Тест на любовь Эми Эндрюс
        Скорая помощь - Harlequin #6
        В голубоглазого красавца Нэша Риса, врача отделения детской реанимации, влюблена едва ли не каждая молодая женщина из числа персонала больницы. Но доктор держится недоступно. Его цель - стать высоким профессионалом, а вовсе не обзаводиться семьей. Однако он не смог преодолеть влечения к медсестре Мэгги. Ей сорок, она разведена, бесплодна и даже не мечтает о длительном романе с доктором, который на десять лет моложе ее. Но одна ночь?.. Почему нет, когда взаимная страсть так сильна? Неужели эта бурная ночь любви, подарившая Мэгги безграничное счастье, обернется для Нэша крахом мечты всей жизни?..
        Эми Эндрюс
        Тест на любовь
        Данная книга посвящена волонтерам радио «Леденец» в детской королевской больнице в Брисбейне.
        Вы привносите музыку и развлечение в стерильный, страшный мир.
        Спасибо.
        Это издание опубликовано с разрешения «Арлекин Энтерпрайзиз II Б.В./С.а.р.л.».
        A Doctor, a Nurse: a Christmas baby Copyright
                
        Глава 1
        Мэгги Грин очень хотелось, чтобы провидение дало ей хоть какую-то подсказку тем октябрьским утром, когда, перепрыгивая через ступеньки, она мчалась на пронзительный звук пейджера, сообщающего о чрезвычайной ситуации, хотя бы намекнуло, что все в ее жизни перевернется с ног на голову. Но ничего подобного она не чувствовала, когда резкий звук эхом пронесся через цементный лабиринт пожарного выхода больницы. Казалось, что просто начинается очередной день в детской больнице Брисбейна.
        Она и подозревать не могла, когда ворвалась в отделение реанимации, о том, какое впечатление произведет на нее доктор Нэш Рис. О, разумеется, она слышала о нем. А кто ж не слышал? Слухи так и бурлили вокруг этого провинциального сердцееда, и все женщины, от уборщицы до старшей медсестры, едва не падали в обморок от его манящей походки.
        Но она была не из тех, кто падает в обмороки. Любовь или влечение с первого взгляда были, по ее убеждению, присущи подросткам. А она старше на целых два десятка лет.
        Нэш оторвал взгляд от борющегося за жизнь ребенка и посмотрел на медсестру, которая только что подоспела на помощь. Она слегка запыхалась, ее пышная грудь тяжело поднималась и опускалась под футболкой поло синего цвета. Несмотря на неровное дыхание, от нее исходила спокойная уверенность, и он улыбнулся ей.
        - Вы как раз вовремя. Уверен, малышке понадобится интубация.
        Доктор снова перевел взгляд на ребенка. Лекарства, которые дали новорожденной, чтобы остановить судороги, нарушили дыхательную деятельность, и она не дышала так, как он хотел. Он держал ручной респиратор у маленького личика девочки, поддерживая ее слабые дыхательные усилия.
        Мэгги посмотрела в самые голубые глаза, которые когда-либо видела. Мужественная линия подбородка, покрытого щетиной, волнистые темно-русые волосы зачесаны назад над загорелым лбом. Она почувствовала, что и в самом деле готова упасть в обморок.
        Мэгги забыла о царящей вокруг нее суматохе, трелях сирены и всхлипываниях расстроенной женщины; ее желудок сделал сальто.
        Нэш с любопытством посмотрел на медсестру, которая стояла неподвижно, и почувствовал, как уголки его губ поползли вверх, несмотря на серьезность ситуации. Он знал этот взгляд. Женщины смотрели на него так с тех пор, как он себя помнил. Но на ее лице читалось удивление, и это было самым интригующим.
        - Вы медсестра из отделения интенсивной терапии?
        Мэгги с отсутствующим видом кивнула, чувствуя, как рассудок полностью покинул ее, когда его медленная, ленивая, самодовольная улыбка попала в цель. Она не помнила, чтобы когда-либо теряла дар речи от одного лишь присутствия мужчины.
        - Думаю, вам нужно подойти ближе, сестра. Мне понадобится помощь, и вряд ли вы сможете оказать ее издалека.
        Мэгги заморгала, возвращаясь на землю. Точно. Она медсестра отделения интенсивной терапии и поэтому сейчас здесь. Она отвечает за дыхательные трубки. Это ее работа. Тем не менее чувственный голос доктора обволакивал ее, как расплавленный шоколад, и на один безумный момент ей захотелось с головой окунуться в него.
        Наконец, ее мозг заработал. Она сделала два шага вперед и оказалась у изголовья детской кроватки, глядя в голубые-преголубые глаза Нэша Риса.
        Нэш улыбнулся. На расстоянии сестра выглядела хорошо, но вблизи была еще лучше.
        - Где ваш врач? - спросил он.
        - Он осматривает пациента в другом крыле больницы.
        Она произнесла это с придыханием, ненавидя себя за кокетство. Господи, она ведь старше его на целых десять лет. Она ничуть не увлечена им. А даже если б и была, с какой стати ему интересоваться ею? Сорокалетней разведенной женщиной, у которой так давно не было отношений с мужчиной, что она совсем забыла, что для этого нужно?
        Судя по репутации Нэша, Мэгги была не в его вкусе. Она давно пережила время ночных клубов и вечеринок. Она работала, добровольно помогала на радио «Смешинка», ухаживала за садом, взахлеб читала и спала.
        О боже… Она превращалась в отшельницу. Отшельницу, добровольно уединившуюся в собственном жилище. Оставалось завести пару кошек, и тогда она точно будет безнадежна. Мэгги прочистила горло:
        - Он скоро придет.
        Она выглядела немного взволнованной, и Нэш не мог не поддразнить ее:
        - Вы в порядке? Сможете это сделать?
        Мэгги хотела рассердиться. И едва сдержалась, чтобы не сказать: «Послушай, сынок, я помогала с интубациями, когда ты еще носил подгузники». Однако просто кивнула и спросила:
        - Какой размер?
        Он снова медленно, лениво улыбнулся ей:
        - Четвертый.
        Мэгги опустила взгляд, чувствуя волнение; это было не похоже на нее. Она сотни раз оказывала неотложную помощь и всегда была беспристрастной и рациональной. И этот случай не будет отличаться от других.
        Она повернулась к каталке, которая находилась позади нее, и вытащила из коробки необходимую интубационную трубку. Вскрыла упаковку и выдавила немного смазки на конец узкой изогнутой трубки.
        Частота сердечных сокращений ребенка стала затухать. Они тут же встревожились, забыв о забавном влечении между ними.
        - Давление падает, - сказала Мэгги, посмотрев на зеленую кривую, мерцающую на экране прибора позади головы Нэша. - Сто.
        Они посмотрели на грудь ребенка, когда показатель упал еще больше.
        - Девяносто два, - сообщила Мэгги, наблюдая, как значение на жидкокристаллическом экране уменьшается и уменьшается.
        - У нас нет времени ждать врача из реанимации. Давайте сделаем все сами.
        Мэгги не могла не согласиться. Обычно, работая с врачом, которого не знала, она жутко волновалась в таких чрезвычайных ситуациях. Но, как ни странно, сейчас Мэгги не чувствовала ничего подобного. Она совсем не знала Нэша - кроме его репутации сердцееда, - но его уверенность внушала спокойствие.
        - Давай дадим ей немного векурония, Зо, - сказал Нэш одной из медсестер реанимации. - У нас есть атропин?
        Мэгги удивленно заморгала: мужчина с ленивой обольстительной улыбкой исчез и появился виртуозный профессионал. Она последовала его примеру, игнорируя прилив влечения и становясь опытной медсестрой детского отделения интенсивной терапии, спокойной и уравновешенной.
        - Векуроний ввели. - Зо добавила лекарство в капельницу ребенка. - Атропин готов, если понадобится.
        Нэш кивнул и стал управлять дыханием ребенка, когда лекарство подействовало, вызвав полную релаксацию мышц.
        - Хорошо, - вскоре пробормотал он.
        На мониторе снова загорелось «100».
        - Так. - Нэш отбросил респиратор. - Начнем.
        Мэгги передала ему ларингоскоп, и все затаили дыхание, когда он со знанием дела ввел его в рот ребенка и распорядился:
        - Трубку!
        Нэш протянул руку, пока другой давил на ручку прибора, чтобы держать рот маленькой пациентки открытым. Он был похож на хирурга, который просил инструмент, его глаза не отрывались от цели.
        Мэгги вложила в его руку трубку таким образом, чтобы он мог просунуть ее по стенке ларингоскопа и протолкнуть в горло одним плавным движением.
        - Давление сто пятьдесят девять. Кислород - девяносто восемь, - тихо сказала она.
        Нэш кивнул, расположив трубку под углом. Он сам собирался спросить об этом, так как стоял спиной к мониторам и не мог видеть цифры. Он точно знал, что на время, пока делают интубацию, лекарство, которое ввели, остановило дыхание пациентки. И чем дольше он возился, тем больше лишал ее организм жизненно необходимого кислорода.
        - Прием Селлика, - пробормотал он.
        Мэгги автоматически потянулась к шее ребенка.
        Нэш был изумлен быстрой, уверенной техникой медсестры.
        - Частота пульса - шестьдесят пять. Кислород - девяноста два.
        Нэш кивнул, закончив процедуру:
        - Я внутри.
        Он держал трубку на месте, пока Мэгги присоединила респиратор и сделала пару осторожных вдохов. Крошечная грудь девочки поднялась и опустилась. Поднялась и опустилась.
        - Хотите послушать? - спросила Мэгги.
        Нэш кивнул. Он стоял неподвижно, когда сестра осторожно сняла стетоскоп с его шеи и вставила в уши. Ее взгляд скользнул по его лицу, пока она это делала, а затем застыл. Ее щеки мило порозовели, и, хотя часть его сознания слушала свистящий звук дыхания, пока она водила стетоскопом по груди ребенка, другая часть заметила ее бархатные карие глаза, высокие скулы, полные сочные губы.
        - Какой красивый нос, - пробормотал он, не отрывая от нее взгляда.
        Мэгги сглотнула. Нэш был очень красив. Цвет его глаз был невероятным. Ясные, голубые, как тропические воды, или, в зависимости от его настроения, как арктический лед. Кожа его золотилась от загара, морщинки в уголках глаз говорили о том, что ему нравилось смеяться так же, как и бывать под австралийским солнцем.
        Мэгги поняла, что опять уставилась на Нэша, и резко одернула себя.
        - Закрепить трубку пластырем? - спросила она.
        - Хорошая идея, - пробормотал Нэш.
        Мэгги отвела взгляд в сторону. Хорошо, что появилась работа. Она взяла первую ленту пластыря, не обращая внимания на загорелые пальцы доктора, крепко удерживающие трубку на месте, когда в палату наконец вошел врач интенсивной терапии.
        - Мак, - поприветствовал его Нэш, - ты немного опоздал.
        - Извини, - задыхаясь, ответил Мак Колдвел; он согнулся, держась за бок. - Я всю дорогу бежал.
        - Присаживайся, - засмеялся Нэш. - Кризис миновал.
        Мэгги обнаружила, что ей трудно справляться с трубкой и пластырем, когда так близко Нэш. Тепло его тела в сочетании с опьяняющим запахом лосьона после бритья действовало гипнотически.
        Она опустила взгляд на его брюки и плоский живот под небрежной клетчатой рубашкой. Она была расстегнута у шеи, а рукава закатаны до локтей, обнажая загорелые предплечья.
        Мэгги слушала, как Нэш вводил Мака в курс дела, а потом успокаивал взволнованную маму ребенка.
        - Давайте подключим девочку к переносному аппарату, - предложил Нэш, когда последняя лента пластыря была закреплена вокруг трубки. - Сделаем рентген и проверим расположение трубки.
        - Я сообщу врачу-консультанту, что у нас появился еще один пациент, - сказал Мак, извинился и пошел за телефоном.
        Мэгги суетилась с пластырем, укорачивая один конец у крошечного ушка ребенка, очень хорошо зная, что Нэш по-прежнему стоит близко.
        - Спасибо, сестра… - Нэш посмотрел на беджик, прикрепленный к воротнику футболки ассистентки. Над ее фотографией был приклеен смайлик, а красное сердечко закрывало фамилию. - Мэгги. Спасибо, Мэгги.
        Руки Мэгги застыли, когда его голос омыл ее теплой волной.
        Она осмелилась посмотреть на него и тут же пожалела об этом. На его лице была одна из его фирменных игривых улыбок. Волнение боролось в ней с раздражением. Раздражение взяло верх.
        Демонстрируя безразличие, она пожала плечами:
        - Я лишь выполняю свою работу.
        - У вас так хорошо получается!
        Мэгги почувствовала холодок внутри от его красивого голоса и нахмурилась. Этот мужчина был слишком молод и слишком уверен в себе.
        - Разумеется. Я очень давно этим занимаюсь.
        Нэш тихо рассмеялся. Он понял: Мэгги не нравится, что он флиртует с женщиной ее возраста.
        - Я люблю опытных женщин.
        Мэгги отказывалась верить в такую виртуозную лесть. Она вскинула брови.
        - Только опытных женщин?
        Он улыбнулся:
        - Вы меня поняли.
        - Нэш?
        Доктор с неохотой отвел взгляд от Мэгги.
        - Да, Зо?
        - Можете осмотреть ребенка во второй палате?
        - Конечно, сейчас приду. - Нэш снова повернулся к Мэгги. - Увидимся, Мэгги.
        Она напряженно ему улыбнулась. Просто не могла удержаться.
        Мэгги удалось перекусить только в два часа. День выдался сумасшедшим, и всем пришлось передвинуть обеденный перерыв. Она нашла незанятый столик в полупустой столовой, радуясь, что ей не пришлось тратить свои полчаса на праздную болтовню с кем-либо. Она открыла банку газированного напитка и откусила аппетитно пахнущий горячий мясной пирог.
        Ей совсем некстати вспомнились дерзкие голубые глаза, и она покачала головой, прогоняя видение. Этим утром у нее не нашлось времени подумать о своей странной реакции на Нэша Риса, и будь она проклята, если решит потратить драгоценный перерыв на мысли о нем.
        - Вот это замечательный здоровый обед.
        Иногда Вселенная делает все, чтобы достать вас.
        Мэгги напряглась, когда голос, прозвучавший позади нее, обрел реальную форму. Реальную и весьма привлекательную форму.
        - Можно к вам присоединиться?
        Мэгги посмотрела на пустые соседние столы.
        - Здесь полно места, - язвительно ответила она.
        Нэш подавил улыбку. Ему нравились женщины, которые умеют стоять на своем. Мэгги напомнила ему женщин, с которыми он вырос. Пять его сестер, мать, кузины. Деревенские женщины не были пугливыми, и, хоть пришлось потратить годы, оттачивая свое умение обвести их вокруг пальца, он восхищался их духом.
        - Конечно, однако это мой любимый столик, - улыбнулся Нэш и отодвинул стул.
        - Вот это да. Мне повезло.
        - Мы знакомы лишь формально. - Он протянул руку. - Нэш Рис.
        Мэгги ни за что не захотела прикасаться к нему. Если он сумел выбить ее из колеи лишь своим присутствием, одному Богу известно, что может случиться, если она позволит себе прикоснуться к его коже. Она откусила еще кусочек пирога.
        - Я знаю, кто вы.
        Нэш рассмеялся от ее намеренного пренебрежения:
        - Репутация идет впереди меня, понятно.
        Она посмотрела в его совершенно не выражающее раскаяния лицо.
        - Постарайтесь хотя бы выглядеть так, словно вас это огорчает, - насмешливо проговорила она.
        Нэш вновь улыбнулся ей. У нее были самые глубокие карие глаза, которые он когда-либо видел. Они напомнили ему о двойных шоколадных пирожных его бабушки. И ему внезапно захотелось их.
        - Итак… Мэгги? А фамилия?
        Она отпила из своего стаканчика.
        - Мэгги из интенсивной терапии.
        Он изогнул бровь. Мэгги строила из себя недотрогу. Что ж, все когда-то бывает в первый раз.
        - Итак, Мэгги из интенсивной терапии, что вы делаете сегодня вечером? Не хотите ли перекусить со мной?
        Мэгги почти вдохнула свой напиток в легкие - так поразил ее вопрос Нэша. Она закашлялась, Нэш потянулся к ней и похлопал по спине, а потом положил руку ей на плечо и улыбнулся:
        - Вы в порядке?
        Ничуть. Она стряхнула его руку:
        - В полном.
        Он выдержал паузу и снова спросил:
        - Итак?
        Он серьезно? Она посмотрела на него: да. Последний раз она была на свидании три года назад. И десять лет назад была с мужчиной, которому только исполнилось тридцать.
        - Нет.
        - Завтра вечером?
        - Нет.
        Нэш пожал плечами:
        - Ну, я легко…
        - Понятно, - прервала она.
        Нэш улыбнулся и продолжил:
        - Я могу подстроиться под вас.
        Мэгги покачала головой, раздраженная его настойчивостью. Нэш поставил локти на стол, и это только подчеркнуло ширину плеч. Он был большой и нависал над ней, занимая все пространство.
        - Вам не нравится принимать «нет» за ответ, не так ли?
        - Зачем игнорировать то, что происходит между нами, Мэгги? Меня влечет к тебе. - Он посмотрел, как ее большие темно-карие глаза увеличились почти вдвое. - Уверен, что и я тебе не безразличен. Зачем нам притворяться, что это не так?
        Мэгги уставилась на него. Он сошел с ума? Он напомнил ей ребенка, который в своей детской эгоцентричной манере ждет немедленного удовольствия. Но они не дети. Они взрослые, а взрослые должны быть немного осторожнее. Есть же правила и этикет.
        - Сколько тебе лет, Нэш?
        - Мне плевать на разницу в возрасте.
        - Сколько? - настаивала она.
        - Целых тридцать.
        Мэгги кивнула: как она и ожидала. Но на короткое мгновение она захотела, чтобы и ей снова стало тридцать. Но затем реальность взяла верх. Она была глупа в тридцать. Переживала - и очень мучительно - трагедию бесплодия, и чернила были еще свежими на ее свидетельстве о разводе. Сейчас она в гораздо лучшем положении.
        - И как ты думаешь, сколько мне лет?
        Нэш в упор посмотрел на нее:
        - Двадцать шесть.
        Мэгги рассмеялась. Надо отдать ему должное, он даже глазом не моргнул. Она знала, что хорошо выглядит для сорокалетней женщины, но никто никогда не принимал ее за двадцатишестилетнюю.
        - Это работает со всеми?
        Нэш тоже рассмеялся:
        - Не приходилось пробовать раньше. Никто никогда мне не отказывал.
        В уголках его глаз появились морщинки, и это было очень-очень привлекательно.
        - О боже! Думаешь, твое эго сможет вынести это?
        - Оно довольно крепкое.
        Мэгги невольно улыбнулась. Она не хотела быть очарованной им, но его яркая харизма и самокритичность создавали неотразимое сочетание.
        - Держу пари, что так и есть.
        Нэш смотрел на Мэгги, которая вновь приступила к еде. Она доела пирог и, когда на губах остались крошки, слизнула их языком. Это не должно выглядеть эротичным - ради бога, она всего лишь ела! - но было именно таким. Видит бог, он сам хотел слизнуть их.
        Ради собственного спокойствия он перевел взгляд выше. Ее короткие каштановые волосы со светлыми прядками выглядели потрясающе. Уложенная челка аккуратно лежала на лбу, пушистые завитки мило топорщились на затылке.
        Мэгги вытерла губы салфеткой. Если бы эта женщина так явно не замечала его реакции, он подумал бы, что она намеренно пытается его провоцировать.
        - Итак?
        Мэгги пыталась игнорировать его, пока ела, но теперь пристальный взгляд голубых глаз сделал это невозможным. Она вздохнула:
        - Мне сорок, Нэш.
        Он пожал плечами:
        - И что?
        - А то, что я на целых десять лет старше тебя.
        - И что?
        - Я училась в средней школе, когда ты бегал в памперсах.
        - И что?
        - Я вышла замуж, пока ты еще ходил в начальную школу.
        Нэш мельком взглянул на ее левую руку. Кольца нет. И следа от него тоже.
        - И что?
        - Я развелась еще до того, как ты стал врачом.
        Он улыбнулся ей:
        - Тогда ты свободна, так?
        Она раздраженно посмотрела на него:
        - Нэш, тебе не кажется, что лучше заигрывать с женщинами своего возраста?
        Он потянулся через стол и взял ее за руку.
        - Мэгги из интенсивной терапии, ты выглядишь лучше, чем какая-либо другая женщина, из тех, что я встречал.
        Мэгги чувствовала, как краснеет от его пристального взгляда. Она тонула в тропической теплоте его глаз, и ее сердце учащенно забилось, когда он стал рисовать пальцем круги на ее запястье.
        Черт побери, она не польстится на его легкомысленные слова. Она не собиралась заводить интрижку с мужчиной, который на десять лет младше ее. Особенно с тем, кто встречался ради спортивного интереса и от одного взгляда которого у нее захватывает дух. Это просто глупо. К тому же она не так уж сильно страдает от одиночества.
        Мэгги убрала руку:
        - Я окажу тебе услугу, Нэш Рис. Я тебе откажу. И ты должен быть благодарным. Мужчинам вроде тебя нужна женщина вроде меня…
        - Это то, что я пытаюсь сказать тебе, - перебил он.
        Она улыбнулась:
        - Женщина, которая скажет «нет». Слишком много женщин, говорящих «да», портят маленького Нэша. Когда-нибудь ты скажешь мне за это спасибо.
        - Сомневаюсь, - тихо рассмеялся он.
        Мэгги смяла пустой бумажный пакет и встала.
        - Твоя жена точно будет благодарна.
        Тогда Нэш откровенно рассмеялся. Он не собирался жениться. А женщины пытались его окрутить. Да, они в самом деле пытались. Деревенские девушки, страстно желающие вырваться из провинции, городские девушки, мечтающие заполучить доктора… Но он четко разработал карьерный план, который не включал в себя свадьбу.
        - Жена? Нет. Я уже женат. На карьере. И я на верном пути.
        Мэгги удивилась, увидев совсем иным любителя пофлиртовать, который преспокойно уселся на место напротив. Он снова был серьезным доктором, которого она видела утром. Интересно, скольким женщинам удалось разглядеть под маской плейбоя целеустремленного мужчину?
        - И все же у тебя есть время на свидания?
        Нэш снова улыбнулся:
        - Я позволяю себе немного развлечься. Да ладно, Мэгги. Ты же знаешь, что хочешь этого.
        Она покачала головой, несмотря на то что он был прав. Она очень хотела. Это было безумно, но она хотела. И знала о Нэше Рисе достаточно, чтобы понять, что одного свидания будет мало.
        - Отказ хорош для души.
        - Отказ ужасен.
        Он снова напомнил ей ребенка, ищущего немедленного удовольствия, и она рассмеялась.
        - До свидания, доктор Рис.
        - Я буду постоянно спрашивать! - крикнул он ей вслед.
        Мэгги остановилась и оглянулась, когда вкрадчивое обещание заставило все внутри ее сжаться.
        - Я шокирована.
        Нэш рассмеялся:
        - Увидимся, Мэгги из интенсивной терапии.
        Эти же слова он сказал и сегодня утром, и они оказались сверхъестественным предзнаменованием для обоих.
        - Не рассчитывай на это.
        Он работал в секторах А и Е. Она - двумя этажами выше - в отделении интенсивной терапии. В больнице это совершенно разные миры. И она не собиралась впускать его в свой мир. Никогда.
        Глава 2
        На следующий день у Мэгги был выходной, но она все равно пошла в больницу. Она регулярно добровольно помогала на радио «Смешинка». На самом деле она стала одной из его основательниц, увидев успех радио «Леденец» во время своей работы на Ормонд-стрит в Лондоне.
        На глазах Мэгги их скромный штат с годами расширяется от горстки людей, запускающих первую двухчасовую передачу, до группы волонтеров, работающих без устали ради целительной силы игры.
        Волонтеры радио «Смешинка» активно вовлекали детей, находящихся на лечении в больнице, в разнообразные шоу, музыкальные конкурсы, игры и другие виды деятельности.
        Фактически радио «Смешинка» делало пребывание детей в больнице менее угнетающим.
        Она не должна была работать на радио в этот день, но Росс Келвин, менеджер и единственный оплачиваемый сотрудник «Смешинки», заболел и попросил его заменить. Мэгги сразу согласилась. Невозможность иметь собственных детей была для нее тяжелым ударом, но общение с больными детьми помогало заполнять душевную пустоту.
        Первым, кого она увидела, войдя в студию «Смешинки», был пятилетний Дуглас Вернер, который долгое время находился у них на стационарном лечении.
        - Дугги, - улыбнулась она и наклонилась, чтобы принять радостное объятие маленького мальчика.
        - Он спрашивал о вас.
        Мэгги подняла голову и увидела пятнадцатилетнюю Кристин Лик, пациентку с кистозным фиброзом, постоянную гостью студии.
        - Что ж, я здесь. - Она пощекотала маленького мальчика и рассмеялась от его милого возгласа.
        - Знаете что? - заговорила Кристин, стараясь перекричать Дугласа. - Росс сказал, я могу провести сегодняшнее интервью сама. - Она посмотрела через плечо Мэгги. - Вы его еще не видели?
        Мэгги смотрела, как болезненно-худой подросток переминается с ноги на ногу, закусив губу. Кристин была преуспевающим диджеем, хотела работать на общественном радио и каждую свободную минуту проводила в студии «Смешинки».
        - Боюсь, что Росс сегодня на больничном.
        - О!
        Мэгги было невыносимо видеть огорчение девочки.
        - Но ты все равно можешь сделать это, - подбодрила она.
        Лицо Кристин озарилось счастьем, и Мэгги почувствовала, как сжимается ее сердце.
        - Правда? - воскликнула Кристин.
        - Конечно, - засмеялась Мэгги. - Ты разбираешься в дисках лучше меня.
        Следующие полчаса Мэгги и Кристин разрабатывали плей-лист в соответствии с заявками, принятыми накануне. Кристин была прилежной помощницей - доставала диски, которые были им нужны, и раскладывала их по порядку, что было очень кстати, поскольку Дуглас устроился на коленях Мэгги.
        Штатив с жизненно необходимыми препаратами стоял поблизости; малыш привык к взрослым, которые баловали его. Он положил свою раскраску на консоль, и Мэгги болтала с ним, беря цветные карандаши, которые он давал ей, и раскрашивая там, где он показывал. В то же время она отвечала на вопросы Кристин и волонтеров, которые ходили от одного к другому подопечному, одетых в яркие футболки радио «Смешинка».
        Мэгги знала, что следующие пару часов игровая комната снаружи будет полна детьми, поскольку те, кто мог, пришли посмотреть настоящее радиошоу. Обычно они передавали приветы своим лежащим в кроватях друзьям и семьям и принимали участие в мероприятиях, организованных волонтерами.
        В четыре часа программа началась. Мэгги и Дугги остались в студии и позволили Кристин проводить шоу. Дугги знал, что нужно соблюдать тишину, и, пока у него была раскраска, он был счастлив молча сидеть на коленях Мэгги и рисовать. Радио «Смешинка» никогда не претендовало на уровень профессиональных станций, учитывая то, что шоу в основном проводили дети, но никому еще не повредило стремление к совершенству.
        Мэгги потерлась щекой о светлые кудряшки мальчика и вдохнула запах больничного мыла, когда поцеловала его в макушку. Дугги родился недоношенным от матери-наркоманки, и у него развился некротизирующий энтероколит, что привело к необходимости удалить большую часть нежизнеспособного пищеварительного тракта.
        Он тяжело болел в первый год жизни, и в три месяца его перевели на продолжительное лечение из отделения реанимации новорожденных в детское отделение интенсивной терапии. Сейчас у него был синдром укороченного кишечника; это означало, что его пищеварительный тракт недостаточно длинный, чтобы впитывать еду, и его нужно будет постоянно кормить внутривенно.
        Он находился в больнице буквально всю свою жизнь - регулярно появлялся в детском отделении с различными инфекциями, которые то и дело одолевали его из-за ослабленной иммунной системы. Последний раз он поступил несколько месяцев назад с двусторонней пневмонией.
        Он выглядел как и все дети с серьезными нарушениями всасывания. Худые руки и ноги и выступающий живот. Она чувствовала его округлые контуры под тонкой шелковой больничной пижамой и снова поцеловала Дугги макушку.
        - Так вот, значит, где вечеринка.
        Если бы не Дугги на ее коленях, то Мэгги точно подпрыгнула бы при звуке голоса Нэша Риса, вмешавшегося в студийный гул. Он что, ее преследует?
        - Доктор Рис!
        Мэгги заморгала, видя, как Кристин, бросив наушники, спрыгнула со стула, широко улыбаясь ему. Он стоит у двери в темных брюках и клетчатой рубашке. На руках у него был маленький ребенок, который тянул за повязку, обвязанную вокруг головы. Нэш выглядел естественно и непринужденно с ребенком, и желудок Мэгги снова точно перевернулся.
