Дочь моего врага Морин Чайлд
        Billionaires and Babies # Преуспевающий бизнесмен Саймон Брэдли неожиданно узнает, что у него есть сын. Чтобы забрать осиротевшего мальчика, ему нужно сначала убедить его опекуна Тулу Барронс, что из него получится хороший отец. Тула поселяется в его доме, и он проникается симпатией к этой неординарной женщине, не зная, что она дочь его злейшего врага…
        Морин Чайлд
        Дочь моего врага
        Глава 1
        Саймон Брэдли не любил сюрпризов. На своем горьком опыте он знал, что всякий раз, когда позволяешь застигнуть себя врасплох, случается катастрофа.
        Он человек дисциплины. Главное для него - порядок и правила. Ему понадобилось всего один раз взглянуть на женщину, находящуюся в его кабинете, чтобы понять, что она не в его вкусе.

«Впрочем, она хорошенькая», - подумал он, медленно окидывая ее взглядом. В ней примерно пять футов четыре дюйма, но из-за хрупкого телосложения она кажется еще меньше. Ее короткие светлые волосы мягко обрамляют лицо. В ушах покачиваются большие серебряные серьги-обручи. Выразительные голубые глаза задумчиво смотрят на него. Губы изогнуты в полуулыбке, отчего на правой щеке образовалась ямочка. На ней надеты черные джинсы, черные сапоги и ярко-красный свитер, облегающий ее небольшие, но женственные формы.
        Проигнорировав вспышку мужского интереса, он встретился с ней взглядом и поднялся из-за стола:
        - Моя личная помощница сказала, что у вас ко мне какое-то срочное дело.
        - Да. И пожалуйста, зовите меня Тула. - Подойдя ближе, она протянула ему правую руку.
        Его пальцы обхватили ее хрупкую ладонь, и его словно током поразило. Прежде чем он успел понять, что это такое, она отдернула руку и сделала шаг назад. Бросив взгляд в огромное окно за его спиной, она сказала:
        - Какая красота! Отсюда видно весь Сан-Франциско.
        Вместо того чтобы посмотреть в окно, он уставился на нее. Его пальцы все еще покалывало от ее прикосновения, и он потер их друг от друга, чтобы избавиться от этого ощущения. Она совсем не его тип, но ему доставляет удовольствие на нее смотреть.
        - Не весь, но большую его часть.
        - Почему бы вам не поставить кресло таким образом, чтобы вы сидели лицом к окну?
        - В этом случае я бы сидел спиной к двери, не так ли?
        - Верно. - Она кивнула, затем пожала плечами: - Все же я считаю, что это того бы стоило.

«Красивая, но неорганизованная», - подумал он и посмотрел на часы:
        - Мисс Барронс…
        - Тула.
        - Мисс Барронс, - нарочно повторил он, - если вы пришли сюда посоветовать мне, как расставить мебель в кабинете, у меня нет на это времени.
        - Понимаю. Вы человек занятой. Нет, я пришла сюда не для того, чтобы давать вам советы по обустройству интерьера. Я просто немного отвлеклась.

«Наверное, эта женщина отвлекается всю свою жизнь», - подумал Саймон. Вместо того чтобы перейти к сути дела, она разглядывает мебель, стены, на которых висят дипломы в рамках и фотографии универмагов Брэдли. Его охватило чувство гордости, и он позволил себе немного полюбоваться снимками. Последние десять лет он работал как проклятый, чтобы спасти семейный бизнес, который по вине его отца оказался на грани разорения. За это время он не только вернул утраченное, но и поднял компанию на недосягаемую высоту. И он добился всего этого потому, что не отвлекался. Даже на хорошеньких женщин.
        - Прошу прощения, мисс Барронс. - Он обошел стол, чтобы проводить ее до двери. - Но сегодня я правда очень занят.
        Она очаровательно улыбнулась, и сердце Саймона подпрыгнуло в груди. Ее глаза загорелись, ямочка на щеке стала глубже. Внезапно она показалась ему самой красивой женщиной из всех, что он когда-либо видел. Потрясенный, Саймон прогнал эту мысль и приказал себе успокоиться.
        - Ой, простите. - Тула замахала перед собой руками. - Я действительно пришла сюда по очень важному делу.
        - И что же такого важного заставило вас поклясться моей помощнице, что вы проведете неделю в моей приемной, если она немедленно вас не впустит в мой кабинет?
        - Думаю, вам следует присесть.
        - Мисс Барронс…
        - Отлично, - сказала она, качая головой. - Это ваш выбор. Только потом не говорите, что я вас не предупреждала.
        Саймон красноречиво посмотрел на часы.
        - Я поняла. У вас каждая минута на счету, и вы хотите немедленно все узнать. Итак, я начинаю. Мои поздравления, мистер Брэдли, у вас есть сын.
        Его терпение лопнуло.
        - Ваши пять минут истекли, мисс Барронс. - Он схватил ее за локоть и потащил к двери.
        Она часто переставляла ноги, то ли стараясь не отставать от него, то ли отчаянно пытаясь удержаться на месте. В любом случае это не имеет для него значения. Как бы красива она ни была, он не позволит ей делать из него идиота.
        - Постойте! - Ей наконец удалось упереться каблуками в мягкий ковер. - Подождите минутку. Я сейчас все вам объясню.
        - У меня нет детей, - отрезал он. - Поверьте мне, если бы я когда-нибудь занимался с вами сексом, я бы об этом помнил.
        - Я не говорила, что я мать ребенка.
        Не обратив никакого внимания на ее слова, Саймон продолжил тащить ее к двери.
        - Я бы подготовила вас к этой новости. Вы сами хотели, чтобы я говорила быстро и по существу.
        - Понятно. Значит, вы делаете это ради меня, - усмехнулся он.
        - Нет, ради вашего сына.
        Саймон остановился, несмотря на полную уверенность в том, что она лжет. Тула Барронс не преминула воспользоваться его промедлением. Она вырвалась и быстро отошла назад. Саймон разозлился на себя за то, что отпустил ее. Неужели она думает, что из него можно так легко вытянуть деньги?
        Блондинка мягко, но в то же время решительно посмотрела на него:
        - Я понимаю, это для вас большое потрясение. Черт побери, это для всех большое потрясение.
        Саймон покачал головой и недоверчиво прищурил глаза. С него достаточно. У него нет никакого сына, и он не собирается попадать на удочку этой голубоглазой мошенницы.
        - Я никогда вас раньше не видел, мисс Барронс, поэтому совершенно очевидно, что у нас с вами не может быть общих детей. Когда в следующий раз захотите получить деньги за несуществующего ребенка, обратитесь к кому-нибудь, с кем вы спали.
        Она часто заморгала, словно не понимая, о чем он говорит, затем рассмеялась:
        - Нет-нет, вы меня неправильно поняли. Я не мать ребенка. Я его тетя. Но вы определенно его отец. У Натана ваши глаза и ваш упрямый подбородок. Упрямство зачастую бывает хорошим качеством, вы так не считаете?
        Натан.
        У воображаемого ребенка есть имя. Впрочем, это не делает его реальным.
        - Это безумие, - сказал Саймон. - Если вам что-то от меня нужно, почему бы вам не выложить все начистоту?
        Тула Барронс направилась к его столу, и ему не осталось ничего другого, кроме как последовать за ней.
        - Я приготовила речь, но вы начали меня подгонять, и все перепуталось у меня в голове.
        - Потому что вы лжете. - Саймон взял телефонную трубку, собираясь вызвать охрану. Через полминуты ее отсюда выведут, и он сможет вернуться к работе.
        - Я не лгу, - возразила она. - И что бы вы там ни думали, я не мошенница и не сумасшедшая. Прошу вас, дайте мне всего пять минут.
        Сам не зная почему, он положил трубку. Возможно, причиной был блеск ее больших голубых глаз, возможно, ямочка на щеке, которая то появлялась, то исчезала. Если есть хоть малейшая вероятность того, что она говорит правду, ему следует ее выслушать.
        - Хорошо, - сказал он, посмотрев на часы. - Всего пять минут.
        Сделав глубокий вдох, Тула Барронс произнесла:
        - Вы помните женщину по имени Шерри Тэйлор, с которой встречались примерно полтора года назад?

«Неужели?..»
        - Да, - осторожно произнес он.
        - Я кузина Шерри, Тула Барронс. На самом деле меня назвали Таллула в честь бабушки по материнской линии, но это ужасное имя, и я предпочитаю, чтобы меня звали Тулой.
        Саймон почти не слушал ее болтовню. Вместо этого он вспоминал женщину из своего прошлого. Неужели это возможно?
        - Понимаю, это трудно принять, но, когда вы встречались, Шерри действительно забеременела. Шесть месяцев назад она родила сына в Лонг-Бич.
        - Она что?
        - Я понимаю вашу реакцию. Я тоже считаю, что ей следовало вам сообщить о ребенке. Я пыталась убедить Шерри, но она не хотела вмешиваться в вашу жизнь.
        Вмешиваться в его жизнь? Черт побери, он смутно помнит, как выглядела женщина, с которой он встречался всего две недели. Саймон потер переносицу, словно это могло ему помочь прояснить воспоминания.
        - Почему? Как? - растерянно пробормотал он.
        - Это вполне закономерные вопросы. - Она сочувственно улыбнулась. - Мне правда жаль, что моя новость вас так потрясла, но…
        Он не нуждается в ее сочувствии. Ему нужны ответы. Если у него действительно есть сын, он должен знать о нем все.
        - Почему сейчас? - спросил он. - Почему ваша кузина не сообщила мне раньше? Почему она сама сюда не пришла?
        Ее глаза затуманились, и ему показалось, что она собирается заплакать. Черт побери, он ненавидит, когда женщины плачут, потому что это заставляет его чувствовать себя абсолютно беспомощным. Но мгновение спустя Тула Барронс справилась со своими эмоциями, и неожиданно для себя Саймон обнаружил, что восхищается ею.
        - Шерри погибла две недели назад, - мягко произнесла она.
        - Мне очень жаль, - пробормотал Саймон, зная, что это прозвучало банально. Но что еще он мог сказать? - Как это произошло?
        - Она разбилась на автомобиле.
        - Послушайте, мисс Барронс…
        Она вздохнула:
        - Прошу вас, зовите меня Тулой.
        - Хорошо. Тула, - поправился Саймон.
        Впервые в жизни он чувствует себя таким растерянным. Не знает, как реагировать на ситуацию, что делать дальше. Инстинкт подсказывает ему, что он должен посмотреть на ребенка и, если это действительно его сын, забрать его. Но все, на что он пока может полагаться, - это слова незнакомой женщины и собственные воспоминания, слишком туманные, чтобы им доверять. Почему Шерри не пришла к нему, если ребенок действительно его?
        Он потер ладонью подбородок:
        - Мне жаль, но я плохо помню вашу кузину. Мы с Шерри недолго встречались. Не понимаю, почему вы так уверены в том, что это мой ребенок.
        - Потому что в свидетельстве о рождении Натана указано ваше имя.
        - Она зарегистрировала ребенка на мое имя и не сообщила мне об этом, - возмутился он.
        - Я понимаю, - сочувственно произнесла она.
        Он не нуждается ни в утешении, ни в понимании.
        - Она могла назвать при регистрации любое имя, - заметил он.
        - Шерри не лгала.
        Саймон посмеялся над ее нелепым утверждением:
        - Это правда? Тула поморщилась:
        - Да, она солгала вам, но не стала бы лгать Натану.
        - Почему я должен верить, что это мой ребенок?
        - Вы занимались с Шерри сексом?
        Саймон нахмурился:
        - Да, но…
        - И вы определенно знаете, откуда берутся дети.
        - Очень смешно.
        - Я не пытаюсь вас насмешить, - сказала Тула. - Я просто пытаюсь быть с вами откровенной. Послушайте, вы можете сделать анализ ДНК, но, поверьте мне, Шерри не стала бы указывать ваше имя в своем завещании, не будь она полностью уверена в том, что вы отец ее ребенка.
        - В завещании? - В его голове раздался тревожный звонок.
        - Разве я вам об этом еще не рассказала?
        - Нет.
        Покачав головой, Тула села в одно из кресел, стоявших перед его столом.
        - Простите, мне следовало сделать это сразу. Последние две недели были у меня очень напряженными. Сначала я занималась похоронами Шерри, потом готовилась к переезду Натана в мой дом в Кристал-Бэй.
        Подозревая, что этот разговор займет больше пяти минут, Саймон обошел стол, сел в свое кресло и, внимательно посмотрев на красивую блондинку, спросил:
        - Что говорится в завещании?
        Открыв большую черную сумку, Тула достала из нее коричневый конверт и положила на стол:
        - Это его копия. Прочитав, вы узнаете, что я буду исполнять обязанности опекуна до тех пор, пока не приду к полному убеждению, что вы способны позаботиться о ребенке.
        Достав документ из конверта, Саймон пробежал его глазами, пока не наткнулся на свое имя.

«…Право опеки над несовершеннолетним Натаном Тэйлором переходит к его отцу Саймону Брэдли».
        Откинувшись на спинку кресла, он принялся снова и снова перечитывать эти слова. Это правда? У него действительно есть сын?
        Подняв голову, Саймон обнаружил, что Тула Барронс смотрит на него широко распахнутыми голубыми глазами. Ждет его реакции.
        Черт побери, он не знает, что ей сказать. Он всегда был предельно осторожен в своих отношениях с женщинами, поскольку не имел ни малейшего желания становиться отцом. Он почти не помнит, как выглядела Шерри Тэйлор, зато прекрасно помнит ту ночь, когда порвался презерватив. Мужчины подобные вещи не забывают. Он решил, что, раз Шерри не обратилась к нему после того как они расстались, значит, все обошлось.
        Это вполне возможно.
        Шерри могла зачать в ту ночь.
        Тула наблюдала за Саймоном Брэдли, пытающимся свыкнуться с новой реальностью.
        Поначалу он был с ней груб, но другого она и не ожидала. В конце концов, не каждый день узнаешь, что у тебя есть ребенок.
        Признаться, Саймон Брэдли оказался совсем не таким, каким она себе его представляла. Они с ее кузиной никогда не были близки, но Тула, по крайней мере, знала, каких мужчин предпочитала Шерри. Все ее бойфренды были тихими, робкими и неприметными. Саймон никак не подходит под это описание. Он настоящее воплощение силы, уверенности и мужской сексуальности. В тот момент, когда их руки соприкоснулись, ее словно током ударило. Ее пальцы до сих пор покалывает, но ей не следует придавать этому значение. Ей сейчас не нужны лишние сложности.
        - Что конкретно вам от меня нужно?
        Его голос нарушил ход ее мыслей.
        - Я думала, это очевидно.
        Он положил бумаги на стол:
        - В таком случае вы ошибались.
        - Хорошо, я вам скажу. Для начала почему бы вам не приехать ко мне домой и не познакомиться с вашим сыном? После этого мы могли бы поговорить и решить, как нам быть дальше.
        Саймон молча провел ладонью по затылку. Тула нисколько не осуждала его за промедление. Ее новость навсегда изменила его жизнь.
        - Хорошо, - наконец произнес он. - Диктуйте адрес.
        Записав ее координаты, он встал, дав ей понять, что разговор окончен. Тула не возражала. Она сказала ему все, что хотела, поэтому тоже поднялась и протянула ему руку.
        После секундной паузы Саймон пожал ее, и вверх по ее руке снова устремился поток огня, а сердце бешено застучало в груди. Должно быть, он почувствовал то же самое, потому что быстро отдернул свою руку и засунул ее в карман.
        Глубоко вдохнув, Тула заставила себя улыбнуться и произнести:
        - Увидимся вечером.
        Уходя, она чувствовала на себе его взгляд. Огонь, вызванный его прикосновением, согревал ее всю обратную дорогу.
        Глава 2
        - Рассказывай, как все прошло.
        Услышав голос своей лучшей подруги, Тула улыбнулась. Анна Кэмерон-Хейл - единственный человек на свете, на чью поддержку она может рассчитывать, поэтому по возвращении из Сан-Франциско Тула набрала номер Анны.
        - Как ты предсказывала.
        - Значит, он понятия не имел, что у него есть сын?
        - Ни малейшего. - Тула посмотрела на малыша, сидевшего в ходунках на маленькой кухне.
        Ее соседка миссис Кляйн, которую она попросила посидеть с Натаном, сказала, что в ее отсутствие он был «просто золотце». Сердце Тулы в очередной раз болезненно сжалось. Как можно так Сильно к кому-то привязаться за короткие две недели?
        - Должно быть, для него все это было большим потрясением, - заметила Анна.
        - Да. Я его понимаю. Я знала о существовании Натана, но все равно испытала шок, когда неожиданно оказалась ответственной за него. - Впрочем, ей понадобилось не более пяти минут, чтобы привыкнуть. - Когда я сообщила Саймону, что у него есть сын, он выглядел так, словно его обухом по голове ударили.
        - Мне жаль, что все прошло не очень хорошо. Итак, что вы решили?
        - Сегодня вечером Саймон приедет знакомиться с Натаном, и мы поговорим.
        - Он приедет к тебе домой? - спросила Анна.
        - Да. Что в этом такого?
        - Ничего. Может, мне прийти к тебе и помочь подготовиться к его визиту?
        Тула поняла, что имела в виду ее подруга, и не удержалась от смеха:
        - Нет, тебе не нужно помогать мне наводить порядок в доме. Саймон Брэдли не заморский принц.
        Анна тоже рассмеялась:
        - Ладно. Только предупреди его, чтобы он смотрел под ноги.
        Отойдя от кухонной стойки, Тула заглянула в свою маленькую гостиную. На полу валяются игрушки, на кофейном столике лежит открытый ноутбук, а рядом с ним ее последняя рукопись. По возвращении из Сан-Франциско Тула сразу села за работу. Когда она работает, такие мелочи, как беспорядок в доме, отходят на второй план.
        Пожав плечами, она мысленно признала, что в ее доме всегда чисто, но он захламлен. Особенно теперь, когда в нем живет Натан. Она даже не подозревала, что у маленького ребенка может быть столько вещей.
        - Почему я тебе позвонила? - спросила Тула.
        - Потому что я твоя лучшая подруга и ты во мне нуждаешься.
        - Точно. - Улыбнувшись, Тула наклонилась и провела рукой по мягким волосам проходящего мимо Натана. Тот весело засмеялся. - Знаешь, это так странно. Саймон был со мной груб, однако…
        - Однако что?

«Я почувствовала, что меня к нему влечет», - подумала Тула, но вслух говорить не стала. Она не ожидала этого чувства, не хотела его. Мужчины, носящие деловые костюмы, ее не интересуют. Кроме того, последнее, что ей сейчас нужно, - это желать отца Натана. Ситуация и без того достаточно сложная.
        - Эй! - послышалось в трубке. - Давай договаривай, подруга. Что следует за
«однако»?
        - Ничего, - на удивление решительно произнесла Тула. - Абсолютно ничего.
        - И ты ожидаешь, что я этим удовольствуюсь?
        - Я была бы тебе очень за это признательна.
        Анна театрально вздохнула:
        - Хорошо. Я принимаю этот ответ. Пока.
        - Спасибо, - ответила Тула, зная, что рано или поздно Анна вернется к этому разговору.
        - Как ты себе представляешь сегодняшний вечер?
        - После того как Саймон познакомится с Натаном, мы поговорим. Я дам Саймону ребенка и немного понаблюдаю за ними. Я справлюсь с Саймоном, - добавила Тула после небольшой паузы, не зная, кого пытается убедить, Анну или саму себя. - Я выросла среди мужчин вроде него.
        - Тула, не все мужчины, которые носят костюмы, такие, как твой отец.
        - Не все, - допустила она, - но большинство.
        Кому, как не ей, это знать. Все ее родственники со стороны отца носят деловые костюмы. Они живут скучной однообразной жизнью, главная цель которой - заработать как можно больше денег. Она почти убеждена в том, что они не знают о существовании другого мира за пределами их замкнутого мирка.
        Она знает, что Саймон Брэдли подумает о ее маленьком захламленном домике на берегу бухты, так как точно знает, что подумал бы ее отец, если бы снизошел до того, чтобы сюда заглянуть. Джейкобу Готорну не понравились бы ярко-голубые стены гостиной. Он пришел бы в ужас от изображения цирка на стене в ванной, но больше всего его бы возмутило то, что она предпочла все это жизни, которую он ей предлагал.
        Почему-то она уверена, что Саймон не поймет, как она может здесь жить.
        - То, что Саймон Брэдли подумает о моем жилище, не имеет значения. Нас с ним связывает только ребенок, поэтому я не собираюсь менять свою жизнь, чтобы попытаться убедить человека, которого почти не знаю, что я та, кем на самом деле не являюсь.
        Анна мягко рассмеялась:
        - Почему я поняла, что ты имеешь в виду?
        - Может, потому, что мы дружим уже много лет?
        - Наверное, - согласилась Анна. - Именно поэтому я знаю, что сегодня вечером ты будешь готовить курицу с розмарином.
        Тула улыбнулась. Анна слишком хорошо ее знает. Она всегда готовит курицу с розмарином, когда ждет гостей. Если Саймон не вегетарианец, ему понравится ее стряпня.
        - Ты угадала. После ужина мы с Саймоном обговорим расписание его встреч с Натаном.
        - Тула Барронс и расписание - это несовместимо, - рассмеялась Анна.
        - Я могу быть организованной, - возразила она. - Просто не хочу.
        - Ну разумеется. Как там малыш?
        - Натан просто чудо. - Ее взгляд упал на мальчика, изучающего кухню. - Он очень умный. Сегодня утром я спросила его, где у него носик, и он мне показал.
        Точнее, хлопнул себя плюшевым зайцем по центру лица.
        - Уже можно отправлять его в Гарвард.
        - Завтра внесу его в список абитуриентов, - рассмеялась Тула. - Ладно, давай закругляться. Мне нужно приготовить ужин, искупать Натана и принять душ.
        - Позвони мне завтра.
        - Обязательно.
        Закончив разговор, Тула окинула взглядом свою кухоньку с ярко-желтыми стенами, голубой стойкой, белыми шкафчиками и сковородами, висевшими над плитой.
        Она любит свой дом. Любит свою жизнь.
        Она любит Натана.
        Саймону Брэдли придется приложить усилия, чтобы убедить ее в том, что он достоин быть отцом этого чудесного малыша.
        Через несколько часов маленький домик был наполнен ароматом розмарина.
        Тула танцевала на кухне под классический рок, доносившийся из динамиков радиоприемника. Время от времени она останавливалась и наклонялась, чтобы поцеловать в макушку малыша, сидевшего в высоком стульчике. Натан смеялся и что-то лепетал на непонятном детском языке.
        - Знаешь, я не очень люблю, когда смеются над тем, как я танцую, - сказала она, вдохнув сладковатый запах его кожи.
        Малыш в ответ заулыбался и засучил своими пухленькими ножками. Вздохнув, Тула взъерошила его темные волосы. Она заботится о нем всего две недели, но уже не представляет себе жизни без него. В тот момент, когда она впервые взяла Натана на руки, он забрал частичку ее сердца.
        Она должна отдать его человеку, который, несомненно, будет растить его в скучном упорядоченном мирке, откуда она сама сбежала пять лет назад. Как она сможет это вынести?
        Но разве она может этого избежать? К сожалению, нет.
        Это означает, что у нее есть всего один выход. Если она не может помешать Саймону стать опекуном Натана, ей придется изменить Саймона, вырвать его из его привычного мира, чтобы он не сделал с Натаном то, что ее отец пытался сделать с ней.
        Посмотрев в смеющиеся глаза малыша, она поклялась ему:
        - Я сделаю все, чтобы научить твоего отца радоваться жизни, Натан. Не беспокойся, я не позволю ему сделать из тебя человека, похожего на твоего деда Джейкоба Готорна.
        Натан хлопнул ладошкой по пластиковому подносу для еды, и кружочки кукурузных хлопьев разлетелись по всей кухне.
        - Рада, что ты со мной согласен. - Наклонившись, Тула собрала их в ладонь и выбросила в мусорное ведро. Вымыв руки, она вернулась к ребенку: - Скоро сюда придет твой папа. Возможно, он покажется тебе скучным и сердитым, но это не должно тебя беспокоить. Он пробудет таким недолго. Мы с тобой его изменим, малыш. Ради тебя и ради него самого.
        Натан улыбнулся ей, словно понял смысл ее слов.
        - Какой умный мальчик.
        Тула в очередной раз чмокнула его в макушку, и в следующую секунду раздался звонок в дверь. Внутри у нее все оборвалось, и она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
        - Он уже здесь. Ты пристегнут, так что не упадешь. Побудь здесь один минутку, я пойду открою ему.
        Тула не любила оставлять Натана одного в высоком стульчике даже крепко пристегнутого, поэтому быстро направилась к двери. Проходя через свою маленькую гостиную, она удивилась, почему там снова беспорядок. Ведь по возвращении из Сан-Франциско она прибралась в доме. Затем она вспомнила, что играла с Натаном после того, как поставила курицу в духовку. Сейчас уже слишком поздно что-то делать.
        Открыв дверь, она застыла на месте в изумлении.
        Саймон Брэдли показался ей сейчас даже выше, чем до этого. На нем не было строгого костюма, что немало ее удивило. В темно-сером свитере, черных джинсах и кроссовках он казался еще привлекательнее, чем в своей деловой униформе. Он выглядел по-другому. Если бы не хмурое выражение лица, она бы его не узнала.
        Осознав, что таращится на него, Тула быстро произнесла:
        - Привет. Входите. Малыш на кухне, и я не хочу оставлять его одного, поэтому мне нужно бежать к нему. Закройте дверь, а то холодно.
        Саймон открыл рот, чтобы поздороваться с Тулой Барронс, но она уже ушла. Разумеется, у него был шанс с ней заговорить, но вместо этого он пялился на нее.
        Ее большие голубые глаза зачаровывают. Всякий раз, когда он в них смотрит, все его мысли улетучиваются. Ему неприятно это признавать, но факты налицо. Нахмурившись, он напомнил себе, что пришел в этот дом устанавливать свои правила. Объяснить Туле Барронс, как будет развиваться эта странная ситуация. Вместо этого он почему-то стоит на пороге и думает о том, как хорошо женщина может выглядеть в потертых голубых джинсах.
        Саймон напомнил себе, что он здесь не из-за Тулы Барронс, а из-за ребенка. Его сына? Он не станет ничего предпринимать, пока не узнает наверняка. Если ребенок действительно его, он не допустит, чтобы его воспитывал кто-то другой.
        С того момента, как Тула Барронс сообщила ему, что у него есть сын, он не мог больше думать ни о чем другом. После ее ухода он не смог сконцентрироваться на работе и, промучившись несколько часов, отправился к своему нотариусу. По дороге сюда он думал о Шерри Тэйлор и их коротком романе. Ему больше ничего не удалось о ней вспомнить, но он по-прежнему не исключал вероятности того, что ребенок может быть его. Именно поэтому он здесь.
        Саймон переступил через порог, и у него под ногой что-то пискнуло. Обнаружив, что это резиновый олень, он покачал головой, закрыл дверь и осмотрелся в помещении. Если в этой маленькой гостиной окажутся два взрослых человека, они не смогут одновременно дышать. Стены в ней ярко-голубого цвета с ярко-желтой лепниной под потолком. Перед маленьким камином, в котором за чугунной решеткой горит огонь, стоит небольшой диванчик, по полу разбросаны игрушки. В дальнем конце комнаты узкая лестница, ведущая на второй этаж.
        В этом домике, похожем на кукольный, Саймон почувствовал себя Гулливером. С кухни донесся голос Тулы. Она говорила нараспев, как обычно разговаривают с маленькими детьми. Он велел себе идти дальше, но его ноги словно приросли к полу. Он не боялся встречи с ребенком, но знал, что, если это его сын, жизнь никогда уже не будет прежней.
        Малыш весело рассмеялся, и сердце замерло у Саймона в груди. Глубоко вдохнув, он снова приказал себе двигаться дальше, но не пошевелился. Вместо этого он принялся разглядывать рисунки в рамочках. Все они изображали серого кролика в разных позах. Причина, заставившая женщину украсить свой дом детскими рисунками, оставалась за пределами его понимания, но он уже понял, что Тула Барронс отличается от всех женщин, которых он знал до сих пор.
        Ребенок снова рассмеялся. Тогда он, собравшись с духом, пошел на этот звук. Всего три больших шага - и он оказался в кухне с ярко-желтыми стенами, которая была не больше встроенного шкафа в его доме. Он снова почувствовал себя неуместным в этом домике, словно специально построенным для маленьких людей. В кухне чисто, но она захламлена, как и гостиная. На стойке рядом с микроволновкой и маленьким телевизором находились всевозможные банки и контейнеры. В белых шкафчиках со стеклянными дверцами выставлена фарфоровая посуда. На столике стоит корзина с чистым детским бельем, очевидно только что снятым с веревки. Кухня наполнена восхитительными ароматами жареного мяса и специй.
        Затем его взгляд упал на Тулу Барронс, достававшую ребенка из высокого стульчика. Выпрямившись, она показала малыша Саймону и ослепительно улыбнулась:
        - Вот он. Ваш сын. Натан.
        Саймон переключил внимание на мальчика, который уставился на него большими темно-карими глазами, так похожими на его собственные. Нотариус посоветовал ему ничего не предпринимать до тех пор, пока он не получит результаты анализа ДНК. Гарри всегда был слишком осторожен. Возможно, именно поэтому он и стал таким хорошим юристом. Принимая важные решения, Саймон обычно полагался на свою интуицию. Она до сих пор еще ни разу его не подводила. Поэтому он решил сначала посмотреть на ребенка, прежде чем делать анализ ДНК.
        Он нисколько не пожалел о том, что поступил именно так. Мальчик оказался так на него похож, что необходимость в анализе ДНК отпала. Впрочем, он все равно на всякий случай его сделает. Он бизнесмен и привык все тщательно перепроверять.
        - Натан, это твой папа, - сказала Тула. - Саймон, познакомьтесь с вашим сыном.
        Женщина начала двигаться ему навстречу, и Саймон поднял вверх ладонь. Резко остановившись, она наклонила голову набок и вопросительно посмотрела на него:
        - Что-то не так?

