Любовь или смерть... Святослав Щербинин
        Тайны прошлого не позволяют увидеть будущее. Макс, Люси, Лила. Что их объединяет? Поломанные судьбы или древнее проклятье «Черного сердца»? Какой ты, когда оказываешься наедине с собой, наедине со своими мыслями? Когда ты беспомощен, когда вокруг тебя смерть, и ты не знаешь, кто настоящий друг, а кто под прикрытием. Мир уже на пороге своего финала. Жизнь каждого обретет и потеряет смысл. Никто не останется прежним, и только время расставит все на свои места. Но сможет ли любовь победить смерть?
        Любовь или смерть...
        Роман
        Святослав Щербинин
        Посвящается моей любимой маме Галине, отцу Александру.
        Без вас эта книга бы не обрела жизнь.
        Корректор Оксана Сизова
        
        ISBN 978-5-4490-7795-0
        
        Пролог
        Много людей живет не живя, но только собираясь жить.
    
        СЕНТЯБРЬ 2014
        Несколько вдохов и один тяжелый выдох. Одинокий, непримечательный запах увядающих роз. Вещи нелепо разбросаны по комнате. Никогда еще не волновалась так сильно, как этим утром. Перелистнув последние страницы фотоальбома, решительно скидываю одежду в сумку.
        Какой бардак! Сколько ненужного хлама, оказывается, живет в моем шкафу. Больше половины придется выбросить… Нет, лучше всего отдать нуждающимся, а остальное, пожалуй, заберу с собой. Главное  - не забыть напомнить отцу.
        Забив дорожную сумку до предела, подхожу к деревянной полке, которая невзрачно прячется в интерьере. Нахожу глазами то, что мне нужно. Протягиваю руку. Не спеша беру запылившуюся книгу в твердом переплете. Даже от нее веет воспоминаниями. «Ромео и Джульетта». Романтичные сонеты Шекспира зачитаны мною до дыр, помню каждый наизусть.
        Да что могут значить эти книжонки, никому не нужная макулатура? Они же не стоят и фунта! А ответ  - значат многое. Их ценность вовсе не в деньгах, в другом.
        Они стали моим талисманом, чем-то наподобие четырехлистного клевера или счастливого мяча, которым забиваешь первый гол, они научили смотреть на мир другими глазами, искать частичку света в бескрайней пустоте, во мраке, научили мечтать и верить в искреннюю любовь. Но по правде говоря, не только поэтому…
        Ладонью смахиваю пыль. Аккуратно открываю. Резкий запах старости. Кажется, что еще сам Шекспир брал когда-то ее в руки. Первая пожелтевшая страница, подпись черными чернилами:
        «Моей любимой, славной малышке
        Люси. От мамы в день рождения…
        7 февраля 2003 г».
        - Люси, ты скоро там? Такси уже ждет!  - кричит отец с первого этажа. Чуть слышно.
        - Сейчас! Сейчас спущусь,  - отвечаю громко, кладу блокнот и свой «талисман» на самый верх сумки.
        Еле-еле застегиваю молнию. Правой рукой хватаю за ручки. Выхожу в коридор. Закрываю приоткрытую дверь до щелчка и быстро лечу вниз по лестнице.
        - Так давай помогу!  - папа выхватывает из моей руки вещи, как только моя нога касается пола.  - Судя по весу этого агрегата, ты решила с собой увезти всю комнату?
        - Угу.
        Мне бы его оптимизм… Всегда завидовала.
        Вслед за отцом выхожу во двор. Пока он грузит мои вещи в багажное отделение такси, тихо смотрю на дом, засыхающий сад и небрежно окрашенные качели. Здесь прошло мое детство, мои самые лучшие годы.
        Все как-то изменилось. Опустело, что ли. На заборе больше не висят цветные ленточки, которые я вязала за каждое новое достижение и успехи. Плющ пожелтел, цветы и газон в печальном состоянии, а те самые, мои любимые, качели нуждаются в срочном ремонте, уж очень давно их никто не использовал по назначению. Краска облезла, а металлические основания заржавели от постоянно повышенной влажности.
        Смотря на все со стороны, страшно представить, как быстро пролетело время. Как вмиг все изменилось до неузнаваемости. Как быстро я выросла!
        «Я буду скучать»,  - тихо, монотонно шепчу про себя, перекручивая мысли в голове. Закрыв глаза на несколько секунд, делаю глоток свежего воздуха, сажусь в машину.
        Захлопнув дверь, устроившись поудобнее, смотрю в глаза папы.
        - Обязательно звони, как появится свободная минутка, не забывай старика! Звони, поняла?  - говорит отец, смотря на меня сквозь опущенное стекло автомобиля.
        - Конечно… и да, наверное, ты прав! Мне будет лучше в «приюте-пансионе», который называется колледжем, или как там его…? Я-то буду звонить, а ты? Будешь ли ты отвечать, находясь в постоянных разъездах?
        Договорив, легким нажатием на кнопку поднимаю стекло до упора. Отворачиваю лицо, смотрю на водителя. Таксист, прочитав мой жест правильно, начинает трогаться. В зеркале заднего вида невольно замечаю папу, он стоит у дороги и машет рукой. Грубость  - не метод улучшения отношений, в моем случае все просто. Грубость выражает недовольство и мою потерянность.
        Из кармана джинсов достаю потертый плеер. Наушники. Распутываю провода. Втыкаю в уши. Музыка врывается в сознание. Акустическая гитара и нежный голос любимого исполнителя. Поворачиваю голову вправо, пытаясь рассмотреть, происходящие за тонированным окном.
        Осень в этом году наступила рано. Первые желтые листья осыпаются с могучих кленов, а дождь бьет по крышам грустных домов, стекает по холодным стеклам. Люди вокруг куда-то спешат, каждый из них тонет в своих заботах и проблемах. Этот мир кажется большим муравейником, в котором все мы, словно марионетки, играем чью-то до мелочей продуманную пьесу.
        Из-за облаков показываются едва заметные лучи. Солнце, пробиваясь сквозь серые тучи, тонко отдает блеском на моих золотистых локонах через лобовое стекло. Закрывая глаза, чувствую, как кожа впитывает ультрафиолет. Всего каких-то жалких три минуты, и мой источник позитива снова меркнет под завесой грозовых масс. В голове опять килограммы мыслей.
        Так уж сложилось. Раньше я не ценила секунд, проведенных вместе с родителями, полет чернокрылого шмеля над цветущей пряной травой и закаты, которые необычайно прекрасны в августе. Только сейчас понимаю, что жизнь состоит из пазлов, из крохотных мгновений, которые даже не зацепятся в памяти. А ведь новый день  - это новая жизнь.
        Надеюсь, в моем запасе есть еще огромное множество пустых страниц, на которых будет дописан мой роман. Начинать сначала не страшно. Теперь не страшно…
        Бетонные коробки. Небоскребы, возвышающиеся до самых небес, унылые каменные джунгли. Лондон всегда был таким, сколько его помню. Солнечных дней здесь крайне мало. Всем просто приходится любить дождь, сырость и туман. Раньше я тоже его любила, а теперь почему-то ненавижу.
        ДВА ЧАСА СПУСТЯ…
        Отдав деньги, выхожу из машины, легкий хлопок. Водитель сразу же подбегает к багажнику, достает вещи, с улыбкой подает мне, не проронив и слова. После возвращается в салон. Как только такси уезжает, осматриваюсь.
        Колледж выглядит весьма угрюмо, так же и на рекламных буклетах. Скорее, это его непревзойденный стиль. Старые колонны с трещинами, мраморные статуи, поросшие грибком. Кованые решетки на окнах и кроваво-красная черепица.
        Три достаточно высоких башни с заржавевшими флюгерами на крышах затянуты зеленым плющом. Типичный английский садик и большой летний фонтан, который, по всей видимости, уже давно не работает.
        Большие кованые ворота закрыты. Чуть дальше  - маленькая черная калитка. Встречать меня, наверное, никто не соизволит. Спасибо и на этом.
        Иду по дорожке, выложенной из гранитных квадратов. Сквозь сад она ведет меня прямо к большим резным дверям из дуба или ольхи. Не особо разбираюсь…
        Над входом висит оригинальный потрепанный ветром плакат с надписью: «Коммерческое учреждение „Колледж Черное сердце“ рад приветствовать студентов». Мой внутренний голос предлагает мне сбежать отсюда, а мозг заставляет ему противиться. Волнение и страх на пике ожидаемого. Думала, после всего, что произошло со мной, уже не в состоянии бояться, сотни раз твердила себе, что ничего не боюсь, даже… Даже смерти.
        Лгу самой себе, обманывая на уровне подсознания. Ведь все люди чего-то боятся, абсолютно все. Кто-то боится замкнутых пространств, пауков, змей, высоты. Видимо, я боюсь всего нового, всего неизведанного. Боюсь того, что сейчас находится за дверью.
        Очень крепко, со всей силы сжимаю сумку. Кладу левую руку на позолоченную ручку. Пульс скачет. С дрожью по всему телу открываю входную дверь. И вот оно, облегчение. Выдох.
        Внутри все выглядит достаточно мило. Намного приличнее, чем фасад. Высокие потолки, величественные орнаменты, позолоченные лепнины, портреты профессоров античности и картины Средних веков. Роскошно и богато, нечего добавить…
        Широкие лестницы, большие просторные коридоры, окна, пропускающие много света. Некоторые из них искусно расписаны витражами. Забываюсь, рассматривая все, словно наивный ребенок, который впервые в жизни попробовал шоколад.
        В самом центре холла свое законное место занимает скульптура. Под ней неприметная табличка  - герцогиня Мария Элиза Ланкастер. «Судя по всему, эта усадьба когда-то принадлежала этой даме. Вкус, конечно, у нее был отменный, не поспоришь»,  - подумала я в миг, когда обратила на нее внимание.
        Глаза бегают туда-сюда от растерянности. Невольно замечаю дверь кабинета директора. Подхожу к нему, не обращая внимания на людей вокруг. Два несильных удара  - «ТУК-ТУК». Молчание. Долгое, томительное молчание, затем шорохи. Стук длинных шпилек. Дверь открывается.
        - Да?  - отвечает статная дама в очках.
        Молчу. От стеснения, от незнания, что ответить.
        - Вы что-то хотели?  - Пауза.  - Вы, наверное, к миссис Ланкастер?  - Продолжительная пауза.  - Ее сейчас нет на рабочем месте…  - Снова пауза.  - Вы первокурсница?
        Продолжаю молчать, вытаращив глаза.
        - Как вас зовут, мисс?
        - Люси, Люси Томсон,  - выдавливаю из себя.
        Услышав мое имя, женщина в очках ныряет внутрь кабинета, не закрывая дверь за собой, будто бы ее вдруг осенило. Стою на прежнем месте, опираюсь на дверной косяк. Ставлю сумку на пол.
        Наблюдаю за тем, как дама копошится в бумагах, что-то ищет. Из-под кипы документов она вытаскивает черную папку с каким-то интересным значком, изображенным по центру. Возможно, эмблема колледжа…
        - Зайдите! Заходите в кабинет, мисс Томсон!
        Прохожу и застываю напротив рабочего стола.
        - Так… Люси…  - Из черной папки она достает два ключа и еще пару каких-то бумажек.  - Возьмите,  - подает мне.  - Ключи от вашей комнаты и расписание,  - уточняет.  - На брелоке указан номер,  - смотрит в монитор ноутбука, затем продолжает,  - однако вы припоздали, все первокурсники прибыли еще два дня назад. Так что быстрее включайтесь. Времени на «акклиматизацию» у вас нет. Сегодня осваивайтесь, а с завтрашнего дня приступайте к занятиям! Да… и еще, не забудьте получить необходимые книги в библиотеке!
        - А…  - застываю как статуя.
        - Третий этаж… Лестница в конце коридора возле читального зала.  - Презрительный взгляд, ей богу, сейчас она в таком же нелепом шоке, как и я.
        Киваю головой. Выдох. Люси, соберись! Мысленно подбадриваю себя изо всех сил. Уткнув глаза в пол, выхожу из кабинета, закрываю дверь за собой, не смотря по сторонам.
        Одно мгновение, одна секунда. Толчок справа. Стакан из картона падает передо мной. Содержимое оказывается на одежде. Все вываливается из рук.
        - Черт!  - кричу в панике, осознавая до конца, что произошло. Смотрю на испорченный свитер.  - Почему же мне все время не везет?  - говорю тихо, про себя.
        - Упс,  - раздается чуть хриплый голос парня, врезавшегося в меня.  - Ты откуда взялась?  - Он наклоняется, поднимает стакан, затем ключи и разлетевшиеся листки.  - Я не видел тебя, клянусь!  - протягивает руку, подает уроненные мной предметы.
        Забираю аккуратно, не касаясь его руки. Наши взгляды пересекаются. В этот момент парень, уронивший кофе, опешил. Видно по лицу. Он не знает, что еще сказать, не знает, что вообще стоит говорить.
        Ситуация неловкая. Действительно неловкая. Сама виновата. Пора бы уже научиться смотреть по сторонам. Сгибаю бумагу пополам, ключи кладу в задний карман штанов. Не зацикливаясь, хватаю свою сумку и в быстром темпе направляюсь к лестнице, случайно цепляю незнакомца плечом. Продолжаю идти как ни в чем не бывало.
        - Стой! Стой, подожди!
        - Хочешь извиниться?  - спрашиваю, обернув голову назад.
        Что я несу? Это же мне нужно извиняться!
        - Нет… то есть да, то есть… Полный кретин,  - бубнит себе под нос.  - Мне правда очень жаль! Давай в качестве извинений помогу донести твои вещи, что ли? Сумка явно тяжелая…
        - Не нужно, спасибо, я вполне смогу справиться сама… без твоей помощи. Лучше впредь просто будь…
        Оглянуться не успела, как он выхватывает сумку из рук, обгоняя меня, забирается на лестницу. Оборачивается, смотрит на меня.
        - Ну чего застыла? Нам на третий этаж, идем!
        Подхожу к винтовой лестнице. За ним вслед преодолеваю ступеньку за ступенькой.
        - Ах, да, кажется, я не успел представиться. Меня Макс зовут,  - говорит он, спустя несколько секунд.
        - Люси,  - отвечаю скромно, скорчив злую мину.
        Пока мы поднимаемся, Макс то и дело постоянно оглядывается и смотрит на меня, его белоснежная улыбка натягивается до ушей, немного смущает.
        - Чего ты такой веселый? Думаешь, вот помогаешь девушке, и все, на небесах зачтется?  - ирония…
        - Ха-ха! Смешно. Очень смешно. На самом деле нет, просто ты очень мило хмуришься, и меня это забавляет,  - после этих слов Макс замолкает и отводит от меня свое лицо.
        Вот и третий этаж. Двигаемся по коридору. Макс идет уверенно, будто знает, куда нужно, знает здесь каждый уголок, каждую трещину на потолке. Молчит. Наверное, не почувствовал взаимности, не почувствовал желания с моей стороны продолжать вести диалог и, как джентльмен, предпочел не навязываться…
        - Кажется, мы уже пришли,  - смотрит на стену, смотрит на номер, нарисованный белой краской в верхней части двери.  - Вот твоя комната,  - Макс ставит сумку на пол.
        - Как ты узнал?
        - Узнал что?
        - Номер…
        - Брелок на твоем ключе.  - Пауза.  - Было приятно познакомиться, Люси, хотя, наверное, не очень приятно…  - улыбнувшись напоследок, уходит.
        Вставляю ключ в замочную скважину, смотря на исчезающий из виду затылок Макса, поворачиваю до упора, вытаскиваю, открываю дверь. Комната совсем пустая, будто бы никто до меня здесь не жил. Спертый воздух подтверждает предположения.
        Бледно-лиловые обои, вполне обычная и стандартная мебель. Деревянный пол, белый потолок с лепнинами и плинтусами. Большое пространство, много света.
        Бросаю свои вещи возле платяного шкафа, подхожу к окну. Пытаюсь разобраться с защелкой, открываю, высовываю голову. Вид по меньшей мере божественный! Как же здесь красиво. Как же здесь все-таки красиво. Свысока вырисовываются необыкновенные пейзажи, которых с земли не заметишь.
        Наверное, именно это и было мне нужно. Признаю. Мне было необходимо сбежать куда-то подальше от Лондона, в какое-нибудь забытое всеми и вся место и просто попробовать сначала.
        Часть 1.Люси…
        Глава 1. Новая жизнь
        Человек меньше всего похож на себя, когда говорит от своего имени. Дайте ему маску, и он расскажет всю правду.
    
        За окном льет как из ведра, а я просто смотрю в потолок, дожидаясь окончания лекции. Четверг  - самый плохой день в неделе. Наверное, оттого что у меня несколько пар по химии и математике, а это просто адская смесь. Мозг кипит от нескончаемого потока информации, руки отваливаются от писанины, бескрайние конспекты. Наконец-то этот мучительный день подходит к концу.
        Смотрю на часы, затем в окно, снова на часы. Считаю секунды. Еще бы немного сил, чтобы вытерпеть. И вот, наконец. Лектор объявляет о том, что мы все свободны. Неужели. Неужели это случилось…
        Собрав тетради, выхожу в коридор. Смешиваясь с толпой, иду к лестнице, спускаюсь со второго этажа на первый. Минуя читальный зал, захожу в кафетерий. На раздаче царит шикарная смесь разных вкусовых запахов.
        Ароматная булочка с корицей, крепкий горячий кофе для бодрости и немного фруктов  - собственно, и весь мой ужин. Не из тех, кто набивается на ночь. Хотя раньше бывало, грешила этим. Ну а кто не любит поесть перед сном? Беру поднос с едой. Двигаюсь в самый конец буфета. Думаю, куда присесть. «О, Люси! Садись к нам!»  - раздается знакомый голос.
        Осматриваюсь. За столиком возле окна замечаю Ронни и Киру, копающуюся в телефоне. Подхожу к ним, ставлю поднос на стол и сажусь рядом с Ронни. Смотрю на Киру. Бледный цвет кожи, ярко выраженные мешки под глазами. Растрепанные волосы и, в общем, болезненный вид.
        - Не обращай на нее внимания, она последнее время то и делает, что зависает в интернете. Такое ощущение, будто Киру вообще ничего в жизни не интересует,  - говорит Ронни, затем делает глоток бархатистого чая с лимоном.  - Кажется, это депрессия,  - поставив кружку на стол, шепчет мне на ухо.
        - Про твою сестру до сих пор ничего не известно?  - решаюсь спросить у Киры.
        - Нет,  - Кира отрывается от мобильника, смотрит на меня.  - Следователи разводят руками. За пределы королевства она не выезжала. Никаких билетов на ее имя нет. По стране такая же ситуация. Полиция безнадежна. Они просто ничего не могут сделать! Никто ничего не может…
        Дрожь в голосе Киры говорит сама за себя. Ни с чем не спутаешь. Вот-вот ее эмоции вырвутся, и она заплачет, вот-вот она закричит. Не от того, что ей тяжело,  - от тихой безысходности.
        Я научилась это видеть, научилась распознавать в чужих глазах опустошение. Лишь после того, как сама через это прошла.
        - Ты веришь, что она жива? До сих пор веришь?  - выдает Ронни. Встает. Не дожидаясь ответа, уходит за второй порцией чая.
        Ронни, он  - чайный наркоман, не может жить без него, как в принципе я без сладкого. Но мне эта любовь не поддается пониманию, ну как можно безумно любить чай? Наверное, никогда этого не пойму. А ведь кто-то ненавидит тортики и задается таким же вопросом…
        - Знаю. Да, Роузи не смогла бы уехать или исчезнуть вот так, ничего мне не сказав. Не сказав никому. Сейчас понимаю, что с ней случилось что-то нехорошее, но боюсь даже представить, что она уже давно мертва. Каждый месяц новые опознания. Каждый раз с замиранием сердца молюсь, чтобы в очередном черном мешке…  - Кира прикрывает лицо ладонями.
        Возвращается Ронни. Обходит меня со спины, ставит чашку на стол.
        - Родители уже отчаялись, они делают вид, будто бы ничего не происходит. Понимаешь, Люси? Словно Роуз никогда и не было. Они просто вычеркнули ее и продолжают жить, наслаждаясь тем, что они называют жизнью,  - продолжает Кира.
        - Явно ты просто преувеличиваешь,  - вновь врывается в разговор Ронни.
        В конце апреля в колледже «Черное сердце» пропало пятеро студентов. Когда я узнала, оказалась в диком шоке. Спасибо, папочка, что отправил меня в «самое безопасное место в мире»…
        Четверо были найдены мертвыми в окрестностях усадьбы спустя две недели. Пятого студента нашли чуть позже в озере. Все местные газеты и журналы только об этом и кричали. Ну и скандал же тогда был, судя по слухам. Многие родители перевели своих детей в другие вузы, а колледж хотели закрыть.
        Полиция считает произошедшее событие массовым самоубийством. «Что, простите? Массовое самоубийство? Несколько подростков пошли в лес, пристрелили себя, а потом каким-то образом аккуратно закопали свои тела?»  - мелькало в моих мыслях. Нет, ну а что?
        Администрация колледжа, естественно, говорит о несчастном случае. Часть верит полиции, кто-то считает, что все-таки студенты были убиты. Кто-то верит в мистику. Правда всегда у всех своя.
        Сестра Киры  - Роузи  - пропала в конце мая, уже после инцидента. Связаны ли оба случая, сложно сказать. За четыре месяца поисков никаких результатов. Хоть Роуз, в отличие от тех ребят, и не нашли мертвой, но, к большому сожалению, фактов, указывающих на то, что она жива, тоже нет.
        - Я, пожалуй, пойду к себе, увидимся завтра!  - Кира резко встает, не убирая за собой, выходит из кафетерия, внимательно разглядывая что-то в экране.
        Допив свой кофе, ставлю кружку на стол.
        - Тони! Ты ведь хорошо знал Роуз? Вы же учились на одном курсе?  - спрашиваю невзначай.
        Ронни молчит. Обхватив кружку руками, гладит ручку. Уводит взгляд от меня.
        - Мы общались, у нас были теплые взаимоотношения, но никогда мы не были друзьями…  - нервно подскакивает со стула.  - Роуз сделала то, что не должна была делать, за это и поплатилась,  - берет свой рюкзак и уходит без объяснений.
        Что за день такой? Сегодня все сговорились, что ли?
        СЛЕДУЮЩИМ УТРОМ
        На часах около семи утра. Ночью не могла заснуть, не выспалась, да и при таких событиях, как в моей жизни, каждый забудет, что такое сон и с чем его едят.
        Долго привыкаю спать на новом месте. Уже как месяц прошел, а я… ну как обычно. Иногда меня мучают кошмары, точнее всегда, но с переездом в колледж их стало меньше, видимо, затишье перед бурей либо действительно новая обстановка, свежий воздух и смена распорядка дня идут на пользу.
        После завтрака решаюсь заглянуть в библиотеку, в самое безлюдное место в этом колледже, чтобы в тишине подготовиться к семестровой работе по испанскому языку. Ну и, конечно, взять что-нибудь интересное для чтения на досуге, как же без сопливых романов о любви?
        В этом колледже очень большая библиотека. Столько книг не видела за всю свою жизнь, а точнее, за свои восемнадцать лет и зим от рождения.
        Трехметровые стеллажи ломятся от книжных сборников, многотомных сочинений. Перечитать все и века не хватит. Как заядлый любитель классики, я могу затеряться среди стеллажей, совсем позабыв обо всем на свете. Да что уж там, проще мне вообще переехать жить в библиотеку, ведь и так большую часть своего времени провожу именно здесь.
        Языки, как выяснилось, не моя стихия. Испанский дается с большим трудом. Приходится часами зубрить слова и грамматику, чтобы не завалить экзамен. Английский еще куда ни шло, ведь он мой родной, но вот испанский… Почему не выбрала французский? Хотя бы звучит красивее, язык любви и все дела.
        За книгами минуты превращаются в секунды. Случайно посмотрев на часы, понимаю, что опаздываю на факультативные занятия по философии. Неделю назад записалась в клуб «всезнаек-ботаников». Вот не дура ли? У меня практически не хватает времени на обязательные предметы, так нет, нужно нагрузить себя по полной программе, нырнуть в учебу с головой. До конца своих дней учиться, учиться и учиться, а потом «оставить кучу учебников в наследство своим кошкам».
        Как угорелая вылетаю из библиотеки и несусь «сломя голову» вместе с кипой книг на руках. В последнее время стала очень забывчивой и рассеянной. Говорят, что это происходит из-за стресса. Вполне возможно. Мне подходит этот «диагноз». Стресс и потеря сна  - самый мощный удар по иммунитету и организму в целом.
        - Простите, я тут немного задержалась,  - говорю преподавателю, открыв дверь кабинета, больше похожего на гостиную, в которой расставлено много столов и стульев.
        - Мы еще не начинали, но прошу вас больше не опаздывать!
        - Да, сэр. Обещаю, это было в первый и последний раз…
        Как же иногда меня бесят английские манеры и этикет.
        - Присаживайтесь! Повторюсь для «вновь прибывших», меня зовут профессор Ларри Уитмор. Мы с вами будем изучать основы философии. Хоть вы и выбрали мой предмет как дополнительный, все же попрошу относиться к нему так же серьезно, как и к остальным…
        Вроде бы пронесло. Давно не бегала. Мои легкие пребывают в небольшом шоке от таких занятий физической культурой. Спустя некоторое время, отдышавшись, понимаю, что забыла свою сумку вместе со всей канцелярской ерундой. Черт, черт, черт!
        - Эй, слушай, не одолжишь мне ручку и тетрадь, ну или хотя бы листок?  - спрашиваю у парня, который сидит рядом.
        Он не обращает внимания.
        - Эй?!  - толкаю слегка.
        Наконец-то оборачивается. Испуганными глазами рассматривает меня.
        - Люси! Встреча так встреча. Как же откажешь такой «пунктуальной» девушке!  - Макс отрывает из середины тетради два листка, берет лежащую перед ним ручку.  - Вот, держи,  - подает с читаемым подтекстом, смеется.
        Честно говоря, сразу его не узнала. Не думала и не ожидала снова с ним встретиться, да и еще на философии.
        - Ты меня очень выручил. Буду благодарна по гроб жизни!
        - Не стоит. Будем считать, что это дополнительный бонус к сумке. Ну, знаешь, как в торговых центрах…
        Лекция очень нудная, не прошло и пятнадцати минут, а мне уже хочется спать. Опускаю голову на стол. От скуки смотрю на Макса. Сейчас бы уснуть, правда, Люси?
        Макс смотрит на доску, в руке переворачивает карандаш и завораживающе другой рукой придерживает свою «буйно тяжелую головушку», ну хоть кому-то интересно.
        «Как волны набегают на каменья, и каждая там гибнет в свой черед, так к своему концу спешат мгновенья, в стремленье неизменном  - все вперед!»[1 - «Как волны набегают на каменья, и каждая там гибнет в свой черед, так к своему концу спешат мгновенья, в стремленье неизменном  - все вперед!»  - Уильям Шекспир, сонет№60.],  - с Макса взгляд падает на запись в его тетради. Еще один поклонник классики. Теперь мне стало понятным, почему он так сильно похож на шекспировского героя…
        - «Родимся мы в огне лучей без тени и к зрелости бежим: но с той поры должны бороться против злых затмений, и время требует назад дары»[2 - «Родимся мы в огне лучей без тени и к зрелости бежим: но с той поры должны бороться против злых затмений, и время требует назад дары»  - Уильям Шекспир, сонет№60.],  - подняв голову, проговариваю шепотом, но так, чтобы было слышно.
        - Любишь Шекспира?  - удивленно спрашивает, сразу же оторвавшись от речи лектора.
        - Знаю наизусть от первой и до последней фразы! Пожалуй, он единственный, кто смог покорить мое сердце,  - отвечаю с ноткой сарказма.
        - Ланкастер! Томсон! Тише! Если вам неинтересно, то можете покинуть кабинет и продолжить свои личные «беседы» за дверью,  - возмущается преподаватель философии.
        - Мистер Уитмор, попрошу не забываться, где находитесь! Вы не имеете права указывать на то, что я могу и что не могу делать, находясь в заведении, которое целиком и полностью принадлежит моей «мамочке», к тому же я не ваш студент,  - дерзко заявляет Макс.
        Профессор застывает на месте. Кажется, еще пара слов, и он умрет от стыда. Прикусывает губу, пытаясь что-то сказать, но не может. Дар речи сняло как рукой. Через десять секунд он вновь начинает моргать, вот-вот придет в чувство.
        - Внимание на доску,  - произносит Лари Уитмор, обращаясь к аудитории.  - Каждый, находясь здесь, считается моим учеником, Ланкастер,  - говорит и одновременно что-то пишет маркером.
        Макс разговаривает с учителем, как начальник с подчиненным, но не каждый начальник высказывается так по-хамски. Возможно, накричит, но не станет указывать на социальный статус.
        Хоть усадьба и принадлежит Ланкастерам, считаю, что все же некрасиво так общаться с персоналом, указывая, где их место. Макс… Он на самом деле ведь добрый и милый, но почему-то очень хочет казаться злодеем, хочет, чтобы в нем видели хулигана. Вот только почему?
        Во мне тоже живет дух бунтарства. И… иногда он может вырываться наружу, в не очень подходящий момент. Такие эмоциональные всплески и резкие перемены в настроении  - провоцирует щемящая боль. Именно так люди просят помощи,  - «Да обрати на меня внимание, наконец! Ну сделай хотя бы вид, что тебе не все равно!». А окружающим опять на тебя наплевать…
        14 ОКТЯБРЯ
        Этой ночью мне не спится. Походив по комнате, накидываю олимпийку на плечи, выхожу из комнаты в коридор. Возле лестниц есть небольшой укромный уголок с двустворчатым окном почти во всю стену. Иду по памяти. Кромешная темнота. Нащупываю перила. Прохожу чуть дальше и вижу то самое окно. Сажусь на подоконник.
        Наблюдаю, как моросит дождь. Маленькие капельки стекают по холодному стеклу. Холодно. Руки в замок. Подношу ко рту и дую на них теплым воздухом. От терпкого дыхания стекло запотевает.
        В голове появляется идея. Прислоняю правую руку, пальцем начинаю рисовать произвольные узоры. Люблю так делать еще с детства…
        Небо затянуто облаками. Луны и звезд вообще не видно. Увидеть звездное небо в это время года  - большая редкость. Случайно замечаю темный силуэт Макса в расплывчатом отражении. Он просто смотрит. Он стоит и смотрит на меня, безмолвно.
        - Долго будешь стоять и пялиться?!  - произношу, обернув голову к нему.
        - Не хотел тебя пугать,  - говорит тихо, подходит. Продолжительная пауза.  - Не спится?
        - Есть такое…
        - Тоже люблю сидеть здесь вечерами, смотреть, как капает дождь,  - улыбается.
        - Я здесь не поэтому,  - перебиваю.  - Вообще ненавижу одиночество, ненавижу сырость, ненавижу холод. Последние время я ненавижу все вокруг…
        - Тогда почему ты здесь?  - спрашивает с задумчивым лицом, садится напротив меня.
        - Иногда я просто боюсь засыпать. Боюсь вновь оказаться внутри повторяющихся кошмаров. Они то прекращаются, то вновь начинают мучить,  - отворачиваю голову от окна и смотрю на лестницу.  - Приходится всю ночь скитаться и засыпать с рассветом, тогда шансов избежать…
        - Однажды меня тоже преследовал кошмар,  - перебивает.  - Отголоски прошлого, которые точно так же заставляли умирать каждую ночь, но воскресать к утру.
        - И что?  - смотрю в глаза Макса.  - Он исчез или продолжает мучить?
        - Появляется время от времени. Поначалу пытался бороться, но все заканчивалось неудачами. Прошлое  - лишь часть нашего пути. Так или иначе, от себя не убежишь…
        Макс завороженно смотрит вдаль. Несколько минут он просто молчит, задумавшись о чем-то.
        - Со временем я научился терпеть. Теперь уже не так больно…  - Пауза.
        - Твой шрам… С этим прошлым связан твой кошмар?  - неуверенно спрашиваю, протягивая ладонь к его лицу.
        - Не смей! Не нужно,  - откидывает мою руку.  - Никогда! Никогда не прикасайся к моему лицу!  - разъяренно кричит.
        Макс буквально потемнел. Он наполнился яростью. Спрыгнув с подоконника, он замахивается на меня, нарочно промахнувшись, ударяет кулаком в стекло. Осколки разлетаются по сторонам, чудом не попадая в меня.
        Макс находится в не понятном мне состоянии. По его руке струится кровь. В темноте кажется, что она ярко-черного цвета. Он быстро снимает кофту и прикрывает раны.
        Резко в левом крыле включается свет, и Макс бежит к лестнице, быстро пропадает из виду. На шум сбегаются люди. Все смотрят на меня, а я ничего не понимаю. Смотрю на осколки, а в них мелькает все мое прошлое.
        Глава 2. Ниточка прошлого
        Большое преимущество получает тот, кто достаточно рано сделал ошибки, на которых можно учиться.
    
