Будь моим мужем! Морин Чайлд
        Каден и Эмма встречались с колледжа и любили друг друга до беспамятства, но, как только речь зашла о браке и детях, Эмма сбежала в Голливуд в надежде стать актрисой. Спустя пять лет она возвращается в Монтану с разбитыми мечтами и маленьким ребенком на руках. За это время Каден разбогател, отстроил ранчо, но так и не смог забыть первую любовь. Хватит ли им сил преодолеть неприязнь и обиды?..
        Морин Чайлд
        БУДЬ МОИМ МУЖЕМ!
        Глава 1
        - Вернулась!
        - Кто? - спросил Каден и поднял глаза на управляющего, Джека Франклина.
        Каден Хейл не любил, когда его отвлекают от постылой бумажной работы, - он предпочел бы работать на свежем воздухе, заниматься ранчо, объезжать лошадей, чинить изгородь, чистить конюшни, а не сидеть и заполнять бумаги. Однако, со смертью отца, Кадену пришлось самому вести дела.
        Джек стоял с такой миной на лице, будто что-то случилось. Хозяин ранчо откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по столу. Они с Джеком дружили со школы, и, когда отец Кадена умер, Джек помог наладить дела на ранчо.
        - Выкладывай, что стряслось?
        - Пока ничего, - пробормотал Джек и одним движением снял шляпу.
        Каден выпрямился, уперся ладонями в массивную столешницу и уставился на друга.
        - Эмма… Эмма Уильямс вернулась, - нехотя проговорил Джек.
        Этих слов было достаточно, чтобы день покатился в тартарары. Каден так крепко стиснул зубы, что челюсть заболела. Он сделал глубокий вдох, чтобы расслабиться.
        Как ей это удается? Они не виделись пять лет, но эта женщина все еще жила в его сердце.
        Каден закрыл глаза, пытаясь справиться с чувствами, захлестнувшими его. Гнев, негодование и обида из-за ее предательства и вместе с тем желание обладать смешались в его душе в адский коктейль, разбередив старые раны.
        Эмма в городе. Зачем она приехала? Надолго ли?
        Они не разговаривали пять лет. Пару раз Эмма звонила ему, но он не брал трубку: зачем?
        - Ты ее видел? - спросил он друга.
        - Нет, - помотал головой Джек. - Гвен видела. Она была в городе утром, покупала овощи и встретила Эмму… У нее ребенок.
        Кадена будто ударили кулаком в живот. Ребенок? Она родила, пока была в Голливуде. От кого? Отец ребенка с ними?
        - Когда Гвен мне рассказала, я сразу понял: добром это не кончится.
        Каден с шумом выдохнул, пытаясь справиться с чувствами, разрывающими его изнутри. Он не простил предательства, но вместе с тем горячее, неистовое желание обладать ею не давало покоя. При одной мысли об Эмме Уильямс его охватывало возбуждение, а в голове не оставалось ни одной рациональной мысли.
        - Гвен с ней говорила?
        Жена Джека знала, что произошло между Каденом и Эммой. Городок маленький, всего пять тысяч жителей. Здесь, как в большой деревне, все про всех знали.
        - Да, - ответил Джек и провел рукой по волосам. - Эмма сказала, что приехала вчера вечером, и попросила никому не говорить об этом.
        Вот почему Грейси ничего не сказала ему при встрече. Вероятно, она не меньше его обрадовалась приезду сестры.
        - Эмма сказала: с Голливудом покончено.
        - Неужто, - процедил сквозь зубы Каден.
        Теперь ему придется видеться с ней, хочешь не хочешь. В городе вспомнят старые истории об их отношениях, и ему снова придется ловить на себе насмешливые или, что еще хуже, сочувствующие взгляды.
        - Каден, расслабься, - посоветовал Джек.
        Легко сказать. Он взглянул на друга. Джек был обеспокоен не меньше, но ничем не мог помочь. Если Эмма приехала насовсем - случайных встреч не избежать.
        - Я должен поговорить с ней и расставить все точки над i.
        - Между вами все закончилось пять лет назад.
        - Это было ее решение, не мое.
        В доме Уильямсов все было по-старому. Мебель покупалась от случая к случаю и выбиралась за удобство, а потому единого стиля в интерьере не просматривалось. Коврики на полу поистрепались от времени - мать Эммы связала их крючком до рождения старшей дочери. В косых солнечных лучах послеполуденного солнца, заливших гостиную, танцевали пылинки. Большие окна выходили на лужайку перед домом. За невысокой оградой начиналась дорога, соединяющая ранчо с городком.
        Взяв младшую сестру за руку, Эмма спросила:
        - В чем дело, Грейси?
        - В тебе.
        Сестра избегала ее с тех пор, как вчера вечером Эмма переступила порог родительского дома.
        - Почему? - всплеснула руками Эмма. - Я только приехала.
        - Вот именно, - ответила Грейси и откинула назад кудрявые волосы. - Свалилась как снег на голову и теперь ждешь, что все будут встречать тебя с распростертыми объятиями? Так, словно ранчо не разваливается, а отец такой же, как раньше. К твоему сведению, он не встает с кровати уже год.
        Зеленые глаза Грейси полыхали гневом, но Эмма не боялась. Наоборот, учитывая, что сестра отказывалась с ней разговаривать с самого приезда, крики и споры - уже прогресс.
        Каждое слово сестры болью отдавалось в сердце. Как это ни ужасно, сестра права. Отец ослабел и стал совсем беспомощным, а ранчо как никогда нуждалось в сильных руках.
        Эмму пронзило чувство вины.
        - Ты не говорила, что отец болен.
        - Он не болел. Он сдался, когда ты уехала, потерял надежду.
        Как больно это слышать! От горького сожаления перехватило горло, стало трудно дышать. Она не хотела оставлять после себя руины, но прошлого не воротишь…
        - Ты должна была мне сказать.
        - Написать письмо? Или в один из твоих звонков «я на минуточку»? Успеешь тут все рассказать, правда?
        Эмме стало еще совестнее.
        - Не обвиняй меня во всех смертных грехах, Грейси. Ты была дома все это время и знала, что происходит.
        Глаза сестры наполнились слезами.
        - Ничего не изменилось бы. - Она глубоко вздохнула, смахнула коварную каплю ладонью и продолжила тихо, но твердо: - Я пыталась управлять ранчо, отец только и делал, что переживал: как ты там одна в Калифорнии? А я в одиночку тащила на себе хозяйство.
        Эмма стиснула виски ладонями. Она не думала, что ее отъезд обернется катастрофой. А может, она не позволяла себе думать. Пять лет назад все ее мысли были о Голливуде. Казалось, с ним связано ее будущее.
        - Грейси…
        Сестра не дала ей закончить:
        - Не говори, что тебе жаль. Это уже не важно, да и неправда. - Она смахнула слезу. - Ты сделала, что хотела, впрочем, как и всегда.
        В первый раз за разговор Эмма начала закипать. Ей хотелось разделить горечь сестры, но она не позволит поливать себя помоями.
        - Серьезно? - прошипела Эмма тихо, так чтобы отец не услышал, как они ругаются. - Когда умерла мать, кто тащил хозяйство и заботился о тебе и отце? И кстати: разве ты не делаешь, что хочешь? Кто угнал отцовский грузовик, чтобы покататься? Помнишь? А кто прогуливал школу и поехал без спроса на концерт в Биллингс?
        - Это было давно, - серьезно ответила Грейси. - Видно, тебе нечего вспомнить, а ведь за последние годы много чего произошло. Впрочем, тебе-то откуда знать, ты же уехала.
        - Многие уезжают в поисках лучшей жизни.
        - Многие приезжают домой, хотя бы изредка.
        - Если они могут себе это позволить.
        - Тебя показывали по ТВ, ты могла купить билет.
        - Всего один сезон, - напомнила Эмма.
        В то время ей приходилось работать так много, что ей нередко доводилось ночевать в съемочных павильонах.
        Эмма вздохнула. Можно вернуться домой, но нельзя заставить других радоваться твоему приезду. Покупая обратный билет, она не сомневалась, что родные примут ее и все будет по-прежнему. Пока она пытала счастье в Голливуде, семейное ранчо было для нее своеобразным местом силы. Когда ей было одиноко, страшно, когда одолевала тревога и в голову лезли дурные мысли, она закрывала глаза и представляла родительский дом.
        Дом. Она убеждала себя, что ее ждут и, если ее мечты не сбудутся, а мир окажется слишком жестоким, она может вернуться. После всего, что произошло в Калифорнии, Монтана казалась идеальным местом для жизни. Поначалу она постоянно писала эсэмэски, звонила по скайпу, но со временем пропасть между нею и семьей становилась все больше. Иначе и быть не могло, ведь она не могла честно признаться, как ей на самом деле живется в Калифорнии.
        Эмма не хотела, чтобы родные знали, что ее заработков едва хватает на крошечную квартирку, жить приходится в постоянном напряжении, временами впроголодь. Что бы ни случилось, ради отца и сестры она старалась казаться веселой и жизнерадостной. Хватило ее ненадолго. Звонки становились все короче и реже.
        Отец всегда был рад поговорить, а Грейси вскоре замкнулась и отдалилась, а теперь и вовсе избегает ее. Даже в одной комнате с ней быть не желает.
        Жизнь Эммы разделилась на два больших этапа: до отъезда в Голливуд и после. Она предпочитала думать о том, как было раньше, потому что разбираться с тем, что творится сейчас, не было ни сил, ни желания: больной отец, сестра, которая ее ненавидит, и ребенок, требующий заботы и внимания. Ей предстоят нелегкие времена. Ко всему прочему, рано или поздно придется встретиться с Каденом. Это наводило на нее настоящий ужас.
        Она не видела его пять долгих лет, но все эти годы не переставала думать о нем. Он жил в ее голове и сердце с тех пор, как они познакомились в колледже. Каден стал для нее воздухом, без которого она задыхалась, миром, в котором она жила. Так было до того дня, когда он выдал ей план совместного будущего: ранчо, семья, дети. Все, о чем они просто говорили, предстало перед Эммой как неизбежное.
        Эмма поняла: если не рискнет последовать за мечтой, то всю жизнь будет проклинать его и себя. Она решила уехать. Разорвала отношения с Каденом и отправилась в Голливуд.
        Несомненно, встреча с ним будет не менее драматичной, чем с сестрой.
        - Эмма! Подойди! - услышала она голос отца.
        - Иду, папа.
        - Захвати бутылочку, я думаю, внучка проголодалась.
        Грейси нахмурилась, будто на ее плечи взвалили еще один непосильный груз. Эмма мысленно обещала себе, что подумает об этом позже, взглянула на сестру и сказала:
        - Мы договорим потом.
        - Нам не о чем говорить.
        Эмма глубоко вздохнула, изыскивая в глубине души терпение, которого уже давно не было, и молча пошла в кухню.
        Дорога от ранчо «Дабл Эйч» до дома Уильямсов занимала не более двадцати минут. Когда-то Каден с Эммой обсуждали, что хорошо было бы продолжить прямую дорогу между их владениями, но этому не суждено было сбыться.
        Каден обратил бы внимание на красоты золотой осени, но не сегодня. Сейчас он видел перед собой только глаза Эммы в день расставания.
        - Попытаю счастья, - сказала она печально. - Я не могу поступить, как мама. Она наплевала на себя и свои мечты. Ты помнишь, как она хорошо пела?
        - Да, но…
        - Перед смертью она призналась, что единственное, о чем сожалеет, что не развила свой талант, не получила признания.
        Они с Эммой в течение нескольких лет были вместе. Каден верил, что у них общие цели, общие стремления, и теперь он не знал, чего ожидать.
        - А как же мечта восстановить семейное ранчо?
        - Это твоя мечта, Каден, - просто и откровенно призналась она, - не моя.
        Слова Эммы пробуравили дыру в его сердце. Услышать такое - все равно что незаслуженно получить пощечину.
        - Но мы так много об этом говорили, собирались сделать что-то особенное, вместе.
        - Знаю, - сказала Эмма и положила руку ему на плечо. От ее прикосновения Кадена бросило в дрожь. - Я должна понять, чего стою.
        Неужели она не понимает, что в Голливуде она никому не нужна, а здесь, для него, она - жизнь.
        - Поедем со мной.
        - Я не могу.
        - А я не могу остаться, - пожала плечами Эмма. - Если я не уйду сейчас, мы оба будем несчастливы…
        Каден помотал головой, отгоняя неприятные воспоминания. Эмма представила это так, будто делает одолжение, что бросает его. Будто ему так будет лучше. Словно то, о чем они мечтали, ничего не стоит.
        Каден в ярости хмыкнул.
        В тот вечер Эмма вырвала его сердце без наркоза, и ему еще долго пришлось зализывать раны, чтобы оправиться от предательства. Он погрузился в работу и преуспел. Жизнь налаживалась, и, как только он выскажет ей все, что накипело, ему полегчает.
        Каден свернул к дому Уильямсов на своем новеньком «додже рам». Первое, что бросилось в глаза, - облупившаяся краска на ограде. Надо бы прислать к Фрэнку пару рабочих, иначе после зимы древесина отсыреет, придется менять весь забор. В клумбах бурьян, вместо цветов. Ранчо в упадке и запустении с тех пор, как Эмма погналась за журавлем в небе.
        Фрэнк Уильямс почти отошел от дел и не стремился восстанавливать ранчо после того, как дочь сбежала в Голливуд. Он планировал, что они с Каденом объединят хозяйства, создадут одно большое ранчо. Эмма разрушила его мечту - ее собственные мечты были важнее.
        Каден ощутил угрызения совести - ему следовало чаще навещать старика, интересоваться, может ли он чем-то помочь, - и тут же нахмурился: Эмма не пожалела отца, а теперь вернулась, да еще с ребенком.
        Каден припарковался, заглушил мотор и минуту-другую сидел в машине, смотрел на дом, где раньше проводил почти все свободное время.
        Старый, но основательный особняк, выкрашенный в белый цвет с желтыми элементами отделки на фасаде. Именно так нравилось матери Эммы. На втором этаже - спальни. Он знал этот дом, как собственный. Они с Эммой начали встречаться через год после ее поступления в колледж. Друзья потешались над ним, не понимали, что он нашел в девчонке, но Кадену было все равно. Он был влюблен.
        Любовь умерла вместе с ее отъездом.
        И все же от одной мысли, что сейчас он войдет в дом и увидит Эмму, его охватило волнение.
        Пока он сидел и размышлял, парадная дверь открылась и на улицу выбежала Грейси. Она направилась прямо к нему. Каден поспешно вышел, и она повисла у него на шее, словно в поисках защиты.
        - Не могу поверить, - пробормотала она, - только вчера явилась, а ведет себя так, будто мы должны быть счастливы, что она соблаговолила вернуться.
        - Смотрю, ты не очень-то рада.
        Грейси оторвала голову от груди Кадена и пристально посмотрела на него.
        - Да я в бешенстве!
        Грейси в свои двадцать пять была прекрасна, как весенний цветок: с короткими кудрявыми волосами и зелеными глазами на тон светлее, чем у сестры. Он всегда был для нее как старший брат. Каден хорошо ее знал и сейчас видел боль и гнев в ее глазах. Он испытывал похожие чувства.
        - Гвен встретила ее сегодня утром, сказала, что Эмма приехала насовсем.
        Грейси отстранилась и сделала шаг назад. Слеза покатилась по щеке.
        - С какой стати ей верить, она ведь уже бросала нас.
        Плохо это или нет, но Грейси озвучила то, о чем он думал буквально минуту назад.
        - Отец рад, что Эмма вернулась. - Девушка сунула руки в карманы. - Сегодня он даже встал с постели.
        Вот это новость. Фрэнк потерял всякий интерес к жизни спустя год после отъезда Эммы. Со временем он перестал общаться с другими людьми, замкнулся в себе, отказался выходить из дома. Старик думал, дочь узнает об этом и вернется домой. Но Эмма не вернулась, и Фрэнк впал в депрессию. Если она снова уедет, это убьет его.
        - Что, если Эмма узнает? - прошептала Грейси. - Она расскажет отцу и тогда…
        - Расскажи сама, - тихо сказал Каден.
        Он был единственным, кому Грейси доверяла свои секреты, но по данному вопросу их мнения расходились. Каден считал, что она поступает неправильно, и не боялся сказать об этом.
        - Нет, я не могу, особенно сейчас.
        - Привет, Каден.
        Внутри его все замерло. Эмма. Ее низкий бархатный голос, как и раньше, отзывался в каждой клетке его тела. Удивительно, после стольких лет…
        Каден повернулся.
        Эмма стояла на пороге.
        У него перехватило дыхание.
        Последний раз он видел ее по телевизору. Она снималась в забавном семейном сериале, и он не мог не признать, что у нее отлично получается. Настолько хорошо, что он посмотрел одну серию, напился и больше никогда не включал ящик. Эмма бросила его ради славы, и его разрывало на части от мысли, что она преуспела.
        Каден с интересом рассматривал ее, обновленную. Вьющиеся волосы отросли с тех пор, как они расстались, и теперь ниспадали на плечи каштановой волной. В красной фланелевой рубашке, черных джинсах, облегающих стройные ноги, и ковбойских сапогах она выглядела невероятно сексуально. Каден даже подумал, что она нарядилась для очередной роли.
        Несмотря на то что страстно желал ее, он окинул Эмму холодным, оценивающим взглядом. Годы, полные разочарования, гнева, злобы и страдания от разбитого сердца, не прошли для него даром. Ее лучистые зеленые глаза были так же чисты и прекрасны, но сейчас в них скрывались тайны, ему не известные. Это ему не понравилось.
        - Не поздороваешься со мной? - крикнула она.
        Каден вспомнил ее холодные, жестокие слова в день расставания - она наплевала на него, на их отношения, а теперь говорит «привет» так, будто ничего не было. Неужели она ждет, что он позовет ее выпить, вспомнить былое? А потом попросит его посидеть с ребенком? Нет уж, спасибо.
        Грейси крепко вцепилась в его плечо. Каден чувствовал, как ногти девушки впиваются ему в кожу через куртку. Вот кто теперь его соратник. Грейси. Она не уехала, она осталась и заботилась о тех, кого бросила Эмма. Он встанет на сторону Грейси против женщины, которая покинула их обоих.
        - Что ты здесь делаешь, Эмма?
        Она гордо вскинула подбородок и, не сводя с него глаз, сказала:
        - Вернулась домой.
        - Правда?
        Кровь в венах начала закипать, Каден решил не обращать на это внимания. Он ей не верил.
        - С Голливудом покончено, - ответила она, гордо вздернув подбородок.
        Она защищалась, как могла, и у нее хорошо получалось, хотя Каден не хотел это признавать. Почему она отказалась от карьеры кинозвезды? Что привело ее в родительский дом? И почему ему не все равно, после стольких лет?
        - Что так? Планы изменились?
        - Я изменилась, - ответила Эмма.
        Каден кивнул.
        - Хм, пять лет назад ты изменилась, теперь опять. Когда выйдет следующая новая версия тебя?
        - Другой не будет.
        - Не верь ей, - прошептала Грейси.
        - А я и не верю, - ответил Каден и с удовольствием заметил, как Эмма сверкнула глазами.
        Что это, гнев? Уязвленность? Не важно. Он хотел ее до боли в паху, но верить ей не мог.
        - Грейси, иди в дом, мне надо поговорить с Эммой.
        Девушка пронзительно посмотрела ему в глаза, но ушла.
        - Ого, кажется, вы с Грейси очень близки, она беспрекословно выполняет твои приказы, - съязвила Эмма.
        - Это не приказ, а просьба.
        - Которую она тут же побежала исполнять, - добавила она и чуть наклонила голову набок. - Между вами что-то есть?
        Каден скрестил руки на груди. Ее задело, что они с Грейси так близки.
        - Не твое дело.
        - Она моя сестра.
        Каден усмехнулся:
        - Тебе не было дела до нее столько лет, а теперь ты вдруг вспомнила, что вы сестры?
        - Я не бросала семью, Каден, - она еще выше подняла подбородок, - я бросила Монтану.
        - И меня.
        Эмма глубоко вздохнула.
        - Да, и тебя. Но я объяснила, почему так поступила.
        - И это, по-твоему, оправдание?
        Эмма снова вздохнула, сунула руки в карманы и спросила:
        - Что ты хочешь от меня, Каден?
        Сложный вопрос. Он ехал, чтобы высказать ей все, что накипело, но, увидев ее, потерял способность здраво мыслить и рассуждать.
        Каден смерил ее взглядом. Желание подойти к ней, обнять и поцеловать становилось все сильнее. Пора уезжать, пока тело не взяло верх над разумом.
        Он поймал ее взгляд и отчетливо произнес:
        - Абсолютно ничего.
        Глава 2
        «Абсолютно ничего».
        Эти слова преследовали Эмму последующие два дня. Дел на ранчо было невпроворот, но она не могла полностью отвлечься. Каден никогда не покидал ее сердца. Да, в погоне за славой она бросила его, причинила боль. Поступить иначе она не могла: оставшись в Монтане, она прожила бы жизнь, полную сожалений.
        - Ничего удивительного, - пробормотала она, перебирая инструменты в сарае. - А ты думала, он поймет? - продолжила она вслух. - Мужчины мыслят линейно, тем более когда речь идет об их мечтах. А я что, не имею права на свои? Должна мечтать, о чем он скажет?
        «Абсолютно ничего».
        - Чего он хочет от сестры? Грейси ходит к нему на ранчо почти каждый день. - Ревность свила гнездо в ее душе и сдавила сердце цепкими лапами. - Неужели она спит с ним? Как он мог так легко переключиться? Разделяет ли Грейси его мечты теперь?
        С сестрой отношения не ладились с первого дня, в доме они ходили мимо друг друга молча, а отец то ли не замечал этого, то ли умело игнорировал.
        Фрэнк был в восторге от маленькой внучки Молли и постепенно возвращался к жизни, становясь прежним человеком. Внучка дала ему второе дыхание, желание жить, и это беспокоило Эмму. Правда, которую она скрывала, мучила ее, но рассказать отцу обо всем она не могла. Не сейчас. Слишком много переживаний.
        С чего она взяла, что возвращение домой пройдет как по маслу? Никто не говорил, что будет легко.
        Эмма схватила две лопаты и бросила их в угол. Ранчо запущенное; сарай, конюшни, дом - все обветшало. Никому нет дела до того, что нужно обо всем этом заботиться. Кроме Кадена, конечно. Пару дней назад двое рабочих приходили, чтобы покрасить забор, а когда она сказала, что не нуждается в помощи, они проигнорировали ее. Как и все. Сказали, что они подчиняются Кадену, и если у нее какие-то вопросы, то она может обратиться к нему лично.
        Можно подумать, это так просто.
        Забор покрасили, но трава некошеная, перила на крыльце держатся на честном слове, в помещении, примыкающем к конюшне, где хранились седла и прочая амуниция, - полнейший хаос.
        - Тут же есть полки, черт возьми, - ворчала Эмма, - почему все инструменты свалены в кучу?
        Собирая разбросанные повсюду элементы конной упряжи, щетки, баночки с мастикой для шерсти и копыт и прочую мелочь, Эмма тихо злилась. Когда каждый предмет занял свое место, она гордо подбоченилась и удовлетворенно кивнула сама себе. Для такой перфекционистки, как Эмма, беспорядок был пыткой.
        - И почему старое седло на столе? - спросила она, не обращаясь ни к кому конкретно.
        - Потому что его нужно починить.
        Эмма резко развернулась и увидела Грейси в дверях.
        - И как долго оно тут лежит?
        - Пару месяцев точно.
        - Месяцев?
        Эмма неодобрительно покачала головой.
        - А почему Бак его не починит?
        - Бак уволился полгода назад.
        - Что?
        Бак Симпсон работал на ранчо, сколько Эмма себя помнила. Мастер на все руки, он держал инструменты в превосходном состоянии.
        - Почему?
        Грейси безразлично пожала плечами и оперлась плечом о дверной косяк.
        - Сказал, что слишком стар. Перебрался к дочери, живет на ранчо за Биллингсом. Там ему не нужно выходить зимой на улицу каждый день и работать.
        - Почему ты мне не сообщила? Могла бы хоть сообщение написать.
        - Да, конечно, мы же так близки, - съязвила Грейси.
        Эмма вздохнула и запустила руки в задние карманы джинсов. В детстве сестра обычно следовала везде за ней по пятам.
        - Я пыталась поддерживать связь, писала и звонила, а ты мне - никогда. Я уехала с ранчо, но не бросала семью.
        - А что я должна была говорить? - запротестовала Грейси и оторвалась от косяка. - Удачных проб? Наслаждайся идеальной жизнью, пока я тут валюсь с ног от усталости.
        Она посмеялась бы, если бы не было так грустно.
        - Ты думаешь, у меня была идеальная жизнь? - не удержалась Эмма. - Я ходила на сотни прослушиваний, но редко получала роли. А эти предложения переспать с продюсером… Работа по двенадцать часов в ресторане из-за того, что арендодатель увеличил плату? Постоянно пристают какие-то стариканы, норовят шлепнуть по заду, когда приносишь заказ…
        - Ой, подожди, достану платочек, посочувствую, - ответила Грейси.
        - Ах ты, сучка!
        - Ты не лучше.
        Эмму охватило разочарование. Почему все думают, что в Голливуде хорошо живется? Грейси и понятия не имела, через что ей пришлось пройти. Обо всех этих мерзких и по-настоящему страшных вещах даже вспоминать было страшно…
        - В чем дело, Грейси?! - всплеснула руками Эмма. - Не верю, что ты так злишься из-за того, что я на пару лет уехала из дома. Должно быть что-то еще.
        Грейси напряглась, но быстро взяла себя в руки, нацепив маску безразличия.
        - Ты не знаешь меня, Эмма. Не жди, что я буду радоваться твоему возвращению.
        - Сначала ты не хотела, чтобы я уезжала, теперь не хочешь, чтобы я возвращалась… Чего ты вообще хочешь?
        На долю секунды Эмме показалось, что в глазах Грейси мелькнуло что-то, но тут же пропало. Как будто она почти достучалась до маленькой любимой сестрички.
        - Ничего, - сухо ответила сестра. - Я пришла сказать, что твоя дочь проснулась и плачет.
        Эмма отшатнулась, будто получила пощечину.
        - Ты что, не могла взять ее на руки?
        Грейси сначала стало стыдно, но она быстро оправилась, гордо вскинула подбородок и ответила:
        - Я не сиделка, Эмм, и папа тоже.
        Эмма сурово на нее посмотрела:
        - Я и не говорю, что ты сиделка. Папа возится с малышкой, потому что сам хочет. Не слышала, чтобы он жаловался, что устал от Молли.
        - Конечно нет, - возразила сестра и откинула волосы назад. - Он никогда не скажет, потому что боится, что ты снова уедешь.
        - Я же тебе сказала, и ему тоже, что больше никуда не уеду.
        - Прекрасно, пойду шарики надую, - буркнула Грейси. - Кстати, скоро придет ветеринар, и было бы здорово, если бы ты оставила нас хоть ненадолго.
        Сестра ушла прежде, чем Эмма успела ответить. Ох уж эти беседы с Грейси… Это здорово выматывало. Замкнутый круг. О чем бы они ни говорили, каждый раз все заканчивалось упреками. Возразить ей было нечем, потому что так и было. Эмма мечтала о карьере актрисы с детства. Никто не одобрял и не пытался ее понять. Несомненно, мама ее поддержала бы, но, к несчастью, она умерла так рано…
        Эмма выждала несколько минут, чтобы не идти вместе с Грейси. Интересно, в какой момент начался раскол? Эмма была старше сестры на пять лет, поэтому она всегда заботилась о ней, особенно когда умерла мама. Грейси было четырнадцать. Отчего она стала такой враждебной?
        Эмма глубоко вздохнула и решила завершить уборку, чтобы направить бурлившую в ней после разговора с сестрой энергию в позитивное русло: расставила все по местам, вытерла пыль на полках, подмела пол. Помещение преобразилось на глазах.