«Как будто она не понимает!» - подумал Саймон с бешено колотящимся сердцем. Как такое могло произойти? Как он мог не знать о существовании собственного сына? Почему мать ребенка ничего ему не сказала? Черт побери, он имел право знать. Быть рядом с сыном в первые дни его жизни. Шерри украла у него эти бесценные мгновения.
        - Дайте мне минутку, хорошо? - Саймон рассматривал мальчика, пытаясь игнорировать недовольное выражение лица Тулы Барронс. Разве имеет значение, что она о нем думает? Самое главное, что у него есть сын. Он испытывал чувство гордости и что-то похожее на панику. Только что его жизнь бесповоротно изменилась.
        Он заметил, что нижняя губа мальчика начала дрожать.
        - Сейчас он из-за вас заплачет. - Тула начала покачивать ребенка, чтобы его успокоить.
        - Но я ничего не делаю.
        - Вы выглядите сердитым, а маленькие дети чувствуют настроение окружающих. Скажите, вы постоянно хмуритесь?
        - Я не…
        - Вы ведь не умрете, если улыбнетесь ему, правда?
        Слегка раздосадованный ее правотой, Саймон изобразил на своем лице что-то похожее на улыбку.
        Тула закатила глаза и рассмеялась:
        - Это лучшее, на что вы способны?
        - Могли бы сделать вид, что вам понравилось, - пробурчал он.
        - Не понимаю зачем, - мягко возразила она. - Шерри назначила меня опекуном Натана, и мне не нравится, как вы с ним обращаетесь.
        - Но я ничего не сделал.
        - Вот именно. - Она отрывисто кивнула. - Вы даже не позволили ему к вам приблизиться. Неужели вы никогда раньше не видели маленьких детей?
        - Разумеется, видел. Я просто…
        - Потрясен? Смущен? Обеспокоен? - перебила его она. - Представьте, каково Натану. Его мать погибла. Он оказался в чужом месте, о нем заботится малознакомая тетя, и в довершение всего появился большой дядя и сердито смотрит на него.
        Саймон напрягся:
        - Дайте мне всего минуту, черт поб…
        - Не ругайтесь в присутствии ребенка.
        Резко вдохнув, Саймон смерил ее яростным взглядом, которым обычно пугал нерадивых сотрудников. Он ожидал, что Тула попятится назад, но она никак на это не отреагировала.
        - Если вы не можете быть приветливым или хотя бы притворяться, вам лучше уйти, - сказала она ему, затем обратилась к Натану: - Не бойся, маленький, Тула не отдаст тебя этому злому дяде.
        - Я не злой!
        С него достаточно. Он не позволит никому его критиковать, тем более какой-то пигалице.
        Подойдя к ней, он взял у нее малыша и приподнял его, так что их глаза оказались на одном уровне. Мальчик перестал кукситься, и они уставились друг на друга.
        Оказалось так приятно держать в руках теплое плотное детское тельце. Задергав ручками и ножками, Натан продемонстрировал отцу беззубую улыбку. Саймон почувствовал биение его сердца под своей ладонью, и у него сдавило грудь. Между ними установилась связь, незримая, но прочная.
        В это мгновение Саймон понял, что сделает все, чтобы его сын был рядом с ним. Должно быть, выражение его лица выдало его мысли, потому что хрупкая блондинка дерзко вскинула подбородок и встретилась с ним взглядом. Ее голубые глаза сказали ему, что она так просто не сдастся.
        Прекрасно.
        Скоро она узнает, что Саймон Брэдли никогда не проигрывает.
        Глава 3
        - Саймон, вы держите его так, будто он ручная граната, которая вот-вот взорвется, - сказала Тула.
        Саймон не был уверен, что малыш не заплачет или не сделает чего-нибудь похуже.
        - Я просто соблюдаю осторожность.
        - Хорошо. - Она выдвинула стул и села на него.
        Он посмотрел сначала на нее, затем на ребенка, после чего осторожно опустился на стул, стоявший за столиком размером чуть больше почтовой марки. Саймон почувствовал себя огромным и неуклюжим, словно оказался единственным взрослым на детском празднике. Эта женщина нарочно делает все для того, чтобы он чувствовал себя здесь неуместным? Пытается испортить его первую встречу с сыном?
        Аккуратно посадив малыша себе на колени, он посмотрел на женщину, Сидевшую напротив него. Ее взгляд был прикован к нему, уголки губ были слегка приподняты, отчего на щеке образовалась очаровательная ямочка. Ее снисходительная улыбка выводила его из себя.
        - Веселитесь? - пробурчал он.
        - Да.
        - Рад, что развлек вас.
        - На самом деле вы вовсе не рады, - сказала она, улыбнувшись шире. - Но это нормально. Должна сказать, вы вызывали у меня беспокойство.
        - Что именно вас беспокоило?
        - То, как вы себя поведете при встрече с Натаном. - Прислонившись к спинке стула, она сложила руки на животе, отчего ее грудь стала казаться выше и полнее. - Когда вы впервые увидели Натана, вы выглядели…
        - Каким? - Саймон посмотрел на Натана, бьющего по крышке стола своими маленькими ладошками.
        - …напуганным, - закончила она.
        Это унизительно. К тому же она ошибается.
        - Я вовсе не испугался, - возразил Саймон.
        - Еще как испугались. - Тула пожала плечами. - Но разве вас можно за это осуждать? Знаете, какова была моя реакция, когда Шерри впервые дала мне подержать Натана? Я так боялась его уронить, что вцепилась в него мертвой хваткой.
        Никогда в жизни Саймон не испытывал большего страха, чем в тот момент, когда впервые взял на руки сына, о существовании которого не знал до сегодняшнего дня. Но он не собирается никому в этом признаваться, особенно Туле Барронс.
        Саймон поерзал на узком неудобном стуле. Как он до сих пор его не раздавил?

«Интригующая женщина», - подумал он. Помимо этого он заметил, что темно-зеленый свитер красиво облегает грудь, а ногти на босых ногах покрыты темно-красным лаком. Что на одном из маленьких пальчиков блестит серебряное колечко.
        Она совсем не похожа на женщин того типа, с которыми Саймон привык иметь дело. На женщин, которых он предпочитает. Все же в ней есть что-то магнетическое. Что-то… раздражающее.
        - Вы собираетесь пялиться на меня весь вечер или, может, все же хотите со мной поговорить?
        - Я собираюсь с вами поговорить, - произнес он, раздосадованный тем, что она заметила, что он ее разглядывал. - На самом деле мне нужно многое вам сказать.
        - Мне вам тоже. - Поднявшись, она взяла у него ребенка и посадила его в высокий стульчик. Пристегнув его ремешком, она улыбнулась Саймону: - Полагаю, мы можем поговорить за ужином. Я приготовила курицу. Без ложной скромности заявляю: я хороший повар.
        - Вы снова говорите правду? - спросил он с улыбкой.
        - Вы сами сможете в этом убедиться, когда попробуете.
        - Договорились.
        - Вот видите, как мы с вами хорошо ладим. - Тула быстро и ловко перемещалась по кухне. В таком маленьком помещении это неудивительно. - Расскажите о себе, Саймон, - попросила она, положив Натану на поднос для еды кусочки банана. Он тут же рассмеялся, схватил один и сжал в кулачке.
        - Он это не ест, - заметил Саймон, когда Тула открыла духовку, достала из нее курицу и поставила на кухонную стойку.
        - Ему нравится с этим играть.
        Саймон вдохнул головокружительный аромат куриного мяса со специями и заставил себя сказать:
        - Ему не следует играть с едой.
        Тула повернула голову и посмотрела на него с возмущением:
        - Он маленький.
        Саймон нахмурился:
        - Да, но…
        - Можете расслабиться. Обещаю, он не будет давить бананы в кулаке, когда поступит в университет.
        Разумеется, она права, но он не собирается ей это говорить. Он привык, что люди лезут из кожи вон, чтобы ему угодить. Что никто не осмеливается его поправлять, а уж тем более с ним спорить.
        Как только эта мысль пришла ему в голову, Саймон поморщился. Неужели он действительно такой скучный самодовольный тип?
        - Итак, вы говорили…
        - Что? - спросил он.
        - Вы рассказывали мне о себе, - сказала она, ставя на стол тарелки и бокалы.
        - Что вы хотите знать?
        - Например, как вы познакомились с матерью Натана. Шерри была моей кузиной. Должна сказать, вы не похожи на мужчин того типа, которых она предпочитала.
        - Правда? - Он холодно посмотрел на нее. - И к какому же типу мужчин я, по-вашему, принадлежу?
        - Я не имела в виду ничего обидного. - Она очаровательно улыбнулась. - Я просто хотела сказать, что вы не похожи ни на бухгалтера, ни на компьютерного гения.
        - Полагаю, я должен сказать вам спасибо.
        - Уверена, что бывают привлекательные бухгалтеры и программисты, но Шерри такие не попадались. - Вернувшись к стойке, она переложила дымящуюся курицу на фарфоровое блюдо и принялась разрезать ее на куски. - Итак, как вы встретились?
        Чтобы скрыть свое раздражение, Саймон принялся вытаскивать кусочки банана из волос малыша.
        - Это имеет значение? - спросил он.
        - Нет. Я спрашиваю из чистого любопытства.
        - Я бы предпочел об этом не говорить.
        Он совершил непростительную ошибку и не собирается никому о ней рассказывать. Особенно этой женщине. Несомненно, она бы рассмеялась или, еще хуже, посмотрела бы на него с сочувственной улыбкой.
        - Хорошо, - протянула она. - Тогда хотя бы скажите, как долго вы были вместе.
        - Вы пишете книгу? - Это прозвучало резче, чем он хотел.
        Тула посмотрела на него с удивлением:
        - Нет. Шерри была моей кузиной. Натан мой племянник. Следовательно, вы тоже мой родственник. Я просто пытаюсь лучше вас узнать. Что тут странного? Я должна знать, можно вам доверить ребенка или нет.
        Она снова права. Саймон пожалел о своей резкости. Он давно уже чувствовал себя выведенным из равновесия. В тот момент, когда эта женщина вошла в его офис, его жизнь безвозвратно изменилась. Он наблюдал за тем, как она поочередно выкладывает из кастрюль в чаши картофельное пюре и вареную брокколи. Отнеся всю еду на стол, она попросила его налить им вина.
        К своему большому удовольствию, он обнаружил, что это его любимое шардоне. Наполнив вином два бокала, он протянул один Туле и чокнулся с ней.
        - Я не пытаюсь ничего усложнить, но все это, - он посмотрел на малыша, - стало для меня большим сюрпризом. А я не люблю сюрпризов.
        - Это я уже поняла. - Тула потянулась за открытой баночкой с детским питанием, стоявшей на столе. Зачерпнув ложку оранжевого пюре и отправив ее в рот Натану, она снова спросила: - Итак, как долго вы с Шерри были вместе? Он сделал глоток вина:
        - Не успокоитесь, пока не узнаете?
        - Нет, - решительно произнесла Тула.
        Ее настойчивость восхищала его против его воли.
        - Две недели, - ответил он. - Она была приятной женщиной, но у нас ничего не вышло.
        Вздохнув, Тула кивнула:
        - Это похоже на Шерри. Она никогда не встречалась подолгу ни с одним мужчиной. - Ее тон смягчился. - Она боялась совершить ошибку, выбрав неподходящего мужчину, и одновременно с этим боялась одиночества. У Шерри было много страхов.
        Похоже на то. Саймон помнил, что из-за навязчивости той женщины, ее нежелания довольствоваться тем, что он мог ей предложить, он чувствовал себя в ловушке. Ее глаза всегда были полны тревоги.
        Сейчас он испытывает… нет, не чувство вины. Возможно, сожаление. Он быстро выкинул Шерри из своей жизни. Так он поступал со всеми своими бывшими подругами. Дарил им на память ювелирные украшения и уходил не оглядываясь. В случае с Шерри его привычная схема дала сбой.
        - Я плохо ее знал, - сказал он, нарушив напряженное молчание. - Я понятия не имел, что она была беременна.
        - Я это знаю. - Тула покачала головой. - Также я знаю, что Шерри считала вас подходящей для нее партией. Думаю, она ошибалась.
        - Тут я с вами полностью согласен. - Саймон сделал еще глоток белого вина.
        - Прошу вас, ешьте, - произнесла она. - Я к вам присоединюсь, когда закончу кормить Натана морковным пюре.
        - Значит, вот что это такое?
        Малышу, похоже, нравилась еда, но у Саймона один лишь вид этой оранжевой кашицы вызывал отвращение. Он поморщился, и Тула рассмеялась:
        - Да, я знаю, выглядит не очень аппетитно. Последние две недели я вертелась как белка в колесе, и мне было некогда готовить ему самой. В ближайшее время я собираюсь это исправить. Куплю блендер, и Натану больше не придется есть консервы.
        - Вы будете сами для него готовить? - удивился Саймон.
        - Почему нет? Я люблю готовить. Я предпочитаю овощи и мясо. Натану они тоже будут полезны, только в виде пюре. - Она пожала плечами. Словно это действительно не представляло для нее никаких сложностей. - Скажите, вы знаете, что входит в состав готовых смесей?
        - Нет, - сухо ответил он.
        - А я знаю. Во-первых, там много натрия. Во-вторых, некоторые слова на этикетках я даже не могу произнести. Детям вся эта химия вряд ли полезна.
        Саймон снова невольно восхитился Тулой. Ребенок появился в ее жизни совсем недавно, а она уже приспособилась к этому. Ему, в отличие от нее, еще предстоит над этим поработать. Он справится. Он всегда добивается чего хочет.
        Попробовав курицу, он не смог сдержать стон наслаждения. Эта женщина не только сексуально выглядит и хорошо управляется с детьми, она еще и готовить умеет.
        - Вкусно?
        Саймон посмотрел на нее:
        - Божественно.
        - Спасибо! - Просияв, она дала Натану еще несколько кусочков банана, после чего сама приступила к ужину. После недолгого молчания она спросила: - Итак, что мы будем делать в нашей непростой ситуации?
        - Я показал завещание Шерри своему нотариусу, - сказал Саймон.
        - Я нисколько не сомневалась на этот счет.
        - Вы временный опекун Натана…
        - И это вам не нравится.
        Проигнорировав ее замечание, Саймон продолжил:
        - …до тех пор, пока вы не решите, что я в состоянии о нем заботиться.
        - Совершенно верно. - Она склонила голову набок. - Все именно так, как я сказала вам ранее.
        - Вопрос состоит в том, каким образом мы сможем достичь этого компромисса. Мне нужно проводить время с моим сыном, вам - наблюдать за нами. Я живу и работаю в Сан-Франциско. Вы живете здесь и… Где вы работаете?
        - Тоже здесь, - ответила Тула, прожевав кусочек мяса и запив его вином. - Я пишу детские книги.
        Саймон посмотрел на солонку и перечницу в виде кроликов и вспомнил картинки в гостиной:
        - Полагаю, ваше творчество каким-то образом связано с кроликами.
        Тула напряглась. Она уже слышала этот снисходительный тон. Неужели он думает, что писать книги для детей так легко, что этим может заниматься любой? Как будто ее работа - это всего лишь хобби, которым нельзя зарабатывать на жизнь!
        - Да. Я пишу книги об Одиноком Кролике.
        - Одиноком Кролике?
        - Это очень успешная серия для дошкольников.

«Не очень успешная», - мысленно признала она. Впрочем, количество ее читателей медленно, но верно растет. Она гордится тем, что делает. Ведь ее книги приносят радость детям. Кто еще может сказать подобное о своей работе?
        - Я в этом не сомневаюсь.
        - Хотите я вам покажу письма моих поклонников? Они написаны цветными карандашами. Вам, возможно, все это безразлично, но для меня они означают, что мое творчество нравится детям. Что я доставляю им радость. - Откинувшись на спинку стула, она скрестила руки на груди, словно защищаясь. - По-моему, именно это делает мои книги успешными.
        Одна его бровь поднялась.
        - Я не говорил, что это не так.
        Не говорил, но подумал. Разве ее отец много лет не говорил с ней подобным тоном? Джейкоб Готорн отрекся от своей дочери, когда пять лет назад, она, набравшись смелости, заявила ему, что не собирается учиться на магистра экономики управления, что хочет стать писателем.
        Саймон Брэдли такой же, как ее отец. Он носит деловые костюмы и живет в скучном мире цифр, в котором нет места творческому воображению. Пять лет назад она убежала из того мира и не имеет ни малейшего желания в него возвращаться. При мысли о том, что скоро ей придется отдать Натана человеку, который будет пытаться контролировать его жизнь, ее бросило в дрожь. Она посмотрела на радостно улыбающегося малыша, и ее сердце болезненно сжалось.
        - Послушайте, нам с вами придется сотрудничать, хотим мы этого или нет, - сказал Саймон, и она поняла, что ему эта ситуация нравится не больше, чем ей.
        - Я это понимаю.
        - Вы работаете дома, верно?
        - Да.
        - В таком случае все отлично. Вы с Натаном можете перебраться в мой дом в Сан-Франциско.
        - Прошу прощения? - Тула почувствовала, как у нее вытягивается лицо.
        - Это единственный выход, - сказал Саймон. - Мой офис находится в Сан-Франциско, а вы можете работать где угодно. - Он снисходительно улыбнулся, и Туле пришлось стиснуть зубы, чтобы не сказать что-нибудь, о чем бы она потом пожалела. - Нам с Натаном нужно проводить время вместе, а вам - наблюдать за нами. Чтобы это осуществить, вы с ним должны перебраться ко мне.
        - Я не могу просто взять и уехать…
        - Шесть месяцев. - Допив остатки вина, Саймон поставил бокал на стол. - Вы переедете ко мне всего на шесть месяцев. Поможете Натану адаптироваться к новым условиям, понаблюдаете за нами и, когда убедитесь, что из меня выйдет хороший отец, сможете вернуться сюда. - Он окинул взглядом кухню и покачал головой, словно не понимая, как можно добровольно здесь жить.
        За все то время, что она здесь жила, у нее и в мыслях не было отсюда уехать. Она любит этот дом. Любит жизнь, которую сама для себя построила. Кроме того, она ненавидит Сан-Франциско. Там живет ее отец и управляет из центра города своей империей. Они с Саймоном занимаются одним и тем же бизнесом и, возможно, знакомы друг с другом. Эта мысль привела ее в ужас.
        Тула посмотрела на Саймона, затем на малыша и поняла, что у нее нет выбора.
        - Послушайте, - сказал Саймон, встретившись с ней взглядом. - Нам с вами не нужно проникаться друг к другу симпатией. Нам всего лишь нужно прожить несколько месяцев под одной крышей.
        Тула издала смешок:
        - Вряд ли мы приятно проведем время.
        - Речь идет не о приятном времяпровождении, мисс Барронс…
        - Если мы будем жить под одной крышей, я бы предпочла, чтобы вы называли меня Тула.
        - Значит, вы согласны, Тула?
        - Разве у меня есть выбор?
        - Нет.

«Он прав», - сказала она себе. Выбора у нее действительно нет. Она должна сделать так, как будет лучше для Натана. Это означает, что ей придется переехать в город и придумать, как вырвать Саймона из его ограниченного мирка.
        Вздохнув, она протянула ему руку:
        - В таком случае договорились.
        - Договорились, - согласился он.
        Когда их пальцы соприкоснулись, ее словно током ударило. Тула знала, что он почувствовал то же самое, потому что он быстро отдернул свою руку и нахмурился.
        Потерев пальцы друг о друга, она подумала, что следующие несколько месяцев будут очень интересными.
        Глава 4
        Саймон замахнулся бейсбольной битой, ударил по мячу и почувствовал, как мышцы его рук загудели от напряжения. Мяч попал в сетку в конце тренировочной зоны для бэттеров.
        - По меньшей мере трипл, - заявил он.
        - Поздравляю! - крикнул ему Мик Дэйвис из соседней зоны.
        Саймон довольно улыбнулся. Он знает, что такое хороший удар. Подняв биту к плечу, он стал ждать, когда из автомата вылетит следующий мяч.
        Здесь ему не нужно думать о работе. Бейсбольная площадка рядом с его домом для него настоящая отдушина. Он может снимать напряжение, ударяя битой по мячам. Сейчас ему это просто необходимо. Концентрируясь на фастболах, кервболах и слайдерах, он может не думать о больших голубых глазах и чувственных розовых губах. Не говоря уже о ребенке, который, скорее всего, его сын.
        Он замахнулся битой, но не попал по мячу, и тот ударился о металлическую дверь за его спиной.
        - Я уже опережаю тебя на два очка, - довольно рассмеялся Мик.
        - Я еще не закончил! - крикнул Саймон, раззадоренный последней неудачей.
        Они с Миком лучшие друзья с университетских времен. Сейчас Мик вице-президент компании и его правая рука. Саймон доверял ему как самому себе.
        Мик отправил мяч в дальнюю сетку. Саймон улыбнулся и сделал то же самое. Так приятно соревноваться с другом на спортивной площадке и ни о чем не думать. Здесь не имеет значения, что он президент крупной компании. Здесь он может расслабиться, что бывает нечасто.
        Час спустя они шутливо спорили о том, кто из них победил.
        - Я выиграл, - сказал Саймон. - Я превзошел тебя в классе.
        - В своих мечтах. - Сделав глоток воды из бутылки, Мик спросил: - Не хочешь сказать, почему ты сегодня машешь битой как одержимый?
        Сев на ближайшую скамейку, Саймон посмотрел на группу смеющихся мальчишек на другом конце площадки. На вид им лет по десять. Их волосы взъерошены, одежда в грязи. Внутри у него что-то перевернулось. У него есть сын. Через несколько лет он приведет его сюда и научит играть в бейсбол.
        Покачав головой, он пробормотал:
        - Ты не поверишь.
        - Ты меня заинтриговал.
        Лучи послеполуденного солнца проникали сквозь облака, с океана дул холодный ветер.
        Попив воды, Саймон рассказал Мику о визите Тулы и о Натане.
        - У тебя есть сын? - удивился Мик.
        - Да. - Саймон улыбнулся: - Возможно. Я сделал анализ ДНК.
        - Кто бы сомневался.
        Он слегка нахмурился.
        - Я решил узнать наверняка. Впрочем, глядя на него, трудно игнорировать наше внешнее сходство. Я так потрясен, что не знаю, что мне делать.
        - Привезти его домой.
        - Именно так я и решил поступить. Сейчас команда дизайнеров готовит для него комнату в моем доме.
        - А эта Тула? Какая она?
        Саймон сделал глоток воды. Холодная жидкость чуть не встала комом у него в горле. Разве можно описать Тулу несколькими словами? С чего начать?
        - Она… другая.
        Мик рассмеялся:
        - Что это значит, черт побери?
        - Хороший вопрос, - пробормотал Саймон. - Она защищает Натана, как родного сына. Она меня раздражает и в то же время привлекает.
        - Как интересно.
        Саймон бросил на него предупреждающий взгляд:
        - Об этом даже не заикайся. Она меня не интересует.
        - Ты сказал, что она тебя привлекает.
        - Это ничего не значит, - возразил он и снова посмотрел на мальчиков, которые по очереди отбивали мячи. - Она не мой тип.
        - Хорошо. Твой обычный тип скучен.
        - Что?
        - Саймон, у меня такое ощущение, что ты снова и снова встречаешься с одной и той же женщиной.
        - О чем ты говоришь, черт побери?
        - Лица твоих подружек меняются, но не внутренняя сущность. Все они холодные, сдержанные, утонченные.
        Саймон рассмеялся:
        - В этом есть что-то плохое?
        - Небольшое разнообразие тебе не помешает.
        Ему не нужно разнообразие. Его вполне устраивает его нынешняя жизнь. Если образ Тулы Барронс, с большими голубыми глазами и ямочкой на щеке, не дает ему покоя, это только его проблема.
        Он видел собственными глазами, что может случиться, когда человек всю свою жизнь ищет разнообразия, игнорируя здравый смысл. Его отец в постоянной погоне за развлечениями сделал их семью несчастной. Саймон не собирается следовать его примеру.
        - Я только пытаюсь сказать…
        - Не хочу ничего слышать, - перебил его Саймон. - Кроме того, что ты можешь знать о женщинах? Ты женат.
        Мик фыркнул:
        - Моя жена женщина. По крайней мере, была ею, когда я в последний раз ее видел.
        - Кэти другая.
        - Ты имеешь в виду, что она отличается от высокомерных ледяных принцесс, с которыми ты обычно встречаешься?
        - Будем обсуждать мою личную жизнь?
        Мик рассмеялся:
        - Я просто хотел узнать, что тебя мучает. Теперь я это знаю. В твоей жизни появилась новая женщина, и у тебя есть сын.
        - Возможно, у меня есть сын, - поправил его Саймон.
        Протянув руку, Мик хлопнул его по плечу:
        - Мои поздравления, дружище.
        Улыбнувшись ему, Саймон посмотрел в глаза новой реальности. Скорее всего, у него действительно есть сын. Что касается присутствия в его жизни Тулы Барронс, оно носит временный характер. Странно, но эта мысль почему-то вовсе его не обрадовала.
        - Я не знаю, что мне делать, - произнесла Тула, потягивая кофе с молоком.
        - Делай то, что тебе говорит твой внутренний голос, - ответила Анна, сидевшая на берегу за мольбертом.
        Тула посмотрела на малыша в прогулочной коляске, дергающего за уши плюшевого зайца, и улыбнулась:
        - Тебе Натан не мешает рисовать?
        - Все в порядке. Я просто дорисовываю детали. Посмотри на себя. Ты так похожа на молодую мамашу.
        - Я знаю, - улыбкой ответила Тула, - и мне это очень нравится. Я всегда знала, что однажды захочу иметь детей, но понятия не имела, каково это на самом деле. Это утомительно, но так чудесно. - Она задумчиво нахмурилась. - Мне, наверное, все же придется переехать в город.
        - Это не навсегда, - успокоила ее Анна, нанося тонкий слой бледно-желтой краски на слой голубой, чтобы изобразить небосвод, залитый солнечным светом.
        - Да, я знаю, - вздохнула Тула, подойдя к ней. - Но ты, наверное, понимаешь, что мне неприятна одна лишь мысль о возвращении в Сан-Франциско.
        - Да, конечно. - Анна убрала с лица прядь волос, и на ее щеке осталась полоса желтой краски. - Но это вовсе не значит, что ты обязательно столкнешься со своим отцом. Сан-Франциско большой город.
        Тула невесело улыбнулась:
        - Недостаточно большой. Джейкоб Готорн имеет там большое влияние.
        - Но ты больше не находишься под его влиянием, забыла? - Анна взяла ее за руку, не обращая внимания на то, что испачкала ее краской. - Ты ушла от него. Ушла от той жизни. Ты ничего ему не должна, и он не может сделать тебя несчастной, поскольку больше не имеет над тобой никакой власти. Сейчас ты известная писательница!
        Нарисовав себе этот образ, Тула рассмеялась. Да, она пользуется популярностью у дошкольников. Точнее, ее Одинокий Кролик. Она всего лишь писательница, которая рассказывает его истории и рисует его. Но ей доставляет такое удовольствие встречаться со своими юными читателями, подписывать для них книги, видеть их широко распахнутые глаза и восторженные улыбки.
        Анна права. Она убежала от своего отца и его планов, касающихся ее будущего. Выбрала свой собственный путь. У нее есть уютный дом и работа, которую она обожает, племянник, в котором души не чает. Что она будет делать, когда ей придется отдать Натана, она не знает. Но может не думать об этом еще несколько недель, возможно, даже месяцев.
        Если и есть мужчина, который меньше всего подходит на роль отца, то это Саймон Брэдли. Стоило ей только об этом подумать, как его образ тут же возник у нее перед глазами. Да, он очень привлекателен, но он такой же скучный и ограниченный, как ее отец. В любом случае речь сейчас идет не о ее личной жизни, а о благополучии Натана. Она должна думать о мальчике, а не о его отце.
        У нее все получится. Чтобы скрасить свое пребывание в Сан-Франциско, она, возможно, расскажет о своих приключениях в новой книге. Возможно, она будет называться «Одинокий Кролик едет в город».