        Нэш улыбнулся девочке:
        - Привет, Кристин. - Он повернулся к Мэгги, которая выглядела невероятно сексуально в обтягивающих джинсовых капри и красной футболке радио «Смешинка», обрисовывающей ее грудь. - Привет, Мэгги из интенсивной терапии.
        Мэгги почувствовала, как жар приливает к ее щекам, когда он прошелся взглядом по ее телу.
        - Этот карапуз говорит, что его зовут Броуди и он хочет передать привет всем, кто находится в третьей палате, - сказал он Кристин, оторвав взгляд от Мэгги.
        - Давайте его сюда, - улыбнулась Кристин, протянув руки и пошевелив пальцами. - Я помогу ему. Затем мы сможем провести ваше интервью.
        Мэгги тупо уставилась на Нэша, когда Кристин усадила малыша к себе на колени.
        - Ты будешь давать интервью?
        - Думаешь, не справлюсь? - рассмеялся Нэш.
        Мэгги почувствовала жар на своих щеках.
        - Ну что ты. - Мэгги жалела, что не знала заранее. Она не спросила Кристин об интервью, потому что предполагала, что давать его будет, как обычно, один из стационарных пациентов. - Как это произошло?
        - Я захожу сюда время от времени, и Кристин спросила, может ли она взять у меня интервью, - пожал он плечами.
        Нэш заходил на радио «Смешинка»?
        - А ты? Много помогаешь здесь?
        - Время от времени, - пожала плечами Мэгги.
        - Эй, - вмешалась Кристин, - это не правда. Не слушайте ее, доктор Рис. - Она указала на фотографии в рамочках над панелью, на нескольких из них была Мэгги. - Как говорит Росс, Мэгги была движущей силой радио «Смешинка», и без нее его бы не существовало.
        Нэш запрокинул голову и посмотрел на увеличенные снимки. Мэгги, выглядевшая моложе, в наушниках; его взгляд привлекло обручальное кольцо и ее улыбка. На другой фотографии Мэгги помогала официально выглядящему мужчине разрезать ленточку у двери позади него.
        Он присвистнул. Вчера он видел ее как исполнительную медсестру отделения интенсивной терапии, а сегодня она предстала перед ним в другом свете. Его либидо оценивало ее как великолепную, привлекательную женщину; он понимал, что в Мэгги есть больше, чем симпатичная внешность.
        Дуглас наконец-то оторвался от своей картинки.
        - Доктор Рис, - позвал он, и Мэгги была спасена от откровенного любопытства в глазах Нэша.
        - Привет, Дугги. - Нэш присел рядом с Мэгги. Дуг был его пациентом. - Как дела, дружище?
        Дугги взял свою раскраску.
        - Я раскрашиваю принцессу. Правда, красивая?
        - Как картинка, - кивнул Нэш.
        - Хотя она не такая красивая, как Мэгги.
        Нэш сознавал, что почти трется коленями о ее бедро. Он посмотрел на ее лицо и улыбнулся, увидев, что оно снова наливается румянцем.
        Устами младенца глаголет истина.
        - Нет, - согласился он, глядя ей прямо в глаза. - Нет никого красивее Мэгги.
        На одно странное мгновение ей показалось, что все исчезли из комнаты. И в тот момент Мэгги увидела перемену в Нэше. Он хотел ее, она это понимала, но здесь было нечто большее. Возможно, уважение. И этот Нэш был более соблазнительным, чем вчерашний флиртующий.
        - Хорошо, - сказала Кристин, снова сняв наушники и покачивая на коленях своего нового ассистента. - После этой песни ваша очередь, доктор Рис. Вы готовы?
        Нэш неохотно отвел взгляд от Мэгги, всецело обращая внимание на подростка:
        - Готов.
        Мэгги видела, как Кристин краснеет от взгляда Нэша. Было очевидно, что девочку сильно влечет к нему, и он это тоже знал. Нэш был невероятно очарователен и обходителен и являл собой все, о чем могла мечтать девочка, увлекающаяся Джейн Остин. Но Мэгги понимала, что он соблюдал границу.
        Он говорил о том, что вырос на огромной скотоводческой ферме в тысяче километров к западу от Сиднея, брал школьные уроки через «Школу по радио» и присматривал за стадом с вертолета.
        - А почему вы решили стать врачом? - спросила Кристин.
        Мэгги, которая была поглощена раскрашиванием розового цветка, приподняла голову при этом вопросе. Кристин сидела к ней спиной, а Нэш - лицом. Она заметила, что в какой-то момент Броуди снова перебрался на колени Нэша. Она не думала, что это возможно, но тот сейчас выглядел более мужественно, более привлекательно. Их взгляды встретились, когда он заговорил:
        - Когда мы были детьми, моя сестра часто болела, и ей приходилось постоянно ездить в Сидней на лечение, потому что в нашей глуши не было медицинского обслуживания. Тогда я пообещал ей, что стану врачом и изменю это.
        Мэгги заметила легкость в его голосе и улыбке, которой он одарил Кристин, когда нарушил зрительный контакт с ней, но было слишком поздно. Она увидела грусть в его взгляде, когда он говорил о своей сестре, и это вызвало в ней гораздо более глубокое чувство, чем сексуальное влечение. А кто смог противостоять пылкому мальчишескому обещанию?
        - Как-то вы сказали мне, что радио «Смешинка» было спасением жизни. Что вы имели в виду?
        Мэгги задохнулась от этого очень взрослого вопроса. Какое общественное радио? Кристин сделает карьеру на шоу «Шестьдесят минут».
        - В больнице в Сиднее, где лежала Тэми, было собственное радио для детей. Моя сестра и я обычно звонили туда и заказывали песни для нее. Она слушала каждый день и говорила, что это помогает ей немного меньше скучать по дому.
        У Мэгги по рукам поползли мурашки от искреннего сильного чувства в спокойном голосе Нэша. Очевидно, он был близок со своей семьей, и связь с больной сестрой через больничную радиостанцию, не важно, как давно это было, по-прежнему волновала его.
        Она никогда прежде не думала об этом аспекте больничного радио «Смешинка», ее больше заботили развлекательные атрибуты. Но для больных это была еще и возможность почувствовать себя ближе к дому, что было невероятно трогательно, и Мэгги испытала гордость, что является частью такой нужной организации.
        - У вас есть пожелание к нам сегодня, доктор Рис?
        Броуди стал капризничать, и Нэш переместил его на другое колено и немного покачал.
        - Конечно. Мне бы хотелось послушать «Выпустить магического дракона». Это была любимая песня Тэми.
        Мэгги была благодарна Дугги и своей вынужденной деятельности, когда в студии зазвучали печальные аккорды песни. Она крепко сжала карандаш, мурашек стало еще больше.
        - Спасибо, доктор Рис, - с восторгом поблагодарила Кристин, снимая наушники.
        Нэш улыбнулся и встал. Броуди становился более раздражительным, сейчас он тер глаза.
        - Никаких проблем. - Нэш начал покачиваться, поскольку ворчанье Броуди стало громче. - Лучше я отнесу этого малыша в палату.
        - Увидимся, - кивнула Кристин.
        Он кивнул девочке, затем посмотрел на Мэгги, которая не отрывалась от раскраски.
        - Увидимся, Мэгги.
        Мэгги подняла глаза. Нэш качал на руках Броуди. Он был стройный, привлекательный и внушающий любовь. Вчера она думала, что совсем не вписывается в его окружение, но сегодня, с ребенком на руках, в студии радио «Смешинка», он выглядел совершенно естественно. Доступно. Соблазнительно.
        - Пока, - небрежно ответила она, почти сразу же вновь переключая свое внимание на Дугги.
        Нэш уже покинул студию, но его манящий смех по-прежнему звучал у нее в ушах.
        Получи Мэгги хоть на миг волшебную палочку, она использовала бы ее, чтобы отменить ночные дежурства.
        Она ненавидела их.
        В частности, свою первую ночь. Итак, она была не в лучшем настроении, когда выключила зажигание и вышла из машины под усеянным звездами небом. Ей предстояло провести на работе десять часов, а она уже зевает. Нехороший знак!
        Войдя в дверь и поприветствовав товарищей по несчастью, она знала, что все будет в порядке. Просто сама мысль была угнетающей. И с возрастом ей становилось все тяжелее от нее избавиться. Студенткой она легко приходила в норму. Сейчас, двадцать лет спустя, ей требовалась пара дней, чтобы восстановиться после ночных смен.
        После короткого совещания в чайной комнате Мэгги приняла пост Рей, медсестры, присматривающей за Тоби Райаном; он поступил в палату в обед.
        Тоби был трехлетним мальчиком, родившимся с редкой наследственной болезнью крови. За свою короткую жизнь он уже много раз возвращался в больницу и подвергался множеству различных процедур. Когда врачи поняли, что ничего не помогает, осталась лишь трансплантация костного мозга, и сейчас Тоби предстояло пятьдесят дней реабилитации. К сожалению, ничто не происходило гладко для маленького Тоби, и рентген грудной клетки показал ухудшение за последние несколько дней; сейчас было похоже, что у него пневмония. Ему начали давать антибиотики и взяли на анализ мокроту, но тем утром стало очевидно, что потребуется более полное обследование и дальнейшая дыхательная поддержка, поэтому его перевели в детское реанимационное отделение.
        Мэгги внимательно наблюдала за своим пациентом, заметив, что даже во сне он использует аппарат, помогающий ему дышать. Звук кислорода, проходящего через его маску и заполняющего прикрепленный пластиковый резервуар, был удивительно громким в без того шумном окружении.
        Малыш с густыми темными кудряшками, обрамляющими его голову, выглядел трогательно, сжимая старенького плюшевого медвежонка, у которого отсутствовали один глаз и половина уха. На нем были только брюки от пижамы, верхняя часть тела была обнаженной. Мэгги нахмурилась. Ему было действительно трудно дышать, что тревожило, особенно учитывая то, что он спал.
        Мэгги выполняла данные ей задания. Линда, старшая медсестра и близкая ее подруга, готовила четвертую койку для пациента, которого должны были привезти на «скорой», когда Мэгги попросила ее проверить некоторые предписания сразу же, как она закончит. Затем вернулась мама Тоби, Элис, и Мэгги поговорила с ней некоторое время.
        Прошло добрых два часа, когда у Мэгги появилась минутка присесть и прочитать историю болезни Тоби. В отделении детской реанимации была электронная таблица, у каждой тумбочки стоял компьютерный терминал. Она заметила, что двоюродный брат Тоби умер в прошлом году от такого же заболевания.
        Она оторвалась от экрана и увидела, что Элис заснула у кровати сына, держа его за руку. Мэгги даже представить себе не могла, как переживают она и остальные члены семьи Тоби.
        Дела вошли в привычный ритм. Тоби спал и был умницей. Другие пациенты тоже вели себя хорошо. Мэгги споро выполняла повседневную работу. Низкий гул аппаратов, гудение и вибрация мониторов, чавканье всасывающих приборов и разнообразные сигналы всевозможных устройств в комнате создавали монотонный шум.
        Эти звуки были знакомы Мэгги, как ее собственное дыхание, биение ее пульса. Невольно она заметила, что каждый из них и являлся таковым. Она знала, о каких беспокоиться, а на какие не обращать внимания. И даже глубоко поглощенная другими заданиями, сразу же слышала, когда что-то звучало по-другому.
        Линда подменила Мэгги, и та могла сделать свой первый перерыв. Она вернулась через полчаса, как раз когда привезли пациента на «скорой». Два фельдшера везли каталку, их сопровождали санитар и медсестра Гвен.
        Но никто из них не привлек ее взгляда. Мэгги могла сфокусироваться только на одном из тех, кто шел к ней.
        Нэш Рис.
        Какого черта? Что он здесь делает? Разве недостаточно того, что у нее со вчерашнего дня не выходит из головы его образ с ребенком на руках?
        - Привет, Мэгги Грин.
        Мэгги уставилась на него, не обращая внимания на то, что он назвал ее по фамилии.
        Нэш выглядел невероятно. Его волосы были по-модному взъерошены. Темно-синяя рубашка обтягивала его широкие плечи и грудь, на кармане был нашит ярлык, обозначающий его должность врача. Манжеты были завернуты, обнажая сильные, покрытые белыми волосками предплечья.
        На нем были щеголеватые выцветшие джинсы вместо темно-синих брюк в тон. Они плотно облегали его фигуру, и Мэгги поймала себя на мысли, что думает, как он выглядит в одних только джинсах.
        - Я поставлю ширму, Мэгги, чтобы не разбудить Тоби, - сказала Линда.
        Мэгги молча кивнула и наблюдала, как разделяющая ширма между третьей и четвертой койками закрыла не только свет, но и Нэша Риса, и чертовски сбивающие с толку джинсы.
        Пытаться сконцентрироваться на работе сейчас было совершенно бесполезно. Голоса за ширмой были приглушенными, но ей казалось, она различает каждый звук, принадлежавший Нэшу. К счастью, Тоби продолжал спать.
        Часом позже, когда Мэгги ввела в компьютер имя пользователя и пароль, чтобы расписать назначения, она почувствовала за спиной присутствие Нэша.
        - М. М. Г., - задумчиво произнес он, читая через ее плечо. Ему потребовалось несколько дней, чтобы разобраться в электронной таблице, и, возможно, было много всего, что он еще не изучил, но он точно знал, что имена пользователей персонала состоят из их инициалов. - Какое твое второе имя, Мэгги Грин?
        Мэгги проигнорировала его, не желая оборачиваться и отвечать на вопрос. Это его не касалось.
        Нэш передвинулся, теперь он стоял перед ней, опираясь загорелым локтем и стройным бедром о ее подвижный компьютерный стол.
        - Это Мэй? Ты Мэгги Мэй? Твоя мама была фанаткой Рода Стюарта?
        Мэгги поблагодарила судьбу за относительную приглушенность света в комнате, когда он напел первые строчки известной песни.
        - Да. Я знаю, что ты имел в виду, - сказала она, прервав его на удивление хороший баритон, не уверенная, что вынесет эту песню о незаконной связи молодого мужчины и женщины старше его. - Меня назвали Мэй в честь бабушки, - ледяным тоном ответила она. - Я старше, чем песня Рода Стюарта.
        Нэш тихо рассмеялся:
        - Никогда не встречал женщину, так открыто говорящую о своем возрасте.
        Мэгги равнодушно пожала плечами. Что поделаешь, если у тех двадцатилетних, с которыми он встречался, были проблемы с возрастом.
        - Думаю, лучше привыкнуть к этому, поскольку я буду работать здесь следующие три месяца.
        Мэгги потребовалась минута, чтобы унять свой взбесившийся пульс. Три месяца? Мэгги нахмурилась, внезапно поняв все.
        - Ты знал! - укоризненно произнесла она. - Тогда… за обедом… вчера… ты знал, что придешь сюда.
        - Виноват, - улыбнулся Нэш.
        Мэгги посмотрела в его лицо, в котором не было ни капли вины.
        - Мог бы сказать мне.
        - И ты бы подготовилась? - рассмеялся Нэш. - Мне нравится смотреть, как ты волнуешься, Мэгги Грин.
        Мэгги вздохнула, не желая реагировать на его замечание или показывать ему, как ее удивила перспектива работы бок о бок с ним в течение трех месяцев.
        - Как тебе это удалось? Все младшие врачи работают у нас не на полной ставке.
        - Появилась краткосрочная должность. Доктор Перкинс предложила ее мне.
        Мэгги нахмурилась. Доктор Гемма Перкинс, заведующая детской реанимацией, никогда не предлагала краткосрочные контракты. Должно быть, он чертовски хорош.
        - Почему только три месяца?
        - В январе у меня будет должность на Ормонд-стрит.
        Мэгги заморгала. Лондон? Вероятно, это часть его великого карьерного плана.
        - Хорошая больница, - пробормотала она.
        И все же… Лондон? Ей было трудно поверить, что он выживет в системе британской медицины, где костюмы и галстуки обязательны. Он сменил свою форму на футболку, сочетающуюся по стилю с его джинсами с низкой талией, - образец расслабленности.
        У него вообще есть галстук?
        Нэш снисходительно улыбнулся. Эта больница была мировым лидером.
        - Лучшая.
        Мэгги кивнула:
        - Я работала там много лет назад.
        - Когда была моего возраста? - не удержался Нэш.
        Мэгги встретила его откровенно заигрывающий взгляд:
        - Нет. Когда только вышла замуж. Двадцать лет назад. Полагаю, тебе тогда было около десяти?
        - Да, около того.
        Мэгги покачала головой от его невозмутимого ответа. Ему никогда не было десять.
        - Думаю, мне нужно сменить напарника, - с неохотой произнес Нэш. - Уверен, Мак хочет пойти домой.
        Сегодня ночью? Он работает сегодня ночью? Она думала, что он просто сделает необходимые процедуры и уйдет. Великолепно! Теперь ей пришлось добавить Нэша Риса и его выбивающее из колеи присутствие к своей тоске из-за первой ночи.

* * *
        Двумя часами позже Мэгги лежала в темной комнате отдыха на матрасе на полу, закутанная в теплое одеяло. Она пыталась заснуть. Но ее мысли то и дело возвращались к Нэшу Рису и его невозможно голубым глазам.
        Черт побери! Она должна спать.
        У нее всего один драгоценный час, чтобы отдохнуть, а она смотрела в потолок, в подсознании предательским шепотом звучала фраза: «Мне нравится смотреть, как ты волнуешься, Мэгги Грин».
        Через двадцать минут она признала поражение, встала и направилась в чайную комнату, чувствуя усталость и раздражение. Она собиралась устроиться у телевизора смотреть какое-нибудь плохое телешоу и пить чай. Мэгги переключала каналы, когда в комнату вошел Нэш.
        - Не могла заснуть, Мэгги?
        Его голос окутал ее, и раздражение возросло. Она будет чувствовать себя отвратительно на следующее утро, и все из-за него.
        - Ты смотришь это? - спросил он, не дожидаясь ее ответа.
        Мэгги передала ему пульт. По телевизору ничего интересного не было.
        - Нет.
        - Хорошо. - Он взял пульт и переключился на спортивный канал. - Деревня против города, - сказал он ей. - Я пропустил матч днем.
        - Можно дать волю деревенскому мальчишке, да?
        - Вроде того, - улыбнулся он ей.
        Мэгги потягивала чай, а Нэш смотрел телевизор. Молчание было беспокойным. Не то чтобы Нэш выглядел беспокойным, но Мэгги была чертовски уверена, что он так себя чувствует. Это было слишком… интимным.
        - Так где точно находится твой дом? - спросила она.
        - Далеко на западе Нового Южного Уэльса. Моей семье принадлежит пара сотен тысяч акров.
        - Ты оторвался от своих корней. Я думала, деревенские мальчики ненавидят город.
        Нэш рассмеялся:
        - Ты шутишь? Я люблю город. Может, в душе я и деревенский мальчик, но чувствую себя здесь как ребенок в магазине сладостей. Не пойми меня неправильно, я люблю копаться в земле, пыли и грязи… - Нэш замолчал, заметив, что пальцы Мэгги, сжимавшие чашку, побелели. Он знал, что не так безразличен ей, как она притворяется. - Но мне нравятся магазины, и театр, и ночная жизнь.
        Мэгги подавила фырканье. Она могла поклясться, что ему нравится ночная жизнь. Она могла поклясться, он хорошо туда вписывался, и девушки сходили с ума от его шарма метросексуального красавчика и деревенского парня.
        Ему понравится Лондон. И Лондону он точно понравится.
        - Итак, ты переводишься?
        - Пока планирую именно так поступить.
        - Ах, твои великие карьерные планы! Твой путь! Расскажи мне об этом.
        Это было хорошо. Они разговаривали как два нормальных, благоразумных взрослых человека. Никаких флюидов, никакой пустой болтовни.
        Нэш пожал плечами:
        - Стать лучшим педиатром Австралии, а затем вернуться домой. На окраинах недостаток ресурсов и финансирования. Я хочу основать воздушную педиатрическую службу.
        Мэгги не следовало удивляться этому, учитывая то, что он говорил вчера во время интервью. Его мальчишеское обещание сестре. Но она была удивлена. Она была так удивлена, словно Нэш сказал, что собирается бросить медицину и стать трансвеститом.
        Вчера он сказал, что женат на карьере, а сегодня она узнала о Лондоне. Было поразительно обнаружить, что он оставался верным своему детскому обещанию.
        Нэш Рис, очаровательный любитель пофлиртовать, ясно давший понять, что он хочет ее, был неотразим. Нэш Рис, благородный доктор с бескорыстной целью, возникшей из-за болезни его сестры, был совершенно неотразим. Она мельком увидела этого мужчину вчера в студии. А сейчас смотрела на него во все глаза.
        - Твоя сестра, должно быть, гордится тобой, - пробормотала Мэгги.
        Нэш пожал плечами:
        - Уверен, гордилась бы, если бы была жива.
        Мэгги застыла от чувства ужаса, охватившего ее.
        - О, Нэш. Мне жаль.
        - Все в порядке, - отмахнулся он. - У нее была лейкемия. Мне было восемь. Ей - десять. Это случилось давно.
        - Мне жаль, я просто подумала вчера… ты не говорил, - нескладно закончила она.
        - Я думал, что неуместно говорить о смерти моей сестры на радиошоу в детской больнице.
        - Точно, - пробормотала она. - Ты прав.
        Нэш замолчал на минуту, когда всепоглощающая боль того времени нахлынула на него. Он нечасто говорил о Тэми. Может быть, вчерашнее интервью вновь разбудило в нем воспоминания, но он обнаружил, что хочет рассказать об этом Мэгги.
        - Она умерла в городе, потому что дома ей нельзя было обеспечить нужную терапию. Необходимость совершать длительные поездки в Сидней была непосильной для нашей семейной жизни и финансов родителей. Находиться вдали от Тэми большую часть времени было очень-очень тяжело для всех нас. Мы скучали по ней.
        Мэгги кивнула:
        - Могу себе представить.
        Он посмотрел в ее глубокие темно-карие глаза. Было здорово не объяснять кому-то, что пришлось пережить. В детской реанимации были и больные раком, и Нэш знал, что Мэгги поймет настоящий ужас этой болезни.
        - Маме и папе потребовалось много времени, чтобы прийти в себя после этого. Они пытались изо всех сил… ради нас.
        - Конечно же, - проговорила Мэгги. - Уверена, вы все переживали.
        Нэш видел в ее взгляде не только сочувствие, но и уважение. Он не казался ей назойливым жуком. Или ребенком, которого надо терпеть или развлекать. Она смотрела на него как на мужчину.
        Что-то вроде того, что Нэш почувствовал к ней, когда узнал о ее прошлом на радио «Смешинка». Внезапно пространство вокруг них стало трехмерным, и ему пришлось признать, что было нечто большее, чем физическое влечение, которое он испытывал, когда они были вместе.
        Он не знал, радоваться ли такому повороту событий или встать и выйти из комнаты. В ее взгляде было нечто такое, что потребует от него больше, чем он был готов дать.
        Вмешался звук телевизора. Толпа радовалась, и голос комментатора поднялся на одну или две октавы, когда одна из деревенских команд сделала стремительный бросок к воротам противника. Нэш был благодарен такому вмешательству и притворился, что его интересует игра.
        Мэгги тоже была рада этому. Все вдруг стало слишком напряженным, а ей меньше всего этого хотелось. Воспринимая Нэша как фривольного любителя удовольствий, ей было легче игнорировать влечение, возникшее между ними. Но трагедия его семьи и преданность своей карь ере добавили его облику новое измерение. Если она узнает о нем еще больше, то игнорировать его будет гораздо сложнее.
        - Мое время вышло.
        Мэгги встала. На самом деле у нее оставалось еще восемь минут, но ей действительно нужно было уйти.
        Нэш кивнул, намеренно не отводя взгляда от телевизора. Что-то произошло между ними, сделав его интерес к Мэгги Грин очень неразумным. Ему нужно немедленно отказаться от нее, потому что от Мэгги, которая только что смотрела на него с сочувствием и уважением, будет очень нелегко уехать с наступлением января.
        А этого он не мог допустить. Его ждет Лондон, а затем дом. Ни одна женщина никогда не уводила его от цели, и он не собирался связываться с той, которая могла бы это сделать.
        Да, было влечение. Да, он хотел ее. Но Мэгги Грин - запретная зона.
        Лучше ему к этому привыкнуть.
        Глава 3
        Следующие две недели Нэш пытался игнорировать свое влечение к Мэгги. То, чего никогда не делал. После смерти сестры он узнал, что жизнь коротка и нужно жить в полную силу. Но во время их разговора той ночью он понял, что Мэгги не та женщина, с которой он мог бы позволить себе быструю интрижку.
        В ней было что-то, что зажигало перед ним предупреждающий красный свет. Мэгги была постоянной женщиной. Он же не был постоянным парнем.
        У него еще оставались годы учебы, несколько лет в Лондоне, а затем опять провинция. Может быть, однажды он найдет милую деревенскую девушку, на которой женится, возможно, у него будет семья, как у его родителей и бабушки с дедушкой, но он совсем не торопился с этим.
        Но затем Нэш совершил фатальную ошибку и присоединился к коллегам, собравшимся выпить в пятницу вечером. Два часа он смотрел, как Мэгги влажными губами посасывает янтарную жидкость из бутылки с длинным горлышком, и ему хотелось быть ее пивом. Она сводила его с ума. Он должен обладать ею. Несмотря на предупреждающий свет, несмотря на то, что это безумие.
        Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо хотел женщину так сильно.
        Мэгги подняла глаза и встретилась с ним взглядом на короткую секунду, а потом торопливо отвела его в сторону и улыбнулась чему-то, что говорила Линда. Он знал, что она чувствует, как вибрирующее влечение выходит из-под контроля. Неформальная обстановка, отдаленная от больницы, стирала границы между ними.
        Она украдкой бросала на него взгляды весь вечер, надеясь, что он не замечает, но ее желание манило, как свет маяка. И хотя рифы грозили опасностью и он рисковал на что-нибудь напороться, его тянуло к ней неодолимо.
        Ему нужен еще один напиток.
        Мэгги с облегчением вздохнула, когда Нэш вышел из-за стола. Она весь вечер чувствовала на себе его пристальный взгляд, и это волновало и ужасало ее в одинаковой степени. Чувство неизбежности высасывало воздух из ее легких.
        Этим вечером Нэш выглядел, как обычно, уверенно и сексуально, одетый в выцветшие джинсы и рубашку поло в цвет его глаз. Оставалось только посыпать его сахаром и съесть ложкой.
        Господи, ситуация выходила из-под контроля. Они потратили две недели, старательно избегая друг друга. О, разумеется, между ними присутствовало влечение, но все было так, словно он решил остановить их притяжение. Он не флиртовал. Был вежлив и дружелюбен. И это вполне устраивало ее.
        Мэгги была очень благодарна ему и отвечала в том же духе. Но сегодня вечером между ними словно открылся канал энергии, портал, видимый только им двоим, и рамки, в которые они подсознательно заключили свои отношения, растаяли.
        Нэш вернулся к столу с бокалом пива и посмотрел прямо на Мэгги, его взгляд скользнул по ее лицу, потом опустился к V-образному вырезу ее футболки. Он снова посмотрел на нее, и Мэгги увидела дикий голод в его глазах. Она встала - больше не могла этого выносить. Если она сейчас не уйдет, то затащит его в туалет, только чтобы избавиться от навязчивой идеи обладать им.
        - Я ухожу, - заявила она.
        Послышался гул протеста, но Мэгги отмахнулась.
        - Я тоже. - Нэш встал, оставив нетронутое пиво. - Ты подвезешь меня? - спросил он, глядя прямо на нее.
        Мэгги сглотнула, надеясь, что остальные не замечают происходящего между ними.
        - Я возьму такси.
        - Хорошо. Можем поехать в одной машине.
        Мэгги видела, как в его голубых глазах зажглось желание, и это безумно ее напугало. Но она тем не менее кивнула.
        На стоянке такси была длинная очередь, и сердце Мэгги бешено колотилось, когда они стояли бок о бок, а люди толкали их спереди и сзади.
        - Что ты собираешься делать с этим, Мэгги Мэй?
        Мэгги услышала его шепот у своего уха и поняла, что они стоят у развилки. Мудрым решением было бы идти своей дорогой. Но когда взглянула в его лицо, поняла, что ничего не хотела бы больше, чем его поцелуя. И знала, что у нее нет сил противостоять.
        Во всяком случае, этой ночью.
        Они приблизились к началу очереди, и Мэгги посмотрела на людей позади, с облегчением заметив, что они поглощены своими разговорами, чтобы обращать внимание на них.
        - Одна ночь, - сказала она, пораженная спокойствием своего голоса, когда решила свою судьбу под колотящееся сердце. - Только одна ночь.
        Сердце Нэша на секунду остановилось, а потом забилось с бешеной скоростью. Он ожидал, что она даст ему от ворот поворот, будет упорствовать в своем отказе. Но она спокойно смотрела на него. Пристально. Без сомнений. Не было прежней Мэгги. Только карие глаза цвета шоколадных пирожных, засасывающие его, соблазняющие.
        И одна ночь была хороша. Достаточно, чтобы утолить влечение, и ее нельзя было растолковать как нечто иное, чем хорошее времяпрепровождение для двух взрослых. Отлично.
