Поцелуй под звездным небом Эми Эндрюс
        Поцелуй - Harlequin #18 Начинающая сиднейская журналистка Сэди Блисс получает первое серьезное задание - написать очерк о знаменитом мастере обнаженной натуры, живущем затворником в австралийской глубинке. Фотографом с Сэди направляется бывший военный фотожурналист Кент Нельсон, для которого эта работа должна стать возвращением в профессию, обретением утраченных смысла жизни и творчества. Веселая болтушка Сэди, страдающая от укачивания и дискомфорта походной жизни, и мрачный, угрюмый Кент вынуждены совершить трехдневное путешествие к своему герою на стареньком «лендровере». Как сложатся их отношения, удастся ли им преодолеть личные комплексы и как повлияет на их судьбу ночь, проведенная под бездонным звездным небом в самом центре Австралии?..
        Эми Эндрюс
        Поцелуй под звездным небом
        Amy Andrews
        Driving Her Crazy
        Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. А.
        Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.
        Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.
        Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
        Driving Her Crazy
«Поцелуй под звездным небом»
        Пролог
        Сэди Блисс почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Какой потрясающий образ! Бродя по модной нью-йоркской арт-галерее в окружении толпы кинозвезд первой величины, чей блеск ослеплял до рези в глазах, она внезапно остановилась как вкопанная, ошеломленная, раздавленная суровой реальностью фотоснимка.
        Откуда-то издалека доносился приглушенный хор голосов и звяканье бокалов с шампанским, но ее мир сосредоточился на этой фотографии, ставшей центром притяжения всей экспозиции. «Потери».
        Да, конечно, Сэди уже видела это страшное фото на обложке журнала «Таймс», но смотреть на него сейчас вблизи, ощущая странную сопричастность… Будто это случилось только что. Прямо на ее глазах.
        Казалось, она сама стоит на этом безжизненном пятачке пустынной земли, раздавленная почти физическим ощущением зноя. Мерцающее пламя разбившегося вертолета, кошмарный мираж, внезапно ставший явью. Запах медленно вытекающего из обгоревшего чрева «черного ястреба» авиационного топлива. Предсмертные крики молоденького солдата, прижавшего одну окровавленную руку к животу и воздевшего другую с зажатыми в ней четками к невозможно голубому небу. Пытающегося докричаться до кого-то. До небес? Или до оставшейся на родине девушки, с которой уже не суждено свидеться?
        Сэди видела, как по его щекам стекают слезы. Чувствовала отчаяние молодого парня, в глазах которого постепенно угасала искра жизни.
        Подпись под фотографией гласила: «Капрал Дуэйн Джонсон, девятнадцати лет, погибший от смертельного ранения, не дождавшись помощи».
        По коже поползли мурашки, подступившие слезы обожгли глаза. Сэди словно очнулась внезапно, ощутив себя в центре многолюдной экспозиции. Рванулась прочь, мысленно желая никогда не получать приглашения на открытие нашумевшей выставки работ Кента Нельсона «Десять лет на войне». Произведения прославленного фотографа будоражили чувства, однако именно это разбивало их вдребезги. Портрет мальчишки, встретившего смерть. Мучительные страдания, выставленные напоказ.
        И хотя художник невольно восхищался поразительным контрастом коричневых четок на фоне ослепительно-голубого неба, образ казался слишком личным, будто она невольно вторглась в чужую жизнь. Или смерть.
        Сэди поспешила покинуть стены галереи. Прочь. В удушливую июньскую ночь. Ей необходима минутка, чтобы прийти в себя. Или две.
        Глава 1
        Четыре месяца спустя
        Кент Нельсон смотрел на открывавшуюся перед ним бухту Дарлинга, обводя рассеянным взглядом знаменитые белые «паруса» Сиднейской оперы. Он стоял у окна, сосредоточив вес на здоровой ноге и опираясь рукой на подоконник, повернувшись спиной к эффектной даме, лениво развалившейся в глубоком редакторском кресле.
        - Что же, давай окончательно проясним дело, - проронила Табита Фокс, нетерпеливо постукивая ручкой по полированной поверхности письменного стола. - Ты хочешь отмахать за рулем несколько тысяч километров ради пары снимков?
        Кент обернулся, усаживаясь на подоконник, сложив руки на груди:
        - Да.
        Табита нахмурилась. Они были знакомы уже много лет и даже некогда делили постель, однако после аварии в Афганистане тот жил затворником, прервав контакты с окружающим миром. Вплоть до сегодняшнего дня, когда неожиданно объявился в ее офисе с предложением сделать фотографии, которые способен отснять любой штатный фотограф.
        - Замечательно. И почему?
        В ответ на подозрительный взгляд Кент посмотрел на нее с наигранным простодушием:
        - Я твой фотограф, кажется, именно за это ты мне платишь?
        Табита едва заметно хмыкнула. Да, Кент числился внештатным фотографом глянцевого еженедельного журнала «Воскресное настроение», однако им обоим было прекрасно известно, что некогда модный фотожурналист теперь отклонял любое предложение о работе. Табита была готова поставить свой годовой весьма немалый оклад на то, что Кент не сделал ни одного снимка со времен трагической катастрофы в Афганистане. Она недоверчиво прищурилась, пытаясь разгадать, что стоит за его почти непроницаемым выражением лица.
        - Знаешь, существуют штуковины, которые называются самолетами. Такие большие, металлические и летают, правда, не спрашивай меня как. Кроме того, довольно быстро могут доставить тебя в любую нужную точку мира!
        Кент стиснул челюсти.
        - Я не летаю, - выдавил он сквозь зубы.
        Слова прозвучали едва слышно, однако их ледяная сила оказала должное воздействие на Табиту. Она задумалась, пытаясь предугадать, как развернуть ситуацию в свою пользу. Унизанные кольцами пальчики нетерпеливо постукивали по полированной поверхности стола.
        Путешествие по внутренним территориям. Одиночество. Радости и печали. Репортаж в жанре путевых заметок. И, что гораздо важнее, потрясающие панорамные съемки, созданные всемирно известным фотожурналистом, лауреатом многочисленных конкурсов и прочее, прочее, прочее, его первая работа после афганской трагедии. Этого достаточно, чтобы номера журнала разошлись, как горячие пирожки.
        - Хорошо, - кивнула Табита. - Два по цене одного. Путешествие в сердце австралийской пустыни. Сделай самые зрелищные фотографии, какие только можно придумать!
        - И съемка Леонарда Пинто?
        Она снова кивнула.
        - Постараюсь наварить на тебе как можно больше. Кто знает, когда ты в следующий раз соблаговолишь уделить нам немного своего драгоценного времени.
        Кент хмыкнул. Табита Фокс, вероятно, самая здравомыслящая и практичная деловая женщина в его жизни. Всего за пять лет ей удалось сделать динамичный, смелый, модный восемнадцатистраничный феномен из жалкого шестистраничного бесплатного приложения.
        Он прислонился лбом к стеклу:
        - Удовлетвори мое любопытство. Как тебе удалось заполучить Пинто? Он совершенный отшельник!
        - Пинто сам ко мне обратился.
        Кент вскинул бровь:
        - Парень, ненавидящий медиа и поселившийся в буше, позвонил тебе?
        Табита улыбнулась:
        - Заявил, что откроет нам все свои тайны. Запретных тем нет!
        Кент смерил ее своим лучшим взглядом из серии «да, да, и коровы летают»:
        - И в чем ловушка?
        - Кент, Кент, Кент, - неодобрительно протянула она. - Ну откуда столько цинизма!
        Он пожал плечами. Проведя десять лет жизни в военных зонах, сложно сохранить младенческую наивность.
        - Итак, где подвох?
        - Сэди Блисс [1 - Сэди (Сейди) - уменьшительное имя от «Сара». Стало особенно популярным после хита «Битлз» «Saxy Sadie», в соответствующем контексте. Фамилия журналистки означает «счастье, блаженство». ( Здесь и далее примеч. пер.)].
        Кент нахмурился. Автор статьи с самым гм… живописным, а главное, оригинальным именем.
        - Сэди Блисс?
        Табита кивнула.
        - Пинто настоял на ее кандидатуре.
        Кент недоуменно моргнул:
        - И ты согласилась? - Табита, которую он знал, никому бы не позволила навязать ей свою волю.
        Табита пожала плечами:
        - Да, конечно, молодо-зелено. Но она умеет писать. А я, - собеседница усмехнулась, - редактировать.
        Кент почесал подбородок.
        - Почему именно мисс Сэди Блисс? Они знакомы?
        - Не уверена. Но он пожелал видеть именно ее в роли автора статьи. И получит ее. Она могла бы, - Табита неопределенно махнула рукой, послышался мелодичный перезвон браслетов, - быть твоим штурманом.
        Кент прищурился:
        - Подожди-ка! Ты хочешь, чтобы она поехала со мной? - Три тысячи километров в одной машине с незнакомкой? Да он скорее удавится ремешком от своей камеры!
        Табита кивнула.
        - А как еще я заполучу дорожную историю?
        Кент отрицательно мотнул головой:
        - Нет.
        Табита сложила руки на груди:
        - Да.
        - Из меня плохой попутчик.
        Табита едва сдержала смешок:
        - Ничего, тебе на пользу.
        - Я всегда путешествую один!
        - Ну, хорошо. - Табита вздохнула, придирчиво рассматривая маникюр. - Сэди и мой штатный фотограф слетают к Пинто и быстренько выполнят задание, с минимальными затратами, потом можешь отправляться в свою келью, или где ты там обитаешь, и продолжать делать вид, что работаешь на мой журнал.
        Кент почувствовал, как у него свело челюсти, и осознал, что едва ли не скрипит зубами. За последнюю пару лет ему удалось порвать контакты практически со всеми нанимателями, и очень повезло, что Табита все еще отвечала на его звонки. Но несколько дней в машине с женщиной по имени Сэди Блисс? Двадцатичетырехлетней студенткой, мамочка которой назвала дочурку в честь одного из многочисленных фруктовых коктейлей!
        - И я полагаю, - заметила, наконец, Табита, разворачиваясь к нему лицом и выкладывая козырного туза, - ты мне кое-чем обязан.
        - Прекрасно. - Он с трудом приоткрыл веки, убеждая себя вернуться к реальности.
        Табита так и лучилась довольной улыбкой, напоминая кошку, объевшуюся сметаной.
        - Спасибо.
        Подойдя к ее столу, Кент хмыкнул, не обращая внимания на хромоту, и присел на стул.
        - Тебе нравятся ню Пинто?
        Табита кивнула:
        - Думаю, он великолепен. А тебе?
        Кент покачал головой:
        - Все его натурщицы слишком костлявы. Как андрогины…
        - Да, но его героини балетные танцовщицы.
        Портрет обнаженной Марианны Дэйли, знаменитой австралийской примы, снискал Пинто всемирное признание и был выставлен в Национальной галерее в Канберре.
        - Его музы, мягко говоря, совсем не в духе Ренессанса.
        Табита вздернула аккуратно выщипанную бровь:
        - А ты любитель рубенсовских женщин?
        Кент снова хмыкнул:
        - Мне нравятся… выпуклости.
        Табита улыбнулась. Забавно! Она подняла трубку, не сводя с него взгляда.
        - Сэди еще здесь? - Главный редактор «Воскресного настроения» дважды кивнула невидимому собеседнику и одарила Кента улыбкой Моны Лизы. - Можешь мне ее прислать?
        Кент прищурился:
        - Мне не нравится твоя улыбочка.
        - Да ты еще и подозрителен.
        Сэди поправила свои непослушные волнистые локоны, желая лишний раз убедиться, что они все еще стянуты в строгий хвостик, и смело вступила в редакторский кабинет. Ну и что с того, что легендарная Табита Фокс могла довести до слез любого прожженного мужика-журналиста? Она взяла Сэди на работу, пусть даже на самую незначительную должность с испытательным сроком, но Сэди дождется своего звездного часа! Что бы там ни говорил Лео.
        - Ах, Сэди, заходи, - любезно улыбнулась Табита. - Хочу тебя кое с кем познакомить. Это твой фотограф. Кент Нельсон.
        Сэди повернулась, машинально оценивая взглядом широкие плечи мужчины. И лишь потом сконцентрировалась на имени. Ох!
        - Тот самый Кент Нельсон?
        И опять перед мысленным взором предстал образ, потрясший ее несколько месяцев назад. Замечательно! Еще и фанатка. Он обернулся на слова Табиты:
        - Первый и единственный.
        Сэди опешила. Легендарный гуру фотожурналистики Кент Нельсон едет с ней в богом забытые внутренние территории, чтобы сделать пару снимков ведущей отшельнический образ жизни знаменитости? Она едва не спросила, кому успел так насолить Нельсон, но вовремя сдержала сарказм. Кент и сам впал в ступор, стоило ему взглянуть на Сэди Блисс. А его не так-то просто потрясти. Периферическим зрением он отслеживал самодовольную улыбку Табиты, надеясь, что не напоминает сейчас мультяшного героя с выпученными на слове «сыр» глазами, не в силах отвести их от великолепия «выпуклостей» мисс Блисс. Выпуклостей, начинавшихся с пухлых губок и далеко ими не заканчивающихся. Да, попытка упаковать их в ужасный бесформенный деловой костюм налицо. Однако выглядит так, будто они в любой момент вырвутся наружу. Блисс… Блаженство. Вот уж точно! Да любой мужик с ума сойдет, желая отведать лакомый кусочек. Великолепно! Именно то, что ему сейчас нужно. Три дня в машине с репортершей-новичком, чьи «выпуклости» осталось только оснастить неоновой рекламой.
        - Простите, возможно, я что-то не поняла… Кент Нельсон мой фотограф? - Сэди недоверчиво посмотрела на Табиту.
        - Планы немного изменились, - обманчиво ласково протянула Табита.
        Сэди почувствовала бешеное биение пульса и поняла, что тонет. Они хотят отобрать у нее историю.
        - Изменились?
        Она намеревалась действовать быстро и четко. Возможно, ей удалось попасть в этот проект не только благодаря собственным выдающимся журналистским талантам, однако Сэди собиралась всем показать, что умеет писать качественно и достойно. И если чертова Табита Фокс полагает, что она опустит руки и выбросит белый флаг, сильно ошибается! Сэди намеревалась закрепиться именно в «Воскресном настроении», лучшем в стране иллюстрированном приложении.
        - Мы хотим, чтобы вы написали две истории. Одну посвятите Леонарду, другую… - Табита мельком взглянула на Кента, быстро переведя взгляд на амбициозную брюнетку, буквально завалившую ее электронную почту предложениями о различных репортажах и интервью, - другая будет репортажем в жанре дорожной истории о путешествии в глубь страны.
        Сэди старалась не выдать радости. Даже не позволила себе намека на триумфальную улыбку от слов всесильной Табиты. Историй будет две!
        - Дорожная история?
        Сэди взглянула на Кента, тот смотрел на нее затуманенными глазами. С тринадцати лет, когда грудь выросла до размера «Е», ей приходилось постоянно ощущать на себе похотливые мужские взгляды. Но этот совсем другой. Задумчивый. Глубокий. Значительный. Да, он и сам значительный. Она и раньше видела его фотографии на выставке в Нью-Йорке. Сэди обратила внимание на портрет, сделанный, вероятно, во время одной из военных командировок. Камуфляжные штаны, футболка цвета хаки, под которой легко читались очертания атлетической фигуры. Широкие плечи, выпуклые бицепсы, плоский живот. Взлохмаченные длинные светло-коричневые волосы небрежно заправлены за уши. Щегольская бородка клинышком и усы. Пристально всматриваясь в глаза невидимого зрителя, мужчина улыбался в объектив. Он держал камеру с массивным объективом так, будто та являлась продолжением его руки. Как солдат свое оружие. Ей всегда не нравились подчеркнуто мужественные, грубые мужчины. Сэди предпочитала рафинированные, артистические натуры, как Лео, однако была более чем уверена, что оказалась в ничтожном меньшинстве среди блестящих посетительниц той
самой нью-йоркской экспозиции. Черт возьми, да если бы этот мужчина присутствовал там лично, то вряд ли остался бы в одиночестве.
        Правда, взглянув на него теперешнего, Сэди поняла, что вряд ли узнала бы бравого бунтаря, если столкнулась с ним на улице. Исчезли длинные волосы и эспаньолка, придававшие ему беззаботный мальчишеский вид. Нынешний Кент Нельсон отличался стрижкой практически «под ноль», обнажавшей правильный череп и высокий лоб. Растительность на лице ограничивалась легкой однодневной щетиной, подчеркивавшей угловатые скулы и подбородок и оттеняющей, надо признать, чертовски привлекательные губы, окруженные морщинками, которые в улыбке, вероятно, легко превращались в обворожительные ямочки. Если улыбался. Ясно, сейчас улыбки не дождешься. Уловив ее любопытство, он нахмурился и сложил руки на груди. Осознав, что засмотрелась на его губы много дольше, чем позволяют элементарные приличия, Сэди отвела взгляд. К сожалению, не совсем. Его руки лишь подчеркивали великолепную фигуру, вырисовывавшуюся под плотно облегающим торс пуловером. Широкая грудь, мощные предплечья.
        - Да, - спокойно произнес Кент, перестав глазеть на нее. - Дорожная история.
        Он наблюдал за тем, как его слова отразились в глазах Сэди Блисс, столь же примечательных, как и вся внешность. Огромные, насыщенно-серые, обрамленные длинными густыми ресницами, явно привлекающие мужское внимание. Они вовсе не нуждались в дополнительных косметических средствах! Его взгляд скользнул по ее кремовой шейке, также лишенной всяческих безделушек. Айв самом деле, на ней вообще нет никаких украшений. Ни сережек, ни цепочек, ни колечек. В отличие от яркой Табиты в облике Сэди не было ничего блестящего, даже просто приковывающего взгляд. Ни намека на макияж. Ни капли парфюма. Даже губки, алые и пухленькие, были таковыми в силу естественных причин, а не ухищрений косметологов.
        - От Дарвина [2 - Город в Австралии, столица Северной территории. Находится напротив Дарвинской бухты на берегу Тиморского моря.]до Борролулы? [3 - Город в Северной территории.]Это же… тысяча километров? - Сэди очень плохо переносила поездки на автомобилях.
        Табита покачала головой, однако именно Кент взорвал следующую бомбу.
        - Точнее, от Сиднея до Борролулы. Вы сможете добраться из Бороллулы до Дарвина, затем обратно в Сидней самолетом после того, как покончите со своим интервью.
        Сэди напрочь позабыла о его странной привлекательности, вип-статусе и своих намерениях произвести благоприятное впечатление.
        - Вы что, рехнулись? Да это… это, - она быстро подсчитала в уме, - в три раза большее расстояние!
        Кент сохранял невозмутимость, делая вид, что не обратил внимания на ее вспышку, хотя его освежило откровенное мнение после вежливых покашливаний, обычно сопряженных с его звездным статусом. Слегка, признаться, поблекшим. Неужели она думает, будто ему хочется провести с ней трое суток в тесноте автомобиля?
        - Три тысячи триста тринадцать, если быть точным.
        При одной только мысли об этом Сэди ощущала тошноту.
        - И вы не летаете потому, что?..
        - Потому что не летаю. - Кент даже не поморщился.
        - Все будет просто замечательно, - с воодушевлением вступила Табита, сглаживая ледяной тон последнего замечания Кента. - Вы и Кент. Машина. Путевые заметки. Сердце Австралии. Внутренние территории. Журналистика в ее самом органичном проявлении.
        Сэди одарила начальницу взглядом, свидетельствовавшим о том, что она засомневалась в ее умственных способностях.
        - Но на это потребуется несколько дней!
        - Дай-ка я сам догадаюсь, - протянул Кент, забавляясь ее искренним ужасом. - Городская девчонка, верно?
        - Нет. - Сэди, в высшей степени урбанистическое создание, обернулась. Огни большого города, коктейль-бары и международные кинофестивали.
        - Просто меня сильно укачивает в автомобиле. - Эти слова прозвучали неубедительно, однако Сэди сомневалась, что великому и могучему Кенту Нельсону понравится останавливаться через каждые две минуты, чтобы его спутница смогла опорожнить содержимое желудка.
        Кент снова скрипнул зубами. Замечательно! Три дня в машине с городской неженкой. Все лучше и лучше.
        - Похоже, именно для этого изобрели таблетки от укачивания, - преувеличенно спокойно заметил он.
        - Ох, поверьте, вам не захочется находиться со мной рядом, когда я их приму. Я веду себя как под кайфом. Совсем не весело. - Сэди энергично покачала головой.
        Кент вздернул бровь. Тошнота или бредни кайфанутой пигалицы с фигурой и именем порнозвезды. Да уж, хороша поездочка!
        Возможно, в другое время, в другой жизни он был бы счастлив оказаться в одной машине с эйфорической мисс Соблазнительные Округлости, но сейчас при одной только мысли об этом становилось не по себе.
        - Сэди, ты только подумай, какая это для тебя прекрасная возможность, - вмешалась Табита. - Два полноценных репортажа вместо одного. Конечно, если ты думаешь, что тебе это не по плечу, мы всегда сможем найти кого-нибудь другого.
        Сэди хотелось топнуть ножкой от столь беззастенчивого ультиматума, но она не сделала этого. Табита права. Это и в самом деле настоящий подарок. Откуда боссу знать, что Сэди просто нервничает перед встречей с бывшим любовником и ей хочется выглядеть на миллион долларов, а не выжатой мочалкой? По крайней мере, изнурительное путешествие поможет придерживаться строгой диеты, на которую она села два дня назад, когда узнала о возможной встрече с Лео. В последний раз, когда они виделись, Сэди была худой и стройной, ненавистные «выпуклости» побеждены жесточайшим режимом. Да, она не родилась худышкой, ей пришлось изрядно худеть в начале их отношений. Однако любовь Лео и его одобрение оказывали на нее просто фантастическое воздействие. Стоило ему завести речь о потрясающей симметрии ее выступающих ключиц, узких запястьях или молочной белизне кожи, под которой не видно ни капли жира, и Сэди чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Он поглаживал ее длинные волосы, ниспадавшие между худенькими лопатками, говорил, что они напоминают атласные потоки в холмистой долине, а ее молочная кожа подобна тончайшей
фольге. Единственными «выпуклостями», с которыми ей тогда так и не удалось справиться, были груди. И как Лео ни сокрушался, к каким диетам она ни прибегала, их объем оставался неизменным. Он даже предлагал оплатить пластическую операцию по их уменьшению. Сэди была искренне потрясена тем, что блестящий художник разглядел нечто необыкновенное в ее теле, увидел в нем произведение искусства, чистый холст. Его желанием сделать ее своей музой. Она наслаждалась его почти маниакальной одержимостью ее телом, постоянным желанием его писать. Так что в этой безумной, кошмарной поездке некий смысл прослеживался. Выбирая между голодом и постоянными приступами тошноты, Сэди, естественно, предпочтет первое, что поможет потерять пару-тройку килограммов, прежде чем она увидит Лео.
        - Нет, нет. Все в порядке, - ответила Сэди, прогоняя мучительные воспоминания из прошлой жизни. - Я вполне справлюсь. Просто не могу обещать, что удастся сохранить обивку арендованного автомобиля невредимой.
        - Никаких арендованных машин, - возразил Кент. - Мы воспользуемся моим внедорожником.
        Сэди кивнула. Ну, конечно. Внедорожник. Мистер Настоящий Мужик, безусловно, должен иметь бэтмобиль, припрятанный в укромном месте.
        - И когда мы едем? - Она подавила вздох.
        - Я захвачу вас утром. Не берите с собой ничего лишнего. Там, куда мы едем, вряд ли найдутся шезлонги, пляжные зонтики и услужливые официанты с коктейлями.
        - Вау, - нежно протянула Сэди. - Вообразите только мое удивление.
        Она всегда держала в запасе парочку саркастических замечаний, тайное оружие, помогавшее сражаться с миром, недооценивающим ее из-за размера бюста. Повзрослев, она пыталась сдерживаться, однако, к сожалению, сарказм настолько стал частью ее натуры, что наступить на горло собственной песне зачастую не представлялось возможным.

