Записки сахалинского таёжника Валерий Маслов


        «На юг Сахалина приходит весна. В тайге, в сопках, русла речек, ручьёв начинают освобождаться от снега. Водные артерии взбухают, маленькие ручейки превращаются в серьёзные горные потоки, с грохотом несущиеся вниз, сметая всё на своём пути. Речки становятся непроходимыми. Кругом всё в снегу,  - можно сказать, что еще зима,  - а мутная, грязная вода грохочет и ревёт. Значит, в сопках началось интенсивное таяние снега. Внизу, в поймах, уже полезла так называемая зелёнка: лопух, кислица, крапива, медвежья дудка, полынь и прочая трава. После городской грязи, где с зимы на улицах города кучи песка и шлака - последствия борьбы с гололёдом; после грязного, чуть ли не чёрного снега, лежащего во дворах,  - как приятно очутится в пойме нижнего течения какой-нибудь речушки, на свежем зелёном ковре! Зелёный молодой цвет приятно ласкает глаз и душу. На деревьях только-только лопнули почки. А зелёнка уже успела постелить свой яркий, свежий, ароматный ковёр. Зелёный ковёр через месяц превратится в травяные, трудно проходимые джунгли выше человеческого роста. Наступает календарное лето, но даже на юге острова по
ночам подмораживает. Можно сказать прямо, что месяц июнь на Сахалине - весна. Дни идут, природа берёт своё, солнышко трудится, не жалея сил. Вода в речках светлеет, идёт на убыль. Значит, таяние снега практически прекратилось. Снег остался на самых верхах, в распадках восточного, северного направления…»

        Валерий Маслов
        Записки сахалинского таёжника Сборник

        Фирсово - Чехов


        На юг Сахалина приходит весна. В тайге, в сопках, русла речек, ручьёв начинают освобождаться от снега. Водные артерии взбухают, маленькие ручейки превращаются в серьёзные горные потоки, с грохотом несущиеся вниз, сметая всё на своём пути. Речки становятся непроходимыми. Кругом всё в снегу,  - можно сказать, что еще зима,  - а мутная, грязная вода грохочет и ревёт. Значит, в сопках началось интенсивное таяние снега. Внизу, в поймах, уже полезла так называемая зелёнка: лопух, кислица, крапива, медвежья дудка, полынь и прочая трава.
        После городской грязи, где с зимы на улицах города кучи песка и шлака - последствия борьбы с гололёдом; после грязного, чуть ли не чёрного снега, лежащего во дворах,  - как приятно очутится в пойме нижнего течения какой-нибудь речушки, на свежем зелёном ковре! Зелёный молодой цвет приятно ласкает глаз и душу. На деревьях только-только лопнули почки. А зелёнка уже успела постелить свой яркий, свежий, ароматный ковёр. Зелёный ковёр через месяц превратится в травяные, трудно проходимые джунгли выше человеческого роста.
        Наступает календарное лето, но даже на юге острова по ночам подмораживает. Можно сказать прямо, что месяц июнь на Сахалине - весна. Дни идут, природа берёт своё, солнышко трудится, не жалея сил. Вода в речках светлеет, идёт на убыль. Значит, таяние снега практически прекратилось. Снег остался на самых верхах, в распадках восточного, северного направления.
        Народ потянулся в лес,  - как говорится, «труба зовёт»! Кто за дикоросами, кто на рыбалку, кто в поход на огород, а кое-кто и в турпоход. Про дикоросы всем ясно,  - скажем, подарки природы: папоротник, черемша, крапива, лопух, весенние грибы - сморчки и строчки. Рыбалка она и есть рыбалка. Поход на огород и турпоход - в сущности одно и то же? Не совсем. Да, много общего, но духовные направления разные. Турпоход - мероприятие познавательное. Поход на огород - мероприятие развлекательное.
        Турпоход - прохождение какого-либо маршрута. Гитару, магнитофон, водку в турпоход, как правило, не берут. В походе на огороде три выше перечисленные вещи присутствуют, они даже обязательны. Потому что в походе на огород стоят на одном месте, независимо от количества дней и от того, как вы добрались до места дислокации,  - с помощью автомототранспорта или протащились пару десятков километров по сопкам.
        Поход на огород - это отдых на природе с костром, с палаткой, с рыбалкой, с песнями и танцами. В турпоходе, сидя вечерком возле костра, почему-то петь не хочется, тем более не хочется танцевать. Хочется скорей просушить вещи, залезть в спальник и делать баиньки.
        Походами на огород увлекается большая часть населения многомиллионной страны Советов. Населению других стран тоже не чужд отдых на природе. В СССР с каждым годом армия походников-огородников редеет. Зато с катастрофической быстротой увеличивается армия просто огородников, так называемых дачников. По стране идёт натуральный дачный бум, точнее - шестисоточный бум. Каждой семье - по шесть соток земли!
        Ускорение или решение продовольственной программы? Перестройка набирает обороты, правительство решило дать всем по шесть соток? Может, кто выживет с помощью этих соток? Почему именно шесть соток? Число, цифра понравилась?..  - Вопросов много, точно ответить невозможно, можно только предполагать.
        Наверное, пять соток - мало: народ может с голодухи пойти на баррикады раньше запланированного времени. Семь соток - много: пойдут излишки сельхозпродукции, народ разбогатеет. Это еще хуже баррикад. Как говориться, лучше не доесть, чем переесть! Шесть соток - в самый раз. В стране нерушимых республик свободных земли на каждого хватит по шесть гектаров, ещё лишней земли много останется, очень много!..
        Отдыхать в походах на огородах времени не хватает. Народ стал отдыхать на натуральных огородах, на приусадебных участках. Потому что всем охота дожить до завершения перестройки, посмотреть, что получится. Так что приходится отдыхать на «дачах» кому как нравится. Кто с лопатой, кто с тяпкой, кто с граблями,  - короче, развлечений масса. Можно музыку включить, вечером можно водочки выпить. Даже нужно, чтоб наутро мышцы не ныли после ударного отдыха. Водка нейтрализует молочную кислоту.
        «Мы,  - говорит,  - в поход не пойдём, мы поедем на дачу отдыхать!» «Мы поедем на свой приусадебный участок,  - там ещё больше сотки под «бамбуком», нужно землю возделывать».
        - Это будет правдоподобней. Дачи в стране Советов имеют секретари обкомов, генералы. Одним словом, власть имущие на дачах отдыхают. Пока что во всех садоводческих обществах, товариществах, основной повсеместно возделываемый фрукт - картофель! Если быть предельно точным - картофель, кажется, овощ, корнеплод. Но ведь кругом садоводческие, а не овощеводческие товарищества! В садах, как правило, растут фрукты…
        После долгой зимы все стараются выбраться на природу, подышать свежим весенним воздухом. Кто на приусадебный участок, кто в лес. Каждый открывает свой сезон. Есть категория туристов, у которых сезон длится круглый год. Само собой, разговор идёт о туристах-походниках, у которых рюкзак и маршрут. А не про тех, у которых билет на самолёт и гостиница. Такой туризм развит у капиталистов.
        В стране Советов даже власть имущие редко могут себе позволить поехать на тёплые моря. Как ни как они - слуги народа. Господин народ посмотрит, как слуги круглый год по заграницам мотаются,  - роптать господин начнет. У пролетария, то есть у господина народа, даже не всегда хватает отпускных денег, чтоб добраться до Сочи…


        Людей, относящихся к категории туристов-походников, всесезоников, мало - единицы. Основная масса народу на эту редкую категорию людей смотрит с опаской: мол, больные ребята, не все у них дома. Разве нормальный человек пойдёт в лес зимой? И при этом разве будет ночевать в обыкновенной летней палатке, закутавшись с головой в летний же спальный мешок?
        Советская промышленность изготовляет зимние палатки, пуховые спальники в мизерных объёмах, в основном для полярников, геологов и других исследователей холодных точек страны не рушимой. Полярники предпочитают пользоваться импортной экипировкой. И пользуются. Геологи тоже предпочитают пользоваться импортной зимней экипировкой. Но - не пользуются.  - Геолог шарахается по отечественной территории. Его чужие люди, то есть люди из загнивающих капиталистических стран, не видят. А полярник - на виду, и, чтоб не опозориться, полярникам закупают импортную зимнюю экипировку. Хотя, стране толку от полярников - как от козла молока. Геолог приносит стране большую пользу.
        Если очень захотеть, в СССР можно достать зимнюю экипировку отечественную и даже импортную. Но гораздо быстрей, легче и дешевле сделать зимнюю экипировку самому.
        «Больные ребята» шарахаются по тайге, ищут своих домашних,  - ведь дома-то у них нет никого. Многие туристы-всесезонники к зрелому возрасту все-таки находят своих домашних и прекращают бегать по сопкам. Про таких товарищей говорят: мол, человек «взялся за ум». Другой шарахается по тайге до тех пор, пока ноги носят,  - видно, его домашнее хорошо спрятались, или он плохо ищет. Про них говорят: мол, седой стал, а ума так и не набрался, не все у него дома!..
        Странные люди эти туристы-походники! Как их понять? Проблудить неделю по тайге и ничего не принести. Это не нормально! Если пошёл в лес, то ты должен хоть что-то притащить. И естественно, не охапку хвороста, не мешок речных булыжников. Притащить что-нибудь стоящее, что-нибудь, что можно съесть или продать.  - Ты же в тайге был, в лесу! Почему пустой пришёл?
        Есть довольно многочисленная категория людей, занимающихся «тихой охотой»: сбором дикоросов. В центральной полосе России, скажем, на Руси, тихая охота - это, в основном, сбор грибов и ягод. На Сахалине, помимо грибов и ягод, можно много чего собирать в тайге. В перестройку появилась особая каста тихих охотников, которые по совхозным полям да по частным огородам дикоросы промышляют. Тихие ночные охотники картофель считают за дикорос!
        Сборщик дикоросов, настоящий тихий охотник,  - скажем, дневной тихий охотник! Хорошо ходит по тайге, неплохо знает лес, довольно сносно ориентируется на местности и за чем-либо готов идти к чёрту на кулички! Спать возле костра, мёрзнуть, мокнуть под дождём…  - Всё выдержит. В турпоход он не пойдёт, тем более, зимой.  - Зачем зря ноги бить? Турист-походник - человек с «дурной головой, которая ногам покоя не даёт».  - Народное определение.
        1

        Локомотив плавно стронул четыре пассажирских вагона, и поезд начал набирать обороты. За весь путь, протяжностью больше шести сотен километров, приличные обороты поезд так и не наберёт. До самого посёлка Тымовское - до конечной станции - состав будет плестись, как черепаха. В поезде имеется один купейный вагон, насчитывающий семь купе. Там же находится буфет. Остальные три вагона - общие. Сиденья в вагонах хорошие, мягкие. Не то, что в дизель-поезде, где сидишь на деревяшках, обшитых дерматином.
        Зато дизель-поезд на час быстрей добегает до Фирсово!
        Гоша с Тимохой в общем вагоне. Им ехать три часа. От Южно-Сахалинска до Фирсово - около восьмидесяти километров. Разделим на три - что у нас получится? А получится, что поезд движется со средней скоростью километров, эдак, двадцать шесть в час. Вычтем станционное время,  - выходит в среднем тридцать километров в час. Нудно ехать в северном скором экспрессе…
        На дворе - последний день марта. Прошел первый месяц календарной весны. Где-то там, на западе, за Москвой, южней, посевная в полном разгаре. А на Сахалине еще в полном разгаре зима. Весна идёт, верней, ползёт гораздо медленней этого северного скорого экспресса. К тому же экспресс уползает от весны - тащит туристов на север.
        Хорошо было бы взять третьим Сашка, но у него нет столько свободного времени, он работает. Гоша с Тимохой тоже работают. У Гоши выходной на две недели. Правда, уже к концу подходит. Парниша три дня отработал в две смены, с восьми утра и до полуночи, и теперь за него будут работать в две смены. Работка у него хоть и сидячая, но не пофилонишь, не поспишь…
        На монтаже крупнопанельного дома башенный кран постоянно крутится, что юла. Это на строительстве шлакоблочных домов можно спать на кране. Закинул шлакоблоков, подал раствора - жди, пока каменщики выработают. Три дня отработать в две смены на монтаже - тяжело. Вот на какие жертвы он идёт, чтоб вволю поблудить по сопкам, дать организму тяжелейшие физические нагрузки!..
        Маршрут сложный, плюс ограниченно время. В воскресенье вечером нужно быть в посёлке Чехов. В семь вечера с Чехова идет дизель-поезд на Южно-Сахалинск. В распоряжении - три с половиной дня. В понедельник Гоше заступать на вахту. Тимохе тоже в понедельник на работу, правда, в третью смену, можно сказать - во вторник.
        Какие ушлые ребята! За трое суток захотели махануть через два хребта. А ведь на дворе зима! Придётся в который раз повториться, вкратце сказать о туристическом маршруте, где предстоит пройти.
        Стартовая позиция - река Корица, финишная - река Чеховка. Пройти по реке Корице (основная река называется Корицей) до впадения в неё самого нижнего правобережного притока, берущего свои воды с хребта Шренка. Приток именуется Фирсовкой. В море Корица впадает под названием Фирсовка. С Корицы повернуть на запад, на речку Ломоносовку. По ней подняться на хребет Шренка. По ключу Тигрёнок упасть на реку Найба. Спустится по Найбе до речки Пожарской. По ней подняться на Камышовый хребет и упасть в реку Чеховку. Спустится до устья, до посёлка Чехова. Делов-то - раз, два, три и прошли!..


        Пару строк об экипировке. Начнём с парниши Тимохи. Он - главный, ведущий, рассказчик всего того, что с ним произошло.
        Лыжи «Тайга», рюкзак станковый рамный «Турист-2», палатка «Пионер». Из шнуровки рюкзака на двадцать сантиметров выше клапана торчит чехол с трубками для сборки дуг. Матрас пляжный, спальный мешок на синтепоне, котелок солдатский. Личная посуда - миска из нержавейки, ложка, кружка эмалированная. Фонарик на три батарейки, ножовка, разборная снеговая лопатка. Тёплые вещи, так называемая, сменка, комбинезон, трико, свитер, носки, кеды, куртка «Аляска», шубенки.
        Два фотоаппарата «Зенит-11» с негативной чёрно-белой и обращаемой плёнками. Мелкие фотопринадлежности, запас плёнки, туристический дневник, компас, транзистор, лыжная мазь, сигареты, спички. Продуктов в рюкзаке не много.
        У Гоши картофельный рюкзак объёмом ведра на три: матрас, спальник, большой пятилитровый котелок, топор, фонарик. Тёплые вещи, личная посуда, аптечка, набор лыжника - пассатижи, отвёртка. Почти все продукты - у него в рюкзаке. Продуктов особо не брали: хлеб, чай, сахар кусковой, тушенка, суп в пакетах, сухари чайные, немного вермишели, картошки, соль.
        Высчитали все тютелька в тютельку! Гоша, было, хотел сахара по кусочкам, по счёту взять. Напарник запротестовал в грубой форме, обругал товарища с ног до головы. Ограниченный запас продуктов - третья ошибка зимних туристов-походников. Послушал дурак-Тимоха, умного Гошу…
        Первую ошибку, самую грубую, сделали ещё в январе, когда покупали лыжи. От первой ошибки сразу родилась вторая грубая ошибка. Нужно было брать жесткие крепления!  - На мягких креплениях только по полям ходить. В связи с мягкими креплениями идут в «дутышах». Собрались на маршрут, как дилетанты, хотя по сопкам уже полазили будь здоров! Были маршруты протяженностью в неделю,  - постоянно брали продукты с запасом. В этот раз бес попутал: Тимоха даже не взял лишнего курева. Забоялся поломаться от лишней пачки? Лишний вес!  - Папиросы-то литые из свинца!..
        Почему выбрали маршрут Фирсово - Чехов, а не какой-нибудь другой? Наверное, вопрос нужно поставить иначе. Почему ребят заклинило на данном маршруте, а не на каком-нибудь другом?! Да потому, что уперлись, что бараны, в это Фирсово - Чехов! Статья в газете «Советский Сахалин» здесь не играет никакой роли. Гоша заразил Тимоху данным маршрутом. Лично у Тимохи на этот раз будет четвертая попытка, у Гоши - третья попытка с Фирсово добраться до Чехова.
        Первая совместная попытка была пять лет назад, в восемьдесят третьем году. В том году, весной, пытались - да обратно в Фирсово вернулись. Визуально узнали, что на пути в Чехов не один, а, оказывается, два хребта! Только после этого заглянули в более-менее подробную карту юга Сахалина. В начале лета того же прошлого года один охотовед всё-таки рассказал путь с Фирсово в Чехов сквозь тайгу. Будь этот охотовед трижды неладен! Алкоголик с дипломом охотоведа! Бывалый таёжник, с чужих слов. Тимоха поверил человеку: как-никак - охотовед путь-дорожку объяснил!..
        Во второй половине июня того же прошлого года рванул в тайгу. Правда, с другим напарником. Шесть суток блудили по сопкам. На западное побережье все-таки вылезли. Только на полсотни километров северней посёлка Чехов. Падали по реке Чёрной, вышли в посёлок Урожайное. Теперь туристы-походники стали чаще заглядывать в топографические карты. В том году дело дошло до анекдота. Залезли на высокую гору. А потом, в городе у Гоши дома, решили посмотреть в атласе Сахалина, как эта гора называется и какой высоты…
        (Вообще-то, в Союзе Нерушимом большинство топографических карт, которые доступны населению, предназначены только для врагов страны нерушимой и свободной, для шпионов, для диверсантов. Пошел враг по такой карте в определённый пункт и сгинул в тайге или снова вышел на исходную точку! Если глубоко задуматься, сам народ - враг свободной Страны Советов, враг государства. Государство - это КПСС, а партия боится своего народа. Сильно боится! Так боится, что топографические карты, слизанные у японцев, секретят от своего горячо любимого народа).
        После выхода из тайги по речке Чёрной в посёлок Урожайное Тимоха сделал по карте кое-какие сверки. На карте обозначены речки Чёрная, Новоселовка, Чеховка, по Найбе обозначены только два притока - Красноярка и Большой Такой. На Корице вообще не обозначено ни одного притока. Разве можно руководствоваться такими картами? А что сделаешь?  - Приходится. Ходить по тайге, сверяясь с такими хитрыми картами, это уже своеобразный экстрим. На карте обозначена гора Шпанберг, самый южный тысячник на Камышовом хребте. Шпанберг на какие-то метры ниже пика Чехова, который находится на Сусунайском хребте. Туристы Шпанберг оставили с юга, поэтому упали в Чёрную речку. Гору нужно держать с севера, тогда упадешь в речку Чеховку. На этот раз перевалят хребет Шренка, дойдут до верховьев реки Пожарской как по нотам.
        Дальше надо будит немножко думать. Больше смотреть, чем думать, если погода позволит осмотреться. Много думать нельзя - быстро устаешь. Кстати, на всех новых картах гора Шпанберг называется Спамберг. Есть пояснения, сродни с анекдотом, но больно пахнет идиотизмом: гора Спамберг названа в честь датчанина, служившего в России,  - Мартына Шпанберга!..
        Нет, это ложь: на старых картах гора называлась Шпанберг. Потом получилась опечатка, она распространилась. Ну, с какого перепуга гору в честь Шпанберга назвали Спампергом? Гору в честь известного товарища Петрова назвали горой Иванова! Тимоха ещё в восемьдесят третьем году от Гоши слышал правильное название данной горы, и не только от него. Гоша в середине семидесятых годов отдыхал на турбазе «Озеро Верхнее». Ходил в походы по отрогам горы Шпанберг, а не Спамберг.
        Через много лет парниша залез в Интернет. Был такой русский офицер датского происхождения Мартын Шпанберг, он исследовал Камчатку, Курилы, на Сахалине, правда, не был. А такого деятеля - Спамберга - вообще не существует! Только гора на Сахалине, названная в честь Мартына Шпанберга! Идиотизм какой-то!..
        Много думать нельзя - быстро устаешь. Он что, перерабатывает, сидя в кабинете? У него умственная работа!  - Так говорят те, которые никогда не думали своей головой, даже не пытались. Что им пытаться, если нечем думать? В мозгу всего одна поперечная извилина - которая держит уши…
        Психологическая, нервная усталость переносится гораздо тяжелей физической усталости. Первую ночь начавшегося маршрута, если получится, ребята проведут в зимовье на речке Ломоносовке. В конце января избушку не нашли. Может, сгорела, а может, не дошли. Тимоха склоняется ко второй версии. В связи с предполагаемой ночёвкой в избушке, отправились на скором северном экспрессе, а не на пятичасовом дизель-поезде.


        Экспресс остановился на станции Фирсово. Давно уже не посёлок: «станция» больше подходит к этому населённому пункту. Даже можно сказать - полустанок. Был когда-то посёлок, теперь два десятка домов. В зимнее время половина домов пустует. Южнее, на правом берегу Фирсовки, у самого синего моря стоит пограничная застава. Так что граница на замке!
        Спрашивается: зачем здесь нужен этот замок?! Охотское море - территориальные воды Советского Союза. С восточного побережья Сахалина в Японию не сбежишь,  - на Курилах перехватят! Что говорить про Охотское море? Татарский пролив - и тот по обе стороны в погранзаставах. Бережёт партия свой народ: внутри милиция, снаружи пограничники берегут. Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!..
        Стоянка поезда - одна минута. И впрямь, как скорый курьерский! Туристы быстро десантировались с опостылевшего за три часа вагона. На дворе полдень. Поезд из города отправился в десять сорок утра, плюс три часа крались к нужной станции. Температура нулевая, солнышка не видно. Хмарь кругом стоит, море до самого горизонта сковано припаем.  - Пока что на Сахалине зима в полной власти.
        Сняли чехлы с дров, встали на лыжи или на дрова. Или надели - то ли дрова, то ли лыжи. Короче, пошли по полям на юг, в обратную сторону, немного забирая западней. Лыжи фактически не утопают: наста как такового нет, просто снег осел, уплотнился. На старом снеге лежит тонкое, свежее, чисто белое покрывало. Значит, ночью здесь слегка сыпал снежок. Лыжи катят прекрасно, идти одно удовольствие! Вес рюкзаков самый ходовой - где-то около двадцати килограмм, никак не больше. Так что можно первый часок радоваться природе, лёгкому лыжному ходу. Потом будет не до этого.
        Река Корица или Фирсовка - кому как нравится. Тимохе и Гоше Корица больше нравится, и по справедливости. С географической точки зрения это неправильно: до речки Корицы больше двух часов хода. Так вот, Корица по Сахалинским меркам - река средних размеров. По рыбацкому счастью Корица считается одной из самых рыбных, фартовых речек юга острова. Рыбаков сюда много ездит. Особенно в середине мая, когда по большой, мутной воде поднимается рыба голец.
        Летом на Корице мелочёвка здорово клюёт. В августе река кишит горбушей. Разумеется, и медведя хватает. Косолапые ни на кого не нападают. Живут мишки тихо, мирно, травку жуют, иногда рыбу. По сплетням рыбаков-любителей, на реке Фирсовке медведи каждый год загрызают минимум по десятку рыбаков. Кстати, сплетники-рыбаки не слышали про речку Корицу,  - это название им незнакомо. Они по Фирсовке выше быков никогда не поднимались. Самые смелые рыбаки доходили до Плачущей скалы.
        На мостовых быках туристы-всесезонники вышли на широкое, ровное русло реки, стали на перекур, точней - сели. Делается это просто: ногами аккуратно утаптывается снег, рядом с ямкой кладется лыжа. На лыжу бросаешь шубенки, садишься на рукавицы и куришь. Старые бетонные мостовые быки - японского производства. У японцев везде были хорошие дороги. На многих реках острова до сих пор стоят бетонные быки. Умели японцы строить!..
        Русские тоже могут строить. Есть одна небольшая разница. Японцы для себя строили, русские - для плана, для пятилетки. Хорошая дорога - половина успеха. Многие страны эту истину хорошо знают, давно поняли. В стране с развитым социализмом, ну, никак не хотят понимать данной истины!  - Строят мосты спустя рукава, даже на дорогах федерального значения. Мост построили,  - вдруг неожиданно весна пришла. Почему-то вода в речке поднялась выше установленного партией уровня! Новый мост нужно ремонтировать. Японские мостовые быки простояли больше полсотни лет и еще столько же простоят! Им не страшны никакие тайфуны, неожиданное вешение воды…


        Два туриста идут вверх по руслу реки, можно сказать: по равнине идут. Правый берег - высоченная каменная отвесная стена метров за сто высотой. К левому берегу прижимается сопка, местами скалы. Хвойный лес на самых верхах.
        Тишина начинает давить на уши, слышен только слабый шорох лыж. Разговаривать не хочется. Тимоха включил транзистор, покрутил настройку. Приёмник не поет и не говорит,  - только шипенье на разных тонах: маленький диапазон, плохой приёмник, ни черта не ловит. Советская радиоэлектронная промышленность начала гнать сплошной брак. Потихоньку перестраиваются! Никому не могло придти в голову, что отечественная радиоэлектронная промышленность замерзает. В скором времени заморозят почти всю промышленность супердержавы…
        В городе, рядом с телецентром, транзистор отлично работал! Стоило выехать за город - всё, тишина. Нарушение прав потребителя?  - Нет, это чистой воды обман потребителя!
        Приёмник нужно отремонтировать. Подошел к прижиму левого берега, со всего маху произвел ремонт. Куски пластмассы разлетелись в разные стороны, в руках остался только ремешок. Он пригодится - в тайге нужны всякие разные верёвочки. Транзистор купит новый, другой марки. Может, тот будет работать? Зачем через всю тайгу тащить лишний вес? Не мог просто взять выкинуть приёмник в снег - жалко. Вдруг кто пойдёт, да найдёт целый приёмник, обрадуется дармовщине?! Теперь только плату найдут с радиодеталями и динамиком.
        Нет, не найдут плату! Гоша подобрал плату, положил на выступ скалы, снял топор. Рубящий инструмент у него на поясе, в специальном чехле. Напарник обухом топора расплющил плату. Вот такие они нехорошие, два товарища,  - ни себе ни людям. Напарники стоят друг друга. После коварной, циничной расправы над транзистором обоим как-то легче стало на душе и физически. Пар, что ли, выпустили, накопившийся в цивилизованном развитом, но почему-то перестраивающемся обществе? Возможно, и так.
        За мостовыми быками Корица с юго-восточного направления поворачивает на северо-восточное направление. Так что теперь идут на северо-запад, больше забирая к северу. Отвесные скалы правого берега сошли на нет. Открылась небольшая пойма. Устье первого притока, речка Фирсовка. Корицу в основном питают притоки с хребта Шренка. С восточного приморского хребта в Корицу впадают только небольшие ручейки.
        Правый берег выше первого притока стал похож на тайгу: сопки, поросшие молодым ельником. Левый берег периодически выставляет напоказ свои прижимы, на склонах левого берега преобладают лиственные породы деревьев. Берёза, ольха, рябина, ельник на самых верхах.
        Второй перекур сделали на устье Ломоносовке.  - Быстро, однако, дошли, играючи, без какого-либо напряжения. Путь пока что ровный, уставать негде. Но потом прошибло чрезмерно.
        Всего-навсего - застоялись, организм поднакопил шлаков. Сильно пить хочется.
        Выше устья, где Ломоносовка вьёт замысловатые петли по пойме, есть места с открытой водой. Как подобраться к воде? Снежные обрывы за два метра. Гоша из кармана рюкзака достал эмалированную кружку, бухточку капронового шнура. Привязал конец шнура к кружке так, чтобы она, наполненная водой, не сыграла вверх дном.
        Проблему, связанную с обезвоживанием организма, решили в два счёта: на раз - Тимоха решил, на два - Гоша напился водицы. Ох, и водичка, ох, и вкусна! Правда, зубы ломит - холодна больно. Речная водичка после городской водопроводной воды - как небо и земля! Наступила календарная весна. На горводоканале хлорки столько сыплют, что от закрытого водопроводного крана несёт хлоркой, не говоря уже о воде…
        Сфотографировались с кружкой в руках. На заднем плане - глубокая снежная яма с открытой водой.
        Ровный путь закончился, и на небольших подъёмах лыжи стали стрелять назад. Пока падений не было. Чтоб не было падений дальше, нужно намазать лыжи. Точней, подбить под колодку фиолетовой плюсовой мазью. Стоит самую малость переборщить мази,  - лыжи начнут собирать свежее ночное покрывало. Быстренько проделали эту процедуру, вперёд-назапад. Лыжи скользить стали отвратительно, зато хорошо держат на подъёмах, снег не налипает.
        Пойму, где речка рисует петли, срезали по правой стороне, прошли у самого начала сопки. Срезали довольно много. Тимоха хорошо знает, как здесь речка петляет,  - пришлось прогуляться по руслу, по всем кривунам. Пока что идут, скажем, по проторенному зимнему пути. Прошли место, где в январе костёр жгли,  - проторенный путь закончился.
        Полчаса ходу, и на пути - точно такая же развилка. Такая, да не совсем. На этой развилке рельеф знаком. Больно схожи развилки,  - кругом молодой ельник. Вначале пятидесятых реку Корицу вместе с притоками выкосили подчистую. Многие реки острова были выпилены под корень, под ноль. Многие реки острова голые и по сей день. Корица - одна из немногих речек, которая самостоятельно покрылась молодой еловой порослью.
        Вылезли с русла реки на левую сторону, на небольшую пойменную поляну. Взяли вправо, немного поднялись, почти до начала молодого ельника. Ура! На этот раз ребята победили! На сегодняшний день победили,  - полная победа лежит в посёлке Чехов. Зимовье стоит на своём прежнем месте. Значит, в январе, перепутал развилки, когда вил петли в поисках избы. Совсем немного не дошел до следующей, до нужной развилки. Хорошо, что не дошел. Не надо посещать зимовья во время пушного промысла. Тем более данную избу: здесь охотится главный охотник Сахалина. Это не будка на ключе в районе реки Жуковки.  - Отличное охотничье зимовье, избушка.
        Изба на две трети под снегом, на крыше - приличный сугроб. Вход в сени занавешен солдатским одеялом. Сбросили рюкзаки, сняли лыжи, по снегу, как с горки, съехали в сени. Давненько здесь никого не было. Замело вход, в сени снега прилично надуло, несмотря на одеяло, служащие в качестве двери. Как говорится, курица - не птица, одеяло - не дверь. Дверь в саму избу с торца, смещена вправо и нараспашку. Охотник, видно, забыл дверь закрыть. Он всё время забывает закрывать дверь! Далеки ребятишки от промысловой охоты, от жизни в зимовьях.
        Зашли в избу. Слева в углу печка, за ней маленький стол. Над столом небольшое окно. Над окном полка с посудой. Дальше до торца нары одноместные. На торце по центру еще окно, под ним стол размерами больше первого. По правой глухой стене на всю длину нары. В избе три спальных места. Много постельного белья, матрасов, одеял, гора подушек. Три спальных места, а белья в два раза больше. Короче, в этом доме жить можно. Увиденным остались довольны. Гоша был поражен! Тимоха был поражен в том году в июне месяце.
        В этот раз он был сильно удивлен: над торцевым окном висит портрет главного перестройщика - портрет Горбачёва, вырезанный из газеты. Странно, почему изображение отца русской демократии совершенно цело? И вообще, кто его повесил на стенку? Первый и единственный раз встретил такое место, где висит портрет Горбачёва. Весит по зову сердца, а не по зову партии. Правда, повесил портрет явно не пролетариат,  - этот человек не вкусил всех прелестей перестройки. Он не стоял в очередях за водкой, за сахаром, курево у него было постоянно и мыло со стиральным порошком…
        Затащили в избу рюкзаки. Тимоха, как главный истопник, завёл печку. Печурка ребятам понравилась,  - классно сделано! На верху, на плите вырезан кружок диаметром сантиметров пятнадцать. Кружок прикрыт кусочком жести. На этой печке, по понятиям двух туристов, варить гораздо быстрее. Да уж! Каждый с ума сходит по-своему, в этом случае - явный перебор! С печкой, с кружком на плите охотник перемудрил. До такой степени перемудрил, что, в глазах профессиональных таёжников и охотников, хозяин зимовья с данной печкой опозорится. Классной печка показалась двум туристам, которые в таёжной охотничьей жизни - полные дилетанты!..


        Набрали снега в пластмассовое ведро, в чайник и в большую кастрюлю. Ведро поставили на полку в печном углу, железную посуду - на печку. Натопили снега. Поставили водичку под чай. В печке весело трещат дровишки. Переоделись в сухие вещи, висевшие в зимовье. Ходовую робу развесили в печном углу,  - там набито множество гвоздей. Чай поспел, почаёвничали. Отдохнули с полчасика. Гоша в который раз удивил своими способностями сыщика. Правильней будет - своими шушарскими способностями. Парниша лежит на нарах, пускает дым в потолок.
        Напарник внимательно осмотрел пол. Полы в избе застелены досками. Взял топор, оторвал одну доску. Тимохин внутренний голос пропел: «Обломись, незнакомый прохожий!». Гоша всё мечтает в лесу в зимовьях найти оружие. Это значит, что он считает всех глупей себя! Или себя умнее всех. Умный человек в зимовье оружие не спрячет. Держи карман шире!..
        А Гоше хочется, чтоб спрятали оружие.
        Допустим, Тимохе много чего хочется, но он молчит, ведёт себя в избушках как таёжный джентльмен! Гоша себя ведёт, как отпетая крыса Шушера. Под оторванной доской - небольшой склад консервов говяжьей тушенки и сгущенного молока. Надо же, именно эту, нужную доску оторвал! Профессиональная шушарка!
        Гоша - шушарка опытная, профессионализм здесь не при чём. Этому не научишься, это у него в крови. Всё проверит, в каждую щель сунет свой нос.  - Вдруг в щели ружьё или пулемёт? Консервы не трогали, доску на место поставили. Если охотник прячет консервы, значит, в избушке бывают гости. Скорей всего по лету. Весной Корицу не перейти…
        Два туриста - не гости: они проходом, у них цель, маршрут. Гости - это праздношатающиеся по тайге. Есть такая категория людей. Кстати, Тимоха к данной категории подходит по всем параметрам: любит пожить в лесу, при этом ничем не занимаясь. Он соблюдает законы тайги. Странно: охотник прячет банки, а в сенях на виду лежит ящик капканов. Кому нужны эти железяки? Были бы капканы новые, Гоша бы втихушку прихватил десяток.
        Тимоха поставил вариться супчик,  - он в лесу исполняет обязанности шеф-повара. С составляющими будущего супчика особо не мудрил: немного картошки, две пачки рисового супа и банку говяжьей тушенки. Фотографировались на фоне зимовья. Позировали с колуном, с лыжами, с медвежьим черепом. Одним словом - туристы.
        Ужинали при свете керосиновой лампы, хотя на улице ещё светло. В зимовье - что в погребе: окна почти полностью засыпаны снегом. В избе есть транзистор, он разговаривает и даже поёт. Приёмник работает отлично! На средних волнах берёт «Маяк», «Молодёжный канал», радио «Юность». На дальних волнах - «Радио-1». На транзисторе также есть короткие волны. Размеры его - со стандартный двухволновый приёмник.
        Впоследствии купит себе такой же приёмник, «Россия-101». Не сразу - дерьма на прилавках полно, транзисторы марки «Россия» на прилавках долго не залёживаются. Дефицит распространяется даже на хорошие транзисторы! Буквально на всё распространяется дефицит. Как сказал Михаил Жванецкий: «Всё нормально, Григорий?  - Отлично, Константин! Всего хватает, всего в достатке. Просто нас больно много развелось. Широка моя страна родная, и ничего в ней не хватает на всех!».
        В будущем Тимоха станет строить избы, скажем, под ключ. Планировка внутри избушек будет, как на Ломоносовском зимовье.  - Считает, что такая планировка классическая, лучше не бывает. Когда это будет?..
        А пока что завтра они уйдут, дверь задраят наглухо, как в подводной лодке, да еще лопатой подопрут! Фотографировались при свете керосиновой лампы. Парниша работал ручной выдержкой, Гошу научил. Точней, сказал, сколько секунд держать шторки фотоаппарата открытыми. Струбцина и тросик для ручного спуска входят в туристический комплект фотопринадлежностей.


        В девять часов вечера легли спать. Зачем керосин жечь? Завтра день тяжёлый: надо перевалить хребет Шренка. Так что спать легли пораньше. Нет, товарищи туристы! Вы что, в гостинице находитесь?  - Вы находитесь в охотничьем зимовье! Охотник пожил да ушёл. Он здесь не хозяин. Хозяева - те, кто постоянно здесь живёт. Хозяева голодные, холодные. А тут тепло пришло, появилось, чем поживиться, что погрызть. Только загасили лампу,  - хозяева пошли в атаку по всем направлениям. Узнали ребята, что есть на самом деле охотничье зимовье! В будке на речке Жуковке не было такого беспредела…
        Мыши стали бегать по столу. Загремела крышка на кастрюле с супом, стоявшей на полу. Тимоха направил луч фонарика на кастрюлю. Десяток мышей - кто на кастрюле, кто рядом - на мгновенье замерли. Бросились врассыпную, попрятались, твари серые.
        Поспали, называется. Подъём! Парниша зажёг лампу. Пол пачки сахара раскиданы по столу. Расчувствовались как дома, сахар оставили на столе. На кастрюлю пришлось положить топор, сахар и хлеб убрать. Два куска хлеба мыши успели не то схарчить, не то утащить.
        Грызуны обнаглели, при горящей лампе стали бегать по избе, запрыгивая на столы, на нары. Озверели, что ли? Воевали с мышами до двух часов ночи. Со стороны мышей потерь нет - больно юркие, быстрые, сволочи!
        У ребят потери, измеряемые нервными клетками, огромные! Да лучше бы это зимовьё сгорело! Спали бы в палатке! Холодно, зато спокойно, нервные клетки в целости и сохранности. Сон всё-таки сморил бойцов. Засыпая, Тимоха с ужасом думал: «Как охотники здесь живут?». Ему стало жалко охотников. Прожил неделю в зимовье - и прямым ходом, не заезжая домой, в больницу, в неврологическое отделение.
        Спал недолго. Муха разбудила: на нос села. Какие мухи ночью зимой? Муха слетела, снова на нос села. А почему муха не жужжит? Немая? Открыл глаза, луна как раз в окно светит. Перед лицом на подушке сидит мышка, большая, жирная и пушистая, сволочь! Обнюхивает туристическую рожу, думает, с чего начать: то ли нос отгрызть, то ли губу схарчить?
        Подпрыгнул в положении лёжа. Оказывается, по носу мышь усами прошлась и не один раз. Сон как отрубило! Наверху, на чердаке, стадо мышей: грызуны пищат, бегают, прыгают. Потолок из досок и, несмотря на то, что сверху слой земли, слышимость отличная. Можно подумать, что на чердаке бегают мыши размерами с кошку. Поспали, называется. Подъём номер два!..
        Зажёг лампу, завёл печку. В избе свежо. Гоша тоже поднялся,  - ему мыши хотели ноги откусить, пятки грызли! Попили чаю, сидят, торопят время: скорей бы рассвет! Матерят мышей, а им маты - что об стенку горох. Но бегать по избе прекратили. Мыши, наверное, догадались, что Тимоха на гране срыва. Вот-вот схватится за топор. Получится как в мультфильме «Ну, погоди!», когда волк со штангой гонялся за бабочкой и в итоге разнёс полстадиона. Парниша разнесёт зимовьё полностью, это не стадион,  - избушка маленькая! Вот вам и джентльмен таёжный! Гостеприимное зимовье, мыши от избытка чувств лезут целоваться. Радости-то сколько!  - Наконец-то к ним тепло пришло!..
        Скоро туристы уйдут - будет вам тепло, твари серые. Здесь мыши не серые, скорей коричневые, симпатичные, однако, сволочи. Шубки больно красивые. Мышки сбитые, пухленькие, что шарики меховые. Не то, что мыши, живущие в домах под полом,  - длинные, худые, противные. А характер, видно, один. Грызун, он что в лесу, что в хате под полом - в уме одно: кабы что сгрызть. Раньше Тимоха думал, что в тайге самый страшный зверь - комар. Ошибался. Оказывается, самый страшный зверь - мышь, и не только в тайге. Недаром слон мышку боится.
        Комар - зверюга сезонная, мышь - зверюга постоянная, вечно голодная. Нервы треплет круглый год. Кровь, которую выпьет комар, восстанавливается быстро. Нервные клетки, как говорят врачи, не восстанавливаются. Так что по логике вещей мышь - самый страшный зверь. Вреда от него много! Про пользу говорить не будем: мышь сразу реабилитируется, и уже никакой грязью мышку-норушку не зальёшь! Мышка - главное подопытное млекопитающие в области медицины.
        Перед рассветом позавтракали, помыли посуду, которой пользовались. Из рюкзаков, кроме продуктов, в сущности, ничего не доставали. Рюкзаки собраны. Прибрались в избе. Сказать спасибо этому дому язык не поворачивается. Да чтоб пара горностаев поселилась по соседству! Дверь закрыть не забыли,  - они молодые, память хорошая. На всякий случай, дверь лопатой подперли. В книгах так написано, а то в зимовье зверь зайдёт, напакостит. Уже встречали избушки с дверью, припёртой именно лопатой,  - значит, правильно написано в книгах!
        Вот поэтому охотники-промысловики не любят на своём участке праздношатающихся товарищей. Тимоха из избы ничего не возьмёт, но он глупее пробки. Да лучше бы взял что-нибудь на сувенир, а дверь оставил открытой нараспашку.  - Наглухо закрытое зимовье весной начинает преть. Охотник может прийти «на избу» только к началу промыслового сезона. За полгода в избе с закрытой дверью появляется грибок, начинает гнить буквально всё.


        Рассвело. Медленно, крупными хлопьями падает снежок. Тишина, ветер отсутствует, река под снегом. Кроме двух туристов в тайге некому шуметь. Лыжи намазали плюсовой мазью. Вперёд, на запад! Это так говорится: «Вперёд, на запад, на Берлин!». На самом деле речка постоянно пишет кривуны. Помимо запада приходится идти на юг и на север, только на восток хода нет.
        Лыжи на подъёмах держат хорошо. Распадок постепенно сужается, градус подъёма увеличивается. «Дрова» совершенно не скользят,  - небольшое налипание снега. Лыжи собирают. Свежевыпавший снег - пока налипание терпимо. Спокойно идут вверх без какого-либо напряжения в ожидании отдачи.
        Неожиданно появилась проблема посерьёзней налипания снега. Называется проблема - мягкое крепление. Ремешки отсырели, потеряли упругость, стали, что тряпки. При отрыве лыжи от снега дровина чуть ли не крутится на ноге. Лыжи совершенно не слушаются! Гоша от такого неудобства страдает меньше: у него крепления почти новые. Тимоха на тренировке на своих лыжах крепления измочалил.
        Вся проблема в широком ремешке, который продет через платформу. Главный, несущий ремешок. Данную проблему в лесу никак не решить. Знают решение!  - До них дошло, почему на охотничьих лыжах, спрятанных в ельнике по пути на речку Браконьерку, стояли железные крепления, то есть жёсткие.
        Добрались до водопада Монтана.  - Парниша так окрестил водопад в том году. В название нет нечего общего с американским штатом. «Монтана» на молодежном сленге - бранное слово. Имеется ряд цензурных переводов. «Монтана» - это «всё», «конец», «крышка», «кранты». Короче, очень плохо.
        В том году в начале лета проходил здесь с соседом Андрюхой. Вода была ещё приличная, в верхах местами лежал снег. Водопад пришлось обходить по сопке, по правому склону распадка. На сопке, прямо над водопадом, возьми, да развяжись ремешок на фотоаппарате!  - «Зенит» ушёл вниз, попал в яму водопада. С одной стороны - повезло: если бы аппарат попал на камни, то пиши пропало. А так - полтора суток сушил в полевых условиях. Фотоаппарат заработал. Куда он денется?  - Сделано в СССР!..
        Водопад взяли в лоб. Самого водопада не видно, вода минимальная, снег всё попрятал. Снежная полутораметровая стена полностью перекрыла узкий распадок. Гоша подсадил Тимоху, тот вылез наверх. Принял рюкзаки, с помощью лыжи помог напарнику залезть на выступ. Сразу за водопадом повернули на девяносто градусов.
        Вот теперь путь пошёл строго на запад, по крутому, длинному, прямому распадку. Впереди наверху хорошо видно глубокую седловину. По ней будут переваливать на западную сторону хребта Шренка. Ельник остался внизу. По обе стороны - крутые белые склоны с редко торчащими корявыми берёзами. Налипание снега - сантиметров за десять. Ноги поднимаются с трудом. Зато лыжи держат на такой крутизне!


        - Тимоха, давай лыжи перемажем!  - кричит снизу Гоша.
        - Если перемажем, то не залезем. Как будто непонятно!  - зло кричит Тимоха в ответ.
        Наверху ломовой ветер, парниша вырвался вперёд на добрых полсотни метров. Приходится кричать, рвать горло, отвечая на глупое предложение. Да, тяжело ползти наверх, очень тяжело, но прежде, чем предлагать что-либо сделать, надо подумать! Понравилось лыжи мазать?
        Шаг, ещё шаг и снова шаг. Секунд двадцать постоял и дальше - очередные три шага. Каждая дровина стала весить килограмм за десять. Тимоха дышит, как загнанный паровоз, весь в мыле. Несмотря на ломовой, холодный ветер, с носа капает пот. Гоше ещё тяжелей - у него зимой лежачий образ жизни. Диван плюс телевизор плюс книга. Чему это ровно? У каждого по-разному! Но сумма, то есть итог, один - поликлиника, врач-терапевт.
        Поднялся до поворота, опять же, в девяносто градусов. Распадок идёт с юга. Подъём по распадку стал пологим,  - им туда не надо. Парниша знает, он здесь был. Нужно продолжать двигаться строго на запад, прямо в лоб по склону градусов за полста. Вот только как это сделать? Выход единственный - пешком.
        Надо пробовать этот единственный выход. Расстегнул на креплениях ремешки. Осторожно одной ногой ступил на снег. Сразу повеселел: нога ушла в снег всего сантиметров на пятнадцать! Потоптался, попрыгал,  - прекрасно держит. Отлично! Пятьдесят метров подъёма преодолеют легко. Снег плотный,  - ветер постарался: на верхах постоянно выдувы. Покурил в рукав, иначе никак - ветер рвёт. Гоша подтянулся. Ножами очистили лыжи от налипшего, спрессованного снега.
        За ремешки креплений взяли в каждую руку по лыже. Полезли наверх. Десять минут ходу, и ребята на перевале. На западе всё белым бело. На первый взгляд показалось, что на Найбе снега больше, чем на Корице. Всего-навсего в верховьях Найбы ельника мало. Лесорубы в этом случае не виноваты. Верха Найбы труднодоступны, потому что леса мало. А был бы лес - и верха Найбы сделали бы легкодоступными для автомобиля марки «Жигули».
        Хребет Шренка - отрог Камышового центрального хребта острова. Протяженность Шренка - километров восемьдесят. Основное направление хребта - южное. Хребет постепенно забирает на восток, давая дорогу растущей реке Найбе. Шренка с восточной стороны питает реку Корицу. С западной стороны подпитывает реку Найбу. С западной стороны хребет круче, ключи небольшие, довольно короткие в сравнении с ключами на восточной стороне хребта. Основные воды Найба получает с Камышового хребта. Внизу Найбе достаются воды Сусунайского хребта. Найба - самая крупная река юга Сахалина.
        На Шренка самая высокая точка - гора Рудановского. Немного недотягивает до тысячника, какие-то метры. Серьезная вершина для восхождения. Тропы отсутствуют, крутые склоны. Два туриста уже успели побывать на горе Рудановского. В данное время гора от ребят километрах в пяти северней. С геодезической точки, на которой находятся, горы не видно: они в глубокой седловине.
        Растительность на хребтах юга острова одинакова везде. Снег и берёзы.  - Шутка! Первое место занимают кедровый стланик и бамбук. Из деревьев преобладает каменная берёза, растёт ель, пихта - три породы деревьев, которые растут на самих хребтах. Много ягодников черничника, встречаются брусничники. Пока что - шутка! В действительности на хребтах кроме снега и берез ничего не увидишь, никого не встретишь.


        На хребте ветер чуть с ног не сносит, несмотря на то, что находятся в глубокой седловине. Ветер юго-западный, как раз в седловину дует, что в трубу. Туристы насквозь мокрые от пота.  - Надо срочно падать в Найбу: продует, и не помогут надетые на перевале куртки. Сначала свалятся в ключ Тигрёнок, он на Найбу выведет.
        На западе склон круче, чем с восточной стороны. Зачем лыжи в руках тащить? Пусть сами едут, решил Тимоха, запустил свои дрова вниз. Лыжи за секунду слетели со склона, промчались по распадку, скрылись за левым поворотом.
        Дровишки уехали. Далеко ли?..
        - Тимоха, ты что творишь? Поломаются лыжи, что делать будишь? Всё, смерть! Где мы находимся?
        Парниша с удивлением посмотрел на товарища. Странно, однако, спрашивает: «Где мы находимся?». Неужели опять погнал? Как в том году по осени на Камышовом хребте в верховьях реки Лазовой. В этот раз-то с чего гнать? Медведи пока что делают баиньки. А может, где-то мелькнул снежный человек?.. Нет, Гоша всегда такой осторожный, продуманный, как ему кажется.
        - Слушай, Гоша, эти лыжи под трактор гусеничный бросай - ничего с ними не случится. А вот трактор может разуться,  - сказал Тимоха и побежал вниз.
        Напарник спускается следом, свои дрова держит в руках. Его осторожность, граничащая с идиотизмом, парнишу из себя выводит. Как ляпнет что-нибудь на полном серьёзе - хоть стой, хоть падай! Пёс с ним, пусть тащит свои дрова…
        Ушёл за поворот - лыж не видать. Спустился ниже, повернул направо. Одну дровину нашёл, вторая дровина вписалась в третий поворот, проскочила. Далеко, однако, лыжи уехали. Хорошо, что снег держит. Иначе бы Гоша позлорадствовал, попытался бы прочесть поучительную нотацию о технике безопасности в тайге.
        Склоны распадка по обе стороны чистые, да хоть были бы скалы или большие открытые камни - лыжи бы ударились о препятствие и отскочили без серьёзных повреждений. Такие лыжи можно поломать только топором. При этом изрядно вспотев.
        Подобрал вторую лыжу - ещё метров сто прошёлся пешком. Всё, вязнет по колено. Ветра здесь нет, можно спокойно покурить. Гоша на лыжи станет намного раньше. Он килограмм на двадцать пять тяжелей. Тимоха худой, лёгкий, но сильный! Его выносливости завидуют все, Гоша не исключение. Это плохо, когда тебе завидуют в деле, которое не купишь ни за какие деньги. Потому что людская зависть не знает границ. Здоровье - это такая собственность, на которую не существует верительных документов. Есть сотни способов незаконного отъёма квартиры, автомобиля, прочего имущества, так же есть много способов вернуть отобранное. Способов отъёма здоровья - миллионы, и полностью ты уже никогда его не вернёшь. А неполное - это не здоровье.
        Из-за поворота выехал товарищ Гоша. Лыжи перемазывать не стали. Если не шагать, то фактически не будет налипания снега. Гоша это подтвердил. Парниша надел лыжи, поехал вниз. Неудобно с рюкзаком спускаться, когда лыжи плохо управляемы, вообще не хорошо. Скорость набирается моментально. Приходится гасить скорость, залетая на склон распадка. Падать нельзя - сзади Гоша едет. А вот ему падать можно - сзади никого, и он пользуется этим: раз можно, значить, надо падать.
        Тимоха не мастер горнолыжного спорта - приходится падать, быстро вставать, хотя от напарника оторвался на расстояние вне видимости. Вдруг, когда будешь лежать, Гоша выскочит из-за поворота?..
        Такими зигзагообразными рывками, временами с падениями, преодолели крутой отрезок пути. Дальше пошло легче. Тигрёнок проскочили за полтора часа. Быстро, однако, управились.


        Вышли на Найбу. Широкая, ровная снежная дорога, зимний тракт. На перекур остановились на кривуне, у высоченной скалы левого берега. Скала - отвесная каменная стена высотой с десятиэтажный дом. Первым делом перемазали лыжи светло-зелёной мазью. Падает крупными хлопьями снег и слышен комариный звон. «Неужели, доходился до звона в ушах или до слуховых галлюцинаций?» - подумал Тимоха, посмотрел на товарища. Понял без слов, что Гоша тоже слышит комара.
        Показался сам виновник «галлюциногенного торжества» - крутится возле Гошиного лица! Голодные все одинаковы - что комар, что человек: бросаются на самое большое, чего много! Гоша выглядит гораздо аппетитней Тимохи. Сегодня первое апреля. День дураков или День юмора,  - кому как нравится. Зима. Медленно крупными хлопьями падает мокрый снег и комар летает. Кому расскажи,  - не поверит! Значит, сегодня не день юмора, а день дураков!
        Объяснение простое. Где-нибудь на пойменном дереве, в углубление или выемке, растаял снег, образовалось немного водички. В этой выемке комар в том году в дождливую погоду яйца отложил. Личинки вылупились. Солнышко греет, вода нагревается. Личинка развилась раньше положенного времени. Личинка комара быстро развивается,  - парниша на практике знает: когда-то был неплохим аквариумистом. Личинки комара, каретры, отличный живой корм для аквариумных рыбок.
        Комар вылетел, скажем - получил путёвку в жизнь. Путёвка оказалась не по сезону! Жрать-то комару нечего, верней, некого. За птичкой ему не угнаться. Да птичка и сама комара схарчит.
        Косолапый ещё дрыхнет. А тут Гоша подвернулся на голодное комариное брюхо! Пришлось пожалеть насекомое, спасти от голодной смерти. Забрал Гоша путёвку у комара: хлоп! несильно. Ребята ещё убедились, что это именно комар,  - провели, так сказать, экспертизу. Точно, он: крупный комар был…
        До реки Пожарской шли, точней будет - тащились три часа. По Найбе рыхлый снег, не пухляк. Ребята пока не знают такого понятия - снег-пухляк, не встречались. Получается довольно глубокая лыжня, сантиметров за двадцать. Шли, меняясь через каждые двести метров. На этом отрезке пути вымотались гораздо больше, чем когда махали через хребет. Тимоха не берется утверждать со сто процентной уверенностью, что стоит напротив устья реки Пожарской.  - Не был на самом устье.
        На Пожарскую попали с речки Нижняя Угольная. Это второй приток начинающейся Найбы. Пожарская по карте - третий приток. Руководствуется картой. У них, правда, нет карты,  - только видели подробную карту, запомнили то, что успели. Ладно, какое бы ни было название у правобережного притока Найбы, бивуак надо ставить здесь, на этой речке, время поджимает, да и устали, однако.


        Устье реки с двух сторон зажато сопками, поросшими ельником. Правый берег крутой. В метрах пятидесяти от устья начинаются осыпи. На левом берегу сопка отступает на север. В полутора сотнях метров от устья ельник уже стоит на равнине, смешавшись с пойменным лесом. Ещё полторы сотни метров вверх по течению, и на левом берегу начинается большая, широкая пойма. Для верховьев такие большие поймы - редкость. В ельнике, недалеко от края поймы, преступили к разбивки бивуака.
        Речка под боком, а Найба - в двухстах метрах ниже. Тимоха собрал снеговую лопатку, вручил инструмент Гоше, а сам занялся костром. В пойме свалил небольшую ольху, отпилил четыре чурки, каждая - около полуметра длиной. Лыжами утоптал снег на месте будущего очага, уложил ольховые чурки, на них развёл огонь. О наличии сушняка говорить не стоит. В смешанных лесах, где ель, пихта, берёза, ива, ольха, у самой поймы тополя стоят,  - сушняка навалом, хоть разводи пионерский костёр!
        Что парниша и сделал. Не любитель он пионерских костров, но в зимнем случае чем сильней огонь, тем быстрей костёр опуститься на землю. Если есть возможность, надо делать большой огонь. Если нет такой возможности, надо искать другое место. Чтоб появилась возможность сообразить пионерский костёр.
        Костровая яма - отличное укрытие от ветра, от мороза. В снеговые стены ямы втыкаешь шесты, прутья, развешиваешь вещи на просушку. Сегодня есть, что сушить: всю робу, в которой шли, до трусов включительно. Гоша убрал с полметра снега, подготовил площадку под палатку. Можно было бы поставить палатку наверху. Ребята подумали, что если их временное жилище немного вкопать в снег, будет теплей.
        …В недалёком будущем придётся частенько слышать идиотский вопрос: «Снега навалило, зимовье присыпало, снизу дуть перестало,  - тепло в избушке стало, да, Тимоха?».  - Ответ: «Ага, без снега прохладно в избе было, снизу сифонило ужас как. Снежком присыпало, печку на улицу выбросил, чтоб не мешалась в избе!». Также думают туристы-походники. Через год, опять же в паре с Гошей, будут лопатить по два метра снега, ставить палатку на мёрзлой земле. Естественно, будет присутствовать пихтовая подушка, надувные пляжные матрасы. А вот тепло присутствовать не будет…
        Костёр всё ниже и ниже. Гоша закончил стелить лапник под подушку. Пора ставить палатку. Парниша доработал свою палатку: по внутренним полукруглым швам, на двух торцевых окружностях, пришил по пять двойных шнурков. Вот и вся доработка. Натянул дно, низ палатки. Собрал дугу, держа её за концы впереди себя, залез в лежащую на снегу палатку, установил первую дугу у задней стенке, привязал пришитыми шнурками. Вылез, воткнул колья, закрепил две задние растяжки.  - Одна стена стоит.
        Также - со второй дугой, на входной стенке. Подтянул растяжки,  - всё, палатка стоит! Ставится гораздо быстрей классической палатки, потому что на четыре растяжки меньше. Бивуак готов. Костровую яму расширили, чтоб можно было сидеть спокойно, не жарясь от огня. Переоделись в сухие вещи. Ходовую робу - на просушку. На ужин сварили коронное блюдо туристов-походников: вермишель с тушенкой! Это всё равно, что макароны по-флотски,  - быстро, вкусно, питательно.


        За ужином произошёл неприятный разговор. Тимоха ждал этого разговора, был на распутье на счет завтрашнего дня - всё не мог решить, куда завтра двигаться: по Найбе в посёлок Быков или одному идти в Чехов? У него нет топора, часы отсутствуют. Стало ясно и понятно, что не уложатся в отведённое для маршрута время. Всё ждал, когда Гоша разговор начнёт.
        Товарищ тянул. Долго тянул. Вышесказанное парниша начал прокручивать в уме, когда тащились по Найбе. Нехорошо напарник начал разговор. Может, всё получилось бы по-другому, начни он разговор нормально, как положено старшему товарищу!.. В сущности, ничего страшного не случится. Что ни делается - всё к лучшему.
        - Я завтра, Тимоха, по Найбе в Быков иду. Не успеем мы за два дня.
        Вот так он начал разговор. Сказал бы: пошли в Быков! А то: я иду, а ты, мол, как хочешь. Тимоху эти слова зацепили конкретно. Он уж больше не гадал, куда завтра будет держать путь: курс - на Камышовый хребет!..
        - Я пойду на Камышовый, у меня день в запасе. На этот раз я в Чехов обязательно выйду!
        - Ты тоже не успеешь, пошли лучше в Быков, Найбу посмотрим.
        - Что на неё смотреть? Я сверху насмотрелся.
        Если бы Гоша сразу начал разговор этой фразой, парниша бы пошёл с ним в Быков. В тайге без топора, да ещё зимой, как-то неуютно. Теперь он не возьмёт свои слова назад. Обратной дороги нет. Здесь уже дело принципа. Сразу злобу загасить не смог, и всё: эмоции взяли верх над здравым рассудком.
        - Тимоха, у тебя же ни топора, ни часов. Ты хоть думай, что говоришь. Я тебе свой топор не дам. С продуктов могу выделить только банку тушенки. Неизвестно, сколько буду до Быкова идти.
        - Ножовка есть, компас есть. Дойду,  - зло бросил парниша слова в напарника.
        Гоша замолчал - понял, что своим разговором раздражает нервного товарища. Его опасно раздражать, он не медведь: раздраженный косолапый нападёт в одном случае из ста, раздраженный Тимоха в одном случае из ста не нападёт!..
        Чай пили молча. Второй чай пили молча. Парниша дождался, пока высохнет ходовая роба, полез в палатку баиньки делать. Гоша долго сидел у костра, всё думал.
        …Ночь для Тимохи прошла отлично, хорошо спал! Он вообще-то человек морозоустойчивый, не было никакого мороза. Гоша частенько в походах мерзнет, летом шерстяные носки одевает. Тимоха летом наоборот - последние снимает, чтоб ноги отдохнули. И этой ночью Гоше холодно было. Потому что костёр горит с раннего утра. Парниша под утро просыпался, напарника в палатке уже не было, а из ямы мерцали отблески костра.
        Завтракали молча. Гоша бы с удовольствием заговорил. Он хорошо знает: если напарник замкнулся в себе, то с ним лучше не разговаривать,  - можно поссориться на неопределённый срок. Тимоха обойдется без Гоши, когда один пойдёт в тайгу, когда напарника подберёт. Он хоть язва конкретная, но с ним ходят люди в тайгу. Гоше не найти напарника на серьезный маршрут. Всего-навсего - не может искать, не имеет нужного подхода к людям.
        Такого напарника как парниша ему и подавно не найти! Потому, что тот, недолго думая, соглашается на любую лесную авантюру. Вчера вечером у костра это была не ссора.  - Было гораздо хуже и жестче! Как только Гоша приедет с вахты, сразу придёт к Тимохе,  - товарищи станут делиться впечатлениями.
        Совершено разные люди, оба - с тяжелейшими характерами. Их связывает тайга. Гоша оставил парнише банку тушенки, естественно, его долю продуктов. Эта доля фактически на один сегодняшний день. Ведь рассчитывали завтра выйти в Чехов. По Найбе до посёлка Быкова Гоша будет идти четырнадцать часов.
        2

        Дороги двух туристов разошлись. Один пошёл на юг, второй остался сидеть возле костра. Снова заварил чаю. Пил чай и думал: кто же не прав? Хотел придумать себе оправдание, но с этой затеей ничего не получилось. На душе характерный нехороший осадок, потому что как ни крути - на этот раз неправ он.
        Если не попадёт на работу,  - поставят прогул. Выйдет на работу на следующий день. Если Гоша не попадет на свою работу,  - на следующий день он не выйдет на работу. За ним одним вертолёт Ми-8 гонять не будут. Нужно было идти в Быков. Ещё не поздно - по пробитой лыжне Гошу можно быстро догнать. Нет, Тимоха решил идти на Камышовый хребет.
        Гоша вчера сидел у костра, думку думал, переживал, как парниша без топора пойдет?  - Переживал совсем по другому поводу! За себя переживал. Если с Тимохой что-то случится и он сгинет в тайге,  - виноват будет Гоша. На него ляжет вина: это он протянул время до упора, все ждал тёплой погоды. Дождался, а времени в обрез. С продуктами он намудрил, всё высчитывал, боялся поломаться.
        Если Тимоха сгинет в тайге, его самого совесть мучить не будет! Его больше ничего не будет мучить. Гоше первое время придется тяжело. Не потащит же он парнишу по Найбе на аркане. Сначала надо головой думать, прежде чем говорить! «Я пойду в Быков»,  - ну, и скатертью дорожка! Тимоха пойдёт в Чехов.
        Свернул бивуак, собрался, пошёл по речке Пожарской, а может, и не по Пожарской. Пошёл на Камышовый хребет без топора, но с ножовкой. Без часов, но с компасом. При пасмурной погоде по компасу определить время - всё равно, что термометром мерить артериальное давление!
        С продуктами негусто: банка тушенки, пачка супа, немного вермишели, сахар, чай, сухарики, хлеб. Всего по чуть-чуть, две пачки сигарет овальных не фильтрованных. От «Беломора» кашель, фильтрованные сигареты слабые. Стал курить сигареты «Астра», класс пятый,  - чисто пролетарское курево, потому что дешевое. Может себе позволит курить дорогие сигареты. Но где их взять? Ведь он живёт в самой счастливой стране во всём мире! Страна счастливая, люди в этой стране счастливые не очень, так, слегка счастливые! Зато много счастья, точней, счастье часто приходит, может заявляться по двадцать раз на дню.
        Послезавтра к вечеру должен быть в Чехове. Если бы весь путь прошёл гладко, без каких-либо происшествий,  - не послезавтра, а завтра к вечеру был бы в Чехове. Прошёл бы сквозь Камышовый хребет на голицах - голых, не подшитых лыжах с мягкими креплениями. На лыжах с такими креплениями только по полям да по поймам ходить. В тайге зимой бывает гладким один снежный покров, да и тот не всегда гладкий…
        Остался Тимоха один. Плохо это или хорошо? Нормально. Не нужно ни с кем советоваться, даже ради приличия. Не на кого надеяться, а также, что немаловажно,  - не за кого отвечать: отвечаешь сам за себя, сам себе хозяин. Одному только плохо, точней, неудобно фотографироваться. Обязательно нужно память оставить о таком серьезном маршруте. На двух имеющихся фотоаппаратах есть автоспуски, все приспособления в наличии.  - Переживёт и это. Не станет сам себя фотографировать, будет не до фотографий. Снимет гору Шпанберг, три ночевки. Всего сделает кадров тридцать.
        Знакомый охотовед, тот самый, с длинным языком, рассказывал: когда на промысловом участке охотится один человек,  - это грубейшие нарушение техники безопасности. Может, выдумали такие правила люди, которые боятся тайги?.. С годами парниша поймёт, чем вызвано данное правило. Заботятся не о безопасности охотника. Мол, с одним что случись,  - другой помощь окажет. Совсем не так! Вдвоем тяжелей соболей «левачить»! Боятся это делать: а вдруг напарник сдаст? Сдавали и продолжают сдавать с потрохами. Ведь это Россия!..