        - Пожалуйста, останься! Майк, пожалуйста! Я знаю, твоя жизнь ужасна, и ты снова пьян. Опять пьян. Черт! Майк, остановись… Не садись за руль!
        - Не нужно, Люси, не нужно заботиться обо мне. Сейчас я хочу покоя. Отпусти!  - Вырывается и идет к машине.  - Я просто хочу прокатиться в одиночестве, просто хочу побыть один, наедине с собой и дорогой.
        - Именно этого я и боюсь!
        - Уже поздно. Люси, иди домой,  - садится в машину, заводит мотор.
        Стою и смотрю, как он уезжает…
        Вечеринка
        3 МАРТА 15:40
        - Как же я обожаю твое имбирное печенье с молоком. Боже, оно просто восхитительное!  - говорю я, уплетая мамино печенье.
        Этот вкус детства вызывает у меня бурю ностальгических воспоминаний. Наверное, только печенье и получается у нее на отлично. Мы с отцом стараемся не критиковать то, что она готовит, но утка с яблоками  - это просто ядерный взрыв в желудке. Кому-то дано, а кому-то не очень…
        - Солнышко, на здоровье, только прожуй сначала, а потом начинай говорить, подавишься ненароком,  - упрекает мама, собирая свои вещи.
        - Тебе обязательно нужно уехать из Лондона?  - говорю и одновременно строю тоскливые глазки.
        - Да, Люси. Ты же знаешь, я бы никогда не оставила тебя, если бы это не было так важно,  - мама садится рядом со мной и берет мою руку.  - Лора очень многое сделала для меня, сейчас, когда ей нужна моя помощь, я не могу отказать. Всего пару дней!
        Мама выглядит чем-то озадаченной, встает с дивана и выходит в прихожую. Я же, в свою очередь, кладу тарелку с печеньем на стол и бегу за ней.
        - Сегодня вечеринка у Тиши…
        - Сходи, развейся. Нечего сидеть дома и грустить. Да, смерть Майка ужасная трагедия и потеря, но его уже не вернуть, ты должна продолжать жить, и… хватит целыми днями сидеть у телека! Поняла?
        - Люблю тебя!  - кидаюсь на шею, обнимаю маму двумя руками.
        - Ну, все, Люси. Я должна ехать,  - улыбается, открывает дверь.  - Много не пей!  - смеется. Выходит из дома.
        Зная заранее, что произойдет, остановила бы его? Провокационный вопрос. Возможно. Я же пыталась… Как глупо это сейчас звучит, не правда ли? Пыталась, но не остановила…
        Ведь чувствовала… Я чувствовала, что случится непоправимое, но стояла как вкопанная в землю и не могла ничего сделать. Словно незримые силы специально парализовали меня.
        СПУСТЯ ПОЛТОРА ЧАСА…
        Звонок в дверь. «Ну, кого там еще принесло! Кому не наплевать на мое существование?»  - бормочу про себя, неохотно спускаясь на первый этаж. Спотыкаюсь об ступеньку, ударяю ногу. Да что за..? Звонок разрывается от непрерывных нажатий. Вприпрыжку добираюсь до дверей, открываю.
        - Привет, Люси!
        - О, Синди! Заходи!
        - Девчонки включили тебя в черный список,  - Синди заходит в прихожую, кидает свои вещи на столик возле лестницы.  - Твои бывшие подружки, между прочим,  - проходит на кухню. Я за ней вслед.
        Черный список. Схема его работы очень проста. Механизм у этих часов проверен временем. Тебя никуда не приглашают, вечеринки и все остальные прелести «светской» молодежи для тебя закрываются. Ты становишься изгоем. Начинаются травли, и жизнь превращается в сущий ад. Только вот они немного припоздали. Для меня он начался намного раньше…
        - Из-за всей этой канители Тиша деликатно намекнул, что тебе лучше не стоит появляться на его вечеринке,  - садится на стул и продолжает, смотря на меня.  - Пришлось врезать ему пару раз и деликатно объяснить, что если тебя не будет, то наши с ним отношения сильно «подпортятся».
        - Сто пудов шантажировала его…
        - Тем самым,  - смеется в голос. Вдруг резко прекращает.  - Ты как? Мы уже не виделись…
        - С похорон Майка,  - обрываю Синди.  - Я нормально. Чувствую себя уже лучше.
        - Брось! Я же знаю, что это не так!
        Авария? Да, она выбила меня из колеи. Как в глупом сценарии. Узнала на следующий день в школе. Думаю, нет смысла говорить о том, что я почувствовала в тот момент. На меня обрушилась лавина. Но звали ее не «Майк», как вы могли догадаться, а моя «дорогая, лучшая подруга»  - Ани.
        По школе сразу же разнеслись сплетни. Много подробностей обо мне, о которых я сама не знала. Репутация скатилась к минимуму и меня все возненавидели. Остались лишь те, кто хорошо знал Майка и меня в частности. Но даже они где-то глубоко в душе винили меня.
        - Синди. Зачем мне что-то говорить, если ты и так все прекрасно знаешь. Ани своей ревностью разрушила его и мою жизнь.
        - Я-то знаю, но другие не хотят копаться в этом грязном белье, не хотят разбираться, почему в ночь перед аварией Майк был с тобой. Это естественно, что люди верят Ани, хоть она еще та …, но она его девушка. До сих пор остается ею,  - опускает глаза.  - Очень часто вспоминаю, сколько раз мы вытаскивали его из запоев, сколько раз останавливали его, когда он был на краю.
        - Я не могу вспоминать… Становится тошно. Тяжело…
        - Так, хватит! Больше никакой депрессятины!  - уходит от темы.  - Это печенье, которое делает твоя мама?  - смотрит на почти пустую тарелку перед ней.
        - Угу.
        - Обожаю его! Можно взять?
        - Да, бери сколько хочешь, только не лопни.
        - Так, мисс, и почему вы все еще не собраны?  - говорит, прожевывая печенье.  - Мне долго тебя ждать или как? Вечеринку еще никто не отменял. Покажем этим стервам, кто хозяин в этом городе!
        - Иду-иду! Кстати, в отличие от некоторых, я не крашусь полдня!
        Тогда я впервые столкнулась со смертью, с того рокового дня моя жизнь и посыпалась в бездну. Впервые узнала, какого терять близкого человека, какого, когда от тебя отворачивается целый мир.
        Какая же наигранность. Было мерзко смотреть на похоронах, как Ани изображает жертву. И самое смешное в том, что все вокруг сочувствовали и сопереживали ей, и никто не задумывался о том, что чувствую я. Они, все они смотрели на меня презирающим взглядом.
        Я сдерживала все внутри. Никто не знал, как мне было больно. Даже не подозревали. Сама не хотела, чтобы жалели. Это выглядит жалко. Твердила, что сильная, что справлюсь. И я справилась. Было сложно, но я справилась. В одиночку, как всегда.
        Каменные лица, тишина и пустые глаза не говорят о безразличии, они говорят, что могут сказать намного больше, чем вы, но… неважно, что они скажут, ведь их все равно осудят.
        Мама очень беспокоилась за меня. Наверное, догадывалась, почему я не хожу в школу, почему перестала вмиг общаться со всеми. Меня перевели временно на домашнее обучение. Тоже ее заслуга.
        Благодарна ей. Находясь рядом с ней, всегда чувствовала, что нахожусь за стеной. Она понимала меня. Да, буду вновь повторять. Она помогала мне, но никогда не жалела. С детства научила справляться со всем самой. Ведь когда-то и она уйдет. Моя защита рухнет, и тогда… А что тогда? Как я буду жить дальше?
        ВЕЧЕР
        Раньше не особо посещала подобные «мероприятия». Мне никогда не нравилось, что происходило на этих вечеринках: сборище подростков разносят дом родителей, выпивают литры алкоголя, случайные связи, а наутро белый лист.
        Но сегодня я решила пользоваться правилом «бери от жизни все, живем ведь один раз». Хочется развеяться, забыться, тем более мама в этот раз дала добро.
        - Люси! Ого! Выглядишь потрясающе! Тебя сразу и не узнаешь. Никогда не видел тебя в платье!  - кокетливо заливает Тиша.
        - Брось, я знаю, что ты не рад меня видеть здесь. Ты не обязан ставить на кон свою репутацию ради меня, так что…
        - Так, проходим и не толпимся!  - проталкивает меня в дверь Синди.
        В доме очень много людей. Большую часть из них я не знаю. Вхожу в гостиную, сажусь на свободный диванчик, пока Синди увлеченно беседует со своим бойфрендом. Вечеринка, по всей видимости, удалась.
        Тиша  - звезда клубов, разных тусовок. Неудивительно, что все считают его крутым, он вполне хороший диджей. Как только он начал проявлять знаки внимания Синди, она сразу прибрала его к рукам и до сих пор не выпускает. Мне кажется, она вряд ли его любит, просто ей с ним хорошо и удобно, да и сомневаюсь, что он любит Синди. Даю этим отношениям еще пару месяцев, и то от силы. Как только закончится школа, закончится и их «бурный роман».
        Взглядом пытаюсь найти Ани и свою бывшую компанию. Странно, что их нигде нет. Ани попросту не может не прийти. Ведь это событие года, чем черт не шутит…
        Спустя какое-то время слышу грохот. Распахиваются двери. Ани со своим новым парнем, Лика, Бони и Клэр  - позади, эффектно заходят в гостиную. Словно не замечая меня, проходят мимо. Всего месяц прошел со смерти Майка, а она уже поменяла двух «возлюбленных»…
        Сколько знаю Ани, она никогда ничего не говорит в глаза, лишь играет на публику. Думаю, она сейчас в шоке. Не ожидала, что я окажусь здесь. Она добилась, чего хотела, теперь настала моя очередь делать ход.
        Музыка громко шумит, закладывает уши. Напротив меня страстно целуются парень с девушкой. Крики и шум. Мне не по себе. Выглядит достаточно омерзительно. Странно, что соседи не вызывают полицию.
        Спустя минут пятнадцать я теряю из виду Синди и Тишу. Неудивительно…
        - Чего такая прелестная девушка сидит и грустит? Сегодня ведь праздник, грустить не положено,  - подошел какой-то парень, на вид явно старше меня.
        - Жду подругу, пока она справит свои физиологические потребности,  - отвечаю, намеренно уткнувшись в свой мобильник. Мигом набираю сообщение Синди.
        Люси: «Ко мне клеится какой-то чувак. Спасай!»
        Синди: «Это Тиша. Мы спустимся через двадцать минут, держись…»
        Боже, что? Я не выдержу этих двадцати минут!
        - Может, я смогу составить тебе компанию? Пиво, водка, пунш? Может быть, игристое вино?  - нагло он предлагает мне выпить.
        - Ну, раз вы такие галантные, не откажусь от игристого вина,  - кокетливо отвечаю ему, делаю вид, прикидываюсь наивной дурочкой, что у меня в принципе неплохо получается, ведь многие и так считают меня недалекой…
        Незнакомец подает мне пластмассовый стаканчик с шампанским. Делаю пару глотков. Потом еще несколько и выпиваю все до дна.
        - Ничего себе ты пьешь!  - удивляется парень, который клеился ко мне.
        - А что, нужно было не залпом?
        - Ха-ха. Какая же ты милая. Таких, как ты, сейчас одна на миллион.
        Судя по всему, ты не знаешь, что обо мне говорят. Я не такая невинная, как тебе кажется.
        Чтобы легко поддерживать беседу и просто находиться рядом с ним, выпиваю еще пару стаканчиков шампанского. Это странное чувство легкости и какой-то невесомости, а потом приятное головокружение. «Звездочки полетели в космос…»
        Все периодически поглядывают на меня. Хотят «в очередной раз» убедиться в правдивости слухов? Ну что, Люси, устроим шоу? Нужно соответствовать своей ситуации и держать планку, а мы тут плывем. Люди же хотят зрелищ, пускай насладятся…
        - Идем, потанцуем,  - предлагаю, улыбнувшись.
        - Нет, спасибо! Танцор из меня не очень. Если хочешь, иди, я посижу здесь и подожду тебя.
        - Хорошо! Толь-ко никуд-а не пропадай, а то меня и та-к все кинули-и,  - говорю, запинаясь.
        Встаю с дивана, прохожу дальше по комнате. Закрываю медленно глаза и начинаю двигаться в такт музыке. Беру со столика чей-то стакан с шампанским и выпиваю до дна, рука несмело тянется за вторым, а потом тело снова рвется на танцпол. Перед моими глазами мелькают огоньки светомузыки и пьяные люди, которые так же, как и я, бешено двигаются и заливаются литрами бодяжного алкоголя. Забываю про все на свете.
        «Меня никто не ждет. Я никому не нужна». Эти слова я шептала про себя каждый раз, когда брала новую порцию шампанского. И вот в моем теле уже целая бутылка. И мне сейчас хорошо. Мне никто не нужен.
        - Люси, ничего себе ты даешь! Не знала, что ты так круто танцуешь. Ну и колбасит же тебя!  - раздается радостный голосок Синди. Она смеется.
        - Отойди, не мешай! Мне никто не нужен,  - отталкиваю ее.
        - Подруга, да ты пьяная в хлам!  - возмущается Синди.
        - Кто пьяная? Я пья-я-ная? Отвали от меня и иди куда шла! Дальше обслуживай Тишу,  - кричу, вновь толкая Синди.
        Возвращаюсь к дивану, где меня ждет мой «кавалер». Сажусь и сама наливаю еще шампанского.
        - Ты великолепно танцевала! Я не мог отвести глаз, меня это даже немного заводит. А вот та девушка и есть твоя потерявшаяся подруга?  - показывает на Синди.
        - Хочешь выпить со мной на брудершафт?  - предлагаю, игнорируя вопрос.
        - Я могу поцеловать тебя и без всякого официоза…
        - Ну, давай посмотрим, на что ты способен! Ха-ха!  - смеюсь истерическим смехом.
        Его губы страстно впиваются в мои. Горький привкус алкоголя с запахом сигаретного дыма и пленяющего ментола. Нежный аромат одеколона завораживает мой разум. Рука трепетно ложится на его плечо. Что это я творю? Хотя…
        Мне нравится, и я не в силах это остановить. Сердце колотится. Пульс учащается. Жадно кусаю его сочные губы. Руки крепко обхватывают накаченный торс.
        - Уединимся в одной из комнат?  - шепчет он мне на ухо.
        - Ты действительно этого хочешь?
        - Я пылаю желанием,  - отвечает, поглаживая нежно мою полуобнаженную ногу.
        Голова кружится. Все вокруг меня вновь кружится, как карусель, люди мелькают, словно тени. Голоса размываются и теряются где-то.
        - Дом большой. Думаю, найдется свободная комнатка для нас…
        Резко мой незнакомец отталкивает меня. Встает, берет за руку и ведет куда-то за собой. Мы поднимаемся на второй этаж, заходим в первую попавшуюся открытую комнату. Он закрывает дверь на защелку и начинает расстегивать мое платье со спины, целуя шею и опускаясь ниже до лопаток.
        Наклоняюсь, снимаю каблуки. Боже! Какой кайф! Не сравнится ни с чем. Отхожу от него. Сажусь на кровать. Пара секунд, щелчок в голове. Снова невидимые силы руководят моим сознанием. Что-то заставляет меня уйти.
        Застегиваю молнию. Внутри меня наконец просыпается та Люси, которая никогда бы в жизни не поступила так.
        - Слушай, я, наверное, перебрала. Это все неправильно как-то. Извини, пожалуйста, но ничего не получится.
        - Что, прости?  - удивляется.
        Оставив обувь, быстро кидаюсь к двери, открываю. Бегом вырываюсь из комнаты и направляюсь в неизвестность, куда глаза глядят. Замечаю лестницу. Нервно спускаюсь на первый этаж. Спотыкаюсь на каждой ступеньке. Наконец-то на твердом и ровном полу.
        Осматриваюсь по сторонам. Нужно забрать сумочку. Иду в гостиную. Поскальзываюсь, падаю и цепляю вазу. Она разбивается вдребезги, осколки врезаются прямо в запястье. Ужасная боль. Кровь, струясь из раны, капает на дорогую плитку. Вижу Тишу. Он стоит напротив и смотрит на мои окровавленные руки, на осколки дорогой старинной вазы.
        - Люси, да что с тобой такое! Ты зачем так напилась? Я просто не узнаю тебя сегодня!  - Пауза.  - Давай обработаем рану, и ты поедешь домой, вызову такси,  - произносит, повысив тон.
        Ничего не отвечаю. Аккуратно поднимаюсь с пола и без верхней одежды босиком выхожу на улицу. Направляюсь к дороге, запинаюсь о какой-то острый предмет, падаю на газон.
        Лежу на траве. Платье все в крови. Из моих глаз текут слезы, мне хочется просто исчезнуть, чтобы я вдруг перестала существовать.
        В сердце врезается голос Майка. Фразы, те самые фразы. Последние, что он сказал мне. «Люси, иди домой…» Становится невыносимо больно. Не только физически. Чувствую, как внутри все печет. Голова болит и кружится еще сильнее. Закрываю лицо руками и начинаю рыдать. Очень громко.
        Слышу шаги по садовой дорожке. Кто-то подходит ко мне. Чувствую теплые прикосновения рук.
        - Люси, идем, нужно остановить кровь и забинтовать рану!  - расстроенно причитает Синди, хватая меня за руки.
        - Оставьте меня в покое! Просто оставьте меня. Я хочу исчезнуть, провалиться сквозь землю. Просто уйдите…
        - Мальчики! Занесите Люси в комнату и положите в кровать, ей нужно проспаться и прийти в себя.
        - Ты думаешь, это хорошая идея?  - спрашивает Тиша у Синди.
        - Ребят, ну вы чего? Совсем совести нет? Ну, перебрал человек, ну, со всяким бывает. Вспомни, Тиша, как две недели назад я тебя волокла домой!
        - Ладно, потащили…
        Не надышаться перед смертью
        Голова ноет и раскалывается. Неохотно открываю глаза. Вижу перед собой Синди.
        - Люси, ты проснулась! Боже, как ты меня напугала вчера. Обещай больше так не напиваться!  - тараторит Синди.  - Никогда в жизни больше не оставлю тебя одну!
        Очень сильно болит рука. Запястье в бинтах. Начинаю вспоминать, что произошло и где я нахожусь. По крупицам собирается полная картина. Вот дура, что я натворила…
        - Почему я без одежды? Где мое платье?  - спрашиваю, прикрывая грудь одеялом.
        - Уж извините! Твое платье было все в крови и в содержимом твоего желудка, отвратное зрелище, если честно. Мальчики притащили тебя сюда. Ну а мне пришлось снять все и выкинуть к чертям. Даже химчистка не взялась бы это чистить.
        - Ох, черт…
        - Да-да. Но ты сильно не переживай, я уже успела принести тебе другую одежду…
        Просыпаюсь от звонких криков Синди. Не заметила, как резко вырубилась.
        - Вот, выпей,  - подает таблетки и стакан воды.
        Беру пилюли. Кладу на язык, делаю несколько глотков H^2^O, проглатываю.
        - Давай одевайся и спускайся на кухню, мы с Тишей приготовили завтрак,  - уходит, закрывает дверь.
        Смотрю на одежду, которая висит на вешалке. Встаю, подхожу к шкафу, надеваю. Все-таки у нее неплохой вкус. Джинсы и блузка с рукавом сейчас в самый раз. Слышу какое-то жужжание. Иду на слух. На тумбе замечаю свою сумочку. Вытряхиваю все содержимое на кровать.
        Беру мобильник. Боже! Больше ста пропущенных вызовов от отца! Родители меня убьют, если узнают, что со мной было. Набираю номер папы. Долгие гудки.
        - Алло, Люси! Ты где? Почему ты не отвечаешь на мои звонки?  - взволнованно кричит отец в трубку телефона.
        - Все хорошо, пап. Я просто очень сильно устала и легла пораньше, поставила телефон на беззвучный. Вот только проснулась, собираюсь завтракать…
        Как же мне стыдно. Я вру собственному отцу. До чего же вы докатились, Люси Томсон!
        - Тогда почему тебя нет дома? Я заходил, твоя комната пуста…
        Черт! Видимо, он уже вернулся в Лондон.
        - Я оставалась у Синди, делали школьный проект по истории.
        - Люси, бросай все и срочно приезжай в «Mile End Hospital»[3 - MILE END HOSPITAL (англ.)  - больница Майл Энд.]!
        - Зачем? Что-то случилось?
        - Эмили! Она попала в автокатастрофу. Она сейчас без сознания находится в реанимации. Я прилетел из Бостона первым же рейсом, как только узнал.
        - Мама в реанимации?  - переспрашиваю, но вызов уже сброшен.
        Паника. От услышанного в голове каша. Я остолбенела, словно меня ударили электрошоком.
        Просто не понимаю, что делать и как реагировать. Оцепенение продолжается. Нужно собираться. Кидаю мобильный, кошелек, зеркальце и косметичку назад в сумку. Хватаю все и выбегаю из дома Тиши, ничего не сказав, что ухожу. Бегу в сторону больницы. Сердце колотится. Увидев первое попавшееся такси, останавливаю машину и сажусь в салон. Все происходит очень быстро, как в трейлере фильма…
        - «Mile End Hospital»! Пожалуйста, только быстрее!  - тревожно говорю таксисту.
        Меня продолжает колотить. Нервный тик. Грызу ноготь и постоянно прошу водителя давить на газ. Смотрю в окно. Мой мозг зависает…
        - Приехали!  - громко повторяет несколько раз водитель такси.
        Словно пробуждаюсь ото сна. Достаю деньги, протягиваю.
        - Сдачи не нужно!  - говорю, хлопая дверью.
        Иду быстрым шагом. Врываюсь в госпиталь. Вижу стойку ресепшена, подхожу к ней.
        - Скажите, скажите, где моя мама?  - кричу на девушку за стойкой.
        - Успокойтесь, мисс! Назовите имя вашей матери.
        - Эмили. Эмили Томсон. Пожалуйста, скорее! Она должна была поступить вчера. Автокатастрофа…
        - Так, сейчас! Одну секунду. Эмили Томсон?  - Долгая волнительная пауза.  - Она в онкологическом отделении на третьем этаже, ее буквально только что перевели из реанимации в палату номер триста сорок восемь.
        - Онкологическое отделение? Вы ничего не путаете?
        Девушка смотрит на меня пустыми глазами, затем утыкается в монитор компьютера.
        - Нет…
        Отхожу от стойки.
        - Девушка! Девушка, наденьте халат!
        Игнорирую. Бегу по ступенькам. Сейчас меня не волнуют ваши халаты…
        Поднявшись на третий этаж, пытаюсь сориентироваться. Триста сорок, триста сорок один, вижу отца, он ходит вокруг палаты туда-сюда, как маятник на старинных часах. Подхожу к нему в надежде получить вразумительные ответы на кучу вопросов.
        - Как мама?  - тихо спрашиваю с отдышкой.
        - Она отделалась легкими ушибами и одной парой ссадин. Ничего серьезного,  - тяжело отвечает. По его лицу видно, что он чего-то не договаривает. Очень расстроен.
        - Ничего серьезного? Тогда почему ее привезли в реанимацию, и теперь она в онкологическом отделении? Что за, черт возьми?
        - Это другое, Люси. Твоя мать очень больна. Эмили не хотела говорить тебе об этом, но обстоятельства сложились так. В общем, я считаю, что ты должна, обязана знать. Три месяца назад у нее обнаружили глиобластому[4 - ГЛИОБЛАСТОМА  - это наиболее частая и наиболее агрессивная форма опухоли головного мозга.]. На предпоследней стадии. Опухоль растет с очень большой скоростью. Ты же знаешь свою мать… Она отказалась от химии и любого другого лечения, волшебные препараты чуть-чуть замедляли процесс, скрывая симптомы, но болезнь все равно продолжает прогрессировать. Вчера ей стало плохо за рулем, она потеряла сознание. Паренек, в машину которого она врезалась, вызвал скорую, и ее привезли сюда. Мне очень жаль, что ты узнаешь об этом вот так…
        Все это никак не укладывается в моей голове. Вчера утром она была такой веселой и здоровой, а сейчас я узнаю не диагноз, а приговор…
        - Сколько?  - спрашиваю, свесив голову вниз.
        - Две или три недели, от силы месяц. Крепись, моя хорошая,  - обнимает.  - Нам остается только смириться!
        - Смириться? Смириться и ждать?  - Вырываюсь из объятий.  - Как ты можешь говорить такое…
        Падаю на больничное сиденье возле палаты. Из глаз украдкой срываются соленые капли.
        - Она сейчас без сознания, но скоро должна очнуться. Поеду домой, возьму некоторые вещи, ты со мной?
        - Нет! Я остаюсь здесь!
        Я просидела несколько часов в аморфном состоянии. Перед моими глазами то и дело мелькают врачи и безнадежно больные, которые проживают последние дни в этом мире…
        Странно. Очень странно, что до аварии я никогда не задумывалась о том, что на самом деле  - смерть. Что такое жизнь? Почему кому-то дано прожить много счастливых дней, а кому-то намного меньше?
        Кто же определяет часы? Или, быть может, никто, и во всем этом нет никакого смысла? Все люди рождены, чтобы вот так просто умереть, и ничего более? Неужели моё время тоже так быстро протечет?
        Мои представления о мире были наивными детскими иллюзиями. Когда взрослеешь, он рушится. Сложно строить новый мир, поверх опустевших руин.
        НЕДЕЛЮ СПУСТЯ…
        - Люси!
        Поднимаю голову, вижу Синди. Рядом с ней стоит Тиша. Они нервно сжимают пальцы. Синди немедля садится рядом со мной и берет мою руку.
        - Все будет хорошо! Мы рядом, вместе с тобой,  - говорит Тиша, опуская вниз свои глаза.
        - Спасибо вам, ребята, за все. Я очень благодарна, что вы есть у меня! Только вы и остались…
        - Брось! Ну чего ты плачешь, бедненькая моя?  - Синди прижимает меня к себе и обхватывает обеими руками.
        - Что говорят врачи?  - спрашивает Тиша.
        - Да ничего они не говорят! Они только лишь могут колоть ей морфий, чтобы она не чувствовала ужасной боли, или ускорить процесс…
        Отец выходит медленно из палаты. Рукой прикрывает дверь, смотрит на меня. «Она хочет поговорить с тобой»,  - вздыхая, говорит. Встаю с кресла. Подхожу к двери. Останавливаюсь. Не могу открыть. Рука не поднимается…
        Я не могла смотреть на ее немощное тело, которое с каждым днем становилось более хилым, слабым и немощным, из нее будто высасывают энергию злые духи. Я не могла смотреть в ее чистые, голубые, но меркнущие глаза. Я считала, что страшнее смерти ничего не может быть, но, как оказалось, это не самое страшное. Смерть лишь облегчение. Наблюдая за мамой, я поняла кое-что еще… Смотреть на умирающего самого дорогого, любимого человека и знать, что ты не в силах ничего сделать,  - вот что на самом деле страшно.
        Набрав воздух в легкие, захожу в палату. Стоит едкий запах хлора и спирта. На руках мамы висят какие-то провода. Кругом торчат разные трубки. Капельница и много разных таблеток разбросаны на тумбе. А в вазе уже увядшие розы, которые пора бы выкинуть. Это зрелище не для слабонервных…
        - Люси! Я так рада, что ты пришла,  - тихо говорит мама, медленно, с трудом повернув голову.
        - Я постоянно торчу здесь, но не могу всякий раз осмелиться зайти. Видеть тебя такой для меня как минимум подвиг. Верю, ты еще поправишься! Мы, как прежде, поедем в наш загородный домик и будем пить холодный чай на летней веранде. Будем вместе с тобой и папой сидеть у костра. Как обычно, он сыграет какую-нибудь мелодию на гитаре, а ты красиво споешь в такт этим звенящим аккордам. Как же я скучаю по тому времени! Тогда было все просто. Ты ведь помнишь? Помнишь, правда?
        - Не нужно отрицать очевидное. Я уже смирилась с тем, что пора уходить, Люси. Я не боюсь. Мне грустно только от того, что я не увижу твой выпускной, свадьбу и не услышу первый крик твоего сына или дочери. Ты у меня очень сильная девочка! Ты справишься абсолютно со всеми преградами. Я знаю, впереди тебя ждет очень сложный путь. Будь сильной! Не давай слабину ни на секунду! Этот мир не такой, каким ты привыкла его видеть. Я очень сильно тебя подвела…
        - Ты прощаешься со мной? Мама, ты чего?
        - Милая, я не знаю, сколько еще дней проживу. Быть может, больше такой возможности у меня не будет, сказать тебе…
        Кашляет. Каждое слово дается тяжко и мне, и ей.
        - Что сказать?  - спрашиваю.
        - Будь всегда верна только своему сердцу и не слушай никого. Когда я уйду, найди…
        В палату заходит доктор.
        - Извините, мисс, время процедур. Подождите, пожалуйста, за дверью!
        Мама никогда не заставляла и не принуждала меня. Никогда не разъясняла, что есть хорошо, а что есть плохо. Не заставляла жить по ее правилам. Она лишь показывала мне все возможные дороги, возможные тропы, по которым ходят люди. А я, я сама выбирала, по какому маршруту двигаться. Пускай не всегда удавалось выбрать правильный, не всегда… Но мама… показывала мне новые и новые пути, которые помогали выбраться из тупика.
        28 МАРТА
        Очень много людей. Интересно кто они все. Каждый из них подходит к гробу, а затем выражает свои соболезнования моему отцу, потом мне. Речей как таковых никто не произносил.
        А смысл что-то говорить? Когда нечего сказать. Нет, о маме можно говорить часами, можно очень долго вспоминать, каким хорошим человеком она была. Вот только прощание с ней больше похоже на цирк, а не похороны…
        В церкви холодно. Во всех смыслах. Я стою в черном платье, поверх него черное пальто, смотрю на происходящее со стороны в самом углу, будто чужая здесь. Каждый присутствующий, наверное, считает, что знал Эмили лучше других, но никто, никто не знал и не любил ее так, как я…
        Немного тишины. Постепенно начинают расходиться. Только когда зал полностью опустел, у меня хватает смелости подойти ближе. Лишь бы не упасть в обморок. Не хочу, не могу смотреть, но это последний шанс увидеть ее. Последний, и другой возможности уже не будет. Мимо меня проходит священник. Он замирает на несколько секунд возле гроба. Смотрит на гроб, на меня, затем уходит куда-то. Почему я его не видела сегодня? Разве он не должен был произнести молитву?
        Она лежит неподвижно в однотонном бирюзовом платье, вокруг тела белые цветы. Белые лилии, которые она очень любила. Как спящая красавица, только холодная. Поредевшие волосы, серая кожа, сухие обломленные ногти, следы от уколов и капельниц. Измученное, изувеченное тело врачебной «лихорадкой».
        Кладу свою руку к ее рукам. Медленно провожу по волосам. Дети должны хоронить своих родителей. Да, так и должно быть. Но ты не успела отдать мне все свое тепло. Ты так и не успела осуществить свою мечту…
        В молодости она выступала в филармонии со своей собственной концертной программой. Этим зарабатывала на жизнь. На одном из таких концертов она и познакомилась с моим отцом. Он ходил на все, ни одного не пропускал.
        Не только он, ее игрой на виолончели восхищались и пророчили большую карьеру, но после моего рождения ей пришлось забросить сцену, стать заботливой матерью. Она променяла известность и большие гонорары на тихую семейную жизнь.
        Порой я видела, как она достает пыльный инструмент с чердака, и из ее глаз украдкой скатываются слезы. Любовь к музыке была навсегда забыта…
        Только сейчас, в этот момент, я понимаю, что значили ее слезы. Они были не плодом огорчения, злобы и обид, а слезами радости, что у нее есть намного больше, чем популярность и карьера,  - ее семья.
        - Я, наверное, не вовремя?  - спрашивает меня какая-то женщина.
        Отхожу и оборачиваюсь.
        - Нет. Все в порядке, можете попрощаться,  - отвечаю с дрожью в голосе.  - Я уже ухожу…
        - Подожди!  - останавливает меня.  - Люси, верно?
        - Вы меня знаете?
        - Нет, лично нет. Эмили постоянно говорила только о тебе, о своей прелестной дочурке,  - промолвила она, положив огромный букет лилий к гробу.  - Я Лора,  - после того как женщина представилась, она подходит ко мне очень близко и крепко обнимает меня.
        Наверное, скорее всего, это та самая Лора, давняя подруга. Мама мне показывала старые фотографии, где они вместе. Подружки не разлей вода с самого детства. Они явно были близки. Именно к ней, несмотря на свое здоровье, она так сильно спешила. Будто очень ей обязана или виновата…
        - Приятно было познакомиться, Люси! Увы, но мне уже пора. Дела ждут, еле-еле нашла минуту в своем плотном графике. Уверена, мы еще встретимся,  - четко проговаривает, затем уходит.
        Домой вернулась в подавленном состоянии. А никто и не ожидал, что мое настроение вдруг поднимется. Отец организовывает поминки в нашем доме, я отказалась присутствовать. Хватит с меня.
        Медленно, еле стоя на ногах, поднимаюсь на второй этаж, опираясь на перила. Захожу в свою комнату. Скидываю с себя всю одежду и резко падаю на кровать. «Все хорошо, Люси! Ты это выдержала»,  - говорю самой себе, успокаивая.
        Спустя минут пять моя бетонно-каменная стена рушится. Закрываю лицо подушкой, чтобы никто не слышал, и сквозь удушающие слезы начинаю громко кричать.
        Поднимаю свои усталые веки. Вечер. Отключилась, и слава богу. Встаю с кровати, иду в ванную. Смотрю на разбросанные вещи.
        Из кармана пальто торчит клочок бумаги. Аккуратно достаю. Читаю надпись на листке: «Amor aut mortem»[5 - Amor aut mortem (лат.)  - любовь или смерть.]. Что? Откуда это взялось в моем кармане? Бросаю буклет в корзину с мусором, а затем выхожу в коридор. Дверь приоткрыта. Включаю свет. Подхожу к зеркалу. Умываюсь, смотрю на свое отражение. Опухшее лицо, помятые волосы, красные глаза и следы от одеяла на теле. Узоры по всей спине и шее. Выхожу к лестнице и спускаюсь на кухню.
        Мое настроение на нуле, ниже плинтуса. И хуже уже не может быть. Отец спит на диване в гостиной, сжав в руке бутылку дорогущего виски. Мне бы тоже сейчас не помешало расслабиться. Аккуратно вынимаю бутылку из рук папы и накрываю его пледом. Смотрю по сторонам. Все как раньше. Соль на своем месте, сахар и «стекляшки», все расставлено так же, как ставила она. Будто бы мама просто вышла куда-то и вот-вот вернется. Нужно просто сесть и подождать. Ждать можно целую вечность, но она уже не придет…
        Возвращаюсь в свою комнату, сажусь напротив окна. Открыв стеклянную бутылку, делаю несколько глотков. «Фу, как он это может пить! Здесь же один спирт»,  - завопила я на весь дом. Ну, раз ничего другого нет, придется хлебать это пойло, наверняка весь бар опустошили гости, и эта бутылка  - единственное, что успел спасти отец.
        Вдалеке мелькают огоньки от фар машин. Тучи начинают рассеиваться. За ветками деревьев нашего сада тускло пробивается свет луны. Давно же тебя не было видно. Наверное, сейчас только луна и понимала меня. Вечно одна во свете солнца. Символ одиночества. Она всего лишь громадный камень. Бездушный, холодный камень. Как же хочется быть такой же, как она. Быть холодной и ничего не чувствовать…
        Говорят, когда идет дождь, небо плачет вместе с теми, кто потерял в этот день дорогого человека. Когда идет снег, и метель заметает города, небо дарит людям надежду на то, что те, кто бесследно ушел, смотрит на них и передает привет через безмолвные холодные снежинки. Именно так говорила мне мама, когда я была маленькая.
        Каждый раз, когда шел дождь, я смотрела тихо в небеса и спрашивала: «Сегодня кто-то снова улетел жить на звездочку?», а мама, наклоняясь ко мне, говорила, что так заведено в нашем мире. Кто-то приходит на землю, а тот, чье время уже подошло к концу, уходит жить в другой мир. В другое, волшебное царство, со своими законами.
        - А когда твое время подойдет к концу, ты тоже уйдешь?  - спрашивала я.
        - Да, моя милая, когда-то мне придется оставить тебя, но все равно всегда я буду рядом с тобой, вот здесь, в твоем сердечке. Когда тебе вдруг станет одиноко и грустно, ты сможешь посмотреть на небо и вспомнить, как сильно я тебя люблю…
        Делаю несколько глотков, ставлю бутылку на пол. Рассматриваю звезды. Ты не умерла, ты все еще жива, вот только в моем сердце…
        Реабилитация
        Смотрю в окно. Очередные записи в дневнике. Просто нужно выговориться, нужно рассказать, что на душе. Переворачиваю страницу, продолжаю писать…
        «Дом опустел. Дни стали серыми и мрачными. После выпускного вечера я выбросила свой мобильник. Закрылась от внешнего мира. Все друзья и знакомые разъехались по разным городам и странам, чтобы поступить в престижный колледж. Отец в постоянных командировках.
        Боль, стресс и депрессия  - это лишь только побочные эффекты. Остаться одной, в пустой комнате, которая все еще хранит воспоминания, запах тех дней, когда было все по-другому, когда мы были счастливы. Одиночество  - вот что разрушает.
        Мой психолог говорит, что творчество, работа или какое-то новое хобби помогает отвлечься, на время забыть обо всем, уйти от негативных мыслей и жить, то есть пытаться жить дальше.
        Я завела дневник. Записываю свои мысли и творческие порывы. Мои стихи ужасны. Да-да, знаю. Самокритика до добра не доводит, но иногда даже полезна.
        Так вот, о чем это я? Каждая ночь  - кошмары и мокрая подушка от слез. Истерики, припадки стали моими частыми гостями. Я превратилась в какое-то дикое существо. Питаюсь, сплю, справляю нужду. Ну, разве можно назвать это жизнью? Жалкое существование».
        Поставив точку, встаю с кровати. Распахиваю окна, чтобы впустить немного кислорода. Вчера отец вернулся из Бостона. Наконец-то его затяжная командировка подошла к концу. Он стал работать больше, видимо, метод «погрузиться в работу» ему помогает лучше, чем мне.
        Сидит, смотрит телевизор. Он вообще ложился спать? Разница во времени рано или поздно его доконает. Прохожу мимо. Останавливаюсь резко, оглядываюсь. Замечаю на журнальном столике кувшин с апельсиновым соком. Возвращаюсь назад, беру кувшин, делаю большой глоток прямо из горлышка.
        - Люси! Ну, где твои манеры?  - возмущается папа.
        - Какие манеры, вы о чем, папенька?  - включаю дурочку, ставлю все на свои места и быстро пытаюсь скрыться с места преступления.
        Резкий звонок в дверь.
        - Люси! Открой!
        - Ну почему я?
        - Люси!  - ворчит.
        Неохотно подхожу к входным дверям. Смотрю в глазок, открываю.
        - Люси Томсон здесь проживает?  - спрашивает почтальон.
        - Да, это я! А в чем, собственно…
        - Распишитесь вот здесь,  - перебивает.
        Подает ручку, затем какой-то лист. В недоумении выхватываю, в отмеченном крестиком месте ставлю свою подпись. Отдаю все назад почтальону.
        - Отлично!  - проверяет.  - Пожалуйста, держите,  - подает сверток пергамента, на котором стоит большая красная печать.  - Заказное письмо,  - уточняет.
        - Спасибо,  - благодарю доставщика, закрываю дверь.
        Внимательно рассматриваю. Пока ничего не понятно. Аккуратно вскрываю упаковку. Вижу один большой свернутый пополам лист. Достаю, разворачиваю. Начинаю внимательно читать.
        «Здравствуйте, мисс Томсон. Мы рассмотрели заявку на поступление в наш колледж. Ваш средний балл целиком и полностью соответствует нашим требованиям, поэтому приемная комиссия постановила, что с 20 августа 2014 года вы будите зачислены в колледж и с вышеуказанного числа, являетесь нашим студентом. Более подробную информацию вы можете узнать по телефону, указанному на обороте письма, а также на нашем сайте…»
        Что? Но я же никуда не отсылала документы. Какой колледж?
        - Папа!  - яростно начинаю кричать.
        - Да, Люси…
        - Почему ты не спросил меня? Почему ничего не сказал и не посоветовался со мной?  - бросаю перед его лицом письмо.  - Интересно! Когда ты хотел мне об этом рассказать?
        Поднимает. Внимательно вчитывается.
        - Люси…
        - Как ты мог?  - начинается истерика.
        - Понимаешь, жизнь, она не стоит на месте. Тебе нужно двигаться вместе с ней. Ты должна учиться и сейчас, особенно сейчас это необходимо. Эмили очень сильно хотела бы этого. Пожалуйста, ты должна поехать в этот колледж!
        - Я никому ничего не должна,  - вырываю из рук отца письмо и рву на части.  - Иди к черту!
        Ухожу к себе в комнату. Отец догоняет и останавливает меня. Обнимает. Очень крепко, как в детстве. И сразу в этот момент на меня нахлынуло. Не в силах сдерживать слезы.
        - Прости, пап, что накричала на тебя. Вот почему ты ничего не сказал мне…
        - Заявку на поступление подавал не я.
        - Как это не ты? А кто тогда?
        - Это сделала Эмили.
        - Что?
        - Она давно позаботилась о твоем будущем. Видишь ли, когда-то она сама училась в этом колледже, у нее осталось там много знакомых. Ты была зачислена еще задолго до окончания школы…
        И тут у меня пропал дар речи. Я спускаюсь медленно на пол, облокотившись на спинку дивана. Нужно время, чтобы все переварить.
        Глава 3. Заброшенная фабрика
        Красота заключается не в том, чтобы иметь красивое лицо. А в том, чтобы иметь красивые мысли, красивое сердце и красивую душу.
    