* * *
        Когда на следующее утро Кент позвонил у ее входной двери, Сэди была уже готова. На ней были надеты джинсовые шорты и скромная футболка поло. Распущенные до плеч волосы и балетки дополняли ансамбль. У двери ожидали среднего размера рюкзак и небольшая сумка-холодильник. Кент удивленно моргнул, столкнувшись с поразительным преображением Сэди из городской девушки-яппи в скромную соседскую девчонку. И снова ее одежда, словно специально, скрывала соблазнительные изгибы и выпуклости, которые можно было лишь угадывать под мешковатой защитной оболочкой. Будто эти «выпуклости» возможно скрыть! Глядя на нее, одетую таким образом, без грамма косметики и бижутерии, можно было легко поверить, что она действительно зеленая двадцатичетырехлетняя выпускница колледжа, о которой ему сообщила Табита. Ровно на двенадцать лет его моложе. Боже мой, совершеннейшее дитя!
        - Что у вас здесь? - поинтересовался Кент, беря у нее сумку-холодильник и забрасывая за спину ее рюкзак. Час назад, заправляя джип, он подозрительно бодро насвистывал, испытывая странное, не покидавшее его предвкушение, разлившееся по венам.
        - Имбирный эль, - ответила она, наблюдая за тем, как напряглись мускулы его предплечий.
        Еще вчера Сэди могла бы позволить себе восхититься его скульптурными формами, симметрией, ускользающей красотой мгновения. Сегодня все внутри ее поддалось странному, неуютному чувству. Вскоре ее внутренностям придется еще хуже, правда, по иной причине.
        - Я не думала, что вам вздумается таскать мои вещи.
        Она вовсе не воздушное, эфемерное создание, неспособное приподнять что-либо тяжелее косметички. Достаточно только взглянуть на нее! Однако он целеустремленно направлялся к машине с сумками на плечах, словно не обращая внимания на свою хромоту. «Вертолетная катастрофа», - решила Сэди. Она проследовала за ним более спокойным шагом, с внутренней дрожью рассматривая припаркованный во дворе мощный «лендровер», выглядевший так, будто недавно поступил на вооружение австралийской армии, а тест-драйв проходил где-нибудь в свинарнике. И снова не смогла сдержать сарказма, глядя на «боевую раскраску», коснуться которой, видимо, не смела ни одна автомойка.
        Потрясенно пялясь на этот танк на колесах, Сэди невольно размышляла, не является ли он воплощением определенных комплексов Кента Нельсона.
        - Не знала, что машинам делают грязевые обертывания, - пробормотала она, встав рядом с ним у открытой задней дверцы.
        - Да, она не молода, не очень красива, зато прекрасно знает свое дело, - проворчал Кент, перекладывая багаж, чтобы разместить ее сумки.
        Сэди предпочла бы красоту. И мужчину, который бы не говорил о своей машине как о женщине. Особенно об этой машине. На сто процентов мужской.
        - А у нее есть кондиционер?
        - Вы хотите поставить это перед собой? - Кент кивнул и достал сумку-холодильник.
        - Благодарю.
        Она взяла сумку, Кент захлопнул дверцу. Около ручки Сэди заметила запыленный стикер сиднейской футбольной команды, а рядом другой, рекламирующий австралийские пивоварни. Да уж, этот мужчина знал толк в футболе. И пиве. Лео предпочитал джин. Кент взглянул на нее с высоты своего роста. Яркое утреннее солнце высвечивало молочной белизны шейку, на которой подрагивала синяя жилка пульса.
        - Приняли таблетки? - угрюмо поинтересовался он.
        - Как только, так сразу. - Она похлопала по карману сумки.
        - А может, лучше заранее? Я не собираюсь останавливаться каждые две минуты, предоставляя вам возможность общаться с обочиной.
        Сэди проигнорировала его предупреждение. Неужели он не понимает, что остановки по требованию через каждые две минуты не соответствуют и ее представлениям о приятной прогулке.
        - Я подожду, пока мы выедем за город. Приберегу представление для австралийских просторов.
        Кент прищурился, воспользовавшись возможностью изучить ее поближе. Насыщенно-серые радужки глаз окружали темные ободки, делавшие взгляд еще более притягательным.
        - И насколько кайфово выглядит твой кайф?
        Сэди внезапно осознала, что его губы находятся совсем рядом. Интересно, что случится, если их уголки чуть разойдутся в стороны, обнажая забавные ямочки? Даже сейчас, сурово сомкнутые, они выглядят чертовски привлекательно. Словно старый мастер, поднаторевший в изображении мужественной красоты, вылепил эти губы специально для него. Скрытый в ней художник не мог не восхищаться их строгой безупречностью. А женщина - завидовать совершенству. Ее собственные смехотворно пухлые губы, хотя и лишенные коллагена, на что, желая позлобствовать, не уставали намекать почти все знакомые дамочки, значительно уступали, казались слишком яркими. Именно поэтому Сэди никогда не пользовалась помадой или блеском для губ.
        Ее губы не нуждались в привлечении дополнительного внимания. Кент заметил, что она изучает его, почувствовал взгляд ее невероятных глаз.
        - Сэди? - переспросил он.
        Она моргнула, осознав, что он хмурится, а она беззастенчиво на него пялится. В довершение всех несчастий, ей удалось каким-то образом утерять нить беседы. Сэди мысленно застонала, судорожно перебирая в голове возможные варианты. Интересно, о чем таки они говорили? Ах да, таблетки. Правильно.
        - Я начинаю петь, - запоздало ответила она. - Громко. И не всегда попадаю в ноты.
        Кент скривился. Потрясающе. Провести три дня в машине с Барби, поющей под караоке.
        - Попытайтесь воздержаться от демонстрации вокальных способностей. - Он взглянул на часы и небрежно бросил: - Пора выезжать.
        Сэди глубоко вздохнула. Сердце гулко забилось, отвечая на дополнительный прилив адреналина.
        Зов дикой природы? Возбуждение от предвкушения приключений? Начало великолепной карьеры? Она очень надеялась, что именно этим объясняется ее состояние, иные версии были далеко не так благоприятны и пристойны. Ужас подступающей тошноты. Или, хуже того, боязнь замкнутого пространства наедине с мужчиной, ставившим ее чуть выше плинтуса, кроме того, обладающим выразительными губами.
        Сэди попыталась вскарабкаться в высокий внедорожник. Будучи пять футов восемь дюймов [4 - 172,5 см.]ростом, она не считала себя такой уж коротышкой, однако полагала, что сейчас не помешает посетить парочку тренировок по прыжкам с шестом. Когда же, наконец, забралась в кабину этого «подъемного крана», Кент вручил ей карту.
        - Вот, - бросил он, - красным я отметил наш маршрут.
        Она затравленно посмотрела на него, придя в ужас от одной только мысли о вероятности возложения на нее штурманских обязанностей:
        - А что, у нас нет GPS?
        - Будем путешествовать на старинный манер, - заявил он, окинув ее нетерпеливым взглядом, и завел двигатель.
        Волшебно.
        - А что будет, если мы потеряем карту? - сладко пропела она. - Собираетесь ориентироваться по звездам?
        - К сожалению, я не взял секстант. - Кент подавил ухмылку.
        Его взгляд, прямой и глубокий, подчинял ее, опутывая липкой паутиной, странным образом воздействуя на пульс и душевное здоровье, рождая в животе и ниже волны маленьких бурлящих тепловых источников. Ох, с секстантом у него, похоже, все в порядке!..
        Глава 2
        Несмотря на то что Сэди отвернулась к окну, она не заметила, как оживленные улицы Сиднея уступили место красным крышам предместий и зелени огородов, глубоко погруженная в размышления о своей странной реакции на сидящего рядом мужчину. Казалось бы, в нем заключались черты и качества, вызывавшие у нее обычно лишь откровенное неприятие. Физически сильный, мускулистый, любитель отдыха на свежем воздухе, кемпингов, ночевок под открытым небом и прочих походных радостей. Пива и футбола. С другой стороны, возраст. Порывшись ночью в Интернете, она обнаружила, что ему тридцать шесть. У нее случалось немало романов с мужчинами старше.
        Лео был на двадцать лет ее старше. Она подумала, что психологи назвали бы это комплексом отца. Ее папочка, полностью погрузившись в дела и заботы новой семьи, включавшей гиперактивных мальчишек-близнецов, росших настоящими фанатами спорта, бросил её с мамой, когда ей было двенадцать. Сэди всегда сознавала, что наличие дочери, скорее артистического, чем спортивного типа, явилось для отца огромным разочарованием. После многолетних попыток снискать его внимание и одобрение она признала поражение и отправилась в арт-колледж. Вероятно, недостаток отцовского внимания повлиял на ее дальнейшую взрослую жизнь. Так или иначе, сложно отрицать очевидное. А в Кенте Нельсоне действительно больше не было ничего привлекательного. Или было? Сэди внимательно изучала его профиль, пока он сосредоточенно вел машину, полностью сконцентрировавшись на дороге. Он казался… суровым. Совсем не похожим на улыбавшегося в камеру парня с щегольской эспаньолкой.
        И еще упорным. Сосредоточенным. Осторожным. Обеспокоенным.
        Будучи журналисткой и преданной поклонницей его работ, она не могла не находить его необыкновенно притягательным и интригующим. Как женщину ее это чертовски пугало.
        Кент вцепился обеими руками в руль, чувствуя, что ее задумчивый взгляд скоро прожжет дырку у него в подбородке. После восемнадцати месяцев с небольшим перерывом на редкие возвращения домой, проведенных в госпиталях, и последовавших за этим шести месяцев физиотерапии он впервые оказался в более-менее постоянной компании, и настойчивое разглядывание Сэди очень его нервировало. Кент обернулся, окидывая ее ответным взглядом, и ошеломленно заметил, как она моментально уткнулась в окно, делая вид, что никогда и не смотрела в его сторону. Очень по-взрослому! Его взгляд опустился на ее ноги. Джинсовые шорты чуть выше колен плотно облегали бедра, такие же роскошные и округлые, как и вся фигура мисс Блисс. Он в очередной раз вспомнил недавнюю дискуссию о «рубенсовских женщинах» и поспешно уставился на дорогу.
        - Надеюсь, вы захватили с собой что-нибудь теплое, ночью здесь холодает.
        Сэди моргнула. Они в машине уже более часа, и это его первые обращенные к ней слова? Она очень надеялась, что Кент не из тех мужчин, которые уверены в обратной зависимости уровня ее интеллекта от размера бюстгальтера. Она театральным жестом хлопнула себя по лбу:
        - А я-то упаковала бикини и кружевное белье.
        Кент судорожно вцепился в руль, представив себе Сэди Блисс в бикини.
        - Многие считают, что во внутренних территориях жарко, - пояснил он, не поднимая на нее глаз. - Однако забывают, что ночью очень быстро холодает.
        - Спасибо за разъяснение, - Сэди одарила его нетерпеливым взглядом, - но давайте попытаемся признать сейчас и следовать этой линии в дальнейшем: я обладаю уровнем интеллекта, достаточным для того, чтобы ознакомиться с предварительной информацией, прежде чем отправляться в поездку.
        Кент повернулся, почувствовав в ее словах затаенную боль. Даже не сарказм. Выглядело так, будто ей слишком часто приходилось подтверждать свои умственные способности.
        - Справедливо. - Он отвернулся.
        Сэди простонала, увидев дорожный знак, сигнализирующий о въезде в район Голубых гор [5 - Горы в штате Новый Южный Уэльс, которые получили свое название из-за сизого смога, вызванного испарениями эвкалиптов, окрашивающих горы в сизовато-голубые оттенки при взгляде на них издали.]. Тошнота незамедлительно дала о себе знать.
        - Просто волшебно, - пробормотала она, роясь в сумке в поисках таблеток. - Знак «Неровная дорога».
        Кент и сам уже мечтал о таблетке, которую можно было бы принять, чтобы не думать о весьма выдающихся «неровностях» своей пассажирки. Однако очевидное страдание на ее лице отвлекло его от мыслей об «изгибах». Он почти слышал, как скрипят ее зубы, когда она принялась рыться в косметичке, где лежало такое количество лекарств, что могло бы вполне составить ассортимент небольшой аптеки.
        - А вы испытываете тошноту, когда сидите за рулем? - поинтересовался Кент.
        - Не-а. - Поглощенная инструкцией к новому препарату, Сэди с отсутствующим видом покачала головой, не замечая тайной надежды в его тоне.
        - Что же, тогда все решается просто, - заключил он, направляя машину на одну из придорожных площадок для стоянки.
        - Что вы делаете? - нахмурилась Сэди, когда Кент отстегивал ремень безопасности.
        - Освобождаю для вас место водителя.
        - Вы хотите, чтобы я повела вашу машину? - Сэди замерла.
        - У вас же есть права?
        Она посмотрела на бегемота, в котором они сидели. Ее водительский опыт ограничивался подержанной «тойотой приус».
        - В них не прописано вождение танка!
        - Все у вас получится. - Кент нетерпеливо хмыкнул, выбрался из джипа и подошел к пассажирской двери.
        У Сэди мелькнула безумная мысль заблокировать ручку дверцы, прежде чем он успеет ее коснуться, но та уже открылась, впуская в тесную кабину жужжание проезжающих автомобилей и едкие запахи скоростного шоссе. Она посмотрела на Кента, невольно удивляясь тому, что их глаза оказались на одном уровне. У него были карие глаза с крошечными искорками меди и янтаря, придающими им более темный оттенок. И они о чем-то ей напоминали. Какое-то ускользающее воспоминание…
        - Недаром говорят, болезнь лучше предупредить, чем лечить, - иронично заметил Кент.
        И тут Сэди вспомнила. Камень тигровый глаз из ее детской коллекции. Одна из многочисленных попыток отца привить дочке интерес к чему-то отличному от чтения и рисования.
        - Вы уверены? - прикусив нижнюю губу, протянула Сэди, еще раз осматривая гигантское транспортное средство. Конечно, она бы так не волновалась, будь это прокатная машина. - Я никогда не водила ничего столь… гигантского. Боюсь разбить.
        Кент не отводил взгляда от ее губ. Он успел заметить, каким терзаниям она подвергла свою нижнюю губу, и насторожился:
        - А что, вы имеете обыкновение разбивать автомобили?
        - Нет. - Она покачала головой, отпустив, наконец, губу. - Раньше за мной такого не замечалось. - Сэди нахмурилась. Она-то полагала, что «настоящие мужики», подобные Кенту, никогда не уступят руль женщине.
        - Ну, что еще? - осторожно поинтересовался он.
        - Еще не встречала мужчин, которые бы безропотно согласились покинуть водительское сиденье ради дамы. - Отец не позволял матери садиться за руль, когда они ехали вместе. - Все равно что лишить вас мужского достоинства.
        Кент удивленно моргнул. Что за странные речи? С какими неандертальцами она общается?
        - Мое мужское достоинство не напугаешь видом женщины за рулем. Воспринимайте это как взаимовыгодное соглашение. Вам не надо будет вылезать каждые две минуты на обочину, а я получу возможность заняться фото. Кроме того, мне не придется наблюдать ваше поведение «под кайфом», что, принимая во внимание наше весьма непродолжительное знакомство, вещь полезная!
        С его логикой сложно поспорить. Сэди и самой не улыбалась перспектива обнаружить свои комплексы в присутствии мужчины, тщательно скрывающего свои проблемы. Если они у него были.
        - Замечательно.
        Она расстегнула ремень и повернулась, чтобы покинуть машину, посмотрела на него, ожидая, что он отодвинется и освободит проход, однако Кент не двигался. На мгновение они застыли на месте, ее взгляд оказался прикован к его чувственным губам, затмившим все вокруг. Захотелось, чтобы Кент произнес хоть слово, увидеть это великолепие в движении. Внезапно он отодвинулся, и Сэди выскользнула из машины, едва держась на ногах, неожиданно ставших ватными.
        Проведя с Сэди краткий инструктаж об особенностях джипа, Кент перестал обращать на нее внимание. Явно нервничая, она так вцепилась в руль, что у нее побелели костяшки пальцев.
        - Расслабьтесь, - командным тоном велел Кент. - Вы все правильно делаете.
        Однако, как ни странно, его слова совсем не успокаивали. Ее взгляд судорожно метался между боковыми зеркалами и зеркалом заднего обзора, сердце подпрыгивало в такт двигателю. Сэди не понимала, в чем причина нервозности: необходимость находиться за рулем чужой машины, более похожей на танк, или же пребывание наедине с таким человеком, как Кент.
        - Расслабьтесь, - повторил он.
        - Верите или нет, - сквозь зубы прошипела Сэди, не отводя глаз от дороги, - но от ваших слов легче не становится.
        - Хорошо, хорошо. - Кент, словно защищаясь, выставил вперед руки.
        - Мне просто надо к ней привыкнуть, - добавила Сэди. - Очень необычно сидеть так высоко. Ощущение, что управляешь грузовиком.
        - Как скажете. - Кент скривился. Какой там грузовик, даже на трейлер не тянет.
        Он повернулся назад, чтобы достать камеру. Совершенно очевидно, Сэди в панике, а у него нет ни времени, ни желания успокаивать маленькую принцессочку. Лучше скорее заняться чем-нибудь и держать рот на замке, а заодно еще раз проверить оборудование, прежде чем они окончательно удалятся от цивилизации. Спустя минут десять Кент заметил, что ее хватка ослабла и она удобнее устроилась на водительском сиденье. Еще через минуту к Сэди Блисс вернулась способность совершать несколько действий одновременно.
        - Итак, что дальше? - поинтересовалась она, чувствуя себя значительно увереннее. - В каких городах намечены плановые остановки?
        - Плановые остановки? - Кент поднял глаза от камеры.
        - На ночь, понимаете? Когда мы устанем.
        - Я не планировал остановок. Проделаем весь путь на колесах.
        Она на мгновение отвлеклась от дороги, одарив его взглядом из серии «да ты шутишь». При таком раскладе путешествие может занять два дня. И без единой остановки?
        - А спать нам не надо?
        - А вам что, и в самом деле хочется, чтобы поездка затянулась? Мы могли бы сделать несколько остановок по пути и спать либо в машине, либо в спальных мешках, у меня с собой парочка.
        - Я не ночую под открытым небом. - Сэди с трудом сдержала дрожь. Потрясающе. Может, еще в шкуру завернуться?
        Кент поперхнулся от ее интонации. Такое ощущение, что он предложил заночевать где-нибудь в тюремном бараке.
        - И чем вас открытое небо не устраивает?
        - Все очень просто. - Сэди вновь вернулась взглядом к дороге. - Вы не летаете, я не ночую под открытым небом.
        Так, в машине ее укачивает, под открытым небом она не ночует. Дай бог терпения!
        - Между прочим, ночное небо усыпано звездами. Они-то чем вам досадили?
        - Против звезд я не возражаю. Достаточно пяти, и я умру от счастья.
        - Да ты не жила настоящей жизнью, городская девчонка.
        - Полагаю, у нас с вами на сей счет противоположные мнения, - любезно предположила Сэди.
        - Причем, боюсь, уже не раз за эту поездку.
        - Итак, где нам остановиться сегодня вечером?
        Кент вытащил из бардачка карту и углубился в нее, что-то подсчитывая про себя.
        - До Куннамуллы еще около десяти часов, - объявил он, посматривая на часы на приборной доске. Только девять тридцать утра. - Следовательно, доберемся мы туда после семи вечера.
        - Хорошо, - кивнула Сэди.
        - Хотя сильно сомневаюсь, чтобы там были пятизвездочные отели. Конечно, мы можем потратить еще пару часов и доехать до Шарлевиля, который раза в два больше. И все равно, думаю, вряд ли удастся подобрать что-нибудь близкое к вашим стандартам.
        - Благодарю за заботу, - Сэди саркастически улыбнулась, - мне вполне подойдет любое помещение с душем, туалетом и кроватью.
        - Тогда сойдемся на Куннамулле.
        Разрешив насущный вопрос с ночевкой, они вновь погрузились в молчание. Дорога пролегала через великолепные Голубые горы, расположенные по другую сторону Большого Водораздельного хребта [6 - Горная система, простирающаяся вдоль восточного и юго-восточного побережья Австралии приблизительно на 4000 км.]. Кент вновь углубился в изучение содержания своего фоторюкзака, находя некое успокоение в совершении привычной череды действий. Прошло достаточно времени с тех пор, когда он занимался этим в последний раз, и было приятно сознавать, что его ощущения не изменились. Время от времени он посматривал на Сэди. Надо признать, несмотря на первые несколько минут паники, она пришла в себя, успокоилась и сейчас вела внедорожник исключительно профессионально. Кент опасался, что мисс Блисс начнет возмущаться неудобным рулевым управлением, периодически возникающими шумами в двигателе или отсутствием стереосистемы, тем не менее она просто занималась своим делом. Ни единой жалобы или обычной женской болтовни. Именно такой попутчик и нужен Кенту. Правда, через две минуты все полетело к черту.
        - Мы так и будем молчать или все-таки попытаемся больше узнать друг о друге?
        Преодолев тяжелый участок пути, Сэди обрела способность думать о чем-то, кроме дороги. Ей внезапно пришло в голову, что перед ней сюжет для очень хорошего, по-настоящему горячего репортажа. Какую можно сделать карьеру, рассказав о Кенте Нельсоне!
        Кент вздохнул. Да, все шло слишком хорошо, чтобы быть правдой.
        - Молчание - золото.
        Сэди вздернула бровь и ответила не менее язвительно:
        - Молчание оглушает.
        Он сменил объектив и окинул ее говорящим взглядом:
        - Послушайте меня, мисс Сэди Блисс. Давайте не будем притворяться, что кто-то из нас испытывает прилив положительных эмоций от необходимости провести эти три дня вместе. Я понимаю, женщины любят поболтать, заполнить паузу. Но меня вполне устраивает длинная пауза. Она мне даже нравится!
        - Я вовсе не люблю болтать, - раздраженно возразила Сэди. - Это просто беседа. Дань вежливости, понимаете?
        - Готов провести эти три дня в грубости.
        О, вполне можно поверить! Проблема в том, что Сэди к этому не готова.
        - Так вы считаете, мы должны молчать? Три тысячи километров?
        - Почему же, мы вполне можем перекинуться парой слов. Например, «необходимо заправиться» или «давайте остановимся здесь перекусить?».
        Сэди потрясенно смотрела на его упрямый профиль. Возможно, Кент Нельсон привык общаться с женщинами, потакавшими всем его прихотям. Однако она не из таких. Его настойчивое требование молчания лишь разожгло ее любопытство. Залегшие в глазах мрачные тени намекали: ему есть что скрывать. Сэди уверена, что его нежелание летать - лишь вершина айсберга. Достаточно взглянуть на то, как он пытается оградить себя от контактов с миром, и сразу возникает желание узнать всю подноготную. Она хотела расспросить его о той фотографии. О том, что случилось в тот день. Хотя нет, сейчас не самое подходящее время.
        Сэди подождала несколько минут, чтобы дать ему успокоиться. Они ехали по направлению к Маджи [7 - Город в Новом Южном Уэльсе.]. Дорога была относительно ровной, вокруг простирались классические австралийские пейзажи, изобилие эвкалиптов, чахлая растительность. Скучно. Особенно по сравнению с захватывающей историей, таящейся в глубине его мрачных, печальных глаз. Только он раскрыл карту, раздался голос Сэди:
        - Было бы забавно узнать друг друга.
        - Сомневаюсь. - Он не отрывался от карты.
        Он и так знал о ней слишком много. О «выпуклостях», от мыслей о которых было невозможно избавиться. О губах, созданных для того, чтобы их целовали. Слабом здоровье и претензиях на пятизвездочные отели. Одно беспокойство! Настоящая заноза в заднице. Сэди заметила отвращение на его лице и порадовалась, что это ее не особенно задело.
        - Ой, да ладно! - поддела она. - Совсем не так сложно, как кажется. Послушайте, сначала я задам вам какой-нибудь вопрос. Потом вы. Да, может быть, перейдем на «ты»?
        Он так и не отвел глаз от карты. Она почувствовала неожиданное разочарование. С чего бы это?
        - Совсем не сложно, - повторила она.
        Молчание.
        - Боже мой, но тебе, наверное, хотелось бы что-нибудь узнать обо мне?
        Кент поднял глаза на попутчицу, стараясь держать себя в руках. Да уж, чувствуется журналистская хватка у недавней выпускницы. Просто превосходно. Болтливая и назойливая. Еще несколько минусов против ее имени.
        Внезапно Кент припомнил свое удивление от выбора Леонарда Пинто.
        - Почему Леонард Пинто захотел, чтобы именно ты делала этот репортаж?
        Сэди едва не подпрыгнула на месте, настолько ее вывел из равновесия неожиданный вопрос. Она была совсем не готова к тому, что он перейдет с места в карьер. Где же стандартные вопросы из серии «Откуда ты родом?», «Сколько тебе лет?», «Где ты училась?». И даже более грубые, но не менее частые в ее случае «Это твое настоящее имя?», «Это твоя настоящая грудь?», «А губы тоже силиконовые?».
        - Боже мой. - Она попыталась свести ситуацию к шутке. - Прямо в яблочко. Никаких разговоров о работе и учебе? Обычных любезностей? Надеюсь, на свиданиях вы не такой прямолинейный!
        Кент недовольно приподнял бровь:
        - Я проржавел и утерял светский лоск.
        Сэди хмыкнула. Уж из кого песок сыпется, только не из мистера Настоящий Мужчина. Вот кто на сто процентов в рабочем состоянии. И даже хромота не помеха.
        Кент наблюдал за ней, в то время как она усиленно делала вид, что спокойна и внимательно следит за дорогой. Даже ее профиль выглядел потрясающе, от густых волнистых волос до пухлых губок и не менее пышной груди.
        - Почему Пинто настоял на вашей кандидатуре? - повторил Кент.
        - А почему вы не летаете? - Сэди резко повернулась.
        Кент опешил. Не ожидал, что она оправится так быстро. И так метко ответит.
        - Пинто твой родственник?
        - Это из-за той вертолетной аварии? - Сэди держала удар.
        Кент гневно прищурился. Сэди в ответ одарила его не менее внушительным взглядом из серии «В эту игру могут играть двое».
        - Или, может быть, Пинто увидел твое фото на веб-сайте и захотел забраться в твои штанишки?
        Конечно, с его стороны это чистой воды месть и удар ниже пояса, однако почему бы не предположить, что мужчина, сделавший рисование ню своей профессией, мог бы оценить эти чудесные губки? На несколько долгих мгновений Сэди забыла, как дышать. Пальцы буквально вросли в баранку. Ей вовсе не улыбалась перспектива ответить этому мужлану, что Леонард Пинто неоднократно «забирался в ее штанишки». Хотя сейчас Лео это вряд ли бы понравилось, ведь она умудрилась вновь набрать вес.
        - Вы правы. - Сэди резко снизила скорость перед въездом на участок трассы, где велись дорожные работы. - Молчание - золото.
        Кент выдавил сардоническую ухмылку.
        - Я знал, мы когда-нибудь сойдемся во мнениях.
        Полчаса спустя Сэди порядком устала от пейзажей. Кент вставил в уши наушники плеера, время от времени отвлекаясь на путеводитель. Периодически она видела, как слегка подрагивают его идеальные губы, вероятно, он подпевал песне, которую Сэди не могла услышать. Похоже, он прекрасно развлекается в одиночестве. Если мистер Нельсон всерьез полагает, что сможет игнорировать ее все три тысячи километров пути, таблетки необходимы ему! Какое, однако, это необычное ощущение - быть не замеченной мужчиной. Это сбивало с толку. Она знала, как быть с избыточным вниманием, однако подобное небрежение оказалось для нее новшеством. Сэди должна заставить его говорить, даже если это грозит ей смертью. Она повернулась к нему и вытащила из ближайшего к ней уха наушник.
        - Может, поиграем? - предложила она, когда он смерил ее твердым взглядом.
        Кент потерял дар речи. Она хочет играть в дорожные игры? Так, еще один минус.
        - Нет.
        - Да ладно вам. Ведь у нас путешествие? А в долгой автомобильной поездке люди играют в игры. Вспомните любой фильм.
        Кент старался не думать о том, в какие игры ему хотелось бы сыграть с Сэди Блисс. Снять с нее что-нибудь. Нет, пора это прекращать.
        - Я не играю в игры, - заявил он и отобрал у нее наушник.
        Она изумилась:
        - Что, даже в «я обнаружил»? [8 - «Я обнаружил» (I spy) - детская дорожная игра, в которую могут играть несколько человек. Один из играющих загадывает какой-либо предмет, который видит по дороге. Другие должны отгадать. Ведущий говорит фразу: «Я обнаружил нечто, начинающееся с буквы А». И играющие должны отгадать предмет.]
        Кент посмотрел на нее как на какую-то букашку. Следует пресечь это в корне, иначе путешествие станет невыносимым.
        - Может, поиграем в другую детскую игру? Я задаю вопрос, а вы либо отвечаете на него откровенно, либо выполняете одно мое желание.
        Сэди почувствовала, как от его предложения бешено забился пульс и сердце пропустило удар. Как он смотрит на ее губы! Соблазнительно, но она опасалась, что Кента не устроят правдивые ответы и он быстро перейдет к части желаний. Не хотелось бы.
        - Вам не кажется, что для этого нам следует узнать друг друга немного больше?
        Кент отвернулся, вновь потрясенный ее словами. Он вовсе не собирался узнавать Сэди Блисс. Еще один внутренний вздох, и Кент попытался перехватить инициативу:
        - Я обнаружил нечто похожее на… бензоколонку.
        Сэди уже видела искомый предмет, однако предпочла удивиться:
        - Возможно, вы подзабыли, но следует произнести только начальную букву загаданного слова.
        Он проигнорировал ее сарказм.
        - Ладно, хватит, я голоден как черт. Завтрак был лет сто назад.
        Сэди голодала последние три дня.
        - Да мы только три часа в пути.
        - Мне надо перекусить, - настаивал Кент. - А вы можете воспользоваться удобствами.
        - Вот уж спасибо. Те дни, когда мамочка просила меня заранее воспользоваться туалетом перед дальней дорогой, уже в далеком прошлом. Возможно, вас и окружали женщины со слабым мочевым пузырем, но уверяю, мой чугунный.
        - Значит, только желудок подводит, да? - едко поинтересовался Кент.
        Сэди одарила его убийственным взглядом и въехала на парковку.
        - Вы решили подразнить меня именно сейчас? Когда я пытаюсь припарковать на этом пятачке ваш танк?
        Она вернулась к нелегкому занятию. Ощущала себя так, будто пытается втиснуть здоровую металлическую зверюгу в спичечный коробок. И ей, оказалось, неожиданно приятно получить одобрительный кивок Кента.
        Едва Сэди заглушила двигатель, Кент рывком открыл дверь:
        - Вы пойдете?
        - Нет, у меня все в порядке.
        - Чего-нибудь надо?
        - Я захватила кое-что с собой.
        Спустя пару минут Кент вернулся, нагруженный таким количеством углеводов, которого хватило бы до конца дней. Она же ощущала приступ гипогликемии от одного только взгляда на все эти свертки.
        - Вот, - сказал он, бросая ей пакетик «Твистиз» [9 - Австралийские рисовые хлопья с различными ароматизаторами.]. - Я и вам пакетик прихватил.