        Ну что, турист-одиночка, вздрогнул? Лыжи катят нормально, больно глубокую лыжню режут. На этой реке тоже русло по пойме петли вьёт. Пошёл на запад, держась сопок правого берега, напрямик. По ельнику идти легче. Пойма осталось позади. Пошёл веселей: выше снег плотней,  - лыжня режется глубиной сантиметров пять. Подошёл к развилке. Устроил второй перекур. Распадок с запада и распадок с севера…
        Теперь точно скажет, что это река Пожарская. Правда, в том году речку Пожарскую принял за реку Десну. Был он здесь, на развилку вышли с северного распадка. Ночь стояли в пойме. Утром пошли по западному распадку прямо. Это основная речка, она больше северного притока. В данное время всё под снегом, и, если ты здесь впервые,  - трудно определить, где основной ключ. Распадки по размерам, в сущности, одинаковые.
        На развилке покурил, пошёл прямо, на запад. Путь-дорожка потихоньку забирает наверх. Преодолел «подарок», стал на третий перекур. Минут пятнадцать потратил на преодоление «подарка». Распадок сужается, с двух сторон - крутые склоны градусов по семьдесят. Прямо на пути - большая яма с открытой водой. В яме много мальмы. От воды метра на два отвесные снежные стены. Пришлось брать выше, чтоб в яму не уехать,  - бить глубокую лыжню поперёк крутого склона. Опасное это дело,  - лыжи не слушаются.
        Такие «подарки» - занесённые снегом водопады или большие пороги. Что порог, что водопад - в сущности, одно и то же. Впереди его ждёт большущий водопад. Как там будет?..
        Тепло, идёт без варежек, взмок. Пролез ещё три аналогичных «подарка». Тимоха не может успокоиться, потому что в ямах полно мальмы. Остается только облизываться: ни снастей, ни наживки нет, да и не до рыбалки,  - время ограниченно. Гоши нет, тот бы здорово расстроился, созерцая полные аквариумы мальмы.
        Наконец-то подошел к тому самому большому водопаду. Здесь хорошо слышно шум падающей воды. Камни наполовину открыты. Сверху водопада свисает большой снежный козырёк. От самой ямы, метра на три, водопад открыт. По краям, по склонам здесь не пройти. До скалы пробиться можно.  - А дальше как? Сдавать обратно задним ходом на лыжах, которые не слушаются?  - Через метр в яме окажешься. Если ухнешься в яму глубиной метра полтора - без просторней помощи не выберешься, не успеешь. Пока будешь барахтаться, пытаясь подняться по отвесной снежной стене за два метра высотой, успеешь околеть. Произойдёт переохлаждение организма.
        Рисковать не стал. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Не будет рисковать, зато потом водки выпьет. Не любит газированную воду, хотя и с градусом. Кто любит шампанское - пусть рискует! Можно рискнуть и так напиться по самое не хочу, правда, не шампанского: вода в речке вкусная, но её много! Мальмы в яме полно. Парниша уверен, что рыба будет не рада такому соседу!
        Решил обходить водопад по правой стороне, по ельнику. Это единственный вариант: подъём короткий, градус - как перед перевалом на хребет Шренка. По левой стороне распадка впритык с водопадом - огромная сопка со скалами. Взял метров двадцать южней водопада, наметил место подъема.
        Снял лыжи - сразу ушёл в снег почти по пояс! Продвинулся на шаг - и уже по грудь в снегу. На отрог высотой не больше пятнадцати метров лез, наверное, часа два с перекуром, оставляя за собой глубокую траншею. Впереди себя втыкает лыжи в снег, хватается за дерево, ногами утрамбовывает снег на шаг впереди.
        В одном месте ухнулся в снег по шею так быстро, как будто в воду ушёл. С утрамбовкой вязнет немного выше пояса. На коленках на крутой подъем не залезешь. Хорошо, что кругом ельник. А может наоборот?  - На открытом участке, может, снег плотней? Да не может, а точно плотней! Самое главное - не упустить лыжи: скатятся вниз, как раз в яму попадут. Здесь такой рельеф, что все дороги идут в яму водопада. Почему и приходится на каждом шагу всаживать дрова задниками в снег по самые платформы.
        Забрался наверх. Отрог острый, полтора метра и сразу спуск в узенький распадок. Зато склон совершено чистый, немного положе. Маленький распадок идёт с юга. Надел лыжи, съехал вниз, срезая склон, на юг. На подбитых лыжах так бы и поднялся с той стороны за каких-то пять минут. Развернулся, дошёл до основного ключа. В пяти метрах от начала чёртового водопада устроил перекур. Вытряхнул снег с «дутышей», с ветровки. Внизу, возле земли, как такового снега нет,  - мелкозернистый лёд. Проникает в любую щелку, что вода.
        Покурил, отдышался, взмок от пота и от снега. Вон, внизу лыжня, по прямой - всего двадцать метров. А сколько времени угробил на преодоление мизерного расстояния! Время временем, а подъем его убил: он никакой, еле на ногах стоит. Нужно идти вперед. Тимоха находится в верхах Камышового хребта. Сегодня надо обязательно перевалить на западную сторону! Перед водопадом ключ на девяносто градусов меняет направление, с южного на восточное…
        Будто зомби, пошёл на север.


        Пока облазил водопад, включился автопилот - соображалка отключилась. Автопилот автоматически переключается, чтоб не произошло перегрузки! После водопада подъем по распадку стал пологим: распадок узкий, пойма фактически отсутствует. Какая пойма?  - Находится в самих верхах. На Камышовом хребте много верховых пойм. Сработал автомат - включилась соображалка: впереди препятствие! Да что ты будешь делать! Специально, что ли, всё это?
        Впереди метров двадцать открытой воды: ручей почти полностью открыт, водичка журчит. Глубина десять-двадцать сантиметров. А турист-то в «дутышах»! Был бы в болотных сапогах - никаких проблем: снял лыжи и так бы на автопилоте и прошёл… Это - третья грубая ошибка на данном маршруте.
        Внизу вода закрыта. На верхах - пожалуйста, пейте! Спасибо, не хочется. Как назло, на участке с открытой водой распадок - что ущелье. Дальше, за открытой водой, начинается узкая пойма. Начал обходить воду: где по снеговым островкам, где по краю преодолел препятствие. Автопилот снова взял управление на себя.
        Около километра прошёл без происшествий. Лётчик посмотрел в левый иллюминатор. Мать честная, а куда мы летим? Тормози! На левом траверсе - вершина до боли знакомая, где-то пилот эту горку видел. Соображалка включилась с трудом,  - видно, контакты то ли залипли, то ли подгорели. Да это же Шпанберг (на самом деле это гора Якутская)!..
        Вытащил компас,  - и точно: вершина на западе! А он прёт строго на север. Снова в Чёрную речку упадёт. Как стало обидно!  - Выть захотелось! Сдержался. Кого здесь стесняться? Себя любимого обласкал десятиэтажным матом. Люди своих врагов так не ругают, как он самого себя!  - Кого здесь стесняться?..
        Разворачивается, чуть ли не бегом - обратно. Такое чувство, что вот-вот темнеть начнёт. Надо срочно становиться на ночь.
        На западе - склон чистый и крутой, чуть ли не стена. Наверху молодой ельник. На преодоление десятиметрового подъема градусов в семьдесят - ни времени, ни сил. Полез на восток. Здесь леса мало, пихтовые стоят кучками по пять, по шесть деревьев, разрозненные берёзы да ольха.
        Дал по тормозам у первой попавшейся на пути сухой молоденькой ёлки. Сбросил рюкзак, снял лыжи. Здесь можно ходить без лыж: проваливаешься на половину голенищ «дутышей».
        Немного потоптался, и площадка - хоть пляши! Самое время для танцев, ситуация подходящая врезать гопака!.. Спилил сушину, с этой же ёлки наломал веток (рядом больше не видно сушняка). Кучку веток - в сторонку: на завтра, на растопку. Раскидал ёлку на чурки.
        Точно темнеет! Чувство времени не подвело… Дожился!  - Стал врать внаглую! Остановился на склоне с одной худой ёлкой на дрова. Подвело чувство времени, ещё как подвело!  - Можно сказать, в последний момент стал на ночь. Завел небольшой костерок. Дровишки нужно экономить, ведь находится не где-нибудь, а в лесу! Где в лесу дров взять?..
        Пока варился супчик из пачки концентрированного супа с макаронными изделиями, устроил спальное место. Сегодняшней ночью решил обойтись без палатки. Спонтанный бивуак находится на склоне, здесь негде палатку ставить. Надул матрас и окончательно выбился из сил. Матрас скользит по снегу,  - ночью можно уехать в ручей, если по пути дерево не поймает. Слышно, как на открытой воде ручей журчит. До того места - около километра, может быть, немного больше. Нет посторонних шумов, слышимость отличная.
        Что же придумать?.. Выравнивать место под лёжку - сил нет. Сделал проще, быстрей: воткнул в снег лыжи по самые платформы - получился стопор в ногах. Бросил матрас, на нем расстелил палатку. «Дутыши» пристроил возле огня,  - пусть хоть немного просохнут. Сушить ходовую робу не стал. На чём сушить?  - Дров нет…
        Чтоб соорудить сушилку, нужно рогачки, шесты пилить. Сегодня будет спать в ходовой, сырой робе. Если ночью припрёт, то переоденется. Судя по погоде, не припрёт дедушка Мороз…
        Покушал супчика как-то без аппетита, съел все до капли. Обтер снегом котелок, повесил на огонь снега для чая.
        Сидит турист возле маленького костерка, ждёт чай, думку думает, мыслит, размышляет. Первое - оно же пока главное - окурки, то есть бычки так называемые, нужно в пакетик складывать: до послезавтрашнего вечера курить не хватит. Хотел, было, экономить,  - ничего не получается!.. Первое, а второго нет. Продукты экономить? Было бы что!  - Нечего экономить.
        Без пищи протянет - не неделю же будет идти до Чехова! А вот без курева тяжело станет. Вспомнил одну вещь,  - ему плохо стало. Потому и стал думать об экономии.
        Слышал от людей, что на западном побережье юга острова весна приходит немного раньше, чем, допустим, в Сусунайскую долину. Если бы не открытый ручей, об этом бы и не вспомнил.  - Когда собирались на маршрут, об этом даже не думали! Хотя, Гоше следовало бы знать, что на западном побережье весна немного раньше: больше десяти лет прожил на западном побережье! В Чехове частый гость.
        Тимоха всё пытается во всех своих бедах обвинить Гошу. Старший товарищ здесь ни при чём!  - Голову лечить надо. Пил чай при свете потухающего костра. Залез в спальник. Под далекое, тихое журчанье ручья сон сморил быстро, да почти мгновенно…


        Спал как убитый!  - Это нездоровый сон. Что сделаешь, кому сейчас легко? Когда очнулся, было уже светло. Сколько, интересно, времени? Такое чувство, что проснулся довольно поздно: небо плотно затянуто белой пеленой, солнышка не видно, также как и в предыдущие дни. С остатков дров завел костерок, вскипятил воды на кружку чая. Попил вприкуску с двумя сухариками.  - Завтрак дистрофика! Всё-таки, по мере возможности, надо продукты экономить. Кто знает, сколько суток придется пилить до Чехова?
        Настроился на худшие, настроился конкретно!  - Этот настрой здорово поможет в пути. Настрой на худшее не давал расслабиться, раскиснуть. Одел сухие «дутыши». Сапожки просохли, правда, голенища местами оплавились. Собрал пожитки. Пошёл верхом на юг,  - решил верхом обойти открытую воду. Вовремя вспомнил склон левого берега ручья, ближе к водопаду: обрыв, из снега торчат гольцы. Слетел вниз, на ручей,  - чуть не убился: на скорости лыжи совершено не проваливаются. Открытую воду по вчерашним следам обошёл быстро. Вчера здесь потерял около получаса.
        Первый перекур устроил на старом месте, над водопадом. Дальше пошёл по тому самому маленькому распадку, откуда выехал после двухчасового барахтанья в снегу. Метров триста прошёл в южном направлении, с западным уклоном. Крутой поворот - сразу начался серьёзный подъём.
        Полез по распадку на запад. Шагает, с силой опуская лыжи на снег, чтоб не стреляли. Два выстрела проворонил,  - оба попали в цель, наповал! Ругаясь, поднимается на ноги и дальше лезет. Забрался на самый верх. Ничего понять не может: куда взобрался - основной хребет или отрог? Для полного счастья осталось только крутануться и снова в Найбу упасть, как в том году.
        На западе множество коротких отрогов. Чёрт ногу сломит прежде, чем разберется в этом хаосе хребтов и сопок. На севере всё ясно-понятно: возвышается большой каменный холм. Шпанберг, наверное.  - Тимоха стал во всём сомневается: не был на Шпанберге, боится крутануться. Если упадёт опять в Найбу, будет убит морально, опозорится перед самим собой. Нельзя повторять ошибки! Как известно, на ошибках учатся, и если ты повторяешь туже ошибку, то ты - полный дурак!..
        Прошёл пару километров по хребту на юг, пока точно не убедился: да, это основной хребет, Камышовый. Нужно подать на западную сторону. Больно круто, склон похлеще, чем на Шренка. Камышовый хребет приходилось махать в разных точках юга острова. Везде одно и то же: с восточной стороны на сам хребет заходишь почти играючи, с западной стороны - чуть ли не обрывы, наикрутейшие склоны, поросшие бамбуком. На этот раз хоть бамбука нет!
        Снял лыжи. А вот здесь снег прессованный, вообще не проваливаешься. Спускался осторожно, давая сильную нагрузку на пятки. Сегодня плюсовая температура, снег, попавший на лыжи, быстро превращается в воду. Хотя солнышка не видно. Пора таять снегу,  - пошёл второй месяц весны. А в тайге зима.
        Спустился до начала распадка, ещё с километр прошёлся пешком. Затем минут пятнадцать напряженной, скоростной езды с падениями на трассе. Одно успокаивает: один он здесь. Упал - можно минутку полежать, снять напряжение в коленях, не боясь, что кто-то сзади наскочит на тебя. Как, допустим, на горнолыжной трассе: упал и быстрей поднимайся, иначе быть беде в образе гипса. Тимоха знает не понаслышке: его не давили, самому приходилось давить! Позавчера, когда со Шренка падали, тоже долго не полежишь,  - напарник сзади. Лыжи фактически неуправляемы, ремешки - что тряпки. Падения - это стабильный, проверенный экстренный тормоз.


        Выскочил на верховую пойму. Перекурил это дело. Пошёл на юг, слегка забирая к западу. Всё правильно: с южной стороны обходит подножье Шпанберга. С поймы хорошо видно вершину тысячника. Лыжи отказываются идти, бастуют. Топора, наверное, просят! Чего нет - того нет! Снег мокрый, у парниши не только топор отсутствует, но и смолки нет. Смолка - водоотталкивающая жидкая мазь на основе берёзового дёгтя. Смолка уходит в прошлое, пластик вытесняет деревянные лыжи.
        Нашёл другой способ заставить лыжи идти. Лыжник-то он со стажем, а иначе неизвестно, что бы с ним было на этом маршруте. Да ничего бы не было,  - просто не пошёл бы на серьезный маршрут.
        Развел маленький огонь. Вскипятил чаю прямо в кружке. Прогрел, немного подсушил лыжи. По тёплой, почти горячей рабочей поверхности лыж прошёлся обыкновенной свечкой. Парафина наложил густо, по-хозяйски. Попил чая, опять же, с парой сухариков. Это - обед: как работаем, так и едим! Кстати, первый обед на данном маршруте. Да, хороший, однако, обед! И главное - полноценный!..
        Вперёд! Снова тишина, давящая на уши. Часто хочется тишины, время от времени всем нужна тишина, но не гробовая тишина!
        По мокрому снегу лыжи идут фактически бесшумно, сзади остаются две мокрые полосы. Лыжня не режется. Снег плотный для широких лыж…
        Хоть бы ворона каркнула! Никто здесь не живёт в это время года.  - Что здесь вороне делать? Жрать нечего. Если идущий по пойме турист окочурится, сразу появится стая ворон. Не дождётесь!
        Длинная верховая пойма закончилась. Наверное, километров пять прошёл по пойме. Узкий распадок пошёл круто вниз. Снова вышел на горнолыжную трассу, идущую строго на запад. Минут десять пытался завоевать кубок, раз пять уходил в минутный нокдаун. Итого чистого спуска - пять минут. Хорошо, что снег успел съесть с лыж парафин, иначе бы ушёл в вечный нокаут!..
        Приз всё-таки получил: выскочил на большую реку. Ну и дела! Не ожидал такого поворота событий! Два часа от перевала - и уже на большой реке. Скорей всего, это Чеховка. Хочется, чтоб эта река была Чеховкой. Река идёт на юг. По карте Чеховка в верхах делает большой полукруг. Все-таки это Чеховка!
        Завел костерок, с лыжами проделал ту же операцию, что делал наверху. Чай только не пил. Сколько можно жрать?! По два раза на день обеды устраивать? При такой калорийной пище и сидячей работе недолго и жирком заплыть!
        Вперёд, по большой реке! Сегодня автопилот не включается,  - видно, что-то сгорело от вчерашней перегрузки или время не подошло. На автопилоте легче идти, а также и лететь. Летчики об этом знают. Распадок извилистый, что змейка, кривун на кривуне. Поворот на юг - поворот на запад, снова поворот на юг - поворот на запад. Высоченные голые каменные осыпи и скалы.
        Следующий перекур делал в пойме. Река сменила характер, пошла ровней на запад, по берегам начались приличные поймы. Срезал путь по большой пойме,  - место приглянулось: много ивового сухостоя, кругом стоят столбики высотой метров по шесть, толщиной в десяток сантиметров. Кроны и какие-либо ветки отсутствуют. Ближе к сопке растёт берёза, пихта. Всё есть, что нужно для бивуака!..


        Пора, наверное, становиться на ночь. Здесь пешком не походишь, проваливаешься по колено и выше. А чего Тимоха боится? Всё равно все шмотки сушить. На лыжах замучаешься крушить на чурки ивовый сухостой.
        Сделал громадный костер,  - пионерский костёр отдыхает. Даже комсомольский костёр отдыхает! Пламя - метра на четыре, всё кругом тает. Костёр в течение часа опустился на землю. Сушняка под боком масса!  - Подходит к ивовому столбику, резкий толчок, сушина полетела на снег. Цепляя, ломает верхушки сухостоин, стоящих поблизости, и сама ломается. Длинные чурки ломал друг о дружку.
        Есть выражение: «рубить дрова», в этом случае - «крушить дрова». Быстро с дровами разобрался, накрушил гору дров. Лопаткой подработал костровую яму. Здесь снега больше, чем на Пожарской,  - около двух метров. С восточной стороны яму выровнял на двух метровую длину, убрал с метр целинного снега. Возле костра получился топчан. Обустроил лежанку, положил матрас, на нём расстелил палатку, спальник рядом пристроил, не стал рубить лапник. Опробовал свое ложе.  - Суперкласс! Здорово, не тепло, а жарко даже без спальника!..
        Переоделся в сухую одежду. Ходовые шмотки - на просушку, лыжи пристроил возле костра. Сварил остатки вермишели, заправил банкой тушенки. Получился полный полутора литровый котелок. Хорошо, на утро останется. Воду под чай решил кипятить в кружке, всё равно уже кружку закоптил. На ночь стал рано,  - в самый раз стал! За ужином ночь подкралась. В яме жара,  - сидит в футболке, вермишель уплетает.
        Наутро вермишели не осталось, схарчил полтора килограмма варева. Вот какой он здоровый на счёт покушать!..
        Река закрыта,  - опасения насчёт небольшого опережения весны на западном побережье были беспочвенны. Завтра к вечеру будет в Чехове. Надо успеть на семичасовой вечерний дизель-поезд. На работу в третью смену. Дизель с Чехова до Южно-Сахалинска бежит три часа. Итого в двадцать два ноль-ноль будет в городе. Придется сразу идти на объект,  - иначе не успеет.
        Кажется, приболел, потому что не различает вкуса. На кружку объёмом триста семьдесят пять миллиграмм положил двенадцать кусков сахара - свою двойную норму! Употребляет много сахара. Этого сахара показалось мало. Хотел бросить в кружку оставшиеся шесть кусков - передумал, решил на утро оставить. Больше никогда в жизни не пил чай с таким количеством сахара! После плотного ужина, чтоб жиром не заплыть, полагается курить.
        В связи с тем, что осталось всего шесть сигарет, закрутил цигарку с книжной бумаги. Книжная бумага не годится - слишком толстая, пробовал крутить с тетрадного листа. Такая же песня, после каждой затяжки цигарка вспыхивает. Всё это хорошо знает, не единожды сталкивался с ограничением курева, но снова и снова пробует. Откуда книжная бумага?  - Из книги, вестимо! Теперь у него поднимается рука вырывать листы из книги. Что сделаешь, живём-то где?  - В развитом, но почему-то перестраивающемся социализме!..
        Слышал, что где-то есть туалетная бумага в рулонах, мягкая и белая. Это же надо, до чего прогресс дошёл! Изобрели туалетную бумагу! Пока не то что пользоваться,  - одним глазком не мог взглянуть на это чудо! Прогресс здесь не при чём. Даже у людей, имеющих заграничный видеомагнитофон,  - а это есть очень круто!  - в туалетах лежит нарезанная газета! До чего дошли, точней, довели, как слепых котят?! Туалетной бумагой в СССР пользуются в верхних эшелонах власти. Для пролетариата есть киоски «Союзпечати» и много книг, половину из которых никто никогда не читал и не будет читать. Эти книги имеются чуть ли не в каждой квартире - сочинения тех, кто вёл народ, как слепых котят, к светлому будущему. Когда народу откроют глаза,  - он, народ, поймет, что шел не в ту сторону.  - Вообще никуда не шел, а пятился назад.
        Сочинения тех «поводырей» читать не обязательно. Иметь надо,  - пусть стоят на всякий случай, на душе спокойней! С такими книгами у тебя стопроцентная гарантия от подозрения по теме нелояльности или, того хуже,  - антисоветизма! И никакой анонимкой тебя не возьмешь!..
        Высушил шмотки, убрал в сторонку лыжи, в костёр подбросил дровишек, залез в спальник. «Аляска» рядом лежит,  - жарко, однако. Спальник на половину расстегнул…


        И в эту ночь спал, будто кувалдой по голове ударили. Очнулся, как с глубокого похмелья. Не проснулся, а очнулся. Светает, спальник присыпан снежком. Забыл полиэтиленом накрыться, хотя приготовил. Жарко было. Начало снегопада проспал. Да, снег сыпал что горох в пустое ведро,  - а Тимоха даже не проснулся! Итог, скажем,  - нехороший: «аляска» местами сильно намокла, куртка ночью упала с топчана, лежала возле костра. Главное, что не в костёр упала! Спальник принял много влаги. Добавочные килограммы - это ерунда. Река большая, до устья недалеко. Сегодня он будит в Чехове. Должен быть!..
        Позавтракал, «пайка дистрофика» уменьшилась: кружка чая и один сухарик. Теперь парниша совершенно счастливый. Обычно, у кого нет часов,  - называют счастливым. У него - ни часов, ни покушать: щепоть чаю, три сухарика, четыре сигареты. Плюс окурков в пакетике десятка два. Вот и все туристические запасы.
        Переодеваться не стал - всё равно спальная одежда сырая. На нем тёплый болоньевый комбинезон, свитер. Ветровку поверх надел. Собрал пожитки. На горячую жирно намазал лыжи черной мазью «минус двадцать восемь».  - Всё равно что парафин. Свечка вчера закончилась. Дрова широкие, мази требуют много. Сегодня с самого утра оставляет за собой две мокрых полосы.  - Снег полностью пропитан водой. Значит, ночью был плюс…
        Минут двадцать ходу - и первая встреча с открытой рекой. Чем ниже, тем открытой воды больше. Значит, правильно говорили, что на западном побережье весна приходит немного раньше. Приходится идти строго по поймам, по реке опасно идти: пару раз на русле реки под ним ухнул снег и осел огромным пластом. Впервые идёт по такому пути, поэтому стал соблюдать меры предосторожности,  - короче, испугался слегка.
        На самом деле нет ничего опасного, шансы провалиться в воду равны нулю. Хорошо понимает, что утонуть не получится,  - мелко. Река Чеховка немногим меньше Корицы. Утонуть не получится, а искупаться можно. Рановато принимать ванны на природных водоёмах,  - в первых числах апреля не купаются, даже на югах необъятной родины… Иногда приходится лезть по прижимам или верхом прижим обходить. Чем ниже, тем это «иногда» всё чаще и чаще. Река уже наполовину открыта.
        Автопилот включился, заработал, родимый! Идёт и идёт турист с больной головой вниз по реке. Вдруг правая нога стала лёгкой, он летит носом в мокрый снег. Больно, однако, но больше обидно: как будто кто-то подножку подставил. Медведь что ли не проспался, ерундой занимается? Что могло произойти?
        Произошел ужас. ЧП мирового масштаба! Одним словом - монтана! На правой лыже отвалилась платформа. Как говорят в народе, «здравствуйте, девочки, пришли, приехали и приплыли». Можно вёсла сушить, в этом случае - лыжи. И не сушить, а пускать на дрова. Закрутил цигарку, задымил. Что делать?..
        С тыльной стороны платформы шурупы-саморезы торчат всего на пять миллиметров. В основном, платформу держал клей, который оказался не водостойким. Зачем водостойким клеем крепить платформу к лыжам?  - Откуда зимой в лесу вода? Платформу в рюкзак, лыжи на поводок. Пошёл дальше, точней, полез. Преодолел метров триста - дышит как загнанный конь, по пояс мокрый, в «дутышах» вода хлюпает. Проваливается по пояс в снег! Пробовал, было, продвигаться на коленях,  - больно мокро, снег пропитан водой.
        До сих пор не может понять, как в кармане рюкзака оказались два гвоздя на семьдесят миллиметров? Спрашивал у хозяина рюкзака,  - тот сказал, что с гвоздями дела не имел. Для парниши два гвоздя оказались золотыми! Полез шарить по карманам рюкзака,  - а вдруг хоть один гвоздь случайно попал в рюкзак и прижился. Пара прижилась, радости туриста не было придела! Вот вам и счастье. Два гвоздя на семьдесят миллиметров длиной могут сделать человека счастливым! И еще каким счастливым! Но лучше не испытывать данного счастья! Вот в этом случае вмешалась нелёгкая, вынесла седока…
        Спустился к реке, залез в воду («дутыши» всё равно хлюпают).  - Ноги не ощутили разницы температуры. Нашёл подходящий камень на роль молотка. Где в лесу зимой найти камень?  - Только в речке. Поставил платформу на место. На концах платформы, по центру вбил по гвоздю. Загнал по самые шляпки. На рабочей поверхности гвозди загнул к заднику лыжи, по ходу. Ура, отремонтировался!


        Дальше пошёл намного быстрей.  - Теперь не обходит открытую воду: снимает лыжи, и вперёд. Не попался ни один брод глубиной выше колен. Сколько времени - неизвестно. Судя по тому, что еле на ногах стоит,  - наверное, уже вечер. Так устал, что уже второй брод проходит, не снимая лыж. Зачем снимать?  - Кругом вода. Заход в речку и выход позволяют, значит - вперед! Короче, автопилот полностью завладел управлением. Нагибаться тяжело. Была бы на креплениях резинка, раз - снял, два - одел. А с ремешками надо долго возиться: всунуть, просунуть, высунуть, затянуть, ослабить.  - Стоять минуту, согнувшись в три погибели, да с рюкзаком на плечах. Для усталого, вымотанного человека это много. Тяжело. Со стороны бы здорово смотрелось: выходит из речки человек на лыжах. Хорошо, что никто не видит. Если это река Чеховка,  - посёлок Костромское недалеко от Чехова. В посёлке - дурдом, второй в Сахалинской области. Тимоху сразу определят в одну палату с Пржевальским. Лыжи «Тайга» стали водно-охотничьими.
        Автопилот о перекурах не забывает,  - разумеется, перекуры внесены в программу. Садится на рюкзак, закручивает цигарку и дымит с проблесками огня. Чуть сильней затянется - пых!  - загорелась самопальная папироса. Уже брови опалил. Но это можно списать на костёр!..
        На левом берегу началась пойма и, похоже, большая. Долго этого ждал! Река повернула на юг. Большая пойма уже на обоих берегах. Тимоха двигается, держась правого берега. Река повернула на запад, на повороте приняла в себя речку поменьше, бегущею с востока. Приток называется - река Крестьянка. Теперь на сто процентов уверен, что идёт по реке Чеховке. Попал всё-таки на нужную реку! А на работу сегодня не попадёт: до устья, судя по карте, километров пятнадцать,  - не успеет к вечернему дизель-поезду. Река стала намного больше. Пошёл веселей, открытой воды стало меньше. Но, в основном, продвигается по поймам.
        Автопилот зафиксировал впереди брод, дал сигнал соображалке: мол, что делать? Форсировать по обстоятельствам!  - пришёл ответный сигнал. Мать честная! Да уже спать пора, а соображалка только проснулась! Темнеет. Сумерки. На ходу осмотрелся по сторонам. Находится в пойме, на правом берегу. Река в пяти метрах. Ивовых столбиков хватает. Они, правда, крупней сухостоин, которые вчера крушил. Ничего, жить захочешь - и с этим столбиками справишься, перегрызёшь на чурки!
        Турист стал там, где шёл.


        Сбросил рюкзак, снял лыжи, сразу принялся за дрова. Сушняк здесь толще, усталость - больше. Не может ломать иву на чурки как вчера друг о дружку,  - сил нет. В десяти метрах от брошенного рюкзака стоят две живые молоденькие ивы. Расстояние между деревьями - сантиметров тридцать. Просовывает между деревьями сушину, налегает всем телом. Когда ломается, а когда и нет. Так что есть чурки на дрова по два метра.
        Собрал труху от ломаного сушняка, завел огонь. Зачем ломать дрова, ведь можно пилить! Ножовка-то для чего? Для успокоения души. Плотницкой ножовкой в замученном состояние пилить будешь до утра! Зато не замерзнешь.
        Всё, ночь наступила. Успел дров наломать, огонь завести. Опять скажет, что вовремя стал на ночь! Шёл до упора вперед в надежде увидеть признаки цивилизации.  - Ничего не увидел.
        Дул в матрас с перерывами,  - голова кружится от этого занятия. Матрас бросил рядом с костром. Огонь сделал большой, пока тепло. Скоро костёр опустится, наверху станет холодно.
        Закипела вода в котелке, пристроенном с краю костра на горящих ивовых поленьях. Бросил в котелок последнею щепоть чая. Попил чай без сахара с последним сухарём. Два сухарика по пути схарчил - больно кушать хотелось. Полноценный ужин после непродолжительной прогулки длиною в день!
        Залез в сырой спальник мокрый человек. В данное время назвать Тимоху человеком можно с большой натяжкой. Залез в спальник в чём шёл. Достал последнюю нормальную сигарету, покурил с наслаждением. Удовольствия хватило минуты натри: всем известно, что никотин - не алкоголь, быстро выветривается с организма.
        Нужно спать. Легко сказать, а сделать не получается. Не может заснуть! Ступни ног пульсируют чуть ли не до боли. Пришлось «дутыши» снять. Посмотрел наверх и ахнул: небо чистое, всё в звёздах. Красотой можно любоваться, а можно со страхом смотреть на красоту. Тимоха смотрел на красивое звёздное небо со страхом, думая о предстоящей морозной ночи.
        Под утро мороз задавит конкретно. Надо встать, просушить спальник, вещи, шмотки. Откуда сил взять? На просушку уйдёт часа три минимум. В заморенном состояние много шмоток усохнет: не уследит за процессом просушки,  - значит, произойдёт процесс усушки. К тому же надо сначала сушилку сделать…
        Утро вечера мудреней. С утра будет действовать по обстановке, а пока - спать. Короче, плюнул на мороз с высокой колокольни. И что удивительно - попал: дед Мороз обозлился! Совсем турист обнаглел, плюется, собака экстремальная!..
        До утра дедушка ждать не стал. Этот чёртов дедушка крутился рядом, всё выжидал, когда костёр опустится. Дождался, сволочь отмороженная. Ночь прошла ужасно! Парниша почти не спал: урывками уходил в забытье и снова возвращался в ледяную реальность. Трясло, как отбойный молоток.
        В это время он должен был находиться на рабочем, тёплом месте. Что сделаешь?  - Обстоятельства. Если голова не в порядке,  - валим всё на обстоятельства, которые сам же создал. Здравомыслящий человек доложен был с Гошей идти в Быков. Тимоха - русский, понадеялся на родной Авось. Подвёл на этот раз дружок-Авось. Авось, на работе поймут: вся бригада знает, что он пошёл в тайгу по сложному маршруту.
        Звеновой, наверное, уже устроил поминки. Ему любой повод сгодится, чтоб напиться на рабочем месте! А здесь серьёзный повод: крановщик в тайге сгинул,  - всё-таки нашёл то, что так упорно искал. На следующей смене узнает, что было именно так. В бригаде Тимоху знают отлично, он обязательный, когда не пьёт. Хорошо знают, что он пока завязал с употреблением спиртных напитков. Значит, если не вышел на работу,  - одно из двух: больница или морг. Есть третий вариант: без вести пропавший…


        Под утро ночной зимне-весенний лес наполнился звуками. Сначала сова ухала. Не часто приходится слышать уханье совы. Это в кино,  - только в дремучий лес зашёл, а там стаи сов и филинов. Ухают на все лады, кто кого переухает! Сова замолчала. Заяц на сцену вышел, правда, последний раз в своей заячьей жизни. Что сделаешь?  - Искусство требует жертв! Заяц заверещал на весь лес. Видно, допрыгался косой, кому-то в лапы угодил. Сове не справиться со взрослым зайцем - сова маленькая, худая, щуплая. Пера на ней больно много - от этого и кажется, что птица мощная. А заяц зверь сильный на счёт убежать. Если косой влепит сове задними лапами,  - всё, отухалась птичка!..
        Заяц, скорей всего, попал в лапы лисицы. Колотясь в спальнике, Тимоха облизнулся. Сожрал бы зайца с удовольствием! И того, кому косой в лапы попал, тоже сожрал бы вместе со шкурой. Больно кушать хочется!
        Светает, нужно подниматься. Вот где начинается самое интересное. Гвоздь программы! Главный сюжет туристического маршрута!.. Вполне реально чуть было не замёрз. Вылез из спальника,  - ох, и холодина! Надо срочно заводить огонь. Чем?
        - Мелких дров нет. Дедушка Мороз красный нос, алкаш долбаный, тут как тут: хлоп!  - спальник сковал, начал хватать за ноги сквозь кеды. «Аляска» жесткой стала. Мороз крепкий.
        За всё время путешествия начинается первый ясный день. Если парниша будет стоять дальше как истукан,  - для него этот день может оказаться последним. Что делать? Бересты нет, труха от ивовых сухостоин вся мороженная. Как назло, березы - далеко на сопке. Наст держит при аккуратной крадущейся ходьбе. Резкий шаг - корка ломается, проваливаешься по колено в снег. Был бы топор,  - настрогал щепы, завёл огонь. Ноги в кедах начали замерзать. Чтоб надеть «дутыши», их сначала надо высушить.
        Долго не думал. В данной ситуации нельзя долго думать,  - вредно не только для здоровья, но и для жизни. Распотрошил всю чистую, не отснятую фотоплёнку, вырвал чистые листы с туристического дневника, распилил на полоски фанерку от лопаты. Все это дело поджог. Черенок лопатки пошёл следом за фанеркой в разгорающейся костёр…
        Взялись ивовые чурки. Отогрелся, «дутыши» на просушку, лыжи пристроил возле костра. Зачем сушить лыжи в крепкий мороз? Машинально поставил,  - проклятый автопилот пытается с утра включиться! Попил кипяточку. Наскрёб табака на самокрутку, покурил. Все, можно выполнять предупреждения Минздрава!..
        Надо собираться. Спальник топтал ногами, уминал, чтоб объем рюкзака был меньше. Народ подумает, что он из леса что-то тащит. Начнут просить. Объяснениям не поверят, жадюгой обзовут. Тимохе не понравится несправедливое обвинение. Слово за слово - и можно на нары попасть. Вот такая у него своеобразная логика. Это, кстати, реально. Наглецов в стране полно, тем более, у парниши вид дохлого, слабосильного больного человека. Над ним можно безнаказанно поиздеваться. С виду дохлый и слабосильный, на самом деле - здорово физически развит, взвинченный до предела. Пружину отпустит, не подумав о последствиях.
        Спальные вещи уложил в рюкзак. «Дутыши» просохли, переобулся. Через двадцать метров пойма заканчивается, впереди прижим. Река открыта, значит,  - брод. Автопилот вчера зафиксировал водную преграду. Как не хочется в крепкий мороз лезть в воду! Пристально посмотрел наверх прижима. Придется лезть в воду.  - Высоко обходить, не залезет на лыжах по крепкому насту. Может, как на Долинке, разуться? Чеховка - не Долинка. Крестьянка, приток Чеховки, больше Долинки в два раза. Здесь придется не разуваться, а раздеваться. Неизвестно, сколько бродов впереди. Замучаешься разуваться-раздеваться!..
        Нашёл выход. На носки надел полиэтиленовые пакеты, затем - чулки сапог, и снова пакеты. Влез в «дутыши». На них - пакеты большего размера. Следом надел по мешку из болонья. И - опять по большому пакету. Разрезал на полоски лист полиэтилена, предназначенный для накрывания палатки. Полосками обмотал упакованные ноги, закрепил тесёмками. Сто одёжек, и все без застежек! Капуста.  - Неправильно, дети! Это - ноги одного туриста, у которого отсутствует голова…
        Надеется, что до колен ноги от воды защитил.  - На этой речке не встретил еще брода выше колен. Пока упаковал свои ноги, про лыжи забыл. Вспомнил, когда от костра потянуло горящей краской. Подскочил к яме, выдернул лыжи. Правая лыжа горит. Опять правая! Да она какая-то «левая». Задник хорошо обгорел. Лыжи придется укорачивать сантиметров на сорок…
        Теперь в рюкзаке всё лежит в общей куче, в большом полиэтиленовом пакете.  - Пустил на ноги все пакеты. Нашёл, что жалеть! Это у загнивающих капиталистов полиэтиленовые пакеты одноразовые. В самой счастливой, развитой стране полиэтиленовые пакеты стирают, используют до ветхости. Даже дырки на пакетах запаивают! У Тимохи пакеты собственного производства, можно сказать, были пакеты - теперь сплыли. При помощи утюга и обыкновенных газет понаделал пакетов разной величины из полиэтиленовой пленки, позаимствованной в ночное время на силосной яме в одном из совхозов.  - Пришлось, вынужден был пойти на воровство! Нанести ощутимый удар продовольственной программе! Полиэтиленовой пленки в свободной продаже нет,  - дачники влёт разбирают на теплицы. Одним словом, дефицит. Куда ни плюнь - кругом дефицит. Нефти - залейся, но почему-то экономят «чёрное золото». А лес не экономят: в стране девяносто процентов упаковочного материала - бумага, плюс миллионные тиражи ненужных книг про тех, кто вёл народ в никуда. Закончится нефть,  - придумают, найдут другой энергоноситель. Закончится лес,  - ничего не придумают,
всего-навсего не успеют: передохнем все, как тараканы от дихлофоса…


        Ремешки креплений пришлось отпускать до предела. С трудом впихнул носки упакованных ног в центральный ремешок. Надел рюкзак, поехал до брода. Спуск к реке крут. Снял лыжи. Забыл, что на новой самопальной обувке нет протекторов,  - полиэтилен скользит по снегу лучше, чем болоний! Так что в воду слетел на скорости, подняв фонтаны брызг. От неожиданности чуть не упал в речку.
        Ох, ничего себе брод!  - Глубина почти по пояс! «Короче, вам по пояс будет».  - Кто смотрел или читал Васильева, тот поймёт, докуда или покуда глубина! Мгновенно сообразил, что спасет скорость, только скорость!  - Реку перелетел, як посуху перешел. Можно сказать, сухой остался: комбинезон болониевый - с подкладом, задница только немного намокла, потому что сильно газовал! Глубокое место было у правого берега. Дальше - по колено. Летел до левого берега, выпучив глаза, не сбрасывая оборотов!..
        Надел лыжи. На первом же шаге со всего маха грохнулся физиономией об наст. Покарябал нос, лоб, щеке досталось. От злости, от обиды заорал, завыл на весь лес,  - пружина не выдержала, лопнула. Падение лицом на твердый снег - это уже был перебор во всех злоключениях туриста-одиночки! Нервный срыв. Стесняться здесь некого. Можно покричать, матом поругаться, повыть, поскулить…
        При форсировании речки сильно намочил лыжи.  - Произошло экстренное торможение. Короче, собрался ехать, а с ручного тормоза лыжи не снял! С рабочей поверхности лыж ножом очистил лёд. Утёр сопли и поехал! На широких дровах по насту - громыхает на всю округу. Позавчера жаловался на гробовую тишину. Попробовал идти пешком (площадь обувок по сравнению с кедами увеличилась минимум вдвое). Пару метров проходишь,  - наст ломается, проваливаешься неглубоко, но резкие рывки неприятны. Нет, лучше ехать на лыжах.
        Двадцать минут ходу по левому берегу, впереди прижим. Не доходя сотню метров до прижима, взял к реке. Русло закрыто, съехал на речку. Правый берег штурмовал на скорости, с пробуксовкой.  - Не может ногами пробить наст, не пускает на берег полутораметровый, полукруглый снежный бордюр. Не хочет тайга выпускать в цивилизацию! Тайга понимает, что парнише в цивилизации не место!..
        На русле реки наст, что асфальт. Здесь можно идти пешком. Забросил наверх лыжи, рюкзак. Разбежался, с пробуксовкой забрался на берег. Пошёл по пойменному, кондовому ивовому лесу. А почему не пошёл по реке?  - Да потому, что река по большой пойме рисует сильные, частые кривуны.
        На северо-западе мелькнуло какое-то сооружение. Взял курс на объект. В уме одно: как бы закурить! Из пойменного леса вышел на большое поле. На севере, впритык к сопке, стоит здание, сложенное из шлакоблока. Странное сооружение похоже на большую кочегарку. Трубы отсутствуют, окон много. Да и что здесь обогревать,  - медвежьи берлоги? С запада к зданию подходят четыре нитки провода. Три фазы,  - значит, для мощных электродвигателей. Скорей всего, насосная станция. Большая территория огорожена забором с колючей проволоки. Забор на полметра торчит из-под снега. Не видно никакой жизнедеятельности. Отсутствует пробитая дорога. Короче, ни кто здесь не живёт, даже не охраняют объект.


        Не стал заходить на объект, пошёл дальше. Через десять минут хода уловил до боли знакомый запах. Через сотню метров сообразил, чем пахнет: силосом пахнет,  - значит, до фермы недалеко. Если, конечно, запах силоса не мерещится.
        Вскоре лес закончился. Пошёл по полю, держа курс на ферму. По ходу движения откорректировал курс на сарай с раскрытыми воротами. На животноводческих фермах сарай - довольно большое сооружение. У ворот лежит куча недавно привезенного силоса и слегка парит. Именно отсюда разносится запах по близлежащим окрестностям.
        Два скотника грузят силос в тележку. Завидев туриста, бросили работу. Тимоха идёт по полю прямо на них, в мыслях одно: здесь можно найти курево!..
        Скотник - это тот, кто коровам хвосты крутит, пастух, по трудовой книжке - животновод. В детстве, в юности парниша тоже крутил коровам хвосты. Ни разу не встретил корову с закрученным, как у собаки-лайки, хвостом!..
        Мужики не могут глаз оторвать от туриста.  - Есть на что посмотреть! Таких обувок они больше никогда не увидят, рюкзак тоже диковинный для сельпо, да и в городе станковых рамных рюкзаков - раз-два и обчёлся. Физиономия у туриста покарябана, грязная, худая, небритая. Одна лыжа обгоревшая. Короче, приближающейся субъект выглядит угрожающе.
        - До Чехова далеко, курить что есть?  - бросил на ходу главные вопросы.
        Мужики переглянулись. Турист подошёл вплотную. Эти скотники, оказывается, моложе его.
        - Пять километров до города. А ты откуда?  - спросил паренёк, протягивая открытую пачку сигарет «Родоппи».
        Круто здесь скотники живут,  - курят цивильные сигареты! Молодые ребята, им бы учиться, а они коровам хвосты крутят. Спиваются потихоньку. Если посмотреть с другой стороны,  - если все пойдут учиться,  - где брать молоко, картошку и всё остальное, без чего не может быть жизни? Какой-то процент должен спиваться. Это заложено в основе государства…
        Здесь Тимоха неправ. Совсем скоро половина трудоспособного населения страны не будет учиться, не будет работать. Не будут производить товары и продукцию,  - будут торговать, охранять и воровать. Молоко, картошку и всё прочее Китай подгонит по сходной цене!..
        - С Фирсова иду!  - с гордостью ответил парниша.
        - Откуда?  - переспросил парень.
        - С Фирсова,  - медленно, чуть ли не по слогам повторил турист, прикуривая сигарету.  - А что здесь за ферма?
        - Нечего себе, ты даёшь! Ферма здесь совхозная, посёлок Куйбышево.
        - Какой посёлок?  - настал черёд ему удивляться.
        - Куйбышево, северней Чехова, и Новосибирское есть.
        Парень подумал, что турист удивился названию посёлка. Нет, удивился существованию посёлка!  - На картах на реке Чеховке нет никакого Куйбышева! Вот такие карты у населения на руках. Может, здесь коровы секретные? Стоп. А может, это не Чеховка? От этой мысли стало так плохо, гораздо хуже, чем когда лицом об снег после глубокого брода! Здесь выть нельзя - коров жалко!..
        - Слушай, а как эта речка называется?
        Ребята снова переглянулись. Взялись за ручки тележки, покатили силос в сарай.
        - Чеховка речка называется,  - бросил на ходу парень, стараясь быстрей увеличить разрыв. Намеревался поговорить, расспросить. По последнему вопросу понял, что лучше уйти как можно дальше от туриста-одиночки!
        Тимохе стало так хорошо - ну, просто слов нет! Сигарета «Родоппи» для него - что для слона дробина. Следом за первой закурил вторую. Только теперь вставило, голова кругом пошла.  - Зацепил никотин. Может быть, Минздрав и прав?..
        Положил лыжу на снежный бархан, сделанный бульдозером. Уселся, пришёл в себя. Ножом распаковал ноги. Лыжи засунул в чехол, от них за версту несет гарью. От кого еще больше гарью несёт: за шесть дней возле костров прокоптился насквозь! Аккуратно обтёр лицо снегом, обходя поцарапанные места. Надо умыться,  - как никак в цивилизацию вышел!..
        Пошёл по дороге, идущей на запад, на выход с территории фермы. Совхоз маленький, всего лишь три сарая с коровами. Вышел на хорошо накатанную, грязну дорогу, идущую сверху, с севера на юг в саму деревню, которая расположена в низине у реки. Наверху дорога повернула на запад.
        На обочине дороги с правой стороны возле сопки стоит одинокий дом. Он-то и нужен! Магазин - смешные товары. Букву Ж сменим на букву Ш. Везде, по всей стране, в деревнях эти магазины «смешных» товаров. Эти магазины первыми почувствовали плоды перестройки: если в городских магазинах что-то ещё можно купить нужное,  - в сельпо заходишь и смеяться хочется, а местным жителям - плакать…
        Пока что не голодные,  - на прилавках кое-что есть. Всё ещё впереди, осталось совсем немножко… Купил пачку «собачей радости» - так прозвали сигареты «Лайка». Они с фильтром, гораздо крепче «Родоппи». Сигареты «Родоппи» редко бывают в свободной продаже. Сигареты «Лайка» - даже вон, в сельпо лежат. Также купил две плитки шоколада «Особого» местного производства. Южно-Сахалинский кондитерско-макаронный комбинат производит отличные конфеты и шоколад!..


        Вышел с магазина и растерялся. С чего начать? С шоколадки или сигарету выкурить? Не зря говорят, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.  - Голод поборол привычку. Это естественно. Когда брюхо забил, можно и покурить, и полюбить и прочие другое «и». Но сначала - брюхо. Конечно, грубо выражается в своих разглагольствованиях: злой потому что и какой-то взвинченный. Всё-таки прошёл, попал куда надо.  - Так почему молчит?
        - Ура! Я победил!  - заорал во всё горло и обернулся на магазин.
        Хорошо, что некого нет. Не забывайтесь, товарищ,  - не в лесу: посёлок Костромское совсем рядом. Потихоньку пошёл на запад, жуя шоколад.  - Обманывает: глотая шоколад, не жуя! Прошло три минуты, как вышел с магазина,  - уже принялся за вторую стограммовую плитку шоколада. Разве так жуют?..
        По дороге в сторону Чехова идёт «ЗИЛ-130» самосвал. Турист поднял руку, грузовик остановился. Лыжи в кузов, рюкзак в кабину,  - поехали.
        За рулём - кореец лет тридцати. Пять километров до Чехова ехали минут двадцать. Тимоха рассказывал водителю, как шёл с Фирсово. Мужчина попался эмоциональный, в лесу не новичок. Выражал свое удивленье словом с приставкой «ну!», а дальше - не переводится. Стучал руками по баранке, два раза останавливал машину. Довёз до вокзала посёлка Чехова.
        Посёлок Чехов многие называют городом. Что сказать про посёлок-город Чехов?  - Тимоха в этом посёлке впервые. Чехов относится к Холмскому району. На поверхностный взгляд того, кто здесь впервые, данный посёлок больше города Долинска. Есть свой небольшой порт местного значения, шахта угледобывающая, ликёроводочный завод. Продукция завода считалась самой лучшей на острове. Нарасхват было что пиво, что водка «Чеховская». Пиво, правда, любое было нарасхват, испокон веков. Мало производили профсоюзного напитка. Чем, интересно, занимается завод в данное время?  - Скорей всего, простаивает и потихоньку растаскивается. Зачем непьющей стране нужны ликероводочные заводы?..
        До прибытия поезда Ильинский-Южно-Сахалинск три часа. Кстати, тоже скорый-экспресс до областного центра ползёт семь часов. Дизель-поезд бежит три часа. Столовая в сотне метров от вокзала. Нужно покушать.
        Понабрал блюд на два подноса. Однако, дорогая столовая,  - отдал около пяти рублей. Уселся за стол. «Что я наделал, зачем столько набрал?» - подумал оголодавший. Народ на него косится, как раз время подходит к обеденному перерыву. От него гарью несёт за версту, морда поцарапана, бровей нет, небритый.
        - Самому страшно на себя смотреть.
        Такой тип уселся один за полностью заставленный стол. Здесь хватит еды на четверых здоровых мужиков. Сожрал всё до последней ложки, до крошки,  - ничего не оставил! Женщина на кассе наблюдала за парнишей с нескрываемым любопытством.
        Расположился за столиком рядом с кассой. Предпочел бы столик в укромном уголке, но в столовой народу хватает,  - свободным был самый неудобный столик, рядом с кассой. Женщина, наверное, думала, что молодой человек с товарищем. А Тимоха - за себя и за того парня. Мелкий, подростковой комплекции молодой человек за короткий промежуток времени столько провизии забросил внутрь!  - Кассиршу, наверное, охватил ужас. Каких же размеров солитер сидит у него внутри?..


        Вышел на улицу, покурил. В Чехове воды полно, а он в «дутышах»! Шутка чёрная над самим собой. Ох, эти «дутыши»! Додумались, великие таёжники. Зашёл в магазин, купил ещё две плитки шоколада «Особого»,  - правду говорит! До прибытия поезда скушал шоколадки,  - уже не проглотил и даже не сожрал: кушал, наслаждаясь вкусом шоколада.
        Билет взял в купейный вагон. Спать, правда, не смог. Чаи распивал, за семь часов пути в буфете взял с десяток пирожков и скушал. А спать - никак. Сегодня заступать в ночь. Придётся, наверное, кран сломать, чтоб не работать. Вот и закончился маршрут, который преодолел с четвёртой попытки. По правилам туриста-экстремала маршрут закончился, когда сел в кабину сто тридцатого «ЗИЛа»…
        На работе прогул не поставили - с пониманием отнеслись. Правда, бригадных за месяц лишили. Да лучше бы прогул поставили! Такое понимание Тимохе непонятно! Бригадные - это в месяц сотни две с половиной минимум! А премиальные, которых бы за прогул лишили,  - всего лишь рублей полста…
        Часто упоминает о деньгах, о стоимости той или иной вещи. Мелочный человек?  - Нет, на деньги нежадный, потому что у него их не было и никогда не будет! Называет цены, чтоб можно было сравнить: как было и как стало. Что, мол, не только плохое было при коммунистах, а было много хорошего. Финансовая сторона в любом деле - серьёзное дело. Без денег ты никуда и никто!..
        После данного маршрута без топора в лес не ходит. Вдвоем, втроём идут, у каждого по топору есть,  - он всё равно берет свой топор! И никто его не отговорит. В «дутышах» в лес - ни ногой! Только в болотных сапогах. Продукты берутся с суточным запасом минимум. Собрал специальный набор лыжника: пассатижи, отвёртка, гвозди, саморезы, ремешки, проволока…
        Продвигаясь по тайге, станет периодически снимать или подбирать бересту, которая под рукой, и - в карман. Это войдёт в привычку на всю жизнь. Стал смотреть на вещи, связанные с тайгой, с туризмом, как-то иначе.  - Что-то произошло в душевном состоянии… Повзрослел?  - Да давно уже пора. А может, сдал экзамен на выживаемость? Лес его принял, сделал своим?  - Да, вроде, с детства в лесу был не чужим…
        У Тимохи было и будет много разных маршрутов. Даже будет двадцатидневный маршрут в одиночку по центральной части острова. Фирсово-Чехов - это самый лучший его турпоход. Те три дня, которые прошёл в одиночку!..
        Что интересно: после маршрута ну, хотя бы разок чихнул! Он вообще-то парень морозоустойчивый. В детстве ангиной часто болел, простывал.  - Это в порядке вещей, закономерность, скажут многие,  - в детстве почти все болеют. Можно с этим согласиться. Многим водные процедуры, которые турист-одиночка принимал во время движения, продвижения к посёлку Чехов, здоровье бы попортили основательно, надолго, а, может, и навсегда…
        Мол, всё ещё впереди: к старости организм вспомнит эти процедуры и много разных других процедур,  - тогда держись, постоянный клиент поликлиники! Старость - она и есть старость. Танцуй, пока молодой! Если молодому человеку задумываться, беречь себя для старости, чтоб в старости было хорошо,  - стоит ли тогда вообще жить?..
        Первый соболь

        - Иду я как-то по лесу. Заорала Белка. Подхожу, смотрю: на белку орёт. Поднял «Белку», пульнул в белку. Белка упала, Белка схватила белку. Я её «Белкой». Белку в рюкзак, пошёл дальше…
        Рассказал как-то раз Тимоха вот эту белиберду своему другу детства. Димыч посмотрел на него с сожалением, с состраданием: ходил по лесу, занимаясь туризмом,  - был относительно нормальным человеком, стал ходить по лесу, занимаясь охотой,  - что-то с головой произошло, заговариваться стал, наяву бредить белками. Наверное, выстрелы повлияли на нервную систему.
        Всё нормально, всё хорошо, всё отлично! Голова на месте, и не заговаривается, не бредит белками. У него охотничья собака по кличке Белка. Ходит по тайге с ружьём, которое называется «Белка». Стреляет белок - мелких пушистых тёмно-серых грызунов с белыми животиками. Уверен, что из-за белого животика зверек получил своё прозвище.
        Летом зверёк рыжий, к зиме - темно серый, только животик постоянно белый. Белая полоса от нижней челюсти до самого паха. Зверёк-белка питается растительной пищей, но не прочь мясца отведать. Кто же откажется от дармового мяса? Многие скажут: ну, точно выстрелы повлияли на нервную систему, психику нарушили. Судя по тому, что белка кушает мясо, к тому же ещё и дармовое мясо,  - нарушена не только психика, мозг задет. Медицина в этом случае бессильна.
        Белка кушает орешки, грибочки на зиму сушит. Материковская белка,  - может быть, и сушит, даже маринует грибочки на зиму! Не стрелял на материке белок, даже не видел. Разве материк похож на сказку?! Там тоже бардак перестроечный. С материка-то всё и началось, с тех краёв на остров Сахалин пришла перестройка.
        Сахалинская белка запасов на зиму не делает!  - Природой не предусмотрено. Тимоха много вёрст прошёл по тайге. Ни разу не видел грибов, насаженных на сучки. Стоит ли ему верить? Ведь у него белка мясо ест.  - Даже в сказках нет такого страшного!..
        Кстати, о мясе дармовом. Дармовщина, то есть халява,  - свята не только у людей, но и у белок! Невдомёк грызуну серому с белым животиком, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке!
        За два промысловых сезона своими руками с соболиных капканов снял пару десятков белок. Попадали белки в капкан не случайно, как, допустим, рябчик или оляпка влетает в соболиный капкан на переходах. Белки грызли, кушали приманку. «А орешки не простые, все скорлупки золотые, ядра - чистый изумруд». Сказка она и есть сказка. Подошли к орешкам.
        На Сахалине хребты покрыты кедровым стлаником. И не только хребты. Прорываться сквозь заросли стланика - это что-то ужасное! Лучше сделать крюк в десять километров, обойти нехорошее место. В два года раз, а то и в три года раз, стланик плодоносит. Шишки.  - Много, всё усыпано. У шишки той размеры, конечно, не кедровые. В среднем, высота шишки - сантиметров шесть. Ядрышки - чуть больше пяти миллиметров, мелкие. Народ лузгает их, похлеще семечек подсолнуха. Объяснение простое: опять же, дармовщина! За подсолнечное семя платить надо.  - Даже на юге острова подсолнух не дозревает. Стланиковой шишки можно бесплатно набрать мешка три. Да сколько унесёшь! Не обязательно залазить на хребты: стланиковой шишки можно набрать возле моря.
        Ходил Тимоха за шишкой, часто ходил, много брал стланиковой шишки, прорывался сквозь заросли стланика (Эти пихтовые кусты всегда рядом, стоит только подняться повыше). Ни единого раза, никогда не встречал белок в стланике и поблизости этих, гиблых для туриста, зарослей белок не видел. Белка - это не соболь: человека опасается, но фактически не боится. Она не убегает от человека сломя голову.
        Когда стланик плодоносит, в его зарослях масса бурундуков. Грызун смелый или наглый. Может по ногам пробежаться. Насчет покушать - из-под носа тащит! Делает запасы на зиму. Для этого бурундуку природа дала защечные мешки. Такие же, как у хомяка, у суслика. А у белки защечных мешков нет. Вывод однозначный. Бурундук не промысловый зверёк, о нём поговорим в другом рассказе.
        Белка шелушит еловые, пихтовые шишки. Про кедровые шишки парниша сказать не может,  - не растёт на Сахалине кедр в диком виде. Есть небольшие рощицы карельского кедра, посаженные человеком. Некоторые рощи уже плодоносят. Белке кедровая шишка не достаётся: шишку карельского кедра, ещё зелёную, смоляную, срывает человек и тащит на базар.
        По первому снегу белка выходит жировать в пойму.
        Жировать - это не с жиру беситься! Жировать - значит, кормиться. Охотничий сленг.
        По первому снегу, поутру, в поймах можно без собаки добыть белок. Белка кушает ивовые, ольховые почки. Любит шишку еловую и пихтовую.
        Про пушного зверька-белку вкратце рассказал. Конечно, лучше заместо белок соболей стрелять. Но соболя по отношению к белке мало. На одном гектаре леса может жить выводок белок. На тысячах гектарах леса может не жить ни одного соболя! Королю пушнины нужно большое жизненное пространство. Он охотник, хищник.
        Промыслово-охотническая собака Белка. Не охотничья, а охотническая,  - это не опечатка. Так называет свою собаку. Белая собака с рыжим левым ухом, на крупе - рыжие пятно размерами с яйцо на сковороде, на горячей сковороде. На холодной сковороде яйцо может расползтись,  - пятно получится на пол собаки! За белый цвет шерсти или за белую масть (так и так правильно, но охотник должен говорить: «масть», а Тимоха не охотник, он - таежник,  - как хочет, так и говорит) собака получила свою кличку, так же, как и серый грызун белка.
        Во всем виноват белый цвет. Только собака Белка по деревьям не скачет, шишки не грызёт. Собака при виде бельчонка пытается залезть на дерево. Шишки грызть не пытается. Сколько собаке лет - неизвестно. В начале марта этого года собаку нашли на улице, привели к парнише. Он становился охотником-промысловиком,  - обязательно должна быть собака, положено по статусу! Тем более белый, крупный зверь похож на лайку: уши торчат немного в стороны, немного большие, овчарочьи уши, хвост временами закручивается, тело длинное, морда острая, вытянутая, опять же, как у овчарки. Для лайки, для суки,  - крупная собака. Шерсть с длиной остью - длинный остевой волос. Подпушек небольшой. Шуба небогатая.
        Собака ищет соболей, но пока что не нашла. А вот белок находит. Летом на речке задавила норку, держала трёх енотов. В городе отправила на тот свет десяток кошек. С кошками не разговаривает: подбегает молчком. На кошачью оборонительную стойку, а также на звуковые угрозы не обращает никакого внимания. Хватает за туловище, стряхивает позвоночник и только после этого начинает говорить. Мол, иди, посмотри, какого я зверя задавила!..
        Собака любит коров,  - сходу садит корову на задницу. Может, будет толк с собаки?.. Когда Тимохе привели собаку, он думал что Белка немая. За полтора месяца не прозвучало ни одного «гав»! Ошибался.  - Зайца гонит, что хорошая легавая, с песнями!
        У него ещё одна собака есть. Вот та - точно морда собачья. Кличут собачью морду Муркой! Нормальная собачья кличка, никто не догадается, как зовут собаку. Мурка - собака молодая, полгода от роду. Белкина дочка. Кто был Муркин папа, Белка не говорит,  - стыдно, наверное. Но, глядя на дочку, можно подумать, что папа у неё был дворянин!..
        Дочка взяла от матери тело и рыжий цвет левого уха. Собачка почти вся рыжая, только носочки и манишка белого цвета. Короче, молодой охотник обзавёлся собаками с улицы. И хочет, мечтает, надеется, чтоб собаки работали. Хотеть не вредно, мечтать тоже, а надежда умирает последней!
        Дошла очередь до третьей белки. Промыслово-охотничьё ружьё «Белка». Марку оружия не помнит. Если серьёзно,  - он не знал, даже не интересовался маркой ружья. По тайге ходил и будет ходить с разным оружием,  - ни разу не поинтересуется, какой завод изготовил карабин или ружьё. Уверен, что эти знания ему не пригодятся. Зачем забивать голову разной ерундой? Разумеется, если бы оружие было зарегистрировано на его имя,  - помнил бы марку стволов.
        «Взял «Иж-48/2б-ёк-5» и пошёл на охоту».  - Такая же галиматья, как начало рассказа! «Взял двустволочку шестнадцатого калибра, пошёл в лес».  - Звучит гораздо приятней, понятней. Какая разница - «Иж», «Тула», «Зауэр», «Калашников»?..
        Есть так называемые охотники-теоретики. Сами они себя называют супер-охотниками, профи! Марками ружей так и сыплют, так и сыплют! Знают года выпуска множества марок охотничьего оружия. Даже знают марку стали стволов! Как правило, в тайге такие знающие люди - профаны и дилетанты. Иначе и быть не может: не хватает времени ходить в тайгу. Надо зубрить разные марки!..
        Ружьё «Белка» - комбинированное, промысловое оружие. Не для любителя-утятника, верней - любителя стрелять по бутылкам да по банкам. Ружьё-двустволка, вертикалка. Верхний ствол - нарезной, калибра пять и шесть десятых, именуемый мелкашкой или малопулькой. Нижний ствол - ружейный, гладкоствольный, двадцать восьмого калибра. Сверловка ствола, цилиндр. В народе нижний ствол зовется дробомётом.
        Ружьё старое, пятьдесят четвёртого года выпуска. Очень удобное оружие! Промахнулся с мелкашки, зверёк уходит,  - взводишь тот же курок (он один на два ствола), переставляешь собачку в нижние положение (она сразу под курком),  - на эти действия уходят доли секунды,  - шарахнул с нижнего ствола, с ружейного, и - никто больше никуда не бежит…
        Был выбор, с чем ходить по тайге: ружьё шестнадцатого калибра, горизонтальная двустволка, или ружьё двадцатого калибра, одностволка, трёхзарядка или «Белка». Выбрал «Белку»,  - любой другой из трёх вышеперечисленных ружей выбрал бы последнее ружьё.


