Дорогой, я стала ведьмой в эту пятницу! Арина Холина
        Что делать, если мужчина предлагает женщине богатство, карьеру, славу и любовь? Удержаться трудно - кто в наше время не хочет быть лучше других? Три амбициозные, привлекательные, но одинокие и не слишком удачливые подруги неожиданно знакомятся с замечательными мужчинами, которые отчего-то начинают устраивать их жизнь. Каждую ожидает известность, фантастические гонорары, пылкие чувства самого милого, сексуального и щедрого любовника. Жизнь похожа на сказку! Но подруги забывают, что сказки бывают не только с хорошим концом…
        Арина Холина
        Дорогой, я стала ведьмой в эту пятницу!
        Посвящается моей подруге Аглае Смирновой, которая во время написания этой книги не дала распуститься моей мнительности и редактировала мои тексты.
        Моему любимому мужчине Паше Галкину, который любит меня даже тогда, когда я третий день подряд требую жалости и сочувствия - за то, что бездарность и ничего у меня не получается.
        Марии Мишкорез, которая честно читала эту книгу перед экзаменом - вместо пропедевтики, потому что у меня был приступ самобичевания.
        Моему папе Игорю Холину и моей маме Ирине Островской.
        И моему другу Дмитрию Гранкину - одному из лучших людей на свете.
        - Вы же знаете, я всегда обожала свой целлюлит! - громко воскликнула Лиза. Разумеется, люди за соседними столиками обернулись и уставились на нее. Привычное дело - она всегда привлекает внимание. Во что бы то ни стало. - Мне нравится моя задница, даже если она шире, чем у Дженифер Лопес, - особенно когда она в этом непристойном… («непристойный» - любимое словечко Лизы) жокейском костюмчике с галифе. Но! Я первый раз в жизни подумала, что далека от совершенства, когда эта самка жирафа подползла к нему и попросила зажигалку! У-уу! - Лиза погрозила воображаемой жирафихе кулаком. - Девочки, какой мужчина! Какой мужчина!
        Она закатила глаза и сползла со стула.
        Варя и Маша покорно ждали, когда Лизе надоест ломаться и шокировать публику и она продолжит увлекательный рассказ об очередном мужчине всей ее жизни.
        - Это навсегда! - Лиза приложила руку к сердцу. - Он лучший. Его зовут Федор. Продает газ или что-то в этом роде. У него плечи, как у Брэда Питта. А секс… - простонала она, предупреждая вопрос. - У меня никогда не было такого секса! Он творит чудеса.
        Она замолчала, а Варя с Машей скривили губы и отвернулись. Лиза не принадлежала к строгим девушкам, которые считают личную жизнь личной именно потому, что о ней не треплются направо и налево. Интимные подробности она всегда радостно выкладывала подругам - будь то секс с мужем (когда она еще была замужем) или со случайным любовником.
        - Короче, - оживилась Лиза. - У него самый прямой, красивый и твердый член, который я видела в своей жизни!
        У мужчины с залысинами, как у Микки-Мауса, покраснела шея, а его спутница - дама, напоминавшая Камиллу Паркер Боулз, - сверкнула глазами и навострила уши.
        - Просто жеребец, - понесло Лизу. - Девочки, вы не представляете, какое у него тело! Мечта! Крупный, спортивный, мускулы - железо, а кожа гладкая-гладкая… И он весь такой горячий, заводится с полуоборота, мы с ним из постели не вылезали - у него эрекция круглосуточно…
        - Да-а… - перебила Варя. - Чувствую, тебя и правда пробрало.
        - А я о чем говорю? - с восторгом согласилась Лиза. - Вы же мне не верите… Вы вообще меня всегда обламываете: «Ой, не смеши нас, это у тебя до следующей пятницы!» - передразнила она. - А я, наконец, влюбилась, могли бы порадоваться!
        - Мы радуемся, - заверила Маша.
        - Безудержно радуемся, - подтвердила Варя. - И где он сейчас?
        - Уехал в Лондон по делам на неделю, - с гордостью ответила Лиза, словно Федор уже был ее мужем.
        - А что, вообще планы какие? - небрежно поинтересовалась Варя.
        - Ну… - задумалась Лиза. - Не знаю. Мы когда прилетели из Сан-Марино, он поехал домой переодеться, а потом обратно в аэропорт. Приедет - позвонит.
        Девушки помолчали.
        - А вдруг не позвонит? - мрачно произнесла Лиза.
        - У тебя ведь есть его телефон? - с сочувствием спросила Маша.
        - А если он не снимет трубку? - еще более мрачно предположила Лиза.
        - Я знаю, где достать смертельную дозу мышьяка, - прошептала Варя.
        - А я могу испортить тормоза в твоей машине, - с улыбкой матери Терезы сообщила Маша.
        - В общем, чтобы потом не было мучительно больно, поехали в «Гараж» - пить, знакомиться с легкомысленными красавцами и отмечать мой отпуск! - Варя хлопнула по столу рукой и помахала официантке.

* * *
        - Вы гадкие, противные, наглые эгоистки! - шипела Лиза в такси. - Вам наплевать на мое личное счастье. Вам бы только тусоваться, а я вам нужна как приманка для половых извращенцев!
        - А ты носи юбки ниже талии, тогда мы перестанем тебя использовать в корыстных целях! - хихикнула Маша.
        - Между прочим, когда ты была замужем, твое личное счастье заключалось в том, чтобы увильнуть от мужа часа на два, за это время ты умудрялась напиться, погрязнуть в разврате, протрезветь и потом закатить мужу скандал за то, что он купил тебе такую машину, которая вечно попадает в пробки! - воскликнула Варя. - Так что мы, как настоящие подруги, рады хотя бы тому, что ты стала меньше врать.
        - Все равно мне кажется, что вы - подлые гадины, - упрямствовала Лиза.
        Они подъехали к клубу.
        - Ой… - Лиза высунулась из окна. - Какой пупсик… Вон тот, в белой кожаной куртке. Девочки! Ну что вы копаетесь! Упустим ведь парня!
        Глава 1
        Пять лет назад Варя открыла дверь женской комнаты в клубе «Студия» и наткнулась на девицу, которая стояла, привалившись спиной к двери кабинки - в одной руке сигарета, в другой стакан, на плече две женские сумки.
        - Что?! - рявкнула девица в ответ на удивленный взгляд.
        Варя пожала плечами, отвернулась и протиснулась в свободный туалет.
        - Если ты немедленно не выкинешь этого подонка из головы, я прямо сейчас пилкой для ногтей сделаю тебе лоботомию! - завопила развязная девица.
        В кабинке кто-то тихо всхлипнул. Девица шмякнула кулаком по двери.
        - Ты меня слышишь? Или мне выломать дверь?
        - Слы… - всхип, - шу… - промямлил за дверью девичий голосок. - Но… Я так его любила-аа!.. А-аа!..
        Из-за стены, отделявшей Варю от убежища девушки, понеслись вопли, рыдания и стоны.
        - Что-то случилось? - спросила сердобольная Варя, когда вышла из туалета, у девицы со стаканом и двумя сумками.
        Она до сих пор не могла объяснить, почему тогда полезла не в свое дело, как решилась обратиться к этой грубиянке, но вопреки здравому смыслу Варя сделала это и в итоге получила двух самых любимых подруг.
        - Случилось, - ответила девица. - Если так интересно, я скажу, в чем дело. Ее парень… - она ткнула стаканом в сторону кабинки, где укрывалась ее приятельница, - пропал на неделю. На седьмой день позвонила какая-то шлюха и потребовала, чтобы Маша… Она - Маша. - Стакан снова взметнулся и чуть не столкнулся с дверью. - Я, кстати, Лиза.
        - Варя, - представилась Варя.
        - Маша, поздоровайся с тетей! - велела Лиза.
        - Привет, - пискнула Маша.
        - Так вот, - продолжила Лиза. - Эта мерзавка потребовала, чтобы Маша уложила его вещи. Мистер Шустрый Член притащился, упал на колени и попросил… произношу по слогам: по-тер-петь! Сказал: «Ах, дорогая, я так тебя люблю, в моей душе одна ты, пожалуйста, потерпи, пока я не сотру член об эту похотливую самку, а потом я снова удостою тебя такого неземного блаженства, как секс со мной и моим непоседливым другом, который мешает мне ходить, лишь только в поле зрения попадается дешевка с сиськами, как дыни!» Выходи немедленно, иначе скажу охране, что ты нюхаешь кокаин! - завопила она Маше.
        - Мы встречались три года! - крикнула невидимая Маша.
        - Да я за три года вышла замуж, развелась, еще раз вышла замуж и опять развелась! - парировала Лиза. - Встречались! Ха-ха-ха! У тебя есть мужчина? - обратилась она к Варе.
        Неделю назад Варя рассталась с молодым человеком, который понимал совместную жизнь так: Варя кормит, готовит, убирает, стирает - за свой счет, разумеется, а он ложится в шесть утра, спит до трех, слушает музыку, читает, роется в Интернете и презирает то, чем занимается Варя. Варя писала сценарии для сериалов - молодой человек называл эту работу поденщиной, но усердно проедал гонорар за двадцатисерийный фильм «Ложные чувства». Через месяц Варя депортировала молодого человека в Бутово - к его маме, бабушке и трем вонючим кошкам.
        - Ну… - смутилась Варя. - Был. Не понимаю, что я в нем нашла, - полное ничтожество…
        Дверь скрипнула - из кабинки выползла зареванная девушка с размазанной по лицу тушью. У нее были светло-русые волосы с рыжим отливом, тонкие черты лица, светло-карие глаза и стройная фигура.
        - Ой, ты похожа на невесту Чаки, - вздохнула Лиза. - Умывайся давай.
        Маша послушно смыла косметику, причесалась, припудрилась, убрала волосы в хвост.
        - Значит, так, - заявила Лиза, залпом допив коктейль. - Едем отсюда в тихое место, где мы можем спокойно пообщаться на тему «Мужчины - мерзкие подонки, которые заслуживают кастрации».
        Варя попыталась вежливо улизнуть, но Лиза резко окликнула ее:
        - Э-ээ! Ты куда это? Мы свидетелей не оставляем. Едешь с нами.

* * *
        - Неделю у нас был секс, секс, секс и еще раз двадцать секс! - жаловалась Варя. - Потом выяснилось, что он очень устает, пока едет из своего Бутова…
        - Как ты вообще могла связаться с парнем из Бутова?! - возмутилась Лиза.
        - Слушай, я как-то не думала о том, что мужчину выбирают по территориальному признаку… - Варя всплеснула руками.
        - Зря, - строго ответила Лиза. - Никаких Бутово, мало того - никаких москвичей в первом поколении. Только третий помет, в пределах Садового кольца, и только при условии, что ни его родители, ни тем более прародители не жили в коммуналке.
        - Это еще почему? - удивилась Варя.
        - Послушай-послушай, - усмехнулась Маша. - Тянет на Нобелевскую премию в области сексуальных отношений.
        - Значит, так. - Лиза отмахнулась от Маши. - Если его прадедушка был одним из тех, кто во время революции приехал в столицу, вселился к какому-нибудь бывшему профессору, грабил награбленное, писал мимо унитаза, то какой у него мог получиться внук? Такой же мародер? Ты вот что сделаешь, если в твою квартиру поселят какого-нибудь чмошника, который будет есть из твоих тарелок, пить из твоих чашек, и каждый вечер на твоей кухне станут жрать ханку пять-шесть Шариковых? Выйдешь замуж за одного из них? Ты уверена, что из их внуков получатся достойные люди?
        - Ой, - вздохнула Варя. - Но в коммуналках жили ведь не только мародеры. Довлатов жил в коммуналке. И Булгаков, между прочим.
        - Именно поэтому, прежде чем начинать отношения, я выясняю происхождение. - Лиза потянулась к сигаретам. - А Довлатов, кстати, пил, жил бедно, и, судя по книгам, у него были непростые отношения с женой, которая страдала от неустроенности. Также говорят, что он был совершенно невыносим. А Булгаков не выдержал и умер.
        - Ты два раза разводилась, - буркнула Маша. - Сильно тебе помогла твоя евгеника?
        - По крайней мере, я разводилась с приличными, культурными мужьями! А не с какими-нибудь бармалеями, после которых можно недосчитаться серебряных ложек! Вот твой альфонс из Бутова, как туда попал? Наверное, жил в центре, а потом их разменяли и отселили к черту на куличики? - Лиза бросилась на Варю.
        - В общем, да, - мужественно призналась Варя. - Но, по-моему, ты все-таки не права.
        - Для себя я права. Мне так удобно. Это моя жизнь, - надулась Лиза. - Не хочу якшаться с хамами и неудачниками.
        - Первый муж оставил Лизе дом в Переделкине, второй - пожизненное содержание, - заметила Маша.
        - А ты говоришь, моя теория не работает! - расхохоталась Лиза.
        - Ты, кстати, не дала Варе договорить, - укорила ее Маша.
        - Ну, сначала был секс, - продолжила Варя. - А потом он переехал ко мне и вообще перестал шевелиться. Ел, пил, страдал, жаловался на творческий кризис…
        - Чем он занимался? - поинтересовалась Маша.
        - Журналистикой, - вздохнула Варя. - Внештатно. Писал рецензии на книги. Вроде как. В общем, полный бред. Иногда сочинял стихи. Жуткие.
        - Фу! - вздрогнула Лиза.
        - Не знаю, как я с ним связалась. - Варя пожала плечами. - Просто я писала сценарий, очень нервничала, личной жизни вообще не было, а тут он со своим секс-марафоном…
        - Девушка! - закричала Лиза официантке. - Мы когда-нибудь увидим меню?

* * *
        Лиза начала работать от скуки. Ее третьему мужу принадлежало издательское дело; Лиза пробовала писать, но для этого пришлось слишком долго сидеть задницей на стуле и ломать глаза об экран ноутбука. Тогда она купила фотокамеру и таскала ее на все светские сборища - светская хроника в двух глянцевых журналах, четырех газетах и трех еженедельниках (собственность мужа) публиковала только ее фотографии. Потом Лиза переключилась на моду: к удивлению мужа, она делала необычные, интересные и шокирующие фотографии.
        - Значит, так, - распоряжалась она. - Все идут в туалет, снимают трусы, брызгают на себя водой, а потом уже надевают одежду. Без трусов. Секса мало.
        Модели в белых летних нарядах, прилипших к бедрам, выходили более чем сексуально, а когда Лиза повадилась вместо манекенщиц нанимать стриптизерш, читатели завизжали от восторга. В отличие, кстати, от рекламодателей, которые постоянно ворчали, что их товар неправильно позиционируется. Поэтому Лиза хоть и была знаменита, но в узком кругу, и работа ей перепадала от случая к случаю. Но это Лизу не смущало - ей нравилось, как она говорила, быть в андерграунде, к тому же муж удовлетворял все ее прихоти.
        - Понимаешь, - говорила Маша Варе. - Ей даже в голову не приходит, что у нее что-то может не получиться. Я ей по-хорошему завидую. Она придумывает себе всякие теории вроде мужчин из коммуналки, и почему-то у нее все выходит. Третий раз вышла замуж, всю жизнь баклуши била, а тут вдруг принялась работать, и сразу же все получилось… А внешность?!
        Лиза была красавица. Огромные ярко-голубые глаза, полные, как у Софи Лорен, губы, фарфоровая кожа, высокие скулы, аккуратный круглый подбородок, светлые волосы - казалось, невозможно быть такой красивой и совершенной. К тому же она была высокой - метр семьдесят пять, с полной грудью, и единственное, что немного портило ее фигуру, - широкие бедра, но Лиза и это считала достоинством.
        Маша познакомилась с Лизой в магазине. Она получила зарплату за первый месяц работы в качестве заместителя коммерческого директора на радио и собиралась усовершенствовать свой внешний вид. Когда она остановила выбор на сером костюме из буклированной шерсти и темно-синей блузке в горошек, какая-то девушка в собольей шубе подошла к ней и сказала:
        - Если вы это купите, я задушу вас собственными руками.
        Они три часа провели в магазинах, и за это время Маша навсегда вычеркнула из жизни строгие деловые костюмы, туфли на низком каблуке и серо-коричневую гамму.
        - Машка потрясающая, - с нежностью уверяла Варю Лиза. - Она такая целеустремленная… Она точно знает, что хорошо, что - плохо. И никогда не пойдет против своих убеждений. Поэтому она единственный человек, которого я уважаю.
        У Маши когда-то был муж - они жили три года. Потом муж занял должность продюсера развлекательных программ на молодежном ТВ и заявил Маше, что, раз уж она зарабатывает меньше, будет справедливо, если свои деньги он станет тратить на себя. Потому что ему хочется ощутить свои достижения, а не покупать Маше вещи, которые она когда-нибудь потом сама себе купит. Он в нее верит, но просто не хочет ее испортить, не хочет, чтобы она чувствовала себя обязанной. А вскоре нашлась женщина, достойная его. С Машей ведь невозможно появляться в обществе: она выглядит как бедная родственница и честно краснеет, встретившись с Ильей Лагутенко.
        Маша благородно вывезла свои вещи, а потом дозвонилась в прямой эфир молодежного канала и сказала, что хочет передать привет бывшему мужу, продюсеру развлекательных программ, мерзавцу, импотенту и просто засранцу.
        Вышел скандал, но Маша предусмотрительно уехала в Гоа, где провела полгода в размышлениях о жизни и о мужчинах.

* * *
        - Лара Крофт, - сказала Лиза.
        - Один в один, - подтвердила Маша.
        Они стояли в примерочной и смотрели на отражение Вари в шортах цвета хаки и белой майке. Смуглая кожа, карие глаза с длинными ресницами, мускулистое тело, каштановые волосы ниже лопаток.
        Лиза, признанный в их узком кругу эксперт по одежде, повела всех на весенний шоппинг.
        - Разве вас одних отпустишь? - ворчала она, пока они пробирались сквозь затор на Ленинском проспекте. - Эта… - она кивнула в сторону Маши, - тут же нарядится в какую-нибудь хламиду, а ты, Варя, прекрасно одеваешься, только не в своем стиле.
        Они дружили уже пять лет. Лиза участвовала в фотобиеннале и продала все работы англичанам, Маша купила квартиру, Варя из неизвестной сценаристки превратилась в известную, но личная жизнь у всех троих разваливалась. Лиза балансировала на грани развода, муж второй месяц намекал: если они тихо и мирно разведутся, он купит ей загородный дом. Маша год назад рассталась с молодым человеком и чуть было не завела кошку - подруги отговорили, убедив ее в том, что от одиночества кошек заводят женщины, поставившие крест на сексе и мечтах найти единственного и неповторимого. Варя едва выбралась из запутанных отношений с мужчиной, который через полгода признался, что женат, а потом выяснилось, что женат он не был, но они опять не расстались, пока Лиза не увезла Варю к себе и не убедила ее в том, что она все еще молода, красива, талантлива, даже несмотря на то, что мужчины этого не понимают и не ценят.
        - А может, мы просто не хотим быть с кем-то? - предположила Варя.
        Несмотря на то что календарь показывал март, на улице было холодно, шел снег, дул гадкий, ледяной ветер, и уже казалось, нет никакой надежды, что весна когда-нибудь наступит.
        - То есть? - лениво спросила Лиза.
        Они сидели у нее в доме, уставившись во французское окно на сугробы.
        - Ну, если мы не можем удержать ни одного мужчину, может, нам это пока не нужно?
        - Мне нужно, - буркнула Маша.
        - Так в чем же дело?! - воскликнула Варя.
        - Дело в том, что при всем моем большом желании найти себе пару… - Маша заговорила так, словно объясняла генеральному директору радиостанции, почему годовой рост доходов от рекламы не соответствует его ожиданиям, - меня действительно не устраивают те мужчины, с которыми я встречалась. Непреодолимые разногласия.
        - О чем мы говорим, если все вокруг разводятся! - воскликнула Лиза.
        - Кстати, да, - согласилась Маша. - Я много раз могла выйти замуж - надо было стать не такой придирчивой, пойти на компромисс, пожертвовать чем-то ради чего-то… Но в моей жизни не было ни одного мужчины, ради которого мне хотелось чем-то жертвовать.
        - Я три раза ходила замуж, и что? - Лиза пожала плечами.
        - Ты же еще замужем, - изумилась Варя.
        - Суд послезавтра, - вздохнула Лиза. - Собственно, это прощальная вечеринка в этом доме. Завтра соберу остатки вещей - и домой… Блин, он такой милый, что даже жалко как-то. Такой воспитанный и начитанный… Чудо, а не мужик.
        - Зачем же ты разводишься? - поддела Маша.
        - Не хватает чего-то. - Лиза пощелкала пальцами. - У меня еще ни разу не было так, чтобы влюбиться и забыть обо всем на свете.
        - Ну, конечно, ты ведь все планируешь - родословная, доходы, расходы, культурные увлечения… - хихикнула Варя. - Тут уж не до романтики.
        - Может, я бы изменила точку зрения, если бы простой официант заставил мое сердце биться быстрее, но такого пока еще не случилось, - отрезала Лиза. - Кстати, у меня был один официант - он пригласил меня на фильм «Я, снова я и Ирэн» и ржал так, что соседи то и дело оборачивались. А потом купил мне в палатке кофе «три в одном» и занял денег на такси. Простите, но этот кофе отравил мою любовь.
        - Я понимаю, что хочет сказать Лиза, - вмешалась Маша. - Мне тоже постоянно чего-то не хватает. Сначала есть секс, а когда секс заканчивается, то ничего не остается. Вылезает всякая дрянь по мелочи, и ты понимаешь, что ничего, собственно, и не было, кроме кратковременной гормональной бури.
        - Давайте устроим танцы. - Лиза вскочила и бросилась к CD-проигрывателю. - Ну их, мужчин. Быстро переодеваемся и оттопыриваемся.
        Они побежали наверх, в Лизину спальню, нацепили самые блестящие, короткие и провокационные платья, которые только нашлись в гардеробе, накрасились, начесали челки, поставили Бонни Тайлер (которую Маша, пока была трезвая, называла певицей для домохозяек) и устроили в безразмерной гостиной «лихорадку субботнего вечера».

* * *
        Спустя десять дней Варя сдала последнюю серию, купила билет до Ко Пангана, Лиза познакомилась с новым парнем - таинственным Федором, а Маша купила «Ниссан Микра».
        После того как они все это бурно отметили, Варю слегка мутило, но на то она и рассчитывала. В самолете лучше спать, чем бодрствовать, - лететь все-таки пять часов.
        Лиза вчера весь вечер зудела о своем новом друге - прорвалась вслед за Варей в туалет и пытала ее рассказами о том, как ей хочется возвращаться к кому-то, как надоело включать в пустой квартире свет, ложиться в слишком большую кровать…
        Маша же набралась сверх обычного и познакомилась со всеми одинокими мужчинами, причем каждому через пять минут говорила следующее: «Я ищу мужа. Так что, если у вас несерьезные намерения, лучше нам прямо сейчас расстаться».
        - Маш, что ты мелешь? - Варя зажала ее в углу и попыталась образумить.
        - А что? - сопротивлялась Маша, с трудом фокусируя на ней взгляд. - Все так на самом деле думают. Надоело притворяться!
        Варя приняла аспирин, пристегнула ремень и отключилась до самого Бангкока.

* * *
        На острове, шлепая за служащим отеля по белому песку, Варя еще на ходу, с несессером в руках начала отдыхать. Пряный воздух, прозрачное море, яркая зелень и тишина пьянили. Она предвкушала три недели в полном, восхитительном одиночестве - от волнения даже засосало под ложечкой. Это было прекрасно. Никаких разговоров. Никаких мыслей. Никаких вечеринок, мужчин и проблем.
        Ура!
        Ей хотелось упасть на песок и болтать руками-ногами, хотелось, высоко поднимая колени, бежать по воде и нелепо бултыхнуться с разбега, хотелось вопить и визжать, но она боялась напугать худенького тайца и отложила увеселительную программу на потом.
        Ее бунгало было крайним. Она не пожалела денег на самый дорогой отель, в котором останавливалось мало народу, но главное - бунгало располагались на порядочном расстоянии друг от друга.
        Домик был отличный - со сдержанным восточным дизайном, просторной ванной, огромным телевизором и большой верандой.
        Таец что-то пробормотал насчет обслуживания в номере, получил чаевые и ушел, пожелав хорошего отдыха.
        Варя вышла на веранду, вдохнула воздух, осмотрелась, а потом все-таки разбежалась и плюхнулась в воду - прямо в одежде и сандалиях.

«Это счастье! - думала, барахтаясь у берега, она. - Счастье!»
        Выбравшись из воды, стянула одежду и бросилась в море голой - чтобы всей кожей впитать теплую соленую воду. Вода обласкала - тело казалось легким, воздушным и свежим, словно не было ночного пьянства, самолета и отвратительного переезда из столицы на остров.

«Три недели - я, только я и я, - восторгалась Варя, сидя на песке и обсыхая на ветру. - Ура!»
        Глава 2
        Спустя неделю Варя поправилась на три килограмма, разучилась читать, думать и говорить и решила остаться здесь навечно.

«Как там у тебя?» - прочитала она Лизину SMS-ку.

«Лучше не бывает. Ем, сплю, иногда шевелю пальцами рук. Это счастье. Выхожу замуж за тайца и остаюсь здесь», - ответила Варя и бросила телефон в сумку.
        Связь с миром раздражала: так хотелось верить, что ни сериалов, ни телевидения, ни баров, в которых полно зазнавшихся, холеных, самоуверенных и снисходительных мужчин, не существует. Варя наконец чувствовала себя самой собой, а не автором популярных сериалов, которому следует держать марку; не модной циничной девицей, которой якобы все равно, с кем уйдет домой красавец из рекламы жвачки - с ней или с моделью; не преуспевающей женщиной на хорошей машине в дорогой шубе, на которую не без зависти пялятся девицы в пуховиках и синтетических брюках. Она была просто Варей, девушкой, которая обожает часами валяться с детективом или женским романом, может тоннами лопать креветки с фруктовым салатом, подолгу разглядывает фотографии Мадонны в журнале «Хэлло», млеет и дуреет от Робби Уильямса и считает, что манекенщицам весь целлюлит убирают с помощью компьютера, а на самом деле они толстые и страшные…
        Жизнь казалась простой и понятной.
        Дома ее грызло недовольство: платят хорошо, но другие получают больше; ее уважают как сценариста, но до Татьяны Устиновой ей далеко; гардероб забит тряпками, а надеть нечего; все приличные люди ходят в последнем «Маккуине», а она все еще закупается в «Мотиви»; квартира в центре, но однокомнатная - приличные люди не обедают в спальне, она же кабинет и гостиная…
        Здесь, на острове, Варя просыпалась рано - оттого, что не хотелось зря тратить секунды и минуты жизни, полной удовольствий. Открыла глаза, увидела море - отлично. Потянулась, сварила кофе, налила его в большую голубую чашку, разбавила молоком - уже кайф. Вышла с чашкой на пляж: каждый шаг, каждый луч солнца, каждое прикосновение ноги к теплому сухому песку, дуновение ветра, движение волны - все это отзывалось в ее душе таким восторгом, что внутри живота щекотало, тихо ныло под ложечкой и хотелось смаковать каждое мгновение.

* * *
        В десять утра Варя валялась в шезлонге, разомлев под ласковым утренним солнцем, как вдруг увидела, что по ее пляжу шлепает незнакомый мужчина. Формально пляж был общий, но гости отеля ходили на цивилизованный пляж с баром, рестораном, прокатом скутеров, а обитатели бунгало ревностно относились к уединению и за невидимую границу, отделяющую территорию одних постояльцев от других, не заходили.
        Появление незнакомца Варю возмутило: «Ничего себе! - бурчала она про себя. - Ходит здесь, как по тротуару! Деликатности никакой».
        Но тут незнакомец подошел ближе, и Варины мысли потекли в другом направлении.
        Это был очень красивый мужчина. Высокий, спортивный, с золотистой кожей, с плоским мускулистым животом - он был так сексуален, что Варя сглотнула и отвела глаза. Смутившись и разозлившись на то, что смутилась, Варя нахально уставилась на нелегала, от чего совершенно разволновалась. Короткие русые волосы, светло-карие глаза, впалые скулы, волевой подбородок, широкая челюсть, выгоревшие брови, полные капризные мальчишеские губы… «Уф! - выдохнула Варя. - Да по сравнения с ним Брэд Питт - щенок».
        Он остановился рядом и поздоровался по-английски:
        - Привет.
        - Привет, - буркнула Варя.
        Он посмотрел на книжку, перевернутую обложкой.
        - Вы русская? - спросил он все еще по-английски.
        - Вроде бы, - ответила Варя, глядя на книжку.
        - Здорово! - на чистом русском языке воскликнул тот. - Из Москвы?
        - Это что, так заметно? - нагло поинтересовалась Варя.
        - Да, - серьезно ответил он. - Меня всегда удивляет, почему москвичи так не любят, когда за границей встречают русских. Им кажется, что они какие-то особенные, культурные, европейские русские, а остальные - деревня, нувориши и азиаты. Странно.
        Варе стало стыдно. Она чуть было не принялась извиняться, подробно распространяясь на тему того, что она просто предпочитает одиночество, но вовремя передумала и решила, что пусть уж лучше он считает ее хамкой и снобкой, чем у них начнется совершенно лишний, ненужный, глупый курортный разговор и еще более глупый курортный флирт, переходящий в бездарный роман.
        Других романов ни у Вари, ни у Маши, ни у Лизы никогда не было.
        А некоторые девушки уезжали в Италию, надевали элегантные платья и сидели там на террасах при свечах, загадочно улыбаясь остроумным мужчинам. А потом незаметно выскальзывали из кружевного белья за триста долларов комплект и томно вздыхали в крепких мужских объятиях…
        Мало того, что Варя в магазинах дорогого белья впадала в ступор и уходила без покупок, озадаченная тем, что такая вот фигня, которая половину жизни проводит под одеждой, а другую половину валяется на полу, зачем-то стоит таких бешеных денег, так она еще и не видела в своей жизни мужчину, ряди которого готова была на короткий миг предстать в кружевах ручной работы.
        Вот, например, кульминацией самых романтических Машиных отношений была поездка в Париж на выходные. Она надела элегантное платье, посидела при свечах, прониклась атмосферой, слегка перепила, в номере налила красного вина, поставила два высоких фужера на тумбочку, скользнула под простыню, взмахнула шелковым покрывалом - стаканы полетели в кровать, вино пропитало матрас, а остаток ночи они пытались уничтожить следы преступления с помощью мыла, шампуня и фена.
        Лиза же после ужина за городом с идеальным мужчиной, в идеальном костюме, на идеальной машине так возбудилась, что забыла выключить сигнализацию - в самый ответственный момент нагрянула милиция, молодой человек скис - он был известной в деловом мире личностью, а в паспорте, который у него потребовали вредные милиционеры, пока забывчивая Лиза искала свой (который оказался в косметичке, которая лежала в чемодане, который уже месяц спокойно лежал в кладовке после того, как Лиза приехала из Нормандии), оказалась пометка о браке… Милиционер так запросто и поинтересовался, не она ли Марина Якушина, расписавшаяся с Антоном Якушиным в 1993 году… Пока счастливый муж и, как выяснилось, отец рассказывал Лизе, что не живет с женой уже три года, мстительная Лиза заявила милиционерам, что знать его не знает, что он затолкал ее в машину и пытался изнасиловать. Опытные милиционеры не поверили Лизе, зато идеальный мужчина разуверился в их отношениях и минут десять орал, что она склочница и сука.
        Варя год ухаживала за актером, с которым познакомилась на съемках сериала «Место свободно», вытянула его на свидание, надела полупрозрачное белое платье из шифона, а в ресторане у нее начались критические дни, и она лихо убегала от кавалера, прикрыв задницу ладонями.
        Поэтому от курортного флирта с загорелым незнакомцем Варя ничего хорошего не ждала - она знала, что на пути к счастью в личной жизни ее подстерегают разочарования, приступы самобичевания, позор и унижение. А всего этого она желала избежать - хотя бы на три недели в году, отчего хмуро посмотрела на красавца, пожала плечами и потянулась за книжкой.
        Красавец ухмыльнулся и пошел дальше по берегу.
        Открыв рот, Варя смотрела ему вслед. Ей хотелось крикнуть:
        - Эй, постой! Как же так? Это все? А кто же будет меня уговаривать, клеить, настаивать и приглашать на ужин, несмотря на мое отчаянное сопротивление? Назад!
        Но молодой человек удалялся, не оглядываясь, а Варя пялилась на его великолепную мускулистую спину, на мощные руки и упругие ягодицы, которые даже в просторных боксерах выглядели так соблазнительно, что ей стало стыдно за свои порочные мысли.
        - Какой мужчина!.. - простонала Варя.
        Но, решив, что любить и страдать с удвоенным энтузиазмом начнет в городе, Варя попробовала выкинуть молодого человека из головы (не вышло) и пошла купаться.
        Вечером Варя, чтобы вконец не одичать, отправилась в кафе на пляже, заказала
«лонг айленд», устроилась в плетеном шезлонге и занялась любимым делом - созерцанием горизонта.
        - Здрасте, - услышала она сзади.
        Обернувшись, встретилась глазами с красавцем с пляжа. Он был в светло-голубых брюках и трикотажной темно-серой рубашке в оранжевую полоску с короткими рукавами.
        - Я вас не обидел утром? - вежливо поинтересовался он.
        - Да нет, в общем-то… - промямлила Варя. - С какой стати…
        - Я на работе не привык церемониться, поэтому иногда меня заносит, - пояснил красавец. - Простите. Не хотел быть грубым.
        - Вы, наверное, большой начальник, - догадалась Варя. Произнесла она это так ехидно и так при этом глупо ухмыльнулась, что чуть не заплакала от стыда.
        - Я очень большой начальник, - улыбнулся тот. - Просто огромный.
        Повисла пауза.
        - Ну, ладно. - Он пожал плечами. - Приятного вечера.
        Он развернулся и пошел к столику, за которым его ждала роскошная блондинка - настолько роскошная, что Варя почувствовала себя хромой, одноглазой карлицей. У девушки были длинные платиновые волосы, огромные глаза, аппетитный бюст упакован в умопомрачительное платье из летней коллекции Роберто Ковали - такое Варя видела в последнем «Космополитен». Варя хорошо глотнула коктейля и уставилась на прекрасного незнакомца, который улыбался и прикасался к Мисс Сверхсексуальность.
        Варя погрузилась в уныние. «Конечно, она нежная и чувственная, она три часа утром приводит себя в порядок, она не знает о том, что можно проснуться за десять минут до выхода, нацепить майку наизнанку и в таком виде завалиться на собеседование с английскими инвесторами, - зловредничала она. - А он так привык ко всему первоклассному, что даже и не подозревает, что на свете есть женщины, которые одеваются на распродажах и неделями не выметают из-под кровати рассыпавшиеся из пепельницы окурки. Идеальная пара. Ой-ей-ей… - застонала она. - Неужели все мои мужчины меня достойны? Неужели даже тот алкоголик, который год жил за мой счет, а потом выяснилось, что он гомосексуалист? То есть я только его и достойна?..»
        Пока Варя не без содрогания вспоминала все свои самые сомнительные интрижки, небожители расплатились, поднялись с места и прошествовали мимо нее. Варя подняла голову, попробовала состроить на лице отрешенное выражение, но красавец мужчина посмотрел на нее с пониманием и подмигнул, отчего она почувствовала, как краснеют, просто полыхают уши.

«Козел…» - с презрением подумала Варя и приняла мечтательный вид.

* * *
        В час ночи Варя так близко подружилась с бутылкой рома «Малибу», что валялась с той в обнимку у костра, который развела в честь «Пиратов Карибского моря».
        - Сегодня ты пья-аан, а завтра бога-ат… - распевала Варя, не смущаясь тем, что отчаянно фальшивит.
        - Я смотрю, вечеринка идет полным ходом, - послышался мужской голос.
        Варя лениво обернулась и уставилась на небожителя, который по непонятной причине избавился от небожительницы и очутился здесь - на ее пляже.
        - Вход на вечеринку… - Варя попробовала установить, заплетается ли у нее язык, не установила и приподнялась на локтях, - через фэйс-контроль.
        - А я его, наверное, не прохожу? - расхохотался он.
        - Я лучше, чем это кажется с первого взгляда, - обиделась Варя. - Садитесь. Будете нашим… - она встряхнула бутылкой, - гостем. Хотите?
        - Давайте. - Он взял ром, сделал глоток и зажмурился. - Хорошо.
        - А где ваша… - Варя чуть было не сказала «цыпа», но осеклась, - подруга?
        Небожитель наклонился к ней и доверительно прошептал:
        - Подруга - жена моего старшего экономиста. Я проявляю корпоративную поддержку - развлекаю жену сотрудника, пока тот мучается от ожогов.
        Секунду Варя чувствовала подвох. Внутренний голос возмущался: «Так не бывает! Роскошные блондинки в умопомрачительных тряпках не оказываются женами старших экономистов! Не случается таких замечательных совпадений!»
        Но все это длилось ровно секунду, а в следующую Варя уже глупо улыбалась прекрасному незнакомцу, говорила, что она - Варя, восхищалась тем, что его зовут Богдан, и пыталась так устроиться на песке, чтобы были видны соблазнительные бедра, тонкая талия и тонкая щиколотка, которой Варя особенно гордилась.

* * *
        Она не знала, что так бывает. Или забыла. Или всю жизнь она была скованная, зажатая и робкая, а сейчас вдруг что-то прорвалось.
        Они сразу потянулись друг к другу, и Варя ощущала такую легкость, такой всплеск сексуальной энергии, такую гармонию своего тела с горячим, нежным, большим и мускулистым мужским телом, что по рукам, губам, бедрам неслись мурашки, кожа горела, а в голове пульсировала мысль: «Как хорошо… Боже мой, как хорошо!»
        Теоретически Варя очень любила секс. Но при этом она тайно любила женские романы, в которых все заканчивается сексом на пятнадцать страниц и нигде нет предупреждений, что в реальной жизни у любовника может вскочить прыщ на спине, он может не почистить зубы на ночь, а на его «мужском достоинстве» может образоваться раздражение от твоей неудачной эпиляции линии бикини.
        Конечно, Варя смирилась с тем, что зимой иногда невозможно заниматься любовью без носков, что приходится вступать в переговоры: «Сейчас, дочитаю до конца главы» - «Ну, ладно, я пока белье постираю», но в душе она осталась пятнадцатилетней девицей, которая уверена, что любовь - это фейерверк, импровизация, романтика… Она каждый раз напрягалась, когда очередной мужчина говорил: «Ты не могла бы подвинуться, а то мне неудобно» или: «Подожди, мне надо в туалет»… Варя считала, что глупо обращать внимание на такие естественные вещи, но все же каждый раз приходила в уныние.
        Но с Богданом она не чувствовала, что это - секс. Варя ощущала близость, пронзительную, глубокую… Она жадно прижималась к нему, гладила его бедра, кусала губы - то яростно, то, одумавшись, нежно, гладила его затылок, который отчего-то сводил ее с ума, целовала в ключицу, впивалась в шею и так отзывалась на его ласки, что соседи могли бы подумать, что в ее бунгало совершают ритуальное убийство… Вдыхала запах его кожи - запах солнца, соленой воды, пота, духов… Она, уткнувшись носом в его плечо, дышала им, пока он не находил ее губы своими - крепкими, горячими и сухими. Ей казалось - если прямо сейчас все это не закончится, она не выдержит, но в то же время не могла представить, что у всего того, что происходит, должна быть развязка, что есть финал. Но когда он немного затих, она готова была его задушить:
        - Давай… - простонала она. - Сейчас…
        И тут же почувствовала, как мир теряет границы, - не существовало ни кровати, ни бунгало, ни Таиланда, ни планеты Земля, - они парили в невесомости, их несло в сторону каких-то новых галактик, где нет ни конца, ни начала. Варя вцепилась в Богдана и не отпускала, несмотря на то что все закончилось, и уже страшно хотелось пить, и даже курить, и вытереться простыней. Она лежала с закрытыми глазами, в которых мелькали вспышки, и ощущала, что время остановилось.
        Варя почувствовала - он на нее смотрит. Открыла глаза и совсем близко увидела его - такого понятного, с капельками пота на смуглой, гладкой коже, с яркими, словно нарисованными губами, с карими глубокими глазами, которые смотрели на нее удивленно и томно.
        - Ой, дева-ачки, - произнес он мечтательно, - я, кажется, влюбилась…
        - Смотри, аккуратней… - строго ответила Варя. - Я совершенно бессердечна.
        - Ах, какое это имеет значение, - отмахнулся он. - Делай со мной что хочешь. Я лишен силы воли и трезвого разума.
        Варя хихикнула, а он предложил:
        - Пойдем, искупаемся?
        - Пойдем… - согласилась Варя.
        Не одеваясь, они вышли на улицу, с радостью приняли на грудь теплый ночной ветерок, бросились в воду, а потом еще долго качались на двухместном матрасе, пили ром и наслаждались друг другом до полного бессилия.
        Глава 3
        - Девочки, - коричневая от загара Варя закатила глаза, вдохнула и выдержала паузу, - это был самый настоящий секс-марафон! Мы два дня не выходили из бунгало!
        - И?.. - спросила Маша.
        - Никакого такого «и». - Варя пожала плечами. - Он уехал, я еще неделю провела в неземном блаженстве, вот и все.
        - Он что, даже не позвонил? - нахмурилась Лиза.
        - Вы забыли, что я вчера прилетела? - всплеснула руками Варя.
        - Ну… - Маша подняла брови. - Неужели тебе не хочется продолжения?
        - Не знаю… - Варя задумалась. - Все было так идеально, что в жизни он просто обязан оказаться занудой, педантом и латентным гомосексуалистом.
        - Но мой Федор ведь не оказался, - с гордостью заявила Лиза.
        - Значит, теперь он «твой» Федор? - хихикнула Варя.
        - Конечно. Я мечу свою территорию, - призналась Лиза. - Ставлю на мужчинах клеймо.
        - Это уже не та Лиза, которую мы знали и любили. - Маша склонилась к Варе. - Это типичная патриархальная домохозяйка, готовая пожертвовать вечеринкой с обнаженными голливудскими знаменитостями ради того, чтобы приготовить мужу сациви и хачапури.
        - А ты, Маша, говоришь сейчас, как типичная старая дева, которая даже не представляет себе, что с таким страшным, грубым и похотливым животным, как мужчина, может быть хорошо. И что это животное хочется накормить сациви и создать ему домашний уют! - вспылила Лиза.
        - Де-воч-ки! - прикрикнула Варя. - Вы тут без меня что, распустились совсем? Что вы вообще привязались к этому сациви? Мужчина - это бог секса, еда тут ни при чем.
        - Ну вот, и ты туда же! - разозлилась Маша. - Я просто не могу больше выслушивать, как ОН спит, как ОН смотрит в окно, как ОН трогает ей грудь и гладит по волосам! Для всего есть мера! Извините. - Она встала. - Раз у вас столько общего, то я, пожалуй, посмотрю телевизор - сегодня отличная передача по
«Культуре», а вы оставайтесь - вам ведь нужно обсудить, стоит ли гладить носки или можно растянуть их на сушке!
        Она схватила сумку и бросилась к двери, оставив подруг сидеть с открытыми ртами.
        - Что это с ней? - ахнула Варя.
        - Что-то с ней происходит в последнее время, - мрачно сказала Лиза. - Может, у нее кризис среднего возраста?
        - Он обычно в сорок, - сообщила Варя.
        - Может, это ранний кризис среднего возраста. Или женский, - выдвинула гипотезу Лиза. - Она уже неделю не в себе. Стоит мне заговорить о Феде - начинается скандал, а когда я позавчера отказалась идти в «Гараж», потому что мы с ним запланировали ужин в «Павильоне», она меня чуть не растерзала.
        - Вы тут без меня что, без конца пререкались? - нахмурилась Варя.
        Лиза вздохнула:
        - Ну… В общем, да.
        - Понятно, - буркнула Варя. - Может, в кино сходим?
        - Давай! - оживилась Лиза.
        Но тут Варе на трубку пришел звонок.
        - Алло, - сухо ответила Варя, предполагая, что звонят с работы.
        - Варя, привет, - трубка заговорила приятным мужским голосом. - Это Богдан. Ты меня помнишь?
        - Нет, извините, - разволновавшись, ответила Варя и жестом показала Лизе, чтобы та прикурила ей сигарету. - Мы встречались на СТВ?
        - Э-ээ… - расстроился голос. - Ну, мы познакомились в Таиланде…
        - Богдан, конечно, я все помню! - расхохоталась Варя. - Причем в подробностях.
        Лиза заинтересовалась и энергично затрясла головой, словно спрашивая: «Он?» Варя ответила кивком и погрузилась в беседу.
        - Ну, здорово, - ответил Богдан. - Тогда, может, поужинаем?
        - Отлично, у меня как раз свободный вечер, - согласилась Варя.
        Лиза выпучила глаза.
        - Куда за тобой заехать? - спросил он.
        Едва Варя закончила разговор, Лиза набросилась на нее:
        - Мы же в кино собирались!
        - Лизочка, милая, любимая моя подруга, - умасливала ее Варя. - Пойми, это самый красивый и умный мужчина за всю мою жизнь! Ну, разве могла я ему отказать?
        - Ну, ладно, - смилостивилась Лиза. - Но только я все равно чувствую себя обманутой… - Она задумалась. - Позвоню я Машке, наверное, она не успела еще далеко отъехать.
        - Ну вот, - надулась Варя. - Группируетесь у меня за спиной.
        - Ну что ты, - улыбнулась Лиза. - Я так рада, что у тебя есть мужчина, с которым тебе хорошо…
        Варе показалось, что и в улыбочке, и в самом замечании проскользнуло нечто фальшивое, но ей некогда было уточнять.
        - Лиз, я оставлю денег, а ты расплатись потом, ладно? - попросила она. - Ой, что это? - Из кошелька потянулась золотая цепочка. - Ах, крестик! - обрадовалась Варя. - А я-то думала, куда его дела! Снимала, перед тем как в море купаться, - пояснила она. - А то вдруг потеряется.
        - Если потеряется, можно другой купить. - Лиза пожала плечами.
        Варя с ужасом посмотрела на нее:
        - Ты что, не понимаешь? Меня в нем крестили, я его всю жизнь ношу, он же намоленный!
        - Ты же вроде не религиозная? - Лиза подняла брови.
        - Религиозная, не религиозная… - произнесла Варя, надевая пальто. - Есть вещи, в которые надо верить…
        Она наскоро расцеловала подругу и побежала к Грибоедову. Почему-то Варя решила, что лучше назначить встречу здесь - она не стремилась показывать Богдана подругам, пока еще ничего не ясно. Не то чтобы она не была уверена в подругах… Просто не хотелось.

«Может, это любовь?» - очень серьезно задумалась Варя, подходя к памятнику.

* * *
        - Ты что, собираешься перехватить у меня сто тысяч долларов до зарплаты? - спросил Богдан.
        - Что за вопрос? - вздрогнула Варя.
        - Ну… - Богдан прищурился и внимательно ее осмотрел. - Ты выглядишь так, словно сидишь на гвоздях…
        Варя нервно захихикала. Она намеревалась сказать что-нибудь непринужденное и остроумное, но ничего - совершенно ничего - не приходило в голову.
        - Я сейчас. - Она схватила сумку и поднялась с места. - Что-то в глаз попало… Где здесь туалет? - Варя бросилась к официантке, которая, испугавшись резкого броска, едва не выронила поднос с коктейлями.
        - Что за хренота?.. - В туалете Варя швырнула сумку на умывальник и уставилась на себя в зеркало.
        Еще там, у Грибоедова, она поймала себя на подозрительном желании сбежать.

«Курортный роман! - в отчаянии размышляла она, нарезая круги вокруг памятника. - Сейчас он припрется в костюме с пузырящимися коленками, в галстуке с трахающимися свинками, и мы поедем в грузинский ресторан с фальшивым киндзмараули! Зачем я во все это ввязалась?!»
        Но не только возможное разочарование при виде того, как курортный красавец превращается в нелепого, незаметного в городской толпе увальня, пугало Варю. Она не могла понять причину необычайного возбуждения и беспокойства, и причина эта была не в том, что она рисковала пару часов провести в обществе глупого пижона и ловеласа. Пижона можно было затащить в кино и там посидеть в темноте, без разговоров. Было что-то еще - странное и незнакомое, вроде страха или клаустрофобии, когда все внутри сжимается, сжимается, и ты вдруг становишься маленькой, как точка, а весь мир - большим и тяжелым…
        - Привет. - Он подошел сзади.
        Варя так резко обернулась, что даже подпрыгнула.
        На нем был стильный кожаный плащ чуть выше колен (потом Варя подсмотрела, что от Берберри), из ворота плаща выглядывал ярко-голубой свитер.
        - Ты меня в одежде узнаешь? - спросил он, наблюдая за тем, как Варя, забыв о приличиях, разглядывает его.
        - Нет… - призналась Варя.
        - Раздеться? - предложил Богдан.
        - Да, - согласилась Варя.
        Он обнял ее за плечи и потянул за собой.
        - Варь, ты что, напилась? - мягко спросил он.
        - Нет, что ты, - жеманно ответила Варя и сама испугалась своего тона.
        Ей хотелось провалиться сквозь землю. Она чувствовала себя идиоткой в кубе, но ничего не могла сделать - ей казалось, что ее вытолкали из-за кулис на сцену играть главную роль, а она не знает слов и вообще случайно сюда попала…
        Богдан подошел к синему внедорожнику «Мицубиси», усадил Варю на сиденье, отвез в итальянский ресторан на Краснопресненской набережной, заказал что-то аппетитное… А она все никак не могла расслабиться, и ей нечего было сказать, и кусок не лез в горло…
        - Что за хренота? - повторила она.
        Самый красивый, элегантный, соблазнительный и обаятельный мужчина привез ее ужинать в дорогущий ресторан, а она ведет себя, как школьница, которую подозрительный армянин угощает кофе глясе и намекает, что лучший кофе - у него дома!
        Ужин прошел мучительно, и, когда они с Богданом вышли на улицу, Варя вздохнула с облегчением, представляя, что скоро окажется дома, заползет в ванну и смоет с себя весь этот позор.
        - Я только что переехал в пентхауз, не хочешь посмотреть на город с высоты восьмидесяти метров?
        - Я… - Варя хотела сказать, что устала, но почему-то не сказала, - с удовольствием.
        Богдан обнял ее и поцеловал в щеку - от этого поцелуя девушку бросило в жар, но не в жар страсти, а как-то странно залихорадило, как будто от высокой температуры, когда ломит все тело и опухает гортань.
        Он привез ее в Строгино, к знаменитым новым домам на набережной Москвы-реки. Они прошли через огромный холл, поднялись на самый верх, и тут Варя хоть на секунду, но забыла о дурном настроении. С террасы пентхауза перед ней расстилался город. По лиловому весеннему небу мчались синие облака, а Варе, которая стояла, облокотившись о перила, казалось, что это не облака плывут, а дом и она сама.
        - Чувствуешь? - прошептал Богдан.
        - А? - встрепенулась она.
        - Кажется, что летишь… - тихо продолжил он. - Свобода. Простор. Ветер. И ты.
        - Да-а… - протянула Варя, которая глаз не могла отвести от реки, от бесконечного леса, на который будто накинули прозрачный шифон - распускалась молодая листва, и от отблесков города - сверкающих окон домов, фонарей и шоссе, мерцающего красными и желтыми огнями.
        Богдан обнял ее сзади, и они постояли так некоторое время. Потом они оказались на широком диване, и он обнимал ее так же, как тогда, на острове, и его руки опять были сухие и горячие, от губ пахло карамелью, и она все восхищалась, какой же он красивый… Но на этот раз отчего-то было тяжело в груди - словно застрял ком и голова стала свинцовая…
        Богдан запутался в золотой цепочке с золотым крестиком.
        - Сними, - попросил он.
        Варя покорно сняла, положила на тумбочку. А Богдан взял ее голову в ладони, приподнял и поцеловал - так жарко и нежно, что ком, наконец, растаял. Тяжесть отпустила, тело стало легким и послушным, она раскрылась - устремилась ему навстречу, и движения вновь стали непринужденными, страстными, и ей опять, как тогда, до судорог захотелось его, захотелось принять его тело, двигаться навстречу, любить его, обнимать, надеяться, что это навсегда, что этот мужчина станет родным и понятным…
        Когда он был сверху, когда она чувствовала, что их кожа слипается и что он уже не чужой, не другой, не отдельный, а что они вместе - одно целое, что их нельзя разделить, Варя открыла глаза и едва все не испортила. Тени, огни, луна - все причудливые отблески большого города словно превратили его лицо в маску, сделали страшным, черным, острым и злым - он стал похож на демона, на призрака… Но Варя встряхнулась, догадалась, что все дело в светотени, закрыла глаза, снова почувствовала его и свои движения, забыла о секундном ужасе, от которого все внутри заледенело…
        Но все же, о чем она и сама не знала, где-то в душе осталось смутное подозрение, ощущение беспокойства, и это чувство, как она поняла уже потом, тикало в ней, как часы.

* * *
        Лиза ехала на свидание с несвойственным ей волнением. Она так разволновалась, что минут пять не могла припарковать машину. А умением ловко втиснуть свой мини-«Ровер» в сантиметре от соседних машин Лиза гордилась особенно - подруги решались на парковку лишь тогда, когда до соседних авто было не меньше полутора метров, а она ни разу не поцарапала бампер! Но вот сейчас ее как будто подменили: Лиза вертелась, потела, пыхтела, а ее «малышка» никак не желала устраиваться на ночь. Наконец, кое-как пристроив «Ровер» на тротуаре, Лиза промокнула лоб влажной салфеткой, схватила сигарету, сделала несколько затяжек, разозлилась на себя, раскрошила окурок в пепельнице, взяла сумку (красную
«Биркин» от Гермес - утешительный приз после второго развода) и, задрав нос, пошла к подъезду четырехэтажного нового дома в Гагаринском переулке. Толкнула стеклянную дверь и очутилась в холле, отделанном деревянными панелями. Посреди холла лежал ковер, стояли диваны, горел камин, а за красивой, из настоящего дуба стойкой сидел портье. За спиной портье маячил охранник.
        - Добрый вечер, я к Федору Лифанову, - надменно сообщила Лиза. - Он вас предупреждал.
        По ее тону портье должен был понять, что не предупредить о ее визите Федор Лифанов не мог. Но вся глупость была в том, что Лиза очень боялась, что не предупредил Федор о поздней гостье, что сейчас портье вежливо, но высокомерно предложит ей подождать на этих самых диванах, что рядом с камином, и она, сгорая от стыда, не будет знать, что делать - ползти домой или покориться и ждать.

«Я веду себя, как идиотка! - злилась Лиза. - Я же не родственница из деревни, в конце концов!»
        - Я провожу вас, - сказал портье и вышел из-за стойки.
        Лиза едва сдержала вздох облегчения.
        Федя сказал, что освободится поздно, но закажет ужин из ресторана и даст ей ключ. «Ключ - это почти кольцо», - внезапно подумала Лиза и покраснела от собственной глупости. Она никогда - никогда! - не вела себя как «глупая баба», а тут вдруг разобрало. Просто любовник дает ей ключ от квартиры, чтобы она там его ждала - желательно уже без трусов…
        Но тут опять ниоткуда возникло это нелепое кольцо - на этот раз с бриллиантом, в платиновой оправе, и Лиза даже задумалась: от Гарри Уинстона или от Тиффани? Продается у нас вообще этот Гарри Уинстон?
        Лиза чуть было не выругалась вслух, но сзади кашлянул портье, и она взяла себя в руки.
        Они поднялись на четвертый этаж, вышли из лифта и оказались в просторном холле с двумя квартирами. Портье подвел ее к дверям с латунной табличкой «Лифанов», пожелал спокойной ночи и спустился не на лифте, а по лестнице.
        Замок открылся бесшумно, дверные петли даже и не подумали скрипеть, и отчего-то Лиза тоже бесшумно, на цыпочках, вошла в квартиру и, воровато озираясь, прикрыла дверь. Из открытых дверей по правую и левую сторону в прихожую проникал лунный свет - в нем все казалось зловещим и мрачным. Лиза сняла туфли, чтобы не топать каблуками, и тут же пожалела - громкое цоканье могло бы оживить эту странную, безжизненную тишину. Но обратно влезать в туфли было лень - слишком много ремешков, да и глупо, поэтому она принялась ощупывать стены в поисках выключателя.
        Наконец, вспыхнули лампочки и осветили большую квадратную прихожую со старинной мебелью, бронзовой люстрой и старомодным восточным ковром.

«Прямо Агата Кристи», - подумала Лиза, разглядывая обстановку, напоминающую интерьеры в фильмах о «настоящем английском убийстве».
        Сначала она пошла в комнату по правую руку - это была гостиная. Камин, кожаные диваны, все те же старомодные ковры, шкура тигра - это Лизу впечатлило, она с опаской покосилась на страшные белые клыки, старинные мрачные картины на стенах. Одна ее особенно удивила: краски так потемнели от времени, что изображение сливалось в сплошную буро-черную массу.
        Она решительно направилась в комнату, что располагалась слева от холла, - это была столовая с массивным длинным столом, с буфетом с зеленым бутылочным стеклом на створках, с горкой, натюрмортами на стенах, стульями, обитыми вишневым бархатом.
        По коридору Лиза дошла до кухни, которая поразила ее только своими размерами, заглянула в ванную - она была совершенно черной, даже раковина и ванна из черного мрамора.

«Сколько же у него денег?» - подумала Лиза и перебралась на вторую половину квартиры, в которую из холла вел довольно узкий коридор. Одна дверь была заперта - в замочную скважину Лиза разглядела стол и решила, что это кабинет. Еще здесь были спальня, комната для гостей, гардеробная, небольшая душевая, а из второго холла наверх вела винтовая лестница с перилами, покрытыми сложным узором, - создавалось впечатление, что этой самой лестнице не меньше тысячи лет и что ее привезли сюда неизвестно откуда.
        Лиза осторожно поднялась наверх, в мансарду, приоткрыла дверь, которая удивила ее тем, что истошно скрипнула, и заглянула в комнату. Она успела лишь краем глаза углядеть полки с книгами, как вдруг услышала сзади:
        - Привет.
        Лиза чуть не свалилась вниз по ступенькам - она подпрыгнула, обернулась, зашаталась, но Федор успел ее поддержать.
        - Фу! - с облегчением и возмущением выдохнула Лиза. - Что ты подкрадываешься? Думал, я тут ищу фамильные ценности?
        - Я не подкрадываюсь, - улыбнулся он, обнимая девушку. - Я нормально подошел, просто ты не слышала.
        - Что у тебя там наверху? - поинтересовалась Лиза, когда они спустились в столовую.
        В столовой был накрыт ужин для двоих: блюда закрыты серебряными крышками, букеты в хрустальных вазах, около белых тарелок с античными рисунками лежат массивные серебряные приборы…
        - В моей семье всегда собирали книги, - ответил Федор, наливая вино. - Есть очень старые, они требуют бережного ухода. Приходится поддерживать постоянную температуру, и все такое…
        - Ух ты! - одобрила Лиза. - А книги по черной магии есть?
        - Почему ты спрашиваешь? - усмехнулся Федор. - Хочешь кого-то угробить?
        - Так, значит, есть? - оживилась Лиза.
        - Пойдем, я тебе покажу настоящую магию, - сказал Федя, отодвигая стул.
        Заинтересованная Лиза поспешила за ним и оказалась в гостиной, перед той самой мрачной картиной, где ничего нельзя было разглядеть.
        - Что ты видишь? - спросил молодой человек.
        - Ничего, - призналась Лиза.
        - Сядь. - Федя усадил ее в кресло на гнутых ножках. - Теперь смотри внимательно, но только не суетись и не поворачивайся ко мне каждую секунду, чтобы сказать, что ничего не видишь.
        - О\'кей. - Лиза покорно уставилась на картину, заметив про себя, что никогда не любила дурацкие картинки в журналах, на которые нужно полчаса таращиться, чтобы в узорах разглядеть какую-нибудь чушь.
        Некоторое время она бездумно пялилась в черные краски, но вдруг увидела, что черный цвет… расступается. Небо вдруг стало синим - просто оно было затянуто тучами, и вообще стояла ночь. В правом углу нарисовался особняк - мрачный, облупленный (Лиза могла поклясться, что облупленный). На балконе кто-то стоял - Лизе показалось, что девушка. А внизу, в кустах, обозначилась таинственная фигура… Лиза почувствовала запах желтой травы, высушенной солнцем, вдохнула густой предгрозовой воздух, откуда-то, то ли из подвала, то ли из кустов, пахнуло сыростью…
        - Девушка на балконе ждет молодого человека, - вдруг заговорила Лиза. - Думает, что он любит ее, а на самом деле ему что-то от нее нужно, он хочет использовать девушку. Вот сейчас вместо того, чтобы выйти к ней, он присматривается, оценивает, готова ли она отдать ему все, не задавая вопросов…
        - Просто Шекспир! - расхохотался Федор.
        Лиза обиделась:
        - А что я должна была увидеть? Европейский саммит по урегулированию национального вопроса?
        - Нет, нет, нет! - Федор подошел к ней и влюбленно уставился на картину. - Это удивительная картина. Она каждому показывает что-то особенное. Никто не знает, кто ее написал, когда и в какой стране, но с 1793 года о ней ходят легенды. Говорят, Наполеон увидел в ней свое поражение.
        - Ой, да ладно! - усмехнулась Лиза.
        - Ну, про Наполеона я точно не знаю. - Федя пожал плечами. - Но один военный промышленник действительно увидел на ней, каким образом из его кабинета утекают секретные сведения. Мне она досталась от его наследников.
        - Слушай, ну, это прямо мистика в стиле Стивена Кинга, - скептически заметила Лиза.
        - На Кинга это не похоже, - холодно ответил Федор. - Лично я, когда встретился с ней, был зачарован. Не мог оторваться.
        - С кем встретился, с картиной? - уточнила Лиза.
        - Ну да. - Федор кивнул. - Вещи сами находят нас, ты разве не знала?
        - Не знала, - мрачно ответила Лиза, которую несколько напрягал этот странный и неприятный разговор. - Кстати, если она пророческая, то что все это значит? Ты собираешься использовать меня? Мне надо тебя опасаться?
        - Пойдем ужинать. - Федя обнял ее за талию и повел в столовую.
        - Ну уж нет! - уперлась Лиза. - Давай выкладывай, чего мне нагадала твоя картина?
        - Слушай, я же не ясновидящий, - сказал Федя. - Попробуй сама разобраться. Будешь омаров с авокадо?
        Лиза ела и омаров, и авокадо, и паюсную икру, и шампанское пила, но ловила себя на том, что за этим образцовым столом чувствовала себя, как бедная родственница из Крыжополя на свадьбе столичной родни - второй раз за вечер. Все было так… элегантно и, главное, не только внешне элегантно, но и внутренне. Федор оказался до того изысканным, что Лиза до того смутилась, что вторую бутылку вина начала пить в одиночку.
        После ужина Федор отвел ее в гостиную, растопил камин и усадил на кожаный диван. Себе налил виски, Лизе - шампанского, они закурили, и Лиза подумала, что заняться сексом на тигровой шкуре было бы так пошло, что прямо заманчиво.
        Она отпила глоток, отставила бокал и посмотрела на Федора, который все понял, потянулся к ней и опрокинул ее на диван. Пламя уютно и романтично отблескивало, в голове шумело вино, Федор, как обычно, оказался таким теплым и отзывчивым, что все дурацкие мысли улетучились, и Лиза уже не смотрела на себя как бы со стороны - вот сидит изящная девушка с изысканным мужчиной на шкуре дикого зверя… Они соскользнули с дивана на шкуру, она закинула руки за голову, а он схватил ее за запястья и крепко сжал - с ним Лиза это очень полюбила. Если раньше она была уверена, что в сексе мужчинам нельзя давать волю - все сделают по-своему, не подумают, не учтут, - то Федору ей очень хотелось подчиняться, хотелось, чтобы, как в книжках, он ею «овладел», хотелось быть «источником наслаждения» и чтобы
«мужчина сверху». Лиза выгибала спину, стонала и задыхалась от ощущений - она покорялась, когда он делал все медленно, доходила до грани, когда он вдруг превращался в секс-машину, и думала лишь о том, что хочет вот так провести всю жизнь, чтобы вся жизнь - секс с ним, без перерыва, не есть и не пить, не спать, отдать все, только бы это не прекращалось…
        Глава 4
        Маша проснулась в хорошем настроении.
        В последнее время такое с ней случалось редко - она все чаще и глубже чувствовала одиночество, ей казалось, что она бежит, бежит, бежит к какой-то прекрасной цели, подбегает и оказывается на краю пропасти… И можно либо назад, либо в пропасть, либо сидеть на краю и оплакивать свою глупую жизнь. Бездействие, движение - все одинаково бессмысленно.
        Даже подруги, познакомившись с какими-то хлыщами, отвернулись от нее. Дружба ничего не значит, хоть и не хотелось в это верить. Любовь не бывает на всю жизнь - ее заменяют привычка, обязательства, совместное имущество… Ради чего жить? Ради чего стараться? Чтобы потом, в старости, как все, умереть и чтобы твое имя забыли, а твои близкие вспоминали о тебе, только перебирая старые фотографии?
        Но сегодня Маша была на удивление жизнерадостной. Синее апрельское небо, приветливое солнышко, ароматный кофе - все это радовало и придавало сил.
        Вечером их радиостанция устраивала грандиозный сабантуй в честь семилетия - у Маши были новое платье, новые туфли и даже новая сумочка, но главное, что все это ей хотелось надеть и произвести впечатление на окружающих.
        Маша села на диван с чашкой кофе в руках и с большим удовольствием оглядела квартиру. Она сама, без всякой помощи со стороны купила эти восемьдесят метров в Куркино! Пусть девочки говорят, что Куркино - край света. Зато она живет в отличном новом кондоминиуме, с огромным чистым подъездом, в котором сидит на страже суровый консьерж, и у них есть подземная стоянка, и клумбы, и лес, и река, и прудик с форелью, и все соседи чистенькие, благополучные, за собачками ходят с пакетами и веничками, и хамства никакого, и в лифте никто не пишет фломастером…
        Всю жизнь Маша жила на Петровском бульваре в старинном доме. В парадном вечно пахло крысами и марихуаной, по ночам на лестнице спали бомжи, по вечерам толпились подростки, лифт никогда не работал, потому что был слишком старый, а электричество вечно гасло. Воду грели страшные колонки, которые иногда взрывались, проводка во многих квартирах была внешняя, а лампочка на их этаже никогда не горела - все грешили на семью Трофимовых, известных пьяниц, скандалистов и попрошаек. Мама умудрилась очень вовремя продать квартиру, купила землю на Новой Риге и построила милый домик - небольшой, но уютный и красивый. У нее появились отличные соседи, которые огородили участки общим забором, поставили охрану и открыли неподалеку супермаркет. С одним из соседей - пожилым вдовцом - мама начала встречаться, и Маша не переставала удивляться, с какой легкостью ее собственная мать в пятьдесят пять лет флиртует с мужчинами и верит, что жизнь только начинается.
        В свои тридцать Маша не была в этом уверена. Ей всегда хотелось заниматься чем-то полезным, значительным - например, возглавлять службу новостей информационного канала, рассказывать людям правду, беспристрастно обсуждать события, вступать в бурные теледебаты… А вместо этого она получила экономическое образование и зарабатывала деньги для радиостанции, название которой ей даже стыдно было произнести в приличном обществе. Приличным обществом Маша считала группу людей, которые читают не меньше трех книг в месяц, разбираются в театре, никогда не смотрят молодежные ужастики и время от времени покупают картины современных художников.
        Но даже несмотря на то, что приличных людей было не так много, а работа не удовлетворяла высоким Машиным запросам, она гордилась собой. После того как умер отец и они вдруг стали бедными, Маша клялась, и божилась, и обещала себе ни от кого никогда не зависеть. Бедность была унизительной - им все сочувствовали, мама не желала идти работать - она вообще не могла понять, как это - работать!.. Помогали иногда родственники, а все друзья отца, коллеги-актеры вдруг куда-то пропали. Маша ходила к «Макдоналдсу» на Тверском бульваре и смотрела, как люди едят гамбургеры, и завидовала, и мечтала об огромном сочном бутерброде. А дома были манка, овсянка и сервизы Кузнецова, и картины Серова и Кончаловского… Потом мама вышла за кого-то замуж и стало легче, а затем развелась, и опять стало тяжело - тогда-то Маша и предпочла экономику журналистике.
        Маша обвела свое царство глазами: терраса за прозрачной голубой шторой, сорок метров кухня-гостиная, просторный коридор, настоящий паркет, а не какой-нибудь ламинат, удобная и стильная мебель, шикарная аппаратура… За окном - деревья, тишина и благополучие.
        Маша улыбнулась, потянулась и пошла в ванную.

* * *
        Вечером она едва успела в парикмахерскую на укладку. Ворвалась в салон, разбросала вещи и всю дорогу умоляла мастера не делать ей начес. Начес он ей все-таки сделал, но вышло красиво. Маша расслабилась, надышавшись теплого и ароматного парикмахерского воздуха, вдоволь налюбовалась на новое платье из шифона и пришла к неожиданному выводу, что жизнь - отличная штука.
        День рождения радиостанции справляли в загородном клубе. Пригласили группу
«Виагра». Знаменитости, миллионеры и сотрудники радио стояли спина к спине - было так тесно, что Маша впала в ступор: как пробраться из одного конца зала в другой? Пока она извинялась, здоровалась, улыбалась и протискивалась бочком, в зале возникло некоторое оживление - говорили, что приехала «Виагра». Толпа взволновалась, Машу неожиданно унесло в сторону и притерло к мужику в легком бежевом пиджаке, ярко-голубой рубашке навыпуск, бледно-кофейной вязаной жилетке и белых брюках. Он был так стильно, удобно и дорого одет, что Маша даже не сразу обратила внимание на его неземную красоту. А когда обратила, обрадовалась, что сзади ее подпирает чья-то обширная спина. О таком мужчине даже мечтать невозможно!
        - Можно угостить вас коктейлем? - неожиданно спросил он.
        - Можно, но, боюсь, нам придется отсюда уехать, - усмехнулась Маша. - Пока мы до них доберемся, все выпьют.
        - А я совершенно не боюсь отсюда уехать, - заявил тот. - К тому же можно далеко не бегать - здесь рядом есть отличный ресторан.
        - Э-ээ… - опешила Маша, которая в какую-то секунду решила, что неожиданное знакомство входит в систему розыгрышей, предусмотренных развлекательной программой.
        Конечно, никакие розыгрыши никакой программой предусмотрены не были, но чтобы такой невероятный мужчина, и не успела она войти, и именно ее…
        - Я с радостью, - пискнула она.
        А он уже брал ее под локоток и осторожно уводил от толпы, на воздух, в ресторан…
        - Никита, - представился неземной красавец, как только они выбрались из клуба.
        - Маша, - от волнения Маша сделала что-то вроде реверанса.
        Они подошли к роскошному «Шевроле Каприз»

53-го года - красно-белому лихому красавцу с откидным верхом.
        - Вот это машина! - Маша замерла и чуть не расплакалась от волнения.
        Она всю жизнь мечтала прокатиться в такой машине! В автосалонах, если ты не пришел туда с золотой кредиткой в зубах, такие автомобили даже потрогать не разрешали, и Маша любовалась издали, восхищаясь людьми, которые могут и хотят ездить на этих раритетах.
        Салон пах дорогой кожей, мужскими изысканными духами и сигаретами. Все это подействовало на Машу, как сильнейший наркотик: за вспышкой эйфории последовал приступ безудержной активности и почти нездорового веселья.
        - Какая чудесная машина, какая замечательная веранда, какие потрясающие стаканы! - восторгалась она без перерыва.
        - Вас легко удивить, - усмехнулся он.
        - Ну что вы, - смутилась Маша. - Я вообще-то очень искушенная.
        - Маша, а вы чем занимаетесь? - спросил он, когда они сделали заказ.
        Маша обожала такие вопросы! Она была серьезной, начитанной девушкой и терпеть не могла пустой, светской болтовни. Маша симпатизировала людям, увлеченным работой, а перед теми, кто занимается любимым делом, преклонялась. Еще Маша любила долго и вдумчиво разговаривать о политике, об искусстве, о смысле жизни, и чем больше собеседник удивлял ее своей образованностью, тем больше она возбуждалась.
        - Я - финансовый директор, то есть, извините, заместитель финансового директора на радио «Эстрада», - не без неловкости ответила она. - А вы?
        - У меня свое издательство. «Маверик».
        Маша чуть не сползла со стула. «Маверик» постоянно на слуху - это самое крупное, агрессивное, скандальное и богатое издательство.
        - Это не шутка? - переспросила она.
        - У меня вполне здоровое чувство юмора. - Никита потянулся к бокалу со свежевыжатым яблочным соком. - Я не стал бы шутить так… необычно.
        - О! - воскликнула Маша. - Удивительно! А я, вы знаете, так люблю читать!
        Он рассмеялся:
        - Не хочу вас расстраивать, но лично у меня на чтение нет времени. Я по работе слишком много читаю.

* * *
        - Варя! - шипела Маша в трубку. В трубке гремело, стучало и шумело - Варя едва разбирала слова. - Варя, представляешь, я познакомилась с владельцем издательства «Маверик»!
        - Ты случайно не пишешь в стол любовные романы? - прокричала Варя.
        В данный момент Варя ненавидела Машу. Варя собиралась на встречу с Богданом, и у нее было всего два часа на то, чтобы уложить волосы, сделать эпиляцию, выщипать брови и выгладить очень сложную юбку.
        - Не в этом дело! - шептала Маша. - Варя! Он потрясающий! Если я когда-нибудь и мечтала о мужчине, то только о таком! Я не знаю, что делать!
        - Спокойствие, - одернула ее подруга. - Не надо истерик. Как тебе кажется, он на тебя запал?
        - Возможно.
        Маша коротко поведала и про вечеринку, и про ресторан, и о том, что они говорили два с половиной часа, а потом вернулись на вечеринку, и теперь все женщины смотрят на нее с завистью…
        - Ну и все! - Варя подобрела - она была счастлива, что сейчас не придется советовать, как завязать знакомство и поддержать разговор. - Он от тебя без ума!
        - Да, но… - засомневалась Маша, но Варя ее перебила:
        - Маш, никаких «но»! И вообще, я тебя не слышу, так что давай ты мне все завтра расскажешь?
        Варя с грохотом положила трубку на базу, включила автоответчик и поклялась ни за что больше не подходить к телефону, даже если ей позвонит Даррен Стар с предложением писать сценарии для его проектов. Хотя… В красках представив, как ей звонит Даррен, Варя поняла, что будущего работодателя должна знать в лицо, и побежала к компьютеру. Даррен Стар оказался крупным мужчиной итальянского типа - чем-то похож на главного героя клана Сопрано. «С ним можно работать», - решила Варя и прилегла на кровать, чтобы как следует представить, как она будет работать с продюсером «Беверли Хиллз, 90210», «Мэллроуз плэйс» и «Секса в большом городе». Работалось замечательно: Варя купила большой дом на Голливудских холмах, старинный розовый «Кадиллак», познакомилась с Билли Зейном…
        Зазвенел будильник - это значило, что до выхода из дома осталось полчаса. Варя бросилась в ванную, быстро побрила ноги бритвой, кое-как выщипала брови и накрасилась.
        Богдан ждал ее у машины. Завидев Варю, пошел навстречу, обнял, поцеловал в макушку и спросил:
        - Как дела?
        Обычный вопрос, требующий ответа: «Хорошо, а у тебя?», но почему-то Варе, прижавшейся к его теплому и сильному плечу, захотелось ему рассказать…
        О том, как нелегко писать сценарии для сериалов, которые, что ни делай, все равно получаются дурацкими, глупыми и никчемными. О том, что от нее ничего не зависит: идея достается сюжетчикам, диалогистам, продюсерам, американским партнерам - и они все, будто нарочно, делают все, чтобы сделать фильм как можно тупее. Актрисы влюбляются в главных героев и забывают, что по сценарию их следует ненавидеть, американцам кажется, что они одни во всем мире умеют работать, продюсеры от жадности нанимают таких гримеров и костюмеров, что хоть святых выноси. И единственное, что ты получаешь после того, как сериал заканчивается, - ощущение полной бессмысленности своей работы и некоторое материальное благополучие - контракт с дьяволом.
        - Но ты ведь можешь писать сценарии для кино, - посоветовал Богдан после того, как Варя, разбавляя жалобы всхлипываниями, выложила ему все свои сомнения.
        - Не могу, - буркнула Варя.
        - Почему?!
        - Потому что я боюсь, - мрачно заявила Варя. - И я не знаю, куда его нести, сценарий этот. И вообще я не знаю, как его придумать. Я могу сочинять дурацкие сериалы, а чтобы настоящее кино…
        - Ой, да ладно! - хохотнул Богдан. - Хочешь, познакомлю тебя с продюсером?
        - Хочу, - согласилась Варя и оглушительно высморкалась. - Кстати, Богдан, а ты чем занимаешься?
        - Строю, - ответил он.
        - Что строишь?
        - Дома, здания под офисы, загородные особняки… - Он пожал плечами. - Кучу всего.
        - Ух ты! То есть ты богат и страшно влиятелен?
        - Вроде того, - усмехнулся Богдан. - Куда поедем?
        - Давай к тебе, - предложила Варя. - Я влюбилась в твою террасу.
        - Значит, я тут ни при чем? - в шутку рассердился Богдан.
        - Ни при чем, - подтвердила Варя.

