Дама моего сердца Ханна Хауэлл
# Легкомысленный обольститель обесчестил и покинул юную сестру Камерона Макалпина, и гордый горец поклялся непременно отомстить за это. И теперь, когда в руках Камерона оказалась прелестная Эвери, сестра обидчика, настал час желанной мести!
Но… возможно ли исполнить жестокую клятву, если хитрое обольщение превращается для молодого мстителя с НАСТОЯЩУЮ СТРАСТЬ? Если блаженные ночи и сладкие дни, проведенные Камероном с Эвери, становятся для него ПОДЛИННЫМ СЧАСТЬЕМ?..
Ханна ХАУЭЛЛ
ДАМА МОЕГО СЕРДЦА
Глава 1
Франция Весна 1458 года
- Зачем ты притащил сюда эту девку?
Бернар, высокий здоровенный детина, еще крепче обхватил мускулистой рукой свисавшую у него с плеча и не подававшую признаков жизни девушку и недоуменно взглянул на своего сеньора, сэра Чарлза Де Во.
- Я захватил ее во время набега, - пробурчал он.
- Я посылал тебя против Люсеттов не для того, чтобы ты хватал женщин! Их и так полным-полно шатается по округе, и они всегда готовы обслужить любого мужчину.
- Мы выполнили все, что вы нам приказывали, милорд. Я нашел эту девицу, когда мы уезжали от полыхавшего в огне замка Люсеттов, и подумал, что она как раз сгодится мне для оплаты долга.
- Это какого еще долга? - Сэр Чарлз почесал резко выступающий подбородок длинными, унизанными перстнями пальцами и попытался получше рассмотреть пленницу Бернара, однако у него ничего не получилось.
- Сэру Камерону Макалпину. Я проиграл ее в карты. Сэр Чарлз тихонько засмеялся, и Бернар нахмурился.
- Да ведь эта девчонка совсем еще ребенок, замызганная и вся исцарапанная. И потом, ты что, забыл, что наш шотландский рыцарь дал обет безбрачия?
- По правде говоря, он предпочитает держаться подальше от женщин, хотя они ему так и вешаются на шею.
- Что ж, поступай как хочешь, но мне кажется, сэр Камерон предпочел бы, чтобы ты отдал ему долг деньгами.
- А может, он согласится взять обеих женщин?
- Обеих? Но я вижу только одну.
- Вторая еще моложе этой. Ее забрал сэр Рэнфорд. Он любит таких малюток.
Сэр Чарлз пожал плечами:
- Что ж, иди попытай счастья, а то сэр Камерон уже собрался уезжать. Может, он и согласится забрать у тебя девчонку. Только помни, если она поднимет шум, будешь сам с ней разбираться.
Эвери почувствовала, как ее похититель поклонился. Внутри у нее все клокотало от гнева, и она с трудом сдержалась, чтобы не вырваться из рук Бернара и не пуститься наутек, когда он закончил разговор с мужчиной с холодным голосом и направился к выходу из просторного холла. Подумать только, этот подонок только что попытался уничтожить ее родственников, а теперь хочет использовать ее в качестве оплаты какого-то долга! Она до сих пор не могла поверить, что ее идиллическая поездка к родственникам матери обернулась кровавой трагедией. Сколько же ее кузенов погибло от мечей воинов Де Во? Неужели замок разрушен и сгорел дотла? И где ее кузина Джиллиана? Ведь она совсем еще ребенок, ей всего тринадцать. Все эти вопросы вертелись у Эвери на языке, однако она не стала их задавать, прекрасно понимая, что негодяй, решивший за нее ее судьбу, не даст себе труда на них ответить. Наконец Бернар остановился у массивной деревянной двери и громко забарабанил в нее. Эвери поморщилась: каждый стук болью отзывался в голове. Дверь открылась, и она тихо чертыхнулась: похититель шагнул через порог, не заметив, что ее ноги
стукнулись о дверной косяк. Она попыталась разглядеть комнату, в которой они очутились, но не смогла - мешали свисавшие на лицо волосы. Бернар швырнул ее на толстую овечью шкуру, расстеленную у очага. При падении Эвери стукнулась головой об пол. Боль была такой сильной, что она едва не потеряла сознание.
- Кто это? - послышался низкий глубокий голос с сильным французским акцентом.
- Женщина, - буркнул Бернар.
- Это я и сам вижу. Зачем вы мне ее принесли?
- В счет оплаты долга.
- Даже если бы я и согласился взять ее вместо денег, она не стоит и половины той суммы, какую вы мне задолжали, - холодно проговорил незнакомец.
В ответ на это равнодушно высказанное оскорбление Эвери стиснула зубы и решила, что уже достаточно притворялась бездыханной. Она убрала с лица спутанные волосы да так и ахнула. Стоявший рядом с Бернаром мужчина, хмуро смотревший на нее, показался ей огромным и, как она догадывалась, вовсе не потому, что она смотрела на него снизу вверх. Башмаки из мягкой замши. Стройность длинных ног подчеркивали коричневые шерстяные лосины. Расстегнутая рубашка из белого льна открывала взору широкую гладкую грудь и плоский живот. Кожа незнакомца оказалась такой же смуглой, как и у большинства французов, которых ей уже доводилось видеть. Эвери подумала, что даже сама она показалась бы рядом с этим человеком светлокожей. Загорелое худощавое лицо незнакомца было непроницаемо. С густыми иссиня-черными волосами, ниспадавшими мягкими волнами до плеч, он казался почти красивым: твердый, решительный подбородок, высокие скулы, длинный прямой нос, четко очерченные губы, сейчас плотно сжатые. Но больше всего Эвери понравились его глаза с необыкновенно густыми длинными ресницами под темными изогнутыми бровями. Таких черных,
как уголь, глаз она еще никогда не видела. Увы, в них не было даже намека на сострадание или желание помочь. И Эвери решила не скрывать своих чувств. Она с ненавистью уставилась незнакомцу в лицо, и тот удивленно приподнял брови.
- Я слышал, вы с вашими людьми скоро от нас уедете, сэр Камерон, - проговорил Бернар.
- Через два дня.
- В таком случае, боюсь, я не смогу собрать ту сумму, которую вам должен.
- Тогда не нужно было проигрывать. Лицо Бернара побагровело.
- Я совершил промах. Но вы можете использовать эту женщину по своему усмотрению - потребовать за нее выкуп или продать.
- Вы схватили ее, когда атаковали войска Люсетта?
- Да, прямо у ворот.
- Она наверняка простая крестьянка, и никакого выкупа за нее не дадут.
- Я думаю, вы ошибаетесь, сэр Камерон. Только взгляните на ее платье. Ни одна крестьянка не может себе такого позволить.
Камерон наклонился, чтобы получше рассмотреть наряд девушки, и, воспользовавшись этим, Эвери дала волю клокотавшему в ней гневу. Она выбросила ногу, целясь прямо в квадратный подбородок, но Камерон оказался на удивление проворен и успел крепко схватить ее за лодыжку. Юбка задралась, обнажив ее ноги, однако Камерон и не думал ее отпускать. Напротив, к негодованию Эвери, он еще выше задрал ей юбку и заглянул под нее. Его красивые губы скривились в некотором подобии улыбки.
- Штаны, - изумленно выдохнул он.
Бернар тоже успел насладиться диковинным зрелищем, прежде чем Камерон одернул Эвери юбку.
- Странное одеяние для женщины, - заметил он.
- Так, значит, вы сами не попользовались девчонкой, прежде чем отдать ее мне? - удивился Камерон.
- Нет, клянусь. Я похитил ее только для того, чтобы вернуть вам долг.
По-прежнему не отпуская ноги Эвери, Камерон провел по ней свободной рукой. От возмущения Эвери чуть не задохнулась: такой беспомощной она еще никогда себя не чувствовала. Этот негодяй обращался с ней, как с лошадью, которую собирался купить! Но в следующую секунду она испугалась: вдруг он обнаружит то, что она так тщательно спрятала? И опасения ее оправдались. Длинные пальцы Камерона скользнули по ее ноге вверх и… нащупали ножны кинжала. Эвери чертыхнулась с досады. Камерон взглянул на нее, и его глаза весело сверкнули, на секунду сделавшись не такими темными. Эвери мрачно воззрилась на него.
- Я вам верю, сэр Бернар, - насмешливо протянул Камерон и, вытащив кинжал из ножен, отпустил ногу Эвери и распрямился.
- Черт! - Бернар сокрушенно покачал головой. - Мне даже в голову не пришло поискать оружие. В конце концов ведь она всего лишь женщина…
Оскорбленная Эвери попыталась его лягнуть, однако он успел отскочить в сторону. Пришлось успокаивать себя тем, что в следующий раз она непременно попадет в цель. Пока Камерон, нахмурив брови, разглядывал оружие, к нему подошел стройный юноша. На вид лет восемнадцати, решила Эвери, а то и моложе. В отличие от жгучего брюнета Камерона волосы у него были огненно-рыжие. Был он высок и строен, правда, чересчур худ.
Взглянув широко раскрытыми от изумления глазами сначала на кинжал, а потом на Эвери, юноша по-английски произнес:
- Камерон, это…
- Я знаю, Дональд, - перебил его Камерон на том же языке.
Не отрывая от Эвери взгляда, юноша прошептал:
- У нее глаза, как у кошки.
- Совершенно верно. И я начинаю думать, что она такая же дикая, как и худшие представители этой породы. -
В этот момент в дверь снова забарабанили, и Камерон нахмурился. - Что-то в последнее время я пользуюсь большим спросом, - пробормотал он по-французски, покосившись на Бернара.
- Бернар, жирная свинья! Открывай! Я знаю, что ты здесь! - услышали они разгневанный мужской голос.
- А, так это вас, - обратился Камерон к Бернару. - Советую вам выяснить, что этот человек от вас хочет.
- Так мы с вами в расчете? - спросил Бернар.
- Я над этим еще подумаю.
Бернар открыл дверь, и в комнату ворвался мужчина со взъерошенными каштановыми волосами. Больше Эвери ничего не успела заметить. Все ее внимание было приковано к худенькой девочке, которую тот тащил за собой.
- Джиллиана! - воскликнула она и попыталась вскочить, однако Камерон не позволил ей этого сделать, мягко, но решительно поставив ногу ей на грудь.
- Получай обратно эту маленькую сучку! - рявкнул Рэнфорд, толкнув Джиллиану к Бернару. - Она заразная!
Взглянув на девочку, Бернар испуганно попятился и даже быстро выставил вперед руки, чтобы ненароком ее не коснуться. Не обратив ни малейшего внимания ни на него, ни на Рэнфорда, девочка бросилась к Эвери, но резко притормозила: выхватив меч, Камерон направил его прямо ей в грудь.
- Ты что, собираешься убить ребенка? - потрясенно воскликнула Эвери, решив больше не изображать из себя француженку и попытаться остановить этого дикаря. Джиллиана вполне могла броситься на меч и погибнуть.
- Но она же заразная, - брезгливо поморщился Камерон.
Вглядевшись в Джиллиану, Эвери облегченно улыбнулась. Лицо девочки было сплошь покрыто красными пятнами, а необыкновенные, разного цвета глаза припухли и покраснели.
- Он что, давал тебе землянику? - спросила она кузину.
- Как же, дождешься от него! - буркнула Джиллиана - я сама сорвала несколько ягод, когда он отвернулся, и съела.
Помешкав, Камерон опустил шпагу.
- Значит, ты его обманула. Нехорошо… - покачал он головой, снимая ногу с груди Эвери. Девочка тотчас бросилась к ней и обняла ее за шею.
- А ты считаешь, было бы лучше, если бы она позволила этой французской свинье ее изнасиловать? - воскликнула Эвери.
- Но ведь она совсем еще ребенок! - возмутился Дональд, взглянув на Рэнфорда с плохо скрываемым отвращением.
- Они говорят по-английски, - удивился Бернар, захлопнув дверь за изрыгающим проклятия Рэнфордом.
- Верно подмечено, - улыбнулся Камерон. - По-моему, они шотландки.
- У Люсеттов есть родственники в Шотландии. Гм… Может, не стоит разрешать этой малышке подходить к девушке?
- Боитесь, что она ее заразит и ее цена упадет? Вряд ли. Девочка не заразная.
- Возьмете их обеих в счет уплаты долга?
- Думаю, у меня нет выбора. Но если я за них ничего не выручу, я ведь всегда могу вас отыскать, верно?
Эвери с удивлением увидела, что Бернар побледнел.
- Да хранит вас Господь во время вашего возвращения домой, Камерон, - произнес он, заикаясь от страха.
- Так он шотландец, - прошептала Джиллиана, пока Камерон провожал Бернара до двери. - Значит, теперь мы в безопасности?
- Не уверена, - вздохнула Эвери. - Он принял нас в счет уплаты долга за проигранное пари. Это не слишком-то хорошо его характеризует. Да и сам он не внушает мне доверия. Где-то я слышала эту фамилию - Макалпин, вот только не припомню где. - Дверь за Бернаром закрылась, и Эвери, коснувшись лица кузины, сочувственно спросила: - Больно?
- Немного щиплет. Ничего, скоро пройдет.
- Давай я буду говорить за нас обеих? - предложила Эвери, видя, что Камерон направляется к ним.
Подойдя, Камерон вперил пристальный взгляд в двух хрупких девушек, которых ему подарили. Он считал низостью расплачиваться за что бы то ни было людьми, а тем более женщинами, однако уже давно понял, что мало кто придерживается такого же мнения. Мужчины, с которыми он сражался бок о бок в течение последних трех лет, вообще имели с ним очень мало общего. Поняв это, он со своими людьми начал постепенно от них отдаляться, хотя это привело к новым проблемам. Оставалось лишь надеяться, что путь домой, в Шотландию, где он обретет наконец мир и покой, пройдет без происшествий. Девушка постарше, которую ему притащили первой, не вызывала у него никаких положительных эмоций. Грязная, лохматая, да к тому же, похоже, начисто лишена девичьей скромности. Подумать только - носит под юбкой штаны и кинжал! И в то же время она была необыкновенно хороша собой. Камерон поймал себя на том, что не может отвести от нее глаз, и это его встревожило. Большую часть из двадцати восьми прожитых лет он потратил на то, чтобы понять: женщины, возбуждающие в нем желание, приносят ему несчастье. И ему не понравилось, что эта
хрупкая молоденькая девушка вызвала в нем чувство, которое он крепко держал в узде в течение последних трех лет. Ни разу за эти долгие холодные годы добровольного воздержания он не дрогнул, а вот теперь, кажется, выдержка ему изменила. Пристально разглядывая ее, он пытался найти в ней хоть что-нибудь, что могло бы объяснить внезапно нахлынувшее на него желание. Она была невысокого роста - ему по плечо, не выше, - худая, в то время как раньше, еще до обета безбрачия, он предпочитал женщин с пышными формами. А у нее были маленькие груди, высокие, упругие и красивой формы, необыкновенно тонкая, гибкая талия, четко очерченные губы, красивые, стройные, длинные ноги, в чем Камерон уже успел убедиться, и золотистая кожа. Глаза раскосые, опушенные длинными черными ресницами, золотисто-янтарного цвета, они, как справедливо заметил Дональд, и в самом деле напоминали кошачьи. Вместе с темными, слегка изогнутыми бровями они, казалось, занимали половину маленького личика в форме сердечка с небольшим прямым носиком, полными губками и густыми золотисто-каштановыми локонами, отливающими золотом и спускавшимися почти
до колен. Камерон взъерошил рукой волосы, потер шею и недовольно поморщился. Хороша, необыкновенно хороша, просто само совершенство. Можно убеждать себя, пока язык отсохнет, в обратном, но от этого ничего не изменится. И если он собирается и впредь хранить обет безбрачия, нужно держаться от нее подальше, что на протяжении долгого путешествия в Шотландию весьма и весьма сложно.
- Кто ты? - спросил он.
Эвери решила, что лгать нет смысла. Если она сама не расскажет, то уж Джиллиана наверняка не сможет держать язык за зубами. Слишком мала для этого.
-Я Эвери Мюррей, дочь сэра Найджела Мюррея и леди Гизелы. Мы живем в Донкойле. А это моя кузина, Джиллиана Мюррей, дочь сэра Эрика и леди Бети Мюррей из Дублина… - Она нахмурилась: лицо Камерона исказилось от ярости.
- Камерон, а не тот ли это Мюррей, который… - начал было Дональд.
- Именно тот! - рявкнул Камерон, не дав ему договорить, и, схватив Эвери за тонкую руку, рывком поставил на ноги. - А не знаешь ли ты некоего сэра Пейтона Мюррея?
- Он мой брат, - ответила Эвери, недоумевая, чем Пейтон мог так разгневать этого человека. На лице Камерона появилась такая холодная и жестокая улыбка, что Эвери от страха даже отшатнулась.
- Что ж, похоже, старина Бернар заплатил мне сполна.
- Мои и Джиллианины родители щедро тебя отблагодарят, если ты доставишь нас домой в целости и сохранности.
- Я в этом нисколько не сомневаюсь. Кажется, удача наконец мне улыбнулась. Этот идиот Бернар в счет уплаты долга притащил мне девицу, да не какую-нибудь, а сестру подонка, изнасиловавшего мою сестру!
Услышав это обвинение, Эвери почувствовала, как в груди взметнулась бешеная ярость.
- Мерзавец! - закричала она и, сжав кулак, ударила Камерона в челюсть. Тот чертыхнулся, не ожидая нападения, отпрянул и, споткнувшись о стоявшую за его спиной табуретку, грохнулся на пол, увлекая за собой Эвери. Она ударилась о его грудь с такой силой, что дыхание перехватило, но, не обратив на это внимания, вцепилась обеими руками Камерону в волосы и принялась бить его головой об пол. И только когда боль в руках стала невыносимой - Камерон, не растерявшись, стиснул ее запястья, - разжала пальцы. Камерон отпустил ее руки, чтобы потереть ушибленную голову, и Эвери не замедлила воспользоваться полученной свободой. Еще разок двинув его в челюсть, она вскочила, намереваясь бежать, но не тут-то было: Камерон успел схватить ее за юбку. Покачнувшись, Эвери рухнула на пол и быстро перекатилась на спину. Видя, что он собирается наброситься на нее и пригвоздить к полу своим телом, она снова ударила его в лицо. Камерон ругнулся, однако намерения своего не оставил. Как ни брыкалась Эвери, как ни извивалась всем телом, выбраться из-под него ей не удалось. И вдруг Эвери заметила, как что-то мелькнуло у Камерона
за спиной. Джиллиана, догадалась она. Вот молодчина! Это и в самом деле была Джиллиана, которая пришла ей на помощь. Цепко обхватив Камерона тонкими руками за шею, она попыталась оторвать его от Эвери и опрокинуть на пол.
- Дональд! - взревел Камерон. - Сними поскорее с меня эту чертову девчонку!
Для Дональда не составило большого труда оттащить разъяренную девочку в сторону. И тогда Камерон вновь пригвоздил Эвери к полу. Она злобно уставилась на него, хотя и догадывалась, что он постарался не причинять ей боли.
- Мой брат не насильник! - крикнула она.
- А моя сестра утверждает, что это он ее изнасиловал, - процедил Камерон. Вскочив на ноги, он ухватил Эвери своей ручищей за оба запястья и рывком поднял ее с пола.
- И как, спрашивается, ты узнал эту ложь? Насколько я понимаю, ты ведь сражался на стороне этой свиньи, этого гнусного убийцы Де Во?
«Интересно, почему она с такой ненавистью говорит об этом человеке?» - подумал Камерон, решив удовлетворить свое любопытство чуть позже.
- Мой кузен Йен, временно заменяющий лэрда, прислал гонца, который принес эту весть. Мне потребовалось две недели, чтобы разделаться со своими обязанностями, и теперь наконец я еду домой уладить это дело.
И тут Эвери вспомнила, где она слышала фамилию Макалпин. Она прочитала ее в последнем письме, присланном из дома. Мама писала о «небольшом недоразумении» между Макалпинами и Мюрреями, из-за которого могут возникнуть проблемы. А поскольку она ненавязчиво намекала, что хорошо бы Эвери и Джиллиана погостили у французских родственников подольше, Эвери очень захотелось узнать, что же произошло на самом деле. Именно об этом она и писала в ответном письме, когда войска Де Во неожиданно напали на замок. Теперь-то ясно, почему мама хотела, чтобы они с Джиллианой задержались во Франции. Изнасилование родственницы лэрда - тяжкое преступление, ведущее к кровавой мести за поруганную честь и вполне способное перерасти в долгую непримиримую вражду.
- Ты знаком с моим братом или с кем-то из моих родственников? - поинтересовалась она.
- Я однажды встретился с Балфуром Мюрреем при дворе, - буркнул Камерон и, подтащив ее к кровати, вынул из верхнего ящика большого комода наручники.
Эвери с удивлением смотрела, как он приковывает ее к толстому деревянному прикроватному столбику.
- Ты всех своих девушек приковываешь наручниками к постели? - язвительно спросила она.
Она услышала, как Дональд возмущенно ахнул. Смуглые щеки Камерона покрылись краской, и Эвери пожалела, что вызвала его гнев.
- Они пригодятся мне в Кейнморе. Они крепче тех, которыми мы там пользуемся, и в то же время не так натирают руки, - процедил Камерон, удивляясь самому себе. И с чего это ему вздумалось что-то объяснять этой несносной девице?
Эвери равнодушно пожала плечами. Мысли ее снова были заняты преступлением, в котором обвиняли брата.
- И где же мой брат совершил это гнусное преступление против твоей сестры и твоего клана?
- При дворе. Йен и моя тетушка привозили туда сестру, чтобы найти ей подходящую партию.
- Так почему же это дело не было улажено там же? Ведь сам король мог бы помочь твоей сестре разобраться с моим братом.
- Потому что она рассказала о том, что случилось, только когда вернулась в Кейнмор. Родственники хотели выдать сестру замуж за сэра Малколма, однако она отказывалась, как они ее ни уговаривали. Наконец она призналась им, что вообще ни за кого не может выйти замуж, потому что твой брат лишил ее невинности. Более того, она ждет от него ребенка. Йен попытался решить это дело миром, но твой брат заявил, что у него с моей сестрой ничего не было, и отказался на ней жениться.
- Похоже, ты и в самом деле не знаком с Пейтоном, - вмешалась в разговор Джиллиана, - иначе знал бы, что ему нет никакой нужды кого-то насиловать.
- Совершенно верно, - согласилась Эвери. - Зачем ему кого-то насиловать, если девицы и так вешаются ему на шею?
- Вот как? А зачем моей сестре позорить себя ложью?
- Понятия не имею. Я ведь не знаю твою сестру.
- По-моему, ты и своего брата не знаешь, - процедил Камерон и, схватив Джиллиану за руку, потащил к двери.
- Куда ты тащишь мою кузину?
Эвери рванулась к ней, но наручники больно впились ей в запястье.
- Мыться. Пошли, Дональд. Я прикажу и для тебя принести воды и чистую одежду, - добавил он, бросив на Эвери брезгливый взгляд.
- Я буду мыться и переодеваться, прикованная к кровати?
- Кажется, ты неглупая девица. Думаю, найдешь способ.
Глава 2
Как только две служанки, помогавшие ей вымыться и переодеться, вышли из комнаты, Эвери окинула взглядом свое новое сине-голубое платье. Очаровательная вещица… По крайней мере была очаровательной, пока ее не разрезали сбоку, чтобы продеть сквозь тяжелый наручник, и не спороли мешавшее черное кружево. Интересно, где этот изверг Камерон раздобыл такой наряд? Если он купил его, чтобы подарить какой-нибудь своей любовнице или родственнице, он может о нем забыть - его теперь осталось только выбросить. Эта мысль принесла Эвери мрачное удовлетворение. С ненавистью взглянув на тяжелый наручник, обвившийся вокруг тонкого запястья, она снова попыталась высвободить руку и снова поморщилась от боли: зазубренные края наручника лишь поцарапали кожу. Цепь, которой Эвери приковали к прикроватному столбику, не доходила даже до изножья кровати. Так что никуда отойти она не могла. Эвери мстительно улыбнулась. Эта чертова цепь достаточной длины, чтобы удушить ею черноглазого негодяя. Когда ее мучитель вошел в комнату, Эвери машинально погладила тяжелую цепь, представляя, как она обвивается вокруг его горла и как лицо
его приобретает синюшный оттенок. В другое время такая кровожадность вызвала бы в ней омерзение, но сейчас она была настолько взбешена, что просто об этом не думала.
- Где Джиллиана? - спросила она, не увидев рядом с Камероном ни кузину, ни Дональда.
- Я оставил ее с женщинами, - отмахнулся Камерон и, стащив рубашку, направился к столу, где стоял большой кувшин с водой.
- С какими женщинами?
- Которые путешествуют вместе с мужчинами.
- С проститутками? Ты оставил девочку с лагерными проститутками?!
- Никакие они не проститутки. Две из них - жены моих солдат, а еще две скоро ими станут.
- Я требую, чтобы Джиллиана была со мной!
- Боюсь, я не смогу выполнить это требование, - с плохо скрываемым злорадством отозвался он.
Эвери смотрела, как он умывается, и ее обуревало желание подкрасться к нему сзади и хорошенько пнуть ногой. Увы, для этого цепь была слишком коротка. Еще никогда в жизни ей так сильно не хотелось кого-нибудь ударить. Прямо руки чесались.
- Она будет беспокоиться за меня, - проговорила Эвери, но Камерон одарил ее таким взглядом, что она поняла: бесполезно взывать к его доброте и сочувствию.
- Женщины о ней позаботятся. Они рады-радешеньки что заполучили в свои руки ребенка.
Покончив с умыванием, Камерон уселся на край кровати и, покосившись на Эвери, начал стаскивать башмаки. Похоже, эта девица прямо клокочет от ярости. Золотистые глаза гневно сверкают, длинные пальцы сжаты в кулаки с такой силой, что костяшки побелели. Будь у нее под рукой кинжал, она не задумываясь перерезала бы ему горло. Задув свечи, Камерон улегся на огромную кровать. Закинув руки за голову, он снова взглянул на Эвери: она по-прежнему стояла. Свечи освещали кровать, и в их зыбком свете взъерошенная, дрожащая от гнева девица была видна как на ладони.
- Ложись в постель, - приказал он, с трудом сдерживая улыбку.
- Сюда? Рядом с тобой? - Она гордо вскинула голову. - И не подумаю.
- Прекрасно. - Камерон закрыл глаза. - Можешь стоять так всю ночь и хоть до утра сверлить меня взглядом. Мне наплевать.
Услышав эти слова, Эвери едва не взвыла от ярости. Будь цепь чуточку длиннее, можно было бы сложить ее вдвое и хорошенько отстегать негодяя. На секунду представив себе эту упоительную картину, Эвери сокрушенно вздохнула. Даже если бы цепь и была длиннее, вряд ли Камерон стал бы терпеливо сносить побои. Но самое неприятное заключалось в том, что Камерон все рассчитал очень точно - она не сможет причинить ему вреда. Так что глупо стоять у постели всю ночь напролет, хотя ей очень хотелось ему досадить. Благодушное настроение, в котором сейчас пребывает Камерон, может смениться враждебным, и тогда ей не поздоровится. Эвери медленно опустилась на пол и положила голову на край лежавшей на кровати пышной пуховой перины - роскошь, вызвавшая у нее изумление. Неужели Камерон привез ее с собой? А может быть, Де Во настолько разбогател, что решил побаловать своих наемников перинами? Как же ей хотелось забраться в кровать, ощутить всем своим измученным телом приятную мягкость, но Эвери подавила это желание. Было бы величайшей глупостью лежать в постели с совершенно незнакомым человеком, который к тому же
испытывает ненависть к одному из членов ее семьи. Эвери украдкой взглянула на вытянувшееся на кровати длинное тело. Камерон не сказал, что именно собирается с ней сделать, чтобы отомстить ее брату. Поскольку он не сомневается в том, что Пейтон изнасиловал его сестру, можно допустить, что он захочет отплатить ему той же монетой. Но пока он даже не прикоснулся к ней, хотя они в комнате одни и она прикована к постели. Размышляя о том, что кто-то посмел обвинить Пейтона в насилии, Эвери вновь пришла в ярость. Только этот осел Камерон мог поверить в такую чушь! Впрочем, Камерона можно понять, ведь обвинение выдвигала его родная сестра. Но прежде чем мстить за ее поруганную честь, следовало бы убедиться, что месть эта оправданна. Интересно, какая, участь ей уготована? Чем дольше Эвери за ним наблюдала, тем больше склонялась к мысли, что этот человек не опустится до насилия. Несмотря на его угрожающий вид, Эвери не чувствовала, чтобы от него исходила опасность. Оставалось лишь надеяться, что интуиция ее не обманывает, а красивое лицо не вводит в заблуждение. Расслабляться не стоит, решила Эвери, поскольку
если она ошибается в отношении Камерона, спастись ей будет нелегко.
- Что ты собираешься со мной делать? - спросила она, не в силах больше оставаться в неведении насчет своей дальнейшей судьбы, какой бы страшной она ни была.
Камерон открыл один глаз и покосился на Эвери. Голова ее едва возвышалась над краем кровати. Несмотря на искаженное яростью лицо, выглядела она юной, хрупкой и - невинной. В Камероне боролись противоречивые чувства. С одной стороны, он испытывал отвращение к самому себе за то, что задумал совершить. С другой - его так сильно тянуло к этой взбалмошной красавице, что он хоть сейчас готов был воспользоваться правом сильного. Жажда мести и острое желание сплелись воедино, и он уже не знал, какое из этих чувств сильнее. И потом, убеждал себя Камерон, он ведь не собирается причинять ей зло. Он будет обращаться с ней гораздо ласковее, чем обращался бы любой другой мужчина в подобной ситуации.
- Я собираюсь тебя соблазнить, - ответил Камерон, с любопытством наблюдая за тем, как изумление на лице Эвери постепенно уступило место насмешке.
- Вот как? - протянула она. - И каким же способом такой храбрый, красивый мужчина, как ты, добьется того, что я паду бездыханной к его огромным ножищам?
- Не бездыханной, детка, - поправил ее Камерон, подавляя желание взглянуть на свои ноги, о которых она отозвалась с таким пренебрежением. - Я бы предпочел, чтобы ты была в здравом рассудке.
- А я бы предпочла задушить тебя собственными руками, но ведь мы не всегда получаем желаемое, верно?
- Странно слышать из уст такой малышки столь кровожадные речи.
- Задушить, а потом перерезать тебе горло, - мечтательно протянула она.
- По-моему, пора начинать тебя укрощать. Что-то ты слишком разошлась. Ну да ничего, сейчас ты показываешь коготки, но скоро будешь мурлыкать, как кошечка. Уж я об этом позабочусь.
- Какое самомнение!
Внезапно Камерон ухватился за цепь, и Эвери, вскрикнув от неожиданности, уперлась руками в край кровати. Легко сломав сопротивление, он подтащил ее к себе. Эвери попыталась ударить его в лицо, но ей это не удалось. Камерон ловко увернулся и прижал ее к кровати всем своим мощным телом.
- Я говорю истинную правду, моя кошечка, - проворковал он и, перехватив ее ненавидящий взгляд, нежно улыбнулся.
- Я тебе не кошечка! И не позволю прикасаться ко мне! Ведь ты собираешься надругаться надо мной, только чтобы отомстить моему брату.
Эвери не могла не признать, что улыбка очень красила лицо Камерона, хотя теперь на нем появилось надменное выражение.
- Твой брат меня опозорил.
- Если Пейтон и совершил этот бесчестный поступок, во что я ни за что не поверю, он опозорил не тебя, а самого себя.
- Но моя сестра потеряла невинность! - крикнул Камерон.
- Это еще не означает, что мой брат в этом повинен, - бросила Эвери и едва сдержалась, чтобы не рассмеяться: такое недоумение отразилось на лице Камерона. Она инстинктивно почувствовала, что мало кому довелось это выражение лицезреть. - И потом, - взволнованно добавила она, - мой брат исключительно порядочный человек и не стал бы совершать такого бесчестного поступка!
Камерон не мог не признать справедливость слов Эвери, однако не понимал, с чего это она так раскипятилась.
- Вижу, эта тема задела тебя за живое. Почему?
- Мою кузину Сорчу, старшую сестру Джиллианы, жестоко избили, а потом изнасиловали. Это сделали враги моего отца. С ней была еще одна моя кузина, Элспет, которой посчастливилось избежать этой страшной участи благодаря вмешательству моего дяди Эрика, а также Бал-фура и Фитера. Скоро Сорча уйдет в монастырь и пострижется в монахини. Так неужели ты думаешь, что мой брат, чья кузина подверглась такому унижению, посмел бы совершить такой же поступок?
И опять Камерон согласился с Эвери, но и на этот раз не признался в этом.
- То, что твой брат знал о том, что его кузину изнасиловали, вовсе не означает, что сам он не способен совершить подобное преступление. Впрочем, быть может, моя сестра неправильно выразилась. Может быть, твой брат ее не изнасиловал, а соблазнил. Но так или иначе, он лишил ее невинности и теперь отказывается на ней жениться. В отместку я лишу невинности его сестру.
- Как романтично! - фыркнула Эвери. - Ты так мило и искусно меня обольщаешь, что я уже сейчас готова упасть к твоим ногам.
Камерон едва сдержался, чтобы не расхохотаться, и сам себе удивился. Обычно его не так-то легко было рассмешить. Он приподнялся на локтях, стараясь не придавить ее своим весом. Надо же, такая маленькая, а не боится ему возражать и кидается на него с кулаками при всяком удобном случае.
Камерон бросил взгляд на полные губы Эвери и вдруг почувствовал острое желание ее поцеловать. Он склонился к ней и ощутил, как она напряглась; ее прекрасные глаза расширились от страха. Наверное, она догадалась о том, что он намеревается сделать.
- Даже не думай об этом, - процедила Эвери, радуясь тому, что голос ее прозвучал холодно и сурово, хотя на самом деле ей очень хотелось, чтобы он ее поцеловал.
- Но я как раз об этом и думаю, - отозвался Камерон и потянулся к ее губам, но, наткнувшись на зубы, предупредил: - Не советую меня кусать. - Придавив ее к кровати и взяв в ладони ее лицо, он добавил: - Я просто хочу удовлетворить свое любопытство.
И прежде чем Эвери успела что-то сказать, страстно прильнул к ее губам. На Эвери накатила сладкая волна. Камерон нежно покусывал ее губы, потом проник языком ей в рот, и она застонала от наслаждения. Все мысли о том, чтобы его укусить, испарились в мгновение ока. Теперь ей приходилось усмирять охватившую ее страсть. Эвери была даже рада тому, что Камерон так крепко пригвоздил ее к кровати. Ей не хотелось, чтобы этот темноволосый негодяй понял, как ей нравится чувствовать его смуглое гладкое тело, хочется погладить теплую мускулистую спину и широкую грудь, погрузить пальцы в густые черные волосы, почувствовать на своем лице их мягкие пряди. Она надеялась, что он не заметит ее учащенного дыхания, не услышит исступленного биения сердца. Но чем сильнее разгоралась ее страсть, тем сильнее сжималось от страха сердце. Эвери не могла понять, что же с ней происходит. Камерон намерен ее обесчестить, а потом вернет ее родителям, покрыв позором их честное имя. Он выдвинул оскорбительное обвинение против ее брата, а следовательно, против ее семьи и ее клана. Для этого человека, о существовании которого до
сегодняшнего дня она даже не догадывалась, Эвери стала разменной монетой. Она не должна испытывать к нему никаких чувств, кроме отвращения и страха. Но как раз этого она и не испытывает. Наоборот, стоило ему ее поцеловать - и она уже потеряла разум, охваченная безумной страстью. Ей хотелось ласкать и целовать каждый дюйм его сильного тела, почувствовать его в себе. И желание это было столь острым, что Эвери чуть не задохнулась. Наконец Камерон поднял голову, и Эвери поспешно закрыла глаза. Мама всегда шутила, что по глазам отца может с легкостью прочитать все его грешные мысли. У Эвери были отцовские глаза, и она очень боялась, что Камерон прочитает в них страсть. Он крепко ухватил ее за подбородок. Эвери поморщилась от боли, но глаз не открыла.
- Посмотри на меня, Эвери, - приказал Камерон хриплым от страсти голосом.
Он и сам поразился остроте охватившего его желания. Не было в Эвери Мюррей ничего такого, что могло бы вызвать подобное чувство. Хрупкая, как подросток, дерзкая и вспыльчивая. Такие ему никогда не нравились. Может быть, он возжелал ее потому, что слишком долго не имел женщин? Маловероятно. Эвери затронула самые сокровенные струны его души, что вряд ли смогла бы сделать другая женщина. И Камерону захотелось узнать, вызывает ли он в ней такие же чувства. Он уже убедился, что по ее глазам многое можно прочесть, и ему не терпелось в них заглянуть. И то, что Эвери крепко зажмурилась, лишь разожгло в нем это желание.
- Открой глаза, детка, - уже мягче повторил он.
- Не могу, - замотала головой Эвери. - Иначе меня от отвращения наизнанку вывернет.
Услышав ее хриплый голос, Камерон пропустил это оскорбление мимо ушей. Похоже, Эвери не собирается признаваться в том, что тоже хочет его, и Камерон решил пойти на хитрость. Приподнявшись на кровати, он взглянул в сторону двери.
- А, Дональд, - протянул он, не отрывая взгляда от Эвери. - Зачем ты снова притащил сюда эту девчонку?
- Джиллиана? - испугалась Эвери, но, открыв глаза, поняла, что ее подло обманули. - Ах ты, мерзавец! - вскричала она и хотела было отвернуться, однако Камерон крепко ухватил ее за подбородок.
И в тот же миг сердце его радостно забилось: глаза Эвери затуманились от желания. А еще они сверкали от ярости, хотя Камерон и не мог понять, на кого она злится - на него или на себя. Наверное, на них обоих. То, что Эвери Мюррей злится на себя, легко объяснить: вряд ли она радуется тому, что воспылала страстью к своему мучителю. По правде говоря, хотя Камерону и было приятно видеть такое острое желание и он рад был бы его удовлетворить, оно повергло его в замешательство. Такая безудержная, мгновенно вспыхивающая страсть может вызвать ненужные осложнения, а они ему вовсе ни к чему, ведь он не собирается жениться на ней.
- Верно, я мерзавец, - весело согласился он. - А еще я мужчина, которого ты хочешь. Так почему бы тебе не отдаться мне, крошка?
Услышав такое, Эвери едва не задохнулась от гнева. Нет, каков нахал! А впрочем, зачем кривить душой?.. Она и в самом деле его хочет. Он на редкость привлекательный мужчина, высокий, сильный… правда, внушает ей некоторый страх. И целуется Камерон просто замечательно, так, что дух захватывает. А она, по словам ее брата Пейтона, уже давно созрела для любви. Но несмотря на охватившее ее желание, Эвери взбесило, что Камерон возомнил, будто она сдастся без боя, упадет к его ногам, словно созревший плод. Или он действительно считает себя неотразимым, а ее слишком податливой?
- А почему бы тебе не отправиться ко всем чертям? - сладким голоском проворковала она.
- Неужели эти грубые слова произносят те самые губки, которые с такой страстью отвечали на мои поцелуи?
- Ничего подобного не было!
- Нет, было, просто ты не желаешь в этом признаться. Камерон перекатился на спину, хотя ему было нелегко отрываться от ее теплого, мягкого тела, и забросил руки за голову. Через секунду он услышал, как Эвери отодвинулась от него, и усмехнулся. Вставать с кровати она все-таки не стала.
Жаль, что он встретил эту малышку при столь драматических обстоятельствах, промелькнула в голове Камерона мысль, но он сразу от нее отмахнулся. От подобных мыслей ничего хорошего не жди. Можно забыть, во-первых, о том, что он намерен восстановить справедливость, отомстив брату Эвери за поруганную честь своей сестры, а во-вторых, о том, что заставило его три года держаться от женщин на расстоянии. Женщины преподали ему хороший урок, ответив подлым предательством на все добро, что он для них сделал, и он не позволит какой-то тощей девчонке с раскосыми, как у кошки, глазами снова причинить ему боль. Он скоро покончит со своим долгим воздержанием, но никогда больше не позволит себе потерять голову от страсти. Эвери примостилась на самом краешке кровати. Малейшее движение - и она неминуемо свалится на пол. Хорошо, если Камерон не слишком ворочается во сне. Она украдкой взглянула из-под опущенных ресниц на мужчину, который умудрился так легко ее возбудить. Лицо его было мрачным, и Эвери насторожилась. Вряд ли он недоволен тем, что она оказала ему сопротивление. К сожалению, она дала ему понять -
конечно, не сразу, - что ее без труда можно соблазнить. Следовательно, лицо его должно выражать самодовольство. Любой мужчина был бы рад такой легкой добыче. А у Камерона такой вид, словно он отведал кислого яблока. А что, если эта внезапно возникшая между ними вспышка страсти беспокоит его так же, как и ее? С такой сильной, всепоглощающей страстью нелегко бороться. Для нее она означает неминуемое поражение, поскольку противиться ей она не сможет. Но и Камерону эта страсть может нарушить все планы: нелегко думать об отмщении, когда испытываешь сильное желание. И тут в голове Эвери мелькнула мысль, а не использовать ли ей эту внезапную страсть против самого Камерона, не попытаться ли превратить свое возможное поражение в сильное оружие, но она тотчас ее отмела. Для подобных игр требуются и умение, и навык, а она не обладает ни тем, ни другим. И хотя Эвери знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной - братья и кузены просветили ее на этот счет, - она еще никогда ни с кем не целовалась по-настоящему, Камерон оказался первым. Правда, кузены пытались ее целовать, но их неумелые попытки не
вызывали в ней даже проблеска желания. Эвери вздохнула и заворочалась, пытаясь устроиться поудобнее. Нет, придется все-таки выдерживать с Камероном линию стойкого сопротивления.
- Если ты не хочешь спать, мы всегда можем вернуться к нашим играм, - лениво произнес он.
- Еще чего придумал, дурак ты этакий! - возмутилась Эвери. - У меня просто живот болит, вот я и ворочаюсь.
- Советую тебе придержать язык.
- А не то?..
- А не то тебе не поздоровится.
- Ой-ой! Испугал, как же!
- Не зли меня, Эвери!
- Что, ударишь меня? - Эвери бросила на него яростный взгляд через плечо и, заметив, что Камерон взглянул на нее даже с каким-то испугом, довольная, продолжила: - Ты приковал меня цепью к кровати, оскорбил мой клан да еще решил меня обесчестить, чтобы отомстить моему брату за то, чего он не совершал! Больше ты меня ничем не испугаешь.
И она отвернулась. Камерон уставился на ее прямую красивую спину. Ответить на справедливые слова было нечего, и он промолчал, решив придумать какой-нибудь новый способ усмирить эту непокорную девицу. Утром он первым делом этим и займется.
Глава 3
- Эвери!
Услышав крик Джиллианы, Эвери оторвалась от созерцания широченной спины удалявшегося Камерона. Хотя она и была рада видеть свою кузину целой и невредимой, ярость по-прежнему клокотала в ней. В течение двух дней она была прикована к постели наручниками, а теперь в довершение ко всему ее привязали за запястья к седлу лошади Камерона. Если и впредь с ней будут обращаться подобным образом, то, вернувшись в Шотландию, она будет счастлива, когда мужчины ее клана перебьют Макалпинов всех до единого.
- Как ты, Джиллиана? - озабоченно спросила она кузину. Ей понравилось, что та, с негодованием взглянув на веревки, перевела ненавидящий взгляд на Камерона. Хотя девочка была еще слишком мала, чтобы оказать ей помощь, приятно сознавать, что у тебя есть союзники.
- Все в порядке, - ответила Джиллиана. - Женщины носились со мной, как с малым дитем, хотя только сейчас позволили мне с тобой повидаться. Думаю, они сделали бы для меня все, о чем бы я их ни попросила, но нарушить приказ Камерона не посмели. Мужчины - тоже. Хотя прямо они мне не говорили, но я случайно подслушала, что большинству из них не нравится поведение их лэрда. И все они хотят, чтобы Пейтон поплатился за свой проступок.
- Но он ничего плохого не сделал!
- Мне ты можешь об этом не говорить, я это и так знаю. Пейтон - один из немногих среди наших кузенов и братьев, кто никогда не мстил нам, девчонкам, как бы мы над ним ни издевались. Человек, который молча сносит, когда ему наваливают в парадные башмаки поросячий па-воз, никогда не обидит женщину.
- Так, значит, это твои проделки? - усмехнулась Эвери.
- Ага. Он в тот день меня дразнил, и я не на шутку разозлилась. - Джиллиана весело засмеялась, однако, бросив взгляд на связанные запястья кузины, нахмурилась. - А как ты?
- Терпимо. Вот только эти веревки меня бесят. - Эвери бросила взгляд на свои руки. - Видишь, что под ними? Шелковая ткань. Похоже, Камерон старается не причинить мне боли, хотя и смотрит на меня волком.
- Но ведь он собирался тебя обесчестить!
- Собирался. Но пока этого не сделал, если тебя это беспокоит.
- Еще как беспокоит! Что ж, все, что от тебя требуется, это продержаться до тех пор, пока наши родственники нас не спасут.
Так просто, подумала Эвери и вздохнула. Камерон пользовался любой возможностью, чтобы прикоснуться к ней, вскружить голову льстивыми речами, поцеловать. И то, что она покорно позволяла ему это делать, очень ее беспокоило. Сейчас лишь ярость от того, что ее приковали наручниками к кровати, а теперь привязали к седлу, давала Эвери силы его отталкивать. Если Камерон перестанет над ней измываться, злость ее испарится, а вместе с ней исчезнет и решимость бороться с влечением к этому человеку.
- Скажу тебе правду, сестренка, боюсь, я не смогу ему долго сопротивляться, - призналась Эвери и, заметив на лице Джиллианы изумление и ужас, печально улыбнулась.
Откашлявшись, Джиллиана небрежно бросила:
- Он очень красивый мужчина.
- Да, очень красивый, - согласилась Эвери.
- Тебе уже почти девятнадцать лет! Наверное, приходилось оказывать кому-то сопротивление.
- Нет, не приходилось.
- Ты любишь его?
- Джилл, этот человек приковывал меня к кровати, теперь привязал к лошади и собирается с моей помощью вынудить бедняжку Пейтона жениться на его сестре. Я была бы дурой, если бы в него влюбилась.
- Вовсе нет. Любой мужчина на его месте поступил бы так же. Ведь он обязан защитить свою сестру. И он не собирается брать тебя силой. Так что, может, ты его не любишь, но все равно хочешь.
- Кажется, да, - вздохнула Эвери.
Потрепав кузину по ноге, Джиллиана посоветовала:
- Постарайся держаться до последнего. Но если ты ему подчинишься, я не стану тебя осуждать. А если кто-то осмелится это сделать, я задам ему жару. - Джиллиана улыбнулась, а потом серьезным тоном произнесла: - Мне кажется, ты должна сопротивляться, сколько хватит сил, но если их надолго не хватит, не огорчайся. И мы обе знаем, что когда-нибудь он поймет, что его сестра солгала.
- И захочет совершить благородный поступок, - буркнула Эвери.
- Если к тому времени ты будешь не только его хотеть, но и любить, тебе это окажется на руку.
- Это зависит от того, какие чувства он будет ко мне испытывать… А вот и он, легок на помине.
Заметив, с каким негодованием смотрят на него кузины Мюррея, Камерон с трудом сдержал улыбку. Эти девчонки похоже, храбрее многих закаленных в боях воинов. Обладай они, помимо храбрости, еще и мужской силой, ему бы несдобровать. Вон как на него смотрят - будь их воля, разорвали бы на куски.
- Иди к женщинам, - приказал он Джиллиане. Девочка подчинилась, но так витиевато выругалась на прощание, что он лишь головой покачал. - Когда твоя кузина вырастет она доставит кому-то массу хлопот, - обратился он к Эвери.
- Это хорошо, - буркнула она. - Она будет не из тех, кто легко достается.
- Так же легко, как я получил тебя?
- Верно, меня ты получил легко. Меня в буквальном смысле бросили к твоим ногам. Ты играючи заполучил оружие против моей семьи. Но тебе придется как следует потрудиться, чтобы им воспользоваться.
- Ты так считаешь?
Камерон подошел к Эвери вплотную и прижался к ее ноге. От ее близости кровь закипела в его жилах. В прекрасных глазах Эвери вспыхнул огонь. Кажется, она испытывает к нему такое же влечение, что и он к ней, подумал Камерон. Как бы узнать, так ли это? Предательство его последней возлюбленной привело к тому, что Камерон решил больше не иметь с женщинами никаких дел, и заставило его усомниться в том, что он хорошо их знает. Раньше он самонадеянно считал себя знатоком женского сердца. Времена эти давно канули в Лету. Неверность и предательство женщин сделали свое черное дело. Пережив не одно потрясение, Камерон отвернулся от представительниц слабого пола, как ему казалось, навсегда. С тех пор он уже не пытался категорично утверждать, будто хорошо знает женщин. А тем более Эвери Мюррей, которая не похожа ни на одну из них. Что, если огонек, вспыхнувший в ее глазах, вызван не страстью, а желанием зарезать его, как поросенка? Впрочем, Эвери вполне способна испытывать оба этих чувства одновременно, пришел к выводу Камерон.
- Да, красавчик, я так считаю! - выпалила Эвери, злясь на себя за слабость: тело отозвалось на его близость предательским трепетом.
- А сама уже начала расточать мне комплименты. Эвери не знала, то ли ей смеяться, то ли пнуть его ногой в живот. Пока она размышляла над тем, на что ей решиться, Камерон ловко вскочил в седло и уселся за ее спиной.
Он пришпорил коня, и Эвери поняла: ей предстоит мучительное путешествие. Она сидела у него между ног, ощущая спиной крупное, сильное тело своего мучителя. Руки его, державшие вожжи, прижимались к ее бокам. Не успели они выехать за ворота замка Де Во, как тела их начали тереться друг о друга. И в таком положении ей придется провести не один час, с ужасом подумала Эвери. Она попыталась отстраниться, однако Камерон рывком притянул ее к себе. Эвери старалась сидеть прямо, не шевелясь, но уже через несколько секунд почувствовала, что, если будет продолжать в том же духе, скоро упадет на землю, увлекая Камерона за собой. Эвери с удовольствием представила себе, как он грациозно съезжает с седла и плюхается прямо в грязь, но тут же сообразила, что падение в первую очередь грозит опасностью ей самой. Руки ее привязаны к седлу. Если она свалится, испуганный конь наверняка понесет, волоча ее по земле. Вот бы Камерон и в самом деле рухнул на землю! Эвери улыбнулась: надо же, размечталась.
- Рад, что у тебя поднялось настроение, - проговорил Камерон, почувствовав, что она улыбается.
- Я представила, как ты шмякнулся лицом в грязь. Очаровательная картинка! - проворковала Эвери.
Камерон, уже собиравшийся улыбнуться, лишь кашлянул. Ну что за дерзкая девчонка! Он давно догадался, что у этого нежного существа стальной характер. Хотя он сумел вызвать в Эвери желание, ему предстоит приложить немало усилий, чтобы заставить ее сдаться на милость победителя. А если ему когда-нибудь все-таки удастся поставить ее на колени, она наверняка попытается уползти.
- Упаду я, упадешь и ты вместе со мной, - заметил Камерон.
- Знаю. Поэтому и не стану вышибать тебя из седла.
- Очень любезно с твоей стороны.
- Кстати, ты следишь за тем, что делается у тебя за спиной?
- Да, хотя ты сидишь впереди меня и у тебя нет оружия.
- Я имею в виду Де Во. Я бы не удивилась, если бы этот кровожадный подонок попытался отнять у тебя деньги, которые он тебе заплатил. Или решил, что ему не нужен свидетель, который будет слишком много болтать о том, что видел в его замке.
- Так ты что, беспокоишься о моей безопасности?
- Не льсти себя напрасной надеждой. Просто с нами едет моя кузина, и я хочу, чтобы она добралась до Шотландии целой и невредимой. А если, - прибавила Эвери сурово, - кому-то и суждено тебя прирезать, так это буду я.
- Жестокая ты женщина, Эвери Мюррей, - вздохнул Камерон и спросил, не сумев скрыть раздражение: - Почему ты так ненавидишь Де Во и его людей?
- Потому что все они подлые убийцы! Они убили многих моих родственников!
- Может быть. Но мне кажется, ты возненавидела их давно, задолго до их последнего преступления.
Эвери хотела ответить, что это не его дело, но передумала. Затяжная вражда Де Во и Люсеттов ни для кого не была секретом, равно как всем было известно о том, сколько зла Де Во уже причинили ее семье. И кроме того, узнав об этом, Камерон, быть может, не позволит никому из Макалпинов выступать на стороне этих мерзавцев, какие бы огромные деньги им за это ни посулили. Если так случится, она будет счастлива. Эвери искренне радовалась тому, что Камерон и его люди не принимали участия в последнем набеге Де Во.
- Все началось с моей мамы, - заговорила Эвери, - хотя Де Во и раньше не оставляли моих родственников в покое. Они всегда нападали на тех, кто слабее, у кого меньше власти и денег. Ради сохранения мира и покоя мою маму вынудили выйти замуж за Майкла Де Во, несмотря на то что никто о нем никогда доброго слова не сказал. Все слухи о нем подтвердились. Это оказался страшный человек, жестокий, беспринципный и вероломный. Как-то ночью мама обнаружила его в постели с изуродованным лицом и перерезанным горлом. И тогда она убежала.
- Почему? Это она его убила?
В голосе Камерона не слышалось осуждения. Хотя Эвери не описала и сотой доли тех ужасов, какие испытала ее мать, живя со своим первым мужем, Камерону, похоже, было известно, что представляют собой Де Во и его наемники.
- Нет, - покачала головой Эвери, - хотя она знала, что все так подумают. Она не раз грозилась это сделать. Замужество принесло ей одни страдания, и она часто говорила, что, если понадобится, сама покончит со своим мучителем. Мой отец помог ей бежать в Шотландию. До побега она целый год скрывалась, каждую секунду трясясь от страха, что ее найдут. Наконец было доказано, что убийство совершила не она, что ее просто подставили из мести, и мама смогла вздохнуть спокойно. Вся эта история лишь усилила вражду между Де Во и нашей семьей. Мамино замужество не принесло долгожданного мира. Многие из семьи Де Во по-прежнему не верили в мамину невиновность. Скорее всего им нужен был кто-то, кого они могли бы ненавидеть и на кого могли бы изливать свою злость.
- А может, им не понравилось, что вся неприглядная правда об их родственнике выплыла наружу?
- Вполне возможно. А еще им не понравилось, что мама унаследовала приличное состояние. Это состояние было лишь небольшой компенсацией за все ее страдания и по праву принадлежало ей, но Де Во терпеть не могут от чего-то отказываться.
- Даже от тех денег, которые им приходится платить наемникам?
- Даже от них.
- Не волнуйся, я уже об этом догадался. Мои люди зорко следят за тем, что делается у нас за спиной.
Эвери кивнула. Как бы ей хотелось узнать хоть что-нибудь о судьбе своих родственников! Из тех обрывков разговоров, которые она слышала в последние два дня, она поняла, что резня во время нападения не была такой ужасной, какой казалась на первый взгляд. Оставалось лишь надеяться, что кто-нибудь сумеет сообщить маме о том, как дорого обошлась ее семье атака Де Во. Наверняка пройдет много долгих месяцев, прежде чем она об этом узнает. Что ж, лучше поздно, чем никогда, решила Эвери. Сама она до сих пор не могла без содрогания вспоминать тот день, когда на них напали Де Во. К тому времени когда в полдень они остановились передохнуть, Эвери уже абсолютно точно знала, что ей следует опасаться не людей Де Во, а совсем другого человека - Камерона Макалпина. Проскакав на лошади в его объятиях в течение нескольких часов, Эвери окончательно уверилась в собственной слабости. Она страстно желала этого человека. Пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы не обернуться и не признаться ему, что она согласна сдаться на его милость, и попросить Камерона побыстрее подыскать какое-нибудь укромное местечко, чтобы
она смогла доказать, как сильно она его хочет. Единственным утешением для Эвери служила уверенность в том, что Камерон испытывает такие же муки. Она сидела, тесно прижавшись к нему спиной, и совершенно явственно ощущала доказательство его желания. Как только ей развязали руки, Эвери поспешила в кустики, примирившись с тем, что ее конвоир - огромный, широкоплечий детина по прозвищу Малыш Роб - не отстает от нее ни на шаг. Она увидела, как от смущения лицо его залилось румянцем и он не смел поднять на нее глаза. Как ни странно, это обстоятельство позволило Эвери если и не чувствовать себя совсем уж непринужденно, то по крайней мере не испытывать сильного унижения. Наконец Эвери вернулась к отряду Камерона и поискала глазами Джиллиану. Увидев ее, она едва сдержала улыбку: кузина тоже возвращалась из кустиков, и за ней следом тоже тащился здоровенный воин. Вид у Джиллианы был такой, словно она вот-вот набросится на него с кулаками. Но самое смешное заключалось в том, что конвоир, похоже, и в самом деле побаивался эту малышку. Но тут до Эвери дошло, что, находясь под охраной двух огромных мужчин, они вряд
ли смогут сбежать, и ей стало не до смеха.
- Ты что, намерен подслушивать? - набросилась Джиллиана на своего охранника, подходя к Эвери.
Оба конвоира отскочили от девушек, и Эвери расхохоталась.
- Они делают то, что им приказал Камерон, Джилл, - успокоила она кузину.
- Я знаю, - буркнула девочка. - Потому-то я и веду себя, как подобает настоящей леди, каковой на самом деле являюсь, а не бью этого идиота по голове первой подвернувшейся под руку палкой. - Несколько раз прерывисто вздохнув, она смиренно скрестила руки. - Ну вот, я уже успокоилась.
- Тебе это и в самом деле помогает?
- Иногда. Когда я не злюсь по-настоящему. Как ты верно заметила, Колин ни в чем не виноват. А вот этот черноволосый негодяй, который завел привычку привязывать тебя к кровати и к седлу, пусть держится от меня подальше. Ну как ты?!
- Все хорошо, - улыбнулась Эвери. Взяв Джиллиану за руку, она вместе с ней отошла в сторонку и, услышав за спиной торопливые шаги конвоиров, поморщилась.
- Правда? А мне показалось, тебя что-то беспокоит. Разве нет?
- Твоя интуиция обычно тебя не подводит.
- Тебя тоже. Ведь именно ты почувствовала опасность в тот день, когда на замок напали люди Де Во.
- И это сослужило нам хорошую службу.
- Верно. Мы остались живы. Если бы нас застали врасплох, мы бы погибли. А так мы успели предупредить всех, кто был в замке. Правда, полностью подготовиться к налету им не хватило времени, и если бы ты не скомандовала, большинство из них не успели бы выхватить мечи. Даже когда мы пустились наутек, было ясно, что твой призыв не пропал даром.
- Разве? - Эвери приятно было узнать, что благодаря ей, быть может, хоть несколько человек успели спастись.
- Ну да. Сначала послышался звон мечей и лишь потом стоны умирающих.
- Но стоны все-таки были…
- Как это ни печально, да. Но звон клинков свидетельствовал о том, что кто-то отражает натиск вояк Де Во и помогает другим спастись. Не расстраивайся. Давай помолимся за души погибших и за то, чтобы их оказалось не слишком много.
- Я часто вспоминаю их всех, - грустно прошептала Эвери.
- Сейчас необходимо подумать о наших насущных проблемах.
- Верно. О Пейтоне. Что сделать, чтобы он не женился на сестре Камерона?
- Верно, - согласилась Джиллиана и, взглянув на Эвери, произнесла: - И как успокоить твое встревоженное сердце.
- Ты считаешь, мое сердце встревожено?
- Да. Нелегко гореть в таком пламени.
- Ты права, - кивнула Эвери. - Эта страсть сводит меня с ума. Но знаешь, Камерон, по-моему, тоже страдает. - Она улыбнулась Джиллиане, но уже через секунду снова посерьезнела. - Боюсь, я не смогу долго продержаться.
- Значит, мы должны придумать способ, как не дать Камерону вдоволь насладиться победой.
Эвери кивнула.
- Я уже начала это делать. Во-первых, нужно дать Пейтону знать, что надо мной не надругались, а я добровольно и охотно отдалась Камерону. Чтобы Пейтон не испытывал чувства вины по этому поводу.
- Это ты здорово придумала! План Камерона не удастся.
В этот момент Эвери заметила, что к ним приближается Камерон, и, почувствовав, как исступленно заколотилось сердце, тихо чертыхнулась. Впрочем, ее состояние можно было понять, ведь этот негодяй - необыкновенно привлекательный мужчина. И тем не менее ей предстоит превратить свою слабость в силу, а унижение, которому хочет подвергнуть ее Камерон, - в поступок, которым она сможет гордиться. Это будет нелегко сделать, ведь при одном прикосновении к Камерону, при одном взгляде на него она теряет разум.
- Но сначала, - прошептала она так тихо, чтобы только Джиллиана могла ее услышать, - я постараюсь вскружить ему голову, да так, что, когда я наконец сдамся, он и думать забудет о мести. Я доведу его до сумасшествия.
Видя, что сестренки Мюррей лучезарно ему улыбаются, Камерон замедлил шаг. Улыбки этих хрупких, изящных девиц, кажется, были искренними. Их необычные глаза искрились смехом. Любому мужчине приятно, когда на него так смотрят. Но когда Камерон, взяв Эвери за руку, повел ее к лошади, у него почему-то возникло желание нацепить на себя все доспехи, которые только попадутся под руку. Интересно, почему улыбки этих девчонок оказывают на него такое странное действие?
Глава 4
- Что-то мы с тобой, Джилл, чересчур расслабились, - вздохнула Эвери, когда они с кузиной прогуливались близ лагеря Макалпина.
- Разве? - Джиллиана остановилась, чтобы взглянуть на маленький голубой цветок. - Весной всегда ощущаешь покой, - ответила она и, взяв Эвери под руку, повела ее дальше.
- Но, по-моему, из-за этого покоя мы забыли о том, что мы пленницы, и о планах Камерона, касающихся Пейтона.
- Нелегко помнить о таких неприятных вещах, когда в воздухе пахнет весной. Даже если тебя постоянно привязывают веревкой к седлу, как это проделывают с тобой.
- Мне сначала обматывают запястья шелковой тканью, так что я этих веревок совсем не чувствую и даже начала к ним привыкать. Да и злость моя заметно поутихла. Знаешь, что меня беспокоит? Что от постоянного желания у меня в голове туман и мне кажется, я вижу чарующий сон и поэтому временами, представь, забываю о том, почему и куда мы едем с Макалпином и его людьми.
- Насколько я помню, ты собиралась сделать так, чтобы это у него в голове был туман. Ты сама мне это сказала не далее как три дня назад.
Эвери вздохнула.
- Теперь я уже и сама не знаю, чего хочу. Настроение Камерона с каждым днем становится все хуже, но я никак не могу понять отчего. То ли оттого, что я его мучаю, то ли у него вообще скверный характер? Или осуществить свой план отмщения он теперь по каким-то причинам не может? По правде говоря, мне уже начинает казаться, что я испытываю к этому человеку не просто страсть, а гораздо более глубокие чувства.
- Тогда действуй, как кузина Элспет.
- Бегать от него, пока он меня не догонит? - Эвери рассмеялась, Джиллиана подхватила ее смех. - Я не умею так быстро бегать, как Элспет. Одного-единственного поцелуя недостаточно, чтобы понять, что это именно тот мужчина, который мне нужен. А может быть, именно поэтому я сгораю от желания, несмотря на то что он собирается использовать меня, чтобы отомстить моему брату. Но именно это и делает невозможными наши дальнейшие отношения.
- Думаю, ты ошибаешься, - пожала плечами Джиллиана. - Еще неизвестно, чем все кончится, и ты зря предаешься меланхолии. Ты должна решить, чего ты хочешь. Хочешь заставить его потерять голову, так действуй. Я не говорю, что путь, который ты изберешь, будет усыпан розами, что все у тебя сложится легко, но и не думаю, что тебя ждут одни страдания.
- Наверное, ты права. Но как бы то ни было, я считаю, что мы рано перестали сопротивляться нашим похитителям.
- Не думаешь же ты, что нам удастся сбежать?
- Я тоже не слишком в этом уверена, однако попытаться стоит. - Она взглянула на Джиллиану, и они понимающе улыбнулись друг другу.
- И в самом деле, смелости у нас для этого хватит. - Джиллиана оглянулась и, поискав глазами их охранников, прошептала: - Малыш Роб и Колин довольно далеко от нас и о чем-то увлеченно спорят.
- Что ж, рискнем? На счет «три»? - Джиллиана кивнула и подобрала юбку, готовясь бежать. Эвери начала считать: - Один, два, три!
И, сорвавшись с места, они пустились наутек. Когда по лагерю пронесся крик, Камерон чертыхнулся и, сунув за пазуху карту, которую он изучал с кузеном Лерганом, вскочил на ноги. Первое, что его удивило, когда он увидел мчавшихся как ветер девушек, это то, как быстро они умеют бегать.
- Черт бы побрал Малыша Роба и Колина! - в гневе вскричал он, бросаясь за ними вдогонку. - Я же приказал им глаз не спускать с этих девчонок!
- Ты не можешь возложить вину целиком на парней, - произнес бегущий рядом с ним Лерган. - Кто бы мог подумать, что наши пленницы отважатся на такое! Ведь они до сих пор так примерно себя вели.
- Именно поэтому нам нужно было держать ухо востро.
- Ты говоришь о них так, словно они не девчонки, а умные и опасные противники, - хмыкнул Лерган на бегу.
- Мать Эвери умудрилась сама, безо всякой помощи целый год скрываться от Де Во, мстительность которого всем известна. Отец Эвери сумел потом вывезти ее из Франции, хотя за поимку их обоих была обещана щедрая награда. Ее кузина недавно вышла замуж за сэра Кормака Армстронга - человека, который скрывался от мстительных Дугласов в течение двух лет или даже больше.
- О Господи! - ахнул Лерган, потрясенный рассказом кузена. - Значит, этим девчонкам было у кого поучиться.
- Ага. Кроме того, они чертовски хорошо умеют бегать. Ты беги за маленькой.
- Они обе маленькие.
- Я имею в виду Джиллиану. А я побегу за этим исчадием ада.
Лерган рассмеялся, а Камерон даже не улыбнулся. Обнаружив, что Эвери пытается от него сбежать, он пришел в такую ярость, что даже сам удивился. Неужели она не испытывает к нему такой же слепой страсти, какой он воспылал к ней? Нет, этого не может быть. Она разделяет его чувства, он это знает. Наверное, поэтому она и хочет убежать. Мрачная улыбка не сходила с губ Камерона, пока он несся по лесу следом за Эвери. Он не даст ей удрать, особенно теперь, когда он так близок к осуществлению своего заветного желания. Когда сегодня ночью они остановились на ночлег, он понял, что Эвери охвачена таким же неистовым желанием, как и он. Несколько раз во время мучительного путешествия в седле он слышал, как с ее полных губ срывается тихий сладострастный стон, чувствовал, как она трепещет в его объятиях даже от легкого прикосновения. И теперь, мчась за ней по лесу, он был охвачен не жаждой мщения, а твердой решимостью не упустить восторга, который он вскоре сможет испытать. Эвери взмахом руки показала Джиллиане, чтобы та бежала направо, а сама свернула налево. Таким образом она вынудила своих преследователей
разделиться. Не сбавляя скорости, Эвери оглянулась и увидела, что их всего двое: Камерон и его кузен Лерган, красивый, высокий мужчина. Остальные преследователи, если таковые имелись, судя по всему, отстали. Эвери начала уставать. Камерон был уже близко, и в этот момент она услышала крик Джиллианы. Эвери резко остановилась, прислушалась и бросилась в ту сторону, куда побежала кузина. И вот за деревьями она увидела девочку, вырывающуюся из медвежьих объятий Лергана. И тут же с удовольствием отметила, что Камерон, не ожидавший, что она так круто изменит направление, помчался за ней. Эвери на полной скорости врезалась в Лергана. Охнув, тот отпустил Джиллиану и, не удержавшись на ногах, рухнул на землю, уткнувшись носом в траву. Усевшись верхом ему на спину, Эвери схватила Лергана за длинные волосы и принялась колотить его головой о землю. Джиллиана подбадривала ее восторженными криками, которые очень скоро переросли в пронзительный визг. Обернувшись, Эвери увидела, что Камерон крепко прижимает ее к себе. Выхватив из ножен кинжал Лергана, Эвери, схватив его за волосы, приставила лезвие к горлу.
- Отпусти девочку, иначе ему конец! - крикнула она Камерону.
- И не подумаю, - невозмутимо ответил Камерон. - И ты ему ничего не сделаешь.
- Ты в этом уверен?
- Надеюсь, ты в этом уверен, кузен, - прохрипел Лерган, лицо которого было бледным как полотно.
- Еще как уверен, - ухмыльнулся Камерон. - И в том, что она тебе ничего не сделает, и в том, что не сбежит без этой сопливой девчонки.
- Сопливой девчонки?! - задохнулась от возмущения Джиллиана.
- Не сбегу, - вздохнула Эвери и, отпустив Лергана, встала.
Лерган тоже поднялся и, отряхнувшись, повернулся к Эвери.
- Мой кинжал, пожалуйста.
Чертыхнувшись, Эвери сунула кинжал в протянутую руку. Джиллиана, которую Камерон сразу же отпустил, бросилась к ней, и она крепко обняла кузину за плечи. Эвери не боялась, что Камерон ее накажет, хотя вид у него был самый что ни на есть свирепый. Она была уверена, что он ее и пальцем не тронет. Самое большее, на что он способен, - это отругать ее и приставить к ней дополнительную охрану.
- Ты и в самом деле рассчитывала сбежать? - спросил Камерон, когда, держа Эвери за руку, тащил ее к лагерю.
- Почему бы не помечтать об этом? - буркнула Эвери.
- И как далеко ты думала уйти без лошади и еды?
А он не дурак, вздохнула Эвери. Зато ее он, похоже, считает круглой идиоткой. Но не станешь же рассказывать ему, что своим поступком она просто хотела его позлить.
- Мы рассчитывали укрыться в ближайшей церкви, - проворчала она.
- Совершенно верно, - подхватила Джиллиана. - Мы хотели найти там убежище.
- И вы думаете, я вам поверю?
Девчонки одновременно пожали плечами, а Камерон хмыкнул. Когда они подошли к лагерю, к ним подбежали двое охранников с красными от смущения лицами.
- Не дайте им снова обвести себя вокруг пальца, - сердито проговорил Камерон, толкнув одну девушку к Малышу Робу, а другую - к Колину. - Не смотрите, что на вид они такие беспомощные. Хитрости и ума им не занимать.
- Так, значит, они собирались искать убежище? - смеясь, спросил Лерган, когда они с Камероном направились к своей палатке.