        Тринадцатого ноября девяностого года в тайге снега нет. По ночам слабый морозец. Так что речки пока не думают шугавать. Парниша находится в зимовье, которое стоит в верховьях ключа под названием Соха, притока реки Сейм. Местные, народ с посёлка шахтёров Быков, речку Сейм зовут по-старинке, по-японски - Сунсури. Красивое название! Сунсури - правый приток реки Найбы. Вон куда Тимоха забрался!..
        Можно сказать по-другому. Находится в восточных отрогах южной части Камышового хребта, в бассейне реки Найба.  - Попробуй, найди! На маленькой Сохе можно плутать и плутать - на избу не выйдешь. На большой Найбе можно год плутать - ключа Соха так и не найдешь. На устьях рек указатели отсутствуют. Про карту не стоит и говорить,  - в СССР на картах даже не обозначаются жилые посёлки!..
        В первых числах ноября, со второго числа, дружно вздрогнули: впятером за пять дней срубили зимовье из свежего леса. Так что изба функционирует всего шесть дней! Ничего страшного, просохнет. Спать в избушке нужно осторожно, к стенкам не прислоняться. А то прилипнешь - спросонья может всякое почудиться. Есть ещё одно неудобство: с потолка может капнуть на голову смола. Что периодически и происходит.
        Это не смертельно, охотники-промысловики не унывают, не теряются. Ножницами клок волос выстриг - и всё нормально. Глядя на причёски двух промысловиков, можно подумать, что они переболели стригущим лишаём в тяжелой форме. А если еще не переболели? Лишай - недуг заразный, скажем, переходящий недуг.
        Так что не рекомендуется снимать головной убор на людях. В шапке спокойней и тебе, и людям. Главное - в шапке безопасней. Нельзя народ нервировать. Люди озлоблены,  - перестройка, однако, затянулась. На властьимущих народ свою злобу не выместит - боится. Двум лишайным может достаться за всё и за всех! У ребят нет желания оказаться подрывным клапаном на народном паровом котле с логотипом «СДЕЛАНО В СССР»!
        В новой смоляной избушке два промысловика живут и работают. Второй, кто с Тимохой, на самом деле - первый, и не он с Тимохой, а Тимоха с ним: хозяин промыслового участка, охотовед. А участок огромный.
        В шести километрах от посёлка Быков вверх по Найбе на левом берегу стоит тырловка, владения совхоза Долинский. Тырловка стоит возле ключа, бегущего с хребта Шренка. С этого крупного ручья начинаются охотничьи угодья штатного заготовителя, промысловика, охотоведа Василия Ивановича. Коротко - Васька, за глаза - Чапаева или Чапая. Охотоведу не нравится, когда его называют легендарным героем Гражданской войны. Если быть точным, ему не нравится, когда его называют главным персонажем многих анекдотов!
        Выше тырловки по Найбе с обоих берегов - поля. По левому берегу идёт старая дорога и большие поля. По правому берегу полей меньше, преобладает пойменный лес. Левобережные поля разделены полукилометровым невысоким пережимом. Большое длинное поле за пережимом называют Сеймовским. Поле заканчивается, на правом берегу - устье Сейма. От тырловки до устья Сейма около полутора часов ходу в груженом варианте. С Сунсури пошли основные угодья. Охотники промышляют в отрогах Камышового хребта.
        От устья Сунсури вверх по Найбе, по правому берегу, следующим будит ключ Уртай. На устье ключа, чуть ли не на самой Найбе, стоит старое, древние зимовье. В нём летом живет шпана. Изба наполовину сгнила, но функционирует. Дальше по Найбе - устье речушки с красивым названием Роза. Название красивое, но пройдёшь раз по Розе - больше не захочешь: вся река завалена мелким валежником.
        За Розой - ручей Медвежий. Сам ручей маленький, ничем не примечателен. В километре от устья ручья стоит будка. Называют будку Медвежкой. Ночевать в будке можно, но не нужно. И наконец, устье реки Десна. Речка приличная, на ней стоит базовое зимовье. От устья до избы три часа ходу. С посёлка Быкова до базового зимовья на речки Десна при хорошей загрузке рюкзака идёшь около десяти часов.
        Вот такие огромные угодья. Можно объяснить иначе, границами,  - получится масштабней. Начнём с северных границ. На Камышовом хребте водораздел между реками Десна и Куйбышевка. На хребте Шренка границей служит южный водораздел речки Змейка. Дальше на юг по хребту Шренка одни мелкие ручьи, крутые склоны, ельника мало. Почему ребята и не промышляют на левом берегу Найбы. Восточная и западная граница по хребтам Камышовый и Шренка.
        Дошли до южных границ. На хребте Шренка - ключ, возле которого стоит тырловка. На Камышовом хребте - южная граница, хребет Скалистый. Водораздел между реками Сунсури и Красноярка, по-местному, Загорка. Это самый крупный приток Найбы, текущий с Камышового хребта. Вообще-то самый крупный приток Найбы - река Большой Такой. Но данному притоку достаются воды Сусунайского хребта. Главным, основным местом промысла пушного зверя является река Десна.
        Хозяин охотничьих угодий охотовед Васёк - Тимохин учитель по добыче и первичной обработки мягкой рухляди. Правда, учитель сам не так давно начал заниматься непосредственно добычей пушного зверя,  - ловит соболя всего третий сезон. В связи с работой охотоведа, в тайге на своём участке бывает наскоками. Это только в книгах охотовед не вылезает из тайги, а в жизни охотовед не вылезает из-за письменного стола. На данный промыслово-охотничий сезон Васёк взял отпуск.
        После Нового года - на работу, охотовед преступит к своим служебным обязанностям, то есть сядет за письменный стол. До того, как устроиться в госпромхоз, он десять лет работал в САХНИИ - в Сахалинском научно-исследовательском институте. Мотался по всему острову (и не только по Сахалину) в экспедиции, связанные с биологией, в качестве младшего научного сотрудника. Сказать точней и проще - в качестве охотника. Брал соболей, оленей, медведей, птицу разную.  - Брал то, что было нужно для научной работы.
        Так что практика у него неплохая, но далеко не отличная, про теорию лучше не говорить. Работал-то с кем?  - Биологи, доктора, профессора. Васёк про обыкновенную мышку-полёвку может загнуть на два часа, если его не остановить. К тому же, в перерывах между экспедициями заочно отучился в Иркутском сельскохозяйственном институте. Иначе бы не был охотоведом. Васёк старше парниши на шесть лет.
        Пошёл второй год, верней, второй сезон, как Тимоха становится охотником-промысловиком, соболятником. Всё становится - никак стать не может. Сдвигов, можно сказать, ноль. В чём проблема?  - Ученик потому что тупой, берёза каменная! В душе он не охотник и не рыбак: нет азарта что на рыбалку, что на охоту. В душе он - таёжник! Нравится жить в лесу, ходить по лесу, но с какой-нибудь целью. Чтобы жить в тайге, нужно чем-то заниматься, связанным с тайгой. Например, добывать зверя или ловить рыбу, хотя бы для себя, на пропитание.
        В его послужном охотничьем деле, естественно, он числится учеником, первый разряд. Пяток рябчиков, пяток белок - больше ничего не добыл. Ходить по тайге его учить не надо,  - сам кого хочешь научит. Бражку пить,  - тоже сами с усами: пьёт, ещё как пьёт и бражку, и водку!..
        В лесу охотники пьют бражку: водка - дорогое удовольствие. Хоть стоит сорокаградусная и немного,  - брать нужно с боем, потратить полдня. Антиалкогольный закон давно пошёл по швам, канул в лету. Что натворили правители? Всё опыты проводят, нашли подопытных мышей. Что сделаешь, если в Союзе человек - это звучит гордо только на плакатах. На самом деле человек - вообще не звучит, расходный материал, человеческая масса. По-новомодному - электорат!
        У охотоведа охотничья собака - супер-пупер! Он же охотовед!  - Не будет, как его ученик, подбирать собак с улицы. Васька - псина с родословной. Всё, как говорят, путём: у собаки есть документ. С самой Москвы привёз щенка! Кобель породы курцхаар,  - сходу не выговоришь. Кинологи, а также знающие люди, насторожились. С курцхаара сделать лайку? Может, охотовед втихую занимается шаманством, камлает над своим псом? Пока никаких сдвигов, не повезло Ваську что с помощником, что с собакой: не хочет курцхаар становиться лайкой! У пса голубая кровь, а лайка всего на одну ступеньку поднялась от волка, собака дикая! Курцхаар - немецкая гончая, легавая. Зайчатник и на водоплавающую дичь, охотник-универсал - по всему работает. С таким универсалом в тайге нужно держать ушки на макушке, иначе голодным останешься. Потому что пес работает по всему: по кастрюлям, по рюкзакам!..
        Без содрогания Тимоха не может вспоминать курцхаара по кличке Дик. Сколько псина попила крови! И не только его крови - многим досталось, а ему больше всех. Собака Дик может много жрать, очень много и хорошо, мастерски воровать. Больше курцхаар ничего делать не может и не хочет.
        Последний воровской налёт Дика произошел неделю назад. Охотники-промысловики достраивали избу на Сохе, с ними четыре собаки: Белка с Муркой Тимохины, Беся - Николая собака. Вот Беся - почти лайка, симпатичная псина волчьей масти. Дик в своре четвертый, единственный кобель, единственный проглот.
        Ребята работают в поте лица. Кто землю на крышу бросает, кто дровишки подтягивает. Короче, каждый занят делом, работа кипит. Парниша работает бензопилой «Дружба», делает доски и плахи на нары, на стол, на дверь - разводит брёвна вдоль, в этом деле он за лето стал мастером. Ровно год назад первый раз в жизни взял в руки бензопилу.
        Собака Дик охраняет рюкзаки. Других собак к мешкам не подпускает. Молодец Дик, так держать! Сели ужинать - хлеба нет! Но ведь в обед был. Был и сплыл, ушел хлебушек. Три булки, скотина, сожрал! Лайки рядом крутятся,  - курцхаара не видно. Обычно, когда охотники садятся кушать, Дик тут как тут: смотрит жалобно своими поросячьими глазками в три карата, слюну пускает,  - дайте, мол, хоть что-нибудь! А лучше - всё отдайте.
        Спряталась собака в крапинку, нерпа сухопутная,  - его работа. У пса чувство совести есть?  - Нет! У пса есть чувство страха. Знает, что бит будет. Дик поступил чисто по-человечески: что охраняешь, то и имеешь. С ложной охраной рюкзаков курцхаар ловит охотников второй раз.
        Первый случай произошел две недели назад. Васёк с Тимохой переносили продукты, вещи, капканы и прочий охотничий скарб,  - грузились на Найбе и до базового зимовья. В рюкзаке у Тимохи, помимо основного загруза,  - шесть булок хлеба. Четыре булки в карманах рюкзака: в один карман стоймя входят две булки хлеба.  - Хозяйский рюкзачок! На каждом перекуре Дик охранял рюкзак молодого неопытного охотника.
        Хозяина мешок пёс не замечал, как и самого хозяина. Зачем Дику мешок хозяина?  - Там одни капканы, железяки несъедобные. Пес успел схарчить полторы булки хлеба, пока Васёк не застукал его с поличным. Всыпал проглоту по первое число! Думали, понял пёс, что воровать с рюкзаков наказуемо.  - Горбатого могила исправит! Дик - собака умная, соображает отлично! Весь свой ум и соображение пёс пускает на поиски продуктов. В тайге продуктов питания не найдешь, выход единственный: воровать у хозяина…
        Собакам каждый день варят ведро овса. Дика пайка в два раза больше, потому что крупная собака,  - псу одному ведра мало будет: ему только на согрев нужно ведро овса,  - пёс короткошерстный. Жрал бы вволю,  - может, не воровал бы, и по зверю бы работал. У Дика вошло в привычку… вот только, интересно, что - воровать или жрать? По наблюдениям парниши, у пса две привычки: воровать и жрать!..
        Летом на папоротнике давал Дику почти полное ведро варёной краснопёрки. Курцхаар сожрал всё и посуду за собой вымыл. Через полчаса стоял возле костра, пускал слюни, смотрел на людей, как они кушают жареную симу. Тимоха бросил Дику кусок жареной рыбы,  - тот на лету «чмок», не жуя! Как будто собаку неделю не кормили.
        Сколько же ему надо вволю нажраться? Может, Дик любит жареную симу, а ведро краснопёрки схарчил ради приличия? Соблюдает правила хорошего тона?  - Пёс-то с родословной! Но Дик никуда не денется!  - Без этого пса у парниши нет охотничьих рассказов.
        А пока расскажет про строительство избы из свежего, сырого леса…


        Изба поставлена в таком месте, что тоску нагоняет. Глухой распадок, небольшой ручеёк. Кругом ельник,  - на то он и глухой распадок. Изба была нужна именно в этом районе, на Сохе. Теперь можно будет обрабатывать речку Сунсури. До Быкова добираться в два раза быстрей, чем с Десны, с базового зимовья.
        Наступил ноябрь. Нужно начинать охотиться, промышлять зверя пушного. Васёк сидит на Десне, не шевелится. Тимоха с ним за компанию сидит на базовом зимовье и тоже не шевелится.  - Вдвоем сидят и не шевелятся. Точней будет: сидят на зимовье, оно пока что у охотников одно. Будку на Медвежке в счёт не берут, а зимовье, которое гнилое на ключе Уртай, и вспоминать не стоит.
        Товарищи охотники только закончили десятидневное турне по Десне до устья и километра три вверх по Найбе. Нет, нет,  - десять дней они это расстояние не шли. Даже если бы ползли по-пластунски,  - за неделю бы управились. Каждый день бегали на Найбу. Обратно шли груженые: затаскивали на Десну продукты, капканы, прочий скарб,  - всё, что нужно в тайге зимой. Много чего нужно в тайге зимой! Всё в тайге зимой нужно, и чем больше этого всего, тем чувствуешь себя комфортней, уверенней.
        С хребта Шренка по речки Змейки пробили дорогу до Найбы. Лесорубы прут в эти края. В середине октября по свежебитой дороге сделали завоз на «ГАЗ-66». Таскали поклажу десять дней, потому что много чего завезли.
        Сидят два охотника на Десне, ждут помощников. Решили ставить еще одну избу.  - Надо обязательно ставить! Помощники должны были подойти два дня тому назад. Начался промысловый сезон, охотовед решил избу ставить. Как на охоту, так собак кормить,  - это про него. Хлеб кончается. Если бы не чёртов суповой набор, хлеба бы еще хватило на пару дней. Суповой набор,  - разумеется, Дик.  - Парниша его так ласково называет. Пес выглядит на пять с плюсом.
        За две недели с упитанной собаки получился скелет, обтянутый кожей. Шерсти всего сантиметр, мослы торчат в разные стороны. Становится страшно, когда пёс рядом проходит: если тебя зацепит,  - можно сильно порезаться о торчавшие кости!
        Чья бы корова мычала, а парнише следовало бы помолчать. К самокритике относится весело. Он сам - как суповой набор: ходит, костями гремит. Потому медведь до сих пор его не съел, что грохот костей слышит и уходит. Косолапый - это не собака, кости грызть не любит. Дик громче костями гремит…
        Пошел Тимоха в Быков за хлебом. Почему именно он? Васёк сказал, что сухарями перебьется. Можно, конечно, сухарями перебиться, блинов гору напечь. Парнише обязательно нужен хлеб,  - так любит кушать хлеб! Ерунда все это. Без хлеба протянет гораздо дольше Васька,  - тянул не единожды.
        Сидеть неохота, уединение - хорошо, но иногда нужно выходить в цивилизацию. Фактически всё лето и два месяца осени в лесу проторчал. Побежал за хлебом ради смены обстановки, хлеб - сбоку припёка. Нужна была причина прогуляться на дальнее расстояние. Вдруг соболь попадется?..
        Наконец, разобрались, зачем в Быков понесло. Посмотреть со стороны на его ход,  - так не ходят: не пошел, а побежал! С собой взял одну собаку Белку, винтовку «Белку». В рюкзаке - топор, чайные дела, офицерский литровый котелок, фонарик, лёгкий свитер, новенький пуховой спальник,  - мешок, как говорят, «с нуля». Вышел с зимовья под вечер с таким расчётом, чтобы до темноты добежать до тырловки. Коров увезли на зимние квартиры,  - тырловка пустует, так что можно переночевать, поутру сбегать в Быков до магазина, загрузится и к ночи прийти на Десну. С весом быстро не поскачешь, плюс постоянный тягун. Обратно идти в верховья Камышового хребта.
        Чётко рассчитал время: в сумерках прибежал на тырловку. Нет, это не рассчитал чётко, это бежал чётко. Васёк сказал, что поздновато собрался. Парниша сам понял, что поздновато,  - вот и наворачивал. Что налегке не бежать, тем более вниз?
        Выбрал будку почище, с нарами. На улице развёл костерок, сбегал на ручей за водой. Пока дождался чай,  - ночь наступила, прибежал на тырловку в преддверии ночи. На дворе поздняя осень, темнеет рано и быстро. Вода в котелке быстро закипела. Литр воды кипятить на костре - как на газовой плитке: раз и готово. Попил чая. Надо делать баиньки. Конечно, рано спать ложится, а больше делать нечего.
        Раздеваться или нет? Спальник новенький, пачкать не хочется. Он, конечно, не из шахты вылез, но всё равно одежда грязная. Спальный мешок внутри беленький, чистенький. Снаружи спальник из тёмно-синей болоньи.
        Разделся до трусов, юркнул в холодный спальный мешок.  - Холодно, однако! Застегнул молнию, один нос наружу смотрит. Через пять минут согрелся, молнию немного расстегнул. Посмотрим, что за штука такая - пуховой спальник, да ещё с капюшоном. Не приходилось спать в пуховых мешках, но слышал, что хорошая, тёплая вещь. Одно слово «пуховой» греть должно! Если быть предельно точным, в спальнике нет ни грамма пуха,  - там мелкое куриное перо.
        Прибежала собака, улеглась под нарами. Будку выбрал с нарами, но без двери. Есть будки с дверьми, нары поломаны или вообще нет нечего, а вместо нар кровати стояли. Здесь восемь будок, печки отсутствуют. Найба - это не речка Долинка, в верха ходит много народу…
        Нельзя ставить кирпичные печки!  - Народ отзывчивый, добрый, душевный, шахтёры - те более душевны, потому что у них заработки большие! По своей душевной простоте разнесут кирпичные печки в пух и прах! Гораздо выгодней ставить буржуйки: весной поставил, осенью забрал.
        Штуковина, которая называется пуховой спальник,  - отличная вещь! Спал, как в зимовье с работающей на малых оборотах печкой. Вылезать из спальника плохо, больно холодно. Минус, что ли, ночью был?
        Быстро вылез, моментально оделся. Завёл костерок, повесил водичку под чаёк. Точно минус: на лужах тонкий ледок. Попил чаю с сухарями, заморил червячка. В Быкове надо будет что-нибудь взять «на перекусить». Засунул спальник во вкладыш, спрятал на ручье. Там же ружье спрятал и все остальное. Зачем двенадцать километров таскать?  - Лишний груз.
        Побежал в Быков. Больно рано побежал,  - хлеба может не быть, придется ждать. Холодный встречный ветер, стрижка короткая,  - голова мерзнет. Забыл взять шапку,  - вчера тепло было. Сейчас выморозятся все поседение извилины или выдует их. Пока есть чем думать, нужно что-то придумать.
        Безвыходных ситуаций не бывает,  - мозги плохие бывают! Снял с себя тонкий свитерок, что взял на всякий случай,  - не знал, как себя поведёт пуховой спальник. Спальник повёл себя отлично!  - В трусах спал. А свитер понадобился на подъёме. Отрезал у свитера рукав. На узком конце рукава завязал узел, натянул этот предмет на голову. А из свитера теперь можно сделать безрукавку. Телу стало прохладно, это дело поправит быстрым ходом. Главное - голове тепло стало! На расстоянии новая часть гардероба смотрится как спортивная: тёмно-жёлтая шапочка с бубенчиком. Вблизи на него лучше не смотреть, отвернутся или глаза закрыть. Иначе придется слушать по телевизору Кашпировского! Литрами глотать воду, заряженную Чумаком!..
        Всё не может вспомнить,  - умывался он вчера или нет? Не сегодня, а вчера! Возле пионерского лагеря Горняк надо ополоснуть в ручье физиономию. Не соблюдает гигиену, забывает в лесу умываться! Это в привычку входит. Какой там, входит?  - Давно уже вошло в привычку. Поросёнок!


        Отошел от тырловки метров на триста. Вышел на длинную прямую протяжностью километра в два с половиной. Впереди на дороге появились три человека, идут на встречу. С ними две собаки. Парниша насторожился, но не сбросил скорость сближения с неизвестной троицей. Кто такие? Путные охотники давно в тайге соболей ловят.
        Белка рванула вперёд, две собаки бросились на встречу. Вдруг грызться начнут? Белка - собака боевая, численное превосходство на стороне врага. А если два пса тоже боевые? Можно собаки лишиться. И ничего не может сделать! «Ружьё спрятал, чёрт бы меня побрал!»,  - и дальше смачно, длинно выругался в свой адрес.
        На середине дороги собаки встретились. Драки нет, значить свои. Тройка псин полетела на встречу с Тимохой. Узнал собак - Беся и Байкал, собаки с одного помета. Как бы они охотника с ног не сбили в порыве радости встречи. Подбежали, прыгают на грудь, ластятся. Белка с ними заодно,  - как будто и с ней не виделся четыре месяца. Ревнует Белка, собаки очень ревнивые зверюги, не могут скрывать свою ревность.
        Бросил на обочину дороги рюкзак, сел, закурил. Помощники идут. Экскурсия в Быков отменяется,  - хлеба у них полно. Гоша много хлеба в тайгу берет, Николай тоже. Если быть официально точным,  - помощников идет двое, третий помощник - Тимоха. Один в приближающейся тройке - охотник-внештатник, договорник. Николай промышляет по договору в паре с Васьком, они старинные товарищи.
        Штатный охотник постоянно работает в заготовительной организации. Внештатник трудится в любой другой организации. Берёт договор у госпромхоза, на своем предприятии - отпуск. Обычно берут отпуск на время чернотропа. Николаю отпуск не нужен: он трудится вахтовым методом. Рядом с ним идет его товарищ по работе Гоша, тот самый Тимохин товарищ и напарник по туризму, бывший напарник, также и товарищ бывший.
        Метрах в пятнадцати впереди бодро шагает Николая друг Виктор. Многие, кто по молодости лет, кто в связи со своими умственными способностями, считают, что друг и товарищ - одно и то же. Правильно, можно привести пример: собака Дик и собака Беся,  - они обе собаки, порода и пол здесь не при чем. Дальше на сообразительность!
        Парниша не знает Виктора, встречались пару раз в деревни у Николая в гостях, на этом всё. Можно сказать, шапочные знакомые. Витёк рвется работать, если бежит впереди всех?  - Он вынужден бежать: его тащит за собой какое-то чудо лесное. Не от слов «чудное» или «чудесное», а от слова «чудовище». Масть у чуда - как у Мурки, размеры примерно такие же. Только это кобель и тело больно длинное. Какой-то гибрид с таксой, с большой таксой. Наверное, охотничий берложный пес! Ему в лисью нору не залезть,  - больно морда здорова, только в берлогу!
        Витёк собрался с этим зверем охотиться? Этот рыжий крокодил всех соболей распугает! У промысловиков есть, кому соболей пугать, зачем им второе чудо?  - Одного много! Значить, будет шесть собак! Ничего себе, псарня! Как бы они нас не сожрали, подумал Тимоха. За неделю уйдет пол мешка овса - это не есть хорошо. Зато будет весело!  - Знает, как Дик с Байкалом грызутся, не раз разнимать приходилось. Суки,  - те мирно живут.
        Подошли ребята, поздоровались.
        - А что это у тебя, Тимоха, на голове?  - спросил Гоша.
        - Не видишь, что ли?  - Шапка-самопалка!
        - Шапку потерял? Понятненько! Опять, видно, нажрались,  - это уже Николай свою версию выдвинул. Спортсмен, не курит и не пьёт,  - значит, здоровеньким помрёт.
        Хорошо, что Витёк курит, так что курящих - большинство. Иначе некурящие стали бы качать права, отводить места для курения. Где-нибудь на западной стороне Камышового хребта!..
        - Шапку не потерял, а забыл. С чего бы мы нажрались?
        - С чего? У вас больше мешка сахара!
        - Коля, толку-то с этого сахара?  - Дрожжей ни грамма. По-моему, кто-то обещал принести нам дрожжи. Принёс?
        - Обещанного три года ждут. Где я тебе их возьму? С дрожжами напряженка, только хлебные, сорокаминутные. А с них бражка не получится. И вообще, пьянству - бой! В лесу надо охотиться, а не бражку жрать в три горла!
        - Не в три, а в два горла. Или ты хочешь присоединиться?
        Дрожжи Николай принёс,  - после завершения строительства избы отдаст дрожжи. Он просто перестраховался. Если бы он дал дрожжи сегодня, парниша под чутким руководством Васька сразу бы забаламутил бражку под предлогом обмывки будущего зимовья. Мол, пока построим,  - брага поспеет. Николай хорошо знает Васька, и Тимоху успел узнать.
        Он подумал, что дня через три два спевшихся и спившихся промысловика побегут на Десну пробу бражки снимать и там останутся! Придется втроём достраивать зимовье. Неправильно Николай подумал! Довольно часто думает неправильно…
        За разговором прошли тырловку. Парниша сбегал на схрон, забрал свои вещи.
        - А это что за зверь?  - показал пальцем на рыжего крокодила дворянской породы, который тащил Витька на поводке. (Начал догадываться, для чего этот зверь.  - Нужно убедиться. Поэтому сформулировал вопрос своеобразно: не чей зверь, а что за зверь).  - Почему не отпускаете?
        - Убежит! Это баран,  - сказал Гоша.
        Тимоха потёр ладони: догадка подтвердилась! Любит баранину, которая гавкает. В этой промысловой компашке все без исключения любят баранину, которая гавкает. Они все без исключения предпочли бы говядину, которая не гавкает, а мычит.  - Извините, в стране нет бродячих коров! СССР - далеко не Индия. В Индии за корову сразу сделают «секир-башка» без суда и следствия!..
        - Это хорошо, отпускайте, никуда баран не убежит. В случай чего,  - постучал рукой по стволу, висящему на плече.
        - Да? И потащишь на Десну мясо? Лучше пусть сам идёт, а тащить и без него есть что,  - поучительно сказал Гоша.
        Тимоха покосился на своего как бы товарища, собрался было сказать какую-нибудь гадость,  - передумал, вспомнил пуховой спальник! Николай идёт, улыбается: он знает, что младший товарищ дуркует.
        Охотник-договорник с ружьём, с вертикалкой двадцать восьмого калибра. Гошины стволы лежат на зимовье. Один Витёк - миротворец.
        Дошли до Чёртова мостика. Он находится на середине полукилометрового прижима, который поля разделяет. Парниша уже успел мостик окрестить. Скоро начнёт деревьям давать клички и прозвища!..
        Мосток через узкий овраг довольно глубокий, метров за восемь. На дне оврага бежит ручей в реку Найбу, которая в пятнадцати метрах. Через овраг брошены два несущих бревна, на них настелены доски. Ровно год тому назад какие-то идиоты (только не шпана, не дети,  - в этих местах дуркуют взрослые, вылезшие из шахты: под землёй нанюхаются газа метана, на свежий воздух вылезут,  - чудить начинают хуже пьяных!) на мостике мастерски подпилили две доски по центру, на середине настила, и замаскировали. Парниша выходил из леса, обороты приличные. Естественно, угодил в самый эпицентр. Моментально сообразил, что произошло, успел бросить тело влево. Матерясь, повис на несущем бревне. Внизу камушки приличные с довольно острыми углами. Вылез с ловушки, убедился, что две доски подпилены. Рёбрышко всё-таки подломил. Ребро было до этого падения сломано, почти зажило, срослось,  - и вот опять…
        А что было бы, если бы в лес шёл? Он не ходит в тайгу с пустым рюкзаком, даже налегке не ходит.  - Покалечился бы об камни на дне оврага. Окрестил данное сооружение Чёртовым мостиком. И дорога стала Чёртова: летом с Николаем, протаскивая «Ракету» - мотоцикл «ИЖ» с коляской,  - горюшка здесь хлебнули!
        Короче, Чёртов прижим!
        Через мосток не пошли, взяли вправо наверх. Прошли по ельнику метров двести, держась ручья. Здесь схрон: печка, жесть, гвозди. С ручья несёт тухлятиной. Николай с Тимохой спустились в ручей, выше овраг не такой глубокий, можно назвать распадком. В ручье приманка на соболя: тушки ондатры и бракованные поросята.  - Бывает и такое! У людей рождаются уроды, родители от них отказываются. Уроды содержатся в специальных приютах. Государства тратят огромные суммы на содержание этого контингента. Зачем? Для чего? Народ запугивать? Гуманно ли это?..
        С поросятами-уродами поступают иначе: их умерщвляют,  - вот это гуманно. От приманки за версту прёт тухлятиной, как будто на ручье кто-то сдох. На аромат может косолапый пожаловать. Ребята проверили,  - пока всё цело, никто не приходил.


        Нужно грузиться. Парниша отдал всё своё имущество Гоше. Рама его рюкзака внизу загнута на девяносто градусов, выступает на двадцать сантиметров. На этот выступ поставил печку, захлестнул стропами, затянул.  - Всё, печка никуда не денется. Железяка тяжелая, килограмм, наверное, двадцать пять.
        Ему, как самому молодому, худому и лёгкому,  - самый тяжелый груз. Чтоб при форсировании Найбы течением не снесло или чтоб на сопке ветром не сдуло. Всего-навсего из всех здесь присутствующих он - самый выносливый, натренирован: имеет опыт по переноске печек на большие расстояния. У ребят завтра будут болеть плечи от пятнадцати килограмм, и не только плечи: долго с рюкзаками не ходили,  - молочная кислота даст о себе знать. А у Тимохи ничего болеть не будет.  - За этот год перенёс тонны груза! Промысловая охота это не туризм,  - здесь пахать надо.
        Пошли по полям к устью Сейма. Супер-печка не слишком тяжелая, как сначала показалось. Разумеется, на плечах был пятикилограммовый рюкзак, сразу - хлоп!  - за двадцать килограмм. Покажется, что печка тянет на полцентнера! На печке железо тоньше, чем на Десновской печке. Николай сам печки варит. Почему супер-печка?  - Сварщик намудрил: сварил двухоборотку, мол, печка будет экономней расходовать дрова. У него мечта: сварить печку супер-экстра-класса, не имеющею аналогов в мире! Пришёл в ноябре в зимовье, завёл печурку,  - и чтоб до месяца марта горела! Короче, на весь промысловый сезон… За лес переживает, бережет?  - Нет, дело намного проще: ленится дрова пилить!
        Что такое печка одно-оборотка?  - Это хорошая печка!
        Разве непонятно объяснил? Ладно, объяснит подробней. Вытяжка у печки не по-русски.  - Теперь-то, наверное, понятно?  - Вытяжка у печки спереди! Прогресс вперёд идёт, двадцать первый век на носу. В тайгу прогресс пробирается,  - охотники давно не греются возле каменок.
        Внутри печки, в пяти сантиметрах от верхнего листа (будем верхний лист, верх печки, называть плитой), параллельно плоскости плиты наварен ещё лист железа меньшего размера, по длине печки. Лист заканчивается, не доходя до задней, торцевой стенки сантиметров десять. Поэтому вытяжка спереди. Однооборотные печки экономней, гораздо быстрей жарят, парят, варят.
        Васёк на севере Сахалина увидел печку данной конструкции, рассказал, объяснил Николаю.  - У того имеется сварочный аппарат, держак в руках держать умеет. Теперь, наверное, будет понятно, что такое двухоборотка? Труба, как и положено по-русски, сзади. В печке наварен ещё дополнительный лист между плитой и листом для оборота. Только дополнительный лист десять сантиметров не доходит до передней стенки. Все бы ничего, но сварщик оставил маленькие зазоры между листами.  - Печка сварена с двухмиллиметрового железа, от температуры железо покорёжит…
        Сколько лет простоит печка, которая в данное время едет на Тимохе?  - Печка простоит много лет! Столько же лет будут поминать конструктора печки недобрым словом! Никто из четверых не ведает, что парниша несёт рукотворный памятник.  - Николай себе памятник сделал! Печка будет работать отлично. Но будет хитрить!..
        Посторонний человек, не знающий характера супер-печки, придя зимой в избу, может замёрзнуть насовсем! Будут сухонькие дровишки на растопку, будет береста рядышком лежать. Не будет только одного: тяги в печки! Без тяги - хоть ты тресни!  - ни одна печка работать не будет. Если супер-печка простояла хотя бы дней десять не работавши,  - все: пока не выколотишь, печку не заведешь. Хитрый аппарат нужно вытащить на улицу, обстучать топором, прокрутить много раз торцами, пока не высыплется весь шлак, который образовался между листов от берёзовых дров…
        В начале этого года попал в гости к верхнему соседу по охотничьим угодьям. Мужику лет за сорок, звать Геннадием,  - штатный охотник, не охотовед. (Чтобы стать охотоведом, нужно закончить Иркутский сельскохозяйственный институт). Охотничьи угодья, закреплённые за Геннадием,  - чуть ли не в три, а, может, и в четыре раза больше территории, на которой промышляет Васёк. К тому же, угодья отдаленней, а значит,  - труднодоступные. Начинаются угодья с речки Куйбышевки. Весь правый берег Найбы до истоков - в распоряжении Геннадия. В гостях был на речке Куйбышевке. Там в избе стоит канн! Парниша знал по книгам, что такое канн, но у него даже в мыслях не было, что данное сооружение увидит воочию. К тому же, у себя на родине, на Сахалине. В избе стоит квадратная железная печка на сорокасантиметровых ножках. Плита - на уровне нар. Из бока печки труба, длиной около полуметра, идёт под нары. Сами нары выглядят как большой, глухой прямоугольный ящик. Вот это и есть - канн. На улице в полуметре от избы, возле торца, стоит дымоход - обыкновенная еловая пустотелая сушина метра два высотой. Дым с печки идёт под
нары, затем, уже остывший, выходит через деревянный дымоход наружу.
        Теперь о главном. Прежде, чем завести печку, нужно в дымоход бросить приличный кусок горящей бересты.  - Иначе печка не потянет: на холодный дымоход печку не заведешь, хоть лбом об неё колотись!
        Васёк на счёт канна выдал свою резолюцию: «Каждый с ума сходит по-своему!» - И он совершенно прав. Зачем было огород городить? Китайцы делали канны в фанзах - строениях жиденьких, плохо держащих тепло. Поэтому лежанка и обогревалась. А в зимовье, сложенном из брёвен тридцатисантиметровой толщины, канну не место! Зачем себе делать лишнюю головную боль? Всему должно быть свое место! С хорошей печкой и в фанзе можно жить без канна. А деревянный дымоход - это вообще полнейший идиотизм! Если на то пошло, если так далеко зашла игра в прошлое,  - то отказывайся и от железных капканов, лови соболя кулёмками да плахами. Свои мотонарты-«Буран» поставь на вечный прикол, ходи пешком на лыжах.


        Подошли к Найбе.
        Николай брод забыл, а Тимоха не знал. Остальных не спрашивают,  - они не были возле устья Сунсури. Найба здесь течёт ровно, ям нет, глубина стабильная, немногим меньше метра, ширина водной преграды - около сорока метров, вода светлая, можно сказать, малая. Небольшой подъём воды,  - и в этом районе Найбу не перейдешь. Где-то рядом есть полукруглый перекат глубиной всего с полметра. Но искать перекат смысла нет: вода малая.
        Аккуратно форсировали реку. Устье Сейма - в сотни метрах ниже, там перехода нет даже в малую воду. Не хватает одной собаки: Байкал потерялся. Звали, кричали, глотки надорвали, всё живое в округе перепугали. Больше Байкала никто, некогда не видел. Жаль пёсика, симпатичный был зверёк, характерный, кровь хорошая…
        Скорей всего, пёс остался возле приманки, которая воняет за три версты. Кстати, больше к приманке за Чёртовым мостиком охотники не подходили. Байкал кормился на этой приманке. А потом попал под пулю какому-нибудь шахтёру.  - Шахтёры после трудовой недели в шахте лазают по окрестностям Быкова, стреляю всё, что шевелится. Охотятся так сказать. Для них не существует установленных сроков охоты. Парниша уверен на сто процентов, что пёс угодил под пулю,  - Байкал не дался бы никому в руки. Взять такого пса можно только с помощью пули…
        Надо было сходить за собакой на ручей. Но кому это нужно? Хозяина Байкала здесь нет. Николай брал собаку с собой,  - он и должен был идти. А он рукой махнул: мол, пожрёт - догонит, а нет - так и чёрт с ним…
        Перешли на правый берег Сейма. Это не Найба: Сунсури по водности меньше Десны чуть ли не в два раза. По протяженности Сейм примерно вровень с Десной.
        - Витёк, отпускай барана с поводка.
        - А если убежит?  - заартачился Витька.
        - Витя, не слушай Тимоху. Он одну собаку зимой отпустил с поводка - и поминай как звали!
        - Коля, та собака до зимовья сама пришла, а убежала через два дня. Не полезет этот крокодил через Найбу! Да куда убежит кобель от двух сук? Витёк, ты по лесу замучаешься с ним тащиться на поводке.
        - А я с ним не пойду, вон сейчас лес начинается, и пусть Коля ведет.
        - Тимоха, смотри, убежит - тебя съедим!
        - Коля, эту собаку легче в рюкзаке тащить, чем на поводке вести,  - пес шугается каждого куста.
        - Тебе что, печки на плечах мало?  - с издёвкой спросил Гоша.
        Собаку всё-таки отпустили,  - иначе никак: по незнакомой местности, без троп, с собакой на поводке - это экстрим на нервы. Тропа идёт только по Сунсури, Коля с Тимохой фактически не знают тропы. Рыжая псина побежала впереди охотников-строителей, следом за охотническими собаками.
        Белка с Бесей, правда, по тропе мало идут - всё по лесу бегают, соболей ищут. Баран только по тропе идёт, в лес - ни шагу, боится потеряться. Страшно одному в лесу!  - В кастрюле будет ещё страшней! В самой кастрюле не страшно, страшен прыжок в кастрюлю, но это быстро!..
        Ребята часто теряют тропу, обычно после бродов. Хорошо, что зелёнка давно пожухла. В сентябре разок пробежались по Сунсури, сверху. Лично Тимохе речка не понравилась: в поймах много хвоща, который не жухнет никогда, броды скользкие, с хребта Скалистого в реку впадают вонючие ручьи,  - запах сероводорода схож с запахом тухлых яиц, аромат неприятный. На хребте Скалистом под землей - кругом каменный уголь.
        Дошли до большой левобережной поймы, поросшей шиповником. Под ногами - всё тот же хвощ. Шиповник тоже не жухнет, а надо было бы!  - Шипы большие, ветки упругие, по малиннику легче идти, по асфальту вообще здорово идти, но лучше ехать!
        Пересекли пойму, направились вдоль начала сопки к ключу Соха. По Сейму шли около двух часов. Соха пересекает пойму горазда выше того места, откуда охотники начали резать путь. Таким манёвром срезали расстояние, но во времени, кажется, проиграли. Да лучше бы до устья дошли и по Сохе пересекли пойму!  - Как говорится, овчинка выделки не стоила.
        На Сохе устроили очередной перекур. Двое курят, двое присутствуют - смотрят, как двое курят. Солнышко сегодня разошлось: греет, что летом.
        Ключ Соха в нижнем течении, на протяженности примерно двух километров, сплошь завален пойменным тонким лесом. Участок пути тяжелый: барьер на барьере.  - Хоть соревнования устраивай по бегу с препятствиями! Завалы оставили позади, пойма закончилась. Ключ сменил свой характер с тихой, спокойной речушки на строптивый горный большой ручей. Пошел довольно крутой подъём.
        Путь-дорожка идёт по ручью, по серому монолиту, распадок узкий. Сколько тысяч лет ключ точил породу, чтоб сделать вот такую дорогу? Порода хорошо держит сапог. Если здесь было бы скользко, как на самом Сейме, то было бы весело, потому что метров двести пришлось подниматься по породе, по летящей вниз воде.
        Камни остались позади. Двадцать минут ходу - упёрлись в разваленную плотину. Наверх вылезли по правой стороне, по полугнилым бревнам. Грамотно плотина стояла! Распадок в этом месте узкий, с двух сторон скалы. Ручей летит вниз. Выше плотины характер ключа снова меняется: бежит спокойный, тихий ручей, появилась узенькая пойма.
        На юге Сахалина занимались сплавом леса. До чего додумались хозяева родины своей!  - Губители, а не хозяева. По неосведомленности, по рассказам знающих людей, которые знают буквально всё, кроме правды и истины, Парниша грешил на японцев. Принялся читать нужные книги - много чего узнал. Правильно говорят, что книги учат! Правда, в самой свободной стране гораздо больше книг, которые не учат, а агитируют, навязывая любовь, уважение, почитание самого главного. Матери? Родины?  - Нет! Партии!
        После Второй Мировой на Сахалине было много лагерей. Остров не потерял своего статуса: каторга - она и есть каторга, что при царизме, что при социализме. Много было так называемых военных преступников. И, конечно, пятьдесят восьмая статья - враги народа. Западная Украина в Закарпатье лес только и сплавляет. И на Сахалине принялись сплавлять лес по нерестовым рекам ценных пород лососевых рыб. Японцы-то аккуратно вывозили лес на лошадках,  - они ведь здесь жить собирались. Те, кто давал указание о сплаве леса, на острове жить не собирались. Им были нужны ордена, тёплые кресла, желательно, в самой Москве. Делали перевыполнение плана по лесозаготовкам на двести и более процентов. Не смог бы японец смотреть на несущийся вниз по распадку грязный глиняный поток воды вперемешку с брёвнами. Поток, уничтожающий всё живое в поймах распадка!.. Цари природы - то есть, хозяева,  - такую картину наблюдали десятки раз. Ничего, нормально смотрели, даже не отворачивались!..
        В тридцати метрах от плотины, по левому берегу Сохи,  - устье ручейка. На развилке сбросили поклажу, прогулялись всем скопом по ручью. Народу много, скоп большой,  - целых семь душ! Кто-то скажет: откуда у собаки душа? Дайте научные доказательства, что и у человека есть душа, или нет души. Так что будем считать, что у всего живого есть душа. Прения на тему души можно считать законченными!..
        По ручью прогулялись совсем не далеко, главное - не зря! В полутора сотнях метров от развилки - идеальное место для избы: отличная, большая, ровная поляна, строевой лес под боком - с южной стороны, откуда пришли на поляну. С севера - невысокий хребет защищает поляну от самого нехорошего ветра. На отроге - небольшие массивы ельника, чередующиеся с бамбуковыми полянами. На востоке и на западе растительность такая же - ельник и бамбук. Ручей бежит с запада, на поляне поворачивает на юг. О лучшем месте для избушки и мечтать не надо!  - Все четверо единогласно «за»! Собаки лишены права голоса.
        На поляну притащили поклажу, оборудовали кострище, завели огонь. Всё сделали быстро,  - все четверо в лесу не новички. Ждать, пока сделает другой,  - они давно вышли с этого возраста. Сварили вермишели, туда две банки тушенки. Тайга тайгой, обед по расписанию! (Ох, Тимоха и кривит душой!  - Довольно часто просто не получается в тайге обедать, обычно завтрак и ужин, что на маршруте, что на соболином промысле). Покушали, с часик отдохнули.
        Теперь налегке побегут. Надо попасть в нужный ручей, по нему вывалиться на Второй ручей, впадающий в Десну. Второй ручей гораздо больше Сохи, а, опять же, по водности, по протяженности крупные ключи, в сущности, одинаковы. Парниша сомневается в том, что группа точно выйдет на нужный перевал.
        Васёк с Николаем в сентябре нашли хороший, легкий перевал через водораздел, между Сунсури и Десной. Николай здесь, но на него надежды мало: сам на себя-то не надеется - один раз спускался с перевала, не было времени оглядываться назад, запоминая путь,  - бежали, как на пожар. Верховья Сохи в сплошном глухом ельнике, много развилок, все развилки похожи друг на друга.
        Не зря сомневался парниша. Короче, пролетели, прошли нужную развилку. На перевал полезли выше, западней. Парнишу понесло по сопкам. Печку снял и попёр, и попёр.  - Захотел сразу выскочить на Ключ. Изба стоит на большом ключе или ручье, в полутора километрах от Десны. Ручей по карте называется Ключ. Почему по карте ручей не назвали Ручьём?  - В сущности, одно и то же. Зимовье на ключе под названием Ключ.
        Откуда подробности и даже известны названия ручьёв,  - ведь не единожды плакался, что топографические карты - только для врагов родины?  - Васёк достал карту промыслового участка! Карта та скопирована с военной, секретной карты. К этому времени парниша тоже обзавелся картами с грифом «секретно». Сахалинские карты прислали с Приморья!..
        Надо было в рюкзак наложить камней - компенсировать вес печки, чтобы не бегал, где не следует, шёл вместе со всеми. Сколько отмахал распадков, сколько пересёк бамбуковых полян! Хорошо хоть на пути не попался стланик.  - Заросли стланика западней, ближе к основному хребту.
        Наконец, решил, что всё, хватит на запад лезть по отрогу. Внизу на севере - Ключ. Упадёт турист прямо на избу, минуя Десну. Это не охотник, таких охотников не бывает,  - горбатого туриста только могила исправит!
        Упал в ручей, примерно с час прошел вниз. Нет, это не Ключ. Значит, попал на Первый ручей. Прошел еще минут двадцать - крупная развилка. Ручей, по которому спускается, впадает в больший ручей, бегущий с правой стороны. В глаза бросились свежие следы болотных сапог, тянущиеся вниз. Следов много,  - как будто прошел отряд октябрят. Собака Белка рванула по следам.
        Вот это дал маху! Упал на Второй ручей, туда, где все прошли. Дурная голова ногам покоя не даёт! Падал по последней, самой большой развилке Второго ручья. До устья, до Десны,  - минут десять ходу. До избы бежать около часа,  - набегался от души! Так что дальше пошел прогулочным шагом. Конфуз слегка озлобил, но парниша не расстроился,  - ему не привыкать крутиться в сопках.
        На Десне, в двух километрах ниже устья Ключа, опять же, по правому берегу,  - устье Первого ручья. Еще в получасе хода вниз, на правом берегу - устье Второго ручья. Из трех ручьёв Ключ - самый крупный. Самый малый - Первый ручей. На карте Первый и Второй ручьи безымянные.
        Короткого пути не нашел.  - Убедился, что нет сносного пути с Сохи сразу на Ключ. Перевал, который нашли старшие товарищи,  - самый оптимальный вариант: на отроге между Сеймом и Десной лучше, легче перевала нет. Тропу надо бить только по Второму ручью…


        Пока гулял по сопкам (прогулка, скажем прямо, с колоссальными физическими нагрузками, но ему не впервой, тем более, налегке), охотнички-промысловички на зимовье без дела не сидели. Они охотились, как говорится, не отходя от кассы! Барана оприходовали: на костре кипит - булькают два ведра. С рыжего крокодила вышло больше десяти килограмм мяса!
        «Как вы можете? Как вам не стыдно? Собака друг человека, вы же русские!»… Насчёт друга - вопрос спорный. И при чем здесь национальность?  - Кушать мясо все хотят, что русский, что кореец. Что прикажете делать?  - С тушенкой туго, на макаронах, заправленных маргарином, по сопкам не побегаешь, избу не поставишь. У охотников есть немного тушенки, но впереди зима. Северный олень заходит на Десну после нового года, к тому же, его еще надо найти. Скажем точней: мало шансов встретить оленя в отрогах Камышового хребта, южней Пояска. На Сахалине нет кабанов, косуль, фазанов.
        Надо брать косолапого, но, когда надо,  - срабатывает закон подлости: создается впечатление, что на Сахалине медведи не живут! Когда косолапого брать не надо,  - он пасется в двухстах метрах от избы, на правом, голом склоне Ключа! Медведь не белка, даже не соболь: на тысяче гектарах леса может не жить ни одного соболя, на десяти тысячах гектарах леса может не жить ни одного медведя! Свежее мясо ни с какой тушенкой не сравнить, будь это собака или кенгуру! Кушают охотники собак, их собаки жрут собачатину, даже в сыром виде.  - Какие хозяева, такие и собаки!
        Барана сварили всего, завтра на Соху возьмут готовый продукт. За пять дней варёное мясо не пропадёт,  - холодно на дворе. А вот сырое мясо может пропасть, потому что на дворе ещё тепло. Интересно получается. Какая погода на Сахалине?  - Холодно уже, но ещё тепло! Всё понятно, спасибо за подробный прогноз!..
        Варить собачатину долго - минимум два часа. На Сохе не будет времени на варку мяса. Главная причина - собака дикая: надо постоянно находиться возле костра, иначе Дик сожрёт мясо даже с кипящего ведра! Это не предположение!  - Курцхаар уже был застукан на воровстве рыбы с кипящего ведра.
        Утром следующего дня всем гуртом направились вниз. Гурт большой - пять человек и четыре собаки. Гоша с Тимохой налегке. У Васька в рюкзаке бензопила «Дружба»,  - это шестнадцать килограмм. Николай с Витьком пока что тоже налегке идут: в их рюкзаках - продукты.
        На устье Второго ручья «бригада ух» разделилась. Два бывших туриста побежали вниз по Десне, остальные пошли вверх по ручью на перевал. Но прежде Николай с Витьком основательно загрузились. Васёк добавил веса к бензопиле. Когда таскали с Найбы привезённое на «ГАЗ-66»,  - на устье Второго ручья оставляли то, что нужно на будущую избу. Двое, как старые опытные туристы, побежали на устье Десны за трубами для печки.
        До Найбы добежали быстро. А что не бежать?  - Тропа набита так, как будто по ней всё лето ходили отряды с турбазы «Горный воздух», зеленка пожухла, вода малая, погода отличная, с утра свежо.  - Самое время по тайге носиться, соболей искать. Ребята решили избу рубить. Ребята решили?  - Главный решил.
        Собаки что-то не шевелятся и не чешутся,  - а они должны соболей искать! Охотники должны метко стрелять в посаженных собаками соболей. Белка носится по лесу, что-то ищет. Интересно бы узнать: что? Мурка рядом бежит, метров на пятнадцать вырвалась вперёд, дистанцию держит. Если у хозяина какая заминка,  - Мурка останавливается, ждёт. Белку видно только на перекурах: тоже отдыхать прибегает.
        На Найбе завели костерок, сделали чай. Перекусили холодным отварным мясом, залили это дело горячим чаем. Хотя прошли всего два часа,  - подкрепились перед длинной дорогой с неудобной ношей. Нашли нужное дерево - боярку. Пойма на устье Десны огромная, боярышника много растёт. Нужно дерево, под которым почти два года лежат две трубы. У нужного дерева много чего лежало: три печки, четыре полутораметровых трубы, две молочных фляги с овсом, листовое железо…
        В начале восемьдесят девятого года промысловик, у которого канн в зимовье, по просьбе Васька на мотонартах завёз всё железо и овёс. Трубы полутораметровые диаметром сто десять миллиметров называются обсадными,  - сухопутная геологоразведка пользуется такими трубами. Две трубы между собой соединяются ленточной резьбой. Метрическую резьбу на данных трубах не нарежешь,  - стенка тонкая. Один умный, ну очень умный человек на трубах, предназначенных для дымохода, сделал резьбовые соединения. Небольшой налёт ржавчины - и ленточную резьбу соединить невозможно! А концы с метрическою резьбой - можно соединить. На печных горловинах - тоже ленточная резьба.
        Парниша разобрал ружьё, положил в рюкзак.
        - Тим, а вдруг соболь?
        - Ну, от соболя я убежать сумею. Скажи, Гоша, прямо и честно: а вдруг медведь! Прячь свой дробомёт - ружьё будет мешаться.
        - Ты, Тимоха, последнее время такой ехидный стал! С нами собаки и медведя они отгонят.
        - А ты что, сомневаешься, что мои собаки не смогут отогнать соболя?!
        Гоша махнул рукой: мол, что с ним разговаривать? Но ружьё всё-таки спрятал в рюкзак. Труба тянет килограмм на десять - неудобная габаритная поклажа. Идти по лесу без троп, по ручьям с десятикилограммовой полутораметровой трубой на плече - удовольствия мало.
        Ну, что,  - вздрогнули и пошли! Труба на плече смотрится грозно - что мощный гранатомет! Если по пути попадется косолапый (что, конечно, маловероятно - с гранатомётчиками собаки, а мишка - зверь умный, если и попадется,  - то это будет дурной медведь), парниша ему трубой промеж ушей звезданёт так, что «босоногий» сразу поумнеет, если выживет. Некоторые товарищи называют медведя «босоногим»,  - это, как правило, верховые охотники. Не те, которые в горах охотятся, а те, которые верхушек нахватались!  - Стараются показать свою охотничью эрудицию заковыристыми выражениями…
        Два бывших туриста поднялись по Десне, свернули на Второй ручей. В верховьях ручья шли внимательно: парниша высматривал знакомые ориентиры, выискивал следы болотных сапог,  - надо не пролететь, попасть в нужный распадок. Как-то неудобно лазить по склонам сквозь заросли бамбука с трубой на плече!  - Так что надо точно выйти на нужный перевал.
        На одной развилке пришлось остановиться для выяснения правильного пути. Следов никаких: здесь путь-дорожка идёт по воде, по ручью. Бросил трубу, на пару сотен метров сходил по левому, большему ручью,  - ничего похожего и знакомого. Пошли по правому. Через полста метров увидел упавшею огромную пихту, которая перекрыла распадок. Узнал природный шлагбаум!  - В сентябре здесь проходил, такой ориентир не забудешь.
        Гоша вчера вывалился по правому ручью,  - вчера не попали на нужный перевал. Двадцать минут ходу от шлагбаума, и ручеек закончился. Небольшой, легкий подъём - и они на нужном перевале. Со стороны Сохи склон круче, надо минут десять карабкаться.
        Упали в Соху. Сорок минут хода по ручью,  - пришли на поляну, где будет стоять избушка. На поляне тлеет костёр, никого нет. В ельнике стоит готовый полог на пять человек. Свалена большая пихта, с неё рубили лапник на подстилку. Странно это, однако! Куда все подевались, почему не видно подготовительных работ? Подживили костёр, повесили воду под чай. Плотно загрузили желудки холодным мясом, сверху залили горячим чаем. Подустали слегка товарищи: больше шести часов на них трубы катались!
        Часа через полтора появилась вся «бригада ух». Наконец, узнали, в чём дело, почему работа стоит. Работа, оказывается, не стоит, работа идёт. Ваську поляна не понравилась: слишком место приметное, близко от основного ручья. Что сделаешь? Хозяин - барин, где захочет, там и поставит избу.
        Тимоха приладил к рюкзаку печку, ребята взяли трубы. Все необходимое для избы - уже на новом месте. Идти пришлось недолго, минут двадцать, километра полтора. Кругом ельник и точно - глухой распадок. Небольшой ручеёк, залезли на левый берег. Подъём короткий, метра четыре, но круто. Здесь будет неудобно ходить за водой. Пришли.
        Ну, и место! Лес дремучий, бор густой. Страшно! Того и гляди - леший вылезет, повыгонит всех к чёртовой бабушке.
        - Ну, ты, Васёк, и нашел место!  - с укором, с недовольством выдавил Тимоха.
        - Изба не для отдыха, а для охоты! Чем лучше спрячешь - тем дольше простоит незасвеченной,  - сказал охотовед. И на Тимоху в упор смотрит.
        - А что ты лично мне говоришь? Мне не нравится, а всем остальным нравится, да? Классное место, зыканское!
        - Да и поляна отлично спрятана, здесь никто не ходит,  - Николай высказал своё мнение.
        - Повторяю для непонятливых ещё раз, больше повторять не буду!  - Избу ставим, чтобы охотиться, а не отдыхать!.. Солнышко им понадобилось!  - Вон, на Десне солнышка полно.
        - В избе, что ли, охотиться будем?
        - Слушай, Тимоха, пошел бы ты, и не просто пошел! Кто против этого места?  - спросил Васёк и снова на парнишу-баламута уставился.
        - Пошли к костру, вот-вот темнеть начнёт,  - Витёк прервал голосование. Он парень неразговорчивый, молчун.
        Здесь больше всех мелет языком самый младший, самый необразованный, самый невоспитанный, одним словом,  - Тимоха! За, против,  - да какая разница? Как в стране на выборах: голосуй, за кого хочешь,  - всё равно будет избран тот, кого захочет ЦК КПСС. Здесь, в лесу, правительство и ЦК - в лице Васька.
        Пришли на бивуак. На поляне гораздо светлей. Забрался представитель охотничьего ЦК в дебри Амазонки! Он упёртый, спорить с ним бесполезно. Что интересно, все четверо против выбранного места для избы! Но Васёк прав на все сто процентов.
        - В этом парниша в скорости убедится, когда народ из леса, из зимовьев потащит буквально всё, даже ложки из нержавейки. Да что ложки?  - Три мешка картошки уйдут с зимовья! Подальше положишь - поближе возьмешь. Истина стара, как сам мир…
        Долго сидели у костра, чаи гоняли, лясы точили. Небо звездное,  - значит, будет небольшой минус. Полог стоит в ельнике,  - слабосильному дедушке Морозу до охотников не добраться. Так что костёр у полога решили не разводить. Улеглись все рядком. Тимоха с краю, с его левого боку Гоша пристроился. Васёк с другого краю полога,  - у охотоведа и его ученика пуховые спальники.


