Я был на пути обратно в твой замок, чтобы найти тебя, и решил срезать путь, но мой конь испугался темноты, – объяснил Генри. – Я заблудился и потерял дорогу.
        – Гм. Хорошенький был план, ничего не скажешь, – пробормотал Ворчун.
        – Срочное задание? – переспросила Белоснежка. – Связанное с королевой? Она объявила жителям королевства о моей смерти?
        – О твоей смерти? – в голубых глазах Генри читалось бездонное удивление.
        – Ты хочешь сказать, о его смерти? Мы не думали, что она сочтёт его угрозой, но он мог оказаться...
        В словах юноши не было смысла. Белоснежка протянула руку к его голове, чтобы убедиться, что у него не было жара, затем так же быстро опустила её. Взгляды всех присутствующих обратились к ней. Щёки девушки горели.
        – Ты сильно ушибся при падении, Генри? – спросила она, стараясь, чтобы голос прозвучал беззаботно. – О чём это ты говоришь?
        Генри крепко сжал руку принцессы в своей:
        – Белоснежка, я нашёл твоего отца.
        ИНГРИД
        Десять лет назад
        В ту секунду, когда кончики пальцев женщины коснулись стекла, она почувствовала, как энергия покидает её тело. В пальцах ощущалось тепло, которое затем усилилось, в конце концов ощущение поднялось по её руке к плечам и далее распространилось по всему телу.
        Она не смотрела на зеркало, когда происходила подобная трансформация. По какой-то причине при этом она всегда держала глаза закрытыми и пыталась отстраниться от происходящего, сосредотачиваясь на слабом гудении, которое издавал предмет. Процедура напоминала ей о молнии, которую порой можно было наблюдать за пределами дворцовых стен, раскалывающей небо над холмами пополам.
        К передаче жизненной силы, как этот процесс называло зеркало, женщина прибегала лишь в крайнем случае. Во время последнего эпизода она поклялась зеркалу, что это никогда больше не повторится. С каждым новым разом эта процедура заставляла её чувствовать себя всё более слабой и больной. Вскоре ей станет настолько плохо, что она сляжет на несколько дней, задёрнув шторы и блокируя всякий шум. В таком состоянии даже звук упавшего на пол напёрстка будет равносилен для неё землетрясению. Открыв глаза, она ощутила в них резь, словно смотрела прямо на солнце. Каждая косточка тела женщины, казалось, была готова закричать от боли, когда она совершала малейшее движение, а её голова раскалывалась от сильнейшей мигрени, подобной которой она ещё никогда не испытывала. Прошли дни, прежде чем она вновь смогла сидеть или хотя бы съесть кусочек хлеба.
        Но когда её тело полностью окрепло, женщина ощутила, что в венах у неё течёт совсем другая кровь. Зеркало не обмануло: она стала сильнее, умнее и красивее, чем когда-либо прежде.
        Служанки будут поражены, когда она выйдет из своих покоев с кожей столь свежей, что будет выглядеть вдвое моложе своих лет:
        – Спокойный ночной сон творит над вами чудеса, леди Ингрид.
        Она им, конечно же, ничего не ответит, продолжая идти вперёд, но подобные перешёптывания всегда были усладой для её слуха.
        – Она выглядит моложе самой королевы! – как- то раз услышала Ингрид слова одной из служанок. – Как это возможно?
        – Колдовство! – последовал неизменный ответ другой.
        Пускай судачат. Они все ей просто завидуют. А как иначе? Теперь она выглядела лучше, чем на протяжении многих лет. Мозоли, которые она заполучила за годы работы в поле и лавке, ушли. Сейчас её кожа приобрела молочно-белый цвет и сияние, а от результатов воздействия солнечных лучей и ветра не осталось и следа. Её волосы выглядели как чистый шёлк. А сила (не только физическая, но и умственная), которую она испытывала, находилась на пике возможностей. Возможно, зеркало не ошибалось: кошмарная процедура того стоила.
        По крайней мере, так она уверяла себя, вновь приступая к процессу. Ингрид не планировала отдавать зеркалу часть своей энергии в очередной раз так скоро, но Кэтрин стала просто невыносима. Всё своё свободное время она проводила теперь с дочерью. Подросшему ребёнку уже не требовалось столько заботы, как прежде младенцу, но всё же Кэтрин предпочитала общество Белоснежки обществу своей сестры.
        – Пойдём с нами, – говорила Кэтрин всякий раз, когда Ингрид жаловалась на то, что они больше не проводят время вместе. – Поиграешь со своей племянницей.
        Но у Ингрид не было времени на игры. Она хотела осуществить реальные перемены в стране и её внутреннем устройстве. Она хотела, чтобы Георг правил твёрдой рукой и положил конец тому, что другие страны вытирали об их королевство ноги. К сожалению, с Кэтрин их интересы расходились: сестра была слишком озабочена судьбами простолюдинов, проводила время, выслушивая их жалобы и предпринимая меры для того, чтобы по всей стране были превосходные условия для развития сельского хозяйства. Поскольку Кэтрин выросла на ферме, её главным образом заботила торговля сельскохозяйственной продукцией, в отличие от Ингрид, которую интересовали другие отрасли – например, добыча полезных ископаемых. Деньги хлынули бы рекой, открой Кэтрин побольше туннелей, поскольку это привело бы к увеличению продаж алмазов. Но нет. Когда дело касалось драгоценных камней, Кэтрин всецело полагалась на мнение Георга. А он, в свою очередь, гораздо больше был обеспокоен условиями работы в шахтах, чем прибылью, которую те могут дать. Правителем он был никудышным.
        Кэтрин была не способна видеть выгоду, когда речь шла о шахтах, поэтому Ингрид предстояло найти другой способ достучаться до Георга.
        – Напрасно стараешься быть с нею милой, теперь поделись со мной жизненной силой, – сказало ей зеркало.
        Вот почему она опять прибегла к процедуре.
        С опытом Ингрид поняла: если во время передачи жизненной силы проговаривать про себя заклинания, будет казаться, что процедура проходит быстрее. Именно поэтому она не услышала, как открылись двери в её покои, и Кэтрин позвала её. Ингрид поняла, что не одна, только когда двери её гардеробной распахнулись, впустив внутрь яркий дневной свет.
        – Ингрид? – Кэтрин походила на испуганного ребёнка: она втянула шею, а её челюсть отвисла от удивления, от чего всегда бывший красивым рот выглядел сейчас нелепо. – Ч-что ты делаешь? – сестра была так потрясена увиденным, что даже начала заикаться.
        Переведя взгляд с Ингрид на зеркало, Кэтрин увидела пульсирующую нить света, протянувшуюся от стекла сквозь тело сестры словно молния. В ужасе Кэтрин бросилась бежать.
        – Подожди! – крикнула ей вслед Ингрид.
        – Останься, Ингрид, не беги, – призвало Ингрид зеркало. – Прервав процесс, погибнешь ты.
        – Подожди! – крикнула Ингрид ещё раз, уже громче. Она чувствовала себя пленницей в своём собственном теле. Из соседней комнаты до неё доносились рыдания Кэтрин. Сейчас в любую секунду к женщине могла ворваться стража, и её секрет стал бы всем известен. Пока что люди не знали о зеркале вообще и о его силе в особенности. Кто-нибудь непременно попытался бы украсть магический предмет, будь им известно, на что он способен.
        Как ей поступить – остаться и завершить процесс, или пойти к сестре? Она ещё никогда не слышала, чтобы Кэтрин так сильно переживала. Ингрид разрывалась на части.
        – Не уходи! Прервать процесс – опасно! Останься здесь, здесь, здесь...
        Но Ингрид было всё равно, что говорило зеркало. Ей нужно было к Кэтрин. Приложив усилие, она оторвала руку от стекла, и линия света, соединявшая её и зеркало, потухла. В таком ослабленном состоянии женщина не могла быстро добраться до соседней комнаты, но когда она до неё наконец дошла, то обнаружила там сестру, которая, вся сгорбившись, так горько рыдала, как не рыдала уже много лет с тех пор, как вышла из детского возраста.
        – Кэтрин, – попробовала начать она.
        Кэтрин повернулась к сестре, её лицо исказила гримаса ярости:
        – Ты – ведьма!
        Ингрид отшатнулась назад, еле держась на ногах:
        – Нет, – произнесла она почти что шёпотом. Сон. Всё, что ей сейчас было нужно, – сон.
        – Да, ведьма! – Кэтрин была безутешна. – Георг предупреждал меня. Он сказал, до него дошли слухи о том, чем ты занимаешься в своих покоях, но я не поверила ему. Я сказала, что ты оставила мир чёрной магии, переехав в замок и став моей первой фрейлиной. Я сказала, что ты бы никогда не стала практиковать чёрную магию под одной крышей с твоей спящей племянницей!
        – Это не имеет ничего общего с чёрной магией, – попробовала защититься Ингрид, но её голос был не таким убедительным, как обычно. Он прозвучал слабо, что ей совершенно не понравилось. – Это так, баловство, которым я развлекаю себя в свободное время, которого у меня в избытке. Тебе ведь моё присутствие никогда не требуется, когда дело доходит до обсуждения серьёзных вопросов.
        – Лгунья! – набросилась на неё Кэтрин, а слезы всё текли по её щекам. Ингрид никогда раньше не видела её в таком гневе. – Не увиливай. Это твои колдовские штучки. Я слышала, что ты проводишь ритуалы, занимаешься тёмными делами, практикуешь управление чужим сознанием, но я не хотела в это верить.
        Ингрид закатила глаза:
        – Управление сознанием? Я тебя умоляю.
        – Георг был прав, – Кэтрин попятилась от сестры. – Твоя душа поражена чёрной магией. То, что ты делала там с этим зеркалом – эти заклинания, странный холодный луч света и чёрный туман... Это было противоестественно. В этом ощущалось злое начало.
        – Ты преувеличиваешь, – возразила ей Ингрид. – То, чем я занимаюсь в свободное время, – моё личное дело. Тебя это никогда не касалось! У тебя идеальная жизнь, идеальная семья. Какое право ты имеешь указывать мне, что я могу делать, а что нет?
        – Решения, которые ты принимаешь, могут отразиться на Белоснежке! Я не хочу, чтобы она росла рядом с этим зеркалом, – отрезала Кэтрин. – От него необходимо избавиться! Оно затуманивает твою душу тёмными чарами!
        – Это зеркало принадлежит мне! – Ингрид пришла в бешенство. Женщина почувствовала у себя во рту вкус железа: она прикусила язык до крови, крошечные капли которой теперь стекали по её подбородку. Кэтрин отошла ещё дальше. – Ты не можешь к нему прикасаться, и уж тем более у тебя нет права от него избавляться! – Это она произнесла уже увереннее, словно брызжа ядом при каждом слове. Её учитель также пытался забрать у неё волшебный предмет, и посмотрите, к чему его это привело. Теперь он зарыт глубоко в земле. – Ты отняла у меня всё. Не только у одной тебя должно быть право любить.
        – Любить? – переспросила Кэтрин. – Ингрид, это зеркало. Оно не может тебя любить.
        Ингрид собиралась было возразить, но запал тут же покинул её. Она не обязана объясняться.
        – Ты мне не указ!
        Кэтрин расправила плечи, её лицо приняло суровое выражение:
        – По правде говоря, у меня есть полное право тебе указывать. Я твоя королева, и, если я говорю, что и следа зеркала в замке не будет, так тому и быть. Или уйдёшь ты.
        – Ты угрожаешь выкинуть меня на улицу? – произнесла Ингрид, не веря своим ушам. Как смеет сестра вести себя подобным образом! Ингрид её вырастила. Она заботилась о ней, как мать. Она отдала своей сестре всё, и ничего не получила взамен. Кэтрин любила свою новую семью сильнее, чем когда-либо Ингрид. И так будет всегда. А теперь, когда у неё наконец установились прочные полноценные взаимоотношения (привязанность зеркала к Ингрид была такой сильной, какую Кэтрин к ней никогда не испытывала), сестра хочет от него избавиться?
        Помедлив, Кэтрин наконец ответила:
        – Это для твоего собственного блага. – Она взялась за ручку двери. – Я вынуждена сообщить об этом Георгу. Прости. – Сестра крепко захлопнула дверь за собой, и Ингрид упала на пол как подкошенная.
        – Вот подлая дрянь! Как ты проглядела? Зато теперь знаешь, что надобно делать.
        Закрыв глаза, Ингрид ощутила острую боль в глазницах – предвестницу мигрени. Даже несмотря на то, что ритуал был осуществлён лишь наполовину, она всё равно ощущала слабость. У неё не было сил даже на ответ.
        – Время уходит, и есть что терять. Какую судьбу ты желаешь избрать?
        «Какую судьбу?» – подумала Ингрид, боясь озвучить своё истинное желание.
        Одинокая слеза скатилась по её щеке при мысли о том, что ей предлагало сделать зеркало. Если она хочет продлить жизнь волшебного предмета, Кэтрин придётся умереть. Ингрид так долго этому противилась, но в итоге слова зеркала всё равно оказались верны. Что ей дала Кэтрин? Скромный титул? Да, слишком долго она противилась пророчеству зеркала, дальше так продолжаться не может. Раз Кэтрин готова выставить её вместе с зеркалом вон, необходимо что-то делать. А ведь из них двоих именно Ингрид всегда брала на себя ответственность принимать непростые решения. Она вызволила их из лачуги отца. Она нашла для них кров в доме фермера и проложила им дорогу в королевство. Она вырастила Кэтрин, а теперь сестра собиралась забрать у неё единственную вещь, которая была ей дорога. У Кэтрин было всё, в то время как Ингрид каждая маленькая радость в её жалкой жизни доставалась с большим трудом. Как так получилось, что Кэтрин продолжала вести жизнь, изначально предназначавшуюся для Ингрид?
        – Довольно тянуть, пришло время решаться, кому королевой на троне остаться.
        – Да, – прошептала Ингрид. У неё в голове уже складывался план. Кэтрин должна освободить трон, и она хорошо знала, что нужно сделать, чтобы это непременно произошло. Возможно, план был с ней всё это время, поскольку в ту же секунду, когда она решила судьбу своей сестры, её душевная боль утихла, а в голове моментально возник список ингредиентов, необходимых для решения проблемы. Чувство вины и грусть, которые поначалу испытывала Ингрид, уступили место гневу. Наконец-то Кэтрин получит то, что она заслужила.
        У этого замка может быть только одна королева, а её сестра – не та, кому предназначалась корона.
        Ингрид злорадно улыбнулась. Да здравствует новая королева!
        БЕЛОСНЕЖКА
        Белоснежка застыла в удивлении:
        – Ты нашёл моего отца?
        – Да, – во взгляде Генри читалась абсолютная уверенность.
        Принцессе казалось, что земля под ногами превратилась в болото, которое вот-вот затянет её с головой. Совсем недавно она начала привыкать к мысли, что тётя убила отца. Девушка уже потеряла надежду на то, что он жив.
        – Моего отца? Ты уверен?
        Генри кивнул:
        – Уверен. Он рассказал мне о твоей матери и о тебе, а также о птичнике, постройку которого организовала твоя мать, и обо всех ваших пернатых питомицах. Он рассказал мне о колодце желаний и о саде. – Голубые глаза юноши радостно загорелись. – Он знает владения замка и территорию королевства как свои пять пальцев. Я совершенно не сомневаюсь в том, что это он! – Гномы собрались вокруг Генри и принялись его слушать. – Король Георг жив и очень по тебе скучает.
        При словах «король Георг» все семь гномов заговорили наперебой:
        – Он жив?
        – Нам следовало догадаться, что он бы не покинул нас!
        – Где он? Он вернётся домой?
        Но Белоснежка не разделяла их воодушевления. Её разрывали противоречивые чувства:
        – Если он скучает по мне, почему оставил меня с королевой? – Гномы стихли. – Почему он покинул своё королевство? Как он мог поступить так со своим народом? – голос принцессы дрожал.
        Генри взял Белоснежку за руку и притянул девушку к себе. Теперь они стояли практически нос к носу. У принцессы перехватило дыхание.
        – Он покинул тебя и свой народ не по своей воле. Ты должна понять: у него не было другого выбора.
        – Так что же случилось? – спросила Белоснежка.
        Генри опустил взгляд, что стало для девушки облегчением, поскольку ей было практически невыносимо смотреть ему глаза в глаза.
        – Мне не следовало сообщать эту новость таким образом. Я многое должен тебе рассказать, но не здесь. – Юноша окинул зловещий лес сосредоточенным взглядом, совсем не таким, какой у него был в начале встречи.
        – Пока мы не найдём кричащее дерево, мы никуда не уйдём, – прервал их Чихун, и молодые люди отодвинулись друг от друга.
        – Кричащее дерево? – повторил за гномом Генри, сомневаясь, правильно ли он его расслышал.
        – До друзей дошли слухи о дереве, растущем в этом лесу, сок которого может использоваться для создания эликсира, позволяющего человеку изменять форму своего тела, – объяснила Белоснежка. – Найдя его, мы получим ключ, с помощью которого сможем подобраться к королеве так, что она этого даже не заметит. Это наш шанс победить её.
        Генри округлил глаза:
        – Ты собираешься сразиться с королевой?
        – С нашей помощью, – уточнил Умник, и гномы дружно закивали. – Вот почему нам нужно найти это дерево.
        – Уж не об этом ли вы говорите? – спросил Генри, подводя гномов и Белоснежку к стоявшему в не-скольких метрах от них дереву, которое действительно выглядело так, словно у него было лицо. Вблизи Белоснежка поняла, что пустые глазницы и словно открытый в крике рот – всего-навсего дупла в коре, а когтистые лапы – искорёженные ветви.
        Закрыв на секунду глаза, девушка представила себя бегущей мимо этого дерева и испытывающей ужас от мысли, что оно гонится за ней.
        – Да, это то самое дерево, которое я видела.
        Весельчак и Умник приступили к его осмотру. Они постукивали по стволу и заглядывали внутрь дупел, светя туда фонарями. Воспользовавшись ножом для резьбы по дереву, Ворчун попробовал срезать кору и посмотреть, что скрывалось за ней.
        – Это дерево мертво, – заключил Ворчун. – В этой штуке нет ни капли сока.
        Сердце Белоснежки упало.
        – Ты уверена, что это именно оно? – спросил девушку Соня.
        – Уверена, – печально подтвердила Белоснежка. А ведь она считала, что у них есть преимущество. – Полагаю, слухи – это всего лишь слухи. Тёмная сила королевы проистекает не из этого места.
        Откуда-то из гущи деревьев послышалось тихое бормотание. Генри схватил Белоснежку за руку:
        – Нужно отсюда уходить.
        – Согласна. Почему бы тебе не составить нам компанию за ужином? – предложила Белоснежка, и Ворчун недовольно вздохнул. – Нам столько всего нужно обсудить, а ты, должно быть, устал за время своего путешествия. Где ты нашёл моего отца?
        – На краю моего королевства, – ответил Генри, и Белоснежка почувствовала, как по её затылку побежали мурашки. – Это место в сутках езды отсюда.
        – Так ведь это недалеко! – воскликнула девушка. Всё это время отец находился так близко? Почему он не попытался вернуться к ней?
        Казалось, Генри почувствовал, какие вопросы терзают Белоснежку. Он снова взял её руку в свою. У него были мозолистые, но тёплые ладони, и девушка почувствовала, что напряжение в её теле немного спало. Ей предстояло ещё многое узнать о юноше, который стоял перед ней.
        – Обещаю, всё встанет на свои места, как только я расскажу тебе то, что услышал от него.
        Молодые люди стояли, глядя друг другу в глаза. Гномы молча наблюдали за этой картиной, слушая доносившееся издалека карканье.
        – Хорошо, – наконец произнесла Белоснежка.
        – Мы собираемся наконец убраться из этого леса и поужинать, или как? – в очередной раз вклинился Ворчун.
        Белоснежка выдохнула:
        – Да, конечно. Идёмте домой, – произнеся последнее слово, девушка осознала, что в жилище гномов она обрела именно тот дом, каким замок после смерти родителей так и не смог для неё стать.
        Путь через лес был неблизкий. Когда они дошли до жилища гномов, солнце уже начало клониться к закату. Пока Генри умывался, Белоснежка и её друзья отправились на кухню, чтобы приготовить на ужин жаркое. Огонь вскоре был разведён, и гномы выполняли свои привычные обязанности, а Генри с удивлением наблюдал за тем, как естественно все они смотрятся вместе. Наконец он поднялся, взял нож и начал нарезать лук, стоя рядом с Белоснежкой. Его влажные волосы были убраны со лба. Юноша переоделся в льняную бежевую рубашку, которая была зашнурована только наполовину и открывала его грудь, что вгоняло принцессу в краску. Некоторое время они оба молчали. Белоснежка чистила и нарезала морковь, пока Генри крошил петрушку и нарезал пастернак. Вместе они подготовили все необходимые ингредиенты для жаркого и поместили их в кастрюлю, и теперь оставалось только дождаться, когда оно протушится.
        Белоснежка опустилась на стул, держа в руке кружку чая и с волнением ожидая рассказа Генри. Несмотря на то, что она и не надеялась когда-нибудь встретить его снова, сейчас принц был здесь, и пришёл он за ней. Пойди Генри к замку длинным путём, что бы с ним стало? Королева хладнокровно лишила бы его жизни? Девушка могла решить, что не иначе как судьба свела их вместе в лесу, если бы верила в подобные вещи. Было ли ей предначертано судьбой потерять обоих родителей и воспитываться тётей, не способной любить? Принцесса этого не знала, но сердце подсказало ей, что такому человеку, как Генри, она может доверять. Ей было интересно, испытывает ли юноша по отношению к ней то же чувство.
        – Генри, расскажи, пожалуйста, как получилось, что ты нашёл моего отца, – попросила девушка, и глаза всех присутствующих обратились к юноше.
        –- И лучше бы тебе рассказать нам правду, – добавил Ворчун.
        – Врать принцессе недопустимо! – поддержал его Умник, и остальные кивнули, присев кто на стулья, кто на диван, а кто на пол и приготовившись слушать.
        Сделав глубокий вдох, Генри посмотрел на девушку, затем на остальных:
        – У меня нет причин говорить неправду. Я вовсе не искал отца Белоснежки. Мне ничего не было известно о его исчезновении.
        – Это не было исчезновением, – поправил его Чихун. – Он покинул королевство и свою дочь!
        Генри кивнул, опустив свои голубые глаза:
        – Верно. После знакомства с Белоснежкой у птичника я попытался встретиться с королевой Ингрид, но подобная встреча была невозможна без разрешения на аудиенцию, а его от королевы очень сложно получить. Мне сказали, что придётся ждать не один месяц, и даже после этого нет гарантии, что меня примут. Тогда я решил вернуться домой, чувствуя себя так, словно подвёл свой народ. – Он взглянул на Белоснежку. – Я был совершенно разбит. Не знал, что скажу своим людям. Возможно, именно поэтому мне хотелось поскорее завершить путешествие: я ехал без сна и отдыха, невзирая на погоду. Это была рискованная затея. Целыми днями шёл дождь, и я вымок до нитки. Не удивительно, что я заболел. – Юноша мрачно улыбнулся. – Заболел так сильно, что упал в озеро и чуть не утонул.
        Белоснежка наклонилась вперёд:
        – Как это произошло?
        – Дождь был настолько сильным, что я не увидел обрыв. В отличие от моего коня, который встал на дыбы и сбросил меня с седла, – объяснил Генри. – Он ускакал прочь, что, как оказалось, было к лучшему, ведь благодаря этому Георг смог меня найти. Заметив моего коня и привязанную к его спине поклажу, он понял, что где-то поблизости должен быть всадник, и отправился меня искать.
        – Это было очень смело с его стороны, – не сдержался от комментария Чихун, поглядывая на Белоснежку. Девушка не произнесла ни слова.
        – Да, – согласился Генри. – Течение было очень сильным, и я отчаянно пытался плыть к берегу на последнем дыхании. У меня почти не осталось сил, я схватился за упавшую в воду ветку. Я уже был готов сдаться, когда появился Георг и вытащил меня на сушу.
        – Наверняка ты подхватил сильную простуду или даже воспаление лёгких в том озере, – высказал предположение Умник. – В последнее время погода не баловала жителей королевства практически повсеместно.
        – Да. Жаль, я не был об этом осведомлён до начала моего путешествия. – Лицо Генри помрачнело. – Георг сказал, что у меня начался жар, и я на несколько дней впал в беспокойный сон. Если бы он не отвёл меня к себе домой и не выходил, мне было бы не выкарабкаться из лап болезни. Я в этом уверен.
        В комнате воцарилось молчание. История, которую рассказал Генри, напомнила Белоснежке о случае с отцом из её детства. Одна из пернатых питомиц птичника упала, повредив крыло, и принцесса со слезами на глазах вбежала в тронный зал, где в то время проходило очередное собрание королевского двора. Остановив все дела, отец выслушал её историю. Затем он помог девочке сделать в птичнике гнездо для раненой птицы. Оставалось только надеяться на то, что она поправится. Придя однажды утром в птичник, отец и дочь увидели, что их подопечной там нет. По всей видимости, выздоровев, она улетела.
        – Мы сделали для неё всё, что могли, а теперь она в силах позаботиться о себе сама, – сказал тогда отец. Получается, он поступил таким же образом и с дочерью? Он решил, что она достаточно сильная, чтобы справиться в одиночку?
        – Я не собирался злоупотреблять гостеприимством Георга, но ещё не пришёл в себя, да и погода всё никак не налаживалась, поэтому он предложил мне остаться, – продолжил Генри. – Только тогда я достаточно окреп для того, чтобы мы смогли поговорить. Тогда же я и рассказал ему про свой визит в ваше королевство. Лишь только я заговорил об этом, как в его лице произошла перемена. Георг выглядел возмущённым, он практически впал в ярость и принялся расхаживать по комнате взад и вперёд словно одержимый. Когда я спросил его, в чём дело, он мне не ответил. Вместо этого твой отец попросил меня рассказать о моём визите в королевство поподробнее. Я сообщил ему об отказе королевы меня принять, и... – Он запнулся, а его щёки слегка покраснели. – О прекрасной девушке, которую я повстречал в дворцовом саду.
        – Ты прямо так и сказал? – спросила Белоснежка, сама не понимая, почему её внимание привлекло то, что он упомянул о ней.
        – Да, – Генри робко улыбнулся.
        – Ну, начинается! – услышала она, как пробормотал Ворчун.
        – Стоило мне заговорить о тебе, как он засыпал меня вопросами о принцессе и её отношениях с королевой. Я признался, что мне ничего об этом не известно, поэтому он спросил, выглядела ли принцесса счастливой.
        – И что ты сказал? – спросила Белоснежка.
        Генри помешкал, прежде чем ответить:
        – Я сказал, что ты была само очарование, но я заметил грусть на твоём лице.
        – Твоё впечатление не было ошибочным, – подтвердила Белоснежка. Жизнь в замке определённо не наполняла душу девушки радостью, но в то же время она старалась извлечь из своего положения максимальную пользу и не позволяла себе впадать в уныние. Принцесса пыталась найти счастье даже в самых обыденных вещах, таких, как, например, натирание до блеска рыцарских доспехов, мимо которых могли пройти гости замка, или кормление питомиц птичника. – Но в то же время я пыталась быть счастливой.
        – Он был бы рад слышать такие слова из твоих уст, – сказал Генри, улыбаясь. – Когда я рассказал ему всё, что знал, он извинился и отправился спать. Меня озадачило то, как он отреагировал на упоминание о тебе, поэтому я несколько раз пытался поднять эту тему вновь, но он всегда давал одинаковый ответ: «Рассказав тебе мою историю, я лишь поставлю твою жизнь под угрозу». Твой отец ни с кем не говорил о своём королевстве уже так давно, что ему даже показалось, будто он спит и во сне видит свою прошлую жизнь. – Генри замолчал. Языки пламени облизывали кастрюлю, в которой варился обед, и в тишине, установившейся в жилище, слышалось потрескивание огня. – Белоснежка, на самом деле оставить тебя и свой народ не было решением Георга. Он ушёл, потому что его выгнала королева Ингрид.
        – Что? – Белоснежка встала.
        – Да, – произнёс Генри без тени сомнения. – Как-то раз она наложила на него чары, заставив покинуть замок. Он сказал, что не помнит ни того, как уходил, ни того, как согласился это сделать. Георг говорит, если копнуть ещё глубже, он не помнит даже того, что на него нашло, когда он решил на ней жениться.
        – Чёрная магия. – Белоснежка только начала осознавать все возможности, которыми обладала её тётя. Она закрыла глаза, испытав наконец чувство облегчения. Столько лет она терзалась, пытаясь понять, почему отец женился на этой женщине.
        – Георг знает лишь то, что когда он хотел вернуться к тебе, у него ничего не получалось, – продолжил Генри. – Всякий раз, когда он пытался зайти на территорию королевства, некая сила не давала ему ступить на эту землю. Он испробовал всё, чтобы обойти препятствие, исследовал каждый миллиметр границы, но каждый раз происходило одно и то же: он получал сильный удар током, от которого у него запросто могло остановиться сердце.
        – Чёрная, чёрная, чёрная – апчхи! Магия! – повторил Чихун, и остальные согласно кивнули.
        – Георг много лет не переставал делать попытки вернуться к тебе, – добавил Генри. – Ему была невыносима мысль, что ты растёшь в этом замке рядом с женщиной, у которой настолько тёмная душа. Он умолял королеву Ингрид о снисхождении, надеясь, что она его услышит. Он просил, чтобы она сжалилась и отдала ему тебя взамен на трон, но даже если Ингрид и слышала его мольбы, то оставалась к ним глуха. Спустя годы он оставил попытки, сочтя себя обречённым жить в заточении до конца своих дней.
        Некоторые из гномов не смогли сдержать слёз. Все семеро сняли свои колпаки, отдавая королю дань уважения, и сейчас почтительно держали их в руках.
        – Я знал, что король Георг никогда бы нас не покинул, – сказал Скромник, хлюпая носом.
        Слёзы текли ручьём по щекам Белоснежки. Значит, на самом деле он её не бросал. Королева жестоко разделила отца и дочь, заставив каждого из них жить в своём собственном аду. В то время как сама Ингрид жила в достатке, окружённая привилегиями, которые ей даровала корона. Если учесть, что тётя оказалась способной убить её мать, в то, что она изгнала из королевства отца, поверить совсем несложно.
        – Я должна его увидеть, – объявила Белоснежка. – Если он не может прийти ко мне, тогда к нему приду я.
        Генри улыбнулся:
        – Георг надеялся, что ты это скажешь. Я отведу тебя к отцу. Дорогу я помню.
        – Решено, – заключила принцесса. – Выдвигаемся, как только наступит утро.
        ИНГРИД
        Теперь у неё было всё, чего только могла пожелать её душа.
        Глядя на красное сердце в деревянной шкатулке, которую она держала в руках, женщина не могла избавиться от мысли, что зеркало направляло ее по правильному пути. Сердце, заключённое в шкатулку, уже не билось. А это означало не только то, что она стала королевой, но так же и то, что её правлению больше ничего не грозило. К тому же теперь она всех прекрасней на земле. Больше никто не сможет встать у неё на пути. Наконец-то.
        Зеркало, скорее всего, уже знает, что ей удалось заполучить. Связь между ними была настолько сильной, что она могла слышать его мысли, даже не находясь с ним рядом. А волшебный предмет, в свою очередь, знал, что происходит в её голове, даже когда вслух она свои мысли не озвучивала. Спустя все эти годы их сущности слились в одну, как зеркало и предсказывало много лет назад.
        Случилось именно то, чего боялся её учитель.
        Но она могла не бояться зеркала. Его существование было ей во благо.