- Чертовы девчонки, - пробурчал Камерон. - Они что-то задумали. Вряд ли они рассчитывали, что их побег удастся, слишком они для этого умны. Потому-то и пустились наутек, ничего с собой не прихватив.
- Тогда зачем они вообще все это затеяли?
- Не удивлюсь, если только для того, чтобы меня позлить.
- Ты думаешь, они нас раскусили? - спросила Джиллиана, когда они с Эвери уселись возле палатки Камерона, собираясь приступить к вечерней трапезе.
- Мысль о том, что нам просто захотелось его позлить, могла прийти ему в голову, - задумчиво произнесла Эвери, - но он наверняка считает, что это не единственная причина, по которой мы пытались бежать. Без сомнения, он постарается усмотреть в нашем поступке что-то гораздо более серьезное.
- Кажется, он не слишком-то доверяет женщинам…
- Он им вообще не доверяет.
- Что ж, тем труднее тебе будет завоевать его сердце, если ты захочешь это сделать.
- Если оно у него есть, - буркнула Эвери.
- Думаю, что есть, просто он об этом забыл. Встречаются такие мужчины.
- А встречаются и такие, которые, даже если и испытывают к женщине какие-то чувства, не считают нужным их показывать.
Джиллиана кивнула и посмотрела на кузину:
- Но он тебя хочет.
- Это еще не означает, что он испытывает ко мне какие-то чувства. Мужчина легко может возжелать любую женщину и при этом ее не любить. - Она вздохнула. - Впрочем, иногда в броне, в которую мужчина заковывает свое сердце, может обнаружиться трещина. Но поскольку я не вижу Камерона насквозь и не знаю, есть ли у него эта трещина, а если есть, то становится ли она шире, я могу полагаться лишь на свою интуицию. Вот только я не уверена, что могу ей доверять.
- Хотелось бы мне, чтобы мужчина, которого я когда-нибудь полюблю, не был для меня тайной за семью печатями.
- Может быть, тебе повезет.
- Хотелось бы. К сожалению, когда речь идет о тех людях, которых я хорошо знаю или люблю, чутье меня подводит.
- Особенно в те минуты, когда тебе хотелось бы, чтобы оно было острым.
Джиллиана засмеялась.
- Тетя Молди говорит, что чутье у меня никогда не пропадает, просто я ему не доверяю, когда дело касается человека, которого я люблю всем сердцем. Мне кажется, ты любишь Камерона, - шепотом добавила она.
Эвери бросила взгляд на Камерона, который как раз в этот момент обходил свой лагерь, и снова вздохнула.
- Думаю, ты права, хотя я знаю его всего одну неделю и он даже не пытался за мной ухаживать. Сама не пойму, что со мной происходит. Кажется, я уже готова броситься ему на шею. Единственное, что меня удерживает, - это сознание того, что Камерон хочет использовать меня против моей семьи.
- Ты испытываешь к нему страсть?
- Да. По-другому это и не назовешь, - бросила Эвери, глядя, как Камерон с кузеном направляются к лесу, и не в силах оторвать взгляда от его упругих, мускулистых ягодиц, горя желанием прижаться к ним руками. - Несколько раз за сегодняшний день я хотела сбросить этого негодяя с седла, но не для того, чтобы посмеяться над ним, а чтобы прыгнуть на него сверху и воплотить в жизнь обуревающие меня безумные желания.
- Так воплоти.
- Не могу. Я уже объяснила, что меня удерживает. Джиллиана раздраженно сжала кулачки.
- Поверь мне, сестренка, когда он наконец овладеет тобой, то вообще забудет о Пейтоне, о своей сестре и о мести. Но ты должна совершенно ясно дать ему понять, что это не он тебя берет, а ты отдаешься ему по собственному желанию. Пусть он знает, что ты делаешь только то, что хочется тебе, тогда он не сможет использовать тебя против твоего брата или твоего клана. А поскольку он мужчина и так же самонадеян, как и все прочие представители этой породы, он не верит, что ты сможешь лишить его такого оружия. А ты сможешь. И пусть эта уверенность придаст тебе сил.
- Рискованно все это, - вздохнула Эвери.
- Верно. Но ведь ты хочешь получить Камерона на своих условиях?
-Да.
- Ну и когда же ты намерена сдаться?
- Еще не знаю. Думаю, буду мучить его столько, сколько сама выдержу.
И Эвери с Джиллианой весело рассмеялись.
- Они опять хохочут, - взглянув на сестер Мюррей, сказал Камерон Лергану, когда они возвращались в лагерь.
Хмыкнув, кузен покачал головой:
- Эти девочки не похожи ни на одну из тех, кого мы с тобой знаем.
- Эти проклятые сопливые девчонки превратили мою жизнь в сплошную муку!
- Ты настолько сильно ее хочешь?
- Я этого не говорил.
- Это и так видно.
Камерон, хмуро взглянув на Лергана, бросил:
- Что ж, ты прав. Я ее хочу. И это лишь облегчает мою задачу. Трудно было бы осуществить мой план мести, если бы я не испытывал к ней никаких чувств.
- И ты не собираешься ждать, когда мы вернемся домой, чтобы точно узнать,, виноват сэр Пейтон или нет?
- Моя сестра, моя тетушка и Йен - все в один голос заявляют, что он виновен. Так чего мне ждать? Нет, сэр Пейтон Мюррей заплатит за то, что совершил, и поступит с моей сестрой так, как подобает порядочному человеку.
- И если он это сделает, ты поступишь с его сестрой точно так же?
- Не понял?
- Ты хочешь соблазнить его сестру, чтобы заставить его жениться на твоей сестре. Если он это сделает, его сестра останется опозоренной. А ведь она не сделала тебе ничего плохого.
- Но я не хочу на ней жениться! Мне не нужна жена! - вспылил Камерон, понимая, что Лерган усмотрел слабое место в его плане.
- А что, если сэр Пейтон тоже не хочет жениться, что тогда?
- Если ты не прекратишь эту болтовню, я тебе шею сверну. - Лерган замолчал, и Камерон удовлетворенно хмыкнул. Он знал, что Лерган остался при своем мнении. - Отведи Джиллиану к женщинам, - приказал он, когда они подошли к его палатке.
Как только Лерган с Джиллианой отошли, Камерон уселся рядом с Эвери и уставился на огонь. Он хотел выбросить слова кузена из головы, но должен был признать, что кузен прав. План его с изъяном, возразить на это нечего. Он намерен заставить Пейтона Мюррея жениться на своей сестре, чтобы восстановить ее доброе имя, в то время как сам не собирается сделать то же самое по отношению к Эвери. Как ни уговаривал себя Камерон, что он хочет отомстить Пейтону только потому, что тот опорочил его сестру, его не покидало чувство вины. И в то же время он знал, что никогда ни на ком не женится. Когда Эвери ушла в палатку, Камерон взял оставленный ею бурдюк с вином и сделал большой глоток. Ему хотелось напиться до бесчувствия. И не только для того, чтобы утихомирить яростное желание, но и для того, чтобы забыть обо всем и спокойно выспаться. К сожалению, он не мог себе позволить напиться. Завтра предстоял длинный переход верхом, и он был бы последним идиотом, если бы начал новый день с головной боли. Наконец решив, что Эвери уже достаточно побыла одна, Камерон встал и откинул полог. Одного взгляда на нее оказалось
достаточно, чтобы в груди Камерона вновь вспыхнул безумный огонь страсти. Ему хотелось сорвать с себя одежду и заняться с Эвери любовью. Хотелось покрыть поцелуями каждую клеточку ее стройного золотистого тела. Хотелось услышать ее сладостный стон, когда она содрогнется в экстазе. Чувствуя, как исступленно заколотилось сердце, а ладони покрылись липким потом, Камерон чертыхнулся и разделся, оставив лишь набедренную повязку. Наскоро умывшись, он лег рядом с Эвери и привязал ее запястье к своему полоской из мягкой ткани. Даже в темноте было видно, какой яростью полыхают ее глаза.
- Ты и в самом деле решила, что тебе удастся удрать? - спросил Камерон, подвигаясь к Эвери. Тела их соприкоснулись, и, почувствовав, что она затрепетала, Камерон криво улыбнулся. Пусть она помучится, ведь ему тоже приходится нелегко.
- Нужно не упускать шанс, когда он тебе предоставляется, - назидательно произнесла Эвери и тихонько что-то пробурчала, обнаружив, что отодвигаться ей больше некуда и придется терпеть прикосновение его теплого, сильного тела.
- Без еды, воды, одеял, лошади?
- Да. Мы добыли бы все это по дороге.
- В стране, населенной вашими заклятыми врагами? - ехидно поинтересовался Камерон.
- Шотландия тоже не изобилует нашими друзьями и сторонниками.
Камерон рывком подмял Эвери под себя.
- Я тебе не враг, Эвери.
- Ну конечно, нет. Ты из самых дружеских побуждений решил опозорить меня и использовать мой позор против моего клана.
- Значит, если бы кто-то обидел члена твоей семьи, ты бы ему простила да еще стала бы молиться за него?
- Я бы не стала использовать невиновного, чтобы наказать виноватого. К тому же мой брат невиновен.
Вздохнув, Камерон прильнул к ее губам. Эвери охотно ответила на его поцелуй, да с таким жаром, что у него перехватило дыхание. Соски ее затвердели, она подалась к нему всем своим гибким телом, давая понять, что разделяет его страсть. Прервав поцелуй и подняв голову, чтобы взглянуть ей в глаза, Камерон поймал себя на том, что дышит, словно загнанная лошадь. Грудь Эвери бурно вздымалась и опадала, и это принесло ему некоторое удовлетворение. Он знал, что может взять ее сейчас, но не будет этого делать. Он дождется, когда она сама попросит его заняться с ней любовью.
- Ты так и будешь сопротивляться тому, что между нами происходит? - спросил Камерон, отодвигаясь от нее.
-Да.
- Неужели ты не видишь, что я горю от желания? И ты тоже.
- Я? Я холодна и спокойна, как озеро в тихий летний вечер. - И, не обращая внимания на презрительный смешок Камерона, добавила: - Я не позволю тебе осуществить твой гнусный план мести и причинить боль моим родным.
- Только одному из них. Сэру Пейтону.
- Я буду так же упорно сражаться, чтобы спасти моего брата, как делаешь это ты, чтобы спасти свою сестру. Спокойной ночи, Камерон.
Камерон не ответил, и Эвери попыталась успокоиться и заснуть.
: - Ты сдашься, Эвери,. - убежденно произнес он через несколько минут. - Нас слишком сильно влечет друг к другу. Ты не сможешь долго сопротивляться.
- Может быть, - согласилась она. - Но тебе не удастся погубить моего брата.
Услышав это «может бить», Камерон почувствовал, как сердце его заполнила отчаянная радость. Эвери еще не сдалась, но уже готова это сделать. Недолго осталось ждать. Камерон закрыл глаза. Утром он удвоит свои усилия, сломит ее волю и заставить сказать «да». Оставалось лишь надеяться, что сам он при этом не сойдет с ума.
Глава 5
Эвери не могла поверить своему счастью: руки у нее развязаны! Прошло уже двое суток с тех пор, как они с Джиллианой вынудили Камерона гоняться за ними, и, как она и ожидала, он удвоил бдительность. А теперь преисполнился решимости ее соблазнить. Эти две ночи дались ей нелегко. Они были слишком долгими и мучительными. Дни тоже не приносили им радости. Оба они, и Эвери, и Камерон, устали сражаться друг с другом. И именно поэтому сейчас она сидит на лошади непривязанная. Камерон был слишком измучен долгой дорогой, чтобы вспомнить о том, что ее следует привязать. Эвери огляделась по сторонам в поисках Джиллианы и наконец увидела ее стоящей рядом с другими женщинами. Если она сумеет привлечь ее внимание, они смогут опять сбежать. Джиллиана умеет молниеносно вскакивать в седло, и на сей раз они возьмут с собой все необходимое. Так почему же она медлит, а не скачет сломя голову к кузине? Ответ на этот вопрос можно было легко сформулировать: из-за Камерона. Эвери ненавидела себя за то, что мешкает, однако не могла сдвинуться с места. Словно прочитав ее мысли, Камерон подошел к ней и погладил ее ногу в
стремени. На лице его было написано такое самодовольство, а глаза сверкали такой уверенностью в скорой победе, что Эвери и думать забыла о своих сомнениях. Лениво улыбнувшись, она повертела перед его носом несвязанными руками и с удовольствием увидела недоумение в его глазах. Пнув его ногой в грудь с такой силой, что он рухнул на землю, Эвери пришпорила жеребца и громко крикнула:
- Джиллиана!
Кузина отреагировала мгновенно. Эвери пришлось лишь слегка придержать коня, чтобы та успела ее догнать и вскочить в седло позади нее. Девушки вихрем помчались прочь из лагеря. Эвери услышала разъяренный вопль Камерона и громко засмеялась. Изрыгая страшные проклятия, Камерон вскочил на ноги. Его вовсе не удивили те легкость и умение, с какими Эвери управлялась с его огромным жеребцом, и то, как Джиллиана ловко вскочила на ходу в седло. Он уже давно понял, что от этих несносных девчонок нельзя отходить ни на шаг, а удивляться, когда они задумывали очередные каверзы, уже давно перестал. Задыхаясь от злости, Камерон приказал немедленно оседлать коня и с облегчением вздохнул, увидев, что Лерган уже спешит к нему, держа под уздцы двух лошадей.
- Не ты ли приказал глаз с них не спускать? - насмешливо протянул Лерган, вскакивая в седло.
- Еще одно слово, и я отрежу тебе язык! - загремел Камерон и, пришпорив коня, пустил его в карьер.
Лерган мчался рядом. Похоже, угроза кузена не произвела на него никакого впечатления.
- Не думаю, что ты их догонишь. Твой жеребец самый быстрый из всех, какие у нас есть, а девчонки, похоже, родились в седле.
- Но они не знают местности и понятия не имеют, в какую сторону ехать.
- Может быть. Но чтобы не попасться нам в руки, им достаточно спрятаться.
Камерон придерживался того же мнения и именно этого и опасался. Если девчонки не знают, куда скачут, то он и подавно. А это означает, что вскоре ему придется выслеживать их по следам, - процедура медленная и дающая несносным кузинам явное преимущество. Но самое неприятное, если окажется, что они умеют заметать следы. Эти девицы уже не раз демонстрировали такие навыки, о которых благовоспитанные девушки даже понятия не имеют. Камерон твердо решил взять верх над худосочными девчонками, даже если ему придется выслеживать их до самых ворот Донкойла. В полдень Эвери решилась наконец дать лошади передышку. Девушки спешились, издавая жалобные стоны: натруженные тела нестерпимо ныли от долгого сидения в седле. Небольшая рощица, в которой они остановились, показалась им идеальным местом для отдыха - тенистая, прохладная. Неподалеку журчал ручеек, по берегам которого росла сочная зеленая трава. Джиллиана помогла Эвери вытереть, напоить и привязать лошадь, после чего, оставив ее пастись, кузины рухнули на траву, укрывшись от солнца в тени большого дерева. Прошло несколько минут, прежде чем они заставили себя
открыть сумки, чтобы посмотреть, нет ли в них какой-нибудь еды или питья. Они нашли и то и другое, а кроме того, к радости Эвери, и карту Камерона. Пока Джиллиана грызла овсяную лепешку, запивая ее вином, Эвери внимательно изучала карту.
- Мы с тобой не знаем, где находимся, и потому нам будет трудно определить, в какую сторону следует ехать, - произнесла Джиллиана и, прислонившись к толстому стволу дерева, закрыла глаза.
- Верно. Но в любом случае эта карта нам здорово поможет, - ответила Эвери, прислоняясь к стволу рядом с кузиной.
- Как ты думаешь, Камерону долго придется нас искать?
- Думаю, дольше, чем нам хотелось бы. Он упрямый тип. - Мы ведь увели его жеребца.
Эвери ухмыльнулась:
- Угу. Но мне кажется, он будет нас искать в основном ш-яа уязвленного самолюбия. Как же, две слабые девчонки его перехитрили!
Джиллиана согласно кивнула.
- Любому на его месте это было бы неприятно. Я просто диву далась, как это ты вдруг решилась бежать.
- Вовсе не вдруг. - Эвери вздохнула. - Я долго колебалась. Но потом он так взглянул на меня…
- Как «так»?
- С таким самодовольством, что я сразу перестала колебаться. Пнула его ногой в грудь, он и покатился по земле.
Джиллиана хихикнула, Эвери криво улыбнулась.
- Что ж, сам виноват, - продолжала она. - Если бы он не смотрел на меня так самоуверенно, я бы до сих пор сидела и размышляла - бежать или остаться. Мне нелегко было на это решиться. Хотелось быть с ним рядом. Ведь если мой побег удастся, я никогда больше его не увижу.
- Не мучь себя, - заметила Джиллиана, похлопав кузину по руке. - Поскольку ты влюблена в Камерона, вполне естественно, что тебе не хотелось его покидать, особенно когда ты думала, что это, может быть, навсегда. Пейтон бы тебя понял.
- Я знаю и все равно чувствую себя виноватой. Но больше всего я жалею о том, что не уступила Камерону, перед тем как решила сбежать, хотя бы один раз.
- Я бы на твоем месте испытывала такие же чувства.
- Правда?
- Правда. Такая сильная страсть встречается редко, но всем хочется ее испытать. Помнишь, наши родители и Элспет нам об этом рассказывали? И страсть эта идет рука об руку с любовью. И ты могла бы ее испытать. - Джиллиана подмигнула Эвери. - Попытайся успокоить себя мыслью, что Камерон сам виноват в том, что ты от него сбежала,
- Ты, как всегда, права, - прошептала Эвери, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться. - Этот идиот Камерон сам во всем виноват. И его сестричка - тоже. Может быть, и в самом деле нам стоило от него сбежать? Боюсь, если бы я встретилась с его сестрой, у которой хватило наглости обвинить Пейтона в столь подлом поступке, я бы ей все волосы выдрала. - Она встала и отряхнулась. - Думаю, нам пора трогаться в путь. Сейчас можно ехать помедленнее.
- Ты уверена? - спросила Джиллиана, направляясь следом за кузиной к лошади.
- Если Камерон с Лерганом нас до сих пор не догнали, значит, мы намного их опередили и хорошо замели следы. - Эвери вскочила в седло, но в тот момент, когда Джиллиана устроилась у нее за спиной, она вдруг заметила, как за деревьями что-то блеснуло. - Вот черт! Неужели они все-таки нас выследили? - Но уже через секунду она поняла: это блестят на солнце доспехи и принадлежат они не двум мужчинам, а воинскому отряду. - Это не они, - испуганно шепнула она.
Эвери направила лошадь через ручей, намереваясь укрыться в густом кустарнике, растущем на другом берегу.
- А кто? - тихо спросила Джиллиана, крепко обхватив кузину за талию.
- Не знаю. Похоже, там целая армия. Нужно спрятаться.
- Спрятаться? А может, лучше быстрее ускакать отсюда?
- Они слишком близко, - шепотом ответила Эвери, направляя лошадь к кустам. - И мне кажется, следует выяснить, кто еще, кроме нас, бродит по лесу.
Эвери успокаивающе погладила лошадь по холке, боясь, что могут услышать конское ржание. Сквозь переплетение густых ветвей было видно, как отряд направился к ручью, чтобы напоить лошадей. Эвери разглядела их знамя и похолодела: это были люди Де Во, причем вооруженные до зубов, следовательно, в путь они пустились явно не с добрыми намерениями.
- Эвери? - подала голос Джиллиана, требуя разъяснений.
- Тихо! Может быть, мне удастся услышать хоть обрывки разговора этих мерзавцев, чтобы понять, зачем они сюда явились.
Вскоре Эвери решила, что услышала более чем достаточно. Де Во намеревался вернуть свои деньги и не собирался отступать, даже если бы для этого потребовалось перебить Макалпинов всех до единого. Глупо было думать, что этот подонок позволит Камерону уехать с его деньгами. Проследив, как отряд отправился в ту сторону, где расположился лагерем Камерон, Эвери быстро просчитала в уме варианты: они могли либо продолжать свой путь, либо вернуться к Камерону, чтобы предупредить его о нападении. Эвери вздохнула. Зачем кривить душой? Она приняла решение в тот миг, как поняла, что Макалпину и его людям грозит опасность.
- Де Во собирается их убить, - дрожащим голоском произнесла Джиллиана.
- Я знаю. - Эвери покачала головой. - Жаль. На сей раз наша попытка сбежать могла бы увенчаться успехом.
- Значит, мы возвращаемся, чтобы предупредить Камерона?
- Да, только надо придумать, как это лучше сделать, чтобы люди Де Во нас не схватили.
Джиллиана кивнула.
- Я была уверена, что ты именно так и поступишь.
- Почему? Камерон собирается использовать нас против нашего клана, против Пейтона. Он хочет потребовать за тебя выкуп, а меня обесчестить. Правда, он со своими людьми не нападал на наших французских родственников, был на стороне Де Во. По идее, мы должны были бы пожелать Де Во удачи, а сами направиться к ближайшему порту. - И Эвери подстегнула лошадь.
- Должны были бы, - сказала Джиллиана, - но поступаем по-другому.
- Совершенно верно. Подставим свои тощие шеи, пытаясь спасти человека, взявшего нас в плен. И все равно ни Камерон, ни его люди не заслуживают гибели.
- Ты права, - согласилась кузина. - Как ты думаешь, удастся нам добраться до лагеря быстрее этих подонков?
- Мы должны это сделать. Думаю, у нас получится. Похоже, они не спешат.
- Может, они не знают, где находится лагерь Камерона?
- Они могут этого не знать, но то, в какой порт направляется отряд Камерона, знают наверняка. - Эвери пришпорила жеребца, направив его в ту сторону, откуда они с Джиллианой только что приехали. - Очень может быть, что в лагере Макалпина есть шпион, и он снабжает сведениями самого Де Во. И не потому, что хочет предать Камерона, а потому, что не знает, на какое подлое предательство способен этот подонок Де Во. Так что ты хорошенько смотри по сторонам, а я постараюсь добраться до лагеря как можно быстрее.
И Эвери поскакала вперед, моля Бога, чтобы они не опоздали. Несмотря на то что Камерон захватил ее в плен и выдвинул нелепое обвинение против ее брата, она вовсе не хотела видеть ни его, ни кого-то из его людей убитыми и покалеченными. Эвери подозревала, что вела бы себя точно так же, если бы даже не испытывала к этому идиоту нежных чувств. За время короткого знакомства она успела полюбить людей Макалпина и не желала, чтобы они пали жертвами алчного Де Во. Единственное, что она сейчас могла сделать, - это вовремя добраться до лагеря Камерона и предупредить его об опасности.
- О Господи! Камерон, ты только посмотри! - изумленно воскликнул Лерган.
Бросив взгляд в том направлении, куда указывал кузен, Камерон остолбенел: Эвери и эта ее несносная кузина Джиллиана возвращались! Но почему? Они ловко обвели его вокруг пальца, сбежали, искусно заметя следы. Он только что признался себе, что не знает, где их искать, а они тут как тут, скачут прямехонько ему в руки!
- Может, они заблудились? - спросил он кузена, сам не веря своим словам.
- Я был бы очень разочарован, если бы это так и оказалось, - заметил Лерган.
- Но почему они возвращаются в лагерь?
- Может быть, потому, что решили выбрать из двух зол меньшее? Их преследуют, кузен!
И только тут Камерон заметил преследователей: двое всадников настигали Эвери. Но Джиллиана, к счастью, заметила Камерона и сказала об этом Эвери. Та пустила лошадь в карьер, однако Камерон видел, что она с трудом уходит от погони. Он сделал знак Лергану, и они ринулись к преследователям, чтобы успеть их перехватить, пока те не нагнали девчонок. Эвери казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди. Краешком глаза заметив нагоняющих их людей Де Во, она пришпорила жеребца. Нужно во что бы то ни стало добраться до лагеря Макалпина первыми. Эвери услышала крик Джиллианы и со страхом оглянулась. Узнав Камерона и Лергана, с облегчением вздохнула. Слава Богу, спасены! Но останавливаться нельзя. Нужно как можно скорее предупредить его людей, что Де Во собирается на них напасть.
- Это Камерон и Лерган! - радостно крикнула Джиллиана.
- Я вижу! - крикнула Эвери в ответ.
- Тогда почему ты не останавливаешься?
- Де Во гораздо ближе, чем мы с тобой думали. Нужно предупредить наших.
- Насколько близко?
- При такой скорости они минут через пять - десять будут здесь.
- Тогда давай быстрее, кузина!
- Я и так скачу во весь опор.
Камерон проткнул мечом врага, и тот выпал из седла. Он схватил его лошадь за уздечку и поискал взглядом Лергана. Тот уже расправился со своим противником. Камерон оглянулся, увидел скрывающуюся за деревьями Эвери и нахмурился: девчонка упорно неслась в сторону лагеря. Он привязал лошадь противника к седлу своего жеребца, и в этот момент к нему подъехал Лерган.
- Куда она мчится сломя голову? - удивился Лерган, вскакивая на коня и вместе с кузеном устремляясь в погоню за кузинами Мюррей.
- Мне кажется, нам следует задать другой вопрос: каким образом эти подонки из лагеря Де Во оказались так близко? - буркнул Камерон.
- Так это люди Де Во? Ты уверен?
- Еще как! Я узнал того, с кем только что сразился.
- Значит, они решили напасть?
- Выходит, что так. Чертыхнувшись, Лерган заметил:
- Кажется, девчонки пытаются нас спасти.
Камерон кивнул. Этот их поступок причинит ему немало хлопот. Эвери с Джиллианой решили пренебречь подвернувшейся возможностью обрести свободу ради того, чтобы предупредить его об опасности. Хотя при этом они рисковали жизнью. Его люди наверняка будут требовать, чтобы за такое геройство девчонок вознаградили. Камерон подумал было о том, что Эвери пошла на такой риск лишь затем, чтобы благополучно вернуться домой в сопровождении его людей, - ведь это гораздо безопаснее, чем проделывать такой путь без охраны, - и сам на себя рассердился. Не мог он думать об Эвери настолько цинично.
Но наградить кузин Мюррей, даровав им свободу, он тоже не мог. Он должен отомстить за сестру. С помощью пленницы легче всего отплатить за нанесенное ей оскорбление и найти мужа, который сейчас так необходим сестре. Эвери наверняка поймет, почему он не может отпустить ее на свободу. Однако чувство вины не оставляло Камерона. Она-то поймет, а вот он век будет помнить, что жизнью обязан ей.
- Войско Де Во собирается на вас напасть! - крикнула Эвери, влетая в лагерь Макалпина и натягивая поводья, чтобы остановить взмыленного коня.
- Но они нам не враги, - удивился Малыш Роб.
- Теперь уже враги, - вмешался Камерон, подъезжая, и, прежде чем лошадь успела остановиться, спрыгнул на землю. - Они хотят забрать свои деньги.
- Они близко? - спросил Малыш Роб. Камерон взглянул на Эвери.
- Вас преследовали разведчики?
- Да. Сомневаюсь, что нам с Джиллианой удалось намного опередить довольно большой отряд Де Во. На несколько минут, не больше. - И Эвери, соскочив на землю, помогла Джиллиане спешиться.
- А может, и того меньше, - заметила девочка, ткнув пальцем в ту сторону, где двигалось легкое облако пыли.
Девушки бросились помогать женщинам, которые, подхватив столько вещей, сколько могли унести, пустились наутек. Их сопровождали три пажа и два оруженосца, которые вели лошадей. Неподалеку от лагеря все остановились и, укрывшись за деревьями, приготовились к ожиданию. Если удача от мужчин отвернется, женщинам придется спасаться бегством. Лишь один маленький паж должен, спрятавшись, дождаться конца сражения, после чего сообщить женщинам о раненых, чтобы те могли их забрать. Эвери не стала спрашивать, что они делают с убитыми. Глядя, как малочисленный отряд Камерона готовится к бою с превосходящими силами противника, Эвери начала шептать молитву. Она просила Бога помочь Макалпинам, не позволить им заплатить слишком высокую цену за то, что они имели глупость связаться с Де Во. Она просила его, чтобы в стремлении вернуть свои деньги Де Во не захотел жертвовать людьми. А еще она молилась о том, чтобы, если случится самое страшное, если люди Макалпина потерпят поражение, они с Джиллианой не оказались в руках своего злейшего врага. И грянул бой, жестокий, кровавый. Раздался лязг металла - клинок ударил о
клинок, - и Эвери покачнулась, словно сама участвовала в сражении, словно ей самой предстояло отразить атаку. Сгрудившиеся в кучу женщины одновременно тихонько ахнули, и Эвери поняла не она одна испытала это странное чувство причастности. Никто не смог остаться равнодушным к тому, что происходило сейчас. Камерон со своими людьми занял оборону на небольшом возвышении. Это давало им некоторое преимущество перед конным противником, а людей Де Во ставило в невыгодное положение. Макалпины образовали плотный круг, внутри которого встали два опытных стрелка. Если войско Де Во не будет настроено чересчур решительно, Камерон сможет выиграть сражение. В сердце Эвери затеплилась надежда. Вскоре стало невозможно наблюдать за всем сражением сразу, и Эвери теперь следила только за Камероном, задерживая дыхание каждый раз, как Де Во делал очередной выпад, и с облегчением выдыхая, когда Камерон отражал удар. Женщины то и дело тихо вскрикивали, и это означало, что кто-то из людей Макалпина падал бездыханным на поле боя. Эвери не отрывала взгляда от Камерона, молясь за души погибших и за то, чтобы раны тех, кого
ранили, оказались не смертельными. Ей казалось, будто она молится уже несколько часов, хотя она и знала, что на самом деле бой продолжался лишь несколько минут. Наконец войску Макалпина удалось потеснить противника. По всему лагерю лежали раненые и убитые, и теперь Де Во понял, как дорого обходится ему сражение. Сначала один воин помог раненому товарищу уйти с поля боя, потом другой, третий, и вот враг повернулся к Камерону спиной. Эвери призвала на помощь всю силу воли, чтобы остаться там, где стояла, пока люди Де Во не скроются за деревьями. Внезапно она увидела, как у Камерона подкосились ноги и он начал медленно опускаться на землю. Она бросилась к нему - а следом за ней и другие женщины помчались к своим мужчинам, - убеждая себя в том, что Камерон цел, а если и ранен, то совсем легко, и он опустился на колени от усталости, и все будет хорошо.
Глава 6
Не отрывая взгляда от клубов пыли, поднятой копытами коней обратившихся в бегство остатков отряда Де Во, Камерон медленно опустился на колени. У него еще хватило сил сделать знак своим людям последовать за противником, чтобы убедиться, что тот на самом деле отступает, а не прячется поблизости, после чего он без сил рухнул на землю. Сражение было коротким и жестоким, но Камерону показалось, что оно длилось целый день. Рядом слышалось тяжелое дыхание Лергана. Значит, кузен не погиб, пронеслось в затуманенном сознании Камерона, значит, можно немного отдохнуть, а потом, собравшись с силами, подвести итог потерям. Кто-то осторожно коснулся его плеча, и Камерон с трудом разлепил налитые свинцом веки. Рядом стояла Эвери и смотрела на него потемневшими от страха глазами. Острое чувство вины пронзило Камерона. Он обязан ей своей жизнью и жизнью тех людей, кто не погиб в ходе сражения. Он должен отпустить ее на свободу, но он знал, что не сделает этого. Слишком велики желание, которое он к ней испытывает, и решимость отомстить за поруганную честь сестры.
- Ты ранен? - испуганно спросила Эвери, внимательно разглядывая его.
- Не знаю, - слабым голосом произнес Камерон и принялся ощупывать себя в поисках раны.
- Тебя слегка задели мечом, но это не страшно. Главное, что ты жив.
- Какие у нас потери? - спросил он Эвери, которая уже занялась его раной.
- Один человек погиб, один умирает, трое раненых, но не смертельно. - Промыв рану, Эвери смазала ее целебной мазью и, с удовлетворением взглянув на дело своих рук, принялась накладывать повязку. - Я могла бы зашить тебе рану. Тогда шрам будет меньше.
- Не надо.
Ответ Камерона совсем не удивил Эвери. Мужчины, которые храбро смотрели в лицо смерти и забывали о боли во время сражения, панически боялись простой иголки с ниткой, с помощью которых сшивали раны. Странные они все-таки существа и смешные. Сложив снадобья в мешочек, Эвери встала, намереваясь помочь другим раненым, но прежде чем уйти, порывисто наклонилась и поцеловала Камерона в губы. И была вознаграждена за свой порыв изумлением, отразившимся на его лице. Прежде чем Камерон успел оправиться от потрясения, Эвери уже скрылась из виду.
- А ты гораздо ближе к победе, чем я предполагал, - раздался рядом насмешливый голос Лергана.
Камерон хлопал глазами, с трудом приходя в себя.
- Ты все еще здесь? - сердито буркнул он. Презрительно фыркнув, Лерган с трудом поднялся и подал Камерону руку, помогая встать.
- Где уж вам меня заметить, когда вы так заняты собой! Хотя в отношении Эвери я не прав. Нужно отдать ей должное. Она и меня осмотрела, чтобы узнать, не ранен ли я.
- Судя по всему, она умеет ухаживать за ранеными.
- Они обе это умеют. - Лерган кивнул на Джиллиану, вместе с Эвери хлопотавшую над раненными в бою воинами. - Я слышал, что одна из женщин рода Мюррей, жена лорда Ботолфа, известная целительница.
- Охотно верю. - Камерон покачал головой и едва удержался на ногах. - Я начинаю думать, что эти девицы умеют все на свете, и это меня раздражает.
Лерган хмыкнул, но потом серьезно заметил:
- Они спасли нам жизнь…
- Верно, спасли.
- Отказались от отличной возможности сбежать… Камерон тяжело вздохнул.
- Отказались. Хотя две слабые девочки, которые бродят по окрестностям одни, могут нарваться на большие неприятности.
- Значит, ты не намерен отказаться от своего плана? - сердито поинтересовался Лерган.
- Не могу.
- Из-за сестры?
- Да. Даже если бы Эвери была чистой, кроткой и милой, как ангел небесный, я бы все равно ее не отпустил. Я должен отомстить за сестру. Однако я не буду с ней слишком суров.
- Ты не станешь лишать ее невинности?
- Этого я не могу обещать.
- Еще бы! - фыркнул Лерган, качая головой. - Тебя прямо-таки распирает от вожделения.
- Не нравится - не смотри! - буркнул Камерон и огляделся по сторонам. - Мы не можем здесь оставаться, но далеко тоже не сможем уехать. Не хочу подвергать риску жизнь раненых.
- Я прикажу людям сворачиваться и искать новое место для лагеря.
Проводив Лергана взглядом, Камерон направился к своим людям. Тела погибших воинов Де Во уже оттащили в лес, предварительно тщательно обыскав и забрав все ценное, что у них было. Камерон отметил про себя, что те, кто остался в живых, держатся как настоящие мужчины. Одного из четверых уже завернули в саван, другой лежал неподвижно с белым как простыня лицом - не жилец, подумал Камерон, - а остальные двое ругались на чем свет стоит: кузины Мюррей обрабатывали им раны, и, судя по всему, никакого удовольствия эта процедура раненым не доставляла. Этим двоим ничто не грозит, решил Камерон и склонился над бездыханным телом. Он смотрел на молодого, лет восемнадцати, не больше, парнишку, и его пронзило острое чувство жалости. Это был Питер - юноша, который отправился во Францию в надежде заработать денег и утолить жажду приключений. Слишком молод, с грустью подумал Камерон. Слишком молод, чтобы умирать, да еще в таком дурацком сражении. В сражении не за короля и не за свою страну, а против алчного подонка, лишенного совести и чести, пожелавшего вернуть свои деньги, уплаченные им наемникам.
- Он может выжить, - тихо сказала Эвери, подходя к раненому.
- Ты так думаешь? - Приложив палец к вене на шее, Камерон ощутил слабый пульс. - Даже если он выживет, далеко его не увезешь.
- Сейчас, конечно, нет. Однако рана его хоть и большая, но не задела внутренних органов. Он потерял много крови, но кровотечение прекратилось. Если оно не возобновится и если не начнется лихорадка, он быстро поправится и сможет выдержать не слишком тряское путешествие.
- И насколько быстро?
- Дня через два. Думаю, не больше.
Камерон грязно выругался, однако Эвери и глазом не моргнула. Она слышала ругательства и похлеще.
- Мы переедем в новый лагерь, как только Лерган подыщет подходящее место. - Камерон бросил взгляд на убитого. - А это кто? Ты его знаешь?
- Одна женщина сказала, что его звали Адам.
- А… - Камерон испытал облегчение оттого, что этот человек не принадлежал к его клану и не был его солдатом, но тотчас устыдился своих мыслей, - Он пристал к нам по пути, решил, что заработает больше денег, присоединившись к какому-нибудь отряду, нежели в одиночку. А почему ты вернулась? - резко сменил он тему разговора и, пристально взглянув на Эвери, нахмурился: лицо ее было безмятежно.
- Мне не нужна свобода ценой человеческих жизней.
- А я-то подумал, что ты соскучилась по моему красивому лицу.
- Твое лицо так же красиво, как безлунная ночь, - парировала Эвери и склонилась к раненому. Осторожно приподняв Питеру голову, она опустила ее себе на плечо и начала медленно вливать ему в рот снадобье, поглаживая его по горлу длинными пальцами, чтобы юноше легче было глотать.
- Чем это ты его поишь? - с любопытством спросил Камерон, поймав себя на том, что хотел бы оказаться на месте этого парня.
- Это травяной настой. Он придаст ему сил и поможет восстановить потерю крови.
- Другим ты этот настой не давала.
- Другие не так сильно ранены. Они громко стонут и ругаются, а это верный признак скорого выздоровления.
Камерон ухмыльнулся.
- Так, значит, если бы Питер тоже ругался, ты бы сочла его состояние не внушающим опасения?
- Да. - Эвери осторожно опустила голову раненого на одеяло. - Человек, стоящий на пороге смерти, не жалуется, что у него что-то болит или что его пичкают горьким лекарством. Если у него вообще есть силы говорить или думать, он пытается припомнить все свои грехи, беспокоится о том, что ждет его после смерти, и просит об отпущении грехов.
- Ты видела много умирающих?
- Слишком много, - едва слышно произнесла Эвери и, поднявшись, пошла прочь.
Час спустя они разбили новый лагерь. На расстоянии примерно одной мили от прежнего обнаружилась небольшая поляна, там протекал ручей и росло много сочной травы для лошадей. Неподалеку находился высокий холм, с которого открывался великолепный обзор. Теперь Де Во со своим отрядом не сможет подобраться к лагерю незамеченным.
К тому времени как установили палатки, Камерон искупался, поел и собирался лечь спать. Оглядевшись по сторонам в поисках Эвери, он с раздражением увидел, что они с Джиллианой возвращаются от ручья. Охраны с ними не было. Эвери остановилась возле раненых, чтобы проверить, как они себя чувствуют, и тут Камерон подскочил к ней, схватил за руку и, не обращая внимания на неодобрительные взгляды и ропот окружающих, потащил к своей палатке. Кажется, его осуждают. Как же быстро они забыли об оскорблении, нанесенном его сестре, а следовательно, и всему клану! Втолкнув Эвери в палатку, Камерон вошел следом за ней и налил себе вина. т- Выходит, мой отважный поступок, в результате которого было спасено столько жизней, останется невознагражденным? - ехидно протянула она и, усевшись на походную кровать, принялась стаскивать башмаки. Он не может быть вознагражден, - решительно заявил Камерон, садясь на громоздкий сундук ,из темного дерева, в котором он держал свои вещи. - Ты мне нужна для того, чтобы заставить твоего брата выполнить свой долг по отношению к моей сестре, только и всего.
- А почему бы тебе просто не схватить его и не притащить к алтарю, а там обвенчать со своей сестрой?
- Йен говорил, что так и хотел сделать, но твой брат ловко обходит все ловушки, в которые его пытались заманить.
- Неудивительно. Он прекрасно умеет это делать.
- Значит, он соблазнил не только мою сестру, если так хорошо выучился этому искусству?
- Нет, тупица ты этакий, - проворковала Эвери, сбрасывая с себя платье.
Сначала она подумала было спать в одежде, но потом отказалась от этой мысли. Она уже до смерти устала изображать из себя скромницу. Кроме того, чистая льняная рубашка и изящные льняные штанишки, которые она сама себе сшила, были достаточно скромными. Ей хотелось узнать, как Камерон себя поведет, увидев, что она раздевается, однако Эвери решила встать к нему спиной. А то, чего доброго, расценит это как вызов. И так ясно, что он глаз от нее не может оторвать. Воцарившаяся в палатке тяжелая, напряженная тишина подтвердила ее догадку, и Эвери, довольная, легла на походную кровать и натянула на себя одеяло.
Камерона и правда поразила та непринужденность, с какой Эвери разделась до рубашки и странных штанишек. Такое впечатление, будто он ее брат или горничная. Или мужчина, к которому она абсолютно равнодушна. А ведь он неплохо потрудился, пытаясь ее соблазнить, и преуспел в этом настолько, что она дрожала в его объятиях от страсти, тяжело дышала и постанывала. Не может быть, чтобы она была к нему совсем уж равнодушна. Наверняка он ей нравится. Только сейчас до него дошло, что она назвала его тупицей, и это вывело его из себя.
- Советую тебе придержать язык, - буркнул он, чувствуя, как от одного слова «язык» желание взметнулось в нем яростной волной.
- А мне кажется, я говорила с тобой очень мило, -промурлыкала Эвери.
Что верно, то верно, мрачно подумал Камерон. Она и в самом деле говорила сладким, как патока, голоском Камерон решил вернуться к разговору о ее брате. Она наверняка начнет с ним спорить, и это остудит его желание. Сегодня, пожалуй, не стоит пытаться ее соблазнять. После того, что она сделала, было бы нечестно с его стороны не дать ей хотя бы одну ночь передохнуть.
- Вот ты назвала сэра Пейтона красивым, милым галантным, честным, смелым, умным. В общем мужчиной при виде которого у всех девиц текут слюнки. Неужели ты хочешь сказать, что он ими вовсе не интересуется? Что он не пользуется своим обаянием, чтобы затащить их в постель? - ехидно поинтересовался Камерон и улыбнулся увидев, как Эвери закипает от ярости. Кажется, ему удалось ее спровоцировать.
- Ему нет нужды затаскивать девиц в свою постель! -воскликнула она. - Наоборот, ему приходится их оттуда вышвыривать.
Если Пейтон не отличается тщеславием, то про его сестру такого не скажешь, усмехнулся про себя Камерон
- Значит, они так и падают к его ногам? - насмешливо спросил он, и Эвери захотелось его ударить.
- Да. Сам увидишь.
- Единственное, что я хочу увидеть, так это твоего брата вместе с моей сестрой на коленях перед священником. Он обязан заплатить за свой проступок.
- А я тебе говорю, что мой брат никогда не стал бы оскорблять женщину! Ему это просто ни к чему И если бы он спал с твоей сестрой, он не стал бы этого отрицать Как-то он переспал с невестой Дугласа и честно ему в этом признался. Хотел, чтобы тот знал, на ком собирается жениться. Но Дуглас и так уже раздумал брать ее в жены узнав о том, что эта девица прикончила троих его родственников. Впрочем, это не важно. Просто я хочу, чтобы ты понял: мой брат - очень порядочный человек. Из того, что рассказала ему Эвери, Камерон сделал вывод, что Пейтон Мюррей не отличается здравым умом и рассудком. Как можно было признаваться Дугласу в том, что он спал с его невестой? Дугласы не прощают обид. Вероятно, Эвери далеко не все ему рассказала. Что ж, потом он из нее вытянет детали. А сейчас он должен докончить то, что задумал: разозлить Эвери так, чтобы она молча отодвинулась от него на самый краешек кровати.
- Неужели? А я из твоего рассказа понял, что твой брат способен на опрометчивые поступки. Если ты хочешь убедить меня в том, что он святой, не стоило рассказывать, что он спит с чужими невестами.
Эвери пришлось признать, что он прав. Но Камерону она об этом не скажет, пусть он ее хоть на куски разрежет.
- Я хочу убедить тебя не в том, что Пейтон святой, а в том, что он предпочитает держаться от девственниц подальше. Думаю, твои родственники вряд ли держали в секрете, что ищут мужа для твоей сестры, а Пейтон всегда тщательно избегает подобных девиц.
- Значит, он не женится на ней?
Говоря это, Камерон разделся, оставив лишь набедренную повязку, и Эвери внезапно обнаружила, что ей трудно говорить, равно как и делать вид, что она абсолютно равнодушна к его стройному, загорелому телу. Усилием воли она заставила себя сосредоточиться на разговоре о Пейтоне.
- Когда-нибудь он женится, но не сейчас, не из-под палки и не на той девушке, которую не хочет видеть своей женой.
- Если он не собирался жениться на моей сестре, незачем было с ней спать.
Высказавшись, Камерон связал их запястья и улегся на кровать, а Эвери вдруг захотелось избить его до полусмерти. Она пыталась оправдать действия Камерона, но в то же время ее не покидала уверенность, что сестра его обманула, вот только как заставить его в это поверить?
Да и стоит ли пытаться? Камерон уверен, что сестра его не способна на обман, так же как и Эвери никогда бы не поверила, что Пейтон может совершить бесчестный поступок. И спорить с Камероном по этому поводу - все равно что биться головой о каменную стену. Но Эвери не собиралась сдаваться. Она должна защитить Пейтона. Может быть, в конце концов ей удастся заронить в душу Камерона сомнение, заставить задуматься над тем, можно ли безоговорочно верить сестре? И может быть, он наконец поймет, что она лжет?
- Когда ты в последний раз видел свою сестру? - спросила она.
Камерон задумался.
- До того, как я приехал во Францию, то есть больше двух лет назад.
- А я видела Пейтона всего несколько месяцев назад.
- И что?
- А то, что я знаю своего брата лучше, чем ты свою сестру.
- Ни одна девушка не станет заявлять, что ее лишили невинности, если это не так! - закричал Камерон, злясь на то, что в словах Эвери есть своя логика. Он и в самом деле не может утверждать, что хорошо знает свою сестру.
Эвери презрительно фыркнула:
- Станет, если посчитает, что это поможет ей получить желаемое.
Камерон и сам придерживался того же мнения, поэтому спорить не стал.
- Значит, по-твоему, твой братец настолько замечательный человек, что моя сестра вознамерилась его заполучить?
- Он молодой, сильный, красивый, владеет многими землями и богат.
«Мимо такого и в самом деле ни одна девица не пройдет», - сердито подумал Камерон. Похоже, задуманный им план не срабатывает. В словах Эвери есть резон, а ему нечем крыть и остается только злиться. Кроме того, Камерон в любом случае не собирался отказываться от своего плана.
- Значит, он будет моей сестре отличным мужем, даже если он и развратник.
- Тупоголовая скотина! - не выдержала Эвери.
- Не стоит оскорблять человека, от которого зависишь, детка.
- Неужели ты не можешь оставить моего брата в покое хотя бы в благодарность за то, что я спасла твою ничтожную жизнь?
- На это не надейся. Моя сестра мне дороже. А вот с тобой я решил поступить по-другому. Я не буду лишать тебя невинности и покрывать твое имя позором.
- А ты мог это сделать? - Эвери даже задохнулась от негодования.
- Были у меня такие мысли. Ведь твой брат очернил имя моей сестры. Но теперь я передумал.
- Какое благородство! - фыркнула она.
Эвери повернулась к нему спиной. До сих пор она не слишком задумывалась над тем, как именно Камерон собирается ее использовать, помимо того, что лишит ее невинности. Ей было больно сознавать, что он мог бы придать ее позор широкой огласке, она приказала себе не глупить. Камерон считал, что его сестра опозорена. Ему наверняка сказали, что этот ее позор ни для кого не является секретом. Естественно, он решил, что Пейтон тоже должен испытать боль, узнав, что его сестра подверглась такому же унижению. В какой-то момент Эвери даже пожалела, что он изменил свой план. Интересно было бы узнать, как долго он будет держать ее на расстоянии. Но потом она приказала себе не быть идиоткой. Такие вещи лучше не знать. Неожиданно Эвери пришла в голову интересная мысль: поскольку Камерон не станет рассказывать об их отношениях ее родным, может быть, стоит самой сообщить им об этом? Причем подчеркнуть, что это не Камерон надругался над ней, а она сама, добровольно, ему отдалась. Стоит ли пойти на такой шаг, чтобы попытаться завоевать его сердце?
- Спи спокойно, Эвери, - прошептал Камерон.
- А тебе пусть всю ночь снятся кошмары, - буркнула Эвери и вздохнула, когда Камерон рассмеялся.
Она закрыла глаза, но сон не шел к ней. Что ее ждет впереди, она не знала и пока не узнает, даже если будет бодрствовать всю ночь напролет. Ей предстоит принять нелегкое решение, и Эвери уговаривала себя как следует отдохнуть, чтобы подумать об этом на свежую голову.
Глава 7
Эвери была объята яростным огнем желания. Теплые губы и крупные сильные руки, ласкающие ее, заставляли трепетать от наслаждения. Обняв распростертого на ней мужчину, Эвери задохнулась от восторга, когда он начал ласкать ее груди. Она нетерпеливо выгнулась ему навстречу и услышала его тихий стон. Этот хрипловатый зов страсти пробился сквозь ее затуманенное сознание, и она очнулась. Камерон искусно соблазнял ее, и она не сопротивлялась. Наоборот, ей хотелось, чтобы эта блаженная пытка не кончалась никогда. Но, призвав на помощь всю силу воли, Эвери заставила себя отстраниться. Нельзя терять голову, если она не хочет остаться потом с разбитым сердцем. Схватив Камерона за руки, Эвери почувствовала одновременно и радость, и обиду оттого, что он сразу перестал ее ласкать.
- Ты подлый, мерзкий распутник, Камерон Макалпин! - нетвердым и все еще хриплым голосом вскричала она.
- Мне уйти? - спросил он. - Да.
- Но почему? Ясно же, что ты меня хочешь. - Он коснулся пальцами ее затвердевших сосков, и Эвери содрогнулась.
- Самодовольный негодяй! А ну-ка убирайся!
Секунду помешкав, Камерон откатился в сторону. Быстро развязав связывающую их руки веревку, он встал с кровати. Камерон сознавал, что если прямо сейчас не отойдет от Эвери как можно дальше, то потеряет контроль над своими чувствами. Соблазнять ее сонную, конечно, непорядочно. Как же низко он пал! И не хотел пасть еще ниже, чтобы добиться желаемого. Однако невозможно забыть, как радостно и щедро отвечала Эвери на его ласки и каких трудов ей стоило сказать «нет». Пусть поступил не слишком честно, но он знал, что при первом удобном случае снова так поступит. Вид стоявшего рядом с кроватью голого Камерона не способствовал обретению спокойствия, и Эвери вздохнула с облегчением, когда он начал одеваться. Несколько раз глубоко вздохнув, она попыталась хотя бы сделать вид, что абсолютно к нему равнодушна. На самом же деле тело ее было объято огнем. Несколько долгих минут прошло в томительном молчании, и, когда Камерон так же молча направился к выходу из палатки, Эвери не выдержала.
- Ты что, злишься на меня? - насмешливо бросила она ему вслед.
- Нет, - ответил Камерон, обернувшись. - Просто хочу уйти, чтобы не овладеть тобой, наплевав на твое «нет».
Эвери села в постели. В его темных глазах вспыхнул огонь, и она поняла, что он бы предпочел видеть ее лежащей на спине. Приятно сознавать, что он ее хочет, но Эвери была согласна с тем, что в данный момент его решение уйти от нее было единственно верным. Но она не могла оставить его самодовольное высказывание без ответа.
- И снова услышишь «нет»!
- Неужели? Что ж, если губы твои и произнесут это слово, то твое тело скажет «да». Как было всего несколько минут назад.
- Оно лишь бессознательно отозвалось на твои искусные ласки, и то лишь потому, что ты застал меня врасплох, когда я спала, - насмешливо проговорила Эвери и сразу пожалела о том, что позволила себе насмехаться над Камероном: подскочив к кровати, он схватил ее в объятия и запечатлел на ее губах такой страстный поцелуй, что она чуть не потеряла сознание.
Камерон злился, что пошел у нее на поводу, и так бурно отреагировал на ее насмешку. Он уже начал успокаиваться, а теперь страсть взыграла в нем с новой силой. Но не мог же он согласиться с ее утверждением, что она якобы бессознательно отозвалась на его ласку! Он хотел доказать ей, что только он способен вызвать в ней бурю желания. «Тщеславие, - усмехнулся про себя Камерон. - Простое тщеславие. И все-таки последнее слово должно остаться за мной».
- Ты меня хочешь, детка, - сказал он, прикрепляя к поясу меч. - Скоро ты и сама поймешь, что отказываться от удовольствия, которое мы могли бы получить, просто неразумно.
Пока Эвери готовилась дать ему достойный ответ, Камерон уже откинул полог палатки. Выходя, он столкнулся с юным Дональдом, который пришел помочь ему одеться, и неожиданно смутился. Увидев, что Камерон закрыл за собой вход в палатку, Эвери с облегчением вздохнула. Слава Богу! Теперь она наконец-то успокоится. Она умылась и оделась в старое, штопаное-перештопаное платье, размышляя над тем, как ей вести себя дальше. Ее бесило, что у Камерона хватает наглости заявлять, будто она его страстно желает. Хотя это чистая правда. Она и в самом деле воспылала к этому негодяю бешеной страстью, причем с первого же взгляда. Мало того, она готова сдаться на его милость, но лишь при одном условии: если убедится, что он испытывает к ней не одно лишь желание, а более глубокие чувства. Впрочем, Эвери знала, что существуют мужчины, которым требуется сначала получить от женщины все, что она способна им дать, а уж потом они начинают разбираться в своих чувствах. И Камерон, наверное, один из них. Можно, конечно, сделать так, что Камерон никогда ее не забудет. Для этого достаточно просто не удовлетворить его страсть. Но,
к сожалению, даже в этом случае он не будет долго о ней помнить. Пара ночей в объятиях опытных куртизанок - и память о невинной девочке по имени Эвери, не подарившей ему свои ласки, испарится без следа. А она хочет, чтобы при воспоминании о ней дрожь пробегала по его телу, дыхание учащалось, сердце колотилось в груди как бешеное и он до конца своих дней не мог забыть ее нежные ласки, ее страстные объятия. И чтобы ни одна женщина, с которой сведет его судьба, не смогла вытеснить Эвери из его сердца. Чтобы он страдал не от неудовлетворенного желания, а от того, что не может и никогда не сможет найти ей достойную замену. Единственная проблема заключалась в том, чтобы предоставить Камерону то, что он жаждет получить, но при этом сделать так, чтобы он не чувствовал себя победителем. Следовательно, нужно самой его соблазнить. Если она проявит инициативу, его это поразит в самое сердце. Да, план, несомненно, хорош. Главное-дать Камерону понять, что он сам ринулся в расставленные сети. Выйдя из палатки, Эвери сразу увидела Джиллиану. Она вместе с другими женщинами готовила еду. Эвери поспешила к ним и тоже
взялась за дело. Помимо приготовления пищи, она должна еще ухаживать за ранеными. В этом Эвери помогали четыре женщины. Три из них - Джоан, Мэри и Тереза - были удивительно похожи друг на друга: невысокого роста, пухленькие, темноволосые и кареглазые. Четвертая, Энни, жена Раналда - одного из самых старых солдат Камерона, - сильно от них отличалась. Она была высокого роста, черноволосая, полногрудая, искренняя и любила покомандовать. Впрочем, Джоан, Мэри и Терезе нужна была твердая рука. Женщины были милы, исполнительны, но не более того. Ухаживая за Питером, Эвери услышала, как женщины возбужденно заспорили на жуткой смеси французского, гэльского и искаженного английского о том, кто из них лучше печет овсяные лепешки. Эвери и Энни переглянулись. Джиллиана попыталась утихомирить спорщиц, и ухмылка Эвери стала еще шире.
- Интересно, как они понимают друг друга? - удивилась Эвери, качая головой.
В ясных серых глазах Энни вспыхнули задорные искорки.
- Это только когда они злятся, кажется, что они шипят, словно рассерженные гусыни. На самом деле француженки очень быстро выучили английский язык. А малышка Тереза даже немного говорит по-гэльски. Эти две француженки вовсе не глупы. Они прекрасно понимают, что чем больше они будут знать, тем более прочное положение займут в Кейнморе, вот и стараются изо всех сил.
Убедившись, что Питер спит, Эвери повернулась к Энни:
- Ты хорошо знаешь сестру Камерона?
- Да нет, не очень. Ведь я всего лишь жена воина, имеющего невысокое звание.
- И все-таки какая она?
- Я не должна плохо говорить о сестре лэрда. - Энни вздохнула и покачала головой. - Но мы обязаны тебе и малышке Джилл своей жизнью. Поскольку наш лэрд, судя по всему, не собирается даровать вам обеим свободу, будет только справедливо рассказать тебе о том, что ожидает вас в Кейнморе. - Энни встала и помогла Эвери подняться. - Пойдем нальем себе немного вина, сядем в тенечке и поболтаем.
Эвери не заставила себя долго упрашивать. Удобно устроившись под большим деревом, она спросила:
- Ты думаешь, если я буду больше знать о сестре Камерона, это изменит мое положение?
- Может, и не изменит, - пожала плечами Энни, - однако поможет понять. А ты вправе знать кое-что о девице, чья ложь втянула тебя в такую беду. - Энни поморщилась. - Я бы не стала называть родную сестру лэрда лгуньей, хотя многие из наших людей считают, что она либо такая и есть, либо ошиблась в своих обвинениях. - Эвери сердито нахмурилась. - Девочка всю жизнь росла без матери, которая умерла вскоре после ее рождения. Старый лэрд скончался, когда она была еще ребенком. Есть у нее тетушка, но если ты назовешь этих трех стрекочущих без умолку трещоток глуповатыми, то тетю Агнес ты и вовсе сочтешь непроходимой дурой. Она милая, добрая, но ужасно доверчивая. Ее любой обведет вокруг пальца. Сэр Йен, кузен лэрда, хороший человек, но ничего не смыслит в воспитании детей. Наш лэрд старался изо всех сил, пытаясь достойно воспитать сестру, но тогда он и сам был еще мальчишкой.
- Так, значит, Камерон был сестре и отцом, и братом и теперь испытывает вину из-за того, что не сумел вырастить ее скромной девушкой?
- Совершенно верно. Кэтрин на редкость испорченная девица. Она необыкновенно хороша собой, во всяком случае, была перед нашим отъездом. Ей не было еще и шестнадцати, а она уже успела вскружить голову не одному парню. Когда она что-то хочет, непременно получает желаемое. Ее тетя и лэрд не могут ей ни в чем отказать.
- И теперь она захотела получить моего брата, - вздохнула Эвери и сделала глоток вина. - Чтобы быть испорченной, сначала надо стать богатой. Я думала, что Камерон нанялся в наемники…
- Из-за бедности? Нет. Просто ему захотелось сменить обстановку и поразмяться. Говорят, он разочаровался в любви… А вскоре дал обет безбрачия.
Эвери удивленно захлопала ресницами, и внезапно ей припомнились слова, услышанные в тот день, когда ее похитили.
- А когда он дал этот обет?
- Почти три года назад. И насколько я знаю, еще ни разу ему не изменил.
Эвери пришла в смятение. Может быть, Камерон возжелал ее лишь по той причине, что долго не был с женщиной? Чувствуя, что это не так, она не находила себе места. Энни потрепала ее по руке, и Эвери вздрогнула от неожиданности.
- Не думай, что именно по этой причине наш лэрд воспылал к тебе нежными чувствами.
- Не поняла…
- До сих пор он оставался равнодушен ко всем девицам, а их немало вешалось ему на шею. Но стоило ему увидеть тебя, как его словно подменили. Не забывай, что он мужчина и потому пытается себя убедить, что возжелал тебя лишь по причине долгого воздержания, хотя вряд ли в это верит. Но что бы он себе ни внушал, как бы себя ни уговаривал, он хочет тебя потому, что ты - это ты. И все-таки я не думаю, что он изменит свое решение воспользоваться тобой, чтобы заполучить твоего брата в мужья Кэтрин, во всяком случае, пока не убедится, что она лгунья.
- Так, значит, вы тоже считаете, что она лгунья… А Джиллиана мне говорила, будто вы все хотите, чтобы мой брат дорого заплатил за свой проступок.
- Сначала мы считали его виновным, но теперь многие из нас уже не так в этом уверены. Чем больше мы думаем обо всей этой истории, тем больше убеждаемся в том, что нашему лэрду известна не вся правда, вернее, он не знает всего, что произошло на самом деле. - Энни ласково улыбнулась. - А теперь, узнав тебя и малышку Джиллиану, мы и вовсе пришли в выводу, что твой брат не смог бы совершить бесчестный поступок, а если бы и совершил, ты не стала бы так упорно его защищать. Но важно не то, что считаем мы, а то, что считает наш лэрд. А он, видно, не способен смотреть трезво на вещи, когда речь идет о Кэтрин.
- Теперь я понимаю… - Эвери захотелось узнать, почему Камерон дал обет безбрачия. - Он потерпел разочарование в любви? Обычно из-за этого не дают обет безбрачия.
- Дело тут не в любви. Думаю, он и не был влюблен. Но в последнее время все девицы, с которыми он знакомился, его предавали. Мы считаем, он просто увлекался не теми, кем следовало бы.
- А, знаю какими. Светлые волосы, голубенькие глазки, огромные груди. Из тех, что кокетливо улыбаются, хлопают ресницами и ходят, вихляя бедрами. Которые ахают и охают по поводу и без повода и ловко используют все средства, чтобы дать мужчине почувствовать, что они без него пропадут. - Энни расхохоталась, и Эвери, улыбнувшись, продолжила: - Из тех, что считают, будто хорошенького личика и шаловливых ручек достаточно для того, чтобы захомутать любого мужчину, и они ждут слишком многого в обмен на свои скудные таланты. Не хотелось бы мне думать, что Камерон способен потерять голову из-за таких вот пустоголовых красоток, которые сначала заманивают его в свои сети, а потом бросают.
- Все мужчины такие. По крайней мере до тех пор, пока не влюбятся по-настоящему. Но и влюбившись, они все равно не пропустят ни одну красотку. Порядочный мужчина хранит верность одной женщине, но это не означает, что он остается равнодушным к большим голубым глазкам, золотистым кудряшкам и пышной груди.
- Значит, они идиоты. - Эвери вздохнула, встала и машинально отряхнула юбку. - За работу!
- Так ты собираешься подчиниться нашему лэрду? - спросила Энни, вставая.
- Подчиниться? Звучит очень похоже на «сдаться». Девушки из рода Мюррей не сдаются. Или делают это крайне редко. - Эвери задумчиво улыбнулась и подмигнула Энни. -
Нет, я буду действовать по-другому.
- Мне кажется, ты уже многого добилась.
- Да, но теперь настало время для последнего удара. Он привык к отказам и оскорблениям, и я решила сбить его с толку. Я буду действовать лаской. - И, весело смеясь, она отошла от Энни.
Всю оставшуюся часть дня Эвери удавалось избегать Камерона. Сделать это оказалось совсем не сложно. Он был занят проверкой постов и заградительных сооружений вокруг лагеря, возведенных на случай нападения неприятеля. Сама Эвери большую часть времени занималась ранеными, в частности юным Питером, который поправлялся с удивительной и радующей всех быстротой.
Мало-помалу Эвери обнаружила, что люди Камерона не одобряют его поведение. Они считали, что Эвери и Джиллиану следует отпустить на свободу в награду за то, что они спасли им жизнь. Эвери поняла, что, если они с Джиллианой вновь попытаются бежать, мало кто из людей Камерона бросится за ними в погоню. Проблема заключалась в другом - она больше не хотела убегать. И это нежелание сильно ее беспокоило, потому что Эвери казалось, что тем самым она предает Пейтона. Конечно, Пейтон не станет винить ее за то, что она поступила по велению сердца, однако Эвери подозревала, что сама будет себя винить, особенно если ей не удастся завоевать сердце Камерона. Если она победит, все проблемы будут решены: Камерон не отпустит ее от себя и не станет использовать против брата. Возникал вопрос: имеет ли она право так рисковать, ведь в случае поражения расплачиваться будет именно Пейтон?
- Что теперь тебя беспокоит? - спросила Джиллиана, усаживаясь рядом с кузиной у палатки Камерона. - Я надеялась поужинать в более веселой компании.
- Просто я пришла к выводу, что сейчас, когда мы с легкостью могли бы сбежать, мне не хочется этого делать, - грустно произнесла Эвери. - А потом, это нечестно по отношению к Пейтону. Он не хочет брать в жены Кэтрин, эту эгоистку и лгунью, а если я останусь, его заставят на ней жениться.
- Но ведь ты в этом не виновата.
- Если я не сделаю все, чтобы Камерон отказался от своего замысла, я буду считать себя виноватой.
- Ну разве что самую малость. Ты же любишь этого идиота, и у тебя есть шанс заставить его тебя полюбить. Пейтон поймет, почему ты осталась с Камероном. И кроме того, мы же пытались бежать, и даже дважды.
- Ну, первую попытку можно не считать.
- А знаешь, ты тут занимаешься самобичеванием, а одного не учла, - тихо произнесла Джиллиана и впилась зубами в кусок сочной оленины.
- Это чего же? - удивилась Эвери.
- Того, что мы с тобой всего лишь две слабые девушки. Да, наш побег мог бы закончиться успехом, как было в последний раз. Но подумай вот о чем. Если бы нам удалось сбежать от Камерона, мы должны были бы без охраны добираться до какого-нибудь французского порта и упрашивать капитана, чтобы он взял нас на корабль, следующий в Шотландию, а потом ехать через всю Шотландию в Донкойл. Вряд ли Пейтон захотел бы, чтобы мы предприняли такое рискованное путешествие только ради того, чтобы предотвратить его женитьбу на Кэтрин. И подумай, как бы он казнил себя, если бы по дороге с нами что-то случилось. Логика в словах Джиллианы была железная. Эвери нечего было возразить. У нее мелькнула мысль, не соглашается ли она с кузиной так охотно лишь потому, что это позволит ей поступить так, как ей хочется. Но она тут же сама себе возразила. Джиллиана права. Не стоит им рисковать своими жизнями лишь для того, чтобы спасти Пейтона от нежеланной женитьбы. Пейтон и сам бы ни за что им этого не позволил. Женятся один раз и на всю жизнь, что верно, то верно, но ведь это все равно лучше, чем подвергать свою жизнь
смертельной опасности. Если с ней и кузиной что-то случится, Пейтон никогда себе этого не простит. И к тому же он наверняка считает, что сможет разобраться с Кэтрин самостоятельно и помощники ему не нужны.
- Ты права, - наконец отреагировала Эвери и принялась за еду.
Джиллиана тихонько рассмеялась.
- Ну надо же, ты со мной согласилась! Просто поразительно! Нужно будет где-нибудь это отметить.
- Ах ты дерзкая девчонка!
- Скажи, ты уверена, что любишь сэра Камерона?
- Да, хотя временами мне хочется стукнуть его по голове чем-нибудь тяжелым. - Эвери покосилась на Джиллиану, и они расхохотались. - Так что я бы не сказала, что влюблена в него по уши. И я не думаю, что все закончится хорошо только потому, что я его люблю.
- Все будет хорошо, вот увидишь.
- Да, любовь приносит огромную радость. Хочется все на свете сделать для любимого человека. Но это вовсе не означает, что ты получишь что-то взамен. Если человек не влюблен в тебя, он вряд ли поймет, какой замечательный дар ему вручается. Сомневаюсь даже, что он вообще заметит, что кто-то по нему вздыхает.
- Мужчины бывают такими глупыми, - покачала головой Джиллиана. - Я очень хочу, чтобы ты была счастлива.
- Я буду счастлива, - уверенно заявила Эвери. - Если мне даже не удастся завоевать сердце Камерона, я буду счастлива уже тем, что, пусть и недолго, но он был со мной. А когда утихнет боль расставания, а она непременно утихнет, у меня останутся самые сладкие воспоминания.
Глядя на приближавшегося к ним Камерона, лицо которого было мрачным, Джиллиана пробормотала:
- Слово «сладкий» абсолютно не подходит этому человеку, даже если мы говорим о воспоминаниях о нем.
И кузины опять рассмеялись. Камерон стал чернее тучи и вперил в них подозрительный взгляд, а Эвери громко расхохоталась. Ей нравилось, что такой большой, сильный мужчина побаивается их с Джиллианой. Ну, если не их самих, то их способности весьма часто лишать его покоя. Она поцеловала кузину в щеку и, когда та ушла, повернулась к Камерону с сияющей улыбкой. На лице его отразились недоумение и растерянность, которые он не сумел скрыть. Это только начало, злорадно подумала Эвери. Скоро у бедняги Камерона вообще голова пойдет кругом, если, конечно, она не даст ему одержать верх в игре, которую затеяла. Сегодня они станут любовниками, однако инициатива будет исходить от нее, И если после сегодняшней ночи Камерон решит, что одержал победу, ему придется очень постараться, чтобы убедить себя в этом.