«Твистиз»! Боже мой, он собирается есть «Твистиз» - ее единственную слабость - прямо у нее перед носом. Сэди отодвинула яркий пакетик подальше.
        - Спасибо, но у меня другие предпочтения. - Она показала пучок стеблей сельдерея.
        Кент скорчил физиономию, открывая «Твистиз».
        - Вы собираетесь питаться сельдереем?
        Он произнес «сельдерей» так, словно это были потроха или нутряное сало.
        - Это здоровая пища, - возразила она и уже приготовилась прочитать ему лекцию на тему преимуществ правильного питания, как ее обонятельных рецепторов достиг аромат проклятых углеводов, и нить мысли прервалась.
        И как только искусственный аромат добавок и консервантов может быть настолько изумительным? Желудок скрутило. Громко. Кент вскинул бровь.
        - Кажется, ваш желудок просит предоставить ему слово.
        Сэди запихала стебель сельдерея в рот и завела машину, чтобы удержаться от настойчивого желания схватить яркие оранжевые хлопья «Твистиз».
        - Я слишком часто прислушивалась к желудку и именно потому достигла теперешних размеров, - раздраженно возразила она, выезжая со стоянки.
        Немного повеселев после перекуса, Кент окинул Сэди критическим взглядом, подумав, что на его вкус она выглядит чертовски привлекательно. Он встряхнул головой. Западные женщины всегда его удивляли. Их жизнь была настолько устроена и безбедна, что им ничего не оставалось, кроме как беспокоиться по совершеннейшим пустякам.
        - Пожалуйста, только не говорите мне, что собираетесь питаться сельдереем все три дня.
        Она гневно посмотрела на него:
        - А вам-то какое дело?
        Кент удостоил ее презрительным взглядом. Только подумать, всего два года назад он пытался выживать и делать свою работу на линии огня, а теперь вынужден беседовать о свойствах сельдерея с чокнутой дамочкой со слабым желудком, но, очевидно, сильным мочевым пузырем!
        - Думаю, это делает вас капризной и раздражительной.
        Сэди посмотрела на дорогу, потом снова на него. На его пальцах и губах налипла пыльца оранжевых хлопьев. Вся эта соблазнительная картина вызывала желание слизнуть крошки, узнать, каков он на вкус под слоем сыра и соли. В животе снова заурчало, потекли слюнки. И вовсе не сельдерей тому причиной. Вероятно, даже не «Твистиз».
        - Нет, - решительно отвергла она его предположение. - Вы и ваши проклятые «Твистиз» делают меня капризной и раздражительной.
        - Полагаю, это означает, что и от «M&M’s» вы отказываетесь?
        Сэди едва не простонала вслух. И как, скажите на милость, ему удается держать себя в такой потрясающей форме? Ей казалось, что при одном только взгляде на столь знакомые шоколадки жировые клетки на ягодицах начинают размножаться в геометрической прогрессии.
        - Спасибо. Меня вполне устраивает сельдерей.
        Кент пожал плечами и сказал, подбрасывая кусочек «Твистиз» в воздух и ловя его ртом:
        - Как скажете.
        Раздавшийся хруст, к счастью, заглушил еще один обиженный вопль ее желудка.
        К тому времени, когда они пересекли границу штата и прибыли в Куннамуллу, Сэди полностью выбилась из сил. Она была сыта по горло сильным и молчаливым попутчиком, весь день что-то жевавшим, читавшим, спавшим, слушавшим музыку, поглотившим на ланч две булочки и огромный бумажный стаканчик кофе со льдом. Он презрительно проводил взглядом ее салат и стаканчик диетической колы. И все это с минимальным количеством слов. Ей очень хотелось принять душ. А потом оказаться в постели. Неоновый свет вывески мотеля, сообщавшей о наличии свободных мест, ее чрезвычайно обрадовал.
        - Это подходит? - поинтересовалась Сэди у компаньона.
        - Отель как отель.
        Она припарковалась неподалеку от стойки администратора.
        - Будьте добры, нам необходимо два номера.
        - Простите, но у нас остался лишь один свободный, - извинилась администраторша.
        - Ох, - пробормотала Сэди, ее плечи поникли.
        Женщина взглянула на Сэди, потом на Кента, потом опять на Сэди и просияла:
        - Но в нем две кровати.
        Кент открыл рот, чтобы сообщить администратору, что они отправятся в другое место, но Сэди его опередила:
        - Берем.
        Он удивленно моргнул.
        - Уверен, в городе есть еще отели, в которых нам могли бы предложить два отдельных номера.
        - Я с вами согласна. Хотите устроить поиски, желаю удачи. Я полностью вымоталась. Отсидела задницу. От одной мысли о необходимости вернуться в машину хочется завыть.
        Кент взглянул в ее огромные глаза. Она действительно выглядела смертельно уставшей, а ведь провела весь день за рулем, и ни слова жалоб.
        - Хорошо. Я посплю в машине.
        Сэди выгнула бровь, сомневаясь, что размеры заднего сиденья подойдут мужчине его габаритов.
        - Знаете, мы с вами взрослые люди. В номере две кровати. Обещаю не подниматься за полночь и не пытаться вас обольстить.
        Кент одарил ее усмешкой. Первой за весь день.
        - Ага, теперь-то вы воспользуетесь ситуацией. Зря, что ли, неглиже брали?
        Сэди с удивлением обнаружила, что за его настороженным молчанием, оказывается, скрывалось какое-никакое чувство юмора.
        - Ой, только посмотрите! А он и улыбаться умеет!
        Кент подавил еще одну улыбку.
        - Не обольщайтесь, не часто.
        Сэди с отсутствующим видом помассировала шею, слишком уставшая, чтобы продолжать пикировку.
        - Прекрасно, крутой парень, спи в машине. Только не надо завтра стонать, когда шея не будет сгибаться.
        - Мне приходилось спать в куда более неудобном положении. На передовой нет пятизвездочных отелей.
        Хотя не так много он там и спал. Как, впрочем, и сейчас. Сэди вздохнула:
        - Хорошо, хорошо, настоящий мужик, ты победил.
        Кент немало удивился, услыхав из ее уст прозвище, над которым сам немало потешался. В глаза его еще так никогда не называли.
        - Ты назвала меня настоящим мужиком?
        Сэди почувствовала, как его смех растекается по уставшим мышцам ее тела, с головы до пят. Это стоило дня ожидания.
        - На что гляжу, о том пою.
        Кент открыл рот, чтобы возмутиться, но Сэди посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц таким сонным взглядом, что ему очень захотелось воочию увидеть, как она выглядит на свежих простынях. Он обернулся к администраторше, наблюдавшей за их обменом взглядами, как страстный поклонник теннисных турниров:
        - Где я должен расписаться?
        Глава 3
        Номер был чистый, однако весьма скромный. Небольшой холодильник, телевизор, ванная комната. И две жесткие двуспальные кровати. И все равно, Сэди не променяла бы эти сомнительные удобства даже на номер в «Уолдорф Астории».
        - Я в душ. - Она бросила рюкзак на ближайшую к ванной кровать и принялась рыться в нем в поисках чистой одежды.
        - Хотите что-нибудь поесть? Они подают ужин до восьми.
        Сэди была смертельно голодной. Однако спать хотелось еще больше. Кроме того, она привыкла отказывать себе в пище. Но не во сне. Сон столь же жизненно необходим, как воздух. И горе тому, кто ей помешает.
        - Не-а.
        - Будете довольствоваться сельдереем?
        Он не знал, сколько она положила этой гадости в сумку-холодильник, но всякий раз, когда доставал пакетик с «Твистиз» или чипсами, появлялся новый пучок сельдерея. Сэди слишком вымоталась, чтобы подыскивать достойный ответ.
        - Устала. Необходимо выспаться, - пробормотала она и закрыла за собой дверь ванной.
        Кент услышал, как включился душ, и растянулся на постели. Матрас оказался твердым как камень. Даже заднее сиденье джипа мягче. Однако в том случае в трех метрах от него не оказалось бы горячей пышногрудой обнаженной женщины, принимающей душ. Влага и мыльная пена стекают по ее телу. Он почувствовал прилив крови в паху и со стоном уронил на лицо информационную брошюрку. Связь с Сэди Блисс - плохая идея. Как бы привлекательно ни выглядело ее роскошное тело, очаровательные губки, быстрый ум или соблазнительное имя. Ему не надо было ходить на прием к врачу, чтобы узнать о том, что у него не все в порядке с головой. Да, почти за два года непрерывного пребывания в госпиталях хирурги и физиотерапевты признали его тело излечившимся, насколько это вообще возможно. Однако внутри Кент ощущал пустоту и черноту. Когда-то он намеренно отказался от психолога, надеясь, что время все вылечит. Однако оно оказалось плохим доктором. Потому отношения с Сэди Блисс ему не нужны. Точнее, не нужны ей. У него проблемы с психикой. А она слишком болтлива, слишком назойлива. Слишком молода. Он не имел права впутывать ее в свои
неприятности. В свою жизнь. Стоит заняться тем, что удается лучше всего. Фотографией. Пусть она станет его психотерапией. Средством вернуться к жизни. А уж потом беспокоиться обо всех Сэди Блисс в этом мире. Кент услышал, как выключился кран. Представил, как она потянулась за полотенцем. Сел на постели и стащил футболку. В комнате было душно, и ему внезапно стало жарко. Кент схватил пульт от кондиционера и нажал на пуск. Потом взял телефонную трубку и сделал заказ. Потянулся к холодильнику, достал бутылку пива, открыл пробку и глотнул.
        Резкий металлический звук колечек раздвижных банных шторок прозвучал, словно трубный глас. Господи! Да стены здесь не толще, чем у консервной банки. И тут раздался леденящий душу вопль.
        Сэди в жизни не видела такого огромного паука. Конечно, когда-то и у нее в квартире встречались эти ужасные создания, однако она достаточно хорошо умела орудовать репеллентом, что существенно уменьшало местную паучью популяцию. Но тварь, усевшаяся на двери, как у себя дома, казалась настоящим чудовищем. Огромный, волосатый и очень, очень противный.
        Послышался стук в дверь, затем обеспокоенный голос:
        - Сэди!
        Несмотря на шум, паук даже не сдвинулся с места.
        - Кент!
        - С тобой все в порядке? - крикнул он через дверь.
        - Огромный, огромный, огромный паук!
        Кент недоверчиво взглянул на дверь. Паук?! Да он постарел лет на десять от ее вопля.
        - Черт возьми, Сэди, я решил, тебя убивают!
        - Если эта тварь до меня доберется, ей ничего не стоит это сделать!
        - Да ладно, не такой он и большой.
        - Именно такой!
        Она взглянула на пижаму, висящую на двери. Неужели эта тварь по ней ползала? Сэди содрогнулась.
        - Мне кажется, это какой-нибудь паук-птицеед.
        - Они водятся только в Южной Америке.
        - Уже не только.
        - Сэди!
        - Хорошо, я понимаю, прости. Я абсолютно инфантильное городское создание. Но он и вправду огромен, а я ужасно боюсь пауков.
        Кент уперся лбом в дверь. Он оказался «в одной лодке» со слабой желудком арахнофобкой, питающейся одним сельдереем. А какая блестящая у нее упаковка! Кто бы мог подумать, что в таком роскошном теле…
        - От меня-то ты чего хочешь?
        Даже сквозь закрытую дверь Сэди ощущала его откровенное недовольство. Конечно, ему легко судить по ту сторону двери. В безопасности.
        - Хочу, чтобы ты пришел и убил его!
        Кент вздохнул. Следовало бы предоставить ей возможность самой выпутываться из дурацкой ситуации! И если бы он был уверен, что Сэди Блисс сделает все молча, не пошевелил бы и пальцем.
        Однако день в машине с мисс Блисс показал: она не способна к молчаливым раздумьям.
        - Вы прилично выглядите?
        Сэди выпучила глаза:
        - Что? Думаете, паука это заботит?
        Кент обреченно выдохнул:
        - Нет, меня. Я вхожу.
        - Только очень, очень осторожно. Это существо уселось на двери, и я не хочу узнать, насколько хорошо оно умеет прыгать.
        Он начал медленно открывать дверь. Сэди испуганно наблюдала за его действиями, обернув вокруг себя для дополнительной защиты душевую шторку. Он взглянул на нее. Из огромного полиэтиленового свертка торчали испуганные глаза и взлохмаченная копна волос.
        - Знаешь, несчастный паук больше боится тебя, чем ты его, - пробормотал Кент.
        Сэди не могла оторвать взгляд от ужасного представителя семейства арахнидов.
        - Сомневаюсь.
        Когда же дверь полностью открылась, и Сэди больше не видела волосатое пугало, она немного успокоилась. Взглянув на Кента, впервые осознала, что он без футболки. Перед ней во всей красе предстали широкая грудь, плоский живот и узкая полоска золотистых волос, уходящая в пояс джинсов с заниженной талией. Было от чего прийти в восторг. Боже, почему? Ей ведь никогда не нравились мускулистые мужчины! На мгновение она почти забыла, что где-то рядом притаился паук-мутант. Почти.
        - Хорошо, - прошептала Сэди, переводя взгляд от его груди на другой весьма впечатляющий объект, все еще находящийся в ванной комнате. - Я выбираюсь из ванной и медленно иду в вашу сторону. Когда окажусь в безопасности, вы исполните мужскую работу. - Вместе с долей самообладания вернулось вежливое и безопасное «вы».
        Кент не был уверен, что готов узреть почти обнаженную Сэди Блисс. Однако его чертовски заинтересовало создание, до такой степени напугавшее маленькую мисс Совершенные Округлости.
        - Хорошо, - драматически шепнул он, приготовившись к зрелищу.
        Сэди тихонько отодвинула шторки и опасливо выбралась из ванны. Она ощущала на себе заинтересованный взгляд Кента и не знала, какая из зверюг требует большего внимания. Она плотнее завернулась в полотенце. Медленно, очень медленно, прислоняясь к стенке, кралась все дальше и дальше от двери, подбираясь к туалетному столику, где лежала ее косметичка. Оказавшись на одном уровне с Кентом, внезапно осознала, что их разделяют лишь джинсовая ткань и махровое полотенце. Его широкие обнаженные плечи и худощавое лицо, покрытое легкой щетиной, заполнили весь обзор. От него пахло «Твистиз» и пивом. И кто бы мог подумать, сколь возбуждающим окажется это сочетание?
        - Спасибо, - пробормотала она, когда Кент прислонился к двери, чтобы дать ей пройти.
        Сэди скользнула, коснувшись его закутанной в махровое полотенце грудью. От этого соприкосновения его тело словно пронзили электрические импульсы, немедленно сконцентрировавшись в паху. На мгновение он застыл, не в силах пошевелиться. Ее глаза, губы, обнаженные кремовые плечи и влажные локоны оказали на него парализующее действие. Однако он понимал - Сэди за ним наблюдает, нервно теребя пальцами полотенце, ожидая предсказуемого ответа его мужской сущности. Его мозги быстро встали на место. Кент шагнул в ванную и закрыл дверь, на которую была наброшена ее одежда. И, о да, следовало признать, перед ним действительно красовался один из самых больших представителей семейства гигантских бокоходов. Кент покачал головой и снял ее одежду. Паук поспешно перелез на дверной косяк, потом на потолок. Подойдя поближе, Кент взобрался на бортик ванной, чтобы открыть расположенное на противоположной стене небольшое окошко на улицу и предоставить несчастному созданию путь к отступлению. Он уже развернулся, готовясь спрыгнуть, как взгляд его упал на маленький комочек ткани, висевший на занавеске. Розовые шелковистые
трусики «танга» с маленьким сверкающим стразом по центру. Та-та-та-там! - пронеслось в голове. А потом сознание заполнили иные картинки. Совсем не способствующие здравомыслию при скорой личной встрече.
        - Его уже нет?
        Ее голос прорезался в его эротические фантазии, заставив оторваться от трусиков и посмотреть на дверь. Он спрыгнул с ванны и открыл защелку.
        - Пока нет, - ответил Кент, протягивая Сэди одежду и закрывая за собой дверь. - Я открыл форточку. Он скоро уползет.
        - Что ты сделал? - Сэди заморгала и прижала охапку одежды к груди. - Совсем с ума сошел, да? Открыл окно? Чтобы к нему присоединились приятели? А что, если оно не уползет?
        Уже второй раз за время их недолгого знакомства она ставила под сомнение его мыслительные способности. Да, конечно, с головой у него не все в порядке, однако зрелище розовых трусиков вовсе не способствует восстановлению душевного здоровья. Быстрее бы она уже оделась, а? Влажные темные локоны на молочно-белых плечах подчеркивали насыщенно алый цвет губ, и, откровенно говоря, ему, как никогда, хотелось плюнуть на все и отдаться сладостному безумию. Кент терпеливо улыбнулся.
        - Мы просто закроем дверь.
        - А что, если оно проползет под дверью? И запрыгнет мне на лицо посреди ночи? - Она вздрогнула. - Вам известно, что человек в жизни в среднем заглатывает около восьми пауков?
        Подавив желание сообщить мисс Блисс, что ей вряд ли удастся проглотить такую громадину, он закатил глаза:
        - Уверен, несчастное создание уже мечется в поисках ближайшего пути спасения, Сэди. Дайте ему время оправиться от ступора, в который вогнал его ваш крик. Удивительно, что служащие гостиницы не вызвали копов.
        Сэди яростно замотала головой:
        - Я хочу, чтобы вы его прикончили. Не смогу заснуть, зная, что оно где-то здесь притаилось. И поверьте, вам самому не очень захочется находиться поблизости от меня, если я недополучу положенное количество сна.
        - А сейчас общаться с вами одно удовольствие?
        - Пожалуйста, - попросила она. - Пожалуйста, избавьте меня от него.
        Кент понимал, что обречен. Сознавал, что сделает все, чего бы она ни попросила. Черт побери, да он убил бы ради нее дракона, если бы тот ненароком забрел в ванную комнату.
        - Хорошо.
        Он обернулся к своей кровати и потянул молнию рюкзака, доставая металлическую складную трость, прихваченную на случай, если ради идеального снимка придется порядком побродить. Отрегулировал длину, потом пошел в ванную, не обращая внимания на Сэди, с беспокойством посматривающую на захлопнувшуюся дверь. Да, он специально закрыл эту чертову дверь, чтобы перед глазами не стояла обворожительная картинка едва прикрытой полотенцем мисс Соблазнительные Окружности. И напрасно, поскольку она немедленно ее открыла.
        - Нет, нет, вы не можете так поступить, - заявила Сэди у него за спиной. - Я должна увидеть его дохлым. Не хочу, чтобы вы скормили мне сказочку о том, что он скрылся.
        Кент обернулся. Она стояла чуть в отдалении от дверного проема, глядя на него непреклонным взглядом, словно говорящим: «Не смей связываться со мной, парень». Он ухмыльнулся:
        - Похоже, у нас проблемы с доверием.
        Сэди разгневанно фыркнула:
        - Мои проблемы - это мои проблемы. Просто прибейте его.
        Продолжая усмехаться про себя ее строптивости, Кент отыскал взглядом несчастное создание, попавшее в такой переплет. Единственным утешением для него был вид полуобнаженной Сэди Блисс. Паук скорчился в углу ванной, под потолком.
        - Иди сюда, моя крошка, - проворковал Кент, протягивая трость. - Пора отправляться по домам.
        Сэди придвинулась ближе, не решаясь войти в ванную.
        - Я сказала, прибейте это чудовище, черт побери!
        - Ой-ой-ой! Маленькая девочка от страха обмочила штанишки, - поддразнил он, примеряясь к пауку.
        Очень. Плохой. Выбор. Слов. Взгляд его невольно упал на сверкающий страз висевших под потолком трусиков Сэди. Она также успела их заметить. О нет! У нее и в мыслях не было оставлять здесь трусики. Сэди попросту забыла обо всем на свете, когда на пороге ванной комнаты появилась вторая «крошка». И о чем, черт возьми, он подумал?
        - Ну вот, - пробормотал он, подсовывая закругленный конец трости пауку. - Прыгай сюда, лапочка.
        - Что вы делаете? - снова взвизгнула Сэди.
        - Я не убиваю пауков, - соизволил, наконец, ответить Кент, бережно поднося насекомое к окну.
        Она прерывисто вздохнула, когда паук перебрался на палку. Отпрыгнув назад, уже открыла рот, чтобы предупредить Кента, но в это время он слегка повернул трость, и паук оказался у открытого окна. Почуяв свободу и не нуждаясь в дополнительных понуканиях, тот устремился наружу. Кент сложил трость и быстро прикрыл окно.
        - Ну, вот и все. Теперь довольны?
        Сэди почувствовала, как напряжение, сковывавшее ее, исчезло, и облегченно выдохнула. Она бы даже улыбнулась, если бы не розовые трусики под потолком, недвусмысленно сигнализирующие о том, что они почти раздеты. Сэди подумала о его мускулистой обнаженной груди. Совершенной форме рта, окруженного модной щетиной. О том, каковы на вкус его поцелуи.
        - Спасибо, - пробормотала она, держа одну руку у горла, второй судорожно сжимая одежду. - Теперь я смогу заснуть.
        Кент что-то проворчал. Если у него перед глазами будут по-прежнему прекрасные видения Сэди Блисс, полуприкрытой полотенцем, или ее розовых трусиков, сон ему не грозит. Он выбрался из ванной комнаты.
        - Просто оденься, Сэди Блисс, - едва слышно прошептал он, устремляясь к пиву.
        Когда пару минут спустя Сэди показалась из ванной, Кент полулежал, привалившись к спинке кровати, в джинсах, с босыми ногами. Положив ногу на ногу, он лениво переключал каналы, придерживая на животе бутылку пива.
        Он приглушил звук и, стараясь не смотреть на Сэди, бросил:
        - Я могу выключить телевизор, если он мешает вам заснуть.
        Сэди отрицательно покачала головой, делая вид, что не замечает его накачанный пресс или сексуальную полоску курчавых волос чуть ниже пояса.
        - О нет, спасибо. Я сплю как сурок.
        Она сбросила на пол рюкзак и откинула простыню. Завтра влажные волосы будут стоять комом на голове, но заниматься ими Сэди была уже не в состоянии. Быстро скользнув под прохладную простыню, она с наслаждением вытянулась:
        - Боже, как хорошо!
        Кент ничего не ответил, всеми силами пытаясь не потерять самообладание, которому и так уже нанес внушительный урон ее приглушенный стон.
        - Спокойной ночи, - протянула она, натянув простыню до подбородка и проваливаясь в сон.
        Кент глотнул пива. Ему не верилось, что человек способен уснуть столь внезапно. Однако, окинув ее быстрым взглядом, он понял - Сэди Блисс способна. Как же он ей завидовал. Сам же не спал нормально ни одной ночи после аварии. Впрочем, и до этого ему редко удавалось хорошенько выспаться. Военные зоны не самое лучшее место для здорового сна. Стук в дверь возвестил появление заказанного ужина. Кент был весьма обрадован за предоставленную возможность занять себя хоть чем-нибудь на протяжении долгих бессонных часов.
        Когда спустя пять часов Сэди впервые пошевелилась, Кент облегченно вздохнул, почти уверенный, что она впала в кому. В отличие от нее, спавшей сном младенца, Кент пребывал в безнадежно бодрствующем состоянии. Съел стейк, выпил еще две бутылки пива, заказал завтрак, собрал и разобрал камеру, перепробовал все режимы кондиционера, пытаясь достичь золотой середины, с дюжину раз проложил на карте их маршрут. Посмотрел второсортную киношку, повтор популярного ситкома восьмидесятых. И теперь переключал программы, избегая круглосуточных новостных каналов, невольно предпочитая очередной «магазин на диване».
        Кент отвлекся на Сэди Блисс, что внесло приятное разнообразие в его полуночные бдения. Она повернула голову, в тусклом свете работающего телевизора высветился ее изящный профиль. Кожа казалась еще бледнее, длинные тени от ресниц падали на скулы. Изысканные полные губки немного сморщились, словно готовые к действию. Его взгляд скользнул ниже. Край простыни отвернулся, приоткрывая ее футболку. Белую, с высоким воротом, ни в коем случае не вызывающую. Черт возьми, да она даже надела бюстгальтер! Однако все эти уловки не могли скрыть потрясающую форму ее груди, совершенные, округлые полушария. Скользнув взглядом чуть дальше, Кент успел рассмотреть плоские бедра, мерно вздымающийся животик. Перед глазами мелькнула тонкая полоска кожи, едва прикрытая простыней. Он невольно представил себе, как бы Сэди выглядела без футболки. И без простыни. Будут ли ее соски бледными, как молочная кожа, или они напоминают спелые, как вишни, губы? Каковы они на вкус? В паху набухло.
        Сэди перевернулась, пробормотав что-то неразборчивое, и прикрыла рукой голову. Кент отвернулся, ужаснувшись своему поступку. Какого черта с ним происходит? Он, взрослый мужик, пялится на спящую девушку. Представляет ее обнаженной. Точно какой-то перевозбудившийся тинейджер. Извращенец с манией преследования. Пора кончать с этим. Порывшись в сумке, он вытащил старые шорты и футболку, нацепил кроссовки, схватил ключи от номера и устремился к двери.