        Ночь прошла относительно нормально, никто не подмерз. Относительно - потому, что было немножко шумно: в пологе всю ночь тарахтели два трактора. Трактор, что поменьше, рычал за пару тяжелых бульдозеров с неисправленными глушителями.  - Николай силён на храп! Васёк, Гоша и Тимоха спят как мыши, тихонько.
        Поутру парниша первым делом проверил съестные припасы. Он знает, плавал с этим экипажем! Морда лошадиная, с самого утра вьёт петли возле продуктов, может, и с ночи петельки нарезает. Суки на охоту ушли. Дик не сука и не дурак!  - Он знает, что сейчас будут завтракать, кости полетят в разные стороны,  - только успевай собирать. На общем собрании постановили: собакам не варить! Пять дней как-нибудь перебьются, не помрут.  - Пусть мышкуют.
        Быстренько позавтракали, пошли на работу.
        Николай с Витьком занялись валкой леса. Николай на пиле, Витя на вилке. Строевой лес начинается в десяти метрах от намеченной стройплощадки. Скоро здесь леса не будет. Плохо, что лес придется брать на южном склоне! Хоть всю сопку до верха выпели,  - солнышка не прибавится.
        Васёк, Гоша и Тимоха готовят стройплощадку. Земля хорошая, мягкая, камней нет, одни корни!  - Уж лучше бы камни были за место корней! Свалили две кондовые ёлки, откомлевали. Комель - прилегающая к корню часть дерева, годная только на дрова. Отмерили по шесть метров с каждой лесины. Васёк подумал, по метру прибавил. Всем скопом уложили два больших бревна на основание избы, скажем,  - на фундамент.
        Начало - самое трудное. Первый венец нужно вымерить, выровнять. Дальше дело пойдёт быстрей, легче. Николай готовит на избу брёвна размерами три и четыре метра. Тимоха занимается окантовкой брёвен с четырёх сторон. Скажем,  - на подхвате, не подошла ещё его основная работа. Васёк с Гошей возводят сруб. Когда им нужно очередное бревно - помогают с окантовкой. В одиночку парниша не успевает окантовать бревно с четырёх сторон. Шкурить лес в ноябре - всё равно, что в глухом ельнике ловить бабочек. Приходится с четырёх сторон окантовывать. Когда очередное бревно подогнано, на нижнем бревне раскладывают мох, затем кладут подогнанное бревно. Так что конопатить фактически не придется.
        Вчера, когда два туриста делали марш-бросок по тайге с трубами на плечах, ребята насобирали целую гору мха. Конопатить готовый сруб - занятие долгое, нудное.
        Сруб начал расти. На третьем венце Тимоха предъявил претензии к рубщикам: никакого качества, одно рвачество!
        - Вы что делаете? На стыках щели - кулак просунуть можно!..
        - Не нравится? Руби сам!  - зло сказал Васёк и с силой вогнал топор в бревно.  - У нас времени нет, давно надо охотиться.
        - Зачем тогда тяп-ляп делать? Делать-то нужно по-человечьи! Вы и ту избу сделали - на сруб смотреть страшно!..
        - Не смотри!  - заорал Васёк, не понравился ему справедливый укор на счёт Десновской избы.  - Пошел на хрен отсюда! Коля! Коля!  - снова заорал начальник, стараясь перекричать пилу.
        Николай посмотрел в сторону стройплощадки,  - понял, что что-то там произошло, главный к нему обращается. Заглушил пилу, мотнул головой: мол, что нужно, в чем проблемы?
        - Забери Тимоху, нам Витька давай!  - распорядился начальник стройучастка. Прораб, ядрёно-корень!
        - Что, не хочет работать? Это тебе, Тимоха, не бражку пить! Васёк, а что вообще-то случилось?
        - Работать нам не даёт - госприёмкой занялся, качество ему не понравилось!
        Пошёл Тимоха к Николаю, а Витёк к Ваську.
        - Что вы там не поделили?  - спросил Николай.
        - Да Коля, рубят - ужас! Особенно Чапай. И Гошу подгоняет. Тот старается хорошо рубить, а этот не даёт: времени нет!.. Нечего тогда было начинать!
        - Тимоха, пусть рубит, как хочет. Что ты лезешь? С ним спорить, а тем более пытаться учить,  - дохлый номер. Ты ещё плохо Чапаева знаешь. Пусть рубит, как хочет,  - авось не развалится. А что щели большие - ерунда. Мха много, заткнём.
        - Давай, Коля, я на пилу стану. Ты, наверное, подустал?
        - Да, есть немного. Пусть остынет - пила быстрей человека устаёт.
        - Она и работает быстрей! Даже очень!..
        Собаки поскуливают: они все на привязи сидят. Лес валят - недолго пришибить собак. Ребята соблюдают технику безопасности. И на душе спокойней за сохранность продуктов, когда нерпа сухопутная на привязи. Собаки бы давно за пять секунд перегрызли веревки, но псины на виду,  - они знают, что будет, если их застукают за попыткой к бегству.
        Тимоха выкурил папиросу, завел «Дружбу» - начался лесоповал. Пять лесин свалил, редуктор на пиле крутанул на девяносто градусов - изменил плоскость шины с горизонтального на вертикальное положение,  - принялся комли убирать, раскидывать лесины по размерам.
        Николай топором метки ставит, где отваливать, ветки рубит. Работа кипит. За год парниша в совершенстве освоил бензопилу, работает что вальщик со стажем! Его убрали со старой площадки,  - как говорится, с глаз долой,  - сруб стал расти быстрей. Там, наверное, щели уже не с кулак, а с Дика морду!..
        На следующий день рубили вчетвером, доканчивали сруб. Леса за день наготовили с запасом. Тимоха бы вручную поспевал за рубщиками, работая ножовкой с косым зубом. А тут - «Дружба» в руках. Приходилось часто курить,  - пила отдыхала, остывала. Он перетаскал всё имущество с бивуака на стройку. На понравившейся поляне больше делать нечего.
        Третью ночь спали в четырёх стенах! Сруб выгнали на нужную высоту, пропилили дверной проём, внутрь сруба набросали лапника, подстилку сделали хозяйскую. После лесозаготовок лапника - горы. Длина внутри сруба получилась немногим больше трёх метров, ширина - немного больше двух метров. Окантованные брёвна толщиной в среднем пятнадцать сантиметров, плюс хвосты сантиметров по десять,  - итого около семидесяти сантиметров с бревна уходит.
        Парниша говорил Ваську, что надо готовить брёвна длинней хотя бы на полметра.  - У прораба аргумент один: времени нет! Чем меньше изба, тем быстрей построим. Маленькая изба, два на два метра, не нужна.
        Много в Сахалинской тайге зимовьев размерами два на два метра. В шестидесятые-семидесятые годы выработался какой-то негласный стандарт по строительству зимовьев: разные люди, в разных точках Сахалинской тайги рубили одинаковые зимовья, как будто у них были одни и те же чертежи! Стандарт лодыря!..
        На расстоянии чуть больше двух метров разместились впятером. Тесновато, конечно, спать, но надоело ходить на бивуак. Да, два раза сходили и уже надоело!
        Васёк пропилил два окна. Тимохе не понравились маленькие оконные проёмы. Ему много чего не нравилось в строительстве данной избы.
        - Васёк! Ты что сделал? От кого отстреливаться собрался? Тебя что, кто-то ищет?  - прокричал в ухо пильщику.
        Главный заглушил пилу.
        - Ты сейчас договоришься! Если тебя кто-то ищет,  - то уж точно не найдет. Как ты меня, Тимоха, достал за эти дни!  - беззлобно сказал Васек.
        - Здесь итак солнышка нет, а ты окна двадцать на двадцать сделал. Бойницы. Придётся днём керосин жечь.
        - Днём по тайге ходить нужно. Делай окна, какие хочешь, только не на пол стены. А потом принимайся, Тимоха, за доски и плахи.
        - Понял,  - парниша завёл «Дружбу», увеличил оконные проёмы в два раза,  - и то ему мало показалось!
        Но Васёк рядом, глаз с него не спускает. Расширить дверной проём начальник не дал.
        - Васёк, набьются доски и бруски, получится узкий проход,  - Тимоха абсолютно прав.
        - Не застрянешь. Знаешь что, Тимоха?  - Поставь печку под ёлкой и живи на улице! Дверь не трогай - не доводи до греха! Иди, вон, доски делай.
        Ребята улыбаются, Николай смехом заливается. Он человек смешливый, жизнерадостный, положительные эмоции в себе не держит.
        Напилил парниша досок, плах. Поставили печку. Настелили потолок, опять же, брёвнами, окантованными с четырех сторон. Накрыли пропиленовой тканью. Набросали наверх земли. Земляной слой получился сантиметров в двадцать. Сверху накрыли полиэтиленом. Крыша прямая,  - к весне крыша потечёт возле трубы! Иначе и быть не может, ведь строительством руководил Васёк. Построили будку, а не зимовьё!..
        Васёк натянул на оконные проёмы новенький полиэтилен. Сколотил дверь, навешивать пока не стали. Нары и стол решили сделать завтра, перед уходом. Если мебель построить сегодня, то невозможно будет разместиться в избе впятером. И вечер подкрался незаметно,  - пора работу заканчивать. В новом зимовье - как в землянке сырой: запах свежего леса, запах земли, темно, как… не стоит продолжать.
        Сели ужинать, мясо доедать без хлеба (уж рассказывал, кто хлеб сожрал). За ужином Витёк всех удивил: выставил три бутылки портвейна «Кавказ», емкости по ноль-семь литра. Васёк с Тимохой чуть не подпрыгнули - не стали скрывать свою радость. Зачем и перед кем скрывать?..
        Гоша не тот человек,  - он и ухом не повёл. Хотя, любитель выпить, да ещё какой любитель!  - Через десять лет станет профессионалом! Гоша перед Васьком марку держит. Может, показывает, что он не злостный пьяница, как, например, Васёк или Тимоха?..  - Время расставит точки над и.
        Ну, Витёк!  - Столько дней молчать, с собой таскать три лишних килограмма!..
        Говорят, красное вино к мясу - в самый раз. Пролетариату по барабану, что пить и чем закусывать.  - Можно вообще не закусывать! А вот вообще не пить - это уже не пролетариат. Об этом-то Михаил Сергеич не подумал, когда внедрял антиалкогольный закон…
        Выпили вино.  - Ещё бы три раза по столько! Спасибо Витьку и за это! Хорошего должно быть помаленьку,  - а то в обыденность войдёт.
        Избушку обмыли,  - Витёк специально для этого случая берёг вино.
        На пятый день работы сколотили нары, стол. Подпилили дров, выработали весь бензин. Охотники-строители забирают бензопилу с собой. Теперь Десновское зимовье можно назвать базовым.
        Дверь в избу - с южной стороны, смещена влево. Одно окно смотрит на запад, другое, торцевое,  - на север. Заходишь в избу,  - в правом углу, в яме, печка стоит. Васёк решил, что так будет теплее. (Сделал для себя мину замедленного действия!  - Через пять лет мина сработает: охотовед из-за этой ямы кипятком обварит ногу, обварит конкретно). За печкой - широкие нары для двоих, на торце от окна - длинный узкий стол, за ним, у западной стены,  - узкие нары, очень узкие.
        Васёк сказал, что это будет его место. Занял Тимохину сторону. Что сделаешь? Он - хозяин здесь! Парнише совестно просить свою сторону. На базовом зимовье Васёк уступил ему его сторону. Когда лежишь на спине, а по правую руку стена,  - независимо ни от чего сон спокойней! Почему так,  - парниша сам не знает. Западное окно чуть ли не напротив печки. Над окном сделали полку. Вот и всё, что наработали за пять дней. Изба на три спальных места.


        Пошли на базовое зимовье. Сделал дело - гуляй смело. Теперь охотники будут гулять: днями носиться по тайге. Обратно шли не спеша. До устья Второго ручья управились за три часа,  - неплохо. Вышли на Десну,  - можно сказать, что дома!
        Собака Дик на махах рванула вперёд. Бегает курцхаар, если, конечно, захочет, очень быстро! Ходули у пса длинные,  - на то он и гончак. На этот раз Дик захотел бежать,  - кобеля как ветром сдуло. Собаки немножко озверели: за время постройки избы кормили их чисто символически, чтоб с голодухи не набросились на людей.
        Одна Мурка сытая. Нет, она ничего не своровала, поблажек ей никаких не было. Мурка мышкует здорово,  - еще в детстве научилась, жизнь заставила. Может с соболем соревноваться по добыче мышей!..
        На базовом зимовье на улице стоит ведро собачьего бульона. Дик, наверное, вспомнил об этом ведре, а, может, и не забывал. Как говорится, хвосты нужно рубить,  - быстрей прибежать, да одному вылакать ведёрко. Если идти со всеми,  - бульон поделят на четверых, еще и люди приложатся. Так что нужно поспешать!
        А что, бульон солёный: когда варится мясо, обычно бульон немного пересаливают, чтоб мясо лучше взяло соль. За пять дней в ноябре месяце на улице с бульоном ничего не случится,  - поэтому и оставили ведро на улице. Тимоха бы выпил кружку-другую разогретого бульончика! Остальные тоже бы не против испить бульончика…
        Кто мог знать, что Дик пойдёт на такой шаг, крокодил ушастый в крапинку! Пёс умный, умней всех бригадных собак вместе взятых. Продуманный пёс, имеет чуть ли не логическое мышление, особенно, на счет где бы как бы что бы схарчить.
        Когда пришли на зимовьё,  - возле кострища валялось пустое ведро из-под бульона. Совершенно чистое ведро!  - Ни одна экспертиза не докажет, что в ведре был мясной бульон. Собачатина долго варится, на стенках ведра образуется сильная накипь,  - чтоб отмыть ведро, его нужно замочить. Крышка тоже чистая. Дик моет за собой посуду на пять с плюсом и без всякого замачивания!..
        Из пихтового подроста доносится хруст. Туда бросали запчасти от «барана» - голову, рога, копыта и требуху! Парниша ради интереса сходил, посмотрел, чем это Дик так аппетитно хрустит.  - Уже нет никаких запчастей от «барана»! Дик голову догрызает. И так на парнишу посмотрел,  - мол, лучше уйди от греха подальше.
        - Ладно, припомню! Я тебе, собака дикая, устрою светлое будущие. Ты у меня за всё ответишь!  - пообещал Тимоха. А Дик слушает да ест.
        Это же надо - выдуть почти полное двенадцатилитровое ведро бульона, сожрать весь ливер, лапы, хвост и голову! Куда всё влезло? А ещё голубая кровь, москвич, родословная!..
        Самое интересное было под вечер, в сумерках.
        Горит костёр, ужин варится. Если варить на печке, в зимовье потолок поднимется от жары. Когда жарко, сон плохой. Дик постоянно греется возле печки, возле костра. Зима, лето - ему без разницы, всё равно греется.
        Курцхаар подошёл поближе к костру, сел в сторонке. Он Тимоху знает: лучше ему не мешать,  - кто мешает, того бьют. Тимоха варит ведро супа (он здесь за завхоза, а также выполняет функции шеф-повара), бахнул в ведро две банки тушенки. Дело подходит к завершению процесса, запах от ведра вкусный пошёл.
        Дик пересел ближе к костру, задние лапы расставил. Пузо - как будто щениться собрался слонёнком! Вот это брюхо! Курцхаару тепло, хорошо. Наконец-то, свершилось: утробу забил! А тут ещё запах вкусный из ведра идёт. Вот бы сожрать,  - размечтался пёс. Глазки прикрыл, пустил две длиннющие слюны, почти что до земли.
        Глядя на собаку, народ чуть со смеху не помер!  - Ну, точно волк из мультфильма, где пёс волка накормил под свадебным столом, а волку петь захотелось. «Сейчас спою!».
        - Дик, ну-ка спой!  - попросил Тимоха собаку, давясь от смеха.  - Спой, светик, не стыдись!
        Дик пошевелил своим обрубком в знак того, что слышит. Но петь отказался. А ведь в ведре собакам варят,  - думает пёс. Наверное, все-таки нам варят,  - люди себе обычно в кастрюле варят.
        Курцхаар стерёг ведро до последнего, пока ужинать не сели.
        Пёс следом за ведром зашёл в избу. Улёгся на узких нарах, которые напротив печки. Пёс улёгся на своём персональном месте. Но охотников в этот раз пятеро, и было решено, что пока на диковом месте будет спать Витёк.
        - Всё, Витёк, ты сегодня на полу спишь, твоё место занято,  - жуя, сквозь смех проговорил Николай.
        Витёк посмотрел на свое спальное место. А там Дик устроился на его новом спальном мешке и косится на стол: вдруг что перепадёт?..
        Сейчас тебе, собака дикая, точно перепадёт. Так перепадёт, что сразу отелишься!
        - Ну-ка, ты, такой-сякой, пошёл отсюда!
        Курцхаар пулей выскочил на улицу. Если бы Витёк сказал именно так,  - Дик бы и ухом не повёл. Но Витёк разбавил фразу сильным матом, где-то один к трём.  - Надеюсь, понятна пропорция? Слово цензурное - три нецензурных. И так до окончания фразы. Витёк даже Дику адрес сказал, куда идти. Собаки почему-то матерные команды понимают моментально. Не только собаки,  - и гомо сапиенс лучше понимает матерные команды!..


        Тринадцатое ноября девяностого года. Ключ Соха. Новое зимовье.
        Два охотника сидят за столом, завтракают змеиным супчиком. Нет, нет,  - в этом районе змей мало, даже на супчик не набрать! Васёк так называет суп, сваренный с беличьих лапок. Ещё лучше! Белка не только пушной зверёк, белка - вкусный зверёк, хотя и не жирный. «Змеиный супчик» - блюдо для диетиков, малокалорийная похлебка. Вкусна!
        Тимоха читал книгу «Тайга, озеро Байкал», там есть рассказ о белковании. Буряты белкуют - белку промышляют. Охотятся артелями, в бригадах по десять и более человек.
        Зимовья - большие бараки, харч общий. Каждый день в порядке очереди на зимовье остается кашеварить один охотник.
        Лапки от добытых белок каждый охотник жарит-варит отдельно, только для себя. Наверное, это какой-нибудь ритуал или поверье, рожденное в глубине веков и дошедшее до наших дней. Скорей всего, поверье заключается в том, что, если охотник даст покушать добытые им беличьи лапки другому человеку, то у охотника при белковании больше не будит удачи, фарта…
        - Куда Тимоха сегодня пойдёшь?
        - Да наверное, по кругу на Десну побегу.
        - Заскочи на Уртай, посмотри - может, в балагане что хорошее есть. Медвежку посмотри, можно ли в будке жить.
        - Ну, если что хорошее на Уртае будет,  - само собой, я заберу. На Медвежку, Васёк, нужно печку ставить.
        - На устье Десны печка лежит?
        - А куда она денется? Толку-то, с той печки!  - дверки нету.
        - Придумаем что-нибудь, с жести сделаем. Нужно и Медвежку в дело запускать. Там ельник большой, соболь есть.
        - Васёк, я Мурку тебе оставлю?
        - Оставляй, её хоть кормить не надо. Я завтра тоже на Десну пойду, через перевал. Капканы поверю. А ты завтра с утра давай-ка на Литовскую шуруй,  - там должно что-то быть: на трёхкилометровом участке воткнули три десятка капканов. Соболю на Литовской деваться некуда - только в капкан.
        Побежал вниз по Сохе. Сегодня ночью морозец слегка придавил. В рюкзаке - топор, чайные дела; на плече - винтовка «Белка»; собака Белка где-то по лесу бегает. Не видно собаки, как обычно, как и должно быть: собака прибежит, проверит - хозяин жив-здоров?  - снова убежит.
        Стоп! Остановился и сразу присел. На нижней ветке здоровенной ольхи сидят два рябчика. Птички охотника не заметили, значит, не их сегодня день. Хоть бы Белка не прибежала в нужный момент! Достану ли сразу обоих? Может, с малопульки по очереди перестрелять птах? Нет,  - больно близко друг от друга сидят: когда один упадёт, другой испугается, улетит. А для ружейного ствола - далеко друг от друга сидят… Тут до него дошло: на ружье сверловка ствола - цилиндр, разлет дроби большой,  - должен обоих зацепить! Разумеется, всё вышеперечисленное в голове прокрутил за доли секунды.
        Собака где-то рядом, в любой момент может поднять рябчиков. Навел мушку по центру между двух птичек. Выстрелил с нижнего ствола.  - Есть! С ветки сдуло обоих: оба - наповал. Ура, мы победили! Удачный выстрел! Неплохое начало дня, хотя и тринадцатое число. А вот для двух рябчиков число было роковым!
        Обмотал птичек жухлой травой, чтоб рюкзак кровью не пачкать. Добычу засунул в карман рюкзака. Белка прибежала, такая вся деловая: в чём дело? зачем стрелял? Обнюхала всё кругом, посмотрела на хозяина и опять убежала.  - Птички собаку не интересуют. Соболя, видимо тоже. Корову погонять - это да, дичь стоящая. Ещё какая стоящая! Столько стоит, что платить замучаешься!..
        Через пяток минут после удачного выстрела Белка заголосила на противоположном, правом берегу Сохи, наверху. Пришлось лезть в сопку.  - Вдруг на соболя орёт? В этом месте на правом берегу больно сопка крутая: когда лезешь наверх, приходится хвататься за деревья. Обломись, незнакомый прохожий, на счёт соболя,  - на белку собака орёт. Зверёк замер на ветке, уставившись на собаку. Цель - как в тире, белочку снял с малопульки. Тихо, спокойно, без всякого грохота. Ружейный ствол как рявкнул,  - чуть было уши не заложило.
        Вышел охотник на Сунсури, в ямах образовались ледяные забереги. Скоро реки начнут шугавать. Пора уже, осень заканчивается. Сегодня ночью морозец слегка придавил. Внизу морозец посильней был, уже отпускает. Солнышко светит, денёк начинается ясный. Что будет дальше - неизвестно: приёмника на маленькой избе нет, значит, прогноза погоды нет. Судя по морозцу, сегодня будет отличная погода…
        Собака Белка снова подала голос,  - рядышком, в пойме, по курсу следования кричит. Подошел ближе: на иве затаился бельчонок. Опять же на собаку уставился. Собака, видно, гипнотизирует зверька. В больших случаях белки себя ведут именно так.
        Но встречаются и «бешеные» белки: при виде собаки начинают уносить свою шкуру, делать лапы!  - Так поступают умные зверьки беличьей породы. Как правило, у любого вида млекопитающих умных гораздо меньше, чем дураков. Встречаются и хитрые белки. Хитрые - это дураки, думающие, что они умные.
        Парниша про белок сказ ведет. Хитрая белка западает на ёлке, прячется в ветках и молчит. Таким поведением белка напоминает страуса. Охотник по ёлке топориком постучал,  - зверёк приходит в ужас, пытается шкуру унести. Раньше надо было думать!..
        Западать на ёлке - любимая фишка соболя. Но соболь сидит крепко, его не испугаешь ударами топора по дереву. Приходится простукивать по стволу ели с малопульки, начиная с самой макушки. С ружья так не постучишь,  - нужно с собой таскать много патронов, а это - лишний вес, накладно для кошелька и шума будет много. Пачка мелкокалиберных патронов имеет объём в два спичечных коробка, в одной пачке пятьдесят патронов. Так что стучи, сколько душе угодно!
        Прицелился в бельчонка, верхний ствол выплюнул кусочек свинца,  - зверёк упал на землю. Подскочила собака, хватанула поверженного грызуна. Охотник выругался, грозно зарычал. Белка зверка бросила, в сторону отошла, внимательно посмотрела на хозяина: мол, что глотку рвёшь, сквернословишь?  - Не буду я его есть. Просто по собачьему этикету положено подержать в зубах дичь, которую нашла,  - имею на это полное право!..
        Белка зверьков не рвет, когда одна. Пастью придавит,  - на этом все. У человека выработался рефлекс: если собака что-то схватила, значит, сейчас порвет или съест,  - на то она и собака…
        Стреляет белок, конечно, не в глаз,  - больно глаз у белки мелкий. Да, и нет смысла выцеливать белке в глаз: зверёк этого не стоит,  - грош цена беличьей шкурке. Ну, два гроша - не больше! Сидящую на дереве белку бьет в голову. Когда попадается «бешеная» белка,  - приходится переключаться на нижний ствол.
        Денёк сегодня - просто замечательный! А ведь только утро, охотник в начале намеченного пути. Если так дело дальше пойдёт,  - на базовое зимовье придёт с хорошей добычей! Фарт попёр, соболя бы застрелить! Соболиная шкурка ему, в сущности, не нужна. Здесь дело в другом - в престиже, в карьерном росте! Надоело в учениках ходить. Возьмёт соболя,  - тогда автоматически становится охотником-промысловиком, минуя первую ступень охотника-любителя. Через первую ступень прошли почти все охотники-промысловики. Это нормально, так и должно быть. Есть исключения, которые не могут спокойно ходить.  - Они прыгают через ступеньки, как, например, Тимоха.
        Прошёл предпоследний Сеймовский брод. Тропа с берега, сразу от воды, круто полезла на сопку. Да как круто полезла!  - Местами приходится включать «передний мост»,  - то есть, помогать руками. Зимой на этом участке тропы, однако, тяжеловато будет: подняться не проблема, а вот спускаться - опасно для жизни.
        Тропа верхом обходит каскад водопадов. Один водопад большой. Конечно, не Виктория, и даже не Илья Муромец, который на Курилах. Водопад метров шесть высотой. По Сунсури не идёт сима с горбушей,  - не может рыба преодолеть высокую водную преграду. А мальма как-то пробирается.
        Хотя на счёт рыбы-симы,  - не берется утверждать, что её нет на Сунсури. Сима - ещё та рыба: она может летать! Горбуша точно не идёт по Сунсури. От Сеймовских водопадов до реки Найбы по тропе - около двух километров.
        Забрался наверх. Слева, метрах в двадцати от тропы,  - обрыв высотой за полсотни метров. Внизу грохочет, беснуется вода. Хотел, было, покурить, передохнуть после крутого подъёма (дальше тропа идёт по ельнику, постепенно спускаясь в пойму),  - впереди по курсу Белка заголосила и кричит как-то по-другому. Ну, теперь точно соболь!  - решил парниша. Должен же когда-то застрелить соболя!..
        Собака замолчала - раздался свист.
        Может, когда-то и застрелит соболя, но только не сейчас. Впереди люди и, похоже, свои: чужие в это время года здесь не ходят, не должны ходить. По тропе к нему летят две суки, Белка и Беся,  - кто быстрей?.. Беська бежит здороваться. Собака чувствует, как кто из людей к ней относится. У Тимохи с Бесей - взаимная симпатия. Белка об этом знает, ревнует - ужас как!..
        Беся подбежала первой, парниша погладил, приласкал собаку. Белка под руку свою голову суёт, Бесину голову от хозяина отпихивает.  - Собаки начали друг на друга рычать.
        - Ну-ка, хорош! А то сейчас как рыкну обоим!  - грозно, на повышенном тоне сказал охотник. Усмирил собак, предотвратил междоусобный конфликт.
        Суки виновато завиляли хвостами: а что? мы ничего! так просто,  - рык нечаянно вырвался!..
        - Здорово, охотник-промысловик. Куда собрался?  - Николай подошёл.
        Следом его товарищ Володя, тот самый, с птицефабрики, который сторожит добро народное. Поздоровались, сели на валежину, Тимоха с Володей задымили.
        - Как, Тимка, дела? Изба новая функционирует? Соболей много взяли?  - завалил вопросами Николай.
        - Дела, Коля,  - как сажа бела: хреново дела на счёт соболей. А в остальном - всё прекрасно. На переходах трёх соболей взяли: на Сохе, на Втором и на Ключе.
        - А говоришь: хреново на счёт соболей!..
        - Я имел в виду собак. На Литовской что-то тихо. А как изба новая функционирует - посмотри!  - снял шапку, показал свою плешивую голову.  - У Чапая похлеще, он выше ростом.
        - Что это?  - с испугом спросил охотник-договорник.
        У ребят лица изменились в момент. Радость встречи сменилась чуть ли не на страх,  - повело их физиономии конкретно! Вот не везет: хотели, было, поохотиться… Придется, наверное, идти обратно. Николай сразу отстранился от молодого плешивого товарища.
        - Что-что,  - смола с потолка капает! А вы подумали - лишай стригущий, да? Собака - вот она, чистая, соображать надо!
        - Да мы не подумали, что лишай,  - Николай стал оправдываться, свой конфуз прикрыл шуткой.  - Я подумал, что-то посерьёзней лишая. Чапай, наверное, уже встать не может, а ты, как ходячий больной, за доктором отправился! Вот это, думаю, бражку забаламутили! Допились - волос посыпался!  - Николай смеется.
        - Смейся, смейся. У вас такие же причёски будут,  - вытащил с карманов рюкзака двух рябчиков и двух белок.  - Заберёшь, Коля, с собой. Я, наверное, в город смотаюсь на пару дней, нужно кое-что взять. Ваську передашь, что завтра утром я не пойду на Литовскую.
        Желание поехать в город возникло спонтанно, как только встретились. На новой избе эти товарищи ночь переночуют и сбегут на Десну. К Володе у парниши антипатия: какой-то он гладкий, скользкий. Может, Володя и нормальный человек, но он работал в милиции, охранял право и порядок, а Тимоха в молодости органически не переваривал бывших охранников права и порядка. Так что лучше в городе денёк побудет. Эти товарищи долго в лесу не задержатся, несмотря на то, что Николай - договорник и должен охотиться. Должен, но не обязан! В нынешнем охотничьем сезоне он больше в тайге не появится. Бесю оставит Ваську.
        - Так Чапай на маленькой, на новой?
        - Завтра на Десну собирается.
        - Тимоха, а твоя собака на белок хоть лает?  - спросил Володя нехорошим тоном, с издевкой.
        Парниша сразу завелся, психанул,  - за свою собаку обидно стало! Слепой, наверное, этот Вова! Но ясно, что недалёк умом, короче,  - «бывший»…
        - Глаза разуй, это что лежит?  - схватил сразу двух белок и сунул чуть ли не в лицо Володе.
        В лесу видит Володю первый раз, он не охотник,  - товарищ Николая и Васька, с одной деревни. Водки попить с этим Володей пришлось. В пьяном угаре с ним были инциденты, ведь парниша органически не переваривает «бывших»! Трезвый-то он молчит, а как выпил - начинает припоминать всем «бывшим». Ему есть, что им напомнить: сколько раз, будучи на службе, эти «бывшие» прерывали концерты! Володя всего-навсего - Васька собутыльник, когда тот появляется в родной деревне погостить, водки попить.
        Выходит, Володя - пьяница и вор? Не выходит, а так оно и есть! И такой человек охранял наши права и порядки! Да, вскорости он снова будет охранять права и порядки, потому что у него в областном УВД есть лохматая лапа. Второй раз долго не продержится,  - снова выгонят. Так значит, его и в первый раз выгнали с милиции?  - Разумеется, ибо почему он работал сторожем на птицефабрике?  - Потому, что нет никакой специальности! В девяностом году тридцатилетний мужчина работает сторожем,  - это стыдно, позор! Через десяток лет молодые люди, отслужившие в армии, будут работать охранниками, стоять на вахте, будут гордиться своим положением,  - грудь колесом, на людей будут смотреть презрительно-снисходительно. А в восьмидесятых на их местах сидели бабушки, вязали шарфики, носки своим внукам. И бабушки не гордились своим положением!..
        - Белка себя ещё покажет!  - зло сказал Тимоха.
        Не знает, почему, и объяснить не может. Он был уверен, что у него в руках - прекрасная охотничья собака, только пока неумёха. Научится!
        - Покажет, в кастрюле,  - сказал Николай.  - Или корову где-нибудь задерёт. Ты тогда, Тимоха, года три будешь бесплатно работать…
        - Коровы все в стойлах, зима на нос уже села,  - зло пробурчал парниша и посмотрел на часы.
        По времени успевает на дневной дизель. В Быков поезд ходит три раза в день. Можно доехать автобусом, с пересадкой в Долинске: до Быкова добежит за два часа, остается час в запасе. Не хочется вести разговоры с встретившимися товарищами,  - не нравится, когда Белку пугают кастрюлей. Николай рисуется перед Володей,  - он ещё летом понял, что с Белки толк будет! А может, стал завидовать?  - Пока что нечему завидовать. Вполне возможно, что Николай ничего не понял. Но он-то в собаках разбирается!..
        - Ладно, побежал я, на дневной успеваю.


        Вышел на Найбу Белка прошла полста метров вверх по реке, остановилась, посмотрела на хозяина: мол, ты идёшь или как? Пошёл следом за собакой. Здесь течение сильней. Где хотел форсировать,  - вода спокойней идёт, зато глубина - под ватерлинию болотных сапог. Белка показала хозяину полукруглый брод.  - Собака бродит речки профессионально. Но летом следом за Белкой нельзя идти в воду - можно утонуть. Она больно любит плавать.
        На Найбе, где медленное течение,  - ледяные полутораметровые забереги. Прошёл Сеймовские поля. Дорога на полях, а туда же: то яма, то канава. Все лужи подо льдом. Хорошо, внизу подморозило.
        Путь-дорожка полезла наверх, на прижим протяжностью в полкилометра. Чертов прижим можно обойти, Найбу два раза перейти,  - вода позволяет. Можно, но не нужно: верхом спокойней. Летом бегал по Найбе, наверх не залазил. В данное время на последнем броде придется лёд у берегов ломать.
        Пошёл по верхней дороге. До Чёртова мостика осталось метров двести. Справа, внизу, тихо, медленно несёт свои воды Найба. По обоим берегам - полутораметровые ледяные забереги. Долина большая, значит мороз крепче. С дороги к реке - пока что крутой склон высотой метров за десять, на склоне жухлая трава. Ближе к мостику начнется осыпь и высота увеличится.
        В самом низу, возле реки стоят три кондовые пихты - единственные деревья на всём прижиме. Пихты растут порознь, обособленно, короче,  - каждая за себя. Белка заорала благим матом на первую пихту, на ближнюю.  - Собака, случайно, не заболела? Присмотрелся к дереву, на которое Белка лает с подвывом. Ничего себе! Собака в порядке, здоровей не бывает!
        Наконец-то, свершилась его мечта, хоть пока и наполовину: на пихте сидит здоровенный соболище! А хотел было ружьё разбирать!.. Зверёк залез почти на самую макушку дерева,  - бежать-то некуда. Соболь - не белка: до соседней пихты ему не допрыгнуть. Толку от этого - поменять шило на мыло! Здесь всего три дерева, так что попал ты, друг ситцевый, в переплет. Сегодня тринадцатое число,  - задавайся, сволочь пушистая!
        Вторую половину того, что свершилось, Тимоха постарается выполнить. Куда ты, соболь, денешься с подводной лодки?.. Охотник прицелился. Руки от возбуждения подрагивают,  - больше года искал этот момент! Обычно момент ловят или ждут, но можно искать момент, долго искать!..
        Зверёк довольно близко, с такого расстояния немыслимо промахнуться!
        Выстрелил с малопульки.
        Соболь молнией слетел по стволу пихты вниз. Не упал, а слетел своим ходом. Неужели промахнулся?  - Не может этого быть! Соболёк пошёл на бросок, решил уйти от белого крупного зверя. Второй зверь, который наверху, на двух лапах, ему показался намного опасней. Просчитался, король пушнины!
        Белый зверь - прекрасный кошкодав, имеет хорошую практику! Соболь, конечно, не кошка, но разница не очень уж и большая. У него размер ботинок мощный по сравнению с его телом; клыки немного больше кошачьих клыков; физподготовка на порядок выше.  - Вот, и вся разница. Бродячие подвальные кошки тоже физически развиты: они не на диванах днями лежат, хозяин им не подносит на блюдечке.
        Внизу, на кромке берега, разыгралась баталия. Соболь бросается на собаку, собака на соболя. Бежать зверю некуда: сзади река, сверху спускается двулапый чёрт, а собака не даёт повернуться задом, чтоб в речку уйти. Хотя, Белке только это и нужно.
        Понял главное отличие кошки от соболя - это отменная реакция! И никакой рисовки, никаких иллюзий! Кошки высоко о себе мнят: вот сейчас покарябаю нос этой большой собаке, она заскулит и убежит. Кошки становятся в стойку, рисуются, шипят, что гадюки. А соболь идет смело в бой, крутится, что волчок, и рычит. Кому охота сушиться на правилке?
        Охотник слетел к реке, присоединился к баталии. Одним словом - идиот! Спрашивается: куда, полудурок, полез?  - Собака сама бы разобралась! Хочет ударить соболя прикладом ружья. Тот этого не хочет - крутится, что юла! Две юлы: Белка - вторая юла. Горе-охотник всё-таки поймал момент: замах рублёвый…
        В последнюю долю секунды зверёк выворачивается от «рублёвого замаха»,  - реакция-то отменная,  - приклад ружья попадает на камень. А замах-то был - будто хотел слона оглоушить! Замах был рублевый - удар получился далеко не копеечный! Интересно, что бы от зверька осталось, если бы приклад ружья попал по нему?
        Приклад попал по камню. Со всего маху звезданул по каменюге! Идиот! Ружьё - буквой «Г», сразу пришёл в себя - вернулся на землю. Сломал ложе ружья, винт согнул…
        Белка момент поймала чётко: подцепила зверька за зад, но не так, как ей хотелось, и как нужно для встряхивания позвонка. Соболь захрипел, громко зарычал. В долгу не остался - сразу же вернул собаке полученное. Белка заскулила от боли, разжала пасть.
        Зверёк почему-то начал тянуть к реке.  - Бой идёт уже на льду. Соболя воду любят - как кошки: терпеть не могут! А в этом случае, нравится - не нравится, тебе - вода. Выхода нет - шкуру спасать нужно. Он понял, что по земле не уйдет от белого зверя. Поздно понял и неправильно: по воде от белого зверя может уйти только выдра, норка и ондатра.
        Два больших зверя напали на одного маленького, бессовестные!..
        Соболь сделал ложный выпад на собаку, Белка отстранилась. А хитрому зверьку как раз и был нужен такой собачий манёвр: сделал слабый прыжок в сторону - оказался в воде. Силы у него на исходе, но гребет, скотина, на середину реки. Глубина здесь стабильна, немногим больше полутора метров.
        Нет у парниши никакого желания купаться в середине ноября! Так хорошо день начался и - нате вам, сразу два горя: ружьё сломал вдребезги и соболь уплывает. В промысловой практике случаются конфузы, когда соболь уходит от охотника. А от Тимохи соболь уплывает в прямом смысле слова!  - Всё у него, не как у людей!..
        Умоляюще посмотрел на собаку. «Бела, делай вещи!» Собака уважает воду, только не в ноябре!  - Белка ведь не дурра.
        - Куси, Бела! Куси его, гада такого. Куси!  - дал команду, тыча палацем в сторону соболя.
        Команды так не дают,  - это просьба. Собака по команде в воду бы не бросилась - не сезон. Плыви, мол, сам! А по просьбе - да!..
        Хозяин, как ты меня достал, мазила!  - С пятнадцати метров не мог попасть!
        Белка, до просьбы хозяина с минуту наблюдавшая уплывающего соболя, сходу сиганула в реку. Догнала, что ей не догнать?  - Собака мастер спорта по плаванью, любого утятника заткнёт за пояс! Слегка протопила зверька, чтоб не кусался.  - Соображает, знает технику безопасности. Схватила соболя за тело, подплыла к кромке льда, выкинула добычу на тонкий лёд, на самый край. Зверёк зашевелился, пытается подняться…
        Да ну его к чёрту!  - Собаку спасать надо! Она не может выбраться на лёд! Тонкий лёд ломается, Белка из сил выбивается,  - в холодной воде силы быстро тают. Наконец-то лед перестал ломаться под лапами,  - тонкий лёд весь обломала. А что толку?  - Передние лапы скользят по льду, и уже нет сил для мощного рывка, чтоб забросить тело наверх, ведь собака ещё сопротивляется течению реки. Теперь парниша готов купаться и в декабре! Здесь глубина начинается сразу от берега.
        Опустился на лёд, лёг головой по течению. Весь в напряжении, каждую секунду ожидая треска ломающегося льда. Вытянул левую руку. (По жизни левша, левая рука сильней правой.  - У левши так и должно быть). Собака крупная, тяжелая. Отполз боком от берега, схватил собаку за лапу. Еще дальше отполз от берега. В данной ситуации пятнадцать сантиметров - расстояние серьёзное!..
        «Ох, искупаюсь я сегодня!» - подумал горе-охотник. От такой мысли по телу побежали крупные мурашки. Вот оно где, тринадцатое число, боком выйдет!..
        Перехватил Белку за загривок, немного потянул собаку на себя. Решающее мгновенье - часть веса собаки перешла на вес хозяина. Вспомнил дедушку Мороза,  - теперь мороз для него родным стал! А сколько хулы, сколько оскорблений терпел дедушка Мороз от этого гада двуногого!..
        Потянул Белку в полную силу. Ура! Мы победили! Выкарабкалась собака, лёд выдержал. Спасибо дедушке Морозу!
        Охотник дополз до берега, закурил, руки - как с глубокого похмелья ходуном ходят. Сегодня прилично хватанул адреналина, долго хватал!..
        Соболь шевелится, дергается на том же месте,  - примерз, что ли? Перекурил, успокоился, обождал, пока зверёк успокоится! Взял ветку, пошёл по льду на коленках,  - стал смелей, понял, что забереги довольно прочные для его бараньего веса.
        Веткой подтянул добычу поближе. Отработал на коленках задним ходом до берега,  - зачем рисковать? Дело сделано. Как он устал!..
        Белка прекратила себя облизывать. Подошла, обнюхала кошку облезлую. Мокрый соболь - страшней Тимохиной жизни! Глаза бы не видели это пугало! Кстати, живое…
        Душил зверька долго. Живучий, скотина,  - пальцы устали давить на шею. С этим делом столкнулся впервые. Видел по телевизору, как людей душат!.. Нужно было просто придавить ногой - и все дела. Но он не знал,  - Васёк упустил этот пикантный пунктик с ученической программы.
        Кажется, додушил! Решил было положить соболя в карман рюкзака.  - Тот уперся передними лапами: не полезу и всё! Живой, зараза! Да сколько можно?! Да я тебе сейчас, кошка облезлая, горло перегрызу!..
        Тимоха начал нервничать. Додавил. Пальцы посинели, но тренируются.  - Навык может пригодиться в жизни: вдруг попадется жена вредная?..
        Повезло, что собака водоплавающая, любит плавать!  - Летом, когда переходит Найбу, на бродах с медленным течением доходит до середины реки. Поплыла по курсу, куда хозяин идёт по берегу. Плывёт до тех пор, пока вода позволяет. Бывали заплывы метров по сто и более…
        А в зверька всё-таки не промазал! Когда ободрал первого, с таким трудом добытого, соболя, на кисти передней лапки - сквозное пулевое ранение. Взял бы немножко выше - первого соболя добыл бы играючи! Бабах - и все. Но это же неинтересно! Буквально, нечего вспомнить!..
        Пока звери дрались, Белка сделала соболю по дырке на каждой ляжке. Зверек оказался необычный. Остевой волос почти в два раза больше, чем у сахалинского соболя, подпушек гуще, пушистый мех. Кобель крупный, одно плохо - светлый, какой-то серо-жёлтый. Горловое пятно бледно-оранжевое. Специалисты сказали, что данный соболь - Амурского кряжа! Выпускали партию таких соболей на юге Сахалина…
        Всегда у Тимохи не так, как у нормальных людей! Первого соболя - и то взял какого-то амурского. Или, допустим, выделывать мех учился на хороших норковых шкурках,  - хотя под рукой было полсотни беличьих шкурок. Нужно было выделать норку на шапку. Хорошо выделал первые шкурки…


        В конце января этого же промыслового сезона опять ранил соболя в кисть передней лапки. На этот раз одной дробинкой. Шёл с Быкова, с утреннего дизель-поезда, на базовое зимовье. Груженый, вес рюкзака - килограмм под тридцать. Налегке в лес не ходит - совестно.
        Спрашивается, зачем тащить тяжёлый вес и что можно тащить, если осенью завозились?  - В лесу нужно всё,  - это раз. Второе: любит вкусно покушать. А духовная пища - это будет третья причина.  - Одной литературы килограмма на три минимум.
        Охотник идёт, ползет, бьет лыжню. Уставший основательно - мягко сказано: пошёл десятый час, как с Быкова вышел. Всего-навсего десятый, а он - никакой. Есть одна особенность движения зимой на лыжах по тайге. Когда идёшь по целине, устаёшь гораздо больше, чем когда идёшь по лыжне,  - это каждому понятно. А бить лыжню, да ещё с тридцатью килограммами за плечами,  - физическая нагрузка колоссальная!
        Но не каждому понятно, что устаёшь ещё и психически: думать нужно, где лыжню пробить, даже по тем местам, где не единожды проходил. Работает соображалка,  - значит, ещё расходуется часть калории. По лыжне обычно идёшь на автопилоте, глаза уставлены на носки лыж. Таким способом гораздо легче идти с тяжёлым весом за плечами.
        Через маленькую избушку не ходит.  - Не нравится она ему! С тридцатикилограммовым рюкзаком обходить Сеймовские водопады, лезть по Сохе? Тем более, весь груз нужен на базовом зимовье. Зачем махать через отрог и делить путь на два дня, когда можно пройти по мягкому, но продолжительному пути, за один день?..
        От Быкова больше четырёх часов идёшь пешком по Найбе, по хорошо набитому следу мотонарт. В шахтёрском посёлке у каждого пятого мотонарты «Буран»,  - шахтеры зарабатывают много. «Буран» - удовольствие дорогое: техника стоит две тысячи шестьсот рублей!..
        Промысловиков в Быкове живет всего лишь человек пять. Им «Буран» нужен для работы. Остальные владельцы снегоходов,  - их больше в несколько раз, чем охотников-промысловиков,  - имеют мотонарты для развлечения, катаются по Найбе, по полям.
        Завидно, наверное, что у людей «Буран» без дела, а парниша должен пешком ходить?  - Не без этого. Он к другому подводит. У кого память хорошая,  - должны помнить: кто в Союзе начал первыми бастовать, в связи с чем?  - Шахтёры бастовать начали! Заработок, мол, у них низкий. Пройдёт немногим больше пяти лет,  - те же шахтёры будут бастовать, чтоб им хоть что-то заплатили!.. Как говорят в народе: за что боролись - на то и напоролись!
        Васёк приучил Бесю таскать лыжи на поводке по следу мотонарт. Сразу вопрос: почему не Дика приучил, а чужую собаку?
        - Извините, москвич с родословной таскать лыжи не будет, хоть убей его! Беся лыжи тащит, а Дик идёт рядом с хозяином.
        Тимоха Белку приучил. Собака сначала не хотела выполнять тягловую работу, психовала, пыталась верёвку перегрызть, ложилась спиной на снег, задирала кверху лапы и скулила. А что сделаешь? Кому сейчас легко?  - Такова жизнь! Приходится заставлять собаку работать не по специальности. Чем собаки лучше или хуже людей? Если ты - друг человека, так и тяни лямку наравне со своим другом!
        Таскает Белка лыжи за собой, грамотно таскает! Если по следу идут мотонарты,  - со следа уходит на целину, лыжи на целину затягивает, садится строго на лыжи, сидит, ждет, пока «Буран» мимо пройдёт. Мотонарты «Буран» далеко слышно, как вертолёт.  - Больно техника громкая и прожорливая.
        На устье Десны Белка также сидит на лыжах, хозяина поджидает. Знает, что мучения закончились, начинается полная воля. Это не на балконе в городе: три прогулки в день по пятнадцать минут каждая.  - Теперь хоть сутками по лесу бегай! К тому же - в избе, в тепле спать. Короче, собаке в лесу лафа!
        Потихоньку ползёт по Десне. Впереди кривун, за ним устье Ключа. Силы на исходе, плюс расслабился - изба рядом. С годами приметил одну интересную особенность. Будь зимовье в десяти часах ходу или в трёх часах ходу - разницы нет: к избе подползаешь на последним издыхании. Близость зимовья расслабляет,  - психологический фактор.
        При черепашьем ходе будет лезть по Ключу больше получаса. Как раз к темноте доберется. Зимой по тайге, по речкам можно ходить на ощупь. Можно, но не нужно!..
        На левом берегу заголосила Белка.  - На сопке, не высоко, рядом кричит. Физическое состояние хозяина собаки не подлежит изложению в цензурной форме! Можно здесь покурить: плановый, последний перекур на устье Ключа. Сбросил рюкзак,  - как потом тяжело надевать этот мешок! После каждого перекура рюкзак тяжелеет и тяжелеет…
        Нужно покурить, а то сгорит охотник на работе. Последний перекур перед финишем! Белка заливается, захлебывается лаем.
        - Да пошла она к чёрту вместе с соболями!.. В начале сезона язык бы не повернулся такое сказать.
        Теперь научился определять по лаю, кого собака держит, кого нашла.  - Соболя нашла. Но сейчас - не начало сезона, нет никакого ажиотажа. Был первый соболь, потом за день промыслил сразу двух - и пошло, и поехало! Много Белка соболей нашла для юга Сахалина, очень много!
        Всё-таки не выдержал: докурил папиросу, пошёл посмотреть. Знает, что собака посадила соболя.  - Зачем смотреть? Ружьё упакованное лежит в рюкзаке…
        Точно: соболь на ёлке сидит. Надо брать. Спустился к рюкзаку, кое-как вытянул сверток с ружьём. Распаковал, патроны в кармане рюкзака. Ружьё собрал на ходу, воткнул малокалиберный патрон и дробовой - на всякий случай. Подошёл к будущему месту происшествия.
        Сейчас здесь произойдёт убийство. Ага!  - Соболек занервничал, почуял, что сейчас порохом запахнет. Стрелять начнут - могут убить. Так что нужно сваливать с этой ёлки. Благо - лес кругом, ельник густой. «По верхам уйду!» - решил зверёк. Раньше надо было думать, дурья твоя башка. За то время, пока охотник курил, ты бы ушёл за водораздел. Или хотя бы на сотню метров поднялся по сопке.  - Тимоха бы не полез так высоко в замученном состоянии. Сидел, понимаешь ли, красовался, собаку дразнил: мол, не достанешь ты меня, зверь белый,  - кричи, сколько хочешь, пока не охрипнешь!..
        Собака не достанет, зато пуля достанет!
        Выстрелил малопулькой,  - пуля не достала. Скобу вверх - ружьё открылось, переломил - гильзу за борт. Воткнул новый патрон. Щелчок закрывшегося ружья, взвод курка. К бою готов, на перезарядку уходит пара секунд. Соболь пошёл по верхам. Выстрелил - и снова в молоко. В третий раз взводит курок, собачку вниз, мушка не много в стороне от бегущего по еловым веткам соболя.
        Ружейный ствол рявкнул на всю округу, что гаубица. Зверь от неожиданности слетел вниз,  - он грохота испугался. Рванул совершено в другую сторону от леса - на речку побежал. Соболь перестал адекватно соображать. Белка - следом: низами соболю не уйти от супер-охотнической собаки. Хотя, он в снегу почти не вязнет, а Белка большая, тяжёлая. На речке, недалеко от рюкзака, собака садит беглеца.
        Спустился охотник на речку. Звери пока что показывают друг другу клыки, скалятся друг на дружку. Боевых действий не начинали. Соболь обречен, он это понял. Парниша потихоньку подходит. Стрелять нельзя,  - Белка активизировалась, кружится вокруг соболя, пытаясь схватить за туловище. Зверёк делает выпады на собаку, но как-то вяло, как-то нехотя. Белку выпадами не испугаешь, она просто соблюдает технику безопасности.
        Подошёл ещё ближе. На какую-то долю секунды соболь отвлёкся от собаки: подходит большой зверь, который может так рявкать, что ум за разум заходит! Белка момент не упустила: схватила зверька, кинула на хозяина. Тот на лету лыжей вдавил добычу в снег. Трепыхается зверёк, снег роет. Так, товарищ, дело не пойдёт.  - Подвёл вторую лыжу под соболя, додавил зверька.
        Когда снял шкуру, в кисти передней лапки нашёл всего одну дробинку. Добываешь самку соболя - настроение портится. Во-первых, зверёк мелкий. А потом,  - ей бы щенков плодить, а не на правилке сушиться… Сразу нельзя было определить, что это самка?
        Сразу определил, что мелкий соболь,  - возможно, самочка. Возможно. У него нет азарта на охоту, но когда в двадцати метрах видит соболя,  - азарт появляется. У любого другого появится азарт,  - просыпается инстинкт далёких предков, просыпается то, что мы есть: человек - хищник, самый коварный и прожорливый из всех млекопитающих…
        Если бы человек был вегетарианцем, то до сих пор бы лазил по пальмам и кушал бананы.  - Возьмите животных, которые питаются одной травой, растительной пищей. Скажем прямо и грубо: они все тупые, соображают плохо, через раз или совсем не соображают,  - мозг не развит. Чтоб мозг развивался - нужно мясо, и только мясо!..
        Так что пора прекращать призывать народ питаться одной растительной пищей, рисуя при этом светлое будущие, долголетие, железное здоровье!  - Над СССР и так все страны смеются: осталось на сено перейти, и народ отупеет окончательно. Вегетарианец - психически нездоровый человек. А если он призывает других к вегетарианству,  - он социально опасный человек, должен быть изолирован от общества, а не выступать по телевизору, призывая общество питаться травой!..
        Два промаха с малопульки объяснить можно: руки тряслись от напряжения после девятичасового ходу с хорошим весом. Ружейный ствол рявкнул, что гаубица, и большой разлёт дроби тоже объясним: по невнимательности в карман попал патрон от вертикалки Николая. В таком патроне пороха в два раза больше. Интересная охота.
        Бывает и по-другому. Кричит собака на сидящего на ольхе или на берёзе соболя. Да ещё и зверёк на собаку сверху ругается, рычит, на охотника - ноль внимания. Даже обидно становится от неуважения к своей персоне! Охотник вскидывает ружьё, целится,  - хлоп! Зверёк упал и не дышит. Как говорится,  - наповал.
        Неинтересно это, нечего вспомнить!.. Кстати, вот так бывает намного чаще.
        Красная икра

        Часть третья
        Река Анна

        1

        В третий раз пошёл на Анну через четыре дня после выхода из тайги. Не получилось сразу уйти на речку,  - в сущности, там делать нечего, всё готово к браконьерской путине девяносто восьмого года. Народ готов к подходу тихоокеанского лосося! Множество жителей Дальнего Востока сидят на рюкзаках, ждут: вот-вот подойдет рыба, и начнётся рубка деньжат по-лёгкому!
        Пьянки, гулянки,  - это для тех, которые будут сырцом выносить икру. Другая, малая, часть дальневосточных браконьеров не думает о пьянках и гулянках. Эти сделали в тайге станы, готовятся к серьёзной работе. Есть ещё третья часть дальневосточных браконьеров,  - они будут не рубить, а косить деньги по-лёгкому. Это так называемые рыбаки прибрежного лова, у которых даже нет ставных неводов - они им ни к чему: фирмы на сезон путины. Им не страшны силовые структуры, у них всё законно: купили бумагу! Вот они-то нанесут самый ощутимый удар по популяции Тихоокеанского лосося, идущего на нерест в устья речек, впадающих в Охотское море.
        Тимоха немножко загулял, так что отправился в путь с похмельным синдромом и с зашлакованным организмом. Спрашивается, с чего мог загулять, если денег нет даже на хлеб? На второй день как вышел из тайги в шесть часов утра в хату завалился пьяный Гоша. Пьяный - слабо сказано: в дымину или в дрова! Да, да - тот самый Гоша, бывший товарищ, бывший напарник по туризму. Он гулял в гарнизоне, решил догулять у Тимохи. Парниша взял рюкзак, прыгнул на велосипед соседа, поехал в центральный магазин. Само собой, сосед свой велосипед не просто так дал,  - он тоже любитель стакана!
        Отоварился не только водкой,  - много чего взял для тайги, естественно, на деньги бывшего напарника, тот гуляет с широкой ноги.
        Гоша предлагал сходить в большой турпоход, он будет финансировать данное мероприятие. С посёлка Шебунино пройти по побережью до мыса Крильон. Обратно по восточной стороне Анивского залива дойти до посёлка Таранай. В другое время не думал - сразу бы согласился на этот маршрут. Теперь - извините, какие могут быть прогулки по полуострову Крильон, когда на Анне проделан большой объем работ и всё готово ко встрече горбуши?..
        Вчера вечером Гоша резко сорвался, уехал в город. Какая его муха укусила? Тимоха себя вёл спокойно, так что он даже не успел спросить копеек на автобус. Пошарил по карманам, нагрёб два рубля. Ну, почему больше не осталось? Ведь два раза ездил в магазин!..
        Пришлось идти через гарнизон, потом по полевым дорогам вышел на первый брод речки Сокол. Дальше - карьер, развилка, и, наконец-то, залез на перевал.
        Ох, и тяжело, сердечко выпрыгивает! Ещё бы,  - три дня пить. А вес рюкзака приличный! Даже есть целых две булки черного хлеба. А больше и не надо: летом хлеб быстро плесневеет,  - фактически не употребляет черный хлеб, а белый плесневеет почти в два раза быстрей черного.
        В рюкзаке стоит короб - двухметровый кусок вязальной проволоки на восемь миллиметров. Одна только эта проволока тянет килограмма на полтора. Это материал на сочок, также дель имеется и уже готовая мантия для сочка, дуршлаг. Прихватил ножницы, напильник, дощечки для двух стечек, два больших крючка из сталистой проволоки,  - сосед сделал. Разумеется, рис, сахар, мука, масло растительное, печенье, чай, «Беломор», четыре килограмма соли.  - Рюкзак возвышается над головой!..
        Короб узкий, много в него не положишь, хотя емкость - сорок литров. Пришлось наверху под клапаном мешок пристраивать. Китайский электронный будильник взял у двоюродного брата. Пьяный ездил в совхоз. А ведь в грудь себя стучал, что, выпивши, за руль велосипеда больше не сядет!  - Зарекалась свинья в грязь не лезть! Свой велосипед так и лежит на том самом месте. Наверное, лежит. Да куда он денется, кому он нужен?  - Спортивный велосипед многим нужен. Всего-навсего его не найдут, даже случайно. А медведь на спортивном велосипеде не уедет…
        Пошел вниз. В этот раз местами заметно, где прорывался сквозь зелёнку в июне месяце при первом заходе на Анну. Большая развилка осталась позади. Зачем идти через устье данного ключа? А если взять, да и срезать по сопке?  - Быстрей, легче, путь короче. Что путь получится короче - факт неоспоримый. А вот насчёт «быстрей и легче» пока ничего сказать нельзя, но скорей всего, получится наоборот.
        Неисправимый искатель коротких путей полез на юго-восток, на крутую сопку сквозь бамбук. Забрался высоко, сил больше нет,  - кругом бамбук в рост. Не получилось быстрей и легче. Обратной дороги нет!
        Зря что ли буксовал на бамбуковую гору? До верха-то осталось чуть-чуть, может быть. Потом всё время вниз. Покурил в зарослях бамбука, немножко отдохнул, сердечко успокоилось. Полез дальше, в скорости махнул отрог и вниз, забирая южней. На ручей вывалился в сотне три метров выше развилки. Десять минут - пришёл на зимовье. Вот это сократил путь! По реке тоже не сладко идти: за развилкой начинается каскад водопадов. Все эти водопады срезал по сопке. Не было бы бамбука, было бы здорово.
        Как только поднялся на избу, сразу смачно выругался.  - Дверь на лопате! Инструктор по туризму, ноги бы тебе обломать, чтобы не ходил по тайге, детишек не мучил и не учил разной гадости. Теперь на Сахалине прибавилось ещё пятнадцать человек, которые в будущем будут подпирать двери зимовья лопатой, чтобы туда звери не залезли, не напакостили.  - Потому что их учил супер-таёжник, инструктор по туризму первой гильдии! Совершенно две разные вещи: прочитать в книге или посмотреть воочию, как супер-таёжник закрывает дверь избы на лопату.
        Прочитанное можно подзабыть, увиденное не забудешь. В будущем будешь поступать так, как сделал инструктор по туризму первой гильдии. По голове бы тебе, инструктор, настучать этой лопатой! В избе порядок, все как было. Над окошком висит пакет,  - этого пакета не было. Надо посмотреть, что там внутри.
        Подарок от малолетних туристов: немножко овсяных хлопьев, грамм двести сахара, десяток карамелек, полкило риса, коробок спичек. Всё правильно, всё по книгам. При задраенной наглухо двери буквально через неделю этими спичками уже не воспользуешься! Продукты в завязанных полиэтиленовых кульках, спички в основном пакете, он не завязан, на ручках висел.
        Завёл костерок, повесил котелок под чай. Пионеры костёр большой палили, ну, ясно дело,  - раз пионеры, значить и костёр пионерский! Они отогревались за предыдущую ночь! А вот где они спали? Набитая по зелёнке тропка пошла на север, в бамбук. Сходил, посмотрел.  - Ох, ничего себе! На трёх пятаках бамбук лежит,  - здесь стояло три палатки, место ровное, от избы недалеко. Значить, остальные спали в избе. Взял на вооружение,  - он бы не додумался поставить палатку на бамбуке. А ведь это выгодно: подстилка под палатку, бамбук никогда не растёт в сырых местах, в дождь палатку никогда не зальёт. Вот только как поставить палатку на метровом бамбуке?
        Попил чая, запарил куксы, открыл банку сайры. Тушёнку времён молодой демократии пусть Ельцин жрёт,  - может, подавится! А в рыбу сои не напихают. Ага, Ельцин будет жрать тушёнку с соевого мяса!  - Он жрёт натуральное мясо, делает всё возможное и даже невозможное, чтобы простому народу жилось ещё лучше! Да куда уже лучше, может, хватит?!..
        Рюкзак не распаковывал,  - всё, последняя ночь на этом зимовье, завтра переезжает на постоянное место жительства. До ночи валялся на нарах, ночью снова валялся на нарах. Приступ пришел,  - забылся,  - дверь закрыл. Да и с отрытой дверью пришел бы этот чертов приступ. Ночь безлунная, плюс завершающая стадия похмельного синдрома…


        Позавтракал куксой, доел банку сайры. Собрался, в руках оцинкованное ведро и большой топор, телескоп вставил в рюкзак. Ну что,  - спасибо этому дому, пойдём к другому! Давай, избушка, будем встречаться! Может, придется ночевать когда-нибудь. Да ты скоро развалишься…
        Переночует в этом зимовье еще один раз, и совсем скоро.
        Добрался до стана - вот и дома! Первым делом - костёр, чай. Затем разложил продукты. С рюкзака вытащил продукты, сложил в два пропиленовых мешка и - в палатку.
        Интересно, как мыши относятся к муравьям? Как муравьи относятся к мышам - спрашивать не стоит: мураши ко всем хорошо относятся, начиная от махонькой букашки и кончая большим медведем!  - Они всех готовы сожрать. Если собака не вытерпела, то мыши - подавно: у них лапки голые, даже мозолей нет.
        Значить, можно быть спокойным за продукты. Мышь грызёт продукты на бивуаках. На всю жизнь запомнил случай, произошедшей на речке Долинка девятнадцать лет тому назад. Мыши фактически сгрызли дно рюкзака, где хранился хлеб. Из нижних буханок сделали месиво. Такое не забывается!..
        Попил чая, изредка вздрагивая, прихлопывая очередного красного дьяволенка, пытавшегося оторвать кусок плоти. В кружку попала пара штук. Дня через три прекратит замечать в кружке с чаем утонувших муравьёв. Мураш - не таракан, в тайге грязи не бывает! Хоть и маленькое, очень маленькое, но всё равно - мясо, белковая пища! Муравьи вскоре сами прекратят лазить по одинокому браконьеру. А вот в кружку с чаем, извините, не прекратят лазить: сладкое любят буквально все!
        Дров - гора, в два ведра засыпал по два килограмма соли, налил воды, повесил на огнь. Начал варить тузлук. Сколотил из принесенных дощечек две рамки под стечки, оббил их пластмассовой противомоскитной сеткой.  - Стечки готовы к работе. Надо что-то на обед готовить, завтра вниз идти, нужно брать термосок. Зачем вниз термосок?.. Рыбы в той яме будет больше, а ниже спуститься - вообще хорошо. На дворе вторая половина июля, горбуша уже начала заходить в речки.
        На ручье надёргал мелюзги,  - клёв отличный, рыбка мала. Готовый тузлук поставил в яму, пусть остывает. Нажарил три сковороды рыбы, риса отварил. Пообедал, муравьи в чашке - как у себя дома, совсем, сволочи, обнаглели. Рис они не очень,  - видать, не нравится! А вот на жареную рыбу бросаются толпой.  - Жареную рыбу, как и сладкое, все любят.
        Мурка тут как тут: она знает, что сейчас головки останутся от трапезы хозяина. Перекурил обед, пошёл на экскурсию вверх по ручью. Вскорости вылез на левый берег, направился по тропинке вверх, на восток. Тропку давно приметил. А вдруг изба?.. На отроге тропка исчезла.
        Медведи дорожку набили, с Первого ручья на Второй ручей. Срубил два куска чаги,  - надо заварить и попить. Чаги на данном водоразделе много. Вернулся на стан, снова чай. Чем бы заняться? Какие могут быть вопросы, если есть топор и ножовка? Дров надо много.  - Здесь, конечно, не прав: надо не так много тузлука, как он думал. Его учил супер икорных дел мастер.
        Свалил сушину, не напрягаясь, до ужина занимался распиловкой. Всё на солнышко поглядывал, время определял. Вот так-то в жизни,  - быстро, однако, отвык от часов. Точней будет - быстро привык по солнышку ориентироваться, узнавать который час. Часы в палатке тикают: сначала к палатке надо подойти, палатку надо открыть, потом залезть, посмотреть. На солнышко при работе - раз, взгляд бросил: ага, примерно шесть вечера, ещё часок работы и шабаш. Ошибся на какие-то минуты!
        После ужина сидел под навесом, наблюдал за мурашами. Натуралист-общественник, елки-палки! Вспомнил прочитанные книги, где упоминались мураши.  - И здесь обманули! Муравей всё тащит в свой дом, без дела по лесу не шныряет. Ага, группа мурашей тащит жука или букашку в противоположную сторону от дома, к ручью. На пути попадается другая группа, которая ничего не тащит,  - не повезло им. Начинается свалка, битва идёт! В это самое время пара других муравьёв хватают букашку, волокут в противоположную сторону. Дерущиеся опомнились: украли мясо! в погоню! Догоняют и уже толпой бьют воришек. Тут появляется ещё банда голодных - поволокли букашку в третью сторону!
        На квадратном метре земли сразу происходит по три-четыре потасовки! Ох, мураш и любитель подраться! Толпой тащат небольшую муху, на пути три мураша волокут жирную гусеницу. Толпа после короткой драки забирает жирную гусеницу, а тем побитым троим достаётся мелкая муха. И вот так постоянно: забирают друг у друга, волокут продукт куда угодно, лишь бы его спрятать.
        Муравьи не дураки, как, допустим, крестьяне и рабочие! Насекомое хорошо понимает: где колхоз - там и разруха! Уж лучше вшестером сожрать гусеницу, чем пускать ее на колхоз! Хотя крестьяне, которые работали, хорошо понимали, что где колхоз - там и разруха. Колхоз - дело добровольное. А отказаться можно?  - Можно!  - Мне ничего не будет?  - Ничего не будет, расстреляем - и дело с концом!..
        Муравьи интересно с пауками дерутся. Пара мурашей встречает паука,  - он больше их минимум в десять раз! Но муравья-то размерами не испугаешь. Бросаются на паука, тот отбивается, пытается удрать. Паук понимает: мораль басни такова, что зайцы толпой убивают льва! Не повезло пауку.  - На шум свалки набегают со всех сторон. Чем насекомое крупней, тем больше мурашей прибегает на помощь. Начинают пауку крутить лапы,  - в прямом смысле слова крутят, выкручивают лапы. Когда паук повержен, начинается делёж, то есть, мордобой между собой! Утаскивают паука те, которые не принимали участие в поимке данной дичи! Муравей - бестолковое, жадное, склочное, драчливое насекомое!  - Уж больно они людей напоминают своим поведением. Кстати, завлекающее зрелище: интересно наблюдать за красными дьяволятами. Вот бестолковый лесной народ, неисправимые гопстопники!..
        В сумерках залез в палатку.  - Ну, что, первая ночь в лесу, кишащем муравьями,  - а в палатке никого нет! Ночью два раза подпрыгивал,  - всё-таки добрались до палатки. Унюхали огромный кусок мяса?  - Нет, граждане мураши, если и дальше будет так продолжаться, придётся принять меры. Смотрите,  - спичек много, даже зажигалка есть, я вам устрою светлое, яркое настоящее! После светлого, яркого настоящего будущего уже не будет. Так что давайте-ка жить дружно!
        Вообще-то неплохо поспал,  - сон гораздо лучше, чем в избе, хорошее место! Муравьи никогда не поселяться на плохом месте такой огромной колонией…