* * *
        Варя лежала в шезлонге на террасе и думала о том, что такие мгновения стоят десяти лет жизни. Вспомнив, что ей уже тридцать, Варя переосмыслила замечание насчет десяти лет и остановилась на годе. Потом года тоже стала жалко, и Варя решила, что это просто один из самых счастливых вечеров за последнее время. Богдан долго ругался по телефону, употребляя малопонятные слова и выражения, а потом уехал, сказав, что на стройке - катастрофа.
        И Варя осталась одна. Минуты две она боролась с искушением залезть во все ящики и шкафы, но искушение повергло ее в нокаут, и Варя, с подозрением оглядев стены, на которых вроде бы не оказалось видеокамер, решительно пошла в спальню.
        - Странно, - произнесла она вслух.
        Нигде - ни в гардеробе, ни на письменном столе, ни в комоде, ни в секретере - не было ничего личного. Аккуратные, пахнущие жасмином стопки белья. Деловые бумаги. Ни клочка, ни письма, ни фотографии.

«Может, это потому, что он недавно переехал?» - подумала она, но засомневалась. По Вариным представлениям, новосел должен жить в окружении коробок с бессмысленным, но дорогим сердцу хламом. «Может, он педант?» - испугалась она.
        Педантов Варя боялась до жути: они заставят ее складывать носки парами, помнить, куда она положила ключи от квартиры, выключать свет в ванной, класть на одно и то же место пульт от телика, уносить грязные чашки на кухню, а не прятать за монитором, они обязательно найдут под кроватью коробки от «Доширака» и использованные салфетки, а в холодильнике остатки борща, который Варя варила три месяца назад… В общем, превратят ее жизнь в ад.
        Но так как очень уж сильно переживать было лень, Варя стянула с дивана плед, бросила его на шезлонг, смешала коктейль и устроилась так, чтобы смотреть на реку.
        Зрелище было невероятное. Варя немедленно поняла, что деньги могут быть смыслом жизни - если на эти деньги ты покупаешь себе такой вид из окна.
        Вся ее жизнь вдруг показалась Варе такой скромной, почти убогой, все достижения, приобретения и цели - ничтожными, мелкими, смешными. Сейчас ее окружала роскошь - настоящая роскошь, а не то, что Варя обычно называла роскошью - платье с распродажи из «Подиума», лампу из антикварного магазина - не шедевр, просто старая лампа, ужин в «Лалуне» - чтобы до отвала.
        В этой квартире все было первоклассное: мраморная отделка, мебель из настоящего дерева, пледы из ламы, дорогое-дорогое постельное белье. Но главное, все было таким чистым, свежим, как будто новым, что от этого перехватывало дыхание.
        Варя встала, прошлась по террасе, которая была, наверное, чуть меньше палубы
«Титаника», заглянула на кухню и открыла двустворчатый холодильник.

«Что лежит в холодильнике миллионера?» - хихикнула она про себя.
        В правом отделении были соки, воды и фрукты. Слева Варя обнаружила курицу с рисом, салат из креветок, белужью икру, зеленый суп, разные сыры, невероятное количество колбас и копченого мяса, молоко и йогурты.
        Варя положила себе салат из креветок, сыр без плесени, буженину, налила стакан сока и вернулась на террасу. Сытую, укутанную в плед Варю разморило, и она, кое-как перебравшись в гостиную, заснула. «Пожить бы так хоть недельку…» - подумала она, проваливаясь в темноту.

* * *
        Лиза любила музеи. В прохладных залах, где стояла старинная мебель, висели полотна старых мастеров и даже воздух казался особенным, ей было удивительно спокойно. Связь времен, уважение к традициям, вещи, которым люди словно отдали душу… Она блаженствовала.
        И у Феди дома она ощущала то же самое - благоговение перед стариной, перед историей. Неловкость исчезла - осталось уважение к прекрасным вещам и к человеку, который все это бережно хранил и собирал.
        Да! Она мечтала именно о таком мужчине! Не о каком-нибудь выскочке! Ей нужен был мужчина с корнями, с пониманием жизни.
        Прабабушка Лизы была дворянкой. Хоть и не особенно богатой, но все-таки благородного происхождения. Прадед умер еще до революции, а прабабка предусмотрительно эмигрировала в Италию, где несколько лет жила с каким-то маркизом. Вместе они прогуляли его наследство, после чего маркиз женился на дочери газетного магната, а прабабушка познакомилась с известным русским художником-графиком и вернулась в Москву. Лизина бабушка была женой влиятельного чиновника из Госстроя, домохозяйкой и счастливой матерью, а мама Лизы, посредственная актриса, вышла замуж за режиссера и всю жизнь провела, разыгрывая домашнюю драму. У бабушки было трое братьев: один - ученый, теперь жил в Англии, второй стал главным редактором политического еженедельника, третий некогда считался одним из лучших кинооператоров «Мосфильма».
        Двоюродная тетя Лизы жила в Англии, выйдя замуж за англичанина, двоюродный дядя стал банкиром, а вторая двоюродная тетка имела собственный торговый центр.
        В этой большой, дружной, успешной семье Лиза, которая так и не поняла, что ей делать - удачно выйти замуж или взяться за карьеру, - была белой вороной, ее все любили, помогали и волновались о том, как сложится ее жизнь.
        Лиза очень гордилась своей семьей, своими предками и раньше часто ходила на Остоженку - смотрела на трехэтажный дом, который некогда принадлежал ее прабабушке. Потом дом снесли, выстроили что-то большое и красивое, но Лиза знала, что она - одна из немногих, кто действительно может похвастаться своей семьей. И больше всего на свете ей хотелось, чтобы семья ее уважала, чтобы ею гордились.
        - А где ты раньше жил? - поинтересовалась она, запивая любопытство прохладным белым вином.
        - Здесь рядом, на Пречистенке, - лениво ответил Федя. - А до того в Испании, Мексике, Калифорнии и Бейруте.
        - Что ты делал в Бейруте? - переспросила Лиза.
        - Жил. И работал.
        - О! - Лиза выразила недоумение и восхищение. - А это трудно - все время работать в разных местах?
        - Я думаю, легко, если хорошо зарабатываешь, - хмыкнул Федя. - Вообще-то во Франции, в Нормандии, у меня основная резиденция. Я ее так чувствую - мой дом. Там спокойно, красиво, неподалеку живет разная богема. Там у меня есть Милен - экономка, две горничные, садовники, охрана.
        - А ты сам русский?
        - Я сам… не знаю кто. - Он усмехнулся. - Сейчас и не разберешь.
        - Ну да… - кивнула Лиза.
        - А ты бы хотела жить со мной в Нормандии? - спросил он, откинувшись на стуле.
        - Странный вопрос, - мрачно констатировала Лиза. - Мы знакомы без году неделя.
        - Ну чисто теоретически, - упрямствовал Федя, - ты бы хотела жить в Нормандии, среди яблоневых садов, в большом загородном доме…
        Лиза задумалась.
        - Не уверена, - медленно ответила она. - Все-таки город… Знаешь, хоть здесь и суета, и пыль, и грязь, и всякая морока… Я люблю город. Я бы согласилась жить, как ты. И знать, что где-то в Нормандии есть дом. Есть… приют.
        - Здорово! - пылко воскликнул Федя. - Мы с тобой похожи. Очень трудно найти человека, который бы уважал кочевую жизнь. Пойдем в гостиную.
        В гостиной они устроились перед камином, разожгли огонь, и Лиза погрузилась в истому.
        - Ты довольна своей жизнью? - спросил Федя, глядя на пламя.
        - Не совсем.
        Это был сложный вопрос. С одной стороны, у нее были порядочные сбережения. И она всегда могла выйти за кого-нибудь замуж (в том, что по городу ходят десятки мужчин, желающих вступить с ней в официальные отношения, Лиза не сомневалась). В конце концов, она была известным фотографом.
        Но во всем прослеживалась какая-то неустойчивость. Все браки распались - семью она так и не создала. И не была уверена, что готова создать. Ее фотографии покупали, некоторые ими восхищались, но осторожные журналы заказывали снимки только в крайнем случае. Журналы боялись рекламодателей, которым подавай гламур, а Лиза была капризной, не умела подстраиваться. При желании на те деньги, что она зарабатывала съемками, можно было бы прожить, но жить на эти деньги у Лизы не было никакого желания. Жить в одно время с Мадонной, Юлией Тимошенко и Скарлетт Йохансен и при этом быть полуфотографом, полусветской дамочкой, полуженой было как-то несерьезно. Лизе хотелось большего - все вокруг хотят большего. А как этого большего добиться, и вообще что такое это большее, Лиза не понимала.
        Все это ей очень не хотелось никому рассказывать - она даже Варе ни разу не проговорилась, и только Маша однажды вытирала ей пьяные слезы и уверяла, что все получится.
        Но Феде она почему-то все рассказала. Было в нем нечто, что давало надежду на то, что он поможет. Не делом, так словом. И Лиза сначала нехотя, а потом все с большим отчаянием выкладывала все свои страхи и сомнения.

«Если он скажет, что мне пора взрослеть, я его брошу прямо сейчас», - закончив исповедоваться, подумала Лиза.
        - Я не хочу тебя ни в чем убеждать, - начал он, открыв новую бутылку французского вина. - Но мы думаем, что весь мир всегда будет относиться к нам, как папа с мамой. Для родителей мы - самые лучшие, что бы мы ни сделали. Но в жизни так не бывает. То есть бывает, но это надо заслужить. Чтобы тебя признали лучшим, нужно добиваться этого. Даже если ты Херб Ритц, тебе придется соглашаться с другими. Ты можешь оставаться собой, но зачастую тебе необходимо считаться с мнением рекламодателей или редактора журнала. Коллектив.
        - Но я это ненавижу! - возмутилась Лиза. - Почему тогда я, а не кто-то еще, если все равно приходится подстраиваться?
        - Ты сама ответила, - улыбнулся он. - Почему не кто-то еще? Потому что выбрали тебя. Тебя хотят. Надо этим пользоваться.
        - Но я не могу общаться со всеми этими девицами, которые готовы повеситься, если у них трусы не из последней коллекции! - Лиза всплеснула руками.
        - Рожай детей. Будь матерью. Подстраивайся под мужа.
        - Н-да… Пони бегали по кругу, - пробормотала Лиза.
        - Слушай, мои знакомые купили половину торгового центра. У них будет грандиозная реклама - по всему городу, во всех журналах. Хочешь, я тебя порекомендую?
        - Да что ты? - ахнула Лиза.
        - Да, но только там придется выслушивать их указания, - предупредил Федя. - Ты готова?
        - Да. То есть нет. Или да. Не знаю, - растерялась Лиза.
        - Слушай, попробуй, а? - предложил Федя. - Считай, что это игра.
        - Шахматы? - улыбнулась Лиза.
        - Бокс, - усмехнулся Федя.
        Он встал с широкого кожаного дивана, подошел к ней, наклонился над креслом, оперся руками на подлокотники, и Лизу окатило горячей волной. Федор коснулся ее губ, и у нее по затылку побежали мурашки - она закрыла глаза, положила руки на его мускулистые плечи и подумала о том, что он лучший мужчина в мире. Первый раз у них был теплый, а не горячий, спокойный, а не страстный секс, и Лиза чувствовала такое доверие, такую нежность и такую глубину чувств, что ей хотелось разрыдаться от переполнявших ее эмоций, но она лишь крепче прижимала его к себе и чаще заглядывала в глаза, словно хотела найти в них ответ на свою, а может, на их общую жизнь.
        Глава 5
        - Он о-о-очень умный! - восторгалась Маша. - Делает вид, что все это не имеет значения, но он учился в Кембридже, английский знает, как родной, и может рассказать обо всем на свете!
        - Тебе мужчина нужен или энциклопедия? - съязвила Варя.
        - У меня вот где… - Маша провела рукой по горлу, - этот ваш дешевый цинизм! Почему я должна все время приобщаться к вашим ехидным шуткам и прочей бесчеловечной галиматье? Мне нравятся умные, образованные мужчины, я не люблю весь этот ваш светский треп, и я, в конце концов, познакомилась с человеком, которого искала всю жизнь!
        - Маш, Маш, Маш! Прости! - примирительно сказала Варя. - Привычка. Нездоровая. Я рада за тебя. Главное, чтобы он был хорошим человеком.
        - Почему он должен оказаться плохим? - все еще кипятилась Маша.
        - Маш, потому что любой незнакомый человек может быть не таким, каким кажется! Ты что, ищешь во мне врага?!
        - Нет, я не ищу врагов, - поостыла Маша. - Просто вы такие… легкомысленные.
        - Маш, что с тобой происходит? - обиделась Варя. - Мы столько лет дружим, и единственное, что ты можешь сказать обо мне и о Лизе, - что мы легкомысленные?
        - Варя, извини, я просто устала. - Маша приложила ладони к вискам. - Я так нервничаю. Понимаешь, это идеальный мужчина - я влюбилась, я пропала…
        - Ну, ну, ну… - Варя перегнулась через стол и похлопала Машу по плечу.
        - Вы с Лизой другие. Вы так все легко начинаете и так просто заканчиваете… Я не могу так: «О, это не вариант, начнем все заново…» Я каждый раз до смерти боюсь, что снова ничего не получится, что я не найду того единственного… Я так хочу иметь мужа, семью, детей, а мне ведь уже тридцать, и я…
        - Маш, ку-ку, тебе всего лишь тридцать, и это только в двадцать кажется, что тридцать - старость, - утешала ее Варя. - Мы-то знаем, что это не так.
        - Да, знаем, но в тридцать уже думаешь о разных серьезных вещах! - сопротивлялась Маша. - И если я сейчас чего-то не сделаю, вся моя жизнь развалится. Мне так надоели эти тусовки, клубы… Я хочу тишины!
        - Это говорит сотрудник радиостанции. - Варя попыталась пошутить, но Маша лишь посмотрела на нее с отчаянием. - Ладно, Маш, извини, мне еще ехать на мозговой штурм. - Варя достала из бумажника кредитную карту. - У нас там новый сериал на подходе.
        - Я останусь, - вяло проговорила Маша. - Надо подумать.

* * *
        Кондиционер заклинило на позиции «мороз». Двадцать человек курили сигареты одну за другой, пили кофе, скатывались на обсуждение политики, последнего фильма Балабанова. Варе казалось, что эта нервотрепка не закончится никогда. Почему они все думают, что делают что-то новое и особенное? Главная героиня, как обычно, бедная и несчастная, в конце станет богатой и счастливой, а в промежутке будет бороться с врагами, интриганами, мерзавцами и завистниками. Вот вам завязка, придумайте, дорогие мои, несколько отпетых мерзавцев, завистников и врагов, а также очень хорошего миллионера, у которого будут свои мерзавцы, завистники, враги, и она сначала его не полюбит, а потом полюбит, но им будут мешать… И так шестьдесят серий.
        От сигарет в голове у Вари образовался туман. Она спрашивала себя: что здесь делает она, девушка из интеллигентной семьи, мама - адвокат, папа - политолог?
        Она же понимает, что все это лажа, и все понимают, но всех это устраивает, потому что за лажу платят хорошие деньги, а ее - нет, хотя деньги, конечно, имеют значение…
        Да еще этот сумасшедший кондиционер!
        - Варь, что делать с бабой олигарха? - спросила руководитель проекта Инна.
        - Я думаю, что баба олигарха не должна быть сукой. Пусть будет просто глупой дурой, которую все используют, и использовать ее станет главная вражина нашей героини. Она ей наплетет, что если та что-то сделает, то олигарх будет ее страшно уважать. А потом, в самом конце, она станет хорошей и выйдет замуж за начальника охраны. - Варя выпалила первое, что взбрело в голову.
        Как обычно, она решила, что сейчас все будут над ней смеяться, а руководительница проекта встанет и укажет на дверь. «Такой несусветной глупости я в жизни не слышала! - скажет руководительница. - Мы пригласили вас по ошибке. Извольте выйти вон».
        Но Инна лишь закивала головой, буркнула «отлично» и записала что-то в большой красной книге.

* * *
        На трясущихся ногах Лиза зашла в ресторан «Галерея». Федор топал где-то сзади. В большой сумке от «Сони Рикель» Лиза несла портфолио. «Ничего-ничего, я дорого одета, хорошо выгляжу, я работала с лучшими журналами…» - уговаривала она себя. Первый раз в жизни речь шла о больших деньгах, которые Лиза могла заработать сама. И если она их заработает, ее будущее обеспечено. Ее станут приглашать, ублажать, заваливать работой. Она станет богатой и знаменитой - и вся ее семья будет ею гордиться.
        В ресторане их ждали полный холеный мужчина, средних лет женщина с короткой стрижкой, небритый молодой человек и девушка с длинными темными волосами. Они все поздоровались, после чего заговорила женщина среднего возраста - она, как выяснилось, была старшим менеджером отдела рекламы.
        - Мы планируем агрессивную стратегию выхода на рынок, основной концепцией которого является… - бодро завела женщина, и Лиза тут же отключилась.
        Очнулась она лишь тогда, когда услышала пронзительный голос темноволосой девушки - менеджера по связям с общественностью. Обе они говорили одно и то же, только молодой человек - артдиректор - более-менее внятно изъяснился насчет того, что Лизе предлагается фотографировать.

«Они меня съедят, - жаловалась про себя Лиза. - Я стану кем-то другим».
        - …полторы тысячи долларов съемочный день, - договорил холеный мужчина. - Вас устраивает?
        - Вполне, - стараясь не визжать от восторга, важно ответила Лиза и радостно подумала: «Ну и пусть едят! Подавятся!»

* * *
        Варя уже минут десять сидела в туалете. Ей казалось, что здесь, в кабинке, безопасно. Не надо придумывать глупые истории, не надо злиться на щенячий энтузиазм коллег. К тому же тут по сравнению с комнатой было тепло.
        Хлопнула дверь.
        - Алло! - услышала Варя. - Это ты?
        - Лен, короче, слушай. У меня времени мало. Живет телка типа Ксении Собчак - вся из себя золотая молодежь, украшение общества, и все такое. Как положено, все ее ненавидят, а потом ее родители погибают в автокатастрофе, и оказывается, что у нее нет ни копейки денег. Деньги куда-то делись. Вот, ну и ей, типа, надо начинать все заново, но ее все, само собой, чмарят, на работу не берут, да еще и папаша как-то подозрительно погиб. Такая женская история а-ля «Блондинка в законе» с детективом. Лен, как тебе? Честно нравится? Ну, я не знаю… У меня сейчас работы до фига, но напишу, думаю, за год. А чего торопиться? И потом, что я с ним буду делать? В кино все свои - там им хватает амбициозных сценаристов… Я не занудствую, просто у нас все кино по родственной линии.
        По голосу Варя не могла понять, кто говорит там, за дверью, но это явно была какая-то девушка из их бригады.
        - Ладно, я пошла, Лен, давай. Спасибо за поддержку.
        Снова хлопнула дверь, Варя выбралась из кабинки, и тут зазвонил ее телефон.
        - Ты готова к встрече с прекрасным? - поинтересовался Богдан.
        - Ты о себе?
        - Нет! - расхохотался Богдан. - О продюсере, Сергее Цейтлине. Мы с ним завтра обедаем, присоединяйся. Встреча тебя ни к чему не обязывает.
        - Э-ээ… Ну, давай, - согласилась Варя. - Спасибо, ты такой заботливый.
        - Когда-нибудь и ты мне пригодишься, - пообещал он.

* * *
        Маша рассказывала Никите о своей семье. О просторной даче в Аксиньине, о теплой террасе, о плетеных креслах-качалках, о запахе пирогов, о черной глубокой реке, о плакучих ивах, о черноплодке, из которой бабушка делала настойки…
        - Конечно, папа был не очень известным актером по сравнению там с Роланом Быковым или Андреем Мироновым, но его знали, его любила Галина Брежнева - как актера, а потом вдруг все это растворилось, и мне даже казалось, что мне все это приснилось, - жаловалась Маша. - Я не скучаю по тем временам, меня скорее удивляет, как странно устроена жизнь.
        - Ну, и как же ты умудрилась стать экономистом? - полюбопытствовал Никита.
        Они сидели в тихом загородном ресторане на берегу реки. Никита заехал за ней после работы и почти насильно увез ужинать - Маша требовала душ, другую одежду, но он заявил, что она выглядит прекрасно.
        - От злости. - Маша пожала плечами. - Когда мне было четырнадцать, мама снова с кем-то развелась, и я дико злилась, что она не работает, а все ждет, когда кто-нибудь решит, что смысл его жизни - сделать ее счастливой. И мне почему-то казалось, что если я стану экономистом, то уж точно не пропаду. Вообще-то так оно и есть, но…
        - Что «но»?
        - Но я чувствую, что это не мое. Понимаешь, я промахнулась. Сделала страшную ошибку. Я читаю газеты, еженедельники и думаю: ну почему не я? Я бы так хотела стать во главе какого-нибудь серьезного издания, делать что-то полезное, интересное и вообще быть одной из тех, кто совершает что-то для истории, а не просто принимает участие в демографическом процессе. Понимаешь?
        Никита странно на нее посмотрел, но ничего не сказал.
        Официант принес горячее, Маша принялась за судак в сложном икорном соусе, но перехватила взгляд Никиты и чуть не подавилась. Его взгляд был тяжелый и злой. Маша и сама не поняла, чего испугалась, - тем более что в следующее мгновение он смотрел на нее с нежностью и вниманием. Но на долю секунды у нее пересохло в горле и хотелось бежать, громко крича: «Помогите!», размахивая руками, - подальше, очень далеко, лишь бы не испытывать жуткую, беспочвенную, одуряющую панику.
        - Невкусно? - забеспокоился Никита.
        - Все хорошо, - отмахнулась Маша. - Показалось, что кость проглотила. У меня так бывает - боюсь, что кость застрянет в горле. До ужаса.

* * *
        Вечером Лиза ждала Варю на веранде ресторана «Снобс» и немного злилась из-за того, что легко и привычно согласилась на встречу. Она была возбуждена и хотела подумать о том, как снимать рекламу. Нужно было пересмотреть кучу журналов, покопаться в Интернете, изучить новые тенденции, а вместо этого придется переливать из пустого в порожнее. Лиза поймала себя на том, что посиделки с подружками, на которых они болтали по пять, а то и по шесть часов, не казались уже такими заманчивыми, как раньше. «Бла-бла-бла…» - подумала Лиза о том, чем ей предстояло заниматься. Она чувствовала себя на подъеме, ей хотелось что-то делать, быть активной, занятой, преуспевающей и жаловаться, что ни на что не хватает времени - работа, работа, еще раз работа.
        - Фу, привет, бежала от Рождественского бульвара, такая пробка! - ворвалась на веранду Варя, размахивая сумкой. - Воды! - крикнула она официантке. - Как дела?
        - Хорошо дела, - сохраняя спокойствие, ответила Лиза. - Буду снимать рекламу для Кирсанова.
        - Для этих вот брендов класса люкс? - ахнула Варя.
        Лиза важно кивнула.
        - Да ты что?! - еще больше удивилась подруга.
        - Да, меня Федя познакомил, и они мне заказали всю рекламную кампанию.
        - Ни фига себе! - Варя всплеснула руками. - Круто как… Лиз, я за тебя очень рада. Но ты же не хотела рекламой заниматься. Ты хотела, как Клавихо, стать фотохудожницей, и чтобы все тебя уважали за твою неповторимую индивидуальность.
        Лиза рассердилась, но сдержалась.
        - Знаешь, мне предложили такие деньги, что отказаться - все равно что расписаться в собственной безнадежности, - непринужденно ответила она.
        - А-а… - то ли согласилась, то ли смирилась Варя.
        Обе почувствовали напряжение. Что-то пошло не так. Варя ожидала, что Лиза начнет метаться, ныть, паниковать, стенать на то, что рекламщики ее поимеют, жаловаться, что художник вынужден творить с гантелями в руках, что мир несправедлив…
        Но Лиза ничего такого не сказала. Она была такой твердой, решительной и самоуверенной, что Варя не знала, с какого бока к ней подступиться.
        - Ты с Машей не общалась? - поинтересовалась она.
        - Нет. - Лиза покачала головой. - Я ей не звонила, и она мне. По-моему, Маша должна сделать первый шаг - все-таки это она мне нахамила.
        - Просто международная дипломатия, - усмехнулась Варя. - Лиза, если ты забыла: это наша подруга Маша, она всегда такая. Мы ей всегда сами звоним, когда она дурит, ведь Маше потом долго бывает стыдно, и она не в состоянии сделать первый шаг.
        - Значит, ей пора меняться, если хочет общаться с людьми, - отрезала Лиза. - Мне надоело играть в эти игры.
        - Вот как. - Варя внимательно посмотрела на приятельницу.
        - Да, Варь, люди меняются, - завелась Лиза. - Время от времени чувствуешь, что ты из чего-то выросла. В детстве - из штанов, а когда взрослеешь - из рамок, из отношений, из предубеждений.
        - То есть. Маша стала для тебя мала? - все так же спокойно поинтересовалась Варя.
        - Варя, ну не о том, не о том ты говоришь! - вспыхнула Лиза. - Машка хорошая, ты же знаешь - я ее люблю, как сестру, у меня вообще ближе вас никого нет, но…
        - Но ты говоришь о ней снисходительно, - строго заметила Варя. - А так нельзя.
        - Хорошо, больше не буду, - покорилась Лиза, но затаила раздражение на всех, у кого в глазу бревно.
        Она еще не знала, что за бревно в глазу у Вари, но была уверена, что оно есть. Лиза немного предвосхитила события, но в конечном счете оказалась права.

* * *
        - У тебя бассейн? - Маша смотрела на него так, словно Никита признался, что держит в саду уссурийского тигра.
        Бассейн всегда был ее мечтой. Не надувной и не крошечный, как в бане, а настоящий бассейн, чтобы в нем можно было плавать и зимой, и летом.
        - И воду можно подогреть?
        - Можно, - усмехнулся Никита. - Хочешь посмотреть?
        Маша понимала, что к мужчине, насчет которого строишь большие планы, ехать на первом же свидании домой «смотреть бассейн» - не самое разумное дело. Но…

«Вдруг он подлец, и я его больше никогда не увижу? - подумала она. - И так и не выясню, каково это - бассейн в саду?»
        - Очень хочу посмотреть. - Маша затрясла головой.
        - Тем более здесь недалеко, - добавил Никита, отдавая кредитку официанту.
        Спустя минут двадцать они свернули на дорогу, с обеих сторон которой тянулись заборы. Некоторое время петляли по улицам, пока не добрались до кованой ограды, за которой виднелись сосны, ели, дубы, березы и дом. Ворота открылись, они проехали по аллее и остановились у входа в дом. Эта внушительная постройка из серого камня казалась пародией на английские замки, но, присмотревшись, Маша поняла, что дом действительно старый и строили его явно не в прошлом веке.
        - Уникальный дом, - сообщил Никита. - Ему двести лет. Уцелел чудом. Вообще-то от него мало что осталось, но я его восстановил. Знаешь, потратил такое количество денег, что самому неловко вспоминать, сколько все это стоило.
        - А зачем тебе это надо?
        - Ну… - Он задумался. - Я люблю жить там, где уже кто-то жил.
        Маша вздохнула. Она так рьяно уверяла друзей, что новый хороший дом в пригороде лучше старого отсыревшего дома в центре, что почти сама в это поверила. Но от воспоминаний об их с мамочкой квартире на Петровском бульваре щемило сердце. Стены там, казалось, дышали историей, и даже по совершенно новому асфальту каблуки цокали как-то особенно, а машины неслись со звуком, напоминающим стук пролетки. Гуляя по Сретенке, Маша кожей чувствовала, что здесь когда-то на санях мчался пьяненький Есенин, на Чистых Прудах ей виделся спешащий Маяковский, а на Тверской, у памятника Пушкину, она представляла себе встречу с друзьями-поэтами интеллигентного Валентина Катаева…
        В Куркине Маша чувствовала себя переселенцем из Старого Света, захватчиком, человеком, рвущимся в будущее - потому что ему стыдно вспомнить прошлое.
        Она с нежностью взглянула на Никиту и вдруг представила себе, как идет с ним к алтарю Елоховской церкви - в платье от Валентино, расшитом жемчугом, и в роскошной кружевной фате. Внезапно охрипнув от разгулявшегося воображения, Маша закашлялась и спросила севшим голосом:
        - А бассейн где?
        - Там. - Никита кивнул головой и повел ее в дом. Они насквозь прошли холл и очутились на террасе, за которой вытянулся бассейн.
        Маша подошла ближе и заглянула в голубую прозрачную воду. Дно бассейна украшала мозаика с рыбками, стенки были отделаны золотистой плиткой, а по бортам стояли деревянные шезлонги и елки в кадках.
        - Потрясающе… - прошептала Маша. - Такой вкус! Такое изящество!
        - Да-да, - усмехнулся Никита. - Мой дизайнер предупреждал, что все это будет производить неизгладимое впечатление на девушек.
        - Э-э… - смутилась Маша. - Наверное, это был очень хороший дизайнер. Кхе-кхе…
        - Пойдем в дом. - Он взял ее под локоть.
        Они прошли в большую гостиную с диванами, тяжелыми креслами, с маленькими стеклянными и большими деревянными столами, на которых стояли массивные серебряные пепельницы, стопками лежали журналы и газеты. «Мужская обстановка», - подумала Маша.
        - Ну вот, а теперь коронный трюк моего дизайнера, та-да-дам! - протрубил Никита и подвел Машу к красивому камину. Возле камина, в котором потрескивали дрова, стоял огромный угловой диван, а на полу красовалась шкура зебры.
        - Да-а… - удивилась Маша. - На этом месте девушки, наверное, падают замертво…
        - Только самые впечатлительные, - усмехнулся Никита. - Ты не хочешь выпить?
        - Клубничную «маргариту», - сообщила Маша в надежде, что как следует клубничную
«маргариту» приготовить не смогут и ее хоть что-нибудь здесь разочарует.
        Но Никита покричал, явилась пожилая женщина в черном платье с брошью, и спустя десять минут Маша блаженствовала на диване со стаканом восхитительной, в меру приторной клубничной «маргариты», с тарелкой сырного ассорти, вазой с фруктами и самым привлекательным мужчиной во Вселенной.
        Глава 6
        Варя вернулась домой, швырнула на диван сумку и в миллион первый раз пообещала себе поменять в коридоре плитку, на которую один из ее бывших швырнул в порыве страсти масляный обогреватель. Обогреватель Варя тоже не поменяла: она считала его жертвой, инвалидом и не находила мужества выкинуть из жизни. Несмотря на то что зимой в квартире было холодно, в окна дуло, а инвалид грел еле-еле, Варя его жалела и временами, когда становилось особенно грустно и одиноко, накрывала пледом.
        В доме у Вари было много чего, что удивляло ее знакомых: обогреватель-инвалид; потолок в ванной - Варя никак не могла его покрасить, потому что ей, несмотря на здравый смысл, нравились разводы и пятна, оставшиеся после того, как у соседей сверху протекла стиральная машина; деревянные оконные рамы, которые ей несколько раз обтачивали, выпрямляли, но так и не довели до ума - зимой из щелей залетали снежинки. Варя втайне от знакомых ненавидела стеклопакеты: ей казалось, что они разрушают романтику жилища. Но еще более яростно она ненавидела застекленные лоджии: она даже говорила, что уедет из страны только потому, что не может жить там, где люди добровольно лишают себя света и воздуха, а ко всему прочему выставляют на балкон всякий хлам.

…Сумка, как обычно, приземлилась мимо дивана. Диван стоял там, где раньше была кухня (пока Варя не сломала перегородки), то есть далеко, но на туалетном столике в прихожей были навалены счета, косметика, духи, фен, щипцы для завивки и распрямления волос, прокладки - все то, что Варя постепенно перетащила из ванной, чтобы каждое утро ругаться и обещать себе разгрести прихожую.
        Скинув обувь и одежду, она уселась на пол, оперлась о кровать и задумалась о странном тягостном ощущении, которое осталось после встречи с Лизой. Лиза вела себя так, как обычно выделываются девочки из представительств домов моды: пытаются сделать вид, что они стоят дороже, чем есть на самом деле. Варя вспомнила «представительниц» одной компании, торгующей одеждой прет-а-порте, которая устроила презентацию в честь весенней коллекции «Дизель». С виду не отличишь от дамочек из высшего общества (представительницам одежда достается с бешеной скидкой), из-за чего им кажется, что они достигли высшей степени интеллектуального и духовного совершенства. Обувь, аксессуары, прически - все самое модное, но взгляд такой, словно она тебя подкараулит в темном переулке и запросто грохнет по голове кирпичом - только ради того, чтобы отнять кошелек от Жан-Поля Готье.
        Варя, а также Маша и некогда Лиза не выносили этих выскочек: посмотри-какая-крутая-у-меня-задница, но сейчас Лиза… Неужели это та самая Лиза, с которой они как-то раз восемь часов кряду составляли список самых сексуальных мужчин планеты?
        - Робби Уильямс! - подпрыгивала Лиза. - Неделя секса и страсти на Гавайах, но ничего серьезного.
        - А вот с Джорджем Клуни у меня был бы мощный роман на полгода или на год, а потом бы я изменила ему с Робертом Родригесом, с которым мы бы жили несколько лет где-нибудь между Марокко и Лос-Анджелесом! - восклицала Варя.
        Неужели эта та самая Лиза, с которой они как-то раз прогуляли все деньги и поехали на такси к Маше, чтобы она оплатила дорогу и уложила их спать, а Маши не оказалось дома, и Варя полчаса искала ее по телефону, а Лиза страстно уговаривала таксиста не волноваться, а таксист готов был сам им заплатить, лишь бы избавиться от двух сумасшедших девиц?
        Лиза, которая уверяла, что друзья - это такие люди, чьи недостатки ты принимаешь как неотъемлемую часть достоинств? И эта самая Лиза собирается выкинуть Машу, как старые джинсы, только потому, что неожиданно - за считаные дни - «выросла» над собой?

«Странно, странно все это…» - подумала Варя. Что именно было странно, она так и не поняла, но внутри разрасталась тревога. Как будто она летела на самолете, который угодил в качку - сначала ты почти не обращаешь внимания, потом начинаешь присматриваться к пассажирам - есть ли страх на лицах, вызываешь стюардессу - якобы заказываешь воду, но на самом деле заглядываешь ей в глаза, словно в них можно прочитать ответ на вопрос: «Мы умрем?» А потом сидишь, вцепившись в подлокотники, и повторяешь про себя: «Господи, прошу тебя, чтобы все это закончилось! Господи, ну, пожалуйста, я не могу больше! Только чтобы хорошо закончилось не в том смысле, чтобы закончилось вместе с жизнью…» Чтобы успокоиться, Варя привычно потянулась к телефону, поразмышляла секунду и набрала номер Маши.
        - Не отвлекаю? - поинтересовалась она.
        - Слушай! - закричала Маша. - Я только что приехала от Никиты!
        Маша сделала паузу, ожидая вопросов.
        - Было что? - оживилась Варя.
        - Не совсем, - хихикнула Маша. - Мы целовались в бассейне…
        - У него бассейн? - ахнула Варя.
        - И какой! - Маша торжествовала. - Представляешь, у него старинная усадьба…
        Пока Маша взахлеб описывала особняк Никиты, его слуг, вид из окна, библиотеку, клубничную «маргариту» и ночные купания на грани секса, Варя выслушивала подругу со смутным чувством беспокойства.
        - Алло! Ты жива? - рявкнула трубка.
        - Да-да! - очнулась Варя. - Просто я, знаешь, о чем подумала… - Она немного помолчала. - Странно все это.
        - Что «это»? - обиделась Маша.
        - Ну… Понимаешь, вот мы жили-жили, такие, в общем, простые девушки по типу Бриджет Джонс, и вдруг откуда-то магнаты, миллионеры, строители…
        - И что? - сурово поинтересовалась Маша.
        - Понимаешь… - Варя медленно подбирала слова, так как сама толком не знала, что имеет в виду. - Если бы на твоем месте была Ксения Собчак или там Алсу, я бы не удивилась. Это Глюкозе поклонник может подарить мини-«Ровер», а мне - в лучшем случае абонемент в библиотеку. Я рассчитывала познакомиться с талантливым молодым режиссером или там оператором, а Богдан такой красивый, богатый и милый, что я вообще не понимаю, какое моральное право я имею находиться с ним рядом…
        - Варя! - воскликнула Маша. - Даже не пытайся заразить меня своей мнительностью! Я познакомилась с мужчиной моей мечты, так что пусть он разобьет мне сердце и променяет потом на какую-нибудь наследницу алмазных приисков, я все равно буду с ним, пока он меня не выгонит. Дай насладиться моментом!
        - Но ты, конечно, не веришь, что он тебя выгонит? - не без ехидства спросила Варя.
        - Мы с ним только что познакомились! - отрезала Маша. - На этой стадии я не собираюсь готовиться к тому, что Никита меня бросит. И я, между прочим, не сплю с мужчиной, пока не пойму, что нас связывает.
        - А я, значит, сплю, и поэтому у меня ничего не выходит? - рассердилась Варя.
        - У меня тоже не очень-то пока выходило, но я в отличие от тебя не намерена упустить свое счастье! - разозлилась в ответ Маша. - Если тебе охота рефлексировать, ныть и прогнозировать, как, когда и почему твой Богдан даст тебе от ворот поворот, - это, пожалуйста, к Лизе.
        - То есть мы с Лизой такие зануды, что ты даже обсуждать это не хочешь? - Варя почти кричала.
        - Знаешь, Варя, - холодно заметила Маша, - я не хочу говорить, пока ты так враждебно настроена. Давай остынем и созвонимся позже.
        - Давай! - заорала Варя. - Только я не понимаю, откуда в тебе взялась эта ханжеская уверенность, что ты лучше других!
        - Все, пока. - Маша отсоединилась.
        Варя в бешенстве швырнула трубку на ковер, от души обматерила подругу, но, немного успокоившись, подумала: «Черт! Что же это такое было?»

* * *
        - Я посмотрела портфолио, - строго произнесла менеджер по связям с общественностью, которую, как выяснилось, звали Леной.
        В девять утра Лиза глушила кофе в модном кафе на бульваре вместе с арт-директором Петей и той самой темноволосой девицей, в которой Лиза мгновенно почувствовала врага. Девица выглядела так, словно вставать в шесть утра - это нормально. Лиза же едва продрала глаза, кое-как напялила одежду, накрасила губы не тем цветом и сейчас умирала над второй чашкой капуччино.

«Зачем назначать встречу в восемь тридцать? - страдала она. - Это что, нарочно? Им кто-то рассказал, что я не умею рано вставать, и они сейчас будут ломать мою волю, пользуясь беспомощным состоянием?»
        - Все это, конечно, очень ярко и интересно, - сухо похвалила Лена. - Но нам бы хотелось, чтобы вы отошли от привычного стиля. Наши покупательницы не стремятся к экстремальному образу, мы ориентируемся на обеспеченных домохозяек, на тех, кто скорее хочет быть, как Селин Дион, чем как Гвен Стефании. Вот посмотрите.
        Она протянула Лизе полароидные снимки.
        - Здесь модели в той одежде, которую мы будем снимать, - пояснила она. - Чтобы у вас было некоторое представление. Классический макияж, классический стиль.
        Лиза задумчиво разглядывала фотографии.
        - Может… - неуверенно спросила Лиза, - пригласить более яркие модели?
        - Если вы имеете в виду типаж, который вы обычно используете, - Лена открыла портфолио и ткнула пальцем в стриптизершу с пятым размером груди, - то это исключается. Подобный имидж у наших клиенток ассоциируется с баней, пьянкой и супружеской изменой.
        - А я думала, что такой имидж ассоциируется с сексом! - отрезала злая и невыспавшаяся Лиза. - Что, у обеспеченных домохозяек не бывает секса? Или они испытывают оргазм только в бутике «Маррас»?
        - Я тя понимаю, - встрял артдиректор. - И мне ваще очень нравится, че ты делаешь, но просто это децл не в тему. У нас есть как бы уклон в семейный шоппинг, чтобы они там и для себя отоваривались, и ребенку подгузники от
«Версаче», и мужу галстук, а такие сиськи в семейный шоппинг, типа, не вписываются. Законы жанра.
        - О\'кей, - вяло согласилась Лиза.
        - У нас на презентации будут Алена Свиридова, Валерия, Тина Канделаки, Наталья Водянова, - сообщила Лена. - И наши модели. А теперь представь, если среди них появятся вот эти твои девицы.
        - Ну да… - грустно кивнула Лиза.
        Ей так весело было работать со стриптизершами: это такой кураж, такой драйв делать смелые, на грани с порнографией снимки, щекотать общественный вкус…

«А потом мне закажут рекламу „Гермес“, а потом какого-нибудь СПА-курорта, а потом я начну делать фотографии для предвыборной кампании депутата Надувайло… - размышляла Лиза. - И все. Куча денег, ноль эмоций».
        Мысль о куче денег на время возбудила, но растворилась в перспективе скучной, однообразной работы. Зазвенел телефон.
        - Алло… - буркнула Лиза.
        - Как у тебя дела? - весело спросил Федор.
        - Не знаю, - сдержанно ответила Лиза.
        - Значит, так, - бодро начал Федя. - Ты там не капризничай и сопли не пускай. Но, конечно, если хочешь превратиться в одного из непризнанных гениев, откажись от работы прямо сейчас.
        - Извините. - Лиза встала из-за стола и убежала в туалет. - Федя, они хотят, чтобы я делала все по-другому! Они меня разрушают!
        - Лиз, прости, но ты просто привыкла потакать своим слабостям, - резко отчитал ее Федор. - У тебя пока есть шанс, но при желании можешь смело его просрать.
        - Федь, а вот мне интересно, ты чего так обо мне заботишься? - насторожилась Лиза.
        - Не поверишь, - хмыкнул он.
        - Ну уж я постараюсь! Тем более, я наивная и доверчивая.
        - Ты мне нравишься, - сказал Федор и отключился.
        И тут Лиза представила, как в порыве мнительности собственными руками разрушает счастье в личной жизни, успехи в карьере и оказывается у разбитого корыта, полного всех ее дурацких комплексов, предрассудков и детских капризов.
        Лиза решительно вернулась к столу, допила кофе, потребовала свежевыжатый морковный сок и сообщила Пете с Леной, что готова к работе и не имеет никаких возражений.

* * *
        Перед входом в чайную, что в саду «Эрмитаж», Варя запаниковала.
        - Богдан, может, я тебя в машине подожду? - робко спросила она.
        Тот расхохотался:
        - Что, труса празднуешь?
        - А что я ему скажу? - воскликнула Варя, которой хотелось залезть в кусты и разреветься.
        - Ничего не надо говорить. - Богдан обнял ее и поцеловал в макушку. - Вы познакомитесь, а там посмотрим.
        - Куда посмотрим? - застонала Варя, которую Богдан подталкивал ко входу в кафе.
        - Вперед, в будущее - смело и уверенно, - заявил он, волоча ее за собой.
        Варя еще не оставила мысль о том, что можно просто удрать, но с низкого дивана им навстречу уже поднимался полный высокий мужчина с проседью в волосах.
        Богдан начал с ним обниматься, хлопать по спине, целоваться по-русски, троекратно, а Варя с интересом разглядывала кинопродюсера.
        Некоторое время они заказывали чай, еду, Богдан интересовался жизнью незнакомых ей людей, потом Сергей, кинопродюсер, рассказывал о Михалкове, Литвиновой, Мироновой, Тарантино - запросто, по-семейному, как будто каждый в стране знает, что у Михалкова на Николиной горе опять растащили кирпич, предназначенный для беседки, а у Тарантино дачу смыло волной.
        Варя держалась изо всех сил, пока Сергей не спросил:
        - А что там Богдан говорил насчет идеи?
        - Какой идеи? - хрипло спросила Варя и тут же бросилась пить горячий чай.
        - Идеи для сценария, - уточнил продюсер.
        Конечно, Варя могла сказать, что идея пока еще только в зародыше и что лучше она ее как следует обмозгует, распишет на бумаге, но ей так хотелось произвести на продюсера впечатление, так хотелось, чтобы он при ней, а не где-нибудь у компьютера, читая электронную почту, посмотрел на нее с уважением, с интересом… Она судорожно рылась в памяти, стараясь извлечь хоть что-нибудь, напоминающее гениальную идею… И вдруг она вспомнила чужой разговор в туалете. «А что, если?..
        - подумала Варя. С одной стороны, это была чужая задумка, но, во-первых, хорошая мысль приходит не только в одну голову - вспомнить хоть электрическую лампочку, а во-вторых, никогда эта… ну, та, которая… все равно ничего не напишет. Знает Варя этих ремесленников - только говорят. Тем более она в последнее время размышляла над чем-то в этом роде.
        Окончательно запутавшись, Варя уставилась на Богдана, но он ответил ей таким спокойным, доброжелательным и обнадеживающим взглядом, что она приободрилась и неожиданно заявила:
        - Ну, есть идея триллера. Живет девушка типа Ксении Собчак - золотая молодежь, украшение общества, и все такое. Как положено, все ее ненавидят, а потом ее родители погибают в автокатастрофе, и оказывается, что у нее нет ни копейки денег. Деньги куда-то делись. Ну, и ей надо начинать все заново, но ее все, само собой, чмарят, на работу не берут, да еще и папаша как-то подозрительно погиб. Такая женская история а-ля «Блондинка в законе» с детективом.
        Продюсер прикусил нижнюю губу, закатил глаза, подумал…
        - Мне нравится. Можно сделать полный метр, можно сериал - но это в худшем случае. Можешь написать синопсис?
        - Могу, - неуверенно подтвердила Варя. - Вам правда нравится?
        - Если бы мне не понравилась, я бы из вежливости и от хорошего отношения к Богдану сказал бы, что идея интересная, но сырая. Так как я этого не сказал, значит, мне правда нравится. Будем работать. Деньги - не проблема. Ты, главное, напиши побыстрее.
        Варя дико посмотрела на Богдана, выползла из-за низкого столика, пошла в туалет, а там стала прыгать, махать руками и тихо повизгивать от счастья.
        О том, что она некоторым образом украла идею, Варя задумалась ровно на секунду, ей на миг стало стыдно, но девушка быстро убедила себя в том, что идея плавала на поверхности - кто не успел, тот опоздал. Она-то прекрасно знала, как затягивает ремесло: все ее коллеги мечтали написать сценарий «для большого кино», но ни один не дошел даже до титульного листа.
        Точно так же все журналисты мечтают написать книгу, но пишут единицы. Многие годами марают бумагу - выбрасывают, вычеркивают, откладывают, делятся творческими планами, но мечты так и остаются мечтами.
        - Богдан, почему ты такой хороший? - спросила Варя, когда они три часа спустя ехали домой.
        В чайной они с продюсером обсуждали детали, продумывали героев и спорили насчет того, кому играть главную героиню.
        Варя была в диком восторге: наконец что-то настоящее, увлекательное!
        - Почему ты все это для меня делаешь? - настаивала Варя.
        - Мне хорошо с тобой, - сказал Богдан и положил руку Варе на коленку. От руки стало очень тепло.
        Варе хотелось задать миллион вопросов, выразить множество сомнений, но от этого тепла ее вдруг разморило и стало так уютно и сонно, что она откинула кресло и задремала, размышляя о том, что раз уж есть в жизни черные полосы, то и белые тоже есть и нечего бояться перемен к лучшему.
        Глава 7
        - Маша, это Лиза тебя беспокоит, - сдержанно представилась Лиза.
        - Я догадалась, - усмехнулась Маша. - Определился твой номер телефона.
        - Я бы хотела забрать белое платье от Валентино, не возражаешь, если я к тебе заеду?
        - Я буду дома в течение двух часов.
        - Отлично.
        Через сорок минут Лиза ругалась с консьержем, который отказывался ее узнавать, а у Маши был занят телефон, и Лиза ходила кругами по просторному холлу, злая на весь мир, а особенно на Машу, которая, как думала Лиза, все это нарочно подстроила.
        - Проходите, - разрешил, наконец, портье и даже выбрался из-за стола, чтобы вызвать ей лифт.
        Лиза отблагодарила его уничтожающим взглядом, вошла в кабину и стала спиной к консьержу, якобы рассматривая себя в зеркале.
        - Проходи, - пригласила Маша, которая была при полном макияже и в вечерних туфлях.
        - Куда-то собираешься? - поинтересовалась Лиза.
        - Да, мы с Никитой идем на Хворостовского, - гордо сообщила Маша.
        - О! - лаконично отреагировала Лиза. - Слушай, я у тебя переоденусь? А то времени нет. Сегодня показ Валентино в «Метрополе», ну, я решила в «Валентино» и одеться.
        - Ты с Федором идешь? - не удержалась от любопытства Маша.
        - Федор в Сибири. Завтра приедет. Меня Кирсанов пригласил. Не он сам, а его команда, - похвасталась Лиза.
        Так как в этом бахвальстве Маша не заметила ничего особенного - Лизе всегда нравилось быть в центре светской жизни, - то смилостивилась и спросила:
        - Ты с Варей общаешься?
        - В общем, да, - кивнула Лиза.
        - Она мне тут звонила и гнала насчет того, что недостойна Богдана, а я недостаточно хороша для Никиты… В некотором смысле бред насчет того, что все слишком хорошо.
        - Знаешь, что меня действительно удивляет? - спросила Лиза, подкрашивая губы.
        - Что?
        - То, что мы познакомились почти одновременно. Сначала я с Федором, потом Варя с Богданом, а теперь и ты с Никитой… Какое-то фантастическое совпадение.
        - Да ничего странного! - отмахнулась Маша. - Просто время пришло.
        - Да! - обрадовалась Лиза. - Пришло время знакомиться с миллионерами. У каждой девушки наступает такой период! Так сказать, естественный этап развития.
        Маша нахмурилась, а Лиза в темпе собрала одежду, попрощалась и убежала.

* * *
        - Можно с вами поговорить?
        Лиза сверху вниз смотрела на девушку в джинсах, длинной голубой футболке и бусах из фальшивого жемчуга до пупка. В руках девушка держала фотоаппарат, на плече висел кофр.
        - Можно, конечно, а что случилась? - удивилась Лиза.
        - Мы не могли бы выйти, кричать не хочется! - прокричала девушка.
        Музыка действительно лупила по ушам, так что Лиза без возражений пошла за незнакомкой. Показ Валентино только что закончился под аплодисменты московского бомонда. Лиза первый раз в жизни сидела в первом ряду - рядом с Кирсановым и его женой, ее снимали телеоператоры, а фотографы из «Харперз Базара» и «Вога» щелкнули для светской хроники.
        Девушка вышла на улицу и отошла подальше от входа, где на свежем воздухе толпились гости с коктейлями.
        - Меня зовут Катя Подольская, я фотограф, - представилась она. - Может, глупо говорить вам все это, но я долго думала и решила сказать.
        - Та-ак… - Лиза полезла в сумку за сигаретами.
        - Этот заказ для Кирсанова - мой заказ, - выдала Катя.
        - Очень интересно, - прищурилась Лиза.
        - Вы можете думать обо мне все что угодно, - продолжила девушка. - Но мне хотелось, чтобы вы знали - это нечестно. Я пять лет работаю в фотографии и такой заказ ждала все эти пять лет. Для меня это не только деньги, это возможность выйти на другой уровень. Я два месяца обхаживала Кирсанова, два месяца не спала по ночам, а потом за вас попросили, и все мои планы разрушились. Я хотела сказать вам, что вы не лучше меня, просто за вас попросили.
        Лиза видела, что девушка сильно волнуется, что она не хочет ее оскорбить, что она, собственно, просит о помощи, и Лиза чуть было не решила отказаться от съемок, но тут она представила, что скажет Федору, и ей стало стыдно за слабость и глупость.
        - Понимаете, Катя, - едва она начала говорить, как заметила, что далеко не глупая Катя все поняла, - может, я и не лучше вас, а может, и лучше. И возможно, это не ваш шанс, а мой. А то, что у меня есть знакомые, которые помогают мне в жизни, - да, это преимущество, и я не собираюсь от этого отказываться. Ясно?
        - Ясно, - прошептала Катя.
        Лизе показалась, что девушка готова заплакать, но решила, что так уж устроена жизнь - иногда тебе фартит, а в другое время нет денег на сигареты. Поэтому Лиза развернулась и ушла, и ей то ли послышалось, то ли Катя действительно бросила вслед: «Ведьма!»

«Неудачница!» - подумала Лиза, но настроение отчего-то испортилось, и она поспешила уехать.

* * *
        На концерте Хворостовского Маша заскучала. Баритон был в ударе, исполнял проникновенно, а у Маши никак не получалось сделать воодушевленное лицо, как у соседки справа, или хотя бы пустить слезу, как соседка слева.
        В конце Маша хлопала, как одержимая, от радости, что Хворостовский не стал петь на бис, а Никита с любопытством косился на нее.
        - Тебе понравилось?
        - Ну… - замялась Маша. - Хороший концерт, но какой-то длинный.
        - Да, лучше бы мы пошли в джаз-клуб, - согласился Никита. - С непривычки классика тяжело идет.
        - А что же ты тогда меня на этот концерт пригласил?
        - Ну… Ты так восхищалась настоящим искусством, глубиной и выразительностью, что мне захотелось доставить тебе удовольствие, - не без смущения признался Никита.
        - В следующий раз все мои восторги дели на два, - пошутила Маша и осеклась: а вдруг следующего раза не будет?
        - Тогда заранее приглашаю тебя на Земфиру, - улыбнулся он. - Все же как-то поживее. А сейчас, может, поедем ко мне?
        - Никита, - Маша опустила глаза и взяла его за руку. - Я хотела сказать, что у меня есть принципы, которые не позволяют мне ложиться в кровать сразу после знакомства.
        Произнеся эту фразу, тщательно отрепетированную дома, Маша почувствовала себя до того нелепо, что чуть было не брякнула: «Ой, я пошутила, поехали к тебе, устроим оргию!» Но ведь не зря же она металась вчера целую ночь без сна и покоя? Первый раз за последние семь лет Маша чувствовала, что не может быть циничной и развязной.
        Она долго и мучительно привыкала к тому, что современный мужчина отказывается брать на себя всю инициативу и ответственность, ждала, что за ней будут ухаживать, ее станут соблазнять и искушать, но этого не происходило и она сдалась, стала, как все - предприимчивой и напористой. Конечно, встречались, как она про себя говорила, «джентльмены», но они попадались так редко, что молодая, здоровая и сексуальная Маша серьезно подумывала о вибраторе.
        - Я понимаю, - мягко ответил Никита. - Пока ты не будешь готова, я ни на чем не настаиваю. Просто я думал, что тебе у меня понравилось, и хотел пригласить в гости.
        - Спасибо, - тихо ответила Маша.
        - Но ты очень соблазнительная. - Он провел рукой по ее волосам. - Меня влечет к тебе, но я вполне могу подождать.
        - Ты такой добрый. - Маша крепче сжала его руку. - Мне сегодня подруга говорила: так не бывает, это как мечта, которая никогда не сбудется. Я еще на нее обиделась, а теперь мне тоже кажется, что все слишком хорошо.
        - У каждого человека иногда должно быть все слишком хорошо. Главное, не надо этого бояться.
        Он поцеловал ее в щеку, потом его руки легли ей на талию, а она обнимала его, и Маша не поняла, как они добрались до его дома, как оказались в бассейне с теплой водой, как с нее соскользнул купальник, как она кинулась к Никите, у которого от страсти рвались плавки, и как они, будто в голливудском кино, плескались у края бассейна, и она кричала - так кричала, что самой страшно было, но не кричать не могла, и внутри жгло… Маша чувствовала, что он заполнил ее так, что не осталось свободного места, и они ушли под воду, и тело вдруг стало безвольным и слабым, а он все не мог оторваться и прижимал ее, а она вздрагивала и обнимала загорелые плечи, искала его губы и не могла открыть глаза…
        - Вот тебе и принципы… - пробормотала Маша.
        Никита усадил ее на бортик, подтянулся и вылез из воды, взял длинные махровые халаты, один накинул ей на плечи, во второй закутался сам и посмотрел на нее пустым бессмысленным взглядом.
        - Да уж, - рассмеялся Никита. - Человеком убеждений тебя не назовешь. Но мне нравится твоя гибкость - во всех смыслах.
        Он сел рядом, взял ее руку в свою, прижался к плечу щекой, а Маша вообразила, как лет через пять они вот так же сидят у бассейна, только это уже не его, а их бассейн, их дом, их жизнь…

* * *
        Лиза открыла дверь, швырнула сумку, стянула платье, бросила его на пол и пошла в ванную - смывать косметику. Протерев лицо молочком для снятия макияжа, прошлась влажной салфеткой, брызнула термальной водой, приложила мягкое зеленое полотенце - и так, с полотенцем в руках, уставилась на себя в зеркале. На первый взгляд - ухоженная молодая женщина. Но стоит уткнуться в зеркало - становятся видны морщинки под глазами, на лбу, поры на носу, некоторая усталость кожи, желтоватые тени на веках… Иногда - в особо унылом настроении - Лиза рассматривала себя в увеличительном стекле и представляла, как время беспощадно морщит кожу, как безвозвратно уходит свежесть, тускнеют волосы…

«Я хочу посмотреть, во что меня превратит время», - Лиза вспомнила слова Анжелины Джоли. «Легко ей говорить!» - возмутилась она. Лиза боялась времени - оно так быстро уходит, не успеешь оглянуться - а тебе восемьдесят, артритные пальцы хрустят, дряблая сухая кожа свисает с костей, чтобы ходить, нужна палочка, а чтобы жить - куча лекарств…
        Лиза иногда так отчетливо представляла себя лет в семьдесят пять, что ее саму это пугало, и сейчас она упрямо смотрелась в зеркало, воображая, как по лицу разбегаются складки, делая ее похожей на шарпея… И вдруг из стекла на нее уставилась старуха: щеки в коричневых пигментных пятнах, нос покрыт сеткой сосудов, с жидких, седых у корней волос недавно сняли бигуди…
        - Мама! - завопила Лиза и метнулась из ванной, опрокинув по дороге корзину с грязным бельем.
        Она вылетела в коридор, упала в кресло и попыталась восстановить дыхание - сердце часто-часто стучало, ладони вспотели, а в груди как будто что-то застряло.

«Спокойно, спокойно, - твердила про себя Лиза. - Это паника, обычная паника… Я не сошла с ума, просто расстроилась…»
        Несколько успокоившись, Лиза подкралась к большому зеркалу в коридоре, заглянула и уставилась на себя - женщину тридцати лет, в отличной форме, с роскошными светлыми волосами и чистой кожей.
        - Я сошла с ума, я сошла с ума, - тихо пропела она. - Мне нужна лоботомия-а…

«Может, найти эту Катю и вернуть ей заказ? - проскользнула мысль. - Но тогда у меня в старости уж точно не будет денег на зубные протезы», - ответила Лиза самой себе, нашла сумку и вывалила из нее полароидные снимки, которые ей отдала Лена.

* * *
        Варя позвонила Богдану. «Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети», - сообщил стальной женский голос.
        Богдан сказал, что едет в баню на мальчишник к стратегическому партнеру. Что это значит? Что они закажут дорогих проституток? Варя попробовала представить Богдана с дорогой проституткой. Картинка сложилась, отчего Варю чуть не стошнило, и она решила, что лучше ей вообразить его с веником и с массажистом. Или с массажисткой? Имеет она вообще право его ревновать?
        Варя вспомнила приятного во многих отношениях молодого человека, с которым она встречалась пару недель, а потом на вечеринке в честь выпуска нового альбома какой-то поп-группы увидела его с облезлой девицей, которую он представил как свою девушку. Не то чтобы она успела влюбиться, но то, что у него есть девушка… И ведь он еще отлавливал ее в темных углах и объяснялся: мол, с девушкой у него все серьезно, так что ничего ей не говори, как будто Варя собиралась во всеуслышание заявить, что занималась с ним сексом четырнадцать дней подряд - три раза каждый день…
        Варя прочитала столько журналов, в которых мудрые журналистки уверяли, что мужчина изменяет инстинктивно, потому что самец, и что семья - это работа, тяжелый труд, что в браке надо идти на компромиссы… Но какие могут быть компромиссы с человеком, который напился, поскользнулся, упал и совершенно случайно попал членом в барышню, у которой хватает наглости звонить и сопеть в трубку? Правильно это?
        Так и не решив сложный вопрос, Варя включила ноутбук и села писать краткое содержание будущего сценария. Но дальше титула «Сценарная заявка» дело не пошло - Варя перевозбудилась и не могла сосредоточиться на работе.
        Она скинула джинсы, развалилась на кровати и представила, что Богдан дарит ей кольцо с бриллиантом в три карата и просит стать его женой.
        Интересно, это здорово - быть чьей-то женой? Несмотря на то что они с Лизой и Машей все время делали вид, что страдают от одиночества, по-настоящему переживала только Маша. Маша действительно хотела семью, детей, баню, георгины в саду, ландшафтный дизайн… Маше хотелось уюта и надежности, защиты и покоя.
        Лиза относилась к браку как к развлечению - ей нравились свадьбы, нравились свадебные путешествия, а потом нравилось скандалить, страдать и разводиться.
        - Бывшие мужья - это как большая семья, - уверяла она. - Если мы несколько лет жили вместе, спали вместе, а потом вместе делили имущество, и у него до сих пор в гостиной висит мой Коровин, а у меня его костюмы, то уж, наверное, мы всегда поможем друг другу в трудную минуту.
        А Варя возвращалась вечером домой, открывала окна, за которыми шумела весенняя гроза, наливала в высокий стакан ледяной зеленый чай со свежей мятой, лимоном и тархуном, и у нее щекотало в желудке от удивительного чувства, которое так и не прошло к тридцати годам, - одна дома, можно делать все что угодно! Варе нравилось одиночество, нравилась тишина - особенная городская тишина: гудит телевизор, доносится с улицы гул машин, соседи что-то делят за стеной, лифт скрежещет, во дворе гуляют забулдыги, и она одна со всем миром, и никто ее не спрашивает: «Где мои лезвия?», и никто не смотрит новости, когда она работает, и никто не гремит кастрюлями, бормоча: «Опять курица!»
        Варя решила, что когда станет старенькой, наймет компаньонку, как в романах.

«Главное в жизни, - рассуждала Варя, - не стареть душой. Как только у человека пропадает интерес к жизни, он разваливается. Для меня главное - работа, и если я не смогу писать, вот это будет трагедия».
        Варя посмотрела на компьютер, задумалась о том, как прекрасно будет построить загородный дом и самозабвенно творить - лунными ночами, с утра спозаранку, днем, после обеда, в легкой истоме…
        И решила отложить работу до завтра.

* * *
        Лиза разглядывала фотографию Федора.

«Какой же он красивый!» - решила она, приложила к цифровому фотоаппарату снимок Брэда Питта из журнала «GQ» и сделала вывод, что Федор лучше. Четыре года назад Варя, Маша и Лиза договорились: если им кажется, что с каким-нибудь молодым человеком все очень серьезно, они до поры до времени не показывают его подругам. Не потому, что подруги могут что-то там не то… А потому, что пока все зыбко и неопределенно, забегать вперед страшно, а если ты кого-то выставляешь на суд лучших подруг - это и есть «забегать вперед».
        Но сейчас ей очень хотелось похвастаться Федором - показать, какой он шикарный, спортивный и привлекательный. Хотелось, чтобы за нее кто-нибудь от души порадовался.
        У Вари было занято. Маша долго не подходила к телефону, но в конце концов отозвалась.
        - Маш, ты где? - Лиза вскочила с дивана и принялась ходить по комнате - она так всегда делала, когда волновалась.
        - Я у Никиты, - холодно ответила Маша.
        - Ты дома сегодня будешь?
        - Наверное, - без энтузиазма ответила Маша. - Мне ведь завтра на работу.
        - Я заеду?
        Маша некоторое время молчала.
        - А что случилось? - спросила она осторожно.
        - Да, собственно, ничего особенного. Просто хотела поболтать. Думала показать тебе фотографию Федора.
        Маша еще немного помолчала.
        - Лиза, - произнесла она тоном учительницы, которая в сотый раз поясняет ученику, что «корова» пишется через «о», - я устала, а мне еще надо выспаться. Прости, но я не могу всю ночь выслушивать всякие глупости.
        - Глупости? - ахнула Лиза.
        - Прости! - одумалась Маша. - Я не то хотела сказать…
        - Ну уж нет! - вспыхнула Лиза. - Что сказала, то и хотела! А я вот что тебе скажу - пошла ты в жопу!
        Маша, для которой слова вроде «жопы» были ударом по психике, задохнулась от возмущения. Но Лиза уже бросила трубку, и Маша осталась наедине со своим негодованием, а также с оправданиями, которые, как ей казалось, вполне извиняли то, что она обозвала переживания Лизы глупостями.
        Глава 8
        Маша сидела на работе и глазела в монитор без всякого понимания. Час назад она открыла отчет о рекламе за последний квартал - следовало выяснить, что там происходит с доходами - рост или падение, но цифры никак не укладывались в голове.
        Вчера Никита усадил Машу на диван, велел залпом выпить бренди и сообщил новость, от которой Маша на несколько часов впала в паралич и так до сих пор и не оправилась. Друг Никиты, известный промышленник, купил погибающий от нищеты политический еженедельник и собирался сделать из него процветающее издание. Для этого им нужен крепкий главный редактор, способный вести через весь журнал финансовую линию. Ему в придачу нанимают шеф-редактора, который будет заниматься творческой составляющей, а вот место главного редактора Никита предложил Маше.
        - Но я же не могу… - мямлила Маша.
        - Маш, послушай, ты здорово ориентируешься, что можно продать, а что нет, - убеждал Никита. - Им это и требуется.
        - То есть я буду надзирателем? - волновалась Маша.
        - Ты думаешь, им там нравится считать копейки? - настаивал Никита. - Прежний владелец играл в игрушки: хочу журнал. А потом ему все это надоело, и они там все, как на бомбе - если рванет, все без работы останутся. Им сейчас платят от случая к случаю - аж штаны висят. В прямом смысле. Ты их всех сделаешь богатыми, они на тебя молиться будут. Ты же не абы кто, ты - финансовый директор отличной радиостанции. У тебя репутация, опыт…
        - Не знаю, не знаю… - ныла Маша. - Я не директор, я зам директора…
        Для того чтобы пережить острый приступ паники, пришлось напиться: под влиянием бренди все стало не так страшно и даже показалось, что ТАК бывает - встречаешь хорошего человека, тебе предлагают чудесную работу, все складывается.

«Сходи в церковь, поставь свечку», - посоветовала бы домработница Капитолина Васильевна, которая была убеждена, что исполнение желаний - очередное испытание в жизни. Капитолина Васильевна была редким сейчас типом прирожденных домработниц - тех, что приезжали в Москву из деревень, селились в особой комнате для прислуги и жили с хозяевами всю жизнь. Капитолина Васильевна строго следила за приходящей к Маше няней - была уверена, что няня недоглядит; готовила - выжила двух кухарок, которые провинились в том, что варили борщ без каких-то особенных ухищрений; каждый день мыла под кроватью и утешала маму, когда отец не приходил домой ночевать.
        Три года назад Капитолина умерла, и Маша с предубеждением нанимала бывших библиотекарш, которые подрабатывали уборкой: их приходилось держать в ежовых рукавицах. Домработниц передавали из рук в руки со строгими установками: не баловать, больше денег не платить, богатым знакомым не отдавать - развратят.
        Варя таким образом испортила Маше трех уборщиц: жалела, накидывала денег, и вот они уже требуют тысячу рублей за уборку, убегают в богатые дома, а потом еще и жалуются, что их заставляют с мылом драить лепнину и каждый день протирать хрусталь на пятнадцати люстрах.
        Маша вспомнила, как соседский мальчик Степа заявил Капитолине: «Вы здесь уборщица - вот Машка скажет родителям, что вы нас тряпкой бьете, и вас уволят!» Степа выкрал у своего отца сигареты и начал было курить их у Маши на балконе, но Капитолина унюхала и пыльной тряпкой принялась лупить Степину сигарету. Маша тогда разрыдалась, вообразив, что злые силы могут лишить ее Капитолины.
        Но Маша не очень-то верила насчет свечек и всего такого. Она рассчитывала, что уж как-нибудь сама решит, что хорошо, что плохо.
        Но, увы, ничего не получалось. Маша пялилась в компьютер и думала: что делать? Ей даже на секунду померещилось, что все это заговор - кто-то так нарочно подстроил, чтобы… да хотя бы выгнать ее с места финансового директора, должность-то сытная! А что? Нанимают красавца Никиту, делают из него «издателя», он предлагает ей мифическую вакансию «главного редактора»… Но зачем? Может, на радио отмывают героиновые деньги и Маша не вписывается в систему «черной» отчетности? Или что там еще может быть?
        - Бред! - вслух произнесла Маша, а ее коллега, бухгалтер Лариса, обернулась и тревожно спросила:
        - Что-то не так?
        Маша отмахнулась:
        - Ларис, не обращай внимания, это я сама с собой о личном.
        - Не увлекайся, у тебя в три совещание у Толика, - посоветовала Лариса и пошла за кофе.
        Толиком за глаза называли генерального директора, он же владелец радиостанции. На пять лет старше Маши, энергичный, как фокстерьер, темноволосый, красивый, с черными кругами под глазами, порывистый и нервный Анатолий с загадочной фамилией Мизрахи был кумиром всех девушек на радио. И даже Маша одно время болела идеей стать Марией Мизрахи и страшно страдала оттого, что Анатолия влекло к тощим восемнадцатилетним манекенщицам с ручками-веточками и ножками-палочками. Кроме того, Анатолий не выносил, когда его называли Толиком - грозил увольнением, ругался и топал ногами, но за спиной все его только так и называли.
        Варя, как только увидела Мизрахи - измученного, несчастного, но почему-то ужасно мужественного и сексапильного, - немедленно принялась изображать из себя восемнадцатилетнюю модель.
        - Похудею, подделаю паспорт… - мечтала она. - Выгляжу на пятнадцать, а мозги - как у зрелой женщины. Он на мне сразу женится, и все вы будете мне завидовать. А морщины на лбу, скажу, от страданий.
        В воспоминаниях Маша провела еще около получаса и на встречу с Мизрахи отправилась, так и не уяснив, как идут дела в компании.
        Толик был на удивление добрый, с ним такое случалось с похмелья, а Олег, финансовый директор, босс Маши, наоборот - хмурился и делал вид, что он злой и страшный начальник.
        - Ну, что у нас там? - поинтересовался Толик. - Делаем успехи?
        Маша незаметно для Мизрахи подмигнула Олегу: мол, выручай, но тот почему-то не отреагировал и уставился в чашку с зеленым чаем.
        - Ну… - промычала Маша и попыталась увести разговор в сторону козлов из «Эстле», которые в сотый раз отказываются утвердить ролик, пьют кровь, мучают, дикторы воют, звукорежиссеры плачут…
        Но как она ни выкручивалась, Анатолий быстро раскусил ее хитрость и потребовал короткого и внятного изложения по отчету за квартал. Еще спустя пять минут выяснилось, что от Маши добиться ответа невозможно.
        - Мария, - строго заявил Олег. - Я же позавчера попросил тебя подготовить отчет!

«Предатель!» - обиделась Маша.
        - Маша, бля, ну че за дела? - всплеснул руками Толик. - Мне что, делать нечего? У меня время свободное появилось? Твою мать, ну что же вы меня все терзаете?
        - Я займусь этим, - мрачно поддакивал Олег. - Взыщу по всей строгости.

«Ах ты, сволочь!» - возмутилась Маша.
        Олега на радио не любили. С одной стороны, он - важная шишка, и его побаивались. Но на «Эстраде» никто не соблюдал субординацию: Анатолий мог в любую минуту ворваться в студию к диджеям и выложить байку о том, как он познакомился с моделью сказочной красоты, но в ресторане она ела, положив лицо в тарелку, и пришлось везти ее домой - к ней домой, без всяких там. (Женщинам Анатолий мог простить все, кроме алой помады, неэстетичного поведения за столом и чулок - особенно с подвязками. Женщины-вамп наводили на него ужас, а экземпляры вроде Памелы Андерсон провоцировали гастрит.)
        Маша или там Лариса всегда могли зайти к Мизрахи и попросить больничный из-за того, что ее бросил парень и жить нету сил. Больничный Мизрахи ни за что не даст - работа прежде всего, но от души пожалеет и разрешит за счет редакции отдохнуть в СПА-центре.
        А Олег, напротив, фамильярностей не выносил. Он был уверен, что начальник потому и начальник, что во много раз лучше подчиненных: когда простые смертные лезли к нему с вопросами о том, как с «Динамо» добраться до Внукова, интересовались, где он купил стильные мокасины, или садились за один с ним стол в кафе - Олег с таким непониманием взирал на них и так лаконично отвечал на вопросы, что его избегали, а втихаря обзывали долдоном и сухарем.
        Но главное, Олег не понимал, что вечером можно напиться, а утром прийти на работу с квадратной головой, не понимал, что разбитое сердце - все равно что сломанная нога, не верил, что можно попасть в пробку и три часа проторчать на набережной. «Значит, надо выходить из дома за три часа», - утверждал он, не шутя.
        Маша установила с начальником более-менее сносные отношения: не очень подчеркивала, что она - живой человек, у которого утром может случиться расстройство желудка, а Олег в благодарность за то, что она считается с его принципами, время от времени делал послабления - не зудел, если она опаздывала, и принимал на себя вспышки ярости Анатолия, который славился тем, что мог в любую минуту взорваться без всякого повода.
        Но сейчас он вел себя как законченная сволочь - и без уважительной причины! Отчет о рекламных поступлениях Олег составил еще неделю назад - он лежал у него в папочке, распечатанный на цветной бумаге, с какими-то графиками, схемами и прочей бюрократической ерундой, и почему надо было выставлять ее, Машу, халтурщицей, она не понимала, пока они с Олегом не вышли из кабинета генерального.
        - Ты чего… - начала было Маша, но босс перебил ее:
        - Могла бы предупредить, что не пойдешь на «Стомпс», я бы пригласил кого-то еще, - сообщил он, не глядя на нее. - А то я оказался в глупом положении.
        И тут Маша с ужасом вспомнила, что она обещала Олегу пойти с ним на выступление
«Стомпс», и начисто забыла об этом! Ну, конечно, они же договорились за месяц до того… Олег все делал заранее и потом нудно требовал подтверждений, но за последнее время столько всего произошло, - она познакомилась с Никитой, - что просто из головы все остальное вылетело…

«Ну надо же! - возмутилась она про себя. - Не позвонил, не спросил на следующий день - нет! Отомстил, как Яго! Вот дундук!»
        - Олег, извини… - пробормотала она.
        Он вдруг остановился, развернулся и визгливо произнес:
        - Попрошу вас, Мария, больше на работу не опаздывать! Иначе мне придется взыскать с вас штраф. Жду вас завтра в девять ноль-ноль у себя в кабинете. С отчетом!
        В теории Олег и правда мог наказать ее деньгами: в ее контракте было написано, что она должна являться на работу к такому-то часу, уходить на обед с такого-то по такое-то время, но если Олег не шутит, то она будет единственной, кроме утренних диджеев и секретарей, кто окажется на работе в девять утра. Сотрудники, как правило, стекались часам к одиннадцати, а то и к двенадцати, даже Олег подъезжал к десяти… И что, неужели она как дура будет теперь вставать в шесть, чтобы пару часов без дела сидеть на работе?

«Гадина! - подумала она вслед Олегу. - Хоть бы тебе кирпич на голову упал - тогда, может, мозги на место встанут!»