* * *
        В отличие от Сиднея, который, похоже, никогда не спит, Куннамулла на рассвете казалась пустынной. Кент погрузился в приятную прохладу маленького городка, пробегая по сонным улочкам, сопровождаемый редким лаем собак. Физиотерапевт рекомендовал ему начать понемножку бегать по утрам, и Кент с удовольствием стал нагружать себя физическими упражнениями. Помимо помощи в разработке правого колена, утренние пробежки позволяли справиться с бессонницей. Физическая усталость практически всегда становилась залогом хорошего сна, в отличие от других доступных альтернатив, алкоголя и таблеток. Пиво и снотворное также помогали забыться сном, однако далеко не таким крепким, полным кошмарных воспоминаний, от которых Кент старался отгородиться днем. Крики Дуэйна Джонсона, зовущего мать. Запах керосина. Обжигающий жар горящего вертолета. Иногда он просыпался еще более усталым, чем ложился в постель.
        Когда Кент отправился в ванную, Сэди все еще безмятежно спала. Он прикрыл за собой дверь, сорвал одежду, открыл краны и ступил под душ. Закрыв глаза, оперся руками о стену и опустил голову, позволяя потокам воды стекать на согнутую шею. Когда он, наконец, открыл глаза, перед ним вновь блеснули все еще висевшие на занавесках розовые «танга».
        Кент включил ледяную воду на полную мощность.
        В семь утра Сэди проснулась от стука в дверь. Открыла глаза. Перед ней стоял поднос с грязными тарелками, использованные столовые приборы и три пустые пивные бутылки. На соседней кровати, свернувшись, спал Кент. Его лицо было расслабленным, морщинки в уголках губ немного разгладились, губы казались обмякшими и невинными. Он выглядел гораздо, гораздо моложе.
        Спал без футболки, простыня сползла до живота, сбившись в ногах в бесформенный ком. Правая нога была заголена до колена, Сэди невольно бросилась в глаза сильно деформированная лодыжка. Вновь раздался стук, и Кент слабо пошевелился. Сэди выпрыгнула из кровати.
        - Входите! - крикнула она, направляясь к двери. За ней ожидала вчерашняя администраторша с подносом в руках и улыбкой на губах.
        - Доброе утро, - поприветствовала женщина. - Ваш завтрак.
        - О! - воскликнула Сэди, беря переполненный поднос. - М-м… спасибо.
        Кент проснулся от голосов и перевернулся на спину. Глаза словно заволокло песком. После пробежки и душа ему пришлось еще около часа просматривать очередную программу «магазина на диване», прежде чем погрузиться в сон. Сэди, пятясь, вошла в комнату, захлопнула ногой дверь и обернулась. Кент уставился на нее сонным взглядом.
        - Полагаю, это вы заказали?
        - Завтрак - наиболее важный прием пищи. - Кент хлопнул по кровати. - Ставьте сюда.
        Сэди опустила поднос на указанное место. Приподняла металлическую крышку с одной из тарелок. Бекон, яйца, сосиски, жареный лук, помидоры и обжаренная фасоль. От аромата бекона скрутило желудок и выступили слюнки.
        Просто пир для жировых клеток. Завтрак выглядел чертовски привлекательно, однако Сэди прекрасно сознавала, что не может позволить себе поблажек. Ей уже удалось немного похудеть, а скоро она увидит Лео. Она опустила крышку и взяла маленький кусочек поджаренного хлеба.
        - Спасибо. - И вцепилась зубами в твердую корочку.
        Кент протер глаза и посмотрел на соседку. На ней были надеты какие-то мешковатые штаны для занятий йогой и не менее просторная футболка. Сложно себе представить менее сексуальные шмотки, однако даже в них ее «выпуклости» не могли остаться незамеченными. Выпуклости, от которых мисс Блисс, вероятнее всего, пыталась избавиться, изводя себя диетой, более напоминающей голодание. Да что с ней такое? Она собирается завтракать одним жареным хлебцем?
        - Вы больше ничего не хотите?
        - Я никогда много не завтракаю, - солгала Сэди, наливая себе чай из металлического чайника с прохудившейся крышкой. - Чашка чаю, и я в порядке.
        Он недоверчиво взглянул на нее, она быстро отвернулась. Вовсе не желала, чтобы он узнал о демонах, вынуждавших ее на столь жесткую диету. Сомнительно, чтобы «настоящий мужик» Кент Нельсон проникся ее проблемами. Он заметил, что она отвела взгляд. Невольно уставился на ее волосы, беспорядочно рассыпавшиеся по плечам. Сбившиеся, спутанные кудри выглядели так, будто она провела ночь в аэродинамической трубе.
        - Рискну предположить, ваш сегодняшний рацион также ограничится салатом и сельдереем?
        Сэди сидела на кровати, скрестив ноги и слушая новости.
        - Еще морковка, - поджав губы, ответила она.
        Кент недоверчиво уставился на компаньонку, покачал головой. Он пустился в путь с кроликом. Он никогда не понимал женщин, больше всего на свете боящихся испортить фигуру и маниакально подсчитывающих калории.
        Сэди даже не представляла, что в ее воистину роскошной фигуре нет ничего плохого. Может, она страдает анорексией? Или просто насмотрелась на журнальные обложки? Кент наблюдал, как она медленно поедает хлебец, и тщательно подбирал слова. Меньше всего ему хотелось вмешиваться в ребяческие споры, однако, возможно, Сэди делает все эти глупости, поскольку никто и никогда не говорил ей, что у нее потрясающее, соблазнительное тело.
        Одному только Богу известно, что происходит с ее ровесниками. Они слепы или просто непроходимые идиоты?
        - Послушайте, ничего личного, вы можете, конечно, есть. Или не есть, что угодно. В моих словах не следует искать неуважительного отношения, сексуального преследования или же сентиментальной болтовни льстивого старика. У вас хорошее тело!
        Сэди моргнула. Сразу и не догадаешься, что это комплимент. Однако его слова предоставили ей прекрасную возможность перевести беседу на другую тему.
        - Вау! Вы и в самом деле успели поржаветь.
        Кент окинул ее нетерпеливым взглядом:
        - Я здесь вовсе не для того, чтобы тешить ваше эго, Сэди Блисс. Или оказаться в суде по обвинению в домогательстве.
        - Да, Кент Нельсон, делать комплименты вы так и не научились. Сказать женщине, что у нее хорошее тело, означает: «Ты совсем неплоха, детка, но могло бы быть и лучше». Конечно, если не добавить парочку эпитетов, вроде «очень хорошее» или «чертовски хорошее».
        Грустная истина, однако ни один из этих эпитетов к ней не применим. Несколько лет назад, когда она жила с Лео, ее фигура вполне отвечала определению «очень хороша». Теперь остались лишь крохи былого великолепия.
        Кент вытаращился на Сэди. Неужели она полагает, будто его это заботит? Он покачал головой.
        - Возможно, вам невдомек, но меня абсолютно не волнует семантика слова «хороший». - «И почему женщины не способны просто воспринять комплименты, не выискивая в них потайного смысла?» - Я всего лишь пытался сказать, - добавил он, стремясь вернуть беседу в прежнее русло, - что вам необходимо лучше питаться. Иначе заболеете.
        Сэди оказалась не подготовленной к подобным неожиданным комментариям. А ведь он действительно показался обеспокоенным. Жесткие складки в уголках губ смягчились. Превращение это произвело немедленный эффект на Сэди, застывшей прямо посредине разговора, пытаясь вспомнить, что хотела сказать.
        - Послушайте, со мной все будет хорошо. Обещаю. Просто немного затруднительно объяснить, понимаете? Это действительно вас не касается, и давайте свернем этот разговор, ладно?
        Она не собиралась дискутировать с мужчиной типа Кента. Он никогда не поймет, что значит для нее встреча с Лео. Как много поставлено на кон, и сколько всего необходимо доказать. Кент заметил, как сверкнули ее глаза. Последняя фраза - всего лишь вежливый эквивалент «отвали, чувак». Она права, это не его дело. С какой стати его должно заботить, что чокнутая девица из обеспеченной Австралии отказывается от еды, за которую голодающие матери из стран третьего мира готовы отдать жизнь, чтобы хоть несколько дней кормить своих детей?!
        - Согласен, - бросил Кент, снимая с тарелки металлическую крышку и наслаждаясь насыщенным ароматом жареного мяса и лука. Вряд ли ему в дальнейшем придется общаться с Сэди Блисс. Если хочется голодать, пусть ее. Он-то уж точно не последует подобному примеру.
        Сэди пыталась игнорировать то, как Кент со смаком пожирает гигантскую порцию. Но от его тарелки шел такой густой аромат, что невозможно было ни на чем сосредоточиться. Да еще он восседал перед ней с обнаженным торсом! Даже новости не помогали отвлечься. Хотя спустя какое-то время Сэди стала замечать, что, работая одной рукой вилкой, другой он осторожно массирует лодыжку и настолько углубился в завтрак и телевизор, что, похоже, не замечает своих невольных движений.
        Она тайком взглянула на его раненую ногу. Лодыжка выглядела сильно поврежденной, мышцы в подъеме были словно вырваны и прикрыты полоской ярко-розовой кожи, похожей на результат трансплантации. Кент поймал ее взгляд. Сэди отвела глаза.
        - Болит? - только и спросила она.
        Кент на мгновение нахмурился, пытаясь осознать, что имеет в виду Сэди, потом заметил, как машинально поглаживает свою ногу. Подумаешь, немного перетрудил лодыжку во время утренней прогулки.
        Скорее всего, Кент бы посоветовал ей не влезать в чужие дела, но простой вопрос выбил его из колеи. Обычно люди начинали расспрашивать о том, что случилось, надеясь услышать ужасные подробности катастрофы. К Сэди Блисс это не относилось. Она просто поинтересовалась, не больно ли ему.
        Он посмотрел на ступню, продолжая разминать деформированные и порванные связки:
        - Побаливает. Я иногда механически массирую ногу. Привычка.
        Сэди кивнула. А разве не все мы рабы привычек?
        Глава 4
        - Ну, куда мы направимся сегодня? - поинтересовалась Сэди час спустя, усаживаясь на пассажирском сиденье.
        Простиравшаяся перед ними дорога радовала прямотой, отсутствием склонов и поворотов, поэтому она решила, что занять место пассажира вполне безопасно.
        - Маунт-Айза [10 - Город в северо-западной части штата Квинсленд.], - ответил Кент, выруливая со стоянки отеля. - До него около тринадцати часов. Таким образом, завтра потребуется всего девять часов, чтобы добраться до Борролулы.
        Сэди кивнула:
        - Вечером позвоню Лео из отеля, предупрежу, когда нас ждать.
        Кент приподнял бровь:
        - Лео?
        Сэди мысленно обругала себя за несдержанность.
        - Мистеру Пинто.
        Однако провести Кента не так-то просто.
        - Лео звучит очень… фамильярно, - поддел ее он. - Я слышал, он Лео только для друзей.
        Сэди сделала вид, что увлечена пейзажами.
        - Неужели?
        Кента невольно заинтриговала ее оговорка. И это к лучшему, хоть немного отвлекло от мысленного созерцания розовых «танга». Вероятно, размышления о возможной связи между Пинто и Блисс приостановят поток фантазий на тему «округлостей» Сэди или занятий с ней же сексом на пассажирском сиденье.
        - Тринадцать часов в молчании - слишком долго, Сэди Блисс. Могу поспорить, вы не протянете и двух.
        Сэди проигнорировала явную попытку уколоть.
        - Почему вы так меня называете?
        - Как? Сэди Блисс?
        Она прислушалась к его интонациям. Он произносил ее имя, словно смакуя изысканный деликатес. Сэди представила, что его язык может сделать с некоторыми частями ее тела, и в животе возникла непривычная легкость. Он пожал плечами.
        - Ваше имя и фамилия выглядят как единое целое. Сенсационный заголовок на первой полосе. Как у рок-звезды. Они настоящие?
        Сэди закатила глаза, заслышав до боли знакомый вопрос.
        - Да. Мое имя, моя грудь и губы настоящие на все сто процентов.
        - Хорошо, хорошо. - Кент повернулся. Сэди смотрела на него, готовая вступить в спор.
        Сэди подождала, пока закончатся упомянутые два часа, затем наклонилась к Кенту и вытащила у него из ушей наушник.
        - Давайте заключим сделку.
        - Готов поспорить, это были самые длинные два часа в вашей жизни. - Кент недоверчиво посмотрел на нее.
        - Нисколько. Две минуты в ванной комнате наедине с пауком-мутантом показались мне значительно более долгими.
        - Замечательно. Тогда давайте попробуем пережить еще два часа, а?
        - Мы не будем сидеть и молчать целый день.
        - Нет?
        - Это глупо.
        - А меня вполне устраивает.
        - Я упоминала, насколько невыносимой бываю, когда захочу? - Она сложила руки на груди.
        Кто бы сомневался. И бедный паучок, изгнанный из ванны, тому свидетель.
        - Еще не захотели?
        - Давайте выберем тему и будем ее придерживаться. - Сэди сделала вид, что не заметила сарказм.
        - Например? - Он настороженно взглянул на нее.
        - Ну, для начала, как вам тема детства?
        Кент на мгновение задумался над ее предложением. Вроде бы безопасная тема, не грозит скелетами в шкафу и позволит хоть ненадолго воцариться миру и спокойствию.
        - Хорошо. Но за это я получу в подарок тишину во второй половине дня.
        Сэди умела торговаться.
        - Всего на два часа.
        Кент постучал пальцами по рулю:
        - До вечера.
        - До обеда, - парировала она.
        - И потом, - уточнил он.
        Ну, все-таки лучше, чем ничего. Она согласно кивнула и приступила к делу:
        - Поведайте же мне историю Кента Нельсона.
        Не отводя глаз от дороги, он открыл пакетик с чипсами и принялся жевать.
        - Да не о чем рассказывать.
        Сэди рассмеялась. Кент удивленно признал про себя, что еще ни разу не слышал ее смеха. Глубокий, горловой, интригующий, он совсем не походил на обычное женское хихиканье или мелодичный перезвон, к которому Кент привык со знакомыми дамочками. Так мало людей способно смеяться от всей души, по-настоящему.
        - О да, - протянула она. - Конечно. Всемирно известный фотожурналист, лауреат всевозможных наград и конкурсов, посетивший за последние десять лет все горячие точки планеты. И ему совсем, совсем нечего рассказать о себе?
        - Хорошо, просто не обо всем хочется рассказывать.
        Сэди оценивающе посмотрела на него. Стиснутые губы, угрюмо сдвинутые брови.
        - Мы же договаривались, - напомнила она.
        - Ах, конечно, как же я мог забыть.
        - Расскажите о своих родителях. - От нее не ускользнул сарказм в его словах. - Предполагаю услышать повествование о разводе и семейных неурядицах, или я не права?
        Кент взглянул на нее, пытаясь оценить, насколько она искренна. Похоже, Сэди намерена придерживаться фактов.
        - Боюсь, нет. Полная семья, родители влюблены друг в друга. Еще есть старшая сестра. Стандартное детство австралийского подростка из пригородной семьи среднего достатка.
        - Должно быть, они вами гордятся. - Сэди понравилось то, что она услышала.
        - Скорее беспокоятся, - пожал плечами Кент.
        Его семья начала беспокоиться о нем с той самой минуты, десять лет назад, когда он впервые попал в горячую точку. Он даже не знал, сколько раз мама звонила в министерство иностранных дел, когда Кент в положенное время не выходил на связь. С тех пор как произошла авария, они обеспокоились еще больше.
        - Думаю, вы были примерным ребенком, - предположила Сэди. - Первый ученик в классе. Любимец семьи. Статьи в школьной газете. Речь перед выпускниками и родителями.
        Кент разразился хохотом. Не смог удержаться, настолько ее предположения оказались далеки от реальности.
        - О нет. Мама достаточно точно описала меня в разговоре с одним из моих многочисленных школьных воспитателей, кстати в моем присутствии, как маленького противного засранца.
        Сэди потрясенно взмахнула ресницами, удивленная его признанием и смехом. Низкий и легкий, он магическим образом преображал угрюмое лицо, смягчал твердые складочки в уголках губ, зажигал в глазах маленькие огоньки.
        - Она была права?
        - Признаю свою вину.
        Сэди не знала, что сказать. Раскаяния в нем ни на грош. А ведь Кент описал идеальное детство, она бы убила за такое! Интересно, что могло вынудить его поступать так, что даже собственная мать не стеснялась в выражениях?
        - Ага, наверное, они не понимали вашу возвышенную душу или вы пытались что-то доказать? Какое еще дурацкое оправдание обычно выдумывают плохие мальчики в обоснование своего поведения? - приторным тоном поинтересовалась Сэди.
        Кент снова рассмеялся:
        - Нет. Думаю, меня всегда влекли приключения. Я хотел узнать, что находится за моей улицей.
        За городом. За морем. В другой части света. Боюсь, я стал возмутителем спокойствия, поскольку всегда противился приятной, упорядоченной жизни маленького городка.
        Сэди отчасти его понимала. Особенно глядя на него сегодняшнего, с коротко остриженными волосами и щетиной, полным набором признаков этакого «настоящего мужчины», мачо, совсем не похожего на стандартного представителя среднего класса.
        - И что вы делали? Нарушали правила, занимались мелкими магазинными кражами, курили в гараже? Неприятности с полицией? Венерические заболевания?
        - Нет же, черт побери! Ни то, ни другое, ни третье! - Он пронзил ее сердитым взглядом.
        - Тогда что?
        - Прогуливал школу. - Кент вновь устремил глаза на дорогу. - Постоянно. Проводил время в галерее с игровыми автоматами или купался в местной речушке. Совершал сумасшедшие поступки, вроде прыжков с крыш домов, ворошения муравейников руками или покорения опор линии электропередач.
        - И зачем вам это было?
        - В основном, «на слабо».
        - О боже!
        Сэди никогда по-настоящему не понимала мальчишек. У нее не было брата, по крайней мере, пока она росла. Отец всегда казался ей загадкой. То же самое относилось и к парням, с которыми она встречалась. Сэди понимала их сексуальные потребности, остальное оставалось неведомым.
        Даже Лео, человек, которого меньше всего можно назвать мачо, обладал непонятной мужской гордостью. Некоторые психологи назвали бы эту гордость «эго».
        - Звучит чертовски опасно.
        - Я всегда ходил с гипсом. Моя бедная мама стала профессионалом в снятии швов. Несколько раз даже грозилась, что сама наложит их, причем без анестезии.
        - Возможно, ей стоило так и поступить?
        - Папа предлагал пару раз.
        - А съемки в военных зонах? Помогли справиться с тягой к приключениям?
        - Да. - Кент резко посерьезнел, осознав, что отвечает на вопрос вне рамок предложенной для обсуждения темы.
        - Собираетесь туда вернуться?
        На мгновение показалось, он готов ответить. Сэди затаила дыхание. Однако Кент лишь зашуршал пакетиком с чипсами, вытащил одну штучку и положил себе в рот.
        - Как вы познакомились с Лео? - Ответный выпад.
        Сэди напряженно улыбнулась. Он вернулся за черту, которую было переступил. Она переступать не намеревалась. Они вернулись к тому, с чего начали.
        Час спустя Кент припарковался на бензозаправке, чтобы еще затовариться фастфудом, кишащим калориями. Время после разговора прошло в молчании, Кент вел машину, не вынимая из ушей наушников. Он не стал расспрашивать Сэди о детстве, и она чувствовала себя немного обиженной.
        - Я купил еще парочку пакетиков, - объявил он, бросая их на соседнее сиденье.
        Сегодняшний наряд Сэди мало отличался от вчерашнего - джинсовые шорты и просторная футболка поло. Кент не очень понимал, чего она стремится достигнуть, изнуряя великолепные округлости, но ему было неприятно наблюдать подобное небрежение. Стиснув зубы, Сэди попыталась изобразить милую улыбочку.
        - Почему-то меня это не удивляет, - обронила она, громко вгрызаясь в очередную морковку.
        Конечно, гораздо приятнее укусить шоколадное печенье. Или плитку шоколада. С водительского места донесся соблазнительный аромат чего-то сладкого. Шоколад? Сахар…
        Кусочек карамели прилип к его идеальным губам. Сэди отвернулась, чтобы не видеть столь соблазнительное зрелище. Вид Кента Нельсона, поедающего шоколад, должен быть признан непристойным! Она углубилась в поедание морковки, намеренно не обращая на него внимания.
        - Хотите услышать мою историю? - поинтересовалась она.
        - Не очень. - Даже не взглянув на нее, Кент замотал головой.
        Сэди обескуражила его реакция. Значит, она не представляла собой с его точки зрения никакого интереса. Это больно ранило. Кроме того, ей просто необходимо заставить его разговаривать, поскольку воцарившаяся тишина сводила с ума.
        - Но ведь вы же рассказали мне свою.
        - Мне нравилось ее слушать.
        Нарцисс.
        - Знаете, выслушать историю другого человека - проявление элементарной вежливости. Это называется беседа.
        - Полагаю, мне не удастся вас переубедить?
        - Ни за что.
        - Ну, Сэди Блисс, расскажите, как прошло ваше детство. - Он сделал глубокий вздох. - В полном соответствии с заложенными в имени перспективами?
        К черту его сарказм.
        - Не совсем. Мой папа бросил нас, когда мне было двенадцать, и завел другую семью. Со своей секретаршей.
        - Н-да-а. - Кент присвистнул.
        Сэди кивнула. Верно подмечено. Она до сих пор помнила тот день, когда он их покинул. Свое возвращение из школы и горестный плач мамы. Попытки понять, что произошло. Почему отец был таким несчастным, что бросил ее. Просто ушел. Годы усилий понравиться ему, пробудить его любовь пошли насмарку.
        - У вас сохранились с ним отношения?
        - В какой-то степени, - прошептала она. - У меня есть два сводных брата. Близнецы. Я вижусь с ними, следовательно, и с ним.
        - Кажется, вы не очень ладите.
        - Сложно сказать. Ему всегда хотелось иметь мальчика, чтобы играть в футбол или крикет. А он, - она пожала плечами, - получил меня. Девчонку, которая любила читать. Рисовать. Мечтать.
        Боюсь, отец был разочарован. Много лет я пыталась стать тем, кем он хотел меня видеть, но не очень преуспела. И тут появились близнецы.
        - И теперь у него было кого взять на футбол.
        Эврика!
        - Да.
        Даже двигатель «лендровера» не мог заглушить завистливые нотки, прозвучавшие в ее голосе.
        - А ваша мать?
        - О, мама вела себя великолепно. Она моя поддержка и опора. Могла бы стать язвительной и разочаровавшейся в жизни, но она не такая. Устроилась на работу с неполной занятостью и поддерживала меня во всех начинаниях. Когда я поступила в художественный колледж, нашла себе еще одну работу, чтобы оплатить мое обучение.
        - Художественный колледж?
        Сэди кивнула и уткнулась в окно:
        - Когда-то мне хотелось стать художником.
        Кент взглянул на дорогу, потом обернулся к пассажирке:
        - И в какой области?
        Сэди расправила несуществующую складку на шортах.
        - Живопись.
        - Что произошло?
        Она провела рукой по волосам. «Я встретила Лео».
        - Я оказалась не такой уж талантливой. Бросила.
        Кент нахмурился, понимая, что за этими бесстрастными словами скрывается нечто большее! К чему вникать?
        - И вы стали журналистом. Далековато от карьеры художника, а?
        - Не совсем. Теперь я пишу картины словами. И мне это нравится. Нравится оперировать фактами, иметь четко очерченные рамки. Искусство же - всего лишь интерпретация. Да вы и сами это знаете. - Сэди взглянула на него, словно прося подтверждения. - Репортер имеет дело с четкими фактами. Мне нравится система, логика.
        Да! Да, нравится! Искусство стало для нее обоюдоострым мечом. Творчество оказалось неразделимо переплетено с ее эмоциями, сущностью, душой. А это, как указывал Лео, ведет к сумасшествию, поскольку ввиду недостатка таланта могло окончиться одержимостью.
        - Вам не хватает творчества?
        - Слова и есть творчество, - возразила она.
        - Вы знаете, что я имею в виду. - Кент смерил ее недоверчивым взглядом.
        Он-то думал, что больше никогда не захочет взять в руки камеру, однако спустя какое-то время жажда фотографировать обуяла его с еще большей силой.
        Сэди вздохнула, делая вид, что рассматривает тянущиеся по линии горизонта холмы.
        - Живопись забирала мою жизнь, нереализованное стремление стать лучше. - Лео тяжелый учитель, и, когда они стали жить вместе, понравиться ему оказалось практически невозможно. - Боюсь, если я попытаюсь вернуться, произойдет то же самое. У меня опять не получится разделять искусство и жизнь.
        - Звучит сильно!
        - Поверьте мне, - у Сэди изменилось лицо, - все так и было.
        Кент крепче обхватил пальцами руль.
        - Вы рисовали обнаженную натуру? - поинтересовался он, надеясь разрешить загадку с Пинто.
        - Где бы нам пообедать, как вы думаете? - поинтересовалась Сэди, доставая из бардачка карту.
        На обед они остановились на стоянке грузовиков неподалеку от Блэкола. Сэди съела ролл с салатом и ветчину, но отказалась от булочки. Кент заметил, как она слегка наклонилась вперед, провожая глазами его гамбургер, словно пытаясь насладиться его божественным ароматом. Равно как и почувствовал ее взгляд, когда откусил кусок, вгрызаясь в сочную мякоть. Когда же официантка поставила на стол тарелку с бисквитом и стакан с карамельным коктейлем, Кент практически услышал ее стон. Сэди резко поднялась со стула.
        - Я подожду вас в машине, - бросила она.
        Кент проводил ее взглядом. Несмотря на мешковатую футболку, почти полностью скрывавшую все изгибы фигуры, соблазнительные выпуклости словно жили своей жизнью, обращая на себя внимание при каждом ее шаге. Не было ни одного шофера-дальнобойщика, обедавшего в том кафе, который бы не уставился ей в спину.
        Кент быстро втянул через соломинку остатки коктейля и оглядел сотрапезников. Все собравшиеся в забегаловке мужики, несомненно, видели в Сэди Блисс воплощение своих самых горячих фантазий. Эта женщина походила на песочные часы.
        И с какой стати она столь яростно решила бороться со своими очевидными достоинствами? Кент поднялся, бросив на стол чаевые. Это, черт возьми, не его дело!
        На полпути между Баркалдином и Лонгричем они прокололи шину. Сэди внезапно пробудилась от проклятий Кента.
        - Что случилось? - спросила она, когда он припарковался на обочине.
        - Спустило шину. Сидите. Я в два счета справлюсь.
        Сэди протерла глаза. Резкое пробуждение не способствовало хорошему настроению, к тому же ее раззадорило его очередное мужское шовинистическое заявление.
        - Думаете, я не смогу справиться с этим в два счета? - проворчала она, когда Кент открыл дверь. - Я вполне в состоянии поменять шину.
        - Хотите этим заняться? Ваше право. Я за равноправие полов.
        Если ей так хочется жариться под солнцем и пачкаться в грязи, на здоровье! Конечно, Сэди не удастся раскрутить гайки на колесах, но, по крайней мере, он получит удовольствие, наблюдая за бесплодными попытками.
        Она спрыгнула на землю и огляделась по сторонам. За несколько часов езды пейзаж практически не изменился. Плоские сухие равнинные пастбища с редкими всплесками зелени. Много овец. И тишина, нарушаемая редким грохотом проезжающих автомобилей.
        - Где мы? - поинтересовалась Сэди, рассматривая вместе с ним спущенную покрышку на заднем колесе.
        - Около получаса езды до Лонгрича. - Кент с досадой пнул спущенное колесо. - Там мы сможем отремонтироваться.
        Он повернулся к машине и открыл двери. Сэди помогла сгрузить их снаряжение на землю, чтобы Кент добрался до запаски.
        - И сколько это займет времени? - Ее не особенно прельщала перспектива затягивать приятное путешествие.
        - Будем надеяться, им удастся наладить все прямо при нас. Около часа задержки. - Он протянул ей баллонный ключ. - Почему бы вам не начать, пока я погружу обратно наш скарб.
        Сэди заметила в его глазах вызов и выдала триумфальную улыбку. Когда учишься водить, хорошо иметь рядом мужчину, который всегда хотел сына. Благодаря папочке она сменила не один десяток колес. Она с радостью взялась за дело, наконец-то представился случай показать этому мужлану, что Сэди Блисс - не просто городская невротичка, помешанная на еде. План казался совершенным, пока она не принялась откручивать первую гайку. Точнее, попыталась открутить. Проклятая железка не сдвинулась с места. К тому времени, когда Кент погрузил весь багаж в машину, Сэди практически стояла на рукоятке ключа, сыпля сквозь зубы проклятиями.
        - Помощь нужна? - невинно поинтересовался Кент.
        - И почему эти гайки такие тугие? - Она устало подняла голову. - Надо быть настоящим качком, вскормленным на стероидах, чтобы их отвернуть!
        - Они закручивались далеко не вручную. - Кент ухмыльнулся.
        - Ну и не глупо ли так делать? На кой черт это надо, если обычный человек не способен самостоятельно сменить колесо?!
        Он кивнул, стараясь не рассмеяться:
        - Конечно да, но, если бы вы съели гамбургер, силенок бы, возможно, и прибавилось!
        - Да хоть целого теленка! Вряд ли бы мне это помогло. - Она с отвращением вручила ему ключ. - Вот работа для настоящего мужика!
        Кент вновь удержал готовый сорваться смешок.
        - Посторонитесь!
        Гордость Сэди несколько успокоилась. Кенту тоже пришлось приложить немало усилий, чтобы справиться с гайкой. Тем не менее минут за пятнадцать он сменил колесо и принялся оттирать испачканные мазутом руки.
        Кент был потным и грязным, из него так и сочился тестостерон. Смутившись, Сэди предпочла нырнуть в багажник за бутылкой воды.
        - Спасибо, - бросил он, откручивая крышку и одним глотком осушая более половины содержимого, остатки которого поспешил вылить себе на голову.
        Сэди проследила взглядом, как вода стекает по его лицу, скатываясь ручейками по губам и запрокинутому горлу. И потянулась за еще одной бутылкой для себя. Налетевший ветерок растрепал ее волосы и несколько остудил готовые взорваться чувства. Абсолютно непродуктивно пускать слюни по Кенту. Ее работа не имеет никакого отношения к сексуальному фотографу-мачо.
        Ей не нужны дополнительные сложности. Их вполне хватает с Лео. Сэди облокотилась о джип, старательно не замечая последовавшего ее примеру Кента, и принялась рассматривать равнину. Пусто и плоско. Лишь редкие чахлые деревца да многочисленные отары овец. В подобной уединенности было нечто успокаивающее. В отдалении, параллельно с дорогой, показалось коричневое облако пыли.
        - Что это? - спросила Сэди.
        Кент проследил взглядом за ее рукой. Облако клубилось достаточно далеко, однако, судя по скорости, быстро приближалось.
        - Не уверен, но… - Он вытащил камеру, нажал на зум, посмотрел в объектив и, когда таинственное облако обрело форму, улыбнулся. - Эму, - объявил он.
        Сэди не сводила глаз с приближающегося облака, постепенно начиная различать отдельные фигурки.
        - Так и есть, - пробормотала она. - Ты только посмотри!
        С десяток огромных, не способных летать птиц беспорядочно неслось по пастбищу, во все стороны разбрасывая мощными лапами пыль и грязь, их мягкие длинные перья вздымались и опускались с каждым подскоком. Даже удалившись в глубь пастбища, почти исчезнув на линии горизонта, они представляли собой волшебное зрелище.
        - Как любопытно, - протянула Сэди. - Никогда не видела эму в дикой природе.
        - Городская девчонка, - продолжая снимать, хмыкнул Кент.
        Сэди наблюдала, как он работает. И снова ей показалось, что камера выглядит так, будто является его неотъемлемым продолжением, будто он рожден с ней.
        - Когда ты решил стать профессиональным фотографом? - спросила она, снова переходя на «ты».
        Кент проигнорировал вопрос, продолжая щелкать затвором фотоаппарата, пока птицы не скрылись окончательно. Потом отстранил камеру и обернулся к ней. Первым желанием было попросить ее помолчать, однако ощущение камеры в руке после долгого перерыва оказалось живым и неожиданно приятным. Он вспомнил свой первый раз.
        - Мне было шестнадцать. На каникулах дедушка взял меня в автомобильную поездку в глубь страны. Его фотоаппарат был довольно древним, однако снимки оказались потрясающими.
        - Мило с его стороны. - Сэди мельком подумала о том, как бы ей хотелось, чтобы у нее были бабушка с дедушкой.
        - Полагаю, я довел маму до ручки, и дед решил, что может пролиться кровь. Ему просто хотелось спасти рассудок дочери. - Кент фыркнул. - Здесь особенный свет. - Он снова взглянул в объектив. - Все кажется ярким и контрастным.
        - Готова поспорить, твоя мать вздохнула с облегчением, - пробормотала Сэди.
        Кент усмехнулся и опустил аппарат.
        - О да. И сразу записала меня на курсы фотографии.
        Сэди затаила дыхание, наблюдая, насколько преобразила его суровое лицо улыбка.
        - И что, ты больше не давал ей поводов для беспокойства?
        Кент кивнул и решительно взялся за дело. Почувствовав призвание, он приложил все усилия, чтобы достичь поставленной цели.
        - В существенной степени. Моя работа в горячих точках не могла ее не тревожить.
        - Матери всегда беспокоятся. Такая уж у них работа.
        Ее мать тоже часто о ней волновалась. О том, как она пыталась стать для отца сыном, которого тот желал. Или женщиной, которую хотел Лео. Больше всего ее беспокоило помешательство Сэди на своей фигуре. Кент пристально посмотрел ей в лицо. Казалось, она находится где-то далеко. Брови нахмурены, зубы снова впились в нижнюю губу.
        - Поехали, - обронил он, отходя от нее. И ее губ. - Надо поторопиться, чтобы успеть в Маунт-Айзу сегодня.
        Они добрались до Маунт-Айзы в одиннадцать вечера, остановившись пару раз, чтобы сделать фото. Несмотря на попытки Сэди, эти несколько часов прошли практически без разговоров.
        - Как ты себя чувствуешь? - поинтересовался Кент на заправке. - Устала?
        Сэди отрицательно покачала головой. Как ни странно, окружающий зловещий ночной пейзаж, почти абсолютно плоские равнины рождали странное чувство. Казалось, она плывет в открытом космосе среди звезд.
        - Может, попытаемся добраться до границы Северной территории? Всего несколько часов, но таким образом мы сократим завтрашнюю поездку. Мы могли бы остановиться на обочине и передохнуть пару часиков.
        Сэди смерила его напряженным взглядом:
        - Остановиться? И где же мы будем спать?
        - Я возьму спальник и лягу на крыше джипа. Ты можешь расположиться на заднем сиденье, если хочешь.
        - Все-таки под открытым небом? - Она поджала губы.
        - Применительно к тебе не совсем - над тобой будет крыша автомобиля. - Кент посмотрел на нее саркастически.
        Сэди взглянула на него. На его губы. Он, она и миллиарды звезд.
        - Хорошо.
        Глава 5
        Так ты полезешь на крышу или нет?
        Сэди застыла на месте, держась руками за кенгурятник [11 - Конструкция из труб и стержней, крепящаяся на автомобиль спереди и сзади, предназначенная для защиты кузова автомобиля при езде по пересеченной местности и столкновениях с животными.]. Их окутывала таинственная тьма. Часы показывали час ночи, когда они остановились около запыленной вывески, объявляющей о въезде в Северную территорию.
        - А ты уверен, что с машиной ничего не случится, если мы на нее залезем?
        Кент прикрыл глаза, спасаясь от луча фонарика:
        - Конечно, если бы это была одна из тех новомодных штучек, которые по недоразумению называются внедорожниками, то да. Эта машина построена на совесть.
        Сэди недоверчиво посмотрела на крышу. С ее точки зрения, неправильно прогуливаться по машинам.
        - Я вешу больше тебя килограммов на тридцать, Сэди Блисс, а крыша даже не вздрогнула под моим весом. Хотя, если ты предпочитаешь оставаться на земле вместе с пауками, милости прошу!
        - Здесь есть пауки? - Ее пульс оглушительно забился, Сэди бросала по сторонам испуганные взгляды.
        - А также, вполне вероятно, скорпионы. - Кент ухмыльнулся, заслышав в ее голосе напряженные нотки.
        - Теперь ты понимаешь, почему я не люблю ночевок на свежем воздухе! - Она вздрогнула. - В пятизвездочных отелях скорпионы не водятся!
        - Равно как и здесь, - успокоил Кент, слишком уставший, чтобы выслушивать истерики.
        Сэди взглянула на крышу, где уже разлегся в спальном мешке ее компаньон.
        - Наверное, я все-таки предпочту воспользоваться задним сиденьем.
        - Как угодно. Только знай, ты пропускаешь нечто действительно потрясающее. - Картина простиравшегося перед ним звездного неба казалась настольно восхитительной, что Кент пожалел, что не захватил с собой камеру. - Это перевернет твой мир, городская девчонка!
        - Да, да, конечно, знаю я эти обещания, - сквозь зубы пробормотала она и покраснела, закатив глаза, когда донесся смешок Кента. - Ладно, - громко объявила Сэди, забираясь наверх. - Но учти, я потребую назад свои деньги, если все это окажется лишь рекламной обманкой!
        - Возврат денег гарантирован. - Кент шутливо отдал честь.
        Сэди сбросила балетки и ощутила босыми ногами приятное тепло остывающего двигателя. Слегка покачнувшись, она испробовала прочность конструкции и, оставшись удовлетворенной, перебралась через решетку багажника. По крайней мере, во сне она не свалится с крыши! Сэди довольно неуклюже подползла к своему спальнику и забралась внутрь, застегнув молнию до подбородка. Она старалась не смотреть на соседа, плотно зажмурив глаза, словно изгоняя из сознания искушающего Кента Нельсона и их предполагаемую совместную ночевку. Ее окутало приятное тепло, неожиданно накрыла накопившаяся за день усталость. Сэди пошевелилась, пытаясь устроиться удобнее.
        - Не вертись, - проворчал Кент.
        Она перестала крутиться и открыла глаза. Резкая команда немедленно разрушила тщательно создаваемую в сознании иллюзию, будто она находится сейчас в каком-то приятном, комфортабельном месте, а не в спальном мешке на крыше внедорожника с почти незнакомым человеком где-то в австралийской глубинке. И тут перед ней открылась ошеломляющая картина звездного неба, миллиона, миллиарда таинственно мерцающих звезд, и все остальные впечатления и соображения померкли. Она наблюдала ночное звездное небо в Сиднее, однако звезды над бухтой значительно проигрывали сиявшим искусственными огнями знаменитым небоскребам, ставшим символами города. Но только не эти звезды! Даже новогодние фейерверки бледнели в сравнении! На чернильно-черном небосклоне вспыхивали ослепительные огоньки, переливаясь, будто в некоем волшебном калейдоскопе. Лежа на крыше машины, она словно оказалась в открытом космосе, вне времени и пространства.
        - Ого! - Сэди ошеломленно выдохнула.
        - Именно! - согласился Кент. - Все еще хочешь, чтобы тебе вернули деньги?
        Она медленно покачала головой:
        - Они словно бриллианты, или кристаллы, или слезинки, или… У меня нет слов.
        Кент скривился. К сожалению, у него были. Ему звезды напомнили стразы на розовых «танга» Сэди. Миллиард мерцающих стразов.
        - Ого-го! - пробормотал он, отгоняя непрошеные мысли. - Сэди Блисс потеряла дар речи. Кто-нибудь, позовите доктора!
        Она улыбнулась, не отводя взгляда от звезд:
        - Кент Нельсон, помолчи! Не порти впечатление!
        Она ощущала небывалый прилив эмоций. Ее охватило сильнейшее желание, потребность выплеснуть их на холст, написать эту необыкновенную натуру. Энергия била в ней ключом, словно пузырьки шампанского. Сэди не чувствовала подобного уже очень давно. Вернее, ни разу с тех пор, как Лео заявил ей, будто ее приняли в Лондонский колледж искусств потому, что ректор ему обязан.
        - А тебе не хочется сделать фотографию? - тихонько спросила она, не желая нарушать торжественную тишину момента.
        Кент посмотрел на нее, удивленный эмоциями и неким надрывом, сквозившим в ее голосе. Губы Сэди приоткрылись, тусклый лунный свет струился по ее плюшевой дорожной подушке. Он кивнул, вновь обращаясь взглядом к небесному куполу.
        - Да, - признался Кент. - Обязательно сделаю несколько снимков до конца путешествия.
        Сэди не знала, сколько времени они безмолвно смотрели на звезды. Как передать эту восхитительную картину? Удастся ли ей сделать это достоверно? А ему? Внезапно она вспомнила его фотографию на нью-йоркской выставке. Да, несомненно, удастся. Удалось.
        - Я видела «Потери». В Нью-Йорке. Несколько месяцев назад.
        Кент лежал, устремив взгляд в небо. Он ничего не сказал. Даже не пошевелился. Едва мог вздохнуть. Не хотел, чтобы эта фотография, равно как и остальные фотографии той катастрофы, стали достоянием публики, однако родственники погибших солдат настояли на публикации. И он не стал им противоречить. Сэди повернулась, чтобы взглянуть на его молчаливую, застывшую фигуру. Он приподнял голову, слегка опершись на локоть. Суровый профиль в лунном свете. Взгляд, устремленный ввысь.
        - Это было… поразительно. Знаешь, в галерее очень точно подобрали освещение.
        - Я никогда не хожу на свои выставки. - Кент покачал головой.
        Сэди опешила. Будучи студенткой художественного колледжа, она мечтала оказаться на своей выставке.
        - Да, они проделали грандиозную работу. Хотя, наверное, этот образ так выразителен, что не требует от галеристов особых усилий. Он обладает такой внутренней силой. Настолько личный. Я была вынуждена уйти. Не могла смотреть на него.
        Кент не хотел разговаривать об этом фото. Особенно с женщиной, в представлении которой тяжелый день ассоциировался исключительно с гигантскими пауками.
        - Спокойной ночи, Сэди Блисс. - И он откатился от нее подальше.
        Сэди уставилась ему в спину, сожалея, что вообще открыла рот.
        Спустя какое-то время она недоуменно пробудилась от сна. Сердце бешено билось. Она не представляла, сколько сейчас времени, однако вокруг простиралась все та же темнота, столь же ярко сияли звезды. Непонятно, что могло ее разбудить. Внезапно раздался стон Кента, и Сэди все поняла. Приподнялась на локте. Неистовый ритм пульса так и не пришел в норму, когда она заметила, как Кент, словно в забытьи, отчаянно трясет головой из стороны в сторону, зубы тесно сжаты. Всхлипы его прерывистого, натуженного дыхания нарушали окружающее безмолвие.
        - Кент? - шепотом окликнула она.
        Он не отвечал, все еще находясь в плену темных кошмаров подсознания. Там, где рождалась притаившаяся в его глазах чернота.
        - Кент? - позвала она еще раз, уже громче. По-прежнему без ответа.
        Еще один прерывистый вскрик вырвался из глубины его глотки, лицо перекосило, словно он испытывал жесточайшие физические и духовные страдания. Прежде чем Сэди обрела способность мыслить рационально, она потянулась к Кенту, успокаивающе кладя руку ему на грудь.
        - Ш-ш-ш, - пробормотала она, поглаживая и успокаивая его, будто одного из своих младших братьев. - Ш-ш-ш.
        К ее удивлению, Кент немного притих. Сэди продолжила нежно гладить ему грудь, пока резкие морщинки на его лице слегка не разгладились, губы обмякли, дыхание успокоилось. Что происходит у него в голове? Переживает ли он вновь вертолетную аварию, унесшую жизни девяти солдат, с которыми он прожил рука об руку почти два месяца? Видит ли взметнувшиеся к небу деревянные четки Дуэйна Джонсона и его передернутое страданием лицо всякий раз, когда закрывает глаза?
        С ней происходило именно это. Многие недели спустя после посещения выставки в модной нью-йоркской галерее образ умирающего молодого солдата неотступно присутствовал в ее мыслях. А она лишь видела его на фотографии. Он же был там. Обсуждал ли Кент с кем-нибудь пережитое? Или настоящие мужчины не верят во всю эту «психоаналитическую дребедень»? Хотя, возможно, ему бы и следовало поговорить с психологом. Если Кент страдает от посттравматического синдрома, это действительно необходимо.
        Неожиданно налетевший холодный ветерок заставил ее вздрогнуть. Сэди перевернулась на бок, плотнее закутываясь в спальный мешок, однако не убирая руку с его груди. Даже несмотря на то, что Кент погрузился в мирный, не замутненный кошмарами прошлого сон. Ее взгляд упал на его лицо, ставшее безмятежным. Она прошлась взглядом по точеным скулам, ямочкам на щеках, изысканно прекрасной симметрии рта. Даже покрытое легкой щетиной, лицо оставалось необыкновенно привлекательным, впервые за очень долгое время Сэди пожалела, что при ней нет альбома для набросков. А ведь когда-то она всегда носила его с собой.
        Внезапно одна из звезд заскользила вниз за едва различимую линию горизонта. Сэди закрыла глаза, раздумывая, что пожелать. Это должно быть нечто, связанное с Лео. Пусть он поймет, что ей удалось добиться успеха и без его помощи. Пусть по-прежнему желает ее. Будет влюблен в нее. Привязан. Однако, как ни странно, в эту ночь, подаренную Кентом, Сэди больше не хотела думать о мужчине, использовавшем ее и выбросившем, как ненужный жестяной тюбик от краски. Она пожелала Кенту спокойного сна без кошмаров и постепенно заснула сама.
        Кент медленно пробудился на заре. Приоткрыл глаза, давая зрачкам возможность приспособиться к солнечному свету. Было тихо. Очень тихо. Ни привычного городского шума, ни надоедливых насекомых, нарушающих благословенную тишину. Небо, еще не полностью освещенное утренним солнцем, было спокойным и безмятежно голубым. Кент повернул голову, рассматривая отдаленную линию горизонта, все еще пребывавшую в легкой дымке рассветного тумана. Уже через час жара окрасит небо в аквамариновый синий, а землю, резко отделенную четкой линией горизонта, - в коричнево-красный. Он опустил глаза и с удивлением обнаружил, что причиной странной тяжести в области груди является чья-то рука. Рука Сэди. Взгляд его окунулся в густую гриву ее волос, уткнувшись в изящную спину. Он вновь взглянул на ее руку. Ни колец. Ни лака для ногтей. Не было даже французского маникюра, которым щеголяла каждая вторая женщина. Всего лишь аккуратно подстриженные ногти, не слишком короткие, но и не слишком длинные. Ничего привлекающего внимание. Ничего модного. Как это характерно для нее.
        Интересно, каким образом ее рука оказалась у него на груди. Судя по совместно проведенной ночи в Куннамулле, Сэди не отличалась склонностью к беспокойному сну. Так почему же коснулась его? И, что гораздо важнее, почему он лежит и ничего не делает? В отдалении послышался шум приближающейся машины. Сэди забеспокоилась во сне. Кент замер, когда она повернулась и посмотрела на него. Вздохнув, облизнула восхитительные губки и вновь провалилась в сон. И все это не убирая руки. Кент задержал дыхание, когда машина проследовала мимо них, не разбудив его компаньонки. Неожиданно он осознал, что пристально рассматривает ее лицо, блестящие алые губы, выделявшиеся, подобно спелому яблоку, на фоне кремовой кожи лица. Такие роскошные. Будто взывающие к поцелуям. И вновь пожалел, что не захватил с собой камеры. Как бы ему хотелось запечатлеть рассеянный утренний свет, мягко высвечивающий ее слишком большие глаза и слишком пухлые губы. Преобразующий ее черты в нечто восхитительное. Хотелось узнать: умеют ли эти губки целоваться столь же совершенно, как и сыпать саркастическими замечаниями? Такая ли она хорошая
любовница, как и болтушка? Внезапно ворвавшийся в их сонное благостное утро грохот большого трейлера вывел его из ступора. Он резко поднялся, сбросив ее руку, и тем самым разбудил Сэди.
        - Ну, Сэди Блисс, - резко произнес он, отбрасывая спальник. - День начался, и я умираю от голода. - Кент проигнорировал протестующий стон. - Давай поспешим!
        Час спустя Сэди оставила Кента в очередной отвратительной придорожной забегаловке за поеданием не менее отвратительно калорийного завтрака и устремилась в туалетную комнату. Да, она тоже испытывала голод, однако сегодня ей предстоит встреча с Лео, и ее животик будет плоским, пусть даже придется обойтись без еды целый день. Кроме того, необходимо принять душ. Настоятельно! Удобства оказались весьма непритязательными, и Сэди поблагодарила Бога, что додумалась захватить шампунь и кондиционер. Ее волосы были слишком густы и строптивы, практически не поддаваясь воздействию дешевых моющих средств. Тем не менее даже после использования шампуня, стоившего ей небольшого состояния, она разочарованно взглянула в зеркало. Втянула щеки в слабой надежде, что они будут выглядеть, как прежде, впалыми и незаметными. Как у модели. Расправила плечи, выставляя ключицы. Обернулась вокруг своей оси, силясь рассмотреть, подействовала ли диета на раздражающие округлости ягодиц. Ах, если бы она только месяц назад знала, что ей предстоит встреча с Лео, обязательно бы предприняла кардинальные меры раньше. Много раз за
последние годы она представляла их встречу. Как будет выглядеть, что скажет, как он на это отреагирует. Обидно сознавать, как фантазии расходятся с реальностью! Сэди хотела, чтобы Лео умылся слезами, проклял тот день, когда велел ей уйти. Подавился своими жестокими словами, пронзившими ее в самое сердце.