        Позавтракал, собрал рюкзак. Чайные дела, двухлитровый котелок под уху, хлеб. В карман рюкзака аккуратно засунул крючки. Они не такие уж и большие,  - если брать по номеру, примерно на пятьдесят. Цевьё длиной сантиметров тридцать, на конце - сантиметр согнут под девяносто градусов, чтобы можно было в древко (или по-другому в черенок) вогнать. Чтобы рыба не уплыла с крючком в боку,  - данным орудием лова дёргаешь на себя. Если гладкое цевьё - хоть килограмм проволоки намотай на крепление крючка с черенком: крючок в скором времени уплывёт вместе с рыбой…
        Инструмент с собой взял: топор, ножовку, пассатижи. Будильник положил в карман рюкзака,  - все, хватит, дураков учат! Побежал вниз.
        После второй стоянки, где туристы сделали схрон, правда, не понять, для какой цели, через пару сотен метров тропа выходит на речку, и сразу - огромная, глубокая, да к тому же тихая яма. Это аквариум реки Анна.  - Нет больших по размерам ям на данной речке. Тропа проходит левым берегом впритык с ямой. В яме возле самого дна стоит кунджа, пять штук. Да какая здоровая кунджа - крупней горбуши! В прошлый раз в яме вообще не было никакой рыбы, даже мальков. Значить, на яме у гнилого зимовья рыбы должно быть много,  - пора уже.
        Покурил, глядя на аппетитную кунджу, соображая, как ее можно поймать. Сообразил: здесь её можно взять только гранатой! Чего нет, того нет. Зачем нужна эта кунджа, когда внизу должна быть горбуша-серебрянка?  - Только больной променяет кунджу на морскую горбушу! Побежал дальше: пятьдесят минут хода и - на любимой яме.
        На весь путь потратил час пятьдесят,  - больно здорово бежал, спина вся мокрая. Рыбы в яме прибавилось не намного: курится десяток хвостов и, кажется, не серебро. Перекурил это дело, пошёл ниже, тропа до устья идёт левым берегом. Прошёлся минут пятнадцать, где-то с километр, с полтора, спустился. В данном месте тропинка подходит близко к реке,  - хорошо видно с тропы, что есть рыба. И не тропинка здесь, а старая заросшая японская дорога.
        Подошёл к воде: есть серебро! Хватает рыбки, вся горбуша - серебро. Сходил за тропу в молодой пихтовый подрост. Деревья выросли частоколом, начали губить друг друга, отвоевывая жизненное пространство. Сушняка полно,  - выбрал еловую сушину, елка крепче пихты. Сделал черенок метра четыре длиной, закрепил крючок. Ну что,  - с почином! А ведь Тимоха не больной. Почему это не больной?  - Так мозги встряхнул, что логическое мышление просыпается временами, и очень редко!
        Теперь он больной,  - ему можно заготавливать икру с серебрянки! Но пока речь об икре не идёт: надо выхватить пару хвостов, сварить покушать. Рыба не подпускает близко. Немногим выше нашёл узкое место, наверное, с десятой попытки подцепил рыбину. Хороша горбуша - мясо алое! А крючок плох, разгибается.
        В течение часа выдернул всего десять штук. Зачем?  - Икра что бисер. Да хоть немножко сделать, литр, родителям отнести. Он так любит родителей?  - Да никого, кроме себя, не любит! В ссоре с родителями, икра или рыба - это перемирие, а значит, ему снова открывают безвозмездный кредит. Вот такая он сволочь: что воспитали, точней, что выкормили,  - то и получилось…
        Дело в другом: за час десять штук - это никуда не годится! Крючок после каждой пойманной рыбы приходится выпрямлять. Он уже тупой - о камни затупился. Нужно выходить в цивилизацию и кого-то брать с собой. А кого? Естественно, брата двоюродного, Кольку,  - он рыбак старый, опыт большой, не то, что у Тимохи.
        Нарезал брюшков и две головки - полный котелок. Завёл костерок, сварил ухи, где ложка стоит. Жира много, юшка - объеденье! Не смог много съесть,  - больно питательна первая горбуша. Поставил котелок Мурке, та тоже похлебала, немного брюшков съела: всё, мол, больше не хочу. Зажрались, однако!..
        Поднялся по реке метров на триста, увидел прекрасное место: за узкими воротами, где метровый перепад, находится большая, глубокая яма, полная рыбы. Дальше, ниже,  - ровный перекат. Должно на него хватить сетки!.. Сходил за снастью, установил на перекате, концы как обычно придавил булыжниками.
        С левого края ямы лежит огромный серый кусок породы - не валун, площадь большая, метров тридцать квадратных. Забираться на него легко, обратно прыгать не надо: сбежал вниз, прямо к перекату. Внизу на Анне кругом светло-серая порода, так же и на Симау. Натаскал наверх камней,  - устроил обстрел ямы.
        Рыба заметалась, сеть сорвало с двух концов. Больной браконьер тут как тут: выволок снасть на берег. Десятка три есть! Выковырял улов, снова сеть на прежнее место, на концы камней наложил в два раза больше. Наверх куска породы натаскал булыжников в два раза больше. Значить, обстрел получился в два раза интенсивней, продолжительней…
        Сеть всё равно сорвало. Вытащил улов и в третий раз закрепил снасть. Уже нет сил таскать горы камней. Но есть такое слово: надо!
        Обстрел, ловля сетки, вырезание рыбы из сетки.  - Всё, снасть можно выбрасывать: горбуша на скорости головой влетает в ячею, капроновая нитка глубоко врезается в рыбью голову,  - тяжело вытаскивать, ножом гораздо быстрей.
        Два часа с лишком активной рыбалки,  - браконьер никакой, мокрый и уставший. Да, нужен напарник, одному тяжело. Добыл немногим больше сотни хвостов. Рыба лежит в небольшой выемки возле узкой полосы зелёнки правого берега. Сделал костерок, заварил чая. Тяжело, однако, рубить деньги по-лёгкому! Пил чай, посматривая на кучу первосортной, отличной красной рыбы. Посматривая на свою работу и осознавая, что это не работа,  - это чистой воды вандализм! На душе стало так мерзко и пакостно. В куче половина самок,  - это, в лучшем случае, икра бисерная.
        Зачем самцов брал, почему в речку не выпускал?  - Да потому, что у горбуши-серебрянки тяжело сходу отличить самку от самца. Стал пороть рыбу,  - самок оказалось гораздо меньше. Вышло всего два литра икры. Столько рыбы угробил! Зачем? Отлично ведь знал, какая будет икра! Таёжник, а поступил как полный дилетант, профан…
        Нарезал килограмм шесть брюшков, рыбу не стал брать. В расстроенных чувствах пошёл на стан. Что, в сущности, произошло плохого, зачем расстраиваться?  - Эту рыбку совсем скоро мишка оприходует, и не только медведь: много лесной братии охочие до первой горбуши.
        Тимоха даже в глубине своей души об этом не думает и не пытается успокоить себя. Он нарушил закон тайги, бросил столько первосортной рыбы! За зря загубил больше центнера горбуши.  - Чистоплюй какой! На Десне за два года были выброшены на берег тонны горбылей, то есть самцов горбуши. Они тоже в дело не пошли,  - выкидывали на сушу ради того, чтоб самцы не мешались…
        И ничего, всё нормально, у всех принимавших участие на душе - никаких осадков. Нет, осадки были на тему: почему так много самцов?! Зато у товарищей, перекрывших устье речки Десны, осадков на душе не было. Они выпускали ненужных самцов вверх по течению. Они не гробили рыбу за зря, гринписовцы елки-палки! Это в прошлом, а в настоящим - оставил кучу первосортной рыбы, взяв с нее всего сотую часть…
        Пришёл на стан, пожарил немножко брюшков, поужинал, приступил к переработке икры. Мелкая, очень мелкая икра. Тяжело грохочется, зато легко давится. Вышло фифти-фифти: половина отходов. Катал икру в три партии, дурачок на путине, третья серия!
        Для прокатки в одиночку в стойку навеса вбил гвоздь в метре от земли. На одном конце марли узел, его - на вбитый гвоздь, и катай себе на здоровье! Икру залил тузлуком, через шесть минут откинул на дуршлаг. Не нужна сильносолёная икра,  - сделал малосол. Готовый продукт положил в стечку, накрыл марлей.
        Долго сидел у костра, всё думал. О загубленной рыбе?!  - Нет, нет, думал, что всё получается не так, как хочешь. Не хочет тащить на стан чужих людей! Как гласит известная поговорка: свои хуже чужих. Так оно и есть на самом деле. Вообще никого не хочет тащить на Анну, но придётся - нет другого выхода. Готовой икры получилось всего грамм восемьсот, она уже находится в литровой банке. Икра не стекает, а потихоньку давится за счет своего веса, потому что нежная икра и точно во рту тает.


        Проснулся на рассвете, завтрак, быстрый сбор,  - вперёд на перевал! Короб оставил на стане, в рюкзаке - килограмм пять брюшков, почти литр икры, чайные дела. Всё, больше ничего нет, даже инструмента,  - зачем он нужен, зачем таскать лишний вес? Ни на маршруте, ни на охоте не понадобится: костерок на чай и без топора сделает, а на Стрелке сушняка хватает,  - часто придется пить чай на Стрелке.
        До перевала добрался за два с половиной часа. С перевала до полей бежал три с половиной часа. По полям - час. Итого на весь путь - семь часов. Налегке, в рюкзаке килограмм семь,  - это не вес. С двадцаткой килограмм за спиной на весь путь потратишь часов девять минимум…
        В Старорусском сел на автобус, вышел на три остановки раньше. Направился к Кольке. Дверь не на замке,  - значит, дома. Зашёл. Здесь не принято стучаться: всё равно не услышит - обитает на втором этаже. А если дверь закрыта на внутренний замок, то надо свистеть, кричать во всё горло,  - может, и услышит. Теперь-то точно услышит: телевизор у него сломался. Мурка, как только вошла в дом, сразу полезла по лестнице на второй этаж. Собака знает, куда надо идти: два года назад она долго жила здесь вместе с хозяином. Поднялся, открыл дверь в комнату.
        - О, здорово! Привет, Муся! Что, в лес собрался?
        - Здорово, я уже из леса. С таким рюкзаком в лес не хожу,  - сбросил мешок, уселся на диван, закурил. Разуваться здесь не принято, надо соблюдать этикет!  - Чем занимаешься?
        - Да кроссворды решаю! Так ты с Анны что ли? Когда успел? Ведь ты на днях пьяный сюда приезжал.
        Кроссворды он решает! А во дворе - бурьян по грудь. Нет ни одной грядки!  - Хоть бы лука да укропа посадил…
        - Я быстро вернулся, две ночи на Анне провёл.
        - Мы, кстати, на днях собрались на Бахуру, на первую ходку. Рыба-то уже пошла. На Анне много рыбы?
        - Рано ещё идти за икрой. Мало на Анне рыбы и гольное серебро. На, посмотри, какая икра,  - развязал рюкзак и показал банку икры. Показал, но не угостил!
        - Нечего себе! Значит, Вова опять лапши на уши навешал.
        - Ты про Ярого Вову говоришь?
        - Ну, а про кого ещё? Он говорил, что позавчера на Бахуре был, рыба уже поднялась до зимовья, ещё дней пять и нормально.
        - Кого ты, Колёк, слушаешь! Как будто не знаешь его!  - Трепло, ему пора снова рыло бить!
        - Тимоха, бей, но только не в моем доме. Да он с тобой больше хрен, когда будет пить!..
        - Да ну, нафик! Приду к тебе, а Ярый здесь пьёт,  - и всё… Да его уже не отучишь, выход единственный: язык отрезать…
        - За отрезанный язык много дадут. Лучше вон, на Бахуре прикопать и шито-крыто! Зачем пришёл-то? И что-то ты быстро с тайги выскочил, случилось что?
        - Случилось, Колёк… Короче, пошли на Анну, у меня есть второй спальник, с нуля. Тяжело одному ловить рыбу.
        Брат удовлетворённо ухмыльнулся.
        - Я знал, что у тебя одного ничего не получится, и всё ждал, когда мне предложишь. Но учти, Тимоха: я ходок не ахти, нога хреново срослась.
        - В больницу надо было идти, а не заниматься самолечением! Мы там не бегать будем, а рыбу ловить. Ты же в том году таскал икру с Бахуры?
        - Таскал, нога заболела - ампулу новокаина вколол - дальше пошёл. В этом году будет легче. А в больницу бы меня не взяли: полюса страхового - тю-тю, его у меня и не было никогда. Ты же сам рассказывал, как твоего знакомого с Покровки не приняли в больницу без полюса.
        - Да, практикуется такое в медицинских учреждениях. Ведь кругом свобода - что хочешь, то и делай. Большое спасибо Борису Николаевичу! Да чтоб он водкой захлебнулся! У меня тоже нет и не было полюса…
        Два года назад знакомый товарищ строил икорный стан на речке Ай. Долинский район, река берёт воды с хребта Шренка, впадает в Охотское море километров пятнадцать северней устья Найбы. Икорный стан строили конкретный, не то, что у Тимохи. Знакомому на ногу упал шлакоблок, а он в тапочках был,  - раздробило пальцы левой ноги. Без медицинского полюса его не приняли в Долинскую центральную больницу. Раздробленные пальцы начали гнить. А жить-то хочется! Во избежание гангрены ему пришлось обколоть ногу новокаином, затем ножом отрезать три раздробленных пальца. Вот такая грустная, а точней, ужасная действительность…
        У Колька вообще получился анекдот. В позапрошлую зиму он со своим дружком детства Вальком и двоюродным братом, живущим по соседству, пошёл на дело. Естественно, глубокой ночью. Слегка пуржило - отличная воровская погода! Пошли грабить совхозные склады. Залезли на чердак нужного склада, где хранится не комбикорм.  - За комбикорм Колёк уже получил, давно отбыл два года. Комбикорм - пройденный этап, в данное время не очень-то ходовой товар: мало народу стало держать скотину. Потому что скотина связывает руки, ты становишься не свободным. Если бы получилось выставить данный склад, то ребята получили бы не по два года, а лет по пять минимум. Судьба распорядилась иначе.
        Аккуратно прогуливались по чердаку, думая, где бы проломить хлипкий потолок,  - решили сверху проникнуть в склад. Под Кольком потолок провалился сам по себе. Бабахнулся брат-акробат с шестиметровой высоты на бетонный пол!  - Не повезло в который раз, не попал на стеллажи! Что делать, как выбраться на волю? Верёвку с собой взяли, но она не выдержит человека. Ребята на веревке спустили фонарик. Колек, превозмогая боль в правой ноге, обследовал склад. Нашёл огромную бухту алюминиевого провода. Спустили пассатижи,  - откусил нужный кусок провода, конец подал наверх при помощи той же верёвки, другим концом обмотал себя.
        Ребята проломили потолок до несущего стропила, вытянули пострадавшего наверх. На санках, предназначенных для вывозки совхозного добра, отвезли травмированного домой. Колёк собственноручно наложил на ногу шину, долго перелом заживал. А сломал-то всего лишь тонкую голенную кость…
        - Ну, так что, Колёк, идём на Анну?
        - Да пока что рано. Тимоха, зачем солить икру?  - Давай сырцом вытаскивать!
        - Далеко, гружёному часов девять топать от стана, а рыба пока что в двух часах ходу от стана. Ещё прибавляй минимум два с половиной часа.
        - Нормально, икра и сутки простоит. Не мы её будем перерабатывать. Я не могу солить икру и ненавижу это дело.
        - Ладно, давай первый раз сырцом вытащим, а там видно будет,  - скрепя сердце согласился Тимоха. Выходит что, зря стан строил?..
        - Надо ещё кого-нибудь взять, хорошего рыбака.
        - Зачем? И ты что - плохой рыбак?
        - Сейчас хорошо брать рыбу смыком, на крючок тяжело: свежая горбуша шуганая.
        - Я в этом убедился, на крючок хреново. А ты что, смыком разучился ловить?
        - Нету у меня якорьков, их делать надо. Давай Сашку возьмем, у него всё есть и он рыбак о-го-го. Да и родственник наш.
        - Я такое родство знаешь, где видел?.. Если плясать от этой печки, то здесь родственников - полпосёлка. Слушай, Колёк, а ведь у него мотоцикл есть, да?
        - Это не его «Ижак» - Олега мотоцикл, но и моя доля есть в том мотоцикле. Олег даст тачку без разговоров. А вот где её прятать?
        - По Чусовой мало кто ходит, черемша давно кончилась, за рыбой не выгодно ходить. На Анну гораздо короче по Мелюхе, а на Симау - через Березняки. На мотоцикле можно проехать по раздолбанной дороге километра три, до тропы. Мы в девяносто первом оставляли там мотоцикл, за черемшой ходили.
        - Давай, на мотоцикле поедем. У тебя, Тимоха, случаем, нету рюкзака запасного?
        - Рюкзака нету, есть новый солдатский вещмешок.
        - Да это же отлично!
        - Что «отлично»?  - Он всего на двадцать литров!
        - А больше и не надо! Двадцать литров икры - хороший вес и мало кто таскает с Бахуры по двадцать литров. Обычно по пятнадцать, да и чем больше икры, тем больше она давится…
        - Ну, икрой затаришься, а больше ничего в рюкзак не положишь. Даже куртку не пристроишь. Видал я на Бахуре икроносов!
        - А зачем с собой что лишне брать?  - У тебя ведь стан на Анне.
        - Ну, тогда я пошёл. Ты найди Саньку и ко мне, я дома буду. Тебе брюшков дать?
        - Давай, ухи сварю!  - Колёк обрадовался. Ну, ещё бы: в доме на счёт покушать шаром покати, и вдруг с неба упал килограмм брюшков морской горбуши!..
        Тимоха пошёл в гарнизон, отдал родителям икру и брюшки. Наконец-то добрался до хаты. От совхоза до Шанхая - почти пять километров, плюс петля в гарнизон. До этого прошёл сквозь Сусунайский хребет.
        Вечером подъехали родственники на мотоцикле. Дал вводную: что с собой брать. Кольку отдал вещмешок. А что брать?  - Курево и покушать на сутки. У Колька на счёт покушать, а также на счёт курева,  - чисто!..
        Договорились ехать через три дня: как раз рыба поднимется выше, икра станет хоть немножко крупней. За три дня сделал одно нужное дело: сходил за водопад, забрал своего педального коня. Велосипед уже ржаветь начал. Рыба пойдёт - не будет времени забирать велосипед. Правильно сделал, а иначе бы велик пролежал на том месте два года! Сгнил бы наполовину.


        Ранним утром послышался рёв мотоцикла: приехали. Мурка кричит, она Сашу фактически не знает. Колёк придержал собаку, дальний родственник проскочил в хату. Парень на десять лет моложе, тоже нигде не работает. Сейчас не модно работать: свобода! Парниша уже собран. Быстренько попили чая, вышли во двор.
        - Тимоха, а что у тебя такой рюкзак большой?  - спросил Саша.
        - А это чтобы все спрашивали!  - сказал Колек.  - Тимоха, а зачем ты в болотных сапогах? Что, резинок коротких нет? Ведь в коротких резинках легче идти.
        - Есть резиновые сапожки, в рюкзаке спальник, ведро пластмассовое икру мерить. Ведро классное, с делениями, на десять литров. Соль, продуктов немного. Я ведь планирую там готовить икру,  - сменил колёса на свою голову: пойдёт в тайгу в коротких резиновых сапожках.
        - Посмотрю твой стан, может, будем там икру делать. Это гораздо лучше и выгодней,  - Саша хоть и молод, а икры много переделал. Молодой опытный браконьер, Тимоха по сравнению с ним - пацан! Саша со своим родственником Олегом, с родным братом Колька, и ещё с одним родственником Сашей, мужем родной сестры Колька, каждый год делают много икры.  - Вот такие родственные переплетения! Каждый год делают много икры, но денег почему-то нет.
        - Естественно! Загрузился готовой икрой - и иди себе спокойно, не надо рвать, боясь, что икра пропадёт.
        - Я пас делать икру.
        - А тебя, Колёк, никто и не просит делать икру!  - Лови, носи, я сам сделаю.
        Саша такой деловой, ну, прямо дальше некуда! Ребята в тайгу направляются. В тайге - как на фронте: человека сразу видно. Этот Саша окажется лодырем! Да каким лодырем,  - таких лодырей еще поискать надо!..
        Загрузились в мотоцикл, рюкзак закрепили на багажнике коляски. Тимоха в люльку, Мурку на колени, Саша за руль, Колек вторым номером. Поехали. Да как поехали!  - Как на пожар! Но здесь все быстро ездят. Это хорошо, что Колёк за руль не сел: он может ездить только на полном газе. А ещё он может отлично регулировать ижевские двигатели. К этому мотоциклу он тоже приложил свою руку: так что сотню километров в час по асфальту при полной загрузке - легко!
        Пронеслись по автотрассе до поселка Старорусское, по грунтовке неслись сломя голову, на восьмидесяти километрах в час. В лесу скорость сбросили немножко. После первого брода на приличных оборотах влетели в заросли кислицы, соскочили с дороги. Больно, однако, кислица бьет! Обматерили рулевого, Мурка сказала, что дальше пойдёт пешком! Она молча сказала, стала вырываться из рук: ну-ка, ну-ка с такими товарищами можно заехать в никуда…
        Хорошего помаленьку - за руль сел Колёк. Дорога здесь ужасная, у брата больше опыта, чем у Сани. По асфальту каждый дурак проедет на полном газе. Колёк - не Саша, он отлично понимает, где надо газовать, а где не надо. Местами Саша спрыгивает, помогает мотоциклу.
        Приехали на поляну. Загнали аппарат поглубже в кусты. Мурка радостная: воля! надоело на цепи сидеть.
        Ну что, ребятишки-браконьеры, вздрогнули!
        До перевала шли четыре часа, плохо шли.  - Нормально шли, отлично! Это только для Тимохи плохо: его напарники, совершенно пустые, плохо шли!..
        - Да, вот это тропа! Такую бы тропу на Бахуру!  - мечтательно сказал Саша.
        - Шурик, в чем проблема? Не можешь достать ножовку и топор? Да я в это не верю!
        - А вниз, Тимоха, как тропа? Хотя, можно и не спрашивать!
        - И вниз, Колёк, тропа такая же: примерно за час до устья не чищена.
        - Тимоха, а зачем я буду чисть тропу на Бахуру? По ней знаешь, сколько народу ходит?
        - Знаю, по этой тропе за черемшой тоже немало народу ходит. Но я чистил не для кого-то, а для себя. Вы же каждый год по десять раз бегаете на Бахуру, и ни одной ветки не спилено. Ещё раз повторяю: не для кого-то чистить, а для себя.
        - Если на Бахуру будет идти такая же тропа, то на всех рыбы не хватит!
        - Правильно, Колёк, говоришь.
        - Нет, не правильно! Сколько ходило - столько и будет ходить. Зато легче и быстрее. Ну, что, покурили, рванули вниз?..
        - Да погоди ты, Тимоха, не равняй всех с собой!  - сказал Колёк, закуривая вторую сигарету «Прима». Он никогда не упомянет о своей больной ноге.
        Саша тоже здорово устал, но виду не подаёт, а наоборот хорохориться.  - Он всё время будет так себя вести. В итоге, парниша ему слегка откорректирует лицо!..
        Пошли вниз, через два с половиной часа добрались до стана. Пока ходоки приходили в себя, Тимоха завёл костерок, сделал чай. Сели чаёвничать.
        - Как ты здесь живёшь? Муравьи достали, ох, и кусают больно!
        - Саня, это первое время, к зиме привыкнешь! Ну что, завтра с утра вниз?..
        - Тимоха, зачем завтра с утра? Сейчас отдохнём, что-нибудь съедим - и вниз. С вечера начнём ловить. А завтра к вечеру мы выскочим из леса.
        Тимоха посмотрел на Сашу,  - что он скажет на предложения Колька?..
        - Правильно, так и сделаем! Но это пока рыбы мало. Икру надо делать здесь, ведь всё есть, это просто отлично! Классно ты Тимоха поработал!
        - Тимоха у нас не классно не работает, потому что это Тимоха! Вот ты, Санька, сможешь так классно разбиться на велосипеде?  - Даже если захочешь, ничего не получится!
        - Колёк, не сыпь мне соль на рану - она ещё болит. Да, лицо я свое угробил. Да и хрен с ним, не в Голливуде снимаюсь! А на счёт «разбиться классно» - чья бы корова мычала, тебе следовало бы помолчать!..
        - Ну я-то не на велосипеде был, а на мотоцикле.
        - Ты сопоставляешь скорость и полученные увечья?! Тогда, верно, я от силы километров десять в час шёл. А что было бы, если сто сорок в час?!
        - Ну что, варить будем? У меня есть банка тушёнки.
        - Саша, ты эту тушенку сам жри! Тогда потерпим и на речке рыбы сварим.
        - Тимоха, у меня классная тушёнка, мясо гольное. Ну, конечно, не как советская тушенка, но неплохая, сои нету, старушка с базы ящик привезла.
        - Ну, смотри, Саня, обманешь!..
        - Давай откроем, посмотришь,  - Саша ножом вскрыл банку.
        Он не знает Тимоху, но наслышан, так что лучше банку открыть сразу,  - а вдруг подменили и там окажется мясо с соевого белка? Нет, не оказалось, нормальная тушёнка, но до бывшей советской тушёнки ей далеко.
        Парниша сварил вермишели, заправил тушёнкой. Покушали, и Мурке досталось: она котелок помыла.


        Собрались на рыбалку, точней,  - на браконьерский промысел. Время пять часов. Долго шли,  - восемь часов ушло на дорогу! Побежали вниз. У Тимохи в рюкзаке короб, чайные дела, котелок под уху. Напарники налегке. Гид местного значения по пути объяснял, рассказывал, что, где, как. На аквариуме туристы с браконьерским уклоном (правильней будет: браконьеры с туристическим уклоном или наклонностями) устроились на перекур.
        В каждом человеке сидит турист: человек - существо любознательное. А вот браконьер сидит не в каждом! Это с какой точки смотреть и как понимать слово браконьер. Как хочешь, так и понимай! Человек испокон веков брал от природы все, что ему надо. Появились богатые люди - огородили себе участки леса. Если в тех охраняемых частных участках леса ловили простого охотника, то его считали вором. Браконьер - слово не такое уж и старое: ему от силы всего лет сто.
        На яме Саша вздыхал, глядя на кунджу.
        - Её можно смыком взять, в два смыка. Хороша рыбка!
        - А смысл? Да и сколько вы времени угробите?
        - Кто «мы», Тимоха?  - Я не собираюсь носиться вокруг этой ямы! Я лучше горбуши-серебряночки покушаю, чем кунджи.
        - Колёк, при чём здесь «покушаю»? Поймать такую рыбу - это класс!
        - Ну, мы здесь в турпоходе на огороде. И кто, Санька, поверит, что ты поймал большую кунджу? Допустим, мы будем отрицать,  - скажи, Колёк!  - Скажем: обманываешь. Ты, Саша, нигде не был и нихрена не видел. Я на Лангери поймал кунджу за метр длиной! По осени на Лунском заливе таких размеров кунджа, какую я поймал на Лангери, считается мелковатой!  - Там её мешками ловят, на удочку, на тампоны рыба хватает! Всего-навсего в этой яме кунджа смотрится красиво…
        - А тебе что, Тимоха, не хочется её съесть?
        - Неа, потому что я знаю, что в часе ниже - полная речка горбуши! Колёк правильно сказал: Саня, ну, зачем давиться рыбой с белым мясом, когда можно нажраться рыбы с красным мясом?.. Кстати, крупная кунджа - сухая, тогда уж лучше на большом водопаде мальмы надёргать.
        - Кстати, я на тех ямах кунджу видел.
        - Я там ловил кунджу. Конечно, не такую здоровую. И, если быть откровенно честным,  - мальма вкусней кунджи! А вообще-то нет сильного отличия…
        Пошли дальше.
        Примерно в полутора километрах не доходя гнилого зимовья, где тропа идёт правым берегом над обрывом метров за шесть, река течет прямо, ровно, глубина за метр. Скажем, большая длинная яма. Дальше, после брода, тропа подходит к реке только на яме у гнилого зимовья. Можно выразиться по-другому: после предстоящего брода тропа до устья идёт левым берегом. Так вот, в этой яме стоит косяк серебрянки.
        - Обана! Вон уже докуда рыба дошла!  - удивился парниша.
        Спрашивается: чему удивляться? Они потом станут удивляться, глядя на эту яму: рыба не будет идти вверх, так и будет стоять в яме, потихоньку одеваться в брачный наряд. В это самое время ребята на яме у гнилого зимовья будут брать уже нормальную икру.
        Почему рыба не идёт вверх? Ответ прост: устье перекрыто. Так называемые рыбаки прибрежного лова мощными мордушками с помощью автокрана, черпают горбушу, иногда пропускают наверх. Такой способ прибрежного лова молодой свободной России практикуется повсеместно. Гораздо меньше затрат, народа надо меньше. Нижние косяки не поджимают, вот и стоит рыба, не торопится,  - время ещё есть…
        Пришли на место временной дислокации. Сегодня в яме рыбы хватает, полно, но не кишит.  - Рано ещё, время не подошло, чтобы кишело, да и вряд ли подойдёт: на устье стоят конкретные браконьеры - всем браконьерам браконьеры, их крышует государство…
        Колёк с Сашей по пути срезали по трёхметровому ивовому мощному удилищу. К палкам приладили якорьки на трёхметровом поводке из толстой лески.
        Якорёк - небольшой тройник, крючки примерно двадцатого номера, залитые свинцом. Естественно, жала крючков торчат наружу, свинец для веса. У Саши маленькие якорьки. Ребята после короткого перекура сразу принялись рыбачить. Времени до ночи осталось немного.
        Пойманную рыбу выбрасывают в мелкую заводь, которая за большим валуном, возле берега.  - Рыба отсюда никуда не денется, а воришку косолапого они услышат. Не Тимоха услышит, а его напарники. На собаку надежды мало,  - её хозяин такой же он идиот: в тайге по ночам крепко, однако, спит! Колёк с Сашком к мишкам неравнодушны, короче, как все нормальные люди. Так что не рассказывал им, о медведе, укравшем рыбу и гулявшем по бивуаку.  - Зачем? Пусть хоть поспят немножко, завтра путь тяжёлый.
        Ребята рыбу ловят, инициатор данного мероприятия занялся костром, чай сделал. Свистнул рыбаков. Уселись чаёвничать.
        - Тимоха, икра ещё мелкая, тяжело в воде отличить самку от самца.
        - А ты, Саня, подсекай всё подряд, как я делаю. Что высматривать?  - Так и так через час придётся сечь на ощупь.
        - Да, рановато. Погода мне не нравится, комары грызут конкретно. Пороть завтра будем?
        - Мы так постоянно делаем. Вечером приходим на Бахуру, ловим и в воду слаживаем. Наутро выпороли, немного добавили и к ночи в совхоз вышли… А что, Тимоха, думаешь, дождь будет?
        - А куда он денется.
        - Дай-ка, Тимоха мази, у воды вообще грызут, спасу нет. Но лучше пусть комары грызут, чем муравьи, скажи, Санёк?
        - Муравьи больно кусают.
        - Ну уж нафик, мураши не так часто грызут…
        - Тимоха, ты или уже привык или они тебя за своего считают! Пока мы находились на стане, ты ни разу не подпрыгнул. От комаров мазь есть, от муравьёв хрен мази найдёшь!
        - Так Олег по сколько будет сдавать икру?
        - Не знаю. Да и зачем,  - мы получим столько же, сколько скупщики дают, по тридцать пять рублей за литр. Это ты получишь.
        - Я слышал, что в том году принимали по сорок и даже сорок пять.
        - Тимоха, это китовую икру принимали по сорок пять и не с керосинки!  - эмоционально сказал Саша.
        Парниша переглянулся с братом: Колёк глазами сказал, мол, потом поговорим на эту тему. Саша-то с Олегом в одном доме живут, скажем, большой семьёй. Руководит ими другой Саша, который, хоть и молод, но очень хитер,  - слишком хитрый, постоянно пытается въехать в рай на чужом горбу. Кстати, есть подвижки, он довольно неплохо живёт за счёт других. Но ему немного осталось жить за счёт обманутого, обведенного вокруг пальца общества!.. Нет, общество, которое он объегоривал, с ним не рассчитается. У него больно крыша серьёзная,  - в совхозе не бывает серьёзней крыши, так что обманывай свое окружение без всякой опаски за свое драгоценное. Судьба распорядится: болезнь через пять лет поставит жирную точку…
        Значит, как понял парниша, Олег под руководством главного Саши хочет его объегорить. Ведь Саша хитёр: он в стороне останется, но и у Олега ничего не получиться,  - Тимоха быстро раскусит эту шайку-лейку.
        Ребята снова занялись рыбалкой. Парниша насобирал дров: у него сегодня спальника нет, а ночью, возможно, дождь пойдёт,  - сделал небольшой навес с полиэтилена. Втроём под этим навесом спать можно только сидя. Кусок полиэтилена был рассчитан на полог для одного человека. Метр в ширину, два в длину. Нарубил немного лапника, сделал лёжку. В сумерках поставил вариться уху, в котелке - три головы и брюшки. В данном коллективе все охочие до горбушовых головок, они истинные сахалинцы. Саша пришёл на бивуак.
        - Всё, хватит, уже нечего не видно…
        Тимоха смолчал, потому что ему стыдно: он не поймал ни одной рыбы. Да с него рыбак…  - а снасть ему бы сделали: у Саши запас якорьков… Колёк ещё рыбачил с полчаса, пока его не позвали на поздний ужин.
        - А ты что убежал?
        - Колёк, рыба - серебро, икра мелкая, смысл ловить?  - тоном специалиста ответил молодой браконьер.
        - А мне ты сказал, что темно - глаз коли. Что-то ты, Саша, виляешь. Запомни на будущее: я этого не люблю.
        Саша не запомнит и поплатится за свою молодую, но уже дырявую память. Ведь Тимоха его предупредил…
        - Тимоха, да устал он.
        - Ясно дело, что устал, мы все устали. Надо так и говорить. Саша, мы взрослые люди, не надо перед нами вести себя, как перед малолетками. Ты таким поведением оскорбляешь нас.
        - Ты что, Тимоха, когда я вас оскорблял? Ничего себе, ты подвёл как!..
        - А!  - парниша с досады махнул рукой. Молодой ничего не понял, но считает себя умней двух этих братьев-акробатов по пьяному делу.  - А что рыба - серебро и икра мелкая,  - мы все знали, когда сюда шли.
        - Что ты, Тимоха, предлагаешь?
        - А что, Колёк, можно предложить?..
        - Да мы, в сущности, не за икрой пошли, а посмотреть речку, стан твой.
        - Но ведь, Сань, согласись, что была надежда: а вдруг икра уже более-менее!
        - Конечно, была!  - С Бахуры в это время таскали икру, конечно, не каждый год. Всё зависит от подхода рыбы.
        - В этом году не ранний подход горбуши, но и не поздний,  - нормальный подход. Скорей всего, на устье прибрежники стоят, дорогу пробили до Симау.
        - Не «скорее всего», а обязательно стоят и, так же, как и везде, черпают рыбу вентерями. Рано ещё, будет и здесь рыба. На Бахуре народа - ужас сколько, но пока никто пустой не приходил…
        - Ну, Серый в том году ушёл в первых числах августа. А пришёл в конце октября, как с Бухенвальда! И кстати, Колёк,  - он пустой пришёл!
        - Саня, не смейся над чужим горем! Ему же говорили, предупреждали, что не надо спускаться ниже зимовья. А он что сказал?  - «Меньше народу - больше кислороду», то есть рыбы.
        - Так, а ты, Колёк, с ним в тот раз ходил?
        - Ну, мы тогда большой толпой пошли: сразу три бригады. Серый со своими родственниками ушёл вниз, зимовьё они обошли. Затарились икрой. Как Серёга рассказывает, за ними наблюдали, ждали, пока загрузятся. А потом ласты скрутили и пахали, сначала у прибрежников, потом на рыборазводе. Да они не первые…
        - Плохо, что не последние!
        - Но на Анне-то нет рыборазвода.
        - Саша, а причём здесь рыборазвод?  - Смотреть надо в оба! Да, на Анне тихо, никто не ходит. Дармовые руки нужны не только прибрежникам и рыбразводам,  - всем нужны дармовые руки! Тебе, Колёк, Серый говорил, что за ними наблюдали?  - Он не до конца рассказывает, стесняется, гордый, понимаешь ли, дебил! Сам подставился и пацанов подставил. Да их на видеокамеру сняли, или фоток гору сделали! Я слышал, что есть такие фотоаппараты, которые подсоединяешь к компьютеру и сразу смотришь фотки,  - не нужно плёнку проявлять, потом печатать. И фотки, кстати, цветные!
        - Ну ты, Тимоха, сказанул! Откуда на рыбалке или у рыбаков компьютер? Ты чего? Это ж очень дорогая и сложная штуковина.
        - Ладно, согласен, тут я загнул. Да простым фотиком поснимали, как они рыбу шкерили и предъявили. Улики налицо - против них не порёшь. Почему они не сбежали, ведь работали-то без охраны, а?
        - Вот тут ты, Тимоха, в точку попал! Да, совершено верно, и ведь хрен куда денешься!.. Я что-то не додумался до этого.
        - И ещё вопрос: почему его жена, родители в розыск не подали? У Серого семья, двое детей. Допустим, мы с тобой попадём в такую передрягу,  - будет тихо: сгинули в тайге и всё. А Саньку уже будут искать.
        - А тебя, Тимоха, что, искать не будут? Меня-то точно искать не будут,  - я могу хоть год работать на рыборазводе! Но не хочу!
        - Колёк, да кому я нужен?..
        - Да брось ты! А мамка с батей?
        Парниша окажется прав: когда он попадет в больницу, к нему приедут только через две недели. И то после того, как он с помощью медсестры узнает телефонный номер своего друга детства Димыча. Медсестра позвонит, скажет, что произошло, матушка Димыча сходит к его сестре и передаст всю суть.  - Вот тогда его найдут, через две недели!..
        - Жена Серого так и говорила, что в тайге сгинул - туда ему и дорога. Семья, дети, а он нигде не работает.
        - Да он на икре делает деньги, что за год не заработаешь! Машину взял, бабу приодел, да и дома у него всё есть.
        - Колёк, Серый просто редко, очень редко учувствует в ваших попойках, вот у него всё и есть. А ты, Санька, часто к его жене лукался, когда он батрачил на Бахуре?
        - Да, лукался, было дело. И Колёк лукался!
        - Да кто туда только не лукался! Тебя там, Тимоха, не было,  - это факт. Если бы не твоя Света - и ты там был бы!
        - Может быть, не отрицаю! Я к чему разговор веду. Товарищи, которые поймали Серёгу и компанию, съездили по адресам, предъявили улики, и сказали, где их родственники будут отрабатывать нанесенный ущерб биоресурсам Сахалина. Ну, а если кто против, то - пожалуйста, дело будет передано в суд. Вот почему и тихо было, а иначе бы тревогу забили.
        - Да, ты опять, Тимоха, прав. Я поговорю с Серым, да лучше с Ольгой - она быстрее скажет, расскажет всю правду.
        - А иначе и быть не могло. Рыба пойдёт, я тоже буду к Ольге захаживать, разговаривать!
        - Саша, ты доходиться! Если бы не Олег, Серёга бы тебя в реанимацию отправил. У тебя же девка есть?
        - Ну, и что?
        - Колёк, я достану фотоаппарат, сделаю снимки Саши с Олей. И заставим его здесь работать за бесплатно! А если, Саня, ты против,  - то фотографии передадим твоей девчонке…
        - Тимоха, чтобы сделать даже сносные фотки, нужны знания и много оборудования,  - это тебе не просто так, как ты говоришь, на компьютере!
        Тимоха с Кольком рассмеялись от души, а Саша никак не может понять причину этого задорного смеха. Что он сказал такого смешного?..
        - Саня, Тимоха все сделает в трёх экземплярах: черно-белые, цветные фотографии и слайды в придачу! Он - спец высшего класса! Он даже на патенте был на тему фото-услуг!
        - Так что, Сань, ты не прав: оборудование у меня всё есть, опыта и практики много. Достать фотоаппарат - это не проблема. Работаю с любыми объективами, делаю фотки ночью у костра без всяких вспышек. Так что сдавайся!
        - Сдаюсь! Но я ведь не знал.
        - Ты у Олега фотографии видел?
        - Ну, видел и не единожды. Живём-то в одной квартире.
        - Так половина фоток - Тимохиных рук дело!..


        Наступила ночь. Костер бодренько трещит, иногда постреливая, швыряя искры не вверх, а в стороны. Парниша устроился на своей лёжке и быстренько заснул.
        Колёк растолкал брата:
        - Тимоха, двигайся, развалился как дома на диване!
        - А я и так дома. Для меня летом диван по любой елкой! А вот вы на рыбалку пришли. Что, места мало, или на коврике жёстко?.. Время сколько?
        - Третий час, дождь пошёл.
        - Да ты что, это разве дождь? А Саня где? Рыбу ловит или медведей гоняет? Костёр у вас больно большой. Вы что, вообще не спали?
        - А ты что, в лесу дрова экономишь?  - Саша сидит возле костра, накрывшись вкладышем.
        Парниша сразу понял, что последует за вопросом,  - с этим товарищем всё ясно. Поднялся, закурил. Сыпет морось,  - плохо дело, может, и завтра день сыпать.
        - С большим костром спокойней.
        - Ну, спокойней, только не тебе. Потому что ты сейчас, б…, пойдёшь дрова собирать с фонариком. Дрова-то все кончились! А дров я притащил на всю ночь, на нормальный огонь, с запасом на утро. У тебя вкладыш уже прогорел.
        - У меня запасной есть. Я прилягу немножко на твоём месте?
        - Приляг, а то сегодня, не выспавшись, будем ползать, как черепахи. Таёжник!
        Пришлось идти за дровами. Попил чая, под ёлкой свернулся на коврике в клубок, накрылся Сашкиным вкладышем и баиньки.
        Проснулся на рассвете. Тепло, но не совсем,  - сыро. Костер прогорел, угли остались. Ещё бы не остаться!  - За три часа столько дров в огонь бахнули! Короче, пионеры на туристическом слёте…
        На угли наложил меленьких дровишек,  - пошёл костёр. Повесил чайный котелок. Кстати, котелок солдатский,  - офицерский мал на троих. Да и солдатский всего на полтора литра, как раз: заварили-выпили. Нужно было чайник брать пятилитровый: раз заварил - и травись ядом, как делают многие охотники-промысловики!
        - Эй, народ! Колёк, Саня, хватит ночевать!
        Напарники поднялись - сразу к костру, сели чай пить.
        - А ты что Тимоха, больше не спал?
        - Разумеется, вас сторожил, медведей отпугивал. Дров насобирал и баиньки.
        - Медведей, вон, Мурка отпугивает.
        - Тогда зачем ты, Саня, все дрова сжег? И ведь не пошёл за дровами, а спать пошёл! Я бы тебя заставил идти, но мне сегодня на тропе не нужны сонные тетери.
        - Да сейчас чая попью, схожу за дровами.
        - Ты не тупи: после чая - рыбу ловить. Я тебе на будущее говорю, что не хрен жечь пионерские костры.
        - Ты, Тимоха, один справишься?
        - Давай, давай, Колёк, тоже лови, чего там справляться?  - Полсотни хвостов и того, наверное, не будет.
        Парниша шкерит рыбу, икру - в двухлитровый бидончик из-под майонеза. Колёк вчера на дне бидончика гвоздём наделал дырок, что бы сукровица стекала. Икра мелкая, но чуть ли не в два раза крупней икры, которую в первый раз делал. Со всей рыбы получилось три литра икры.
        - Тимоха, надо на другое место переходить, здесь уже мало рыбы.
        - Ну, давайте, идите выше. Я пока ухи сварю, покушаем. Посуду-то здесь спрячу.
        Напарники пошли вверх. Парниша нарезал брюшков, сварил ухи. Сходил, позвал ребят, они недалеко ушли - пару десятков выхватили. Да фактически один Колёк ловит: Сашка то якорьки меняет,  - мол, затупились, то укорачивает или удлиняет поводок. Всего-навсего ему уже надоела эта рыбалка, а терпения нет, молод ещё.
        Покушали ухи, спрятал посуду. Пошли по речке вверх. Выпотрошил свежепойманную рыбу. Дальше с каждой ямы выхватывали по пять рыбин и шли выше. До брода так и не добрались. Надо прекращать это мокрое дело. Да дело не такое уж и мокрое,  - сыпет мелкая морось. Вот когда полезут по тропе сквозь бамбук, тогда - ой, дело будет мокрое!..
        Получилось всего пять литров икры. На дно короба положил семь рыбин, поверх горбуши - пять литров икры. Вес рюкзака не больше пятнадцати килограмм. Напарников вообще нельзя грузить,  - иначе и до ночи не выбраться к мотоциклу: у них нет тренировки, они на Анну слабовато шли. Парниша с весом в пятнадцать килограмм нормально пройдёт, но нелегко. Легко только деньги рубить на красной икре!..


        Вылезли на тропу - давай нарезать. Мурка первая, хозяин следом, Саша за ним, Колёк замыкающий. До выхода на перевальское плато дошли нормально, можно сказать, сухие. По Аннавской тропе нет бамбука. А вот дальше началось мокрое дело: от берёзы, где постоянно курит, тропа через сам хребет метров двадцать идёт сквозь бамбук, да там всё есть - и черничник, и стланик.
        После первой «бани» побежали ещё быстрее, к тому же дорога вниз пошла. Саша обогнал Тимоху. Ну, обогнал и обогнал, а он взял, да рот раскрыл метров через пятьсот, когда камни пошли и парниша скорость сбросил (он ведь не камикадзе бежать по мокрым камням, да и вес рюкзака уже хорошо чувствуется).
        - Что вы плетётесь еле-еле. Давай, Тимоха, догоняй, ходок!
        - Стоять, сука!  - заорал парниша во всё горло.
        Саша от неожиданности встал как вкопанный. Зато Колёк удвоил скорость: он знает, что сейчас может произойти, он уверен.
        - Тимоха, прекращай, что с дурака взять? Мелет попусту языком…
        - Ты, урод, я сейчас тебе дам свой рюкзак, и ты до Стрелки, тварь, сдохнешь! А потом я тебя, ублюдок, добью!  - сильно психанул от необоснованных слов, унижающих его профессионализм. Был бы Саша чужой - ему пришлось бы ползти до полей. Родственничек!  - Бежит пустой и еще пасть свою поганую открывает. Короче, если на Анне тебя увижу - ты труп! Всё, разговор окончен!..
        Саша тоже парень эмоциональный, но не дурак. Он ни словом не огрызнулся. Ему внутреннее чутьё опасности подсказало: лучше молчи, на Колька не надейся - он не станет тебя рьяно защищать. Они два брата и выросли вмести. А ты кто Кольку, седьмая вода на киселе?..
        Пока проходили камни, затем Стрелку,  - Саша молчал. Как вышли на прямую тропу,  - стал ныть, извинятся. Ох, и нудный товарищ! К тому же скользкий. Ему мало показалось слов, что Тимоха простил его на первый раз,  - вынудил скрепить прощение рукопожатием. И тем самым еще ниже опустился в глазах парниши…
        Пока проходили камни, Тимоха материл Колька за глупый совет: у коротких резиновых сапожек маленький протектор,  - они слабо защищают ноги. В одном месте сильно ударил большой палец левой ноги, стал прихрамывать. На Стрелке на перекуре посмотрел, что с пальцем: да уж, чуть было ноготь не сорвал!  - Ноготь стал красным, под ним запекшаяся кровь. В болотных сапогах не получится такой травмы. Первый и последний раз надел эту обувь в тайгу!  - Он и в болотных сапогах неплохо ходит.
        От последнего места рыбалки до мотоцикла потратили всего семь часов ходу. Вот сегодня хорошо шли, даже отлично! Колек со своей больной ногой не подвёл. По прямой начал было отставать,  - парниша просто немножко сбавил скорость. Ребята вынуждены были бежать - холодно, однако. На Чусовой много мест, где тропа идёт сквозь бамбук. Мотоцикл на месте, выкатили аппарат. Колёк запустил двигатель, надел телогрейку, лежащую в коляске.
        Вот, сейчас начнётся самое интересное, самое неприятное…
        Телогрейку он не зря надел! На коляске есть лобовое стекло, на мотоцикле нет стекла. Ребята мокрые до нитки. По старой раздолбанной дороге было терпимо - здесь сильно не разгонишься. По полям Колёк поддал газку,  - сколько было, столько и дал! Поехали по полям через речку Буй. Этим путём меньше ехать по автотрассе. А то ведь всякое может быть: вдруг, откуда ни возьмись - передвижной пост ГАИ. И всё, приехали,  - мотоцикл не зарегистрирован, прав нет.
        Муки холодом не могут продолжаться вечно, к тому же мотоцикл летит на полном газе. Заехали в гарнизон к родителям Тимохи. Отдал матушке два хвоста горбуши и два литра икры, взял продуктов.
        Понеслись в Шанхай по Южке. Зашли в хату, дал Саше отличной стальной проволоки на якорьки. Показал разобранный большой якорёк:
        - Вот такой пойдет на горбушу?
        - Да, в самый раз! Скажи Колёк?
        - Большой, на кету - в самый раз! Ты, Тимоха, на него свинца меньше лей, он и так тяжёлый. Ну что, Саня, поехали, холодно.
        - Ты когда думаешь на Анну идти?  - спросил Саша.
        - Да может, завтра пойду, что здесь делать?
        - Тимоха, мы, короче, к тебе подъедем, если тебя нет - то ты на Анне. Да?
        - Колёк, если Мурки на цепи нет,  - то я на Анне. И не вздумай кого-нибудь чужого притащить!..
        Вышли на улицу и чуть со смеха не попадали: кошка Беда по траве волочет буханку белого хлеба! С коляски вытащила - в конец кошка оголодала. Кошки обычно не едят хлеб, не любят. Здорова кошка Беда: буханка-то весит чуть меньше кошки! А ведь волочёт, обходит Муркину зону, миллиметрует,  - знает, что на этом расстоянии собака уже хлеб не достанет,  - цепь не даст!
        Забрал продукты и одну рыбину. Ребята поехали по домам греться. На дворе не месяц май, июль скоро закончиться! Беде отрезал хвост горбуши,  - ясно дело, не сам плавник!  - Уважает свою кошку. Да уж, уважает!  - Кошка так оголодовала, что хлеб буханками ворует!..
        С утра занялся срочным делом. За сараем развёл костерок, в консервную банку наломал свинца от решеток аккумулятора, поставил на огонь. В куче песка сделал углубление, с газетного листа свернул маленький конусообразный кулёчек, вставил его в ямку.
        Тройник сделан со сталистой проволоки на шесть миллиметров. Сами крючки примерно пятидесятого номера, может, немногим меньше. На крючках, как и положено, имеются заусеницы, все отлично. Мощный, однако, якорь! Его не стыдно и на пароход приспособить,  - будет держать! Ну, Саша, по голове бы ему этим якорем, да со всего маха!..
        Тимоха-то пока профан, последний раз ловил на «кошку» лет эдак двадцать тому назад. На смык вообще никогда не ловил.
        Ловить на «кошку» - это забрасывать якорёк в речку и рывками дергать леску, сечь. Естественно, надо забрасывать в места, где нет коряг,  - данный якорь и камни со дна будет выворачивать!
        Тройник аккуратно вставил в кулёк, скажем, в форму отливки. Свинец дошёл до нужной кондиции, пассатижами взял банку, залил расплавленный свинец в форму. Делов то - раз, два и готово! Потому что в детстве мастерил вместе с Кольком якорьки. Опыт, как известно, не продашь, не пропьёшь и не прогуляешь. Что здесь делать? Времени ещё много. Погода, правда, нехорошая: хмарь стоит, передали кратковременные осадки.  - Ерунда, не растаем!..
        2

        Время - одиннадцать ноль-ноль. От остановки посёлка Старорусское направился по грунтовке к лесу. На этот раз рюкзак лёгкий, немного продуктов, четыре килограмма соли. Больше нечего брать: на стане уже скопилось риса, муки, масла растительного,  - на месяц хватит! Как говориться, много не мало. Когда на бивуаке много дров,  - на душе легче, появляется уверенность в завтрашнем дне. Ведь огонь - это жизнь, когда он управляемый.
        Продукты - это тоже дрова, даже главней натуральных дров, то есть деревянных! Они создают огонь в организме, и этот огонь - жизнь, даже когда он неуправляемый! Человеческий организм хитро устроен: там датчик стоит, с «дровами» ну, никак не переборщишь! Даже когда открывается яма желудка,  - яму засыпал и всё, больше некуда, не лезет!..
        Шагал бодро, за шесть с половиной часов дошагал до стана. Передохнул, поужинал куксой с сайрой. Чем заняться?  - Что в хате, что здесь - делать нечего. Здесь лучше, чем в цивилизации. Про собаку вообще говорить не стоит. Занятие можно найти всегда и везде, главное - было бы желание чем-либо заняться. Ножовку в руки, свалил очередную сушину. Пойдёт рыба - времени не будет на заготовку дров. Так что до ночи вжикал ножовкой, махал топором. Да всего-то полтора часа вжикал и махал.
        С утра продолжил прерванную работу. Ну, как только проснулся,  - сразу схватился за ножовку и вперёд! На дворе - стужа, и ни палки дров! А штабель высотой метра в полтора и длиной около трёх метров - это разве дрова?  - Так, согреться на один раз. Кстати, с утра свежо, всего каких-то градусов десять плюса! Для многих людей, живущих на планете Земля, десять градусов по Цельсию - это, конечно, не стужа, но холодно, однако!..
        До обеда справился с сушиной, раскидал и порубил. Сварил четыре ведра тузлука. Два ведра перелил во вкладыш, вставленный в пропиленовый мешок. Разумеется, сначала процедил через марлю. Горячих два ведра поставил в яму,  - пусть остывают. В мешки наливает по три ведра тузлука. Пока хватит, восемьдесят литров есть. Хватит, тары больше нет, осталось всего три новых вкладыша.
        После обеда не спеша собрался, пошёл на главную работу - заниматься браконьерством. С собой - спальный мешок, инструмент, отрез полиэтиленовой плёнки (отец отдал остатки после покрытия теплицы). На аквариуме сделал перекур, полюбовался кунджой. Где бы гранату достать?!  - Это рыба стала нервировать. Камень что ли запулить, килограмм на пятнадцать?..
        Кунджа мешает спокойно курить: шумит дюже здорово, рыбины больно громко разговаривают, смеются, заразы анадромные! Вот как можно любоваться и думать о гранате, предназначенной для объекта любования? Однажды любовался сотнями лебедей и тоже думал о гранате! И когда любуешься медведем, почему-то думаешь о карабине! Гранату на большое расстояние не докинешь!  - Обычно любуются медведем минимум с пятидесяти метров. Когда зверь ближе,  - уже не до любования! Вот, допустим, человек видит стадо коров. Он ведь не думает, как бы хоть одну бурёнку оприходовать и на месте нажарить свеженины! В зоопарке никто не думает о гастрономии, глядя на упитанного медведя или жирафа. В тайге, наблюдая косолапого, не мечтаешь пустить его на шашлык (на счет карабина, скажем, пошутил). А когда видишь крупную рыбу в речке,  - сразу возникает мысль о сковородке! Почему так? Смотришь по телевизору, ну, скажем, «В мире животных». Показывают разных зверей,  - у тебя нет никаких мыслей на тему жаркого или рагу! Как только показывают большую рыбу,  - экран сразу закрывает сковородка! Это присуще многим, скажем, большинству - и
мужчинам, и женщинам. Что есть такого в рыбе, что она мысленно заставляет тебя съесть её?..
        В длиной яме горбуша так и стоит: это граница, выше нет рыбы. На последнем броде не заметил горбушу. Добежал до временного бивуака,  - в яме хватает рыбы. Ему эта яма не нужна: приметил отличное место в полукилометре выше. А сюда прибежал за котелком для ухи. Чайный котелок постоянно в рюкзаке.


        Пришёл на приглянувшееся место. Здесь река бодро бежит вниз,  - прямой узкий участок русла метров за сто длинной, течение сильное, какие-либо ямы отсутствуют. Но есть правый небольшой рукав, скажем, ручей. Длинный и узкий остров порос ивой, деревья большие. Метров за двадцать перед слиянием правого рукава с основной речкой образовалась глубокая, тихая яма. Сначала образовался затор: на начале ямы - костёр с брёвен, а по весне вода шла поверх этого костра, падала вниз, намыло яму.
        На выходе из ямы тоже небольшое нагромождение старых ивовых стволов и наносника. Заводь небольшая, примерно в четыре квадратных метра, глубина - около двух метров. Ниже слияния рукавов река пошла на левый плавный поворот. На правом берегу напротив ямы - узкая терраса с редкими пихтовыми, дальше - крутая сопка. Ниже террасы, перед поворотом реки,  - устье небольшого ручья, неширокая полоса зелёнки пошла за поворот.
        На спуске с террасы к ручью набита короткая тропка: мишка косолапый здесь ходит, постоянно ходит,  - наверное, тот воришка. Левый берег - четырёхметровый каменный обрыв, этот обрыв тянется почти до ямы у гнилого зимовья.
        На террасе напротив ямы решил разбить бивуак. Завёл костерок, попил чая. Вырубил кусты черничника, сообразил полог, насобирал дров. Мало сушняка,  - лес редкий, молодой, здоровый, деревья у комля толщиной не больше тридцати сантиметров. Так, сначала надо поймать рыбку на ужин…
        К якорьку привязал толстую леску, на острове срезал удилище.  - Смык готов! Пять шагов от бивуака и - пожалуйста, рыбачь. Забросил якорёк, точней якорь: хлоп! и в яме нет никого. Рыба разбежалась, спряталась под бревна,  - в яме много мест для игры в прятки. Да потому, что якорь грохнулся на дно, при этом подняв ил,  - одинаково, что камень запулить в яму!
        Ну, Саша! У него якорьки минимум в десять раз меньше и легче. Парниша стразу понял, что не годится данное орудие лова при редкой рыбе и прозрачной воде. Да, правильно Колёк сказал: этим якорьком хорошо работать в качестве «кошки», сечь кету в мутных водах Большого Такой. Но, как говорится, терпенье и труд всё перетрут! Нет, не так,  - терпенье и смекалка голодным не оставят! Долго не ждал: рыбе быстро надоело сидеть под брёвнами, выплыла на простор. Одна горбуша, самец (уже можно отличить самку от самца). В яме вода фактически стоячая, так что отлично видно рыбу.
        Довольно крупный самец подплыл под стоявший на дне якорь, резко дёрнул удилище вверх. А здорово!  - В этом случае понимает рыбаков: когда на конце лески, привязанной к палке, болтается, трепещется крупная рыба,  - человек хватает адреналин! И не важно, что на конце лески крючок с наживкой или полукилограммовый якорёк,  - важен сам эффект выдергивания рыбы из воды! Такую рыбалку ни с чем не сравнить! Если глубоко задуматься, то ловить рыбу острогой или на крючок, примотанный к черенку,  - это охота на рыбу. Но ведь и при спортивном рыболовстве тоже охотятся на рыбу. Кстати, подло охотятся, обманывают, дурят рыбу!
        Одинокий браконьер стал умней, и повторно уже не бросал якорь в яму. Аккуратно, тихонько опустил снасть на дно, подвёл к самцу и - рывок наверх. Таким способом выдернул четыре рыбины. Горбуша уже не гольное серебро - быстро, однако, красится. Данная рыба должна уже стоять на аквариуме, где кунджа, а может, и выше. А здесь должна быть свежая горбуша. Человек, царь природы, контролирует заход рыбы в речку: пропускает, сколько положено, на его взгляд, а что не положено - грузит на машины…
        Горбуша пока что серебро, можно неплохую денежку выручить. Когда пойдёт в речки крашеная горбуша,  - царь природы будет пропускать больше рыбы. Уже не станет грузить рыбу на машины: выпороли икру, рыбу - в яму, бульдозер рядом стоит, на случай проверки. Парниша тоже поступает нехорошо. Зачем на одного четыре крупных рыбины?  - Он зажрался: отрезал брюшки и две головы, тушки выбросил за устье ручейка, в лопухи. Сварил ухи, покушал с аппетитом. Почему-то не приедается уха с горбуши, она и питательна. Собаку накормил.
        Дело приближается к ночи, горит костерок, браконьер лежит под пологом, курит. Мурка рядом пристроилась. Вдруг собака резко вскакивает и начинает благим матом орать на сопку. Тимоха вздрогнул от неожиданности, чуть папиросу не проглотил. Быстро вскочил на ноги. Собака беспрерывно орет на сопку, но от бивуака не отходит. Что, а верней, кто может быть на сопке? Неужели, тигра по зиме перебралась через пролив Невельского и направилась на юг острова? Да, встряхнутые мозги не хотят становиться на место! Но ведь поведение собаки говорит, что наверху тигр!
        Мурка боится лезть на сопку. В книгах так написано: тигра любая собака боится, а медведя любая собака не боится, кидается на медведя! Даже карликовый пинчер идёт в атаку на бурого пятисоткилограммового медведя! В жизни совсем по-другому: почему-то многие собаки боятся обыкновенных коров.  - У коровы рога, она может забодать собаку. Медведь собаку не забодает, у него нет рогов! Поэтому собаки его и не боятся!.. Ох уж эти писаки!
        Наверху послышался треск сучьев. По склону, всего в каких-то двадцати метрах от террасы, пробежал черный небольшой медведь, килограмм на сто, не больше. Зверь пробежал на запад, Мурка продолжает орать. Хозяин, не отрываясь, смотрит на сопку. Не зря смотрел - почувствовал, что будет продолжение. Через двухминутную паузу по той же траектории друг за дружкой пробежали два медвежонка,  - ребятишки не этого года рождения. Собака посмотрела на хозяина: ну что, мол, побежали за ними? И, было, направилась на сопку.
        - Стоять б…! Я тебе побегаю!
        Мурка сразу остановилась,  - вот собака хитрая, прямо как человек. Она не хотела никуда бежать. Правильно,  - собака-то не дурра: три медведя, один маленький весит больше неё в два раза. Мурка просто перед хозяином решила показать, какая она смелая.
        Ведь никому не известно, что на уме у этого больного хозяина, он и сам-то не знает что у него на уме! Два года назад обещал сожрать, если медведей гонять не буду. Тогда хозяин был относительно здоров, мозги стояли на месте, почти на месте. Теперь мозги не понять где, и есть ли они вообще,  - может, при сотрясении основная часть мозгов высыпалась? Так что хочешь - не хочешь, а надо гонять медведей.
        О чём говорит данное происшествие?  - Да о том, что лень родилась не только вперёд человека, но и вперёд медведя! И вообще, сначала на земле появилась лень, а затем всё остальное! Молодой медведь-нянька постоянно ходил с пацанами по этой террасе. Ходили не след в след. На спуске к устью маленького ручья зелёнка, там пришлось идти след в след,  - вот и набили короткую тропку. Медведи, видать, каждый день спускались к реке, проверяли, ждали: массовая рыбка на подходе.
        Сегодня вечером появился местный дорожник, путь перегородил, костёр развёл, зверь белый у костра лазает. Что делать, как быть? Обойти, перейти на другой берег? Да ну нафик,  - далеко и мокро. Мы по сопке проскочим, ружья у дорожника нет, так что высоко подниматься не стоит!
        Вот так, наверное, подумал молодой медведь и потащил за собой детей. Детки не сразу побежали,  - они боялись. Но больше боялись свою няньку: у них не было другого выхода, им пришлось бежать! Иначе бы им нянька показала, по чём фунт горбуши! Если бы не было собаки, мишки косолапые, как пить дать, пробежали бы по террасе, может быть, задели бы полог…
        Заварил чая. Это первые медведи, увиденные на Анне. Воришку считать не стоит,  - он хоть чуть было не наступил на браконьера-одиночку, но остался незамеченным. Воришка бы не наступил на парнишу, а вот уху бы сожрал. Подумаешь, медведь лазил по бивуаку, может, и нюхал спящего браконьера,  - это разве встреча? И сегодняшний случай встречей с медведем не назовёшь: звери долго наблюдали, потом решились на прорыв. Но адреналин есть, и настроение улучшилось.
        Правда, было бы лучше, если бы медвежий прорыв произошёл поутру. На ночь глядя адреналин - лишнее: это ж не снотворное, а наоборот - сильно тонизирующие средство! Для многих адреналин, переизбыток его - слабительное средство, похлеще пургена! Для многих, да для всех, переизбыток чего-либо чреват нехорошими последствиями. Даже переизбыток денег!
        Дайте посмотреть на того человека, у кого переизбыток денег! Не с Тимохиным рылом смотреть на этих людей,  - у ларька не встретишь олигарха! Но, как сказал Остап Бендер, такие люди есть! Если по стране ходят денежные знаки,  - то должны быть и люди, у которых их много! В наше свободное время люди, у которых много денежных знаков, не скрываются, а наоборот - лезут в телевизор!..
        Адреналин сделал свое дело: долго не мог уснуть.