        Итак, неделя мучительного ожидания вестей от охотника того стоила. Как ей изначально и подсказывала практическая сторона её натуры, у него ушли дни на то, чтобы избавиться от тела девчонки. Но эта задержка даже сыграла женщине на руку: она дала ей время придумать объяснение отсутствию Белоснежки. Всё-таки она поступила умно, позволив этой сентиментальной дуре Миле собрать принцессу в дорогу. Благодаря этому она предстала в образе заботливой тёти. Когда с наступлением ночи принцесса и охотник не вернулись, она послала за Милой и затем расспросила её о том, как прошёл день племянницы. Сама же держала рот на замке и изобразила на своём лице неподдельное беспокойство, когда Мила сообщила ей, что принцесса до сих пор не вернулась. Она даже притворилась, будто бы отправила Брута на их поиски. Всех прочих обитателей замка и своих приближённых попросила сохранять исчезновение бедной принцессы в тайне до выяснения обстоятельств.
        Теперь, когда Брут наконец принёс ей дар охотника, она пыталась определиться с тем, какую легенду ей будет выгоднее рассказать людям: что девчонка умерла или что она покинула свой народ так же, как многие годы назад её отец?
        – Могу ли я быть вам чем-нибудь ещё полезен, моя королева? – спросил её Брут.
        – Нет, – ответила женщина, стараясь, чтобы по её голосу нельзя было заметить охватившее её радостное возбуждение. Она крепко вцепилась руками в шкатулку. Ей не терпелось поскорее вернуться к зеркалу, чтобы показать ему плод их усилий. – Продолжай прятать охотника, пока я не решу, что делать.
        Слуга кивнул:
        – Да, моя королева.
        Быстро шагая по коридору, ведущему из тронного зала в её покои, она не смотрела ни на кого из слуг, мимо которых проходила. В любом случае, ни один из этих дураков не стал бы останавливаться, чтобы заговорить с ней. Они уже усвоили, что при встрече должны ей кланяться или делать реверанс, а затем сразу возвращаться к своим прямым обязанностям. Закрыв за собой двери своих покоев, женщина прошла прямиком в потайную комнату и взошла на платформу. Поставив шкатулку рядом с собой, она подняла руки, широко разведя их и призывая маску в зеркале предстать перед ней. Зеркало начало испускать клубы дыма, в комнате послышался раскат грома, и в отражении появилась маска. Ингрид злорадно улыбнулась:
        – Зеркало, зеркало, что на стене, теперь кто прекраснее всех на земле?
        Она сделала всё, чтобы волшебный предмет произнёс слова, которые ей так не терпелось услышать, вновь. Женщина не могла вынести того, что он ставил чью-то красоту выше её собственной. Затаив дыхание, она приготовилась внимать его словам.
        Маска насмешливо посмотрела на неё:
        – Хрусталь водопадов я вижу вдали, купают холмов изумрудность они, ещё вижу домик старателей-гномов, друзей или братьев... не всё ли равно нам? И вижу девицу у самой воды, и девушка эта прекрасней, чем ты. Как ночь, черны косы, как розы – уста, и всё совершенней её красота.
        Она в гневе вытаращила на зеркало глаза. Как оно смеет шутить над ней! Женщина попыталась взять себя в руки, затем подняла шкатулку и поднесла её к стеклу:
        – Безжизненное тело Белоснежки осталось в лесу. Охотник принёс мне доказательство. Узри, – произнесла она, с наслаждением открывая шкатулку, – её сердце.
        – Белоснежка прекраснее всех на земле, а сердце свиное ты держишь в руке, – ответило ей зеркало.
        Руки королевы задрожали. Этого не может быть. Но ведь зеркало ещё ни разу её не обманывало...
        – Свинье принадлежало, говоришь ты! Тогда вокруг пальца меня обвели!
        Выбежав из покоев, она направилась обратно в тронный зал и приказала немедленно привести к ней охотника. Женщина подала ему шкатулку:
        – Покажи мне её сердце, – потребовала она.
        Стоя перед ней, охотник трясущимися руками открыл замочек шкатулки и показал королеве её содержимое. Сердце было серым и безжизненным. На мгновение она ощутила себя почти счастливой... Но затем вспомнила слова зеркала. Неужели сердце принадлежало свинье? Был только один способ это выяснить.
        Ингрид выбила шкатулку из рук мужчины:
        – Лжец! Это не её сердце! Оно свиное! – королева посмотрела на Брута: – Уведи охотника в темницу и оставь его там гнить! – Брут грубо схватил мужчину и потащил его из комнаты под пристальным взглядом Ингрид. Вне всякого сомнения, охотник попытался бы заявить о своей невиновности, дай они ему такую возможность.
        – Да здравствует законная наследница! – прокричал в её сторону охотник. – Да здравствует будущая королева!
        Законная наследница? Будущая королева?
        Ингрид вцепилась в свою причёску и в ярости начала выдирать клоки волос, даже не чувствуя боли:
        – Нет, нет, НЕТ! – она издала настолько громкий первобытный крик, что в ту же секунду ощутила нанесённое повреждение, хотя и не могла его видеть.
        Дело в том, что в потайной комнате у висевшего на стене зеркала треснуло стекло.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Белоснежка и Генри отправились на границу королевства принца одни.
        Сперва большая часть гномов не были в восторге от такого решения, ведь проведя столько времени вместе, они стали сплочённой командой. В качестве аргумента в пользу того, чтобы пойти всем вместе, они заметили, что им предстояло ещё многое сделать для разработки плана по свержению королевы. Но в этом вопросе Белоснежка разделяла точку зрения Ворчуна: гномам было необходимо выполнять ежедневную норму для королевы. К тому же, продолжая вести обычную жизнь, они смогут общаться с другими шахтёрами, которых не устраивает текущее положение дел. В отсутствие Белоснежки они смогут провести разведку, которая позволит друзьям определиться с тем, какие деревни им следует посетить, чтобы найти союзников для предстоящей битвы. Также, как отметил Ворчун, было важно продолжать добывать алмазы, чтобы у них были сбережения на случай непредвиденных трудностей. Если друзья потерпят неудачу в этой битве, им потребуются средства, с помощью которых они уберутся из королевства подальше. Белоснежке не хотелось думать о таком запасном плане. Ей просто необходимо было победить – не только ради себя, но и ради всех людей,
которые будут сражаться с ней плечом к плечу. А теперь среди них будет ещё и Генри.
        – Ты уверен, что не устал? – Белоснежка, сидевшая верхом на лошади, посмотрела вниз на Генри, который шёл пешком, ведя животное за уздечку. У них был только один скакун, которого можно было взять для путешествия, и юноша настоял на том, чтобы на нём ехала принцесса. Они были в пути уже несколько часов и за всё время едва перекинулись немногими словами.
        – Я в порядке, – ответил Генри. К пункту их назначения вели и более быстрые пути, чем этот, пролегающий через лес, но такие дороги закономерно пользовались большей популярностью среди путников, а Белоснежка не могла рисковать быть узнанной. – Тебе нужно отдохнуть перед воссоединением с отцом.
        – Разве воссоединение может быть утомительным? – удивилась Белоснежка. Его определённо можно с нетерпением ждать. Оно способно переполнять тебя эмоциями. Но как оно может утомить?
        Генри ей не ответил. У принцессы было чувство, что юноша рассказал ей неполную историю, но она не давила на него. Ей хотелось услышать всё от отца, если это действительно был он. Белоснежка молилась, чтобы у него оказалась какая-нибудь информация о королеве, которую она могла бы использовать для победы над ней. По правде говоря, девушка на это рассчитывала. Поскольку их попытка добыть эликсир не увенчалась успехом, она испытывала беспокойство по поводу того, что у них всё ещё не было никакого преимущества.
        – Мы идём без остановки с самого раннего утра, – напомнила она Генри. – Ты уже должен был устать.
        Юноша продолжал молчать. Ей хотелось узнать больше об этом человеке, с которым она была едва знакома, и который так неожиданно появился в её жизни. Белоснежка задумалась о том, какое впечатление Генри произвёл бы на её мать. Так она делала всякий раз, когда ей было нужно в чём-то разобраться: мысленно рисовала в своём воображении разговор, который состоялся бы между ними о вещах, обсудить которые у них никогда не было возможности. Она всегда представляла себя и маму в птичнике, или сидящими на садовой скамейке, неторопливо беседующими, словно время остановилось специально для них. Белоснежка в подобных фантазиях росла вместе с реальной девушкой, но её мама всегда выглядела точно так же, как когда покинула эту землю. Они могли проговорить до захода солнца. Девушка заключила, что маме Генри бы непременно понравился: «Если человек заботится о братьях наших меньших, должно быть, вы с ним родственные души», – Белоснежка словно слышала, как она говорит дочери эти слова. Мамино одобрение также вызвало бы то, что Генри помогает отцу Белоснежки. Принцесса украдкой бросила взгляд на юношу:
        – Ты уверен, что не устал?
        – Да, я в порядке, – повторил Генри и тут же закашлял.
        Юноша кашлял всё утро, из чего Белоснежка заключила, что он ещё не до конца оправился от своей недавней болезни. Генри идёт, превозмогая себя?
        – Я не приму отрицательный ответ. Я считаю, что именно тебе сейчас нужен отдых, – произнесла Белоснежка решительно. – Нам обоим достаточно места, чтобы ехать верхом.
        – В этом нет необходимости, – повторил Генри, что вызвало у него новый приступ кашля.
        – Это мне решать, – продолжала настаивать Белоснежка. – Будучи принцессой этого королевства и его будущей правительницей, я приказываю тебе сесть на этого скакуна верхом вместе со мной. – Генри удивил её тон, который девушка тотчас смягчила: – Всё в порядке, правда. Я ничего не имею против.
        Генри улыбнулся:
        – Ну что ж, принцесса, если мне необходим отдых, то тебе нужно поесть. Я знаю, что с самого утра у тебя не было во рту ни крошки. Умник настаивал, чтобы твоя встреча с отцом проходила на сытый желудок, а я, признаться, боюсь ослушаться указаний твоих друзей. Ведь они, по всей видимости, очень дорожат тобой.
        – А я – ими, – сказала Белоснежка улыбнувшись. Она представила, как Ворчун вручает Генри длинный список инструкций, обязательных к соблюдению во время этого путешествия. При мысли о еде у неё заурчало в животе. – Возможно, нам следует сделать привал.
        Генри протянул руку, чтобы помочь девушке спуститься с лошади. Их пальцы переплетались чуть дольше, чем того требовала строгая необходимость.
        Белоснежка отвела взгляд:
        – Я расстелю покрывало, чтобы мы могли удобно расположиться. – Сделав это, принцесса поставила сверху корзинку с едой, которую заботливо собрали для них гномы: фрукты, хлеб и сыр. Некоторое время они ели молча. Генри проглотил свою порцию в считаные секунды.
        – Прошу прощения, что съел всё так быстро, – извинился он, доев свой последний кусок хлеба. – До прошлой ночи у меня во рту не было ни крошки с тех пор, как я покинул жилище твоего отца, а пока я жил там, то был слишком болен, чтобы сытно питаться. Пил один только бульон.
        – Если ты всё ещё голоден, у меня есть яблоки на десерт, – Белоснежка достала из корзинки фрукт красно-зелёного цвета с лёгким золотистым оттенком. – Этот сорт яблок называют «Красное пламя».
        Генри откусил немного:
        – Райский вкус. Как ты их назвала? «Красное пламя»? Никогда не пробовал ничего похожего.
        – Они растут только в нашем королевстве. Этот гибрид вывела моя мама, – с гордостью сообщила Белоснежка.
        Девочкой она снова и снова упрашивала родителей рассказать ей историю их любви. Она могла представить свою маму смеющейся так, будто это было вчера: «Белоснежка, должны же тебе быть интересны и другие темы для разговора!»
        – Этот сорт получился в результате скрещивания семян красного яблока с семенами груши и зелёного яблока, – продолжила девушка рассказывать Генри. – Мама вывела его в яблоневом саду, за которым помогала ухаживать, когда ей было столько лет, сколько сейчас мне. Мой отец их очень любил и сделал так, чтобы они росли практически в каждом саду. – Взяв в руки яблоко, Белоснежка задумчиво смотрела на него. – По правде говоря, именно «Красное пламя» положило начало чувству отца к матери. Он обожал её яблоки.
        Генри слегка улыбнулся:
        – Получается, это была любовь с первого укуса?
        Девушка рассмеялась:
        – Похоже на то!
        Генри откусил ещё:
        – Я его понимаю. Они просто объедение, а уж я-то знаю толк в яблоках, ведь это мои любимые фрукты.
        – Мои тоже, – призналась Белоснежка, и на мгновение они встретились взглядами. – Думаю, мне стоит отложить немного для отца. Держу пари, он с удовольствием попробует их спустя все эти годы.
        – Тогда разделим моё, – сказал Генри, снимая с ремня своих брюк небольшой карманный нож, украшенный драгоценными камнями. Затем юноша начал осторожно счищать с фрукта шкурку одним непрерывным движением. Закончив, он взял кожуру и сложил её в плотный бутон, похожий на розу. – Это вам, моя принцесса.
        – Как красиво, – произнесла Белоснежка, держа на ладони получившийся цветок. – Где ты этому научился?
        – Меня научил мой старший брат Кристофер, – ответил Генри, и улыбка сошла с его лица. – Он тоже любил яблоки. Этот карманный нож принадлежал ему. – Принц показал серебряное лезвие, закреплённое в кожаной рукоятке. На металле были выгравированы инициалы его брата. – Несколько лет назад он погиб в битве, и ко мне перешёл его нож. Из всех рыцарей моего королевства именно Кристофер пользовался наибольшим доверием отца.
        – Я сочувствую твоей утрате, – сказала Белоснежка, в ту же секунду ощутив столь знакомую ей острую боль. – Когда близкий человек уходит так рано, это...
        – Меняет твою жизнь, – закончил за неё Генри, и они посмотрели друг на друга.
        – Именно, – согласилась Белоснежка. – Могу представить, что не такую жизнь для меня планировали родители, но я никогда не теряла надежды, даже после того, как... – Девушка запнулась. Она ещё ни с кем, включая гномов, не поделилась открывшейся ей правдой о смерти матери. Жители королевства считали, что королеву Кэтрин сразила болезнь, с этой мыслью они оплакивали её. Но отец должен знать правду, и Белоснежка это понимала. Возможно, ей будет легче сообщить ему о горьком открытии, если она сперва поделится им с Генри. – Недавно я узнала, что моя мама была убита по приказу королевы – моей тёти.
        – Что? – Генри выпрямился. – А твоему народу об этом известно? Вероятно, нет, иначе как они могли допустить, чтобы Ингрид правила?
        – Им ничего не известно, – ответила Белоснежка. – Никому из них. Я услышала эту историю из уст охотника, которого королева отправила меня убить. Его отцу было поручено лишить мою маму жизни.
        – Но этот охотник не захотел повторять роковую ошибку своего отца? – высказал догадку Генри и попал в точку. – Мне так жаль, Белоснежка. Я слышал, что твоя мама была всеми любима.
        – Да, всеми. – Принцесса посмотрела на затянутое облаками небо, – всеми, кроме родной сестры. И королева непременно заплатит за своё злодеяние.
        Генри внимательно посмотрел на Белоснежку:
        – Ты выглядишь несколько иначе, чем та девушка, которую я встретил в королевском саду.
        – Это потому, что я чувствую себя иначе, – ответила принцесса.
        Генри покачал головой:
        – Не могу поверить, что королева пыталась тебя убить. Я знал, что характер у неё сложный, а сердце чёрствое, но чтобы она оказалась убийцей... Ты ведь не собираешь сражаться с ней лицом к лицу, надеюсь?
        – Думаю, будет правильнее, если в финале битвы я встречусь с ней наедине, – сказала Белоснежка. – Возможно, у меня получится вразумить тётю. Я скажу ей, что знаю правду о смерти моей матери, и заставлю её раскаяться.
        Генри отнёсся к этому скептически:
        – Такая холодная и расчётливая женщина не способна испытать раскаяние.
        Белоснежка снова посмотрела на цветок из кожуры яблока, находя красоту в том, что обычно идёт на выброс:
        – Я должна хотя бы попытаться.
        – Как ты собираешься её остановить? – спросил Генри.
        – Гномы работают над тем, чтобы собрать побольше добровольцев, готовых присоединиться к нам в битве за корону. Но это непростая задача. Они не могут действовать открыто, поскольку многие боятся королевы и опасаются высказывать своё мнение. Надеюсь, нам удастся убедить людей в том, что численное превосходство даст нам преимущество. – Девушка вздохнула. – Как видишь, пока что у нас нет чёткого плана.
        На ветку дерева, стоявшего недалеко от них, приземлился ворон. Птица громко каркнула, заставив их обоих вздрогнуть. Генри нахмурился:
        – Нам не стоит здесь задерживаться.
        Хотя Белоснежке нравились все птицы без исключения, её всё же беспокоило то, что ворон появлялся повсюду, куда бы они ни держали путь. Неужели это и впрямь королева? А если так, какие опасности она для них припасла? Белоснежка начала быстро собирать вещи, а Генри тем временем скормил коню остаток своего яблока и дал животному немного воды. Когда девушка закончила, юноша уже держал поводья, приготовившись идти рядом с ней пешком.
        – В этот раз мы поедем вместе, – настояла она смело, хотя мысль о том, что они будут сидеть так близко, заставила её испытывать лёгкое волнение. Генри попытался было возразить, но принцесса подняла палец, жестом призывая его к молчанию.
        Генри согласно кивнул:
        – Да, ваше высочество. – Девушка улыбнулась, а он продолжил: – Мне нравится твоя инициативность. Ты очень напоминаешь мне моего брата Лоренца, который однажды займёт трон отца. Я шестой ребёнок в семье, поэтому никогда не ставил перед собой задачу понять, что значит быть правителем.
        «Быть правителем...» – мысли принцессы были так заняты идеей свержения королевы Ингрид, а теперь ещё и скорой встречей с пропавшим отцом, что у неё не было возможности остановиться и подумать, что же будет потом. Трон по праву займёт отец, если он того хочет, а она возьмёт на себя задачу помогать королевству – исправлять ошибки, которые совершались слишком долго. И всё же Белоснежка не могла не задуматься о том, что случится, когда придёт её очередь надеть корону... Какой правительницей она станет? Какие новые идеи предложит совету? Размышления о том, сколько всего она сможет сделать для народа и о том, какие изменения будет иметь право провести, пугали девушку, в то же время наполняя её сердце воодушевлением. Она смогла бы вернуть королевство к тому состоянию, в котором оно находилось во времена правления её родителей... Или, возможно, привести его к ещё большему процветанию.
        Генри натянул поводья, останавливая лошадь, чтобы сесть позади Белоснежки.
        – Но я не сомневаюсь, что ты однажды станешь превосходной правительницей, – сказал юноша, словно прочитав мысли принцессы. Передав ей поводья, он начал забираться на скакуна, для чего ему пришлось расположить руки близко к девушке.
        – Прошу прощения, – сказал он, задев её руку.
        – Ничего страшного, – успокоила его Белоснежка, но она ещё никогда не находилась настолько близко к какому-либо молодому человеку, особенно к такому, который хотя бы близко мог сравниться с Генри по привлекательности. С лиц дворцовых стражников, даже тех из них, которые были молоды, никогда не сходило угрюмое выражение, в то время как Генри – независимо от того, был ли он взволнован, болен или просто проявлял вежливость, – казалось, всегда улыбался.
        Поначалу они опять ехали молча, но затем Белоснежка стала напевать знакомую мелодию, чтобы время пролетело быстрее. Генри присоединился к ней, и вот уже они пели песню вместе. Даже птицы в лесу слетелись на ветки деревьев, чтобы их послушать.
        С наступлением сумерек они добрались до озера, разделявшего их королевства. На противоположном берегу Белоснежка увидела маленький домик, из трубы которого шёл дым. Когда они обогнули озеро, девушка заметила, что жилище выглядело очень скромно: казалось, будто оно было построено наспех, а ставни были плотно закрыты, словно хозяин дома готовился к буре. Но, когда лошадь остановилась, дверь домика распахнулась, и к ним навстречу, шаркая и опираясь на трость, вышел пожилой мужчина.
        Белоснежка ахнула.
        В голове принцессы закружился беспорядочный поток мыслей и воспоминаний. Неужели это её отец? Волосы короля поседели и были теперь гораздо длиннее, чем прежде, но на его левой щеке она заметила знакомую чёрную родинку. Девушка плотнее прижалась к конской гриве, боясь, что потеряет сознание, увидев его. Ей отчаянно хотелось подойти ближе.
        – Генрих? – Мужчина смотрел на лошадь, одной рукой схватившись за дверную раму, а другой – за палку. Он прищурил глаза. – Это ты?
        – Да, сэр, я её нашёл! – Остановив лошадь, Генри спрыгнул, затем предложил руку Белоснежке, чтобы помочь ей спуститься.
        Девушка стояла в тени Генри, пока он пожимал руку мужчины, голос которого она не узнала: он звучал глухо и по-старчески дребезжа. Если это действительно был её отец, его голос сильно изменился, но разве она могла помнить, как он звучал, когда не слышала его уже больше десяти лет?
        – Позволь мне взглянуть на мою дочь, – сказал старик, и Генри пропустил его вперёд.
        Белоснежка и Георг стояли теперь лицом к лицу. Никто из них не решался сделать первый шаг, вместо этого каждый изучал черты другого так внимательно, словно смотрелся в зеркало.
        Принцесса разглядывала мужчину, у которого была седая борода и волосы. На голове у него не было короны. Он не держал в руке скипетр, а тело его не было облачено в великолепные одежды. На нём были простые ботинки и крестьянское платье, руки его были грязными, а пальцы не украшали перстни, которые, как она помнила, он носил в прошлой жизни. Но когда Белоснежка посмотрела на обветренное лицо мужчины, у неё ёкнуло сердце: возможно, глаза, прежде бывшие голубыми, с годами выцвели, но не узнать их она не могла:
        – Отец? – хрипло произнесла она.
        Он зарыдал, и крупные слёзы катились по его щекам:
        – Белоснежка, моя Белоснежка. Это действительно ты! – Он обхватил её лицо своими мозолистыми ладонями.
        Она тотчас сделала то же, прикасаясь к его лицу, к его бороде:
        – Это ты! Ты жив! Ты действительно здесь! – Счастье было так велико, что его почти невозможно было вынести.
        – Да, я здесь, снежинка моя. Здесь! – ответил он.
        Отец и дочь бросились друг к другу в объятия, то смеясь, то плача. Они вцепились друг в друга, словно два странника, потерпевшие кораблекрушение, которые потерялись в море, но затем были спасены. Белоснежка не знала, как долго они простояли так, прежде чем Генри уговорил их зайти внутрь. Принцесса понимала, что ей следовало бы опасаться того, что за ними следит королева, но сейчас, когда отец, наконец, снова был рядом с ней, ей было сложно думать об опасности. Внутри домика, скудно обставленного деревянной мебелью (каждый элемент которой, как с гордостью заявил отец, он смастерил сам), у очага, Белоснежка чувствовала, что могла бы остаться под этой крышей навеки, разговаривая с отцом, которого, как была ранее уверена девушка, она навсегда потеряла.
        – Мне так жаль, снежинка, так жаль, – всё повторял он, чередуя извинения с предложениями дочери пищи, питья и места для сна. Но Белоснежка была слишком взбудоражена, чтобы ложиться спать. Когда Генри вышел позаботиться о лошади, девушка присела рядом с отцом, чтобы расспросить его обо всём, что только приходило ей в голову, и даже больше. Но он её опередил.
        – Я тебя не бросал, – произнёс Георг в ту минуту, когда их глаза встретились. – Я хочу, чтобы ты это знала. Я бы никогда не покинул своего ребёнка по собственной воле! Более того, на протяжении десяти лет я не оставлял попыток вернуться к тебе, страдая от мысли, что ты вынуждена жить с этой женщиной. – Лицо мужчины исказилось в гневе. – Я был глупцом, когда решил, что она способна стать твоей мачехой, занять место моей Кэтрин, хотя теперь, спустя все эти годы, я знаю, что дело вовсе не в том, что я был глуп. – Теперь старик держал руки Белоснежки уже не так крепко, а на его лице снова появилось выражение смирения. Он выглядел сломленным. – Ингрид наложила на меня чары, подобные тем, что десятилетие держали меня в заточении.
        – Какие именно чары? – Каким же облегчением было для Белоснежки слышать подтверждение этому от отца. Она никогда, даже в детстве не понимала, как он мог влюбиться в такую злую женщину, как тётя Ингрид. Между ней и её матерью было столь же мало общего, как между мамой и случайным человеком с улицы.
        – Любовные чары, – ответил отец, испытывая стыд. – Только так она могла заставить меня жениться на ней. Мы с твоей тётей никогда не могли найти общий язык. Она продолжала жить в замке только благодаря сестринской любви твоей матери. Но чем дольше я знал Ингрид, тем сильнее я понимал, какая она есть на самом деле – жадная до власти и завистливая. Одержимая желанием контролировать вокруг себя всех, включая твою мать. Я пытался поговорить с Кэтрин об этом, но она была убеждена в том, что её сестра просто сильная личность и требуется время, чтобы она смогла проявить свои лучшие стороны. Твоей маме было важно, чтобы Ингрид жила в замке и была её первой фрейлиной. Но когда она наконец увидела истинную сущность Ингрид, было уже слишком поздно. – Георг опустил глаза. – Вскоре после этого она слегла.
        Белоснежка встретилась взглядом с Генри, который только что зашёл с улицы, но они оба промолчали. Ей было нужно узнать историю отца целиком, прежде чем она окончательно разобьёт ему сердце:
        – Если Ингрид наложила на тебя любовные чары, как ты оказался здесь?
        Отпустив руки девушки, Георг жестом окинул комнату, в которой они сидели:
        – У меня было много времени, чтобы это осмыслить, – ответил он. – О деталях, конечно, я могу только догадываться, но, независимо от того, накладывала Ингрид на меня чары или нет, думаю, часть меня всегда сопротивлялась ей, возможно, она это поняла и в конечном итоге решила от меня избавиться. Почему она просто не убила меня, я не знаю. Всё, что я помню: меня отправили в дипломатическую поездку, и я очутился здесь. Доехав до этого места, я не смог вспомнить, зачем меня сюда отправили, а сопровождавшие меня люди как сквозь землю провалились. – Обветренное лицо мужчины было сейчас мрачным. – Меня практически немедленно захлестнула волна воспоминаний: как я женился на Ингрид, как оставил тебя; и я пытался понять, как же я мог натворить такое. Немедленно раздобыв лошадь, я намеревался вернуться, но в результате каждой новой попытки получал удар током, который возвращал меня в это самое место! – поведал Георг, погрустнев ещё сильнее. – Вот и Генри пытался помочь мне тайком проникнуть в королевство, но ничего не вышло. Даже спустя годы! – Старик в ярости смахнул со стола кружку, которая, упав на пол,
разбилась вдребезги. – Я так отчаянно хотел вернуться к тебе, – он вздохнул, на мгновение подняв взгляд на потолочные балки. – Но чтобы выжить, мне пришлось смириться с тем, что этому, вероятно, никогда не бывать. Со временем я подружился с местными деревенскими жителями. Я мастерю мебель вроде этого стола, чтобы у меня было на что жить. – Георг показал на простой деревянный стол, стоявший перед ними. – Я веду простую, но честную жизнь. Прежде я периодически обменивал свои изделия у ворожеи на заклинания, которые препятствуют тому, чтобы Ингрид могла меня видеть.
        – У ворожеи? – удивилась Белоснежка.
        – Да, – ответил отец. – Её путь лежал через эти земли, так мы и встретились. Мне неизвестно место её обиталища... Мне даже неизвестно, работают ли её заклинания, поэтому я стараюсь принимать дополнительные меры предосторожности всегда, когда это возможно. Иногда я боюсь, что королева всё ещё следит за мной. Я попросил Генриха провести тебя через лес, поскольку на просёлочных дорогах вас могли заметить. Я знаю, что здесь ты подвергаешься опасности, но когда он рассказал мне про замок и встречу с прекрасной девушкой, я понял, что это была ты. Разве мог я не умолять его помочь мне увидеть дочь, чтобы предостеречь насчёт Ингрид?
        Белоснежка взяла отца за руки:
        – Отец, она пыталась меня убить. Королева отправила меня на прогулку с охотником, но он не решился на преступление после того, как... – девушка замолчала, от волнения ей не хватало воздуха. – Отец, мама вовсе не была больна. Ингрид и её приказала убить – точно так же, как она пыталась убить меня.
        – Нет, – глаза Георга наполнились слезами. – Твоя мать болела. Я видел, как она лежала в кровати... Разве нет?
        Белоснежка хорошо понимала, почему отцу так сложно поверить в очевидное. Она прежде и сама испытывала похожее чувство. Память принцессы также хранила воспоминания, которые будто лишь частично были её собственными. Теперь девушке почти казалось, что они были вставлены в её голову кем-то другим.
        – Нет, не болела. То есть всё было не совсем так. Мне тяжело об этом говорить, но маму отравили. Это тётя Ингрид заставила нас думать, что её сразила болезнь.
        Прежде чем заговорить, отец какое-то время плакал навзрыд, и Белоснежка гладила его по руке, также не будучи в силах произнести ни слова.
        – Моя дорогая Кэтрин, – наконец прошептал он. – Любовь моя! Мне так жаль, что я тебя подвёл. – Затем его взгляд вновь стал суров, а в голосе послышалась ярость. – Эта женщина – зло во плоти! И это после всего, что сестра сделала для неё. Я говорил твоей матери, что ей нельзя доверять! В ночь перед своей смертью она пришла ко мне и поделилась своим беспокойством касательно волшебного зеркала Ингрид. Я знал, что нам нужно было немедленно выставить её за порог! Но Кэтрин не позволила бы мне этого сделать. Её любовь к сестре стала причиной её гибели.
        – Зеркало? – насторожилась Белоснежка. – Почему зеркало вызвало её беспокойство?
        Георг снова смутился:
        – Это было непростое зеркало... Кэтрин рассказала, что Ингрид разговаривала с ним так, будто оно было живым. Она почувствовала исходившее от него зло и была напугана тем, какую очевидную привязанность испытывала к нему сестра... На протяжении многих лет мы с твоей мамой не раз вели споры о том, использует ли твоя тётя чёрную магию. Но до этой ночи Кэтрин всегда видела в сестре только хорошее. Боюсь, Ингрид никогда не питала к тебе тёплых чувств.
        – Так было всегда, – произнесла Белоснежка, тяжело вздыхая.
        Отец грустно кивнул:
        – С самого начала было заметно, что Ингрид ревнует к тебе. Ей никогда не хотелось подержать тебя на руках или поиграть с тобой, как это делала твоя мама или служанки. Всё больше и больше времени она проводила, запершись в своих покоях и занимаясь бог весть чем. Когда Кэтрин пришла ко мне после того, как повидалась с сестрой, она пребывала в полнейшем потрясении. Твоя мама хотела избавиться от зеркала. Всё повторяла, что Ингрид и зеркало стали единым целым. Я не понял тогда, что она имела в виду. Кэтрин настаивала, что я должен отдать приказ немедленно избавиться от этого предмета, но затем... – Георг отвернулся, закрыв лицо руками. – Мне следовало выполнить её просьбу незамедлительно. Почему я её не послушал?
        – Вы не знали, на что способна Ингрид, – попытался утешить его Генри. – Кому могло прийти в голову, что женщина станет убивать родную сестру?
        – Волшебное зеркало, – повторила Белоснежка. Эти слова ей о чём-то говорили. Но она никак не могла вспомнить, о чём именно. – Никогда не слышала, чтобы слуги говорили о подобном предмете.
        – Скорее всего, им не было о нём известно, – пояснил отец. – Ингрид всегда была большой собственницей и отличалась крайней мнительностью. Твоя мать сказала, что она ни с кем не хотела им делиться.
        Они проговорили до глубокой ночи: отец Белоснежки хотел узнать о жизни дочери в замке. Он пришёл в ярость, услышав, что девушка была вынуждена учиться всему сама и целые дни проводила за уборкой. Но его губы тронула ностальгическая улыбка, когда принцесса обмолвилась, что сохранила птичник.
        – Твоей маме бы это понравилось, – сказал он, и его глаза вновь увлажнились. Когда дочь извлекла из своего кармана яблоко «Красное пламя», она даже испугалась, что отец затопит их слезами.