«Да кому ты нужна, Сэди? Без меня ты - ничто!»
        И ей хотелось быть ослепительно, совершенно красивой. Ее не волновало, как глупо, по-детски это выглядит. Лео обожествлял ее тело, воплотил его в дюжине своих работ, и она желала показать ему, что оно не изменилось. Как многого она хочет. Удастся ли добиться успеха? А если нет? Несмотря на все достижения, в Сэди все еще жила маленькая девочка, жаждавшая папиного внимания и одобрения.
        Направляясь к Кенту, занимавшемуся заправкой внедорожника, она набрала номер, который ей дала Табита. Когда услышала первый гудок, сердце бешено застучало в груди. Сэди подумала, что сейчас потеряет сознание. И совершенно напрасно. К телефону подошел личный секретарь Лео. Кевин проинформировал, что босс сейчас занимается живописью, и его беспокоить не стоит, однако он, Кевин, обязательно передаст мастеру о прибытии репортеров «Воскресного настроения» после полудня.
        - Это был Лео? - поинтересовался Кент, возвращаясь к машине после того, как оплатил бензин.
        - Они нас ждут.
        - Готова ехать?
        Сэди задумчиво кивнула. Насколько это возможно. Вряд ли ей удастся сбросить за несколько оставшихся минут лишние фунты.
        - Твоя чашка чаю на подставке, - бросил Кент, забираясь в джип.
        Сэди последовала его примеру, и они двинулись в путь. Она отпила маленький глоток, игнорируя бурчащий желудок и легкое головокружение. Перед невидящим взором проплывали пейзажи. Сэди думала лишь о предстоявшей встрече. Спустя три года. Ее настойчивое на протяжении сорока восьми часов пути желание вовлечь Кента в беседу испарилось. Она даже не замечала, насколько ухудшилась дорога, не чувствовала ямы и выщерблины.
        Кент же, напротив, довольно быстро обратил внимание на ее душевные терзания, на их внешнее проявление. Ее роскошная грудь вздымалась и опадала при каждом вдохе и выдохе, застилая собой периферическое зрение, не давая возможности сосредоточиться. Его первоначальное облегчение от того, что она, кажется, позабыла о своей роли надоедливой болтушки, быстро прошло. Беседа, по крайней мере, отвлекла бы от преследовавшей его картины ритмично вздымающихся в такт движению машины грудей Сэди Блисс.
        Спустя два часа полной тишины Кент понял, что исчерпал запас терпения. Ее мысли казались настолько громкими, что он почти мог их услышать.
        - О чем задумалась? - поинтересовался он, сам не веря, что первым начал разговор.
        Сэди опять нахмурилась, очевидно пытаясь сконцентрироваться.
        - О, ни о чем. Просто… просто мысленно формулирую вопросы.
        - А почему так хмуришься? Он ведь не кусается, а?
        Сэди не ответила, вспоминая хлесткое остроумие Лео, его знаменитый сарказм. Многим людям довелось испытать на себе его разящие уколы. Он с трудом переносил дураков. Кент нахмурился.
        - Так кусается или нет? - требовательно повторил он. Ему и так не доставляло никакого удовольствия заниматься фотосъемкой очередной богемной звезды. И уж тем более он не собирался потворствовать ее прихотям. Сэди продолжала хмуриться.
        - Что? А, нет, не кусается.
        Кент вскинул бровь:
        - Так ты с ним знакома?
        - Если бы ты знал, насколько хорошо. - Она отвернулась.
        Кент стоял на заправке в Борролуле, слегка опершись о здоровую ногу. Расстелив на пыльной крыше джипа дорожную карту, он изучал дорогу до уединенного обиталища великого Лео Пинто. Сэди настояла на том, чтобы остановиться здесь, несмотря на их недавний заезд в придорожное кафе. Ладно, ему хотя бы удалось пообедать. Она же укусила маленькое яблочко, но так и не закончила ничтожный фрукт. А припоминая ее недавние разглагольствования о чугунном мочевом пузыре, причины задержки на этой забытой богом заправке становились совсем непонятными. И тут его внимание привлекло какое-то движение слева. Кент повернулся, внимательно обозревая приближающуюся к нему женщину. Лишь спустя пару секунд он осознал, что это Сэди.
        Он был потрясен.
        На ней было платье. Узкое, ниспадающее красное платье со слегка присборенным завязками узким вырезом, обрисовывавшим ложбинку между роскошными грудями. Платье облегало бедра, отделанный оборками подол спускался ниже колен. Одеяние нельзя было назвать слишком облегающим или чересчур откровенным. Оно намекало, но не выставляло напоказ достоинства фигуры. Сэди подошла поближе и поинтересовалась:
        - Выглядит хорошо?
        Хорошо?
        Кент пережил тот же оглушительный взрыв эмоций, что случился с ним несколько дней назад в кабинете Табиты. Когда Сэди приблизилась, он отметил, что она немного подвела глаза, воспользовалась блеском для губ и вдела в уши большие серебряные сережки в форме обручей. Иссиня-черные волосы ниспадали на плечи. Она походила на цыганку. Кент пытался удержаться от того, чтобы попасть под власть ее чар.
        - Вау, - единственное слово, которое он смог вымолвить, осознав, что так и не ответил на ее запинающийся вопрос.
        - Правильный ответ, - пробормотала она. - А то я почти поверила, что ты собираешься сказать «хорошо».
        - Я подумывал сказать «чертовски хорошо».
        - Ага, - улыбнулась Сэди. - Ты учишься.
        Кент улыбнулся:
        - Не знал, что нам следует одеться приличнее, чтобы быть допущенными к великому Пинто.
        - Нет. Я просто пытаюсь произвести хорошее впечатление.
        Кент еще раз изумленно моргнул.
        - Тебе это чертовски хорошо удалось, - пробормотал он сквозь зубы.
        Он завел машину и выехал на дорогу. В салоне автомобиля появился новый запах. Куда-то пропали запахи земли, бензина, старой кожи и машинного масла. Новый страстный фруктовый аромат был более сильным, стойким и навевал мысли о сексе и вожделении. Кент сомневался, что ему удастся впоследствии избавиться от этого парфюмерного наваждения, а этот запах выветрится из обивки сидений. Из его головы. Это сильно раздражало. Главным образом потому, что он целых три дня пытался не думать о сексе с Сэди Блисс, а теперь все его мысли сконцентрировались именно на этом! Ее пухлые сексуальные губки и соблазнительно заманчивые округлости крепко запали ему в душу. Проклятие! Сэди Блисс должна была отправиться на интервью самолетом. Она обязана была настоять на своем решении. Он должен был настоять! Черт бы побрал проклятую Табиту Фокс!
        - Похоже, ты нервничаешь, - заметил он, понимая, что, если Сэди еще раз нервозно пошевелится или глубоко вздохнет, ему вряд ли удастся удержать себя в руках.
        Она принялась постукивать ножкой.
        - Нет. То есть да. Это действительно мое первое большое интервью, но я беспокоюсь вовсе не из-за этого.
        - Да? - поддержал интригу Кент.
        Сэди больше не могла сдерживаться. Ей просто необходимо разделить с кем-то тяжелую ношу, грозящую поглотить ее, словно большое черное облако.
        - Мы с Лео были любовниками.
        Глава 6
        Кент был настолько потрясен ее признанием, что не заметил очередную гигантскую рытвину на дороге. Их резко тряхнуло, машина подпрыгнула и задребезжала. Да, он с самого начала предполагал, что Сэди каким-то образом знакома с Пинто, и ее невольная оговорка, когда она назвала его просто Лео, безусловно, подтвердила подозрения, но подобное объяснение ни за что не пришло бы ему в голову.
        Сэди взглянула на безмолвного Кента. Вновь перед ней тот самый молчаливый и угрюмый человек, с которым она села в машину в Сиднее. Однако именно сейчас ей просто необходимо с кем-то поговорить. Чтобы ее кто-нибудь успокоил. Сказал, что прошлое не имеет значения и все будет хорошо. Господи, да пусть скажет хотя бы слово.
        - Нечего сказать? - требовательно воскликнула она, когда в оглушающей тишине не выдержали нервы.
        Все еще слегка оглушенный новостью, Кент окинул ее взглядом. Количество роящихся в его голове вопросов могло поспорить с количеством звезд на небе, однако он не собирался ввязываться в беседу. Он отвернулся к дороге. То, что она творит со своей жизнью, ее, и только ее, проблема. Его не касается. Он и знает-то ее всего три дня. Не имеет значения, что она сидит в его машине, одетая как воплощение жаркого секса. Или то, что он хочет сорвать платье и заняться с ней именно этим. Они коллеги, у них совместная работа, после которой они, возможно, больше и не увидятся. Да, Сэди явно отдает предпочтение мужчинам в возрасте. Но если ей хочется спать с мужиками лет на двадцать ее старше, флаг в руки! Или им.
        - Меня это не касается, - пробурчал Кент, стараясь не думать о разделяющих их двенадцати годах.
        Сэди украдкой взглянула на него. Отсутствие интереса с его стороны сводило ее с ума. Она провела трое суток, выуживая из него крупицы информации, думая, что его неразговорчивость обусловлена нежеланием раскрываться перед незнакомым человеком, а может быть, ему действительно наплевать на окружающих?
        - И это все? Все, что ты хочешь сказать?
        Кент пожал плечами:
        - Меня абсолютно не волнует, с кем ты спала.
        - Что? Даже не спросишь: «Не слишком ли он староват для тебя, Сэди Блисс?» или «Какого черта это случилось, Сэди Блисс?».
        Он вздохнул. Сэди явно стремилась поговорить на тему, которую он столь же явно не желал затрагивать. Ему, черт возьми, вовсе не хотелось узнать, почему такая потрясающе сексуальная девушка, как Сэди, связалась с парнем в два раза ее старше! Еще понятно, если бы Леонард Пинто был красавцем в полном расцвете сил, но нет, Кент видел его фотографии и сомневался, что кто-нибудь поместил бы их на разворот женского журнала.
        - Хорошо, как видно, ты жаждешь поговорить, выпустить пар. Так что давай рассказывай.
        Сэди отвернулась к окну:
        - Ладно, не важно.
        Он взглянул на ее поникшую фигурку и почувствовал себя так, будто вновь вернулся в старшие классы школы.
        - Сэди, я вовсе не намереваюсь просить тебя дважды! Поведай же, с какой стати мужчина лет на двадцать тебя старше вступил в отношения с молоденькой девушкой?
        Сэди обернулась, ее глаза гневно сверкнули.
        - Все совсем не так.
        - А как?
        Она смотрела в окно, провожая взглядом проплывающие унылые пейзажи.
        - Я посещала его классы в художественной школе.
        Кент фыркнул. Если Сэди решила, что ее объяснение звучит лучше, она еще более наивна, чем он думал.
        - И он был твоим учителем? Разве это не нарушает правила?
        Сэди одарила его уничижительным взглядом:
        - Я занималась на его семинарах всего семестр. Отношения у нас завязались через полгода после этого.
        - С чего все началось? Дай я сам догадаюсь. Он был потрясен твоим талантом и предложил дополнительные занятия.
        Она отвернулась:
        - Я пришла на его выставку, и мы разговорились. Потом он пригласил меня пойти куда-нибудь выпить.
        - А потом позвал к себе домой и предложил раздеться и позировать обнаженной?
        - Он был самым изысканным и остроумным человеком, которого я когда-либо встречала. Сложный. Интеллектуальный. Элитарный. То, чего он не знал о мире, искусстве и культуре, и не стоило упоминаний. И такой человек заинтересовался мной. Старшего, умного, интеллектуального мужчину, который мог заполучить любую женщину, взволновала столь ничтожная персона, как я.
        Кент нахмурился. Отношение отца оказало несомненное влияние на самооценку Сэди.
        - А почему бы и нет? Ты интересный человек.
        Сэди взглянула на него с выражением «о, да что вы говорите».
        - Да, то-то я заметила, насколько тебя захватила история моей жизни.
        - Не принимай это на свой счет. Последнюю пару лет меня вообще мало что интересует. - Он резко вывернул руль, объезжая очередную дорожную выбоину. - Сложно поверить, что тобой не интересовались парни твоего возраста. Да их должно было быть огромное количество!
        Сэди кивнула:
        - О да. Однако в основном их интересовала грудь размера «Е». Парни моего возраста стремились побеседовать в основном с ней. Леонард всегда смотрел мне в глаза.
        Кент почувствовал укол вины, поскольку тоже был очарован ее весьма выпирающими достоинствами, однако мог успокоиться тем, что его в ней волновало буквально все. Господь свидетель, ее губы стали для него каким-то наваждением!
        - Леонард гей? Или бисексуал?
        Сэди задохнулась от возмущения. Да из какой пещеры он выполз?
        - Тебя что, в детстве головой уронили?
        - Поверь мне, со мной все в порядке. Просто я имел в виду, что любой мужчина, который не попытается, по крайней мере, раздеть тебя глазами, не может быть гетеросексуалом.
        Сэди была настроена высказать ему все, что думает о заявлениях подобного рода, однако в глубине души почувствовала себя польщенной.
        - По твоему мнению, мужчинам свойственно поведение неандертальцев, а если нет, они геи?
        - Сэди, гетеросексуальные мужчины оценивают женщин. - Он пожал плечами. - Понимаю, это свидетельствует о том, что многие парни ведут себя как идиоты и их натуре не свойственна утонченность, однако мы, мужчины, достаточно примитивные существа, генетически предрасположенные к тому, чтобы замечать женские формы. Это так же естественно, как дышать.
        Сэди на мгновение задумалась, оценивал ли Кент и ее. Таким образом. И если да, то когда? Она не заметила, чтобы он пялился на нее как обычный среднестатистический мужчина, да и в столь раздражающих «беседах» с ее грудью уличен не был. Она бы даже сказала, что он выказывал поразительно мало интереса к ее формам. Встревоженная тем, куда убежали ее мысли, когда следовало думать о Лео, Сэди попыталась вернуться к исходной теме их беседы.
        - Поверь мне, он самый настоящий натурал. У нас с ним было много, очень много секса.
        Что, откровенно говоря, лукавство. Леонард предпочитал оральный секс, они занимались этим действительно часто, но он никогда не стремился подарить ей ответное удовольствие. И все равно вознаграждал ее многими другими способами в интеллектуальной и художественной сфере, поэтому его слабая сексуальная активность никогда не была проблемой. Само удовольствие быть его возлюбленной превосходило физиологические потребности.
        - Так он все-таки рисовал тебя или нет? - поинтересовался Кент, поддерживая беседу.
        - О да. Я стала его музой. Бросила художественную школу и всюду его сопровождала, чтобы он мог рисовать меня, когда захочет. В любое время дня или ночи. Это возбуждало.
        Его одержимость ею действовала на нее как сильный наркотик. Однако такая жизнь выматывала. Постоянное соседство с человеком, обладавшим столь артистическим темпераментом, нелегко, особенно если учесть, что Сэди пыталась выкроить время для собственного творчества.
        - Он не рисовал никого, кроме меня, около двух лет.
        Кент отметил сквозившую в ее словах гордость. Правда, звучало это несколько пугающе и отдавало зависимостью, однако ему сложно винить Пинто, кроме того, он надеялся увидеть эти картины. Он вспомнил, как сам хотел запечатлеть ее этим утром, и, хотя не был поклонником творчества Леонарда Пинто, не мог побороть любопытства. Удалось ли мастеру передать изысканные выпуклости, смог ли он ухватить совершенство ее несовершенных черт? Хотя непонятно, как Пинто удалось жить с ней в одном пространстве и столь продуктивно заниматься живописью. Лично его вид обнаженной Сэди побудил бы к совершенно иным занятиям! В паху болело, и Кент поспешил вернуться к беседе.
        - Так ты бросила художественную школу?
        Сэди кивнула. Да, она забросила все. Даже мать.
        Пребывала в полной изоляции. Неделями жила, не видясь ни с одной живой душой, получая удовольствие от пребывания в центре вселенной Лео, упиваясь его властью над собой, поскольку любила его и надеялась, что он отвечает взаимностью.
        - У меня никогда не было особенного таланта.
        Кент изумился. Уже второй раз она столь легко отрицала свои способности.
        - И кто тебе это сказал? - В художественные школы не так легко попасть, туда принимают только талантливых студентов. Ему лично потребовалось два года, чтобы поступить на курс фотографии.
        - Лео.
        - И ты ему поверила?
        - Он - Леонард Пинто. Думаю, немного разбирается в талантах, а?
        Кент решил, что старик Лео гораздо лучше разбирался в искусстве манипуляции.
        - Сколько лет тебе было, когда ты сошлась с Лео?
        - Девятнадцать, - тоскливо ответила Сэди.
        Он запнулся, переваривая информацию.
        - А ему?
        - Тридцать девять.
        О да. Лео понимал, с какой стороны его хлеб намазан маслицем.
        - И что произошло? Почему вы расстались?
        - Втайне от меня мама собрала мое портфолио и подала на стипендию в художественный колледж в Лондоне, о котором я могла только мечтать. Стипендию я получила.
        Кент покачал головой. И она все еще верила, будто лишена таланта?
        - Полагаю, Леонард не сильно порадовался, когда муза решила его покинуть.
        Сэди отвернулась:
        - Я не рисовала почти целый год. Лео любил меня и не мог допустить, чтобы я потерпела провал. Он был прав, когда заметил, что я растеряла способности и не смогу долго учиться в подобном месте, где от студентов требуются исключительные таланты и настоящее призвание. Вероятно, меня приняли туда только из-за связи с ним.
        Кент скрипнул зубами. Прелестно!
        - Так ты не захотела ехать?
        - Захотела. Я ничем не занималась больше года, и это меня беспокоило. Я просто…
        - Что?
        - Просто мне оказалось тяжело. Лео воспринял это как предательство.
        Кент фыркнул:
        - Я думал, он тебя любил.
        Сэди отвернулась. Нет. И в этом ее ошибка. Она любила его. Лео же никогда ее не любил.
        - Я мучилась, а он сказал, что решения следует принимать с легким сердцем и, поскольку это не так, я должна уйти.
        Кент не знал, что сказать. Пинто вел себя как самая настоящая задница.
        - Так ты поехала в Лондон?
        Сэди покачала головой, чувствуя себя усталой и опустошенной:
        - Мне необходимо было немного отдохнуть от искусства. Поэтому я решила заняться журналистикой. И вот я здесь. Круг замкнулся.
        - Зачем Пинто было приглашать тебя в качестве интервьюера?
        - Возможно, из любопытства. Думаю, он уверен, что без него я сломаюсь. Каковы бы ни были его цели, я намерена доказать, что он сильно ошибается.
        Кент взглянул на нее, отвернулся.
        - Это платье тебе очень поможет.
        Они подъехали к Каса-дель-Леоне, резиденции Пинто. Кент замедлил ход, убедившись, что очаровательный ротик Сэди растянулся в широкой улыбке.
        В молчании они продвигались в глубь поместья. Огромный дом, украшенный массивными мраморными колоннами, выглядел так, будто был перенесен из Древней Греции и являлся резиденцией самого Зевса. Совершенно не к месту посреди австралийской глубинки. Подъезжая к греческому портику, Кент тихо присвистнул.
        - Выглядит как чирей на заднице, - оценил он, отстегивая ремень.
        - Подожди.
        - Что?
        Она оглядела величественный мраморный портал и массивную железную дверь, сердце оглушительно стучало.
        - Только не дай мне опять во все это втянуться, хорошо?
        Лицо Кента приобрело еще более мрачное выражение.
        - Пожалуйста, успокой меня, надеюсь, после того, что ты мне поведала, ты больше не влюблена в него?
        - Нет. Не думаю. Достаточно долгое время он был значительной частью моей жизни. Это было как… как зависимость, одержимость. А ведь зависимость полностью побороть невозможно, так? - Она прикусила нижнюю губу. - Боюсь, снова войду во вкус и выпаду за борт.
        - Ты сильнее, чем думаешь, Сэди Блисс.
        Она улыбнулась, внезапно ощутив под рукой теплоту его стальных мускулов. С удивлением заметила, насколько это успокаивающе подействовало.
        Он так отличался от Лео. И не только внешне. Лео никогда не говорил ей, что она сильная. Лишь два года твердил, что она в нем нуждается.
        - Пойдем, - коротко бросил Кент, потому что, глядя в эти большие наивные глаза, он испытывал неимоверную тягу поцеловать Сэди.
        Никогда.
        У двери их встретил личный секретарь Лео.
        - Мистер Пинто в студии, некоторое время его лучше не беспокоить. Я покажу ваши комнаты и проведу экскурсию по дому.
        Следующие два часа они провели, слоняясь по хоромам великого Лео Пинто. Кент отснял парочку обязательных интерьерных видов, Сэди задала провожатому стандартные вопросы. Наконец, ближе к вечеру их пригласили присоединиться к аперитиву перед ужином. Мистер Пинто ожидал их в шесть часов в салоне. Кент почувствовал, будто они попали в декорации романа Агаты Кристи, однако быстро принял душ, нацепил свежие джинсы и футболку и, захватив с собой камеру, устремился к лестнице, словно сошедшей из фильма «Унесенные ветром». Сэди, все еще в своем убийственном платье, ожидала его наверху.
        - Мне так и хочется назвать тебя Скарлет.
        Она улыбнулась:
        - О, Ретт, я, право…
        Кевин вручил им напитки, и они углубились в вежливую беседу. Лео появился спустя минут двадцать пять.
        - Сэди! - воскликнул он еще от двери.
        Беседовавшая с Кевином Сэди вскочила, сердце забилось, когда мужчина, в которого она некогда была влюблена, быстрым шагом направился в ее сторону.
        - Лео, - пробормотала она, когда тот заключил ее в объятия.
        Сэди закрыла глаза, ожидая наступления знакомого опьянения от его присутствия. Не дождавшись, обернулась к Кенту, стоявшему у стеклянных дверей на террасу. Он подмигнул ей, и Сэди с трудом подавила улыбку.
        - О боже, - вымолвил Лео, выпустив ее, наконец, из объятий. - А я-то думал, ты ведешь светскую жизнь. Куда пропала твоя восхитительная худоба, где эти тонкие косточки, дорогая?
        Кент заметил, как увяла улыбка Сэди, и инстинктивно устремился в их сторону. Поборов настойчивое желание вмазать Леонарду Пинто по физиономии, пожал ему руку и представился.
        - Ах да, мистер Нельсон, - заметил Лео, пожимая протянутую руку. - Кевин сообщил, что вы наш фотограф. Искренне рад с вами познакомиться.
        Кент кивнул. Следовало бы, конечно, вернуть комплимент, однако улыбка Сэди стала уже такой жалкой, да и рукопожатие Лео ему не понравилось.
        Сэди слушала вежливые беседы об искусстве фотографии на автопилоте. За весь день она едва пригубила половинку яблока, поэтому бокал белого вина немедленно ударил ей в голову. Да, она попыталась сделать вид, будто ее не задело замечание Лео, тот никогда не отличался деликатностью, однако после нескольких дней добровольного голодания сознавала, что выглядит чертовски привлекательно. Конечно, не в такой степени, как раньше, но все равно хорошо. Неужели ему так сложно было сделать ей комплимент?
        Лео смеялся собственным шуткам. Сэди позволила себе окинуть его пристальным взглядом. Он не изменился. Чуть больше седины на висках, немного расплылась линия подбородка. Высокий и худощавый, с длинными артистическими пальцами, на которых Сэди с удивлением не заметила пятен от краски, он бы тем же Лео, которого она знала. Только теперь она ничего к нему не чувствовала. Сэди обернулась к Кенту. Невозможно не сравнивать этих двух мужчин. Атлетически сложенный, загорелый и широкоплечий Кент выглядел как скульптура Родена, воплощение симметрии и тончайшей моделировки. Рыхлая, худосочная фигура Лео больше напоминала детсадовскую поделку, то, чем дорожишь из-за сентиментальных воспоминаний, но никогда не будешь любоваться часами.
        - Ужин подан, - провозгласил Кевин, прерывая ее раздумья.
        Кент наблюдал, как Сэди трогательно водит вилкой по тарелке. Прекрасный ужин, приготовленный трудолюбивым секретарем, был хорош, но совсем не в его стиле. Небольшие порции, огромные тарелки, аристократические названия. К концу ужина Кент испытывал не меньший голод, чем перед началом. А Сэди, должно быть, готова съесть ножку от массивного обеденного стола.
        - Хотите, я проведу экскурсию по студии прямо сейчас? - поинтересовался Леонард, поднимаясь из-за стола.
        Кент взглянул на Сэди. Лично он сбежал бы в ближайшую забегаловку и заказал огромный бифштекс.
        - Конечно, - полуобернувшись, ответила Сэди. Ей было любопытно увидеть то, над чем сейчас работает Лео в этом мраморном мавзолее на дороге из ниоткуда в никуда.
        Потчуя гостей очаровательными байками, любезный хозяин подвел их к массивным деревянным дверям студии и пригласил внутрь. В глаза прежде всего бросилось искусственное озеро за окном, о котором успел поведать Кевин. Вторым потрясением стала чистота. Сэди хорошо знала Лео, когда тот работал, вокруг царил полный хаос. Третье случилось после приглушенного возгласа Кента: «Ничего себе!» Она обернулась, чтобы посмотреть, что потрясло ее невозмутимого фотографа. Гигантский портрет в стиле ню. Ее портрет. На мгновение все застыли, его рассматривая.
        - Моя лучшая работа, ведь так, Сэди?
        Она кивнула, вспоминая, сколько часов ей пришлось позировать для этой картины. Сэди зарделась, заметив, как пристально рассматривает полотно Кент. Конечно, это не одно и то же, как предстать перед ним обнаженной, но…
        Кент не верил собственным глазам. Предполагал увидеть выполненное настоящим художником совершенное подобие Сэди. Но портрет поверг в ужас, шокировал! Изображенная на картине Сэди разительно отличалась от той женщины, с которой они провели три дня в тесной кабине внедорожника. Она была очень худой. Настолько, что торчали кости, а обворожительные изгибы и округлости бесследно исчезли. Груди казались значительно меньше. Он потрясенно обернулся к модели:
        - Боже, ты была больна?
        Лео побледнел.
        - Простите, но здесь она гораздо здоровее, чем когда-либо. Только посмотрите на ее тончайшие кости. Эти углы. Она настоящее воплощение женской красоты, того, что мужчина жаждет от женщины. И ей пришлось потрудиться, чтобы так выглядеть, правда, дорогая?
        Внезапно Кент понял проблемы с питанием Сэди. Ее слова «это затруднительно объяснить» обрели свой смысл. Лео два года морил ее голодом.
        Она любила его так, что готова была стать для него чем угодно. И он ей это позволил.
        Ублюдок. Озабоченный маньяк.
        Кент взглянул на притихшую Сэди. На картину. Он ненавидел эту мазню. Еще одна проклятая балерина. Худая и андрогинная. Не похожая на Сэди Блисс.
        - Простите, мистер Пинто, - прервал Кевин. - Звонит ваш агент.
        Кент проводил взглядом удаляющегося хозяина и повернулся к Сэди:
        - С тобой все в порядке?
        Она выглядела оглушенной. Да, было любопытно спустя столько времени взглянуть на свой портрет. Увидеть себя глазами Кента.
        - Ты морила себя голодом? - недоверчиво спросил он, указывая на картину. - Ты серьезно полагаешь, будто мужчины находят привлекательными все эти острые углы и кости?
        - Полагала, - призналась она. - Лео любил говорить, будто у меня совершенное лицо, но плохое тело, которое необходимо исправить.
        Кент увидел, как она покачнулась.
        - Тебе нехорошо! - воскликнул он, подхватывая ее под руку.
        - Просто небольшое головокружение.
        - Не удивлен. Вот что случается, когда ничего не ешь. Пойдем, у меня в сумке завалялся батончик «Марса».
        - Нет, - воспротивилась Сэди. - Просто подожди секунду. Все пройдет.
        Кент покачал головой и еще раз окинул взглядом картину. Изображенная на ней женщина казалась жалкой, несчастной и унылой. Где же неуемная, бьющая ключом энергия той Сэди Блисс, которую он успел узнать за эти три дня?
        - Какая трагедия.
        - Премного благодарна, - шутливо заметила Сэди. - А мне вполне нравился мой костлявый вид.
        Кент тревожно посмотрел на собеседницу. Что было ошибкой, поскольку прямо перед его взором оказались ее восхитительные губы. Он утонул в соблазнительном фруктовом аромате.
        - Поверь мне, изгибы и выпуклости гораздо лучше.
        Сэди почувствовала на губах его обжигающий взгляд. Передвинула руки, коснувшись его атлетических бицепсов.
        - Лео всегда говорил, что мужчины врут, утверждая, будто им нравятся выпуклости. Что, будь у них выбор, они остановили бы его на худышках.
        Кента вновь перекосило.
        - Боже, он просто претенциозная задница!
        Сэди улыбнулась, но слова Лео жалили ее даже спустя годы.
        - Он сказал, будто никто и никогда меня не захочет.
        Кент мотнул головой. Стоило ей приблизиться, как пульс оглушительно забился. Яростное желание охватило все его существо. Нет, он не мог поцеловать ее здесь. В доме клиента. Стоя перед гигантским изображением ее обнаженного тела. Но она пахла чертовски привлекательно, ее губы были так близко.
        - Он не прав, - прошептал Кент.
        Его губы оказались около ее лица, у Сэди перехватило дыхание. Каждое его слово стирало в памяти жестокие замечания Лео. Кент собирался поцеловать ее, прямо здесь и сейчас. Напротив этой картины.
        И она в этом нуждалась. Нуждалась быть желанной, такой, как сейчас, а не такой, как раньше.
        Их губы встретились, и вокруг словно засверкали электрические разряды. Кент не чувствовал сопротивления, она прижалась к нему, губы раскрылись, раздался робкий стон желания, вызвавший немедленную реакцию в паху. Неожиданно физическое влечение сменилось более значительным, глубоким, всеобъемлющим чувством. Стремлением требовать, побеждать, вести за собой. Он сглотнул, запустил руки в ее густые волосы, его язык проник ей в рот, пленяя, неся наслаждение, сплетаясь в соблазнительном танце с ее языком.
        Где-то вдалеке раздался гул приближающихся голосов, и Кент внезапно осознал, где они находятся. Он отстранился, ее немного разочарованный стон и влажные пухлые губы едва не свели его с ума.
        - Все в порядке? - спросил он, когда она открыла огромные серые глаза, теперь напоминавшие переливчатый сланец.
        Сэди моргнула и кивнула, услышав, как в комнату входит Лео. Нет, неправда, вряд ли она теперь вообще когда-либо будет в порядке.
        Глава 7
        Поцелуй долго не давал Сэди заснуть в ту ночь. А ведь обычно ничто не могло помешать ей погрузиться в сон. Особенно если речь шла о столь мимолетном явлении. Боже, да этот поцелуй длился не более двадцати секунд. Он закончился, еще не успев начаться, но какой произвел фурор!
        После столь импульсивного поцелуя невозможно было сконцентрироваться на Лео. Все, что она могла ощущать, - легкое покалывание губ, учащенный пульс да задумчивое, почти без слов, присутствие Кента неподалеку. Пребывает ли он в таком же замешательстве? Или для него это всего лишь один из галантных поступков, которые каждый настоящий мужчина обязан совершать ради попавших в беду дамочек?
        Живительный поцелуй, поднимающий уровень сахара в крови и обрушившуюся в бездну самооценку.
        Сэди постаралась как можно быстрее сбежать с затянувшейся экскурсии, желая оказаться подальше от Кента. Подальше от них обоих. Двух совершенно разных мужчин, полностью перевернувших ее мир. Кент не пытался ее остановить, за что Сэди была ему благодарна. Ей необходимо побыть одной. Обдумать перспективы. Подобно тем, что появились у нее после расставания с Лео.
        Сэди серьезно сомневалась, что один маленький поцелуй мог что-либо значить для Кента, особенно если учесть, насколько тщательно он пытался от нее отстраниться во время их совместного путешествия.
        Мужчины обычно заигрывали с нею. Это факт, на который никак не могли повлиять ни ее попытки изменить внешность, ни скромное поведение.
        Но не Кент. Он не проявлял к ней никакого интереса. Потому-то ее настолько сбил с толку этот поцелуй.
        Однако не следует пытаться разглядеть в этом то, чего не было. Не могло быть. Девятнадцатилетняя Сэди тешилась бы напрасными надеждами. Спустя пять лет она все-таки научилась включать голову. Здравые размышления советовали попытаться взять себя в руки.
        После бессонной ночи Сэди проснулась поздно. Вездесущий Кевин сообщил, что Кент отправился на ночную съемку и его не следует ждать до ланча. Мистер Пинто же любезно согласился принять ее в студии в десять. Сэди испытала странное чувство утраты. Что означал внезапный отъезд Кента? Было ли это недвусмысленным намеком на его нежелание обсуждать произошедшее?
        На то, что поцелуй ничего не значил? Что был ошибкой?
        Двадцать минут спустя Сэди уже стучала в двери студии Лео. На ней было платье, сходное с вчерашним, только цвета глубокой охры. Волосы зачесаны назад и убраны в аккуратный хвост. На ногах изящные сандалии в греческом стиле. Слегка подведенные глаза и тронутые блеском губы.
        О, Сэди едва справилась с искушением явиться на интервью в той одежде, в которой путешествовала три дня, однако сейчас она профессиональный журналист, представитель крупнейшего глянцевого воскресного журнала и обязана вести себя соответствующе. Ее карьера призвана стать щитом против Лео.
        - Сэди! - Лео открыл дверь.
        Притянул ее к себе, целуя в губы, прежде чем она успела опомниться. Поцелуй длился несколько дольше вежливого приветствия, и она поспешила отстраниться, заметив промелькнувшее у него на лице выражение досады.
        Залитое солнечным светом помещение студии вновь поразило ее чистотой. Не было видно ни неоконченных полотен, ни карандашных набросков. Отсутствовал даже привычный резкий запах растворителей.
        - Никогда не видела твою студию такой сияющей, - заметила Сэди.
        - Я никогда раньше не позволял вторжений фотографов в процессе работы. Не хочу делать свою кухню достоянием публики.
        Сэди вновь обратила внимание на его чистые руки. За два года совместной жизни она почти привыкла наблюдать на них пятна масляной краски.
        - Ты сейчас, наверное, в перерыве между проектами?
        Лео резко кивнул.
        - Я поставил перед окном пару стульев. Тебе подходит для интервью?
        Сэди молча проследовала к двум роскошным классическим стульям, разделенным кофейным столиком. Появившийся Кевин протянул Лео традиционный джин-тоник. Сэди отказалась от алкоголя и выудила из сумки блокнот с диктофоном.
        - Ты не против? - поинтересовалась она, выкладывая их на стол.
        - О, пожалуйста.
        Начиная интервью, Сэди немного нервничала. Да, она давно знала собеседника, и это далеко не первое ее задание, однако Лео в свое время заявил, будто она ничто без него. Сэди была серьезно настроена доказать обратное. Просто обязана.
        Когда спустя два часа все завершилось, она чувствовала себя по-настоящему измотанной. Лео постоянно пытался саботировать ее профессиональный настрой, делая личные ремарки или вспоминая события совместного прошлого. Когда она убрала в сумку блокнот и диктофон, нервы ее были натянуты до предела.
        Лео откинулся на спинку стула и одарил ее долгим пытливым взглядом:
        - Что же ты делаешь, Сэди?
        Она подумывала не заметить очевидного подтекста вопроса, однако решила больше не прикидываться скромницей.
        - Свою работу.
        Лео вскочил со стула, протягивая ей руку:
        - Пойдем!
        Она вопросительно вскинула бровь:
        - Простите?
        Пинто вздохнул:
        - Я хочу кое-что тебе показать.
        Спустя пару секунд Сэди позволила ему взять ее под локоть и сопроводить в центр зала. К ее портрету. Никто из них не произнес ни слова.
        - Ты всегда здесь, со мной.
        Даже спустя столько лет Сэди ощущала энергетику картины. Каждый мазок кисти раскрывал историю ее жизни, времени, когда она была безумно счастлива с мужчиной, который восхищался ее женственными формами, не сожалея о том, что она не родилась мальчиком, как это делал ее отец.
        - Посмотри, какая ты красивая, - прошептал Лео.
        Он ласково провел пальцем по внутренней стороне ее локтя, и слезы накатили на глаза. Да, она выглядела хорошо. Но, оказавшись подле него, Сэди сразу вспомнила его одержимость ее телом, постоянный голод, желание убить за чизбургер и картошку фри. Даже его комплименты не могли успокоить постоянную резь в желудке. Таблетки для похудения, кофеин и безумные ночи без сна, когда Лео рисовал ее с маниакальной страстью. Безумие.
        - Я могу помочь тебе, Сэди, вернуться к себе прежней. Останься со мной. Позволь мне рисовать тебя.
        Такой знакомый, такой вкрадчивый, обволакивающий голос. Нежные прикосновения пальца. Сэди встряхнула головой, прогоняя дурман:
        - У меня теперь другая работа.
        - Готов поспорить, ее не сравнить с честью называться музой Леонарда Пинто. Ты нужна мне, Сэди. Мы нужны друг другу.
        Его музой. Скорее игрушкой великого Лео Пинто. Она опустила взгляд, рассматривая поглаживающий ее палец. Гладкий и розовый, как кожа новорожденного ребенка. «Ты нужна мне, Сэди».
        - Боже! Ты не можешь писать. Ты вовсе не отдыхаешь в перерыве между проектами, да?
        Лео смотрел в пол.
        - Небольшая творческая пауза.
        - Сколько времени, Лео?
        Когда же он, наконец, взглянул на нее, она подумала, что Лео собирается соврать. Однако внезапно его плечи поникли, и он словно постарел еще лет на двадцать.
        - Я не писал ничего приличного с тех пор, как ты ушла.
        Сэди потрясенно молчала. Прошло почти три года. Наверное, это его убивало.
        - Ты должна быть здесь, со мной, Сэди. Ты принадлежишь мне.
        Его слова прозвучали, как жалоба обиженного ребенка. Сэди покачала головой и поняла, что, наконец, освободилась.
        - Нет. Я принадлежу только себе. У меня есть работа, которую я люблю.
        - Ты любила мне позировать.
        - Это не настоящая карьера, Лео. - Ей было его почти жалко.
        - В то время тебя это не особенно волновало.
        - Занятие журналистикой обеспечивает мне неплохие перспективы. Я лишь недавно окончила колледж, а уже получила репортаж мечты.
        - Только благодаря мне. Тебе досталось это задание только потому, что ты спала со мной. Я же предупреждал, без меня ты ничто!
        Да, он ждал целых три года, чтобы бросить это ей в лицо. И правда, ей доверили интервью только из-за связи с Лео. Но теперь она уже не та потерянная девчонка, которую великий Пинто выбросил три года назад из своей жизни. Его оскорбления больше ее не жалили с прежней силой. И она вовсе не собиралась здесь болтаться, выслушивая их.
        - Прощай, Лео!
        - Сэди, подожди! Если ты уходишь, ты уходишь от этого. - Лео показал на картину. - Тебе больше никогда не представится шанс снова стать ею.
        Она взглянула на свой портрет и внезапно осознала, что увидел в нем Кент. Кости, углы и впадины. Лео даже уменьшил ей груди. Художественное видение, как любил повторять он. Да она же выглядит как костлявая голливудская старлетка. Тощая модель. Как любая из балерин, которых он так любил рисовать. Но не как Сэди.
        - А я и не хочу ею быть, Лео. Я хочу быть собой. Такой, какая я есть сейчас.
        Сэди замерла, пораженная внезапно снизошедшим откровением. Время, расстояние и поцелуй Кента позволили ей по-новому взглянуть на вещи.
        - Мне нравится есть хорошую пищу и пить хорошее вино, иногда я с удовольствием питаюсь фастфудом! Мне нравятся маленькие мармеладки в кукурузных хлопьях, хот-доги и, черт возьми, «Твистиз».
        Лео покачал головой:
        - Ты сама не знаешь, что говоришь.
        - Открою тебе один секрет той девушки на картине, Лео. Она не была счастлива. Она просто думала, что это так.
        Сэди резко развернулась и вышла из студии. Лео стоял и смотрел на нее, судорожно хватая ртом воздух, словно пойманная рыба. Она поспешила в отведенную ей комнату и быстро побросала вещи в сумку. Уже стоя в дверях, заметила на прикроватном столике альбом для набросков и коробку пастели. Ах, Лео все-таки остался рабом своих привычек. Он всегда держал кипы рисовальных принадлежностей поблизости от музы. Несомненно, полагал, что в конечном итоге они окажутся в постели. Подчиняясь внезапному импульсу, Сэди кинула в сумку альбом и пастель.
        На Кента она наткнулась уже в дверях. Он выглядел так здорово, так по-мужски, так не богем-но, что Сэди чуть не бросилась ему на шею. Ее остановил лишь его настороженный взгляд. Он взял ее сумку.
        - Мы уезжаем, - просто сказала Сэди.
        Кент удивился, поскольку предполагалось, что они останутся еще на одну ночь, а на следующее утро она сядет в самолет до Дарвина. Он не знал, что произошло здесь в его отсутствие, но она выглядела очень серьезной.
        - Дай мне пять минут.
        - Я жду тебя в машине.
        Когда через пять минут Кент сел за руль, он не стал задавать ей дурацких вопросов про Лео, а просто включил двигатель.
        - Куда направляемся?
        - В город. Мне необходимы «Твистиз».
        В кафе в Борролуле Кент обеспечил бесперебойную поставку ужасно вредной и нездоровой пищи для Сэди, поглощавшей ее с таким аппетитом, будто была беременна слонятами-двойняшками.
        - Лучше? - поинтересовался он, когда она, наконец, оторвалась от тарелки, не в силах съесть больше ни кусочка картошки фри. Смотреть, как она ест, доставило Кенту огромное удовольствие.
        Ее портрет в студии Лео оказал на него необычайно сильное воздействие, и Кент провел много времени в буше, пытаясь стереть этот страшный образ из своей памяти. Понимание того, что за всеми ее комплексами и проблемами с питанием стоит идиот-женоненавистник из Каса-дель-Леоне, не особенно помогало, зато вид поглощающей пищу Сэди оказался настоящим бальзамом на раны. Кроме того, это отвлекало от узенькой змейки пуговичек на ее платье.
        И ее поцелуя.
        - Думаю, меня сейчас вырвет, - простонала она, поглаживая вздувшийся живот.
        - Расслабься, у тебя же есть таблетки, - пожал плечами Кент.
        - Они помогают от укачивания, а не от переедания.
        Он рассмеялся, и Сэди заметила, что притаившееся в его взгляде беспокойство пропало.