* * *
        Мастерская у Лизы была на Преображенской площади. Пару лет назад она очень вовремя купила помещение на двадцать седьмом этаже устаревшего офисного здания, в котором не было ни охраны, ни уборщицы, даже телефона не имелось - отключили за долги. А потом здание кто-то выкупил вместе с Лизой, сделал ремонт, установил электронную систему охраны, и Лиза стала обладательницей современной студии с роскошным видом на Москву.
        В десять утра она вышла из лифта вместе с соседом по этажу - владельцем туристической компании, который отправлял миллионеров в круизы, как всегда, по-дружески с ним пококетничала и, расплескивая энтузиазм, вошла в свою приемную. Там уже сидели Лена, Петр, худенькая шатенка в туфлях на шпильках, высокая холеная девушка в платье-мини, а по всей приемной были расставлены пакеты.
        - Опаздываешь! - упрекнула Лена.
        Лиза посмотрела на часы: десять ноль пять.
        - Это Оксана, стилист. - Лена кивнула на шатенку. - А это Настя, модель. - Она покровительственно улыбнулась девушке в платье-мини. - Петь, давай, неси сумки. Только аккуратно, не помни там чего.
        Через час Лиза с надеждой смотрела с двадцать седьмого этажа своей студии, думая о том, что, если придется совсем туго, можно просто выпрыгнуть…
        - Я позавчера на Ямамото встречаю Стасика и говорю: японцы вышли из моды! А он вообще такой наивный, думал, что «Адидас» от Йоджи, - это прямо сенсация, но я ему, конечно, объяснила, что к чему! Они ж на меня молятся все - им только дай волю, все станут похожи на Пенкина! Никакого вкуса - провинция, - тараторила Оксана.
        - Вообще-то Стас Пьеха не совсем из провинции, - не выдержала Лиза.
        - Ой, да какая разница! - отмахнулась Лена. - Ты посмотри, с кем он общается?
        - Я не знаю, с кем он общается, - раздраженно ответила Лиза, которая уже час выслушивала треп Лены и Оксаны, из которого следовало, что ни одна знаменитость без них шагу ступить не смеет.
        - А я со Стасом хожу в один спортклуб, - гордо заявила Лена. - На той неделе притащил с собой такую клюшку… - Она закатила глаза.
        - Он что, играет в хоккей? - удивилась Лиза.
        - Да с девкой он пришел, с жуткой, - пояснила Лена.
        Оксана гладила одежду, Лиза расставляла свет, модельку красила опоздавшая на полчаса визажистка Ира, Петя ковырял в носу.
        К тому времени, когда манекенщице сделали прическу, Лиза готова была либо сама выкинуться из окна, либо выбросить хотя бы Оксану, которая выводила ее из себя визгливым нервным сопрано и такой очевидной завистью к богатым и знаменитым, что Лиза чувствовала, как из той капает желчь.
        - У Собчак вообще никакого вкуса, - уверяла Оксана, а Лена поддакивала. - Желтое золото с бриллиантами - просто варварство! А бриллианты в пять карат носят только жены нефтяников из Сибири!

«Боже мой, боже мой! - страдала Лиза. - Не дай мне сойти с ума! Я ни в чем не виновата, честное слово».

* * *
        - Лиза, ты чего делаешь? - спросила Варя, когда наконец-то дозвонилась до подруги.
        - Ищу телефон дешевого наемного убийцы, - призналась та. - Говорят, вьетнамцы сейчас в ходу… Недорого и жестоко.
        - Что у тебя там? - хихикнула Варя.
        Лиза взвыла:
        - Как можно работать, когда под руку лезет глупая баба, которая ни фига не понимает в композиции, в освещении и вообще в фотографии, но почему-то считает, что это не она не понимает, а я?! Вот пусть она и снимает, блин, надоело! И еще эта идиотка, стилист, рот ни на секунду не закрывает!
        - А они сейчас где?
        - Поехали в Сокольники.
        - Лиз, слушай, пока у тебя время есть, помоги мне, а?
        - Ну, - буркнула Лиза, которой хотелось еще хотя бы час жаловаться на жизнь.
        - Я тут сценарий пишу…
        - И?..
        - И боюсь! - призналась Варя.
        - Да ну?
        - Не для телика, для кино, - объяснила Варя.
        - Тогда все ясно, - развеселилась Лиза. - Конечно, в кино суровые законы: чуть что не так напишешь - руки отрывают.
        - Ой… - поморщилась Варя. - Лиз, я же не об этом! Мне страшно - а вдруг не получится?
        - Варя, если так страшно - брось это занятие. Зачем себя мучить? - резко ответила подруга.
        Формально она была права. Но Варя считала, что лучшим подругам жалуешься не для того, чтобы они дали разумный совет. Друзья нужны затем, чтобы они говорили, что ты гениальна, что у тебя все получится и лучше тебя нет на свете никого - даже Тарантино в подметки не годится.
        - Лиз, ты же понимаешь… - заныла Варя, но Лиза грубо ее оборвала:
        - Конечно, понимаю! Но ты ведь хочешь, чтобы я полчаса разливалась: «Варя - ты гений!» - а когда я тебе говорю, что мне тяжело, ты от этого просто отмахиваешься! Я тут сижу вроде как на курорте и жду, когда эти инквизиторы вернутся, чтобы лишний раз показать мне, кто музыку заказывает! Ты вообще обратила внимание на то, что я тебе вначале сказала? Я на грани истерики, я первый раз делаю рекламный заказ, мне тоже страшно, но разве Варе это интересно?
        - Лиз, ты что, ополоумела? Это же я тебе позвонила, а не ты мне.
        - О чем ты вообще говоришь? - Лиза вскочила со стула. - Вы с Машей совершенно ошалели…
        - Да мы просто заговор строим против тебя! - заорала Варя. - Ты чего это - самая умная, а не догадалась! Довести тебя хотим!
        - Хватит портить мне нервы! - вопила Лиза.
        - Психопатка! - выкрикнула Варя и швырнула трубку.
        Варя схватила подушку и некоторое время изо всех сил лупила ею диван. После чего стала честить Лизу, а чуть позже, заварив чай с мятой, решила, что атмосфера, видимо, заражена чем-то, что вызывает приступы неконтролируемого гнева.
        До недавних пор она почти не ругалась с подругами. Поспорить - пожалуйста, погорячиться - бывает, но чтобы от всей души злиться друг на дружку - никогда.
        Варя почувствовала себя одинокой, никому не нужной, никчемной, бездарной…
        Раньше она знала, что у нее есть Лиза с Машей - в любое время дня и ночи, в любой точке земного шара, в болезни и здравии… А сейчас у нее нет никого. Хотя…
        Варя достала из куртки мобильный.
        - Богдан… - произнесла она «несчастненьким» голосом. - Мне так плохо… Ты приедешь?! Ой, а купи груш и черный «таблерон»…
        Глава 9
        В обеденный перерыв Маша рванула на Тверскую. Никита назначил встречу с владельцем еженедельника «Репортер» прямо в редакции. Машину пришлось бросить на Пушкинской - Маша увидела свободное место и бросилась наперерез «Хюндай», которая явно нацелилась на единственную свободную точку на протяжении трех километров.
        Пробежав метров сто, Маша остановилась перед солидным серым зданием. На подъезде висела новая латунная табличка «Репортер», а на пороге околачивался молодой человек в черном костюме и с рацией.
        Молодой человек открыл дверь, Маша зашла в красивый холл, где ее встретил брат-близнец человека в черном и проводил к администратору.
        - Вы к кому? - дружелюбно поинтересовалась симпатичная блондинка в очках.

«Если я стану главным редактором, это все будет мое! Я буду здесь царицей морскою!» - восторженно подумала Маша и постаралась себя осадить: мол, скорее всего тебя не возьмут, кто ты такая, и вообще, от добра добра не ищут… Но, вспомнив «добро» в лице Олега, решила, что очень даже ищут - особенно в редакции
«Репортера».
        - Сейчас, - разволновалась она, полезла в сумочку, выудила бумажку и прочитала: - К Дмитрию Завьялову.
        Девушка просмотрела списки, нашла Машу, выдала электронную карточку с пометкой
«Гость» и попросила охранника проводить посетительницу до лифта.
        Маша вышла на третьем этаже, дошла до конца коридора, по обе стороны которого располагались комнаты с табличками и листами, приклеенными скотчем, - «Новости: да сдам я текст, сдам…», «Верстка: пошли все вон!!!», «Культура: мультура»,
«Системный администратор. А ты пиво не забыл?», и только на дверях с солидными табличками «Шеф-редактор» и «Главный редактор» не было дополнительной информации.
        Маша вдохнула-выдохнула и постучала в кабинет главного редактора.
        - Входите! - послышался звонкий мужской голос.
        Маша открыла дверь и очутилась в большой комнате с зелеными обоями, добротным кожаным диваном, новым компьютером на просторном столе, плазменным телевизором на стене и восхитительным мягким ковром. Из-за стола приподнялся приятный на вид мужчина в полосатом костюме.
        Он пожал Маше руку и усадил ее в кресло напротив себя.
        - Мария, чтобы не тратить время, скажу, что нам здесь нужен человек, который мог бы поставить работу на коммерческой основе. Тут проблема такая: команда сильная, но малость не в себе - у них у всех принципы и прочее, а нам надо чтобы эти принципы сочетались с жесткой рекламной политикой, иначе мы зря тут все строили. - Дмитрий обвел рукой кабинет. - И выходит, попали на бабки. Короче, вам тут нужно разобраться с коллективом, малость их утихомирить, и чтоб они все поняли: идеи идеями, а кушать хочется всегда. А то их разбаловали при прежнем режиме. Короче, вы готовы? Для начала пятнадцать тысяч в месяц, а там посмотрим.

«Надеюсь, это не в рублях?» - подумала Маша, почувствовав легкое головокружение.
        - В рублях получается 420 тысяч, - уточнил Завьялов.
        Маша молчала. Сердце стучало быстро-быстро, и ей очень хотелось ответить этому энергичному Дмитрию, что ничего не получится, хотелось убежать и спрятаться в каких-нибудь лопухах. Но, словно против воли, она представляла себя на его месте, за этим стильным «макинтошем», и воображала, как купит квартиру где-нибудь на Чистых Прудах, и…
        - Мария, мы нашли шеф-редактора, он волокет в политике, во всех таких вещах, так что тут не волнуйтесь. Он, правда, через месяц только начнет работать. Нам главное, чтобы издание выходило, а вообще, на нем можно поднять «лимонов» пять в год. «Лимон» вам на редакцию, четыре - без налогов - прибыль, так что нам сейчас важнее финансовая структура, чем, так сказать, творческий потенциал… - бубнил Дмитрий.
        - Я подумаю, - наконец выдавила из себя Маша. - Предложение очень интересное, но мне надо кое-что сопоставить.
        - Конечно, думайте! - невесть чему обрадовался Дмитрий. - Но не особо долго. Нам нужно через две недели начать работать. Понятно? - настаивал Дмитрий.
        - Вполне, - надменно ответила Маша. - Просто дело в том, что я сейчас зарабатываю примерно те же деньги, - нахально приврала она. - Так что мне надо все хорошо взвесить.
        - Конечно-конечно, - засуетился Дмитрий. - Но не тяните, лады?
        - Лады, - согласилась Маша и вышла, держась за стенку.

* * *
        - А что, если я бездарная? - ныла Варя. - Я же писала только сериалы, а там большого ума не надо…
        - Но ты ведь чувствуешь, что тебе в сериалах тесно? - утешал Богдан.
        Мало того, что он среди дня сорвался с работы, так еще и забрал Варю домой, усадил на террасе, выставил на стол целую кондитерскую и возился с ней, как с маленькой, пока она жаловалась и хныкала.
        - Варенька, милая, забудь обо всех своих страхах, оставь сомнения - просто отложи их на время, пока не напишешь блестящий сценарий, - говорил он, и от его слов Варе делалось тепло и уютно. - Ты - молодец, ты - талантливая, целеустремленная, у тебя все получится… Я в тебя верю.
        Варю разморило: она сквозь полудрему слушала Богдана, а в душе не осталось волнения - ни тревоги, ни беспокойства, ни мнительности…
        Глаза сами по себе закрылись, тело обмякло - Варя заснула в шезлонге.
        И ей приснился кошмар. Они с Богданом поехали на пикник. Расположились на берегу озера, постелили плед, разложили еду. Богдан купался, а Варя решила прогуляться по лесу. Веселая березовая рощица перешла в смешанный лес: трава стала выше, тропинка уже, но Варя все шла и шла, и вот уже осока била по ляжкам, крапива стегала по рукам, под ногами хлюпало, жужжали москиты, а она упрямо двигалась вперед. Скоро пришлось продираться сквозь деревья: колючие ели хлестали тяжелыми лапами, шипы на кустарниках царапали до крови, но она все шла, потому что знала: сзади кто-то есть. Кто-то очень страшный. Варя побежала, но ноги застревали в густой траве, а рукам все труднее было раздвигать ветви. Лес стал темный и сухой, неба не было видно, и вдруг Варя с ужасом поняла, что ветки опутали запястья, как наручники, а ноги провалились в трясину. И вдруг издали Варя увидела зарево - лес горел, и она уже чувствовала, как пламя подбирается и дым щекочет ноздри…
        - А-аа! - завопила она и проснулась.
        В доме действительно пахло горелым. Не до конца разобравшись, где сон, где явь, Варя бросилась на запах и на кухне увидела женщину, которая с досадой смотрела на подгоревший блин.
        - Здрасте, - промямлила Варя. - Я Варя.
        - Добрый день, - с улыбкой ответила женщина. - Наталья Андреевна, помощница по хозяйству. Вот, блин упустила.
        - Очень приятно. Не в смысле блина, конечно. - Варя тоже улыбнулась. - Мне даже приснилось, что горим. Ну, не буду вас отвлекать, лучше приму ванну.
        И она развернулась, чтобы выйти из кухни.
        - Вы не были в большой ванной? - окликнула Наталья Андреевна.
        - Где? - изумилась Варя.
        - Ну, ванных здесь две и душевая еще, - пояснила домработница. - Пойдемте, покажу.
        Они прошли по коридору в глубь пентхауза и уперлись в дверь из резного дуба.
        - Вообще-то, это трудно назвать просто ванной комнатой, - предупредила Наталья Андреевна и распахнула створки.
        Комната не меньше тридцати метров располагалась на углу дома, что означало две стеклянных стены с видом на северо-запад Москвы. Посреди комнаты, в полу, находилась ванна, отделанная мрамором цвета меда, пол тоже был мраморный, шероховатый, а стены расписаны фресками - обнаженные купальщицы во фривольных сценках. Но самым потрясающим было то, что прямо над джакузи поднимался небольшой прозрачный купол.
        - Вот это да… - прошептала Варя.
        - На большой террасе есть баня и бассейн, - похвасталась Наталья. - На нее вход из малой гостиной.
        - Неужели? - ахнула Варя. - Большой бассейн?
        - Не очень, - улыбнулась помощница по хозяйству. - Но красивый.
        - Да-а… - Варя никак не могла прийти в себя. - А вы уверены, что здесь можно мыться… простым смертным? - Она с уважением кивнула в сторону ванны.
        - Уверена, - моргнула Наталья. - Я несколько раз просила разрешения у Богдана, когда он уезжал по делам, а мне надо было сделать генеральную уборку, и он ни разу не запрещал. Уж очень хотелось понежиться в такой роскоши.
        Варя с пониманием выпятила нижнюю губу и кивнула.
        - Я вам помогу, - пообещала Наталья Андреевна и включила воду.
        Варя добавила в ванну смесь иланг-иланга, мандарина и бергамота, получила от домоправительницы черный махровый халат, полотенца, разделась и уставилась в окно.
        Ощущения были захватывающие. Весь мир у твоих ног.
        Она даже раскинула руки и прошептала:
        - Я королева мира!
        Наконец, не без трепета забралась в ванну, включила гидромассаж и забыла о существовании окружающего мира.
        Спустя полчаса Варя открыла глаза. Смеркалось. Из-под сизой тучи пробивалось вечернее солнце - бледные облачка стали малиновыми, сиреневыми и золотыми, кое-где проглядывало темно-голубое небо, а верхушки домов желтели. Молодая листва блестела и трепетала от легкого ветра.
        Но вдруг Варя уловила какое-то движение сзади. Обернулась, но никого не увидела. Да и кого она могла увидеть? Но тут… Она глазам своим не поверила! Одна из купальщиц вместо того, чтобы сидеть, как было вначале, стояла! И стояла в такой позе, словно замерла, поднимаясь с места. Варя вдохнула, зажала нос и ушла с головой под воду.
        Вынырнув, уставилась на фреску. Конечно, она сидит, но сидит не так! Раньше она полулежала, опираясь на руку, а сейчас уселась, поджав ноги! Варя выскочила из ванны, накинула полотенце, пошла на кухню, оставляя за собой мокрые следы, и притащила Наталью Андреевну.
        - Вы помните, купальщица так сидела? - спросила она, ткнув пальцем в обнаженную девицу.
        Домоправительница некоторое время смотрела на картину, потом с удивлением повернулась к Варе и осторожно сказала:
        - А как же еще?
        - Вы точно помните? - настаивала Варя.
        - Точно я не помню, но ведь она же не могла изменить позу? - слишком вежливо поинтересовалась Наталья.
        - Конечно, - согласилась Варя. - Простите, что оторвала вас от дел.
        Помощница ушла, а Варя, с подозрением оглядываясь на фреску, вернулась в ванну.
        Высушив волосы, намазавшись кремами, укутавшись в теплый халат и уже собравшись уходить, Варя не сдержалась и еще раз пристально рассмотрела купальщиц. Все сидели по своим местам. Только на яблоне, что на заднем фоне, не хватало яблока. Варя его точно запомнила - оно было такое большое, красно-оранжевое и соблазнительное, будто живое. Варя еще раз уставилась на голую даму и перед тем, как упасть в обморок, заметила, что та ей подмигнула.

* * *
        Лиза без сил валялась на кушетке. Петя безучастно разглядывал полароидные снимки. Визажистка Ира снимала с модели грим. Лена орала на Оксану за то, что та посадила на модельное платье пятно.
        - Но это от воды пятно! - отбивалась Оксана.
        - А это «Валентино»! - вопила Лена. - Особенная ткань, даже вода не отстирывается!
        - Их все равно сдавать в химчистку! - визжала Оксана.
        - За твой счет! - угрожала Лена.
        - Чего ты ко мне привязалась? - негодовала стилист.
        - Это на твоей ответственности! - Лена швырнула платье в пакет, но промахнулась, и «Валентино» шлепнулось на пыльный пол.
        - На твоей! - восторжествовала Оксана. - Я только подбираю одежду! За тряпки отвечаешь ты!
        Лена фыркнула и бросилась к Пете.
        - Ну что?! - рявкнула она.
        - Ничего, - флегматично ответил он. - Нормально все…
        - Нормально? - Лена выхватила первую попавшуюся картинку. - Где нормально? Вот это нормально? Что это вообще такое? - Она метнулась к Лизе и ткнула ей в нос фотографию.
        - Это ваша модель в вашей одежде на белом фоне, - пояснила Лиза.
        - А что у нее за тени рядом с носом?
        Лиза нехотя оторвалась от кушетки, отобрала у Лены фотографию и швырнула ее в мусорное ведро.
        - Это светопроба, - сообщила она и снова легла.
        - Меня поражает твое равнодушие! - кипятилась Лена, которой словно вожжа под хвост попала. - Ты понимаешь, сколько мы теряем денег, если съемка не получается?
        - Чего ты от меня хочешь? - возмутилась Лиза и опять присела. - Мы отправили пленку на проявку, завтра будет результат, и вот прямо сейчас я не могу тебе сказать, что там получилось, а что нет! Я не ясновидящая!
        Лена все-таки вывела ее из себя. Уже час она бесновалась без уважительной причины: орала на Оксану, стояла над душой у визажистки, помыкала Петей и грозила уволить модель. Даже если Лена уходила в туалет, у всех в ушах звенел ее пронзительный голос. У Лизы от криков разболелась голова: она едва сдерживалась, чтобы не ударить Лену по голове чем-нибудь тяжелым, но каждый раз, когда она говорила себе: «Я убью ее. Прямо сейчас», - представлялось, что она профукает единственный серьезный проект в своей жизни и вся семья опять будет ее жалеть.
        Она уже растрепала маме, что получила заказ, и мама обрадовалась и позвонила всем родственникам и знакомым, и все Лизу поздравляли, говорили, что она наконец-то взрослеет, что они уж и не ждали, но тем приятнее, и что теперь главное - набраться терпения… А терпения ох как не хватает! Откуда его вообще берут?
        - Алле! - закричала Лена в трубку. - Евгений Сергеевич, все нормально! Я, конечно, в фотографе до конца не уверена, но завтра будут контрольки, я их сразу же вам отвезу, и еще у меня сомнения насчет визажа…
        Лена обсуждала с начальством недостатки сотрудников, ничуть не стесняясь того, что они присутствуют здесь, и все уставились на нее с такой ненавистью, что будь мысль материальной, от Лены осталась бы лишь горстка пепла.
        - Да, Вику снимаем завтра, - подтвердила Лена. - Да, я все объясню фотографу, буду держать ее в ежовых рукавицах, да…
        - Вика - это баба Кирсанова, - шепнул Петя Лизе.
        - Евгений Сергеевич, не беспокойтесь! Я буду все контролировать, но если хотите, можем нанять другого фотографа, не знаю, Ланге или Клавихо… - Лена подошла к журнальному столику и взяла из вазы крупную парниковую клубнику.

«Стерва! Чтоб ты подавилась!» - яростно пожелала ей Лиза.
        - Да, Евгений Сергеевич… кхы-кхы… - Лена, не выпуская трубку, замахала руками, выпучила глаза и попыталась свободной рукой хлопнуть себя по спине.
        Вся команда с живым интересом уставилась на нее.
        - Ы-ых… хм-хм… - хрипела Лена, бросаясь поочередно то к Лизе, то к Оксане.
        Она даже стала бить себя трубкой в живот, и Петя, наконец, бросился к ней, поднял руки, обхватил сзади, встряхнул, и клубника после некоторых усилий вылетела из глотки.
        - Кха-кха-кха… - закашлялась Лена.
        Лиза, Оксана, Ира и Петя с осуждением смотрели на нее, словно корили за то, что не подавилась до конца.
        - Ладно, - пропищала наконец Лена. - Поехали…
        В дверях она обернулась и в обычной, стервозной, манере рявкнула:
        - Завтра чтоб не опаздывала! Я и так еле уговорила Кирсанова на эту съемку, так что следи за собой.

«Это ты за собой следи, дура! - про себя обругала ее Лиза. - Хоть бы ты опоздала часа на три, вот я посмотрю, что тогда скажет твой Евгений Сергеевич!»
        Глава 10
        Маша проснулась у Никиты. В его просторной спальне вся стена напротив кровати была увешана картинами, между которыми располагалась плазменная панель в тяжелой резной раме. Над кроватью висело овальное зеркало, а темно-зеленые под цвет стен шторы не пропускали лучи солнца.

«Как здорово, когда в спальне нет шкафов!» - подумала она и позавидовала тому, что у богатых есть возможность правильно организовать жизненное пространство.
        Вспомнив о богатстве, Маша вскочила с кровати, раздвинула шторы и распахнула створки окна.
        Жизнь - это чудо!
        Вчера она, подчинившись импульсу, уволилась с работы. Вернувшись из «Репортера», Маша предполагала два-три дня «размышлять», подписать ли с Завьяловым контракт, и только потом сдержанно и деловито положить на стол Олега заявление об уходе. Но вместо этого она ворвалась к Толику и закричала:
        - Представляешь, меня пригласили на должность главного редактора в «Репортер»! Пятнадцать тонн в месяц! Мечта всей моей жизни!
        А Толик, открыв рот, смотрел, как она выкидывает коленца и мечется по всему кабинету в поисках воды, хотя бойлер стоит на видном месте.
        - Машка, я за тебя рад, даже несмотря на то, что ты - отличный заместитель коммерческого директора, - сообщил он, когда Маша отдышалась и обрела способность сидеть. - Жалко, что ты от нас уходишь. Но мы же не потеряемся?
        - Нет, конечно! А ты меня когда отпустишь? - Маша наклонилась вперед, ломая от волнения руки.
        - Да хоть сегодня! - пообещал Толик. - Путь Олег поднапряжется.
        Маша усмехнулась:
        - А ты его тоже не очень?..
        - А кто его очень? - Мизрахи развел руками. - Пиши заявление. Тем более что Олег уже пару месяцев протежирует какую-то там свою подругу, которая в Гарварде училась, и все такое.
        Машу немного обескуражило коварство Олега, который, как выяснилось, строил у нее за спиной козни, но, прикинув, что в данной ситуации это даже к лучшему, быстро накатала заявление. Толик подписал, а через полчаса Маша получила расчет и отправила Завьялову письмо, в котором сообщила, что может начать работать прямо завтра.

* * *
        Варя выползла на кухню, где ее встретила обеспокоенная Наталья Андреевна.
        После того как вчера она упала в обморок, ее записали в смертельно больные, но вообще-то она даже не до конца потеряла сознание. Просто в глазах потемнело, она поскользнулась, приземлилась на мраморный пол и решила немного так полежать, пока не отпустит слабость. А тут пришел Богдан, увидел, что она лежит, начал психовать, вызвал, как дурак, «Скорую», и ее чуть в больницу не забрали - так он переживал!
        Про женщину с фрески Варя рассказывать не стала - иначе он бы ее в дурдом упек. Заявила, что слишком долго сидела в горячей ванне, а потом резко встала, вот в глазах и потемнело.
        Сегодня утром Богдан на пару дней улетел в Чебоксары - его компания строит там офисный центр и пятиэтажный гараж. А Варе в утешение оставил приглашение на выставку концепт-каров.
        - Там для вас есть кое-что, - сказала Наталья Андреевна и кивнула на красивый фирменный пакет сети дорогих магазинов.
        Варя с замиранием сердца вынула из пакета юбку с воланами цвета топленого молока - от талии до бедер юбка была расшита крупными бежевыми и коричневыми блестками. Еще в пакете были светло-бежевый корсет и коробка с восхитительными босоножками от «Джимми Чу».
        - Это мне? - спросила Варя, прижав юбку к груди.
        - Точно не мне, - ухмыльнулась Наталья Андреевна.
        - Натальандревна, - вкрадчиво произнесла Варя и подошла к ней вплотную. - Простите за вопрос - вы, конечно, можете не отвечать, я не обижусь, но Богдан такие подарки делает всем девушкам?
        - Я работаю здесь всего полтора месяца, - с пониманием ответила домоправительница. - Трудно сказать… Заходили какие-то девушки, но не припомню, чтобы они повторялись.
        - Ага, - Варя покрепче прижала к груди юбку. - Хорошо…
        Она пошла в ванную - обычную, без голых девиц - и примерила наряд.
        Некоторое время смотрела в зеркало, а потом громко спросила у изображения:
        - Неужели это я?
        То, что она видела, ей нравилось. Та, зеркальная, Варя выглядела потрясающе - просто картинка для светской хроники. И одежда ей шла, действительно шла. Но, как ни странно, в этих красивых и дорогих вещах Варя чувствовала себя так, словно ей восемь лет и она примеряет мамино платье…
        - Это не я, - сделала вывод Варя, но решила, что ради таких вещей готова меняться.
        Она прошлась по коридору. Ноги в босоножках от «Джимми Чу» выглядели замечательно, грудь в корсете казалась высокой и пышной, юбка спускалась чуть ниже колен и смотрелась и элегантно, и сексуально, но… Все-таки Варя с большим трудом представляла себя в роли роскошной женщины в эксклюзивных тряпках, на шпильках за полторы тысячи долларов, в соответствующей образу компании светских дам и успешных мужчин.

«Может, это дело привычки?» - задумалась она, с любовью поглаживая новую юбку.

* * *
        Маша спустилась на первый этаж, пересекла холл и выбралась к бассейну. На улице было прохладно, но солнечно - отличная погода для завтрака на свежем воздухе.
        - Никита! - позвала Маша.
        Из дома вышла экономка и сообщила, что Никита ждет ее в беседке у реки.
        Маша взяла направо, сквозь сосны, и вышла на крутой берег, на самом краю которого стояла нарядная ротонда. Внутри был накрыт стол: белая скатерть, серебряные приборы, кофейный сервиз, блюда под железными крышками… И так соблазнительно пахло свежими булками, кофе и природой…
        - Доброе утро, главный редактор! - Никита обнял ее и поцеловал в макушку.
        Маша прижалась к нему и подумала, что ради этого мужчины готова на все! Ей было так хорошо, так светло, и вместе с восторгом, упоением и желанием она чувствовала такой покой и такую уверенность, что поняла - это и есть счастье. И даже если ничего не получится, то ей теперь будет с чем сравнивать.
        - Звонил Дима, просил передать, что у тебя сегодня знакомство с редакцией, - предупредил Никита, когда они сели за стол.
        - Сегодня?! - Маша выронила вилку.
        - Без паники! - Никита выставил вперед ладони. - Ты просто познакомишься с теми, с кем будешь работать. Это не смотрины и не публичная казнь.
        - Это тебе так кажется, - буркнула Маша.

* * *
        Лиза приехала в студию без двадцати десять. Насыпала в кофеварку двойную порцию кофе, налила в стакан свежий лимонный сок, устроилась в кресле и приготовилась хоть пятнадцать минут насладиться покоем.
        Когда в чашке осталась гуща, сок был выпит, а в чистой пепельнице появились два окурка, за дверью послышались шум, топот и женский голос с хрипотцой:
        - Да, я приеду, да, столик справа, нет, не уверена, не надо, визажист меня здесь накрасит… Все! Работай!
        Лиза вышла в приемную и обнаружила, что в довольно просторной комнате нет места.
        Посередине стояла девушка лет двадцати двух, с ног до головы упакованная в
«Прада». Рядом с ней с независимым видом возвышался известный стилист Константин Кокаев. Справа от стилиста с большим несессером топталась смешная толстушка в пышной юбке. Чуть позади девушки от «Прада» находился представительный молодой человек в роскошной рубашке с вышивкой, которая смотрелась на нем, как седло на корове, а сзади переминались с ноги на ногу три бритоголовых мужчины в темных костюмах.
        - Ты фотогра-аф? - растягивая гласные, произнесла девушка.
        - Да, я Лиза, привет, - поздоровалась Лиза.
        - Видел твои работы в «Элль», - сообщил Константин. - Круто.
        - Спасибо, - кивнула Лиза, слегка озлобившись на стилиста за то, что он начал ей
«тыкать». - Ну что, проходите…
        Процессия переместилась в студию. Охранники нежно поставили на диван сумки с одеждой и, осторожно топая, удалились.
        - Там внизу кафе есть… - пискнула им вслед Лиза, но девушка от «Прада» махнула рукой:
        - Разберутся… - Она еще раз внимательно осмотрела Лизу. - Я тебя видела на дне рождения Сати Спиваковой.
        - Да, - подтвердила Лиза. - Я там была с бывшим мужем. Кажется, со вторым…
        Девица хихикнула и посмотрела на Лизу более дружественно.
        - Меня зовут Виктория, - сообщила она. - Можно Вика.
        - Хорошо, - ответила Лиза и пошла устанавливать свет.
        Девушка в пышной юбке, которая была гримером и которую звали Яна, открыла кофр с косметикой, Константин принялся выкладывать одежду, а Вика недовольно принюхалась:
        - Здесь что, накурено?
        Все принялись обнюхивать воздух. Константин даже стал махать в воздухе рукой, как бы отгоняя подальше запах сигарет.
        - Накурено, - призналась Лиза. - Я курю.
        - Я бы попросила вас не курить! - нахально заявила Вика. - Не выношу никотин!
        Лиза хмыкнула и отвернулась.
        - Кто хочет, может курить на балконе, - буркнула она через плечо. - Кто высоты не боится.
        Спустя полчаса студия превратилась в дурдом.
        - Что ты запихиваешь эту рубашку к этой юбке? - визжала Вика. - Кость, ты чего, озверел? Ты еще сюда сапоги присандаль, и совсем будет хорошо - село и люди! Яна, я тебе сколько раз говорила - мой руки после курения! Что ты мне в нос суешь вонючие пальцы?! Олег! - орала она на молодого человека в рубашке с вышивкой. - Позвони, блин, дуре этой, где ее носит!

«Эта дура» Лена должна была привезти ценные указания от Кирсанова, который был недоступен из-за переговоров с какими-то шишками из мэрии. Лена до сих пор не объявилась, и всех это почему-то приводило в бешенство.
        А Лиза немного сходила с ума: постеры с Викой будут развешаны на стенах домов - это станет ее визитной карточкой (размером 15*!*ґ*!*7 метров), и если обнаружится хоть один дефект - работать Лизе в районной фотографии, делать до конца жизни карточки на паспорт. Поэтому дополнительная суета совершенно сбивала ее с толку - она и так не могла сосредоточиться, а тут еще сплошные вопли, истерики и претензии.
        - Меня надо снимать справа, в три четверти, и света побольше, - распоряжалась Вика, когда Лизе, наконец, удалось затолкать ее на съемочную площадку.
        С полчаса Вика не могла оторваться от телефона: ее приглашали на вечеринки, звонили закупщики из Милана, отвлекали люди, интересующиеся Кирсановым, - Лизе уже стало казаться, что Вика приехала сюда, чтобы спокойно поболтать по телефону.
        - Вика, я не вчера родилась и представляю, с какого ракурса фотографировать! - рявкнула Лиза.
        - Позвони этой идиотке! - крикнула Вика Олегу. - Ты что, разучился цифры набирать?
        Олег, который уже полтора часа безуспешно названивал Лене, наконец-то дозвонился. Вика нетерпеливо выхватила трубку.
        - Я не понимаю, что происходит? - истерично закричала она. - Какие пробки?! О чем ты вообще говоришь? На метро надо было ехать! Меня не волнует, где ты оставишь машину! Объедут! Значит, так - у нас разногласия с фотографом. Да, она не понимает, как меня фотографировать, она вообще, по-моему, не профессионал…
        Лиза в шоке уставилась на Вику, которая для того, чтобы обругать ее, Лизу, позвонила Лене и теперь говорила о ней при ней же в третьем лице. Вот это да! Вот стерва!
        Вика сунула ей телефон.
        - Ты где пропадаешь? - поинтересовалась Лиза.
        - Да бред! - возмущалась испуганная Лена. - На набережной пробка, не выбраться. И ко всему прочему, мобильный разрядился! Еле зарядила - сначала зарядка что-то не работала… А я даже перебраться в правый ряд не могу! Короче, ты с Викой не спорь - она всех нас оптом уволит под горячую руку, и еще мы должны будем - за моральный ущерб. Она с Королевым и Фридкесом в дым разругалась, так что не думай, что ты одна такая умная. Ясно?
        - Ясно, - согласилась Лиза.
        - Зачем ты мне взял «Версаче»? - шипела Вика на Константина. - С ума сошел? Кто вообще носит «Версаче»?
        - Мадонна, - сопротивлялся Кокаев.
        - Мадонна «Версаче» рекламирует! - Вика всплеснула руками. - А носят «Версаче» в Житомире и в Урюпинске!
        - Хорошо, не будет «Версаче»… - лениво соглашался Костя.
        - И убери его подальше! - распоряжалась Вика. - Чтоб он с Марком Джекобсом и рядом не лежал!

«Теперь я понимаю, - устало размышляла Лиза, - кого инквизиторы сжигали на кострах».

* * *
        Никита уехал, Маша осталась в беседке одна.
        Утро было свежим, солнечным, от реки пахло водой, липы цвели, и шиповник наполнял воздух душным ароматом - уезжать не хотелось!

«Все-таки город - бетономешалка, - думала Маша. - Мы все вертимся и крутимся и даже не замечаем, что вокруг нас - пыль, песок и грязь».
        Она вдруг так живо вообразила, что просыпается здесь каждое утро, и лето встречает ее шелестом листьев, а зима - ослепительно белой далью, и воздух скрипит от чистоты, в нарядной кормушке прыгают птички, и можно вернуться из города и встать на лыжи, и в баню - хоть каждый день, и точно знаешь, как зовут соседей, и все они - вежливые, сытые, на хороших машинах, а вокруг порядок, красота, охрана и сады с клумбами…
        И всего на двадцать километров дальше Куркина - так что ей не привыкать.
        Маша встрепенулась, вспомнив, что Никита вообще-то ей никто. То есть, с одной стороны, он ее любовник, но в любви, собственно, не клялся и замуж тем более не звал. Так что соседи, клумбы и лыжи - все это перспективы неопределенного и расплывчатого будущего. Но Маша отчего-то была уверена, что сейчас для нее нет ничего невозможного. Что мечты для того и существуют, чтобы воплощаться в реальность. И эта уверенность пьянила, кружила голову, и даже было немного страшно - так, как бывает на американским горках, когда удовольствие переплетается с ужасом, но ты готов пережить страх ради того, чтобы ощутить острое наслаждение.
        Трубка сначала завибрировала, запрыгала, а потом разразилась звонком.
        - Ты представляешь! - задыхалась Лариса, ее коллега с работы. - Олег вчера вышел из дома, пошел в гараж, а ему по дороге на голову упала картофелина! Какие-то дети швыряли картошку из окна, с восьмого этажа, попали прямо по башке!
        То, что бывший подлый начальник получил по репе, обогрело душу, но особенной радости не доставило - все-таки она уже уволилась.
        - И ты представляешь - сотрясение мозга! - волновалась Лариса.
        - Да ладно тебе! - оживилась Маша, вспомнив давнее желание поставить начальнику мозги на место. - Прямо сотрясение?
        - А ты думала! Наверное, была крупная картошка. Трансгенетическая, или как там это называется…
        - Бывает ведь в жизни… - Маша задумалась и продолжила: - Справедливость.
        - Бог с тобой! - расстроилась Лариса. - Все-таки человек в больницу попал.
        - Он не человек, - вздохнула Маша. - Он биоробот.
        Глава 11
        Варя чувствовала себя настоящей писательницей. Весь день она сидела за компьютером с чашкой капуччино, пачкой сигарет, апельсиновым соком и творила, творила, творила. Время от времени выходила, прикурив «Мальборо», на террасу, усаживалась в шезлонг, подставляла лицо солнцу - грела мозги, делала короткий перерыв, чтобы попробовать восхитительный «цезарь» от Натальи Андреевны, а ближе к шести с удовлетворением откинулась в кресле, перечитала написанное и отправила краткое содержание будущего фильма Сергею.
        Ей понравилось то, что она сделала. С редким снисхождением к себе Варя осталась довольна поворотами сюжета, характерами главных героев, их мотивациями, завязками-развязками и даже основной идеей, которая вырисовалась в середине работы.
        Варя была уверена, что получается хит, что все будут в восторге, что кино выйдет культовое, что все начнут писать, говорить и восторгаться, что ее ждет слава, заоблачные гонорары и вилла в Малибу.
        И Богдан - чуткий, внимательный, близкий - лучший в мире спутник жизни, друг и возлюбленный. В его библиотеке, на столе, обтянутом зеленой кожей, так отлично работалось! Варя пребывала в блаженстве: у нее есть любимый мужчина, есть фантастическая квартира, Наталья Андреевна, ультрамодный ноутбук, терраса с видом на Москву…
        И действительно, почему не она? Почему какая-нибудь Клава, приехавшая в столицу из Петрозаводска, сбежав от папы-дальнобойщика и мамы с глазами больной собаки, может выцарапать себе красивую жизнь и мужчину, за которым власть, могущество и все соблазны мира? Почему эти Клавы живут в особняках за три миллиона и в квартирах на Остоженке?
        Приезжие девочки с блестящими от голода глазами, девочки, у которых от зависти румянятся щеки, девочки, которые очень серьезно, жестоко и зло ругают мужчин - мог ведь машину купить, но не купил, гад! Что ему стоит купить эту машину? Какая разница, сколько потратить - тысячу или десять? Почему у Гали машина есть - новая, серебристая, а у меня, Клавы, нету? Я хуже в постели? Да, надо делать вид, что он вообще ничего не стоит, что вон там, за углом, очередь ко мне стоит из тех, кто и машину купит, и квартиру… Ведь как еще бедной девушке обзавестись жильем? Да пойдет она работать, пойдет, но толку-то?
        Варя все это знала наизусть: как они приезжают из своих пятиэтажек, где на каждом этаже куча - то ли от собаки, то ли от человека, и пахнет так, что в животе все переворачивается, и несчастный кодовый замок каждый день выколачивает дядя Коля - потому что с пьяных глаз ну никак не понимает, что с этим замком делать и зачем вообще этот замок нужен, если очень после пива приспичило.
        А в столице находится пожилой благодетель и со старомодной учтивостью дарит
«Шанель» и «Диор» дарит, и жизнь кажется такой легкой, и надо только ходить из одного кафе в другое, потому что уж, конечно, лучше, когда помоложе, и посимпатичнее, но мы не гордые, с лица воду не пить, главное, чтобы все как у Ульяны или у Ксении, так как преимуществ у всех этих Ксений никаких нету, и МГИМО тут не поможет - главное, голова на плечах и хватка покрепче…
        Варя скрывала от других, но себе признавалась откровенно: она сноб, решительный и безжалостный сноб. Она ненавидела наглых девочек с южным акцентом, ненавидела их провинциальную самоуверенность и все эти глупые мыслишки насчет того, что
«москвичи вялые и ленивые».

«Хочешь чего-то добиться - работай», - повторяла она про себя, и мама ей повторяла, и все ее отчимы, и родной отец повторяли. И они знали, о чем говорили.
        Дедушка со стороны отца был писателем, он оставил семье две квартиры у метро
«Аэропорт», загородный дом в Переделкине, коллекцию картин и фарфора. Папа сначала был неудачником, а потом вдруг углубился в политику и превратился в политолога, и заработал на неслабый особняк в Немчиновке, и завел жену старше Вари на три года, и купил Варе машину, а маме в знак признательности - браслет от «Тиффани». Потому что мама, когда папа еще был кромешным неудачником, не вытолкала его взашей, не сказала, что без него всем будет легче. Она работала, и давала ему денег, и уверяла, что все получится, а когда получилось, вздохнула с облегчением, и они, наконец, расстались.
        Мама у Вари была адвокатом, зарабатывала неплохие деньги и никогда в жизни не сидела без дела. Если после работы нечего было делать, мама строила дом, или меняла квартиру, или придумывала ремонт, или занималась организацией литературной премии…
        А по субботам в Переделкине, где жила бабушка, собирались все: отец с женой, мама с мужем, который на десять лет ее младше, отчимы - все трое, со спутницами, и двоюродные сестры, и дядя, и друзья. И отец, как самый богатый, покупал шашлык и никому никогда не разрешал скидываться, а дядя разводил костер, женщины накрывали на стол, один из отчимов топил русскую баню, и они сидели до утра, и уже болели щеки от смеха, а они все не могли успокоиться, потому что всегда было что сказать.
        И Варя знала: никакая Клава, Галя, Лариса никогда не поймут, дай ты им хоть миллиард, что это такое. Не поймут, как можно жить, если ты сервиз из лиможского фарфора не купил в магазине за восемьдесят тысяч долларов, а он достался тебе от прабабушки. И не поймут, что браслет с бриллиантами - подарок расщедрившейся Лили Брик.
        Варя знала, что такое порядочность, что такое честь и достоинство и что значит хранить эти ценности бережнее, чем лиможский фарфор или украшения Фаберже, и передавать по наследству, и понимать, что семья - это история.
        И тем более Варя понимала, что люди новейшей формации - те, у кого за плечами голодное детство, зависть, удивленное выражение лица при упоминании об Эжене Ионеско, они другие. Они хищные, умные, жесткие, они работают, как одержимые, они молодцы, но… Они дикие.
        И Варя понимала, что ни с одним «диким» ей не управиться, и что «дикому» она не нужна, и вообще она не выдержит, если Он будет на работе до одиннадцати и приедет капризный, требовательный, ни в какое кино не пойдет, потому что умер еще час назад - ему захочется телевизора, чая, бутерброда, прикажет заказать ему суши, потом снова чай, помять лопатки…
        Быть женой такого человека - это профессия, это надо терпеть…
        Поэтому Варя всегда знала, что найдется какой-нибудь обычный хороший парень, они станут ездить по субботам в Переделкино и будут счастливы, а та жизнь, которая проходит между перелетами на частных самолетах, - об этом даже задумываться не стоит.
        А Богдан, кстати, иногда летал на частном самолете…
        И Варя даже почти смирилась с тем, что все это происходит с ней. К хорошему привыкаешь быстро. Правда, удивлялась, что награда нашла героя. Только вот за что награда? Это был вопрос, на который очень хотелось знать ответ, потому как Варя была сторонницей версии, что ничто не происходит просто так.

* * *
        Маша в ужасе смотрела на сотрудников редакции. Сотрудники с недоверием и осуждением смотрели на Машу.

«Какие-то они все неаккуратные, - с отчаянием думала Маша. - Наверно, потому, что умные… Что за чушь?! - возмутилась она. - Может, умные, но это не повод, чтобы бородой щи хлебать!»
        Дмитрий уже ее представил, Маша, с трудом уняв дрожь в голосе, приветствовала подчиненных - старалась быть дружелюбной, но не фамильярной, строгой, но не властной…
        Но в их глазах она читала недоверие, предубеждение и вопрос: «Да кто ты такая?» И это ее бесило.
        - Политика журнала будет меняться? - спросил, наконец, мужчина с копной кудрявых волос.
        - И да и нет, - сообщила Маша. - Даже не надейтесь, что еженедельник резко сменит курс - меня вполне устраивает общее независимое направление, но для нашего процветания и финансового благополучия необходимо кое-что подкорректировать.
        - Что? - подала голос толстая дама в пончо.
        У дамы были черные волосы оттенка «вороново крыло» - то есть с неестественным синим блеском, губы сверкали жуткой красно-оранжевой помадой, а с ушей свисали цыганские серьги с подвесками - крупные фиолетовые, зеленые и красные стразы в оправе под золото. Это была Рената Домогарова - известная обозревательница, радиоведущая и правозащитница. Маша была уверена: если Ренате что-то не понравится, она поднимет международный хай об ущемлении свободы слова, но Маша, пересилив робость, пообещала себе смело посылать Домогарову по всем известным адресам.
        - Ваше отношение к журналу, - глядя Ренате в глаза, ответила Маша. - Судя по тому, чем вы занимались последние полгода, вы рассматриваете издание как арену борьбы с политическими структурами. Мы за резкость, за свой взгляд, даже за скандал, но мне от вас нужно, чтобы все перечисленное можно было продать.
        - То есть теперь мы будем освещать премию Муз-ТВ и беременность Бритни Спирс? - проскрипел сутулый мужчина, которого Маша опознала как заместителя бывшего главного редактора.
        - Евгений, мы начнем обсуждать Бритни Спирс, только если вы лично будете настаивать, - мягко ответила Маша. - Но не стоит, например, говорить, что у нашего президента руки в крови. Если у вас есть доказательства - обращайтесь в Гаагу, но, пока вы голословно бросаетесь такими фразами, нас никто не будет уважать.
        - Да и не надо нам уважения! - возмутилась Рената. - Мы последние, кто говорит правду!
        - Правда требует подтверждения, - отрезала Маша. - Отрицая презумпцию невиновности, вы собственными руками заталкиваете нас обратно в прошлое. Вы меня понимаете?
        Никто не сказал ни слова.
        - Я очень рада сотрудничать с такими известными и талантливыми журналистами, но если кто-либо категорически против новой стратегии журнала, мы выплатим зарплату за два месяца и хоть с сожалением, но расстанемся, - неожиданно для себя выдала Маша, захлопнула папку и вышла, напоследок по-детски громыхнув дверью.
        Вслед за ней выскочил Завьялов, втащил ее в свой кабинет и завопил:
        - Маша!
        Маша с ужасом смотрела на владельца, осознав, что балансирует на пороге увольнения.
        - Гениально! - Завьялов схватил ее руку и принялся энергично трясти. - Я бы так не смог. Мы в тебе не ошиблись! Я уж с ними спорил, спорил, а они меня так путают, что голова болит… Я очень, очень рад…
        Он еще долго рассыпался в комплиментах, но Маша его не слышала. Она и с ужасом, и с радостью думала о будущем: о том, что из нее получится отличный руководитель, о том, что скоро она, возможно, купит «БМВ»-кабриолет и все будут ее уважать, говорить с почтением, она станет звездой политических шоу, и все примутся восхищаться, какая она умная, толковая, молодая и красивая.

* * *
        Лиза одернула голубое платье от «Гуччи», переложила сумочку из левой руки в правую, еще раз оценила свое отражение в стекле автомобиля и отправилась ко входу, у которого собралась толпа. Федор в последний момент заявил, что идти не может, так как некий партнер из Швейцарии прилетел на три часа позже и надо встречать. Но он заказал лимузин, в котором Лиза и добралась на Рублевку. Лиза не первый раз ехала в лимузине. Правда, раньше лимузин заказывали на дни рождения, свадьбы и похороны - это были старые, с видавшими виды сиденьями машины и ошеломительного впечатления не производили.
        Этот же был новый, с роскошным кожаным салоном, телевизором, DVD-плеером, спутниковой связью, фантастическим мини-баром!
        Лиза чувствовала себя Очень Важной Персоной и только воспоминания о Вике омрачали впечатление.
        Концепт-кары Лизу мало интересовали: ну, машины и машины, а вот драгоценности, которые выставляла здесь же известная ювелирная фирма, посмотреть хотелось, вот это возбуждало!..
        В очереди Лиза стояла впритирку к женщине, которой явно было за сорок, но та скрывала возраст под роскошным платьем от «Вествуд», за драгоценностями
«Булгари» и с помощью ботокса, из-за которого лицо напоминало пластиковый манекен в витрине. Лиза видела ее и раньше: женщина вечно находилась в поиске мужа, но пока любовники лишь щедро платили, чтобы без проблем избавиться от отчаянной дамочки. На минуту женщина сняла очки, и Лиза с удивлением обнаружила, что та косит: в сочетании со слишком пухлыми силиконовыми губами, онемевшим лицом выглядело это, по мнению Лизы, убого до слез.
        Лиза открыла сумочку, незаметно посмотрелась в зеркало и вздохнула с облегчением.
        Ей всегда нравилась собственная внешность. И не просто нравилась - Лиза была влюблена в себя. Она всегда понимала - от природы ей дано больше, чем другим. Любой девушке, пусть умной, как Кондолиза Райс, талантливой, как Джоан Роулинг, и напористой, как Мадонна, придется доказывать миру, что она вот такая прекрасная. А Лизе никогда не надо было убеждать кого-то в том, что она хороша, достойна. Стоило ей появиться на людях, и все сразу же хотели с ней подружиться - огромные синие глаза смотрели на мир так доверчиво, нежно и в то же время дерзко, что не было мужчины, который не стремился бы заглянуть в них после страстного секса.
        Лиза всю жизнь ценила то, чем наградил ее господь, и не без страха думала, что стало бы с ней, если бы она была пусть не дурнушкой, но заурядной, обыкновенной. Было бы ей так же легко и уютно в этом мире?
        - Приглашение, пожалста, - прогундосил охранник.
        Лиза сунула ему билет, прошла через ворота и очутилась в ароматной толпе модных, красивых, холеных и знаменитых гостей.
        - Ли-за-а! - услышала она женский крик.
        Обернувшись, столкнулась с Викой, которая была обернута в какие-то немыслимые тряпки. Рядом с Викой со скучающим видом глазел по сторонам молодой мужчина в полосатой летней двойке.
        - Давай я тебя познакомлю! - воскликнула Вика, которая уже попробовала шампанское - единственное средство, мирившее ее с окружающим миром. - Вова! - Она схватила под локоть полосатого и дернула к себе. - Это Лиза, она гениальный фотограф! Лиза, это Вова - самый богатый и неженатый мужчина на свете!
        И Вика быстро смылась, завидев еще каких-то приятелей.

«Вот подлюка! - возмутилась Лиза. - Утром ты мной вытираешь пол, а вечером я - гениальный фотограф!»
        - А вы действительно фотограф? - лениво поинтересовался Вова.
        - Да нет. - Лиза пожала плечами. - Вообще-то я оптом торгую героином, контролирую пару борделей, а фотография - это так, хобби.
        Вова некоторое время мрачно смотрел на нее, словно раздумывая: вызвать бойцов
«Альфа» прямо сейчас или чуть-чуть подождать, а потом расхохотался.
        - Я понял, - сообщил он, смахнув слезу. - Это шутка!
        - До шуток ли, - буркнула Лиза, но очень тихо, а громко сказала: - Я сейчас снимаю рекламу для Кирсанова.
        - Ага! - Вова цокнул языком. - Вы-то мне и нужны!
        - Это еще зачем? - насупилась Лиза, но Вова уже тянул ее к шампанскому.
        Спустя двадцать минут Вова втолковал, наконец, Лизе, что ему надо красиво отснять полную чушь - гостиничный комплекс в Подмосковье, и он будет платить за это две тысячи долларов в день. Неожиданно Лиза подумала, что готова удочерить Вику и до конца жизни кормить ее с ложечки.
        - Я могу начать только через две недели, - заявила она.
        - Как раз клумбы будут готовы! - обрадовался Вова. - Отметим?
        Глава 12
        В последний момент Варя решила не ходить на выставку, остаться дома: подремать на террасе, вынести туда ноутбук с каким-нибудь фильмом, пить горячий чай с лимоном и грызть домашнее овсяное печенье с кешью, которое сочинила Наталья Андреевна. Тащиться за город на какое-то глупое сборище, трепаться с незнакомыми людьми, прямо держать спину…
        Но только она решила остаться, и уже страшно обрадовалась своему решению, и даже пошла ставить чайник, зазвонил мобильный.
        - Алле, - вяло ответила она.
        - Варя? - поинтересовался мужской бас.
        - Слушаю вас.
        - Это Сергей Цейтлин, помните меня?
        - Конечно, помню! - оживилась Варя. - Вы получили файл?
        - Варя, я сейчас еду на Рублевку, там какие-то концепт-кары показывают, и у меня здесь связь неважная… - хрипел и шипел Цейтлин.
        - Я тоже туда еду! - нервно прокричала Варя. - То есть…
        - Отлично! - орал сквозь помехи Сергей. - Там и поговорим! Все, отбой!

«Черт, черт, черт!» - рассердилась Варя. Бросилась перезванивать, но механическая стерва заявила, что абонент недоступен.
        Спокойно отдыхать, не зная, что думает продюсер о ее проекте, было невозможно, Варя еще немного почертыхалась и отправилась собираться.
        Спустя час она, пыхтя от волнения, парковалась между черным длинным «Майбахом» и желтым «Ламборджини».

«Если я их поцарапаю, - думала она, - придется продавать квартиру! Давай, детка, давай!» - умоляла она свой старенький «Рено», который фырчал и упирался, не желая оставаться среди таких чудищ.
        Наконец, взмокшая и нервная, Варя выползла из машины и поплелась к входу.

* * *
        Маша в белой развевающейся юбке от «Гальяно» неторопливо шла от стоянки ко входу на выставку. Еще вчера она бы спотыкалась, путалась в платье и одновременно пыталась бы прикурить, позвонить кому-нибудь с мобильного и подкрасить губы. Когда Маша нервничала, она всегда вела себя нелепо и суетливо. Но сейчас по дорожке выступала новая Маша - главный редактор, строгий, но справедливый руководитель, опытный финансист, жесткий менеджер.
        Маша знала, что кайф пройдет быстро: работа затянет, денег, как всегда, будет мало - денег много не бывает, появятся новые знакомые, новые траты «первой необходимости», новые проблемы. А сейчас ей хотелось праздновать каждую секунду в новом статусе, упиваться мгновением, наслаждаться победой в это короткое время, когда все меняется, когда еще живо помнишь прошлое, но живешь надеждами на будущее.
        - Мария, добрый вечер, - услышала она откуда-то слева.
        К ней подошла блондиночка в белом пиджаке с брошью и в дешевых туфлях со стразами. Что-то в ее лице показалось знакомым, и пока Маша силилась вспомнить, где она ее видела, девушка представилась:
        - Я Ксения из «Репортера», вы меня видели на редколлегии, я сидела за Сидоровым и Маневич. Я веду светскую хронику…
        - Да, меня, кстати, очень удивило, что в журнале есть светская хроника! - воскликнула Маша.
        - Я второй год на грани увольнения, - ухмыльнулась Ксения. - Я хотела вам сказать, что очень рада, что вы теперь главный редактор. У нас там совсем болото, Рената нас загоняла со своим правдолюбием, и никто не хочет ничего менять…
        - Мы сплетничаем? - улыбнулась Маша.
        Ксения настороженно посмотрела на нее, но, не заметив упрека или осуждения, тоже улыбнулась и ответила:
        - В общем, да.
        - Замечательно! - Маша схватила Ксению под локоток и увела подальше…

* * *
        - Варя!
        Варя обернулась и увидела, что сквозь толпу к ней пробирается Сергей. Поняв, что она его заметила, он замахал руками и закричал:
        - Иди сюда!
        Варя пробралась, на ходу раз двадцать извинившись, Сергей вцепился ей в локоть и потащил за собой. Разглядев его компанию, Варя похолодела: Филипп Янковский, Михаил Ефремов, Маша Миронова, Станистав Садальский, Сергей Гинзбург, Олег Фомин…

«Я не справлюсь! - заистерила она. - Верните меня домой!»
        - Это Варвара Талмацкая, сценарист, написала гениальный сценарий, - пророкотал Цейтлин. - Просто о…уительный!
        Все с интересом уставились на Варю.
        - Пойдем, поговорим. - Сергей поволок Варю в кусты, на ходу собирая свободной рукой бокалы с бренди, закуски и фрукты.
        Устроившись на плетеных креслах за плетеным столом, Сергей уставился на Варю и некоторое время изучал ее.
        Варю это раздражало, но она молчала.
        - Значит, так, - наконец произнес он.

«Значит, так, сценарий - говно!» - додумала за него Варя и безумно перепугалась.
        - …сценарий хитовый, - продолжал Сергей. - Это я тебе говорю как профессионал. Надо писать. Я уже кое с кем договорился, деньги на первое время есть. Я тебе даю десять тысяч сейчас и десять в конце. Плюс мы тебя пиарим, возим на интервью и все такое. Нормально?
        - Нормально, - промямлила Варя, не ожидавшая такого счастья.
        - Я те дам человека, Костя зовут, он те объяснит там чисто по технике, чего писать, позвонит завтра-послезавтра, - объяснял Сергей, но Варя едва понимала, что он говорит.
        Ее мечта осуществилась! Она сценарист! Гениальный! Ура-ура! Да здравствует Богдан!
        - Пойдем. - Цейтлин снова вцепился в Варю и потащил за собой. - Я Мироновой о тебе в машине все уши прожужжал, она хочет познакомиться. Может, возьмем ее в проект…
        На ватных ногах Варя плелась за ним, не понимая, как это - еще вчера продюсер сериала распекал ее диалоги, а сегодня великий кинопродюсер Сергей Цейтлин говорит, что Мария Миронова мечтает с ней познакомиться… Ой-ей-ей…

* * *
        Спустя полчаса Маша изучила все подводные течения журнала, местные амбиции, знала, кто с кем в ссоре, и решила уволить Ксению. Конечно, девушка ей помогла, но она так безжалостно закладывала коллег, что Маша даже слегка опешила. Внутренний голос убеждал ее, что Ксения - не очень порядочная, но, в общем-то, неплохая, хоть и глупая девочка - пусть себе строчит светскую хронику. Но тут же вступал второй, непреклонный и какой-то чужой голос и утверждал, что Ксения - дешевая интриганка, светская хроника у нее лажовая, подобострастная и гнать ее надо в шею, пока она кому-нибудь вот так и о Маше не насвистела…
        Маша некоторое время боролась с собой, но второй внутренний голос звучал убедительно, так что вскоре судьба Ксении была решена.

«Завтра же подпишу приказ об увольнении», - сказала себе Маша и вдруг почувствовала, как с ней на химическом уровне происходят какие-то изменения. Взгляд стал жестким и холодным, отпала вечная рефлексия: «Имею ли право? Кто я такая?», манеры приобрели властность, а в голове проявилась мысль, что далеко не со всеми следует быть одинаково любезной и вежливой. И тут вдруг Маша почувствовала удивительную свободу: в рамках хорошей, правильной, интеллигентной, порядочной и справедливой себя стало невыносимо тесно, границы давили. Освободившись, Маша ощутила, как затекшая душа расправляет крылья.
«Почему я непременно должна быть хорошей? - пылко рассуждала она. - Почему я всегда внутренне перед всеми извиняюсь? Почему я не могу пожить для себя?» Ответы на вопросы она не нашла и решила быть естественной - такой, какой хочется ей, а не маме, папе и еще кому-нибудь.
        Маша встала, пошла искать в толпе знакомых, но вдруг брюнетка, стоявшая между Садальским и Ефремовым, воскликнула: «Маша! Какими судьбами!» - и направилась к ней, распахнув объятия.

* * *
        Затаив в душе невыразимую радость оттого, что лучшая подруга застала ее в такой блестящей компании, Варя расцеловалась с Машей.
        - Обалденная юбка! Это что, «Виа-Вай»? - поинтересовалась она.
        - Вообще-то «Гальяно», - обиделась Маша. Сравнить начинающих русских модельеров с известным кутюрье - она это нарочно или нечаянно?
        Про «Виа-Вай» было нарочно, но Варя оправдала себя тем, что хотела Машу подколоть, а та шутку не оценила.
        - Цейтлин берет мой сценарий! - торжествовала она.
        - Круто! - как можно естественнее восхитилась Маша. - А я теперь главный редактор «Репортера».
        - Здорово! Но, говорят, там платят мало. - Варя приняла взволнованный вид.
        - Может, для кого-то пятнадцать тысяч в месяц - мало, но меня лично устраивает, - не без злорадства сообщила Маша.
        Варя опешила. Пятнадцать тысяч! Не фига себе!
        - Да, прилично, - согласилась Варя. - Поздравляю. Я так за тебя рада.
        - И я за тебя, - ответила Маша. - Ой, смотри, Лиза!
        Девушки повернулись и уставились на подругу, которая выступала под руку с известным бизнесменом, очень богатым, ко всему прочему плейбоем и завидным женихом.
        Лиза их заметила, что-то интимно прошептала спутнику и, виляя бедрами, направилась к ним.
        - Привет, привет, привет! - Девушки почмокали воздух напомаженными губами.
        - Это кто, твой новый парень? - полюбопытствовала Варя.
        - Я тебя умоляю… - Лиза закатила глаза. - Новый заказчик. Хочет, чтобы я фотографировала его гостиницу.
        - Лиз, ты чего? - возмутилась Варя, забыв на секунду о том, что она гениальный сценарист и звезда общества. - Какие гостиницы? Ты что, во все тяжкие пустилась? Будешь теперь снимать рекламу для мотелей и борделей?
        Лиза на одно короткое мгновение согласилась с подругой и даже хотела было схватиться за голову, восклицая: «Что же я наделала?» - но вовремя одернула себя и отрезала:
        - Варь, я тебе когда-нибудь говорила, что ты пишешь «мыльные оперы», которые смотрят домохозяйки, одуревшие от тоски и хлорки?
        - Я, кстати, уже не пишу «мыльные оперы», - насупилась Варя.
        - Рада за тебя, - Лиза всплеснула руками. - А я зарабатываю деньги. Хорошие деньги. И когда я их заработаю столько, что мне не надо будет искать очередного мужа, я обязательно займусь творчеством, и все такое. Обещаю тебе. Ну, а пока давай прервем дебаты.
        - Давай. - Варя пожала плечами и подумала, что стоит ли волноваться, если Лиза решила загубить свою карьеру. Пусть занимается поденщиной, пусть будет на побегушках у бизнесменов - ей, Варе, что за дело?
        У нее ведь все в порядке, она, слава богу, оторвалась от тусовки ремесленников - взлетела повыше. Теперь она среди настоящих людей, среди тех, кого прославило искусство, а не халтура в рекламных роликах.
        - Извини, меня Гинзбург обыскался, - пробормотала она и поспешила уйти.
        - Как Федор? - спросила Маша.
        - Отлично! - уверила Лиза. - Я не ожидала, что может быть так хорошо с одним мужчиной.
        - А раньше что, тебе нужна была дюжина сразу? - хихикнула Маша.
        - Никогда больше шести за раз, - отчеканила Лиза. - А как твой издатель?
        - Никита уехал в типографию - там что-то случилось, а так все в порядке, - гордо произнесла Маша. - Живем у него за городом, там воздух отличный.
        - Ну, тебе не привыкать к выселкам, - усмехнулась Лиза. - Я вот не умею полтора часа ездить на работу.
        - Да оттуда до центра полчаса! - отбивалась Маша.
        - На вертолете?
        - У него есть вертолет, - похвасталась Маша.
        - Ты даже не представляешь, как я за тебя рада, - приложив руку к сердцу, призналась Лиза и отошла от нее.

* * *
        Варя разговаривала с Ефремовым, Машу в толпе нашел Завьялов и теперь не отпускал от себя, Лиза хихикала с Викой, а какой-то мужчина стоял невдалеке и наблюдал за ними.
        Мужчина был в кепочке от «Кенгул» - прямо как у Самуэля Ль. Джексона, в черных очках и в черном замшевом пиджаке. На него время от времени засматривались девушки, но тот не обращал на них внимания, и вообще складывалось впечатление, что он старается быть неузнанным. Когда рядом прошла Маша, незнакомец резко отвернулся, а едва завидев Лизу, ушел в глубь сада.
        После о нем никто и не вспомнил, кроме официантки, которая решила, что он похож на людей в черном из фильма, и даже испугалась, что это наемный убийца типа Леона. Официантка смотрела слишком много голливудских блокбастеров, но если бы она знала, кем был мужчина на самом деле, то бросила бы подносы и полотенца и бегом бы отправилась к маме в Чебоксары, чтобы ни сном, ни духом не помянуть странного незнакомца.
        Глава 13
        - Да у него всем девкам восемнадцать! - воскликнула Лиза. - Когда ему было двадцать, его бабе - восемнадцать, ему двадцать пять - ей опять восемнадцать, теперь тридцать пять - и снова он где-то выкапывает полусовершеннолетних…
        - Каких? - удивилась Вика.
        - Полусовершеннолетних, - повторила Лиза. - Вроде уже по паспорту взрослая, а мозги в заднице.
        Они лежали на шезлонгах на берегу озера. В августе, наконец, наступило лето: солнце пекло, вода была теплой, а воздух стоял сухой и пыльный.
        На выходные подружки уехали на Валдай, в резиденцию Кирсанова, который вместе с Федором неделю назад улетел в Лондон на какой-то там экономический форум.
        Лиза с Викой с утра грелись на солнце, гоняли прислугу за фруктовыми коктейлями и обсуждали знакомых мужчин.
        - Блин, - огорченно сказала Вика. - Мне Кирсаныч уже полгода обещает дом на Новой Риге и чего-то не телится.
        - Он же тебе что-то под Звенигородом предлагал, - напомнила Лиза.
        - Очень мне нужен этот Звенигород! - рассердилась Вика. - Еще бы в Карелии предложил! Что там, в Звенигороде, кроме природы?
        - Ну, в общем, да, - согласилась Лиза, которая уже привыкла со многим соглашаться и задавать себе вопрос: «А почему бы и нет?»
        После Кирсанова был Вова с гостиницей, после Вовы - группа компаний «Альтер», которая арендовала ее на две недели, - Лиза снимала какие-то нефтяные вышки, детские садики, которые построили руководители «Альтер», и портреты всех начальников на лоне природы. За «Альтер» ей отвалили бешеные тысячи, после чего Лиза отложила работу до сентября. Ей приходилось общаться с самыми разными людьми: с воспитанными и хамами, с образованными и не очень, с умными, глупыми, жадными, наглыми, с их женами, которые выглядели, как Эйфелева башня ночью, - сверкали бриллиантами и рубинами, с женами, которые интересовались, как там Пугачева - спит ли с Максимом Галкиным; с любовницами - нервными, визгливыми, вульгарными. Были и другие, но все так смешалось, что Лиза уже не могла ни придираться, ни смеяться, ни отличать одну дамочку в платье от «Донателлы» от другой. Ей было плевать - главное, чтобы соблюдали условия контракта.
        Вика была полезна - цепкая девица быстро сообразила, что дружба с популярным фотографом выгодна для репутации. Для солидности Вика отправилась учиться на дизайнера интерьера, и теперь в светской хронике писали: «Лиза Селезнева, фотограф, Вика Приходько, дизайнер».
        Вика знакомила Лизу с людьми, которым надо было что-то сфотографировать, а Лиза всех уверяла, что у Вики природный вкус и врожденный талант к созданию интерьеров. Вике плевать было на интерьеры, но ей не хотелось быть просто
«светской львицей», она жаждала уважения, признания и серьезного к себе отношения.
        Она знала, что «большие» люди охотно ей улыбаются, общаются с ней, шутят и приглашают на выходные к себе на шашлыки - но только в присутствии Кирсанова. Стоит ей появиться одной - протокольная улыбка, кивок или сдержанное неудовольствие, если Вика подходит и вмешивается в разговор. Она понимала, что пока она - очередная девушка Кирсанова, из уважения к любовнику они даже помнят, как ее зовут, но ничто не заставит их думать о ней хорошо. С тем же упрямством, которое помогло ей выбраться из Электростали, сменить убогий вещевой рынок на
«Крокус Сити-Молл», «Пассаж» и ГУМ, Вика прорывалась к тем, на чьи фотографии в журналах она некогда смотрела с завистью и трепетом. Лиза была лишь трамплином, зацепкой - Вика хотела, чтобы ее привыкли видеть в обществе «приличных» девушек, а не в стайке любовниц, искательниц приключений и содержанок.
        Она вцепилась в Лизу мертвой хваткой и таскала ее на все приемы. Отделаться от Вики было невозможно. С тоской и неохотой Лиза сопровождала Вику на коктейли и многочисленные презентации, но Вика, нехотя признавала она, была честным партнером. Она помогла Лизе с гостиницами, помогла с «Альтером» и вообще всячески содействовала - правда, иногда весьма сомнительными методами, - но Лиза убедила себя, что главное - победа, а не участие, и смирилась с тем, что для успеха в жизни следует быть хоть немного беспринципной.
        С Викой было скучно - она говорила исключительно о последних тенденциях в мире моды, но зато она не лезла в душу и не читала нотации.
        Зазвонил телефон.
        - Да, мама, - ответила Лиза.
        - Деточка, - проговорила мама, которая уже не считала, что дети должны сами звонить родителям. - У тебя нет знакомых в налоговой? Наверху.
        - А что такое? - поинтересовалась Лиза.
        - Да там к Егору привязались, к его банку, - пожаловалась мама. - Какие-то намеки…
        - А у него что, у самого нет знакомых? - удивилась Лиза.
        У дяди везде были знакомые.
        - Ну, он там с кем-то повздорил… Я точно не знаю, но надо уладить.
        - У Кирсанова есть кто в налоговой? - прикрыв трубку рукой, спросила Лиза у Вики.
        - Навалом, - не отрываясь от журнала, сообщила Вика.
        - Ма, пусть Егор мне позвонит в конце недели, все уладим, - пообещала Лиза и, чрезвычайно гордая собой, положила трубку.
        Конечно, ее бывшие мужья были богаты. Но богатство богатству рознь: по сравнению с успешными людьми, которые окружали ее сейчас, по сравнению с мужчинами, которые запросто жарили шашлыки с политиками и к которым Пугачева с Орбакайте приезжали на дни рождения, они казались неудачниками. Лиза попала на Олимп и находилась средь богов - всесильных, могущественных и великих.

* * *
        Маша мрачно смотрела на Завьялова.
        - Ты посуди сам, - убеждала она. - Куда они пойдут? Ты что, думаешь, только мы в курсе, что с ними невозможно работать? Да вся Москва прекрасно знает, что с ними проблем не оберешься! В общем, если ты не надумаешь, то я ничего не обещаю. Ты, конечно, можешь меня уволить, но с такой командой ты потеряешь все свои деньги.
        - Черт, но как их уволить? - стонал Завьялов. - Я рос на их статьях…
        - Считай, что перерос, - отрезала Маша. - Мы сейчас о чем говорим - о бизнесе или о любви и нежности? Если хочешь, дай им стипендию, пусть сочиняют мемуары
«Продажная журналистика в лице Маши Чистяковой». Но ты пойми, я не могу так работать! «Тойота» отказалась ставить рекламу рядом с материалом о том, что на наших дорогах можно ездить только на грузовиках и тракторах - воруют асфальт и все такое, а «Нестле» до сих пор в страшной обиде, что наш рекламный отдел предложил им рекламную полосу посредине эссе о том, как генералы используют чеченскую нефть. И ты понимаешь, Дима, что если бы это были аргументированные репортажи, так мы бы и без «Тойоты» выкрутились, но это же по большей части сплошной треп!
        В «Репортере» действительно творился дурдом. «Старая гвардия» негодовала и саботировала. Варя уволила заменимых, взяла на их место молодежь, а издательские звезды, как только речь заходила об интервью с тем, кого они называли
«политической пешкой», заболевали, травились, уезжали хоронить родственников…
        - Детский сад! - возмущалась Маша.
        И «Репортер» с новым дизайном выходил тихо и неприметно: рекламную кампанию так и не запустили - хвастаться было нечем.
        По курилкам плелись интриги, велась оживленная тайная переписка, сотрудники замолкали, стоило Маше войти в комнату… Причем она понимала, что ей надо всего лишь вылизать задницу каждой «звезде», поплакаться, что без их участия она погибнет, что журнал держится на них… Маша даже попыталась, но пожилые перепуганные «звезды» так остро возненавидели «соплячку» и «выскочку», что на поклон надо было ходить не раз, и подкупать, и унижаться, и все это так утомляло и обижало… И Маша не понимала этих неспортивных людей с седеющими бородами, этих женщин с агатами и бирюзой в уродской мельхиоровой оправе… Маше казалось, что они с Марса, она даже твердила себе, что они хорошие, просто другие, но в душе ненавидела их всех - старых, раздражительных, заносчивых!
        И когда вчера Рената после очередной попытки «поговорить по душам» сказала, притушив «Кэмел» без фильтра:
        - Деточка, вы хотя бы осознаете, что вам здесь не место? - и так грустно посмотрела, так сочувственно, что Маша вылетела из ее кабинета, не сказав ни слова, и пообещала себе придушить Домогарову, если не удастся ее уволить.
        - Я тебя понимаю, - заверил Дмитрий. - Но мне их жалко.
        - Дай им стипендию, - повторила Маша.
        - Ладно, - сказал Завьялов после продолжительных раздумий. - Наверное, ты права. Можешь всех уволить, только выплати за три месяца зарплату, а я еще с ними отдельно поговорю.
        Маша с сочувствием посмотрела вслед Дмитрию. Он купил журнал, чтобы иметь
«гуманитарный» бизнес. Завьялов продавал пиво, орехи, сухари и всяких сушеных кальмаров, креветок, осьминогов и с каким-то немыслимым уважением относился к печатному слову. Тех, кто мог написать, оценить, раскритиковать, внятно выразить собственное мнение, промышленник боготворил и «Репортер» купил от желания лично потрогать прекрасное. Но Завьялов не был магнатом, он всего лишь успешный промышленник - содержать издание ради того, чтобы владеть карманной прессой, он не мог. Ему нужен был доходный журнал, чему сотрудники старого «Репортера» изо всех сил сопротивлялись.
        - Да не переживай ты! - крикнула она вслед. - Уволим, а потом опять пригласим!

* * *
        Варя с неподдельным ужасом читала диалоги, которые насочинял какой-то недотепа по фамилии Тургенев.

«АРИНА:Ты не можешь так поступить. Это бесчестно.
        СТЕПАН:Такого слова нет в моем лексиконе.
        АРИНА:Мы не на литературном конкурсе. Это жизнь. Моя жизнь. И ты ее ломаешь.
        СТЕПАН:Детка, мне наплевать на твою жизнь. Разве ты не поняла? Разве я тебе что-то обещал?»
        - Сереж, это шутка, да? - спросила она у Цейтлина, с трудом дозвонившись продюсеру, который десять часов своего двенадцатичасового рабочего дня тратил на телефонные разговоры.
        - А что такое? - забеспокоился Сергей.
        - Цитата: «Если ты не перестанешь мне мешать, я с тобой сделаю такое, что ты сильно пожалеешь…» - Варя вздохнула. - Сереж, где вы его нашли? Среди отчисленных с первого курса? Или он речи нашим политикам пишет? Как он вообще смеет носить фамилию Тургенев?
        - Ну не менять же ему фамилию, - заметил Цейтлин. - Ну ладно, ты сама сочиняй диалоги, а там разберемся.
        Диалогиста взяли, чтобы сократить время работы над сценарием, и Тургенев был уже третий. Первого забирало на жаргоне: у него даже трехлетние дети ругались матом. Вторая, девочка с проколотым языком, упрямо ненавидела главную героиню: заставляла ее говорить такие глупости, что весь сюжет летел в тартарары. Варя предложила девочке написать собственный сценарий на тему «Все богатые - уроды» и выгнала ее.
        - Доброе утро… - пробормотал Богдан, вползая в комнату.
        Он был совершенно голый, небритый и, судя по всему, еще не окончательно проснулся.
        Варя, забыв о диалогах, уставилась на него, а Богдан подошел, чмокнул ее в висок, прижал к себе и сказал:
        - Что-то у меня после всей этой грузинской кухни живот крутит.
        Варя до сих пор не верила, что такой красивый, богатый и умный мужчина ходит голый по квартире, жалуется на резь в животе и вообще любит старые треники
«Адидас», у которых швы разошлись между ног, а коленки отвисли.
        Поначалу она с утра мчалась умываться, чистить зубы, брызгалась духами, причесывалась и заново ложилась в кровать - она бы не вынесла, если бы Богдан проснулся и обнаружил, что у нее утром пахнет изо рта, а в уголках глаз скопились слизистые выделения. Но однажды Богдан застукал, как она в восемь утра крадется в ванную, и безжалостно ее высмеял.
        - Ты меня довела до нервного срыва! - хохотал он. - Я думал, ну как у нее получается быть с утра такой свежей и чистенькой! Я вечером зубы чистил полтора часа - думал, поможет сохранить морозную свежесть, а ты тут, оказывается, хитришь…
        Варе стало неловко, и она начала вести себя, как нормальный человек. Но все-таки не могла избавиться от подозрения: ну почему этот мужчина выбрал ее? Что в ней такого? Но со временем сомнения терзали все реже - лишь иногда, проснувшись минут за пять до будильника, ее одолевала неуверенность, и все чаще Варе казалось, что она достойна - она ведь умная, талантливая, привлекательная и хорошо воспитана. Тем более отказаться от сумасшедшего секса несколько раз в день, а иногда всю ночь напролет не было сил - и она ощущала себя такой юной, по уши влюбленной и поэтичной, что странные мысли отступали, стоило Богдану подойти сзади и поцеловать ее в затылок.