Глава 8
Она что-то задумала, Камерон был в этом уверен. В глазах ее появился непонятный блеск, и она была с ним чересчур ласкова. Поскольку сбежать от него сейчас она не могла - они находились в его палатке и вскоре должны были лечь спать, - он не мог догадаться, что же она затевает, и от этого ему было как-то неуютно. Может быть, она хочет его о чем-то попросить, но не знает, как приступить к делу? Что же она задумала и какие уловки собирается пустить в ход, чтобы он выполнил ее просьбу? Впрочем, он уже изучил все женские хитрости, и едва ли она сможет придумать что-то новое. А в это время Эвери не спеша снимала с себя одежду, и, увидев это, Камерон почувствовал, как жар опалил его тело. Да ведь она его соблазняет, как же он сразу не догадался! Ни одна женщина не может быть настолько наивной, чтобы не понимать: нет такого мужчины, который остался бы равнодушным к виду раздевающейся женщины. После долгих, мучительных дней и ночей, в течение которых он пытался ее соблазнить, она вдруг сама, по собственной воле решила ему уступить. Но почему? До чего же хитра эта маленькая негодница! Ну уж нет, он так легко
не сдастся. Конечно, он уже сгорает от желания, но ведь и она испытывает те же чувства. Стоит только взглянуть в ее глаза, потемневшие от страсти. Она старается ее усмирить, хотя удается ей это с трудом. Камерон в этом ни капли не сомневался. И если она решила его помучить, что ж, он ответит ей тем же. Камерон начал раздеваться, и Эвери судорожно сглотнула. Да, нелегко ей будет одержать верх в этой игре. При виде его стройного, мускулистого тела мурашки побежали у нее по спине. Захотелось погладить его грудь, покрыть ее горячими поцелуями, прижаться к нему. Мужские достоинства не представляли для Эвери запретной тайны - у нее было достаточно братьев и кузенов, - и потому ей показалось несколько странным, что при виде обнаженного Камерона у нее задрожали колени и закружилась голова. Она поспешно отвернулась, пытаясь успокоиться. Это ее игра, это она соблазняет Камерона, и она не может из-за минутной слабости потерять контроль над ситуацией. Сняв платье, она подошла к рукомойнику, плохо представляя себе, что ей делать дальше. У нее не было никакого опыта по совращению мужчин. Она никогда раньше этим не
занималась и даже не думала об этом. По правде говоря, она еще ни к одному мужчине не испытывала влечения, да и к ней ни один из них до сих пор не воспылал страстью. Наверное, на их взгляд, она была слишком хрупкой и угловатой. Порой она замечала в глазах мужчин искорку интереса, но искорка эта быстро гасла, стоило какой-нибудь пышногрудой дебелой девице пройти мимо. Мужчины любят крупных девиц, с огромными, упругими грудями, подпрыгивающими в такт шагам, с округлыми, пышными бедрами. Эвери не сомневалась, что ей самой никогда не обрести таких форм. И потому ей было так тяжело сопротивляться откровенной страсти, которой Камерон воспылал к ней, не обращая внимания на се тщедушную фигуру, оставлявшую равнодушными всех остальных представителей сильного пола. Как же приятно сознавать себя желанной! Ощущая на себе взгляд Камерона, Эвери развязала ленточки на рубашке и, взяв влажную тряпицу, вымыла груди и под мышками. Дыхание Камерона стало громким и прерывистым. Взгляд его, казалось, обжигал ей спину. Тихонько напевая себе под нос, Эвери не спеша начала мыть руки и ноги. Хотя она не понимала, как эта
процедура может кого-то возбудить, но Камерон был явно возбужден. Желание исходило от него тугими волнами.
- Ты долго еще будешь надо мной измываться? - спросил Камерон, думая о том, что, будучи невинной, Эвери, судя по всему, обладает отличным чутьем и инстинктивно догадывается, что нужно сделать, чтобы свести мужчину с ума.
От его низкого, чуть хрипловатого голоса у Эвери мурашки побежали по коже.
- Чем ты недоволен? Я хочу умыться после тяжелого трудового дня, перед тем как лечь в постель.
- По-моему, в этом нет необходимости. Ты и так восхитительно пахнешь.
- Может быть, у меня более чувствительный нос, чем у тебя.
- А может быть, ты меня просто дразнишь? Оставив не завязанными ленточки на рубашке, Эвери с невинным видом повернулась к Камерону. Взгляд его уперся ей в грудь да так и приковался к ней, и Эвери с трудом подавила желание опустить голову и посмотреть, что же он там увидел. Черные глаза Камерона потемнели от страсти, грудь тяжело вздымалась, кулаки были так крепко сжаты, что побелели костяшки пальцев. Сознание того, что она, хрупкая, маленькая девушка, довела этого красавца до такого состояния, подействовало на Эвери настолько возбуждающе, что она едва сдержалась, чтобы не броситься к нему в объятия. Пришлось напомнить себе, что ее задача соблазнять самой, а не быть соблазненной.
- Дразню, говоришь? - проворковала она. - Да я ни слова не сказала.
Камерон хмыкнул.
- Ты сказала более чем достаточно, детка, хотя и не с помощью слов. Не настолько же ты наивна, чтобы не понимать, что подобное поведение не может оставить мужчину равнодушным. Любая девушка поняла бы это сразу, если бы не была столь слепа.
Она слишком долго сопротивлялась, если он никак не может уразуметь, что сейчас ему надо действовать, а не рассуждать о ее наивности. Как же его соблазнить? Ведь у нее совсем нет опыта, а он не хочет ей помочь. Эвери попыталась вспомнить все, что она слышала от своих родственников мужского пола о том, что им нравится, и то немногое, что ей удалось подсмотреть. Глубоко вздохнув, чтобы набраться храбрости, она подошла к Камерону и положила руку на его широкую, гладкую грудь. Камерона бросило в пот. Он взглянул сначала на маленькую изящную ручку, которая прожигала его огнем, потом на лицо Эвери. Она с любопытством смотрела на него, и в то же время в ее глазах читался явный вызов. А что, если она решила довести его до умопомрачения, а потом оттолкнуть? С ним уже играли раньше в подобные игры: сначала манили, а потом, в самый последний момент, отталкивали. Однако он инстинктивно чувствовал, что Эвери не способна на такое хотя бы потому, что понятия не имеет, какой властью обладает над мужчиной, в частности над ним. И все-таки он не мог понять, чего она добивается.
- Так ты считаешь меня наивной? - прошептала Эвери. - Но почему?
- Я начинаю думать, что ты колдунья, - тоже шепотом ответил Камерон и, не в силах удержаться, положил свою руку поверх ее маленькой ручки, удерживая ее на своей груди. - Только они умеют так мучить.
- Разве я тебя мучаю? Мне еще никто никогда такого не говорил.
- Значит, мужчины у вас в Донкойле либо слепы, либо круглые дураки.
- Ты мне льстишь, Камерон? - И Эвери положила другую руку ему на талию, чтобы удержаться на ногах, - как она надеялась, вид у нее при этом был невозмутимым.
- Ах ты дерзкая девчонка! - хмыкнул Камерон и прерывисто вздохнул: Эвери легонько провела рукой по его спине. - Смотри, ты играешь с огнем. По правде говоря, я не понимаю, какую игру ты затеяла.
- А кто говорит, что я затеяла какую-то игру?
И Эвери провела рукой по его животу. Камерон вздрогнул и порывисто стиснул ее руку. Эвери и сама поразилась тому, что имеет над этим мужчиной столь огромную власть. Рано радоваться, осадила она себя. Камерон не знал женщины целых три года, так что возбудить его ничего не стоит. А может, она ошибается? Может, права Энни, утверждая, что Камерон воспылал страстью именно к ней? Маловероятно, с грустью подумала она. Ведь еще никогда ни один мужчина не обращал на нее внимания, не говоря уже о том, чтобы воспылать к ней страстью. Что ж, пусть так. Но уж если она затеяла эту опасную игру, значит, нужно идти до конца. И если она потерпит поражение, будет успокаивать себя тем, что она первой подошла к нему, дотронулась до него, вызвала в нем неукротимое желание, прежде чем он вызвал его в ней. А еще можно ведь гордиться и тем, что она первая женщина, которую он держал в объятиях после трех долгих лет воздержания. И Эвери провела кончиком пальца вокруг пупка Камерона и почувствовала, как он напрягся.
- О Господи, детка, запомни, теперь я не стану обращать внимания на твое «нет», если ты вдруг вздумаешь произнести это слово, - простонал Камерон.
- А что, если я не буду его произносить?
Она и глазом моргнуть не успела, как Камерон подхватил ее на руки, одним ловким движением уложил на кровать и улегся сверху, придавив ее своим огромным мускулистым телом. Страсть захлестнула Эвери с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Какое удовольствие - ощущать на себе тяжесть его теплого тела! Страх, который она испытала в первый момент, испарился, будто его и не было. Именно этого она хотела, этого добивалась. Эвери сознавала - в том, что сейчас произойдет, будет уже практически невозможно одержать над Камероном верх, но главное, она добилась своего, не позволила Камерону взять ее силой, а сама добровольно ему отдалась. И как бы потом он ни убеждал себя в обратном, она-то будет знать, что это не так. Издав тихий стон, Камерон прильнул к губам Эвери. Поцелуй был нежный и страстный, и Эвери, обняв его за шею, ответила на него с таким же жаром. Камерон задрожал, и Эвери вдруг засомневалась, стоит ли продолжать эту любовную игру, ведь сегодня она впервые отдастся мужчине, но в этот момент Камерон провел пальцем по ее затвердевшему соску, и все мысли вылетели у нее из головы.
Камерон нетерпеливо рванул ленточки ее рубашки. Руки его тряслись, и его утешало лишь то, что Эвери, охваченная желанием, ничего не заметила. Он ухватил тонкую рубашку за расшитый подол и начал медленно обнажать ее тело, покрывая его поцелуями, лаская языком и легонько покусывая. Вот он оголил ее груди, и это пленительное зрелище настолько его потрясло, что он забыл обо всем, не в силах отвести от них взгляда. Наконец опомнившись, он снял с нее рубашку и отбросил в сторону. Застыдившись, Эвери попыталась прикрыться руками, но Камерон не позволил ей этого сделать. Груди Эвери были не большие и пышные, какие раньше всегда нравились Камерону, однако показались ему самим совершенством: высокие, твердые, круглые, как яблоки, увенчанные крупными сосками восхитительного темно-розового цвета. У Камерона закружилась голова. Пытаясь справиться с взметнувшимся до небес желанием, он окинул взглядом все ее гибкое тело. Кожа Эвери оказалась теплого светло-золотистого цвета. Взгляд его упал на маленькие штанишки, и его охватило негодование - сколько же преград ему придется преодолеть, пока она не предстанет
перед ним обнаженной. Он сорвал с нее раздражающий его предмет туалета, и у него перехватило дыхание: таких соблазнительных округлых бедер и удивительно длинных, стройных, упругих ног ему еще никогда не приходилось видеть. Жадный взгляд Камерона остановился на аккуратном треугольнике золотисто-каштановых завитков между великолепных бедер, и он глухо застонал, призывая на помощь всю свою волю, чтобы не наброситься на Эвери и не взять ее силой. Он дрожал от желания войти в нее яростно и глубоко, но остатки здравого смысла подсказывали ему, что с ней нужно обращаться осторожно и бережно, ведь она еще девственница. Сбросив с себя набедренную повязку, Камерон медленно опустился на Эвери. Прикосновение ее шелковистой кожи подействовало на него как удар молнии. Еще никогда в жизни он не был объят таким неистовым желанием, никогда еще так не желал женщину… Исходящий от нее пьянящий запах лаванды и чистой кожи сводил его с ума. Но вдруг в подернутых дымкой страсти глазах Эвери мелькнул смутный страх. Камерон нежно поцеловал ее, шепча ласковые слова. Эвери расслабилась и призывно улыбнулась ему. Когда Камерон
начал ее раздевать, Эвери почувствовала вполне естественное смущение, но он с такой жадностью смотрел на нее, что смущение и неуверенность испарились без следа. Под восхищенным взглядом Камерона она почувствовала себя богиней, чего с ней прежде никогда не бывало. Обычно мужчины если и начинали ее разглядывать, то через секунду равнодушно отворачивались или и вовсе презрительно хмыкали, не находя ничего интересного в этой худой длинноногой девице. Эвери сгорала от страсти, но не хотела, чтобы Камерон это заметил. Чутье подсказывало ей, что она должна постараться обуздать свою чувственность, чтобы не распалить Камерона раньше времени. Она не хотела, чтобы он набросился на нее точно голодный зверь. Но в этот момент его мягкие, теплые губы прижались к ее груди, и Эвери усомнилась в своей способности повлиять на ход событий. Камерон принялся теребить затвердевший сосок, и Эвери пронзило такое острое чувство наслаждения, что она вскрикнула и вцепилась в плечи Камерона в тщетной попытке успокоиться. Внизу живота разливалась сладкая ноющая боль, и Эвери выгнулась всем телом, стремясь прижаться к Камерону как
можно теснее. И вдруг она явственно ощутила его восставшую горячую плоть и, ведомая любопытством, просунула руку между их телами и ухватилась за нее. Горячая плоть оказалась необыкновенно твердой и в то же время шелковистой на ощупь. Эвери легонько погладила ее и очень удивилась, когда Камерон, слегка отстранившись, оттолкнул ее руку.
- Не нужно, детка, держи свои ручки при себе, иначе я не смогу доставить тебе удовольствие, - прошептал он.
Эвери не была уверена, что правильно его поняла, однако подчинилась. Но в следующую секунду Камерон провел рукой по ее животу, добрался до влажной теплоты между ног, и Эвери забыла обо всем на свете. Прикосновение его длинных твердых пальцев заставило ее трепетать от страсти. Эвери испытывала смущение оттого, что он проник в потаенное местечко, но отказаться от этих ласк не могла.
- О Боже, детка, да ты уже влажная, - дрожащим, хриплым голосом произнес Камерон.
- Ты собираешься это обсуждать до утра? - с вызовом спросила Эвери, удивляясь не тому, как хрипло звучит ее голос, а тому, что она вообще способна говорить.
Камерон рассмеялся и, раздвинув ей ноги, устроился между ними.
- В первый раз тебе будет больно, - предупредил он.
- Мне будет больно, если ты остановишься.
- Об этом можешь не беспокоиться, милая, меня уже ничто не остановит.
Он начал осторожно входить в нее, и Эвери затаила дыхание. Неожиданно ей стало страшно. Восставшая плоть Камерона была такой огромной, что Эвери испугалась, как бы он не разорвал ее пополам. Но она решительно подавила панику. Камерон осторожно заполнял ее собой, и, хотя Эвери испытывала некоторый дискомфорт, ей хотелось узнать, что ждет ее впереди. Вдруг он остановился, и она поняла, что он не решается сделать последний рывок, который лишит ее невинности. Помолчав, он нежно прошептал:
- Детка, мы можем поиграть в эту игру так, что ты останешься девственницей. Неглубоко и осторожно.
- И какое от этого удовольствие? - фыркнула Эвери, обвивая ногами стройную талию Камерона.
И, прильнув к нему горячим телом, она рванулась ему навстречу. Камерон изумленно вскрикнул, а Эвери застонала. Ее пронзила острая боль, но радость Эвери от того, как изумительно они с Камероном подходят друг другу, как им хорошо вместе, была сильнее. Камерон начал двигаться, хрипло дыша, бормоча ласковые слова и опаляя ее шею жарким дыханием. Она с готовностью отвечала на его мощные удары, крепко ухватив за упругие ягодицы, чтобы вобрать его в себя еще глубже. Внутри словно сжималась тугая пружина, и хотя Эвери догадывалась, что это означает, сила, с которой та сокращалась, испугала ее.
- Камерон! - вскрикнула она, выдавая этим криком свое смятение. Как же ей хотелось быть сильной и искушенной.
- Не нужно, любовь моя, не напрягайся. - И Камерон нежно погладил то место, где соединялись их тела. - Расслабься.
Эвери пришла в себя только тогда, когда Камерон вытер их обоих влажной тряпицей и улегся с ней рядом, тяжело и хрипло дыша. У нее не было сил даже пошевелиться, и тем не менее, когда Камерон притянул ее к себе, в ней вновь пробудилось желание.
«Какая же я ненасытная», - подумала Эвери и, улыбнувшись, потерлась щекой о его грудь. Что ж, она добилась своей цели, удовлетворенно подумала Эвери. Теперь уж Камерон не сможет отрицать того, что она сама, по доброй воле и даже охотно ему отдалась. Эвери знала - независимо от того, как сложится их дальнейшая жизнь, она никогда не пожалеет о том, что стала его любовницей. Как ни была Эвери невинна, она интуитивно почувствовала, что страсти, какую она испытывает к Камерону, не испытает больше никогда. «Это любовь, - сделала вывод Эвери и вздохнула, - вот только неразделенная». И поклялась себе, что, если эта любовь такой и останется, она все равно отыщет в ней радость. Камерон услышал ее вздох и почувствовал укор совести.
- Жалеешь? - спросил он.
- Может быть, будет лучше, если мы не станем задавать друг другу вопросы? - тихо спросила Эвери, проводя рукой по его груди и наслаждаясь ощущением бархатистой, теплой кожи и упругих мышц. - В конце концов ты ляпнешь что-нибудь такое, что меня разозлит.
- И ты снова скажешь мне «нет»? - И Камерон еще теснее прижал Эвери к себе, решив, что на очередной ее отказ он не будет обращать внимания.
- Нет. Я просто выковырну твое сердце из груди тупым ножом, что твоим людям наверняка не понравится.
Камерон хмыкнул и погладил Эвери по спине, от узких плеч до упругих, соблазнительных ягодиц. Как же она хороша! Страсть, которую она только что продемонстрировала, поразила его. Сколько же, оказывается, огня в этой маленькой хрупкой женщине! Даже сейчас, когда он рассеянно поглаживал ее по спине, она не оставалась равнодушной к его ласкам. Она тихонько задвигалась, молча призывая его вновь заняться с ней любовью, и соски, прижатые к его груди, затвердели. И внезапно Камерон совершенно отчетливо понял, что он не сможет от нее отказаться. И к тому же ему придется держать свое сердце в узде. Страсть уже не раз делала из него полного идиота, а такой, как сейчас, необузданной, яростной, а потому очень опасной страсти ему еще никогда не доводилось испытывать. Если Эвери думает, что сумеет своими ласками заставить его отказаться от своего намерения, ему придется ее разочаровать. Его не так-то легко обвести вокруг пальца. Но когда Эвери, проведя рукой по его животу, добралась до восставшей плоти и нежно ее сжала, Камерон подумал: а почему бы не дать ей возможность по крайней мере попытаться?..
- Ты должна отдохнуть, - с нежностью произнес он, закрыв глаза и наслаждаясь восхитительной лаской. - Утром у тебя будет болеть все тело.
- Не сильнее, чем после дня, проведенного в седле. На следующее утро я вновь в него сажусь. - Она коснулась рукой густых темных волос у него в паху, потом вновь погладила восставшую плоть и изумленно и радостно рассмеялась, когда Камерон рывком перевернул ее на спину и улегся сверху. - Для такого крупного мужчины ты двигаешься на редкость быстро. - Она провела ногами по его икрам, наслаждаясь упругими мышцами. - Тебе не нравится, когда я тебя ласкаю?
- Еще как нравится. - Он коснулся ее затвердевших сосков сначала пальцами, потом языком и довольно улыбнулся, когда Эвери выгнулась всем телом. - Может, через недельку-другую я наконец сумею без дрожи выдержать прикосновение этих хорошеньких ручек, как ты думаешь?
Эвери не ответила, она стала жадно покрывать его грудь поцелуями, чтобы отделаться от рвущихся с языка щекотливых вопросов: как долго еще они будут добираться до Кейнмора и станет ли он по-прежнему настаивать на том, чтобы отослать ее домой? Нелегко пренебречь этими вопросами и усмирить беспокойство, но она это сделает. Она не позволит своим страхам заглушить восторг, который испытывает в его объятиях. И не позволит Камерону обманывать себя, если он начнет успокаивать ее тем, что все у них будет хорошо. Она будет наслаждаться его ласками и молить Бога о том, чтобы у него достало ума понять, как великолепно они подходят друг другу, и сделать из этого соответствующие выводы.
Глава 9
Накормив Питера завтраком, Эвери встала и слегка поморщилась. Все тело с непривычки ныло, хотя боль была вполне терпимой. Сейчас ей хотелось одного - понежиться в горячей ванне; жаль, что это придется отложить до вечера. Если она займется мытьем сейчас, все в лагере поймут, почему она это делает. Когда Энни попросила ее набрать дров для костра, Эвери радостно бросилась выполнять поручение. Она взяла маленькую тележку, на которой возили дрова, и в сопровождении Джиллианы и неизменных охранников направилась к лесу. Сбор хвороста поможет ей хоть ненадолго избавиться от многозначительных взглядов людей Камерона, которые сразу догадались о том, как она провела ночь. Ей потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть к мысли, что теперь она - любовница Камерона. Но то, что Камерон не желал официально объявить людям об их отношениях, заливало лицо Эвери румянцем смущения и заставляло прятать глаза, когда кто-нибудь с ней заговаривал.
- Ну и как ты себя чувствуешь, став женщиной? - спросила Джиллиана, бросая в тележку сухие ветки.
- А откуда ты знаешь, что я ею стала? - несколько раздраженно спросила Эвери. - У меня что, на лбу написано?
Кузина расхохоталась и покачала головой:
- Нет. Ты выглядишь так же, как и всегда, что меня, признаться, разочаровывает. Просто ты ведь сама мне сказала, что намерена сдаться, а я не думаю, что твой храбрый рыцарь смог бы от тебя отказаться после того, как ты сама ему себя предложишь.
- Верно, он и не отказался. Но сейчас я чувствую себя как-то странно. Когда он меня обнимал, я испытала неописуемый восторг, а теперь… теперь мне почему-то не по себе. Интересно, все ли уже знают о том, что я отдалась Камерону? Я не стыжусь этого, просто я не привыкла к тому, что мои личные дела могут стать предметом обсуждения.
- Ничего, это пройдет. Я не думаю, что люди начнут хуже к тебе относиться из-за того, что ты сделала, - пожала плечами Джиллиана. - Мне кажется, многие считают, что эта история с его сестрой так на него подействовала, что он потерял способность здраво рассуждать.
- Если до Камерона дойдут подобные разговоры, он вряд ли будет доволен.
- Верно. Но может быть, он хоть немного задумается.
- Что ж, посмотрим.
- А о чем ты хочешь, чтобы он подумал?
- О том, что, если он все-таки решит отправить меня домой, ему это дорого обойдется, - тихо ответила Эвери.
- Может быть, стукнуть его хорошенько по голове чем-нибудь тяжелым? - спросила Джиллиана, взяв в руки здоровенное полено.
- Может быть, - рассмеялась Эвери.
- А что ты будешь делать, если у него все-таки не хватит ума понять, что ты ему необходима?
«Умру, - подумала Эвери. - Рассыплюсь на мелкие кусочки». А вслух небрежно бросила:
- Выживу.
И с облегчением вздохнула, когда Джиллиана, пристально взглянув на нее, удовлетворенно кивнула и взялась собирать хворост.
- Интересно, с чего это ты так сияешь? - спросил Лерган Камерона, когда они оседлали лошадей, чтобы отправиться в лес за добычей.
- Есть вещи, которые тебя не касаются, - пробурчал Камерон, подтягивая подпругу.
- Ну, если не хочешь, чтобы весь лагерь знал, что ты наконец-то уговорил эту девицу разделить с тобой ложе, я бы посоветовал тебе перестать смотреть на Эвери так… тепло.
- Я на нее так уже не первый день смотрю.
- Верно. Но сейчас взгляд твой изменился. Ты смотришь так, словно знаешь, что ждет тебя вон там.
Камерон вскочил в седло, взглянул туда, куда показывал Лерган, и вздохнул. Да, кузен прав. Раньше он смотрел на Эвери с вожделением, а сегодня - с вожделением и сознанием того, что оно может воплотиться в жизнь в любую минуту. Теперь он смотрит на нее как мужчина, знающий, что женщина, к которой он испытывает страсть, распахнет ему свои объятия. А он и в самом деле испытывает к Эвери безумную страсть. Сегодня утром он с большим трудом заставил себя от нее оторваться. Его бы воля, он бы весь день занимался с ней любовью. И если уж быть до конца откровенным с самим собой, вряд ли несколько дней и ночей, проведенных с ней, смогут утолить его жажду. Ведь при одной мысли об этой потрясающей девушке он испытывает острое желание.
- Что тут удивительного? - пожал плечами Камерон. - Я ведь с самого начала замыслил сделать ее своей. И это никого не должно касаться. Только меня и Эвери.
Лерган вскочил в седло и поехал рядом с Камероном.
- Значит, ты считаешь, что никого не касается, как ты поступишь с Эвери? Но ведь она всеобщая любимица. И ее несносная малышка кузина - тоже. Она спасла нам жизнь, она помогает женщинам, ухаживает за ранеными. Только благодаря ей Питер оправился от страшной раны. Ты наш лэрд, и твои люди последуют за тобой куда угодно, не задав ни одного вопроса, но это не означает, что у них нет своего мнения. Они считают, что Эвери не заслуживает того, чтобы ее использовали в грязных целях, покрыли ее имя позором, а потом отшвырнули в сторону.
- Ты забываешь про Кэтрин.
- Нет. Но в том, что с ней случилось, Эвери не виновата. Всем понравился твой план, когда ты его придумал, и нравился до тех пор, пока мы не узнали Эвери получше. А теперь он не кажется таким уж удачным. Почему бы тебе не оставить ее в покое? Или воспользоваться тем, что она у тебя в руках, и заставить сэра Пейтона жениться на твоей сестре, не пытаясь соблазнить при этом Эвери?
- Я мог бы это сделать, да теперь уже поздно. Прошлой ночью она сама меня соблазнила. - Лерган недоверчиво фыркнул, а Камерон нахмурился. - Да-да, сама! И ей не потребовалось прилагать для этого слишком много усилий. Признаюсь, я с самого начала этого хотел. Правда, в последнее время мне почему-то перестал нравиться мой план. - Камерон помолчал. - Мне даже расхотелось ее соблазнять, но она сама ко мне пришла. А потом я предложил ей сохранить девственность, но она и здесь настояла на своем!
- Должно быть, ты свел ее с ума, - ухмыльнулся Лерган, но тут же посерьезнел. - Женись на ней, это будет самым правильным.
- Если я это сделаю, мне будет очень сложно использовать ее в своих целях.
- Воспользуйся для этой цели Джиллианой.
- Если Эвери станет моей женой, ни один Мюррей не поверит, что я смогу причинить этой малышке зло. Они бы совершенно справедливо считали, что я собственноручно оторвал бы жене голову, если бы она тронула ее хоть пальцем. И потом мне не нужна жена.
- Любому мужчине нужен наследник.
- За исключением меня. У меня есть ты и еще почти дюжина других кузенов.
- Значит, ты все еще не доверяешь женщинам?
- И ты можешь меня в этом винить? Да они все подлые обманщицы! Когда им что-то от тебя нужно, они перед тобой стелются, но если что-то не по ним, они тебе готовы в глотку вцепиться или бросают тебя ради более богатого мужчины. В данный момент Эвери - само очарование, но долго так продолжаться не будет. Лерган покачал головой.
- Ты обвиняешь бедную девочку, не имея на то никаких оснований. Ты же не прекратишь доверять всем мужчинам только потому, что кто-то из них оказался подонком? Думаю, не прекратишь. И в то же время талдычишь о том, что не доверяешь всем женщинам лишь потому, что две или три из них тебя обманули.
- Не две и не три, а огромное количество, - процедил Камерон сквозь зубы, хотя не смог не признать, что в словах Лергана есть своя логика. - Но это не имеет значения. Сейчас главное - это выдать Кэтрин замуж за человека, который ее соблазнил. Если она родит ребенка, ему будет нужен отец, а чтобы раздобыть его, нам понадобятся Джиллиана и Эвери.
- Какой же ты упрямец, кузен!
- Почему? Потому что я больше предан своей сестре, чем девчонке, которую швырнули к моим ногам и которая оказалась сестрой человека, обесчестившего мою сестру? Если бы мы с Эвери поменялись местами, она бы вела себя так же. Она бы встала на сторону своего клана. И ожидала бы от меня понимания.
- Это означало бы, что она знает, что такое верность и честь, но ты ведь сам только что сказал, что у женщин эти чувства напрочь отсутствуют! - Лерган разозлился и, стегнув лошадь, вырвался вперед, положив тем самым конец дискуссии.
Чертыхнувшись, Камерон последовал за кузеном. Теперь он начал сомневаться в справедливости своих обвинений в адрес представительниц прекрасного пола, и это ему не понравилось, поскольку упорное нежелание верить женщинам помогало ему сопротивляться влечению к Эвери. Камерон заставил себя отбросить прочь все сомнения. Он был рад тому, что разговор об Эвери прекратился. Ему не хотелось без конца выслушивать советы Лергана, потому что он не мог привести ни единого разумного довода против его совета взять Эвери в жены. А мысль эта была весьма соблазнительной. Теперь, когда он убедился в том, что Эвери необыкновенно страстная натура, ему больше всего на свете хотелось на ней жениться, чтобы заниматься с этой девчонкой любовью на законных основаниях столько, сколько он пожелает. Но самое ужасное заключалось в том, что Камерон с удовольствием представлял себе их с Эвери совместную жизнь и даже детей, которые у них родятся. Усилием воли он заставил себя не думать об этом. Ни о какой женитьбе не может быть и речи. После того как Эвери сыграет свою роль, он отправит ее домой и забудет о ее существовании.
Ради самого себя и Кэтрин он должен считать, что их с Эвери не связывает ничто, кроме обычной страсти. Погрузившись в горячую, пахнущую травами ванну, Эвери вздохнула от удовольствия. Поначалу ей было немного странно и смешно, что Камерон всюду таскает за собой огромную ванну и пуховую перину, однако теперь она была ему благодарна и за то, и за другое. Этот человек любит удобства. И Эвери даже подозревала, что он не остановится ни перед чем, чтобы их себе обеспечить. Нежась в ароматной воде, она чувствовала, как успокаивается не оставлявшая ее с самого утра ноющая боль, и размышляла над тем, как ей теперь вести себя с Камероном. Он стал ее любовником, и этого не изменишь, даже если бы у нее было желание это сделать. Камерон - очень упрямый человек, и если уж решил заставить Пейтона жениться на Кэтрин, то не отступится. Кроме того, он не доверяет женщинам. И это ставит ее в крайне двусмысленное положение. Она должна заставить его понять, что она именно та женщина, какая ему нужна. Разве не она спасла жизнь Камерону и его людям? Разве не она наравне с другими женщинами ухаживала за воинами, кормила их,
поила, чинила их одежду, выхаживала раненых? А сейчас ко всему этому она стала его любовницей и - Эвери могла признаться безложной скромности - со всеми обязанностями справлялась отлично. Так что способов доказать Камерону свою незаменимость у нее осталось не так-то много. Вдруг у Эвери мелькнула мысль: а что, если признаться Камерону в любви? Нет, это не годится. Он наверняка подумает, что она затеяла очередную игру. Он настолько не доверяет женщинам, что примет ее слова любви за желание подчинить его себе. И ничего хорошего из этого не выйдет. Значит, нужно сделать так, чтобы он поверил в ее любовь: поцелуями, нежными прикосновениями, восторженными вздохами. Она уже пыталась это сделать, но, вероятно, с первого раза он не понял. Ничего, она будет продолжать в том же духе, и Камерон в конце концов поймет. Он ведь не дурак. И одновременно он поймет и то, что не все женщины способны на предательство. Есть и другие - любящие, верные, беззаветно преданные. Эвери для начала решила добиться того, чтобы Камерон стал лучше думать о женщинах. Пока этого достаточно. Это, конечно, не согреет ее постель, не
склеит разбитого сердца, но все-таки она сможет собой гордиться. А это уже кое-что. И тут Эвери заметила Камерона. Он, обнаженный, стоял возле ванны и широко улыбался. Эвери сознавала, что выглядит весьма глупо, но не могла отвести от него глаз. Он был настолько хорош, что при одном взгляде на него она почувствовала, как ее охватило желание. Эвери с удивлением поймала себя на том, что так глубоко погрузилась в свои мысли, что даже не слышала, как Камерон вошел в палатку и разделся.
- Ты уверен, что мы вдвоем поместимся в ванне? - спросила она, когда он медленно опустился в воду, отодвинув Эвери к самому краю.
- Конечно, хотя я могу об этом пожалеть. - Зачерпнув пригоршню воды, он понюхал ее и поморщился: - Моим людям не понравится, что от меня слишком хорошо пахнет. Что ж, хоть не розами, и то ладно. Да это и ненадолго. Скоро я уже не буду так благоухать.
- И почему это ты скоро не будешь благоухать? - строптиво вскинулась Эвери, хотя по взгляду, которым наградил ее Камерон, она уже и сама обо всем догадалась. - Решил поохотиться? Или потренировать своих людей? Или, может, с кем-то побороться? - невинно поинтересовалась она.
- Побороться. С тобой. Всю ночь, - лениво произнес он, забирая у Эвери мыло и лоскут ткани для мытья. - Повернись-ка, детка, я потру тебе спинку.
Эвери послушно повернулась к нему спиной, пробормотав:
- Я уже почти вымылась.
- Но ведь спину ты еще не мыла?
- Нет, - согласилась Эвери, понимая, что Камерон забрался в ванну вовсе не для того, чтобы помочь ей вымыться.
Когда он начал тереть ей спину, мурашки побежали у нее по коже, и она удивилась: неужели достаточно одного прикосновения, чтобы ее вновь охватило желание? Похоже, эта страсть становится неуправляемой.
- Встань-ка, детка, - попросил Камерон.
Голос его звучал хрипло, и Эвери поняла: он не может равнодушно смотреть на ее тело. Это ее порадовало, и в то же время ей стало грустно - он все еще ей не доверяет. Вполне может получиться так, что оба они потратят то недолгое время, которое им отведено, на борьбу с собственными чувствами. Вряд ли это будет способствовать зарождению любви.
- Повернись, любовь моя, - приказал Камерон и, крепко ухватив ее за бедра, осторожно повернул к себе лицом.
Эвери залилась краской, сама не зная отчего: то ли оттого, что в ней снова вспыхнуло желание, то ли от смущения. Страстный взгляд Камерона неудержимо притягивал ее к себе. Осторожно раздвинув ей ноги, Камерон принялся их мыть, и Эвери пришлось ухватиться за его голову, чтобы не упасть. Когда он начал смывать мыло, Эвери уже дрожала как в лихорадке. Она хотела отстраниться, но Камерон не отпустил. Смущенный и в то же время восторженный крик сорвался с ее губ, когда он стал покрывать ласковыми поцелуями мягкие завитки волос, которые только что вымыл.
- Нет, Камерон, не нужно… - пролепетала она.
- Нет, Эвери, нужно, - решительно возразил он. Она закрыла глаза и покорилась этой пьянящей ласке.
Вскоре она перестала стесняться и теперь думала лишь о том, чтобы он не останавливался. Языком и ловкими пальцами Камерон доводил ее до исступления, но, всякий раз подводя к опасной черте, не давал ее переступить. Так он дразнил ее до тех пор, пока Эвери не потребовала прекратить мучения. Прошло несколько минут, но Эвери никак не могла прийти в себя после любовных игр. Как сквозь сон она почувствовала, что Камерон выбрался из ванны, не выпуская ее из своих объятий, и теперь нежно ее вытирает. Наконец она вырвала ткань у него из рук и сама стала его вытирать, намереваясь довести его до экстаза, как это он только что сделал с ней. К тому времени как она, опустившись на колени, заканчивала вытирать его ноги, Камерон уже тяжело дышал. Чувствуя, что желание вновь ее затопило, Эвери принялась методично вытирать ему пах, с наслаждением слушая его хриплые стоны. Наконец она отбросила тряпку в сторону и, ухватившись за стройные бедра Камерона, медленно провела языком по всей длине его восставшей плоти. Издав громкий стон, Камерон задрожал всем телом, понимая, что долго так не выдержит. Издав крик
наслаждения, он подхватил Эвери на руки и положил ее на их любовное ложе. Входя в нее, он запоздало подумал, что следовало бы извиниться перед ней за то, что он не успел возбудить в ней такую же страсть, какую она сумела вызвать в нем. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что она ждет не дождется, когда он в нее войдет. Почувствовав это, Камерон испытал благодарность к этой хрупкой женщине. Оказывается, они с Эвери великолепно подходят друг другу по темпераменту, мелькнула в голове мысль, и в тот же миг он содрогнулся в яростном экстазе. А секунду спустя и Эвери закричала от восторга. Камерон рухнул на нее, придавив своим телом. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Прошло несколько минут, и он почувствовал, как Эвери осторожно пошевелилась. Камерон лег на спину и притянул ее к себе. Если они и впредь будут заниматься любовью с таким исступлением, в Кейнмор его внесут на носилках, устало подумал Камерон, и вдруг его осенило: да ведь возвращение домой будет означать, что их с Эвери любовным играм придет конец. Он поспешил выбросить эти мысли из головы. Не хотелось думать ни о каком
окончании, когда тело его до сих пор помнило испытанный восторг.
- По-моему, стоит немного поумерить наш пыл, детка, - прошептал он, нежно целуя Эвери в лоб. - Еще несколько таких упражнений, и я не смогу сидеть на лошади.
- Хочешь сказать, что ты уже староват для любви? - лукаво прищурилась Эвери, ласково поглаживая его бедро.
- Очень смешно. Неужели ты нисколько не устала, несносная девчонка?
- Мне требуется совсем мало времени, чтобы восстановить силы. - Зевнув, Эвери потерлась щекой о его грудь. - А то, чем мы занимались… это нормально?
Камерон тихонько рассмеялся:
- Боишься, что теперь тебя отлучат от церкви? -Он погладил ее по спине, потом по попке, чувствуя, что не может прекратить это занятие. - Если ты признаешься в том, что мы делали, тебе скорее всего придется каяться - ведь церковь считает любые удовольствия грехом. Единственное, что она одобряет, - это поспешное совокупление в полной темноте и в одежде. Но не волнуйся, детка. Мы не делали ничего такого, чего не делают другие, так что дьявол сбивает с пути истинного не только нас с тобой.
Эвери задумчиво кивнула. Из разговоров мужчин их семьи, которые ей случайно доводилось услышать, она уже давно поняла, что почти все они занимались любовью при первой подвернувшейся возможности. Так что если за удовольствие придется расплачиваться адом, значит, большинство членов ее семьи будут поджариваться на адском огне рядом с ней.
- Гм… Я вспотела, - призналась она, бросив взгляд на ванну.
- Хочешь, чтобы я потер тебе спинку? - ухмыльнулся Камерон, когда Эвери перелезла через него и направилась к ванне.
Бросив на него негодующий взгляд, Эвери поспешно вымылась уже остывшей водой и, завернувшись в простыню, поспешила обратно. Не успела она забраться под одеяло, как Камерон схватил влажную простыню, которую она отбросила, и тоже направился к ванне. Вернувшись, он заключил Эвери в объятия.
- Камерон, ты же холодный! - взвизгнула она.
- Знаю, - не стал возражать он, прижимая ее к себе. - Ты меня согреешь.
С этими словами он скользнул рукой по ее животу. Когда он добрался до заветного местечка, Эвери ахнула, и Камерон испытал удовольствие оттого, что способен дарить столь сильное наслаждение.
- Мне уже теплее, - прошептал он ей на ушко. Услышав его страстный шепот, Эвери вздрогнула.
- А я-то думала, ты решил наконец вести себя прилично, - промурлыкала она и вскрикнула: перевернув ее на спину, Камерон примостился на коленях возле ее ног. Его восставшая плоть яснее всяких слов говорила о том, что он жаждет ею обладать.
- Я и собираюсь это сделать. На сей раз я буду наслаждаться тобой не спеша, ласкать каждую клеточку твоего восхитительного тела. - Он провел языком по соску Эвери.
От его ласкового шепота у нее перехватило дыхание.
- Ты же боялся, что не сможешь сидеть на лошади, - хихикнула она.
- Пойду пешком или, еще лучше, заставлю Лергана себя нести.
Он покрывал страстными поцелуями ее бедра, и Эвери не выдержала:
- Ты что, хочешь свести меня с ума?
Забросив ее ноги себе на плечи и подсунув руки ей под попку, Камерон запечатлел поцелуй на шелковистых завитках.
-Да.
- Боже правый, - простонала Эвери, подозревая, что это последние слова, которые она в состоянии произнести связно.
Глава 10
- Опять люди Де Во.
Камерон недоверчиво уставился на Лергана.
Хотя они с кузеном и выехали вперед, чтобы лишний раз убедиться, что дорога, по которой они собирались двигаться дальше, безопасна, они сделали это по привычке, не ожидая никаких неприятностей. Они направлялись в порт, откуда должны были отплыть в Шотландию, сокращая время стоянок до минимума. Они ехали так быстро, что даже сумели наверстать четыре дня, потраченных на выхаживание раненых, отправившись в путь лишь тогда, когда их состояние перестало внушать опасение. По правде говоря, Камерон считал, что взял слишком быстрый темп. Некоторые его люди ворчали, однако он не обращал на их недовольство внимания. Может быть, он поступал опрометчиво, но ему казалось, что, если они поедут медленнее, все сразу решат, что он просто не хочет расставаться с Эвери. А поскольку именно так и было, он изо всех сил старался доказать обратное. В его теперешнем взвинченном состоянии меньше всего ему хотелось снова отбивать нападение отряда Де Во.
- Я думал, что, потеряв столько людей в последнем сражении, они побоятся ввязываться еще в одно, - заметил Камерон. - Не такие уж большие деньги он нам заплатил. А чтобы нанять людей взамен тех, которых он потерял, ему потребуется заплатить почти столько же.
- А может, мы им вовсе не нужны? Давай последим за ними. Глядишь, что-нибудь и узнаем.
Поразмыслив несколько секунд, Камерон кивнул. Они подъехали к лагерю Де Во поближе, после чего спешились ь привязали лошадей. Бесшумно пробравшись между деревьями, они дошли до крайних палаток и притаились в кустах. Вскоре из палатки, расположенной в нескольких футах, показалась знакомая фигура. Камерон едва сдержал изумленный возглас. Сэр Чарлз Де Во редко ездил вместе со своими людьми. Похоже, дело серьезнее, чем он предполагал. Камерон с Лерганом продолжали наблюдать. Из палатки вынесли маленький столик, застелили его скатертью из тонкого полотна, поставили красивые миски, приборы и кубок. Камерон едва не фыркнул от отвращения, когда перед столиком поставили изысканно украшенное кресло. Сэр Чарлз сел за стол, и к нему тотчас подбежал испуганный человечек, держа на подносе первое из блюд, которых, похоже, приготовлено было бессчетное количество. «Вряд ли своих солдат этот негодяй кормит столь же сытно», - подумал Камерон. Сэр Чарлз принялся за третье блюдо, и Камерон уже решил, что они с Лерганом только зря теряют время, когда к Де Во подошел один из солдат.
- Где Макалпин? - спросил Де Во, вытерев губы куском льняной ткани.
- Он недалеко отсюда, милорд, - ответил воин.
- А приз?
- Скоро привезут. Нам повезло. Приз удалось похитить так, что в лагере никто ничего не заподозрил.
Камерон похолодел. Он сразу понял, что речь идет не о деньгах. Они хранились вместе со всеми пожитками в самом центре лагеря, и взять их так, чтобы никто не увидел, было невозможно. Пытаясь успокоиться, он прикинул в уме разные варианты и отмел их один за другим. Де Во послал своих людей, чтобы кого-то похитить, а учитывая то, что между Де Во и Мюрреями с Люсеттами уже давно идет непримиримая война, напрашивается совершенно ясный, леденящий душу вывод, кого именно они похитили.
Камерон взглянул на Лергана и в его черных глазах прочел, что тот пришел к такому же выводу.
- Подождем еще? - прошептал он, и Лерган согласно кивнул. Изо всех сил пытаясь держать себя в руках и не терять присутствия духа, Камерон приготовился к ожиданию, моля Бога, чтобы его подозрения не оправдались.
Эвери вышла из лагеря и углубилась в лес. Охранник проводил ее взглядом, после чего, отыскав глазами Джиллиану и убедившись, что она никуда не делась, вернулся к своим делам. Судя по всему, охранники решили, что поодиночке Эвери с Джиллианой не станут убегать. Эвери так и подмывало показать им шутки ради, как они заблуждаются, но она решила не рисковать. Вряд ли Камерон оценит по достоинству подобную шутку. Мечтая поразмяться после долгого дня, проведенного в седле, Эвери медленно брела по лесу, решив не уходить далеко от лагеря. Вот уже неделю они ехали в сторону порта, из которого должны отплыть в Шотландию. Создавалось впечатление, что Камерон нарочно торопит своих людей. Хотя Эвери и могла понять его желание поскорее очутиться дома - должно быть, он хотел побыстрее решить проблему сестры, а может, просто соскучился по Шотландии, - ее тем не менее угнетала эта спешка. Насколько Эвери было известно, он не изменил своего решения избавиться от нее, как только они доберутся до Кейнмора. Она уговаривала себя не думать об этом, хотя не могла отделаться от невеселой мысли, посещавшей ее время от
времени, что Камерону она нужна только для получения удовольствия, а когда они вернутся домой, он выбросит ее как ненужную вещь. Эвери нередко размышляла над тем, можно ли решить проблему сестры Камерона так, чтобы они с Джиллианой не пострадали. Если бы эту девицу можно было уличить во лжи - а Эвери не сомневалась в том, что она лжет, - все было бы очень просто. Из тех немногочисленных сведений, которые Эвери удалось собрать о Кэтрин, она поняла: эта особа предпочитает идти к намеченной цели напролом и знает, как получить желаемое. А желала она сейчас Пейтона. Не стоило уповать и на то, что любовник - а может, любовники? - Кэтрин все-таки найдет в себе мужество признаться, что он отец ее будущего ребенка. Оставалось лишь надеяться, что Камерон так сильно влюбится в нее, Эвери, что не пожелает с ней больше расставаться, а проблему своей сестры разрешит каким-то другим способом. Однако в такое чудо верилось с трудом. Заметив в траве спелые ягоды, Эвери начала их собирать. Отлично! Хоть какое-то разнообразие в лагерной пище, состоящей в основном из мяса да овсянки. Задрав подол юбки, Эвери наполнила его
ягодами и внезапно ощутила тревогу. Она настороженно огляделась, но ничего подозрительного не увидела. Успокоившись, наклонилась, чтобы сорвать красную ягоду, и в этот момент чья-то сильная рука в перчатке зажала ей рот. Ягоды рассыпались по земле, однако ей было теперь не до них. Она попыталась оторвать от себя эту огромную руку, но не успела. Незнакомец сунул ей в рот кляп, а затем ловко связал ей руки за спиной. Она начала вырываться, однако мужчина, не обращая ни малейшего внимания на ее сопротивление, перебросил ее через плечо, прижал к груди ее ноги, чтобы не слишком брыкалась, и углубился в лес, уходя все дальше и дальше от лагеря Макалпина. Через несколько секунд Эвери забросили на лошадь, да так небрежно, будто это был мешок с зерном. Пока она приходила в себя, ее похититель вскочил в седло и пустил лошадь галопом. Эвери пришлось все свое внимание сосредоточить на том, чтобы подавить тошноту. Она заметила лишь, что похитителей трое. Судя по одежде и отличным скаковым коням, можно было сделать вывод, что это рыцари или по крайней мере наемники, дела у которых идут весьма успешно. И только
когда они добрались до лагеря, Эвери поняла, в какой переплет попала на сей раз. Ее грубо стащили с лошади и поставили на ноги. Оказавшись на земле, она чуть не упала, голова кружилась, перед глазами мелькали красные круги, к горлу подкатывала тошнота. Ее бесцеремонно потащили к роскошной палатке, над которой реяло знамя Де Во. Эвери молила Бога, чтобы Чарлз похитил ее лишь для того, чтобы обменять на уплаченные Камерону деньги, не потеряв при этом своих людей, а не потому, что узнал, кто она такая. И вот она стоит перед сэром Чарлзом Де Во. Кляп выдернули у нее изо рта и дали ей немного вина - за это Эвери была благодарна похитителям: в горле у нее пересохло, - опять не слишком с ней церемонясь, и в результате она едва не захлебнулась.
- Мне это уже начинает надоедать! - гневно вскричала она, посмотрев в холодные глаза Чарлза Де Во и стойко выдерживая его взгляд. - Тебе снова понадобилось отдавать кому-то долг? Или ты считаешь, что Камерон тебе заплатит, чтобы получить меня обратно?
- Сэр Камерон не получит тебя обратно, - лениво произнес Чарлз, с любопытством разглядывая Эвери и прихлебывая вино.
- Почему? Ты ведь считал, что я не стою даже того, чтобы мной заплатить долг сэру Бернару. А сейчас, выходит, моя ценность возросла?
- Да. И намного. Ты из клана Мюррей.
Подавив страх, Эвери изобразила на лице неподдельное изумление.
- Из какого клана?
- Молодец, - похвалил ее Чарлз и улыбнулся. - Хорошо играешь. Советую тебе не тратить время попусту и перестать притворяться. Твои родственники Люсетты потребовали, чтобы я тебя вернул. И твою кузину. Они отказываются верить, что я не держу вас у себя.
- А какое тебе дело до того, верят они тебе или нет?
- Никакого. А вот то, что они так беспокоятся за твою судьбу, говорит о том, что ты можешь быть мне очень полезна.
- Это как же? - Эвери надеялась, что он имеет в виду обычный выкуп или обмен пленными. Ответ Чарлза заставил ее сердце сжаться от страха.
- Пока я и сам не знаю. Теперь, когда мой первоначальный план выкрасть тебя у сэра Камерона завершился успешно, я должен рассмотреть все варианты. Полагаю, этот шотландец с тобой спал?
- Сэр Камерон дал обет безбрачия. Он собирался вернуть меня моим родителям.
- Ну да. Убийце и ее любовнику, который помог ей скрыться и тем самым избежать справедливого возмездия за свое преступление.
- Моя мама никого не убивала! Ее невиновность доказана, а подлинные убийцы найдены и повешены.
- Значит, Люсетты заставили нас в это поверить. Ну да не важно. Это дела давно минувших дней, хотя эта сука извлекла из них немалую выгоду. - Он склонил голову набок. - Это навело меня на мысль. Интересно, чем согласится пожертвовать твоя мать, чтобы заполучить тебя целой и невредимой?
- Думаю, твой король вряд ли тебя похвалит, если ты отберешь то, что он своим приказом передал в собственность моей мамы и Люсеттов.
Чарлз Де Во поднялся и медленно обошел вокруг Эвери. Он погладил ее по растрепанным волосам, потом по ягодицам, после чего с почти пугающей холодностью положил бледную руку ей на грудь. Усилием воли Эвери скрыла охватившее ее отвращение и спокойно встретила его холодный взгляд.
- Интересно, что скажут твои родители, если я отошлю тебя к ним беременную от меня? - задумчиво произнес он и, вернувшись к столу, налил себе еще вина.
- Советую тебе вспомнить, как умер твой кузен Майкл.
- Думаешь, тебе удастся меня кастрировать?
- Я это сделаю и глазом не моргнув.
- Сколько же в тебе страсти! Интересно, будешь ли ты такой же страстной в моей постели?..
Он небрежно махнул рукой охраннику.
- Отведи ее в мою палатку, Энтони. Да проверь, чтобы там не было никаких острых предметов.
Эвери безропотно дала увести себя в палатку, зная, что спорить с Чарлзом Де Во бесполезно. Оглядев пышное убранство, она покачала головой: ничего не скажешь, этот подонок любит комфорт. Охранник развязал ей руки и вместе с дородным оруженосцем Чарлза привязал ее за руки и за ноги к огромной кровати. Как только мужчины вышли, Эвери вперила в горевший посередине просторной палатки огонь немигающий взгляд, пытаясь не поддаться панике. Чтобы восстановить пошатнувшуюся силу духа, ей нужна хоть искорка надежды. Камерон приедет за ней, вне всякого сомнения. Эвери не хотелось думать, что сделает он это не потому, что беспокоится за нее, а лишь потому, что она нужна ему для воплощения в жизнь его грязных планов. Эвери решила не думать об этом. В конце концов какая разница, по какой причине он за ней приедет! Важно, что он ее спасет. И она принялась горячо молиться, чтобы Камерону не пришлось слишком дорого заплатить за ее спасение и чтобы он успел спасти ее до того, как Чарлз осквернит ее тело своим прикосновением. До боли стиснув зубы, Камерон вырвал руку из руки Лергана. Когда он увидел, что Эвери
втащили в палатку Чарлза, и услышал, что этот подонок задумал с ней сделать, он пришел в такую бешеную ярость, что готов был ворваться в лагерь прямо сейчас и отрубить ему руку, посмевшую коснуться девушки. Только то, что Лерган схватил его за руку, спасло его от этой ошибки, которая могла бы поставить крест на спасении Эвери. Неслышно ступая, Камерон пошел за кузеном к тому месту, где они оставили лошадей.
- Я должен ее спасти! - прорычал он, крепко ухватившись за луку седла и пытаясь обуздать охватившие его ярость и страх.
- Конечно, - кивнул Лерган. - А как умер этот его кузен Майкл? - поинтересовался он, решив отвлечь Камерона от свалившейся на его голову напасти и помочь ему успокоиться.
- Говорят, ему отрезали член, засунули в рот, а потом перерезали горло.
- Боже правый… - потрясенно выдохнул Лерган. - А ты откуда это узнал?
- Спросил, почему сэр Чарлз так жаждет напасть на Люсеттов, и очень многое узнал об их вражде. А Эвери рассказала мне историю своей матери. Похоже, алчность сэра Чарлза не имеет границ. - Камерон уселся в седло. - Нам потребуется несколько человек.
Лерган вскочил на своего жеребца и, пустив его галопом, поехал вслед за Камероном - нужно было отъехать от лагеря Де Во на некоторое расстояние, прежде чем пускать лошадей в галоп, иначе их может выдать стук копыт.
- Подобраться к лагерю не сложно, тем более что палатку сэра Чарлза они по глупости поставили на краю лагеря, - задумчиво проговорил Лерган.
- Значит, нужны несколько человек, чтобы отвлечь внимание, и еще несколько, чтобы напасть на палатку Де Во.
- Верно.
- А остальным нашим людям мы скажем, чтобы они сворачивали лагерь и ехали в сторону порта. Незачем им дожидаться исхода этой операции. Думаю, мне придется убить Де Во, - спокойно добавил Камерон и, пришпорив коня, понесся вперед, прежде чем Лерган успел ему возразить. В лагере царила суматоха: исчезновение Эвери было уже обнаружено. Камерону очень хотелось выместить злость на Малыше Робе, и он едва сдержался. Он ведь сам приказал ему следить за тем, чтобы Эвери не сбежала, и Малыш Роб честно выполнял его поручение. А то, что у Эвери могут оказаться враги, которые попытаются захватить ее в плен, Камерон как-то упустил из виду. Вот теперь и расплачивается за свою глупость. Он же знал о давней непримиримой вражде Де Во и Мюрреев. Нужно было учесть, что Чарлз мог узнать, кого именно Бернар захватил в плен, и попытаться вернуть девушку. «Что ж, хорошо, что хоть Джиллиана не пострадала», - подумал Камерон и, встретившись взглядом с широко распахнутыми от страха глазами девочки, испытал острое чувство вины.
- Ты уверен, что сэр Чарлз знает, кто такая Эвери? - спросила она.
- Наверное, да, детка, - нахмурился Камерон. - Я сам слышал, как он назвал Эвери по фамилии. Мы с Лерганом стояли достаточно близко и слышали каждое слово.
- О Господи, - прошептала Джиллиана и содрогнулась. - Он надругается над ней.
- Ну что ты, детка, ничего подобного он не сделает, - солгал Камерон, желая ее успокоить.
- Спасибо за сладкую ложь, но я совершенно точно знаю, что люди Де Во насилуют женщин. Не пойму только, почему Эвери не почувствовала опасность, - пробормотала Джиллиана растерянно.
- Может быть, к ней подошли сзади или ее застали врасплох?
- Это не имеет значения. Она все равно должна была их почувствовать. Должно быть, что-то ее отвлекло. - Заметив на лице Камерона недоумение, Джиллиана пояснила: - Эвери прекрасно чувствует приближающуюся опасность. Она предупредила наших родственников, что люди Де Во собираются на них напасть. И им как раз хватило времени, чтобы подготовиться к бою и отразить натиск врага, а не дать зарезать себя, как цыплят. - Джиллиана пожала плечами. - Похоже, эта ее способность не всегда срабатывает.
- Так она действительно предчувствует опасность?
- Да. Словно вынюхивает ее в воздухе. Ее отец тоже умел это делать. Великолепный дар, хотя она, наверное, не всегда может им воспользоваться. Как на этот раз. - Тут она заметила, как возле них начинают собираться мужчины. - Ты будешь ее спасать?
- Да. Хотя я думаю, что жизни ее ничто не угрожает, - прибавил он, надеясь успокоить Джиллиану, если она все еще испытывает страх за кузину.
- Если только она не попытается убить сэра Чарлза. Удачи вам, - пожелала Джиллиана и побежала к женщинам, которые уже складывали палатки и собирали вещи.
Камерон повел своих людей к лагерю Де Во, тщетно пытаясь выбросить из головы слова Джиллианы, что Эвери может предпринять попытку убить Чарлза, однако эта мысль крепко засела в его голове. Камерон знал, что Эвери не из тех женщин, которые будут покорно дожидаться своей участи, заливаясь слезами и моля Бога о том, чтобы кто-то их спас. Он не представлял, что безоружная слабая женщина может сделать Чарлзу, который опасен и его не стоит выводить из себя. В какой-то момент Камерон пожалел о том, что забрал у Эвери кинжал, но потом решил, что поступил верно. То, что Эвери безоружна, может сослужить ей хорошую службу. Едва ли Де Во захочет сразу же устроить показательную казнь.
- Я думаю, твой план удачен, - заметил Лерган. - Мы сумеем вернуть девушку.
- Да, если она не сделает какой-нибудь глупости вроде попытки спастись, - пробормотал Камерон.
- Это я не учел. Сэр Чарлз приказал не спускать с нее глаз. Вряд ли она сможет сбежать при такой-то охране.
- Как подумаю о том, что эта свинья держит ее привязанной и она совершенно беспомощна, у меня сразу возникает желание разрубить его на куски.
- Мне кажется, она уже привыкла к тому, что ее привязывают, - хмыкнул Лерган.
Камерон был рад, что они уже успели сесть на коней, иначе он наверняка не удержался бы и влепил кузену хорошую затрещину. Впрочем, он понимал, что Лерган прав и бить его в общем-то не за что. Ему очень хотелось верить, что Эвери видит разницу между тем, как к ней относится Чарлз и как к ней относился он. Он никогда не смог бы поднять на нее руку, а этот подонок способен на все.
- Надеюсь, он догадается обмотать ее запястья шелковой тканью, прежде чем привязывать к кровати, - произнес Камерон, желая как-то оправдаться. - А главное, что он не успел завершить свою трапезу.
- Ты думаешь, он всерьез решил сделать ей ребенка?
- Думаю, он еще и сам не знает, что с ней делать, хотя по его тону чувствовалось, что он не прочь выполнить свою угрозу.
Мысль о том, что Чарлз может сделать Эвери своей любовницей, привела Камерона в ярость. Эвери принадлежит только ему, и никому другому. Он намерен отправить ее к родителям и упорно убеждает себя в том, будто не испытывает к ней никаких чувств, кроме страсти, но это не имеет никакого значения. Он ее первый мужчина и не желает ни с кем ее делить. И если Чарлз посмеет изнасиловать Эвери, он скоро начнет мечтать о смерти как об избавлении от мучений. Оставив коней в лесу так, чтобы их не было видно, Камерон со своим отрядом подобрался к границе лагеря Де Во и, взглянув на его палатку, похолодел: Чарлза возле нее не было. Подавив желание ворваться в жилище этого негодяя с мечом в руках, Камерон шепотом приказал четверым воинам обойти вокруг лагеря и, ворвавшись в него, имитировать нападение, а сам остался с Лерганом, Малышом Робом и Колином. Теперь оставалось самое трудное - ждать.
- Потерпи немного, скоро мы ее освободим, - прошептал Лерган.
- Перестань меня успокаивать, кузен,-тоже шепотом ответил Камерон, злясь на себя за то, что не может скрыть своих эмоций.
- У тебя секунду назад был такой вид, будто ты готов с воплем ворваться в палатку, размахивая мечом.
- Мне очень хотелось это сделать, но я сумел сдержаться.
- Интересно, почему? В конце концов речь идет о спасении всего лишь Эвери Мюррей, которую ты все равно рано или поздно вернешь ее родителям. Кстати, у тебя еще осталась малышка Джиллиана, которую ты можешь использовать для осуществления своих планов.
- Если ты сейчас же не заткнешься, я тебе язык отрежу!
Лерган замолчал, возвел глаза к небу, а Камерон уставился на палатку, страдая оттого, что не видит, что делается внутри, и не может подать Эвери знак, что находится поблизости. Поскольку заняться пока было нечем, Камерон начал размышлять о словах Лергана. Он не должен приходить в ярость оттого, что к Эвери прикасается кто-то другой. Не должен злиться и бояться за ее жизнь, иначе совершит какую-нибудь глупость, как чуть было не совершил только что, когда едва не ворвался в палатку Де Во с обнаженным мечом в руке. Наоборот, он должен напомнить себе, что не испытывает к Эвери никаких чувств, кроме вожделения. Эти мысли его почему-то не успокоили. Ему было хорошо с Эвери. При взгляде на нее у него теплело на сердце. Рядом с ней он отдыхал душой. Милая, умная, очаровательная девушка. Несмотря на занимаемое ею высокое социальное положение, она охотно работала наравне с женами его воинов и даже подружилась с ними. Она первой бросалась на помощь больным и раненым. Хотя путешествие по Франции было нелегким, а временами даже суровым, она ни разу не пожаловалась на тяготы пути. Единственное, в чем они с
Эвери не могут добиться согласия, так это в вопросе о том, является ли ее брат причиной позора его сестры. А в целом ему очень нравится Эвери и нравится находиться в те обществе. Странно, он видел в ней не только любовницу, но и друга. Нельзя забывать и о том, что он и его люди обязаны ей жизнью. И поэтому он должен сейчас ее спасти, подвел итог своим размышлениям Камерон, легко заглушив слабый внутренний голос, твердивший ему, что он снова себя обманывает. В этот момент, к облегчению Камерона - слава Богу, можно больше не терзать себя мыслями, - его люди ворвались в лагерь. И через минуту две небольшие повозки, стоявшие в отдалении, загорелись. Началась паника. Лошади метались с испуганным ржанием, люди сэра Чарлза бестолково бегали взад и вперед. Все идет по плану, подумал Камерон и с решительным видом направился к палатке Де Во, подходя к ней сзади.
Глава 11
Когда в палатку вошел сэр Чарлз, Эвери постаралась скрыть страх, хотя это не так-то легко было сделать. Сэр Чарлз взглянул на нее, распятую на кровати, как на жертвенном камне, и губы его растянулись в мерзкой ухмылке. Эвери пожалела, что при ней нет кинжала. С каким бы удовольствием она всадила его в сердце этого подонка! Ее не оставили бы в живых, но сейчас Эвери была готова на все, лишь бы избавиться от позора.
- Вот так твой пылкий шотландский любовник привязывал тебя, чтобы ты не сбежала? - насмешливо спросил сэр Чарлз.
- Нет, - ответила Эвери по-английски и сразу спохватилась: нужно было говорить на французском языке. - Он смелее тебя и привязывал меня только за одну руку. - И тут кровь застыла у нее в жилах: выхватив из ножен меч, Де Во приставил его к горлу Эвери, и она ощутила леденящий холод.
- Советую тебе придержать язык, женщина! В твоем нынешнем положении лучше его не распускать.
- Смотри не забрызгай моей кровью свои великолепные простыни.
- Что ж, тут ты, пожалуй, права. - И сэр Чарлз опустил меч ниже.
Эвери побледнела как смерть, когда он начал медленно разрезать шнуровку на лифе ее платья. Этот Де Во такой же жестокий, безжалостный подонок, как и те, с кем довелось столкнуться ее матери. А поскольку бедняжке пришлось иметь дело с такими безумцами в течение долгих лет, просто удивительно, как ей удалось остаться такой же веселой и милой, какой Эвери привыкла ее видеть. Теперь понятно, почему мама так редко ездит в страну, где родилась. Эвери знала, что, если ей удастся выбраться из этой передряги живой, она тоже вряд ли еще раз ступит на землю Франции, несмотря на то что очень любит своих родственников Люсеттов.
- Ты намерен вернуть меня моим родителям голой? - спросила она, гордясь тем, что голос ее звучит спокойно и она сумела скрыть панический страх, когда Де Во, покончив со шнуровкой, методично и вроде бы нехотя принялся разрезать на ней платье.
- Ну что ты! Как ты плохо обо мне думаешь, - упрекнул он ее. - Я подарю тебе шикарные платья, достойные любовницы такого человека, как я. Такие же, какие мой кузен Вашель подарил твоей матери много лет назад.
- А как сейчас поживает сэр Вашель? Надеюсь, он мертв? - Эвери непроизвольно вздрогнула, когда сэр Чарлз острием меча распахнул разрезанное платье у нее на груди.
- Совершенно верно. Мертв. - Подойдя ближе, он осторожно погладил Эвери по груди.
Эвери заставила себя спокойно выдержать его прикосновение, однако не показывать отвращения оказалось гораздо труднее.
- Он что, мирно почил в своей постели?
- В постели - да, но далеко не мирно. Лет десять назад какой-то подонок его отравил. Он умер не сразу. Много дней мучился от боли.
По тону своего мучителя Эвери поняла: если он сам не убил своего кузена Вашеля, то прекрасно знает, кто это сделал и почему. А он, без сомнения, получил от смерти своего родственника немалую выгоду. Какое лицемерие - обвинять в убийстве ее маму, которую суд оправдал, в то время как скорее всего именно он и убил своего кузена. Видимо, Де Во считают убийство своих родственников наследственной привилегией. Убрав меч в ножны, сэр Чарлз начал не спеша развязывать ленточки на рубашке Эвери, и она едва не взмолилась о помощи, но в последний момент сдержалась. Нет, не доставит она этому подонку такого удовольствия! Ей показалось странным, что, раздевая ее, он не выказывал ни малейших признаков вожделения. Даже взгляд его остался совершенно безучастным. Эвери стало не по себе. Он проделывает это, чтобы ее унизить, догадалась она и содрогнулась от ненависти. Он решил мучить ее долго, до тех пор, пока она, обезумев от стыда и страха, сама не попросит его ее изнасиловать, чтобы поскорее покончить с этой пыткой. Распахнув ее рубашку, Де Во уставился на ее грудь и, нахмурив брови, побарабанил по подбородку
длинными пальцами. Жаль, что ноги у нее связаны и она не может пнуть его в лицо.
- Груди у тебя маловаты, - пробормотал он. - И вообще ты какая-то тощая. Мне всегда нравились женщины с пышными формами.
- Если бы я об этом знала, я бы обязательно поправилась.
- Но соски у тебя что надо, - продолжал он, игнорируя ее насмешливый тон. - Большие, великолепного розового цвета… Думаю, они отлично послужат и мне, и ублюдку, которого ты от меня родишь. - Положив руки на груди Эвери, он затеребил ее соски. - Вот только они почему-то не реагируют на ласку.
- Ждешь реакции? Наклонись поближе. Меня сейчас стошнит.
Де Во наотмашь ударил ее по лицу, и Эвери едва сдержала крик. Это было проделано так равнодушно и спокойно, что ей стало страшно. На миг происходящее показалось ей нереальным, словно она спит и видит дурной сон. Неужели можно бить человека, не испытывая при этом никаких чувств, ни хороших, ни плохих? Сэр Чарлз задрал подол рубашки, и Эвери замерла: сейчас он увидит штанишки! При других обстоятельствах она бы с удовольствием полюбовалась удивлением, написанным на лице этого мерзавца, - до сих пор ей казалось, что он вообще не способен испытывать какие-либо чувства, - но сейчас она могла думать лишь о том, что лежит перед ним практически голая.
- Ты считаешь, это одеяние защитит тебя от мужчины? - насмешливо спросил сэр Чарлз и вытащил из-за пояса нож.
- Не от мужчины, а от холода, - процедила Эвери, почувствовав, как стыд и страх постепенно исчезают, уступая место холодной ярости.
Разрезав штанишки сбоку, Де Во распахнул их и уставился на тело Эвери.
- У тебя золотистая кожа. Интересно… И похоже, ты чистая. Мне это нравится.
- Я тебя убью.
- Сейчас? Боюсь, ты находишься не в том положении, когда можно угрожать.
- Не беспокойся, я умею ждать. День, неделю, год. Мне все равно сколько. Но когда подвернется удобный случай - а он непременно подвернется, - я убью тебя, причем так, что смерть сэра Майкла и сэра Вашеля ты сочтешь за счастье.
Ответить сэр Чарлз не успел: в лагере послышались крики.
- Пойду посмотрю, что делают эти кретины. А когда вернусь, ты позабавишь меня рассказом о том, как собираешься меня убить. - Медленно проведя по ногам Эвери холодными пальцами, сэр Чарлз вышел из палатки.
Эвери несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Ей было нехорошо, хотя она и не знала отчего: то ли от переполнявшей ее ярости, то ли от прикосновения холодных, как у покойника, пальцев Де Во. К ярости примешивался вполне естественный страх, ведь сэр Чарлз хочет над ней надругаться, однако Эвери поклялась, что так просто он ее не получит. Внезапно ее мрачные мысли прервал какой-то шум. Она повернула голову в ту сторону, откуда он донесся, но ничего не увидела. Когда же у кровати, как по волшебству, возникли Камерон с Лерганом, она с облегчением вздохнула, не испытывая никакого смущения по поводу того, что лежит перед ними обнаженная. Ярость клокотала в ней и искала выхода.
- Где сэр Чарлз? - прорычал Камерон, разрезая веревки, которыми Эвери была привязана к кровати, а Лерган тактично повернулся к ним спиной.
- Вышел посмотреть, что там за шум, - пробурчала Эвери, потирая запястья и с нетерпением дожидаясь, когда Камерон освободит ей ноги.
- Черт, как же мне хочется его убить! Лерган, глаз с него не спускай! - Камерон быстро завязал ленточки на рубашке Эвери и отрезал от великолепной льняной простыни, которой была застелена кровать, несколько полос. - Он тебя изнасиловал? - осторожно спросил он и, подождав, пока Эвери снимет разрезанные штанишки и сунет их в карман, принялся связывать на ней платье.
- Нет. Думаю, он хотел сначала меня помучить.
- О Господи! Я его убью!
- Ты не сможешь этого сделать.
- Сейчас нет, но…
- Потому что его убью я. - Выхватив из рук Камерона нож, Эвери соскочила с кровати и устремилась к выходу из палатки.
Камерон успел схватить ее за подол платья, но она вырывалась изо всех сил. По тому, что она при этом старалась не поранить его ножом, Камерон понял: Эвери не сошла с ума, просто ее захлестнула бешеная ярость. Однако они теряли драгоценное время. Нужно бежать отсюда как можно скорее. Тем временем Лерган, пробормотав извинение, нанес Эвери удар в челюсть, и она бы рухнула на пол, если бы Камерон ее не подхватил. Вздохнув, он вскинул ее на плечо, а Лерган поднял нож.
- Прости, кузен, - произнес Лерган, когда они бросились вон из палатки.
- У тебя не было выбора, - ответил Камерон и вместе с остальными своими людьми помчался к оставленным в лесу лошадям. - По правде говоря, я и сам подумывал это сделать. Не было времени ее отговаривать от этого безумного поступка. И хотя мне тоже не терпится увидеть Де Во мертвым, хорошо, что мы его не убили. Иначе бы за нами бросились вдогонку.
- Это верно. А сейчас нам нужно побеспокоиться о том, чтобы Эвери не попала в руки сэра Чарлза. Уж слишком сильно ему хочется ее заполучить.
- Обычно он никогда не ездит со своими солдатами, а на сей раз почему-то изменил привычке.
- Значит, я прав - он действительно хотел ее похитить. Он не изнасиловал бедную девочку? - тихо спросил Лерган, держа Эвери на руках, пока Камерон садился в седло.