        - Что дальше? - спросил Кент. - Твой рейс только завтра утром. Могу подбросить тебя в отель по дороге из города.
        Сэди покачала головой. Она вовсе не желала слоняться здесь более, чем требовалось.
        - А ты сразу в Дарвин?
        - Туда около пятнадцати часов пути, не считая остановок для фото и прочих возможных задержек.
        Сэди задумалась. Еще одна ночь под звездами. С Кентом, который ее поцеловал. Не самый разумный выбор.
        - Возьмешь меня с собой?
        Взгляд Кента невольно коснулся ее губ, когда он осознал, чем грозит ее предложение.
        - Не думаю, что тебе хотелось бы провести в машине больше, чем это действительно необходимо, а?
        Сэди кивнула, заметив, как вернулась его обеспокоенность.
        - К тому времени, когда мой рейс прибудет завтра в Дарвин, ты уже будешь там?
        - Вероятно, - предположил он.
        - Тогда мне имеет смысл поехать туда с тобой.
        - Да.
        - Пожалуйста, мне очень нужно убраться как можно дальше от Лео.
        Этому доводу невозможно воспротивиться. На ее месте он бы оказался на другом конце земного шара от этого придурка.
        Сэди почувствовала, как Кент смягчился, и быстро добавила:
        - Обещаю, буду вести себя тихо, как мышка.
        Он фыркнул, вытащил кошелек и расплатился.
        - Вот это настоящая Сэди Блисс.
        Данное Сэди обещание долго не продлилось.
        - Что касается вчерашнего вечера…
        Кент вцепился в руль.
        - Ах, Сэди, и десяти минут не продержалась!
        Однако она не обращала внимания на его сарказм.
        - Думаю, нам необходимо об этом поговорить. Такое ощущение, что в машине засел слон, огромный и неудобный, тебе так не кажется?
        - Случилось то, чего не должно было случиться. Просто не будем об этом.
        Сэди удивленно моргнула, услышав, как он умудрился кратко подытожить ее сомнения.
        - Это был всего лишь поцелуй, - поспешно бросил Кент, поскольку молчание Сэди его нервировало. - Странное событие странного вечера.
        Она кивнула. О да, но не просто дружеский поцелуй. В нем не было ничего приятельского, утешительного. И хотя он оказался кратким, Сэди никогда еще не чувствовала себя так, будто еще миг, и она утонет в океане внезапно нахлынувших незнакомых ощущений.
        - Прекрати, - поморщился Кент, когда тишина затянулась.
        Сэди нахмурилась:
        - Что прекратить?
        - Проигрывать в голове свадебный марш.
        Она окинула его встревоженным взглядом.
        - Не льсти себе, Кент Нельсон. Ты не настолько хорош, - соврала Сэди. - Не люблю мрачных, молчаливых типов. Мне бы хотелось иметь возможность поддерживать с будущим мужем связную беседу, а не вытягивать каждое слово клещами.
        - Хорошо, - удовлетворенно заметил он.
        Следующие несколько часов Сэди демонстрировала показной интерес к чахлым красно-коричневым пейзажам, однако мысли ее были заняты иным. Она не могла понять, что больше ее расстроило, поцелуй или его упорное отрицание Кентом. А ведь этот мужчина совсем рядом во всей своей восхитительной красе. И его губы. Губы, которые хорошо знали свое дело.
        К пяти часам вечера Сэди поняла, что ей настоятельно необходимо отвлечься, ибо ее мысли приняли слишком опасное направление.
        - Почему ты отказываешься давать интервью после аварии? - спросила она, вспомнив свою идею сделать о нем репортаж.
        Кент сделал вид, что не услышал вопроса, пристально всматриваясь в убегавшее вдаль шоссе.
        - Так ты опять решил меня не замечать?
        - Да, если бы это было возможно.
        - Тебе поступало, наверное, огромное количество предложений, - продолжала допытываться она. - Это очень захватывающая история.
        - Да, поступало, - выдавил он, не отводя глаз от белой линии разметки дороги.
        - И? - не удержалась Сэди.
        Кент повернул голову и посмотрел ей прямо в глаза:
        - Сэди, это абсолютно никого не касается. То, что случилось, - личное. Очень личное. Совсем не для публики.
        Сэди вполне поняла его посыл. Однако ей было также очевидно, что ему просто необходимо поговорить об этом хоть с кем-нибудь.
        - Что, если я сделаю интервью с тобой? Я практически уверена, что Лео сейчас звонит Табите, чтобы лишить журнал права публикации. Мне необходим запасной вариант.
        - У тебя будет дорожная история, - напомнил ей Кент.
        - Табита хотела два материала по цене одного, вспомни. Кроме того, увольнение за невыполнение первого же задания - не то, что я жажду видеть в своем резюме. Я не могу подвести Табиту. Мне надо что-то придумать.
        - Да, Табите не нравится, когда ее подводят.
        Сэди с облегчением выдохнула. Превосходно.
        - Это да?
        Он крепче вцепился в руль.
        - Моя история не на продажу.
        В его голосе прозвучали те же ледяные нотки, как и тогда, когда он заявил, что не летает самолетами. Хорошо, по крайней мере, когда он сердится на нее, она не способна думать о поцелуях.
        Громкий хлопок в двигателе положил конец назревающей дискуссии.
        - Что это? - воскликнула Сэди, вцепившись в ручку двери.
        Кент замедлил ход машины, пытаясь сообразить, где лучше припарковаться, и высматривая глазами нужные инструменты.
        Пятнадцатью минутами спустя джип стоял под большим эвкалиптовым деревом.
        - Что случилось? - спросила Сэди, вместе с Кентом заглядывая под капот.
        - Думаю, полетел насос системы охлаждения.
        Сэди рассматривала перекрученные металлические трубы двигателя с таким видом, будто это корабль пришельцев.
        - Звучит угрожающе. Это так и есть?
        - Необходимо его заменить. Если бы мы были в Сиднее, я бы в ближайшем же квартале нашел с десяток мастерских, где есть необходимые детали. Не уверен, что здесь меня поджидает столь же разнообразный выбор.
        - Ох. - Сэди прикусила губу.
        Несмотря на то что его руки были в грязи и машинном масле, Кент не мог избавиться от витавшего в воздухе соблазнительно-страстного аромата. Ее аромата. В сочетании с вытянувшимся, испуганным лицом Сэди Блисс он действовал на Кента раздражающе.
        - Все хорошо, Сэди. Ты не останешься навсегда посреди дикой австралийской глубинки. Уверен, в Борролуле найдется подходящий гараж.
        Заглянув в машину, он достал с переднего сиденья трубку спутникового телефона. Спустя десять минут дозвонился до ближайшего сервисного центра и заказал к девяти утра завтрашнего дня эвакуатор.
        - Давай устраиваться. Мы проведем здесь ночь.
        Сэди окинула его встревоженным взглядом: - Да?
        - Все будет хорошо, у меня в багажнике есть необходимое туристическое снаряжение, а спать мы сможем на крыше, как в прошлый раз.
        - Ага, - неуверенно кивнула Сэди.
        Только в прошлый раз между ними не было поцелуя.
        Кент установил для нее в тени дерева раскладной стул, вручил ноутбук и занялся устройством импровизированного лагеря. Уже через час весело потрескивал костерок, и Сэди была почти готова к тому, что Кент Нельсон вытащит из мешка парочку кроликов и примется их разделывать.
        - Как дела продвигаются? Удалось собрать информацию для статьи про Лео?
        Сэди виновато моргнула, смутившись его вопросом, поскольку печатала в данный момент материал вовсе не о Лео, а о самом Кенте Нельсоне, сильном, молчаливом и мужественном, загадка которого одновременно сбивала с толку и привлекала ее.
        - О да, все в порядке, - ответила она, захлопывая крышку ноутбука. - А ты? Доволен фотографиями, которые отснял вчера ночью?
        Кент кивнул и склонился над костром, подкидывая веток:
        - Ага.
        - Можно посмотреть?
        - Конечно. Камера в машине, - удивленно ответил он.
        Сэди достала камеру и после некоторого дополнительного обучения, предпринятого Кентом, принялась перелистывать фотографии.
        - И как мы жили до изобретения цифровой камеры с кнопкой «delete»? - прошептала она, рассматривая фотографии звездной ночи и залитого лунным светом гигантского термитника, возвышавшегося из густой травы.
        - Хотелось бы посмотреть их на большом экране, - протянула Сэди.
        - В чем проблема? Юэсби-шнур в сумке, подключи камеру к ноутбуку.
        - О, они восхитительны! - справившись с техникой, воскликнула Сэди. - Фотографии станут изюминкой репортажа.
        Кент кивнул, и сам более чем довольный результатом.
        - И как тебе? Быть там, делать эти фото?
        Он замолчал, удивленный вопросом.
        - Я почувствовал себя… хорошо. - Будто какая-то часть его, умершая или серьезно раненная, наконец возродилась к жизни. - Все было так… знакомо.
        Он уже не был мистером Молчальником, и удовлетворенная Сэди принялась перелистывать фотографии по второму разу. Внезапно вздрогнула, сумерки сгустились, температура резко упала.
        - Вот, держи, - шепнул он, протягивая ей свою рубашку.
        Она благодарно погрузилась в ее окутывающее тепло.
        - Что ты скажешь о макаронах быстрого приготовления и обжаренных на костре маршмеллоу? [12 - Аналог пастилы, но без яиц. Зефироподобные конфеты, состоящие из сахара или кукурузного сиропа, желатина, размягченного в горячей воде, декстрозы и ароматизаторов.]- поинтересовался Кент, усаживаясь на покрывало.
        Сэди улыбнулась:
        - И будем распевать дикарские песенки?
        Он поставил на костер котелок и проворчал:
        - Я не пою.
        Сэди выразительно хмыкнула:
        - Не поешь, не летаешь, не разговариваешь. И как же ты развлекаешься, Кент Нельсон?
        Кент постарался сдержаться, не думать о том, как бы они могли развлечься вместе.
        - Поджариваю на огне маршмеллоу.
        Завязался разговор. Сэди задала ему несколько технических вопросов о фотографиях, и они плавно перешли к поеданию макарон. Сгустившееся напряжение рассеялось, однако, когда Сэди призналась в том, что ни разу в жизни не поджаривала маршмеллоу, и присела подле Кента, чтобы пройти краткий инструктаж, обоих обуяло неясное беспокойство.
        Кент улыбался, наблюдая за неуклюжими попытками Сэди приготовить маршмеллоу на углях. Невозможно поверить, что она дожила до двадцати с лишком лет, ни разу не занимаясь столь простым и чертовски приятным делом.
        - Ты делаешь неправильно. - Он издал неодобрительное восклицание, когда Сэди схватила не до конца приготовленное лакомство и засунула его в рот, облизнув губы. Липкие и влажные губы.
        Зрелище, опасное для рассудка.
        Щеки ее раскраснелись, Сэди выглядела как тинейджер.
        - Смотри, как надо. - Кент вытащил из огня свой кусочек маршмеллоу, сияющий, словно метеор в звездном небе. Он сдул пламя, соскоблил сладкую, напоминающую леденец массу с палочки и положил себе в рот.
        Сэди наблюдала за ним, восхищаясь. Кто бы подумал, что его совершенные, словно у классической скульптуры, губы будут столь притягательны, выпачканные липкими сладостями? Прошлой ночью она даже не успела подумать, каков он на вкус. Теперь она не могла думать ни о чем другом.
        - А они не кажутся подгоревшими? - спросила она, отворачиваясь.
        Кент мотнул головой, нанизывая на палочку еще один маршмеллоу.
        - Они хрустят и раскрываются во рту, горячие и вязкие.
        У Сэди выступили слюнки. И она была абсолютно уверена, что не лакомство тому причиной.
        Кент предложил ей успевший поджариться кусочек:
        - Держи, попробуй сама.
        Она покачала головой:
        - А пальцы я не обожгу?
        Он закатил глаза, подул на лакомство и снял его с палки.
        - Ты такая городская девчонка. Открой рот.
        Ей не следовало бы этого делать. Но его пальцы уже приблизились к ее губам, взгляд его тигровых глаз был прикован к ее рту, а расплавленный маршмеллоу распространял вокруг соблазнительный аромат. И она открыла рот. Большая ошибка. Лакомство хрустнуло у нее во рту, и все ощущения всколыхнул сладостный вкус. Вкус маршмеллоу и Кента Нельсона. Язычки пламени плясали на его покрытых щетиной щеках. Сэди слизала каждую липкую сладкую каплю с его теплых пальцев. Увидела, как расширились его зрачки.
        Кент замер, осознав, что его пальцы у нее во рту. Туда же устремился и его взгляд. Да и как иначе, если губы ее казались такими липкими, сладкими, притягательными? Ему внезапно захотелось узнать, каковы они на вкус.
        - Боже, - пробормотал он и наклонил голову, чтобы исполнить свое желание.
        Глава 8
        Сэди также потянулась к нему, его совершенные губы коснулись ее рта, вовсе не сладкие и теплые. Зато горячие и пьянящие.
        Жар окутал ее, затопил чувства. От его прикосновений, казалось, летели искры. Сэди уже не заботило ни то, что они оказались в безлюдном на многие мили буше, ни то, что знали друг друга пару дней, ни притаившиеся под каждым кустом ползучие гады. Лишь его руки, запутавшиеся у нее в волосах, нежные прикосновения пальцев, жар его губ. Хриплое дыхание. Сладость поцелуя. Низкий горловой стон, родившийся у него, когда их языки встретились. И ненасытное стремление испытать большее.
        Ее руки гладили его грудь, сминали футболку, притягивали ближе. Сэди приоткрыла рот. Выгнула шею. Поцелуй стал еще более жарким. Кент ощущал ее трепет, чувствовал в паху ответное стремление. Вожделение затопило сознание, отбивая барабанный ритм в голове, проникая по венам, пульсируя в возбужденном члене. Жарко, соблазнительно, он хотел еще. Хотел видеть ее обнаженной. Под собой. Выкрикивающей его имя. Всю ночь. И еще одну. И еще. Слишком много желаний. Слишком быстро. Он оторвался от ее губ, прижавшись лбом к ее голове, хрипло и надсадно дыша. Сэди что-то протестующе простонала, ощущая внезапную пустоту.
        - Что?
        - Это… Все вышло из-под контроля.
        - Мне не шестнадцать. Я понимаю, куда все идет.
        - Я не могу предложить тебе отношения, Сэди.
        Она опешила. Это здесь при чем?
        - Равно как и я хочу лишь секса.
        - Сэди, - простонал он. Его пришедший в полную готовность член пульсировал болью.
        Она облизнула губы, наслаждаясь их вкусом.
        - Я вовсе не напеваю про себя свадебный марш, если тебя это беспокоит.
        Кент проследил взглядом за ее языком.
        - Не делай этого, - выдавил он. Ее движение немедленно вызвало отдачу в паху.
        Сэди почувствовала напряжение в его голосе и улыбнулась.
        - Что - этого? - невинно спросила она, облизнув губы еще раз.
        - Сэди, - предупредил он.
        - М-м-м, - пробормотала она, беря из пакетика кусочек маршмеллоу и втягивая его ртом. Зажмурив глаза от удовольствия, отбросила назад волосы. Приоткрыв глаза, смотрела, как ходит его адамово яблоко. Медленно протянув руку, вытащила еще один сладкий ломтик, поднесла ко рту и облизнула.
        - Ты можешь присоединиться, - прошептала она и, наклонившись к Кенту, коснулась конфетой его губ.
        Их взгляды встретились, он открыл рот, Сэди поднесла ему сладость.
        - А я развлекаюсь так, - протянула она.
        Сэди поддерживала маршмеллоу двумя пальцами, он медленно вкушал лакомство. Насытившись, задержал губами ее пальцы и слизнул с них сахарную пудру. Посадив ее себе на колени, запечатлел на ее устах еще один поцелуй. Она вцепилась пальцами в его футболку, углубляя соитие губ. В животе плескалось обжигающее желание, опаляя бедра, пульсируя между ног. Она слышала глухие удары их бившихся в унисон сердец. Аромат дыма и мужчины пленил все органы чувств, и их страсть словно оголилась, став отчаянной и первобытно дикой. Сэди хотелось сорвать одежду, обнажиться для него, словно они первые мужчина и женщина. Адам и Ева в девственном раю. Единственные люди на земле.
        Кент ощутил, как прохладный воздух холодит спину, когда Сэди задрала ему футболку. Отбросив ненужную вещь в сторону, он вновь требовательно сомкнул губы на ее устах, укладывая Сэди на покрывало. Повернулся на бок, губы двинулись вниз, продолжая исследовать ее тело. Кент провел языком по ее шейке, спускаясь к ямочке ключицы. Сэди простонала и откинулась назад, груди встали торчком. Вожделение пробило пах огненной стрелой. Он ласкал языком линию декольте, ощупывая бретельки, касаясь нежной полоски кожи. Елаза ее были зажмурены, прекрасные губы призывно приоткрыты. Когда же ресницы взметнулись вверх, Кент заметил, что ее большие серые глаза заволокло страстью.
        - Хочу взглянуть на тебя, - прошептал он, скользнув рукой, нежно ощупывая совершенное полушарие.
        У Сэди перехватило дыхание, зрачки расширились, когда его палец коснулся отвердевшего соска. Он приостановился и погладил маленькую упругую шишечку.
        - Тебе нравится? - шепнул он, когда Сэди вскрикнула и выгнула спину. Не дав ей ответить, наклонил голову и коснулся губами атласной кожи.
        Сэди резко выдохнула, глубоко ощущая волнующее напряжение его языка и влажность мягких губ. Ее груди всегда были необычайно чувствительны, и она страстно вцепилась в его плечи, пока Кент поддразнивал соски изысканной лаской. С каждым движением языка ее спина невольно выгибалась, она корчилась и стонала. В голове все плыло, когда Кент приподнял голову и переключил внимание на ложбинку между грудей.
        - Эти чертовы пуговицы мучили меня целый день, - пробормотал он, расстегивая их одну за другой. Одной рукой получалось не очень эффективно, но Кент не спешил, медленно подбираясь к розовому бюстгальтеру с уже знакомым блестящим стразом в низкой ложбинке.
        Едва дыша, Сэди наблюдала, как он терпеливо расстегивал каждую пуговку. И так все сорок. Казалось, он совсем не торопится, и когда, наконец, Кент распахнул платье, дал себе волю и внимательно осмотрел каждый сантиметр ее кожи, Сэди пылала. Она не привыкла к мужчинам, способным столь щедро расходовать свое время на подготовительные ласки, так тщательно изучать ее тело.
        - Кент, - взмолилась она, сгорая от желания. Он оторвался от рассматривания ее тела и взглянул на пылающее лицо:
        - Ты прекрасна, Сэди Блисс.
        У нее перехватило дыхание.
        - Ты и сам чертовски хорош, Кент Нельсон. Кент вновь обратился к ее великолепным грудям, последние несколько дней сводившим его с ума. Провел пальцем вдоль кружевной отделки, устремляясь к сияющему стразу. Кожа Сэди покрылась пупырышками.
        - Замерзла?
        - Мне так горячо, что я готова взорваться.
        Кент добрался до застежки, раздался щелчок, и две половинки бюстгальтера распались.
        - Повтори-ка это еще раз, - горячо шепнул он. Сэди покраснела от его откровенности и сделала попытку прикрыться. Много лет она старалась прятать грудь. Ради отца, который хотел мальчика. Ради Лео, желавшего, чтобы она была маленькая. Ради карьеры, в надежде, что ее будут воспринимать серьезно. Кент мягко отстранил ее руку, заводя за голову и упиваясь роскошным зрелищем.
        - Нет.
        - Они слишком большие, - смущенно возразила она.
        - Они - само совершенство.
        - Не хочешь спросить, не силикон ли?
        Кент покачал головой, бережно поддерживая груди своими ладонями, чуть разводя их в сторону.
        - He-а, это настоящее.
        У него едва ли не текли слюнки, он наклонил голову, глубоко втягивая в рот большой круглый сосок. Сэди закрыла глаза, издав чувственный стон. Его губы были горячи, ее сосок накалился еще больше, и последовавший эффект оказался сравним с прикосновением ледяного кубика. Она резко выгнулась, и он вобрал сосок глубже. Перед глазами Сэди замелькали черные точки, когда Кент облизнул чувствительный кончик и легонько прикусил. Она вновь вскрикнула, когда он его отпустил, сама не понимая, от облегчения или разочарования, однако Кент лишь наклонился, чтобы приласкать второй сосок, продолжая возбуждать пальцами отпущенную коралловую вершинку. Внизу живота разлилось жидкое пламя, Сэди приподняла бедра.
        - Кент!
        Он опустил голову, объятый не менее отчаянным желанием. Как же сексуально она выглядела, лежа изогнувшись, с запрокинутой назад головой, приоткрытыми губами! Кент быстро наклонился и впился в них горячим поцелуем, успокаивая языком ее крики и одновременно возбуждая их, поглаживая и массируя ее грудь.
        - О боже, - простонала Сэди, когда он снова оставил ее губы и опустился к соску. Она вскрикивала, выгибала спину, судорожно двигалась из стороны в сторону, когда его теплые губы сомкнулись вокруг одного упругого бутона, а пальцы поглаживали другой.
        Она не могла думать, едва дышала. Тело охватило необыкновенно яркое ощущение. Весь мир превратился в Кента, его обнаженные плечи, горячий, горячий рот. Сэди понимала, что почти бредит. Она была очень, очень готова.
        Кент отклонился, чтобы взглянуть на влажную вершинку соска.
        - Боже, Сэди, я мог бы заниматься этим всю ночь.
        В краткий момент просветления Сэди осознала, что не перенесла бы эту ночь, однако Кент вновь опустил голову, и мир вокруг завертелся.
        Она выкрикнула, когда он прикусил сладкую вишенку соска, мышцы судорожно сжались. Жар хлынул в лоно. Бедра отяжелели. Живот напрягся. Кент поднял голову, прислушиваясь к ее хриплым стонам. Она была необыкновенно возбуждена, его член твердел при каждом ее новом вскрике. Ее тугие соски разительно контрастировали с теплыми вязкими кусочками маршмеллоу, вкус которых они делили, но были не менее сладкими.
        Кент гладил ее живот, обводя пальцами пуговку пупка, спускаясь ниже, касаясь края трусиков, на которых переливался и сверкал памятный стразик. Он продвинулся дальше, нежно поглаживая изнанку розовых «танга». Вкушая губами сладость упругого соска, он раздвинул складки ее женственной раковины, порхая пальцем над крошечным клитором, опьяненный, возбужденный, переполненный сексом, жаром и вожделением.
        Сэди почувствовала, как ее мир разлетается вдребезги. Приближающийся оргазм накрыл горячей волной, судорожные сокращения мышц превратились в цунами, взрываясь спазмами почти непереносимого удовольствия. Она выкрикнула его имя, оргазм потряс не только тело, а, казалось, пошатнул основы мироздания. Звезды мелькали в восхитительном калейдоскопе. Сэди вцепилась в его плечи, стремясь удержаться, ибо земля уходила из-под ног. Опьяненной вожделением голове Кента потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что происходит. Руки его замерли, он пристально вглядывался в ее распростертое на земле тело, извивающееся в резких судорогах удовольствия. Глаза крепко зажмурены, голова мечется из стороны в сторону. Вид Сэди Блисс, расколовшейся на миллион сверкающих осколков, был самой эротичной сценой из тех, что ему удалось наблюдать.
        Кент никогда в жизни не был так возбужден.
        Он потерял девственность в девятнадцать и гордился тем, что всегда оставлял женщину удовлетворенной, но никогда не видел, чтобы женщина была настолько отзывчива и возбудима. Кент смотрел, как последние спазмы бурного оргазма мучительно сладко терзают ее тело, волны страсти прокатываются по лицу, начиная от чуть нахмуренных бровок и заканчивая приоткрытыми губами. Он продолжал обнимать Сэди, когда утихли ее крики, лицо расслабилось и широко распахнулись глаза. Постепенно она стала различать еще не до конца сфокусированным зрением его склоненную фигуру.
        Кент улыбнулся:
        - О, Сэди Блисс, тебе удался чертовски потрясающий фокус!
        Рассудок возвращался к ней, а вместе с ним и осознание произошедшего. Щеки залились румянцем. Она заметила застывшее в его взгляде изумление и снова зажмурилась. Хотелось умереть. Хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила ее. Мужчина едва ее коснулся, а она разбилась вдребезги, как какая-то порнозвезда.
        Именно то поведение, которое любой парень ожидает от женщины с ее фигурой.
        - Прости меня, - прошептала она, открывая глаза и отбрасывая его руки, отчаянно пытаясь сомкнуть полы платья, внезапно застыдившись своей наготы. Видя ее попытки подняться, Кент нахмурился. Она мотнула головой, паника усилилась. Хотелось улечься в постель и надвинуть на голову подушку. - Дай мне встать! - воскликнула она, вновь пытаясь освободиться.
        Услышав тревогу в ее голосе, Кент немедленно откатился в сторону.
        - Сэди, все хорошо, - попытался заверить он, однако она вскочила и негнущимися руками схватилась за расстегнутое платье, поворачиваясь к нему спиной. Затрясла головой, ноги не держали, но она все равно пыталась застегнуть дрожащими пальцами платье.
        - Прости, - повторяла она, едва удерживаясь от плача, когда пуговицы отказывались ей повиноваться. - Я… они очень… чувствительны, и прошло много времени…
        Господи, да какое можно придумать оправдание тому, что она достигла пика всего за две минуты с практически незнакомым мужчиной. Что он о ней подумал? Кент нахмурился. Даже под угрозой смертной казни он бы не смог понять, что такого ужасного в этой ситуации.
        - Почему ты извиняешься?
        Сэди закрыла глаза, осознав, что пуговицы застегнуть невозможно. Все еще находясь к нему спиной, она стряхнула его рубашку, платье и бюстгальтер и вновь закуталась в успокаивающее тепло фланели. Кент, по-прежнему возбужденный, поморщился, когда в неярком свете костра мелькнули ее обнаженные ягодицы и молнией блеснул еще один страз, украшавший сзади тонкий поясок «танга».
        - Давай просто забудем все, что здесь случилось? - бросила она.
        Ей абсолютно не хотелось об этом говорить.
        - Взгляни на меня, Сэди.
        Она скрестила руки на талии и серьезно обдумывала перспективы скрыться в сумерках ночи. Все, что угодно, только бы не встречаться с ним лицом к лицу после своего столь вопиющего поведения. Даже знакомство с пауками и скорпионами представлялось не таким рискованным. Пора бы уже привыкать вести себя по-взрослому. Она обхватила себя руками и повернулась к нему лицом.
        - Прости, - пробормотала она в очередной раз.
        Кент поднялся, оставшись на месте. Она выглядела так, будто готова в любую минуту нырнуть в буш, и он не хотел ее пугать.
        - Ты не должна извиняться за то, что получаешь удовольствие от секса, Сэди. Никогда.
        Кент скривился. Черт возьми, ни дать ни взять, преподаватель основ сексуального воспитания в старших классах школы. Сэди вовсе не нуждается в менторском тоне, увещевавшем, будто она до сих пор не вышла из детского возраста.
        Особенно если учесть, что они только что занимались очень, очень взрослым делом!
        Сэди посмотрела на него недоверчиво:
        - Мы даже не дошли до секса.
        Он не понимает. Да и как? Она ощущала насущную потребность объяснить, исходя из своего опыта.
        - Понимаешь, я могла показаться тебе совсем неопытной, но… Мужчины обычно… не всегда, понимаешь… не всегда уделяют внимание… им… - она прокашлялась, - а ты… ты это сделал. Прости, я… понимаешь… я кончила… немного… раньше.
        Кент нахмурился. Она сказала именно то, что он подумал?
        - Ты говоришь, что мужчины, с которыми ты была, не ценили твои… достоинства?
        Сэди залилась краской. Нет, ей необходимо объяснить свою более чем откровенную реакцию на невинный петтинг. Она нервно расправила волосы.
        - О, очень даже ценили. Знаешь, как такие статусные символы. Смотрите, вот мой телефон. А это моя машина. Подружка с огромными сиськами. Но как доходило до дела, они их почти не замечали.
        Кент снова нахмурился:
        - Неужели современные мужчины страдают умственной отсталостью? - Он бы мог провести всю ночь, наслаждаясь ее округлыми достоинствами.
        Особенно когда она настолько восприимчива. Да он может сам достичь оргазма, глядя, как она кончает. Сэди чувствовала себя неловко, было стыдно от его слов. Стыдно за то, что они правдивы. За тех мужчин, с которыми она встречалась.
        - Мужчины обычно воспринимают меня… У них складывается впечатление о моем поведении в постели исходя… из размера моей груди. Они хотят некую пневматическую Барби, но… секс обычно дает больше им, чем мне. - Это на сто процентов касалось ее отношений с Лео, однако до сегодняшнего вечера любовь застила ей глаза. - Иногда я чувствую себя актрисой в некоем «трах-бам-спасибо-мадам» порнофильме, где результат, к которому стремится партнер, важнее процесса.
        - И ты это позволяешь?
        Сэди покачала головой, задумчиво рассматривая догорающее пламя:
        - Не пойми меня неправильно. Мне нравится секс, нравится… результат. Это совсем неплохо… просто… не совсем так… как могло бы быть… - Она не могла выразить свою мысль иначе, чем признать правду, которую сама осознала только сегодня. С Кентом.
        - Как сегодня, когда процесс значил многое… Прости меня, это просто случилось.
        - Не извиняйся. Я еще в жизни не был возбужден до такой степени.
        Сэди сглотнула. Его голос звучал убийственно серьезно, она видела пылавшие в его глазах огоньки. Внезапно она обратила внимание на то, что они почти не одеты. Вспомнила, чем занимались всего несколько минут назад.
        - Боже! - воскликнула Сэди, осознав, что, хотя сама удовлетворена, Кент так и не испытал насущно необходимой разрядки. - Ты, должно быть… Ты хочешь? То есть я могу помочь…
        Она шагнула к нему, зардевшись, как девственница, когда взгляд ее упал на значительный бугор ниже пояса его джинсов. Кент вытянул руку.
        - Со мной все хорошо. Я абсолютно уверен, что не умру и без этого.
        Она придвинулась ближе, не желая его отпускать. Растущее возбуждение усилилось, стоило ей подумать о том, что он мог сотворить, пользуясь остальными органами, если довел ее до подобного состояния одними губами.
        - Да, но…
        Кент отодвинулся от нее.
        - Нет, подожди. Можно я просто… просто посмотрю на тебя?
        Сэди насторожилась:
        - Что ты имеешь в виду?
        - Хочу смотреть на тебя. Видеть отблески огня на твоей коже.
        Сэди невольно стиснула руки на рубашке. Ночь полностью вступила в свои права, единственным источником света оставался тлеющий костерок. С дороги не доносилось ни звука. Они были одни. Кент, она и звезды.
        Кент протянул руку, его сердце отчаянно билось. Сэди скрывала тело, потому что неудачники, с которыми она встречалась, не знали, как обращаться с женщиной. Он хотел показать Сэди, что ей нечего стыдиться, и ему был известен единственный способ сделать это наилучшим образом.
        Кент выглядел предельно серьезным. Смотрел на нее так, будто она единственная женщина на земле. Сэди была готова сделать все, что он захочет. Взяла его за руку, садясь на покрывало. Они сидели скрестив ноги, друг напротив друга. Близко, но не касаясь.
        - Не возражаешь? - спросил Кент, потянувшись за камерой.
        Сэди почувствовала, как все внутри сжалось. Он хочет ее фотографировать? О, она знала, как позировать. Но перед камерой? Перед этим мужчиной? Которого она знала всего несколько дней и который успел подарить ей самое яркое сексуальное переживание в жизни? Ей было одновременно захватывающе любопытно и страшно. Она кивнула, не доверяя своему голосу.
        Кент взглянул на нее через объектив и примерился, чувствуя себя так, будто к нему вернулась некая магическая сила. Ее глаза были опущены долу, лицо прикрыто распущенными волосами. Внезапно посмотрела на него, костяшки ее пальцев побелели, настолько сильно сжимала она полы фланелевой рубашки.
        - Что ты хочешь, чтобы я делала?
        - Что пожелаешь, - шепнул он, делая первый кадр.
        Через призму объектива Кент наблюдал, как она неловко присела на землю. Пламя костра высветило одну сторону ее лица, погружая другую во тьму. Он сконцентрировался на тенях, очерчивающих ее профиль, ресницы, скулы, тонкий изгиб губ, опущенный подбородок. Сэди отбросила волосы и, нахмурившись, взглянула в объектив.
        - Ты так заполучишь морщины, - пробормотал Кент.
        Она показала ему кончик языка, Кент немедленно запечатлел ее озорную выходку, рассмеялся, и Сэди улыбнулась. Внезапно она приняла самоуверенный вид, взлохматила волосы, вытянула губки и вобрала в себя щеки.
        - Когда-то я так и выглядела.
        Кент вздрогнул, вспомнив портрет в студии Лео:
        - Жутко!
        Сэди сморщилась:
        - Спасибо за комплимент.
        Кент поймал ее рожицу легким нажатием кнопки.
        - Я действительно считаю, Сэди, на портрете ты похожа на больную в терминальной стадии.
        Она пристально смотрела на него, задумчиво нахмурив брови. Сэди привыкла воспринимать себя глазами Лео, пропуская сквозь призму его идеала женской красоты, и настоящим потрясением стало понимание того, что образ этот ложен.
        - Значит, та картина, - она запнулась, - тебя не заводит?
        Кент опустил камеру и взглянул на нее:
        - Хочешь узнать, что меня заводит? Сними рубашку, Сэди, я тебе покажу!
        У нее перехватило дыхание, она почувствовала очередной приступ паники. Одно дело портрет - работа над ним занимает недели, месяцы. Камера дает мгновенный образ, вторгаясь в личное пространство, высвечивая нечто абсолютно интимное, не предназначенное для публики. Она покачала головой:
        - Так чем ты отличаешься от Лео? Ведь тебе тоже надо, чтобы я сбросила одежду и позировала ради абстрактного искусства.
        Кент видел охватившее ее волнение, чувствовал звучавший в голосе надрыв. Его оскорбляло сравнение с этим женоненавистническим ублюдком, однако он не стал проявлять эмоций.
        - Я хочу смотреть на тебя. Видеть тебя. Такой, какая ты есть. Меня интересует не моя интерпретация, а ты. Все твои восхитительные округлости. И я хочу тебе это показать.
        Сэди затрепетала под его настойчивым взглядом. А может, это и есть ее истинное «я»?
        - Ты прекрасна, Сэди. Позволь мне это тебе доказать.
        Она чувствовала, как ослабли наложенные на нее Лео оковы. Может быть, Кент прав? Возможно, эта Сэди Блисс, настоящая, прекрасна?
        Сэди медленно приоткрыла рубашку, руки безвольно упали на колени. Холодный ветерок коснулся разгоряченной плоти, костер прогорал. Кент издал едва слышный стон, заметив кремовую полоску кожи. Его возбуждение вернулось, но, не сказав ни слова, он приблизил к лицу объектив и принялся снимать. Какое-то время Сэди не двигалась, волосы темной вуалью скрывали ее лицо. Кент ни о чем ее не просил, лишь терпеливо ожидал ее первого шага.
        Она взглянула на него сквозь пелену волос, прислушиваясь к тихим щелчкам затвора и треньканью зума. Слегка выставила вперед плечико, приоткрывая грудь, обрисовывая прикрытые фланелью бусинки сосков.
        - Надеюсь, эти фото не попадут в Интернет, - пошутила она.
        Кент улыбнулся, продолжая снимать.
        - В этом и состоит прелесть кнопки «del».
        Сэди заправила за ухо прядь волос, рубашка приподнялась, открывая большее.
        - Приляг на спину, - прошептал Кент хриплым голосом. Его восставший член готов был разорвать гульфик.
        Сэди почувствовала, как его слова дошли до ее лона. Подождав минуту, она немного откинулась назад, машинально выгибая вперед грудь. Взметнув волосы, оперлась на локти.
        - Так? - спросила она. Полы рубашки распались, теперь лишь слегка прикрывая соски.
        Кент задержал дыхание.
        - Великолепно, - прохрипел он.
        Сэди согнула колени и запрокинула голову, распрямляя плечи, освобождаясь от фланелевого одеяния. Роскошные груди полностью обнажились. Соски напряглись от леденящей ночной прохлады и искушающей порочной чувственности стрекочущей в его руках камеры.
        - Так хорошо? - хрипло пробормотала она, закрывая глаза, наслаждаясь согревающим жаром костра.
        Кент уронил камеру. Сэди полулежала, окутанная лунным светом, лицо воздето к небу, словно в безмолвной молитве.
        - Превосходно, - шептал он, позабыв о камере, упиваясь невиданно эротичным зрелищем.
        Она приподняла голову и взглянула в его бушующие страстным огнем глаза. Обнажаясь перед ним, внезапно почувствовала себя свободной. Выставляя тело вместо того, чтобы прятать. Благодарная за то, что Кент спас ее от оков Лео, долгое время сковывающих сознание. Сэди приоткрыла губы и одарила его улыбкой Джоконды.
        - А что ты скажешь на это? - шепнула она, поворачиваясь на бок и оголяя кремовое бедро, прикрытое лишь полоской розовых «танга». Блестящий страз подмигнул ему, когда глаза скользнули дальше по едва заметной выпуклости живота, мягкой округлости груди, напряженным соскам.
        Она выглядела совершенно, ему хотелось вкушать с нее «Твистиз».
        Кент проигнорировал ощутимый зов возбужденной плоти и снова взял в руки камеру, принимаясь за работу. Сэди смотрела на него таким властным, сильным взглядом, с такой нескрываемой гордостью за свое тело, что он просто обязан подарить ей торжество этого момента. Камера продолжала работать в его руках, запечатлевая каждую соблазнительную окружность. Каждый изгиб совершенного творения.
        - Ты никогда не должна прятать свое тело, Сэди. Ты великолепна. Ты обязана собой гордиться.
        Сэди возбуждал его пристальный взгляд сквозь объектив, его откровенные слова ободряли ее эго, долгое время пребывавшее в депрессии и небрежении. Она пошевелила полусогнутой ногой, коснувшись ступней его икры, неспешно продвигаясь дальше, дотрагиваясь большим пальцем до его коленки, скользя по бедру и, наконец, остановившись у ощутимого холмика гульфика.
        - А как насчет этого? - хрипло прошептала она, поглаживая пальцем вмиг отвердевший бугор.
        Кент выронил камеру, прикрыл глаза, наслаждаясь чувственной мукой. Резко взметнув длинные ресницы, поймал твердой рукой ее ножку.
        - Когда-нибудь занималась этим на крыше машины?
        Сэди рассмеялась, ощупывая пальцами его возбужденный орган.
        - Не думаю, что наши спальники достаточно вместительны для этого, а без них, боюсь, мы рискуем замерзнуть.
        Под воздействием ее своеобразного массажа его эрекция возросла еще больше.
        - К счастью, они соединяются одной молнией.
        - Правда? - Продолжая улыбаться, Сэди убрала проказливую ногу и легким движением вскочила.
        - Так это - да? - Кент рассмеялся, наслаждаясь представшим пред ним зрелищем. Его рубашка еще никогда не выглядела так возбуждающе. Расстегнутая, она обнажала ее груди и упругие соски.
        - Поспеши, - бросила Сэди, устремляясь к внедорожнику.
        Кент наблюдал, как она скользит, освещенная приглушенным пламенем костра и лунным призрачным светом. Он прихватил камеру.
        - Сэди?
        Она полуобернулась и улыбнулась в объектив, запечатлевший ее воздушный, изысканный силуэт. Приспущенная фланелевая рубашка, звездная ночь и погруженная во мглу природа.
        - Через десять секунд я полностью разденусь, а здесь чертовски холодно! - крикнула она, продолжая путь.
        Кент не нуждался в дополнительном приглашении.
        Глава 9
        Он проснулся посреди ночи от стона. Первое, что увидел, - нависшее обеспокоенное лицо Сэди. Даже не спрашивая, он понял, что сам явился причиной разбудившего его шума.
        - С тобой все в порядке? - Она заснула, положив голову ему на плечо, и его судорожное движение вырвало ее из сна пару секунд назад.
        Кент приподнялся и, протерев глаза, попытался сбросить с себя липкий кошмар тяжелого сна.
        - Прости. - Он скривился, голова упала на походную подушку.
        Сэди перевернулась на бок и вновь положила голову ему на плечо. От него исходил потрясающий запах костра, мыла и мужчины. Она коснулась ладонью его груди и вздрогнула, ощутив ответную ласку.
        - Дурной сон?
        Кент замер на мгновение, потом продолжил нежно ее поглаживать:
        - Да.
        Ее не обманул его ровный голос. Оглушительно стучащее сердце твердило совсем иное.
        - То же самое было с тобой и в первую ночь. - Сэди подождала ответа и продолжила, не получив его: - Та авария?
        - Да.
        Она бережно ласкала напряженные грудные мышцы.
        - Не хочешь об этом говорить?
        - Да.
        - Возможно, стоит пообщаться с профессионалом?
        - Нет.
        Ладонь Сэди замерла, она перевернулась на бок, подперев другой рукой голову:
        - Боже, мы опять вернулись к тому, с чего начали?
        Кент отдернул руку с ее плеча:
        - Не собираюсь рассказывать какому-то дурацкому мозговеду о своих проблемах.
        Сэди почувствовала едва сдерживаемую боль, целый океан боли за его резким отрицанием помощи.
        - И не надо. - Все-таки решившись, она порхающим движением пальца коснулась его губ, быстро убрав руку, когда он мотнул головой, отказываясь от ласки. - Поговори со мной.
        Прежде чем он успел ответить «нет», она примостилась у него на плече, его рука автоматически принялась ее поглаживать. Кент смотрел на звезды, отчетливо ощущая у себя под боком обнаженное теплое и мягкое тело Сэди. В ней было нечто в высшей степени щедрое, дающее. Бескорыстная любовница, Сэди заставляла его смеяться, хотеть и надеяться. Впервые после аварии. Все эти два года, испытывая душевные и физические муки, он просто хотел почувствовать себя лучше. И что же? Кент сильно сомневался, что когда-либо в жизни будет чувствовать себя лучше, чем сейчас на крыше машины под бездонным куполом звезд, посреди пустынного безмолвия.
        Она позировала ему и подарила гораздо больше, чем великолепное тело. Была обнаженной и беззащитной. Возможно, ему следует отплатить ей тем же?
        - Я слышу, как Дуэйн Джонсон зовет свою мать.
        Его слова острым ножом разрезали безмятежный ночной покой. Сэди вздрогнула. Кент молчал долго, она решила, что не дождется ответа, заснул или отказывается разговаривать. Какое-то мгновение она не знала, что сказать. Потом принялась автоматически поглаживать его грудь, легко порхая от одного соска к другому.
        - Это должно быть тяжело.
        Кент облегченно вздохнул, поняв, что Сэди не собирается играть в доморощенного психолога. Еще пару дней назад ему и в голову не могло прийти рассказать ей о той катастрофе, опасаясь, что навязчивая, болтливая девчонка затеет с ним игру в дедушку Фрейда. С тех пор он больше узнал о Сэди и понял - она не изнеженная невротическая арахнофобка.