        - Мне подходит.
        Мэгги снова вздохнула:
        - Ты далеко живешь?
        - В десяти минутах.
        - Я ближе.
        Остановилось такси.
        - Садись, - сказал Нэш, открывая дверцу.
        Дрожь желания прошла по ее животу от того, что она только что предложила, и ее руки немного дрожали, когда она садилась. Мэгги немного помедлила у дверцы, затем Нэш улыбнулся ей так, словно знал все ее секреты, и ничто уже не выманило бы ее из машины.
        Она скользнула на сиденье, сказав водителю свой адрес, чувствуя Нэша так, как никого не чувствовала до этого, когда он расположился рядом. Он придвинулся ближе, положив руку на спинку сиденья, окружив, заполнив ее. Прижался носом к ее уху, к ее шее, а когда его рука скользнула по ее бедру, медленно поднимаясь, Мэгги чуть не вскрикнула в голос - так она была возбуждена. Ей следовало прийти в ужас от того, что они обжимаются, как подростки, но она была настолько поглощена его жаром, и его запахом, и сексуальным порывом, кравшимся изнутри и мешавшим ей думать, что ее это не волновало.
        Мэгги так хотела почувствовать его губы на своих губах, что повернулась к нему лицом, ища ртом его рот, вцепилась в его футболку, сжав ее в кулаке.
        - Нэш, - вскрикнула она, когда он легко поцеловал ее. Мягко, дразняще. Она ухватилась за его бедро, пытаясь удержаться в водовороте эмоций.
        Нэш ощутил ее отчаянный вскрик всем телом и точно знал, что Мэгги испытывает. Он хотел сорвать с нее одежду здесь и сейчас и заняться с ней любовью, не важно, смотрят на них или нет. И если он углубит поцелуй, то именно это и произойдет.
        - Тсс, Мэгги, - прошептал он, целуя ее лоб, глаза, щеки. - Почти приехали.
        Мэгги зарычала, протестуя. Как он может себя так контролировать, когда она почти ослеплена от желания? Его бедро было плотным и мускулистым под ее рукой, и она сильно сдавила его, пытаясь восстановить свое дыхание и благоразумие.
        Нэш схватил ее руку, когда она двинулась выше. Господи, разве она не знает, что он и так едва сдерживается? Он прижался лбом к ее скуле, заставляя себя мыслить здраво.
        - У тебя есть презервативы дома?
        У него лежало два в бумажнике, но этого точно будет недостаточно. Они станут заниматься любовью всю ночь. Надо бы где-нибудь остановиться и купить еще.
        Мэгги только теперь услышала вопрос сквозь дробь в ушах. Она закрыла глаза, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Защита, Мэгги, защита - думай! Давно уже этот вопрос не был актуален.
        - О… э-э-э… да. - Думай. Думай. Где-то было несколько. - У меня есть… коробка. - Где же? Где? - В… в ящике моей тумбочки.
        Нэш поцеловал ее в висок и передвинул руку выше по бедру.
        - Надеюсь, она полная.
        Мэгги вновь напряглась, чтобы подумать.
        - Ну, прошло довольно много времени с тех пор, как я их использовала, но точно уверена, что она почти нетронута.
        Нэш почувствовал странное удовлетворение от этого признания.
        - Хорошо. Нам понадобятся все.
        И он поцеловал ее в губы.
        У Мэгги закружилась голова, когда она ухватилась за его грудь, отвечая на его глубокий, влажный поцелуй.
        - Э-э… - закашлялся водитель. - Мы… э-э… приехали.
        Нэш оторвался от губ Мэгги, достал из заднего кармана бумажник, отдал водителю двадцать долларов и вытащил Мэгги из машины.
        - Ключи.
        Мэгги, слишком ослепленная желанием, чтобы координировать свои действия, передала Нэшу сумочку и держала его за руку, пока они шли по дорожке. Они дошли до парадной двери, и она прижалась к ней бедром, следя затуманенным желанием взглядом, как Нэш возится с ее ключами.
        Приглушенный свет от светильника с датчиком озарил его профиль и загорелую шею, когда ключи звякнули. Мэгги невольно приблизилась, вена у основания шеи Нэша была слишком соблазнительной, чтобы противостоять. Она прижалась к ней губами, его щетина уколола губы. Ее окутал запах мужчины, и она глубоко вдохнула. От его аромата у нее закружилась голова, и она пробежала губами по его шее.
        Нэш, не в состоянии найти нужный ключ, закрыл глаза и дотронулся до ее безупречной формы бедра, обтянутого джинсовой тканью.
        - Мэгги, - простонал он.
        Их губы встретились, и Нэш прижал ее к двери, желая всем телом почувствовать каждый ее дюйм, забыв о ключах. Ее рот был теплым, влажным и призывным, и, когда она застонала и запустила пальцы ему в волосы, он теснее прижался к ней бедрами.
        Мэгги выдохнула от дикого желания, охватившего ее, и потерлась бедрами о его твердые мышцы. Она ухватила его за футболку, находясь на грани обморока от желания. Ее пальцы гладили его грудь, и он чувствовал, как напряглась его мужская плоть.
        - Войдем внутрь, - прохрипела Мэгги, когда он оторвался от ее губ и стал целовать ее шею, гладить бедра.
        Нэш с трудом перевел дух.
        - Точно, - сказал он, отдавая ей ключи. - Открой эту чертову дверь.
        Он отступил в сторону, и Мэгги взяла тяжелую связку ключей, повернувшись, чтобы вставить ключ в замочную скважину парадной двери.
        Мэгги возилась с ключами, поскольку ее мозг отказывался выполнять такое наипростейшее задание. Ее пальцы были тяжелые и неловкие. Но наконец ключ повернулся, дверь открылась, и они, войдя, заключили друг друга в объятия, словно двое возлюбленных, умирающих от желания прикоснуться друг к другу.
        Мэгги вытащила его футболку из джинсов, когда он снял ботинки. Нэш потянул ее футболку, стянул через голову и бросил на пол. Она ответила тем же и коснулась рельефных мышц его груди.
        Мэгги не помнила, чтобы когда-либо так отчаянно, так безумно, так сильно хотела раздеть мужчину. Возможно, так было с ее бывшим, до того как секс ради зачатия и лечение от бесплодия разрушили их жизнь.
        Нэш возился с застежкой ее шелкового кружевного бюстгальтера.
        - Сними, - прорычал он. - Сними его.
        Мэгги почувствовала, как у нее внизу живота все сжимается от этого дикого приказа. Нет. С Питом такого никогда не было. Никогда.
        Свет от фонаря просачивался через незанавешенное окно, и Нэш был вознагражден, когда Мэгги расстегнула бюстгальтер, и ее грудь упала свободно, окутанная молочным светом. Она была роскошной - тяжелой, с розовыми сосками.
        - О боже, - прошептал он, глядя на нее.
        Мэгги вспыхнула от его трепетного восклицания, и ей захотелось прикрыться от его голодного взгляда. Но в то же время возбуждение заставляло страстно отклониться назад, как делают любовницы в старых фильмах. В ушах стучала кровь, пока его глаза исследовали каждый ее дюйм.
        - И их, - сказал он; его голос звучал резко, когда он указал на джинсы.
        Нэш смотрел, как Мэгги расстегивает джинсы и стаскивает их. Полоска фиолетового шелкового белья скрывала последнюю часть ее тела от Нэша, и он потянулся к ее бедру.
        - Ты еще красивее, чем я себе представлял, Мэгги Мэй, а я представлял себе это… много раз.
        Мэгги почувствовала, как к ее щекам приливает жар. Ощущала себя красивой, не помнила о возрасте и не называлась миссис Робинсон, обучающей его искусству любви. Или бесплодной разведенной женщиной, даже меньше, чем женщиной. Она была сейчас с ним на равных, его партнером, настоящей женщиной.
        Мэгги приблизилась к Нэшу, ее соски затвердели, когда коснулись светлых волосков на его груди. Она поднялась на цыпочки, запустила пальцы в его волосы и притянула ближе его голову так, чтобы их губы встретились.
        Его рот был горячим, и огонь от ее губ побежал вниз, к ее груди, животу. К ее душе. Она открылась для него, желая большего.
        Его язык танцевал с ее языком, и она впилась ногтями в его плечи, прижимаясь к нему крепче, вскрикнув от желания. Он гладил ее спину, чертя круги на ее лопатках и ребрах, зажигая там огонь. Она животом чувствовала его возбужденный член и прижалась к нему, умирая от желания почувствовать его внутри себя.
        - Подожди, - пробормотал Нэш, обхватив ее, прижав к груди и ища взглядом подходящее место, чтобы занять горизонтальное положение.
        - В конце коридора, - пробормотала Мэгги, касаясь губами его уха.
        Нэшу не нужно больше было никаких указаний; он прошел по коридору и толкнул дверь коленкой. Он подошел к кровати и опустил на нее Мэгги. Нэш стоял и смотрел. Просто смотрел.
        Мэгги была прекрасна.
        Мэгги почувствовала, как ее щеки наливаются жаром, когда он прошелся по ней взглядом с тщательностью, от которой у нее захватило дух.
        - Господи, Мэгги, ты великолепна.
        Восторг в голосе невероятно возбудил ее, она чувствовала, как ее соски затвердели от его откровенного взгляда.
        - Думаю, на одном из нас слишком много одежды, - проговорила она.
        - Ты права. - Он ухватил ее за край трусиков и потянул.
        - Не совсем то, что я имела в виду. - Мэгги закатила глаза.
        Нэш улыбнулся, бросив их на пол позади себя.
        - Потрясающе, - прошептал он.
        Мэгги горела. Она была охвачена желанием, кровь, казалось, вскипела.
        - Твоя очередь.
        Нэшу потребовалось еще одно мгновение, чтобы запечатлеть в памяти изгибы ее тела, прежде чем он потянулся к джинсам, расстегнул и снял их.
        Мэгги потеряла дар речи. Нэш стоял перед ней в одном только нижнем белье, словно совершенная мраморная статуя, только из плоти и крови теплого, живого человека. Он был совершенен: мышцы на животе были четко очерчены, а широкие плечи и крепкая грудь выглядели еще более впечатляюще, когда она смотрела на них, лежа на кровати.
        - Господи, у тебя потрясающая грудь.
        - У тебя тоже очень милая, - тихо рассмеялся он.
        Его живот покрывали светлые волосы, и они спускались ниже, за полоску его белья, и ей до боли хотелось почувствовать их пальцами.
        Мэгги приподнялась, их взгляды встретились. Она подняла руку и коснулась его живота, а почувствовав, как напряглись мышцы, медленно опустила ее к поясу и хрипло попросила:
        - Сними.
        Она округлила глаза от эрекции, которую почти не скрывало его белье. Нэш смотрел, словно в замедленной съемке, как она подняла палец и провела по широкой резинке.
        - Мэгги… - предостерегающе прошептал он.
        Она оторвала взгляд от выпуклости в его трусах и сказала:
        - Ты великолепен везде.
        Нэш был очарован желанием в ее глазах, тем, как она смотрела на него, словно он единственный мужчина на земле. Он погладил ее по щеке, коснулся волос. Ее губы блестели в темноте, и он хотел их.
        - Ляг, Мэгги, - прошептал он.
        Мэгги откинулась на кровати, как он просил, и смотрела, как он снимает трусы. Она прерывисто выдохнула, увидев его полностью обнаженным. Он поставил колено на кровать рядом с ней, и она протянула к нему руки, задрожав от осознания, что скоро его твердая плоть будет внутри ее.
        Нэш лег на бок, опершись на локоть. Их взгляды встретились, и он провел пальцем по ее лицу - по векам, скулам, влажным губам. Глядя ей в глаза, опустился к шее, груди, к пупку. Затем двинулся в обратном порядке.
        - Нэш, - вскрикнула Мэгги. Она дрожала от желания, его пристальный взгляд остановился на ее губах, невероятно эротичных.
        - Тсс, - прошептал он. Ему просто необходимо было попробовать их на вкус.
        Нэш, наконец, опустил голову, мучительно медленно исследовал ее рот. Мэгги попыталась углубить поцелуй, открыться и впустить его язык, но он отстранился и улыбнулся ей:
        - Терпение, Мэгги. У нас вся ночь впереди.
        Она задрожала от обещания в его голосе, в его глазах. Поцелуй медленно углубился, и Мэгги застонала, когда их языки наконец встретились.
        Его рука медленно ласкала ее шею и грудь. Ее соски затвердели от легкого прикосновения его ладони.
        Нэш прервал поцелуй; ему не терпелось попробовать притягательные ягодки сосков. Он мечтал об этом и уже знал, что ощущение превзойдет его ожидания.
        Когда он слегка коснулся языком затвердевшего соска, а потом полностью втянул его в рот, она впилась ему ногтями в спину.
        - Нэш!
        Мэгги приподнялась на кровати от возбуждения.
        Нэш улыбнулся и проделал то же самое с другой грудью, вызывая очередной восторженный ответ. Ее реакция еще сильнее разжигала в нем огонь, и он почувствовал животную силу, которая грозила свести его с ума от страсти.
        Мэгги остро реагировала на его ласки. Ее кожа покрывалась мурашками там, где задерживалось его дыхание, с ее губ слетали тихие стоны, она дрожала от его прикосновений. У него никогда не было такой отзывчивой любовницы. Ему хотелось продолжать, дать ей больше, и он стал гладить ее живот, губами продолжая ласкать груди.
        Мэгги мотала головой из стороны в сторону в безумном экстазе. Он должен прекратить. Она больше не может этого терпеть. Она умрет от сладкой муки.
        - Прекрати, - простонала она, когда Нэш снова стал ласкать ее груди. - Я больше не могу…
        Она почти бредила от желания. Обезумела от страсти. Находилась на грани удовольствия и боли.
        - И не надейся, - улыбнулся Нэш, гладя ее по внутренней поверхности бедер, касаясь пальцами ее влажного входа. - Просто лежи и получай удовольствие.
        Мэгги задержала дыхание, когда он глубоко вошел в нее, а его рот в то же время обхватил ее сосок. Как раз когда она уже думала, что большее удовольствие невозможно, он доказал, что она ошибается.
        Сквозь туман ощущений Мэгги чувствовала, как его твердая плоть упирается ей в бедро, и потянулась к нему, так же отчаянно желая прикоснуться, как и он к ней. Ощутить его длину. Слышать его стоны и знать, что это она их вызывает. Он убрал ее руку, и она зарычала от разочарования.
        - Нэш…
        Он прервал протест еще одним страстным поцелуем.
        - Не сейчас, - прошептал он и вновь взял в плен ее губы, ее тело.
        Он не знал, насколько его хватит, если она прикоснется к нему. Он мечтал о ней две недели, и от дикой смеси духов и сладкого запаха ее возбуждения, опьяняющего его, едва держал себя в руках.
        Рука Нэша вернулась к ее влажному входу, и ее дрожь, когда он ласкал тугой узелок, сказала ему, что она на грани. После многочисленных фантазий о том, как она достигает экстаза, ему не терпелось увидеть это в реальности.
        Нэш оторвался от ее губ.
        - Презервативы, - отрывисто прошептал он.
        Ее кровь стала густой, словно патока, ее мозг лишился возможности думать.
        - Ближайший к тебе ящик, - выдохнула она.
        Нэш потянулся через нее, открыл ящик и нащупал коробку. Вытащил одну упаковку и разорвал ее непослушными пальцами, пока Мэгги дразнила его, осыпая шею поцелуями.
        - Сейчас, - сказал он, накрыв ее тело своим.
        Он застыл на секунду, глядя ей в лицо, в глаза цвета шоколада, сияющие от страсти. Их бедра прижимались друг к другу, их сердца бились в одном ритме.
        - Сейчас, - прошептала Мэгги, открываясь ему навстречу, и отрывисто выдохнула, чувствуя, что он целиком заполнил ее лоно.
        - Как?
        - Потрясающе.
        Он двигался в ней все быстрее. Бицепсы его блестели от пота. Напряжение росло с каждым глубоким, сильным движением его бедер.
        Нэш чувствовал ее дрожь, он прижался к ней сильнее и прошептал в ее ухо:
        - Да, Мэгги, да.
        Ее первый крик пронзил его всего, и она обвилась вокруг него, ее бедра двигались, грудь изгибалась.
        - Нэш!
        Мэгги сотряс оргазм, и она сделала все, что могла, чтобы продлить наслаждение.
        Нэш сохранял ритм так долго, как мог, оттягивая собственную разрядку. Но, когда она взорвалась под ним, ритмичные сокращения ее тела помешали его сопротивлению, забрали всю его волю, и он последовал за ней. Через мгновение они лежали, потрясенные пережитыми ощущениями, погруженные в сладкую истому.
        Глава 4
        Они оба не шевелились несколько минут, приходя в себя и восстанавливая дыхание. Мэгги шевельнулась под ним, и Нэш перекатился на спину, по-прежнему пораженный сексуальной энергией, более мощной, чем динамит.
        - Вау.
        - Да, вау, - засмеялась Мэгги.
        Нэш поднялся и пошел в ванную. На его губах играла улыбка. Это длилось недолго. К своему ужасу он обнаружил то, что в один миг уничтожило и улыбку, и томность в его теле. Презерватив порвался.
        Удар ниже пояса.
        Нет. Нет. Нет!
        У него в голове стали прокручиваться тысячи зловещих сценариев. Он посмотрел на себя в зеркало. Он мог бы выглядеть удовлетворенным, расслабленным, а не напряженным и хмурым, но сейчас ему очень захотелось чем-нибудь запустить в стекло. Он не хотел, чтобы то, что случилось в эту ночь, было испорчено неудачной контрацепцией.
        Ничто так не портит настроение, как угроза беременности.
        Черт бы все побрал!
        Он остановился в дверях и минуту посмотрел на Мэгги. Она передвинулась, откинулась на подушки; простыня была натянута до ее бедер. Он с жадностью рассматривал контуры ее груди, линию шеи и округлость живота. Почувствовал возбуждение и снова разозлился, что ночь так преждевременно завершилась.
        Мэгги зашевелилась и повернула к нему голову. Сколько она отсутствовала? Она сфокусировала взгляд в тусклом свете, увидела Нэша, стоящего в дверях ванной, обнаженного и великолепного, улыбнулась ему:
        - Ты слишком далеко.
        Нэш ответил улыбкой, несмотря на ситуацию:
        - Это легко исправить.
        Она смотрела, как он медленно приближается к ней, ее взгляд был прикован к его высокому, широкому телу. Ее взгляд опустился ниже, и она увидела, что он вновь возбужден - выносливость молодого мужчины.
        Нэш остановился у кровати. Но он казался нерешительным, напряженным. Мэгги почувствовала, как у нее по спине ползут мурашки от ужаса. Теперь, когда его любопытство удовлетворено, он передумал? Пытается найти слова, чтобы сказать, что ему нужно идти?
        Она посмотрела ему прямо в глаза:
        - Сожалеешь?
        - О боже, нет, Мэгги.
        Он сел на кровать, потянулся к ней и поцеловал ее в ладонь.
        Она отдернула руку, сердце сжалось от неприятного предчувствия.
        - Звучит так, словно ты хочешь сказать «но».
        Нэш вздохнул:
        - Извини. Презерватив порвался.
        Мэгги захлестнула волна облегчения. Презерватив порвался. И все? Он не смотрел на нее так, словно страсть сгорела. Всего лишь презерватив порвался.
        Она была готова вскочить и станцевать на кровати, но, взглянув в его лицо, поняла, что Нэш не разделит восторга. Для молодого, свободного и независимого красивого мужчины это, возможно, самый худший исход ночи. Но для бесплодной сорокалетней женщины в этом не было ничего такого, о чем следовало беспокоиться.
        Нэш принял ее затянувшееся молчание за дурной знак.
        - Если хочешь, мы можем пойти и поискать аптеку, работающую по ночам. Возле больницы есть одна такая. Лучше всего сделать экстренную контрацепцию.
        - Нэш. - Она села, прижав колени к подбородку, крепко обняв их. Они сейчас были близко, и она могла видеть тревогу, горящую в его голубых глазах. - Все в порядке.
        Нэш с надеждой посмотрел на Мэгги, выглядевшую очень спокойной.
        - Ты пьешь таблетки?
        Она покачала головой и увидела, как блеск оптимизма угас в его глазах.
        - Иди сюда, - прошептала она.
        Нэш сел рядом с ней.
        Мэгги прислонилась виском к его подбородку. Он обнял ее и крепче прижал к себе. Ее соски касались его руки. Ему нужно было лишь наклонить голову, чтобы поцеловать ее.
        Мэгги легонько провела пальцами по его бицепсам, восторгаясь тем, как они напряглись от ее прикосновения.
        - Ты чем-то болен, о чем я должна знать, Нэш?
        Рука Нэша напряглась, но он заставил себя расслабиться, коснувшись лицом ее волос. Это был вполне резонный вопрос. Презервативы предохраняли не только от беременности.
        - Нет. У меня никогда не было незащищенного секса. Никогда. И я проверяю кровь каждые три месяца, а потому знаю, что чист.
        Мэгги улыбнулась, довольная таким страстным ответом. Нэш стал водить пальцами по ее плечу вверх и вниз, чувствуя, как затвердели соски. Она закрыла глаза, наслаждаясь ощущением.
        - А ты?
        Мэгги распахнула глаза.
        - Ну… у меня уже давно этого не было, так что я уверена: мне не о чем волноваться.
        Нэш поцеловал ее в макушку, чувствуя, что возбуждение вновь нарастает.
        - Как давно?
        - Три года.
        Пальцы Нэша застыли. Мэгги обходилась без секса три года? Он вновь стал гладить ее.
        - Черт, Мэгги, неудивительно, что презерватив порвался. Возможно, у него давно истек срок годности.
        Мэгги рассмеялась, чувствуя облегчение от его шутки.
        - Судя по голосу, ты не очень этим расстроена, - пробормотал Нэш, когда ее смех стих. - Ты разве не волнуешься о том, что забеременеешь? Или в твоем цикле сейчас безопасное время?
        Едва сказав это, он захотел взять свои слова обратно. Он говорил как невежественный подросток. Нет безопасного времени! Господи, он же врач, он шесть лет учился в университете!
        Мэгги закрыла глаза, наслаждаясь его близостью, его теплом.
        - Я бесплодна, - призналась она.
        Рука Нэша снова застыла. Слова прозвучали беззаботно, но он почувствовал, как она напряглась.
        - Два года попыток с мужем. Шесть лет экстракорпорального оплодотворения. Многочисленные усилия, и ни одной беременности. Лишь один развод.
        Он слышал напускную беспечность в ее голосе, и ему было стыдно за облегчение, которое накатило на него. Не нужно быть психологом, чтобы знать, что Мэгги страдала. Спустя несколько минут он вновь принялся водить пальцами по ее коже.
        - Думаю, было трудно, - осторожно сказал Нэш. Он не хотел показывать, что счастлив от того, что было несчастьем Мэгги.
        Мэгги закрыла глаза. Это были самые мучительные десять лет ее жизни. Неудивительно, что ее любовь с Питом сгорела. Годы ее гормональной инвалидности, секс, лишенный какого-либо выражения любви, привели к неизбежному завершению отношений.
        - Да. - Все оказалось еще хуже, когда Питер вновь женился и у него быстро появилось трое детей подряд.
        - Они обнаружили проблему?
        Мэгги покачала головой:
        - Беспричинное бесплодие. Сотни тестов, десятки тысяч долларов - и никто не смог сказать мне почему.
        Зная Мэгги теперь близко, Нэш мог почувствовать ее глубокое, глубокое сожаление. Он видел ее с детьми на работе. Она была бы хорошей матерью.
        - Мне жаль.
        Она повернулась к нему:
        - Это было давно. - Разве он не сказал ей то же самое о смерти своей сестры? Она не отвела от него взгляд. - Судя по крайнему облегчению в твоих глазах, я так понимаю, что дети еще не входят в твои планы?
        Нэш робко улыбнулся ей. Он чувствовал себя так, словно уклонился от пули.
        - Дети вообще не входят в мои планы.
        Мэгги пожала плечами:
        - Странно. Ты учишься на педиатра. Я думала, ты любишь детей.
        - Именно из-за моей профессии и смерти моей сестры я и решил не быть отцом. Я каждый день вижу болезни и смерть. Вижу, как горе разрывает семьи. Я пережил смерть моей десятилетней сестры, и не хочу вновь так рисковать.
        Мэгги кивнула. Очевидно, у Нэша остались глубокие душевные шрамы. Она его не винила. Бесплодие стало для нее ударом, но и Нэш был прав. По крайней мере, она никогда не узнает еще более жестокого удара - потери ребенка.
        - Да, потеря ребенка, должно быть, опустошает.
        Нэш потерся щекой о ее волосы.
        - И я полагаю, у меня немного старомодные взгляды. Я не думаю, что следует заводить детей вне брачных отношений. А не планирую посвящать себя ничему, кроме карьеры, в течение многих лет.
        Она передвинулась и немного повозилась, отыскивая удобное положение.
        - Хорошо знать, что хочешь.
        Нэш вновь почувствовал эрекцию и засмеялся:
        - Ну, я знаю, чего хочу прямо сейчас. - Он обхватил ладонями ее грудь. - К счастью для нас двоих, у меня есть два презерватива в бумажнике. Два новых.
        Мэгги взглянула на него:
        - Я думала, мы уже решили, что в этом нет необходимости.
        Нэш поцеловал ее в кончик носа и продолжал ласкать ее грудь. Мысль находиться внутри ее без преград была чертовски соблазнительной.
        - Привычка - вторая натура. - Он снова поцеловал ее в нос. - Если у тебя не получилось с твоим бывшим, то вовсе не значит, что не получится со мной.
        Мэгги улыбнулась от этой молодой самоуверенности:
        - Думаешь, твоим пловцам удастся то, что не удалось медицинской науке?
        Он улыбнулся в ответ:
        - Не хочу рисковать.
        Мэгги вздохнула. Вау. Он действительно, действительно, действительно не хотел детей.
        - Двух будет достаточно?
        Нэш засмеялся, его эрекция усилилась, когда он коснулся груди Мэгги, ее соски были твердые, живот напрягался от его прикосновений.
        - Я буду изобретательным, - пробормотал он.
        И он был. Очень-очень изобретательным. Всю ночь.
        Две недели спустя Нэш и Мэгги оказались вместе в ночной смене, в первый раз после их страстной ночи. Мэгги ожидала, что им будет неловко. Но он улыбнулся ей с видом, говорившим: «Я видел тебя без одежды, но все в порядке», и она поняла, что все будет хорошо.
        Да, две недели она заново переживала ту ночь. Мечтала о ней. О нем. О его руках. О его губах и об удовольствии, которое он доставил ей в неистовом желании. Но они договорились. Только одна ночь. И она не собиралась обманываться на сей счет.
        Тем более что им некогда было анализировать их разгоряченный секс. Едва началась смена, реанимобиль привез Билли Саджина. Пятилетнего пациента вытащили из пруда, где он пробыл десять минут.
        Маленького мальчика ввезли на каталке в одну из палат. Мэгги и Гвен, медсестра, работающая с Нэшем, перенесли его на койку и стали подсоединять к аппаратуре.
        - Родители здесь? - спросила Мэгги у бригады реаниматологов, когда те собрались уходить.
        - Мать. Она ждет в зале для родителей. Мы сказали ей, что вам понадобится около часа, чтобы разобраться с малышом, но вы придете к ней, как закончите.
        - Спасибо, - кивнула Мэгги, изменив настройки респиратора.
        Нэш устанавливал иглу в вену на голени пациента. Мальчик был бледный и холодный, несмотря на большое одеяло, и Нэшу не нравилась частота его пульса.
        - Давайте сначала согреем его, - сказал он. - После этого отвезем на компьютерную томографию.
        - Хочешь ввести успокоительное? - спросила Мэгги, когда Гвен ушла за одеялом.
        - Нет. Пусть перестанет действовать лекарство, которое ему ввели реаниматологи. Понаблюдаем за его реакциями.
        Конечности Билли резко напряглись, как только из-под него убрали пластину для рентгена.
        - Мидазалом, - приказал Нэш.
        Мэгги ввела лекарство. Она знала, что любое повреждение мозга, травматическое или гипоксическое, обычно вызывало судороги. Она лишь надеялась, что это результат отека мозга, а не более тяжелой его травмы.
        - Почему бы нам сейчас не познакомиться с мамой? Пока есть немного времени до томографии. - предложила Мэгги.
        Нэш кивнул:
        - Я приведу ее.
        Несколькими минутами позже Мэгги смотрела, как Нэш приближается к кровати с матерью Билли. Он говорил низким голосом, и его звук, очевидно, успокаивал взволнованную женщину. Ее глаза покраснели от слез, а руки заметно дрожали.
        Подойдя ближе и увидев сына, такого маленького и беспомощного среди медицинского оборудования, она зажала рот рукой, и слезы вновь полились из ее глаз. Мэгги видела, как она побледнела и пошатнулась.
        - Вот это да, - произнес Нэш, подхватив женщину и поддерживая, приобняв за плечо. - Стул, Мэгги.