        – Я думаю, нам пора ложиться спать, – предложил Генри, когда Белоснежка принялась успокаивать Георга. – У нас был длинный день, и завтра нам предстоит долгий путь назад.
        – Да, – разочарованно согласилась с ним девушка. Слишком мало времени она провела с отцом, к тому же они так и не нашли ничего, что могло бы помочь им в битве с королевой. Если о зеркале никому ничего не известно, какой от него толк?
        Но подобные мысли недолго тревожили принцессу, которая быстро забылась глубоким сном.
        ИНГРИД
        Десять лет назад
        Даже находясь в противоположном крыле замка, она могла чувствовать пробуждение зеркала. Простой сигнал, который оно ей подавало оживая, стал для неё таким же привычным, как ощущение движения крови, текущей по её венам.
        Но зеркало пробуждалось только тогда, когда она была поблизости – ни одна другая живая душа не знала о его существовании, поэтому оно могло звать лишь её. Однако сегодня она почувствовала, что зеркало говорит с кем-то другим.
        – Ваше величество? – произнёс советник королевы, прервав её размышления. Он ещё раз внимательно изучил свиток, который держал в руках. – Вы говорили, что пришло время поднять флаг королевства обратно на полную высоту флагштока?
        – Что? – раздражённо переспросила Ингрид, впившись пальцами в подлокотники своего трона так сильно, что на позолоте дерева остались царапины от её ногтей.
        Ей нужно было как можно скорее убраться из этой комнаты и поспешить в свои личные покои, чтобы выяснить, что там происходит. Но затем она заметила реакцию придворных на свой тон. Они не могли понять, по какому праву трон заняла женщина, в жилах которой текла отнюдь не королевская кровь. Но их недовольство постепенно улеглось, когда стало известно, что Георг «покинул» свой народ. Она убедила их, что Белоснежка была ещё слишком мала, чтобы править, а это действительно было так. И, поскольку братья и сёстры Георга погибли ещё во время мора, свирепствовавшего в прошедшие годы, единственной преемницей престола была она. На трон могла взойти либо Ингрид, либо никто до достижения Белоснежкой совершеннолетия, поэтому большинство согласилось с её кандидатурой. Этим большинством как раз и были люди, стоявшие сейчас перед ней. На данный момент, если Ингрид хотела добиться своего, ей требовались союзники, поэтому она должна была вызвать у королевского двора сочувствие в связи с потерей сестры и уходом супруга – событиями, которые так стремительно произошли одно за другим.
        – Прошу простить мою несдержанность, – произнесла Ингрид, держась за голову. – Кажется, у меня началась ужасная мигрень.
        – О, ваше величество! – Мила, недавно назначенная её первой фрейлиной, тут же оказалась возле королевы. – Нам следует отвести вас в ваши покои, чтобы вы смогли прилечь. Нельзя допустить, чтобы вы заболели.
        Эта назойливая служанка, словно ястреб, следовала за ней повсюду, то и дело спрашивая, чем она может помочь. Всё, чего хотела Ингрид, – чтобы её оставили в покое! Но в то же время ей нужен был человек, который выполнял бы королевские указания, поэтому она позволила женщине, казавшейся такой преданной, остаться. Но фрейлине, подобно всем остальным, придётся научиться уважать её границы. Ингрид уже распустила половину дворцовых слуг. Чем меньше людей суёт нос в её дела, тем лучше. Что если кто-нибудь из них найдёт зеркало? Ну уж нет, наилучшим решением было сократить число слуг, работающих в замке, и продолжать его сокращать, если возникнет такая необходимость.
        – Нет, как я уже говорила, если мне что-нибудь понадобится, я тебе сообщу, – отклонила её предложение королева. – Я вполне способна позаботиться о себе сама. – Улыбка исчезла с лица Милы, и служанка вернулась обратно в угол комнаты. – Наше заседание в самом разгаре, поэтому я сначала закончу решать необходимые вопросы, а уже потом разберусь со своей головной болью.
        – Вопросы могут подождать, моя королева, – обратился к ней один из придворных. – Нет ничего важнее вашего здоровья. Королевство нуждается в вас. Вы всё, что у нас есть.
        – Пока Белоснежка не достигнет совершеннолетия, – пискнул кто-то ещё из дворцовой челяди.
        Ингрид исподлобья посмотрела на мужчину. Однажды её место займёт бестолковая девчонка? Она так не думает. Но у неё ещё будет время решить эту мелкую проблему. Её лицо приняло более мягкое выражение:
        – Я последую вашему совету, но сначала прошу вас повторить то, что вы только что сказали про флаг.
        Каждый нерв в её теле был натянут, как струна. Ингрид нужно было вернуться в свою комнату, чтобы увидеть, что происходит с зеркалом. Но в то же время ей было необходимо сохранять терпение. Она не могла рискнуть расположением двора и потерять власть, которую наконец-то заполучила в свои руки.
        – Да, моя королева, – ответил мужчина, почесав голову, из-за чего его белый парик слегка съехал. Ингрид пожелала, чтобы все придворные одевались одинаково, вплоть до белых париков. Так было гораздо цивилизованнее, к тому же она терпеть не могла прилагать усилия, чтобы разобрать, кто есть кто. А так они оставались для неё не больше чем просто цифрами. – Я говорил, что флаг находится на середине флагштока с тех пор, как шесть месяцев назад скончалась королева Кэтрин.
        «Скончалась королева Кэтрин» – эти слова всё ещё ранили её сердце словно нож.
        Ингрид бросила быстрый взгляд в ту часть комнаты, которая была слабо освещена. Перед глазами у неё продолжал мелькать образ сестры, которая выглядела такой же молодой и полной жизненных сил, какой она была незадолго до смерти. Иногда этот плод её фантазии (а Ингрид не сомневалась в том, что это была не более чем игра её воображения, ведь приведений не существует) приносил ей утешение, а порой он вызывал у неё приступ дурноты. Никто не смог обнаружить следы яда, незаметно подсыпанного в еду Кэтрин преданным Ингрид охотником по её приказу. Никто не смог догадаться, что именно это послужило причиной её болезни.
        Теперь она видела Кэтрин повсюду, куда бы ни шла. Точно так же всякий раз, когда навязчивые советы зеркала расходились с её планами, Ингрид мерещился образ её учителя. Казалось, будто они оба служили назойливым напоминанием о том, на что ей пришлось пойти, чтобы заполучить в свои руки власть. Но разве у неё был другой выбор? Она не могла позволить учителю отнять у неё зеркало и не могла допустить, чтобы Кэтрин его уничтожила. И всё же Ингрид было неспокойно на душе, когда она видела Белоснежку в слезах, или когда та отказывалась есть свой ужин. На её руках была кровь матери девочки, и так будет всегда, сколько бы она ни пыталась убедить себя в обратном.
        – Думаю, пришло время завершить траур. Прежняя королева навсегда останется жить в наших сердцах, – ответила Ингрид придворному.
        Она услышала, что зеркало заговорило вновь. Но с кем?!
        Испытывая нетерпение, она взглянула на других советников на случай, если у них есть что добавить.
        – Возможно, нам следует оставить флаг на середине флагштока ещё некоторое время в отсутствие короля Георга? Что, если он вернётся? – послышался вопрос.
        От возмущения Ингрид даже подалась вперёд:
        – Король – предатель! Он бросил свой трон, свой народ и свою дочь, уже не говоря о его новой жене. Он не заслуживает нашего сочувствия. Он ни за что не вернётся, уверяю вас!
        Придворный потупил взгляд:
        – Да, ваше величество.
        Ингрид оглядела присутствующих. Её резкий тон их шокировал, но ничего не поделаешь. Ей необходимо быть жёсткой там, где Георг разводил сантименты.
        – Прошу прощения. – Королева помассировала виски. – Всё это стало огромным ударом для всех нас, но особенно тяжело пришлось Белоснежке. – Ингрид поднялась с трона, и придворные склонили головы. – Пусть флаг вновь высоко реет над замком. Разошлите по стране указ об окончании траура. Любые поиски короля Георга должны быть прекращены, или они повлекут за собой негативные последствия. Этот человек не в своём уме и больше не способен нами править. Напомните людям о том, что он сделал и в каком состоянии он покинул своё королевство.
        – Да, ваше величество, – хором ответили ей придворные.
        Вылетев из тронного зала, королева устремилась через весь замок, никому не глядя в глаза. В любом случае она не стала бы ни с кем любезничать. От ощущения, что зеркало пришло в движение, у неё на затылке волосы встали дыбом. Кто посмел войти в покои королевы и заговорить с её зеркалом? Разве она не предупреждала, что вход в её комнату категорически воспрещён? Она не желала, чтобы еду приносили к ней в комнату – поднос следовало оставлять перед дверью. Не желала она и того, чтобы в её покоях проводили уборку. Недопустимо, чтобы кто-либо обнаружил зеркало. Оно принадлежало ей и только ей одной.
        Кем бы ни был тот, кто вступил с ним в контакт, он серьёзно поплатится за свою дерзость.
        Крепко заперев за собой дверь своей комнаты, Ингрид прошлась по помещению, высматривая нарушителя, который посмел вторгнуться в её личное пространство. За исключением нескольких подушек, которые лежали не на своём месте на диване у окна, ничто не выдавало того, что здесь был кто-то посторонний. Королева отправилась к гардеробной, готовясь нажать на рычаг, который откроет похожую на темницу потайную комнату, где происходили её свидания с зеркалом, но она неожиданно оказалась открытой.
        Ворвавшись в тёмное помещение, Ингрид приготовилась озвучить незваному гостю смертный приговор, но слова застряли у неё в горле, когда она поняла, что происходит. Сквозь густой зелёный дым, испускаемый зеркалом, королева увидела чьи-то очертания: человек вытянул руку, чтобы прикоснуться к гладкому стеклу зеркала. Но силуэт нахала привёл её в замешательство, поскольку был очень мал, и его обладателю, по всей видимости, пришлось встать на носочки, чтобы дотянуться до зеркала. И тут она поняла...
        – Белоснежка! – закричала Ингрид, бросившись к ней и оттащив её от зеркала прежде, чем пальцы племянницы прикоснулись к его поверхности. – Как ты сюда попала? – воскликнула она, тряся девочку за плечи так сильно, что не была уверена, чьё тело дрожало сильнее – ребёнка или её собственное.
        Племянница разразилась слезами, которые стекали по её круглым фарфоровым щёчкам. Её платье цвета слоновой кости было испачкано грязью с пола комнаты, через которую она пролезла в личные покои Ингрид. Этот замок был испещрён тайными переходами, которые следует незамедлительно закрыть. Бантик, которым была украшена копна чёрных волос у девочки на макушке, помялся. Ингрид рассеянно подумала, кто бы мог завязать ленту ребёнку этим утром. Раньше этим занималась Кэтрин, Ингрид же не делала этого ни разу. Прошло всего несколько дней или целая неделя с тех пор, как она в последний раз видела девочку? Королева никак не могла вспомнить. По правде говоря, она старалась её избегать. После того как женщина месяцами пыталась наладить с племянницей контакт, как желал Георг, она сдалась. Всякий раз, когда она видела Белоснежку, ребёнок плакал – сначала из-за случившегося с матерью, теперь – из-за отца. В этот раз она плакала так долго и горько, а потом её рыдания перешли в столь судорожные всхлипывания, что Ингрид даже слегка смягчилась:
        – Ну полноте, Белоснежка... – начала она.
        – Оно сказало, что я смогу увидеть маму! – Белоснежка посмотрела на Ингрид своими большими карими глазами, которые были точной копией глаз Кэтрин. – Оно сказало, что всё, что нужно сделать, – прикоснуться к нему.
        – Что? – Ингрид не знала, на кого ей стоит на-править свой гнев прежде всего – на зеркало, которое её предало, или на глупую девчонку, которая чуть не разрушила всё, над чем она так долго работала. – Белоснежка, давай-ка мы уведём тебя отсюда.
        – Нет! – Плач почти мгновенно сменился вспышкой гнева. Ребёнок начал колотить Ингрид кулачками в грудь. – Я хочу увидеть маму! Оно пообещало, что я её увижу! Мне нужно было лишь прикоснуться к нему!
        – Хочешь оставить ей жизнь? Интересно! Готова так просто подвинуться с места?
        – Ложь! Ты пыталось использовать её для своих собственных целей! – закричала Ингрид на зеркало, а Белоснежка опустила кулачки и удивлённо посмотрела на тётю. Затем она бросилась бежать из комнаты.
        Ингрид поймала её ещё до того, как девочка добралась до двери, ведущей в спальню. Это было совсем несложно, ведь она сложилась, словно бумажный веер, в ту же минуту, когда Ингрид прикоснулась к ней, и сейчас же вновь залилась слезами, уткнувшись головой в тётину грудь. Сердце Ингрид снова смягчилось. Белоснежка никогда раньше её не обнимала. Ни после смерти Кэтрин, ни после скорой женитьбы на ней Георга – события, с которым маленькая девочка всего семи лет от роду так и не смогла смириться.
        Она и сама устала от этой новой роли. Изначально бракосочетание с Георгом было необходимо: если Ингрид хотела заполучить власть, ей требовалась корона. Однако вскоре женщина поняла, что ей недостаточно править в тени мужа. Она хотела стать единовластной правительницей, а не быть на вторых ролях, подчиняясь его желаниям и симпатиям. Ингрид надеялась, что выказываемое Георгом восхищение потешит её самолюбие, но вместо этого она испытывала к мужчине отвращение, поскольку знала, что его чувство вызвано исключительно чарами, которые она на него наложила.
        Ингрид добросовестно подливала зелье в напиток мужа каждый день перед сном, пока однажды вечером не решила, что она от этого устала. Его любовь к ней, как и её к нему, не была настоящей. Приказав стражнику увести Георга за пределы королевства после того, как прокляла его на пожизненное удалённое существование, королева испытала облегчение. Стражника она, само собой, приказала убить, а вот Георга оставила жить – не потому, конечно, что сжалилась над ним, а из соображений необходимости. Зеркало напомнило Ингрид, что однажды ей может пригодиться королевская кровь, которая течёт у него в жилах и является сильнейшим ингредиентом для многих заклинаний. Её собственная кровь, к сожалению, никогда не будет считаться королевской, независимо от того, как долго она будет носить на своей голове корону. Наилучшим вариантом было оставить его жить на отшибе в ожидании своей участи.
        Но что это означало для Белоснежки? Зеркало предлагало ей убить девчонку, но всякий раз, когда Ингрид хотя бы задумывалась об этом, она видела дух Кэтрин. Королева настаивала, что лучше всего будет позволить маленькому созданию повзрослеть, чтобы она и сама смогла увидеть, насколько непрост этот мир. Возможно, тогда Белоснежка поймёт, что для королевства лучше, чтобы им правила Ингрид, и станет её союзницей.
        – Это полная чушь, это не вариант. У девчонки к правлению явный талант. Она будет соперницей, как ни крути, она камень, стоящий у нас на пути.
        В который раз Ингрид отстранилась от голоса зеркала, звучавшего у неё в голове. Нет, она не была глупа. Она просто не была готова пойти на убийство ребёнка, даже несмотря на отвращение, которое у неё вызывала мысль о выполнении материнских обязанностей. Ингрид уже однажды взяла на себя подобную заботу по отношению к Кэтрин, и, посмотрите, что из этого вышло.
        Но сейчас эта девочка, чьим воспитанием она совершенно не занималась, но от которой, по крайней мере пока, не была готова избавиться, припала к её груди, ища утешения, и Ингрид сама не заметила, как её ладонь опустилась на голову Белоснежки. Тётя начала гладить ребёнка по волосам, успокаивая:
        – Твоей мамы больше нет. И ни одно зеркало в мире не может её вернуть. А твой отец нас предал. Он лишился рассудка после смерти твоей матери. Теперь он нас покинул, и мы должны позаботиться о себе сами. Твой отец поступил в точности как мой. Мы с Кэтрин очень рано лишились матери. Она тебе когда-нибудь об этом рассказывала? – Белоснежка покачала головой. – Отец не занимался нашим воспитанием должным образом, поэтому мы ушли из дома. – Даже спустя годы слова об этом давались ей нелегко. – По пути сюда мы полагались только друг на друга, и так было на протяжении многих лет нашей жизни в этом королевстве, пока... «Между нами не встал другой мужчина», – хотелось ей сказать. – Суть в том, что мы не нуждаемся в ком-либо, кто бы управлял нашей жизнью. Мы в состоянии управлять ею сами. Со стороны твоего отца было крупной ошибкой недооценивать нас.
        Белоснежка перестала плакать. Возможно, это был их шанс наладить отношения.
        – Но в будущем никто не будет нас недооценивать, – продолжила Ингрид. – Мы правительницы, и в этом наша сила. И глупца, посмевшего нам угрожать, – это предложение она адресовала уже не только племяннице, но и зеркалу, – постигнет участь, которая страшнее самой смерти.
        Белоснежка отпрянула от тёти, отползая назад на четвереньках, словно паучок. Лицо девочки выражало неподдельный страх. Чего это она ужаснулась? Слова «смерть»? Глупый ребёнок, её так легко напугать.
        – Белоснежка, вернись сюда, – велела ей Ингрид, в голосе женщины слышалось растущее раздражение. – Ты меня недослушала. – Она похлопала себя по коленям, на которых племянница всего несколько секунд назад сидела, уютно свернувшись калачиком.
        – Нет! – вновь разразившись слезами, Белоснежка попятилась к двери и отперла её. – Ты не моя мама, и никогда ей не будешь! – Она выскользнула из комнаты, хлопнув дверью так сильно, что стоявшая на столе ваза упала на пол и вдребезги разбилась.
        Ингрид почувствовала, как ярость растекается по её телу. Женщина закрыла глаза, ощутив, что теперь у неё и в самом деле начала болеть голова, а когда она их открыла, то увидела Кэтрин и своего учителя. Посмотрев на королеву пустыми взглядами, они прошли по комнате к выходу, через который только что сбежала Белоснежка. Затем оба покинули помещение, пройдя через дверь.
        – Лохмотьям не спрятать такой красоты, и девушка эта прекрасней, чем ты, – повторило зеркало, и ей почти показалось, будто оно намеренно потешается над ней. – Алеют цветами у девы уста, и косы чернее смолы у чела, белее снегов её нежная кожа, на Кэтрин она, несомненно, похожа.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Сон, посетивший Белоснежку этой ночью в доме отца, был тревожен.
        Обычно девушка благодарно погружалась в царство грёз. Сны были для неё не только отдушиной на фоне тоскливого существования, которое она вынуждена была вести, но к тому же предоставляли ей возможность повидать мать. Эти встречи были настолько яркими, что иногда их было не отличить от реальности. Однако сегодняшний сон походил скорее на кошмар.
        Она была с мамой, но в этот раз атмосфера их встречи не была непринуждённой. В воздухе чувствовалось напряжение и беспокойство, словно времени у них оставалось всё меньше, но Белоснежка никак не могла понять почему. Обычно в снах принцессы дворец выглядел так же, как в её детских воспоминаниях, – оживлённым, наполненным цветами и радостью. Но картина, которую она видела теперь, была совсем иной. Её мама шла впереди по тёмному коридору замка, который наполнялся густым туманом.
        – Следуй за мной, – всё повторяла мама, освещая путь перед ними свечой.
        Белоснежке не хотелось идти за ней. Коридор, по которому вела принцессу мать, был ей незнаком. Она сомневалась, что когда-нибудь бывала в этой части замка раньше. Это место казалось ей зловещим. Ноги девушки не слушались – их оплетал плющ, который в одночасье разросся вокруг них. Она пыталась высвободиться из его цепких витков.
        – Следуй за мной, – вновь поторопила Белоснежку мать, не обращая внимания на ползучие растения. – Быстрее! Это важно.
        Плющ исчез, и Белоснежке ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Она продолжила идти и вдруг поняла, что находится в том крыле замка, которое занимала тётя Ингрид.
        – Нам не следует здесь находиться, – осторожно заметила девушка. – Что, если мы ей попадёмся?
        Кэтрин обернулась и, печально улыбнувшись, ответила:
        – Мы уже попались. Идём, и ты сама всё увидишь. Это важно.
        Она провела Белоснежку через покои её тёти к стене гардеробной. Когда Кэтрин нажала на деревянное сердце, вырезанное в раме двери, в стене раздался звук щелчка, и перед ними открылся потайной проход. Мама девушки жестом приказала дочери следовать за ней. Сделав, как ей было велено, принцесса очутилась в тёмной комнате, стены которой напоминали темницу.
        – Смотри, – сказала ей мать, указывая рукой в темноту.
        Белоснежка зажмурилась, не желая смотреть, но мать всё продолжала её звать, пока девушка не открыла глаза.
        На стене над платформой висело большое зеркало.
        В его отражении она увидела отвратительное лицо-маску, которое почти походило на человеческое, но всё же человеку явно не принадлежало. Казалось, из глубин комнаты раздавались раскаты грома, а туман в воздухе сгустился.
        С изумлением разглядывая зеркало, Белоснежка ощутила острое желание дотронуться до него. Оно выглядело знакомым. Она уже бывала в этой комнате раньше? Почему ей казалось, будто зеркало её звало?
        – Твоя мачеха знает, что выжила ты, и готовится сжечь за собой все мосты. А всех близких твоих перебить без расчёта – это всё для того, чтоб свести с тобой счёты, – сообщила ей маска в отражении.
        Белоснежка проснулась, задыхаясь от ужаса.
        – Белоснежка! – Генри вскочил со своего спального места на полу у камина и начал тормошить девушку, пытаясь помочь ей прийти в себя. Позади него стоял её отец. – Ты в порядке?
        Принцесса посмотрела на Генри:
        – Я видела его! Зеркало королевы! То самое, о котором рассказывала мама!
        Мужчины встревоженно посмотрели на неё.
        – Я увидела его во сне, – объяснила Белоснежка. – Точнее, мама привела меня к нему, – сказала она, взглядом умоляя отца поверить в её слова. – Я знаю, где оно спрятано. Оно в покоях королевы. – Девушка опустила глаза. – Я думаю, мы знакомы. Я помню, что уже видела его раньше.
        – Что? – голос отца посуровел. – Она показывала тебе этот опасный колдовской предмет?
        – Нет, я пришла туда сама, – ответила Белоснежка, оживляя в памяти давнее воспоминание. – Однажды оно позвало меня к себе, прямо как в этом моём сне. Я тогда была ребёнком. Думаю, это случилось вскоре после смерти мамы. Зеркало привело меня прямиком в помещение, где оно висело, словно хотело, чтобы я там очутилась, но в последний момент в комнату вошла тётя Ингрид и увела меня. Она впала в ярость. – Девушка посмотрела на Генри и постаралась, чтобы её слова не прозвучали тревожно. – Однако в этом сне всё было иначе. Королева знает, что я жива. Так мне сказало зеркало. Она идёт за мной.
        Генри медленно выдохнул.
        – Тогда ты останешься здесь, – решил отец. – Я защищу тебя.
        Белоснежка мягко дотронулась до его руки:
        – Нет, отец. Ты знаешь, что это не поможет. Если королева знает, что я жива, она меня найдёт. Возможно, именно сюда она придёт в первую очередь.
        – Пускай приходит! – прогремел отец. – Я готов встретиться с ней лицом к лицу.
        Генри и Белоснежка посмотрели на него, и девушка почувствовала, что сейчас они думают об одном и том же: её отец уже немолод, а на стороне королевы тёмная магия. К тому же, если тётя и научила принцессу хотя бы чему-то, так это тому, что она может справиться со своим врагом без мужской помощи. Слишком долго Белоснежка жила в тени Ингрид. Пришёл её черед защитить близких. Она только воссоединилась с отцом и не могла допустить, чтобы королева отняла у неё ещё одного родителя. Это её битва.
        – Нам нужно попасть к этому зеркалу, – сказала Белоснежка, в её голосе слышалась решимость.
        – Согласен, и сделать это необходимо прежде, чем твоя мачеха найдёт тебя или Георга, – добавил Генри.
        Отец Белоснежки начал было возражать, но дочь его перебила:
        – Это превосходный шанс остановить её. Если я смогу заполучить зеркало и предложить его королеве в обмен на снятие чар, которые она наложила на тебя, возможно, она согласится навсегда покинуть королевство ...
        – Нет, – оборвал её Георг. – Недопустимо, чтобы она просто ушла! Эта женщина слишком опасна. Слишком непредсказуема! Своими действиями она нанесла колоссальный вред и высосала из королевства все ресурсы, – его голос дрогнул. – Око за око. Твоя мать должна быть отомщена, а для этого королеву придётся убить.
        – Злом зла не поправишь, – сказала Белоснежка. – Разве не этому вы с мамой меня учили?
        Глаза Георга пылали праведным гневом:
        – Она убила твою мать! Пыталась убить тебя! Королева – злодейка, и она должна умереть.
        «Умереть?» – Белоснежка сомневалась, что способна хладнокровно убить человека, но прямо сейчас она не собиралась спорить с отцом. На счету была каждая секунда.
        – Сперва мне нужно добраться до зеркала. Я пригрожу тем, что уничтожу его. Сломаю. Сделаю всё, чтобы избавиться от него.
        – Если Ингрид привязана к этому предмету, она не допустит, чтобы ты причинила ему вред, – поддержал её Генри. – Возможно, она спокойно уйдёт, если ты позволишь ей забрать его с собой.
        – Спокойно она ни за что не уйдёт, – возразил Георг. – Уж я-то знаю, – он посмотрел на Белоснежку. – Если ты здесь не останешься, снежинка, я никак не смогу тебе помочь победить королеву. Во всяком случае, пока я её узник.
        Белоснежка снова взяла его руки в свои:
        – Недолго тебе оставаться в заточении. Я разрушу эти чары. Я избавлю страну от королевы и её злодейств и спасу наш народ. Я не позволю ей продолжать вредить тем, кто мне дорог. Обещаю тебе.
        Отец заключил лицо Белоснежки в свои ладони, и девушка увидела, что его глаза наполнены слезами.
        – Не давай обещаний, если не уверена, что сможешь их выполнить, моя Белоснежка. Не стоит этого делать.
        ИНГРИД
        Белоснежка жива.
        Зеркало треснуло.
        В приступе ярости Ингрид пулей вылетела из своих покоев и стремительно сбежала по дворцовым ступеням на первый этаж, оставшись незамеченной. Сделать это было совсем несложно. Недавно она распустила ещё нескольких слуг, после того как застала их в своём крыле, куда входить им было строго-настрого запрещено. Она не доверяла никому. А теперь ещё и зеркало её предало. Как Белоснежке удалось спастись? Охотник, которого она отправила разделаться с ней, был сыном человека, который много лет назад помог ей отравить мать девчонки. Как принцессе удалось убедить мужчину её отпустить?
        В гневе она направилась прямиком в свою обитель, скрытую глубоко в подземелье замка. По правде говоря, в замке было два подземелья: в одно из них стража помещала врагов королевства, которых оставляла там гнить, а другое королева отгородила стеной специально для себя, и попасть в него можно было, только спустившись по лестнице, ведущей из её покоев. В нём было несколько тюремных камер для её личного пользования, а также комната, где Ингрид варила зелья. Поскольку, кроме неё, о существовании этого помещения не знал никто, уборку оно видело редко. Висевшая на стенах паутина и снующие по полу крысы придавали подземелью жуткий антураж. Впрочем, последних она могла использовать для приготовления зелий, когда того требовал рецепт. Самое главное, что об этом помещении известно лишь ей одной.
        Ингрид с отвращением швырнула деревянную шкатулку с сердцем в угол:
        – Сердце принадлежало свинье! – вырвался из её груди крик, слышать который мог только ворон. Была ли это та птица, которая на протяжении последней недели ежедневно появлялась в её окне, она не знала, но присутствие ворона давало душе королевы некоторое успокоение. Женщине казалось, что это существо также являлось частью мира тёмной магии, по законам которого жила она, и было готово выслушать переживания Ингрид, заменив ей в этом отношении предавшее её зеркало.
        Королева окинула взглядом свою лабораторию: несколько свежесваренных зелий бурлили в разных колбах и бутылочках. Все они были бесполезны в борьбе с девчонкой. Так здесь стояли средства, выпив которые жертва теряла память (их Ингрид использовала, чтобы манипулировать людьми), ещё здесь можно было найти эликсиры, призванные сохранить её молодость, – над всеми этими микстурами она работала вместе с зеркалом. Сейчас у неё в распоряжении не было ничего, что могло бы ей помочь избавиться от девчонки. Более того, нельзя было доверить это дело ни зеркалу, ни охотнику, ни кому-либо ещё. Если она хотела, чтобы Белоснежка сгинула навсегда, ей предстояло разобраться с племянницей своими силами.
        Но как?
        Когда она осматривала своё логово в надежде, что его содержимое подаст ей какую-нибудь идею, её взгляд упал на пыльную книжную полку в углу комнаты. Внимание Ингрид привлекла книга, на корешке которой было ничем не примечательное название «Оборотные зелья». «То, что нужно!» – ей известно местоположение девчонки. Требуется лишь прийти в дом гномов под чужой личиной и избавиться от Белоснежки раз и навсегда. Но маскировка должна быть действительно хорошей, чтобы получилось скрыть красоту, над поддержанием которой она неустанно работает. Само собой, изменения должны быть обратимыми. Но в то же время ей необходимо выглядеть натурально, чтобы не вызвать подозрений.
        Сняв книгу с полки, она принялась листать страницы, пока наконец не нашла нужное зелье: «Да» – это отлично подойдёт. Она превратит себя в старую каргу. Эти мелкие человечки, скорее всего, наказали девчонке не открывать дверь незнакомцам. Но, если Белоснежка хотя бы немного пошла характером в мать, она непременно сжалится над пожилой женщиной, стоящей у неё на пороге. Королева быстро пробежала глазами по рецепту. Это было заклинание высокого уровня, и потому оно требовало крайне редких ингредиентов. Обследовав после смерти учителя каждую полку в его лавке, Ингрид забрала с собой всё, что, как она думала, могло ей в будущем пригодиться. Но компоненты, входившие в состав этого конкретного зелья, были настолько редкими, что содержимого каждого из соответствующих пузырьков должно было хватить только на один раз. Ингрид перечитала, что необходимо и для того, чтобы потом снять с себя заклинание: многие из ингредиентов в этом рецепте полностью совпадали с теми, которые требовались для первоначального зелья. Хватит ли ей того, что есть у неё в запасе? Где ей раздобыть ещё праха мумии или эссенции ночной
тьмы?
        Где-то вдалеке раздался раскат грома, и ворон громко каркнул. Через крохотное тюремное оконце её тайного логова внутрь заглядывала опустившаяся на мир темнота. Начинался дождь.
        – И девушка эта прекрасней, чем ты, – услышала она слова зеркала.
        Ингрид некогда было беспокоиться о том, как она пополнит свои запасы ингредиентов, необходимых для отмены заклинания. Придётся воспользоваться тем, что у неё есть, не дожидаясь момента, когда девчонка заявится сюда, чтобы потребовать её корону.
        Взяв все необходимые пузырьки согласно списку, королева направилась к своему котлу. Она поочерёдно добавляла в него ингредиенты строго в соответствии с инструкцией, взятой из колдовской книги, не забывая проговаривать слова заклинания вслух. Её учитель постоянно повторял, что магические слова работают только тогда, когда обращаешь их к тёмным силам.
        – На рубище смени королевский наряд. – Ингрид бросила порошок в кипящий котёл, который постоянно был наполнен маслами, готовый к использованию в любой момент. – И набрось на лицо сеть глубоких морщин, для косматых волос – мяты перечной яд, мои косы укрой паутиной седин. – Зелье принялось густеть и пузыриться. Его цвет начал меняться на зелёный, как и было указано в книге. И в завершение... – Коготь мыши ночной – для трясущихся рук, жабья кровь в котелке – для горба на спине. И раскат громовой, и несчастных испуг, тают в зелье моём, подчиняются мне!
        Словно по команде, за окном грянул гром.