- Нет, - качнул головой Камерон, забирая у него драгоценную ношу. - Она говорит, он хотел сначала ее припугнуть. Неудивительно, что она так жаждала его смерти.
Убедившись, что все его люди живы, Камерон пришпорил жеребца и галопом помчался прочь. Сейчас их путешествие к порту будет особенно опасным. Де Во вряд ли понравится, что у него похитили пленницу, да еще выставив его при этом дураком. Оставалось лишь молиться, чтобы по этой причине или по другой он не пустил свою сумасшедшую семейку по их следу. Два часа спустя они нагнали свой отряд. Камерон отправил нескольких человек замести следы, после чего подъехал к Энни и Джиллиане, чтобы сказать им, что с Эвери все в порядке. Но в глубине души Камерон за нее беспокоился. Лерган ударил ее не слишком сильно, однако она все еще не пришла в сознание. Камерон поверил ей на слово, что ее не изнасиловали. Впрочем, одного взгляда на ее тело оказалось достаточно, чтобы убедиться, что так оно и есть. И в то же время ее обуревала такая ярость, какой Камерону не доводилось видеть ни у одной женщины и у немногих мужчин. Что же сэр Чарлз с ней сделал? Придя в себя, будет ли она по-прежнему гореть желанием убить этого подонка, или она слишком потрясена и напугана? Камерон нашел ее голой, значит, сэр Чарлз захотел
полюбоваться ее телом. Камерона волновал вопрос, станет ли Эвери после всего случившегося менее страстной, изменится ли ее отношение к нему. К тому времени, когда отряд остановился на ночлег, Эвери уже очнулась. Камерон спешился, держа ее в руках, и приказал Лергану поставить маленькую палатку, а Дональду - расстелить на земле меха и одеяла и приготовить чистую одежду. Остальные вещи должны остаться в повозке, чтобы завтра с первыми лучами солнца отряд мог без промедления двинуться в путь.
- Мне нужно вымыться, - сказала Эвери подбежавшим к ней Джиллиане и Энни.
Было в ее голосе что-то такое, что Камерон понял: он не должен ей отказывать.
- Мне бы не хотелось зажигать костер, - помешкав, ответил он.
- Мне наплевать, пусть вода будет ледяная. Мне необходимо вымыться!
- Неподалеку есть маленький ручеек, - вмешалась в разговор Энни. - Можешь вымыться в нем. Мы с Джиллианой пойдем с тобой. - Эвери кивнула, и Энни повернулась к Джиллиане: - Отведи ее к ручью, детка. А я принесу все необходимое. Идите же. - Как только кузины отошли, Энни спросила Камерона: - Ее изнасиловали?
- Нет. Она сказала, что Де Во ее не изнасиловал, и, насколько я могу судить, это и в самом деле так. - Поморщившись, Камерон провел рукой по волосам. - Но она была голой. Хотела убить его и бросилась за ним, мы еле успели ее поймать. Пришлось Лергану ее стукнуть, чтобы она успокоилась. Значит, этот подонок что-то с ней сделал. Только я не знаю что.
- Он мог ее напугать, - вздохнула Энни.
- Думаю, так и было. Но неужели это настолько ее разозлило, что она готова его убить?
- На месте Эвери я поступила бы так же!
Энни развернулась и направилась к повозке с вещами, а Камерон смотрел ей вслед, разинув от удивления рот. Опасаясь, что Эвери все же не откажется от мысли перерезать Де Во горло, Камерон послал Малыша Роба проследить за ней, чтобы не дать ей ускользнуть. Нахмурившись, он взглянул в ту сторону, куда отправились женщины. Слова Энни не шли у него из головы.
- Энни и малышка Джилл приведут Эвери в чувство, - произнес подошедший к нему Лерган, покачав головой. - Никогда не видел такой кровожадной женщины.
- Энни говорит, это потому, что Де Во сильно ее напугал, - пояснил Камерон.
- Очень может быть.
- Ты так считаешь? Но ведь меня она никогда не пыталась убить, хотя и не раз грозилась это сделать.
- Тебя она не боится.
- Это почему? Многие женщины меня боятся, а Эвери и ее клану я угрожал.
- Хоть вид у тебя и устрашающий да и улыбаться ты мог бы почаще, но Эвери тебя не боится. И никогда не боялась, насколько я могу судить. Может, тебе стоит быть с ней построже?
- Заткнись, Лерган, -добродушно бросил Камерон.
- Хорошо, заткнусь. Но не сейчас, а через минуту.
- Лерган… - протянул Камерон и насторожился, увидев, что на лице кузена появилось решительное выражение.
- На сей раз я говорю совершенно серьезно. Это касается Эвери и того, что с ней произошло. Ты, кузен, человек суровый, а Эвери сейчас необходимы ласка и доброта. - Лерган взъерошил рукой волосы. - Не знаю даже, как тебе объяснить… Если ты думаешь, что она после мытья в ручье станет такой же, как прежде, ты глубоко заблуждаешься. Ей нужно, чтобы ты ей посочувствовал, приласкал ее. Ее ярость означает, что этот подонок Де Во что-то с ней сделал, и это ее беспокоит.
- Ее кузину Сорчу изнасиловали, - тихо проговорил Камерон. - Старшую сестру Джиллианы.
- Черт подери! Это кое-что объясняет, верно?
- Очень может быть. А теперь иди, Лерган, - махнул рукой Камерон, направляясь к палатке. - Может, я и не знаю, как успокоить Эвери, но знаю, что ее нельзя оставлять одну.
- Вот это верно.
- Кроме того, она может снова сделать попытку убить этого мерзавца.
- Ну что, немного успокоилась, детка? - ласково спросила Энни, помогая Эвери надеть чистую рубашку.
- Чуть-чуть, - кивнула Эвери. - Я убью этого подонка, но сделаю это позже. - Она поморщилась, когда Джиллиана начала расчесывать ее влажные волосы. - А Лерган еще пожалеет о том, что меня стукнул, - проговорила она.
- Тебе нужно всего лишь почаще касаться челюсти и стонать, и бедняга на коленях приползет вымаливать у тебя прощение.
Эвери тихонько рассмеялась:
- Вряд ли мне захочется его так сильно мучить. - Вздрогнув, она обхватила себя руками. - Я думала, после мытья уже не буду чувствовать прикосновение этих мерзких, холодных рук, но увы…
- Бедняжка. - Энни крепко обняла ее. - Успокаивай себя тем, что он над тобой не надругался.
- Только это мне и остается. О Господи! Если руки у этого подонка такие холодные, то, значит, и все тело не теплее. Если бы он меня изнасиловал, я бы заледенела.
- Не думай об этом, - попросила Джиллиана, заплетая Эвери косу, и, нахмурившись, взглянула в сторону леса. - К нам направляется Малыш Роб. Интересно, зачем?
- Наверное, Камерон приказал ему следить за мной, - пожала плечами Эвери.
- Неужели Камерон считает, что ты попытаешься бежать после того, что произошло сегодня утром?
- Да, мне кажется, он боится, что я схвачу меч и помчусь убивать сэра Чарлза. - Эвери взяла Энни и Джиллиану под руки. Ее успокаивала их молчаливая поддержка. - Пора обрадовать Камерона, он должен знать, что я уже пришла в себя и не собираюсь делать глупости. Теперь я понимаю, что, если бы убила этого подонка, все дороги Франции были бы вскоре перекрыты людьми Де Во, мечтающими мне отомстить, либо их наемниками, жаждущими награды. Меня бы схватили и предали суду. Именно это случилось с моей бедной мамой, а ведь она была невиновна.
Кивнув, Джиллиана лукаво улыбнулась:
- А может, если Камерон тебя обнимет, тебе уже не будет так холодно?
- Должна же быть от этого болвана хоть какая-то польза. - Эвери рассмеялась, а вместе с ней и Энни с Джиллианой.
Когда несколько минут спустя Эвери вошла в палатку и стала готовиться ко сну, она заметила, что Камерон не сводит с нее глаз. Раздевшись до рубашки, она повернулась к нему лицом. Он лежал на краю кровати, ослепительно прекрасный в своей наготе. Эвери порадовало, что он не переменил своего отношения к ней из-за того, что с ней произошло. Это помогало ей спокойнее относиться к случившемуся.
- Если ты ждешь, что я сейчас схвачу меч и, издав боевой клич, выскочу из палатки и помчусь убивать Де Во, тебе придется долго этого дожидаться, - лукаво улыбнулась она, ложась на меховое одеяло рядом с ним.
- Это выглядело бы забавно, - проворчал Камерон.
- Особенно если бы я была голой и раскрасила себя с ног до головы синей краской, как делали наши предки, - хмыкнула Эвери. Камерон промолчал, и, взглянув на него, Эвери обнаружила, что он смотрит на нее, ухмыляясь во весь рот. - Ты находишь это смешным?
- По правде говоря, я прикидывал, в каком укромном местечке мы могли бы с тобой укрыться и где я могу раздобыть синюю краску.
- Распутный негодяй, - беззлобно пробурчала Эвери, и, когда Камерон обнял ее и привлек к себе, она облегченно и радостно вздохнула.
- Что он тебе сделал, Эвери? - тихо спросил Камерон.
- Ты имеешь в виду, кроме того, что привязал меня к кровати, разрезал на мне одежду и пригрозил сделать мне ребенка?
- Да, кроме этого. Хотя и этого вполне хватило, чтобы у меня появилось желание перерезать ему глотку.
- Возьми меня в помощницы. - Эвери рассеянно провела рукой по груди Камерона, наслаждаясь ее теплом. - Он прикоснулся ко мне и кое-что сказал. Этого оказалось достаточно, чтобы довести меня до белого каления. Какие же у него холодные, мерзкие руки! И такие же холодные, безжалостные слова. - И, не отрывая взгляда от груди Камерона, Эвери пересказала то, что говорил ей сэр Чарлз. - Только сейчас я до конца осознала, что пришлось пережить маме.
- Должно быть, она храбрая и находчивая женщина. - Камерон пытался подавить ярость, вызванную рассказом Эвери.
Она поцеловала его в грудь и мгновенно почувствовала ответную реакцию, однако Камерон, по-видимому, решил держать себя в руках, поскольку никаких попыток заняться с ней любовью не предпринимал. Хотя Эвери и было приятно, что он считается с ее чувствами, она сейчас больше всего на свете нуждалась в его ласках и страсти. Это помогло бы ей избавиться от брезгливого чувства, вызванного прикосновением Де Во. Она жаждала головокружительного восторга, который могла познать лишь в объятиях Камерона.
- У тебя нет желания поцеловать меня на ночь? - капризно произнесла Эвери, проводя ногой по его ноге.
- Если я поцелую тебя, детка, я на этом не остановлюсь. Теперь, когда я познал твою страсть, я не смогу от нее отказаться.
Обняв его за шею, Эвери тесно прильнула к нему и, коснувшись губами его губ, прошептала:
- Согрей меня, Камерон.
Секунду он пристально смотрел на нее, а потом прижался к ее губам. И Эвери почувствовала, как вихрь желания подхватил ее и понес в неведомые дали. Она наслаждалась каждым прикосновением его рук, его губ, его нежными ласками. Она выгнулась навстречу Камерону и вскоре содрогнулась в сладостном экстазе. Через несколько секунд он тоже достиг пика наслаждения. И потом, когда они, обессиленные, приходили в себя, Эвери все так же крепко прижималась к нему, потому что в его объятиях ей было надежно, спокойно, а главное - безопасно.
- Тебе теперь лучше, детка? - Камерон поцеловал ее волосы.
- Да. Ты и в самом деле меня согрел. - Она зевнула и закрыла глаза.
- Отдохни немного, любовь моя. Скоро наступит рассвет.
- Ты считаешь, нам нужно как можно скорее добраться до порта? Думаешь, он снарядит за нами погоню? - Камерон замешкался с ответом, и Эвери горячо заговорила: - Нет, не лги мне только для того, чтобы меня успокоить. Он наверняка это сделает, ведь ему выгодно держать меня в плену, чтобы иметь возможность потребовать за меня выкуп. Он знает, что от первого мужа у мамы остались кое-какая собственность и деньги, вот и попытается таким образом хоть часть их у нее отнять.
- Я тоже так думаю. Но не волнуйся, дорогая, этот подонок тебя не получит.
Странно, что человек, решивший воспользоваться ею в корыстных целях, собирается пойти на смертельный риск, чтобы спасти ее от другого человека, который тоже хочет ее использовать. Так думала Эвери, хотя вслух эту мысль не высказала. Камерон не жаден и никогда не причинит ей боли. Он, правда, может разбить ей сердце, но Чарлз Де Во с легкостью может растоптать ее душу, а это куда страшнее.
- Теперь мы в расчете, - подвел итог Камерон.
- Как это? - не поняла Эвери.
- Ты спасла моих людей, а они сегодня спасли тебя. Теперь никто никому ничего не должен. Все вернулось в исходную точку.
Эвери слишком устала, чтобы залепить ему пощечину.
Глава 12
Когда отряд Камерона подошел к реке, через которую надо было перебраться, Эвери что-то почувствовала, но, оглядевшись по сторонам, никаких признаков опасности не заметила. Мужчины вели себя, как обычно, и их дурные предчувствия не мучили.
- Тебя что-то беспокоит, Эвери?
Эвери обернулась на сидевшую позади нее кузину. Когда Камерон посадил их на одну лошадь, она очень удивилась, однако вскоре поняла, что при всем желании сбежать им не удастся: мужчины окружили их с Джиллианой плотным кольцом. Впрочем, Камерона, судя по всему, беспокоило не это, он все время ждал внезапного нападения отряда Де Во. И Эвери вскоре вообще перестала замечать охрану. Она была благодарна Камерону за то, что он позаботился не только о ней, но и о Джиллиане, ведь ее юной кузине угрожала не меньшая опасность.
- Очень быстрое течение, - сказала она Джиллиане, глядя на бурную реку.
- По-моему, переплыть ее все-таки можно, - задумчиво произнесла девочка.
- Можно. И все-таки мне как-то не по себе. - Эвери снова огляделась по сторонам и снова не заметила никакой опасности.
- Мы намного опередили отряд Де Во. И если его люди не знают другой, более короткой дороги до порта, они вряд ли нас догонят.
- Наверное, ты права. Видимо, я просто устала за те дни, когда мы пытались от них оторваться, и сейчас пугаюсь собственной тени. Меня угнетает мысль, что теперь мы доберемся до Шотландии быстрее, зная, что отряд Де Во нас преследует. Шотландия, Кейнмор, а потом конец этого рискованного предприятия, которое я затеяла.
- Понимаю. Времени на то, чтобы внушить несносному мужлану, что ты ему нужна, остается все меньше и меньше. Впрочем, он и так, наверное, уже понял, что жить без тебя не может. Иначе не стал бы вызволять тебя из палатки сэра Чарлза, а сейчас охранять, как сокровище.
- Я ему нужна… вернее, мы ему нужны, чтобы заставить Пейтона жениться на его сестре.
- Это так. Но я думаю, ты нужна ему не только для этого.
- Временами мне тоже так кажется, - вздохнула Эвери. - Но важно не то, что кажется мне, а то, что кажется Камерону.
Джиллиана кивнула.
- Мужчины думают иначе, чем женщины, это совершенно точно. Но это не означает, что Камерон плохо соображает. Наверняка он поймет, что ты ему дорога, и не захочет тебя потерять.
- Боюсь, что, если Камерон это поймет, он просто меня прогонит. Я начинаю думать, что полюбила человека, который охраняет свое сердце с такой же решимостью, с какой охраняет нас.
- Никто не может охранять свое сердце.
- Давай не будем больше обсуждать эту тему. Сейчас нужно придумать, как переправиться через реку. - И Эвери, нахмурившись, принялась наблюдать за воинами, сгрудившимися на берегу и обсуждающими способ переправы. - Жаль, что нет моста.
- Почему река тебя беспокоит?
- Не пойму, что меня тревожит: то ли сама река, то ли предстоящая переправа через нее, но я не могу отделаться от неприятного чувства, которое не только не проходит, но все больше усиливается. - Эвери озабоченно посмотрела на Дональда, сидевшего в повозке с вещами, и обратилась к подъехавшему к ним Камерону: - Может быть, Дональду лучше переправляться верхом?
- С парнем ничего не случится, - отмахнулся Камерон, которого тем не менее тронула забота о его оруженосце. - В случае чего он может за что-нибудь уцепиться.
- Дело твое, - пожала плечами Эвери. Когда Малыш Роб потащил в реку сопротивляющуюся лошадь, у нее екнуло сердце.
Она повернулась к Камерону, чтобы сказать ему о своих опасениях, однако того уже не было рядом. Нахмурившись, Эвери снова взглянула на реку. Ей уже почти удалось убедить себя в том, что она обычная паникерша, и она пришпорила лошадь, чтобы спуститься к берегу, но в этот момент, бросив последний взгляд на повозку с пожитками, почувствовала, что сердце замерло в груди: повозка резко накренилась. Наверное, колесо попало в яму, пронеслось у Эвери в голове. Толчок был настолько сильным, что Дональд, вскрикнув, свалился в воду. Бурное течение подхватило его и потащило за собой. Ни один человек не бросился спасать юношу, и Эвери поняла: в отряде Макалпина никто не умеет плавать. Несколько человек попытались его схватить, въехав в воду на лошадях, но у них ничего не вышло - слишком сильным оказалось течение. Двое мужчин, бросившихся Дональду на выручку, едва не утонули. Эвери направила коня к реке.
- Держи вожжи! - приказала она Джиллиане и поспешно сбросила башмаки и тяжелый плащ.
Краем глаза она заметила, что к ней направляется Камерон. Он явно хотел ее остановить, но она знала - кроме нее, беднягу Дональда никто не спасет. Спрыгнув с лошади, Эвери быстро заправила юбки за пояс и, не успел Камерон протянуть руку, чтобы ее остановить, бросилась в холодную воду.
- Колин, переводи людей на другой берег! - крикнул Камерон, пришпоривая жеребца. - Лерган, за мной! Как бы эта дурочка не утонула, - озабоченно пробормотал он и поскакал вдоль берега, не выпуская Эвери и Дональда из виду.
- Эвери прекрасно плавает! - крикнула Джиллиана, догоняя его.
Только сейчас заметив, что девчонка следует за ним по пятам, вместо того чтобы со всеми переправляться через реку, Камерон, чертыхнувшись, крикнул:
- Я и сам вижу! Но как она собирается тащить за собой перепуганного до смерти мальчишку, который к тому же выше ее на голову? - Джиллиана ничего не ответила, и это Камерону очень не понравилось.
Несмотря на ледяной холод, пробиравший ее до костей, Эвери упрямо плыла вперед, стремясь догнать юношу. Ей приходилось нелегко. Одежда намокла и тянула вниз. Силы Эвери быстро таяли, однако она не желала сдаваться. Юноша отчаянно молотил по воде руками, что позволяло ему держать голову над водой и сопротивляться быстрому течению. В какой-то момент взгляды их встретились, и Эвери поняла, что он увидел ее и узнал, хотя в глазах его застыл животный страх. Эвери осторожно подплыла к Дональду. Она знала: когда человек так напуган, он легко может утянуть спасителя на дно.
- Дональд! - крикнула она, решив держаться от него на некотором расстоянии, пока обезумевший от страха парень не сообразит, что она хочет его спасти.
- Эвери, я не хочу умирать, - прохрипел он и громко закашлялся, наглотавшись воды.
- Ты не утонешь, если будешь делать то, что я тебе скажу. Ты понял меня, Дональд?
-Да.
- Не барахтайся так сильно. Сейчас я подплыву к тебе поближе. Ты ведь не хочешь меня нечаянно ударить?
- Нет. Но мне холодно, Эвери.
- Ничего не поделаешь, придется потерпеть. Заплыв Дональду за спину, Эвери обхватила его рукой за грудь.
- Ляг на спину, Дональд, только спокойно. - Дональд подчинился так быстро, что Эвери даже удивилась. Кажется, парень безгранично ей доверяет. - А теперь осторожно бей ногами по воде. Вот так. Еще осторожнее. Молодец, хорошо. - Посередине реки Эвери заметила валуны, за которые зацепились ветки деревьев, видимо, принесенные сюда течением. - Сейчас я подплыву под тебя. Продолжай шевелить ногами, только медленно. - Несмотря на то что Дональд старательно выполнял все ее указания, Эвери понимала, что далеко она не уплывет, потому что ей придется тащить его за собой. - Мы поплывем на середину реки. Видишь там ветки?
- А почему не к берегу? - стуча зубами от страха, еле выговорил Дональд.
- Потому что середина ближе, и мы сможем ухватиться за ветки и продержаться, пока нам не кинут веревку. Ты намного тяжелее меня, Дональд, и долго я тебя не удержу.
- Я вижу лэрда, - обрадовался юноша, лязгая зубами от холода.
- Прекрасно. Он скоро кинет нам веревку.
Добравшись до середины реки и убедившись, что Дональд крепко держится за ветки, Эвери его отпустила. Тоже ухватившись за ветку, она взглянула в сторону берега и, к своему огромному облегчению, увидела Камерона, Лергана и Джиллиану. В руках Камерон держал длинную веревку.
- Я ухвачусь за конец веревки, когда он нам ее бросит, - сказала она Дональду, - а ты не выпускай веток из рук и не бойся, если даже они вдруг оторвутся и поплывут по течению. Ты не утонешь. Потом мы обвяжем тебя веревкой, и тебя потащат к берегу.
- Ты хочешь, чтобы меня тащили первым? Но может быть, тебе понадобится моя помощь, чтобы самой обвязаться веревкой, - возразил Дональд.
- Сначала потянут тебя. И не спорь, - оборвала его Эвери, видя, что он собрался возразить. - Я умею плавать, Дональд, а ты нет. Так что первым потащат тебя.
Эвери поймала брошенную Камероном веревку только со второго раза, при этом привязанный для тяжести камень больно ударил ее по плечу. Наверняка останется огромный синяк, огорчилась она. Впрочем, она подозревала, что и так уже покрыта синяками с ног до головы.
- Когда я буду обвязывать тебя веревкой вокруг груди, сделай несколько глубоких вдохов, а потом медленно выдохни, - приказала она юноше, принимаясь за работу и моля Бога, чтобы он помог ей покрепче завязать узел. Сделать это было нелегко: пальцы закоченели от холода. - Теперь, когда я крикну: «Готов!», вдохни как можно глубже и подольше задержи дыхание. Тебя быстро потащат к берегу, это не очень приятная процедура, и, если ты задержишь дыхание, тебе будет легче. Понятно?
- Да, миледи, - прошептал он синими губами.
- Как только тебя дернут, постарайся перевернуться на спину. Готов! - крикнула она.
Дональд глубоко вдохнул, что порадовало Эвери, отцепился от веток и стремительно понесся к берегу. «Наверняка напуган до смерти», - подумала она сгибая и разгибая пальцы. Они совсем закоченели от холода, и в душу Эвери закралось беспокойство: сумеет ли она поймать веревку? В первый раз у нее ничего не получилось, пальцы не слушались, и беспокойство сменилось страхом.
- Она не может поймать веревку, - испугалась Джиллиана, сбрасывая башмаки.
- Еще раз… - начал было Камерон и замолчал, изумленно глядя на Джиллиану, которая уже стаскивала с себя платье.
- Вторая попытка закончится тем же. Скоро пальцы у Эвери окончательно замерзнут и перестанут сгибаться.
- Неужели ты поплывешь к ней?
- Разумеется! - воскликнула Джиллиана, раздевшись до рубашки. - Этой веревки хватит, чтобы обвязаться нам обеим?
- Я тебя не отпущу!
- Нет, отпустишь! Никто из твоих людей не умеет плавать, а у Эвери руки уже замерзли настолько, что она не может поймать веревку. Значит, они совсем скоро окоченеют, и она не сможет держаться за ветки.
Злясь оттого, что нет времени придумать какой-то другой способ спасения Эвери, Камерон обвязал веревку вокруг тонкой талии Джиллианы, оставив свободным конец, которым она могла бы потом привязать к себе Эвери, а другой намотал себе на руку,
- Если почувствуешь, что тонешь, крикни, и я тебя вытащу.
- Ладно, - ответила девочка и нырнула в воду.
- Боже правый, - пробормотал Лерган, укутывая в одеяло трясущегося Дональда. - Эти девчонки умеют делать все на свете, даже плавать. - Он изумленно покачал головой, глядя, как Джиллиана плывет к Эвери, рассекая бурные волны сильными, четкими взмахами рук. - Может, нам тоже стоит научиться?
Камерон кивнул, не отрывая взгляда от Эвери и стравливая веревку. Он понимал, что заставило Эвери броситься на помощь Дональду, радовался тому, что юноша не утонул, и испытывал глубокое уважение к кузинам Мюррей, проявившим такую отчаянную храбрость. Но если Эвери выйдет живой из этой передряги, он ее придушит.
- Джилл? - прошептала Эвери, когда кузина подплыла к ней. - Зачем ты так рискуешь?
Обвязывая веревку вокруг талии Эвери, Джиллиана пробурчала:
- Не больше, чем ты.
- Вода оказалась холоднее, чем я думала.
- Наверное, потому, что недавно растаял лед и она не успела прогреться. Ну что, готова? - спросила девочка, еще раз проверив, крепко ли затянут узел.
-Да.
Не успела Эвери сделать глубокий вдох, как Джиллиана махнула Камерону рукой. И в следующую секунду они уже неслись к берегу с головокружительной скоростью. Только когда они оказались на мелководье, Эвери наконец выдохнула. Камерон помог девушкам выйти на берег и завернул обеих в одеяла, храня при этом упорное молчание. Несмотря на то что Эвери никак не могла согреться и чувствовала себя страшно измученной, она все же заметила сердитый блеск в глазах Камерона. Посадив ее в седло впереди себя и крепко прижав к груди, он помчался к своим людям. «Мог бы и поблагодарить за то, что спасла Дональду жизнь», - обиженно подумала Эвери, но потом решила не забивать себе голову всякими пустяками: сейчас самое главное - согреться. Если Камерон намерен отругать ее за спасение юноши, ему придется подождать, пока она отдохнет. Замерзшую и измученную Эвери передали на попечение Энни. Та вместе с другими женщинами быстро стащила с девушек мокрую одежду, растерла их докрасна и переодела в сухое. Камерон все так же молча помог им забраться в повозку с вещами и накрыл тяжелыми мехами. Эвери услышала голос Дональда и
порадовалась, что с ним все в порядке. Очевидно, он намного крепче, чем казался на первый взгляд.
- Я вовсе не устала и не хочу отдыхать, - проворчала Джиллиана.
- Ты здесь для того, чтобы помочь своей дурочке кузине согреться! - бросил Камерон.
С трудом разлепив глаза, Эвери увидела, как Джиллиана скорчила гримасу вслед удаляющемуся Камерону, и улыбнулась.
- Мне и в самом деле холодно, Джилл, - пожаловалась она.
Улегшись на бок, спиной к Эвери, Джиллиана сказала:
- Обними меня обеими руками, прижмись ко мне, и ты согреешься. В этом твой злюка Камерон прав. Но по-моему, ты теплая, - проговорила она, когда Эвери крепко к ней прижалась.
- Я промерзла изнутри. А снаружи Энни с такой силой меня растирала, что просто чудо, как это я не загорелась.
- Она сказала, что делает это, чтобы у тебя кровь снова заструилась по жилам.
- И все равно внутри я вся ледяная. А Дональд, по-моему, чувствует себя вполне сносно.
- Да. Думаю, есть люди, которые замерзают быстрее, а есть такие, кто замерзает медленнее. А может быть, он так энергично барахтался в воде, что просто не успел замерзнуть?
Эвери немного согрелась, и глаза ее начали слипаться.
- Интересно, почему Камерон так разозлился? - еле шевеля губами, спросила она.
- Ну, он злится потому, что, если бы ты утонула, он лишился бы средства, с помощью которого мог заставить твоего брата жениться на своей сестре. Так наверняка думаешь ты. Но поскольку я намного умнее тебя, то мне кажется, он испугался, что может потерять свою любовницу. В эту минуту он меньше всего думал о сестре. Он злится на тебя за то, что ты так рисковала. А может, еще и потому, что сам ничем не мог помочь Дональду. Мужчины не любят чувствовать себя беспомощными. Ужасно, должно быть, стоять столбом и наблюдать за тем, как какие-то девчонки спасают одного из членов его отряда.
- Но ведь многие не умеют плавать, - прошептала Эвери.
Кузина согласно кивнула и, зевнув, заметила:
- Это купание в реке и меня слегка утомило.
- Если ты таким способом пытаешься уговорить меня поспать, не трудись - у меня и так уже глаза закрываются.
Секунду спустя Эвери уже крепко спала. «Должно быть, она заснула, едва успев закончить фразу», - подумала Джиллиана. Только она собралась последовать примеру кузины, как к повозке подъехал Камерон. Наклонившись, он легонько погладил Эвери по щеке. Встретившись взглядом с Джиллианой, Камерон смутился, словно она застала его за непристойным занятием, и, оправдываясь, произнес:
- Она уже немного согрелась.
- Снаружи - да, но она говорит, что промерзла до костей, - объяснила Джиллиана, повернувшись к нему лицом, чтобы удобнее было разговаривать.
- Кто научил вас так хорошо плавать?
- Наши родители. Наши отцы прекрасно плавают и научили нас. Моя мама тоже умеет плавать. Как-то она даже спасла жизнь моему отцу. - Джиллиана покосилась на Эвери, которая крепко спала, и продолжила: - Пойми, Эвери не могла сидеть и спокойно смотреть, как он тонет.
Камерон почувствовал, как гнев, вызванный поступком Эвери, постепенно затихает.
- Разумеется. Это вполне в ее духе - бросаться в бурную реку, чтобы спасти мальчишку, которого она едва знает, - пробормотал он.
- Река вовсе не бурная. Просто течение оказалось быстрым.
- Тебя не переспоришь. Ты упряма как ослица.
- Ты не первый мне это говоришь. Мой отец постоянно об этом твердит, а сам меня балует. Наверное, потому, что я очень похожа на маму. По правде говоря, он и ее балует.
- А на кого похожа Эвери? На своего брата?
- Нет, на отца, моего дядю Найджела. А Пейтон похож на обоих родителей. Он очень красивый. Наша служанка как-то раз сказала, что Пейтон такой красивый, что любая женщина, все равно старая или молодая, едва завидев его, тотчас в него влюбляется. - Заметив на лице Камерона отвращение, Джиллиана тихонько засмеялась: - Вот-вот. Именно так большинство мужчин реагирует на подобную чушь. Но он и в самом деле красавец. Единственные, кто может с ним сравниться по красоте, это мой отец и муж моей кузины Элспет, Кормак.
Злясь на себя за то, что не может сдержаться, Камерон спросил:
- И что же в нем такого красивого?
- У него роскошные волосы, золотисто-рыжие и мягкие, как шелк. Великолепная кожа бледно-золотистого оттенка, как у Эвери. Он не такой высокий и широкоплечий, как ты, но и не низкорослый, стройный и очень изящный. У него правильные черты лица и потрясающие глаза, теплого золотисто-карего цвета с зелеными крапинками. - Джиллиана улыбнулась. - Он мой кузен. Мне нравится его внешность, и я знаю, что женщины от него без ума. - Она задумчиво вскинула брови. - Как, например, твоя сестра, которая готова на все, лишь бы его заполучить.
Сердито взглянув на Джиллиану, Камерон приказал: - Проследи, не появится ли у Эвери жар. - И поехал прочь. Он занимался своими повседневными делами, потом искал безопасное место, чтобы разбить лагерь для ночлега, и все это время слова Джиллианы не шли у него из головы. По словам девушек, Пейтону нет никакой необходимости совращать понравившуюся ему девицу. Он настолько красив, что женщины сами вешаются ему на шею. Постепенно Камерон начал задумываться над тем, правду ли говорила его сестра. Может, всю эту историю она выдумала, преследуя какую-то цель? И он дал себе слово, вернувшись домой, докопаться до истины. А если Кэтрин, увидев Пейтона и узнав, что он богат, вознамерилась его заполучить? Камерон знал, что его сестра - девица испорченная и не привыкла ни в чем получать отказ. Может быть, Пейтон не обратил на нее внимания, и она, идя на поводу у уязвленного самолюбия, решила сообщить всем, что он ее изнасиловал? Наверное, Кэтрин и сама не ожидала, что все настолько запутается, и теперь не может найти выхода из создавшейся ситуации. Камерон не знал, что и думать. Он хотел верить Кэтрин, но
червячок сомнения, поселившийся в его сердце, не давал ему покоя. Если и дальше рассуждать в том же духе, можно додуматься до того, что его сестра из разряда тех девиц, которые глазом не моргнув пойдут на любые преступления, лишь бы добиться своего. Вряд ли она была способна на такую подлость. И в то же время Камерон осознал, что его отношение к Пейтону изменилось. Он уже не мог заставить себя поверить в то, что тот изнасиловал его сестру. И даже обвинение в бессердечном совращении уже начало казаться ему сомнительным. А все потому, что он хорошо узнал Эвери и Джиллиану. Хоть и случается, что в семье не без урода, Камерон не мог поверить, чтобы кузины Мюррей так упорно защищали человека, изнасиловавшего женщину либо использовавшего ее в своих целях. Оставалась еще вероятность того, что у Пейтона был роман с его сестрой. Но это опять не вязалось с утверждением Эвери, что ее брат не способен, переспав с девственницей, отказаться на ней жениться, и это снова выставляло Кэтрин в неприглядном свете. С другой стороны, если у Пейтона и Кэтрин и в самом деле была любовная связь и об этом стало известно, то
вполне возможно, что она запаниковала и решила во что бы то ни стало женить его на себе. А этот грех можно простить, особенно если оказалось, что она беременна. Покачав головой, Камерон развернул коня и поскакал к повозке, где спали девушки. В любом случае выходило, что сестре нужен муж. Хотя Камерон и допускал, что кое в чем его сестра приврала, чтобы спасти свою репутацию, он не мог поверить, что она вообще все выдумала. Сэр Пейтон наверняка был близок с Кэтрин, и это достаточная причина, чтобы заставить его жениться на ней. Камерону хотелось получить побольше информации об этом человеке, несмотря на то что кузины Мюррей превозносят его до небес. Это помогло бы найти правильный подход к решению проблемы, которая ожидает его в Кейнморе. В конце концов не следует оскорблять или сердить человека, который, возможно, скоро станет твоим родственником. Подъехав к повозке, Камерон увидел в ней Энни и Джиллиану, стоящих на коленях рядом с Эвери, и все мысли о сестре и ее проблемах сразу вылетели у него из головы.
- Что случилось? - спросил он, надеясь, что в голосе не прозвучал охвативший его страх.
- Придется нам здесь задержаться, лэрд, - взволнованно произнесла Энни.
- Что с ней, Энни? - рявкнул Камерон и замер: выражение ее лица без слов сказало ему, что сейчас он услышит что-то страшное.
- Лихорадка, лэрд, - прошептала Энни. Камерона сковал ужас.
Глава 13
- Жарко…
- Потерпи, детка. - Смочив тряпку в холодной воде, Камерон осторожно вытер Эвери лицо, как проделывал это за последние три дня уже, наверное, сотни раз. - Потерпи, скоро тебе станет легче.
Услышав знакомый голос, Эвери открыла глаза.
- Камерон, мне жарко.
- У тебя лихорадка, крошка. - Камерон принялся протирать Эвери руки. - Это после того купания в реке.
- Лихорадка… Значит, я умру?
- Нет! - испугался Камерон. - Ты будешь жить!
- Я слишком устала. Где мои мама и тетя Молди? Тетя Молди меня вылечит.
Камерон поморщился: похоже, Эвери соображает не так ясно, как ему вначале казалось. Хотя она уже не бредила, как в первые дни болезни, все равно мысли у нее еще путались. Налив травяного отвара, которым Джиллиана наказала ему отпаивать Эвери, Камерон сел на кровать и обхватил больную за плечи. Он осторожно начал вливать ей в рот отвар, с тревогой ощущая жар ее тела. Чего они только не делали, но так и не смогли сбить жар. Камерон уже не верил, что эта хрупкая девушка сможет долго продержаться. По правде говоря, он вообще не переставал удивляться тому, как упорно ее организм боролся с болезнью. Даже сильный мужчина едва ли смог бы так долго сопротивляться лихорадке.
- Это тетя Молди приготовила? - спросила Эвери, когда Камерон вновь уложил ее на подушку.
- Нет, любовь моя. Твоей тети здесь нет. Мы пока еще во Франции. - Лицо Эвери исказилось от ужаса, и Камерон обеспокоенно нахмурился.
- Де Во! - простонала она, - Не позволяй ему ко мне прикасаться!
Камерон схватил ее за руки.
- Не волнуйся, дорогая. Я не подпущу его к тебе, клянусь. - И вздохнул, увидев слезы в глазах Эвери. - Де Во тебя никогда не получит. Я ему тебя не отдам.
- Но ты же собираешься меня бросить.
- Нет, детка, я останусь с тобой и буду тебя охранять.
- Сейчас - да, но потом ты все равно меня бросишь. Я хотела, чтобы ты меня полюбил…
Камерон ласково коснулся губами ее лба.
- Я и люблю тебя. Ведь я тебе это уже много раз доказывал.
- Да, ты любишь меня. Но телом, а не душой. Мне нужно время, а его у меня нет. - Эвери закрыла глаза и прошептала: - Скоро ты меня бросишь, а я не смогла заставить тебя полюбить меня так, как люблю тебя я. Это нечестно. Элспет же смогла. Почему же я не могу? Если ты кого-то любишь, тебя тоже должны любить. Так будет честно.
- Да, любовь моя, так будет честно, - прошептал Камерон, но Эвери уже спала.
Он нехотя встал, налил большую кружку вина и залпом выпил. «У нее лихорадка, и она сама не знает, что говорит, - снова, уже в который раз, когда Эвери заговаривала о любви, пытался он себя убедить. - Она в плену своих мечтаний и фантазий. А может, просто меня с кем-то путает». От одной мысли о том, что Эвери способна говорить слова любви еще кому-то, даже если этот мужчина существует всего лишь в ее мечтах, у Камерона больно сжалось сердце. Но это все же лучше, чем поверить в любовь Эвери. И дело было не том, что ее любовь вызывала в нем отвращение, а в том, что она влекла за собой слишком много проблем. Ведь чтобы помочь сестре, он должен заставить ее брата жениться на Кэтрин, а Эвери вернуть ее родным. Камерон был уверен, что женщина, тем более любящая, не способна такое простить.
- Если ты только попробуешь использовать ее признание против нее, я отрежу тебе язык.
Обернувшись, Камерон увидел рядом с кроватью малышку Джиллиану. Его удивило не ее внезапное появление, а та ярость, с какой она произнесла эти слова, и свирепое выражение на ее хорошеньком личике.
- Эвери просто бредит. Я не принимаю ее слова всерьез, - объяснил он.
Джиллиана презрительно фыркнула:
- Ну, если тебе так легче думать, я не стану с тобой спорить.
- Очень мило с твоей стороны, - бросил Камерон, а про себя подумал, что порой девчонка высказывается чересчур мудро для своих тринадцати лет.
Положив маленькую ручку на лоб Эвери, Джиллиана глубоко вздохнула.
- Отвар не помогает, - огорченно заметила она.
- Но ей ведь не стало хуже, - возразил Камерон.
- Да, но я надеялась, что наступит кризис, а его все нет и нет. Энни готовит холодную ванну. Мы решили окунуть в нее Эвери.
- Вы считаете, это разумно? - испугался Камерон.
- Тетя Молди говорила, что это иногда помогает.
Камерон поостерегся спорить. Во время болезни Эвери он понял, что тетя Молди - непререкаемый авторитет во всем, что касается лечения. А поскольку Эвери до сих пор жива, Камерон решил, что дело свое эта дама знает. Он только не был уверен, что Эвери стоит окунать в холодную воду. Неужели можно снять жар тем же средством, которое его вызвало?
- Лерган намерен отправиться на разведку, чтобы узнать, нет ли поблизости людей Де Во, - продолжала Джиллиана, глядя на Камерона взглядом много повидавшей в жизни женщины, от которого ему порой становилось не по себе. - Он бы хотел, чтобы и ты к нему присоединился, а мы бы к вашему возвращению уже управились.
- Мне кажется, Эвери бы понравилось, если бы вы вымыли ей голову, - проговорил Камерон и покраснел, когда Джиллиана наградила его улыбкой.
- Конечно. Мы об этом позаботимся.
Опасаясь, что если пробудет рядом с девушками еще какое-то время, то наверняка выдаст свое волнение, Камерон поспешил к Лергану, на ходу размышляя о том, почему он теряется в присутствии этой сопливой девчонки. Он, закаленный в боях воин, побаивается этой пигалицы, которая одним словом или взглядом запросто ставит его на место! Он никак не мог отделаться от ощущения, что Джиллиана видит людей насквозь. Ложь, притворство никогда не остаются для нее незамеченными. Временами Камерона так и подмывало спросить, что она о нем думает, но на такой простой вопрос у него не хватало храбрости. Рассказав кузену о том, что в состоянии Эвери не произошло никаких изменений, Камерон вскочил на коня, и они отправились на разведку. Мысли об Эвери не оставляли его ни на минуту. Они были беспорядочными, противоречивыми и мучительными. Сознание того, что Эвери может умереть, приводило Камерона в ужас. Это явно означало, что он испытывает к ней не только страсть, но и более глубокие чувства. Но вот насколько глубокие, Камерон не отваживался даже анализировать. Ему льстили ее признания в любви, пускай и произнесенные в
горячечном бреду. Кроме того, он знал, что не сможет отказаться от ее ласк. Его страсть к ней очевидна, жажда ощущать ее прикосновения не только не проходит, а лишь усиливается. Нужно взять себя в руки и избавиться от этого безумия. Так решил Камерон, хотя и знал, что власть Эвери над ним слишком велика.
- Или этот подонок перестал нас преследовать, или дожидается нас в порту, - озабоченно произнес Лерган.
- Мы потеряли его след, - вздохнул Камерон и повернул коня к лагерю.
- Что ж, ничего не поделаешь. Придется с величайшими предосторожностями отправиться в порт и сесть на любой корабль, который отправляется в Шотландию.
- Совершенно верно. Но прежде чем мы двинемся в путь, пройдет немало времени. Даже если кризис наступит и жар к утру спадет, Эвери понадобится несколько дней, чтобы набраться сил для путешествия, и еще несколько дней нам придется ехать очень медленно, чтобы ей не стало хуже.
- Все это так, но, с другой стороны, это даст Де Во возможность основательно подготовиться к нашему прибытию.
- Тогда, быть может, я наконец доставлю себе удовольствие разделаться с ним. Он так напугал Эвери, что даже в бреду она повторяет его имя, - зло процедил Камерон. - Я сказал при Джиллиане, что отомщу этому подонку, так эта кровожадная девчонка вызвалась сама выследить Де Во и принести Эвери его голову. - Лерган расхохотался. - Вот чертовка! Но мне кажется, что она говорила совершенно серьезно.
- Может, и так. Несколько раз, когда Джиллиана упоминала имя Де Во, голос у нее становился холодным как лед и звенел от ненависти. Это потому, что ее сестру изнасиловали. Думаю, все девицы клана Мюррей ненавидят насильников лютой ненавистью.
Камерон кивнул:
- Я знаю, так что незачем опять заводить об этом разговор. По правде говоря, познакомившись е этими девочками, я начал сомневаться в том, что Пейтон изнасиловал Кэтрин. Они говорят о нем с таким благоговением, будто он святой. Вряд ли они стали бы его защищать, если бы он дурно обращался с женщинами.
- Если Кэтрин солгала в этом, может быть, она солгала и во всем остальном?
- Трудно сказать… Я узнаю это лишь тогда, когда поговорю с ней. Даже если между ней и сэром Пейтоном была всего лишь короткая интрижка, ее имя все равно опозорено. И он должен за это ответить. А если она носит его ребенка, он должен признать свое отцовство. - Лерган хотел что-то сказать, однако Камерон предостерегающе поднял руку. - Нет. Давай не будем больше об этом говорить. Простыми разговорами проблемы Кэтрин не решишь. Главное - ее репутация пострадала, и ей нужен муж. Сэр Пейтон вполне подойдет для этой цели. Он лучше многих, и я намерен его заполучить.
- Но чтобы получить мужа для Кэтрин, тебе придется отказаться от Эвери, а я начинаю думать, что это не так легко, как ты предполагал.
- Ни один мужчина не захочет отказаться от девицы, которая хорошо согревает его постель. - Камерону и самому стало противно, что он говорит об Эвери в таком тоне, но он попытался убедить себя, что это к лучшему, что подобное отношение поможет ему подавить в себе зарождающееся чувство.
- Естественно, - хмыкнул Лерган, и по его тону Камерон понял, что он нисколько не поверил жестоким словам.
- От такого щедрого угощения у любого, кто голодал в течение почти трех лет, голова пойдет кругом. Когда все утрясется, я заведу себе опытную любовницу.
- Правильно. Я уверен, чтобы забыть Эвери, тебе достаточно будет какой-нибудь проститутки.
Камерон угрожающе взглянул на Лергана. Совсем зарвался! Только его обвинений ему и не хватало!
- Если ты не заткнешься, я тебе башку оторву!
Лерган отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Он намеренно дразнил друга, не сомневаясь, что Камерон уже давно полюбил Эвери. А Камерона в это время заботило совсем другое. Ну не мог он признаться кузену, что ведет жестокую и непрекращающуюся борьбу с самим собой, пытаясь победить тягу к Эвери. Он пытался убедить себя в том, что именно страсть, а не любовь заставляет его сомневаться в правильности принятого им решения в отношении ее дальнейшей судьбы. Что ж, со страстью он легко справится, мало ли красивых женщин у них в Шотландии. Он отправит Эвери к ее родителям и забудет о ней навсегда.
Когда они подъехали к лагерю, Камерон увидел, что возле его палатки собрался весь отряд.
- Она умерла, - прошептал он побелевшими губами и спешился, страшась того, что ему предстоит узнать.
- Или выздоровела, - возразил Лерган, спрыгивая на землю. - Есть только один способ выяснить, что случилось, - увидеть самому.
Камерон и сам это понимал и, превозмогая страх, направился к палатке. Подойдя к толпе, он вдруг замер на месте, недоуменно оглядываясь по сторонам. Разглядев в толпе Лергана, он увидел, что у кузена такой же потрясенный вид. Кто-то пел. Хотя этим словом нельзя было описать доносившиеся из палатки звуки. Это было не просто пение, а волшебство. Голос, чистый, сильный, звонкий, завораживал слушателей. Неудивительно, что собравшиеся возле палатки люди застыли, очарованные его красотой. Камерон и сам замер на месте будто громом пораженный. Песня была самая обыкновенная. Французская баллада о несчастной любви, из тех, которые никогда не производили на Камерона впечатления. Обычно он презрительно называл такие песни лепетом менестрелей. Сейчас он бы так не сказал. Слушая волшебные звуки, он понял, почему Малыш Роб тихо всхлипывает и почему никто из собравшихся не смеется над ним.
Но вот пение стихло, и из палатки высунулась рука. Помахав присутствующим, она снова скрылась. Все бросились прочь, едва не сбив Лергана и Камерона с ног. Если бы Камерон не успел ухватиться за Дональда, он непременно рухнул бы на землю.
- Кто это пел? - потрясенно спросил он юношу.
- Джиллиана, - прошептал восхищенно Дональд.
- У малышки такой голос?! - Лерган даже не попытался скрыть изумление.
- Да. Не знаю, где она научилась так петь. Малыш Роб всегда рыдает, когда ее слышит.
- А почему же я никогда раньше ее не слышал? - поинтересовался Камерон.
- Потому что она начала петь, только когда Эвери заболела и когда вас не было в лагере. Энни утверждает, что ее пение успокаивает Эвери, но малышка Джилл очень застенчива. Чтобы заставить ее петь, Энни пообещала, что никто не будет ее слушать, а тем более просить спеть еще.
- Так, значит, это Энни махала рукой нам из палатки? Энни давала понять, что Джиллиана заканчивает петь и чтобы все поскорее убирались прочь? - Дональд кивнул и бросил озабоченный взгляд на палатку. Улыбнувшись, Камерон попросил: - Сходи принеси мне чего-нибудь поесть и воды вымыться. Я буду у себя в палатке.
Как только Дональд ушел, Лерган повернулся к Камерону.
- Как ты' думаешь, малышка Джилл понимает, что у нее ангельский голос? - спросил он.
- Скорее всего нет, - пожал плечами Камерон. - Наверное, она догадывается, что поет хорошо, и скорее всего понятия не имеет, что, услышав ее пение, взрослые мужчины плачут как дети. А если бы ей об этом сказали, она вряд ли бы поверила.
- Думаю, ты прав. Что ж, пожалуй, будет лучше, если я пойду. Не хочется ее смущать.
Камерон улыбнулся и вошел в палатку как раз в тот момент, когда Джиллиана из нее выходила. При виде его она смущенно зарделась, и Камерон понял: она догадалась, что он слышал ее пение. «Странно, - подумал он, - как можно стесняться такого потрясающего дара?..»
- Как она? - спросил он. - Помогла ей холодная ванна? - Подойдя к кровати, он коснулся рукой щеки Эвери. - По-моему, жар немного спал.
- Да, - кивнула Джиллиана, вернувшись вместе с ним в палатку. - Если окажется, что холодная вода и в самом деле пошла ей на пользу, нужно будет повторить процедуру, хотя Эвери она совсем не понравилась.
- И она вразумительно выражала свое возмущение?
- О да! Кляла тех, кто сунул ее в холодную воду, на чем свет стоит. - Рассмеявшись, Энни взяла Джиллиану за руку. - Она, оказывается, здорово умеет ругаться.
- Умеет, конечно, но никогда не стала бы этого делать, если бы не была так больна, - бросила Джиллиана на ходу, подчиняясь Энни, которая тащила ее за собой. - Не стоит обращать внимания на то, что человек говорит в бреду, верно? - Она хитро подмигнула ему и исчезла. Камерон проводил Джиллиану сердитым взглядом, с трудом подавив желание надавать ей как следует по попке. Когда из этой девчонки вырастет женщина, она задаст какому-нибудь бедолаге жару. Как было бы хорошо, если бы он смог за этим понаблюдать. Правда, Камерон подозревал, что этого не случится. Несмотря на то что он намеревался женить сэра Пейтона на своей сестре, вряд ли у его новоиспеченных родственников появится желание с ним общаться. Покончив с едой, которую ему принес Дональд, Камерон вымылся и, надев лишь набедренную повязку, тоскливо уставился на кровать. Он распаковал для Эвери свою великолепную перину. Энни застелила ее большой промасленной простыней, чтобы она не промокла от пота Эвери. Места для Камерона на мягкой постели оставалось предостаточно, хотя он сомневался, что ему удастся как следует выспаться. С тех пор как Эвери
заболела, он спал урывками и часто просыпался от ее горячечного бреда. И все же стоило хоть немного поспать, ведь неизвестно, что ждет его ночью, наконец решил Камерон и улегся на перину. Он обнял Эвери и прижал ее к себе. Она была слишком горячая, чтобы он мог спокойно спать, да и, кроме того, Камерон боялся, что, заснув, не почувствует, если Эвери вдруг станет хуже. У него сердце сжималось от страха, когда он смотрел на ее исхудавшее, осунувшееся лицо. Он регулярно поил ее бульоном, но этого, судя по всему, было недостаточно, чтобы набраться сил.
- Ты не умрешь, Эвери, - прошептал он, целуя ее в щеку. И он позволил себе всего один раз поддаться чувствам, которые испытывал к этой девушке, и больше не сдерживать страха за ее жизнь. Хотя он и не собирался - не мог - жениться на ней, он хотел вспоминать ее живой и счастливой. Счастливой, конечно, не с каким-то чужим мужчиной, а со своими родными и близкими. Ему была невыносима мысль, что Эвери, живая, веселая, умная, превратится в хладный труп.
- Нет, любовь моя, ты не должна дать этой чертовой лихорадке себя победить. Мне необходимо знать, что ты живешь где-то рядом, веселая, смеющаяся, довольная жизнью, что ругаешься с каким-то идиотом, который этого заслуживает, или споришь с ним. Даже если ты выйдешь замуж, нарожаешь кучу детей, мне будет гораздо легче смириться с этим, чем знать, что огонь жизни угас в тебе навсегда, что ты спишь в холодной могиле. Так живи, Эвери Мюррей, хотя бы ради того, чтобы сделать мою жизнь навеки несчастной. Камерону снилось, что он лежит в большой луже и никак не может из нее выбраться. Сделав над собой усилие, он открыл глаза - постель была мокрой! Наконец его осенило: да ведь это пот! Эвери вспотела! Чувствуя, как в сердце всколыхнулась надежда, Камерон вскочил и зажег стоявшие на сундуке рядом с кроватью свечи. Трясущейся рукой он коснулся лба Эвери и даже закрыл глаза от облегчения: лоб оказался холодный и мокрый от испарины. Камерон закутался в меховое одеяло и помчался к Джиллиане и Энни. Они спали всего в нескольких футах от палатки, чтобы, если вдруг понадобятся, не нужно было далеко за ними бежать.
Проснулись они мгновенно, что очень порадовало Камерона, однако то, что они бесцеремонно выставили его из собственной палатки, заявив, что обойдутся без его помощи, ему не слишком понравилось.
- Можешь войти! - крикнула Энни, когда Камерон был уже готов ворваться в палатку и посмотреть, что они там делают.
- Как это мило с вашей стороны, что вы меня пригласили! - воскликнул он, влетев в палатку.
- Ты что, встал с левой ноги? - хмыкнула Джиллиана, поправляя одеяло вокруг безмятежно спавшей Эвери.
- Я закоченел, пока вас дожидался, - буркнул Камерон и взглянул на Энни. - Значит, жар и в самом деле спал?
- Да. Она проснулась, мы напоили ее бульоном и дали снадобье, - улыбнулась Энни. - Потом вымыли и переодели в теплую сухую рубашку. Теперь она будет спать до утра. Я уверена - худшее позади. Ей нужно только есть и спать, причем как можно больше, и тогда она быстро выздоровеет.
Когда женщины ушли, Камерон сбросил одеяло, задул свечи и забрался в постель. Он притянул Эвери к себе, с наслаждением ощущая ее прохладное тело. Ей и в самом деле не мешает немного поправиться, хотя Камерон был несказанно рад к ней прикасаться. Господи, какое счастье - она живая! И Камерон, не удержавшись, поцеловал ее в плечо.
- Камерон? - послышался ее сонный голос.
- Нет, это Лерган, - прошептал Камерон, целуя ее в ухо, не в силах сдержать бьющую через край радость оттого, что опасность миновала.
- Да ну? Странно. Вот уж не думала, что ты такой же волосатый, как Камерон, - протянула Эвери.
- И вовсе я не волосатый. - Камерон еще теснее привлек Эвери к себе. Она шутит - значит, выздоравливает.
- Конечно, нет. - Эвери вздохнула. - Я болела, да?
- У тебя была лихорадка, детка, но кажется, опасность миновала.
- Вот как? Рада это слышать. Но если я все это время лежала в постели, значит, мы далеко не уехали?
- Да. И еще останемся здесь на несколько дней, до тех пор пока Энни не скажет, что ты в состоянии перенести путешествие.
- Следовательно, Де Во нас перегнал?
- Не беспокойся об этом, любовь моя.
- Я постараюсь.
Камерон поцеловал ее в шею.
- Спи, Эвери. Сейчас тебе нужно спать и есть. Об этом подонке мы поговорим, когда к тебе вернутся силы. Поблизости его нет, мы тщательно прочесали местность. Впрочем, он может ждать нас в порту. Так что сейчас незачем о нем думать. Спи спокойно.
- Хотелось бы мне с тобой поспорить, но я слишком устала. - Эвери зевнула и теснее прижалась к нему.
- Мы с тобой поспорим, когда ты поправишься, - улыбнулся Камерон, а Эвери сонно хихикнула.
Она обмякла в его объятиях, а Камерону внезапно пришла в голову мысль, что, быть может, ему не стоит размышлять об их отношениях, а просто наслаждаться отведенным им временем и перестать бороться с влечением к ней. Глупо после того, как он чуть не потерял ее, тратить драгоценное время на всякие сомнения и страхи. И он решил серьезно подумать над этим вопросом, после того как хорошенько выспится.
Глава 14
Эвери, нежно улыбаясь, наблюдала за тем, как Камерон умылся и начал одеваться. Наступил последний день их пребывания в лагере. Из-за ее болезни они уже целую неделю не могли двинуться в путь. Сначала возились с ней, пока ее била лихорадка, потом ждали, когда она поправится настолько, чтобы можно было тронуться в путь. Эвери так и подмывало и дальше изображать из себя слабую и беспомощную девицу, чтобы побыть рядом с Камероном подольше, но она решительно подавила это желание. Ничего хорошего из этого не вышло бы и могло обернуться неприятностями, если бы Камерон догадался, что она притворяется.
Скучно валяться в постели, когда ты уже вполне здорова, и глотать горькие отвары. Да и Камерон не станет сидеть возле нее как пришитый. Он и сейчас этого не делает, сердито подумала Эвери и села в постели, откинувшись на подушки. Он уходит рано утром, а возвращается, когда уже совсем темно. Счастье еще, если он заглянет к ней раз или два за день. Эвери не могла отделаться от беспокойства, что за время вынужденного воздержания Камерон потерял к ней всякий интерес. Когда он подошел к кровати, чтобы взять рубашку, приготовленную Дональдом, взгляд Эвери упал на его плоский живот, и она улыбнулась, заметив чуть пониже пупка родинку в форме маленькой звездочки, частично скрытую кудрявыми волосами. Всякий раз, когда она ее видела, у нее возникало желание ее поцеловать. Странное и очень знакомое желание, размышляла Эвери. Но откуда оно могло взяться? Ведь у нее нет и никогда не было привычки целовать мужчинам животы. И внезапно Эвери так и ахнула. В памяти всплыла картина: она целует животик маленькому мальчику. Картина была настолько четкой, будто все происходило в данный момент, а не больше года назад.
Эвери словно увидела себя со стороны. Вот она, смеясь, нежно целует маленькое родимое пятнышко в форме звездочки на круглом животике мальчугана, а он хихикает и извивается всем телом, пытаясь вырваться. У мальчишки густые черные волосы, загадочно поблескивающие черные глаза и смуглая кожа. Малыша зовут Алан, вспомнила Эвери, пристально глядя на Камерона. Они похожи друг на друга как две капли воды. Алан будет вылитый Камерон, когда вырастет. Перехватив ее взгляд, Камерон нахмурился, и Эвери поняла: она не смогла скрыть потрясения. Нужно взять себя в руки, еще не пришло время рассказывать ему о своем открытии.
- Что с тобой, Эвери? - испуганно посмотрел на нее Камерон и пощупал ее лоб. - Ты побледнела…
- Ничего, все в порядке. Ты не мог бы прислать ко мне Джиллиану?
- Ну конечно.
Опустив голову, Эвери уставилась на свои руки и смотрела на них до тех пор, пока не услышала, что Камерон вышел. В первый раз за все время она не обратила внимания на то, что он не поцеловал ее перед уходом. Откинувшись на подушки, Эвери в сердцах выругалась, и в этот момент в палатку ворвалась Джиллиана.
- Тебе нужна помощь? - спросила она.
- Нет. - Эвери встала с кровати, отмахнувшись от попытки кузины ей помочь. - Подожди одну минутку, пока я умоюсь, а потом мне надо с тобой поговорить.
Джиллиана присела на кровать, а Эвери зашла за занавеску, где стояли таз и кувшин с холодной водой.
- Что-то ты побледнела, - заметила Джиллиана. - Тебе не стало хуже?
- Нет. Просто я только что пережила сильное потрясение.
Эвери как раз укладывалась в кровать, когда вошел Дональд с завтраком. К ее досаде, юноше хотелось поболтать, и он оставался в палатке все то время, пока Эвери ела. К тому времени как он наконец вышел, она уже еле сдерживала нетерпение.
- А теперь ты порозовела, - отметила Джиллиана и протянула руку ко лбу Эвери.
Что-то пробурчав, Эвери оттолкнула руку кузины.
- Я порозовела, потому что злюсь. Я пережила потрясение, Джилл. По-моему, я только что сделала очень важное открытие, но прежде чем скажу какое, мне нужно задать тебе несколько вопросов. Ты помнишь малыша Алана, мальчика, которого нашли Элспет и Кормак и взяли к себе?
- А, того бедного мальчугана? Трудно поверить, что есть такие нелюди, которые могли оставить ребенка умирать в лесу. Всякий раз, когда я об этом вспоминаю, я начинаю плакать. Бог пожалел малыша, послав ему Элспет, чтобы она о нем заботилась.
- И ты помнишь, что он смуглый и черноволосый?
- Да. У него темные волосы, черные глаза, смуглая кожа… - Внезапно Джиллиана замолчала, и глаза ее изумленно распахнулись. - О нет… - пролепетала она.
- И у Алана есть маленькая родинка необычной формы, ведь так?
Джиллиана задумчиво кивнула головой.
- Маленькая звездочка чуть ниже пупка.
- Черт побери! - Эвери удовлетворенно откинулась на подушки. - По-моему, я нашла отца Алана!
- Камерон? - потрясение прошептала Джиллиана и, когда Эвери кивнула, ахнула: - Ты уверена?
Видя недоверие кузины, Эвери объяснила ей, как именно она сделала это потрясающее открытие.
- Ну что ж, - помолчав, заговорила кузина. - Если ты права, то это действительно отец Алана. Хочешь, я взгляну на живот Камерона?
- Я не знаю, чего хочу, - буркнула Эвери.
- Но ему нужно сказать, Эвери. Нельзя от него такое скрывать.
- А как же Элспет, Кормак и юный Кристофер? Ведь они любят малыша. Сейчас Алан уже к ним привязался и считает их своей семьей.
- И в то же время, как это ни грустно, они наверняка предполагают, что у него где-то есть родители. - Вздохнув, Джиллиана покачала головой. - Я не сомневаюсь, они согласятся с тем, что Камерон имеет право узнать о своем сыне, хотя это и причинит им боль. Я в этом уверена и, думаю, ты тоже.
Эвери ничего не оставалось, кроме как согласиться.
- Иди посмотри, в лагере ли еще Камерон, и если да, то приведи его сюда, иначе потом у меня не хватит духу ему сказать.
- Как ты думаешь, Камерон захочет забрать мальчика?
- Да, он захочет забрать своего сына. Но меня больше всего беспокоит то, что придется рассказать ему о лжи и предательстве, о которых он, судя по всему, и понятия не имеет.
- О Господи…
- Мой рассказ вновь заставит его испытать горечь и недоверие. Единственное, что я могу сделать, - это молиться, чтобы после всего услышанного он не слишком ожесточился.
Когда Джиллиана вышла, Эвери налила себе вина, надеясь с его помощью обрести необходимое мужество. Ей даже захотелось, чтобы Джиллиана не нашла Камерона. Правда, она ничуть не удивилась, когда несколько минут спустя они оба вошли в палатку. «Вот и хорошо, лучше поскорее покончить с этим делом», - мрачно подумала Эвери.
- Давай, Джилл, - кивнула она, налив Камерону вина, а Джиллиана начала проворно вытаскивать из штанов Камерона рубашку.
- Эй, ты что делаешь? - Оторопев от неожиданности, Камерон попытался вновь засунуть ее в штаны.
Щеки его залились краской, лицо исказилось от ужаса, а Эвери улыбнулась.
- Какой ты у нас скромник, - язвительно протянула Джиллиана. - Я всего лишь хочу, чтобы Эвери взглянула на твое родимое пятно.
- Но девицам не пристало смотреть на животы мужчин!
- Боже правый, - простонала Джиллиана, пытаясь вырвать полы рубашки у Камерона из рук. - Я ведь путешествую с твоим отрядом. И хотя твои солдаты удивительно скромны, я видела животы почти у всех воинов. А еще у меня больше кузенов и братьев, чем у всех девиц, вместе взятых. Так что я много всего перевидала. Не бойся, я не упаду в обморок при виде твоего живота. Дай мне взглянуть.
- Камерон, - взмолилась Эвери, - прошу тебя, сделай, как она просит. Это очень важно. - И она протянула ему кубок.
Вздохнув, Камерон выпустил рубашку из рук.
- Тебе вовсе нечего стыдиться, - насмешливо проговорила Джиллиана. - Такой красивый животик.
- Чертова девчонка, - пробурчал Камерон, потом улыбнулся и сделал глоток вина.
Джиллиана молча уставилась на его живот, и Эвери, допив вино, наконец не выдержала:
- Ну что - такое же?
- Точно такое, - ответила Джиллиана после продолжительного молчания. - На том же самом месте и такого же странного голубоватого оттенка.
Девушки переглянулись, а потом молча уставились на Камерона. Он засовывал рубашку в штаны, чувствуя себя неловко под их пристальными взглядами. Он уже понял, что они собираются что-то ему рассказать. Допив вино, он протянул кубок, чтобы ему налили еще. Эвери вновь наполнила его вином и налила себе тоже. Камерон сделал несколько глотков, надеясь, что это поможет ему выдержать любое признание. Вероятно, новость, которую приготовила для него Эвери, очень плохая, решил он, если ей потребовалось столько вина для храбрости. Обычно она пила очень мало, а сейчас уже допивала второй кубок.
- То, что вы собираетесь мне сказать, меня вряд ли обрадует, верно? - спросил Камерон и, когда кузины, соглашаясь с ним, качнули головами, вздохнул: - Что ж, в таком случае говорите поскорее, не тяните.
- Я должна задать тебе несколько вопросов, - начала Эвери и сделала еще глоток вина: внезапно в горле пересохло. - Нужно кое-что выяснить, чтобы убедиться в нашей правоте. До отъезда из Шотландии ты был знаком с некоей Энни Ситон?
Ответом ей была злость, исказившая лицо Камерона.
- Да. До моего приезда во Францию она некоторое время была моей любовницей.
- Задолго до твоего отъезда или нет?
Эвери надеялась, что Камерон скажет - задолго. Ей очень нравился Алан, красивый, милый мальчик, и она знала, что Камерон будет ему хорошим отцом, однако ей не хотелось ему говорить, что его опять предала женщина. Если бы эта женщина лишила ребенка отца, это было бы лишь полбеды. История была гораздо непригляднее, и Эвери понимала, что, услышав ее, Камерон еще сильнее возненавидит женщин и окончательно перестанет им доверять. И его ненависть коснется и Эвери, хотя она считала, что не должна страдать из-за преступления, совершенного Энни Ситон.
- Незадолго, - ответил Камерон. - Я бросил ее, когда застал в постели с другим мужчиной, и через месяц уехал во Францию.
- И эта Энни Ситон жила в небольшой деревушке у дороги, ведущей в тот город, где король часто устраивал приемы?
- Да. Я купил этой суке маленький домик на краю деревни. Но что все это значит, Эвери?
- Прошу тебя, Камерон, потерпи еще немного. - Эвери глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Ей не хотелось услышать ответ на свой следующий вопрос, но она должна была его задать. - Ты сказал, что пришел к ней и застал с другим мужчиной. Значит, ты с ней не спал?
- Я спал с ней в то же самое утро, а потом поехал ко двору. По дороге я вспомнил, что кое-что забыл у нее дома, и вернулся. Должно быть, этот кретин, с которым она лежала в постели, дожидался, когда я уеду.
- А она предохранялась, когда спала с тобой? - спросила Джиллиана.
Камерон оторопел. Он не ожидал услышать такой интимный вопрос из уст девчонки. Внезапно он почувствовал, как по спине его пробежал холодок. Он понял, что есть только одна причина, по которой Джиллиана решилась его задать. Он взглянул на их мрачные лица, моля Бога, чтобы его догадка не подтвердилась, но в глубине души чувствовал, что сейчас сбудутся его самые худшие опасения.
- Нет! - воскликнул он. - Она мне говорила, что бесплодна.
- Она не была бесплодной, Камерон, - сочувственно сказала Эвери. - У нее родился сын. Черноволосый, черноглазый, смуглый мальчуган с маленьким родимым пятном в форме звездочки внизу живота. - Эвери поразилась тому, что Джиллиана так спокойно смотрит на Камерона. Сама она боялась взглянуть на его искаженное гневом лицо. - Ваше последнее свидание принесло свои плоды.
- Откуда тебе это известно? Откуда ты вообще знаешь, кто такая Энни Ситон?
- Я с ней не знакома, только слышала о ней. Моя кузина Элспет разузнала все об этой женщине, хотя никто не знает, кто отец ребенка. Скорее всего единственными, кто видел тебя в деревне, были твоя любовница, бывший владелец коттеджа, у которого ты его купил, и тот самый испуганный бедняга, которого ты застал в постели своей любовницы. Мою кузину захватил в плен сэр Колин Макрей и некоторое время продержал в этом коттедже.
- Этот Макрей доводится Энни кузеном, а он знатного происхождения. Она любила хвастаться этим родством, чтобы показать, что она на голову выше всех остальных жителей деревни. - Камерон покачал головой. - Мне кажется, она считала, что знатное происхождение ее кузена заставит и меня взглянуть на нее другими глазами и, быть может, даже жениться на ней. Ты думаешь, она собирается шантажировать меня этим мальчиком? Попытается женить меня на себе, мотивируя это тем, что ребенку нужен отец? Да нет, она не настолько глупа, правда, тщеславия в ней хоть отбавляй.
- Камерон, ее уже нет в живых, - с трудом выговорила Эвери и не заметила в его взгляде никакой боли, лишь ужас и еще - легкое замешательство. - Ее обвинили в колдовстве, повесили, а потом сожгли на костре. Элспет считает, что это сделали в первую очередь потому, что она переспала почти со всеми чужими мужьями и вовсе в этом не раскаивалась, а, наоборот, гордилась своими подвигами. Хотя она и не была колдуньей, после ее смерти вскрылось такое, что люди сочли ее вполне заслуживающей наказания. В глубине сада обнаружили трупы двух мужчин и трех младенцев. Все решили, что, если у нее не получалось устроить себе выкидыш, она просто убивала своих новорожденных детей и закапывала.
- Боже правый! - потрясенно выдохнул Камерон. При одной мысли о том, что он состоял в близких отношениях с подобной особой, ему стало тошно. -А мой ребенок?
- Его она оставила в живых, рассчитывая, вероятно, что ты к ней вернешься, хотя и не могла быть в этом уверена. А когда поняла, что этого не будет, очень на тебя разозлилась. Чтобы тебе досадить, она не окрестила мальчика и никак не назвала его, считая, что, если он умрет, она сможет упрекнуть тебя в том, что твой сын умер некрещеным и безымянным. Так она и заявила священнику.
Эвери замолчала, ожидая, что гнев, кипевший в душе Камерона, выплеснется наружу, однако он, если надо, умел держать себя в руках.
- Подлая сука, - лишь процедил он сквозь зубы и, прищурившись, взглянул на Эвери. - Но ты мне не все сказала.