        Поднимаюсь ввысь и парю как птица. Небо дает легкость и небывалую силу. Земля кажется с высоты такой прекрасной и невинной. Делаю взмах белыми крыльями и тянусь ввысь к свету, но вдруг мои крылья становятся черными, они загораются, и я медленно падаю вниз. На земле бушует пожар. Запах дыма и пепла. Ужасные крики и стоны людей. Они, словно одержимые, убивают друг друга. Пожар уносит все, превращая в пепел. Мои крылья обгорают, и я падаю прямо в огонь. Я горю, сгораю вместе с теми, кто устроил этот пожар. И весь мир превращается в груду серой пыли. Густая чернота затягивает небо, солнечный свет меркнет. Ночь и тьма воцаряются над когда-то живым и цветущим земным раем.
        Порой мои сны выглядят круче, чем голливудские фильмы. Они настолько реальны, что я уже не понимаю, где моя реальность. Та жизнь в кошмарах или эта. Может быть, все, что сейчас происходит со мной, просто снится? Кошмары начались сразу же после смерти мамы. Со временем они становятся только правдоподобнее, и меня это пугает.
        Почему-то не предавала этому никакого особого значения. Не задумывалась так глубоко. Не вникала в суть. Это только посттравматический синдром и не более.
        Я предпочитаю не много говорить о своих чувствах, скорее, даже молчать. Особенно с психологами, которых нанимал отец, была не откровенной. Они никогда не замечали, что я просто лгу о том, что в полном порядке.
        Или просто делали вид, чтобы постоянно сдирать деньги, так как никаких сдвигов с мертвой точки их работа не приносила, а сеансы повторялись один за другим. Они только приносили успокоение душе моего отца, что я в руках специалистов. Знал бы он, какие эти психологи шарлатаны…
        Сегодня у меня полностью свободный день от занятий. Проспала почти до полудня. Из-за бессонницы. Накачалась кофе и сидела за книжками.
        Иду в столовую, чтобы позавтракать. Все повара уже привыкли, что по пятницам Люси Томсон приходит на завтрак около двенадцати часов, может немного задержаться до двух, поэтому всегда оставляют порцию вкуснейшей овсяной каши со злаками.
        Подхожу к раздаче.
        - Сегодня ты вовремя,  - накладывает порцию.
        - Спасибо большое! Вам просто нет цены,  - благодарю миссис Левит.
        - Скажешь тоже, Люси,  - смеется.  - Я еще приберегла для тебя немного ягод и фруктов. Нужно потреблять больше витаминов, а то вон какая ты бледная!
        - Я вас просто обожаю, миссис Левит!  - радостно улыбаюсь.
        Беру тарелки и ставлю на поднос. Только что сваренный кофе отправляется туда же. Очень люблю сидеть за столиком возле окна, которое выходит на задний двор усадьбы. Люблю наблюдать за происходящим снаружи.
        Аромат горячей каши, фруктов и кофе. Разные вкусности всегда поднимают мое настроение. Мой личный метод по борьбе с грустью в осенние меланхоличные дни. На улице пасмурно. Голые деревья. Одинокая беседка засыпана грудой листвы. Только несколько елей разбавляют эту картину зеленой свежестью. А ведь совсем недавно было лето…
        Каждое время года люблю по-своему. Осень  - сидеть возле камина с родными, укрывшись тепленьким пледом, читать книги и думать о чем-то, мечтать. Зима  - наряжать рождественскую ель и плюхаться в снег, обкидывать друзей снежками. Весна  - бродить по оживающему лесу, вдыхать все пряные ароматы только что распустившихся цветов, бегать по лужам и идти навстречу ветру. Лето  - под палящим зноем пить лимонад со льдом и загорать, впитывая всю солнечную энергию, наслаждаться сливочным мороженым со вкусом ванили и купаться в бассейне.
        - Привет, Люси!  - напротив меня садится какая-то девушка. На вид лет двадцати. Пышные золотистые волосы. Красивые глаза. Маленькое аккуратное лицо. Черты на первый взгляд не знакомые, быть может, видела ее пару раз.
        - Все столики заняты, поэтому, если ты не против, я пообедаю здесь.
        - Прости,  - поперхнулась.  - Мы знакомы?
        Нахожусь в ступоре. В округе же полно свободных столиков.
        - Мне кажется, я уже тебя видела…
        - Возможно, мы все-таки на одном этаже живем,  - делает глоток чая и внимательно рассматривает меня.  - Красивая…
        - Что, прости?
        - Говорю, лицо у тебя миленькое. У братца неплохой вкус,  - делает еще один глоток.  - Ты, наверное, находишься в недоумении, понимаю. Но если бы я тебе вот так все сразу рассказала, наш диалог был бы весьма скучен,  - чувствуется ирония. Ее зеленые глаза стали очень зловещими.  - Меня зовут Лила. Не думаю, что эта информация тебе чем-то поможет, но все же…
        Я молчу. Начинаю немного нервничать, хватаюсь за свою кружку и пытаюсь не смотреть на Лилу. Воцаряется тишина.
        - Братец сильно напугал тебя?  - произносит спустя минуту, смотрит на меня.  - Ну, хорошо, имя Макс тебе говорит о чем-нибудь?
        - Макс Ланкастер?
        - В яблочко! А ты не глупенькая,  - улыбается.
        - Он никогда не говорил, что у него есть сестра…
        - Приемная сестра, если быть точнее. Он всегда скрывает это. Хотя все об этом знают.  - Пауза.  - Знаешь, тебе на самом деле крупно повезло, странно, что он не задел твое личико,  - допивает свой чай.  - Макс очень сожалеет о случившемся, но из-за тараканов в голове он не может подойти к тебе и сам извиниться! Делать это за него я, конечно, не собираюсь. Да и мне надоело все время за ним убирать. Понимаешь, просто мне не наплевать на его жизнь. Он на самом деле не такой, каким кажется. Просто поговори с ним…  - Ставит кружку на стол.
        - Я бы давно поговорила с ним, если бы он меня не избегал!
        - Мне пора,  - встает.  - Главное  - терпение. Мосты строятся не за пару дней, и… да, кстати, если не хочешь оказаться на месте Роузи, держись подальше от Ронни. Ну, если, конечно, хочешь жить! Все, кто с ним дружит, либо пропадает, либо помирает. Шучу… Бай,  - смеется, уходит.
        Лила оставляет меня озадаченной как минимум на минут пятнадцать. Видимо, все Ланкастеры чуть-чуть с особенностями. Я практически ничего не успела понять из ее слов. Лила быстро что-то протараторила и смылась.
        Каша уже остыла, придется есть холодной. Закончив трапезу, с абсолютно пустой головой возвращаюсь в комнату за ветровкой. С собой любимый блокнот и ручку, можно идти. Хочу прогуляться в саду, немного развеяться. Сидеть в комнате уже надоело. За месяц, проведенный здесь, редко выбиралась на улицу, особо некогда гулять по окрестностям. Столько всего навалилось на мои плечи. Даже и не знаю, как разгребать это…
        Еще я часто думаю о Максе. После той ночи мы не разговаривали, точнее, я пыталась поговорить с ним, но он каждый раз сбегал, находя предлоги. Наверное, я как-то сильно задела его чувства. Сложно понять, что творится в голове другого человека. Особенно сейчас. После разговора с Лилой у меня появилось только больше вопросов. Почему вечно вокруг меня творятся какие-то странности? Одно только становится ясным  - Макс тоже очень сильно переживает.
        Тихо. Как здесь тихо. Нет городской суеты и спешки. Только крики ворон и мертвая тишина. С Лондоном не сравнишь! Конечно, в Лондоне тоже можно найти тихое и укромное местечко. Можно расслабиться и поразмышлять о своей нелегкой жизни. Гулять по большим проспектам. Кататься на знаменитых красных автобусах, но это совсем другая история…
        Обойдя усадьбу по кругу, сажусь на деревянную скамью под голыми ветвями дуба, напротив неработающего фонтана. Открываю свой ежедневник, который никогда не выпускаю из рук. Обычно я записываю сюда разные мысли, идеи и стихи, резко возникающие в моей голове.
        Перелистываю до белого, достаю ручку из кармана, кладу в середину. С земли поднимаю желтенький дубовый лист. Кладу его в блокнот.
        Думаю, писательские «способности» передались мне от отца. Он пишет статьи для журналов, даже издал пару книг, но я особо в его работу стараюсь не вникать. Честно, мне неинтересно, чем он занимается. Сейчас неинтересно…
        Последние года два ему сложно найти постоянную работу. Какие-то заказы поступают в Лондоне, но денег они толком не приносят. Не так давно им заинтересовалось издательство в Соединенных Штатах, и поэтому он проводит большую часть времени в Бостоне. Ему приходится разрываться между материками, чтобы получать достойный гонорар. Постоянная разлука на несколько недель, а то и месяцев, дала маленькую трещину по моим отношениям с отцом. Мы как-то отдалились друг от друга, стали чужими. Сложно найти снова ту потерянную нить, которая связывает отца и дочь. Но я не жалуюсь. Кому легко сейчас? Думаю, в подростковом возрасте у всех происходят разногласия с родителями. Возможно, со временем что-то изменится или станет намного хуже…
        Я боюсь этого. Ведь второй вариант намного ближе, чем первый. Даже когда мы остались одни, потеряли то, что мы оба любили, ничего не произошло. Смерть нас не сблизила. Разъединила еще больше…
        Он переживал потерю своими способами, а я своими. Мы жили в разных параллельных вселенных. Мне не хватало внимания и любви с его стороны, а он думал, что лучше быть ненавязчивым, чтобы не переусердствовать.
        - Что пишешь?  - спрашивает Макс, внезапно появившись передо мной.
        - Ты так сильно любишь появляться из ниоткуда и пугать меня?
        - Да, это уже стало чем-то… что-то вроде моей коронной фишки, вот.
        - Твоя фишка уже давно перестала быть коронной.  - Пауза.  - Ты избегаешь меня неделями, то вдруг внезапно появляешься. Со стороны это выглядит очень странным. Не находишь?
        - Да, я веду себя странно, иногда. Хорошо, очень часто,  - смотрит на мое угрюмое лицо.  - Ладно, да, я очень странный тип, довольна?  - Макс садится рядом.
        - Вау! Ты наконец-таки признал это!  - улыбаюсь.  - Но боюсь тебя огорчить, твоя сестра намного страннее тебя. Зато она умеет эффектно себя преподнести…
        - Лила, черт! Просил же ее не вмешиваться,  - бубнит чуть слышно.
        - Почему после того, как я дотронулась до твоего шрама, ты начал меня избегать? Ты злишься, да? Если я сделала тебе больно, прости. Прости, если я тебя как-то этим задела… из-за того, что ты постоянно чего-то не договариваешь, я выгляжу глупо!
        - Ты винишь себя? Это я должен на коленях просить прощения, что накричал и чуть не ударил, промахнувшись, попал в стекло. Иногда я вообще не осознаю, что делаю. Поэтому я решил держаться далеко подальше от тебя, чтобы не испытывать судьбу. Не думаю, что тебе будет приятно общаться с психопатом…
        - Брось. Ты же не можешь сделать ничего плохого! Ты не контролируешь эмоций, но причинить боль другому человеку  - это ведь не твоя сторона луны. Я вижу и чувствую, что ты хороший! Все твои издевки… хочешь казаться плохим. Зачем?
        - Да-да! «Хороший человек, с которым приключилось много плохого». Знакомая цитата.  - Пауза.  - Пройдемся?  - встав со скамейки, спрашивает Макс.  - Хочу показать тебе одно место…
        - Только с одним условием!  - настойчиво отвечаю.
        - Ха-ха, и каким же? Юная шантажистка!
        - Не исчезай больше либо вообще не появляйся.
        - Идем?  - улыбается, протягивает свою руку.  - Я клянусь быть искренним и быть честным, отвечать на все твои вопросы, ну разве что только не из курса высшей математики!
        Встаю со скамьи. Кладу блокнот в большой внутренний карман и прохожу мимо Макса.
        - Куда пойдем?  - оборачиваюсь.
        Тишина. Макс молчит, обгоняет меня. Стремительно уходит в сторону леса. Пытаюсь догнать.
        - Просто следуй за мной. Или ты мне не доверяешь?  - кричит.
        - Тебе? Да-да, доверяю,  - плетусь за его затылком.  - Нет,  - смеюсь.  - Так куда мы идем? Я очень любопытный человек, так что пока не ответишь, не отстану!
        - За холмом есть заброшенная фабрика. Здесь недалеко. И не спрашивай, скоро узнаешь почему!
        - Все-таки я отчаянная девчонка. Иду с малознакомым парнем по лесу на заброшенную фабрику. Не дура ли?  - продолжаю очень громко смеяться.
        - Думаешь, я и есть тот маньяк, который мочит доверчивых студенток? Как ты меня раскусила? Теперь мне точно придется тебя где-нибудь тут закопать, жаль вот, лопату не прихватил!  - иронично произносит Макс.
        - Ха-ха, ну нельзя же так! Шутки шутками, но… мне вот лично очень жаль погибших ребят.
        - Мне тоже жаль. Причем каждого из них я знал лично. Тварь, убившая их, еще заплатит за свои грехи!
        - Многие считают это несчастным случаем…
        - Их хладнокровно и безжалостно убили!
        - Ты думал о том, кто может стоять за этим? Кому и зачем понадобилось убивать четверо студентов из колледжа?
        - К сожалению, подробностей я не знаю, так же как и ты! Сведения следствия засекречены спецслужбами. Одно знаю точно  - тот, кто замешан в этом, определенно из нашего колледжа, и твой дружок Ронни что-то знает, но предпочитает молчать!  - злобно высказывается Макс.
        - Ронни?
        Вопрос остается без ответа. Он не единственный, кто так думает. Лила, Кира и все почему-то считают, что Ронни знает о том, что произошло на самом деле. Лично я в этом сомневаюсь. Возможно, он нечаянно стал свидетелем чего-то страшного…
        Место, в которое меня привел Макс, выглядит похуже, чем в ужастиках. Ржавые цепи, черные стены и сломанные двери. Обсыпавшийся в некоторых местах потолок. Какое-то оборудование и мусор. Горело здесь, что ли?
        Макс продолжает идти впереди меня. В какой-то момент мне становится не по себе, хватаю правую руку Макса и крепко сжимаю. Перед моими глазами резко промелькнуло странное видение. Мой сон. Вспомнились детали. Словно я видела все это уже несколько раз, только вот вокруг был огонь. Люди кричали, не могли выбраться. Голова начинает немного кружиться. Запах копоти и дыма стоит в носу.
        Не показывая своих внутренних ощущений, просто иду вслед за моим проводником.
        - Тут не опасно?  - спрашиваю.  - С потолка может что-то прилететь на голову!
        - Нет! Успокойся! Здесь не опасно,  - успокаивает меня.
        - Что заброшенная фабрика делает посреди леса?
        - Когда-то она принадлежала Ланкастерам, как и все, что прилегает к усадьбе. Здесь производили бумагу, печатали книги, газеты, журналы. До наших дней старушка, к сожалению, не дожила, как видишь, тут сейчас полный хаос.
        - Здесь был когда-нибудь пожар?
        - Как ты узнала? Не хотел говорить, но да ладно. Ты же просила не пугать тебя. Да, здесь случился пожар, произошел сбой в оборудовании. Замыкание. Бумага горела, горели стены, потолок и люди. После трагедии все почистили, хотели даже восстановить фабрику, но проект заморозили, и все осталось в таком душераздирающем состоянии.
        Мы поднимаемся по сломанной лестнице вверх. Первый, второй, третий. Наконец четвертый этаж! Вроде последний. Как я устала. Мы выходим на уцелевшую поверхность крыши.
        - Боже! Это какая-то магия. Невероятно красиво!
        - Видишь! Я же говорил! И все это сегодня для тебя по акции, «устрой другу праздник»! Я волшебник! Ха-ха, признай!
        - Обожаю смотреть на закат! Таких, как этот, я уже лет сто не видела!
        Вид по-настоящему сногсшибательный. Осенний лес. Живописное озеро, виднеющееся вдали. Холмы, напоминающие предгорье Альп. Отсюда просматривается практически все, так как фабрика расположена на возвышенности. Будто во сне. Но закат, один он чего стоит.
        - Люблю сбегать сюда еще с самого детства, чтобы послушать свои мысли и раствориться во всем этом, потеряться. А какой вид летом, ты бы знала…
        - С детства?  - обрываю Макса.
        - Да. Так вышло. Мои родители погибли очень рано. Директор колледжа  - Лариса Ланкастер  - усыновила меня. Она хорошо знала моих… в общем, не важно. Так что, считай, я вырос здесь и знаю весь лес наизусть.
        - Гибель твоих родителей как-то связана с твоим шрамом на лице и кошмарами, о которых ты говорил?
        - Да.
        - Прости!
        - Ты слишком много извиняешься. Хватит все время за все просить прощение! Хватит, поняла?
        С каждой секундой становится холоднее. Руки начинают краснеть. Оделась, как всегда, не по погоде. Макс садится на край крыши. Вслед за ним сажусь рядом и прижимаюсь, чтобы немного согреться.
        Мы молча смотрим на линию горизонта, как солнце теряется за деревьями. И я чувствую какую-то связь между нами. Я чувствую, что знаю его кучу времени. Его шрам на половину лица, серые глаза, ямочка на подбородке и очевидные скулы сейчас кажутся мне очень родными. Я чувствую его, все то, что он чувствует. Тихо облокачиваю голову на его плечо и закрываю глаза. Мы сливаемся, как половины чего-то одного, как две части одного механизма.
        - У меня никогда не было друзей. После потери родителей Лила и Лариса заменили мне все. Какой бы она ни была, все же это семья. Но почему даже рядом с ними я чувствую, что одинок? Порой так и хочется отключить все свои чувства, стать холодным, бессердечным человеком, но это страшно…
        Макс поднимает руку вверх, рукав опускается. Случайно на его запястье замечаю небольшую татуировку. Непонятный мне символ. Но он до боли знаком. Буква N, заключенная в полумесяце. Чуть ниже есть надпись на латинице, но понять их совместное значение я не могу. Написано уж точно не на английском.
        Пытаюсь вспомнить, где его видела. Точно! Черная папка в приемной директора. На ней был точно такой же символ, но зачем Максу на запястье эмблема колледжа?
        - Ты продрогла вся! Идем обратно,  - говорит Макс, не дав мне расспросить про тату.
        - Да, что-то совсем похолодало. Нужно было теплее одеваться…
        - Возьми мою куртку!  - снимает.  - Давай же, надевай!
        - Спасибо!  - накидываю куртку Макса.  - Ого! Она мне очень велика,  - улыбаюсь.
        - Ну, зато тепло…
        - Теперь мне неловко. Я переживаю, что ты замерзнешь!
        Встаем с крыши и направляемся к выходу. Макс открывает заржавевшую дверь. Аккуратно начинаем спускаться по той же старой лестнице. Спускаюсь с закрытыми глазами. Наконец-то земля, вроде бы без происшествий. Что ни говори, а все равно на земле спокойнее.
        Слышен грохот. На улице начинается ужасный ливень. Из-за дырявой крыши потолок протекает, и капельки слетают прямо на голову. Я начинаю смеяться. Ну как так? Буквально только что небо было чистым и не было ни одной тучки.
        - Думаю лучше переждать дождь здесь, иначе мы промокнем до нитки, пока будем идти до усадьбы,  - подмечает Макс.
        - А что если он будет идти всю ночь?  - взволнованно спрашиваю.
        - Останемся здесь, а у тебя есть идеи получше? Точно нет…
        Несколько часов спустя дождь только лишь усилился. Мы оказались в ловушке. Мое тело замерзло окончательно. Руки превратились в ледышки, зубы не могут сомкнуться. Макс находит несколько гнилых деревяшек и пытается развести костер. Пришлось пожертвовать листами из моего блокнота.
        - Теперь ты точно согреешься! Ну что, так теплее?
        - Теп-ле-е…
        Пока я греюсь у костра, Макс снова где-то пропадает. Его нет уже минут десять  - пятнадцать. Грею руки, смотря на пламя. Думаю о своих снах и вообще обо всем, о чем можно только думать. Никогда еще мне не приходилось ночевать на заброшенной фабрике, да и еще с парнем. Немного странно, но зато вполне романтично. Хоть какое-то разнообразие в жизни…
        - Будешь кофе?  - возвращается Макс.
        - Что? Кофе?
        - Для глинтвейна ты еще слишком маленькая,  - Макс достает из-за спины небольшой термос.  - Вчера забыл его тут, видишь, как моя рассеянность пошла на пользу, он уже холодный, но можно подогреть на костре…
        - Я смотрю, у тебя здесь все продумано. Как будто в уютном холостяцком гнездышке…
        Макс садится на бетонку рядышком со мной. Откручивает крышку термоса, наливает в нее содержимое, обматывает проволокой и за ее кончик держит над огнем.
        - Ты просто изобретатель…
        - А то,  - улыбается.
        Меня немного клонит в сон. Чувствую, как веки начинают закрываться сами собой. Стук дождя, костер успокаивают, самая лучшая терапия по лечению нервной системы.
        - Ну что, попробуешь? Вроде согрелось!
        Подрываюсь.
        - Да, давай…
        - Только осторожно, крышка еще горячая,  - подает.
        Обхватываю рукавом куртки. Дую, делаю глоток.
        - Знаешь, вполне неплохо. Как будто только сваренный!
        Допив кофе, оставляю крышку на полу. По всей видимости, его чудесные свойства уже выветрились, меня продолжает вырубать.
        - Поспи, я послежу за костром,  - Макс замечает, что я вот-вот погружусь в мир Морфея.
        Я вытягиваю ноги. Голова на коленях Макса. И пускай утром моя спина и шея будут разваливаться, этот вечер ничего не испортит…
        Как же искренне человек может казаться веселым и жизнерадостным, когда внутри него черная дыра. Он первоклассный актер. Или действительно в настоящий момент он счастлив, и это счастье временно заполняет его пустоту. Но может ли оно запечатать ее навсегда?
        Глава 4. Темный лес
        Мудрец под конец жизни понимает, что смерть страшна только со стороны, для близких людей, но для себя смерти нет, и сам человек в себе как родится бессмертным, так и уходит от нас…
    
        ВЕЧЕР 12 НОЯБРЯ
        Девушка бежит по лесу. Ее волосы расправляет ветер. Она цепляется за корни старого дерева и падает на землю. Кто-то подходит к ней, ставит ногу на спину и делает несколько выстрелов  - один в лопатку, другой в шею и последний в голову. Уходит, оставляя ее. Девушка встает, платье окрашивается в алый цвет. Кровь стекает по рукам, по шее. Она протягивает мне руку. «Помоги!»  - шепчет. Она просит о помощи. Резкий громкий крик оглушает меня.
        Уже больше месяца меня преследует один и тот же кошмар. Каждый раз просыпаюсь на одном и том же моменте. Цикличность  - два или три раза в неделю. Думала, что после переезда кошмары все-таки прекратятся, но они почему-то лишь прогрессируют. Приступы начались снова. Время не лечит, по крайней мере, мне не помогает. Антидепрессанты и успокоительные средства действуют не долго, отравляя организм, не спасают.
        Несколько раз падала в обморок. Мне повезло, что рядом со мной были Ронни и Кира. Подхватили меня вовремя. Иначе ходила бы с синяками. Они единственные, кому я могу довериться. К тому же они достаточно давно в курсе моих проблем.
        Сегодня был насыщенный денек, сразу несколько контрольных. Из кабинета выхожу уставшей. Триместр подходит к концу, от этого градус повышается, напряжение растет с каждым днем. Если завалю хоть один предмет, то рождественских каникул мне не видать. Очень хочется вернуться домой. Очень соскучилась по отцу, по своей любимой комнате, по Лондону, в конце концов. Не думала, что у меня когда-нибудь появится такое желание…
        Отделавшись от математики, поднимаюсь на свой третий этаж. Иду по коридору. Застываю напротив своей двери и ищу ключ, который затерялся где-то в кармане. Не очень удобно делать это из-за книг в руках.
        Замечаю в конце коридора девушку в длинном бежевом платье. Выглядит она жутко. Сидит на подоконнике.
        Смотрю на дверь. Снова на девушку. Кладу учебники на пол, продолжаю искать ключ.
        Вдруг по всему коридору начинают моргать лампочки. Эхом раздается негромкий плач. Как-то не по себе. Но разве это сможет меня напугать? Наверное, кто-то задумал прикольнуться. Не обращаю внимания. Да где же этот…
        Плач не прекращается. Нехорошо как-то. Решаюсь подойти к ней и узнать, почему она рыдает. Подхожу. Девушка поднимает голову и смотрит прямо мне в глаза. Черт подери! Что за фигня? Что за…
        Она выглядит точь-в-точь как образ из моих кошмаров. Точно такие же глаза, ужасные глаза. Кровь по всему платью и те самые три круглых отверстия от пуль. Девушка продолжает смотреть на меня. Она спускается, встает предо мной в полный рост, рассматривает, начинает громко кричать. Голос, похожий на ультразвук, словно парализовал. Тело немеет. Не могу устоять. Падаю на пол, прикрывая уши руками. Жмурюсь. Несколько секунд, и странный голос вдруг исчезает точно так же, как и появился.
        Начинаю вновь чувствовать ноги. Открываю глаза, осматриваюсь по сторонам. Никого нет. Встаю. Так, у меня точно поехала крыша…
        Немного отдышавшись, возвращаюсь к двери. Видимо, очередной приступ. Достаю ключ и вставляю в скважину. Голова начинает ныть. Правой рукой массирую висок. Левой хватаюсь за ручку. Становится сложно дышать. Я начинаю задыхаться. Опираюсь всем телом на дверь. В глазах мутнеет. Сползаю вниз. Мелькают фразы. Шепот внутри черепной коробки постепенно усиливается, превращаясь в четкие слова.
        «Помоги мне,  - повторяет голос из сна. Силуэт девушки вновь появляется перед глазами. Она протягивает ладонь:  - Иди за мной, я лишь покажу…»
        - Что? Кто ты? Что за нафиг? Что происходит?  - кричу. Силуэт, замолчав, разворачивается и отдаляется от меня. Я встаю. Иду за ней, как под гипнозом. Спускаюсь на первый этаж. Через холл направляюсь к центральному выходу. Девушка вновь исчезает из моего поля зрения. Ноги сами несут меня на улицу. Будто я не владею своим телом, будто кто-то управляет мной, как марионеткой.
        Осматриваюсь. Фигура застыла примерно в ста десяти ярдах от усадьбы. Она протягивает ладонь: «Иди за мной, я лишь покажу…»  - отчетливо в моей голове снова проносится голос. И я вновь иду. Хоть мне и хочется вернуться назад, продолжаю идти за пределы усадьбы, погружаясь вглубь леса.
        Голые деревья, сухие листья под ногами. Все происходит точно как в моем сне. Хорошо, я просто сплю, это все снова мне снится. Щипаю себя. Ну, давай же, Люси, просыпайся! Чувствую боль. Что за чертовщина?
        Сумерки. Солнце уже почти закатилось за горизонт. Силуэт снова пропал из поля моего зрения. Иду прямо. Не понимаю, куда забрела. Усадьбы не видно. Все деревья похожи друг на друга. Очень холодно. Руки замерзают. Я в ловушке, из которой нет выхода.
        Начинается паника. Пытаюсь хоть за что-то зацепиться. Внимательно осмотревшись по сторонам, справа от себя, вдали, замечаю свет. Двигаюсь в его сторону. Спустя минут пятнадцать осознаю, что окончательно заблудилась. Очень устала, очень замерзла. От безысходности падаю на землю, облокотившись спиной о дерево.
        Просыпаюсь. Видимо, отключилась. Ничего вообще не разобрать, окончательно стемнело. Снова слышу голос: «Иди за мной, я лишь покажу».
        - Что покажешь?  - истерически вырывается из моих губ.
        - Иди вперед…
        Следуя командам, встаю, немедля направляюсь по ровной, прямой траектории. Из-за деревьев выходит она. Подходит так близко, как никогда ранее. Из ее носа тонкой струей капает кровь. Из глаз текут слезы.
        - Что с тобой такое? Что с тобой случилось?  - спрашиваю.
        - Я.  - Пауза.  - Лишь.  - Пауза.  - Покажу,  - рукой показывает на маленький холмик слева от нее.
        - Что? Что это такое?
        - Мое тело,  - произносит силуэт.
        Пытаюсь рассмотреть в темноте то место, на которое она указывает. Приглядевшись, замечаю, что из бугра торчит человеческая кисть. Испугавшись, отхожу назад. Паника. Ужас и смятение.
        Обомлев от увиденной картины, бегу, не понимая куда. Падаю, сбившись с ног, поднимаюсь и снова продолжаю бежать. Туманное состояние. Все размазано, как на фотографиях без резкости. Цепляюсь за что-то и лечу кубарем…
        Темнота. Не чувствую конечностей. Не могу ничем пошевелить. Не могу ничего произнести. Мои губы не смыкаются. Вот-вот снова отключусь.
        Открываю глаза. Поднимаюсь на колени и с легкостью встаю. Нет никакой усталости, ничего не болит, и мне не холодно. Но думать мне нужно не об этом, а как, черт возьми, отсюда выбраться.
        Слышу шорохи. Иду на звуки. Отчетливо где-то вдали проносится голос Макса. Да, это точно Макс. С безумной радостью лечу вперед. Вот он. Я вижу его. Вижу, как он поднимает кого-то с земли и вытаскивает из небольшого обрыва. Кричу со всей силы, но Макс меня не слышит и отдаляется от меня все дальше и дальше. Бегу за ним.
        Догоняю, продолжая кричать. Он резко останавливается, но на меня никак не реагирует. Подхожу к нему сбоку. Пытаюсь разглядеть, кто лежит на его руках. «Лариса?!»  - встревоженно произносит Макс, пристально уставив взгляд в одну точку. Из-за деревьев показывается женщина в черном плаще. Она подходит к нему, останавливается. Своей рукой проводит по волосам тела, лежащего на руках Макса.
        Наконец я вижу лицо, вижу, кто это. Что за бред? У него на руках мое изувеченное тело. Это же я! Как такое возможно? Да что за ерунда происходит? Кто эта женщина? Почему я вижу свое тело со стороны? Паника и пустота. Неужели я умерла?
        Провожу ладонью по плечу Макса. Рука насквозь проходит через него, проваливаясь.
        Макс отходит от загадочной женской фигуры, проходит сквозь меня. Из-за туч показывается луна. От ее яркого света на его лице блестят капли пота.
        - Я же просила держаться от Люси подальше!  - кричит.  - Ты, как всегда, пренебрег моим доверием и нарушил все существующие законы! Понимаешь, как сильно рисковал? Ты понимаешь, что она могла погибнуть?  - Пауза.  - Leve fit, quod bene fertur onus! Quousque tandem abutere, Max, patientia nostra[6 - Leve fit, quod bene fertur onus! Quousque tandem abutere, Max, patientia nostra (лат.)  - Груз становится легким, когда несешь его с покорностью. До каких пор, Макс, ты будешь злоупотреблять моим терпением?]?
        - Tu non estis me lex[7 - Tu non estis me lex (лат.)  - Ты мне не закон!]!  - Макс останавливается и отвечает даме в черном на каком-то не известном мне языке.
        - Satis сatulum[8 - Satis сatulum (лат.)  - Заткнись (замолчи), щенок!]!
        - Зачем ты приехала? Зачем ты опять врываешься в мою жизнь?
        - До твоей жизни мне нет дела, меня больше всего волнует угроза, нависшая над существованием всего рода по твоей вине…
        - Я устал от твоих игр и интриг,  - перебивает.  - Люси ты никогда не получишь!
        - Всегда восхищалась твоим умом и проницательностью,  - смеется.  - Небось Лила растрепала. Но это уже не важно. Не придется объяснять. Между тобой и Люси установилась связь, и ты догадывался об этом, не отрицай! Установив связь с тобой на заброшенной фабрике, Люси только ускорила неизбежный процесс обращения. Совсем скоро ей исполнится девятнадцать. Время подходит. Ты должен обучить ее душу, она обратится и разрушит проклятье, она спасет всех нас!
        - С ума сошла? Я не…
        - Не тебе решать,  - перебивает.  - Если не закончить обращение, не научить ее контролю, она погибнет, даже не попытавшись! Сила внутри нее пробуждается. Ты же видел сам, какие муки ее ждут. И это только начало…
        - Как же я тебя ненавижу, мамочка.
        - Довольно! Неси ее к усадьбе. Береги ее, как самый дорогой бриллиант, ну, впрочем, ты уже не маленький, сам знаешь, что нужно делать, и никогда больше не называй меня так.
        Женщина уходит. Макс смотрит на мое тело. Ладонью поправляет волосы. Нежно целует в лоб, затем несет по лесу. Иду за ним. Из леса он выходит прямо к воротам усадьбы. Идет по саду. Останавливается возле фонтана и кладет мое тело возле него. Уходит. Он оставляет тело. Он оставляет меня…
        Глава 5. В тупике
        Жизнь  - как вождение велосипеда. Чтобы сохранить равновесие, ты должен двигаться.
    