        Возвращение оказалось сложнее, чем она думала. Сестра ненавидит ее, бывший - и видеть не хочет. Если бы были силы, она бы устроила себе утешительную вечеринку, но сил не было ни на что, поэтому она направилась домой к малютке, которая нуждалась в ней больше всего.
        Молли исполнилось пять месяцев, она с радостью приветствовала каждого, улыбаясь беззубой улыбкой. Плакала она только в случае голода и мокрого подгузника. Лучше и представить нельзя.
        Фрэнк и Молли были в гостиной. Малышка сидела у него на коленях, а старик корчил смешные рожицы. Отец выглядел лучше, чем в день ее приезда. В глазах блестел огонек, волосы причесаны, он даже побрился. Хороший знак: неужели Грейси не видит или не хочет видеть положительный эффект от ее возвращения?
        - Пап?
        - Привет, милая, чем занималась?
        - Я? Порядок наводила, - ответила Эмма и махнула рукой в сторону двери.
        - О, вся в маму, - усмехнулся отец.
        Эмма прошла в гостиную, села на диван.
        - Грейси сказала, Бак уволился.
        Отец нахмурился.
        - Да, но я не могу винить его за это. Он старше меня, черт возьми, а мы не в том возрасте, чтобы гнуть спину на ранчо с утра до ночи.
        Малышка стукнула пару раз ладошками по большим рукам деда и принялась играть с пальцами.
        - О, мне теперь придется следить за выражениями, - улыбнулся Фрэнк и посмотрел на внучку. - Молли так похожа на тебя в детстве.
        - Правда?
        - Да. Спокойная, улыбчивая. - На глаза старика навернулись слезы. - Я рад, что ты вернулась, Эмм, правда.
        Она подалась вперед, взяла отца за руку и крепко сжала.
        - А я рада, что хоть кто-то рад моему возвращению. Грейси постоянно фыркает на меня, когда проходит мимо.
        Отец усмехнулся:
        - Грейси просто устала. Она очень старалась поддерживать ранчо в нормальном состоянии все эти пять лет, но у нее никогда не было твоей уверенности. Что бы она ни делала - во всем сомневалась.
        Эмме это не понравилось.
        - Неужели? Она всегда поступала по-своему, даже в школе, не считаясь с мнением других.
        - Да, но в душе она сомневалась.
        - Теперь она меня ненавидит, - вздохнула Эмма, наматывая на палец нитку, торчащую из обивки дивана.
        Фрэнк снова усмехнулся:
        - Нет, она боится радоваться твоему возвращению. Думает, ты снова уедешь и бросишь ее.
        Если бы Грейси знала, что заставило Эмму вернуться в отчий дом, она бы не волновалась, что сестра снова может уехать…
        Но об этом Эмма не могла рассказать ни ей, ни отцу.
        Фрэнк проницательно посмотрел на нее и спросил спокойно:
        - Грейси права? Ты приехала погостить?
        Эмма не могла винить отца. Пять лет назад у нее были грандиозные планы, как добиться успеха, но все труды оказались напрасными. Последние месяцы в Калифорнии она только и думала о том, зачем уехала из дома. Она вернулась, чтобы снова попытаться реализовать мечты, и на этот раз она сможет во что бы то ни стало.
        Кроме семьи и ранчо, была еще одна причина вернуться. Каден. Ковбой, которого она бросила ради Голливуда, мужчина, от одного взгляда которого ее тело пылало от желания, человек, который снился ей каждую ночь. Она не могла его забыть, и не пыталась.
        - Нет, пап, - ответила она и положила руку ему на плечо, - мы с Молли приехали насовсем.
        Лицо отца просияло.
        - Я рад, Эмм. Я бы не пережил второго расставания, тем более если ты заберешь эту сладкую булочку с собой.
        - Не волнуйся, - ободрила его дочь.
        - А что отец Молли? - спросил Фрэнк. - Он не против, что вы переехали в Монтану насовсем?
        Эмма напряглась, но постаралась выдавить из себя подобие улыбки. Уж про кого, а про отца Молли она не хотела даже вспоминать. От мысли, что придется врать отцу, ее начало мутить, но она не могла сказать правду, во всяком случае, не сейчас.
        - Отец никак не участвует в ее воспитании. Он не знает, где мы, и, надеюсь, так и будет.
        - Он бил тебя? - спросил отец серьезно.
        Сердце Эммы ушло в пятки.
        - Нет, что ты, - ответила Эмма, встала, поцеловала старика в лоб и добавила: - Клянусь.
        - Хорошо. - Отец вздохнул с облегчением и погладил Молли по шелковистым темным волосам. - Вы дома, а значит, все в порядке. Это самое главное.
        - И я так думаю, - отозвалась Эмма.
        Молли в безопасности, а с остальным она справится.
        Отец снова заговорил:
        - Каден звонил сегодня утром.
        Эмма насторожилась:
        - Чего он хотел?
        - Хотел предупредить, что пришлет людей скосить поле за сараем.
        Эмма нахмурилась. Они действительно каждый год обкашивали постройки, чтобы избежать возгорания сухой травы, но с какой стати бывшему думать о ее ранчо?
        - Странно, - сказала она и выпрямилась. - Сначала забор, теперь наша трава…
        - Ну, - протянул Фрэнк и поерзал на стуле, - он хочет помочь, как сосед соседу, а может, пытается впечатлить тебя.
        Эмма не сдержала усмешки, вспоминая лицо Кадена, когда он пробормотал «абсолютно ничего».
        - Нет, пап, ты не видел его лицо, когда он приходил пару дней назад.
        Она подошла к камину и заметила, что тот заменен на электрический. Так, конечно, проще, но ей всегда нравилось потрескивание настоящих дров от настоящего огня.
        - Я видел его после того, как ты уехала в Калифорнию.
        Эмма закрыла глаза на несколько секунд, затем открыла и посмотрела на отца через плечо.
        - Я знаю, что причинила ему сильную боль.
        - Я бы сказал, ты едва не убила его.
        Чувство вины с новой силой сжало сердце. Отец прав. Если бы она была мягче, чувствительней, если бы признала, что причиняет боль и себе, и Кадену, она бы точно не смогла уехать. А если бы она осталась, она бы продолжала мечтать о кино. Голливуд был не для нее, теперь она это знала. А может, ей просто не повезло…
        - Ладно, пап, мне пора.
        - Ты думаешь, я не представляю, чем пожертвовала мать, выйдя за меня и создав семью? - Отец тяжело вздохнул и покачал головой. - Она, как и ты, мечтала о сцене, но умерла, так и не реализовав свой талант. Я до сих пор сожалею об этом.
        У Эммы защемило сердце, когда она увидела неизбывную боль в глазах отца.
        - О, папа, мама так любила тебя, любила нас.
        Он хмыкнул.
        - Да, но это не значит, что она перестала думать о том, что могла бы уехать в Нэшвилл и попробовать петь на публику. - Отец погладил Молли по голове и продолжил: - Я рад, что ты попыталась, милая. Даже несмотря на то, что было больно и грустно отпускать тебя, я рад, что ты нашла силы следовать за мечтой.
        Слезы защипали глаза. Эмма моргнула пару раз, сгоняя слезы. За окном свинцовые тучи не пропускали ни одного лучика солнца, холодный порывистый ветер гонял опавшую листву, октябрь вступил в свои права. Даже не верится, что неделю назад в солнечной Калифорнии единственным намеком на осень был латте с тыквенным сиропом на каждом шагу. А здесь, в Монтане, все говорило о том, что зима близка и неотвратима.
        Как и разговор с Каденом.
        «Абсолютно ничего».
        Его голос звучал в голове, лишая надежды. Непросто вернуться домой и начать жизнь заново. Эмма и не надеялась, что будет легко. Она предполагала, что разговор с ним будет одним из самых тяжелых в ее жизни, но она и представить не могла, насколько сложно будет противостоять соблазну прикоснуться к нему. Его голос, его запах, его взгляд воскресили забытые чувства. Эмма думала, что буря переживаний после разрыва улеглась. Она ошиблась.
        - Все наладится, - сказал отец.
        Эмма повернулась к нему. Фрэнк усадил малышку лицом к матери. Ее сердце сжалось. Молли стала самым важным для нее человеком, и она была готова сделать все, что в ее силах, и даже больше, чтобы защитить. Она привезла малышку домой, потому что здесь о ней точно позаботятся, здесь ее полюбят.
        - Ты найдешь свой путь, и я рад, что ты вернулась с дочкой, - заверил Фрэнк, и сердце Эммы в очередной раз сдавило от боли. - Грейси разберется со своими чувствами, вы помиритесь, обязательно.
        Эмма не была в этом уверена, но возражать не стала.
        - Я, - Фрэнк поднялся с дивана, придерживая Молли, - собираюсь покормить самую сладкую девочку.
        - Пап, - откликнулась Эмма, вспомнив, что сказала ей Грейси, - ты не обязан сидеть с ней.
        Отец явно обиделся:
        - Возиться с внучкой для меня радость. Я вспоминаю, как вы с Грейси были маленькими. У нас с твоей мамой не было ни минуты покоя.
        Эмма улыбнулась.
        - Я все еще по ней скучаю.
        - Я тоже, милая. Каждый божий день.
        Фрэнк вздохнул, затем расплылся в широкой улыбке, когда малышка хлопнула в ладошки.
        - Она была бы счастлива увидеть такую замечательную внучку. Так что не волнуйся за нас с Молли. Пойди займись делами, на ранчо всегда есть за что взяться.
        Можно вернуться в сарай и закончить разбирать инструменты, поднять бухгалтерские книги и проверить, как идут финансовые дела, а можно пойти поговорить с объездчиками лошадей и узнать их мнение. Но она не хотела делать ничего из этого.
        - Пап?
        Отец обернулся.
        Решение было принято мгновенно.
        - Если ты не против, я поеду к Кадену, постараюсь наладить отношения.
        Отец подмигнул:
        - Хорошая идея, милая. Не спеши домой, мы справимся.
        Он ушел, а Эмма отправилась в прихожую, сняла с вешалки тяжелую коричневую куртку.
        «Не спеши домой…»
        Если только Каден согласится с ней поговорить. Хотя она всегда могла уговорить этого упрямого ковбоя. И сегодня сможет. Разве может быть иначе?
        Они выскажут друг другу все, что думают, и найдут выход, как жить дальше. Хуже, чем сейчас, все равно не будет.
        Застегивая куртку, Эмма вышла на улицу. Окинув взглядом ранчо, она подумала, что тут работы непочатый край, но поговорить с Каденом было важнее всех дел. Работа на ранчо никуда не денется. Она откопала в кармане ключи от старенького проржавелого грузовичка, который довез ее и Молли из солнечного Лос-Анджелеса, села и завела мотор. У конюшни увидела Грейси и женщину с рыжими волосами и веснушчатым лицом.
        «Наверное, ветеринар», - подумала она.
        Грейси кинула в ее сторону злобный взгляд, и Эмма помахала рукой в ответ. Если сестра бесится, это ее проблемы.
        Развернувшись, она поехала в сторону ранчо Кадена. На этот раз они поговорят, черт возьми, по-другому и быть не может.
        Из-под колес полетела грязь, забрызгав заднее стекло, и она не видела, как Грейси долго смотрит ей вслед.
        Глава 3
        Каден помог завести кобылу в трейлер для перевозки лошадей. Дочка покупателя была в восторге от лошади, а Каден радовался очередному довольному клиенту.
        Он посмотрел на Звездочку, и кобыла помотала головой, словно прощаясь со старым хозяином.
        Каден улыбнулся.
        - Красотка, мне жаль с тобой расставаться, - прошептал он и погладил ее по длинной шее. - Новая хозяйка будет любить и баловать тебя еще сильнее, чем я.
        Каден провел пальцами по пятнышку на лбу лошади и вспомнил, как она появилась на свет. Это было восемь лет назад. Они с Эммой провели всю ночь в конюшне, успокаивая и подбадривая мать Звездочки во время родов. Эмма дала жеребенку имя, они мечтали: это будет первая кобыла в табуне, который они создадут вместе. А потом занимались любовью на чердаке над конюшней. Черт, он до сих пор ярко помнил тот жар, ее руки, блаженство оказаться внутри ее.
        Звездочка заржала, заволновалась. Неужели у него все на лице написано? Каден замотал головой, прогоняя воспоминания.
        - Будь хорошей девочкой, - сказал он и снова погладил кобылу.
        В голове промелькнула мысль: он избавляется от последнего, что напоминало ему Эмму все эти годы. Очередная насмешка судьбы?
        «Это пинок под зад, вот что это», - решил Каден, повернулся спиной к прошлому и вышел из фургона на холод и ветер.
        Пожав руку новому хозяину, Мэту Фрэйзеру, он сказал:
        - Она хороша.
        - Мы позаботимся о ней, - сказал тот.
        Каден кивнул и перевел взгляд на дочку владельца. Девочка светилась от счастья.
        - Будешь любить ее?
        - Да, обещаю! - сказала она торжественно.
        - Если так, то эта красотка будет любить тебя до беспамятства.
        - Спасибо! - выпалила девочка и бросилась ему на шею, затем сделала шаг назад в смущении и сказала: - Это самый счастливый день в моей жизни.
        Каден улыбнулся, как ни печально ему было расставаться со Звездочкой. Девочка вскочила в кабину, и грузовик умчался, оставив после себя столб пыли.
        Ковбой стоял и смотрел им вслед. Эмма преподала ему хороший урок, бросив его. Сейчас попрощаться со Звездочкой было проще: Каден понял, что может пережить любую потерю, но не может больше доверять Эмме.
        Грейси смотрела, как машина Эммы удаляется все дальше и дальше, пока совсем не скрылась из виду. В голове невольно крутилась мысль: вернется ли она? Она корила себя за ненависть к сестре, но не могла ничего с этим поделать. Эмма слишком сильно обидела ее, когда бросила отца и ранчо на произвол судьбы. Можно ли просто забыть и простить?
        От холода ее передернуло. Закутавшись поплотнее в куртку и подняв воротник, она подняла голову и посмотрела на свинцовые тяжелые облака, гонимые порывами ветра. Облетевшая листва кружилась в морозном вечернем воздухе. Каждый год Грейси мечтала отрастить волосы подлиннее, чтобы зимой было теплее, но каждое лето радовалась, что так и не сделала этого.
        - Забор покрасили, - заметила Мэдисон Питерс.
        - Каден помог, - улыбнулась Грейси.
        - Он хороший друг, - сказала Мэдисон.
        - Да, - вздохнула Грейси.
        На Кадена, в отличие от Эммы, она всегда могла положиться. Он обещал привести в порядок забор и сдержал слово. На его обещания можно было ставить деньги - не прогадаешь. Это то, что Грейси начала ценить больше всего за последние пять лет.
        Новая волна злости и гнева поднялась в сердце. Она не хотела сердиться на сестру, которую любила всей душой. Как преодолеть разочарование и гнев?
        - Грейси, ты должна помириться с сестрой.
        Она повернулась и посмотрела на Мэдисон. Длинные рыжие волосы заплетены в косу, чтобы не мешать в работе, лицо усыпано золотистыми веснушками, а изумрудные глаза светятся счастьем, когда она улыбается.
        - Но как?
        Мэдисон всплеснула руками.
        - А я почем знаю. Будь благодарна, что появилась лишняя пара рук, чтобы работать на ранчо. Ты твердишь все время, что помощь не помешала бы, теперь Эмма дома, вот тебе и помощь.
        - Ты серьезно? - скривилась Грейси. - Сестрица «навела порядок» в подсобке в конюшне, теперь там никто ничего не найдет.
        Мэдисон хмыкнула:
        - Я лично поблагодарю ее, что хоть где-то теперь порядок, и тебе советую.
        - Я должна благодарить ее?
        Злая на Мэд и на себя, Грейси отвернулась.
        - Нет, нельзя так просто заявиться, будто ничего не произошло. Да еще и хозяйничать.
        - А она пытается?
        - Да, - ответила Грейси. - Она ведет себя так, будто никогда не уезжала. Она живет в своей детской комнате и заняла мамину, чтобы шить для ребенка…
        - Ты же все равно не пользовалась ни тем ни другим.
        Грейси сокрушенно покачала головой:
        - Ты не понимаешь.
        - Грейси…
        - Она делает, что хочет, и даже не спрашивает.
        Мэдисон вздохнула.
        - Ты все еще злишься на нее.
        Раздраженная, что подруга не разделяет ее чувств, Грейси прикусила губу, чтобы не наговорить гадостей и Мэд. Неудивительно, что Мэд не видит проблемы, она переехала всего три года назад. Старый ветеринар ушел на пенсию, и она приняла дела на себя. С первой же встречи они подружились, будто всю жизнь знали друг друга.
        Грейси глубоко вздохнула, чтобы хоть как-то справиться с собой. Обычно ей нравился оптимизм и положительный настрой Мэдисон, но в этот раз она очень хотела, чтобы подруга была на ее стороне.
        - Тебя не было здесь, когда Эмма уехала.
        - Да, но ты говорила, как вы с сестрой были близки, так почему же ты злишься, что она наконец вернулась?
        - Ты на чьей стороне? - спросила Грейси удивленно.
        Рыжая усмехнулась:
        - Я всегда на твоей стороне, Грейси, но думаю, ей стоит дать шанс.
        - Хорошо, а что, если Эмма поехала к Кадену? - прошептала она. - Что, если он расскажет ей?
        Беспокойство промелькнуло в глазах Мэд.
        - Думаешь, он скажет?
        - Нет, но я не рассчитывала, что Эмма вернется.
        - Ладно, - кивнула подруга, - представь, что он ей рассказал: неужели все так плохо? Рано или поздно придется это сделать.
        - Да, когда я буду готова.
        - Когда? - не отступала Мэдисон.
        Грейси занервничала.
        - Скоро, обещаю. - Она сжала руку подруги.
        - Все тайное становится явным, Грейси, - предупредила Мэдисон.
        - Я не хочу неприятностей, - закусила губу Грейси, - но я разберусь, обещаю.
        - Я верю в тебя. И когда ты будешь готова, помни: я всегда рядом, можешь на меня рассчитывать, - улыбнулась Мэдисон. - И я не одна, кто о тебе заботится. У тебя есть отец, сестра и племянница. Они любят тебя. Вспомни, ты без ума от детей! Разреши себе полюбить племяшку.
        Грейси вздохнула. Она уже полюбила Молли, но не могла показать свою любовь, боясь, что Эмма снова уедет.
        - Давай так: когда Эмма придет, возьмите с ней по пиву, сядьте и поговорите начистоту.
        - Никогда не думала, что скажу это, но пиво проблему не решит.
        - Это только для начала разговора… Ты злишься, что она уехала или что вернулась?
        - И то и другое, - махнула рукой Грейси. - Знаю, звучит странно.
        Мэдисон улыбнулась.
        - Хорошо, что ты способна это признать. Вспомни, вы с сестрой были так близки.
        - Ключевое слово «были».
        Они вошли в конюшню и направились к самому дальнему стойлу, где поджидал стареющий жеребец Алмаз.
        - Вот, значит, как получается: Эмма приехала, и единственное, что мешает вам снова жить душа в душу, это ты сама.
        - Не только, - пробурчала Грейси.
        Она чувствовала себя взбалмошным ребенком, устраивающим скандал на ровном месте. И кстати о ребенке…
        - Она даже не удосужились сообщить, что родила. Кто так делает, Мэд?
        Мэдисон взглянула на нее, прежде чем войти в денник к жеребцу.
        - У нас у всех есть секреты, Грейси, не так ли?
        Та залилась краской.
        - Ладно, допустим, но она рассчитывает, что мы с отцом будем сидеть с Молли.
        - Но ты любишь детей, - возразила Мэд, ласково поглаживая коня.
        Затем она нагнулась, чтобы осмотреть порез на передней ноге.
        Раздраженная, непонятая, уязвленная, Грейси выпалила:
        - Королева Эмма вернулась, а мы, крестьяне, должны радоваться и осыпать ее розами.
        Мэдисон выпрямилась, серьезно посмотрела на нее и разразилась заливистым смехом.
        - Серьезно? Ты перегибаешь палку, Грейси. Понимаю, ты расстроена, но вы - семья.
        Грейси засунула руки в карманы и заявила:
        - Не могу забыть, что она бросила нас.
        - И не надо, - ответила подруга и снова наклонилась, чтобы обработать рану на ноге коня и перевязать место пореза эластичным бинтом. - Начни с того момента, когда она еще не уехала.
        - Не знаю…
        Грейси отвернулась и посмотрела на сгущающийся мрак на улице.
        - Ее не было, когда она была нужна мне, понимаешь?
        Мэдисон вздохнула, собрала сумку с медикаментами и вышла из денника.
        - Знаю, милая, - сказала она и обняла подругу. - Было трудно, но ты все преодолела. Ты принимала сложные решения сама, это помогло тебе понять, чего ты на самом деле хочешь.
        Грейси изобразила подобие улыбки.
        - Я говорила, что терпеть не могу, когда ты так рационально рассуждаешь?
        - Поэтому я так и делаю, - ответила Мэд и улыбнулась.
        Они обнялись еще раз.
        - Хорошо, ничего не обещаю, но постараюсь с ней поговорить.
        - Вот и славно, - ответила Мэд. - С Алмазом все будет в порядке, приду завтра проверить его.
        - Это лучшая новость за сегодня, мне нравится, когда ты приходишь.
        - Я рада, - озорно улыбнулась Мэд. - Пойдем, проводишь меня до машины.
        - Конечно.
        С этими словами Грейси последовала за подругой.
        - Сегодня вечером все в силе?
        - Да, если только корова Калахана не начнет рожать, - ответила Мэд. - Я позвоню, если что-то случится. Встречаемся в «Литл Ривер Дайнер» в пять вечера.
        Грейси открыла дверь и подождала, пока Мэдисон сядет за руль.
        - Спасибо, что выслушала мое нытье.
        Мэдисон широко улыбнулась.
        - Без проблем, теперь ты должна будешь меня слушать, когда мне понадобится выговориться.
        - Договорились.
        Мэдисон похлопала ее по руке.
        - Не будь строга к Эмме, она тебя еще удивит.
        - Этого-то я и боюсь.
        * * *
        Эмма репетировала речь за рулем. Не то чтобы она надеялась, что это ей поможет. Она прекрасно знала, что, как только увидит его, во рту пересохнет, а сердце заколотится так, что в груди станет тесно. Так было всегда.
        В Калифорнии ее окружали мужчины, которые из кожи вон лезли, чтобы выглядеть безупречно, показать себя в лучшем свете, но за пять лет она не встретила такого, кто затмил бы ковбоя с соседнего ранчо.
        Они все равно будут натыкаться друг на друга. Значит, нужно найти способ сосуществования без постоянной войны. Иначе они измотают друг другу нервы.
        Эмма оценивающе посмотрела на себя в зеркало заднего вида - ей не помешало бы накраситься.
        «Почему тебе важно выглядеть привлекательной для Кадена? Ты же не собираешься его соблазнять», - сказала она сама себе.
        Хотя после этой мысли Эмма почувствовала, как сама невольно начинает возбуждаться. Она поерзала на сиденье. В памяти всплывали яркие образы их страстных ночей. После феерического секса с Каденом на других мужчин даже смотреть не хотелось. Не то чтобы она все эти пять лет хранила ему верность, но ни с одним мужчиной она не смогла достичь таких вершин блаженства, как с бывшим.
        Образы сменяли друг друга: сплетение тел на залитом солнцем лугу, секс в каноэ, плавно перешедший в секс в озере, когда лодка перевернулась.
        Эмма печально улыбнулась. По обеим сторонам дороги тянулись до боли знакомые пейзажи. Деревья, луга, последние цветы, потрепанные холодным осенним ветром. Все как прежде, и в то же время другое.
        Каден был ей не только любовником, но и лучшим другом, единственным, кому она могла рассказать обо всем. С годами он настолько отдалился, что казался незнакомцем. Теперь у него гораздо более теплые отношения с ее младшей сестрой. Грейси бегала к Кадену раза три за пару дней. Зачем? Что между ними происходит?
        Эмма видела, как сестра бросилась в объятия Кадена два дня назад, несколько раз слышала, как та говорит с ним по телефону. А вчера поздно вечером она снова отправилась к Кадену «поговорить». Эмму это раздражало, она злилась на сестру и ревновала пусть уже бывшего, но любимого. Неужели Грейси бегает за ним? И, судя по всему, Каден не против…
        Эмма закусила нижнюю губу, стараясь не обращать внимания на боль в сердце, и крепче вцепилась в руль.
        «Если он использует Грейси, чтобы подобраться ко мне, то сегодня я положу этому конец», - решила она и свернула к ранчо.
        Сердце заныло от воспоминаний. Как часто она бегала по этим полям к Кадену. А ведь они хотели проложить прямую дорогу между его ранчо и ее. Частная дорога экономила бы десять минут езды и гарантировала, что семьи могут связаться друг с другом почти мгновенно, если это необходимо.
        Этот план, как и многие другие, разрушился в тот день, когда она променяла ковбоя на Голливуд.
        Дубы, вязы и осины росли вдоль дороги к дому Кадена, ветер гонял опавшие листья, кружил их перед лобовым стеклом. У дома она остановилась и заглушила мотор. Это был даже не дом, а скорее современный дворец. Двухэтажный, с высокой покатой крышей, фасад полностью из стекла.
        «Оттуда наверняка открывается прекрасный вид на озеро», - подумала Эмма, рассматривая особняк, как завороженная.
        Деревья возвышались над домом, словно исполинские стражи, главный вход подсвечен фонарями. На просторной террасе, опоясывающей дом, перед открытым очагом выставлена плетеная мебель - вероятно, летним вечером здесь можно неплохо провести время за бокальчиком вина…
        Любуясь обновленным ранчо, она могла только догадываться, как бывшему удалось построить такую красоту.
        Насмотревшись на дом, Эмма отправилась на хозяйственный двор. Здесь также все было устроено с учетом современных тенденций и с уважением к труду отца и деда, вложивших в ранчо столько сил и умений. Старые постройки были обновлены и выкрашены свежей краской, новый ангар для хозяйственных машин и инструментов был гораздо больше прежнего и, судя по всему, оснащен по последнему слову техники. В стороне были выстроены новые конюшни, даже без выгона занимавшие не меньше акра земли.
        В юности Каден мечтал расширить и модернизировать ранчо отца, и Эмма не могла не признать, что ее бывший, став полноправным владельцем имения, смог воплотить в жизнь свои мечты. Согласно его плану, Эмма должна была стать хозяйкой этого великолепия. Но она сбежала, а он смог осуществить то, о чем они мечтали вместе, без нее…
        Ей стало горько.
        Ветер дул с невероятной силой, температура стремительно понижалась, и холод пробирал ее до костей. Эмма запахнула куртку и обхватила себя руками. Давненько она не жила в холоде… Она родилась и выросла здесь и знала, что погода в Монтане может вывернуть наизнанку. Эмма подняла глаза на тяжелые серые тучи над головой и подумала, что не стоит задерживаться у Кадена и возвращаться домой по темноте. Конечно, его вообще может не быть дома или он откажется с ней разговаривать.
        - Эмма, это ты?
        Она обернулась и улыбнулась, радуясь, что хоть кто-то может отвлечь ее от переживаний.
        - Привет, Джек, рада тебя видеть.
        Джек Франклин, лучший друг Кадена и управляющий ранчо. Когда-то Джек и его жена Гвен были и ее друзьями тоже. Теперь она не была в этом уверена.
        - Каден здесь?
        - Да. - Джек нахмурился, поправил шляпу и покосился на конюшни. - Он сейчас с одной из наших беременных кобыл.
        Эмма взглянула на конюшни.
        - Все в порядке?
        - Да, но ты же знаешь Кадена, он очень дорожит тем, что принадлежит ему.