Эвери кивнула и порадовалась тому, что Джиллиана ободряюще сжала ее руку. Сейчас ей, как никогда, необходима была поддержка.
- Не все. Но остальное не имеет непосредственного отношения к Энни Ситон, хотя в том, что произошло потом, ее тоже можно обвинить. После того как ее казнили, жители деревни отнесли твоего сына в лес и оставили там умирать. - Камерон побледнел, что вовсе не удивило Эвери: история была и вправду ужасная. - Элспет с Кормаком нашли его, принесли домой, окрестили и назвали Аланом.
- В таком случае я потребую отдать его мне, когда буду обменивать тебя с Джиллианой на твоего брата, - холодно заявил Камерон.
Оттого, что он в сотый раз напомнил ей, что она для него лишь пешка в его игре, Эвери захотелось заплакать, но она сдержалась. Нет, не станет она ему показывать, как легко он может ее обидеть. Не доставит ему такого удовольствия. Кроме того, нужно подумать и об Алане. Она должна убедить Камерона в том, что он не может вот так просто забрать ребенка, словно забытую где-то вещь, что Алан еще слишком мал, чтобы его увозили из семьи, к которой он только-только начал привыкать.
- Ты не можешь этого сделать, - заявила она и похолодела, когда он устремил на нее взгляд, полный дикой ярости.
- Он мой сын! - прорычал Камерон и, допив вино, швырнул кубок через всю палатку в тщетной попытке усмирить свой гнев. - В отличие от суки, родившей его, ты не имеешь ни малейшего права решать его судьбу. И я не позволю какой-то посторонней женщине использовать моего ребенка, мою собственную плоть и кровь, в своих интересах, как какую-то безделушку. Я заберу у нее своего сына.
- Нет, не заберешь! - отрезала Эвери, закипая. - Попытайся подумать еще кое о чем, помимо своей дурацкой уязвленной гордости и обиды. Алан еще совсем маленький. К тому времени, когда ты вернешься в Шотландию, он будет жить с Элспет и ее семьей. Они - его единственная семья, и другой он не знает.
- Я его семья!
- Да, но он слишком мал, чтобы понять это. Ты не можешь ворваться в его жизнь и заявить на него свои права, совсем не думая о нем.
- А с чего это твоей кузине вздумалось пригреть у себя моего ублюдка?
- Ты оскорбляешь и ее, и нас подобным вопросом! Думаешь, ей нужен твой незаконнорожденный ребенок? У нее уже есть незаконнорожденный ребенок мужа и собственная маленькая дочка. А твоего мальчика она взяла по доброте душевной, равно как и ее муж. Если бы отец Алана никогда не нашелся, они бы воспитали его и любили, как родного сына. Однако они знают, что у ребенка где-то есть отец, которому не сказали о рождении сына, и они понимают, что он может объявиться и захотеть забрать его себе. Они не позволят тебе отнять его у них, единственных родных, каких он знает. Они считают, что ты должен понять, что тем самым нанесешь ребенку душевную травму. В таком деле нельзя торопиться.
- И, естественно, они не знают, что держат в руках отличное средство против меня, когда я буду пытаться заставить твоего брата жениться на моей сестре, - насмешливо бросил Камерон. - Ты что, считаешь меня идиотом?
- В данный момент - да.
Одарив ее яростным взглядом, Камерон выскочил из палатки. Вздохнув, Эвери откинулась на подушки. Джиллиана пребывала в глубокой задумчивости, и Эвери решила воспользоваться ее молчанием, чтобы привести в порядок мысли. Она была обижена и сердита на Камерона, ведь он оскорбил ее в лучших чувствах. Все его поведение было оскорбительно. Хотя Эвери и подозревала, что ее рассказ всколыхнет в нем застарелые недобрые чувства - горечь, недоверие и злость, - она не ожидала, что они коснутся и ее. Она думала, что доказала ему свою преданность и любовь, а получается, она себя обманывала. Стоило ему услышать о предательстве своей бывшей любовницы, он и на нее стал смотреть с подозрением. То, что он даже на секунду мог вообразить себе, что она способна использовать против него его сына, доказывало, что он не испытывает к ней никаких чувств, кроме вожделения. А вожделение, печально подумала Эвери, очень скоро может смениться безразличием.
- Чем дальше, тем веселее, - пробормотала она, когда в палатку ворвался разъяренный Лерган и зло уставился на нее.
- Что, черт подери, вы сделали с Камероном? - набросился он на Эвери. - Он выскочил от вас так, словно за ним гонится тысяча чертей.
- Расскажи ему, Джиллиана, - попросила Эвери. - Мне хочется немного полежать и подумать.
Эвери молча наблюдала за Лерганом, пока Джиллиана пересказывала ему содержание разговора с Камероном. Тот слушал, и на его простодушном лице отражалось все большее изумление. Когда девочка закончила свой рассказ, Лерган взъерошил рукой волосы и витиевато выругался.
- Эта чертова сука его даже из могилы достала! - прорычал он.
- А он ее любил? - спросила Эвери.
- Нет. Разве что чуть-чуть. Не больше, чем мужчина обычно любит красивую, искушенную любовницу.
- И он содержал ее, рассчитывая, что она будет ему верна, а она выставила его дураком?
Лерган кивнул:
- Когда он застал ее в постели с другим вскоре после того, как от нее ушел, разразился скандал, во время которого эта дрянь с удовольствием поведала ему о том, как он ошибался, веря ей. Она не только переспала со всеми мужчинами в округе, но и с несколькими его друзьями, и всем им рассказывала, какой он доверчивый идиот. Еще она сказала ему, что наврала, будто не может иметь детей, и, родив от него, избавилась от младенца. Тогда Камерон ей не поверил, но сейчас… - Лерган покачал головой. - Не удивлюсь, если один из новорожденных, обнаруженных в саду этой суки, его ребенок. Думаю, когда он после вашего рассказа понял, какой стерве удалось его одурачить, ему захотелось повеситься. Мало того, что она ему изменила, она еще убивала собственных детей и делала это холодно и безжалостно.
- Это верно, - кивнула Джиллиана. - Наверное, его мутит при одной мысли о том, что он спал с такой женщиной.
- Меня бы точно замутило, - подхватил Лерган.
- Значит, сейчас он занимается тем, что пытается выбросить из головы те давние события, - подытожила Джиллиана.
Лерган перевел взгляд на Эвери.
- Я думал, время его вылечило, и он, забыв о прошлом, снова стал самим собой. Выходит, то, что вы ему рассказали, вновь заставило его пережить весь тот ужас.
- Выходит, что так, - согласилась Эвери.
- Мне очень жаль, детка.
- Мне тоже, Лерган. А теперь иди и отыщи этого идиота. В таком состоянии он способен натворить глупостей.
- Может быть, он скоро придет в себя от потрясения.
- Может быть. Но мое время скоро истечет. Лерган открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и лишь покачал головой:
- Пойду-ка я поищу своего кузена.
Как только Лерган вышел, Джиллиана взглянула на Эвери.
- Все прошло хуже, чем можно было ожидать, - заметила она.
- Это точно, - согласилась Эвери и отхлебнула вина.
- Но мне кажется, он и сам не верит в свои обвинения. В нем говорила злость. Какому мужчине приятно узнать, что какая-то хорошенькая стервочка выставила тебя идиотом. И Камерон не исключение. Но он ведь не подозревал, что связался с такой дрянью, которая убивает своих детей. И сейчас он чувствует себя еще большим дураком.
- И злится от этого еще сильнее.
- Да. Но ничего, это пройдет. Не будет же он всю жизнь злиться.
- Джилл, когда Камерон узнал о том, что Энни Ситон ему изменила, он отвернулся от всех женщин, уехал во Францию и дал обет безбрачия.
- Но ведь это было уже давно, - удивилась Джиллиана.
- Ну и что? Камерон очень упрямый человек и злиться может всю жизнь.
- О Господи…
- Вот именно.
Глава 15
- Ну что, он все еще злится?
Эвери улыбнулась Джиллиане, когда та, забравшись в повозку, уселась рядом. Хотя с начала путешествия прошла уже целая неделя и Эвери была вполне в состоянии ехать верхом, она была вынуждена оставаться в повозке и большую часть времени лицезреть спину Камерона. Он редко заходил в палатку, не спал с ней больше в одной постели и практически не разговаривал. Сейчас он отправился с Лерганом в порт, проверить, все ли там в порядке, а Эвери даже не смогла пожелать ему удачи.
- Да, - кивнула она. - Он со мной не разговаривает, смотрит волком и спит не в палатке, а у костра, вместе со своими воинами.
- Вот болван! Что ж, у Лергана не прибавилось синяков, значит, настроение у Камерона понемногу улучшается.
Бедняга Лерган, сочувственно вздохнула Эвери. В тот день, когда Камерон узнал о существовании сына, Лерган обнаружил его купающимся в реке, как Джиллиана и предполагала. Эвери так и не узнала, да и вряд ли когда-нибудь узнает, с чего началась драка. Очень может быть, что Лерган специально ее спровоцировал, зная, что именно это Камерону и нужно. Мужчины, как известно, вообще любят подраться, а тут подвернулась такая прекрасная возможность. Лерган с Камероном вернулись в лагерь в крови и синяках, однако гнев Камерона немного утих. Вероятно, частично излился на кузена. Правда, не до конца. Интересно, когда Камерон наконец перестанет хандрить? Время, которое они могли бы провести вместе, быстро убывает, а он, вместо того чтобы использовать его в свое удовольствие, предается мрачным думам. «Может, не ждать, когда Лерган затеет с ним очередную драку, а самой хорошенько стукнуть его крепкой дубинкой по голове», - размышляла Эвери, свирепо глядя в ту сторону, куда уехал Камерон.
- О чем это ты задумалась? - спросила Джиллиана. - Видно, о чем-то не слишком приятном.
- Ты права, - призналась Эвери. - В данный момент я как раз думаю x> том, станет ли Камерон снова самим собой, если я стукну его по голове.
Рассмеявшись, Джиллиана покачала головой:
- Если даже нет, зато тебе станет легче. Мне кажется, Камерону очень хочется держать себя в руках, но у него ничего не получается, потому что он очень эмоциональный человек.
- Хорошо бы он хоть часть эмоций направил на меня.
- По-моему, он это и делает. По правде говоря, мне кажется, ему с трудом удается сдерживать свои чувства, что вовсе не улучшает его настроения. А он из тех мужчин, которые наивно полагают, что расстояние способно убить чувство навсегда.
- Иногда, моя милая Джиллиана, ты рассуждаешь так, будто считаешь мужчин глупцами.
- Когда речь заходит об эмоциях, любви, сердечных делах, они и в самом деле становятся законченными дураками. Женщины, кстати, тоже. Правда, реже. Особенность мужчин заключается в том, что они считают любовь к женщине - либо влечение к ней - недопустимой слабостью. Но нет такого мужчины, который бы добровольно признал себя слабаком. Я обожаю своего отца и его братьев. Мне кажется, они умные, сильные, любящие… в общем, самые лучшие на свете. И в то же время, судя по рассказам, когда они ухаживали за нашими мамами, они словно лишались ума. - Джиллиана рассмеялась, а вместе с ней и Эвери. Но девочка тут же серьезно продолжила: - Пойми, Эвери, если мужчина так уязвлен и рассержен предательством своей любовницы, которую даже не любил, он способен на глубокое чувство…
- Я уже и сама пришла к такому выводу. И?
- Разве я сказала «и»?
- Нет, но я поняла по твоему тону, что ты собираешься мне что-то посоветовать. И?
- И… Может, не стоит тебе сидеть и ждать, пока у него улучшится настроение, особенно если из-за него он держит тебя на расстоянии? У тебя осталось совсем мало времени, а потому мне кажется, тебе стоит что-то предпринять, чтобы он перестал тебя игнорировать. - Джиллиана помолчала, задумчиво прикусив губу. - Предательство и измены вынудили его не доверять женщинам, хотя он наверняка никогда в этом не признается. Но почему ты должна расплачиваться за недостойное поведение других, если сама ни в чем не виновата? И не забывай, что скоро Камерон столкнется с очередным предательством и ложью - на сей раз собственной сестры.
- Это будет для него последним ударом.
- Не будет, если ты покажешь ему, как сильно его любишь, если заставишь его постоянно помнить о себе, если тобой будут заняты все его мысли. Сделай так, чтобы он помнил о том, что ты никогда ему не лгала, что ты предана своему брату, что, несмотря на неблаговидные планы Камерона относительно твоей судьбы, спасла его людей и рассказала ему о существовании его сына. Покажи ему, как страстно ты его хочешь.
- Значит, ты предлагаешь кинуться ему на шею, вместо того чтобы стукнуть его по голове?
Расхохотавшись, Джиллиана кивнула:
- Я бы именно так и поступила.
- Что ж, последую твоему совету, как только он вернется из города, выяснив, где притаился Де Во со своим отрядом.
- Ты считаешь, Де Во нас уже там поджидает?
- Я в этом уверена, - ответила Эвери. - Я это чувствую.
- А ты не чувствуешь никакой опасности?
- Нет, и это радует.
Камерон вжался в стену дома, возле которого они с Лерганом прятались. Он знал, что Де Во со своим отрядом будет его поджидать, однако тешил себя слабой надеждой, что этому негодяю уже все надоело и он вернулся домой. Оказывается, нет. Этот подонок наводнил своими воинами весь шумный портовый город. Так что незаметно провести отряд на корабль, который он только что нанял, будет нелегко. По правде говоря, Камерон считал, что ему еще очень повезло, ведь он нашел капитана, согласившегося взять его людей на борт, и на корабле достаточно места, чтобы разместить там лошадей и повозки. Камерон чувствовал, что может доверять капитану. Тот не выдаст его Де Во. Но вот как провести на корабль столь многочисленный отряд, да еще с лошадьми и грузом, этого Камерон пока не знал.
- Придется уменьшить число его людей, - пробурчал Дерган.
- Пожалуй, это выход. - И Камерон хмуро уставился на таверну, где остановился Де Во.
- Причем перед самым отплытием, иначе люди Де Во атакуют корабль, и мы понесем большие потери. - Проследив за взглядом Камерона, Лерган хмыкнул: - Боюсь, у тебя не хватит времени, чтобы пробраться в таверну и перерезать ему глотку.
- Такая смерть была бы для него слишком легкой.
- Все еще злишься, что он посмел коснуться девушки, к которой ты уже неделю и близко не подходишь?
- Я понял, что был не прав, нарушив обет безбрачия.
- Ну естественно!
- А поскольку мы скоро прибудем в Кейнмор, где я обменяю Эвери на ее брата, я решил, что лучше покончить с этой маленькой интрижкой уже сейчас.
- Ну, если ты так считаешь… - протянул Лерган. Камерон сердито взглянул на кузена.
- Мог бы и не говорить таким тоном! Лерган пожал плечами:
- Я пришел к выводу, что ты слишком упрям и туп, чтобы впитать в себя хотя бы частичку моей мудрости. Если ты желаешь, чтобы прошлое отравляло твою жизнь, как я могу тебе помешать? Но я оставляю за собой право задать тебе потом хорошую взбучку за то, что ты оскорбил леди Эвери, сравнив ее, пусть даже мимолетно, с вероломными шлюхами, с которыми ты до сих пор имел дело.
- Это твое право! - огрызнулся Камерон. - А мое - отлупить тебя за то, что ты меня этими разговорами уже достал!
- По рукам!
- А теперь давай возвращаться в лагерь. Нам нужно многое обдумать и подготовиться.
Эвери с ужасом слушала рассказ Камерона и Лергана о том, что город буквально наводнен людьми сэра Чарлза. Их план - убить нескольких воинов Де Во, а пока они будут этим заниматься, весь отряд должен пробраться на корабль, - показался ей чрезвычайно рискованным. То, что Макалпины имеют все основания считать Де Во своими врагами, давно известно, равно как и то, что им придется подвергнуться опасности из-за нее, Эвери. Но только она открыла рот, чтобы предложить просто выдать ее Де Во, как раздался голос Джиллианы.
- Их нужно отвлечь, - тихо произнесла она.
- Это бы нам здорово помогло, детка, - согласился Камерон, - но поскольку мы уже использовали этот маневр, когда спасали Эвери, Де Во наверняка будет ждать чего-то подобного.
- Он будет ждать обычного отвлекающего маневра типа паники среди лошадей или поджога повозок, а нужно его так отвлечь, чтобы он вас в этом не заподозрил. И если это удастся сделать, вы сможете переправить своих людей и груз на корабль прямо у него под носом.
Камерон и с этим согласился:
- Очень хорошая идея, но боюсь, я понятия не имею, как ее осуществить.
- В Англию сейчас едет много паломников поклониться святым местам.
- Джилл, временами ты бываешь необыкновенно умна, - вмешалась Эвери и, когда кузина зарделась от смущения, усмехнулась.
- Не умна, а хитра, - поправила она Эвери и снова повернулась к Камерону. - Наверняка в твоем отряде найдутся люди, которых сэр Чарлз и его воины плохо знают и которым потребуется лишь завернуться в плащи, чтобы проскользнуть мимо его людей неузнанными.
- Собрать небольшую группу! - подхватила Эвери. - С полдюжины человек, одна доверху нагруженная повозка, несколько лошадей, женщина и Джиллиана.
- Я? - пискнула Джиллиана, и одновременно раздался сердитый голос Камерона:
- Нет!
- Да. Маленькая группа паломников не вызовет большого интереса. А вот если с ними будет девочка, распевающая божественные гимны, это наверняка соберет вокруг них огромную толпу горожан.
Что ж, если Джиллиана будет распевать гимны, вряд ли даже матросы обратят внимание, кто садится на их корабль, подумал Камерон. К сожалению, Джиллиана при этом будет подвергаться большой опасности.
- Я не могу рисковать ребенком, - заявил он, стараясь не обращать внимания на неодобрительные возгласы.
- А я не смогу петь перед таким сборищем, - подхватила девочка. - И с чего ты взяла, что мое пение сможет надолго отвлечь внимание людей Де Во?
- Потому что, Джилл, у тебя ангельский голос, - ласково сказала Эвери. - А большинству людей возможность услышать прекрасное пение выпадает так же редко, как очень жаркий день в Шотландии. - Она повернулась к Камерону: - Я не думаю, что кузине будет грозить большая опасность, чем если бы она пыталась пробраться на корабль, окруженный бдительными солдатами Де Во. Спор, вспыхнувший вслед за этим заявлением, продолжался недолго. Единственное, что Камерон мог возразить, это что он вообще не хочет подвергать девочку опасности. Эвери права: Джиллиане будет грозить смертельная опасность, если она попытается проскользнуть на хорошо охраняемый корабль. Он и несколько человек, которых он возьмет себе в подмогу, не смогут перебить всех людей Де Во, а особенно тех, кто будет следить за отплытием их корабля. И он неохотно согласился на этот план, но лишь при условии, что в число так называемых паломников войдут воины, которые смогут драться, если в этом возникнет необходимость. Эвери помогала Энни - ее тоже попросили играть роль паломницы - и Джиллиане собираться, стараясь выбросить из головы грустные мысли о
том, что не сможет принять участия в этом приключении. На эту роль также отобрали мужа Энни, Раналда, и трех солдат, обладавших довольно заурядной внешностью. Дональд должен был разыгрывать из себя больного мальчика, которого паломники надеялись вылечить в святых местах. Камерон и Лерган принялись спешно навьючивать лошадей и складывать вещи в повозку, бросая туда все, что попадало под руку. Такое обилие пожиток у пилигримов не должно было вызвать подозрения: отпущение грехов и благословение стоили недешево.
- Зря я все это придумала, - ворчала Джиллиана, пока Эвери укладывала ей волосы в скромную прическу.
- А что же побудило тебя это сделать? - удивилась Эвери.
- Желание тебя спасти. Ведь ты уже готова была предложить себя в качестве заложницы этого подонка.
- А ты откуда это знаешь? - изумилась Эвери. Иногда кузина поражала ее своей проницательностью.
- У тебя был такой виноватый вид. Я знаю, Камерон никогда бы на это не пошел, но мне не хотелось слушать ваш спор. И чего я в результате добилась? Теперь придется петь перед целым скопищем незнакомых людей.
- Мне еще хуже, детка, - вздохнула Энни, прикалывая к волосам платок. - Мне придется изо всех сил сдерживать смех, когда мой муж начнет изображать из себя священника.
- Он знает много молитв, - утешила ее Эвери. - Да и по-французски говорит как самый настоящий француз.
Энни пожала плечами:
- У него редкая способность к языкам. Он может запомнить любое произнесенное слово и потом легко его повторить. Правда, изображать из себя священника этому мошеннику еще не приходилось. - Все засмеялись, потом Энни, расправив на себе юбку унылого коричневого цвета, повернулась к девочке: - Ну пошли. Раньше начнем, раньше закончим.
- А где Раналд взял одеяние священника? - поинтересовалась Эвери и ничуть не удивилась, когда Энни, не ответив, схватила кузину за руку и поспешила к остальным
«паломникам».
Сама же Эвери присоединилась к группе, которая должна была войти в город с противоположной стороны. Из повозок - их решено было с собой не брать - уже вынули все вещи и упаковали в седельные сумки, приторочив их к седлам, и в мешки, которые предстояло тащить самим. С лошадьми будет много мороки, подумала Эвери, взваливая на спину с помощью Терезы тяжеленный мешок. Лошадь в отличие от человека не может украдкой пробраться на корабль, и ее не так-то легко быстро спрятать. План Камерона расседлать их в порту, а потом в последнюю минуту завести на корабль - это было поручено сделать людям, изображавшим из себя торговцев лошадьми, - был хоть и неплох, однако довольно рискован, и Эвери не находила себе места от тревоги. Ее огорчило, что она не смогла на прощание перекинуться словечком с Камероном, до того как он с Лерганом, Малышом Робом, Колином и еще двумя людьми отправился в город, чтобы обезвредить как можно больше людей Де Во. Да и Джиллиане удалось лишь наскоро махнуть ей рукой на прощание, прежде чем обе группы пошли каждая своим путем. Войдя в город, Эвери принялась истово молиться, чтобы
придуманный кузиной план увенчался успехом. Страшно было даже подумать о том, что, если он сорвется, она попадет в руки сэра Чарлза, но еще страшнее - что и Джиллиану может постигнуть та же участь. Увидев, что пронзенный мечом мужчина свалился на землю, Камерон, не тратя времени, оттащил бездыханное тело подальше в тень. Он не любил убивать людей так, как сделал только что, - подкрадываясь сзади и нанося удар без предупреждения. Обычно Камерон предпочитал честный бой такой вот подленькой резне. Большинство воинов Де Во он обезвредил, хорошенько стукнув по голове, после чего, сунув им в рот кляп, связал. А этот малый заметил, как один из его людей тайком пробирается на корабль, и уже готовился поднять тревогу, вот и пришлось его усмирить. И в этот момент, словно затем, чтобы успокоить его совесть, послышался ангельский голосок Джиллианы, и все вокруг стихло будто по волшебству. Камерон усмехнулся. Если бы бродячие собаки, оставив свои собачьи дела, тоже уселись слушать девочку, он бы не удивился. Хорошо, что его люди уже настолько привыкли к пению Джиллианы, что не обратят на него внимания и будут
заниматься своими делами. Хотя Камерон не сомневался, что не прислушиваться они не смогут: чарующий голосок малышки никого не мог оставить равнодушным. Он брал за душу и вызывал слезы на глазах даже у закаленных в боях воинов. Не спуская глаз с маленького отряда Джиллианы и в то же время следя за тем, не покажется ли еще кто-то из воинов сэра Чарлза, Камерон начал пробираться к кораблю. По пути он заметил, как кое-кто из его людей украдкой проникает на корабль. Он молился Богу, чтобы они оказались там раньше, чем он и «паломники» появятся в порту. Увидев неподалеку притаившегося мужчину, Камерон замер, но тут же с облегчением вздохнул - слава Богу, это Лерган.
- Почти все уже на борту, - тихо прошептал он. - Через минуту начнут заводить лошадей. Наша малышка просто молодец. Все с нее глаз не сводят. Стоят словно зачарованные. Даже этот подонок, которого ты мечтаешь убить, - прибавил он, кивнув в сторону постоялого двора.
Проследив за его взглядом, Камерон напрягся. Непохоже было, что Де Во очарован пением Джиллианы. Он так пристально смотрел на нее и на остальных мнимых паломников, что Камерону стало не по себе. Ему показалось, что сэр Чарлз догадался, кто они такие. Впрочем, кто знает, может, Де Во прикидывает, как ему завладеть Джиллианой, чтобы насладиться ее ангельским пением в одиночку? Эвери стояла рядом с дюжим капитаном, который, облокотившись о поручни, с удовольствием слушал пение Джиллианы. Казалось, все шло по плану, но Эвери почему-то не чувствовала себя спокойно. К сожалению, в последнее время она не могла полностью доверять своей потрясающей способности распознавать грозящую ей опасность. Эвери подозревала, что причина этого в ее взвинченном состоянии. Когда Джиллиана допела очередной гимн, Эвери улыбнулась капитану, вытиравшему мокрые от слез щеки.
- Моя кузина поет как ангел, верно? - спросила она, коснувшись его руки. - Ее отец, сэр Эрик Мюррей, лэрд Дублина, очень ею гордится.
- Сэр Эрик Мюррей? А он, случайно, не родственник Макмилланам из Белахана?
- Он доводится им племянником. Макмилланы дали моей кузине небольшой отрезок земли в качестве приданого, ведь они очень ее любят.
- Я тоже их дальний родственник.
Поскольку фамилия капитана была Макмиллан, Эвери уже об этом догадалась, хотя изобразила на лице удивление.
- Как приятно, что команду корабля, на котором мы поплывем на родину, будет возглавлять не чужой человек. - Вздохнув, она покачала головой. - Хочется надеяться, что моя кузина доберется домой целой и невредимой.
- А почему может быть иначе? Ей что-то угрожает?
- Я не уверена… но человек, который жаждет использовать меня в своих целях, может захватить в плен вместо меня кузину. А может, ему даже взбредет в голову лишить Шотландию такого чарующего голоса, заставив ее петь для него одного.
- Чертов француз! - выругался капитан и подал знак своим людям.
Эвери наблюдала, как матросы доставали оружие. Люди Камерона уже стояли у поручней с луками и стрелами. Теперь в случае необходимости им на подмогу придут более дюжины крепких моряков. Капитан и так уже проявил великодушие, позволив им плыть на своем корабле и не выдав их Де Во, но теперь он к тому же считает своим долгом сражаться за них, если придется. И тут Эвери заметила Камерона и его людей. Они прошли на корабль, а Лерган с Камероном помогли «паломникам» завести на борт повозки и лошадей. Все это время Джиллиана стояла на берегу, распевая гимны, а Раналд благословлял море и корабль. Эвери с облегчением вздохнула… и тут случилось непредвиденное. Де Во и четверо его людей зашли Джиллиане за спину, и, прежде чем Раналд успел вмешаться, сэр Чарлз приставил к ее горлу кинжал. Раналд выхватил меч, но сделать ничего не мог. Камерон с Лерганом тоже стояли у трапа с мечами в руках и тоже были бессильны оказать помощь девочке.
- И долго ты рассчитывала меня дурачить, леди Эвери? - спросил сэр Чарлз.
- Долго, - ответила Эвери со спокойствием, которого вовсе не испытывала. - А как ты догадался?
- Сэр Рэнфорд, - он кивнул на мужчину, стоявшего справа от него, - узнал девчонку. Мужчина обычно всегда помнит женщину, к которой воспылал страстью, но не смог эту страсть удовлетворить. А теперь подойди-ка ко мне, если хочешь, чтобы эта птичка еще пощебетала.
Эвери двинулась было к нему, но в этот момент Малыш Роб, подскочив сзади, схватил ее за руки и прижал к поручням, не давая и шагу ступить. Не отрывая взгляда от сэра Чарлза, Камерон сделал знак своим людям. Оглянувшись, Эвери обнаружила, что все они стоят с луками наготове: тетивы туго натянуты, стрелы нацелены прямехонько в грудь Де Во. Матросы тоже держали оружие, кто луки, кто мечи, а кто и просто дубинки. При всей своей наглости сэр Чарлз не мог не понимать, что, стоит ему пролить хоть каплю крови девочки, как он тут же распрощается с жизнью. Эвери молила Бога вразумить этого негодяя, чтобы тот не вздумал сбежать, прихватив с собой Джиллиану. Эвери стояла ни жива ни мертва, не пытаясь высвободиться из железных рук Малыша Роба, и смотрела, как соратники сэра Чарлза что-то ему говорят, пытаясь убедить его не совершать опрометчивых поступков.
- Отпусти девочку, Де Во, - по-французски сказал Камерон. - Ты проиграл.
- Мои люди… - угрожающе начал сэр Чарлз, медленно опуская кинжал.
- Большинство из них мертвы или связаны. Сомневаюсь, чтобы у тебя их много осталось, за исключением тех идиотов, что прячутся сейчас за твоей спиной.
- Я не привык проигрывать, - бросил Де Во и толкнул Джиллиану к Раналду. Схватив девочку за руку, тот потащил ее к кораблю. Отвесив поклон Эвери, Де Во ухмыльнулся: - До встречи, дорогая.
- Думаю, я уже достаточно насмотрелась на Францию, - грустно произнесла Эвери и, вырвавшись из рук Малыша Роба, подбежала к кузине.
Корабль начал медленно отходить от берега, а Камерон, не отрывая взгляда от Де Во, обратился к Лергану:
- Мы были на волосок от гибели.
- Это точно. - Лерган вытер выступивший на лбу пот. - К счастью, сэр Чарлз ценит себя больше, чем победу. - Лерган бросил взгляд на девушек. Те стояли рядом с капитаном и о чем-то оживленно с ним беседовали. - Ты знаешь, что капитан - родственник малышки Джиллианы?
- Узнал всего несколько минут назад. - Корабль начал набирать скорость, и Камерон крепче вцепился в поручни. - Как ты думаешь, они попытаются уговорить его помочь им бежать?
Лерган тоже вцепился в перила, и лицо его быстро начало приобретать зеленовато-серый оттенок.
- Думаю, такая мысль приходила им в голову, равно как и та, что если они так поступят, то кое-кому причинят боль, а им вряд ли этого хочется.
Чувствуя, что его прошиб холодный пот и сейчас он выглядит не лучше Лергана, Камерон слабо рассмеялся:
- Похоже, скоро нам с тобой придется солоно, верно? Кузен лишь простонал в ответ, а через несколько секунд к нему присоединился и Камерон.
Глава 16
- По-видимому, это путешествие будет начисто лишено романтики. Жаль, а я так на это надеялась, - раздался голос Эвери.
Камерон хотел обернуться, чтобы взглянуть на нее, и нахмурился, обнаружив, что не в состоянии это сделать.
- Меня привязали к поручню? - удивился он.
- Да. - Эвери озабоченно склонилась к Камерону. Никогда еще ей не доводилось видеть человека в таком плачевном состоянии. - Малыш Роб побоялся, что ты можешь свалиться за борт вслед за содержимым собственного желудка, - хмыкнула она.
- А как Лерган? - спросил Камерон, не увидев рядом с собой кузена.
- Энни с Джиллианой уже отвязали его и уложили в постель.
- А зачем? Ведь постель тоже ходит ходуном, так же как и весь корабль.
- Ты прав. Но у нас есть отвар против морской болезни. Мы его много наготовили, ведь почти половина твоих людей лежат пластом.
Камерон покосился на Эвери. Видно было, что никакая качка ей не страшна. Все такая же красивая, загорелая, и только волосы растрепались от ветра. Ее цветущий вид вызвал у него раздражение.
- А ты пила этот отвар?
- Нет, - ответила Эвери и убрала волосы с его потного бледного лба. Камерона нужно не только напоить лекарством, но и хорошенько вымыть, подумала она.
- Ну естественно, - буркнул он. - Стоит ли тогда удивляться, что кузины Мюррей великолепно переносят качку.
Эвери принялась отвязывать его руки от поручней.
- Вообще-то мы с Джиллианой второй раз плывем на корабле. Первый - когда плыли во Францию.
- Если ты рассчитываешь заставить меня таким способом лучше к тебе относиться, то даже и не надейся.
- Вот она, людская благодарность! И это после того, как мы с Малышом Робом с таким трудом вливали отвар тебе в глотку!
Камерон с трудом припомнил, как кто-то и в самом деле поил его отвратительным на вкус снадобьем, и вдруг обнаружил, что впервые за все время плавания начал что-то соображать.
- И как давно я стою привязанный к этим поручням?
- Почти два дня. - Эвери, обхватив его рукой за талию, помогла подняться на ноги.
Камерон сердито уставился на ее макушку, когда она потащила его к своей каюте.
- Зачем ты меня обнимаешь? От меня, наверное, премерзко пахнет.
- Это ты верно подметил. Именно поэтому я приготовила для тебя в своей каюте ванну.
- У меня что, нет собственной каюты?
- Нет. Их очень мало, и капитан отдал их женщинам, хотя сейчас они битком набиты больными мужчинами. - Удерживая Камерона одной рукой, Эвери другой открыла дверь в свою крошечную каюту. - А моя будет набита тобой. Камерон хотел возразить, но почувствовал, что у него нет сил даже на это, он и на ногах-то держится с трудом. Вручив ему кубок с каким-то зельем, Эвери принялась его раздевать. «Мой план держаться от нее подальше летит ко всем чертям, - подумал Камерон. - Впрочем, сейчас я не в той форме, чтобы думать о любовных играх», - утешил он себя и расслабился. Напиток оказался отвратительным на вкус, но Камерон мужественно осушил кубок до дна и с благодарностью взял другой, с вином, который Эвери ему протянула, чтобы отбить неприятный привкус во рту. После этого он погрузился в горячую ванну и с удовольствием вздохнул: впервые за два дня его не мучила тошнота.
- По-моему, твое зелье подействовало, - признался он, когда Эвери начала мыть ему голову.
- Оно начинает действовать после четвертого приема, - пояснила Эвери и, запрокинув голову Камерона, принялась лить на нее из кувшина чистую воду, старательно смывая мыло. - А ты только что выпил шестую порцию.
- Странно еще, что меня от него не стошнило. Засмеявшись, Эвери начала тереть ему спину. Самым трудным для нее оказалось оставить его лежать на палубе в течение двух дней. Ему было очень плохо, а она ничем не могла ему помочь, лишь вливала в него лекарство и ждала, когда оно наконец начнет действовать. Теперь худшее позади. Камерону явно стало лучше, и к тому же у него есть возможность восстановить силы после столь неприятной болезни в чистой, хорошо проветренной каюте.
И потом, с удовлетворением подумала она, моя Камерону руки и ноги, сейчас этот упрямец в ее власти. Наверное, Джиллиана все-таки права. Глупо позволять ему держаться от нее на расстоянии. Она не может дать ему растранжирить впустую то недолгое время, которое у них осталось. Если он все-таки отправит ее домой, когда они доберутся до Кейнмора, он отнимет у нее будущее. А если останется так же равнодушен к ней, как сейчас, он сделает безрадостным еще и настоящее. Судя по явным признакам возбуждения, которые Эвери заметила, когда заканчивала мыть Камерона, он по-прежнему ее желал. Пора перестать прятаться от страсти, которую они могли бы разделить, размышляла она.
- Думаю, я уже достаточно хорошо себя чувствую, чтобы вытереться самостоятельно, - заявил Камерон, вылезая из ванны.
Когда Эвери протягивала ему простыню, раздался стук в дверь и вошли двое воинов, держа в руках подносы с едой. Вскоре Камерон уже сидел за столом, облаченный в чистую одежду, и с некоторым беспокойством взирал на еду.
- Можешь что-нибудь съесть, - разрешила Эвери и, повернувшись к нему спиной, начала снимать платье. - Не бойся, хуже не будет. Только не спеши. Твой желудок отвык от пищи.
- Это точно, - прошептал Камерон дрогнувшим голосом, видя, что за платьем на пол полетела рубашка, а за ней и штанишки.
Взяв толстый ломоть хлеба, он принялся жевать, наблюдая за тем, как Эвери моется. При виде ее стройной красивой спины он почувствовал, как в нем начинает разгораться желание. Похоже, состояние его здоровья больше не внушает опасений, подумал Камерон, когда даже добрый глоток вина не смог это желание заглушить. Она ведет себя так, словно они все еще любовники, размышлял он. Странно. Ведь он целую неделю не обращал на нее внимания. Она не видела от него ничего, кроме холодной неприязни. А вот сейчас предательское тело, черт бы его побрал, не осталось равнодушным к ее наготе! И все-таки придется ей сказать, что между ними все кончено. Камерон пристально взглянул на Эвери, которая, вымывшись, натянула чистое платье и уселась за стол напротив него. Ее густые темно-золотистые волосы в беспорядке падали на плечи. Она мило ему улыбнулась. Она, кажется, решила сделать вид, что причина его равнодушия в плохом настроении. За едой Камерон не сводил с нее глаз, чувствуя, как с каждой секундой желание охватывает его все сильнее. И чем дольше он наблюдал за Эвери, тем острее становилась жажда обладать ею, пока
он не начал считать себя круглым идиотом, потому что отказывается от того, что так охотно ему предлагается.
- Какую игру ты затеяла на этот раз, детка? - наконец спросил он, подозрительно глядя на нее. Очень странно, что она пребывает в таком отличном настроении, в то время как он даже близко не подходил к ней в течение стольких дней.
- Игру? - переспросила Эвери и закинула ногу на ногу. Он разглядел под тонкой тканью платья ее колени, что, судя по всему, ее не смущало. - Ас чего ты взял, что я играю в какую-то игру?
С трудом оторвав взгляд от ее стройных ног и подавив желание покрыть их все, от кончиков пальцев до верхней части бедер, поцелуями, Камерон изобразил на лице отвращение.
- Потому что при моем поведении за последнюю неделю у девушки с твоим характером могло возникнуть лишь одно желание - стукнуть меня как следует по голове. А вместо этого ты меня лечишь, моешь, кормишь, улыбаешься и соблазняешь.
- Но ведь у тебя просто было плохое настроение, разве не так?
- Нет, не так.
- Тогда что же с тобой происходило?
- Ничего особенного. Я лишь напомнил себе еще раз, что все женщины вероломны.
Взгляд Эвери стал колючим, что нисколько не удивило Камерона.
- Что ж, если мужчина имеет дело лишь с проститутками и неверными женами, он должен быть идиотом, чтобы ожидать честности и преданности от других женщин.
- Верно подмечено, детка.
- Спасибо.
Высказывание Эвери не рассердило Камерона. Он уже давно пришел к такому же выводу. Досадно было, что Эвери сочла его идиотом, хотя Камерон сумел не показать этого. Мужчины и женщины частенько совершают дурацкие поступки, когда речь идет о любовных делах. И Камерон успокаивал себя тем, что он по крайней мере хоть чему-то научился на прошлых ошибках.
- Они не все были проститутками и неверными женами, - тем не менее решил пояснить он. - Одной из вероломных особ, с которыми столкнула меня судьба, была моя невеста, девица знатного происхождения, а посему она должна была быть чиста телом и душой.
- Ты был на ней женат? - спросила Эвери. Она и сама не понимала, почему ее нисколько не беспокоит то, что у Камерона были любовницы, однако то, что он был с кем-то обручен или даже женат, доставило ей такую острую боль.
- Нет, только обручен. Но она стремилась выйти за меня замуж. За две недели до нашей свадьбы она приехала в Кейнмор с матерью, слугами и родственниками, среди которых был и ее кузен по имени Джордан.
- И что? - поторопила его Эвери, когда Камерон замолчал и хмуро уставился в кубок с вином. - Они были любовниками, твоя невеста и этот Джордан?
- Да. Причем никаким кузеном, как потом оказалось, он ей не доводился, а был сыном давнего недруга моего отца. Эти двое замыслили во время свадебного пира впустить своих людей в замок, захватить его, а мою семью, моих людей и, естественно, меня самого, бедного одураченного жениха, убить. Им уже удалось впустить с полдюжины воинов в мой замок и начать свое черное дело. Шестеро моих людей исчезли, прежде чем я заметил неладное. Позже мы нашли их тела на дне крепостного рва. У каждого к шее был привязан камень.
«И ты винишь себя за смерть каждого», - сделала вывод Эвери. Как же ей хотелось успокоить его, сказать, что он ни в чем не виноват, но вместо этого она спросила:
- И как ты узнал об этом?
- Я пошел к ней в спальню и заметил, как туда проскользнул Джордан. У меня зародились подозрения, и, подкравшись к двери, я стал подслушивать.
Эвери поморщилась:
- И узнал, что поговорка о том, что тот, кто подслушивает, ничего хорошего о себе не услышит, соответствует действительности?
Камерон криво улыбнулся:
- Совершенно верно. Они говорили о своих гнусных планах и о том, что стало с людьми, которых я не мог найти. А еще я услышал, что моя невеста очень рада тому, что все будет кончено раньше, чем она выйдет за меня замуж и ляжет со мной в постель. Она боялась, что смуглый хмурый дьявол, то есть я, дотронется до ее светлой кожи, прежде чем его убьют.
- Гм… Так, значит, она предпочитала светловолосых смазливых рыцарей, готовых перерезать горло людям, предоставившим им свой кров? - язвительно спросила Эвери и обрадовалась, когда Камерон улыбнулся. - Иногда трудно бывает разглядеть за улыбками и льстивыми речами их истинное значение. Лесть всегда так приятна, что в нее не хочешь, а поверишь. Я в этом убедилась на собственном опыте. И что же ты сделал, узнав о предательстве?
- Велел закрыть ворота, собрал предателей и повесил их на стенах замка.
Сурово он расправился с ними, поежилась Эвери, но другие на его месте поступили бы не менее жестоко.
- Даже свою невесту?
- Нет. Я нагнал на нее и на женщин, с которыми она приехала, страху и отправил их домой. - И вдруг Камерон неожиданно спросил: - Значит, и тебя кто-то обманул? Кто же это?
- Да так, один юноша. Перед тем как я уехала во Францию, мои родители привезли меня на королевский прием. Думаю, они надеялись, что я найду себе там мужа. Вообще-то я не из тех девиц, за которыми увиваются ухажеры.
Правда, нашелся один парень, который проявил ко мне явный интерес, а поскольку за мной никто никогда не ухаживал и не говорил мне комплиментов, признаюсь, я была польщена. Даже не посмотрела на то, что про этого парня ходят нехорошие слухи, будто он имеет обыкновение соблазнять девиц, а потом бросать их и что он не занимается никаким делом, а все свое время проводит в постели с женщинами. - Эвери пожала плечами. - Но я старалась убедить себя, что все молодые мужчины любят до свадьбы поразвлечься.
Камерон уже догадался, чем закончилась эта история, и с трудом подавил желание попросить Эвери не продолжать свой рассказ. Он знал, что не страдает отсутствием вкуса, и поэтому никак не мог понять, как другие мужчины не видят, насколько она хороша, какой огонь страсти бушует в ее гибком теле. Внезапно его охватило желание отыскать того человека, о котором она рассказывает, и избить его до полусмерти. После инцидента с Де Во он любому готов был горло за нее перегрызть.
- И этот юноша оказался таким же? - спросил Камерон.
- Наверное, но до свадьбы у нас дело не дошло, так что я не знаю, остепенился он или нет. Я случайно обнаружила, что, ухаживая за мной, он одновременно был в связи с одной замужней дамой. Я наткнулась на них в саду. Она обвиняла парня в том, что он оказывает мне знаки внимания, а он оправдывался, уверяя ее, что делает это исключительно из желания получить щедрое приданое, а вовсе не из любви к тощей девице со странными глазами. - Камерон поморщился, а Эвери улыбнулась. - И я поняла, что при дворе я себе жениха не найду.
- И, естественно, этот мерзавец был светловолос и хорош собой?
Эвери тихонько засмеялась.
- У него были черные волосы, светлая, как молоко, кожа и голубые глаза. Позже я обнаружила, что на светлой коже синяки и кровоподтеки особенно заметны, - хмыкнула она. - Когда я вернулась из сада в парадный зал, муж дамы, за которой увивался мой кавалер, спросил меня, не видела ли я его жену.
- А ты обид не прощаешь, - одобрительно заметил Камерон и поднял в честь Эвери кубок.
- Потом я уже пожалела о том, что пошла на поводу у уязвленного самолюбия. Муж мог запросто убить их обоих. Он избил парня до полусмерти, а тот ничем не смог ему ответить, потому что не отличался ни ростом, ни силой.
- Странно. Женщины обычно предпочитают высоких и сильных.
- Да. Но из того, что я в тот день услышала, он сумел кое-чем другим пробудить к себе интерес. Его любовница говорила о том, что у него очень большой…
- Эвери, - укоризненно протянул Камерон, хотя на самом деле ему хотелось расхохотаться.
- Не волнуйся, я сама не видела, так что говорю с чужих слов.
- Как это мило с твоей стороны. Между прочим, детка, ты вовсе не тощая, а глаза у тебя хоть и странного цвета, но очень красивые.
- Благодарю за добрые слова, сэр, - произнесла Эвери кокетливо, на щеках ее вспыхнул стыдливый румянец. - А я питаю настоящую слабость к храбрым смуглым рыцарям. - И она подмигнула Камерону.
Поставив кубок на стол, он протянул к ней руку. Эвери вложила в нее свою, и Камерон почувствовал, словно с души у него свалился камень. С облегчением вздохнув, он притянул ее к себе и усадил на колени.
- Ты уже лучше себя чувствуешь? - спросила Эвери, и голос ее дрогнул, когда Камерон погладил ее ноги.
- Намного, - ответил они поцеловал ее в пульсирующую на шее жилку.
- И больше не сердишься?
Откинувшись на спинку стула, Камерон вздохнул и покачал головой:
- Нет. Не можешь же ты ожидать, что мужчина равнодушно воспримет известие о том, что его ребенка бросили в лесу умирать?
Значит, вот так Камерон решил объяснить свое поведение? Пожалуй, другого объяснения она от него не дождется.
- Не могу, - согласилась она. - Это было очень жестоко.
- Потому что он смуглый и темноволосый, словно дьяволенок, с родимым пятном на животе - проклятием сатаны. - В голосе Камерона слышалась горечь, которую он не сумел скрыть.
Судя по всему, эти мысли причиняли Камерону боль. Эвери не удивилась бы, если бы узнала, что это сравнение с дьяволом вызывало у него тяжелые воспоминания. Камерон не был тем голубоглазым красавцем рыцарем, о котором мечтают все девушки. Он смуглый, угрюмый и не любит расточать комплименты. Многие наверняка удивились бы, узнав о том, что она смогла полюбить такого человека. А она смогла, причем так сильно, что не мыслит своей жизни без него. Погладив Камерона по щеке, Эвери с удивлением подумала, как это женщины не видят его строгой красоты, не замечают таинственного блеска его темных глаз.
- Выходит, я большая грешница, - прошептала она, - потому что всякий раз, как я вижу на твоем красивом животе эту отметину, меня так и тянет ее поцеловать. - Она положила руку ему на грудь и почувствовала, как Камерон вздрогнул.
Откашлявшись, он с трудом выговорил:
- Я еще никогда не отказывал своей возлюбленной в том, чего она хочет.
Эвери приятно было слышать слово «возлюбленная». Пусть он вспоминает о ней именно так, когда они расстанутся навсегда. Возлюбленная, которая сводила его с ума и каждым прикосновением, каждым поцелуем доставляла несказанное наслаждение. Это было бы великолепной памятью о ней. Пьянящей и сильной настолько, что, даже когда Камерон отошлет ее в Донкойл, он будет изыскивать способы ее увидеть. Опустившись на колени, Эвери покрыла поцелуями мускулистую ногу Камерона. Одну, другую, пока не почувствовала, как по телу его пробежала дрожь. Потом подняла подол его рубашки и стала целовать упругий живот, бедра, грудь. Наконец, хрипло застонав, Камерон легонько потянул ее за волосы, и Эвери догадалась: у него нет сил терпеть ее пьянящие ласки. Тихонько засмеявшись, она позволила ему взять то, что он так жаждал получить. Камерон, поднявшись, подхватил ее под мышки и, усадив на стул, начал ласкать ее груди. Она застонала от удовольствия. Он губами и руками разжег в ней страсть. Но, как ни восхитительны были эти ласки, ей хотелось почувствовать, как он входит в нее, как их тела сливаются воедино. Она больше не
желала достигать сладостного наслаждения в одиночку. Схватив ее за талию, Камерон поднял ее со стула и начал медленно опускать на себя, словно времени у них было полным-полно, словно оба они не трепетали от яростного желания. Вцепившись руками в его плечи, Эвери взглянула на него. Глаза его были закрыты, голова запрокинута. На лице выражение такого острого наслаждения, что Эвери вновь почувствовала, как огонь страсти взметнулся в груди. К тому моменту как тела их слились, она уже содрогалась в экстазе. Несколько сильных ударов - и Камерон присоединился к ней в этом раю. Эвери обмякла в его руках. Она бросила взгляд на Камерона и совсем не удивилась, увидев, что тот распластался на полу. Она была настолько измучена, что с трудом могла дышать. Если ее родители занимаются этим уже более двадцати лет, удивительно, как они до сих пор живы, мелькнула в голове неожиданная мысль, и Эвери улыбнулась. Именно поэтому они часто смотрели друг на Друга жадным взглядом, после чего исчезали. Да и не только родители, судя по всему, обожали заниматься любовью. Иначе чем объяснить такое обилие родственников? Громкий
стук прервал ее размышления. Эвери в ужасе уставилась на дверь, моля Бога, чтобы она оказалась запертой.
- Эвери, - раздался голос Джиллианы, - выйди. Такие звезды на небе, залюбуешься.
Не дожидаясь ответа, кузина удалилась, а Эвери бессильно рухнула в объятия Камерона.
- По-моему, я их уже видела. Только что, - пробормотала она и улыбнулась, когда Камерон расхохотался, и от этого смеха она закачалась на его груди, словно на качелях.
- Пошли, детка, - все еще смеясь, сказал он и вскочил на ноги. - Мне хочется выйти и проверить, действует ли на меня твое зелье.
Эвери быстро оделась.
- Ты можешь стоять в любом месте, где только пожелаешь. Если ты будешь пить отвар три раза в день, пока мы не сойдем на берег, тебя не будет выворачивать наизнанку, - пояснила она.
- И у тебя достаточно трав, чтобы приготовить такое количество отвара? Ты же говорила, что почти все мои люди страдают морской болезнью.
- Для приготовления целого ведра отвара достаточно нескольких горстей сушеных трав. Не все же твои люди были так больны, как ты и Лерган. Некоторые выздоровели уже через день-два. Им пришлось принять отвар всего раз или два. А некоторые страдают с самого начала путешествия.
- Этот ваш отвар - изрядная гадость, - скривился Камерон и стал помогать Эвери зашнуровывать платье. - Но болеть морской болезнью - врагу не пожелаешь. - Он заплел ей волосы в косу и перевязал лентой, которую Эвери ему подала. - Идем на палубу. Узнаем, почему Джиллиана решила, что нам непременно следует взглянуть на эти звезды.
Камерон взял ее за руку и вывел из каюты. Теперь он вновь был милым, обходительным и страстным. Дурного настроения как не бывало, и, если у него и было намерение держаться от нее подальше, он об этом забыл. Эвери решительно усмирила уязвленное самолюбие, восстававшее против того, чтобы с ней обращались так бесцеремонно: то держали на расстоянии, когда было плохое настроение, то приближали к себе, когда настроение улучшалось. Она поклялась себе, что, если судьба смилостивится над ней и они с Камероном будут жить вместе, она не позволит ему дуться молча или убегать от нее, чтобы страдать в одиночестве. Он должен понять, что подобным поведением оскорбляет ее и причиняет ей невыносимую боль.
ЧАСТЬ II
Глава 17
Шотландия Осень 1458 года
- Я и не представляла, что так соскучилась по Шотландии, - вздохнула Эвери, стоя рядом с кузиной на скалистом холме и обозревая раскинувшиеся перед ними окрестности. - Один день на родине - и я как будто заново родилась.
- Гм… Холодина какая, - поежилась Джиллиана и поплотнее запахнула плащ.
- Нет в тебе все-таки романтики.
- Нет, есть. Просто я не выношу холодного северного ветра.
- Тебе нужно немного поправиться. А то ты ужасно тощая.
Джиллиана раздраженно фыркнула.
- Тебе ли давать подобные советы! Ты сама худющая. Ветер дунет, ты и улетишь.
- Скажешь тоже. Мне даже такой сильный ветер нипочем, - гордо заявила Эвери и заправила за ухо выбившуюся прядь волос. - Мне кажется, я уже немного поправилась.
- А ведь верно. Если бы я не знала, что во время болезни у тебя были месячные, я бы решила, что ты беременна. Такая ты стала толстая.
- Вот столкну тебя с холма, язву этакую, будешь знать, - сердито буркнула Эвери, рассмешив кузину. - Жаль, что мы не едем в Донкойл, - тихонько сказала она, глядя, как люди Макалпина разбивают лагерь.
- Ничего не поделаешь. - Джиллиана взяла кузину под руку, стараясь ободрить. - Сначала придется ехать в Кейнмор.
Эвери кивнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться.
- Я не смогла заставить его изменить свое решение.
- И незачем было даже стараться. Он считает, что его сестра обесчещена и что виновен в этом Пейтон. Если Пейтон не захочет жениться на ней добровольно, он использует тебя, чтобы заставить его приехать. Наши отцы и братья да и все остальные родственники поступили бы на его месте точно так же. Ведь только мы с тобой знаем, что эта девица врет. Она намерена воспользоваться любовью Камерона, чтобы заполучить нашего Пейтона в мужья. Мне ужасно не хочется обо всем этом лишний раз говорить, но ты не должна про это забывать, иначе будешь страдать еще больше.
- В таком случае для чего я стараюсь заставить его меня полюбить?
- Потому что ты сама его любишь. И ради вашего общего будущего. Чтобы у Камерона открылись глаза и он понял, что его сестра лжет. Чтобы он мог вернуть тебя, независимо от того, что произойдет между Кэтрин и Пейтоном.
- Но мне будет так больно, - прошептала Эвери.
- Думаю, что да, - кивнула Джиллиана и пожала Эвери руку, выражая свое сочувствие. - А ты все время напоминай себе, что страдаешь не зря, что в конечном итоге ты можешь жить так же счастливо, как и наши родители.
- Ты заслуживаешь не меньшего, - заметила Эвери. - Дай Бог, чтобы тебе не пришлось мучиться так же, как мне.
- А ты считаешь, что счастья можно добиться, не приложив к этому никаких усилий? Я в этом очень сомневаюсь.
- Как ты думаешь, что они замышляют? - спросил Камерон, не сводя глаз со стоявших на холме Эвери и Джиллианы.
- Наверное, собираются отыскать камень побольше и пустить его с горы прямо на тебя, - пожал плечами Лерган и, перехватив негодующий взгляд Камерона, ухмыльнулся.
- Что-то у тебя чересчур радужное настроение с того момента, как мы наконец добрались до Шотландии, - проворчал Камерон.
- Я и не подозревал, как сильно соскучился по родине. По вереску, холмам, скалам.
- По чертополоху, холоду, дождю. Расхохотавшись, Лерган покачал головой:
- Да будет тебе. Признайся, ты ведь и сам рад, что вернулся. Ты тоже скучал по Шотландии.
Камерон улыбнулся:
- Это верно, скучал. Какое счастье снова увидеть Кейнмор. - И, взглянув на Эвери и ее кузину, нахмурился. - Эти девицы могут кому угодно омрачить радость возвращения домой.
- Едва ли они что-то замышляют, кузен. Думаю, они тоже соскучились по Шотландии.
- А может, пытаются определить, в какой стороне находится Донкойл или замок кого-нибудь из их многочисленных родственников.
- Боишься, что твои планы могут спровоцировать нападение ее родных?
- Нет, до тех пор пока у нас есть две девушки, которых можно обменять на Пейтона. Я не угрожаю его жизни. Я хочу лишь, чтобы он женился на Кэтрин.
- Для кого-то легче умереть, чем жениться. - И Лерган поспешно прибавил: - Я не имею в виду Кэтрин.
- Очень может быть, - пожал плечами Камерон. - Однако не думаю, что Мюрреи либо их многочисленные родственники пойдут на меня из-за этого войной.
- Возможно, и нет. А знаешь, если ты и заставишь парня жениться, ты не сможешь сделать так, чтобы они с Кэтрин жили счастливо.
- Знаю. И все-таки, если они были любовниками, должно же между ними сохраниться какое-то чувство. -
Камерон досадливо поморщился. - Красивый, распрекрасный, всеми обожаемый сэр Пейтон Мюррей просто не может не быть идеальным мужем. Лерган расхохотался:
- Да ты никак ревнуешь, кузен!
- Совершенство иногда очень раздражает.
- А сколько лет этому совершенству? Камерон задумался.
- Не знаю. По-моему, он стал рыцарем несколько лет назад, значит, примерно моего возраста.
- Он мог получить это звание и будучи совсем молодым.
- О Господи, только не это! - простонал Камерон и, повернувшись, направился к своей палатке. - Если я узнаю, что ему присвоили звание рыцаря, когда он был еще юношей, я с ума сойду.
Сидя возле спящего Камерона, Эвери не сводила с него глаз. Если погода не подведет, а в дороге не произойдет никаких чрезвычайных происшествий, они смогут добраться до Кейнмора через четыре дня. И тогда Камерон обменяет ее на Пейтона, отправит домой и выбросит все мысли о ней из головы. А этого она не вынесет. Эвери не понимала, как он может так поступить. Конечно, преданность сестре похвальна. Несмотря на то, что между ними произошло, Камерон, судя по всему, даже не задумывается над тем, что можно выдать сестру замуж, одновременно сохранив любовницу. Временами Эвери казалось, что он ее любит. Ведь не может мужчина так опекать и защищать женщину, как делает это Камерон, и не любить ее хотя бы чуть-чуть? Или чуть-чуть для него недостаточно? Именно это ее и страшило. Она была готова к тому, что ее обменяют на Пейтона, заставила себя смириться с этим и даже нашла оправдание поступку Камерона, уверенная, что родные тоже его не осудят. Но обескураживало то, что он говорил о ее скором обмене на Пейтона совершенно спокойно, не выказывая никаких эмоций, словно речь шла не о любимом человеке, а о какой-то
лошади. Эвери хотелось, чтобы он страдал от необходимости совершить не вполне благородный поступок, и в то же время она подозревала, что страдать Камерон не будет. Она осторожно встала и, отойдя от кровати, начала одеваться. Она не могла здесь больше оставаться и спокойно созерцать, как он своим поведением опошляет их отношения. Она не могла позволить ему уничтожить радость ее воспоминаний. Она знала, что постоянно будет вспоминать о тех сладостных минутах, которые провела в его объятиях, и не могла допустить, чтобы Камерон отнял у нее даже это. И если она сейчас уйдет, то больше не увидит его равнодушного лица, когда он отправит ее домой, и сможет сохранить самые добрые воспоминания о том, как страстно они любили друг друга. Быстро покидав в маленький мешок кое-что из вещей и еды, Эвери бесшумно выскользнула из палатки. Никто их не охранял, ведь никому и в голову не могло прийти, что она попытается сбежать прямо из постели Камерона. Вокруг лагеря были выставлены караульные посты, на тот случай если вдруг воры или грабители вздумают чем-нибудь поживиться, но Эвери знала, в каких именно местах стоят
караульные, и не опасалась их. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, она скользнула в тень и бегом направилась к лесу. Отойдя на безопасное расстояние, она остановилась, чтобы взглянуть на лагерь. Эвери смущало, что Джиллиана остается одна, но не сомневалась, что кузина ее поймет. Она не могла сейчас вывести ее из лагеря, а в последующие дни возможности совершить побег ей уже не представится. Кроме того, она была абсолютно уверена, что кузину никто не обидит, и знала, что кузина думает так же и не будет бояться. Эвери быстро пошла прочь, размышляя, далеко ли ей удастся уйти до рассвета. Она надеялась, что, если Камерон не проснется и не обнаружит, что она сбежала, ее не хватятся до утра. А это давало ей форы около трех часов, а может, даже и больше. Этого времени должно хватить, если, конечно, она идет в правильном направлении. Как только она доберется до своих родных, она расскажет им, что Джиллиана жива и ей ничто не угрожает, и никто не причинит ей зла, и скоро она вернется домой. Но если даже Камерон разозлится настолько, что попытается излить свой гнев на беззащитную девочку, его же люди его
остановят. Впрочем, Камерон никогда не поднимет руку ни на женщину, ни на ребенка. Так что Пейтон должен как следует подумать, прежде чем мчаться в Кейнмор, чтобы жениться на Кэтрин. Единственное, что всерьез беспокоило Эвери, - это что Камерон может расценить ее побег как еще одно предательство, которых он уже немало пережил. Но она надеялась, что этого не случится.
- Как это вы нигде не можете ее найти?!
Услышав собственный злобный крик, эхом пронесшийся по лагерю, Камерон сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Когда он проснулся и не обнаружил Эвери рядом с собой, он решил, что она просто вышла ненадолго из палатки. Конечно, он был разочарован тем, что утро пропало впустую и ему не удалось ее даже обнять; ее отсутствие поначалу не вызвало у него подозрений. Но к тому времени как он оделся и Дональд принес ему завтрак, она все еще не вернулась, и вот тогда Камерон начал беспокоиться. Если она отправилась в лес, то там с ней может случиться все, что угодно. А еще через час, когда Эвери так и не нашли, Камерон уже не просто беспокоился, а разозлился, и его охватили недобрые предчувствия.
- Некоторых ее вещей не хватает, - сообщила Энни, выходя из палатки Камерона.
Камерон взглянул на девочку.
- Она бы не убежала без тебя. Джиллиана пожала плечами.
- С прошлого раза, когда мы пытались убежать, твои люди следят за каждым нашим шагом, когда мы вместе. А ночью я всегда сплю в окружении женщин. Эвери не смогла бы разбудить меня, не разбудив кого-нибудь еще.
- Куда она могла отправиться?
- В Донкойл.
- Но ведь она не знает туда дороги!
- Эвери долго разговаривала с капитаном Макмилланом. Вероятно, он мог подсказать ей, как туда добраться.
Об этом Камерон не подумал и сердито чертыхнулся: нужно же быть таким слепым!
- Похоже, тебя не очень-то беспокоит, что она не взяла тебя с собой.
Джиллиана проницательно посмотрела на него, и Камерон с трудом выдержал ее взгляд.
- Ты мне ничего не сделаешь, - уверенно заявила она. - Мне ничто не грозит.
- Ей тоже ничто не грозило! - возмутился Камерон. - Я бы и пальцем ее не тронул.
- Это верно. - Джиллиана улыбнулась грустной улыбкой. - Мне кажется, бедняжка Эвери просто решила не дожидаться, покуда ты все испортишь.
Камерон не понял, что она имеет в виду, но прежде чем успел спросить, к нему подошел Лерган.
- Все лошади на месте. Она ушла пешком.
- Тогда найти ее не составит труда, - облегченно вздохнул Камерон и направился было к лошадям, но, увидев, что Лерган следует за ним, остановился. - Я поеду один.
- Ты уверен, что поступаешь правильно? - удивился Лерган, помогая Камерону седлать лошадь.
- Кто знает… Но я поеду один. А ты прикажи людям собираться, и следуйте прежним маршрутом. Когда я отыщу эту дурочку, я вас догоню.
- А почему ты не хочешь ее отпустить? Зачем она тебе?
- Если случится чудо и она доберется до кого-то из своих родственников, она расскажет им, что девчонке ничто не грозит.
- А если ты ее найдешь, привезешь в Кейнмор, а потом отправишь домой, ты разобьешь ей сердце.
- Она с самого начала знала, что именно так я и поступлю, - буркнул Камерон, садясь в седло. - Я никогда ей не лгал.
- На словах, может, и нет… - начал было Лерган, но договаривать не стал и, покачав головой, отошел от лошади.
- Ты только подумай, Лерган, - принялся оправдываться Камерон. - До Донкойла отсюда три дня пути верхом, если скакать весь день без остановки, а уж сколько времени потребуется на то, чтобы добраться туда пешком, одному Богу известно. И поэтому девушке, путешествующей в одиночку, грозит большая опасность. На нее могут напасть и обидеть так, что разбитое сердце она почтет за счастье.
И, стегнув лошадь, Камерон пустил ее в галоп. Он взял курс на Донкойл, надеясь, что Эвери и в самом деле последовала совету капитана Макмиллана. Во Франции, в тот раз, когда ей почти удалось сбежать, она без труда и очень быстро нашла дорогу обратно в лагерь, сумев вовремя предупредить его об отряде Де Во. Следовательно, ориентироваться она умеет. Нелегко ему будет отыскать строптивую девчонку в гористой местности - ведь там столько разных расщелин, где можно спрятаться, даже если она не сбилась с пути. А уж если сбилась, отыскать ее будет вообще невозможно. «Она не хотела дожидаться, пока ты все испортишь», - невольно вспомнил Камерон слова Джиллианы и, кажется, начал понимать, что она имела в виду. Эвери не ретивая вдовушка и не любящая погулять на стороне неверная жена, и, уж конечно, не опытная куртизанка. Она молодая девица благородного происхождения. И до встречи с ним она была девственницей. Такая женщина не заводит легкую любовную интрижку, о которой потом можно забыть навсегда. Кроме того, любовные интрижки заканчиваются потому, что страсть проходит, а вовсе не потому, что твой любовник
вдруг решил обменять тебя на мужа для своей сестры. Несмотря на присущий ему цинизм и необходимость постоянно держать свои эмоции под контролем, Камерон не мог отрицать, что им с Эвери было очень хорошо друг с другом. И он понимал, что она не хотела, чтобы их отношения закончились так, как решил он. Романтически настроенная молодая женщина, Эвери вполне могла предпочесть побег той незавидной доле, которую он ей уготовил. «Я не смогла заставить тебя полюбить меня так, как люблю тебя я. Если ты кого-то любишь, то и тебя должны любить», - вспомнил Камерон слова Эвери, сказанные ею в горячечном бреду, и чертыхнулся. До сих пор он держал эти слова в самом дальнем уголке памяти, но теперь они выбрались оттуда, чтобы его помучить. Камерон много раз убеждал себя, что только из тщеславия хочет, чтобы эти слова были правдой, хотя в глубине души понимал, что лукавит сам с собой. И теперь он вдруг подумал: что, если Эвери и в самом деле верила в то, что говорила? Конечно, очень легко, особенно для не искушенной в жизненных вопросах девчонки, принять страсть за любовь. И если Эвери вбила себе в голову, что любит
его, тогда нетрудно понять, почему она предпочла сбежать от него сейчас, не дожидаясь, когда он отошлет ее к родителям, не оставив ни малейшей надежды на совместное будущее. Но именно потому, что Камерон был циником, он высмеял себя за то, что пытается объяснить действия Эвери влюбленностью. Было и другое объяснение ее бегства: Эвери хочет успеть предупредить брата. Она надеется добраться до родителей и сообщить им, чтобы они не принимали угрозы Камерона всерьез и что Пейтону нет никакой необходимости жениться на Кэтрин, поскольку никакая опасность Джиллиане не грозит. Наверняка так оно и есть, решил Камерон. Эвери хочет все рассказать своим родственникам. Существует вероятность того, что она даже поведает об их отношениях, обвинив его в тех же преступлениях, в каких он обвинил ее брата. Внезапно Камерону пришло в голову, что он понятия не имеет, много ли информации Эвери успела собрать о нем самом, о его клане, о Кейнморе. Она могла не только помешать осуществлению его планов раздобыть для сестры мужа, но и представлять для него определенную угрозу. Но уже через секунду Камерон чертыхнулся и покачал
головой. Не может этого быть! Естественно, если ей удастся добраться до своих родственников, она сделает все возможное, чтобы разрушить его планы, касающиеся Кэтрин и Пейтона, однако у Камерона язык не повернется назвать это предательством. Эвери имела такое же право защищать брата, как и он свою сестру. В глубине души Камерон понимал, что Эвери, безусловно, попытается удержать Пейтона от нежеланной женитьбы. В конце концов, если бы она хотела навредить ему и его людям, она бы просто ускакала в тот день, когда узнала о том, что Де Во решил напасть на его лагерь. Однако в данный момент единственно важным было найти Эвери. Все остальные проблемы можно решить позже. Ведь она всего лишь хрупкая девушка, причем одна. Ее подстерегает множество опасностей, хотя она наверняка этого не понимает. Он должен ее отыскать, пока с ней не произошло что-нибудь ужасное. Был уже почти полдень, когда Камерон наконец ее нашел. К этому времени он уже обезумел от страха и при виде ее не знал, то ли бросаться к ней с поцелуями, то ли кидаться на нее с кулаками. Въехав на небольшую горку, он увидел ее на берегу ручья. Скинув
туфли и чулки, она сидела, опустив ноги в воду. Вся ее поза выражала неподдельное блаженство оттого, что холодная вода ласкает ступни. «Отлично, - подумал Камерон и, спешившись, привязал лошадь. - Надеюсь, она натерла себе мозоли». Словно приближаясь к заклятому врагу, Камерон подкрался к ней со спины. Эвери осторожно опустила ноющие ноги в воду. От холода ее тело покрылось мурашками, блаженство было ни с чем не сравнимым. Она шла уже долго, но все равно не понимала, почему так устала и ноют ноги. Прикинув, сколько еще добираться до Донкойла, Эвери ужаснулась: она приплетется туда на окровавленных обрубках вместо ног.
- Наверное, нужно было все-таки взять лошадь, - пробормотала она.
- Тогда я мог бы сделать так, чтобы тебя повесили за кражу.
Услышав за спиной знакомый голос, Эвери нисколько не удивилась. По правде говоря, она каждую минуту ждала появления Камерона. А когда он приблизился, она заранее почувствовала его присутствие. Но в данный момент подобная интуиция ее не порадовала. Она не хотела, чтобы между ними существовала столь крепкая связь.
- Тогда ты не сможешь обменять мой труп на Пейтона, - возразила она, не оборачиваясь.
Камерон пропустил мимо ушей этот дерзкий ответ. Ему не терпелось дать выход клокотавшему в груди гневу.
- Ты хоть раз задумалась над тем, что натворила, с той минуты как вылезла из моей кровати?
- А ты, бедняжка, расстроился, потому что не смог получить удовольствие?
Тихий удивленный возглас сорвался с ее губ, когда Камерон, схватив за руку, рывком поставил Эвери на ноги, после чего с силой развернул ее к себе. Достаточно было одного взгляда, чтобы она поняла: Камерон взбешен.
- Во-первых, не смей называть то, что между нами происходит, этим глупым словом! - загремел он. Камерон и сам не понимал, почему счел это самым главным. С этой девицей он совсем с ума сошел. - И во-вторых, никогда больше не смей от меня убегать!
- Я к тебе не вернусь.
Камерон с трудом сдержался, чтобы не схватить Эвери за плечи и не трясти ее до тех пор, пока она не начнет соображать.