«А что, неплохая идея». Тула улыбнулась.
        - Ты абсолютно права, - решительно произнесла она. - Мой отец больше не может мной командовать. Кроме того, его совершенно не интересует, где я и чем занимаюсь.
        Осознание этого, как обычно, немного задело ее. В глубине души ей всегда было жаль, что отец не смог принять ее такую, какая она есть.
        - Я не боюсь столкнуться со своим отцом, - сказала она. - Вероятность этого крайне мала.
        - Я за тебя рада. - Анна одобряюще улыбнулась. - Не могла бы ты подать мне кисточку, похожую на веер?
        - Да, конечно.
        Взяв холщовую сумку Анны, Тула достала из нее нужную кисть и протянула подруге. Та принялась наносить легкие белые мазки на бирюзовую поверхность океана, создавая кружево пены.
        Анна Кэмерон-Хейл - талантливая художница. Она очень внимательна к деталям, и ее картины получаются как живые. Человек, которому посчастливится купить эту картину, будет, как из окна, любоваться океанскими волнами в солнечный день.
        - Знаешь, ты удивительная, - сказала Тула.
        - Спасибо. - Даже не оглянувшись, Анна продолжила работать. - Когда вы с Натаном устроитесь в доме Саймона, я могу разрисовать стены детской.
        - Отличная идея.
        - Я получу ценный опыт, который мне пригодится, когда мы с Сэмом будем оформлять нашу детскую.
        Прошла секунда, две.
        - Ты…
        - Да.
        - Как долго?
        - Примерно три месяца.
        - Боже мой, это уже большой срок! - Опустившись на колени, Тула заключила подругу в объятия. - У тебя будет ребенок! Как Сэм это воспринял?
        - Так, будто он первый мужчина на Земле, оплодотворивший женщину. - Анна рассмеялась. Блеск ее глаз говорил, как она счастлива. - Он очень обрадовался. Уже позвонил Гаррету в Швейцарию и сообщил, что тот скоро станет дядей.
        - Странно, учитывая то, что до него ты встречалась с Гарретом.
        Анна поморщилась и покачала головой:
        - Я не люблю это вспоминать. - Она снова рассмеялась. - Кроме того, что значат три свидания с Гарретом в сравнении с целой жизнью с его братом?
        Тула никогда еще не видела свою подругу такой счастливой и довольной. На одно ужасное мгновение Тула даже позавидовала счастью Анны. Уверенности в собственном будущем, любви, которой окружил ее Сэм. Но она быстро подавила в себе мимолетную слабость и сказала:
        - Я очень рада за тебя, Анна.
        - Спасибо, дорогая, я знаю. - Она посмотрела на малыша, который наблюдал за ними широко распахнутыми глазами. - Поверь мне, я рада, что ты получаешь такой большой практический опыт, тетушка Тула. Я понятия не имею, как заботиться о детях.
        - Это очень просто, - улыбнулась Тула. - Все, что требуется, - это любить их.
        Она заботится о Натане всего две недели, а уже почти не помнит, что было до этого. Как она сможет без него жить?
        Саймон в очередной раз убедился в том, что он хороший организатор. Меньше чем за неделю нанятые им люди подготовили его дом к приезду Тулы и Натана. Кроме этого, он уже сделал анализ ДНК, воспользовавшись старыми связями, чтобы как можно скорее получить результаты.
        Не то чтобы он нуждался в подтверждении. Он понял, что Натан его сын, в тот момент, когда взял его на руки. Просто он до сих пор не мог свыкнуться с самим фактом своего отцовства. Возможно, это произойдет, когда он получит положительные результаты теста.
        Он никогда не планировал иметь детей. Черт побери, он понятия не имеет, что значит быть родителем. Его собственного отца вряд ли можно считать образцом для подражания.
        Впрочем, он уверен, что у него все получится. Он всегда находит выход из ситуации.
        Войдя в дом, он случайно ударил ногой по игрушечному грузовику, и тот отлетел к противоположной стене. Покачав головой, он подошел к машинке и, положив ее на столик, прошел в гостиную.
        До сих пор он обычно возвращался домой в полшестого и читал газету. Тишина большого дома была для него настоящим благословением после напряженного рабочего дня. Раньше его дом был для него убежищем. Несколько дней назад он перестал им быть.
        Окинув взглядом когда-то тщательно прибранную гостиную, он раздраженно вздохнул. Как может у маленького ребенка быть столько вещей?
        - Они здесь всего три дня, - пробормотал он, удивленный тем, во что эта парочка умудрилась превратить за столь короткий срок элегантный интерьер его особняка.
        На кофейном столике лежит стопка выстиранного детского белья и полпачки подгузников, рядом - куча игрушек и бутылочки для смесей. В углу стоят ходунки, в любимом кресле Саймона сидит плюшевый кролик с поникшим ухом. Переступив через расстеленное на мягком ковре одеяло, он поставил свой портфель у кресла и, взяв кролика, потрогал его мягкий, слегка влажный мех. Этим утром Тула сообщила ему, что у Натана режутся зубы. Очевидно, малыш решил испробовать их на своем плюшевом друге. Саймон покачал головой и тихо рассмеялся.
        - Саймон? Это вы? - послышалось из задней части дома. Как обычно, при звуке голоса Тулы внутри у него все напряглось. За три дня он привык к этому ощущению.
        Сама того не желая, эта женщина вызывает у него сексуальное вожделение.
        Тула живет в его доме только как опекун Натана. Она останется здесь до тех пор, пока не будет уверена, что он способен позаботиться о своем сыне. Между ними ничего нет и быть не может.
        В таком случае почему он постоянно о ней думает? Она не принадлежит к тому типу женщин, которые обычно привлекают его внимание, но в ней есть что-то магнетическое.
        Всякий раз, когда она улыбается, ямочка на ее щеке дразнит его. Когда она поет малышу, ее голос ласкает его. Возвращаясь с работы, он находит ее в своем доме, но даже не скучает по привычной тишине.
        Похоже, он здорово влип.
        - Саймон?
        На этот раз в ее голосе слышалось беспокойство. Наверное, причина была в том, что он ей не ответил.
        - Да, это я.
        - Мы на кухне.
        Посадив кролика назад в кресло, он вышел в длинный коридор и направился в заднюю часть дома. Стены выкрашены в зеленовато-голубой цвет, полы и двери отполированы до блеска. Саймон знал каждый уголок этого дома. Он в нем вырос и стал его полновластным хозяином, после того как его отец умер несколько лет назад. Разумеется, он многое здесь переделал, чтобы избавиться от неприятных воспоминаний.
        Войдя в кухню, он почувствовал аромат соуса чили, дымящегося на плите. Тула сидела за столом и кормила Натана какой-то зеленой кашицей.
        - Что это? - спросил Саймон.
        - Зеленая фасоль. Сегодня мы ходили за покупками, правда, Натан? - Она дала малышу еще ложку пюре. - Мы купили блендер и свежие овощи, затем вернулись домой и приготовили ужин.
        Саймон готов был поклясться, что Натан слушает каждое слово Тулы. Возможно, дело в том, что, говоря с ним, она растягивает слова. Или, может, внимание малыша привлекает ее мягкий тон и улыбка. Так же как его отца.
        - На улице холодно, и я решила приготовить для нас чили, - улыбнулась она Саймону, и он понял, что Мик прав. Тула Барронс совсем не похожа на холодных сдержанных женщин, с которыми он встречался до сих пор.
        Интересно, в постели она так же горяча?
        - Пахнет аппетитно, - произнес он, прогнав тревожные мысли.
        - На вкус еще лучше, - заверила его Тула. - Почему бы вам не закончить кормить Натана? Я пока накрою на стол.
        - Хорошо.
        Саймон медленно подошел к ним, ненавидя себя за свою неловкость. Обычно он сразу берет быка за рога. Он сможет накормить ребенка. Это же проще простого!
        Заняв место Тулы, он взял миску и зачерпнул ложку зеленого пюре. Он чувствовал, что Тула стоит у него за спиной и наблюдает за ним. Черт побери, сейчас он докажет и ей, и себе самому, что способен накормить ребенка.
        Отправляя ложку в рот Натану, он оказался совершенно не готов к тому, что малыш плюнет в него зеленой гадостью.
        Пока Саймон вытирал лицо, Тула весело смеялась. Затем она неожиданно наклонилась, чмокнула его в щеку и произнесла:
        - Поздравляю с боевым крещением, папаша.
        В следующую секунду он посмотрел на нее потемневшими от желания глазами, и улыбка исчезла с ее лица. Во рту у нее пересохло, внизу живота вспыхнул огонь.
        Они, наверное, целую вечность смотрели друг на друга, прежде чем Саймон сказал:
        - Поцелуй был слабоват. В следующий раз мы это исправим.
        Сердце Тулы оборвалось.

«В следующий раз»?
        Глава 5
        Тула помнила, как, сидя в своей маленькой кухне, говорила себе, что это плохая идея. Теперь она полностью в этом убеждена. Она живет в викторианском особняке мужчины, который ей не нравится, но к которому ее влечет.
        Вчера за ужином Саймон так трогательно смотрелся с зеленым пюре на лице, что она не удержалась от соблазна и чмокнула его в щеку. Но когда он посмотрел на нее своими большими карими глазами, страсть, которую она в них увидела, потрясла ее.
        Нет, она не застенчивая девственница, прячущаяся от мужчин. В колледже у нее был бойфренд, примерно год назад еще один. Но Саймон отличается от них. Они мальчишки, в то время как он настоящий мужчина.

«Перестань, - приказала она себе. - Это не приведет ни к чему хорошему. Ты не должна целыми днями думать о Саймоне Брэдли».
        - Это бессмысленно, - произнесла она вслух, двигая стол к одному из окон. Одинокий луч январского солнца прорезал тучи и упал на крышку стола. Немного полюбовавшись им, она продолжила наводить порядок в своем временном кабинете.
        Ей не нужно много вещей. Только стол, за которым она сможет работать, и удобное кресло.
        - Гм. Если тебе не нужно много вещей, какого черта ты привезла все это?

«Хороший вопрос».
        Нет, она не страдает вещизмом. Просто… так получилось. В этом элегантном особняке, где каждый предмет занимает определенное место, она чувствует себя сборщиком хлама.
        Повсюду стоят коробки. В одних - книги, которые нужно расставить по пустым полкам, в других - разрозненные рукописи и карандаши с красками. Ей нужно разобрать еще столько вещей.
        - Устраиваетесь?
        Она подскочила на месте, повернулась и прижала ладонь к груди, словно боясь, что сердце оттуда выскочит. Саймон стоял в дверях. Он улыбался, словно был рад, что напугал ее до полусмерти.
        Сердито посмотрев на него, она отрезала:
        - Носите колокольчик или что-то в этом роде. У меня чуть не случился сердечный приступ.
        - Я здесь живу, - напомнил он ей.
        - Я знаю. - Как будто она может об этом забыть! Она полночи пролежала без сна, думая о Саймоне, чья спальня находится дальше по коридору. Ей не следовало его целовать. Разрушать барьер холодной вежливости, который установился между ними в день их первой встречи.
        Сегодня утром они вместе завтракали. Они втроем сидели на кухне, которая в три раза больше ее кухни. Она с умилением наблюдала за тем, как Саймон кормил Натана овсянкой, время от времени вытирая кашу со своего лица. Они выглядели как настоящая семья.
        Тула застонала про себя и приказала себе успокоиться. Она не должна строить напрасных иллюзий. Она здесь ненадолго.
        Войдя в ее кабинет, он огляделся по сторонам и изумленно произнес:
        - Как вы можете работать в этом беспорядке?
        Она сама думает так же, но не собирается ему об этом говорить.
        - Порядок - это скучно.
        Его темная бровь поднялась.
        - Вы еще и рисуете? - спросил Саймон, глядя на ее эскизы на столе.
        - Немного. В основном иллюстрации для своих книг.
        - Впечатляет, - сказал он, подойдя ближе.
        Интересно, что он сказал бы, если бы внимательнее изучил ее рисунки? Отец никогда ее не хвалил. Но в конце концов, это не имеет значения. Главное, что ее творчество нравится детям. Безусловно, у нее есть способности, но она никогда не считала себя талантливой художницей.
        Саймон принялся рассматривать ее эскизы - изображения Одинокого Кролика и животных из его мира. Встретившись с ним взглядом, он сказал:
        - Вы хорошо рисуете. Видно, что вы вкладываете в работу душу.
        - Спасибо. - Его неожиданная похвала доставила ей удовольствие, и она одарила его улыбкой. Когда он улыбнулся ей в ответ, по ее телу разлилось приятное тепло.
        - У Натана есть плюшевый кролик. Он уже потрепанный, и его нужно заменить.
        Тула печально покачала головой. Очевидно, он не знает, что старые потрепанные игрушки зачастую самые любимые.
        - Очевидно, вы не читали моего «Вельветового кролика», - заметила она. - Любовь хозяина делает игрушку живой. Даже вельветовый кролик, сшитый бабушкой, может быть прекрасен, если его любят.
        - Полагаю, вы правы. - Мягко рассмеявшись, Саймон снова переключил внимание на ее рисунки. - Как вам пришло это в голову? Я имею в виду, писать про Одинокого Кролика.
        Ей не следует говорить с ним о личном. Официальной версии будет вполне достаточно.
        - Люди часто спрашивают, откуда писатели черпают свои идеи. Лично я нахожу свои на полках с товарами для дома в местном супермаркете.
        Один уголок его рта поднялся.
        - Остроумно, но это отговорка.
        - Да, - призналась Тула, обхватив себя руками. - Отговорка.
        Посмотрев в его карие глаза, она прочитала в них не праздное любопытство, а искренний интерес. До этого момента никто, кроме Анны, не интересовался всерьез, чем она живет.
        Подойдя к нему, она взяла со стола один из рисунков. На нем был изображен Одинокий Кролик с большими печальными глазами, который так вовремя появился в ее жизни.
        - Я часто рисовала его в детстве, - сказала она, обведя пальцем контур его уха. - Когда мы с мамой переехали в Кристал-Бэй, я обнаружила, что в парке за нашим домом живут дикие кролики.
        Она почувствовала, как Саймон приблизился к ней сзади.
        - Один кролик отличался от своих собратьев. Одно ухо у него висело, и он всегда держался особняком. - Она улыбнулась, вспомнив, как тщетно пыталась угостить его морковкой. - Мне казалось, что мы с ним похожи. - Я только приехала в городок и еще не успела обзавестись друзьями. Я решила с ним подружиться, но, сколько ни пыталась, у меня ничего не выходило. Я очень старалась. В течение месяца каждый день приходила в парк. Однажды я пришла туда и не обнаружила его. Другие кролики там были, а его нигде не было. Я неделю его искала. Заглядывала под каждый кустик, за каждый камень, но все тщетно. Тогда я рассказала все своей матери и попросила ее помочь мне его искать.
        - Она помогла? - мягко спросил Саймон.
        - Нет, - ответила Тула, вздохнув. - Она предположила, что его, наверное, сбила машина.
        - Что? - ужаснулся Саймон. - Да как у нее только язык повернулся сказать такое ребенку!
        Тула рассмеялась:
        - Спасибо за понимание, но это давно уже в прошлом. Кроме того, я ей не поверила. Я убедила себя в том, что он встретил красивую крольчиху и перебрался к ней.
        Положив рисунок на стол, она повернулась к нему лицом и засунула руки в карманы джинсов:
        - Я никогда больше его не видела, но очень благодарна ему. Если бы не он, я бы, возможно, не стала писательницей.
        Кивнув, Саймон дотронулся пальцем до ее серьги, и она закачалась.
        - Думаю, он вам тоже благодарен. Наверное, он сейчас рассказывает своим внукам о маленькой девочке, которая любила его.
        От его слов у нее сдавило горло.
        - Иногда вы меня удивляете, Саймон.
        - А вы меня удивляете все время.
        Секунды шли. Они смотрели друг на друга так, словно только сейчас по-настоящему друг друга узнали. Саймон первый нарушил молчание, и чары рассеялись.
        - У вас есть все необходимое?
        - Да. - Она сделала глубокий вдох. - Мне осталось переставить кресло и…
        - Куда вы хотите его поставить? - спросил он.
        - Вам не нужно…
        Сняв пиджак, он повесил его на спинку стула и поднял кресло. Тула тяжело сглотнула. Она не понимала, почему ее взволновало то, что он снял пиджак. Возможно, дело в том, что костюм - это символ упорядоченного мира, в котором он живет, и, избавившись от его части, он словно приблизился к ней.
        Тула прогнала эту мысль сразу, как только она пришла ей в голову. «Ничего не происходит», - сказала она себе. Хозяин дома просто помогает ей переставить кресло. Ей следует об этом помнить.
        - Вон туда, - произнесла она, указывая на дальний угол.
        - Уберите, пожалуйста, коробку с прохода.
        Тула отодвинула в сторону коробку с книгами. Тогда Саймон перенес тяжелое кресло в другой конец комнаты и поставил его таким образом, чтобы, сидя в нем, она смогла смотреть в оба окна.
        - Так хорошо?
        - Отлично.
        Саймон огляделся по сторонам:
        - Где Натан?
        - Спит.
        Он начал ходить по комнате и заглядывать в коробки с книгами, рисунками и рукописями.
        - Знаете, у меня в кабинете есть несколько пустых скоросшивателей. Можете их взять, если хотите.
        - У меня своя собственная система хранения, - отрезала она.
        Саймон поднял бровь:
        - Разве хаос можно называть системой?
        - Хаос только для тех беспорядок, кто не может ничего в нем найти. Я могу.
        - Ну, раз вы так говорите. - Он подошел к ней. - Я могу быть еще чем-нибудь вам полезен?
        - Нет, спасибо, - прошептала Тула, почувствовав его тепло.
        Напряжение между ними начало нарастать. Она сама во всем виновата. Если бы она вчера не поддалась безумному импульсу и не поцеловала его, их отношения до сих пор были бы натянутыми. Если бы она не открыла ему душу, сейчас у нее не было бы никаких трудностей.
        Чтобы избежать усложнения ситуации, она поспешно сказала:
        - Почему бы вам не заглянуть к Натану, пока я навожу порядок? Мне нужно распаковать все эти коробки.
        Пройдя мимо него, она склонилась над одной из коробок и принялась в ней рыться. Ее сердце бешено колотилось. Вынув из коробки несколько книг, она поставила их на верхнюю полку, затем полезла за новой порцией.
        Вместо того чтобы удалиться, Саймон подошел к ней и, опустившись на колено, положил ладонь ей на щеку и повернул ее лицо к себе.
        - Я не больше, чем вы, понимаю, что между нами происходит. Но вы не можете вечно меня избегать, Тула. В конце концов, мы вместе живем.
        - Мы живем в одном доме, - поправила его она. - Не вместе.
        В ответ он улыбнулся одним уголком рта.
        Тула знала, о чем он думает, потому что сама думала о том же самом. Точнее, больше чувствовала, чем думала.
        Она покачала головой:
        - Саймон, это было бы ошибкой.
        - Что? - спросил он невинным тоном. - Поцелуй?
        - Вы говорите не о простом поцелуе.
        - Лучше вообще не говорить, - сказал он, переведя взгляд на ее губы.
        У Тулы перехватило дыхание, когда она увидела блеск в его глазах.
        - Саймон…
        - Ты сама это начала, - произнес он, придвигаясь ближе.
        - Я знаю, - ответила она, наклонив голову набок.
        - Я это закончу.
        - Перестань разговаривать.
        В следующую секунду его рот накрыл ее губы. По ее телу разлилась волна жидкого огня. Тула никогда раньше не испытывала ничего подобного. Он потянул ее на себя, и она упала на колени. Его язык стремительно ворвался вглубь ее рта. Его ладони заскользили по ее спине, крепче прижимая ее к себе, и она почувствовала, как он возбужден. Она вцепилась в него, словно боясь, что может затеряться в мире наслаждений и не вернуться в реальность.
        Оторвавшись от ее губ, Саймон зарылся лицом в ее шею и прошептал:
        - Я думал об этом с того момента, как ты вошла в мой кабинет.
        - Я тоже, - пробормотала она.
        Каждая ее клеточка звенела от электрического напряжения, а в глубине ее женского естества все замерло в томительном ожидании.
        Он взялся за края ее свитера и потянул его вверх. При этом его горячие пальцы обожгли ее кожу. К ней давно никто не прикасался.
        Так к ней никто прежде не прикасался. Одна маленькая ее частичка кричала, что она должна остановить это безумие, пока еще не поздно, остальная ее часть хотела продолжения.
        - Какая красота, - сказал Саймон, коснувшись ее затвердевших сосков, проступивших через розовое кружево бюстгальтера.
        Тула задрожала, когда он расстегнул спереди застежку и накрыл ее грудь ладонями.
        Наклонившись, он легонько прикусил сначала один сосок. Выгнувшись дугой в его объятиях, Тула издала приглушенный стон и запустила пальцы в его густые волосы.
        Ей хотелось поскорее прикоснуться к его обнаженному телу, почувствовать на себе его приятную тяжесть, слиться с ним воедино и унестись на вершину экстаза.
        Громкий вопль вернул их обоих к реальности. Отстранившись, Саймон повернул голову и уставился на дверь.
        - Что это было?
        - Натан.
        Все еще дрожа, Тула застегнула бюстгальтер и быстро надела свитер.
        - У меня здесь радионяня, поэтому я знаю, когда он просыпается. - Она указала ему на современный прибор, и он кивнул.
        Тула быстро поднялась. Саймон тоже встал и схватил ее за плечо:
        - Не уходи. Я вижу по твоим глазам, что ты уже начала притворяться, будто ничего не было.
        - Нет, я не притворяюсь, - заверила она его, но ее голос дрожал, как и все остальное. Проведя рукой по своим коротким волосам, она добавила: - Но мне следовало бы.
        - Почему? - Саймон поморщился, но не отпустил ее.
        Покачав головой, Тула сбросила его руку со своего плеча:
        - Потому что ни одному из нас не нужны дополнительные сложности. Нам не следует этого хотеть.
        - Да, но мы хотим.
        - Жизнь устроена таким образом, что не всегда получаешь то, что хочешь, - возразила она, повернувшись лицом к двери. - Мне нужно проверить, как там Натан.
        - Хорошо, - сказал Саймон. - Но запомни: я всегда получаю то, что хочу.