        Проснулся в девять часов утра! Вот это поспал, тетеря,  - всё проспал. Что именно проспал? Нечего страшного не произошло. Собаки не видно, где-то по лесу бегает. Завел костерок, сделал чая, завтракать пока рано. Ага, рано,  - скоро обед! Пошёл рыбачить. Не пошел, а приступил и не рыбачить, а браконьерить!..
        За ночь рыбы в яме прибавилось. Прибежала Мурка, посмотрела, проверила, не съели ли хозяина вчерашние три медведя. На медведей они не тянут: даже самый старший мелковат, чтоб называться медведем с большой буквы.
        Аккуратно, тихо-спокойно стал выдёргивать самок. Надёргал два десятка,  - в яме стало мало рыбы. Выпорол икру: получилось почти два литра, мелкая икра. Пойдёт, наверное,  - хватить рыбачить. Икра снова подавится,  - она ещё нежная. Нарезал брюшков. Завёл костёр, повесил котелок с брюшками. Что-то не так: со стороны речки кажется какой-то шум подозрительный. Резко повернулся к яме рыбацкой и осторожно пошёл к нижнему завалу на выходе из ямы.
        Внизу на камнях, куда скидывал поротую рыбу, копошится молодой мишка, жрёт. Два медвежонка вперед учуяли человека: бегут к лопухам прятаться. Молодой медведь, видать, уже курить стал, поэтому с чутьём у него плохо! Он боковым зрением заметил, что младшие убегают, резко поднял голову. Ага, вот причина, наверху стоит!  - Схватил в зубы рыбину и пустился следом за медвежатами. Но не сломя голову, так, трусцой. Совсем обнаглел!
        Нет, это Тимоха совсем обнаглел: рассматривает зверей как в зоопарке! А если мамка появится?  - Гон-то уже давно закончился, медведица должна быть поблизости. Где лазает эта собака белая? Медведи чуть не по бивуаку ходят, а она развлекается, по лесу бегает, лает на мелких зверюшек! Сегодня почему-то нет адреналина,  - кончился?!..
        Сварил уху, сел кушать и сразу Мурка прибежала.
        - Ты что, сука, на сопке сидишь, прячешься от медведей? И наблюдаешь, пока я пожрать сварю?!
        А Мурке всё до лампочки: она сидит и облизывает себя, мокрая с головы до лап. В речке купалась?  - Мурка не Белка, она не любит воду. Значит, намокла от росы, где-то долго по зелёнке лазила, кого-то гоняла.
        Покушал, остатки - сторожевой собаке. Ну, и сторож!  - Собака у него не в качестве сторожа, защиты от медведей. Без собаки было бы легче, особенно автобусом ездить. С ним собака, потому что она у него есть. А с медведями он сам договаривался, договаривается и будет договариваться бес всяких слов. Гораздо трудней договориться с чужой собакой, а медведь - он свой, житель тайги.
        Поймал три рыбины, собрал пожитки, полиэтилен с полога снял. Вылез на тропу, спрятал котелок. Побежал на стан. Завтра снова выход в цивилизацию, надо достать или самому сделать маленьких якорьков. Дело упирается в тройники: нет в продаже больших тройников.
        Через десяток лет готовые якорьки разных размеров станут продаваться в любом рыбацком магазине. Запрещенные орудия лова лежат на прилавке. Почему, ведь эти орудия лова - ЗАПРЕЩЁННЫЕ?! Рыбацких магазинов будет десятка два, а в городе живёт всего двести тысяч человек. Пока что всего два магазина. Но уже на центральном рынке торгуют сетями-путаниками.
        На аквариуме перекур и снова мысли о гранате, а вдалеке маячит сковородка! Если швырнуть в яму гранату, то нечего будет жарить. Надо мечтать о динамите или о тротиловой шашке, но - не мечтается. Нужна граната! Даже несмотря на то, что в рюкзаке три рыбины почти таких же размеров, немного меньше, а вот мясо с кунджой близко не поставить!  - Эта кунджа действует на нервы с каждым разом больше и больше.
        Перед подходом к стану учуял дымок, Мурка бросилась вперёд. Затем послышался короткий лай, собака замолчала. Мог прийти только Колёк, а короткий лай,  - значит, притащил чужого. Ведь предупреждал! Уже на подходе к стану здорово распалил себя, приготовился к конкретной ругани. Вот дурак, не мог сам додуматься до ловли рыбы смыком. Теперь расхлёбывай!..


        Ещё сверху увидел чужого: Валька притащил, дружка своего. Подошёл к навесу. Ребята только пришли, чай заварили: Колёк, Саша и Валёк. Поздоровались.
        - Я ведь тебя предупреждал, что чужих не таскать!
        - Тимоха, ты чё, это же Валёк, какой он чужой?
        - Знаешь что?  - У тебя полный посёлок своих!.. Ещё раз, последний, предупреждаю! Иначе вы меня, б…, выведите, прикопаю на хрен всех. Без моего разрешения никого, ясно?!  - парниша прокричал последнюю фразу.
        - Тимоха, а причём здесь я? Я говорил Кольку, что не надо без спроса Валька брать.
        - Тимоха, да я не буду здесь рыбу ловить, я просто посмотреть пришёл, какой ты стан сделал,  - Валек никогда не таскал с Бахуры икру сырцом (В том году разок попробовал, парниша тоже участвовал в той пробе). Валёк на Большом Такой рыбачит.
        - Да я-то, Валёк, на счёт тебя ничего против не имею. Ты вообще здесь не при чём. Колёк виноват. А вот ты, Саша, хорошо мне посоветовал на счёт якорька! Специально, что ли? Тебе что - им по голове настучать или подсечь?
        - А что, плохой якорёк? Ты, наверное, неправильно свинцом залил!
        - Чего? Да я делал якорьки, когда ты в садик ходил!
        - Саня, мы втроём по Большухе лазили, и якорьки делали. Покажи, Тимоха, якорёк.
        Парниша вытащил запрещенное орудие лова:
        - На, Валёк смотри!
        - Ох, ни фига себе! Таким только кету на керосинке глушить, а не сечь!
        - Колёк, а ты что такой хмурый? Я что, неправильно сказал, что это твой косяк?
        - Да правильно всё сказал… У нас косяк посерьёзней,  - опять орать начнёшь!
        Тимоха внимательно осмотрелся кругом: да кажется, всё нормально. И чего они могли такого здесь сделать, к тому же только пришли, чай заваривается?..
        - Мы курево в коляске забыли! Заехали в магазин, Сашка взял пятнадцать пачек Примы. По пачке в карманы, остальное в пакете было.
        - Вы бы лучше, б…, головы забыли!.. Да должно у меня курева хватить. Ну, народ безалаберный!
        - Да мы тропились, время-то было уже много.
        - А что вы так рано выехали? Надо было в обед выезжать,  - к ночи бы пришли!.. Какая разница: торопились, не торопились,  - вы в тайгу шли!.. Так ты мне, Саня, не ответил на счёт якорька: специально сказал, что классный якорёк?
        Саша молчит.
        - Тимоха, якорёк отличный, но не для такой речки. Горбуша шугается этой железяки, так?
        - Да, Валёк так! Тихо, аккуратно опускать - немножко поймал. Мелкая икра. Как я понял, на речку пойдём завтра после обеда? Тогда надо рыбу жарить.
        - Я тушенки хорошей взял!
        - Саша, тушенка не помешает, пусть лежит. У меня в рюкзаке три хвоста, я ведь завтра поутру хотел выскочить.
        Занялся икрой, но прежде поставил отвариваться рис, Колёк стал рыбу жарить. Саша помогает. Валёк, с…, лясы точит с переработчиком икры.
        - Эй, там, у костра! К рису не прикасаться, а также и к огню под рисом!
        - Тимоха, ведь подгорит рис! Да ты и воды налил, как украл…
        - Саша, не тронь котелок, а то я тебя сегодня точно прибью!
        - Саня, не лезь, Тимоха варит - и пусть варит, он знает, как варить.
        - Колёк, я сейчас сварю рис по-корейски!
        - Не получится: ты его уже посолил!
        - Да, ты прав, не получится, посолил, и перца красного у меня нету. Такой рис и в чашку не нальёшь!
        - Конечно, не нальёшь: он сгорит, пригорит!
        - Саша, давай так: если рис пригорит, я вытаскиваю двадцать литров икры и тебе отдаю, а если не пригорит - то наоборот. Только ты там смотри, дров в костёр не нафигач.
        - Тимоха, а где ты такую грохотку взял?  - спросил Валёк.
        Парниша сидит на чурбаке, на другом чурбаке стоит тазик, на нем грохотка. Рядом стоит ведро, в котором сырец, ведро для чистой икры, оцинкованное ведро для отходов.
        - Сам сделал.
        - Ты серьёзно говоришь? Ничего себе! Рамку делать сложно!..
        - А вот рамку-то, Валёк, я сделал играючи, раз-два - и готово. Зато сетку день вязал.
        Прогрохотал икру, промыл её в стечке, с Вальком прокатали, залили тузлуком, шесть минут - и снова на стечку. Снял готовый рис.
        - Сколько, Тимоха, икры получилось?  - спросил Колёк.
        - Да немногим больше литра.
        - Сегодня пробовал картошку копать: мелкая, что горох. Где-то с килограмм на зимовье оставил.
        - А что, не мог сюда принести?
        - Да её чистить замучаешься: картошка с голубиное яйцо!  - Саша влез в разговор.
        - Саня, новую картошку чистить легко и быстро.
        - Да знаю: ножом отшкрябал и всё.
        - Ты слушай, знаток нашёлся! Берёшь кусок дели и не ножом, а делью шкрябаешь. Протираешь мокрый новый картофель.  - Дель сдирает молодую кожицу.
        - Так, а ты сам пробовал этим способом картошку чистить или только слышал?
        - Колёк, я соседей в Шанхае научил,  - они были поражены. Бабушка прожила семьдесят шесть лет и такого не видела. Она теперь новую картошку только сеткой и чистит,  - это гораздо быстрей, чем ножом шкрябать.
        - В зоне, Тимоха, научился, да?
        Внимательно посмотрел на Сашу.
        - Ты больной?! При чем здесь зона? Я там не в столовой работал, а на эстакаде баланы катал! И там, кстати, не кормят молодой картошкой. Не веришь - вон, у Колька спроси или сходи посмотри. Дорогу я тебе расскажу, не заблудишься!.. Охотовед меня научил так картошку чисть. И отличный рис варить он тоже научил. Кстати, новая картошка отварная в мундирах идёт на ура! А если ещё и с икрой!.. Вот только где взять икры этой?..
        Сели ужинать на пихте.
        - Ну, и как, Саня, рис? Подгорел?
        - Ничего себе ты рис на костре сварил! И точно по-корейски, рассыпчатый,  - удивился Колёк.
        - У меня мамка такой же варит, но она его откидывает на дуршлаг, затем промывает.
        - Тоже на костре варит. А ты видел, как я откидывал рис на дуршлаг, а затем мыл? Вот я только не понимаю для чего это делать.
        - Ну, чтоб рассыпчатый был.
        - А этот рис, что, б…, слипшийся?
        - Тимоха, что ты орёшь, дай поесть спокойно. Саня, а ты молчи!
        - Кстати, тебе, Колёк, выговор!
        - За что это? Что, плохо рыбу пожарил?
        - А что, хорошо? Да за такую жарку рыбы в тридцать седьмом расстреливали без суда и следствия! Здесь масла растительного - три литра! Знаешь секрет заваривания хорошего чая?
        - Знаю: сыпьте больше заварки. Ладно, в следующий раз буду больше масла лить. А кстати, где ты вычитал, что в тридцать седьмом расстреливали даже за плохо пожаренную рыбу? Я совсем недавно прочитал Солженицына, «Архипелаг ГУЛАГ», там такого не было,  - Колёк хоть и пьёт по-чёрному, но книги читает. Еще как читает!  - Таких в совхозе единицы. Да он один такой в совхозе…
        - Ну, и что ты понял с прочитанного?
        - Да, в сущности, ничего не понял! Но что-то он написал не так.
        - Прочитай еще раз. Я тоже по первому разу ничего не понял, но многое показалось странным. Правда, я читал в девяносто первом. Ну, а сейчас бы мне и одного раза вполне хватило прочитать эту муть. И, возможно, я бы даже не дочитал до конца!
        - Прочитай, я уже отдал книги…
        - Такие книги надо сжигать на костре!
        - Тимоха, ты чё! Солженицын - лауреат Нобелевской премии!
        - А ты, Саша, читал этого лауреата? Нет?  - Тогда заткнись! Ты не имеешь морального права что-либо говорить о писателе книги, которую ты не читал! Да ты, походу, вообще не читаешь! И многие не читавшие хвалят Солженицына. Начинается то же самое! Да оно не кончалось никогда и не кончится!  - Нынешней власти надо возвысить человека - возвысят, и все будут «Ура!» кричать…
        - Меня, Тимоха, поразило то, что он пишет на счёт уголовников: мол, урки жили в лагерях, как кот в масле, а политическим было туго.
        - Это мелочи и пыль, фактически, не заслуживающая внимания! Главное в его книгах то, что плохие коммунисты расстреляли или пересажали хороших коммунистов. Но если бы те хорошие успели расстрелять плохих, то они бы поменялись ролями. Это одно. А второе: ну, не бывает плохих хороших! Теперь страна против любых коммунистов: мол, они довели страну до ручки! Тогда как и зачем можно уважать Солженицына, который лил гряз на свою родину?! Ведь у него были не все коммунисты плохие, он шёл не против коммунистов. А в другой главе он уже шёл против всех коммунистов! А ведь они, коммунисты, ни при чём, и страну они не доводили до ручки.  - Ельцин довёл страну! Демократы довели страну до ручки! И в начале века тоже демократы-дворяне довели страну до ручки. Так довели, что за год произошло две революции! Это длинная и долгая тема. Лично я презираю Солженицына! Меня коробит от этой фамилии! С этих книг желчь капает…
        - Тимоха, как ты здесь живёшь? Муравьи в чашку лезут.
        - Что, Валёк, рис воруют?  - По морде им!
        - Да если бы только рис!  - Они за руки хватают!..
        - Значит, пореже мечи! Муравьи-то не дураки: чем тебя будут чаще хватать за руки, тем меньше съешь. А значить, мурашам больше достанется!
        - А я смотрю, ты, Тимоха, муравьёв не замечаешь!..
        - А что их замечать? Примелькались: куда ни плюнь - везде мураши! Ты, Колёк, веди себя так, как будто их нет. Муравьи обидятся на невнимание к ним и отстанут от тебя. Но чувствую, вы сегодня поспите! Тебя-то, Колёк, я в палатку заберу, спальник я принёс.
        - Не, я в спальнике спать не буду,  - лучше у костра. Я возьму твой совет на вооружение и не буду замечать муравьёв!
        - Ну, и дурак, если отказываешься от комфорта! Не будешь мурашей замечать, зато они тебя заметят возле костра! И факт, что мимо не пройдут.
        - Меня, Тимоха, возьмёшь в палатку?
        - Сашок, о чём разговор! Ведро икры - и пожалуйста: спи в новом спальнике!
        - Дороговатый отель.
        - Ну, иди, походи по гостиничному комплексу, может, найдёшь номер подешевле! Косолапый берлогу сдаёт по дешевке, но он икрой не берёт - только рыбой! Там и номер соответствующий: никаких удобств и нет спального мешка.
        - Медведей здесь много?  - спросил Валёк.
        - Да пока не видел.
        - Тимоха, и не увидишь! Мы на Бахуре ни разу не видели медведя - ни помёта, ни следов. А вот рыба тухлая пропадает…
        - Колёк, медведь-то не дурак, он знает, кому можно на глаза показаться, а кому - нет. Покажется он на глаза вашей банде или другой банде,  - в следующий раз вы с собой притащите стволы и приговорите этого медведя. Приговорите просто так, ради того, чтобы убить, чтобы его не было. А если медведя не видно, значит, его нету, и носить стволы незачем,  - икру носить надо. А вот другие икроносы говорят, что постоянно на Бахуре медведей видят!
        - Гонят они! По рассказам, на Бахуре медведи - кишат, в вот лично я ни одного не видел.
        - Колёк, ты - не все. На Бахуре медведей полно, но, повторяю ещё раз: мишка не дурак!..
        До темна сидели под навесом, разговоры вели. Саша пошел спать в палатку, Колёк с Вальком расположились возле костра.
        - Так, товарищи, сильно не кочегарить!
        - Тимоха, ты и здесь дрова экономишь! У тебя же штабель огромный!  - прокричал с палатки Саша.
        - Сейчас кто-то договорится! Тебя вообще не касается. А штабель не огромный - небольшой штабель. При сильном огне может навес прогореть! Да при сильном огне теплей не будет, а вот ожоги можно получить и одёжку попортить. А тебя я, Саша, наверное, ночью придушу по-тихому! Ты видал «Кавказскую пленницу»?  - Вот и поплывёшь в спальнике!
        - Спальника не жалко?
        - Это чужой спальник. Был бы мой - хрен бы я его сюда принёс! К тому же - с нуля мешок.
        Залез в палатку, упаковался в спальный мешок.
        - Всё, отбой в Вооруженных Силах СССР!
        Уже семь лет нет СССР, но привычка вот так говорить на ночь глядя останется на всю жизнь. Даже когда парниша один,  - сам себе говорит. А ведь не был в Вооружённых Силах СССР. Нет никакой ностальгии, просто понравилось выражение, попало на зуб и зацепилось на этом зубе навсегда.


        Поднялся с рассветом, народ дрыхнет. Будить не стоит: на речку после обеда. Колёк с Вальком так кострище обняли, что придётся разбудить. Надо чая испить. На завтрак осталась горелая рыба,  - не жареная, а именно горелая!
        - Колёк, ты в строну отодвинься,  - он тоже жаворонок, но полночи играл в сову: парниша изредка просыпался, слышал приглушенный говор и видел мерцания пламени.
        Подживил огонь, углей много. Сделал чай, брат сразу поднялся, за ним и Валёк встал.
        - А что вы полночи не спали?
        - Да сидели, базарили.
        - Ну, я понимаю: десять лет не виделись, всё наговориться не могли!
        - Тимоха, если бы десять лет не виделись - мы бы долго не разговаривали, не о чем было бы говорить. Чем заниматься будем?
        - Ласты парить! Дрова будем пилить,  - за ночь сожгли полштабеля, как в лютый мороз.
        - Какой «полштабеля»? Сейчас наговоришь!
        - А ты, Тимоха, оказывается жадный!
        - Ты, Валёк, только понял? А, ну да, Тимоха сам говорит: хочешь узнать человека - тащи его в тайгу.
        - «Парня в горы тяни, рискни»! Эй, в палатке! Время пребывания в отеле вышло. Через полчаса счёт пойдет на втрое ведро икры!
        - У тебя разве не посуточно?
        - Нет, только на двенадцать часов.
        Саша вылез с палатки:
        - Что ты спать не даёшь?
        - А ты что, не выспался? Это вон они полночи: «бу-бу-бу» да «бу-бу-бу».
        - Саня, не отрывайся от коллектива! Сейчас лёгкий, быстрый завтрак, и Тимоха гонит нас на лесоповал. Он замерзает, а дров - кот наплакал!
        - Это вы ночью замерзали. Пойдёт основная рыба - не будет времени дрова пилить. И я не буду таскать икру сырцом, не вижу смысла.
        - А зачем сырцом таскать? Ты стан такой классный сделал.
        - Валёк, вон, объясни своему корешку, он упёрся и ни в какую!
        - Да, тоже думаю, что надо здесь на месте икру готовить,  - сказал Саня.
        - Начнётся массовый ход - готовьте икру. Я пас, я буду ловить рыбу да таскать икру. Не люблю с икрой возиться.
        - А я, Колёк, прямо тащусь, сидя на грохотке, кайфую!.. Любить что-либо делать - это извращение. Есть такие слова как практичность, выгода: мы будем затрачивать меньше физических усилий, а получать будем больше.
        Позавтракали, не спеша занялись заготовкой дров. Тимоха на ножовке, Колек топором машет, Валёк с Сашей складывают дрова в штабель и ходят по лесу собирают мелкий сушняк, хворост. До обеда поработали неплохо: гора хвороста, раскидали и сложили две сушины. На обед сварили вермишели с тушенкой.
        - Ну, ты, Тимоха, и работаешь ножовкой!  - Что бензопила. Я всего чурбак отпилил - у меня чуть руки не отвалились.
        - Саня, ты так рьяно взялся пилить, и на половине пропила здох!
        - Тимоха, он посмотрел, как ты пилишь, и подумал, что такая ножовка сама пилит, только придерживай! Вот и решил тебе класс показать!
        - Никакой я класс не показывал, просто попробовал. Ножовка отлично пилит, но долго. Одному столько напилить - это уму непостижимо! Стол и тот с толстых чурбаков.
        - Везде нужна сноровка и тренировка. А третью сушину надо раскидать.
        - Тимоха, ты с Кольком оставайся. А мы с Вальком пойдем раньше.  - К вашему приходу мы уже наловим рыбы.
        - А ты, Саня, не заблудишься?
        - Что ты, подкалываешь? Где здесь блудить, я что - первый раз в лесу? На тропу вышел и пошёл, а по такой тропе и слепой пройдёт.
        - Слепой-то пройдёт, а вот слишком умный может не пройти, может заблудиться!
        - Котелок там же лежит?
        - Нет, Саня, котелок лежит в полукилометре выше, напротив ямы, где я вчера рыбачил. Объяснять не буду, где котелок,  - всё равно не найдёшь. Да надеюсь, с голода подохнуть не успеете, мы придём с котелком и спасём вас. Стоп, тот котелок мал для четверых, его под чай пустим. Забирайте вот этот,  - дал пятилитровый котелок.  - Значит, Колёк, спешить не будем, с голоду они не помрут!..
        После обеда двое рыбаков, пошли вниз. Два брата-акробата раскидали сваленную до обеда третью сушину. Вставил в рюкзак короб, бросил чайные дела,  - побежали на рыбалку.
        На аквариуме сделали перекур. В яме не видно рыбы, но она там есть! Глядя на яму, создается впечатление, что Тимохина мечта о гранате сбылась, но в не его исполнении! Вода мутная, на поверхности плавает много мусора. На берегах ломаная зеленка. Вот это рвануло!  - Наверное, бросили противотанковую гранату!
        - Вот урод! Да они здесь минимум пару часов угробили!..
        - А Саня и пошёл раньше ради этого. Он-то знает, что Китаец - рыбак супер, к тому же азартный. С ним он по-любому поймает кунджу в этой огромной яме. Пошли бы все вместе,  - ты бы не дал заниматься ерундой. Да, наворотили они здесь! Как будто бомба авиационная взорвалась!
        - Колёк, ну, а смысл? Зачем нужна эта кунджа? Поймали ли они хоть одну штуку?
        - Тимоха, всего-навсего охотничий азарт. Одну штуку поймали, это точно. С кем-нибудь с другим Саша бросил бы это занятие. Как ты заметил, он рьяно хватается за любую работу, но быстро остывает. Китаец поймал кунджину. Вот он - рыбак и ловит до упора, сколько нужно.
        - Да, Китаец и в детстве нас постоянно зажигал на счёт побраконьерить. На удочку я не могу вспомнить, чтобы мы вместе рыбачили.
        - Ну, заставишь Валька мелочёвку ловить. Симу по весне ловит, на подлёдный лов частенько в Стародубск мотается,  - брат закурил вторую сигарету. Он постоянно на перекурах вытягивает по две «Примы».
        - Колёк, ты куришь не то, что много, а ужас сколько много! Плохо кончишь, то есть - быстро.
        - Я ещё вас всех переживу!
        Не переживёт: ему осталось всего каких-то девять лет жизни…
        - У тебя ведь нету одной половинки легкого, а куришь как паровоз. Кого ты пережить собрался?
        - Не половинки, а почти две третьих лёгкого отрезали. Прошло уже тринадцать лет и нормально себя чувствую. А того урода, который за место себя посадил за руль ЗИЛа своего несовершеннолетнего племянника, уже в живых нету.
        Покурили, то есть, накурились до чёртиков, пошли дальше. В нужном месте, в папоротнике, подобрал кусок полиэтилена и котелок.


        Рыбаков заметили издалека: на валуне торчит Саша со смыком в руках. Тропа немножко прошла ельником и снова вышла на открытое место. В заводи лежат десятки три горбуши. А если бы не рыбалка на аквариуме, то лежало бы сотни полторы хвостов, это минимум. Братья молчком прошли мимо, остановились на бивуаке. Костёр горит,  - спрашивается, зачем?
        Подошли рыбаки.
        - Что, замерзли и бегаете к костру греться?
        - Тимоха, рыбы-то нету, которую в прошлый раз ловили. Валёк сразу костёр завёл на всякий случай.
        - Саша, Валёк, а рыбы и не должно было быть. Я вам не рассказывал,  - при первой рыбалке меня здесь косолапый выставил, два хвоста украл.
        - Тимоха, это тебе медведи по барабану, а мы - извини - люди боязливые. Пусть костёр горит, дров полная тайга,  - сказал Валёк. Он соблюдает технику безопасности. Он боится медведей больше положенного, вот и не носит с Бахуры икры. На Мураяму ходит строго с ружьём.
        - Мы всё-таки кунджину поймали!
        - Кто «мы»?  - Валёк поймал, сейчас вам Тимоха вставит!
        - Вы, рыбаки, сколько времени угрохали на кунджину?
        Саня сбегал на заводь, притащил рыбину.  - Хороша! Крупней горбуши!
        - Ты посмотри, какая красавица!
        - Ну, и что? Извините, в речке горбуша - почти серебро, я предпочту горбушу. А почему вы не сварили рыбину?
        - Показать хотели.
        - Саня хотел похвастаться и услышать от тебя благодарность, а получил выговор.
        - Какую благодарность?!  - Выговор с занесением в грудную клетку, ногой, а лучше - в глаз!..
        - Да наловим, Тимоха, рыбы! Мы ж только начали. Так ты здесь медведя видел?
        - Вот именно здесь не видел, он ходил по бивуаку, когда я спал, чуть не наступил, падла косолапая.
        - А Мурка что? А костёр? Он, что - к костру подошёл?
        - Мурка была на охоте, кричала далеко на сопке. Я спал в спальнике, и костёр мне был не нужен. Да и медведь утром приходил, а не ночью. Позавчера насмотрелся: молодой медведь с двумя пацанами таскали поротую рыбу чуть ли не внаглую, а Мурка снова была на охоте.
        - Ты, Мура, от нас не уходи, завязывай-ка со своей охотой.
        - А ты, Валёк, её к поясу привяжи как ремень безопасности, то есть, страховочный пояс, как у верхолазов!
        - Да, речка речке рознь! На Бахуре медведей нету, а здесь мишек - что горбуши в речке!
        - Ну, ничего себе ты, Саня, загнул! И кто тебе сказал, что на Бахуре медведей нету? Там их больше, чем здесь, там кормовая база больше - горы тухляка. Медведь пришёл на кучу, пожрал, и незаметно, что он здесь был, потому что другая банда икроносов на это место уже навалила свежей поротой рыбы. А здесь-то рыбы было - кот наплакал, мишка прибрался чисто, ничего не оставил.
        - Мурка гоняет медведей?
        - Валёк, любая собака гоняет медведей, потому что она собака!
        - Мурка-то собака, а вот ты, Саша, дурак! Ну, что ты лезешь в разговор, когда не тебя спрашивают? Тем более в данном вопросе ты полный профан, чайник.
        - Да по-моему любая хорошая лайка должна гонять медведей!
        - Хорошая лайка не должна гонять медведей, она должна держать медведя, потому что она хорошая лайка. Нормальная лайка гоняет мишек. Мурка, Валёк,  - нормальная лайка. Да и медведь не дурак: нас здесь много, он уже не пойдёт внаглую, когда собаки не будет на месте. Саня, в охотничьей практике есть случаи, когда элитные, чисто породистые лайки, спасаясь от медведя, бросались под ноги хозяина! Немецкие овчарки и другие собаки крупных пород убегали от мишки косолапого. А был случай, когда комнатная болонка отогнала молодого любопытного медведя. В этом случае главное - не порода собаки, а какая собака: храбрая или трусливая. Так же, как у человека. Не так много тех собак, которые боятся медведя, а вот людей очень много, у которых панический страх перед медведем.
        - Ну, ты сейчас наговоришь, Тимоха,  - панический страх! С костром спокойней.
        - Валёк, если бы у тебя был панический страх, тебя бы здесь не было. Да ты бы и не знал, что такое Мураяма, только слышал бы про ту речку!
        Ребята занялись рыбалкой, Колёк тоже к ним присоединился. Парниша выпотрошил кунджину, порезал на куски.
        Получился почти полный котелок, немножко добавил горбушовых брюшков. Песочком отскрёб двухлитровый котелок,  - он теперь будет чайным. Сварил ухи, чай заварил, позвал рыбаков, сели ужинать.
        - По сколько, Тимоха, грузиться будем?
        - А что ты, Колёк, меня спрашиваешь? Вы с Саней опытные икроносы, сами решайте, ориентируйтесь по рыбе да по размерам икры.
        - Да, наверное, как обычно: литров по пятнадцать,  - предложил Саня.  - Икра уже нормальная, мелковата, но пойдёт.
        - Ну, а ты, Валёк, что думаешь?  - Наловите рыбы на шестьдесят литров?
        - За сегодня не наловим и половины. Нет, в три смычка на тридцатку рыбы надергаем. А завтра надо выше или ниже идти.
        - Разумеется, выше, ближе к дому, и чем выше, тем икра крупней.
        - Ну, на длинной яме икра будет с горох, на ямах напротив устья ручья, где стан, икра будет с фасоль. А на развилке икра размерами с картошку, которую Колёк нарыл на совхозных полях!
        - А в верховьях какая будет икра?!
        - Ой, Колёк, и не спрашивай! Каждую икринку придётся резать напополам!
        - Тимоха, но ведь Сашка прав: допустим, у рыбы на длинной яме уже нормальная икра,  - она крашеная, а здесь - серебро, вообще свежая рыба.
        - А выше нет рыбы, на длинной яме мало рыбы.
        - Да, там смыком не получится, сетка нужна. У тебя, Тимоха, здесь сеть есть, да?
        - Можно сказать, была, да и там ячея на тридцать пять, симовая сеть. Я горбушу с неё выковыривал с помощью ножа. Уже нету сетки, это не снасть.
        - Сюда бы сочок!
        - Ты, Валёк, серьёзно говоришь?
        - Речка небольшая, оптимальный вариант - сочок или маленький бредень.
        - А что ты раньше молчал? У меня на сочок все есть, даже мантия сшита! За час я бы сообразил сочок.
        - Я речку-то не видел, какая она внизу. Теперь посмотрел,  - в следующий раз делай сочок.
        Покушали, покурили, и рыбаки снова принялись за работу.
        Парниша, как обычно, по хозяйству, он не рыбак. Остатки ухи отдал собаке. Нарубил ещё лапника, чтобы все спали не на земле. Подтянул дровишек. Исходя из того, что некоторые товарищи любят чрезмерно кормить огонь, пришлось много подтягивать дровишек.
        Саша первый бросил рыбалку, два друга ловили до упора, до полной темноты.
        - Ты что так рано ушёл?  - Колёк специально спросил молодого браконьера.
        - Да уже было не видно ничего.
        - Ну, а мы с фонариками ловили.
        - Саша, ведь у нас в прошлый раз был разговор на эту тему. Короче, что разговаривать-то?  - Горбатого могила исправит.
        - На какую тему у вас, Тимоха, разговор был?
        - На тему не юлить, а говорить прямо, честно. Надоело ловить - так и скажи, тебя поймут и тут же притопят там, где ты ловил рыбу! Саня, ты себя ведёшь, как малолетка! Раз подписался, то работай вместе со всеми!
        - А ты, Тимоха, вообще ни одной рыбины не поймал!
        - А если в лоб? Ты чё, в натуре, бакланишь?!
        - Санька, ты договоришься! Ты думай, что базаришь-то! Тимоха по хозяйству все делает и он здесь главный, скажем, начальник. Дров - гора, и ты сегодня будешь на мягком спать. А в прошлый раз завалился на его месте и дрых без задних ног. Смотри, я, наверное, вперёд Тимохи тебе заеду в роговой отсек.
        - У вас несчастные случаи на рыбалке были?  - шутливо спросил парниша.
        - Не а, пока не было!  - Колёк ему подыграл.
        - Будут!  - ответил Валёк.
        - Так что, Саша, мотай на ус! Медведей здесь много, ты сам убедился, хотя ни одного не видел. Но верь мне, что на этом участке лазает минимум четыре медведя. Два из них - медвежата, размерами с Мурку. В случае чего - спишем на косолапого. Ты сюда не развлекаться пришёл, а рубить бабки по-лёгкому.
        - Да ну-ка на хрен такие лёгкие бабки! Замучаешься тащить эту икру. Я пустой еле дошёл!
        - Не переживай, Валёк, дойдёшь и груженый…
        Браконьеры попили чая, улеглись делать баиньки. Вымотались ребята,  - попробуй, постой у речки, выдергивая килограммовые рыбины, фактически беспрерывно махая смыком. Пока не кишит рыба, и, чтобы её подцепить, надо прицелиться, часто рывок проходит впустую. А когда будет рыба кишеть,  - лучше крючком работать. А еще лучше - сачком. Парниша не смог сам додуматься, но он чувствовал. Потому что притащил всё нужное для сочка, а мантию еще в хате пошил…


        Ночь прошла неспокойно, Тимоха матерился на пионеров костровых. Валёк с Сашей всё кормили огонь, два раза за ночь чай пили. Им, понимаешь ли, не спиться, с чего бы это? Колёк и тот чай ночью пил. А начальник чай не пил - он только матерился! Ребята всё медведя ждали, но просчитались, нашли дурака! Медведь, как и Тимоха, по ночам предпочитает спать, а не чаи гонять, да рыбу жрать. Медведь, он что - фашист? Пришёл на рассвете, немножко припозднился,  - уже почти рассвело. Парниша заварил чая, напарники все спят, ну ещё бы: почти всю ночь бодрствовать. Заблажила Мурка, да так заблажила, что никого будить не пришлось, все вскочили бодрые, готовые в любую секунду дать старт! Мурка кричит на тропу. Так, значит, в кустах напротив рыбы стоит косолапый, он-то уже здесь кушал. Рано ты пришёл, приходи после обеда!
        - Что вы так всполошились? Мурка, закрой рот, или я сейчас тебе пасть проволокой замотаю!
        - Медведь пришёл!
        - Где ты, Саня, медведя видишь?
        - Ну, а на кого она лает?  - спросил Валёк.
        - На медведя, но его не видно. Сейчас я его шугану.
        - Ты чего, Тимоха, совсем, что ли с головой не дружишь?
        - За то вы все дружите с головами: ночь не спали, всё медведя ждали! Я не люблю слушать собачий лай.
        Спустился к заводи, Мурка с ним пошла, но орать не перестала. Значит, не один медведь,  - да наверное, старые знакомые!
        Подошёл к валуну и произвёл короткий обстрел кустов и елового подроста. Криков «Ой!», а также «Б…, ты что, козёл, делаешь, ведь больно!» - не услышал! Мурка бросилась туда, куда камни летели. Лай стал удаляться,  - видать, погнала мишку косолапого. Вернулся на бивуак.
        - Вот и всё, делов-то. Ну что, порем рыбу, варим брюшки и пойдём выше, время-то идёт. Засветло надо вылезти к мотоциклу.
        Попили чая и - за работу. Тимоха, Колёк и Саша порят рыбу, Валёк рыбачит. За ночь в яме рыбы не прибавилось. Икру слаживают в трёхлитровое ведёрко с дырками на дне,  - Колёк с дома принёс, в ведро лучше, удобней класть икру, чем в бидончик из-под майонеза.
        Первым загрузили вещмешок Колька. Парниша по тропе отнёс мешок к первому броду. Вернулся на яму, нарезал брюшков, поставил на огонь. Напарники тем временем допороли рыбу. Пороть горбушу - быстрое дело, если, конечно, не делать, как два года назад чудил Васёк. Тогда долго, очень долго!
        Хватило пятнадцать литров на Сашин рюкзак. И три литра высыпали в рюкзак Валька. Парниша отнёс второй рюкзак к броду. Покушали ухи, где ложка стоит, брюшков покушали. Посуду спрятали, пошли вверх по реке на следующую яму, где много рыбы. Ям на реке хватает, не в каждой яме скапливается горбуша. Стали рыбачить втроём, Тимоха на ходу, чуть ли не на лету, подхватывает рыбину, по брюху - вжик!  - икру в ведерко. Мелкая икра, долго провозились. Пришлось сбегать за котелками, сварить обед.
        В четырнадцать ноль-ноль тронулись в путь. Когда прошли по обходной тропе и вылезли на основную, главную, дорогу, стали на перекур,  - пока всего лишь второй перекур. Неплохо прошли, но это только начало. Впереди перевал, а пятнадцать литров икры - это двадцать килограмм!..
        - Так, вы следующий перекур делайте на зимовье и меня подождите, я быстро прибегу.
        - А ты куда собрался?
        - За икрой я, Колёк, собрался, да и фонарик прихвачу. Мы посветлу не вылезем к мотоциклу.
        - Да ну, Тимоха, время-то еще много, надо хорошо идти, и как раз к ночи у тачки будем.
        - Саша, от сюда пустому часов пять бежать до поляны! И не забывай, что после каждого перекура рюкзак становиться тяжелей - силы уходят.
        - Будем меньше курить.
        Махнул рукой: мол, что с бараном разговаривать, и побежал на стан. Как потом узнает, Саша всего лишь три раза выносил икру с Бахуры, а строит из себя великого икроноса! Колёк в том году с больной ногой сделал четыре ходки. Обычно хватает времени на шесть ходок в год. Если не пить, то можно сделать двенадцать ходок. Но, опять же «но» - организм не у каждого выдержит жёсткий график работы. А так: вытащили икру, пару-тройку дней водку жрут, гуляют, тело-мышцы в это время отдыхают.
        Саша промышляет рыбу на Большом Такой, там на мотоцикле можно подъехать прямо к обрыву, внизу медленно течёт река. Да все икроносы промышляют рыбу на Большой Такой! Но, пока там нет рыбы,  - на речках восточной стороны Сусунайского хребта рыба уже идёт.
        Прибежал на стан, забрал литр готовой икры, схватил фонарик и бегом вниз, до рюкзака. Ношу на плечи,  - вперёд, надо поспешать! Смысл: напарники будут плестись…
        На тропе напротив захода на зимовье некого нет. Бросил рюкзак, поднялся на избу. Не обождали, гады. Догнал бы их еще до перевала, но так стало обидно! Вот, уроды, это Сашина работа: мол, надо поспешать и успеем засветло! Если бы с ними не было Мурки, они бы ждали начальника Анны! На минуту задумался: так, время пять часов - солнышко уже второй месяц на низ, на зиму идёт. Да пошли они козе под хвост!
        Спустился к реке, вытащил с рюкзака короб, поставил его в тихую, неглубокую заводь с проточной водой. Наверх наложил булыжников,  - ночью враги икру не достанут! Лишь бы баян не развалился под тяжестью булыжников. Всё бы ничего, но курева мало: осталось пять сигарет «Примы». Связался, дурак: все его запасы скурили, мол, забыли сигареты!..
        За собаку они ответят!  - Колёк ответит, хотя виноват Саша. Нет, виноват брат, он старше этого Саши почти на десять лет, а головой думать не хочет! Успеют засветло!  - Да их ночь накроет, как только выйдут на первый прямой участок тропы! До поляны, до мотоцикла, идти ещё два часа, и это днём - два часа. Не захотели один фонарик на четверых - идите со спичками на троих!
        Поднялся на избу, завел печку, немножко прогрел зимовье. Сделал костерок, заварил чая,  - офицерский котелок постоянно в рюкзаке, там же немножко сахара, заварки. Ближе к ночи сварил картошки в мундирах. Присел покушать, да так присел, что потом удивился самому себе!..
        А куда делся литр икры? Вот это дал стране угля! За один присест схомячить литр икры! Хорошо икра пошла вприкуску с молодой картошкой! Было в его прожорливой практике более пяти литров икры за двое суток. Но тогда он завтракал, обедал, полдничал и ужинал с икрой…
        Был и литр за один присест,  - тогда лечился, кость с горла выгонял. Хорошая, вкусная икра, да и картошка молодая неплохая. Разве молодая картошка бывает плохой? Это икра бывает плохой, еще какой плохой!  - Последствия после плохой икры бывают ужасные. А вот после картошки, даже после старой картошки, последствий не бывает, не слышал ни одного случая, чтобы кто-нибудь отравился плохой, несвежей картошкой! Это сродни анекдотам!


        Проснулся на рассвете,  - свежо. Не стал заводить печку. Чай сделал на костре, попил, скрутил цигарку, покурил. Табака осталось на две неполноценных самокрутки! Спустился на речку: короб на месте и даже не рассыпался. Минут пять вставлял баян в рюкзак. Сначала не мог сообразить, потом дошло: короб положил на выступ породы и на него напялил рюкзак. Ещё вчера, как только выдернул баян с рюкзака, сразу ужаснулся: а как его завтра в рюкзак вставлять? Баян сделан - тютелька в тютельку! Наверное, придется икру вытаскивать. На верху короба по периметру набиты рейки для жесткости, так что быстро икру не вытащишь. Икру-сырец лучше меньше тревожить: чем она дольше простояла, тем легче давится. Вместе с рюкзаком в воду не поставишь - жалко рюкзак. А на воздухе икра бы за ночь пропала. Не совсем бы пропала, но запах бы уже был…
        Бодро пошагал наверх,  - еще бы не бодро, после литра-то икры и хорошего, многочасового сна! Да после такого наверх должен бежать, а не бодро шагать. На перевале хватанул немножко адреналина.
        Покурил цигарку на любимой березе, направился, было, в гущу бамбука, кустов и стланика. Самый не хороший участок тропы.  - Сегодня обильная роса. Вдруг услышал шорох: по тропе двигается зверь, быстро двигается, бежит. Всё ближе и ближе,  - уже видно, как бамбук шевелится! Моментально скинул рюкзак и с кармана вытащил нож. Рюкзак поставил спереди. Медведь небольшой, медвежонок,  - значит, отобьемся. Звездануть двадцатикилограммовым коробом по голове - мало не покажется!
        С бамбука выбегает медвежонок, только, правда, белый, полярный!
        - Муська, хорошая моя!
        Мокрая собака прыгнула хозяину на грудь, плачет, визжит от радости.
        - Что, Муся, эти козлы бросили тебя? Пока ночью шли,  - ты была нужна, ещё как нужна! Вот, уроды! Ну, я им сегодня устрою, козлы!
        Побежал вниз, на Стрелке покурил последний раз. Без курева присаживался отдохнуть на пару минут. Быстро, однако, выскочил на автотрассу. Дождался автобуса, на совхозной остановке вышел. Вся банда должна быть у Олега, он будет делать икру. Олег живёт в полторы сотни метров от дороги, скажем, рядом.
        Да, как и предполагал, все находятся в сарае, кроме Валька. Сарай огромный, можно заблудиться. Здесь гараж, икорный цех, много разных других отсеков. Глава банды тоже присутствует, он уже начал грохотать икру. Парниша поздоровался со всеми и сразу, с ходу наехал на Колька.
        - Что вы меня не обождали?
        - Тимоха, мы прошли зимовье, не заметили.
        - Что вы гоните? Вон, на речке горбуше мозги компостируй! Твоя работа?  - обратился к Саше.  - Успели за светло, да? Хрен вам по всей морде! А если бы меня обождали, то с фонариком бы шли. Ты-то, Колёк,  - ходок старый, опытный, кого ты послушал?..
        - Правильно, Тимоха, поучи их! И зачем икру сырцом таскать, если там у тебя стан отличный?  - сказал главный Саша.
        Он на грохотке сидит, на корточках. Грохотка большая, огромная, площадь сетки - минимум два квадратных метра! Да-да, два квадратных метра и нет наружной рамки, которая нужна для натяжки сетки. Грохотка лежит на пластмассовом низкобортном тазе ведра на четыре, таз в диаметре метр. Борт у таза нормальный, даже большой для обычного полутораведерного тазика.
        - Да Колёк упёрся и все: сырцом, сырцом! Ну, и что, как ваш сырец?
        - С душком икра, и твоя, Тимоха, тоже будет с душком.
        - Моя икра всю ночь в речке простояла! А что сразу не делали?
        - Тимоха, какой «сразу»?  - Они приехали в первом часу ночи.
        - Ну, и что? Ведь можно было прогрохотать!
        - Ну, я ведь не здесь живу,  - сказал Саша.
        - А ты, Олег, что?
        - Тимоха, ну ты сам прикинь: подыматься среди ночи и падать на грохотку!
        - Что-то вы, ребята, темните!  - парниша сказал эти слова Олегу и его дружку Саше-главному.
        Колёк глазами сказал: мол, поменьше, Тимоха, языком мели!
        Олег посмотрел икру, простоявшую ночь в речке:
        - Тоже преть начала, запах пошёл.
        Парниша чуть не с головой залез в короб, стал ворошить икру руками.
        - Олег, какой запах? Что ты гонишь?
        - Тимоха, ну с неё тоже будет отходов много.
        Наконец-то всё стало ясно, к чему гнут эти два ухаря! Куда он денет пятнадцать литров сырца?  - Вручную перерабатывать, без грохотки? Быстрей с ума сойдёшь!
        - Колёк, короче, всё, сырцом икру не носим!.. А теперь о главном. У вас совесть есть? Когда шли, собака нужна была. До мотоцикла добрались и бросили Мурку!
        - Тимоха, ты чего? За кого ты меня принимаешь?  - Колёк в лице изменился, он обиделся.  - Я бы никогда Мурку не бросил! Вальку её дали в коляску, он её крепко держал, она вырывалась. А на первом броде Мурка зарычала и слегка хватанула Китайца за руку. На ходу десантировалась. Я остановил тачку, минут пять кричали в три глотки, звали, бесполезно. А где вы встретились?
        - На перевале встретились, я только покурил, слышу: шум в кустах на тропе. Ну, думаю, медведь на меня бежит, приготовился к встрече. Хорошо, что приготовился, иначе бы эта белая бестия сбила бы меня с ног.
        - А ночевал где?
        - Где-где, в зимовье! Картошку твою съел, не всю, конечно, а вот икру всю сожрал! А где Китаец?
        - Дома,  - спокойно, как ни в чём не бывало, ответил Колёк.
        Парниша непонимающе обвёл всех взглядом. Великий рыбак и такой же ходок Саша здесь много не говорит, старается больше молчать.
        - Тимоха, здесь нечего делать разным Китайцам!  - сказал Олег.
        - А, дошло, наконец! Помню, как два года назад по зиме Валёк упирался идти к тебе на дачу, хотя тебя там не было,  - ты на материке был…
        - Мы с Китайцем никаких дел не имеем! И, если бы не Колёк, его бы уже давно грохнули,  - сказал главный Саня.  - Да, кстати, Колёк, ты предупреди Китайца, чтобы он языком меньше бахал, а то вы на Анне наработаете…
        - Я уже его предупредил на эту тему, мы ходили не на Анну, а на Бахуру.
        - Правильно! Как говорится, меньше народу - больше кислороду. Пока на Анне тихо-спокойно, а как попрёт народ,  - будет то же самое, что и на Бахуре.
        - Не попрёт. Пару человек прикопать и на медведя списать,  - сказал парниша.
        Саша окажется прав, и уже через три года на Анне будет, как на Бахуре. Если бы Тимоха не вышел из строя, он бы не допустил этого бардака. Сами же Олег и Колёк потащат народ на Анну.
        - Тимоха, ну что, меня берёшь в тайгу?  - спросил Олег.
        - Икру будем там делать, да?
        - Разумеется, если там всё есть. Тазик вот этот возьмём. Сашка говорит, что грохотка у тебя нормальная.
        - Ну, по сравнению с вашей у меня не грохотка, а махонькая грохоточка, для лилипутов! А как вы сетку натягиваете?
        Олег открыл дверь в небольшой сарай (в самом огромном сарае дверей штук десять!), включил свет.
        - Тимоха, заходи!
        Зашёл, а вот это точно икорный цех! В помещении идеальная чистота, стены и потолок оббиты клеенкой, пол покрыт линолеумом, в углах отверстия для слива. Посреди комнаты стоит огромный станок. Наверху установлена такая же грохотка, на какой Саша грохочет принесенную икру. Сетка на уровне головы, а под сеткой установлено ещё три сетки, с более крупной ячеёй. Встали на специальную подставку.
        - Видишь, углы рамки как сделаны?  - Они вообще не закреплены. Рамку вставляешь вот в это гнездо. Берёшь капроновый шнур, делаешь петельку, палочку вставил, накрутил,  - угол натянут. Это быстро, пять-десять минут - и приступай к работе. Мы на этой грохотке обычно в паре работаем.
        - Да, цех у вас конкретный. Катаете тоже здесь?
        - Кого катаем?
        - Колобка, б…! Разве не понятно о чём речь?  - Икру где катаете?
        Олег рассмеялся от души, вышли с цеха.
        - Саня, где мы икру катаем?!
        Саша тоже рассмеялся.
        - Мы, Тимоха, не катаем икру! Олега с собой возьмёшь - он тебе покажет, как делать чистейшею икру без всякой прокатки. Ты представь: мы за сезон перерабатываем тонну икры и фактически вдвоём. Ну-ка, перекатай тонну икры!
        - Я два года катал икру, на четыре бочки накатывал! А ведь нами руководил специалист, он не один год в икорном цехе работал.
        - Тимоха, он тебя обманывал, не работал он никогда в икорном цехе! Там не катают икру, а делают так же, как делаем мы. Точней будет - мы делаем, как они.
        Парнише стало так нехорошо на душе! Ну, Васёк!..
        - Когда на Анну пойдём?
        - Икру сделаем - сдадим. Надо продуктов прикупить, вкладышей. Да и икра пока мелковата. Давай, Тимоха, дня через три?
        - Тогда рванул я до хаты. Если через три дня никого не будет, я ухожу в тайгу. И никому не советую идти на Анну,  - это будет ваш последний заход!
        - Тимоха, да всё будет нормально! Зачем пешком пойдёшь? Сейчас я тебя отвезу.
        Олег завёл мотоцикл, тот самый, «Иж-Юпитер-3». Мурку - в коляску, поехали в Шанхай.
        …Через два дня, под вечер, к дому подъехал мотоцикл «Урал». За рулём - главный Саша, Колёк вторым номером, в коляске - Олег. Привезли продуктов, десяток вкладышей.
        - А зачем вы сюда привезли?  - зло спросил парниша: он понял, что эти продукты взяты на икру.  - Сколько икры получилось?
        - Тимоха, больше половины отходов. К тому же икра молодая, нежная, подавилось много. Вышло всего двадцать литров чистогана. Да пока икра не пошла,  - с трудом покупателя нашли. Летунам подешёвке скинули, по тридцатке за литр.
        У Тимохе возникло желание выкинуть этих родственничков с хаты. Два двоюродных брата, а самый хитрый - муж двоюродной сестры. Ох, хитрован! Нужно узнать способ переработки икры без всякой прокатки. Да и Колёк снова глазами говорит, что, мол, не заводись. А как хотелось бы завестись! Договорились на завтра: в девять утра приезжают за Тимохой, собираться будут на базе у Олега.
        3

        В девять утра подъехал «Урал», за рулём - Саша, великий рыбак и такой же ходок. Один приехал.
        - Что, Тимоха, готов к труду и обороне?
        - Я всегда готов, как пионер. А вот ты, на счёт труда, да и на счет обороны, короче, одни понты! Только костры пионерские жжешь. Слушай, ты, пионер на понтах! А куда вы «Ижак» дели?
        - Поломался, а Колек не хочет ремонтировать.
        - Правильно делает, ведь можно и самим отремонтировать, но лень,  - этому типу вообще не надо говорить ничего лишнего, а тем более выговаривать. У них одна семейка, одна шайка-лейка!
        - Как отремонтирует Колёк - так никто не отремонтирует! Он знаешь, как в движках разбирается!
        - Ну, мне-то не рассказывай! Вы ещё под стол пешком ходили, когда мы по совхозу на мопедах рассекали. Однажды наши мопеды поломались, я в городе угнал «Ригу» шестнадцатую, пригнал в Сокол. Оживили свои мопеды. На моём была поломка так себе, мелочи,  - дырка в картере! Так Колёк, а ему тогда было всего тринадцать лет, раскидал движки и поменял половинки. Вот так-то! И Олег у кого учился?
        - Да и я у Колька учился.
        Прыгнул вторым номером, Мурку и рюкзак - в коляску.
        - Слушай, Саня, а как мы поедем? Ведь Сашка не разрешит бросать «Урал» в кустах ночи на три! Да и потом ему, наверное, мотоцикл будет нужен.
        - Сашка нас отвезёт, а потом заберёт.
        - А мы влезем все?
        - Влезем, «Урал» - не «Ижак», коляска намного больше. Мы по десять человек на этом «Урале» ездили.
        - Но не с рюкзаками, с тазами, да с собакой.
        Приехали во двор к Олегу. Все в сборе.
        - Тимоха, а как таз потащим?  - спросил Олег.  - Его замучаешься в руках тащить: он, хоть и не тяжелый, но объёмный.
        - Не тяжёлый первые два километра. На ручках дырки есть, все отлично. Пристрою сзади своего рюкзака.
        - В стропа, а хватит длины строп?
        - В том-то и дело, что длины строп не хватит. Если бы в стропа, то я бы и сказал: в стропа, и не интересовался дырками на ручках. Ну что, вы готовы? Давайте грузиться.
        Начали грузиться. Два рюкзака засунули в багажник на коляске. Тимоха сел в коляску, сбоку его рюкзак, еще один рюкзак в ногах, на колени собаку. Тазик положили на перед коляски, будет его придерживать. Саша сел за руль, Олег за ним, Колек за Олегом, рыбак Саша устроился на багажнике коляски. Хорошо, что «Урал» - нового образца: у него сиденье сплошное, как и у других мотоциклов. На «Уралах» старой модификации не получится сесть втроём на мотоцикл.  - Там отдельные сёдла, заднее седло возвышается сантиметров на пятнадцать.
        Мотоцикл забурчал, легко покатил на юг по дорожке, идущей параллельно железной дороге. Но сначала метров сто прокрутились по частному сектору. Если бы ребята так облепили «Иж-Юпитер», то мотоцикл бы взревел и с трудом тронулся с места.
        Неспроста упомянул частный сектор. В это же время неопознанный объект - нет, не НЛО!  - неизвестный товарищ наблюдал в окно за отъездом браконьеров-любителей. Как бы хотелось, чтобы он стал известным, и такие товарищи - они вообще не товарищи, а натуральные гады!
        Товарищ, который натуральный гад, смотрел в окно, думал, бесился от злости. За икрой, сволочи, поехали, деньги, шакалы, рубят по-лёгкому. Тунеядцы, никто из этой банды не работает! Ну, я вам устрою!..  - И устроил: позвонил, куда надо (тот товарищ знает, куда надо звонить,  - видать, не первый раз туда звонит). Недаром в том году Ильич повёл банду браконьеров окольными путями.
        Ходит по совхозу слух, что кто-то сдает ребят. Странно получается: гарнизоновские ребята носят икру и всё тихо-спокойно. А как только в рейд ушли совхозные браконьеры, на водопаде пост ставят. Но его почти всегда обходят. А «доброжелателя» сильно давит «жаба».
        Так вот, на следующий день, по речке Сокол, немногим выше водопада, установят пост. А ещё через день поймают бригаду с гарнизона, органы дознания будут их пытать, спрашивать: куда делась совхозная бригада с белой собакой-лайкой? Откуда милиция узнает про эту бригаду?  - По телефону им сообщили…
        Кто там вякает, что, мол, мы уже не те, невозможен возврат к старому?  - Ерунда всё это! Я сегодня не такой, как вчера!  - Да такой ты и остался, каким был! Просто тявкать разрешили. Повторение тридцать седьмого может произойти когда угодно, дайте только клич, команду - и всё! «Доброжелатель» позвонил не оттого, что он днями не спит, беспокоится за сохранность популяции тихоокеанского лосося. А оттого, что его душит обыкновенная «жаба», то есть, зависть давит!..
        «Урал» доехал до речки Сокол, по речке проехал под железнодорожным мостом, затем - под мостом через главную дорогу острова. Вскорости выехал на главную дорогу. Промчался до остановки Бомбосклады, повернул на восток. Дальше путь пошёл по грунтовкам. На «Урале» тоже нет номеров, а у водителя - прав на управленье мотоциклом. Так что, где есть возможность не ехать по автотрассе,  - надо ей пользоваться.
        Хороший мотоцикл - «Урал»: по лесной дороге прошёл без всякого напряжения! Естественно, на тяжелых участках Колёк с Сашей спрыгивали, помогали мотоциклу. «Урал» - не «Днепр», у него коляска не ведущая, гребет только одно заднее колесо. Прибыли на поляну, разгрузились.
        - Ну что, Тимоха, когда и во сколько приезжать?
        - Завтра идём на речку, послезавтра будем добирать. Короче, через три дня, сегодняшний день не считай. К четырём часам подъезжай.
        - Да, по-моему, мы сачком за день наберём икры сколько надо,  - сказал рыбак-Саша.
        - По-твоему, да ты наберёшь языком!  - парниша прокричал в лицо хитрому рыбаку.  - А по-моему, мы не наберём за день сырца на восемьдесят литров готовой икры!
        - Так мы что, будем брать по двадцать литров?
        - Олег, а куда нам спешить? С двадцаткой с утра спокойно, не торопясь, на Стрелке чайку попьём. Икра на горбу будет готовая, она не пропадёт.
        - Тимоха прав, да, надо брать по двадцатке.
        - Я всегда прав, так что, Саня, пошли с нами!
        - Ты что?  - Я и с пятнадцатью килограммами сдохну через пару километров!
        - А сколько ты килограмм с Бахуры таскал?
        - Нисколько, я там ни разу не был, я не ношу икру, я её только вожу. Ладно, поехал я. Дорога здесь ужасная - как бы ни сесть где-нибудь…
        - «Урал» не «Жигули» - вытолкаешь.
        Саня завёл мотоцикл, и был таков.