- Ты поедешь со мной, даже если мне придется связать тебя по рукам и ногам и перекинуть через седло. - Он раздраженно провел рукой по волосам. - Ты же неглупая девушка, Эвери. Как ты могла совершить такой идиотский поступок? Дорога до Донкойла заняла бы у тебя неделю, а то и две. Хорошо еще, если бы ты сумела добраться туда живой. Хотя в этом я сильно сомневаюсь. Ты ведь совсем недавно выздоровела после тяжелой болезни, а погода в Шотландии не располагает к дальним прогулкам. Еды ты взяла мало, всего на день-два. Вокруг полным-полно диких зверей, которые могли бы разорвать тебя на части, и я сомневаюсь, что первый повстречавшийся тебе человек обошелся бы с тобой по-доброму. А если бы ты подвернула ногу или с тобой еще что-нибудь приключилось, кто бы тебе пришел на помощь?
- Хватит! - Эвери тихо, но решительно прервала тираду Камерона. - Нечего меня пугать! - Скрестив руки на груди, она хмуро уставилась на свои покрасневшие от холода ноги. - Если хочешь знать, я все взвесила самым тщательным образом.
Впрочем, объяснять Камерону, почему она так поступила, нет никакого смысла. Все равно он ничего не поймет, объясняй не объясняй. Он ведь понятия не имеет, как больно ей оттого, что он равнодушно хочет с ней расстаться, и как она хотела избежать этой боли. Глупо, конечно, бежать посреди ночи, да еще одной, но даже если бы она предусмотрела все возможные опасности, она все равно не изменила бы своего решения.
- Теперь у меня грязные ноги, - пробурчала Эвери. Камерон бы расхохотался, если бы у него не щемило сердце. Эвери умудрялась выглядеть одновременно и сердитой, и грустной, и это было смешно. Хотя он старался не думать о том, насколько глубоки ее чувства к нему, он знал, что, сам того не желая, причиняет ей страдания.
Сидевший в нем циник попытался его высмеять. В конце концов он не хотел от Эвери ничего, кроме страсти, которую она ему дарила, и ничего ей не обещал. И если ее угораздило в него влюбиться, это его не должно волновать. Вздохнув, Камерон усадил Эвери на покрытый травой берег и принялся вытирать ей ноги своим плащом. То, что он не хотел от Эвери ничего, кроме страсти, - это верно, но он уже начал понимать, что она дала ему больше, гораздо больше, чем просто страсть. Камерон сознавал, что поступает, как последний эгоист, наслаждаясь ласками Эвери, в то же время собираясь отправить ее домой, как только Пейтон приедет в замок, но отступать от своего плана был не намерен. Камерон снял плащ и расстелил его на земле. Эвери не могла оторвать от него взгляда… Он начал медленно раздевать ее. Эвери молча подчинялась. Потом он целовал ее, бережно, нежно, наслаждаясь каждым вздохом, каждым стоном. Наконец, войдя в нее, он замер и испытующе посмотрел ей в глаза. Хотелось подольше чувствовать ее обволакивающее тепло, увидеть искаженное страстью лицо.
- Ты не будешь грустить, - произнес он и начал двигаться, проникая в нее все глубже и глубже.
- Это в-третьих? - спросила Эвери, обхватывая его руками и ногами.
- Да. Не смей позволять мне давать тебе повод для грусти.
Запустив руки в густые волосы Камерона, Эвери притянула к себе его лицо.
- Не буду, мой смуглый рыцарь. Как я могу грустить, когда нам так хорошо вместе? - прошептала она и, поцеловав его, отдалась безудержной страсти.
Но как только страсть прошла, Эвери вновь стало грустно, однако она сумела скрыть это от Камерона, который начал быстро одеваться. Ни к чему омрачать последние дни, которые они проведут вместе. Камерон и так наверняка догадался, что она испытывает к нему гораздо более глубокие чувства, чем просто желание. То, что он не хочет, чтобы она грустила, и боится причинить ей боль, доказывает, что и он к ней не совсем равнодушен. Впрочем, теперь уже ничего не изменишь, и придется довольствоваться малым, пытаясь найти в этом хоть какое-то утешение. Камерон помог Эвери сесть в седло. Поцеловав ее бедро, он одернул ей юбку и, вскочив на коня позади нее, повернул его в сторону Кейнмора. Эвери прижалась к нему спиной, и Камерон, улыбнувшись, чмокнул ее в макушку. Он искренне надеялся, что она примирилась со своей судьбой. Во всяком случае, внешне это выглядело именно так.
- Если ты не захочешь больше делить со мной постель, я пойму, - проговорил он, зная, что лжет.
Тихонько фыркнув, Эвери закрыла глаза. Она почувствовала, что он говорит неправду, однако ей были приятны его слова. Он понимает, что их отношения зашли слишком далеко, слишком осложнились, и пытается себя обуздать. Резко обрывать их любовную связь она не будет. Это ничего не даст, кроме сожаления о тех тоскливых ночах, которые она проведет в одиночестве, в то время как могла бы нежиться в его объятиях.
- Назад нет пути, Камерон, - сказала она.
- Думаю, ты права. - Он облегченно вздохнул, радуясь тому, что Эвери останется его любовницей, и одновременно грустя оттого, что ей это будет наверняка не просто.
Боль, которую она и без того испытывает, лишь усилится. - Если бы я мог, я бы поступил по-другому, но я должен считаться с такими понятиями, как честь и долг.
Эвери молча кивнула в ответ, и Камерон почувствовал ее разочарование. А может быть, это он испытал разочарование и боль, зная, что они скоро расстанутся?
Глава 18
Замок Кейнмор оказался таким огромным, что, увидев его, Эвери изумленно ахнула, приближаясь к нему с благоговением и даже некоторым испугом. Казалось, он поднимается вверх из той самой скалы, на которой выстроен. С одной стороны замка поблескивала в лучах солнца спокойная гладь озера, а с трех других его опоясывал широкий крепостной ров. Замок выглядел хмурым и неприступным и подавлял воображение неискушенного путника. Если бы даже ее родным пришла в голову бредовая идея вызволить их с Джиллианой отсюда, одного взгляда на эту громаду оказалось бы достаточно, чтобы отказаться от этой затеи. Внимание Эвери привлекли громкие радостные крики: обитатели замка приветствовали Камерона и его отряд. Смуглый нелюдимый лэрд не внушал им страха. Напротив, они видели в нем отважного рыцаря, способного их защищать, и при этом достаточно богатого, чтобы кормить их и одевать, - Эвери с одного взгляда это поняла. Они въехали во внутренний двор замка, Камерон помог Эвери спешиться, и ее сразу оттолкнули в сторону люди, бросившиеся к своему господину. Эвери почувствовала себя одинокой и никому не нужной. К ней
подошла Джиллиана и, взяв ее за руку, сочувственно улыбнулась. Наблюдая, как Камерон улыбается своим людям, пожимает им руки, похлопывает по плечу, Эвери затосковала по семье, родственникам и друзьям. По щекам Джиллианы текли слезы, и она поняла, что кузина тоже тоскует по дому. И сейчас она не думала о предстоящей разлуке с Камероном, ей хотелось увидеть ласковую улыбку матери и прильнуть к широкой груди отца. В этот момент к Камерону, широко улыбаясь, подошел высокий стройный мужчина. Он был бы как две капли воды похож на Камерона, если бы не посеребренные сединой виски да изборожденное морщинами лицо. Эвери не удивилась, услышав имя этого человека - Йен. Так вот он какой, его кузен. Камерон подвел его к Эвери и Джиллиане, и Эвери напряглась - вряд ли в Кейнморе будут рады сестре человека, совратившего сестру лэрда.
- Так-так… Значит, ты наконец-то женился, парень? - спросил Йен, поцеловав руку сначала Эвери, а потом Джиллиане.
Камерон смущенно вспыхнул и бросил на девушек негодующий взгляд, когда те одновременно фыркнули.
- Кузен, позволь представить тебе леди Эвери Мюррей и ее кузину, леди Джиллиану. Дамы, это мой кузен, сэр Йен Макалпин.
- Мюррей? - переспросил Йен и нахмурился, но во взгляде его не было злости. - А они, случайно, не родственницы сэру Пейтону Мюррею?
- Родственницы, - кивнул Камерон. - Эвери - его сестра.
- Вот как? Что ж, Камерон, тебе есть что мне рассказать, да и Кэтрин по тебе соскучилась. Не желают ли дамы пройти в свои покои, или, может быть, приказать сначала подать горячей воды? - спросил Йен.
- Нет, большое спасибо, сэр, - ответила Эвери. - Мы останавливались в получасе езды от замка, чтобы привести себя в порядок. Знаете, всем хотелось выглядеть как можно лучше перед встречей с родными и близкими. - Кивнув, Йен направился к дверям замка. Эвери с Джиллианой отправились за ним. Шествие замыкали Камерон и Лерган.
- Какой огромный замок, - прошептала кузина. - Эти Макалпины умеют добывать деньги.
Войдя в просторный зал и увидев на стенах роскошные гобелены, Эвери вынуждена была с ней согласиться. Они уселись во главе стола слева от Камерона, напротив Йена и Лергана. Пока Камерон рассказывал Йену о том, как познакомился с Эвери и какие события последовали за этим знакомством, Эвери накинулась на еду. Некоторые пикантные подробности Камерон в своем рассказе опустил, однако по пристальному взгляду, который бросил на нее Йен, Эвери поняла, что он начинает догадываться о том, во что его не посвятили.
Но только кузен Камерона собрался задать кое-какие вопросы, как в дверях кто-то тихонько ахнул, и взгляды всех присутствующих устремились в ту сторону.
- Кэтрин, - прошептал Камерон, и Эвери поняла: сейчас ее познакомят с женщиной, которая пытается завлечь Пейтона в свои сети. Она с любопытством смотрела на молодую особу, которая, грациозно ступая, направлялась к Камерону. Вскочив, тот распахнул объятия и крепко прижал к себе сестру.
Кэтрин оказалась высокой, полной женщиной, с такими же густыми черными волосами, как у Камерона. Кожа гладкая, бархатистая, матового оттенка - такую обычно воспевают в своих виршах менестрели, - а глаза необычного темно-синего цвета. Она с интересом и вместе с тем оценивающе оглядела Эвери, и та ощутила смутное беспокойство. А еще ее насторожил тот пыл, с каким Кэтрин обнимала Камерона. Это мало походило на сестринскую любовь. Эвери не могла отделаться от чувства, что девица работает на публику. Она украдкой взглянула на Джиллиану. Та с некоторым пренебрежением смотрела на Кэтрин, и Эвери еще сильнее уверилась в своих подозрениях.
- Садись с нами за стол, сестренка, - улыбнулся Камерон, размышляя о том, почему от любящих объятий сестры ему стало неуютно.
- Но эта женщина заняла мое место, - капризно протянула Кэтрин, ткнув пальцем в Эвери.
- Кэтрин, - укоризненно покачал головой Камерон, пораженный столь явной грубостью, - ведь ты можешь сесть рядом с Лерганом.
- Я могу подвинуться, - предложила Джиллиана. - Думаю, у меня хватит на это сил после такого трудного путешествия. И тогда Эвери тоже сможет подвинуть свое измученное тело, а леди Кэтрин опустит свою очаровательную зад…
- Джиллиана! - воскликнул Камерон и бросил выразительный взгляд на Лергана и Йена, которые с трудом сдерживали смех. - Кэтрин сядет рядом с Лерганом. - И он подтолкнул сестру к ее месту. - Это не так далеко, и ты сможешь все услышать.
- Слава Богу, он не приказал ей сесть рядом со мной, - пробормотала Джиллиана.
- Ты что-то сказала, Джилл? - повернулся к ней Камерон, сердито прищурившись.
Поспешно затолкав кузине в рот кусок яблока, Эвери ответила за нее:
- Нет. Джиллиана просто похвалила еду. - И пожалела, что стол такой широкий. Ужасно хотелось лягнуть ухмылявшегося Лергана.
- А что это за девицы, братец? - спросила Кэтрин, усаживаясь рядом с Лерганом и бросив хмурый взгляд на Джиллиану.
Камерон представил женщин друг другу. Эвери с Джиллианой коротко кивнули Кэтрин, а сестра Камерона лишь слегка наклонила голову в знак приветствия. Камерон вздохнул: перемирие закончилось и следует ждать нападения врага. Хотя в разговоре с Эвери он больше не касался темы ее брата и выдвинутых против него обвинений, было ясно, что кузины Мюррей теперь окончательно убедились в том, что Кэтрин лжет. Он взглянул на холодное, самодовольное лицо сестры и понял, что не доверяет ей так же беззаветно, как кузины Мюррей доверяют Пейтону. Для него сестра была просто молодой красивой женщиной, которую он очень плохо знал. Ему стало грустно и совестно одновременно. В том, что они чужие друг другу люди, виноват только он. В Кейнморе он был настолько занят, что ему было не до сестры, потом уехал во Францию, оставив ее на попечение родственников. Но теперь, когда он вернулся домой, нужно будет заново налаживать отношения, которые обычно связывают брата с сестрой.
- Так, значит, они родственницы моего Пейтона? - спросила Кэтрин, и по ее тону стало ясно, что она и без того знает ответ на этот вопрос.
- Да. Эвери его сестра, - кивнул Камерон.
- Вот как?
Эвери сразу поняла, что она хотела этим сказать: «Как эта тощая странноватая особа может быть сестрой красавца сэра Пейтона?» Камерон нахмурился, из чего Эвери заключила: он тоже догадался, что подразумевала Кэтрин.
Пристально взглянув на Кэтрин, он спросил:
- Ты по-прежнему утверждаешь, что сэр Пейтон тебя соблазнил?
Кэтрин изумленно вскинула брови.
- По-моему, я употребляла слово «изнасиловал». Краем глаза Камерон заметил, как Эвери вцепилась Джиллиане в плечо, призывая ее к молчанию.
- Это суровое обвинение, детка. Ты абсолютно в этом уверена?
Покосившись на брата, Кэтрин отвернулась и прерывисто вздохнула. Вытащив из кармана тонкий батистовый платочек, обшитый кружевами, она приложила его к глазам, в которых внезапно заблестели слезы, после чего вновь взглянула на Камерона из-под полуопущенных ресниц. Ее пухлые губы дрожали.
- Может быть, я неверно назвала совершенное им преступление, - всхлипнув, пролепетала она. - Может быть, придя в отчаяние оттого, что меня так жестоко использовали, а потом бросили, я нанесла ответный удар, желая ударить так же больно, как ударили меня.
Слева, где сидели кузины Мюррей, раздался сдавленный возглас. Камерон взглянул в ту сторону - Эвери осторожно хлопала Джиллиану по спине, а та прикрывала рот салфеткой. Выражение лиц у обеих было подозрительно невинным.
- Что случилось? - спросил он.
- Джиллиана поперхнулась кусочком яблока, - спокойно проговорила Эвери.
Камерон вновь повернулся к сестре.
- Очень сожалею, что тебе пришлось вытерпеть такое.
- Ты ни в чем не виноват, - жалобно произнесла Кэтрин. - Я надеялась скрыть свой позор, но… -Она расправила юбку, выставив на всеобщее обозрение большой живот, - мой вероломный любовник оставил меня с ребенком.
- Черт подери! - шепнула Джиллиана, не отнимая от губ льняную салфетку. - Она и в самом деле беременна.
- Конечно, - согласилась Эвери. - Но мы же знаем, что ребенок не от Пейтона. Он никогда бы не отказался от своего ребенка. А поскольку он ее бросил, ребенок этот не его.
- Значит, нам нужно будет узнать, чей он на самом деле.
- Сначала мы должны выяснить, действительно ли она настолько одинока, как пытается всех убедить, а потом, когда она была при дворе…
- А если окажется, что она забеременела именно тогда, когда была при дворе? - перебила ее кузина.
- Значит, мы попытаемся выяснить, с кем она там встречалась. Хорошо бы пообщаться со слугами. Они многое могут рассказать. Вряд ли эта особа из тех, кого они будут покрывать.
- Леди? - позвал Камерон, положив конец их перешептыванию. - Вас что-то беспокоит?
Оказалось, что Кэтрин уже закончила свою душещипательную историю о предательстве и разбитом сердце, но Эвери, увлеченная разговором с кузиной, этого не заметила.
- Нет. Просто мы с Джиллианой обменивались соображениями по поводу несчастной доли женщин, которых вероломные любовники сначала используют, а потом бросают.
Камерон вспыхнул и бросил гневный взгляд на Джиллиану, которая явно наслаждалась его смущением.
- Я не допущу, чтобы ты страдала от жестокости своего любовника, - сурово промолвил он, повернувшись к Кэтрин, и приказал слуге: - Принеси перо и бумагу. Я напишу сэру Пейтону письмо.
- Спасибо, братец, - грустно вздохнула Кэтрин, - но, думаю, это бесполезно. Он ни разу не ответил на наши настойчивые просьбы о встрече.
- Ничего. Если у него не хватает ума жениться на красивой, любящей женщине, мы объясним ему, что надо делать. - Камерону показалось, что Эвери пробормотала что-то насчет лести не по адресу, но он решил сделать вид, что ничего не слышал. Слуга принес ему все необходимое для письма, и Камерон взял в руки перо. - Хотелось бы мне, Кэтрин, чтобы твой любовник женился на тебе добровольно, но если так не получится, придется его заставить. - Эвери с Джиллианой вскочили так стремительно, что стулья, на которых они сидели, отлетели в сторону, и Камерон понял, что переборщил. - Что случилось, Эвери?
- Мне бы хотелось, чтобы меня проводили в отведенную мне комнату, - прошипела она, глядя на Йена.
Камерон схватил ее за руку.
- Ты же знала, что я это сделаю… что я вынужден это сделать.
- Да. - Эвери вырвала руку. - Знала. Но не ожидала, что мне придется при этом присутствовать. - Она снова взглянула на Йена. - Так кто же меня проводит?
- Отведи ее в мамины апартаменты, - тихо сказал Камерон Йену, - а малышку Джилл в соседнюю комнату. - Он проводил взглядом Йена и Эвери и, повернувшись к Джиллиане, увидел, что глаза ее полыхают от ярости. - Ты хочешь что-то сказать, Джилл?
- Желаю тебе выколоть этим пером глаза! - выпалила Джиллиана.
- Джилл! - позвала Эвери с порога и, заподозрив неладное, спросила, когда кузина подошла: - Что ты ему сказала?
- Поблагодарила за прекрасный обед, - с невинным видом ответила Джиллиана.
Наконец дверь за Йеном и сестрами Мюррей закрылась, и Камерон вздохнул с облегчением. Но тут Лерган, не выдержав, расхохотался.
- Что в этом смешного? - насупившись, произнес Камерон.
- В этом? - Лерган коснулся листа бумаги. - Абсолютно ничего. Меня рассмешила Джилл. Милая малышка. Не будь я на двадцать лет ее старше, я бы непременно дождался, когда она вырастет, и женился на ней.
- Но, Лерган, что ты в ней нашел? У нее же глаза разного цвета! - ахнула Кэтрин. - И волосы такие взъерошенные.
- Хочу заметить, Кэтрин, что совершенство не всегда привлекает так сильно, как уникальность, - заметил Лерган таким тоном, будто разговаривал с тупым недорослем, и, увидев, что Кэтрин смотрит на него таким взглядом, словно он сошел с ума, повернулся к Камерону: - Что ты решил насчет своего сына?
- Какого сына? - изумилась Кэтрин. - Ты хочешь сказать, что эта тощая сучка родила тебе ребенка?!
- Не оскорбляй леди Эвери! - грохнул кулаком по столу Камерон.
- Вот как? Значит, ты поместил ее в комнату, соседнюю с твоей, только для того, чтобы получше ее охранять? - Внезапно Кэтрин ахнула и прижала руку к груди. - О братец, ты сделал это ради меня? Раз меня опозорили, ты решил опозорить и ее? Как это великодушно с твоей стороны.
Как ни старался Камерон убедить себя, что Кэтрин имеет право не испытывать к сестре надругавшегося над ней человека добрых чувств, ее слова только подлили масла в огонь.
- Все, что имеет отношение к леди Эвери, тебя не касается, и я буду очень недоволен, если ты начнешь совать нос не в свое дело. - Он выдержал ее сердитый взгляд и смотрел на нее до тех пор, пока она не кивнула в знак согласия, и только потом уже более спокойным, как он надеялся, тоном пояснил: - Мальчик, о котором говорит Лерган, мой незаконнорожденный сын от женщины, которая была моей любовницей около трех лет назад. По странному стечению обстоятельств кузина Эвери, Элспет, и ее муж, сэр Кормак Армстронг, нашли брошенного мальчугана и взяли его к себе.
- Что ж, очень мило с их стороны. Это избавляет тебя от такой обузы. Думаю, ты должен выразить им благодарность.
Камерон уставился на сестру, недоуменно хлопая глазами, потом перевел взгляд на Лергана и, заметив, как тот помрачнел, испытал облегчение. Значит, не он один поражен бесчувственными словами сестры. Ведь этот ребенок, хоть и незаконнорожденный, - плоть и кровь ее родного брата, а следовательно, ее племянник. Камерон решил, что сейчас не стоит заострять внимание на данном эпизоде, а поговорить с Дерганом и написать наконец письмо сэру Пейтону.
- Что касается малыша Алана, Лерган, - сказал он кузену, - думаю, я просто упомяну, что Эвери и Джиллиана считают весьма вероятным, что мальчик - мой сын. И очень вежливо, но твердо подчеркну, что считаю необходимым решить вопрос с малышом осторожно и без спешки и никоим образом не связываю это дело со своей сестрой.
- Ты что, хочешь забрать у них этого ребенка? - изумилась Кэтрин.
Гневно взглянув на сестру, Камерон решил, что слишком устал и обременен собственными заботами для того, чтобы попытаться понять ее сейчас.
- Думаю, тебе лучше пойти в свою комнату, Кэтрин. Беременность и переживания тебя утомили. Поговорим позже. Быть может, сегодня вечером.
Как только Кэтрин вышла, Камерон сосредоточился на послании сэру Пейтону. Он чувствовал, что Лергану хочется поговорить, однако намеренно игнорировал его. Написав письмо, Камерон распорядился позвать к нему Малыша Роба и Колина и приказал им отвезти послание в Донкойл. Когда они вышли за дверь, он откинулся на спинку стула и одним махом опрокинул целый кубок вина. Подождав немного и, к своему удивлению, не почувствовав никакого облегчения, он вновь наполнил кубок и взглянул на Лергана.
- Итак, начало положено, - подытожил кузен.
- Да, - подтвердил Камерон и вновь не только не испытал облегчения от сознания, что сделал важный шаг в деле восстановления чести сестры, а, наоборот, почувствовал себя опустошенным и измученным.
- Может, стоило немного подождать?
- Зачем?
- Затем, что Кэтрин определенно солгала, обвинив сэра Пейтона в изнасиловании.
- Из этого ты делаешь вывод, что она могла солгать и в другом? - уточнил Камерон и, когда Лерган кивнул, негромко произнес: - Могла. Она по-прежнему утверждает, что сэр Пейтон ее любовник и отец ребенка, которого она носит под сердцем.
- Если она солгала в том, что ее изнасиловали, она могла солгать и в том, кто отец ребенка. Может быть, тебе следует прислушаться к словам сэра Пейтона, утверждающего, что ребенок не его?
- Может, и следует, - согласился Камерон устало. - Но я не могу этого сделать. Я должен верить Кэтрин на слово. Она моя сестра и беременна. Ей скоро рожать, так что времени у нас немного. Она указывает своим изящным пальчиком на сэра Пейтона, и я должен принять меры, иначе ее имя будет опозорено.
- Я надеялась, что леди Кэтрин лжет, заявляя, что беременна, - задумчиво промолвила Эвери, лежа на огромной кровати, занимавшей чуть ли не всю комнату.
- Она лжет во всем остальном, - отрезала Джиллиана, сидя в ногах кровати.
- Знаю. Пейтон утверждает, что не имеет к этому ребенку никакого отношения, а он может быть уверен в этом только в том случае, если никогда с ней не спал. Мы знаем Пейтона и знаем, что он говорит правду. Камерон же никогда не видел моего брата, и о нашей семье ему известно только с наших слов. А нас он не может считать беспристрастными.
- Но Камерон даже не удосужился все как следует обдумать. Сразу после встречи с сестрой он уселся писать письмо Пейтону! - сердито воскликнула девочка.
Слова кузины причинили Эвери острую боль, но она попыталась не показать виду, как ей обидно. Камерон поступил так, как обещал. И больше всего Эвери оскорбило то, что он начал претворять свой план в действие, даже не дождавшись, пока она выйдет из комнаты. Тем не менее Эвери все-таки старалась найти оправдание его поведению. Он только что воочию удостоверился, что его сестра беременна, так что ему было не до того, чтобы беспокоиться о нежных чувствах своей любовницы.
- Джилл, дорогая, его единственная сестра беременна и не замужем.
Кузина раздраженно стукнула кулачком по спинке кровати.
- Но так ведь нечестно! Пейтона заставят признать чужого ребенка своим, а если у Кэтрин родится сын, ему придется сделать его наследником! А ты расстанешься с Камероном. И все потому, что эта смазливая девица раздвинула ноги для какого-то нищего конюха или еще кого-то в этом роде, а потом решила заполучить в мужья такого видного и богатого парня, как наш Пейтон.
- Могла бы преподнести все это и помягче, - пробормотала Эвери, полностью разделяя тем не менее ярость кузины.
- Нет, не могла бы! - отрезала Джиллиана. - Как ты думаешь, есть какой-нибудь способ помочь Пейтону избежать этой женитьбы?
- Думаю, на это нечего рассчитывать. Кэтрин не девушка и не родственница ему. И потом, чутье мне подсказывает, что эта красотка будет стоять на своем, даже если ее заставят поклясться на Библии.
- Мне тоже так кажется. Эта особа жестока и беспощадна.
- Что верно, то верно, - вздохнула Эвери. - Она сумеет превратить жизнь Пейтона в кромешный ад. Она даже может толкнуть его в объятия другой женщины, а он будет страдать оттого, что нарушил клятву верности. Я бы могла ее за все это простить, если бы она любила Пейтона, но она его не любит. Я убеждена, что она действует из тщеславия и уязвленного самолюбия. Ей просто хочется заполучить красивого, богатого мужа, чтобы другие женщины ей завидовали.
Стук в дверь нарушил тяжелое молчание, повисшее в комнате после слов Эвери. Вошли Энни и Тереза, и Эвери была разочарована: она рассчитывала увидеть Камерона. Впрочем, может, и к лучшему, если они какое-то время не будут видеться. Тереза увела Джиллиану, и тут Эвери заметила в руках у Энни два очаровательных платья, золотистого и зеленого цветов.
- Это мне? - удивилась она.
- Да. - Энни положила платья на кровать. - Лэрд сказал, что, может, ты захочешь надеть на пир красивое платье.
- Вот как? Так, значит, будет пир?
- Да. В честь нашего благополучного возвращения. Ты будешь выглядеть великолепно в золотистом платье. Раньше его носила Кэтрин.
- Но Кэтрин крупнее меня, - произнесла Эвери, покосившись на свои маленькие груди, - во многих местах.
- Когда она его носила, она была такая же, как ты.
- Только не рассказывай мне, какой она была в то время. У меня и без того плохое настроение, и я не хочу, чтобы оно окончательно испортилось.
Энни вздохнула и, усевшись рядом с Эвери, обняла ее.
- Я слышала о том, что случилось. Камерон просто дурак.
- И да и нет. - Эвери встала, и Энни помогла ей раздеться. - Его сестра опозорена. Если он не найдет ей мужа, она погибла. В моей семье мужчины такого бы точно не простили. Единственная проблема в том, что Кэтрин лжет. Камерона можно назвать дураком, потому что он этого не видит, но ведь она его сестра, и он, наверное, привык верить ей на слово.
- Но ты надеялась, что он сумеет решить эту проблему, не отправляя тебя домой?
Эвери кивнула:
- По правде говоря, я не верила, что она беременна. Если Камерон и подумывал над тем, чтобы изменить свое решение или убедиться в том, что Кэтрин лжет, то при виде ее большого живота у него отпали все сомнения.
- Я заметила, что он предоставил тебе комнату рядом со своей.
- Да. И к тому же между ними незапертая дверь. Не очень-то умно с его стороны. - И когда Энни помогла ей надеть золотистое платье, нерешительно спросила: - Как ты думаешь, может быть, мне запереть эту дверь?
- Я бы не стала этого делать. Если бы я любила мужчину, я бы держалась за него обеими руками до тех пор, покуда он не посадил бы меня на лошадь и не отправил домой. Я бы сделала так, чтобы в первую же ночь, когда он уляжется в пустую постель, он бы почувствовал мой запах. Я не дала бы ему ни на минуту меня забыть. И в конце концов он бы захотел вернуть меня обратно.
- Именно это я и намерена делать, - улыбнулась Эвери.
- Вот и хорошо. Платье сидит на тебе отлично. Немножко уберем в талии, и будет просто идеально. - Энни стащила с Эвери роскошный наряд и помогла ей облачиться в зеленое. - С этим поступим так же. Это ты наденешь завтра.
Когда Энни сняла с Эвери платье и уселась на кровать подгонять его по фигуре, Эвери подозрительно взглянула на нее.
- Что-то Кэтрин чересчур расщедрилась.
- Я и сама удивляюсь, - пожала плечами Энни, не отрываясь от шитья. - Кроме этих двух, она дала еще несколько. Так что во время твоего пребывания в замке ты будешь выглядеть принцессой.
- Кэтрин и в самом деле их мне дала сама?
- Ты же понимаешь, что нет. По приказу брата она выделила тебе страшное коричневое платье. Но ее служанка показала мне, где эта жадина хранит туалеты, из которых давно выросла, и мы с Терезой взяли то, что нам понравилось. Джиллиана тоже будет как картинка.
- Это очень мило с вашей стороны, хотя в этом не было необходимости.
- Не спорь! - отрезала Энни. - И ты, и малышка Джилл - благородного происхождения и должны быть одеты подобающим образом.
- Чтобы утереть нос Кэтрин?
- Вот именно.
- Не думаю, что произведу на нее впечатление, даже если с ног до головы увешусь драгоценностями.
- Может, и нет, но если ты будешь выглядеть шикарно, она перестанет смотреть на тебя с презрением.
Эвери понимающе кивнула:
- То есть не сможет больше язвить по поводу моего внешнего вида?
- Да. А наш лэрд наконец вспомнит, кто ты такая, - сердито заявила Энни. - Ты - молоденькая девушка, которую он заставил лечь в его постель. Он без конца талдычит о том, что должен спасти доброе имя сестры, так пусть вспомнит, что и у тебя тоже есть доброе имя.
- Я не хочу, чтобы он приехал за мной только потому, что сочтет себя обязанным позаботиться о моей чести. Я хочу, чтобы он сделал это из любви ко мне, а не по долгу.
- Именно поэтому он и придет за тобой, детка. Мы еще во Франции все про вас поняли. Мужчины странные создания. - Эвери засмеялась, и Энни, слегка улыбнувшись, продолжила: - Они не любят признаваться, что испытывают к кому-то нежные чувства. Им необходимо убедить себя, что они действуют лишь из благородных побуждений. Так и Камерон. Убедив себя, что долг для него превыше всего, он отправится за тобой, привезет тебя обратно, действуя смело и решительно, после чего все другие мужчины будут хлопать его по спине и говорить, какой он молодец. А остальное уже зависит от тебя. Когда вы с ним останетесь наедине, ты должна заставить его признаться в том, что он вернул тебя совсем по другой причине.
- А что, если я буду считать, что он поступает так лишь из этих побуждений?
- Мне жаль, что ты этого не понимаешь, как не понимает этого и идиот Камерон, но поверь мне, ни один мужчина не ведет себя с женщиной как последний дурак, если не питает к ней глубоких чувств.
- Значит, по-твоему, если он приедет за мной и будет просить меня вернуться к нему, упирая на то, что делает это из чувства долга, я не должна злиться и артачиться? По-твоему, я должна, презрев гордость, поехать с ним? - Энни кивнула. - Что ж, наверное, ты права, - задумчиво протянула Эвери.
- Конечно, права. А когда ты окажешься с ним наедине, заставь его, отбросив в сторону упрямую гордость, произнести слова, которые ты так жаждешь услышать.
Эвери рассмеялась.
- Что ж, Энни, я последую твоему совету. А теперь, когда я на это решилась, единственное, о чем мне нужно молить Господа, - чтобы судьба, которая в последующие несколько недель определенно не будет ко мне благосклонна, вновь смилостивилась надо мной.
Глава 19
- Они живы?
- Да, мама, живы и здоровы.
Пейтон с улыбкой наблюдал за родителями и своими дядями и тетями. Женщины, заплакав, кинулись обнимать друг друга, потом взялись обнимать мужчин, а те, стараясь не показать волнения, вытирали слезы своим женам. Пейтон не удивился, когда все начали поздравлять его тетушку Бети. После того, что случилось с Сорчей, поразительно было видеть, с какой стойкостью Бети переносила долгие, томительные недели неизвестности, когда ничего не было известно о судьбе другой ее дочери, Джиллианы. Должно быть, она испытывала адские муки, однако по ее виду никто никогда этого бы не сказал. И только сейчас Пейтон заметил, что тетя Бети вот-вот упадет в обморок. Хрупкая, слабая женщина, она оказалась, как ни странно, необыкновенно сильной. Пейтон даже не представлял, что она сможет выдержать обрушившееся на нее несчастье. Наблюдая за этой эмоциональной сценой, Пейтон порадовался, что оставил посыльных Камерона внизу с солдатами и сам принес родным эту новость.
- Где они? - нетерпеливо спросил сэр Найджел.
- В Кейнморе, на попечении некоего сэра Камерона Макалпина, - доложил Пейтон.
- Почему же он не отправил их домой? - удивилась его мать.
- Потому что хочет кое-что за них получить.
- Выкуп? И сколько? - спросил сэр Эрик. - Не люблю я всех этих выкупов, но… - Он взглянул на свою жену Бети, которая стояла, крепко стиснув руки, и торжественно заявил: - Мы сделаем все, чтобы нашу малышку Джилл вернули домой.
- И твою сестру, - добавил сэр Найджел, взглянув на сына. - Так сколько?
- Они хотят не денег, - смущенно произнес Пейтон.
- Не денег? Тогда что же? Или кого?
- Кого? - изумленно переспросила мать Пейтона и нахмурилась, но уже через секунду глаза ее расширились. - Макалпин… Черт подери! Это все из-за той проклятой девицы?
- Ты что-то забыла рассказать мне, Гизела? - спокойно спросил Найджел, но во взгляде, которым он наградил жену, сквозило недовольство.
- Мама, позволь мне самому объяснить, - вмешался Пейтон, когда Гизела открыла рот, чтобы рассказать мужу обо всем, что ей известно. - При дворе одна молодая девушка всеми силами старалась меня обольстить. Поскольку она происходит из хорошей семьи и ее привезли, как я понял, для того, чтобы она нашла себе мужа, я сделал все возможное, чтобы держаться от нее подальше. Несколько раз - хотя мне это было не очень приятно - я даже вынужден был решительно дать ей понять, что от меня ей ждать нечего, но, как видно, эта девица не привыкла получать отказ. Потом я вернулся домой и решил, что вся эта история закончилась. И вдруг я получаю письмо от ее опекуна, в котором тот пишет, что эта девица утверждает, будто я ее изнасиловал! - Пейтон поднял руку, останавливая громкий ропот возмущения. - И он требует, чтобы я незамедлительно приехал в Кейнмор и женился на девушке, которую якобы обесчестил, некой леди Кэтрин Макалпин.
Найджел чертыхнулся.
- Я начинаю понимать, в чем наша проблема.
- Моя проблема, - поправил его Пейтон и продолжил свой рассказ: - Я ответил, что девушка лжет, и даже потребовал у этого опекуна представить свидетелей, которые могли бы доказать ее правоту.
- Не слишком благородно с твоей стороны.
- Разумеется. Но я был страшно зол на нее. Потом пришло следующее письмо, в котором опекун заявлял, что леди Кэтрин беременна. Я написал ответное письмо, в котором решительно утверждал, что не имею к этому никакого отношения. После этого наша переписка прервалась. Я решил, что правда наконец-то выплыла наружу, и практически перестал вспоминать об этом деле, разве что иногда. У меня даже возникало желание извиниться. -
Пейтон взглянул на письмо, которое держал в руке. - Оказывается, опекун девицы просто ждал приезда ее брата, сэра Камерона.
- И теперь сэр Камерон обвиняет тебя в изнасиловании сестры?
- Наверное, частично правда все-таки стала известна, поскольку в изнасиловании меня уже не обвиняют. Однако Кэтрин по-прежнему утверждает, что я был ее любовником и что ребенок у нее от меня. И если я женюсь на Кэтрин, сэр Камерон обещает вернуть Эвери и Джиллиану.
- А как они попали к нему в руки?
- Он находился на службе у сэра Чарлза Де Во. - Пейтон ухмыльнулся, услышав, как мать витиевато выругалась. - Он отказался атаковать Люсеттов и решил вернуться домой, поскольку ему до смерти надоели и Де Во, и Франция. Наших девочек отдали ему в счет уплаты карточного долга. Он пишет, что об остальном сами девочки расскажут по возвращении домой.
- Этот подонок слишком самоуверен, - нахмурился Найджел.
- А почему бы ему не быть таким? Ведь сейчас все зависит от него.
- Как ты думаешь, он не обидит наших девочек? - взволнованно спросила Бети.
- Нет, - улыбнулся Пейтон. - По тому, как он о них пишет и называет Джиллиану малышкой Джилл, ясно, что он их и пальцем не тронет. В общем, он им не угрожает, хотя и возвращать их пока не намерен.
- А может, нам стоит поехать и забрать их? - предложил сэр Найджел, правда, в голосе его не было уверенности.
- Думаю, если мы прольем хоть каплю крови людей его клана, он отыграется на девочках, - возразил Пейтон. - Нет, я сам поеду в Кейнмор.
Гизела крепко ухватила сына за руку.
- Но ведь тебя заставляют жениться на женщине, которую ты не любишь, и признать чужого ребенка своим!
- Правильно. Но я не могу оставить свою сестру и Джилл у сэра Макалпина. Кто знает, как он поступит, если я откажусь приехать в Кейнмор. Я поеду. Но это вовсе не означает, что я женюсь на этой лживой девице. Я вытяну из нее правду, но не смогу этого сделать, если останусь дома. И потом, сэр Камерон упоминает в своем письме еще кое о чем. - Пейтон взглянул на дядю Балфура и тетю Модди. - Он утверждает, что Эвери с Джиллианой предоставили ему довольно убедительное доказательство того, что малыш Алан - его сын.
- О Господи, - прошептала Молди. - Элспет будет и рада, и огорчена.
- Если он хочет получить мальчика… - начала было Гизела и, не договорив, прикусила губу.
- Нет, мама. Сэр Камерон пишет, что этот вопрос очень деликатный и его следует решать не спеша и все хорошенько взвесив. Конечно, очень соблазнительно воспользоваться мальчиком, чтобы отказаться жениться на Кэтрин, но я не стану этого делать. Воспользоваться Аланом, чтобы обрести свободу, означало бы оторвать его от приемных родителей, вырвать из семьи, которую он считает родной. Я не могу так поступить. Если сэр Камерон и в самом деле отец Алана, они должны быть вместе, а ребенка надо постепенно приучать к этой мысли, чтобы не травмировать.
- Я понимаю. Но твоя женитьба не должна состояться. Нельзя допустить, чтобы ложь восторжествовала. Похоже, эта Кэтрин подлая девица.
Пейтон ласково погладил мать по руке.
- Она из тех, кто красивы лишь внешне. Но не беспокойся, я могу быть очень упрямым. Я вытяну из нее правду. - Он весело улыбнулся. - И насколько я знаю свою сестренку и малышку Джилл, они наверняка уже этим занялись.
Как только Эвери и Джиллиана вышли из зала, Камерон уселся в кресло и залпом выпил целый кубок вина. Сестра ушла несколько минут назад. Камерон чувствовал, что стычка между девушками неминуема, однако трусливо решил не вмешиваться. Да и находиться среди всех этих девиц ему не хотелось. Пусть сами разбираются, а он постоит в сторонке, моля Бога о том, чтобы эти фурии не поубивали друг друга. Прошла всего лишь неделя с тех пор, как он отправил послание сэру Пейтону, и эта неделя показалась Камерону самой долгой в его жизни. Он с нетерпением ожидал приезда брата Эвери. По его расчетам, сэр Пейтон должен был появиться со дня на день. Его приезд означал бы конец военных действий между женщинами и одновременно потерю Эвери. Эвери, которая вела собственную игру, внезапно осенило Камерона, и он бросил хмурый взгляд в ту сторону, куда она направилась. Хотя он предоставил ей соседнюю комнату, он бы не удивился, если бы она заперлась на ключ и не впустила его. А вместо этого Эвери радушно встретила его и отдалась ему со всей страстью, на какую только была способна. Каждый день она разгуливала по замку в
роскошных нарядах, с красивой прической и вела себя так, словно была уверена, что они не расстанутся никогда. Из этого Камерон сделал вывод, что она что-то задумала. Но что именно и чего она хочет добиться своим поведением, он никак не мог понять.
- Это девицы заставляют тебя без конца прикладываться к кубку? - спросил Йен.
- Вполне возможно, - пробормотал Камерон и улыбнулся кузену. - Всякий раз, когда мы садимся за стол, я жду, что они набросятся друг на друга с ножами.
Йен кивнул:
- Когда постоянно находишься в такой напряженной атмосфере, тут уж не до еды.
- Совершенно верно.
- И выглядишь ты усталым, дружище.
Лерган, слушавший их разговор, расхохотался и покачал головой:
- Наш лэрд устал не потому, что каждый день пытается избежать начала военных действий, а потому, что кувыркается с…
- Лерган! - воскликнул Камерон, удивленный тем, что кузен говорит об Эвери в таком тоне. Обычно он превозносил ее до небес.
- Ты же знаешь, Камерон, я никогда не посмею оскорбить Эвери. Я просто тебе завидую. Я бы отдал отличного боевого коня за такую очаровательную, милую и страстную женщину. Нечасто встретишь леди, которая с таким наслаждением занималась бы любовью. - Лерган подмигнул. - Во всяком случае, мне так показалось… - И когда Камерон покраснел, они с Йеном расхохотались.
- Думаю, мне следует вести себя поосторожнее, - пробурчал Камерон и, побарабанив по подлокотнику кресла, задумчиво произнес: - Мне кажется, Эвери что-то замышляет.
- Да будет тебе! - фыркнул Лерган. - Что она может замышлять? Разве что вымотать тебя так, чтобы после ее отъезда ты до конца жизни не подошел ни к одной женщине.
Проигнорировав эту язвительную реплику, Камерон пояснил:
- Она ведет себя со мной слишком дружелюбно. - Оба кузена дружно ухмыльнулись. - Ну как вы не понимаете! - рассердился Камерон. - Я собираюсь отправить ее домой, я заставляю ее брата жениться на женщине, на которой он жениться не хочет, о чем он неоднократно заявлял. Так почему она ведет себя так, словно все в порядке, почему не злится на меня, не посылает ко всем чертям, а, наоборот, с готовностью мне отдается? Эвери - девушка гордая и вспыльчивая. Так почему она со мной так мила?
- А вот с Кэтрин она ведет себя далеко не дружелюбно, - сказал Йен.
- Я тоже это заметил. Иногда мне хочется приставить к каждой из них охранника, чтобы предотвратить кровопролитие. - Камерон взъерошил волосы. - Но я ожидал, что она будет злиться не только на Кэтрин, но и на меня.
- Может быть, Эвери понимает, что у тебя нет выбора?
- Может быть. Но иногда мне кажется, она ждет, что я откажусь от своего плана.
- Наверное, ждала, пока не увидела, что Кэтрин и в самом деле беременна, - предположил Лерган.
- Эвери настаивает на том, что в этом ее брат не повинен, - напомнил ему Камерон.
- Если это так, тем хуже для тебя. Что бы ты стал делать с незамужней беременной сестрой, которая не желает признаваться, кто отец ее ребенка? Так что сейчас незачем рассуждать о том, кто прав, кто виноват, кто лжет, а кто говорит правду. Кэтрин нужен муж, а ребенку - отец. Твоя сестра утверждает, что отец ее будущего ребенка - сэр Пейтон, и тебе не остается ничего другого, как привести его к алтарю, причем чем скорее, тем лучше. И какие бы чувства Эвери к тебе ни испытывала, она достаточно умна, чтобы понять, что тебя загнали в угол. - Лерган сделал из кубка большой глоток. - Она вымещает свою ярость на твоей сестре, зная, что та втянула вас обоих в эту неприятную историю, и при этом не сомневается, что Кэтрин морочит вам всем голову.
- А ты как считаешь, Йен, лжет Кэтрин или нет? - поинтересовался Камерон, надеясь, что кузен, который прожил в замке вместе с его сестрой достаточно долго, знает ее лучше, чем он.
- Не могу сказать, - пожал плечами Йен и нахмурился. - Но ей доверять нельзя, в этом я уверен.
- Я прожил дома неделю, однако тоже пришел к такому выводу. - Камерон покачал головой. - Упустил я девчонку.
- Мы все в этом виноваты, но я не стал бы так уж сильно себя винить. Да, мы ее испортили, а ведь говорят, что ребенок учится на тех примерах, которые у него перед глазами. И мне кажется, она видела только хорошие примеры. Не отличные, но хорошие… - Йен помолчал. - И тем не менее Кэтрин не только испорченная, но и тщеславная и, насколько я могу судить, с презрением относится к тем, кого не считает равным себе. А я не смог бы назвать ни одного человека, кто подавал бы ей пример тщеславия и снобизма.
- Я нисколько в этом и не сомневаюсь. Уж вы-то с тетей Агнес наверняка учили ее только хорошему, а ведь в основном вы ее и воспитывали. А ты знаком с этим сэром Пейтоном?
- Да. Нас познакомили, а потом я несколько раз его видел.
- Говорят, он писаный красавец. Йен ухмыльнулся:
- Да уж, ничего не скажешь, красив. А девицы по нему как сохнут… Проходу не дают.
- Неужели?
- Поверь мне на слово. Я не слышал о нем ни одного худого слова. Разве что от менее удачливых мужчин, ну да это понятно. И я еще ни разу не слышал, чтобы он воспользовался слабостью девиц, которые вешаются ему на шею. И когда Кэтрин обвинила его в том, что он ее совратил, признаюсь, я был поражен, но вынужден был ей поверить.
Камерон кивнул:
- Я тебя понимаю. А ты веришь тому, что он мог ее изнасиловать?
- Нет. И не только потому, что этому парню нет нужды кого-то насиловать, но и потому, что, по правде говоря, Кэтрин ведет себя не как женщина, которую взяли против ее воли. У меня есть две знакомые девушки, которых изнасиловали. И хотя у них хватило силы духа пережить эту трагедию, она на долгие недели, а то и месяцы оставила в их душе горький след. Кэтрин же ведет себя так, как будто ничего не случилось, и при этом упорно твердит, что Пейтон над ней надругался.
- Что ж, пока нам остается только поверить ей на слово. И все-таки иногда у меня возникает ощущение, будто она использует меня для того, чтобы выйти замуж за человека, за которого ей хочется, а не за того, за кого должна была бы выйти.
- Если тебе так кажется, не торопись со свадьбой, - посоветовал Лерган.
- Но я не могу долго тянуть, - возразил Камерон.
- Одна-две недели ничего не решат.
- Ты прав. Как ни прискорбно, но я начинаю сомневаться в Кэтрин. Я пытаюсь убедить себя в том, что только мой эгоизм заставляет меня сомневаться в правдивости сестры, но потом начинаю думать, что, может, она и не лжет. Черт подери, я дошел уже до того, что начал подслушивать под дверью, проводить с Кэтрин долгие беседы и взвешивать каждое ее слово. Не хочется верить, что она способна вести такую игру, и в то же время я не могу отделаться от мысли, что именно этим она и занимается. Получается, что я пытаюсь найти доказательства, что моя сестра - лгунья, но пока их не нашел.
- Тогда предоставь кузинам разобраться в этом деле.
- Ты думаешь, именно этим они и занимаются?
- Вне всякого сомнения.
- Но если они выяснят правду, а Кэтрин будет упорно стоять на своем, передо мной встанет проблема выбора: либо верить Эвери и Джиллиане, которые хотят помочь сэру Пейтону, либо встать на сторону сестры и поверить ей.
- В таком случае продолжай подслушивать под дверью, дружище, - засмеялся Йен, - и надеяться на то, что когда-нибудь узнаешь правду.
- Вам что, некуда пойти? - воскликнула Кэтрин, оторвавшись от своего рукоделия.
- Некуда, - вздохнула Эвери, усаживаясь напротив нее. Она обвела взглядом комнату. Это было очаровательное помещение под крышей замка, особенно когда сквозь окна лил солнечный свет. Правда, если бы напали враги и сумели проникнуть в великолепно укрепленный замок, эта комната оказалась бы слабым звеном, однако Эвери подозревала, что Камерон все предусмотрел. Она взглянула на тетю Агнес. Пухленькая, седовласая дама, как всегда, дремала в кресле возле очага. Эта милая женщина - никудышная дуэнья для своевольной и строптивой Кэтрин, подумала Эвери. Вдруг Джиллиана подошла к скамье, заваленной подушками, на которой сидела Кэтрин, и с невинным видом уселась рядом с ней. Эвери едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Джиллиана прекрасно знала, что Кэтрин не любит ее и побаивается, и постоянно этим пользовалась.
- Я слышала, что, если врунья выпьет святой воды, язык ее почернеет, распухнет и выпадет изо рта, - начала она и протянула Кэтрин кубок с холодной водой.
- Чепуха какая, - буркнула Кэтрин, отворачиваясь. - Что ты делаешь? - возмутилась она, отпихивая руку Джиллианы, когда та бесцеремонно ощупала ее живот.
- Просто хочу убедиться, что ты не подложила подушку, - заявила Джиллиана.
- Не подложила! Там ребенок сэра Пейтона, и тебе об этом известно.
- Это не его ребенок!
- Ну конечно! Как может святоша Пейтон сделать кому-то ребенка! Вы обе отказываетесь признать, что он бессердечный соблазнитель, что он способен надругаться над девушкой, а затем и безжалостно ее бросить!
- Пейтон вовсе не святоша! - отрезала Эвери, стараясь говорить спокойно и не дать волю своему гневу, давно догадавшись, что именно ее Спокойствие больше всего и раздражает Кэтрин. - Но он никогда не стал бы насиловать девушку, а уж тем более отказываться от своего ребенка.
- Ты хочешь сказать, что я не была девушкой, когда твой брат надо мной надругался? - возмущенно воскликнула Кэтрин, отбрасывая рукоделие в сторону.
Эвери насторожило, что Кэтрин выискала в ее словах именно это обвинение, хотя сама она об этом вообще не думала. Ей даже в голову не приходило, что у Кэтрин мог быть любовник, и, быть может, не один, но сейчас, глядя на похрапывающую тетушку Агнес, Эвери вдруг осенило, что у сестры Камерона было сколько угодно времени и возможностей для того, чтобы отдаваться мужчине. Эвери даже подумала, а что, если любовник Кэтрин живет прямо здесь, в замке, однако, поразмыслив, пришла к выводу, что Кэтрин слишком умна, чтобы заводить интрижку в Кейнморе. В таком замке, как Кейнмор, все тайное очень скоро становится явным, а ведь Кэтрин так старательно разыгрывает из себя невинно пострадавшую жертву. Если бы у нее были любовники в Кейнморе, ее душещипательная история о том, как ее соблазнили и бросили, очень скоро рассыпалась бы в прах, потому что, имея любовника в своем замке, она непременно чем-нибудь себя выдала.
- Нет, я не хочу тебя оскорблять, - нахмурилась Эвери. - Я просто уверена, что тебя соблазнил не мой брат.
- Тогда почему я хочу выйти за него замуж?
- Потому что он красив, богат, и все женщины будут тебе завидовать. Думаю, у твоего любовника нет кое-чего, в чем ты так нуждаешься и без чего не мыслишь дальнейшей жизни, - денег.
- Теперь ты обвиняешь меня в том, что я спала с каким-то нищим отребьем!
- Вовсе нет. У многих благородных рыцарей, как правило, пустые кошельки. Потому-то они чаще всего женятся на богатых.
- У меня очень солидное приданое, так что мне нет дела до того, беден мой избранник или богат.
- Почему бы тебе не выйти замуж за человека, который сделал тебе ребенка, а не тащить к алтарю мужчину, который всеми силами этому противится?
- Почему ты никак не можешь поверить в то, что твой брат от меня без ума? - спросила Кэтрин, и ее пухлые губы растянулись в самодовольной ухмылке. - Многие мужчины хотели бы оказаться на его месте.
- Нисколько не сомневаюсь, ведь ты очень красивая, - согласилась Эвери. - Я вполне могу поверить, что и Пейтон бросал на тебя жадные взгляды, но он никогда не стал бы тебя насиловать. Он знал, что ты хочешь найти себе мужа, а ему не нужна жена - по крайней мере пока. И этого вполне достаточно, чтобы охладить его пыл.
- А что, если я вызвала у него настолько сильное желание, что он не смог устоять? - Кэтрин гневно глянула на Джиллиану, когда та насмешливо фыркнула. - Во всяком случае, у меня есть все, что нужно, чтобы мужчина обратил на меня внимание.
- Ты, Кэтрин, не настолько глупа, чтобы не понимать: эта ложь не может длиться вечно.
- А мне и не нужно, чтобы она длилась вечно. Только до того момента, когда священник нас обвенчает. И тогда я стану женой красивого, богатого рыцаря, и это уже навсегда. - Кэтрин резко поднялась и, подойдя к тетушке, грубо растолкала ее. - Просыпайтесь, тетя Агнес, нам пора идти. - И пока старушка искала свою сумочку и веер, она повернулась к Эвери. - Если ты надеешься, что, раздвинув ноги для моего брата, ты сможешь помешать моей свадьбе, то ты просто дура!
Джиллиана рванулась к Кэтрин, однако Эвери успела ее перехватить.
- Да, ты можешь выйти замуж за Пейтона, но ваша совместная жизнь будет основана на лжи и предательстве, и он тебе этого никогда не простит. Так какое же счастье ты с ним обретешь?
- Счастье стать женой красивого рыцаря, подвиги которого превозносятся до небес, у которого тугой кошелек, земли во Франции, многочисленные благородные друзья при дворе и которому покровительствует сам король. - Схватив полусонную тетушку под руку, она потащила ее к двери, но на ходу оглянулась: - Пусть презирает меня, сколько его душе угодно, но уж лучше выйти замуж за него, чем за бедняка, у которого шестеро старших братьев. - И она с треском захлопнула за собой дверь.
Поморщившись от громкого звука, Эвери несколько секунд смотрела не мигая на тяжелую дубовую дверь. Еще никогда в жизни ей не хотелось избить кого-то до полусмерти, но сейчас она с удовольствием отдубасила бы Кэтрин - на редкость испорченную, тщеславную и эгоистичную девицу. Даже не верилось, что Камерон ее брат.
- Она все врет насчет Пейтона, - сердито сказала Джиллиана, подходя к Эвери.
- Конечно, - кивнула Эвери. - Ведь она проговорилась. Из ее слов видно, что она при дворе времени даром не теряла, а прежде чем туда попала, неплохо с кем-то развлеклась.
- И ты считаешь, что этот кто-то живет здесь, в Кейнморе?
- Сомневаюсь. Слишком велика вероятность того, что об этом станет всем известно. И даже если этот кто-то все-таки местный житель, он никогда не признается в том, что спал с сестрой лэрда. Да у нас и времени нет разыскивать ее любовника. Это дело нелегкое, поскольку он будет свято хранить тайну.
- Значит, будем выяснять, с кем она встречалась при дворе? Она ведь наверняка с кем-то встречалась.
- Разумеется. И мне кажется, больше всего нас должен интересовать этот бедняга.
- С шестью старшими братьями, - подхватила Джиллиана.
- Совершенно верно. Правда, дело осложняется тем, что мы не знаем, кто был при дворе в то время, когда там была Кэтрин, да и времени у нас в обрез. Прошла уже неделя с тех пор, как Камерон отправил письмо в Донкойл. Пейтон может приехать со дня на день.
- Мне ужасно жаль, Эвери.
- Не нужно меня жалеть. Сейчас главное - помочь Пейтону. Мы не можем допустить, чтобы он женился на этой женщине.
Джиллиана прерывисто вздохнула.
- Конечно, не можем. Она превратит его жизнь в кромешный ад. - Девочка задумчиво почесала подбородок. - Хорошо бы узнать имя ее любовника, но, думаю, Кэтрин его не скажет.
- Надеюсь, нам удастся еще что-нибудь из нее вытянуть. И потом Пейтон много времени проводит при дворе. Если мы расскажем ему об этом парне, он скорее всего и сам сообразит, кто это такой. Может быть, он даже видел его с Кэтрин.
- Но удастся ли Пейтону убедить Камерона в том, что Кэтрин лжет, и заставить его выяснить правду?
- Думаю, да, - протянула Эвери. - В последнее время я вижу по его глазам, что он начинает сомневаться в правдивости Кэтрин.
- И все-таки он готов притащить Пейтона к алтарю!
- Потому что его сестра беременна, а другого кандидата в мужья у него пока нет. Знаешь, мне кажется, нам стоит поговорить с горничной Кэтрин.
- Но она нас избегает, - заметила Джиллиана, направляясь вместе с Эвери к двери.
- Если сами не справимся, попросим Энни нам помочь.
Выйдя из комнаты, девушки столкнулись с Камероном и Лерганом.
- Вы нас ищете? - спросила Эвери, обходя мужчин и увлекая кузину за собой.
- Да, - ответил Камерон, пристально глядя на нее.
- Извините, сейчас мы с Джиллианой ужасно заняты. У нас очень важное дело. Увидимся позже, ладно?
Проследив взглядом за бегущими куда-то Эвери и Джиллианой, Камерон повернулся к Лергану.
- И ты хочешь убедить меня, что они ничего не замышляют?
- Нет, не хочу, - ответил Лерган смеясь. - Определенно что-то замышляют. Куда ты? - крикнул он, когда Камерон, круто развернувшись, направился в сторону большого зала.
- Выпить. И не один кубок, а парочку, а может, и больше.
Глава 20
- Кто-нибудь видел Эвери? - спросил Камерон, нерешительно входя в комнату наверху замка.
Оглядевшись по сторонам, он невольно поморщился. Он очень любил это помещение, просторное, наполненное солнечным светом, но сейчас, казалось, воздух в нем трещал от напряжения и ненависти. Джиллиана сидела рядом с Энни, делая вид, что шьет, хотя на самом деле буравила взглядом Кэтрин. Камерону был знаком этот взгляд. Такое ощущение, будто ты голый. Энни спокойно шила, периодически поглядывая на Джиллиану и Кэтрин. Кэтрин тоже время от времени отрывалась от своей работы, чтобы сердито покоситься на Джиллиану. Тетушка Агнес мирно спала у очага, пребывая в счастливом неведении относительно происходящего.
- Что, потерял свою любовницу? - язвительно спросила Кэтрин.
Камерон шагнул было к сестре, чтобы отругать ее за дерзость, как вдруг за спиной у нее послышалось громкое шипение. Не сомневаясь, что это Эвери, Камерон обернулся и понял что шипела девочка. Он выразительно взглянул на нее, - впрочем, его мрачный взгляд ничуть не испугал несносную девчонку, - а потом повернулся к сестре.
- Поправь меня, если я ошибаюсь, Кэтрин, - холодно процедил он, - но не ты ли сидишь здесь беременная и незамужняя? - И когда сестра вспыхнула от смущения, довольно кивнул. - Так что попридержи язык, если речь заходит об Эвери. Еще раз спрашиваю: кто-нибудь знает, где она?
- В саду, - ответила Джиллиана и спросила: - Ты получил ответ от наших родных?
- Ты так на меня смотришь, детка, что мне даже страшно становится.
- Да ну? А я всегда считала тебя смелым парнем, - улыбнулась Джиллиана и подмигнула ему.
У Энни затряслись плечи, и Камерон тоже едва удержался от смеха, но при воспоминании о полученном только что послании ему сразу расхотелось смеяться.
- Сэр Пейтон приезжает завтра утром.
- О Господи! Так мы и думали, что это произойдет со дня на день.
- Они там времени даром не теряли. Прошло всего восемь дней, с тех пор как я послал своего человека в Донкойл. - Вздохнув, Камерон направился к двери. - Пойду скажу Эвери.
- Камерон! - крикнула Кэтрин, когда он уже закрывал за собой дверь.
- Что? - отозвался он, заглядывая в комнату.
- Скажи этой проклятой девчонке, чтобы перестала на меня смотреть.
Скорчив свирепую мину, Камерон прорычал:
- Джиллиана, перестань смотреть на Кэтрин.
И прежде чем Кэтрин успела обнаружить, что Джиллиана ничего ему не пообещала, и прежде чем он сам поддался искушению спросить, что она видит, когда смотрит на Кэтрин, Камерон быстро вышел за дверь.
Выдернув очередной сорняк, Эвери бросила его в кучу и с грустью подумала о том, что работа в саду не улучшает ее настроения. Раньше это занятие всегда действовало на нее умиротворяюще. Но раньше ей никогда не доводилось залечивать разбитое сердце. У нее никогда не было любовника. И ей никогда не приходилось беспокоиться за брата, которого заставляют жениться против его воли. Видно, прополки недостаточно, чтобы успокоить ее сомнения и страхи даже на короткое время. Если бы у нее было побольше ума, продолжала она размышлять, она бы захлопнула дверь у Камерона перед носом, когда он к ней приходит, или спихнула его с кровати. Он по-прежнему ни словом не обмолвился, что любит ее, и не давал никаких обещаний на будущее. Она имела полное право повернуться к нему спиной. Но в то же время она знала, что никогда этого не сделает. Эвери ненавидела себя за то, что позволяет этому человеку вить из себя веревки, однако сомневалась, что сумеет преодолеть свою тягу к нему. Кроме того, если бы она спихнула его с кровати, она бы не смогла осуществить свой план: любить Камерона так самозабвенно, чтобы он не смог
жить без ее ласк и уговорил ее остаться с ним. Но как же ей хотелось, чтобы он любым способом дал ей понять, что она затронула его сердце! Это дало бы ей крошечную надежду на будущее рядом с ним. Взглянув на небо, Эвери поняла, что пора переодеваться к ужину. Она поднялась с колен и, окинув себя взглядом, с улыбкой подумала о том, что отмываться ей придется очень долго. Повернувшись, чтобы идти в замок, Эвери чуть не налетела на Камерона.
- Я как раз собиралась вымыться перед ужином, - смутилась она и, вытерев руки о передник, досадливо поморщилась: он оказался таким же грязным, как и ее руки.
- В саду осталась еще грязь? - с усмешкой поинтересовался Камерон.
- Я занималась прополкой, а поскольку сорняки не с меня ростом, а гораздо ниже, приходилось ползать на коленях.
- Оно и видно.
- Ты пришел, чтобы что-то мне сказать или полюбоваться тем, как отвратительно я выгляжу?
- Ну что ты, детка, ты выглядишь потрясающе. Камерон наклонился к ней и, внимательно оглядев ее лицо, нахмурился.
- Что-то не так? - встревожилась Эвери.
- Все так. Просто я пытаюсь отыскать хоть крошечное чистое местечко, куда можно было бы тебя поцеловать.
- Противный! - Обойдя вокруг Камерона, Эвери направилась к замку, бросив на ходу: - И все-таки ты пришел, чтобы мне что-то сказать.
- Да. Твой брат приезжает завтра утром, - тихо произнес Камерон и заметил, как Эвери замедлила шаг.
- И меня увезут? - спросила Эвери, входя в замок и радуясь тому, что голос ее звучит спокойно.
- Да. Ты с Джиллианой уедешь с людьми Пейтона, которых за вами пришлют.
- А мои родители тоже приедут?
- Нет. Они решили, что будет лучше, если Пейтон приедет один. Твой брат войдет в замок в сопровождении Малыша Роба и Колина, а вас с Джиллианой отправят к тем людям, которые будут его сопровождать.
Остановившись у подножия лестницы, Эвери наконец подняла голову и взглянула на Камерона.
- Прежде чем я уеду из Кейнмора, мне бы хотелось хоть несколько минут побыть с братом наедине. Я не виделась с ним много месяцев и, учитывая сложившиеся обстоятельства, могу не увидеть его еще очень долго.
- Что ж, вполне законное желание.
Эвери повернулась к лестнице и увидела Кэтрин, с ужасом смотревшую на нее. Похоже, сестрица Камерона ни разу в жизни не была такой грязной, как она. Неудивительно. Уж она-то не станет заниматься прополкой.
- Ты что, вывалял свою игрушку в грязи, братец? - ядовито ухмыльнулась Кэтрин.
Камерон напрягся. Не успел он что-то сказать, как Эвери подскочила к Кэтрин, обхватила ее лицо руками и, не обращая внимания на вопль ужаса, который та издала, расцеловала в обе щеки и порывисто обняла. Решив, что как следует поделилась с сестрой Камерона грязью, она выпустила опешившую девицу из объятий.
- Я буду по тебе скучать, Кэтрин, - невинно протянула она и широко раскрыла глаза от изумления: таких отборных ругательств, как те, которыми наградила ее эта особа, она еще никогда не слышала. - К несчастью, мои чувства остались без ответа, - вздохнула Эвери, поворачиваясь к Камерону; тот заливался беззвучным смехом. - Не смогла удержаться, - пояснила она.
- Детка, если бы ты не была грязная как черт, я бы тебя поцеловал. Иди мыться. - И, глядя, как Эвери поднимается по лестнице, тихонько спросил: - Хочешь поужинать со мной в моей комнате?
Эвери знала, что есть только одна причина, по которой он приглашает ее к себе: он хочет провести их последнюю ночь, занимаясь любовью до тех пор, пока у них хватит сил. Она решила послать его ко всем чертям.
- Да, - услышала она свой голос. - Я буду у тебя через час. - Она окинула себя брезгливым взглядом. - А лучше через два.
Эвери стояла, завернувшись в простыню, и придирчиво разглядывала свою рубашку. В этот момент в дверь постучали, и она рассеянно отозвалась на стук, а когда вошла Энни, не обратила на нее никакого внимания, занятая своими мыслями. Сегодня у них с Камероном последняя ночь, и утром они расстанутся навсегда. Эвери не хотелось употреблять это слово - «навсегда», но оно прочно засело в ее голове. И все-таки нужно заставить себя с оптимизмом смотреть в будущее, иначе последнюю ночь с Камероном она проведет, рыдая на его широкой груди. Как же ей хотелось надеть в эту знаменательную ночь не старенькую рубашку, которую он видел уже бессчетное количество раз, а что-нибудь другое, новое и ослепительно красивое.
- Нет, только не это! - воскликнула Энни и, выхватив из рук Эвери рубашку, швырнула ее на кровать. - Не сегодня.
- А почему ты считаешь сегодняшний вечер особенным? - спросила Эвери, догадываясь, какой ответ услышит.
- Сегодня твоя последняя ночь в замке… во всяком случае, до тех пор, пока ты не вернешься.
- Твоими бы устами да мед пить, - грустно произнесла Эвери.
Энни будто не слышала ее слов.
- В спальне лэрда уже накрыт стол, в очаге пылает огонь, и горят свечи. Ты сегодня будешь ужинать в спальне лэрда.
- Там намного уютнее.
- Должна признаться, нас всех интересует, что же происходит между тобой и нашим лэрдом. - Когда Эвери смущенно вспыхнула, Энни улыбнулась: - Мы тебя любим, детка, и считаем, что ты можешь сделать нашего господина счастливым. - Она протянула Эвери ночную рубашку и халат. - Вот надень.
Ахнув, Эвери потянулась к изящным вещицам, отделанным кружевами и сшитым из полотна такого тонкого, что оно почти ничего не скрывало. И рубашка, и халат густого золотистого цвета были украшены черной вышивкой и черными кружевами. Очаровательные и в то же время вызывающие вещицы, из тех, что обычно носят богатые куртизанки.
- Где ты нашла такое бесстыдство? - поморщилась Эвери.
- Помнишь, ты как-то говорила мне, что, вполне вероятно, Кэтрин вовсе не такая, какой хочет казаться? Так вот, я думаю, ты была права. - Энни швырнула рубашку и халат на кровать. - Приличные девушки обычно не спят в таком безобразии.
- Кэтрин?! Ну и ну! Интересные же вещи ты находишь в ее спальне. А мужчину ты, случайно, там не обнаружила?
- К сожалению, нет. Если она и спала с кем-то из жителей замка, то сейчас, когда лэрд вернулся домой, ведет себя предельно осторожно. - Энни потянула за край простыни, в которую была укутана Эвери. - Ну же, давай одеваться.
- Даже не знаю, Энни. Вещи, конечно, изумительно красивые, но я буду чувствовать себя в них как голая. Если они действительно принадлежали Кэтрин, мне они не подойдут.
- Подойдут, - заверила Энни, облачая Эвери в ночную рубашку. - На тебе рубашка будет сидеть не так свободно, как на Кэтрин, а халат все равно завязывать не нужно. Ростом ты ненамного ниже ее, так что по полу халат с рубашкой волочиться не будут. - Они с Эвери одновременно глянули вниз. - Смотри, они сшиты так, что не закрывают даже лодыжки. Какой стыд!
Эвери ухмыльнулась:
- Очень хорошо. Попытаюсь убедить себя, что, поскольку я одета в ночную рубашку и халат, то я не голая. Интересно, что подумает Камерон?
- Помяни мое слово, детка, как только он увидит тебя, все мысли вылетят у него из головы.
Камерон метался по комнате, то и дело поднося ко рту кубок с вином и размышляя, остаться ли ему одетым или раздеться до набедренной повязки, а если раздеться, не будет ли это выглядеть слишком вызывающе? Стоять ему или сидеть? Ему казалось, будто это их с Эвери первая ночь, а ведь они занимались любовью в течение долгих месяцев. А после сегодняшней ночи они никогда уже не будут любовниками. При этой мысли Камерону пришлось ухватиться за прикроватный столбик, чтобы удержаться на ногах: такое на него нахлынуло отчаяние. Он сделал большой глоток вина. Самое лучшее - не думать сейчас об этом. Если Эвери захочет сделать вид, будто все в порядке, он ей подыграет. Все и в самом деле в порядке, решительно заявил себе Камерон. В этот момент дверь, соединяющая их спальни, открылась, Камерон повернулся, чтобы приветствовать Эвери, и поперхнулся. Робко улыбнувшись, она вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Камерон поразился: как можно быть робкой в таком одеянии? Впрочем, назвать то, что было на Эвери, одеянием, язык не поворачивался. Она подошла ближе, и в пламени очага и свечей стало заметно, что
одеяние настолько тонкое, что открывает его взору каждый изгиб ее стройного, обольстительного тела. Контуры ее фигуры, просвечивающие под тонкой тканью, настолько возбудили Камерона, что у него перехватило дыхание. Вряд ли вид ее обнаженного тела подействовал бы на него сильнее, однако проверять это он не решился: рискованно.