        Прихожу в себя. Пульсирующая головная боль, суставы и кости ноют. Напротив кровати вижу спящую Киру. Она сидит на стуле, оперев голову об стену. В углу стоит Ронни с выпученными глазами.
        - Где я?  - тревожно спрашиваю.
        - В госпитале, где же еще тебе быть!  - Подходит ко мне, садится на кровать.  - Что-то помнишь?
        - Почти ничего. Лес, удар и темнота…
        - Тебя нашли без сознания около фонтана. Ты опять упала в обморок и сильно ударилась. Люси, то, что с тобой происходит, ненормально.
        - Макс! Где Макс?
        - Какой? Ланкастер?
        - Да…
        - А мне почем знать? Я не видел его!
        26 НОЯБРЯ
        Наконец-то выписали. Это чувство свободы и облегчения. Меня подлатали, и теперь я снова готова вернуться к жизни подростка с массой проблем. Хорошо, что не сообщили моему отцу. Ничего серьезного не произошло, а он бы переживал и раздувал из мухи слона. Хотя, наверное, он сейчас в Бостоне и ему нет дела, что творится с его дочерью… Иначе он давно бы уже был здесь и отчитывал меня.
        Ронни, пусть он будет проклят, растрепал все о моих видениях и кошмарах. «По секрету всему свету»  - это называется. Ну почему они все так обо мне пекутся? Не нуждаюсь я в этой заботе.
        Меня теперь обязали посещать кабинет психолога. Хочется в голос рассмеяться. Но, единственное но. Моим новым «прерывателем мозга» становится… Ну, есть варианты? Нет?
        Отец Ронни работает психологом в «Черном сердце» уже лет пятнадцать, если не больше. В его обязанности входит следить за реабилитацией студентов после психологических травм. Ну, и если вдруг в один прекрасный день тебе захочется «смыться в унитаз», ты сможешь прийти к нему и выплакаться в жилетку. А за дополнительную плату тебе предложат целый курс лечения и массу разных групповых тренингов для личностного роста…
        Больше всего на свете я ненавижу врачей и психологов. Больше всего психологов. За лето у меня их было столько, что по пальцам не сосчитать. Впрочем, мы это уже проходили. Но ничего не поделаешь, меня обязали посещать Бекхэма. Не сомневаюсь, что он первоклассный специалист, но эти однотипные вопросы меня уже достали. Несмотря на все странности, происходящие со мной, я не считаю себя сумасшедшей. Хотя какой сумасшедший считает себя сумасшедшим? Ничего. Похожу на несколько сеансов, и Бекхэм-старший сам от меня отстанет, как, впрочем, и все остальные, кто был до него.
        Может, это просто полнолуние на меня действует, или год какой-то невезучий, то ли на мне «порча». Весь мир сошел с ума, и я в самом эпицентре сумасшедшего дома.
        На пороге палаты меня встречает с распростертыми объятьями Кира. Ну и, впрочем-то, неудивительно. Было бы очень удивительно, если бы она забыла про меня и не приехала. Несколько утомительных часов, и я снова в «Черном сердце».
        Кира паркуется, как дерево. Никогда еще не волновалась за свою жизнь. Кто выдал ей права? Останавливается, глушит двигатель. Открываю двери и вылетаю скорее из автомобиля. Возле ворот колледжа стоит Ронни. Сжимая больничный пакет с вещами, подхожу к нему.
        - Ты же не думал, что когда я вернусь, ты останешься в живых! Беги, пока можешь!  - говорю со злостью.
        - Люси. Стой! Я тебе все объясню,  - начинает оправдываться.
        - Твои приступы  - это ненормально. Каждый день падать в обморок… Ронни просто хотел помочь!  - влезает в диалог Кира.  - Если бы мы не обратились за помощью…
        - Помолчи, Кира! Лучше научись водить машину!  - повернувшись к Кире, выплескиваю все эмоции.  - Да знаете, где мне уже сидит ваша помощь?  - кричу.  - За глаза вы все считаете меня психованной истеричкой и дурой!
        У меня сдают нервы. Они стали очень слабыми.
        Все, абсолютно все раздражает. Я ненавижу, когда ко мне лезут в душу. Я не привыкла к тому, что кто-то может обо мне заботиться. Мне просто хочется спокойной жизни. Закрыться в своем уютном и тихом мирке, справляться со всем самой. Я понимаю, что они хотят как лучше, но чрезмерная гиперопека медленно убивает в человеке личность. С каждым днем становлюсь злее. Гнев внутри меня порождает ненависть. Что-то во мне все-таки сломалось. Что-то происходит со мной, но что именно, один черт знает…
        Прислоняюсь к забору. Рукой обхватываю металлический штырь. Опускаю голову вниз. Начинает тошнить.
        - Люси! Ну, пойми, это было необходимо,  - убеждает Ронни, обхватывая мои плечи сзади.
        ДВА ДНЯ СПУСТЯ…
        Стучу пару раз. Открываю дверь кабинета.
        - Здравствуйте,  - неловко произношу и захожу в кабинет.
        - Ах, Люси, верно? Проходи, присаживайся,  - указывает на кресло.  - Конфетку?
        - Спасибо, нет аппетита… И вообще, я ненавижу сладкое,  - сажусь.
        - Что ж… хорошо. Меня зовут Константин Бекхэм…
        - Я в курсе, кто вы, давайте без этого официоза. Ближе к делу,  - перебиваю.
        - Из больницы тебя выпустили только потому, что я поручился, что буду лично наблюдать за твоим здоровьем. Ты ведь не принимала никаких лекарств, которые прописывали?
        - Я пила все, что мне давали, только вот толка от них, как…
        - Давай будем честны перед друг другом. Не хочу тебе читать нотации и ставить на путь истинный. Я только лишь хочу помочь! Не напрягайся. Просто говори мне правду, и все закончится хорошо.
        Интересно, что произойдет, если все закончится плохо…
        - Итак, начнем,  - говорит Бекхэм, взяв мое личное дело.  - Твои приступы и кошмарные сны появились сразу после ухода твоей матери?
        - Да! Сначала были только кошмары, затем появились приступы, но они были в состоянии сна, а теперь они происходят…
        - Я тебя понял,  - перебивает, пристально изучая информацию обо мне.  - Но ведь это не первый случай. В детстве у тебя было подобное?
        - Это было очень давно. Мама рассказывала, что в детстве я очень часто теряла сознание, но врачи определили, что с моим здоровьем полный порядок, да и потом с возрастом все прекратилось.
        - Понимаешь, Люси. У тебя очень серьезные симптомы. Только благодаря мне ты не в психиатрической клинике. Это серьезно. Скажи спасибо Ронни, что он уговорил меня на эту авантюру. Возможно, у тебя нет депрессии и шизофрении, но задумайся над моими словами,  - смотрит в мои глаза.  - Один неверный шаг  - и ты окажешься далеко-далеко отсюда.  - Из ящика в столе достает какую-то маленькую баночку.  - Эти таблетки ты должна пить постоянно, иначе приступы будут продолжаться.  - Ставит передо мной.  - Сейчас выпишу рецепт, и можешь быть свободной.
        - Подождите. Ронни знал, что мне грозит психушка, и типа спас меня?
        - Именно. Вы ведь хорошо ладите?
        Мои дела что-то совсем плохи. Да какая шизофрения? Он сто пудов просто пугает меня. Этих мозгоправов я вижу насквозь. Все их приемчики… Забираю рецепт и таблетки. Встаю, иду к двери.
        - Люси!
        - Да, мистер Бекхэм?  - оборачиваюсь.
        - Надеюсь, ты меня поняла,  - говорит, смотря на меня серьезным, пугающим взглядом.
        5 ДЕКАБРЯ
        - Люси, пусти меня! Я должна узнать, кто это! Нутром чувствую, что это Роузи,  - кричит Кира, вырываясь из моих объятий.
        - Тебя все равно не пропустят через оцепление, это сплошное безумие!  - Кира вырывается и убегает. В смятении пытаюсь догнать. Сквозь заросли бегу за ней.
        Утром в лесу недалеко от старого склепа Ланкастеров нашли труп молодой девушки. Проливные дожди очень сильно размыли грунт, заблудшие охотники из городка неподалеку случайно набрели на открытую могилу, в которой лежало тело молодой девушки. По описанию очевидцев она очень похожа на пропавшую весной Роуз.
        - Девушки, пожалуйста, отойдите, за ограждение! Дальше хода нет,  - грубо отталкивает нас с Кирой полицейский.
        Пытаюсь хоть что-нибудь разглядеть. Ничего не видно. Следователи ходят туда-сюда, что-то записывая на белых листках бумаги. Сердце колотится в повышенном ритме. Словами и не передать, что в этот самый момент чувствует Кира. Быть может, она уже готова к самому худшему, но еще есть надежда, она как путеводная звезда.
        Спустя полчаса ситуация не изменилась. Ужасно устала, но дороги назад нет. Кира рвется сквозь натянутые ленточки, но полицейские не дают ей пробиться дальше.
        Спустя час через оцепление заходят мужчины с носилками. Кира напряглась еще сильнее. На участке появляется заместитель директора «Черного сердца». Его пропускают. Очень тихо и невнятно разговаривает со следователями, ничего не разобрать. Пара минут каких-то обсуждений, мах рукой. «Вы чего тут делаете? Немедленно возвращайтесь в колледж»,  - произносит заместитель директора, обратив внимание на меня и Киру. «Уносите!»  - громко произносит один из следователей. Люди с носилками накрывают труп какой-то пленкой и уносят через ограждение с правой стороны. Ничего не видно. Лицо прикрыто черной пленкой, лишь рука небрежно спадает вниз, неопрятно свисая. Кира бросается к носилкам, порвав ограждение из лент, минуя всех полицейских. Догоняя мужчин с носилками, она сдирает пленку и падает на колени вниз.
        - Боже! Роузи!  - крик Киры и дикий плач разносятся на весь лес.  - Господи! За что? Почему? Роузи…
        - Быстро уберите эту девчонку,  - дает команду какой-то мужчина в сером пальто.
        Силой за руки Киру поднимают и выводят за ограждение двое в форме. Руками обхватываю Киру, вытирая слезы рукавом своей ветровки. Не могу удержать. Она падает, задыхаясь от слез. Отхожу и не вмешиваюсь.
        Ей нужно выплеснуть все эмоции и боль, которая сейчас раздирает сердце. Смотря на нее, сразу же вспоминаю себя, ту, которой была чуть более полугода назад. Я не хочу ее останавливать, успокаивать и говорить о том, что все будет хорошо. Ведь это не так. А врать ни к чему. Нельзя носить боль внутри, ее нужно вытаскивать из себя, иначе потом она, накопившись до предела, взорвет.
        НЕДЕЛЮ СПУСТЯ…
        Мои сны и видения. Я вспомнила все, вспомнила тот самый день, когда упала с обрыва. И я видела Рози, это точно была она. Она просила о помощи, она просила, чтобы ее нашли. И пускай то, что я видела, не поддается никаким разумным объяснениям, это остается фактом.
        Мысль о том, что я вижу призраков, ставит четкий диагноз. Что-то не так со мной. Что-то не так с этим колледжем, загадки и все эти смерти. Ощущение, будто все вокруг знают то, чего не знаю я. Скорее всего, это паранойя, моя новая подружка.
        - Тук-тук. Можно?  - в комнату заходит Ронни.
        - Конечно, да…
        - Чего такая задумчивая?  - садится на стул напротив меня.
        - Пытаюсь вот разобрать коробку с вещами Роуз. Кире сейчас очень сложно смотреть на все это. Фотографии, записи, рисунки… Даже мне как-то не по себе, если честно.
        - Как она вообще? Похороны уже завтра.
        - Родители Киры разводятся. Оказывается, они уже давно не живут вместе. После Рождества она собирается переехать в Германию. Хочет начать новую жизнь.
        - М-да…
        - «Nigrum cor. Amor et mortis».
        - Что прости?
        - Это латынь. «Черное сердце. Любовь или смерть». Очень долго я искала перевод…
        - С каких пор тебя потянуло на латынь?
        - Искала литературу для реферата и случайно наткнулась на очень интересные документы в «запретной секции». Вот, посмотри,  - подаю.  - Только читай вслух…
        На самом деле я нашла все это в комнате Роуз. Ронни не обязательно это знать. Я не знаю теперь, кому можно доверять, а с кем быть осторожной. Тем более один раз он меня уже подвел.
        - Газета 1994 года? Ладно. «Серия загадочных убийств в одном из самых престижных колледжей Англии. Убийства продолжаются. Вчера утром был найден труп Джуди Ланкастер. Директор колледжа  - миссис Матильда Ланкастер  - в трауре. Убийство младшей дочери ударило по ее здоровью. Приносим свои искренние соболезнования! После громкого скандала внутри колледжа миссис Матильда Ланкастер покидает пост директора из-за самочувствия и некомпетентности. Комиссия из Лондона проводит тщательную проверку. По решению суда колледж не закроют. Новым директором станет старшая дочь Матильды  - Лариса Ланкастер. Поздравляем Ларису с новой должностью». Ну и что ты хочешь этим сказать?
        - А то, что убийства здесь уже были. В 1994 было найдено мертвыми четыре студента и позже дочь директора. В 1975 точно так же погибли четверо студентов, в 1956 снова четыре трупа. Не находишь закономерность?
        - Убийства происходят каждые девятнадцать лет?
        - Именно, но это еще не все. Роуз  - пятая. Ее смерть не вписывается в закономерность. Все убитые были сиротами и воспитывались в приютах до того, как поступили в «Черное сердце. У Роузи были родители и семья. Перебирая ее вещи, среди макулатуры я нашла один интересный, листок, скорее всего, вырванный из дневника, кажется, это ее последняя запись. Смотри,  - подаю лист Ронни.
        - Хм… «Он знает, что я знаю. Я следующая. Дорогая Кира, если ты сейчас читаешь это, то, скорее всего, меня уже нет в живых. Я спрятала надежно все имеющиеся у меня улики и доказательства причастности… Подсказка, для того чтобы их найти, на обратной стороне».
        - Рози знала, кто убийца. Судя по всему, шантажировала его и поплатилась за свою ошибку.
        - Прямо как в фильмах, листок оборван вместе с именем убийцы, будто намеренно…
        - Переверни лист. Там подсказка, как найти улики, которые Рози успела собрать.
        Ронни переворачивает оборванную бумажонку.
        - «Nigrum cor. Amor et mortis». Какая связь между всем этим и фразой на латыни?
        - Мне бы знать…
        Имя оборвано не случайно. Когда я пошла за вещами Роузи, обнаружила, что замок на двери в ее комнату выломан, а внутри хаос и беспорядок, все было перерыто. Кире, да и ее родителям, сейчас вообще не до этого, поэтому скрала этот факт. Тот, кто устроил это все, явно уже нашел желаемое.
        Строки, написанные Рози, указывают на усадьбу, точнее на ее историю основания и легенду о герцогине Марии Ланкастер и ее проклятье. Ее ахиллесова пята  - любовь. Из-за сильной любви она не смогла сделать правильный выбор.
        В детстве мама рассказывала мне эту сказку перед сном. В этой истории фигурируют реальные исторические личности, но вся информация, которую я имею на сегодняшний день, никак не связывается с другими событиями, в голове кокосовая стружка. Видимо, детектив из меня никакой, заигралась…
        - Пойдешь со мной на бал?  - резко отрывает меня от раздумий Ронни.
        - Бал? Какой бал?
        - Рождественский. Ты забыла совсем?
        Глава 6. Рождественский бал
        Все строят планы, и никто не знает, проживёт ли он до вечера.
    
        20 ДЕКАБРЯ
        Конечно, кто-то обязательно скажет, что моя жизнь намного лучше, чем у некоторых. Кто-то обязательно скажет про людей, умирающих от голода в Африке, про миллионы судеб, которые страшнее. Но были ли они на моем месте? Были? Чтобы знать, насколько моя жизнь ужаснее их…
        Сеансы с мистером Бекхэмом прекратились. Он сказал, что мы не увидимся до начала нового семестра, но я должна соблюдать курс приема лекарств. Никогда таблетки мне не помогали, но эти просто чудо. Я наконец-то начала нормально спать, наконец-то я начала жить. Никаких обмороков и приступов. Даже мои кошмары прекратились.
        Очень долго я размышляла на тему «что надеть на бал», но все безуспешно.
        Перебрав все свои вещи, нахожу алое платье, которое мне подарила мама к выпускному вечеру. Это платье стало последним подарком от нее, поэтому я еще ни разу его не надевала. Оно для особенного вечера, и, наверное, сегодня именно тот случай. Я должна сегодня быть в нем…
        Спустя час громкий глухой стук в дверь. Спокойно, Люси! Улыбайся и делай вид, что ты не волнуешься! Вдох, выдох. Поправляю прическу, смотрю в зеркало. Сойдет и так. Подхожу к двери. Открываю. Вижу на пороге Ронни.
        - Выглядишь просто потрясающе!
        Улыбаюсь. Всегда приятно получать комплименты. А как прекрасен он в этом смокинге. Он просто чертовски красив.
        - Я очень плохо танцую, точнее, вообще не умею, при слове «вальс» по моему телу бегут мурашки и сводят судороги, отдавлю тебе ноги своими шпильками…
        - Как неловко!  - смеется.
        - Что?
        - Скажу тебе по секрету, я тоже не умею танцевать,  - улыбается.  - Мы идеальная пара!
        - Ты же сейчас шутишь?
        - Нет! Я не шучу.
        - Ха-ха, ну тогда опозоримся вместе!
        - Идем скорей, сейчас уже наш выход,  - без объяснений Ронни хватает мою руку.
        - Что? Какой выход?
        Медленно мы идем по коридору. Спускаемся по лестнице на второй этаж и останавливаемся. Грубый мужской голос объявляет: «Студентка первого курса Люси Томсон в сопровождении студента третьего курса Ронни Бекхэма».
        - Что? Ты не говорил, что все будет так официально! Я думала, обычная вечеринка,  - испуганно сжимаю руку Ронни.
        Продолжаем спускаться.
        - Когда спустимся, поклонись вон тем дамам и дай поцеловать свою руку их кавалерам,  - шепчет Ронни.
        - К чему этот официоз? Мы не в пятнадцатом веке!
        - Это традиции, Люси. Увы, без этикета никак. Ты же не хочешь, чтобы на тебя все смотрели и шушукались о том, какая ты бескультурщина,  - улыбается.
        - Ронни! Если я переживу этот кошмар, то точно тебя прикончу!
        - Улыбайся и маши ручкой! На нас сейчас все смотрят…
        Много живых цветов. Аромат женских духов и пряной лаванды одурманивает. В холле стоят несколько столиков с закусками и шампанским. Пока никто не видит, отдаляюсь от Ронни и быстренько хватаю один бокал, выпиваю до дна для храбрости.
        Некстати вдруг включается музыка. Ронни берет мою правую руку и плавно хватает за талию. Я вообще не понимаю, куда нужно ставить ноги. В какую сторону двигаться. Это просто какой-то ужас.
        - Расслабься и просто доверься мне, слушай музыку и слейся с ней воедино,  - говорит мне на ухо Ронни.
        Он контролирует ситуацию и на счет три начинает меня вести. Вальс  - это танец бабочек. Леди порхают по мраморной плитке, как на цветке, а их кавалеры  - груз, не дающий им взлететь высоко в небо на свободу.
        Спустя немного времени мы с Ронни сливаемся в одно целое. Мои страхи остаются позади, и я вся в танце, я вся в Ронни. Никогда бы не подумала, что буду кружиться в вальсе, на балу, да и еще с симпатичным парнем, похожим на принца. Але! Люси, спустись на землю! Тебе шампанское ударило в голову? Он никакой не принц, а ты не принцесса. Ты не Джульетта, а он не твой Ромео…
        Это какая-то эйфория. Я попала в сказку. Словно стала героиней шекспировских трагедий, которые так сильно люблю. И музыка заканчивается. Мы продолжаем стоять, прижавшись друг к другу. Мы ближе и ближе. И его губы соприкасаются с моими губами. И вот поцелуй, о котором я так мечтала, танец на рождественском балу, сказка, которую так сильно желала… увы, не с тем. «Мне нужно отойти, хочу на свежий воздух»,  - говорю Ронни, ухожу.
        Ночь сегодня невероятно звездная и лунная. И вроде бы ничто не может испортить этот вечер, но черт. Он даже не пришел. Человек, которого я хочу видеть больше, чем жить,  - не пришел…
        Смотреть на звезды можно бесконечно. На эти маленькие и одинокие искорки. Среди пустоты и мрака они греют своим теплом холодные планеты, не получая ничего взамен. Они прекрасны. Неудивительно, что люди хотят быть похожими на звезды, но им до них далеко.
        Легкий ветерок небрежно играет по моим волосам. Мурашки бегут по коже. Заболеть, конечно, сейчас не хотелось бы, но на улице настолько красиво, что не хочется возвращаться назад.
        - Правда, красивая ночь?  - подходит ко мне Макс, направляя взгляд в небо.  - Ты сегодня очень красивая. Видел, как вы танцевали с Ронни, мило смотритесь вместе.
        - Давно вернулся? Тебя не было больше месяца…
        - Извини. Мне пришлось уехать, это семейные дела. Я не мог, не мог…
        - Уйди!
        - Люси, пожалуйста…
        - Помнишь, что я сказала тебе? Не исчезай или никогда больше не появляйся в моей жизни,  - по щеке спускается капелька.  - Ты все испортил,  - ухожу.
        - Постой,  - останавливает.  - Скажи прямо сейчас, только честно, если твое сердце действительно не желает меня видеть, я больше никогда не появлюсь в нем.
        - Какой же ты придурок, Ланкастер,  - ухожу.
        - Ты не ответила,  - кричит.
        - А ты оставил меня у фонтана, бросил, как какую-то вещь. Тебя даже не было в госпитале, пока я умирала!  - Макс в удивлении.  - Я помню все, что было тем вечером!
        - Что ты помнишь?
        - Боль, холод и как ты вытаскиваешь мое тело из обрыва. Я видела, как ты нес меня по лесу, словно чужими глазами. Потом женщина в черном…
        - Ты сильно ударилась головой, и все это лишь плод твоего воображения.
        - Легенда о «Nigrum cor»! Amor et mortis, Макс? Все эти убийства, эта усадьба, призраки…
        - О чем ты?  - нервно обрывает.
        - Хватит. Не нужно выставлять меня сумасшедшей. Я знаю, что я видела. Я видела Роузи, а она, как ты знаешь, мертва. Всю свою жизнь я была какой-то не такой, как все, словно не от мира сего. Я хромала, спотыкаясь об каждое препятствие судьбы. Я устала от лжи. Скажи мне правду, почему я вижу их? Ты ведь знаешь ответ на мой вопрос…
        Глаза наполняются соленой водой. Не могу сдерживать эмоции. Не могу и не хочу больше притворяться, что все хорошо. Нет!
        Макс подходит ко мне, встает напротив меня и смотрит прямо в глаза, рукой вытирает слезинки, спускающиеся по щекам.
        - Ну, чего ты плачешь? Я не позволю, чтобы ты плакала. Хочешь узнать правду  - будет тебе правда. Возьмись за мои руки и закрой глаза.
        - Опять твои приемчики? Ну ладно,  - закрываю.  - И что? Ничего не происходит.
        - Освободи свои мысли. Расслабься и думай обо мне, стань частью меня. Стань моими глазами, стань моими губами, стань моим сердцем!
        Крепко сжимаю руки Макса. Пытаюсь расслабиться. Вдыхаю полной грудью и пытаюсь вспомнить все моменты, связанные с ним. Его бескрайняя улыбка, голос, который пробуждает вулканы внутри. Моменты, проведенные вместе. Ночь на заброшенной фабрике, когда я поняла, что влюбилась в него.
        - Можешь открывать, но ни при каких обстоятельствах не отпускай мои руки! Поняла? Иначе связь разорвется…
        Открываю глаза по команде. Кругом темно, очень мрачно и тоскливо. Нет земли и неба. Ощущение, что мы парим где-то в облаках. Мы вне пространства и времени. По горизонту большие прозрачные осколки, будто из cтекла. Сверкают молнии или что-то похожее на них. Под ногами черный дым.
        На душе становится тоскливо, пусто. Состояние словно из тебя что-то вынули, но не поставили на место. Замечаю вдали мелькающие тени светлых оттенков, отдаленно напоминающие человеческие силуэты. Холодно. Здесь очень холодно. Мои волосы колышутся, но не от ветра, его здесь нет. Первые чувства  - смятение и непонимание. Небольшой страх, волнение.
        - Где мы?  - спрашиваю Макса.
        - Мы за завесой, за барьером между землей и раем. Это место сотворено самой смертью. Мы в мире, где страдают души. Обычным людям не дано побывать здесь до смерти биологического тела. Все, кто умирают, попадают сюда, а те, у кого остались незаконченные дела, остаются на земле. Они ждут часа, когда смогут обрести покой. Вот она, правда, ты  - «Nigrum cor». Мы проводники между двумя мирами, мы  - словно правая рука смерти, мы рождены, чтобы открывать двери для тех, кто спустя долгие муки смог обрести покой. Мы помогаем пройти.
        - Черт! Как такое возможно? Да этого не может быть…
        Я не могу поверить словам Макса. Всегда я верила в то, что могла объяснить, потрогать или увидеть. В то, что вижу сейчас, все равно не могу поверить.
        - Тогда в чем суть проклятья «Nigrum cor»?
        - Вот оно проклятье. Завеса  - это ловушка. Некий тайник, созданный смертью. Ни одна душа не способна пробиться сквозь барьер и войти в рай. А наше проклятье  - видеть и слышать их мучения, пока не окажемся на их месте.
        - Если мы в мире мертвых, то я могу найти здесь свою маму и поговорить с ней?
        - Чисто гипотетически, в теории это возможно, но…
        - Я хочу увидеть ее!
        - Нет? Люси. Не делай этого…
        Я отпускаю руки Макса и бегу в сторону белых бликов в надежде найти маму.
        - Нет! Люси, нет…
        Меня ударяет взрывной волной. Яркий свет ослепляет. Падаю. Открываю глаза. Встаю с холодной земли. Оборачиваюсь по сторонам. Я вновь возле усадьбы. Спустя минуты три нахожу Макса. Его тело лежит на мокрых листьях возле беседки. Подхожу ближе и хватаю его за руку. Он без сознания. Что же делать?
        - Люси,  - тихо бурчит, приходит в сознание.
        - Господи, слава богу, ты живой! Что произошло?
        - Черт возьми, я же сказал, что не при каких обстоятельствах не отпускай мою руку, ты оборвала связь, и нас с тобой выкинуло обратно, радуйся, что ты не застряла там!
        Помогаю Максу встать. Он отряхивает с головы листву и продолжает высказывать мне, что я натворила.
        - На удивление, ты отреагировала спокойно. Я думал, будет хуже… Теперь ты знаешь правду. И теперь ты знаешь, почему я избегал тебя. Когда мы вместе, появляется связь, и сила внутри тебя вырывается наружу, но ты не умеешь контролировать приступы, поэтому все заканчивается плачевно… Твои приступы  - это не болезнь, Люси. Это проклятье, которое вот-вот…
        - Люси? Я тебя везде искал,  - появляется Ронни, перебив Макса.  - С тобой все хорошо?  - смотрит на изорванное и грязное платье.
        - Да, кажется, да, в порядке.
        - Бал закончился, и… Тут кое-что случилось…
        Я встревожилась. По взгляду Макса видно, что он тоже очень сильно напрягся. Ронни выглядит опустошенным, явно произошло что-то нехорошее. Долгая пауза. Он молчит. Не может связать и пару слов. Сжимает кулаки. Резко опускает взгляд вниз, затем на Макса.
        - Такое дело. Короче, на заброшенной станции возле путей нашли новый труп. По предварительной версии суицид, но как мы знаем, каждую смерть здесь записывают…
        - Кто?  - нервно спрашивает Макс, перебивая, подходит вплотную к Ронни.
        - Лила. Лила Ланкастер…
        Глава 7. Легенда «Черного сердца»
        Настоящая любовь рождается в трудные времена. И только пройдя через боль и страдания, можно по-настоящему оценить счастье.
    
        Весь путь от Парижа до Лондона Вильяма лихорадило. Это весьма утомительное путешествие не войдет в список лучших. Из Лондона через всю Европу в Россию. Всего пару месяцев он пробыл в Москве. Срочное письмо из дома заставило отправиться назад раньше запланированного.
        Сейчас он вспоминает свою супругу  - Марию или, как ее обычно называли на английский манер, Мэри-Луизу Ланкастер. Сейчас он жалеет о том, что оставил ее одну. В Англии бушует война. Волнение и страх сжирают его изнутри.
        Вильям оставил войну перед венчанием в церкви, возможность бороться за английский престол для него было чем-то безумным и бессмысленным. Дом Ланкастеров борется с Йорками уже почти век. Сначала небольшие стычки, потом развязалась самая настоящая бойня. Многие представители аристократии, дома и кланы были попросту уничтожены в ходе боевых действий. Война коснулась каждого.
        Никто не осуждал выбор Вильяма. Родственники только рады, что он вышел из «шахматной партии». Вильям не воин, не воевода и не генерал. Военное дело никогда его не интересовало. Он тянулся к изучению разных культур, народов и языков, мечтал увидеть весь прекрасный мир.
        Жар. Температура росла с каждой минутой. Заболеть в дороге, вдали от цивилизации  - почти смерть. Из-за проливных дождей карета увязла в лужах и грязи. Кажется, к утру удалось найти какую-то деревушку. Герцога чуть живого подняла на ноги местная знахарка с помощью отваров и примочек. Скорее всего, в Москве он подцепил какой-то вирус, который проявил себя в неподходящее время. Как только стало лучше, без промедлений он продолжает свой путь.
        Спустя неделю он уже был в Лондоне, еще чуть-чуть, и фамильная усадьба Ланкастеров, построенная его дедом, на горизонте. Постоянно герцог перечитывал письма от любимой жены, ведь теперь дома его ждали не одно, а два любящих сердца…
        Как только карета останавливается у ворот усадьбы, Вильям вылетает из нее и бежит к дверям. Внутри очень тихо. Ни прислуги, ни домочадцев. Он уже было подумал о самом худшем, но вовремя в гостиной его взгляд замечает Марию, качающую в колыбельке их дочь.
        Трогательная сцена. Первая встреча любимых и самых дорогих друг другу людей за полгода. Вильям крепко обнимает Марию со слезинкой, которая проскальзывает украдкой.
        - Генрих Тюдор победил. Слышишь? Война окончена,  - радостно шептала Мария, обняв плечи любимого.
        И теперь казалось, что всё закончено. Больше нет разлук, страданий, потерь. Надежда на новую жизнь, в которой Мария, Вильям и их маленькая Люси. Она видела в его карих глазах будущее  - усадьбу, большой сад и любовь, которую всечасно готова дарить. А что же еще есть счастье?
        СЕНТЯБРЬ 1472 ГОДА
        Вильям находится в ужасном состоянии. Два дня не может встать с постели. Мария льет слезы над его почти бездыханным телом.
        - Катерина! Катерина, скорее сюда,  - зовет она свою служанку, которая прибегает без промедления.
        - Да, госпожа! Вы хотели меня видеть?  - опустив глаза, промолвила Катерина.
        - Доктор! Из Лондона должен был приехать врач!
        - Никто еще не приезжал, моя госпожа.
        Лишь к вечеру в холле раздался стук тяжелых сапог. Мужчина в черном одеянии, в маске и большой сумкой в руках. Все уповали только на него. В нем видели спасителя, хотя к медицинским наукам относились с большим скептицизмом. Кто-то считал их работу «бесовской», а кто-то относился нейтрально.
        Около трех часов никто не выходил из комнаты герцога. Мария стояла возле дверей и с замиранием в сердце уповала на бога. Ее руки тряслись, нервоз был заметен невооруженным взглядом.
        - Ну, что? Скажите, что?  - как только доктор вышел из комнаты, на него накинулась леди Мария.
        - Увы, ничего сделать ни я, ни кто-то другой уже не сможет. Молодой организм еще продержится немного, mortem[9 - MORTEM (лат.)  - смерть] уже ждет.
        Примерно так же отвечала и последующая дюжина лекарей, но как тут смириться? Мария не могла не продолжать искать способы спасти мужа. Только в нем были все ее мечты, только в нем она продолжала видеть свет.
        Сейчас она опять сидит возле его кровати, не боясь заразиться. Раньше плакала, но какой прок от этих слез? Глаза опухли. Лицо потускнело, и взгляд в глазах померк. Именно так выглядит безысходность. Луна проникает через окно. В комнате достаточно светло. Запах смерти уже витает над Вильямом, но Мария изо всех сил прогоняет из головы дурные мысли.
        - Госпожа,  - раздался голос Катерины.
        - Чего тебе? Чего тебе нужно,  - со вздохом ответила Мария.
        - Все крестьяне только и шепчутся о здравии герцога. Народ у нас очень суеверный, в общем, современным докторам они не доверяют и просят вас обратиться к помощи ведьмы, что живет на озере за холмом.
        - Вздор! Ведьма? Кажется, их всех сожгли на кострах. Ты права, народ суеверный и болтает чего ни попадя! Не стоит…
        - Может, стоит? Вы ведь все равно ничего от этого не потеряете! Ну а вдруг она поможет?
        - Amor et mortis.[10 - AMOR ET MORTIS(лат.)  - любовь или смерть] Пошли за этой ведьмой, если спасет герцога, получит столько золота, сколько захочет.
        Она уже была согласна на все, даже нарушать законы. Ее любовь сильнее смерти, но смерть вечна, и победить не в силах смертный.
        Мария заснула прямо на кресле у кровати своего супруга с книгой в руках. Хоть он и без сознания, она читала ему книги, верила, что он все равно ее слышит. Окно распахнулось от сильного порыва ветра, который потушил догорающую свечу. Утро было очень холодным для сентября.
        Начался сбор урожая. В комнату входит Катерина, ставит свежие цветы из сада и осторожно из рук герцогини вырывает раскрытую книгу и ставит на полку. Леди Марии необходимо было выспаться и набраться сил. Маленький ребенок, да и болезнь Вильяма. Очень сильно она выматывалась и уставала.
        - Госпожа! Госпожа, просыпайтесь. Ваши солдаты привели ведьму, она ждет в холле усадьбы,  - в панике кричала служанка, ворвавшись в спальню.
        - Какая ведьма? Ах да, ведьма. Скажи, что сейчас спущусь,  - проснувшись, ответила молодая герцогиня.
        Через минут двадцать Мария уже спускается по лестнице. Перед ней стояла старуха лет восьмидесяти в рваной и ободранной одежде. Вот что ни говори, на вид вылитая ведьма.
        - Ты знаешь, зачем тебя позвали, знаешь, что мне от тебя нужно,  - тихо произнесла Мария, посмотрев в глаза старухе.
        - Поздно. Уже мои отвары не помогут излечить хворь. Ты и твой герцог не обижали меня, в отличие от твоих людей, уж ладно, помогу тебе. Остался один только способ спасти мужика твоего  - нужно с самой смертью договариваться. Если готова ты и не струсишь, то я проведу ритуал, но знай  - всегда и за все нужно платить!
        - У меня много золота и серебра! Назови цену!
        - Ха-ха, не нужно твое злато и серебро ни мне, ни смерти. Оно нужно только людишкам вроде тебя.
        - Что угодно! Все отдам…
        Как обещала старуха, ночью она собралась проводить темный обряд, чтобы смерть пришла и вступила в диалог. Под полной луной старуха наносит на полу несколько непонятных символов белым мелом, затем окропляет пол человеческой кровью. Мария и служанка Катерина стоят в ужасе.
        - Теперь как договаривались,  - произносит старуха.
        - Делай все что нужно,  - отвечает Мария, закрывая глаза.
        Один робкий крик. Тело Катерины падает громким хлопком.
        - Человеческая душа  - плата,  - вырывается из уст пожилой женщины.
        И вмиг свечи потухли. Повеяло холодом. Тени побежали по стеллажам с книгами. Смерть пришла и стояла перед ними, как царица.
        - За долгую и счастливую жизнь герцога смерть хочет невинную душу твоей дочери. Она станет барьером между двумя мирами, между землей и блаженным раем. Выбор за тобой! Плата велика, но и покупка сладка…
        - Жизнь моей дочери в обмен на жизнь мужа?
        - Девятнадцать лет. Таков срок. Смерть заберет твою дочь и мужа через девятнадцать лет. Долгие и счастливые девятнадцать лет с Вильямом. Сможешь родить себе еще хоть сотню дочерей.
        Мария со слезами на глазах согласилась и подписала договор со смертью. Вильям очнулся сразу же следующим утром. Как было указано в договоре, они прожили ровно девятнадцать счастливых лет. Герцогиня больше детей не родила, но к концу срока договора успела обзавестись внуками. После трагического ухода из жизни Вильяма и красавицы Люси Мария основала в усадьбе приют под названием «Черное сердце», который в будущем потомки превратят в престижный колледж. Усадьба станет памятником эгоизму, любви и выбору, который когда-то сделало черное сердце Марии Ланкастер. Она обрекла на вечное проклятье весь свой род и все души, которые никогда не попадут в рай. Финал истории, финал великой легенды, которую еще долго будут рассказывать в Англии, но это не конец, только начало вот только уже другой истории…

    AMOR ET MORTIS
        Глава 8. Новый мир
        Чтобы открыть новые части света, нужно иметь смелость потерять из виду старые берега.
    