        Мэгги, знавшая о потрясении, которое родители испытывали, видя своих детей в реанимации, оказалась на два шага впереди его и тут же подкатила стул на колесиках к матери, позволив Нэшу усадить ее. Он опустился на колени перед матерью Билли и с благодарностью посмотрел на Мэгги.
        - Спасибо, - пробормотал он.
        Мэгги кивнула, восхищаясь его обращением с крайне взволнованной женщиной.
        - Без проблем.
        Посмотрев на часы, Мэгги едва могла поверить, что прошло три часа. Ей удалось сделать короткую передышку, чтобы пойти к другим пациентам - таких было двое, - о которых она беспокоилась.
        Тоби, у которого вчера вытащили трубку после нескольких недель вентиляции, казалось, опять испытывает трудности с дыханием. У Руби Уоллес, девятилетней девочки с закрытой травмой головы, спустя тридцать шесть часов после ДТП не снизилась температура.
        К счастью, Линда и другая опытная медсестра присматривали за этими пациентами.
        Билли вернулся с томографии часом позже. Он согрелся, и состояние его было более или менее стабильным. Диагностировали общий отек, но беспокоиться не было причин. Вероятно, он будет одним из счастливчиков.
        Не успели они уложить Билли, как в палату вошла Линда.
        - Нэш, ты нужен Рей. Тоби не справляется.
        Линда осталась помочь Гвен с Билли, а Мэгги пошла с Нэшем.
        Тоби, обычно ослепительно улыбающийся всем, кто подходил к его кровати, сейчас выглядел обессиленным. Он тяжело дышал, и анализ крови был отвратительным.
        - Может, дать ему маску? - предложила Мэгги.
        - Пожалуй, - кивнул Нэш, послушал Тоби и сказал: - Сделаем еще и рентген.
        Рентген показал заметное ухудшение по сравнению с утренним снимком, и потребовалось несколько доз успокоительного, чтобы улучшить состояние ребенка.
        Когда кризис миновал, Мэгги смогла выпить первую чашку кофе. Учитывая то, что время близилось к трем часам ночи, она была ей просто необходима. Она приготовила чашку и для Нэша, принесла ее в ординаторскую, с грохотом поставив на стол рядом с ним, сидящим за компьютером, за которым он просматривал электронную карту Тоби.
        Нэш поднял глаза. Сегодня ночью у него не было возможности подумать об их интрижке, но томные глаза Мэгги цвета шоколадного торта вернули его прямо в ее постель.
        - Спасибо, - пробормотал он.
        Мэгги кивнула и отвернулась. Ночь была тяжелой, и предстояло еще сделать слишком много. У нее не было времени, чтобы восхищаться этим великолепным блондином. Она села за компьютер, самый удаленный от него, намереваясь просмотреть таблицы назначений всех пациентов. И только успела загрузить первую, как Линда позвала ее к койке Руби Уоллес.
        - Мне не нравится, как она выглядит, Мэгги.
        Одного взгляда на пациентку было достаточно, чтобы Мэгги поняла озабоченность Линды. У нее была тахикардия и упало давление. Маленькая девочка попала в автомобильную аварию два дня назад. Она была пристегнута, но ударилась головой о стекло. Девочке сделали экстренную операцию, но она по-прежнему находилась в коме, и ей требовалась искусственная вентиляция легких.
        - Ее лихорадит большую часть дня, но за последние двадцать минут подскочила температура и резко участился пульс. Думаю, у нее заражение крови.
        Мэгги кивнула.
        - Нэш? - позвала она, снова взявшись за реанимационную каталку.
        Нэш присоединился к ней и Линде у койки девочки.
        - Да. Я тоже думаю, что у нее заражение. И еще вздутый живот, - проговорил Нэш, осматривая ребенка. - Я вызову на консультацию хирурга.
        Он направился к ближайшему телефону.
        Доктор Ханна Оукленд появилась спустя пятнадцать минут, когда они почти закончили делать второе вливание. Нэш видел, что это не помогает снизить растущее кровяное давление.
        - Хотите сделать ультразвук? - спросил Нэш хирурга.
        Ханна покачала головой:
        - Предпочла бы хирургическое вмешательство. Где ее родители?
        - Мама спит в комнате для родителей, - ответила Кайли.
        Ханна возвратилась с матерью девочки и получила ее согласие на диагностическую операцию. Мэгги отвела взгляд от матери Руби, по щекам которой текли слезы.
        - Все в порядке, Руби, - прошептала она, гладя дочку по волосам, - с тобой все будет хорошо.
        Даже после пятнадцати лет работы Мэгги не могла оставаться равнодушной и отчаянно надеялась, что мама Руби права, а ее предчувствие обманывает.
        За окном рассвело, когда они наконец перевезли Руби в операционный зал в конце коридора. Мэгги и Линда, у которых еще не было перерыва, пошли в чайную комнату. Нэш присоединился к ним. Они молча пили кофе, немного потрясенные стремительными событиями этой ночи. Разумеется, такие дежурства - дело обычное, но они были истощены и физически, и эмоционально.
        Линда допила кофе и встала.
        - Пойду проверю Кайли.
        - Твой перерыв еще не закончился, - запротестовала Мэгги.
        - Я слишком взволнована, чтобы сидеть на месте, - пожала плечами Линда.
        Мэгги кивнула. Такое иногда случалось. Адреналин был необходим, чтобы справляться с экстренными случаями, но у него были и побочные эффекты.
        Линда ушла, и Нэш был благодарен, что остался наедине с Мэгги.
        - Ты в порядке? - спросил он.
        Она казалась измотанной. Выглядела хорошо, но в глазах была усталость, а в теле - напряжение.
        - Конечно, - ответила она, не отрывая взгляда от чашки кофе с молоком. - А ты? - спросила она, вспомнив, что сестра Нэша была примерно возраста Руби, когда умерла.
        - Я в порядке, - кивнул он. - Ночь выдалась адская.
        Мэгги кивнула, помешивая темную жидкость в чашке. Так и было.
        - Думаю, мы израсходовали наш лимит бодрствования, - пробормотал Нэш.
        Мэгги заморгала, отведя взгляд от напитка. В уголках губ Нэша играла легкая улыбка. Он выглядел привлекательно и маняще, и ей захотелось забраться к нему на колени и уткнуться лицом в шею.
        Она улыбнулась ему, впервые за эту смену почувствовав облегчение. И тут шум в коридоре заставил ее нахмуриться.
        - Это ведь не может быть Руби? - Она посмотрела на часы. - Не прошло еще и тридцати минут.
        Но это была Руби, что могло означать лишь одно из двух. Или проблема оказалась пустяковой и легко решаемой. Или она была столь велика, что ее просто нельзя было решить. К сожалению для Руби, это было последнее. Она умирала, и нельзя было ничего сделать.
        Сказать, что все они были потрясены, означало не сказать ничего. Девятилетняя девочка выжила в ужасной автомобильной аварии, и ожидалось, что она полностью поправится после травмы головы. К сожалению, сказалась скрытая травма в ее животе, и ей было не суждено встретить новый день.
        Мэгги сидела рядом с Нэшем, хирургом и социальным работником, когда они сообщили страшную весть родителям Руби. Мэгги быстро заморгала, чтобы убрать пелену слез, набегавших на глаза. Она должна была выполнять свою работу.
        Медленно прошли следующие два часа; они поднимали Руби с кровати, чтобы родители могли обнять ее в последний раз, - нелегкая задача, так как она все еще находилась на вентиляции со всеми прикрепленными трубками, - и просто старались быть рядом с убитой горем семьей. Когда приехал первый сотрудник дневной смены, Мэгги была готова целовать ему ноги.
        Персонал ночной смены был под впечатлением того, что происходило с Руби, и всем хотелось поскорее пойти домой и обнять своих детей или возлюбленных. Скрыться от разворачивающейся трагедии.
        Мэгги закончила передачу смены и заполнение таблиц уже после восьми. Она была усталой, раздраженной, и перспектива идти в пустой дом, где ничто не будет отвлекать от образа Руби, запечатленного в ее сознании, невероятно ее угнетала. Она знала, что не заснет, хоть тело и нуждалось в отдыхе.
        Она вошла в лифт, слишком усталая, чтобы спускаться по ступенькам. Двери со звоном открылись на верхнем этаже, и она направилась к пожарному выходу, ведущему к расположенной на крыше стоянке. Нэш был на полпути, когда Мэгги завернула за угол.
        Несколько минут они смотрели друг на друга, оба немного разбитые после длинной ночи без перерывов на отдых и трагедии Руби.
        - А вот и ты, - сказал он. - Я искал тебя.
        - Вот и я, - кивнула она.
        Нэш вошел на парковку, и Мэгги последовала за ним. Раннее солнце тонуло в тяжелых облаках, дул прохладный ветерок. Мир выглядел мрачным, в полном соответствии с их настроением. Он развернулся, открыл рот, чтобы сказать, как ему жаль Руби, но Мэгги заговорила первой:
        - Хочешь поехать ко мне?
        Нэш заморгал. Он понял, почему она пригласила его, видел потрясение Мэгги, когда хирурги сообщали свои трагические новости.
        - Я думал, мы договорились только об одной ночи, - осторожно проговорил он.
        Мэгги в упор посмотрела на него, зная, что неправильно хотеть этого. Хотеть его после событий минувшей ночи. Но это было единственное, что имело смысл сейчас, - она не собиралась подвергать это сомнению.
        - Я не хочу быть одна сегодня.
        Ее откровенность ударила его прямо в солнечное сплетение. Нэш и сам не мог придумать лучшего способа попытаться забыть прошлую ночь, чем оказаться в постели Мэгги.
        - Поедем на твоей машине или на моей?
        Нэш был за рулем, и они не произнесли ни слова, пока ехали к ней, и Мэгги была благодарна за возможность не говорить и не размышлять о том, что случилось в отделении этой ночью. Она хотела в душ и хотела его.
        Нэш последовал за ней до парадных ступенек, как сделал той ночью, и подождал, пока она откроет дверь. Когда дверь закрылась за ними, он нарушил молчание:
        - Ты знаешь, Руби…
        Мэгги подняла руку, заставив его замолчать:
        - Пожалуйста, не надо!
        Нэш кивнул и пошел за Мэгги в спальню. Она стала снимать одежду, и он присоединился к ней. Раздевшись, она прошла в ванную, включила душ и встала под струю.
        Нэш присоединился к ней, и она стала целовать его снова и снова, обвив руками за шею, прижавшись к нему всем телом.
        Он намыливал ее тело сильными движениями, и, когда глубоко вошел в нее, она выдохнула его имя, давая волю эмоциям, которые угрожали вырваться все утро.
        Она прижималась к его плечам, положив голову ему на грудь, когда оргазм сотряс ее. Она была опустошена сейчас, большего душевного вакуума представить себе было невозможно.
        Нэш закрутил краны, замотал ее в пушистое полотенце, поднял и понес на незаправленную кровать. Опустил на простыни, лег, обхватив ее сзади, и обнял рукой за талию.
        Через минуту оба уснули.
        Глава 5
        Нэш проснулся в затемненной комнате от стука дождя по крыше и тихого бормотания Мэгги, лежавшей на боку, повернувшись к нему спиной, и говорящей по телефону. Он посмотрел на часы. Два. Они проспали пять часов.
        Он услышал слова Мэгги: «Просто звоню, чтобы спросить о Руби» и «Понятно». «Я в порядке», - сказала она перед тем, как повесить трубку. Он потянулся и положил свою руку на ее спину между лопатками.
        - Она умерла?
        Мэгги кивнула, на сердце было невероятно тяжело.
        - Час назад.
        Нэш вспомнил смерть Тэми и разрушительное время, последовавшее за ней. Он нежно сжал плечо Мэгги.
        Она закрыла глаза, благодарная ему за молчание. Нэш, работавший в этой же области, как никто другой, знал, что ей нужно. Ее бывший, инженер, никогда не понимал. Он пытался развеять ее грусть стандартными фразами или придумывал развлечения, но ни одно из них не помогало так хорошо, как прикосновение Нэша.
        Она не винила Питера. Он старался изо всех сил, но просто не способен был понять, что каждая смерть пациента забирала частичку ее души. Что с каждой трагедией жизнь имела немного меньше для нее смысла.
        - Извини. Я становлюсь слишком сентиментальной, - пробормотала она, упав на подушку и уставившись в потолок.
        Нэш оперся на локоть и заглянул в ее грустные карие глаза. Он наделся, что медсестры, присматривавшие за Тэми в ее последние дни, были хотя бы наполовину так неравнодушны.
        - Не нужно извиняться за это.
        Мэгги улыбнулась и обхватила его подбородок, на котором проступила колючая щетина.
        - Спасибо.
        Нэш высвободился и поцеловал ее в ладонь.
        - Ты хочешь есть?
        - Умираю от голода.
        Он быстро поцеловал ее в губы.
        - Лежи, а я пойду и принесу нам что-нибудь поесть.
        - Боюсь, там ничего нет.
        Мэгги много работала, и у нее не было ни времени, ни желания ходить за покупками.
        Нэш встал с кровати и улыбнулся ей:
        - Я умею готовить из ничего. Годы, проведенные в съемных квартирах и лагерях, отточили мои кулинарные навыки. Поверь мне. Я скоро вернусь. Жди.
        Нэш быстро зашел в ванную за нижним бель ем и направился в кухню. Он открыл холодильник и осмотрел его скудное содержимое. Банка йогурта, обезжиренное молоко, полбуханки хлеба, высохшая морковь и три помидора.
        Х-м-м-м. Это оказалось вызовом даже для него.
        - Предлагается десерт, - сказал Нэш несколько минут спустя, ставя на кровать поднос с двумя тарелками с мороженым.
        - Неужели сегодня никакого чуда из хлеба и рыбы? - поддразнила Мэгги.
        Нэш рассмеялся:
        - У мамаши Хаббард[1 - Мамаша Хаббард - персонаж известного детского стихотворения.] еды больше, чем у тебя, - сказал он, - но зато я не могу упрекнуть тебя за выбор мороженого.
        Мэгги почувствовала цветочный аромат и опустила взгляд на поднос. В миниатюрной хрустальной вазе, которая раньше стояла у нее на подоконнике, красовались цветы жасмина. Она посмотрела на Нэша:
        - Они из моего сада?
        Он кивнул:
        - Надеюсь, ты не возражаешь. Я заметил их из окна.
        Мэгги была невероятно тронута. Она не считала Нэша романтичным, но после ужаса ночи это был потрясающий жест. Она провела пальцами по бархатистому лепестку:
        - Конечно же нет. Чудесная идея.
        Нэш улыбнулся и протянул ей тарелку.
        Они в молчании ели роскошное шоколадное мороженое с орехами. Мэгги чувствовала себя усталой, но компания Нэша и аромат жасмина прогнали тягостную грусть.
        Нэш следил боковым зрением за движениями ее груди. Мысль уронить ложку темного мороженого ей на грудь и смотреть, как жар тела растопит его и как оно ручейком побежит по ее груди, дразнила его.
        Он вряд ли когда-нибудь насытится видом ее обнаженного тела. Мэгги, понял он, начинала вызывать зависимость. Как шоколадное с орехами мороженое. Как наркотик.
        - Почему бы нам не продолжить? - беззаботно спросил он, взяв еще ложку мороженого.
        Мэгги застыла, так и не донеся ложку до рта. Ее сердце на мгновение остановилось.
        - Что именно? О чем ты?
        - Знаю, мы договаривались только на одну ночь, Мэгги. - Внезапно он почувствовал острую необходимость убедить ее. Он не мог представить себе другого человека, с которым может провести время до отъезда за границу. - Но мы уже переступили черту. Какой вред может быть, если мы проведем следующие пару месяцев вместе?
        В самом деле, какой вред? У него это звучало так просто. Так заманчиво. Может, так оно и было. Видя его мужественность, молодость, энергию, она понимала, что отношения с ним лишены перспективы. Но, сидя рядом с ним, видя его обнаженные широкие плечи, находящиеся так близко, что можно наклониться и поцеловать их, короткую интрижку к взаимному удовольствию она считала вполне возможной.
        Но правильно ли это? Правильно заниматься сексом с мужчиной младше тебя на десять лет? А как же сплетни? Она хочет стать посмешищем всей больницы? Прослыть любительницей молодых мальчиков?
        - Я не люблю легкомысленных поступков.
        - Чем это плохо, Мэгги Мэй? - рассмеялся Нэш.
        Его смех, такой обольстительный, разжигал огонь глубоко внутри ее, и внезапно она почувствовала себя старой. Разница между ними бросалась в глаза. Для него все было просто. А она достигла возраста, требующего надежности отношений. Хотелось просыпаться с мужчиной каждый день. Мэгги по опыту знала, как это хорошо. Не то чтобы она активно искала постоянного партнера, но она знала, что слишком стара, чтобы играть в любовные игры.
        После развода она не думала, что когда-нибудь почувствует такое снова, и с удивлением обнаружила это теперь, когда Нэш добился ее. Она не хотела тратить слишком много эмоциональной энергии на случайного партнера, к которому стала слишком неравнодушна.
        - Не вижу ничего плохого, - наконец пробормотала она. - Просто это не мой стиль.
        - У тебя есть стиль?
        Мэгги улыбнулась:
        - Теперь да.
        Она доела мороженое и поставила тарелку на тумбочку, легла на спину, подсунув под голову подушку, и натянула на себя простыню.
        - Итак, мы остаемся просто?.. Мэгги не сразу нашла подходящее определение, - друзьями?
        Нэш тоже откинулся на кровати, опершись на локоть и держа в другой руке тарелку.
        - С преимуществами?
        Господи, он был таким красивым, взгляд его обещал несравненное сексуальное приключение. У нее перехватило дыхание. Должна ли она отказаться от этого?
        - Может быть, время от времени. Не знаю…
        Это была еще не уступка, но он так привык к Мэгги, что принял бы любую крошку, которую она ему бросила. А затем сделал бы ее настолько безумной от страсти, что она стала бы умолять его остаться в ее постели. По крайней мере, до января.
        - Возможно, я сумел бы убедить тебя, - пробормотал он.
        Он поставил полупустую тарелку на кровать и медленно стянул с Мэгги простыню. Он видел, как ее глаза вспыхивают от желания, а веки наполовину опускаются. Он окунул ложку в тарелку и зачерпнул мягкого мороженого. Мэгги по-прежнему не отводила от него томного взгляда, и Нэш почувствовал первый прилив возбуждения.
        - Я уже давно хотел это сделать, - промурлыкал он, опрокидывая на нее ложку и наблюдая, как холодное, липкое мороженое скользит по коже. Оно почти кипело.
        - Холодно, - выдохнула Мэгги.
        Нэш улыбнулся, когда ее соски на его глазах превратились в возвышающиеся сосульки.
        - Это ненадолго.
        У основания горки мороженого уже собиралась лужица.
        - Ненавижу, когда мне холодно.
        Нэш слышал дрожь желания в ее голосе и наблюдал, как Мэгги смотрит на таящее мороженое, закусив губу.
        - Ты собираешься оставить это здесь? - хриплым от желания голосом поинтересовалась она.
        Нэш опустил голову и поцеловал ее кремовое плечо.
        - Пока оно не растает, затем слижу его.
        Наконец по ее груди медленно потек ручеек. Нэш улыбнулся Мэгги, затем опустил голову, собираясь слизнуть растаявшее мороженое с ее соска. Мэгги изогнула спину, проталкивая сладкий, твердый бугорок ему в рот. Убрав шоколадный слой, он немного переместился, двигаясь языком до дорожке из мороженого на ее груди.
        Нэш поднял голову, посмотрел на ее лицо. Мэгги лежала с закрытыми глазами, ее рот был открыт в немом крике, она тяжело дышала, сжимая руками простыню.
        - Теперь это единственный способ съесть мороженое, - пробормотал он.
        Мэгги видела звезды за закрытыми глазами, когда холодная струйка ощущалась, как тысячи пальцев, ласкающих ее кожу. Его язык обжигал, словно клеймо. Она сжала руки в кулаки, ее пальцы на ногах изогнулись.
        - Не останавливайся, - поторопила она.
        - О, милая, - сказал Нэш; его губы были на ее соске. Он на секунду застыл, чтобы увлажнить его, очарованный ее экстазом. - Я вовсе не собираюсь останавливаться.
        Прошел месяц. Их отношения развивались. Сначала медленно, поскольку Мэгги пыталась сопротивляться сильному влечению, которое постоянно испытывала. Но так как Нэш и Мэгги работали вместе все больше и больше, их смены совпадали все чаще и чаще, они шли вместе на парковку после работы, и казалось вполне естественным вместе возвращаться к ней домой.
        Однако они хранили тайну. У Мэгги была гордость. Она понимала, что их отношения временные, и ни к чему, чтобы все вокруг о них знали. Когда Нэш уедет, она не хотела видеть сочувствующие лица коллег и знакомых, словно слышать: «Бедняжка Мэгги» и «Как ты?».
        Поэтому они никогда не ходили вместе в кино или в ресторан. И для них это было нормально. Они оба хотели одного - как можно больше времени проводить нагишом.
        Она не хотела знать о его мертвой сестре, или его доме, или родителях, или бабушке, о которой он иногда говорил с такой любовью. Или о его планах открыть педиатрический центр. Какой смысл, если он все равно уедет? Чем меньше она знает, тем легче ей будет, когда он улетит в Лондон. Но в одном она была уверена: ей будет очень не хватать физической стороны их отношений. Пробуждений от его ласковых рук, ощущения его глубоко внутри, волшебства его поцелуев.
        Начинался первый яркий день декабря. Мэгги смотрела через окно на улицу. Рассвет был великолепный, но она знала, что ей скоро придется закрыть жалюзи, поскольку лучи станут просовывать настойчивые пальцы между рейками, подобно лазерам ударяя по зрачкам усталых от ночной работы глаз.
        - Ты поможешь мне с елкой или как?
        Мэгги вздохнула и закрыла жалюзи, блокируя наводящий тоску солнечный свет. Господи, как она ненавидела этот ранний час. Между четырьмя и шестью было тяжелее всего. Все шло не так. Время еле тянулось. Она чувствовала себя замерзшей и голодной, иногда даже ее подташнивало.
        Рождественская елка отвлекала от страданий в четыре часа.
        - Да, - ответила Мэгги. - Давай сделаем это.
        Она прошла мимо Нэша, сгорбившегося у компьютера. Он тер подбородок и выглядел измученным и уставшим. Невероятно сексуальным. Он подмигнул ей, когда она приблизилась к нему, и ее желудок опять перевернулся.
        К счастью, в отделении этой ночью было спокойно - всего три пациента. На третьей койке по-прежнему лежал Тоби, состояние которого продолжало ухудшаться. Начали отказывать почки, и диализный аппарат мерно шумел, эффективно извлекая, очищая и возвращая кровь Тоби через катетер в его паху. Мэгги быстро отвела взгляд от маленького мальчика. Ей было невыносимо думать о той битве за жизнь, которую он вел.
        На четвертой койке была пятилетняя девочка, которую двенадцать часов назад укусила змея. Она находилась в отделении под наблюдением после введения противоядия. У нее дела шли хорошо - никаких признаков интоксикации.
        На восьмой койке был четырехнедельный мальчик, у которого несколько дней назад была проведена трахеостомия дыхательных путей. Он родился с пороком трахеи, что повлияло на его способность дышать. Он шел на поправку после операции, но ему придется провести в отделении еще неделю или десять дней.
        На восьмой койке сменилось пять пациентов после смерти Руби месяц назад, но трагедия по-прежнему оставалась в сердце Мэгги. К счастью, пациенты после Руби поступали и выписывались довольно быстро, помогая восстановить ее веру в пользу их дела.
        Мэгги зевнула и набросала мишуры вокруг основания, чтобы закрыть невзрачное ведро, в которое была поставлена елка. Смутное чувство тошноты, которое она поборола ранее, вернулось с новой силой.
        Господи, ночные смены отвратительны!
        - Не зевай, - проворчала Линда.
        - Извини, - усмехнулась Мэгги. - Знаю, я говорю это каждую ночную смену, но не думаю, что когда-либо чувствовала себя такой уставшей.
        Линда нахмурилась, посмотрев на нее:
        - Ты пытаешься зажечь свечу с двух концов? Ты всегда усталая в последнее время.
        Мэгги склонилась над коробкой, выбирая украшения.
        - Это ночи, - небрежно ответила она. Интересно, Линда была бы шокирована, если бы узнала, с кем она зажигает свечи?
        - Нет. И днем тоже, - не унималась Линда.
        Мэгги вспыхнула и была рада, что ее лицо по-прежнему скрывает коробка. Она мало спала за последний месяц. Может, несколько часов в ночь - если вообще спала.
        - Просто старею, - пошутила она.
        - Сорок - не возраст, - запротестовала Линда. - Это новые тридцать. Кроме того, ты настолько стара, на сколько себя чувствуешь, или мужчину, которого ты чувствуешь, - шумно рассмеялась своей шутке Линда.
        Мэгги бросила взгляд на Нэша и увидела, что он отвел от нее взгляд, на его лице была улыбка.
        - Да брось, - сказала она, ловко меняя тему. - Давай украсим мишурой стены у кроватей. Или закрепим ее на карнизах.
        Часом позже отделение выглядело очень празднично. Красно-белая мишура свисала с карнизов в главной палате и шла дальше по коридору. Цветные плакаты «С Рождеством!» и рождественские открытки, которые уже начало получать отделение, были прикреплены к окнам возле каждой кровати.
        - Люблю Рождество, - вздохнула Мэгги, когда они с Линдой отошли назад, чтобы полюбоваться делом своих рук.
        - Неплохо для двух часов, - согласилась Линда. - Как ты считаешь, Нэш?
        Нэш оглядел изменившееся помещение.
        - Думаю, вы двое смогли бы работать эльфами, - сказал он, стараясь не думать о Мэгги в костюме эльфа. Но ему это не удалось.
        - Ты еще не поставила дома елку, Мэгги? - спросила Линда.
        - Нет. Не вижу смысла, ведь я буду одна.
        Нэш увидел тоску в ее глазах, когда она окинула взглядом комнату, любуясь мишурой. В ее голосе слышалась грусть, и он подавил желание встать и заключить ее в объятия.
        - А мы поставили две недели назад. Нытье детей сводило меня с ума, - со смехом проговорила Линда.
        Взгляд Мэгги на короткое время встретился с глазами Нэша, и он улыбнулся ей дежурной улыбкой. Его лицо говорило одно, а глаза цвета тропических вод - что-то более интимное. Она отвела взгляд, не желая, чтобы он видел глупую зависть, которую она испытала, думая о том, как Линда будет баловать своих шестерых детей в рождественское утро.
        Тоска никогда не проходила. Она могла работать и работать, стараясь закопать ее глубоко, но кто-то, говорящий о своих детях, или мать, толкающая коляску на улице, возвращали ее назад.
        - Пойду перекушу, пока меня не вырвало, - заявила она; ужасная тошнота усиливалась. Эта ночь когда-нибудь закончится?
        - Я с тобой, - вызвалась Линда.
        Ждать в кухне, пока приготовится тост, было ужасно. Запах хлеба заставил Мэгги положить руку на живот.
        - Фу. Думаю, меня действительно вырвет.
        Хоть она часто испытывала такое состояние, ее никогда не рвало.
        Линда нахмурилась, посмотрев на бледное лицо Мэгги.
        - Если бы я не знала о твоем бесплодии, задала бы очевидный вопрос. Усталость. Тошнота… У тебя ведь не было задержки?
        - Не будь смешной, - бросила в ответ Мэгги.
        Линда изогнула бровь:
        - Значит, была?
        Мэгги посмотрела на свою коллегу так, словно у той только что выросли рога.
        - Ты же не серьезно?
        - Серьезно, - пожала та плечами. - Почему нет?
        - Потому что, - пробормотала Мэгги.
        Это было нелепо. Абсолютно нелепо. Но порвавшийся презерватив стал внезапно всем, о чем она могла думать. У нее выступил пот на лбу от усталости. Она прищурилась, пытаясь вспомнить дату последних месячных.
        - У тебя задержка, - констатировала проницательная Линда.
        - Мне сорок, - отмахнулась Мэгги, отчаянно пытаясь задушить надежду, которая поселилась в ее сердце.
        Тост выскочил, она взяла его и стала машинально намазывать маслом.
        - Мои месячные были беспорядочны в течение полугода. Возможно, это менопауза.
        Линда с сомнением посмотрела на нее:
        - Как скажешь.
        Мэгги кивнула и была рада, когда Линда не стала развивать эту тему. Потому что она не могла не думать об этом. Оставшийся час смены эта мысль не выходила у нее из головы. Дразнила ее. Насмехалась над ней. Ребенок. Ребенок. Ребенок. И не важно, сколько раз она прогоняла ее и приказывала себе перестать быть глупой, она же бесплодна - господи, бесплодна! - эта мысль ее не покидала.
        Ребенок. Ребенок. Ребенок.
        Мысль коварно нашептывала ей обещание. Горя, подобно свече в темноте. Сияя, словно маяк надежды. Что было безумно. Более чем безумно. Ей поставили диагноз - беспричинное бесплодие в расцвете лет. Она тогда не могла зачать, не говоря уже об угасании ее детородного периода. Это не имело смысла. Но она знала, когда забирала сумку из шкафчика, что остановится у аптеки и купит тест на беременность. Не потому что верила в это, а наоборот. Не могла поверить. Простой тест скажет ей неизбежное через две минуты, и тогда она сможет прекратить все эти глупые мысли и пойти спать.