        - Не каждую ночь… но это действует очень… опустошающе.
        Сэди инстинктивно поцеловала его в плечо.
        - Расскажи мне о той фотографии. О «Потерях».
        Кент напрягся:
        - Проклятая картинка.
        - Она тебе не нравится?
        Кент резко покачал головой:
        - Ты рассказывала, что, увидев ее на выставке, не смогла долго смотреть, потому что она показалась тебе слишком личной. Я полностью согласен.
        - Как же она попала на обложку «Таймс»?
        - Приятель-журналист отдал камеру моему редактору, пока я был в реанимации. После аварии я несколько дней провалялся без памяти. Они сделали четыре операции за тридцать шесть часов, и все было как в тумане. Меньше всего в тот момент меня беспокоили снимки. Когда я пришел в себя, фотографии уже попали в прессу.
        - Нельзя было запретить их тиражировать?
        Он кивнул.
        - Я пытался, но родители Дуэйна попросили изменить мнение. Они хотели, чтобы мир узнал о том, что их сын погиб за свою страну.
        - На такое сложно сказать «нет».
        Кент усмехнулся и, сжав ее плечо, молча поблагодарил за понимание. Удивительно, но он еще мог улыбаться.
        - Да.
        - Боюсь тебя беспокоить, понимаю, ты думаешь, что я слишком много говорю, - начала она, не желая сбить его настроение, сознавая, что Кент впервые в жизни рассказывает о пережитом ужасе.
        - Просто скажи, Сэди, - со вздохом перебил он.
        - Не понимаю, как ты вообще решился сделать это фото? - Кент ничего не ответил, она решила поднажать. - То есть, я хотела сказать, ты же был ранен? Заточен в капкане разбившегося вертолета с поврежденной лодыжкой? Твои товарищи, с которыми ты прожил бок о бок почти два месяца, погибли или погибали. - Сэди приподнялась и взглянула ему в глаза. - Как тебе удалось думать о службе посреди всего этого хаоса?
        Ему не привыкать проявлять хладнокровие в чрезвычайных ситуациях. В военных зонах прошло его посвящение в профессию. Тем, кто там не побывал, не понять.
        - Когда все вокруг катится к черту, моя работа - делать фотографии.
        - Я не сужу тебя, Кент. Мне просто любопытно.
        Его разрывало от желания посоветовать ей заткнуться и не лезть не в свое дело и странным позывом все рассказать. Она оказалась единственным человеком, отказавшимся курить льстивый фимиам по поводу «Потерь». Сказала, насколько выбил ее из себя этот образ. Возможно, Сэди Блисс поймет.
        - Да я вообще не хотел делать чертовы фотографии. Просто не мог выбраться из вертолета. Абсолютно был уверен, что скоро погибну в пылающем аде или от пули моджахеда. Нога дьявольски болела. Мне было совсем не до фотографий.
        - Но ты их сделал?
        Кент кивнул, вспоминая тот день во всех трагических красках.
        - Наш пилот Джонни Либерман оказался заблокирован в вертолете вместе со мной. Он спросил, успел ли я снять все это.
        Сэди вспомнила, что пилот вертолета скончался от ран в госпитале спустя несколько дней после катастрофы.
        - Я сказал - нет. Я не делал проклятых фото. Я не мог даже понять, о чем он меня спрашивает. Не знал, где моя камера, и, честно говоря, меня это мало волновало.
        - Но ты нашел ее?
        - Джонни настаивал, что это мой долг. Приказал мне, сказал, что люди должны знать и о такой войне. Что вертолеты взрываются, погибают хорошие парни. И одно дело слышать о потерях живой силы в новостях, видеть дымящееся облако в отдалении, а другое - прочувствовать гарь, смрад и боль этого ада.
        - И ты начал снимать?
        - С моего места было видно немного. Обломки вертолета, пустыня и небо.
        - И Дуэйн Джонсон.
        - Да. Его отбросило совсем рядом, и я видел, - Кент прикрыл глаза, в сознание снова ворвались предсмертные крики мальчишки, - видел, как жизнь медленно покидает его глаза. Он звал мать. Он был испуган и не хотел умирать в одиночестве. Я пытался вылезти из вертолета, освободиться.
        - Но не смог, - прошептала она.
        Звезды подернулись влажной пеленой, он внезапно осознал, что пелена эта в его глазах.
        - Все, что я мог, - делать фотографии.
        Сэди взглянула ему в лицо. Заметила повлажневшие глаза. И едва ощутимо поцеловала. Что еще она могла сделать? Как можно пережить такую трагедию и остаться прежним человеком? Какие-то вещи невозможно изменить словами, в ее силах лишь обеспечить комфорт и утешение.
        - Мне жаль. Так жаль, - пробормотала Сэди, снова целуя его в губы.
        Кент поцеловал ее в ответ, запуская руки в ее волосы, прижимая к своей груди, дрожа от боли и муки, которую держал в себе все эти два года. Ее губы были сладки, ему хотелось потеряться в ней, в ее теле, вскриках и вздохах. Хоть одну ночь не думать о Дуэйне Джонсоне и этой фотографии. Во имя жизни.
        Кент повернулся к ней, подобрал под себя, и она открыла ему губы. Ноги. Он впился в ее мягкий рот, руки двинулись ниже, обхватывая грудь, дразня успевший напрячься сосок.
        - Презерватив, - прошептала она, закидывая ноги ему на талию, чувствуя его твердый член.
        Кент принялся вслепую шарить рукой, разыскивая в рюкзаке коробочку, которую Сэди успела захватить с собой ранее и положила у них в головах.
        Где же, черт возьми, эта штука?
        - Поспеши! - воскликнула Сэди ему в ухо. Она готова, он готов, ей хотелось увести его куда-нибудь дальше от той афганской пустыни.
        Наконец Кент обнаружил коробочку, вытащил хрустящий пакетик, надорвал фольгу и надел защиту. Сэди потянулась к нему, он горячо поцеловал ее и вошел в лоно. Она вскрикнула, ее пальцы вцепились ему в плечи. Кент врывался в нее, с каждым толчком продвигаясь дальше, сильнее, крепче сжимая в своих объятиях. Он нашел твердый бутон соска и вобрал в себя его горьковатую сладость. Приподнял голову и хрипло простонал, чувствуя приближение оргазма, едва удерживаясь на руках над ее трепещущим телом.
        - Да, да, да! - воскликнула Сэди, чувствуя, как внутри растет огромный, готовый разлететься острыми брызгами наслаждения радужный шар.
        Когда же наступил головокружительный взрыв, он прижался к ней лицом, уткнулся в ее шею. Кент пытался сдержаться, восстановить контроль, однако первобытный зов страсти был столь силен, что он позволил надвигающейся волне накрыть его с головой. Сэди крепче прижалась к нему и влетела вместе с ним в ослепительный водоворот наслаждения.
        Она проснулась, когда на небе едва занималась заря. Кент еще спал, первые фиолетовые лучи рельефно высвечивали очертания идеально вылепленного рта, окруженного многодневной щетиной. Ей очень хотелось разбудить Кента, однако, учитывая их сексуальный марафон и его ночные кошмары, следовало дать отдых его бренному телу. Сэди поискала рубашку, обнаружив, в конце концов, где-то в ногах. Одному богу известно, где теперь ее «танга». Воздух еще хранил ночную прохладу, поэтому она быстро застегнула несколько пуговиц и вытащила из сумки альбом и коробку пастели, прихваченные из дома Лео. Уселась спиной к Кенту, глядя на дорогу. Раскрыв коробку пастели, она, словно одержимая, принялась набрасывать ускользающее совершенство раннего утра, когда затухающие краски ночи сменяются еще тусклыми и туманными оттенками дня.
        Сэди настолько увлеклась процессом, что не заметила оказавшегося у нее за спиной Кента, пока тот не наклонился, нежно целуя ее в шею.
        - Доброе утро. - Сэди вздохнула и протянула назад руку, обнимая его, тесно прижимаясь спиной к широкой груди. Его руки сомкнулись у нее на талии. - Доброе.
        Кент заглянул в ее альбом, и рисунок немедленно приковал его внимание. Ей удалось передать очарование занимающейся зари, живые краски, а также поблекшее сияние гаснувших звезд. В ее манере было что-то от «Звездной ночи» Ван Еога и что-то исконно австралийское. Невероятное смешение очарования старого мира и современная резкость. Просто потрясающе.
        - Сэди. - Он покачал головой. - Это восхитительно!
        Она раскраснелась от комплимента.
        - Это просто набросок.
        - Нет, не просто. Это настоящее произведение искусства.
        Сэди выдала кривую улыбку. Ей нравилось то, что она видела, однако в сознании засела постоянно повторяемая Лео мантра «ты недостаточно талантлива».
        - Я не могла устоять. Когда проснулась и увидела это небо, просто не могла не передать его на бумаге.
        Кент расслышал удивление в ее голосе.
        - Это о многом говорит, не так ли?
        - И о чем же?
        - Ты - художник, Сэди Блисс. И какие бы чудеса ни творила на ниве журналистики, ты просто теряешь время. Ты была рождена именно для этого.
        Она покачала головой и вернулась к рисунку.
        - Нет, я недостаточно хороша.
        - Кто тебе это сказал? Леонард Пинто?
        Сэди пожала плечами:
        - Он знает толк в живописи.
        Кент почувствовал, как внутри разгорается иррациональная злость. Как только проклятому Пинто удалось до такой степени запудрить ей мозги!
        - Леонард рисует женщин, выглядящих как мальчики. Думаю, его понимание искусства весьма субъективно. Кроме того, я почти уверен, он прекрасно знал, насколько ты талантлива, и не хотел отпускать от себя.
        Сэди хотела бы не согласиться с его резкими словами, но разве она сегодня не пришла к подобному заключению? Испорченный ребенок в нем просто хотел вернуть любимую игрушку и готов был пойти на многое ради своей прихоти.
        - Сэди, ты невероятно хороша и просто обязана этим заняться. Обязана, прежде всего, самой себе.
        Сэди закрыла глаза, наслаждаясь шероховатыми ласками его мозолистых пальцев, колючими прикосновениями его щетины. Робкий лучик надежды загорался в ее душе. Искусство доставляло ей невероятное счастье и одновременно ввергало в бездну отчаяния. Удастся ли ей войти еще раз в ту реку? Она отбросила соблазнительные мысли, поддавшись все более и более разгоравшемуся чувственному призыву. О карьере она подумает потом, и уж точно не на крыше внедорожника наедине с мужчиной, будоражащим ее чувства.
        - Думаю, Кент Нельсон, ты говоришь это, чтобы, цитирую, «забраться в мои штанишки».
        Он рассмеялся, легонько прикусив нежную кожу ее плечика. Сэди откровенно поменяла тему, но ему нравился ее подход!
        - Гм-гм-гм, это довольно затруднительно, поскольку я скинул их куда-то с крыши прошлой ночью.
        Сэди улыбнулась, позволив себе раствориться в эротичном звучании его хриплого голоса, уносящего прочь от серьезных проблем.
        - Кент Нельсон, ты намекаешь на то, что я не ношу белья?
        Кент хмыкнул и погладил рукою ее бедро.
        - Почему бы мне это не проверить?
        Она закрыла глаза, он быстро подтвердил известную им обоим истину.
        - М-м-м, - пробормотал он, исследуя бедра и продолжая ласкать языком шею. - Потрясающе.
        Сэди закусила губу, когда он обхватил ее грудь.
        - Ш-ш-ш, - велел Кент. - Ляг на спину и наслаждайся.
        Как можно от этого отказаться.
        Эвакуатор прибыл ровно в девять, вскоре они уже сидели в кабине древнего грузовика с весело болтающим аборигеном, благодушно не обращавшим внимания на пальцы Сэди, поглаживающие выпуклость на джинсах Кента, или руку Кента, забравшиеся под ее футболку под видом дружеского объятия.
        Когда они доехали до Катерины, Сэди направилась в кафе поработать на компьютере, а Кент в автомастерскую. Но только после того, как завел ее в ближайший туалет в гараже, прижал к стене и зацеловал до бесчувствия, грозя грядущими карами за мучения, которым она подвергала его по дороге. Что в значительной степени затруднило ей работу над текстом для Табиты. Вместо этого Сэди занялась очерком, описывающим последнюю пару дней с Кентом. Слова, словно штрихи пастелью, лились смело и свободно, и она совсем позабыла о времени, когда в поле ее зрения появилась поношенная пара мужских джинсов.
        Сэди подняла голову. Кент ей улыбнулся:
        - Я окликал тебя несколько раз. Работа идет?
        - Думаю, Табита будет счастлива, - солгала она, стараясь не выглядеть виноватой. - Машина готова?
        - А ты успела перекусить?
        - Три капучино, маффин и бургер.
        Кент рассмеялся, подметив в ее глазах задорные искорки.
        - Прекрасно. Я закажу что-нибудь на дорожку, а потом можно перебраться в машину.
        Через пятнадцать минут они уже ехали в сторону Дарвина.
        - Давай играть в «я обнаружил»! - воскликнула Сэди, открывая пакет «Твистиз».
        Кент окинул ее быстрым взглядом и вновь сосредоточился на дороге.
        - Думаешь, тот факт, что мы трахались всю ночь как кролики, позволит тебе из меня веревки вить?
        Сэди ухмыльнулась и захрустела сырным шариком.
        - А то?
        Кент расхохотался. Она права.
        - Полагаешь, я так легко сдамся?
        Сэди пожала плечами, рассматривая соблазнительный чистейший углевод. Потом поднесла шарик ко рту и медленно всосала.
        - Могу сделать игру более занимательной!
        - Надеюсь, не просто покормишь меня с рук «Твистиз»?
        - Не-а.
        - Так ты торгуешь радостями секса, негодяйка?
        - Ага.
        - Мне нравятся твои грязные мысли.
        - Я обнаружила нечто, начинающееся на… - она вытащила из пакета еще кусочек «Твистиз» и убрала в вырез футболки, - на «Т»!
        У Кента перехватило дыхание, рот увлажнился. Стоило ему вспомнить вчерашние фантазии о слизывании «Твистиз» с ее тела, как он моментально пришел в полную готовность.
        - А может, лучше в «слабо» с вопросами?
        - Выполнить задание или ответить на вопрос?
        - Тебе «слабо» раздеться до нижнего белья и оставаться в таком виде до Дарвина?
        Задержав дыхание, он ожидал ее решения. Выехавшая с ним из Сиднея Сэди Блисс убила бы за одно только предложение. Черт возьми, тогдашний Кент никогда бы его не высказал. Однако сегодняшняя Сэди, дурашливо украшавшая себя фастфудом, была вполне способна на безумства. Как и он.
        Сэди резко вздохнула и почувствовала, как напряглись соски.
        - Хорошо! У меня к тебе ответное предложение. «Слабо» будет не коснуться?
        Биение собственного пульса оглушало. Она выглядела чертовски в себе уверенной. Кент разрывался между ребяческим желанием во что бы то ни стало победить в столь любимой в детстве игре и осознанием того, что, если она так поступит, он неминуемо сдастся.
        - Идет.
        Сэди рассмеялась, заметив, как тяжело сглотнул Кент.
        - Заметано.
        Почти невозможно было сконцентрироваться на дороге, замечая периферическим зрением, как Сэди избавляется от одежды. Минута, и она гордо восседала в черно-красном комплекте нижнего белья, с торчащими из выреза бюстгальтера «Твистиз». Она сбросила одежду на пол и подмигнула Кенту:
        - Даю тебе пять минут.
        - Легко.
        - О да, я знаю.
        Через четыре минуты и тридцать секунд она оттянула верх трусиков и уронила в них еще один «Твистиз», с резким щелчком отпустив резинку.
        - Прекрасно! - прорычал Кент, разворачивая машину и съезжая с дороги. - Ты выиграла.
        Задуманное трехчасовое путешествие отняло у них в три раза больше времени, пока он отыскал все припрятанные «Твистиз» и слизал с нее сырные крошки. Она также успела насытиться, оказав Кенту ответную услугу. В предместьях Дарвина они появились уже под вечер.
        Кент поглядывал на неожиданно притихшую Сэди:
        - Проглотила язык, Сэди Блисс?
        - Тебе же не нравилась моя болтовня.
        - Когда тебя это останавливало?
        Сэди не ответила на вызов. Их отношения, как бы они ни назывались, очевидно, перешли на иной уровень, и у нее не возникало потребности заполнять паузы. Тишина казалась теперь дружелюбной. Секс тому причина или нет, но Сэди больше не чувствовала себя неловко.
        - Аэропорт? - чуть погодя спросил Кент. - Или ночь в шикарном отеле и аэропорт утром?
        У нее кольнуло сердце. Последняя ночь с Кентом. Она не идиотка, мечтающая о начале совместной жизни. Каким бы ослепленным страстью ни выглядел Кент, его ждали свои дела. Равно как и ее. Необходимо было решить, что делать со своей жизнью, а он, определенно, представлял собой существенную помеху. И ей не хотелось заменить одну одержимость другой.
        Через полчаса они уже открывали двери шикарного номера фешенебельного отеля. Сэди проскользнула впереди Кента и с размаху упала на роскошную двуспальную кровать, словно погрузившись в мягкую негу райского облака.
        - А-ах, какое блаженство!
        Кент взглянул на распростертую Сэди и пробормотал:
        - Пока не совсем.
        Она задержала дыхание при виде разлившегося в его взгляде отчаянного вожделения.
        - Сначала душ. Я пахну, как пакетик «Тви-стиз».
        Кент немедленно представил себе обнаженную влажную Сэди Блисс. Стащил футболку.
        - Хорошая идея. Раздевайся.
        - Я только поставлю ноутбук на зарядку.
        - Поспеши.
        Сэди наблюдала за его мускулистым торсом, пока он не скрылся за дверью ванной. Пожалуй, сесть завтра утром на самолет будет не просто. Она со стоном скатилась с постели, вытащила ноутбук, поставила на стол и воткнула в ближайшую розетку адаптер. Открыв крышку, окинула взглядом последний документ и уже собиралась сохранить его на флешку, как раздался голос Кента:
        - Сэди Блисс, ты тащишь сюда свою великолепную задницу, или я сам за тобой приду.
        Она обернулась, обнаружив в дверях ванной обнаженного Кента. Ей еще не доводилось видеть его в полный рост во всей красе. Роскошное зрелище! Сердце затрепетало, желудок сделал головокружительный кульбит.
        Она бросила на стол флешку и проговорила внезапно осипшим голосом:
        - Ну, если ты ставишь вопрос так…
        Ноутбук был забыт, Сэди сбросила балетки, стащила футболку и устремилась к нему.
        Забравшись под душ, Кент во все глаза смотрел на Сэди Блисс, на которой из одежды присутствовали лишь черно-красный клочок ткани между ног и блестящий пакетик из фольги в зубах. Полувозбужденное состояние сменилось мгновенной эрекцией, стоило ей подойти к нему ближе и, глядя прямо в глаза, сорвать с бедер яркую полоску.
        Когда же она вступила в душевую кабинку и опустилась перед ним на колени, Кент Нельсон понял, что ему будет очень нелегко забыть Сэди Блисс.
        Глава 10
        Оставив спустя минут пятнадцать Сэди в душе мыть голову, он все еще продолжал улыбаться. События в ванной стремительно развивались совсем не по подготовленному им сценарию. Он собирался долго наслаждаться этой сладостной мукой. Терпеть, а не с головокружительной скоростью овладеть Сэди, прислонив рывком к кафельной плитке. Да, совсем не то он представлял себе всю бессонную ночь после не столь многообещающего инцидента с пауком в Куннамулле. Ну, конечно, не совсем…
        Желудок свело, Кент вспомнил, почему его вытолкали из душа. Он взял меню с прикроватного столика и устремился к телефону сделать заказ. Присев на стол и набрав номер, слегка отодвинул стоявший рядом ноутбук, чтобы освободить место для меню. Рядом валялась открытая флешка Сэди. Он взял ее в руки и проговорил в трубку:
        - Алло.
        Потом быстро сделал в высшей степени неподобающий заказ, от которого у Табиты, вероятно, случится апоплексический удар, когда та получит счет. Шампанское. Клубника. Устрицы. Сырная тарелка. Шоколадный пудинг с вязкой начинкой. О, у него особые планы на это блюдо! Вертя в руках флешку и слушая голос администратора, повторяющий заказ, он машинально окинул взглядом экран ноутбука. «Потери Кента Нельсона» - гласил заголовок статьи. Его улыбка увяла. Кент прочел с экрана два абзаца, отбросил флешку в сторону и пробежал глазами остальное. Автоматически дослушав женщину на том конце провода, положил трубку, более не заботясь о заказе. Его сердце бешено забилось, гнев застил глаза. Все, что он ей рассказал, все, что случилось между ними, было здесь. И даже более. Ее комментарии. Суждения. Проклятая психология. Вещи, о которых не хотелось даже думать. Забыться и забыть.
        К последней фразе «Кент Нельсон - загадка, но не остров сам по себе» [13 - Аллюзия на знаменитые строчки поэтической проповеди английского поэта и прозаика Джона Донна (1572-1631) «Нет человека, который быт бы как остров, сам по себе».]он был настолько взбешен, что хотелось разгромить этот роскошный номер. Закутавшись в пушистый халат, с полотенцем на голове, из ванной показалась Сэди.
        - Ты сделал заказ? Умираю от голода.
        Кент обернулся:
        - Ты пишешь статью обо мне?
        Сэди нахмурилась, заслышав в его голосе стальные нотки и заметив резко помрачневшее выражение лица:
        - Нет.
        Он отступил в сторону и показал на экран ноутбука:
        - А я думаю, да.
        Сэди задохнулась, осознав, что наделала. Покачала головой и подошла к нему ближе:
        - Это не то, что ты подумал.
        Кент резко отстранил ее от себя:
        - Я же сказал, моя история не на продажу. Это личное.
        Она вздрогнула, понимая, что прекрасно начавшийся день катится к черту. Несколько минут назад они были под душем и Кент смотрел на нее с горящим желанием, погружаясь в нее, сливаясь с ней в единое целое, а теперь его карие глаза излучали лед.
        Сэди отбросила полотенце, волосы влажными прядями растрепались по плечам.
        - Я вовсе не собиралась делать статью для журнала. Я просто… просто писала очерк. Для себя.
        - Это чертовски напоминает журнальную статью! - резко воскликнул он. - Это Табита тебя надоумила? Она несколько месяцев старалась заполучить от меня эксклюзив.
        Сэди вновь попыталась к нему приблизиться, но замерла, увидев его выставленную руку.
        - Табита не имеет к этому никакого отношения. Я лишь хотела выразить свои мысли и чувства на бумаге. У меня нет намерения отдавать это в печать. Если желаешь, можешь уничтожить заметки прямо сейчас.
        Кент развернулся, склонился над клавиатурой и нажал «Control-А». Текст почернел, и он нажал кнопку «Delete».
        Сэди смотрела, как исчезают плоды ее долгих усилий. Текст можно написать и снова, но никакому автору не понравится, когда уничтожают его работу. Кроме того, она сомневалась, что новый текст будет столь же совершенен.
        - Теперь счастлив?
        - У тебя есть копия? - вместо ответа, поинтересовался он.
        Сэди кивнула:
        - На карте памяти.
        Кент подхватил флешку и проследовал в ванную. Избегая смотреть на душевую кабинку, открыл крышку унитаза, бросил туда пластиковый брусок и спустил воду.
        - Все нормально, - саркастически заметила Сэди, когда он появился на пороге, его хромота стала более заметна, чем обычно. - На ней не было ничего важного.
        Полностью проигнорировав ее, Кент кинул на кровать сумку и покидал туда шмотки. Отсутствие со стороны Сэди беспокойства судьбой статьи вовсе его не смягчило. Так, значит, все это время она просто работала над сенсационным интервью? Вот для чего эти настойчивые вопросы? Неужели она делала заметки все пять дней? Решила, что стоит поиграть своими проклятыми длинными ресничками, и он позабудет собственные слова о том, что его жизнь - это его жизнь и никого она не касается? Думала, он шутит. Нет, очевидно, нет. Сэди наблюдала за тем, как Кент переоделся в джинсы и футболку.
        - Я не писала о тебе репортаж, Кент.
        Он сел на кровать и сунул ноги в кроссовки. Так это или нет, уже не важно. Произошедшее в очередной раз напомнило ему, почему он никогда не раскрывался перед посторонними. Он позволил Сэди Блисс и ее округлостям слишком приблизиться к нему, влезть в душу. Ее умозаключения в статье были ранящими и оскорбительными. Кент все еще ощущал жалящее чувство стыда.
        Ему не нужно, чтобы у него в голове копалась какая-то вчерашняя студентка, ничего не знающая о настоящей жизни. Он пустился в эту поездку, чтобы вернуть свою фотографическую магию, а вовсе не за тем, чтобы терять ради женщины голову. Женщины, которая к тому же норовит еще узнать всю его подноготную. Она не права. Этот мужчина точно остров. Необитаемый.
        Он поднялся и окинул ее хмурым взглядом:
        - Это была ошибка.
        Сэди опешила:
        - Что это? Этот гостиничный номер? Секс в душе? Секс на крыше машины? Ночь под звездами? Твои уверения, что я не должна стыдиться своего тела? Разговор о катастрофе? Или вся эта проклятая поездка?
        - Все это. - Ему не следовало вступать в отношения. Необходимо было держать ее на расстоянии.
        Откровенное признание больно ранило. Сэди даже удивилась, насколько больно. Мучительно. Ладно, он наплевал на нее. Она это вынесет. Но неужели Кент и в самом деле сожалеет о том, что случилось? Если не брать в расчет отвратительный финал, о котором Сэди еще не раз поразмыслит в последующие месяцы, у нее сожалений не было. Кент помог ей взглянуть по-другому на свое тело и на свое искусство. И за это она всегда будет ему благодарна.
        - Говорю тебе последний раз, я не писала о тебе статью для журнала.
        Кент сложил руки на груди. Ладно, он ей даже поверил. Но сомневался, что она не обманывала себя относительно подлинных причин беспокойства его душевным состоянием.
        - Хорошо, тогда для кого? Если для себя, то думаю, ты… немного запала на меня.
        Он не нуждался в девчачьих страданиях Сэди Блисс и ее великих чувствах! Не хватало только проблем с ее подростковой одержимостью. Последнее, что ему нужно, - Сэди Блисс. И точка!
        - У нас с тобой был прекрасный секс, Сэди. Но не обманывай себя, продолжения не будет!
        Сэди замерла на мгновение, ошеломленная величиной его эго. Хотела бы она сказать ему, что он не настолько хорош. Но, к сожалению, не могла. Однако в ее силах уверить Кента Нельсона, что он не единственный мужчина на планете. У нее есть гордость.
        - Не хочу тебя разочаровывать, но ты не являешься счастливым обладателем мирового суперпениса, и я чертовски уверена, что как-нибудь проживу, не пуская по нему слюнок.
        Хотя и буду думать о Кенте Нельсоне несколько больше, чем полезно для душевного здоровья.
        - Кроме того, если полагаешь, что между нами был только секс, ты сам себя обманываешь. Ты поведал мне такие вещи, которые не рассказывал никому другому. Я найду, с кем мне заняться сексом, и, спасибо тебе, буду впредь подбирать партнеров, более соответствующих высоким стандартам, однако где ты найдешь человека, с которым сможешь разговаривать, Кент? Потому что тебе действительно необходимо с кем-то поговорить!
        Его лицо помрачнело. Вовсе не хотелось затевать беседу о своих психологических проблемах. Это абсолютно ее не касается.
        - Речь не обо мне, Сэди.
        - Так ты хочешь продолжать мучаться кошмарами оставшуюся часть жизни? Слышать крики зовущего маму Дуэйна Джонсона каждый раз, стоит только сомкнуть глаза?
        - Я сам справлюсь со своими делами, - фыркнул он. - Просто хочу быть уверен, что ты не возводишь воздушных замков из-за нашей физиологической интимной связи.
        Сэди поперхнулась. Да, за время их поездки Кент сильно изменился, но, похоже, сейчас все вернулось на круги своя. Он даже не понимал, что случившееся между ними не ограничивалось физиологическим влечением. Была еще и эмоциональная связь.
        - Да с какой стати мне связываться с мужчиной, настолько погруженным в себя, настолько запертым в своей пещере, что я всегда ощущаю насущную необходимость в кирке и фонарике, прежде чем вступить в элементарную беседу? Отношения не должны даваться так тяжело, Кент.
        Он кивнул, поджав губы. Его дело сделано.
        - Хорошо, - бросил Кент, обходя ее по максимальной траектории и устремляясь к двери. - Хоть в чем-то мы согласны.
        Он отчаянно желал оказаться как можно дальше от Сэди Блисс, от нее и развязавшегося пояска ее халата. От ее ложбинки между грудями, вид которой настоятельно убеждал бросить Сэди на кровать и закончить начатое в грезах дело. Что было далеко от необходимости убраться отсюда поскорее. Покончить со всем, чем бы это ни было.
        Сэди обернулась:
        - Куда ты?
        Он открыл дверь:
        - Подальше отсюда.
        Сэди смотрела на закрывшуюся дверь, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она опустилась на кровать, пытаясь осмыслить произошедшее. Еще двадцать минут назад она пережила ослепительный оргазм в душе. Теперь Кент ушел. Грудь сдавило железным обручем, на глаза выступили предательские слезы. Она встала. Нет, она не заплачет. Она уже лила слезы по отцу и Лео.
        Она не будет рыдать по мужчине, которого знала всего пять дней. На негнущихся ногах Сэди подошла к телефону, стараясь не смотреть на открытый ноутбук. Если бы она только закрыла крышку. Возможно, сейчас бы Кент уже произнес слова, выражавшие надежду на скорую встречу. Потому что она определенно не готова сказать «прощай». Равно как и Кент, особенно после душа. Сэди позвонила в аэропорт и поменяла свой рейс.
        Эпилог
        Шесть месяцев спустя…
        - Ну, давай же, - барабанила Лейла в дверь ванной комнаты. - Это открытие выставки, галерея будет переполнена.
        Сэди последний раз взглянула на себя в зеркало. И чего она беспокоится? Он же недвусмысленно ей заявил, что никогда не ходит на свои выставки. Она и сама не собиралась туда идти. Будучи теперь снова студенткой дневного отделения, не могла позволить себе покупку дорогих билетов, ей даже пришлось найти подругу, с которой можно разделить арендную плату за квартиру. Однако, когда у нее в почтовом ящике мистическим образом появилось два билета, и Лейла, начинающий фотограф, их обнаружила, у Сэди недостало духа ей отказать. Кроме того, сказать по правде, было чертовски любопытно. Конечно, она уже что-то видела. Десяток фотографий, опубликованных в «Воскресном настроении» вместе с ее интервью с Леонардом Пинто, оказались предсказуемо великолепны. Однако именно на выставке «В сердце Территорий» была представлена серия работ Кента, посвященная путешествию в центральные районы Австралии. Первая за несколько лет персональная выставка обещала стать настоящим событием художественной жизни Сиднея.
        - Как я выгляжу? - поинтересовалась она у Лейлы, открывая дверь и механически разглаживая складки роскошного красного платья в ретростиле. С глубоким вырезом, узкой талией, облегающего бедра. Асимметричный подол изящно подчеркивал икры.
        - О, детка, - протянула Лейла, - ты их сделаешь!
        Сэди рассмеялась, сведенные судорогой мышцы шеи внезапно расслабились. Да, Лейла хорошая подруга, и она пристрастна, но ее похвала для Сэди сегодня именно то, что доктор прописал.
        - Замечательно. Пойдем и победим!
        Кент едва не подавился пивом, когда заметил в толпе шарфик Сэди. Он был совсем не уверен, что она согласится прийти, даже несмотря на присланные билеты. И уж точно не ожидал, что ее появление произведет подобный фурор. Глаза всех мужчин в зале были прикованы к ней, вожделеющие взгляды сопровождали каждый ее шаг от входа до барной стойки.
        Ее туалеты проделали значительную эволюцию со времен мешковатых офисных костюмов и безразмерных футболок. Наблюдая, как она появилась словно из тумана небытия, Кент внезапно осознал, насколько по ней соскучился. Ему так хотелось ее увидеть, продемонстрировать свои работы, частью которых являлась она, Сэди Блисс. Можно сказать, центральной частью. Кент гордился этой фотографией и хотел, чтобы и она разделила его гордость.
        Но никак не ожидал, что одно появление Сэди наполнит его такой радостью. Да, он думал о ней весь день. Скучал по ней. Однако личная встреча оказалась проникнута особым чувством. Очень особым. Сэди подошла уже совсем близко к тому месту, где в окружении приятелей и коллег стоял Кент. Он, извинившись, отошел от группы. Она застыла у фотографии бегущих на фоне закатного неба эму. Подскоки мягких перьев и сопровождавшие бег клубы пыли ярко передавали ощущение движения. Сэди вспомнила, как была сделана эта фотография. Его рассказы о своем деде. Она некоторое время рассматривала фотографию, ожидая, чтобы толпа рассосалась перед центральным фото экспозиции. Она обеспокоенно посмотрела по сторонам, боясь наткнуться на него, но, очевидно, тот был верен своему слову.
        - О господи!
        Сэди обернулась, в очередной раз заслышав восторженное восклицание Лейлы. Та необыкновенно вдохновилась выставкой, охала и ахала по каждому поводу.
        - Сэди, это ты?
        Нахмурившись, она взглянула в лицо подруги, затем на фотографию, привлекшую всеобщий интерес. Прошло несколько секунд, пока она осознала, на что смотрит, и все в ней внезапно замерло. Заглохло. Остановилось. Работа нервных окончаний. Клеточный метаболизм. Удары сердца. Дыхание в легких.
        Это была одна из фотографий, сделанных в ту ночь в буше, у костра. Когда она встала, направляясь к машине, а он ее окликнул, и она обернулась к нему через плечо. Поразительно цельная художественная фотография. Сильный визуальный образ. Ее лицо немного в тени, полуобнаженный силуэт словно парит в желтоватом свете, излучаемом усыпавшими небесный купол звездами.
        Заголовок гласил: «Сэди в небесах с алмазами» [14 - Sadie in the Sky with Diamonds. Аллюзия на еще одну песню «Биттлз» «Lucy in the Sky with Diamonds».]. Рядом, увеличенный и взятый в рамку, висел ее рисунок. Подпись называла ее художником. Вернувшись домой из Дарвина, Сэди осознала, что забыла альбом с зарисовками в его машине, но решила не беспокоиться. Отчасти хотела, чтобы рисунки остались у Кента как материальное подтверждение того, что они пережили. Эмоционально. Не физически. Сэди почувствовала, как румянец окрасил ее щеки. Как он мог выставить на всеобщее обозрение нечто столь личное? Как?
        - Нравится?
        Она замерла от столь знакомого голоса. Обернувшись, обнаружила прямо перед собой Кента. Его прекрасные губы. Очень, очень близко. Они не виделись так давно, он выглядел так здорово. Почти таким же, каким она его помнила. Думала о нем, рисовала. Только лучше. Однако это вовсе не отменяло того, что он натворил, или эмоционального шока, сжавшего ее грудь. Сердце оглушительно стучало, когда она гордо вскинула голову и прошептала:
        - Да как ты мог? - и прошла мимо.
        Прочь. Как можно дальше отсюда.
        Кенту было значительно сложнее, чем Сэди, покинуть выставку. Перед ним мелькнуло ее красное платье, захлопнулась дверь такси, какой-то знакомый вновь завладел его вниманием. Потребовалось еще двадцать минут, прежде чем ему удалось выбраться. Конечно, нехорошо сбегать с собственной выставки, но он был в галерее только в надежде на ее появление. После ее ухода ему больше не хотелось здесь находиться. Ему хотелось быть с Сэди.
        К счастью, он знал адрес и спустя час появился у ее дома.
        - Сэди! - крикнул он, колотя в дверь. - Я знаю, что ты здесь. Открой!
        От его грубой команды она подскочила на месте. Когда Сэди поднесла к губам бокал красного вина, ее руки дрожали. Кент сильнее заколошматил в дверь.
        - Я могу и всю ночь простучать, если придется, Сэди!
        Какое искушение - позволить ему так поступить! Ее соседка миссис Эрбатнот вызывала полицию, даже если кошки на улице слишком громко орали. Однако Сэди действительно было необходимо поговорить с ним и заставить снять фото с экспозиции. Она подбежала к двери и рывком дернула ее на себя.
        - У тебя чертовски крепкие нервы, - бросила она и, резко развернувшись, прошла обратно в гостиную, оставив его на пороге.
        Кент прикрыл дверь и проследовал за ней более спокойным шагом. Она уже ожидала его, скрестив руки на груди. Серые глаза метали молнии.
        - Я хочу, чтобы фотография была убрана.
        - Сэди…
        - Нет. Предполагалось, что ты их уничтожишь. Я не давала разрешения на экспозицию своих фотографий в полуобнаженном виде на выставке, где их могут увидеть тысячи людей.
        Кент расстегнул пуговицу пиджака.
        - Ага, значит, обнаженные портреты можно?
        - И какие еще мои фотографии ты выставил? - Она бросилась в бой. - Ты уже разместил их где-нибудь в Сети? Проклятье, Кент, они личные, и я хочу получить их назад. - Какие знакомые слова! До нее внезапно стало доходить. - О боже, так это месть? За то, что я написала очерк? Последний раз повторяю, Кент, это не предназначалось для публикации!
        - Сэди, - успокаивающе начал Кент, стараясь не возбуждаться от роскошного зрелища рассерженной Сэди с растрепанными волосами, горящими глазами и резко вздымавшейся в волнении грудью. - Я переписал их на диск. Хотел отослать тебе, но не мог с ними расстаться. Вовсе не желал их кому-то показывать.
        Сэди фыркнула:
        - Кроме половины Сиднея!
        - Всего одно фото, Сэди. Никто не знает, что это ты.
        - Зато я знаю! Не говоря уже о том, что ты воспроизвел и выставил моюавторскую работу, без моего согласия!
        - Эти две вещи - единое целое.
        Сэди задохнулась от возмущения. Он совсем не раскаивался, излучая сексуальность и уверенность в своем роскошном костюме мэтра. Она совсем не ожидала увидеть его сегодня и успела забыть, насколько здорово он выглядит.
        - Зачем?
        - Это потрясающий образ. Лучшая из фотографий, сделанных мной в том путешествии. Да, возможно, и за всю карьеру. И просьба о прощении.
        - О прощении?
        - За то, что повел себя в Дарвине как настоящая задница.
        - А тебе не кажется, что сейчас ты ведешь себя как еще большая задница?!
        Кент увидел на ее щеках лихорадочный румянец и едва подавил насущное желание заключить ее в свои объятия. Резко выдохнул, пытаясь прийти в себя:
        - Если тебе не нравится, я уберу фото.
        Сэди присела в кресло и пригубила вино.
        - Это не имеет ничего общего с тем, нравится мне эта фотография или нет.
        - Хорошо, тогда объясни. Ты же и до того позировала обнаженной?
        - Это ни при чем. Фотография передает очень личный момент, который мы с тобой разделили той ночью. Я, конечно, понимаю, ты мистер «Мне никто не нужен», настоящий мужчина, каждый день спасающий из беды дамочек с пониженной самооценкой, но для меня та ночь многое значит. Я чувствую то же самое, что и ты по поводу «Потерь». Эта фотография не для публики. И я хочу защитить не свое тело, а лишь момент времени и пространства.
        Кент присел перед ней на кофейный столик, почти касаясь ногами ее ног. Она не сделала попытки отодвинуться, что его несказанно обрадовало.
        - Завтра я обязательно сниму эту фотографию.
        Сэди взглянула ему в глаза:
        - Спасибо.
        Кент кивнул, сердце отчаянно забилось, когда их взгляды встретились.
        - Так здорово видеть тебя, Сэди Блисс.
        - Не надо!
        - Что не надо?
        - Я не прыгну в твою постель только потому, что ты появился у меня на пороге весь такой сексуальный и извиняющийся. Я все еще вне себя.
        - Я скучал по тебе.
        - А я нет, - соврала она.
        - Я думал о тебе каждый день, Сэди. Да, я придумывал кучу объяснений, приятные воспоминания, вожделение, дружба. Но сегодня увидел тебя и понял - это не так. - Он взглянул на ее полные губы, которые слегка приоткрылись, пока она слушала. Как же ему хотелось ее поцеловать! - Ты проникла мне в душу, Сэди. Ты у меня под кожей.
        Сэди едва не растаяла от его слов и чувственных взглядов. Как просто отбросить все опасения и ринуться в его объятия, но после шести месяцев разлуки она поняла две вещи. Она в него влюблена. И тот Кент, которого она знала, не сможет с этим справиться.
        - Я вернулась в художественный колледж. Впервые в жизни точно знаю, что делаю. Я - это я. И я люблю тебя, Кент. Думаю, с того самого момента, когда ты позволил мне вести свой «лендровер».
        Она запнулась. Пульс бился в утроенном темпе, тем не менее признание далось удивительно легко.
        - Но я не могу взять на себя твои проблемы. Мне нужны отношения, при которых я смогу говорить со своим партнером без ограничений и запретных тем. И мне есть о чем рассказать! Я готова идти тебе навстречу, но и ты должен двигаться в том же направлении.
        Кент понимал, что она права.
        - И откуда в твоем возрасте такая мудрость?
        - Неразумно растраченная юность.
        - Последние четыре месяца я посещаю психолога. Это было… тяжело. Но сеансы мне помогли. Я начал писать воспоминания, даже недавно летал коммерческим рейсом. И мне больше не снятся каждую ночь кошмары.
        Он замолчал. Улыбнулся Сэди:
        - Теперь во сне мне являешься ты. - Она ответила ему ободряющей улыбкой. - Не могу обещать, что буду пребывать в легком и счастливом настроении двадцать четыре часа в сутки все семь дней в неделю, но долгое время в моей жизни не было смысла. И вот появилась ты - смысл моей жизни. Не знаю, как сложится наше будущее, но, Сэди, я так счастлив, что ты реализовала свою мечту стать художником. Да, спустя какое-то время я собираюсь отправиться в новую заграничную командировку, но, что бы ни случилось, хочу, чтобы ты была со мной. Я люблю тебя, Сэди.
        Его слова звучали волшебной музыкой. Мужчина, научивший ее уважать себя, свое дело и душу, говорит, что любит.
        - Это все, что мне нужно, - прошептала Сэди.
        Кент не сводил с нее глаз, не осознавая, что происходит и куда все это приведет.
        Сэди поставила бокал на стол.
        - Итак, вернемся к твоим снам. Я в них фигурировала одетой?
        Так, так, Сэди. Он ухмыльнулся:
        - Не всегда.
        - А сны живописны?
        - Обычно да.
        Она потянулась к его галстуку и принялась развязывать узел.
        - Возможно, тебе следует мне их продемонстрировать.
        Кент поцеловал ее в висок, ушко, шею.
        - Я чертовски хорош в демонстрации.
        Сэди стащила с него галстук.
        - В таком случае добро пожаловать! Приступим?
        Она протянула ему руку, он ее подхватил.
        notes
        Примечания