        Не теряя времени, Ингрид зачерпнула часть получившейся смеси кубком и поднесла его к губам. На секунду она замерла в нерешительности, посмотрев на нежную кожу своих рук: чтобы привести её к такому состоянию, потребовались годы. Через мгновение её руки одряхлеют, и на них выступят вены. Королева не была уверена, сможет ли она это вынести.
        – И девушка эта прекрасней, чем ты...
        Пересилив себя, Ингрид залпом втянула содержимое бокала. Вкус зелья был горьким, словно желчь. Варево было настолько омерзительным, что она с трудом смогла его проглотить, а сделав это, тотчас же пожалела о своём поступке. Ингрид ощутила приступ тошноты, и комната перед глазами женщины закрутилась. Кубок выпал из её рук и разбился об пол: королева боролась с удушьем. Она никак не могла вдохнуть. Должно быть, при приготовлении эликсира была допущена серьёзная ошибка. Теряя сознание, она схватилась за горло и начала оседать на пол.
        Но вдруг произошла резкая перемена, Ингрид почувствовала внутри какое-то шевеление. Постепенно рука вокруг её шеи начала слабеть. Великолепный наряд королевы исчез, сменившись на нищенское платье чёрного цвета, похожее на то, которое вечно носила жена фермера. Волосы отросли и взлохматились, поседев от кончиков до корней. Нос стал длиннее и покрылся бородавками. По всему телу у неё проступили вены, и это было просто великолепно! Она не умирает. Заклинание сработало! Она рассмеялась. Её смех прозвучал как карканье.
        – А голос-то, голос! – сказала она, прислушиваясь к его скрипучему звучанию. Белоснежка ни за что не заподозрит обмана.
        Настало время решить, что делать с девчонкой, когда она да неё доберётся. Её действия должны быть быстрыми и чёткими, поскольку помощников у неё не будет. На приготовление яда вроде того, который она использовала на матери девчонки, уйдёт не один день. Ей нужно что-то, для чего не требуется много времени. Что-то такое, перед чем глупышка не сможет устоять. Такой невинной девушке полагается особый вид смерти.
        Ингрид вернулась к полке и потянулась своими морщинистыми рябыми руками, которые выглядели так, словно принадлежали кому-то другому, за ещё одной книгой заклинаний. Затем она начала переворачивать страницы. «Вечный сон», заключённый в яблоке. Как это поэтично! Жизнь Кэтрин круто изменилась благодаря этим яблокам «Красное пламя», а теперь жизнь её дочери оборвётся с помощью одного из них. Королева прочла: «Всего один укус отравленного яблока – и жертва забудется вечным сном» – такой вариант Ингрид абсолютно устраивал.
        Она вздохнула, досадуя на то, что из-за временного старения её тело двигалось теперь медленнее. Всё-таки молодой быть лучше. Перемещаясь настолько шустро, насколько Ингрид была способна в своём текущем состоянии, она подошла к котлу, высыпала в него ингредиенты и дала смеси покипеть. Какая удача, что фрукты оказались у неё под рукой. Королева схватила первое попавшееся яблоко, которое уже начало подгнивать, и опустила его в котёл.
        – Я прошу лишь об одном: напитайся вечным сном! – произнесла она.
        Минуту спустя она достала фрукт из котла и посмотрела, сработало ли заклинание. Наблюдая за тем, как с яблока стекает зелёное зелье, Ингрид представила, как на нём проступает символ для обозначения яда.
        – Яблочко это – само совершенство, – обратилась она к ворону. – Только с гнильцой, но кому интересно? – Яблоко начало медленно менять свой цвет. Оставшись довольной, Ингрид засмеялась и протянула фрукт, у которого не было ни единого изъяна, птице. – Хочешь попробовать? – Ворон в страхе улетел, и она хрипло рассмеялась. – Не для тебя! Для Белоснежки яд сделала я. Забудется мигом в пустом вечном сне за то, что прекраснее всех на земле. – Странно, она вдруг заговорила стихами, совсем как это делало зеркало. Было очень похоже, что оно говорит сейчас её устами, вот только в этот раз женщина работала в одиночку. Ингрид поднесла к лицу яблоко, чтобы ещё немного полюбоваться на результат своей работы.
        Кэтрин бы непременно заявила, что это яблоко достойно короля. Принцессы. Оно было рубиново-красного цвета с зелёными прожилками и своей безукоризненной формой напоминало сердце. Королева бережно положила фрукт в корзину к другим яблокам, поместив его наверх, чтобы именно его Белоснежка увидела в первую очередь. Если Ингрид отправится сейчас, под покровом ночи, пройдя через потайной люк в полу своего подземелья, она прибудет к жилищу гномов близ леса с первыми лучами зари – как раз к тому моменту, когда они уже уйдут на работу. И зачем ей зеркало, направляющее её? Она в состоянии выполнить каждую часть своего плана самостоятельно! Ингрид уже двинулась к люку, как вдруг неожиданная мысль заставила её остановиться. Королева оглянулась на ворона, который ранее вернулся на прежнее место и теперь с любопытством наблюдал за ней.
        – Должно быть, существует противоядие, – возвратившись к пыльной книге, Ингрид заново пробежала глазами по заклинанию. – Нужно всё учесть, – королева нашла сноску, которую искала: «Жертву вечного сна можно возвратить к жизни только лишь при помощи поцелуя первой любви» – эта информация её обрадовала. Захлопнув книгу, она скрипуче рассмеялась и, подняв с пола корзину с яблоками, открыла люк. Ну что ж, этого можно не опасаться. Вернувшись, гномы решат, что Белоснежка мертва и похоронят её заживо!
        Королева осталась довольна – такой расклад её вполне устроит. Ингрид поспешила выбраться из подземелья.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Покидая жилище отца, Белоснежка чувствовала себя так, словно оставила в нём частицу своей души. После разлуки, длившейся десяток лет, единственный вечер, который они провели вместе, пролетел в мгновение ока, а будущее было таким туманным. Отец не знал, увидятся ли они вновь, и Белоснежка дала клятву, что это непременно случится.
        – Я вернусь за тобой, – пообещала отцу девушка, обнимая его на прощание.
        В этот раз Георг не стал с ней спорить:
        – Позаботьтесь друг о друге, – сказал он, глядя на молодых людей.
        – Да, ваше величество, – ответил Генри, а Белоснежка улыбнулась. Несмотря на то, что король был в изгнании, на голове у него не было короны, а рядом людей, которым он мог в нужное время отдать приказ, Генри обратился к нему согласно титулу. Принцесса ожидала, что выполнив своё обещание привести её к отцу, юноша покинет её, но Генри настоял на том, чтобы сопровождать её на обратном пути к дому гномов. Белоснежка не стала возражать. Его общество было ей приятно, и она была счастлива представившейся возможности провести с ним больше времени.
        Вложив в руку дочери какой-то небольшой предмет, отец закрыл её ладонь:
        – Возьми это с собой, – прошептал он.
        Раскрыв ладонь, Белоснежка увидела изящное ожерелье из драгоценных камней голубого цвета.
        – Это украшение принадлежало твоей матери, – объяснил отец. – Это первый подарок, который я ей сделал... В начале нашей помолвки, как я помню. Она носила его не снимая до самой нашей свадьбы. – Воспоминание вызвало на лице короля улыбку. – После её смерти... – слова застряли у него в горле, и девушка мягко взяла отца за руку. – Я стал носить ожерелье в своём нагрудном кармане. Возможно, это звучит глупо, но мне казалось, будто я храню у своего сердца частичку моей Кэтрин. Когда Ингрид сослала меня сюда, ожерелье было со мной. Удивительно, но злодейка не узнала о нём. У меня было чувство, словно твоя мама сделала мне последний подарок. Я не переставал надеяться, что однажды смогу передать его тебе.
        – Оно прекрасно. – Белоснежка пробежала пальцами по огранённым камням, которые были прохладными на ощупь.
        – Пусть я и не могу отправиться с вами, но это ожерелье может пригодиться вам в пути, – объяснил отец. – Люди узнают его. Так было с ворожеей, с которой мы однажды встретились. – Он улыбнулся. – Все эти годы ожерелье защищало меня от зла, убережёт оно и вас.
        Девушке хотелось его надеть, но украшение было чересчур дорогим для крестьянки, которой она переоделась. Камни сразу бросятся в глаза тем, кого они встретят на пути. Поэтому Белоснежка убрала его в нагрудный карман, как раньше делал отец, чтобы мама была поближе к её сердцу.
        – Спасибо. – Она ещё раз обняла отца. – Совсем скоро я надену его. Но прежде мы свергнем королеву, ты спокойно вернёшься домой, а я...
        «Я что? Взойду на трон?» – принцесса осеклась. Захочет ли отец вернуться на трон, когда всё это закончится?
        Отец улыбнулся, без труда поняв её замешательство:
        – Да, моя снежинка. Ты займёшь трон после коронации. Моё время прошло. Ты будущее этого королевства. И если ты избавишь эту страну от королевы и её злых козней, как ты и собираешься, люди попросят тебя стать их новой правительницей. – Георг сжал руку дочери. – Конечно, поначалу я буду тебя направлять и поддерживать, но твоё время уже пришло.
        «Твоё время пришло» – слова отца эхом прозвучали в голове Белоснежки, они так много для неё значили. Сможет ли она найти в себе силы стать хорошей королевой? Девушка задумалась об этом всего на мгновение, но ответ уже был ей известен: да, сможет. В её голове пронеслись сотни идей, которые нужно претворить в жизнь. Она вернёт королевство к былому благоденствию, которое было достигнуто во времена правления её родителей. Она исправит все несправедливости, которые приходилось терпеть работникам шахт. Она изменит внутреннюю структуру страны, чтобы сельское хозяйство вновь увидело расцвет. Она восстановит торговые отношения с другими королевствами, в том числе с тем, откуда Генри родом. Возможностей будет не счесть.
        Если у неё получится убедить тётю отречься от престола.
        Белоснежку всё ещё беспокоило заявление отца о том, что за все свои злодеяния королева должна заплатить жизнью. Несмотря на то, какую сильную боль ей доставляла утрата, в которой была повинна тётя, Белоснежка сомневалась, что способна отнять жизнь. И, как она думала, мама бы с ней согласилась.
        Путешествие обратно к дому гномов заняло гораздо больше времени, чем то, которое они совершили, чтобы принцесса смогла увидеть отца. Белоснежке не терпелось рассказать друзьям о зеркале и в свою очередь послушать об успехах, которых удалось достичь им. К счастью, они с Генри потихоньку начали открываться друг другу, поэтому проговорили всю дорогу. Девушка рассказывала о своей жизни с гномами, в то время как юноша развлекал её историями о том, как Георг выходил его, когда он болел. По всей видимости, упорно отказываясь позволить Генри умереть, отец будил его каждый час, чтобы тот выпил воды или бульона, и все уши прожужжал ему рассказами о детстве дочери, не давая больному впасть в забытьё.
        – Думаю, я знаю о твоей жизни в семь лет даже больше, чем ты сама, – подтрунивал над ней Генри.
        – Да, неужели? – спросила девушка, радуясь тому, что он не мог видеть, как её щёки зарделись румянцем, поскольку на лошади она сидела впереди него.
        – Определённо, – с уверенностью ответил он. – Я знаю, что твоими любимыми цветами были синий и жёлтый. Ты превосходно играла в прятки. Ты терпеть не могла холодную кашу и, моя любимая деталь, – ты дала имя каждой лошади в королевских конюшнях и любила повязывать им бантики, когда тебе это разрешали.
        Покраснев ещё сильнее, Белоснежка расхохоталась во весь голос. Этого она не помнила!
        – Не может быть! Я так делала?
        Генри рассмеялся следом за ней:
        – Очевидно, делала, сводя с ума королевскую портниху своими просьбами дать тебе ещё лент и бантиков для королевских скакунов.
        – А что насчёт тебя? – поинтересовалась принцесса. – Учитывая, как много ты обо мне знаешь, будет совершенно справедливо, если ты расскажешь мне о том, каким ребёнком был ты.
        Так за разговорами они ехали через лес, и она чувствовала вокруг своей талии руки Генри.
        – Справедливо, дай-ка подумать... Например, как-то раз я нашёл в замке мышонка и попытался сделать его своим питомцем. Постоянно его подкармливал. Моя мать чуть в обморок не упала, когда застукала меня за тем, как я кормил его сыром, но никто не смог бы убедить меня бросить старину Кроксли.
        – Кроксли? – Белоснежка нашла эту историю довольно милой. Она часто просила родителей разрешить ей завести питомца, но мама говорила, что множества птиц, живущих в птичнике, более чем достаточно. – Ты назвал его Кроксли?
        – А почему нет? – по голосу Генри было слышно, что его слегка задел этот вопрос. – Не могу сказать, что шил ему одежду или учил его петь. Однако я постоянно вляпывался в неприятности. Однажды мы с Кристофером дрались на мечах в главном зале дворца и разбили одно из окон замка. Оружие принадлежало стражникам, но они ушли ужинать и не знали, что мы его взяли. Сложно сказать, кто получил больший нагоняй – мы или они. Вероятно, всё же мы, поскольку разбили окно. Но в тот раз мама настояла, чтобы король был с нами помягче.
        – А были и другие случаи? – спросила Белоснежка, не веря своим ушам.
        – Ну, когда мне было десять, я украл корону моего отца и попытался продать её на деревенской площади по самой высокой предложенной цене. – Генри издал смешок. – Я сказал отцу, что сыт по горло тем, что он постоянно занят, и хочу, чтобы он бросил работу короля и мы смогли поиграть.
        – Шутишь! – Белоснежка разразилась громким хохотом. – Не может быть.
        – С одной стороны, его это даже позабавило, – продолжил Генри. – Однако никто из моих братьев никогда не выкидывал ничего подобного. Мама называла меня своенравным. Она говорит, что у меня и сейчас на всё есть своё мнение.
        – В этом нет ничего плохого, – заметила Белоснежка. – Жаль, что в последние годы мне не хватало решимости обзавестись своим.
        Генри на секунду притих, а затем сказал:
        – Ты не знала, что произошло. Ты не должна терзаться, Белоснежка.
        – Я знаю, – девушка старалась, чтобы её голос прозвучал бодро. – Прошлое не исправить. Сейчас мне нужно сосредоточиться на том, как я собираюсь изменить будущее.
        – У меня такое чувство, что ты непременно найдёшь решение, – сказал ей Генри.
        Он прав. Обязательно найдёт. К тому моменту, когда они прибыли к дому гномов, в голове Белоснежки уже зрел план. Воссоединение с друзьями было радостным. Гномы были на седьмом небе от счастья, увидев, что молодые люди живы и невредимы, и узнав, что с королём всё в порядке. К тому же беседа человечков с парой шахтёров – их друзьями по имени Курт и Фриц – прошла успешно. Они предложили собраться всем вместе в их деревне, чтобы обсудить план по свержению королевы с другими жителями. Весельчак настоял на том, что они расскажут обо всём подробнее после ужина.
        Все пребывали в таком чудесном настроении, что, закончив ужин, Скромник и Соня вытащили из чехлов свои скрипки и начали играть. Белоснежка, которая не танцевала уже многие годы, соскочила со своего места и пустилась в пляс, присоединившись к Простаку и беззаботно кружа по комнате. Когда Простак устал, Генри встал и предложил ей свою руку. Белоснежка колебалась всего долю секунды, а затем под недовольный вздох Ворчуна приняла приглашение. Сердце принцессы отчаянно колотилось при каждом повороте тела в танце, и она изо всех сил пыталась не отводить взгляда, краснея всякий раз, когда Генри смотрел на неё. Но вскоре девушка так увлеклась, что позабыла о волнении и полностью отдалась моменту. Когда Скромник и Соня заиграли другую мелодию, Ворчун прервал всеобщее веселье:
        – Пора заканчивать праздник! Мы пока что не победили! – загремел он. – Нам всё ещё предстоит остановить королеву! – Он посмотрел на Белоснежку и Генри: – Расскажите, что вам удалось узнать.
        – И как поживает король Георг? – добавил Скромник.
        Белоснежка мягко улыбнулась, и её бледные щёки засияли, освещаемые пламенем очага:
        – Он в добром здравии. – На лицах человечков появилось облегчение. – Увидев его, я почувствовала себя так, словно не было всех этих лет, и в то же время ощутила, как много воды утекло. Отец очень тоскует по королевству, но на нём заклятие, препятствующее тому, чтобы он мог переступать его границы. – Она пересказала историю о жестоком коварстве королевы, которую ей поведал Георг, а затем сообщила друзьям о волшебном зеркале.
        – Твоя мать показала тебе, где его искать, в твоём сне? – Умник почесал подбородок. – Любопытно.
        – Это почему? – спросил его Весельчак.
        – Словно она пытается помочь Белоснежке вернуть то, что принадлежит ей по праву, даже находясь в другом мире.
        Белоснежке такая мысль понравилась, и она надеялась, что это в действительности было так. Принцесса ещё никогда не чувствовала себя ближе к матери, чем на прошедшей неделе. Она отдала бы всё, что угодно, чтобы мама снова была с ней. Если с её стороны это была попытка помочь, тогда дочь с благодарностью примет её помощь. Она посмотрела на Генри:
        – Думаю, мне также стоит рассказать им о том, что случилось с мамой. – Генри печально кивнул.
        Друзья были убиты горем, услышав о том, что королева вероломно отравила Кэтрин. Но помимо этого, рассказ лишь усилил их желание дать Ингрид отпор.
        – Должно быть, зеркало – источник её тёмной силы, – заключил Ворчун. – Кажется, она на нём помешана. Если она не хотела, чтобы Белоснежка приближалась к этому предмету, он, вероятно, довольно могуществен.
        – Звучит опасно, – заметил Скромник.
        – Звучит так, словно она одержима им, – добавил Умник.
        «Одержимая, помешанная, завистливая – все эти слова характеризуют тётю, а зеркало, по всей видимости, усилило её худшие качества, словно...» – догадки принцессы нуждались в стороннем мнении, и она спросила:
        – Умник, как ты думаешь, возможно, чтобы человек и предмет стали единым целым?
        – Что ты хочешь сказать? – уточнил Умник.
        – Кажется, королева полностью отдалась власти зеркала, – объяснила Белоснежка. – Быть может, оно даже даёт ей указания.
        – Не пытайся её оправдать, – предостерёг девушку Ворчун. – Все эти злодейства – дело её рук!
        – С этим я не спорю, но ей, вне всякого сомнения, помогали, – ответила Белоснежка. – Возможно, причина, по которой она так привязана к зеркалу, заключается в том, что без него она нежизнеспособна. Предмет даёт силы ей, а она, в свою очередь, ему, – предположила принцесса. – Если это так, погибни кто-нибудь из них, и другому не жить.
        Значит ли это, что если они уничтожат зеркало, то вместе с тем убьют и королеву? Белоснежка всё ещё не могла примириться с мыслью, что власть она может получить только ценой жизни тёти. Разве поступив таким образом, она не опустится до её уровня? Должен быть другой способ.
        – Белоснежка может оказаться права, – согласился с девушкой Генри. – Я слышал, что тёмные волшебники и ведьмы заключают части своей души в наиболее ценные для них предметы.
        – Вот почему нам необходимо выкрасть зеркало, – заявила принцесса. – Мы пригрозим королеве, что уничтожим его, если она не подчинится нашим требованиям. У неё не останется иного выхода, кроме как покинуть дворец и снять с отца заклятие, чтобы он смог вернуться домой, в обмен на этот предмет.
        – Нельзя допустить, чтобы эта вещь продолжала существовать в нашем мире! – Ворчун сейчас говорил в точности, как отец Белоснежки. – Его необходимо уничтожить.
        – Но это может убить королеву! – заметил Весельчак.
        – И что? – парировал Ворчун. – Подумай обо всех тех людях, которых Ингрид пыталась убить. Она чуть не убила Белоснежку!
        – Но... – попробовал было вновь возразить Весельчак.
        – На данный момент нам следует сосредоточиться на том, как добраться до этого зеркала, – заметила Белоснежка. – Возможно, только заполучив его в свои руки, мы вынудим королеву освободить моего отца из оков проклятия.
        – Что ты собираешься делать? – спросил Соня, зевая. – Направишься прямиком в замок и просто снимешь его со стены?
        – Зеркало узнает, что ты идёшь за ним, – предостерёг Ворчун.
        – Я чувствую, что оно уже знает о том, что я жива, – согласилась с ним Белоснежка. – Может оказаться, что времени для принятия решительных мер у нас гораздо меньше, чем мы думаем.
        – Именно поэтому нам нужно поспешить, – поддержал её Генри.
        Белоснежка посмотрела на него:
        – Нам?
        Генри улыбнулся:
        – Ты ведь не думаешь, что я могу уйти сейчас? Мой народ нуждается в том, чтобы эта королева покинула трон, не меньше, чем ты. Только так наши королевства смогут стать союзниками вновь. Подобное зло просто необходимо остановить. Позволь мне тебе помочь.
        Белоснежка не могла не ликовать при мысли о том, что он останется с ней, чтобы оказать поддержку в столь трудный для неё момент:
        – Спасибо, Генри. Мы с радостью примем любую предложенную помощь. – Принцесса посмотрела на гномов: – Нам следует как можно скорее отправиться в деревни ваших друзей и узнать у местных жителей, не желают ли они к нам присоединиться.
        – Мы тронемся в путь, как только рассветёт, – провозгласил Ворчун. – Медлить нельзя.
        – Завтра утром, – подтвердила Белоснежка, – мы начнём наше путешествие к замку.
        ИНГРИД
        Её ночное путешествие оказалось идиотской затеей: гнусной девчонки в доме гномов не было.
        Спустившись в люк своего подземелья, королева покинула пределы замка, переплыв на лодке тайный подземный канал. Остальную часть пути, лежавшую через лес, она прошла пешком. Ингрид не была одна. Её сопровождал всё тот же ворон, который следил за ней в подземелье, птица словно указывала ей дорогу. Личина, которой женщина сейчас была обременена, затрудняла возможность передвижения, но в конце концов с рассветом она добралась до места. В доме никого не оказалось.
        Королева ожидала, что мужчины к этому времени уйдут (по правде говоря, она даже была рада тому, что гномы уже были на пути в шахты, так как предпочитала не опускаться до грубой работы, особенно когда это могло пойти ей только во вред). Но куда делась Белоснежка? Почему её здесь нет? Ингрид обошла дом. Ей пришлось отмахиваться от пронзительно кричащих птиц, когда она попыталась заглянуть в окна домика. По какой-то причине к жилищу также приблизилось несколько оленей, которые пощипывали травку. Она прогнала и их, а затем присела, чтобы её усталое тело смогло отдохнуть. Девчонка всё никак не возвращалась. Заподозрив неладное, Ингрид уже не могла больше ждать и вошла внутрь.
        В доме всё сверкало: нигде не было ни одной неубранной плошки, на длинном столе, перед которым были расставлены маленькие стульчики, не было ни крошки. Раковина была пуста, пол натёрт до блеска, а семь крошечных кроватей аккуратно заправлены. Прихрамывая, Ингрид спустилась обратно по лестнице, слыша скрип коленей, раздававшийся при каждом её шаге, и подошла к очагу. Угли ещё слабо тлели, и тут королеву охватило дурное предчувствие, поскольку её осенила мысль: а что, если эти гадкие человечки каким-то образом узнали, что она идёт сюда, и спрятали Белоснежку?
        Поставив свою корзину на стол, Ингрид издала вопль ярости, охватившей её при этой мысли. Голос королевы прозвучал по-старчески скрипуче. Если это правда, стоившее ей таких усилий превращение в дряхлую ведьму было пустой тратой сил и времени! Девчонка продолжает ходить по земле.
        «Сердце бьётся её, и всё так же прекрасна, и для власти твоей, несомненно, опасна».
        Зеркало? Королева выкатила свои и без того большие глаза. Зеркало пробудилось? В ту же секунду вся обида, которую она испытывала по отношению к волшебному предмету, улетучилась. Ей необходимо вернуться к своему соратнику и убрать с его стекла все трещины, которые проступили в результате их последней встречи. Как она могла быть настолько глупой, чтобы покинуть его? Ингрид схватила в руки корзину и начала изматывающий путь обратно в замок, проклиная свои дряхлые ноги.
        Возвращение в подземелье заняло у неё целый день, и под конец ей уже казалось, что она больше не сможет сделать и шага. Ингрид не терпелось поскорее найти способ восполнить запасы необходимых ингредиентов, чтобы снять ненавистное заклинание. Не без труда королева добралась до дворца и тайком прокралась в свои покои, понимая, что ей ни в коем случае не следует попадаться на глаза жителям замка, пока она в таком жутком обличье.
        Шагнув к зеркалу, Ингрид провела рукой по трещине на его стекле. Она схватила с полки восстанавливающий эликсир, который хранила как раз для такого случая, и смазала им холодную поверхность. Глубина повреждения стала меньше, но полностью трещина не исчезла. Чуть позже ей придётся ещё раз спуститься в своё логово, чтобы приготовить смесь с более сильным действием, но на время этого будет достаточно. Зеркало начало пробуждаться, отражение, представляющее собой смесь зелёного и чёрного цветов, закрутилось, затем от предмета начал исходить туман, и в стекле возникло маскоподобное лицо. Если зеркало и заметило изменения во внешности Ингрид, оно деликатно об этом умолчало.
        – Моя королева.
        – Зеркало, – обратилась она к нему повелительным тоном. – Ты сознательно ввело меня в заблуждение? Не ты ли говорило, что Белоснежке суждено погибнуть, и всё же она жива и невредима! А теперь девчонка ещё и ускользнула от меня из дома гномов!
        – Судьбу обмануть тебе было так просто, – ответил волшебный предмет. – Теперь, может статься, уже слишком поздно.
        – Но ведь она была всего лишь дитя! – воскликнула в отчаянии Ингрид.
        – Теперь малый возраст нельзя ей вменять, она трон готова хоть завтра занять, – ответило женщине зеркало. – Коль раньше на действия ты не решилась, расхлёбывай то, что теперь получилось.
        – И что же мне теперь делать? – спросила королева. Зачем зеркало тычет Ингрид в лицо её ошибкой? – Я сварила сильнейшее из зелий, чтобы Белоснежка ни за что не смогла меня узнать, и заколдовала яблоко, одного укуса ядовитой мякоти которого хватило бы, чтобы с девчонкой было покончено! Но если я не могу найти её, чтобы осуществить задуманное, мои труды напрасны.
        – Убьёшь её – вызовешь массовый бунт. И люди за жизнью твоею придут. Любовь забери и ударь по больному, пусть цену узнает, что стоит корона.
        Белоснежка влюбилась в этого никчёмного мальчишку? Ингрид следовало разделаться с ним ещё в тот раз, когда она впервые их застукала. Из груди королевы вырвался такой громкий, практически первобытный, крик, что её совсем не удивило то, что трещина на стекле поползла дальше. Она немедленно замолчала, сердце бешено билось в её груди, а в руках чувствовалась сильная слабость. Пребывая в таком измождённом состоянии, женщина непременно упала бы в обморок, если бы не была достаточно осторожна. Опершись о стену, она всмотрелась в самый тёмный угол комнаты.
        Оттуда за ней наблюдали её учитель и Кэтрин. Старик выглядел сердитым, а вот на лице Кэтрин не читались ни гнев, ни тревога. Скорее даже сестра выглядела довольно самоуверенно. Что такое знала Кэтрин, чего не знала она?
        – Она не отступит, бороться решив, – ответило на этот вопрос зеркало. – Ей сил придало, что отец её жив.
        Эта информация оказалась для Ингрид настолько неожиданной, что она с трудом сохранила равновесие: «Девчонка нашла его? Но как?!» – королева посмотрела на Кэтрин и учителя: оба с интересом наблюдали за ней. Она быстро отвела взгляд.
        – Принц Генрих привёл её прямо к порогу, и вот собралась она снова в дорогу. Пылает отмщенье в девичьей груди, увидит тебя – и не пощадит.
        На время снятие заклинания, превратившего Ингрид в старуху, придётся отложить. Белоснежка хочет добраться до зеркала, выходит, она идёт к замку вместе с этим мальчишкой. Ей просто необходимо выиграть немного времени.
        – Покажи мне девчонку, – велела она зеркалу.
        Мутная поверхность предмета прояснилась, и королева увидела Белоснежку с её красавцем-принцем, идущих через лес впереди группы гномов. Они приближались к шахтам. Ингрид улыбнулась. В её голове постепенно вырисовывался план. Он не был простым, и королева не знала, насколько сложно будет его осуществить в её текущем состоянии. Но было чрезвычайно важно, чтобы у неё это получилось.
        – Возможно, есть способ сделать так, чтобы несмотря ни на что девчонка оказалась погребена заживо... А вместе с ней её принц и их маленькие друзья!
        БЕЛОСНЕЖКА
        Белоснежка возвращалась в замок, но в этот раз она была не одна. Впервые в жизни рядом с ней были друзья. Друзья и тот, кто мог бы стать для неё кем-то большим... Однажды. Но сейчас ей нужно было сосредоточиться на более срочных вопросах.
        – О чём ты думаешь? – спросил её Генри. Они ехали по деревне верхом, ведя своих лошадей бок о бок друг с другом. Белоснежка опустила капюшон своего голубого плаща:
        – Слишком о многом, – призналась она. – Моя голова разрывается от мыслей.
        Гномы обменяли один-два из незаконно припрятанных алмазов на лошадей, количества которых должно было хватить, чтобы довезти до деревни Курта и Фрица их всех, но животных друзьям предстояло забрать на ферме, путь до которой занимал добрую половину дня. Однако потраченное время того стоило. Прибыв на место, они разбили лагерь и рассказали фермерам – мужчине по имени Мориц и его жене, Лине, – о своих злоключениях. Узнав, кем является Белоснежка, Лина так обрадовалась, что даже воскликнула:
        – Сейчас вы нужны нам как никогда, ваше высочество, – женщина объяснила, как трудно стало получать хотя бы небольшую прибыль, содержа хозяйство, ведь королева с каждым разом требует отдавать всё большую и большую часть их урожая. Мориц вернулся в течение часа, приведя с собой нескольких крестьян, работавших на этой территории, и Белоснежка вместе с Генри и гномами рассказали людям, с чем им предстоит столкнуться. Присутствующие единогласно согласились подготовить снаряжение и ждать приказа к штурму дворца. Принцесса была так благодарна им за поддержку, что чуть не разрыдалась.
        Однако остановка на ферме, предвидеть которую ранее друзья не могли, означала, что они отстали от плана на день. «Возможно, королева следит за нами», – подумала Белоснежка, увидев, как над их головами пролетел ворон. Время имело огромное значение, и им нужно было поскорее добраться до деревни Курта и Фрица, чтобы собрать подкрепление побольше. Поначалу гномы предложили идти к поселению малооживлёнными дорогами и заброшенными тропами, чтобы не привлекать к себе внимание. Но поскольку группа из девяти человек в любом случае привлекает к себе внимание, Ворчун настоял, чтобы они шли так близко к маршруту, который совершали каждый день на пути к шахтам, насколько это возможно:
        – Если нам придётся повернуть обратно, то, по крайней мере, мы будем точно знать, куда идём, – сказал он остальным, и с ним все согласились.
        Они ехали уже не один час и вот наконец приблизились к шахтам. Белоснежке пора было уже привыкнуть к долгим путешествиям, но она, тем не менее, вымоталась. Даже состояние нетерпения, в котором пребывала девушка, не помогло ей избежать усталости. Принцесса прикоснулась рукой к своему нагрудному карману, в котором было надёжно спрятано ожерелье матери, и задумалась о том, зачем та во сне привела её к зеркалу. Она хотела, чтобы Белоснежка убила её сестру? Или она просто пыталась помочь дочери найти способ остановить Ингрид? Поскольку мамы больше не было рядом с ней и она не могла дать девушке свой совет, очень многое вызывало её сомнения. Но одно Белоснежка помнила точно: мама всегда старалась поступать по-доброму со всеми. Она бы хотела, чтобы принцесса нашла способ (максимально мирный, насколько это возможно) вернуть то, что им принадлежало. В этом девушка не сомневалась. Однако, когда дело касалось королевы Ингрид, нельзя было быть уверенной, что всё пойдёт согласно плану...