        - Мэгги.
        Мэгги резко остановилась, когда Нэш поприветствовал ее, догнав у выхода из раздевалок для персонала.
        Нэш.
        О нет. В водовороте своих мыслей она даже не подумала о Нэше.
        Нэш огляделся, удостоверившись, что их никто не слышит.
        - У меня дела после окончания смены, так что я задержусь до десяти.
        Мэгги, по-прежнему ошеломленная, с беспокойными мыслями, даже не заметила туманности его слов.
        - О да, конечно.
        Хорошо. У нее будет время разделаться с нелепым тестом, подавить безумные мысли и поспать пару часов перед тем, как он присоединится к ней.
        Нэш снова посмотрел через плечо:
        - Может, дашь мне ключи, чтобы не вставать с кровати и впускать меня?
        Он немного понизил голос, но Мэгги даже не заметила этого из-за безумных мыслей о ребенке.
        - Конечно.
        Она порылась в сумочке и протянула ему запасную связку ключей.
        Нэш нахмурился. Мэгги, которая настаивала на секретности, казалась не слишком осмотрительной, когда передавала ему ключи. Обычно она раздражалась, стоило ему только улыбнуться ей на работе.
        - Ты в порядке?
        Мэгги вскинула голову.
        - Да, а что? Я в порядке, - пробормотала она. - В полном порядке.
        Нэш рассмеялся. Она выглядела усталой, но также напряженной и определенно немного рассеянной. Она была словно в бреду. Видит бог, он много раз чувствовал то же самое после долгой бессонной ночи.
        - Езжай осторожно, Мэгги Мэй.
        Он знал, что она живет недалеко, но езда после ночной смены - настоящий риск.
        Она напряженно улыбнулась Нэшу, соображая, где находится аптека, которая была бы открыта в такой ранний час.
        - Увидимся.
        Нэш снова нахмурился, посмотрев ей вслед. Мэгги Мэй была точно сама не своя. Что же не так с ней этим утром?
        Мэгги почувствовала тошноту от одного только вида теста, когда вытащила его из упаковки. Тошноту и волнение. Но какой результат заставлял ее так себя чувствовать: положительный или отрицательный? Мэгги положила тест на кухонную стойку. Она зашла в туалет перед тем, как уйти с работы, и сомневалась, что сейчас у нее получится сделать тест.
        Поэтому Мэгги заварила себе чай, полагая, что он сотворит чудо с ее мочевым пузырем. Она сидела на застекленном балконе в утреннем свете, попыталась сконцентрироваться на своем милом саде, огороженном местными деревьями и кустарниками, которые она с любовью посадила собственными руками, но ее мысли то и дело возвращались к вопросу о том, в какой цвет лучше покрасить детскую, и на некоторое время она решила побаловать себя этой фантазией.
        Допив чай, Мэгги налила себе еще одну чашку, разрываемая между желанием сделать тест и ужасом перед результатом. Если он окажется отрицательным, а он точно будет таковым, она знала, что горько разочаруется. Глупо. Было неправильным хотеть этого. Это мечта, которую она давно прогнала, но тоска каждой ее клеточки этим утром ощущалась почти как физическая боль.
        Господи, она десять лет назад испытывала это - отрицательные тесты на беременность, - ожидая, что волшебная вторая линия или точка окрасится в голубой цвет или что там еще обещали новомодные тесты, приносящие счастливые и грустные новости тому, кто их использует. Как она может снова пройти через это?
        Со второй чашкой чая было тоже покончено, и Мэгги заставила себя прекратить бояться и просто сделать это. Она пошла в главную ванную, которая располагалась ближе всего, - не была уверена, что пройдет лишнее расстояние к ее ванной по соседству со спальней, не струсив.
        Она последовала указаниям на тесте, но когда держала его в руках после, не могла найти в себе силы посмотреть на него. Она оставила его на бачке, помыла руки и пошла обратно на балкон набраться храбрости.
        На лице Нэша играла широкая улыбка, когда он открыл дверь дома Мэгги. Он прокрался со своей добычей, не желая будить ее. По крайней мере, пока. В отличие от него ей не надо было работать этой ночью, но он предпочитал не лишать ее нескольких часов сна после ночной смены.
        Он тихо поставил на ее кофейный столик заранее украшенную небольшую рождественскую елку и включил гирлянду в ближайшую розетку. Деревце засветилось разноцветным великолепием, и он надеялся, что Мэгги это понравится.
        Мэгги выглядела такой грустной утром, когда призналась, что не украшает елку на Рождество, потому что живет одна, и он решил исправить ситуацию. Может, она из-за этого была такой задумчивой? Может, мысль о еще одном Рождестве в одиночестве сделало ее немного меланхоличной?
        Что ж, не в этом году. В этом году у нее есть он, и он собирается сделать это Рождество запоминающимся.
        Нэш снова улыбнулся, направляясь в главную ванную, не желая рисковать пользоваться ее ванной с туалетом. Ему было интересно, сколько Мэгги уже спит, и не терпелось разбудить ее. Им сначала заняться любовью, или лучше вывести Мэгги из спальни и принять ее благодарность после?
        Он улыбнулся, застегиваясь, и потянулся к кнопке слива, когда заметил круглый пластиковый в форме диска предмет на бачке. Нэш нахмурился, потянувшись к нему. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы убедиться в том, что он и в самом деле видит то, о чем подумал.
        Рождественская елка была моментально забыта.
        Что за?..
        Он вышел из ванной, держа в руках тест на беременность, и прокрался в спальню, чувствуя раскаленный добела шар, сжигающий его желудок. Ее здесь нет. Где, черт побери, она? Ее машина на улице, так что она точно дома. Он крепко сжал тест в руке, ощущая, как пластиковый материал протестует против такой хватки. Неудивительно, что она была такой странной. Как давно она подозревала?
        - Мэгги? - позвал он. - Мэгги?
        Мэгги, по-прежнему пытавшаяся найти в себе силы и пойти посмотреть на тест, почувствовала, как ее сердце остановилось, когда услышала голос Нэша.
        Она встала и повернулась к двери, когда Нэш вошел, и по его лицу она знала, что уже слишком поздно. И когда он заговорил, она услышала плохо скрываемую угрозу.
        - Не хочешь рассказать мне об этом?
        Глава 6
        Мэгги была потрясена. Она просто смотрела в его красивое лицо, напряженное и замкнутое впервые за то время, что знала его.
        Затем заморгала, увидев тест на беременность, который он держал в руке, маленький розовый кружочек на нем и потеряла дар речи.
        - Итак? - потребовал ответа Нэш.
        Его голос ворвался в ее минутное оцепенение. Она потянулась к нему, взяла у него тест, уставившись на маленький милый розовый значок.
        Беременна. Беременна. Ребенок. Ребенок. Ребенок. Ее руки задрожали. Но как? Этого не может быть. Здесь точно какая-то ошибка.
        - Положительный, - сказала она, ища подтверждения в его взгляде и чувствуя себя полной дурой.
        - Вижу, - мрачно кивнул он.
        - Но… как?
        Еще один глупый вопрос.
        Нэш сжал губы.
        - Думаю, это было в тот раз, когда порвался презерватив.
        Один раз. Черт! Один! Потом они использовали новые, надежные презервативы.
        Мэгги знала, что он открывает рот, слышала, как он говорит, но его слова не имели смысла. Разве он не помнит, что она бесплодна?
        - Нет. То есть… Как?.. Я не могу… Я не способна забеременеть.
        Нэш забрал у нее тест и поднял его вверх.
        - Ошибаешься.
        Мэгги чувствовала, что Нэш не рад. Знала, что у него есть полное право злиться. И несмотря на это, все внутри ее ликовало.
        Ребенок. Ребенок. Ребенок.
        - Ты куда? - прорычал Нэш, когда Мэгги быстро прошла мимо него в дом.
        - Сделаю другой тест.
        Нэш уставился ей вслед. Какого черта? Он пошел за ней и обнаружил, что она роется в сумочке на кухне.
        - Другой тест?
        - В упаковке было два теста, - ответила она, найдя розовую коробку и направляясь в туалет.
        - Нет смысла, - сказал он, следуя за ней, - результат будет такой же.
        Мэгги обернулась:
        - Тест ошибается. Должен ошибаться.
        Она старалась не волноваться. Не поддаваться эмоциям. Сколько тестов она сделала в прошлом, уверенная, что беременная? Сколько раз позволяла себе надеяться, чтобы потом так горько разочароваться?
        Нэш вздохнул:
        - Нет. Не бывает ложных положительных результатов. Только ложные отрицательные.
        Если бы Нэш знал, как сильно она хочет верить в это, он бы держал рот на замке. Но Мэгги слишком долго шла этим путем. Господи, ей сорок. И она бесплодна.
        - Это нереально, - возразила она, закрывая перед ним дверь туалета.
        Нэш ходил туда-сюда, его мозг кипел, мысли беспорядочно вертелись, словно одежда в стиральной машине. Он посмотрел на часы. Через минуту снова посмотрел. Что, черт побери, занимает у нее так много времени?
        - Мэгги, - наконец постучал он в дверь. - Что, черт побери, ты там делаешь? - прорычал он.
        Сколько требуется времени, чтобы сделать тест?
        Мэгги была поражена. Она видела тень шагающего туда-сюда Нэша, слышала звук его шагов по паркету, доносящийся из-под дверной щели.
        - Дай мне время, - раздраженно сказала она. - Я хочу, чтобы ты ушел.
        - Я никуда не уйду.
        На этот раз Мэгги сразу отвела взгляд, приготовившись сосчитать до ста, перед тем как увидит изменение в окошке теста. Но он уже был там - еще один розовый плюсик.
        Мэгги стояла несколько секунд и просто смотрела на него, пока очередной стук в дверь не привлек ее внимание.
        - Черт побери, Мэгги.
        Мэгги открыла дверь. Нэш выглядел обеспокоенным и раздраженным одновременно. И когда он изогнул бровь, посмотрев на нее, она сказала:
        - Я беременна.
        И разрыдалась.
        Нэш стоял потрясенный. О господи. Только не слезы. Как он мог злиться на нее, когда она так расстроена? И все же он удивился реакции Мэгги. Женщина, которая потратила целое десятилетие и кучу денег, стараясь забеременеть, должна быть в восторге.
        Может, для нее эта новость так же ужасна, как и для него? Может, она уже не хочет рожать? Мысль была успокаивающей, и он обнял Мэгги и держал, пока она плакала у него на груди.
        - Успокойся, - чуть слышно проговорил он. - Все хорошо.
        Мэгги прижалась к его груди, мысли водоворотом крутились у нее в голове. Волнение. Неверие. Удивление. Снова неверие. Но по большей части радость. Она обезумела от радости. После стольких лет тоски, стольких лет отчаянных попыток она наконец-то станет матерью.
        - Это не конец света, - проговорил Нэш. - У нас есть выбор.
        Выбор? Мэгги отстранилась от него и посмотрела в глаза. О чем, черт побери, он говорит? Все отлично.
        - Ты шутишь? - шмыгнула носом она, вытирая щеки. - Это лучшее, что могло случиться со мной.
        Нэш нахмурился. Ее лицо было в пятнах, нос покраснел, но она улыбалась ему, словно безумная.
        - Так, значит… это слезы счастья?
        Мэгги кивнула:
        - Высшего счастья.
        - Хорошо, - ответил он, надеясь, что не выглядит таким озадаченным, каким себя чувствовал. Он забыл, насколько противоречивыми могут быть женщины.
        - Я выпью еще чашку чая. Хочешь тоже? - спросила она, проходя мимо него; ее мысли были о цвете детской и детских именах.
        Чашку чая? Нэш посмотрел ей вслед. Лучше уж стакан виски. Намного лучше. Ему потребовалось время, чтобы осознать все это. Отец. Он будет отцом. В мыслях пронеслось лицо его отца на похоронах сестры, вспомнились грусть и отчаяние, глубоко запечатлевшиеся на его лбу, морщины, которые никогда не разгладились.
        Мэгги напевала - господи, напевала! - когда он присоединился к ней в кухне. Она протянула ему чашку, направляясь на балкон.
        Она поставила чашку на деревянный столик, но не села. Не могла. Чувствовала себя ребенком в Рождество, когда волнение и нервная энергия просто не позволяют присесть. Она обхватила себя руками, уставившись на свой задний дворик и представляя себе крепость с лестницей и горкой в одном углу и качели в другом.
        Нэш наблюдал, как она смотрит в одну точку. На чем, черт побери, она сосредоточилась?
        - Итак?
        Голос Нэша прервал ее фантазии, и Мэгги обернулась к нему. Впервые она заметила его бледность. Обычно он выглядел таким загорелым, и было странно видеть, что краски исчезли с его красивого лица.
        Он всегда выглядел таким раскованным, расслабленным, словно собирался широко улыбнуться. Всегда, но не сейчас. Сейчас он выглядел как множество родителей, с которыми она разговаривала, сообщая плохие новости. Он выглядел так, словно из него вынули душу.
        - О, Нэш, извини. Я знаю, ты не хотел этого.
        Нэш кивнул, почувствовав, как напряжение в его плечах немного уменьшилось. Он отставил стул и сел. Она последовала его примеру.
        - Что ты сейчас хочешь делать?
        Мэгги пожала плечами:
        - Честно говоря, еще не думала об этом.
        Она посмотрела в его лицо и увидела беспокойство, отражающееся в линиях на его лбу и вокруг глаз.
        - Но послушай, - произнесла она, положив ладони на стол, - тебе не нужно волноваться. Я ничего не хочу от тебя. Я понимаю. Все в порядке. Я справлюсь. Мы справимся.
        Мэгги почувствовала боль в груди, но та исчезла среди чудесной ауры слова «мы». Она и ребенок.
        Теперь она не одна.
        Нэш нахмурился.
        - Не будь смешной, Мэгги. Ребенок и мой тоже и я не собираюсь уходить от ответственности, - резко произнес он.
        У Мэгги перехватило дыхание от его слов. Он категорически отрицает ее предложение освободить его от последствий. Он выглядел так, словно готов улететь в Лондон сегодня же, даже если бы ему пришлось для этого использовать самодельные крылья.
        Мэгги усмехнулась. Он хочет, чтобы они были вместе?
        - Что?
        - Ты слышала меня, - сухо ответил он.
        - Но… но почему? Мы живем не в Викторианскую эпоху, Нэш. Женщины в наши дни растят детей без мужчин. У тебя распланирована вся карьера. Тебе незачем беспокоиться об этом.
        Нэш, испытывающий противоречивые эмоции, внезапно почувствовал, что от него хотят избавиться.
        - А ты вообще-то собиралась рассказать мне?
        Мэгги ошеломленно покачала головой, потрясенная неожиданным поворотом событий.
        - Что?
        - Если бы я не вошел сюда сегодня и не обнаружил тест, ты бы мне рассказала?
        Она пришла в замешательство:
        - Да. Нет… Я… не знаю… Может быть…
        Нэш резко посмотрел на нее:
        - Может быть? Что ж, просто великолепно, Мэгги.
        - О, да перестань, Нэш, - умоляюще произнесла Мэгги, расстроенная тем, что теплота его тропических глаз превратилась в лед. - Я только что узнала. Я еще ни о чем не думала.
        Он изогнул одну светлую бровь.
        - Может быть? - повторил он.
        - Через месяц ты уезжаешь на другой конец света. Разве было бы правильно с моей стороны обрушивать на тебя все это сейчас? Что хорошего могло бы выйти из этого? У тебя все будущее распланировано. Сначала несколько лет в Лондоне, затем основание авиационной педиатрической службы. Ребенок в это не вписывается. Ты не хочешь быть отцом, сам это сказал.
        - Не хотеть детей, когда их нет, и обнаружить, что кто-то вынашивает твоего ребенка, - совсем разные вещи.
        - Я не планировала это, Нэш.
        Черт, она и не думала, что это возможно!
        - Знаю, - вздохнул он.
        - Тогда чего ты хочешь?
        У Мэгги неистово забилось сердце от мысли, что Нэш может захотеть стать частью жизни ее ребенка. Частью ее жизни. Она этого хочет?
        Внезапно она вспомнила его с Броуди на коленях в тот день в студии радио «Смешинка». Он прекрасно ладил с детьми.
        Нэш встал и провел рукой по волосам.
        - Черт побери, Мэгги, я не знаю. Следует многое обдумать.
        Ему - да, наверное. Она же чувствовала себя так, словно наконец-то достигла пункта назначения. Она уже была мамой этого ребенка, уже любила его больше, чем можно было бы описать словами.
        - Я хочу сказать, ты вообще хочешь, чтобы я был частью жизни этого ребенка? - поинтересовался он.
        - Я… Я полагаю… - пожала плечами она.
        - Господи, Мэгги. Можешь быть немного более восторженной?
        - Извини. Я не хотела, чтобы это прозвучало нерешительно. Я просто удивлена, что ты этого хочешь, только и всего. Я даже на минуту не могла предположить…
        Нэш поджал губы от ее ненамеренного оскорбления. Он был из деревни, где мужчины были честными и ответственно относились к своим обязанностям.
        - Мэгги, я говорил тебе, что считаю себя честным человеком, а честные люди не уходят от своих ошибок.
        Как только Нэш произнес эти слова, он тут же пожалел о сказанном. Он видел, как застыла Мэгги, и почувствовал себя последним негодяем.
        - Извини, я не хотел сказать…
        Мэгги сидела неподвижно. Он рассматривает их ребенка как ошибку? Оплошность? Промах? Она положила руки на живот, словно защищая ребенка от слов Нэша. Что бы ни случилось, она никогда не будет рассматривать произошедшее как ошибку. То, что он так думал, говорило о многом.
        - О, думаю, как раз хотел.
        Нэш поднес пальцы к закрытым глазам. Господи, как же он устал!
        - Извини, все получилось не так.
        - Неужели? Может, это оговорка по Фрейду?
        - Черт, Мэгги, это следствия беспокойной ночной смены. Не рассматривай эти слова как нечто большее.
        Иногда осмотрительность усталых людей снижалась, они говорили то, что думают.
        Мэгги почувствовала, как растет ее гнев. Она не хотела быть ничьей ответственностью, или чтобы ее ребенок был чьей-то ошибкой. Она в ярости посмотрела на него:
        - Мы не собираемся быть твоим крестом, Нэш.
        Нэш театрально закатил глаза:
        - О, пожалуйста. Мне просто нужно немного подумать об этом. Во всем разобраться.
        Мэгги все больше и больше ощущала себя обузой. Проблемой, которую надо было решить. Головоломкой, которую требуется разгадать. Хорошо, он устал, и для него это был шок. Но, черт побери, она не собиралась ждать, пока он разберется с ней, разберется с их ошибкой.
        Она встала.
        - Что ж, тогда почему бы тебе не пойти и не сделать это? Ты знаешь, где выход, - ледяным тоном произнесла она.
        Нэш взглянул на нее и увидел, что Мэгги смотрит на него с презрением. Она злилась, и он сам был не в лучшем настроении. Он вспомнил, каким счастливым был, когда открыл дверь час назад, и не мог поверить, что все может так быстро измениться.
        Одно было точно: для этой беседы необходима ясная голова, и Мэгги выглядела еще более недоступной, чем в самом начале, когда отказалась дать им шанс. Черт побери!
        - Хорошо, - сухо произнес он. - Поговорим позже.
        И он пересек дом не оглядываясь и вышел через парадную дверь.
        Мэгги услышала стук двери и вдохнула воздух; ее руки дрожали. Она держалась хорошо.
        Нет.
        Мэгги взяла чашки, пошла на кухню и поставила их в раковину; она была поглощена мыслями, то восторгаясь до головокружения, то раздражаясь от поведения Нэша. Но ничто не могло превзойти осознание того, что она беременна - действительно беременна.
        Мэгги улыбалась, когда шла через гостиную, чтобы проверить, закрыл ли Нэш дверь. Она резко остановилась в проходе, заметив украшенную рождественскую елку, стоявшую в углу. Огоньки весело мигали.
        Вздох восхищения невольно сорвался с ее губ.
        Ель была прекрасна. Пушистая и зеленая, с красной мишурой и белыми морозными узорами и с великолепной золотой звездой.
        - Нэш, - прошептала она, прижав руки к сердцу, тронутая его жестом.
        К ее удивлению, Нэш оказался очень романтичным. Да, они скрывали свои отношения, но это не мешало ему постоянно удивлять ее небольшими трогательными сюрпризами. От вазы с цветками жасмина до ужина при свечах в кровати и покупки ее любимых шоколадных конфет. Он действительно баловал ее. Но рождественская ель была чем-то другим.
        Мэгги села на диван и смотрела, как мигают огоньки, гнев прошел, и внезапно ей стало грустно, что Нэш ушел и она не успела поблагодарить его.
        Она специально не разговаривала с ним о Рождестве. Знала, что он работает в Рождество, как и она, но ей не хотелось вмешиваться в его планы на вечер. И все-таки надеялась, что они проведут его вместе. Но сейчас? Она была уверена: что бы они ни строили, только что все рухнуло.
        У Нэша голова шла кругом, когда он тем вечером вышел на работу. Он почти не спал после ночной смены, так что был усталым, раздраженным и ворчливым. И все это замечали, потому что Нэш никогда таким не был. И медсестры избегали его как чумы. К счастью для них, смена проходила спокойно. Пациентку, которую укусила змея, перевели в общее отделение, у них остались только Тоби и ребенок с проблемой дыхания.
        Однако оказалось слишком много времени для осмысления всего, произошедшего с ним. Отец. Он будет отцом! Случилось то, от чего он осознанно отказался и принимал все меры предосторожности, чтобы этого избежать.
        Его мать будет в восторге. И отец тоже. Им было недостаточно двенадцати внуков, они обожали каждого и были вне себя от радости, что его сестры планировали рожать еще.
        Но он не хотел этого для себя. Ни сейчас, ни потом. И вот, пожалуйста. Но почему? И почему с женщиной, отношения с которой стремительно становились гораздо большим, чем интрижка на три месяца. Она отвечала всем требованиям: умная, очаровательная, веселая и великолепная в постели. Все шло так хорошо. А сейчас это…
        И все же его честь требовала, чтобы он поступил правильно, и к тому времени, когда вышел на парковку, он знал, что это влечет за собой.
        Мэгги легла на диван около девяти тридцати и рассеянно смотрела на мигающие огоньки елки, едва заметные в дневном свете. Ее мысли беспорядочно метались, когда раздался стук в дверь. Прошлой ночью она заснула на диване, смотря на огоньки. Пыталась посмотреть какое-то ужасное кино в полночь, но мерцание лампочек постоянно привлекало ее внимание, и вскоре она выключила телевизор и просто лежала и смотрела на огни.
        Мэгги посмотрела на парадную дверь. Сквозь стекло был виден мужской силуэт. Было несложно понять, кто пришел в такой час.
        На минуту ей захотелось проигнорировать его, притворившись спящей, но что бы ни случилось вчера, с чем бы они ни столкнулись сегодня, она должна поблагодарить его за елку.
        Второй стук заставил Мэгги сесть. Она почувствовала приступ тошноты и подождала, пока он пройдет.
        - Иду! - крикнула она.
        Мэгги была одета в ночную одежду: мужские шелковые шорты и выцветшую старую футболку, которая не доходила ей до талии.
        Она подумала о приличиях, но ей было слишком плохо, чтобы заботиться об этом сейчас.
        Открыв дверь, Мэгги не была готова к тому впечатлению, которое Нэш произвел на нее. Как она могла забыть за сутки, что у нее могут стать ватными ноги от одного его вида? Даже мрачного лица Нэша было недостаточно, чтобы ослабить всплеск ее гормонов. Она всегда будет так себя чувствовать или все дело в осознании того, что часть его растет внутри ее? Чисто биологическая связь, унаследованная от первобытных людей?
        - Привет.
        Нэш сжал пальцы в кулаки, чтобы не потянуться к ней. Она выглядела так хорошо, ее сонные глаза и растрепанные волосы напомнили ему о множестве ранних пробуждений, о ее опьяняющем запахе, волнующем его.
        Он хотел стереть последние двадцать четыре часа, заключить Мэгги в объятия и затащить в постель, почувствовать ее. Он ощутил потрясение, осознав, что скучал по ней.
        - Можно войти?
        Мэгги отошла в сторону, и Нэш прошел в гостиную. Он стоял к ней спиной перед елкой.
        - Вчера я не успела поблагодарить тебя… за елку… Она… прекрасна. Я тронута.
        Нэш сосредоточился на весело мигающем желтом огоньке, окрашивающем в золотой цвет красную мишуру.
        - В Рождество у всех должна быть елка, - пожал он плечами.
        - Даже если живешь один?
        Он повернулся к Мэгги:
        - Особенно если живешь один.
        У нее перехватило дыхание. Нэш выглядел уставшим - крайне уставшим, - и все же ему каким-то образом удалось подчеркнуть то, что было важно.
        Он повернулся к ней, протянул коричневый бумажный пакет.
        - Я купил датские пирожные.
        - Давай поедим на балконе, - пробормотала Мэгги.
        Через десять минут она смогла почувствовать запах эвкалипта и услышать трель зимородка в саду.
        - Ты выглядишь усталым, - сказала она, когда он откусил слоистый кусочек.
        Нэш ответил, не прожевав:
        - Я вообще не спал вчера.
        Мэгги отпила чаю. Она тоже плохо спала, но смогла отдохнуть за ночь. Бедному Нэшу пришлось не спать всю ночь, работать.
        - В отделении по-прежнему тихо?
        Нэш кивнул:
        - Только двое пациентов. Хотя был звонок до того, как я ушел. Четырнадцатилетний подросток, катавшийся на скейтборде.
        - Без шлема?
        Нэш устало улыбнулся ей:
        - Как ты догадалась?
        Нэш проглотил остатки пирожного и облизал губы. Он взглянул в ее глаза цвета шоколадного торта и перевел дыхание - пульс стучал в висках.
        - Думаю, ты должна поехать со мной в Лондон. Давай попробуем.
        Мэгги широко раскрыла глаза и чуть не пролила на колени горячий чай.
        - Что?
        Она знала, что ему есть что сказать, но это было совсем не в его стиле.
        - Ты же сказала вчера. Карьера ведет меня в Лондон. Это то, к чему я стремился много лет, и важный шаг в моих планах - создать педиатрическую авиационную службу. Я должен поехать. Я хочу поехать. Но не могу оставить тебя. Так что поехали в Лондон со мной.
        Так просто? Потакать капризу, потому что он чувствует за нее ответственность? Потому что он подумал, что они могут попробовать?
        - Нет.
        - Мэгги.
        - Нет!
        - Да брось, это же Лондон, - умоляюще проговорил он. - Он волшебен.
        - Я знаю, - холодно ответила она. - Я жила там, когда ты еще ходил в среднюю школу.
        Она подавила желание сказать «мальчишка».
        Нэш застонал:
        - О, Мэгги, только не надо опять о возрасте.
        Она покачала головой:
        - Нет. О возрасте не надо. Но если ты думаешь, что я полечу в Лондон и буду жить с моим мальчиком-игрушкой, который хочет попробовать просто потому, что я от него беременна, то ты болван.
        Нэш заморгал. Он не хотел, чтобы это звучало так. Он совсем не это имел в виду.
        - Извини. Я не то сказал. - Он залез в карман, вытащил синюю бархатную коробочку и поставил ее на стол. - Выходи за меня.
        На этот раз Мэгги резко поставила чашку на стол, потому что она действительно боялась, что может пролить ее содержимое себе на колени. Она уставилась на коробку и на него, онемев на несколько секунд. Когда она наконец смогла говорить, ее голос звучал с надрывом:
        - Ты только что… сделал мне предложение?
        Нэш нахмурился. Он не мог понять, счастлива Мэгги или раздражена. Разве обручальное кольцо не то, чего хочет женщина?
        Да, может, это и не самое романтичное предложение, но и ситуация необычная. Он никогда не представлял себе предложение при таких обстоятельствах. Никогда. Черт!
        Он потер лоб, ругая себя за усталость. Он планировал все не так, когда постучал в ее дверь этим утром.
        - Извини, знаю, получилось не слишком романтично.
        Мэгги заморгала. Так, значит, Нэш только что попросил ее выйти за него из-за навалившегося чувства ответственности? Она думала, что будет восхищаться его честным порывом - нечасто попадаются порядочные мужчины, - но она была слишком потрясена.
        Мэгги попыталась вернуть самообладание:
        - Ты любишь меня, Нэш?
        Вопрос застал его врасплох. Он ожидал эмоционального взрыва и подготавливался к этому, но ее спокойный тон ударил его прямо в солнечное сплетение.
        Слово на букву «Л».
        Он избегал говорить его женщинам. Не потому, что боялся его, а потому, что никто никогда не занимал такого места в его сердце, и он всегда осуждал мужчин, которые разбрасывались им.
        И ни одна женщина не была близка ему. До Мэгги.