        Смириться с тем фактом, что я не совсем обычный человек, было куда легче, чем осознать, что все мои представления о мире, о жизни и смерти всего лишь стереотип. В одну секунду мой мир рухнул. Часть меня все еще не могла поверить, что легенды намного реальнее, чем то, что нас окружает. Здесь все, наверное, намного сложнее, намного опаснее.
        Я родилась такой, я всю свою жизнь знала, точнее, предчувствовала, что здесь для чего-то большего. Смерть лишь начало новой жизни, так было всегда и будет. Мы словно птица феникс. Рождаемся, умираем и вновь рождаемся, только в новом мире, в новом обличии, если так можно выразиться.
        Понять смысл жизни, понять себя, понять, зачем и для чего ты пришел в этот мир,  - пожалуй, и есть цель нашего пути. Там, за завесой, не все так сказочно и прекрасно, как нам рассказывают философы, пророки и разные религиозные течения.
        Ничего с собой не унесешь. За завесой нет социальных статусов, нет денег и нет того, что ценится в современном обществе. Мораль у каждого своя, каждый решает сам, как пройти свой путь. Срезать или пройти каждую ямку и кочку, пройти всю дорогу или остановиться на полпути.
        Каждый выбирает для себя. Я свой выбор сделала, я знаю свою дорогу, я знаю, сколько мне нужно пройти. За свои восемнадцать я увидела лик смерти, увидела и познала предательство, увидела унижение и не стала слабее. Все события, происходящие вокруг, только закаляют меня.
        Осталось лишь немного. Научиться любить, научится прощать, научится верить и ждать. Макс показал мне мир, частью которого являюсь, я чувствую себя в нем некомфортно, просто ужасно. Но научившись, чего бы мне это ни стоило, я стану его частью, я хочу внести хоть какой-то взнос вселенной, помочь мертвым обрести покой и сохранять равновесие в этом и так очень шатком мире.
        Всю ночь не могла заснуть. Переварить всю информацию, чтобы не лопнула голова. Теперь понимаю, в каждой сказке есть доля истины. Когда мне исполнится девятнадцать, сила внутри меня окончательно проснется. Лариса поручила Максу, чтобы он освободил мою душу и научил контролю, чтобы меня не разорвало на куски. Звучит жутковато, но оказывается, такие случаи были. Макс и Лила с юности готовились стать членами ордена. А мне придется научиться всему за пару недель. Чувствую, это будет очень сложно. Но до сих пор нет ответов на все мои вопросы. Их по-прежнему становится больше…
        Выхожу на Брутон-стрит. Прохожу Барлоу Плейс. Так это место должно быть где-то здесь. «Ресторан французской кухни»  - читаю вслух надпись на вывеске. Французская, значит, ладно. Захожу вовнутрь. На входе меня встречает какой-то высокий мужчина в черном дорогом костюмчике и в черных очках. Он напоминает мне одного любимого актера из сериала про бандитов и шпионов. Конечно, я ожидала, что вокруг такой дамы будет куча людей с пистолетами, готовых в любой момент прикрыть собой.
        - Леди Ланкастер вас уже ждет,  - высоким тоном произносит верзила.
        Он направляется прямо по гостевому залу, затем поднимается по маленькой лестнице, я иду за ним, не хватило мне еще тут потеряться. Поднявшись на второй этаж, замечаю столик, за которым сидит женщина. Сразу узнала ее  - это та самая загадочная «женщина в черном».
        Честно, личность Ларисы такая же легендарная, как и вся эта сказка о «Nigrum cor». Она так долго занимает пост директора колледжа, но ни разу в нем не появлялась. Вообще кто-нибудь знает, как она выглядит?
        Лариса одета в черное платье, сшитое в стиле двадцатого века. На голове черная шляпка с вуалью, которая прикрывает лицо. Вот так? значит, выглядит главарь «мистической банды». Медленно присаживаюсь напротив, невзначай пытаюсь разглядеть лицо.
        - Это ваши ребята постоянно за мной следят?  - cразу выдаю.
        - Твоя безопасность? Люси, сейчас превыше всего. Ты словно хрупкий неограненный горный хрусталь, за которым охотятся жаждущие наживы…
        - В письме вы обещали мне что-то рассказать о моей матери, но также я требую, чтобы вы мне объяснили, к чему все эти убийства и почему теперь «они» будут охотиться на меня…
        Лариса Ланкастер выдерживает паузу. Легко и плавно снимает свою шляпку. О боже! Ну, теперь понятно, почему черты лица Ларисы казались мне знакомыми. Лариса  - это Лора, подруга моей матери. Вот, значит, какие секреты были у мамы, она тоже состояла в этом чудном ордене и была такой же, как и я.
        - Лора?  - произношу с удивлением.
        - Я же говорила, что мы еще встретимся, и этот день настал весьма раньше, чем планировалось, но так даже лучше, что ты все узнала сейчас. Сотни раз говорила Эмили, что сокрытие правды может потом обернуться для нас всех боком. Кстати об Эмили. Тебе должно быть интересно, почему она умерла?
        - Я знаю, от чего она умерла. Опухоль…
        - Ха-ха,  - элегантно посмеивается,  - рак  - всего лишь побочный эффект. Видишь ли, все намного иначе, чем ты себе воображала. Эмили всегда доставалось все самое лучшее, так сложилось, что младшеньких детей любят больше. Я отдавала все свои вещи, отдавала все, что принадлежало по праву мне. Когда Эмили исполнилось девятнадцать, сила внутри нее обрушилась шквалом ветра. Она не могла жить, мучилась от кошмаров и не могла контролировать видения. Все свое время она посвящала музыке, бренчала на этой отвратительной виолончели, пренебрегая занятиями по контролю. Она вечно витала в облаках, не понимая, какая лежит ответственность на ней. Эмили считали избранной, той девушкой, которая сможет снять проклятье с рода. Сломать барьер и восстановить баланс между мирами. Но Эмили мечтала о наивной любви, хотела семью и жить припеваючи, нам нельзя любить, нам строго запрещено наслаждаться земными благами. Заводить семьи лишь для продолжения рода и не более. Эмили ради своей мечты предала орден, раскрыв тайны, которые хранили веками. Предав орден, она получила желаемую свободу, смогла сбежать в Лондон. Жалею,
что тогда помогла ей бежать, жалею это малодушие и не прощу никогда. Эмили была беременна тобой, только поэтому я дала слабину и не рассказала нашим родителям о том, что она собиралась сделать. Самое страшное, что может сделать член ордена,  - это продать душу. Сделка со смертью подарила жизнь тебе и долгие, счастливые девятнадцать лет в этом мире, но вечные муки за барьером. Стоило ли это того? Четыре невинные жизни, четыре смерти, четыре сестры по крови на совести Эмили. Не бывает счастливых финалов, не бывает счастья без горя…
        Я слушала Лору завороженно и проникновенно. Каждое слово проходило сквозь меня и не вылетало обратно. Мама врала мне всю свою жизнь, оказывается, я совсем не знала, какой она была. Тот факт, что Лариса  - сестра Эмили, тоже засел в голове. Что же происходит в моей жизни? Просто какой-то испанский сериал, ей-богу. После того как Лора закончила, я просто сидела в оцепенении и не знала, что ответить. Так быстро это переварить… нет…
        - Кто убивает девушек, и главный вопрос  - зачем? Почему убили Роузи?
        - В середине двадцатого века орден чуть не распался. Моя бабушка еле сдерживала мир между членами «клуба». Каждые девятнадцать лет душе Люси Ланкастер суждено перерождаться. Точнее, осколку, который остался на земле. Она и только она сможет снять проклятье и покончить с этим. Вторая мировая война как-то повлияла и на наш мир тоже. Тысячи трупов, тысячи неупокоенных душ в сутки. Чаша весов просто чуть ли не сломалась. Большинство «сильных» смогли поддерживать равновесие, но ценой собственных жизней. Орден разделился на два лагеря. Поиски души Люси Ланкастер за столетия заканчивались промахами, каждые девятнадцать лет она умирала. Одни считали, что проклятье  - дар, которым нужно пользоваться, и не во благо равновесия в мире, а против него. Те, кто боролся за свободу, все так же продолжали искать душу Люси Ланкастер. Каждые девятнадцать лет четыре девушки, которые подходили, воспитывались в ордене, но те, кто сражался за другой мир, убивали всех четырех, не оставляя надежды освободить душу Люси Ланкастер и покончить с проклятьем раз и навсегда. Роузи каким-то образом вышла на след тех, кто борется
против нас, и путем шантажа пыталась с ними договориться. Но Роуз не знала, куда влезла. Кто-то в ордене сливает информацию врагам. Долгое время мы считали избранной Лилу, и теперь она мертва… Если они узнают, что избранная ты…
        Голос Ларисы ужасно дрожит. Чувствуется напряжение. Ей очень тяжело мне все это рассказывать. Она берет стакан воды, делает пару глотков. Встает из-за стола. Надевает свою шляпку, затем накидывает плащ.
        - Извини, у меня много дел, уже пора…
        Лариса, не смотря на меня, уходит.
        - Стойте! Подождите! Как Макс? После похорон Лилы он перестал отвечать мне, он молчит. Как он, пожалуйста, скажите как он?
        - Он в порядке. Ему просто нужно время. Мы люди, Люси. Только притворяемся бесчувственными, но все равно нам больно. Вспомни свою боль. Ему тяжело так же. Дай ему время.
        Договорив, Лора со своей свитой спускается по лестнице. Я вскакиваю и бегу за ней. Останавливаю.
        - А что мне делать? Что я должна делать? Вы ничего не сказали. Не понимаю, что и как мне быть со всем, что вы мне сказали…
        - Разберись с мыслями в своей голове, постарайся жить как раньше, будь обычным подростком. После каникул вернешься в «Черное сердце» и приступишь к обучению. У нас еще есть время до твоего дня рождения…
        - Вы ведь считаете, вы уверены, что я та самая! Я избранная?
        Лора уходит, не ответив. Все было настолько очевидно, что пояснять и не требовалось. Она смотрела на меня, как на инструмент спасения всего мира, а не как на свою племянницу. Возможно, снять проклятье  - цель всех трудов Ларисы, цель и смысл жизни. Все для нее вокруг лишь расходный материал.
        НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ…
        Моросит дождь. Остановка «Хайгейтская библиотека». Выйдя из автобуса, накидываю капюшон. Прохожу Честер-роуд и поворачиваю на Суэйнс-лэйн. Семь минут пешком.
        Ну, вот и Хайгейтское кладбище. Я не была здесь с самых похорон, не навещала могилу мамы. Минут пять пытаюсь сориентироваться. Вижу одинокий старый клен. Под ним гранитный памятник  - «Эмили Томсон, 1976 -2014». Кладу рядом с ним белые лилии и отхожу на полметра.
        Давно я не приходила к тебе, мамочка. Если ты видишь или слышишь меня, то знаешь почему. Очень долгое время не могла смириться с тем, что тебя нет. Это не оправдание. Нет, ни в коем случае. Прости. Очень сильно жалею, что не успела сказать тебе «прости», когда ты еще была рядом со мной. Может быть, я была тебе не такой уж и плохой дочерью, но, по крайней мере, идеальной не была никогда. Одно знаю точно. Ты знаешь, как сильно. Очень сильно любила и буду любить всегда. Мне очень сложно.
        Я считала, что знаю тебя целиком и полностью. Я считала, что знала причины твоей улыбки и хмурого взгляда. Столько лет ты обманывала меня, пытаясь наивно защитить, но тем самым сделала меня уязвимой. Ты ведь всегда была со мной такой искренней, как и я была искренней с тобой. Мне так казалось. Мой мир упал. В моей душе после твоего ухода образовалась дыра, брешь в стене, а теперь она превратилась в бездонную пропасть, в которой лишь тьма, не видно света. Я бы взлетела, но вновь боюсь упасть…
        Лора рассказала мне все. Теперь понимаю, за что ты просила у меня прощение. Понимаю, почему просила не повторять твоих ошибок. Как жаль, что тебя нет со мной сейчас. В этот момент, в эту самую секунду ты нужна мне как никогда.
        Запуталась и потерялась в себе, в своих чувствах, в своей жизни. Только боль напоминает мне о том, что я продолжаю жить, я все еще что-то чувствую, могу чувствовать. Я должна сделать что-то очень важное, я готова. Даже ценой своей жизни я готова, готова сделать этот мир чуть-чуть лучше…
        ВЕЧЕР
        С кухни разносится ужасающий запах подгоревшей еды. Папа опять, наверное, зачитался и забыл выключить плиту. Иногда он бывает очень рассеянным, словно маленький ребенок, не может ничего сделать. Его хроническая усталость вместе со щепоткой стресса и сто грамм виски превращаются во что-то по-настоящему адское. Как же сложно уживаться с творческими людьми. Они очень тонкие, вдохновляющие натуры. Характер изысканный, и вообще в голове у них постоянно радуга и единороги. Слышу ужасающий стук снизу. Что-то тяжелое упало так громко и неожиданно, что я аж подпрыгнула с кровати.
        Бегом спускаюсь по лестнице на первый этаж и бегу на кухню. Отец сидит за стойкой и перелистывает страницы какого-то «желтого» журнала. Подхожу к холодильнику и встаю напротив папы. Пронзающим взглядом смотрю на него. Молчание, долгое молчание. Он делает несколько глотков своего фирменного кофе с коньяком и резко опускает взгляд на меня, сделав вид, будто только заметил, что я нахожусь здесь и сейчас рядом с ним.
        - Опять эти молодые кретины, выдающие себя за великих писателей, пытаются учить таких, как я, стилистике. Нет вкуса, полное отсутствие современного языкового стиля. Еще одна дурная рецензия, и меня вышвырнут. Как можно? Ну, как можно верить этим проходимцам?
        - Зачем ты вообще читаешь эту чушь,  - высказываюсь я.
        - Ох, Люси. Если я не буду следить за тем, что популярно сегодня, мои статьи не будут актуальными и перестанут кормить нас с тобой…
        - Я прибежала на ужасающий шум. Что здесь произошло? Тут кругом веет чем-то горелым!
        - Да, я случайно проглядел попкорн в микроволновке. Так что можешь сходить и купить себе чипсы, лучше закажи пиццу. Если будешь заказывать, то мне с салями и курицей.
        - Боже! Пап! У нас в доме когда-нибудь появится нормальная еда? Ты что тут без меня только попкорном и чипсами питался? Ну, конечно, еще виски и литры кофе…
        - У меня просто нет времени на готовку, проще заказать что-то готовое, или полуфабрикаты спасают.
        В холодильнике ничего. Вот какая, значит, холостяцкая жизнь. Я бы оправдала его образ жизни с вечными перелетами из Бостона в Лондон, но тут дело явно в другом. После смерти мамы ему не хватает женской руки, чтобы присмирить его и направить на путь истинный.
        - Пап! А, пап? Кстати, ты не думал снова жениться? Ну, найти хорошего человека, чтобы просто было не скучно одному, в жизнь красок добавить?
        - Хочешь от старика избавиться? Нет уж! И вообще, я однолюб, мою дорогую Эмили никто не сможет заменить! Буду доживать свой отмеренный срок в одиночестве…
        Отец что-то совсем расклеился. В свои сорок он стал законченным пессимистом. Ну что за дела? Вечная работа и только работа. У меня вот тоже учеба, но сколько приключений, еще на голову «счастье» в виде «сверхъестественных» способностей свалилось. Я решила, что нужно как-то его подбодрить. Прежний Сэми Томсон нравился мне куда больше. Пока наливаю себе сок, папа копошится в своей дорожной сумке.
        - Люси, я давно хотел с тобой поговорить, серьезно. Ждал, когда приедешь. Думаю, лучше сделать это сейчас, чем опять откладывать на потом…
        Интересно. Был ли отец в курсе проклятья? Знает ли он о маме и обо мне? Хотя, скорее всего, не знает. Если мама скрывала все от меня, то от него тоже.
        - Ну, давай выкладывай, что там у тебя?
        Серьезные разговоры  - к очень страшной беде. Фамильная примета Томсонов…
        - Хочу продать этот дом и навсегда перебраться в Бостон. Я устал разрываться, да и все здесь напоминает мне об Эмили. Я узнал, что между семестрами можно перевестись в другой колледж, даже присмотрел неплохой в Бостоне. Заживем по- новому, будем снова вместе, может, сможем снова стать одной большой семьей.
        О мой бог! Вот только этого сейчас мне не хватало. Наверное, предложил бы он мне несколько месяцев назад, я с радостью согласилась бы. Учитывая новые обстоятельства, я просто не могу уехать так далеко. Да и я уже успела очень сильно привязаться к своему колледжу. Я успела полюбить Макса, Ронни и Киру. Только успела привыкнуть и освоиться, завести друзей, которые успели стать для меня очень дорогими.
        - Пап! Не хочу в Бостон. Если ты хочешь, можешь ехать. Я буду приезжать на каникулы, а в учебное время жить в «Черном сердце». Тем более с переездом в эту усадьбу я наконец-то начала жить, кошмары почти прекратились, и приступов больше нет… Понимаешь?
        - Ладно, иди к себе, мы еще обсудим этот вопрос…
        НАКАНУНЕ ОТЪЕЗДА
        Давно не ела сливочного мороженого. За минутами ожидания так и прибавить в весе раз плюнуть. Вслед идут пирожные и клубничный милкшейк. Ну, сколько можно? Еще пять минут, и…
        - Ух,  - выдыхает. Садится за стол.  - Извини, немного замоталась с этими покупками…
        - Я вижу. Много бутиков ограбила?  - смеюсь.
        - Ха-ха, «много бутиков ограбила», в этот раз ни одного, ха-ха  - пародирует меня.  - Ты давно в Лондоне?
        - Да, все каникулы… ничего о наших не слышно?
        - Ты об Ани?  - Сканирует мое лицо.  - Ну я не слежу за чужими жизнями.  - Снова пялится на мой суровый взгляд.  - Но не так давно я была в гостях у Бони и она говорила, что Ани в полном порядке. Снимается в каком-то глянцевом журнале и больше не с кем из старой «тусовки» связь не поддерживает. На этом все!
        - Вижу, глаза у тебя сверкают, блестят, как звездочки. Давай рассказывай…
        Синди улыбается во все тридцать два. Кладет руки на стол.
        - Люси, сейчас, я правда очень счастлива,  - крутит кольцо на безымянном пальце.
        - Да ладно! Серьезно?  - удивляюсь.
        - Мы с Тишей женимся! Уже этой весной,  - копается в сумке, достает конверт и подает мне.  - Ты к стаи будешь подружкой невесты!
        Беру приглашение и кладу на стол перед собой.
        - Никогда бы не подумала, что вы с Тишей…
        Синди улыбается еще шире.
        - Ну давай, скажи еще что-нибудь, убей меня наповал.
        Я не могла даже представить, что они продолжат встречаться после школы, не то чтобы жениться. Синди встает, поворачивается чуть боком и гладит живот.
        - Только не говори…
        - Я беременная, Люси. Мы с Тишей ждем малыша.
        Что? Люси, спокойно! Держи себя в руках и веди себя, как ни в чем не бывало, как всегда.
        - У меня просто нет слов. Поздравляю!
        - Ты-то как?  - садится на свое место, пробираясь сквозь пакеты.
        - Ой, Синди, у меня все сложно…
        Глава 9. Я тебя люблю?
        Тот, кто любит, должен испытать участь того, кого он любит.
    
        Сегодня пасмурный день. Макс непринужденно смотрит вдаль. За горизонтом ничего не видать. Туман окутывает деревья и стелется по вершинам холодных холмов. Я не знаю, как с ним говорить. Не знаю, как к нему подобраться. Общаясь со мной, он всегда открывался очень тяжело, с каким-то каменным грузом. Чувствуется, что Макс хочет мне раскрыться, но как только начинает говорить, он впадает в ступор. Что-то гложет его всю жизнь, что-то мешает ему дышать.
        Не удивлена, что он снова притащил меня на эту фабрику. Его тянет сюда, как будто магнитом. Это место  - его пристанище, словно дом, в котором его всегда ждут. Именно этого не хватало ему всю жизнь. Родительского тепла, любви и просто ощущения того, что его всегда ждут, несмотря ни на что, продолжают ждать.
        В этом, наверное, они с Лилой были похожи. У Лилы был всегда точно такой же холодный, пустой взгляд, в глазах читался крик о помощи. Его никогда не перепутаешь с чем-то другим. Макс умеет читать чужие души, но разобраться со своей ему не под силу. Хоть он и говорит, что не понимает меня, мне кажется, он изучил меня полностью, как рентген, он знает все мои темные уголки души…
        - Как прошли каникулы?  - наконец-то Макс говорит.
        - Явно получше, чем твои, но тоже не так шикарно, как хотелось бы. Представляешь, отец забыл купить елку перед самим Рождеством. Это был полный провал, первое мое Рождество без елки и семейного ужина. Эти каникулы были самыми скучными в моей жизни. Понимаешь, мы с отцом редко говорим по душам. У нас просто нет общих тем, а та связь, которая еще осталось, не ограничивается темой работы. Мы то и дело разговариваем о его статьях, которые, честно говоря, меня уже бесят…
        - Ну не так уж и паршиво, думал, все намного хуже.
        - Еще давно я хотела спросить об этой татуировке на твоем запястье, но как-то дело не доходило, что она значит?
        - Что-то вроде метки или клейма. Всех, кто состоит в ордене, помечают таким. Не переживай, скоро у тебя появится точно такая же. Ты единственная прямая наследница. Когда Лариса передаст усадьбу и орден в твои руки, надеюсь, не выгонишь меня?
        Наконец-то на его лице мелькнула улыбка.
        Я боюсь открывать рот. Как всегда ляпну что-нибудь не то. Хотя очень сильно хочется узнать, что все-таки произошло с Лилой. Эту тему затрагивать сейчас опасно, вроде как он только оправился.
        Между нами есть связь, некая красная нить, которая переплела наши с ним души, оттого меня так к нему тянет, оттого ли я не хочу с ним расставаться. Это все побочные эффекты проклятья или нечто другое? В моем сердце большое сомнение. Вдруг мои чувства к нему всего-навсего иллюзия?
        - Расскажи мне,  - резко вылетает из уст Макса.
        - Что? Что рассказать?  - в недоумении спрашиваю его. Тишина. Нагнетающая пауза. По его лицу я понимаю, что ему тяжело будет сейчас говорить, но он готов.
        - Лила. Ты видела душу Лилы, что она говорит?  - бешено произносит он.
        - Она молчит. Она просто периодически всплывает перед моими глазами и молчит. Не знаю, что это значит. Я пыталась, задавала вопросы, но она продолжает молчать. С Роузи было все по-другому…
        - Никто из «Nigrum cor» не видит себе подобных. Это вообще странно, что ты можешь видеть тех, кто когда-то тоже видел…
        - Лариса намекнула мне, что я вроде как избранная.
        - Знаю, но ни она и никто другой не может определить точно, кто избранный. Каждые девятнадцать лет рождается четыре девушки, а то и больше… с полным набором способностей. К примеру, мне доступно только перемещение за барьер, кто-то только видит, кто-то только слышит, кто-то может управлять душами и даже поглощать, прибавляя минуты к отведенному времени. Так вот, по преданию, избранная имеет весь набор способностей, и сила этой девушки превышает все наши вместе взятые. Сомневаюсь, что ты именно та, которую ищут больше четырехсот лет.
        - Раньше избранной считали Лилу?
        - Да. До того как ей исполнилось девятнадцать. Сила, пробудившая в ней, не оправдала ожиданий, она оказалась обычной «Nigrum cor». Думаешь, смерть бы позволила так просто разрушить свое же проклятье? Никогда она не позволит людям победить. Мечты о том, чтобы сломать барьер между мирами,  - фантастика. Лариса лишь живет несбыточными надеждами…
        Просыпаюсь от дикого жара. Кости ломит, а мое тело горит. Выпиваю пару таблеток парацетамола. До утра как-нибудь протяну. Приближается день моего рождения, страшно представить, как будет происходить это обращение. Занятия с Максом по контролю силы и удерживанию сознания помогают противостоять приступам и кошмарам без лекарств Бекхэма. Очень странно, что таблетки мне помогали. Это простые антидепрессанты, как они способны удерживать мою силу?
        Каждый день душа Лилы приходит ко мне. Не понимаю, почему она молчит, если она здесь, то у нее остались незаконченные дела. Чтобы душа упокоилась, необходимо закончить начатое. Очень тесно Лила общалась с Роузи. Все ниточки снова ведут к ней. Никому, кроме Ронни, я не рассказывала, что Рози знала убийцу в лицо. Возможно, если я вновь свяжусь с Роуз, то получу все ответы.
        Утром отправляюсь в столовку. Беру себе крепкий кофе и булочку. Еще с ночи меня мутит, чувствую себя паршиво. Температура вроде спала, хоть что-то. Все очень сильно напряжены из-за случившегося перед каникулами. Каждый напуган.
        Вчера я подробно изучила личные дела каждого из сотрудников, которые работают здесь давно. Мое первое задание от ордена, которое успешно провалила. Единственное, что удалось накопать,  - у мистера Фантори есть внебрачные дети. Все, абсолютно все полностью чисты, нельзя даже зацепиться за крохотный факт. Я была права, детектив из меня никакой, еще раз убеждаюсь в этом.
        Хотя был еще интересненький момент. Дело Бекхэма было полностью пустым. Ни страховки, ни трудового договора, ни информации о детях  - вообще пусто. Только кипа белых листов и фотография. Рано записывать его в подозреваемые, посмотрим, получится ли выйти на контакт с душой Роузи или Лилы.
        - Люси, сосредоточься! Я не смогу тебя ничему научить, если твои мысли вечно будут забиты!  - психует Макс.
        - Да-да-да…
        Поражаюсь его упорности. На его бы месте я послала бы себя куда-нибудь подальше. Уж очень я сложная и безответственная ученица, точнее сказать, бестолковая.
        - Ну, первый раз же получилось! Получилось же!
        - Ты была в тот вечер очень эмоциональна, а сейчас ты рассеянная и рассредоточенная. Давай пробуем еще раз. Мысли в сторону, освободи сознание, представь, что ты птица, представь, что ты умеешь летать, и сделай взмах крыльями.
        Только рядом с ним я чувствую, что могу парить. Только с Максом я чувствую себя живой. Он стал причиной моей улыбки. Мой эксперимент загоняет в тупик. Люблю ли я его, или это связь?
        - Эй, мы же не йогой с тобой занимаемся! «Освободите разум и унеситесь в никуда»!  - ерничаю, пытаясь спародировать Макса.
        - Ха-ха…
        Попытки снова отправиться в путешествие за завесу самой, без проводника, увенчивались провалом. Мой механизм дал сбой, может, винтик открутился. А может, Макс прав, я просто расслабилась. Моя, так сказать, волшебная сила куда-то вдруг исчезла. Просто мысли были забиты другим, мои мысли сейчас забиты Максом.
        Открываю глаза. Тело ломит. Возле моих ног сидит Макс. Не понимаю, как оказалась в собственной комнате. На ум сразу ничего не приходит, какой-то туман.
        - Ты очнулась! Как себя чувствуешь?
        - Немного ломит кости и голова кружится. Что? Как я тут оказалась? Опять упала в обморок?
        - Ты резко отключилась. У тебя поднялась температура. Сутки пытался сбить жар…
        - Что? Я отключилась на сутки?  - перебиваю.
        - Это нормально, твой организм начинает перестраиваться.  - Макс дотрагивается своей холодной рукой до моего лба. Очень холодной рукой.  - Хм, температура спала. Тебе нужно отдохнуть, зайду утром,  - Макс встает, договорив, направляется к двери.
        - Постой! Побудь со мной. Я не хочу, чтобы ты уходил.
        Время летит очень быстро. Мы просто разговаривали ни о чем, о всякой ерунде. Часы летели один за другим, даже не заметили, как наступило утро. Рассвет. Нежный, алый рассвет.
        - Ты такая же лучезарная, ты такая же. Искра, заставляющая пробуждаться от долгого сна в вечном мраке,  - говорит Макс, нежно сжимая мою руку.  - Знаешь, мой мир был очень мрачным и холодным. Пока не появилась ты. Ты согреваешь меня.
        - Я чувствую то же самое, словно жизнь до встречи с тобой не имела смысла. Мне всегда мало тебя, мне мало мира без тебя. Что это? Так действует связь, или это…
        - Намного больше, чем…
        - Освободи мою душу! Днем раньше, днем позже… Ведь это все равно произойдет, я хочу, чтобы это произошло именно сейчас…
        - Тогда мне придется поцеловать тебя,  - иронично произносит Макс.
        - Хм, ну если так нужно, если от этого поцелуя зависит моя жизнь, то я готова… Поцелуй и освободи меня!
        - Что?
        - Черт возьми, целуй!
        Макс медленно приближается ко мне. Я закрываю глаза. Мягкие шершавые губы. Легкое волнительное дыхание. Сложно описать, что чувствую. Мир вокруг меня исчез. Невесомость. Нет времени и нет пространства. Внутри извергаются тысячи вулканов. Еще пара секунд.
        Я чувствую, я чувствую что-то, но не могу понять, что именно. Это не проклятье, не избитое понятие любовь, это действительно намного больше, чем…
        - Все? Я думала, что-то произойдет. Ну, как в фильмах, свет или левитация, еще какие-нибудь спецэффекты…
        - Ты что серьезно поверила, что поцелуй освободит твою душу? Это был сарказм…  - смеется Макс.
        - Ты сумасшедший! Ты надурил меня! Так не честно,  - кричу, ударяя Макса кулаками.
        - Ха-ха, успокойся,  - Макс обнимает меня, уткнувшись в мою оголенную шею.
        - Это не честно!  - продолжаю возмущаться.
        - Я искал тебя дольше, чем жил, теряясь в дебрях мрака и тьмы. Ты, Люси, самое лучшее, что приключилось в моей жизни. Наверное, я понял это еще с той самой секунды, когда пролил на тебя свой кофе.
        - Я согласна, ну, или что там нужно говорить…
        - В смысле? На что ты согласна?
        - Ну, стать твоей девушкой…
        - О боже, Томсон! Ты как всегда в своем стиле…
        - Поцелуешь меня еще?
        - Ха-ха, если заслужишь  - поцелую.
        - Я не скажу Ларисе про…
        - У тебя талант шантажировать людей!
        - Знаю!
        Когда привыкаешь к боли, сложно с ней расставаться. Ведь это такой же наркотик. Избавляясь от нее, ты хочешь снова испытывать прежние ощущения. Как теперь можно любить и быть счастливой, если скучаешь по дыре, которая вдруг заполнилась им…
        7 ФЕВРАЛЯ
        «Ну что, Люси, с днем рождения»,  - с этими словами я вскочила с кровати. Странно. Чувствую себя такой бодрой и очень энергичной. Под дверью своей комнаты обнаруживаю сверток. Небольшая коробка, обмотанная пергаментом. Открытка с надписью: «Люси от любимых друзей».
        Такс, это уже интересно. Распаковав коробочку, обнаруживаю книгу, копию первого издания Уильяма Шекспира. Внутри конверт с письмом. Открываю его и начинаю читать.
        «Надеюсь, этот скромный подарок чуточку тебя осчастливит. Долго думала, что тебе подарить. В общем, вспомнила, как сильно ты любишь классику, ну, если честно, Ронни подсказал. Очень сильно соскучилась по тебе. Скучаю, скучаю, скучаю. С любовью, самая лучшая в мире подруга, Кира!».
        Читая это письмо, я прослезилась. Она, как всегда, в своем репертуаре. Боже, Кира, я тоже так по тебе соскучилась! И ведь не позвонила, чертовка! Книга, конечно, шикарная. Пожалуй, самый лучший подарок на день рождение мне. Уровень моего настроения просто зашкаливает. Не успела внимательно рассмотреть свой подарочек, как раздается стук в дверь. Не спеша открываю.
        - С днем рожденья, с днем рождения, с днем рожденья тебя,  - хором поют Ронни и Кира, держа в руках пирог со свечами.  - Давай задувай свечи!  - произносит Кира.
        Я просто в шоке. Накатываются слезы радости. Задуваю свечи, затем бросаюсь в объятья Киры.
        - Боже! Я тебя ненавижу, Кира! Я так соскучилась, уже думала, что никогда тебя не увижу. И даже не предупредила! Вы специально подстроили это все с подарком?!
        - Ну не плачь! Я не могла не приехать и… это все Ронни, это он придумал! С днем рождения, Люси,  - говорит Кира, обнимая меня.
        - Я, пожалуй, схожу за чаем,  - уходит Ронни, понимая, что нам с Кирой нужно поболтать о своем, девчачьим.
        Мы с Кирой проходим в комнату. Она ставит пирог и вынимает свечи. Я сажусь на кровать и, отходя от шока, спрашиваю:
        - Ну как ты?
        - Лучше расскажи ты, как,  - спрашивает Кира, присев рядом со мной.  - Как Макс?
        - Почему ты меня об этом спрашиваешь?
        - Да брось, я же знаю, что у вас что-то происходит. Слышала о трагедии с Лилой, очень жаль. Они очень дружили с Роузи, кроме Лилы она ни с кем не общалась, ну разве что еще со мной… Как странно. Рози нет, и теперь нет Лилы.
        - Ронни не рассказывал тебе о том, что я нашла? Ну, в твоей комнате. Листок с…
        - Люси, я уже устала играть в эти игры. Рози больше нет, Рози не вернуть. Мне уже все равно. От того, что найдут или не найдут убийцу, ничего не изменится,  - перебивает.
        - Не знаю, стоит ли говорить. Позавчера я поцеловалась с Максом, и вроде как мы с ним…
        - Ты и Макс Ланкастер?! Очуметь! Ну, он, конечно, не красавчик, но очень богатенький, если тебя не смущает его шрам, то я думаю, у вас все получится! Я ведь сразу поняла! Как вы смотрите друг на друга, столько страсти…
        - И я случайно поцеловалась с Ронни. На балу…
        - Вот же черт!
        - И теперь я не знаю, как ему сказать, что я с Максом…
        В комнату заходит Ронни вместе с подносом.
        - А вот и горячий чай. Ну что, именинница, режь пирог!
        - Прикинь, она целовалась с Максом!  - кричит Кира, посмотрев на меня.
        - Кира!  - возмущенно говорю, прикрывая лицо рукой.
        Трапеза была накаленной и недолгой. Проводив Киру, мы с Ронни остались наедине. Стоим и смотрим, как машина Киры пропадает из виду. Летняя беседка медленно покрывается белым одеялом. Теплый шарф теребит ветерок. Вот и зима врывается в тихий, давно заснувший лес. Мне неудобно и стыдно. Хочу сбежать и скрыться. Но, похоже, серьезного разговора не избежать. Мы до сих пор не обсуждали то, что происходит с нами.
        - Очень печально, что ты выбрала не ту сторону,  - бормочет Ронни.
        - В смысле?  - весело спрашиваю.
        - В твоих жилах уже течет черная кровь? Или пока еще нет?
        - Ронни, какая кровь?
        - У тебя был выбор, Люси, у тебя был шанс на другую жизнь. Ведь проклятья можно избежать… Или они не говорили тебе?
        - Ты знаешь о «Nigrum cor»? Откуда?
        - Не имеет значения…
        - У меня не было выбора, я родилась такой!
        - Выбор есть всегда. Ты выбрала неправильно.
        - А ты? Ты все знал и молчал! Как ты мог? Ты врал Кире, смотря прямо в ее потухшие глаза. Ты ведь знал, что Рози мертва, не так ли?
        - Она сделала тоже неправильный выбор. Видишь, чем это чревато? Одумайся, пока не поздно, Люси! Оставь Ланкастеров!  - хватает меня за руки.  - Давай уедем куда-нибудь далеко отсюда. Пожалуйста, Люси! Я дам тебе намного больше, чем он. Я буду любить тебя сильнее, чем он, и ты будешь жить, понимаешь, ты будешь жить! Я не хочу, чтобы ты закончила, как Роузи, Лила и десятки других…
        - Да что с тобой? Что ты несешь?
        - Люси! Я люблю тебя…
        - Мило, вот только я тебя не люблю, Ронни…
        ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
        От Ларисы никаких вестей. Макс не может выйти с ней на связь уже несколько дней. Наши тренировки наконец закончились. Я решила не рассказывать ему ничего о Ронни, пока не разберусь во всем сама. Макс же просто убьет его! Умение контролировать силу намного облегчает жизнь. Теперь сама могу использовать ее, когда захочу. Единственное, что пока не получается,  - самостоятельно перемещаться за барьер. Если честно, мне и не хочется лишний раз находиться там.
        Почти все свободное время от учебы провожу с Максом. Он везде и всюду ходит за мной, и, по его мнению, он «защищает меня от неожиданной опасности», а также восполняет утраченное время. Орден не торопится посвящать меня во все свои тайны и дела, будто не доверяют. Макс объясняет это тем, что мне не обязательно знать всех деталей и подробностей, просто не хочет, чтобы я и туда совала свой нос.
        - О чем ты мечтаешь?  - спрашивает Макс, задирая свою ногу на мою.
        - Вообще? Я бы хотела вернуться в 2008. Прокатиться на своих стареньких качельках, услышать мамин голос, и чтобы день не заканчивался, чтобы мне всегда оставалось двенадцать. Но вообще всегда моей заветной мечтой было увидеть море. Как бы странно ни звучало, да, моя мечта  - увидеть бескрайний океан бушующего моря и волны, которые очень громко разбиваются о прибрежные скалы.
        - Я могу исполнить одну твою мечту прямо сейчас, не выходя из этой комнаты…
        - Опять шутишь?
        - Ты забыла, что я волшебник? Возьми мою руку, закрой глаза и попытайся вспомнить тот самый день из 2008 года!
        Делаю, как он велит.
        - Это твой дом? Хм, очень милый…  - вдруг промолвил Макс спустя минуту.  - Ну же, открывай глаза! Скорей!
        Открываю глаза. Мы с Максом стоим около моего домика, возле белого забора и большой клумбы, которую очень сильно любила мама. Вдруг входная дверь открывается. Выбегает маленькая собачка. Да это же мой любимый Феликс! Его сбила машина в 2010, очень сильно я тогда переживала. Вслед за Феликсом выбегает маленькая девочка с косичками. Она радостно что-то кричит. Вот же те самые, еще не облезлые качели! Маленькая Люси прыгает на них и взлетает. Мама и папа жарят мясо  - барбекю. Смеются, глядя на девочку с косами.
        - Как? Как такое возможно?
        - Мы внутри твоих воспоминаний. Я лишь воспроизвел то, что когда-то было. Моя фишка, никто из «Nigrum cor» так не умеет!
        - Просто какая-то фантастика. Я думала, что после мира мертвых меня ничего не удивит… Ты особенный, Макс.
        Спустя время все расплываются. Силуэты маленькой Люси, мамы и отца исчезают.
        - Прокатимся на твоих качелях? Или так и будем стоять?
        Он и впрямь просто волшебник. Больше всего на свете я хотела вернуться сюда, и он сделал это, вот так просто осуществил мою мечту. Эмоции нахлынули. Не могу сдержать слезы. Но не от этого. Вновь я увидела маму. Живой и такой жизнерадостной… Жаль, что это только воспоминание. Жаль, что я не могу ее обнять.
        - Так! А ну не реветь!  - твердо говорит Макс, приобняв мои плечи своей рукой.
        - Спасибо тебе, правда, спасибо. Это невероятный подарок…
        Глава 10. Эмили Ланкастер
        Человек чувствует свой долг лишь в том случае, если он свободен, а всякий долг, добровольно возложенный на себя, подразумевает свободу.
    