        Белоснежка оглядела холмистую сельскую местность. С тех пор как друзья покинули ферму Морица и Лины, на протяжении многих километров они не встречали ни души и не видели ни одного жилища. Они уже давным-давно миновали вход в шахту, в которой работали гномы, но Умник объяснил, что есть несколько пещер, в которых трудятся шахтёры из разных деревень. Принцесса и понятия не имела, что в этой части королевства так много гор. И как только тётя Ингрид могла сказать, что в шахтах иссякли все запасы алмазной руды?
        – Ты в порядке? – спросил её Генри.
        – Да, но столь многое вызывает у меня опасения, – ответила Белоснежка. – Я чувствую, что на мне лежит ответственность за всех вас, а также за мой народ. Я не хочу, чтобы кто-нибудь как-либо пострадал.
        Генри тепло улыбнулся:
        – Всё будет хорошо. Мы знали, чем рискуем, присоединяясь к тебе в этой битве.
        А что стало с охотником, который сохранил ей жизнь? Размышления о том, какая участь его постигла, никак не выходили у неё из головы. Он поплатился своей жизнью, чтобы спасти её? Своего рода – око за око, если учесть, что совершил его родной отец.
        Вздрогнув, Белоснежка сделала глубокий вдох. Пора было подумать о чём-нибудь другом. Все эти тревожные мысли до добра не доведут.
        – Предлагаю так: будем решать проблемы по мере их поступления. Сегодня главное – добраться до деревни. Завтра – собрать больше соратников. И сделать всё это нужно прежде, чем королева попытается нас остановить.
        – Сомневаюсь, что она покинет дворец, чтобы отправиться на твои поиски, – заметил Генри. – Её замок – её крепость, к тому же в его стенах хранится зеркало. Можно надеяться, что пока мы не приблизимся к его воротам, бояться нам нечего.
        – Я вижу дым там, наверху! – воскликнул Умник, показывая в сторону верхушек деревьев, стоявших вдалеке. – Возможно, нам следует пойти другим путём?
        – Нет, держимся курса, – скомандовал Ворчун, обращаясь ко всем друзьям. – Уверен, дело в том, что кто-то просто разбил лагерь и развёл костёр. В этой местности никто не живёт. До деревни Курта и Фрица ещё несколько миль пути, а мы пока приближаемся лишь к входу в шахты.
        Генри и Белоснежка переглянулись, словно подумав об одном и том же. Что-то с этим дымом было не так. Он не поднимался над лесом одинокой полоской и не вился клубами. Казалось, будто он расползался всё шире и шире, с каждым разом становясь всё темнее. Вскоре дым был уже чётко виден над линией деревьев, и всего через пару мгновений густая чёрная пелена полностью заволокла небо.
        – Не думаю, что это дым... Кажется, это тучи, – заметил Весельчак. – Думаю, гроза собирается.
        Внезапно лошади под ними будто взбесились. Конь Умника встал на дыбы, словно вознамерившись сбросить его со спины. Поднялся ветер, резкий порыв которого закачал в воздухе лапы деревьев. Ветви сгибались и перекрещивались у них на пути, как если бы пытались стащить всадников с сёдел. Казалось, одно из деревьев тянулось к Белоснежке, намереваясь её схватить. Всё это напомнило принцессе о её путешествии через Призрачный лес. Здесь определённо что-то было не так.
        – Нам нужно поскорее где-нибудь укрыться! – предостерегла она друзей, пытаясь перекричать ветер.
        Но было слишком поздно.
        Тучи сгущались над их головами, словно ядовитый туман, и вскоре затянули всё небо, сделав его угольно-чёрным. Ветер завывал так сильно, что было практически невозможно разобрать, что говорят окружающие. Послышался оглушительный раскат грома, когда молния ударила в землю всего в нескольких шагах от скакуна Скромника. Лошади разбежались в разные стороны. Конь Простака пустился таким быстрым галопом, что бедняга непременно бы свалился с лошади, если бы не сжал стремена.
        – Держись крепче! – кричал ему Генри поверх свиста ветра.
        В замешательстве Белоснежка перевела взгляд с Простака на Генри и спешилась, решив, что на земле от неё будет больше пользы. Её примеру последовали и другие, затем они вместе помогли Простаку выпутаться из стремени. Лошади исчезли во тьме. С неба лил настолько сильный дождь, что девушка не могла ничего разглядеть даже на расстоянии вытянутой руки. Ливень начался так быстро, а капли дождя были до такой степени тяжёлыми, что походили на град. Им нужно спрятаться... Но где?
        – Скорее в шахты! – крикнул Ворчун поверх ещё одного раската грома. – Сюда!
        Белоснежка пошла на звук его голоса. В лицо девушке дул сильный ветер, поэтому каждый шаг ей давался с трудом. Она искала глазами Генри, но поблизости никого не видела, поэтому сосредоточила взгляд на скалистой горе впереди себя, надеясь найти вход в пещеру
        Молния ударила по дереву, стоявшему недалеко от принцессы, и в её сторону повалилась толстая ветвь. Но кто-то успел к ней подскочить и в самый последний момент перед ударом вытолкнуть её из опасной зоны.
        Девушка подняла взгляд на своего спасителя:
        – Генри! – воскликнула она, изо всех сил в него вцепившись.
        – Вход в пещеру там, – крикнул юноша. – Ни в коем случае не отпускай мою руку!
        – А ты мою! – крикнула Белоснежка в ответ. Они решили приложить совместные усилия, чтобы найти путь в темноте. До принцессы доносились крики, и кто-то звал её, но ветер был таким сильным, что не давал повернуть голову и оглядеться. Девушка и юноша крепко держали друг друга за руки, медленно продвигаясь в сторону огромной тени, которая виднелась впереди. Белоснежка накинула себе и юноше на головы свой плащ, чтобы защитить лица от дождя, капли которого стали ещё твёрже и градом барабанили по их спинам, оставляя на коже болезненные следы. Молния била снова и снова, всё ближе и ближе, а молодые люди продолжали продвигаться вперёд, борясь со стихией и надеясь найти место, где они смогут укрыться от грозы. Как вдруг принцесса наконец увидела вход в пещеру. Ворчун уже был внутри.
        – Сюда! – крикнула девушка. Каждый шаг давался им с неимоверным усилием. Наконец Белоснежка и Генри добрались до входа. Очутившись внутри, они первым делом прислонились к стене пещеры, чтобы перевести дух. Девушка протёрла глаза и огляделась вокруг: Умник, Весельчак и Простак также были внутри. Буквально пару секунд спустя в пещеру ввалились Скромник, Чихун и Соня.
        – Хвала небесам, вы все целы и невредимы, – с облегчением выдохнула Белоснежка.
        Послышался новый раскат грома, следом за которым перед входом в пещеру повалилась ветка дерева. Друзья отскочили назад.
        – Тёмная магия! – заявил Ворчун. – Это не похоже на обычную грозу.
        – Королева! Она нас преследует! – в ужасе воскликнул Скромник.
        Белоснежка боялась, что они были правы.
        – Нужно уйти как можно дальше от входа. Здесь небезопасно.
        Ворчун схватил фонарь, стоявший у входа в пещеру, и дрожащей рукой зажёг его фитиль.
        – Следуйте за мной, – сказал он. Друзья начали продвигаться глубже в шахту, каждый из гномов держал перед собой фонарь, чтобы освещать им путь. Было слышно, как снаружи бушует гроза. Казалось, ещё немного, и она их достигнет. – Скорее! Скорее! – поторапливал их Ворчун, который, очевидно, это почувствовал.
        Белоснежка взяла фонарь, Генри последовал её примеру, и они поспешили вперёд. Чем ниже спускались друзья, тем холоднее становился воздух, и в темноте Белоснежка почувствовала, как ей стало сложнее дышать. Ворчун продолжал громко раздавать указания. Там было столько ходов, что девушка боялась, как бы они не заблудились.
        – Мы спасёмся от её грозы, спустившись отсюда на вагонетках, – сказал Ворчун, когда они дошли до широкой площадки, где стояли вагончики, полные сверкающих алмазов. Кирки и небольшие корзины были разбросаны по пещере, словно рабочие прошлой ночью покинули её в спешке. Вдоль одной из каменных стен рядком стояли столы. На них алмазы извлекали из руды, прежде чем поместить в тележки. Пахло затхлостью и сыростью. Образовывавшийся на стенах конденсат стекал вниз, а сталактиты свисали с потолка, словно кинжалы. Пожалуй, Белоснежка нашла бы всё это даже красивым, не испытывай она столь сильной тревоги из-за бушующей снаружи грозы. Неужели такая погода действительно дело рук её тёти? Принцесса всё ещё могла слышать свист ветра, проникающий в грот, словно стихия решила последовать за ними в шахту. Присев на корзины рядом с ближайшим к ним туннелем, Белоснежка и Генри поставили фонари на пол, чтобы они освещали пещеру.
        Сидевший напротив Белоснежки Умник ободряюще ей улыбнулся:
        – Мы будем в безопасности внизу...
        Это были последние слова, которые она от него услышала, прежде чем земля задрожала и сверху на них посыпались камни. Белоснежка и Генри скрылись в туннеле, чтобы их не зашибло обломками горных пород.
        – Обвал! – громко воскликнул кто-то.
        – Прижмитесь к стенам! – издал сдавленный крик Ворчун.
        Закрыв головы руками, Белоснежка и Генри вжались в стены, дожидаясь окончания камнепада, но он всё не прекращался, и им уже трудно стало дышать.
        «Так вот как я умру, – пронеслось в голове у Белоснежки, и окружающий мир погрузился во тьму. – Королева всё-таки добилась своего».
        ИНГРИД
        Ингрид отстранилась от зеркала, последние теплившиеся в её теле силы покидали его. Королева снова отдала волшебному предмету часть своей жизненной энергии, но, поскольку под действием заклятия она всё ещё была старухой, в этот раз процедура была такой изматывающей, как никогда прежде. Головная боль не заставила себя ждать, и женщину в прямом смысле трясло, но оно того стоило. Благодаря зеркалу Ингрид смогла призвать эту грозу, подобной которой не бывает в природе, ведь стихия была создана с единственной целью – преследовать девчонку до конца. И она превосходно справилась с этой задачей.
        Из-за точности, с которой был выбран момент удара, казалось, что исход был предначертан самой судьбой. Когда грянула гроза, Белоснежке, её бедолаге-принцу и гномам ничего больше не оставалось, кроме как укрыться в этой пещере. Тут-то королева и обрушила серию ударов молнии к входу, что в конечном итоге привело к обвалу. Наконец-то девчонка была погребена заживо.
        Из груди Ингрид вырвался скрипучий смех, который быстро затих, поскольку от него головная боль только усиливалась. Она осела на пол, не в состоянии найти в себе силы добраться хотя бы до своих покоев.
        – Зеркало, зеркало, что на стене, – прошептала королева, – кто всех прекраснее на земле?
        В углу комнаты начал принимать очертания силуэт Кэтрин, но в этот раз выражение её лица отнюдь не было насмешливым.
        «Духу сестры в наш мир двери открой, – мысленно произнесла Ингрид, часто моргая и прилагая немалые усилия, чтобы держать глаза открытыми – как же она устала! – Победа теперь, несомненно, за мной».
        Зеркало отозвалось:
        – Алеют рубинами девы уста, и волос черней воронова крыла, белее чела её в мире всём нет, и скоро узнают все верный ответ.
        – Нет! – прохрипела Ингрид, но голос её, казалось, больше не слушался. Как и ноги.
        Под испытующим взглядом Кэтрин она полностью отдалась во власть боли и уснула глубоким сном прямо на холодном полу.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Когда камнепад наконец-то прекратился, единственным звуком, который услышала Белоснежка, была мёртвая тишина.
        – Генри? – отчаянно закричала принцесса, тяжело кашляя из-за оседающей пыли. Несмотря на ломоту в правом плече, она, в общем, была цела.
        – Белоснежка? – также тяжело кашляя, отозвался юноша. Спотыкаясь, он подошёл к девушке, и она увидела порез у него на лбу. Генри бросился к ней, и молодые люди заключили друг друга в крепкие объятия.
        «Мы живы! Спасибо, мама!» – была первая мысль девушки, но затем она увидела перед собой стену из камней.
        Генри пытался расчистить завал, вытаскивая камень за камнем, но они были слишком мелкими, и результатом всех его усилий стал лишь небольшой зазор. Юноша попробовал сменить тактику: кряхтя, он что было сил стал тянуть на себя крупный валун, но тот никак не поддавался. Решив, что это бесполезно, принц прислонился к стене.
        Они были в ловушке.
        – Ворчун? – Белоснежка отчаянно искала друзей в темноте, то и дело запинаясь о камни. – Умник? Соня? Чихун? Скромник? – с каждым словом тревога в её голосе возрастала всё сильнее.
        Как вдруг свет озарил выросшую в результате обвала стену, и Белоснежка поняла, что Генри, к счастью, смог сохранить свой фонарь, несмотря на суматоху. Он осветил замкнутое пространство пещеры, в ловушке которого они очутились. Без него их окружала бы кромешная тьма.
        – Друзья, где вы? – У Белоснежки появилось чувство, что стены сжимаются вокруг неё. – Простак? Простак, где ты? – Но он ей, конечно, не ответит. Это, насколько она знала, было просто-напросто невозможно.
        Неизвестно, где были гномы и что с ними случилось. А они с Генри застряли в тёмном туннеле. Вход в пещеру был по ту сторону стены из камней. Отец не имел ни малейшего представления о том, где она, и никогда не узнает, почему дочь так и не вернулась. Белоснежка судорожно вздохнула, пытаясь прогнать растущее чувство безысходности.
        Генри снова её обнял:
        – Всё будет хорошо, Белоснежка.
        Она сжала его плечо:
        – Пускай этот туннель нам незнаком, мы просто обязаны найти способ вернуться к нашим друзьям.
        Они оба начали исследовать стену из камней, заваливших проход, в поисках валуна или небольшого камешка, вытянув который, они смогут расчистить себе путь.
        Внезапно у юноши начался очередной приступ кашля.
        – Генри, прошу тебя, – сказала Белоснежка, подходя к нему, – присядь. Я продолжу искать. Но тебе следует передохнуть.
        – Если мы не сможем выбраться отсюда... По крайней мере, моя смерть не будет напрасной, – произнёс он с тихой уверенностью.
        Она посмотрела на него в слабом свете фонаря:
        – Что ты имеешь в виду?
        – Когда Кристофер умер, я почувствовал, что на мои плечи легла обязанность занять его место в семье, но как бы я ни пытался, даже после смерти брата я продолжал оставаться в его тени. – Принц грустно улыбнулся. – Когда я отправился с тобой в это путешествие, чтобы помочь тебе попытаться изменить ситуацию в твоём королевстве к лучшему, это придало моей жизни смысл. Если мне суждено здесь умереть, я хочу, чтобы ты это знала.
        – Генри, – произнесла она, переполняемая эмоциями. Только сейчас Белоснежка заметила, что её руки оплетают шею принца, а руки Генри – её талию. Она стояла так близко, что могла видеть сажу и копоть в его волосах и пятно на его левой щеке, и всё же сейчас юноша казался ей красивым как никогда.
        Смахнув слёзы, стекавшие по её щекам ручьём, Генри наклонился ближе. Его губы были всего в нескольких сантиметрах от её рта. Девушка закрыла глаза в ожидании, когда их уста сольются в поцелуе. Но в этот момент она услышала лязгающий звук. От неожиданности они оба подскочили.
        Звук становился всё громче и громче, пока наконец один из валунов в стене не закачался. Затем камень выпал, образовав дыру, сквозь которую в их ловушку пробились лучи света с противоположной стороны. В появившейся щели показалась половина лица.
        – Простак! – не веря счастью, воскликнула Белоснежка, просовывая через отверстие пальцы, чтобы прикоснуться к другу.
        Вдруг он исчез, и в просвете показалась до боли знакомая нахмуренная физиономия Ворчуна:
        – С тобой всё в порядке? А с Генрихом? – прокричал он.
        – С нами всё хорошо! – отозвалась Белоснежка, испытывая невероятное облегчение. – У вас все целы?
        – Мы в ловушке, но невредимы, – ответил Ворчун. – Нам повезло, что Простак схватил свою кирку, когда потолок начал обрушиваться. Другие инструменты нам найти не удалось. Вход в пещеру замурован. Потребуется немало времени, чтобы мы смогли себя откопать. Но, я думаю, вы с Генрихом можете выбраться через запасной выход прямо сейчас.
        – Запасной выход? – Генри прислонился поближе, чтобы как следует расслышать слова Ворчуна. – Из этого туннеля есть выход?
        – Да! – подтвердил Ворчун. – Ты ведь не думаешь, что мы, шахтёры, работаем здесь, не предусмотрев обходной путь? Просто идите вперёд, пока не очутитесь у озера. Там вы увидите проход, освещаемый солнечными лучами, который приведёт вас к противоположной стороне горы.
        – А что насчёт вас? – спросила Белоснежка.
        – Этот туннель хорошенько завалило, – объяснил Ворчун. – На то, чтобы прорыть путь к вам, у нас уйдёт больше времени, чем на то, чтобы прорыть путь к проходу, через который мы сюда попали. Вы уходите, а мы вас догоним, как только выберемся. Идите в деревню Фрица и Курта. От той стороны горы, к которой вы выйдете, до неё рукой подать.
        Белоснежка просунула в щель пальцы так далеко, как только могла, чтобы дотронуться до руки Ворчуна. Ей не хотелось разлучаться с друзьями:
        – Ты уверен?
        – Да, я уверен! – ответил Ворчун, в голосе которого послышалось раздражение. – А теперь идите! Пока королева не завалила и другой туннель. И пусть принц как следует приглядывает за тобой.
        – Непременно, – ответил ему Генри. – Обещаю. До встречи, друзья.
        – До встречи, – повторили Белоснежка и Ворчун, отпуская пальцы друг друга.
        Генри поднял свой фонарь и предложил Белоснежке свободную руку. Она взяла её, и вместе они в который раз пустились в дорогу, держа путь через тьму к свету.
        ИНГРИД
        Проснувшись много часов спустя на полу, женщина испустила такой громкий крик, что даже подумала, он сейчас перебудит всех слуг в замке.
        Хуже уже не будет. Пускай просыпаются, хотя за окном ночь. Ведь королева пробудилась ото сна. Она больше не ляжет спать, не будет отдыхать и не остановится, пока девчонка ходит с ней по одной земле.
        Опершись на свои руки с заметно проступающими венами, она медленно поднялась в полный рост. Кэтрин всё ещё была здесь и наблюдала за ней. Неустанно наблюдала. Как и зеркало. Отражение в нём прояснилось, и женщина увидела девчонку, идущую рядом с принцем сквозь тьму, которую он разгонял светом своего фонаря.
        – Принцесса и принц выход всё же нашли и жаждут тебе лишь беду принести.
        От слов зеркала ей захотелось закричать ещё громче. Но в этот раз из её груди вырвался только грубый лающий кашель.
        Королева не верила своим глазам. Она отдала волшебному предмету всю жизненную энергию, которая у неё осталась, а девчонка всё равно движется к замку, чтобы с ней поквитаться? Как могло получиться, что ни такая жуткая гроза, ни обвал в пещере не смогли её остановить? Но в отражении, вне всякого сомнения, Белоснежка, которая движется по туннелю к свету в сопровождении принца. Но где же гномы? Они сгинули под завалом? Женщина их не видела. Хорошо, коли так. По крайней мере, в этом гроза сослужила ей хорошую службу. Белоснежка и принц выглядели встревоженными.
        – Поведай мне, что они говорят! – каркнула Ингрид зеркалу, уже заранее зная его ответ.
        – Увы, здесь бессильно я, – ответил предмет, – но знаю точно, их цель – уничтожить тебя этой ночью.
        – Ты только и знаешь, что повторять это, вместо того, чтобы подсказать, как я могу её остановить! – Королева с отвращением смахнула рукой несколько пузырьков с зельем, стоявших на столе рядом с ней. Перед ней встала Кэтрин, возле которой также появился учитель Ингрид. Они оба наблюдали за тем, как королева расхаживала по комнате. Она демонстративно посмотрела сквозь Кэтрин на зеркало. Ингрид нужно было совладать с гневом и подумать, как быть дальше.
        Зеркало продолжило испускать клубы дыма. Выражение лица-маски в его отражении было непроницаемо:
        – Ты советы мои день за днём отвергала, а теперь говоришь, что я сделало мало?
        – Довольно! – закричала Ингрид. Девчонке не заполучить её корону. Она замахнулась, готовясь разбить об пол ещё пару-тройку предметов. Но неожиданно остановилась. – Может быть, дождю с ветром и не под силу оказалось сдержать принцессу, но у меня на примете есть ещё один способ, который должен решить эту проблему – На губах королевы заиграла недобрая улыбка, когда она подумала о том немногом, что было ей известно о никчёмной повседневной жизни Белоснежки. Однако информации, которой она располагала, было вполне достаточно. Не теряя времени, женщина проследовала из своей тайной комнаты через покои к двери, слегка приоткрыла её и крикнула стражнику, стоявшему снаружи, пряча лицо под капюшоном:
        – Стражник! У меня есть королевский указ, который необходимо незамедлительно издать.
        – Слушаюсь, моя королева, – ответил мужчина. На его лице читалось удивление, вызванное тем, что голос правительницы звучал иначе, но он не смел задавать вопросов.
        – Созови королевский двор и вели советникам как можно скорее распространить следующую новость: принцесса не пропала, она сбежала; она точно такой же трусливый предатель, каким был её отец, – приказала королева.
        Стражник не верил своим ушам.
        – Скажи им, что нужно издать указ, гласящий о том, что и изменница-принцесса и любой, кто поклянётся ей в верности, заплатят за это головой, – Ингрид улыбнулась. – И пусть назначат награду любому, кто приведёт девчонку и её союзников ко мне.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Когда Белоснежка и Генри вышли из пещеры, гроза уже прошла, и воздух пах свежестью соснового леса. Их лошади (если они не умчались прочь, в чём девушка сомневалась) были сейчас по ту сторону горы, поэтому им ничего не оставалось, кроме как добираться до деревни Фрица и Курта пешком. Поскольку у молодых людей не было с собой ничего съестного, путь казался особенно длинным. Наконец, когда солнце уже начало садиться за горы, они увидели дым. В этот раз, однако, в нём не было ничего зловещего. Он поднимался столбиком из самой обыкновенной печной трубы.
        – Мы это сделали, – с облегчением произнёс Генри, показывая рукой на ряд небольших домиков, выстроившихся прямо за ближайшим холмом. – Будем надеяться, что приятели наших маленьких друзей отличаются гостеприимством. Нам не помешает умыться.
        – Я не сомневаюсь в том, что это так, – ответила Белоснежка, наклонившись, чтобы собрать букет полевых цветов.
        – Что ты делаешь? – Генри смотрел на неё зачарованно.
        – Собираюсь вручить им подарок, – объяснила девушка. – Никогда не следует приходить в гости с пустыми руками. К сожалению, мы потеряли по пути всю солонину, которую брали с собой, но цветы всегда будут кстати. – Принцесса связала фиолетовые цветы вместе и протянула букет Генри, чтобы он вдохнул их аромат.
        Вобрав в себя этот запах полной грудью, он изумлённо посмотрел на неё и произнёс:
        – Они чудесны.
        За этим последовали неловкие взгляды, которыми юноша и девушка обменялись друг с другом, и Белоснежка вновь ощутила, как на её щеках вспыхнул румянец. Казалось, её сердце бьётся тем быстрее, чем ближе к принцу она стоит.
        – Эй, вы там! – крикнул им незнакомый голос. Они подняли глаза и увидели на холме мужчину, который вёл на верёвке осла, нагруженного поклажей. – Ищете кого-нибудь?
        – Да, – ответила Белоснежка, ускорившись ему навстречу. – Мы пришли пообщаться с Фрицем и Куртом. Нас ожидают.
        – Я Курт, – ответил девушке мужчина. Ростом он был повыше гномов, но всё же невысок. На носу у него была россыпь веснушек, а на голове – ярко-рыжие волосы. – Где Ворчун, Умник и остальные?
        – Я Белоснежка, – представилась девушка, подойдя ближе и вручая ему букет. – Но, боюсь, мы пришли одни.
        – Ты принцесса? – Курт недоверчиво приподнял бровь. Девушка кивнула.
        Белоснежка могла себе представить, как они выглядели: на лбу у Генри порез, и оба они с ног до головы в грязи. Сейчас по ним обоим нельзя было сказать, что они из королевских семей.
        – Почему с вами нет гномов? – спросил Курт. – Они говорили, что вы прибудете вместе.
        Девушка нахмурилась. Как ей рассказать мужчине правду, не напугав его при этом?
        – Они не смогли присоединиться к нам, но дали нам своё благословение прийти сюда самим, чтобы мы смогли всё обсудить.
        Казалось, Курт обдумывает сказанное.
        – Где ваши лошади?
        Генри и Белоснежка переглянулись. Никто из них не хотел в подробностях рассказывать о том, что им только что пришлось пережить.
        – Они убежали, – объяснил юноша. Раздавшийся вдалеке раскат грома напутал молодых людей, и они снова обменялись взглядами. Приближается ещё одна гроза? – К сожалению, наше время ограничено. Мы можем обсудить вопрос сейчас?
        Секунду Курт смотрел на них, затем кивнул:
        – Идите за мной.
        Мужчина был не особо общителен, поэтому Белоснежка не стала навязываться к нему с разговорами. Молодые люди молча следовали за ним весь оставшийся путь до деревни. Поселение оказалось небольшим – здесь кучно расположилось несколько домишек, видавших лучшие времена, а неподалёку была всего одна ферма. Пока они шли, Белоснежка видела, как из окон и с порогов своих домов на них поглядывают жители деревни. Она не знала, как ей на это реагировать, поэтому просто улыбнулась. Как только она это сделала, люди попрятались обратно в тень. Девушка заключила, что их можно было понять. Раньше она и сама так делала, особенно когда чувствовала себя неловко. Но теперь всё было иначе. Ей предстоит стать лидером, который необходим её народу. В перспективе она будет лидером и этой деревни тоже. По крайней мере, такая возможность не исключена. Если, конечно, местные жители не будут против.
        Курт повернулся к ним:
        – Я соберу остальных, встретимся вон в том амбаре, – мужчина указал в сторону фермы, и его лицо посуровело: – Это единственное место, достаточно большое для того, чтобы вместить нас всех. Там мы сможем обсудить вопрос без посторонних глаз. Стража королевы спалила две другие деревни в этих землях дотла, когда нам не удалось собрать для неё достаточно урожая на продажу.
        – Мне так жаль, – произнесла Белоснежка.
        Курт отвёл взгляд в сторону:
        – Теперь мы делаем всё возможное, чтобы избежать её гнева. – Он снова указал в сторону постройки, и в ту же секунду послышался ещё один раскат грома. – Вам нужно идти сейчас, пока вас никто не увидел. У королевы повсюду есть глаза, а погода сегодня, мягко говоря, необычная.
        – Это точно, уж мы-то знаем, – сказала, не подумав, Белоснежка. Курт ждал, что девушка продолжит, но она не стала.
        – Спасибо за ваше гостеприимство. Мы будем ждать вас внутри, – Генри накинул капюшон своего плаща. Белоснежка последовала его примеру.
        Едва они зашли внутрь сарая, как погода на улице начала портиться. В углу несколько коров тихо жевали корм. По всей видимости, очередная гроза волновала их куда меньше, чем людей. Несколько лошадей нервно били копытами по полу стойл, устланных сеном. Там также была клетка для птиц, в которой негромко клохтали куры, возле неё стоял кувшин с водой. Подойдя к нему, они с Генри схватили с ближайшей полки по оловянной кружке и, наполнив, принялись жадно пить, после чего плюхнулись на два первых попавшихся стога сена. Где-то вдали прогремел гром, и через некоторое время молодые люди услышали звук падающих на крышу капель – начинал накрапывать дождь. Время тянулось медленно, и веки Белоснежки потяжелели. Принцесса изо всех сил старалась не заснуть, но, очевидно, накопившаяся за день усталость её одолела. Вскоре проснувшись, она обнаружила, что её голова лежит на плече Генри. Юноша открыл глаза, когда она села.
        – Здравствуй, – улыбнулся он.
        – Здравствуй, – ответила Белоснежка. – Кажется, мы уснули.
        – Да, – Генри огляделся по сторонам: дождь на улице пока не прекратился, и в сарае было темно. Наступил вечер. – И мы всё ещё одни.
        Белоснежка нахмурилась:
        – Куда же они могли запропаститься?
        – Не знаю, – поднявшись, Генри направился к дверям сарая.
        Только он к ним подошёл, как двери распахнулись, и внутрь зашла группа крестьян, во главе которой был Курт. При себе у них были фонари. Должно быть, людей было больше десятка – мужчины, женщины и даже дети, которые прятались в складках юбок своих матерей. Все взгляды устремились на Белоснежку и Генри.
        Принцесса встала, чтобы их поприветствовать:
        – Здравствуйте! Большое спасибо вам за то, что пришли.
        Курт жестом показал на них:
        – Это принцесса и?..
        – Генрих, – представился юноша. – Я сопровождаю принцессу в дороге.
        – Мы думали, принцессу будут сопровождать Ворчун и его друзья, – заметил один из мужчин. Он также был невысокого роста. Его голову покрывали волосы цвета воронова крыла, а на лице у него росла длинная борода. Белоснежка заключила, что это, скорее всего, Фриц. В темноте сарая его освещал свет фонарей. Мужчина выглядел сердитым.
        Принцесса выступила вперёд:
        – Да, так и должно было быть. К сожалению, во время грозы мы разделились, и друзья сказали, чтобы мы шли без них. Мы условились встретиться с ними позднее недалеко от замка. – Фриц никак не прокомментировал её слова.
        В этот момент вперёд вышла женщина с младенцем на руках. Она протянула девушке покрывала:
        – Держите, ваше высочество. Мы принесли их для вас. Должно быть, вы устали с дороги.
        – Спасибо за вашу доброту, – поблагодарила принцесса её и других собравшихся. – Мы очень признательны вам за этот ночлег и за то, что все вы согласились встретиться с нами. Этим вечером среди нас нет Ворчуна и остальных, но очень важно, чтобы мы поговорили о королеве. – В помещении воцарилось молчание, поэтому Белоснежка решила продолжить: – Я знаю, времена наступили тяжёлые. Я и понятия не имела насколько, пока не покинула стены дворца. Но теперь, когда мне известно о стольких злодеяниях королевы, я знаю, что просто обязана спасти от неё королевство. – Присутствующие продолжали молчать. – Но для того чтобы сделать это, мне понадобится помощь.
        – Помощь? – спросил Фриц.
        – Да, – подтвердила Белоснежка, и Генри ободряюще сжал её руку. – Я готова вести свой народ. Тем более, изначально предполагалось, что королева будет править только до тех пор, пока я не достигну совершеннолетия. Я не рассчитываю на то, что она уйдёт тихо, поэтому нам необходимо численное превосходство. Только так мы сможем выдворить её из замка и заполучить бразды правления в свои руки.
        Фриц выступил вперёд:
        – Ты ожидаешь, что мы положим наши жизни, чтобы спасти твою?
        – Нет, я не хочу, чтобы до этого дошло... – начала Белоснежка.
        – Мы должны довериться тебе и пойти за тобой, хотя ты никогда никем не правила? – спросил Курт. – А что, если ты копия своего отца?
        – В этом я могу поклясться, – с жаром заявила принцесса. – Он был превосходным правителем. – Люди начали смеяться, не дав ей возможности объяснить, что случилось с королём на самом деле.
        Толпа подступила ближе, и Белоснежка поняла, что они с Генри в буквальном смысле окружены. Заплакал ребёнок, но на фоне грозы его плач был едва слышен.
        – Люди добрые, – вмешался Генри, – перед вами принцесса. Пожалуйста, проявите немного уважения.
        – Уважение? – возмутился мужчина из толпы. – Такое же, какое она выказывала нам? Она бросила своё королевство на произвол судьбы. Ей нет до нас никакого дела!