* * *
        Когда полчаса спустя Тула принесла Натана в свой кабинет, она обнаружила на столе стопку разноцветных скоросшивателей. На ней лежала записка, в которой говорилось:
«Хаос можно контролировать. Саймон».
        - Зачем надо было подписываться? Как будто я не знаю, кто их принес.
        Положив малыша на мягкое одеяло с игрушками, она села за стол и немного побарабанила пальцами по верхней папке, затем пожала плечами и открыла ее.
        - Полагаю, немного разобраться в бумагах мне не помешает. Ты как думаешь?
        Натану, похоже, было все равно. Он был слишком увлечен красным пенопластовым грузовиком, который держал в своих крошечных ручках.
        Улыбнувшись ему, Тула принялась раскладывать свои бумаги по файлам. Это оказалось быстрее, чем она думала. Она даже испытывала удовлетворение, когда аккуратно ставила папки на полку. Закончив, она обнаружила, что на ее рабочем столе полный порядок, чего до сих пор никогда не было.
        Ее мобильный телефон зазвонил в тот момент, когда она собралась спускаться вместе с Натаном к ужину.
        - Алло?
        - Привет, Тула, это Трейси.
        Тон ее редактора, как всегда, был дружеским.
        - Привет, Трейси.
        Трейси сразу перешла к делу:
        - Издатель требует материал для обложки твоей следующей книги. Пришли мне его, пожалуйста.
        В течение нескольких ужасных секунд Тула не могла вспомнить, куда положила очередное письмо для своих маленьких читателей. Эти письма всегда были на обложках ее книг. Ей казалось, что они приближают ее к читателям. Подобное чувство паники она испытывала всякий раз, когда ее редактору было что-то от нее нужно. Дело в том, что она не всегда помнила, где у нее что лежит.
        - Не торопись, Тула, - сказала Трейси, словно прочитав ее мысли. - Он не нужен мне сию минуту. Можешь прислать мне его завтра утром.
        - Все в порядке. - Тула вдруг вспомнила, куда его положила. - Я знаю, где он находится.
        - Ты, наверное, шутишь.
        Рассмеявшись, Тула подошла к шкафу и сняла с полки синюю папку. «Синяя - для писем Одинокого Кролика, желтая - для иллюстраций. Похоже, теперь у меня есть система», - подумала она с улыбкой. Правда, неизвестно, насколько ее хватит.
        - Бедняжка Трейси, - с сочувствием произнесла Тула. - Ты слишком долго привыкала к моей неорганизованности, не так ли?
        - Ты организованная, - сказала Трейси. - Просто по-своему.
        Тула была благодарна ей за поддержку, но прекрасно понимала, что Трейси предпочла бы, чтобы она была еще более организованной.
        - Я тут провожу небольшой эксперимент. Представляешь, сейчас у меня в руках настоящий скоросшиватель!
        - Удивительно. - Трейси мягко рассмеялась. - Организованный писатель. Не знала, что такое возможно. Можешь прислать мне письмо по факсу?
        - Да. Ты его получишь через несколько минут.
        - Не знаю, что тебя вдохновило на этот эксперимент, но спасибо.
        Закончив разговор, Тула отправила факс, затем снова убрала письмо в папку и поставила ее на полку. Саймон был бы рад узнать, что он прав. Что касается ее самой, она обнаружила, что, наведя порядок в бумагах, она не перестала быть самой собой.
        Она улыбнулась малышу:
        - Похоже, порядок и хаос могут мирно сосуществовать.
        Час спустя Тула сказала Саймону:
        - Смотри, чтобы он не выскользнул у тебя из рук.
        - Я предельно осторожен, - заверил ее Саймон.
        Склонившись над ванной, он одной рукой поддерживал под спину Натана, а другой водил мыльной губкой по нежной коже малыша.
        - Как можно одновременно держать и мыть ребенка?
        Тула улыбнулась, и внутри у Саймона словно что-то растаяло. Всякий раз, когда она улыбалась, ему хотелось отнести ее в свою спальню и заняться с ней любовью. Его тело все еще помнило, как он обнимал ее, на губах остался вкус ее губ.
        Она наклонилась, чтобы провести мокрой губкой по голове Натана, и Саймон вдохнул ее легкий цветочный аромат. Должно быть, он застонал, потому что она выпрямилась и посмотрела на него:
        - Ты в порядке?
        - Не совсем, - произнес он сдавленным голосом, пытаясь сосредоточиться на ребенке, бьющем ладошками по воде, создавая брызги.
        - Саймон…
        - Забудь об этом, Тула. Давай спокойно закончим купать Натана.
        - Кто из нас на этот раз делает вид, будто ничего не произошло?
        Он издал отрывистый смешок:
        - Я не притворяюсь, поверь.
        - Тогда почему…
        Смерив ее суровым взглядом, он сказал:
        - Если ты не готова продолжить то, что мы начали в твоем кабинете, оставь это, Тула.
        Она кивнула:
        - Правильно. В таком случае я пошла за пижамой Натана. Ты справишься в одиночку?
        Хороший вопрос.
        Он всегда справлялся.
        До сих пор.
        Сейчас он не уверен.
        - Справлюсь. Иди.
        Тула вышла из ванной, и Саймон впервые с того момента, как они начали купать Натана, вдохнул полной грудью. Посмотрев в темные глаза мальчика, он произнес:
        - Запомни, Натан: от женщин одни проблемы.
        Малыш рассмеялся, ударил ладошкой по воде, и брызги попали Саймону в лицо.
        - Предатель, - прошептал Саймон.
        Глава 6
        Прошло несколько дней. За это время Саймону надоело прокрадываться в свой собственный дом подобно вору. После их с Тулой поцелуя он держался от нее на расстоянии. Он постоянно думал о ней. Ее образ преследовал его. Всякий раз, когда они оказывались в одном помещении, внутри его вспыхивало пламя желания. Его мускулы напрягались, нервные окончания звенели. Но она, похоже, не замечала, как на него действует, поэтому он будет делать вид, будто ничего не происходит.
        - Думаю, нам нужно поговорить, - сказал он Туле, когда она вошла в гостиную.
        Ее глаза мерцали, словно в их глубине горели звезды. Она совсем не похожа на женщин, к которым его влекло до сих пор, но он безумно ее желает. Мысль о том, что ее спальня находится неподалеку от его спальни, не давала ему уснуть по ночам.
        Словно не догадываясь, что его мучает, Тула улыбнулась ему и села в кресло справа от него. Подогнув под себя ноги, она произнесла:
        - Малыш уже спит.
        Саймон нахмурился и признался самому себе, что совсем не думал о ребенке. Всему виной, разумеется, Тула Барронс. Как может он думать о чем-то еще, когда она рядом?
        - Я так и подумал, поскольку он не с тобой.
        Тула пристально посмотрела на него:
        - Тебе не кажется, что пора самому начать укладывать Натана?
        - Я начну, когда получу результаты анализа ДНК.
        Пока он намерен держаться от мальчика на расстоянии. Когда он несколько дней назад помогал Туле купать Натана, в нем неожиданно проснулись отцовские чувства. Ему пока нельзя привязываться к ребенку. Что, если все-таки окажется, что Натан не его сын? Нужно защитить себя от возможных страданий.
        - Саймон, Натан твой сын. Притворяясь, что это не так, ты ничего не изменишь.
        - Об этом я и хочу с тобой поговорить. - Поднявшись, он направился к бару. - Не хочешь чего-нибудь выпить?
        - Немного белого вина, если можно.
        - Да, конечно.
        Через минуту он вернулся с двумя бокалами. За окном стемнело. Тишину нарушало только потрескивание поленьев в камине. Но Саймон недолго ею наслаждался. Тула не может долго молчать.
        - Итак, о чем ты хотел поговорить?
        - Об этом. - Он отвел руку в сторону, словно пытаясь охватить дом и все, что в нем находится.
        - Ясно. - Тула сделала глоток вина. - Послушай, я понимаю, что вся эта история с отцовством выбила тебя из колеи, но мы ведь ничего не можем изменить, правда?
        - Я не говорил…
        - Я закрыла свой дом и перебралась сюда, чтобы помочь тебе приспособиться…
        - Да, но…
        - Я буду тебе помогать, насколько это возможно, но основное тебе придется делать самому. Он твой сын.
        - Мы еще не знаем наверняка, и я думаю…
        Тула снова его перебила, и Саймон начал подозревать, что у него не будет возможности высказаться. Он привык к тому, что собеседники внимательно его слушают. Что никто его не перебивает, не говорит с ним одновременно. Никто, кроме Тулы. К своему глубокому удивлению, он обнаружил, что это ему в ней нравится. Она не боится защищать себя и Натана и говорить что думает.
        Ему пришлось стиснуть зубы и запастись терпением.
        Она махнула рукой с бокалом и пролила немного вина себе на джинсы, но едва это заметила.
        - Я думаю, что человек вроде тебя чувствует себя лучше, когда у него есть четкое расписание.
        Это привлекло его внимание.
        - Человек вроде меня?
        Она улыбнулась, и его бросило в жар.
        - Ладно тебе, Саймон. Мы оба прекрасно знаем, что ты жил по установленному распорядку, и мы с Натаном его нарушили.
        Он предполагал быть главным в этом разговоре. Говорить Туле, как будет дальше складываться их непростая ситуация. Но эта маленькая женщина незаметно взяла роль лидера на себя. Саймон сделал глоток вина. Он посмотрел на Тулу, наблюдающую за ним. Она смотрела на него мягко и дружелюбно. Его раздражало, что она может игнорировать то, что медленно сводит его с ума. Как она смеет спокойно на него смотреть, притворяться, будто хорошо его знает, и даже не допускает, что между ними может что-то быть. Всего несколькими словами Туле удалось одновременно оскорбить и заинтриговать его.
        - У меня нет никакого распорядка, - пробурчал он, недовольный тем, что она считает его скучным педантом, живущим по графику.
        В ответ на это она мягко рассмеялась:
        - Саймон, я живу в твоем доме всего несколько дней, а уже знаю твой распорядок не хуже, чем ты сам. Ты встаешь в шесть, завтракаешь в семь, в семь тридцать смотришь новости и в восемь уезжаешь в офис. Домой возвращаешься к половине шестого.
        Он нахмурился, раздраженный ее тоном всезнайки. Но еще больше его злит то, что она права.
        - В шесть чтение вечерней газеты, - она продолжала улыбаться, словно ей это доставляло удовольствие, - затем ужин в полседьмого и работа в кабинете до восьми…

«Как, черт возьми, это произошло? Как я перестал замечать, что живу по расписанию?
        - подумал Саймон с отвращением. Если это ясно женщине, с которой он только познакомился, что видят те, кто знает его давно? Неужели он действительно так предсказуем? Неужели он заложник собственных привычек?
        - Не останавливайся, - сказал он, сделав еще глоток вина. - У тебя отлично получается.
        - Тут мой рассказ заканчивается, - ответила Тула. - В восемь я укладываю Натана спать и понятия не имею, чем ты занимаешься до утра. - Она снова улыбнулась. - Не хочешь меня просветить?
        Да, он хочет ее просветить. Сказать ей, что она полностью ошибается на его счет. К сожалению, это не так. Ему безумно хочется отвести ее в спальню и нарушить свой распорядок, но для этого еще рано.
        - Я так не думаю, - напряженно произнес он. - Более того, я хотел поговорить не о себе, а о ребенке.
        - Чтобы говорить о ребенке, тебе для начала следовало бы проводить с ним время, а не избегать его.
        - Я его не избегаю.
        - У тебя большой дом, Саймон, но не настолько.
        Не в силах больше выносить ее пристальный взгляд, он поднялся и подошел к большому окну с видом на парк. Мягкий свет луны окутывал детскую площадку с качелями и горками.
        Он знает, что не должен принимать в расчет ее мнение о нем, но ему совсем не хочется, чтобы она считала его трусом, уклоняющимся от своих обязанностей, или скучным педантом, заложником пристрастия к порядку.
        - Я еще не получал результатов анализа ДНК, - ответил он, не отводя глаз от картины за окном.
        - Ты знаешь, что он твой, Саймон. Ты это чувствуешь.
        Тула подошла к нему, и он посмотрел на нее:
        - То, что я чувствую, не имеет значения.
        - Ошибаешься, Саймон, - печально сказала она. - В конце концов, единственное, что имеет значение, - это чувства.
        Он с ней не согласен. Чувства мешают мыслить здраво. Он получил этот урок в раннем возрасте. Разве он не видел, как его отец Джерод Брэдли чуть не погубил семейный бизнес своим легкомыслием и безответственностью? У его отца никогда не было четкого плана. Он не знал, чего ждать от следующего дня.
        Саймон много лет назад дал себе слово, что не будет таким, как его отец. В его мире первое место занимают логика и здравый смысл. Он доверяет не чувствам, а разуму.
        Что бы там ни думала Тула, на самом деле он избегает не Натана, а ее. С тех пор как он ее поцеловал, с тех пор как прикоснулся к ее груди, он ни о чем больше не может думать. Пока он точно не узнает, что это значит, он будет продолжать ее избегать.
        Раньше все в его жизни было просто. Он видел привлекательную женщину и затаскивал ее в свою постель. Тула - временный опекун его сына. Если он ее соблазнит, а потом бросит, она сделает так, что ему станет сложнее получить опеку над ребенком. А что, если он займется с ней сексом и не захочет ее отпускать? Что тогда?
        В его жизни нет места для такой легкомысленной и неорганизованной женщины. Она живет в хаосе, а он любит порядок.
        Они друг другу не подходят.
        - Ты меня слушаешь?
        - Да, - пробормотал он, хотя изо всех сил старался не слушать ее.
        Это получалось у него не лучше, чем игнорировать свое влечение к ней.
        Тула чувствовала себя в Сан-Франциско неуютно. Это было глупо, учитывая то, что она провела здесь часть своего детства. Ее родители разошлись, когда ей было пять лет, и она вместе с матерью Кэтрин переехала в Кристал-Бэй, маленький городок неподалеку от Сан-Франциско.
        Она всегда считала Кристал-Бэй своим домом. С самого начала она почувствовала, что это подходящее для нее место. Жизнь там оказалась намного проще, чем в большом городе. Никаких частных учителей и уроков игры на фортепьяно. Зато там была средняя школа, где она познакомилась с Анной Кэмерон-Хейл. Именно благодаря их дружбе она стала той, кем является сейчас. Связь с Анной и ее семьей помогла ей обрести уверенность в себе и в конце концов решиться противостоять отцу, который хотел построить ее будущее по своему плану.
        С Сан-Франциско у нее были связаны только воспоминания о долгих скучных выходных, проведенных в отцовском доме. Нет, ее отец не был злым человеком. Просто он не интересовался дочерью, поскольку всегда хотел иметь сына. Тот факт, что его дочь совсем не интересовалась бизнесом, был для него большим разочарованием.
        Тула давно порвала связь с отцом. Ее устраивала ее жизнь, но в глубине души ей было немного жаль, что все так вышло.
        - Все хорошо, - сказала она малышу, которого нисколько не волновали ее проблемы. - У меня все в порядке, Натан. И ты меня любишь, правда?
        Если бы он мог говорить, скорее всего, он бы ответил утвердительно.
        Вздохнув, она продолжила везти коляску по тротуару. С залива дул холодный ветер, над городом нависли свинцовые тучи. К счастью, Натан тепло укутан.
        Они с Натаном уже довольно долго жили в доме Саймона, и ей с каждым днем становилось все труднее находиться рядом с ним. Мысли о нем не давали ей покоя. Разумеется, она знала, что это бессмысленно. Их с Саймоном ничего не связывает, кроме вспышки желания, которая притянула их друг к другу и заставила слиться в удивительном поцелуе.
        Но она не могла контролировать ход своих мыслей. Именно по этой причине она и пошла на прогулку с Натаном в такую плохую погоду. Ей нужно прояснить мысли и сосредоточиться на своей новой книге, которую она должна сдать в конце месяца. Она работает, пока Натан спит, но этого мало. Сочинять истории о проделках Одинокого Кролика, беспрестанно думая о Саймоне, очень трудно. За три дня она не написала ни слова и почти ничего не нарисовала. Так больше продолжаться не может. Она должна сдать книгу к определенному сроку.
        Когда работа не идет, она обычно гуляет, смотрит на людей. В четырех стенах новые идеи в голову не приходят. Для их зарождения необходим внешний стимул.
        Идея одной из самых популярных ее книг пришла ей в голову в местном супермаркете в Кристал-Бэй. Когда она увидела лоток с яркими овощами, в ее голове словно что-то щелкнуло. Так появился сюжет книги «Одинокий Кролик идет на рынок».
        - Видишь, Натан, мы на самом деле работаем! - Мягко рассмеявшись, она ускорила шаг.
        Но на улице было слишком много людей, и она никак не могла сосредоточиться. Возвращаться так рано домой не имеет смысла. Там она снова начнет думать о Саймоне.
        Ее успокаивает лишь то, что Саймон хочет ее так же сильно, как она его. Ей понравилось ощущать свою женскую власть над ним, когда они вдвоем купали Натана. Он фактически выгнал ее из ванной. Очевидно, он не доверяет себе, когда она так близко.

«Это приятно», - подумала она. Разумеется, было бы глупо подчиниться тому, что заставляет воздух между ними искриться от напряжения. Она не может легкомысленно поддаться своим эмоциям, не думая о последствиях. Прежде всего, она должна думать о благополучии Натана. Если она переспит с Саймоном, это не пойдет на пользу его сыну. Ведь именно ей решать, когда Саймон будет готов нести ответственность за ребенка.
        Она резко остановилась.
        Он поэтому ее поцеловал? Попытался таким образом убедить ее передать ему право опеки?
        - Это ужасная мысль, - сказала она вслух.
        - Прошу прощения?
        - А? - Тула посмотрела на пожилую женщину, которая остановилась рядом с ней. - Простите. Я разговариваю сама с собой.
        - Понятно. - Глаза женщины расширились, и она пошла дальше.
        Тула немного посмеялась, затем склонилась над коляской, чтобы проверить, как дела у Натана.
        - Наверное, эта тетя подумала, что я сумасшедшая.
        Малыш задвигал ручками и улыбнулся ей. Поправив ему шапочку, Тула продолжила идти. На улице, по которой она шла, были магазины, кафе и даже небольшой итальянский ресторанчик. Ее внимание привлек книжный магазин.
        Зайдя внутрь, она осмотрелась в уютном помещении, наполненном книгами. Она сразу направилась в отдел детской литературы, где дети вместе с родителями сидели на разноцветных банкетках и выбирали книги. Когда она увидела маленькую девочку, листающую «Как Одинокий Кролик нашел друга», ее сердце наполнилось гордостью. Подойдя к полке со своими книгами, Тула достала из сумочки ручку и начала их подписывать.
        Через несколько минут ее остановил женский голос:
        - Прошу прощения?
        Повернувшись, Тула посмотрела на женщину лет тридцати пяти с беджем с именем Барбара на груди и улыбнулась ей:
        - Здравствуйте!
        Окинув ее взглядом с ног до головы, сотрудница магазина спросила:
        - Что вы делаете?
        Открыв свою сумочку, Тула достала оттуда наклейки с изображением Одинокого Кролика и ее автографом:
        - Я автор этих книг. Подумала, что, раз уж я здесь, могу подписать свои книги, чтобы они лучше продавались. - До сих пор у нее не возникало с этим проблем.
        - Вы Тула Барронс? - спросила Барбара, широко улыбаясь. - Это же замечательно! Моя дочка обожает ваши книги. Должна сказать, они хорошо у нас продаются.
        - Рада это слышать, - ответила Тула и продолжила подписывать книги.
        - Вы живете неподалеку?
        - Временно, - ответила Тула и внутренне содрогнулась при мысли о том, что, возможно, ей скоро придется оставить Натана и Саймона.
        - Если вы не против, мы можем организовать вам встречу с читателями, - предложила Барбара. - Уверена, детишкам это понравится.
        - Э-э, - протянула Тула, не зная, соглашаться ей или нет. В другой ситуации она бы, безусловно, согласилась, но сейчас для нее на первом месте забота о Натане.
        - Прошу вас, подумайте как следует, - сказала Барбара, окинув детский уголок с разноцветными банкетками и маленькими столиками. - Я знаю, что большинство авторов не любят подписывать книги, но, уверяю вас, вы здесь очень популярны. Наши юные читатели с удовольствием встретятся с автором книг об Одиноком Кролике.
        Тула поймала направление ее взгляда и увидела примерно дюжину детей, знакомящихся с книжными чудесами. Да, в последнее время ее жизнь немного усложнилась, но подарить пару часов детям не такая уж большая жертва, правда?
        - С удовольствием, - наконец сказала она.
        - Отлично, - ответила Барбара. - Как вы смотрите на то, чтобы устроить вашу встречу с читателями через три недели?
        - Хорошо.
        Пока Барбара ходила за ручкой и блокнотом, чтобы записать ее контактные данные, Тула думала о том, что через три недели она уже, возможно, будет жить в Кристал-Бэй. Одна. Что ей придется ехать в Сан-Франциско на встречу с читателями. Заодно она сможет навестить Натана.
        При этой мысли у нее защемило сердце. Этот малыш уже стал частью ее жизни, и она не представляет себе, как будет с ним расставаться. Положив подписанную книгу на полку, она села на корточки рядом с коляской и, проведя кончиками пальцев по нежной щечке Натана, прошептала:
        - Что я буду без тебя делать, Натан? Если я потеряю тебя сейчас, ты скоро обо мне даже не вспомнишь, правда?
        Мальчик рассмеялся и задергал ручками. Его карие глаза, так похожие на глаза его отца, с интересом разглядывали окружающую обстановку.
        Натан никогда не узнает, как сильно она его любит. Как больно ей смириться с тем, что ей придется с ним расстаться.
        Однажды она пообещала своей кузине Шерри стать опекуном Натана, если с той что-то случится. Тогда она даже не подозревала, что однажды будет страдать из-за собственной доброты.

* * *
        На следующий день Саймон рано вернулся домой, но этого никто не оценил: Тулы и Натана не было. Обычно, когда он возвращался, они были дома. Похоже, она подстраивала свой распорядок под его. Он всю прошлую ночь прокручивал в голове ее монолог, в котором она критиковала его образ жизни.
        Чтобы доказать ей, что он вовсе не скучный педант, которого она в нем видит, он весь день нарушал свой привычный распорядок. Он заехал в свой главный универмаг, прошелся по залам и побеседовал с менеджерами. Обычно такими вещами занимался Мик. Он даже заглянул на склад и помог новой кладовщице провести инвентаризацию.
        Его сотрудники удивились, что он лично заехал в магазин. Он заметил, что все, кого он выслушал, выглядят довольными. Вот что значит уделять людям внимание.
        Саймон не понимал, почему он не делал этого раньше. Он так привык руководить своей огромной империей из офиса, что почти забыл о тысячах сотрудников, зависящих от него.
        Разумеется, Мик не упустил из виду его неожиданное отклонение от привычного распорядка:
        - Это изменение отношения к жизни связано с одной детской писательницей, не так ли?
        Саймон яростно сверкнул глазами:
        - Заткнись!
        - Ха! Значит, я прав. - Мик вошел следом за ним в лифт. - Что она такого сказала, что так на тебя подействовало?
        - Перечислила, чем и во сколько я занимаюсь каждый день, черт побери.
        Двери лифта закрылись, и Саймон нажал на нижнюю кнопку, чтобы спуститься на первый этаж универмага.
        - Хотел бы я видеть твое лицо.
        - Спасибо за поддержку, Мик.
        - Разве она не права? Твоя жизнь уже много лет не отличается разнообразием.
        - В четком распорядке нет ничего плохого.
        Мик прислонился к стенке лифта:
        - До тех пор, пока ты не становишься его заложником.
        - Ты на ее стороне?
        Мик широко улыбнулся:
        - Полностью.
        Вспомнив этот разговор, Саймон выругался себе под нос и начал подниматься по лестнице в гнетущей тишине. В течение долгих лет он наслаждался тишиной и одиночеством. Тула и Натан живут в его доме всего несколько дней, но их отсутствие уже вызывает у него, клаустрофобию. Ему кажется, что стены дома сдвигаются и вот-вот раздавят его.
        - Это нелепо, Брэдли. Наслаждайся тишиной, пока у тебя есть такая возможность, - сказал он себе.
        Оказавшись наверху, он направился по коридору в свою спальню, но по пути что-то заставило его заглянуть в детскую.
        В комнате пахло детской присыпкой и духами Тулы. Его взгляд скользнул по полкам с игрушками и детскими книжками, расставленными в алфавитном порядке. Открыв дверцу шкафа, он улыбнулся при виде аккуратно сложенных детских вещей и ряда крошечной обуви. В изножье кроватки лежит свернутое яркое одеяло.
        Может, Тула и любит хаос, но в комнате малыша идеальный порядок. Для стен детской он выбрал нейтральный бежевый цвет. Туле это не понравилось. Она сказала, что в такой скучной комнате ребенку будет сложно развивать творческие способности, и тут же украсила стены яркими картинками, а над кроваткой повесила игрушки в виде разноцветных звезд и планет.
        Покачав головой, Саймон опустился в кресло-качалку и взял наугад с ближайшей полки одну из книг.
        - «Одинокий Кролик и волшебный сад», - произнес он, вздыхая.
        Он знал историю Тулы и без труда представил себе одинокую маленькую девочку с большими голубыми глазами, пытавшуюся подружиться с кроликом. Подумав о том, с каким цинизмом отнеслась ее мать к страхам своего ребенка, он проникся сочувствием к одинокой девочке.
        Открыв книгу, Саймон посмотрел на страницу с копирайтом и не поверил своим глазам. Имя автора было Тула Барронс-Готорн.
        Нахмурившись, Саймон вспомнил, что Шерри, мать Натана, говорила ему, что ее дядя занимается тем же бизнесом, что и он.
        Джейкоб Готорн много лет был для него как кость в горле. Он всегда хотел заполучить торговые помещения, которые были нужны Саймону для расширения его компании. Всего три года назад Готорн обманным путем отобрал у Саймона первоклассное здание в центре города, в котором тот собирался разместить свой главный универмаг. Из-за этого Саймону пришлось несколько месяцев искать другое помещение.
        Это сделало их непримиримыми врагами, не говоря уже о том факте, что Джейкоб купил несколько универмагов Брэдли, когда отец Саймона вел свою компанию к разорению. Готорн воспользовался уязвимостью Брэдли и ухудшил их и без того шаткое положение. Черт побери, ему даже почти удалось прибрать к рукам дом Брэдли.
        Когда Саймон наконец возглавил семейный бизнес, компания была в таком плачевном состоянии, что ему пришлось потратить много лет и сил на то, чтобы вернуть ей стабильность.
        Джейкоб Готорн безжалостен. Он способен уничтожить любого, кто посмеет встать у него на пути.
        По иронии судьбы, сын Саймона - родственник этого ужасного человека. Ему будет трудно проглотить эту пилюлю. Готорну, наверное, сделать это будет еще труднее.
        Значит, Тула не может быть однофамилицей Джейкоба. Шерри была ее кузиной, следовательно, Тула тоже родственница Готорна. Как интересно. Прежде чем он успел продолжить свои размышления, зазвонил его мобильный телефон.
        - Брэдли.
        - Саймон, это Дэйв из лаборатории.
        Саймон напрягся. Он так ждал этого звонка. Результаты анализа ДНК готовы, и сейчас он наконец точно узнает, действительно Натан его сын или он ошибается.
        - И? - спросил он, не желая ходить вокруг да около.
        - Принимай мои поздравления, папаша, - весело произнес его старый друг.
        Внутри у Саймона все замерло. Затем он почувствовал волнение, радость и облегчение. Натан действительно его сын.
        - Ты уверен? - спросил он, смотря по-новому на окружающую его обстановку. В этой комнате живет его сын.
        - Чтобы быть полностью уверенным, я провел тест дважды, - сказал Дэйв. - Это твой ребенок.
        - Спасибо тебе, Дэйв. Надеюсь, что не отнял у тебя много времени. - Поднявшись, Саймон бросил книгу на столик.
        - Никаких проблем.
        Закончив разговор, Саймон уставился на телефон. Никаких проблем?
        Он может назвать несколько.
        Например, как ему быть с женщиной, которая сводит его с ума? Женщиной, которая стоит между ним и его сыном?
        Глава 7
        Тула сразу почувствовала, что что-то не так. С тех пор как они с Натаном вернулись с прогулки, Саймон пристально за ней наблюдает. Не то чтобы он не смотрел на нее раньше. Просто сейчас в его взгляде помимо желания чувствуется настороженность.
        В доме повисло напряжение, из-за которого ее чувство неловкости только усилилось. Ей казалось, что ее нервы натянуты как струны и вот-вот лопнут.
        После их поцелуя находиться рядом с Саймоном было невыносимо. Он заставлял ее хотеть слишком многого. Сейчас, когда его темные глаза пристально смотрят на нее, она не может дышать полной грудью.
        Она выдержала ужин и испытала большое облегчение, когда пришло время купать и укладывать спать Натана. Но она недолго наслаждалась передышкой. Только она собралась петь ему колыбельную, как в детскую вошел Саймон.
        Несмотря на то, что воздух между ними звенел от электрического напряжения, Тула заставила себя улыбнуться. Впервые за все время он пришел пожелать Натану спокойной ночи.
        - Я решил сегодня составить вам компанию.
        Саймон долго смотрел на нее, затем медленно направился к кроватке. Тула чувствовала, что стала свидетелем чего-то очень важного. Лицо его было напряжено, во взгляде было странное волнение, которого она раньше не видела. Склонившись над кроваткой, Саймон посмотрел на малыша в голубой пижаме так, словно увидел его впервые.
        - Саймон? - мягко произнесла Тула. - В чем дело? Ты весь вечер какой-то странный. Что-то не так?
        Он бросил взгляд на нее, затем снова переключил свое внимание на ребенка. Малыш посмотрел на него, потер глазки и устало вздохнул.
        - Не так? - переспросил Саймон. - Напротив, все отлично. Сегодня днем я получил результаты анализа ДНК.
        У Тулы перехватило дыхание. Разумеется, она с самого начала знала, что Саймон отец Натана. Шерри не стала бы ей лгать. Но она понимала, что Саймон, помешанный на логике и фактах, хотел доказательств.
        - И каковы они?
        - Он мой сын.
        От этих трех слов, произнесенных так, словно речь шла о величайшем из чудес, по спине Тулы пробежала приятная дрожь.
        Саймон нежно провел кончиками пальцев по щеке Натана. Малыш улыбнулся ему, и его взгляд смягчился, наполнился эмоциями, слишком глубокими, чтобы говорить о них вслух. Этот мужчина наконец осознал, что у него есть сын. Сердце Тулы щемило от переполнявшей его нежности.
        Казалось, будто Земля перестала вращаться и время остановилось. Внезапно Тула почувствовала себя лишней. Это ранило ее больнее, чем она могла себе предположить.
        В течение нескольких недель она была для этого малыша целым миром. Даже после того, как они переехали сюда, это оставалось так, поскольку Саймон держал эмоциональную дистанцию, медленно свыкаясь с тем, что у него есть сын. Сейчас она видела, что он наконец принял правду и готов выполнять родительские обязанности.