        Четверо браконьеров пошли по тропе к перевалу. Сегодня Тимоха похож на синюю большую черепаху.  - Таз на спине создаёт такое впечатление, смотрится как панцирь. Правда, идёт эта синяя большая черепаха явно не с черепашьей скоростью. Тазик закрепил просто и быстро: через отверстия на ручках таза пропустил верёвку. Эту верёвку привязал стропами, как куртку привязывал, которую потерял. Тазик потеряет - услышит, когда объёмная посудина упадёт, да и почувствует. Если не услышит и не почувствует, то сзади ещё трое идут! На Стрелке попили чая. А куда спешить? Колёк прихватил с собой новую алюминиевую трёхлитровую кастрюлю. Посудина останется на Стрелке,  - это будет чайный котелок.
        У брата много новых алюминиевых кастрюль на три литра, можно сказать уже - было, теперь мало осталось. Раздал посуду?  - Нет. Где он эту посуду взял, объяснять, наверное, не стоит: ясно дело, что украл! Зачем одному три десятка новых одинаковых кастрюль? Были бы хоть эмалированные, тогда другое дело, но всё равно одному много. Он тогда не один жил. Залез в такое место, что, кроме кастрюль, брать было нечего, вот и взял! Зря, что ли, залазил? За три года, как уехали его родители, сжёг два десятка кастрюль!
        Обычно дело происходит вот так. Колёк пьяный начинает варить картошку, кухня на первом этаже. Кастрюлю с картошкой - на плитку, конфорку включает на четвёрку. Электроплитка «Мечта» хорошо греет, быстро варит. Сам хозяин поднимается на второй этаж, в комнату, допивает водку и делает баиньки. А плитка-то работает, хорошо работает. Колёк спит - картошка вариться! Дальше можно не продолжать.
        Тимоха два раза попадал на светопреставление, верней, дымопреставление! На первом этаже дышать нечем, ничего не видно. На ощупь добираешься до кухни. Здесь уже видно красный цвет раскаленной конфорки, и слышно шипенье давным-давно сгоревшей картошки. Выдёргиваешь вилку из розетки - и все, больше ничего не сделаешь! На втором этаже дыма фактически нет, а вот запах гари присутствует.
        От полной кастрюли картошки через три-четыре часа кипения на дне остаётся, ну, примерно трёхсантиметровый слой черной гари,  - проверено не единожды! Первые два раза соседи вызывали пожарников. Колька даже хотели оштрафовать,  - он послал пожарников вместе с соседями далеко-далеко. Потом привыкли: если с окон первого этажа валит белый дым,  - ничего страшного, Колёк картошку варит!..
        После чаепития на Стрелке народ стал отставать. Чай здесь не при чём,  - дорога пошла тяжёлая. На березе Тимоха остановился. Тишина, никого, Мурка уже пошла вниз. Через минут пять он удивился тому, что Колёк пришёл.
        - А где Олег?
        - Идёт!
        - Я думал, он идёт, а не ты. По прямой Олег здорово шёл, в спину дышал.
        - Тимоха, Олег на ход тяжёлый, это не я, а про тебя и говорить не стоит.
        Саша с Олегом подошли минут через десять. Саша подошёл, Олег приполз. Саша ведь не бросит своего родственника, с которым живёт в одном доме, Олег тропу не знает. Тимоха не стал спрашивать, в чем причина задержки. Спросил другое:
        - Олег, а как же ты с двадцаткой полезешь на перевал?
        - Это с непривычки, я быстро войду в норму. Да и перевал здешний с Бахуровским не сравнить.
        - Ну, согласен, с западной стороны круто. Но ведь с Бахуры на перевал тоже подъёмы не слабые.
        - С Анны на перевал нормальный подъём.
        Вот так оно в жизни: думал, что самый выносливый, физически развитый из его напарников - это Олег. Получилось наоборот: Олег оказался самым дохлым. Колёк хромой, и старые травмы дают о себе знать: ключица неправильно срослась, одно плечо выше другого, от одного лёгкого кусок остался.  - Последствия давно прошедшей аварии, когда он на мотоцикле влетел под «ЗИЛ-130». А был бы здоров, Тимохе бы в спину дышал даже на камнях, где самые крутые подъёмы.
        - Значить, по двадцатке много, берите по пятнадцать. А я пока двадцатку вытащу. Но когда рыба хорошо поедет, буду таскать минимум по двадцать пять, не меньше.
        - Я двадцатку возьму,  - сказал Саша.
        - Тимоха, да и я двадцатку вытяну, я сырец вытаскивал по двадцать литров. А в том году в твоем рюкзаке тридцатку вытащил - чуть было не подох! Засиделся просто и так резко, на крутой перевал, войду в норму.
        Пошли вниз, через полчаса пришлось делать большой перекур: Колёк на перевале оставил крючок, пошёл за инструментом. Крючок он в руках нес. Да там крючок - крючище! Вполне подошёл бы на гак для пятитонного автокрана! Крючок сделан в кузнице со спицы от конных граблей. Конные грабли довоенного производства, а спицы на них - что новые!..
        - Олег, короче, я пойду ниже, на камнях порыбачу. Снасть есть, червей, правда, нет. Я от тропы отходить не буду. Колёк с Сашком дорогу знают.
        Спустился до камней, по пути нашёл жирную гусеницу. Срезал более-менее ровный кленовый прут,  - на верхах мало ивы, надо искать. Стал рыбачить на яме большого водопада.
        Про клёв говорить не стоит: на гусеницу вытащил три крупных мальмы и одну кунджу немногим больше мальмы.
        Пришлось с мальмы отрезать часть с хвоста. Мясо пошинковал, дальше рыбачил на рыбу. Когда подошли напарники, уже наловил рыбы сковородок на пять. Напарники бы его прошли, не заметили,  - он их заметил и окликнул. Тропа выходит на речку, а метров за пятьдесят ниже - водопад.
        - Ну как, Тимоха, рыбалка?  - спросил Колёк.
        - Смотрите,  - парниша раскрыл черный пакет.
        - Ох, ничего себе, ты надушил сколько рыбы!
        - Да какой рыбы?  - Мальма крупняк и кунджа вон есть. Тимоха, а ведь с пакетом неудобно. Я забыл тебе предложить: у меня в рюкзаке трёхлитровый бидончик из-под майонеза.
        - Знаешь что, Саша?  - Рыбачь с бидончиком ты сам! Кого ты, б…, учить собрался?
        - Тимоха, да ты что, все ходят на рыбалку за мелочёвкой с такими бидончиками, это удобно.
        - Вот, Олег, и ходи! Кто «все»? Где вы нашли удобство?  - На каждой яме искать место, куда поставить бидончик, чтоб вдруг нечаянно ногой не задеть? А рыба в бидоне - живая! Я вообще считаю идиотизмом: набрал воды в бидон и туда ловит рыбу! Кино и немцы, дурачки на рыбалке! Мы даже в детстве такой ерундой не занимались, да, Колёк?
        - Потому, что таких бидончиков не было, мы и слова-то такого - майонез - не слышали!
        - Ну, мы не знали и что Корея существует, да, к тому же, две страны - Кореи. Думали, что корейцы только на Сахалине живут!
        - Тимоха, ну чем пакет удобней бидончика? Что-то я тебя не понимаю…
        - Саша, это не для средних умов! Пакет на запястье руки повесил и рыбачь, а рыбу в пакет. Ясно?
        - Но ведь здесь веса - рука отвалится, на руке столько веса и еще удочкой дёргать.
        - Эта рыба уже не влезет в твой бидончик. Кто в Соколе ловил столько мелочевки, а? Да и я по столько редко ловлю.
        - На той стороне хребта нереально поймать столько крупной рыбы и за короткий отрезок времени!
        - Ошибаешься, Олег. Я в этом году по Соколовке, от Скалистого ручья и вниз, за двадцать пять минут выдёргивал мальмы на три сковородки! Мог бы и ведро поймать часа за полтора, за два. И мальма, кстати, не мелкая, не намного меньше этой. Просто никто не рыбачит там весной: страшно, однако, мишки голодные гуляют. На любой речке в верхах отличный клёв! А ты попробуй на Анне порыбачить ниже развилки, да даже напротив устья нашего ручья,  - в данное время, окромя под каменки размерами со спичечный коробок, ты ничего не поймаешь!..
        Покурили, пошли дальше, следующая остановка на тропе напротив зимовья. Парниша сходил с Олегом на избу, показал таёжное строение. Хотели, было, на развилке устроить очередной перекур,  - Тимоха стал материться. Сколько можно курить? Пошёл десятый час пути! Вот это они бегут на Анну!..
        На повороте, уходя с тропы, его маты не возымели должного воздействия: напарники, уставшие, сели курить. Парниша махнул рукой и пошёл ельником наверх. Но не забыл предупредить, чтобы не шли след в след,  - чтобы тропа не набивалась.


        Пришёл на стан, можно сказать - дома! Развёл огонь, повесил чайник, рядом пристроил офицерский котелок. Чайник большой, на пять литров, котелок литровый и неполный. Когда подошли напарники, он чаи гонял.
        - Я уже третий раз здесь, но сегодня устал здорово! Так еще не уставал.
        - А это, Колек, потому что медленно шли и часто курили! Я тоже устал.
        - Ну, у тебя-то, Тимоха, в рюкзаке вес.
        - Да какой это вес? Легкий рюкзак.
        Олег обошел стан:
        - Да, классно ты всё сделал! Такой отличный стан - и икру сырцом таскать!
        - Да это вон Колёк упёрся. Я всё, больше сырцом не таскаю, мне хватило одного раза…  - парниша натолкнулся на взгляд Колька, вовремя замолчал. А то бы сейчас наговорил. Олег бы обиделся и не показал бы способ производства икры без прокатки!
        - Кто с тобой в палатке спит, Колёк?
        - Я сплю,  - быстренько ответил Саша.
        - Колёк, продолжает дурковать?
        - Сам ты, Тимоха, дуркуешь!
        - Это я ещё мягко выразился. Отказ от комфорта знаешь, чем пахнет?!
        - Да не могу я в этих спальниках спать!
        - Да ты и не пробовал. Ты, Саша, больше не спишь в палатке, да спал-то всего одну ночь. Олег - мой брат, а ты кто?
        - Я тоже твой родственник, дальний.
        - Вот, тебя, дальнего, и надо обмануть, чтобы ближние… Хотя, я уже опоздал!  - Тимоха разразился хохотом.
        Колёк рассмеялся. Олег виновато улыбнулся - он понял, что двоюродный брат всё понял. Саша, правда, тоже ржал что конь, но он вообще ничего не понял!  - Старшие, мол, задорно смеются,  - надо и мне присоединяться, а то подумают, что я тупой. А если бы он понял, то тоже бы не смеялся. Обмануты кто?  - Тимоха, Колек и Валёк.
        - Короче, в палатке спят те, кто ближе мне по родству. А таких родственников как ты, Саня, у меня пол-Сокола. Где на всех набрать спальников и палаток?! Так, товарищи браконьеры, мне сочок делать надо. А ты, Колек, не экономь масло,  - давай, приступай к рыбе! Жрать-то охота.
        - Ты рис поставь.
        - Что, понравился рис по-корейски, но с солью?!
        - Моя мамка не верит, что можно сварить рассыпчатый рис без откидки на дуршлаг и промывки. А когда я сказал, что варил рис на костре, она вообще руками замахала и обматерила меня!
        - Ну, теща уперлась и ни в какую. Говорит, что рассыпчатый рис без промывки можно приготовить только в кашеварке. Уже продаются южно-корейские кашеварки: риса засыпал, даже не моешь крупу, воды залил,  - она сама регулирует.
        Здесь Олег спутал кашеварку со стиральной машинкой-автоматом! В кашеварку нужно класть промытый рис и, если переборщил воды, то получится каша. Ребята не видели этих кашеварок, зато уже видели микроволновые печи. До чего техника дошла: раз!  - и за полторы минуты разогрел суп, пирожок, рыбу.  - Да что угодно! На носу двадцать первый век! Вот это развились! И куда мы пришли?! Микроволновая печь - довольно старое изобретение, а в молодой свободной России микроволновка в доме - это круто, ты богатый гиляк!
        - Естественно, в Корее-то рис заместо хлеба. Скоро, наверное, придумают такую сковородку: поймал рыбу, засунул в эту сковородку, а вытащил жареную! Анекдот на тему, но не совсем. Выставка разного оборудования для пищевой промышленности. Показывают агрегат и объясняют работу. «Вот сюда мы заводим живого барана, закрываем, нажимаем кнопку… Вот отсюда посыпались котлеты, а вот отсюда - колбаса лезет. Никаких отходов!» Один молодой человек спрашивает: «А можно сделать наоборот?  - Вот сюда засунуть колбасу, а отсюда вытащить живого барана?» - «Молодой человек, вам сколько лет?» - «Двадцать один!» - «Однажды, почти двадцать два года тому назад, засунули колбасу, и вот получился баран!»…
        Колёк занялся рыбой. Он сразу принялся жарить, разумеется, развел между камней огонёк. Саша с Олегом потрошат и моют рыбу. Парниша поставил рис, занялся изготовлением сочка. Первым делом выпрямил кусок проволоки, а это дело нелёгкое и небыстрое: проволока толщиной восемь миллиметров. Затем сделал обруч. Принесенный таз здорово помог,  - круг получился ровный, а иначе где, на чем сгибать проволоку в большой круг?.. Сочок будет диаметром немного больше метра. Зубилом обрубил ненужные концы (ничего себе концы!  - проволоки хватит ещё на пару сочков). Зубило принёс вот ради этого.
        А что, нельзя было в цивилизации нарубить кусков? На месте оно лучше!..
        Тридцатисантиметровые концы согнул параллельно друг другу, закрепил алюминиевой проволокой. Эта часть будет прикреплена к древку, а точней - будет присобачена к древку! Основание готово, теперь придётся шить.
        Натянул мантию, вооружился иглицей с капроновым шнуром, принялся за работу. Десять минут - и готово. Древко присобачат на месте. Зачем тащиться по тайге с габаритной вещью? Здесь лес неподходящий, замучаешься искать нормальный черенок. Ниже гнилого зимовья лежит готовый черенок,  - только крючок снять и на его место присобачить сочок.
        Рыба снова черная. Тимоха, наконец-то, понял, почему у брата получается черная рыба!
        - Колёк, ты огнь убавь и не жарь так долго - рыба не мясо! Мелочевку вообще быстро жарить. А ты только вторую сковородку жаришь…
        Пришлось самому жарить рыбу.
        - Как вы здесь живете?
        - А в чем дело, Олег? Тебе что-то не нравится? Ты чем-то недоволен?  - шутя, спросил парниша. Он уже понял причину вопроса: мураши всему виной! Любят они чужих погрызть, скажем,  - свежих погрызть.
        - Олег, я, когда пришёл сюда первый раз, тоже такой вопрос Тимохе задавал. А теперь нормально,  - муравьи своих не кусают. Ты пока что для них чужой!
        - Ну, меня-то до сих пор кусают!
        - Саня, видать, ты им не понравился. Колька-то фактически не грызут!
        - А Мурка тогда почему вон над обрывом лежит?
        - Она на роботе, сторожит, в охрану устроилась! Сейчас модно в охране работать. Муравьи собак не любят, так что, Саня, делай выводы! Как начнём ужинать,  - Мурка будет рядом. И сразу, Олег, предупреждаю тебя, ты здесь новенький: остатки от рыбы под ноги не кидать, а также и бычки не разбрасывать,  - вон, костёр есть. Да, и во время ужина держи рыбу крепче, могут из рук вырвать!
        - Кто? Ты сейчас наговоришь! Ну, Тимоха!
        - Кто-кто, мураши!
        Ужинали в сумерках - вот и день прошёл. Долго сегодня шли, тащились по отличной тропе. Олег после ужина сразу залез в палатку. Трое «старожилов» еще часа два сидели у костра, лясы точили. Вдруг завтра коллективно потеряют ножи? Не беда!  - Будут пороть рыбу лясами, они остры, что бритва.


        Подъем - как обычно, с рассветом. Сегодня ночью под навесом было тихо. Кольку не о чем с Сашей долго беседы вести. И поэтому, когда парниша поднялся, уже чай заваривался. Колёк тоже жаворонок, а вот его брат и две сестры - типичные совы. У Тимохи точно также: три сестры - три совы. Их матери, две родные сестры,  - жаворонки. Кстати, Колёк тоже левша. Саша спит у костра. Два брата сели чаёвничать.
        - Ну, что, надо поднимать народ. Быстренько позавтракаем, и вперёд.
        - Да Саня не спит. Эй! Подъем, не дома. Олега, вставай.
        Тишина,  - Колька не боятся.
        - Придётся прибегнуть к старому испытанному способу. Сейчас чайник закипит, и я им устрою!  - нарочно громко сказал хозяин стойбища.
        - Тимоха, не занимайся ерундой, я поднимаюсь,  - раздался с палатки голос Олега.
        - А что, чая больше нет?  - Саша тоже уже на ногах.
        - Понял, как будить надо? Без криков, тихо, спокойно!
        - Да сказал бы такое Колек,  - я бы и ухом не повёл!  - Олег уселся поближе к огню.
        - Что, замёрз в таком богатом спальнике?
        - В спальнике тепло было, даже жарко, вообще отлично поспал. Я так никогда в лесу не спал.
        - Вот почему все уверены, что я садист и могу на спящего человека налить кипятка? Другой не может, а я могу!.. Ведь не первый раз я так народ поднимаю. Но ведь я никогда не будил кипятком.
        - Тимоха, да и я бы вскочил! А сказал бы это Олег или Саня, я бы тоже ухом не повёл!
        - Ладно, б…, я когда-нибудь претворю это в жизнь!
        - Тимоха, давай договоримся, что это «когда-нибудь» будет не здесь и не с нами!
        - Что, Олег, испугался?
        - Ты задавался вопросом: почему все уверены, что ты можешь ливануть кипятка на спящего человека? Но ты ведь сам сейчас подтвердил, даже угрожал, что можешь налить кипятка! Так что наш страх на эту тему обоснованный! И не прикидывайся мягким и пушистым,  - здесь тебя хорошо знают.
        - Ну, Саня-то меня не знает.
        - Он уже мне плакался, что ты его достал.
        - Что, я плакался? Ты, Олег, ерунду какую-то говоришь!..
        - А что ты, Саша, сразу в обратку идёшь? Ты у меня не плакаться, а рыдать будешь! Завтра просыпаюсь, молча подхожу к костру, снимаю чайник…  - Дальше продолжать?
        - Нет, не надо! Давайте лучше завтракать, да на рыбалку пойдём.
        Завтрак холодный - жареная рыба и рис, зато чай горячий. Тимоха приладил сочок к рюкзаку. Тропа чистая, широкая. В одном месте только придётся боком метров двадцать идти. Это на верхней тропе, где дорожка проходит над осыпью метров за двадцать высотой. Не стал там спиливать мелкие пихтовые,  - чтобы можно было, в случае чего, ухватиться за деревья.
        Колёк боится этого места, и не зря: через три года он навернётся с осыпи вместе с рюкзаком икры. Ему повезёт: отделается множественными ссадинами, порванной одеждой, но ничего не поломает. Вальку придётся по собственному желанию идти вслед за другом. Да-да, и Китаец станет носить икру сырцом,  - жизнь заставит! У них на хвосте будут сидеть три омоновца. И этот маневр спасёт Валька: два друга уйдут от ОМОНа, с икрой уйдут! Остальных поймают, они на ходу икру выбросят, но их всё равно поймают. Заставят отнести икру на устье, а потом в Долинском районом отделении милиции оформят на пятнадцать суток! За нарушение общественного порядка! За браконьерство получили бы срок. Но браконьерство без вещественных доказательств не припишешь: икры-то уже не было, а в ОМОНе тоже люди работают, деньги всем нужны. За поимку трёх браконьеров звёздочку не дадут, только благодарность. Извините, менять деньги на кусок бумаги - дураков нет! Да если и звёздочку дадут - что толку? Она алюминиевая! Колька само проведение толкнуло вниз: мол, единственный шанс. После этого случая он прекратит носить икру с Сусунайского
хребта…
        Как обычно, на аквариуме перекур. Муть давно осела, в яме - кунджи шесть штук, и крутится десяток хвостов крашеной симы.
        - Во, наконец-то на Анну сима пришла. А почему так?
        - Да хрен его, Тимоха, знает! Скорей всего, устье было перекрыто.
        - Так здесь вы, Санька, кунджу поймали?
        - Здесь, Олег, если бы я застал их за рыбалкой, то Саня бы сейчас копошился на дне этой ямы,  - я бы его здесь жить оставил. Они угробили два с половиной часа на поимку одной кунджи! Он Китайца подбил на рыбалку. А ещё плачется тебе!.. Запомни, Саша, я никогда ни на кого не наезжаю необоснованно.
        - Я бы не отказался съесть кунджину!
        - Да? А что бы ты, Олег, предпочёл: горбушу-серебрянку или вот эту кунджину?
        - Естественно, горбушу! Кунджу я уже вчера ел, а горбушу пока в этом году не ел… Долго ещё идти?
        - Около часу топать.
        - Далеко за рыбой спускаться.
        - Скоро рыба будет напротив устья нашего ручья.
        - Да и на развилке будет много горбуши.
        - Нам развилка не нужна, а если на то пошло, рыба поднимется до водопада, под которым я вчера рыбачил. Через водопад ей не пробраться.
        - Да, по-моему, горбуша должна и в наш ручей идти.
        - А куда она, Колёк, денется? Она не должна - она обязана идти в наш ручей! Ладно, рванули, у нас перекуры по двадцать минут. Как будто прём гружёные непомерной тяжестью!..
        По пути подобрал посуду, сегодня в речке рыбы больше. Но, как и в прошлый раз, выше длинной ямы река чистая. В той яме уже с тропы можно определить, где самка, где самец. Десять дней назад здесь стояло гольное серебро. Даже на берегу в пойманной рыбе было невозможно отличить самку от самца. Пришли на место дислокации, на любимую яму браконьера. Рыбы в любимой яме хватает.
        - Яма большая, здесь сачком неудобно рыбачить!
        - Что ты, Олег, предлагаешь? Найти лучшую яму?
        - Можно выше подняться, там небольшие ямы.
        - Там, Санька, рыбы меньше, надо наоборот ниже пройтись, на чуть-чуть. Ты как, Тимоха, думаешь?
        - Я думаю, сначала надо чайковского сделать, затем сочок привести в рабочий вид. Так что пошёл я за крючком, на нём древко классное.
        - Да, правильно, костер нужен,  - медведь здесь снова был. Рыбы-то поротой с тропы не видно.
        - А её и на должно быть видно с тропы. Иди, Санька, сходи, посмотри!
        - Я отсюда вижу, что нету рыбы.
        - А, боишься? Правильно! Медведь где-нибудь рядом в кустах сидит, ждёт, когда же снова рыбы накидают. Он уже не ждёт массового хода горбуши,  - он нас ждёт!
        - Да ну, «рядом в кустах»!  - Мурка бы его сразу учуяла. Ты собаку с собой забираешь?
        - Чего? Ты, Саша, случайно, не дурак? Я через пятнадцать минут приду. И где ты видишь собаку? У Мурки где-то здесь рядышком есть любимая елка. У нас любимая яма, у нее любимая елка,  - чем Мурка хуже нас? Наверное, выводок бельчат живёт поблизости, вот она и ходит на охоту. Не ссы, Саня, если тебя мишка начнёт грызть, Мурка услышит, прибежит и поможет мишке! Ладно, побежал я.


        Пошёл вниз до места, где тропа снова подходит вплотную к реке, где совершил первый акт браконьерства на реке Анне. Если быть точным, то это был акт вандализма: загубить без толку столько хорошей, первосортной рыбы! Заглянул на яму. А вот здесь рыба кишит, одна на одной!..
        Если, допустим, снова на перекате закрепить сеть, бросить в яму хотя бы пару булыжников,  - сеть можно не догнать! Перешёл на правый берег, с лопухов вытащил крючок. Естественно, где лежала куча поротой первосортной рыбы,  - уже давно чисто и опрятно, никаких следов, напоминающих об акте вандализма. Косолапые чисто работают!
        Вылез на тропу, пошёл наверх. Здесь тропа идёт на подъём, в ельник, уходит от речки. Далеко впереди послышался оптимистичный звонкий лай!  - Неужели на любимую яму пришёл медведь? Тогда почему криков не слышно? Нет, Мурка кричит ниже ямы, лай быстро приближается. Кого-то гонит по тропе прямо на хозяина.
        Минута - и на тропе появляется мишка косолапый, быстро появляется. Чертова собака, да что бы тебе пусто было, да что бы ты охрипла! Медведь на большой скорости несётся на Тимоху. Зверь пока не видит человека, зато человек его видит, и опешил.  - Слишком резко, быстро появился медведь.
        У парниши в руках крючок - это даже не рогатина. Да на большой скорости медведь снесёт охотника с рогатиной! К тому же не мелкий зверёк убегает от маленькой собачки - медведь килограмм надвести, черный. Первая мысль, промелькнувшая в голове: не заметит, сметёт с тропы! Не успел додумать и сообразить, что нужно делать резкую смётку влево (здесь крутой склон, внизу речка, не успел дойти до ельника),  - собачка пригнала подарок.
        Медведь, не добегая метров пятнадцать до человека, делает резкий поворот влево, его занесло от такого маневра. Глухо, утробно захрюкал, на махах понёсся в сопку, круша на своём пути погибший еловый подрост. Парниша как раз в этом месте брал древко на крючок. Треск стоит на всю округу, даже лай заглушил!
        Зашёл в ельник, на первой попавшейся под ноги валежине закурил. В данном ельнике на тропе хватает низких «шлагбаумов»: от гнилого зимовья дорога не чищена, так что мишка летел по тропе с прыжками - бег с препятствиями! Было, выскочил на ровное чистое место,  - на тропе появилось препятствие. Препятствие, так препятствие - человек! Да какой человек: хороший! Разумеется, для медведей, живущих на Анне, лучше Тимохи людей не существует: вон, дорогу какую сделал, да кормить стал!.
        Здорово хватанул адреналина,  - ух, чуть медведь не сбил! Испугался не медведя, а того, что зверь снесёт, сметёт с пути. Всё произошло за какие-то секунды. Быстренько покурил и чуть ли не бегом - на бивуак, ведь косолапый летел со стороны бивуака,  - может, кого нечаянно подцепил, убегая. Ведь, когда пришли на место,  - нутром учуял, что медведь где-то рядом, и сказал об этом. Знает повадки зверя, какой мишка ленивый и как быстро привыкает к дармовщине: нажрался рыбы и в полсотни метров отлёживается, переваривает белковую пищу. Это вам не трава - белковая пища, она тяжёлая. Любой зверь и человек не исключение - быстро привыкает к дармовщине…
        Прибежал на бивуак, напарники сидят, спокойно чаи гоняют, беседы ведут.
        - Вы никого не видели?
        - Никого. А что, Тимоха, медведь?  - спросил Саша, а остальные уставились на парнишу, ожидая отрицательного ответа.
        - У вас такие лица стали, как будто здесь должен появиться ОМОН! Мурка на меня мишку выгнала, чуть не сбил меня. А я чуть в штаны не наделал. Думал, что от вас зверя гонит.
        - Мы слышали лай, вон, выше немножко, в папоротнике гавкала. Думали, зверька какого мелкого нашла.
        - Да не такого уж и мелкого, Олег! Даже совсем не мелкого зверька Мурка нашла, килограмм так на двести!  - уселся чай пить.  - Значить, медведь на гнилом зимовье ласты парил? Всё правильно! Зачем далеко отходить, скоро снова рыбы наловят. Кстати, внизу рыба кишит!..
        - Пойдём вниз. А Мурка где?
        - Погнала товарища в шубе на сопку, он теперь далеко, здесь появится только в сумерках. Но вы не расстраивайтесь: мишка здесь не один. Тут недалеко бегает малолетняя банда в составе трёх рыл. Их предводитель - молодой и дурной, однако. Вот этот мишка меня и обворовал в начале июля. Он острожный, до определенных границ.
        - Спасибо, Тимоха, за успокоительное! На Бахуре спокойней…
        - Колёк, не переживай: сегодня мы их снабдим пищей дней на пять. Медведь не дурак. Зачем ему нас шугать, кто тогда будет рыбу ловить?
        - Так сколько здесь, Тимоха, медведей?
        - Пока, Олег, четыре штуки, но два из них - медвежата, килограмм по тридцать.
        - А почему «пока»?
        - Да кто знает, может ещё придут. К этому надо относиться спокойно, это обыденность. Мы ж в тайге находимся.
        - Допустим, я ещё ни разу не видел медведя, а с Бахуры много икры перетаскал.
        - Олег, какие твои годы!  - Увидишь, я тебе обещаю. Здесь зверь непуганый.
        - Спасибо, но лучше не надо!..
        - А куда ты денешься?! Сашка, а ты видел медведя?
        - Мы на Мураяме весной с Кольком видели.
        - Да что там видели!  - Косолапый на лабазе крутился. Мы его и не рассмотрели, не успели. С нами Китаец был, а у него ружьё! Он в воздух дуплетом как лупанул, медведя сдуло, как будто и не было.
        - Ну что, надо сочок делать? Вы, надеюсь, присобачите черенок?
        - А ты куда собрался?
        - На танцы! Пойду, вниз по речке схожу, яму присмотрю. А там, где рыба кишит, яма размерами больше этой, глубина тем более.
        - Да, здесь глубина только у валуна. Можно здесь попробовать.
        - Саша, здесь рыбы - кот наплакал. Что, боишься отходить далеко от костра?
        - Почему сразу боюсь?
        - А по кочану! Не ссы, рыбак-профессионал. Я - так уж и быть - разрешу тебе разводить костры на каждой яме, где будем рыбачить. Но если загорится тайга, тебе, Саша, лучше самому прыгать в объятья медведя - смерть будет быстрая и не такая ужасная. Правда, захочет ли тебя мишка обнять? Думаю, что нет.
        - Смерть ужасная?  - Да от огня можно убежать!
        - Не спорю: можно от огня убежать, но от меня ты не убежишь! Огонь здесь не при чём. Ты усек суть? Вот так-то! И это не шутка.
        - Тимоха, в том году на Бахуре Серёжу избил за то, что тот чуть было лес не поджег.
        - Не стал бы я его, Колек, трогать! Но я ему выговариваю, а он на меня буром прёт. Избил! Да если бы избил, ему пришлось бы выползать из тайги, а он вышел всего лишь с одним синяком под глазом.
        - Синяк - ерунда, у него грудина месяца два болела: ты же ему ещё ногой въехал. А у тебя ноги - что копыта у доброго коня!
        - Понял, Саша, что Колёк говорит? Так что будь на чеку!  - Лягну, и коньки откинешь или отбросишь!
        - Тимоха, что я тебе сделал, что ты все время на меня наезжаешь?
        - А потому что ты умничаешь! Зачем? Хочешь показать, что ты недалёк умом?  - Не надо, хватит, я уже это давно понял!.. Ладно, пойду, прогуляюсь, да посмотрю что к чему…
        Пошёл вниз по воде, за вторым кривуном увидел отличную яму для рыбалки сочком. В этом месте ширина реки всего метров шесть. Правый берег пологий, песчаная коса шириной метра за четыре. Дальше метровый обрыв,  - сопка начинается круто, очень круто! Лес чистый, внизу хвоя, здесь должно быть много грибов-лисичек. Но в данное время не до грибов…
        У обрыва стоит огромный светло-серый валун, метра в три высотой. Вешние воды с западной стороны монумента вымыли песок,  - получилась яма, но она сухая. Левый берег - полутораметровый обрыв. Отличная яма, и рыба здесь кишит, одна на другой! Вылез на левый берег, ельником дошёл до тропы, и - на бивуак.
        - Ну, что?  - Яму надыбал! Рядышком, на два кривуна спустимся. По тропе пойдём.
        - Котелки куда, с собой?  - спросил Колёк.
        - Да, возьмём с собой. Да, Тимоха? Там ухи сварим!
        - Здесь будем уху варить, там порыбачим, немногим выше ещё яма неплохая. А затем вернёмся на эту яму. Кинь, Колек, посуду - вон, в папоротник. Пошли.


        Добрались до нужной ямы, перешли на правый берег. Скинули рюкзаки.
        - Да, здесь рыбы больше, вот это хорошая ямка! Я, Тимоха, на сочок встану, а вы снизу гоните рыбу.
        - Разумеется, ты, Олег, на сочке будешь - ты у нас самый здоровый.
        - Нашёл здорового, леща кидаешь! Кто уж здесь здоров, так это ты!
        - Олег, я лёгкий, забьётся полный сочок рыбы - не успеете подбежать на помощь, и меня рыба утащит в пучину. На дне покажет, почём фунт горбушовой икры!
        Приступили к рыбалке. Олег завел сочок на начале ямы, повел снасть вниз. Все остальные устроили обстрел ямы камнями. Бросились на помощь к Олегу: он уже повернул к берегу, пытается вытащить сачок. Всем колхозом вытащили снасть на берег - мешок мантии сочка почти полный! Быстренько успокоили рыбу палками, горбылей сразу выбросили в ямку возле валуна.
        Тимоха с Кольком принялись пороть рыбу, Олег с Сашей снова завели сочок. Перебили рыбу палками и подбросили старшим ещё работки. Старшие работают быстро, рыбу с первого замёта почти всю выпотрошили. Разобрались и с этой рыбой.
        Олег вытащил сочок, а в нем всего десяток горбушин.
        - Не понял, дырка, что ли?
        Проверили мантию, и точно - дырка.
        - Странно, горбуша ещё без зубов, а уже грызёт!
        - У тебя, Тимоха, иглица с собой?
        - Естественно, я человек предусмотрительный.
        - Тимоха, что придумать?  - Комары достали!
        - Нас комары не кусают.
        - Саша, и нас комары не кусают. А вот яйца скоро отгрызут! Постой-ка раком ближе к лесу! И ведь не почешешь: руки в рыбе.
        С этой проблемой справились быстро: нанесли мази на штаны между ног. Парниша заштопал дырку на сочке.
        Продолжили прерванную работу. Рыба стала пуганой, обстрел ямы камнями принёс жидкий результат. Стали работать по-другому: два родных брата на сочке, Тимоха с Сашей на загоне. Молодой ближе к левому берегу, а парниша гонит рыбу наверх под правым берегом, где глубина по пояс, а он в болотных сапогах. Таким манёвром черпанули рыбы больше, чем при первом замёте!
        - Олег, ты двадцать пять литров упрёшь?
        - Да, упру, ведь не на перевал лезть - идти всего пару часов.
        - Нет, идти минимум два с половиной час. Корче, у меня вот такой план. Сейчас делаем полсотни литров икры. Я и Олег грузимся и на базу, естественно, после обеда, как покушаем. А вы будете ловить до вечера.
        - А кто будет шугать рыбу?
        - Саша, ты уже достал своими глупыми вопросами! Ты, бл…, будешь шугать, а Колёк ловить! Не бойся, не заблудишься,  - Колёк тебя приведёт на стан. Ну, и как мой план?
        - Да, по-моему, лучше не придумаешь!
        Тимоха потащил Олега рюкзак к первому броду. Не надо держать икру рядом с местом, где рыбачишь! Бережёного бог бережёт. Но лучше на бога не надейся, главное - сам не плошай, надеется надо только на себя. А вдруг появятся доблестные охранники биоресурсов - бывшего народного добра? Когда икра в паре километрах от места рыбалки - на душе спокойней…
        Двадцать пять литров икры - тяжелый, однако, вес: это чистых тридцать килограмм! Отнёс икру, вернулся на яму. Там тишина, и уже муть осела, в яме рыба снова скапливается. Рыбаки поднялись на кривун выше. Здесь жидкая ямка, взяли всего пятнадцать литров икры, пришли на любимую яму.
        Парниша сразу занялся костром, принялся кашеварить, при этом помогая Кольку пороть рыбу. Кашеварит огонь: брюшки отваривает. Сразу нарезал килограмма три брюшков на стан. Кстати, вместе с горбушей в сочке остаётся довольно крупная мальма: ячея на мантии небольшая - пятнадцать миллиметров,  - мальма бы проскочила, но в суматохе часть рыбки не успевает убежать с ловушки.
        Наконец-то в короб загрузили двадцать пять литров.
        - Тимоха, снова дырка в сочке, да не одна.
        Посмотрел мантию: некоторые нитки на ячее тонкие-тонкие, как будто перебиты, и дырки огромные.
        - Что за херня?!  - до него дошло, в чём суть дела.  - Так ребята-акробаты, рыбу глушить вне сачка!
        - Ты что, хочешь сказать, мы палками перешибаем нитки? Да такого, Тимоха, быть не может!
        - Да, Колёк, не может такого быть, когда палка попадает по рыбьей голове! А когда палка попадает по камню, то перешибает нитку или делает её тонкой и слабой. На нижней яме на берегу песок,  - только один прорыв и был. А здесь голышей полно,  - вон, что с мантией сделали!..
        - Верно, а больше неоткуда взяться таким пробоинам. Будем глушить вне сочка. А может, будем ждать, пока рыба уснёт? Попал ты, Тимоха, на рыбалку, ждал, пока рыба уснёт, икру катал!
        - И не говори, Олег. Так после того, как рыба уснула, мы каждую штуку вспарывали в паре: один держит, другой режет.
        Умора! Но это было в первый день, на второй день мы не дали начальнику Десны заниматься ерундой.
        Парниша с глаз долой убрал свой рюкзак, сели обедать.
        - Тимоха, а почему, зачем твой товарищ так чудил? Он что - залётный какой, ни разу рыбу не видел?
        - Нет, Олег, он местный, рыбу с раннего детства видел, как и мы все. Он в деревне вырос. Всего-навсего он сын профессора.
        - А, ну, тогда всё ясно! Сам профессором не стал - ума не хватило. Принялся людям мозги пудрить.
        - Да, ты прав!  - Он один умный, остальные все бараны.
        - Тимоха, нам-то по сколько икры брать?
        - Саня, чё ты тупишь? Ловим до тех пор, пока не останется два с половиной часа светлого времени! Выше ямы меньше, там сочком нормально работать, да и здесь, в сущности, неплохо. Можно ещё взять литров десять-пятнадцать.
        Покушали, перекурили это дело. Колёк с Сашей продолжили заниматься браконьерством. Тимоха с Олегом пошли на стан.
        До первого брода дошли быстро. Парниша слегка взмок: за спиной - почти сорок килограмм. В рюкзаке и в кармашках много всякой всячины:, короб, брюшки, икра, даже присутствуют чайные дела. На броде Олег загрузился. На полпути к аквариуму сделали короткий отдых.
        Тропа в этом месте проходит берегом, по песку, лежат огромные камни. Место удобное ставить рюкзак. Рюкзаки поставили на валуны, не вылезая с лямок, пару минут постояли,  - пусть плечи отдохнут, не курили. Тимоха бы спокойно дотянул до аквариума, но с ним нетренированный человек.
        - А где Мурка? С ними осталась?
        - Нет, Олег, не останется, прибежит к ним, посмотрит, что меня нет, и рванёт догонять.
        На аквариуме сделали второй перекур, а третий - большой - перекур получился внеплановый. Парниша идёт первым, слишком не газует, чтобы брат не отставал. Тропа на этом отрезке пути тянется по левому берегу, кругом чистый елово-пихтовый лес, внизу - сплошной ковер мелкого папоротника. Река в трех метра от тропы, точней, обрыв метров за пять, внизу узкая полоска поймы и затем только река.
        - Тимоха, медведь!  - полушёпотом сказал Олег, точней, загробным голосом.
        Ведущий шел, уткнувшись взглядом в тропу: вес тяжёлый, когда долго держишь голову прямо,  - начинает шея болеть. Так что лучше смотреть на тропу в двух-трёх метрах перед собой. Поднял голову и вздрогнул, но вздрогнул не от того, что увидел в шести метрах от себя.
        Вздрогнул от собачьего лая. Мурка догнала хозяина в самую веселую минуту. В шести метрах на дыбах стоит здоровенная черная медведица! Почему именно медведица? Она что, лифчик носит?!  - Потому, что дальше и чуть выше на невысокий отрог по сопке убегают два маленьких медвежонка этого года рождения.
        Медвежья мамка вела своих деток почищенной тропинкой,  - она ведь не дура по кустам лазить да детей за собой таскать. По Анне среди лесного населения прошёл слух, что внизу на речке появилась рыба: на берегах лежит горбуша. Сойки разнесли это весть по всему бассейну реки Анна и не только. Мамка повела своих деток на дармовой рыбный стол.
        Вот это встретились, так встретились! Не бывает опасней встреч, и деваться некуда: огромный зверь даже в неполном прыжке достанет обоих браконьеров. Мурка кричит на медведицу с трёх метров. Собака поняла, что это не игрушки и надо спасать хозяина. Иначе бы она побежала за медвежатами и увела бы медведицу. Собаки не люди, не могут мыслить логически. Она защищает своего хозяина. Молодец, но что толку? Медведица на собаку вообще не реагирует, ноль внимание, как будто этого белого мелкого зверя не существует. Всё внимание на людей, точней, на одного «людя»: зверь в упор смотрит на Тимоху, и он смотрит в глаза медведице.
        - Олег, отходи назад,  - в полголоса сказал парниша.
        - Куда назад?  - Дальше обрыв!..
        Вот место попалось! Верней - попались на неудобном месте: тропа, а в метре обрыв, внизу узенькая пойма. Мурка разоряется, голосит на всю тайгу - она между медведицей и хозяином, не пытается укусить зверя. Гляделки продолжались больше минуты. Тимоха боковым зрением увидел, что косолапые детки достигли отрога, ещё секунда - и медвежата скрылись с глаз.
        Медведица, резко повернула голову туда, куда убежали детки. Сделала ложный выпад на собаку, всем своим видом говоря: «Ты-то куда лезешь, шмакодявка белая? Тресну лапой - и размажешься по елке!» Мурка отскочила в строну, зверь резко опустился на передние лапы. Ух!  - Браконьеров накрыла волна воздуха. Адреналин полился из всех щелей. Пока только адреналин, ещё мгновенье - и польётся другое вещество! Медведица побежала вслед за своими детьми. Мурка с ожесточенным лаем бросилась за ней, уже пытаясь укусить,  - собака озверела.
        - Мурка, Мурка, ко мне!
        Косолапая мать двоих детей на ходу делает слабый выпад на собаку, мол, отстань, а то придавлю как вошь. Собака отскочила - она поняла, что придавит. Остановилась, стала на месте кричать на убегающего зверя. Точней будет,  - на зверя, который поспешил за свои детьми. Медведица не убегала, а легкой трусцой, лениво, добралась до отрога и скралась за ним. Её детки,  - да, улепётывали во весь свой махонький медвежий дух! Мурка сбегала на отрог, минуту погавкала там и вернулась к хозяину.
        Браконьеры молча пошли дальше, ноги отказываются передвигаться. Метров через пятьдесят от места встречи, которое могло бы стать роковым, но не стало (Тимоху и на этот раз пронесло!), на тропе был шлагбаум: тропу перекрывала довольно крупная елка. Отличное место для большого перекура! Рюкзаки пристроили на валежине, вылезли из лямок. Мешки поставили на землю. Достали папиросы, спички, а прикурить не могут,  - спички ломаются в руках. Вот так-то, перебор адреналина! Закурили.
        - Вот это мы попали, или чуть было не попали! Такого у меня ещё не было. Ты, Олег, говорил, что медведей не видел,  - пожалуйста, налюбовался вволю, через край!
        Брат лицом белый, он ещё полностью не отошёл от встречи. И от какой встречи!  - Жизнь висела на тонком волоске. В этом году Олег больше не пойдёт в тайгу. Медвежий психоз. Но психоз этот его не накроет навсегда. Как-никак, двоюродный брат.
        - У меня, Тимоха, такое чувство, что, если бы я был с кем-нибудь другим, медведица нас бы придавила, как котят слепых. Она на тебя в упор смотрела - она тебя узнала.
        - Ну, в упор, а хотя, ты крупней меня, на полголовы выше. Насчёт узнала - не знаю, но и не отрицаю. Лично я давненько не видел такого здорового медведя. А она меня, естественно, видела и не раз. Может быть, и узнала. Ух! А ты, Муся, молодец, подоспела в самый разгар. Но мне кажется, без тебя было бы спокойней.
        - Да, медведица на Мурку ноль внимания, всё внимание на тебя.
        - Я знаешь, Олег, больше всего боялся, чтоб Мурка не укусила мамашу, когда она на дыбах стояла. Думаю, сейчас хватанёт, медведица разозлится, и - пишите письма на Анну. Как ты, Олега, убедился воочию, собака - это не защита от медведя, могло бы получиться наоборот. Так, надо чайку сообразить, а то ноги не идут.
        - Ты что, на речку полезешь?
        - Да, здесь можно спуститься. А ты, Олег, не ссы. Костёр заводи, он тебя успокоит.
        - На этой Анне медведей больше, чем рыбы.
        - Да брось ты, всего трёх встретили. Я сегодня четверых встретил, да как встретил! Один чуть с тропы не снес. Ох, у меня и денёк сегодня, медвежий!
        Брата можно понять: после произошедшего ему страшно одному оставаться в тайге даже на пять минут. Тем более, место встречи в пятидесяти метрах. На собаку он не надеется, он понял, что собака - это не защита. Да к тому же Мурка пойдёт с хозяином на речку.
        Парниша быстренько, прямо на тропе, развёл костерок, взял свой офицерский котелок, полез на речку. Не так-то просто воды набрать: здесь путь для скалолазов. Минут десять потратил на это дело, там, где спустился, с котелком воды не подняться, пришлось пройтись немножко выше…
        Напились чая, ну, по одной кружке и всё, нет больше чая. Так что не напились, а попили чая. Пришли в себя. Да Тимохе-то что,  - он фактически сразу в себя пришёл, как только медведица скрылась за отрогом. Рюкзаки поставили на валежину, влезли в лямки, потянули наверх.
        До стана делали ещё два перекура. Последний перекур был после того, как с устья Второго ручья вылезли на плато. Здесь очень круто, но подъём короткий, десяток метров. Дальше вверх ельником слабый тягун, и - на родную террасу.


        Икру сразу поставили в ручей. Отдышались. Костерок - снова чай. Олег преступил к работе: сел, точнее, упал на грохотку! Сначала привёл грохотку в рабочие положение. На костре в консервной банке растопил парафина. Не от свечек парафин, большие куски, Олег, наверное, килограмма два притащил парафина. Затем тряпочкой, макая её в парафин, тщательно, с двух сторон обтёр сетку грохотки.
        - А это ты для чего делаешь?
        - Это все делают перед работой на грохотке. А что, разве твой охотовед-икорщик этого не делал?
        - Если бы делал, я бы у тебя не спрашивал!
        - Да, по твоим рассказам он супер-профи в делах икорных! Откуда ему, профи, знать про парафин? Каждый день, точней, каждый раз перед работой нужно парафинить сетку. Тогда после работы грохотка лучше отмывается. Верней, она полностью отмывается! А сетку, не покрытую парафином, ты полностью не отмоешь: микрочастицы застревают между нитками,  - шнурок-то не цельный, а плетёный. При работе грохотку не так часто забивает.
        - Он после работы по полчаса мыл грохотку, щёткой шкрябал.
        - Вот, видишь! А была бы сетка покрыта парафином,  - после работы ополоснул грохотку, и все дела!
        - Ястыки мыть не собираешься?
        - Я что, больной?! Зачем ястыки мыть?
        - Точно ты, Олег, больной! Чтобы крови меньше было,  - понял?
        - Понял, лихо вы икру готовили!
        - Я на второй год сам дошёл, что ястыки мыть не надо. И когда на стане не было главнокомандующего, мы не мыли ястыки, это беспонтовая работа. При Ваське приходилось одного человека сажать на мытьё ястыков.
        - И чем вы ястыки мыли, порошком стиральным?!
        - Мылом хозяйственным!
        - Да, неприятно осознавать, что тобой руководил полный дуб и профан в данной отрасли. Ну, что, Тимоха, сделаешь?  - Таких людей полно, даже переизбыток!
        - Да, ты прав, даже чересчур много. Знающий десять слов по-английски начинает учить другого разговорному английскому.
        - Ты что, брюшки не жаришь?
        - А ты что, проголодался? Рано ещё, они к ночи подойдут, чтобы как раз горячее было.
        Олег довольно быстро прогрохотал первые двадцать пять литров икры. Икру, прошедшую через грохотку, Тимоха промыл в стечке, высыпал в большой синий таз. Затем икорных дел мастер, а Олег - мастер, залил в таз с икрой всего два ведра тузлука.
        - Засекаем время: будем держать минут семь, больше не надо, пусть будет малосол,  - брат плавно помешивает икру руками, при этом выбирая крупные кровинки, кусочки печени (довольно часто в икру попадают кусочки рыбьей печени).
        - Ну, а дальше что?
        - Дальше - икру на стечку, всё. Вот сейчас весь мусор - кровинки, маленькие кусочки от ястыков, все лопунцы - уже на дне. Поэтому и нужно во время процесса засолки перемешивать икру. Затем берём дуршлаг, аккуратно вычерпываем икру на стечку, главное - по дну не шкрябать, а иначе зацепишь кучу мусора. Если передержал икру, то она вся осядет на дно.
        - Васёк так и солил: залил партию икры тузлуком, на дно осела, значит, готова. И повторно заливал солёную икру тузлуком.
        - Не хрена себе вы икру солили! Ведь её есть невозможно и тузлука тонны нужны. Правда, такая икра может без специй и без холодильника годами храниться.
        - Икра была, да,  - гольная соль. Она и стекала-то по двадцать минут, соль выдавливала влагу. Сама икра сморщивалась, становилась в два раза меньше.
        Олег дуршлагом перекидал всю икру на две стечки. Тимоха ложкой поковырялся в икре: чистоган, чистейшая икра!
        И так ему стало обидно за бесцельно прошедшие две путины! Икру мог готовить всего один человек. Возникло желание порвать Васька! Не надо никого рвать, как говорится: что ни делается - всё к лучшему. Если бы на Десне сделали много икры, то и кинули бы его по-крупному. Этого он бы не простил, в итоге - опять тюрьма надолго.
        - А ведь я так сделал разок икру, в девяносто первом. Всё удивлялся, не мог понять: куда мусор делся?.. Но сделал и забыл.
        - Бывает в жизни и такое!.. Ты, наверное, посчитал, что тебе это не нужно, не пригодится. Если нужен крутой посол (допустим, здесь икру прятать до глубокой осени),  - вот этот малосол заливаешь тузлуком, и ждёшь, пока икра осядет на дно. Малосол без специй долго не простоит, даже в холодильнике, если только в морозилку засунуть.
        - Сколько времени стекать будет?
        - Пусть ночь стоит, ничего с ней не случится.
        - Вторую партию куда, где она стекать будет?
        - Завтра прогрохочу, на сегодня хватит.
        - Но ведь завтра отходов уже больше будет, время ещё есть.
        - Устал я, Тимоха, здорово! Да и медведи эти… Я до сих пор себя хреново чувствую. Стечки еще нужны, этих двух мало.
        Олег высыпал сырец из короба в два ведра,  - как раз влезла вся икра. Вёдра накрыл крышкой, поставил в яму, в воду. Тимохе, ну, очень не понравилось такое отношение к работе! Он по-быстрому сколотил стечку с сухого тонкого кругляка. Борта получились низкие, площадь стечки в два раза больше, чем на имеющихся стечках,  - на неё спокойно можно положить десять литров икры, да даже пятнадцать литров. Приступил к приготовлению ужина: отварил риса, нажарил четыре сковороды брюшков. Сумерки сгущаются, и никого нет.
        - Давай-ка, Олег, ужинать. Вот-вот должны подойти…
        Только преступили к трапезе,  - Мурка лениво закричала в строну реки, откуда должны появиться два браконьера.
        - Я же говорил, сейчас подойдут. Эй, мадама, хватит орать, это не медведи - свои идут! Пошла бы лучше, встретила.
        Собака никуда не пошла, а через минуту и вовсе замолчала. Братья недоуменно перегнулись, думая каждый про себя: что бы это значило? Собака должна была побежать навстречу двум припозднившимся родственникам, просто обязана! Поужинали и всё,  - ночь наступила, и никто не пришёл. Сидят братья у костра, курят, выдвигают разные версии.
        - Если та медведица на них наткнётся, то всё: тебя там нету, она быстро сними разберётся.
        - Не наткнется! Когда мамка шла по тропе, Колёк с Сашей рыбу ловили, они на речке были. Что могло случиться?.. Ты заметил, Мурка-то кричала на речку. Может, ОМОН решил прогуляться по Анне, и - здравствуйте, девочки?
        - Да рыба только пошла, на Бахуре и то в это время спокойно, а здесь - тем более!
        - Но ведь кто-то пытался идти по ельнику между двух ручьёв. Если бы наши пытались,  - они бы уже пришли. Собака-то не просто так, от нечего делать сбрехнула.
        - А заблудиться не могли? Не попали на нужный ручей, здесь такая местность хитрая…
        - Олег, здесь местность обыкновенная. Они уже три раза ходили по данному пути, правда, только туда, обратно не ходили. А три раза вполне достаточно, даже много, чтобы запомнить путь.
        - Тимоха, не суди о всех по себе! Тебе всегда и везде хватает одного раза, чтоб запомнить путь. Лично я, если один пойду, то не попаду с речки на стан! Поднимались наверх у устья ручья, лезли по правой стороне, а оказались на левом берегу.
        - Так здесь два ручья фактически похожих, и они недалеко друг от друга…
        - Вот-вот, я-то потом понял, но ты сам сказал: фактически похожих друг на друга. Скорей всего, заплутали.
        - Хорошо было бы, что заплутали. Но, как говорится, надо думать о худшем, а лучшее - оно само придёт.
        - Пойду я, наверное, Тимоха, спать…
        - Давай, я следом. Денёк сегодня больно эмоциональный, а под вечер ещё подарок, чтобы спалось крепче…
        Олег упаковался в спальник, парниша следом залез в палатку. Покурили и баиньки.


        Утро - как обычно, да не совсем: на душе ком. Тимоха проснулся как обычно, на рассвете, завёл костер, сделал чая. Сидит, чаёвничает. Олег спит, Мурка крутится рядом, поглядывает на хозяина: ну, мол, кинь кусок сахарка, не жмись! На, собака белая, лови. Белая собака отвлеклась на ручей и сахар не поймала. Глухо тявкнула, подобрала брошенный кусок, быстро проглотила и с диким, бешеным лаем бросилась вниз по ручью, по воде. Парниша вскочил, бросился к палатке. Олег в палатке зашевелился, стал быстро одеваться.
        - Веселей давай! Сейчас будем делать кросс по тайге. Я же тебе говорил: ОМОН. А ты: заблудились, заблудились.
        Вдруг Мурка сменила гнев на милость: собака стала петь приветствие.
        - Отбой!..  - парниша злобно выругался.
        И совсем не потому, что не пришлось бежать кросс по тайге,  - он не хотел и не хочет играть в догонялки со спецслужбами! А выругался оттого, что у него тупые родственники, опозорили его перед самим собой. Он не ожидал от Колька такого фортеля! Вскорости прибежала собака, а следом Колёк.
        - А где Саша?  - спросил Тимоха.
        - Идёт,  - Колёк снял рюкзак.  - Ох, я и заколебался!
        - А что вы по ручью идёте?  - спросил Олег.
        - А это, наверное, чтоб не заблудиться, да, Колёк?!
        - Тимоха, не подкалывай. Я вчера уже вылез в ельник, а этот урод!..
        Появился «урод»:
        - Что сразу, Колёк, урод? Уже темно было и местность незнакомая, зашли бы куда-нибудь.
        - Да не зашли бы вы никуда, а пришли бы на стан. Значит, ты еще и ссыкун у нас, оказывается.
        - Что ссыкун,  - Колёк не туда повёл!
        - Да нет, Саша, он туда повёл, и Мурка вас вчера услышала.
        - Так значит, это Мурка гавкала? Я сначала думал - показалось. А Саня вообще не слышал лая.
        - Ему было уже не до лая! Нихрена, ночь наступает, мама, караул!
        - Да причём…
        - Заглохни, б…., сейчас ещё что-нибудь вякнешь,  - и я тебя точно закопаю!.. Колёк, а вот тебя я не понимаю! Ты зачем слушаешь этого щенка, а? Ты чё, в натуре?!
        - Тимоха, прекращай ругаться! Мы-то в палатке спали - считай, дома. А они вон, какие замученные. Вы где спали?
        - На том берегу, в ельнике, а там муравейников больше, чем здесь. Я там горящими гнилушками границу очерчивал. Здесь муравьи нормальные, а там - точно звери!..
        - Ты лес, случаем, не подпалил?
        - Да брось ты, Тимоха, всё нормально, пень уже потух.
        - Когда ты первый раз сюда пришёл, и эти муравьи были зверьми. А теперь они тебя знают, свои мураши, а там - чужие, и ты для них чужой. Да, значит, спали в полутора километрах от стана. Только я чего-то не понимаю. Зачем вы поперли в тот ельник, если вы уже были в ельнике между двух ручьёв? Зачем снова ушли на правый берег Анны?
        - Да Саня меня с панталыку сбил. Пришлось спускаться. Если бы Мурка не прекратила лаять, мы бы пришли вчера.
        - Так кто виноват: Саня или Мурка? Я вот думаю, Колёк: виноват ты. Ещё раз говорю: нехрен слушать этого урода! В план-то мы не вписываемся! У вас литров по пятнадцать, да?
        - На большее времени не хватило, выше не так-то много рыбы.
        - Медведицу огромную с медвежатами не видели?  - спросил Олег.
        - А вы что, видели?
        - Олег, я тебе ещё вчера говорил, что с медведицей они разминутся. А мы, Саша, видели, правда, расстояние большое было - метров шесть, но не больше десяти.
        - Ничего себе, да это почти в упор!
        - Колёк, она на дыбах стояла перед нами, минут пять стояла, меня до сих пор не отпускает.
        - Кто тебя не отпускает? И не пять минут, а всего-то минуты две, ну, от силы три… Так. Как я понял, добивать придётся одному! А я один много не сделаю.
        - По пятнадцать литров понесём.
        - Заткнись, б…, тебе слова не давали, и вообще не влезай в базар, ты здесь никто!
        - Тимоха, я сейчас немного отдохну, покушаю, да пойдём вдвоем.
        - Ты же, Колек, ночь не спал! А медведицы не испугаешься?
        - Да, медведица на тропе дежурит. Спал я ночью, урывками, ничего страшного.
        - Медведица на рыбе будет, а с Тимохой, Колёк, тебя ни один медведь не тронет. Если бы вчера на месте Тимохи был кто другой, то медведица нас бы кончила!
        - Не, от вас бы она не кончила, она бы вам не дала и мне тоже,  - гон уже прошёл! Тогда почему ты, Олег, боишься идти со мной?
        - А кто будет икру делать?
        - Как будто Саша не может делать! Да, и, кстати, ты чё мне, Саша, не сказал, как быстро делать икру? Ты что молчал, когда мы с Вальком катали икру?
        - У каждого свои способы!
        - Что гонишь, какие способы? Специально, гад, молчал?!
        - Тимоха, здесь икры много, тяжело одному. К тому же Санька никогда не делал икру, а только видел. И он вон, какой замученный, ночь не спал - за грохоткой уснёт.
        - Да, икры много. Пойдём, Колёк, с тобой. Ты-то за сочком не уснешь! Да мы в паре сработаем так, что никто так не сработает!
        На самом деле, икры сырца немного - всего литров шестьдесят, не больше. Просто для парниши это невероятно: в одиночку за день переработать бочку икры. Несмотря на то, что узнал быстрый способ засолки. А Олег врёт: он после вчерашней встречи боится идти вниз по речке, и на стане боится один оставаться, да и лодырь он хороший. Саша тоже не промах включать лодыря. А боится ещё больше Олега.
        Сели завтракать вчерашними жареными брюшками.
        - Олег будет икру перерабатывать, ты, Саша, на подхвате. А между делом, вон, сушинку свалишь, да раскидаешь.
        - Дров что ли мало?
        - Чего?! Колёк сейчас будет по речке с сочком носиться, а ты спать? Хрен ты угадал, таежник сраный! Скоро рыба пойдет на полную и не будет времени дрова пилить. И запомни на будущее: дрова - они как деньги, их никогда не бывает много! А вот мало бывает.
        - Так что, Тимоха, медведица вам сказала?
        - Молчала, сука, как в рот воды набрала! Но от меня взгляд не отрывала. Наверное, влюбилась, а это уже хуже, ведь будет искать повторной встречи!
        - Я бы, наверное, там бы и помер! Ничего себе - медведица на дыбах!..
        - Помереть бы, Саша, не помер, а вот меня бы перед медведицей опозорил.
        - Как это бы я опозорил?
        - Обгадился бы, вот и опозорил.
        - Ну, Олег-то не обгадился.
        - Он и помирать не собирался, а ты же собираешься. Что, думаешь, так просто - взял и помер? Нет, дружок, за доли секунды до инфаркта на почве страха обычно подрывает нижний клапан.
        - Да я чуть было не обгадился! Ещё бы полминуты она постояла - и всё.
        - И что бы «всё»?  - Пришлось бы вниз прыгать.
        - А Мурка что?
        - Медведица не замечала собаку, она бы её смела с пути одним взмахом лапы. Не было у неё желания нападать: обождала, пока детки скроются за отрогом, да потрусила следом. Никогда у медведей не возникает желание нападать на человека.
        - Самое страшное было, когда она опустилась на четыре лапы. Ух! У меня сердце зашлось.
        - Не спорю, страшно было, но не сильно. А если бы сильно и, как ты выражаешься, «сердце зашлось», то мы бы сиганули с обрыва. А мы ведь остались на месте.
        - Я хотел сигануть, но на тебя смотрел: ты стоишь, и я остался наверху.
        - Так где вы встретились?
        - По пути покажу, уже выше аквариума.
        - Вы костёр на тропе жгли?
        - Мы, а кто же ещё мог жечь? Вот там-то, в полсотни метрах ниже, и встретились.
        - Я тебе, Санька, говорил, что кострища на тропе не было! А ты мне: было, было, оно постоянно здесь было.
        - Колёк, ну он же таёжник! Ясно дело, что свежее кострище, да к тому же прямо на тропе, бросается в глаза!..


        Два брата-акробата собрались и пошли на рыбалку. По пути парниша посмотрел, где спали два великих таёжника. Показал место встречи с медвежьим семейством. После последнего брода Колёк вытащил с кустов сочок. Высоко они вчера поднялись!.. Метров через триста подобрали котелки. Пошли на нижнюю яму. С сочком по тропе не разгонишься: снасть длинная, пять метров.
        Пришли на яму. Поротая рыба лежит на месте, никого здесь не было. В яме горбуши полно.
        - Ну что, чаёк и приступим?
        - Почему медведи сюда не пришли?
        - А ты что, догадаться не можешь? Теперь по речке рыба не в одном месте валяется и даже не в двух местах. Так что им спешить некуда. Как горбуша опарышами покроется, так косолапые и появятся.
        Завёл костерок, повесил воду на чай. Колёк зачерпнул сачком из ямы.
        - Тимоха, помогай!
        Пришлось помочь вытащить снасть, но улов не трогали: на сочок положили два больших булыжника,  - пусть рыба трепыхается, пусть засыпает! Браконьеры сели пить чай.
        - Не нравиться мне, Колёк, эта бригада - такие работнички! И, кстати, ты кому икру сдавать будешь? Ты же знаешь скупщиков?
        - Икру Олег сдаст.
        - Нет, спасибо! Мне хватило, как он сырец сдал. И привёз продуктов на двести рублей. Вальку-то хоть что-нибудь перепало?
        - Саня мне литр водки дал. Я к тебе не пошел, ты бы всё равно пить не стал. Да и Саня меня предупредил, чтобы я тебя не спаивал. С Китайцем водку выпили.
        - Лихо девки пляшут! Да, здорово: за пятнадцать литров сырца по бутылке водки! А что это он за мое здоровье стал беспокоиться? Тебе не кажется, что странно, однако?
        - Ничего странного нет. Саше надо, чтобы ты трезвый был: им надо срочно бочку икры добить и сдать. Они ту икру не сдавали, да и смысла нет скидывать неполную бочку. Саня немного денег нашёл, вот и купили продуктов. Они тоже на подсосе сидят, нигде не работают, а у них семьи. Меня-то с тобой никто не пилит, а их пилят!
        - Понятненько. Да их не то, что пилить, их порубить надо в капусту. Значит, Саша захотел на моем горбу немножко продвинуться ближе к раю? Хрен ему по всей морде! А ты-то, что молчишь? Нихрена себе - за пятнадцать литров сырца бутылку водки! Мне был нужен способ засолки икры,  - считай, я за него заплатил. Олега с Сашей здесь больше не будет! Да я уверен, что Олег в этом году в тайгу больше не пойдёт, его мал-мал психоз медвежий накрыл. После такой встречи любого накроет.
        - Тимоха, я Олегу должен, да и когда у меня полный голяк,  - обращаюсь-то к нему. Брат ведь родной.
        - Хороший братан! Да ты больше к Курею обращаешься, а не к Олегу. Так, значит ты икру в общий котёл? Я пас! Давай, говори адреса скупщиков.
        - Не знаю я адресов, я никогда не сдавал икры, я постоянно в стороне был. А у нового, у чужого, незнакомого человека икру не возьмут - подставы боятся. С этой бочки икры они здорово наварятся. Саша уже губы на большее раскатал.
        - Пусть машинку закаточную в Долинске купит, чтоб губу закатать. Что, Саня сказал, мне не говорить явки приёмщиков?
        - Тимоха, ерунду не городи! Мне этот Саня по барабану. Я же тебе объяснил насчёт сдачи икры. Ну, что, давай пороть?
        - Не гони лошадей! Вынесем готовой икры по пятнадцать литров. Зачем я буду горбатиться на кого-то? Этот молодой сейчас дрыхнет в палатке, Олег один перерабатывает икру. Вы сегодня принесли около сорока литров. Это в общем девяносто литров. Да там икры с лихвой, на шестьдесят литров чистогана.
        - Ты не забывай, что икра ночь простояла,  - отходов много будет. И мы принесли не многим больше тридцати литров.
        - Ну, не тридцать же литров отходов?
        - И что, придём пустыми?
        - Да можно и пустыми: скажем, что мамка медвежья шуганула. Но ведь мы с тобой, Колек, не те люди. Возьмём литров по пятнадцать, и в итоге получится по двадцать чистогана, даже больше. А может, больше взять, чтобы они перед перевалом сдохли?!
        - А я тебе что сделал?  - Грузиться-то станем поровну! Мы от двадцати литров будем чуть живые.
        - Колёк, надо найти двух человек. Нормальных, чтобы работали, лодыря не гоняли и не косили.
        - Ну, давай Юрика возьмём. А кто будет икру делать?
        - Икру я беру на себя, сложного ничего нет. Нудного - много, на грохотке-то сидеть. Но ведь Курей не таскает икру.
        - Ну, почему не таскает? Ходит он изредка на Бахуру. С тобой он пойдёт. Как Курей работает,  - тебе не надо рассказывать!
        - Да, знаю, и он свой.
        - А Олег - чужой, да?!
        - Колек, если разбирать родственные связи, то Юрок мне фактически никто. Он твой двоюродный. Но он мне гораздо ближе, чем Олег. Я хорошо знаю Курея, а Олега не знаю. Потому, что возраст: Олег на восемь лет моложе, а Курей на год старше меня. Короче, Юрика берём!
        - Во, Тимоха, берём Юрика, а он Витальку уговорит, да не придётся уговаривать: Виталя с радостью пойдёт! Он, кстати, тоже может делать икру.
        - Ты имеешь в виду Бабка? Это здорово, ведь у него мотоцикл! А насчёт икры - и ты, Колёк, можешь делать икру, но не хочешь. Оказывается - что там уметь? Я бы Васька порвал! Вот сейчас бы он мне попался,  - загрыз бы нафик, руками придушил урода, сыночка профессорского, алкоголика закодированного! Ох, и гнида!
        - Да, не хило вы две путины дурью страдали! Значит, ты икру сам решил сдать?  - Не советую, Тимоха…
        - Ты в смысле чего не советуешь?  - Что, мол, Саше не понравится?
        - Да брось ты ерунду городить!
        - Я просто отнесу икру старикам и все дела. Виталя знает скупщиков?
        - Он не будет чужую икру сдавать.
        - Да про эту икру забудь уже! Я на будущее спрашиваю.
        - Он часто сдавал икру, знает всех скупщиков, так что с этим проблем не будет.
        - Ну, что, приступили к работе!