        - Ты мне нравишься. Очень. Ты не похожа ни на кого из тех, кого я встречал. Я люблю то, что у нас есть. Я люблю быть с тобой.
        Это был честный ответ.
        Мэгги медленно кивнула. Даже если бы она не смогла прочесть несказанное «нет», его потрясенное лицо выдало это.
        Но я не люблю тебя, мысленно закончила она за него.
        В груди становилось теснее и теснее, и Мэгги потребовалась минута, чтобы понять, что она задержала дыхание. О боже! Она втянула воздух, ее легкие с шумом поглотили необходимый кислород, сознание захлестнула внезапная мысль.
        А она любит его.
        Как? Как это произошло? Когда? Она знала ответ. В тот день, когда он украсил поднос цветками жасмина из ее сада, потому что знал: после ужасной ночной смены ей нужно увидеть немного красоты.
        Как она могла все это время притворяться, что их отношения были чисто физиологическими? Что она сможет провести три месяца в его объятиях, а потом помахать ему в январе, как будто ничего и не было. Какой фарс!
        Мэгги положила руку на живот. Она не просто вынашивала ребенка Нэша. Она была беременна от мужчины, которого любила. Их ребенок был зачат в любви. Но это не имело значения, когда Нэш не чувствует того же.
        - Послушай, Нэш. Я понимаю, что ты честный человек. - Она помолчала, подбирая правильные слова. - Но давай не будем спешить со свадьбой. У меня за плечами уже есть один развод.
        Мэгги гордилась своим спокойствием и рассудительностью. Но она не упустила, что плечи Нэша слегка поникли.
        - Я не собираюсь уклоняться, - сказал он.
        Мэгги задрожала от стальных ноток в его голосе. Она всем сердцем хотела, чтобы предложение шло от любви, а не от чести. Она не собиралась разрушать свою жизнь и страдать в союзе без любви на другом конце света с мужчиной, который женился на ней только из-за чувства ответственности. Но она знала, что последовала бы за ним даже в Антарктиду, если бы он сказал те три волшебных слова.
        - Тогда присылай деньги, - пожала она плечами.
        Нэш застыл. Мэгги только что подсказала ему идеальное решение. Поддерживать Мэгги и ребенка материально в Австралии и в то же время воплощать свои мечты на другом конце света. Но если разум находил его предложение приемлемым, сердце сразу же отвергло его. Нравится ему или нет, но он помог появиться новой жизни. И уже думал о ней как о плоти и крови, а не результате неудачной контрацепции. Как о своем ребенке. Ведь каждый ребенок заслуживает иметь двоих родителей.
        - Я хочу научить своего ребенка пинать мяч.
        Несмотря на свое решение, на Мэгги нахлынули образы Нэша, стоящего позади светловолосого голубоглазого малыша, демонстрирующего совершенную технику игры в футбол.
        А я хочу, чтобы ты любил меня.
        Сердце Мэгги знало, что этого она не может иметь.
        - Приезжай в гости.
        Нэш с раздражением посмотрел на нее. Видеть своего ребенка раз в несколько месяцев? Нет!
        - Хорошо… - Он потер глаза, все его мечты разрушились. - Я остаюсь.
        Мэгги энергично покачала головой.
        - Нет! - категорично заявила она. - Я не хочу, чтобы ты потом обвинял меня или ребенка в том, что твои мечты не сбылись.
        Нэш потянулся через стол и взял Мэгги за руки.
        - Тогда поехали со мной. Посмотрим, к чему это приведет.
        Мэгги боролась с притяжением, которое чувствовала к нему на первобытном уровне в каждом ударе пульса, каждой клеткой. Но Нэш не любит ее и вообще никогда не полюбит. Это било словно ножом по сердцу. Она отняла руки:
        - Нет.
        Нэш поднял на ее решительный взгляд:
        - И что теперь?
        Она придвинула к нему коробочку одним пальцем, словно в ней был ядовитый паук. Она не хотела кольцо из чувства долга.
        - Иди домой и поспи. Мы поговорим в другой раз.
        Нэш кивнул. Он взял коробочку, положил в карман и встал.
        - Хорошо. Но разговор не закончен, Мэгги Мэй. - Он подошел к ней, опустился на корточки и взял ее за руки. - Не окончен. Отнюдь.
        А затем он встал и ушел. Одно он знал точно: хоть все и было испорчено, но она вынашивает ребенка, его ребенка, и он о нем позаботится.
        Глава 7
        Вставать в три часа ночи вообще трудно, а когда ты устала и накатывает утренняя тошнота, намного тяжелее. Но Мэгги срочно вызвали - четырехлетнему ребенку в Рокхемптоне, больному эпиглоттитом, требовалась интенсивная терапия.
        Поэтому она вскочила с постели, плеснула водой в лицо, почистила зубы, натянула джинсы и футболку, провела расческой по волосам и поехала в больницу.
        - Выглядишь ужасно! - воскликнула Линда, когда Мэгги вошла в отделение.
        - Три часа ночи, - проворчала та.
        Линда посмотрела на нее, взглядом говоря:
        «Это моя третья ночь, у меня шестеро детей, и я на десять лет старше тебя», но мудро не отреагировала на утреннюю грубость Мэгги.
        - Нэш уже здесь, - объявила она.
        О боже, только не Нэш!
        - Великолепно, - чуть слышно пробормотала она, направляясь в подсобку, где было собрано все оборудование.
        Нэш уже начал складывать все необходимое на большую каталку, которую они возьмут с собой в аэропорт. Он стоял к Мэгги спиной, и ее взгляд автоматически прилип к его футболке, обтягивающей его широкие плечи.
        В груди заплескался прилив любви, подстегивая ее тошноту, и она сделала долгий вдох.
        - Привет.
        Нэш обернулся на звук ее голоса. Нейтральное приветствие, которое он репетировал, узнав, что они будут работать этой ночью вместе, замерло на его губах. Он не видел Мэгги четыре дня, и она выглядела ужасно. Он шагнул к ней:
        - С тобой все в порядке?
        Мэгги раздраженно посмотрела на него.
        - Сейчас три часа ночи, - сказала она, жалея, что у нее не было времени на макияж.
        Сердце Нэша тяжело билось в груди. Он видел Мэгги рано утром за работой и не только и знал, что дело не в этом.
        - С ребенком… все в порядке?
        Мэгги в ярости посмотрела на него, оглянувшись, чтобы проверить, не слышит ли кто.
        - С ребенком все просто замечательно, - сухо ответила она.
        А с ней, наоборот, нет. На нее накатила очередная волна тошноты, и Мэгги молилась о спокойном полете.
        - Может, Линде вызвать кого-то другого? - предложил Нэш.
        - Больше никого нет, - раздраженно ответила она.
        - Ты что-нибудь ела? - спросил Нэш.
        Мэгги закрыла руками рот, ее желудок содрогнулся. Внезапно ей стало смешно, что не имело к нему никакого отношения.
        - Прямо сейчас? Плохая идея.
        - Может помочь.
        Она покачала головой. Казалось, ничего не поможет. Сон был единственным облегчением.
        - Давай лучше приступим к делу. - Затем она сможет забыться во сне без тошноты. - Ты справишься с этим, пока я переоденусь? - спросила она.
        Нэш поднял темно-синюю упаковку.
        - Конечно. Я почти закончил.
        Они сели в такси десятью минутами позже. К счастью, в этот ранний час машин почти не было, и они были в аэропорту через пятнадцать минут. Еще через пятнадцать минут они уже садились в самолет.
        Из-за шума в маленьком самолете общаться было невозможно, но Мэгги была этому рада. Находиться радом с Нэшем в узком пространстве было плохо. Она закрыла глаза, пытаясь отключиться на то время, которое им потребуется, чтобы долететь до места.
        Нэш посмотрел на Мэгги. Она выглядела изможденной, ее скулы выступали немного больше, чем обычно. Беременность отрицательно сказывалась на ней.
        - Вот возьми, - повысил голос Нэш, чтобы перекрыть звук мотора, похлопав Мэгги по руке.
        Она нехотя открыла глаза и обнаружила, что Нэш протягивает ей жвачку. Еще до того, как осознала, что делает, она потянулась за ней.
        Спасательное средство!
        - Спасибо, - сказала она, сорвав обертку и положив пластинку в рот перед тем, как закрыть глаза.
        Нэш мысленно велел себе всегда иметь пачку с собой, но затем он загрустил, вспомнив, что он пробудет здесь всего несколько недель.
        Он много думал в последние дни и не пришел ни к какому решению. Они должны вместе обсудить это. У них ведь есть час.
        Он приблизился к ее уху.
        - Мы поговорим или просто будем игнорировать друг друга? - спросил он.
        Мэгги открыла глаза и повернулась к нему. Его рот был волнующе близок. Жвачка оказывала чудесный эффект на ее состояние, но со всем этим отвлекающим шумом она не хотела ничего обсуждать.
        - Игнорировать друг друга, - подтвердила она, вернув голову в прежнее положение и закрыв глаза.
        Нэш улыбнулся помимо воли. Хорошо. Она права. Сейчас не время и не место. Но они поговорят об этом. Сегодня же поговорят.
        Они приземлились в Рокхемптоне и доехали на такси до больницы. Благодаря действиям местного анестезиолога, который предположил хирургическое вмешательство и сделал трахеостомию, ребенка оставалось лишь транспортировать в центр медицинской помощи, где его будут лечить дальше. Они пробыли в больнице всего около получаса.
        Было семь утра, когда они прошли через вращающиеся двери детской реанимации. Еще час, и пациент был пристроен, записи сделаны, оборудование собрано, и они были готовы уезжать.
        - Подожди, - сказал Нэш, задержав Мэгги, когда она собиралась сесть в машину. - Я куплю тебе завтрак.
        Мэгги вздохнула:
        - Нэш, не надо. Я и правда устала.
        - Надо, - настаивал он.
        - Я ничего не могу есть эти дни.
        Нэш пожал плечами:
        - Тогда есть буду я, а ты - смотреть. - Он порылся в кармане джинсов. - У меня есть еще жвачка.
        Мэгги собиралась отказаться, сесть в машину и уехать, но Нэш посмотрел на нее и умоляюще сказал:
        - Пожалуйста, Мэгги.
        - Хорошо, - раздраженно сказала она, последовала за ним в ближайшее кафе и потягивала воду, пока он уничтожал полный английский завтрак. Мэгги смотрела, как он с аппетитом ест. Там, куда он едет, будет много таких завтраков.
        Мысль о том, что Нэш уедет, что будет на другом конце света есть настоящие английские завтраки, пока она будет здесь, с его ребенком, оказалась чертовски удручающей.
        Нэш положил нож и вилку на пустую тарелку и вытер губы салфеткой.
        - Итак, Мэгги, на чем мы остановились? - спросил он. - Ты больше не думала о том, чтобы поехать со мной в Лондон?
        Думала? Она думала кое о чем другом. И будь на десять лет моложе и без ребенка, она ухватилась бы за эту возможность. Отбросила бы все предосторожности и ввязалась в самую большую авантюру в жизни, надеясь, что он полюбит ее, хотя и понимая, что этого может не произойти. Но теперь дело было не только в ней. Ей предстояло думать о ребенке.
        - Я не собираюсь жить в Лондоне, Нэш. Извини, это не вариант.
        Она не сделает этого за меньшее, чем любовь.
        Нэш медленно кивнул. Это было рискованно - в прошлый раз она была такой непреклонной. Он тяжело вздохнул:
        - Я понимаю.
        - У нас просто будет компромисс. Я знаю, ты чувствуешь, что обязан поддерживать ребенка, так? - Мэгги затаила дыхание, ожидая, что он станет отрицать это, мечтая услышать его слова, что это поступок по любви.
        - Я отец, - раздраженно произнес он. - Разумеется, это моя обязанность - поддерживать ребенка. И тебя, Мэгги.
        Мэгги почувствовала, как ее сердце снова разрывается.
        - Что ж, тогда мы решим это. Может быть, в течение первых двух лет, пока будешь за границей, ты сможешь помогать материально. А что касается ребенка, вероятно, это лучшие годы, чтобы отсутствовать. Он не будет воспринимать тебя как отца, пока не станет немного старше.
        Нэш потер подбородок, жесткая щетина уколола его ладонь.
        - Я могу быть здесь при рождении ребенка. Возможно, смогу приезжать каждые три месяца.
        Мэгги видела, что он напряженно думает о возможностях, и почувствовала облегчение. Она последовала за собственным ходом мыслей.
        - Конечно, - согласилась она. - И в наше время существует очень много способов поддерживать связь друг с другом.
        - Ты могла бы приезжать ко мне. Возможно, будет непросто тащить маленького ребенка через полмира, но я оплачу твой перелет в первом классе. Знаю, ты не хочешь ехать в Лондон…
        Мэгги была тронута его заботой. Старомодный Нэш. Она хорошо понимала, что он не мог бы поступить как мерзавец. Но понимала также и разницу между долгом и любовью. Легко отстраняться, когда не затронуты глубокие чувства.
        - Возможно, я могла бы взять отпуск, - сказала Мэгги. - Зависит от ребенка, я думаю. Если он…
        - Он? - перебил Нэш.
        Мэгги вспыхнула и положила руку на живот.
        - О, извини. У меня просто… предчувствие.
        Сын. Мэгги, возможно, вынашивает его сына. Нэш заморгал, посмотрев на ее руку на животе.
        - Ты узнаешь?
        Она кивнула.
        - Думаю, да.
        Его здесь при этом не будет. И он не увидит, как растет ее живот. Он также может упустить рождение. Что еще он упустит? Первые слова. Первые шаги.
        - Если хочешь, я могу послать тебе снимки с ультразвука. И пришлю фотографии и видео. Вероятно, ты будешь видеть его больше, чем те мужчины, которые живут со своими детьми под одной крышей.
        Нэш задумался над этим. Возможно, она права. Это только первые пару лет. А потом они смогут подумать о чем-то большем. Может, она вернется с ним домой. И ничто ее не остановит. Если только… Внезапно у него по спине пробежал мороз и застучало в висках.
        - Что, если ты встретишь кого-то еще, Мэгги?
        Как он мог вынести мысль, что какой-то другой мужчина будет отцом его ребенка? Будет делить с ней постель?
        Рука Мэгги, лежавшая на животе, напряглась, и она выдавила из себя смешок.
        - Этого не произойдет.
        Он нахмурился:
        - Как ты можешь быть так уверена?
        Потому что я люблю тебя, идиот!
        - Здесь больше не осталось места. - Она похлопала себя по груди. - Она полна любви к этому маленькому мальчику. Нет ничего важнее. - Она погладила себя по животу. - Никто никогда не отвлечет меня от него. Никто.
        Мэгги хотелось получить такое признание и от Нэша. Но была опасность связывать жизнь с мужчиной намного моложе ее. И она знала это. Нэш молод и независим. Вполне естественно, что он будет бегать за женщинами.
        Нэш заморгал от уверенности в ее голосе. Он верил ей. И все же на секунду он встревожился, что Мэгги закрывается от жизненных возможностей. Но затем, когда пламя ревности обожгло его вены, ему стало все равно. Он даже думать не хотел, что другой мужчина может прикоснуться к ней так, как это делал он.
        Это было эгоистично. Но ему было все равно.
        Официантка принесла счет, и Нэш оплатил его.
        - Итак? Что ты думаешь? - спросила Мэгги, когда он встал. - Думаешь, мы достигли разумного компромисса?
        Нэш помог ей подняться со стула, раздумывая над ее вопросом. Правда была в том, что ему это не очень нравилось. Было по-прежнему похоже, будто он уклоняется от своих обязанностей. Он сомневался, что и его родителям это понравится. Но, как сказала Мэгги, это был компромисс. Он не может заставить ее поехать в Лондон, если она этого не хочет.
        Черт. Как их простые, ни к чему не обязывающие отношения стали такими сложными?
        - Езжай домой, поспи немного. - Он поцеловал ее в лоб, затем развернулся и направился к своей машине.
        Мэгги смотрела, как он открывает дверцу, садится, заводит двигатель и уезжает; все время ее сердце разрывалось. Как она вообще сможет смотреть на то, как он уезжает?

* * *
        - В чем ты пойдешь на бал? - спросила Линда несколькими днями позже, когда она пришла к началу поздней смены, чтобы проверить, как ее персонал справляется с пациентами. Мэгги снова разместила Тоби. У нее установились дружеские отношения с его родителями, и ей очень нравился маленький борец.
        - Господи! - хлопнула себя по лбу Мэгги. - Я совсем забыла об этом. - По правде говоря, она помнила об этом, и билеты были куплены еще в августе.
        - Я купила себе шикарное платье с корсетом. Фил будет пускать слюни всю ночь, когда увидит его.
        Мэгги рассмеялась. Рождественский бал был не только важным событием в календаре больницы, но и в календаре Линды и Фила. Родители Линды забирали детей к себе, и у Линды с Филом была одна ночь в году. Разумеется, они чувствовали себя отвратительно в шесть часов утра, когда дети запрыгивали на их кровать и требовали открыть их подарки от Санты.
        - Думаю, мне тоже надо что-нибудь купить.
        - Точно, - закатила глаза Линда. - Осталось еще семнадцать ночей.
        Мэгги снова рассмеялась:
        - Ты неисправима.
        - Вы считаете ночи до Рождества или оставшиеся дни покупок? - поинтересовался Нэш, подойдя к Мэгги, чтобы отдать ей последние результаты анализа крови Тоби.
        Линда покачала головой.
        - Ни то ни другое. Ночи до бала, - сообщила она Нэшу. - Надеюсь, ты придешь?
        Мэгги молила небо об обратном. Было трудно не восхищаться Нэшем в рубашке и джинсах. А каково будет, когда он наденет смокинг? Он и впрямь будет выглядеть великолепно.
        - Я купил билет в августе, но у меня утренняя смена в Рождество, поэтому не думаю, что это будет разумно.
        Мэгги затаила дыхание. Может, он не придет?
        - О, бедный старичок, - поддразнила Линда. - Больше не можешь веселиться всю ночь и работать на следующий день?
        Нэш улыбнулся на добродушное подшучивание Линды, но он знал, что Мэгги стоит рядом с ним.
        - Ну, мне уже тридцать.
        - О, точно. Знаешь, Мэгги идет, и она работает на следующий день. И она на десять лет старше тебя.
        Мэгги вздрогнула. Она видела, как Нэш украдкой посмотрел на нее, и была готова провалиться сквозь землю. Ей не нужно было напоминание Линды о том, какой она была глупой, когда думала, что может играть с огнем и не обжечься.
        - А мне придется иметь дело с шестью детьми после двухчасового сна, - продолжила Линда, не замечая реакцию Мэгги и Нэша. - А затем готовить на двадцать шесть человек, которые придут ко мне домой на рождественский ужин. Так что оставь свои жалкие отговорки.
        Нэш ужаснулся, услышав рождественский план Линды.
        - Что ж, в таком случае…
        - Хорошо. Можешь сесть за наш столик. - Линда похлопала его по плечу. - Если ты, конечно, придешь без пары?
        Мэгги сглотнула. О господи, только не это?
        Нэш заметил, как Мэгги внезапно побледнела.
        - Нет, - торопливо заверил он Линду. - Я приду один.
        Мэгги снова могла дышать. Она бы не стала сидеть за одним столом с ним, пока какая-нибудь… женщина виляет перед ним хвостом.
        - Тогда решено.
        - Ты уверена? - спросил Нэш, украдкой посмотрев на Мэгги, довольный, что к ее лицу снова вернулся цвет, вновь обратив свое внимание на Линду. - Я не хочу занимать чье-то место.
        - Конечно. В любом случае мы еще не думали над размещением.
        Он вновь взглянул на Мэгги. Ее выражение лица было нейтральным. Сложно было понять, что она думает. Хочет ли она, чтобы он был там? Кроме того, сможет ли он сидеть рядом с ней, шикарно одетой, и не захотеть прикоснуться к ней?
        Возможно, нет.
        - Спасибо. Сочту за честь.
        Мэгги с облегчением вздохнула, когда пейджер Нэша запищал, и он был вынужден отойти. Стоять рядом с ним и притворяться, что ничего не было, казалось странным. Стоять рядом с ним и знать, что вынашиваешь его ребенка, было просто нелепым.
        - Хм, - пробормотала Линда. - Теперь у нас есть красавчик, который будет выглядеть сногсшибательно в смокинге.
        Мэгги покачала головой на откровенные взгляды подруги. Было странным видеть восхищение другой женщины, учитывая то, насколько близко она знала Нэша. Она почувствовала, как ее грудь наполняется раскаленной волной ревности.
        - Эй. А как же Фил? - возмутилась она.
        Линда покачала головой:
        - Я до смерти люблю Фила и думаю, что он самый лучший мужчина на свете. Но то, что я замужем, Мэгги, вовсе не означает, что я мертва. Я могу восхищаться красивым мужчиной, как и любая другая женщина. А он потрясающий. - Линда покачала головой. - Он точно разобьет несколько английских сердец.
        Мэгги сглотнула. Она знала, что это правда. Но это ранило. Господи, как же это ранило.
        Мэгги потратила целую смену, пытаясь заставить Тоби улыбнуться. Он печально смотрел на нее, интубационная трубка выступала из его носа словно хобот, руки были привязаны, чтобы он не вытащил ее. Он перешел от высокочастотной вентиляции к обычной, что было огромным шагом вперед. Его почки выигрывали битву, и у него был испытательный период без диализного аппарата.
        Мэгги так надеялась на благоприятный исход. Тоби через многое прошел за последние недели и действительно заслуживал счастливой передышки.
        Но все же он выглядел грустным. Он плакал, как только кто-нибудь подходил к нему. Беззвучный печальный крик, его голубые глаза наполнялись слезами, маленькое личико сморщивалось от горя. Из него выжали все соки. Трубки, тесты, рентгены… Делали один шаг вперед, чтобы потом сделать два назад.
        Маленький мальчик был не рад даже матери. Мэгги несколько часов работала и уже видела, как она плачет. Она обошла кровать, положила руки на плечи Элис и быстро сжала их.
        - Он смотрит на меня как на врага, - прошептала та.
        - Нет, - мягко возразила Мэгги, когда малыш смотрел на нее так, словно она собиралась убить его. - Он маленький и не понимает. Он через многое прошел, Элис. Он болен, но медленно поправляется. Его настроение улучшится, когда он почувствует себя лучше.
        Элис протерла глаза.
        - Я знаю, - ответила она, потянувшись и сжав руку Тоби. - Спасибо, Мэгги. Вы даже не знаете, как мы ценим вашу поддержку. Вы все ангелы.
        Мэгги никогда не чувствовала себя комфортно, если люди сравнивали медсестер с ангелами. Да, она любила свою работу, и ей нравилось думать, что она через все прошла. Но она была человеком, со всеми слабостями и недостатками. И сейчас, когда на нее вновь накатила тошнота, это было особенно очевидно.
        Элис ушла через пару часов, и Мэгги сидела с Тоби, пока он плакал и смотрел по сторонам в поисках мамы. Мэгги немного почитала ему, а затем попыталась заинтересовать игрой.
        - О боже, Тоби не выглядит счастливым.
        Мэгги посмотрела вверх, на Нэша, стоящего с противоположной стороны кровати Тоби.
        - Нет. Не выглядит.
        Нэш потянулся к перчатке.
        - Думаю, Тоби нужна рыбка, - сказал он.
        Он стянул перчатку и надул ее, как шарик.
        Перчатка раздулась и стала похожа на вымя.
        Тоби прекратил плакать и настороженно наблюдал за процессом. Нэш завязал конец, куда дул, а затем перевернул ее. Он достал ручку из кармана и нарисовал чешую и глаза. Теперь перчатка стала похожа на странную рыбу-мутанта с заостренным носом и гигантскими плавниками. По крайней мере, выглядела как рыба.
        - Да, - объявил Нэш, увидев недоверие на лице Тоби, - трудный ребенок.
        Мэгги улыбнулась.
        - Думаю, твоя рыбка одинока, - сказала она, посмотрев на Тоби. - Ей нужен друг. - И она потянулась к перчатке.
        - Ага, - кивнул Нэш. - Подруга.
        Мэгги остановилась, так и не надув перчатку, и посмотрела на Нэша, но он не смотрел на нее, и она торопливо сделала свою рыбку.
        - Давай я сделаю чешую, - предложил он.
        Мэгги ждала, пока он нарисует полные рыбьи губы, глаза с длинными ресницами и чешуйки, которые выглядели так, словно принадлежат русалке. Он подмигнул ей, передав перчатку назад.
        - Как тебе рыбки, Тоби?
        Тоби переводил взгляд с одной рыбы на другую, пока Мэгги и Нэш делали ими плавающие движения в воздухе, воспроизводя глупую рыбью болтовню смешными голосами. Тоби наконец-то потянулся к рыбе.
        - Прогресс, - улыбнулся Нэш, передав ему свое творение.
        Тоби взял его и почти - почти - улыбнулся.
        - Ха! Ты видел это? - спросила Нэша Мэгги. - Он почти улыбнулся. Я не бросаю вас, молодой человек, - игриво погрозила она пальцем Тоби, когда он нахмурился, глядя на нее.
        Нэш улыбнулся ей:
        - Из нас получается отличная команда.
        Улыбка Мэгги немного потухла. Где он будет, когда их ребенок станет капризничать? А что, если он заболеет?
        Нет, нет, нет. Она не поедет туда. Она сама справится. Она сможет.
        Мэгги и Нэш смотрели, как Тоби минуту или две разглядывал рыбу. Затем он немного поводил ею в воздухе, и они оба ободряюще закивали ему. Нэш посмотрел на Мэгги, сидевшую у противоположной стороны кровати. Она выглядела счастливой. Действительно счастливой от того, что они на какое-то время смогли уменьшить грусть Тоби. Если какой-то женщине и идет быть матерью, то точно ей.
        Он огляделся, а затем снова повернулся к ней:
        - Ты ведь не против бала? Не против, чтобы я сел за ваш столик?
        Мэгги отвела взгляд от Тоби. Быть рядом с Нэшем тем вечером… Это похоже на ад.
        - Конечно же нет, - пробормотала она, снова посмотрев на Тоби. - Я довольна нашим решением, - солгала она. - Почему бы нам не наслаждаться нашим корпоративным вечером вместе. Мы взрослые, Нэш. Все будет в порядке.
        В конце концов, ей придется привыкнуть к тому, что он будет в ее жизни. Хоть это и трудно, но они неразрывно связаны. Пожалуй, ей пора потренироваться придавать лицу выражение, говорящее, что ее это не беспокоит. Она чувствовала, что ей оно понадобится.
        Глава 8
        - Еще одна ночь.
        Мэгги покосилась на Линду, когда проверяла антибиотики, которые нужно дать в шесть часов. Она была рада, что не придется слышать отсчет следующие двенадцать месяцев.
        - Сколько тебе лет?
        - О, да ладно тебе, Скрудж, - поддразнила Линда. - Самой тоже это нравится.
        Да. Разумеется, ей нравилось. Но это не будет похоже на обычный бал в больнице. Она беременна. И отец ребенка будет за их столиком. В смокинге.
        - Мне они кажутся хорошими, - сказала Мэгги, намеренно меняя тему разговора. Она открыла таблицу медикаментов и подписала, что проверила лекарства. - Как дела у Кристофера? - спросила она, вводя пароль. Она дежурила в дневную смену и должна была поддерживать данные в соответствии с состоянием пациентов.
        - Мы ждем анализа крови. Его почка продолжает функционировать, но гемоглобин падает. Последний легочный отток не помог. Мы сделаем переливание, если будет меньше семидесяти.
        Мэгги кивнула и перешла к кровати, где сидела мама Кристофера, держа руку сына, накачанного успокоительными. Подросток был очень бледен.
        - Как вы, Бри? - спросила она, положив руку на плечо женщины.
        - Думаю, нормально, - ответила та, посмотрев на Мэгги. - Хотя все еще не могу в это поверить. Знаю, мы здесь уже несколько дней, но у меня в голове не укладывается…
        Мэгги кивнула. Пять дней назад четырнадцатилетний Кристофер Тиркетл откашлял большое количество крови в школе и потерял сознание. Подростка на «скорой» привезли в детскую больницу Брисбейна, где его состояние ухудшилось, и поместили в реанимацию, подключив к искусственной вентиляции легких.
        Ряд тестов показал, что у подростка синдром Гудпасчера, очень редкое аутоиммунное заболевание, когда иммунная система атакует собственную ткань легких и почек. После месяцев неясных, похожих на грипп симптомов, вялости и сухого кашля ухудшение состояния здоровья было стремительным.
        Заболевание почки не прогрессировало на этой стадии, но, к сожалению, несмотря на курс стероидов, легкие Кристофера были по-прежнему в плохом состоянии, и у него случилось несколько легочных кровотечений за последние дни.
        - Совершенно естественное состояние, когда ваш ребенок заболевает, - заверила Мэгги, сжав плечо Бри. - Может, хотите побеседовать с нашим психологом, чтобы выговориться? Я могу организовать встречу.
        - В этом нет необходимости, сестра.
        Мэгги обернулась и увидела тяжело переводящего дух дедушку Кристофера. Он был странным человеком, часто грубым и резким, но он жил с дочерью и внуком с его рождения, и нельзя было отрицать, что он очень привязан к Кристоферу.