* * *
        Ярко-голубой родстер «Ауди ТТ» - последние приобретение Маши - въехал на стоянку. Это было предательство - всю жизнь она мечтала о «БМВ»… но эта «Ауди» просто великолепна. У Маши вообще был легкий заскок на машинах - иногда ей казалось, что она бы с радостью имела такой дом, где машину можно поставить рядом с кроватью, а вечерами она могла часами сидеть на балконе и смотреть на любимую «девочку», так что денег было не жалко, а «БМВ» она пообещала себе купить как-нибудь в другой раз.
        Маша выбралась на улицу, поискала глазами машину Никиты, нашла и направилась в
«Ле Дюк». Никита ждал за «их» столиком - он уже заказал аперитив для Маши, свежий морковный сок для себя и устрицы на закуску.
        - Уф! - Маша села на стул, метнула на соседний сумку, закатила глаза, показывая: есть на что пожаловаться.
        - Ну, как там твои вассалы? - подыграл Никита.
        - Слушай, это катастрофа! - выпалила Маша и сделала глоток аперитива. - Они просто безумные! Работать по-новому не желают, скандалят, права качают, Домогарова с Третьяковым строчат в другие издания заметки о свободе слова - типа, если представителям нового капитала средства массовой информации нужны только как дополнительный источник заработка, то это еще хуже, чем манипуляции с общественным мнением. Открыли, понимаешь ли, новую тенденцию.
        - Читал, - кивнул Никита.
        - Где?! - обеспокоилась Маша.
        - То ли в «Известиях», то ли в «Ведомостях»… - Он пожал плечами. - Что будешь делать?
        - Увольнять. - Маша исподлобья посмотрела на Никиту, ожидая поддержки и совета.
        Никите она верила безоговорочно: то, как он управлял собственной компанией, вызывало в ней восхищение.
        - В общем-то, я с тобой согласен. - Никита подцепил устрицу и предложил ее Маше. - Я когда начинал, мало того что в книгах ни черта не понимал, так ко мне приходили такие тети-моти из бывших советских издательств, что я чуть было все не бросил. Понимаешь, они все искренне считали, что издавать можно только Толстого, Достоевского и Пушкина, а все, что пишут сейчас, - одноразовая халтура. Подсовывали произведения непризнанных гениев, из которых следовало, что Россия - это неудовлетворенная женщина, которая жаждет совокупления, и утверждали, что проблема Руси в том, что наш мужик пьет, а секса у нас нет, оттого и проблемы… И как только появится тот, кто Россию-женщину трахнет, все будет хорошо. Или, например, сочинение в трех томах о приключениях тампона… Как тебе?
        Маша захихикала.
        - Весело тебе, - с обидой произнес Никита. - А когда я все это читал, больше всего мне хотелось уехать лет на сорок в деревню, посадить помидоры и торговать ими на рынке. Я, конечно, разогнал всю эту богадельню. Приходится жертвовать людьми. Если не согласна - иди работать медсестрой.
        - Но они не просто люди, - спорила Маша. - Они, типа, акулы пера.
        - Они уже не акулы и даже не щуки, - ухмыльнулся Никита. - Они рыбки из аквариума.
        - В общем, ты за? - уточнила Маша.
        - Ну, это я бы так поступил на твоем месте, - сказал он. - Можно, конечно, потерпеть, со всеми договориться, они, в конце концов, поймут, что не правы… Но на это уйдет время.
        - Ты понимаешь, - вздохнула Маша, - я их всех ненавижу. Они такие заносчивые и противные…
        - Дело твое, - снова ухмыльнулся Никита и, как показалось Маше, посмотрел на нее с одобрением. - Но это будет скандал.
        - Вот и прекрасно, - буркнула Маша и сосредоточилась на устрицах.

* * *
        Вика осталась на пляже, а Лиза пошла прогуляться. Она шла по берегу черного озера: сосны, ели и редкие осинки росли прямо у воды, дорожка бежала по лесу, от солнца Лизу прикрывали ветки, так что ничего не мешало спокойно размышлять. В тихой заводи, неподалеку от причала, Лиза села под сосной, достала сигареты и задумчиво уставилась на воду.
        Деньги, собственные деньги, давали защиту. Защиту от мнения семьи, защиту от мужчин, защиту от подружек, которые раньше были так нужны, чтобы пожаловаться, вволю поплакаться, создать видимость надежных отношений… Лиза думала о том, что самые надежные отношения у человека с его банковским счетом. Где теперь Варя, где Маша? Разве они помогли ей встать на ноги? Разве они не давили на нее всеми этими советами, которые не стоят скорлупы от ореха, и мешали ей развиваться, идти вперед?
        Единственный человек, который ей помог, - Федор. Ей всегда нужен был мужчина, до которого надо расти, а ее «бывшие» только и делали, что поощряли ее слабости и со всем соглашались. Ей нужен стимул, а не жилетка. Даже Вика, та еще фифа, за несколько месяцев сделала для нее больше, чем Варя и Маша за всю жизнь.
        Иногда - редко, но все же случалось, - она скучала по подругам. Может, они и клуши, но с ними было весело. И если бы они очутились сейчас здесь, им было бы здорово втроем: даже банальные сплетни они превращали в остроумную беседу. И они бы наверняка придумали какой-нибудь заплыв на матрасах по длинному узкому озеру, пока не обнаружили бы магазин, и купили бы пива, и чувствовали бы себя, как Колумб, завидевший берега далекой Индии, оказавшейся Америкой. И они бы могли лечь в высокую заливную траву, и часами смотреть в небо, и пить теплое пиво, и смеяться до истерики над всякой ерундой… В отличие от Вики, которая была способна только комфортно валяться в шезлонге, потягивать охлажденные коктейли и листать «Базар», комментируя светскую хронику.
        Лиза разозлилась на себя, резко встала, отчего закружилась голова, наклонилась к воде, чтобы освежиться, и с ужасом уставилась на отражение. Из воды на нее смотрел Федор, но не обычный, милый и симпатичный Федя, а черный, мрачный, сухой, со страшным желтым блеском в глазах монстр! Сердце заколотилось, и в панике Лиза решила, что его не унять - сейчас будет инфаркт… Но спустя минуту она кое-как успокоилась и заползла обратно под дерево.

«Перегрелась! - билась в голове мысль. - Может, все-таки к врачу?»
        Вообще-то это происходит с ней не в первый раз - взять хотя бы случай с зеркалом, когда она вместо себя увидела старуху, потом ей померещилось, что у Вики вместо глаз - огромные черные провалы, теперь вот Федя в виде какого-то Кощея…
        Кроме глюков, было кое-что еще. Иногда она точно знала, что скажут другие. Сначала Лиза полагала, что она просто такая умная, но когда Вова, тот, что с гостиницей, предложил ей слетать на четыре дня на Кубу через двадцать секунд после того, как она решила, что сейчас он попросит ее провести с ним несколько дней где-нибудь… на Кубе, Лиза, мягко говоря, удивилась.
        Такое происходило нечасто, но все же случалось, и Лиза чуть было не отправилась к психотерапевту, но в последнее мгновение передумала. Что она ему скажет: я умею читать мысли? Отчаянно захотелось домой и еще больше - к Маше и Варе, но последнюю мысль она подавила. «Справлюсь», - решила она и побрела к пляжу.

* * *
        Экономка отозвала Машу в сторону и сообщила, что на хозяйство нужны деньги.
        - Елена Марковна, я же в начале недели выдала вам десять тысяч, - не без удивления напомнила Маша.
        - Ну так продукты Никита просит в супермаркете брать, а там вы не представляете, как дорого, - занервничала та. - Я же все чеки сохраняю, у меня все записано!
        Она затащила Машу на кухню и вывалила из ларца гору чеков.
        - Вот, это за последнюю неделю. - Она взмахнула рукой, предлагая проверить свою честность.
        - Елена Марковна, - вдруг заявила Маша. - Вы мне чужие чеки не подсовывайте. Я прекрасно помню, что никакой икры мы не ели и малину тоже… - Маша осеклась.
        И Елена Марковна, и Маша с ужасом уставились на чеки, к которым Маша даже не успела прикоснуться.

«Черт, что я наделала! Совсем озверела!» - в ужасе думала Маша и готова была заплакать от раскаяния.
        Но тут она перевела взгляд с кучи бумажек на Елену Марковну и увидела у той в глазах отчаяние и страх.

«Неужели врет?» - удивилась Маша.
        - Машенька, вы понимаете, это случайно, просто сын разбил чужую машину… - забормотала экономка.
        - Знаете, не я вас нанимала на работу, так что пока я никому ничего не скажу, - обратилась она к онемевшей экономке. - Но давайте в следующий раз более тщательно следить за расходами.

«То есть не воровать», - добавила она про себя и вышла из кухни, не глядя на позеленевшую Елену.
        Глава 14
        Лиза бессовестно наврала, что у мамы проблемы с сосудами, и уехала в Москву.
«Больная» мама в это время отдыхала на Гавайях, но Вика-то об этом не знала.
        - Если Кирсанов не купит дом, сдам квартиру и уеду на год в Индию! - возмущалась Вика. - Что он вообще о себе думает? Кто он такой? Да его жена мне звонит и умоляет забрать к себе хотя бы на недельку! Если бы не я, его бы уже давно увела какая-нибудь тигрица! Да она меня обожает - на мне их семья только и держится! - негодовала она. - А куда я его заберу? В квартиру?! У меня всего три комнаты, не считая гостиной… Он что, не понимает, что я прятаться у него за спиной не собираюсь? Мне нужна карьера, я независимый человек, я не Золушка какая-нибудь! - скандировала Вика, пока Лиза делала вид, что читает роман.
        Карьера заключалась в том, чтобы ни один журнал со светской хроникой не пропустил фотографию Вики, в том, чтобы флиртовать с большинством мужчин и прилагать максимум усилий к тому, чтобы об этом узнал Кирсанов, и постоянно испытывать его терпение.
        Зачем все это нужно и почему нельзя спокойно получать удовольствие от жизни или хотя бы от банковского счета Кирсанова, Лиза так и не разобралась. Она сбежала.
        Возвращаясь с Валдая в душную тридцатиградусную Москву, Лиза один за другим испытывала приступы счастья. Раскаленный мегаполис казался Эдемом, в котором можно укрыться от назойливых разговоров о мужчинах, деньгах и других женщинах. Никогда еще сплетни и беседы «за жизнь» так не утомляли. До знакомства с Викой Лиза даже и не догадывалась, что они могут утомлять.
        Погрузившись в свои мысли, Лиза в последнюю минуту заметила гаишника, махавшего палочкой, затормозила, подала назад, открыла окно и, не успев подумать, спросила:
        - Вам куда?
        Гаишник опешил, Лиза перепугалась, но, смущенно откашлявшись, молоденький постовой произнес:
        - До поста ближайшего подбросьте. Машина сломалась.
        Лиза открыла замок, дорожный инспектор устроился рядом, осмотрелся и спросил с любопытством:
        - А как вы догадались, что… ну, это… меня подбросить?
        - Сама не знаю. - Лиза пожала плечами. - Как-то нечаянно…
        Подозрения в том, что она сходит с ума, лишь укрепились, отчего настроение испортилось, а мысли стали серыми, липкими и гнетущими.

* * *
        Оторвавшись от сценария, Варя пошла в ванную - чистить зубы. Она проснулась в десять, застала Богдана в дверях, едва не всплакнула, провожая его на работу - целый день не увидятся! - устроилась перед компьютером и до четырех не разгибалась. Курила одну сигарету за другой, отказалась от супа, проглотила бутерброды, и вот результат - нечесаная, с остекленевшими глазами, в ночной рубашке на тренировочные… Федорино горе.
        Варя быстренько умылась и решила проветриться - чтобы окончательно не врасти задом в стул и не превратиться в пещерного человека. Чтобы иметь благородную цель - не просто так отлынивать от работы, Варя записалась на массаж, втиснулась в джинсы, которые почему-то становились все меньше и меньше. «Очень странно - как это одежда может ни с того ни с сего уменьшаться», - думала Варя, с трудом стягивая «левайсы» на животе, раздобревшем от сидения в кресле и стряпни Натальи Андреевны.

«Рено» прорвался по Ленинградке, вылетел на Сущевку, но перед эстакадой Варя, вместо того чтобы свернуть на Русаковскую, двинулась прямо. И тут же расстроилась: она ненавидела Бауманскую - несколько раз попадала здесь в многочасовые пробки и всегда объезжала. Сзади раздались страшный визг тормозов и жуткий грохот. Оборачиваться на ходу опасно, а в зеркале было не разглядеть, но Варя догадалось - позади случилось нечто ужасное.
        На Спартаковской, конечно, был затор. Но за полчаса пробка рассосалась, Варя вовремя добралась до Семеновской и позвонила в квартиру массажистке.
        - Ой, я не могу! - причитала мужеподобная двухметровая Леночка. - Эти в всмятку, самосвал перевернулся…
        - Что? - кричала Варя по дороге в ванную - спешила смыть пот с лица.
        - Да, блин, короче, на Сущевке, ну, там, где куда на Русаковскую ехать, - волновалась косноязычная Леночка. - Вылетает «Тойота», а ее «ЗИЛ» подрезал, и там такой пиндец, что мама не горюй! Водитель «Тойоты» через ветровое стекло пролетел, улетел аж на пятнадцать метров - умер, царствие ему небесное; «ЗИЛ» перевернулся - там ваще пострадавших тьма, три, штоль, машины или четыре еще, кроме этих… Ща по Первому показывали с места событий…
        Лена еще что-то говорила, а Варя застыла, осознав, что скрежет, визг, страшный грохот - это были «Тойота», «ЗИЛ» и еще куча невинно пострадавших. Она даже запомнила эту «Тойоту», она ехала за ней, и цвет у нее был омерзительный - горчичный металлик, и Варя в последнюю секунду дернулась левее - на мост, а
«Тойота» - на Русаковскую, и если бы Варя не передумала, это ее бы сейчас собирали с асфальта…
        - Ты чего? - перепугалась Леночка, заметив побледневшую Варину физиономию.
        Варя пояснила.
        Леночка заварила чай с ромашкой, уложила Варю на кушетку, сделала ей прекрасный массаж, а потом завернула в махровую теплую простыню и угостила пирожками с рисом.
        - В Египет поеду, - хвасталась Лена.
        - Не надо, - посоветовала Варя.
        - Это еще почему? - обиделась массажистка.
        - Ну… - Варя задумалась. И правда, почему? - Там жарко сейчас, - сообразила она. - Самый зной.
        - Да ну… - разочаровалась в Варе Леночка. - Мне этот зной… Не берет меня ни зной, ни чего там.
        Но Варя совершенно точно знала, что Леночке нельзя ехать в Египет. Объяснить она это не могла, но испытала безумное желание найти и спрятать Ленин паспорт, чтобы та хоть и расстроилась, но не поехала. Но так как Лена не была ее подругой, а всего лишь массажисткой, то Варя не стала настаивать, уверять, что в сорокаградусный зной никакой радости от отдыха не получаешь, что в Египте вообще, кроме экскурсий, смотреть нечего, а в автобусе, в жару, - это пытка, да еще от арабов все время отбиваться приходится… Варя ничего не сказала, но впала в беспокойство и три раза возвращалась к Леночке, потому что по очереди забыла ключи от машины, бейсболку и кошелек.

* * *
        Маша закрылась в кабинете и делала вид, что ее нет, несмотря на то что все знали - она на месте и все хотели поговорить. Она выключила телефоны, задернула жалюзи, заперла дверь и легла на диван, лицом в кожаную обивку.
        С утра Маша вызвала по очереди пятерых сотрудников и сообщила об увольнении.
        Сначала Маша даже хотела поручить высокую миссию начальнице отдела кадров, но вовремя сообразила, что разбираться все равно пойдут к ней.
        - Мы не можем работать друг с другом, - заявила она. - Вы не принимаете меня, а мне трудно с вами. Так как я ваша начальница, хоть вы меня таковой и не считаете, то я взяла на себя смелость предложить вам временно прервать наше сотрудничество. Если вы готовы работать внештатно или захотите вернуться, то мы, поверьте, с удовольствием примем вас обратно.
        Домогарова ничего не ответила - вышла, хлопнув дверью, Третьяков немного поскандалил, Листерман пообещала «так этого не оставить», Андреев и Соколов изменились в лице, но приняли удар молча. Но сразу из редакции никто не ушел: сотрудники и «пострадавшие» горячо обсуждали новость в курилках, а некоторые, обнаглев, курили прямо в кабинетах, и все остальные тоже стали курить в кабинетах - полная анархия, работа остановилась, и Маша поняла, что уходить, пока все не уляжется, надо ей, но, если она уйдет, это будет поражение. Тогда она и заперлась в кабинете. Ей было страшно.

«Что ты наделала? - кричал кто-то в голове. - Кто ты такая?» - И Маше казалось, что она размером с песчинку, что весь мир наваливается, а она не знает, как спастись, чтоб не придавило.
        Но паника закончилась так же внезапно, как началась. Наплевать на сотрудников, и на уволенных, и вообще на всю эту ситуацию, которая яйца выеденного не стоит!
        - Марина, - обратилась Маша к секретарше, - собери мне старших редакторов, заседание проведем. И попроси бухгалтерию выдать…кхе-кхе… этим… зарплаты. Немедленно пусть идут получать деньги. Ясно? А то бедлам какой-то устроили.

* * *
        На светофоре Лиза решилась. Собственно, Федя уже давно всучил ей ключи от квартиры, но без него она туда не заходила.

«На данном этапе, - рассуждала она, - это его территория. И я на нее не имею никаких прав».
        Первый раз в жизни Лиза подозревала, что все это не закончится легко и красиво, если, не дай бог, им придется расстаться. Лиза помнила, как в самый первый раз, когда любовь всей ее жизни Филипп Сокольский, мальчик из интеллигентной семьи, невозможный красавец со светло-русыми волосами и фигурой молодого Брэда Питта, заявил, что теперь у него есть Марина Яковлева. Стоп! Все было намного хуже! Марина Яковлева позвонила Лизе и сказала, что теперь она есть у Филиппа, и они надеются, что Лиза не очень переживает - Лиза должна понимать, что ее отношения с Сокольским зашли в тупик.
        И Лиза, как идиотка, поехала к Филиппу, пила с ним чай, делала вид, что все нормально, что она давно к нему охладела, и он тоже к ней охладел, и Марина Яковлева - достойное завершение их пылкого, но короткого романа. Во время разговора Лиза смотрела на себя сверху и думала о том, что если она сейчас встанет со стула, то ноги не выдержат тяжести ее горя, и придется бежать из города, а может, даже из страны. Очень хотелось разреветься, но этого Лиза не могла себе позволить - не хотелось, чтобы Марина Яковлева об этом узнала.
        Так что тело Лизы сидело, пока не кончились конфеты, уехало домой, вошло к себе в комнату, и там вдруг обнаружилось, что плакать тело не может. В груди стоял ком, от него было тяжело, но слезы высохли. Лиза неделю не выходила из комнаты. Потом она, наконец, разревелась, причем из-за того, что мама купила не корзиночки, а эклеры, и ревела, наверное, еще пару недель, пока ее не отправили к бабушке, где она страдала все лето. Это случилось на втором курсе института, и на третий Лиза пошла только потому, что задумала отравить или задушить Марину Яковлеву, которая как раз в институт не вернулась, потому что стала беременная.
        Муки несчастной любви крепко впечатлили Лизу - второго такого погружения в страдания и уныние ей пережить не хотелось. Она любила и первого мужа, и третьего, и даже второго, но это не было тем пронзительным, горячим, как раскаленное масло, чувством, которое она испытывала к Филиппу и которое прожигало насквозь, а потом вместе со слезами выливалось из нее два мучительных месяца в Мамонтовке.
        После того случая Лиза до ужаса, до паники боялась влюбиться, ей казалось, что второго раза она не выдержит никогда. Она знала: оно в ней живет, таится где-то в глубине и, дай волю, вырвется и уничтожит ее, поэтому она всегда-всегда себя одергивала и не позволяла открыться, не разрешала влюбиться - для собственной же безопасности.
        И она знала - если воспользуется ключами, то поверит. Раньше времени поверит в то, во что раньше времени верить категорически запрещается. Пообещав себе ни в коем случае не расслабляться и не поддаваться на искушения, Лиза вместо того, чтобы свернуть от «Пушкинского» на Тверскую, лихо махнула прямо, на бульвары, за пять минут домчалась до Остоженки, припарковала машину и вошла в парадное.
        В квартире было душновато - Лиза распахнула окно в гостиной, зажгла свет и встала посреди комнаты, задумавшись о том, что, собственно, делать в чужой пустой квартире. Побродив по коридорам и рассмотрев безделушки, Лиза поднялась вверх по винтовой лестнице, дернула дверь библиотеки. Дверь была заперта, а ключ, вставленный в скважину, почему-то не поворачивался.
        Не то чтобы Лизу очень интересовали книги, но то, что дверь не отпиралась с помощью ключа, который вроде как подходит к замку, раззадорило. Лиза ползала на коленях, стараясь заглянуть в щель под дверью, дергала во все стороны ручку, ковыряла в замке зубочисткой, но ничего не получалось.
        Наконец, вспотевшая и разочарованная, Лиза злобно посмотрела на дверь и строго произнесла:
        - А ну давай живо открывайся, а то подожгу!
        И тут дверь вдруг трусливо скрипнула, оторвалась от косяка и распахнулась.
        Лиза чуть было не съехала вниз по лестнице, но вовремя ухватилась за перила.

«Голосовые команды? - догадалась она. - Но на мой голос она не должна реагировать, или тут нет идентификации?» Вспомнив, как едва не сошла с ума, повторяя «Мама!», «Ма-ма», «Ма-ааа-мааа» телефону с голосовым набором, который так ни разу на этот голосовой набор и не отреагировал, Лиза решила, что голосовая идентификация - наверняка штука дорогая, и Федор решил ее не ставить. Запутавшись во всех этих электронных ухищрениях, Лиза толкнула дверь и зашла в библиотеку. Включила лампы в виде подсвечников со свечами, из которых полился слабый желтый свет, прошла мимо русской, французской, английской и германской художественной классики, скользнула взглядом по исторической литературе и остановилась у полки с фолиантами в кожаных переплетах. Вытащив одну под названием «Искусство подчинять волю», открыла на середине и прочитала:
«Подчинять людей можно не только с помощью настоев из магических растений. Опытный маг делает это усилием воли, которую следует постоянно тренировать с помощью вот каких упражнений…»
        Лиза расхохоталась:
        - Что за бред! Федя - поклонник оккультизма! Вот это номер!
        Она принялась рыться в книгах: «Изгнание демонов», «Вызов духов», «История магии», «Молот ведьм», «Вервольфы: история поражений», «Инкубы - дьявольское сладострастие»…
        - Чушь… - шептала Лиза в недоумении.
        Не может ведь современный, продвинутый Федор увлекаться этой ерундой? Может, от бабушки досталось?

«Практическая магия» прочитала она. Книга была старая, но выглядела новенькой: блестящая красная кожа, золотое тиснение, плотные страницы. Лиза открыла на первой странице.

«Четыреста первое переиздание под руководством Матильды Финштернис, 2001. Вступление. Как понять, что ты ведьма».
        Далее следовало курсивом:

«Современной ведьме все более сложно понять свою магическую сущность. В наши дни женщина живет, нарушая многовековые законы и запреты, разрушая стереотипы, так что за нервическими проявлениями, реакцией на стресс, упорной борьбой с патриархальными устоями и предубеждениями немногие понимают, что привычные вещи скрывают сущность ведьмы. Если что-либо кажется вам в себе особенно странным, если вы страдаете видениями, если можете предугадывать события, читать мысли, знать, что было в прошлом или что произойдет в будущем… Задумайтесь. Став ведьмой, вы войдете в новый мир - необязательно страшный, грозный и мрачный, как описывают пристрастные мифы и легенды. Хотите попробовать?»

«Хочу!» - решила Лиза и утащила книгу из библиотеки, шикнув через плечо на дверь:
        - Никому ни слова! - и рассмеялась.
        Спустившись в холл, Лиза почему-то не пожелала идти в гостиную, увешанную мрачными картинами, села в коридоре, пролистнула несколько страниц и вдруг замерла. Потом сунула книгу в сумку, выключила электронику, закрыла окно и помчалась домой. В книге было кое-что интересное, и это кое-что требовало детального рассмотрения.
        Глава 15
        Маше очень хотелось прижаться к Никите, пожаловаться, понудеть, но он, как нарочно, рано утром, часов в пять, улетел в Нью-Йорк по делам - договариваться с каким-то капризным автором о правах. Маша открыла автоматические ворота, въехала на парковку, портфель решила оставить в машине - с глаз долой, хлопнула дверцей и пошла к дому. Как обычно, издали он показался мрачным и опасным. «Дом с привидениями», - подумала она, но вблизи опять стал родным и уютным.
        Даже здесь, за городом, воздух был душный и тяжелый. Вроде собиралась гроза: небо затягивалось сизыми тучами, но в просветах иногда проглядывало солнце. Дом встретил тишиной: экономка отпросилась, горничная заболела, у садовника выходной, а кухарка уже ушла.
        Маша переоделась в шорты и топик, спустилась к реке. Странно, но она никогда здесь не гуляла - прохлаждалась у бассейна, сидела в беседке, плавала, загорала на пляже, но не гуляла. Вдоль дороги тянулись скучные заборы, реку делили частные пляжи, но можно было пройти по воде, чего, правда, никто не делал.
        С соседями не дружили - невозможно общаться с людьми, которых друг от друга отделяет трехметровый забор, а из ворот обитатели выезжают на автомобилях с затемненными стеклами.
        Наплевав на негласные правила, Маша сняла шлепки и пошла вдоль берега по воде. Она миновала роскошный пляж с тентами, шезлонгами и водяной горкой, прошла пляж с лягушатником, отделенным плавучим барьером, пляж с подозрительным типом в камуфляже и выбралась на неухоженный берег с обшарпанным причалом, на котором мужичок в панаме и майке с надписью «Хард Рок Кафе» удил рыбу.
        Мужичок пригляделся, отложил удочку.
        - Здрасте, - сказал он дружелюбно.
        - Здрасте, - ответила Маша и улыбнулась.
        - Вы откуда? - поинтересовался мужичок.
        - Оттуда, - кивнула Маша. - Через три дома.
        - А-а… - протянул мужичок. - А я Андрей Сергеевич, вот отсюда. - Он кивнул на деревянный дом за соснами. - Давно в наших местах?
        - Не очень. Пару месяцев.
        - То-то я вас раньше не видел, - заметил он.
        - А других что, часто встречаете? - усмехнулась Маша.
        - Я живу здесь тридцать лет, - похвастался старожил. - Тут еще у моего деда дом стоял. Говорят, мои предки у Тагаевых работали. По легенде, прапрадед был управляющим, прадеда отправили в Петербург учиться, а дед уже стал заниматься наукой.
        - А Тагаевы - это, простите, кто? - Маша устроилась рядом с Андреем Сергеевичем на причале.
        - Вы что, правда не знаете? - с таким удивлением ахнул старожил, будто Маша призналась в том, что не помнит фамилию президента страны.
        - Правда не знаю, - с раздражением ответила Маша.
        - Это же местная достопримечательность! Ну, вот особняк там, за Гранкиными, который горел. - Андрей Сергеевич махнул в сторону дома Никиты. - И не только горел… - с таинственным видом добавил рассказчик и задумался.

«Он не въехал, что мы там живем?» - не без сарказма подумала Маша, но решила не перебивать, пока не услышит что-то интересное. Маша любила, когда в округе было что-нибудь достопримечательное.
        - Ну, так что же там случилось? - поторопила она собеседника.
        - В общем, на том месте, где стоял дом Тагаевых, когда-то был пустырь. Говорили, что давным-давно там было кладбище, которое дождями размыло, и кладбище не простое - хоронили на нем заключенных. Говорят, здесь неподалеку была тюрьма. Так вот, размыло кладбище после урагана, и никто там не строился - предрассудки мешали, а потом вдруг говорят: землю купили. Началась стройка - ездил сюда прораб, татарин, злой, как черт, всех рабочих гонял, как зайцев, но после застройки дом еще год стоял нежилой. И вдруг появляются хозяева - по слухам, два брата-холостяка лет тридцати, Тагаевы. Вся округа в оживлении - девиц тут на выданье было хоть отбавляй, забросали новоселов приглашениями, купили девицам новые шляпки, а Тагаевы приехали на обед к помещику Воронову, поклевали домашнюю буженину, поморщились, а когда Воронов спросил, не собираются ли они жениться, то старший Тагаев, сделав презрительное лицо, рассмеялся: только не на местных барышнях, говорит. Здесь одни перезрелые клуши, да и вообще женщины - зло! А у Воронова этого зла - шесть штук: жена и пять дочерей, так что он немного рассердился и стал о
Тагаевых дурно отзываться. А потом одну из его дочерей застукал с Тагаевым-старшим ночью на озере - в лодке они катались. Жених девицы, дворянин Ходырев, потребовал у Тагаева сатисфакции, но тот ее дать отказался - заявил, что из-за глупой женщины жизнью рисковать не намерен. Ну, и нашли в лесу Тагаева с проломленной головой. Что там случилось, никто не знает, только потом Ходырев то ли утоп, то ли утопился. А Тагаев-младший женился на барышне Вороновой, той самой злополучной невесте, родила она ему трех детишек, а затем угорели они все в доме. Особняк сгорел, трупы едва отыскали и похоронили прямо на участке, на неосвященной земле. Вот.
        - Да… - Маша покачала головой. - Залихватская история.
        - Ну, я уж не знаю, насколько все это правдиво, - усмехнулся Андрей Сергеевич.
        - Зато интересно, - улыбнулась Маша. - Ладно, я пойду, есть хочется.
        - Приятного вам и пути, и аппетита, - старожил приподнял панаму.
        Несмотря на то что история не производила впечатления достоверной, вернувшись в дом, Маша не чувствовала себя в безопасности. Ей мерещились братья Тагаевы, призраки и прочая чертовщина. Чтобы развеять это наваждение, Маша обошла все комнаты - привычная обстановка, теплые покрывала, велюровые диваны, но, остановившись перед кабинетом Никиты, поняла, что ни разу здесь не была. Ей даже стало не по себе - в лучшем случае, она ожидала найти прямо посреди комнаты могильные плиты семьи Тагаевых. Рассердившись и на собственную глупость, и на суеверия, осторожно повернула ручку и вошла в комнату. Выключатель не нашла - добралась до настольной лампы, зажгла свет и обнаружила в кабинете множество книг, журналов, газет и бумаг. Ничего выдающегося, а тем более мистического. Но, оглянувшись, увидела камин, над которым висел темный от времени портрет мужчины с монголоидным лицом. «Тагаев!» - в ужасе подумала Маша. Но, заставив себя приглядеться повнимательнее, заметила некоторое сходство с Никитой. «Может, это его родственник, - успокаивала она себя. - А если Тагаев и есть его родственник?
» - родилась дикая мысль. Маша бросилась к двери, захлопнула ее, придвинула к ней стул и помчалась сломя голову вниз, на кухню, - среди современных духовок, соковыжималок и холодильников было не так страшно.

* * *

«НАСТЯ:То есть ты имеешь в виду, что я гожусь лишь на то, чтобы меня трахать и давать мне за это деньги?
        ДАША, ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР:Настя…
        НАСТЯ:Хорошо, пойду в мужской журнал - может, меня там кто-нибудь трахнет и подкинет долларов сто - больше я не беру, ты же понимаешь, я не в том положении, чтоб торговаться…»
        Варя откинулась в кресле, протерла глаза и решила, что ей непременно надо закинуть в желудок бутерброд с холодной курицей, кресс-салатом и китайским соусом - иначе она не выдавит больше ни строчки.
        На кухне возникла масса неотложных дел: надо было посмотреть программу «К барьеру!», прочитать в «Космо» материал о женах, которые содержат мужей, покурить на балконе, поесть малины с сахаром, подумать о вечном - лишь бы не возвращаться к работе. Когда отговорки иссякли, Варя неохотно вернулась в кабинет, плюхнулась в кресло, уставилась в ноутбук и с удивлением прочитала:

«НАСТЯ:Хорошо, пойду в мужской журнал - может, меня там кто-нибудь трахнет и подкинет долларов сто - больше я не беру, ты же понимаешь, я не в том положении, чтоб торговаться.
        ДАША, ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР:Ты - тупая, ничтожная сучка, у которой слишком долго все было хорошо.
        НАСТЯ:А ты - тупая, завистливая сучка, у которой все плохо и всегда будет плохо, потому что ты не видишь дальше своих искусственных сисек!»
        Варя с ужасом таращилась на экран. Она этого не писала! Не писала!
        Медленно, медленно Варя повернула голову - сначала налево, потом направо. Никого. Встала, ощущая, что колени подгибаются, а руки дрожат, закрыла ноутбук, задвинула кресло, на цыпочках подошла к столу, взяла с него бронзовую статуэтку Эрнста Неизвестного, подошла к дверям и задумалась: что делать? Бежать? Вызвать охрану? Но что она скажет? В моем компьютере кто-то пишет?
        Варя, умирая от страха, обошла квартиру и никого не обнаружила. На террасе охватила паника: вдруг ее сейчас перекинут через перила, и прощай тогда, Варвара Талмацкая…
        Но страх постепенно отпустил, и даже сердце успокоилось. Варя выкурила две сигареты подряд, выпила ледяной мандариновый сок и вернулась к компьютеру.
«Глюк!» - подумала она, поднимая крышку, и…

«Ты просто не замечаешь очевидного», - прочитала она на экране.
        Тут уж Варя не стала раздумывать. Быстро - так, словно объявили эвакуацию в связи с угрозой взрыва, - собрала портфель, по дороге к выходу захватила из холодильника пол-литровую банку с черной икрой - не удержалась, на эту икру у нее были грандиозные планы, заперла дверь и выскочила из дома, едва не получив в лифте инфаркт - когда тот замер на двенадцатом этаже и впустил господина в сером костюме.
        Родную машину чуть не расцеловала - она показалась ей такой близкой и понятной, завела мотор и рванула подальше - к себе, в маленькую, уютную квартирку, где отродясь не появлялись в компьютере непонятные надписи.

* * *
        - Лиза, я тебе звонил уже двести пятьдесят раз! - возмущался автоответчик голосом бывшего мужа. - Это по поводу дома. Ты будешь смотреть или нет? Риелторы с ума сходят - они держат продавцов, а тебя невозможно найти. Перезвони мне, или я все отменяю.
        Дождавшись, когда бывший спустит пар, Лиза схватила трубку.
        - Извини! - Она сделала вид, что запыхалась. - Только что вошла в квартиру…
        - Это ты сейчас только вошла, а вообще? - Он немедленно перехватил инициативу. - Неужели трудно было перезвонить?
        - Ваня, я была так занята… - пожаловалась Лиза.
        - Я в курсе. Тебя все время показывают по телевизору, - отпарировал тот.
        - Я имела в виду работу, - уточнила она.
        - Не дуйся, я радуюсь твоим успехам, - смягчился Иван. - Ну так что, ты будешь дом смотреть?
        - Какой?
        - Их несколько. Я сейчас позвоню агенту, она тебе перезвонит, и вы договоритесь. Только не уходи далеко от телефона, а то опять тебя не найдешь.
        Через пять минут позвонила агент, Лиза с ней обо всем договорилась и подумала о том, какой хороший человек бывший муж - обещал дом при разводе купить и вот - покупает.

* * *

«Ведущие журналисты еженедельного издания „Репортер“ подают в суд на издателя Дмитрия Завьялова и главного редактора Марию Чистякову. „Непрофессионализм нового главного редактора, - заявляет известная правозащитница Рената Домогарова, - ведет к тому, что в скором времени политический журнал превратится в каталог товаров широкого потребления“. „Репортер“ - это не просто журнал, это символ, знаковое издание, и мы не дадим его утопить». - Иван Третьяков, известный политический журналист, полностью согласен с позицией Ренаты Домогаровой». «Она с самого начала планировала полностью сменить штат», - уверяет Ксения Лукова, бывший репортер светской хроники, уволенная, едва Чистякова приняла бразды правления, - пишут «Известия».

«Вот гады! - бесилась Маша. Не успела она прийти на работу, как ей тут же подсунули последние новости. - И как они так скоро все успели? Блин, хоть бы с ними что-нибудь случилось! Хоть бы они дематериализовались!»
        Единственный плюс - теперь ее имя знала (и ругала) вся страна.

«Да провалиться им всем под землю! - мечтала Маша. - Что за свинство! Работать не хотят, а судиться - пожалуйста! Да я их с помощью Астахова раздавлю!» Маша, конечно, не была уверена, что Астахов за это дело возьмется - он какой-то щепетильный, может сторону «попранных» репортеров принять, ну не Астахов, так кто-то еще… И вообще, она права - и по совести, и по закону!
        До обеда Маша созванивалась с кадровыми агентствами - надо было срочно искать замену уволенным, и она уже даже почти нашла несколько интересных кандидатур, как вдруг без стука влетела секретарша.
        - Здесь Рената! - выпучив глаза, сообщила девица.
        - И что она тут делает? Публично раскаивается за то зло, которое нам причинила? - съязвила Маша.
        - Пришла за деньгами, - сказала всезнающая секретарша. - У нее мама заболела, и ей надо в Осетию лететь - там операция сложная, и вообще…
        - Понятно. - Маша кивнула, скрыв от секретарши сложную палитру чувств: от сострадания до облегчения, которыми ее наградило известие о болезни Ренатиной матери. - Сделай мне чаю, пожалуйста, - попросила она, чтобы под благовидным предлогом удалить секретаршу из кабинета.
        Маша плохо соображала: она вчера всю ночь не спала, прислушиваясь к шорохам и запахам. Ей мерещилось, что пахнет горелым, что по коридору кто-то крадется, что скрипит замок… Она включила свет, но со светом не могла заснуть - ворочалась, пока не рассвело, и тогда наконец отключилась. Но сон был тревожный и какой-то поверхностный: Маше казалось, что она дремлет, пока в сознание не ворвался будильник и не пришлось вставать, так и не отдохнув.

«Поеду домой», - решила она, дождавшись восьми вечера. Но домой она так и не поехала, так как вся редакция будто сошла с ума: Третьяков с Листерман угодили в автокатастрофу, а Соколов с Андреевым разбились в лифте. Все были живы, но нездоровы, включая и маму Ренаты.

* * *
        Лиза отправилась на очередной коктейль. Устроители коктейля обещали моды, группу
«Ногу свело» и толпу знаменитостей. Лиза заметила Катю - ту самую Катю, фотографа, которая упрекала Лизу в том, что она отобрала «ее» заказ. Лиза хотела отвернуться и смыться, но Катя уже ее увидела, даже махала рукой и шла к ней, держа в руке бокал.
        - Знаешь, что меня удивляет? - спросила Катя вместо приветствия.
        - Нет, не знаю, - сухо ответила Лиза.
        - У меня такое впечатление, что нас поменяли местами.
        - В каком смысле? - насторожилась Лиза.
        - Понимаешь, ты делаешь все то, что должна делать я, - пояснила та, сделав глоток из бокала.
        - Это мартини? - поинтересовалась Лиза.
        - Водка с мартини, - уточнила Катя.
        - Извини, я не поняла насчет мест.
        - Ну, я уже почти получила заказ у Кирсанова - и вдруг ты появляешься. Потом гостиницы эти - у меня с ними все на мази, и тут - бац, тебе отдают заказ.
        Лиза покраснела, она тогда пронюхала, что заказ может уплыть, и караулила Вову на различных мероприятиях, и подсовывала ему Вику, чтобы та говорила, как она, Лиза, потрясающе снимает, - они вдвоем были такие душечки и обаяшки, что Вова растаял.
        - Но нефтяники меня просто добили! - продолжала Катя. - Они сами на меня вышли, мы договорились еще в феврале, они уже купили мне билет, а потом извинялись и говорили, что им так велели…
        Лиза постаралась, чтобы «Альтер» взяли именно ее - они объявили тендер, но Вова, который от Лизы таял и млел и звал на Кубу (она намекала, что все может быть), очень за нее просил и отзывался хвалебно, так что главный в «Альтере» лично порекомендовал, и Лизу взяли, отменив всякий торг.
        - Слушай, я же не нарочно! - возмутилась Лиза. - Я ведь не знала! Или ты думаешь, что в этом есть глубокая интрига против тебя?
        - Думаю, - ответила Катя.
        - Слушай, Кать, - Лиза потрепала ее по плечу. - Ты же взрослый человек, о чем ты? Бред ведь.
        - Ладно, - сдалась Катя. - Я хотела с тобой нормально поговорить, но, увы, не вышло. Только не надо больше переходить мне дорогу. Я работаю уже пятнадцать лет, а ты - никто.
        - Ах вот как? - задохнулась Лиза.
        Но Катя уже отвернулась и подошла к Маше Вертинской, что-то сказала ей, а Вертинская уставилась на нее, на Лизу, и кивала в ответ Кате…

«Ну и сволочь! - не на шутку разозлилась Лиза. - Неудачница! Будет теперь распускать сплетни!»
        Лиза представила, что Катя рассказывает всем, как она, Лиза, использует связи и сексуальное обаяние, чтобы получить работу, и все будут считать ее беспринципной стервой… Она ведь не беспринципная стерва!

«Да пошла она на хрен, корова, идиотка, дешевка! - взорвалась Лиза. - Да чтоб тебе пусто было, руки тебе вырвать мало!»
        Лиза минут десять стояла в углу, шепотом материлась, а потом поставила на поднос стакан с соком и пошла к выходу. И вдруг раздались шум и оглушительные крики.
        Лиза прорвалась сквозь толпу и увидела перевернутую «Волгу» - такси, в которой кто-то находился, и нечто красное, бесформенное на асфальте. Только по майке и длинным вьющимся волосам Лиза поняла, кто это, и услышала отчаянный вопль:
        - Катька!
        Лиза стояла столбом, наверное, с полчаса, пока ее не отвели в сторону, не усадили и не рассказали, что у водителя такси, который вез сюда Аннушку Лестерман вместе с Иваном Третьяковым (Лиза никак не могла понять, кто эти люди, но их имена произносили с уважением), произошел сосудистый криз - он потерял сознание, машина прыгнула на асфальт, сбила Катю: «Ну, ты знаешь Катю, она снимает для „Итогов“, для „Известий“ тоже снимает…» Лиза кивала, все живы, но тяжело ранены, Катьке руку переехали… На слове «рука» у Лизы почему-то стало темно в глазах, уши заложило, как в самолете… Потом ее кто-то бил по щекам, брызгал водой, и она вернулась - слабая, несчастная и больная.
        Глава 16
        - А они не подумают, что это мы… - секретарша Светочка запнулась, - подстроили?
        Вместо того чтобы размышлять о серьезных и важных проблемах, Маша отчего-то задумалась о том, что секретарш всегда называют уменьшительно-ласкательно: Ирочка, Светочка, Анечка, Настенька… Так все, кроме курьеров и уборщиц, показывают, что секретарши для них - тоже люди, достойные проявления человеческих чувств. А секретарши отчего-то всегда жаждут доказать, что в секретаршах они временно, и поэтому просьба о чашке кофе с тремя ложками сахара превращается в проблему, и дозвониться они могут только туда, где линия с первого звонка не занята…
        Светочку Маша заманила к себе, когда стало совсем одиноко. С утра пришлось организовать срочную редколлегию, разобраться со шквалом звонков из
«дружественных» изданий, коротко прокомментировать в прямом эфире (по телефону) на радиостанции «Эхо Москвы» увольнение сотрудников и последующие трагические события - в общем, балансировать на грани истерики.
        Светочка была единственной, кто своими глупыми вопросами отвлекал от происходящего, - рядом с ней Маша ощущала себя умной, решительной и сильной.
        - Что подстроили, Свет? И кто они?
        Света принялась что-то мямлить, извиняться, но Маша успела как следует рассердиться: если родная секретарша не постеснялась высказать вслух крамольную мысль, то уж коллеги еще не то напридумывают!
        Единственным утешением был звонок от Толика Мизрахи.
        - Маш, ты не паникуй, всякое бывает, - бодро утешал он. - Ты теперь там самая главная, значит, тебе с самыми главными подлянками и разбираться. Помнишь, как на нас налоговая наезжала?
        О, это Маша отлично помнила! Она тогда мысленно отдала квартиру, машину, честь и совесть - молилась только, чтоб не посадили.
        Анатолий развлекал ее с четверть часа и даже почти не обиделся на то, что Маша пару раз обозвала его Толиком.
        - Ты звони, если что, - сказал он на прощание. - Я весь в твоем распоряжении.
        - Ага… - уныло вроде как поблагодарила Маша.
        Вчера она отключила телефон, уехала в Куркино, прямо в босоножках влезла на диван, завернулась в плед и включила СТС, по которому, слава богу, не показывали никаких дурацких новостей. От кино в 21.00 до сериала «Друзья» Маша почти не вставала, но «Друзья» ее немного оживили, даже несмотря на то, что она злобно подумала: «Мне бы, ребята, ваши трудности!»
        Маша встала, разделась, но босоножки почему-то снимать не стала - по необъяснимой причине они придавали уверенности в себе, завернулась в халат, налила чаю и вернулась на диван, к телевизору, где в конце концов и заснула - прямо в туфлях, выронив пульт и перевернув чашку с недопитым чаем.
        А в конце разговора Мизрахи пожаловался: после сотрясения Олег ходит совершенно невменяемый, его «девочка» - та еще щучка, коммерческий отдел стал какой-то неуправляемый, и вообще без нее, Маши, скучно.

* * *
        Лиза уже второй раз отмокала в ванне. Первый раз вчера, после того, как вернулась домой, - ее привез кто-то, она не помнила кто. И сегодня с утра, точнее, часа в три дня. Погода испортилась: небо было серым и низким, похолодало до шестнадцати градусов, дождь то моросил, то лил стеной - размывал соседние дома, деревья, - ничего не оставалось, кроме белой пелены и брызг…
        Везде, кроме ванной, было сыро, холодно и неуютно.
        Всю жизнь Лиза была уверена, что не любит свою квартиру. Сначала ее раздражало обилие антиквариата: мебель, картины, книги, люстры «вампир» - то есть поздний ампир, туркменские ковры… А ей так хотелось обыкновенный письменный стол, обшитый пластиком «под дерево», стенку, кровать, как у всех, а не ладью с выгнутой спинкой! Потом, когда она примирилась с антиквариатом и даже начала им гордиться, квартира вдруг устарела: появились новые дома с огромными кухнями, с окнами до пола, с тремя ванными комнатами и гардеробными. А в ее квартире было три комнаты - самые обычные, метров по двадцать, и заурядная кухня, и консьержка спала за лифтом - посетителей встречал тошнотворный запах капусты, шторка из зеленого, в ромашку, ситчика и ворчливая марьиванна, которая полдня дремала, а в оставшееся время бросалась на гостей, как дворняга на велосипед.
        Мама давно переехала за город, подарила квартиру ей, а Лиза все собиралась ее поменять - но сначала она жила у одного мужа, у второго, третьего, а потом некогда было. А сейчас она вдруг поняла - прямо сейчас, в ванной из сероватого, с белыми прожилками мрамора, что очень-очень любит свой дом, самый уютный, красивый и родной дом на свете. Здесь всегда так покойно, так хорошо, и все такое знакомое, и всех соседей знаешь поименно… Дом был крепостью: можно сходить за едой, за сладким, за сигаретами и ромом «Малибу» - запереться и спастись от всего мира.
        Зазвонил телефон. «Надо было выдернуть провод!» - расстроилась Лиза. Ведь сейчас включится автоответчик, и волей-неволей будешь прислушиваться: а вдруг дело жизни и смерти? - напрягаться, потом окажется, что звонят с телефонной станции, и придется выслушивать предъявы телефонной компании за то, что ты должна им два рубля тридцать девять копеек…

«Вы дозвонились до Елизаветы Селезневой, - представился автоответчик голосом Лизы. - Сейчас я не могу подойти к телефону, но, прошу вас, оставьте сообщение и ваши координаты».
        - Здравствуйте, Елизавета, - проговорил низкий и красивый женский голос. - Вас беспокоит Алена Долецкая, главный редактор «Вог». Мы бы хотели заказать вам съемку на двадцать полос. У нас контракт с «Луи Вуиттон-Мёэт и Шандон» - там и шампанское, и одежда, и аксессуары. Если вас интересует проект, перезвоните мне. Секретарь скажет вам мой сотовый.
        Долецкая отсоединилась, но Лиза все равно вылезла из ванны, подошла к телефону и стояла, замерзая, но не замечая этого.

«Вот это да! Надеюсь, я никому не перешла дорогу?» - нервно подумала Лиза. Наконец, не без волнения набрала номер редакции, секретарь соединила ее с Долецкой, а та спокойно пояснила, что съемки пойдут в декабрьский, то есть новогодний, номер, намекнула, что гонорар, конечно, - о-го-го! Но главное тут - слава, а не деньги, и что они готовы подписать с Лизой контракт хоть сегодня, так как подготовка к такой масштабной сессии - дело хлопотное, надо расставить все точки над «i».
        Лиза тихо, чтобы не спугнуть удачу, поползла одеваться, сушить голову, наводить марафет, но в редакции с Долецкой она так и не увиделась. Секретарша подсунула ей контракт, Лиза его наспех просмотрела, подписала и в эйфорическом состоянии отправилась торжествовать.

* * *
        Утром Варя решилась. Открыла ноутбук, но никак не могла нажать кнопку «старт». Почему-то пришло в голову, что, если отсоединить компьютер от сети, будет безопаснее. Варя выдернула вилку из розетки, вынула из гнезда кабель локальной сети, набралась духу… Спустя пару минут экран стал голубым, сообщил версию операционной системы и окончательно загрузился.
        Варя открыла файл - новых записей не было. Она стерла вчерашнее сообщение об
«очевидном», чуть-чуть поработала, а потом намеренно отошла от компьютера. Помыла голову, сделала маникюр, вернулась к столу - ничего.
        - Странно все это, - произнесла она вслух. - То ли у тебя проблемы с мозгом, то ли у меня… - сообщила она ноутбуку.
        Вымучивая каждую фразу, Варя кое-как дождалась вечера. Канал СТВ пригласил ее на премьеру нового полнометражного фильма - большое событие, известный режиссер, там все будут, и Варя в качестве новоявленного сценариста полнометражных фильмов пропустить такое не могла.
        Позавчера она купила белый костюм, белую майку в узкую красно-синюю полоску и очень гордилась тем, как во всем этом выглядела. Немного ретро - безумные семидесятые, но очень секси и убедительно. На СТВ Варю с радостью встретили коллеги, которые на первый взгляд вроде действительно рады были ее видеть, но это все же не удержало Варю от бахвальства. Она не без чувства превосходства над теми, кто остался позади, рассказывала, как здорово быть независимым сценаристом, как круто, но и тяжело работать для большого кино. Потом Варе все-таки стало неудобно за свое злорадство, и она попыталась не особенно выставляться: она ведь не хвастается, а просто излагает как есть - да, здорово, да, нелегко, но это кайф, и все такое…
        А когда Варя стала рассказывать редактору Инне про своего продюсера Сергея, к ним подошла Наташа, бывшая коллега, сюжетчица.
        Наташа была пьяна: глаза стали прозрачными, девушка время от времени икала и пошатывалась на каблуках.
        - Ну, как дела? - развязно поинтересовалась она.
        Инна с Варей недоброжелательно на нее посмотрели, давая той шанс осознать, что она перебрала и ей не мешает сбавить обороты.
        - Ничего, - ответила, наконец, Инна.
        - Я не у тебя спрашиваю, - рявкнула Наташа. - Как поживает мой сценарий?
        Варя подняла брови и выразительно переглянулась с Инной.
        - Не надо вот так смотреть! - прикрикнула Наташа. - Ты мою идею украла!
        - Наташа, ты что, взбесилась? - воскликнула Инна.
        А Варя поняла, что стоит не на крепком паркетном полу, а без страховки балансирует на канате, натянутом под куполом цирка. Зрители - сотрудники СТВ - сейчас поймут, что она падает, и замрут, открыв рот, чтобы потом, когда отойдет первый шок, вдоволь насладиться тем, что стали свидетелем жуткой трагедии.
        Варя вспомнила голос - голос девушки из туалета, которая по телефону пересказывала идею фильма подруге, - и Варя даже вспомнила, что подругу звали Леной…
        - Наташ, ты охренела? - спросила она.
        - Я охренела? - закричала Наташа и ударила себя в грудь стаканом с томатным соком - или «Кровавой Мэри». - Ты стибрила мой фильм!
        Конечно, на них уже смотрели, и надо было либо все отрицать, либо сознаться и уйти в монастырь. В монастырь Варя не хотела, тем более она была уверена - если ад есть, то она уже в нем. Стыд прожигал изнутри дыры, уши полыхали, а сердце страшным грохотом перебивало шум толпы.
        - Она пьяная, - утешала Инна Варю, которая жалобно просила: «Воды, воды», а потом испугалась разоблачения: «Слишком нервничает», - подумают враги, и сказала, что вода нужна Наташе, и воду дали Наташе, но Наташа воду отвергла - стакан со спасительной жидкостью был выбит из рук трясущегося Ванечки, корреспондента развлекательной программы, и полетел, разбился, толпа отшатнулась…
        К удивлению Вари, которая ожидала, что сейчас примчатся все: журналисты, телекамеры, милиция с кандалами, «Скорая» и даже «Дорожный патруль», Наташу быстро и почти незаметно увели охранники. Инна поднесла Варе шампанского, и только Ванечка дольше всех метался и переживал.
        - Она много пьет, - качая головой, заметила Инна.
        - Шизофрения… - Варя пожала плечами. - Черт! - Она только заметила, что по белым брюкам стекает томатный сок. - Ладно, поеду.
        - Давай. - Инна взяла ее руку в свои. - Не расстраивайся. Завистников много. И не то еще бывает.
        От этих слов Варя снова очутилась на канате, но справилась с собой и через силу улыбнулась.

* * *
        Проснувшись, Варя обнаружила, что спит без брюк, без трусов, но в пиджаке. На улице то ли смеркалось, то ли рассветало. Ценой титанических усилий Варя оторвала тело от кровати, налила воды, выпила залпом два стакана и, обессиленная, рухнула на диван.
        Ей казалось, что давным-давно она провалилась в кому - проснулась, а на дворе
2050 год. Все другое - город другой, лица другие, названия, система координат… И только она, Варя, прежняя в этом чужом мире.

«Что же случилось? - с ужасом думала она. - Что с нами со всеми случилось?»
        От воспоминаний о том, что она украла идею у Наташи и что Наташу теперь считают психом и, наверное, уволят с работы, затошнило. Варя спрыгнула с дивана, бросилась в ванную, и ее там вывернуло прямо в раковину.
        Сидя на полу, опираясь на прохладную стенку ванной, Варя вдруг вспомнила, что, когда ей было шесть лет, она подралась с соседской девочкой Олей. У Оли были бусики: из бисера, из пластмассы, из янтаря и фальшивой бирюзы. Варя, которую Оля боготворила, сказала Оле: «Делись!» - а когда Оля поделилась, но не особенно щедро, сообщила Оле, что та жадина и дружить с ней Варя не будет. А затем Варе пришло в голову, что бусики можно отнять - вот так, взять и отнять, но Оля сопротивлялась, в результате чего более крепкая Варя подбила той глаз и прокусила руку. Родственники бегали потом вокруг Вари и все, как один, вопили:
«Как ты могла? Тебе чего-то не хватает? Своих игрушек мало?» - и только когда ей пообещали не дарить ничего на день рождения и на все лето отправить к тете Фросе в деревню - никакого моря и никакого кино - никогда, и, разумеется, никакого мороженого, Варя поняла, что наделала. Не потому, что очень хотелось мороженого и в кино. Просто до нее вдруг дошло. И стало так стыдно, что Варя принялась выть и полезла ото всех под диван, а родственники еще долго переживали, что дети понимают лишь тогда, когда их наказывают. Но они не знали, как страдала Варя, - она была уверена, что теперь она - плохая. Для мамы - плохая, для папы - плохая, и для бабушек, и для Оли - и все будут знать, что она - очень плохая, и никто ее никогда не полюбит. И потом Варя всем старалась доказать, что они ошибались, что она - хорошая и не просто хорошая, а лучше всех.
        И вот сейчас, спустя двадцать четыре года, все, наконец-то, узнают, что Варя - мошенница, воровка и ничтожество! Страшная правда вылезла наружу…

«Стоп! - осадила себя Варя. - Так нельзя! Я не такая и никогда такой не была».

«А какая ты была?» - спросил кто-то в голове.
        Варя вспоминала. Она была веселая. Легкая. Ранимая. Мнительная. Доверчивая. Привязчивая. У нее были подруги… Лиза и Маша!

«Что, собственно, произошло?» - поразилась Варя. Как вышло, что они перестали общаться? Собрав воедино всякие дурацкие мелочи, Варя увидела, что все их ссоры выросли из ничего. «Чушь!» - решила она и принялась вспоминать, с какого момента они вдруг начали ругаться. «Наташа, Сергей, сценарий, СТВ, Маша познакомилась с Никитой, Лиза познакомилась с Федором…» - Варя распутывала нить последних событий.
        - Так! - Она резко вскочила, и в глазах заплясали черные точки.
        Варя рванула в комнату, включила компьютер и подсоединилась к Интернету.
        - Голубушка, мне странно это, - пробормотала она и допила остатки утреннего кофе.
        Во рту и на губах осталась кофейная гуща, но Варя не обратила на это внимания. То, что она уже успела увидеть, было странно. Более чем странно.
        Глава 17
        - Во-первых, хоть это и не самое важное, то есть не то, почему я тебя попросила… позвонила… в общем, помнишь Лену, массажистку, ты еще к ней попала, когда она была с бодуна и от нее перегаром пахло? - возбужденно тараторила Варя.
        Лиза, в противовес, вела себя хладнокровно. Только благодаря особенному состоянию души она милостиво согласилась встретиться с Варей, которая позвонила потому, что «произошло что-то очень важное, не могу сказать по телефону».
        Рассказать о предложении журнала «Вог» было совершенно некому! Мама отдыхает, Федя далеко - телефонная женщина уверяет, что он вне зоны действия, Вика… Вике почему-то говорить ничего не хотелось. Лиза уже сутки маялась, и Варя застигла ее врасплох, сказала, что будет в «Шатре» через десять минут, приехала через пять - перевозбужденная, в мятой майке, с волосами, кое-как убранными в хвост. Свидание было совершенно безумным: час ночи, все уже спать едут или, наоборот, пить-гулять, а Лиза, которая мило сидела в гостях у знакомого художника, вот - встречается с приятельницей, у которой расшатались нервы.
        - Помню Лену, - подтвердила Лиза.
        - Ты только не смейся, - Варя наклонилась и заговорила громким трагическим шепотом: - В общем, я когда у нее последний раз была, она собиралась в Египет. А я почему-то сказала, чтобы она в Египет не ездила. Она спросила почему, а я и сама не знала - почему, в общем, наплела ей что-то про жару, а сегодня в Интернете, да сейчас еще и по телику сообщили… там автобус с туристами перевернулся, и в списке пострадавших - Лена!
        - Да ты что? - без воодушевления произнесла Лиза.
        - Подожди! - одернула ее Варя. - Это так, для затравки. В Интернете я искала другое. У меня в жизни в последнее время происходит что-то странное - я перестала понимать, что я вообще такое, чем я занимаюсь…
        - Ты же теперь великий сценарист? - поддела Лиза.
        - Лиз, я не об этом, я о том, что вроде что-то делаешь, но это как будто не ты, а кто-то еще…
        - Варя, а ты врачу показывалась? - приняв обеспокоенный вид, поинтересовалась Лиза.
        Ужасно, но Варя говорила о том, что чувствовала и сама Лиза со вчерашнего дня, правда, теперь, по сравнению со взбалмошной Варей, Лиза казалась себе такой рассудительной, сдержанной, благополучной, и ей страстно хотелось убедиться в том, что так оно и есть, что истерики только у Вари, а у нее, Лизы, все просто отлично.
        - Лиза, слушай дальше, - отмахнулась Варя. - Я стала думать: что с нами случилось? Из-за чего мы все поссорились?
        - Да мы особенно не ссорились… - Лиза попыталась все отрицать.
        - Вот именно! - восторжествовала подруга. - Вроде не ссорились, но не общаемся, вроде ничего такого не было, но ты меня недолюбливаешь… Ведь так?
        - Ну… - Лиза посмотрела на Варю и пришла к выводу, что выяснение отношений - не цель этой беседы. - Ну, так, так! - Она подняла руки: «Сдаюсь!»
        - И с чего все началось?
        - С чего?
        - С Федора!
        - С Федора?
        - Ну, про Федора я совсем ничего не знаю, поэтому я начала с Богдана, - заявила Варя. - Потому что с него тоже все началось. Потом расскажу что, - выкладывать вновь обретенной подруге всю правду о сценарии Варя пока не хотела. - Суть в том, что я полезла в Интернет, и выяснилось, что никакого Богдана Нечипоренко Интернет не знает!
        - Ну и что? - Лиза пожала плечами.
        - То, - продолжила Варя. - Что совладелец строительной фирмы «Мосплан» не может не быть в Интернете!
        - Почему это? - упрямо возражала Лиза.
        - Да потому это! - возмутилась Варя. - Там куча всяких директоров, владельцев и менеджеров «Мосплана», а Богдана - нету!
        - А может, он какой-нибудь серый кардинал? - предположила Лиза.
        - Слишком это… - Варя покрутила рукой, подыскивая слово: - Эфемерно. Тем более, он говорил, что является владельцем основного пакета. Судя по деньгам, так оно и должно быть. Но я поняла, что ничего о нем не знаю. Я люблю человека, которого нет. Я даже в контору ему звонила, но мне сказали, что я ошиблась и никакого Нечипоренко у них нет. Понимаешь? А ты вот что знаешь о своем Федоре?
        - Ну… - запнулась Лиза.
        - И это еще не все, - немного успокоившись, продолжала Варя. - Я искала в сети Никиту из «Маверика» и не нашла. Это Машин хахаль. Есть Евгений Зорин, владелец издательства, есть какие-то там держатели акций, а Никиты нет. В «Маверик» я тоже звонила, и, разумеется, они никогда не слышали ни о каком Никите Долгих.
        - Хорошо, - сообщила Лиза после некоторых раздумий. - И что все это значит?
        - Не знаю… - Варя откинулась на спинку дивана. - Но что-то это значит.
        - Слушай, - оживилась Лиза, - а у тебя есть его фотки?
        - Есть! - Варя выхватила из сумки фотоаппарат и принялась листать снимки. - Сейчас… Сейчас… Сейчас… Черт! Где они? Блин, стерла я их, что ли? Хочешь, поедем ко мне, у меня дома обычные фотографии есть.
        Заинтригованная Лиза, которая чувствовала себя так, словно ей двенадцать лет и она играет в шпионов, согласилась. Спустя четверть часа они вошли в квартиру Вари, та бросилась за угол, к постели, что-то упало, раздался шум, а когда Лиза сняла босоножки и завернула за стену, отделяющую коридор от всей остальной квартиры, Варя уже громко материлась, держа в руках снимки, покрытые чем-то белым.
        - Представляешь, пока меня не было, в тумбочке простокваша взорвалась и залила все снимки! - возмущалась она.
        - Давай их отмоем? - предложила Лиза.
        Но чистка не дала результата - снимки насквозь пропитались простоквашей.
        - У тебя комп в сети? - спросила Лиза, когда стало понятно, что фотографии восстановлению не подлежат.
        - Да! - крикнула Варя, вытряхивая из ящика бумаги. - Где эта сраная пленка?!
        - Ты знаешь… - Лиза обратилась к Варе спустя несколько минут, - Федора тоже нет.
        - Где нет? - рявкнула Варя, расшвыривая карандаши и контракты с СТВ.
        - В Интернете, - тихо сказала подруга.
        - Да ладно? - Варя вскочила с пола. - И чего же это их нет нигде?
        - А я не знаю, - с нехорошей улыбкой ответила Лиза. - Фигня какая-то.
        И посмотрела на Варю, ожидая подтверждения. Варя молчала.
        - Фигня ведь? - повторила Лиза.
        - Фигня! Конечно, фигня! - взорвалась Варя. - Только делать-то что?

* * *
        До четырех ночи они выстраивали предположения - одно невероятнее другого, а потом рванули к Лизе смотреть на Федора. От этой затеи Варя не ждала результатов - и правда, в компьютере его снимки не открывались, а роскошные полуобнаженные кадры, которые Лиза снимала на «Хассельблатт», домработница, оказывается, невесть как залила «Ванишем», и теперь из желто-оранжевого пятна торчали части тела, которые невозможно было опознать.
        - Какая мерзавка! - Лиза со слезами на глазах трясла пачкой испорченных снимков. - И главное, спрятала и ничего не сказала!
        Снимки нашли в конверте рядом с помойным ведром. Лиза рвалась позвонить домработнице и устроить той взбучку, но Варя убедила ее, что в пять утра никакая ругань их не спасет, а бедная пожилая женщина и так, наверное, умирает от страха, что ее преступление обнаружат.
        - Слушай! - Варя внезапно оживилась.
        Они уже час сидели в гостиной, обмениваясь фразами вроде: «Да-а…» и «Ничего себе…».
        - Богдан сегодня прилетает из Ростова, давай я поеду его встречать, а ты его щелкнешь из укрытия! У тебя же аппаратура есть?
        - Есть, - сквозь дрему ответила Лиза. - А зачем нам… его снимать? Что это даст?
        - Ну… - Варя развела руками. - А вдруг он шпион? Или бандит? Или брачный аферист? У меня есть знакомый в МВД.
        - Ну, давай… - без воодушевления согласилась Лиза. - Мы поспать успеем?
        - Еще как успеем, - сообщила Варя. - Он прилетает в полтретьего.
        Они свалились в просторную Лизину постель и уснули, как упали, - Варя мимо подушки, а Лиза почти поперек кровати.
        - Ты знаешь, мне в последнее время кажется, что я умею читать мысли, - пробормотала Лиза.
        - А мне кажется, что я - ясновидящая, - призналась Варя.
        - Завтра поговорим, - недовольно прервала ее Лиза, хоть сама и затеяла этот разговор.

* * *
        - И я вот теперь думаю, стоило ли затевать всю эту байду с рекламой, если мне позвонили из «Вог», - говорила Лиза по дороге в Шереметьево. - Понимаешь, если я сделаю проект «Луи Вуиттон, Россия», то это будет мой пропуск в счастливое будущее, а реклама тут вообще ни при чем.
        - А почему ты, а не Клавихо или там Ланге? - спросила Варя.
        - Это решили в «Вуиттоне», - пояснила Лиза. - Они просмотрели все журналы, нашли мои фотки и сказали, что вот, мол, она. Представляешь, как это круто?
        - Да-а… Награда нашла героя, - произнесла Варя и вспомнила, что не так давно уже говорила эту фразу. Но только когда? - А мне вчера на мыло пришло письмо с НТВ.
        - Что за письмо? - от любопытства Лиза даже немного проснулась.
        - Ну, что они меня приглашают написать сериал про современных женщин типа «Секс в большом городе», но с карьерой, родителями, и все такое…
        - Круто! - восхитилась Лиза.
        - Было бы еще круче, если бы я это письмо получила месяца на два пораньше, - с досадой ответила Варя.
        - Почему это? - удивилась Лиза. - Ты чего, не хочешь поработать в кино?
        - Потом расскажу, - помрачнела Варя и сосредоточилась на дороге.

* * *
        Лиза сидела в засаде на втором этаже, на галерее, а Варя нервно шагала по залу ожидания. Все ей казалось фальшивым: Богдан, их отношения, ее успехи, его обещания, взгляды…
        Варя не представляла, как станет смотреть в глаза этому незнакомцу, как обнимет его, чтобы он ни о чем пока не догадался, как будет говорить, что скучала… Он казался чужим, совершенно чужим!
        Такое напряжение бывает после серьезной ссоры: вот он вернулся домой, она вежливо сказала: «Привет», - он вежливо поздоровался, спросил из ванной: «Будь столь любезна, скажи, пожалуйста, у нас есть еще зубная паста?» - вместо того чтобы заорать: «У нас че, блин, паста кончилась?», а она ровно так проинформировала: «Паста на кухне, в узком шкафчике» - вместо того чтобы крикнуть: «Ты сто раз спрашивал! Паста всегда на одном и том же месте! Если она, конечно, есть!»… И все так приторно, так любезно, как будто не было пяти, или семи, или трех совместно прожитых лет…
        - Варя! - Богдан вдруг очутился рядом: улыбчивый, теплый, знакомый.
        И сразу полегчало. И даже захотелось все рассказать и познакомить с Лизой… Но рассказывать о гнусных подозрениях было как-то неловко. И Варя просто зарылась носом в его майку, обняла, поцеловала куда-то в ключицу и совершенно искренне сказала:
        - Я так скучала! Без тебя очень плохо.

* * *
        Варя с Богданом сидели в «Якитории», объедались роллами и шашлыками из креветок. Варя не стала ничего говорить о Наташе - не хотелось омрачать встречу. «Что может быть лучше любимого человека?» - рассуждала она про себя, глядя на похудевшего и загоревшего Богдана.
        - В Ростове сорокоградусная жара, - рассказывал Богдан. - Все купаются: прямо в костюме заруливаешь на пляж, окунаешься, высыхаешь и опять на работу… Круто, да?
        - Круто, - соглашалась Варя. - Только я все равно не хотела бы жить в Ростове.
        - Ну, это да, - кивал уставший и сытый Богдан.
        У него зазвонил телефон, Богдан прижал трубку к уху, а Варя с ужасом вспомнила о брошенной в аэропорту Лизе. Они договорились, что в целях строжайшей конспирации Варя будет звонить сама, а о том, как Лиза доедет из Шереметьева в Москву, вообще не подумали. Варя схватила сумочку и рванула в туалет.
        - Лиз… - прошептала она.
        - Варь, ты одна? - отозвалась Лиза.
        - Нет, мы с Богданом в «Якитории»… Лиз, а ты где, ты как?.. Ты в Москве?
        - Нет, в Монако! - съязвила Лиза.
        - Это… - смутилась Варя. - Лиз, мы, кажется, погорячились…
        - Слушай меня, - велела Лиза. - Когда сплавишь Богдана, сразу же мне набери. Это очень важно.
        - А сейчас ты сказать не можешь?
        - Нет, - отрезала Лиза и отсоединилась.
        Варя расстроилась. Конечно, ей немедленно хотелось узнать, что там напридумывала Лиза, но не могла же она сказать Богдану: «Давай, жуй быстрее!» Не могла и не хотела. Ей с ним хорошо. Даже несмотря на то, что его нет в Интернете.
        Через час Варя отвезла Богдана домой, наврала, что у нее запись на педикюр, отъехала за угол и набрала Лизу.
        - Я во французской блинной на Маяковке, - сообщила Лиза. - Приезжай.
        Еще больше рассердившись на Лизу - что за игры в шпионов, в самом деле? - Варя бросила машину под знаком «Стоянка запрещена» и ворвалась в кафе, испытывая неприязнь ко всему человечеству.
        - Садись, - засуетилась Лиза.
        Варя села и все-таки обратила внимание на то, что Лиза какая-то бледненькая и пьет ром - чистый ром, без прикрас.
        - Да что случилось-то? - в сердцах воскликнула Варя.
        Лиза положила ладонь ей на руку. Ладонь была холодной. Лиза подвинула бокал с ромом поближе к подруге.
        - Варя, - произнесла она негромко, но отчетливо. - Ты только сразу приготовься к самому худшему.
        Варя непроизвольно схватила Лизин стакан с ромом.
        - В общем… - Лиза вдохнула и выдохнула. - Богдан - это Федя.
        - Что?! - закричала Варя.
        - Тихо, тихо, тихо… - Лиза приложила палец к губам. - А теперь представь, как я с этим жила с половины третьего до… - она кинула взгляд на мобильный, - шести вечера.
        Варя долго смотрела Лизе в глаза, ища в них вранье, интригу или подлость. Но не нашла.
        - Лиза, - наконец выговорила она. - Но ведь это нереально…
        - Реально, - кивнула Лиза. - Федор постоянно уезжал - дела и все такое…
        - Но зачем? - шепотом прокричала Варя. - На хрен ему это нужно?
        - Хороший вопрос, - усмехнулась Лиза.
        И тут у Лизы запрыгал телефон.
        Лиза говорила по телефону, бледнела, требовала еще рому, хваталась за грудь, а Варя в это время, сгорая от любопытства, пыталась сделать выводы из ее ответов неизвестному абоненту, который, судя по звукам, доносившимся из трубки, громко кричал.
        - Ва-арь, - сказала Лиза, закончив разговор, - Машка сегодня в аэропорту встречала какого-то английского журналиста и теперь интересуется: ты чего это целуешься с ее Никитой?
        Варя уставилась на Лизу.
        - Она что, сдурела совсем? - начала было Варя.
        - Ты не поняла, да? - Лиза напряженно смотрела ей в глаза.
        - Чего поняла? - растерялась Варя.
        Лиза наклонилась к ней и заявила, глядя в упор:
        - Богдан - это еще и Никита. И Федор. Машка все подробно описала - в чем ты была одета, в чем он, какой рейс, все такое…
        Варе казалось, что ей надели наушники. Она едва слышала, что говорила Лиза. Потом Лиза расплатилась, взяла Варю под локотки, запихнула в такси, а затем вдруг наушники сняли, и жизнь с треском навалилась на Варю.
        Она хотела плакать, но не могла и вдруг услышала свой голос:
        - Не надо ехать через «Белорусскую», там пробка…
        Водитель не послушался, и на «Белорусской» они надолго застряли, и ей казалось, что машина очень маленькая, а ей, Варе, требуется очень много воздуха. Лиза бегала за ледяной минеральной, водитель проклинал тех, кто садится за руль, а водить не умеет, и тут Варя вдруг очнулась и не без злорадства заметила:
        - Я же вам сказала не ехать на «Белорусскую»! И чего вы поперлись?
        А Лиза, едва шофер открыл было рот, отрезала:
        - Платить за пробку не будем. Договорились за двести рублей, значит, за двести и поедем. Надо было слушать, что умные люди говорят.
        Водитель даже обернулся - с открытым ртом, подозрительно оглядел девушек и надолго замолчал, не реагируя даже на тех, кто двигался по разделительной полосе.
        Глава 18
        - Нет, ну что же это такое? - Маша металась из угла в угол. - Девочки, как же дальше жить?
        Она вдруг села на стул - на самый краешек - и заревела.
        Лиза и Варя, которые до этой минуты держались напряженно - все-таки первая встреча после продолжительной ссоры, бросились к ней и принялись утешать, каждая по-своему.
        - Машка, ну что ты такая рева-корова! - негодовала Лиза.
        - Машенька, солнышко, ну не плачь… - причитала Варя.
        - Это же просто апокалипсис… - заявила Маша, высморкавшись и размазав по лицу слезы. - Вы понимаете, что все это значит? Я ведь совершенно случайно поперлась встречать этого англичанина в последнюю секунду, просто чтобы вырваться с работы, я вообще не должна была…
        - О! - Лиза потянулась к бутылке «Бехеревки». - Давайте-ка примем лекарство!
        Через час они размякли, повеселели, а ситуация уже не казалась безысходной.
        - Слушайте, а давайте поедем к нему и устроим скандал! - предложила Лиза, которая осмелела больше других.
        - К кому - к нему? - не без скепсиса поинтересовалась Варя.
        Лиза подбоченилась, посмотрела на потолок, на котором, видимо, вычитала правильное решение:
        - Ко всем троим! То есть к кому-то одному. Если он сразу - они все втроем, то какая разница, к кому ехать?
        - В общем, да, - согласилась Маша. - А кто из них сейчас он? Богдан? - Она повернулась к Варе.
        - Девушки, - усмехнулась Варя. - Следите за речью. Если бы нас слышали со стороны, то подумали бы, что мы тронулись умом.
        - А любой, кто оказался бы на нашем месте, точно тронулся бы умом! - парировала Лиза и бросила Варе сумку. - Собирайся!
        Варя едва увернулась от сумки, которая шлепнулась на пол, прокатилась по полу и выскочила в коридор.
        Маша в растерянности вышла в домашних шлепках - обнаружила это только на улице, но возвращаться не стала - дурная примета, Лиза забыла мобильный, а Варя запихнула в сумку Машину косметичку.