        Эмма перевела взгляд на Джека, пытаясь понять, есть ли в его словах скрытый смысл. Он выглядел вполне невинно.
        - Я встретилась с Гвен в магазине пару дней назад.
        - Она мне рассказала, - улыбнулся Джек. - Знаешь, странно видеть тебя здесь. Но это неплохо. Тяжело возвращаться, не так ли?
        - Очень, - согласилась Эмма и порадовалась, что хотя бы Джек настроен к ней дружелюбно. - Я приехала навсегда, Джек. Знаю, Каден не в восторге, но…
        Он хмыкнул.
        - Я просто хочу расставить все точки над «i”, понимаешь?
        - Да, - ответил Джек серьезно, - но это будет непросто.
        Эмма пожала плечами.
        - С ним всегда сложно говорить о том, чего он не хочет знать.
        - Твоя правда, - кивнул Джек. - Холодно, иди в дом, я скажу, что ты приехала.
        Она с волнением посмотрела на него, потом на «дворец» Кадена и снова на Джека.
        - Хорошо, спасибо тебе.
        - Без проблем, - ответил он и повернулся, чтобы пойти к конюшне, но Эмма окликнула его:
        - Джек, передавай привет Гвен!
        - Хорошо, передам, и если тебе станет легче, то она рада, что ты вернулась.
        - Спасибо, - ответила Эмма и направилась к дому.
        Поднявшись на крыльцо, она с восхищением осмотрела массивную дверь из древесины ценных пород, потянула за ручку и вошла. Но тут же остановилась на пороге, пораженная великолепием. Пол из благородного дуба мерцал матовым лаком, по дорогим коврам хотелось пройтись без обуви, чтобы ступнями ощутить их роскошную мягкость. Просторная гостиная была обставлена кожаной мебелью, посередине - большой деревянный стол, вечерами Каден наверняка включает светильники, согревающие комнату приятным теплым светом.
        Эмма приблизилась к камину, облицованному галькой. На дубовой каминной полке красовались часы, привезенные матерью Кадена из Германии, по обеим сторонам стояли подсвечники, принадлежавшие еще его прадеду. Над камином висела картина. Эмма помнила ее с тех времен, когда встречалась с Каденом. Тогда картина висела в старом доме. Сейчас она добавляла уюта и подчеркивала, как сильно изменилось ранчо Хейлов с тех пор.
        Но самое большое впечатление на Эмму произвела стеклянная стена, обращенная к озеру. Вероятно, в хорошую погоду вся гостиная была залита ярким солнечным светом, однако сейчас за окном было серо и пасмурно. Осенний пейзаж по ту сторону стекла, словно гигантская, во всю стену картина, украшал гостиную, вместе с тем создавая рази тельный контраст между холодом улицы и теплом дома.
        Эмма отвернулась и задумчиво подошла к французским дверям, выходящим на террасу. В доме было уютно, тепло, шикарно и дорого, но ей больно было осознавать, что Каден сделал все это без нее. Обидно, что он достиг всего, чего желал, в то время как она, в погоне за голливудской мечтой, не обрела ничего, только получила звонкую пощечину.
        Она помотала головой, прогоняя рой гнетущих мыслей, и вышла на террасу. Ветер тут же хлестнул по лицу обжигающим холодом, но ей это было милее, чем роскошь чужого дома. Эмма облокотилась на перила и окинула ранчо взглядом. Работа кипела. Всюду ходили рабочие, конюхи занимались с лошадьми, из трубы ближайшего одноэтажного дома шел дым. Скорее всего, это дом Джека и Гвен.
        Эмма перевела взгляд на конюшню, и сердце забилось сильнее. Она увидела его.
        Глава 4
        Увидев ее на террасе, Каден застыл на месте. Он был достаточно далеко, но Эмма могла поклясться, что он смотрит ей прямо в глаза. Даже на расстоянии она чувствовала силу его взгляда, ощущала жар былой страсти. Ее чувство к нему не угасло с годами, она не забыла их жаркие ночи и вновь хотела испытать головокружительный экстаз в его объятиях. После всего, что ей пришлось пережить в Голливуде, она остро нуждалась в его поддержке и любви.
        Каден решительным шагом направился к дому - высокий, широкоплечий, возмужавший и чертовски привлекательный. Черные волосы отросли до плеч, что придавало ему сходство с пиратом. Эмма начинала сходить с ума от желания. Один его вид всегда заставлял ее хотеть слишком многого. Чем ближе Каден подходил, тем сильнее начинало биться ее сердце.
        Серьезно? Она приехала разобраться, что происходит между ним и Грейси, а теперь размышляет, как бы заняться с ним сексом?..
        Эмма вошла в дом, встала у камина.
        - Что ты здесь делаешь, Эмма?
        Хороший вопрос.
        Эмма развернулась и посмотрела на Кадена. Сейчас он был так близко и в то же время так далеко. Она хотела бы перечеркнуть пять лет скитаний, отмотать время назад и больше никогда не оставлять его. В то же время она хотела, чтобы он понял ее, принял ее выбор. Быть может, тогда он простит ее, и все будет как раньше…
        Впрочем, шансов ни на то, ни на другое не было, поэтому Эмма дала себе мысленный пинок и сказала:
        - Нам нужно поговорить.
        - Нам не о чем разговаривать.
        Каден бросил на диван ковбойскую шляпу, скинул куртку и направился к бару.
        - Каден…
        - Разве не слышала? - Он серьезно посмотрел на нее. - Повторяю: нам не о чем говорить, Эмм.
        «Эмм». Так он называл ее раньше. Хотя сейчас ничто не намекало на прежние чувства, Эмма в глубине души верила, что он оттает.
        Она тоже сняла куртку и повесила на стул. Каден достал из холодильника пиво, сделал несколько больших глотков. Ей не предложил. Что ж, она и не ждала. Эмма сама подошла к холодильнику, достала пиво, открыла и тоже сделала несколько глотков.
        Каден удивленно поднял бровь.
        - Я хочу знать, что происходит между тобой и Грейси.
        - А я хочу, чтобы ты ушла, - равнодушно ответил он.
        Повернувшись к ней спиной, он направился к камину, нажал на кнопку выключателя, спрятанную за одним из камней, и вскоре в камине заплясали языки пламени.
        Эмма удивленно заметила:
        - Тебе всегда нравился настоящий камин с дровами.
        - Все меняется.
        Как все просто.
        Каден сделал еще глоток и пояснил:
        - Он работает в двух режимах. Если захочу, заменю дрова на настоящие.
        Эмма смотрела ему в глаза и чувствовала, как в сердце разгорается огонь. Он не встречает ее с распростертыми объятиями, но и не прогоняет.
        Каден отвернулся и уставился на пламя. Нервы Эммы были на пределе. Она покрепче обхватила бутылку с пивом, надеясь, что это поможет погасить пожар внутри ее.
        Эмма посмотрела на большие стеклянные двери, отделявшие их от внешнего мира, и подумала, что любой проходящий мимо работник может их увидеть. Впрочем, ничего особенного не происходило.
        Она опустилась на диван напротив него. Несколько минут оба молчали, затем Каден не выдержал и поднял на нее глаза.
        - Ты не собираешься уходить, так?
        Эмма кивнула.
        - Я не уйду, пока мы не поговорим.
        Каден вскинул брови.
        - Надеюсь, ты прихватила пижаму, потому что ждать придется долго.
        Эмма не выдержала:
        - Каден, ты не можешь меня игнорировать.
        - Почему? Ты же игнорировала меня все эти годы. Пять чертовых лет.
        Эмма ощутила укол совести. Да, она не писала ему и не звонила. Поначалу сознательно: думала, полностью прекратить общение будет лучшим решением. А потом закрутилось: она нашла работу, потеряла ее, потом нашла другую, попала в передрягу. Рассказывать о неудачах она не хотела. Зачем признаваться, что совершила ошибку? Что сделано, то сделано.
        - Я не могла иначе.
        - Можешь не повторять, - отозвался Каден и хлебнул пива.
        - Но я вернулась.
        - И что ты от меня хочешь? Я должен скакать от радости?
        - А ты ждешь, что я буду сторониться тебя?
        - Почему нет? - Каден с силой грохнул пустой бутылкой о каминную полку, так что подсвечники зазвенели. - Ты растоптала все, что между нами было. Почему я должен верить, что ты вернулась навсегда и с благими намерениями? И раз уж мы об этом заговорили, почему вернулась? Не понравилось в Голливуде?
        - Я привезла Молли домой, - сказала Эмма.
        Каден покачал головой, провел руками по волосам. Эмма наблюдала за тем, как играют мышцы под его белоснежной рубашкой. Ее так и подмывало расстегнуть пуговицы, провести ладонями по его сильной, мускулистой груди, услышать, как бьется могучее сердце, увидеть, как загорается пламя желания в его голубых глазах. Если бы он знал, что сейчас с ней происходит…
        - Вот именно, - сказал он и ухмыльнулся. - Ты вернулась с ребенком. С ребенком! Кто счастливый отец, Эмм? Где он, черт возьми? Бросил тебя, так же как ты меня когда-то? Или ты и его оставила не у дел?
        Говорить о Молли, и уж тем более о ее отце, Эмма была не в силах. Вместо этого она зацепилась за другой аргумент. Готовая защищать себя и свою позицию, она встала и смело взглянула ему в глаза.
        - Черт побери, Каден. Я не просто взяла и ушла. Я предлагала тебе поехать со мной, говорила тысячу раз, что не могла поступить иначе. Или ты забыл?
        - Я помню все, - ответил он и встретил ее ледяным взглядом, от которого по коже побежали мурашки. - Ты предложила поехать вместе, зная, что я откажусь.
        - Почему же ты отказался? Не смог или не захотел?
        - И то и другое, - отозвался Каден, посмотрел на нее еще раз, а затем продолжил таким глубоким, полным любви голосом, что Эмму затрясло. Его голос отзывался в каждой клеточке ее тела. - Я должен был остаться, ранчо - это моя жизнь. Я мечтал сделать из него что-то особенное, и я это сделал. Когда-то мы вместе об этом мечтали, или ты забыла, как много ночей мы провели, планируя, что мы построим?
        - Я помню все. Ты прав, Каден, это была и моя мечта, - сказала она тихо, стараясь дать ему понять, что тогда не притворялась. - Просто так получилось…
        - Что, другие мечты перевесили?
        - Почему ты не хочешь понять?
        Они ходили кругами, предъявляя друг другу одни и те же претензии, лелея те же обиды, что и раньше.
        - Ты бросила меня, это единственное, что я знаю.
        - И как долго ты собираешься мне это припоминать?
        - А как долго ты собираешься здесь торчать?
        От неожиданной словесной пощечины Эмма отступила на шаг. Раньше Каден не был таким тяжелым в общении, таким холодным, невыносимым. Неужели он ждет, что она возьмет все грехи мира на себя?
        - Ладно. Я ухожу, - сказала она и схватила куртку.
        - Уходи. Это у тебя получается лучше всего, - так же холодно пробормотал он.
        - Чтоб тебя, Каден, - взорвалась Эмма и отбросила волосы назад. - Ты же сам меня выгоняешь!
        - Нет.
        Она уронила куртку и уставилась на него.
        - Я не понимаю.
        Каден скрестил руки на груди и выпрямился. Он стоял, возвышаясь над ней могучей скалой, неприступной, но такой манящей.
        - Ты сказала, что приехала поговорить.
        - Да.
        - Так давай поговорим.
        - Как быстро ты изменил свое мнение, - проворчала она, удивляясь внезапной перемене.
        - Пока жила в Голливуде, научилась подозревать всех и каждого?
        «Да», - подумала она, но, гордо вскинув голову, сказала:
        - Нет.
        - Пойдем на кухню, если мы все же начнем разговор, то перекусить не помешает. Нам понадобятся силы.
        Каден вышел из гостиной и уверенным шагом пошел на кухню. Эмма последовала за ним. У них и раньше случались долгие споры - оба были упрямы как бараны и не желали признавать поражение, их перепалки продолжались часами. В те времена споры заканчивались в постели. На полу, у стены, на траве, в сарае, на сеновале…
        Боже, как это было… У Эммы захватило дух от мысли о том, что сегодня может произойти что-то подобное.
        Интересно, помнит ли он? Хочет ли он ее так же сильно, как она его? Может, он и это имел в виду, предложив подкрепиться?
        Следуя за ним, Эмма старалась не смотреть на его спину и ниже ее. Она отводила глаза куда угодно, рассматривала убранство дома, стены, пол. Они прошли мимо столовой - за огромным столом, украшенным резьбой ручной работы, смогли бы разместиться не меньше двадцати человек. На стенах висели картины с изображениями ранчо, городка и владений Кадена.
        Столовая была прекрасна, но, войдя в кухню, Эмма так и застыла в дверях. Последние пять лет она снимала крохотную квартирку с Терри, соседкой. Кухня там была такая крошечная, что в раковину едва помещалась тарелка, да и вся их квартира поместилась бы здесь целиком.
        Кухня Кадена была воплощением ее мечты. Навесные шкафы из светлого дуба с медными ручками смогли бы вместить годовой запас бакалеи, на открытых полках красовались чашки, декоративные тарелки и расписные кувшины, холодильник исполинских размеров со встроенным монитором сиял алюминиевым блеском, раковина была размещена у панорамного окна с видом на озеро, суперсовременная плита имела множество функций. В центре кухни был установлен большой разделочный стол со столешницей из черно-белого гранита, вокруг него стояли высокие табуреты. В другом конце комнаты стоял круглый обеденный стол, окруженный восемью стульями. Из окон в этой части кухни открывался вид на ранчо и сосновую аллею.
        - Это… - выдохнула Эмма, - идеально!
        - Да, кухню закончили несколько лет назад, - сказал Каден, не скрывая гордости. - Проектируя дом, я понял, что мы немало времени проводим на кухне, - собираемся тут после тяжелого трудового дня, едим, разговариваем, - поэтому сделал кухню просторнее, чем планировалось вначале.
        Несколько лет назад. Как ему удалось так быстро подняться? Старый дом был маленьким и очень уютным, но этот огромный особняк просто потрясающий.
        Каден открыл холодильник и достал тарелку с бутербродами.
        Ее глаза округлились.
        - Вот это да! Твой холодильник выдает готовую еду?
        Он улыбнулся.
        - Нет, это привет от моей домоправительницы.
        Ну конечно, могла бы догадаться, что кто-то следит за порядком в таком домище.
        - Она живет здесь?
        Эмма всей душой надеялась, что нет, если они начнут спорить или ругаться, выяснять, кто прав, кто виноват; она не хотела бы, чтобы их кто-то слышал.
        - Нет, - ответил Каден и поставил тарелку на гранитную столешницу. Затем достал пиво, посмотрел на бутылку задумчиво и спросил: - Будешь?
        - Конечно, - ответила она и заняла один из высоких табуретов. - Так значит, она приезжает из города каждый день? Зимой, наверное, тяжело добираться, когда дорогу заметает по колено.
        - Виктория живет на ранчо. Она жена Мика Тейлора, помощника управляющего.
        Эмма понимающе кивнула. Такие люди, как Тейлор, заведуют всем: нанимают работников, ведут учет, закупают корма - без них ранчо встало бы, как телега без колес.
        Каден развернул бутерброды.
        - Угощайся, - сказал он, - кажется, сегодня с индейкой и ветчиной.
        - Твои любимые, - пробормотала Эмма и взяла один.
        Каден удивленно поднял бровь.
        - Ты помнишь.
        - Мы знаем друг друга почти всю жизнь, как не помнить.
        - Угу, - протянул Каден, откусил от своего бутерброда и посмотрел на нее, как прежде.
        Сердце забилось сильнее - она все больше желала его, то и дело ее бросало в дрожь от напряжения. Эмма перевела взгляд на его губы, смотрела, как он жует, как напрягаются его челюсти, как двигается кадык, когда он, запрокинув голову, пьет пиво.
        Что в нем такого? Почему она реагирует на его близость, как и пять лет назад? Почему чувства не погасли? Как будто ее тело только и ждало, чтобы оказаться как можно ближе к нему, чтобы показать ей, как сильно она к нему привязана.
        - Чего разглядываешь? - спросил Каден.
        - Ты первый начал, - парировала она и посмотрела ему в глаза.
        Как бы она хотела читать его мысли по глазам, как раньше, но за пять лет он хорошо научился скрывать чувства. Ох уж эти жгучие, с огоньком, глаза. Как она скучала по ним!
        Каден отставил пиво в сторону, и бутылка чуть слышно звякнула о гранит.
        - Итак, ты хотела поговорить, Эмма.
        - Да.
        С чего начать? Постараться снова объяснить, почему она бросила его? Требовать объяснений, что происходит между ним и ее сестрой? Впрочем, требовать с него что-либо бесполезно, с ним нужно по-другому. А может, спросить, как ему удалось за такой короткий срок построить ранчо мечты, пока она перебивалась случайными заработками в Калифорнии?
        Каден смотрел на нее, разглядывал, ждал.
        И прежде, чем осознать, что говорит, Эмма выпалила:
        - Я скучала, Каден.
        Он этого не ожидал. Да и она не ожидала от себя такого.
        - Могла бы не утруждаться.
        - Может, и так, - ответила Эмма задумчиво. - Мне хотелось понять, что на самом деле важно, иначе я не смогла бы по достоинству оценить то, что у меня было.
        Неужели это и есть правда? Кажется, да. В Голливуде, среди незнакомцев, она запрещала себе думать о нем, о Монтане, о семье, чтобы не так сильно скучать. Но со временем она поняла, что дом, семья и Каден - самое ценное, что есть в жизни. Было, во всяком случае.
        Каден помотал головой, встал и отошел на несколько шагов, будто больше не мог сидеть с ней за одним столом.
        - Ты пытаешься убедить меня, что твой уход принес больше пользы, чем вреда?
        - Нет.
        В этом нет смысла, он никогда не поймет. Она узнала многое о себе, пока жила одна в незнакомом городе. Убедилась, что не создана для жизни в мегаполисе с его бешеным ритмом и постоянной борьбой за место под солнцем. Она поняла, что скучает по горам, рекам и озерам, по малой родине. Какими бы ни были ее мечты, ее место здесь. Вдали от дома она осознала, что важно, а что не имеет смысла.
        Главное, она поняла, что не может жить без Кадена. Он нужен ей, но теперь он вряд ли в это поверит.
        - Каден, я вернулась навсегда, понимаешь? Я никуда не уеду.
        Он провел рукой по волосам.
        - Я должен поверить тебе на слово?
        Эмма встала, подошла к нему.
        - У тебя будет возможность убедиться. Ты будешь встречать меня в церкви, на ранчо, в городе. Хочешь ты этого или нет, но наш городок слишком мал, чтобы не сталкиваться на каждом шагу. Тебе придется смириться с тем, что я здесь.
        - Думаешь?
        - Ты намерен меня игнорировать? - всплеснула руками Эмма. - Как ты себе это представляешь? Приходить к нам на ранчо и не смотреть на меня? Заигрывать с моей сестрой, делая вид, что не видишь меня?
        Каден прищурился.
        - Мои дела с Грейси тебя не касаются.
        - Нет, касаются, - протестовала Эмма. Она чувствовала, что начинает заводиться, а ее страсть к нему только разжигала гнев. - Все, что касается сестры, мое дело! А ты был…
        - Главное слово «был».
        - Ладно, но я не стану смотреть, как ты ее обхаживаешь…
        - О-о-о? - протянул Каден и удивленно поднял одну бровь, затем ехидно улыбнулся. - Какое тебе дело, с кем я сплю?
        Эмма с шумом втянула воздух.
        - Значит, ты подтверждаешь, что спишь с моей сестрой?!
        - Моя личная жизнь тебя не касается, Эмма. Сколько раз повторять?
        Эмма была в бешенстве. Он издевается над ней, чтобы позлить? Это вполне в стиле Кадена. Грейси совсем не в духе в последнее время, но если бы она встречалась с ее бывшим парнем, то не стала бы это скрывать, а сказала в лицо: мы вместе и тебе тут не место.
        Ладно, возможно, она не права, преувеличила.
        - Можно подумать, ты хранила мне верность в Калифорнии? - спросил он и сделал шаг вперед. - Неужели ни один парень тебя не утешил? Ни перед одним из голливудских красавчиков ты не раздевалась и ноги не раздвигала?
        О, да его коробит от мысли, что у нее были другие мужчины! Каден ревнует. Это хороший знак. Если бы ему было все равно, он бы не спрашивал.
        - Я не говорила, что хранила верность, - ответила Эмма, - но и ты не святой.
        Эмма не могла представить, что Каден все пять лет воздерживался.
        В голове тут же возникли образы, как сильное, мускулистое тело Кадена скользит по какому-то чужому женскому телу, погружается в нее и доводит до вершины блаженства, как когда-то делал с ней. Эмму передернуло от одной мысли. Особенно если эта женщина - ее сестра.
        - Конечно нет, - ответил он и подошел к ней вплотную. - Когда ты променяла меня на Голливуд, я пустился во все тяжкие и сбился со счета, в объятиях скольких женщин засыпал.
        Эмма сглотнула ком в горле. Но даже сквозь разочарование и боль она осознала, что среди всех этих женщин не было ни одной, кого бы он полюбил, как любил ее когда-то.
        - Значит, тебе потребовалось много женщин, чтобы забыть меня?
        - Да, - с неохотой отозвался Каден. - Довольна? Нравится думать, что оставила огромную зияющую дыру вместо сердца, которую ничем не заполнить? Так знай: я старался изо всех сил найти замену тебе, но чем больше их становилось, тем более опустошенным я себя чувствовал.
        В его глазах разгоралось пламя, горячее, всепоглощающее. Она сгорала от желания отдаться прямо здесь и сейчас.
        - Мне жаль, - прошептала она, завороженная его взглядом. - Я тоже была опустошена, Каден.
        - Это был твой выбор.
        И снова он прав. Эмма сглотнула и подалась к нему, вопреки опасениям, что он отстранится, оттолкнет ее, только чтобы проучить. Но он не пошевелился.
        Она приехала не за этим. Во всяком случае, так она думала. Но с первого дня в Монтане она хотела прикоснуться к нему, оказаться в его объятиях, почувствовать, как оживает, расцветает под его ласками. Эмма хотела его больше, чем когда-либо; если он оттолкнет ее сейчас, она может умереть от боли и разочарования.
        Она прижалась к нему всем телом, обхватила шею руками, заглянула в глубокие, как озера, глаза и прошептала:
        - Ты слишком долго был опустошен, Каден. И я тоже. Наполни меня, наполни нас обоих, прошу.
        - Черт бы тебя побрал, Эмма, - сказал он, и его взгляд переместился на ее полураскрытые губы, - и черт бы тебя побрал за то, что вернулась.
        Затем он обхватил ее за бедра и прижал к себе. Они смотрели друг другу в глаза, и Эмме казалось, что она сгорает и возрождается под его взглядом, как феникс.
        - Ты уверена, что хочешь?
        - Я никогда не была так уверена, - прошептала она.
        Будто и не было пяти лет разлуки. Снова мир сузился до него и ее, горячих, страстно желающих друг друга, шагающих как обезумевшие в пучину желания принадлежать друг другу.
        В глазах Кадена читалось сильнейшее желание, он хотел прикоснуться к ней, сорвать с нее одежду и заняться любовью. Она знала этот взгляд, знала, что он сулит, и воспламенялась еще сильнее.
        Эмма встала на цыпочки, прильнула губами к его губам, и мир тут же засиял красками, в голове засверкали фейерверки. Как же она скучала по этому ощущению восторга, по Кадену.
        Но он прервал поцелуй, отстранился, а Эмма так и осталась стоять, тяжело дыша и не понимая, что случилось.
        - Что-то не так?
        Каден подошел к стене и щелкнул выключателем.
        - Я не собираюсь устраивать шоу для ковбоев.
        - О чем ты? - пробормотала она растерянно.
        - Окна, - кратко ответил он, - на первом этаже их слишком много. Но есть специальный выключатель, он активирует непрозрачность стекол. Сейчас никто не может нас увидеть.
        - Хорошо, - только и сказала она.
        Каден снова поцеловал ее в губы с такой страстью, что Эмма забыла, кто она и где находится. Его жаркий язык ворвался в ее рот, даря наслаждение. Ноги ее подкосились, она упала бы, если бы Каден не сжимал ее в объятиях. Эмма крепче прижалась к нему.
        Он целовал ее снова и снова, не давая ни малейшего шанса опомниться. Эмма не возражала. Былые обиды и страхи остались в прошлом, их захватила страсть. Его руки скользили по ее спине, ласкали плечи, талию, бедра. Их тела были так близко, что Эмма чувствовала исходивший от него жар, силу его желания, и, когда она была готова сорвать с них обоих одежду и заняться сексом - прямо здесь, на полу, - Каден снова остановился.
        - Ты специально это делаешь? - спросила она, задыхаясь.
        - Что именно?
        - Если ты хочешь свести меня с ума, знай: у тебя получается.
        На губах Кадена мелькнула улыбка.
        - Нет, - сказал он и обнял ее за талию. - Но, черт возьми, мы же не будем заниматься этим на полу?
        - Пол у тебя что надо.
        - Ты еще спальню не видела.
        Глава 5
        Эмма замерла. Пульс застучал в голове. Они прошли по коридору к лестнице. Эмма, не отставая, следовала за Каденом. Лестница была украшена фигурными балясинами из дуба, перила - искусной резьбой, весь пролет казался одной толстой дубовой веткой с листьями. Эмма глянула в окно и обнаружила, что стекла не только на первом этаже, но и во всем доме стали непрозрачными.
        - Работники могут догадаться, что мы тут делаем, - сказала она, едва поспевая за ним.
        - Тебя это волнует? - пожал плечами Каден.
        - Нет.
        - Хорошо, меня тоже.
        На втором этаже он повернул направо и пошел к двери в конце коридора.
        Они вошли в спальню. Эмма огляделась. Здесь было окно во всю стену, как и на первом этаже. Оно тоже стало матовым, еле пропуская и без того скудный свет октябрьского солнца.
        Сосны за окном гнулись от сильного порывистого ветра, свинцовое небо грозно нависало над ранчо, озеро напоминало гигантскую каплю расплавленного серебра.
        У нее едва хватило времени заметить шкаф и комод у стены, а также гигантскую кровать с резным изголовьем, сделанным на заказ: там были изображены сюжеты из жизни ранчо, лошади, которых Каден выращивал и тренировал. Постель занимала значительную часть комнаты - огромная, покрытая темно-зеленым покрывалом с десятком подушек.
        Каден обнял ее, и Эмма забыла обо всем на свете.
        - После пяти лет разлуки секс будет быстрым, - предупредил он, сжимая ее налитые груди.
        Но Эмме было все равно, она хотела поскорее сбросить с себя одежду и ощутить его тело на себе.
        - Я не против, - сказала она, срывая с себя одежду.
        Каден торопливо разделся, и через секунду оба стояли обнаженные друг перед другом. Они накинулись друг на друга, как изголодавшиеся звери, спотыкаясь, переместились на кровать. Его тело, горячее, мускулистое, сильное, скользило по ее нежной коже, они катались по кровати и не могли насытиться друг другом.
        Эмма оседлала его, желая заняться любовью в позе наездницы, но Каден положил ей руку на плечо и повалил на бок.
        - Черт, Каден, перестань останавливаться в самый ответственный момент!
        - Много командуешь, - пробормотал он и потянулся к ящику прикроватной тумбочки, вытащил презерватив, зубами разорвал упаковку и ловким движением натянул его.
        Эмма громко выдохнула. Какая же она дурочка. Ведомая желанием, она бы легла под него и без предохранения, только чтобы снова почувствовать его внутри себя.
        - Меня бесит, когда ты оказываешься прав.
        Каден взглянул на нее и улыбнулся.
        - Хоть что-то осталось прежним.
        - Ха-ха, смешно, - сказала она серьезно и перекатилась на живот, подперев руками подбородок. - Ну что, готов?