        – Это не так! – возразила Белоснежка.
        Мужчина достал свой нож:
        – Лгунья! – Белоснежка отшатнулась. Генри притянул её поближе к себе. – Ты заявилась сюда без гномов, придя пешком в самый разгар очередной грозы. Возможно, это ты ведьма! Где остальные? Что вы с ними сделали?
        – Они в порядке, – ответил Генри. – Уверяем вас.
        – Тогда почему они не пришли за вас поручиться? – спросил Фриц.
        Курт достал из-за пазухи какой-то свиток и развернул его, Белоснежка ахнула от удивления. На нём была изображена она. Над лицом девушки была надпись: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ».
        – За твою поимку объявлена награда, принцесса. Ты бросила свой народ, причинила вред нашим друзьям и отказалась от королевских обязанностей. Я отведу тебя к королеве, пока она не разрушила эту страну до основания, пытаясь тебя найти! То, что эти грозы начались сейчас, не совпадение. Они обрушились на эту землю только потому, что ты пришла в нашу деревню!
        – Позвольте мне всё объяснить, – взывала к ним Белоснежка, когда кольцо людей, сжимающих её и Генри, стало плотнее. Бежать было некуда. – Вас обманываю не я, а королева.
        – Королева правит этой страной! – прогремел Фриц в ответ. – Это случилось по милости твоего отца, и теперь мы подчиняемся ей. Разве ты не знаешь, что она владеет тёмной магией? Если ей тебя не выдать, нам не снести голов. Хватайте их!
        – Прошу! Подождите! – крикнула Белоснежка, когда крестьяне, стоявшие к ней ближе всего, схватили её за руки.
        Пытаясь отбиться, Генри воскликнул:
        – Руки прочь от принцессы! – Карманный нож, которым юноша так дорожил, выпал из ножен и приземлился в стог сена. Фриц поднял его и припрятал к себе в карман.
        – Мне так жаль, – воскликнула женщина, которая немногим ранее дала Белоснежке одеяла, её глаза блестели от слёз: – У нас нет выбора. Королева не щадит никого. Нам придётся доставить вас к ней.
        – И за нашу находку мы получим хорошенькую награду, – добавил Курт.
        Белоснежка почувствовала, что дело добром не кончится. Вспышка молнии осветила сарай сквозь щели в его крыше, грянул гром, и девушка окинула помещение взглядом, отчаянно ища путь к спасению. Часть крестьян кричали друг на друга, в то время как другие, включая нескольких женщин, пытались их вразумить, но они и слышать ничего не желали. У девушки голова шла кругом: «Мама, помоги мне!» – мысленно молилась она, а младенец на руках у женщины плакал всё громче.
        Как вдруг разум Белоснежки прояснился, и, вопреки слышавшимся отовсюду крикам и доносившимся до неё словам ненависти, к девушке пришло осознание: «Эти люди напуганы. В душе они не желают мне вреда. Им просто кажется, что у них нет другого выхода» – эти крестьяне не были по своей природе злыми. Они были её народом. Принцесса мысленно вернулась к их с мамой встрече с нищенкой, которая произошла много лет назад: «Всегда помни о своём прошлом, Белоснежка, и позволь ему помочь тебе в принятии решений, касающихся твоего будущего», – так тогда ей сказала мама.
        – Прошу! – не сдавалась Белоснежка. – Отпустите Генриха, и я позволю вам отвести меня к королеве. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.
        – Белоснежка, нет, – попытался переубедить её Генри, но она остановила его и обратилась лично к Курту, бледное лицо которого осветила вспышка молнии, сверкнувшей на улице.
        – Я лишь прошу вас дать мне ещё немного времени, чтобы я смогла всё объяснить, – взмолилась она.
        – Ни за что! Ты лишь продолжишь пудрить нам мозги! – отрезал Курт.
        – Дайте ей сказать! – прокричал кто-то, и все обернулись к говорившему.
        Выйдя вперёд, человек сбросил плотный капюшон, открыв взгляду окружающих своё загорелое лицо, длинные кудрявые тёмные волосы и большие карие глаза.
        Белоснежка удивлённо ахнула:
        – Анна?
        Девушка улыбнулась:
        – Вы знаете моё имя?
        – Конечно, знаю, – ответила Белоснежка. – Ты дочь королевской портнихи.
        – Не слушай ты эту лгунью, Анна, – начал Фриц, но девушка его осекла.
        – Я имела возможность наблюдать за принцессой на протяжении всей своей жизни, – обратилась она к собравшимся, – и я могу вас заверить, она не злодейка. Принцесса очень одинока. Королева запретила ей с кем-либо общаться. Она была покинута, совсем как мы. – Анна повернулась, чтобы посмотреть на Белоснежку. – И если она говорит, что хочет помочь своему королевству, то лично я ей верю.
        Слёзы застлали глаза принцессы. Всё это время она с интересом присматривалась к этой девушке, и теперь оказалось, что Анна, в свою очередь, делала то же самое.
        – Спасибо, – прошептала она.
        Анна кивнула:
        – Ну право же, мужчины, вы могли бы дать своей принцессе ещё немного времени, прежде чем вести её к королеве в обмен на вознаграждение!
        Слова девушки пристыдили Курта, Фрица и остальных мужчин, и они понуро опустили свои головы. Белоснежка могла судить по лицам женщин, что они были недовольны их поведением. Доверие, проявленное к ней со стороны Анны, придало принцессе сил, и она ощутила возросшее желание объясниться:
        – Я действительно пребываю в бегах, но не потому, что покинула вас. – С такими словами Белоснежка начала своё обращение к людям. – Королева пыталась меня убить, поскольку я – угроза её правлению. – В помещении стояла тишина, прерываемая лишь звуком дождя с улицы. – Мне удалось спастись, и я планировала вернуться в замок с помощью Ворчуна, его друзей и Генри. – Она улыбнулась юноше. – Вместо того чтобы убегать, я решила сражаться за вашу и свою свободу. Слишком долго мы жили под гнётом правления королевы Ингрид, которая думает только о себе и никогда – о народе.
        – Так и есть, – донеслось до неё бормотание одного из мужчин.
        – Королеву не заботит, что вы работаете до изнеможения, да ещё и в такую погоду, собирая для неё урожай, – продолжила Белоснежка. – Она облагает вас непомерными налогами, а взамен не даёт почти никакой награды. Родители учили меня, что двери замка должны быть открыты для всех нуждающихся. Если у вас были проблемы с землёй, король и королева были готовы вас выслушать. Если вам хотелось немного веселья, вы всегда могли посетить любое из празднеств, регулярно проводившихся во дворце в честь процветания нашего королевства.
        – Да, я помню, – произнесла женщина с младенцем на руках, укачивая своё дитя, чтобы оно перестало плакать. Гром всё ещё гремел, а её голос был мягким, поэтому Белоснежке пришлось напрячь слух, чтобы расслышать слова крестьянки. – Королева Кэтрин всегда была рада своим подданным. Она находила доброе слово для каждого. Я помню, как она подарила мне цветок, когда я была ребёнком. Она была очень доброй.
        – Да, была, – выражение лица Белоснежки смягчилось. – Чего нельзя сказать о нынешней королеве. Высосав из нашей страны все богатства, она пустила их на ветер, разрушая тем временем наши отношения с соседними государствами. Во имя спасения нашего королевства её правлению должен быть положен конец.
        – И как же ты собираешься это сделать? – спросил Курт, которого её искренность не впечатлила. – Ты всего-навсего девушка, что ты можешь одна против её власти?
        – Возможно, я и была одна, но теперь у меня есть друзья, и это всё меняет. Прямо сейчас, пока мы тут с вами говорим, Ворчун и остальные направляются к замку, – сказала Белоснежка. – Мы планируем одолеть стражу, чтобы я смогла попасть внутрь дворца и добраться до королевы. Возможно, нас не так много, но на нашей стороне правда. Мы сделаем всё, что потребуется, чтобы власть перешла в достойные руки. – Её слова заставили Фрица задуматься, он взглянул на остальных, ожидая услышать их мнение.
        – Это в любом случае неважно, – заявил Курт. – Благодаря королеве каждый встречный будет видеть у тебя на лбу сумму награды, которую она выставила за твою поимку. Тебе не уйти далеко.
        Сердце девушки упало. Вне всякого сомнения, из-за указа королевы выполнить задачу будет даже сложнее, чем они изначально рассчитывали. Теперь каждый будет стремиться её поймать. Как она планировала добраться до деревни, оставшись незамеченной?
        – Никому не удастся пробраться в замок, – сказал ещё кто-то из крестьян. – Это невозможно.
        – Вы забываете, что дворец был моим домом... когда-то, – возразила Белоснежка. – Я знаю его секреты. Я могу проникнуть туда, оставшись незамеченной... Если вы дадите мне шанс. Если вы решите сражаться на моей стороне, я этого не забуду. Обещаю, если вы согласитесь, я вас не разочарую.
        Курт посмотрел на свою жену.
        – Позволь ей попытаться спасти нас, Курт, – сказала ему женщина. – Она наше будущее.
        «Наше будущее» – её слова заставили Белоснежку улыбнуться. Маме бы понравился настрой этой женщины. Воодушевившись, она продолжила:
        – Помогите нам вернуть то, что принадлежит нам по праву. Кто с нами? – поначалу все молчали.
        – Я, – сказала Анна и улыбнулась.
        Белоснежка засветилась от радости:
        – Даже один человек – уже помощь. Спасибо тебе.
        – Мы не можем позволить этой королеве продолжать разрушать наши жизни, – обратилась Анна к товарищам.
        – Твоя мама не хотела бы, чтобы ты рисковала подобным образом, Анна, – сказал ей один из мужчин.
        – Я делаю это для того, чтобы мы смогли выжить, – ответила ему девушка. – Это стоит любого риска. Я знаю, мама бы со мной согласилась.
        Фриц вышел вперёд, держа в руке нож Генри, и разрезал им верёвки, связывавшие юношу. Генри тотчас же освободил Белоснежку.
        – Я помогу вам, – сказал Фриц, опускаясь перед принцессой на колени.
        – Как и я, – присоединился к нему Курт, в свою очередь склонившись перед ней.
        Белоснежка рассмеялась сквозь слёзы:
        – Прошу вас, встаньте! У нас много работы! Мне не хватит никаких слов, чтобы отблагодарить вас за то, что вы в меня поверили.
        Сарай наполнили одобрительные возгласы, что вызвало у девушки ещё больший душевный подъём.
        – Мы сразимся вместе с вами, принцесса, – объявил Курт. – Не подведите нас.
        – Не подведу, – заверила его Белоснежка.
        ИНГРИД
        На протяжении следующих нескольких часов она, словно одержимая, неотрывно наблюдала за зеркалом, ожидая сообщения о поимке Белоснежки, но всё никак его не получала.
        – Покажи мне девчонку ещё раз! – крикнула женщина зеркалу своим грубым голосом, который вызывал у неё всё большее отвращение. Но она позаботится о голосе позже, когда разберётся с девчонкой. Сейчас эта проблема гораздо важнее.
        – Белоснежка всё спит, но с рассветом проснётся, совсем скоро она до тебя доберётся. – Волшебный предмет показал ей Белоснежку и принца: они спали на сене. Как получилось, что её до сих пор никто не поймал?
        – Девчонке не уйти далеко, – вновь сказала Ингрид. – Так горячо обожаемый принцессой народ принесёт мне её голову на блюде!
        – Принцесса любима каждым, кто встретится ей на пути, – ответило зеркало. – Если ты хочешь её превзойти, иное оружье возьми для борьбы. – Туман в отражении рассеялся, и королева увидела в нём гномов.
        Женщина ахнула:
        – Они живы! – крошечные человечки шли друг за другом, взбираясь на холм. Они выглядели грязными и уставшими, но все семеро были целы и невредимы... И, кажется, их сопровождало ещё несколько человек, которые несли в руках кирки и другие орудия. Число их было невелико, но, вне всякого сомнения, оно постепенно росло. – Этому сброду меня не напугать, – объявила Ингрид во всеуслышание, при этом в глубине души она испытывала беспокойство.
        – За такую игру и гроша бы не дал, – отметило зеркало. – Твой испуганный взгляд обо всём мне сказал.
        Ингрид никак не отреагировала на его слова. Она была всецело погружена в собственные мысли. Гномы спаслись и теперь могли поведать правду всему миру. Как им удалось пережить её грозу? Почему никто не соблазнился предложенной наградой? Обычно денег и колдовских сил, которыми она обладала, было достаточно, чтобы изменить по её желанию всё, что угодно.
        – Её слабое место – она не одна, – изрекло зеркало совет. – На друзей её брось колдовство из котла.
        Туман рассеялся, и королева вновь увидела Белоснежку. Пускай рядом с девушкой больше не было гномов, но принц продолжал её сопровождать. Присутствие мальчишки становилось всё назойливей. Тут волшебный предмет был прав.
        С этим определённо нужно было что-то делать.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Новые друзья не могли одолжить Белоснежке и Генри лошадей, но у них нашлись фрукты, хлеб и вода, которыми они снабдили молодых людей в дорогу. Курт и Фриц дали слово, что по пути к замку, где они должны встретиться с гномами, привлекут в свои ряды больше людей. С этой целью крестьяне разделились на две группы и планировали останавливаться по дороге в других деревнях, где живут их единомышленники. Белоснежка была благодарна этим людям за то, что они сменили свой гнев на милость, и надеялась, что рост количества восставших крестьян создаст перевес в их пользу. Сейчас численность их войска была невелика, если сравнивать с армией королевы, с которой предстояло сразиться.
        Белоснежка и Генри уже было собрались тронуться в путь, когда к ним подошла Анна:
        – Я иду с вами, – сказала она принцессе.
        Белоснежка удивлённо заморгала:
        – А как же твоя мать и работа во дворце? Разве королева не впадёт в ярость, когда ты не предстанешь перед ней вовремя?
        – Я сказала маме, что заболела и не могу пойти с ней, – объяснила Анна. – Она прикроет меня, ваше высочество.
        Услышав титул, Белоснежка залилась краской:
        – Прошу, называй меня Белоснежкой.
        – Хорошо, Белоснежка, – застенчиво повторила её имя Анна. – Нам предстоит сделать так, чтобы ты проникла в замок целой и невредимой, и это при том, что у тебя на лбу практически указана награда за твою поимку. Тебе будет непросто проделать путь через королевство, оставшись незамеченной.
        – Поскольку ваша деревня уже получила свиток, обещающий награду за мою голову, несложно догадаться, что по всему королевству разослали десятки точно таких же, – задумчиво проговорила Белоснежка. – Я не смогу сделать и шагу, не будучи пой-манной.
        Генри нервно кусал губу, вглядываясь в безоблачное небо:
        – И королева уже продемонстрировала, что видит все наши передвижения. Новая гроза может начаться в любой момент. Как тогда нам добраться до злодейки?
        – Думаю, у меня есть идея на этот счёт, – успокоила их Анна. – Она позволит тебе продолжить нести правду в народ и остаться незамеченной на протяжении всего пути к замку. И твоему принцу – тоже.
        Щёки Белоснежки вспыхнули. Он не то чтобы был её принцем, или?..
        – Расскажи поподробнее.
        В глазах Анны появились озорные искорки:
        – Нам нужно сделать вас двоих невидимыми... И у меня на примете как раз есть один человек, который на это способен: колдунья Леонетта. Эта женщина – ворожея, к которой иногда ходят жители нашей деревни.
        – Ворожея, – удивлённо повторила за ней Белоснежка. – Мой отец упоминал одну, – девушка вкратце рассказала Анне о том, что случилось с её отцом.
        – Это многое объясняет, – заключила Анна. – Если Леонетта и есть та самая ворожея, она захочет помочь тебе точно так же, как помогла твоему отцу. Чтобы заглянуть к ней, нам придётся ненадолго свернуть с курса на замок, но, я думаю, оно того стоит.
        – Ну что ж, тогда идём к этой колдунье Леонетте, – согласилась Белоснежка.
        Анна достала мешок:
        – Я принесла вещи, в которые вы можете переодеться. Один из мужчин одолжил одежду для Генри, а твою, Белоснежка, сшила я, – сказала им Анна. – Это вещи, которые не понравились Ингрид. Обычно мама велит мне выбрасывать наряды, которые не пришлись королеве по вкусу, но я не люблю, чтобы мой труд пропадал даром. – В глазах Анны заплясали весёлые чёртики.
        Принцесса достала из мешка прелестное синее платье с золотистым поясом. К нему даже прилагался рыжевато-коричневый дорожный плащ.
        – Анна, ты очень талантлива. Я поняла это с самого начала, когда увидела то платье из зелёного бархата, которое ты сшила, с ним ещё шла красная накидка.
        Анна посмотрела на неё во все глаза:
        – Как ты могла его увидеть? Королева нашла его ужасным!
        Белоснежка улыбнулась:
        – Я слышала ваш с матерью разговор в тот день, когда королева приказала избавиться от него. Оно было слишком прелестно для того, чтобы пойти на выброс. Я взяла остатки ткани, чтобы сшить из них шторы.
        – А ведь я думала, что видела кого-то мельком! Но ты всегда так быстро скрывалась за дверью своей комнаты.
        Белоснежка покраснела:
        – Моя тётя впадала в ярость, когда я с кем-нибудь разговаривала, поэтому я сторонилась окружающих. Но я всегда подозревала, что ты из тех людей, с которыми мне было бы приятно пообщаться.
        – Я всегда думала о тебе то же самое, – призналась Анна, и девушки рассмеялись.
        Закончив с переодеваниями, Белоснежка, Анна и Генри выдвинулись в дорогу. Очень скоро принцесса узнала о юной портнихе почти всё. Её отца не стало, когда она была ещё совсем малышкой, и они с матерью были очень близки. О том, как звучат голоса разных птиц, Анна была осведомлена не так хорошо, как Белоснежка или Генри, но принцесса научила её различать пару-тройку. Они сами не заметили, как дошли до дома волшебницы, о чём им объявила портниха.
        – Многие годы я слышала рассказы про эту ворожею, но мне всегда недоставало смелости прийти и увидеть её лично, – объяснила им Анна. – Когда вы появились в нашей деревне, я попросила кое-кого из жителей, кто уже бывал здесь, подсказать мне дорогу. Думаю, это то самое место.
        Молодые люди остановились перед домиком, который был пристроен к одному из склонов небольшого холма. Он был укрыт зелёным мхом, а его крыша поросла травой. Казалось, дом слился с пригорком, спрятавшись таким образом от посторонних глаз. Анна достала из своего кармана небольшой лист бумаги, скрученный в трубочку. Развернув его, она сверилась с ним:
        – Место окружено соснами, – сказала она. – На вершине холма растёт рощица плакучих ив... Да, это здесь. Идём!
        Мастерица подошла к двери и трижды постучала.
        Спустя несколько секунд дверь открылась. Перед ними стояла невысокая женщина с длинными седыми волосами и настолько морщинистой кожей, что она даже выглядела неестественно. Её серо-голубые глаза были очень мутными, поэтому Белоснежка подумала, что женщина, должно быть, слепа.
        – Чего вы хотите, принцесса? – спросила колдунья, обнажая свои гнилые пожелтевшие зубы.
        Белоснежка удивлённо вытаращилась на неё. Анна опустилась на одно колено и жестом призвала друзей последовать её примеру:
        – Колдунья Леонетта, принцесса, принц и я взываем к вашей мудрости.
        – Гм, – буркнула старуха, намереваясь захлопнуть дверь обратно. – Так вам не добраться до замка, уж в этом можно не сомневаться.
        – Подождите! – воскликнула Анна. – Мы это знаем. Потому-то нам и нужна ваша помощь.
        – Я держусь в стороне от мирских дел, – сказала Леонетта, внимательно изучая Белоснежку: – А вот она, что стоит сейчас здесь, уже должна была умереть, следом за своей матерью.
        Принцесса вздрогнула:
        – Это почти случилось, но мне удалось спастись. Пожалуйста, помогите нам продолжить свой путь и остаться незамеченными. Мы слышали, вам это под силу.
        – Под силу, но не так-то просто, – ответила женщина. – На ваших головах лежит отметина. Что у тебя, что у него, – сказала старуха, указывая на Белоснежку и Генри. – И может статься, что в конце кому-то из вас не повезёт.
        – Прошу вас, – не отступала Белоснежка. Девушка достала из нагрудного кармана ожерелье из голубых камней. – Насколько я знаю, вы однажды помогли моему отцу – королю Георгу.
        Женщина удивлённо приподняла чёрную бровь:
        – Это ожерелье король носил у самого сердца! Раз он его отдал, значит, тебе и впрямь очень нужна моя помощь. Украшение защищало его не один год. Входите. – Ворожея в который раз посмотрела на небо. – Быстрее, пока она не увидела!
        Леонетта впустила их внутрь своей тесной обители. Она представляла собой единое помещение. С потолка свисали разные травы и коренья – некоторые из них были ползучими растениями по своей природе, а какие-то просто были размещены таким образом. В центре комнаты кипел котёл. На огромном столе стояли кастрюли и другие ёмкости, наполненные червями и прочими созданиями, живыми и мёртвыми.
        – Я встретила Георга, путешествуя через королевство, вход в которое ему был закрыт, – продолжила Леонетта, подходя к столу и разглядывая банку, полную червей. – Последние годы его жизни были наполнены великим горем, но он никогда не терял надежды, – она посмотрела на Белоснежку. – Твой отец всегда знал, что ты станешь превосходной правительницей, если у тебя будет шанс, и молил меня защищать тебя и приглядывать за тобой издалека. Я делала всё, что могла, но королева не облегчала мне задачу. Её тёмная магия очень сильна, а тебя так долго держали взаперти. Сможешь ли ты оправдать его надежды?
        – Да, – пообещала Белоснежка. – Я не подведу своё королевство.
        Лишь секунду Леонетта внимательно изучала девушку:
        – Я тебе верю. – Колдунья начала выливать ингредиенты в кастрюлю. Когда она добавила туда воды, жидкость сменила свой цвет на синий. – Точно так же, как поверила королю. Как думаешь, почему я использовала магию на ожерелье Георга, чтобы оно скрыло его перемещения от королевы? Я наложила заклинание, которое не позволяет Ингрид видеть его, когда он внутри своего жилища. Король заслуживает хотя бы некоторого покоя, пока ждёт своего освобождения, – ворожея указала на принцессу: – И ты – та, кто может его освободить.
        – Я знаю. Я непременно справлюсь, – Белоснежка замолчала на секунду. – Я отниму у тёти источник её тёмной силы и, пригрозив его уничтожением, заставлю её покинуть трон и вернуть отца домой.
        Леонетта почесала бородавку на подбородке:
        – Если у тебя всё получится, и ты наденешь корону, готова ли ты помочь мне, когда я попрошу, так же, как я сейчас согласилась помочь тебе?
        Белоснежка не была уверена, что ей следует ответить на подобную просьбу. Чего от неё может потребовать колдунья в будущем? Решение было непростым, но чутьё подсказывало девушке, что она может доверять этой женщине:
        – Готова.
        Леонетта осклабилась, сверкнув своими жёлтыми зубами:
        – Что будущая королева согласится, я знала, признаться. Теперь помогу незаметно вам в замок пробраться. – Порезав какие-то травы, ворожея бросила их в котёл. Послышался негромкий хлопок, но её это, очевидно, нисколько не взволновало.
        – Колдунья Леонетта, как долго готовится это зелье? – спросила Анна. – У нас не так много времени, а подобное заклинание, как я подозреваю, создать будет непросто.
        – Да, непросто! – подтвердила Леонетта. – Именно поэтому прерывать меня не нужно. – Колдунья предостерегающе помахала пальцем перед лицом девушки. – Однажды, быть может, и тебе понадобится моя помощь, но пока этот день только должен настать. Теперь уходи, ничто не должно меня отвлекать.
        Анна посмотрела на Белоснежку, та кивнула, и девушка направилась к двери.
        – Должна вас предупредить: невидимыми вы останетесь только до той поры, пока не ступите на территорию замка. Оказавшись внутри, вы больше не будете под моей защитой, – объявила колдунья, как только за Анной закрылась дверь. Лицо её стало мрачнее тучи. – На её территории моя магия бессильна. Мой вам совет: не доверяйте никому, кроме друг друга – и даже при этом сохраняйте бдительность, ведь внешность бывает обманчива.
        Принцесса не очень поняла, что ворожея хотела этим сказать, но всё равно кивнула.
        – Как вы собираетесь сделать нас невидимыми? – это казалось Белоснежке практически невозможным.
        Леонетта улыбнулась, бросая в кастрюлю четырёх мучных червей. От этого зрелища Генри замутило.
        – Невидимыми вы станете не в прямом смысле, моя дражайшая принцесса. Скорее, я скрою вас от глаз королевы. Она не сможет вас узнать, ибо вы будете выглядеть совершенно иначе для меня и любого, кто встретится вам на пути. – Разлив бурлящую смесь по двум кружкам, колдунья протянула каждому по одной. – Пейте!
        Генри заглянул в свою кружку, наполненную жижей, в которой плавали мёртвые мучные черви, и его снова замутило.
        – Я буду первым.
        – Нет, я, – возразила Белоснежка. Принц делал это ради неё, поэтому она решила, что сперва опробует зелье на себе. «Решать проблемы по мере их поступления» – такая мысль пронеслась у принцессы в голове, когда она пила. Жидкость обладала резким вкусом, чем-то напоминавшим имбирь, но оказалась не такой горькой, как ожидала Белоснежка.
        Девушка посмотрела на Генри. Юноша сделал глубокий вдох и залпом осушил свою кружку. Они посмотрели друг на друга: внешность обоих не претерпела никаких изменений.
        Не сработало – заключила Белоснежка.
        Леонетта хмыкнула:
        – Однако вы неохотно принимаете мои слова на веру! Вот, взгляните-ка на себя! – Колдунья полезла в коробку, стоявшую на полу, из которой извлекла грязное зеркальце. Вытерев его своим фартуком, она протянула предмет Белоснежке. Генри встал позади неё, и вместе они изумлённо уставились на своё отражение. Или на то, что должно было быть их отражением. Глаза Белоснежки сменили свой золотисто-карий цвет на зелёный. Волосы стали светлыми и всклоченными, они были заплетены в две жиденькие косички, сцепленные на макушке. Её тело выглядело толще, а ростом она стала ниже, в то время как Генри, казалось, подрос на пару сантиметров, и теперь у него были чёрные как смоль волосы вместо привычных каштановых. Глаза юноши стали тёмно-карими, их обрамляли длинные ресницы, которыми он взволнованно хлопал, уставившись на мужчину в отражении.
        – Это... Непросто так сразу принять, – сказал он, трогая волосы на своей голове.
        – Постарайтесь насладиться моментом! – сказала Леонетта. – Завтра вы столкнётесь с последствиями, которые ждут каждого, кто осмелился бросить вызов королеве. Вам потребуется вся ваша смекалка и стойкость духа, поэтому сегодня вам следует укрепить вашу связь, поскольку многое будет зависеть от её силы.
        Белоснежка не поняла, что Леонетта имела в виду. Словно она намекала, что всё может пойти не по плану и, если это так...
        – Если вы видите, что произойдёт, разве не лучше нам об этом знать?
        Леонетта возилась с котлом, отмывая его от варева:
        – Глупости, я не умею предсказывать будущее! Оно меняется под влиянием тех, кто пытается его изменить. – Ворожея ткнула в них пальцем: – Всегда помните о чувстве, которое испытываете друг к другу. – Взгляды Белоснежки и Генри встретились и тут же разошлись. Белоснежка почувствовала, как её щёки вспыхнули. – Ваши сердца способны вынести больше, чем вам кажется, – изрекла Леонетта.
        С этими словами ворожея бесцеремонно вытолкала их за дверь. Всего через несколько секунд вход в жилище колдуньи зарос ползучими растениями, которые замаскировали его от чужих глаз.
        При виде молодых людей Анна часто заморгала, не веря своим глазам:
        – Белоснежка? Генрих? Неужели это вы?
        Принцесса взяла подругу за руку, чтобы та не пугалась:
        – Да, мы! – все трое рассмеялись. В это было практически невозможно поверить.
        – Вот так маскировка у вас! – воскликнула Анна. – Недалеко от деревни рядом с замком есть небольшое поселение, где мы можем отпраздновать успешное завершение первого этапа. Надеюсь, остальные прибудут туда завтра, и мы сможем обсудить штурм замка более детально.
        Белоснежке было приятно ощущать на своей коже тепло солнечных лучей после всех этих дождей.
        – Не отставайте, – позвала друзей за собой Анна, и они пошли вниз по дороге, которая должна была привести их к поселению. Над головами путников пролетела голубая сойка, словно приглашая их следовать за ней. Белоснежка и Генри рассказали юной портнихе о том, что происходило в доме колдуньи, когда она вышла, не забыв отметить, что заклинание утратит свою силу, как только они приблизятся к стенам замка (однако они оба не стали упоминать о совете, который женщина дала им касательно их всё возрастающего чувства).
        Как раз начало смеркаться, когда они дошли до постоялого двора, на двери которого висело порванное пополам объявление о награде за поимку Белоснежки. Девушка задумалась, означало ли это, что внутри её ждали единомышленники, а не недоброжелатели. В любом случае принцесса не станет выдавать себя. Анна решила, что безопаснее будет, если она порасспрашивает посетителей таверны сама, чтобы выяснить, желает ли кто-нибудь присоединиться к их рядам. Генри тем временем расплатился за две комнаты на ночь: одна предназначалась для Белоснежки и Анны и другая – для него. Принцесса подумала, что находясь так близко к замку, будет странно засыпать, положив голову на подушку, которая ей не принадлежит. Кроме того, от веселья вся таверна ходила ходуном.
        – Я уже встретила двух мужчин, которые здесь для того, чтобы оказать поддержку принцессе, – сообщила по возвращении Анна, заговорщицки глядя на Белоснежку. – Они сказали, что сюда прибывает всё новый и новый люд, который ночует в лесу под открытым небом. Говорят, в бой народ ведёт группа маленьких человечков, но пока они ждут от принцессы команды штурмовать замок. – Девушка многозначительно приподняла правую бровь.
        Гномы были невредимы. Хвала небесам.
        – Нам нужно дать им знать о том, что принцесса готова с их помощью вступить в борьбу за замок завтра в обед, – ответила Белоснежка. Как правило, именно в полдень у большинства стражников основной приём пищи, если им вообще выпадает счастье получить в этот день еду. Возможно, это даст её друзьям преимущество.
        – Тогда я скажу остальным, чтобы они были готовы к этому времени, но вопрос, как провести вас в замок незаметно для королевы, всё ещё остаётся открытым, – заметила Анна.
        – Возможно, нам следует пойти по отдельности. Я могу пробраться во дворец первым, чтобы в случае чего отвлечь внимание на себя, когда Белоснежка окажется внутри, – предложил Генри.
        – Это слишком опасно, – возразила Белоснежка. – Ты и так сделал очень много.
        Юноша взял её за руку:
        – И я бы, не задумываясь, сделал больше. Я верю в тебя. Прошу, поверь и ты в меня и позволь мне это сделать, – принц посмотрел ей прямо в глаза.
        – И я верю в тебя, – мягко сказала девушка. Белоснежке не хотелось отпускать руку Генри. – Но тебе следует быть осторожным. Найди надёжное укрытие и жди там до той поры, пока необходимость вмешаться не станет абсолютно очевидной.
        – Со мной всё будет в порядке, – заверил он девушку.
        – Кухня, – быстро сказала принцесса, подумав о миссис Киндрид. – Скажи поварихе, что ты её новый пекарь. Прежний был уволен королевой. Там ты будешь в безопасности.
        – Значит, решено. Сегодня вечером я отыщу остальных и расскажу им о нашем плане, – заключила Анна. – Я вернусь проводить Генри ранним утром, чтобы мы вошли в замок, оставшись незамеченными. Затем я проскользну обратно и приду за тобой.
        – Договорились, – ответила Белоснежка. Многое ложилось на плечи Анны, но принцесса верила в то, что подруге хватит сил со всем справиться.