        Я устала быть пленницей в собственном доме. Единственное утешение мне приносит игра на виолончели и уроки латыни. Только оттого, что мой учитель по латыни  - Константин. Он чертовски привлекателен. У нас уже давным-давно бы закрутился роман, если бы не мой дурной характер. Мам-а говорит, что он просто несносный, и всеми силами пытается пресекать мое внутренние бунтарство. Лора  - моя старшая сестричка  - вся в нее, ну прямо копия. А я, скорее всего, пошла в папочку. Очень скромная, малообщительная, но могу нагрубить сгоряча и что-нибудь эдакое сломать.
        Чувствую, как демоны внутри меня начинают просыпаться с каждым днем. Не могу контролировать силу. Адские муки. Это просто адские муки! Тысячи голосов взрываются атомной бомбой в голове. Я устала от такой жизни. Мне бы тихое и укромное местечко где-нибудь в центре Лондона, любящего мужа и маленького сына. Ну и, естественно, маленькому Бобби нужна сестричка. Я даже уже подобрала имя. Жаль вот только, мои мечты не осуществимы. Мам-а контролирует каждый мой шаг. На прогулку в сад или просто пройтись по окрестностям  - только в сопровождении компаньонки, которая все сразу же докладывает мам-а. Эх, мне бы принца на белом коне, который вызволит меня из высокой башни «Черного сердца».
        Повезло же родиться в семейке аристократов, которая еще к тому же имеет немало скелетов в шкафу
        Кажется, терять уже нечего. В любой момент я была готова сбежать, предав свою семью. Это сборище сложно называть семьей. У всех нас друг к другу сугубо деловые отношения, я уже молчу о любви и какой-то морали. Проблема «отцов и детей», точнее, «дочерей и матерей», остро стояла на повестке каждые сутки. Меня понимал только отец. Он даже пытался уговорить мам-а разрешить мне уехать на год в Лондон, чтобы я поступила в консерваторию. С сестрой у нас нейтральные отношения, не хорошие и не плохие. Она на побегушках у родителей и пытается выслужиться перед ними, чтобы получить так называемый «трон», который должен стать моим. Мне он вообще не сдался, пускай Лора забирает его…
        12 АВГУСТА 1995 ГОДА
        - Ты вообще понимаешь, что натворила?  - возмущается Лора.
        - Пожалуйста! Не говори родителям! Умоляю тебя!
        - Ты предала нас! Ты предала семью! Ты предала орден! Как ты могла назвать имена четырех? Ты понимаешь, что теперь они их убьют?
        - У меня не было выбора, умереть сейчас или умереть через девятнадцать лет. Пускай у меня будут эти девятнадцать лет жизни, чем я буду гнить здесь. К тому же они не знают, что я в числе избранных.
        - Эмили! Перестань ныть. Ты тряпка! Выбрала девятнадцать счастливых лет для себя, но обрекла на мучения нас! Кажется, история Марии Ланкастер тебя ничему не научила! Из-за ее эгоизма на протяжении нескольких веков страдает весь род! Ты…
        - Лора! Я умоляю тебя, я стою перед тобой на коленях! Ну что нужно, чтобы ты меня простила?
        - Ты для меня умерла!
        - Пойми! Лора! Я сделала это не ради себя… Я беременна…
        - Что? Константин! Он отец?
        - Да…
        - После того как уедешь, больше у тебя не будет матери, не будет больше отца и сестры. Я ничего не скажу родителям, но пообещай, что больше никогда мои глаза тебя не увидят!
        Всю ночь я ревела в подушку. Чем я только думала, соглашаясь на эту авантюру. С детства нас учили только одному простому закону  - предательство не прощается, остальное простить можно. Лора пообещала не говорить родителям, что я выдала тайну о предполагаемых избранных. Взамен пообещала исчезнуть навсегда, словно меня и не было в их жизни. Арчи поможет мне добраться до Лондона и инсценирует мою смерть. Они даже плакать не будут. Скорее всего, мам-а немного расстроится из-за того, что ее планы и надежды на мой счет не оправдались.
        Следующей ночью, где-то около двух часов, Арчибальд уже ждет меня с вещами в машине. Прощай, усадьба «Черное сердце». Ты всегда причиняла всем только боль. Какая же я дура. Наивная маленькая девочка. Влюбилась в своего учителя. У него же маленький сын, жена. Вот-вот я окажусь в Лондоне, и мы больше никогда не увидимся с Константином. Не хочу сломать и его жизнь, поэтому не сказала о своей беременности. Живот еще не заметен. И да, я не боюсь того, что сейчас останусь одна на растерзание судьбе и большому городу. Бегу от самой себя, бегу от того, кем являюсь. Я боюсь, боюсь того, что сейчас внутри меня. Мам-а твердила всегда, что наша сила  - это не дар, это проклятье, и только в этом я с ней согласна. То, что не дает быть счастливым, разве может быть даром?
        АПРЕЛЬ 2014 ГОДА
        Люси так быстро выросла. Она стала красавицей. Увы, мое время постепенно уходит, а дочка распускается, как нежный бутон. Полторы недели назад у меня обнаружили опухоль в коре головного мозга. Вот пришло время платить по счетам. Жизнь обычного человека, без вечных приступов, ужасающих кошмаров и видений. Мой дом, мой любимый сад и муж с прелестной дочуркой. Все это в обмен на жизнь.
        Сэм принял и воспитывал Люси как родную дочь. Хорошо, что она думает, что он действительно ее отец. Сэм очень хороший, все эти годы мне было с ним очень легко. С ним я никогда не сомневалась, что выбрала неправильно. Способности Люси проявляли себя уже с детства. Я чувствовала в ней мощную силу, которая рано или поздно должна взорваться. Моей главной ошибкой стала ложь. Мне пришлось ей лгать, просто потому что считала уверенно и воодушевленно  - проклятье обойдет стороной Люси.
        Ощущаю себя не тридцативосьмилетней женщиной, а все той же глупой маленькой Эмили. Мне пришлось обратиться снова за помощью к Лоре, но она долго и упорно отказывалась вообще говорить со мной о чем-либо.
        Два года назад родители погибли в авиакатастрофе, теперь она полноправная хозяйка усадьбы, ордена и «хранитель завесы». Пускай ей уже давно наплевать на меня и мою «никчемную» жизнь, но Люси…
        Понимаю Ларису, ведь она не обязана исправлять мои ошибки. Но перед тем как я уйду, должна оставить некий фундамент. Я должна быть уверена, что Лариса сможет защитить Люси, ведь она единственная наследница, она избранная, та, о которой говорилось в пророчествах. Именно поэтому я корила себя за то, что не сказала сама об этом. Ведь если она согласится снять проклятье, она погибнет. Проклятье было исполнено Люси Ланкастер, она же его и снимет. Не могла не заметить, что они очень похожи внешне. Моя дочь  - реинкарнация Люси Ланкастер.
        - Здравствуй, Лариса,  - произношу я, сглотнув.
        - Давай сразу к делу. Ты считаешь, что Люси сто процентов та самая?  - каменными глазами смотрит на меня Лариса.
        - Сила «Nigrum cor» проявлялась у нее с детства. Я часто наблюдала, как она разговаривала с кем-то, словно с живым. Но вокруг не было никого. Накануне умерла наша соседка, уверена, Люси разговаривала с ней. Тогда ей было четыре, но это повторялось до десятилетнего возраста, потом я начала ей давать экспериментальные лекарства Константина для «Nigrum cor», которые он создает в своих лабораториях. Все прекратилось, тогда-то я и поняла, что…
        - Ты до сих пор общаешься с Константином? Ты говорила, что Люси избранная?
        - Не говорила, а что такое?
        - Есть подозрение, что он продолжает работать на…
        - Он клялся мне, что завязал, он так же, как и остальные, ищет способ избавить всех нас от проклятья, он хотел спасти меня. Представляешь, Лариса, до сих пор, до сих пор он любит меня.
        - Я прослежу, чтобы после твоей смерти Люси попала в «Черное сердце», прошла курс обучения и выполнила свою функцию.
        - Нет, Лариса! Ты не сможешь!
        - Она умрет не напрасно, Эмили, но это не нам с тобой решать, она сама должна взвесить стороны и поступить правильно, надеюсь, она пошла не в тебя, а в Константина!
        - Но Люси не сможет разрушить барьер и уничтожить завесу! И никто другой не сможет, пока не установится связь.
        - У меня есть достойный мальчишка. Он сможет освободить ее душу и без связи,  - встает из-за стола.
        Лариса, схватив свою сумку, тотчас скрывается из поля зрения. Она видит в ней только предмет для достижения большой цели. Как сильно она изменилась за эти девятнадцать лет. Лора стала очень статной, железной и, казалось бы, бесчувственной. Всю свою жизнь она мечтала стать такой же, как наша мать. И Лариса ей стала.
        Залечить все раны и исправить все ошибки у меня никогда не получится. Но одно я еще могу исправить. Я отправлю письмо Константину, которое должно попасть к нему в руки ровно через год. Он должен узнать, что Люси его дочь. Он должен знать, должен, должен…
        Глава 11. О чем молчат призраки
        Жизнь без любви не жизнь, а существование. Без любви жить невозможно, для того и дана душа человеку, чтобы любить.
    
        - Слушайте, ребят! Кажется, я забыла свою кофту в библиотеке. Я вас догоню…
        - Окей,  - одобряет Кира.
        Не спеша возвращаюсь в читальный зал. Открываю дверь. Внимательно осматриваюсь. Подхожу к столу возле лестницы. «Ну, вот ты, моя потеряшка»,  - произношу, глядя на кофту.
        - Не оставляй меня, Макс!  - раздается женский голос на лестнице.
        - У меня нет выбора. Поехали со мной! Тебе нельзя оставаться здесь одной…
        - Нет, Макс! Я не буду больше исполнять прихоти Ларисы. Я остаюсь здесь!
        - Как хочешь!
        Грохот по ступенькам от тяжелой обуви. Быстро из библиотеки вылетает Макс, не замечая меня. Спустя несколько секунд  - тихий плач. Поднимаюсь по ступенькам, вижу Лилу в слезах. Сажусь на ступеньки рядом с ней. Неловким взглядом она смотрит на меня.
        - Почему ты плачешь? Что случилось?
        - Люси,  - поднимает голову.  - Да так. Накипело. Семейная драма…
        - Я могу чем-то помочь?
        - Слушай, если ты неплохо ладишь с Максом, это не означает, что поладишь со мной. Можешь оставить меня? Если не затруднит, избавь меня от своего присутствия, хорошо?
        - Ты сейчас на эмоциях, просто успокойся и расскажи, что случилось!
        - Да черт возьми, вали отсюда!
        22 ЯНВАРЯ 2015 ГОДА
        Призраки не очень разговорчивые ребята. Даже после смерти они не хотят раскрывать тайны своей жизни. Они остаются в нашем мире не по своей воле. Так или иначе, с ними можно установить контакт. Они мучаются здесь, ищут покой, но лишь закончив свои дела в этом мире, они смогут упокоиться.
        Очень долго я думала о том, почему Лила осталась в нашем мире. Меня посещали разные мысли, предположения и догадки. Очень сложно изображать жизнерадостную девочку и всем мило улыбаться. Хочется просто закричать: «Ребята, бегите скорее отсюда». Скоро должен состояться какой-то там обряд посвящения или что-то в этом духе. Макс иронично называет это «эксгумацией». Хм, для него освобождение души то же самое, что выкопать труп из могилы. Куда я попала? После обеденного перерыва Макс цепляет меня в коридоре.
        - У тебя сейчас нет пар? Нужно поговорить.
        - Может, позже?  - взволнованно отвечаю.
        Когда Макс говорит «давай поговорим», это всегда означало, что что-то случилось. Скорее всего, что-то нелицеприятное.
        - Послезавтра вечером в семь. Не забудь.
        - А что завтра в семь? Ах да, точно. Обряд «эксгумации». Это все?
        - Ха-ха, нет. Еще ты заслужила один поцелуй! Не хочешь использовать его прямо сейчас?
        - Хм, это потому что сейчас на нас пялится Ронни? Обойдусь без этой «разовой акции»…
        - Ну стой! Люси.
        - Что еще?
        - Люблю тебя.
        Не могу заснуть. Слоняясь по коридору на третьем этаже, решила заглянуть к Максу, решилась поговорить о Лиле. Все это время тема была под запретом, он наложил на нее вето.
        Спускаюсь на второй этаж. Комната 209. Стучу в дверь. Рука проваливается, дверь хрипло открывается сама. Почему он всегда не закрывает свою комнату? Слышу какие-то жуткие звуки. В темноте ничего не разобрать.
        - Макс, ты тут? Ты не спишь?  - шепотом говорю. Наконец-то нахожу выключатель. Включив ночную лампу, вижу спящего Макса. Он что-то бубнит про себя, а потом начинает кричать. Пытаюсь разбудить. Он просыпается с лицом, полным ужаса.
        - Кошмар?  - спрашиваю его, хватаясь за его руку.
        - Да, опять дурной сон. А ты чего здесь?  - трет глаза.
        - Мне не спится, и вот я решила загнуть к тебе. Так что тебе приснилось?
        - Ничего серьезного, просто дурной сон…
        - Ты обещал мне все рассказывать. Макс, если ты будешь молчать, я не смогу тебе ничем помочь!
        - А мне не нужна твоя помощь…
        Макс утыкается в подушку. Я ложусь рядом и обнимаю его со спины. Он скидывает мою руку, развернувшись ко мне лицом.
        - Люси, ты подарила мне возможность снова улыбаться, ты сделала меня счастливым. Этого достаточно. Пожалуйста, перестань постоянно пытаться мне помочь. Мне достаточно того, что ты просто рядом, но я не хочу, чтобы из-за меня страдала ты. Я не смогу дать тебе то, что сделает тебя счастливой, я не хочу, чтобы из-за меня твой свет померк, я не хочу, чтобы твое сердце из-за меня стало черным…  - говорит Макс, глядя в мои глаза.
        - Ты не должен беспокоиться о моем свете. Этот свет мне не нужен без тебя. Если мне уготован путь невозврата, то только с тобой рядом я готова его пройти. Я хочу, чтобы ты стал моей причиной, я хочу, чтобы ты и только ты сделал мое сердце черным…  - говорю Максу, сжимая его ладонь в своей руке.
        День был у меня очень загруженный. Несколько контрольных и зачет по литературе. Очень сильно устала. Вечером, как обычно, возвращаюсь в свою комнату, как вдруг передо мной появился силуэт Лилы. Ну, сколько можно уже меня вот так пугать? Вновь она просто молчит, как всегда. Но я заметила, что она сделала жест глазами, направила взгляд на лестницу. Видимо, она что-то хочет показать. Без замешательства сразу направляюсь к той лестнице, на которую указывала Лила. Спускаюсь на этаж ниже. Лила указывает на дверь. Женский туалет. Открываю дверь. Лила, не отражаясь в зеркале, стоит позади. На запотевшем стекле появляется надпись: «Наши мысли небезопасны, наши разговоры могут услышать». Стало понятно, что общаться со мной Лила может только так.
        - Кто может услышать?  - спрашиваю я вслух.
        - Тот, кто убил Роузи. Он в колледже, и он следит за тобой,  - появляется надпись на зеркале.
        - Ты знаешь, кто он?
        - Не сейчас, сначала ты увидишь, как я умерла…
        Вдруг, как по щелчку пальцев, я оказываюсь где-то в лесу. Очень темно и сыро. Вижу, как Лила бежит. Она пробегает мимо меня, проходя насквозь. Кричу ей, но она не отвечает. Скорее всего, я попала в воспоминания Лилы, точно так же, как Макс помогал мне оказаться в моих. Бегу по тропинке прямо за Лилой. Спустя минуту я выхожу на какую-то открытую местность. Фонарь на столбе и железная дорога, явно заброшенная. Лила стоит поперек дороги и упорно смотрит куда-то в лес. Через несколько секунд из-за деревьев появляется Ронни. Он подходит к Лиле и берет ее руку. Лицо Ронни серьезное. Он одет в черный смокинг, точно в таком же он был на рождественском балу.
        - Почему она? Почему вы все кружитесь вокруг нее? Да кто она такая! Люси не центр вселенной, а ты, Ронни, полный придурок. Я любила тебя, люблю и, скорее всего, буду любить после. А знаешь, что я полюбила тебя не за твою красивую рожу и даже не за твое «дурное нутро». Я застыла на чертовой пропасти. Я была там, я видела. За завесой холодно и мрачно, так какая разница, где мне существовать. В этом или в другом мире, все равно без тебя.
        - Лила!  - резко перебивает.
        - Ронни, давай уже сделай свой выбор. Если ты любишь ее, тогда давай. Выполни свое задание  - убей меня.
        Ронни достает из кармана кинжал. Перебирает его в руках.
        - Ну же, давай!  - кричит.
        - Я не могу,  - говорит истерически.
        - Сможешь, давай. Все равно это случится, так лучше пасть от твоих рук…
        Ронни идет к Лиле. Становится позади нее.
        Я закрываю глаза. Не хочу смотреть на это. Просто не могу. Через минуту слышу ужасающий крик Ронни.
        - Н-е-е-т! Лила! Лила,  - плачет.
        - Я люблю тебя,  - шепчет Лила, захлебываясь кровью.
        В ту самую ночь рождественского бала, пока я была с Максом, Ронни убил Лилу. Она была несчастной, и явно жизнь ее не была сказкой. Она нашла одну ниточку, чтобы зацепиться, но и та порвалась. Я заметила, что когда мы танцевали с Ронни, она стояла очень грустная и мрачная. Кто бы мог подумать? Кто же знал, что она пожертвует собой ради ордена, ради меня и Макса. Кто же знал, что Ронни подчиняется другой стороне?
        - Ты его любила? Очень сильно любила?
        - Да…
        - Надеюсь, ты сможешь обрести покой. Только вот я не знаю, как помочь тебе пройти через барьер.
        Лила молчит. На стекле ничего не появляется. Силуэт проходит сквозь дверь. Я следую за ней. Открываю дверь и выхожу в коридор. Лилы нигде нет. На деревянном полу замечаю неприметный обрывок бумаги. Аккуратно поднимаю. Читаю про себя. «Так создан мир: что живо, то умрет. И вслед за жизнью в вечность отойдет».
        Теперь все стало для меня на свои места. Теперь я поняла, где мне нужно искать ответы. Тут же я сразу бросаюсь на первый этаж и бегу в библиотеку. Так-с, Уильям Шекспир на втором этаже. Вторая полка слева. Ну же где ты, мой родной Гамлет? Ага! Вот ты где! Перелистываю все страницы. Черт! Тут нет ничего! Как же так? Опять я ошиблась? Внизу раздается топот. Я спускаюсь.
        - Люси Томсон! Что вы так поздно делаете в библиотеке? Судя по всему, уже был отбой, а после отбоя студентам запрещено покидать свой этаж,  - увидев меня, произнес Константин Бекхэм.
        - Я просто очень сильно люблю читать перед сном, так погрузилась в роман, что совсем позабыла о времени…
        - Или вас опять донимают кошмары? Быть может, призраки мешают спать?
        - Ха-ха. Призраки! Ха-ха, очень остроумно.
        - Мне кажется, вы совсем не роман читали, мисс Томсон. Вы, наверное, искали это?  - Бекхэм показывает мне какие-то бумаги.
        И вот тут мне совсем стало не смешно, я напряглась. Неужели он, неужели он и есть предатель. В голове не укладывается. Теперь понятно, откуда Ронни знает о «Nigrum cor» и кто ему приказал убрать Лилу. Как же я сразу не поняла…
        - Пройдемте в мой кабинет, Люси!
        - Извините, пожалуй, я отправлюсь спать…
        - Стоять! Я сказал, пройдемте в мой кабинет.
        Константин сжимает мою руку и тащит в коридор. Сопротивляюсь, кричу что есть мочи, но Бекхэм сильнее меня. Мы возле его кабинета. Он открывает дверь и проталкивает в нее. Закрывает дверь на ключ.
        - Вы убили Роузи! Вы! Предатель! Вы работаете на тех, кто пытается разрушить орден… Вы мешаете снять проклятье!
        Бекхэм не реагирует.
        - Меня теперь тоже, как и ее…
        - Нет. На тебя, деточка, у меня совсем другие планы.
        - Что? Что вы хотите сделать?!
        Бекхэм набирает какой-то номер на своем мобильнике.
        - Она здесь, можете приступать…
        - Как вы…
        - Опередил тебя? Так сложилось, что моя способность читать мысли досталась мне от моей покойной матушки. Я знал, что кто-то рано или поздно выйдет на связь с Лилой или Рози, поэтому слушал мысли каждого. Бедняжка Лила пожертвовала собой, чтобы уберечь тебя от меня.
        - Не смейте говорить о ней! Вы не заслужили даже право называть ее имя!
        - Скажи спасибо, что я давал тебе таблетки, подавляющие силу. Эмили кормила тебя ими всю твою сознательную жизнь!
        Спустя минут пять дверь открывается ключом снаружи. В кабинет заходят двое высоких мужчин и хватают меня за руки. Пытаюсь сопротивляться и кричать.
        - Что вы творите? Отпустите! Отпустите мои руки!
        - Кричать бесполезно, Люси! Никто тебя не услышит…
        Они тащат меня к выходу. Почти у самых дверей усадьбы стоит большая машина, похожая на микроавтобус. Меня швыряют вовнутрь. Один из мужчин держит меня, а второй пытается что-то вколоть в мою шею. Игла проходит сквозь кожу. Постепенно начинаю терять голос, тело перестает мною контролироваться, чувствую, как теряю сознание.
        Глава 12. Лаборатория
        Если тебе тяжело, значит, ты поднимаешься в гору. Если тебе легко, значит, ты летишь в пропасть.
    
        Свет. Яркий свет режет глаза. Голова разрывается от сотни криков, резкая тишина, затем голоса в голове снова продолжают кричать. Обшарпанная зеленая штукатурка, металлическая дверь и кровать. Руки привязаны к изголовью. Не могу ни встать, ни пошевелиться. Белая плитка рябит в глазах. В комнату заходит мужчина сорока лет в белом халате. Он садится на кровать и из кармана достает шприц. Удерживая мою голову, пронзает шею иглой.
        Прихожу в сознание. Осмотревшись, понимаю, что нахожусь там же. Не знаю, сколько прошло времени, пока была в отключке. Через щели вентиляции поступает свежий воздух. Окон нет. Все плывет, как в тумане. Голова немного болит.
        Каждые сутки ногтем сдираю штукатурку в форме вертикальных полосок, чтобы считать дни, проведенные здесь. Это весьма сложно. Меня наконец-то отвязали от кровати. Могу свободно перемещаться по комнате. Ванная и туалет в этой же каморке через дверной проем, закрывающийся лишь тряпкой. Сквозь небольшое отверстие в большой металлической двери я забираю еду. Кормят три раза в сутки. Мне приносят большое количество разных таблеток, которые я не пью. За стенами постоянно доносятся ужасающие крики. Поначалу было страшновато, но затем просто привыкаешь. По моим подсчетам, я торчу здесь уже две с половиной недели. Надеюсь, меня уже ищут.
        МЕСЯЦ СПУСТЯ…
        Меня перевезли куда-то в другое место. Заснула в одной палате, проснулась совсем в другой. Сложно выразить, какие чувства и эмоции испытываю. День за днем. Каждую ночь в голове мелькают голоса, кошмары. Моя жизнь похожа на «день сурка». Все повторяется. Одно и то же. Если со мной не заговорит хотя бы один живой человек, то меня уже можно будет оставить здесь на пожизненно.
        На пятой недели у меня началась депрессия. Истерики и крики. Можно биться хоть головой об стенку и выть, как волк,  - никто не подойдет. Со мной разговаривает только одна санитарка, когда приносит еду и таблетки. Пара фраз, не более. Но даже эти несколько слов меня спасают. Разговариваю сама с собой. Мой любопытный нос привел меня прямиком к финалу. Не сложно было догадаться, что именно Константин замешан в этой истории с убийствами. Если призраки боятся его, то, наверное, мне тоже стоит. Он ни разу не появлялся. Скорее всего, играет сейчас роль невинного и «пытается меня найти».
        - Люси? Ты как? В порядке?  - спрашивает санитарка.
        - Да, если не считать того, где я нахожусь, моя жизнь «просто замечательная».
        Она оставляет еду и уходит. Так каждый раз.
        Через каждые семь дней мне ставят укол в шею, от которого я постоянно вырубаюсь. Еще выкачивают мою кровь. От этого слабость. Делать мне особо здесь нечего. Даже книги читать не разрешают. План побега просто безумен, даже представить невозможно, не то чтобы осуществить. Единственным верным решением остается испробовать мои скрытые возможности. Попытаться выйти за барьер. Но это идея тоже не прокатит. Мое тело ведь останется здесь, только астральное переместится за завесу.
        Возможно, получится найти кого-нибудь там и попросить о помощи? Именно так я и решила поступить. Как говорится, попытка не пытка. Я пыталась больше пяти раз, но, видимо, я делаю что-то не так. Ничего не выходит. Полный провал…
        К концу шестой недели я просто отчаялась. Постепенно превращаюсь в зомби. Проскакивали даже мысли о самом гнусном, но я продолжаю жить, по крайней мере, пытаюсь. С нетерпением жду встречи с санитаркой. Она всегда подбадривает. Видимо, ей меня жаль, но она не в силах мне помочь или что-то изменить.
        - У тебя остались какие-нибудь друзья или родственники, которые смогут тебе помочь?  - спрашивает, подобравшись очень близко к окошку в двери.
        - Да, конечно, есть!
        - Значит так, я принесу тебе мобильник, напишешь одно сообщение и уничтожишь. Смоешь в унитаз! Поняла?
        - Почему вы мне помогаете?
        - Люси, я выполняю свою работу. И запомни  - я тебе не друг. Не нужно задавать лишних вопросов,  - замолкает, оглядывается.  - Есть люди, которым не нравится, чем занимается Константин. Но и действия ордена в настоящее время не приемлемы. «Дама червей» хочет, чтобы ты смогла сбежать. Тогда она сможет убить двух зайцев сразу.
        - Кто такая дама червей? Каких зайцев?
        - Слишком много вопросов. Жди…
        Она уходит.
        В голове полно разных мыслей. Видимо, еще я многого не знаю. Однако решила попробовать переместиться за завесу, собрав всю силу в кулак. Только там я найду хоть какие-нибудь ответы. Я сильная и я должна, нет, обязана сделать это!
        Закрываю глаза. Освобождаю голову от всего постороннего. Единственный раз, когда у меня вышло, тогда я думала о Максе. У нас ведь ментальная связь. Даже если он очень далеко, я могу вырваться за барьер, установив с ним телепатический контакт. Он точно думает обо мне, я уверена. Если я не смогу, то какая я избранная?
        Открыв глаза, вижу черное пространство, не окруженное границами. Я за барьером. У меня получилось! Получилось! Я здесь, но что мне теперь делать? Иду, прямо обхватив руками свою грудь крест-накрест. Что-то, напоминающее ветер, теребит волосы. В прошлый раз вдалеке я видела блеклые силуэты, а сейчас только пустота, мрак и тишина. Не знаю, что мне делать. Как вернуться обратно?
        Брожу по завесе. Нет конца и нет начала. Здесь некуда идти, направляясь вперед  - ты оказываешься позади. Облака, напоминающие хлопья из разбитого стекла, постепенно рассеиваются, исчезая. «Люси. Люси. Люси. Люси…»  - зазвенит голос в моей голове. Он только называет мое имя, то умолкая, то вновь начинает звать меня. Чувствую холод, тело начинает дрожать, а мое нутро будто наливается кипящей лавой. Лишь сильные души способны долго находиться здесь, слабые сюда не попадают, либо их сразу же выбрасывает обратно.
        Вдруг напротив меня появляется столб белого света. Режет глаза. Рукой прикрываю лицо. Когда свет слабеет, убираю руку. Перед моими глазами из столба света возникает силуэт женщины, она выглядит не так, как призраки. В отличие от них этот силуэт сквозь себя пропускает свет. Женщина, словно из хрусталя, просвечивается насквозь. Медленно подхожу ближе. Силуэт не двигается. Подойдя как можно ближе, вижу молодую девушку. Она парит в пространстве, не двигаясь. Глаза ее закрыты, волосы развеваются. Свет, исходящий снизу и сверху, пронизывает девушку насквозь.
        - Она прекрасна, не правда ли?  - раздается голос за спиной.
        - Кто вы?  - испуганно проговариваю я, обернув голову.
        - Мария Ланкастер…
        - Вы же мертвы! Ну да, точно! Никак не привыкну к тому, что я в мире мертвых. Кто это?  - осторожно спрашиваю Марию.
        - Это Люси. Люси Ланкастер  - моя дочь.
        - Почему она вся светится?
        - Душа моей Люси обречена томиться в этой клетке вместе с другими миллионами душ. Завеса  - это тайник, построенный смертью. Душа Люси питает барьер, насыщая жизненной силой. Этот мир существует, пока душа Люси продолжает жить. Она его сердце.
        - Мы с ней внешне очень похожи. Почему?
        - Та небольшая часть, маленький осколок души Люси, который остался в мире живых, продолжал искать упокоение, но он был настолько мал, что не мог возродиться в теле. Когда твоя мать заключила сделку со смертью, двери барьера открылись, и душа Люси раскололась. Отскочивший от перламутрового света осколок попал в первое попавшееся существо. Душа твоей матери отвергла его, а вот твоя приняла осколок, как недостающий пазл в ее утробе. Часть души моей дочери сейчас живет в тебе.
        - Поэтому меня считают избранной?
        - Все, что рассказывают в твоем мире, лишь старые легенды. Я сейчас здесь только потому, что хочу показать дорогу. Ты единственная, кто может разрушить этот барьер. Ты единственная, кто может сломать эти стены и освободить всех от проклятья, установив баланс между мирами. Ты должна сломать стену.
        - Как?
        - Одной тебе не справится. Нужна связь. Только она освободит твою душу.
        - И что дальше? Как мне сломать эту стену?
        - Твое сердце будет биться, но душа твоя будет здесь. Тогда завеса должна будет выпустить ее, она откроется вновь и разрушится.
        - И все? Так просто? Тогда почему все так переживают и боятся за меня?
        - Твое тело очень слабое, когда завеса падет, скорее всего, ты уже не сможешь вернуться назад…
        - Я умру?
        - Скорее всего, да. Я не могу заставить тебя сделать это. Я не имею права просить, поступай по совести…
        Не успела я ничего сказать, как меня выбросило. Вновь очнулась внутри бетонной коробки.
        Следующим утром санитарка, как и обещала, принесла мне телефон. Ложкой аккуратно убираю овощи, пробираясь вглубь тарелки. Так. Вижу экран. Убираю ложку и рукой прямо в тарелке набираю сообщение, затем номер адресата. Потом незаметно выбрасываю содержимое в унитаз и смываю. Вроде бы пронесло. Надеюсь, Макс и Лариса смогут найти меня. Я ведь не знаю, где нахожусь. В каком уголке королевства или, быть может, даже за его пределами.
        Часть 2. Лила Хокинс
        Глава 1. Вспоминай
        Очень часто лучшее лекарство  - это обойтись без него.
    