- Где ты это раздобыла? - удивленно спросил он и прикоснулся к ее соску, отчего тот сразу затвердел.
- Энни принесла. - Голос Эвери прозвучал хрипловато. Страстный взгляд Камерона подействовал на нее возбуждающе.
- Интересно, где она это нашла? - Камерон коснулся пальцем другого соска и довольно улыбнулся, когда тот тоже затвердел.
- Ты становишься таким довольным, когда это происходит, - буркнула Эвери и прикрыла руками грудь.
- А почему бы мужчине не быть довольным, если его прикосновение доставляет удовольствие красивой девушке?
У Эвери побежали мурашки по коже. Когда Камерон говорил таким низким, хриплым, проникновенным голосом, ей начинало казаться, что он ее ласкает. И Эвери в очередной раз поразилась тому, насколько она беззащитна перед его обаянием.
- Девушке было бы гораздо приятнее, если бы сэр рыцарь предложил ей немного тех яств, которыми уставлен стол у очага.
Тихонько рассмеявшись, Камерон подвел ее к креслу.
- Сними халат, моя хорошая, - попросил он. Эвери вспыхнула.
- Но под ним почти ничего нет!
- Я знаю. Мне хочется свести себя с ума, пока мы будем ужинать.
- Странное желание, - прошептала Эвери, но, напомнив себе, что сегодняшняя ночь должна навсегда запечатлеться в памяти Камерона, подчинилась.
Камерон разглядывал ее до тех пор, пока она смущенно не покраснела под его горячим, раздевающим взглядом.
- Вот так. Очень хорошо.
- А почему бы тебе тоже не раздеться?
-Ты хочешь, чтобы я сидел за столом без одежды?
- Я же исполнила твое желание, теперь ты исполни мое, - попросила Эвери, усаживаясь за стол.
Камерон смущенно снял набедренную повязку. Странное это было чувство - смущение, и, пытаясь преодолеть его, он быстро налил себе вина. Усевшись напротив Эвери, он мысленно похвалил себя за то, что не пожалел денег, чтобы сделать сиденья кресел мягкими. Да и затопить очаг тоже, оказывается, была неплохая идея, подумал он, принимаясь за еду.
За ужином они практически не разговаривали. Камерон не отрывал взгляда от тела Эвери, скрытого полупрозрачным одеянием. Она смотрела на него с такой же жадностью.
- Детка, - произнес он, откинувшись на спинку кресла и прихлебывая вино, - ты так на меня смотришь, что я начинаю думать, что быть мужчиной не так уж плохо.
Эвери встала и обошла вокруг стола.
- Как ты красив, - восхищенно прошептала она, встав у него между ног. - Такой сильный… - Она провела руками по его широкой груди. - Так прекрасно сложен. - И она принялась целовать его, начиная от ключицы и спускаясь все ниже и ниже. - Кожа смуглая, гладкая и теплая. Шрамы на ней говорят о победах и твоей храбрости. - Она опустилась на колени перед ним и принялась гладить и целовать его мускулистые ноги. - Разве есть на свете девушка, способная устоять перед тобой? - Пристально взглянув Камерону в глаза, Эвери обхватила рукой его восставшую плоть. - И этот парнишка тоже красив. Длинный, толстый, восхитительный, - прошептала она и поцеловала его.
По телу Камерона пробежала сладкая дрожь.
- О Эвери, как мне хорошо, - застонал он, ставя кубок на стол. - Как бы мне хотелось подольше наслаждаться твоими ласками…
- Но ты всегда меня останавливаешь, - укорила его Эвери.
- Детка, я… -У Камерона перехватило дыхание, и он не сразу смог договорить. - Я никогда…
- Никогда? - перебила Эвери, целуя его в плоский живот. При одной мысли о том, что она может дать ему то, чего он никогда не получал от других женщин, Эвери почувствовала приятное возбуждение.
- Никогда, - подтвердил Камерон и погрузил руки в ее волосы. Подняв голову, она взглянула на него. - По правде говоря, я никогда не получал больше парочки поцелуев. Я слышал, как другие мужчины хвастались, что… -
Он запнулся, не зная, как закончить фразу, не оскорбив грубыми словами нежных ушей Эвери.
- Сегодняшняя ночь - ночь исполнения всех желаний, - торжественно провозгласила Эвери, целуя его в грудь. - Ночь бесстыдных, ненасытных, сладостных ласк, которые мы будем помнить долго-долго.
- Потому что утром… - начал было Камерон, однако Эвери приложила палец к его губам, не дав договорить.
- Не нужно. Давай не будем об этом думать. Будем просто наслаждаться друг другом до самого рассвета. Пусть ничто не вторгается в эту ночь - ночь осуществления желаний.
- Осуществления желаний, говоришь? - переспросил Камерон и, когда Эвери, улыбнувшись, кивнула, прошептал: - Тогда не останавливайся.
Но когда Эвери вновь принялась целовать его тело, он уже почти пожалел о своих словах. Если Эвери будет неприятно, их последняя ночь любви будет безвозвратно загублена. Но в этот момент он почувствовал, как она принялась ласкать его языком, и, глухо застонав, закрыл глаза. Пусть Эвери поступает так, как считает нужным. Нет, он не заслуживает такого наслаждения, пронеслась в его голове мысль, когда он, вцепившись в подлокотники кресла, пытался совладать с собой. Похоже, Эвери знала, когда нужно остановиться, чтобы он смог перевести дух. И Камерон, решивший, что сможет продержаться еще долго и в полной мере насладиться ласками Эвери, вдруг почувствовал на своей восставшей плоти что-то прохладное и влажное. Он взглянул вниз: Эвери тщательно намазывала его медом. Когда она принялась слизывать его, Камерон застонал и целиком отдался удовольствию, которое она ему доставляла. Внезапно он почувствовал, как его подхватил яростный вихрь, и он содрогнулся всем телом в сладчайшем экстазе, которого никогда еще не испытывал. Обессиленный, он откинулся на спинку кресла, наслаждаясь блаженной истомой. Когда
Камерон наконец смог пошевелиться, он опустил голову и взглянул на Эвери. Она сидела, уткнувшись головой в его колени, и машинально поглаживала его по ноге. Почувствовав нежное прикосновение ее теплых губ, Камерон понял, что ей не было противно. Он схватил Эвери под мышки и поставил на ноги. Ему припомнились все любовные игры, о которых он слышал, и он ощутил острое желание испробовать их сейчас.
- Возьми с кровати подушку, любовь моя, - попросил он Эвери. - Ты потрясающе в этом выглядишь, - прошептал он, взяв у нее из рук подушку, - но пора раздеваться.
- А для чего подушка? - удивилась Эвери, следя за тем, как Камерон развязывает ленточки на ее рубашке.
- Чтобы ты не натерла спину о подлокотник кресла. - Он снял с Эвери рубашку и, положив руки на ее стройные бедра, восхищенно оглядел ее. - Ты такая красивая, детка, что у меня дух захватывает.
Эвери тихонько ахнула, когда Камерон усадил ее к себе на колени. Теперь Эвери лежала, опершись спиной о подушку и перекинув ноги через подлокотник кресла. Краска стыда залила ей лицо: она почувствовала себя беззащитной под взглядом Камерона. А когда он просунул руку ей между ног и принялся ласкать, она покраснела и закрыла глаза.
- Камерон, я не думала… - начала было она, но он впился в ее губы, не дав договорить.
- Я хочу видеть, что доставляю тебе удовольствие, детка. Хочу видеть, как оно зарождается, становясь все сильнее, пока не захватит тебя целиком.
- Ты видишь это каждый раз, когда мы занимаемся любовью.
- Я вижу это лишь урывками. Мое собственное наслаждение не позволяет мне увидеть твое.
Слегка приподняв Эвери, он приник к ее груди. Он теребил ее соски до тех пор, пока они не заныли, и Эвери перестала смущаться. Ведь Камерон не в первый раз видит ее обнаженную, уговаривала она себя, снова закрывая глаза.
- Я хочу видеть, как ты стыдливо заливаешься краской, - говорил он и, с удовлетворением взглянув на влажные затвердевшие соски, вновь откинул Эвери на подушку. - Я хочу видеть, как эти красивые груди поднимаются и опускаются в такт твоему учащенному дыханию. Я хочу наблюдать за тем, как твой хорошенький животик начнет сжиматься, когда ты затрепещешь от страсти. Я уже не раз ощущал эту сладостную дрожь, а теперь хочу ее видеть.
От искусных ласк Камерона, от его бесстыдных слов у Эвери голова пошла кругом. Она расслабилась, с наслаждением покорившись его ласкам. Он еще шире раздвинул ей ноги.
- Нет, Камерон, не нужно, - пролепетала она.
- Не стесняйся, любовь моя. Помнишь, сегодняшняя ночь - ночь исполнения желаний?
- Исполнения желаний и бесстыдных, ненасытных, сладостных ласк, - подтвердила Эвери.
Скромности и стыдливости не место в такую ночь, как эта, и Эвери решила не размышлять, а только чувствовать. Камерон умело подвел ее к самому краю пропасти, за которой ее ждало неизведанное блаженство, и Эвери содрогнулась в сладостном экстазе. Опустошенная, она упала Камерону на грудь, и он, посадив ее к себе на колени, приподнял и рывком вошел в нее. Крепко обняв Эвери, он произнес, легонько касаясь губами ее губ:
- Я слышал, можно и посредством поцелуев достичь блаженства.
- И где же ты такое слышал?
- Мужчины любят поговорить.
- Ну, я не уверена, что такое возможно.
- А давай попробуем?
Они попробовали, и оказалось, что Камерон знал, что говорил. Когда Эвери в очередной раз пришла в себя, Камерон, поддерживая ее одной рукой, другой вытирал ее между ног. Эвери даже не заметила, что он это проделывает. Укутав ее простыней, он вручил ей кубок с медом. Эвери осушила его до дна и только тут вспомнила, что мед обычно крепко ударяет ей в голову.
- Крепкий напиток этот мед, - заметил Камерон и, когда Эвери кивнула, ухмыльнулся: - Мы исполняем только мои желания. Наверняка у тебя есть и свои.
- Только одно: остаться в живых после сегодняшней ночи.
Камерон поднес кубок к ее рту, предлагая Эвери выпить еще.
- Такое желание есть и у меня. А скажи, что тебе нравится?
Отпив еще немного меда, Эвери призналась:
- Мне нравится, как ты меня целуешь.
- Спасибо, но этим мы уже занимались. Допей, - ласково попросил Камерон.
- Но я буду совсем пьяная, - возразила Эвери.
- Вот и хорошо. Это-то мне и нужно. А скажи, что тебе нравится, кроме поцелуев?
- Мне нравится, когда ты меня целуешь, - повторила Эвери.
- Ты мне это уже говорила, и этим мы уже занимались.
- Но я имею в виду не эти поцелуи, а другие, - смущенно прошептала Эвери и хмуро уставилась в пустой кубок. - Ой, я вовсе не это хотела сказать!
- Значит, тебе нравятся мои поцелуи? - улыбнулся Камерон и осторожно уложил Эвери спиной на подушку. - Я хорошо умею целоваться?
- Да. Но ты это и сам знаешь.
- Нет, не знаю. Трудно сказать, что ты что-то хорошо проделываешь, если никогда этого раньше не делал. - И, сняв с Эвери простыню, Камерон набросил ее на спинку кресла.
- Никогда не делал?! - поразилась Эвери. - Правда?
- Правда. Я только слышал, что так делают. - Камерон легонько коснулся губами ее губ. - Женщины, с которыми я имел дело в прошлом… гм… переходили из рук в руки. И они в большинстве своем были нечистыми. Но ты, моя красавица, знала единственного мужчину - меня. И ты не просто чистая, а восхитительно чистая. Эвери с удовольствием это выслушала.
- И поэтому ты напоил меня медом?
- Говорят, если немного выпить, во-первых, становишься раскованнее, а во-вторых, можно долго-долго наслаждаться любовными играми, пока не достигнешь экстаза.
- О Господи! - Эвери нахмурилась, видя, что Камерон взял со стола маленькую мисочку. - Что это? Ежевичный джем? - Камерон лишь улыбнулся в ответ. - Я же пользовалась медом.
- Ты и так сладкая, любовь моя. И если я намажу тебя медом, у меня заболят зубы. Лучше намазать чем-нибудь кисленьким. - И он не спеша принялся намазывать соски Эвери ежевичным джемом.
- По-моему, мы уже вышли за рамки бесстыдства и теперь занимаемся распутством, - дрогнувшим голосом сказала она.
- Отличное слово «распутство».
И когда Камерон принялся медленно слизывать ежевичный джем с ее сосков, Эвери решила, что он, пожалуй, прав.
Глава 21
Громкий стук в дверь и голос Лергана разбудили Камерона, и он досадливо поморщился. Приспичило же будить его в такую рань! Он еще теснее прижался к бархатистому, теплому телу Эвери и почувствовал вновь зарождающееся желание. Камерон улыбнулся. Они занимались любовью всю ночь напролет, и потому испытывать он должен был бы сейчас не желание, а пресыщение, но ничего подобного он не ощущал. Если слегка приподнять ногу Эвери и забросить себе на талию, можно легко проникнуть в обволакивающее тепло…
- Черт бы тебя побрал, Камерон! Оторвешь ты наконец свою задницу от кровати или нет?
- Убирайся отсюда, Лерган! - крикнул в ответ Камерон и бросил взгляд на Эвери: она лишь что-то пробормотала спросонья и снова крепко заснула. Похоже, он постарался на славу, с гордостью подумал Камерон.
- В большом зале тебя дожидается некий сэр Пейтон, если это тебя интересует.
Камерон похолодел и осторожно отодвинулся от Эвери, хотя каждая клеточка его тела этому сопротивлялась. Пришлось напомнить себе, что Кэтрин беременна и ей нужен муж. Это дало ему силы встать с постели, хотя понадобилось призвать на помощь всю свою волю. Однако его ждали важные и неотложные дела, которые необходимо решать. Ведь он не только приходится Кэтрин братом, он к тому же ее господин. И он обязан ее защищать.
Приоткрыв дверь, Камерон сказал Лергану, что будет через десять минут, после чего занялся утренним туалетом, чувствуя, как после ночи любви с Эвери у него ломит все тело. К тому времени, когда он оделся, Эвери проснулась, и Камерон чертыхнулся про себя. Он рассчитывал ускользнуть, пока она спит, хотя и понимал, что в таком случае поступит, как последний трус. Но с другой стороны, что он мог ей сказать?
- Пейтон приехал? - спросила Эвери и, сев в кровати, откинула с лица спутанные волосы.
- Да. Он дожидается меня в большом зале. - Камерон прижал руки к бокам, чтобы не поддаться искушению дотронуться до нее.
Завернувшись в одеяло, Эвери встала.
- Ты по-прежнему разрешаешь мне поговорить с ним, прежде чем я уеду?
-Да.
- Спасибо. Я буду ждать его в моей комнате. Камерон смотрел, как она направляется к двери, а одеяло волочится за ней по полу.
- Эвери! - окликнул он ее.
Она задержалась в дверях и, не оборачиваясь, бросила:
- Мне кажется, больше нам не о чем говорить.
- Да, не о чем. - Камерон потер грудь, там, где у него болело сердце. - Как бы мне хотелось… - Он замялся.
- Мне тоже. Вот только не знаю, хочется ли нам одного и того же.
От звука захлопнувшейся двери Камерон вздрогнул. Он тоскливо обвел взглядом комнату, но потом приказал себе смотреть лишь на дверь, выходящую в коридор. Он подумал, что непременно пришлет кого-нибудь навести здесь порядок, чтобы не терзаться воспоминаниями, когда снова переступит через порог. Перед дверью в большой зал стояла группа женщин. Они украдкой заглядывали внутрь и вздыхали. Охваченный недобрыми предчувствиями, Камерон начал протискиваться сквозь толпу. На пороге он задержался, услышав за спиной шелест юбок. Женщины, встав на цыпочки, пытались заглянуть в зал через его плечо. Посреди зала, весело болтая с Лерганом и прихлебывая вино, стоял тот, кто вызвал все эти вздохи. Сэр Пейтон Мюррей и в самом деле был красив. Не слишком высокого роста и не широк в плечах, но наверняка выйдет победителем в любой драке. В роскошном наряде, стройный, изящный, словно породистый конь, сэр Пейтон оказался точно таким, каким Джиллиана его и описала. Кроме того, выглядел он очень молодо, не старше Эвери.
- Сколько вам лет? - не поздоровавшись, спросил Камерон, направляясь к Пейтону и Лергану.
- Через месяц исполнится двадцать один год, - с достоинством проговорил Пейтон.
- Но ведь вы уже несколько лет носите звание рыцаря, не так ли?
- Когда мне было семнадцать лет, я оказал королю небольшую услугу, и он даровал мне эту награду.
- Он спас королевского сына, когда тот тонул, - восхищенно пояснил Лерган.
- Ну естественно! - Камерон налил себе вина из стоявшего на столе кувшина и принялся пить, но, поймав на себе ухмыляющийся взгляд кузена, спросил: - Ты хочешь что-то сказать, Лерган?
- Ничего, просто жду, когда ты поперхнешься.
- Ты что, спятил? Наш гость подумает, что мы тут все с ума посходили.
- Он уже и так это думает, - бросил Лерган и повернулся к Пейтону: - Сэр Пейтон, позвольте представить вам нашего лэрда, сэра Камерона Макалпина.
Пейтон коротко кивнул, и Камерон почему-то подумал, что Лерган прав. Он и в самом деле ведет себя как сумасшедший. Нужно взять себя в руки и думать лишь об одном: Кэтрин нужен муж, а ее будущему ребенку - отец.
- Пейтон, мой дорогой!
Камерон резко обернулся - к ним сквозь толпу женщин протискивалась Кэтрин - и перевел взгляд на Пейтона.
- Моя сестра Кэтрин. Полагаю, вы знакомы?
- Не очень близко, - нахмурился Пейтон.
«А парень молодец, держится с достоинством», - одобрительно подумал Камерон, с интересом наблюдая за тем, как Кэтрин бежит через зал к Пейтону. Тот ловко уклонился от ее объятий и, вежливо поздоровавшись, учтиво поцеловал ей руку. Кэтрин недовольно нахмурилась. Наблюдая за молодыми людьми, Камерон не заметил ни у одного из них ни малейшего намека на страсть. Если она когда-то и присутствовала в их отношениях, то теперь, по-видимому, бесследно исчезла.
- Прочь с дороги! Такое впечатление, что вы впервые видите рыжеволосого парня!
Кэтрин оглянулась на звук громкого голоса.
- Я думала, эта сопливая девчонка еще спит. Бросив на Кэтрин холодный взгляд, Пейтон повернулся к двери.
- Джилл, любовь моя! - позвал он. - Иди же ко мне, детка!
Джиллиане наконец удалось растолкать женщин, и, промчавшись через огромный зал, она подбежала к кузену и повисла у него на шее.
- Пейтон, как же я рада тебя видеть! - воскликнула она.
Пейтон прижал ее к себе, крепко поцеловал и, опустив на пол, окинул девочку придирчивым взглядом.
- Ты отлично выглядишь, малышка.
- Ага, - кивнула Джиллиана и подмигнула ему. - Все передряги, в которых мне в последнее время пришлось побывать, не сказались на моей красоте.
- Совершенно верно, любовь моя. Они ее лишь усилили.
- Я думала, ты собираешься уезжать, - вмешалась в разговор Кэтрин, раздраженная этим обменом любезностями, с неприязнью глядя на Джиллиану.
- Будешь по мне скучать? - И, не дожидаясь ответа, девочка повернулась к Камерону. - Думаю, ты не станешь приглашать меня на свадьбу. Но все равно, когда ты планируешь ее устроить?
Камерон был уверен - Джиллиана спрашивает не из праздного любопытства.
- Через неделю, - ответил он. - А может быть, и через две.
- Но, Камерон! - гневно вскричала Кэтрин. - А как же мой ребенок?
- А при чем тут твой ребенок? - удивился ее брат. - Он ведь никуда не денется.
Кэтрин явно шокировал такой ответ. Пейтон с Лерга-ном уставились в свои кубки, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, а Джиллиана откровенно захихикала. Камерон вздохнул и обнял ее за худенькие плечи.
- Ну надо же, Камерон, - улыбнулась девочка. - Я и не знала, что у тебя есть чувство юмора.
- Наверное, есть, если я до сих пор тебя не придушил,
- Как всегда, всех достаешь, детка? - поддразнил ее Пейтон.
- Ну не всех, а только одного-двух человек, - с невинным видом проговорила она. - А где Эвери?
- А в самом деле, где моя сестра? - обратился Пейтон к Камерону и поставил кубок на стол.
В глазах его появилась такая твердость, что Камерон даже покачнулся. Красивый юноша с утонченными манерами исчез. Вместо него стоял мужчина, от которого следовало держаться подальше. Сначала сэр Пейтон Мюррей ему понравился, но теперь, увидев его истинное лицо, Камерону захотелось поскорее от него отделаться.
- Эвери хочет с вами поговорить перед отъездом из Кейнмора, - произнес он. - Она дожидается вас в своей спальне.
- Я отведу тебя туда, Пейтон, - предложила Джиллиана, схватив кузена за руку. - А потом соберу свои вещи и отнесу их вниз. А ты скажешь Эвери, что я буду ждать ее у ворот замка.
- Я недолго, детка, - пообещал Пейтон. - Боуэн сказал, что будет ждать меня два часа. Один уже прошел. А ты знаешь, как поступает Боуэн, если тот, кого он ждет, не приходит вовремя.
- Ну, если и второй час будет подходить к концу, я скажу ему, что со мной все в порядке и чтобы он еще немного подождал. - Джиллиана повернулась к Камерону: - Боуэн вечно носится со мной как с писаной торбой.
Как только Пейтон с Джиллианой вышли, Камерон обратился к Лергану:
- Так сколько людей привез с собой сэр Пейтон?
- Дюжины две или три, - пожал плечами Лерган. - Мне кажется, Джиллиана только что намекнула нам, что, если они с Эвери не появятся через два часа, у них возникнут нехорошие подозрения и было бы лучше, если бы этого не случилось.
- Она абсолютно права, - кивнул Камерон. - Только сражения мне сейчас и не хватает.
- Но, Камерон, не думаешь же ты, что они смогут взять Кейнмор такими небольшими силами, - удивилась Кэтрин. - По-моему, тебе не о чем беспокоиться.
- А мне казалось, ты бы предпочла, чтобы я не стал убивать людей сэра Пейтона до того, как ты благополучно выйдешь за него замуж.
Кэтрин недовольно поджала губы.
- Вижу, ты сегодня не в настроении. Пожалуй, не стану тебе надоедать.
Кэтрин вышла за дверь, а Камерон устало рухнул в кресло. Он встал с постели всего час назад, но уже чувствовал себя так, будто трудился целый день без передышки. А если вспомнить о том, какие вопросы предстоит ему сегодня решать, то остается только молить Бога, чтобы он дал ему силы дожить до вечера.
Эвери сидела на кровати, уставившись на мешок со своими вещами, и изо всех сил старалась не расплакаться. Только что к ней заходили Энни с Терезой пожелать счастливого пути. Обе они вели себя так, словно были уверены, что Эвери скоро вернется. Эвери очень хотелось разделить эту их уверенность, но в данный момент единственное, о чем она могла думать, - это о том, что Камерон так и не сказал, что любит ее. Ни разу, даже в пылу страсти он не намекнул, что они когда-нибудь встретятся. Дверь открылась, и Эвери подняла голову. На пороге стоял Пейтон. Присутствие брата и обрадовало ее, и смутило. Она нежно любила Пейтона и всегда была рада его видеть. К несчастью, на сей раз его визит означал ее скорый отъезд домой и расставание с Камероном. Выдавив из себя улыбку, Эвери встала и крепко обняла брата.
- Он выделил тебе очень красивую комнату, - заметил Пейтон, оглядываясь по сторонам.
- Надеюсь, дорогой брат, - прошептала Эвери, - ты догадываешься почему.
Нахмурившись, Пейтон взъерошил волосы.
- Ты его любовница?
- Да. И не смотри на меня так сердито. Я стала ею по своей воле.
- Значит, он соблазнил тебя не из мести?
- Вначале он как раз это и собирался сделать. Ему сказали, что ты изнасиловал его сестру, и никто, кроме нас с Джиллианой, не мог опровергнуть эту ложь. В то время, когда ты якобы совершил это преступление, мы, во-первых, находились во Франции, а во-вторых, наше мнение не могло считаться объективным.
- Но сейчас он не верит в это?!
- Кажется, нет. Я не знаю, когда он начал сомневаться, но это так. И его планы относительно меня тоже изменились. Если сначала он хотел меня обесчестить, как ты якобы обесчестил его сестру, то потом предложил обменять меня на тебя и даже… - Эвери мучительно вспыхнула, - даже предложил сохранить мою девственность. - И под пристальным взглядом Пейтона она зарделась как маков цвет.
- Черт подери, сестренка! - изумился Пейтон. - Ты что, любишь его?
- Ужасно, - вздохнув, призналась Эвери.
- И тем не менее он отправляет тебя домой?
- Наверное, он считает, что другого выхода нет. До того как мы приехали в Кейнмор, мне кажется, он колебался, отсылать меня или нет, а потом увидел, что Кэтрин и в самом деле беременна, и к тому же она упорно убеждает его в том, что ты отец ребенка.
- Этот ребенок не мой.
- Я это знаю. Как только Камерон сказал мне, что ты не признал его своим, я сразу поверила, что он не твой и что ты никогда даже не был в близких отношениях с Кэтрин.
- Но Камерон считает, что я ее любовник!
- И да, и нет. Я уже сказала - его мучают сомнения. Я это вижу. И Джилл тоже.
Чертыхнувшись, Пейтон принялся мерить шагами комнату.
- Но тем не менее он все равно считает, что я должен на ней жениться.
- Его сестра беременна и не замужем. Камерон заставил ее признаться в том, что ты ее не изнасиловал, но теперь она говорит, что ты ее соблазнил и ребенок у нее от тебя. Что он может поделать?
- Ничего, - буркнул Пейтон и решительно добавил: - Абсолютно ничего, и я его понимаю. Естественно, это понимание не умаляет моего ужаса оттого, что мне придется взять эту женщину в жены.
Эвери обняла его.
- Когда ты должен на ней жениться?
- Через неделю, а может быть, через две. А с чего это ты вдруг так обрадовалась? - подозрительно спросил он, заметив, что Эвери улыбается.
- Потому что это лишний раз доказывает, что он ей не верит, - пояснила Эвери и прижала кулачки к груди. - Пейтон, пойми, он дает тебе время доказать, что она лжет. Да и сам хочет это выяснить. По правде говоря, он дает тебе шанс от нее освободиться.
- Пожалуй, ты права. Но как я смогу узнать правду? Ведь мне не позволят уехать из Кейнмора.
- Ты сумеешь вытянуть из нее признание. Я в этом ни капли не сомневаюсь, - возразила Эвери.
- Хотел бы я быть так уверен в этом.
- У тебя все получится. Надо, чтобы она заявила при свидетелях, что не ты отец ребенка, и назвала имя своего любовника. И тогда Камерон притащит этого парня в замок и учинит ему допрос. А кроме того, мне кажется, тебе поможет и то, что нам с Джиллианой удалось узнать.
- Нисколько не сомневаюсь, что вы вдвоем отлично потрудились, - ухмыльнулся Пейтон. - Ты поэтому захотела повидаться со мной наедине?
- Да, а еще для того, чтобы объяснить тебе, почему мы с Камероном стали любовниками. А что мы ими стали, ни для кого не секрет, и ты скоро узнал бы об этом. Та же Кэтрин тебе бы все уши прожужжала, чтобы мне досадить, а что ее брату это может быть неприятно, ее мало волнует. Ну так вот. Я люблю Камерона и отдалась ему добровольно. И я хочу, чтобы ты это знал.
- А как ты думаешь, когда все утрясется, Камерон захочет жениться на тебе?
- Не знаю, - тихо произнесла Эвери, стараясь не расплакаться. - Все в замке уверены, что я вернусь, но сам он ни словом об этом не обмолвился. И ни разу не сказал мне, что любит. Он хочет меня, и, мне кажется, он неплохо ко мне относится. Ему многое пришлось пережить, Пейтон, и я достаточно знаю о его прошлом, чтобы это понимать и жалеть его. Но это все не имеет значения. Сейчас самое главное решить твои проблемы.
- Это верно. Да и Боуэн ждет. Он дал нам два часа, и это время уже на исходе.
- О Господи! Тогда слушай. Из того, что Кэтрин нечаянно обронила, и из того, что нам удалось вытянуть из ее горничной, мы узнали, что ее любовник - красивый, высокий, сильный парень с рыжими волосами и карими глазами. Он беден, и у него шестеро старших братьев. -
Внезапно на лице Пейтона появилось задумчивое выражение, и Эвери взволнованно спросила: - Ты знаешь его?
- Что-то такое вертится в голове… Ничего, со временем вспомню. Для начала и этих сведений достаточно. -
Пейтон подхватил мешок Эвери, взял ее за руку и вывел из комнаты. - А теперь нам пора. Иначе, чего доброго, Боуэн отдаст приказ штурмовать ворота.
- Джиллиана, если ты не прекратишь есть меня глазами, я наброшу тебе на голову скатерть, - рассмеялся Камерон, глядя на сидевшую рядом девочку.
Джиллиана расхохоталась.
- Я буду скучать по тебе, Камерон.
- Странно, может, я идиот, но я тоже буду по тебе скучать.
- Я слышу шаги Пейтона и Эвери. Пора. - Джиллиана встала, поцеловала Камерона в щеку и прошептала: -
Не грусти. Размышляй и прислушивайся. В конце концов все будет хорошо, но лишь в том случае, если ты сможешь освободиться от призраков прошлого.
Лерган подошел к Джиллиане и, обняв ее за плечи, повел к двери.
- Детка, если бы ты была постарше, а я помоложе, я бы тебя отсюда не выпустил. Мы бы с тобой были отличной парой.
- Не льсти себя надеждой. Я бы тебя с ума свела.
- Это было бы сладкое сумасшествие. - Он чмокнул Джиллиану в щеку и подтолкнул к Эвери, которая как раз в этот момент остановилась на пороге большого зала. - Эвери, красавица ты моя, я тоже буду по тебе скучать. - И Лерган, заключив ошеломленную Эвери в объятия, надолго прильнул к ее губам страстным поцелуем. Позади раздался какой-то грохот, но он не обратил на него никакого внимания.
Когда поцелуй закончился, Лерган отстранил от себя Эвери и обернулся через плечо. Разъяренный Камерон стоял, сжимая кулаки, а слуга у него за спиной поднимал упавшее кресло. Взглянув на ухмыляющегося Лергана, Эвери поцокала языком.
- Не боишься, что он тебе сейчас нос расквасит? - лукаво улыбнулась она.
- Не боюсь, - прошептал ей на ушко Лерган. - Лошадь моя уже оседлана и ждет, когда я отправлюсь на охоту.
Эвери чуть не расхохоталась, но когда взглянула на Камерона, желание смеяться у нее пропало. Камерон так и стоял у стола, не делая ни малейшей попытки подойти к ней и сказать хоть пару слов на прощание, поцеловать ее… Правда, вид у него был понурый и измученный, однако для Эвери этого было мало. Ей нужна была надежда, которая дала бы ей силы вынести разлуку, но Камерон этого не понимал. Присев в реверансе, на который он ответил лишь учтивым поклоном, она молча вышла за дверь. У ворот замка их встретили воины ее клана. Боуэн обнял сначала Эвери, потом Джиллиану и никак не хотел выпускать девочку из объятий. Когда они наконец сели на лошадей, Эвери приказала себе не оглядываться. Обернулась она только тогда, когда они отъехали достаточно далеко от Кейнмора и он был уже не виден.
- Не грусти, - сочувственно произнесла кузина, ехавшая рядом с ней.
- Но он не сказал мне на прощание ни одного слова, - пожаловалась Эвери.
- Вы ведь были не одни, да и вопрос с Пейтоном и Кэтрин пока еще не решен, и это, думаю, весьма беспокоит Камерона.
- А может быть, он просто не хочет со мной разговаривать? Может, решил, что лучше всего проститься молча? - И, стегнув лошадь, Эвери умчалась вперед, оставив Джиллиану позади.
- Где Лерган? - спросил Камерон, подходя к столу и усаживаясь по левую руку от своего будущего родственника.
- Отправился на охоту.
- И правильно сделал.
- Ты на него сердишься? Но ведь он ни в чем перед тобой не провинился. Всего лишь поцеловал Эвери на прощание.
- Ты не должен был позволять ему так обращаться со своей сестрой!
- Но кажется, Эвери не возражала. - Пейтон пожал плечами. - И потом, больше ведь никто даже не пошевелился, чтобы с ней попрощаться.
Камерон вперил в Пейтона уничтожающий взгляд. Не прерывая трапезы, Пейтон в ответ насмешливо улыбнулся. Интересно, что рассказала ему Эвери? Произнесенного в уме ее имени оказалось достаточно, чтобы Камерон почувствовал странную ноющую боль в груди. Он попытался убедить себя, что причиной тому лишь острое сожаление. В объятиях хрупкой Эвери он обрел такое сладкое удовольствие, какого не испытывал никогда в жизни. Любой мужчина искренне скорбел бы о такой потере. Со временем, когда воспоминания не будут причинять ему столь мучительную боль и он перестанет сравнивать Эвери с остальными женщинами, он заведет себе любовницу. Она поможет ему забыть Эвери Мюррей. Камерон хмуро уставился в кубок с вином, прекрасно сознавая, что тешит себя несбыточными надеждами.
- Ты сказал, что свадьба состоится через неделю или две? - спросил Пейтон. Откинувшись на спинку стула, он неторопливо потягивал сидр.
- Нужно договориться со священником и подготовиться к свадьбе, - ответил Камерон. - Сделать это за неделю вряд ли удастся, так что я бы назначил свадьбу через две недели, начиная с сегодняшнего дня. - Он нахмурился, заметив, как две молоденькие горничные суетятся вокруг Пейтона, и, когда тот ненавязчиво, но решительно отослал их прочь, с любопытством спросил: - Это всегда так?
- Я для них человек новый, - пожал плечами Пейтон. - Скоро они ко мне привыкнут, и я перестану их интересовать.
- Многие мужчины были бы счастливы, если бы к ним проявляли такой искренний интерес.
- Все это пустяки. Мой дядя Эрик сталкивался с такой же проблемой… Да и по сути, до сих пор сталкивается. Он всегда говорил, что женщины склонны восхищаться лишь внешностью мужчины, нисколько не задумываясь о том, что он собой представляет. Но ведь красота не вечна. Сегодня мужчина может быть красив, а завтра тело его обезобразят шрамы, полученные в сражениях, или язвы, вызванные болезнью. У него может быть масса отвратительных привычек, например, он может храпеть со сне, вести себя за столом как свинья, быть никудышным любовником или просто трусом. Не скрою, иногда я ловлю себя на том, что и у меня появляются некоторые признаки тщеславия. Тогда я еду домой. А уж мои домашние не дают мне задирать нос, особенно Эвери. При упоминании этого имени сердце Камерона больно сжалось. Пробормотав что-то насчет того, что его ждут неотложные дела, Камерон вышел из большого зала. Пейтон проводил его понимающим взглядом, и он чувствовал этот взгляд на своей спине, пока не вышел за дверь. Глаза у Пейтона были такие же, как у Эвери, и Камерон с трудом сдержал желание оседлать коня, броситься за ней вдогонку и
вернуть ее в Кейнмор, но он этого не сделал. Глядя вслед Камерону, Пептон задумчиво покачал головой. Кажется, лэрд не в ладах с собой, и Пейтон догадывался, что бесстрашный вояка постоянно обуздывает свои чувства. Угораздило же Эвери влюбиться в такого нерешительного человека, сокрушался Пейтон. Судя по всему, Камерон Макалпин не знает, что делать с ее любовью, и прилагает все усилия, чтобы не влюбиться самому. Нужно побыстрее решить вопрос с Кэтрин, и даже не ради себя, а ради того, чтобы Камерон не успел внушить себе, что Эвери ему не нужна.
- Уехал? - вывел его из задумчивости голос Лергана.
- Да. - Пейтон хмыкнул, глядя, как Лерган, усевшись напротив него за стол, жадно набросился на еду. - Я думал, ты отправился на охоту.
- Я вдруг вспомнил, что забыл позавтракать. А какая охота на пустой желудок!
Жуя толстый ломоть хлеба, Лерган изучающе взглянул на Пейтона.
- Ты уже все знаешь?
- Не беспокойся, я не стану его убивать. Не смогу. Эвери его любит.
- Бедняжка. - Лерган обменялся с Пейтоном улыбкой. - Хотелось бы надеяться, что у этого молодого идиота хватит ума ее вернуть.
- Нужно его к этому подтолкнуть. Но сначала следует разобраться с Кэтрин.
Лерган вздохнул.
- Ты ведь не имеешь к ее будущему ребенку никакого отношения?
- Я - нет, но, кажется, знаю ее любовника. Скажи-ка мне, ты можешь подслушивать под дверью так, чтобы тебя не застукали?
- Да. И, прости за нескромность, делаю это отлично. А что?
- Когда я буду оставаться со своей ненаглядной невестой наедине, я хочу, чтобы ты подслушивал наши разговоры.
- Думаешь, ты сумеешь заставить ее признаться в том, что она лжет?
- Да. Но мне нужен человек, готовый подтвердить то, что услышит, причем такой, кому Камерон безоговорочно доверяет. Ну что, ты готов мне помочь?
- Готов, - охотно согласился Лерган. - Но чем это поможет Камерону и Эвери?
- Не беспокойся. - Пейтон небрежно махнул рукой. - Я сделаю так, что они будут вместе.
- Вот как? Ты считаешь, что сможешь повлиять на Камерона?
- Смогу, и главным моим оружием будет Эвери. Она любит этого дурака. А какой нормальный мужчина способен отвернуться от женщины, которая его любит?
Глава 22
Камерон скинул башмаки, встал и посмотрел на кресло. Несмотря на то что он постоянно твердил себе, что это всего лишь предмет мебели, он часами не отрывал взгляда от злосчастного кресла, вновь и вновь возвращаясь к сладостным воспоминаниям. Каждую ночь он одиноко лежал на огромной кровати и смотрел на кресло до тех пор, покуда у него не начинало рябить в глазах. Два дня он пытался заполнить пустоту в груди вином, напиваясь так, что не мог дойти до кровати. Но когда, немного протрезвев, Камерон обнаружил, что сидит в кресле, шепча имя Эвери, он понял, что бесконечными возлияниями делу не поможешь. Ему даже не хотелось думать о том, что он наговорил Лергану, который регулярно укладывал его в постель. Он каждую минуту думал об Эвери. В его мыслях она присутствовала постоянно, что вовсе его не радовало. Но она была тут. Словно наяву он видел ее улыбку, слышал ее голос, видел ее лицо, искаженное страстью. Однажды он поймал себя на том, что размышляет, не мог ли он поступить с ней как-нибудь по-другому. Слова любви, которые она шептала ему в горячечном бреду, не давали Камерону покоя. Эвери была первой
женщиной, которая заставила его почувствовать себя настоящим мужчиной: галантным рыцарем и потрясающим любовником. Подавив желание пнуть кресло ногой, Камерон вышел из спальни. Он понимал, что спасти его от неотвязных мыслей может только каторжный труд. Он должен настолько вымотать себя, чтобы у него не осталось сил думать о пьянящих ласках Эвери, ее сладостных объятиях, о нежной, бархатистой коже, ласковых руках и стройных бедрах. Войдя в большой зал, Камерон увидел Пейтона и Лергана. Они сидели за столом, с аппетитом поглощали пищу и болтали, как старые друзья. Буркнув что-то в знак приветствия, Камерон направился было к своему месту, но вдруг остановился, и глаза его вылезли из орбит. На столе рядом с булочками стоял горшочек с ежевичным джемом! Камерон в ярости схватил горшочек, швырнул его в стену и выскочил из зала. Лерган с недоумением взглянул сначала на расплывающееся по стене темное пятно, потом на осколки на полу.
- Не думаю, что мне хотелось бы узнать, почему этот безобидный горшочек вывел его из себя.
- Мне тоже, - кивнул Пейтон.
- Ему становится все хуже.
- Наверное, оттого, что он не спит по ночам. Но по крайней мере перестал напиваться как свинья, и то хорошо.
- Ты прав. Но пусть бы он еще разок как следует напился и рассказал мне, почему его так беспокоит кресло, стоящее в его комнате. - Лерган хитро взглянул на Пейтона, и они расхохотались. - Не стоит потешаться над беднягой, - с фальшивым сочувствием произнес он. - Ведь он так страдает.
- Да, и мне кажется, он и сам уже начинает это понимать.
Внимательно взглянув на Пейтона, Лерган спросил:
- Ты сможешь подружиться с ним, когда он женится на твоей сестре?
- Конечно, - ответил Пейтон. - Хотя, признаться, не могу понять, как ее угораздило влюбиться в этого огромного мрачного идиота. Но она его любит, и это единственное, что имеет значение для меня и моих родственников.
- А как ты думаешь, Эвери захочет выйти за него замуж, когда он наконец-то опомнится и сделает ей предложение?
- Безусловно. Сейчас она обижена и сердита на Камерона, но она не перестала его любить. И вряд ли когда-нибудь перестанет. Мы, Мюрреи, однолюбы, а Эвери решила, что Камерон предназначен ей в мужья самой судьбой. И я сделаю все, чтобы они были вместе. И скоро.
- Скоро? Так ты настолько близок к разгадке тайны Кэтрин?
- Я расспросил всех горничных Кэтрин, сопровождавших ее ко двору, и они мне очень помогли. - Пейтон усмехнулся, когда Лерган удивленно воззрился на него. - А еще я душевно побеседовал с тетушкой Агнес.
- С тетушкой Агнес? Она очень милая старушка, и я ее люблю, однако никогда бы не подумал, что из нее можно вытянуть какую-то полезную информацию. По-моему, она вечно несет какую-то чепуху.
- Нужно уметь отделять зерна от плевел. Из ее жизнерадостной болтовни я почерпнул кое-что весьма ценное. А еще я понял, что она никудышная дуэнья.
- Это уж точно. Значит, ты думаешь, что узнал достаточно, чтобы вытянуть правду из твоей невесты?
Пейтон кивнул.
- И еще я решил использовать совет, который перед отъездом дала мне Джиллиана. Она считает, что надо разозлить Кэтрин, поскольку, когда моя так называемая невеста приходит в ярость, она не отдает себе отчета в своих словах. Кроме того, Джиллиана даже подсказала мне, как вызвать в Кэтрин ярость: отказать ей в том, чего, по ее мнению, она уже добилась.
- Но ведь ты так и поступаешь, - заметил Лерган.
- Это было раньше, но теперь Кэтрин твердо убеждена, что ей удалось заманить меня в ловушку. Она считает, что выиграла, сумев обмануть нас всех. То есть, сохранив своего великолепного, но нищего любовника, она вскоре получит богатого мужа. Джилл права. Пришло время показать Кэтрин, что она не получит ничего из того, на что рассчитывает: я не стану с ней спать, не повезу ее во Францию представлять королю, где я сейчас в фаворе, и не дам ей ни гроша. Единственное, на что она может рассчитывать, - это на пристанище здесь, в Кейнморе, либо в Донкойле.
- Она придет в бешенство.
- Совершенно верно, - кивнул Пейтон, вставая. - И тогда она себя выдаст.
- И когда же начнется этот спектакль? - с любопытством спросил Лерган, тоже вставая, и поклонился вошедшим в зал Энни и Терезе.
- Сегодня вечером. Во время прогулки по саду.
- Отличное место. Можно притаиться в кустах, меня и не заметят, - тихо сказал Лерган, направляясь следом за Пейтоном к двери.
- О Господи! Что здесь произошло? - потрясенно воскликнула Энни, и мужчины обернулись на ее крик. -Да ведь это же ежевичный джем! - Она сердито оглядела Пейтона и Лергана. - Это вы сделали?
- Нет, - ответил Пейтон. - Ваш лэрд. Энни недоуменно покачала головой:
- Ничего не понимаю. Я думала, он любит ежевичный джем, а он уже второй горшочек извел впустую.
- Второй? - заинтересовался Пейтон.
- Нуда. В тот день, когда вы, сэр Пейтон, приехали, мы с Терезой убирали спальню лэрда. Должно быть, он брал горшочек с джемом в спальню и пролил его. А чтобы вытереть, воспользовался первым, что подвернулось под руку. Это оказалась тончайшая шелковая ткань. Теперь она безвозвратно загублена. К счастью, пятна на рубашке и на простынях оказались небольшими, и мы смогли их оттереть. И кресло тоже оказалось испачкано. - Энни удивленно уставилась на мужчин: переглянувшись, они расхохотались. И так, согнувшись от хохота, вывалились из зала.
- Мужчины бывают такими странными, - протянула она, взглянув на Терезу. Та задумчиво смотрела на расплывшееся по стене пятно. - Что ты там увидела? - спросила Энни, и вдруг ее осенило. - Нет, не может быть… - замахала она руками и, взглянув на Терезу, рассмеялась.
Тереза тоже расхохоталась, глядя на нее.
- Думаю, кто-то использовал этот джем для любовных игр.
- Ну надо же! От малышки Эвери я такого не ожидала. - Энни покосилась на джем. - А мне нравится заварной крем… И моему Раналду - тоже.
- А мы с мужем любим мед.
И Энни с Терезой, забыв про уборку, подошли к столу, взяли каждая то, что им приглянулось, и направились к двери, но на пороге столкнулись с Кэтрин. Поспешно спрятав похищенные сокровища в складках юбок, они прошмыгнули мимо своей госпожи, хихикая, словно девчонки. Камерон уставился в кубок с вином, размышляя, не напиться ли ему в очередной раз. Каторжный труд, на который он возлагал такие надежды, себя не оправдал. Он взглянул на Лергана, Пейтона и Кэтрин, потом на тетушку Агнес и кузена Йена и подумал, что никто из них, сидящих за обеденным столом, не сможет отвлечь его от навязчивых мыслей. Пейтон с Лерганом опять о чем-то болтали, а Кэтрин сидела надувшись, оскорбленная тем, что никто не обращает на нее внимания. Йен изнывал от скуки, слушая нескончаемую болтовню тетушки Агнес.
«Как же здесь не хватает Эвери», - с грустью подумал Камерон. Он начал скучать по ней, как только она вышла за дверь, и с тех пор не только не перестал терзаться, но, наоборот, с каждой минутой тосковал все сильнее.
- Камерон! - громко, так, чтобы слышали Пейтон с Лерганом, позвала Кэтрин. - Мне кажется, тебе нужно поговорить со слугами.
- О чем? - В его голосе не слышалось ни малейшей заинтересованности, потому что жалобы Кэтрин ему уже осточертели.
- Они крадут еду. И плохо убирают.
- По-моему, в зале достаточно чисто, а воровство - преступление, на которое они не пойдут, так что советую тебе тщательно подбирать слова, прежде чем кого-то обвинять.
- Это сейчас зал чистый, а утром одна стена его была измазана джемом, и несколько часов никто не обращал на это внимания,
- Джем очень трудно оттереть, - объяснил Камерон, радуясь тому, что голос его звучит спокойно.
- Его лучше слизать, - раздался ленивый голос Лергана.
- Как его слижешь, ведь он был на стене! - крикнула Кэтрин.
Камерона охватило недоброе предчувствие, когда он заметил, что Лерган и Пейтон еле сдерживают смех.
- Но стену вымыли, так что говорить об этом не стоит. А что там насчет воровства?
- Когда я спустилась к завтраку, то не обнаружила на столе ни заварного крема, ни меда, чтобы намазать булочки или сдобрить овсянку.
- Это еще не означает, что их украли.
- Ты так считаешь? Но я сама видела, как Энни и Тереза прятали что-то в складках юбок, когда проходили мимо меня.
- Энни наверняка взяла крем, - услышал Камерон шепот Лергана. - Раналд его любит.
- А муж Терезы, должно быть, обожает мед, -поддержал его Пейтон.
Откинувшись на спинку стула, Камерон сделал большой глоток вина. Кто-то догадался о его любовных играх с Эвери и решил последовать их примеру. Камерон должен бы радоваться этому - ведь он никогда не считал себя изобретательным любовником, - однако почему-то никакой радости по этому поводу он не испытал, лишь раздраженно подумал, что за всякое удовольствие приходится платить.
- А потом в полдень мне захотелось намазать на хлеб немного клубничного джема. - Камерон обреченно застонал, и Кэтрин слегка сдвинула брови, но жаловаться не перестала. - Но сказали, что клубничного джема нет. Я знала, что это ложь, и отправилась на кухню.
- Странно, что ты знаешь, где она находится, - протянул Пейтон.
Кэтрин не обратила на его реплику никакого внимания. - Кухарка тоже сказала, что клубничный джем кончился, но на столе я заметила горшочек и указала на него кухарке. Однако она не разрешила мне его взять, сказав, что он испортился. А как он мог испортиться?
Решив больше не делать вид, будто не понимает, что его тайна раскрыта, Камерон взглянул на Пейтона и Лергана. Те с невинным видом смотрели на него.
- Наверное, мог. Уж кому, как не кухарке, это знать, - проворчал он.
- Тогда объясни, почему, когда я чуть позже зашла на кухню за яблоком для своей кобылы, прачка Мод выбежала из замка и помчалась к своему коттеджу, держа в руках тот самый горшочек с джемом?
Камерон представил себе Большую Мод - женщину с него ростом, но на добрый десяток килограммов тяжелее, - потом ее тощего, низкорослого мужа. Одного взгляда на вытаращенные глаза Лергана и Пейтона оказалось достаточно, чтобы понять: они представили себе ту же картину. Камерон догадывался, куда подевался клубничный джем, но с Кэтрин своими догадками делиться не захотел.
- Эти люди готовят нам еду, а потому не следует попрекать их за то, что они иногда лакомятся сладким, - отчеканил Камерон. - Вот если это войдет у них в привычку, я поговорю с каждым из них.
- А я тебя непременно в этом поддержу, кузен, - поклялся Лерган, и глаза его сверкнули от смеха.
Камерон одарил его яростным взглядом, после чего вновь сделал большой глоток вина. Лерган отлично знает, что он никогда не станет говорить со своими людьми на эту тему. Что он может им сказать? «Пожалуйста, перестаньте использовать сладости, когда занимаетесь любовью»? Смешно. Придется уповать на то, что через несколько дней им самим это надоест.
- Как всегда, очень вкусно, сэр Камерон, - сказал Пейтон и, поднявшись из-за стола, поклонился. - По правде говоря, я так наелся, что решил прогуляться по саду, чтобы все съеденное скорее улеглось.
- Отличная идея! - подхватила Кэтрин и, вскочив, устремилась к Пейтону.
- Была отличная, - пробурчал он себе под нос, выводя Кэтрин из зала.
Камерон уже неоднократно замечал, что Пейтон не скрывает своей неприязни к Кэтрин. Он повернулся к Лергану, чтобы сообщить ему о своих наблюдениях, но тот уже неслышно крался за ними, стараясь не привлекать к себе внимания. Это насторожило Камерона, и он быстро догнал кузена.
- Тебе вовсе не нужно идти в сад за этой юной парочкой! - крикнула ему вдогонку Агнес. - Лерган сам за ними присмотрит.
- Так, значит, он пошел за ними? - спросил Камерон, останавливаясь.
- Ну да. Он всегда за ними ходит. Такой милый и ненавязчивый юноша. Он никогда не подходит к ним близко, всегда держится в сторонке, но на таком расстоянии, чтобы в случае чего можно было к ним подойти. Так что иди отдыхать. Ты сегодня потрудился на славу.
Набрав в легкие побольше воздуха, тетушка Агнес приступила к очередному бесконечному рассказу, и Камерон застыл в нерешительности. С одной стороны, ему не хотелось обижать тетушку, но с другой - необходимо было выяснить, что замышляют Лерган с Пейтоном. Неожиданно ему на помощь пришел Йен. Он спросил Агнес, понравилось ли ей вино, которое подавали за ужином. Тетушка глубоко вздохнула, прежде чем ответить, и Камерон, не мешкая, сорвался с места. Все в замке знали, что Агнес нельзя спрашивать о том, понравилось ли ей какое-нибудь вино, потому что она считала совершенно необходимым сравнить то, что она только что попробовала, с теми винами, которые ей доводилось пробовать раньше, и начинала подробно рассказывать, где она их пробовала, по какому поводу и даже к какому блюду их подавали. Так что Йену теперь придется просидеть возле тетушки несколько часов. И Камерон поклялся, что непременно вознаградит его за эту жертву. Стараясь ступать неслышно, он вошел в сад - гордость и радость его матери и тетушки Агнес, - занимавший большую часть заднего двора замка, и сразу заметил Пейтона. Тот стоял,
прислонившись к стенке каменного колодца, вокруг которого был разбит сад. Кэтрин стояла перед женихом, и поза ее свидетельствовала о растущем раздражении. В дальнем конце сада Камерон углядел чью-то тень и догадался, что это Лерган. Со всеми предосторожностями обойдя парочку, Камерон уселся на скамейку из грубого камня, стоявшую в нише из кустов, и приготовился слушать. В глубине души он боялся услышать что-нибудь неприятное, но решил не уходить. Он сообразил, что Лерган сейчас занимается тем же.
- Ну что, Пейтон, любовь моя, - послышался голос Кэтрин, - не пора ли тебе перестать дуться?
- Не пора, - ответил Пейтон. - Думаю, я буду этим заниматься еще с годик, а то и два.
- Какая чепуха! Почему бы тебе не найти в нашей будущей семейной жизни какие-нибудь привлекательные стороны?
- Например?
- Ну хотя бы то, что мы будем любовниками. Думаю, нам будет очень хорошо вместе, - промурлыкала Кэтрин.
- Нет, не будем.
Кэтрин рассмеялась, однако как-то неуверенно.
- Не будем? Но ведь мы с тобой поженимся и будем спать вместе.
- И не надейся. Даже если бы я изнывал от желания, я бы к тебе не прикоснулся, особенно сейчас, когда ты еще не родила этого своего ребенка.
- Вот как? И ты считаешь, что ребенок не будет на тебя похож?
- Поскольку его отец не я, то, разумеется, нет.
- Но чего ты добьешься, отказавшись от близости со мной? Ты же не сможешь доказать, что не ты лишил меня девственности, и на этом основании расторгнуть наш брак. И потом, при дворе мы появимся вместе как муж и жена, а может, даже и при французском дворе. Я слышала, ты скоро собираешься туда ехать.
- Неужели? Видно, ты хорошо потрудилась, чтобы собрать обо мне информацию, ведь то, что я собираюсь ехать во Францию, мало кому известно. Но с чего ты решила, что я возьму тебя с собой?
- Но я ведь буду твоей женой!
- Вот именно. Женой, с которой я могу поступать так, как сочту нужным. А я не желаю тащить тебя с собой.
Повисла такая тяжелая тишина, что Камерон даже согнулся под ее весом. Он понял, чего добивается Пейтон, и восхитился его находчивостью. К сожалению, Кэтрин ясно дала понять, что хочет выйти за Пейтона замуж вовсе не из-за большой любви и не оттого, что воспылала к нему безумной страстью. Для нее важно лишь то, что он богат и знатен. Ей хочется появляться то при одном дворе, то при другом, купаясь в лучах славы мужа и наслаждаясь завистью женщин. И Камерон приготовился к тому, что ему предстоит услышать еще много интересного о своей сестре, потому что Пейтон, судя по всему, не собирается плясать под ее дудку и это выводит ее из себя. А когда Кэтрин выходит из себя, она молчать не станет, в этом Камерон уже успел убедиться. Кэтрин попытается оскорбить Пейтона, а единственный способ это сделать - сказать ему правду, показать, как ловко его обвели вокруг пальца и выставили круглым дураком.
- Ты должен взять меня с собой! - прошипела Кэтрин дрожащим от ярости голосом. - Я ведь стану твоей женой! Где, по-твоему, я должна жить, пока ты будешь путешествовать?
- Ты останешься здесь, со своим братом, или будешь жить с моими родными в Донкойле.
- Ты не можешь так со мной поступить!
- Я могу делать все, что пожелаю! - отрезал Пейтон. - Ты будешь моей женой, а значит, моей собственностью. По крайней мере до тех пор, пока не родится ребенок, после чего я смогу тебя бросить.
- Ты этого не сделаешь!
- Нет, сделаю, ведь ты и сама знаешь, что ребенок не мой.
- Он будет похож не только на меня, но и на тебя, так что тебе будет трудновато отрицать свое отцовство.
- Ты считаешь, что все отлично спланировала, - ядовито процедил Пейтон, - для начала найдя себе рыжеволосого и кареглазого любовника. Я видел этого парня. Мы с ним очень похожи. Но все-таки ты, Кэтрин, совершила одну серьезную ошибку.
- Нет, это ты совершил ошибку! Ты хочешь избежать женитьбы? Ничего у тебя не выйдет! Я стану твоей женой! И если ты рассчитываешь бросить меня после свадьбы, позволь сказать тебе, что можешь на это не надеяться. Мой брат не позволит тебе меня опозорить!
- До того как родится твой ребенок, или вскоре после этого твой брат узнает, что ты сама себя опозорила, что ты лгала ему и использовала его в своих целях. И не только его, но и нас всех.
- Не знаю, почему ты все время твердишь, что, когда родится ребенок, сможешь что-то доказать. У него наверняка будут темные волосы и голубые глаза, как у меня, или рыжие волосы и карие глаза, как у тебя.
- Но помимо рыжих волос и карих глаз, как у меня и как у его отца, Малколма Сандерса, у него на ягодице непременно будет большое родимое пятно, точно такое же, как и у Малколма,
- У Малколма нет никакого родимого пятна!
- Нет, есть, и тебе об этом должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было. Может быть, ты занималась с ним любовью в темноте или с такой страстью, что тебе было не до того, чтобы рассматривать его тело. Но в любом случае выходить за него замуж ты не собиралась. Зачем тебе какой-то нищий солдат? Ты решила получить удовольствие, а потом просто бросить бедолагу и стать моей женой.
- У Малколма нет родимого пятна! - в ярости повторила Кэтрин. - А если и есть, как ты можешь о нем знать?
- Один из моих подданных, Гил, видел его, когда Малколм купался. Он утверждает, что пятно по форме напоминает замок и закрывает почти всю левую ягодицу. Но может быть, ты смотрела вовсе не на ягодицу, а совсем на другое место? Я слышал, оно у него впечатляющее.
- Твой Гил видит какие-то странные веши… по крайней мере для мужчины.
- При дворе ходят слухи, что молодой Малколм великолепный любовник. Это правда?
- А ты что, ревнуешь? Я слышала, что ты ему не уступаешь.
- Ну, тебе это не удастся проверить. Пока у тебя не родится ребенок, я с тобой спать не буду, а как только он родится, у меня появится доказательство, что он не мой.
- Черт бы тебя побрал, ребенок может родиться и без этого пятна, если оно вообще существует! Скорее всего его нет, ты просто пытаешься меня обмануть!
- Ошибаешься. Можешь мне верить, Кэтрин, можешь нет, но правда всегда побеждает ложь. Это родимое пятно покажет всем, что ты лгала. А ребенок непременно родится с ним. У Сандерсов оно есть у каждого первенца.
- Малколм - седьмой сын! - торжествующе заявила Кэтрин.
- Верно, но он первый ребенок третьей жены отца. Поставив локти на колени, Камерон спрятал лицо в ладонях. Сестра лгала ему, использовала его. Она всех их использовала. И скорее всего она задумала женить на себе сэра Пейтона в тот момент, когда он отверг ее домогательства. Камерон уже давно начал подозревать сестру во лжи, но ему и в голову не приходило, что она ведет такую сложную и гнусную игру. И ради этой эгоистичной, испорченной, мерзкой девицы он отказался от любимой женщины! И тут Камерона осенило. Да ведь он любит Эвери! Любит так сильно и страстно, что даже самому становится страшно. Как же он раньше этого не понял? Он едва сдержался, чтобы громко не застонать. Ну зачем он отослал Эвери домой? Отослал единственную женщину, которую он когда-либо будет любить! Вскочив, Камерон вышел из укрытия.
- Плевать мне на какие-то родимые пятна! - кричала в этот момент Кэтрин. - Мой брат поверит мне, а не тебе. Он не позволит тебе от меня избавиться!
- Еще как позволит, - прошипел Камерон, подходя к Пейтону, и, взглянув на Кэтрин, с удовольствием отметил, что она испугалась. - Сейчас я так на тебя зол, что и сам бы с удовольствием от тебя избавился. - Краем глаза Камерон увидел, что к ним направляется Лерган.
- Он вынудил меня, Камерон, говорить то, чего на самом деле не было! - в отчаянии воскликнула Кэтрин и, взглянув на искаженное яростью лицо брата, поспешно отступила. - Все это неправда!
- Заткнись! Я уже давно начал сомневаться в том, что ты со мной искренна, но старался убедить себя, что ты действительно испытываешь к сэру Пейтону какие-то чувства, что ты стала его любовницей, потому что полюбила его. Но мне даже в страшном сне не могло присниться, что ты просто использовала его в своих гнусных целях! Как же все это мерзко и унизительно! Какая же ты бездушная, жестокая дрянь!
- Камерон, позволь мне объяснить…
- Объяснить - что? Что тебе наплевать на человека, которому ты причиняешь боль, что бездушно разрушаешь чью-то жизнь - и все это ради того, чтобы получить то, что ты хочешь? Боже правый, да ведь ты обвиняла сэра Пейтона в том, что он тебя изнасиловал! Какая низость! И я тоже хорош. Нужно было сразу, как только я начал сомневаться, положить конец твоим домогательствам. - Камерон прерывисто вздохнул, пытаясь успокоиться. - Что ж, слава Богу, я все-таки узнал правду. Вот что я тебе скажу, сестрица. Убирайся с глаз моих долой, и чтобы я тебя не видел до тех пор, пока не приедет Малколм Сандерс и не женится на тебе!
- Но ведь он нищий, голый, босый!
- Он не будет таким уж нищим с твоим приданым. А теперь уходи, Кэтрин, да побыстрее. - Кэтрин повернулась и побрела прочь, а Камерон тяжело вздохнул. Он боялся, что еще секунда - и он не выдержит и ударит ее. - Так, значит, вы двое все это придумали, чтобы ее разоблачить? - спросил он Пейтона и Лергана.
- Да, - ответил Пейтон, а Лерган лишь пожал плечами. - Эвери с Джиллианой подозревали Кэтрин во лжи, но вот доказательств у них не было. А потом я придумал этот трюк с родимым пятном Малколма Сандерса. И он сработал!
- О Господи! - покачал головой Камерон. - Выходит, никакого родимого пятна в виде замка у него нет?
- Нет. А если бы оно и было, его нельзя было бы разглядеть под ярко-рыжими волосами, которыми этот парень, как утверждает Гил, покрыт с головы до пят.
Если бы у Камерона не было так тяжело на сердце, он бы непременно рассмеялся.
- А как насчет того, что он отличный любовник?
- А вот это правда. Ходят такие слухи.
- Ну что ж, теперь ты свободен. А ты, Лерган, отправляйся за этим горе-любовником и за шкирку притащи его в замок. Пускай женится на Кэтрин, и чем скорее, тем лучше. Впрочем, если учесть, что она красавица и за нее дают щедрое приданое и деньгами, и землями, я не думаю, что он будет слишком возражать против женитьбы. - И Камерон направился к замку.
- Постой, нам надо поговорить, - крикнул ему вдогонку Пейтон.
- О чем? - Камерон остановился и, повернувшись к несостоявшемуся родственнику, нахмурился.
- Об Эвери.
Вздохнув, Камерон покачал головой:
- Извини, запас моего терпения на сегодняшний день исчерпан. - Он быстро зашагал вперед с твердым намерением напиться до бесчувствия. Он понимал, что это успокоит его лишь на время, но в данный момент нуждался хотя бы в короткой передышке.
- Бедняга, - вздохнул Лерган. - Нелегко ему, наверное, было узнать, какая стерва его сестра.
- Ему нелегко оттого, что он расстался с Эвери, а не оттого, что его сестра поступила так подло, - возразил Пейтон.
- А ты откуда знаешь? Тоже, как Джиллиана, видишь людей насквозь?
- Нет. Просто я видел, что Камерон догадывался или даже был уверен, что Кэтрин всех обманывает. Так что ее сегодняшнее признание не стало для него откровением. А без Эвери он очень страдает. Что ж, давай готовиться к поездке за женихом.
- А ты тоже со мной поедешь? - спросил Лерган, когда они шли по дорожке сада.
- Да. Насколько я понимаю, Камерон намерен напиться и пробыть в невменяемом состоянии как можно дольше. Так что сейчас разговаривать с ним об Эвери бесполезно. Кроме того, я подозреваю, что, пока Кэтрин не выйдет замуж и не уедет, он не станет вообще затрагивать эту тему.
- А ты уверен, что потом он тебя выслушает?
- Уверен. Я заставлю его меня выслушать, даже если для этого мне придется привязать его к стулу.
И они весело рассмеялись.
Глава 23
Оторвав голову от стола, Камерон с тоской уставился на кубок с какой-то жидкостью, который кто-то перед ним поставил. Неужели он провел в пьяном забытьи целых четыре дня? Похоже, что так. Голова раскалывалась. Бесконечное пьянство не прошло бесследно. Оглядев большой зал, Камерон вспомнил, что за это время и Кэтрин успела выйти замуж, и закончился свадебный пир. В зале никого не было, кроме Лергана и Пейтона. Именно Пейтон и поставил перед ним кубок, однако оба они, и Пейтон, и Лерган, почему-то смотрели на Камерона с жалостью, что ему очень не нравилось. Схватив кубок, он залпом его осушил.
- О Господи! - прошептал он и передернулся от отвращения. В кубке оказался разбавленный сидр. - Какая гадость! Ну почему лекарство от похмелья не может быть хоть немного вкуснее?
- Я тоже часто задавал себе этот вопрос, - ответил Пейтон, усаживаясь рядом с Камероном и ставя перед ним тарелку с толстыми ломтями хлеба. - Ешь. Хлеб впитает в себя алкоголь, и лекарство быстро подействует.
- А что ты здесь делаешь? - удивленно спросил Камерон.
- Я хотел убедиться, что Кэтрин вышла замуж и никакая опасность мне больше не грозит.
- Ну вот, теперь ты в этом убедился и можешь уезжать. Лерган даст тебе для охраны двух человек, чтобы ты добрался до Донкойла целым и невредимым. Два сильных мужика будут расчищать дорогу от девиц, готовых кинуться в твои объятия.
- Как мило с твоей стороны, что ты обо мне заботишься, - произнес Пейтон, с трудом сдерживая улыбку. - Но я пока не готов уехать.
- А что, разве Кэтрин все еще здесь? - Камерон решил, что Пейтон хочет дождаться ее отъезда, чтобы быть твердо уверенным, что эта грязная история благополучно завершилась.
- Нет, - ответил Лерган и, когда Камерон с облегчением вздохнул, улыбнулся: - Она уехала несколько часов назад, в бешенстве оттого, что ей придется жить в какой-то Богом забытой дыре с нищим мужем. Так что можешь уже перестать напиваться.
Поскольку история с Кэтрин была одной из причин, по которой Камерон пил без просыпу, он подумал, что, может быть, следует послушаться совета кузена.
- А я когда-нибудь встречался с этим молодым жеребцом Малколмом?
- Да. И когда ты наконец протрезвеешь, ты его наверняка вспомнишь. Он неплохой парень, добродушный и вежливый. А Кэтрин скоро поймет, что он достаточно умен, чтобы видеть ее насквозь, и упрям, чтобы не позволять ей поступать так, как она хочет. Не хмурься. Я же не говорю, что он будет ее бить. И он очень доволен своей женитьбой. Из нищего седьмого сына с призрачной перспективой когда-нибудь разбогатеть он превратился в богатого рыцаря, у которого красавица жена, а скоро будет еще и ребенок.
- А когда это он успел стать рыцарем?
- Когда мы отправились за Малколмом ко двору, то решили по дороге заехать к его отцу, рассказать, как повезло его сыну, - ответил Пейтон. - Сэр Сандерс так обрадовался этой новости, что не медля решил раздобыть для своего отпрыска звание рыцаря. Малколм его заслужил, - заверил он Камерона, когда тот открыл рот, чтобы возразить, - однако лэрд, у которого он служил, не спешил его облагодетельствовать. Но сэр Сандерс поехал к нему сам и уговорил его присвоить его сыну звание рыцаря, и тот в конце концов согласился. Так что Малколм приехал на собственную свадьбу сэром Малколмом, но решил не сообщать пока эту приятную новость своей молодой жене.
Камерон улыбнулся.
- Судя по всему, этот парень сумеет справиться с моей сестрой.
- И в этом ему поможет его нянюшка, крупная и властная особа, которая его обожает, и тетушка Гризель, которой тоже палец в рот не клади. Да еще четыре ее дочери.
- А еще один из его братьев, его жена и его сестра, - подхватил Лерган.
- О Господи, да хватит ли для них тех земель, которые я дал за Кэтрин? - схватился за голову Камерон.
- Хватит, - успокоил его Лерган. - Кэтрин, правда, жаловалась, что на родственничков мужа уйдет все ее приданое и что с такой оравой она даже не получит отдельной спальни, на что Малколм резонно ей возразил, что приданое это не ее, он получил его от ее брата и что никакая отдельная спальня ей с таким великолепным, мохнатым, как медведь, мужем не нужна.
Камерон рассмеялся и сам удивился тому, что все еще на это способен.
- Жаль, что я пропустил такое потрясающее представление.
- Ну, не думаю, что ты все пропустил. Ты был пьян, хотя на ногах держался и должен кое-что помнить. Все решили, что ты напился для того, чтобы не наподдать как следует своей сестре. А Малколм даже заявил, что и сам поступил бы точно так же в подобной ситуации. А его нянюшка добавила, что позаботится о том, чтобы эта девчонка больше не докучала такому прекрасному щедрому господину, как лэрд Камерон…
- А еще она сказала, - перебил его Пейтон, - что научит девчонку быть хорошей женой ее дорогому мальчику. Так что если у Кэтрин хватит ума, она поймет, как ей повезло заполучить Малколма в мужья. А если не поймет сама, то его родственники заставят ее это понять. Думаю, тебе повезло, что Кэтрин выбрала именно Малколма для своих целей. Он будет тебе отличным родственником, на которого ты всегда сможешь положиться. И его родные - тоже. Они ведь прекрасно сознают, что ты мог бы заставить Малколма жениться на Кэтрин, не дав за ней приданого, и прогнать их обоих с глаз долой. Они не ожидали таких щедрых даров и будут тебе по гроб жизни обязаны.