«Так и должно быть», - сказала себе Тула, несмотря на боль в груди. Именно этого и хотела Шерри - чтобы Натан знал своего отца. Чтобы Саймон и его сын стали семьей.
        Семьей, состоящей из двух человек.
        С этой мыслью Тула отошла от кроватки, собираясь оставить их одних, но Саймон остановил ее, схватив за руку.
        - Не уходи.
        Она встретилась с ним взглядом в комнате, наполненной бледным светом луны, и покачала головой:
        - Тебе нужно немного побыть с ним наедине.
        - Останься, Тула, - хрипло произнес он.
        - Саймон…
        Он привлек ее к себе и обнял за плечи. Теперь они вдвоем стояли лицом к кроватке и смотрели на уснувшего малыша, которому не понадобилась колыбельная. Его личико было умиротворенным, как у ангелочка.
        - Он такой красивый, - прошептал Саймон.
        У Тулы сдавило горло.
        - Да.
        - Я с самого начала знал, что он мой сын, - сказал он, - но хотел получить подтверждение.
        - Я знаю.
        Повернув голову, Саймон посмотрел на Тулу блестящими от эмоций глазами.
        - Мне нужен мой сын, Тула.
        - Ну разумеется. - Ее сердце болезненно сжалось. У него будет Натан, а у нее… Одинокий Кролик.
        - Ты мне тоже нужна, - признался он.
        - Что? - Тула ошеломленно уставилась в его блестящие карие глаза. Этого она никак не ожидала. Внутри ее что-то проснулось и затрепетало. Он имеет в виду…
        - Сейчас, - добавил он, выводя ее в коридор.
        - Саймон…
        - Я хочу тебя сейчас, Тула, - признался он, взяв в ладони ее лицо.

«Размечталась», - подумала она. Натан нужен ему всегда, а она сейчас. Вот в чем разница. Она мысленно отругала себя за то, что неправильно истолковала его слова. Ее охватило чувство сожаления, но она быстро подавила его.
        Она уже почти неделю находится в его доме. Она знает, что Саймон Брэдли все тщательно взвешивает, прежде чем принять решение. Он не из тех, кто стал бы строить серьезные отношения с женщиной, основываясь только на взаимном влечении и любви к ребенку.

«Как глупо, - подумала она, глядя в его глаза. - Как глупо было позволить себе влюбиться в него. Предаваться романтическим мечтам, которым не суждено сбыться».
        Они не семья. Они просто живут под одной крышей до тех пор, пока Саймон и Натан не привыкнут друг к другу. Затем добрая тетушка Тула отправится домой и будет время от времени навещать любимого племянника.
        Когда Натан станет старше и обзаведется друзьями, ему ее визиты, несомненно, будут в тягость. Для него она будет всего лишь дальней родственницей, которую нужно поздравлять с днем рождения и Рождеством.
        Мальчик, которого она так любит, не будет помнить, как она заботилась о нем, как играла с ним, как пела ему колыбельные. Он никогда не узнает, что они когда-то были близки, как мать и сын. Он забудет эти дни, в то время как ее воспоминания о них будут преследовать вечно.
        Она снова останется одна. Только на этот раз будет еще хуже, поскольку она будет точно знать, чего ей не хватает.
        - Тула, - прошептал Саймон, нарушив ход ее мыслей. Он приподнял ее подбородок, и их взгляды встретились.
        Тула едва сдерживала слезы. До этого момента она не осознавала, что влюбилась в мужчину, который никогда не станет ее.
        - Что такое? Ты плачешь?
        - Нет, - поспешно ответила она. Саймон не должен узнать о мечте, с которой она только что распрощалась. - Конечно нет.
        Похоже, он ей поверил.
        - Пойдем в мою спальню, Тула.
        Она знала, что не сможет устоять перед искушением. Впрочем, она и не хочет этого. Да, она попрощалась с мечтой, но не собирается отказываться от короткого, но волнующего удовольствия, которое предлагает ей реальность.
        Накрыв его руку своей, она дала ему ответ, в котором они оба нуждались.
        - Да, Саймон. Я пойду с тобой. Я тоже очень тебя хочу.
        - Рад это слышать. - Наклонившись, он крепко поцеловал ее.
        - Дай мне сначала включить радионяню.
        Вернувшись в детскую, она включила прибор. Трубка есть и в ее комнате, и в спальне Саймона, так что они услышат, если Натан ночью проснется.
        Она долго любовалась мирно спящим малышом, затем повернулась и увидела, что Саймон стоит в дверях и смотрит на нее потемневшими от желания глазами. Его взгляд тут же разжег в ней огонь. Когда она вышла в коридор, он неожиданно подхватил ее на руки.
        - Я могу дойти сама, - сказала она, но, несмотря на это, прижалась к его сильному телу.
        - Зачем тебе идти, если я могу тебя нести? - заметил он, подняв темную бровь.
        Тула обвила руками его шею, и мгновение спустя они вошли в его спальню. Она никогда раньше здесь не бывала, поэтому огляделась по сторонам. Интерьер огромной комнаты выдержан в коричневых и синих тонах. Перед выложенным изразцами камином стоит коричневый кожаный диван. Из окон виден парк с детской площадкой и океан вдалеке. Кровать такая широкая, что на ней запросто могли бы улечься четыре человека. К ней идет дорожка лунного света, словно кто-то свыше приглашает их туда, где они оба хотят быть.
        - Я хочу тебя. Сейчас, - хрипло произнес он, опускаясь на кровать вместе с ней.
        - Да, - ответила Тула, расстегивая пуговицы на его рубашке.
        Желание сводило его с ума, и все, что он собирался ей сказать сегодня вечером, вылетело у него из головы. Он стянул с нее ярко-красный свитер, под ним у нее оказалась розовая шелковая комбинация, через которую проступили затвердевшие соски. Никакого бюстгальтера. Это хорошо. Не нужно тратить лишнее время.
        Он уже много часов ни о чем не может думать, кроме нее. Сегодня он убедился в том, что Натан его сын. Остальные вопросы могут подождать. В данный момент ему нужна только Тула.
        Саймон стащил с нее комбинацию, и его голодный взгляд задержался на ее соблазнительной груди. Избавившись в два счета от своей рубашки, Саймон наклонился и накрыл губами сначала один розовый сосок, затем другой. Тихо застонав, она выгнулась под ним дугой и прижалась к нему, умоляя дать ей больше. Дать ей все, что он может.
        Это чувство было знакомо Саймону. Сейчас он тоже его испытывал. Все его тело ныло от напряжения. Ему казалось, что если он сейчас же не овладеет ею, то взорвется. Оторвавшись от ее груди, он принялся изучать губами другие участки ее тела.
        - Такая маленькая, но такая совершенная, - прошептал он, согревая своим дыханием гладкую кожу ее живота.
        - Я не маленькая, - возразила она, затем вздохнула, когда кончик его языка скользнул вокруг ее пупка. - Это ты просто очень большой.
        Подняв голову, Саймон улыбнулся. Тула пожала плечами:
        - Ладно. Я маленькая.
        - И фигуристая, - добавил он, расстегивая молнию на ее джинсах. Когда кончики его пальцев коснулись ее кожи, из ее горла вырвался приглушенный стон.
        Улыбнувшись снова, Саймон ловко стянул с нее джинсы и бросил их на пол. Затем он сделал небольшую паузу, чтобы полюбоваться ее розовыми кружевными трусиками.
        - Если бы я знал, что под джинсами у тебя такая красота, я бы уже давно их с тебя снял.
        Тула провела кончиком языка по его нижней губе, и его напряжение усилилось.
        - Теперь, когда ты это знаешь, что ты собираешься делать?
        В ответ он стянул с нее трусики и, передвинув ее на край кровати, приник губами к самому чувствительному участку ее тела.
        Она дернулась под ним, но Саймон не собирался никуда ее отпускать. Положив ее ноги себе на плечи, он подарил ей самый интимный поцелуй, который только можно себе представить. Тула тихо постанывала по ним, по мере того как по ее телу прокатывались волны эротического удовольствия. Ее сердце бешено колотилось, в глубине ее женского естества все сжалось в комок и пульсировало. Ей оставалось только вздыхать, стонать и шептать его имя в ожидании освобождения.
        Когда она почувствовала, что оно уже близко, она изо всех вцепилась в покрывало, на котором лежала, словно боясь, что может покинуть реальность и перенестись в другой мир. В следующую секунду комната закачалась, и ее разум отключился под натиском потока чувственного наслаждения.
        Ее тело еще трепетало в экстазе, когда Саймон уложил ее на середину кровати, навис над ней и мощным рывком вошел в нее. Вцепившись в его плечи, она заглянула в его карие глаза, блестевшие от страсти, и задвигалась вместе с ним в первобытном танце, отдавая ему всю себя без остатка, пока ее не накрыла новая волна экстаза. Мгновение спустя Саймон затрясся и простонал ее имя. Затем, тяжело дыша, он рухнул на нее.
        Не желая прерывать эту близость, Тула крепко обхватила его руками и почувствовала, как стучит его сердце.
        Она не знала, сколько они так пролежали. Может, минуты, может, часы. В конце концов Саймон поднял голову и одарил Тулу дерзкой и одновременно нежной улыбкой, которая сломала последний барьер внутри ее, подтолкнув к тому, чего она так боялась. Ведь влюбиться в Саймона Брэдли для нее равносильно самоубийству.
        - В чем дело? - тихо спросил он. - Ты выглядишь обеспокоенной.
        Она действительно беспокоится за свой рассудок. За свое благополучие. Влюбиться в Саймона было большой ошибкой.
        - Обеспокоенной? - повторила она, не зная, что сказать.
        - Я предохранялся, - сказал Саймон. - Ты не обратила внимания, но я это сделал.
        - О, спасибо, - пробормотала Тула, хотя какая-то ее часть считала, что было бы лучше, если бы он этого не делал. Тогда, она, возможно, забеременела бы и не страдала так, потеряв Натана.
        - Тула… - Приподнявшись на локтях, Саймон сказал: - Нам следует поговорить о том, что только что произошло.
        - Нам правда это необходимо? - Тула насторожилась. Вряд ли он ей сейчас скажет:
«Это было восхитительно. Я счастлив».
        Он перекатился на бок, и прохладный воздух коснулся ее обнаженной кожи.
        - Да. Необходимо. Послушай, я думаю, это было… неизбежно.
        - Как смерть и уплата налогов? - пробормотала она, зная, куда он клонит.
        - Ты знаешь, о чем я говорю.
        - Да. И ты прав, - вздохнула Тула, садясь в постели. Внезапно почувствовав себя уязвимой, она натянула одеяло на грудь. - Саймон, ты не должен чувствовать себя виноватым. Я сама этого хотела. Ты меня не соблазнял.
        - Я знаю.
        Тула издала смешок:
        - Спасибо, что заметил.
        - Нас по-прежнему связывает Натан, и я хочу убедиться, что мы друг друга понимаем.
        Она повернула голову и посмотрела на него:
        - О чем ты говоришь?
        Нахмурившись, он запустил пальцы в волосы.
        - О том, что от тебя зависит, получу я право опеки над Натаном или нет.
        Она кивнула. Его взгляд, который совсем недавно был полон тепла, вдруг стал холодным как лед. Он не ушел от нее, но вдруг стал казаться таким далеким.
        - Я не хочу, чтобы то, что произошло между нами, повлияло на твое решение, касающееся права опеки.
        Потрясенная, Тула могла только пристально смотреть на него. Она совсем не этого ожидала. Она думала, что он начнет извиняться и клясться, что эта ошибка больше не повторится.
        - Что?
        Одна его бровь поднялась, губы сжались в тонкую линию.
        - Ты серьезно? - произнесла она с негодованием. - Ты правда думаешь, что я принадлежу к тем женщинам, которые использовали бы это против тебя?
        - Я этого не говорил.
        - Ты только что это сказал. - Откинув одеяло, она соскочила с кровати и, не став искать свои трусики, быстро натянула джинсы. - Я в это не верю. Как после того, что между нами было, ты можешь так обо мне думать? Я такая глупая. Мне следовало сразу догадаться, что так будет.
        - Дай мне всего одну чертову минуту…
        Она бросила на него взгляд через плечо:
        - Это одна из самых оскорбительных вещей, которую мне когда-либо говорили.
        - Я не хотел тебя оскорбить.
        - Но у тебя прекрасно получилось.
        Встав с кровати, Саймон поднял с пола свои джинсы и, натягивая их, произнес с возмутительным спокойствием:
        - Тула, ты слишком остро реагируешь на ситуацию. Мы два взрослых человека и могли бы поговорить без лишних эмоций.
        - Сейчас я тебе покажу лишние эмоции! Мне безумно хочется заехать тебе чем-нибудь по башке.
        - Это тебе не поможет, - заметил Саймон, но огляделся по сторонам, словно опасаясь, что она на самом деле выполнит свою угрозу.
        - Между тобой и мной есть одно различие, Саймон. - Неистово сверкнув глазами, она схватила с пола свитер. - Мне бы помогло, если бы я чем-нибудь сейчас в тебя запустила. Я не боюсь проявлять свои эмоции.
        - О чем ты говоришь? - возмутился он. - Кто сказал, что я этого боюсь? Дело тут вовсе не в страхе.
        - Правда? А мне кажется, что как раз в нем. - Запрокинув голову, она, прищурившись, посмотрела на него, затем, качая головой, добавила: - Как долго ты обычно расслабляешься? Двадцать минут? Секс со мной был записан в твоем распорядке на сегодняшний день?
        - Не говори глупостей, - пробормотал он.
        - Это я говорю глупости? - Она всплеснула руками. - А как же тогда назвать твою речь об опеке над Натаном? Дело не в ребенке, а в тебе. О том, что ты не позволяешь себе испытывать искренние чувства.
        - Я тебя умоляю. - Он снова поднял бровь. - Чувства здесь ни при чем. Это была обычная похоть. Мы оба получили то, что хотели. Разве не так?
        Тула сделала резкий вдох. Ее глаза стали похожи на две щелочки.
        - Похоть? Значит, вот что это, по-твоему, было?
        - А как бы ты это назвала?
        Она знает ответ, но не собирается сейчас говорить ему приятное. Поэтому она решила проигнорировать его вопрос.
        - После того как мы с тобой были близки, ты неожиданно отдалился и спрятался за маской прагматичного бизнесмена, которую ты носишь большую часть времени.
        - Прошу прощения?
        - Тебя беспокоит, что теперь, когда я побывала в постели неподражаемого Саймона Брэдли, я моя этим воспользоваться в своих интересах?
        Он сложил руки на груди:
        - Неужели мои слова так тебя оскорбили, что повлияют на твое решение?
        - Они здесь ни при чем. Ты еще не доказал мне, что готов заботиться о ребенке. До тех пор пока ты не убедился, что Натан твой сын, ты не подходил к нему.
        - Это плохо?
        - Плохо, когда ты боишься дать своему ребенку шанс.
        Они с яростью уставились друг на друга.
        - Это было ошибкой, - сказала Тула. - Она не должна повториться.
        - Да. Наверное, так будет лучше. - Запустив пальцы в волосы, Саймон признался: - Но я по-прежнему тебя хочу.
        Тула долго на него смотрела, прежде чем ответить:
        - Я тебя тоже. Спокойной ночи, Саймон.
        Она направилась к двери. Саймон не остановил ее. Прежде чем покинуть комнату, она обернулась. Саймон выглядел таким мужественным и сексуальным.
        И таким одиноким.
        Даже несмотря на то, что произошло, Туле почему-то захотелось вернуться к нему и заключить его в объятия. Ей пришлось напомнить себе, что он выбрал одиночество.
        Глава 8
        - Похоже, я здорово напортачил, - сказал Саймон на следующий день своему другу. - Да, - согласился Мик. - Ты пытался ее разозлить?
        - Нет, - ответил Саймон, вспоминая прошлую ночь. Он покачал головой. Черт возьми, он почти ничего не помнил, кроме безумного желания сделать эту женщину своей. Он не понимал, как произошла ссора. Он не собирался привлекать ее внимание к тому факту, что ему известно о ее преимущественном положении в этой ситуации. Не собирался вкладывать в ее руки оружие, чтобы она им воспользовалась против него. Он просто хотел дать ей понять, что не является рабом страстей. Что какой бы потрясающей ни была их близость, она ничего не изменит.
        Саймон привык устанавливать правила и следовать им, но почему-то, когда он рядом с Тулой, здравый смысл подводит его. Сейчас, находясь в своем офисе, где нет женщины, которая сводит его с ума, он способен мыслить здраво. Ему нужно поскорее выяснить, что узнал Мик о Туле Барронс-Готорн.
        - Никогда не ссорься с женщиной после секса, - сказал ему Мик. - Мужчина в такие минуты обычно хочет спать, а женщина чувствует умиротворение. Даже разговаривать с ней опасно, если хочешь снова заниматься с ней сексом.

«О да», - подумал Саймон. Не успела Тула уйти из его спальни прошлой ночью, как он захотел, чтобы она вернулась. Ему снилось, что он ее хочет. Он продолжал ее хотеть, когда проснулся утром.
        - Перестань давать мне дурацкие советы и расскажи лучше, что тебе удалось о ней узнать.
        Мик нахмурился. «Вот что бывает, когда твой лучший друг работает на тебя», - подумал Саймон. Мик часто игнорировал его приказы и выражал свое мнение, когда Саймон его об этом не просил.
        - Что ты выяснил? Я знаю, что она родственница Джейкоба Готорна. Но кто она ему? Племянница?
        - Оказалось, что их родство гораздо ближе. Она его дочь.
        Саймон не поверил своим ушам:
        - Дочь?
        Когда Мик начал делиться с ним подробностями, у него голова пошла кругом.
        - Готорн и его жена разошлись, когда Тула была совсем ребенком. Тула переехала с матерью в Кристал-Бэй. Она часто навещала отца, но несколько лет назад разорвала отношения с ним и со всеми остальными родственниками в Сан-Франциско. Моему информатору не удалось узнать детали. Он сообщил лишь то, что Тула больше не общается со своим отцом.
        У Саймона было по-прежнему больше вопросов, чем ответов. Почему она порвала со всеми в Сан-Франциско, включая своего отца? Почему он раньше не слышал о дочери Готорна? Старый мерзавец защищал своего ребенка? Впрочем, вряд ли Джейкоб Готорн способен о ком-то заботиться.
        - Когда Тула начала публиковать свои книги для детей, - продолжил Мик, - она взяла себе фамилию своей бабушки по материнской линии. Бабушка оставила Туле наследство.
        Выпрямившись, Саймон положил руки на стол.
        - О какой сумме идет речь?
        Мик заглянул в бумаги, которые держал в руках.
        - Для тебя она небольшая, для большинства людей - приличная. По крайней мере, Тула смогла купить дом, а на оставшиеся средства живет, пока пишет книги.
        - Ей не удается достаточно заработать на книгах?
        Мик покачал головой:
        - Нет, хотя количество читателей ее серии об Одиноком Кролике медленно, но верно увеличивается. Возможно, скоро она будет зарабатывать больше, но пока она ограничена в средствах.
        - Как интересно.
        Ее отец богат как Крез, а она живет в маленьком домике в часе езды от Сан-Франциско. Какая кошка между ними пробежала?
        - Они с отцом не виделись несколько лет, - продолжил Мик. - Впрочем, тот почти никогда не покидает город.

«Черт побери, - подумал Саймон, - Джейкоб редко выходит из здания, принадлежащего его компании. Он даже живет в пентхаусе над офисом. Управляет своей огромной империей из своего кабинета и редко имеет дело с простыми смертными».
        При этой мысли Саймон содрогнулся. До того дня, когда он отправился в один из универмагов Брэдли общаться с сотрудниками, люди могли сказать то же самое о нем.
        - Есть еще что-нибудь? - спросил он, чтобы прогнать неприятные мысли.
        - Нет, - ответил Мик, кладя бумаги себе на колени. - Я могу поискать еще информацию, если нужно.
        Саймон задумался на мгновение. Мик, несомненно, найдет что-нибудь еще, если он его об этом попросит. Но нужно ли ему это? Он знает, что Тула - дочь его врага. Этого достаточно.
        Пока Мик без умолку болтал, давая ему ненужные советы, Саймон пытался объективно взглянуть на ситуацию. Его влечет к Туле, как до сих пор не влекло ни к одной женщине. Но теперь он знает, кто она, и не может заставить себя доверять родственнице Джейкоба Готорна.
        - Что ты планируешь делать?
        Саймон сердито посмотрел на Мика.
        - Меньше знаешь - крепче спишь, - ответил он, зная, что его друг попытался бы его отговорить от выполнения плана, который начал быстро формироваться в его голове.
        Мик хлопнул ладонью по подлокотнику своего кресла:
        - Ты знаешь, что ты спятил? Ну и что с того, что она Готорн? Ее отец старый мерзавец, но ее с ним ничего не связывает.
        - Это не имеет значения.
        - Черт побери, Саймон, - продолжил Мик. - Она разорвала с ним отношения несколько лет назад.
        - Она все равно его дочь, - возразил Саймон. - Неужели ты не понимаешь? Дочь человека, который причинил столько неприятностей моей семье, решает, когда я получу право опеки над своим сыном. Как я должен к этому относиться, Мик? Что, если она никогда не отдаст мне Натана?
        - Ты правда думаешь, что она на такое способна?
        - Она Готорн.
        По его мнению, это все объясняет. Господи, каким же идиотом он был! Он начал доверять Туле, привязываться к ней. Наверняка Джейкоб Готорн подделал завещание Шерри и уговорил свою дочь ему помочь. Они сообщили Саймону, что у него есть сын, только для того, чтобы отобрать у него ребенка.
        Вскочив, он подошел к окну, из которого открывалась панорама Сан-Франциско, восхитившая Тулу в их первую встречу. Вместо небоскребов и залива за городом он неожиданно увидел ее образ. Ее глаза, ее улыбку, ямочку на щеке. Услышал стон наслаждения, с которым она ему отдавалась.
        Они были вместе только прошлой ночью, а он снова безумно ее желает. Это она тоже спланировала? Специально соблазнила его, чтобы потом воспользоваться его слабостью и сокрушить его, на радость своему отцу?
        Ярость ледяным кулаком сдавила его сердце. План, зарождающийся в его голове, с каждой секундой казался ему все привлекательнее.
        - Если твой план провалится, будет еще хуже, - напомнил ему Мик.
        - Нет. - Саймон бросил на него взгляд через плечо. - Неужели ты не понимаешь? О моем сыне сейчас заботится человек, носящий фамилию Готорн. Хуже быть уже не может.
        - Я бы на твоем месте не был так уверен.
        - Скоро ты убедишься в моей правоте, - сказал Саймон, когда план окончательно сформировался в его голове. - Я соблазню Тулу, сделаю так, чтобы она в меня влюбилась. Она утратит способность здраво мыслить и передаст мне право опеки. Затем я пойду к ее отцу и сообщу ему, что спал с его дочерью. Если это не станет для него ударом, значит, Джейкоба Готорна вообще невозможно сокрушить.
        - А Тула? - тихо спросил Мик. - Что будет с ней, когда она узнает, что ты ее использовал?
        На мгновение Саймон задумался над этим, но тут же напомнил себе, что она Готорн и ее семья привыкла использовать людей.
        - Это не имеет значения, - пробормотал он.
        - Делай что хочешь. - Поднявшись, Мик покачал головой. - Я сейчас уйду, но, прежде чем я это сделаю, позволь мне дать тебе последний совет.
        - Он мне не понравится?
        Мик пожал плечами:
        - Кому нравится получать советы, когда об этом не просишь?
        - Ладно, говори.
        - Не делай этого.
        - Не делать чего?
        - Того, что ты планируешь. - Встретившись с ним взглядом, Мик серьезно добавил: - Оставь эту женщину в покое.
        Саймон покачал головой:
        - Готорн меня обманул.
        - Его дочь тебя не обманывала.
        - Тула не сказала мне, кто она и зачем ей все это.
        - Ты мог бы ее спросить.
        Бросив на друга предупреждающий взгляд, Саймон сказал:
        - Ты не понимаешь.
        - Ты прав, - ответил Мик, повернувшись лицом к двери. - Я действительно не понимаю. Последнюю неделю ты выглядел… счастливым. Мне бы не хотелось, чтобы ты сам у себя это отнял.
        Саймон молча смотрел вслед удаляющемуся другу. Черт побери, что он мог ему сказать? Представилась отличная возможность отомстить Джейкобу Готорну и одновременно насладиться женщиной, которую он хочет больше, чем готов это признать.
        Перед его глазами снова возник образ Тулы, и в паху у него тут же все напряглось. Он вспомнил, как она отвечала на его ласки и поцелуи, и снова захотел ее, несмотря на все неприятные вещи, которые они вчера наговорили друг другу. Он бы многое отдал, чтобы она сейчас оказалась рядом с ним.
        Он признался самому себе, что она ему нравится, но это было до того, как он узнал, кто она на самом деле. Сейчас он не знает, можно ли доверять Туле, или ее непосредственность и доброта не что иное, как притворство. Вполне возможно, все, что она делала с момента их знакомства, - это спектакль, умело срежиссированный Джейкобом Готорном.
        Если это так, то дальше все пойдет по его собственному сценарию. Если нет… Саймон покачал головой. Он не станет принимать это в расчет. Тула Готорн взрослая женщина и сама может принимать решения. Если она решит снова лечь с ним в постель, это будет ее выбор.
        Он отомстит Готорну и получит своего сына.
        - Он настоящий мерзавец, - бросила Тула в телефонную трубку, затем обнаружила, что Натан настороженно смотрит на нее. Она знала, что он чувствует ее настроение, поэтому поспешно изобразила на лице улыбку, несмотря на то что внутри у нее была пустота.
        - Дорогая, - сочувственно произнесла в ответ Анна. - Помнится, ты всегда меня предупреждала, что большинство мужчин мерзавцы.
        - Знаешь, что самое ужасное? Несмотря на то что после нашей близости он меня оскорбил, огонь желания вспыхнул во мне с новой силой.
        - Надеюсь, ты сказала ему, что ты о нем думаешь?
        - Сказала, но мне не удалось до него достучаться, так что это не имеет значения, - сказала она, выбросив из прогулочной коляски сухой лист, упавший с дерева. - Он был таким холодным. Таким…
        - Поверь мне, я знаю, - заверила ее Анна. - Помнишь, каким ужасным был Сэм вначале?
        - Это другое.
        - Интересно, почему?
        Тула невесело рассмеялась:
        - Потому что это касается меня.
        - А-а. Теперь я понимаю.
        Из горла Тулы вырвался еще один смешок.
        - Ты страдала, все женщины страдают. Сейчас моя очередь.
        - Ладно, убедила.
        - Итак, что ты мне посоветуешь?
        - Ты не нуждаешься в советах. Ты сама знаешь, что тебе нужно делать.
        - И что же?
        - Научить Саймона заботиться о Натане и вернуться домой.
        Туда, где ей место. Несколько лет крошечный домик в Кристал-Бэй был ее убежищем, единственным местом в мире, где она чувствовала себя дома. Но сейчас при мысли о возвращении в привычный мир ее охватило чувство пустоты.
        Ее взгляд упал на маленького мальчика в коляске. Она не знала, сможет ли вернуться в дом, наполненный воспоминаниями о ребенке, который на короткое время сделал ее жизнь более яркой. Она будет просыпаться от его плача, находить его игрушки под диваном. Будет постоянно спрашивать себя, как он поживает и чем занимается.
        Еще она будет спрашивать себя о Саймоне.
        Как он мог после того, что между ними было, вести себя как последний негодяй? Как он мог выключить свои чувства, словно электрическую лампочку? А может, она все это придумала? Может, никаких чувств вовсе не было? Разве она с самого начала не предупреждала себя, что он такой же, как ее отец? Ей следовало быть благоразумнее.
        Затем она вспомнила, какое у него было выражение лица, когда он вчера смотрел на Натана. Этот человек способен на нежные чувства. Просто она его не интересует.
        - Тула?
        - Что? Прости. Я тебя не слушала.
        - Я так и поняла, - сухо ответила Анна. - Ты еще не готова вернуться домой, правда?
        - Я не могу. Малыш…
        - Я имею в виду, что ты пока не готова покинуть Саймона. - В голосе Анны слышалось понимание.
        Плечи Тулы безвольно опустились.
        - Конечно нет. Я полная идиотка, правда? - Не дожидаясь отклика Анны, она сама ответила на свой вопрос: - Да, я действительно идиотка. Иначе бы я не влюбилась в человека, который так похож на моего отца. Почему я себя не остановила?
        - Потому что иногда это просто невозможно. - Анна рассмеялась. - Посмотри на меня! Я взялась расписывать стены в доме Сэма только потому, что мне были нужны деньги. Я даже сказала ему в глаза, что терпеть его не могу. Теперь посмотри на меня. Я замужем за ним и жду от него ребенка. Иногда сердце само решает, что ему нужно, и ты не в силах ничего с этим поделать.
        - Это несправедливо.
        - Итак, давай вернемся к причине моего звонка. Ты все еще хочешь, чтобы я приехала в эти выходные в город и разрисовала стену в детской?
        Тула задумалась. Судя по строгому элегантному интерьеру дома, Саймону эта идея вряд ли понравится. Затем она перевела взгляд на малыша, смотрящего на качающиеся голые ветви деревьев, и поняла одну вещь. Если она не сможет все время быть с Натаном, то должна, по крайней мере, оставить какое-нибудь напоминание о себе. Что-то, что Натан и Саймон видели бы каждый день.
        - Да, хочу, - ответила она подруге. - Комнату Натана нужно сделать повеселее.
        - Отлично. У меня уже есть несколько замечательных идей.
        - Я полагаюсь на твой вкус, - сказала Тула, затем добавила: - У меня есть всего одна просьба.
        - Какая?
        - Нарисуй где-нибудь Одинокого Кролика. - Тула погладила Натана по щеке. - Чтобы я за ними наблюдала, даже когда меня уже здесь не будет.
        - О, дорогая…
        Услышав в голосе подруги сочувствие, Тула стиснула зубы. Ей не нужна жалость. Она сама точно не знает, чего хочет. Точнее, знает, но никогда это не получит.
        Ему было бы проще соблазнить Тулу, если бы не та ужасная ссора. Все равно Саймон был настроен решительно. Он запретил себе думать о предостережениях Мика. В конце концов, его друг женат. Они с Кэти вместе со времен колледжа. Они идеально друг другу подходят и живут душа в душу. Что Мик может знать о нежелании сдавать свои позиции, о страсти, вспыхивающей во время ссоры? Как он может понять его враждебность по отношению к семье Готорн?
        Он знает, что делает, и предостережения Мика его не остановят.
        Осуществив задуманное, он убьет одним выстрелом двух зайцев. Он не только получит удовольствие от секса с Тулой, но и сможет отомстить ее отцу, о чем мечтает вот уже три года. Старик Готорн позеленеет от злости, когда узнает, что Саймон спал с его дочерью.
        Но всему свое время. Прежде чем претворять в жизнь свой план, он должен позаботиться о Натане. Когда Тула отсюда уедет, кто-то должен будет присматривать за малышом, пока он на работе. Нужно найти для него хорошую няню.
        Почему-то ему совсем не хочется думать о том, что Тула скоро их покинет.
        Глава 9
        Через час Саймон вернулся домой. Он до сих пор упрямо отказывался признавать, что его тянет в свой старый особняк, потому что в нем живет Тула Барронс.
        Он нашел ее во дворе. Она гуляла с Натаном. Когда при виде Саймона она застыла на месте, часть его пожалела о том, что он стал причиной этого. Он привык к ее улыбке и звонкому смеху. Ее холодность и отчужденность подействовали на него сильнее, чем все предостережения Мика, вместе взятые.
        Тогда он напомнил себе, что Тула не сказала ему, что она дочь Джейкоба Готорна. У него есть четкий план, и он намерен его выполнить.
        Засунув руки в карманы, Саймон направился к ней по выложенной плиткой дорожке. Он двигался медленно и непринужденно, делая вид, что абсолютно спокоен, несмотря на то что ему хотелось крикнуть ей: «Лгунья!» Если он хочет осуществить задуманное, она ни в коем случае не должна догадаться, что он все знает.
        - Ему здесь не холодно? - спросил Саймон, указав на малыша в теплом конверте для прогулок.
        - Натану полезен свежий воздух, - сухо ответила Тула. - Ты сегодня рано.
        Саймон улыбнулся, довольный тем, что она это заметила.
        - Да. Я хочу с тобой поговорить.
        - Жду не дождусь, - произнесла она с сарказмом. - Наш последний разговор так хорошо прошел.