        Анна накинула на голову капюшон:
        – Увидимся в нашей комнате позже, после того, как я встречусь с нашими союзниками. Постарайся не тревожиться, пока меня не будет.
        Белоснежка обняла её:
        – Удачи тебе, мой новый друг.
        Генри проводил Белоснежку до стола. Не успели они и глазом моргнуть, как на нём уже стояли еда и напитки. С каждой минутой шум в таверне становился всё громче, поскольку внутрь заваливалось всё больше людей: путников, местных жителей, даже бродяг. Кого-то выпроваживали, в то время как другим были рады. Генри поднял свой бокал:
        – За завтрашний штурм замка, – произнёс он.
        Девушка подняла свой бокал и чокнулась с ним:
        – За завтрашний день и все, что последуют за ним.
        ИНГРИД
        Кем был этот мальчишка? Принцем соседнего королевства. Это всё, что ей было о нём известно, но как же женщина теперь сожалела о том, что отклонила его просьбу о встрече в замке, когда он прибыл с визитом. Она беспокоилась, что юноша, вероятно, намеревался попросить руки Белоснежки, поэтому не приняла его. Ей и в голову не могло прийти, что их пути с принцессой вновь пересекутся. Как это вообще было возможно?
        В который раз её предположение оказалось ошибочным.
        Охотник предал её.
        Белоснежка нашла безопасное укрытие.
        И теперь принцесса возвращается в замок, чтобы забрать её корону.
        Какая выгода мальчишке сопровождать Белоснежку подобным образом?
        Она следила за ними с того самого момента, когда они благополучно вышли из пещеры и направились к ближайшей деревне. Королева не сомневалась, что кто-нибудь из жителей увидит объявление о щедрой награде за поимку принцессы и приведёт девчонку к ней, но и тут она потерпела неудачу.
        Вместо этого Белоснежка снова пустилась в дорогу, и каждый шаг приближал её всё ближе к стенам дворца. К тому же в этот раз с племянницей был не только мальчишка. С ней была ещё и какая-то девка. Было сложно разобрать, кто она, поскольку голову её покрывал капюшон, но Ингрид непременно это выяснит. Она не могла спать, не могла есть, не могла дышать, пока не решит, что делать с Белоснежкой и её принцем.
        – Покажи мне Белоснежку, – приказала королева зеркалу уже как минимум десятый раз за день.
        Предмет начал испускать клубы думы, и она увидела, как его отражение закружилось, сперва становясь фиолетовым, затем меняя свой цвет на бледно-зелёный. Следом выплыло лицо-маска:
        – Я не вижу её. Словно скрыта туманом. Но я знаю, она всё идёт неустанно.
        – Ты не можешь их найти? – Всё её тело напряглось. – Как это возможно? – Ингрид начала расхаживать взад и вперёд перед зеркалом, словно дикая кошка, готовящаяся к прыжку. Вдруг из ниоткуда появилась Кэтрин, которая принялась следовать за ней по пятам. Ингрид разъярённо взмахнула полой накидки, отогнав образ сестры. На мгновение.
        – Белый снег, давший имя принцессе, мешает, от меня пеленою её укрывает, – ответило зеркало.
        – Нет! – Ингрид махнула рукой по столу, сшибая несколько пузырьков, из которых шёл цветной дым. Ударившись об пол, они вдребезги разбились. – Как мне разрушить заклинание?
        – Им пройти всё равно сквозь ворота придётся, а пока тебе только лишь ждать остаётся.
        – Должно быть, кто-то их укрывает! Но кто? – с яростью спросила она. – За голову принцессы назначена награда. Это известно всему королевству! Кто посмел ослушаться меня? Когда я их увижу?
        – Чародейство как древо, и крепки ростки, ворожея ему помогла в час нужды, – ответило зеркало, и королева испустила низкий рык, который перешёл в её по-старчески скрипучий кашель. – Ворожея ему помогла в час нужды.
        Ингрид охватил внезапный порыв бросить чем-нибудь в стену, но вместо этого она успокоила дыхание:
        – Георг?! – в ту же секунду рядом с ней снова возникла Кэтрин. Сестра была занозой, от которой невозможно было избавиться. – Но как? Он не мог переступить границ королевства! Моё колдовство бы ему не позволило. Покажи мне его.
        В отражении появилась мутная картинка, и в первый раз за последние несколько дней Ингрид вздохнула с облегчением. Да, это был Георг. Он беспокойно расхаживал по своему покрытому плесенью домику и выглядел хуже некуда. Королева вдруг осознала, что прошло много лет, с тех пор как они в последний раз виделись. Но Георг, как и прежде, был там, где она его оставила. И всё же сумел найти способ помочь Белоснежке...
        – Как это случилось? Что мне делать?
        – Сделать выбор, – ответ зеркала был прост.
        – Сделать выбор? – повторила Ингрид, которую такое предложение поставило в тупик.
        – Корона иль зеркало – что выбираешь? – пояснил волшебный предмет. – Лишь что-то одно, а второе – теряешь.
        – Я не собираюсь выбирать! – прогремела Ингрид. – Эту корону я заслужила! А тебе я отдала всё, что у меня было! Меня не прогнать какой-то зелёной девчонке, которая и понятия не имеет, какой ценой достаётся власть, и не склонить к тому, чтобы я выбрала что-то одно!
        – В жизни всё в равновесье, обдумай без спешки: иль корона, иль я – отойдём Белоснежке, – ответило королеве зеркало.
        – Но как? – прокричала Ингрид. – Девчонка видела тебя лишь однажды, и она была всего-навсего малым ребёнком. Никто и понятия не имеет, что ты здесь. Как ей вообще могло прийти на ум, какими способностями ты обладаешь? – замолчав, женщина вцепилась в позолоченную раму волшебного предмета, чтобы собраться с силами. – Разве только... – видение в её голове было настолько чётким, что оно практически стояло у неё перед глазами. – Ну конечно, ей рассказал Георг.
        – Узы крови крепки, с Белоснежкой отец, и народа любовь предрекает конец королеве, что стала на диво опасна той, которая смела родиться прекрасной, – молвило зеркало.
        – Прекрати её так называть! – взвизгнула Ингрид. Она почувствовала, как по глади зеркала прошла трещина, ещё до того, как услышала звук трескающегося стекла. Королева подняла взгляд, чтобы увидеть, как повреждение на поверхности предмета растёт. Она ощутила внезапную острую боль в правой руке. Стиснув её, Ингрид задыхалась от ужаса, наблюдая за тем, как серо-голубая вена протянулась от её пальцев вверх по руке к локтю, увеличиваясь и разрастаясь словно сорняк. – Что происходит?
        – Ингрид, забыла? Судьба нас связала, когда ты моею хозяйкою стала. – Ответило ей зеркало. – Твоё я творение, ты мой творец, и вместе нам скоро наступит конец.
        Дальнейший вред, нанесённый волшебному предмету, может привести к её смерти? Зеркало это имело в виду?
        Королеве не хотелось знать наверняка, но она подозревала, что дела обстояли именно так. Были ли они сейчас слишком близки? Где-то в глубине души она задавалась этим вопросом, но никогда не выносила его не поверхность, поскольку зеркало могло слышать каждую её мысль. Оно было осведомлено о каждом шаге Ингрид – женщина сама дала ему эту привилегию. За что теперь расплачивалось её тело.
        – Что нам делать? – прошептала королева, держа руку, которая вся словно горела.
        – Сделать выбор.
        – Нет, – Ингрид была непреклонна. – Я не стану. Мне нужно и то, и другое. – Она постучала пальцем по подбородку, на котором торчал одинокий волосок. – Должен быть другой способ, – королева посмотрела на зеркало, испускавшее дым, и её посетила мысль: «Девчонку нужно выкурить».
        «Превосходный план!» – зазвучал голос зеркала в её голове.
        Белоснежка уже приближалась к замку, и это никак нельзя было остановить. Так пусть приходит. Она будет её ждать.
        Ингрид скользнула взглядом по отравленному яблоку. Не исполнив своё предназначение, плод теперь лежал наверху корзины с фруктами. Яд, который он таил в своей мякоти, всё ещё был силён.
        Белоснежке было известно, чем королева дорожила больше всего: зеркалом и короной. Чем же больше всего дорожила она сама? Определённо не короной. Нет, девушка никогда не стремилась к власти так, как Ингрид. Принцесса потеряла мать и отца. Росла самостоятельно. То, чем она дорожила больше всего, это...
        – Любовь, – закончило за неё мысль зеркало.
        Любовь. Как глупо – любить другого. Душевная привязанность делает человека уязвимым.
        И на эту слабость племянницы Ингрид возлагает большие надежды.
        Итак, она не может добраться до Белоснежки через гномов или принца. Пустяки, был ещё один дорогой сердцу девушки человек, которого она сможет использовать, чтобы заполучить преимущество. Пришло время королю Георгу вернуться в свой замок... Или, если быть точнее, переехать в комфортабельную темницу, где дочери его никогда не найти.
        Женщина взяла в руку отравленное яблоко и внимательно осмотрела его. Девчонка непременно придёт за отцом. И тогда яд наконец сделает своё дело, нужно лишь, чтобы у Ингрид получилось дать ей фрукт.
        Королева улыбнулась. Теперь у неё был план, и она намеревалась претворить его в жизнь.
        – Не спускай глаз с племянницы милой моей, я впервые так страстно желаю гостей.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Перед самым рассветом, когда все остальные постояльцы трактира и жители королевства спали, Белоснежка, Генри и Анна вышли и двинулись к краю леса. Там, среди травы и деревьев, покрытых росой, поблёскивающей в лучах раннего утреннего солнца, друзей ждали их соратники. Стоял лёгкий туман, который затруднял Белоснежке видимость, но она продолжала идти вперёд. Ей отчаянно хотелось вновь увидеть гномов и тех сельских жителей, которых им удалось привлечь в свои ряды. Возможно, таких добровольцев набралось человек двадцать. Но когда девушка дошла до вершины холма, у неё дыхание перехватило от изумления.
        Её ждали отнюдь не двадцать человек.
        Их были сотни: мужчины и женщины, старые и молодые.
        Завидя Белоснежку, они подняли вверх своё оружие, приготовившись защищаться.
        – Кто ты? – прогремел вопрос Ворчуна.
        Только тогда девушка вспомнила, что теперь выглядела иначе.
        Генри положил руку на свои ножны так, чтобы в случае чего он смог быстро извлечь из них карманный нож. Подойдя к нему ближе, принцесса дотронулась до его руки:
        – Это не потребуется.
        – Я привела ту, которую вы высматривали меж веток деревьев, – объявила Анна, выйдя вперёд. – Быть может, вы не видите, что это она, своими собственными глазами, но я точно знаю, что та, которую вы ждали увидеть, стоит здесь перед вами. Вам нужно лишь прислушаться к звуку её голоса.
        – Что ещё за чепуха? – закипел Ворчун. – Я не знаю этих двоих! Кто вы? И что вы здесь делаете?
        – Где принцесса? – прокричал кто-то в толпе.
        Белоснежка испугалась, как бы громкие голоса не выдали их сборище. Она выступила вперёд, пока ситуация не вышла из-под контроля:
        – Она здесь, – сказала девушка, и гномы посмотрели на неё. – Та, бок о бок с которой вы готовили и прибирались в доме, стоит перед вами. Но благодаря толике магии сейчас я совсем не похожа на себя, поэтому могу путешествовать через королевство, оставаясь незамеченной, – словно в качестве дополнительного доказательства на её плечо приземлился кардинал. Птичка радостно зачирикала.
        – Белоснежка? – изумился Ворчун.
        – Да, – подтвердила девушка, заливаясь счастливым смехом, который, вне всякого сомнения, мог принадлежать только ей. – Это я! Я так рада вас всех видеть. Я очень переживала, как вы выберетесь из завала. Где Простак? С ним всё в порядке?
        Простак выпрыгнул из толпы и сжал принцессу в крепких объятиях, обхватив её за талию.
        – Простак! Я так рада, что ты в порядке! – воскликнула она.
        – Это и вправду ты! – вскричал Весельчак, бросившись к Белоснежке и приобняв её.
        – С каштановыми волосами ты мне нравился больше, – заключил Ворчун, прежде чем пожать Генри руку. – Спасибо, что привёл её сюда целой и невредимой.
        Генри выразительно посмотрел на Белоснежку:
        – По правде говоря, она бы справилась и без меня.
        Ворчун повернулся к Белоснежке:
        – Рад видеть тебя вновь... Ну, тебя – это, конечно, громко сказано.
        – Заклинание работает только до того момента, пока я не дойду до ворот замка, – уточнила Белоснежка. – Нам помогла ворожея. Это была идея Анны.
        – Кто такая Анна? – спросил Умник.
        Белоснежка повернулась к юной портнихе, лицо которой всё ещё было скрыто под капюшоном, чтобы её не смогли узнать.
        – Моя подруга, – девушки улыбнулись. – Она согласилась провести Генри в замок, чтобы он ждал меня внутри на случай, если мне понадобится подстраховка, когда я буду пробираться в покои королевы. Я проскользну внутрь, как только начнётся сражение. Оно послужит отвлекающим манёвром, который позволит мне попасть во дворец, оставшись незамеченной, и добраться до королевы.
        Ворчун вздохнул:
        – Ты уверена, что не хочешь, чтобы мы пошли вместе с тобой?
        Белоснежка крепко сжала его ладонь:
        – Вы нужны мне у стен замка, чтобы вести народ. Только благодаря тебе и остальным сегодня здесь собралась такая большая группа союзников, готовых нам помочь. Должно быть, ты красноречивый оратор.
        Ворчун залился краской смущения:
        – Я просто сказал им правду. Нам пора положить конец злодеяниям королевы.
        – Возможно, ты хотела бы сказать пару слов? – предположил Умник.
        Белоснежка оглядела собравшихся: это были люди разного роста, веса и сил. Единственным оружием некоторых из них была рогатка, но все они были здесь, готовые сразиться за свою принцессу. Эмоции переполняли её душу, когда она выступила вперёд:
        – Мои верные подданные, я знаю, что сейчас совсем не похожа на вашу потерянную принцессу, но я – это и есть она. Я говорю «потерянная», потому что именно такой я себя чувствовала последние годы жизни под гнётом королевы Ингрид. Я смирилась со своей судьбой, думая, что её невозможно изменить, но теперь понимаю, что это было неправильно. Будучи дочерью короля Георга и королевы Кэтрин, я законная наследница этого королевства, и моя прямая обязанность – сражаться за свой народ. Я хочу, чтобы все мы жили в счастье и гармонии, а это невозможно при настоящем режиме. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы ситуация изменилась. – Белоснежка окинула взглядом хмурые лица. – Ваше присутствие здесь значит больше, чем я способна выразить словами. У нас есть то, чего у королевы Ингрид никогда не будет: дружба, семья, союзники. Иными словами, мы есть друг у друга.
        Люди не могли аплодировать, иначе их бы услышали, но один за другим они начали подходить к принцессе, чтобы пожать ей руку. К тому моменту, когда Белоснежка вернулась к Генри и Анне, они оба растрогались до слёз, а Ворчун украдкой промокал глаза платком.
        – Это было прекрасно, Белоснежка, – прошептала Анна.
        – Твоя речь была достойна истинной правительницы, – согласился с ней Генри.
        Ворчун буркнул:
        – Хватит тут рассиживаться, пора помочь Белоснежке ею стать. Когда мы выдвигаемся?
        – Он прав, – заметила Анна. – Пришло время мне проводить Генри в замок.
        Белоснежка кивнула:
        – Ворчун, тогда ты соберёшь остальных и спрячешь вблизи замка? Когда часы пробьют полдень, придёт ваше время внезапно выскочить из тени и напасть на стражу. Тем временем Анна проведёт меня к воротам, и я проскользну внутрь, как только начнётся вторжение.
        Ворчун согласно кивнул.
        Белоснежка посмотрела на принца:
        – Генри, это означает, что ты будешь внутри один на протяжении нескольких часов.
        – Я знаю, – успокоил её юноша. – Но у меня есть идея. Анна, как думаешь, мы сможем раздобыть форму стражи? Так я буду замаскирован, даже очутившись в стенах замка.
        – Против стражников это может сработать, но зеркало поймёт, что ты внутри, – возразила Белоснежка. – Ты всё равно должен спрятаться.
        – Так и сделаю, – ответил Генри. – Найду какое-нибудь безопасное место. Но форма также не будет лишней.
        – Спрячешься на кухне, – напомнила ему Белоснежка. – Найди миссис Киндрид. У неё доброе сердце. К тому же в этом помещении не бывает никто другой.
        – Тогда я буду там, – пообещал Генри. На протяжении всего разговора он не отрывал глаз от лица девушки.
        К тому времени небо уже окрасилось багрянцем, и туман начал рассеиваться. Облака расходились, и тёмно-синий цвет ночи уступал дорогу утру. Анна затянула свой капюшон потуже:
        – Нам следует поспешить. Совсем скоро все проснутся. – Она крепко обняла Белоснежку. – Береги себя. Я вернусь как можно скорее.
        – И ты себя, мой друг, – ответила ей принцесса, и затем повернулась к Генри.
        Белоснежка не знала, как ей с ним попрощаться. Обнять? Пожать руку? Нет, не то. Что ей сказать юноше, который защищал её и постепенно стал человеком, которому она была готова доверить все свои чаяния и страхи? Осознание того, что он вот-вот её покинет, приносило девушке сердечную боль, подобной которой она никогда раньше не испытывала.
        – Будь осторожен, – сказала Белоснежка.
        – Ты тоже, – ответил он ей, мягко улыбнувшись. – Я хочу, чтобы ты взяла кое-то. – Генри положил в её руку что-то холодное. Девушка раскрыла ладонь. Это был его карманный нож. Она пробежала пальцами по выгравированным на его рукоятке инициалам брата Генри. – Он поможет тебе защитить себя, пока меня не будет рядом.
        – Нет, – принцесса попыталась вложить нож обратно в руки юноши. – Я не могу его принять. Нельзя, чтобы ты остался безоружен!
        Генри покачал головой:
        – А мне и не нужно никакое оружие. Я знаю, что ты придёшь и приглядишь за тем, чтобы со мной всё было хорошо. – Он прикоснулся к волосам принцессы, и она почувствовала, как её щёки заалели. – Ты добрая и умная, Белоснежка. Ты одна из тех людей, которыми я восхищаюсь. Под твоей защитой я чувствую себя в безопасности.
        Белоснежка убрала нож в карман своей юбки.
        – А я – под твоей. Не мог бы ты приглядеть в таком случае за этим? – принцесса достала из кармана ожерелье и вложила его в руку юноши. – Мы обменяемся обратно, когда всё закончится.
        Генри прибрал ожерелье в карман своего кожаного жилета.
        – Я буду беречь его как зеницу ока. До встречи, – он поднёс её руку к своим губам и поцеловал.
        Белоснежка зарделась:
        – До встречи.
        Она проследила взглядом за тем, как Анна и Генри скрылись за деревьями, думая о том, что будет считать минуты до этого события.
        ИНГРИД
        Наконец-то ситуация начала складываться в её пользу.
        Король Георг был заточён в подземелье недалеко от скелета человека, который кончил гораздо хуже, чем он. Женщина не помнила даже того, кем был этот несчастный, но Георга она узнала в ту же секунду, когда увидела. Даже после всех этих лет его голубые глаза смотрели на неё так же дерзко.
        – Кто ты? – спросил он.
        Ингрид заклохтала, голос, доносившийся из её груди, совершенно не походил на тот, который принадлежал ей до оборотного заклинания:
        – А ты как думаешь, дорогой Георг? Это я, твоя жена.
        – Моя жена умерла от рук твоей королевы, когда Белоснежка была ещё совсем малышкой! – прогремел мужчина.
        Ингрид вцепилась в решётки его темницы, и они издали дребезжащий звук.
        – А твоя новая жена стоит здесь, прямо перед тобой, скрытая под чужой личиной.
        – Тёмная магия! – Он ткнул дрожащим пальцем в её направлении. – Ты ведьма!
        – Да, это ты уже должен был усвоить, – ответила Ингрид, вновь рассмеявшись ему в лицо. – Скучал по мне?
        – Тебе не выиграть в этой битве, Ингрид, – пригрозил ей Георг. – Моя дочь убьёт тебя.
        – Что ж, пусть попытается. – С этими словами, круто развернувшись, королева вышла, оставив мужчину гнить в темнице.
        К тому моменту, когда она дошла до своих покоев, зеркало уже пробудилось, готовое сообщить ей новость:
        – Белоснежку не видно, но принц на свету, в твоём замке он, здесь, у меня на виду, – поведал волшебный предмет и показал Ингрид, как принц проник во дворец через одну из дверей, ему помогала та же девчонка, которую она видела рядом с Белоснежкой только вчера. Королева проследила за тем, как девушка опустила капюшон. В то же мгновение она её узнала. Это была дочь её портнихи. И она, и её мать заплатят за своё вероломство. Но это будет позже.
        Выходит, коварная девчонка отправила мальчишку вперёд себя. Ингрид посмотрела на яблоко, которое всё ещё было при ней. Возможно, в конечном итоге ей не придётся использовать его на Белоснежке. Принц даже не почувствует приближения погибели. Наконец-то она сможет добраться до него, расправляясь с союзниками Белоснежки по очереди. Это лишь побудит девчонку поскорее добраться до замка, где её ждёт неминуемая гибель.
        «Вместо девки, с которой ты хочешь сравниться, соверши ход конём – отрави её принца», – прозвучал голос в голове королевы, или, возможно, с ней говорило зеркало. Она больше не могла знать наверняка.
        Перед Ингрид вновь возник туманный образ Кэтрин. Он грозно взирал на неё, отчего королеве стало не по себе. В этот день не проходило и минуты без того, чтобы пред ней не предстала её покойная сестра. Она сходит с ума, не так ли? И виной тому Белоснежка.
        Ингрид проследила за тем, как мальчишка спустился в кухню вниз по ступеням. Ускользнув обратно вверх по лестнице, дочь портнихи скрылась из виду. Возможно, она направилась обратно за Белоснежкой, а это означало, что принц остался один. Трудно было представить более удачное стечение обстоятельств.
        – Конец близок, и солнце стремится к зениту, – изрекло зеркало, – выбирай или умрёшь, а я буду разбито.
        Как бы не так!
        У неё был план получше. Королева переплела пальцы рук и злорадно улыбнулась:
        – Думаю, пришло время мне встретиться с принцем Белоснежки.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Что-то пошло не по плану.
        Солнце сейчас было высоко в зените, а Анна всё ещё не вернулась. Среди людей нарастало чувство беспокойства, которое не обошло и Белоснежку.
        Анну поймали, когда она тайком проводила Генри внутрь замка? Подруга была в опасности? А Генри? Белоснежке было невыносимо думать о том, что они оба в когтях у королевы.
        – Я считаю, нам пора выдвигаться к замку, – заявил Ворчун.
        – Но Анна ещё не вернулась, – напомнила ему Белоснежка. В лесу стояла такая тишина, что девушка могла слышать разговоры путников, проходивших недалеко от них. Всякий раз, когда до неё доносился чей-нибудь голос, она думала, что это была Анна.
        Внезапно принцессу охватило сильное желание поспешить во дворец и увидеть всё самой, но это было глупо. Ступив на территорию замка, она бы выдала себя в ту же минуту. Ей следовало ждать здесь и сохранять надежду на то, что подруга вернётся за ней.
        – В этом месте становится слишком шумно, здесь нам оставаться нельзя, – сказал принцессе Ворчун. – Пришло время разделиться, чтобы отправиться в деревню, не вызывая подозрений.
        Это звучало разумно. Но где была Анна? Белоснежка услышала какое-то шевеление в кустах, они с Ворчуном обернулись. Несколько мужчин подошли к источнику звука поближе, держа наготове своё оружие. Из-за деревьев резко вынырнула юная портниха. Девушка пыталась отдышаться.
        – Анна! – Белоснежка кинулась к подруге, и они тотчас же обнялись. – Я так рада, что ты в безопасности.
        – Да, – подтвердила портниха, не разжимая крепких объятий. – Как и Генри. Он на кухне.
        Белоснежка медленно выдохнула:
        – Отлично.
        Девушка разомкнула объятия:
        – Я хотела вернуться раньше, но в замке начался переполох. Стражники сновали по дворцу и вооружались. На мгновение я решила, что они знают о предстоящем штурме. – Ворчун и Белоснежка переглянулись. – Но затем я увидела, как они вели в подземелье мужчину. – Анна нервно облизала губы. – Белоснежка, я думаю, это был король Георг!
        Принцесса постаралась успокоиться. Ей следовало догадаться, что королева не сдастся без боя. Она пыталась убить племянницу, насылала на неё непогоду, чтобы стереть девушку с лица земли, и назначила за её голову награду. Теперь она забрала отца Белоснежки. Мысль о том, что его судьба во власти королевы, тревожила принцессу, и всё же какая-то её часть была в некотором смысле рада такому повороту событий. Раз короля вернули в страну, значит, заклятье с него было снято.
        Да, отец был заточён в подземелье, но Белоснежка была уверена, что тётя Ингрид не убьёт его. Королева знает, что принцесса уже идёт, и попытается использовать Георга в качестве приманки.
        – С ним всё будет хорошо, – заверила подругу Белоснежка. – Как и со всеми нами, когда это закончится. – Анна удивилась спокойствию подруги. – Нам нужно лишь добраться до замка.
        ИНГРИД
        Поношенный плащ, который был на ней сейчас, никуда не годился, но эта проблема была легко решаема. Женщина подошла к вороху одежды, подготовленной портнихой на выброс, и подобрала кое-что более соответствующее ситуации. Она спрятала свои седые похожие на солому волосы под платок и сделала ставку на то, что коричневое платье, напоминавшее мешок, больше подходило работнице кухни. Вещь нестерпимо кололась. Как люди это носят? Она уже и не помнила, когда в последний раз надевала нечто подобное.
        Проскользнув в коридор, женщина подошла к первому встретившемуся ей стражнику и, скрываемая тенью, обратилась к нему, словно одна из тех вездесущих служанок, которые вечно болтались у неё под ногами, пока она не распустила большую их часть:
        – Ты! Королева желает, чтобы ты немедленно сходил за миссис Киндрид и отправил её на рынок, купить свежих трав. Её величество изволит на ужин жареную утку, и она не обрадуется, если я принесу ей «нет» в качестве ответа.
        – Слушаюсь, мисс, – стражник поспешил исполнить приказ.
        Если служанка действительно приготовит к ужину жареную утку, ей будет чем отметить свою победу. Уже вечером она отпразднует свой триумф, и зеркало увидит, что она была права, когда решила бороться за всё, что нажила ценой стольких жертв.
        Крепко сжав в своей руке корзину с яблоками, Ингрид поспешила вниз. Она спустилась по тёмной лестнице на цокольный этаж, ощутив, что воздух здесь холоднее. Войдя в помещение, королева почувствовала запах бульона, кипящего в кастрюле на огне. Миссис Киндрид здесь не было, кухня пустовала. По крайней мере, на первый взгляд. Ингрид бесшумно обошла помещение, высматривая, куда бы мог спрятаться принц: такое место должно быть достаточно просторным, чтобы он туда уместился.
        Её взгляд упал на большой буфет. У них был точно такой же в доме, где они с Кэтрин жили, когда были детьми, только всегда практически пустой. В нём вечно не было продуктов, требовавшихся ей во время готовки. Но в этом должно храниться много муки, сахара и прочих вещей первой необходимости. Ингрид взглянула на стол: всё это было выставлено на нём, а не надёжно заперто внутри буфета.
        Подойдя к одному из шкафчиков, королева открыла его дверцу. Внутри, согнувшись в три погибели, сидел Генри. Юноша выглядел испуганным, и по его лицу стекали капли пота. Замечательно.
        – Что это у нас здесь?
        Принц поспешно вылез и предстал перед женщиной в форме стражника. Где ему удалось её раздобыть?
        – Прошу вас, не рассказывайте никому, – взмолился он. – Я не собирался ничего красть. Миссис Киндрид сказала, что я могу остаться здесь ненадолго.
        Эта женщина будет уволена немедленно.
        То есть сразу же после подачи жареной утки.
        – Я так и подумала! – каркнула Ингрид. – Но снаружи тебе будет намного удобнее, чем в шкафу. Идём!
        Юноша помедлил:
        – Не уверен, что мне можно показываться другим на глаза.
        – Вздор! – настояла Ингрид. – Я помощница миссис Киндрид и единственный человек, который будет здесь находиться в её отсутствие. Идём. Присядь. Съешь чего-нибудь! Выглядишь ты неважно.
        Юноша добродушно рассмеялся:
        – Внутри было жарко. Спасибо вам, добрая женщина.
        – Пустяки, – ответила Ингрид, сделав вид, что занята рабочими обязанностями: королева перекладывала ложки и чашки, не желая утруждать себя чем-то более существенным. Она не сводила глаз с яблок, лежавших на столе. – Ну так что, ты голоден?
        – Слегка, – признался Генри. – Но прошу вас, не навлекайте на себя неприятности. Сейчас мне достаточно и того, что вы разрешили мне остаться.
        Ингрид махнула рукой. От этого движения по её конечности пробежала волна острой боли, она всё ещё не восстановилась:
        – Я настаиваю, – подойдя к корзине с яблоками, королева впилась глазами в отравленный плод, лежавший на самом верху.
        «Сделай выбор», – взывало к ней зеркало.
        Проигнорировав его слова, Ингрид дрожащими пальцами потянулась к корзине и взяла отравленный плод в свою морщинистую руку:
        – Угощайся наливным яблочком. Ты любишь яблоки?
        Принц улыбнулся, глядя на протянутый ему фрукт. Следовало признать, он был симпатичным юношей. Какая жалость, что принцесса втянула его в эту передрягу.
        – Да, люблю. Эти выглядят аппетитно.
        – А то! Ты подожди, пока попробуешь одно из них, голубчик. – Её голос упал до шёпота. Сердце глухо билось в груди Ингрид, и она почувствовала, как каждый нерв в её теле натянулся, словно струна. – Смелее, бери.
        Принц взял яблоко из её рук:
        – Спасибо, вы очень добры.
        – Кушай! Прекрасней яблок не сыщешь во всем королевстве! «За их вкус не грех и умереть».
        Королева замерла, не дыша, когда Генри поднёс яблоко к своим губам. Она с нетерпением наблюдала за тем, как он откусил свой первый (и последний) кусочек. Изменение в его лице было молниеносным.
        – Кажется, с этим фруктом что-то не так, – произнёс он.
        Пошатнувшись назад, принц упал на высившиеся горкой кастрюли, крышки которых, звеня, покатились по полу. Он было потянулся за чем-то в карман, но ничего из него не извлёк. Если раньше в нём и лежало какое-то оружие, то Генри его потерял. Ингрид стояла, переплетя пальцы рук и с удовлетворением наблюдая за тем, как юноша рухнул на пол.
        – Я чувствую себя очень странно, – он взглянул на неё, – прошу, помогите.
        Королева проследила взглядом, как яблоко выпало из руки принца и покатилось по полу. Фрукт остановился местом укуса кверху. Оголённая мякоть уже начала буреть.
        Из груди Ингрид вырвался очень громкий скрипучий смех. Королева подумала, что он мог разбудить даже мёртвого.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Белоснежка шла через лес позади Анны. Её мысли сейчас были всецело поглощены отцом, Генри и замком, вырисовывавшимся вдалеке.
        Они продумали план до мельчайших деталей, а в остальном их успех зависел только от удачи.
        «Не покидай меня, мама, – подумала девушка, наблюдая за стаей птиц, пролетевших у неё над головой в сторону дворца и наверняка направлявшихся к птичнику. – Помоги мне спасти наше королевство».
        Мама ей, конечно, не ответила. Белоснежка не видела её в своих снах с той самой ночи, когда ей приснилось зеркало. Отец теперь посажен в темницу, а Генри прячется где-то во дворце, подвергая свою жизнь опасности. Как и все они. Гномы и их люди разбились на группы, которые двинулись в разных направлениях, намереваясь незаметно просочиться в деревню близ замка. Они были готовы сразиться за неё. Ради принцессы каждый из них поставил себя на линию огня. Она просто обязана победить в этой битве.