        ОСЕНЬ 2008 ГОД
        Постояв несколько минут во дворе, захожу в дом. Стараюсь быстро и незаметно пробраться в свою маленькую комнатушку. Нет желания лишний раз пересекаться с матерью. Я называю ее Фиона. Да, именно так. По имени.
        Кидаю рюкзак на пол. Верхнюю одежду вешаю в шкаф. Тело изнывает от усталости. В бескрайних просторах бардака и мусора нахожу разбитые рамки с фотографиями. Она опять перевернула мою комнату вверх дном. Каждый раз, когда заканчиваются деньги, Фиона пытается найти в моих шмотках затерявшуюся мелочь. Не первый раз она пытается украсть деньги у собственной дочери. Мои заначки ей никогда не найти.
        Два месяца назад она потеряла работу. Не трудно догадаться, из-за чего… Прогулы, несданные отчеты. Еще, кажется, ей пришлось заплатить много штрафов из последнего аванса. В общем, наша так называемая семейка на мели.
        Бабушка Грейси присылала мне хоть какие-то деньги. Пускай их практически не хватало, да что уж там, их вообще не хватало. Свожу концы с концами. Проездной по городу, обед в школьной столовке, дешевенькая одежда из секонд-хенда и средства гигиены  - все, что могу себе позволить. Мне не много-то и нужно, впрочем. Люблю копить и не растрачивать попусту. Можно жить…
        Грейси сотни раз предлагала мне перебраться к ней, но я настырно отказывалась. Раз уж на мою долю выпала такая судьба, буду нести этот крест. Да кому еще, кроме меня, нужна Фиона  - «никому»! Тогда еще была надежда на то, что все изменится. В мечтах верила, что она одумается, больше не будет «распылять» свою беззаботную жизнь. Наивная дурочка, что еще сказать…
        С наступлением темноты стараюсь сидеть очень тихо, в основном пытаюсь сделать домашку, затем заснуть. Домой прихожу как можно позже, нет желания вообще сюда возвращаться. Шумные компании. Много разных и незнакомых людей в доме устраивают беспорядок, мне еще после них убирать…
        Фиона пропивает свое пособие по безработице, но даже когда денег нет вообще, она как-то умудряется найти бутылку. Не высыпаюсь. Если повезет заснуть, какой-нибудь пьяный в хлам гость Фионы начнет ломиться и орать, перепутав дверь моей комнаты с уборной. Не жизнь  - сущий кошмар. Жалею, что вовремя не сбежала отсюда. Ведь был шанс изменить свою жизнь.
        Конечно, так было не всегда, Когда-то все было по-другому. Помню, как будто это было вчера, не проходило. Наша семья среднестатистическая, вполне обычная. Папа работает менеджером в крупной фирме. Фиона  - бухгалтер в одном из сетевых ресторанов британской кухни. Живем дружно, не сказать, что очень богато, но на все хватает, стабильность. Отец смог выкупить наш арендованный дом и еще прикупить машину. Родители так сильно любят друг друга. Ведь это видно. Полная идиллия, о которой мечтают все. Не верится, как вмиг счастье могло разбиться на миллионы осколков, которые уже никогда не склеить. Оказалось, все довольно банально. Семья попала под ураган по имени Лиз. Да-да, именно так. Папа закрутил роман со своей партнершей по бизнесу, как в «ванильных» испанских сериалах.
        Дальше развод, крики, скандалы, раздел имущества, и «корабль идет ко дну».
        Тогда мы с Фионой оказались в пропасти. Она долго держалась, плакала тихо в подушку, чтобы я не слышала, старалась пережить развод и всю канитель, потом начала выпивать. Пару стаканов в день в качестве успокоительного превратились в несколько бутылок, дальше все полетело к чертям.
        Алкоголь превратил Фиону в жалкое подобие человека. Фиона изменилась и, скорее всего, уже не станет прежней, той милой, жизнерадостной и улыбчивой женщиной с яркими зелеными глазами.
        Каждый пытается пережить свою личную драму как может. Последствия так называемого «лечения» всегда накладывают некий оттенок. Не всегда положительный. Зачастую очень даже отрицательный. Ну, собственно, как в моем случае…
        Причины и обстоятельства ломают нас. Мы падаем после каждой неудачи, после каждого промаха, есть еще попытки, но не все берут второй шанс.
        Прокрутив все свои мысли в голове, подхожу к балкону, поворачиваю сломанную ручку и выбираюсь на улицу. Люблю ночами, как стемнеет, выходить на крышу через балкон и наблюдать за ночным городом. Если повезет, раздобыв горячего кофе или шоколада, закутавшись в плед, напевать: «Я прогуливалась по таким знакомым улочкам, перечесывая морщинки тротуаров…».
        Эта песня почему-то задела мое сердце. Строки из песен певицы Adele напоминали меня. В ней я нашла что-то свое, то, что раньше не знала или попросту не понимала. Если она смогла добиться чего-то без миллионов и знатного имени, я точно смогу!
        Пустая, безлюдная улица. Голые фонари освещают тротуары. Постепенно в соседских домах гаснет свет. Мы живем почти на самом отшибе Лондона. Здесь всегда тихо. Этот район очень спокойный. Люблю тишину, наверное, поэтому шум снизу пагубно влияет на меня.
        Мне бы стать птицей, чтобы улететь далеко и раствориться в перламутровых облаках, сотканных словно из тонкого шелка. Мне бы стать пушистой кошкой, чтобы прожить девять счастливых жизней. А мне бы стать горячей звездой, чтобы согревать миллионы холодных сердец, чтобы дарить свет в бескрайней пустоте мрака.
        СЛЕДУЮЩИМ УТРОМ…
        Второпях собираюсь в школу. Тетради, деньги, книги. Вроде все. Поспать практически не удалось. Музыка снизу играла очень громко. «Ну и мешки»,  - говорю, посмотревшись в зеркало. Как, обычно, не завтракая,  - «какой завтрак, о чем это вы, мисс!»  - спускаюсь на первый этаж. Под лестницей валяется сосед, обнимая бутылки, что-то напевает себе под нос. Много стекла, пепел от сигарет, разбитая посуда. Такую картину наблюдаю каждое утро. Зайдя на кухню, вижу Фиону. Она пристально следит за тем, как горит огонь на газовой плите. По столу рассыпан белый порошок. О  - мой  - бог! Видимо, «вечеринка» прошла на славу. Подхожу ближе. Встаю возле холодильника, напротив своей дорогой «мамочки».
        - Ну как ты можешь? Ты сотни раз обещала завязать с этими грязными делами! Посмотри, во что ты превратилась, мне тошно!  - кричу в голос.
        - У кого это голос там прорезался?  - Фиона встает со стула, хватаясь одной рукой за голову.
        Ужасающий перегар проникает в мою дыхательную систему. Какой смрад.
        - Как смеешь ты! Паршивка! На родную мать…
        Одно мгновенье. Пара секунд. Холодная и тяжелая рука. Удар по щеке. Падаю на колени, прикрывая лицо. Дрожь в коленях. Новый удар, затем следующий.
        Неосознанно начинаю реветь, разбудив криком спящего гостя. Слышу шаги.
        - Пореви, поной мне еще!  - Фиона замахивается еще, но Райли резко останавливает ее.  - Пусти меня! Пусти мою руку! Ах ты тварь! Правильно! Держи меня, чтобы я ее не прибила!  - в истерике бьётся Фиона.
        Не медля ни миллисекунды, хватаю рюкзак, выбегаю прочь из этой «помойки». Слезы накатываются еще сильнее. Бегу что есть мочи.
        Добегаю до первой остановки, сажусь на скамейку, прикрывая шарфом раны на лице. Куда мне идти? С такой физиономией в школу точно нельзя. «За что, господи, ты даешь мне все эти испытания? За что же? Ведь я ничего не сделала плохого»,  - повторяю несколько раз.
        Автобусы уходят один за другим. Прохожие мелькают перед глазами. Голова пуста. Надоело терпеть, больше не могу так жить. Все, что мне хочется,  - вернуть время, вернуть прошлое, где любящая и заботливая мамочка готовит вкусный завтрак, где папа, смеясь, целует ее в щечку и говорит о том, как он счастлив.
        Мне не нужны бескрайние миллионы, не нужна слава, не нужны острова и океаны. Мне только лишь услышать самые заветные слова: «Я люблю тебя, доченька, моя Лила». И я бы простила все на свете, кинулась в ее нежные объятья и забыла все, как ночной кошмар, ведь в глубине сердца люблю ее такой, какой бы она ни была…
        Просидела так до вечера. Холодно. Не знаю, куда податься. Придется остаться здесь и ждать до утра.
        - О, смотрите! Хорошенькая какая,  - говорит пьяный парень, смотря на меня.  - Пацаны, сюда!  - садится рядом со мной.
        Из-за остановки выходит группа здоровых парней и окружают меня.
        - Идите куда шли,  - произношу угрожающе.
        Парни не реагируют на мою просьбу. Самый высокий из них делает несколько глотков из бутылки, которую ему подают, ставит на асфальт и подходит вплотную ко мне. Я начинаю громко визжать и звать на помощь.
        - А ну пошли вон! Сейчас вызову полицию,  - слышу женский голос.
        Открываю глаза. Компания покидает остановку. Женщина, спасшая меня, подходит ближе.
        - Лила Хокинс, что вы делаете здесь в такое позднее время?  - говорит миссис Мартин.
        После этих слов я поняла, что это моя учительница.
        - Сейчас я отведу тебя домой, и мы поговорим с твоей матерью…
        - Миссис Мартин, куда угодно, пожалуйста, только не домой,  - перебиваю.
        Цветочная лавка на Бакер-стрит
        Лето 2008 года очень пасмурное и дождливое. Очень много людей уезжает в отпуск на острова, окруженные лазурной водой и чистым горячим песочком. Поэтому всегда летом появляется много непыльной временной работы. Меня взяли в один из цветочных магазинчиков на пару месяцев.
        Долго пришлось уговаривать миссис Калеб, что я справлюсь и смогу стать достойной заменой. На самом деле я вообще не разбиралась в цветах. Странно, что эта милая старушка поверила мне. Я ведь не отличу гвоздику от нарцисса, к примеру. Первые несколько дней были достаточно скучными, мало посетителей, я лишь только меняла воду, ставила свежие цветы и приводила в порядок те, которые уже неделю не продавались. Вроде бы справляюсь.
        - Лила, ну как твои дела? Ты справляешься?
        - Да, миссис Калеб. Я справляюсь…
        - Ну и отлично. Сбегай в «Старбакс» напротив и принеси мне большой капучино с ванильным сиропом, пока я считаю вчерашнюю прибыль.
        - Сейчас, миссис Калеб.
        В мои обязанности входит еще и «таскание кофе» пожилой леди. Она редко заглядывает в свой магазинчик в силу своего возраста и доверяет мне во всем. Она думает, что я уже совершеннолетняя, хотя это и не особо важно, ведь я работаю неофициально. Мы с ней ладим. Сегодня вообще не было ни одного клиента. Если дела так и будут идти дальше, то миссис Калеб просто разорится.
        За месяц, работая в цветочной лавке, я так и не смогла запомнить все названия. Накладные и товарные чеки заполняли поставщики, а я лишь отдавала деньги, не утруждаясь разбираться в количествах и наименованиях. Скорее всего, поэтому у меня были большие недостачи.
        - Здравствуйте!  - произносит женщина в черном, приветствуя меня, рассматривает цветы. Она выглядит как аристократка из прошлого века. Чем-то напоминает вкус и манеры миссис Калеб, которой уже под семьдесят. Женщина внимательно рассматривает все сорта и расцветки. Очень долго не произносит ничего.
        - У вас есть пионовидные розы?  - спрашивает, оторвав свой взгляд от цветов и смотрит на меня.
        - Пион… что? Может быть, вы хотите букет из пионов и роз?  - замешкалась и впала в ступор. Я не зналю, как выглядят эти розы и вообще есть ли они в магазине.
        - Нет, девушка. Мне нужны алые пионовидные розы. У вас такие есть?
        - Я могу вам предложить только букет из вон тех алых пионов и вон тех роз…  - тараторю, сама не понимая что.
        - То есть у вас нет…
        - У нас нет никаких таких роз!
        - А вот у вас написано здесь, что это  - пионовидные розы.
        Вот я дура. Миссис Калеб специально для меня сделала наклейки с названиями всех растений и приклеила на вазах. Наверное, сейчас я выгляжу очень глупой, и эта женщина пожалуется хозяйке! Меня теперь точно уволят!
        - Ну, так что? Вы завернете мне все?
        - Конечно, сейчас!  - бросаюсь резко к цветам, опрокинув вазу.  - Ой, простите! На вас не попало?
        Женщина в черном не выглядит злой, вполне даже спокойной, скорчила натянутую улыбку. Быстро прибрав все, заворачиваю букет, беру деньги.
        - Пожалуйста, извините еще раз,  - кричу вслед женщине. Даже не обернувшись, она выходит из магазина. Возле автомобиля ее встречает мальчик. Наверное, ее сын. Он забирает букет из ее рук, и они вместе уезжают на черном «Феррари».
        До начала школы остается несколько дней. Да и продажа цветов  - не мое. Я попросила миссис Калеб выплатить мне мои заработанные деньги. Она не хотела меня отпускать, но ничего не подделаешь. За пару месяцев она привязалась ко мне.
        Она одинокая и никому не нужная. Дочь живет в Париже, а муж умер пять лет назад. Общение со мной ей доставляло удовольствие, она могла выговориться и найти в моем лице утешение.
        В школу не хочется возвращаться. Не потому, что я не люблю учиться, а потому что не перевариваю своих как бы одноклассников, которые то и дело дразнят и портят мои вещи. Это началось с того момента, как по школе пошли слухи о моем отце-изменщике и алкоголичке-матери.
        Единственный человек, который помогал мне,  - учительница английского языка миссис Мартин. Она всегда защищала меня, давала небольшие деньги безвозмездно и даже пускала переночевать. Очень благодарна ей…
        Место несбывшихся надежд
        За окном ложится пушистый снег. Увидеть его не редкость, но такое зрелище можно наблюдать не так часто, как хотелось бы. Когда грустно забираюсь на чердак, смотрю в маленькое окошко. Тоскливо. Очень тоскливо. Уже как месяц в приюте. Называть это место можно по-разному: детский дом, зона отчуждения, место поломанных судеб и мое любимое  - «место несбывшихся надежд».
        Через пару дней состоится суд, и Фиону полностью лишат родительских прав. Теперь наши судьбы разошлись, теперь она будет жить своей жизнью, ну а я своей, в которой больше не останется следа прежней жизни.
        По маленькой складной лестнице спускаюсь вниз. Скоро ужин. Уставшим взглядом смотрю по сторонам, вроде никого. Еще не хватало, чтобы кто-то узнал о моем «потайном» местечке.
        Мне приходится скрываться на чердаке, чтобы лишний раз не пересекаться с давними обитателями «места несбывшихся надежд». «Старички», как их всех называют, мягко говоря, относятся к новеньким недружелюбно. Волки не делят свою территорию с чужаками, и плевать на последствия.
        В прошлое воскресенье девочки чуть старше меня забили новенькую до смерти. Конечно, им ничего не было. Все предпочитают закрывать глаза, как будто ничего не произошло, ведь так было всегда, это норма. Легче уходить от проблем, нежели их решать. Полиция записала это как несчастный случай и забрала труп.
        Мне тоже прилетает без причины. Просто потому что я отказалась войти в доверенный круг этой «банды». Терплю издевки, насмешки. Я выше этого, чтобы тратить свое внимание, тем более отвечать грубостью на грубость, нет уж. Мне пришлось много вытерпеть. По сравнению с тем, это лишь мелочи.
        - Эй! Психичка! Куда пошла?  - кричит мне вслед Анжела, главарь «шайки».  - Стой! Кому сказала!
        Прохожу дальше, не реагирую. Это мой излюбленный прием. Когда игнорируешь и не поддаешься давлению, агрессор постепенно начинает чувствовать себя слабым и ломается, чаще всего ищет себе другую жертву, которая будет поддаваться давлению.
        Компашка Анжелы окружает. Приходится остановиться.
        - Ну, чего вам?  - говорю я, обращаясь к Анжеле.
        - Твое время вышло. Еще раз предупреждаю! Ты или с нами или против нас! Хочешь закончить, как та «миленькая Джози» или как там звали эту «миссис милашка»?  - разъяренно провозгласила Анжела.
        - Дайте мне пройти или неприятности будут у вас!  - уверенно ответила я.
        - Ха-ха! Вы все это слышали? Вот умора! Не хотелось мне портить столь милое личико, но раз ты такая глупенькая…
        - Чего ты сюсюкаешься с ней?  - спросила какая-то девчонка у Анжелы.  - Атас!
        После команды главарей «атас» стая принимается за дело. Меня заваливают на кафельную плитку. Одни пинают грязными кедами, другие тащат за волосы. Несмотря на невыносимую боль, молчу. Открыв глаза, вижу приближающуюся Анжелу. Она садится прямо передо мной.
        - Ну что, красотка? У тебя еще есть шанс передумать!  - произнесла Анжела, проведя чем-то острым по моей губе.
        - Нет! Нет! И еще раз нет!  - твердо произнесла я, плюнув ей в лицо. Такого явно никто не ожидал.
        Через мгновенье чувствую твердый удар по лицу. Из носа струится кровь. Ноги и руки будто парализованы. Не могу вырваться. Еще несколько пинков по спине и животу. Я молчу. Очень больно, но терплю. Скоро все закончится. Скоро станет легче…
        - Что тут происходит?!  - раздался крик.
        На некоторое время я отключилась, снова приходила в сознание от боли. Смутно вижу, как девочки убегают. Фоном какие-то голоса. Кто-то поднимает меня. Начинаю включаться в реальность.
        - Живая?  - спрашивает воспитатель.
        - Кажется, да,  - отвечаю монотонно.
        - Давай быстро иди, умойся и бегом на ужин, если не хочешь остаться голодной! Еще одна драка, и будешь спать во дворе вместе с собаками!
        Спустя примерно минут десять  - пятнадцать окончательно прихожу в себя. Рукой пытаюсь остановить кровотечение. Медленно, как черепаха, добираюсь до туалета. «Еще немного»,  - говорю про себя. Опираясь на старую керамическую раковину, поворачиваю ржавое колесико крана. Вода печет кровоточащие раны, жжет, словно моя кожа прислоняется к огню.
        Умыв лицо, останавливаю кровь. Сползаю медленно вниз, сажусь на холодную плитку, прислоняя голову к стене. Дверь открывается. К раковинам подходит девушка лет шестнадцати, смотрит на меня, пристально разглядывая, затем подходит к окну и резко запрыгивает на подоконник. Из порванного кармана она достает помятую слегка сигарету. Поджигает двумя спичками. Открывает форточку. Делает пару затяжек и снова смотрит на меня.
        - Будешь?
        - Нет, не курю,  - несмело отвечаю.
        - Правильно, никотин вредит здоровью.
        - Тогда почему ты куришь? Ты знаешь о последствиях, но все равно продолжаешь причинять себе вред!
        - Это мой антидепрессант. Они не дают мне расклеиваться.  - Неловкая пауза.  - Я Кейт…  - Она делает еще затяжку и продолжает:  - Почему Анжела считает тебя психичкой?
        Это прозвище мне досталось из-за того, что во сне я часто кричу или плачу. Бывает, даже хожу по комнате. Постоянные кошмары. Иногда без причины падаю в обморок. Вчера, к примеру, за обедом плюхнулась прямо лицом в тарелку. Все просто дико смеялись. Такие странности со мной происходят не так давно, наверное, из-за стресса.
        НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ СПУСТЯ
        Утром я проснулась от холодного ветра, стелющегося по моим ногам. Кто-то забыл закрыть окно или сделал это намеренно. Тело горит, у меня явно повысилась температура тела. С такими частыми сквозняками заболеть раз плюнуть. Тепло одевшись, выхожу из комнаты. В столовой, как всегда, на завтрак каша непонятной консистенции без соли и сахара, лишенная всяких вкусовых качеств. Беру на поднос пару ломтиков хлеба и сок. Это намного лучше, чем эта ужасающая каша. Сажусь рядом с Кейт. Мы, на удивление, сдружились за последнюю неделю.
        - Ну что, Лила, с днем рождения!  - подала мне маленький сверток Кейт.
        - Откуда? Как ты узнала?
        - Ночью залезла в кабинет директора и перерыла все личные дела. Шутка. Ты сама говорила, не помнишь, что ли?
        Распечатываю подарок. Мне уже давным-давно никто не дарил подарки. В недрах свернутой бумаги лежит серебристый кулон. Маленькая гравировка  - «навсегда».
        - Этот кулон принадлежал моей матери. Единственное, что осталось от нее. Я никогда ее не видела и…
        - Я не могу это взять! Кейт, забери!  - перебиваю я, отталкивая кулон.
        - Нет! Возьми! Это будет воспоминанием об этом месте. Я хочу, чтобы ты его взяла! Пожалуйста!
        - Ладно, хорошо…
        Через три минуты в столовую входит наша воспитательница вместе с какой-то женщиной.
        - Лила! Подойди сюда!  - кричит миссис Фог.
        В смятении бросаю все и подхожу.
        - Знакомься, Лила, это миссис Ланкастер. Она удочерила тебя, и теперь она твой полноправный опекун.
        - В смысле?
        - Поедешь вместе с ней!
        - Мне нужно собрать вещи и…
        - Тебе ничего не потребуется. Я купила тебе новые вещи, намного лучше, чем лохмотья, которые сейчас на тебе,  - резко выдала миссис Ланкастер.  - Называй меня Лариса…
        Дорога от приюта до моего нового дома была достаточно долгой. Около четырех часом мы двигались по безлюдной трассе. Вокруг одни деревья. Я не представляю, куда мы едем и где теперь буду жить. Долго присматриваясь к леди Ланкастер, заметила, что это лицо мне уже знакомо, только вот где я видела эту женщину, уже не помню. Спустя еще некоторое время машина останавливается. Кованые ворота открываются, и машина въезжает вовнутрь.
        - Выходи,  - говорит миссис Ланкастер, открыв дверь автомобиля.
        Свежий воздух. Вокруг очень много места. Величественное и большое здание на фоне леса смотрится очень гармонично. Очень богато, явно она не какая-нибудь старенькая леди с тремя кошками, которая взяла на попечение подростка для развлечения.
        - Это ваш дом?  - спрашиваю, направляясь вслед за своей новой «мамочкой».
        Она молчит, легко игнорируя все мои вопросы. Наверное, мне будет очень сложно ко всему привыкнуть.
        Глава 2. Хождение по лезвию ножа
        Сдерживать себя, когда обидно, и не устраивать сцен, когда больно?  - вот что такое идеальная женщина.
    
        Как же мне надоели все эти уроки. Оказывается, чтобы стать «Nigrum cor» нужно еще много-много учиться. День за днем мы вместе с Максом изучаем латынь и учимся контролю. У него получается намного лучше, чем у меня. Наверное, оттого что он занимается этим намного дольше.
        За год, проведенный в усадьбе «Черное сердце», мы с Максом стали настоящими братом и сестрой. У нас оказалось много общего. На его душе тяжелый камень, и на моей еще больше. Кроме нас здесь полно других ребят. Есть такие же, как мы, и обычные студенты. Обучение в колледже могут позволить себе только подростки с очень богатенькими родителями. Гранты на бесплатное обучение дают всего лишь пятерым на сотню человек. Чтобы сюда попасть, еще нужны весьма высокие баллы.
        Все новички обязаны подписать некий договор с орденом. После чего они становятся полноправными членами «клуба». В договоре лишь несколько пунктов и правил, которые безукоризненно нужно исполнять, за нарушение одного из них регулярно наказывают. Лучше уж умереть, чем нарушить закон, здесь он превыше всего, даже превыше человеческой жизни. Все члены ордена имеют разные способности. Почему так происходит, никто объяснить не может. Вот мне досталось всего лишь предвидение. Если человек, который будет рядом со мной, любой прохожий, скоро умрет, то перед моими глазами возникают видения. Я знаю, когда умрет человек, где это произойдет, в какое время.
        Ларисы здесь никогда не бывает. Общаемся мы очень редко и то только по мобильному телефону. Она очень занята орденом и поиском таких же, как я, подростков, которые разбросаны по всему земному шару. На самом деле это и есть основная задача ордена. Некоторых приходится вырывать из семей, но в большинстве случаев они бездомные либо брошенные на растерзание судьбы.
        Мне здесь нравится, только вот я чувствую себя очень одинокой, действительно ненужной. Ведь если бы я не обладала способностями, то Лариса не забрала бы меня из приюта. Она относится ко всем нам потребительски. Она дает нам жилье и еду, а мы работаем на орден.
        Долго мирилась с той мыслю, что меня и мою семью отслеживали на протяжении двадцати лет, еще до моего рождения орден отслеживал жизнь родителей, а потом мою.
        Мой папа носитель гена, именно того гена, который запускает родовое проклятье. У него он не проявился, но зато проявился у меня. Таких семей, в которых даже и не подозревают, что они потомки ветви Ланкастеров, очень много.
        Вся моя жизнь каким-то образом отслеживалась. Вплоть до того, когда я легла спать и что ела на завтрак. Где же, интересно, был орден, когда мне приходилось спать на улице? Где же он был, когда я задыхалась от боли? Невмешательство  - основное правило отслеживания.
        Уже пролетело два года, а я до сих пор не могу представить, где я оказалась и что со мной произошло.
        Очень редко нам с Максом удавалось выбираться в Лондон. Каждый уикенд был роскошным. Мы просто прогуливались по улочкам, ходили по ресторанам и магазинам.
        Лариса не экономит на наших расходах. Неделю назад она подарила свой «Феррари» Максу. Черный, тонированные стекла и обивка салона из натуральной кожи. Не трудно догадаться, откуда у нее деньги на такие игрушки. Стоимость только одной усадьбы оценивают в три миллиарда долларов. Но разве в деньгах счастье? У Ларисы есть все, но нет причины, ради которой она хоть один раз бы улыбнулась.
        Семья и дети лишь на бумагах. А ведь счастье, по крайней мере, женское  - любимый муж, звонкий смех внуков и улыбки детей. У каждого, конечно, счастье свое, но для меня нет ничего дороже, чем искренние человеческие чувства.
        - Долго ты будешь думать? Бери обе и пойдем!
        - Ладно, только не злись. Сейчас забежим в магазинчик косметики и все!
        - Лила, ты говорила это час назад! Смысл просто ходить по магазинам и ничего не покупать?
        - Это не мои деньги, чтобы их тратить на ветер, а для души и этого достаточно.
        - Почему ты все время все для себя жалеешь? Ты даже один фунт потратить боишься.
        - Я выросла не так, как ты, мне не очень сладко приходилось. Я умею ценить и не растрачивать попусту деньги.
        Макс еще несколько минут возмущается и читает мне нотации.
        - Я куплю обе кофты, но только чтобы ты замолчал!
        Мы прогуливаемся недалеко от моего района, в котором я выросла. Давно я здесь не была. Сердце сжалось. Не могла не пройтись по моей родной улице, потрогать старенькие фонари и ностальгически поплакать.
        Пускай эти воспоминания очень сложные и больные, но они часть меня и часть моей жизни. Детство и юность не забываются. Макс только за. Ему очень интересно посмотреть, где прошла основная часть моей жизни. Останавливаемся возле старенького паба, в котором очень часто я заказывала пиццу вместе с мамой, она никогда не любила готовить.
        Наверное, эта прогулка лишь способ проверить, что-нибудь екнет в моей груди или же даже не дернет струнку души. И глядя на мой домик напротив паба, екнуло, еще как.
        Сердце сжалось и не отпускает. Постояв минут десять, решаю, что достаточно мучить саму себя. Я бы была рада сюда больше никогда не возвращаться, но черт возьми, я хочу вернуться в то упущенное время, попытаться исправить ошибки, и, возможно, если бы смогла спасти Фиону, то у нас была бы совсем другая жизнь.
        Беру Макса за руку и тащу его к машине. Он что-то замешкался. Пытается найти что-то в кармане. Возле паба стоит грязная безобразная женщина с пустым пластмассовым стаканчиком. Макс достает помятые купюры, которые смог отыскать в кармане, и протягивает попрошайке.
        - Спасибо большое, ребята! Доброе у вас сердце…
        - Макс, идем!  - тащу Макса за рукав.
        Женщина внимательно приглядывается к нам. Тщательно рассматривая меня.
        - Лила?  - до боли знакомая интонация проходит сквозь мое сердце.
        Боже! Фиона! Я бы ее и не узнала сразу. Сложно даже вообразить, как она изменилась. Она превратилась в беззубую старуху, которая зарабатывает на бутылку, стоя у паба и выпрашивая милостыню.
        - Простите, вы, наверное, обознались,  - горячо вырывается из моих уст.
        Заметив на моем лице смятение и потухший взгляд, Макс ведет меня в машину. Пристегнув ремень, Макс поворачивает ключ зажигания и трогается.
        - Ты знаешь эту женщину? Ну, ту, которой я сунул две сотни?
        - Нет…
        - А она, кажется, тебя знает!
        - Возможно. Здесь все в округе друг друга знают или знали, а может, она просто пьяная или под кайфом, пыталась выпросить еще…
        Макс резко оборачивает голову и смотрит на меня, затем снова на дорогу. Он догадался, что я знаю, кто эта женщина, он понял, что мне стало не по себе. Тишина. Молчание. Спустя минут пятнадцать Макс включает музыку.
        - Да, черт возьми! Да, я знаю эту женщину! Доволен?  - мои нервы сдали.  - Это Фиона, моя родная мать…  - замахиваюсь и в слезах бью по стеклу, опускаю голову вниз, закрывая лицо руками.
        - Ты сказала ей, что она обозналась… Зачем?
        - А что я должна была ей сказать? Привет, мама, это твоя дочурка, которую ты била, унижала и, в конце концов, выбросила на улицу, у меня все хорошо, у тебя, видимо, все так же паршиво? Так я должна была ответить?
        У меня началась истерика. Никогда еще так сильно мое сердце не сжималось, никогда так не было пусто внутри. Это очень долго копилось и скрывалось, а сейчас выплеснулось наружу килатонным взрывом.
        - Нам нужно вернуться! Ты обязана поговорить с ней! Какой бы она ни была, она твоя мать. Она подарила тебе самое драгоценное  - жизнь. Сейчас бы я все на свете отдал, чтобы хоть на минуту увидеть свою маму, но она мертва, и даже мои способности не могут облегчить невыносимых страданий. Ты должна сказать ей, что чувствуешь сердцем, отпустив все обиды, пока не поздно…
        ПОЛГОДА СПУСТЯ…
        Наверное, Макс был прав. Я должна была сказать, что люблю, даже несмотря на то, какая она сейчас, что все это время она была мне нужна. Мы всегда начинаем ценить моменты и любить, так как не любили никогда, потеряв бесследно. Очень поздно, очень поздно.
        Лариса целиком и полностью оплатила похороны Фионы. Я не поехала… Не смогла. Даже попрощаться. Я опоздала, так зачем пытаться эгоистически пытаться облегчить свои страдания? Я будто и не жила, не научилась жить. А ведь никто и никогда не задумывается над этим. Живу ли я? А как же жить? Что вообще такое жизнь? И есть ли вообще она?
        Одним щелчком пальца мир переворачивается сверху вниз. Потери, потери, потери. Сюжет моего романа очень скучен, точнее, его вообще нет. Мой мир  - разочарование в себе, в людях, в музыке, в искусстве, да и вообще в самой жизни. Победителей не судят, как и проигравших. Я, скорее всего, проиграла, нежели выиграла.
        А фееричный финал  - он у всех одинаковый. Там, за завесой, я увидела, что жизнь после смерти не лучше и не хуже жизни в этом мире. Они по большому счету равны. Так какой смысл во всем этом? Тот, кто задумал эту вселенную, конкретно накосячил, он где-то просчитался.
        Всем свойственно делать ошибки, идеала не существует. Нет ничего совершенного, ровно так же, как и нет ничего бездарного и критичного. Все находится на одной ровной полосе. Равновесие весов, баланс между противовесами должен всегда оставаться на одном уровне, иначе, иначе все просто исчезнет.
        Я застыла над пропастью между двумя чашами. Одна часть тянет вниз, другая норовит продолжить свой путь. Я проклята самой смертью, и она диктует свои условия.
        Орден трещит по швам. Лариса не может отражать удары. Сегодня были найдены четыре тела, мертвых тела. Амалия, Виктория, Нэнси, Гордон. Всех я знала и была очень близка. Они были марионетками в руках Ларисы, пешками. Она поставила на кон их жизни, чтобы освободиться от этого проклятья.
        Много предателей вокруг. Появляются сомнения, а стоит ли вообще искать способы положить этому конец. Сила «Nigrum cor», данная нам, в современном мире не воспринимается как проклятье.
        Неделю назад пропала и моя лучшая подруга Роузи. Скорее всего, она тоже мертва. Роуз знала очень много, а свидетелей принято убирать. Я догадывалась, что все эти игры закончатся печальным концом, так и вышло.
        Поэтому я выхожу из игры, пуская все на самотек. Отвернувшиеся от ордена или, как их принято называть, предатели просто отчаялись, они устали искать что-то неизвестное, искать потерянный осколок души Люси Ланкастер. Это ведь сказка, может быть, они потратили все свои годы жизни на поиски чего-то не существующего? Убийц я никогда не оправдывала. Я могу понять мотивы, но оправдать, увы…
        Глава 3. Танцы на лезвии ножа
        Есть любовь, которая мешает человеку жить.
    
        Больница. Ронни в очередной раз спас меня. Вчера я была, как никогда, близка к финалу своего романа, но… Карта легла другой стороной. Я не понимала, что делаю, мое сознание словно вылетело куда-то далеко. По-прежнему я продолжаю чувствовать боль, только она заставляет чувствовать, чувствовать хоть что-то. Они охотятся за мной. Противники ордена ближе, как никогда. Моя очередная ошибка чуть ли не стоила мне жизни. А самое тошное  - я знаю, кто в этом замешан и кто пытается убрать меня.
        Мое сердце хоть и черного оттенка, но оно способно на любовь, оно еще способно любить и верить. Отчаянно и без оглядки я навсегда влюбилась в Ронни. Самой странно. «За что?»  - этот вопрос постоянно крутится в голове. Конечно, он симпатичен и хорош собой, но что так сильно могло меня заставить полюбить человека, которому приказано избавиться от меня?
        Кусок в горло не лезет. После обращения меня постоянно тошнит. Это нормально, у некоторых все проходит гораздо болезненнее. Когда просыпается тот самый ген, организм начинает перестраиваться. Подобно раку, он расползается по всем органам, превращая кровь в черную жижу. Раньше бы я просто умерла от шока и ужаса, билась в конвульсиях, а сейчас то, что когда-то казалась фантастическим и странным, стало обыденностью.
        Ронни крутится вокруг меня, не подпуская никого. Он считает себя виноватым, и его совесть заставляет заботиться обо мне. Втайне от Макса и Ларисы я принимала таблетки, которые разработал отец Ронни.
        Они подавляют силу, что-то вроде временной заглушки. Они помогают справляться с кошмарами и контролировать приступы, но побочные эффекты никто не отменял. Подавляя силу, они обостряют чувства. Ронни считает, что именно из-за этих таблеток я сейчас отлеживаюсь в больничке. Как раз таки они совсем ни при чем. Из-за того, что он тянет резину, наверняка его отец поручил это дело еще кому-то.
        Лекарство от дурости. На несколько секунд приблизившись к смерти, к сожалению, так и не научилась ценить то, что у меня есть. Ведь по сути у меня ничего нет, я будто содержанка на попечении великодушной герцогини в проклятой богом и чертом усадьбе. Я опять что-то делаю неправильно, я опять сбилась с маршрута и не знаю, куда идти. Мысли сжимают мои извилины, наполняя глаза слезами отчаяния. Глаза уже опухли, смотреть в зеркало  - отвратно.
        Ронни продолжает смотреть в мои безжизненные глаза и нервозно бить ногой об плитку. Я продолжаю молчать. Спустя минуту из уст вырывается фраза:
        - Макс! Он, наверное, сейчас просто рвет и мечет. Ты ему рассказал о…
        - Нет. Никто об этом не знает. Ни Макс, ни мой отец, ни Лариса.
        Небольшое, малое облегчение. Камень упал с горы. Но тут он немного привирает. Его отец в курсе всех событий.
        - Все считают, что ты просто поправляешь свои нервы в санатории. Но мне кажется, Макс догадается рано или поздно… Сложно скрывать тот факт, что тебя хотят убить.
        - Ронни! Я знаю, что это твой отец. Я знаю, что тебе поручено убить меня. Ты не должен прятаться и скрывать тот факт, что я жива. Ты выполнишь свое предназначение, но дай мне немного времени,  - опускаю глаза.  - До рождественского бала…
        А ведь ты и есть моя причина, по которой я до сих пор в этом мире. Ведь ты спас меня.
        Рози, с любовью…
        АПРЕЛЬ 2014 ГОДА
        Настроение сегодня у меня на редкость прекрасное. Как всегда, мы сплетничали с Рози, лекции по истории кажутся весьма скучными и нудными, но, в отличие от меня, никогда не уделявшей много внимания образованию, Рози очень даже интересовалась этой наукой. Рози вообще очень умная, она всезнайка, и кажется, нет ничего в этом мире, что покажется для нее непосильным. Она единственная, кому я могу довериться из людей в своем окружении. С каждым у меня был определенный процент доверия. Но только ей я смогла раскрыться, рассказав о проклятье. Не зря закон запрещает не распространяться среди обычных людей. Только позже я поняла почему. Нет, дело не в реакции и ошеломленных глазах, и даже не в постоянных допросах…
        - Слушай! Помнишь, ты рассказывала о своих подозрениях, что предатель где-то среди нас, что он где-то в колледже. Это вполне логично, и я, кажется, нашла улики, доказывающие вину…
        - О, Роуз! Зря я тебе все растрепала. Ты ведь не можешь не совать свой маленький носик в дела, которые тебя не касаются!  - фыркнула я с иронией.  - Зачем ты только лезешь в это дело. Понимаешь, что это не игры, твое псевдорасследование опасно для твоей жизни!
        - Ой-ой! Кажется, я это уже где-то слышала,  - Роуз уткнулась в меня светящимися глазами.
        - Ну ладно, выкладывай уже, что ты там нашла,  - отвечаю, нахмурив лицо.
        - Супер! Супер!  - завизжала Рози.  - Мы просто классная команда!
        - Рози! Мы не команда! Еще раз повторюсь, ты должна прекратить…
        - Ну, я же никому не расскажу, и тем более поздно!  - Пауза.  - Нет! Ты, наверное, права. Я должна работать сама, иначе какой из меня детектив.
        Закрываю лицо рукой. Спорить с Рози просто невозможно. За весь диалог она может пару раз обидеться, накричать, побыть пушистой кошкой и вынести мозг своим «тысяча слов в минуту».
        - Ты знала, что мистер Бекхэм, отец Ронни, владелец крупной лаборатории?
        - Ну да, и что? Он работает над созданием лекарств, которые смогут облегчить или излечить проклятье. Лариса финансирует несколько проектов, которые полезны ордену…
        - Так вот официально это не лаборатория, а фармацевтическая фабрика по производству антибиотиков. Государственные спецслужбы следят за всем, что разрабатывает Бекхэм. Мне кажется, что они продвигают его идеи. Но это не какие-то примочки для «видящих призраков», он создает оружие массового поражения. Он хочет усилить и развить способности, чтобы с их помощью управлять, уничтожать и разорять… Константин  - предатель, как и его отпрыск, хотя он, скорее, ничего не знает, чем его папаша промышляет… Бекхэм точно не хочет, чтобы Лариса нашла избранную и покончила с проклятьем, ему нужна сила и власть.
        - От чтения книг у тебя явно закипел «аккумулятор» и поехала крыша. Ты вообще понимаешь, что говоришь? Фантазия, конечно…
        - Лила! Это не моя фантазия! Я сама лично попала в эту лабораторию и своим глазами увидела весь ужас, который там творится. Я даже покажу тебе фото. У меня есть доказательства, и я отнесу их в полицию!
        - Что, черт возьми? Да как? Ты попала на суперохраняемый объект?
        - Я договорилась с одним из туповатых охранников, пообещала показать грудь…
        - Рози… Я просто в полном шоке…
        - Не благодари, еще спасибо скажешь, что я вас спасла, да и весь мир!
        - Уверена, все, что ты видела, согласовано с орденом, Лариса не безобидная женщина, ради своей цели она вполне может согласиться, так скажем, на эксперименты над людьми. А ты, Рози, просто приукрашиваешь, пожалуйста, не лезь туда больше!
        Долгое время я считала, что Роуз просто уехала, ведь после того, как она начала шантажировать Бекхэма, посыпались угрозы. Ну не могла Лариса приказать, чтобы Рози убрали, просто не могла. Долгое время мы с Максом так считали. За лето на меня много выпало, и разобраться со всем просто не хватает сил.
        Целыми днями писала Рози на электронную почту, но ни одно сообщение не было прочитано. Я не хотела верить в то, что она мертва, или же не хотела верить в то, что она была права, и Константин врет всем. Была версия, что Рози убрал орден. Не знаю, во что верить и к чему склоняться. Лишь очередное доказательство того, что я не способна ни на что.
        СЕНТЯБРЬ 2014 ГОДА
        По договору с Ронни мне осталось совсем немного времени, чтобы закончить все свои дела. Он относится ко мне как к хорошей подруге, но не более. Возможно, его привлекает моя фигура, большой «бюст», ну и все то, что ценят парни в девушках, но Ронни не из тех, кто любит только глазами. Он не испытывает того же, что и я испытываю к нему, очевидно.
        С самой первой секунды я заметила, как он смотрит на Люси, на «мисс очаровавшая Томсон». Даже братец ей увлекся, честно у него больше шансов. Делаю ставку на него. Макс намного ближе ей по духу и природе, ведь они оба связаны. Он наивно продолжает верить, что у Люси нет никаких способностей, и думает что искра между ними не какая-нибудь связь, а человеческие чувства.
        Я бы так хотела списать свои на связь между мной и Ронни, на простую закономерность судьбы.
        Мои осенние деньки протекают весьма скучно. Целыми днями только наблюдаю, как воркуют Люси и Ронни, а сестра Рози  - Кира  - делает все, чтобы их свести. Смотреть на это и смешно, и грустно. Ты, Ронни, когда-то обещал мне новый мир и другую жизнь, а сам сбежал за первой же попавшейся юбкой. Я вроде бы должна ревновать, злится или как там еще нужно вести себя в ситуациях подобного рода? Но я не эгоистка, наоборот, всегда забочусь о чужом счастье, только не о своем.
        Белая ворона в черной стае. В мире «Nigrum cor» чувствую себя чужой. Я не должна была оказаться здесь! Я не должна была попасть в приют, встретить Ларису, встретить Макса и Ронни. Лучше бы я жила в своей маленькой комнатушке с Фионой и каждое утро выносила горы мусора и груду стеклянных бутылок. Я живу не своей жизнью, ощущение того, что это не моя судьба, а чья-то другая, преследовало и будет преследовать всегда.
        Мне не хватает Рози. Без нее жизнь вовсе опустела. Она покинула меня так внезапно и бесследно. Перед сном я напишу еще несколько сообщений, расскажу, как проходят мои будни и нашла ли я смысл остаться. «Я скучаю, Рози, с любовью»,  - набираю, стуча по клавишам ноутбука.
        Финал под названьем  - бесконечность
        20 ДЕКАБРЯ 2014 ГОДА
        Жаль, что «Nigrum cor» нельзя видеть свою дату смерти. Я могу с легкостью узнать, когда умрет любой человек, но не знаю, когда настанет мой час. Мы привыкаем очень быстро к неизбежному, и оттого очередная потеря становится обыденностью. Смерть не конец, а лишь начало.
        Утром меня будит вибрация телефона. Неохотно беру трубку. Пытаюсь рассмотреть номер. Чего ему надо в семь часов утра?
        - Привет, сестричка!
        - Давай без формальностей, Макс! Что тебе нужно от меня?  - раздраженно хриплым голосом говорю.
        - Лариса разрешила мне вернуться в колледж. Люси скоро исполнится девятнадцать, нужно успеть подготовить ее до каникул.
        - Флаг в руки, я при чем?
        - Может, ты поможешь мне? Поговоришь с ней или как-нибудь намекнешь, подкинешь духовной пищи для размышлений?
        - Я не собираюсь в этом участвовать, по-моему, я дала это понять еще перед твоим отъездом! Я не собираюсь продолжать работать на орден, и оставьте меня в покое…
        Нервно бросаю телефон. Никому дела нет до меня, никому не интересно, как я себя чувствую, всем глубоко фиолетово, но когда нужна помощь Лилы, все просто сбегаются ко мне, как крысы. Орден трещит по швам, и я не собираюсь его спасать. Тем более не собираюсь подтирать слюнки их «избранной».
        Мне всегда было интересно, как это  - кого-то любить. Почему люди готовы жить ради того, чтобы умереть за любимого человека? Тошно. Ведь я не лучше. Пару дней назад готова была передумать и сбежать, остаться в живых ради своей любви, которая даже носом не ведет в мою сторону. Но я больше ничего не чувствую. Как же это прекрасно  - ничего не чувствовать. Теперь я ничего не чувствую, мое сердце леденеет с каждым днем и наконец-то превратилось в прекрасную ледяную глыбу.
        Я завидовала Ларисе, а именно железной стойкости и сильной жестокости, такие, как она, никогда не пропадут. Когда умирает надежда, а она, как говорится, умирает последней, внутри не остается ничего.
        23 ДЕКАБРЯ 2014 ГОДА
        Ужасная музыка. Соло виолончели. Как вообще под такое можно танцевать? Сижу на большой лестнице из мрамора с позолоченными перилами. Девушки в вечерних платьях, красивые парни во фраках. Конечно, это смотрится со стороны элегантно. Игривый смех, звон хрустальных бокалов и дорогие высококачественные веера.
        Все мое внимание было нацелено лишь на одну пару. Ронни, как ни странно, пригласил не меня, а Люси. Этот влюбленный взгляд, легкое кокетство и ослепительная улыбка. Они неплохо смотрятся вместе, я бы на фоне Люси выглядела уныло и серо. Меня умиляют попытки Ронни завоевать сердце этой глупышки, я уверена, что ее сердце уже забрал другой. Да мне просто смешно. Нет, я бы расплакалась прямо сейчас, вот тут, в этот самый момент. Как бы мне хотелось делать вид, но черт, я чувствую. Как бы мне ни хотелось, себя ведь не обманешь. Я чувствую не боль, облегчение, что все-таки Ронни сможет понять, что чувствовала я. Рада что он смог понять, какого любить, пускай не меня  - другую, но я рада, сумасшедшая…
        И вот музыка заканчивается. Все останавливаются. Люси падает в объятья Ронни, и они сливаются в страстном поцелуе, фу. После она куда-то сбегает, наконец-то одумалась…
        - Чего ты сидишь одна?  - подходит Ронни.
        - Я приняла решение, твой мир, который ты обещал мне, хуже того, что был раньше.
        Резко поднимаюсь со ступеньки и спускаюсь вниз. Ронни хватает мою руку, но я уверенно вырываю, направляюсь по коридору к двери. Провожу ладонью по дверной ручке и выхожу на улицу. Медленно прохожу мимо фонтана и резко поворачиваю голову назад и смотрю на усадьбу. Затем медленно ухожу в лес. Слышу крик Ронни. Ускоряю шаг, а затем и вовсе начинаю бежать. Сквозь заросли кустарников и диких роз пробираюсь к виднеющемуся вдали свету. От шипов на руках замечаю небольшие царапины, кровоточащие черной жижей. Старая железная дорога. Одинокий фонарь и тихий лес. На этом мой роман не заканчивается, он только начинается для начала  - с бесконечности…
        Я была на своих же похоронах. Я смотрела в лица тех, кто собрался. По-настоящему вызывает жалость, но только к самой себе. Красивая девушка с бледным лицом и маленький слой косметики. Любимое красное платье и засохшая черная кровь. Красные цветы и очень много мягких игрушек. Моя «золотая» коллекция. Они знают, что я сейчас здесь и наблюдаю за ними. Каждый взгляд и каждая упавшая слезинка не пройдет незамеченной. А самое прекрасное  - наблюдать за Ронни. За моим любимым и моим убийцей.
        Часть 3. Макс
        Глава 1. Пожар
        Исправить уже ничего нельзя, но окончательно испортить  - еще можно.
    