* * *
        Они отпустили такси на «Щукинской», сели на лавочку рядом с супермаркетом и замолчали.
        - Ну?.. - Варя поощрила начало беседы.
        - Нам нужны темные очки, - заявила Лиза.
        - Зачем? - опешила Маша.
        - Не спорь, - отрезала Лиза. - Сидите здесь, сейчас вернусь.
        Вернулась Лиза через полчаса - с тремя парами очков от «Рэй Бен», сандалиями для Маши и маленькой фляжкой «Бехеревки».
        Все надели очки и действительно почувствовали себя увереннее. Бутылка два раза обошла по кругу и закончилась.
        - Пойдем? - Маша первая встала, с любовью поглядывая на новые босоножки от
«Москино». - Ты чего, кстати, расщедрилась? - Она толкнула Лизу в бок.
        - Мне нечего терять, - мрачно ответила Лиза. - Варя, ты чего в хвосте плетешься? Ты же у нас гид!
        Метров за пятьдесят до подъезда девушки непроизвольно замедлили шаг. К дверям они буквально подползли, а Варя, вцепившись в ручку, замерла на месте. Некоторое время все о чем-то думали, потом Маша прорвалась вперед и решительно открыла дверь.
        - Что вы в самом деле! - возмутилась она.
        Варя приветливо помахала портье, уверенно прошла первая, опасаясь про себя, что именно сегодня он забудет, как она выглядит, позвонит в апартаменты, и «сюрприз» сорвется.
        Но портье лишь сдержанно кивнул и вернулся к чтению детектива.
        В лифте они нервно переглядывались через темные очки, которые почему-то не хотелось снимать даже в помещении.
        - Значит, так, - сказала Варя, когда они оказались в холле. - Я звоню, а вы стойте тихо.
        Она набрала номер Богдана, сказала, что ждет под дверью, - он обрадовался и, не вешая трубку, пошел открывать.
        - Привет! - Богдан широко распахнул дверь и ослепительно улыбнулся Варе. - Ого! - воскликнул он, завидев Лизу и Машу. - Вот это да…
        Вид у него был растерянный.
        Девушки столпились перед входом, но ничего не происходило - они молчали, Богдан - Никита - Федор тоже.
        Наконец, Лиза фыркнула, отпихнула Богдана, махнула подругам: «За мной!» - и ворвалась в квартиру.
        Наступая ему на ноги, девушки последовали за ней. Богдан вроде как очухался и поспешил за ними, приглашая на террасу.
        - Там сейчас прохладно, так что лучше на улице, - говорил он им вслед.
        Варя обогнала Лизу, вывела подруг на крышу и усадила в плетеные кресла.
        - Ну… - Богдан пожал плечами и усмехнулся. - Выпить хотите?
        - Ты еще спрашиваешь? - Маша всплеснула руками.
        - Момент, - заверил тот и поспешил на кухню.
        - Вот козел! - заметила Лиза.
        - Урод! - согласилась Варя.
        - Просто шизоид какой-то! - подтвердила Маша.
        Вернулся Богдан с подносом, на котором стояли три коньячных бокала и бутылка
«Хеннесси». Он разлил коньяк, передал девушкам бокалы, устроился в кресле и выжидательно посмотрел на всех троих.
        - Только не надо делать вид, что не понимаешь, зачем мы пришли! - вознегодовала Маша.
        - Вы ждете от меня объяснений? - миролюбиво поинтересовался он.
        - Нет! - выкрикнула Варя. - Пришли послушать, что ты думаешь о проблеме бездомных детей и их эксплуатации!
        - Ты, сукин сын, что себе позволяешь? Ты что творишь, а? - Лиза наконец задала беседе верный тон.
        - Маньяк! - упрекнула Маша.
        - Девочки, милые мои… - Богдан поднял руки вверх ладонями. - Пожалуйста…
        - Мы его милые! - расхохоталась Лиза.
        - Я давно хотел вам сказать, но не решался… - продолжал Богдан. - Что делать, если сложилось так, что я люблю вас троих? Знаю, это трудно понять, но так бывает - я просто не мог отказаться ни от одной из вас… Все вышло нечаянно…
        - Что за чушь ты плетешь? - вспыхнула Маша и даже встала. - Кого ты любишь? Что тебе от нас надо, а?
        - Хорошо, хорошо, хорошо! - Богдан, или как там его, тоже повысил голос: - Может, это не любовь в том смысле, в котором вы это понимаете. Но мы нужны друг другу! Почему бы нам не быть вместе?
        - Ты охренел, да? - довольно спокойно спросила Лиза.
        - Нет, - с каким-то особенным выражением ответил он. - Просто… Вам же со мной хорошо, ведь так? У вас изменилась жизнь, вы стали богаче, успешнее, появилась уверенность в себе, зрелость… Зачем этим разбрасываться?
        В его голосе было нечто зачаровывающее - девушки немного обмякли, расслабились, и у каждой перед глазами возникла вполне достоверная картина, как они общаются вчетвером…
        - Чушь! - первой очнулась Маша. - Что за бордель? Ты бредишь! Девочки, пошли отсюда! Это псих!
        - Мы еще не все выяснили, - сурово ответила Лиза. - Давай выкладывай, какого черта ты все это подстроил? И кто ты такой вообще?
        - Меня зовут Денис, - признался он. - А подстроил я все это потому, что вы мне понравились.
        - Тебе что, одной женщины мало? - вмешалась Варя. - Это эксперимент какой-то или что? Или ты правда секс-маньяк?
        - Я не маньяк. - Он покачал головой. - Просто… Я богат, вы мне симпатичны, я делаю для вас все возможное, я хороший любовник… Давайте оставим все как есть?
        - Это невыносимо… - Маша откинулась в кресле.
        - Ладно, пошли отсюда, он полный придурок! - вспылила Варя.
        Они встали и решительно двинулись к стеклянным дверям.
        - Эй… - тихо позвал Денис.
        Они обернулись лишь тогда, когда под самым носом у Лизы стеклянная дверь захлопнулась. Сама собой.
        - Что за… - Варя повернулась к хозяину.
        И тут девушки здорово перетрусили.
        Им показалось, что Денис стал суше, кожа у него потемнела, волосы из светло-русых превратились в каштановые, а глаза стали черными. Не карими, а черными. Правда, он стоял довольно далеко, а по небу невесть откуда ползла огромная туча, накрывая город тенью.
        - Ты чего?.. - опешила Маша.
        - Ой! - взвизгнула Лиза, которая попробовала сделать шаг назад, но у нее не вышло.
        Ноги не слушались.
        - Ой! Ой! Ой! - запищали девушки, у которых не получалось оторвать ноги от пола.
        Маша попробовала вытащить ногу из туфли, но та будто вросла намертво.
        Денис расхохотался.
        - Ну, что же вы не спешите домой? - крикнул он, устроившись в кресле и обхватив ладонями бокал с коньяком.
        - Что ты сделал? - заорала Лиза.
        - Чего вы взбеленились? - не обратив на нее внимания, спросил он. - Вы трое - всего лишь жадные, самовлюбленные, сумасшедшие самки, которым не хватает мозгов понять, что за слишком большие желания надо расплачиваться!
        Девушки попытались что-то сказать, но слова в прямом смысле застряли в горле. Они хватали себя за шею, но не могли выдавить ни звука.
        - Какова вероятность, что каждая из вас познакомится с молодым красивым миллионером? - продолжал Денис. - Одна на пять миллиардов! Я дал вам все - любовь, успех, деньги, а что я имею взамен? Упреки!
        Он схватил коньяк и выпил прямо из бутылки.
        - Женщины… - в его голосе звучало презрение. - Вы думаете, что ваши ничтожные карьерные успехи что-то значат? Вы всего лишь жалкие курицы, возомнившие себя орлицами.
        Лиза дернула Варю за рукав и закатила глаза, показывая, что она думает о последнем патетическом замечании Дениса. Варя лишь покачала головой - ей было настолько страшно, что она не обращала внимания на такие мелочи, как стиль речи.
        - Женщины погубят этот мир, - с противной ухмылкой заявил Денис. - Женщины разрушают традиции, уничтожают семейные ценности, заменяют их модой, бессмысленным сексом и феминизмом. Раньше мужчина знал, что из десяти его любовниц трое произведут на свет детей - именно в этом кроется причина мужской полигамии, а сейчас женщина вооружена противозачаточными средствами и мужчина вырождается. Смысл его жизни - продолжение рода - растоптан похотливыми стервами, - он вдруг воздел руки к небу. - Господи, нравится тебе твой мир? Нравится тебе твое творение из ребра Адамова?
        Девушки сцепились заледеневшими, взмокшими руками, прижались друг к дружке.
        Денис поднялся из кресла и приблизился к ним.
        - Я докажу, что женщина суть разрушение, - пообещал он. - Ева дала Адаму яблоко. Ева - грех во плоти. Из-за Евы я изгнан, из-за Евы я - зло. Я далек от господа так, как вы далеки от совершенства.
        Варя вспомнила виденный ею фильм, где религиозный маньяк зверски убивал женщин за то, что в последнем классе школы его высмеяла одноклассница.
        Денис тем временем подошел совсем близко. Глаза у него и правда оказались черными - с красными, огненными зрачками.
        - Думаете, вы от меня избавитесь? - оскалившись, спросил он. - Думаете, нас ничего не связывает?
        Девушки отчаянно замотали головами. Туча тем временем затянула все небо, и стало темно, как ночью. Дул сильный ветер.
        - Что-то вы плохо выглядите… - усмехнулся он.
        Девушки посмотрели друг на друга. Одежда стала ветхой, цвета поблекли. Волосы, развевающиеся на ветру, поседели и болтались грязными лохмами. Маша превратилась в тощую, костлявую старуху с длинным носом и большими ушами, Варя сильно сгорбилась, грудь у нее отвисла до пупа, а Лиза стала огромной жирной старушенцией с носом-картошкой и глазами, утопленными в толстые щеки.
        Некоторое время девушки оторопело смотрели друг на друга, а потом вдруг Варя взвизгнула и расхохоталась.
        - Ну, ты и урод! - захлебывалась она, сгибаясь пополам и тыкая пальцем в Лизу. - Жиртрест!
        - А у тебя сиськи на коленях! - хохотала Лиза.
        - Девочки, а я слон… - ныла Маша, ощупывая руками уши. - Неужели я такая буду в старости?..
        Денис мрачно смотрел на них, после чего хлопнул в ладоши, и к девушкам вернулся нормальный вид.
        Тут до них наконец дошло, что произошло, - в том числе и то, что вернулась способность говорить, - Маша, стоявшая позади всех, от волнения принялась тихо поскуливать, а Варя почувствовала, что у нее клацают зубы.
        - Ты вообще кто такой? - пропищала Лиза.
        Денис усмехнулся и широко взмахнул руками.
        - Сатана! - произнес он с издевкой.
        Первая - огромная - капля упала на крышу и разбилась в пыль.
        - Может… кхе-кхе… продолжим в помещении? - мужественно предложила Маша, вспомнившая, что с маньяками надо быть дружелюбной и пытаться развести их на беседу.
        Денис жестом пригласил их в комнату - дверь открылась, и они гуськом прошли в помещение. Всем троим казалось, что они во сне - жутком, безобразном и подлом кошмаре. И стоит лишь проснуться, а проснуться очень надо, потому что все это не может быть правдой, это может быть только сном, бредом, чушью…
        За окном бушевала гроза: ветер бился о стекла, на землю неслись струи ледяного дождя и острые крупные градины.
        Денис как-то постарел: ямочки на щеках превратились в глубокие складки, на лбу пролегли морщины, мешки под глазами выдавали усталость. А Варе показалось, что он стал похож на монголоида: нос сделался шире, ноздри удлинились, глаза сузились, а челюсть выступила вперед.
        Он усадил их на диван, а сам встал напротив.
        - В принципе мне наплевать, верите вы мне или не верите, - сообщил Денис. - Я не собираюсь устраивать перед вами дешевый аттракцион. Кое-что вы уже видели, а как вы это восприняли, меня не волнует. Я пробовал договориться мирно, вы не пошли на мои условия. Я предлагал все соблазны мира, а вы их отвергли ради того, что вы называете достоинством. Что вы знаете о достоинстве… - Он запнулся. - Малявки! Жалкие подобия человека! - Он сложил на груди руки. - Я хотел изгнать из рая только Еву, но она искусила Адама. А потом эта мерзавка еще и распускала слухи, что я ее совратил и зачал Каина. Ха-ха-ха! - Он фальшиво рассмеялся. - Вы, женщины, созданы для того, чтобы разжигать ссоры, чтобы сеять ненависть, вы - зло, а не я! И как только я это докажу, я смогу вернуться обратно…
        - Куда? - пискнула Лиза.
        - Туда, - Он задрал голову и уставился в потолок.
        Пока он пребывал в задумчивости, Маша схватила с пола тяжелую бронзовую скульптуру и, размахнувшись, двинула его в живот. Денис взревел от боли, согнулся, а Варя треснула его по затылку бутылкой «Хеннесси», и девицы бросились наутек. Лифт, казалось, ехал чудовищно медленно - в час по этажу, а холл показался невероятно большим - хотелось бежать, но девушки решили, что незачем раздражать портье.
        Кое-как они выбрались из парадного, завернули за угол, а уж там припустили что было сил.
        - Мы… не… поймаем… здесь… такси… - задыхаясь от бега, уверяла Варя. - В метро… быстрее…
        Они кинулись в подземку, ворвались в поезд и, обессиленные, рухнули на сиденья.
        Маша, ни на кого не глядя, произнесла:
        - Я все понимаю, но вот этот прикол со старушками… Это что, был глюк?
        Подруги с осуждением посмотрели на ее, но Варя все же не выдержала: схватила себя за голову и стала раскачиваться из стороны в сторону.
        - Девочки, во что мы вляпались? - стенала она.
        Ответ на этот вопрос знал только один человек - он приходил в сознание на ковре в своем пентхаузе и строил планы жестокой и поучительной мести.
        Глава 19
        Они сидели во дворе Вариного дома, пили холодный кофе в банках. Ко всем прочим радостям наступило похмелье: девушки жадно выпили у метро по пол-литра квасу, купили анальгин, а теперь проветривались на свежем воздухе и пытались сообразить - что делать?
        - Вы вообще во все это верите? - полюбопытствовала Маша.
        - Во что - во все? - вяло отозвалась Лиза.
        - Я верю, - решительно заявила Варя и рассказала о случае в ванной и о массажистке, разбившейся в Египте. - И потом, почему нет? Если все это… - обвела руками двор, - придумал бог, а в это я точно верю, потому что ты либо веришь, либо живешь ради того, чтобы жрать и ходить в туалет, значит, есть Добро, есть Зло, а если они есть, следовательно, должны же они как-то себя проявлять?
        Лиза тяжело вздохнула:
        - Меня сейчас вырвет. От чувств.
        - Хорошо, - кивнула Маша. - Но почему мы?
        - Легче легкого, - усмехнулась Варя. - Мы - идеальны.
        - Варя, ты не могла бы хоть иногда не делать вид, что ты самая умная? - очень-очень вежливо попросила Лиза.
        - Ну… - Варя нервно теребила ремень сумки. - Я думала по дороге сюда… В общем, понимаете… Ну вот смотрите. Нам всем под тридцать. Мы одинокие. Мы встречаемся с мужчинами, но мы не можем ни с кем установить близкие отношения. Нам проще потратить все сбережения на сумку «Диор», чем решиться на конструктивные отношения с мужчиной. У нас вроде карьера, но нам кажется, что ее нет, потому что другие ездят на машинах за семьдесят тысяч долларов. Мужчин мы боимся, женщинам завидуем… Мы… Мы - несчастные, вечно недовольные городские психопатки. Легкая добыча. Вы хоть замечали, как нас легко развести? Ах, в моем любимом журнальчике написали, что без новой помады оттенка «грецкий орех» в этом сезоне лучше не выходить из дома! Срочно, срочно бежим в магазин! Что говорят эксперты моды? В этом сезоне в гардеробе любой женщины должны быть туника и шлепанцы с декоративными фруктами. Ну, девочки, разве я могу обойтись без туники и муляжей фруктов? Да я скорее обойдусь без еды… Соблазнить нас - все равно что купить гамбургер!..
        - Но почему все сразу? - воскликнула Маша, которой, судя по выражению ее лица, не очень понравилось то, что она услышала.
        - Не уверена, но… - Варя запнулась. - Смотрите, вот мы дружили и думали, что это навсегда. Он нас поссорил, мы перестали верить друг другу, и беспочвенная ненависть стала дополнительным источником… этого… зла. Это как цепная реакция. Сколько зла за это время мы причинили разным людям? А потом, у меня есть еще одна теория. Понимаете, если мужчина в принципе разрушитель - воин, насильник, тиран, то женщина - всегда созидание, начиная от рождения ребенка. И если женщину повернуть как бы обратной стороной, то вместо созидания получится разрушение вдвойне. Понятно?
        - Ну… - Лиза поморщилась. - Коряво, но небессмысленно. Что делать-то будем?
        - Делать? - одновременно воскликнули Варя и Маша.
        - Да! - рассердилась Лиза. - Что нам делать, если нас преследует псих, или сам черт, как угодно! Мы же не будем тихо сидеть на месте и ждать, когда он нас… не знаю что.
        - Ну… кхе-кхе-кхе… - Маша нервно закашлялась. - Я считаю, если принять на веру то, что он… не совсем обычный человек… значит… в общем, надо вернуть все обратно. На исходную точку.
        - В смысле? - переспросила Варя.
        - Я хочу уволиться, - заявила Маша. - Я только теперь понимаю, что эта работа не для меня. Я не справлюсь. Это было очень глупо - согласиться стать главным редактором… Я просто дура! Затмение какое-то…
        - Слушайте! - воскликнула Лиза. - А с вами происходило что-нибудь… особенное?
        - Что ты имеешь в виду? - насторожилась Маша.
        - Ну… - застеснялась Лиза. - Понимаете, я, например, как будто умею читать мысли. То есть не то чтобы читать, а просто иногда знаю, что скажет человек через секунду.
        - А я знаю, когда мне врут, - призналась Маша.
        Они с Лизой уставились на Варю.
        - А я точно знаю, если с кем-то случится несчастье, - неуверенно произнесла она. - И еще у меня глюки.
        - И у меня глюки! - обрадовалась Лиза.
        У Маши глюков не было - она даже расстроилась, но Лиза с Варей заверили ее, что видения - штука препротивная, и Маша слегка успокоилась.
        - Девочки, - качая головой, сказала она. - Вот мы с вами говорим, а у меня такое впечатление, что мы бредим…
        - Бредим… - кивнула Лиза. - А такое ты видела?
        Она подошла к большой луже, которая каждый год с тех пор еще, как Варе было пять лет, разливалась на половину двора. Они с родителями жили в доме напротив, а в квартире, где сейчас живет Варя, из окна за ней наблюдала бабушка, и когда после дождя все прыгали в этой луже босиком, только Варя под бдительным оком бабушки не могла как следует перепачкаться в бурой грязище. Для того чтобы отвлечь бабушку, существовал хитрый план: отличница и зубрила Лена Вдовина, которая жила на первом этаже так глубоко просевшего дома, что в окно можно было зайти, перекинув ногу через подоконник, звонила бабушке и минут пять говорила о том, что Варе надо принести на урок труда, спрашивала, знает ли Варя, что у них на следующей неделе диктант по русскому, - и бабушка Лену страшно любила за бескорыстную заботу о подруге. Бабушка не знала, что Варя подкупала Лену жвачкой - если бы знала, досталось бы и Варе, и Вдовиной.
        Лиза подошла к любимой Вариной луже, которая сегодня особенно щедро разлилась после ливня, села на корточки, вытянула руку и подержала ладонь над водой. Вода забеспокоилась: скоро по луже пошла волна, вспенилась и забурлила.
        Варя с Машей оторопело смотрели, как в луже поднялся самый настоящий шторм.
        Лиза встала, сжала руку в кулак, потом встряхнула и приложила ладонь к Вариной щеке. Ладонь была обжигающей.
        - Я думала, это паранормальные способности, - сообщила она. - В первый раз это случилось в ванной. Вот. В прямом смысле - буря в стакане воды.
        - Ого-го! - отреагировала наконец Варя.
        - И ты молчала? - ахнула Маша.
        - Знаешь, мне казалось, что это не те вещи, о которых стоит рассказывать направо и налево, если, конечно, не хочешь, чтобы о тебе писали в газете «Оракул»! Я не хочу сидеть за решеткой в цирке шапито - между бородатой женщиной и лилипутами! - рассердилась Лиза. - И, честно говоря, меня больше волновали отношения с Федором, теперь уже Денисом. Я думала, что нашла любовь всей своей жизни, я решила стать другой…
        - Какой? - Варя перегнулась через Машу.
        - Ну… - Лиза пожала плечами. - Я решила идти на компромиссы, решила жить не только ради себя… Я правда думала, что можно перестать, наконец, быть сукой, и все такое. Я сама себя не узнавала, и мне это нравилось, понимаете! Я была такой лапочкой, что чуть было не купила платье в цветочек с рюшкой по вороту! Вот до чего докатилась!
        - Ой, Лиз, как ты могла так опуститься! - поддела ее Варя. - Мошенничество, сводничество, торговлю оружием и наркотиками я бы еще могла тебе простить, но рюшечки в цветочек…
        И они устало засмеялись.
        - А вы еще удивляетесь, почему он выбрал нас! - в сердцах воскликнула Маша. - Мы же самые настоящие ведьмы!
        - Н-да… - приуныла Лиза.
        - Вот что, - подумав, сказала Варя. - Я отдам сценарий Наташе.
        - Какой еще Наташе? - изумилась Маша.
        Варя вкратце рассказала о том, как украла идею у коллеги.
        - Ничего себе… - пробормотала Маша.
        - А я никому ничего не буду отдавать! - отрезала Лиза. - Чушь это все! Меня в школе так учили: двойки надо не исправлять, а не получать.
        - А я считаю, что нужно загладить вину! - вспылила Маша. - Лучше сделать что-то и раскаяться! Надо понять и признать, что ты не прав!
        - Удобная философия, - хмыкнула Варя. - Нагадил - извинился…
        - Манипулирование верой, - подтвердила Лиза.
        - Что вы на меня набрасываетесь? - вспылила Маша.
        Лиза подняла руки - «Сдаюсь»:
        - Давайте вот сейчас не будем ссориться! Мы же не пойдем на поводу у этого самовлюбленного, заносчивого плейбойчика?
        - Не пойдем, - согласились подруги.
        - И знаете что? - продолжала Лиза. - Он нас рассорил, да! Он думал: о, три клуши-неврастенички, какая удача! Ну, так вот - его хитрость обернулась против него! Именно потому, что мы не по отдельности, потому что мы - банда! Мы его уделаем!
        - Уделаем… - без особенной надежды повторила Маша.
        - Ну… да! - вяло подтвердила Варя. - А как?

* * *
        Варя открыла глаза и увидела, что Лиза сидит за компьютером.
        - Эй! - сердито окликнула она. Варя не любила, когда кто-то шуровал в ее ноутбуке. - Ты что там делаешь?
        Лиза обернулась.
        - Читаю твой сценарий…
        - Какого х..?! - Варя подскочила на кровати.
        Представив, что кто-то, пусть хоть и лучшая подруга, копается в сценарии, может, усмехается про себя и критически оценивает ее работу - без разрешения! - Варя страшно разозлилась, и… крышка ноутбука с треском захлопнулась. Лиза отшатнулась, а Варя, перепугавшись, подбежала к столу, чтобы проверить, все ли в порядке с машиной.
        Пока она обследовала экран, Лиза осторожно потянула ее за рукав майки.
        - Это ты?.. - Она кивнула на ноутбук.
        - Что? - воскликнула Варя, которая думала лишь о том, какое мнение сложилось у Лизы о сценарии.
        - Захлопнула крышку?.. На расстоянии, - пояснила Лиза.
        - Ой… - Варя села на стол, приложив руку ко лбу. - Я даже не заметила, представляешь?.. Я думала, это ты. Мама! - Она всплеснула руками. - Что же это такое?!
        - А по-моему, круто, - пристально глядя на Варю, сказала Лиза. - Это же… чудо! Ты вот… ну, когда Гарри Поттера читала, разве не мечтала о чем-то подобном?
        - Гарри Поттер не вступал в сексуальные отношения с дьяволом и не тырил чужие идеи, - усмехнулась Варя и отхлебнула Лизин кофе. - Тьфу! - скривилась она. - Как ты пьешь кофе без сахара?
        - Но мы же… - напирала Лиза. - Мы же… необычные. Мы можем делать странные вещи.
        - Это меня и пугает, - призналась Варя.
        - А меня нет, - загадочно улыбнулась Лиза. - Просто мы можем делать гадости, а можем и не делать… То есть использовать то, что у нас есть, так, как мы захотим. Ты меня поняла?
        - Смутно, - сказала Варя через плечо, направляясь к плите, чтобы приготовить свежий кофе. - Кстати, насчет гадостей. Я хочу сегодня встретиться с Наташей.
        - С какой еще Наташей? - нахмурилась Лиза. - А! Сценаристка твоя пострадавшая! Бюро добрых услуг! - Лиза вскочила со стула. - Варя! Поверь мне, это чушь!
        - Ничего не чушь! - обиделась Варя. - Я не хочу жить с грузом на совести!
        - Варя, черт, на совести всегда какой-нибудь груз - на то она и совесть! - закричала Лиза. - Просто… Это нелепо и унизительно.
        - Для кого унизительно? - поинтересовалась Лиза.
        - Ну… - Лиза раздула ноздри. - Это все равно что увести чужого мужа, а потом вернуть его обратно! Сказать: ах, извините, я была не права, плохо поступила, вот, забирайте! Ну… Ты не понимаешь, что ли?
        - Сравнила! - Варя закатила глаза. - Муж, он все-таки живой, сам решает, что ему делать и с кем…
        - Не каждый! - выкрикнула Лиза и помахала указательным пальцем у Вари под носом.
        - Ладно, Лиз, я хотя бы попробую, а там посмотрим, что выйдет… - отмахнулась она и пошла в душ.
        Когда Варя вымылась и вышла из ванной с мокрой головой, замотанной полотенцем, Лиза копошилась в дверях.
        - Ты куда? - окликнула ее Варя.
        - Слушай, - немного смущаясь, сказала Лаза. - У меня тут кое-какие идеи появились. Вы когда с Машкой закончите свою благотворительную акцию, найдите меня, я все расскажу.
        - Лиз, а что за идеи-то? - растерялась Варя.
        - Не могу сейчас сказать, - на ходу ответила Лиза.
        - Постой! - бросилась за ней Варя. - Ну ты чего!..
        Но на площадке Варя поняла, что на ней ничего нет, кроме полотенца на голове, кинулась за одеждой, но, как назло, смогла найти только майку и носки, а когда джинсы, наконец, обнаружились под кроватью, стало уже поздно кидаться вдогонку. Варя опять зашвырнула джинсы под диван, выругалась и ко всему прочему опрокинула на белый коврик чашку с густым черным кофе, которая стояла на полу. В итоге коврик полетел в мусорное ведро, а Варя спустя двадцать минут вытянула из секретарши СТВ телефон Наташи, узнала с помощью электронной базы адрес, позвонила, услышав Наташин голос, повесила трубку и во второй раз отряхнув джинсы от пыли, натянула их и выскочила из дома.

* * *
        Маша потянулась на кровати.

«Как хорошо, что я не осталась!» - решила она и с удовольствием оглядела спальню. Вчера Лиза и Варя решили напиться, а Маше не захотелось - ей казалось, что в сложившихся обстоятельствах пригодится свежая голова. Она поехала домой, заперлась в квартире и некоторое время переживала атаки панического страха: минут двадцать отсиживалась в кладовке, в темноте и тишине, но в итоге успокоилась и обрела способность здраво размышлять.

«С самого начала было ясно, что я не могу стать главным редактором, - думала она. - Какой из меня главный редактор? Какой у меня опыт в этой области? Никакого! Значит, я просто сделаю шаг назад, и все. В „Репортере“ все устроится, Завьялов найдет опытного человека, которого все будут уважать, все станет хорошо. Вот».
        Но Маша не могла представить, как она сообщит об увольнении. Глядя Дмитрию в глаза, сказать, что больше не может работать… Смело и честно, но… Маша вздохнула. На такой подвиг она не способна. Сообщить по телефону? Он потребует личной встречи, и она не сможет привести ни одной вразумительной причины, почему не хочет увидеться с ним. Через секретаршу? Глупо!
        Маша долго металась по квартире, прежде чем набралась мужества написать письмо. Это будет достойно - все честно изложить в письменной форме, с извинениями, раскаянием…
        Маша включила компьютер и после некоторых усилий отправила Дмитрию трогательное послание:

«Дима! Я сразу приношу глубочайшие и (поверь!) искренние извинения. Мне не хочется доводить тебя до необходимости уволить меня - а в ближайшее время, я уверена, у тебя появится такое желание, - в общем, я увольняюсь сама. Поверь, это не истерика, а вполне осознанный, взвешенный поступок - я поняла, что моя кандидатура - скорее всего самый неудачный выбор, который можно было сделать. Хорошо, что я осознала это сейчас, а не тогда, когда было бы слишком поздно - пока пресса топчет лично меня, а не „Репортер“. В общем, можете во всем обвинить меня (я не обижусь, честно) и начать все сначала. На зарплату в этом месяце я не претендую, разумеется.
        Спасибо, что оказал мне доверие, и прости за то, что я его не оправдала».
        С большим облегчением Маша отправила письмо, отключила Интернет и сладко потянулась. Она уволилась, идти на работу не надо, можно тихо наслаждаться домашним уютом.
        Как хорошо дома!

«Мой дом - моя крепость», - думала Маша, рассматривая квартиру. В последнее время она жила у Никиты… то есть у Дениса… Маша помрачнела и некоторое время воображала, что бы она с ним сделала, если бы была командиром Красной армии, а он - предателем Родины, продавшим товарищей фашистам…
        Утолив кровожадность, Маша вернулась к мыслям о квартире. В эту квартиру Маша вложила половину жизни, душу и кучу денег и теперь ощущала, что дом отдает долги. Стены, казалось, защищали от невзгод, отгораживали от проблем, берегли покой и душевное равновесие. Маша с благодарностью погладила дверь, обняла косяк и прижалась к стене.
        - Как хорошо, когда есть свой дом! - воскликнула она и в приподнятом настроении пошла заваривать чай.
        Глава 20
        Лиза с ненавистью смотрела на бывшего мужа. Что за человек! И почему он всегда все делает ей назло? Вот сейчас они едут в лифте вместе с риелтором, и он нарочно пропустил ее вперед, чтобы она не могла встать лицом к зеркалу! Стоять спиной к зеркалу было невыносимо - ведь все это время она могла поправлять прическу, любоваться собой, а вместо этого делает вид, что понимает, о чем говорит нудная агентша по недвижимости.
        Еще от Вари Лиза позвонила мужу, сообщила, что готова к свиданию с новым домом. Муж вызвал ее в риелторскую контору, где ее целый час терзали бессмысленными подробностями сделок с недвижимостью. Она чувствовала, что и по дороге расслабиться не удастся - активная агентша явно намеревалась раз и навсегда объяснить клиенту, за что получает деньги.
        - Слушайте, - Лиза все-таки прервала ее. - У меня уже голова трещит от всех этих деталей. Давайте, вы мне будете объяснять по ходу событий?
        Агентша ничуть не смутилась и с тем же энтузиазмом, с которым рассказывала о том, как следует арендовать банковские ячейки, переключилась на обсуждение пробок на выезде из города.
        Наконец, они распрощались с бывшим мужем, устроились в машине, и агентша лихо погнала ее по городским пробкам.
        - Шикарный дом в Краськове, сосны, речка, луга - просто объедение, - тараторила агентша. - Построил один предприниматель, а сейчас уезжает в Германию и срочно продает. Это просто удача, второго такого случая не будет…
        Лиза вполуха слушала женщину, которая, казалось, не замолкает ни на минуту, а про себя думала о том, что в новом доме можно будет отлично укрыться от Дениса.
        Вдруг, когда они уже въехали в поселок и петляли длинными безлюдными улицами, ее будто что-то укололо.
        - Постойте! - воскликнула она. - Назад, назад сдайте! - рявкнула она обомлевшей риелторше.
        Возле низкого забора из раскрошившегося камня Лиза велела притормозить, выскочила из машины и распахнула калитку, которую хозяева не удосужились закрыть на задвижку.
        По неровной песчаной дорожке Лиза шла к большому деревянному дому. Строению было лет шестьдесят: краска потемнела и облупилась, стены обвивал плющ, кусты уперлись ветвями в стекла первого этажа. Дом был огромный и неправильной формы: одна сторона представляла собой сплошную веранду, другую - украшал двухэтажный эркер, больше похожий на башню, а в торце шла стена с окошками в ряд. В саду безалаберно росли шиповник, лаванда, гортензии - вперемешку с сорняками, на участке стояли сосны, старая толстая лиственница и кусты акации.
        - Лиза, - довольно холодно обратилась агентша. - Можно узнать, что мы здесь делаем?
        - А? - не оборачиваясь, спросила Лиза.
        - Что вы тут делаете? - эхом отозвался женский голос.
        Лиза задрала голову и заметила в окне старушку в черном платке, обмотанном вокруг головы.
        - Покупаю дом! - крикнула Лиза.
        - Мой? - с издевкой поинтересовалась хозяйка.
        - Надеюсь! - уверенно ответила Лиза и улыбнулась.
        - Сейчас спущусь, - пообещала старушка и захлопнула створку.
        Агентша уныло плелась за Лизой, пока та обходила дом. Наконец входная дверь распахнулась и на пороге показалась пожилая дама в длинной черной шелковой шали. Она была напудрена, от нее пахло духами «Шанель № 5», а на руках у старушки сверкали такие бриллианты, что у Лизы отвисла челюсть.
        - Откуда вы знаете, что дом продается? - мрачно спросила хозяйка.
        - Ниоткуда, - призналась Лиза. - Мы ехали смотреть дом…
        - На Тополиной, - уточнила недовольная риелторша.
        - Но меня как будто что-то кольнуло, - продолжала Лиза, не обращая внимания на агентшу. - И мы здесь остановились.
        - Замечательно, - пробормотала хозяйка и вдруг пронзительно завопила: - Платон!
        В кустах произошло шевеление, ветви затрещали, и показалась здоровенная псина с длинными широкими ушами.
        - Платон! - еще раз заорала старушка. - Ко мне!
        Собака лениво подошла к хозяйке и, словно демонстрируя, как страшно ее утомил этот нелегкий путь, высунула длиннющий язык и принялась тяжело дышать.
        - Платон! - строго заметила старушка. - Что это такое?
        Платон презрительно посмотрел на незваных гостей, вздохнул, заглотил язык и без энтузиазма сказал:
        - Р-рр!
        - Что за собака! - Старушка всплеснула руками. - Лени больше, чем весу! Надо было сенбернара брать!
        На слове «сенбернар» пес ощерился и рыкнул куда с большим пылом, чем в первый раз.
        - Пошел! - Старушка махнула рукой.
        Но пес, видимо, решил, что ему и здесь неплохо, и устроился прямо между хозяйкой и гостями - лег на дорожку и засопел, одним глазом время от времени поглядывая то на Лизу, то на агентшу.
        - И что? - обратилась старуха к Лизе.
        Та решила не терять времени:
        - Вы дом продадите?
        - Может, и продам… - Старушка задумалась. - А может, и нет. Пойдемте за мной. - Она развернулась и пошла в дом.
        Лиза обошла Платона и пошла вслед за шелковой шалью, а агентша по дороге все пыталась ухватить клиентку за рукав и шептала что-то - кажется, отговаривала.
        Но Лиза уже поняла, что от этого дома не откажется. Из темной прихожей с дубовым гарнитуром они попали на кухню, которую украшал невероятных размеров буфет. Посреди кухни стоял круглый стол, а над ним - душа Лизы наполнилась ликованием - нависал шелковый абажур с бахромой. Старушка повела их по комнатам. В башне располагался двухэтажный кабинет-библиотека, в доме были вполне современные ванные и туалеты, пять спален, гостиная, каминная.
        Кроме того, на второй этаж вела фантастическая дубовая лестница с резными перилами. В конце экскурсии старушка прищурилась и с любопытством посмотрела на Лизу, у которой от восторга глаза лезли из орбит.
        - Обалдеть! - сообщила она хозяйке.
        - Ну, а теперь поговорим, - заявила старушка и проводила их на кухню.
        Она достала бутылку с темной жидкостью, которую представила как настойку из черноплодной рябины, три роскошные рюмки красного стекла, разлила вино и сказала:
        - А сейчас я вам расскажу, почему не каждый может купить этот дом.

* * *
        Варя смотрела на некрасивое двенадцатиэтажное здание с крохотным двориком, расположенное недалеко от Сухаревской. Старинные аристократические особняки, казалось, с недовольством косились на нового соседа - слишком уж нелепо смотрелась некогда белая, а теперь серая от грязи постройка в уютном московском дворе.
        Дверь в подъезд была заперта, но не слишком надежно: нужные кнопки на кодовом замке затерли. Варя нажала комбинацию, и дверь открылась.
        В подъезде было довольно чисто, но отчаянно воняло кошками: Варя зажала нос и рванула на пятый этаж.
        Вход на лестничную клетку закрывала стеклянная дверь. Варя позвонила, и спустя некоторое время за рифленым стеклом показался силуэт.
        - Кто там? - поинтересовался женский голос.
        - Наташа? - уточнила Варя.
        - Да, а что? - спросила та.
        - Наташ, это Варя, с СТВ, открой, пожалуйста!
        Дверь распахнулась, и Варя уставилась на Наташу, которая встречала незваную посетительницу в красном байковом халате с черными розами.
        Оторопев от внешнего вида бывшей коллеги, Варя замялась.
        - Варя?.. - с удивлением переспросила Наташа.
        - Э-ээ… - промычала Варя. - Наташ, мне надо с тобой поговорить…
        Наташа проводила ее в квартиру. Это была маленькая однокомнатная квартирка, в которой кошками пахло еще хлеще, чем в подъезде.

«Фу! - поморщилась Варя. - Неужели она не замечает, как тут пахнет?»
        Миновав пять или шесть углов: тумбочка в прихожей, гардероб, кровать, на которой валялись два жирных кота, стулья, стол и секретер, Варя осторожно присела в кресло, убрав с него колготки, компьютерную «мышь» и пачку тампонов.
        - Чаю? - предложила хозяйка.
        - Можно, - согласилась Варя, несмотря на то что тянуть резину не хотелось.
        Пока Наташа гремела чашками на кухне, Варя открыла форточку, пристроилась поближе к окну и осмотрелась. Небольшую комнату перегораживал прямоугольный обеденный стол, который с одной стороны упирался в кровать, с другой - в книжные полки. Мебель была старая, а ремонт, очевидно, сделали недавно: современные двери, окна, свежие обои. На столе, заваленный бумагами, отдыхал выключенный ноутбук. Варя с презрением осмотрела его: старая-престарая битая «тошиба». У Вари на компьютерах был пунктик - она никогда не жалела денег на самый мощный и стильный ноутбук. «Инструмент, - уверяла она, - задает тон работе».

«Непохоже, что сюда приходит мужчина», - подумала Варя и решила, что ни один мужчина, который интересуется сексом хотя бы теоретически, не согласится целовать женщину, если кругом такая вонь.
        Варе вдруг стало неловко от жалости: ей показалось, что у Наташи такая серая, грустная жизнь среди всех этих кошек, бумажек и крупных белых чашек в красный горох…
        - С сахаром? - спросила Наташа, ставя перед Варей чашку.
        Пока Варя выуживала из сахарницы кусочки рафинада, Наташа села напротив и, ломая руки, заявила:
        - Варя, прости меня, мне так стыдно!
        - Стыдно? - ахнула Варя и уронила сахар мимо чашки.
        - Ну да, за мое поведение на вечере, - промямлила Наташа.
        - Наташ, это мне должно быть стыдно… - удивилась Варя.
        - Ну что ты! - воскликнула Наташа. - Просто такое совпадение… Не знаю, что на меня нашло!
        Варя испуганно смотрела на Наташу. Та оказалась совсем не такой, как она себе представляла. Варя почему-то считала, что Наташа - разбитная, нахальная девица, на собраниях она довольно бодро выступала и не скупилась на критику (хотя Варя всегда считала, что та говорит глупости), а выходило, что Наташа - затюканная, одинокая, скромная девушка. И у нее на полках не меньше сотни романов из серии
«Любовь в тропическом Эдеме»…
        Некоторое время они препирались на тему того, кому должно быть стыдно, после чего Варя, заметив, что разговор в третий раз пошел по кругу, оборвала собеседницу.
        - …не понимаю, как мне вообще такое в голову пришло… - причитала Наташа.
        - Это правда, - отрезала Варя.
        - Я просто, когда выпиваю, не понимаю, что делаю… - упрямо бубнила Наташа.
        - Наташ! - рявкнула Варя. - Я украла твою идею! Подслушала в туалете!
        Некоторое время Наташа недоверчиво смотрела на Варю, а потом - Варя почувствовала - она поняла, что гостья не врет.
        - И что? - холодно поинтересовалась Наташа. - Что теперь?..
        - Теперь ты будешь писать сценарий по своей идее, - пояснила Варя.
        - Как? - вопрос прозвучал с истерической ноткой.
        Варя всплеснула руками:
        - Так! Наташ, мне не хочется объяснять, почему так вышло и что я сейчас чувствую, так что давай успокоимся на том, что в фильме будет стоять твое имя, ты получишь деньги и карьеру. Хорошо?
        - Не уверена, - мрачно ответила Наташа.
        - Ты хочешь денег и славы? - воскликнула Варя.
        - Вряд ли кто откажется… - проворчала Наташа.
        - Вот и отлично! - Варя поднялась, схватила сумку и бросилась в коридор, понимая, что еще секунда в кошачьих миазмах - и ее стошнит. - Я тебе позвоню, дам телефон продюсера. Договорились?
        - Ну… - Наташа теребила ворот халата.
        - Отлично, созвонимся, - на ходу обещала Варя, пролетая по коридору.

* * *
        Маша вернулась с пруда, где загорала, и теперь ела только что выловленную форель, пила свежий грейпфрутовый сок, наслаждаясь дружбой с собственной совестью. Она была очень довольна собой, все складывалось так хорошо, так ровно: не надо больше переживать, нервничать, бояться ответственности, стремиться к недостижимому…
        На телефоне мигала лампочка.
        - У вас двадцать новых сообщений, - выдал автоответчик.
        Первое сообщение было от Завьялова:

«Маша, ты что? У тебя нервный срыв, да? Или похмелье? Это шутка? Перезвони!»
        И второе тоже от него:

«Маша, я не понимаю, что происходит, но жду разъяснений! Немедленно позвони мне!
        И третье:

«Маш, да ты чего, двинулась, что ли? Твою мать! Где тебя носит, бля? Ты знаешь, что здесь происходит?!! Мне Рената звонила, обратно хочет, меня спрашивают, где главный редактор, все заколебали, блин… Приезжай давай, чего дуришь?»
        С четвертого по десятое сообщения состояли сплошь из мата, а с одиннадцатого по девятнадцатое Дмитрий замысловато угрожал Маше.
        Двадцатое было из другой серии:

«Спасибо, Маша, что послала нас в задницу в трудное время. Хотя, блин, прямо тебе скажу, не такое уж оно трудное. Но ты меня подставила, а я такое не забываю. Так что с работой, будь уверена, у тебя будут проблемы - куда бы ты ни пошла».
        Маша нервно обкусывала заусенцы.

«Ничего… - утешала она себя. - Я все сделала правильно. Фу-у… Как все это неприятно… Может, уехать из страны?»

* * *
        - Как вас зовут? - громко, словно разговаривала с глухой, спросила агентша.
        - Ариадна Александровна, - представилась хозяйка. - Арнгольц. Мой муж, Александр Федорович Арнгольц, был астрологом, - произнесла она так, словно ожидала, что Лиза воскликнет: «О боже! Тот самый Арнгольц! Великий Арнгольц! Не может быть!»
        Но Лиза понятия не имела, кто такой Арнгольц, так что кивнула головой и задрала брови только из вежливости.
        - Он составлял гороскопы Хрущеву, Брежневу, Андропову и всем, кто хоть что-то представлял собой в этой стране, - заявила Ариадна Александровна.
        Лиза нервно поежилась.

«Сумасшедшая? - подумала она. - Но дом…»
        Дом соответствовал признаниям старухи. Он был старый, но роскошный. Одна мебель тянула на музейную.
        - И меня не волнует, верите вы мне или нет, - разозлилась хозяйка. - Я вас здесь не держу.
        Агентша поднялась было с места, но Лиза замахала руками:
        - Ну что вы, что вы! - заискивающе улыбалась она. - А у вас, наверное, куча книг по астрологии?
        Старушка вздохнула и вполне дружелюбно взглянула на Лизу.
        - Было много. Но вы понимаете, я сама никогда не работала. Вот продаю дом, уезжаю к сестре в Нормандию. У той небольшое наследство от мужа, а у меня никакого дохода.
        - Но вы можете сдавать дом, - оживилась риелторша.
        - Голубушка. - Ариадна насмешливо посмотрела на агентшу. - Мне осталось жить пять лет. Зачем мне лишние хлопоты?
        - А может, вы еще лет двадцать проживете! - предположила жизнерадостная риелторша, которая уже сдала дом Ариадны и продала особняк Лизе - тот, что они приехали смотреть.
        - Александр Федорович сказал, что я умру ровно в семьдесят пять лет, - сухо ответила старушка. - Он никогда не ошибался. А книги у меня купил молодой человек, Денис, - все до единой.
        - Денис?! - воскликнула Лиза. - Что за Денис?
        - Странный такой. - Старушка повела худыми плечиками. - Нехороший. Ему здесь дурно стало. А у меня в доме особая аура… - Она наклонилась к Лизе близко-близко. - Александр Федорович понимал, что заглядывать в будущее - ремесло тонкое, опасное и неблагодарное. Изучал магию. Заговаривал дом от… - старушка нервно оглянулась, - от нечистой силы. Вот этому Денису здесь и поплохело. Еле выдержал. Бледный был, я его ледяной водой отпаивала.
        - Ага, - многозначительно кивнула Лиза.
        - А библиотека была уникальная. Очень много книг о первородном грехе. Были уникальные переводы средневековых изданий. Тогда их вручную переписывали и в руки чужим не давали - идеально сохранились. Как они к нам попали, не спрашивайте. Скажу только, что Александр Федорович принимал даже генералов КГБ. Ах! - Дама всплеснула руками. - Надо принять витамины! Я сейчас.
        И она растворилась в коридоре.
        - Вы же понимаете, что старуха чокнутая! - зашипела агентша.
        - Я покупаю дом, - строго сказала Лиза.
        - Что?! - возмутилась риелторша.
        - Слушайте, вы получите процент за сделку, так что не надо тут орать и высказывать собственное мнение! - отрезала Лиза. - Ваши бесплатные добрые советы мне не нужны! Ясно?
        - Да-да, - притихла та. - Конечно…
        Глава 21
        Варя проснулась с тяжелой головой и гадким осадком на душе. Она до сих пор вспоминала неприятный разговор с Цейтлиным, еще более неприятное собственное вранье о личных проблемах, которые якобы настолько личные и настолько проблемы, что их даже нельзя озвучить, и, самое неприятное, встречу Сергея с Наташей. Наташа Сергею не понравилась, а он ей - наоборот. Сначала Наташа стеснялась - а Варя стеснялась того, что Наташа так стесняется, но скоро та освоилась и не давала Варе и слова вставить. Варя злилась, Сергей переводил взгляд с одной девушки на другую, а Наташа без умолку трещала о том, какие художественные задачи она видит перед собой… В конце концов, она увлекла и Сергея, так что Варя почувствовала себя лишней. Некоторое время Варя напряженно пила холодный зеленый чай, но вскоре попрощалась (Сергей помахал рукой и вяло улыбнулся, а Наташа едва обернулась) и ушла, сильно усомнившись в том, что была права в своих благих намерениях.
        - Бл… - выругалась Варя, наступив на Машину туфлю с необыкновенно острым каблуком.
        После свидания с Денисом прошла неделя.
        Маша бросилась к подруге, как только прочитала первую же публикацию злорадной журналистки о том, что «поколение русских яппи потерпело сокрушительный крах в лице Марии Чистяковой, бывшей заместительницы коммерческого директора радио
„Эстрада“ и теперь уже бывшего главного редактора еженедельника „Репортер“. Статьи шли одна за другой, и Варя подозревала - когда она выходит из дома, Маша кидается к компьютеру и читает в сети газеты, которые уже семь дней не устают топтать ее репутацию. Маша отключила сотовый, заказала через Интернет миллион фильмов и за неделю ни разу не приняла ванну. Она даже не говорила о том, что чувствует, - просила оставить ее в покое.
        - Куда вообще Лиза делась? - возмутилась Варя, в сотый раз набирая номер подруги.
        - Ну, она же вся в делах… - промямлила Маша, которая усвоила манеру говорить еле слышным шепотом.
        - Маш, ты помыться не хочешь? - набросилась на нее Варя.
        - Не хочу, - честно призналась Маша, которая, как казалось Варе, уже пару суток не сползала с кровати.
        Зазвонил телефон.
        - Алло! - раздраженно сказала Варя.
        - Варя, это ты? - вкрадчиво произнес мужской голос.
        - Я, - согласилась Варя. - А, Сереж, это ты? - обрадовалась она, узнав Цейтлина. - Ну, как дела? Как Наташа?
        - Как я тебе благодарен! - воскликнул тот. - Каждый день вспоминаю тебя добрым словом!
        - Я же тебе говорила! - немного искусственно восторжествовала Варя. Самолюбие все-таки было задето: в глубине души Варя мечтала, что она - единственная, самая талантливая и без нее все пойдет прахом, но… В общем, за что боролись, на то и напоролись. «Все идет по плану», - решила она и так честно обрадовалась, что даже не сразу сообразила, что Сергей уже минуту орет благим матом:
        - Ты кого мне подсунула? Она же клиническая дура! Идиотка! Бездарность! Ты смерти моей хочешь? Да она пишет, как я пою, а я пою еще хуже, чем руки на х… вверх!
        - Сережа… - забормотала Варя.
        - Да пошла ты со своим Сережей! - не унимался Цейтлин. - Ты какого хрена решила, что со мной так шутить можно? Ты что о себе думаешь?.. Ты издеваешься, да? Издеваешься?
        - Сергей, послушай… - Варя взяла себя в руки и решила поставить его на место.
        - Значит, так, дорогуша, чтоб сценарий был у меня в сентябре, иначе тебе даже на заборе писать больше не придется, - пригрозил он и бросил трубку.
        Варя растерянно послушала гудки, швырнула трубку на диван и полезла к Маше под одеяло.
        - Все, - сообщила она подруге. - С этого дня я тоже перестаю мыться. Какое-то бессмысленное занятие.
        Телефон на диване надрывался, но Варя не обращала внимания. По телу разливалась такая истошная лень, что и под одеялом лежать было трудно, не то что ходить, выключать всякие там телефоны или переключать телевизор с одного канала на другой.
        За три часа они едва обменялись парой фраз - когда смотрели по телевизору
«Основной инстинкт», Маша зашевелилась и пробормотала:
        - Какая странная штука этот секс… Столько суеты… И чего ради?
        - Ага, - лениво согласилась Варя. - Ерунда какая-то.
        А когда Варя опрокинула на пол чашку с чаем, Маша поинтересовалась:
        - Убирать будешь?
        - Да ну… - отмахнулась Варя.
        - Правильно, - одобрила Маша. - Не стоит размениваться на пустяки.
        К вечеру они задремали, но во сне Варе померещилось, что, пока они сладко спят, в мире происходит нечто ужасное. Страшный грохот и звон делались все громче, стены, казалось, дрожали - Варя, наконец, открыла глаза и поняла, что в дверь кто-то беспрестанно стучит и звонит.
        Варя бросилась в коридор, посмотрела в экран интеркома и увидела на лестнице Лизу.
        - Вы что, охренели?! - Лиза чуть не сбила Варю с ног. - Я ломлюсь целый час, думала, здесь уже сплошные подруги-самоубийцы… Ну что ты на меня уставилась? Ты чего, таблеток обожралась? Что это вообще такое?
        Лиза тоже уставилась на Варю и обнаружила, что на ней старый несвежий лифчик и мужские спортивные трусы «Адидас».
        - Я не поняла, что тут у вас происходит… - оторопела она и заглянула в комнату. - Маш, ты что, умерла? Что это за дом скорби?! Девки, вы с ума посходили?
        Варя плюхнулась на диван и налила себе холодный чай.
        Лиза села на стул напротив, сделала строгое лицо и сухо осведомилась:
        - Кого хороним?
        - Понимаешь… - нехотя заговорила Варя, - про Машку ты, наверное, читала…
        - Читала… - кивнула Лиза. - Но по диагонали. Много дел было.
        - Она так уже неделю лежит. А мне сегодня утром позвонил Сергей и сказал, что Наташа - идиотка и он хочет, чтобы я снова сценарий писала…
        - Вот и отлично! - Лиза передернула плечами. - Я читала твой сценарий, мне понравилось. Тебя что-то определенное не устраивает или это общий психоз?
        - Меня не устраивает, что ничего с нашими «добрыми» намерениями… не выходит.
        - А я вас предупреждала… - Лиза развела руками. - Полная чушь! Это как бумеранг.
        - Что «как бумеранг»?
        - Все, что ты делаешь, - пояснила Лиза. - Сделал добро - оно к тебе вернется, сделал гадость - получишь по заслугам. Зря вы вмешались в процесс - только выставили себя полными дурами.
        - Ладно, - сдалась Варя. - Мы полные дуры. Ты счастлива? Ты, кстати, чем таким важным все это время занималась?
        Не ответив, Лиза поднялась со стула, подошла к кровати и рывком содрала с Маши одеяло.
        Маша пробурчала что-то, но не сдвинулась с места.
        Тогда Лиза ухватила ее под мышками и потащила.
        - Ну!.. - Маша пыталась вырваться.
        - А ну в ванную живо, обе! - заорала Лиза. - Развели тут бомжатник! Сейчас на улицу пойдем, а то дышать нечем!
        - Лиза, Лиза… - Подруги пытались ее урезонить.
        - Я сказала, в ванную! - не унималась Лиза.
        Голос у нее был такой пронзительный, что по сравнению с ним бледнела пожарная сирена - чтобы ее заткнуть, девушки спрятались в ванной и включили воду.
        - Ты первая, - сказала Варя.
        - Нет, ты, - отпиралась Маша.
        - Маш, ты грязнее, - убеждала Варя.
        В конце концов, Маша залезла в ванну, а Варя выползла на разведку.
        - Что случилось-то? - поинтересовалась она у Лизы.
        - Я могу рассказать об этом только чистым, причесанным и накрашенным людям, - отрезала Лиза, расставляя по полкам разбросанные по комнате DVD-диски.
        Спустя полтора часа Варя и Маша стояли в дверях в чистой красивой одежде, с уложенными волосами и умеренным макияжем.
        - Хорошо, - одобрила Лиза. - Пошли.
        Она отперла квартиру, распахнула дверь, и с лестницы пахнуло сыростью.
        - Фу. - Лиза поморщила нос. - Что за вонь? Трубу, что ли, прорвало? Когда я поднималась, такого не было.
        - Ой-ей-ей… - забеспокоилась Маша. - Что-то меня предчувствия нехорошие обуревают. Давайте дверь закроем!
        Но было поздно. В коридоре показался темный силуэт - на пороге он обрел очертания мужчины, а через пару секунд девушки поняли, что это Денис.
        - Ты что здесь делаешь? - Самоуверенная Лиза уперла руки в боки.
        Маша попятилась, а Варя зачем-то схватила стайлер для волос.
        За Денисом с грохотом захлопнулась дверь.
        - Ну что, поиграли в независимость? - поинтересовался Денис, отодвинул в сторону Машу и прошел в комнату.
        Вспомнив, что точно такую же фразу слышала от первого мужа, Лиза набычилась:
        - Ты как с нами разговариваешь?
        Он сурово посмотрел на нее.
        - Радуйся, что я пока разговариваю, - заявил он и устроился в кресле. - Ну, девочки, может, настало время решить все полюбовно?
        - Что решить? - Варя старалась держаться спокойно, несмотря на то что сердце, казалось, прыгало через скакалку.
        - Признаюсь, - он улыбнулся, - я без вас соскучился. Мужчина тоскует без женской ласки, а я как-никак мужчина.
        Маша попыталась фыркнуть, но испугалась и сделала вид, что закашлялась.
        - Знаешь, все эти дурацкие разговоры в пользу бедных, - отрезала Лиза. - Мы это уже проходили. И не один раз! Так что ты можешь тут оставаться, а мы пойдем. Девочки, за мной!
        Лиза вышла в коридор, но подруги за ней не спешили.
        - Ой, - послышался удивленный возглас. - А где дверь?
        Варя с Машей кинулись к ней и замерли на пороге: вместо двери была глухая стена, на которой, видимо, для пущего эффекта висел простенький пейзаж.
        Лиза ударила стену кулаком, пнула ногой, но та стояла намертво.
        - Что, прогулялись? - раздался из комнаты насмешливый голос.
        - Открой дверь! - потребовала Лиза.
        - Двери нет, ты же сама видишь, - ответил он с издевкой.
        - Верни мою дверь! - крикнула Варя.
        - Сядьте, - велел Денис.
        Закипая от ненависти, девушки сели.
        - Вернитесь! - призвал он. - Вы нужны мне.
        - Ага, чтобы доказать, какие женщины уродки? - усмехнулась Варя.
        - Не только! - воскликнул он. - Я скучаю. Честно. Не думал, что мне может быть одиноко без женщины.
        - Без трех женщин, - уточнила Маша.
        - Что ты придираешься? - Денис вскочил с кресла. - Неужели вас беспокоят эти мещанские предрассудки?
        - Мещанские предрассудки нас не очень беспокоят, нас волнует то, что ты хочешь встречаться со всеми тремя, - спокойно ответила Лиза. - Ты, кажется, немного отстал от времени - шведская семья давно вышла из моды.
        - У меня на голове шишка, - сообщил он, поглаживая место, куда Варя ударила его бутылкой.
        - Нам тебя не жалко. - Лиза презрительно усмехнулась.
        - Сам виноват, - заявила Маша.
        - Девочки, а может, все-таки начнем все сначала? - с мольбой обратился он. - У вас же вся жизнь наперекосяк. Ну, куда вы без меня денетесь? Да, я урод, да, я исчадие ада, но вспомните, как нам было хорошо, как вы были счастливы! Клянусь, я буду хорошим, больше никаких ужасов, я стану о вас заботиться, буду делать все для моих девочек… - казалось, он балансирует на грани истерики.
        - Всю жизнь справлялись и сейчас не пропадем, - отрезала Варя. - Давай без сантиментов: ты больше не будешь нас беспокоить, а мы никому не скажем, кто ты такой.
        Слезы в глазах Дениса высохли. Глаза сузились и покраснели. Казалось, он не в себе - взгляд был какой-то пустой и бессмысленный.
        - Стервы! - прошипел он. - Тупые стервы! Думаете, меня так легко бросить, да? Думаете, я вас вот так возьму и отпущу?
        Он махнул рукой в воздухе, и Варя ощутила на щеке жжение, а через секунду уже летела по комнате прямо в стену - будто ее толкнули.
        - А-а! - закричала она, ударившись плечом об угол.
        Денис еще пару раз наотмашь ударил по воздуху: Лиза согнулась пополам и принялась судорожно хватать ртом воздух, а Маша перевернулась в воздухе и свалилась на кухонный стол.
        - Скотина… - стонала Варя.
        - Бить женщин - низко… - через силу произнесла Маша, у которой из губы потекла кровь.
        - Это еще цветочки, - пообещал Денис.
        Он щелкнул пальцами - из шкафов вылетела посуда и со страшным звоном разбилась об пол, засыпав Машу, которая в испуге прикрывала лицо руками.
        - Какая пошлость - бить посуду… - прохрипела Лиза, до сих пор не восстановившая дыхание.
        - Очень скоро физическая боль покажется вам радостью, - пригрозил он и вышел сквозь стену, где некогда была дверь.
        Маша бросилась за ним, ударила ногой стену, но вдруг с криком выпала на лестничную клетку. Дверь была на месте - настежь распахнутая, а Маша со стонами поднималась с пола - она растянула сухожилие.
        - Собирайтесь! - прикрикнула Лиза.
        - Куда? - устало ответила Варя из угла. - Мне нужны яд и бункер…
        - Будет тебя яд, будет бункер, - пообещала Лиза. - А сейчас едем ко мне. Здесь невозможно оставаться. - Она обвела рукой разгромленную квартиру.
        - Я домой, - сказала Маша.
        - Что значит домой? - вспыхнула Лиза.
        - Мне вещи надо собрать! - резко ответила Маша. - Не могу я ходить в одном и том же!
        - Хорошо, - согласилась Лиза. - Нам по пути. Заедем к тебе, потом ко мне. Варя, ты можешь вести машину?
        - Попробую…
        Нервно оглядываясь, они спустились по лестнице. Варя зачем-то заглянула под днище своей машины, отошла на пару метров, закрыв глаза, нажала на пульт и с удивлением обнаружила, что ничего не случилось.
        По дороге Варя нервничала, но Маша в конце концов взяла ситуацию под контроль и вовремя предупреждала, если ей казалось, что Варя готова броситься на соседнюю машину.
        - Смотрите, горит что-то. - Лиза ткнула пальцем в струю черного дыма.
        - В нашем квартале, - уточнила Маша. - Опять, наверное, палатки эти!.. Сколько можно - развели базар-вокзал, никакой безопасности!
        Спустя пять минут Маша схватились за грудь:
        - Девочки, это моя квартира горит!
        - Маш, не психуй, - небрежно ответила Лиза.
        Маша славилась тем, что до смерти боялась пожара, потопа и воров. В квартире установила сигнализацию, датчики пожара и какие-то особенные потолки, способные выдержать Всемирный потоп.
        - Я вам точно говорю, - упавшим голосом произнесла Маша. - Это не паранойя.
        Маша говорила совершенно спокойно - это всех напугало и растревожило. Вывернув на улицу, где стоял Машин дом, девушки увидели бригаду пожарных, толпившийся народ и дым, валивший с противоположной стороны дома.
        - Может, это не твоя квартира, - робко заметила Варя.
        - Давайте выйдем и посмотрим, - предложила Лиза.
        Маша лишь что-то пробормотала.
        Они бросили машину подальше от толпы, завернули за угол, обошли двор и уставились на окна Машиной квартиры.
        Внутри бушевало пламя, над деревьями кружили черные хлопья, едкий черно-серый дым валил из окон. Все: итальянская мебель, японская техника, стильная джакузи, кухонный гарнитур - все превратилось в обгоревшие головешки.
        Подруги попытались обнять Машу, но та вырвалась и молча пошла к подъезду. Лиза и Варя держались рядом, но не слишком близко.
        К Маше кинулись консьержка и соседи. Они о чем-то долго беседовали, потом Маша вернулась и проговорила без выражения:
        - Там что-то рвануло, выбило стекла, и сразу по всей квартире разошелся огонь. Все произошло минут сорок назад. Пожарные приехали почти сразу. Говорят, все выгорит до бетона. То ли газ, то ли еще какая-то фигня… У меня больше нет дома. - Она закрыла лицо руками.
        Лиза обняла ее и повела за собой. Маша не сопротивлялась - она шла, сгорбившись, повесив голову. Как больную, девушки осторожно усадили ее в машину, Варя плавно тронулась и поехала в похоронном режиме.
        - Ну вот, началось, - вздохнула Лиза.
        - Что - началось? - переспросила Варя.
        - А ты считаешь, это случайность?
        Варя некоторое время молчала.
        - Наверное, не считаю, - призналась она.
        - Ждите меня здесь, - велела Лиза, когда они припарковались у ее подъезда. - Мы поедем в другое место.
        - В какое еще место?! - завелась Варя.
        - Тебе там понравится, - улыбнулась Лиза, склонившись к ее окну. - А пока я буду собирать вещи, думай о том, как здорово, что у вас есть я.
        Глава 22
        Машу доставили в Краськово в бессознательном состоянии. Лиза запихнула в нее пару успокоительных таблеток, уложила на первом этаже и накрыла пледом.
        - Будет спать, как бревно, - сказала она Варе, которая, открыв рот, разглядывала кухню. - Хотя лучше, если бы она покричала, поплакала… Вредно так замыкаться в себе.
        По дороге Лиза отмалчивалась - хотела сделать сюрприз, как Варя ни старалась вытянуть из нее хоть слово.
        - Ну как? - Лиза подпрыгивала от возбуждения.
        - Лиз, а что это?
        - Ну, помнишь, я говорила, что Громов мне дом покупает?
        - Помню… Вроде бы… - Варя пожала плечами.
        - Вот дом! - торжествовала Лиза. - Купила. Купила, между прочим, со всей обстановкой. Вообще-то там еще какие-то бумаги оформляют, но жить я могу уже сейчас.
        - Странное какое-то место, - нахмурилась Варя. - А сколько все это стоит?
        - Больше, чем я думала, - призналась Лиза. - Эта Ариадна заломила такую цену, что моя риелторша чуть концы не отдала. Но Громов щедрый - ему главное от меня отделаться.
        - И все-таки сколько? - настаивала Варя.
        - За такие деньги можно купить апартаменты с видом на Кремль! Зато она собрала чемоданы и сразу переехала, - ответила Лиза. - Странная такая старушенция…
        Варя присела за круглый стол и уставилась в большое окно, вид из которого наполовину загораживали кусты сирени.
        - Весной здесь, наверное, классно пахнет, - сказала она.
        - Наверное, - согласилась Лиза и поставила на плиту медный чайник. - Посмотри, какие здесь раритеты! - Она гордо помахала чайником.
        - Да-а… - кивнула Варя. - Ну и жизнь у нас пошла… Так ты думаешь, Машка неспроста погорела?
        - А что тут думать? - Лиза всплеснула руками. - Не горела всю жизнь, а тут вдруг - бац! - и погорела.
        - А мы с тобой? - Варя тревожно посмотрела на Лизу. - Что с нами будет?
        - Ждем своей очереди, - нахмурилась Лиза.
        - Черт… - Варя поежилась.
        - Не поминай всуе, - перебила ее Лиза. - Тем более к ночи.
        Первый раз они отнеслись к подобному замечанию всерьез - даже оглянулись: нет ли кого страшного в углу?
        - Лиз, а тебе в последнее время не кажется, что спишь и ждешь, что вот-вот проснешься и все будет хорошо? - спросила Варя после затянувшейся паузы.
        - Помнишь Петю, который поджег дверь моей квартиры и все угрожал изуродовать лицо отверткой? - усмехнулась Лиза.
        - Да! - Варя энергично закивала головой. - Ты еще очень гордилась, что кто-то любит тебя настолько, что хочет убить.
        - В общем, мне не привыкать. - Лиза встала и сняла с плиты чайник. - Но сейчас, если честно, все намного хуже. Просто вот так странно… - Она замерла с чашками в руках у стола. - Живешь, вроде веришь в бога, в какие-то там силы, в рай, в ад, читаешь гороскопы и думаешь: все это чушь! А потом оказывается, что все это правда… - Она поставила чашки. - Если, конечно, у нас не коллективное помешательство.
        - А может, он… гипнотизер? Сумасшедший гипнотизер? - предположила Варя.
        - Если бы он был гипнотизером, он стал бы известнее Копперфильда. А потом, как ты объяснишь то, что ты стала… необычной?
        - Может, это заразно? - улыбнулась Варя.
        - Кстати, Денис купил у моей старушенции библиотеку ее покойного мужа-астролога, - вспомнила Лиза.
        - Что? - У Вари брови полезли наверх.
        - Что слышала, - грубовато ответила Лиза. - И она сказала, что ему здесь стало дурно, так как ее муж покойный что-то тут заговаривал.
        - Ой! - Варя схватилась за голову. - О чем мы вообще говорим? Бред какой-то. Заговоры, порча, сглаз… Неужели это моя жизнь?!
        - Конечно, мы точно не знаем, был это наш Денис или какой-то еще, но по описанию подходит, - не обращая внимания на стенания подруги, продолжала Лиза. - А вообще, все сходится - у него огромная библиотека… Ой! - Она вскочила. - Как я могла забыть! Книга!
        - Что за книга? - поинтересовалась Варя.
        - Ну… книга, - суетилась Лиза. - Варь, отвези меня на «Аэропорт»…
        - Лиз, я никуда не поеду! Это другой конец Москвы! - отговаривала Варя.
        - Тогда я сама поеду!
        Последнее замечание предполагало, что Лиза сядет за руль Вариной машины; а такого Варя допустить не могла. Во-первых, Лиза водила с претензией - иногда ей казалось, что Москва - очередная трасса «Формулы-1», а во-вторых, Варя и представить не могла, что за руль ее «малышки» сядет кто-то посторонний. Машина была для нее как домашнее животное - родная, любимая и только ее.
        - Да что за книга такая? - рассердилась Варя.
        Лиза вздохнула.
        - «Практическая магия», - сообщила она, отводя глаза.
        - Что? - поморщилась Варя.
        - Лиз, у него в библиотеке сотни книг о магии и обо всем таком. - Лиза пристроилась за столом и вцепилась Варе в запястье, словно Варя готова была убежать. - Я сначала решила, что он двинутый, но про ведьм, если честно, было интересно, и я некоторым образом эту книгу стащила - то есть взяла без спроса. И забыла - даже не открыла ни разу, она лежит у меня дома и, мне кажется, может очень сильно нам пригодиться. А?
        - А Машка? - сдалась Варя. - Мы что, ее одну оставим?
        - Ладно. - Лиза махнула рукой. - Я тогда на электричку, потом на такси.
        - Давай, - согласилась Варя. - И купи пожрать.
        Проводив Лизу, которая для конспирации убрала волосы в хвост, нацепила на голову шелковый шарф и скрыла глаза за темными очками, Варя вынула из портфеля ноутбук, нашла розетку и решила немного пописать сценарий. Главным образом для того, чтобы отвлечься. «Работа - лучшее лекарство», - говорила она и поклялась написать хотя бы страницу.
        Варя заварила кофе - от прежней хозяйки осталось немного, нашла красивую керамическую пепельницу, уютно устроилась за столом и обнаружила, что в голове нет ни единой мысли. Даже самой глупой и бездарной. Наконец, с неимоверными усилиями сочинила диалог на полстраницы и с ужасом поняла, что все это недостойно даже самого убогого рекламного ролика.
        Чтобы отвлечься, Варя вышла из дома с блокнотом, села на ступеньках и решила еще разок пройтись по сюжету. Но вдруг оказалось, что она понятия не имеет, чем будет заниматься ее героиня. Ну как можно сочинить целую жизнь, события какие-то, характеры… Она чувствовала, что занимается не своим делом. Как у людей работает фантазия? Как получаются такие вещи, как «Люди в черном», «Блондинка в законе» и «Гарри Поттер»?

«Я могу! - убеждала она себя. - Я ведь умею! Я просто расстроена, устала, столько всего произошло…»
        Но она не могла. Когда красное закатное солнце последний раз мелькнуло за лесом, до Вари дошло, что она четвертый час сидит на ступеньках, а работа не продвинулась ни на строчку.
        И вдруг она все поняла.
        - Как же я сразу не догадалась! - Она хлопнула себя по лбу. - Где эта Лиза? Сколько можно ехать!

* * *
        Такси еле двигалось - на выезде из города «Газель» врезалась в «Фольксваген», благодаря чему возникла фантастическая пробка. К счастью, таксист попался спокойный: не ворчал, не ругался, не пенял на судьбу и не приставал к Лизе с намеками компенсировать моральный ущерб от затора.
        Лиза же, наоборот, волновалась, дергалась и не могла оторвать глаз от красной холщовой сумки. Наконец, когда стало ясно, что в ближайшие полчаса из города они не выберутся, она вытащила из сумки книгу в кожаном переплете и открыла первую главу.