1
        Сэди (Сейди) - уменьшительное имя от «Сара». Стало особенно популярным после хита «Битлз» «Saxy Sadie», в соответствующем контексте. Фамилия журналистки означает «счастье, блаженство». ( Здесь и далее примеч. пер.)

2
        Город в Австралии, столица Северной территории. Находится напротив Дарвинской бухты на берегу Тиморского моря.

3
        Город в Северной территории.

4

172,5 см.

5
        Горы в штате Новый Южный Уэльс, которые получили свое название из-за сизого смога, вызванного испарениями эвкалиптов, окрашивающих горы в сизовато-голубые оттенки при взгляде на них издали.

6
        Горная система, простирающаяся вдоль восточного и юго-восточного побережья Австралии приблизительно на 4000 км.

7
        Город в Новом Южном Уэльсе.

8

«Я обнаружил» (I spy) - детская дорожная игра, в которую могут играть несколько человек. Один из играющих загадывает какой-либо предмет, который видит по дороге. Другие должны отгадать. Ведущий говорит фразу: «Я обнаружил нечто, начинающееся с буквы А». И играющие должны отгадать предмет.

9
        Австралийские рисовые хлопья с различными ароматизаторами.

10
        Город в северо-западной части штата Квинсленд.

11
        Конструкция из труб и стержней, крепящаяся на автомобиль спереди и сзади, предназначенная для защиты кузова автомобиля при езде по пересеченной местности и столкновениях с животными.

12
        Аналог пастилы, но без яиц. Зефироподобные конфеты, состоящие из сахара или кукурузного сиропа, желатина, размягченного в горячей воде, декстрозы и ароматизаторов.

13
        Аллюзия на знаменитые строчки поэтической проповеди английского поэта и прозаика Джона Донна (1572-1631) «Нет человека, который быт бы как остров, сам по себе».

14
        Sadie in the Sky with Diamonds. Аллюзия на еще одну песню «Биттлз» «Lucy in the Sky with Diamonds».