        - Собираешься спорить во время секса, как и раньше?
        - Да, если ты не возьмешь меня в течение десяти секунд.
        Каден обхватил ее, перевернул на спину и раздвинул ноги.
        - Мне всегда это в тебе нравилось.
        Его ладони блуждали по ее телу, пока не добрались до аккуратного треугольника волос внизу живота. Он провел пальцем по жаркому лону, скользнул внутрь, и Эмма содрогнулась от возбуждения. Каден прикоснулся еще раз, лаская клитор, и она выгнулась, подалась вперед, изнывая от желания. Опершись ногами о матрас, она неосознанно поднимала и опускала бедра, а он продолжал ласкать ее рукой.
        - Ты все еще не во мне, - со стоном прошептала она.
        - А ты все еще мне не указ, - отозвался Каден, обхватил руками за бедра и склонился к ее лону.
        - Каден! - выдохнула она, как только он коснулся губами ее клитора.
        Но он и не думал останавливаться - он лизал, посасывал и покусывал ее клитор, проникал языком в глубину влагалища, вознося на вершины блаженства, но не позволяя достичь оргазма. Эмма извивалась под ним, постанывая и шепча его имя, казалось, она вот-вот потеряет рассудок от возбуждения, а он продолжал ласкать ее, то ускоряясь, то замедляясь, удерживая на грани. Между ними всегда было так. Лишь с ним она достигала абсолютного полного и безграничного наслаждения, ни один мужчина не был способен на такое. Только Каден мог пробиться сквозь стену сознания и заставить ее признать, что они больше вместе, чем каждый сам по себе.
        Пять лет назад это отпугнуло ее.
        Сейчас она хотела большего.
        Как только первый оргазм настиг ее, она прокричала в экстазе его имя, и Каден, словно откликнувшись на ее призыв, раздвинул ей ноги и вошел, нежно, но решительно.
        Эмма хватала открытым ртом воздух, глаза широко раскрылись от неожиданности. Он был таким большим, таким твердым, она чувствовала, как внутри все растягивается, чтобы вместить его. Каден начал двигаться, она подстроилась, и сознание снова поплыло. Она сжимала его бедрами, словно хотела поглотить целиком, так, чтобы никогда больше не отпускать. Каден набирал обороты, движения становились резче и интенсивнее - это могло сравниться разве что с бешеной скачкой.
        Ощутив приближение оргазма, он приподнялся на руках, чтобы посмотреть ей в глаза.
        - Давай вместе, Эмма, - прохрипел он.
        Несколько томительных мгновений - и она воспарила в небеса, перед глазами яркими вспышками полыхали фейерверки. Эмма выдохнула его имя, а оргазм накрывал ее снова и снова. Каден продолжал ускоряться, и, наконец, она услышала сквозь туман невесомости, как он выкрикивает ее имя. Запрокинув голову, он с шумом выдохнул и лег на нее сверху, уткнувшись лицом в шею.
        Через несколько минут, когда восстановилось дыхание и сердце замедлило бешеный бег, Каден признался себе, что никто его так не заводил, как Эмма. Между ними была крепкая связь, ни с одной женщиной он не испытывал ничего подобного. Его тело пело от счастья, но разум переполняли тревожные мысли.
        Секс с Эммой ничего не изменит, между ними стена в пять долгих лет, ее предательство и его обида. Он не мог этого забыть и простить. Да, сейчас она дома, но надолго ли? Может, дом для нее перевалочный пункт, чтобы потом вновь сорваться куда-то за очередной мечтой. Он перекатился на спину, провел ладонью по лицу, потер глаза. Она лежала рядом, грудь ее вздымалась. Он ощущал кожей ее нежное разгоряченное тело, чувствовал ее аромат.
        Эмма потянулась к нему. Член снова пришел в боевую готовность. Чтобы противостоять повторному всплеску страсти, он встал и отправился в ванную. Стоя у зеркала, Каден окатил лицо холодной водой и сказал себе:
        - Помни, кто ты такой и с кем имеешь дело. Держи себя в руках.
        - Каден? - позвала Эмма. - Все в порядке?
        Он с ненавистью смотрел на свое отражение.
        - Да.
        Каден вышел из ванной и остановился в дверях, любуясь Эммой, раскинувшейся на постели. Она была прекрасна, как богиня. Он любовался ею, упивался ее красотой, подобно тому как ценители наслаждаются созерцанием произведений искусства.
        На ее соблазнительных губах играла загадочная улыбка, роскошные волосы разметались по подушке, часть локонов ниспадала на грудь, прикрывая дерзко торчащие соски. Ее тело, стройное, сильное, подтянутое, приковывало взгляд. Если бы он не знал, что она несколько месяцев назад родила, то никогда бы не подумал, что у нее ребенок.
        Ребенок. У Эммы дочка. Она забеременела от другого мужчины. Гнев начал заполнять его сердце. Кто он? Где он? Почему она от него сбежала?
        - Ты что-то не выглядишь как мужчина, которому посчастливилось заняться сумасшедшим сексом.
        Каден с шумом выдохнул и сказал:
        - Секс ничего не меняет, Эмма.
        Она оперлась на локти, подперла ладонями подбородок и, наклонив голову, ответила:
        - Думаю, что-то уже изменилось.
        Эмма перекатилась на спину, сладко потянулась. Она видела, что он смотрит на ее груди и снова возбуждается.
        Да, его член был готов к новым подвигам. Каден посмотрел на него как на предателя. Этот чертяка плевать хотел на его чувства, он снова хотел оказаться внутри Эммы.
        Да, он хотел Эмму еще раз и прямо сейчас.
        Эмма расплылась в улыбке.
        - О-о-о, кажется, кое-кто со мной согласен.
        - Хорошо, что ты не сказала «малыш», - пробурчал он.
        Эмма засмеялась. Как же он скучал по ее смеху. Он был как музыка для ушей, глубокий, заразительный. Раньше Каден всегда старался рассмешить ее, чтобы только послушать, как она хохочет.
        Сейчас она в его доме, в его постели, а он мысленно спорит сам с собой о том, что бы это могло значить.
        Ладно, не все ли равно? Наслаждайся, пока можешь, а дальше будь что будет.
        С этой мыслью он щелкнул выключателем, и в камине вспыхнул огонь. Эмма восхищенно ахнула, и это его воодушевило. Сгорая от желания, он торопливо пересек комнату. Почему его тянет к ней, как лезвие к магниту? Это не поддается объяснению. Вероятно, она слишком много для него значит…
        В комнате царил полумрак, но Эмма, казалось, светится изнутри. Свет от камина подчеркивал изгибы ее идеального тела, покрывал теплым золотом шелковистую кожу. Она проводила его взглядом и наблюдала, как он достает новый презерватив. Ее зеленые глаза горели от нетерпения снова оказаться в его объятиях. Он провел множество бессонных ночей, представляя этот момент. Пять долгих лет он ждал эту женщину. Долой мысли, пора действовать!
        Он вернулся, и Эмма протянула к нему руки, приглашая в постель. Губы ее чуть приоткрылись. Она ждала поцелуя. Он взял то, что она предлагала. Приблизился и прильнул к ее губам. Ее запах, ее вкус сводили с ума. Каден чуть не потерял рассудок от возбуждения. Их языки сплелись в безумном танце, сердца бились как одно. Страсть клокотала в груди Кадена, как будто секса несколько минут назад не было.
        Его руки ласкали ее разгоряченное тело, спину, бедра, а затем остановились на грудях. Они сводили с ума. Каден взял ее груди в ладони и принялся мять. Эмма томно вздохнула. Затем большими пальцами он начал массировать ее темно-розовые твердые соски, и она задрожала от невозможности сдерживать переполняющее ее желание. Он оторвался от ее сочных губ, наклонился и припал к груди, чувствительной и отзывчивой на ласки. Сначала одна, потом другая. Каден целовал, лизал ее соски, покусывал, посасывал, упиваясь ее вкусом, музыкой ее вздохов и стонов. Он наслаждался, когда скользнул рукой к лону и нежно провел по влажным от желания губам. От возбуждения она резко открыла глаза и с шумом выдохнула. Ее бедра начали двигаться, скользя по его руке. Эмма требовала выплеска напряжения, которое все нарастало с каждой минутой их близости. Казалось, она сдерживается из последних сил.
        Каден обезумел от желания. Он оторвался от ее грудей, чуть приподнялся на локте и заглянул ей в глаза. Эмма снова принадлежала ему. Во всяком случае, сейчас она полностью была в его власти.
        - Каден, - прошептала она, - хватит прелюдии, войди в меня, прошу.
        - Обязательно, - ответил он и чуть отстранился.
        - Ты снова останавливаешься на самом интересном месте, - возмутилась она. - Прекрати тормозить, я умираю от желания. Возьми же меня.
        - Я не торможу, я готовлюсь к основному действу, - сказал он.
        Одним резким движением он перевернул ее на живот, затем взял за бедра и чуть приподнял. Он увидел, как она заерзала в смущении, и улыбнулся.
        Как много раз он лежал в постели, представляя себе этот момент. Сколько раз за пять лет он, забыв о сне, бродил по дому в одиночестве, как человек, ищущий что-то, что докажет ему самому, что он жив.
        Приподняв ее чуть выше за бедра, он прошептал:
        - Встань на колени, Эмма.
        Она удивленно посмотрела на него через плечо, облизнула губы, но повиновалась, двигаясь неспешно и грациозно. Ее великолепные ягодицы предстали перед ним во всей красе.
        Каден встал сзади, крепко обхватил ее бедра ладонями и с силой вошел в нее на всю длину члена.
        Эмма вскрикнула и вцепилась в покрывало. Она прогнулась, откинула голову назад, подстраиваясь под его бешеный ритм. Эмма вздыхала, стонала, хватала ртом воздух, а Каден продолжал, как сумасшедший. Снова и снова он насаживал ее на всю длину, напоминая ей, что она потеряла, что между ними было, напоминая себе, каково это - быть с Эммой.
        - Каден… - произнесла она.
        Это была мольба, приказ, пожелание…
        Он чуть наклонился и начал стимулировать клитор, не прекращая входить в нее снова и снова.
        - Каден! - закричала она неистово, и ее голос был подобен музыке.
        Дрожа всем телом, она двигалась в такт с ним, отдаваясь ему и принимая его. Тут ее накрыл оргазм, такой сильный, что Эмма содрогнулась всем телом.
        Через несколько секунд Каден финишировал. Он тяжело дышал, воздуха не хватало. Он рухнул на кровать, не выходя из нее. Сердцебиение постепенно приходило в норму. Эмма чуть пошевелилась, и его снова накрыло волной удовольствия.
        Он прижал ее бедра к себе, не позволяя ей отпустить его из своего лона.
        - Ты меня убиваешь.
        Эмма усмехнулась, удовлетворенно вздохнула и промурлыкала:
        - Это было…
        Она покачала головой, будто не могла подобрать слова, чтобы описать то, что произошло. Каден понимал, что она чувствует. В его постели побывало множество женщин после того, как Эмма уехала в Голливуд. В большинстве случаев он оставался удовлетворенным после секса с ними, но такого сильного оргазма он не испытывал ни с одной из них, только с Эммой.
        Он любил и ненавидел ее за это.
        Почему он все еще хочет ее, почему между ними все еще есть связь? Он задавал себе этот вопрос снова и снова, но не находил ответа.
        - Такого я не припоминаю, - наконец сказала Эмма и посмотрела на него: - Ты освоил новые техники, Каден.
        Он не удержался, бережно убрал с ее лица непослушный локон.
        - Мир не стоит на месте, Эмма. И я тоже. Все меняется.
        Каден высвободился из ее объятий. Когда говоришь с Эммой, нужно быть сосредоточенным. А как сфокусироваться на разговоре, когда чувствуешь, что член снова наполняется силой для новых свершений?
        Он встал, выбросил презерватив, затем вернулся и лег рядом, но не прикасаясь к ней.
        Эмма перекатилась к нему, оперлась локтем о подушку и подперла голову ладонью. О чем она думает? Каден вспомнил былые времена. Ему нравилось угадывать, что его девушка сделает в следующий момент. Порывистая, непредсказуемая, она всегда была для него загадкой.
        - С кем ты научился новым фишкам? - спросила она тихо. - С моей сестрой?
        Каден ошеломленно посмотрел на нее.
        - Что?
        - Грейси, ты же помнишь ее, верно? - В голосе Эммы звучали боль и ревность. - Ты спал с моей сестрой?
        - Не твое дело, Эмма.
        Она села на постели и уставилась на него.
        - Может, мне встать и уйти, освободить место для сестры? Когда у вас тут пересменка?
        Каден посмотрел на нее с осуждением.
        - Ты ведешь себя глупо.
        - Она моя сестра, - заспорила Эмма.
        - И мой друг, - парировал Каден.
        - Я тоже была тебе другом, когда мы сношались, как кролики в сарае.
        Она ревнует? При мысли об этом Каден едва не улыбнулся.
        - Ты уехала и не имеешь права судить, что мы делали в твое отсутствие.
        - Значит, между вами что-то было? - не отступала Эмма.
        Каден подумал, как разъяренная женщина может выглядеть притягательной. Эмма была такой.
        Его так и подмывало подлить масла в огонь, чтобы она метала искры, ревновала, думая, что у него с Грейси был роман. Разве она не заслуживает маленькой пытки после того, что сделала? Каден и сам был весь в догадках, чем она занималась в Калифорнии.
        - Черт побери, Каден… - не выдержала Эмма и толкнула его обеими руками в грудь, будто хотела выбить ответ.
        Он схватил ее за руки и посмотрел прямо в глаза:
        - Между нами ничего не было, Эмма. Мы с Грейси друзья, и только.
        Несколько секунд она смотрела на него.
        - Правда?
        - Да.
        Каден отпустил ее, провел рукой по волосам. Затем потянулся, взял одну из подушек и положил под голову.
        - Когда ты уехала, Грейси была потеряна, нуждалась в друге, я был рядом. Грейси мне как сестренка.
        Последние капли подозрительности и гнева испарились. Каден отметил, что Эмма, как и раньше, быстро вспыхивает, но так же быстро отходит. Она всегда извинялась, если была не права. Во всяком случае, так было раньше, поправил он сам себя.
        - Прости, - пробормотала она, - знаю, Грейси нужна была поддержка. Рада, что ты был рядом.
        - Я делал это не для тебя, Эмма.
        - Все равно спасибо. - Она помолчала и добавила: - Рада, что ты не спал с ней, потому что это было бы странно и даже противоестественно.
        Каден усмехнулся. Эмма могла развеселить его в самый неоднозначный момент.
        - Но с ней явно что-то происходит, так ведь?
        Улыбка тотчас сошла с его лица. Каден встал, поднял с пола джинсы и стал молча надевать их.
        - Ты же понимаешь, молчание - это тоже ответ.
        Каден поднял на нее глаза и чуть не сорвал джинсы снова, настолько она была притягательна: сидит на его постели, обнаженная, ее упругие округлые ягодицы так и манят, а шикарные волосы ниспадают водопадом по плечам, скрывая нежную грудь. А зеленые глаза так и буравят его.
        - Я ничего не сказал, - проворчал он, пытаясь подавить нарастающее желание любить ее, пока она не ушла.
        - Именно. Если бы ничего не было, ты бы так и сказал, теперь я знаю, что она что-то скрывает.
        - Поразительно, как ты догадалась. - С этими словами он бросил ей футболку.
        - У меня есть своя одежда, - сказала Эмма, но поймала футболку.
        - Твою слишком долго надевать, а я ужасно хочу есть.
        - Ты пытаешься уйти от темы.
        - Ты же меня знаешь, Эмма.
        - Да, и я знаю твою тактику ухода от сложного разговора.
        Каден засунул руки в карманы и встал, покачиваясь с пятки на носок, глядя, как Эмма надевает его футболку. Он наблюдал. Что-то невероятно сексуальное было в том, что она была в его доме в его одежде. Каден почувствовал, что в джинсах стало тесно. Черт, все, что связано с Эммой Уильямс, приводило его в боевую готовность мгновенно.
        - Если Грейси захочет, она сама тебе расскажет.
        - Она не станет говорить со мной, - покачала головой Эмма. - Она так злится, что я вернулась, что мы почти не общаемся. А если и разговариваем, то говорит какую-нибудь пакость.
        Каден вышел из спальни, Эмма последовала за ним. Он чувствовал на себе ее испытующий взгляд. Они шли беззвучно, босиком, спустились по лестнице на первый этаж, прошли по коридору на кухню.
        - Я переживаю, Каден, - призналась Эмма и потянула его за руку. - Она в опасности? Скажи мне хотя бы это.
        Он видел искреннее беспокойство в ее взгляде. Маленький кусочек льда откололся от его сердца и растаял. Он не имел права выдавать секрет Грейси, но мог хотя бы успокоить Эмму.
        - Она пытается кое с чем разобраться. Когда будет готова, она сама тебе расскажет.
        - Раньше она со мной всем делилась, - вздохнула Эмма.
        - Все изменилось.
        - Да, знаю, все из-за меня, но от этого не легче…
        Он вошел в кухню, Эмма шла рядом. Как много раз он мечтал об этом. Она здесь, мечта сбылась, но доверять ей он все еще не мог, и сможет ли когда-нибудь?
        Глава 6
        Забегаловка «Литл Ривер» на протяжении сорока лет открывала двери жителям города. За окном желтые осины и багряные клены вносили яркие краски в почти зимний пейзаж, сосны с раскидистыми кронами красовались темно-зеленой хвоей. Казалось, что кафе находится не в городе, а где-то в лесу. Деревянные столы, отполированные локтями завсегдатаев, и без лака были гладкие как стекло, красные диваны так и манили присесть. В течение дня добрая половина городка заглядывала в ресторанчик, а потому это было лучшее место, чтобы послушать местные сплетни.
        Грейси сидела за столиком напротив Мэдисон и смотрела в окно, затем перевела взгляд на подругу. Ей нравилось наблюдать за Мэд, смотреть, как она улыбается, помешивает кофе, пробует его, как заправляет волосы за ухо, выставляя напоказ новые сережки в форме осенних листьев.
        Дружба с Мэд, с тех пор как девушка переехала в городок, стала для Грейси островком безопасности. Она знала, что может поделиться самыми сокровенными тайнами, и та не осудит, а поддержит. Подруга всегда поймет и будет на ее стороне.
        - О чем думаешь? - спросила Мэдисон и отпила кофе.
        - Как я рада, что ты у меня есть.
        - Я тоже, - улыбнулась Мэд, потянулась и взяла подругу за руку. - И раз так, проверим, ценишь ли ты мои советы. Ты поговорила с Эммой после моего ухода?
        - Нет, - пожала плечами Грейси и откинулась на спинку дивана. - Ты видела, как она уехала, больше я ее не видела.
        Мэдисон пожала плечами:
        - Значит, поговори сегодня вечером, в крайнем случае завтра.
        - И что я скажу? Разговоры ничего не изменят.
        - Молчание ничего не изменит.
        - О-о-о, - протянула Грейси, - я думала, Эмма самая упрямая в мире, но вижу, что и ты хоть куда.
        Мэдисон тяжело вздохнула.
        - Я просто хочу, чтобы ты двигалась дальше.
        - Но почему это для тебя так важно? Ты даже не знаешь мою сестру.
        - Потому что я забочусь о тебе, глупышка, - ответила Мэд и отодвинула тарелку с половиной сэндвича. - С тех пор как вернулась сестра, ты напряженная, дерганая, на тебя смотреть страшно. Тебе было больно, что она предала тебя…
        - Да, - коротко ответила Грейси.
        Обида была так сильна, будто Эмма уехала только вчера.
        - Она уже вернулась. Вы семья. - Мэдисон вздохнула, покачала головой и продолжила: - Семья - это все.
        Грейси знала, как непросто Мэд говорить это. Ее родители погибли в автокатастрофе незадолго до того, как она переехала сюда. У нее не было ни братьев, ни сестер, ни дяди, ни тети. Иметь сестру для нее было бы счастьем.
        Когда-то Грейси тоже так думала. Но семья - это не только выезды на пикник и рождественский ужин, это труд. А Грейси не собиралась притворяться.
        - Прости, Мэд, я знаю, что ты думаешь и чувствуешь, но иногда разбитую чашку не склеить.
        - Особенно если ты не пробовала.
        - Правда? - Грейси разочарованно вздохнула. - Теперь я во всем виновата? Еще минуту назад я думала, что ты меня поддерживаешь.
        - Я всегда на твоей стороне, Грейси, но это не значит, что я буду молчать, если ты не права.
        Она отставила в сторону чашку и взяла подругу за руку.
        - Ты мне дорога, - сказала Мэд. - И я хочу, чтобы ты была счастлива. Но пока эта бессмысленная война с Эммой не закончится, ты не сможешь быть по-настоящему счастливой.
        Грейси высвободила ладонь и, стараясь не обращать внимания на то, что ведет себя как капризный ребенок, скрестила руки на груди.
        - Не я эту кашу заварила, почему я должна расхлебывать?
        - А разве это имеет значение?
        Грейси помолчала и после продолжительного размышления сказала:
        - Да, имеет. Всю жизнь Эмма была для меня образцом, я смотрела на нее с обожанием, хотела быть такой, как она, - сказала Грейси, отодвинула свой сэндвич с говядиной и оперлась локтями о стол. - Когда умерла мама, мой мир рухнул, но Эмма была рядом и по сути заменила ее. Она следила, чтобы мы с отцом были накормлены, одеты, обуты, чтобы я ходила в школу, и тащила все ранчо на себе, потому что отец замкнулся и потерял вкус к жизни.
        - Да, ты рассказывала, - прошептала Мэдисон.
        - А потом она уехала, Мэд.
        Грейси покачала головой и отвернулась к окну.
        Порывистый ветер раскачивал деревья, кружил в вихре оторвавшиеся листья.
        Грейси вздохнула и снова посмотрела на подругу.
        - Для меня это стало ударом, будто мама снова умерла, понимаешь? Вчера она была здесь, а уже сегодня ее не стало. Она заботилась о нас и о ранчо. А после ее отъезда мы осиротели. На этот раз не было того, кто мог бы занять ее место.
        - Но ты сама заполнила пустоту.
        Грейси слабо улыбнулась. Мэдисон не было тогда в городе, и она понятия не имела, сколько Грейси набила шишек, когда ранчо и забота об отце свалились на ее плечи. Сколько дней и ночей она провела, пытаясь разобраться в том, что у Эммы так легко получалось.
        - Если бы ты знала, Мэд… Пришлось научиться разговаривать с теми, кто видел во мне не хозяйку, а ребенка, а еще увольнять людей, которые не выполняют работу как надо.
        - Но ты справилась, - ответила Мэдисон, и Грейси уловила нотки нетерпения в ее голосе. - Все ошибаются. Это не значит, что ты неудачница. Неудачники сдаются, а ты не опустила руки, продолжала двигаться дальше. Тебя бросили в воду, но ты научилась плавать. Если бы Эмма не уехала, ты бы не осознала, что ты умная, смелая женщина, способная самостоятельно жить и решать проблемы. - Мэдисон пожала плечами. - И возможно, ее отъезд - это лучшее, что с тобой могло случиться.
        Мэд произнесла это спокойно и без нажима, но ее мысль потрясла Грейси. Она никогда не смотрела на проблему под таким углом и не могла не согласиться, что Мэдисон в чем-то права. Сначала она была сбита с толку, но именно она управляла ранчо последние пять лет, и раз ранчо не развалилось, значит, у нее получилось.
        Грейси начала воплощать свою мечту стать иппотерапевтом с того, что продала несколько верховых лошадей, купила других, которые, по ее мнению, лучше подходили для работы. Научилась разговаривать с управляющим, с отцом. Она справилась, несмотря на бессонные ночи, когда заливалась слезами от усталости, разочарования, страха и гнева. Грейси не сдалась и, пройдя череду неудач, падений и ошибок, превратилась в уверенную, сильную женщину. Да, этого могло бы не произойти, если бы Эмма продолжала сама делать всю работу по ранчо. Вероятнее всего, она отошла бы в сторону и позволила сестре единолично всем управлять, а потом корила бы себя за то, что она бесполезная нахлебница…
        Грейси ощутила гордость, и ей это понравилось. Мэдисон права. Ей сложно было это разглядеть, особенно когда обида на сестру затмила рассудок. Теперь Грейси думала, что, возможно, ей стоит перестать злиться.
        - Грейси?
        Чей-то знакомый голос заставил ее вернуться к реальности.
        Грейси улыбнулась. Джессика Уайтхед, директор школы, высокая женщина с темными короткими волосами и пронзительными карими глазами, шла к их столику. Всю жизнь она прожила здесь и училась вместе с Эммой.
        - Привет, Джесс! - сказала Грейси и кивнула в сторону подруги: - Вы знакомы с Мэдисон?
        - Конечно, хотя мои собаки знают ее гораздо лучше.
        - Рада тебя видеть, - улыбнулась Мэдисон. - Как лапа Макса?
        Джесс махнула рукой.
        - Он в порядке, спасибо. До сих пор не могу понять, как он умудрился наступить на пчелу. Мой сын заботится о нем с особым рвением, так что Макс теперь специально прихрамывает, чтобы получить больше вкусняшек.
        Мэдисон улыбнулась.
        - Грейси, - обратилась к ней Джесс, - я слышала, Эмма вернулась, это правда?
        Грейси со вздохом кивнула:
        - Да, верно.
        - Она погостить или планирует остаться? - продолжала Джесс. - На днях я была на рынке и встретила там Стефани Крамер. Она сказала, что Эмма приехала насовсем, но ты же знаешь, как доверять слухам.
        - Она сказала, что насовсем, - ответила Грейси и отметила для себя, что в глубине души надеется, что так оно и есть.
        Джессика вздохнула с облегчением.
        - Хорошо, когда увидишь ее, передай, чтобы позвонила мне как можно скорее.
        - Хорошо, а что случилось?
        - Есть работа, если она захочет, конечно.
        - Работа? - переспросила Грейси.
        - Пусть позвонит мне, ладно? Рада была повидаться. Пора, муж ждет в машине, у нас что-то вроде свидания, идем в кино. Хорошего вечера, - сказала Джессика и поспешила к мужу.
        - Работа, - проворчала Грейси. - Я же говорю, она пять лет слонялась неизвестно где, а тут шарики, фанфары, овации, а теперь, вуаля, работа.
        - Ты снова начинаешь злиться, и в голосе обида.
        - А я уже и позлиться не могу? - огрызнулась Грейси.
        Мэдисон посмотрела в окно.
        - Смотри, снег пошел.
        Крупные пушистые хлопья кружились в воздухе вместе с опавшими листьями. Снег в октябре - не редкость в Монтане, особенно в горах, но внезапный снегопад грозил перерасти в метель.
        - Нам лучше поспешить домой.
        - Да, - ответила Мэд.
        Они оставили деньги на столе и отправились к машине.
        Ветер задувал нешуточный, пробирал до костей. Мэдисон натянула шапку почти на глаза и взглянула на Грейси.
        - Кажется, начинается метель, - сказала она. - Может, тебе переночевать у меня, а завтра поедешь спокойно домой?
        Грейси, придерживая шапку, посмотрела на небо. Ее лицо тут же облепил снег. Она поморщилась.
        - Нет, я лучше поеду домой, отец один с ребенком.
        - А Эмма?
        - Кто ее знает, - ответила Грейси, - не могу рассчитывать на нее. Надо убедиться, что ранчо готово переждать шторм.
        - Ты все еще главная на ранчо.
        - Я будто тебе этого не говорила?
        - Прости, не смогла удержаться.
        Они посмеялись, и Грейси сказала:
        - Напиши, как доедешь.
        - Хорошо, - ответила Мэдисон, и они обнялись.
        - Не волнуйся. Я езжу по этим дорогам с детства, и не в такую пургу попадала.
        Мэд пожала плечами:
        - Я все равно переживаю.
        Грейси лишь улыбнулась.