        Каждую ночь один и тот же повторяющийся кошмар. Испуганные голубые глаза матери и языки пламени, поглощающие все на своем пути. Крики, ужасающие крики. Удар. Темнота.
        Обычное весеннее утро. Сегодня, как всегда, родители собирались на работу. Каждый раз с радостью иду вместе с ними. Так уж вышло, что когда смены отца и матери совпадали, им приходилось брать меня с собой на фабрику. Мама очень сильно боялась оставлять шестилетнего сына одного. Мы жили в небольшом домике в поселении под усадьбой «Черное сердце». От дома до фабрики примерно полчаса ходьбы. Мне очень нравилось гулять по этой местности, гулять по садам усадьбы. Для меня она казалась сказочным замком, в котором живут храбрые рыцари. Наивные детские фантазии.
        На улице еще прохладно. Мама заставляла меня одеваться тепло, будто мы собирались на северный полюс.
        - Амалия! Зачем ты его так укутала, он же запреет!  - отец пытался меня спасти.
        - А если он простынет! Об этом ты не подумал? Сейчас самое опасное время, не весна и не зима. Вот заболеет, будешь лечить сам!
        Ну, вот как всегда. Скандал из-за того, что они не могут решить, стоит мне идти в пуховике или обычной кофте с шарфом.
        - Смотри на время! Мы так опоздаем! Макс, ты взял свои книжки?
        Чтобы подготовиться к школе, она заваливала книгами и заставляла много читать, зубрить разные предметы. Уже тогда ненавидел школу…
        Работа на бумажной фабрике Ланкастеров не очень пыльная, но требует профессионализма. Отец работает в первом блоке  - книгопечатанья, а мама в четвертом  - целлюлозно-бумажном. Долго я считал, что бумагу производят из отходов и всякого мусора, для меня было шоком, что в основном составе присутствует древесина. Логично, что фабрика располагалась посреди зарослей деревьев.
        В основном пока мама стояла за конвейером, я наблюдал за процессом или же читал книги, которые было просто необходимо читать. Все это очень скучно. Если повезет, то я сбегал с фабрики и гулял по окрестностям. За это мне нередко прилетало. Этот день особенный, я считал, точнее, чувствовал, что он как-то изменит нашу жизнь,  - так и вышло. Все ровно как сейчас помню…
        После обеденного перерыва я услышал колокольный звон. Он врывался ужасающим треском и вызывал головокружение. На самом деле здесь всегда очень шумно из-за вечно работающего оборудования. Процесс создания бумаги весьма трудоемкий. Колокольный шум усиливался, и я заметил, что люди как-то встревожены. Они смотрели друг на друга, переглядываясь, но продолжали работать.
        Из вентиляции посыпался черный дым, окружая. Сложно дышать. Черный смог окутывает четвертый блок. Мама резко подрывается и хватает мою руку. Она бежит к выходу вслед за всеми остальными, потащив меня за собой. Потолок начал сыпаться, а из-за дверей в третий блок разверзлось огниво. Бумага вспыхнула за считанные секунды. Огонь изнутри пожирает все, что ему попадается. Дышать становится еще сложнее, я кашлю и на время теряю сознание. Двери оказались заблокированы огнем, мы в большой пламенной ловушке. Кто-то плакал, кто-то ужасающе кричал. Огонь очень быстро подбирался к нам. Мама, закрыв нос рукой, пролазит через маленькую щель, пробираясь к пожарному щиту, и достает тяжелый лом, похожий на копье.
        - Сынок! Макс! Держи, бей по стеклу и прыгай! Я сказала бей и прыгай вниз!
        - А ты? Как же ты?
        - Макс, беги! Не думай обо мне, просто беги!
        Горящие балки полностью обвалились, и мама оказывается под ними. Четкий голос и глаза, голубые сверкающие глаза. На полу лежат люди, много людей, огонь поглощает их тела. Кто-то задохнулся, а кто-то горел заживо. В смятении пытаюсь разбить окно. С третьей попытки осколки разлетаются по сторонам. Огонь скоро подбирается ко мне, закрывая обгоревшее лицо, я аккуратно забираюсь по стене, цепляясь за металлические перегородки, прыгаю вниз. Тело болит, я плачу. Лицо ужасно ноет и печет, ощущение подобно сдиранию кожи без анестезии. Руки черные, все в саже и пепле. Я отключаюсь на какое-то время.
        Открыв глаза, я вижу, как пожарные вытаскивают обгоревшие трупы и расчищают завалы. Начиная приходить в себя, снова чувствую боль. Осознаю, что происходит. Заметив на одном из обгоревших тел золотые оплавленные часы, я признал отца. По всему лесу раздался ужасающий вопль. Понимал ли я что-то? Я ничего не понимал, но знал одно  - я остался жив, а остальные,  - все, кто был на фабрике,  - мертвы.
        Меня услышали пожарные. Они что-то говорили про себя. Нажав кнопку рации, передали команду. Меня поднимают и кладут на носилки, прикрывают обгоревшую одежду каким-то светло-голубым полотном и грузят вовнутрь скорой помощи.
        Очень долго лежал в больнице без сознания. Обезболивающее кололи постоянно. Половина лица забинтована, руки до запястья и нога. Врачи в белом бегают туда-сюда, и лишь один стоял напротив моей палаты, разговаривал с какой-то женщиной в черном платье.
        Дверца была немного приоткрыта. Единственное, что я запомнил на всю жизнь, это те самые слова доктора: «Мальчик в порядке, жить будет, но поймите, что он выйдет отсюда сиротой, вам, миссис Ланкастер, будет очень сложно сказать ему об этом».
        Несколько дней Лариса приходила в палату. Она просто сидела напротив и молчала, рассматривая меня снизу до головы.
        - Не утруждайтесь, кто бы вы ни были, я знаю и без вас всех, что их больше нет,  - грубо ответил я, уже тогда во мне сидела ненависть к ней, хотя я еще даже не знал, кто она.  - Когда меня отправят в приют?
        - Тебя не отправят в приют. После того как окончательно поправишься, ты поедешь со мной. Я подписала соответствующие бумаги и стала твоим опекуном.
        Вот так я и оказался в «Черном сердце». Ненависть ко всему миру росла вместе со мной. Сотни раз пытался уйти от этого, пытался забыть весь ужас. Усадьба просто магнитом притягивает смерть, и это ее проклятье.
        Мое же проклятье не заставило долго ждать. Первые кошмары у меня начались с четырнадцати, когда я только вроде бы оправился и перевернул лист биографии. Способности просыпались, а кошмары становились все сильнее и реалистичнее. Каждую ночь все повторялось, я вновь и вновь переживал тот день во снах.
        Научившись контролю, я смог ставить «заглушку». Кошмары стали реже, но не прекратились совсем. Иногда они дают знать о себе, но теперь они больше не терзают мою душу, они всего лишь  - воспоминания из моего далекого детства…
        Глава 2. Люблю и ненавижу
        Каждый из нас вынужден жить в той реальности, которую он сам для себя выбрал. Трагедия состоит в том, что почти никто не делает этот выбор осознанно, поэтому и реальность нередко получается та еще…
    
        Люси? Если вы спросите вдруг меня о ней, то я смело отвечу  - влюбился по уши. Я думаю, это намного больше, чем… Мы могли просто молчать, забывая обо всем, смотря друг другу в глаза, мне бы просто быть рядом. Она та единственная, кто разглядел мою душу среди сотен тысяч обложек и копий. Люси смогла разглядеть мою обнаженную душу без какой-либо силы и мистики, без лупы и микроскопов.
        Я просто не мог быть нечестным с ней, не мог играть роль заносчивого грубияна. Только рядом с Люси я чувствовал, что живу. Любовь усиливала частицы моего эгоизма.
        Мы не можем любить друг друга. Я несу полную чушь, но мне никогда не хотелось и сейчас не хочется, чтобы она взяла эту ношу ради меня. Она плевать хотела на последствия, а я упрекал, устраивая сцены. Не могу забыться полностью, она лишает меня рассудка. Не могу! Просто не могу позволить ей убить себя. Ведь это ровным счетом то же самое, что и самоубийство. Один раз я промахнулся, не хочу, чтобы повторилось снова.
        В чем смысл отношений, когда любовью мы причиняем друг другу боль? Долго во мне боролись две стороны. Одна так мечтала жениться на ней, завести детей и жить полной грудью, а вторая принимала неизбежность. Да, есть шанс, что дети могут не унаследовать злополучный ген, да, Люси, возможно, сможет пережить «апокалипсис», но риск не оправдан… Шанс один на миллион…
        Часто мне приходилось затрагивать эту болезненную тему. Она отмалчивалась либо переводила стрелки. Конечно, это выбор Люси, и я не могу решать за нее, но чертов эгоист внутри меня не дает покоя. Я очень много раз терял и, когда нашел смысл жизни, не хочу его терять вновь…
        Сегодня должна состояться церемония «посвящения». Люси передадут управление орденом, и она должна будет разрушить проклятье, как завещано в пророчестве. Лариса подвергает Люси ужасному риску. Она ставит на кон жизнь человека, не впервой…
        Целый день не могу нигде найти Люси, она провалилась просто сквозь землю. Нервно стою у окна, докуривая сигарету. Начал курить из-за стрессов. Странное и очень дурное предчувствие. На горизонте виднеется черный «Мазерати» Ларисы. Что-то явно случилось… Бегом спускаюсь по лестнице и усердно встречаю «мамочку». Она выглядит очень веселой и цветущей. В недоумении подхожу к ней и в лоб спрашиваю.
        - Где Люси?
        - В смысле где Люси? Это я должна спрашивать, где она! Церемония через час! Уже все собираются в зале.
        - Ты сейчас шутишь?
        - Какие шутки, Макс? Только не говори, что ты упустил… Глупый никчемный мальчишка! Тебе ничего нельзя доверить! Ведь знала, что ты обязательно учудишь что-нибудь…
        У Ларисы звенит телефон в кармане. Она быстро снимает перчатку и, найдя свой аппарат связи, отвечает.
        - Что значит улетела в Бостон?!  - кричит Лариса в трубку.  - Вы олухи! Как вы могли дать ей сесть на самолет?!  - она долго матерится, немного успокоившись, смотрит на меня.  - Люси решила улететь с отцом в Бостон и забрала документы из колледжа. Что ты ей наговорил? Почему она сбежала?
        - Люси не могла сбежать! Это подстава какая-то… Люси никогда бы в жизни не уехала, ничего не сказав и не поговорив со мной! Она не могла вот так все бросить…
        На самом деле на пару секунд я поверил в то, что говорила Лариса. Ведь я настырно уговаривал Люси уехать куда-нибудь подальше и забыть все, что было связано с этой усадьбой и со мной. Жить обычной жизнью, стабильно принимая таблетки…
        Лариса отвлеклась. Она кому-то набирает, тревожно стуча пальцами по сенсорному экрану. Затем, не попрощавшись, садится в машину и взмахом руки подает команду водителю.
        Телефон Люси вне зоны уже несколько месяцев. Электронная почта молчит. Она исчезла целиком и полностью из моей жизни и из жизни моего мира. В смятении постоянно проверял свой мобильник и ждал, что она когда-нибудь позвонит. Какой я дурак.
        Вечными расспросами задираю Ронни, по его глазам было видно, что он что-то знает. Его отец Константин тоже не появлялся в усадьбе со дня пропажи Люси. Странно это как-то все.
        Я сделал все, что только можно, чтобы найти свою любимую, чтобы объяснится с ней и понять причины такого резкого безрассудства. Я должен, обязан найти Люси!
        - Авиакатастрофа. Самолет, на котором летела Люси с отцом, упал в Тихом океане. Вчера самолет наконец-то вытащили из воды. Ближайшие родственники и друзья опознали трупы. Я сама видела тело Сэма… Увы, Макс, пора признать, что мы провалились. Это конец… Сколько еще веков потребуется, чтобы найти чистую душу, в которую попадет осколок… Все кончено… Пора признать поражение,  - слова Ларисы по телефону резали мое сердце сильнее ножа.
        Снова она думает только лишь о своей шкуре, ей плевать на то, что произошло. Нет, я не верю! Ты жива, ты не умерла! О бог мой… Я бросаю мобильник в стену и падаю на холодную плитку из белого мрамора. Я несколько раз бью себя по лицу, чтобы понять, что не сплю. На лице мокрые капли и сумасшествие. В голове мелькает воспоминание.
        - Вот почему ты смеешься надо мной? Получай!  - Люси рисует что-то на моем лице шоколадным кремом.  - Ну, вот теперь ты тоже «красивый»!  - смеется она.
        - Что? Что ты там нарисовала? Corydon[11 - Corydon (лат.)  - клоун].  - Смотрю на себя в зеркало.  - Значит, я клоун? Уроки латыни не пропали даром…
        - Ха-ха, мы все в шоколаде!  - истерически смеется Люси.
        Я подхожу к ней и пальцем растираю шоколад по ее лицу, а затем целую в губы.
        - Эй, так нечестно! Ха-ха, прекрати! Мы как свиньи, ха-ха!  - продолжает смеяться Люси.
        - Салфетку, мисс Томсон?  - придуриваясь, произношу я.
        - Очень кстати, сэр Ланкастер!  - заразительно улыбается Люси.  - Побольше бы таких уроков латыни…
        - О-у, согласись, я прекрасный учитель? Но это еще только начало, мисс Томсон…
        Стеклянная бутылка Jack Daniel’s[12 - Jack Daniel’s  - виски. Выпускается в винокурнях города Линчбург, штат Теннесси, США] опустошается на глазах. Мой рассудок то куда-то исчезает, то вновь возвращается. В комнате на всю катушку трещит музыка, кто-то стучит в мою дверь с возмущенными криками. А в голове только она, моя Люси.
        - «Когда алый рассвет станет багровым вместе с бокалом французского вина, мы превратимся в маленькие песчинки временной ленты. А когда буйные волны океанов будут рассыпаться о прибрежные скалы, мы увидим на горизонте сказочный перламутровый замок из кристально чистой воды». У тебя неплохо получается!  - произношу я, перелистывая блокнот Люси.
        - Отдай! Тебе нельзя это читать!  - обижается она, пытаясь отобрать свою «тетрадку».
        - «На крыльях ввысь поднимаются птицы, они летят на пламенный закат. Сгорая, превращаясь в пепел, они не вернутся назад…»
        - Ну, Макс! Хватит! Ты просто не имеешь права читать мой дневник!  - смеется Люси, обнимая меня.
        - У меня есть подарок,  - я аккуратно встаю и подхожу к комоду.  - Закрой глаза!
        - Так точно!  - кричит Люси, прикрывая лицо.
        - Я не подарил тебе подарка на твой день рожденье, я просто не успел закончить в срок работу, теперь, когда она готова, я хочу тебе вручить ее,  - говорю, доставая картину из шкафчика.
        - О мой бог! Ты нарисовал меня в том самом бледно-розовом платье! Макс, у тебя настоящий талант! Меня никто никогда не рисовал, да и не дарил портреты…
        - Портрет прекрасен, но девушка, изображенная на нем, делает его обворожительным, всего-то…
        На дне бутылки еще осталось немного. Выливаю остаток «лечебного эликсира» в бокал и выпиваю все одним глотком.
        - А после смерти родные души смогут друг друга найти в темноте, в холодной пустоте мрака?  - спрашивает Люси, смотря в мои глаза.
        - Если любовь их при жизни была чистой и искренней, смогут.
        - Но как?
        Есть такое понятие, как «память души». Все чувства, эмоции и частицы сознания, накопленные в течение всего пути, остаются. Рано или поздно они все равно встретятся и узнают друг друга. Даже после смерти тела душа не перестает любить…
        - Значит, чисто гипотетически мы тоже встретимся там? Мы сможем найти друг друга?
        - Несомненно, сможем.
        Я не могу поверить в то, что ты умерла. Сейчас, по-прежнему чувствую связь. Мои чувства настолько сильные, что даже после твоего ухода связь не разорвалась. Или я сошел с ума, или ты еще жива.
        Не знаю, кому верить. Своему сердцу или мозгу? Ненавижу эту несправедливую жизнь. За что она дает такие испытания? За что ты забираешь все, что делает нас счастливыми? Иди ты к черту! Бросаю стеклянный стакан в стену и падаю на кровать.
        Глава 3. Спасение души
        Больше всего говорит тот, кому нечего сказать.
    
        Ветер уносит прошлое, расставляя недоставленные точки. Я пытался найти Люси за барьером, пытался найти в нижнем мире, но попытки заканчивались ничем.
        Лариса не отвечает на звонки, и кажется, что она вообще исчезла. Уже май. Так быстро прошло время со дня похорон Сэма и Люси. Не верю я, что в том закрытом гробу была именно она. Не верю, и все тут. Меня нарочно обманывают. Или мне хочется зацепиться за малейшую ниточку.
        Если между «Nigrum cor» появляется связь, она разрывается в случае гибели одного. Связь  - это установление духовного соприкосновения, что-то вроде синхронизации. Когда флешку втыкают в компьютер, не очень пример, но…
        Я запретил всем трогать комнату Люси. Она осталась такой же, как и была, словно она просто вышла из нее на пять минут и вот-вот вернется. Запах книг, нежный аромат духов, аромат Люси. Даже было хотел переехать в эту комнату, но я не хочу портить эту гамму, которая есть. Здесь все по вкусу Люси, все по местам, и на большой стене портрет, который я подарил ей.
        В кармане трещит телефон. Какое-то сообщение. Достаю мобильник и снимаю с блокировки. «Новое сообщение на электронную почту». Должно быть, опять какой-нибудь спам.
        «Это Люси. Я жива. Не знаю, где нахожусь. Меня куда-то увез Константин. Кажется, какая-то клиника или больница, не знаю. Не могу много писать, здесь везде камеры и…»
        Это шутка такая? Кто-то прикалывается надо мной?
        - Наши ребята проверили IP, это сообщение было отправлено из Австралии. Также подтвердилось и то, что Константин уехал из королевства в день исчезновения Люси. Это или ловушка, или… Сообщение пришло из лечебницы, которая принадлежит Бекхэму. Во всяком случае, нужно разобраться с этим…
        - Я тебя понял, Лариса. Жду тебя в «Черном сердце»,  - бросаю трубку.
        Мои опасения подтвердились. Я всем кричал, что Константин и его исследования нечисты на руку. Я твердил сотни раз, что это он и его подчиненные убирают членов ордена.
        Сразу же я кинулся искать Ронни, пока и он не ускользнул от меня. Возмездие. Он заплатит за Лилу, за Люси и грехи своего папаши. Только бы он не попался на мои глаза, убью, ей богу. Вот он, сидит как ни в чем не бывало и попивает чаек. Пара секунд, и резкий удар по его личику. Он падает со стула и ударяется об пол.
        - Ты что творишь, придурок! Совсем крыша поехала?  - визжит Ронни, размазывая кровь возле носа.
        - Ты знал? Ты знал, что Люси в Австралии? Отвечай!
        - Клянусь, я ничего не знал! Так же, как и ты, я скорбел по Люси!
        - Ты не имеешь права произносить это имя!
        Подхожу ближе к Ронни и заряжаю ему между глаз еще несколько раз.
        - Это тебе за Люси, а вот это за Лилу! Как же долго я ждал этого дня.
        Лицо Ронни все в алой крови, руки и шея.
        - Я ничего не знал…  - хрипит он.
        - Мне жалко тебя, ничтожество!
        - Макс! Хватит, остановись! Оставь его!  - останавливает меня рука Ларисы.  - Самолет через час, вот твои документы,  - подает мне черную папку.
        - Что? Ты разве не полетишь со мной?
        - Это твоя история, Макс. Я была очень плохим человеком, плохим руководителем, плохой сестрой и, о чем я больше всего на свете жалею, плохой матерью. Ты у меня молодец, Амалия бы гордилась тобой. Прости меня за все, бери документы и улетай за ней! Группа наших людей будет ждать тебя в аэропорте «Сидней»,  - плачет Лариса.
        Не могу поверить. Она плачет впервые за всю свою жизнь. А ведь за толстой железной маской есть душа.
        - И еще кое-что. Константин  - биологический отец Люси, она должна знать…
        - Что?  - кряхтит Ронни, пытаясь встать.
        Обняв искренне Ларису, я метнулся бегом из усадьбы, направляясь к машине.
        За окном самолета ничего не видно. Черные облака и полная тьма. Я будто отключился, нет мыслей, и внутри ничего. Утром я уже буду в Сиднее. Я найду Люси, чего бы мне это ни стоило, вытащу из плена. Надеюсь, что она в порядке, что она еще жива.
        Проснулся уже на взлетной площадке в Сиднее. Меня встретила группа мужчин в черных костюмах.
        - Мистер Ланкастер, какие будут указания?  - произносит один из них.  - Я глава службы безопасности корпорации «Nigrum cor corporates», прибыл чуть раньше вас.
        Они видят во мне своего начальника, работодателя, который их нанял за огромные деньжищи. Каждый будто готов броситься под пулю, чтобы спасти меня. Я знал, что у ордена большие капиталы, связи с полицией всех стран и много «людей в черном». Но не представлял, что эти люди очень преданны своему делу и готовы служить ордену до конца.
        - Разве Лариса не отдала вам приказы?
        - Нет, сэр, она лишь сказала, что вы теперь новый директор. Вы наш начальник. Мы подчиняемся отныне только вашим приказам.
        И тут до меня дошло, меня вдруг осенило. Лариса оставила мне все и уехала куда глядят глаза, доживая свой век. Ее слова не что иное, как исповедь. Она решила исчезнуть из наших жизней, из жизни ордена и больше не быть в ответе за каждую душу и жизнь.
        - Откуда было получено сообщение? Выдвигаемся туда, только прошу перед началом операции изучить план помещения…
        Мы вместе с начальником охраны ордена садимся в одну черную машину, остальные в микроавтобус.
        - Почему не открываются стекла?  - спрашиваю я.
        - Сэр, она же бронированная…
        Уровень безопасности, конечно, на высоте. Видимо, очень сильно Лариса беспокоилась за свою жизнь.
        - Еще я обязан ввести вас в курс дела. Наши последние сведения из документов, полученных недавно. Некая девушка Роузи отправила их заказным письмом, которое дошло только вчера ночью.
        - Роузи?
        - По данным расследования этой девушки в лабораториях Бекхэма разрабатывались не только таблетки, поглощающие на время силу «Nigrum cor». В подпольных отсеках проводились манипуляции с генами и опыты с участием препарата «VIAR». Они вводили его в сонную артерию и пытались изменить тем самым строение ДНК. Константин создавал оружие, людей, которые намного сильнее и намного функциональнее, чем обычные «Nigrum cor». Боюсь, Люси  - финальная стадия разработки… Она нужна им, чтобы закончить эксперимент.
        - Стоп! Стоп! Стоп! Оружие?
        - Константин хочет уничтожить человечество, он намерен создать новый мир, в котором останутся только «Nigrum cor».
        - Да он же просто сумасшедший! Мы должны его остановить!
        - Боюсь, это невозможно. Его проект полностью финансируется королевством, и королевская армия охраняет отсеки. Они не знают, как это оружие будет использовать Константин, поверь мне, мальчик, не думаю, что правительство получит доступ к нему.
        - Но ведь есть какой-то способ обезвредить его?
        - Только один  - разрушить проклятье.
        Наша команда оперативно начала захват лаборатории. Все происходит очень быстро, перестрелка, пули и грохот. Тревожные крики. Я стою в ступоре. Не знаю, что и делать. Вокруг меня самая настоящая война. Кто-то бросает гранату. Взрыв и треск. Падаю на пол, не слышу ничего. Часть команды осталась на одной стороне, а я остался на другой. Вижу, как главарь нашей охранной службы подходит ко мне, быстро поднимает меня и бьет по лицу.
        - Ищи Люси! Беги! Я задержу их… Она в комнате под номером «X»…
        Придя в себя, хлопаю по плечу командира и бегу вверх по коридору. Здесь столько комнат, что не могу сориентироваться. Куда бежать, куда идти? Комнаты 21, 22, 23. Из каждой доносятся душераздирающие крики. Что они делали с этими беднягами? Если Люси здесь особенный гость, то они держат ее где-то в особом месте. Пробегаю до конца коридора. Внимательно осматриваюсь по сторонам. Где она? Вдруг замечаю выделяющийся из всех дверей металлический прямоугольник во всю стену. Вверху табличка с буквой «X». Должно быть, я уже у цели. Еще немного, Люси, еще чуть-чуть. Код-замок. Черт, нужна карта. Выломать или открыть эту дверь самому невозможно. Что делать? Бегу в обратную сторону, замечаю на полу лежащего человека. На его груди висит ключ-карта. Обрываю и быстро возвращаюсь обратно под звуки звенящих пуль. Открыв дверь, я обомлел. Моя Люси лежит на кровати. Она смотрит в одну точку, не замечая ничего вокруг. Закрывает глаза и снова открывает. Я нашел тебя. Живая! Я нашел…
        Аккуратно беру Люси на руки. Она медленно открывает глаза.
        - Макс?  - монотонным, слабым и тонким голосом произносит Люси.
        На ее шее просто нет ни одного живого места. Сотни шрамов, от уколов. Просто ужасно. Что же они с тобой сделали! О боже Люси! Ничего, потерпи еще, и мы уедем с тобой туда, где нас никто не найдет.
        ЛЮСИ
        Я не понимала, что происходит. Меня снова чем-то накачали. Только прихожу в сознание после очередного укола. Шум в ушах. Что-то очень сильно сотрясает стены, будто что-то взорвалось.
        Несколько раз я отключалась и вновь приходила в сознание. Передо мной глаза Макса. Родные и такие любимые глаза, те самые. Быть может, это очередная галлюцинация, или я просто опять сплю. За то время, что я здесь нахожу таких «приводов»  - было не мало. И вот он. Он несет меня на руках в непонятном мне направлении. Шум и грохот не прекращается. Еще чуть-чуть, и темнота.
        В очередной раз очухиваюсь, но понимаю, что я не в лаборатории. Лежу на сидении автомобиля. Пытаюсь привстать, чтобы сесть. За рулем вижу родное лицо. Макс приехал за мной, он вытащил меня.
        - Куда мы едем? В колледж?  - спрашиваю, облокачиваясь об сидение.
        - Ты очнулась? Слава богу! Я уже думал, придется искать врачей. Нет, мы не в колледж едим. Мы в Сиднее, тебя забросило так далеко…
        - Что? Мы в Австралии? Мое сознание еще не до конца вернулось ко мне. Они постоянно что-то мне кололи, а потом откачивали кровь. Думала, я уже никогда оттуда не выберусь, думала, что…
        - Поспи, набирайся сил. Мы еще не скоро приедем, дорога длинная.
        Макс повернул лицо ко мне, улыбнулся и сразу же отвернулся, чтобы следить за дорогой. Мне столько хотелось спросить, столько хотелось рассказать. Хочется сильно его обнять и понять, что действительно свободна.
        - Какое сейчас число?
        - На улице восьмое мая…
        - Надеюсь, пятнадцатого года?
        Боже! Сколько времени я проторчала в этой яме. Не верится.
        - Константина скоро найдут, вопрос времени.
        - Он проводит какие-то эксперименты…
        - Я знаю. Он создает армию для захвата мира.
        - Шутишь?
        - В этот раз нет!
        Я решила промолчать о том, что говорила с Марией Ланкастер, находясь за завесой. Он не должен знать, что я собираюсь сделать. Он не должен узнать, что я готова разрушить проклятье.
        Он меня поймет. Надеюсь на это. Макс примет любое мое решение, любой выбор. Повозмущается, но примет. Был бы другой способ… его нет. Оттягивать время  - лишний раз давать повод усомнится в своем выборе…
        МАКС
        Восьмичасовая дорога. Люси уснула, проспала всю ночь. Мы уже на месте, вроде как. Нужно будить. Она так сладко спит, не хочется нарушать ее покой.
        - Вставай, соня! Мы приехали.
        - Куда?  - Просыпается.  - Твоя машина неудобная, у меня все затекло!
        Улыбаюсь.
        - Обними меня…
        Аккуратно беру Люси на руки. Она слишком слаба и не может ходить сама.
        - Закрой глаза!
        - Зачем?  - спрашивает Люси, посмотрев на меня болезненными глазами.
        - Помнишь, я обещал исполнить твои мечты? Одну я уже исполнил, и вот дело за малым.
        Несу Люси по песчаному грунту. Она послушно закрывает глаза и молчит. Наверное, говорить ей просто тяжело. Люси, которую я знаю, никогда бы не была такой спокойной.
        - Открывай!  - произношу радостным голосом.
        Она немного мешкает и открывает глаза..
        - Это же… Красиво! Очень красиво.
        - Ты мечтала увидеть море, я показал тебе океан. Край света, край материка…
        Мы лежим на песке и завороженно смотри на бушующие волны, на алое солнце, пробуждающиеся от ночного сна.
        - Ты исполнил все мои мечты. Ты и впрямь волшебник, я признаю…  - кашляет.
        - Я очень сильно люблю тебя.
        - Не так сильно, по сравнению со мной…
        Вокруг кружат чайки, ловят рыбу и гогочут над нами.
        - Я должен тебе сказать… Не могу, но должен.
        - Что такое? Говори, меня уже ничем не удивить…
        - Знаю, просто… это очень сильно ранит твое сердце!
        - Давай говори, раз начал!
        - Сэма Томсон больше нет… Он погиб в авиакатастрофе. Все считали, ты тоже умерла, я думал, ты умерла…
        - Я любила его, очень любила. Но теперь мне не больно. Столько смертей… знаешь,  - кашляет.  - Уверена, он сейчас вместе с мамой, они смотрят на нас и счастливо улыбаются…
        Не могу сказать ей, что такая тварь, как Константин, ее настоящий отец, а не Сэм. Она любит его и всю свою жизнь считала его своим отцом, тогда кто я такой, чтобы вновь испортить ей жизнь? Это точно разобьет ей сердце, снова. По крайней мере не сейчас, не хочу портить момент.
        - Макс, мы оба знаем, что мне не выжить. Мое тело такое слабое, что я даже не могу поцеловать тебя.
        - Что? Что ты такое говоришь! Мы тебя подлатаем и все будет хорошо, наконец-то все будет хорошо,  - улыбаюсь, глажу Люси по плечу.
        - Нет Макс. Уже ничего не будет. Я готова сломать этот чертов барьер и положить всему конец. Хватит слез, хватит потерь и страданий. Все мы слишком много пережили, пора…
        - Не-на-до…
        - Не плачь, Макс! Мы обязательно встретимся там. Вон за тем алым горизонтом. Наши души смогут найти друг друга. Увы, наша любовь с самого начала была обречена на поражение. Чувствую себя сейчас героиней Шекспира, все очень мило и блистательно, но конец весьма и весьма трагичный.
        - Ты понимаешь, что твоя жертва никем не будет воспеваться? Нас всех ждет забвение, и твое геройство  - «я спасу этот мир»  - не будет оценено по достоинству. Люси! Пожалуйста, побудь еще со мной,  - целую очень нежно в губы со всей своей любовью, болью, как в последний раз.
        - Возьми мою руку. Возьми и пообещай, что не отпустишь. Не отпустишь мою руку до конца.
        Беру руку Люси. Крепко сжимаю.
        - До конца,  - произношу я, обнимая ее хилое тело, утыкаюсь в ее плечи.
        Нашел тебя и снова потерял. Ее наивной мечтой было увидеть море, а моей  - любить вечность… мы обязательно будем вместе, пускай в следующей жизни, мы будем, будем…
        Она закрыла свои глаза и больше не проснулась. Очень долго я не мог расстаться с ее телом. Люси будто спит. Ее сердце бьется, но она уже мертва. В аэропорту меня встретили мои люди. Они помогут доставить Люси в «Черное сердце». А я займусь поиском Константина.
        - Говорите! Говорите, что вам…
        - Один билет до Лондона, пожалуйста!
        notes
        Примечания
        1
        «Как волны набегают на каменья, и каждая там гибнет в свой черед, так к своему концу спешат мгновенья, в стремленье неизменном  - все вперед!»  - Уильям Шекспир, сонет№60.
        2
        «Родимся мы в огне лучей без тени и к зрелости бежим: но с той поры должны бороться против злых затмений, и время требует назад дары»  - Уильям Шекспир, сонет№60.
        3
        MILE END HOSPITAL (англ.)  - больница Майл Энд.
        4
        ГЛИОБЛАСТОМА  - это наиболее частая и наиболее агрессивная форма опухоли головного мозга.
        5
        Amor aut mortem (лат.)  - любовь или смерть.
        6
        Leve fit, quod bene fertur onus! Quousque tandem abutere, Max, patientia nostra (лат.)  - Груз становится легким, когда несешь его с покорностью. До каких пор, Макс, ты будешь злоупотреблять моим терпением?
        7
        Tu non estis me lex (лат.)  - Ты мне не закон!
        8
        Satis сatulum (лат.)  - Заткнись (замолчи), щенок!
        9
        MORTEM (лат.)  - смерть
        10
        AMOR ET MORTIS(лат.)  - любовь или смерть
        11
        Corydon (лат.)  - клоун
        12
        Jack Daniel’s  - виски. Выпускается в винокурнях города Линчбург, штат Теннесси, США