- Я не хотел, чтобы Кэтрин здесь оставалась, но вышвырнуть ее из замка, не дав ни гроша, не смог бы, - тихо проговорил Камерон.
- Не беспокойся, о ней хорошо позаботятся, хотя сама она может решить, что ей крупно не повезло. Но скоро она изменится, вот увидишь. Оставит свой гонор и станет кроткой, как овечка. Малколму женитьба принесла то, о чем он и думать не смел. Он теперь рыцарь и хозяин небольшого участка земли. Брат станет помогать ему во всем. Сэр Сандерс, бедняга, понимает, что два его старших сына получили гораздо больше, чем он мог бы им дать, и больше, чем они смогли бы заработать. Так что для твоей сестры и ее новоиспеченного мужа все устроилось наилучшим образом. Все довольны и счастливы. За исключением тебя и моей сестры. И теперь мы поговорим об этом.
Камерон взглянул на Пейтона и напомнил себе, что тот на восемь лет его моложе. Взять бы да сказать ему сейчас, что их отношения с Эвери его не касаются. Но он никогда этого не скажет, потому что его отношения с Эвери касаются Пейтона самым непосредственным образом. Ведь Эвери - его родная сестра, а Пейтон - человек, жизнь которого он едва не погубил. Придется выслушать то, что Пейтон захочет ему сказать, и попытаться не показывать боль, которую причинит ему этот разговор.
- Право, здесь не о чем говорить, - тем не менее заявил он в последней слабой попытке избежать неприятного разговора, после которого все чувства, которые ему удалось притушить многочисленными возлияниями, вновь вырвутся наружу.
- Ошибаешься. Даже если бы моя сестра не призналась мне, что между вами что-то было, желающих сообщить мне об этом в Кейнморе нашлось бы предостаточно. И первой была бы твоя сестра. Так что хорошо, что Эвери сама мне все рассказала. - Пейтон насмешливо вскинул брови. - Другой брат на моем месте наверняка задал бы тебе хорошую взбучку. Да и отец мой, вне всякого сомнения, рад был бы разорвать тебя на части, причем медленно-медленно. А мама ему бы помогла.
- Однако я все еще жив, - буркнул Камерон. - И поскольку твой отец не разнес мои ворота в щепки и не ворвался в мой замок, полагаю, Эвери ничего ему не сказала.
- Она никогда не стала бы этого делать. Ты хочешь мою сестру? - неожиданно спросил Пейтон.
Такого откровенного вопроса Камерон никак не ожидал, а потому ответил честно:
- Да. Но это не имеет значения. Я отослал ее домой. не сказав ни слова на прощание. Я поверил сестре, которая меня обманула, а должен был…
- Подожди, - поднял руку Пейтон, останавливая поток слов. - Не мне ты должен все это объяснять, а Эвери. - Он наклонился к Камерону. - Ты хочешь на ней жениться?
-Да.
Камерон и сам поразился той быстроте, с какой отвечал на вопросы Пейтона. С тех пор как он обнаружил, что его невеста предала его, он неустанно заявлял всем и каждому, что никогда не женится. И у него никогда не было женщины, ради которой он захотел бы изменить свое решение. До тех пор, пока он не познакомился с Эвери. Камерон, отослав Эвери домой, прилагал все усилия, чтобы ее забыть, но это оказалось невозможно. Целую неделю он пытался себя убедить, что их связывала лишь страсть и что он жалеет о разлуке с Эвери только потому, что страсть эта еще не прошла. После того как он узнал в саду о гнусном поступке сестры, он перестал притворяться перед самим собой. Теперь он знал, отчего так страдал после отъезда Эвери. Не потому, что воспылал к ней безумной страстью, а потому, что он ее любит. И вот теперь ее родной брат предлагает ему взять Эвери в жены. И он будет последним идиотом, если откажется от этого предложения.
- И еще один вопрос, - очень тихо произнес Пейтон. - Ты любишь ее?
Не отрывая глаз от пустого кубка, Камерон решил, что должен честно ответить этому человеку, по крайней мере еще хотя бы раз.
- Да, - прошептал он.
- Хорошо, - кивнул Пейтон и откинулся на спинку кресла. - А теперь послушай, что я придумал.
- Что-то ты грустная.
Отвернувшись от окна, в которое она смотрела отсутствующим взглядом, Эвери невесело улыбнулась кузине Элспет. Они пришли в эту освещенную солнцем комнату наверху башни для того, чтобы вышивать гобелены. Элспет споро работала над своим, а вот Эвери никак не могла взяться за дело. Сначала она тупо смотрела на иголку и моток шерсти, потом подошла к окну и уставилась в него, ничего не видя перед собой. Когда Элспет с ней заговорила, Эвери повернулась к ней, размышляя о том, оставил бы ее Камерон в своем замке, если бы она была хотя бы наполовину так красива, как ее кузина.
- Эвери, это я тебя чем-то расстроила? - спросила Элспет.
Как утомительно иметь родственников, которым ничего не стоит прочитать твои мысли и с легкостью определить, в каком настроении ты пребываешь!
- Нет, - покачала головой Эвери и уселась на мягкую скамейку, стоявшую под высоким арочным окном. - Просто я залюбовалась тобой. Ты такая красивая. Черные волосы, огромные зеленые глаза… Ты больше похожа на мою маму, чем я, ее родная дочь. - Эвери раздраженно поморщилась. - Знаешь, по правде говоря, я тебе немного завидую. Ну почему я такая уродина? У меня красивые кузины, красивый брат, а сама я страшна, как смерть.
- И вовсе ты не страшная, - улыбнулась Элспет. - Ты тоже красивая. Но только красива ты не такой красотой, какую воспевают в своих стихах поэты и о которой сочиняют баллады менестрели. Впрочем, и я тоже. Может быть, тебе не нравится цвет твоих волос? Но успокаивай себя тем, что они у тебя густые, мягкие и очень длинные. Может быть, ты считаешь себя слишком худой, и у тебя нет пышной груди, на которую обожают пялиться некоторые мужчины, и округлых бедер? Тогда думай о том, что ты сильная, здоровая и необыкновенно грациозная. Кожа у тебя чистая, нежная. Она так и светится теплом и здоровьем.
- А еще у меня хорошие зубы.
- Ну конечно, - рассмеялась Элспет. - Знаешь, Эвери, ведь очень немногие из нас могут сравниться с теми красавицами, которых воспевают в стихах и песнях. Это касается и мужчин. Много ли ты видела мужчин, от которых глаз нельзя оторвать? Думаю, что нет.
- Пейтон, твой Кормак и дядя Эрик, по-моему, соответствуют идеалу мужской красоты.
- Не совсем. У них слишком рыжие волосы, хотя это не мешает девицам вешаться им на шею. Кормак как-то признался мне, что первое, что его во мне пленило, - это мой голос. - Заметив на лице Эвери неподдельное изумление, Элспет пожала плечами. - Вот-вот, я и сама была не меньше тебя удивлена. А потом мой рот. А еще ему, оказывается, нравятся во мне такие вещи, что я просто диву далась, когда он мне об этом рассказал. Например, ему нравится, что у меня вечно растрепанные волосы и, как бы я ни старалась привести их в порядок, они такими и остаются. А еще он считает, что у меня потрясающие ноги. - Элспет рассмеялась вслед за Эвери, но тут же стала серьезной. - Мужчина никогда не станет с тобой спать, если ты ему не нравишься. Не смотри на меня так, Эвери, у тебя это вовсе не написано на лице, не бойся.
- Тогда как ты догадалась, что я спала с Камероном?
- По тому, как ты грустишь. Ты ведь любишь его, признайся? А твоя мама догадалась?
- Наверное, да. Она пытается поговорить со мной, временами слишком пристально на меня смотрит. Потому-то я и подумывала поехать к тебе погостить. А маме решила сказать, что тебе захотелось узнать побольше об отце Алана. Но ты сама к нам приехала, и мне не удалось уехать из дома.
Набравшись храбрости, Элспет спросила:
- А он будет хорошим отцом моему Алану?
- О да! По-моему, он уже это доказал, разве не так?
- Верно. У него есть полное право забрать мальчика, но он согласился не торопиться с этим, а это означает, что он считается с чувствами малыша. Мне так тоже будет легче, хотя, конечно, малыш навсегда останется в моем сердце. Ты считаешь, у тебя нет никаких шансов стать женой сэра Камерона?
- Я не знаю.
- Но ведь он спал с тобой.
Прислонившись спиной к холодной каменной стене, Эвери вкратце поведала Элспет о том времени, которое она провела с Камероном. Рассказала о том, что сначала Камероном владела жажда мести, а потом все изменилось, о том, что Камерон не доверяет женщинам и почему.
- О Господи! Три года воздержания! - наконец воскликнула Элспет, качая головой.
- Именно этим можно объяснить его отношение ко мне.
- Нет. Если бы он тебя возжелал, он переспал бы с тобой один или два раза. Но из того, что ты мне рассказала, следует, что он испытывает к тебе не просто вожделение, а гораздо более глубокие чувства.
- Мне бы тоже хотелось так думать. Знаешь, как-то раз, когда я назвала то, чем мы занимались в постели, грубым словом, Камерон ужасно на меня рассердился и приказал мне никогда так больше не говорить.
- Именно это и должно вселять в тебя надежду!
- Ты и в самом деле так считаешь? - Эвери тоже так думала, однако боялась полагаться на свои чувства.
- Да. И ты наверняка со мной согласна. Просто ты боишься признаться в этом самой себе. Мужчине, который не испытывает к девушке глубоких чувств, наплевать на то, как она называет их близость. И если ты говоришь, что Камерон разозлился, значит, он к тебе неравнодушен.
- И тем не менее он отправил меня домой, - пожаловалась Эвери и недовольно нахмурилась: уж слишком плаксивым тоном она это сказала.
- Он должен был это сделать. И ты это прекрасно знаешь. Но тебе очень хочется себя пожалеть. Не нужно, Эвери. Камерон непременно захочет тебя вернуть, а вот сделать это ему будет очень непросто, - задумчиво произнесла Элспет, делая очередной стежок.
- Так ему и надо, - буркнула Эвери. - Он заставил Пейтона приехать в Кейнмор и жениться на его мерзкой, лживой сестре! Бедный Пейтон! Как он теперь страдает!
- Ты говоришь об этом так драматично, - улыбнулась Элспет. - Так, значит, Камерон перестал обвинять Пейтона в изнасиловании и даже решил устроить их свадьбу не ранее чем через неделю, а то и через две? Выходит, он дает Пейтону время доказать, что Кэтрин лжет и пытается обвести всех вокруг пальца, чтобы получить то, что она хочет.
- Так почему же он сам не стал этого доказывать, если у него появились какие-то сомнения в правдивости сестры? - возмутилась Эвери.
- Ты и сама знаешь почему, - ласково упрекнула ее Элспет. - Потому что ему тяжело это сделать. Представляешь, как ему больно узнать горькую правду о сестре? Он пытается себя убедить, что она чиста и невинна, хотя в глубине души понимает, что это не так и Кэтрин способна на самую гнусную ложь. И он предоставляет возможность постороннему человеку, то есть Пейтону, докопаться до истины, поскольку сам он сделать этого не может.
- Как бы мне хотелось, чтобы ты перестала этим заниматься.
- Чем именно?
- Лишать меня причин для грусти.
Элспет расхохоталась. Эвери и в самом деле выискивала причины для грусти. А грустить ей требовалось для того, чтобы не думать о молчании Камерона перед расставанием, когда он смотрел, как она уходит от него навсегда, и не произнес ни слова. А еще для того, чтобы не думать, что Камерон так легко отпустил ее, потому что не питает к ней никаких чувств. Погруженная в мрачные мысли, Эвери и не заметила, как Элспет села с ней рядом и порывисто ее обняла.
- Ты его очень любишь, - утвердительно сказала она.
- Очень, - прошептала Эвери. - У меня такое чувство, словно я потеряла частичку себя. Без Камерона я не смогу радоваться жизни.
- Мне знакомо это чувство. Так, значит, он хороший любовник?
- Ах ты бесстыдница, - укоризненно произнесла Эвери и улыбнулась. - Думаю, что да. В последнюю ночь, когда мы были вместе, он признался, что кое-что из того, что мы с ним делали, он никогда ни с кем не проделывал. И у меня возникло ощущение, что он и в самом деле ни с кем не был так… изобретателен, как со мной.
Элспет кивнула и сложила руки на коленях.
- Кормак тоже говорил мне нечто подобное. Я очень удивилась, поскольку девка, с которой он путался до меня, была искушенной в любовных утехах, но потом сообразила, что она притворялась перед ним скромной, невинной овечкой. А кстати, что ты имеешь в виду под словом «изобретательный»?
- И почему ты такая любопытная? - удивилась Эвери.
- А что? Мужчины любят посплетничать, так почему нам, женщинам, не заняться тем же?
- Ты права. Так вот, скажи мне, ты когда-нибудь занималась любовью, используя мед и ежевичный джем? - тихо спросила Эвери.
У изумленной Элспет округлились глаза. Эвери уставилась на письмо, которое держала в руке. Ей украдкой передали его с час назад, когда она спустилась вместе с Элспет с башни в весьма приподнятом настроении, но оно сразу испарилось, когда ей вручили тайное послание от Пейтона. Наскоро перекусив, Эвери снова поднялась на башню, намереваясь прочитать его, но никак не могла собраться с духом. Она подозревала, что любое сообщение из Кейнмора вызовет в ней лишь боль и надежду.
- Да читай же ты, ради всего святого!
- Элспет! - Прижав руки к исступленно колотящемуся сердцу, Эвери бросила на кузину сердитый взгляд. - Не могу. Потому что ты здесь.
- Ну и что из того? - Элспет села на скамью рядом с Эвери. - Я же никому не сказала, что ты получила письмо. Если хочешь, я никому не скажу и о чем оно.
- Даже если оно от Пейтона?
- Конечно. В конце концов никакая опасность ему не грозит, ведь женитьбу против воли не стоит считать опасностью, так что за него волноваться нечего.
Эвери кивнула, однако вскрыть письмо Пейтона по-прежнему не решалась. Интересно, удалось ли ему доказать, что Кэтрин лгала? Если да, значит, он свободен. Но если это так, зачем посылать секретное послание? Почему попросту не вернуться домой? А что, если его все-таки заставили жениться на Кэтрин? В таком случае никаких радостных новостей в письме не будет. Скорее всего брат сообщает ей о каком-нибудь несчастье.
- Ты боишься, что в письме плохие новости о Камероне? - тихо спросила Элспет.
- Да. Но еще больше меня беспокоит, что письмо секретное. Какая была необходимость посылать секретное письмо?
- Ну, ты лучше меня знаешь Камерона и его людей. Может, Пейтону грозит в Кейнморе опасность?
- Разве что опасность оглохнуть от причитаний Кэтрин по поводу того, что она не получит то, на что рассчитывала. Джилл посоветовала ему разозлить Кэтрин, чтобы попытаться вытянуть из нее правду. В гневе та вполне способна проболтаться.
- А как ты считаешь, в этом письме может быть что-то, что отнимет у тебя надежду на возвращение в Кейнмор?
- Я не знаю. Если Пейтон уже женился на Кэтрин, то он сейчас очень зол и на нее, и на ее брата, так же как и большинство людей нашего клана. Разве я смогу после этого вернуться к Камерону, даже если он меня об этом попросит? А если Пейтон сумел уличить свою невесту во лжи, Камерон будет чувствовать себя униженным оттого, что поверил своей хитрой сестре, которая смогла обвести его вокруг пальца. Так что, естественно, я не могу быть уверена в том, что он захочет еще когда-нибудь меня увидеть.
- Сознание своей вины и смущение - очень сильные чувства для мужчины, которые ему вряд ли захочется испытать. Ну что, прочитать тебе письмо? - спросила Элспет, протягивая к ней руку.
Сознавая, что поступает, как самая настоящая трусиха, Эвери отдала кузине послание брата.
Пока Элспет читала про себя письмо, Эвери сжимала и разжимала кулаки. Прошло несколько минут, и она уже начала подумывать, умеет ли вообще кузина читать, а если умеет, то не перечитывает ли она письмо в пятый раз. Последнее предположение показалось ей зловещим. Равно как и хмурое лицо кузины.
- Что-то не так? - наконец не выдержала она.
- Все так, но письмо какое-то странное. Пейтон хочет, чтобы ты к нему приехала, но не пишет почему. Говорит, что это связано со свадьбой и еще кое с чем, что он выяснил.
- Может быть, ему требуется моя помощь, чтобы вытянуть из Кэтрин правду?
- Может быть, но мне кажется, он мог бы прямо об этом написать. О Господи, а что, если настоящий отец ребенка Кэтрин кто-то из нашего клана и Пейтон об этом узнал? Тогда он и в самом деле может захотеть довериться только тебе, поскольку именно ты способна посоветовать ему что-нибудь дельное.
- Если отец ребенка кто-то из наших, тогда самое лучшее для него - поскорее отправиться в Кейнмор, потому что, как только правда выплывет наружу, ему не поздоровится. А мама вообще сотрет его в порошок. Придется мне ехать. Но где мы встретимся с Пейтоном? До Кейнмора путь неблизкий, и даже если он будет ждать меня на полпути, мне придется добираться туда по крайней мере три дня.
- А если Кэтрин все еще не замужем, Макалпины не отпустят единственного кандидата в мужья даже на несколько дней, ведь так? - спросила Элспет.
- Конечно, не отпустят, - прошептала Эвери.
- Пейтон пишет, что будет ждать тебя в маленькой церквушке, расположенной недалеко от Кейнмора. Он хочет, чтобы ты выехала сегодня же ночью. Пишет, что тебя встретят мужчины, которых ты знаешь: некто Лерган, Малыш Роб, Колин и двое его людей, Джейми и Томас. Они и отвезут тебя к нему. Интересно, как это ему удалось договориться с людьми сэра Камерона?
Эвери нахмурилась, но решила пока не искать ответа на этот вопрос. Сейчас ей предстояло подумать о поездке к брату. По правде говоря, ей не хотелось подъезжать слишком близко к Кейнмору - ведь Камерон за ней не посылал. Предстояло также подумать и о том, что сказать родителям. Если после всего, что произошло, она просто исчезнет на неделю, они придут в ярость.
- Не знаю, как я поеду, не поставив в известность родителей, - задумчиво промолвила Эвери.
- Пейтон написал еще одно письмо, которое нужно будет им отдать, если они начнут о тебе беспокоиться. - Элспет ласково положила ладонь на крепко стиснутые руки Эвери. - Если твои родители начнут волноваться, я передам им это письмо. Ну что, согласна?
- Согласна. - Эвери вздохнула и внезапно почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она усилием воли сдержала их, как делала это уже много раз с тех пор, как уехала из Кейнмора. У нее все-таки оставалась крохотная надежда на то, что Камерон скучает по ней и брат ей об этом расскажет, а может быть, он даже придумал какой-нибудь хитрый план, чтобы заставить Камерона ее вернуть.
- Эвери, прошло всего чуть больше недели, - тихо проговорила Элспет. - Я уверена, что вопрос с Кэтрин пока еще не улажен. Не переставай надеяться.
- Я стараюсь, но это очень трудно, ты же знаешь, что Камерон не сказал мне на прощание ни одного слова.
- Знаю, но чутье мне подсказывает, что он тебя любит. - Элспет ободряюще улыбнулась Эвери, когда та повернулась к ней. - Мужчина не всегда может с легкостью признаться в своей любви. Нам это сделать гораздо проще. А Джиллиана не уверяла тебя, что вы с Камероном будете вместе? - Эвери кивнула. - Ее интуиции ты можешь доверять. А еще ты должна верить тому, что подсказывает тебе твое сердце.
- Мое сердце сейчас ноет от боли, а голова плохо соображает, - пробурчала Эвери.
- Она будет соображать лучше, когда ты узнаешь, что задумал Пейтон. - Элспет встала и заставила подняться Эвери. - Я помогу тебе незаметно выбраться из замка. А потом, в зависимости от того, что тебе скажет Пейтон, ты решишь, стоит ли тебе ехать в Кейнмор и встречаться со своим угрюмым рыцарем.
- Чтобы заставить его сказать мне те слова, которые он не сказал в день моего отъезда?
- Я бы непременно это сделала.
- До того или после того, как я хорошенько стукну его по голове дубинкой?
Элспет весело рассмеялась, и даже Эвери скривила губы в улыбке, хотя обе понимали, что не так-то просто вынудить Камерона признаться Эвери в любви.
Глава 24
Сидя на кровати, Найджел с опаской поглядывал на разгневанную жену, нервно метавшуюся по спальне. Было поздно и хотелось спать, но он знал, что, пока Гизела не успокоится, спать ему не придется. Он никак не мог понять, что ее так рассердило. Эвери не грозит никакая опасность, в чем их заверил Пейтон в своем письме. Быть может, Эвери и не совсем одобряет поступки своего брата и сэра Камерона, однако вряд ли будет долго на них сердиться. Если он правильно понял, причина грусти, которая не оставляла ее ни на минуту со дня возвращения домой, кроется в том, что она любит сэра Камерона. Пейтон тоже в этом уверен.
Погруженный в свои мысли, Найджел не услышал, как Гизела что-то пробормотала по-французски. Пейтон до сих пор так и не женился, а потому Эвери вскоре сможет выйти замуж за своего возлюбленного. Все складывается наилучшим образом. Единственной тучей на безоблачном горизонте Найджел считал исчезновение последнего оставшегося горшочка с темным медом - его любимого лакомства. У Элспет было подозрительно виноватое выражение лица, когда он упомянул об этом, но она тут же вихрем умчалась к своему только что вернувшемуся мужу, и он не успел ее расспросить.
- Ты слушаешь меня? - вывел его из задумчивости грозный окрик Гизелы. Найджел поднял голову. Жена стояла прямо перед ним.
- Сказать правду? Нет, - ответил он и с трудом сдержал улыбку, настолько изумленным было лицо жены. - Я думал о том, куда подевался последний горшочек с темным медом.
- Нашу дочь похитили, чтобы выдать замуж за какого-то негодяя, а ты беспокоишься о горшках с медом?!
- Я обожаю темный мед. Странно, но мне кажется, Элспет что-то от меня скрывает. Она может знать, куда он запропастился. - Гизела заскрипела зубами от злости, что очень удивило Найджела. - Пойми, никакая опасность Эвери не грозит, любовь моя, - успокаивающе проговорил он и, поднявшись, нежно обнял жену.
- Но ведь она выходит замуж за человека, нанявшегося в услужение к Де Во! - вскипела Гизела, вырываясь из его объятий.
- Он недолго служил ему. И быстро понял, что совершил ошибку. Он ведь не убил никого из твоих родственников?
- Не убил. Но не потому, что он такой хороший, а потому, что Эвери успела их предупредить. И вдобавок этот человек пытался женить нашего сына на своей сестре.
- Она сказала ему, что у нее ребенок от Пейтона. Я бы на его месте тоже так поступил.
- Мне так хотелось устроить Эвери пышную свадьбу, - прошептала Гизела со слезами в голосе.
Найджел ласково погладил ее по спине.
- Ты можешь устроить пышные крестины ее первенцу.
- Она беременна? - воскликнула Гизела, в ужасе уставившись на мужа.
- Насколько я знаю, нет. Но мы, Мюрреи, плодовиты, так что, я думаю, за внуками дело не станет.
- Я хочу встретиться с этим человеком.
- Встретишься через две недели.
- Почему не раньше?
- Потому что новобрачным нужно немного побыть одним. Потому что им наверняка захочется кое-что уладить между собой, и мы с тобой будем только мешать. Потому что я отец, и мне ужасно хочется отдубасить этого сэра Камерона из-за того, что он соблазнил нашу девочку. А еще потому, что ты сердишься на него, и тебе нужно время, чтобы успокоиться.
- Может быть, мне хватит недели?
- Нет, тебе потребуется две.
- Что ж, поступай как знаешь. Но мы не будем сидеть дома две недели. Тронемся в путь через десять дней, чтобы прибыть к сэру Камерону ровно через две недели.
- Согласен.
- Спасибо. - Гизела поцеловала мужа и рассмеялась, когда он увлек ее к кровати. - А за то, что ты такой хороший муж, я, пожалуй, расскажу тебе, что случилось с твоим любимым темным медом.
- Его взяла Элспет? - Найджел подозрительно нахмурился, когда Гизела, улыбнувшись, взяла со стоящего у кровати столика маленький горшочек.
- Да. Я заметила, как она его прятала в карман, и заставила ее объяснить, зачем он ей понадобился. Элспет объяснила, и я была вынуждена согласиться, что она совершила кражу по уважительной причине. А еще я знаю, что ты очень любишь клубничный джем.
Гораздо позже Найджел устало подумал, что он и в самом деле очень любит клубничный джем, и предложил жене в следующий раз попробовать ежевичный. Гизела весело рассмеялась, но Найджел не успел спросить, что ее так рассмешило. Он заснул.
- Ты уверен, что ваши родители не кинутся за Эвери вдогонку, горя желанием меня убить? - спросил Камерон, меряя шагами крохотную церквушку.
Пейтон, сидевший на скамье в дальнем ее конце, пожал плечами.
- Очень может быть, что маме этого захочется, однако отец ее остановит.
Камерон перестал ходить взад-вперед и хмуро взглянул на Пейтона.
- А мне кажется, твой отец был бы рад до меня добраться.
- Ты же собираешься жениться на Эвери, и он будет только рад этому, даже если и догадался, что ты с ней спал, - а он, без сомнения, догадался.
Подойдя к двери, Камерон в который уже раз выглянул наружу, а затем повернулся к Пейтону:
- А ты уверен, что Эвери меня любит? - Увидев все тех же людей, дожидавшихся прибытия Эвери, что и десять минут назад, Камерон направился было к алтарю, но, услышав, как Пейтон чертыхнулся, насупился. - Чем ты недоволен? Это вполне резонный вопрос, ведь я собираюсь на ней жениться.
- Когда ты задал его в первый раз, он был резонный, - спокойно ответил Пейтон. - Во второй - тоже. Но задавать его в сотый раз - это уж слишком.
Камерон уселся лицом к Пейтону и нервно взъерошил волосы. Горя желанием вернуть Эвери, он неделю назад с готовностью и радостью принял план ее брата. Сейчас он уже не был уверен, что они поступают правильно. Хотя его нельзя было обвинить в похищении невесты - ведь он получил согласие ее брата на свадьбу, - Камерон отдавал себе отчет в том, что хочет обманом привести ее к алтарю, даже не потрудившись узнать, хочет ли она стать его женой. Воспоминание о том, с какой страстью она ему отдавалась и как признавалась в любви в горячечном бреду, давало Камерону слабую надежду на то, что Эвери согласится выйти за него замуж. Впрочем, с каждым днем эта надежда становилась все призрачнее.
И тем не менее, несмотря на все сомнения и неуверенность, Камерон твердо знал, что не откажется от своего намерения, даже если бы у него была такая возможность. Эвери нужна ему. Без нее он не представлял себе дальнейшей жизни. Он наконец-то признался себе, что любит ее, это не принесло ему никакой радости, ведь Эвери рядом с ним не было. По правде говоря, до тех пор пока Пейтон не предложил свой план, любовь к Эвери вызывала у Камерона только боль. И ему хотелось положить этому конец, хотелось признаться Эвери в своих чувствах и, быть может, даже попросить у нее прощения. Было бы правильным и справедливым предложить Эвери выбор, но Камерон не отважился бы так рисковать. Встретившись с насмешливым взглядом Пейтона, Камерон понял, что ни о каком выборе не может быть и речи. Пейтон знает, что Камерон и Эвери были любовниками и что Эвери его любит. Теперь они с Пейтоном поменялись ролями. Теперь Пейтон искал для своей сестры мужа. Юный Пейтон относился к нему с гораздо большей теплотой и дружелюбием, чем можно было ожидать в подобной ситуации. Камерон был уверен, что брат Эвери не остановится ни перед
чем, чтобы выдать сестру замуж. И даже если он вдруг в последний момент струсит и заявит, что не любит Эвери и не хочет на ней жениться, Пейтон вряд ли ему поверит. А если поверит, силой заставит Камерона восстановить честь сестры, взяв ее в жены.
- Как известно, большинство мужчин нервничают перед свадьбой, - хмыкнул Пейтон, - но у тебя что-то уж слишком измученный вид. Ты же говорил, что любишь ее и хочешь так сильно, что не можешь от нее оторваться. Так в чем же дело? Почему ты так переживаешь?
- Я-то ее люблю, а вот она, может быть, не испытывает ко мне никаких чувств, - вздохнул Камерон.
- Но ведь она спала с тобой!
- Потому что по непонятной причине воспылала ко мне страстью.
- В нашем роду женщины пылают страстью только к одному мужчине. Эвери сама мне говорила, что любит тебя.
- Она могла это сказать, чтобы ты на меня не злился.
- А кто тебе сказал, что я сейчас на тебя не зол? - тихо спросил Пейтон и, не дав Камерону ответить, продолжил: - Моя сестра ни за что не стала бы твоей любовницей, если бы не испытывала к тебе нечто большее, чем страсть. Женщины нашего клана не относятся к разряду скромниц, опускающих глаза и вспыхивающих по любому поводу, однако они верные и преданные жены и отличные любовницы.
- А я и не обвиняю Эвери в распутстве! - возразил Камерон, не понимая, к чему этот спор.
- Очень мило с твоей стороны, если учесть, что Эвери легла в твою постель до свадьбы. Ты должен знать, что женщины нашего клана не подпустят к себе мужчину, пока не решат, что он их избранник.
- Что-что?
- А то, что Эвери выбрала тебя. Иными словами, решила, что ты ее мужчина. А когда женщины из клана Мюррей выбирают себе спутника жизни, они идут на все, чтобы его заполучить. К сожалению, мужчины, которых они выбрали, не всегда сразу понимают, как им повезло. Эвери выбрала тебя, она хочет тебя, наконец, она утверждает, что любит тебя. И я, как ее единственный брат, сделаю все, чтобы она тебя получила.
- Было бы лучше, если бы Эвери сама мне об этом сказала. А я от нее слышал лишь невнятные признания в любви, произнесенные в горячечном бреду. А придя в себя, она не захотела их повторить.
- Я бы на твоем месте повнимательнее прислушался к ее горячечному бреду и отнесся к нему с большим доверием. А ты, как я подозреваю, усомнился в ее искренности. Эвери, вероятно, ждала от тебя хоть какого-то намека на то, что ты слышал ее слова, но ты талдычил ей только о том, что собираешься отправить ее домой.
Да уж, на это возразить нечего, виновато думал Камерон. И если он сейчас пребывает в сомнениях, то целиком и полностью по собственной дурости. Он приближал Эвери к себе, только когда его охватывала страсть, а в остальное время он действительно давал ей понять, что их ничто не связывает. Равнодушно принимал то, чем она его одаривала, - безудержной страстью, веселым смехом, пылкой любовью, и будет вполне естественно, если она откажется выйти за него замуж.
- Я не хочу принуждать ее к тому, что она делать не желает, - пробурчал Камерон.
- Она мечтает выйти за тебя замуж, хотя вполне может быть, что со злости скажет совсем обратное. Скажи, ты ей веришь?
- Не знаю, - пожал плечами Камерон. - Ведь не могу же я верить словам, произнесенным в бреду, и на этом основании предлагать ей руку и сердце.
- Разберешься с ней позже, после свадьбы, - отмахнулся Пейтон. - Можешь даже как следует ее отругать. У тебя это хорошо получается. Только не забывай, что тебе еще предстоит встреча с моими родителями.
- Что тоже лучше сделать после свадьбы, - вздохнул Камерон и, поднявшись, снова принялся расхаживать взад-вперед.
- Это уж точно. Им известно, что ты спал с их дочерью, а потом отослал ее домой, чтобы заставить меня жениться на твоей сестре. Причем на сестре, которая обвинила меня в изнасиловании.
- Интересно, знают ли девицы, которые считают тебя писаным красавцем, какой ты зануда?
- Нет. Я показываю свое истинное лицо только перед родственниками.
- В таком случае мне надо подумать, стоит ли становиться членом этой семьи.
- Но ты наверняка не будешь думать. Камерон покачал головой:
- Скорее всего нет. Хотя и понимаю, что значит иметь таких родственничков, как ты и малышка Джилл.
- Ты знаком далеко не со всеми членами нашей семьи.
- Это радует, - саркастически произнес Камерон и, нахмурившись, с беспокойством взглянул на Пейтона. - А у вас большая семья?
- Если считать всех ее членов вместе с родственниками, появившимися в результате женитьбы и замужества, то да. Я никогда не удосуживался подсчитывать тех, кого мог бы назвать ближайшими родственниками. Еще не следует забывать о братьях и сестрах мужа Элспет! Его родители не отличались высокой нравственностью, и у них полным-полно внебрачных детей. Есть еще родственники нашего дяди Эрика Макмиллана и родственники…
- Хватит, хватит! - замахал руками Камерон. - Да еще я, женившись на Эвери, добавлю своих. Правда, их совсем немного: Лерган да Кэтрин.
Пейтон улыбнулся, но уже через секунду посерьезнел.
- Как ты думаешь, ты сможешь ее простить?
- Может, и смогу, если она искренне раскается и хоть немного изменится. Думаю, будет лучше оставить ее пока на попечении мужа и его семьи. Мне кажется, они смогут ее перевоспитать. К счастью, я могу теперь не беспокоиться о ее ребенке. Малколм и его родные вырастят его хорошим человеком. Жаль, что я не смог правильно воспитать Кэтрин.
- Может быть, ты и смог бы это сделать, хотя на твоем месте я не стал бы слишком сильно себя корить. Ты дал ей все, что мог. Кроме тебя, рядом с ней были и другие люди, которые ее любили, например, Агнес и Йен. Но иногда человек поступает так, как считает нужным, и даже если ты думаешь, что он ведет себя неправильно, переубедить его бывает невозможно. Взять хотя бы Кормака Армстронга. Таких жутких родителей, как у него, еще поискать, а посмотри, каким хорошим человеком он вырос! Равно как и его братья и сестры, родные и сводные.
- И мой сын живет с этими Армстронгами? - испуганно спросил Камерон.
- Кормак, Элспет и все остальные относятся к малышу Алану как к родному сыну. Бог проявил милость к мальчику, сделав так, что Элспет наткнулась на него в лесу.
Вздохнув, Камерон кивнул.
- Иногда я думаю, правильно ли я поступлю, забрав Алана из этой семьи. В конце концов, если Эвери родит мне сына, Алан не сможет стать моим наследником. И в то же время он мой сын. Я никогда его не видел, но хочу, чтобы он был рядом со мной.
- Это естественно, ведь он - твоя плоть и кровь. Он будет с тобой жить, только не сразу, а со временем. Элспет с Кормаком, конечно, расстроятся, но они всегда знали, что у мальчика где-то есть отец, который в любой момент может забрать его к себе. Они будут рады, что Алан будет жить не только вместе с тобой, но и с Эвери.
- Эвери с Джиллианой говорят, что он очень похож на меня.
- Похож, хотя он и не такой угрюмый, как ты.
- Что ж, быть может, скоро я тоже перестану хмуриться. В этот момент дверь церквушки распахнулась и на пороге возникла Энни. Камерон замер.
- Едет, - возвестила она. - Напиток у меня уже готов. А вы ведите священника, - приказала Энни и, выйдя, захлопнула за собой дверь.
- И все-таки я не уверен, что нужно давать Эвери этот медовый напиток, - растерянно развел руками Камерон.
- Эвери тебя любит, но она наверняка разозлится из-за того, что ты обманом вынудил ее приехать сюда, и потребует объяснений. Неужели тебе хочется этим сейчас заниматься?
- Нет, - покачал головой Камерон. - Конечно, нет. Я лишь надеюсь, что этот напиток успеет выветриться у нее из головы до первой брачной ночи.
Увидев церковь, Эвери пришпорила лошадь. Путешествие было долгим, но, к счастью, неутомительным. Стояла отличная погода, а сопровождавшие ее рыцари всячески старались ее развлечь. Однако ее вопросы о том, что ее ждет дальше, они упорно обходили молчанием. Эвери не понимала, зачем Пейтон послал за ней и почему ей никто ничего не говорит. Беспокойство ее усиливалось с каждым часом. И хотя она пыталась себя убедить, что ее эскорт просто выполняет приказ, а потому и не отвечает на ее вопросы, спокойнее ей от этого не становилось. При виде стоявших в дверях церквушки Энни и Терезы Эвери облегченно вздохнула, но в следующую секунду взглянула на них с подозрением. Этим женщинам делать здесь было абсолютно нечего! Она все же радостно им улыбнулась и, спешившись, расцеловала и ту и другую в обе щеки. Эвери давно уже мучила жажда, и она с благодарностью взяла кубок, который ей протянула Энни, но, сделав глоток, недоуменно посмотрела на нее.
- Какой странный вкус, - удивилась она. - Похоже на мед.
Энни кивнула:
- Мед там есть, но совсем немного. Я же знаю, что для тебя мед - слишком крепкий напиток.
- Очень крепкий, а мне нужна ясная голова, когда я буду разговаривать с Пейтоном. Кстати, где он? - спросила Эвери, делая еще глоток. Напиток был приятным на вкус и хорошо утолял жажду.
- Он ждет тебя в церкви. Разрешил нам немного с тобой поболтать, прежде чем мы проводим тебя к нему.
- Как это мило с его стороны. - Эвери весело улыбнулась. - Я рада вас видеть! Я так скучала по вас. - И тут же нахмурилась, когда Тереза, опустившись на колени, стала тщательно очищать испачканный подол ее плаща. - Зачем ты это делаешь, Тереза? Не стоит, Пейтон не обратит на это внимания, вот увидишь!
Тереза оглянулась на ухмыляющегося Лергана.
- Бог обратит.
Эвери не сразу догадалась, что та имеет в виду, но наконец сообразила.
- Наверное, ты права. Я должна выглядеть пристойно, входя в церковь. Пейтон меня уже, наверное, заждался…
- Скоро ты с ним встретишься, - ответила Энни, расплетая длинную косу Эвери.
- Бог хочет видеть меня с распущенными волосами?
- Не знаю, но венок будет смотреться гораздо лучше на распущенных и аккуратно расчесанных волосах.
- Да, я понимаю.
На самом деле Эвери ничего не понимала, но не хотела признаваться в этом, а уж тем более задавать вопросы Энни и Терезе. Это наверняка омрачило бы ее отличное настроение, в каком она сейчас пребывала впервые с тех пор, как уехала из Кейнмора. Внезапно у нее мелькнула мысль, что ей вообще-то нечему радоваться и не из-за чего испытывать такое безмерное, пьянящее счастье, и она поспешно отогнала эту мысль.
- Ну что, теперь я красивая? - спросила она Энни, прикоснувшись пальцами к венку.
- Очень красивая, - улыбнулась Энни. - Ты счастлива?
- О да! Странно, но я счастлива оттого, что светит солнышко, и что сегодня такой погожий денек, и что Лерган ухмыляется как дурак. Ой, неужели я назвала Лергана дураком? Как это невежливо. У меня теперь может испортиться настроение.
Энни потянула ее к церкви.
- А тебе бы не хотелось, чтобы оно испортилось?
- Ну конечно, нет. Ой, смотри, Лерган первым вошел в церковь! Он что, тоже хочет поговорить с Пейтоном?
- Наверное. Пойдем же, детка, потом посмотришь на эти цветочки.
- Они такие красивые…
- Верно, красивые, но ты же не хочешь пропустить то, что ждет тебя в церкви?
- Меня ждет Пейтон.
- Не только он…
- А кто еще? Сюрприз? Обожаю сюрпризы!
- Рада это слышать. Будем надеяться, что после таких сюрпризов тебе не захочется нас придушить, - пробурчала себе под нос Энни, следуя за Эвери в церковь.
- Она уже слегка опьянела, - шепнул Лерган, подойдя к Камерону.
- Значит, никаких сюрпризов она нам не преподнесет? - спросил Пейтон.
- Нет, она безмерно счастлива. И, как она сказала, не хочет, чтобы ее настроение что-то омрачило.
- Хорошо. Думаю, мне лучше пока спрятаться, чтобы она не сразу меня увидела. - И Пейтон удалился.
Досадливо поморщившись, Камерон взъерошил волосы.
- Я бы предпочел, чтобы она была трезвой, - бросил он Лергану.
- Конечно, так было бы намного лучше, но тогда она, можешь не сомневаться, накинулась бы на тебя с упреками. Пока мы ехали, она становилась все подозрительнее.
- А почему здесь так много народа? - спросила Эвери у Энни, когда та подвела ее к алтарю. - Они что, все хотят поговорить с Пейтоном?
И тут она увидела Камерона. Перехватив ее взгляд, Камерон замер. Взглянув на него широко распахнутыми глазами, Эвери безмятежно ему улыбнулась, и сердце Камерона защемило от боли. Как бы ему хотелось видеть ее сейчас трезвой!
- Здравствуй, Камерон, любовь моя! - воскликнула Эвери, подходя к нему. - Ой, что я говорю? Я ведь должна на тебя сердиться, правда?
Обняв Эвери за плечи, Камерон легонько поцеловал ее, подавив желание надолго прильнуть к ее губам.
- Потом будешь сердиться, хорошо, любовь моя?
- Согласна. Мне не хочется портить себе настроение. Да еще в церкви. - Эвери изумленно воззрилась на стоявшего перед ними священника. - О Боже! Так меня специально привезли на свадьбу Пейтона и Кэтрин? Ну вот, теперь у меня обязательно испортится настроение.
- Нет, не на их свадьбу, детка, - прошептал Камерон, опускаясь перед священником на колени и увлекая Эвери за собой.
- Это хорошо. Значит, я могу быть по-прежнему счастлива?
- Надеюсь, дорогая, что так и будет, - произнес Камерон, делая знак священнику начинать. - Искренне на это надеюсь.
Священник начал что-то говорить, а Эвери слушала его и ничего не понимала. Все слова казались знакомыми, но в голове стоял туман, который с каждой секундой все больше сгущался. Счастье куда-то испарялось, и ею начала овладевать грусть. Священник о чем-то спросил ее, и она вопросительно взглянула на Камерона.
- Скажи «да», детка, - прошептал он. Секунду помешкав, Эвери наконец сказала: - Да.
Всякий раз, когда священник к ней обращался, она сначала смотрела на Камерона и только потом послушно повторяла то, что он ей говорил. Эвери нравилось, что Камерон ей улыбается. Это помогало ей не поддаваться грусти, которая лишь усугублялась, когда священник задавал очередной вопрос. Наконец Камерон встал на ноги и помог подняться Эвери. Она тяжело привалилась к нему всем телом. Он поцеловал ее, но зачем-то быстро отстранился, и Эвери удивленно на него посмотрела. Все вокруг возбужденно загалдели, и Эвери догадалась, что эти люди чему-то радуются. Краем глаза она заметила, что появился Пейтон. Он ухмылялся, но через секунду, снова повернувшись в ту сторону, где он только что стоял, Эвери обнаружила, что он исчез.
- Мне кажется, я перестаю чувствовать себя счастливой, - обратилась она к Камерону.
- Может быть, я смогу что-то сделать, чтобы твое счастье вернулось? - тихо спросил он.
- Разве у тебя есть ежевичный джем? - поразилась Эвери и услышала громкий смех. Это смеялся Лерган. Резко обернувшись к нему, чтобы сказать все, что она о нем думает, Эвери вдруг покачнулась и уткнулась лицом Камерону в грудь.
- Что с тобой, дорогая? - испугался он. Эвери подняла на него затуманенные глаза.
- Я как-то странно себя чувствую.
И она бы упала, если бы Камерон ее не подхватил. Он видел, что она даже не поняла, что стала его женой. Значит, придется ей все объяснить и, быть может, долго потом извиняться.
- Что Энни ей дала? - спросил он Лергана.
- Какой-то отвар, - пожал плечами кузен.
- С медом? - уточнил Камерон.
- Да, чтобы было вкуснее.
Камерон взглянул на свою новоиспеченную жену, которая лежала у него на руках как тряпичная кукла.
- Надеюсь, она скоро придет в себя и ее не будет мучить головная боль. Я с таким нетерпением ждал первой брачной ночи!
Глава 25
Эвери открыла глаза и огляделась по сторонам. Где это она? Кажется, в этой спальне она впервые. Внезапно взгляд ее наткнулся на очень знакомое кресло, и глаза удивленно распахнулись. Как оно здесь оказалось? Да ведь это спальня Камерона! И сам он стоит у кровати, смущенный и растерянный. А мог бы быть и испуганным, сердито подумала она, вспомнив кое-что из того, что с ней произошло.
- Ты напоил меня! - гневно выпалила она и, сев на постели, впилась в него яростным взглядом.
- Вовсе нет. Тебе дали успокаивающий отвар, только и всего, - пояснил он, протягивая ей кубок с сидром. - Нам хотелось, чтобы ты была… покладистой.
Выхватив кубок из рук Камерона, Эвери подозрительно понюхала его содержимое.
- Почему-то я перестала тебе доверять…
- Не бойся, детка. На сей раз мне нужно, чтобы у тебя была ясная голова.
Эвери нерешительно пригубила питье и, решив, что на вкус это не что иное, как сидр, осушила кубок до дна. Почти сразу она почувствовала себя гораздо лучше и еще кое-что вспомнила.
- Мы стояли на коленях перед священником? - спросила она.
Камерон кивнул, внимательно наблюдая за ней. Сейчас Эвери, судя по всему, уже хорошо соображала. Скоро она все узнает, и ее вряд ли обрадует, что она проспала собственное венчание. Оставалось лишь надеяться, что Эвери не вспомнит об этом, пока он сам ей все не расскажет.
- А почему мы стояли перед ним на коленях?
- Он нас обвенчал, - ответил Камерон.
Именно это Эвери и подозревала и тем не менее онемела от неожиданности. В первую секунду радость нахлынула на нее бурной волной, но потом она сообразила, что ее даже не спросили, хочет ли она выходить замуж за Камерона. Да и признания в любви, которого она так ждала, она тоже от него не слышала. А что, если он женился"" на ней просто из чувства долга? Может быть, поняв, что совершил ошибку, принуждая Пейтона жениться на Кэтрин, он почувствовал угрызения совести и решил загладить свою вину?
- По твоему лицу, любовь моя, видно, что ты не слишком этому рада.
- Да как же я могу быть рада, когда ты обманным путем вынудил меня приехать сюда, напоил до бесчувствия какой-то гадостью и женился на мне, даже не спросив, хочу я этого или нет! Сейчас я уже вполне пришла в себя, чтобы понять, как подло ты поступил. - Вспомнив еще кое о чем, Эвери так и ахнула: - И Пейтон принимал во всем этом участие? Мне кажется, я видела его в церкви.
Камерон сел рядом с Эвери на кровать, но она поспешно от него отодвинулась.
- Неужели я тебе так противен, Эвери? - с болью в голосе спросил Камерон. -Я буду тебе хорошим мужем, вот увидишь.
Он погладил ее по ноге и с облегчением вздохнул, увидев, как щеки ее окрасились румянцем.
У Эвери хватило духу лишь на то, чтобы положить свою руку поверх его руки, не давая ей двигаться дальше. Прикосновение его вызвало в ней такое острое желание, что ее праведный гнев мгновенно улетучился. Не стоит притворяться перед самой собой, подумала Эвери, она хочет его, и ничего с этим не поделаешь. Она была достаточно умна, чтобы понять - совместную жизнь на одной страсти не построишь. Чтобы жить с человеком счастливо, нужно испытывать к нему глубокие чувства. Она-то их испытывает… А Камерон? Этого она не знала…
- Ты женился на мне только из чувства долга, - обиженно проговорила она.
- Нет, - решительно возразил Камерон. Но этот ответ ее не успокоил.
- Ты знал, что я никогда не позволю тебе загладить свою вину подобным способом, и потому решил меня напоить и силой притащить к алтарю.
Долго не раздумывая, Камерон улегся рядом с ней и крепко ее обнял.
- Нет, я женился на тебе, потому что очень этого хотел.
- А подстроил все это Пейтон, верно?
- Да, это все он придумал.
- Потому что он считает, что ты обязан жениться на его сестре, поскольку был с ней близок?
- Детка, если бы я сказал тебе, что наши ласки не имеют к нашей свадьбе никакого отношения, ты бы сочла это ложью и была бы права. - Говоря это, Камерон осторожно развязывал ленточки на рубашке Эвери. - Но я женился на тебе не только поэтому. О Господи, Эвери, как я хотел, чтобы ты вернулась в мою постель и никогда больше ее не покидала!
Слова его звучали искренне, и Эвери позволила ему себя раздеть. Она настолько изголодалась по его ласкам, что, если бы он сейчас задрал ей рубашку и грубо вошел в нее, она бы не стала сопротивляться. Что, если он скажет ей те слова, которые она так мечтает услышать?
- И ты захотел меня вернуть? - спросила она и поежилась: Камерон распахнул ворот ее рубашки.
- А ты скучала по мне? - не отвечая на ее вопрос, поинтересовался Камерон, лаская языком ее грудь.
- Немного, - буркнула Эвери, стараясь не показать ему, как она счастлива вновь оказаться в его объятиях.
- Клянусь тебе, детка, я женился на тебе не из чувства долга. - Прижавшись лицом к ее груди, Камерон скользнул рукой по ее ноге вверх, пока не добрался до горячей влажности, по которой так давно тосковал. - Эвери, мне надо с тобой поговорить, рассказать тебе обо всем, чтобы ты на меня не обижалась, поведать о своих чувствах, но я так тебя хочу, что говорить сейчас просто не в силах.
- Сейчас?
- Да, сейчас и вообще каждую минуту, с тех пор как ты уехала из Кейнмора.
- Значит, ты хочешь, чтобы сначала мы занялись любовью, а потом поговорили?
- Да.
- Ну что ж, я согласна.
Она быстро сбросила рубашку и смотрела, с каким лихорадочным нетерпением он срывает с себя одежду. Когда их обнаженные тела наконец соприкоснулись, Эвери едва сдержалась, чтобы не заплакать от любви к нему. Она ласкала стройное, мускулистое тело своего мужа, и он отвечал ей не менее пылкими ласками, однако страсть их была так сильна, что они не могли дольше терпеть. Сладострастный стон сорвался с губ Эвери, когда Камерон вошел в нее. Он лежал на ней не двигаясь, и Эвери в замешательстве взглянула на него.
- Камерон? - прошептала она и теснее обхватила его ногами, чтобы он еще глубже проник в нее. Камерон содрогнулся всем телом.
- Просто мне хотелось тебя почувствовать. Как же давно я не испытывал такого наслаждения, - прошептал он, покрывая лицо Эвери нежными поцелуями. - Такое ощущение, будто я наконец-то вернулся домой.
В его словах было столько искренности, что Эвери перестала сдерживаться. Они любили друг друга страстно, жадно, исступленно, даже грубо. Эвери содрогнулась в яростном экстазе и вскоре услышала, как Камерон застонал, достигнув пика наслаждения. Пока она приходила в себя, Камерон уже успел привести их обоих в порядок и вновь заключил ее в объятия.
- Мой котеночек, - прошептал он ей на ушко, - скажи, ты любишь меня хоть немножко?
Вздохнув, Эвери взъерошила ему волосы. Она сознавала, что назад пути нет, они теперь женаты. Но она и не хотела возвращаться назад, ей было очень хорошо с Камероном, и никакой другой мужчина ей не был нужен. Пускай он пока не сказал ей тех сладостных слов любви, которые она мечтала услышать, но она была небезразлична ему. Пускай он пока еще ее не любит, это не беда. Пусть он знает, что она его любит, а со временем он наверняка ответит ей взаимностью.
- Да, - ответила она, - и, быть может, гораздо больше, чем ты того заслуживаешь.
Дрожь прошла по телу Камерона, и он приник к губам Эвери с такой жадностью, что в груди ее вновь вспыхнул всепоглощающий огонь желания. Но прежде чем она успела взглянуть в его глаза, Камерон уткнулся лицом в ее шею. Не знай она его достаточно хорошо, она могла бы подумать, что он стыдится своих чувств.
- А когда ты поняла, что любишь меня? - спросил Камерон, покрывая шею Эвери быстрыми, нежными поцелуями.
- Незадолго до того, как я позволила тебе меня соблазнить.
- Если я ничего не забыл - а я уверен, что все хорошо помню, - по-моему, это ты меня соблазнила?
- Что ж, в таком случае ты уже тогда должен был понять, что я потеряла от тебя голову, как последняя дурочка.
- Нет, любовь моя. - Камерон коснулся соска Эвери языком. - Ты не дурочка. Я знаю, я совершал такие поступки, которые причиняли тебе боль, - нерешительно прибавил он.
- Это верно, - подхватила Эвери. - Но ты никогда не просил меня любить тебя. Я сама в тебя влюбилась.
- Правильно. Но я очень скоро понял, что ты совсем не похожа на тех женщин, каких я знал до сих пор. И несмотря на это, я все равно пытался себя убедить, что ты мне не нужна. - И Камерон принялся ласкать грудь Эвери. - Мне хотелось, чтобы мы просто провели с тобой время, потом я отослал бы тебя домой, поскучал немного и скоро забыл о тебе.
- И ты отослал меня домой…
- Да. Но в ту же минуту, как ты вышла за дверь, я пожалел об этом. И тут же по глупости пытался убедить себя в том, что нас связывает только страсть. Да и какой мужчина не скучал бы по этой роскошной груди! - Камерон снова поцеловал ее груди, после чего коснулся пальцами укромного местечка у Эвери между ног и принялся нежно ласкать его. - По этому восхитительному местечку. По восторженным стонам, которые ты издаешь, когда я ласкаю тебя, - прошептал он и, опустившись к ее бедрам, стал нежно теребить их языком.
На секунду Эвери замерла, а потом с восторгом отдалась наслаждению, которое дарил ей Камерон. Он мучил ее, но это были сладкие муки. А когда она наконец-то содрогнулась в экстазе, он произнес три заветных слова, которых она так долго ждала.
Прошло несколько секунд, прежде чем она отдышалась и смогла взглянуть на своего мужа. Он покрывал легкими поцелуями ее живот, а она гладила его волосы.
- Ты только что признался мне в любви? - нерешительно спросила она. Ей очень хотелось взглянуть ему в глаза, однако он не поднимал головы.
- Да, - ответил Камерон и принялся целовать ее тело, все ближе подбираясь к груди.
- Поверить не могу, что ты сделал это именно сейчас, - улыбнулась Эвери, не зная, плакать ей или смеяться.
- В тот момент, как я понял, что люблю тебя, я решил признаться тебе в любви, когда ты будешь содрогаться в экстазе.
Эвери вспыхнула и смущенно захихикала.
- Ах ты негодник!
Обхватив ее лицо ладонями, Камерон прикоснулся губами к ее губам.
- Но ты меня все равно любишь.
- Да. Безумно. Отчаянно. Всем сердцем.
- Так же, как и я тебя.
- Когда? - спросила Эвери, легонько толкнув Камерона, заставляя его лечь на спину.
Раскинувшись на постели, Камерон смотрел, как она покрывает поцелуями его тело.
«Оказывается, не так-то страшно признаваться в своих чувствах и даже приятно, если в награду ты получаешь такое наслаждение», - подумал он, когда длинные тонкие пальцы Эвери начали ласкать его восставшую плоть.
- Когда ты понял, что любишь меня? - спросила она, покрывая его поцелуями.
- Когда обнаружил, что Кэтрин лжет. Я сидел в саду и слышал, как Пейтон хитростью выудил из нее отвратительную правду. И тогда я подумал, что из-за этой лживой дряни я потерял женщину, которую люблю. И решил, что непременно исправлю свою ошибку. - И он закрыл глаза, почувствовав, что Эвери вобрала его в рот. - Я так хотел, чтобы ты была со мной, Эвери… - простонал он.
Эвери продолжала его ласкать, пока Камерону не стало казаться, что больше он уже не выдержит. Заметив это, она уселась на него верхом.
- Клянусь, каждую ночь я просыпался в поту. Именно в такой позе ты мне и снилась, - прошептал он, глядя ей прямо в глаза. - И я с трудом сдерживал слезы, когда обнаруживал, что это всего лишь сон. - Он погладил Эвери по тому месту, где вот-вот должны были соприкоснуться их тела, и улыбнулся, заметив, что ее гибкое тело затрепетало от удовольствия. - Я люблю тебя, Эвери.
- И я люблю тебя. - Наклонившись, Эвери нежно поцеловала его в губы. - А сейчас я хочу заниматься с тобой любовью.
- Я тоже очень этого хочу.
Камерон открыл глаза. Эвери лежала на его груди. Он погладил ее по спине, и она слегка пошевелилась. Им предстояла долгая ночь, наполненная дивным наслаждением.
- Я столько хочу для тебя сделать, дорогая.
- Ты уже это сделал, дорогой.
- Спасибо, но я не об этом. Приподнявшись на локте, Эвери ему улыбнулась.
- Этого вполне достаточно, чтобы я почувствовала себя счастливой.
Камерон ласково откинул с ее лица прядь волос и заправил ее за ухо.
- Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы никогда не пожалела о том, что вышла за меня замуж. Я подарю тебе самые роскошные наряды, самые изумительные драгоценности. Я… - Камерон нахмурился, когда Эвери приложила палец к его губам.
- Помолчи и послушай, - попросила она. - Мне от тебя нужны всего четыре вещи.
- Это какие?
- Я хочу, чтобы ты любил меня так, как я люблю тебя…
- Я люблю тебя, детка, хотя никогда не пойму, за что мне выпало такое счастье.
- Я хочу, чтобы я была тебе нужна так, как ты нужен мне…
- Ты нужна мне, как воздух и еда. - Камерон погладил Эвери по стройным бедрам. - Мне необходимо каждый день видеть твое прекрасное лицо и каждую ночь чувствовать рядом с собой твое восхитительное тело.
- Мне тоже, - заверила его Эвери. - Я хочу, чтобы ты верил мне так, как я верю тебе, всем сердцем, всей душой!
Эвери замерла в ожидании ответа, и Камерон понял, что это для нее очень важно. Он не скрывал своего недоверия к женщинам, даже бравировал тем, что не верит им ни на грош. Камерон уже давно не сомневался в Эвери, задолго до того как понял, что любит ее, однако никогда ей об этом не говорил. Теперь пришло время сказать.
- Я верю тебе, детка. Уже давно верю. Эвери едва не расплакалась от счастья.
- А еще я хочу, чтобы ты подарил мне детей.
- По-моему, я уже начал претворять это твое желание в жизнь.
- Да. - Эвери погладила Камерона по груди. - И делаешь это усердно. Я хочу, чтобы у нас родилось несколько очаровательных черноглазых мальчуганов.
- И девчонок с раскосыми кошачьими глазами. - Он посмотрел на Эвери, зная, что она никогда не поймет, как много ему дала, и надеясь, что она никогда не пожалеет о том, что они вместе. - А больше ты ничего не хочешь?
- Ну, раз уж ты спрашиваешь, - тихонько рассмеялась она, легонько щелкнув Камерона по носу. - Думаю, маленький горшочек меда время от времени мне не помешал бы.
Улыбнувшись, Камерон уложил ее на спину и лег сверху.
- А по-моему, ежевичный джем лучше.
- Что ж, нам с тобой будет о чем поспорить в течение долгих лет совместной жизни.
- И это будут восхитительные годы, любовь моя.
Эпилог
- Камерон!
Камерон поразился тому, что его хрупкая жена способна так громко кричать. Голос ее был слышен в большом зале так отчетливо, словно она находилась не в спальне наверху, а стояла рядом с ним. Камерон подошел к подножию лестницы, за ним, изумленно переглядываясь, поспешили Лерган и Йен. Кормак стоял за его спиной, задрав голову вверх и чему-то улыбаясь.
- Вот уж не думал, что малышка Эвери способна так вопить, - протянул Кормак. - От Джиллианы этого еще можно ожидать, но только не от Эвери.
- Может, мне к ней подняться? - нерешительно спросил Камерон.
- Камерон, ты просто подонок! - донеслось сверху.
- Нет, не нужно. - Лерган схватил его за рукав. - Думаю, это небезопасно.
- Да что она мне может сделать? Ведь она рожает.
- Моя малышка Гизела во время родов гонялась за мной по всему замку, размахивая поленом, - раздался веселый голос.
Камерон смущенно вспыхнул - он и не слышал, как приехали родители Эвери.
- А почему она это делала? - с любопытством спросил он, поздоровавшись к ними.
- Хотела ударить меня пару раз в живот, чтобы я узнал, что она в эту минуту испытывает. Меня угораздило сказать ей какую-то чушь, когда я пытался ее успокоить. Хорошо, что Молди удалось скрутить ее, прежде чем она меня прикончила.
- Ты что, всем рассказываешь эту историю? - буркнула Гизела и, сняв плащ, вручила его озабоченному Малышу Робу. - Они подумают, что я не женщина, а какая-то мегера. Ну что ж, Камерон, поскольку твоя жена вот-вот подарит мне внука или внучку, думаю, я могу теперь тебя простить.
- Вы очень добры, миледи. - Камерон склонился к руке тещи. - Эвери!
- Что, мама приехала? - донеслось сверху.
- Эвери ведет себя чересчур шумно, - нахмурилась Гизела. - Я здесь, малышка! - крикнула она. - Уже поднимаюсь к тебе.
- Наконец-то! Только сначала стукни, как следует Камерона от моего имени, ладно, мама?
- Право, Эвери… - начал было Камерон и вскрикнул: - Ой! - Потерев больное место, он изумленно воззрился на мать Эвери. Мило улыбнувшись, та поцеловала его в щеку. - Неужели вы и правда меня ударили?
- Чего не сделаешь ради дочери, которая рожает, - ухмыльнулась Гизела и направилась к лестнице. - Иду, Эвери! - Войдя в спальню, она остановилась на пороге. - Ба, малышка, да ты блестишь!
- Это от пота! - воскликнула Эвери.
- Что ж, пусть будет так. Может быть, тебе чего-нибудь хочется?
- Да. Мне хочется, чтобы ты принесла мне очень длинный и острый нож. И когда все это закончится, я подкараулю Камерона и отрежу у него…
Камерон с облегчением вздохнул, когда дверь за тещей захлопнулась, обрубив конец фразы. Отправив Малыша Роба за вином и едой, Камерон повел мужчин в большой зал. Ему очень хотелось быть сейчас вместе с женой, поддержать ее хоть немного в тот момент, когда она в муках рожала их первенца, но, пожалуй, сейчас самое лучшее - это держаться от нее подальше. Помощниц у нее и без него хватает: Энни, Джиллиана, Элспет и мама. Они о ней позаботятся.
- Не волнуйся, парень, - сочувственно пробурчал Найджел, попивая вино. - Большинство женщин нашего клана предпочитают в такие минуты быть с женщинами. А мужчинам лучше держаться в стороне.
- Мама Эвери сердится на тебя, папа Камерон? - спросил Алан, подходя к Камерону.
- Немножко, - ответил Камерон, потрепав мальчугана по густым кудрявым волосам. - Но ничего, это пройдет. Эвери сейчас больно, и ей хочется покричать, вот и все.
- Мама Берт тоже так делала, - утешил отца Алан и направился к очагу, возле которого сидели юный Кристофер, ободранный кот по кличке Мадди и няня Агнес. За девять месяцев, прошедших после женитьбы Камерона на Эвери, Алан уже три раза приезжал к ним, и каждый раз в сопровождении Кристофера и Агнес. Мальчик с радостью воспринял сообщение о том, что его фамилия Макалпин, хотя было ясно, что пройдет еще немало времени, прежде чем его можно будет забрать от приемных родителей. Алану нравились обе семьи, и его вполне устраивало такое положение вещей. Камерон даже начал сомневаться в том, стоит ли разлучать малыша с Кристофером. Эвери оказалась права. Между двумя мальчиками, которых бросили родные матери, возникла крепкая дружба. Хорошо уже то, что ребенок считает его отцом, размышлял Камерон, хотя и приходится делить это почетное звание с Кормаком. Ведь Кормак и Элспет спасли малышу жизнь, вырастили и воспитали как собственного сына и были готовы и впредь заниматься им, и потому несправедливо отнять у них Алана, который очень их любит. На этот визит Камерон возлагал большие надежды - предполагалось, что
Алан пробудет в их замке несколько месяцев: Камерон решил обучить Кристофера азам воинского искусства, а поскольку мальчики были неразлучны, Алан приехал вместе с ним. Так что хрупкая ниточка, связывающая Камерона с сыном, со временем наверняка укрепится. Мысли о детях и семье заставили его вновь взглянуть в сторону лестницы. Несмотря на уверенность в том, что женщины, если понадобится, придут на помощь Эвери, он не мог избавиться от страха. Эвери сильна духом, но телосложение у нее хрупкое. Камерон оглядел Кормака и Найджела и попытался успокоить себя тем, что Элспет и мать Эвери - женщины невысокие и хрупкие - не умерли во время родов. Если бы он был нужен Эвери, она бы за ним послала. Значит, все идет как положено. К тому же Камерону вовсе не хотелось наблюдать за страданиями Эвери. И он радовался тому, что в его присутствии нет необходимости.
- Думаю, мне стоит извиниться перед Камероном, - вздохнула Эвери, после того как ей сменили простыни, вымыли и она взяла на руки новорожденного сына.
- Не стоит, - отмахнулась Гизела и поцеловала дочь и внука.
- Но я была с ним несколько… гм… сурова.
- Ничего, переживет, - проворчала мать. - Пусть тоже немного пострадает. Мужчинам вообще легко живется на свете. Делают нам детей, а сами и горя не знают. А мы, бедные, корчимся в муках, рожая им сыновей или дочерей. - Обменявшись улыбками с женщинами, Гизела погладила малыша по спинке. - Ты молодец, Эвери. Мы, женщины из клана Мюррей, вообще умеем рожать детей. Только не забывай…
- Я знаю. Не слишком часто и не слишком много. А теперь я хочу увидеть Камерона, а потом немного поспать, - улыбнулась Эвери.
Женщины вышли, и вскоре в спальню ворвался Камерон. Он долго стоял на пороге, глядя на жену, потом закрыл дверь, прислонился к ней спиной, сделал несколько глубоких вдохов и, наконец, шагнул к кровати. Эвери похлопала по краю матраса, приглашая мужа сесть. Он сел так осторожно, что Эвери рассмеялась.
- Не бойся, милый, у меня нет ножа, - хмыкнула она. - Взгляни на своего сына. - Она положила ребенка к себе на колени и распеленала. - Ну как? По-моему, самый красивый малыш на свете.
Камерон удивленно разглядывал мальчугана. Ему очень бы хотелось согласиться с Эвери, но его потрясло то, что он увидел. Мальчик был похож на сморщенного темнокожего старичка с черными волосиками и маленьким родимым пятнышком в форме звездочки на животе. «Ну да ладно, руки, ноги и все остальное есть, и то хорошо», - подумал он, тщетно пытаясь придумать, что бы такое приятное сказать Эвери. Внезапно он услышал ее смех и поднял голову. Эвери весело ему улыбалась.
- Скоро он станет красивым и пухленьким, - промурлыкала она и, поцеловав Камерона в щеку, снова запеленала ребенка. - Процесс рождения для них труден. Точно так же, как и для их матерей. Уж поверь мне, я много младенцев перевидала и уверяю тебя: наш - просто красавец.
- И естественно, материнская гордость тут ни при чем, - лениво протянул Камерон, растягиваясь на кровати.
- Естественно, нет. - Держа ребенка на руках, Эвери придвинулась к мужу. - У него твои волосы. Черные. И мне не терпится взглянуть, какие у него будут глаза.
- Они голубые. - Камерон легонько коснулся волосиков на головке сына. - Странно, но голубые.
- Это пока, потом цвет у них изменится. Ты уже решил, как мы его назовем?
- Торманд, в честь моего отца, если ты не возражаешь.
- Нисколько. Хорошее имя. - Эвери поцеловала мужа в щеку. - Спасибо за сына, муж мой.
Обняв Эвери за плечи, Камерон крепко прижал ее к себе.
- Это я должен тебя благодарить. В конце концов, мне досталась самая приятная часть, а тебе самая трудная. Ты действительно хорошо себя чувствуешь? - тихо спросил он.
- Да, только устала. - Эвери зевнула, глядя на сына. - Мне кажется, он будет похож на тебя и малыша Алана.
- Бедняжка…
- Ну почему? Ведь ты такой красивый.
- Ты слепа, любовь моя, но я ежедневно благодарю за это Господа. - Запрокинув Эвери голову, Камерон крепко поцеловал ее в губы. - Я люблю тебя, мой котеночек.
Эвери погладила мужа по небритой щеке.
- И я тебя люблю, мой темноглазый рыцарь. Внезапно Камерон застонал и зарылся лицом в волосы жены.
- Знаешь, чего мне сейчас хочется? - спросил он.
- Знаю. Мне тоже, но придется потерпеть с месяц.
- С месяц?
Эвери зевнула, и Камерон устроил ее поудобнее в своих обьятиях.
- Целый месяц. Четыре длинные недели, - прошептала Эвери и закрыла глаза. Она больше не могла бороться со сном.
- Что ж, придется потратить это время с пользой.
- Это как?
- Пополнить наши запасы ежевичного джема, - пояснил Камерон и улыбнулся, когда Эвери, рассмеявшись, вдруг заснула.
Убедившись, что она крепко спит, Камерон неохотно встал с кровати и осторожно взял сына у нее из рук. Эвери права, подумал он, неся малыша к колыбельке, Торманд наверняка будет похож на него. И Камерон испытал небывалую гордость оттого, что у него теперь два сына, и осознал, что в том, что он может испытывать это чувство, немалая заслуга Эвери. Он, прежде всегда считавший себя уродом, казался себе красавцем, когда Эвери смотрела на него.
Ее любовь и страсть сделали его таким.
- Я поделюсь с тобой секретом счастья, сын, - прошептал Камерон, кладя младенца в колыбельку и аккуратно укрывая его одеяльцем. - Ты вырастешь похожим на меня, хотя некоторые недалекие люди могут счесть это зловещим предзнаменованием. Не обращай на них внимания. Наплюй, если они будут говорить, что ты похож на дьявола, потому что у тебя смуглая кожа, душа чернее ночи и такие же черные глаза. Найди девушку, которая будет смотреть на тебя так восторженно, словно ты самый красивый мужчина в мире, - девушку, которая будет тебе улыбаться и любить тебя, даже если ты будешь вести себя, как последний дурак. Найди такую, чтобы обнимала тебя темными ночами, отдавая себя так же пылко и страстно, как делает это твоя мама. И тогда ты поймешь, что быть смуглым, темноволосым и черноглазым не так уж плохо. - Камерон нежно погладил сына по черным волосикам. - И ты начнешь жалеть остальных мужчин, потому что они не такие, как ты. Ведь только мы, смуглые рыцари, знаем секрет счастья.
|