        Дорога домой стала настоящим испытанием, с каждой минутой снег усиливался, дворники на лобовом стекле еле справлялись. Грейси вцепилась в руль так, что костяшки пальцев побелели. Когда она повернула к дому, едва видела дорогу.
        Внезапные метели не были редкостью и доставляли много хлопот. Она надеялась, что работники успели загнать всех лошадей в стойла. Но сначала нужно убедиться, что с отцом и малышкой все в порядке. Машины Эммы нет. Значит, она не дома. И, судя по снегопаду, скоро ее не жди. У двери она обернулась и посмотрела на дорогу сквозь белую стену падающих с неба хлопьев. В первый раз за эти пять лет она переживала за сестру.
        Каден вошел в кухню. На улице уже стемнело. Как долго они были наверху? Он щелкнул выключателем, и на гранитном островке посреди кухни загорелась стеклянная лампа.
        Он достал себе и Эмме пиво и бутерброды. Несколько минут оба молчали, но Эмма не могла долго выносить тишину.
        - Меня не было всего пять лет, как ты успел так быстро разбогатеть?
        - Клад нашел, - пожал он плечами.
        В это время она отпила пиво, поперхнулась и начала стучать себя в грудь, кашляя. Он поспешил помочь, но она подняла руку вверх, показывая, что сама справится. Когда прокашлялась, Эмма спросила:
        - Золото?
        Он кивнул, удовлетворенный ее реакцией.
        - Отец говорил, золото в горах лежит и ждет, пока его откопают.
        - Я помню, - ответила Эмма и сделала глоток. - В то лето мне было шестнадцать, мы ездили в горы несколько раз в неделю искать утерянные сокровища.
        Каден улыбнулся, вспоминая юность, но улыбка быстро сошла с лица, потому что они не только золото искали, а ели на природе, занимались сексом в траве и в озере, а однажды даже сидя верхом на лошади.
        Воспоминания захлестнули его, наполнили сознание образами, напомнили, что у них было и что они потеряли. Каден усилием воли прогнал предательские мысли.
        Он сделал большой глоток, со звоном поставил бутылку на стол и посмотрел на Эмму: волосы взъерошены, глаза светятся счастьем, а на припухших губах - загадочная улыбка. Он смотрел на эту взрослую женщину и видел ту шестнадцатилетнюю девчонку, что сводила его с ума.
        - Когда ты уехала, - решился он, - я погрузился с головой в работу.
        Беда в том, что на ранчо все напоминало об Эмме. Он везде видел ее, и это угнетало. Каден решил: пора идти на поиски золота.
        - Дошло до того, что моя лошадь начала прятаться от меня каждое утро.
        - Каден…
        - Это не в укор, - перебил он, - просто рассказываю, как было. - Он пристально посмотрел ей в глаза: - Ты хочешь послушать или нет?
        - Очень, - сказала Эмма и взяла бутылку в руку.
        Каден кивнул и, не сводя с нее глаз, продолжил:
        - Через месяц после твоего отъезда я нашел в реке самородок.
        - Но на один самородок такое не построишь. - Она обвела взглядом кухню.
        - Слушай дальше.
        - Прости. Продолжай.
        - Так вот, я нашел самородок и понял, что его смыло в реку с гор. Я пошел вдоль реки по течению и нашел еще несколько маленьких самородков. Через несколько недель поисков я нашел заброшенный рудник.
        Каден улыбнулся, вспоминая, как он радовался, что нашел золотую жилу.
        - У меня не было инструментов, но я смог отколоть еще пару кусков и отвез их в Калиспелл. Там их оценили, и я получил около восьмидесяти процентов от стоимости наличными.
        - Невероятно, - сказала она и положила руку ему на предплечье.
        Каден посмотрел на ее запястье, изящные пальцы. Прикосновение ему нравилось, поэтому он убрал руку.
        - Отец не мог нарадоваться, когда я рассказал ему об этом. - Каден усмехнулся, вспоминая старика. - Через пару месяцев мы отправились туда с Джеком и откололи еще.
        - Несколько месяцев? - переспросила она и удивленно посмотрела на Кадена. - Почему ты ждал так долго?
        - У меня было много забот на ранчо, - отозвался он, отводя глаза в сторону, - составлял план реновации ранчо, помогал ребятам переехать в Техас.
        - Это все не причины, чтобы не ходить за золотом, - сказала Эмма, еле сдерживая улыбку.
        Каден бросил на нее сердитый взгляд, но Эмма еще шире улыбнулась.
        - Ты не мог его найти, я поняла. - В ее голосе слышался смех. - Ты заблудился на обратном пути и потом не мог найти верную дорогу!
        Каден вздохнул, помолчал несколько секунд, наслаждаясь музыкой ее смеха. Эмма всегда дразнила его, что он может потеряться на собственном ранчо. Ему было приятно, что она, как и раньше, прикалывается над ним, хотя все же проворчал:
        - Не смешно, как и всегда.
        - Нет, смешно. Ты единственный ковбой, которого я знаю, кто способен потеряться на собственной земле.
        - Мне кажется, это ты сбилась с пути.
        Эмма перестала смеяться, взгляд ее погас.
        - Да, я очень долго чувствовала себя потерянной.
        - Теперь моя очередь спрашивать.
        Но прежде чем он успел задать вопрос, раздался стук в дверь и на пороге показался Джек Франклин. С ним в дом ворвался снежный вихрь и ледяной воздух.
        - Прости, босс, но начинается буря.
        С этими словами он снял шляпу и постучал ею о бедро, сбивая снежинки. Коврик у двери тут же запорошило снегом.
        - Почти все кобылы в стойлах, я послал людей пригнать лошадей с южного пастбища.
        - Пошли еще двух работников, им придется переправлять лошадей через реку, а это нелегкое дело.
        - Понял, - ответил Джек и вышел.
        Эмма подбежала к окну.
        - Как мы не заметили снегопад?
        Каден ухмыльнулся.
        - Мы были заняты.
        - Мне нужно домой, - забеспокоилась она.
        - Об этом не может быть и речи.
        - Я знаю каждую кочку, Каден. Мне нужно домой, помочь Грейси, убедиться, что с отцом и Молли все в порядке.
        - Позвони им, - приказал он. - Если ты попадешь в аварию или застрянешь на полпути, лучше точно не будет.
        - Ладно, я останусь. Приготовлю суп для тебя и ребят.
        Каден направлялся к двери. Эмма последовала за ним.
        - Как только я управлюсь, я помогу тебе на конюшне.
        Он повернулся, обнял ее, сильно прижал к себе и поцеловал.
        Эмма покачнулась от внезапного поцелуя, а Каден уже поднимался по лестнице на второй этаж. Она опомнилась и пошла за ним. Нужно одеться и заняться ранчо. Все остальное подождет.
        Каден оделся за две минуты и ушел, а она взяла телефон и подошла к окну. Там творилось что-то невероятное. Из-за снега не было видно ни земли, ни неба. Каден прав, в такую погоду за рулем опасно.
        Она позвонила отцу.
        - Эмма, - отец взял трубку, - с тобой все в порядке?
        - Да, пап, я у Кадена. Останусь тут до окончания бури.
        - Хорошо, я боялся, что ты в пути. У нас все в порядке.
        - Но Молли…
        Чувство вины стиснуло сердце. Эмма принесла в дом ребенка и должна сама о нем заботиться. Она не планировала перекладывать ответственность на отца или сестру.
        - Молли в порядке, и ты не рискуй.
        - Как Грейси?
        - Недавно вернулась. Она в конюшне, помогает ребятам с лошадьми.
        - Хорошо. - Эмма кивнула сама себе.
        - Я позвоню утром. Если я вдруг понадоблюсь, звони мне в любое время, найду способ приехать.
        - Мы справимся, - отозвался отец. - А ты позаботься о себе и Кадене.
        Эмма повесила трубку. Во дворе Каден и двое рабочих загоняли в стойла лошадей. Даже в такой сильный снегопад она могла отличить его от других. Если глаза не видели, то сердце не ошибалось никогда.
        Глядя в окно на бушующую стихию и на мужчину своей мечты, она призналась себе, что все еще любит его.
        Глава 7
        «Я дома, все в порядке. Эмма у Кадена пережидает бурю».
        Грейси нажала «отправить» в надежде, что Мэдисон ответит сразу же. Та не заставила долго себя ждать:
        «Хорошо, я дома, во всяком случае, если корова не решит телиться в такую погоду».
        Грейси нахмурилась и написала:
        «Пусть корова сама решает проблемы. Сиди дома».
        «Не волнуйся».
        Такая метель может утихнуть через пару часов, а может растянуться на несколько дней.
        - Грейси! Нужна помощь.
        Она сунула телефон в карман и поспешила на голос. Ее последнее приобретение, мерин Герман, отказывался заходить в конюшню. Она взяла ситуацию в свои руки, и работа пошла быстрее. Спустя час она решила сделать передышку и выпить кофе.
        - Где ты его нашел? - спросила Грейси, увидев, что Молли сидит на высоком детском стульчике и хлопает ручками по столу перед ней.
        - На чердаке, - ответил Фрэнк. - Ваша мама ничего не выбрасывала, особенно детские вещи.
        Где-то на чердаке лежало все, что так или иначе было связано с девочками. Амбулаторные карты, рисунки, игрушки. Сердце Грейси сжалось от боли. Мама была бы счастлива снова увидеть ребенка в семье.
        Молли - ребенок-солнце, всегда смеялась, улыбалась, и Грейси заметила, как окреп духом и помолодел отец с тех пор, как в доме появилась малышка.
        Грейси налила себе кофе, села и окинула взглядом такую родную привычную кухню. Стены, как в детстве, выкрашены в солнечный желтый цвет, потому что его любила мама. Шкафчики белые, пол дубовый, вытертый, но начищенный до блеска. За старым столом в школьные годы они с Эммой проводили много времени - пили молоко с печеньем, делали домашнюю работу.
        - Тебе правда это нравится? - спросила она, откидываясь на спинку стула.
        - Внучка? - уточнил Фрэнк, явно не ожидавший такого вопроса. - Конечно! Я ждал, когда вы, девочки, начнете приносить мне малышей, чтобы их баловать. - Старик подмигнул Грейси: - Теперь твоя очередь.
        Она нахмурилась и уткнулась в чашку с кофе, чтобы не смотреть отцу в глаза.
        - Тут нужны двое, а не один, - пробормотала она.
        - Ты обязательно найдешь кого-нибудь, когда придет время.
        Грейси взглянула на отца. Интересно, что бы он сказал, если бы она призналась. А может, рискнуть? Сейчас, когда Эмма и Молли дома, он светится счастьем, бодр и деятелен, отца будто подменили. Стоит ли вываливать на него свои проблемы?
        - Все в порядке, Грейси? - спросил Фрэнк и сел возле нее. - Я по лицу вижу, тебя что-то беспокоит.
        Грейси поерзала на стуле.
        Ей не хотелось врать отцу, но признаться было еще тяжелее.
        - Все в порядке, пап, - ответила она и заставила себя улыбнуться. - Сейчас допью кофе и отправлюсь к лошадям, хочу проверить, есть ли свежее сено и вода.
        - Хорошо, - ответил отец и поставил перед Молли тарелку с кусочками банана.
        Малышка тут же схватила кусочек, раздавила его и начала слизывать с пальцев. Ее щеки оказались вымазаны банановым пюре.
        - Ты счастлив? - прошептала Грейси, переводя взгляд с Молли на отца.
        - Конечно, - сказал Фрэнк, подался вперед и похлопал дочь по руке. - Мои девочки со мной и эта чудесная малышка, что может быть лучше?
        Грейси кивнула. Она решила держать рот на замке, во всяком случае, пока.
        - Пора за работу, - сказала она, допивая кофе.
        - Скажи ребятам, рагу с говядиной готово. Когда закончат работу, пусть приходят.
        - А я-то думаю, чем так вкусно пахнет, - улыбнулась Грейси и глубоко вдохнула насыщенный аромат еды.
        Когда ранчо работало в полную силу, в большом доме всегда была горячая еда и кофе для всех.
        - На вкус еще лучше, - подмигнул отец и дал Молли еще несколько кусочков банана, - приходи, как освободишься.
        - Хорошо.
        Нечестно, что она, Грейси, работала не покладая рук пять лет, чтобы держать ранчо и отца на плаву, а Эмма появилась с ребенком и всех как по мановению волшебной палочки оживила. Она отогнала эту мысль, вспомнив, что обещала Мэдисон. Не важно, что помогло найти отцу смысл жизни, важно, что он снова счастлив. А на ранчо теперь есть еще одни руки, работы всегда много.
        Рассуждения пошли на пользу. Грейси полегчало. Не то чтобы она решилась принять сестру с распростертыми объятиями, но можно дать ей шанс.
        Эмма работала плечо к плечу с Каденом, как раньше, только лучше, эффективнее. Раньше они больше спорили, чем работали, сталкивались лбами, переделывали друг за другом, а сейчас они трудились на равных, смотрели в одну сторону. Нужно было загнать лошадей в стойла, и они стремились сделать это как можно скорее.
        Буря не унималась, за час намело почти фут снега. Ветер пробирал до костей. Рабочие посменно ходили в большой дом погреться, поесть горячего супа и выпить кофе.
        Эмма валилась с ног от усталости, но была горда собой. Она доказала, что Голливуд не превратил ее в белоручку и она все та же простая работящая девушка.
        Проводить время с лошадьми, успокаивать их, кормить-поить было для Эммы вдохновляющим, медитативным занятием. Это ее призвание, здесь ее сердце. Если бы она могла убедить Кадена, что он - ее настоящая любовь… Он думает, что она снова уедет. Как доказать обратное?
        Замерзшая, усталая, она остановилась на полпути к дому. Небо, молчаливое, холодное, спускалось на землю миллиардом белых хлопьев, снег ложился на ресницы, щеки, волосы. Эмма засмеялась. Как же она скучала по всему этому в Калифорнии. Смена сезонов. Снег. Она на своем месте.
        - Ты с ума сошла?!
        Эмма обернулась. Каден обеспокоенно смотрел на нее.
        - Посмотри, какая красота!
        - Смотри не простудись, красотка.
        Он взял ее за руку и решительно повел в дом.
        В прихожей они сняли верхнюю одежду, стряхнули снег с шапок, почистили джинсы, прежде чем зайти в теплую кухню.
        В раковине громоздилась посуда, на полу таяли снежные следы от грязных сапог.
        Каден покачал головой.
        - Кухней займемся завтра.
        - Хорошая идея, - поддержала она.
        Перемывать гору посуды и драить пол сейчас совсем не хотелось, хотелось растянуться с Каденом у камина, прильнуть к его могучей груди…
        - Хочешь супу?
        - Нет, - ответил он и подошел к холодильнику.
        - Будешь пиво? Или выпьем вина?
        - Определенно вина, - ответила Эмма.
        Она села на табурет и наблюдала, как Каден достает бокал и бутылку. Работать с Каденом было здорово. Может, они смогут построить новые отношения и снова работать вместе?..
        Он подал ей бокал, сел напротив, открыл пиво и сделал большой глоток.
        - Спасибо за помощь и за суп. Ребята очень тебе благодарны.
        - Не за что.
        Какое-то время оба молча смотрели друг на друга.
        - Сегодня я много размышлял, пока мы загоняли лошадей в стойла, - начал Каден.
        Эмма напряглась. Такое ощущение, что она должна за что-то извиниться. Неужели он больше не хочет ее видеть? Или хочет, но не может доверять?
        В животе запорхали бабочки от переживаний.
        - Кое-что не дает мне покоя. Уезжая, ты сказала, что хочешь следовать за мечтой и что это не предполагает мужа и детей, но вернулась ты с ребенком. Я не знаю, что и думать. Кто отец Молли? С кем ты хотела создать семью, Эмма?
        - Каден! - Эмма тяжело вздохнула.
        Бабочки в ее животе превратились в колючих драконов.
        - Никаких отмазок. Я честно ответил на все вопросы, теперь твоя очередь. Расскажи про ребенка.
        Эмма не смела пошевелиться.
        Ничего удивительного, что он интересуется Молли. Рано или поздно, она должна сказать правду. Особенно Кадену. День складывался удачно. Не стоит упускать шанс. Если расскажет правду, он снова сможет доверять ей. С другой стороны, безопасность Молли - самое главное.
        Эмма покачала головой и твердо ответила:
        - Прости, Каден, я не могу говорить о Молли.
        Он устало потер лицо руками, встал, обошел стол и остановился около нее.
        Эмма замерла.
        - Я рассказал все, что ты хотела, теперь твоя очередь. - В глазах Кадена отразились гнев и боль. - Хватит молчать, скажи мне.
        Эмма не знала, как поступить, душа разрывалась на части.
        - Хватит думать, просто скажи.
        - Молли не моя дочь.
        - Найди ее, - сухо сказал Дориан Бэкстер.
        Ассистент вздрогнул.
        - Мы делаем все возможное. Есть предположение, что она вернулась в Монтану.
        В свои сорок пять Дориан был на пике карьеры в Голливуде, лучшие актрисы приходили к нему на быстрые свидания. Он не привык, что ему отказывают.
        - Вы предполагаете?
        Ассистент снова вздрогнул и попятился к двери.
        «Похоже, пора сменить помощника. И зачем я нанял парня? На женщину хотя бы смотреть приятно», - подумал Бэкстер.
        - Детектив напал на след, сэр, - сказал Тим, сверившись с записями, - но в Монтане снежная буря, он не может вылететь.
        - Снег? Как можно жить там, где снег?
        - Не знаю, сэр.
        - Конечно, ты ничего не знаешь.
        Дориан встал и сделал шаг к ассистенту. Тот нервно шарахнулся к двери.
        Он был как на иголках с того момента, как узнал, что какой-то журналист пытается раскрутить историю с ребенком. Он должен первым найти его, иначе карьера, слава, репутация - все полетит к чертям. В здешнем социальном климате кучка орущих феминисток способна закопать его живьем, а он не собирается заканчивать карьеру таким бесславным способом.
        Офис Дориана располагался в самом центре бульвара, в новом современном здании из стекла и металла. На стенах красовались постеры со сценами его награждения. Именно здесь ломались судьбы многих актеров. На краю стола стояли две фотографии с самыми престижными наградами, которые получил Бэкстер, за лучший фильм. Дориан слишком много и слишком тяжело работал, слишком много ему пришлось унижаться и лицемерить. Он не собирался терять все это.
        - Скажи этому лентяю, чтобы оторвал задницу от стула и отправлялся на поиски немедленно. Я должен знать, куда скрылась эта воровка.
        Дориан со злостью посмотрел на ассистента, тот побледнел.
        - Статья должна выйти на следующей неделе, нельзя терять ни минуты, - пригрозил он Тиму.
        - Да, сэр, будет сделано.
        Дориан отвернулся, демонстрируя полное пренебрежение, и направился к окну.
        Внизу спешили по своим делам крошечные, как муравьи, люди, ездили машинки. Он держал этот город в кулаке и не собирался отпускать.
        - Хочу, чтобы этот вопрос был решен незамедлительно.
        - Да, сэр, - пискнул Тим и выскочил из кабинета, оставляя Дориана наедине со своими мыслями.
        Никто не испортит ему жизнь.
        Эмма спохватилась и закрыла рот рукой, как только слова слетели с ее уст. Но было слишком поздно.
        - Что это значит? - Каден в замешательстве запустил пятерню в густые волосы. - Если Молли не твоя дочь, то почему она с тобой? Во что ты ввязалась, Эмма?
        Эмма глубоко вздохнула и сделала большой глоток вина, чтобы набраться смелости.
        - Я не рожала Молли. Ее настоящая мать - моя соседка по комнате, Терри Стоун.
        Глаза Кадена метали молнии. Он был в бешенстве.
        Ему не понять, каково это - оказаться в Голливуде без денег и связей. Влиятельные мужчины, продюсеры и прочие дельцы, причастные к киноиндустрии, пользуются наивностью девушек, мечтающих получить роль, а после бросают ради других юных красоток. Терри оказалась одной из них.
        - Он переспал с ней, но отдал роль другой, - сказала Эмма, борясь со слезами, застилавшими глаза. - Терри была подавлена, а это ничтожество начал распространять слухи, что все, кто наймет ее, сразу попадут в черный список. Она не могла найти работу. Агент отказался от нее. Вскоре она обнаружила, что беременна, и отправилась к «мистеру всесильному».
        - Он не помог, - вздохнул Каден.
        - Он дал ей пятьсот долларов, чтобы избавиться от ребенка.
        Глаза Кадена в очередной раз метнули молнии. Он сжал кулаки.
        Эмма глубоко вздохнула и продолжила:
        - Это ее сломало. Терри больше не говорила о ребенке, просто ушла в себя. Мы работали официантками, так что я всю беременность приглядывала за ней. Она не хотела понять, что выход есть, что она может вернуться домой, преподавать в школе, у нее был диплом учителя. Терри мечтала быть кинозвездой.
        - Как и ты, - снова вставил Каден.
        - Да, как и я, - с горечью призналась Эмма. - Терри не смогла принять свой провал.
        Ее история была не многим лучше. Ей следовало уехать из Калифорнии еще два года назад, когда стало понятно, что большая роль ей не светит. Но она продолжала жить в Голливуде и работать официанткой. Вернуться домой - значило признать поражение. Для Терри это было чем-то невозможным.
        - Почему ребенок Терри у тебя? - спросил Каден, подошел ближе и осторожно убрал с ее лица непослушную прядь.
        Сидеть на месте не давало волнение. Преследуемая воспоминаниями, Эмма встала и начала мерить кухню шагами. Внутри все клокотало, в памяти вставали образы Терри и новорожденной Молли в тесной комнате их квартирки.
        Эмма смахнула слезы кончиками пальцев. Что толку плакать. С того света Терри уже не вернуть.
        - Когда родилась Молли, я надеялась, Терри образумится. Она обожала малышку, и мне показалось, что все пошло на лад. - Эмма остановилась и взглянула на Кадена. - Но она опять отправилась к отцу Молли. Не знаю, чего она ожидала, - денег, поддержки, - но вернулась абсолютно разбитая. Она сфотографировала Молли, чтобы показать ему дочь. Охранники вышвырнули ее из офиса. Через ассистента он передал ей, что если она еще раз заявится, то он вызовет полицию, и ее арестуют за вторжение.
        Каден негодовал:
        - Какой подлец!
        - Это еще мягко сказано. - Эмма с содроганием вздохнула, но продолжила, как бы тяжело ни было: - Как-то раз Терри решила съездить на побережье. Я согласилась посидеть с малышкой, потому что понимала: подруге нужно отвлечься. Ее долго не было, и в этот же день я нашла записку, где она писала, что считает себя плохой матерью, что Молли достойна лучшей участи, и просила меня воспитать ее и ни за что не показывать малышку тому типу.
        Эмма сглотнула и продолжила рассказ:
        - У Терри никого не было, только я. Ей не на кого было положиться. Через несколько дней пришла полиция. Оказалось, Терри покончила с собой, съехала с утеса в Малибу. Полицейские решили, что Молли - моя дочь, а через месяц я вернулась в Монтану.
        - Значит, ты вернулась из-за ребенка, - подытожил он.
        Эмма отрицательно покачала головой и открыто посмотрела на Кадена, она честна с ним.
        - Я говорила Терри, что вернусь в Монтану, за неделю до случившегося.
        Слезы снова потекли из глаз, но теперь Эмма не скрывала чувства.
        - Мне кажется, она понимала: когда я уеду, она останется совсем одна. Поэтому она покончила с собой и оставила Молли мне.
        Глава 8
        Каден испытывал жалость, гнев и вместе с тем облегчение. Иначе и быть не могло - ведь теперь он знал, что Эмма не забеременела и не родила от другого мужчины. Он не хотел делить Эмму с кем-то еще. Мысль о том, что она нашла другого, терзала его все эти годы.
        Эмма даже в юности не казалась ему беззащитной и уязвимой, она всегда была сильной, смелой и решительной женщиной. Видеть ее сомневающейся, мечущейся было как-то неестественно. А еще она смотрела на него так, будто ждала, что он сейчас вызовет полицию и обвинит в похищении ребенка.
        - Расслабься, Эмм. Ты сделала то, что должна, я не осуждаю тебя.
        - Спасибо.
        Она глубоко вздохнула, расправила плечи, и уже через минуту Каден видел перед собой ту самую Эмму, которую всегда знал, - с гордой осанкой, уверенными жестами, а не напуганную девочку.
        - Странно, мне полегчало, когда я рассказала тебе правду.
        Он подошел и положил руки ей на плечи. Эмма все еще подрагивала от холода и напряжения, Каден инстинктивно прижал ее к себе, согрел своим теплом. Они оба сейчас нуждались в объятиях и ощущении спокойствия.
        - Он и тебя использовал, этот продюсер? - прошептал Каден.
        - Нет, - ответила Эмма и подняла на него глаза. - Но в Голливуде он не один такой подонок.
        Гнев пронзил его, словно удар молнии. Каден крепче прижал ее к себе.
        - Ты таким образом получила роль в том шоу?
        - Нет! - возмутилась она и оттолкнула его. Глаза ее полыхнули огнем возмущения. - Вот, значит, что ты обо мне думаешь? Что я подстилка?
        - Нет, - растерянно ответил Каден и провел рукой по волосам. - Но…
        Эмма разочарованно покачала головой.
        - Не должно быть никаких «но», Каден.
        - Я не имел в виду ничего плохого, я злюсь на самого себя, что не был рядом, когда ты нуждалась во мне. Зная тебя, не сомневаюсь, ты могла начистить физиономию любому, кто посягнул бы на святое.
        Эмма ухмыльнулась, гнев в ее глазах поутих.
        - Я не спала с продюсерами, но думала об этом, признаюсь, - сказала она серьезно. - Хотя не все мужчины в Голливуде ничтожества. Много хороших, честных парней. Последние три года я работала официанткой, и знаешь почему? Я отказалась играть в эту игру.
        Эмма глубоко вздохнула и махнула рукой.
        - Прости, просто все из шкуры вон лезут, чтобы обзавестись полезными контактами, чтобы тебя увидели в нужное время, в нужном месте и с нужными людьми. Там нельзя никому доверять, люди помешаны на прослушиваниях, пробах, агентах. Они заботятся не о том, что происходит, а как это выглядит со стороны. Очень легко втянуться в эту гонку за славой и попасть в ловушку. Терри попала, как и многие другие.
        Эмма покачала головой.
        - Я получила роль в сериале на третьем прослушивании. Новенькая, неопытная, мне платили гроши. Плюс я не успела засветиться в других проектах. Им нужны были новые лица, я подошла.
        - У тебя очень милое личико, - прошептал Каден.
        - Спасибо, - ответила Эмма, вымученно улыбнулась и продолжила: - Я получила работу и от счастья была на седьмом небе, но после первого сезона шоу закрыли. После этого, где бы я ни прослушивалась, мне отвечали: приходите через год, два или три.
        - Я не знал. - Каден смотрел на нее с искренним сочувствием. - Ты не рассказывала.
        - А что рассказывать, - вздохнула Эмма и горько усмехнулась. - Если меня приглашали на пробы, оказывалось, что я то слишком высокая, то слишком низкая, то грудь слишком большая…
        - Если тебе будет легче, мне твоя грудь очень нравится.
        Эмма улыбнулась и продолжила:
        - То волосы слишком длинные, то слишком темные.
        У Эммы были шикарные волосы - темно-каштановые кудри с золотым отливом. Ему тут же захотелось запустить пальцы в ее шевелюру, почувствовать, как живой шелк струится сквозь пальцы.
        - То оказывалось, что у меня недостаточно эффектный зад…
        Каден выругался:
        - Они там совсем рехнулись!
        Эмма просияла.
        - Мое любимое: у вас нос с горбинкой.
        - Не вижу никакой горбинки, очень милый носик.
        - Спасибо, но, когда месяц походишь по прослушиваниям и наслушаешься таких комментариев, самооценка падает ниже плинтуса.