        - Папа, - мягко сказала Бри, - Мэгги просто пытается помочь.
        - В любом случае, - заметила Мэгги, - дайте мне знать, если нуждаетесь в каких-либо услугах.
        Она сжала плечо Бри и пошла к Линде, одним ухом слушая разговор между отцом и дочерью.
        - Результатов еще нет? - спросил он.
        - Пока нет, папа.
        - Думаю, это ошибка - делать ему переливание крови. Мало ли какие болезни могут передаться.
        - Папа, мы уже говорили об этом, - пробормотала Бри. - Оставь, пожалуйста.
        Мэгги обменялась взглядом с Линдой. Бри дала им понять с самого начала, что ее отец - любитель командовать и ему везде мерещатся заговоры. Он находился под присмотром психиатра в долгие периоды депрессии с тех пор, как его жена, мать Бри, скончалась много лет назад от врачебной ошибки.
        Она предупредила их, что ее отец болезненно отнесется к госпитализации Кристофера.
        И оказалась права. Он был невыносим, подвергая сомнению необходимость каждого врачебного назначения, каждого анализа крови.
        Они старались без особой нужды не находиться у кровати Кристофера. Бри держалась великолепно, но ее отец испытывал их терпение.
        Однако Мэгги знала, что под постоянными придирками и стремлением вмешаться во все скрывается обеспокоенный дедушка и тоскующий муж, который не оправился от смерти жены. Все по-разному реагируют, когда их любимые оказываются в критическом состоянии, и персонал отделения интенсивной терапии привык иметь дело со многими проявлениями горя.
        - Ты побудешь здесь? - тихо спросила она Линду.
        Линда кивнула:
        - Справлюсь. Я позову тебя, если понадобишься.
        Мэгги перешла к койке номер три, чтобы проверить Тоби. Медсестра, присматривавшая за ним, воспользовалась появлением Мэгги и побежала в ванную.
        Мэгги поздоровалась с Бреттом, а затем переключилась на Тоби.
        - Привет, мальчуган, - промурлыкала она. - У тебя еще нет для меня улыбки?
        - Нет. Боюсь, он по-прежнему раздражен на весь мир, - улыбнулся Бретт.
        - Понятно. - Мэгги улыбнулась маленькому мальчику, нижняя губа которого подрагивала. - Думаю, у него есть на это право.
        Но малыш с каждым днем шел на поправку, ему не нужно было возвращаться к диализу. Все надеялись, что рождественским подарком Элис и Бретта будет их экстубированный сын.
        Вернулась медсестра Тоби, и Мэгги удалилась. Она пошла проверить персонал в смежной палате, но была на время остановлена ярким видом рождественской елки. Оставалось два дня до Рождества, и под елкой уже было собрано много подарков от Санты.
        - Выглядит фантастически, не так ли? - промурлыкал Нэш над ее ухом.
        Мэгги почувствовала, как по руке у нее ползут мурашки.
        - Великолепно.
        Нэш опустился на корточки и стал рыться в подарках.
        - Так где же он? - пробормотал он.
        - Эй, - запротестовала Мэгги, - что ты делаешь?
        - Ищу мой подарок и пытаюсь представить, что это, - как ни в чем не бывало ответил он.
        Мэгги потянула его за воротник:
        - Нельзя так делать.
        - Разумеется, можно. Это часть веселья.
        Мэгги покачала головой. Нэш выглядел как ребенок. Он неисправим. А еще его не будет рядом с их ребенком. Она могла лишь представить, как он учит их сына всем шалостям. Он будет забавным отцом и плохим парнем, так как бросит ее.
        - Ага! Вот он. - Нэш встал, держа в руках свой подарок. - Не слишком большой, - пробормотал он, тряся твердую прямоугольную коробку.
        Мэгги пожала плечами:
        - Хорошего понемногу.
        Нэш посмотрел на нее:
        - Знаю. - Он услышал тихое дребезжание, когда продолжил трясти. - Х-м-м-м, интересно, что там?
        Мэгги знала. Она не могла поверить, что втянула Нэша в это. Покупать подарок для кого-то за пять долларов было трудно, но для Нэша? Для мужчины, которого она любила?..
        Она искала тщательно, пытаясь найти подходящую вещь, надеясь, что он сможет увидеть глубину ее чувств в идеальном подарке. Когда она зашла в австралийский магазин в городе и обнаружила плоды эвкалипта, она поняла, что нашла то, что искала. То, что напомнит ему о доме. И может быть, о ней.
        Нэш улыбнулся ей:
        - Давай найдем твой.
        - Нет, - запротестовала Мэгги, когда Нэш снова опустился на корточки. - Я оставлю это на двадцать пятое, спасибо большое, - чопорно произнесла она и отошла, уходя от искушения. От Нэша, а не от елки.
        Через двадцать минут Нэш нашел ее в комнате отдыха.
        - Пришли результаты Криса. Гемоглобин низкий. Я связался с лабораторией. Они позвонят нам, когда кровь для переливания будет готова.
        Мэгги кивнула:
        - Ты сказал Бри?
        Нэш легко прочитал между строк. Он знал, что она спрашивает на самом деле. Знает ли дедушка?
        - Я сказал Бри. И ее отцу.
        - Как все прошло?
        - Он недоволен.
        Мэгги почувствовала легкое беспокойство и надеялась, что он не доставит проблем.
        - К счастью, это не ему решать.
        Нэш кивнул:
        - Я снова объяснил, что это жизненно необходимо. Что низкий уровень гемоглобина у Кристофера оказывает прямой эффект на способность крови переносить кислород, и при таких слабых легких от этого зависит его самочувствие.
        - Что он на это ответил?
        - Он думает, что мы могли бы давать ему больше таблеток, содержащих железо. И шпинат.
        Мэгги чуть не поперхнулась чаем.
        - Что?
        - Знаю, - кивнул Нэш. Анемию Кристофера нельзя было вылечить обычными лекарствами и усиленным питанием. Учитывая возможность дальнейших легочных кровотечений. - В любом случае, как ты говоришь, Бри дает свое согласие, и лишь это важно.
        - Хорошо, - кивнула Мэгги. - Спасибо за попытку.
        Часом позже Мэгги позвонили из банка крови и сказали, что они поместили два контейнера с проверенной кровью для Кристофера в холодильник. Мэгги посмотрела на койку номер пять. Бри была там, но ее отец отсутствовал. Сейчас было самое подходящее время, чтобы заняться кровью - меньше препятствий.
        Линда была на перерыве, который заканчивался через десять минут. Нэш ушел в рентгенологию с Геммой Перкинс. Он тоже должен был скоро вернуться. Если она пойдет и возьмет кровь сейчас, они с Линдой смогут провести процедуру с наименьшей суетой, а Нэш будет рядом, если потребуется уладить какие-либо проблемы с дедом Кристофера.
        - Рей, я отойду к холодильнику крови.
        Мэгги назначила Рея и Гвен помощниками.
        Они были обязаны помогать персоналу присматривать за пациентами, поскольку в отделении интенсивной терапии было правилом, что ни один больной не должен оставаться без присмотра.
        - Конечно, - сказал Рей.
        Выходя через вращающиеся двери, Мэгги услышала пение и обрадовалась, увидев, что хор, посещавший больницу каждый раз при подготовке вечера к Рождеству, остановился перед комнатой отдыха для родителей в отделении интенсивной терапии.
        Их этаж часто обходили вниманием, поскольку посторонние не решались прийти в отделение реанимации. Но Мэгги точно знала: родители детей, находящихся в их отделении, были самыми взволнованными родителями в больнице. Если кому-то и нужно было немного отвлечься, то как раз им.
        Они пели популярную рождественскую песню, и Мэгги на минуту остановилась, слушая восхитительные голоса. Она посмотрела на родителей, которые вышли послушать, и была рада видеть улыбки на их лицах.
        - Они хороши, не правда ли?
        Мэгги повернула голову и увидела рядом с собой дедушку Кристофера. Он наблюдал за хором и чистил апельсин.
        - Да.
        - Куда вы идете?
        Мэгги бросила на него быстрый взгляд. Хоть ей и не хотелось, чтобы он суетился рядом во время необходимого переливания, она не собиралась врать или что-то скрывать. Кристоферу нужна кровь. И она не позволит вредному старику подвергнуть опасности жизнь ее пациента.
        - В холодильник для крови, - спокойным голосом ответила она. Но увидела, как он поджал губы и вцепился в апельсин, в первый раз вместо раздражения почувствовала страх.
        - Бри не права, что позволяет это, - пробормотал старик. - Я читал доклады, которые правительство пытается скрыть. Он может подцепить ВИЧ или гепатит B. А это смертный приговор.
        - Мистер Тиркетл, как уже объяснял доктор Рис, кровь, предназначенная для переливания, проверяется на ВИЧ и гепатит B.
        - А как же коровье бешенство? Для него нет теста.
        - Нет, но доноров проверяют, - терпеливо объяснила Мэгги. За последние несколько дней они много раз вели этот разговор. - Это безопасное и очень эффективное лечение. Вашему внуку необходимо это переливание.
        Он покачал головой:
        - Бри не следовало соглашаться.
        - Ваша дочь следует медицинскому совету.
        - Ха! Врачи! - фыркнул он. - Они ошиблись в прошлом. Спросите мою бедную Лизи.
        Мэгги испытала легкий озноб от ноток ненависти в его голосе. Она решила позвонить в службу безопасности и предупредить их о возможной угрозе, когда вернется в отделение.
        Здорово, как раз то, что ей надо! То, что надо Бри: чтобы ее отца увела охрана.
        Мэгги повернула в противоположную от певцов сторону и пошла по почти пустому коридору больницы к холодильнику крови. Было около восьми часов, и благодаря дедушке Кристофера она теперь считала минуты до окончания смены. Осталось девяносто, если быть точной.
        Она открыла личной электронной карточкой помещение, где хранились продукты крови. Громкое гудение холодильника поприветствовало ее и эхом разнеслось в запертом пространстве. Мэгги открыла тяжелую дверь и отыскала пакеты для Кристофера. На верхнем была бирка лаборатории, и она отклеила ее, расписалась в тетради рядом с холодильником и вышла из помещения.
        Она почти подошла к отделению, когда завернула за угол и обнаружила дедушку Криса, сидевшего в одном из низких кресел рядом с лифтами. Он быстро поднялся, увидев ее, и она резко остановилась.
        - Это она? - спросил он, кивком указав на пакет с кровью, который Мэгги держала в руках.
        Сердце Мэгги громко застучало, когда она почувствовала, как у нее волосы зашевелились от нависшей опасности. Она отступила, посмотрев ему через плечо.
        - Да, - сглотнула Мэгги.
        - Я взываю к вашему сочувствию, сестра, и прошу не делать этого.
        Мэгги опять медленно отступила, пытаясь обойти его с другой стороны. У нее не было причины подозревать, что старик причинит кому-то вред, но его поведение точно внушало опасность.
        - Хорошо, - сказала она. - Давайте вернемся в отделение и снова обсудим это с доктором Рисом.
        Он покачал головой:
        - Я не могу позволить вам сделать этого.
        Мэгги двинулась снова, и он сделал ей знак остановиться.
        - Я не дам причинить вред Кристоферу, как это сделали с Лизи.
        Мэгги попыталась сообразить, как далеко она может отойти, чтобы убежать.
        - Мы пытаемся помочь ему, мистер Тиркетл, - заверила она. Может, если он будет продолжать разговаривать с ней, ей удастся его обойти. Или кто-нибудь придет. Она все бы отдала, чтобы увидеть сейчас Нэша.
        - Мальчику не нужна такая помощь.
        Мэгги была так сконцентрирована на своей цели, что не обратила внимания на зловещую нотку в его голосе. Ее взгляд снова скользнул мимо него.
        - Хорошо. Мы можем снова поговорить об этом в отделении.
        - У вас есть дети, сестра?
        Его вопрос напомнил ей, что в опасности не она одна. Внутри ее росла жизнь, ее ребенок, и будь она проклята, если этот старик подвергнет его хоть какой-то опасности.
        - Послушайте, это действительно неуместно, мистер…
        - Плевать! - прорычал он.
        Мэгги вздрогнула, когда его голос пронесся через короткое пространство, разделявшее их. Внезапно старик сделался безумным, и она знала, что попала в беду.
        Он снова понизил голос:
        - Извините, но я не могу позволить вам сделать это.
        Сердце Мэгги чуть не выпрыгнуло из груди, а глаза вылезли из орбит, когда он достал из кармана нож, тот самый, которым чистил апельсин.
        - Подождите, - попросила Мэгги, выставив вперед руку, чтобы остановить его, поскольку он шел на нее. - Вот, возьмите. - Она протянула ему пакет. Один пакет с кровью не стоил ее жизни.
        - О, я точно возьму это, - прорычал он и вскинул руку с ножом.
        Мэгги скрестила руки, чтобы защитить себя, защитить ребенка, когда старик бросился к ней. Она была в ужасе, в полном ужасе. Нож коснулся пакета, и холодная кровь хлынула из разорванного пластика, полилась на нее и залила весь пол.
        Мэгги почувствовала металлический запах, перемешавшийся с запахом ее собственного страха, когда, казалось, время застыло. Он вырвал пакет у нее из рук, оттолкнув ее назад. Мэгги попыталась сохранить равновесие, но поскользнулась на липкой массе под ногами.
        Мэгги вскрикнула, упала и ударилась головой о деревянный подлокотник кресла. Она услышала смутное звяканье ножа и боковым зрением увидела, как он упал недалеко от ее головы, перед тем как в глазах почернело и она потеряла сознание.
        Нэш и Гемма закончили дела в рентгенологии и шли по коридору, обсуждая его переезд в больницу на Ормонд-стрит, когда Линда догнала их с пачкой чипсов и банкой легкого напитка в руках.
        - Совершила набег на автомат? - спросила Гемма.
        Линда кивнула:
        - Я ходила навестить подругу во втором отделении. И ты знаешь меня, Гемма, я просто не могу пройти мимо этого чертового автомата, чего-нибудь не попробовав.
        - Ну, все доходы идут на радио «Смешинка», - заметила Гемма. - Так что ты всего лишь делаешь пожертвование.
        Линда рассмеялась:
        - Да уж, ты права.
        Они дошли до конца коридора и повернули направо. Нэш заметил следы на полу.
        - Что это? - нахмурился он.
        Они все посмотрели вниз.
        - Похоже на кровавый след, - проговорила Линда.
        Нэш заметил, что следы исчезали за углом, за который они скоро должны были повернуть. Он посмотрел в противоположном направлении - следы шли по всему коридору.
        - Должно быть, кто-то порезал ногу, - предположила Линда.
        Нэш кивнул, но ощутил странное покалывание в спине, когда они пошли по следу. На стене, перед поворотом, был кровавый отпечаток руки.
        - Все любопытнее и любопытнее, - пробормотала Гемма.
        Нэш шел первым, за ним по пятам Линда. Его сердце почти остановилось в груди, а сознание помутилось, когда он увидел тело на полу в луже крови и понял, что это Мэгги.
        - Мэгги!
        Он подбежал к ней, опустился на колени. Он лихорадочно соображал, пытаясь обдумать всевозможные варианты. Что, черт побери, произошло? Откуда вся эта кровь? Нэш не думал, что видел когда-нибудь так много крови.
        - Мэгги. - На этот раз он потряс ее за плечо.
        Гемма прикоснулась к сонной артерии.
        - Пульс хороший.
        Нэш почувствовал, как его паника немного уменьшилась, когда Линда выдохнула:
        - О нет!
        Она подняла заляпанный кровью нож, и Нэша затошнило. Кто-то ударил Мэгги ножом?
        - Я вызову врачей и охрану. - Гемма вынула из кармана сотовый.
        Нэш вытянул ножницы из сумки на поясе, и через пару секунд разрезал футболку Мэгги. Ее белый бюстгальтер был пропитан кровью. Он ощупал живот и грудь, пытаясь найти рану. Ощущение ее теплой, свертывающейся крови сделало его почти безумным.
        Не найдя застежку, он разрезал каждую штанину ее брюк и повторил процедуру, ища кровоточащее место.
        - Такое количество крови указывает на главный сосуд, Нэш, - проговорила Гемма, тоже пытавшаяся найти, откуда идет кровь.
        Движения Нэша стали еще более безумными. Ему казалось, будто он видит, как жизненная сила покидает Мэгги, хотел поднять ее, прижать к себе. Попросить не покидать его.
        - Нигде. Нигде ничего нет, - сказала Гемма. - Откуда еще может идти кровь?
        Тогда Нэш понял. Ребенок. О господи, у нее выкидыш? У нее случилось кровотечение, и она упала в обморок? На него накатила новая волна паники.
        - Она беременна, - сказал он, посмотрев на Гемму.
        Гемма и Линда уставились на него как на безумного.
        - Ты уверен? - спросила Линда.
        Нэш кивнул:
        - Уверен. От меня.
        Они продолжили смотреть на него еще пару секунд, а потом Мэгги зашевелилась, и все было забыто.
        - Мэгги? - Нэш думал, у него сердце выскочит из груди, когда она пошевелила головой и застонала.
        - Мэгги, это Гемма. Можешь открыть глаза?
        В голове Мэгги стучало, и голос Геммы звучал словно издалека, но она послушно открыла глаза. Она не могла сфокусировать взгляд.
        - Мэгги!
        Нэш?
        - Нэш? Что не так? - Она попыталась сесть, но его руки удерживали ее. - Что случилось? - ошеломленно спросила она.
        - Тебя ударили ножом? Куда, Мэгги? Куда тебя ударили? - Нэш снова ощупал ее, пытаясь найти рану.
        Мэгги нахмурилась, когда пульсация в ее голове усилилась.
        - Что? Нет. - На нее нахлынули прошедшие события. Она попыталась сесть, но ей снова не позволили. Она увидела свертывающуюся кровь, покрывающую ее тело. - Он не ударил меня ножом, - возразила она. - Он разрезал пакет с кровью. Не меня.
        - Кто - он? - спросила Линда.
        - Дедушка Кристофера. Он разрезал пакет, вырвал его у меня из рук и убежал. Я упала… поскользнулась на полу и ударилась головой, вот и все. - Мэгги подняла руку к голове и попыталась успокоить крошечные молоточки, стучащие в ее черепе.
        Неотложная помощь, состоящая из двух врачей и двух медсестер, анестезиолога и двух санитаров с тремя здоровыми охранниками, выбежала из запасного выхода неподалеку. Рей пришла как часть команды отделения интенсивной терапии одновременно с ними. Они все застыли, увидев картину, представшую перед ними.
        Если бы в голове Мэгги не пульсировало так сильно, она бы рассмеялась. Она подумала, что все и в самом деле выглядит так, словно здесь была бойня. А затем они все сразу задвигались, словно в коридоре обнаружилась обитель демонов.
        Офицер охраны вызвал подкрепление и позвонил в полицию. Он отправил двух офицеров на поиски преступника. Гемма велела двум санитарам взять тележку и отправила врачей назад в их отделения. Линда сказала Рей смотреть за отделением, и два прибывших охранника пошли следом.
        Мэгги посмотрела на Нэша. Он выглядел еще хуже, чем тем утром, когда нашел положительный тест на беременность в ее ванной. Он пригладил испачканными кровью руками волосы, и пятно крови отпечаталось на его безупречной щеке.
        - Нэш?
        Нэш услышал ее слабый голос, обычно такой сильный и уверенный, и приподнял ее, прижав к груди. Она дрожала, и он крепче обнял ее. Ему было плевать, что на нем будет еще больше крови, или что рука, которой он гладил ее волосы, была покрыта красной клейкой массой. Она в порядке. Ребенок в порядке. Лишь это важно.
        - Черт побери, Мэгги, ты до смерти напугала меня.
        Мэгги щекой и пульсирующим виском прижалась к его рубашке. Она ощущала себя божественно, вдыхая его аромат, уничтожавший металлический запах, который вызывал у нее тошноту.
        - Пойдемте, вы, двое, - вмешалась Линда. - Нужно сделать Мэгги рентген.
        Мэгги посмотрела на Нэша и покачала головой.
        - Нет, Нэш, я не могу, - прошептала она. - Ребенок, - одними губами произнесла она.
        Нэш улыбнулся и поцеловал ее в нос, с восторгом видя, как она сидит, разговаривает и думает - обычная и властная Мэгги. На один ужасный момент он подумал, что она умерла.
        - Боюсь, они знают о ребенке, Мэгги.
        Мэгги выдохнула от его слов. Она бы точно разозлилась, если бы у нее не стучало в голове, а Линда и Гемма глупо улыбались ей, так что она просто закатила глаза.
        - Что ж, хорошо. Я не буду делать рентген.
        Гемма изогнула бровь, посмотрев на Нэша:
        - Мэгги, ты была без сознания. Довольно долго. Нам нужно убедиться, что у тебя нет никаких повреждений.
        Мэгги высвободилась из его объятий и попыталась встать. Ноги ее дрожали. Нэш помог ей.
        - Я в порядке, - сказала она. К несчастью, прилив тошноты выбрал именно этот момент, чтобы накатить на нее, и она зашаталась.
        - Ничего себе. - Нэш придержал ее, не давая упасть. Мэгги протестовала. Привезли каталку. - Видишь? Тебе все же нужно сделать рентген, - тихо сказал он.
        - Никакого рентгена, - упрямо повторила она. - Делайте полное неврологическое обследование, если нужно, но я не собираюсь облучать своего ребенка.
        - Мэгги, - умоляюще проговорила Гемма. - Одно рентгенологическое обследование не навредит ребенку. Они примут нужные меры предосторожности.
        - Нет.
        - Тебе придется остаться на ночь для наблюдения, если ты откажешься, - строго проговорила Гемма.
        Мэгги посмотрела на двух врачей, объединенных решением подвергнуть ее ребенка смертельному облучению.
        - Отлично.
        Через два часа Нэш наконец-то освободился, чтобы навестить Мэгги. Ее увезли на «скорой» в отделение общей терапии, а он остался разбираться с полицией и передавать дела Маку. Каждая его частичка протестовала против их разделения, но он знал, что больница была лучшим для нее местом.
        И все же вид ее, лежащей в луже крови, запечатлелся у него в сознании с тошнотворной ясностью, и необходимость убедиться в том, что с ней все в порядке, была доминирующей. Его нервы были напряжены до предела, когда ему наконец удалось уйти.
        Мэгги спала, когда он вошел в ее палату. На ней была одна из ужасных больничных рубашек, и она выглядела хрупкой и бледной на фоне белых простыней. Ужасная отметина была на ее левом виске - фиолетовый синяк. По крайней мере, крови больше не было. Нэш не думал, что сможет когда-либо стереть тот образ из памяти.
        Он поцеловал ее в лоб, но она не пошевелилась. Он пододвинул стул к кровати, опустился на него.
        Нэш оперся подбородком на спинку кровати и наблюдал. Наблюдал за ее глубоким, ровным дыханием, за движением глаз за закрытыми веками. Он смотрел, чувствуя облегчение, бесконечно благодарный за то, что она в порядке.
        Вошла медсестра и улыбнулась Нэшу. Она сделала ряд неврологических обследований, и Нэш наклонился ближе, когда Мэгги зашевелилась от настойчивого требования медсестры открыть глаза.
        - Нэш? - пробормотала Мэгги, заметив его присутствие, как только свет ворвался в ее зрачки. Нэш здесь? Эта мысль помогла немного успокоить боль.
        - Я здесь, - ответил он, сжав ее руку.
        Мэгги ответила на вопросы медсестры и послушно пошевелила всеми конечностями.
        - Как ваша голова?
        - Такое ощущение, что кто-то сверлит в ней дыру отбойным молотком, - улыбнулась Мэгги.
        - Могу принести вам что-нибудь от головной боли, - предложила медсестра.
        Мэгги поднесла свободную руку к животу и расправила пальцы.
        - Нет, спасибо. Я справлюсь.
        - Пара таблеток панадола не причинит вреда, Мэгги, - вмешался Нэш.
        - Я в порядке.
        - Хорошо. Тогда увидимся через час, - сказала медсестра и ушла.
        В голове Мэгги запульсировало.
        - О, святоша, - пробормотала она, закрыв глаза.
        Нэш тихо рассмеялся. Хорошо было видеть, что чувство юмора Мэгги не пострадало.
        - Могла бы сделать рентген, - упрекнул он.
        Мэгги почувствовала, что снова засыпает, и не стала этому противиться. Однако не дающий покоя вопрос вытащил ее из сна, и она попыталась открыть глаза. Она повернула голову и увидела, что Нэш не отводит от нее взгляда.
        - Они поймали его?
        - Да, его арестовали, - кивнул Нэш.
        Мэгги сжала губы, вся эта безумная цепь событий была не по силам ее больной голове. Ее веки снова опустились. Нет, стоп, было что-то еще. Она снова заставила себя открыть глаза.
        - Кристоферу сделали переливание?
        Нэш кивнул. Только Мэгги могла думать об одном из своих пациентов после всего случившегося.
        - Да. Сделали. Бри заходила навестить тебя, но ты спала.
        Мэгги улыбнулась, почувствовав, как ее тянет в сон.
        - Бри не виновата, - прошептала она.
        Нэш смотрел, как Мэгги засыпает. Он был благодарен, что, несмотря на все тяжелые испытания, она оставалась прежней Мэгги. Его сотовый зазвенел в кармане, и он быстро высвободил руку, чтобы выключить его.
        Мэгги, находившаяся на грани между легким сном и полным забытьем, почувствовала, как он отходит, и распахнула глаза; ее сердце забилось сильнее.
        - Нет, - пробормотала она, потянувшись к его руке. - Не уходи.
        Она почувствовала, как паника растет. Пока не уходи. У меня еще есть несколько недель с тобой. Не уходи.
        - Эй, тише, все в порядке, - сказал Нэш, не обращая внимания на телефон, когда она схватила его руку и крепко прижала к животу. - Я никуда не ухожу.
        Он улыбнулся Мэгги, и ее пульс вновь успокоился, когда паника исчезла; она почувствовала его руку на своем животе и закрыла глаза.
        - Уходишь.
        Это были ее последние слова, перед тем как она окончательно погрузилась в сон.
        Нэш заморгал, услышав в них легкий упрек.
        Уходишь.
        Она хотела, чтобы он остался?
        Ее живот был теплым под его рукой, пока Нэш мысленно прокручивал ее слова. Его форму он узнал так хорошо за такое короткое время, и почувствовал боль от того, что не увидит, как она изменяется, не почувствует, как округлость сменит плоскую поверхность.
        В первый раз за многие недели он прикоснулся к ней таким интимным образом, и то, что под руками был их ребенок, сделало этот жест еще более интимным. Его мысли вернулись к ужасным событиям и возможным вариантам, и его рука напряглась на ее животе.
        Что, если бы ее действительно ударили ножом? Что, если бы ребенок пострадал? Что, если бы она умерла? Что, если бы что-то подобное случилось бы, когда он жил в другой стране? Нэш вздрогнул, подумав об этом, и ощущение, что он уклоняется от своих обязанностей, вернулось к нему с новой силой, когда ее «Уходишь» перемешалось с эмоциями ночных событий.
        Кроме того, сейчас это было больше чем обязанность. Это было реально. Мэгги была реальна. Ребенок под его рукой был реален. Он не воспринимал это как проблему, которую должен внезапно решить, или ответственность, которую должен нести. Так что же это?
        Может быть, он становится отцом?
        Вид Мэгги на полу - неподвижной и в крови - что-то изменил в нем. Мысль, что ребенку угрожает опасность, была такой же ужасной. Может, в нем пробуждаются защитные инстинкты пещерного человека? Его женщина, его ребенок. Его обязанность защитить их.
        Но как он может это делать с другого конца мира?
        Нэш застонал и уткнулся лбом в хрустящую белую простыню. Это не имело смысла. Они уже решили, как поступят. И Мэгги казалась действительно счастливой от этого. И мирной. За исключением того, как держала его руку, и только что произнесенных слов; все говорило об обратном.
        Его карьерные планы и мечты о будущем, на которые его вдохновила болезнь сестры, воевали с эмоциями, нахлынувшими на него, когда он смотрел на Мэгги.
        Что, черт побери, с ним происходит?
        Глава 9
        Мэгги проснулась рано утром и уставилась на золотистые волосы Нэша. Ей потребовалась минута, чтобы понять, где она находится. Она перевернулась в кровати за ночь и теперь лежала на боку, лицом к Нэшу, в позе зародыша. Их головы были близко, одна рука держала ее руку, находящуюся между ее животом и согнутыми ногами. Его голова странно прижималась к ее голове, правая щека касалась простыни, лицо было расслаблено в глубоком сне.
        Прежде чем могла остановить себя, она наклонила голову и легко поцеловала его в губы.
        Нэш резко проснулся. Он беспокойно спал всю ночь, постоянно приходили медсестры, и он провалился в глубокий сон только в последние два часа, поскольку неврологические обследования проводились каждые четыре часа. И все же он немедленно проснулся от прикосновения ее губ.
        - Привет, - улыбнулась Мэгги, когда он оторвал голову от кровати, словно его ударили током. - Извини. Не могла удержаться. Плохая Мэгги.