«Отлично, - подумал Саймон. - Она все еще переживает». Ему приятно было осознавать, что то, что произошло между ними вчера, подействовало на нее так же сильно, как и на него. Больше всего на свете ему хочется это повторить.
        Он сел рядом с ней на скамейку и с трудом сдержал улыбку, когда она отодвинулась от него.
        - Разве вчера ты не все мне сказал?
        - Нет, не все.
        - Дай угадаю. - Ее голубые глаза засверкали от ярости. - Ты собираешься обвинить меня в глобальном потеплении? Или, может, скажешь, что я шпионка, засланная твоими врагами, чтобы выведать твои секреты?
        Саймон уставился на нее. Насчет последнего она пошутила?
        - Это признание? - спросил он.
        - Ради бога, Саймон, - отрезала Тула. - Ты прекрасно знаешь, что это не так. Я просто пытаюсь предположить, как еще ты меня можешь оскорбить.
        Он решил, что лучше ему проигнорировать ее слова.
        - На самом деле я собираюсь говорить вовсе не о тебе, - ответил он. - Когда право опеки перейдет ко мне, Натану понадобится няня.
        - Няня? - произнесла она таким тоном, словно он собирался нанять киллера.
        Ее реакция доставила ему удовольствие. Какова бы ни была настоящая причина ее пребывания здесь, в одном он может быть полностью уверен: она любит Натана.
        - Большую часть дня я провожу на работе, поэтому, когда ты отсюда уедешь, мне понадобится человек, который будет присматривать за Натаном. Лучше всего, если няня будет жить здесь с нами, ты так не считаешь?
        - Не знаю, - ответила Тула, глядя на лепечущего ребенка. - Я об этом не думала.
        По правде говоря, он тоже не в восторге от того, что чужой человек будет в его отсутствие заботиться о его сыне. Но он не видит другого выхода. Когда он добьется своего, Тулы здесь больше не будет. Ему неприятна эта мысль, но он не хочет выяснять почему.
        - Я не могу брать его с собой на работу, - сказал Саймон.
        - Разумеется, не можешь.
        - Что ты имеешь против няни?
        Тула встретилась с ним взглядом. На мгновение ее красивые голубые глаза загорелись, затем снова стали холодными, как льдинки.
        - Ничего, - ответила она.
        - Хорошо. Значит, я позвоню в агентство по подбору персонала и попрошу прислать мне несколько кандидаток. Ты проведешь с ними собеседования или мне это сделать самому?
        - Думаю, я справлюсь.
        Она выглядела растерянной. Признаться, он тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Разговор о няне не входил в его планы. Это был всего лишь предлог, чтобы с ней заговорить. К тому же няня - это действительно хорошо. Теоретически. На практике все гораздо сложнее. Он много раз слышал в теленовостях истории о том, как няни с хорошими рекомендациями издеваются над детьми или вообще ими не занимаются.
        Нахмурившись, Саймон сказал себе, что у них все будет по-другому. Он наведет справки о новой няне и тщательно проверит полученную информацию. Он не готов доверить своего сына кому попало.
        Он еще больше помрачнел, когда осознал, что единственный человек, которому он может доверить Натана, - это женщина, находящаяся рядом с ним. Почему он ей доверяет, несмотря на то что она не сказала ему всей правды о себе? Должно быть, в душе он знает, что она не сделает его сыну ничего плохого. Также он знает, что она скоро уедет. Но прежде он собирается ее использовать в качестве орудия мести.
        Поблагодарив и проводив женщину, Тула закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и разочарованно вздохнула. Это была уже третья претендентка на место няни, присланная агентством. Ни одна из них Туле не понравилась.
        - Чем эта тебе не угодила?
        Вздрогнув, она посмотрела на Саймона, прислонившегося к стойке перил. Один уголок его рта был приподнят, в глазах горели искорки веселья.
        - Что ты здесь делаешь?
        Что за дурацкая привычка незаметно подкрадываться! Однако новая привычка возвращаться рано с работы беспокоит ее еще больше. Он явно что-то замышляет. Вот только что, пока неясно. В любом случае ей следует быть более осмотрительной.
        Сняв пиджак, он повесил его на перила и ослабил узел своего красного галстука:
        - Вообще-то я здесь живу.
        - Да, но сейчас середина рабочего дня. Ты заболел?
        Он рассмеялся:
        - Нет, я не болен. Я просто рано уехал из офиса. Там и без меня справятся. Ответь, что не так с женщиной, которую ты только что проводила.
        - Разве ты не видел ее прическу?
        - Прическу? - удивился он.
        - Да. Ее волосы были собраны в аккуратный маленький пучок на затылке.
        - И что с того? По-твоему, если у няни некрасивая прическа, значит, она плохая?
        Тула понимала, что ее объяснение прозвучало глупо, но она доверяла своему внутреннему чутью. Что-то в этой женщине ее насторожило. Она не может рисковать благополучием Натана и не уедет отсюда до тех пор, пока не найдет для него хорошую няню.
        А может, она подсознательно надеется на то, что останется? На то, что сможет продолжать о нем заботиться?
        - Эта женщина так туго стянула волосы, что не могла моргать. Такая чопорная особа не лучший кандидат для ухода за ребенком.
        - А-а, - снисходительно протянул Саймон. - Так же как вчерашняя претендентка с нечесаными длинными волосами?
        Тула нахмурилась:
        - Женщина, которой безразлично, как выглядят ее собственные волосы, не будет уделять должного внимания ребенку.
        - А как насчет первой?
        - У нее были злые глаза, - заявила Тула без обиняков. Она сразу поняла, что первая кандидатка принадлежит к тем няням, которые запирают детей в темном чулане и укладывают их спать без ужина. Она никогда бы не доверила Натана подобной женщине.
        Саймон поднял бровь. Похоже, он снова над ней смеется.
        Наверное, он прав. В глубине души Тула знала, что была несправедлива по отношению ко второй и третьей претенденткам. Обе показались ей довольно симпатичными и вполне компетентными. Агентство по подбору домашнего персонала, в которое обратился Саймон, одно из лучших в городе. Но разве она может доверить малыша, которого любит всем сердцем, чужому человеку?
        Саймон наблюдал за ней с легкой улыбкой, которая делала его еще более привлекательным.
        - Хорошо, - уступила она, - возможно, я слишком щепетильна в этом вопросе.
        - Возможно?
        Тула проигнорировала его насмешку. В любом случае ее серьезный подход к делу пойдет Натану только на пользу. Она хочет, чтобы о Натане заботилась самая компетентная няня. Как его отец, Саймон должен это понимать.
        - Это важно, Саймон. Никто лучше меня не знает, как на формирование характера ребенка может повлиять мировоззрение окружающих его людей.
        Тула остановилась, когда осознала, что затронула тему, которой обычно избегает.
        - Судишь по собственному опыту?
        Она поняла, что он намекает на историю о кролике, которую она недавно ему рассказала. На то, как жестока была тогда по отношению к ней ее мать.
        - Разве это удивительно? Разве не у каждого были в детстве разногласия с родителями? Ведь даже лучшие из них совершают ошибки, не так ли?
        - Да, - ответил Саймон, не сводя с нее глаз. Ей казалось, что он читает ее мысли. - Кто так на тебя повлиял, Тула? Твоя мать? - тихо спросил он.
        - Речь не обо мне, - ответила Тула, не желая продолжать разговор, который сама начала.
        - Неужели? - Саймон направился к ней.
        - Нет, - сказала она, качая головой.
        Его темные глаза по-прежнему пристально смотрели на нее. Но она не нуждается в его сочувствии и не собирается рассказывать о своих детских страданиях человеку, который накануне ясно дал ей понять, как к ней относится.
        - Речь идет о Натане и его благополучии, - добавила Тула.
        Он остановился так близко от нее, что она почувствовала аромат его одеколона, который заставил ее вспомнить, как она отдавалась ему, глядя в его блестящие от страсти глаза.
        - Ты сама это сказала. На всех нас влияют те, кто нас воспитывает. Твое воспитание повлияет на твой выбор няни для Натана.
        Ее спина тут же напряглась. Саймон коснулся вопроса, который давно не дает ей покоя. Она много думала о своих родителях, о воспитании, которое они ей дали, и спрашивала себя, следует ли ей самой иметь детей. Правда состоит в том, что она всегда мечтала о крепкой любящей семье и в глубине души всегда знала, что из нее получится хорошая мать, поскольку она знает, что нужно ребенку.
        - Нет, Саймон, ты ошибаешься на этот счет. Я согласна, воспитание важно для человека. Пока мы растем, оно оказывает на нас влияние. Но в какой-то момент мы становимся взрослыми и можем сами решать, кто мы и кем хотим быть.
        Немного подумав над ее словами, Саймон произнес:
        - Правда? Лично мне кажется, что мы всегда такие, какими были вначале.
        Опасаясь, что он подойдет еще ближе и прикоснется к ней, Тула направилась в гостиную. Саймон последовал за ней. Ей хотелось, чтобы Натан сейчас проснулся, и она смогла прекратить этот разговор под предлогом того, что ей нужно проверить малыша.
        Она остановилась у окна, Саймон - чуть позади нее.
        - Хочешь сказать, что твои родители никак не повлияли на то, кем ты стала?
        Тула горько усмехнулась про себя. Разумеется, ее родители оказали на нее сильное влияние. Ее мать Кэтрин была красивой женщиной, у которой напрочь отсутствовал материнский инстинкт. Она гораздо комфортнее себя чувствовала на коктейльных вечеринках, чем на родительских собраниях. Детей она считала источником шума и всевозможных неприятностей.
        Дочь стала для нее обузой, но именно благодаря ей Кэтрин смогла получить при разводе кругленькую сумму. Она не могла дождаться, когда сможет освободиться от своих материнских обязанностей. Утром того дня, когда Туле исполнилось восемнадцать, Кэтрин уехала из Кристал-Бэй.
        Тула так отчетливо помнила их прощальные объятия и короткий разговор, будто это было только вчера.
        Аэропорт был переполнен. Радость встреч соседствовала с горечью расставаний.
        - У тебя все будет хорошо, Тула, - сказала ей мать на прощание. - Ты уже взрослая. Я выполнила свои обязанности по отношению к тебе. Теперь ты сможешь сама о себе позаботиться.
        Тула хотела попросить мать не уезжать. Сказать Кэтрин, что она еще не готова остаться одна. Что она немного боится будущего. Но она знала, что это было бы бессмысленно. Ее мать душой всегда была в Италии. Ей не терпелось туда отправиться. На лето Кэтрин сняла себе виллу в пригороде Флоренции. Куда она собиралась потом, Тула понятия не имела. Она была уверена лишь в том, что ее мать не вернется.
        - Мне пора идти на посадку. Поцелуй меня.
        Тула сделала это и с трудом поборола в себе желание крепко прижаться к матери и попросить ее остаться. Конечно, Кэтрин нельзя было назвать хорошей матерью, но, по крайней мере, до сих пор она всегда была рядом с дочерью. Отец Тулы живет в Сан-Франциско, и, вернувшись домой, она впервые останется одна. Это пугало ее больше всего.
        К счастью, у нее есть Анна Кэмерон и ее семья. Эти люди поддержат ее, как поддерживали всякий раз, когда она в этом нуждалась. Тула всегда мечтала о такой семье, как у ее подруги. Мать Анны умерла, когда та была еще ребенком, но ее отец женился во второй раз на хорошей женщине, которая полюбила Анну, как родную дочь.
«Одним желанием ничего не изменишь», - твердо сказала себе Тула и заставила себя улыбнуться.
        - Наслаждайся Италией, мама. Со мной все будет в порядке, - сказала она.
        - Я знаю, Тула. Ты умная девочка.
        После этого Кэтрин пошла на посадку. Удаляясь, она ни разу не обернулась, чтобы помахать дочери, смотревшей ей вслед.
        Тула неподвижно стояла на месте до тех пор, пока самолет не превратился в черную точку на небе. Затем она вернулась в пустой в дом и дала себе слово, что однажды у нее будет такая семья, о какой она всегда мечтала.
        Саймон наблюдал за ней, ожидая ответа на свой вопрос. Проведя ладонями вверх-вниз по своим плечам, она прогнала остатки воспоминаний и наконец сказала:
        - Разумеется, мои родители на меня повлияли, но не так, как можно подумать. Я не хочу быть такой, как они. Я не хочу того, чего хотели они. Я приняла сознательное решение быть самой собой, а не просто веточкой на генеалогическом древе.
        В его глазах промелькнуло удивление, причину которого она не поняла.
        - Ну и как? Получается?
        - До сих пор получалось, - призналась она.
        Саймон подошел ближе, и Тула попятилась назад. В данный момент она чувствовала себя уязвимой, и последнее, чего ей хотелось, - это находиться сейчас рядом с ним. Она двигалась до тех пор, пока не уперлась в сиденье диванчика, стоявшего у окна. Тогда она резко опустилась на него.
        Рассмеявшись, Саймон спросил:
        - Я заставляю тебя нервничать, Тула?
        - Конечно нет, - ответила она, хотя ее разум кричал: «Да!» Этот мужчина внезапно начал вызывать у нее чувство тревоги, и она не знала, что ей с этим делать. С тех пор как она с ним познакомилась, Саймон Брэдли раздражал ее, интриговал, но тревога была в новинку.
        Тула знала, что большинство людей считают ее несерьезной. На самом деле это не так. Она всегда знала, чего хотела. Жила так, как ей нравилось, и не собиралась ни перед кем оправдываться.
        По крайней мере, до встречи с Саймоном. Этот мужчина соблазнял и оскорблял ее. В одну секунду он приводил ее в ярость, в следующую - вызывал у нее желание. Для человека, привыкшего жить по распорядку, он слишком непредсказуем. Она не может предугадать, что он скажет или сделает дальше, и это заставляет ее нервничать. Разумеется, она никогда ему в этом не признается. Чтобы сохранить драгоценное спокойствие, она быстро продолжила:
        - Ты слышал мою историю, поэтому скажи, как на тебя повлияло то, что ты, едва выйдя из пеленок, надел костюм-тройку.
        Криво улыбнувшись, он сел рядом с ней и уставился в окно. Поймав направление его взгляда, Тула увидела, что на горизонте собираются серые тучи. Скоро начнется дождь. Поднявшийся ветер уже качал голые ветви деревьев в безумном танце. Матери начали уводить детей с игровой площадки. Скоро в парке будет так же пусто, как в данный момент на душе у Тулы.
        Когда Саймон наконец заговорил, его голос был мягким, словно бархат.
        - Думаешь, ты меня раскусила?
        Она пристально посмотрела на него, пытаясь прочитать его мысли по его глазам. Его лицо было непроницаемым, и ей это не удалось.
        - Да, я сначала так думала, - смущенно призналась она. - Когда я впервые тебя увидела, ты напомнил мне одного человека, которого я знала раньше. - Разумеется, речь шла о ее отце. - Но чем больше я с тобой общалась, тем больше убеждалась в том, что совсем тебя не знаю. Ладно, забудь, это не имеет значения, - добавила она со смешком.
        - Нет, имеет, - возразил Саймон и снова посмотрел на нее. Его взгляд был таким пронзительным, что все остальное вмиг перестало для нее существовать.
        - Саймон…
        - Никто на самом деле не является таким, каким кажется, - пробормотал он, не сводя с нее глаз. - Я сам только что это понял.
        Глава 10
        Саймон смотрел на нее так, словно никогда раньше не видел, словно пытался заглянуть ей в душу и выведать ее секреты.
        - Я не знаю, что ты имеешь в виду, - сказала Тула.
        - Возможно, я сам не знаю. - Сделав глубокий вдох, он выдохнул и после продолжительной паузы сменил тему разговора. - Я вырос в этом доме. Его построил мой прадед.
        - Это красивый дом. - Она окинула взглядом гостиную. - Здесь уютно.
        - Да. Сейчас больше, чем когда-либо.
        Почему он ей это говорит? Почему он с ней любезен? Разве они не в ссоре? Всего несколько минут назад он смотрел на нее с отчужденностью, а сейчас его взгляд полон тепла. Почему?
        - Несколько лет назад мой отец чуть не потерял этот дом, - произнес он небрежным тоном, который совсем не сочетался с его напряженной позой. - Опрометчивые инвестиции, сотрудничество не с теми людьми, - в общем, мой отец был плохим бизнесменом.
        - Сочувствую, - пробормотала она, помня, как много раз ее собственный отец заставлял ее чувствовать себя жалкой и бестолковой только потому, что ее не интересовали дебет и кредит.
        - Он был неорганизованным. Не мог ничего держать под контролем. - Покачав головой, он уставился невидящим взором на оконное стекло, на которое падали первые капли дождя. - Однажды мой отец заключил сделку с беспринципным человеком, который чуть было не отобрал у нас этот дом. Этот человек делал все возможное для того, чтобы нас разорить. - Он снова покачал головой. - Отец ничего не замечал. Нам очень повезло, что мы смогли сохранить этот дом и то, что осталось от нашего бизнеса.
        В его голосе слышался застарелый гнев, и Тула поняла, что он до сих пор злится на человека, причинившего столько вреда его семье. Жаль, что она не может ничего сказать или сделать, чтобы ослабить это чувство. Она прекрасно знала, что, продолжая цепляться за гнев, можно сделать несчастным самого себя, а не своего обидчика.
        - Должно быть, твоему отцу и тебе было очень тяжело, - просто сказала она. - Я сожалею.
        После этих слов Саймон долго смотрел на нее так, словно пытался понять, искренна она с ним или нет. В конце концов он кивнул:
        - Думаю, возлагать всю вину на моего отца было бы неправильно. Он занялся семейным бизнесом, потому что этого хотел мой дед. Отец ненавидел свою работу. Он знал, что не подходит для нее. Наверное, нелегко жить с постоянным осознанием того, что ты не оправдал возложенных на тебя надежд.
        - Я знаю, что это такое.
        Склонив голову набок, Саймон прищурился:
        - Неужели?
        Тула никому, кроме Анны, не рассказывала о своих отношениях с отцом. Однако сейчас ей казалось правильным дать Саймону понять, что их объединяет большее, чем может показаться.
        - У моего отца тоже были определенные планы на мой счет, - печально произнесла она. - И они шли вразрез с моими желаниями.
        Он снова задумчиво кивнул:
        - А я извлек из опыта отца хороший урок.
        - Чему ты научился? - мягко спросила она.
        - Держать все под контролем. Устанавливать правила и соблюдать их. Никому не позволять меня использовать. В моей жизни нет места хаосу, Тула.
        Ей не нужно было объяснять, что он имел в виду. Он только что дал ей понять, что для нее в его жизни места нет. Конечно, она сама это уже поняла, но его слова причинили ей боль.
        - Я видел, что происходит, когда человек теряет концентрацию, - добавил Саймон. - Мой отец не мог сосредоточиться на работе, которую ненавидел, поэтому уделял ей недостаточно внимания. Я никогда не теряю концентрации. Полагаю, я поступил так же, как ты. Сделал свой собственный выбор.
        До этого он ясно дал ей понять, что они не подходят друг другу. Тогда почему он смотрит на нее так, будто больше всего на свете хочет сгрести ее в охапку и отнести в свою постель? Его голос звучал спокойно, но глаза лихорадочно горели. Саймон Брэдли само противоречие, но это не умаляет его привлекательности. Тряхнув головой, чтобы прогнать эту мысль, она спросила:
        - А как насчет твоей матери? Разве она не оказала на тебя никакого влияния?
        - Нет, - отрезал он. - Она погибла в дорожной аварии, когда мне было четыре года. Я ее совсем не помню.
        - Наверное, банально говорить в такой ситуации, что мне жаль, но мне действительно жаль.
        - Спасибо. - Он снова посмотрел на нее, и его глаза еще больше заблестели. Она бы все отдала, чтобы узнать, что он сейчас испытывает. Саймон Брэдли волнует ее так, как ее не волновал раньше ни один мужчина. Даже зная, что у них ничего не выйдет, она не может перестать о нем мечтать. Желать, чтобы он оценил ее и полюбил такую, какая она есть.
        - Расскажи мне подробнее о своем отце, - внезапно попросил ее Саймон. - Какой он?
        - Такой же, как ты, - выпалила она, не подумав.
        - Прошу прощения?
        Туле показалось странным, что сравнение с человеком, которого он не знает, оскорбило его.
        - Я имела в виду, что он тоже бизнесмен. Он фактически живет в своем офисе, и его ничего не интересует, кроме выгодных контрактов и получения прибыли. Он трудоголик, и ему нравится такая жизнь.
        Саймон облокотился на спинку дивана:
        - Значит, вот каким ты меня видишь?
        - Да, - ответила Тула. - Ты очень на него похож. Уезжаешь на работу рано, возвращаешься домой поздно…
        - Сегодня я рано вернулся, как и последние несколько дней.
        - Верно, и я не знаю, как к этому относиться.
        - Я тебя заинтриговал?
        - Ты привел меня в замешательство.
        - Еще лучше.
        - Нет. - Тула отодвинулась от него. - Мне не нужна новая неопределенность. Ты ясно дал мне понять, что ты обо мне думаешь.
        - Ты имеешь в виду нашу вчерашнюю ссору?
        - Да.
        - Это ничего не значит, - ответил он, наклоняясь вперед.
        - Вчера ты так не считал, - напомнила она ему, стараясь не обращать внимания на то, что он снова приблизился к ней.
        - Насколько я помню, ты тоже наговорила мне множество неприятных вещей.
        - Да. Ты меня разозлил.
        - Ты ясно дала мне это понять.
        - Мы оба хорошо помним ту ссору.
        - Это не все, что мы помним, - произнес Саймон низким голосом, взял ее руку и провел большим пальцем по ладони.
        Тула вздрогнула. Это не ее вина. Она не хочет испытывать к нему сексуальное влечение. Это простая физиологическая потребность. Стоит Саймону к ней прикоснуться, как внутри у нее вспыхивает огонь.
        Но она может попытаться избежать пожара.
        - Саймон…
        - Тула, нам хорошо вместе.
        - В постели да, но…
        - Давай пока остановимся на постели.