        Каден еще сильнее возненавидел Голливуд. Такая красивая, талантливая, сексуальная женщина, как Эмма, не должна даже сомневаться в своей идеальности.
        - Грейси рассказывала, что у тебя все хорошо.
        - А что мне было делать? - воскликнула Эмма. - Звонить папе и говорить: Голливуд - отстой, мечты растоптаны, я работаю официанткой в кофейне ЛоЛо? Да отец извелся бы от переживаний.
        - Он все равно переживал, - сказал Каден. - Почему ты так долго не возвращалась, раз карьера не клеилась?
        - Да, я вела себя глупо. Но никто не рассказывал мне, что тут на самом деле происходит. - Эмма откинула волосы назад и скрестила руки на груди. - Поверь, я бы приехала гораздо раньше, если бы знала. Единственное, что удерживало меня там, это страх признать себя неудачницей.
        Каден обнял ее.
        - Когда ты уехала, я был в бешенстве, но я не позволю тебе называть себя неудачницей. Эмм, ты решилась на сложный шаг, следовала за мечтой, засветилась на телевидении, в конце концов.
        - Один сезон всего-то, - напомнила она.
        Каден нахмурился.
        - Однако многие и этого не добились.
        Эмма вздохнула и согласилась.
        Каден посмотрел на нее сверху вниз и сказал то, что долго скрывал:
        - Ты отлично сыграла.
        - Ты смотрел? - удивилась она.
        - Да, я не мог не посмотреть. В глубине души я надеялся, что шоу будет провальным, потому что хотел, чтобы ты была со мной, а не на экране. - Он перевел дух и продолжил: - Видеть тебя сияющей восходящей звездой пусть и глупого шоу было мучительно больно, я выключил после первой серии.
        - Оно не глупое! - запротестовала Эмма.
        Каден поднял одну бровь.
        Эмма улыбнулась, ее глаза засверкали.
        - Знаешь, мне это льстит.
        - Так и есть, - сказал он и посмотрел ей в глаза, чтобы она поняла: он не шутит. - Я чуть было не выбросил телевизор из окна.
        Эмма засмеялась.
        Он не признается, что ее возвращение в Монтану воскресило чувства, что все еще любит ее, потому что однажды она уже разбила его сердце.
        Эмма вздохнула, прижалась к нему крепко-крепко, положила голову на широкую грудь. Каден приподнял ее лицо за подбородок, чуть наклонился и страстно припал к губам. Она ответила, языки заплясали в горячем танце, обоих охватило возбуждение. У Кадена голова шла кругом. Она его вселенная. Теплая, нежная, Эмма в безопасности только в его руках.
        Через два дня Эмма вернулась к отцу. Буря утихла, небо расчистилось, и снег начал таять под солнечными лучами так же быстро, как выпал.
        Как только она зашла в дом, Молли узнала ее и радостно загулила. Сердце защемило от переполняющей любви к малышке. Она с самого первого дня заботилась о Молли и считала малышку дочерью. Что бы ни произошло, Эмма готова была сразиться с каждым, кто посмеет посягнуть на нее. Каден знал правду и был на ее стороне. Это придавало уверенности.
        Каден. При одной мысли о нем ее охватывало сладкое томление. От воспоминаний о безмятежных часах в объятиях друг друга Эмма начинала возбуждаться. Боже, как прожить день, не прикасаясь к нему?
        Отец выглядел бодрее, и даже Грейси сегодня не такая колючая.
        - Как вы с Молли? - спросила Эмма, входя в конюшню.
        Грейси зыркнула на нее.
        - Она ангел. Отцу нравится с ней возиться.
        Эмма чуть подалась вперед.
        - Если бы я могла уехать из дома Кадена раньше, я бы обязательно это сделала.
        - Не волнуйся, должок потом отдашь.
        С момента возвращения в родной дом это был самый дружелюбный тон. Эмма решила брать быка за рога.
        - Как давно у нас этот чудесный старикан? - спросила она и кивнула в сторону мерина.
        Конь поднял голову и посмотрел на Эмму так, словно высказал все, что о ней думает. Она засмеялась.
        - Возраст только в голове, а Герман душой еще ого-го. Правда, малыш? - ответила Грейси и заботливо провела ладонью по шее коня.
        Тот повернул голову в ее сторону и нежно боднул.
        - Я нашла его несколько месяцев назад.
        - Ясно, - ответила Эмма, взяла щетку и провела по гриве Германа. - Почему ты решила его оставить?
        - Он хорошо ладит с детьми. Терпеливый. И, - Грейси пожала плечами, - я планирую с его помощью проводить занятия иппотерапии для детей.
        Эмма моргнула.
        - Какие занятия?
        Грейси улыбнулась. Первый раз за все время.
        - Я собираюсь давать уроки верховой езды, но в основном заниматься иппотерапией.
        С этими словами Грейси провела рукой по шее Германа. Он повернул к ней голову в ожидании ласки.
        - Ты отлично держишься в седле и можешь научить других, но иппотерапия… Откуда ты это взяла?
        Эмма слышала о том, что лошадей используют для работы с детьми и взрослыми с аутизмом, депрессией, проблемами со здоровьем, но не вдавалась в подробности.
        Знакомый запах сена и лошадей окутывал Эмму, как в детстве. Она ждала, когда Грейси снова заговорит.
        - Мне бы в голову не пришло, но год назад я наняла Тома, ему нужна была помощь. Он был на грани, - ответила Грейси.
        Том Хаттон, мужчина под сорок, молчаливый, скрытный, погруженный в себя, но работяга. Ветеран войны, остро нуждающийся в работе. Отец знал, что Том никогда не работал на ранчо, но нанял его, потому что видел: если тот останется без дела, пойдет по наклонной.
        - Отец такой сердечный.
        Грейси улыбнулась.
        «Бальзам на душу», - подумала Эмма.
        - Том провел несколько месяцев с лошадьми, чистил их, кормил, убирался в конюшне, и я заметила, что он постепенно расслабляется, что ли.
        Эмма прекрасно понимала, что Грейси имеет в виду. Лошади лечат душу. Она и сама это чувствовала. Грейси нравилось говорить о лошадях. Она забыла гнев и недовольство. Эмма радовалась проблеску света в глазах сестры.
        - Значит, лошади исцелили Тома, и ты поняла, что другим тоже можно помочь?
        - Я прошла курсы в колледже. А Мэдисон Питерс, наш местный ветеринар, помогает мне начать дело, - сказала Грейси и облокотилась о широкую спину коня. - Она помогает находить старых или брошенных лошадей. Сейчас их пять, и весной мы начнем принимать пациентов. Герман будет звездой. - С этими словами Грейси похлопала коня по шее. - Его нашли за городом, привязанным к изгороди. Никто не знал, откуда он взялся. Я взяла его к себе.
        - Думаю, Герман и другие лошади рады, что у них снова есть дом, что их любят и заботятся, они будут служить верой и правдой.
        Как можно бросить животное, которое от тебя зависит, привязано к хозяину и любит его?
        - Еще двух лошадей мы взяли на постой за деньги. Хозяева платят, чтобы мы заботились о них. Это небольшой, но доход. Рано или поздно придется расширяться, а значит, нужно строить новую конюшню.
        - У тебя большие планы, - заметила Эмма, радуясь, что сестра нашла занятие по душе.
        Грейси не придется проходить через то, что прошла она, чтобы понять, где ее место в жизни. Работать на себя гораздо лучше, чем зависеть от других людей и их прихотей.
        - Думаю, я справлюсь. Отец меня поддерживает и Мэдисон.
        - Не вижу причин для беспокойства. Грейси, ты молодец. Мне кажется, ты создана для этого, ты хорошо ладишь с людьми и с лошадьми.
        - Правда? - Грейси подняла глаза на сестру.
        Было видно, что она очень хочет верить ее словам.
        - Да, - кивнула Эмма.
        В первый раз после возвращения в Монтану она почувствовала, что может наладить с сестрой отношения.
        - Я поддержу тебя, как смогу. Если тебе понадобится помощь, только скажи.
        - Спасибо, Эмма!
        У Грейси был талант в общении с животными. К тому же она всегда была приветлива и добра к людям. Во все времена будут дети, которые хотят научиться ездить верхом.
        - На сколько лошадей ты хочешь построить конюшню?
        - Десять для занятий верховой ездой и иппотерапией. В этой конюшне помещается только пять. Плюс еще рабочие лошади, обслуживающие ранчо. Новая конюшня должна быть достаточно просторной, чтобы вместить всех. Я думала рабочих лошадей разместить здесь, а для терапии отдельно.
        - Ты права, - ответила Эмма. - Это можно организовать на другом конце двора, отдельно, но и близко к основным загонам.
        - Я тоже думала об этом месте, - сказала сестра с улыбкой.
        Видя, как Грейси уверенно рассуждает о том, чего хочет, Эмма не могла нарадоваться.
        - На это нужны деньги, ты ходила в банк просить кредит?
        Лицо Грейси стало непроницаемым. Эмма почувствовала, что душевный контакт прервался.
        - Кредит не нужен.
        - Сумма немаленькая, где ты ее раздобыла? - удивленно спросила Эмма.
        - Все под контролем, - холодно ответила Грейси, закончила расчесывать гриву Германа и убрала щетку на полку у двери. - Это мой бизнес, Эмма, я справлюсь, так же как делала это все пять лет.
        Сердце Эммы сжалось.
        - Ты серьезно? Мы снова враги?
        - Я тебе не враг, - отозвалась Грейси. - Но я уже не ребенок и сама могу о себе позаботиться. Спасибо, что помогла мне с Германом, увидимся дома. - С этими словами Грейси поспешила на улицу.
        Эмма осталась одна. Она снова чувствовала себя чужой среди своих.
        Грузовик Кадена заехал во двор, и сердце Эммы понеслось вскачь. Кожа покрылась мурашками, каждая клеточка тела напряглась в ожидании. Она вышла на крыльцо встретить его. Во рту пересохло, как только она увидела, как он открывает дверь, одним движением выпрыгивает из кабины водителя и надевает широкополую шляпу.
        Их взгляды встретились, и ее обдало жаром страсти, желание пронзило с новой силой, как в ту ночь, когда они пережидали снежный буран. Как же ей его не хватало… Один день разлуки, а она изнемогает от желания снова оказаться в его объятиях.
        - Какой приятный сюрприз.
        Каден подошел к крыльцу.
        - Я подумал, мне стоит познакомиться с твоей… дочкой.
        Эмма боязливо обернулась, проверяя, не слышит ли отец.
        - Отец не знает, и Грейси тоже, - прошептала она. - Старик так рад, я не могу разрушить его счастье, не могу позволить ему впасть в апатию от новости, что внучка, которую он полюбил всем сердцем, ему не родная.
        Эмма бросила взгляд на конюшню, рядом с которой стояла машина ветеринара. Грейси с Мэдисон были внутри, и она надеялась, что девушки не слышат их разговор.
        - Мы не так уж много говорили с сестрой с тех пор, как я вернулась. - Эмма вздохнула. - Сегодня перекинулись парой слов. Грейси не выдержала, снова скатилась на обвинения в мой адрес. Так что у меня не было возможности рассказать о Молли.
        Каден неодобрительно покачал головой.
        - Ты сама все усложняешь.
        - Правда? - возмутилась она. - У меня нет законных прав на Молли, только письмо от ее матери с просьбой позаботиться о ней. Я забрала Молли нелегально. Вдруг кто-нибудь из них проговорится, и весть разнесется по всему городу, а у нас любят сплетни, ты знаешь. Приедет шериф с ордером на арест, посадит меня в тюрьму, а Молли заберут органы опеки.
        Каден покачал головой.
        - Не стоит накручивать себя, Эмм. Как тебе вообще могло в голову прийти такое?
        - Еще как могло.
        Он снял с головы стетсон, провел ладонью по густым черным волосам.
        - Ты же понимаешь, письма недостаточно.
        - Я в курсе, капитан очевидность, но это все, что у меня есть.
        Каден вздохнул, снова надел шляпу, пару секунд посмотрел вдаль и произнес:
        - Вот что я предлагаю. Поедем в Калиспелл и поговорим с юристом.
        - С юристом? - переспросила Эмма.
        В голове тут же зароились сомнения и страхи.
        - Я стараюсь спрятаться, а ты хочешь отвезти меня к юристу?
        - Конфиденциальность, - произнес Каден и пояснил: - Я знаю Макса уже много лет и доверяю ему. Он может посоветовать, что делать, чтобы Молли официально стала нашей.
        - Нашей?
        - Твоей, - поправился Каден, и Эмма пожалела, что переспросила.
        А она-то уже подумала, что они команда.
        - Ты доверяешь мне, Эмм?
        Это был самый легкий вопрос. Она посмотрела в его глаза и увидела надежного, сильного, рассудительного мужчину, которого давно знала и любила. Она примет его помощь с благодарностью.
        - Тебе я доверяю, - сказала она и сделала глубокий вдох свежего морозного воздуха. - Когда едем?
        - Завтра, - ответил Каден. - Нет смысла откладывать.
        - Пойдем, познакомлю тебя с Молли, - сказала Эмма, стараясь не думать о том, чем может обернуться поездка к юристу.
        Каден поднялся по ступенькам, обнял, прижал к себе, и пряжка ремня вдавилась ей в живот. И не только пряжка. Он был тверд, как камень. У Эммы перехватило дыхание, а перед глазами закружились звездочки.
        Не сводя с нее глаз, Каден сказал:
        - Черт, Эмма, я так скучал по тебе ночью. Что ты со мной делаешь?
        Сердце Эммы радостно заколотилось.
        - Я тоже скучала.
        Каден улыбнулся, в его глазах горело желание уложить ее в постель немедленно. Он наклонился и поцеловал ее, и все, что было в голове, кроме мыслей о нем, испарилось.
        Их губы слились в жарком поцелуе, языки танцевали страстное танго, они дышали в унисон. Эмма таяла в его объятиях, как мартовский снег под лучами весеннего солнца. Как можно было оставить его ради Голливуда? Каден - ее душа, он так глубоко пророс в ее сердце, что без него она не чувствовала себя целой. Если бы он не принял ее сейчас, она прожила бы всю жизнь с огромной зияющей дырой в груди.
        - Хм… привет, Каден.
        Эмма вздрогнула и хотела отстраниться, но он крепче прижал ее к себе.
        - Привет, Грейси, Мэдисон.
        Эмма несколько раз моргнула, чтобы обрести чувство реальности.
        - Привет, Каден, - сказала рыжая, улыбаясь, и протянула руку: - Приятно познакомиться, Эмма. Много слышала о тебе.
        - Не сомневаюсь, - ответила Эмма и покосилась на Грейси.
        Сестра пожала плечами.
        - Вы двое так и будете стоять здесь и тискаться или пойдете в дом? Я сварю кофе.
        - Заметано, - ответил Каден, развернулся и, придерживая Эмму за талию, вошел в дом.
        Грейси и Мэдисон отправились на кухню, а они пошли в большую комнату, откуда доносился смех Молли. Фрэнк стоял на полу на четвереньках и мычал, как корова, а Молли сидела в горе подушек и заливалась смехом.
        - Здорово, Фрэнк.
        - Привет, Каден, рад тебя видеть, - сказал старик, поднимаясь с пола. - Здравствуй, Эмма. Наша девочка почти сказала «му».
        - Отец, она не заговорит в пять месяцев, - умилилась Эмма.
        - Сможет, если захочет, - ответил отец, - она очень умненькая.
        - Правда? - сказал Каден, прошел в комнату и сел на корточки рядом с ребенком.
        Он не спешил, дал ей себя хорошенько рассмотреть. Наконец Молли улыбнулась ему беззубым ртом и загулила. Каден усмехнулся, протянул руки и взял ее. Малышка похлопала его по щеке.
        - Какая ты красавица, - произнес Каден и взглянул на Эмму.
        При виде сильного сурового ковбоя, нежно придерживающего ребенка, Эмму захлестнуло умиление. Она посмотрела на него полным любви и страсти взглядом. Это ее мачо, ее ковбой, она больше никогда его не бросит.
        Глава 9
        - Какие новости? - произнес Дориан и сурово посмотрел на ассистента.
        Молодой человек сглотнул и, уткнувшись в записочки, затараторил:
        - Детектив добрался до аэропорта.
        - Меня не интересуют его приключения, - нетерпеливо сказал Дориан. - Он узнал что-нибудь?
        Тим нервно прокашлялся, нерешительно подошел к столу и протянул Дориану листок.
        - Адрес, имейл и телефон. Она живет в маленьком городке недалеко от Калиспелла.
        Дориан просмотрел записи, а помощник продолжал говорить:
        - У ее семьи маленькое ранчо, ничего особенного. Отец последнее время сильно сдал, и всем занималась сестра.
        Наконец Дориан поднял на него глаза, и помощник задрожал от холодного пронзительного взгляда начальника.
        - С чего ты взял, что мне интересна эта чепуха? Мне нужна информация. Я ее получил, так что проваливай.
        - Да, сэр, - ответил Тим и быстро удалился, беззвучно прикрыв дверь.
        Дориан слышал собственное учащенное сердцебиение и мог физически чувствовать, как повышается артериальное давление. Пять дней, чтобы замять историю с ребенком.
        - Эмма милая, - сказала Мэд.
        - Конечно, тебе все нравятся, - усмехнулась Грейси.
        - Почему бы и нет? Что за жизнь, если всем недоволен?
        - Ты так намекаешь, что я - злобная фурия?
        - Ага, - сказала Мэдисон с улыбкой. - Ты, кстати, была довольно мила с Эммой за ужином. Передай отцу, что я в восторге от обеда, его спагетти бесподобны.
        Грейси улыбнулась.
        - Фирменное блюдо. - Она посмотрела на закрытую дверь в большую комнату. - Каден ушел, ребенок спит, он, наверное, тоже прилег отдохнуть.
        - Я бы тоже не отказалась, - сказала Мэдисон, зевая. - Сегодня поднялась в три ночи, потому что собака Поттера надумала ощениться.
        - Отовсюду новости про детей.
        - Кстати, Молли - просто милашка. - С этими словами Мэдисон сжала руку Грейси. - Я видела, как ты с ней возишься. Ты без ума от малышки, признайся.
        Грейси вздохнула и подумала, как легко Мэдисон читает ее мысли и чувства. От этой женщины невозможно ничего скрыть.
        - Хорошо, да, я ее безумно полюбила. Ну что, довольна?
        Мэдисон засмеялась и прикрыла рот рукой.
        - Прости, не хотела разбудить твоего отца. Пойду домой, дам вам с Эммой шанс поговорить.
        - Мы уже разговаривали сегодня.
        - И все же вам есть что сказать друг другу.
        Грейси покачала головой.
        - Иногда ты такая настойчивая, просто невыносимо.
        Мэдисон улыбнулась, обняла Грейси и сказала:
        - Я позвоню тебе завтра, может, поужинаем вместе?
        - Отличная идея, - ответила Грейси и открыла входную дверь, чтобы проводить Мэдисон. - Будь осторожна, на дороге гололед.
        - Да, мэм, - ответила подруга и со смехом поспешила к своей машине.
        Грейси стояла на пороге, провожая Мэдисон взглядом, пока та не скрылась за поворотом. Затем заглянула в большую комнату: отец спал в кресле, очки съехали на кончик носа, на коленях - открытая книга. Она исполнилась любовью к нему, но в то же время сердце заныло от волнения. Что он скажет, когда узнает ее секрет?
        Грейси задвинула страхи подальше, глубоко вздохнула и отправилась на кухню, чтобы заварить чай. В дверях она остановилась как вкопанная.
        За столом сидела Эмма и копалась в телефоне. Она подняла глаза на сестру.
        - Мне понравилась Мэдисон.
        Ей было приятно услышать это от сестры.
        - Мэд сказала про тебя то же самое. - Она взяла чайник и, пересилив себя, предложила: - Тебе налить чаю?
        - Да, спасибо, Грейси.
        Эмма откинулась на спинку стула и наблюдала, как та хозяйничает.
        «Простые бытовые дела освобождают мозг для мыслей», - подумала Грейси. Она размышляла о сестре. Ей очень не хватало ее все пять лет, а в последние дни гнев, обида, горечь захватили ее настолько, что она до сих пор не насладилась тем, что сестра наконец-то дома.
        Грейси фыркнула себе под нос и закатила глаза, мысленно признаваясь, что Мэд опять оказалась права.
        - О бог мой, нет!
        Сердце тут же учащенно забилось. Грейси обернулась к сестре. На ее лице отобразился страх.
        - Что случилось, Эмм?
        Она не ответила, только смотрела на экран телефона; глаза широко раскрыты, губы искривила судорога боли, руки дрожат. На глазах Эммы заблестели слезы. Грейси никогда не видела сестру в таком состоянии.
        - Эмма, что случилось?! - С этими словами Грейси кинулась к сестре.
        Та подняла на нее глаза.
        - Я не знаю, что делать.
        Грейси подвинула стул, села рядом и подалась вперед.
        - Ты меня пугаешь, Эмм. Расскажи, что случилось.
        Сестра покачала головой.
        - Вот, прочитай это, потом все объясню.
        «Мисс Уильямс, верните мою дочь, или будете арестованы за похищение. Жду звонка,
        ДОРИАН БЭКСТЕР».
        Пораженная, удивленная и ошарашенная, Грейси посмотрела на сестру.
        - Его дочь? Что происходит, Эмм? Кто такой этот Бэкстер?
        - Отец Молли, - ответила Эмма и, выхватив у сестры телефон, погасила экран, как будто это могло исправить ситуацию.
        - Ты похитила Молли?
        Если бы сестра сказала, что она шпионка под прикрытием, Грейси была бы поражена не меньше.
        - Нет, - замотала головой Эмма, - то есть не совсем. По закону да, но на самом деле… Боже… Что мне делать?
        Лицо Эммы перекосило от страха, Грейси и сама начинала паниковать.
        - Пожалуйста, расскажи мне все, мы вместе найдем решение.
        Эмма в панике взяла руку сестры и крепко сжала.
        - Хорошо, но обещай, что не расскажешь отцу. Во всяком случае, пока. Я не вынесу, если после таких новостей он снова заболеет и…
        «Значит, не у одной меня есть секреты, - подумала Грейси, - и не я одна боюсь огорчить отца».
        - Договорились.
        И Эмма рассказала. Грейси сидела тихо, не перебивала, хотя ей много раз хотелось выругаться, а несколько раз даже извиниться, что не приняла старшую сестру должным образом, тогда как той столько пришлось пережить. Сердце ее болело за сестру, и за Молли, и за ее несчастную мать. Но она не произнесла ни слова, лишь сильнее сжимала ее руку. Когда Эмма закончила и в кухне воцарилась тишина, Грейси была напугана не меньше сестры.
        - Я даже не знаю, что сказать… ты…
        - Влипла? - закончила за сестру Эмма. - Знаю.
        С этими словами она встала и подошла к окну, потому что не могла сидеть на месте. На улице была кромешная тьма. Грейси поймала взгляд сестры в отражении.
        - Он ведь не хочет забрать ее на самом деле?
        - Конечно нет, - ответила Эмма и закусила губу. - Не понимаю, зачем он это делает. Ему и дела не было до Терри и Молли, что могло измениться? - Она повернулась и посмотрела на Грейси. - Нет, к черту, что бы там ни было, я не отдам Молли. Я не могу.
        - Конечно, не можешь.
        Эмма и Грейси повернулись и увидели в дверях отца. Фрэнк Уильямс был в бешенстве, глаза метали молнии, его дочери не могли припомнить, когда в последний раз видели его таким. Словно древнеримский воин, готовый ринуться с бой, Фрэнк шагнул на кухню.
        - Папа, - сдавленным голосом проговорила Эмма. - Я не хотела огорчать тебя, ты любишь Молли, и я не знала, как сказать правду…
        - Пап, присядь, - вставила Грейси.
        - Нет, - отрезал отец.
        Грейси моргнула и посмотрела на сестру. Эмма была обескуражена не меньше сестры.
        Но Фрэнк снова заговорил, и они обратили свои взгляды к нему.
        - Что касается Молли, она моя внучка, и точка. И я набью морду каждому, кто посмеет сказать иначе.
        Грейси снова взглянула на Эмму и увидела, как слезы катятся по ее щекам. Сердце сжалось от боли. Она думала, что Эмма живет в Голливуде, не зная забот, в отличие от ее тяжелой жизни здесь, но оказалось, что и ей пришлось несладко, что она молча терпела и хранила секреты, как и она, Грейси. И вместо того, чтобы поговорить с Эммой и помочь друг другу, она злилась, создавая дополнительные проблемы.
        - Пап, ты в порядке?
        - Не смотри на меня так, будто я сейчас коньки отброшу. Я просто очень зол, - сказал Фрэнк.
        - Я хотела сказать раньше, - виновато произнесла Эмма, - просто не знала как.
        - Уже не важно, - прохрипел он, подошел к ней, обнял и поцеловал в лоб. - Эта малышка наша, и я не позволю ей отправиться к отцу, тем более к такому, который ее не заслуживает. И разрази меня гром, если это случится.
        - Но она не моя дочь, - всхлипнула Эмма, - я не знаю, что делать…
        Фрэнк посмотрел на одну дочь, потом на вторую и сказал:
        - Молли, может, и не твоя дочь по крови, но она член нашей семьи. Мы любим ее, и когда страсти улягутся, любовь - единственное, что будет иметь значение.
        Грейси не выдержала и расплакалась. Она подошла и обняла отца и Эмму. Это было то, чего ей так не хватало. Она должна была знать, что отец всегда смотрит в корень проблемы.
        - Каден отвезет меня к юристу завтра, - сказала Эмма.
        - Хорошая идея. Если он не сможет помочь, - сказал Фрэнк, обнимая обеих дочерей, - мы сами разберемся, вместе.
        На следующее утро, чуть только поднялось солнце, Эмма была на ранчо Кадена. Полночи она промучилась, но так и не уснула, и отправилась к тому, кто мог ее успокоить. Через несколько часов им предстоит встретиться с адвокатом, но Эмма была в таком напряжении, что не могла мыслить здраво.
        Каден открыл дверь. Он был в джинсах, с голым торсом, волосы мокрые и взъерошенные после душа.
        Какой же он сексуальный.
        Эмма стояла и молча смотрела на него. Сердце билось как бешеное.
        - Что ты здесь делаешь? Я собирался заехать за тобой позже.
        - Не спится, - ответила Эмма и проскользнула в дом. Она бросила сумку на тумбу и повернулась к нему. - Я как на иголках, Каден.
        Он прикрыл дверь, оперся на нее спиной и скрестил руки на груди. Его взгляд обжигал не хуже прикосновения. Затем он выпрямился, подошел и положил руки ей на плечи.
        - Ты умная, красивая и смелая, а Макс - талантливый юрист, волноваться не о чем.
        - Не могу. Голова идет кругом.
        Каден улыбнулся.
        - Так давай подумаем, как отвлечься.
        С этими словами он поцеловал ее, и Эмма забыла обо всем на свете. Ее руки скользнули вверх и обхватили его шею, ногти вонзились в спину. Каден схватил ее за ягодицы и прижал к себе так крепко, что она почувствовала его готовый к подвигам член.
        Предвкушение, восторг, готовность отдаться закружили ее в безумном танце эмоций. Она хотела его прямо сейчас. Именно поэтому она пришла. Только он мог превратить ее страхи в огонь страсти.
        - Снимай куртку, - прохрипел Каден, как только оторвался от ее сладких губ.
        Куртка полетела на пол.
        - И рубашку, - скомандовал он.
        Эмма наклонила голову чуть набок и ответила:
        - Не командуй.
        Каден хищно улыбнулся.
        - Не сегодня.
        Он прав. Ни одна женщина не смогла бы сказать «нет» полуобнаженному Кадену.
        Эмма улыбнулась, и рубашка с длинным рукавом последовала за курткой.
        - Теперь сапоги. И брюки.