        Но что будет представлять собой победа на самом деле? Девушка ощутила нож Генри, лежавший в кармане её юбки, и похлопала по нему ладонью, словно хотела напомнить себе, что он при ней. Отец желал смерти королевы. Дойдёт ли до этого? Белоснежка не могла себе и представить, как держит в своей руке нож, не говоря уже о том, чтобы ранить им кого-то. Она не её тётя. Она не была хладнокровной убийцей. В тысячный раз принцесса мысленно понадеялась, что заберёт зеркало, и этого будет достаточно, чтобы заставить Ингрид покинуть дворец и никогда не возвращаться. В противном случае она будет вынуждена пересмотреть свои взгляды.
        Казалось, они шли вниз по сельской дороге, пробираясь сквозь колючие кусты, целую вечность, и всё это время над ними вырисовывался замок.
        – Сюда, – жестом подозвала её Анна. Белоснежка проследовала за подругой через ворота деревни, в которой стояла необычайная тишина. Улицы, на которых, как думала принцесса, будет шум и гам, были пусты. Девушка заметила объявление, прикреплённое к кованой железной стойке неподалёку. Оно гласило, что в полдень всех жителей ждут во дворе королевского замка на праздновании. Время, на которое было назначено неожиданное событие, заставило её сердце сжаться от страха. Это как-то связано с её отцом?
        Но не успела Белоснежка толком задаться вопросом, что происходит, как они услышали крик и звук быстро приближающихся шагов – кто-то бежал им навстречу. Ворчун повёл людей в атаку значительно раньше запланированного времени?
        Мимо них пронёсся мужчина, его глаза были полны ужаса:
        – Королева – ведьма! – прокричал он прямо в лицо Белоснежке. – Держитесь подальше от городской площади, бегите! Прячьтесь! Иначе королева Ингрид и на вас наложит проклятие.
        «Наложит проклятие?»
        Белоснежка ринулась вперёд, не обращая внимания ни на крики Анны, ни на вопли, наполнившие улицу. Она протиснулась сквозь толпу к первым рядам и увидела его лежащим там.
        Это был не отец. Это был Генри.
        Её Генри. Лежащий в стеклянном гробу.
        – Нет! – не помня себя от отчаяния, воскликнула принцесса, протолкнувшись в ворота и взбегая на платформу, где принц лежал с мертвенно-бледным лицом. Его тело было выставлено на всеобщее обозрение в ящике из стекла. Приблизившись к нему, Белоснежка с трудом подавила всхлипывание, вырывавшееся у неё из груди. Девушка прекрасно понимала, что чары, изменявшие её наружность, рассеялись в ту же минуту, когда она вошла в ворота замка.
        – Это принцесса! – воскликнул кто-то.
        – Белоснежка! Постой! – услышала она крик Анны, пытавшейся её остановить.
        Но она ничего не могла с собой поделать. Ей было просто необходимо дотронуться до Генри. Принцесса открыла стеклянную крышку гроба и положила голову на грудь юноши, прислушиваясь к самому важному звуку на всём белом свете: к звуку сердцебиения.
        Ей так и не удалось его услышать. Вместо этого один из стражников сдёрнул её с платформы и потащил в сторону дворца. Смеясь ей в лицо, мужчина произнёс:
        – Добро пожаловать домой, Белоснежка.
        ИНГРИД
        Она видела из окна своей комнаты царящую на улице суматоху и наслаждалась ей, словно чудодейственнейшим из эликсиров. Тело мальчишки было выставлено напоказ перед всей деревней, и лица жителей выражали неподдельный страх. Женщина наблюдала за тем, как Белоснежку оттащили от стеклянного гроба её драгоценного принца. Девчонку приведут в её покои с минуты на минуту. «Армия» принцессы, если этот сброд вообще можно было так назвать, в страхе разбежалась.
        Ингрид отвернулась от окна, испытывая злорадное удовлетворение. Зеркало ошибалось. У неё может быть всё.
        «Сделай выбор», – к её удивлению продолжило увещевать зеркало. Королева посмотрела в сторону комнаты, в которой прятала волшебный предмет, и увидела Кэтрин вместе с учителем, которые печально смотрели на неё. Не обращая на них внимания, Ингрид направилась прямиком к двери своих покоев, за которой вдруг послышалась возня.
        Несколько секунд спустя стражник открыл дверь, заталкивая Белоснежку внутрь, затем быстро захлопнул её за собой согласно полученному ранее указанию.
        Ингрид смотрела, как племянница упала на пол, на лице девушки читалось выражение неописуемого ужаса. Её план сработал. Белоснежка разбита. Пришло время её добить.
        – Встань! – приказала Ингрид своим скрипучим голосом, и принцесса удивлённо подняла голову.
        – Кто вы? – прошептала Белоснежка, уставившись на женщину.
        Королева закатила глаза. Иногда, даже несмотря на то, какими морщинистыми были теперь её руки, она забывала, что ещё не нашла время снять заклинание.
        – Я та, что заколдовала твоего принца, – заклохтала она, и лицо девушки побледнело. Голос Ингрид стал твёрже: – Да, перед тобой я, твоя королева, дитя! Ты не единственная, кто умеет скрывать свою внешность с помощью магии. Теперь поднимись и прояви уважение. – Белоснежка встала. – Иди за мной! – жестом позвала племянницу Ингрид. Кэтрин с учителем молча шли по одну сторону от неё, но королеву это не пугало: «Зеркало должно увидеть, как я положу этому конец, – думала она. – После этого оно никогда больше не будет во мне сомневаться».
        В комнате стояла кромешная тьма, лишь зеркало испускало клубы дыма и мерцало то зелёным, то жёлтым цветом.
        Белоснежка в ужасе уставилась на волшебный предмет:
        – Так это правда. Это и есть источник твоей силы. Волшебное зеркало.
        – Источник моей силы – я сама, – уверенно возразила Ингрид. – На протяжении не одного десятилетия я шла к тому, чтобы заполучить корону! Ты действительно думаешь, я настолько глупа, что позволю какой-то девчонке отнять у меня всё это?
        – Генри мёртв? – чуть слышно спросила Белоснежка. Она затаила дыхание в ожидании ответа.
        Ингрид поджала губы:
        – Можно и так сказать. Он не имел никакого права заходить на территорию этого замка и помогать тебе свергать меня с трона. – Глаза королевы яростно горели. – Как смеешь ты бросать мне вызов?
        – Этот трон принадлежит моей семье, – произнесла Белоснежка дрожащим голосом, но держалась она при этом прямо. Подойдя к дочери, Кэтрин встала рядом с ней. – Я знаю, что ты сделала с моим отцом. Теперь мне известно: он меня не бросал.
        – Этот дурак был не в состоянии править королевством! Он был слаб! – прихрамывая, Ингрид приблизилась к племяннице, белки её глаз светились в темноте безумным огнём.
        Белоснежка сделала резкий вдох:
        – Если ты хоть пальцем его тронешь... Если ты причинишь ему вред, как моей матери...
        Эта угроза лишь вызвала у королевы смех:
        – Мне ни к чему причинять ему вред. Он справится с этим сам, когда у него не останется последнего человека, ради которого стоило бы жить! Он так и не смог оправиться после смерти твоей матери!
        – Которую убили по твоему приказу! – вскричала Белоснежка.
        Почувствовав резкую боль в правой стороне тела, Ингрид замолчала. Она перевела взгляд с Белоснежки на Кэтрин, которая стояла так близко к дочери, что могла бы дотронуться до неё, будь подобное возможно. Если бы Ингрид ещё была способна сожалеть о ка-ком-либо из своих поступков, то им бы стало убийство сестры. Но Кэтрин, как и её дочь, не понимала, когда следует отойти в сторону.
        – Всё гораздо сложнее, чем ты думаешь, – тихо ответила Ингрид.
        – Она была твоей сестрой! – не успокаивалась Белоснежка. – Она привела тебя в замок, чтобы ты смогла вести достойную жизнь, а ты предала её. Ты лишила меня матери, когда я была совсем ребёнком. Ты разбила сердце моего отца, затем приворожила его с помощью заклинания и изгнала из королевства!
        Ингрид старалась не смотреть на Белоснежку и Кэтрин, отвечая:
        – Ты была ребёнком и не могла понимать, как устроен мир. Твоя мать была угрозой для моего будущего и не оставила мне иного выбора.
        Послышался стук в дверь, Белоснежка и Ингрид вздрогнули. Прежде никто не осмеливался входить в покои королевы, не говоря уже о том, чтобы пройти к её секретной комнате и попытаться войти.
        – Моя королева! – услышала Ингрид приглушённый оклик. – Они прорвались через ворота замка! Мы не можем сдерживать натиск, их слишком много! Нам нужно немедленно увести вас отсюда.
        Ингрид посмотрела на Белоснежку, которая внезапно стала выглядеть мудрее своих лет.
        – У всех есть выбор, – произнесла принцесса окрепшим голосом. – Ты выбрала вогнать королеву Кэтрин в могилу, чтобы защитить своё драгоценное зеркало.
        Ингрид налетела на Белоснежку:
        – Не смей произносить имя моей сестры при мне!
        – Моя королева! Вам следует поспешить! – поторапливал её голос за дверью.
        – Сделай выбор, – произнесло зеркало во всеуслышание.
        – Зеркало может говорить? – удивилась Белоснежка, заворожённо глядя на маскоподобное лицо, постепенно появлявшееся в отражении.
        – Ингрид! Ингрид! Время бежит всё быстрее! Искупи же ошибку и действуй скорее! – воззвал волшебный предмет к своей госпоже.
        Королева закрыла уши. Она была не в состоянии ясно мыслить среди всего этого шума. Белоснежка продолжила наступление:
        – Теперь мне известна правда, и совсем скоро она откроется всем остальным, – заявила девушка. – Касательно всех нас: короля Георга, королевы Кэтрин...
        Ингрид вцепилась в свои жёсткие седые волосы, её лицо исказила гримаса гнева:
        – Я сказала, не упоминай имя моей сестры при мне!
        – Моя королева! Вам следует поспешить! – в который раз повторил стражник за дверью.
        – Кэтрин! – повторила Белоснежка, её голос прозвучал громче и чётче, чем всего несколько секунд назад. – Кэтрин! Кэтрин! Кэтрин!
        Ингрид была больше не в силах это выносить. Она закричала. Звук был таким громким, что отскакивал от стен эхом. Трещины на поверхности зеркала начали расползаться.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Крик, издаваемый тётей, был таким пронзительным, что Белоснежке пришлось закрыть уши руками. Ингрид поступила так же: вне всякого сомнения, звук её собственного голоса заставлял дряхлое тело женщины разрываться на части.
        Прежде могущественная королева превратилась в старую каргу. Чуть раньше Белоснежка никак не могла взять в толк, почему тётя не вернула себе свой облик обратно. Теперь девушка поняла, что это заклинание, должно быть, высасывает из неё все жизненные соки.
        «Пора, Белоснежка. Пора!» – дал команду к действию голос внутри головы принцессы. «Пора что?» – хотелось ей спросить. Голос походил на тот, что принадлежал маме Белоснежки. Возможно, это был её собственный голос. По какой-то причине в этой холодной тёмной комнате, где господствовало столько зла, принцесса ощущала присутствие своей матери, которая её направляла. Она также ощущала внутри себя растущую и крепнущую уверенность, подобную которой никогда прежде не испытывала. Вопреки опасности, вопреки утрате, принцесса не чувствовала страха.
        Стражник сказал, что её армия захватывает дворец. Кто-нибудь непременно найдёт отца в подземелье и освободит его. С головы тёти Ингрид снимут корону. Но что будет с зеркалом? С той самой секунды, когда Белоснежка вошла в эту комнату, она чувствовала, как оно пытается добиться её внимания, побуждает подойди поближе. Этот предмет, в отражении которого она видит маскоподобное лицо, усилил всё самое плохое, что было в душе тёти. Он склонил её к убийству сестры, манипулированию отцом Белоснежки, вынесению принцессе смертного приговора. Да, ответственность за эти действия всецело лежит на тёте Ингрид, но зеркало, несомненно, оказывало на неё влияние. Нельзя допустить, чтобы предмет, обладающий такой чудовищной силой, продолжал существовать. «Пора, Белоснежка! Пора!» – напомнил голос в её голове.
        Подняв взгляд, принцесса увидела, как трескается поверхность зеркала. Повреждение расползалось во всех направлениях, словно нити паучьей паутины. Стекло трескалось, а вопли Ингрид становились всё громче. Казалось, словно зеркало разрывало её на части, и, несмотря на всё, что случилось, Белоснежка испытывала жалость к стоящей перед ней женщине.
        Если она уничтожит зеркало до того, как оно уничтожит тётю Ингрид, будет ли этого достаточно?
        Сердце тяжело забилось у неё в груди. Белоснежка прикоснулась к ножу Генри, проверяя, в кармане ли он. Ощутив холод металла, она обхватила рукоятку пальцами.
        «Пора, Белоснежка! Пора!»
        Возможно, принцессе и не хватало духа вонзить нож в сердце своей тёти, но по поводу того, чтобы разбить зеркало, никаких угрызений совести она не испытывала. Белоснежка сделала шаг вперёд, занеся нож над головой.
        Королева медленно обернулась:
        – Что ты делаешь? – проревела она.
        – Белоснежка, прекраснейшая на земле, – молвило зеркало, и девушка застыла в нерешительности. – Я тебе помогу, вверь свою судьбу мне.
        Мгновение принцесса колебалась.
        – Не говори с ней! – прокричала тётя Ингрид, но ноги, по всей видимости, отказались её слушаться. Она упала на четвереньки.
        – Ладонью своею притронься к стеклу, вглядись в предначальную тёмную мглу. Там тени прошедшего, выбор грядущего, разгадки всего, что на свете есть сущего, – продолжало зеркало. – Там крики скорбящих и радости стон... дотронься! И сядешь сегодня на трон.
        – НЕТ! – вскричала Ингрид, ринувшись вперёд ползком на коленях. – Не прикасайся к нему!
        Белоснежка не нуждалась в тётином предупреждении. Зеркалу не одурачить её своими лживыми речами.
        Девушка всадила нож глубоко в повреждённое стекло, заставив поверхность зеркала треснуть ещё сильнее. Мерцание, испускаемое предметом, стало ярче, и вскоре зелёный цвет сменился на красный, а Белоснежка обрушивала всё новые и новые удары. Тётя не переставала кричать, но принцесса продолжала наносить повреждения, пока наконец зеркало не разбилось на миллионы осколков. Стекло разлетелось, одновременно с этим послышался звук, похожий на рёв, и пронёсся сильный порыв ветра, который отбросил королеву назад и сшиб Белоснежку с ног. Девушка закрыла лицо руками, раскалённые осколки красного стекла разлетелись по комнате, разбивая окна вдребезги и погружая весь замок во тьму.
        ИНГРИД
        Открыв глаза, она почувствовала лишь острую боль. Выставив ладони вперёд, женщина увидела, как по её шелушащимся рукам стекает кровь. Она всё никак не могла понять, где находится.
        Подняв взгляд, Ингрид вздрогнула от неожиданности: над ней стояла девушка.
        – Кэтрин? – каркнула она, не узнавая свой собственный голос.
        – Это Белоснежка, – ответила ей девушка. – Тебя будут судить за твои преступления. Стража, уведите её.
        – Что? – вскричала королева, не веря своим ушам, когда двое мужчин подняли её с пола и повели под руки. На стражниках не было формы. Собственно говоря, это были обыкновенные крестьяне! Ингрид пыталась высвободить руки, но простолюдины крепко её держали. Прикосновения приносили женщине боль.
        Стёкла окон в её покоях были выбиты, и в помещение беспрепятственно проникал дневной свет. Когда её глаза адаптировались, Ингрид увидела осколки, которыми был усыпан весь пол. Королева посмотрела на раму своего драгоценного зеркала. Она была пуста. Стекло было разбито вдребезги.
        После всех жертв, которые она принесла, чтобы оказаться здесь: оставила своего учителя и наблюдала за тем, как он умирал у неё на глазах; извела Кэтрин; изгнала Георга из королевства; приказала охотнику убить Белоснежку; отравила принца, – она осталась ни с чем. Зеркала, которому она могла доверить любой свой секрет, и которое служило ей верой и правдой, больше нет, а её жизнь разрушена. Ингрид опустила взгляд на свои морщинистые руки, они дрожали. Она больше ни секунды не могла находиться в теле старухи. Её глаза скользнули в сторону стола, заставленного зельями: несколько бутылочек были опрокинуты, и жидкость стекала на пол.
        – Дайте мне всего минуту, – Ингрид было необходимо снять это заклинание, но мужчины отнюдь не собирались её отпускать. – Я королева! Я заслуживаю уважительного отношения!
        Мужчины усмехнулись. Один из них произнёс:
        – Что-то она не похожа на королеву. Вы её видели, принцесса?
        – Нет, не видела, – Белоснежка пристально смотрела на тётю. – Эта женщина избавилась от королевы. Прошу, уведите её в темницу. Там, в одиночном заключении, у неё будет время поразмыслить о содеянном.
        Её не приговорили к смертной казни?
        Одиночное заключение не путало Ингрид. Она всю жизнь жила сама по себе.
        Но в то же время с ней всегда было её зеркало.
        Белоснежка молча смотрела на неё. Снаружи покоев Ингрид больше не было её преданных стражников, и коридоры дворца заполонили жители деревни. Они поздравляли друг друга с победой, отовсюду слышались радостные восклицания. Ингрид хотелось крикнуть, что им не место в её замке, но она понимала, что слушать никто не станет. Никто даже не удосуживался взглянуть на старуху, пока её вели по длинным коридорам в темницу. Мужчины не произнесли ни слова, заперев Ингрид в тёмной камере, в которую всего несколько часов назад по её приказу поместили Георга. Она была совсем одна.
        По крайней мере, на мгновение.
        Когда её глаза адаптировались к слабому освещению, она увидела учителя и Кэтрин, появившихся перед ней. Их призраки (или плод её фантазии, или порождение воспалённого ума, или что-то иное) были здесь, чтобы составить ей компанию. Призрак учителя вскоре исчез, но тот, что принадлежал Кэтрин, остался.
        Как поэтично, что после всего случившегося сестра была здесь, рядом. Сердце Ингрид вдруг дрогнуло, когда она осознала, сколько всего уже нельзя было исправить. И тем не менее именно Кэтрин была сейчас с ней. Протянув руку, чтобы дотронуться до фантома сестры, она увидела, как на лице Кэтрин медленно появилась грустная улыбка, затем видение рассеялось, словно дым, чтобы никогда больше не возвращаться.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Белоснежка вышла из тёмных покоев тёти, едва держась на ногах, но, главное, живая. В слабоосвещённых коридорах дворца царило всеобщее веселье. Кто-то зажигал факелы и фонари, развешанные по стенам, наполняя пространство светом, но она не хотела здесь задерживаться. Девушке не терпелось поскорее уйти от комнаты королевы как можно дальше. Внезапно она почувствовала себя очень уставшей.
        – Белоснежка! Белоснежка! – навстречу к ней спешила Анна. Принцесса упала в её объятия, глаза обеих девушек были на мокром месте. – С тобой всё в порядке? Когда мы увидели, как вылетели оконные стёкла, мы начали бояться худшего.
        – Со мной всё в порядке, – заверила подругу Белоснежка и отодвинулась, чтобы посмотреть на неё: – А вот с Генри...
        Анна взяла её за плечи:
        – Я знаю, – на глаза Белоснежки навернулись слёзы.
        – Ты ранена, – заметила Анна, осматривая руки принцессы. Они были изрезаны стеклом, и теперь из царапин бежала кровь. – Я о тебе позабочусь. Жди здесь.
        – Нет, – остановила её девушка. – Мои раны могут подождать. Я хочу его увидеть.
        – Твоего отца? – уточнила Анна. – Он уже здесь.
        Белоснежка имела в виду Генри, но тут она заметила отца, который наконец-то снова был дома. Он устремился в её сторону вместе с Ворчуном, Умником и остальными гномами. Анна отошла, освобождая ей дорогу, и Белоснежка кинулась в его объятия.
        – Ты в безопасности! – с облегчением произнёс Георг, гладя её по волосам так, как делал, когда она была ребёнком. – Я очень волновался за тебя.
        – Как и я за тебя, – ответила принцесса, с тру-дом сдерживая слёзы. – Когда я услышала, что она поймала тебя, я не знала, что и думать.
        – Со мной всё хорошо, но, Белоснежка... – в его взгляде читалась нерешительность, – Генриха...
        «Больше нет».
        – Я знаю, – ответила она, не в силах произнести страшные слова вслух.
        – Уж не прежнего ли короля я вижу? – прозвучал чей-то вопрос. Отец и дочь обернулись.
        – Король Георг? Вы вернулись к нам? – воскликнул кто-то ещё, и вокруг них начала расти толпа.
        – Да, это я! Много лет назад королева наложила на меня заклятие, препятствующее тому, чтобы я переступал границы королевства, теперь, благодаря моей дочери, оно наконец-то снято, – сообщил отец Белоснежки собравшимся.
        – Принесите королю чистую одежду, – крикнул кто-то, и его увели.
        Все вокруг плакали, обнимая друг друга и радуясь победе. Хотя принцесса и была за них счастлива, к всеобщему веселью она оставалась безучастна.
        – Белоснежка?
        Обернувшись, девушка увидела стоявших вместе Весельчака, Соню, Чихуна и Простака. Друзья сняли свои колпаки.
        – Когда мы услышали, что произошло с Генрихом, мы не могли в это поверить, – начал Соня. – Нам пришлось увидеть всё собственными глазами.
        – Стеклянный гроб, – Чихун покачал головой. – Белоснежка, мы очень сочувствуем твоей утрате. Стражники сказали, что они принесли его тело из кухни. Должно быть, там это и случилось. Простак нашёл кое-что и хотел, чтобы ты это увидела.
        Простак вышел вперёд, держа в руке ярко-красное яблоко, на котором был след от единственного укуса. Оголённая мякоть приобрела угольно-чёрный цвет, словно здесь не обошлось без магии. Тогда Белоснежка поняла, что Ингрид, должно быть, хитростью заставила юношу съесть отравленный плод, тем самым приговорив его к смерти.
        – Мы соболезнуем тебе, Белоснежка, – по щеке Весельчака стекала слеза. Девушка почувствовала, как у неё в горле образуется ком.
        – Кому-то следует оповестить о случившемся его родных, чтобы они прибыли за телом, – заметил Умник.
        – Генрих заслуживает быть похороненным как герой, – добавил Ворчун. – Он был хорошим человеком. – При этих словах он, Умник и Скромник сняли свои колпаки. Высморкавшись в платок, Чихун заплакал. Простак тем временем всё продолжал указывать на яблоко. Белоснежка никак не могла взять в толк, что он пытался ей показать. Фрукт был отравлен – об этом она уже и сама догадалась. Это дело рук королевы. Что ещё?
        «Можно и так сказать», – ответила старая ведьма на её вопрос, умер ли Генри. Сейчас принцессу осенило, что эта фраза не так проста: «Можно и так сказать».
        «Можно и так сказать» – это не подтверждение тому, что он действительно умер, не так ли? Простак улыбнулся, видя по лицу девушки, что она наконец догадалась.
        Принцесса бросилась по коридору мимо остальных.
        – Белоснежка! Куда ты? – окликнула её Анна.
        Гномы кричали ей что-то, но девушка бежала без оглядки.
        Она должна была убедиться. Пулей вылетев через двери замка, Белоснежка взбежала на платформу, на которой стоял стеклянный гроб с неподвижно лежащим внутри телом принца. Люди, собравшиеся у ворот дворца, так и не разошлись и продолжали наблюдать за происходящим.
        – Это Белоснежка! – послышались радостные крики из толпы. – Это принцесса! Она спасла нас!
        Белоснежке хотелось выйти к подданным и заверить их в том, что злодеяниям королевы положен конец, и она никогда уже не вернётся. Но в этот момент девушка могла думать только о Генри. Приближаясь к гробу, принцесса замедлила шаг. От одного вида того, как он лежит там, отчаяние и скорбь переполнили её сердце, но в нём также забрезжил слабый лучик надежды. Если есть хотя бы небольшой шанс, что он ещё жив, она должна об этом узнать.
        Подняв стеклянную крышку, Белоснежка ещё раз приложила ухо к его груди. Затем затаила дыхание в ожидании любого знака, который убедил бы её в том, что слова «можно и так сказать» не подтверждают того, что Генри действительно умер. Получив знак, она отправилась бы к ворожее и попыталась бы получить средство, чтобы разрушить проклятие. Но принцесса ничего не услышала. Слёзы потекли по её щекам.
        – Генри, мне так жаль, – произнесла Белоснежка, возвращая его нож. Просунув руку в карман рубашки юноши, девушка нащупала ожерелье своей матери. Она достала украшение и теперь держала его в своих ладонях. Нож Генри помог Белоснежке, а вот ожерелье её матери не смогло его защитить.
        Мама так сильно любила отца, что сделала бы для него, как и для их дочери, всё. Это и есть настоящая любовь. То же чувство начало зарождаться между Белоснежкой и Генри, пока его не забрали у неё. Лицо юноши было таким красивым и безмятежным, словно он просто спал и вот-вот должен был проснуться. Принцессу охватил столь сильный порыв чувств, что она не смогла сдержаться:
        – До встречи, Генри, – шепнула она ему на ухо, наклонившись, а затем осторожно поцеловала принца в губы. После этого девушка приготовилась закрыть крышку – в этот раз уже навсегда.
        Неожиданно раздался судорожный вдох: Генри ловил воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег.
        Веки принца затрепетали. Распахнув глаза, он встретился с ней взглядом.
        – Белоснежка? – хрипло произнёс юноша.
        – Генри! – воскликнула принцесса, и слёзы из её глаз хлынули пуще прежнего. Потянув юношу за руки, чтобы он сел, девушка услышала, как вокруг них начиналась суматоха. Прибежали гномы, а также отец Белоснежки и Анна. Как только разнеслась новость о пробуждении принца, возгласы радости раздались на территории замка, а вскоре и за её пределами.
        Генри удивлённо смотрел по сторонам, пока Белоснежка помогала ему выбраться из стеклянного ящика.
        – Она спасла его! – прокричал Весельчак со слезами счастья на глазах.
        Генри взглянул на Белоснежку, которая и сама всё ещё плакала.
        – Ты спасла меня, – повторил он следом за гномом.
        – Тебя спасла настоящая любовь, – уточнил Умник, а Георг поднял на юношу глаза, полные слёз.
        Посмотрев друг на друга, Белоснежка и Генри улыбнулись.
        Выходит, так оно и было.
        БЕЛОСНЕЖКА
        Несколько месяцев спустя...
        Вашему вниманию: Её Величество, королева Белоснежка!
        Тронный зал взорвался оглушительными аплодисментами.
        Отец стоял перед дочерью в наикрасивейшей из бархатных мантий. Корона, как и прежде, покоилась на его голове, но сейчас он снял её, чтобы водрузить на голову Белоснежки. Он держал дочь за руку, когда та поднялась, прошла к краю тронного помоста и посмотрела с него на сотни людей. В толпе девушка увидела Анну, которая стояла вместе с матерью; обе женщины уже были официально назначены королевскими портнихами. Среди собравшихся присутствовала и миссис Киндрид, окружённая своими домочадцами, которые трудились теперь вместе с ней на кухне. Ворчун, Соня, Чихун, Простак, Скромник, Весельчак и Умник аплодировали в самом центре первого ряда, они были одеты в новенькую форму. Гномы получили официальную должность послов королевы. По долгу службы они должны были посещать деревни по всему королевству, чтобы общаться с жителями и узнавать об их проблемах и нуждах из первых уст. Белоснежка не сомневалась в том, что её друзья превосходно справятся с этой задачей (даже если им время от времени придётся мириться с командирскими замашками Ворчуна). После стольких лет, проведённых в темноте шахт, друзья заслужили
жить при свете дня.
        Девушка стояла, купаясь в лучах вновь обретённого счастья, и ей казалось, что всё это уже было прежде. Она вспоминала себя стоящей возле родителей на этом самом месте, когда была ребёнком, и чувство, которое она испытывала сейчас, было абсолютно таким же, как и тогда: Белоснежка чувствовала, что любима.
        Спустя месяцы обучения она заняла своё место.
        Девушка была готова управлять королевством. Отец передал ей все знания, необходимые человеку, берущему на свои плечи подобную ответственность.
        После свержения королевы Ингрид страна была настроена на перемены. Последние несколько месяцев они с отцом вместе работали над тем, чтобы исправить негативные последствия правления королевы, и Белоснежка наконец смогла претворить свои идеи в жизнь. Границы были вновь открыты, торговле благоприятствовали, из других стран прибывали гонцы, выражавшие надежду на взаимовыгодные отношения. Налоги сделали посильными для народа, а фермеры и шахтёры радовались возможности иметь свою при-быль с того, что собирали или добывали в землях королевства. Были приняты меры, позволившие сделать шахты менее опасным местом для рабочих. Учреждены официальные собрания для жителей разных поселений и деревень, чтобы им было проще и удобнее обсуждать волнующие вопросы. Таким образом, люди извлекали пользу из того, что являлись частью большего сообщества.
        Но, возможно, самой громадной и значимой переменой стало то, что перед жителями королевства вновь распахнули ворота замка. Людей, которые хотели найти работу в стенах дворца, приветствовали с распростёртыми объятиями, и Белоснежка улыбалась, когда видела в коридорах замка такое множество новых лиц. Традиция проведения праздников в саду, начало которой положила мать девушки, была продолжена, дети весело бегали по саду и приходили в восторг при виде птиц, которых Кэтрин и Белоснежка всегда так любили. Их больше не держали в птичнике: девушка чувствовала, что пришло время освободить всех, кто жил в клетках, и пернатые питомцы не были исключением. Она удивлялась тому, что многие птицы всё же время от времени возвращались и усаживались на стены, окружавшие сад, словно образуя почётный караул. Или наносили визиты, прилетая к окнам замка. Когда им была дарована свобода, они нашли свой дом точно так же, как и она.
        Сегодня состоится ещё одно празднование, в этот раз в её честь.
        После стольких лет жизни в качестве принцессы, о существовании которой все и думать забыли, она стала королевой.
        – Вы готовы поприветствовать свой народ, ваше величество?
        Белоснежка посмотрела на симпатичного молодого человека, стоявшего на ступень ниже. На нём была королевская рубашка синего цвета, поверх которой был надет красный плащ. Юноша выглядел так же прекрасно, как и в тот день, когда она, испытывая волнение, впервые смотрела на него из окна своих покоев и слышала, как он её зовёт. Молодой человек протянул ей руку, и в этот раз она без колебаний приняла приглашение.
        – Да, абсолютно готова, – ответила Белоснежка, улыбаясь ему, когда они покидали тронный зал под громкие аплодисменты.
        Генри с гордостью посмотрел на неё:
        – Это сразу видно.
        Белоснежка не смогла сдержать радостного смеха. Генри делал её бесконечно счастливой, и она была ужасно рада, что принц согласился остаться в её королевстве. Официальной обязанностью юноши было поддерживать торговые связи между её страной и соседними государствами, включая его собственное. Но неофициально он был её сердцем и душой, и никого не удивит, если в не столь отдалённом будущем они объявят о своей помолвке.
        Но пока ей нужно было сосредоточиться на решении важных государственных вопросов.
        Когда они дошли до входа в сад, в котором их ждало ещё больше подданных, откуда-то сверху прилетел кардинал. Птица приземлилась на одну из каменных ступеней, которые девушка столько раз в своей жизни чистила. Пташка прощебетала песню счастья, слова которой Белоснежка поняла однозначно: «Я люблю тебя» – ведь мама всегда будет с ней.
        – Я чувствую себя так, словно ждала этого момента всю свою жизнь, – призналась она Генри.
        Но отныне и впредь ожиданиям положен конец.
        Пробил час Белоснежки.
        И если эта история не совсем из серии «и жили они долго и счастливо», то, во всяком случае, очень к ней близкая.