«Как считают многие, ведьма творит зло ради зла, разрушает, губит души и сеет раздоры. Если честно, это правда. Но не всегда. Ведьма - такой же человек, она не демон, не дух, у нее есть характер - обычный человеческий характер. Просто люди, как правило, боятся сверхъестественного - того, что приоткрывает дверь в мир, находящийся между адом и раем, в потустороннюю жизнь. И благодаря страху наделяют ведьм самыми отрицательными качествами. Конечно, от хорошей жизни ведьмами не становятся. Большинство моих знакомых стали ведьмами после того, как им начали изменять мужья, или после замужества по расчету, или же после смерти близких. Нередко случается, что ведьмами становятся сами по себе, но чаще всего с помощью демонов, которые выискивают подходящих женщин и наделяют их определенной энергией, способной подтолкнуть развитие сверхъестественных способностей. Демоны делают это, чтобы привлечь женщин на свою сторону, использовать в своих целях - часто им это удается, но бывают и обратные случаи.
        Будьте осторожны! Не позволяйте управлять собой!
        Когда я выпустила первое издание этой книги, многие упрекали меня за то, что у меня самой не такой богатый магический опыт, чтобы учить других. Но цель этой книги - успокоить и предостеречь, а не научить всему, на что способна ведьма. Я всего лишь хочу дать несколько полезных советов и пояснить, что надо делать, если вы почувствовали, что стали не такой, как все…»
        Лиза так увлеклась, что не заметила, как водитель остановил машину.
        - Девушка, расплачиваться будете? - во второй раз повторил водитель.
        - Лиза, ну наконец-то! - Варя выбежала на улицу. - Давай быстрей!
        Лиза впопыхах расплатилась, скомкала оставшиеся деньги, сунула их куда-то в сумку и выбралась из машины.
        - Чего ты орешь? - набросилась она на Варю.
        - Лиз, я все поняла! - Варя тащила Лизу в дом, не обращая внимания на тяжелые пакеты в руках у подруги.
        - Варь! - Лиза остановилась и швырнула сумки на землю. - Ты бы лучше помогла мне, а? Я все-таки не прислуга.
        - Хорошо, хорошо! - согласилась Варя, схватила пакеты и побежала в дом. - Значит, я сидела на крыльце и пыталась писать сценарий, - говорила Варя, запихнув Лизу в кресло на кухне. - И у меня ничего не получалось. То есть вообще ничего! Тот, кто придумал рекламу «Белые ночи - какие-то там очень» - просто гений по сравнению со мной. Вот и я думала, думала, что со мной такое? Понимаешь, я не могла уяснить, как это люди придумывают книги, фильмы… И вдруг меня озарило!
        Она выдержала паузу.
        Лиза мрачно посмотрела на нее и захлопала в ладоши.
        - Чего ты ждешь? - недовольно спросила она. - Еще оваций?
        - Он отнимает у нас то, что нам дорого, - прошептала Варя. - У Машки - квартиру. Я не могу писать. И понимаешь, я не просто устала… Я могу писать в любом состоянии - может, не всегда хорошо, но могу. А сейчас не могу совсем. Ну, как не могу петь или крутить фуэте. До тебя доходит смысл того, что я говорю?
        - А?! Ты что-то сказала? - Лиза сделала удивленное лицо. - Ну а я? - произнесла она после некоторых раздумий.
        - Что у тебя? - переспросила Варя. - Что тебе дорого больше всего?
        Лиза вдруг помрачнела.
        - Я пойду в душ, а потом мы продолжим, - сказала она, поднимаясь со стула.
        Варя с разочарованием смотрела ей вслед - ее огорчило, что сенсационное открытие не произвело на Лизу большого впечатления.
        Пока подруга мылась, Варя разобрала сумки, поставила продукты в холодильник и сделала себе бутерброд. Но, едва впившись зубами в сандвич с курицей, услышала, как Лиза воет в ванной:
        - Варя! Варя!
        Некоторое время Варя делала вид, что не слышит, - наверняка Лиза забыла вынуть из чемодана гель для душа или мочалку, но крики усиливались, и Варя с бутербродом в одной руке и стаканом колы в другой отправилась к подруге.
        - Что? - недовольно спросила она, ногой распахнув дверь в ванную комнату.
        Лиза пряталась за занавеской для душа - высунула только лицо.
        - Варь, поставь еду на машинку, - испуганно попросила она.
        У нее было такое странное выражение лица, что Варя послушалась.
        - Теперь скажи, как я выгляжу.
        Варя внимательно осмотрела Лизу.
        - У тебя что, скоро месячные? - поинтересовалась она. - Кожа какая-то воспаленная.
        - Нет, прошли неделю назад, - сообщила Лиза странным голосом. - А теперь… только ты не пугайся.
        Она отодвинула занавеску. Варя ахнула. На коже - гладкой, бархатистой Лизиной коже - появились какие-то язвы. На ногах, животе и плечах.
        - Лиз, это что, псориаз? На нервной почве? - засуетилась Варя.
        - Это то, чего я боюсь, - призналась Лиза, закутываясь в полотенце. - Боюсь стать уродиной. Больше всего на свете. У меня даже волосы лезут… - Она схватила с бортика ванны то, что Варя приняла за мочалку. - Видишь? Надеюсь, совсем не облысею…
        Они молча вернулись на кухню, Лиза выпила подряд два стакана газировки, а потом вынула книгу и плюхнула ее на стол. Книга была тяжелой - от удара стаканы подпрыгнули, а чайная ложка со звоном упала на пол.
        - «Практическая магия», - прочитала Варя. - Это та самая книга?
        Лиза кивнула.
        - Я в машине начала читать. Там, конечно, много воды, но в принципе есть чему поучиться. Написано, что надо развивать способности, делать всякие упражнения…
        - Ты предлагаешь нам стать ведьмами? - слишком спокойно поинтересовалась Варя.
        - Не обманывай себя, мы уже ими стали, - усмехнулась Лиза и под шумок доела Варин бутерброд.
        - Хорошо. И что, ты предлагаешь стать профессиональными ведьмами? - настаивала Варя.
        - Я не хочу жить с псориазом! - крикнула Лиза. - Я хочу во что бы то ни стало избавиться от этого урода, Дениса! А ты что предлагаешь? Подать на него в суд? А?!
        - Ничего я не предлагаю. - Варя с тоской посмотрела на остатки бутерброда, исчезающие у Лизы во рту. - Просто… Как-то все это экзотично.
        - А что нам остается? Делать вид, что ничего не происходит? - возмутилась Лиза. - Варя, от тебя я меньше всего ожидала, что ты начнешь прятать голову в песок!
        Варя отвернулась к окну и некоторое время смотрела в одну точку.
        - Во-первых, - произнесла она, приняв некое решение. - Нам нужно забыть о том, что есть вещи, без которых невозможно прожить. Квартира, талант, красота… Ни к чему нельзя привязываться.
        - Да! - согласилась Лиза. - Надо просто думать, что все относительно, переменчиво и… ну, все такое. И здесь вот… - она схватила книгу и открыла нужную страницу, - написано, что мы должны выстраивать защиту. А для этого надо тренироваться.
        - Как? - спросила Варя.
        Лиза рассказала как.
        - Ты что, с ума сошла? - напустилась на нее Варя. - Подсунула таксисту десятку вместо тысячи?
        - Спокойно, - отмахивалась Лиза. - Тысячу я подложила ему в карту Москвы. А десятка - это так, для тренировки.
        Варя во все глаза уставилась на нее.
        - Я тоже так хочу, - заявила она. - Давай, покажи мне.
        Глава 23
        Варя проснулась в половине третьего - они с Лизой до семи утра занимались по книге. Это можно было сравнить разве что с прогулкой по Луне. Вначале тренировались на мотыльках - они летали в заданном направлении, приземлялись там, где им велели, и отскакивали от лампы.
        - Все. - Лиза захлопнула книгу. - Переходим на людей.
        - Как? - опешила Варя. - На каких людей? На Маше будем опыты ставить?
        - Рядом со станцией есть отличный кабачок, - сообщила Лиза. - Собирается местный бомонд. Одевайся.
        Так и не поняв, что значит «бомонд», Варя на всякий случай влезла в широкие черные брюки и натянула просторный свитер - чтобы не очень привлекать внимание.
        На улице было свежо - они вприпрыжку добежали до станции, и тут Варя увидела заведение, похожее на грязный аквариум с кривой неоновой вывеской «Бар» и забулдыгой, спящим на скамейке возле входа.
        - Прелестно, - сказала Варя. - Ты уверена, что сюда можно зайти без охраны?
        - Я тебя умоляю! - Лиза всплеснула руками. - В Краськове живут вполне приличные люди. Просто некоторые из них - алкоголики.
        И она потащила Варю за собой.
        Определение «приличные» явно было преувеличением - по крайней мере в это время суток.
        За столами из красного пластика действительно сидели несколько хорошо одетых мужчин. Но от выпивки они раскраснелись, вспотели, и вообще их внешний вид говорил о том, что им следовало остановиться еще часа три назад. Кроме того, в заведении бушевала подозрительная компания молодежи: красно-кирпичные лица, старые, растянутые майки и некультурная речь производили отталкивающее впечатление.
        Появление молодых женщин сразу же привлекло внимание.
        Девушки подошли к бару и с удивлением уставились на бармена: белый костюм не первой свежести и «футбольная» прическа - длинные волосы сзади и короткие спереди. Белый костюм дополняли грязные ногти и печальный взгляд человека, которого не понимает общество.
        - Э-ээ… - задумалась Лиза, разглядывая ассортимент. - Два томатных сока.
        - Закончился, - с тоской сказал бармен.
        - Тогда две колы, - попросила Варя.
        Кола оказалась теплой - в холодильнике остывало пиво, а стаканы были грязными.
        Когда они устроились за столиком, делегат от «приличных» направился к их столу.
        - Давай! - прошипела Лиза и пнула Варю ногой.
        - Что такие красивые девушки делают здесь одни в столь поздний час? - обратился он, с трудом удерживаясь на ногах.
        Подружки переглянулись: «О, как загнул!»
        - Мы пришли сюда в надежде, что вы перепишете на нас все ваше имущество, - выпалила Варя.
        Лиза вытаращила глаза и что было сил пнула Варю по ноге.
        Они договорились, что в худшем случае пошлют кого-нибудь в Москву, на Курский вокзал за цветами, а ни о каком завещании и речи не было. Но Варя, которой неожиданно захотелось попижонить, в ответ злобно ударила Лизу кулаком по коленке. Она в упор смотрела на мужчину, сообщая ему желание немедленно расстаться в ее пользу со всеми семейными ценностями.
        - Гы-гы… - произнес мужчина и ошалело посмотрел на подружек.

«Ну, давай же, давай», - настаивала Варя, ощущая растущую тяжесть в висках.
        - А у вас есть бумага? - спросил тот.

«Получилось!» - не веря самой себе, ликовала Варя.
        - Вот. - Она вынула из сумки блокнот и ручку. - Пишите.
        - Что писать?
        Варя продиктовала.
        - Вот. - Мужик протянул бумажку. - Все верно?
        Варя прочитала и порвала записку в клочья.
        - Я передумала, - сказала она. - Извините. Валим отсюда, пока он не очухался, - шепнула она Лизе.
        Девушки вскочили с места и бросились вон из бара.
        - Давай быстрее, пока он не поделился с друзьями, - на бегу торопила Варя Лизу.
        - Не надо было выпендриваться, - задыхалась Лиза, у которой босоножки были на каблуках. - Черт, надо купить новые шлепки!
        - Не чертыхайся! - упрекнула Варя.
        - Девшки! - послышался рядом пьяный голос.
        Раздался хруст веток. Прямо на них выскочила парочка парней, которые, видимо, ломились за ними всю дорогу.
        - Девшки! - повторил один из них. - Че так быстро ушли?
        - Отвали! - рявкнула Лиза и быстро пошла к дороге.
        Варя рванула за ней.
        - Не понял! - возмутился ухажер и успел схватить Варю за руку.
        - Отпусти! - пискнула перепуганная Варя.
        - Да кто ты такая, шалава, блин! - Он дернул ее за руку и потянул к себе.
        Второй пошел на Лизу.
        - Я предупредила, пошел вон! - заорала Лиза.
        - Щас! - пообещал второй.
        Пока Лиза пятилась от преследователя, Варя уперлась рукой в лоб насильнику и сосредоточилась.

«Сукин сын, - думала она, - ты у меня поплачешь!»
        - Твою мать! - Насильник резко отпустил ее руку и схватился за лоб. - Что…
        От сильной, пронзительной боли его затошнило.
        В это время Лизин парень стоял как вкопанный и смотрел на Лизу стеклянным глазами.
        - Одежду снимай, - велела она.
        Тот покорно разделся.
        Лиза собрала тряпки, подошла к Варе, пнула в бок несостоявшегося насильника и приказала ему тоже раздеться.
        Тот, почти не отпуская руку ото лба, стянул одежду, и его, наконец, стошнило.
        - Спазм сосудов, - пояснила Варя.
        Лиза с опаской посмотрела на нее.
        - Ничего страшного, сейчас пройдет, - успокоила Варя.
        С одеждой в руках они вышли на дорогу.
        - Н-да… - пробормотала Лиза.
        - А хорошо, оказывается, быть ведьмой, - усмехнулась Варя. - Можно не заниматься спортом.
        - Рано радоваться, - сухо ответила Лиза. - Пошли на речку, выбросим их шмотки.

…Открыв глаза, Варя лениво потянулась и уставилась в окно, выходившее на балкон, где стояли кресло-качалка и круглый стеклянный столик. Сквозь ветви старой яблони просвечивало солнце, в небе одиноко блуждало крошечное облако, а с улицы пахло свежескошенной травой и жареной картошкой с грибами.
        Варя умылась и спустилась на кухню, где обнаружила Лизу, которая за обе щеки уплетала жареные в сметане лисички.
        - А я вот как раз тебе оставила… - С сожалением и с явной надеждой на отказ Лиза отодвинула (на миллиметр) от себя тарелку.
        - Ничего себе! - удивилась Варя. - Ты занялась хозяйством? Когда это ты успела?
        - Да… - Лиза отвела глаза. - Зашла к соседям.
        - Не поняла…
        - А что они на весь поселок развонялись?.. - Лиза перешла в оборону. - Я зашла и попросила, а они мне почему-то не отказали. Такие милые люди.
        - Почему-то? - Варя расхохоталась. - За это вот и не любят ведьм.
        - Ой… - поморщилась Лиза. - Не нуди.
        - Ты что делаешь? - Варя кивнула на стеклянный шар и открытую книгу.
        - О! - Лиза закатила глаза. - Может, у тебя получится! Предсказания - явно не мой конек! Это просто бред!
        - Ты гадаешь? - возбудилась Варя.
        - Если можно так сказать! - воскликнула Лиза. - Я уже двенадцать раз смотрю на то, как описалась в четыре года на дне рождения у папы. Двенадцать раз! Вот, почитай инструкции… полная чушь. Ты ведь не любишь грибы? - тихо спросила она, когда Варя уткнулась носом в книгу, и попыталась придвинуть к себе тарелку.
        - Очень люблю, - не поднимая головы, ответила Варя и вернула тарелку на место.
        - Давай попробуй. - Лиза придвинула к ней стеклянный шар. - У тебя же случаются приступы ясновидения.
        Варя мучилась с шаром не меньше часа, пока в глубине стекла не появилась мутная картинка: Маша в магазине одежды.
        Подруги переглянулись.
        - Что это значит? - поинтересовалась Лиза.
        - Кстати, как Маша? - спросила Варя.
        - Не знаю. - Лиза пожала плечами. - Она там спит вроде.
        - Давай посмотрим, - предложила Варя.
        Плед валялся на полу - Маши не было.
        - Маша! Маша! - в два голоса кричали подруги, обходя дом и сад. И тут Варя уставилась на дорогу.
        - Лиза, - окликнула Варя. - А ты машину мою видела?
        - Что? - удивилась Лиза.
        - Ты когда к соседям ходила, машину видела? - едва сдерживая ярость, переспросила Варя.
        - Да… То есть нет… Не помню точно, хотя… - запуталась Лиза.
        - Маши нет, машины нет, чем ты думала, идиотка! - закричала Варя.
        - Не ори на меня, сама идиотка! - завопила Лиза.
        - Да это ты первая связалась со своим дурацким Федором!
        - С дурацким Федором?! Это твой Богдан дурацкий, и сама ты дурацкая, вы вообще всегда все на меня валите, я не козел отпущения! - на одном дыхании прокричала Лиза.
        - Стоп! - услышали они звонкий окрик.
        Девушки обернулись и увидели, как из Вариной машины вылезает Маша.
        - Ты где была? - набросились на нее подруги. - Ты что нам нервы треплешь?!
        - А что мне надо было делать? - удивилась Маша. - Дать объявление по радио?
        - Могла хотя бы записку оставить… - упрекала ее Варя.
        - Я и оставила, - удивилась Маша. - В раковине, на грязной посуде.
        - Ну, конечно! - Лиза всплеснула руками. - Мы только и думали: вот как встанем, как начнем мыть посуду!..
        - А чем, интересно, вы занимались? - спросила Маша, открывая багажник.
        - Колдовали, - гордо ответила Варя.
        - Ну, конечно, - ехидно произнесла Маша. - Лучше колдовать, чем мыть посуду. Держите. - В Лизу и Варю полетели пакеты.
        - Это еще что? - Варя едва увернулась от большого бумажного пакета.
        - Что за… - В доме, на кухне, Лиза двумя пальцами брезгливо вынула из пакета черную майку с короткими рукавами.
        - Джинсы. - Варя выудила классические «левайсы» и черную майку.
        - Маша, ты объяснишь?.. - Лиза подошла к подруге, которая увлеченно мыла тарелки.
        - Вы сначала переоденьтесь, а я тут уберусь, - решительно заявила Маша.
        Подруги переглянулись: Лиза за спиной у Маши покрутила пальцем у виска, а Варя только развела руками.
        Пока они переодевались - к комплекту прилагались черные кроссовки, - Лиза прошептала Варе на ухо:
        - Правильно, ты ее видела в магазине.
        - Ой, точно! - обрадовалась Варя.
        - Ну?! - спросила Лиза у Маши и продефилировала по кухне. - К чему этот маскарад?
        Маша вытерла руки о юбку и открыла свой пакет, в котором были точно такие же вещи.
        - Я читала вашу книгу, - заявила она, снимая юбку и ныряя в джинсы.
        - Пока мы дрыхли? - уточнила Лиза.
        - Конечно, - подтвердила Маша. - Во-первых, я поняла, что он лишает нас того, что для нас дорого…
        - Я еще вчера это говорила, - похвасталась Варя.
        - А у вас что? - забеспокоилась Маша.
        - Я писать не могу, - призналась Варя.
        - А у меня стригущий лишай. - Лиза задрала майку. - И волосы лезут.
        - Фу! - поморщилась Маша, осмотрев Лизин псориаз, на что Лиза обиделась. - Так вот, и я решила, что мы слишком печемся о всякой ерунде.
        - Ничего себе ерунда! - Лиза топнула ногой.
        - Ерунда?! - воскликнула Варя. - А чем мне теперь деньги зарабатывать? Полы мыть?
        - Слушайте меня внимательно. - Маша села на стул, скрестила руки и так посмотрела на подруг, что те тоже устроились за столом и приготовились слушать - очень внимательно. - Это ваше детское пособие по чародейству и колдовству нам не поможет. Мы столкнулись не с начинающим магом в первом поколении, а с дьяволом, которому ударило в голову, что женщина - враг бога на земле. Не выдержал парень давления эмансипации. Он опасный противник.
        Маша потянулась к книге и прочитала:
        - «Как сделать волосы блестящими…» Это нам поможет избавиться от проклятия, которое он на нас наслал? Что будет после потери работы, красоты и квартиры? Наши близкие?
        - Ой! - ахнула Лиза.
        - Боже мой… - прошептала Варя.
        - А это… - Лиза вскочила со стула. - Может, будем с ним дружить? Он же ничего такого не предложил… Я, конечно, против группового секса, но можно ведь встречаться по очереди…
        - Сядь! - приказала Маша. - Тут дело не в сексе. Вы как хотите, но я не сдамся. Чтобы какой-то самец, пусть хоть и сам дьявол, винил меня только в том, что я женщина?! Я не смирюсь, ведь благодаря вот таким кретинам другие кретины говорят, что женщина за рулем - это мартышка.
        - С гранатой, - уточнила Варя.
        - Чего он хочет? - спросила Маша и тут же ответила: - Средневековья? Девочки, это же банальная месть за то, что его вместе с первым человеком изгнали из рая! Дьявол уже давно мстит женщинам, а теперь, когда мы воспряли, он в бешенстве! Он ненавидит женщин за то, что мы продолжаем род человеческий, и на протяжении всей истории старается уничтожить нас. Мы же ему не позволим?
        - Гм… - замялась Варя.
        - А как мы ему не позволим? - робко спросила Лиза.
        - Во-первых, я ничего слышать не хочу ни о каких «Москино», «Гуччи» и «Прада», - сообщила Маша. - Надо быть проще. Все это придумано для того, чтобы запудрить нам мозги.
        - Слушай, какой-то у тебя пошел феминизм начала девяностых, - скривилась Лиза. - Что нам еще сделать? Побриться налысо? Убить любого мужчину, который протянет нам зажигалку?
        - Мы на войне, - строго ответила Маша. - А это… - она показала на черную майку, - военная форма. О красоте будем думать потом.
        - И что нам делать? - воскликнула Лиза, которой очень не нравилась «военная» форма.
        - Во-первых, даже в этой книге есть кое-что полезное, - сказала Маша и открыла книгу почти на последней странице. - Вот. «Как противостоять заклятию, которое вы не можете снять самостоятельно».
        - И что пишут? - поинтересовалась Лиза.
        - Тут есть рецепт эликсира, это раз, - сообщила Маша. - И еще тут написано, что снять заклятие может более сильный маг, чем тот, кто проклял.
        - И где мы его возьмем? - опешила Варя. - У тебя есть в записной книге несколько знакомых ведьм, которым можно верить?
        Маша покопалась в сумке и швырнула на стол газету. Лиза и Варя склонились над страницей:
        - Потомственная гадалка Алла Борисовна Пугачева? - прочитала Варя и уставилась на Машу. - Душа моя, ты здорова?
        - Там еще есть Пьеха, Валерий Леонтьев и Жириновский, - усмехнулась Маша. - Но существуют и другие. Давайте отберем самые приличные модули…
        - Но они все неприличные! - воскликнула Лиза.
        - Предложи свой вариант. - Маша развела руками.
        Минут десять Варя и Лиза молчали, шевелили губами, но в конце концов Варя призналась:
        - Кажется, у нас нет вариантов.
        - Тогда давайте напьемся, - обрадовалась Маша и вынула из пакета бутылку рома. - Нам всем надо расслабиться.
        Глава 24
        Вечером, когда стемнело, они зажгли свечи (и свечи, и канделябры нашлись в чулане - в невообразимом количестве), поставили на стол домашний лимонад в красивом графине, разлили ром по изящным бокалам.
        Весь день девушки упорно тренировались в заклинаниях - пусть и простейших, зато полезных. Маша научилась видеть то, что происходит за спиной, Лиза хоть и с трудом, но одолела защиту от чужой магии, а Варя под аплодисменты заставляла цветы увядать и распускаться.
        - Неплохо, в общем-то, - произнесла Варя, поднимая бокал.
        - Что неплохо? - спросила Маша.
        - Неплохо быть ведьмой, - призналась она.
        - И мне нравится, - подтвердила Лиза.
        - А у меня сомнения. - Маша покачала головой. - По-моему, все это… незаконно. Ну, то есть мы не сами стали такими, а нам как бы помогли, причем помог тот, кто нас ненавидит. Когда получаешь поддержку от человека, с которым у тебя плохие отношения, это заставляет задуматься: а не затеял ли он чего? Может, лучше не связываться?
        - Это и так ясно! - воскликнула Лиза.
        - Я имею в виду, что у нас дар со стороны зла, - пояснила Маша. - И скорее всего мы не очень понимаем, как им пользоваться. То есть, возможно, все, что мы делаем, оборачивается против нас.
        Девушки немного расстроились.
        - Ладно. - Лиза подняла бокал. - За то, чтобы все получилось.
        Спустя полчаса, когда ром уже разбежался по сосудам, в душе потеплело, а Денис вместе со всем своим коварством казался не таким страшным, Варя всплеснула руками:
        - Девочки! А как же метлы?
        - Метлы? - Подруги уставились на нее.
        - Ну, метлы! - Варя смотрела на них, как на идиоток. - Мы ведьмы, у нас должны быть метлы! Есть здесь хоть одна метла?
        Она бросилась в чулан, что-то упало, послышался звон битого стекла, хлюпающие звуки, крик Вари, и, наконец, она выбралась из темной комнаты со шваброй.
        - Разбила банку с какой-то дрянью, - сообщила она. - Вот!
        Она села на швабру и принялась подпрыгивать.
        - Что она не летит-то? - нервно спрашивала она сама у себя.
        Подруги серьезно смотрели на нее, но не выдержали и расхохотались.
        - Читай! - Они протянули ей книгу.

«Чтобы освоить метлу, надо пройти курс обучения и получить права. Полеты на метле без разрешения категорически запрещены - за несоблюдение правил воздушного движения, за езду в нетрезвом виде и за отсутствие прав метла изымается, а на нарушителя накладываются штрафные санкции».
        - Ни фига себе! - расстроилась Варя. - То есть вот так, с кондачка не выйдет…
        - Не выйдет, - подтвердила Маша. - Будем пользоваться машиной.
        - Обидно, - пригорюнилась Варя. - Какие же мы ведьмы без метлы?
        - Ты лучше вот это почитай. - Лиза пошелестела страницами и нашла пункт «Как противостоять заклятию, которое вы не можете снять самостоятельно». - Читай-читай…
        - «Для приготовления понадобится…» - начала Варя и с трудом одолела сорок пять ингредиентов зелья. - Ой, ничего себе…
        - Ты в конец самый загляни, - посоветовала Лиза.
        - «Лучше кровь, но также сойдут слюна, зубы, ногти или волосы того, кто вас проклял», - прочитала Варя и посмотрела в глаза подругам, словно искала в них разумный ответ. - И где мы возьмем его зубы?
        - Да при чем тут зубы! - вспыхнула Маша. - Нам бы хоть волосы достать!
        - Но как? - отчаивалась Варя, представив, как они лезут по стене в пентхауз Дениса.
        - Придется нелегально осваивать метлу, - пожала плечами Лиза. - К счастью, эта автор болтлива, тут вот что есть: «Для того чтобы совершить первый полет, надо по-настоящему поверить в то, что вы можете перемещаться по воздуху. Нужно отпустить свое тело, почувствовать силу духа и схватить мгновение, в которое вам покажется, что вы невесомы, что ваша физическая оболочка - лишь продолжение духовной энергии. Остальное вам пояснит специалист…»
        - Это невыполнимо. - Варя покачала головой. - Я не поверю.
        - Нет ничего невозможного, - заявила Маша. - Еще пара стаканов рома - и я воспарю.
        - Ха-ха-ха! - расхохоталась Лиза. - Давайте тогда еще выпьем!
        Через час они, пошатываясь, вышли со шваброй на улицу.
        Варя минут двадцать стояла, вцепившись в ручку, но тело, наоборот, ощущалось все явственнее - скоро Варе уже казалось, что оно весит килограммов двести.
        - Дай сюда! - Лиза бесцеремонно выхватила швабру.
        Она терзала ее с полчаса, но и у нее ничего не вышло.
        Маша и так и эдак скакала по двору, но никакая духовная энергия не помогала - она оставалась на земле. Варя, окончательно разуверившись в том, что у них что-либо получится, решила больше об этом не думать. Она подняла голову, уставилась в черное звездное небо, в котором даже просматривался Млечный Путь, раскинула руки и подставила ладони ветру. Так она медитировала минут десять, пока вдруг не перестала ощущать затекшие руки, похолодевшие ладони и тяжесть в затылке. Ей почудилось, что душа покидает телесную оболочку - такими призрачными и посторонними были руки, ноги, голова, волосы, живот - все, к чему Варя привыкла за тридцать лет жизни. Ей показалось даже, что ноги стоят не на земле, а как будто болтаются в воздухе. Не осознавая, что делает, Варя подошла к Маше, вырвала у той швабру так резко, что Маша упала на траву, села на рукоятку, оттолкнулась и… полетела. Невысоко - метра на два, но она взлетела!
        Внезапно Варя поняла, что такое свобода. Не в том глупом смысле, в котором это понимают жены, бросившие мужей, или сотрудники в отпуске, или преступники, вырывающее сумку из рук зазевавшегося прохожего. Варя ощутила освобождение от самой себя, от привычного недоверия к собственным силам и способностям. Варя вдруг ощутила себя матерью, которая держит на руках новорожденного младенца и понимает, что это крошечное существо, только что так ее мучившее своими стараниями выбраться из нее наружу, - самое дорогое, что есть на свете. Она любила себя новую - любила, ценила, принимала такой, какая есть, с такой страстью, что буквально парила от счастья.
        В это время Маша и Лиза, открыв рот, смотрели, как Варя висит над землей на высоте нескольких метров.
        - Ни фига себе… - наконец пробормотала Маша.
        - Черт побери… - прошептала Лиза. - Черт побери…
        Она рванула в дом, выбежала с лопатой на длинной деревянной рукояти, прыгнула на нее, и вдруг лопата резко взмыла в воздух.
        - Осторожнее! - предупредила Маша.
        Лиза спикировала вниз.
        - Садись! Быстро! Не раздумывая! - крикнула она.
        Не успев сообразить, в чем дело, Маша вскочила на лопату за спиной у Лизы, и та унесла их обеих.
        Маша поняла, что трудно было сомневаться, а сам полет, стоило лишь начать, казался до того естественным, что все страхи и подозрения представлялись уже дикой нелепостью.
        - Свобода! - крикнула Варя.
        - Свобода! - ответила Лиза.
        - Свобода! - воскликнула Маша и победно помахала кулаком.
        Они взмыли высоко над деревьями, осмотрели поселок с высоты и медленно полетели над лесом, который сверху казался ковром. Взгляд на мир с высоты птичьего полета давал ощущение власти, могущества. Девушки обозревали окрестности, как собственные владения, всматривались в желтые квадраты окон, наблюдали за компанией у реки - местной шпаной, которая оставила за собой груду пивных бутылок и прочего мусора, - и им казалось, что в их силах изменить не только свою жизнь, но и весь мир. Они осторожно спустились на землю у излучины реки, где никто не купался - слишком высокие и скользкие берега, развалились на траве и уставились в небо, наслаждаясь своей недавней близостью к звездам.
        - Обратно пойдем пешком, - заявила Маша.
        - Это почему? - возмутились Варя с Лизой.
        - Потому, - передразнила Маша. - Вдруг нас выловят эти, которые берут штрафы и отнимают метлы? Раньше времени рисковать не имеет смысла.
        - Ну, хорошо, - с тоской согласились подруги.
        Лиза с нежностью посмотрела на тяжелую лопату, Варя погладила швабру.
        - Что, интересно, о нас подумают, если мы кого-нибудь встретим? - расхохоталась Лиза. - Три девицы с лопатой и шваброй!..

* * *
        Утро выдалось хмурым и дождливым. Девушки едва продрали глаза и, спотыкаясь на каждом шагу, спустились на кухню.
        Пока Варя разливала чай, Лиза стонала, прижав ко лбу мокрое холодное полотенце.
        - Проклятый ром… - подвывала она.
        - Да-а… - протянула Варя. - С похмелья наши перспективы не кажутся безоблачными.
        - Не надо раньше времени паниковать! - рассердилась Маша, которая выглядела так, словно только что съела таракана. - У нас анальгин есть?
        - А зачем нам анальгин? - усмехнулась Варя.
        Она подошла к Маше, приложила руки к ее лбу, подержала - и у Маши изменилось выражение лица.
        - О-о… - с облегчением выдохнула она. - Кудесница!
        Лиза скинула полотенце и с мольбой воззрилась на Варю. Спустя пять минут они счастливо избавились от мук похмелья, расслабились и даже нашли в себе силы, чтобы съесть несколько бутербродов с икрой.
        - Я выяснила, травы, которые нам нужны для зелья, в Москве не достать, - сообщила Маша и уставилась на последний бутерброд, который лежал перед Лизой. - Ты будешь есть или нет? - воскликнула она.
        - Буду… - спокойно ответила Лиза. - А что?
        - Ну и ешь тогда скорей, что ты меня мучаешь, - проворчала Маша и отвернулась от бутерброда. - Значит, кому-то надо ехать в Крым.
        - Кому? - поинтересовалась Варя.
        - Поеду я, - сказала Маша.
        - Почему это ты? - возмутилась Лиза и поближе подвинула к себе бутерброд. - Я, может, тоже хочу в Крым. На море.
        - Именно поэтому я и поеду, - с умным видом заметила Маша. - Вы там что-нибудь учудите - расхлебывай потом…
        - Чего это мы учудим? Ты что, самая умная? - набросились на нее подруги.
        - Я не самая умная, я самая скрупулезная! - прокричала Маша. - И я все-таки финансовый менеджер! Я точно ничего не пропущу - а там, извините, сорок пять наименований, и все с определенной дозировкой.
        - Хорошо, езжай ты, - быстро согласилась Варя.
        - Может, я поеду с тобой? - Лиза так просто не сдавалась.
        - Может, в Москве тоже есть чем заняться? - поддела ее Маша. - Может, нужно поискать кого-то, кто даст нам совет…
        - Ой, на трезвую голову эта идея с гадалками кажется полным бредом, - поморщилась Лиза.
        - Значит, тебе надо больше пить! - отрезала Маша. - Забыла, что у нас просто другого выхода нет?
        - Не скандальте! - рявкнула Варя. - Маш, ты когда собираешься?
        - Да прямо сейчас. - Маша встала и окинула взглядом стол. - Лиз, если ты не съешь свой бутерброд, мне придется тебя отравить.
        - Подавись! - Лиза протянула бутерброд Маше.
        Но Маша отложила угощение, оперлась руками на стол и наклонилась к Лизе:
        - Ты ведьма, так что не разбрасывайся пожеланиями… Я пока что твоя лучшая подруга.
        - Прости, - смутилась Лиза. Она потянулась за бутербродом, зачем-то подула на него и с нежной улыбкой обратилась к Маше: - Приятного аппетита.
        - Спасибо, - поблагодарила Маша и пошла в ванную.
        - Она меня подколола или?.. - спросила Лиза у Вари.
        - В ее словах есть логика, - ответила подруга.
        - Варя, ты меня отвезешь? - поинтересовалась Маша, вернувшись с дамской сумкой, набитой до отказа.
        - Это весь твой багаж? - изумилась Варя.
        - Я еду на пару дней, - отчеканила Маша. - У меня здесь документы, деньги и смена белья. Все!
        - Конечно-конечно. - Варя встала, нашла ключи от машины, кивнула Маше, и они пошли к машине.

* * *
        - Я не понимаю, ты здесь что, пикник устроила с оргией? - материлась Варя, на ходу выбрасывая из машины фантики, бумажки, пачки от сигарет, салфетки и обертки из «Макдоналдса».
        - Что ты на улицу все кидаешь? - возмущалась Маша. - Не могла потерпеть до помойки?
        - Я не выношу, когда машину превращают в свинарник! - завизжала Варя. - И когда ее берут без спроса! И вообще, это ты должна была найти помойку!
        - Хватит орать, - спокойно произнесла Маша и высунулась в окно.
        - Закрой окно, включим кондиционер! - велела Варя. - Не люблю шум!
        - Варя, прекрати, а?
        - Никогда больше не бери мою машину! - все еще кипятилась Варя. - Она мне как сестра.
        И тут вдруг машина заглохла прямо на ходу.
        - Ой-ей-ей! - разволновалась Варя. - Что происходит?
        Она кое-как перестроилась вправо - пока «реношка» ехала по инерции, затормозила на обочине и открыла капот.
        - Не понимаю… - бормотала она, исследуя внутренности машины. - Может, с электрикой что?..
        - Говоришь, как сестра? - спросила Маша, выбравшись из салона.
        - Что? - не разобрала Варя.
        - Все, Варь, забей, - посоветовала Маша. - Абзац твоей машине.
        - Это почему это?! - вспыхнула Варя.
        - Потому что она тебе слишком дорога, - пояснила Маша, закуривая сигарету.
        - А? Что… Ах, ну да… - растерялась Варя. - Чер… То есть, блин… Ты думаешь, опять?
        - Что тут думать, - мрачно ответила Маша. - Поехали на Сухаревскую, заберем мою
«Ауди», если ее не угнали. От тебя машины угоняют?
        - Да нет, кажется… - задумалась Варя. - Один раз соседу окно в машине разбили, еще вроде пытались угнать «Рэндж Ровер» этого… забыла как зовут… с первого этажа… Но это же «Ровер».
        - А у меня «ТТ», - напомнила Маша. - Тоже не шиком брита.
        На МКАД ловить такси было непросто, но минут через сорок они договорились с бойким водителем «Газели» и, пережив пару страшных мгновений - шофер то и дело кидался из левого ряда в правый, - добрались до места.
        - Вот она, моя конфетка… - нежно проговорила Маша, выбираясь из «Газели».
        - Тише ты. - Варя дернула ее за руку.
        - Девушки, а может, по пивку? - предложил обнаглевший водила.
        - Вы хотите, чтоб мы угостили вас пивом? - удивилась Маша.
        - Ну… гы-гы… и я могу, - обрадовался шофер.
        - Вы нас два раза чуть не угробили, ободрали, как липку, а теперь еще и пиво предлагаете? - негодовала Варя.
        - А че такое? - набычился водитель.
        - Ну вы и нахал! - усмехнулась Маша.
        - Сама-то, бля, тоже мне расфуфырилась! - обиделся водитель. - Мокрощелка! - выкрикнул он, отъезжая.
        - Не, ну ты слышала? - рассмеялась Варя.
        Водитель отъехал на сотню метров, и тут у него лопнуло колесо. Только он выскочил из машины, в капоте что-то задымилось, вспыхнуло, и в считаные секунды кабина заполыхала.
        Варя повернулась к Маше, которая пристально наблюдала за «Газелью».
        - Твоя работа?
        - Внутренняя проводка сгорела, - злорадно объявила Маша. - Не стоит хамить, особенно женщинам.
        - Ага, особенно ведьмам, - кивнула Варя и потащила Машу к машине. - Дай я поведу, а? И постарайся не очень задумываться о том, какая у тебя классная машина. Хорошо?
        Проезжая мимо многострадального «газельщика», Варя не удержалась и показала ему оттопыренный средний палец.
        В аэропорту, куда они добрались через час, Маша купила билеты, зарегистрировалась, и они устроились в кафе.
        - Хорошо, что мы сегодня рано встали, - который раз повторила Маша. - А то пришлось бы завтра лететь.
        - Не понимаю я эту систему! - негодовала Варя, со злостью рассматривая чашку с кофе. - Паршивый эспрессо в треснувшей чашке стоит в двадцать раз дороже, чем в городе! Это же мародерство! Они пользуются тем, что здесь нет независимых магазинов и…
        - Варя, не зуди! - оборвала ее Маша.
        - Но ты понимаешь, что это шантаж? - продолжала Варя с еще большим воодушевлением. - Они бы и так делали неплохой бизнес - здесь столько людей, которые ждут рейсов, так нет - мало того, что дорого, так еще и несъедобно! Это хамство вдвойне! И вообще, что значит - не зуди? Это ты запалила того
«газельщика» или кто?
        - Маша, привет, - послышался елейный голосок.
        Девушки подняли головы и увидели крепкую невысокую девушку с вьющимися волосами до плеч. На девушке были белые джинсы, яркий шелковый топ, а в руке она держала сумку от «Луи Вуиттон».

«Фальшивка!» - решила Маша.
        Это была та самая «девочка» Олега, ее бывшего начальника с радиостанции
«Эстрада», которая заняла ее должность. Она видела ее пару раз на корпоративных вечеринках - всегда в таких невероятных декольте, что грудь чудом удерживалась внутри платья.

«Было бы что показывать!» - раздраженно подумала Маша.
        - Ой, Маша, мы все так за тебя переживали! - воскликнула «девочка». - Говорят, тебе пришлось продать квартиру за долги? Мы прям так ужасно волновались, что я чуть не отказалась от предложения Мизрахи стать финансовым директором! Так нервничала! Олег увольняется - его приглашают в «Майкрософт», а Мизрахи меня уже месяц уговаривает, но я никак не решусь - все-таки мне всего двадцать четыре. - Тут она выразительно посмотрела на Машу. - Я не уверена, что готова к такой ответственности. Но если я стану директором, то смогу взять тебя обратно - так я думала, но, ты понимаешь, репутация корпорации…
        Пока она верещала, подруги с сочувствием смотрели на нее. Варя не выдержала первой.
        - Я не пойму, ты дура или стерва? - вежливо поинтересовалась она.
        - Что? - беззаботно переспросила «девочка».
        Варя повторила.
        - Что?! - взвизгнула та.
        - Послушай, деточка, тебя как зовут? - ласково спросила Маша.
        - Лера меня зовут! А ты кто такая… - полезла она на Варю.
        Маша встала и закрыла Варю грудью.
        - Так вот, Лера, иди домой, пока мы не нанесли тебе непоправимый физический ущерб, - пригрозила Маша. - И не покупай больше «Луи Вуиттон» за сто пятьдесят долларов - в противном случае не только мы будем знать, что ты - дешевка.
        - Ах ты!.. - вырвалось у Леры, но в следующую секунду она испуганно посмотрела на Варю, развернулась и ушла.
        - Что ты сделала? - полюбопытствовала Маша.
        - Ничего выдающегося. - Варя пожала плечами. - Внушила, что ее парень прямо сейчас знакомится с Жанной Фриске.
        Глава 25
        Когда Варя вернулась домой, Лиза спала на балконе. Судя по всему, к газетам Лиза не прикасалась.
        - Лиз, ты что, самая умная?! - разоралась Варя, едва Лиза разлепила глаза.
        - Да, - призналась Лиза.
        - О, тогда я спокойна! - Варя всплеснула руками. - Тогда нечего беспокоиться! Ты могла хотя бы прочитать эти объявления, блин? Или это так сложно?
        - Пока вы все ищете трудности на свою голову…
        а-а… - Лиза зевнула, - я придумываю, как облегчить нам жизнь.
        Она встала и потянулась.
        - Вот.
        Лиза открыла книгу, которая лежала на столике («Унесенные ветром»), и протянула Варе бумажку с фамилиями и адресами.
        - Самые популярные гадалки столицы, - торжественно объявила Лиза. - От надежного источника - моей мамочки. При всем моем к ней огромном уважении, она просто помешалась на астрологических прогнозах. Говорит, эти - лучшие. Просто волшебницы. - Она усмехнулась. - Знала бы мама, в кого превратилась ее дочь…
        - Хорошо, - кивнула Варя. - Когда начнем?
        - Давай завтра. - Лиза посмотрела на нее с мольбой. - Сил нет.
        - С чего это? - поразилась Варя. - Чем ты занималась?
        - Спустись на кухню, - посоветовала Лиза.
        Варя спустилась, но вернулась через минуту.
        - Ты пекла пирожки с мясом? - ужаснулась она. - Лиза, я тебя не узнаю…
        - Я не пекла, - простонала Лиза. - Я съела штук двадцать.
        - А кто пек? - опешила Варя.
        - Соседка… - едва слышно прошептала Лиза. - Я ее попросила.
        - Лиза! Ты не должна была! Вдруг она что-то заподозрит? С какой стати ей печь пироги для незнакомой женщины?
        - А ты съешь пирожок. - Лиза закрыла глаза и устроилась поудобнее.
        Варя вернулась на кухню, заварила чай и откусила кусок пирога. Незаметно съела один, другой, пятый, а когда поняла, что сбилась со счета, поползла к Лизе на балкон, вытащила кресло и рухнула в него как подкошенная.
        - Ты так разжиреешь, - с трудом произнесла она.
        - Ты тоже, - пообещала Лиза.
        - А нет никакого похудательного заклятия? - пробормотала Варя.
        - Есть. Крепкий сон на свежем воздухе, - сказала Лиза и отключилась.

* * *
        На следующий день они стояли на пороге роскошного одноэтажного здания с огромной золоченой вывеской «Марьяна Лойе». Здание было отделано мрамором, позолотой и раскрашенными барельефами в форме головы Медузы горгоны.
        - Прямо Версаче, - прошептала Лиза на ухо Варе.
        - Эрмитаж! - восхищалась Варя.
        - Ладно, пошли, а то опоздаем, и все: записывайтесь в следующем месяце, - сказала Лиза. - Зря, что ли, нам мамина подруга очередь отдала?
        Они вошли в холл, оформленный в стиле Людовика Пятнадцатого. Позолота, шелк, расшитый золотыми лилиями, богатые шторы…
        Над белым столом торчала голова: радикально белые волосы, красное декольтированное платье, карие глаза и черный пушок над верхней губой. Губы были так энергично намазаны алой помадой, что контур поднялся на несколько миллиметров и окрасил волоски усиков.
        - Мы на четыре записаны, - сообщили девушки. - Селезнева и Талмацкая. Вместо Штейн.
        - Ждите, - велела секретарша и уткнулась в «Космополитен». Спустя четверть часа она выбралась из-за стола, распахнула дверь в коридор и ткнула пальцем в комнату на противоположном его конце. - Вам туда. - И отпустила створку, едва девушки переступили порог, так что Варя чуть не получила по затылку.
        - Сука! - выругалась она.
        - Да брось, - отмахнулась Лиза и устремилась вперед.
        Они постучали.
        - Входите, - послышался сочный, с хрипотцой бас.
        Лиза осторожно приоткрыла дверь и просочилась в щель. Варя более решительно зашла в кабинет. Комната была розовая. Та же страсть к позолоте, те же крупные вышитые лилии, драпировки…
        Вдруг они заметили, как кресло, стоящее рядом с массивным столом розового дерева, поднялось с места и проговорило:
        - Проходите!
        Лиза и Варя застыли: напротив них стояла женщина в ярко-розовом платье с цветами и люрексом. У женщины были пышные черные волосы, круглое лицо и глаза чуть навыкате - огромные, карие, с накладными ресницами. На стенах висели портреты Лойе со знаменитостями, фотографии и дипломы.
        - Здрасте, - пробормотали девушки.
        - Садитесь. - Хозяйка указала на просторные кресла, а сама устроилась напротив, на диване. - Что вы хотите мне рассказать? - спросила она, когда они устроились.
        - Ну… - замялись они.
        - В чем ваша беда? - задушевно поинтересовалась Марьяна.
        - Это мужчина, - сообщила Лиза.
        - Он дьявол, - добавила Варя.
        - Понимаю, - тепло отозвалась Лойе. - К сожалению, такова мужская порода. А если конкретнее?
        - Он встречался с нами и еще с одной нашей подругой, - сказала Варя.
        - Ничего себе. - Марьяна изобразила сочувствие. - И чего же вы хотите?
        - Снимите с нас проклятие, - попросила Варя.
        - Вы думаете, на вас кто-то наслал порчу? - оживилась хозяйка.
        - Он нас проклял, потому что он дьявол, - торопливо объяснила Лиза. - Вы что, не понимаете?
        - Признаться, не очень, - мягко сказала Марьяна. - Может, вы все мне расскажете в деталях?
        Слушая девиц, которые то и дело перебивали друг друга и спорили, стоит ли рассказывать те или иные подробности, Марьяна что-то записывала и время от времени качала головой.
        - Так, - сказала она, когда подруги закончили. - Я знаю, как вам помочь.
        Она встала, подошла к столу и вынула из ящика визитную карточку.
        - Возьмите. - Она сунула Варе визитку. - Это моя подруга, психиатр, отличный врач. Вы не пугайтесь, она работает в больнице имени Ганнушкина, но это не значит, что вы нуждаетесь в стационарном лечении, просто покажитесь ей, и она сделает все, что нужно.
        - А как же вы? - удивилась Варя.
        - Девочки, вам нужен доктор, - упрямилась Марьяна.
        - Но у вас же написано, что вы целительница и потомственная ясновидящая! - взорвалась Лиза.
        - Не шумите, а то вызову охрану, - предупредила Лойе. - Девочки, я не занимаюсь патологиями. Если хотите, могу погадать по руке.
        - Я не пойму, вы владеете магией? - настаивала Лиза.
        - Магия - это внутренняя сила, - спокойно пояснила Марьяна, не отнимая руку от кнопки вызова охраны. - Я ею обладаю в большей степени, чем кто-либо еще.
        - А ну говори, ты ведьма или нет? - закричала Варя. - Что ты нам мозги пудришь?
        Марьяна мгновенно нажала на кнопку, но та разлетелась, стоило прикоснуться к ней пальцем.
        - Ой! - взвизгнула потомственная ясновидящая. - Помогите!
        - Живо говори, ты ведьма или нет? - Лиза наступала на перепуганную хозяйку.
        Лиза выглядела странно: волосы встали дыбом, глаза блестели нездоровым блеском, а вокруг нее распространялись холод и мрак. В комнате потемнело и стало сыро, как в подвале.
        - Я дипломированный психотерапевт! - закричала перепуганная «целительница». - Какие на фиг ведьмы?! Вы что, сдурели?
        - Ясно. - Лиза повернулась к Варе. - Пойдем, что ли? Штейн ни слова! - предупредила она в дверях Марьяну. - Иначе у тебя не останется ни одного клиента.
        - Договорились, - буркнула Марьяна. - Но и вы тоже не распространяйтесь…
        - Мы об этом подумаем, - надменно сказала Варя, и они гордо удалились.
        Они быстро прошли мимо секретарши, вышли на улицу и рванули на Цветной бульвар, где оставили машину.
        - Что это за аттракционы? - поинтересовалась Варя.
        - Ты о чем? - Лиза подняла брови.
        - Ну, холодно стало и темно, - сказала Варя. - Это ты сделала?
        - Я ничего нарочно не делала. - Лиза покачала головой. - По-моему, это случайно вышло. Так я нервничаю.
        - Ничего себе, - одобрила подруга. - Вышло эффектно.
        - Горжусь собой, - уныло ответила Лиза. - Ну что, кто у нас следующим номером?

* * *
        В «офисе» прорицательницы Линды девушки приуныли. Стены были затянуты фиолетовыми тряпками, комнату освещали лампы-миньоны в пластмассовых канделябрах под старину, повсюду были расставлены оккультные предметы и пахло розовым маслом. «Офис» находился в квартире - одна из смежных комнат была приемной, вторая, видимо, кабинетом.
        - Не понимаю, на кого это рассчитано? - шептала Лиза на ухо Варе.
        - На тех, кого не тошнит от розового масла, - ответила Варя, зажимая нос.
        В углу, за крошечным компьютерным столиком, закамуфлированным в полупрозрачную тряпку, расшитую блестками и бисером, сидела пожилая дама с оранжевыми волосами, у корней седыми, и с опаской косилась на посетительниц. Из второй комнаты послышался громкий удар, за которым последовал звон.
        Дама с оранжевыми волосами выбралась из-за стола, выпучила глаза и прошептала:
        - Идите.
        Во второй комнатке стояла страшная духота: от крепкого запаха ароматических палочек девушки закашлялись. Казалось, здесь никогда не проветривают: окно скрывали драпировки. В кресле, покрытом бархатом, восседала худая женщина преклонных лет. Женщина была одета в черный балахон, на шее - яркие бусы, а на веках у нее было такое количество черной подводки для глаз, что Линда стала похожа на Эллиса Купера.
        Варя пнула Лизу в бок. Лиза пожала плечами.
        Неожиданно женщина резво вскочила и встала так близко к девушкам, что они почувствовали запах лука у нее изо рта.
        - Вы уверены, что готовы к встрече с непознанным? - нараспев произнесла прорицательница.
        - Вполне, - сказала Лиза, сделав шаг назад.
        - Хорошо, - кивнула Линда. - Контракт заключен.
        Девушки переглянулись, словно спрашивая друг друга: не очень ли обидится прорицательница, если они убегут прямо сейчас? Но так и не решились на это, поэтому устроились на диванчике из «ИКЕА», который не очень успешно прикрывала черная козлиная шкура.
        - Итак, что привело вас ко мне? - проговорила Линда.
        - Нам нужно снять проклятие, - сообщила Лиза.
        Линда на некоторое время задумалась.
        - Я не снимаю проклятия, - призналась она. - Только гадаю.
        - А кто снимает? - оживились девушки. - Нам очень надо!
        Они быстро изложили прорицательнице краткую версию последних событий - вообще-то девушки ожидали недоверия или очередных советов обратиться к врачу, но Линда, казалось, серьезно отнеслась к тому, что услышала. Хотя, подумала Варя, это просто может быть подтверждением того, что она еще более чокнутая, чем они сами.
        Линда смотрела на них в упор, потом взяла со стола очки, протерла их рукавом платья, собралась нацепить на нос, но передумала и, беспомощно глядя на девушек, заявила, нервно покашливая:
        - Ничем не могу помочь.
        - Вы нас обманываете, - вспыхнула Лиза.
        - Милые мои, - трясущейся рукой Линда нацепила очки. - Магия - тяжкий дар. Не каждый умеет правильно им распорядиться. Я вот могу лишь предсказывать будущее и, поверьте, никогда не стремилась к большему. Тот, кто нарушает законы бытия, расплачивается за это…
        - Слушайте, - прервала ее Варя. - Скажите нам, кто может снять проклятие, и мы уйдем.
        - Ничего я вам не скажу! - обычным капризным голосом, без всякой таинственности и подвываний ответила прорицательница. - Я вообще не понимаю, чего вы от меня хотите.
        - Говорите, если не хотите неприятностей! - пригрозила Лиза.
        - Каких неприятностей? - усмехнулась гадалка. - У меня есть лицензия. Я плачу налоги.
        - Например, таких, - ответила Варя, щелкнула пальцами, и все стеклянные, металлические и латунные предметы со столов, шкафов и полок взметнулись в воздух и закружились, время от времени налетая друг на друга.
        - Что это? - Линда сжалась в кресле и попыталась укрыться за бархатной попоной. - Кто вы?
        - Мы стали ведьмами, - сообщила Лиза, встав напротив кресла, - против своей воли. И нам нужна помощь. Мы не уйдем от вас, пока вы не скажете, кто может снять с нас проклятие! - Лиза стукнула кулаком по столу, отчего вся мебель в комнате подпрыгнула на месте.
        - Хорошо-хорошо, - пропищала гадалка. - Подождите.
        Она полезла в шкаф, вынула красную записную книжку размером с том энциклопедии Южакова, покопалась там и сказала:
        - Диктую.
        Варя схватилась за мобильный.
        - Аделаида Иннокентьевна Темнова, - еле выговорила Линда.
        - Спасибо, - поблагодарила Лиза. - Видите, как все просто.
        - Девочки, - простонала хозяйка из кресла, когда Варя взялась за ручку двери. - Не надо… Не ходите к ней. Я чувствую беду.
        Варе вдруг стало жалко эту нервную, усталую женщину.
        - У нас нет другого выхода, честное слово…

* * *
        - Странный какой-то адрес… - Варя уже минут двадцать крутилась по набережной в районе Замоскворечья, но они так и не нашли нужный дом.
        - Может, оставим машину и пешком поищем? - вышла из себя Лиза, которую очень раздражали Варины метания. - Ничего с ней не случится!
        - Ладно. - Нервно озираясь по сторонам, Варя припарковала машину рядом со стройкой, тщательно проверила сигнализацию и в очередной раз сверилась по бумажке. - Вот пятый дом, его строят, вот сразу девятый, а седьмого нет.
        - Наверное, во дворе, - предположила Лиза и полезла в щель между стройкой и четырехэтажным домом с барельефами.
        Варя пошла за ней, и, едва не наступив на какого-то нищего, спавшего в закоулке, девушки выбрались в сырой, противный, темный дворик. С одной стороны двор отгораживала высокая каменная стена, из которой росло деревце, слева гремела стройка, а справа стоял он - дом № 7. Деревянное трехэтажное здание с покосившимся крыльцом и грязными, местами разбитыми стеклами.
        - А она нас не надула? - забеспокоилась Варя.
        - Это мы сейчас проверим, - решительно сказала Лиза и направилась к подъезду.
        - Ну и грязища, - брезгливо произнесла Варя, с трудом отдирая подошвы кроссовок от липкого пола.
        Невыносимо пахло крысами, лестница вызывала опасения - хлипкие деревянные ступени, казалось, прогнили насквозь, а ко всему прочему складывалось впечатление, что в квартирах давно никто не живет.
        На последнем этаже они с трудом различили поблекшую цифру «семь» на двери, отыскали звонок, который надо было крутить по часовой стрелке, и позвонили.
        Внутри квартиры послышалось глухое дребезжание.
        Некоторое время изнутри не доносилось ни звука, но потом девушки услышали шорохи, шаги, и наконец, низкий женский голос поинтересовался:
        - Чего пожаловали?
        - Откройте, мы от Линды, - ответила Лиза.
        - Неужели? - рассмеялись за дверью.
        - Представьте себе! - воскликнула Лиза.
        - А ты там повежливее! - предупредил голос.
        - Вы откроете или нет? - возмутилась Варя.
        - Пока не знаю, - голос явно издевался. - Надо-то чего?
        - Проклятие снять нужно! - закричала Лиза.
        - А ты не ори, я ведь и снять могу, и наслать тоже, - строго, но миролюбиво произнес голос.
        И тут они ее увидели. Полная женщина с пучком седых волос на голове, в старомодном вязаном кардигане с жуткой брошкой, трикотажных брюках и ортопедических сандалиях.
        - Наконец-то! - обрадовалась Лиза, сделала шаг вперед и завопила: - Че-еерт!
        Она схватилась за голову, а Варя осторожно провела рукой там, где ударило Лизу.
        - Ой! - Варя отпрыгнула подальше, наступив Лизе на ногу.
        Дверь оказалась на месте - просто ее не было видно.
        Женщина за невидимой дверью улыбалась.
        - Это что, ваш любимый трюк? - зло поинтересовалась Варя. - Откройте же!
        Женщина пожала плечами, щелкнул замок, загремела цепочка - и подруги зашли в квартиру, которая мало чем отличалась от подъезда. Разве что не пахло сыростью, а в остальном все было такое же пыльное, облезлое, изуродованное временем. Хозяйка провела их в гостиную, где стояли продавленный диван, допотопный телевизор, пара кресел и колченогий овальный стол.
        - И что же это у нас за проклятие? - насмешливо спросила Аделаида Иннокентьевна.
        - Мы теряем все, что нам дорого, - небрежно сказала Лиза.
        - Ну, сидай тогда, посмотрю тебя. - Аделаида схватила Лизу за плечи, усадила на стул и принялась водить по ней руками.
        Варя тем временем осматривалась: по углам хозяйка расставила трехлитровые банки, на стенах сохли венички из трав, а на столе устроилась целая лаборатория: мисочки, ступки, аптекарские весы, микроскоп, горелка… И какие-то странные предметы: кости, крысиные морды, длинные, целиком выдранные ногти и когти…
        - Ой, не нравишься ты мне, - приговаривала Аделаида. - Ой, не нравишься… Кто ж тебя так?
        Лиза мрачно посмотрела на нее.
        - Подожжи… - Аделаида ушла в глубь квартиры.
        Вернулась с бутылкой какой-то бодяги.
        - Выпей, выпей… - Аделаида Иннокентьевна совала Лизе в нос рюмку.
        - Пусть она тоже выпьет! - сопротивлялась Лиза. - У нас это у всех!
        - У все-ех? - протянула хозяйка. - Ну, тогда разговор особый.
        Она снова ушла, а вернулась с банкой красной икры, в которой подсохших икринок осталось в лучшем случае на половину бутерброда, и дополнительными рюмками.
        - Вы можете нам помочь? - обратилась к ней Варя, когда Аделаида Иннокентьевна стукнула рюмкой по столу.
        - Могу, - отводя глаза, сказала та.
        Варя и Лиза жадно уставились на нее.
        - Чтобы отвести любое заклятие, есть верный способ, - склонившись к ним, зашептала хозяйка. - Мне еще прабабка о нем рассказала. А та уж была ведьма, ух! . - Она потрясла кулаком и вдруг быстро-быстро зашептала: - Зародыш человеческий двухмесячный, кровь девственницы, волосы покойника все на святой воде замешать…
        - Вы что такое говорите! - закричала Лиза, вскакивая со стула. - Какой зародыш, какие девственницы?
        - А ты, милая моя, шутки сюда шутить пришла? - мрачно спросила Аделаида, вынула из кармана папиросы и закурила.
        - Вам самим не страшно такие вещи советовать? - упрекнула ее Варя.
        - Нам не страшно, милая моя, не страшно, - ответила ведьма. - Нам от этого только сила прибавляется.
        - А нам? - робко вмешалась Лиза.
        - А это уж вы у своей совести спрашивайте, - Аделаида выпустила изо рта облако вонючего дыма. - Здесь каждый за себя решает.
        - Мы подумаем. - Варя схватила Лизу и потащила к дверям. - Всего доброго.
        - Подумайте, - усмехнулась хозяйка. - Результат гарантирую.
        Глава 26
        - Что же это такое? - мучилась Варя. - Неужели они все фальшивые?
        - Ну, одна была вполне настоящая, - заметила Лиза.
        Они вернулись домой к полуночи. После Аделаиды без особой надежды объехали еще трех «прорицательниц», но без какой-либо пользы. Девушки так вымотались, болтаясь в пробках по жаре, так устали повторять одно и то же, а еще больше устали выслушивать один и тот же ответ: извините, обратитесь к врачу, это не в моей компетенции… Мир рушился - не было никакой надежды, ни малюсенькой, а Варе даже иногда казалось, что она уже в дурдоме - просто спит под воздействием транквилизаторов.
        Лиза поплелась к соседке, которая выдала ей миску с котлетами и макаронами, от усталости Варя даже не возражала. Они вытащили на улицу плетеные кресла, накинули пледы и подушки и устроились на воздухе. На улице было прохладно и сыро, небо было черное, луна спряталась за облаками. Лиза ковыряла макароны и мечтала о том, чтобы ночь была бесконечной, и чтобы завтра не наступало, и чтобы новый день с новыми проблемами - неразрешимыми проблемами - никогда бы не пришел.
        - Слушай, а тебе секс с ним нравился? - неожиданно поинтересовалась она.
        - С кем? - опешила Варя. - С Богданом, который Денис?
        - Да!
        - О-о! - Варя улыбнулась. - Слушай, Лиза, внимательно. Впервые на арене гуттаперчевая Варвара с ошеломительным выступлением «Душа нараспашку»! Так вот, признание века: у меня никогда в жизни не было красивого мужика. Мне с ними страшно. В прямом смысле.
        - Да ну? - усмехнулась Лиза.
        - Ну да, - кивнула Варя. - Понимаешь, я красивых мужчин как мужчин даже не воспринимаю - я просто не могу представить, что какой-нибудь красавец откроет рот и скажет что-то вроде: «Можно зажигалку?» Мне с детства кажется, что красавцы думают о чем-то возвышенном - о книгах Сартра или там об очередном прорыве в генной инженерии, и мне кажется, что я со своими приземленными радостями типа босоножек «Гуччи» на распродаже - просто доярка неотесанная.
        - Ха-ха-ха! - рассмеялась Лиза. - Ну ты и тефтеля!
        - Вот, - продолжала Варя. - И Богдан меня, конечно, вверг в состояние полного шока - иногда на него смотрела и думала: он не со мной. Этот суперчувак просто рядом стоит… В общем, я сейчас не уверена, что хотела бы повторить, но тогда мне казалось, что лучше не бывает.
        - А я бы повторила, - мечтательно произнесла Лиза. - Хоть с кем-нибудь…
        - У тебя что, сексуальный голод? - рассмеялась Варя. - Ты можешь в такое время думать о сексе?
        - Я всегда могу думать о сексе, - призналась Лиза. - Мне уже такое снится, что я могу продавать сценарии порностудиям. Только вот… - Она задрала майку и осмотрела язву на животе. - Думаю, пока мне это не грозит.
        Лиза выглядела неважно: кожа лица была воспаленная и лоснилась, волосы стали сухими и тусклыми, под глазами собрались мешки, а морщинки выступали так очевидно, что казалось - ей не меньше сорока лет.
        - Но ты ведь можешь зачаровать, - усмехнулась Варя.
        - Могу, - согласилась Лиза. - И тогда превращусь в Аделаиду Иннокентьевну. Ты же понимаешь, что она из тех, кто использует не совсем законные методы?
        - А что вообще в нашем деле значит «незаконные»? - Варя потянулась за лимонадом.
        - Я думаю, когда ты делаешь то, что выгодно тебе, не заботясь о том, сколько зла причинишь людям. - Лиза покачала головой. - Хотя чего ты меня спрашиваешь, я же не эксперт.
        - Ой-ой-ой… - расстроилась Варя. - И что же нам делать? Все так сложно…
        - Думаю, Машка права - главное, не сдаваться, - заявила Лиза.
        - Легко говорить, - надулась Варя. - А жить ведь так хочется…
        - Только не начинай! - одернула ее Лиза. - Страшно всем и всегда. Надо просто потихоньку идти вперед.
        - А если он нас уничтожит? - У Вари в голосе появились истерические нотки. - Ты не думала о том, что мы - никто, а он - практически воплощение вселенского зла? Что мы можем сделать?!
        - Варвара! - задушевно сказала Лиза, приложив руку к груди. - В крайнем случае мы можем погибнуть, как героини. По-любому, ты теперь знаешь, что царствие небесное существует, так что вопрос о жизни после смерти не стоит столь остро.
        - По-любому гибнуть я не хочу, - проворчала Варя. - И вообще, ты не думала, что мы вряд ли попадем в рай?
        - Ну… - Лиза задумалась. - Про тебя я могу сказать только хорошее. И про Машу.
        - Я тоже тебя люблю, - вяло, но искренне улыбнулась Варя.
        - Не пропадем, Варя! - Лиза хлопнула ее по плечу. - Мы же банда! А он самый обычный неврастеник и женофоб. И не таких обламывали!
        - Ну да, ну да… - неуверенно соглашалась Варя.

* * *
        Наутро Варя проснулась растревоженная. Ей снились какие-то нездоровые сексуальные отношения, а потом вдруг стал сниться Бенисио Дель Торо, а на самом интересном месте зазвонил будильник, и очень не хотелось просыпаться, чтобы убедиться, что Бенисио был только во сне.
        - Вставай! - послышался голос Лизы. - Варя, уже три часа дня!
        - Что? - Варя чуть не свалилась с кровати. - Что ты меня раньше-то не разбудила?
        - А зачем раньше? - удивилась Лиза. - Нам сегодня в ночь.
        - В какую ночь? - буркнула Варя, нащупывая тапки.
        Нашла одну, запихнула в нее ногу и, ковыляя, пошлепала в ванную.
        Ванные комнаты в доме (одна внизу, другая на втором этаже) приводили ее в экстаз. Во-первых, в каждой было большое затейливое окно из белого рифленого стекла. Во-вторых, в ванных было много латуни: краны, ручки, шпингалеты. Кроме того, комнаты были выложены белым кафелем, по которому разбегались почти декоративно трещинки. Все здесь выдавало возраст дома - и потрескавшийся кафель, и потемневшая латунь, и набухшие оконные рамы, но это была красивая, благородная старость, в которой намного приятнее находиться, чем в ультрасовременной душевой кабине.
        - В такую ночь! - разозлилась Лиза, догоняя подругу. - Мы сегодня отправляемся за волосами Дениса!
        - Волосами? - не сразу разобралась сонная Варя. - Ой! - Она хлопнула себя по лбу и села на корзину для белья. - Ой-ой-ой! Лиза, я не смогу.
        - Что значит - не смогу? - насторожилась Лиза.
        Варя с мольбой посмотрела на нее:
        - Мне духа не хватит. Честное слово! Я в штаны наделаю…
        - Я куплю тебе подгузник, - с недоумением, но уже без злости ответила Лиза.
        - Лиза… - произнесла Варя срывающимся голосом. - Кажется, у меня паника…
        - Спокойно, - мягко сказала Лиза. - Наклони голову и дыши, но глубоко не вдыхай. Помнишь, как ты решила, что у тебя СПИД, а твой анализ потеряли, и тебе пришлось ждать несколько лишних дней?
        - Да, - ответила Варя, не поднимая головы.
        - А когда мы летели из Турции, помнишь, мы попали в грозовую тучу, и ты держала меня за руку, когда я говорила, что хочу умереть раньше, чем пойму, что мы падаем?
        - Да. - Варя подняла голову и посмотрела на Лизу.
        - Ты же сильная и отважная, - ласково сказала Лиза и обняла подругу. - Нам всем сейчас тяжело, но лично мне легче потому, что мы вместе. У меня есть вы, и мне не так страшно.
        - Не думала, что ты так скажешь, - призналась Варя.
        - Почему это? - в шутку рассердилась Лиза.
        - Ну… - Варя поднялась с корзины, подошла к раковине и включила холодную воду. - Иногда, и особенно в последнее время, я думала, что мы дружим только потому, что у нас нет никого, кого бы мы могли полюбить. Понимаешь, я рассуждала так: что такое женская дружба? Стоит выйти замуж, и лучшим другом становится каталог
«ИКЕА», и начинаются другие проблемы - свекровь, комната для ребенка, привычки мужа, его машина… И другие подруги - те, кому интересно обо всем этом слушать… И что тогда значит дружба? Может, это всего лишь клуб по интересам?
        - Варя, - с нежностью произнесла Лиза, - ты слишком много думаешь. Хоть ты и писательница, но, поверь, иногда можно быть проще. Друзья - это правда клуб по интересам. Потому что мы интересны друг другу - всегда, независимо от того, есть ли у тебя муж или тебя только что бросил любовник. Я люблю тебя, ты моя подруга, часть моей жизни.
        - Прости. - Варя пустила слезу и отвернулась. - Я даже думала, что мы тебе нужны лишь для того, чтобы рассказывать, у кого какой член. Мне так стыдно…
        - Теперь ты понимаешь, почему мы должны победить эту сволочь? Он ведь вытаскивает из нас всю гадость и глупость, извращает все наши чувства! - воскликнула Лиза. - Он заставляет людей потерять веру в хорошее! К тому же, конечно, мы можем проиграть, но можем и выиграть!
        - Ты права, - кивнула Варя. - Не позволим этому уроду разрушить нашу жизнь.

* * *
        - Я не понимаю, как мы полетим прямо по небу? - ближе к полуночи Варя металась по кухне. - Нас ведь заметят. Люди там или радары…
        - Слушай, радары иногда даже самолеты не замечают! - отрезала Лиза, которая весь день выслушивала предложения Вари по конспирации и личной безопасности. - А от людей мы спрячемся повыше.
        - Но там же холодно! - возражала Варя. - Вдруг мы заболеем? Или окоченеем, руки выпустят метлу…
        Лиза ездила в город и достала две замечательных метлы - купила у дворника в Жулебине.
        - Надо одеться, как мотоциклисты. Потеплее, - объяснила Лиза. - Они же ездят как-то на своих байках со скоростью сто пятьдесят километров в час. Наденешь перчатки, куртку…
        - О-о… - стонала Варя. - Шапку и куртку в тридцатиградусную жару.
        - Не будь такой занудой! - закричала Лиза. - Думаешь, мне не страшно?
        - Честно говоря, да, - призналась Варя.
        - Все! - Лиза встала, опрокинула стул и пошла в коридор. - Поехали! Если ты еще хоть что-нибудь скажешь, я точно останусь дома.
        - Как, прямо сейчас?.. - ахнула Варя.
        Вместо ответа Лиза сунула ей кожаную куртку, свитер и мотоциклетный шлем.
        - Ого! - удивилась Варя. - А я-то думала: что ты так долго делала в городе?
        Девушки переоделись, покрасовались в новой амуниции перед зеркалом, взяли метлы и вышли на задний двор.
        - Стартовать нужно резко, - предупредила Лиза. - И запомни, ты летишь к Богдану, я к Феде. Если ничего не выходит ни там, ни там, вместе отправляемся к Никите. Ты все поняла? Мобильный при тебе?
        - При мне, - проворчала Варя.
        - Давай! - Лиза взмахнула рукой, села на метлу и взмыла в воздух.
        Варя проводила ее взглядом, с сожалением посмотрела на дом, в котором так уютно светились окна, устроилась на рукоятке, сильно оттолкнулась и едва удержалась, чтобы не упасть, - метла рванула вверх с чудовищной скоростью.
        - Стой, стой! - закричала Варя, когда земля резко ушла вниз.
        Метла замедлила ход. Варя вытерла слезы, брызнувшие из глаз от холодного сильного ветра, опустила, наконец-то, забрало и снова разогналась - на этот раз параллельно земле. Некоторое время голова кружилась от страха - Варя смотрела только вперед, судорожно цеплялась за метлу и повторяла про себя: «Скоро я долечу, скоро я долечу, и все будет нормально…» Но вдруг Варя ощутила, что она - Варвара Талмацкая - летит по небу, а кругом облака, и светит луна, и метла несется навстречу ветру…
        И Варя почувствовала себя бесстрашной наездницей, всадницей, которой незнаком страх, почувствовала себя сильной и грозной.
        - Ну, держись, - пробормотала она и пришпорила метлу, которая от радости встала на дыбы и с удвоенным энтузиазмом понеслась вперед.

* * *
        В районе Остоженки Лиза остановилась и осторожно снизилась. Спряталась за небольшим облаком и посмотрела вниз, на город. Он казался картой: крыши домов, бульвары, улицы, словно нарисованные. Толкая перед собой облако, которое нехотя повиновалось, Лиза спустилась еще ниже.
        - Как здорово! - восхитилась она.
        Весь город под ней! Вот бредут пешеходы, вот едут автомобили… Горят желтые фонари, освещая ночную Москву.
        Лиза подтянулась ближе к нужному дому. С невероятной скоростью спикировала вниз, отчего ее чуть не стошнило, и осторожно припарковалась на балконе. Света в квартире не было. Лиза заглянула в окно, на котором не было штор, и увидела в темноте голые стены.
        Она нажала на дверь, и та неожиданно скрипнула и отворилась.
        Едва дыша от волнения, Лиза заглянула внутрь и увидела пустую квартиру. На стенах даже не было обоев.
        - Что за… - нахмурилась она и смело пошла в глубь помещения, волоча за собой метлу.
        От ванной, туалета и кухни почти ничего не осталось - стены были сломаны, отделка уничтожена. Всюду валялись газеты, куски бетона и осколки кирпичей.
        Лиза в ужасе смотрела на разрушения, потом вынула мобильный и набрала привратника.
        - Здравствуйте, соедините меня с шестой квартирой, - попросила она.
        - Из шестой выехали, - сообщил мужчина.
        - Давно?
        - Полгода назад. Там ремонт.
        - Как полгода? - ахнула Лиза.
        - Так, - довольно резко ответил привратник и повесил трубку.
        - Блин! - Лиза топнула ногой.
        Она позвонила Варе, но номер не отвечал - Варя в это время лавировала между облаков и не слышала звонка.
        Лиза поплелась на балкон, выкурила сигарету, мрачно посмотрела на метлу и сказала, устраиваясь на рукоятке:
        - Ну что, поехали к Никите…

* * *
        У Богдана горел свет. Варя некоторое время боролась с тошнотой, разыгравшейся от волнения, кое-как уняла сердце, которое рвалось из груди, и осторожно спустилась на террасу. Заглянула в окно - никого. Мебели, впрочем, тоже не было. Стерильная чистота - даже люстры не висят.
        Варя не спешила заходить внутрь: ей казалось - кругом ловушки. Она по очереди заглянула во все окна, но ни в одном не осталось ни малейшего намека на то, что совсем недавно здесь жили люди. Пустые комнаты, голые стены. Наконец, Варя решилась и пробралась туда, где еще несколько дней назад была спальня. Сняла шлем, прислонила к стене метлу и прислушалась. Ни звука. На цыпочках выбралась в коридор и прошла в ванную. Без мебели, без светильников и признаков жизни комната казалась слишком большой и нелепой. Джакузи, сухой, пыльный воздух. Варя обернулась в поисках хоть чего-нибудь - потерянной расчески, зубной щетки. И тут сзади послышался голос:
        - Я ждала тебя.
        У Вари подкосились ноги - она вскинула руки, словно защищаясь от удара, и обернулась.
        Из стены с фресками - той самой, где была нарисована загадочная купальщица, благодаря которой Варя потеряла сознание, - выходила женщина. Та самая. Голая и, кажется, очень злая.
        Варя хотела крикнуть, но голос не подчинился - из горла вылетел только сдавленный кашель.
        - Ты зачем сюда притащилась? - говорила женщина, приближаясь к Варе. - Тебе чего надо?
        Глаза у нее были зеленые и очень блестящие, кожа - мертвого, синюшного оттенка, будто ее намазали белилами, а изо рта торчали хищные резцы.

«Я ведьма! - уговаривала себя Варя. - Очень злая, страшная, ужасная ведьма!»
        - Сейчас я буду тебя убивать, - пообещала купальщица.
        Она была совсем близко - на расстоянии вытянутой руки. И вдруг страх исчез. Женщина больше не казалась грозной: это была совершенно заурядная, полная, с целлюлитом и растяжками на груди тетка среднего возраста - ко все прочему, с неправильным прикусом.
        Варя расхохоталась.
        - Ты бы хоть оделась, - заметила она.
        Тетка оторопела, но быстро оправилась:
        - Я тебя уничтожу!
        - Денис где? - поинтересовалась Варя.
        Но вдруг желудок разорвался от боли - казалось, ее ударили в солнечное сплетение сапогом.
        - Ух ты… - простонала она, согнувшись пополам.
        Тетка в это время еще раз взмахнула рукой, и Варя ослепла от боли.
        С невозможными усилиями Варя приоткрыла глаза, увидела, что тетка готовит новый удар, и вдруг так разозлилась, что даже невыносимая боль отступила.