        Он смотрел, как она раздевается, и глаза его сверкали желанием, разжигая огонь внутри ее. Наконец она предстала перед ним полностью обнаженная, окунулась в его объятия, и, пока разум молчал, ее тело сгорало под поцелуями.
        Каден приподнял ее за ягодицы и прижал спиной к холодной металлической двери. Эмма обвила его бедра ногами и ждала, пока он приспустит джинсы. Опустив руку, она обхватила его мощный член всей пятерней. Выражение лица Кадена изменилось, зрачки расширились, и уже через секунду он вошел в нее. Эмма запрокинула голову и позволила себе на время забыть о проблемах и просто получать удовольствие.
        Каден снова и снова входил в нее, сильнее и жестче с каждым разом, все быстрее и быстрее, и скоро Эмма начала задыхаться от переполняющего ее возбуждения. Она разомкнула ресницы и увидела, что Каден испытывает те же ощущения. Это наполнило ее радостью. Она с лихвой получала то, за чем явилась на рассвете. Оргазм приближался, она уже чувствовала его и стремилась к нему. Быстрее, еще быстрее. Они бежали марафон желания и приближались к финишу вместе. Его большие сильные руки сжимали ее груди, когда он с новой силой покорял ее глубины. Ей его всегда будет мало!.. Она ни за что больше не отпустит эту невероятную магию, когда он внутри ее.
        - Прекрати думать, Эмма, - скомандовал он. - Почувствуй меня в себе и давай кончим вместе. Ну же!
        - Я чувствую, - прошептала она, - прямо сейчас!..
        Ощущение блаженства уже начало рассыпаться искрами по ее телу, и наконец - бах! Ее накрыло невероятно мощным оргазмом. Эмма выкрикивала его имя снова и снова под накатывающими волнами экстаза. Она смотрела, как он кончает с ее именем на губах.
        Каден излился в нее до последней капли, выдохнул и замер, уткнувшись ей в шею. Эмма с наслаждением вдохнула запах его волос, поцеловала в голову.
        - Боже, Каден, у тебя получилось! Я больше не волнуюсь.
        - Значит, миссия выполнена, - усмехнулся он.
        - Нет, что ты, - сказала она, - ты не о том подумал.
        - Хорошо, - ответил он и поцеловал ее.
        Тут ее осенило.
        - Мы делали это без презерватива.
        Каден пожал плечами.
        - Ну, если что-то случится, мы подумаем об этом потом.
        Если он не боится, что она залетит, значит, он думает об их совместном будущем.
        - Думаю, нам обоим не помешает душ.
        Эмма кивнула. В голове мелькнула мысль о сексе в душе.
        - Иди наверх, я принесу твою одежду.
        - Сегодня ты настоящий командир, - сказала Эмма с улыбкой.
        Каден прищурился.
        - Что такое, бунт на корабле?
        - Не сегодня, - промурлыкала она, потому что сейчас думала только о продолжении. Она повернулась и начала подниматься по лестнице, соблазнительно покачивая бедрами. Затем остановилась и посмотрела на него через плечо.
        - Ты пытаешься мне что-то сказать, Эмм? - спросил он, и взгляд снова вспыхнул.
        - Поторопись, ковбой, я ужасно хочу… принять с тобой душ…
        - Слушаюсь, мэм!
        Через пару часов они сидели в офисе Макса Финли. Каден прекрасно понимал, что они должны действовать в рамках закона, особенно после того, как прочитал письмо Дориана Бэкстера.
        Если бы не встреча, он бы остался на ранчо в постели с Эммой. Даже после секса у входной двери, в ванной и на кровати. Эта женщина заводила его как ни одна другая.
        Макс изучил письмо от Терри, затем снял очки и пристально посмотрел на Эмму.
        - Это единственное основание, на котором вы забрали ребенка?
        Эмма нервно нащупала руку Кадена и крепко сжала ее.
        - Да, - дрожащим голосом сказала она. - Она оставила мне эту записку в день, когда покончила с собой.
        Макс со вздохом откинулся на спинку кожаного кресла цвета красного вина.
        - Этого недостаточно, вы понимаете?
        - Да, - чуть слышно ответила Эмма. - Но я не могу отдать Молли этому мерзавцу. Бэкстер не хотел, чтобы она появилась на свет. Не понимаю, почему он озаботился ее существованием.
        Каден не мог слышать неуверенность, слабость и страх в голосе Эммы. Он бы разобрался с этим Бэкстером по-мужски, если бы это не помешало делу.
        - Кто-то прознал о ребенке, - сказал Каден. - Может быть, они шантажируют его, а он хочет выйти сухим из воды.
        - Возможно, - протянул Макс. - Есть ли у вас какие-либо доказательства, что он отказался от ребенка?
        - Нет, - пробурчал Каден.
        Если бы он мог врезать этому Бэкстеру по морде, он даже заплатил бы за билет в Голливуд и обратно.
        Макс кивнул.
        - В Голливуде знают, какой он подлец, все молчат, потому что боятся потерять работу, - объяснила Эмма.
        - Послушай, Макс, - сказал Каден серьезно, - Эмма взяла малышку, чтобы защитить ее. Я восхищаюсь ее мужеством.
        Краем глаза он увидел, как удивленно Эмма на него посмотрела. Он не мог винить ее за это. За последнюю неделю они сблизились физически, но в то же время были далеки, как Луна и Земля. Еще несколько часов назад она была его во всех смыслах, она лежала обнаженной в его постели, и в душе, и в коридоре, а теперь он снова хотел ее. Как можно так сильно хотеть кого-то?
        Эмма бросила его в погоне за мечтой и, потерпев неудачу, вернулась домой. Каден оказался запасным вариантом, вторым сортом. Он не сможет жить с ней, зная, что она всегда будет хотеть больше, чем он может дать.
        Каден не знал, как будут развиваться их отношения, но был уверен, что сделает все возможное, чтобы помочь уберечь ребенка подруги. Потому что Каден ненавидел мужчин, которые используют женщин. Он сделает все возможное, чтобы спасти Молли от человека, который довел ее мать до самоубийства.
        Бэкстер не знает, что именно есть у Эммы. Он знает только одно, что у нее есть дневник Терри, где описано все, что было между ними.
        - Понимаю, к чему ты клонишь, - ответил Макс. - Мы отправим ему ответное письмо в самой официальной форме и предложим отказаться от любых притязаний на Молли, иначе подробности их романа выйдут наружу.
        - Его карьера полетит к чертям, после такого, - кивнул Каден.
        - Вы думаете, это сработает?
        - Бэкстер не захочет проверять нас на прочность, ему есть что терять. - Каден посмотрел на юриста и добавил: - Но если вдруг он не отступится, мог бы ты кое-что для нас сделать?
        Макс улыбнулся. Именно поэтому он и представлял интересы Кадена. Они знали друг друга много лет и были на одной волне.
        - Дай-ка угадаю, - протянул Макс. - Ты хочешь, чтобы я нанял частного детектива и накопал что-нибудь на этого Бэкстера.
        - Я всегда знал: ты прекрасно соображаешь, - ответил Каден.
        - Каден, я не могу за это заплатить, - сказала Эмма и подняла на него глаза.
        - Я и не прошу - ты можешь упрямствовать в чем-то другом, но здесь предоставь вожжи мне.
        Эмме понадобилось время, чтобы смирить свою гордость и желание все делать самостоятельно. Каден не торопил.
        Наконец она согласилась:
        - Хорошо, ради Молли я готова на все. Спасибо тебе.
        - Я знаю кое-кого в Лос-Анджелесе. Мне нужно сделать пару звонков, и дело сдвинется.
        - Спасибо, Макс, на тебя можно рассчитывать.
        Эмма была безмерно благодарна Кадену за помощь. Что бы она без него делала? При мысли, что придется отдать Молли Дориану Бэкстеру, кровь стыла в жилах. Единственное, что она могла бы предпринять, это схватить ребенка и снова бежать, прятаться, чтобы их не нашли. Бог знает, чем бы это закончилось.
        После разговора с Максом они отправились в «Такерс Стейк-хаус» перекусить. Эмма взглянула на Кадена. Он был одет во все черное, кроме белой накрахмаленной рубашки. Черные как смоль волосы и до блеска начищенные ботинки придавали ему вид шикарного мачо, который она так любила.
        От одного воспоминания, как они провели утро, мурашки побежали по коже. Она хотела еще. Как можно так сильно хотеть человека? И что бы она делала, если бы он отвернулся от нее? Если бы он не поверил в то, что она приехала насовсем.
        - Спасибо, Каден, - сказала Эмма, как только официант удалился.
        - За обед? Без проблем.
        - За то, что ты делаешь для нас с Молли.
        Он отхлебнул пива и молча поставил стакан на белую скатерть.
        Эмма затаила дыхание.
        - Не люблю тех, кто использует власть против других людей. Но больше всего я ненавижу, когда кто-то против тебя.
        Тепло разлилось по ее телу, и сердце снова наполнилось надеждой, что у них есть будущее.
        Даже то, что они пришли поесть в «Такерс», было для Эммы хорошим знаком. Раньше это было «их» место. Ресторан работал уже пятьдесят лет и не менял адреса. В углу был все тот же выложенный камнями очаг, в зале - дюжина крепких деревянных столов, покрытых белыми скатертями. То там, то здесь раздавались смех и разговоры. Людям нравился «Такерс», тут можно было отведать лучшие стейки в Монтане.
        - Думаешь, наш блеф сработает?
        - Почему нет? - пожал плечами Каден.
        Казалось, он совсем не переживает.
        - Если нет, мы выиграем время, а Макс найдет на него компромат, такой план.
        - Грейси рассказала мне о своих планах, говорит, что хочет построить новую конюшню.
        - Правда? Хорошо.
        - Она сказала, у нее есть деньги. Это ты ей одолжил, так ведь?
        Лицо Кадена напряглось.
        - Да, у нее хорошая задумка. Грейси справится. Она умная, упорная и много работает. Если хочешь пожурить меня за это, то…
        - Спасибо, - тут же сорвалось с ее уст.
        - Удивила, - признался Каден, - думал, будешь ругаться. С момента возвращения ты не была в восторге от моей дружбы с Грейси. А сейчас благодаришь. Неожиданно.
        - Да, я благодарна за это и за всю помощь, которую ты оказывал моему отцу и Грейси, пока меня не было.
        - Не благодари, - сказал Каден и поерзал на стуле.
        - Но я уже поблагодарила, так что смирись.
        Каден усмехнулся.
        - Вот это как раз в духе Эммы, которую я знаю.
        - Эмма?
        Она повернула голову и увидела, как Джесс Уайтхед спешит к их столику.
        Женщина подошла, быстро поприветствовала Кадена и обернулась к Эмме.
        - Не хочу прерывать вашу беседу, - сказала она. - Грейси передала мою просьбу?
        - Какую? - Эмма заинтересовалась. - Был снежный буран и другие дела, она, наверное, забыла.
        Эмма, во всяком случае, надеялась, что Грейси именно забыла, без злого умысла.
        - Ладно, тогда быстро, по существу. Грейси сказала, ты приехала насовсем.
        - Да, - ответила Эмма и взглянула на Кадена.
        В его глазах она прочитала, что он не верит в это.
        - Отлично, раз ты останешься, у меня есть работа.
        - Какая? - заинтересовалась Эмма.
        - Ты в курсе, что я директор старшей школы?
        - Теперь в курсе, - улыбнулась Эмма, а про себя подумала: «О, королева прогулов теперь директор!»
        Она усмехнулась, вспомнив, как они с Джесс ходили в кино вместо уроков, или по магазинам, или просто прогуливали.
        - Хм, иронизируешь, - ухмыльнулась Джесс без намека на веселье. - Ладно, мне нужен преподаватель в театральный кружок, а ты с образованием и опытом в реальной жизни в Голливуде отлично подойдешь на это место. Я уже поговорила с попечительским советом, они согласны назначить тебя на эту должность.
        - Назначить меня? Преподавателем? - удивилась Эмма.
        Идея казалась безумной, но что-то в этом было. Как говорится в старой поговорке: «Кто не умеет работать, тот учит».
        - У тебя получится. Приходи завтра в школу. Я тебе обо всем расскажу, и ты решишь, согласна или нет. - Джесс взглянула на мужа, который сидел за дальним столиком. - Мне пора, - сказала она, - Билл ждет. Увидимся.
        - Хорошо, - ответила Эмма с сомнением в голосе.
        - Отлично. Рада увидеться.
        Когда Джесс ушла, Каден взял пивную бутылку, долго разглядывал этикетку, потом сказал:
        - Если бы ты планировала остаться, с радостью согласилась бы на работу.
        На лице вспыхнул румянец, Эмма чувствовала, как жар разливается по ее лицу и телу. Он когда-нибудь ей поверит? Да, он хочет ее, может, даже все еще любит, но не доверяет. Некого винить, только себя.
        - Я никуда не уеду, Каден, - сказала она тихо. Он многозначительно посмотрел на нее.
        - Тогда соглашайся на работу.
        - Есть и другие обстоятельства. Надо заботиться о Молли и об отце, ранчо и Грейси.
        - Ранчо и домочадцы как-то жили без тебя пять лет, - сказал Каден. - Думаю, они справятся, пока ты на работе. - Он поставил пиво на стол и наклонился к ней. Тихо, чтобы никто, кроме нее, не услышал, добавил: - Ты сама не решила, остаешься или нет. Одной ногой ты все еще там, в погоне за мечтой.
        - Ты не прав, Каден, я остаюсь.
        Разочарованная, Эмма недовольно поджала губы и замолчала. Тут официант принес еду. Как только он удалился, Эмма подалась вперед и прошептала:
        - После того, что было утром, можно ли сомневаться в том, как много ты для меня значишь?
        - Это был секс, Эмма, улетный, но все же только секс.
        - Это было больше, чем просто секс, - запротестовала Эмма, - ты прекрасно это знаешь.
        Каден сделал очередной глоток. Взгляд был холодным и отстраненным.
        - Что мне сделать, чтобы ты поверил?
        - Ничего, - быстро ответил он. - Ты бросила меня, как не ждать этого во второй раз?
        Каден откинулся на спинку стула, показывая, что больше не намерен говорить на эту тему, и принялся за филе-миньон. У Эммы ком встал в горле. Она посмотрела на свой стейк, поняла, что не может проглотить ни кусочка, и отодвинула тарелку. Они с Каденом еще дальше друг от друга, чем были.
        Глава 10
        На следующий день Эмма пришла в школу. Там было все по-старому, даже запах такой же - пот, спрей для волос и безнадега. Ее удивило то, каким все теперь казалось компактным, небольшим.
        - Театральный кружок сейчас очень популярен, - сказала Джесс и потащила Эмму за кулисы, где хранились декорации и костюмы. - Один богач из Калиспелла отвалил кругленькую сумму, потому что его внук пришел к нам учиться и записался в театральный.
        Эмма стояла посреди всего этого богатства и не могла насмотреться. Вдоль одной стены тянулись длинные вешалки с десятками костюмов, над ними на стеллажах со стеклянными дверцами хранились разномастные парики и шляпы. Вдоль другой стены громоздились декорации, на полках размещался разнообразный реквизит. Когда Эмма подростком посещала этот кружок, то из костюмов у них было только то, что жители городка отдавали бесплатно, а из декораций - мебель, раздобытая на чердаках или приобретенная на блошином рынке.
        «Времена меняются», - подумала она и сказала с нескрываемым восхищением:
        - Это потрясающе!
        - Я знаю, - отозвалась Джесс, улыбнулась и взяла ее за руку. - Прежний преподаватель получила работу в Майами и уехала, так что ты нам очень нужна, Эмм. Дети хорошие, и им не терпится встретиться с тобой.
        - Почему?
        - Эмма Уильямс - местная знаменитость! - ответила Джесс. - Тебе удалось достичь успеха в Голливуде, в конце концов, тебя показывали по телевизору!
        Каждый понимает успех по-своему. Если бы у нее был учитель, который работал на телевидении, она была бы в восторге.
        - Пойдем, познакомишься с детьми, - сказала Джесс.
        Эмма напряглась. Если она согласится, Каден поверит, что она остается навсегда. Но неужели она должна кому-то что-то доказывать?
        Кроме того, ей придется, с одной стороны, воодушевлять детей следовать за мечтой, а с другой - предупреждать их, что реальность может быть совсем не такой, какую они ждут. Захотят ли они это слышать?
        Эмма не знала, с чего начать разговор, но, выйдя на сцену, где ее ждали две девочки и мальчик, почувствовала себя увереннее, будто оказалась на своем месте. Именно в этой школе, на этой сцене зародилась ее мечта о звездной карьере актрисы. Она взглянула на лица ребят и поняла: они чувствуют то же, что и она когда-то.
        - Мисс Уильямс, миссис Уайтхед сказала, вы наш новый преподаватель. - Невысокая девочка сделала шаг вперед.
        - Э-э-э…
        - Мне так понравилось, как вы играли в «Космическом порте», - сказал мальчик. - По сценарию, у вас роль глупенькой девчонки, но вы сыграли так, что в вашей героине появилась глубина и загадка.
        - Спасибо, - сказала Эмма, радуясь, что хоть кто-то заметил, что она постаралась придать довольно плоскому характеру космической пиратки хоть какую-то глубину.
        - Расскажите, как вы работали с Джейкобом Холлом, - попросила другая девочка, с восторгом и благоговением глядя на нее.
        Джейкоб Холл, звезда сериала, в котором снималась Эмма, был поверхностным, неинтересным и настолько пустым человеком, насколько красива была его внешность.
        - Он хороший актер, - сказала Эмма, и это была правда.
        - Мне пора, ребятки, - заторопилась Джесс, - а вы задайте вопросы, обсудите, какой спектакль поставите к весне.
        - «Оклахома!», - тут же выпалила одна из девочек. - Там чудесная музыка, мы только что обсуждали декорации…
        Эмма усмехнулась. Энтузиазм ребят заражал. Она вспомнила, как в свое время они ставили с классом мюзикл «Оклахома!», она играла Эдо Энни. Петь особо не умела, но сыграла отлично.
        - Папа сказал, что поможет построить декорации.
        - А мой - даст сено, чтоб создать атмосферу ранчо.
        Голова Эммы кружилась, она не заметила, как ушла Джесс. Мечты о сцене возвращались к ней через детей с огнем в глазах и открытыми сердцами, полными надежды. Ей хотелось предостеречь их, не гнаться сломя голову за славой, но она знала: они не поверят. Этот урок должен быть у каждого свой. Погоня за мечтой стоила ей любви всей жизни. Шанс, что у кого-то из ребят сложится так, как мечтается, очень мал, но что теперь - прекратить мечтать? Может, и не жить тогда?
        Она останется и расскажет, как все на самом деле, даст советы, где-то предостережет, и, быть может, жизнь этих детей сложится по-другому, они не попадут в мясорубку Голливуда и не будут надломлены несоответствием реальности и ожиданий, как она в свое время.
        Ребята наперебой спрашивали про агентов, продюсеров, рассказывали о мечтах и планах. Став частью школьного драмкружка, Эмма докажет Кадену, что намерена остаться в родном городе. Она улыбнулась. Скоро ему придется признать, что между ними что-то происходит. Она не даст ему забыть.
        - Я согласилась на работу в школе, - сообщила Эмма, проходя в кухню.
        Молли сидела на высоком стульчике, а Грейси кормила ее с ложечки. Отец пил кофе.
        - Хорошая новость, - отозвался он и встал, чтобы обнять дочь, как обычно крепко, по-медвежьи. - За Молли не волнуйся, мы с Грейси присмотрим за ней днем.
        - Да? - подняла брови Грейси и дала Молли еще ложечку яблочного пюре.
        Эмма поняла, на что намекает сестра, и не хотела рушить тонкую связь, образовавшуюся за последние дни, поэтому быстро добавила:
        - Вы не обязаны сидеть с ней, я найду няню и…
        Но отец зарубил эту идею на корню.
        - Нет, мы не позволим чужим людям приглядывать за малышкой, правда, Грейси?
        - О, конечно нет, - с сарказмом произнесла та. - Если Эмме что-то нужно, давайте нестись сломя голову исполнять ее желания.
        - Грейси… - разочарованно вздохнул отец.
        Они с сестрой только начали налаживать контакт, а теперь все вернулось к тому, с чего началось.
        - Эмма ждет, что весь мир упадет к ее ногам. Она даже Кадена опять соблазнила!
        Грейси покачала головой.
        - Мне пора, пойду к лошадям.
        С этими словами она убежала.
        Если сейчас оставить все, как есть, недопонимание и вражда будут продолжаться бесконечно, пока в один прекрасный день не произойдет взрыв. Эмма была терпеливой, понимающей, извинялась, но это ни к чему не привело. А значит, они поговорят начистоту, нравится это Грейси или нет.
        - Не волнуйся за сестру…
        Эмма взглянула на отца:
        - Присмотри, пожалуйста, за Молли.
        - Хорошо, но…
        - Спасибо, пап! - крикнула Эмма, убегая.
        На улице было холодно, но гнев и горечь не давали ей замерзнуть. Она нашла сестру у стойла с Германом. Грейси слышала, как Эмма вбежала в конюшню, но даже не обернулась.
        - Я не хочу с тобой разговаривать, - заявила она.
        - Прекрасно, тогда слушай, - парировала Эмма. - Почему тебя так бесит, что мы с Каденом вместе? Ты на него глаз положила?
        Грейси повернулась к ней с выражением искреннего удивления на лице.
        - Ты что, сдурела?
        - Не прикидывайся, это правда?
        - Мы друзья, - ответила Грейси и подбоченилась. - Он помогал, когда ты бросила нас. Мне было всего двадцать. Ты думаешь, я знала, что делать со всем этим? - И она обвела рукой воображаемое ранчо. - Что я вообще знала? А теперь ты возвращаешься и сразу получаешь Кадена, Молли и работу, а я? Я продолжаю бег на одном месте и живу во лжи!
        Грейси поняла, что проговорилась, закрыла рот ладонью и отвернулась.
        Сердце Эммы колотилось как бешеное.
        - Грейси, что происходит?
        Сестра повернулась и отрицательно покачала головой.
        - Ничего. Прости, что взорвалась при отце. Я злюсь не на тебя.
        Грейси смотрела на сестру. Она всегда восхищалась Эммой, потому что та шла напролом к тому, что хотела получить. Эмма была воином, она боролась за свое. В то время как Грейси тихо сидела и притворялись, что все в порядке.
        - Если причина не во мне, то в ком же?
        - Я злюсь на себя, - пробормотала Грейси. - Я такая трусиха.
        - Ты не трусиха, - ответила Эмма, взяла сестру за руку и крепко сжала. - Ты одна из самых сильных женщин, которых я встречала, милая.
        Грейси усмехнулась и покачала головой.
        Теряя терпение, Эмма всплеснула руками.
        - Черт возьми, Грейси, просто скажи. Может, я смогу помочь.
        Не сможет, и Грейси это прекрасно знала, но потребность рассказать хоть кому-нибудь пересилила. Она хотела поделиться секретом со старшей сестрой с самого первого дня, но гнев, обида закрыли ей глаза так, что казалось, она блуждает по ранчо вслепую.
        Эмма смотрела на нее с состраданием, смятением, желанием помочь. Грейси решилась: будь что будет.
        - Мне неинтересен Каден, потому что у меня кое-кто есть. - Она засунула руки в карманы куртки. - Я никому, кроме него, не рассказывала… - Грейси умолкла.
        - Я рада, что он был рядом. Но почему ты не хотела, чтобы другие знали?
        В конюшне было холодно и сумрачно, тусклый свет струился сквозь приоткрытую дверь и маленькие окошки. Кроме лошадей и сестер, в конюшне никого не было, самое время признаться во всем.
        - Я не знаю, как отец это воспримет.
        - Он будет счастлив, - сказала Эмма.
        Грейси всем сердцем хотела верить, что так и будет.
        - Эта тайна убивает меня и расстраивает Мэд.
        - Мэдисон? - прошептала Эмма. - Наш ветеринар?
        - Да! - выпалила Грейси.
        Гора с плеч, камень с души. Будто попала под холодный душ в жаркий день. Грейси сделала это. В лицо пахнуло свободой. Теперь не нужно скрывать, что она влюблена в чудесную, талантливую, добрую, веселую женщину.
        - Да, я полюбила Мэд с первого взгляда.
        Эмма молчала. Страхи Грейси снова начали оживать. Что, если сестра отвернется от нее? Слеза покатилась по щеке, прежде чем она успела ее смахнуть.
        Гордо подняв подбородок, расправив плечи, Грейси призналась:
        - Да, я лесбиянка и не знаю, как отец это воспримет, поэтому я и молчала.
        - Дурочка, - наконец произнесла Эмма.
        - Что?
        Грейси опешила.
        Сестра подошла к ней и крепко обняла.
        - Как ты могла подумать, что я буду против? Ты моя маленькая сестренка, и кого бы ты ни полюбила, я с радостью приму его или ее. Если ты ее любишь, и я полюблю. Главное, чтобы чувства были взаимными, чтобы она относилась к тебе с уважением, ценила, как родную.
        Слезы с новой силой потекли из глаз Грейси. Теперь она не пыталась их скрыть. Со дня возвращения Эммы она терзала ее и себя. Оказалось, ее волнения были напрасными, сестра поняла и приняла ее.
        Эмма сделала шаг назад, и к горлу Грейси снова подступил ком.
        Сестра посмотрела ей в глаза:
        - Что касается отца, он будет в ярости, что ты боялась сказать ему правду. Ему не важно, кого ты любишь, мужчину или женщину. Очнись, Грейси, на дворе двадцать первый век.
        Последние сомнения Грейси рассеялись.
        - Теперь я и правда чувствую себя дурочкой.
        - Я люблю тебя, Грейси, и хочу, чтобы ты была счастлива. Если тебе комфортно с Мэд, я рада, что вы нашли друг друга.
        Слезы снова подкатили. На этот раз это были слезы освобождения, счастья, ощущения, что она наконец-то честна сама с собой.
        - Да и по отношению к Мэдисон это неправильно - представлять ее нам как ветеринара или как друга.
        Грейси почувствовала укол совести и кивнула. Она вспомнила, как втайне выбиралась из дома, чтобы провести пару счастливых часов с Мэд, как они не могли прикоснуться друг к другу на людях, держаться за руки, целовать друг друга на прощанье из-за страха, что кто-то заметит.
        - Знаю, и мне стыдно, но я так боялась…
        - Никаких «но», Грейси, - ответила Эмма. - Отец сказал вчера, что любовь важнее всего. Что ты любишь и любима, понимаешь? Если хочешь, я побуду с тобой, когда будешь рассказывать отцу, - сказала мягко Эмма.
        Грейси смотрела на нее с благодарностью.
        - Я была бы счастлива, Эмм. Спасибо.
        Эмма широко улыбнулась и обняла сестру.
        - Раз мы с тобой помирились, пойду скажу Кадену, что согласилась на работу, может, он поверит, что я остаюсь навсегда.
        - Ты любишь его?
        - Больше жизни, - призналась Эмма.
        - Тогда заставь его поверить.
        Каден готовил лошадь для верховой прогулки, когда Эмма вошла в конюшню. Она выглядела, как Джеймс Бонд на миссии. У Кадена захватило дух. Ох уж эти кудри, развевающиеся при ходьбе, черные обтягивающие джинсы, кремовый свитер, темно-зеленая куртка и потертые коричневые сапоги. Его тут же бросило в жар. Как уверенно она идет, сильная, упрямая, если бы он ей позволил, она бы заставила его преклонить колени.
        Однажды он отдал ей всего себя, а она бросила его с разбитым сердцем.
        Эмма остановилась. Его тело тут же отозвалось. Каден напрягся. Кровь закипела в венах, и ему показалось, будто по коже побежал электрический ток. Сдержаться будет непросто. Он сделал шаг назад.
        - Грейси рассказала свой секрет.