        Не напрягаясь, с одной ямы, с перекурами и с одним перерывом на чаепитие за три часа набрали тридцать литров! Парниша в основном порол рыбу, временами шугал горбушу, чтобы больше в сачок влетело. Сварили брюшков, покушали. На стан брюшков нарезали. В три часа дня, спрятав посуду и снасть, пошли наверх. Покурили на аквариуме, после подъёма в ельник сделали еще один перекур. Хорошо шли - уложились в два с половиной часа.
        А на базе тишина,  - «все ушли на фронт», даже костёр не дымит! Свалены две большие сушины, и никакого движения.
        - Эй, подъём, б…!  - закричал Тимоха на подходе к икорному цеху.
        Икру всю переработали.
        Первым с палатки вылез Олег:
        - Что-то вы рано пришли. Ну, и как успехи?
        - Тридцать литров сырца взяли и хватит, наверное.
        - Да даже перебор будет небольшой: готовой икры - шестьдесят пять литров.
        - Ну, давай, Олег, приступай к этой икре.
        Саша вылез с палатки.
        - Что-то я, Саня, не вижу ни одного отпиленного чурбака! Что, за день отоспаться не можешь?
        - Я сейчас пилить буду.
        - А ты уверен, что до ночи раскидаешь две сушины? Время-то уже шесть часов.
        - Я две не раскидаю, я и одну не раскидаю, даже половину не раскидаю.
        Колек тем временем завёл костёр, чайник повесил. Олег принялся икрой заниматься.
        - А тогда кого ты хрена свалил две сушины? Ты что, дебил?
        - Санька, я же тебе говорил, не надо вторую валить, от Тимохи получишь за такую инициативу.
        - Олег, какая это инициатива? Это поступок идиота. Эти сушины долго будут лежать, потому что рыба пошла. Пихта хорошо в себя влагу берёт. Короче, будешь всю ночь пилить! Пока на чурки не раскидаешь - отсюда не уйдёшь.
        - Тимоха, мне, кстати, Санька нужен, помогать надо.
        - Что встал? Иди, помогай Олегу, таёжник сраный!
        - Тимоха, рыбу ты будешь жарить?
        - Я сейчас, Колёк, дрова пилить буду. Огонь делай меньше и не жарь одну строну по полчаса! Пять-семь минут - не больше - и переворачивай. Брюшки быстро жарить.
        - Завтра во сколько уходим?  - спросил Олег.
        - С рассветом выходим, так что подъём в пять часов. Надо было назначить на шесть вечера, а не на четыре.
        - Да нормально дойдём, зачем так рано выходить?
        - Заглохни, тебе слова не давали, ты лишён голоса! Ты опять, урод, лезешь!  - Тимоха с ножовкой подошёл к икорному цеху.  - Ты что, Саша, русского языка не понимаешь? Ты меня, бл… выведешь,  - и Олег не поможет!..
        - Тимоха, оставь его,  - молодой, глупый.
        - Ну, а ты, Олег, старый, да? Вы, случаем, не одногодки?
        - Нет, ты что, я старый, я на два года старше Сашки!
        - Да, развалина, однако, древняя!..  - посмотрел Саше в глаза, очень не хорошо посмотрел.  - Ладно, живи пока, пошёл я дрова пилить.
        Колёк жарит рыбу, в перерывах чурбаки рубит. Тимоха, не напрягаясь, вжикает ножовкой, он решил раскидать комли у сваленных сушин. Саша так и торчит в икорном цеху, хотя там уже вдвоём делать нечего…
        Икра готова, рыба пожарена, толстые концы сушин раскиданы на чурки. Чуть раньше девяти часов вечера сели ужинать. Да уже фактически темно,  - можно сказать, ночь наступила.
        - Тимоха, вышло почти девяносто литров готовой икры. Мы в свои рюкзаки уже затарили по двадцать литров. По сколько добавлять?
        - Вам и этого хватит. Хотя, Саша-то здоровый, кинь ему весь довесок.
        - С чего я здоровый?
        - Ну, ты же сказал, что ерунда, мол, легко с двадцаткой пройдёшь. Ну, а чтобы ты от нас не убежал вперёд, мы тебе ещё восемь литров бахнем!.. Я заберу эти восемь литров. Может, кто против?  - Пожалуйста, берите себе!
        Все смолчали, Саша мельком глянул на Олега,  - тот отрицательно покачал головой.
        - А ты, Саша, оказывается, еще и жадный. Вот мне почему-то кажется, что ты и с двадцаткой помирать будишь перед перевалом. Ладно, делим поровну: по два литра каждому.
        - Может, Тимоха, не надо? Да и мне в вещмешок больше не влезет.
        - Колёк, я честный, не как некоторые! И - всё, разговор на эту тему прекратили. А в твой мешок можно ещё пятёрочку впихать!..
        Колёк знает, что такое двадцать литров икры, и Олег знает. А вот Саша, наверное, не знает. Олег даже знает что такое тридцать литров икры,  - его второй раз не заставишь взять на горб тридцать литров. Он в том году брал у Тимохи рюкзак, загрузил тридцать литров, так проклял всё на свете, но дотащил икру до водопада, где их встретили.
        Парниша покушал, перекурил, молчком, никому ни слова ни полслова, полез в палатку спать. Будильник поставил на пять утра. Минут через десять Олег залез. Надо спать: завтра день тяжёлый, самый тяжёлый день. Да, языком легко нарубить денег на красной икре!..


        Подъём по будильнику, сразу растолкал Олега. Вылез с палатки - и Колёк поднялся. Подживили огонь, чайник повесили. Икру со стечек пересыпали в рюкзаки. Ясно, что через мерку: десятилитровое ведро со шкалой деления на литры. Покушали, чая напились. Остатки жареных брюшков и риса Тимоха положил к себе в рюкзак,  - это будет обед.
        На стане всё прибрали, скажем, всё разложили по полочкам. В шесть тридцать старт, как раз путь уже видно, хоть ещё не полностью рассвело. Друг другу помогли надеть рюкзаки. Вперёд, но без песни.
        Первый перекур на развилке. Как и предполагал, Саша идёт последним. Второй перекур на камнях, за водопадом. Пришлось немного обождать молодого: он начал плакаться, что, мол, оступился, ногу слегка подвернул, хромает. Пришлось и на верхней развилке курить. Затем устроили перекур на окончании, точней будет - на начале сильного перепада.
        На этом участке пробил тропку не по основному ручью, а по махонькому ручейку. В данное время здесь вообще нет никакого ручья! Сверху далеко видать пройденный путь. Парниша устроился в клочке ельника, закурил, минут через пять Колёк подтянулся. Видно как Олег буксует на подъём. Саши еще не видно.
        - Ну, что, следующий перекур на перевале, а там до Стрелки свалимся и на обед станем.
        - По времени-то успеваем?
        - Успеваем! Да, даже если и не успеем,  - обождёт. Я-то по-любому к четырём часам выйду на поляну… Вон, Саша показался! Смотри, и не хромает…
        - Косит, скотина!
        Олег залез никакой, вылез из лямок и упал.
        - Ох, и подъём!..
        - Всё, больше крутых затяжных подъёмов не будет. Олег, посмотри на своего родственника, идёт очень тяжело (точней - ползет), но не хромает! А вот если сейчас на подходе начнёт хромать,  - я его грохну!
        - Тимоха, ты нас-то пожалей! Мы икру еле тащим, а ещё его тащить.
        - Что за человек тупой?! Устал, нет сил,  - так и скажи!
        - Вот ты, Тимоха, ему и объясни.
        - Да Тимоха ему уже два раза объяснял лично при мне - бесполезно.
        - Выход единственный: в рыло! Тогда сразу поймёт.
        Саша наконец-то поднялся, осталась пара метров и перекур.
        - Что, Санька, вывих уже вылечил?!
        А Саша - раз!  - и стал сразу припадать на правую ногу.
        Три брата рассмеялись, но не задорно, а очень нехорошо!
        - Так рассмеялись, что у Саши лицо побледнело.
        - А ведь ты, падла, левую ногу вывихнул, на левую хромал! Этого я тебе, урод, не забуду!..
        Саша плюхнулся на землю,  - он очень здорово вымотался, дохлый мальчик. С виду сухопарый, гончий… Просто физкультура - враг его.
        - Ты с икрой аккуратней!
        - А что, Олег, икре-то будет?  - Она ж солёная!
        - Да! Ты, Тимоха, прав. Сань, ты что - и впрямь идиот? Выходит, что, если икра солёная, по ней и топтаться можно, так что ли? Ты сейчас с такой силой рюкзак об землю жахнул, что литра два минимум раздавил от этого удара!..
        - Парня в горы тяни - рискни, там поймёшь, кто такой! Понял, Олега? А жить в одной семье - это ещё не значит хорошо знать человека. Вот, допустим, я одного товарища знал семь лет, даже в чем-то пытался равняться на него! Ушли в горы, и я понял, кто он есть,  - совсем не тот, за кого себя выдавал.
        - А кто он такой, я его, Тимоха, знаю?
        - Два года назад он к тебе за шубой приезжал.
        - Мент, что ли?
        - Да не был он никогда ментом, но почему-то все стараются повесить ему ярлык мента!
        - Да потому, что он выглядит натуральным ментом.
        - Не спорю. Ну, что, архаровцы?  - Ещё два перекура, и на Стрелке большая остановка. А дальше - извините,  - я пойду один! Я уже заколебался плестись и по полчаса курить.
        Прошли перевал. Лезли на водораздел четыре с половиной часа,  - уму непостижимо! Вот это ходоки-икроносы! Колёк отставал минут на пять, Олег немного больше, Сашу приходилось ждать и по пятнадцать минут. Пошли вниз. Парниша предупредил, чтобы смотрели в оба глаза: на Соколовке нет крутых, каменных, затяжных спусков. Дотянул до Стрелки, на пихте пристроил рюкзак, вылез из лямок. Настроение подпорчено.  - Снова задница в сукровице икорной. Ведь вставлял новый вкладыш! Скорей всего, где-то в коробе торчит кончик гвоздя и рвёт полиэтилен…
        Завёл огонь, с бамбука вытащил кастрюлю, набрал воды, повесил на огонь. Большой привал, обед. Саша приполз, когда уже чай заварился. Он больше не хромает,  - жить-то хочется. Зачем Тимоха икру таскает? Ему надо идти в народные целители,  - словами лечит вывихи! Такое даже Кашперовскому слабо! Тимоха вон, без всякой музыки: пять слов - и рассосался вывих!..
        - Сколько отсюда до поляны?
        - Я пройду за четыре перекура, это, примерно, чуть больше трёх часов. У меня здесь все перекуры помечены, черемши сколь вытащил.
        - Черемша она лёгкая…
        - Ты че, в натуре?! Сколько тебя можно предупреждать: пасть свою захлопни!
        - Саша, знаешь, сколь Тимоха черемши за раз вытаскивает?
        - Колёк, да рассказывал я ему про черемшу, он точно идиот. И сено, Саша, тоже лёгкое!.. Вот дебил!
        - Ну, сейчас-то все равно веса больше?
        - Нет, Олег, сейчас веса меньше, нету тридцати килограмм. У меня только черемши выходило тридцать килограмм, плюс ножовка, топор, куртка «Аляска»… Ладно, я пошёл. Вы на перекурах долго не засиживайтесь. А то будем вас ждать до ночи…
        Пошёл вниз, Колёк следом. На втором броде перед зарослями сакуры Колёк потерялся, и больше за весь путь парниша его не видел. На поляну вылез без десяти четыре. Мотоцикл стоит, и никого нет. Рюкзак поставил на коляску, вылез из лямок. Мурка на речке тявкнула и замолчала.
        Саша появился.
        - Здорово, Тимоха! Как успехи?
        - Да всё нормально, как планировали, так и взяли.
        - А где эти?
        - Медведь съел!  - Идут. Колек должен минут через пятнадцать подойти.
        - Значить, Сашка с Олегом вот-вот подойдут. Медведя видели?
        - Чего? Кто вот-вот подойдёт? Я тебе русским языком сказал, что Колёк минут через пятнадцать подойдёт. Потом Олег, а Сашу будем ещё полчаса ждать!.. Что ты на меня так смотришь?
        - Да я думал, Санька здорово ходит, а Колёк же переломанный весь.
        - Колёк нормально ходит, а Саша дохлый, одни понты. Я его убить хотел!
        - Что он натворил?
        Тимоха завёл костерок, на огонь - офицерский котелок.
        - Ничего он не творил, он больно умный, как ему кажется. Я ему сказал, что он дебил и идиот, и мне не кажется… Мишек видели, да ещё как видели! Так, Саня, видели, что потом прикурить не могли,  - руки дрожали, спички ломались. Меня с Олегом медведица тормознула, на дыбах перед нами стояла в шести метрах. Олег расскажет.
        - Ох, ничего себе вы попали!
        - Да, попали конкретно, но всё обошлось.
        - Мурка подоспела?
        - Ага, Мурка подоспела. Если бы собаки не было, было бы на много спокойней. И медведице собака была по барабану.
        Только сели пить чай,  - Колёк подошёл. Олег пришёл с Сашей вместе через сорок минут после прихода Колька! Они еле доползли. Короче, никакие. Загрузили всю икру, Олег - вторым номером, Саша сел на багажник. Тимоху с Кольком заберут второй ходкой. В мотоцикле почти две бочки икры, так что перегружать не надо. Это на случай того, чтобы можно было убежать от охранников биоресурсов.
        Два брата-акробата не стали сидеть на поляне и ждать с моря погоды.  - Потихоньку пошли навстречу. Шли, шли, не спеша, за полтора часа дошли до речки Буй. Ругая на чем свет стоит и Сашу, и Олега. Вышли на дорогу, идущую с бомбоскладов.
        Наконец-то подъехал «Урал», но другой, за рулем Сашкин друг. Он сказал, что Санькин мотоцикл сломался, и тот попросил его их встретить. Не ломался мотоцикл!  - Олег сказал, что Тимоха не будет участвовать в этом колхозе, вот Саня и не поехал второй раз…
        Парниша забрал свою икру, как планировал, отнёс родителям. Матушка быстро реализовала икру маленькими партиями и выручила гораздо больше, чем если бы парниша сдал икру скупщикам.
        4

        Через три дня, в восемь ноль-ноль, заблажила собака - Мурка разоряется на цепи. Ясно дело, что к калитке подошёл чужак. Кого это поутру по Шанхаю носит и что ему здесь надо? Правда, в восемь часов должен Виталя подъехать. Но Тимоха не слышал шума мотоцикла и уже давно отвык от пунктуальных людей. Ему стало казаться, что пунктуальных всего лишь двое: он сам и Гоша! Остальные хозяева своих слов: слово дали и забрали!
        Вышел в сени. Ты смотри, Виталя приехал! Пунктуальный паренёк. Он одногодка Олега, они одноклассники. Виталя общается, водит дружбу с ребятами на восемь, десять лет старше. И от этого сам кажется старше. Парниша сначала не поверил, что он одноклассник Олега… Позавчера вечером приехали новые члены браконьерской бригады - Юрок и Виталя, они друзья. Естественно, Колёк с ними приехал.
        Обговорили все нюансы: что, как, почему, почём и когда! Договорились на сегодня на восемь утра дать старт. Тимоха собран, он пунктуальный товарищ. Но думал, что подъедут часиков в девять, а может, и в десять.  - Сам говорил, что торопиться не стоит.
        Вышел на улицу, успокоил Мурку. Поздоровался с новым напарником. Ребята знают друг друга, но поверхностно, пару-тройку раз выпивали вместе у Юрика в гостях.
        - Как там Виталя Шкетобаза с Куреем,  - готовы к ударно-демократическому браконьерству?!
        - Они уже на поляне, наверно, чай пьют.
        - Где они?  - парниша не понял юмора.
        - Я их, Тимоха, уже отвёз на поляну. Коляска-то у меня «ИЖевская». Да и сам подумай,  - две собаки. На мой взгляд, лучше две ходки сделать.
        - Правильно мыслишь. Ну, тогда поехали.
        Вынес рюкзак, закрыл хату. В этот раз идёт без короба: надоело ходить с мокрой, липкой задницей, а потом стираться,  - в коробе где-то внизу гвоздик выпирает, делает махонькую дырочку во вкладыше, и сукровица потихоньку вытекает. Мурку - в коляску, поводок в руке. Поехали. Да не поехали, а полетели. Виталя тоже любитель вдавить газ до полика. На мотоцикле «Урал» газ до полика - это много, по грунтовке очень много! Да еще данный мотоцикл обороты набирает, что путная иномарка.
        У Виталика «Урал» старой модификации, так что Тимоха возвышается над водителем. Зато на сиденье ручка хорошая, мощная, не создается ощущения, что она может оторваться. А вот на сплошных сиденьях ощущение отрыва ручки есть! Были случаи отрыва ручки, и в итоге второй номер слетал с мотоцикла, бился об дорожное полотно. По Южке неслись около ста километров в час. Когда выскочили на местный БАМ - на автотрассу - грузовики обходили как стоячие, даже обошли две иномарки. Виталя и по раздолбанной дороге до поляны гнал мотоцикл. Так что парнише не пришлось спрыгивать и помогать.  - Нехорошие, топкие участки прошли на скорости.
        На поляне костерок горит. Тимоха выгрузился, отпустил Мурку. Подбежал Тайга - Юрика собака, Муркина дочка, того года осенний помёт. Тайга ростом с мамку, масть волчья, красивая собака, на лайку похожа!
        Молодая собачка, было, пошла в атаку; Муся щелкнула зубами,  - Тайга сбросила свой воинский пыл.
        - Мурка, ты что свою дочку кусаешь?
        - Ты лучше, Юрок, своей Тайге скажи: зачем ты, сука, на мать прыгаешь?! Здорово, что ли, браконьеры!
        Поздоровались, Виталя загнал мотоцикл в кусты.
        - Надеюсь, что тачку никто не тронет, да, Тимоха?
        - В данное время здесь никто не ходит,  - черемша давным-давно закончилась. Если кто и пойдёт, то это будут туристы, мотоцикл им не нужен.
        - Мы «ИЖак» оставляли.
        - Но ведь, Колёк, не на три дня оставляли!
        - Да какая разница на сколько дней?..
        - Я, в сущности, не беспокоюсь за мотоцикл. Скажем, мне его не жалко, у меня машина есть. Он - лошадка рабочая.
        - Да, без лошадки будет туго, но лошадка останется цела.
        - Тимоха, вы чай будете пить?
        - А когда я от чая отказывался? Чей котелок?
        - Мой котелок, я с ним везде хожу.
        - А где ты, Юрок, «везде ходишь» с котелком?! Тайга хоть в лесу была?
        - На Мураяму ездили.
        - Значить, не была,  - придётся учить ходить.
        - Тимоха, кого учить ходить?  - Она быстрей тебя идти будет, это ведь собака!
        - Ты в этом уверен, что это собака?! Колёк, это собака или кто?
        - Нормальная, хорошая собака!
        - Ну-ну, сейчас пойдём, и посмотрите!
        - Что мы посмотрим?
        - Собачка фактически щенок, она сзади будет идти и на пятки наступать.
        - Да брось ты, Тимоха, она впереди бежать будет, я-то знаю!
        - А, ну да, ты-то старше на год!
        - Тимоха, Юрок пока трезвый, не кичится своим возрастом!
        - Я не собираюсь Тимоху тайге учить.
        - А хотелось бы, Юрик, да?! А бытовой жизни ты нас учишь, когда пьяный!
        - Когда он это вас учил жизни?
        - Виталя, да постоянно, как подопьет: слушайте и слушайтесь меня - я ведь вас старше!
        - А что, разве неправильно я говорю?  - Я ваш старший брат и имею право учить!
        - Юрок, я тоже люблю жизни учить, но один товарищ мне сказал: «Куда ты лезешь? Ты сначала свою жизнь наладь!» - Вот эти слова я тебе передаю. У нас здесь жизнь налажена только у одного, у Витали. Вот он имеет полное моральное право учить жизни нас всех! Хотя он намного моложе нас и вовсе не брат! Так что, Юрок, не верь Вахтангу Кикабидзе, что, мол, мои года - мое богатство! Эта песня для дурачков! Давайте-ка все продукты мне в рюкзак.
        - У меня, Тимоха, нет продуктов!
        - А я, Колёк, с тобой не разговариваю!
        - Тимоха, ты чё, за дохляка меня считаешь?  - Юрок возмутился.
        - А ты чё, в натуре, здоровый, что ли?!
        - Тимоха, он нас старше, так что отдай ему и свои продукты!
        - А что, я донесу!
        - Я, Юрок, не сомневаюсь, что ты донесёшь. На стане пожрать есть, дня три продержимся, да какой три дня - неделю протянем и неплохо протянем! Потом ты с продуктами подойдёшь!
        Посмеялись трое, у Юрика с чувством юмора тяжело, а во лбу даже нет одной пяди!
        - Да брось ты, Тимоха! Тут продуктов-то!.. Давайте по очереди нести.
        - Юрик, Тимоха сказал: продукты ему в рюкзак,  - и давай без слов. Ты не видел тропу! На перевал по камням лезть.
        Юрик нехотя вытащил продукты.
        - Ты давай всё вытаскивай, а то банку тушенки зажмёшь и на тропе втихушку где-нибудь оприходуешь!  - на полном серьёзе сказал Колёк.
        - Ты чё, Шкет, за кого ты меня принимаешь?!  - Юрок в лице изменился.
        А напарники со смеха попадали.
        - Да пошли вы все к чёрту! Шутники нашлись.
        - Да, Юрик, ты прав: надо идти. Только не к черту - к нему ещё рано, мы пока пойдём на Анну.
        …Юрок первый «уйдет к черту», через семь лет. Потом Колёк «к чёрту» уйдёт. А ведь молодые мужики - всего-то по сорок лет проживут…
        Попили чая, подсобрались и - в путь-дорожку. Тимоха первый, за ним Виталя, потом Колёк, Тайга и Юрок замыкающим. Первая, конечно, Мурка, но её не видно. Через десять минут хода Колёк с Юриком начали ругаться: Тайга наступает Кольку на пятки, он стал лягаться - собаке сильно попало по рылу, она заскулила.
        - Юрок, давай первый иди, может, твоя охотничья собака пойдёт впереди.
        - Ты, Тимоха, правильно сказал!  - Невозможно идти, все пятки оттоптала.
        - А зачем бить собаку? Учить надо.
        - Твоя собака, вот ты её и учи.
        - Правильно, Колёк! Если собака предоставляет неудобства,  - да нахрен нужны такие братья меньшие?!
        Юрик пошёл первым, следом его собака. Она не наступает хозяину на пятки, но зато стала путаться у Тимохи под ногами. Наконец, пришли к оптимальному решению: Юрика поставили снова замыкающим. Тайга иногда обгоняет своего хозяина, начинает наступать Кольку на пятки, тот лягается, Юрок ругается, собака сразу прячется за хозяина.
        Вот так фактически всю дорогу и шли. На Стрелке чай не пили, группа браконьеров не растягивалась по тропе на километр. Тимоха залез на перевал, устроился на любимой березе, закурил, напарники подтянулись все сразу. Быстро, однако, дошли до перевала - за четыре часа. Ну, разумеется, он начал объяснять, куда можно упасть с перевала. Юрок и Виталя здесь впервые. Колёк нарезал немножко черемши.
        - Да она дубовая уже.
        - На уху пойдет, да, Тимоха?
        - Если её использовать как приправу, то пойдёт.
        - Так ты отсюда черемшу таскаешь?  - спросил Виталя.
        - Ну, я еще пятнадцать минут спускаюсь на Симау.
        - Да ну-ка нафик такую черемшу!
        - Сколько падать будем?
        - По-моему, Юрок, за два с половиной часа дойдем до стана. Да, Колёк?
        - Ну, это не с Олегом да с Санькой идти. Про Валька я вообще не говорю. В этот раз быстро до перевала дошли.
        - Ты, Тимоха, не устал? А то, может, давай мне продукты, теперь-то вниз идти.
        - Юрок, ты идёшь и иди, не беспокойся за меня.
        - Да стыдно мне: мы пустые, а ты загружен.
        - Совестливый нашёлся. А когда совхозных тёлок валил и на тушёнку пускал, тебе, Юрок, было стыдно?!
        - Что ты ровняешь! Это совершенно разные вещи! И, кстати, ты тоже ползимы мою тушенку жрал.
        - Да, хорошая тушёнка была. Так тебя, Юрок, поэтому не берут в совхоз на работу?
        - Почему не берут? В сентябре пойду на скотобазу. Если бы точно узнали, кто тёлок валил,  - нам бы лет по десять намотали.
        - Юрок, да Похомиха хорошо знает, кто тёлок валил! Доказательств не было. А иначе бы - да, загремели бы надолго!..

* * *

        Как Тимоха и предполагал, до стана дошли за два с половиной часа. Юрок с Виталей осмотрели браконьерскую базу, остались довольны.
        - Да, классно ты, Тимоха, сделал!
        - Да стан - это ерунда, здесь работы было немного, да, Тимоха? А вот тропа!..  - Короче, без слов.
        - Я, Юрок, про тропу молчу, потому что слов нету. Была бы такая тропа на Бахуру!..
        - Виталя, а в чём проблема?  - Ножовку, топор в руки и - вперёд!
        - Тимоха, ну зачем я буду для кого-то пилить тропу?
        - Правильно, и Саша тоже самое говорил, и Олег. Для себя пилить!
        - Лично я редко таскаю икру сырцом. Я обычно с водопада забираю икру и сдаю. Не вижу смысла пилить тропу. А здесь никто не ходит: ты, Тимоха, пилил дорогу для себя!
        - Ну, что, наверное, вермишели с тушенкой сварим?
        - А ты что, Юрок, проголодался? Интересно, с чего бы это?
        - А ты, Тимоха, есть не хочешь? Как вы здесь живёте? Ну, ты и место нашёл!
        - Тебя не поймёшь: то классное место, то хреновое!
        - Муравьи уже достали!
        - Да по тебе не видно, а вот Тайгу они уже достали.
        Молодая собачка изредка тихонько скулит, лапами дёргает, как будто наступила на оголённый провод со слабым напряжением. Мурка крутится возле навеса. Она, было, собралась зайти под навес,  - Тайга на нее рыкнула,  - Муся развернулась и ушла на обрыв.
        - Понял, какая у меня собака!
        - Ещё не вечер.
        - А что будет вечером?
        - Да муравьи сожрут Тайгу, Мурка-то - вон, где устроилась,  - Колёк показал рукой на обрыв.
        - Правильно, она нас охраняет! А Тайга ещё маленькая, чтобы сторожем работать, она малолетка.
        Тимоха завёл огонь, повесил чайник и в большом котелке воду под вермишель.
        - Я не понял, а вы-то что сидите спокойно?  - сказал Виталя, почёсывая укушенное место.
        - А вот я не пойму, что вы дергаетесь?
        - Вас что, муравьи не кусают?
        - А зачем им нас кусать? Для этого вы существуете!
        - Виталя, муравьи своих не кусают, разве что - так, иногда. Я тоже сначала удивлялся. Мы подпрыгиваем, а Тимоха спокойный, что танк. В тот раз Олег подпрыгивал.
        Вермишель сварилась, парниша открыл банку тушёнки. Колёк сразу повесил два ведра - тузлук варить. Мурка крутится вокруг навеса, Тайга не пускает свою мамку под навес, рычит,  - наглая, однако, собачка. Сейчас тебя мамка поставит на место! Вывалил тушенку в котелок с вермишелью. Муся пристально смотрит на хозяина, пустые банки все её. Парниша мельком глянул на Колька,  - тот улыбнулся, он понял, что сейчас произойдёт. А Юрок смеётся, довольный, что его собака гоняет свою мамку. Ничего он не понял.
        Тимоха смотрит на Мурку, а говорит совсем другое:
        - Тайга, на!  - и бросает банку молодой собачке, а взглядом сказал своей собаке: мол, банка твоя. Да Мурка и сама знает. Белая собака стрелой набросилась на свою дочку. Схватка была короткой, но шумной: Тайга блажила на всю тайгу! Да какая это схватка?  - Мамка поставила на место свою дочку! Забрала банку и ушла на обрыв. Все, после этого случая Тайга будет бояться Мурку. Ребята посмеялись, один Юрик не смеялся: он жалел свою побитую собаку.
        - Тимоха, зачем так делать? А ты, Мурка, нехорошая собака,  - дочку свою бьёшь.
        - Юрок, Мурка учит твою молодую. А то, я смотрю, она больно наглая. Ты представь, что заместо Мурки была бы, допустим, крупная овчарка, и что бы она сделал твоей Тайге?  - Да порвала бы её здорово! Теперь всё, точки над и расставлены.
        Покушали, времени ещё хватает. Потихоньку, не спеша, допилили и порубили сушины, сваленные Сашей. Сварили шесть вёдер тузлука. В сумерках сели вечерять, доели вермишель, стали пить чай с батоном с маслом.
        - Дров у тебя Тимоха, гора.
        - Дрова - это жизнь! Скажи, Юрок?
        - Правильно, есть время - надо заготавливать. А что без дела сидеть?
        - Олег с Сашей были другого мнения: Саша день проспал; Олег, правда, икру перерабатывал, но мне кажется, он тоже полдня спал. Оказывается, икру готовить быстро. А ты, Виталя, что, уволился с работы?
        - Зачем я, Тимоха, увольняться буду?  - Отпуск. Подготовительные работы сделали, котельная полностью готова к отопительному сезону,  - народ в отпуск и отпустили.
        - Да, с одной стороны, работа выгодная: в отпуск только летом, как раз на ход горбуши. А вот охотникам-промысловикам у вас нельзя работать: им отпуск нужен в ноябре, в декабре.
        - Наши кочегары почти все встали на Бахуровскую тропу. В начале зимы - да, хрен кого отпустят. Ведь, как правило, отопительный сезон нормально начинается. А где-то с середины ноября пошли мелкие аварии на теплосетях.
        - Что ты, Виталя, Юрка не возьмёшь к себе на работу?
        - Тимоха, я не начальник, и к нам в котельную тяжело устроится: кого попало не берут. В данное время это, наверное, самая стабильная организация во всём Соколе.
        - А совхоз?
        - Юрок, совхоз - нет, потому что туда берут кого попало, тебя ведь взяли! Был бы я директором, да я бы тебя на пушечный выстрел к совхозу не подпустил! Ты и Колёк нанесли родному совхозу колоссальные убытки!
        - А ты, Тимоха, докажи! Мы честные, не надо на нас наговаривать.
        - Правильно, Колёк! Нифига, ты, Тимоха, нас обвинил! Да чтобы с родного совхоза! Да я горой за свой совхоз!
        - Ну, вот почему половина работников с Долинска: потому что местные горой за совхоз!
        - Какой «половина»?  - Две третьих, а может и три четвёртых с Долинска. Половина совхозных в Южном работает. Западло стало в совхозе с коровами работать.
        - А ты бы, Колёк, пошёл в совхоз, на скотобазу работать?
        - Тимоха, кто меня туда возьмёт?
        - Ну, Юрика-то, скажем, взяли.
        - У него не столько много грехов, как у меня.
        - А, понимаю: ты честней Юрика, а за свой родной совхоз - в две горы!..
        Виталя пошёл в палатку, Колёк с Юриком располагаются у костра.
        - Вы с дровами поаккуратней,  - я их пересчитал!
        - Ты что, Тимоха?
        - Да, Юрок, он каждый вечер дрова пересчитывает. А сколько сегодня штук можно взять?
        - Так, сегодня ночь тёплая - ну, примерно…  - парниша не договорил: глядя на Юрика лицо, он не выдержал. Посмеялись здорово!
        - У вас шутки какие-то левые. Я, было, и впрямь подумал: ну, попал на путину!
        - Юрок, мне вот кажется, что тебе по барабану: левые шутки или правые!
        - Тимоха, иди спать!
        Парниша на улице разделся до трусов и залез в палатку.
        - Ты, Виталя, храпишь?
        - Жена говорит, что не храплю. А тебе в трусах не холодно будет?
        - А ты что, в брюках в мешок залез? Твой спальник теплей моего.
        - Я трико простое надел.
        - Лето на дворе, август, самые тёплые ночи. В конце месяца - всё, утренники станут холодными. И, как правило, скачок произойдёт резко. Ну, что, отбой в вооружённых силах СССР!


        Проснулся на рассвете. Слышен приглушенный говор. Вылез со спального мешка,  - трико, футболка, носки, кроссовки,  - оделся и на улицу. Два брата сидят чаи гоняют.
        - Вы что, ночь не спали?
        - Спали, полчаса как проснулись.
        - Дрова, Тимоха, можешь не пересчитывать: я ночью пилил и рубил!
        - Охотно верю! Так, что на завтрак готовить будем?
        - Да куксы запарим и по полбанки тушёнки.
        - А дурно, Юрок, не станет от такого завтрака?
        - Я не знал, Тимоха, что ты такой жмот! И тушёнка, кстати, не твоя.
        - Вот, ты и будешь в кусу мою тушёнку добавлять!
        - Спасибо, сам ты её ешь! Что, гольная соя?
        - И не говори! Тушёнка походная, куски соевого мяса нарезанные кубиками. Демократы сраные! Да чтобы этот Ельцин со своей шайкой быстрей коньки отбросил!
        - И думаешь, Тимоха, лучше будет?  - Виталя поднялся.
        - Я уже ничего не думаю по этому поводу. Казалось бы, хуже уже некуда, а всё хуже и хуже. Я уже просто мечтаю, чтобы этому главарю было плохо, чтобы он раком заболел или какой-нибудь другой бякой.
        - Не заболеет - он пьёт здорово. Да, Тимоха, ты прав, раньше как-то думали: а может, лучше будет, ну, куда уже хуже? А теперь все думают, чтобы с Ельциным, как ты выразился, произошла какая-нибудь бяка. Уже не до жиру, а лишь бы отомстить этому уроду с бабским голосом. Кого до власти допустили!
        - Именно такой и нужен был, чтобы можно было безнаказанно грабить страну!
        - Ну, вот нули убрали и что толку?  - Цены опять поползли вверх…
        - А какой ты, Колёк, хотел толк после того, как мы перестали быть миллионерами? Толи еще будет, ой-ёй-ёй! Цены-то ладно, потихоньку ползут. А вот доллар что-то резко рванул вверх. То стоял, стоял на одном месте, то - раз!  - и пошёл. С чего бы это, а?
        - А у тебя что, Тимоха, баксы есть?
        - Мешок в сарае стоит с баксами! Я ежедневно радио слушаю: о курсе валют говорят по двадцать раз на день. Ведь совсем недавно не было такого, курс валют - утром, в обед и вечером. Мне кажется, что народ подготавливают к чему-то плохому, что-то будет. А знаете, почему мне так кажется? Про курс валют стали говорить так же часто, как и про уголь в отопительный сезон!  - Столько-то угля завезли, столько-то сожгли за сутки, столько-то осталось на госзапасе. И точно - страна дураков!
        - Тимоха, а что может произойти плохого с баксом?
        - С баксом ничего не может произойти плохого! Бакс - это бакс, американская деньга. А вот с рублём может - это русская деньга.
        - И что с рублём может произойти плохого?
        - Да хрен его знает! Я что, финансист? В этой стране может произойти всё, что угодно!..
        Через десть дней после этого разговора наступит «черный вторник».  - Последняя, но, опять же, ужасная гадость, которую сделает Ельцин своему горячо любимому народу. Ура, товарищи! После девальвации число богатых резко увеличится, и стадо малообеспеченных резко увеличится. И снова: инсульты, инфаркты, сердечные приступы, суицид…
        Завтрак сделали, как и планировал Юрок: запарили по коробке куксы, на каждого по полбанки нормальной тушенки. Скажем, съедобной тушёнки.
        - Ты, Виталя, тушёнку на оптовой базе брал?
        - Я постоянно на базе отовариваюсь. С Женой ездим, полный багажник забиваем!  - Большая экономия, да и продукты гораздо лучше. В совхозный магазин ходим только за молоком да за хлебом. Ну, и я иногда в нем водку покупаю.
        - В магазине такой тушёнки не купишь.
        - Здесь ты, Тимоха, не прав! Надо знать, что покупать, и на оптовых базах соевой тушёнки полно. Любой продавец будет расхваливать свою тушенку. А ты купил ящик, открыл банку - а там гольная соя. В магазинах эта соя откуда?  - С оптовых баз. Хозяева магазинов на тех же базах отовариваются.


        Позавтракали, собрались и в путь, на дело браконьерское. Поздно, однако, вышли. Юрика с Виталей ломает,  - молочная кислота. Как обычно, первый перекур на аквариуме. Тимоха пожалел, что нет гранаты! На длинной яме рыба так и стоит, а выше - ни единого хвоста. На любимой яме не останавливались, потому что сочок и посуда - на нижней яме, теперь она стала любимой ямой! На нижней яме рыба кишит. Тогда почему горбуша выше не идёт?..
        Приступили к рыбалке: Юрик с Виталей на сочке, Тимоха с Кольком порят рыбу.
        - На этот раз икра крупней. По сколько, Тимоха, грузиться будем?
        - Ну, у тебя-то ограничитель.
        - Ты сам говорил, что двадцать пять влезет.
        - Виталя, Юрик, вы как, по четвертаку упрёте?
        - Конечно, упрём! Ведь икра готовая будет,  - не надо рвать, бояться, что икра затухнет.
        - Ну, на сегодня у меня вот такой план. Сейчас два мешка забиваем по двадцатке, и двое,  - разумеется, я и… Кто со мной на стан?
        - Я ловить буду, и Колёк со мной.
        - Ну, тогда с тобой, Виталя, пойдём. А вы тоже по двадцатке забивайте, должны успеть. Ну, короче, сколько успеете, поздно сегодня вышли.
        - Завтра добьём.
        Сделали сорок литров сырца, на этот раз рюкзаки далеко не относили: всё-таки пришли на любимую яму, здесь место для бивуака удобное. Сварили брюшков, с хлебушком покушали. На стан нарезали брюшков, взяли пару килограмм мелочёвки. Мальма - крупняк: по двадцать пять сантиметров длины…
        Тимоха с Виталей пошли на базу. По пути, на верхней обходной тропе, насобирали полпакета шампиньонов. Можно было насобирать тонну грибов!  - Да зачем? Срывали шампиньоны, которые росли чуть ли не на тропе.  - С двадцатью пятью килограммами за спиной долго грибочки не прособираешь! Нагибаться-то ладно, а вот разгибаться, выпрямляться - тяжело, однако! Что ты будешь делать!  - Снова у парниши задница в сукровице. Где-то умудрился пробить вкладыш…
        До базы добрались без каких-либо происшествий. Виталя сразу завел костёр, поставил чай. Тимоха переоделся, застирал рубашку, трико, трусы. Вытащил икру и скрупулезно осмотрел, ощупал весь рюкзак, все швы. Нашёл: внизу на шве запутался штапиковый гвоздик - подарок от короба.
        Попили чая, отдохнули, занялись икрой.
        Парниша сначала подготовил грохотку, обмазал сетку горячим парафином. Нагрохотал пять литров икры. Виталя в стечке промыл икру, засыпал в большой синий таз. Короче, прогрохотали двадцать литров сырца.
        В таз с икрой залили два ведра тузлука. Тимоха беспрерывно помешивал икру руками, выбирая крупные кровинки. Через семь минут принялся дуршлагом аккуратно вычерпывать икру в стечки. Отработанный тузлук вылил на ближний муравейник. Постоянно выливает тузлук на этот муравейник: может, передохнут. Но пока мураши живы-здоровы, бодро растаскивают икорный мусор! Двадцать литров сырца пересыпал в вёдра, накрыл крышками, поставил в яму. На сегодня хватит. Муторно на грохотке сидеть,  - спина начинает болеть. Наверное, надо станок делать, как на Десне, чтобы стоя работать за грохоткой…
        Сколотил еще две стечки с принесенных дощечек. Взялся ужин готовить, а Виталя в палатке: спину прихватило - резко начал. Он редко таскал икру сырцом, нет тренировки. Парниша решил с брюшков ухи сварить, мальму пожарить. Первым делом промыл шампиньоны, порезал, залил водой, повесил на огонь. Рис туда же пристроил, принялся жарить мальму. Грибы немножко прокипели, в котелок добавил брюшков. Шампиньоны будут в качестве картошки.
        Никогда не слышал про такое блюдо - решил поэкспериментировать. Что получится?  - Хорошо получится, вкусно и питательно! Впоследствии данное блюдо будет постоянно присутствовать в августе месяце. Были бы шампиньоны, а рыбы тут - в каждой речке! Часто будет с мальмы уху варить, а шампиньоны в качестве картошки использовать…
        Ужин готов. Сегодня - как в цивилизованном обществе: есть первое и втрое. Покушали, перекурили. Мурка глухо тявкнула, молчком бросилась по тропе в ельник.  - Напарники идут. Через пять минут подошли. Помогли разгрузиться. Тимоха всю икру поставил в ручей. Они тоже принесли по двадцать литров.
        Колёк с Юриком сели ужинать.
        - А где вы картошку взяли?  - спросил Юрик.
        - На полях накопали,  - здесь растет дикая картошка!
        - Я понял!  - Это шампиньоны, да, Тимоха?
        - А как ты, Колек, догадался?
        - Я тоже приметил грибы на тропе. Думаю, пойду обратно - наберу грибов, да пожарим. Ведь это не маслята и даже не моховики. Иду обратно,  - а грибов уже нету! Ты здорово придумал: в уху их!..
        - Сколько завтра сырца брать?
        - Ну, с этой икры будет около семидесяти литров готовой. Ну, ещё литров сорок.
        - Тимоха, надо немного больше. Как говорится, много не мало.
        - Колёк, если бы икра сама шла, тогда - да, много не мало. Делайте полста литров на троих.
        - А почему на троих? Ты хочешь сказать, что один справишься с переработкой?
        - А что здесь справляться? На грохотке только муторно сидеть. Олег Сашу в помощники оставил, да лодырь он. Это первое. Второе - после встречи с медведицей он боялся один оставаться. Я до обеда переработаю всю икру. А вы завтра веселей работайте. Икра долго стекает.
        - Кстати, сегодня медведь подходил, Тайга долго гавкала на лес.
        - Хорошо, хоть не на речку гавкала. Мишка, наверное, видел, что белая собака ушла вверх. Значить, можно рыбки покушать. Пошёл к реке, а оттуда лай!  - Да что ты будешь делать, ещё одна собака!
        - А зачем на речку гавкать?
        - А просто, от делать нечего. Юрок, знаешь, как собаки дуркуют? От кого они нахватались?
        - От меня, что ли? Дык я ж на лес не гавкал.
        - А на кого он, Колёк, гавкал?! Юрик, может, ветка сломалась или гнилушка упала,  - вот Тайга и разорялась. Да не может, а так оно и было! А знаешь, почему? Потому, что ей страшно, она-то фактически щенок ещё. Медведь подходил.  - Ага, подошёл! Собака орёт, долго орёт, а косолапый стоит, слушает и тащится от собачьего лая!
        Сегодня спать пошли рано: как стемнело - сразу в люльки. Ведь ребята по-легкому рубят деньги на красной икре!..


        Подъём как обычно - с рассветом. Снова Юрок с Кольком опередили Тимоху: сидят, чай пьют. И как-то виновато, исподтишка посматривают на хозяина стойбища. Что они могли такого натворить ночью? Ага, в навесе над костром круглая дырка диаметром сантиметров в сорок.
        - Я же предупреждал вас: не кочегарить костер от души! Сколько раз повторять, что от большого огня теплей не будет?!
        - Да это Юрок ночью лишка дров подкинул. Я себе вон, телогрейку сжёг,  - Колёк снял с костровой перекладины телогрейку и показал дырень на спине.
        - Тимоха, я немного дров положил - как обычно, а они как пыхнули, что порох! Там смолы много было. Смотрю: Колёк задымился, давай его будить, а он меня посылает!
        - А я не понял, Курей кричит: «Горишь!» - Да пошёл ты, говорю, на, со своими шутками. И вдруг спине так жарко стало! А Юрок как ужаленный носится вокруг костра!
        - Рубаха твоя, Тимоха, подгорела, но я тебе дам рубаху, у меня есть запасная.
        - Да пошёл ты к чёрту со своей рубахой! Я же отложил в сторону комлевые чурки, там было полно смоляных карманов. Ведь говорил, что эти дрова на тузлук!.. Так, а где трусы мои?
        - Я не видел трусов.
        - Юрок, а по-моему, трусы висели. Значит, сгорели незаметно! Трико мы спасли. С тебя, Юрик, телогрейка, трусы и рубашка! В десятикратном размере.
        - Колёк, а зачем тебе десять телогреек?
        - Пригодятся, а вдруг ещё будут дрова со смоляными карманами?
        - Юрок, у меня в двадцать лет были дрова двух категорий: сырые и сухие. А тебе уже четвертый десяток идет, но у тебя так и остались только сухие и сырые дрова.
        - Тимоха, ну, я ведь в тайге никогда не жил.
        - Так значит, слушай, что говорят, учись. На меня блажь напала, и я решил понравившиеся мне чурки пустить на тузлук.
        - Да я это как-то мимо ушей пропустил.
        - А я слышал,  - Тимоха говорил,  - но тоже не придал этому значения.
        Завтракали ухой (жареную мальму вчера съели). Ребята пошли на речку, Мурка с ними пошла.
        Тимоха попил ещё чаю. Ну, что,  - нужно преступать к переработке. Сначала в свой рюкзак вставил пропиленовый мешок, в него - новый вкладыш. Икру со стечек - в мерное ведро, а затем пересыпал в рюкзак: получилось почти восемнадцать литров. Грохотку обтёр горячим парафином, на чурбак тазик, на него грохотку. Слева ведро с икрой, справа ведро для отходов. Сел на другой чурбак, принялся грохотать.
        Не понял: над обрывом в зеленке торчит белая морда. Хитрая Муська! Пошла с ребятами, наверное, дошла до речки,  - «Так, а где хозяин? Ну, вы идите, а я пошла обратно!»…
        Работа спорится. После засолки первой партии попил чая. Снова на грохотку, солнышко поднимается. Над стечками с икрой, накрытыми марлями, крутится мухата и ос полно. Осы кругом крутятся, проносятся в десяти сантиметрах от лица: они охотятся, мух ловят.
        На стенке ведра для отходов, почти у самого верха, прилип кусочек рыбьей печени. В икре хватает кусочков печёнки, есть и цельна печень! Одна оса пристроилась к этому кусочку. Парниша грохочет икру и наблюдает за осой. На сбрасываемые в ведро отходы насекомое не реагирует. Кусочек потихоньку тает, уменьшается, а оса не увеличивается! Кусочек печенки по размерам минимум в три раза больше осы!
        Так вот, пока грохотал двадцать литров, оса умяла, схарчила этот кисочек и улетела! Вот это жрёт, вот это аппетит!  - Тимохе завидно стало. Это для него махонький кусочек печени. Для осы это даже не огромный кусок, а - гора рыбьей печени!..
        До обеда справился с работой.  - Да уж! И снова вспоминает Десну, в который раз костерит Васька, специалиста-икорщика.
        Завёл костер, повесил два ведра под тузлук, вскипятил чайник. Запарил куксы, вприкуску с икрой пообедал. Перекурил это дело. Чем бы заняться?  - Отдыхай! А он и не устал. Ножовку в руки - свалил очередную сухостоину. Потихоньку раскидывает на чурки. Мурка сорвалась с обрыва, без всякого «Гав!» рванула по тропе. Значит, напарники на подходе. Через десять минут появились. Парниша сразу принялся грохотать икру. Ребята попили чая, стали кушать готовить. Они сегодня уху на речке не варили, только чай пили.
        Колек принёс шампиньонов, так что меню - как и вчера: уха с брюшков, заместо картошки шампиньоны, жареная мальма. Колёк рыбу жарит.  - Тимоха только рис поставил, он занят. До вечера переработал всю икру.
        Два рюкзака стоят в тенёчке, загруженные по двадцать пять литров. В третьем рюкзаке - семнадцать литров. Отходов вышло всего тринадцать литров. С сегодняшней, со свежей икры вообще мало отходов. Эту икру буду мерить завтра,  - пусть ночь стекает. Получится небольшой перебор.


        В этот раз Тимоха первый проснулся. Светает, растолкал напарников. Попили чая.
        Принялись грузиться икрой. Кольку тоже в вещмешок вставили пропиленовый мешок, а в него вкладыш. Теперь он может взять на горб и срок литров икры. Точней, мешок позволит взять сорок литров,  - Колек не захочет брать столько икры. И так много: на каждого вышло по двадцать восемь литров. Разогрели уху, прибрались, все разложили по полкам.
        У Тимохи и в мыслях не было, что в следующий раз придёт сюда только через три года. Что свою палатку, которая с ним прошла о-го-го! сколько, видит в последний раз. У палатки такова судьба: впервые её поставил на устье Анны и последний раз тоже на Анне поставил. Всего-навсего народ безалаберный, тот же Колек, Юрик, Олег. В этом году они хорошо спрячут амуницию. На следующий год стан будет функционировать.
        Инвалид Тимоха с этого ничего не будет иметь: к нему даже ни разу не заедут и не поставят бутылку, ублюдки!  - Иначе, по-другому, никак нельзя назвать этих родственников. По завершению следующей путины всю амуницию спрячут абы как. Охотник-промысловик не обидится, найдя столько добра, тимохиного добра! Единственный синий большой таз не его добро. Досадно, но ладно…
        Четверка браконьеров влезла в лямки своих мешков. Потихоньку пошли к перевалу. За три с половиной часа вылезли на хребет. Спустились до Стрелки, сделали большой полуторачасовой перекур, само собой, с чаепитием, да не по одному разу. Потов сошло много, пока буксовали наверх. Погода - что в тропиках! Наконец-то добрались до поляны. Мотоцикл на месте.
        Виталя забрал всю икру, Юрок с ним уехал. Разумеется, Тайгу тоже забрали. На икру бросили телогрейку и неё собаку посадили. Два брата, как и прошлый раз, пошли пешком. В этот раз Тимоха идёт с рюкзаком. Он мешок с икрой вытащил да в коляску поставил,  - так оно спокойней, по дороге может всякое произойти. Своим рюкзаком дорожит. Виталя вернулся довольно быстро,  - и километра не успели по полям отмахать. Он носится что угорелый…
        На этом можно закончить.
        Тимоха больше никогда в жизни не будет заниматься красной икрой. Виталя в этот же вечер сдаст всю икру по пятьдесят рублей за литр, привезёт деньги. На следующий день парниша поедет в областной центр. Его общество пошлёт за вкладышами. А потом ребята гульнут. И получится, как в том фильме: очнулся - гипс на всю ногу…
        Приложение

        Книга первая - «Зимний экстрим»

        Речка Браконьерка - действия происходят в семьдесят восьмом году.
        Пятнадцатилетний мальчишка возомнивший из себя великого таёжника идёт один в разведку, на далёкую, рыбную речку. Где нет, не кого, не людей не рыбинспекции, бродят одни медведи, злые и голодные, пока горбуша не пошла. Разведка проходит успешно, речка оказывается не такая уж и далекая. Главный герой сколачивает банду малолетних браконьеров и ведёт их на новую рыбную речку.
        Долинка. Рассказ про то, как ребятишки убежали из дома и два месяца играли в таежников на речке Долинка. И играли не понарошку, а взаправду, на полном серьёзе.
        Зимний экстрим. Уже повзрослевший, но не поумневший Тимоха, решил с товарищем переночевать зимой на тырловке (летная дойка коров). Блажь напала, он ведь великий таёжник. В лес ушли перед метелью, на лыжах прошли шестнадцать километров, а потом лыжи спрятали и пошли по чищеной бульдозером дороге. Ну а с вечера задуло, а до лыж четырнадцать километров. На следующий день света белого не видно, дорога переметена. Но надо двигаться вперёд, точней назад.
        Кладоискатели. Рассказ в основном о промышленном сборе гриба моховика. О том, как из хорошего гриба на грибоварках делали дерьмо и скармливали пролетарию. Под конец ребята будут клад копать, самурая откапывать. Но это окажется японский геодезический знак!
        Книга вторая - Фирсово - Чехов.

        Пятьдесят километров северней. Туристический маршрут продолжительностью в шесть дней. Вдвоём шли сквозь тайгу с восточного побережья на западное. Махали два хребта, полтора суток крутились в отрогах Камышового хребта. Вывалились на западное побережье на срок девять километров северней намеченной точки.
        В Красногорск через Камышовый. Два рассказа. Первый рассказ Фирсово Чехов. Майский турпоход по речке Фирсовке.
        Вдвоем, в межсезонье захотели пройти с восточного на западное побережье. Вернулись обратно, а могли бы и не вернутся. Шанцы были. Мишка косолапый здесь не причём.
        Второй рассказ В Красногорск через Камышовый. Маршрут прошли, вышли куда планировали. Но турпоход не удался. Было много негатива, зарядились отрицательной энергией. Началось вся с обмана бывалого.
        Фирсово - Чехов. Зимний турпоход. Снова с восточного побережья на западное и снова старт с посёлка Фирсово. Финиш в посёлке Чехов. На это раз Тимоха прошёл маршрут, финишировал один. Напарник по реке Найба пошёл в посёлок Быков. Тимоха в одиночку полез на Камышовый хребет, без часов, без топора, на голицах - на не подбитых лыжах.
        Книга третья - Высота 1045!

        Высота - 1045. Восхождение на пик Чехова. Скажем тоже зимний турпоход. На высоте в тысячу метров в апреле месяце - зима. Последние восхождения в честь дня рождения Ленина, восемьдесят восьмой год. Лезли на тысячник в сильную метель, ветер с ног валил. Цель у туристов опередить спасателей, нынешнее МЧС! Цели достигли.
        Турпоход как обычно. В конце мая, втроем, при полной экипировки пробежал сквозь Сусунайский хребет туда и обратно. Данное расстояние невозможно пройти за два дня, только пробежать. Большая вода, на хребте снега хватает.
        Большая прогулка. Нервный турпоход выходных дней. По речке Жуковке махали Сусунайский хребет. Взяли нового напарника, ряды туристов экстрималов редеют. Напарник на восемь лет старше. И надо же было беде случиться. Бурый большой медведь, копошился у ручья в пяти метрах от дороге, на побережье Охотского моря.
        Экспериментаторы. Сборник коротких рассказов. С туризмом нет не чего общего. Затащить спортивный велосипед на пик Чехова, это не туризм. Налегке за два световых дня пробежать с Фирсово в Чехов, тоже туризмом не пахнет. На велосипеде за пятнадцать часов обкружить Сусунайский хребет, преодолев больше сто пятидесяти километров. Из них около тридцати километров по тропам и почти столько же по прибрежной полосе, тоже туризмом не назовешь.
        Охотнички любители. Напарник достал ружьё, скажем, сбылась мечта идиота. И так ребятам захотелось мяса, любого, что зубы заломило! На дворе ноябрь месяц. В тайгу с ружьём соваться опасно, идет промысел пушного зверя. Решили поехать на речку Ильинку, там леса фактически нет, значит, соболей нет, зато зайцев много.
        Самый холодный турпоход. Пытки холодом длиною в три ночи, мороз за двадцать пять градусов. Ребята в нейлоновой палатке, в спальных мешках на сентипоне, зато на надувных матрасах! Проверенный напарник сломался, не выдержал пыток добрым дедушкой морозом!
        Книга четвертая - Последний аккорд.

        Ломоносовка. Приток речки Корица, хребет Шренка. Тимоха почти месяц жил в прекрасном охотничьем зимовье. Скажем, занимался романтикой. И снова межсезонье. Любит он в это время года лазить по тайге. Огромная вода, голодные медведи, короче интересно.
        Последний аккорд. Турпоход продолжительностью в двадцать дней, в одиночку. Восточно-Сахалинский хребет.
        Охотник первого разряда. Всем известно, что первый разряд, ученический. Ученик охотника промысловика. Река Десна, Камышовый хребет, приток реки Найба. Сначала предыстория, как попал, влез в общество промысловиков. Как доводил до ума сруб, делал из него охотничье зимовье. Пытался промыслить соболя. Но кроме трёх десятков соек, не чего не промыслил.
        Книга пятая - Папоротник.

        Охотнички промысловички. Три товариша сразу после нового года пошли в тайгу на охоту. С собой потащили барана - собаку на мясо. Такова жизнь. Короче охотились в зимовье, в кастрюле и в сковородке.
        Конуспи. Речка имеет три названья, Конуспи японское название. Михеевка местное название, оно фактически ушло в прошлое.
        По новым картам речка Вознисенка, в народе Вознисеновка. Майская прогулка сквозь Сусунайский хребет. Весна девяностого года выдалась очень ранняя. Две ночи стояли на речке Долинки. Тимохина собака Белка преподнесла подарок на девятое мая, ощенилась. Двух щенков оставил, в котелок и на шею.
        Папоротник. Повесть о промышленной заготовки папоротника орляка. Снова речка Вознесенка. На устье разбили приемный пункт. Через три дня приехали ещё четыре охотника промысловика. Собирали папоротник, занимались браконьерством!
        Книга шестая.  - Первый соболь. Охотничьи рассказы.

        Перестройка. Два охотника промысловика построили зимовье. А точней слепили блиндаж, будку. В январе в новой будке потекла крыша. Молодой охотник Тимоха, который был пока что совсем не охотник, ученик охотника соболятника. Решил с блиндажа построенного старшими товарищами, сделать отличное зимовье. Подготовка к промысловому сезону. Короткий рассказ о завозе охотничьего скарба на средние течение реки Найба. Ну а дальше транспортировка в рюкзаках в верховья речки Десны.
        Первый соболь. Охотничьи будни, занимательные, не ординарные случаи добычи соболя. Строительство зимовья с сырого леса в начале промыслового сезона.
        Короткий путь. Снова охотничьи будни, добыча соболя. Поиск коротких путей.
        Зимняя рыбалка в тайге. Быт охотника промысловика. Отличная рыбалка в декабре. Мальму южную, то есть разновидность гольца ловили мешками. На обычную летнею снасть, наживка - тампон с тухлой икры. Клев бешенный, рыбка отборная.
        Книга седьмая.  - Пихтовое масло. Повесть.

        Тимоха устроился на работу вахтовым методом в кооператив, оператором технологической установки по производству пихтового масла. Было очень интересно узнать, как же это масло пихтовое изготовляют. Вахтовый метод, полевые условия. Жить в лесу, неделю работаешь, неделю отдыхаешь.
        Книга восьмая.  - Красная икра. Первая часть.

        Найба. Бассейн реки Найба. Сначала речка Малый Такой, затем средние течение Найбы, Пастухи, речка Десна. Данный рассказ можно назвать вступлением к повествованию о красных браконьерах в трех частях.
        Красная икра - 1. Подготовка к браконьерской путине, заезд, ожидание рыбы. Ну естественно заготовка, переработка красной икры. Место действия речка Десна, девяносто шестой год. Короче рассказ можно назвать - Дурачки на путине!
        Книга девятая.  - Красная икра. Вторая часть.

        Красная икра - 2. Снова речка Десна и снова тоже самое. Да даже хуже, чем было в первую путину. Дурачки на путине, вторая серия!
        Черемша. Сусунайский хребет, водораздел речки Чусовой и речки Симау. О поиске делян черемши, о сборе черемши, о доставке вниз, в долину, также затронута реализация черемши.
        Красная икра - 3. Тимоха решил в одиночку заготавливать красную икру на речке Анна, Сусунайский хребет. Хорошая дорога это половина успеха. Так что сначала пропилил, прорубил тропу на восточной стороне хребта.
        Книга десятая.  - Алюминий в лесу не растет.

        Промысел ондатры. Добыча ондатры, первичная обработка шкурок. Попытка добычи медведя. Место действия - старые торфяные разработки между реками большой Такой и Березка.
        Алюминий в лесу не растет! Заготовке алюминия и меди на территории старых заброшенных угольных шахт.
        Книга одиннадцатая - Медведь с лабаза.

        Медведь с лабаза. Тимоха повстречал в тайге медведя и возникло кровожадное желание, скушать мишку косолапого. Довольно часто встречает медведей в тайге, не когда не возникало данного желания. На этот раз возникло. Нужно эту чистую, добрую, светлую мечту воплотить в жизнь!
        Чага. В начале двухтысячных годов на Дальнем востоке прошёл чаговый бум. Древесный гриб чага, растущий на березах, сотнями тысяч тонн вывозился в Японию. Народ вырубил всю чагу в близь лежащих лесах. Рассказано про три чаговых компании.
        Книга двенадцатая - Река Чусовая.

        Река Чусовая. Тимоха опустился ниже некуда и ушёл в отшельники. Разумеется не питался корешками и богу не молился! Построил прекрасное зимовье и прожил в нем более десяти лет. Как говориться каждому свое.
        Ягода черника, а также и брусника. Промышленный сбор ягоды. Восточно-Сахалинские горы. Рассказ о сборе ягоды, о глупом руководстве, о том, как русский мужик, да и баба глушат самогон без зазрения совести.