«Ну, погоди, стерва! - думала она. - Я тебе покажу!»
        Тетка сделала шаг вперед, Варя выкинула ногу и ударила женщину в щиколотку - та грузно повалилась на пол, а спустя секунду Варя уже вцепилась ей в волосы. Они дрались, как простые смертные - катались по полу, пыхтели, выкрикивали ругательства и пытались оцарапать друг друга или укусить.
        Варина соперница была тяжелее - это давало ей некоторое преимущество, но она была неповоротливая и в отличие от Вари явно не ходила последние три года на аэробику с элементами восточных единоборств. Подмяв под себя женщину, Варя схватила ее за руки, поставила на грудь коленку и, задыхаясь, предложила:
        - Сдавайся, или мне придется сломать тебе нос.
        - Ладно. - Тетка закатила глаза. - Сдаюсь!
        Варя слезла с нее, на всякий случай приглядывая, чтобы соперница не сделала исподтишка выпад. Но та лишь осмотрела следы, оставшиеся от Вариных ногтей, вздохнула и устало посмотрела на Варю.
        - У тебя сигареты есть? - спросила она.
        - Есть, - удивилась Варя.
        - Дай, - попросила тетка.
        Варя скорчила рожицу, вынула из кармана сигареты с зажигалкой и протянула тетке. Та прикурила, глубоко затянулась и со смаком выдохнула.
        - Девяносто лет не курила, - произнесла она.
        - Сколько?! - воскликнула Варя.
        - А ты думаешь, сколько лет я торчу на портрете?
        - Каком портрете? - не поняла Варя.
        - Ну, вот на этой фреске! - воскликнула тетка и ткнула пальцем в стену. - Иногда я на фреске, иногда на бумаге, но суть дела это не меняет.
        - А нельзя поподробнее? - насторожилась Варя.
        - Можно, - ответила тетка. - Во-первых, меня зовут Лидия. Во-вторых, в тысяча девятьсот пятом году мне было тридцать шесть лет. К тому времени я один раз развелась, а потом еще семь лет жила в гражданском браке с мужчиной, который затем женился на шестнадцатилетней девице. Ты, наверное, не очень себе представляешь, что такое в девятьсот пятом году быть незамужней женщиной под сорок. У меня была плохая репутация. Родные, можно сказать, отказались от меня. И вдруг я встречаю мужчину, которому плевать на предрассудки, который говорит, что я - его единственная, обещает жениться… Ты понимаешь, я бы точно знала, что он врет, если бы мне было двадцать пять или хотя бы тридцать. Но к тому времени мужчины перестали говорить мне о любви, чтобы добиться… секса. И я поверила. Потом он меня кое о чем попросил…
        - О чем? - перебила Варя.
        Женщина оценивающе на нее посмотрела, прикусила губу, но все-таки решилась:
        - До него я встречалась с одним финансистом, была у него… э-э… на содержании. Денис попросил меня пригласить его в гости. Я согласилась, хоть это и выглядело странно - он обещал, что не будет ревновать, и все такое, а потом в дверь постучали, это пришла жена моего финансиста с дворником и городничим. Финансист застрелился - оказалось, что все деньги принадлежали жене, а у него самого остались только долги. А жена, собственно, все это и подстроила. Денис сказал, что не может со мной больше встречаться, но я так рыдала, так умоляла, что он сжалился. Сказал, что я могу остаться с ним навсегда. Ты меня не поймешь. Я была в таком отчаянии - думала, только на панель теперь. И, конечно, на все согласилась - думала, он будет меня любить, мы будем вместе. Знаешь, дьявол всегда исполняет твои желания, но не факт, что все будет так, как ты себе это представляешь. Опасайся людей, которые во всем с тобой соглашаются и ни в чем не отказывают! Да, мы вместе, но только я как бы ни живая, ни мертвая - большую часть времени существую как проекция.
        - А тебе-то это зачем надо? - ужаснулась Варя.
        - Как - зачем? - удивилась тетка. - Я люблю его.
        - За что? - возмутилась Варя. - За то, что он использовал тебя? Ты чего, сдурела? Бросай его немедленно!
        - Не могу, - мрачно ответила Лидия. - Кому я нужна?
        - Тебе что, нравится торчать в куске штукатурки? - Варя всплеснула руками. - Это что, жизнь?
        - Нет! - неожиданно заорала Лидия. - Смотреть на его голых девок - это совсем не жизнь! Я тебя утопить хотела! Я ненавижу всех, с кем он встречается, потому что он нарочно меня мучает! Ему нравится делать мне больно! Но я не могу без него! Понимаешь?
        Варя покачала головой:
        - Неужели тебе не было меня жалко?
        - Жалко? - опешила купальщица.
        - Ну да, жалко, - подтвердила Варя. - Ты же знала, что от него ничего хорошего не дождешься. Что он использует не только тебя, а всех на свете.
        - Я как-то не думала в таком ключе… - растерялась Лидия.
        - А ты подумай! - посоветовала Варя. - И о себе подумай, и о других.
        Лидия подумала.
        - Но что же мне делать? Куда я без него? Я же не справлюсь…
        - Ненавижу такие разговоры! - взорвалась Варя. - Руки есть? Голова есть? Что тебе еще нужно? Не понимаю, когда женщины цепляются за мужчин только потому, что не верят в себя! Тебе же не пять лет, ты взрослая, самостоятельная женщина! Ты просто идешь у него на поводу! Из-за таких клуш, как ты, он решил, что может дергать нас за ниточки!
        - Я не клуша! - надулась Лидия.
        - Правильно! Ты не клуша, ты - мямля! - завопила Варя, которая, наконец-то, нашла, на ком выместить злость. - Пока мы работаем в поте лица, ты позволяешь вытирать об себя ноги! Говори давай, где этот придурок, пока я не прочитала тебе лекцию о женской эмансипации!
        - Он уезжает, - ответила слегка ошалевшая Лидия. - Что-то не так пошло… А ты вообще что здесь делаешь? Он что, тебя бросил и ты его ищешь? - не без злорадства спросила она.
        - Все намного хуже, - призналась Варя и рассказала Лидии о последних событиях. - И теперь, - добавила она, - я совершенно не представляю, что нам всем делать.
        - Я знаю что, - вспыхнула Лидия. - Но просто так не скажу.
        - Чего ты хочешь? - Варя одновременно и обрадовалась, и испугалась, что удача проскочит сквозь пальцы.
        - Немногого. Ты устроишь меня на работу, - Лида с надеждой посмотрела на Варю. - Сводишь к парикмахеру и покажешь, что сейчас носят. Если, конечно, ты меня не обманываешь. Ты не представляешь, как мне надоело сидеть взаперти.
        - Без вопросов! - воскликнула Варя. - И будь уверена, я не вру. Так что выкладывай!
        Глава 27
        Лиза пронеслась над рекой и спикировала на пляж с песком, который явно откуда-то привезли, - для Подмосковья он был слишком белый, слишком мелкий. Спрятала в кустах метлу, шлем и куртку.

«Если что случится, я сюда даже добежать не успею…» - с тоской подумала она.
        Скрываясь за деревьями, пробралась к дому. Света не было. Набравшись храбрости, Лиза вышла на газон и, на каждом шагу борясь с дурными предчувствиями, добралась до бассейна. И тут она поняла, почему издалека дом выглядел таким мрачным, - он сгорел. Каменные стены прочно стояли - поэтому Лиза сразу и не догадалась, что недавно здесь был пожар. Крыша на первый взгляд не пострадала, а вот окна были пустыми, черными, а кое-где над проемами пламя оставило след - языки взмывались до самой мансарды.
        - Ну что такое, что такое! - расстроилась Лиза.
        От огорчения она топнула ногой и издала то ли крик, то ли стон - настолько громкий и противный, что ничейная кошка с облезлыми боками дико мяукнула и метнулась в кусты.
        - Ладно, - сказала себе Лиза, которую от волнения бросило в жар. - Надо посмотреть, что осталось.
        Лиза зашла в страшный, пропахший гарью особняк. Первый этаж пострадал меньше, но и здесь почти ничего не сохранилось. По каменной лестнице, которая, как казалось Лизе, готова была провалиться, она поднялась на второй этаж. Странно было ходить по комнатам, которые, собственно, уже перестали быть комнатами: так, стены, пол и потолок, покрытые сажей и каким-то химическим налетом - видимо, следы, оставленные пожарниками. Дом умер - и трудно было себе представить, что когда-нибудь здесь будут жить люди.
        - А может, люди и не будут здесь жить… - прошептала Лиза.
        - Уж точно не будут, - послышался откуда-то издалека недовольный голос.
        Лизе показалось, что сердце грохочет, как южный летний гром. Желудок сжался, руки затряслись.

«Спокойствие! - в панике думала она. - Без истерик! Не паникуй, пока не разобралась в ситуации! Дыши!» Несколько раз вдохнув и выдохнув, Лиза обрела способность действовать и размышлять не только о том, как бы отсюда побыстрее сбежать. Хотя эта мысль казалась ей самой разумной.
        Медленно Лиза осмотрелась по сторонам, но никого не заметила.
        Осторожно сделала шаг назад и у самых дверей наткнулась на человека. Мужчина стоял в дверном проеме и с интересом наблюдал за Лизой.
        - А-аа! - заорала Лиза, шарахнулась, зацепилась за какую-то палку, шатнулась в сторону, потом вперед, не удержала равновесие и обрушилась прямо на незнакомца.
        Поднимаясь с пола в коридоре, Лиза почти физически ощущала, как работают какие-то механизмы в голове, прокручивая назад события последних двух секунд.
        Лиза повернулась к мужчине, который все так же стоял в дверях и глядел на нее с усмешкой, убрала со щеки какую-то налипшую грязь - пальцы были ледяные - и спросила чужим, севшим голосом:
        - Я что, пролетела сквозь вас?..
        - Да, - гордо ответил мужчина. - Честь имею представиться: Тагаев Леонид Васильевич.
        Лиза смотрела на него и кивала. Кивала она так долго, что и сама удивилась, но, казалось, медленное покачивание головой успокаивает и расслабляет.
        - А вы кто? - произнесла она наконец. - Не в смысле фамилии, а…
        - Я призрак, - сообщил Леонид Васильевич. - Сгорел в этом доме.
        - Вот сейчас? - воскликнула Лиза и взмахнула рукой, показывая на царившую здесь разруху.
        - Нет! - Призрак поморщился. - Двести лет назад.
        - Двести лет назад? - ужаснулась Лиза. - А почему вы здесь?
        - Я не могу позволить, чтобы фамильной собственностью Тагаевых безраздельно пользовались всякие… - он перешел на шепот, - подлецы и убийцы!
        - Вы кого имеете в виду? - также прошептала Лиза.
        - Милая дама, а вы что тут, собственно, делаете? - холодно спросил Леонид.
        - Видимо, ищу подлеца и убийцу, - призналась Лиза, которая уже несколько пришла в себя и освоилась в обществе призрака, который не был ни прозрачным, ни страшным.
        - С какой целью? - забеспокоилось привидение.
        - У вас есть время?
        Призрак расхохотался.
        - Может, тогда выйдем на улицу, а то здесь как-то неудобно, - предложила Лиза.
        - Я не могу выходить из дома, - опечалился Тагаев. - Это условие моего пребывания тут, на бренной земле.
        - Ну, ладно, - покорилась Лиза. - Слушайте.
        Леонид Васильевич слушал внимательно, время от времени охал, качал головой и восклицал: «Негодяй!» Когда Лиза договорила, он произнес:
        - Ну, моя история не лучше. Он приобрел душу моего брата в обмен на богатство. Раньше такие контракты были популярны. Сейчас, как я понимаю, дело усложняется тем, что люди все меньше верят в сверхъестественное и не заключают никаких контрактов без собственного юриста. Договор в устной форме уже не признают. Но когда был жив мой любезный братец, все было проще - он где-то встретил этого типа, тот предложил ему ничего не делать и получать за это сказочные деньги, а так как брат мой был до крайности ленив и увлекался лишь картами, лошадьми и актрисками, то с готовностью согласился продать душу - какую-то душу! - в обмен на золото. Этим самым он всех нас обрек на горе и страдания! Он всегда был слишком беспечен, не думал о последствиях!
        - А почему Денис жил в вашем доме? - поинтересовалась Лиза.
        - Потому что ему достается все… - Призрак развел руками. - Так принято. Он не может иметь фальшивые деньги - это нарушает баланс человеческого существования. Вместе с душой человек отдает дьяволу все имущество. Это только бог ничего не требует взамен. Хотя, говорят, были попытки спекулировать местами в раю… Но, конечно, это все быстро прекратили.
        - Понятно, - кивнула Лиза. - А скажите, в доме не осталось его личных вещей?
        - Милая дама, - хихикнул Леонид Васильевич. - Без меня вы бы пропали! Следуйте за мной!
        Они спустились на первый этаж, через груды мусора прошли в кухню и остановились возле дверного проема в углу.
        - Раньше здесь был спуск в подвал, - сообщил призрак. - Надеюсь, ступени уцелели.
        Ступени уцелели частично - разваливались, когда Лиза на них наступала, и один раз девушка чуть не скатилась кубарем вниз. Лестница оказалась длинной, к тому же не было света - она двигалась на ощупь.
        - Я ничего не вижу, - сказала она, спустившись с последней ступеньки.
        - Три шага вперед, затем направо до упора, - руководил призрак. - Нащупали комод? В верхнем среднем ящике свечи и спички.
        Кое-как Лиза открыла ящик, нащупала свечи, зажгла спичку и, наконец, рассмотрела подвал. Он почти не обгорел - только лестница и кусок стены, а все остальное было цело. Но в подвале не было ничего примечательного: шкаф с бытовой химией, массажный стол, диван, стол с пепельницей, маленький старый телевизор и большой кованый сундук.
        - Сундук - мой, - гордо сообщил призрак и уселся на него. - Но у него есть маленький секрет!
        - Какой еще секрет? - поинтересовалась Лиза, устроилась на диване и закурила.
        Призрак с осуждением посмотрел на сигарету, но сдержался.
        - Уважаемая Елена Марковна, местная прислуга, - начал призрак, - мало того что приворовывала - это, впрочем, естественно, - так еще и ленилась. Мусор здесь носят в бак на дорогу, но так как Елене Марковне часто было лень идти к воротам, она прятала мешки с мусором тут, - он ткнул пальцем в крышку, - в моем сундуке.
        - То есть они там до сих пор?!. - воскликнула Лиза.
        - Конечно! - подтвердил Леонид. - Хозяин-то ничего не знал! Хотя формально хозяин до сих пор я…
        Но Лиза его не слушала: она подняла крышку вместе с сидящим на ней привидением и обнаружила кучу пакетов, из которых уже подванивало.
        Но оказалось, что найти нечто личное довольно трудно: Денис не стриг дома волосы, маникюр делал в салоне, разбираться в бумажных носовых платках не было никакого смысла…
        Но вдруг в последнем мешке, от которого воняло прогнившими овощами, Лиза обнаружила наволочку с большим коричневым пятном.
        - Это у него кровь из носа пошла. Ночью, - сообщил Тагаев. - С ним такое бывает. От злости.
        - Чудесно! - возликовала Лиза. - Что бы я без вас делала!
        - Без меня, прелестная дама, вы бы пропали. - Леонид Васильевич поклонился, но Лиза лишь поморщилась - призрак казался ей слащавым и не особенно приятным типом.
        - Спасибо, спасибо вам большое! - благодарила она, мечтая побыстрее отсюда выбраться.
        - Если вы поставите за меня свечку, - сказал призрак на прощание, - может, там обо мне вспомнят.
        - Где? - не поняла Лиза.
        - Там. - Призрак ткнул пальцем в небо. - Я устал… Хотя… С другой стороны, я боюсь. Вдруг мне уготованы муки ада? Не знаю, не знаю… Пожалуй… И все-таки поставьте свечку - они ведь будут обязаны рассмотреть заявку. Пусть сами решают! Все! Прощайте! А то передумаю!
        Он бросился прочь, проскользнул сквозь стену и пропал.
        - Пора валить, - решила Лиза, выбралась из дома и с облегчением вдохнула свежий воздух.
        И она направилась к реке, бережно прижимая к груди окровавленную наволочку.
        Едва уселась на метлу, зазвонил телефон, оставшийся в куртке.
        - Ты где? - закричала Варя. - Я тебе пятый раз звоню!
        - Я в доме была, - оправдывалась Лиза. - Нашла что-нибудь?
        - Нет, - призналась Варя. - А ты?
        - Да! - восторжествовала Лиза.
        - Круто! - похвалила Варя. - А теперь лети к нам!
        - К кому - нам? - насторожилась Лиза.
        - Я тебе все объясню, когда прилетишь! - пообещала Варя. - Дуй в Строгино!
        - Варь, у тебя все в порядке? Это не ловушка? - испугалась Лиза.
        - Нет! - Голос у Вари был слишком искренний и радостный для заложницы. - Все отлично! Жду! - И она отсоединилась.
        Когда Лиза подлетела к пентхаузу, ей непреодолимо захотелось рвануть назад.
        Ее мучили сомнения: вдруг Варю заставили, вдруг там, внутри, западня? «Но тогда я должна ей помочь…» - без воодушевления подумала Лиза и приземлилась на террасе.
        - Эй! - крикнула она, на всякий случай не отпуская метлу.
        Внутри послышалось движение, топот, окно распахнулось, и на террасу вылезла Варя.
        - Привет! - раскрыв объятия, она завалилась на Лизу.
        - Ты пьяная? - взвизгнула та, от неожиданности выронив метлу.
        - Н-нет! - отпиралась Варя. - Ни в одном глазу!
        И она споткнулась о метлу и врезалась Лизе в живот.
        - Поаккуратней! - прикрикнула Лиза. - Ты чего так набралась? Что за повод?
        - Всхршо! - заверила Варя. - Пойдем!
        Лиза подобрала метлу и потащилась вслед за подругой. В дальнем конце квартиры, в ванной, Лиза увидела на полу полную голую женщину, которая из горлышка пила коньяк и заедала его шоколадным батончиком.
        - Это что за вакханалия? - возмутилась Лиза.
        - Это Лида! Это она тогда печатала в моем компьютере! - Варя представила незнакомку. - А эта мрачная грязная женщина - моя лучшая подруга Лиза.
        Лида сделала ручкой и протянула Лизе бутылку.
        С тяжелым вздохом Лиза приняла коньяк, сделала глоток и уселась на пол.
        - Что у вас тут происходит? - более дружелюбно поинтересовалась она.
        - Рассказывай! Не стесняйся! - подбодрила Варя голую тетку.
        Лидия быстро изложила историю своего падения и заточения и перешла к главному:
        - С одной стороны, я никто. Я не владею магией, то есть владею, но самой примитивной. Но у меня есть глаза и уши, к тому же я не всегда живу в ванной. Это только в этот раз он меня сюда устроил.
        - И зря! - воскликнула Варя. - Иначе бы ты меня так не возненавидела и мы бы с тобой не познакомились! Ты же меня больше не ненавидишь?
        - О чем ты говоришь! - Лида замахала руками. - Да ты мне как сестра…
        - Давайте вы потом разберетесь, кто кого ненавидит! - перебила их Лиза.
        Лида перевела дыхание и пустилась в объяснения:
        - У каждого демона на земле есть как бы… противовес. Ангел, который следит за тем, что творит на земле демон, - продолжала Лида. - Соотношение добра и зла и все в таком духе. Честно говоря, я не совсем понимаю, как там все устроено, просто знаю, что это так. Денис несколько раз при мне со своим встречался - каждый раз они страшно ругались. Но я не знаю, как он выглядит, потому что висела в маленькой гостиной, а встреча была в смежном кабинете.
        - А как, извини, его найти? - спросила Лиза.
        - Не знаю… - Лидия пожала плечами.
        - И что нам за толк от этого ангела, если мы не можем на него выйти? - усмехнулась Лиза.
        - Дальше говори! - воскликнула Варя.
        - Ну, в общем, есть еще комитет, который разбирает спорные вопросы, если там ангел оспаривает то, что сделал демон, или наоборот. Одна женщина у нас часто бывает, вот ее я видела. В последний раз она говорила Денису, что он обнаглел. Ее зовут Анжела, и я знаю ее мобильный телефон.
        - Откуда ты знаешь ее телефон? - с пристрастием поинтересовалась Лиза.
        - Она его называла Денису, - обиделась Лидия.
        - Ну?.. - Лиза достала мобильный.
        - Пять пять пять пять пять пять пять, - произнесла Лида.
        - Семь пятерок? - недоверчиво переспросила Лиза.
        - Да! - рявкнула Варя. - Если у тебя какие-то сомнения, выкладывай!
        - А может, она тебя обманывает? - Лиза кивнула на Лидию. - Может, она все еще хочет тебе зла?
        Лидия обиделась, что-то пробурчала, встала и пошла к стене, откуда выбралась несколько часов назад. Но Варя перехватила ее, обняла и принялась утешать, бросая на Лизу свирепые взгляды.
        - Ладно, извини, - сдалась Лиза. - Я перенервничала.
        - Я уверена, она вам поможет, - сказала Лидия.
        - Мне бы твою уверенность… - вздохнула Лиза и схватила мобильный. - Ты готова? - Она посмотрела на Варю.
        - Вполне! - бодро ответила та.
        Лиза набрала семь пятерок, на другом конце линии щелкнул определитель номера, и вскоре приятный женский голос произнес:
        - Говорит автоответчик. Уважаемые Варя и Лиза, жду вас завтра в десять утра на улице Покровка, дом 29, квартира 60.
        Лиза нажала отбой, еще раз позвонила и включила громкоговоритель.
        - Она знала, что мы будем звонить? - Варя изобразила недоумение.
        - Ты меня спрашиваешь? - Лиза всплеснула руками.
        Они обе повернулись к Лидии.
        - Я что-то устала, - заявила та. - Спокойной ночи.
        - А-а… - растерялась Варя.
        - Эй! - От волнения Лиза подпрыгнула на месте.
        Но Лидия уже переместилась на стену, растянулась под деревом и закрыла глаза.
        - А мы можем ее стереть? - прошептала Лиза. - Если размыть краску, она умрет или как?
        Варя сурово посмотрела на подругу.
        - Я просто спросила! - воскликнула Лиза. - Просто… Мне вот интересно, откуда эта Анжела знала, что мы позвоним?
        Глава 28
        - Я ее ненавижу, - твердила Варя.
        - А я еще и тебя ненавижу! - огрызалась Лиза. - От твоих завываний я не могу уснуть. А могла бы подремать полчасика…
        - Ты все равно сидя не заснешь!
        - Чего ты вообще ко мне привязалась?! Как хочу, так и сплю! Если бы ты не жужжала над ухом…
        Ради того, чтобы оказаться на Покровке в десять утра, Варя и Лиза поднялись в половине восьмого. Первые полчаса, пока они спали на ходу, казалось, что все это можно пережить (даже несмотря на то, что легли в четыре утра), но стоило выйти из дома, как ноги отказались двигаться, а глаза под черными очками почти не открывались.
        - Кто назначает встречу в десять утра? - воскликнула Варя.
        - Ангелы, - ответила Лиза.
        - Какие ангелы? - изумилась Варя.
        - Ну, Анжела, Ангелина - от слова «ангел»…
        - Ты думаешь, она ангел? - возбудилась Варя.
        - Как только я верну способность думать, я тебе обязательно скажу, - зевая во весь рот, съязвила Лиза.
        На Покровке они прошли через две арки и очутились в узком дворе-колодце, где было мрачно, сыро, но, как ни странно, довольно чисто. Впритык друг к дружке стояли «Мерседес», «Крайслер», «Порше» и «БМВ» - новые, чистые и красивые.
        - Ничего так здесь… - одобрила Варя и набрала дверной код.
        Подъезд был огромный. Из холла в обе стороны тянулись широченные лестничные пролеты, заканчивающиеся такими просторными площадками, что на каждой уместилось бы небольшое кафе. Девушки вскарабкались на последний этаж, нашли квартиру под номером шестьдесят и позвонили.
        Некоторое время за стеной стояла тишина, потом раздались звуки шагов, скрип паркета, и дверь распахнулась. На пороге стояла щуплая женщина лет сорока в серых бриджах, бежевой майке и очках в металлической оправе.
        - Здрасте, - с некоторым удивлением сказала Лиза. - Мы вот - Лиза и Варя…
        - Проходите, - безразлично произнесла женщина.
        Через просторный холл они прошли в гостиную, в которой было очень много картин и диванов, устроились в креслах.
        - Чаю? - сухо предложила хозяйка.
        - Лучше кофе, - попросили девушки.
        Спустя некоторое время женщина вернулась с кофейником, чашками и тарелкой с крошечными бутербродами.
        - Приятного аппетита, - пожелала хозяйка и направилась в глубь квартиры.
        - Эй! - окрикнула Лиза. - Анжела, вы куда?
        - Я не Анжела, - надменно пояснила женщина. - Я помощница по хозяйству.
        - Что же вы сразу не сказали? - упрекнула ее Варя.
        - Я же не знала, что вы принимаете меня за нее. - Женщина пожала плечами. - Анжела скоро будет.
        Они ждали три часа.
        Наконец, в глубине апартаментов послышался какой-то шум, вопли, и в гостиную влетела рыжая девица с полным округлым лицом. На ней были длинная цыганская юбка, полупрозрачный топ с блестками, а руки от запястий до локтя увешаны браслетами.
        - Вы кто такие? - она набросилась на Лизу с Варей.
        - Мы Лиза и Варя… - растерялись подружки.
        - Что за Варя, что за Лиза?! Анфиса!!! - так громко закричала девица, что закачались подвески на люстре. - Ты чего всех подряд пускаешь? - кричала она, не дожидаясь прихода помощницы, которая, к слову, так и не появилась.
        - Вы нам назначили на десять утра! - разозлилась Лиза. От негодования она даже вскочила с дивана. - Что за шуточки?! Вы Анжела?
        - Анжела, - подтвердила слегка присмиревшая девица.
        - Мы вам вчера звонили, ваш автоответчик велел нам приходить к десяти. - Варя тоже поднялась с места.
        - Автоответчик? - нахмурилась Анжела. - Ах, раз он так решил…
        - Я не понимаю, он что - живет отдельной жизнью? - усмехнулась Лиза.
        - Ну да. - Анжела развела руками. - Выполняет все административные функции. Без него я бы отменяла все встречи. Ладно, простите, что опоздала. Что у вас?
        Пока Лиза и Варя выкладывали свою историю, выражение лица у Анжелы менялось. Она уже не разглядывала ногти и не любовалась браслетами - она внимательно слушала, от волнения прикусывая нижнюю губу и теребя мочку уха.
        - Интересная складывается картина, - заявила она, когда девушки замолчали. - Сколько раз я ему говорила - не лезь не в свое дело!
        - Анжела, - позвала ее Варя. - А он правда сатана?
        - Кто? - Анжела расхохоталась. - Конечно, нет! Он демон. Обычный демон. Да, он действительно сын Люцифера, но у дьявола столько приблудных детей, что ими можно заселить какой-нибудь Люксембург. Поверьте, у сатаны очень и очень активная сексуальная жизнь.
        - И что, все эти дети живут среди нас? - опешила Варя.
        - Это не так страшно, - заверила Анжела. - Иногда природа отдыхает на детях. И даже сам Люцифер не в силах что-либо изменить. Но, бывает, кровь дает о себе знать. Вы все знаете этих людей.
        - Гитлер? - возбудилась Лиза.
        - Сталин?.. - прошептала Варя.
        - Ну нет… - улыбнулась Анжела. - Это лишь жалкие попытки сил зла устроить ад на земле. Ладно, не об этом речь. Денису повезло - его мать была ведьмой, и все это происходило на заре времен - тогда, когда люди жили по шесть сотен лет, а ангелы и демоны делили территорию. Это были страшные времена - разборки, кровь рекой, нестабильность… Но, если честно, было здорово - мы сражались за правое дело, спорили до хрипоты, влюблялись… Ах! В общем, Денис решил, что именно он - наследник престола.
        - Слушайте, а почему его зовут Денис? - полюбопытствовала Варя. - Или это не настоящее имя?
        - Настоящее, - подтвердила Анжела и закурила тонкую белую сигарету. - Люцифер - буквально «носитель света, денница». Отсюда Денис.
        - Ясно, - кивнула Лиза. - Так что нам делать?
        - Не знаю… - Анжела развела руками.
        - Не знаете? - взвизгнула Лиза.
        - Не знаю! - рявкнула Анжела. - Есть примерно тысяча триста тридцать пять способов вам помочь, но нет никакой гарантии, что хоть один из них сработает. Это все очень личное. Может, вас спасет тысяча триста тридцать пятый способ, но вы до этого можете и не дожить.
        - И как нам быть? - Варя чуть не плакала от отчаяния.
        - Вам надо хорошо одеться, накраситься и пойти в ночной клуб «Инфинити», - посоветовала Анжела.
        - Вы с ума сошли? - брякнула Лиза.
        - Против каждого демона здесь, на земле, есть противник - ангел, - терпеливо пояснила Анжела. - Я до сих пор сомневаюсь, что это правильная система - контролировать все на местах, а не организованно, из центра, но Он… - Анжела ткнула пальцем в небо, - решил, что будет так. Говорит: добро должно само по себе победить зло, а не по указанию свыше. Кстати, я не могу прямо вам сказать, кто ангел, извините, это запрещено. Но могу намекнуть. Идите в «Инфинити», он там.
        - А как мы поймем, что это он? - Варя всплеснула руками.
        - Он сделает вам предложение, от которого вы не сможете отказаться, - произнесла Анжела и поднялась с кресла. - У меня больше нет времени. Желаю удачи.
        - А как же мы? Постойте! Вернитесь! - заголосили девушки, но Анжела уже исчезла в коридоре, а на ее месте образовалась суровая Анфиса.
        - Я провожу вас, - сказала помощница и вытолкала подружек из квартиры.
        - Клуб «Инфинити»! - негодовала Лиза. - Подумайте только! Мы будем искать ангела среди избалованных малолеток, поклонников рэпа, мать его!
        - Да прекрати же ты орать! - не выдержала Варя, когда они вышли на улицу. - У меня и так голова раскалывается!
        - И вообще, Денис даже не сатана! - не обращая внимания на подругу, возмущалась Лиза. - Может, мы просто подадим на него в суд? Или наймем головорезов? У одного моего друга есть такие исчадия ада, такие дети порока, что от одного их вида у меня начинается менструация!
        - Лиз, она у тебя не заканчивается, - зевая, ответила Варя. - Фон гормональной активности у тебя всегда повышенный.
        - Судя по прыщам, да, - мрачно согласилась Лиза, разглядывая себя в витрине. - Я похожа на зэчку.
        - Не льсти себе, - усмехнулась Варя.
        - Ладно, поехали спать, - вздохнула Лиза. - Сегодня вечером мне надо выглядеть не так плохо, как обычно.
        - Кстати, Машка должна вернуться, - спохватилась Варя.
        - Надеюсь, она нас разбудит.

* * *
        - Анжела сказала: оденьтесь красиво! - орала Лиза.
        - Может, она пошутила! - кричала Маша.
        - Да заткнитесь вы! - вопила Варя.
        Маша приехала в половине девятого. Разбудила Варю с Лизой и учинила скандал за то, что они ее не встретили. Потребовала отчет о проделанной работе и осталась недовольна - чем, девушки так и не поняли. Бегло описала свои приключения в Крыму - ничего особенного - и разбила всю грязную посуду.
        - Маша, ты чего озверела-то? - поинтересовалась Лиза, немного успокоившись.
        - Не знаю. - Маша рухнула на стул. - Я волнуюсь. Нервы на пределе.
        - В общем, раз нам сказали одеться нарядно, значит, долой майки и джинсы, - осторожно вмешалась Варя.
        - Ладно, - согласилась Маша.
        Лиза щелкнула пальцами, и в канделябрах зажглись свечи. Варя смешала коктейли, а Маша что-то такое сделала с душем, отчего струи массировали тело, будто руками.
        - Если я теперь ведьма, значит, могу ездить пьяная за рулем? - спросила Лиза.
        - Я тебя вообще за рулем сто лет не видела, - напомнила Варя.
        - Ой! - Лиза хлопнула себя по лбу. - Совсем забыла! Я где-то в городе припарковала машину, а где - не помню!
        - Ну ты тетеря! - рассмеялась Маша.
        Они были в ванной - Варя и Лиза сидели на полу, а Маша принимала душ и кайфовала от массажа.
        - Может, на метлах полетим? - предложила Варя.
        - Это уже наглость! - отозвалась Маша.
        - А ты еще выпей! - предложила Лиза. - Очень повышает порог наглости.
        К одиннадцати они собрались, накрасились и сделали прически.
        - Лиз, я не понимаю, как в этом можно не то чтобы ходить, а стоять. О том, чтобы в этом сидеть, насколько я понимаю, и речи быть не может, - сказала Маша, одергивая Лизину юбку, которая едва прикрывала трусы.
        - Это экстремальная юбка, - сообщила Лиза. - Для любителей острых ощущений. В ней никогда не знаешь, чем закончится вечер.
        - Догадываюсь чем, - пробурчала Маша. - Меня либо заберут в отделение за проституцию, либо изнасилуют.
        - Ну как? - Варя покрутилась, со всех сторон показывая голубое платье с талией под грудью.
        На платье было очень много слоев и разрезов - оно принадлежало Лизе, которая никогда не жалела денег на дорогие наряды.
        - _Мое_платье тебе очень идет, - сухо заметила Лиза, которая в обычной жизни никогда никому не давала свою одежду.
        - Ты не представляешь, я о нем год мечтала! - восхищалась Варя.
        - Я купила его в феврале, - нахмурившись, заметила Лиза. - Это последняя коллекция.
        - О! Просто в декабре такое же было в «Вог», - подхалимничала Варя, которая не была уверена, что Лиза не передумает и не заменит тунику на что-нибудь черное, трехлетней давности.
        - Мы готовы? - прервала их Маша.
        - Мы же решили на метлах?.. - с мольбой спросила Варя.
        Маша только махнула рукой. Лиза с Варей с визгом схватили метлы, Маша спокойно устроилась на своей, и они взлетели.
        - О-о! - кричала Маша. - Вот это круто! Вот это да!
        - Теперь понимаешь? - торжествовала Варя.
        - Да! - в восторге кричала Маша. - Кайф!
        Они летели не очень высоко и не очень быстро - чтобы не замерзнуть и не растрепать укладку. Под ними миллионами огней сверкал город: можно было различить машины, пешеходов, светящиеся рекламные табло. Казалось, полусонный город дышит, выдыхая горячий воздух…
        - Знаешь, - Маша тронула Варю за локоть, - то, что мы сейчас видим и откуда это видим, окупает всю историю с Денисом и проклятием. Это фантастика!
        - Не уверена, что соглашусь, когда мы спустимся вниз, но сейчас поддерживаю тебя на все сто, - согласилась Варя, глядя на Кремлевскую набережную.
        - А у меня ноги замерзли, - проворчала Лиза. - И сопли текут.
        Варя с Машей расхохотались и пришпорили метлы. Лиза, хлюпая носом, рванула за ними.
        Глава 29
        - Я не понимаю Деми Мур! - уверяла Маша.
        - Она не единственная, кто живет с мужчиной в три раза моложе себя! - защищала Деми Лиза.
        - В конце концов, почему мужчинам можно встречаться с молодыми девушками, а женщин ты не понимаешь?! - нападала Варя.
        - Пункт первый. - Маша отставила бокал с шампанским. - У мужчин к сорока годам начинается климакс - перестройка психики и физиологии. Мужчина в таком состоянии плохо себя контролирует, а так как мужчины в принципе засранцы… Варь, ты помнишь этого твоего… Мишу или как там его… укусил клещ и отложил яйца? И как мы его неделю заманивали к врачу, он был уверен, что ему теперь отрежут ногу вместе с яйцами - его собственными?
        - Помню-помню… - кивнула Варя.
        - Так вот, от страха у них сносит башню, и они не понимают, как глупо выглядят! - постановила Маша. - Поэтому меня вдвойне удивляют женщины, которым очень хочется доказать, что они все еще привлекают не просто мужчин, а молодых мужчин.
        - Но дело в том, что… - перебила ее Лиза.
        - Дело в том, - прервала ее Маша, - что, если бы это была великая любовь, Деми Мур не сделала бы себе тысячу пластических операций. Это просто самоутверждение и секс.
        - А что ты имеешь против пластических операций? - забеспокоилась Лиза.
        - Все! - воскликнула Маша. - Все, что я имею, - она постучала пальцем по голове, - против пластических операций. Это игры со временем и с богом.
        - И это возвращает нас к тому, почему мы здесь. Раз уж мы вспомнили о боге, может, поищем нашего ангела? - поинтересовалась Лиза.
        Варя и Маша мрачно на нее посмотрели.
        Полчаса назад они неудачно приземлились в небольшом, заросшем лопухами и колючками сквере. Спрятали метлы в кустах, выдрали из одежды репей и поковыляли к развлекательному комплексу.
        - Там собираются дети, - предупредила Варя.
        - Насколько дети? - обеспокоилась Маша.
        - Настолько, что мы будем выглядеть как родительский комитет! - буркнула Варя.
        - По крайней мере, мы - родительский комитет от «Гуччи», - заявила Лиза, поправляя юбку.
        - Этим ты там никого не удивишь, - проворчала Варя.
        - Что же ты раньше не сказала? - обиделась Лиза.
        В «Инфинити» стоял дым столбом - выступали английские диджеи и группа «Банда». Лизе пришлось воздействовать на сознание охранника, чтобы тот впустил их без билетов, которые стоили дороже, чем билеты на концерт Паваротти в
«Метрополитен-Опера», да к тому же за ними тянулась такая очередь, что был риск простоять до утра. Пробираясь через толпу девочек в джинсах от «ДиСкуэйрд» и распихивая мальчиков с часами от Картье, подруги кое-как прорвались к бару, заказали шампанское и с неимоверным трудом устроились на диване.
        - Может, поджечь тут что-нибудь, а ангел нас спасет? - предложила Лиза.
        - Еще идеи есть? - Маша уставилась на Варю.
        - А у тебя? - огрызнулась Варя.
        - Я, пожалуй, выпью чего-нибудь покрепче, - сообщила Лиза и поднялась с дивана. - Держите место.
        У бара было столпотворение. Лиза пару раз обошла стойку, но так и не обнаружила лазейку, поэтому втиснулась за компанией молодых людей и, притоптывая от нетерпения, стала ждать своей очереди. Ближе к бару ее потеснили, и она вжалась в молодого человека, который лениво курил сигарету.
        - Простите, - буркнула Лиза, отлипая от него и отпихивая в сторону какую-то девицу, чтобы расчистить хоть немного свободного места.
        - А мне понравилось, - ответил тот. - Можно еще разок.
        Лиза закатила глаза. Она терпеть не могла таких вот пижонов. Загорелый, в белой майке без рукавов, в штанах цвета хаки - долларов за пятьсот, на шее болтается золотая побрякушка - самолет, украшенный бриллиантами. «Кто у него папа?» - подумала Лиза, уставившись на логотип «Луи Вуиттон» на поясе у нахального соседа.
        - Ты что пьешь? - спросил тот.
        - Пила шампанское, но теперь буду пить «Махито», - неприветливо ответила Лиза.
        - Коля! «Махито» и ром. - Сосед ловко перехватил бармена.

«Тоже мне завсегдатай!» - сердито подумала Лиза, но в глубине души ей было приятно, что молодой человек с поясом от «Луи Вуиттон» заказывает ей коктейль.
        Псориаз был удачно скрыт костюмом, лицо она замазала тональным кремом, накрасилась, взбила волосы… «Я ведь не собираюсь с ним спать! - улыбаясь против воли, думала Лиза. - Это просто коктейль…»
        - Ты не хочешь провести вечер вместе? - спросил незнакомец, протягивая ей стакан.
        - Как тебя зовут? - растерявшись, взвизгнула Лиза.
        - Игнат, - ответил он.
        - Игнат? - переспросила Лиза.
        - Это наше семейное имя, - пояснил Игнат. - А тебя?
        Лиза представилась.
        - Ну, так как насчет того, чтобы сначала отлично провести время здесь, а потом поехать ко мне - поплавать в бассейне и заняться сексом?
        - Сексом? - опешила Лиза, которой давно никто не делал таких откровенных предложений.
        - Ты мне нравишься, и я тебе тоже, зачем притворяться? - Игнат развел руками.
        - Ой… - Лиза тряхнула головой и отпила половину коктейля. Ей хотелось развернуться и уйти, но в такой мясорубке, что творилась у бара, это было не так просто сделать. - Ты знаешь, я привыкла к тому, что за мной сначала ухаживают, а потом…
        - Я буду за тобой ухаживать, - пообещал Игнат. - Честно слово. Просто хочется определенности. Может, мы даже поженимся и будем жить долго и счастливо.
        - Слушай. - Лиза окончательно смутилась. - Может, я отстала от жизни и сейчас так принято, но, извини, я этого не понимаю. Я старше тебя на пятьдесят лет, у меня проблемы, и я здесь с подругами по важному делу…
        Он смотрел на нее с легкой полуулыбкой - чуть снисходительной и нежной. Лиза чувствовала тепло его крепкого, загорелого тела, и у него был совершенно развратный, но при этом такой мужской и уверенный в себе вид, что… Она чуть было не дрогнула, но вовремя вспомнила, что Варя и Маша уже волнуются, метлы валяются без присмотра в кустах, псориаз на спине мучительно чешется…
        - Прости. - Она отвернулась и собралась было нырнуть в толпу, как вдруг… - О! - Лиза вцепилась Игнату в руку. - Смотри, смотри, это Дмитрий Дюжев?!
        - Он что, твой кумир? - усмехнулся тот.
        От волнения Лиза выложила всю подноготную:
        - Нет, просто мы с подругами, когда делали список самых сексуальных людей в мире, у нас, в России, первое место отдали Дюжеву, и это у нас как поговорка теперь - на сколько баллов по шкале Дюжева тянет какой-нибудь мужчина… Тьфу, что я плету? - Она застеснялась и даже порозовела. - Это несерьезно, просто живьем я его ни разу не видела… Вот. - Лиза решила, что лучше замолчать, пока Игнат не решил, что женскую глупость он будет мерить по шкале «той двинутой тетки из бара».
        - Хочешь, познакомлю? - спросил Игнат.
        - А ты что, с ним знаком? - удивилась Лиза.
        - Дима! - закричал Игнат. - Эй, Дюжев! Привет!
        - Игнат! - радостно отозвался Дюжев. - Сейчас, погоди, я подойду!..
        - Ну что, знакомить? - переспросил Игнат.
        - От такого предложения трудно отказаться, - улыбнулась Лиза.
        И еще прежде, чем она поняла, ноги стали мягкими, а в голове все словно помутилось.

«Он сделает предложение, от которого вы не сможете отказаться», - послышался голос Анжелы.
        Лиза уставилась на Игната и даже сделала попытку рассмотреть его со всех сторон.
        - Ты чего? - улыбнулся Игнат.
        - Мне срочно надо тебя кое с кем познакомить! - скорее приказала, чем попросила Лиза, схватила Игната за руку и потащила к дивану, где оставила подруг.
        Маша и Варя с осуждением посмотрели на нее и почти с ненавистью уставились на Игната.
        - Девочки, это он! - воскликнула Лиза.
        - У нее псориаз, - выдала Варя.
        - И она из провинции, ей негде жить, так что лучше не связывайтесь, - добавила Маша.
        Игнат расхохотался.
        - Девочки, вы не поняли! - торжествовала Лиза. - Он сделал мне предложение, от которого невозможно отказаться!
        - Какое это? - нелюбезно спросила Маша.
        - Он может познакомить нас с Дмитрием Дюжевым! Он здесь!
        - Кто, Дюжев? - воскликнула Варя.
        - Где? - У Маши заблестели глаза.
        - Там. - Лиза махнула рукой.
        Варя и Маша вскочили с дивана и бросились туда, откуда пришли Лиза с Игнатом.
        - Стоять! - Лиза выпустила руку Игната и задержала подруг. - Вы хоть понимаете, о чем я говорю?
        Сначала Варя с Машей сердито глядели на подругу, а потом на их лицах отразилось понимание.
        - Ах, вот оно как… - пробормотала Маша.
        - Это он?! - вскрикнула Варя.
        - Девушки, вы о чем? - удивился Игнат.
        - Так, вы идете с нами. - Варя взяла Игната под руку.
        Маша схватила его под другую руку, Лиза последовала за ними, придерживая молодого человека за майку.
        - Ничего не понимаю! - со смехом жаловался Игнат. - Девушки, эй, не так быстро!.
        - Мы все объясним, когда выйдем на улицу, - заверила Маша.
        - Это очень важно! - предупредила Варя.
        А Лиза любовалась на упругие бедра Игната и его круглую задницу, которую не скрывали ни мешковатые штаны, ни большие карманы.
        - Ну… - поощрил их Игнат, когда они вышли на воздух, сели на лавочку неподалеку от клуба и замолчали.
        Девушки переглянулись, вздохнули и выложили все как есть.
        - Понятно, - сказал он, выслушав подробный рассказ. - А при чем тут я?
        - Это не он… - прошептала Маша и приложила руку к сердцу.
        - Девушки! - Игнат встал и приобнял Машу и Лизу. - Если вас обидели, если вам сделали больно, единственное, чем вы можете сами себе помочь, это найти в своем сердце любовь. Откройте ваше сердце, заполните его! Кстати, курнуть никто не хочет?
        Варя взвыла от отчаяния, Маша оттолкнула Игната, а Лиза отошла подальше, так как не была уверена в милосердии подруг.
        - Ладно, я пошел. - Игнат пожал плечами. - Ты знаешь, где меня найти. - Он повернулся к Лизе и подмигнул ей.
        Когда он ушел, Варя и Маша сделали шаг в сторону Лизы.
        - Давайте съездим к Анжеле, - предложила она, пятясь назад. - А то мы так его будем до бесконечности искать.
        Девушки переглянулись.
        - Считай, что казнь отложена, - сообщила Маша. - До выяснения обстоятельств.
        Они сорвали туфли и что было сил понеслись к скверику, где скучали метлы.
        Спустя десять минут они уже были на Покровке и стучали в окна последнего этажа.
        - Вы что, совсем обалдели?! - заорала Анжела, когда увидела их. - Вы что, хотите попасть в «Мегаполис-Экспресс»?
        Она распахнула створки и впустила девушек. Выглядели те не очень привлекательно: от быстрого лета и свежего ветра из глаз текли слезы - косметика растеклась; волосы растрепались и спутались, а губы посинели от холода.
        - Ты нас обманула! - закричала Маша.
        - Спокойно, не надо истерик. - Анжела запахнула халат и подошла к бару. - Давайте выпьем по рюмочке коньяку и успокоимся.
        Они выпили, но не успокоились.
        - Что у вас произошло? - поинтересовалась Анжела, усаживаясь с бокалом на кушетку.
        - Это был не он! - возмутилась Лиза. - Ты сказала, это будет тот, кто сделает предложение, от которого невозможно отказаться! Мы ему все выложили, а он говорит: найдите любовь, откройте ваше сердце! Что за бред?
        Анжела внимательно смотрела на нее - вид у нее был возбужденный.
        - Как верно! - воскликнула она. - Как я сама не додумалась?
        - Что верно?! - негодовала Маша.
        - Все! - Анжела взмахнула бокалом. - За вас!
        Подруги с осуждением смотрели на нее.
        - Никто вас не обманул, все хорошо, - успокоила их Анжела. - Это был он. Просто он не стал говорить, кто он такой, не стал выпендриваться. Это в его стиле.
        - В его стиле? - взорвалась Лиза. - Он предлагал мне секс! Тоже мне ангел!
        - А что ты думала, у него будут крылья? И нимб? - закричала Анжела. - Поверь мне, это он! Это только демоны всем говорят, что они демоны, так как на свете куча шизофреников, которые готовы заявить, что меняют душу на сумку из крокодиловой кожи! Ангелы себя не рекламируют! А секс, извините, самое приятное земное удовольствие. И если вы думаете, что ангелам так нравится торчать на вашей дурацкой земле, то вы сильно ошибаетесь. Надо же им здесь как-то расслабляться.
        - Земля не дурацкая! - обиделась Маша.
        - Давай без дискуссий! - прикрикнула Анжела. - У вас на это нет времени. Он сказал вам открыть свое сердце. Это значит, что вам надо полюбить настолько сильно, чтобы старые обиды, страхи, неудачи полностью затмило новое чувство. И тогда в вашей душе не останется зла, а если нет зла, нет и дьявола. Он потеряет над вами власть.
        Некоторое время девушки молча смотрели на нее.
        - Значит, нам надо полюбить? - не скрывая презрения, уточнила Лиза.
        - Да! - Анжела развела руками. - Но полюбить надо искренне, от всей души.
        - И как это сделать за рекордно короткое время? - едва сдерживая ярость, спросила Варя.
        - Не знаю… - Анжела пожала плечами. - Откройте свое сердце. Прислушайтесь к себе.
        - Но вы хотя бы понимаете, что требуете от нас невозможного? - воскликнула Маша.
        - Во-первых, я от вас ничего не требую. - Анжела развалилась на диване. - А во-вторых, вы, как ведьмы, должны знать, что нет ничего невозможного.
        - О боже! - возопила Варя. - Ну, в кого можно влюбиться вот так, от одной только необходимости?
        - Он же сказал вам, - разозлилась Анжела. - В сердце каждой из вас есть любовь, надо просто ее найти.
        - Он не так сказал, - возразила Маша.
        - Это вы его не так поняли, - отрезала Анжела. - И вообще, уже поздно. Идите домой. Я провожу вас.
        Она поднялась и пошла к дверям.
        - Может, лучше через окно? - окликнула ее Лиза.
        - Никаких окон, - строго ответила Анжела. - Я бы вообще не советовала вам использовать метлы. У вас ведь нет прав?
        Девушки потупились.
        - Вы нарываетесь, - заявила Анжела и распахнула дверь. - До свидания.
        Подруги гуськом спустились по лестнице, вышли на улицу и в нерешительности уставились на метлы.
        - Да пошла она! - Варя первой запрыгнула на метлу и поднялась в воздух. - Вас ждать, или вы на метро?
        Глава 30
        - «Открыть любовь в своем сердце»! - передразнила Лиза. - Абсолютно безнадежно! Как хотите, а я возвращаюсь к Денису.
        - Что?! - Маша с Варей окружили Лизу с обеих сторон. - Ты сдурела?
        - А что мы еще можем сделать? - Лиза всплеснула руками, и метлу повело в сторону. Лиза удержала ее одной рукой, а другой достала сигареты, прикурила и полетела со всеми удобствами.
        Маша и Варя с осуждением покосились на нее.
        - Мы можем… - задумалась Маша, - влюбиться!
        - В кого? - презрительно рассмеялась Лиза. - Мы так можем лет десять подряд влюбляться, и это не будет настоящей любовью. Анжела сказала: любить надо искренне, всей душой. Я, извините, тридцать лет ищу любовь всей своей жизни, и где гарантия, что найду ее за ближайшие два дня? А?
        - Ты ищешь любовь всей своей жизни? - расхохоталась Маша.
        - Лиз, насколько я помню, единственное, что ты до сих пор искала, - приключения на свою задницу! - воскликнула Варя.
        - Слушайте, если бы я не хотела найти мужчину, которого буду любить всю жизнь, пока смерть не разлучит нас, я бы, наверное, осталась с первым мужем, - рассердилась Лиза. - А что? Тихая уютная жизнь, тщательно замаскированные измены, встречи за ужином: «Дорогой, как провел день?» - «Спасибо, дорогая, передай мне соль»… Я так никогда не хотела!
        - Мы - эгоистки-идеалистки! - сказала Варя.
        - Я не хочу к Денису! - завопила Маша. - Он нас уничтожит!
        - Что это такое? - Варя с тревогой в голосе указала на странные черные тени вокруг.
        - Какая-то ерунда… - насторожилась Маша.
        - Немедленно остановитесь, сойдите с метлы и достаньте ваши права! - прозвучал откуда-то из облаков голос, напоминавший шум ветра.
        - Что это? - Вид у Маши был до крайности испуганный.
        - Это, наверное, дорожная полиция, - ответила Лиза, которая с интересом вглядывалась в странные тени, которых становилось все больше.
        - Если вы немедленно не прекратите движение, мы будем вынуждены применить силу, - сообщил голос.
        - Кто они такие? - пискнула Варя. - Вы их видите?
        - Нет! - ответила дрожащая Маша. - Девочки, что делать? Я раньше даже на желтый свет не ездила, я не умею нарушать правила…
        Тени постепенно вырисовывались: оказалось, что это стая ворон.
        - Это птицы! Они нас заклюют! - воскликнула Варя.
        - Без истерик! - рявкнула Лиза. Она схватила метлу за основание рукояти. - За мной! Вперед!
        Лиза что было сил рванула с места, за ней Маша, а вслед за ними бросилась и Варя, которая так и не успела толком понять, что происходит, как уже неслась на страшной скорости, не разбирая пути.
        Глаза резало от холодного ветра, руки онемели, ноги болели от напряжения, а стая черных ворон мчалась сзади - девушки чувствовали их кожей.
        - Спускаемся! - закричала Лиза.
        Подруги бросились за ней - вниз, к огням, проводам, людям.
        - Они не рискнут за нами… - с трудом проговорила Лиза, лавируя между проводов.
        Они пролетели по окраине, несколько раз вильнули в сторону и бросились к лесу. Вороны мелькали где-то наверху, но все же не решались спуститься.
        - Вниз! - выкрикнула Лиза.
        Они приземлились так резко, что больно ударились о землю ногами и повалились в жесткий и колючий кустарник.
        - О-оо… - стенала Варя. - Мои ноги… Мои бедные ноги…
        Маша разглядывала исцарапанную до крови руку, а Лиза отрывала сломанный каблук от босоножки.
        - Найдем дорогу и поедем на машине домой, - сказала она, с трудом переводя дыхание.
        - А мы где? - поинтересовалась Маша.
        - Кто бы знал… - ответила Варя, с трудом вставая на ноги.
        Они поплелись через лес, на всякий случай выбирая самые запущенные дорожки, и через час выползли на дорогу, по которой время от времени с шумом проносились машины.
        - Да это просто Бродвей! - Варя всплеснула руками. - Жизнь бьет ключом! Как вы думаете, если мы сейчас позвоним в МЧС, нас найдут прежде, чем мы сожрем друг друга?
        - Даже и не мечтай, - пробормотала Маша. - Зато когда археологи будущего обнаружат наши скелеты, у нас будет шанс стать музейными экспонатами.
        - Хорош ныть! - оборвала их Лиза. - Пошли!
        - В какую сторону? - воскликнула Варя.
        - Я больше не могу никуда идти. - Маша села на землю. - У меня болят ноги.
        - Тогда счастливо оставаться! - закричала Лиза и пошла по шоссе.
        Девушки подумали минутку и поплелись за ней.

…Спустя три с половиной часа они выбрались из «Газели», на подгибающихся ногах прошли по двору и рухнули в шезлонги.
        - Спокойной ночи, - пожелала Варя.
        - Мы здесь замерзнем, - предупредила Маша.
        - По фигу, - заметила Лиза, закрыла глаза и отключилась.

* * *
        В десять утра их разбудило солнце. Девушки перебрались в дом, упали на софу и втроем заснули в тесноте. Проснулись после трех: Лизе приснился кошмар, она завертелась, столкнула на пол Варю, а Машу разбудили из вредности.
        С кофе вышли на улицу - расстелили одеяло, сели на газон и уставились друг на дружку.
        - Что будем делать? - спросила Маша.
        - У меня есть идея, - призналась Варя.
        - Ну? - Подруги заискивающе глядели на нее.
        - Ну… - Варя замялась. - Может, съездим к Аделаиде Иннокентьевне?
        - К этой старой перечнице? - ахнули подруги.
        - Ну… - Варя развела руками. - Она единственная не фальшивая ведьма. Я просто думала, может, она нам погадает… на суженого, и мы будем знать, что делать. Линде я не доверяю - она больно нервная. Может с перепугу нагадать чего попало. Ну так что?
        Девушки задумались.
        - У вас есть другие предложения? - спросила Варя, когда пауза перевалила за четверть часа.
        - Э-ээ… - протянула Маша.
        - Ну, в общем… - начала было Лиза, но замолчала.
        - Мы ничего не теряем. - Варя пожала плечами.
        - Кстати, нам надо еще сварить зелье против проклятия, - спохватилась Маша.
        - Точно! - Лиза хлопнула себя по лбу. - Там столько инструкций! Давай ты поедешь к Аделаиде, а мы тут похимичим? А ты потом все расскажешь, и, если надо, мы тоже к ней съездим.
        - Какие вы молодцы! - воскликнула Варя.
        - Но это была твоя идея, - заметила Лиза. - И она не произвела на нас большого впечатления.
        - Хорошо. - Варя поднялась с газона. - Я поехала.
        - Давай, пока. - Девушки помахали ей руками.
        Все еще злая на подруг, Варя неслась по крайнему левому ряду со скоростью сто пятьдесят километров в час. Чем ближе она приближалась к дому Аделаиды, тем меньше хотелось идти в подозрительную квартиру. Но в спину дышал призрак Дениса - Варя ощущала себя словно между двух огней и мечтала о том, чтобы где-нибудь спрятаться и переждать, накрывшись с головой одеялом, пока все это не закончится. «Нет такого места, где он нас не найдет, - с горечью подумала она и добавила: - От жизни не спрячешься». С досадой вспомнив, что именно эту мудрость ей всегда повторяла мама, а Варя с той не соглашалась и спорила, что очень даже можно спрятаться: за деньгами, за славой, за высоким забором дома в закрытом поселке… «Мама была права, - решила она. - Нет на земле безопасного места. Жизнь - она и хорошая, и плохая, и все это, черт подери, одновременно».
        Варя минут двадцать звонила в квартиру Аделаилы Иннокентьевны. Совсем уж было отчаявшись, решила подождать во дворе, но тут за дверью послышались шаги.
        - Иду, - пообещал сиплый голос.
        Дверь распахнулась, и хозяйка с неприязнью уставилась на Варю.
        - Явилась, - сказала она вместо «здравствуйте». - Чего надо?
        - Я могу войти? - поинтересовалась Варя.
        - Пока не знаю, - ухмыльнулась Аделаида.
        - Слушайте, Аделаида Иннокентьевна, давайте обойдемся без прелюдий, - заявила Варя. - Я готова щедро заплатить вам за услуги.
        - Насколько щедро? - с нехорошей улыбкой спросила та.
        - Очень щедро, - пообещала Варя.
        Аделаида Иннокентьевна поманила гостью к себе и прошептала на ухо:
        - А ты готова отдать свою молодость?
        - Что?! - отшатнулась Варя. - Что вы плетете? Вы меня пустите или будем в дверях разговаривать? Или вы хотите выйти и пообщаться на улице?
        Хозяйка вздохнула:
        - Не могу я. Входи давай.
        - Что вы не можете?
        - Не твое дело, - буркнула Аделаида и поплелась в гостиную.
        - Сейчас, я в туалет только зайду! - крикнула Варя и нырнула в ванную.
        Там она включила воду, вынула из сумки телефон, отключила щелчки клавиш, накрыла голову полотенцем и набрала Лизу.
        - Слушай, - одними губами прошептала она. - Я у перечницы. Она что-то странное сказала, когда меня встретила. Я ей говорю, пойдемте на улицу, а она - не могу, а когда я переспросила, послала меня подальше… В общем, времени нет, так что не могла бы ты узнать у Анжелы, что с ней такое. Мне кажется, это важно.
        - Угу, - согласилась Лиза. - Перезвоню.
        Варя завернула кран и пошла в гостиную.
        - Понимаете, - обратилась она к Аделаиде, которая сидела в кресле и пила бурду из железной кружки. - Я бы хотела узнать, кто моя настоящая любовь. Можно как-то погадать на… возлюбленного?
        - Можно. - Аделаида пристально осмотрела ее, и Варе показалось, что один глаз у ведьмы - тусклый и серый, а другой - блестящий, черный. - Но что ты предлагаешь взамен?
        - Тысячу долларов.
        - Мне не нужны деньги, - сказала Аделаида.
        - Да ну? - ахнула Варя. - Неужели? А что же вам нужно?
        - Мне нужно твое жизнелюбие, - ответила Аделаида.
        - Что? - воскликнула Варя. - И как вы собираетесь его получить?
        - Есть способы, - покачала головой ведьма.
        - А вы подумали, зачем мне это? На что я меняю жизнелюбие - на сведения о любовнике? И как вообще я буду жить без любви к жизни?
        - Как я. - Аделаида пожала плечами. - Ничего страшного.
        - Вы же понимаете, что это невозможно, - усмехнулась Варя. - Я - писательница, я без этого не могу.
        - Можешь! - оживилась Аделаида. - Достоевский, Пруст, Гессе, Джойс - они же могли.
        - Да, я смотрю, вы знаток, - съязвила Варя.
        - Ты многого не знаешь, девчонка. - Аделаида помрачнела. - Думаешь, все так легко дается? Ты же на этом погорела. Неужели не поняла, что за легкомыслие придется платить тройную цену?
        - Не поняла, - сказала Варя, встала и пошла к выходу. - Прощайте! - крикнула она, хлопнув дверью. - Вот стерва!
        Варя успела спуститься на пролет, как затрезвонил мобильный.
        - Слушай, у этой Ады есть один секрет. Ее за что-то наказали, я там не очень поняла, но за какую-то гадость точно, и она не может покидать свой дом, - выпалила Лиза. - Если она переступит порог, превратится в пыль. Вот так.
        - Ага! - обрадовалась Варя.
        - Ты можешь этим воспользоваться? Как там у тебя дела?
        - Я перезвоню. - Варя бросила телефон в сумку и вернулась к Аделаиде.
        Та быстро открыла - словно ждала.
        - Я передумала, - сказала Варя, отодвинула хозяйку и вошла в квартиру. - Давайте поговорим, как взрослые люди.
        Она швырнула сумку на пол, схватила Аделаиду за шиворот, вытолкала на лестничную клетку и захлопнула дверь. Послышался жуткий вопль, как будто на человека опрокинули ведро с кипятком. Варя заглянула в глазок и увидела, что Аделаида корчится на полу - ее кожа посерела и стала шершавой, дымчатой.
        - Открой дверь! - вопила ведьма. - Умираю!
        Варя приоткрыла створку.
        - Ты будешь мне гадать за тысячу долларов?
        - Буду! - через силу крикнула Аделаида.
        - Клянись!
        - Клянусь дьяволом… - стонала колдунья, которая с ужасом стряхивала то, что некогда было кожей.
        - Клянись своей магической силой и покажи мне руки, - велела Варя.
        Аделаида поклялась, с трудом вытянув вперед растопыренные пальцы.
        Варя распахнула дверь, вышла на площадку и затащила хозяйку в квартиру.
        - Ну ты и сволочь, - простонала Аделаида. - У меня ведь возраст уже не тот.
        - А у меня времени нет на твои глупости. - Варя присела рядом, покопошилась в сумке, вынула сигарету и предложила хозяйке.
        - Ты была бы хорошей черной ведьмой, - сказала Аделаида, глубоко затягиваясь.
        - Если честно, я вообще не хочу быть ведьмой, - призналась Варя. - Тем более ваш пример как-то не убеждает.
        - У меня свои грехи, - вздохнула Аделаида. - Был такой же, как ваш Денис… Сначала любил, потом угрожал… Только я в отличие от тебя испугалась и осталась с ним. А он меня использовал и пропал. И пришлось мне за двоих отдуваться.
        - А что вы такого наделали?
        - Представляешь, что такое детский крестовый поход? Ну, когда дети пошли спасать Израиль от сарацинов и почти всех их убили? Наших рук дело…
        - Мне тоже страшно, - произнесла Варя, прикуривая вторую сигарету. - Очень даже.
        - Ну ладно. - Аделаида хлопнула в ладоши. - Помоги мне встать, и пойдем.
        Аделаида доковыляла до комнаты, опустилась в кресло, достала из тумбочки карты и велела Варе принести из кухни стекляную миску, воду из холодильника и травку в белой банке в горошек.
        - Руку дай, - сказала ведьма и, крепко ухватив Варю за палец, лезвием сделала надрез на пальце.
        - А! - вскрикнула Варя.
        - Не боись, - усмехнулась Аделаида, выжимая кровь, которая капала в миску с водой. - Надо так.
        Веничком из голубоватой травы она размешала кровь в воде, дунула и забормотала:
        - От горюн-травы, от болотной воды, покажи мечту заветную, даль беспросветную…
        Старуха перешла на невнятное бормотание, и Варя, не разбирая слов, с недоверием смотрела, как та шевелит корявыми пальцами над миской.
        Наконец, Аделаида прекратила бубнить, посмотрела на Лизу и сказала:
        - Я этих новых методов не признаю. По старинке работаю.
        - Понятно, - кивнула Варя.
        - Ничего тебе не понятно, - проворчала старуха.
        Она опустила пальцы в воду, брызнула на карты, перемешала их и разложила что-то вроде пасьянса.
        - Так, теперь посмотрим… - проговорила она и несколько раз провела ладонью над водой в мисочке.
        - Что видишь? - спросила она у Вари.
        Девушка заглянула в воду и увидела, как тонкие струйки крови двигаются, как живые, складываются в узоры.
        - Что это? - прошептала Варя.
        - Жизнь твоя, - ухмыльнулась Аделаида Иннокентьевна и погрузилась в созерцание. - Чаю хочешь? - спросила она через полчаса.
        Варя, которая погрузилась в дрему, встрепенулась.
        - Не хочу! - отказалась она. - А что там у меня?
        - А я хочу, - сказала хозяйка, встала и пошлепала на кухню.
        Вернувшись с любимой железной кружкой, устроилась рядом с Варей, посмотрела на нее, отвела глаза и сообщила:
        - Нет у тебя никакого суженого.
        - Как нет? - ахнула Варя.
        - В ближайшее время не предвидится. - Аделаида развела руками.
        - Но как же так?! - Варя вскочила и топнула ногой. - Он ведь должен быть! Я должна открыть любовь в своем сердце!
        - Может, это не та любовь? - предположила старуха.
        - То есть?..
        - Ну, любить можно кого угодно и что угодно. - Аделаида схватила свои вонючие папиросы и с наслаждением закурила. - Детей, собак, природу… Может, ты не ту любовь ищешь?
        - Не знаю. - Варя села на место и схватилась за голову. - Я уже ничего не понимаю… А мы не можем погадать на то, что я люблю больше всего?
        Аделаида покачала головой.
        - Это ты должна сама выяснить.
        - Но почему? - выкрикнула Варя. - Почему так?
        - Потому что на некоторые вопросы может ответить только твое сердце, - ответила колдунья. - И волшебство тут не поможет.
        - Сердце, сердце… - передразнила Варя. - Заладили… У меня скоро инфаркт будет - вот вам и все сердце.
        - Подруг приводи своих, - заявила Аделаида. - Приму их. А сейчас иди. Мне нехорошо - прилечь надо бы.
        - Может, помочь чем? - испугалась Варя.
        - Помогла уже, - проворчала старуха. - Иди давай, только мешаешься.
        Варя вышла из мрачного подъезда на солнечный свет, опустила темные очки и подняла глаза к небу.

«Может, когда все так плохо, есть обратная сторона этого „плохо“, просто мы ее не замечаем?» - без всякого воодушевления подумала она и пошла к машине. Варя чувствовала себя очень несчастной и усталой. Она вдруг вспомнила, как приезжала раньше домой, садилась за компьютер и предвкушала, как будет писать, попивая апельсиновый сок, прикуривая время от времени сигарету, заваривая кофе и мечтая о всемирной славе. Вспомнила, как здорово быть полной надежд, как приятно фантазировать и ждать и даже обижаться на весь свет за то, что тебя никто не понимает…

«Славные были деньки», - с грустью подумала она, но на душе все же стало теплее.
        Глава 31
        Вернувшись домой, Варя спровадила подруг к Аделаиде, а сама попыталась сварить кофе, но ничего не вышло - вся кухня была занята банками, кастрюльками, блюдцами с травами. Одни разбухали в воде, другие томились на медленном огне, третьи подсушивались в духовке. Варя схватила журнал «GQ» за апрель, который невесть как попал в кухонный шкаф, вышла во двор и принялась изучать мужскую моду.
        Неожиданно выяснилось, что с большинством мужчин она готова переспать прямо сейчас - даже «не ее тип», субтильный юноша с челочкой, показался очень привлекательным объектом для непродолжительной, но пылкой интрижки. «Это потому, что у меня давно не было секса», - решила Варя и углубилась в излюбленную фантазию о том, как она, уже знаменитая писательница, которой Фрэнсис Форд Коппола предложил снимать фильм по ее сценарию, приезжает в Лос-Анджелес и там знакомится с Мэттом Дэймоном, который влюбляется в нее с первой секунды и увозит к себе в Нью-Йорк… Варя перевернула страницу, наткнулась на очень стильный снимок Лени Кравица и мгновенно изменила Дэймону, который, к сожалению, оказался ревнивым придурком. После Эминема, Микки Рурка (в молодости), Ашера и Самуэля Ль Джексона Варя задремала.
        - Эй! - услышала она в середине разборок с Джексоном, которого променяла на Колина Фаррела. - Ты чего дрыхнешь?
        Варя открыла глаза и увидела Машу с Лизой. Лиза светилась довольством, а у Маши был такой вид, словно она точно узнала, что через неделю в Землю врежется гигантская комета.
        - Ну? - Варя села и потерла глаза. - Че там?
        - Мне суждено встретить большую любовь в течение двух дней! - воскликнула Лиза. - Она сказала, чтобы я не отказывалась ни от каких предложений.
        - В плане секса? - уточнила Варя.
        Лиза пожала плечами.
        - А ты как? - спросила Варя у Маши.
        - Никак, - ответила та и отвернулась.
        - Лиз, что с ней? - удивилась Варя.
        - Не говорит, - сообщила Лиза. Судя по их поведению, девушки успели поругаться еще в дороге.
        Варя выбралась из шезлонга, обняла Машу и участливо спросила:
        - Мань, в чем дело? Мне-то ты можешь пожаловаться, я безнадежна.
        - Она сказала мне посетить гинеколога, - ответила она, с интересом разглядывая собственный ноготь.
        - И что это значит? - нахмурилась Лиза.
        - Откуда я знаю?! - завелась Маша. - Съезжу завтра к врачу, узнаю.
        - И больше ничего не сказала? - выпытывала Варя.
        - Ничего! - Маша поднялась с газона и направилась в дом. - Пойду на кухню, проверю, как там все.
        - Наверное, очередная подлянка от Дениса, - предположила Лиза, глядя вслед Маше.
        - Возможно, - кивнула Варя. - И что твое сердце - не подсказывает, кто твой любимый?
        - Не-а. - Лиза покачала головой. - Надеюсь, это не окажется лысый и толстый корпоративный бухгалтер, который не знает, как распорядиться зарплатой в пятьсот тысяч долларов.
        К ночи зелье тихо булькало на маленьком огне.
        - А вдруг у нас ничего не получится? - волновалась Лиза.
        - Мы все сделали правильно, - обиделась Маша. - Значит, все получится.
        - Я всю жизнь по инструкции варю рис, и каждый раз у меня выходит подгоревшая мазня! - воскликнула Варя. - Так что мне кажется, что одно мое присутствие может повредить!
        - Ну и вали тогда отсюда, - беззлобно произнесла Маша.
        - Куда валить?
        - Пойди на улицу, погуляй, - посоветовала Лиза. - Сконцентрируйся.
        Варя послушно ушла - любая готовка, даже волшебного зелья, нагнетала на нее тоску. Вернувшись спустя полтора часа, застала Машу и Лизу в нервозном состоянии: они метались по идеально чистой кухне - то бросались что-то вытирать, то по третьему разу мыли и сушили стаканы.
        - Вы чего? - насторожилась Варя.
        - Ничего! - отмахнулась Лиза. - Волнуемся!
        - Пойдемте, что ли, круг приготовим, - предложила Варя.
        Они спустились в подвал, достали краску и старательно нарисовали два круга - один большой, а другой маленький - внутри первого. Большой разделили на три части.
        - Красиво? - спросила Варя, проведя последнюю черту.
        - Микеланджело! - одобрила Лиза.
        - Не ерничайте! - испугалась Маша.
        До полуночи считали минуты и секунды - девушки не находили себе места, и только последняя часть ритуала - омовение в ванне - немного отвлекло. Наконец, они осторожно спустили кастрюлю с зельем в подвал, поставили в маленький круг, а сами вышли за пределы белых линий и переглянулись.
        - Готовы? - спросила Маша.
        Подруги неуверенно закивали головами.
        - Значит, так. - Маша внимательно на них посмотрела. - Здесь написано, - она ткнула пальцем в книгу, - что мы должны оставить за пределами магического круга все сомнения. Мы должны войти в него уверенными и сильными. Давайте закроем глаза и подышим… Вдох - выдох. Вдох - выдох. Мы - молодцы, мы справимся. Ну, теперь встали…
        Они встали каждая напротив своей доли круга.
        - Зашли…
        Они переступили черту.
        - Сели, не скрещивая ног. Взялись за руки.
        Девушки вцепились друг в друга потными ладошками.
        - Сосредоточьтесь, - говорила Маша, - на том, что ваша сила больше, чем сила того, кто вас проклял. Почувствуйте мощь своей энергии, представьте ее в виде стихии, сдвиньте гору рукой, выплесните океан, как воду из чашки, затушите пожар ногой, как сигарету, ощутите, что можете…
        Неожиданно под бормотание Маши Варя почувствовала прилив энергии. Внутри стало горячо, а ладонь высохла и стала теплой.
        - Направляйте вашу силу, не дайте ей себя сжечь, будьте осторожны и знайте - это вы ее подчиняете, а не она вас… - бубнила Маша.
        А Лиза вдруг почувствовала, как внутренняя энергия, которая бушевала в ней уже минуту, будто освобождается и переходит в кастрюлю. К их удивлению, зелье забурлило, над ним поднялся пар, и напиток стал выкипать.
        - Держите ее, держите, не расслабляйтесь…
        Варя пребывала в странном состоянии: с одной стороны, ей казалось, что душа и тело существуют отдельно, а с другой - она никогда не ощущала себя такой цельной и сильной.
        - Готово! - воскликнула Маша. - Наливайте!
        Лиза схватила кастрюлю и наполнила стакан. Затем Маша и Варя разлили остатки - снадобья хватило ровно на три стакана.
        - Кровь! - приказала Маша.
        Девушки осторожно порезали пальцы стерильной бритвой, сцедили несколько капель в стаканы, подняли их, произнесли:
        - Оставь нас, демон, мы не в твоей власти!
        И залпом выпили отвратительный коктейль из разбухших, перемолотых в блендере трав.
        Сначала Лизе казалось, что ее тошнит, а потом она поняла, что кричит, так как все тело ломит от боли в суставах и костях. Казалось, тело растет - стремительно и больно, но она сидела на месте так же, как и минуту назад, просто по венам и артериям вместо крови будто растекалась серная кислота. Когда девушки уже смирились с тем, что умрут, боль отпустила и наступила невозможная легкость.
        - Вы чувствуете облегчение? - с тревогой спросила Маша.
        - Еще какое, - вяло ответила Варя, которая пребывала в полнейшем блаженстве.
        - Отлично, - обрадовалась Маша. - Теперь встаем, кланяемся и медленно выходим из круга.
        - А мне и здесь хорошо! - ответила Лиза.
        - Слушай, что я говорю, - шикнула на нее Маша.
        Исполнив обряд, они вышли из круга, и эйфория пропала - они просто чувствовали свежесть и истому, как после бани.
        - Котел пусть стоит, - сказала Маша и полезла наверх. - Кажется, все получилось! - заявила она, когда все трое поднялись на первый этаж.
        - А как проверить? - поинтересовалась Лиза.
        - Никак, но по описанию похоже. - Маша развела руками.
        - Мы можем выпить? - спросила Варя.
        - Наверное, - растерялась Маша. - А стоит?
        - Еще как! - оживилась Лиза. - Мы же стали настоящими ведьмами! Мы колдовали!
        И она, пританцовывая, бросилась к бару.

* * *
        В это время Денис, разглядывающий Кремль с огромной террасы десятиэтажного дома на набережной, почувствовал острую, слепящую боль в голове. Виски ломило так, что в глазах сгустилась чернота. Денис на ощупь добрался до ванной, и его вырвало скользкой, как водоросли, травой.
        Некоторое время он стоял на коленях, прислонив лоб к прохладному биде, а потом, когда смог, наконец, различать предметы, медленно поднялся на ноги.
        - Ну, суки! - пробормотал он. - Держитесь!

* * *
        - По-моему у меня стало меньше прыщей! - прокричала Лиза из ванной.
        - Это тебе кажется! - заверила ее Варя.
        - У тебя не могли пройти прыщи! - возмутилась Маша и отправилась к Лизе. - Просто их не будет больше, а те, что появились, останутся!
        - Бабушка надвое сказала, - усмехнулась Лиза. - Надо сходить в центр SPA и на чистку лица. Вот и вся магия.
        - Кстати, - нахмурилась Маша, - а у нас деньги есть?
        Лиза озадаченно посмотрела на подругу.
        - Не знаю. - Она пожала плечами. - Я давно не проверяла.
        - Мы тратим кучу денег! - напомнила Маша. - Вот лично у меня осталось пятьсот баксов.
        - Пятьсот? - ахнула Лиза. - Но у тебя же должна быть куча денег.
        - Не забывай, я машину купила, так что денег не куча, а кучка. То есть теперь уже горстка.
        - Варь! - закричала Лиза. - У тебя деньги есть?
        - Не-а! - отозвалась Варя. - Долларов триста!
        - Слушай, а это… - растерялась Лиза. - А как же мы без денег?
        - Лиз, у тебя телефон звонит! - позвала ее Варя. - Твой экс!
        Лиза бросилась к мобильному.
        - Привет, как дела? - спросила она у бывшего мужа.
        - Ничего, а ты-то как? Обживаешься в новом доме? - поинтересовался тот.
        - Да, все отлично, дом - супер! Спасибо тебе, - поблагодарила вежливая Лиза. - Кстати, ты не мог бы одолжить мне пару тысяч? У меня скоро будет работа - я делаю заказ для «Луи Вуиттон», так что денег будет навалом и я тебе все отдам.
        - О! - удивился тот. - Лиз, я рад за тебя. Ты растешь.
        - Да уж, - самодовольно заметила Лиза.
        - Если хочешь, можешь снимать для моих журналов, - предложил он. - Кстати, я ведь хотел тебя пригласить на открытие нового мужского издания. Завтра вечером. Придешь?
        - А ты мне принесешь две тысячи? - нажимала Лиза.
        - Без вопросов.
        - Ты - дуся! - обрадовалась Лиза. - Конечно, я приду и с большим удовольствием. Я люблю тебя.
        - Ой! - хохотнул бывший. - Если бы я знал это раньше…
        - …то не стал бы подписывать брачный контракт, и мне бы досталась половина твоего движимого и недвижимого имущества! - продолжила Лиза. - Все, чао, до завтра.
        Она отсоединилась и некоторое время смотрела в пустоту с довольной улыбкой.
        - Надо было просить три тысячи, - сообщила она шкафу и Варе. - Моя власть над мужчинами безгранична.
        - И над соседкой, - усмехнулась Варя. - Может, прогуляешься? Они еще не спят - видишь, в окнах свет. А то жрать, как всегда, нечего. Только, умоляю, дай ты ей денег! А то свинство какое-то.
        Лиза достала из кошелька купюры, ушла, а вернулась с кастрюлей макарон по-флотски.
        - Это чудо… - Варя стонала от восторга, уплетая толстые макаронины с дыркой.
        - Это жизнь, - поправила Маша.
        - Жизнь как чудо, - с набитым ртом произнесла Лиза.
        Глава 32
        Утром Варя отправила Машу к врачу, Лизу - в салон красоты, а сама пошла на пляж. Пляж - это условно, на самом деле в Краськове речка была с довольно крутым берегом. В двух-трех местах берег спускался чуть более полого, но выбираться все равно было неудобно: приходилось отчаянно цепляться руками за мокрую землю.
        Варя улеглась поближе к воде, надела очки и уставилась в небо.