«Звучит заманчиво», - мысленно признала Тула. От его легкого, как перышко, прикосновения к ее ладони все нервы в ее теле зазвенели, как струны музыкального инструмента. Она сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула.

«Ты это сделаешь, не так ли, Тула?» - спросила она себя. Несмотря на разочарованный вздох, который она с трудом сдержала, Тула подалась навстречу Саймону.
        Это было неизбежно.
        Он встретился с ней взглядом, и в следующую секунду их губы соприкоснулись. От этого нежного контакта из ее горла вырвался тихий стон. В этот момент она поняла, как ей его не хватало. Как ей не хватало этого. Не имеет значения, что они постоянно выясняют отношения. Саймон прав. Сейчас ей нужно сосредоточиться на том, что она испытывает, когда он ласкает и целует ее.
        Несомненно, в ближайшие недели и месяцы у них будет много времени для сожалений. Сейчас важно другое.
        Волна желания, захлестнувшая ее, была такой мощной, что смела на своем пути все сомнения. Тула теснее прижалась к Саймону и позволила ему углубить поцелуй. Его руки сомкнулись вокруг нее, прижали ее к груди, и внезапно диванчик у окна показался им слишком узким.
        Саймон повалился на пол, увлекая ее за собой. Он сделал так, чтобы она оказалась сверху.
        - Ты не ушибся? - спросила она, глядя на него с участием.
        Он поморщился, затем улыбнулся:
        - Я в порядке, а скоро мне будет еще лучше.
        - Надейся, надейся…
        В его глазах появился озорной блеск, и ее сердце бешено заколотилось. Его ладони скользнули по ее спине и неожиданно сжали ягодицы.
        - Я люблю вызов и знаю, когда мне его бросают, - сказал он и поцеловал ее снова. На этот раз его язык ворвался вглубь ее рта и начал чувственную дуэль с ее языком.
        Тула взяла в ладони его лицо. Его щетина приятно покалывала кожу. Она содрогнулась, когда его руки так крепко сомкнулись вокруг нее, что она почувствовала, как бьется его сердце.
        Саймон перекатился вместе с ней. Теперь она лежала на спине, а он поверх нее. Тула вздохнула, наслаждаясь приятной тяжестью его тела. Ей было безразлично, что под спиной у нее твердый пол: Саймон делал все для того, чтобы она не испытывала ничего, кроме удовольствия.
        Оторвавшись от ее губ, он принялся покрывать поцелуями ее шею и ключицы, заставляя ее тело трепетать от наслаждения. Тяжело дыша, Тула водила ладонями вверх-вниз по его широкой спине. Его мышцы напрягались и расслаблялись под кончиками ее пальцев, и она улыбалась, радуясь, что ее прикосновения так на него действуют.
        Уставившись на блики на потолке, Тула плавилась в жидком огне, разливающемся по ее телу. Руки Саймона ловко и решительно двигались по ее коже, обжигая ее. Ей казалось, что она горит изнутри, но все же ей хотелось еще огня. Его губы ласкали ее шею, подбородок, щеки, затем наконец добрались до ее губ. Он целовал ее до тех пор, пока ее дыхание не затруднилось и разум не отключился.
        Затем страсть обрушилась на них в одно мгновение. Пальцы принялись лихорадочно расстегивать пуговицы, молнии и крючки. Какие-то секунды - и их обнаженные тела уже сплелись на полу тускло освещенной гостиной.
        Они стонали и вздыхали под звуки внешнего мира - стук дождя по оконным стеклам, завывания ветра и шорох автомобильных шин на мокром асфальте.
        Ни один из этих звуков не мог им сейчас помешать. Остальной мир продолжал жить своей жизнью, а в этой комнате время будто остановилось. Тула забыла обо всем. Сейчас для нее существовал только этот мужчина и огонь страсти, в котором они сгорали дотла. Она перестала прятаться от прошлого и беспокоиться о будущем и предалась удовольствию, которое предлагало ей настоящее. Утонула в темно-карих глазах, которые так много замечали, но так мало выдавали.
        - Ты думаешь, - произнес Саймон, улыбаясь одним уголком рта.
        - Прости, - ответила она, поглаживая кончиками пальцев его шершавую щеку. - Не знаю, как это произошло.
        - Давай посмотрим, что я могу сделать, чтобы отключить твой слишком активный разум.
        - Думаешь, ты можешь с этим справиться? - поддразнила она его.
        - Еще как могу, - заверил он ее.
        - Так докажи это на деле. - Тула озорно рассмеялась и томно вздохнула.
        Иметь любовника, который может тебя рассмешить в самые удивительные моменты, - это редкая удача. Возможно, у Саймона Брэдли есть еще хорошие стороны, о которых она пока не знает. Возможно…
        Не успела она опомниться, как он начал выполнять свое обещание - делать так, чтобы все мысли вылетели из ее головы. Надо сказать, у него это отлично получалось. Тула застонала, когда он накрыл губами ее сосок и принялся обводить его кончиком языка. Она извивалась под ним, стараясь взять все, что он мог ей предложить, почувствовать его каждой клеточкой своего тела.
        Когда он легонько прикусил зубами ее сосок, она приглушенно застонала, выгнулась дугой и прижала обеими руками его голову к своей груди. Ее пальцы зарылись в его густые мягкие волосы. Ей безумно нравилось то, что он с ней делал. Будь ее воля, она бы с радостью провела остаток жизни в таком положении.
        Слегка отстранившись, Саймон поднял глаза. Они улыбались. Очевидно, он понял, как действует на нее. Впрочем, она в любом случае не собиралась от него это скрывать. Зачем это делать, если он может доставить ей удовольствие одним-единственным прикосновением?
        Деревянный пол под ее спиной был прохладным, но ей было тепло, потому что ее согревал жар страсти. Его затвердевшая плоть прижималась к ее животу. Тула чувствовала, как он возбужден, и хотела, чтобы он поскорее оказался внутри ее.
        Она приподняла бедра, но Саймон не ответил на ее приглашение. Вместо этого он перекатился на спину, так что Тула теперь оказалась сверху.
        - Пол не самое удобное место, - сказал он, накрыв ее грудь ладонями. - Я подумал, что нам следует ненадолго сменить позу.
        - Перемены - это всегда хорошо, - ответила Тула, оседлав его.
        Ее ладони заскользили по его широкой мускулистой груди.
        Довольно вздохнув, Саймон заглянул в ее большие глаза и почувствовал, что его разум затуманивается. Он несколько дней думал, как будет ее соблазнять, но теперь, когда она наконец оказалась в его объятиях, его план перестал иметь значение. Сейчас для него важна только эта женщина. Ее близость. Ее вкус. Тихие стоны, которые она издает, когда он к ней прикасается.
        В приглушенном вечернем свете ее волосы и серебряные серьги блестели. В ее потемневших от желания глазах отражалось его собственное желание.
        Накрыв ее грудь, он зажал между большими и указательными пальцами ее соски и принялся их пощипывать. Ему так нравится наблюдать за тем, как на ее лице одна эмоция сменяет другую. Она не может ничего от него скрыть. Ее реакция на его ласки еще сильнее его распаляет, заставляет давать и брать больше.
        Положив руки ей на бедра, он приподнял их, чтобы ему было удобнее погрузиться в нее. Тула закрыла глаза, запрокинула голову и медленно, дюйм за дюймом, начала его принимать. Одновременно с удовольствием Саймон испытывал чувство раздражения. Он попытался ее поторопить, задвигался быстрее, но сейчас правила устанавливала эта маленькая женщина, и он был вынужден им подчиняться.
        - На этот раз тебе придется делать так, как хочу я, - произнесла Тула, - дерзко улыбаясь.
        Она была плотной, влажной и горячей. Ему не терпелось поскорее оказаться внутри ее, но коварная искусительница двигалась медленно, сводя его с ума. Она слегка покачивала бедрами, но он чувствовал себя так, словно очутился в эпицентре девятибалльного землетрясения. Все вокруг него дрожало, но ему хотелось большего. Все его чувства обострились до предела.
        Не имеет значения, с какой целью он ее соблазнил. Сейчас важно лишь то, что они создали вместе. Палящий огонь страсти. Союз двух тел, движущихся в эротическом танце, старом как мир. Они идеально подошли друг другу, как будто они две части одного целого.
        Ему все равно, что Тула - дочь его врага. Он не хочет помнить, что затеял это, чтобы отомстить Го-торну. Ему нужна только эта женщина и ощущения, которые она у него вызывает.
        Наконец Тула вняла его немой мольбе и стала двигаться быстрее. Положив руки ей на бедра, он уставился в ее блестевшие глаза и подхватил ее ритм.
        Наконец она задрожала и простонала его имя. В следующую секунду мир вокруг него разлетелся на множество осколков, а бешеный стук его сердца заглушил остальные звуки. Тогда он издал гортанный звук, похожий на львиный рык, и присоединился к ней в экстазе освобождения.
        Затем, когда они оба немного отдышались, он потянулся к ней, уложил ее поверх себя и, крепко прижав ее к своей груди, признался:
        - Ты восхитительная. Мне кажется, что моя жизнь была пустой, пока в ней не появилась ты.
        Туле отчаянно хотелось ему верить, но внутренний голос подсказывал ей, что эти слова всего лишь выражение благодарности ей за головокружительную близость.
        Не отпуская ее, он продолжил:
        - Я мог бы целую вечность заниматься с тобой любовью.
        - Я была бы не против, - ответила Тула, чувствуя, как волоски на его груди приятно щекочут ее грудь, - но сначала мне нужно принять душ.
        - Одно другому не мешает. - С этими словами он высвободился из ее объятий и, подхватив ее на руки, понес в ванную комнату. Оказавшись внутри, он опустил ее в джакузи из мрамора, частично наполненную водой, после чего присоединился к ней.
        Его набухшая плоть прижалась к ее животу, отчего ее желание разгорелось с новой силой. Заглянув в его глаза, она поняла, что Саймон хочет ее не меньше.
        Обняв его за шею, она поцеловала его. Он слегка приподнял ее, так что она его оседлала. Затем, покрывая поцелуями ее грудь, он снова наполнил ее собой, и они оба взмыли на вершину эротического наслаждения.
        После этого она сидела между его ног, прислонившись к нему спиной.
        - Я никогда не получал такого удовольствия, принимая ванну, - пробормотал Саймон, лаская губами ее шею.
        - Полностью с тобой согласна, - ответила Тула, поглаживая его бедро. - Ты фантастический любовник.
        - Спасибо, - сказал он. - Рад, что тебе понравилось. Ты тоже была великолепна. Ты еще более страстная и сексуальная, чем мне показалось в прошлый раз. Воспламеняешься от каждого моего прикосновения, и это меня заводит.
        - Ты мне льстишь, но все равно спасибо, - промурлыкала она, понимая, что влюбилась в этого мужчину. Единственный способ уберечь свое сердце - поскорее уйти от Саймона. Ей придется иметь дело с яростью и болью, когда оно будет разбито.
        - Мы сегодня будем спать? - спросила она, кладя голову ему на плечо.
        - Я знаю занятие поинтересней, - хрипло произнес Саймон, поворачивая ее и кладя поверх себя.
        Уже перевалило за полночь, когда они, ненадолго заглянув в детскую к спящему Натану, устроились в банных халатах на диване у камина в спальне Саймона. Он поднял бокал вина.
        - Я пью за лучшую ночь в своей жизни.
        Улыбаясь, Тула покачала головой.
        - Не говори ерунды, Саймон. Мне почему-то кажется, что ты уже много раз произносил этот тост.
        - Нет, сегодняшняя ночь действительно лучшая. Да, у меня было немало женщин, но ни одна из них не доставила мне столько удовольствия, сколько я получил с тобой за эти несколько часов.
        - Что ж, в таком случае мы можем все повторить.
        - Жду не дождусь, - ответил Саймон, соблазнительно улыбаясь. - Придвинувшись ближе, он развязал пояс ее халата и уставился на ее грудь. - Ты само совершенство, Тула. Ты даже не представляешь, что со мной делаешь, - добавил он и приник губами к розовому соску. - Я хочу покрыть поцелуями каждый дюйм твоего тела. Ты сводишь меня с ума.
        Застонав от удовольствия, она запустила пальцы в его волосы и позволила ему любить ее.
        Глава 11
        Ничего не изменилось, и в то же время изменилось все.
        Два дня спустя Тула все еще пыталась понять, какой поворот произошел в их с Саймоном отношениях. Конечно, если так можно назвать то, что происходит между ними. Ведь они просто мужчина и женщина, которых связывает только секс и маленький мальчик, не являющийся их общим ребенком.
        Саймон был так ненасытен в постели, что последние две ночи она почти не спала. Впрочем, она не жаловалась. Но испытывает ли он к ней что-то помимо сексуального влечения? А может, он занимается с ней любовью только потому, что надеется таким образом скорее получить право опеки?
        Она отдалась этому мужчине, не имея ни малейшей уверенности в том, что он когда-нибудь ответит на ее чувства. Да, она его любит, и сейчас уже поздно что-либо менять.
        Как она могла это допустить? Разве она не давала себе слово, что не будет в него влюбляться? Но разве можно было этого избежать? Саймон оказался глубже и интереснее, чем она его себе представляла вначале. Она наблюдала за ними с Натаном, и ее трогало его трепетное отношение к малышу. Она видела мягкую заботливую сторону его натуры, которую он так тщательно пытался скрыть от посторонних глаз.
        Она больше не может отрицать правду. Она любит мужчину, который испытывает к ней только сексуальное влечение.
        - Это не может хорошо кончиться.
        - Старайся надеяться на лучшее, - посоветовала ей Анна.
        Посмотрев на подругу, Тула покачала головой:
        - Не понимаю, как можно относиться к этому с оптимизмом. Анна, он меня не любит.
        - Ты не можешь это знать наверняка.
        Из ее горла вырвался циничный смешок.
        - Он не признавался мне в своих чувствах, не делал ничего, что могло бы навести меня на мысль, что я ему небезразлична. Это значит, что он меня не любит.
        - Это означает всего лишь то, что он мужчина, - ответила Анна, сосредоточившись на рисунке, который наносила на стену детской. - Дорогая, ни один мужчина не хочет признавать, что он влюблен. Как только в мужском мозгу промелькнет слово «любовь», он сразу начинает работать в другую сторону. Мужчины трусливые создания.
        Тула рассмеялась. Очевидно, Натану понравился этот звук, потому что он последовал ее примеру. Прежде чем ответить подруге, она поцеловала его в лоб.
        - Саймон? Трусливый? - Эта мысль показалась ей нелепой. - Он воплощение силы и уверенности. Он устанавливает правила и заставляет всех ему подчиняться.
        - Однако ты ему не подчиняешься, - заметила Анна.
        - Да, но это другое дело.
        - Саймон больше не ждет, что ты будешь делать то, что он скажет?
        - Нет, - ответила Тула. - Он уже убедился, что это бесполезно.
        - Надо же, - удивилась подруга, продолжая водить кисточкой по стене. - Значит, из-за тебя он нарушил собственные правила?
        Она задумалась на мгновение, прежде чем ответить:
        - Полагаю, это произошло только потому, что я посмеялась над его привычным распорядком.
        - Как он на это отреагировал?
        - Возмутился, но затем начал вносить изменения в свой распорядок. Приходить домой раньше, отменять деловые встречи.
        - Гмм, - задумчиво протянула Анна.
        - Это еще ничего не значит, - сказала Тула.
        - Только то, что этот человек, помешанный на порядке, меняется из-за тебя.
        - Но…
        - Он не стал бы этого делать, будь он к тебе равнодушен, - заметила Анна.
        Тула покачала головой:
        - Ты ошибаешься. Я безразлична Саймону. Он терпит меня здесь только из-за Натана.
        - Ну, я не знаю…
        - А я знаю, - уверенно произнесла Тула, глядя на малыша, сидящего у нее на коленях. Она не собирается притворяться, что все хорошо, поскольку это не так. И дело здесь не только в ее безответной любви к Саймону.
        С каждым днем ее неминуемая разлука с Натаном становится все ближе. Скоро она потеряет ребенка, которого любит как своего собственного. Она потеряет Саймона и иллюзию семьи, которой жила эти несколько недель. Потеряет все, что для нее важно, и осознание этого причиняет ей боль.
        - Скоро мне придется отсюда уехать. Покинуть Натана и Саймона. Эта мысль меня медленно убивает.
        Повернувшись, Анна посмотрела на нее:
        - Кто ты и что ты сделала с прежней Тулой?
        - Что это значит?
        - То, что раньше ты была самой большой оптимисткой из всех, кого я знала, - ответила Анна, возвращаясь к работе над рисунком, который начала еще вчера. - Ты всегда была настроена позитивно, даже когда для этого не было оснований. Черт возьми, Тула, даже твоему отцу не удалось тебя поколебать. Если ты чего-то хотела, ты этого добивалась, даже если все говорили, что у тебя ничего не выйдет. Что случилось?
        - Он случился. - Тула поцеловала Натана в макушку. - Этот маленький мальчик перевернул мою жизнь с ног на голову. Я больше не могу думать только о себе.
        - Значит, Саймон тут ни при чем? - спросила Анна. - Хочешь сказать, ты только переживаешь из-за скорой разлуки с Натаном и совсем не сохнешь по его отцу? Кого ты пытаешься обмануть, меня или саму себя?
        Прищурив глаза, Тула недовольно пробурчала:
        - Терпеть не могу всезнаек.
        - О-о, вижу, я попала в точку. - Улыбаясь, Анна сделала еще один мазок, затем чуть отошла назад, чтобы посмотреть на свою работу. - Признайся, Тула, причина твоих страданий кроется намного глубже. Она касается того, что ты наконец нашла место, где ты хочешь находиться, но думаешь, что тебе нужно его покинуть.
        Внутри у Тулы все болезненно сжалось, когда она осознала, что ее подруга права.
        - Ты нашла дом, который искала с детства. - Глаза Анны были полны сочувствия и понимания. - Ты любишь Саймона и Натана. Они та семья, о которой ты всегда мечтала. Ты отдала им свое сердце и теперь думаешь, что тебе придется проститься со своей мечтой.
        Натан захлопал ладошками по рукам Тулы, лежащим на его ножках. Несмотря на то что открыты оба окна, в комнате пахнет краской. Скоро работа будет закончена. Тула посмотрела на изображение леса и цветочного луга вдалеке и улыбнулась Одинокому Кролику под деревом на переднем плане.
        Бубенчики на двери соседнего дома позвякивали на ветру. Наблюдая за движениями кисти Анны, Тула размышляла над словами подруги и в конце концов признала, что та права. Она любит Саймона и Натана. Любит семью, которой они втроем стали, пусть даже ненадолго. Ей больно осознавать, что она в этой семье лишняя и ей скоро придется уйти. Мысль об одиночестве угнетала ее.
        - Ты права, - наконец сказала она.
        - Я впервые об этом жалею, - ответила Анна.
        - Но что я могу поделать? Я не могу помешать Саймону стать опекуном Натана. Он имеет полное право воспитывать своего сына. Я также не смогу остаться, когда передам ему право опеки.
        - Это серьезная проблема, - сказала Анна. - Но у каждой проблемы есть решение.
        - Остается только его найти, - пробормотала Тула.
        Последние несколько дней были чудесными. Днем она работала и присматривала за Натаном. Когда Саймон возвращался с работы, они вместе ужинали, занимались малышом. После того как они укладывали Натана спать, наступало их время.
        Секс был просто невероятным. С каждым разом он становился все лучше, но к удовольствию Тулы примешивалась горечь. Она дорожила каждой минутой, проведенной с Саймоном, зная, что расставание неизбежно. Оба прекрасно это понимали, но молчали.
        Натан весело залепетал у нее на коленях, и она тяжело вздохнула.
        - Дорогая, если он тебе нужен, борись за него, - посоветовала ей Анна.
        - О чем ты говоришь?
        - Я говорю о любви. Я знаю, что ты любишь Саймона. Я вижу это. Есть вероятность того, что он тоже увидит.
        - О боже, - простонала Тула. - Надеюсь, что нет.
        - Почему? - Анна повернулась, чтобы посмотреть на нее. - Почему ты скрываешь свои чувства? Разве не ты мне советовала бороться за свое счастье?
        - Да, но…
        - Если Саймон не отвечает тебе взаимностью, это другое дело. - Потерев нос, она сделала еще пару мазков. - Впрочем, я готова поспорить, что Саймон тебя любит. Разве тебя можно не любить? Я видела вас вместе вчера и сегодня утром. Он так на тебя смотрит…
        - Как? - В сердце Тулы загорелся огонек надежды.
        - Так, будто в комнате нет никого, кроме тебя, - с улыбкой ответила Анна. - Но, Тула, ты никогда не узнаешь, что он к тебе чувствует, если не поговоришь с ним об этом.
        - Как мне это сделать?
        - Знаешь, когда лучше всего говорить с мужчинами о таких вещах? Сразу после секса. В эти минуты они обычно довольны, расслаблены и готовы к откровениям.

«Иногда», - подумала Тула. Часто они бывают раздражительны. Все же попробовать стоит.
        Она покачала головой:
        - Сэм знает, какой хитрой ты можешь быть?
        - Думаю, да, - ответила Анна с озорной улыбкой. - К тому моменту, когда он понимает, что я схитрила, чтобы добиться своего, уже слишком поздно.
        - Я не знаю…
        - Кто сказал, что в любви и на войне все средства хороши?
        - Не помню, - сказала Тула, - но, готова поспорить, это был мужчина.
        - Итак, почему бы тебе не попытать счастья, пока ты здесь? Не говори ему открыто, что любишь его. Покажи ему это. Заставь его захотеть то, что ты можешь ему дать.
        После этого Анна вернулась к работе, а Тула начала всерьез размышлять над ее словами.
        - Ты по-прежнему собираешься это сделать, не так ли?
        - Сделать что? - спросил Саймон, не сводя глаз с аппарата, подающего бейсбольные мячи. Приятного мало, если в тебя попадает мяч, летящий со скоростью девяносто миль в час.
        - Я о Туле. Ты все еще собираешься ее использовать в своих целях?
        Только точным движением отбив следующий мяч, Саймон посмотрел на Мика, находящегося в соседней страйк-зоне.
        - Не знаю, о чем ты говоришь.
        - Кого ты пытаешься обмануть, Саймон? Я слишком долго являюсь твоим близким другом.
        - Достаточно долго, чтобы знать, что я не люблю, когда суют нос в мои дела?
        - Очевидно, нет, - добродушно произнес Мик. - Можешь меня уволить, если тебе не по душе то, что я тебе говорю.
        Саймон фыркнул:
        - Я тебя уволю, а потом твоя жена мне шею свернет.
        - Возможно, - довольно усмехнулся Мик. - Ну так как насчет Тулы?
        - Оставь это, Мик. Я собираюсь сделать то, что должен.
        - Нет, - упрямо возразил его друг, - ты собираешься сделать то, что тебе велит твоя дурацкая гордость. Это большая разница.
        Саймон отбил низкий крученый мяч, вылетевший из аппарата на огромной скорости.
        - Дело тут вовсе не в моей гордости, - пробурчал Саймон, раздосадованный тем, что его лучший друг не поддерживает его в этом деле.
        Обычно Саймон доверял мнению Мика. Если они вдвоем приходили к согласию по какому-либо вопросу в бизнесе, их ждал успех. Всякий раз, когда Саймон не слушал совета Мика, возникали проблемы. Но на этот раз его друг ошибается. Саймон это знает. Чувствует.
        После того как подруга Тулы ушла, нарисовав на стене детской волшебный лес с Одиноким Кроликом, сидящим под деревом, все изменилось. Последние несколько дней с Тулой были удивительными. Но он знал, что все это ненастоящее. Не что иное, как спектакль, поставленный им. Они много разговаривали и смеялись, устраивали пикники в саду, гуляли с Натаном. Два дня назад они впервые посадили его на качели.
        Он осознал, что ни с кем не был в своей жизни так близок, как с Тулой. Однако это не помешало ему снова ее соблазнить с определенной целью. Ее реакция на его ласки и поцелуи была такой искренней, что время от времени его мучило чувство вины. Он подавлял его, напоминая себе, что Тула взрослая женщина, способная сама принимать решения. Никто ее не затаскивал в его постель силой.
        Однако всякий раз, когда он себе это говорил, тихий голосок совести задавал ему вопрос: «Она бы легла с тобой в постель, если бы знала о твоем плане? Если бы знала, что она всего лишь орудие, с помощью которого ты собираешься отомстить ее отцу?»
        Ее предполагаемый ответ вызывал у него чувство неловкости. В глубине души он понимал, что Тула для него не просто оружие против Джейкоба Готорна, которое он ждал столько лет. Она значит для него намного больше. Он не хотел к ней привязываться, но это произошло. Испугавшись чувств, которые он начал испытывать к Туле, Саймон сказал себе, что то, что им хорошо вместе, еще ничего не значит. Что счеты с Джейкобом Готорном гораздо важнее симпатии к его дочери.
        Судя по тому, что Тула рассказала ему о своем отце, у них были непростые отношения. Возможно, она сама не прочь его уязвить.
        Саймон отбил следующую подачу, и мяч улетел в правую сторону площадки. Она еще поблагодарит его за то, что он ее использовал.
        - Нет, оно как раз в твоей гордости, Саймон. Тебя обманул беспринципный человек, и ты хочешь ему отомстить.
        Резко повернувшись, он посмотрел на Мика:
        - Речь идет не только обо мне. Джейкоб также причинил вред моему отцу. Этот старый мерзавец чуть не отобрал у нас дом.
        Ему было неприятно осознавать, что Джейкоб Готорн оставил в дураках два поколения семьи Брэдли. Жажда мести много лет не давала ему покоя. Может ли он проглотить давнюю обиду из-за чувств к женщине?
        - И ты хочешь отомстить Готорну, уподобившись ему?
        - О чем ты говоришь, черт побери?
        Мик покачал головой. Лицо его выражало осуждение.
        - Если ты это сделаешь, если используешь Тулу, чтобы отомстить ее отцу, значит, ты такой же беспринципный негодяй, как он.
        Саймон пару минут размышлял над этими словами, затем выбросил их из головы. Он придумал план и намерен его осуществить. Он привык добиваться своего и на этот раз тоже не собирается идти на попятную.
        - Ты не такой, Саймон, - сказал ему Мик. - Надеюсь, ты это поймешь, пока еще не слишком поздно.
        Несколько дней спустя Тула чувствовала себя счастливой.