        Каден одобрительно кивнул. Что бы ни происходило между ними, Эмма и Грейси - сестры, и он был рад, что они наконец поговорили.
        - Ты хороший друг, - продолжила Эмма, - спасибо, что был рядом и поддержал ее. Кажется, ты очень важен и дорог обеим девчонкам Уильямс.
        Каден закрепил седло и затянул подпругу.
        Затем усмехнулся и сказал:
        - Я бы не стал спать с Грейси, даже если она не была бы лесбиянкой.
        - Правда?
        Каден перевел на нее взгляд. Эмму бросило в жар. Какой же он сексуальный.
        - Я всегда хотел только тебя.
        - И вот я здесь, - ответила она.
        Аромат Эммы щекотал ему ноздри, желание обнять, прижать ее к себе было почти невыносимым, но Каден продолжал бороться с собой.
        - Надолго ли, Эмма?
        Он не может забыть ее предательство. Однажды она бросила его, и это было слишком больно. Если она снова уедет, его сердце точно не выдержит.
        - Да сколько можно, Каден! - Эмма подошла, взяла его за руку и продолжила: - Я согласилась на работу в школе, теперь я преподаватель театрального мастерства в школьном кружке.
        Казалось бы, отличная новость, но что, если Эмма найдет что-то получше? Работу сменить не так трудно. Она наплевала на планы, которые они строили, и ушла, чтобы воплощать свои мечты в другом месте.
        - Хорошо, - ответил он и повернулся к ней лицом.
        Все ее естество взывало к нему, но он упорно это игнорировал.
        - Ты будешь прекрасным преподавателем, но работа не гарантирует, что ты не уедешь, если тебе подвернется что-то получше. Однажды так уже было.
        Эмма разочарованно вздохнула.
        - Пять лет назад все было иначе. Я была слишком юна, а ты начал говорить о свадьбе, детях, и я…
        - Сбежала, - закончил он за нее.
        Боль от предательства пронзила Кадена с новой силой. Однажды она чуть не сломала его. Второго раза он не допустит.
        - Я не могла поступить иначе, но я вернулась.
        - Потому что в Калифорнии не пошло. А если бы у тебя получилось? Ты бы все еще была там?
        - Нет, - Эмма покачала головой, - это совсем не мое место, там все было чужим. Мне хорошо здесь, с тобой.
        Он хотел ей верить.
        Эмма почувствовала его смятение.
        - Как мне тебя убедить?
        - Если б я знал…
        - Я люблю тебя, Каден.
        Он закрыл глаза, осознавая ее слова. Он уже не надеялся, что Эмма когда-нибудь это скажет. Он не мог позволить себе верить. Что-то внутри его противилось.
        - Я тоже люблю тебя, Эмм, - ответил он, и его глаза засияли прежде, чем он осознал, что сказал. - Но я не доверяю тебе, - добавил он, и свет в его глазах погас.
        Эмма содрогнулась. Ему было неприятно это видеть, знать, что ей больно от его слов. Но она должна знать. Любви недостаточно.
        - Я не знаю, как это исправить, - призналась она, - как убедить тебя?
        - Сомневаюсь, что это вообще возможно. Ты сама сказала, что, если бы пришлось, ты бы забрала Молли и бежала.
        Эмма развернулась, отошла немного, потом снова приблизилась к нему.
        - Теперь все изменилось, ты предоставил мне адвоката, который работает над этим делом.
        Каден кивнул. У него было время подумать, после того как они ездили в Калиспелл к Максу. Он пришел к выводу, что любви и страсти недостаточно. Ему важно доверять тому, с кем желаешь прожить всю оставшуюся жизнь. Ему нужно быть уверенным, что Эмма останется с ним, а не помчится за очередным журавлем в небе, если удача замаячит на горизонте.
        - А если Макс не сможет помочь, что тогда?
        - Я… я не знаю, - призналась Эмма. - Тогда придется найти другой способ бороться против Дориана Бэкстера, и я буду бороться, видит Бог.
        - А если проиграешь, ты заберешь Молли и исчезнешь?
        Эмма промолчала, и Кадену этого было достаточно.
        Он разочарованно покачал головой.
        - Видишь. Эмма, я восхищаюсь твоим упорством спасти и сохранить этого ребенка, и я сделаю все, чтобы помочь, но не рискну снова поверить тебе, чтобы потом разочароваться. Пойми, мне было слишком больно.
        - Каден…
        Он поцеловал ее глубоко и страстно, наслаждаясь каждой секундой. Эмма подалась к нему. Ее вкус, аромат одурманивал.
        - Я помогу, Эмм. Сделаю все, что в моих силах, и я всегда любил тебя. Но я никогда не буду с тобой.
        Она сделала шаг назад и посмотрела на него с изумлением и болью во взгляде. Сердце Кадена разрывалось.
        - Значит, все кончено?
        - Это вынужденная мера, - ответил он с большим трудом.
        Он хотел прижимать ее к себе, ласкать ее божественное тело, доводить ее до пика блаженства и вместе достигать оргазма. Но это ничего не изменит. Не залечит старые раны. Пора привыкать жить без нее.
        - Каден, ты собираешься бросить меня?
        - Я очень постараюсь, - ответил он, снял шляпу и провел по волосам. - Черт возьми, Эмма, когда я спросил, что будет, если Макс не поможет, ты должна была ответить, что придешь ко мне. Но твой первый инстинкт - бежать, бороться самостоятельно, ты сама по себе.
        Эмма открыла рот, чтобы возразить, но Каден покачал головой.
        - Я верю тебе, Каден, - прошептала она в отчаянии.
        - Пока ничего не случилось, - вздохнул Каден, - но я не собираюсь смотреть, как ты в очередной раз бросаешь меня в поисках чего-то нового. Мне нужно, чтобы ты верила в нас, а не только в себя.
        - Я была сама по себе пять лет, - напомнила она, - эту привычку не так просто искоренить.
        - Может, и так, это твой выбор, Эмм. Ты бросила меня. Ты продолжала бороться за несбыточные мечты, даже когда сама признавала, что могла бы вернуться раньше на несколько лет.
        - Каден…
        Он снова покачал головой, взглянул на женщину, которую всегда любил, и отстранился.
        - Дом для тебя - запасной вариант, вторая база. Если бы снова предложили сниматься, тебя бы с ранчо как ветром сдуло. Пока ты не будешь на самом деле душой и сердцем здесь, нам нечего обсуждать.
        Каден вставил ногу в стремя, вскочил в седло и уехал, оставив ее одну в полумраке конюшни.
        Глава 11
        Через несколько часов Эмма была дома. Грейси и Мэдисон сидели в гостиной и смеялись. Оказалось, что большой секрет Грейси на самом деле не был таким уж секретным. Когда она все же набралась смелости, чтоб рассказать отцу, Фрэнк заявил:
        - Я и так это знал.
        Пока Грейси переваривала услышанное, он поцеловал ее в лоб и отправил позвать Мэдисон на ужин.
        Эмма удивилась, как она раньше не замечала, какими сияющими глазами Грейси смотрит на Мэд. Она так же смотрела на Кадена.
        Девушки, не стесняясь, держались за руки, заканчивали друг за другом фразы и светились счастьем. Они говорили о планах построить новую конюшню, начать бизнес Грейси, у Мэдисон были интересные идеи. Из них получится отличная команда, а Эмма чувствовала себя привидением на свадьбе. Дом наполнился радостью, но она не могла разделить ее сполна. Перед глазами стоял образ Кадена, оставляющего ее одну. Наверное, именно так он себя чувствовал, когда она оставила его ради Голливуда.
        Эмма не представляла тогда, чем жертвует ради туманной мечты. Да, если бы она не попытала счастья, она жалела бы об этом всю жизнь. Но теперь у нее не было ни мечты, ни Кадена.
        Смириться с разбитыми мечтами тяжело, но потерять Кадена оказалось в сотни раз тяжелее. Эмма не видела жизни без него.
        - Знаешь, милая, - благодушно сказал Фрэнк, обращаясь к Мэдисон, - почему бы тебе не перебраться на ранчо? Будешь жить с Грейси, с нами.
        - Что? - удивилась та, переводя взгляд с Фрэнка на Грейси и обратно. - Вы серьезно?
        - Конечно. Зачем ездить туда-сюда, тратить кучу времени. Кроме того, скоро зима, и дорогу заметет. У нас полно места, - добавил Фрэнк. - С тех пор как Бак уволился, его дом пустует. Он там, за сараем. Ты могла бы сделать из него офис, и пусть твои клиенты приезжают сюда, плюс ты была бы под рукой, если Грейси понадобится помощь с лошадьми.
        - Прекрасная идея, отец, - сказала Эмма и вынула Молли из высокого стульчика. Она села, посадила малышку на колени и добавила: - Мы также можем поменяться спальнями. Моя больше, и вам двоим там будет комфортнее.
        - Правда? - просияла Грейси.
        - Звучит прекрасно, - сказала Мэдисон и взглянула на Грейси: - Что думаешь?
        - Я люблю тебя, и скоро мы будем жить, как мечтали, - отозвалась Грейси.
        Мэдисон засмеялась, вскочила, подбежала к Фрэнку и поцеловала его в щеку.
        - Спасибо, Фрэнк, это очень много для нас значит.
        - Спасибо, пап, - сказала Грейси и тоже подошла к отцу.
        Он обнял обеих и ответил:
        - Вы, девчонки, принесете много веселья в этот старый дом, так что тут все в выигрыше.
        Грейси засмеялась, обхватила ладонями лицо Мэд и поцеловала со всей любовью и страстью, что так долго скрывала.
        Наблюдая за двумя влюбленными женщинами, Эмма думала, как много для нее значит Каден и как много она потеряла.
        Следующие несколько дней Эмма сосредоточилась на работе. В голове все еще был один Каден, но она заставила себя думать о детях и спектакле. Обучая их, она вспомнила, чем ее всегда привлекало актерское мастерство. Это возможность примерить на себя разные образы, на какое-то время стать другим, понять, чем живет твой персонаж, что им движет.
        Она попыталась примерить образ Кадена, понять, что он чувствовал тогда и сейчас. Однажды он сказал, что хочет быть с ней навсегда. Как бы сильно она его ни любила, слово «всегда» напугало до беспамятства. Ее вдруг осенило: она никогда нигде не была, кроме Монтаны, никогда не пыталась реализовать мечты, которые вынашивала с самого детства. Эмма сорвалась и бросила мужчину, который был для нее всем.
        Все эти годы в Калифорнии тоска и одиночество капля за каплей убивали ее, желание снова увидеть, прикоснуться к Кадену было сродни физической боли, с которой она проживала каждый день. Теперь все гораздо хуже, чем тогда. Она вернулась. Она побывала в его объятиях, в его постели, она вспомнила, каково это - быть любимой и желанной. Теперь Эмма снова одна.
        Она не сдастся. Каждый день в Монтане она будет считать маленьким шагом к Кадену. Пока он не поверит. Пока он не начнет ей доверять, она и шагу из родных мест не сделает. А если кто-то попытается отобрать у нее Молли, она побежит к Кадену и попросит о помощи.
        Он назвал ее упрямой, что ж, он даже понятия не имеет, насколько прав.
        Ответное письмо пришло в субботу утром. Эмма увидела имя отправителя, и ладони тут же вспотели, а во рту пересохло. Дрожащими руками она кликнула на письмо и прочла:
        «Приеду сегодня к трем, чтобы забрать дочь. Будь на месте.
        ДОРИАН БЭКСТЕР».
        Блеф не сработал, Молли в опасности.
        Эмма сглотнула, тошнота подступала к горлу. Да, она боялась, но такой ответ не удивил Эмму. Где-то в глубине души она знала, что так и будет, предчувствовала. Дориан не из тех, кто легко сдается. Используя деньги и влияние, он катком прокатывался по тем, кто пытался идти против него.
        Она взглянула на девочку. Малышка лежала в большой комнате под лучами скудного осеннего солнца, болтала ручками и ножками, как заправская группа поддержки. Молли - ее дочка, и ничто не могло это изменить.
        - Не волнуйся, милая, я не отдам тебя ему никогда, - сказала Эмма вслух.
        В комнату вошла Грейси и нахмурилась.
        - Что случилось? - обеспокоенно спросила она.
        - Отец Молли приедет, чтобы забрать ее.
        - Черт бы его побрал, - ответила Грейси.
        - Побрал что? - спросила Мэдисон, появляясь в дверях.
        Мэдисон перевезла почти все вещи на ранчо. Они с Грейси разбирали сумки и коробки, и сестра выглядела настолько счастливой, что ей не нужно скрывать свои чувства, что Эмма тоже невольно улыбалась, глядя на нее.
        - Этот голливудский ублюдок решил заявиться, чтобы забрать Молли, - объяснила Грейси и добавила: - Я рассказала ей все.
        - Но он ее не получит, - сказала Мэд, подошла к малышке и подхватила ее на руки. - Так ведь?
        - Именно, - ответила Эмма, - но нам нужен план.
        - Ты же не собираешься бежать? - спросила Грейси тихо.
        Эмма взглянула на сестру. Когда это прекратится? Когда те, кого она любит, перестанут ждать, что она вот-вот снова уедет?
        - Я не собираюсь скрываться, - сказала она решительно.
        - Конечно, она никуда не поедет, - одобрила Мэд, покачивая Молли, потом взглянула на Эмму и спросила: - Что предпримем?
        Эмма улыбнулась. Мэдисон - замечательная, кажется, она уже полюбила ее. Она станет отличной сестрой.
        - Спасибо, Мэд. Мы дадим отпор. Я позвоню Кадену. Расскажу, что происходит.
        Нервы, волнение, снова дрожащие руки. Она не разговаривала с ним с той встречи в конюшне. Тогда он сказал, что не может доверять ей, что между ними все кончено, но Каден также сказал, что поможет бороться за Молли.
        «Теперь, - сказала Эмма себе, набирая номер, - проверим крепость твоего слова».
        Ровно в три часа Дориан Бэкстер подъехал к дому. В тот же миг над ранчо сгустились тучи, солнце исчезло. Высокий, красивый, в превосходном костюме, сшитом на заказ, он выглядел тем, кем был на самом деле, - богатым, влиятельным, уверенным в своих силах дельцом от киноиндустрии.
        Эмма задернула штору и отошла от окна. Кадена не было. Он обещал, что придет, но пока не показывался.
        Не дожидаясь стука, Эмма распахнула дверь. Вся семья собралась в гостиной, чтобы поддержать ее. Фрэнк, Мэдисон и Грейси выстроились за ее спиной. Мэдисон держала на руках Молли, а Грейси смотрела на незваного гостя со столь жгучей ненавистью, что у того едва не вспыхнули волосы.
        - Это она? - спросил Бэкстер коротко.
        - А ты не знаешь? - парировала Эмма, чувствуя, как гнев начинает закипать в жилах, а живот сводит от страха.
        Черные волосы и голубые глаза - Молли была точной копией Дориана.
        - С чего мне знать? Если это она, то подготовьте ее к поездке, соберите вещи. Надеюсь, у вас есть автокресло, чтоб я довез ее до аэропорта, - брезгливо сказал он.
        - Ты ее не получишь, - сказал Фрэнк.
        Бэкстер удивленно поднял темную ухоженную бровь.
        - А вы кто?
        - Фрэнк Уильямс. Это мой дом, и малышка никуда не поедет.
        Дориан взглянул на Эмму:
        - У меня нет времени на споры. Отдайте ребенка немедленно, или я вызываю шерифа, и он арестует вас всех за похищение.
        - Вызывай, - сказала Эмма.
        Она не хотела отправляться за решетку, у нее не было денег, чтобы судиться, но она ни за что на свете не отдаст девочку тому, кто довел ее мать до самоубийства.
        Здесь Дориан был чужаком, как она в Голливуде.
        Молли начала ерзать и беспокоиться, будто понимала, что происходит. Мэдисон пришлось покачать ее, чтобы малышка успокоилась.
        Бэкстер не сводил глаз с Эммы.
        - Если ты не отдашь ребенка, я вызову полицию и сообщу, что ты угрожала мне, шантажировала, держала моего ребенка в заложниках.
        - Тебе это не выгодно, - сказала Эмма. - Если эти новости просочатся в прессу, а так и будет, тебе придется потратить немало средств и усилий, чтобы сохранить репутацию.
        - Я могу прекратить распространение этой информации.
        - Прежде чем она навредит твоей карьере? - спросила Эмма.
        Даже если он попытается замять дело, его имя все равно будет пестрить на первых полосах газет и обложках журналов по всей стране. Люди любят сенсации и грязные истории. Карьера Бэкстера полетит к чертям.
        Дориан нервно пригладил волосы и сказал:
        - Отлично, попробуем по-другому.
        Эмму охватило волнение, она с трудом подавила дрожь. Где носит Кадена, ведь она просила его приехать? Почему его до сих пор нет? Разве он не обещал помочь? Или он решил полностью вычеркнуть ее из своей жизни?
        - Что ж, - сказала Эмма, - интересно послушать.
        На самом деле она хотела, чтобы он поскорее ушел, но нужно было потянуть время: она надеялась, что Каден приедет.
        - Ладно, по правде говоря, - признался Бэкстер и гордо вздернул подбородок, - в Голливуде уже пошли слухи, и я получил подтверждение от своего друга-журналиста…
        «Правильнее было бы сказать, от своего проплаченного журналиста», - подумала Эмма.
        - …что к выходу готовится статья о том, что у меня есть ребенок, мать которого покончила жизнь самоубийством, а ребенка кто-то украл.
        Внутри у Эммы все сжалось.
        - Вот мое последнее предложение, - сказал Дориан, не глядя ни на кого из присутствующих, кроме Эммы. - Я дам тебе роль в фильме, современное прочтение классического вестерна. - Он повернулся и хмыкнул: - Кажется, у тебя невероятный талант и отменное резюме. Довольно заметная роль - лучшая подруга главной героини. Большое кино. Головокружительное начало карьеры, согласись? Многие бы убили за такую возможность.
        Эмма чуть дышала.
        - Что взамен?
        Бэкстер улыбнулся с выражением питона, готовящегося придушить жертву.
        - Ты подпишешь документ, где будет сказано, что я плачу тебе за то, что ты заботишься о ребенке, что я посещаю ее, и прочее. - Дориан замолчал, чтобы добавить значимости словам. - Сделаешь это и сразу станешь звездой. Откажешься - я размажу тебя тонким слоем по всему штату.
        Весь дом замер в ожидании решения Эммы.
        А Эмма? На нее внезапно снизошло спокойствие. Ей предложили то, о чем она раньше мечтала днями и ночами, но теперь ей было все равно. Дориану нечего ей предложить. Голливуд ей уже не интересен.
        - Спасибо, не надо, - ответила она.
        Дориан сделал вид, что не расслышал.
        - Что, прости?
        - Я сказала, нет, - ответила Эмма твердо, чтобы ни у кого не возникло сомнений.
        - Но ведь я позволю тебе оставить ребенка, - произнес он вкрадчиво.
        - Почему ты… - начал было Фрэнк, но Эмма подняла руку, и отец замолчал.
        - Здесь, - она обвела взглядом комнату, - у меня есть все: дом моей мечты, семья, дочь, Каден.
        - Каден? - переспросил Дориан. - Кто такой Каден?
        - Я, - ответил тот и вошел в гостиную.
        Высокий, сильный, уверенный. В черных джинсах, сапогах, темно-зеленой рубашке и кожаной куртке. Он снял ее и бросил на первый попавшийся стул.
        Сердце Эммы забилось сильнее, и слезы навернулись на глаза. Как она могла в нем сомневаться? Каден всегда держит слово. Он всегда ей поможет. Когда он прошел через всю комнату и встал рядом, Эмма была на седьмом небе от счастья.
        - А, вот он герой-ковбой, - усмехнулся Дориан. - Тебе здесь нечего делать. Я приехал за ребенком, и раз Эмма отказывается от моего предложения, то нам не о чем разговаривать.
        - Не спеши, - ответил Каден и достал из кармана несколько сложенных вдвое листов бумаги. Эмме он шепнул: - Прости, что задержался, должен был посоветоваться с Максом.
        - Что это? - спросил Дориан.
        - Это предоставили мне частные детективы, которых нанял мой адвокат, - пояснил Каден. - Они разыскали нескольких женщин, готовых пойти в суд и дать показания, что ты им угрожал, домогался. Одна из них была несовершеннолетней, когда ты пытался склонить ее к близости. В Калифорнии это расценивается как изнасилование.
        - Ах ты, подонок! - не выдержал Фрэнк, но Грейси придержала его за локоть, и он замолчал.
        - Вы снова блефуете, - сказал Дориан, но выглядел уже не так уверенно, как пару минут назад.
        Каден передал ему бумагу.
        - Прочти сам.
        Эмма подняла на него глаза. Каден кивнул и обнял ее за плечи, чтобы ободрить и поддержать. Эмма собрала в кулак оставшиеся силы, смирила любопытство и ждала. У нее появилась надежда.
        Дориан пробежался глазами по документам, его лицо становилось бледнее с каждой строчкой. Наконец он поднял на Кадена глаза и произнес:
        - Чего ты хочешь?
        Каден снова полез в карман и достал другой документ.
        - Подпиши это.
        Дориан недоверчиво прищурился.
        - Ты отказываешься от всех прав на Молли, таким образом, Эмма получает право ее удочерить. В противном случае все, что нашли мои детективы, попадет в газеты, и тогда можешь попрощаться со своей свободой и роскошной жизнью в Голливуде.
        В бешенстве Дориан выхватил договор из рук Кадена и, не глядя, сделал росчерк в строке для подписи.
        Затем выпрямился и сказал:
        - Готово. Доволен?
        - Да, - ответила Эмма, заставляя его перевести взгляд на нее, признать ее значимость. - Вы можете идти, мистер Бэкстер.
        - С превеликим удовольствием, - ответил тот и пулей вылетел из дома, хлопнув дверью.
        - Что ж, - произнес Фрэнк, с восхищением глядя на Кадена, - мне одному хочется открыть все окна, а то тут воняет? Ты молодец, Каден.
        - Он все подписал, делу конец, - сказала Эмма. - Ты правда собирался предать огласке все, что узнали детективы?
        - Да, черт возьми. Чтобы оградить нашу дочь от этого хищника. Но, как оказалось, Макс опередил меня. Он отправил сведения в полицию штата, и, когда наш мистер Голливуд вернется домой, его ждет веселый прием.
        Грейси засмеялась, взяла Молли из рук Мэдисон и затанцевала по комнате.
        Мэд поцеловала Кадена в щеку и сказала:
        - Наш герой.
        - Все на кухню, - скомандовал Фрэнк. - Пора кормить малышку, а мы возьмем себе по пиву, чтобы отпраздновать победу.
        Грейси, Молли и Мэдисон последовали за ним.
        - Спасибо, - сказала Эмма, когда они с Каденом остались наедине.
        Ей все еще не верилось, что все позади. Молли в безопасности. Каден рядом. Осталось только убедить его снова быть вместе.
        - Я же сказал, что помогу тебе и Молли.
        Мэдисон права, он ее герой. Но он сделал это не для нее, а ради Молли. Чтобы ребенок остался в любящей семье.
        - Я сказала, что не сбегу. - Эмма взяла его за руку. - Я больше никогда тебя не брошу, Каден. Как бы я хотела, чтобы ты не сомневался во мне.
        - Я верю тебе, - улыбнулся он.
        Потрясенная, Эмма вздрогнула и немного отстранилась.
        - Правда? Почему?
        - Я слышал ваш разговор, Эмм. Я немного задержался, пока ездил к Максу, но я был уже в коридоре, когда этот скользкий тип предлагал тебе то, ради чего ты бросила меня пять лет назад. Я ждал за дверью, потому что хотел услышать, что ты скажешь. - Каден поднял руку и провел ладонью по ее щеке. - Ты выбрала меня. Ты выбрала нас.
        - Я всегда тебя выберу, - улыбнулась Эмма и заморгала, потому что глаза наполнились слезами. - Это мой дом. Здесь мои мечты. Мне нравится работать в школе, и я хочу помогать Мэд и Грейси. Молли вырастет здесь в любви. Я никуда не поеду, ведь все, чего я хочу, здесь!
        Каден улыбнулся, и его голубые глаза снова засияли.
        - Я верю тебе, Эмма. И я люблю тебя больше, чем мог себе представить. Раньше я думал, что так любить невозможно.
        Сердце Эммы чуть не выпрыгнуло из груди.
        - Я должна тебе еще кое-что сказать.
        - Да? - спросил он, улыбаясь.
        Медленно Эмма опустилась перед ним на одно колено. Каден смутился, начал поднимать ее.
        - Эмм, ты чего, вставай!
        - Нет, - ответила она, посмотрела на него снизу вверх и увидела в его сияющих глазах все, что она всегда хотела, - любовь. - Я знаю, это не совсем обычно, и я немного задвигаю гордость, но я это сделаю. Для тебя. Для нас. Будь моим мужем, Каден.
        Каден напрягся, челюсть сжалась.
        - Я должна просить твоей руки, из-за меня получилась вся эта заварушка. - Эмма смахнула слезы и продолжила: - Я ничуть не сожалею, что попытала счастье в Калифорнии. Это помогло мне понять, как много ты значишь для меня. Без тебя нет жизни.
        - Черт возьми, Эмма, вставай уже…
        - Не встану, пока не договорю. - Она смахнула еще одну слезу. - Я хочу, чтобы ты женился на мне и любил меня. Чтобы удочерил Молли и чтобы у нас еще были дети. Я хочу жить в прекрасном доме на ранчо и искать золото вместе.
        Каден усмехнулся.
        Эмма продолжала:
        - Я хочу помогать создавать лучшее ранчо во всем штате, а может, и в стране. Я люблю тебя, Каден, скажи же что-нибудь.
        - Где мое кольцо? - спросил он, улыбаясь.
        - Кольцо?
        - Кто же делает предложение без кольца?
        - Ты что, издеваешься? - Эмма метнула в него взглядом молнию.
        - Да, - ответил Каден, улыбнулся и поднял ее на ноги. - Я ждал, когда у тебя слова закончатся. - Он обхватил ее лицо ладонями и сказал: - Я женюсь на тебе, Эмма. Я люблю тебя, всегда любил.
        Эмма обняла его за шею, слезы струились по щекам. Только сейчас она по-настоящему почувствовала, что окончательно вернулась домой.
        - Здесь мой дом, мои мечты, мой мир. Здесь, с тобой. - Она поднялась на цыпочки и поцеловала его. - Кто знает, может, один из моих учеников покорит Голливуд и станет суперзвездой, но мне дороже то, что происходит между нами, - наша любовь, наша страсть.
        - Тогда приготовься, милая, нас ждет ураган страсти!
        ВНИМАНИЕ!
        ТЕКСТ ПРЕДНАЗНАЧЕН ТОЛЬКО ДЛЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ.
        ПОСЛЕ ОЗНАКОМЛЕНИЯ С СОДЕРЖАНИЕМ ДАННОЙ КНИГИ ВАМ СЛЕДУЕТ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ЕЕ УДАЛИТЬ. СОХРАНЯЯ ДАННЫЙ ТЕКСТ ВЫ НЕСЕТЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ. ЛЮБОЕ КОММЕРЧЕСКОЕ И ИНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КРОМЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ ЗАПРЕЩЕНО. ПУБЛИКАЦИЯ ДАННЫХ МАТЕРИАЛОВ НЕ ПРЕСЛЕДУЕТ ЗА СОБОЙ НИКАКОЙ КОММЕРЧЕСКОЙ ВЫГОДЫ. ЭТА КНИГА СПОСОБСТВУЕТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ РОСТУ ЧИТАТЕЛЕЙ И ЯВЛЯЕТСЯ РЕКЛАМОЙ БУМАЖНЫХ ИЗДАНИЙ.
        ВСЕ ПРАВА НА ИСХОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ПРИНАДЛЕЖАТ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ОРГАНИЗАЦИЯМ И ЧАСТНЫМ ЛИЦАМ