«Хорошо было Льву Толстому писать книжки, - рассуждала она. - Выходил на свои ясные поляны, валялся на траве, пока ему там обед готовили, - ни забот, ни хлопот, только мысли о вечном… Попробовал бы он написать что-нибудь, когда за окном тридцать градусов жары, кондиционера нет, а на Садовом новый асфальт кладут. Еще бы ему не косить и не пахать - это же вместо тренажерного зала!» Вообразив, что бы написала, будь она в положении Льва Толстого, Варя чуть не умерла от зависти, но вовремя решила освежиться и прыгнула с обрыва в прохладную воду.

«Что же делать?» - думала она в отчаянии, выбравшись на берег и подставив солнцу мокрую спину. Варя вспоминала, как просыпалась утром, предвкушая чашку крепкого вкусного кофе с молоком, вспоминала, как с легким волнением, от которого сосет под ложечкой, садилась за стол - в халате и штанах от пижамы, открывала компьютер…

«Этого не может быть! - Варя уткнулась носом в теплую, немного влажную траву. - Не может быть! Он не может отнять у меня работу! Не может! Я должна и буду писать!» В голову закралась подлая мыслишка: «А может, детка, это не твое? Может, ты всю жизнь ошибалась? Может, это не твоя дорога?»
        Варя физически чувствовала, как сомнения разъедают душу, как все мечты вдруг оказываются убогими декорациями к пьесе, освистанной зрителями. Ей казалось, что на спину водрузили бетонную плиту весом в десять тонн - так вдруг стало тяжело и невыносимо грустно.

«Мне предложили писать сериал, - не сдавалась она. - Попросили доделать сценарий. Это знаки. Все было бы хорошо и без Дениса. Просто мы всю жизнь ждем, что кто-то сделает для нас что-то особенное. Чудо. А жизнь - она и есть чудо. - Варя вспомнила слова Лизы: „Ты просто делаешь что-то, и если не срываешься, не прекращаешь шевелить лапками, то фрагменты складываются в картинку, даже если и начинаешь с конца“.
        Варя вдруг села и сцепила пальцы рук.
        - Пошел ты на хрен, Денис! - с чувством прошептала она. - Пошел ты!.. Ты - никто, ты ничтожество! Ты не помешаешь мне быть самой собой! Я хочу писать, и я буду писать! И мне насрать на все твои проклятия!
        К обеду позвонила Маша, невнятно пробормотала, что у врача очередь и что ей нужно заехать к маме, сообщила, что будет поздно, и отключилась раньше, чем Варя успела вставить хоть слово.
        Лиза же заявилась ближе к полуночи - ее на Лизиной машине привез недовольный таксист, которому пьяненькая Лиза пыталась объяснить, почему она недолюбливает импрессионистов.
        Варя отвезла таксиста на станцию, а вернувшись, отобрала у Лизы водку, которую та на европейский манер пила со льдом и лимоном.
        - Ну как? - поинтересовалась Варя, заваривая чай.
        Лиза швырнула на стол деньги.
        - Лиз, что случилось? - насторожилась Варя.
        - Ничего! - Лиза безуспешно пыталась принять равнодушный вид.
        - Лиза!.. - укорила ее Варя.
        - Ладно! - Лиза сдалась. - Я видела его бабу.
        - И что? - расхохоталась Варя.
        - Это же просто стыдно! - воскликнула Лиза. - После меня встречаться с таким чучелом! Рост метр двадцать, круглое личико, и вся такая: «Как я рада с вами познакомиться! Ваня мне столько о вас рассказывал!»
        - И что? - недоумевала Варя.
        - Не знаю! - Лиза осмотрелась по сторонам. - Варя, блин, верни мне водку!
        Варя подвинула ей чай.
        Но Лиза не угомонилась: встала, достала из шкафа бутылку, сделала коктейль и только после этого демонстративно выпила чашку чая.
        - Просто не очень приятно, когда ты несколько лет живешь с человеком, покупаешь ему стильные рубашки, ботинки за семь сотен баксов, а потом выступает какая-то фря с волосами цвета коровьей лепешки, и ты понимаешь, что она уже приготовила ему байковые домашние штаны и вязаный галстук… Ну, ты понимаешь, если бы я тебе подарила то белое платье с бисером, а ты бы отпорола весь бисер… Я доходчиво объясняю?
        - Лиза! - Варя сдвинула брови, улыбнулась и тоже встала. - Ты что, ревнуешь?
        - Я?! - обиделась Лиза. - Ревную?! Ха-ха-ха!
        - Нет-нет-нет! - Варя обошла стол, села рядом с Лизой так, чтобы смотреть подруге в глаза. - Не слышу искренности!
        Лиза некоторое время отворачивалась, качала головой, прикусывала губу, но потом сдалась:
        - Да! Да, Варя, я ревную, но только не в том смысле, в котором ты думаешь!
        - Да что ты! - хихикнула Варя.
        - У моих бывших мужей были манекенщицы, стриптизерши, журналистки, актрисы, секретарши, бухгалтерши, финансистки, но каждый раз я могла сказать: «Ха, это на две недели!» А тут я вдруг столкнулась с суровой реальностью - у него на лбу словно было выжжено: «Это именно та, которой мне всю жизнь не хватало!» И я поняла, что красивому, успешному мужчине нужна вот такая мымра, которая в три часа ночи с удовольствием встанет, чтобы приготовить ему блинчики, и будет до конца своих дней обожать предыдущую жену за то, что она с ним развелась.
        - То есть тебя, - уточнила Варя.
        - Меня. А я не готова к такому великодушию! - Лиза всплеснула руками.
        - Ты можешь с ними не общаться, - предположила Варя.
        - Как я могу с ним не общаться, если он бывший муж? - удивилась Лиза. - Я со всеми своими бывшими общаюсь.
        - Кстати, кое-что меня насторожило… - Варя сделала вид, что не на шутку обеспокоена. - Кто-то назвал Ваню красивым?
        - Не поняла… - нахмурилась Лиза.
        - Ты же всегда уверяла, что он похож на редиску - мелкий и лысый.
        - Ну, знаешь… - надулась Лиза.
        - Это не мои слова, - ухмыльнулась Варя. - Я всегда уверяла, что Ваня - твой идеал, точно как и Гарри, который у Шарлотты из «Секса в большом городе». Слушай, Лиз, а может, ты зря развелась?
        - Может, - неожиданно согласилась Лиза. - Но что сейчас об этом говорить? Наверное, я была ведьмой еще до знакомства с Денисом. И дурой.
        - Ой-ей-ей… - запричитала Варя. - Иди сюда…
        Она обняла Лизу, и та сначала нехотя, а потом благодарно прижалась к подруге и даже немного всплакнула у нее на плече.
        В начале первого позвонила Маша.
        - Ты где? - набросилась на нее Варя.
        - Я на Воробьевых горах, - упавшим голосом произнесла Маша. - Заберите меня отсюда… Пожалуйста.
        - Маш, что случилось? - перепугалась Варя.
        - Не по телефону, - едва слышно проговорила Маша.
        - Едем!
        Варя затолкала Лизу в машину и рванула в город.
        - Почему у нас нет этих долбаных прав на метлы! - негодовала Варя, обгоняя фуру.
        - Ой! - пищала Лиза, следя за пируэтами, которые Варя вытворяла на дороге. - Ты поаккуратнее, а то и эти права отнимут…
        - Без паники, - посоветовала Варя, разгоняясь до ста шестидесяти километров. - Аварии на сегодня не запланировано…
        - Но ты ведь понимаешь, что мы рискуем… - осторожно заметила Лиза, которая вроде как протрезвела от встрясок.
        - Ты меня отвлекаешь! - рявкнула Варя.
        И Лиза замолчала, пристегнув ремень и вцепившись в дверную ручку.
        Машу они обнаружили под раскидистым дубом. Та сидела на диванной подушке, которая осталась в багажнике после какого-то пикника, нюхала сигарету и, судя по выражению лица, готова была в любую секунду разреветься.
        - Что?!! - бросились к ней подруги. - Маш, это что за аттракцион всемирной скорби?
        - Девочки, - Маша схватила Варину руку, - случилось непоправимое.
        У Лизы и Вари вытянулись лица.
        - Я беременна, - сообщила Маша.
        - Что?!! - завопили подруги. - От кого? От Дениса?
        - Нет. И это хорошая новость, - ответила Маша.
        - Прости, а от кого тогда? - опешила Лиза. - Если от этого, кто там у тебя был… от Игоря, то ты должна была б уже рожать. Прямо сейчас.
        Маша сделала большие глаза и процедила сквозь зубы:
        - От Толика Мизрахи.
        - Но как? - расхохоталась Варя. - И почему мы ничего не знаем?
        Маша развела руками.
        - Это случилось, когда я уволилась с работы. Он пригласил меня в ресторан - отметить увольнение, а потом все само собой случилось… Денис, то есть в то время еще Никита, был в отъезде…
        - То есть со мной, - перебила ее Варя.
        - Или со мной, - добавила Лиза.
        - Ну да, - кивнула Маша. - А вы знаете, я всегда мечтала, что все так и будет - Мизрахи пригласит меня в ресторан, мы выпьем, потеряем голову… В общем, так все и произошло - без презерватива.
        - И что теперь? - серьезно спросила Варя.
        - Понятия не имею. - Маша покачала головой. - У меня нет работы, нет денег, нет дома. Самое время для ребенка.
        - Аборт? - предположила Лиза.
        Маша промолчала.
        - Даже курить нельзя, - произнесла наконец Маша. - Девочки, помните, мы говорили о детях? Я же всегда хотела, чтобы у ребенка было все: своя комната, классная мебель, няня, хорошая одежда, дорогие игрушки, отдых за границей, счет в банке… А что я могу гарантировать теперь, кроме неуверенности в завтрашнем дне? И вообще, я этих детей боюсь. Они орут. И умирают во сне. И становятся потом наркоманами.
        - Ладно, поехали. - Лиза встала и потянула за собой Машу. - Дома поговорим.
        Домой они ехали медленно и в полной тишине - даже радио не включали. Варя везла Машу, а Лиза, несмотря на то что все еще была пьяная, гнала Машин автомобиль и пыталась сообразить, на сколько им на троих хватит двух тысяч, которые дал Ваня, и сколько вообще приличные люди тратят на ребенка - больше пятидесяти долларов в месяц? Меньше тысячи?
        А Варя, присматриваясь к Маше, рассчитывала, чей автомобиль продать, а Маша представляла себя в подземном переходе с кучей тряпок на руках и табличкой:
«Ребенку нечего есть. Помогите, люди добрые».
        - Но ведь у ребенка есть папа, - вспомнила Варя, когда они подъезжали к дому.
        - Пока только теоретически, - вздохнула Маша. - А потом, я просто не могу вообразить, как прихожу к Мизрахи и говорю: «Я беременна. Теперь ты счастливый отец».
        - Что за глупости? - возмутилась Варя.
        - Это не глупости, - обиделась Маша. - Тем более что ребенка скорее всего вообще не будет. Я завтра еду к врачу, чтобы проконсультироваться насчет аборта.
        - А сегодня ты что - не могла?
        - Такие вещи с кондачка не решают, - отрезала Маша.
        Подъехав к дому, они услышали крик Лизы:
        - А ты что здесь делаешь?
        В ответ ей раздалось невнятное бормотание.
        Заинтригованные девушки выскочили из машины и застали во дворе подбоченившуюся Лизу и ее бывшего, Ваню.
        - Привет! - Ваня помахал им. - Решил посмотреть, на что ушли деньги налогоплательщиков. А у вас тут шабаш, как я вижу?
        - Когда ты прав, тогда ты прав, - ухмыльнулась Лиза. - А где твоя невеста?
        - Дома, - ответил Ваня и пристально посмотрел на Лизу. - Готовит борщ и греет мне тапки.
        - Высокие отношения, - съязвила Лиза.
        - Ты меня пригласишь? - поинтересовался Ваня.
        - Заходи, заходи, - пригласили Варя и Маша, не дожидаясь, пока Лиза ляпнет какую-нибудь глупость.
        - Чаю? - предложила Маша.
        - Кофе? - засуетилась Варя.
        - Вы что это такие любезные? - насторожился Ваня.
        - Ты же у нас теперь благодетель, - пояснила Лиза. - Живем за твой счет.
        - А что у вас случилось? - поинтересовался Ваня.
        - У меня квартира сгорела, - призналась Маша. - Об остальном ты, наверное, читал в газетах.
        - А у меня творческий ступор, - заявила Варя.
        - А у меня псориаз, - выдала Лиза.
        - Ну, круто вы устроились, - усмехнулся Ваня. - А за тебя я особенно рад, - обратился он к Лизе. - Наконец-то у тебя появились недостатки.
        - Спасибо, дорогой. - Лиза приложила руку к груди и сделала нечто вроде реверанса. - Я знала, сочувствие - твое второе «я».
        Варя с Машей переглянулись и отступили к дверям.
        - Ну, я же всегда был тебя недостоин, - продолжал в том же духе Ваня. - Я ведь ем рыбу обычной вилкой и смотрю «Мою прекрасную няню». Разве это не причина для развода?
        - Отличная причина! - подтвердила Лиза. - Полностью с тобой согласна! Разве я могу обвинять тебя в том, что ты трахал эту безжизненную моль, пока мы с тобой все еще были женаты? Это, конечно, не повод разводиться, поэтому я просто была вынуждена придумывать альтернативные варианты!..
        Маша зыркнула на Варю и потащила ее из кухни.
        Лиза с Ваней не заметили их деликатного исчезновения - они продолжали самозабвенно переругиваться.
        - Что за бред? - воскликнула Маша. - Я беременная, Лиза выясняет отношения с бывшим мужем…
        - И только я лишняя на этом празднике жизни! - подхватила Варя. - Может, переспать с кем-нибудь, у кого гонорея или хотя бы хламидиоз?
        Глава 33
        Наутро Маша собралась к врачу, причем разбудила Варю и заставила ее отправиться вместе с ней.
        - Временно станешь счастливым отцом, - заявила она, распихивая подругу в восемь утра.
        Варя сопротивлялась, но в итоге все-таки умылась, оделась и напялила черные очки. Выйдя на улицу, они с Машей уставились на черный «Мерседес» Вани.
        - Она что, убила его? - спросила Варя.
        - Может, просто оглушила? - предположила Маша.
        Но интересоваться отношениями бывших супругов времени не было - строгая врач велела не опаздывать.
        В консультации пахло лекарствами и было такое количество беременных женщин, что Варе даже стало неловко за то, что у нее плоский живот. Маша засуетилась, неожиданно стала заигрывать с персоналом, словно от них зависело ее решение, а под завязку Варе пришлось буквально запихивать ее в кабинет врача.
        Когда подруга вышла оттуда через час, вид у нее был бледный и расстроенный.
        - Она говорит, что решение надо принять не позже завтрашнего вечера, - сообщила она Варе. - Срок уже довольно значительный.
        - И что?
        - Ничего! - рявкнула Маша. - Какой ребенок? Я курю, я мать-одиночка, да еще и безработная! У меня выхода нет! Знаешь, я не готова носить ребенка и стоять в очереди на бирже труда.
        - А если бы не все это, ты бы оставила ребенка? - осторожно полюбопытствовала Варя.
        Но Маша так на нее посмотрела, что Варя быстро перевела разговор на заторы на дорогах и духоту.
        Проезжая по Садовому, Варя с тоской посмотрела на окна своего дома.
        - Маш, может, поднимемся ко мне? - предложила она. - Надо бы проверить, как там все…
        - Отлично! - вдруг обрадовалась Маша. - Ты иди к себе, а я съезжу в «Атриум» - надо кое-что купить.
        - Ты уверена?.. - забеспокоилась Варя.
        - Слушай, у меня второй месяц, а не девятый! - рассердилась Маша. - А послезавтра будет вообще никакой!
        - Хорошо. - Варя пожала плечами, высадила подругу на остановке троллейбуса и поехала на разворот.
        Некоторое время Варя не решалась открыть замок - ей казалось, что внутри незнакомая, далекая прошлая жизнь. Наконец, вставила ключ в скважину, толкнула дверь и вдохнула застоявшийся пыльный воздух, который еще пах ее духами, ее одеждой…
        Все было таким привычным, таким своим… Варя легла на кровать и почувствовала, как уютно на ней ее телу. Распахнула окна, включила плиту и поставила турку с кофе. Вынула ноутбук из портфеля и положила на стол. Подняла крышку и не без трепета нажала кнопку «пуск».
        Некоторое время она сидела, уставившись в монитор, и рассуждала в следующем роде: «Милая моя „сонька“! Сколько чудесных часов я провела за тобой…», но чуть позже, набравшись решимости, открыла файл со сценарием.

«Нет, не могу!» - в ужасе подумала она и отвернулась.
        Автоответчик мигал. Вздохнув с облегчением - экзекуция откладывалась, Варя встала и включила его.
        - У вас десять новых сообщений, - выдал голос без выражения и тут же сменился глубоким женским сопрано: - Здравствуйте, Варя, вас беспокоят с Первого канала. Меня зовут Татьяна Рождественская, я хотела бы пригласить вас на встречу по поводу сериала. Нам очень нравится то, что вы делаете, и мы бы хотели поскорее начать сотрудничество.
        Варя кивнула и нажала на проигрыш следующей информации.
        - Варя, это Татьяна Рождественская… Бии-п… Варя, это Татьяна Рождественская… Бии-п… Варя, это Татьяна Рождественская… Это Татьяна Рождественская. Варя, если вы в отъезде, то мы с нетерпением ждем вашего возвращения и звонка… Бии-п… Варя, это Татьяна, хочу напомнить наш телефон…
        Последние два сообщения были от продюсера Сергея, который напоминал, что все еще ждет сценарий.
        Варя отползла на кровать, накрыла голову подушкой, подумала и все-таки решила заплакать. «Ну почему? - стенала она. - Почему, когда так много возможностей, все вот так паршиво складывается?»
        Поревев и умывшись, Варя села за стол и решительно положила пальцы на клавиатуру.

«Мне наплевать! - подумала она. - Я не идиотка, у меня есть воображение, значит, худо-бедно, я могу доделать работу. Я просто буду стараться, и у меня все получится!» Она неуверенно продолжила работу - сомневалась над каждым словом, осознавала, что пишет чепуху, но упрямо строчила, пока не накатала три страницы.

«Я парализованный инвалид, которому надо заново учиться ходить, - уверяла она себя. - Я безнадежна, пока считаю себя такой. Немного мужества, и все получится».
        Варя выключила компьютер, упаковала его в рюкзак, погладила на прощание обогреватель, заперла квартиру и отправилась за Машей.
        - Маш, я на стоянке, - сообщила она, припарковавшись на улице.
        - Буду через десять минут, - ответила Маша.
        Спустя полчаса Варя выяснила, что Маша уже спускается. Через час разъяренная Варя пообещала подруге бросить ее в городе. Минут через десять показалась Маша - с пятью фирменными пакетами.
        - Маш, это что? - задыхаясь от злости, поинтересовалась Варя.
        - У меня ведь все вещи сгорели, - легкомысленно ответила Маша.
        - А деньги откуда? - ахнула Варя.
        - Я вспомнила о заначке! - Маша торжествовала. - У меня был счет, на котором лежали деньги на случай ядерной атаки. Неприкосновенный фонд.
        - И что, сейчас ядерная атака? - хмыкнула Варя.
        - Сейчас я будущая молодая мать. - Маша пожала плечами. - Надо же мне как-то утешаться? Это такая моральная нагрузка - просто так не справишься…
        - Добыча дьявола… - пробормотала Варя и завела машину.
        Они молча ехали домой: Варя дулась, а Маша на заднем сиденье перебирала вещи и вслух гордилась какими-то незначительными скидками.
        Не успели они доехать до дома, как увидели Лизу, которая вышла их встречать в банном халате. У Лизы, к их большому удивлению, был такой вид, словно она объелась «экзстази», - волосы стоят дыбом, глаза сверкают, взгляд отсутствующий.
        - Привет, как дела? - вежливо поинтересовалась Варя.
        А Маша даже оставила покупки в машине - мало ли что?
        - Отлично! - с каким-то особенным энтузиазмом воскликнула Лиза.
        - Лиз, ты что, достала наркотики? - с тревогой спросила Варя.
        Лиза с негодованием отвергла такой вариант.
        По дороге Варя с Машей переглядывались, а в доме Лиза, наконец, раскололась.
        - У меня был секс! - объявила она.
        - С кем? - ахнула Варя.
        - С презервативом? - испугалась наученная горьким опытом Маша.
        - С Ваней, - так, словно не говорит ничего особенного, произнесла Лиза.
        - С Ваней?! - возопили подруги. - Ты что, с ума сошла?
        - С Ваней! - подтвердила Лиза, слегка обидевшись. - Что, я не имею права заняться сексом с бывшим мужем? И вообще, это был акт милосердия…
        - Не имеешь права, пока у него есть девушка! - возмутилась Маша.
        - И как… акт милосердия? - усмехнулась Варя.
        Проигнорировав Машу, Лиза подсела к Варе и сказала, закатив глаза:
        - Божественно! Я даже испугалась в один момент, что он мне чего-то подмешал в чай - так было круто… - Она задумалась. - И кстати, - она обернулась к Маше, - насчет твоего замечания. Я живу на свете с твердым убеждением, что у всех моих мужчин я лучшая и единственная. И со всеми своими предыдущими и последующими женщинами они изменяют своему идеалу, то есть мне. А не наоборот.
        - Ой, ой, ой… - Маша скорчила рожицу. - Узнаю старую добрую Лизу.
        - Я злая и молодая, - поправила Лиза. - Как твои будущие дети?
        - Ты лучше скажи, как Ваня? - вмешалась Варя.
        - Ваня уехал домой с мозолями на члене, - выдала грубоватая Лиза. - И, кстати, на псориаз ему было плевать.
        - Может, он и есть твой единственный? - озарило Машу. - Настоящая любовь?
        - Не смеши меня! - расхохоталась Лиза. - Это был эпизод. Видимо, эта его моль еще и фригидная. А сегодня, девушки, мы едем в клуб «Лето», чтобы как следует присмотреться ко всем, кто напоминает нам светлый идеал детства.
        - Ну да, прямо в «Лете» идеалы и ходят толпами… - буркнула Маша.
        - Надеюсь, ты не грезила в отрочестве о мускулистом автомеханике? - Лиза подняла бровь.
        - Грезила!
        - Тогда мы с Варей едем в «Лето», а ты путешествуешь по автосервисам с легендой, что не закрывается бардачок, - отрезала Лиза.
        - Кстати, молодая мать, куда ты попрешься? - поддела Машу Варя. - Тебе же надо вести здоровый образ жизни.
        - Послезавтра я уже больше не буду матерью, - обиделась Маша.
        - Тогда верни одежду в магазины, - посоветовала Варя.
        - Какую одежду? - прищурилась Лиза.
        Скандал тянулся не меньше часа - иногда они переходили на высокопарный стиль, но быстро срывались на крик, а Маша так даже бросила на пол кастрюлю, которая с отвратительным скрежетом прыгала по плитке, пока Лиза не вышвырнула ее в окно.
        Наконец, все выдохлись, успокоились и задумались о более серьезных вещах, чем взаимные упреки: например, как добираться до клуба, если все собираются пить?
        - Только чур я надену ту одежду, которую ты сейчас купила! - уперев руки в боки, Лиза поставила ультиматум.
        Маша затравленно посмотрела на нее - что может быть хуже, чем давать свеже купленные тряпки подруге, которая весь вечер собирается искать настоящую любовь?
        - А я возьму твою белую юбку! - подсуетилась Варя.
        Лиза внимательно посмотрела на нее, горестно вздохнула и ответила:
        - Только через мой труп.
        - Ну ты и стерва! - ужаснулась Варя.
        И скандал разгорелся вновь.
        - Когда ты два года назад скрывалась у меня от мужа, я ничего тебе не сказала, когда ты обляпала ковер соевым соусом! - орала Варя.
        - А когда твой Гия лез ко мне под юбку, и я тебе все рассказала, кто был «сукой» по твоим словам - я или он? - вопила Лиза. - Ты всегда меня во всем обвиняешь…
        - Слушайте, - прервала их Маша. - Я все-таки беременна. Имейте уважение.
        - Шантажистка! - хором заявили Лиза с Варей, но запал уже перегорел.
        Варя удивленно посмотрела на Лизу и сказала, извиняясь:
        - Нервы…
        - Да уж… - согласилась Лиза. - Ладно, пойдемте, посмотрим Машкины шмотки…
        Спустя пять минут Лиза держала двумя пальцами серо-розовую кофточку с бисером и смотрела на нее так, словно на той ползали червяки.
        - Но это же «Морган»… - с отвращением произнесла она.
        - Я перехожу в экономический класс, - сообщила Маша.
        - Ты что, решила рожать? - ахнула Лиза и выпустила кофточку.
        - Не в этом суть. - Маша отвлеклась от пышной юбки и села на ручку кресла. - Просто мы совершенно ошалели. Покупаем на последние деньги дорогие вещи, тратим кучу денег на рестораны…
        - Бла-бла-бла… - произнесла Лиза. - Я с тобой полностью согласна, дорогая подруга, только вот это… - она пнула ногой пакет, - дешевка! И ты с этим ничего не можешь поделать. Даже если я и согласна это носить, то я не согласна считать это одеждой!
        - Сама ты дешевка! - завелась Маша. - Ты просто не можешь понять, что наступило время измениться! Нам дали шанс задуматься о том, как мы живем…
        - Я уважаю твою позицию! - Лиза говорила на повышенных тонах. - Но не надо сейчас читать мораль - прости, милая, но я к этому не готова!
        Третий по счету скандал разгорался на ровном месте.
        Варя закатила глаза и под шумок надела Лизину юбку от «Блюмарине» с роскошными ажурными воланами.
        - А ты что думаешь? - накинулись на нее подруги, когда спор о тряпках застопорился на уровне: «Да ты ничего не понимаешь!», «Кто бы говорил!»
        - Что я могу сказать, если на мне твоя юбка за пятьсот долларов? - Варя развела руками.
        - Правду! - хором воскликнули подруги.
        - Правда в том, что мы теряем время, - заметила Варя. - Мы и так в тупике, а тут еще вы со своими дебатами…
        И только в машине, когда они уже въезжали в город, Варя раскололась:
        - Ты, Лиза, зажралась!
        - Что?
        - Машка права, мы все немного потеряли систему координат, - продолжила Варя. - На этом Денис нас и подловил.
        - Остановите самолет… - простонала Лиза. - Дайте парашют… Не надо, пожалуйста, не надо снова разводить всю эту философию! Меня это сбивает.
        - С чего? - удивилась Маша.
        - С мыслей о чистой и светлой любви! - отрезала Лиза и перевела громкость радио на максимум.
        Подруги принялись на нее орать, но что-то случилось с приемником - громкость заклинило, и они не смогли сделать потише. Ко всему прочему он отказывался выключаться, пока не заглушишь машину, так что до места девушки ехали под грохот хитов восьмидесятых.
        На Курском они оставили машину на платной стоянке, поймали такси и поехали в
«Лето».
        - Какие предчувствия? - беспокоилась Маша.
        - У меня хорошие! - воскликнула Лиза.
        - Не знаю… - Варя пожала плечами. - Меня что-то беспокоит. Не пойму что, но как-то на душе не очень…
        - Да брось ты! - отмахнулась Лиза. - Вечно ты паникуешь.
        Если бы Лиза не забыла, что Варя в последнее время чутко предугадывает то, что случится в будущем, она бы насторожилась. Но ей было недосуг - она наконец-то вышла в свет, и был шанс найти любовь всей своей жизни - хотя бы на эту ночь. В ней взыграл охотничий азарт…
        В клубе они влились в толпу стильно одетых людей и прорвались к бару, где заказали текилу, потом еще текилу и еще текилу - пока не почувствовали себя свободными от неуверенности и предрассудков.
        Глава 34
        Головные боли становились все сильнее. Денис перепробовал все возможные средства, но ничего не действовало. «Ненавижу Землю… - стенал он, прикладывая ко лбу ледяной компресс. - Боль, смерть, глупость…»
        Но больше всего он ненавидел женщин - особенно этих трех идиоток. За ними, конечно, смешно было наблюдать, как они трепыхаются, но все-таки утомительно. В стремлении казаться искренним, любящим и заботливым он слишком близко их подпустил к себе - это же надо было так лопухнуться!
        Как вообще эти самки, которые годны лишь для того, чтобы продолжать род человеческий, род Адама, могли столько о себе возомнить? «У женщин после родов нужно забирать детей, пока они не успели их испортить!» - думал он.
        Денис не понимал, отчего мужчины церемонятся с этими нервными, нелепыми созданиями, отчего находятся в такой зависимости от их грудей и задниц, которые, едва только этим отродьям Евы исполнится двадцать пять, начинают увядать, зарастать жиром, и на них уже невозможно взглянуть без отвращения!
        Он ведь сначала думал, что и он - как все. В пятнадцать лет Денис уже знал, что мать - глупое, никчемное существо, которому нужно говорить, что делать. В шестнадцать ощутил себя главой семьи, а в семнадцать узнал, что его отец - властелин мира. Денис с презрением наблюдал за ровесниками, которые бегали за девицами и наивно полагали, что задача настоящего мужчины - жениться на какой-нибудь кулеме и родить сына. Но все-таки сына, не дочь! Девочки! Их отдают в чужую семью, у них нет собственной фамилии, они могут лишь заниматься грязной работой - убирать, стирать, в лучшем случае - готовить.
        Денис присматривался к ним, наблюдал, как загораются их глаза, когда на них похотливо смотрят мужчины, следил за тем, сколько те болтают с подружками - бездарная, как и вся их жизнь, трата времени, - видел, как они покупают одежду - с какой алчностью, с каким тщеславием… Он не мог представить себе, что возьмет одну из них в жены, будет говорить о любви, чтобы потом стесняться ее так же, как своей матери.
        Всю жизнь, тысячу лет, он посвятил тому, чтобы женщины знали свое место. Но эти сучки оказались живучие, а уж то, что творилось сейчас, он и в страшном сне представить не мог.
        - Почему же Он сразу не сделал их равными мужчинам? - кричал Денис однажды отцу. - Если они и правда этого заслуживают!
        - Бог умеет терпеть, - отец пожал плечами. - Ты еще не понял, что Адам - несовершенство? Первый избалованный ребенок, слишком агрессивный, слишком эгоистичный. Ева - его любимое творение.
        Последнее замечание Денис пропустил мимо ушей - решил, что отец в своей излюбленной манере смущает его, проверяет на прочность. Отец появлялся редко, и Денис очень старался угодить ему, он был уверен, что остальные его дети - ничтожества, не умеющие мыслить широко. Он хотел быть лучшим, хотел доказать всей Вселенной, что законы бытия несовершенны, что они устарели. Даже люди талдычат о новом мессии, так пусть он явится - в его, Дениса, лице. Никто ведь не обещал, что мессия придет с той стороны.
        - Лида, - позвал он, - помассируй виски.
        Лидия сошла с портрета, который висел в гостиной, устроилась рядом с Денисом, положила его голову себе на колени и поинтересовалась:
        - Мигрень?
        - Проклятие… - прошептал он. - Три тупые ведьмы…
        - Что они тебе сделали? - воскликнула Лида.
        Он повернулся к ней:
        - Ты что-то знаешь?
        В глазах Лиды мелькнул испуг.
        - Я тебя еще раз спрашиваю: что ты знаешь? - спокойно повторил он. - Если ты немедленно не расскажешь, я тебя посажу в почтовую марку!
        Женщина покраснела и сжалась, словно опасаясь, что он ударит ее.
        - О чем ты? - пропищала Лида. - Денис, отчего ты нервничаешь? Тебе надо быть поспокойнее, все говорят…
        - Кто - все? Кто смеет меня судить? Кому вообще до меня есть дело? Но ничего, я докажу, я всему миру докажу!.. Со мной будут считаться, я заставлю…
        Лида смотрела, как он машет кулаками, как сердится, и ей сделалось так его жалко, что она встала, прижала его голову к своей груди, погладила. Поначалу он дергался, отпихивался, но скоро заплакал - сильно и горячо.
        Лидия поплакала вместе с ним и все ему рассказала.

* * *
        - Я имею полное право провести опыт в поддержку моей теории! - настаивал Денис.
        - Параграф четыре тысячи девятый пункт «к» гласит, что никто не имеет права насиловать волю людей, даже если речь идет о жизненно важных для всего мира вещах, - парировала Анжела. - Так что извини, друг, ты не прав.
        - Я никого не насиловал! - закричал Денис. - Они сами!
        - Но сейчас-то они против. - Анжела пожала плечами. - Опыт не удался.
        - Как не удался? - вспыхнул Денис. - Да ты просто дура!
        - Давай без личных оскорблений! - предупредила Анжела и встала. - Не хотела говорить, но вся эта твоя затея - бред сумасшедшего.
        - Ты меня называешь сумасшедшим?
        - А что, здесь есть кто-то еще? - усмехнулась она. - Ты ненавидишь людей, ненавидишь женщин, ты вообще всех ненавидишь!
        - А как же иначе? - неожиданно развеселился Денис. - Я же - зло!
        - Ты не зло! - отрезала Анжела. - Ты жалкий, тупой, закомплексованный неудачник!
        Денис пошатнулся, как от пощечины. Анжела уже пожалела о том, что сказала, но он так ее раздражал, что не было сил терпеть. Ей уже много лет казалось, что она здесь лишь для того, чтобы разбирать его дурацкие затеи, спорить, принимать апелляции, выслушивать жалобы… Он был нытиком, эгоистом и полным придурком, и Анжела поняла, что больше не может проявлять вежливость и спокойствие. Как он ее достал!
        - Слушай, давай так, - устало предложила она. - Ты сейчас уйдешь, я тебе ничего не запрещаю, а с последствиями будешь разбираться сам. Но чтоб десять лет я о тебе не слышала!
        - Отлично! - Денис обворожительно улыбнулся. - Ты ничего не знаешь, ты тут ни при чем! Я пошел!

«Как бы не так! - подумала Анжела. - Ни при чем!»
        Она взяла лист бумаги, написала длинное письмо, заклеила конверт сургучом и вышла на балкон. Скоро к ней подлетел белый голубь, Анжела привязала ему на лапку послание, птица взмыла ввысь и скоро растворилась в белоснежных облаках.

* * *
        - Что ты им сказал? - Денис уставился на Игната.
        - Кому - им? - лениво спросил Игнат, выпуская из ноздрей клубы дыма.
        Они сидели в чайной на диванах. Игнат вальяжно развалился на сиденье - справа от него скучала томная блондинка, а слева прижималась пышная брюнетка. Обе девицы беспардонно разглядывали Дениса, который напряженно сидел на краю дивана.
        - Ты знаешь кому! - рассердился демон.
        - Я что, должен перед тобой отчитываться? - удивился ангел.
        - Должен! - взвизгнул Денис.
        - Какой же он зануда… - пожаловался Игнат блондинке. - Невыносимый… Слушай, как ты живешь таким занудой? У тебя же будто кочерга в заднице!
        - Давай не будем выяснять отношения! - взорвался Денис. - Просто скажи мне…
        - Да ты псих. - Игнат наклонился вперед. - Ты просто придурок, понимаешь? С чего ты взял, что я вообще буду с тобой разговаривать? Ты ничтожество и мерзавец, пошел вон!
        - Да как ты смеешь! - по-бабьи завопил Денис.
        - Да так, что ты мне никто, - усмехнулся Игнат. - Ты тряпка, маменькин сынок!
        - Маменькин сынок? - взвился Денис. - Я сын своего отца, я…
        - Ты бездарность! - не скрывая презрения, сообщил ангел. - Они тебя уделают, как бог черепаху.
        - Кто - они?
        - Девки твои, - улыбнулся Игнат. - Ты даже не понимаешь, сколько в них силы. Ты глуп и слеп.
        - Даже не смей сравнивать меня с этими дешевыми потаскухами, - прошипел Денис. - Ты просто не видишь дальше своего члена!
        - О! - Игнат в деланом ужасе прикрыл глаза руками. - Что я слышу! Ты пытаешься острить?
        Но Денис лишь фыркнул, развернулся и ушел.

«Никто в меня не верит! - злился он. - Но ничего, я не сдамся».
        Злость жгла изнутри - этот огонь придавал ему силы, он чувствовал: надо что-то делать, надо как-то затушить этот жар, от которого даже кожа была горячей и сухой и, казалось, вот-вот потрескается. Нужно что-то делать - пока не перегорел, пока еще есть запал, пока не началась великая депрессия, приступы которой подкашивали его на века, превращали в мусор, в тень. Ведь даже ненависть можно исчерпать - когда Денис ощущал, что ненависть превратилась в затухающие угли, он рассыпался, без нее он не мог, не оставалось сил жить, все становилось черно-белым и бессмысленным. И он старательно держал в себе эту злость, не отпускал, не давал выхода - чтобы сохранить для подходящего случая, то есть до встречи с тремя самодовольными самками, очередными самодовольными самками, и растоптать их…
        Глава 35
        - Это Кабаева? - Маша пихнула Варю в бок.
        - Кажется… - прищурилась Варя.
        - Блин, пока здесь ходят всякие Кабаевы, нам ничего не светит… - пробормотала Лиза, немного перестаравшаяся с освобождением от предрассудков. - Гриша! - позвала она бармена. - Еще!
        - Не надо еще! - велела Маша бармену.
        - Почему это не надо? - взъерепенилась Лиза.
        - Кажется, это к тебе. - Варя кивнула в сторону молодого человека в белых льняных брюках, который уверенно шел к Лизе.
        - Привет. - Молодой человек ослепительно улыбнулся. - Вы меня помните? Нас Вова знакомил. Я его партнер по бизнесу, Миша.
        - Привет, Миша, - милостиво улыбнулась Лиза.
        - Я слежу за вашим творчеством. - Миша во все глаза смотрел на Лизу.
        - А ты у нас знаменитость, - прошептала Маша на ухо Лизе, якобы потянувшись за стаканом.
        - Я хочу вас познакомить с Алиной, она собиралась сделать семейный портрет с мужем, - добавил Миша. - Можно вас украсть на некоторое время?
        - С какой Алиной? - нахмурилась Лиза.
        - С Кабаевой. С гимнасткой, - пояснил он. - Вон она, видите?
        Лиза посмотрела на него своим коронным взглядом: «Только дай мне повод, и ты узнаешь, какая я горячая штучка», улыбнулась подругам и взяла его под руку.
        - Это любовь? - мрачно спросила Маша.
        - Кто ее знает? - Варя пожала плечами. - Так странно, наша затея с каждой секундой кажется мне все более глупой.
        - А что мы еще можем сделать? - расстроилась Маша.
        - Не знаю. Уехать из страны. Повеситься. Постричься в монахини.
        - Ведьм принимают в монахини? - хихикнула Маша.
        - Слушай, там вот стоит молодой человек, который вызывает в душе моей грешной самые что ни на есть светлые чувства, - сказала Варя, уставившись куда-то вдаль. - Я прогуляюсь?
        - Иди, конечно, - вздохнула Маша.
        Варя уверенно протискивалась к высокому, загорелому лысому мужчине, одетому в классические джинсы и белую майку. Ей повезло: минуту назад он говорил с незнакомыми людьми, но те ушли, а их место заняли Сергей Гинзбург и Яна Поплавская, с которыми Варя была знакома.
        - Привет, - поздоровалась она.
        Последовало лобызание.
        - Это Боря, - представил Сергей лысого. - А это Варя.
        Вблизи Боря оказался еще лучше, чем издалека: челюсть, скулы, прямой нос, красивые и томные глаза с нахалинкой.
        - Варя - сценарист, - добавила Яна. - А Боря - музыкальный продюсер.
        Варя сделала заинтересованное лицо. «Музыка - это круто!» - подумала она.
        - А кого вы продюсируете? - поинтересовалась она.
        Боря назвал несколько известных групп.
        - У меня своя контора, - сообщил он. - «Граффити-рекордз».
        Варя с уважением кивнула: «Граффити» была известной и уважаемой студией, на которой писали не абы что, а только хиты, хорошую музыку.
        Гинзбург с Поплавской немного помялись и отошли к другим знакомым, а Боря, который внимательно разглядывал Варю, предложил:
        - Можно угостить вас выпивкой?
        Со скромной улыбкой на устах Варя дала согласие.
        Боря взял себе виски, ей - текилу «Санрайз» и повел куда-то вглубь зала.
        - Там есть VIP-зона, - пояснил он. - Тихо, спокойно, народу нет. Посидим?
        - Да! - обрадовалась Варя.
        В VIP-зоне действительно было спокойно - играла щадящая музыка, стояли диваны с высокими спинками и горели свечи.
        - Ну, и чем ты занимаешься? - спросил Боря, развалившись на диване.
        - Я сценарист, - сердито ответила Варя. - Яна же говорила.
        - Я имел в виду, что ты пишешь? - поправился Боря. - Сериалы? Кино?
        - И то и другое. Сейчас дописываю киносценарий, а потом начну работать над сериалом для Первого канала.
        - Молодец, - одобрил Боря. - Слушай, а у тебя есть парень?
        - Э-э… - Варя замялась. - Почему ты спрашиваешь?
        - Извини, но часто бывает - знакомишься с девушкой, а потом выясняется, что у нее или муж, или парень, в общем, впустую потраченное время, - признался Боря.
        - А… - Варя в душе ликовала, но пыталась это скрыть. - Нет, у меня никого нет. А ты что, готов к серьезным отношениям?
        - Всю жизнь, - усмехнулся Боря. - Я вообще против блядства. Для меня секс - не развлечение, а итог глубоких отношений.
        - Ты уверен, что не принимал сегодня наркотиков? - насторожилась Варя.
        - Послушай, мне тридцать семь лет, у меня до хрена денег, я знаком с половиной города! - рассмеялся Боря. - Надо мне что-то из себя строить? Я заработал право говорить то, что думаю.
        - Да вот сейчас ты что-то из себя строил, - улыбнулась Варя. - «У меня до хрена денег, я знаком с половиной города…» - передразнила она.
        - Опишешь это в своем сценарии? - предположил он.
        - Возможно.
        Он нравился ей все больше и больше. Немного с заскоками, но не банальный и, кажется, довольно искренний. К тому же красивый. И взрослый - не какой-нибудь сопляк.
        - Понимаешь, просто так устроен наш мир - нет стабильности, - говорил Боря. - Ты кого-то любишь, а потом оказывается, что девушка ищет себе кого-то получше. Или ей просто захотелось переспать с актером. Разные случаи. Я решил по мере возможностей не размениваться: одна девушка, секс только с ней, серьезные отношения. Никаких перепихонов по пьяни.
        - Здорово, - поддержала его Варя. - Я тоже всегда считала, что раз уж институт брака дал трещину и мы наконец-то поняли, что заставлять людей жить вместе, если они ненавидят друг друга, - глупость, то общество должно придумать какой-то разумный выход. Сексуальная революция - дело прошлое, все это давно не модно…
        - Круто, что ты меня понимаешь! - обрадовался Боря. - Сделай мне минет.
        Некоторое время Варя переваривала последнюю фразу.
        - Что? - наконец спросила она.
        - Сделай мне минет, - как ни в чем не бывало, повторил он.
        - Здесь?! - ахнула Варя.
        - Ну да! Никого же нет.
        - Это и есть твое представление о глубоких отношениях?! - воскликнула Варя. - Ты эту глубину имел в виду?
        Она вскочила с дивана, залпом допила коктейль, схватила сумочку и бросилась из VIP-зоны. В дверях столкнулась с двумя молодыми девицами.
        - Там сидит опасный сексуальный маньяк, - сообщила Варя девушкам. - Будьте осторожны!
        Девушки выпучили глаза и застряли на входе, а Варя выскочила из комнаты и пронеслась по клубу. Не обнаружив ни Маши, ни Лизы, отправилась в туалет. Стоя в очереди, набрала Лизу.
        - Ты где? - спросила она, когда после десятого или пятнадцатого гудка подруга отозвалась.
        - В туалете, - всхлипнула Лиза.
        - Ты чего? - заволновалась Варя. - Тебя кто-то обидел? Ладно, открой дверь, я рядом с тобой.
        Дверь одной кабинки приоткрылась - туда сразу же бросилась толпа с криками:
«Девушка! Ну, сколько можно!», но Варя быстро прошмыгнула внутрь и закрыла замок.
        В застенках туалета билась в истерике совершенно пьяная Лиза. Она наглоталась туши, смывшейся с глаз, на полу стояла бутылка текилы, а в кабинке было накурено так, что даже непривередливая Варя замахала руками, разгоняя дым.
        - Щас… - Лиза завалилась куда-то за унитаз, схватила баллон с освежителем воздуха и выпустила мощную струю.
        - Лиз, блин, ты охренела! - заорала Варя. - И так дышать нечем! Черт! Это же садизм!
        Она прикрыла лицо рукой.
        - Ты не понимаешь… - с пьяной тоской в глазах заверила ее Лиза. - Мое сердце разбито, и его уже не склеишь… Вон оно где… - Она потыкала пальцем в унитаз.
        Если уж Лиза начала выражаться про разбитое сердце, значит, произошло что-то экстраординарное.
        - Лизонька… - Варя погладила подругу по голове. - Давай выйдем на улицу, и там ты мне все расскажешь?
        - Никуда я не пойду! - заупрямилась Лиза. - Сдохну здесь!
        - Еще одна сигарета, и мы с тобой тут вдвоем окочуримся! - пообещала Варя. - А теперь вставай, пойдем погуляем, а потом обязательно сюда вернемся… Давай, моя хорошая…
        - Подожжи… - Лиза вырвалась, и ее стошнило.
        Пока подруга умывалась, Варя отбивалась от тех, кто пытался выломать дверь, и старалась не задохнуться в узкой комнатенке, где не только воняло табаком, аэрозолью, но теперь еще и рвотой.
        Как только они вышли наружу, рассвирепевшая девица в малиновом платье вломилась в туалет, но тут же выскочила с громким воплем: «Фу!»
        - Быстрее, - прошипела Варя и поволокла подругу в выходу.
        - Вот вы где! - на них налетела Маша, которая металась по клубу с мобильным в руке. - Я вас ищу… Ой, Лиз, ты чего так нажралась?
        - Идем отсюда, - приказала Варя, и они, поддерживая Лизу под руки, выбрались на улицу.
        Лиза села на лавочку, впечатала лицо в колени и завыла:
        - Я та-ак больше не могу-у!
        - Что случилось, говори наконец! - рассердилась Варя, которой уже надоело это представление.
        - Я без него не могу-у… - стенала Лиза.
        - Без Миши? - не без зависти охнула Варя.
        - Какого Миши! - отмахнулась Лиза. - Без Вани!
        - Без Вани? - Маша подбоченилась.
        - Да! - рявкнула Лиза. - Я тут говорила с этим Мишей и поняла, что не слышу его и не вижу, - сообщила она почти нормальным голосом, что подтвердило Варины сомнения насчет того, что все предыдущее действо было отчасти спектаклем. - Я думала: какой интересный, хороший, красивый мужчина! Почему я к нему равнодушна? И вспомнила, какой у меня был секс с Ваней, и тут… - Она приложила руку к груди. - Девочки, я первый раз в жизни призналась себе, что мне на все плевать - на деньги, на внешность, на что угодно, лишь бы быть сейчас с ним. И мне стало так грустно, так тоскливо и одиноко, что захотелось встать на колени и выть, как баба, потому что я без него не могу… - Она снова разрыдалась. - Мне даже наплевать, настоящая он любовь или ненастоящая, мне вообще на все плевать, я просто хочу ему позвонить и сказать, чтобы он приезжал…
        - Лизка, ну, ты это… - растерялась Варя.
        - Я оставлю ребенка, - брякнула Маша.
        - Кому? - всхлипнула Лиза.
        - Кому-кому! Себе! - разозлилась Маша.
        Варя испуганно уставилась на нее:
        - Ты когда решила?
        - Дома еще, - вздохнула Маша. - Не могу. Мне ведь уже тридцать. И вообще, как подумаю, что внутри меня живет маленький ребеночек…
        - Зародыш, - буркнула Лиза.
        - Маленький зародыш… - Маша тоже всхлипнула. - Который потом станет Дашей или Ксенией…
        - Фу… - поморщилась Варя. - Что за имя - Ксения?
        - Вот видишь! - Маша всплеснула руками. - Я когда поняла, что категорически против Устиньи, Наташи и Полины, решила - ни за что! Никаких абортов!
        - Девушки, такси надо? - послышалось с дороги.
        Они обернулись и уставились на черный «Мерседес» с козырьком такси.
        - Не надо, - отмахнулась Варя.
        - Как это не надо? - Лиза вскочила со скамейки. - До Краськова, - обратилась она к водителю.
        Шофер назвал разумную цену, и они сели на заднее сиденье, несмотря на ворчание Вари, которая была против «Мерседеса», тем более черного, пусть он хоть сто раз официальное такси.
        Водитель поехал странным маршрутом - через МКАД, объясняя это тем, что сейчас дороги свободны, так что все равно каким путем добираться. За городом Варя с Машей задремали, а Лиза некоторое время развлекалась тем, что подносила ко рту ладонь, выдыхала и принюхивалась.
        - Мне нужно почистить зубы, - громко произнесла она.
        Водитель в ответ неуверенно крякнул.
        - Слушайте, а мы где? - Лиза припала носом к окну, в котором мелькал черный сплошной лес.
        - Да уже почти на месте, - радостно отозвался таксист.
        Минут через пять Лиза растолкала Варю и громко прошептала:
        - Что-то я не узнаю местность…
        Варя недовольно посмотрела на нее, попыталась заснуть обратно, но Лиза не унималась, и подруга, наконец, присмотрелась к окрестностям.
        - Ну?.. - толкнула ее Лиза.
        - Слушайте, - Варя высунулась в промежутке между сиденьями. - Куда мы едем?
        - Домой, - усмехнулся водитель и нажал на газ.
        Варю отбросило назад, Лиза ударилась о стекло, а Маша едва не свалилась на пол.
        - Что происходит вообще? - воскликнула Варя. - Вы что, псих?
        - Останови машину! - закричала Лиза.
        А Маша в ужасе смотрела на спидометр, который показывал сто восемьдесять километров в час.
        - Ты охренел?! - орала Лиза.
        - Да ты понимаешь, с кем связался? - вопила Варя. - Нас будет все МВД искать! Ты знаешь, кто мы такие?
        Водитель не реагировал - лишь тогда, когда Варя полезла на переднее сиденье, толкнул ее - на первый взгляд легко и несильно, но Варя отлетела, как игрушка.
        - Мне нехорошо… - пробормотала Маша.
        - Что? Тошнит? - заголосили подруги.
        - Нет… - прошептала Маша. - У меня… Паника. Мне дурно.
        - Спокойно! - рявкнула Лиза. - Когда этот псих остановится, я позвоню Паше-менту, и он сделает из нашего друга гуляш.
        - Давай я окно приоткрою. - Варя перегнулась через Машу и нажала на кнопку.
        В машину ворвался сильный холодный ветер. Водитель в это время свернул налево, что вынудило его сбавить обороты до ста километров.
        Маша вдохнула свежий воздух и вскрикнула:
        - Я знаю это место! Вот смотрите, китайский домик! - Она ткнула куда-то назад, в темноту. - А сейчас будет березовая роща!
        Рядом и правда промчалось что-то белое.
        - О боже! - запричитала Маша. - Кто вы такой? - накинулась она на водителя.
        - Маш, да что происходит? - спросила притихшая Лиза.
        - Он везет нас к Никите!
        - Что?! - воскликнули подруги.
        Было слишком поздно: закладывая на поворотах, «таксист» промчался еще немного и рванул в проем, образовавшийся, когда открылись автоматические ворота.
        - А-а-а! - в голос закричали подруги.
        Водитель въехал в гараж, вышел из машины, сказал: «Ждите!» - и закрыл их.
        Как только он ушел, девушки стали колотить по окнам каблуками, руками, но те не поддавались.
        - Блин, здесь же все сгорело! - воскликнула Лиза. - Я своими глазами видела!
        - Ну… - промямлила Варя. - Наверное, он как-то все обратно вернул…
        - Мы можем что-нибудь наколдовать? - воскликнула Лиза.
        - Я пытаюсь… - Маша развела руками. - Ничего не выходит. Ты собралась курить?
        Лиза тяжело посмотрела на нее.
        - А что?
        - Мы задохнемся! - возмутилась Маша.
        - Может, это и к лучшему, - отрезала Лиза и прикурила.
        Варя, отвернувшись от Маши, тихо достала сигареты и тоже закурила.
        В машине они сидели около получаса. Наконец пришел предатель-водитель, выпустил их, а заодно и сизое облако дыма, и конвоировал девушек наверх.
        На втором этаже в кабинете их ждал Денис.
        - Искренне рад. - Он встал им навстречу и распахнул объятия.
        - Отвали! - буркнула Лиза, обошла его и плюхнулась в кресло. - Что за цирк?
        - Цирк? - усмехнулся тот. - Шоу только начинается. Занимайте свои места.
        Варя и Маша устроились неподалеку от Лизы.
        Они едва сдерживались, чтобы не устроить скандал прямо сейчас, - им было интересно, что он приготовил, что скажет, прежде чем они бросятся на него.
        - Вы, мои красавицы, слишком много о себе возомнили, - сообщил Денис. - С кем вы вздумали тягаться? Я раздавлю вас одним усилием мысли! Но я вовсе не стремлюсь вас запугивать, нет! Я даже не буду объяснять, как безнадежны ваши попытки противостоять мне. Короче, я предлагаю мировую.
        - Мировую? - нахмурилась Маша.
        - Я уже не раз говорил, что хочу быть вместе с вами, - заявил он.
        - Ага, - ухмыльнулась Лиза. - Чтобы разрушить этот мир, и так далее…
        - Не только, - Денис скорбно покачал головой. - Я хочу быть с вами. Я еще не встречал таких целеустремленных, сильных и решительных женщин.
        - Вы подумайте, - фыркнула Варя.
        - В это трудно поверить, но я к вам привязался, - казалось, он говорит искренне. - Мне тяжело без вас. Я бы хотел ухаживать за вами, заботиться, быть вам плечом и стеной… Я ведь все-таки мужчина. Я уже тысячи лет одинок, я был с разными женщинами, но все они так похожи! Деньги, секс, тщеславие - вот что они любили. Сначала я думал, что вы такие же, но я посмотрел, как вы развиваетесь, и понял, что вы особенные. И, согласитесь, в этом есть и моя заслуга!
        - Заслуга! - воскликнула Маша. - Спасибо начальнику концлагеря за то, что мы все так отлично похудели! Ты издеваешься?
        - Я понимаю ваше недоверие, - ласково ответил Денис. - Слушайте, а давайте расслабимся, выпьем?
        - Ничего я здесь пить не буду! - тут же отреагировала Лиза.
        - Ладно… - согласился Денис. - Давайте мыслить логически. Почему вы не хотите быть со мной? Я же сделаю вас сильными! То, что вы умеете сейчас, - это детский лепет. Чушь. Вы ничего не знаете ни о магии, ни о силе. И я сделаю вас… - он выдержал паузу, - бессмертными.
        - Я и так уже бессмертна, - заявила Маша.
        И Денис, и подруги удивленно уставились на нее.
        - У меня будет ребенок, - пояснила она. Заметив, что Денис возбудился, добавила: - Не от тебя.
        - Я тебе могу объяснить, почему я не хочу быть с тобой, - сказала Лиза. - Во-первых, ты дерьмо. Во-вторых, я против гаремов там всяких, а в-третьих, я тебя не люблю.
        - А кого тебе еще любить? - вскричал Денис. - Кто тебе нужен?
        - Мне нужен Ваня, - спокойно ответила Лиза.
        - Какой еще Ваня?! - вскричал тот. - А… Этот твой бывший? Не смеши меня!
        - Я не комик! - отрезала Лиза. - И смешить тебя не собираюсь, хотя бы потому, что это бесполезно. У тебя нет чувства юмора. Я еще тогда заметила. И Ваню не тронь.
        - Не тронь? - передразнил Денис. - А что ты будешь делать без своего Вани? Да я его уничтожу, как тварь, как жука, он у меня…
        Лиза поднялась с кресла, и подруги в шоке увидели, как она меняется на глазах.
        Волосы, казалось, поднялись на голове, взгляд стал черным, пронзительным. Кожа как-то странно мерцала, а тень за спиной сгустилась и стояла за ней, словно телохранитель.
        - Ты ничтожество! - с презрением произнесла Лиза. Несмотря на то что она не кричала, даже не повысила голос, ее слова эхом прокатились по комнате. - Жалкий выродок, ошибка природы! Неужели ты думаешь, что можешь помешать мне жить так, как я хочу? Попробуй только подумать о Ване, и я раздавлю тебя!
        Варя с Машей, открыв рот, смотрели на Лизу, которая была грозной, мрачной и такой сильной, что девушки ощущали колебания энергии вокруг нее.
        - Ты, значит, думаешь, мы слабые? - спросила она. - А что, если я вижу твои мысли? Я вижу, как они пульсируют, я их чувствую. И я читаю в них страх! И запомни, мразь, - я никому не позволю распоряжаться моей жизнью и моими чувствами!
        - Да объясните вы ей, что так со мной говорить - самоубийство! - обратился Денис к Маше и сделал попытку усмехнуться.
        И вдруг Маша, которая секунду назад молилась о землетрясении, которое уничтожит Дениса, посмотрела на демона другими глазами. Она как-то случайно осознала, что теперь в ее жизни есть нечто, кроме страха потерять работу, квартиру, связи - все самое ценное и дорогое. Маша ощутила, что внутри ее растет жизнь, и эту жизнь ей надо защитить, а Денис по большому счету лишь жалкий плейбой, который, к счастью, не имеет к ее Даше никакого отношения.
        - Пошел в жопу, - равнодушно отозвалась Маша. - Ты - пустое место. Сделай шаг в мою сторону - и ты кастрат.
        Денис все-таки сделал шаг, но тут же с киношным воплем «У-йаа!» схватился за ширинку и грохнулся на колени.
        Едва он слегка отошел, как бросился к Варе, которая в панике смотрела на подруг, превратившихся в каких-то всемогущих богинь, и надеялась лишь на то, что они ее защитят.
        Денис приблизился к ней и оперся руками на подлокотники кресла. Коварные подруги при этом отчего-то застыли, как истуканы.
        - Ну а ты, мой маленький гений мыльной мелодрамы? Что будешь делать ты? Ты никого не любишь, у тебя нет ребенка, и ты в полном пролете! - мстительно перечислил он. - Ты ведь больше не можешь написать даже объявление в газету…
        - Ошибаешься… - обидевшись, прервала его Варя.
        - Ну, конечно… - оскалился Денис. - И знаешь почему? Потому что ты никто! У тебя таланта не больше, чем у редиски на грядке!
        - Знаешь что…
        - Знаю! - торжествовал Денис. - Ты, моя милая, всего лишь правильное соотношение амбиций и начитанности…
        Он еще что-то говорил, а Варя пребывала в состоянии между явью и небытием - ей казалось, что его голос и уничижительные слова действуют на нее, как снотворное, - руки и ноги обмякли, в затылок забили гвозди, а слезы застряли в горле сопливым комком… Варя смотрела на него, смотрела и вдруг разглядела во всей его внешности что-то знакомое и удивительно ничтожное…

«Зачем ты пойдешь на телевидение? Кому ты нужна? Да тебя дальше проходной не пустят! Слушай, оставь, ты же ничего не умеешь делать…» - говорил ей парень, с которым она жила два года и некоторое время (слишком долго!) считала самым лучшим, самым умным, самым заботливым. Прав он был тогда? Зачем он все это говорил? Чтобы всегда быть лучше ее? Чтобы заставить родить ребенка и запереть в четырех стенах с памперсами и кастрюлями.
        Варя с отвращением посмотрела на Дениса, взяла его лицо в ладонь и несильно толкнула.
        - Пошел вон! - заговорила она. - Я талантливая, умная и успешная! В отличие от тебя, тупого маленького ничтожества! Тоже, блин, критик нашелся! Мне способности бог дал, и ты не вправе ими распоряжаться! Ясно? Вали отсюда!
        - Это мой дом! - взвизгнул слегка ошарашенный Денис.
        - Вообще-то мой. - Из-за шкафа показался призрак Тагаева.
        - Убирайся! - закричали Денису три ведьмы. - И чтоб духу твоего здесь не было!
        Они схватили то, что попалось под руку: Варя - диванную подушку, Лиза - мужской глянцевый журнал, Маша - деревянную статуэтку - и кинулись на демона. Тот живо растерял всю свою грозность - стал каким-то вертлявым и сухоньким, заметался, а потом вдруг свалился в камин и загорелся.
        Девушки с ужасом смотрели, как на демоне горит одежда, пока Лиза неуверенно, хоть и без всякой жалости, произнесла:
        - Это… Есть здесь огнетушитель, что ли?..
        - Не надо, - прошептал Тагаев. - Смотрите…
        Пламя охватило Дениса целиком - казалось, он уже сам превратился в огонь, а вокруг него мечутся не языки пламени, а другие демоны, которые трещат едва различимо:
        - Домой, домой!
        Наконец, в камине что-то крякнуло, пламя взвилось вверх, в трубу, посыпались искры, раздался вопль, и чертенята исчезли, а с ними и Денис.
        Некоторое время девушки молча смотрели на затухающий огонь, а потом Маша сказала хриплым голосом:
        - Это что - все?
        - Все! - обрадовалось привидение. - Вы его изгнали!
        - В ад? - поинтересовалась Лиза, ища глазами бутылку коньяка.
        - Возможно, - покачал Тагаев головой. - В общем, вам повезло. А теперь уходите быстрее.
        - Что? - не разобрала Варя.
        - Уходите! - Призрак замахал руками.
        - Зачем? - насупилась Маша.
        - Быстрее! - прикрикнул тот. - Я провожу.
        В недоумении девушки спустились за Тагаевым вниз, открыли дверь, но на пороге привидение обратилось к Лизе с упреком:
        - Ты ведь обещала поставить свечку!
        - Времени не было! - Лиза пожала плечами. - Но я обязательно…
        - Клянись! - потребовал призрак.
        - Клянусь! - пообещала она.
        - Да мы отсюда сразу в храм, - заверила Маша.
        - Хорошо, - Тагаев кивнул. - Прощайте.
        Девушки вышли на улицу и сразу же пошли к воротам. На полпути Маша обернулась, ахнула и воскликнула:
        - Смотрите!
        Они оглянулись и застыли: дом, казалось, таял на глазах. Стены сделались дымчатыми, зеленый газон уступал место темной, высокой траве, бассейн затягивало землей, и вскоре вместо роскошного особняка из земли торчали развалины, а вокруг царили запустение и грязь.
        - Ничего себе! - удивилась Лиза. - Интересно, с пентхаузом то же самое?
        - А мне неинтересно, - сказала Маша. - Ни капельки. И вообще, по-моему, надо отсюда валить.
        Пока они шли к дороге, молчали, но уже на шоссе Варя воскликнула:
        - Какие же мы идиотки! Он просто развел нас, как лохушек!
        - Нет, не все так просто, - парировала Маша. - Но ты права, мы сами во многом виноваты.
        - Дьявол в каждой из нас, - усмехнулась Лиза и так энергично махнула рукой, что грузовик, выскочивший из-за поворота, чуть не перевернулся от резкого торможения.
        - Тише ты! - прикрикнула на нее Маша.
        - А кстати, мы все еще ведьмы? - оживилась Варя.
        - Ведьмы! - кивнула Лиза.
        - Не ведьмы! - отрезала Маша, залезая в кабину.
        Эпилог
        Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова.
        - Там Глюкоза пришла! - возбужденно прошептала голова.
        - О! Я пойду! - воскликнула Лиза.
        Она выскочила из офиса, ворвалась в салон и распахнула объятия:
        - Наташа!
        - Лиза!
        Девушки обнялись. Лиза проводила клиентку в салон VIP, усадила в кресло и вызвала мастера.
        - Слушай, у меня после твоей маски такое ощущение, будто я вообще никогда волосы не красила! - воскликнула певица. - Просто улет!
        - Повторим? - предложила Лиза.
        - Не вопрос!
        - Слушай, я тут вам изменила, пошла в другой салон, - тараторила Глюкоза. - Можно чаю?
        - Разумеется, - кивнула Лиза. - Зеленый? Красный?
        - Зеленый.
        - Так вот, пошла в другой салон, и все вроде ничего, но как-то не так… И волосы неправильные, и настроение неправильное. Да, я о вас Донцовой рассказала, она телефон взяла…
        - Она у нас была, - улыбнулась Лиза.
        - И чего? - возбудилась Наташа.
        - Ей очень понравилось. А как же иначе? - расхохоталась Лиза.
        - Слушай, может, челку подравняем? - Наташа уткнулась носом в зеркало и пригладила челку.
        - Лиз, я поеду, - вмешалась Варя, возникшая из-за зеркала. - У меня встреча в Останкино.
        - Ой! - воскликнула певица. - Я смотрю ваш сериал! Круто!
        - Может, хочешь сняться? - предложила Варя.
        - А в роли кого?
        - Поговорим, - улыбнулась Варя.
        Она поцеловала Лизу и вышла на Сретенку.
        Идея открыть салон пришла Маше. После того как они вернулись в Москву из Туниса, где месяц отлеживались на пляже, Маша твердо заявила, что ни редактором, ни экономистом не будет - ей хочется покоя и какой-нибудь спокойной женской профессии. Лиза сделала съемку для «Луи Вуиттон», Варя написала два сценария, Маша продала квартиру, а на вырученные деньги они сняли помещение, купили оборудование и начали дело. Маша, которая была категорически против волшебства, сначала очень радовалась, что все так легко получается - аренда досталась без хлопот и за копейки, куча знаменитостей пришла на презентацию, известные стилисты сражались за место в салоне, а клиентки просто не хотели уходить, утверждая, что в салоне психотерапевтическая атмосфера. Пару раз Маша закатила скандал, и ее отослали экспериментировать над составом масок, шампуней и кремов для лица.
        Маша жила у Лизы в Краськове, Лиза жила в Москве - иногда у себя, иногда у Вани, с которым они договорились не торопить события, а Варя официально числилась у себя, на Сухаревской, но большую часть времени ошивалась с Машей за городом.
        Жизнь протекала успешно, спокойно и радостно - считалось, что всего они достигли сами, но когда Маша принималась восхвалять самостоятельность и самодостаточность, Лиза с Варей перемигивались и старались перевести разговор в безопасное русло.
        - Главное, не перегибать палку, - утверждала Лиза. - Никакого мошенничества, насилия над волей и никакой мести.
        - Ну да, - кивала Варя. - Мы же никому не вредим, наоборот - все довольны и счастливы. Правда, вчера приходил Хабенский - извини, подруга, я чуть не сорвалась.
        - Ну? - Лиза сделала большие глаза.
        - У него жена, - всплеснула Варя руками. - Мне что, двадцать лет, чтобы уводить парня у жены?
        - Слушай, а ты сама женой стать не хочешь? - поинтересовалась Лиза.
        - Я думала об этом, - призналась Варя. - Не хочу. Ты понимаешь, у меня столько родственников, и вы, и салон, и кино, что мне просто некогда скучать. По-моему, если бы я приходила домой и там надо было бы еще с кем-нибудь общаться, я бы двинулась умом. Когда мне не хватает занудства и претензий, я еду к Машке.
        - А как там твой Паша?
        - С Пашей все чудесно, - улыбнулась Варя. - Отличный секс, мне с ним весело, он умный, но жить вместе мы не будем. Пока. А что Ваня? Свадьба номер два намечается?
        Лиза покачала головой.
        - Видимо, я тоже не из тех, кто мечтает, чтобы в доме были мужчины и дети. Меня все устраивает.
        - Будем сумасшедшими тетками Машкиному ребенку? - усмехнулась Варя.
        - Ну да, - кивнула Лиза. - Тем более у Вани есть двое детей от предыдущих браков. Так что всегда можно взять ребенка напрокат и понять, какой это кошмар. Иногда я их люблю, иногда мне хочется их связать и запереть в туалете. И пока я не решила, чего мне хочется чаще.
        Они расхохотались.
        - Слушай, - Варя сделала паузу и наклонилась поближе к Лизе. - А тебе нравится быть ведьмой?
        - Безумно! - Лиза вспыхнула. - Это просто восторг! Я иногда думаю, что надо быть положительной, думать не только о себе, завести мужа, быть ему верной и преданной женой, нарожать детей, но… Тогда мы берем Ваниных детей, я езжу за продуктами, готовлю им борщ, думаю, какая я молодец, какая я ответственная, но, блин, через три дня я начинаю все это ненавидеть! Мне нравится обедать в кафе, нравится часами валяться без дела по выходным, нравится ходить по квартире голой, просыпаться в час дня… Такая я есть.
        - Ведьма, - уточнила Варя.
        - Да, - согласилась Лиза. - Может, потом, годам к сорока, что-то изменится…
        - Не думай об этом.
        Телефон заиграл любимую песню Вари «Ты - герой» Бонни Тайлер.
        - Девочки, пожалуйста, приезжайте за мной, - захныкала Маша. - Случилось нечто ужасное!
        Лиза с интересом посмотрела на Варю, Варя пожала плечами, они расплатились и поехали на Пятницкую, где в темном кафе пряталась Маша.
        - Представляете, я избила женщину! - Маша схватила трясущимися руками стакан сока и выпила залпом. - Я была в магазине детской одежды, выхожу, иду к машине, а по дороге меня толкает чудовище пятьдесят шестого размера - да так, что меня к стене снесло. Я ей говорю: «Поосторожнее, блин!» - а она на меня как давай орать: «Ты, поблядушка, нагуляла, уродка, и ребенок твой урод…» И со мной просто что-то случилось, я схватила «Биркин», - Маша продемонстрировала большую сумку
«Гермес», которую ей на время беременности одолжила Лиза, - и как давай ее лупить! Я ее так оприходовала, что та даже не вякала, а мне, представляете, ни капельки не стыдно, даже наоборот!..
        - А в чем проблема? - удивилась Лиза. - Она твоего ребенка называет уродом, а тебе должно быть стыдно?
        - Нет, - покачала Маша головой. - Не в этом дело. Как бы вам объяснить?.. Суть в том, что мне все это было в кайф. Я чувствовала то же самое, как тогда… - она понизила голос, - с Денисом.
        - Ну, слава богу! - выдохнула Варя.
        - Что слава богу? - сердито воскликнула Маша.
        - Маша, пойми же, ты ведьма, - прошептала подруга. - Ты никуда от этого не денешься! У тебя просто бзик! Ну посуди сама, если бы в тебе этого не было, ты бы вышла за Мизрахи, он ведь предлагал!
        - Послушай, Мизрахи - это совсем другое дело! - рассердилась Маша. - Я бы сидела с ребенком, а он бы лапал моделей из «Дикой орхидеи»!
        - Верно, - согласилась Варя. - Но обычная женщина решила бы, что ребенку нужен отец, что она сама слабая, беременная и беззащитная и что лучше жить с богатым, знаменитым и развратным Мизрахи, чем одной!
        - У моего ребенка есть отец, - сопротивлялась Маша. Но вдруг она задумалась, помолчала минуту и выдала: - Ладно, ты права! Но… Как вы думаете, это не повлияет на ребенка?
        Лиза и Варя расхохотались.
        - Так вот чего ты боялась? - воскликнула Лиза.
        Маша кивнула.
        - Ладно, поехали к Анжеле, она только что вернулась из Праги, - сказала Варя и потребовала счет.

* * *
        - Знаете, кого я видела? - произнесла Анжела с загадочным видом.
        - Аво? - спросила с набитым ртом Маша.
        Анфиса, домработница, сделала невообразимо вкусный гуляш.
        - Лидию!
        - Да ладно? - воскликнула Лиза.
        - Где ты ее видела? - удивилась Варя.
        - На улице! - торжествовала Анжела. - Мало того, она была в пальто от «Прада» и туфельках от «Марк Джекобс»!
        - Не может быть! - Маша застыла с вилкой в руке, с которой прямо на стол капал соус.
        - Еще как может! - ответила довольная произведенным впечатлением Анжела. - Но это только начало! Лидия сказала, что живет с Денисом, держит маленькую гостиницу, а Денис у нее на подхвате!
        - Да ты че?! - Лиза во все глаза уставилась на Анжелу. - Он что, здесь?..
        - Здесь, - кивнула Анжела. - Папаша похлопотал, и его выпроводили на Землю. Только у него условный срок - семьсот лет, так что не разгуляешься. Лидия была единственная, кто его не бросил. Она сказала, что начала работать потому, что у Дениса была депрессия - он валялся на диване и смотрел телевизор, но сейчас она разошлась и, кажется, уже не чувствует себя мямлей. Денис у нее под каблуком - бегает, как заводной. Она его пинком с дивана - иди, говорит, работай, нечего на моей шее сидеть…
        - Вот это да! - расхохоталась Маша.
        - Но главное, он на нее смотрит, как на божество! - продолжала Анжела. - Лидочка, можно так? Лидочка, можно вот так? Лидочка, хочешь съесть клубнички?
        Подруги сидели, открыв рот.
        - Кстати, он растолстел, отрастил пузо и носит слаксы. Дорогую одежду Лида ему не покупает.
        - Очуметь! - Лиза всплеснула руками. - Кто бы мог подумать?

* * *
        Вечером они сидели на теплой застекленной веранде и смотрели, как на улице падает снег.
        - Скоро весна, - произнесла Маша.
        - Скоро! - воскликнула Лиза. - Сейчас вообще-то февраль!
        - А мне пока все нравится. И весна, и зима, - призналась Варя.
        - Слушайте, - оживилась Лиза. - Может, съездим весной в Прагу? К Лиде?
        - А… - промямлила Маша.
        - А плевать! - отмахнулась Лиза. - Наоборот, круто даже!
        - Кстати… - У Вари заблестели глаза.
        - Мне в марте рожать, - предупредила Маша.
        - Ну вот на майские и поедем, - предложила Лиза.
        - Будем преодолевать психологический барьер? - усмехнулась Варя.
        - Типа того, - улыбнулась Лиза.
        - Я согласна.
        - И я, - кивнула Маша. - Надо будет развеяться после родов.
        - Может, прогуляемся? - предложила Варя.
        Они укутались в шарфы и дубленки, надели сапоги на меху и пошли по заснеженным улицам. В городе, наверное, теплее, зато здесь лежали белые высокие сугробы, светила ясная луна и были видны звезды. Девушки пошли к реке, которую из-за снега почти не было видно, встали на берегу и посмотрели на ели в голубом инее.
        - А может?.. - Лиза выразительно посмотрела на подруг.
        - А что, права-то теперь есть. - Варя пожала плечами.
        - А ничего, что снегопад? - забеспокоилась Маша.
        - А мы невысоко, - успокоила ее Лиза.
        Они пошли к лесу, нашли три крепкие палки, поудобнее устроились и взмыли в воздух.
        Сверху все было по-другому: снег кружился как-то особенно, видно было излучину реки, белые домишки с желтыми окнами и машину, намертво застрявшую в сугробе. Мужчина, копавший снег совком для мусора, выходил из себя: ну зачем он поперся в такую даль, да еще к женщине, с которой знаком всего неделю? Настроение у него было хуже некуда - лучше бы сидел дома, смотрел футбол и ел пельмени!
        Но Варя сняла перчатку, протянула руку ладонью вверх - и скоро на ней образовался маленький сугроб. Варя слепила снежок, подула на него, что-то пробормотала и бросила в мужчину.
        Тот вскочил, огляделся и хотел было выругаться, но передумал - настроение резко пошло вверх, приключение уже не казалось дурацким, а, наоборот, замечательным, и женщина, которая ждала его здесь, в глубине поселка, стала неожиданно такой желанной, что он оставил машину и пошел пешком, подставив лицо холодным крупным снежинкам.
        - Неужели для того, чтобы сделать кого-то счастливым, надо стать ведьмой? - усмехнулась Варя и, пришпорив палку, бросилась догонять подруг.