«Анна была права», - подумала девушка. Она еще не призналась Саймону в любви, но делала все возможное, чтобы он понял, как много стал для нее значить. Она была уверена, что ей удалось до него достучаться. Это говорила его улыбка, его прикосновения, нежные слова, которые он нашептывал ей на ухо, когда она лежала в его объятиях.
        Он больше не искал няню для Натана, не заводил с Тулой разговоров об опеке. Они втроем словно находились в своем собственном мире, где время остановилось до тех пор, пока Тула и Саймон не решат, какое будущее для себя выберут.
        Тула мысленно призналась себе, что никогда не отличалась терпеливостью, но она намерена бороться с этим недостатком. Она будет делать все, чтобы убедить Саймона, что им хорошо вместе, до тех пор пока он не ответит на ее чувства.
        - Возможно, у нас все получится, - сказала она малышу, одевая его для прогулки. - Возможно, мы станем настоящей семьей.
        Натан засмеялся и хлопнул в ладоши, словно ему понравилась эта идея.
        - Рада, что ты тоже этого хочешь, мой дорогой. - Поцеловав Натана, она посадила его в прогулочную коляску. - Как ты смотришь на то, чтобы заглянуть в магазин к той милой даме и поговорить с ней о моей предстоящей встрече с читателями?
        Саймону казалось, будто он одновременно живет в двух разных мирах. В одном он испытывал счастье, которого не знал раньше, в другом его постоянно преследовало ощущение, что он собирается совершить самую большую ошибку в своей жизни.
        Он шел по многолюдной улице в центре деловой части города, едва замечая шум и суету вокруг него. Он смотрел прямо перед собой. Должно быть, у него было устрашающее выражение лица, поскольку другие пешеходы сторонились при его приближении.
        Мыслей в его голове было так много, что он не мог в них разобраться. Это было так непривычно. До сих пор он гордился своей способностью концентрироваться на том, что имело для него важное значение. Сейчас ему не удавалось сосредоточиться даже на работе. Сеть универмагов Брэдли до сих пор была смыслом его жизни. Он посвятил последние десять лет жизни тому, чтобы вернуть то, что потерял его отец, и сделать семейную компанию крупнейшей в своей сфере в Соединенных Штатах.
        Это были конкретные цели. Первую он с блеском выполнил, к осуществлению второй был очень близок. Удивительно, но в последнее время это отошло на второй план. Причиной тому была Тула. «Что бы я ни делал, мои мысли всегда возвращаются к этой женщине», - подумал он, с нетерпением ожидая, когда на светофоре загорится зеленый. Рядом с ним подросток в наушниках покачивался под музыку, молодая мать разговаривала с малышкой, которую держала на руках. Сигналили такси, кто-то кричал, - одним словом, жизнь шла привычным чередом.
        Для всех, кроме него.
        Саймон знал, что может этого избежать. Что ему не обязательно появляться в двенадцать тридцать в эксклюзивном ресторане и «случайно» встречаться с человеком, с которым он хотел расквитаться все эти годы. Он знал, что у него еще есть время остановиться и отказаться от решения, которое он принял еще до того, как Тула стала важна для него.
        Тула.
        Опять она. Перед его внутренним взором возник ее образ. Он увидел ее мягкие короткие волосы, очаровательную улыбку. Ямочку, которая сводила его с ума всякий раз, когда появлялась на ее щеке. Он вспомнил историю об одинокой девочке, пытающейся подружиться с кроликом. Вспомнил, как Тула среди ночи качала на руках Натана, как танцевала под радио, готовя ужин. Вспомнил ее домик в Кристал-Бэй. Такой маленький, но полный жизни. И любви.
        Тула вошла в его жизнь и перевернула в ней все вверх дном.
        На светофоре зажегся зеленый, и он пошел вместе с другими людьми на противоположную сторону улицы.
        За считаные дни они с Тулой и Натаном стали тем, чего у него никогда не было - семьей. Он это чувствовал, когда играл с малышом, когда держал Тулу в своих объятиях и просыпался утром рядом с ней.
        Он не планировал провести оставшуюся жизнь таким образом. Его мысли никогда раньше не были заняты маленькими детьми и бойкими женщинами, которые целовали его так, словно он был единственным мужчиной на свете. Сейчас он не мог себе представить свою дальнейшую жизнь без Тулы и без Натана и не знал, что ему с этим делать.
        С океана подул холодный ветер. Саймон остановился у ресторана, чтобы в последний раз взвесить все за и против.
        Если Мик прав, то, встретившись с Джейкобом, он разрушит все то, что может быть у него с Тулой. С другой стороны, если он не войдет внутрь и у них с Тулой ничего не получится, он упустит свою единственную возможность отомстить человеку, которого ненавидит столько лет.
        Потерев ладонью затылок, Саймон тупо уставился на поток пешеходов, проносящихся мимо. Впервые в жизни он не знал, каким должен быть его следующий шаг. Не знал, следует ли ему пожертвовать собственными интересами ради другого человека.
        - Давай же, решайся, Брэдли, - пробормотал он, переводя взгляд на большие окна ресторана, за которыми, сидя на кожаных диванчиках, обедали люди.
        Когда он увидел Джейкоба Готорна, кровь застыла в его жилах. Пожилой мужчина сидел за одним из столиков в компании трех мужчин в деловых костюмах. Совершенно очевидно, что этот старый плут среди них главный. Кто знает, что он замышляет? Кто знает, какую компанию он собирается разорить на этот раз?
        В его голове снова пронеслись мысли о Туле, как будто его подсознание боролось с тем, что он видел. Напоминало ему о том, что он может потерять.
        Тула. Дочь его врага. Ему не следует ей доверять, однако он ей доверяет. Ему не следовало к ней привязываться, однако он привязался.

«Этого недостаточно», - твердо сказал он себе, потянувшись к дверной ручке.
        Он должен это сделать ради своего отца. Ради себя самого.
        Он это сделает, и его ничто не остановит.
        Глава 12
        Перед входом в книжный магазин стояли подставки с постерами с изображением обложки последней книги Тулы и объявлением о ее встрече с читателями в эти выходные. При виде своего не очень удачного фото Тула поморщилась. Ей давно следовало сделать новый снимок для рекламы.
        - Мисс Барронс!
        Повернув голову, она улыбнулась вышедшей из магазина Барбаре:
        - Здравствуйте. Я рада вас видеть.
        Обменявшись с ней рукопожатием, женщина указала ей на постеры:
        - Вы одобряете?
        - Да, вы здорово потрудились. Спасибо. Но, уверяю вас, не стоило так беспокоиться.
        - Поверьте мне, нам это было в радость. Ваши книги хорошо продаются. Уверена, в выходные здесь будет много народу.
        - Это хорошая новость. - Тула наклонилась, чтобы достать Натана из коляски, но он не захотел идти к ней на руки. - Все хорошо, дорогой, мы заглянем сюда ненадолго, а затем пойдем в парк, - пообещала она ему.
        - У вас красивый сын, - улыбнулась Барбара, потрогав маленькую ручку Натана.
        Сердце Тулы наполнилось гордостью, надеждой и любовью, и она не стала ее поправлять. Посмотрев на малыша, который улыбался ей своей беззубой улыбкой, она поцеловала его и просто сказала «спасибо».
        Саймон направлялся к столику Джейкоба, не обращая внимания на официантку, пытавшуюся его остановить. Взгляд его был прикован к Готорну. Человеку, погубившему отца Саймона и чуть не уничтожившему компанию, которую создавало несколько поколений семьи Брэдли.
        Остановившись рядом со столиком, Саймон посмотрел на своего врага. Тула унаследовала голубые глаза от отца, но различие состояло в том, что во взгляде Джейкоба нет ни капли тепла. Тула совсем не похожа на своего отца. Как у такого жестокого бессердечного человека, как Готорн, могла родиться дочь вроде Тулы?
        - Брэдли, - произнес пожилой мужчина, с отвращением глядя на незваного гостя. - Что ты здесь делаешь?
        - Подумал, мы могли бы немного поболтать, Джейкоб, - ответил Саймон, не обращая никакого внимания на спутников Готорна.
        - В следующий раз. Я занят. - Джейкоб повернулся к человеку, сидящему справа от него.
        - Лично мне сейчас гораздо удобнее, - ответил Саймон.
        Театрально вздохнув, пожилой мужчина снова повернулся к нему лицом и сказал:
        - Ладно. В чем дело?
        Саймон впервые обратил внимание на спутников Готорна:
        - Думаю, нам лучше поговорить наедине.
        - Не вижу в этом необходимости, - возразил Джейкоб. - У меня запланированная деловая встреча. Тебя на нее никто не приглашал.
        Верно. Но он с трудом узнал, где сегодня обедает Готорн, и не собирается уходить. Саймон красноречиво посмотрел на мужчин, сидевших за столиком. Они поднялись и направились в сторону бара.
        - Это займет минут пять, - сказал им Джейкоб.
        - Думаю, еще меньше, - заверил его Саймон, окидывая взглядом помещение ресторана со стенами, отделанными дубовыми панелями, ярко-красным ковром на полу и черными кожаными диванчиками. Старинные светильники на стенах и свечи, горящие на столиках, придавали ресторану сходство со средневековым замком.
        Сев напротив Готорна, Саймон смерил его суровым взглядом. Настал момент, которого он так ждал.
        - Что тебе от меня надо. Брэдли? - Откинувшись назад, Джейкоб небрежно положил руку на спинку диванчика. - Пришел жаловаться, что я опять украл у тебя из-под носа здание, которое ты хотел приобрести? Если так, то разговор окончен.
        - Я здесь не для того, чтобы обсуждать твои беспринципные действия, Джейкоб.
        - То, что ты называешь беспринципным, я называю умным и эффективным. - Пожилой мужчина фыркнул. - Если не это тебя привело, тогда что? Говори быстрее. Я человек занятой и не привык тратить впустую драгоценное время.
        - Хорошо. Сейчас ты все узнаешь, - ответил Саймон, несмотря на то что внутренний голос приказывал ему замолчать и уйти, пока еще не поздно. Но разве может он его слушать, видя перед собой самодовольную физиономию Джейкоба?
        - Что? - В голосе Готорна слышалось нетерпение.
        - Я просто хочу, чтобы ты знал, что я тоже кое-что у тебя украл.
        - И что же ты мог у меня украсть?
        - Твою дочь.
        Реакция Джейкоба оказалась совсем не такой, какую ожидал увидеть Саймон. За секунду его голубые глаза превратились в сверкающие льдинки.
        - У меня нет дочери, - отрезал он.
        - Есть. - Наклонившись вперед, Саймон понизил тон: - Ее зовут Тула, и она сейчас находится в моем доме.
        Джейкоб пронзил его суровым взглядом:
        - Таллула Барронс больше мне не дочь. Если ты пришел говорить со мной о ней, наш разговор окончен.
        - Ты отрекаешься от собственной плоти и крови? - Саймон ошеломленно уставился на Джейкоба. Он всегда был плохого мнения о Готорне, но такого не ожидал.
        Отвернувшись, Джейкоб подозвал официантку. Когда она подошла, он распорядился:
        - Передайте, пожалуйста, моим гостям, что я готов продолжить нашу встречу. Вы найдете их в баре.
        - Да, сэр, - ответила молодая женщина и удалилась.
        Саймон не сдвинулся с места.
        - Тебя действительно не волнует Тула? - ужаснулся он, глядя в глаза пожилому мужчине.
        - А почему она должна меня волновать? - возразил Джейкоб. - Она сделала свой выбор. Чем она занимается и с кем, мне совершенно безразлично. Для меня она умерла, Брэдли.
        К горлу Саймона вдруг подкатилась тошнота. Находиться рядом с этим человеком стало для него невыносимо. Он всегда представлял себе, что его месть будет сладкой на вкус. Что он испытает глубокое удовлетворение. Что уйдет от Готорна с высоко поднятой головой и ощущением собственного превосходства. Но вместо этого он чувствовал себя так, словно бросился в сточную канаву, чтобы бороться с крысой за объедки. Разумеется, Мик оказался прав. Саймон опустился до уровня Джейкоба Готорна, уподобился ему, и это не принесло ему ничего, кроме отвращения к самому себе.
        В его голове снова пронеслись мысли о Туле. Они были подобны свежему ветерку в жаркий летний день. Она всегда была с ним откровенна. Она подарила ему тепло и радость, которых он никогда не знал. Она его полная противоположность и в то же время воплощение всего того, чего ему так не хватает в жизни.
        Он предал ее. Использовал для того, чтобы отомстить человеку, который не замечает, какая удивительная у него дочь. Джейкоб Готорн слеп, но и сам он прозрел слишком поздно.
        Медленно поднявшись, Саймон посмотрел сверху вниз на отца Тулы и, покачав головой, сказал:
        - Знаешь, Готорн, мне жаль, что я потратил впустую столько лет, испытывая ненависть к тебе. Оказалось, что ты этого не стоишь.
        Саймон нашел Тулу в гостиной. Она сидела на диванчике у окна и читала книгу. Когда он вошел в комнату, она подняла на него глаза и улыбнулась ему. На ее щеке образовалась очаровательная ямочка, и внутри у него все болезненно сжалось. Он принял решение сказать ей всю правду, хотя понимал, что, когда она ее узнает, между ними все будет кончено и ему придется жить дальше с осознанием того, что он причинил боль человеку, который сделал ему больше добра, чем кто-либо.
        - Саймон? Что-то случилось? - Поднявшись с дивана, Тула подошла к нему. Ее глаза были полны тревоги.
        Он поднял руку, но тут же опустил, поняв, что не сможет сделать свое признание, если прикоснется к ней. Не сможет заставить себя ее отпустить, если она снова окажется в его объятиях.
        - Я сегодня видел твоего отца, - выпалил Саймон, отказавшись от лишних церемоний.
        Ее лицо вытянулось, в голубых глазах промелькнула настороженность.
        - Не знала, что ты с ним знаком.
        - Мы с Джейкобом знакомы уже давно, - напряженно произнес он. - Помнишь, я рассказывал тебе о человеке, который чуть не украл у меня этот дом? Человеке, который увел у меня из-под носа собственность, которую я собирался купить?
        - Значит, это был мой отец?
        - Да. - Подойдя к бару, Саймон налил себе скотча и залпом выпил его, но алкоголь не помог ему избавиться от внутреннего холода. - Когда я узнал, кто ты, - продолжил он, переведя взгляд с пустого стакана в своей руке на нее, - у меня появилась идея воспользоваться тобой, чтобы отомстить твоему отцу.
        Тула поморщилась. Даже находясь в другом конце комнаты, он почувствовал ее боль и возненавидел себя за то, что заставил ее страдать. Но он уже не мог остановиться. Он должен сказать ей все. Говорят, что чистосердечное признание помогает облегчить душу. Это неправда. Вместо этого оно рвет ее на части.
        - Сегодня я сказал ему, что сплю с тобой. - Он сделал небольшую паузу, чтобы посмотреть, как Тула это воспримет. Ее единственной реакцией на его слова было выражение тихой печали на лице.
        - Разумеется, ему нет до этого никакого дела, - ответила она, нарушив напряженное молчание. - Мой отец отрекся от меня, когда я предпочла «тратить впустую свои способности, занимаясь написанием примитивных книжек для сопливого отродья», как он выразился.
        - Тула…
        Он слышал в ее голосе застарелую боль, видел в ее глазах печаль. Все в нем умоляло его подойти к ней, заключить ее в объятия. Любить ее так, как она того заслуживает. Но он знал, что после его слов она этого уже не захочет, и мысленно проклинал себя за то, что все так вышло.
        - Джейкоб идиот, - пробормотал Саймон, затем добавил: - И я тоже. Я не хотел тебе этого рассказывать, но ты имеешь полное право все знать.
        - Лучше поздно, чем никогда, - печально произнесла она.
        Стиснув зубы, Саймон нашел в себе силы сказать:
        - Я не хотел причинять тебе боль.
        - Возможно, нет, - сказала Тула. - Это просто побочный эффект, который возник в процессе достижения тобой цели. Я нисколько не удивлена. Я еще во время нашей первой встречи поняла, что ты такой же, как мой отец. Вы оба умеете только делать деньги и использовать людей.
        Саймон направился к ней, но остановился, когда она начала инстинктивно отступать назад. Разве он имеет право с ней спорить после того, что сделал? Возможно, он даже хуже, чем отец Тулы. Он знал, какая она удивительная, но лгал ей, использовал ее.
        Брэдли прокрутил в голове свой разговор с Джейкобом Готорном. Он видел собственными глазами, что это за человек. Он понял, что если ничего не поменяет в своей жизни, то в конечном итоге станет таким же холодным и бессердечным, как Джейкоб Готорн.
        Тщательно подбирая слова, он начал:
        - Я знаю, что у тебя нет оснований мне верить, но я уже не тот человек, каким был в день нашей первой встречи. Более того, я не хочу быть тем человеком.
        - Саймон, - мягко произнесла она, качая головой.
        - Позволь мне закончить. - Глубоко вдохнув, он продолжил: - Есть много вещей, которые я хочу тебе сказать, но, боюсь, больше не имею на это права. Поэтому у меня остался только один способ доказать тебе, что я не такой, как твой отец. Я тебя отпускаю.
        - Что?
        - Черт побери. - Издав резкий смешок, он запустил пальцы в волосы. - Так будет правильнее всего. - Он заглянул ей в глаза. - Мы оба знаем, что я готов заботиться о Натане. Я найму для него лучшую няню, и ты сможешь вернуться домой. Это все, что я могу для тебя сделать.
        Туле показалось, что мир пошатнулся на своей оси. Ей было больно узнать, что мужчина, которого она полюбила всем сердцем, спал с ней только для того, чтобы отомстить ее отцу, причинившему зло его семье. Что все ее надежды и мечты рассеялись как дым.
        Теперь он гонит ее от себя и от Натана и говорит, что делает это для ее блага.
        Боль заполнила черную пустоту в груди, где когда-то было сердце. Обиженная, униженная и уставшая от того, что ее предают самые близкие люди, Тула тяжело вздохнула.
        - Неужели ты не видишь, Саймон? - печально прошептала она. - Даже сейчас ты ведешь себя как мой отец.
        - Нет… - начал он, но она перебила его, не желая слушать больше никаких объяснений.
        - Ты отпускаешь меня не ради меня, а ради самого себя. Ради успокоения своей совести. Чтобы убедить себя в том, что ты лучше моего отца.
        - Тула, это не…
        - Что, если я не хочу уходить? - спросила она, пристально глядя на него. - Что тогда?
        Разумеется, у него не было ответа. Но это уже не имело значения, потому что Тула его не ждала. Уже слишком поздно. Она должна вернуться домой и попытаться собрать воедино осколки своей жизни.
        - Натан сейчас спит, - мягко сказала она. - Я уеду прямо сейчас, пока он не проснулся. Боюсь, что у меня не хватит духу с ним попрощаться.
        - Черт побери, Тула, позволь мне хотя бы…
        - Ты все сделал, - перебила она его, повернувшись лицом к лестнице. - Пусть твой нотариус со мной свяжется. Я подпишу все необходимые бумаги, чтобы передать тебе право опеки над Натаном. И, Саймон, - добавила она, - пообещай мне, что будешь любить его за нас двоих.
        Следующие несколько дней Саймон жил как в аду. Он не мог сосредоточиться на работе. Ему вдруг стали безразличны цены на акции компании и новые предложения его деловых партнеров. Его выводило из себя, что Мик каждые пять минут повторял: «Я же тебе говорил». Воспоминания о Туле были такими отчетливыми, что без нее собственный дом казался ему пустым.
        Натан постоянно плакал, тоскуя по единственной матери, которую помнил. Саймон пытался его успокоить, но все без толку. Он понимал, что чувствует малыш. Ему самому было плохо без Тулы. Он даже не нанял няню, чтобы не видеть, как другая женщина держит на руках Натана. Он хотел, чтобы Тула вернулась в их дом… Ее место рядом с ними. Каждый новый день без нее казался еще более пустым и тоскливым, чем предыдущий. Она снилась ему каждую ночь. Просыпаясь, он тянулся к ней, но находил только холод и пустоту.
        Он любит эту женщину, черт побери. У него была семья, и он хочет ее вернуть. Ради Натана. Ради себя. Да, он вел себя как полный идиот, но у Тулы такое доброе сердце, что, возможно, она его простит.
        Если бы не запланированная встреча с читателями, Тула вряд ли когда-нибудь осмелилась бы вернуться в Сан-Франциско. Раньше она не приезжала сюда, потому что боялась столкнуться со своим отцом, теперь к этой добавилась еще одна причина.
        Саймон и Натан живут всего в нескольких кварталах от этого книжного магазина в викторианском особняке, который она уже начала считать своим домом. Наверняка Саймон нашел для Натана хорошую няню. Интересно, тоскуют ли они по ней, как она по ним?
        Сидя посреди мягкого ковра в книжном магазине, Тула смотрела на лица своих юных читателей, окружавших ее. Родители стояли в стороне и наблюдали за своими чадами.
        Поостыв, Тула начала жалеть о том, что ушла от Саймона. Да, он причинил ей боль, но он все ей рассказал, не так ли? Ему было нелегко признаться в том, что он сделал. Он мог бы молчать, но предпочел быть с ней честным. Несмотря на боль и обиду, она поняла, что по-прежнему его любит. Она решила, что после встречи с читателями приедет к нему домой и признается Саймону Брэдли в своих чувствах. Возможно, он ответит ей взаимностью, и они смогут начать все заново и стать настоящей семьей.
        Эта мысль придала ей сил. Улыбнувшись детям, она спросила:
        - Вы готовы услышать историю о том, как Одинокий Кролик нашел друга?
        - Да! - послышался в ответ унисон детских голосов.
        Она рассмеялась, и ей стало легче на душе.
        Тула открыла книгу и целиком посвятила следующие полчаса своим юным слушателям. Когда история об Одиноком Кролике и белом котенке закончилась, дети зааплодировали, а родители начали брать с полки ее книги и выстраиваться в очередь за ее автографом. Потом Тула клеила всем желающим на футболки стакеры с изображением Одинокого Кролика и отвечала на их вопросы. Она получала удовольствие, несмотря на то, что все ее мысли были о предстоящей встрече с Саймоном.
        Вдруг она почувствовала, что кто-то за ней наблюдает. Ее кожу начало покалывать, а сердце учащенно забилось, прежде чем она подняла голову и увидела перед собой темно-карие глаза Саймона, полные нежности. Вместо делового костюма на нем были джинсы и футболка с изображением Одинокого Кролика. К себе он прижимал Натана в точно такой же футболке.
        Тула улыбнулась, но затаила дыхание, боясь принять желаемое за действительное. Может, Саймон просто принес Натана, чтобы она с ним пообщалась. Может, она приняла за нежность сожаление.
        Медленно поднявшись, она попыталась с ним заговорить, но от волнения у нее пересохло во рту. Когда Натан протянул к ней свои пухленькие ручки, она взяла его, и он довольно вздохнул, прижавшись к ней.
        Пожав плечами, Саймон сказал:
        - Э-э… я увидел твое фото на рекламном постере перед входом в магазин и узнал, что сегодня ты будешь здесь.
        - И ты пришел, - прошептала она, поглаживая Натана по спине.
        - Разумеется, - ответил он. Его карие глаза говорили ей все то, что она хотела услышать. Он больше ничего от нее не скрывал, и она тоже не будет.
        - После встречи с читателями я собиралась зайти к тебе, - призналась она.
        Улыбнувшись, он подошел ближе:
        - Правда?
        - Мне нужно кое-что тебе сказать.
        Должно быть, он прочитал ее чувства на ее лице, потому что опередил ее:
        - Позволь сначала мне. Я тоже хочу многое тебе сказать, Тула.
        Улыбнувшись, она посмотрела на детей и родителей, которые с интересом наблюдали за ними.
        - Прямо сейчас?
        Окинув взглядом толпу, Саймон пожал плечами:
        - Да, здесь и сейчас.
        К ее удивлению, он опустился перед ней на одно колено и посмотрел ей в глаза.
        - Саймон…
        - Я первый, - улыбнулся он. - Тула, я не могу без тебя жить. Я пытался, но у меня ничего не вышло. Ты воздух, которым я дышу. Ты мое сердце. Моя душа. Моя жизнь.
        Кто-то из присутствующих вздохнул, но ни один из них не обратил на это внимания.
        - О, Саймон… - На глаза Тулы навернулись слезы, и она часто заморгала, чтобы их прогнать.
        Взяв ее руку в свою, он медленно поднялся и продолжил:
        - Я люблю тебя, Тула. Мне следовало сказать тебе это в первую очередь. Впредь обещаю говорить тебе это часто. Я люблю тебя. Люблю.
        Тула рассмеялась, и малыш у нее на руках сделал то же самое.
        - Я тоже тебя люблю, Саймон, - произнесла она, чувствуя, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. - Я собиралась тебе сказать именно это.
        - Выходи за меня замуж, - быстро сказал Саймон, словно боясь, что она может передумать. - Стань моей женой и матерью Натану. Будь всегда рядом с нами, и тогда никто из нас не будет одиноким, как твой кролик.
        - Да, Саймон, - ответила она, идя в его объятия. - Да.
        Тогда он наклонился и, заглянув в голубые глаза любимой женщины, поцеловал ее под аплодисменты и одобрительные возгласы толпы.
        Эпилог
        Полтора года спустя
        - Тужься, дорогая! Не останавливайся! - подбадривал жену Саймон.
        - Вот бы тебя на мое место, - пробормотала она, уронив голову на подушку. - Я хочу немного отдохнуть.
        - Эй! Никаких перерывов на кофе, - пошутила доктор Лиз Ханей, стоявшая у изножья кровати.
        Саймон чмокнул жену в потный лоб:
        - Клянусь, мы больше никогда не будем этого делать.
        - Будем, - возразила она. - Я хочу по меньшей мере шестерых детей.
        - Ты хочешь моей смерти, - простонал Саймон. - Давай, дорогая, тужься.
        Тула улыбнулась ему, несмотря на боль, которую он видел в ее глазах.
        - Вот раскомандовался.
        Затем ее черты напряглись, и она глубоко вдохнула:
        - Опять начинается.
        Саймон никогда в жизни не испытывал такого ужаса и одновременно радостного волнения. Его жена самая сильная и смелая. Самая чудесная женщина на свете. Он был благодарен небесам за то, что она появилась в его жизни и изменила ее.
        - Ты борец, Тула. У тебя получится. Я здесь, с тобой. Давай, сделай это.

«И пожалуйста, сделай это побыстрее, - мысленно взмолился Саймон, - а то я грохнусь в обморок».
        Он сам настоял на том, чтобы присутствовать при родах, и теперь жалел об этом. Наблюдать за тем, как мучается любимая женщина, и быть не в силах ей помочь просто невыносимо.
        - Вот так, - подбодрила Тулу доктор Ханей. - Еще немного!
        Тула напряглась, стиснула зубы и сжала руку Саймона с такой силой, что чудом не сломала ему пальцы. Мгновение спустя раздался громкий вопль. Тула тихо рассмеялась, а Саймон впервые за последние несколько часов вдохнул полной грудью.
        - Это мальчик! - Доктор Лиз положила Туле на грудь плачущего малыша с красным личиком.
        - Он удивительный, - сказал Саймон. - Как и его мама.
        - Привет, маленький Гэвин. - Устало вздохнув, Тула погладила своего новорожденного сына по спинке. - Мы тебя ждали. Твой старший брат Натан очень хочет с тобой познакомиться.
        Сердце Саймона наполнилось радостью. Казалось, она вот-вот перельется через край. Он абсолютно счастлив. Его прекрасная жена в порядке, и теперь у них два сына.
        Тула посмотрела на него:
        - Позвони Мику и Кэти. Скажи им про Гэвина и спроси, как там Натан.
        - Обязательно. - Наклонившись, Саймон поцеловал ее. - Я сегодня уже говорил, что люблю тебя?
        - Целых три раза, - прошептала в ответ Тула.
        Она очень устала, но ее глаза светились от счастья и облегчения.
        - Мы сейчас ненадолго заберем ребенка и помоем его, - сказала одна из медсестер, взяв Гэвина на руки.
        Проводив ее взглядом, Тула удивленно посмотрела на Саймона, у которого запищал смартфон.
        - Я думала, ты его отключил, - сказала она.
        - Я собирался, но от волнения забыл. - Прочитав электронное письмо, он улыбнулся жене: - Твой агент только что сообщил, что твоя последняя книга возглавила рейтинг
«Нью-Йорк таймс»! Поздравляю, дорогая.
        Тула улыбнулась ему в ответ. Новость была замечательная, но она не могла по значимости сравниться с тем, что произошло несколько минут назад. Взяв Саймона за руку, она сказала:
        - Я знала, что эта книга будет пользоваться популярностью. Разве она могла остаться незаметной с таким названием?
        Саймон снова наклонился и поцеловал жену.
        - «Одинокий Кролик находит семью», - прошептал он, затем добавил с улыбкой: - Надеюсь, он в ней так же счастлив, как я в своей.
        Внимание!
        Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
        После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
        Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.