        Колотящееся сердце Нэша успокоилось, когда он понял, что все в порядке. Он улыбнулся ей в ответ и снова опустил голову на кровать.
        - Она моя любимая.
        Мэгги засмеялась, и тупая боль за ушами запульсировала в отместку.
        Нэш зажмурился.
        - Голова по-прежнему болит?
        - Только когда я смеюсь, - пробормотала она. - Намного лучше. Я чувствую себя намного лучше.
        Нэш осмотрел лицо Мэгги. К нему вернулся цвет, и, кроме синяка на виске, она выглядела нормально. Она определенно спала больше, чем он.
        Он поднял руку и убрал ее челку со лба.
        - Ты напугала меня, Мэгги Мэй.
        Сердце Мэгги больно сжалось в груди от его нежности.
        - Я сама до чертиков испугалась.
        - Не поступай так со мной снова.
        Мэгги посмотрела на него. Откуда ему знать? Но она вспомнила его лицо прошлой ночью и сделала ему поблажку. Их отношения потерпели неудачу, и она могла винить в этом лишь себя.
        - Договорились.
        Ночная медсестра провела последнюю серию неврологических обследований, и Мэгги села. Нэш сразу же заскучал по ней. Он всегда любил просыпаться рядом с ней, и это утро не было исключением.
        - Когда врач делает обход? - спросила сестру Мэгги.
        - Он должен прийти до обеда, - ответила медсестра.
        - Так долго ждать? - нахмурилась Мэгги.
        - Ты куда-то спешишь? - спросил Нэш; его забавляло видеть ее привычное раздражение.
        - У меня сегодня бал.
        Нэш потер руками щетину, которая отросла у него за ночь.
        - Бал? Я так не думаю.
        Мэгги вскинула брови.
        - Прошу прощения?..
        Нэш вздохнул:
        - Мэгги. У тебя сотрясение. Не расстраивай меня из-за этого.
        - Я в порядке.
        - Тебе нужно отдохнуть.
        - Он прав, - признала медсестра, записав реакцию зрачков Мэгги в таблицу у кровати.
        На этот раз Мэгги хмуро глянула на нее, и сестра разумно вышла из палаты.
        - Я в порядке, - повторила она, вновь обратив свое внимание на Нэша.
        Он взял ее за руку:
        - Это будет утомительно.
        - Я спала как убитая прошлой ночью.
        Нэш кивнул:
        - Да. Это называется сотрясение.
        Мэгги высвободила свою руку:
        - У меня всего лишь шишка на голове, а не рана.
        - Мэгги, ты же знаешь, врач посоветует не ходить.
        Мэгги и сама не знала, почему ей вдруг так сильно хочется пойти, когда только вчера она думала, что ей трудно будет сидеть рядом с Нэшем, Нэшем в смокинге, и знать, что он уедет. Но она просто будет сидеть дома и тоже знать это. Оставаться занятой было единственным способом справиться с этим до рождения ребенка. Она понимала, что после у нее не будет времени думать о чем-то еще.
        А еще было платье. Она купила его несколько дней назад и выглядела в нем потрясающе. Она уже тысячу раз представляла лицо Нэша, когда он увидит ее в нем и скажет: «Эй, детка, давай сбежим с этого мероприятия и обменяемся ДНК».
        Это было ближе всего к любви, то, что она увидела на его лице, и очень хотела снова увидеть. Хотела одеться для него. Хотела показать Нэшу, каким будет его поцелуй на прощание.
        - Я буду в помещении, где полно врачей и медсестер. Черт, возможно, там будет и невролог. Лучшего места и не придумаешь.
        - Ты должна остаться в кровати. И быстро заснуть, - добавил он последнюю фразу ради себя. Представляя Мэгги в кровати, он никогда не подразумевал ничего такого пассивного, как сон.
        - Что ты сделаешь, Нэш? Запрешь меня в палате?
        Нэш знал, что не в силах остановить Мэгги, но не мог сопротивляться всепоглощающему желанию защищать ее. От самой себя, если потребуется. Он печально улыбнулся ей:
        - Не заставляй меня задумываться над этим, Мэгги Мэй.
        Мэгги вздохнула. Его зрачки расширились, и она почувствовала знакомое потягивание в животе.
        - Пожалуйста, Нэш?
        Не то чтобы ей было нужно его согласие, но она не обойдет его, чтобы попытаться повлиять на решение врача выписать ее.
        - Может, ненадолго? - сдался Нэш.
        Мэгги энергично кивнула.
        - И никаких танцев.
        Она снова кивнула:
        - Я даже обещаю пить только апельсиновый сок.
        - Черт побери, конечно же будешь, - пробурчал он. - И сегодня я останусь у тебя.
        Мэгги с удивлением посмотрела на него:
        - Ты думаешь, мое сотрясение это позволит?
        - Разумеется, я о чисто медицинском уходе.
        Мэгги улыбнулась. Просто не могла сдержаться. Если она может вынести бал, то сможет вынести и то, что неизбежно случится, если они окажутся под одной крышей.
        - Конечно.
        Мэгги в сотый раз разгладила корсет платья на животе, скучая в ожидании, когда приедет Нэш. Она со всех сторон осмотрела себя в зеркале. Лиф платья обтягивал тело, и, если бы срок у нее был хоть на месяц больше, она не смогла бы надеть его.
        Она посмотрела на часы, довольная, что смогла подготовиться за такое короткое время. Ее выписали только в четыре, и ей потребовался еще час, чтобы убедить Нэша, опекающего ее, как наседка, что она справится и без него. Наконец, она выгнала его в пять тридцать, настояв на том, чтобы он пошел домой, подготовился и потом заехал за ней.
        Послышался стук в дверь, и Мэгги почувствовала, как комок нервов в животе немного напрягся. Она еще раз быстро взглянула на себя в зеркало и пошла по дому, выключая по дороге свет.
        Нэш увидел Мэгги через стеклянные двери и почти прислонился к ним от облегчения. Он нервничал из-за того, что оставил ее одну, и понесся домой, быстро принял душ, оделся и поехал к ней. Его сердце колотилось, пока он шел по дорожке, и перед тем как постучать, подумал, насколько легко можно будет вышибить дверь, если Мэгги не ответит в течение минуты.
        Однако все его защитные инстинкты мачо быстро умерли, когда она открыла дверь. Он перестал воображать, как она лежит без сознания на полу в доме; теперь он представлял себе, как сорвет с нее платье и бросит на кровать.
        - Вау.
        Она выглядела потрясающе. Ее шелковое белое, с желтоватым оттенком платье было великолепно. Глубокий вырез открывал грудь. Талию охватывал широкий пояс, юбка ниспадала до пола, повторяя изгибы ее тела, и сверкала у края, словно рыбий хвост.
        Ткань переливалась жемчужным блеском и колыхалась при малейшем движении ее тела. Он так сильно хотел прикоснуться к ней, что знал: не сможет думать ни о чем другом весь вечер - как его рука будет скользить по шелку, ощущать затвердевшие соски под материалом, тепло и податливость изгибов тела Мэгги.
        У нее на шее было короткое тройное колье из черного жемчуга, и он сжал руки в кулаки, чтобы не погладить его.
        Сердце Мэгги застучало от его одобрительного взгляда.
        - Ты сам вау, - пробормотала она.
        Он выглядел как модель. Она впервые видела его в костюме, и эффект был ошеломляющий. Его черный смокинг сидел потрясающе, и она не могла решить, какой Нэш красивее: Нэш в джинсах или Нэш в смокинге. Ей пришел на ум еще один образ, и она мысленно дала себе пощечину.
        Конечно же обнаженный Нэш.
        Нэш медленно окинул взглядом ее лицо, запоминая каждую черточку. Сегодня она накрасила глаза темным карандашом и тушью, и они выглядели страстными и соблазнительными. Манили его, искушали взять ее на руки и провести всю ночь здесь, в постели. Затем он заметил искусную наклейку на ее виске и призвал на помощь свой разум.
        - Как себя чувствуешь? - спросил он, убирая челку с ее лба, чтобы все осмотреть.
        Мэгги отстранилась от него и закатила глаза.
        - Я в порядке.
        - Уверена? - не успокаивался он.
        Мэгги знала, что, если они сейчас же не уедут, она разрыдается. Она не могла вынести его заботу.
        Ей не хотелось случайно сболтнуть о том, что она к нему чувствует - ведь это еще больше все усложнит.
        - Да, Нэш.
        Она сделала шаг вперед, заставляя его отступить, прошла мимо него и направилась к его машине.
        Нэш повернулся и смотрел ей вслед. На спине был вырез, и он чуть не застонал в голос.
        Как он может не прикоснуться к этому?
        В затемненном зале гремела музыка, и Мэгги с завистью смотрела, как толпа весельчаков, включая Нэша, отрывается на танцполе. Столики были украшены плавающими в воде свечами, серебряной мишурой, красными льняными салфетками и темно-зеленым трилистником. Огоньки мерцали и отражались в бокалах и мишуре.
        Однако было то, что отвлекало ее от танцпола. Она приобрела статус знаменитости; в самом начале вечера коллеги засыпали ее вопросами о том, как она себя чувствует, подходили и говорили о событиях прошлого вечера. Было видно, что все сплетничали только об этом.
        Она снова посмотрела на танцующих. Нэш был там с Зо из соседнего отделения. Если это вообще возможно, то он выглядел еще привлекательнее, чем тогда, когда стоял у ее порога, что лишь ухудшило ее плохое настроение.
        С волосами, растрепавшимися от танцев, он выглядел как кинозвезда после вечеринки по случаю вручения «Оскара». И он был невероятно популярен, несмотря на его нежелание покидать ее. Но она спрятала свою ревность как можно глубже и выгнала его потанцевать. Чтобы хоть немного отдохнуть от его безмерной обходительности и чертова лосьона после бритья.
        Она думала, это поможет. Но ошиблась. Ей было грустно. Это был странный вид пытки: заставить себя смотреть на него, танцующего с другими женщинами. Но правда заключалась в том, что он уезжает в Лондон, а там будут другие женщины. Ей следовало привыкнуть к этому.
        Песня закончилась, и Нэш вернулся к столику и опустился на стул рядом с ней. Он предпочел бы лучше танцевать с Мэгги, но притягательность ее обнаженной спины и темно-карих глаз была смертоносной, и, по крайней мере на танцполе, он был избавлен от искушения.
        - Господи, здесь жарко, - сказал он, делая глоток ледяного пива. - Ты как? В порядке? Голова болит?
        - Я в порядке, Нэш, - вздохнула Мэгги.
        - Ты устала. Мы можем уехать в любое время.
        Мэгги бросила на него яростный взгляд: ей надоело, что с ней обращаются как с хрупким стеклом.
        - Клянусь богом, Нэш, если ты еще раз спросишь меня, я вылью это пиво тебе на голову.
        Нэш рассмеялся и поднял руки.
        - Хорошо, хорошо.
        Женщина, которая, как знала Мэгги, работала в отделении рентгенологии, похлопала Нэша по плечу, и он улыбнулся ей. Мэгги захотелось выцарапать ей глаза.
        Нэш встал, чтобы пойти с ней, но перед этим наклонился так, что его губы были у уха Мэгги.
        - Мы скоро уедем, нравится тебе это или нет.
        Мэгги смотрела, как он идет мимо людей, ведя свою партнершу, как истинный джентльмен. Как она вообще позволила себе влюбиться в него? В груди сжался комок, а в голове запульсировало.
        - Итак. Ты и Нэш, да?
        Мэгги повернулась к Линде, которая наконец-то вернулась с танцпола. Казалось, она провела там несколько часов.
        - Да. Я и Нэш.
        Она надеялась, что голос ее звучит не так подавленно, как она себя чувствует.
        - Ты об этом молчала.
        Мэгги пожала плечами:
        - Да ничего и не было. Просто повеселились.
        - Друзья с привилегиями?
        Мэгги кивнула, опустив взгляд на накрахмаленную белую скатерть.
        - Он по-прежнему собирается в Лондон?
        - Да.
        - Ты его любишь?
        Мэгги взглянула на подругу:
        - Да.
        Какой смысл это скрывать?
        - О, Мэгги.
        Даже Линда знала, что влюбляться в Нэша - безумие.
        - Все в порядке.
        - Пойдем, - сказал Фил, потянув жену за руку. - Остался еще час перед тем, как группа закончит выступление.
        - Ты не будешь скучать? - спросила Линда, сопротивляясь.
        - Конечно нет. Иди. - Мэгги выдавила улыбку. - Иди же!
        Через десять минут Мэгги раззевалась, на нее накатила внезапная волна усталости. Она не хотела признавать, что Нэш был прав, но, возможно, лучшим местом для нее была кровать дома. Группа заиграла знакомую мелодию, и Мэгги почувствовала, как воспоминание окружает ее, как аура.
        Две руки скользнули по ее обнаженным плечам, и бушующее пламя распространилось по ее венам, словно ртуть. Нэш наклонился, его губы были близко к ее уху.
        - Они играют нашу песню, «Мэгги Мэй». Потанцуй со мной, а затем я отвезу тебя домой.
        - Я думала, что запрет танцев был частью договора.
        - Я делаю исключение.
        Мэгги не могла противостоять. Она была слишком усталой. Слишком влюбленной. Она просто повернулась, и он помог ей встать, отставив стул.
        Зазвучала песня, и Нэш закружил ее на танцполе. Он прижимал ее к себе, но не слишком крепко, помня о выражении лиц танцующих. Их секрет был выдан, и за вечер ему задали достаточно вопросов, но ему было важно, когда он вел ее в танце, чтобы все поняли, что Мэгги для него нечто большее, чем очередная интрижка.
        Он скользнул рукой к центру ее обнаженной спины, сопротивляясь желанию опустить руку ниже и притянуть ее к себе крепче. Мэгги прижалась к нему, двигаясь в такт музыки, и его тело напряглось.
        У него защемило в груди, когда он вдохнул ее духи. Что-то шевельнулось внутри, порыв чувств невозможно было сдерживать.
        - Я тебе говорил, что ты сегодня прекрасно выглядишь? - прошептал он, глядя в лицо Мэгги, на котором отражалось мерцание огней со сцены.
        Мэгги чуть дышала под его взглядом. У нее кружилась голова.
        - Ты сам здорово выглядишь для деревенского парня.
        Нэш улыбнулся ей:
        - Я чувствую себя предпринимателем.
        Мэгги покачала головой:
        - Ты похож на кинозвезду.
        Рука Нэша напряглась у нее на спине, а грудь была готова разораться от эмоций, которые пугали его.
        - Ты тоже, - сказал он и быстро закружил ее.
        Мэгги удивленно вскрикнула и ухватилась за его плечи. Когда Нэш отпустил ее, его словно током ударило.
        Он любит ее. Он любит Мэгги Грин. Мать своего ребенка.
        Нэш притянул ее еще сильнее, обдумывая то, что осознал. Мэгги не протестовала, просто прижалась щекой к его груди, и он почувствовал, что у него поджилки трясутся. Как у подростка!
        Как он мог быть таким слепым?
        Сейчас он мог точно определить момент, когда влюбился в нее. В кафе, в тот день, в тот самый первый день, когда встретил ее. Она отказала ему, и с того момента он был задет. Но только вид ее, лежавшей в луже крови, те ужасные несколько секунд, когда он думал, что она умерла, вытряхнули его из комфортного существования и заставили осознать очевидные вещи.
        По глупости он ошибочно принял любовь за свое врожденное чувство долга и чести. Но теперь, когда держал ее в объятиях, чувствовал ее тело рядом со своим и знал, что между ними их ребенок, Нэш понял, что допустил серьезную ошибку. Он знал, что любит ее больше, чем любил кого-либо в своей жизни.
        Но чувствует ли она то же самое? Она никогда не показывала, что у нее к нему глубокие чувства, и, казалось, ее вполне устраивает, что он едет в другую страну и будет отцом на расстоянии первые пару лет. Она не вцепилась в него, как это делали многие женщины в прошлом, она не просила его остаться и не раздражалась от того, что он уезжает.
        Может, Мэгги получила от него то, что всегда хотела, - ребенка, а Нэш был совершенно ей не нужен? Лишний багаж. Даже мысль об этом вызвала у него отчаяние и панику. Она должна полюбить его в ответ. Просто обязана!
        Он не хотел быть посторонним в своей семье. Жить на другом конце света, пока женщина, которую он любит, будет растить его ребенка без него. Пока они станут семьей без него. Он хотел быть частью этой семьи.
        Нэш знал, что не может поехать в Лондон. Не хотел. И удивительно, это не имело значения. Только Мэгги была важна. Мэгги и его ребенок.
        Теплый хлопок рубашки Нэша ласкал Мэгги щеку, а красивая округлая грудная мышца создавала идеальную подушку. Она устала, а на танцполе, переполненном разгоряченными, потными телами, было душно.
        Удары сердца Нэша отдавались у нее в ухе, и она закрыла глаза, уносясь в мир, где существовали только они вдвоем. Она почувствовала легкое головокружение, когда народу на танцполе немного прибавилось, и прижалась к Нэшу сильнее.
        - Давай уедем отсюда, - сказал он, когда закончилась песня. Он хотел увезти ее домой и поговорить с ней.
        Мэгги оторвала голову от его груди и почувствовала, как комната качнулась.
        - Вот это да. Мэгги? - Нэш подхватил ее. - Что не так? - спросил он; его сердце снова бешено забилось, когда он вспомнил ее лежащей в луже крови. Что-то не так с головой? Черт побери, если бы он настоял, Мэгги сделала бы рентген.
        - Ничего, - слабо ответила она, оттолкнувшись от его груди. - Здесь так жарко…
        Нэшу не понравилась внезапная бледность Мэгги, и он взял ее на руки.
        - Нэш! - запротестовала она, слабо обняв его за шею и видя, как все вокруг разинули рот, когда он вышел с ней из зала.
        - Мы уходим. Не спорь.

* * *
        Мэгги не смела говорить в машине по дороге к ней домой. Лицо Нэша, обычно расслабленное и беспечное, было чернее тучи. Она знала, что он винит себя за ее плохое самочувствие.
        Он выключил двигатель перед ее домом, и Мэгги открыла рот сказать, что это было лишь легкое головокружение.
        Нэш отстегнул ремень безопасности и повернулся к ней.
        - Не вставай, - проворчал он.
        Мэгги осталась сидеть, он обошел машину, открыл дверцу, помог выйти и крепко держал ее, пока они шли по дорожке.
        - Я…
        - Не надо ничего говорить, - попросил он.
        Мэгги ждала, пока он открывает дверь, и прошла за ним в гостиную. Она оставила огни елки гореть, но даже им не удалось поднять ему настроение.
        - Садись. - Он указал на кресло.
        Мэгги так и хотелось сказать: «Да, господин», но она разумно решила промолчать. Нэш некоторое время ходил туда-сюда, и она молча наблюдала за ним. Он остановился, посмотрел на нее, потом снова стал ходить, сняв пиджак и бросив его на кофейный столик.
        В напряженном Нэше было что-то загадочное и притягательное.
        - Я не еду в Лондон.
        Мэгги заморгала, призывая остатки разума. Она совсем не это ожидала от него услышать. Она ждала лекцию о том, что было глупо идти на бал после сотрясения, что он предупреждал ее о необходимости думать о своем здоровье и ребенке.
        - Ч-что?
        - Ты слышала.
        Нэш выглядел мрачно, но она все равно встала.
        - О чем ты говоришь?
        Нэш указал на кресло:
        - Сядь.
        Мэгги вскинула брови.
        - Нэш, ради бога, у меня всего лишь немного закружилась голова. И все. Пожалуйста, перестань обращаться со мной как с собакой.
        Нэш быстро закрыл глаза и провел рукой по волосам.
        - Извини. Извини, Мэгги. Это просто… - Он помолчал. Как она могла знать, каким ужасным, разрывающим нервы был тот момент, когда он завернул за тот угол? - Я думал, ты умерла прошлым вечером. Думал, он убил тебя. Была кровь… И ты выглядела такой же бледной, как сейчас, - пробормотал он. - Мне стало дурно.
        Мэгги нахмурилась. Он говорил, как будто его действительно это заботило. Что ж, она полагала, так и есть. Она его любовница, мать его ребенка. Но его забота, казалось, выходила за рамки долга.
        - Так ты смотришь на меня и чувствуешь себя виноватым, и поэтому не едешь в Лондон?
        - Да. Нет. - Нэш сжал кулаки. Да, он чувствовал вину, он должен был быть там. Но он оставался не из-за этого. - Я, наверное, не смогу объяснить…
        - Так постарайся.
        Нэш сделал глубокий вдох.
        - Танцуя с тобой этим вечером, я внезапно понял… Со мной никогда не случалось такого раньше… Для меня много значит карьера и обещание сестре.
        Мэгги с еще большим недоумением посмотрела на него:
        - И?..
        Нэш вздохнул. Он все еще больше запутывал.
        - Я люблю тебя, Мэгги. Я влюблен в тебя.
        Мэгги с минуту смотрела на него, а потом опустилась в кресло. Он ведь не стал бы шутить такими вещами? Может быть, он перепутал с любовью свой страх за нее и ребенка прошлым вечером.
        Нэш опустился перед ней на колени. Она снова побледнела.
        - Ты в порядке? Думаю, мы должны вернуться в больницу.
        Мэгги не обратила внимания на его слова.
        - Нэш, я понимаю, что сильно напугала тебя вчера, но тебе и правда не нужно делать поспешных заявлений.
        О господи, она не любит его. На него накатило невероятное отчаяние, когда он подумал, что любит женщину, не отвечающую ему взаимностью. Даже с любовью, бьющейся в его сердце, знание было опустошающим.
        Он взял ее за руки:
        - Я вовсе не тороплюсь. Думаю, я знал это с того дня, как встретил тебя, просто у меня не было опыта в прошлом, чтобы проанализировать это. Я люблю тебя. И ребенка. Я хочу, чтобы мы были семьей. Вместе. Здесь. А не на противоположных концах мира. Мне просто жаль, что потребовалось так много времени, чтобы понять это.
        Мэгги взглянула в его глаза и мгновенно поняла, что он говорит правду.
        - Знаю, ты можешь не чувствовать то же самое и…
        Мэгги заставила его замолчать, крепко поцеловав в губы.
        - О, Нэш, - прошептала она; в глазах ее были слезы. - Глупый. Конечно же я чувствую то же самое.
        - Правда?
        - Правда, - кивнула Мэгги.
        Нэш встал, потянув ее за собой, подхватил на руки и закружил. Мэгги засмеялась и крепко ухватилась за него.
        Наконец, он опустил ее на пол.
        - Ты уверена, Мэгги?
        Она кивнула:
        - Ну а ты? Ведь ты свяжешь жизнь с женщиной, которая старше тебя.
        Нэш наклонил голову и страстно поцеловал ее.
        - Я люблю тебя, Мэгги. Впервые в жизни я влюбился в невероятную женщину. Прошлой ночью ты лежала на полу в луже крови, и я думал, что потерял тебя. По сравнению с этим возраст не имеет никакого значения.
        Мэгги встала на цыпочки и поцеловала его. Он был прав. Если прошлая ночь и научила их чему-то, то лишь одному: жизнь коротка, и ее нужно счастливо прожить.
        Мэгги приложила палец к губам Нэша, когда он собрался ее поцеловать.
        - Подожди минуту.
        - Извини, - улыбнулся он, целуя ее палец. Он сделал глубокий вдох, стараясь унять пожар внизу живота. - Нам не следует этого делать. Ты, должно быть, измотана.
        Она провела пальцем по его щеке.
        - Нет. То есть мы можем сделать это в любое время. Но давай сначала займемся действительно важным делом. Давай забронируем мне билет на самолет.
        - Что? - не понял Нэш.
        - Я еду в Лондон с тобой.
        Он нахмурился:
        - Мэгги, мне не обязательно ехать в Лондон. Я могу закончить обучение здесь, в Австралии. Я знаю, что ты не хочешь ехать, а для меня нет ничего более важного, чем ты.
        Она улыбнулась, ее сердце наполнилось любовью. Она отстранилась от его груди, и они оба сели.
        - А как же обещание, которое ты дал себе после смерти сестры? Ормонд-стрит - это лучшее, Нэш. Лучшее.
        - Вчера было лучшее. Сегодня это просто еще одна больница на другом конце мира, которая будет отделять меня от тебя. - Он погладил ее по животу. - И от ребенка.
        Нэш едва сдерживал поток эмоций. Он и в самом деле любит ее. Он пересмотрел свой карьерный план ради нее.
        - Я не буду на другом конце мира, если поеду с тобой, - возразила она.
        - Мэгги. - Нэш пальцем приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза. - Это не важно. Я знаю, что ты не хочешь ехать.
        Она улыбнулась ему, обхватив его лицо руками:
        - Хочу. Хочу, если ты любишь меня. Если ты хочешь посвятить себя семье, если ты будешь со мной и ребенком, я последую за тобой куда угодно, Нэш.
        Сердцу Нэша стало тесно в груди, а к горлу подступил комок.
        - Правда?
        Она кивнула:
        - Конечно. Где бы ты ни был, там хочу быть и я.
        - Даже в самой глуши, откуда до ближайшего супермаркета или кинотеатра тысяча километров?
        - Особенно там, - прошептала она.
        Нэш закрыл глаза и накрыл своей рукой ее руку. Затем открыл их и снова посмотрел ей в глаза.
        - Что я сделал, чтобы заслужить тебя?
        - Думаю, что-то очень хорошее.
        Нэш улыбнулся.
        - Похоже, что Санта пришел рано, - пробормотал он, прикоснувшись губами к ее губам.
        Мэгги тихо рассмеялась, прикоснувшись к его рту.
        - С этого момента Рождество у нас будет круглый год.
        Нэш рассмеялся в ответ.
        Эпилог
        Мэгги удалось на следующее утро убедить Нэша, что она в полном порядке и может выйти в свою смену. Они поехали к нему, чтобы он смог переодеться, а затем отправились на работу.
        И она не пожалела, что поехала. Они смогли сделать лучший рождественский подарок для Элис и Бретта - вынули трубку у Тоби. Теперь Тоби обрел голос, хоть и немного хрипловатый.
        Он даже смог встать с кровати и обнять родителей. Более того, впервые за многие недели одарил всех широкой улыбкой.
        - Это самое лучшее, - сказала Элис, глядя на счастливого Тоби со слезами на глазах. - Пару раз я думала, что этот день никогда не настанет.
        Нэш и Мэгги обменялись взглядами. Родители Тоби были не единственными, кто боролся с сомнениями.
        После обеда Нэш подошел к Мэгги.
        - Спасибо за подарок, - пробормотал он, потирая плоды эвкалипта. - Думаю, мы оба сможем поддерживать связь с нашими корнями, пока будем там.
        Мэгги кивнула, запах эвкалипта окутал ее.
        - Думаю, да.
        - Ты не открыла свой подарок от Санты, - сказал он.
        Она нахмурилась:
        - Нет, я открыла его, пока ты делал обход. Мне подарили кофейную чашку.
        Нэш вскинул брови.
        - Правда? Но я только что видел под елкой один подарок, предназначенный для тебя.
        Мэгги выглядела озадаченной, когда шла к елке.
        - Должно быть, я не заметила его. Наверное, это часть первого подарка. Должно быть, их разделили, - размышляла она вслух, наклоняясь, чтобы достать маленький сверток, перевязанный красной лентой.
        Нэш, улыбаясь, остановился рядом с ней.
        Мэгги открыла второй подарок, уверенная, что это будет какой-то аксессуар. Может быть, коробка чая или что-то подобное.
        Пока не добралась до синего бархата, она не поняла, что это подарок не от Санты, а от Нэша. Она повернулась к нему. Ее руки дрожали.
        - Нэш?
        Он улыбнулся ей.
        - Открой, - прошептал он.
        Пальцы Мэгги так сильно дрожали, что, казалось, ей потребовались годы, чтобы наконец открыть крышку. У нее перехватило дыхание от вида кольца. Большой квадратный голубой сапфир сиял на сливового цвета бархатной подушечке.
        - О, Нэш, - прошептала она, не в состоянии оторвать от камня взгляд.
        Нэш, пальцы которого тоже слегка дрожали, взял коробочку.
        - Ты сделаешь меня самым счастливым человеком на свете, Мэгги? Ты выйдешь за меня?
        Мэгги не могла в это поверить. Все звуки вокруг смолкли, на миг мир сузился настолько, что в нем были только она и Нэш.
        За несколько коротких месяцев все ее мечты сбылись. Она, мужчина, которого она любила, и их ребенок будут семьей.
        - Да, - улыбнулась она, глядя в его невероятные голубые глаза.
        По всему отделению раздались аплодисменты, и они снова вспомнили об окружении. Нэш улыбнулся, надев ей на палец кольцо.
        - С Рождеством, Мэгги Мэй.
        Мэгги встала на цыпочки и обняла его за шею:
        - Это Рождество будет трудно превзойти.
        - Я собираюсь провести остаток жизни, делая именно это, - пообещал он.
        И они поцеловались под одобрительные восклицания публики.
        notes
        Примечания
        1
        Мамаша Хаббард - персонаж известного детского стихотворения.