Удивительный подарок Барбара Ханней
        Поцелуй — Harlequin #93 Молодой преуспевающий австралийский бизнесмен Зак Корриган получает трагическое известие из Лондона о гибели в автомобильной аварии своей младшей сестры. Его не менее шокирует известие о ее беременности и что врачам удалось спасти ребенка, отец которого неизвестен. Заку, как единственному родственнику, предстоит решить судьбу малышки. Он решает немедленно лететь в Лондон, но для новорожденной необходима помощь женщины. Выбор падает на его личного помощника Хлою Мидоуз, молодую, скромную, исполнительную… В печальных хлопотах молодые люди узнают друг друга с неожиданной стороны, но возникшее взаимное влечение может испортить деловые отношения. По возвращении же в Австралию они понимают, что уже не могут жить как раньше. Думая, как устроить жизнь племянницы, Зак приходит к выводу, что наилучший вариант — жениться. Хлоя отвечает отказом…
        Барбара Ханней
        Удивительный подарок
        BARBARA HANNAY
        A VERY SPECIAL HOLIDAY GIFT
        Эта книга является художественным произведением.
        Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
        
        Глава 1
        Телефонный звонок, изменивший жизнь Хлои Мидоуз, прозвучал в тот самый момент, когда она закрепляла на потолке гирлянду рождественских лампочек.
        Был поздний вечер среды, почти девять, и этот резкий звук так неожиданно ворвался в тишину пустого офиса, что она чуть не свалилась с шаткого постамента. Тем не менее, несмотря на узкую серую юбку и скользкие чулки, ей удалось благополучно спуститься.
        Она слегка запыхалась, но в последний момент успела схватить трубку.
        — Здравствуйте. «Корриган менеджмент консалтингс».  — Она недоумевала, кому понадобилось звонить в офис в среду почти ночью.
        Последовала довольно долгая пауза, прежде чем она услышала мужской голос с явным английским акцентом:
        — Здравствуйте. Я звоню из Лондона. Могу я поговорить с мистером Захарией Корриганом?  — Голос звучал официально, как требование строгого учителя.
        — Сожалею, но мистера Корригана нет.  — Хлоя подавила желание напомнить звонившему, что рабочий день в Австралии давно закончился и босс уже наверняка занят своими личными делами.
        Зак Корриган вообще имел обыкновение куда-нибудь ходить после работы, а сейчас, за неделю до Рождества, ни один день не обходился без вечеринки, куда ходили все кому не лень. Все, кроме Хлои. Ее светскую жизнь бурной не назовешь даже в это суматошное время года, и самым праздничным в ее календаре был рождественский корпоратив в офисе. Третий год подряд Хлоя вызывалась организовывать эту вечеринку. Заказывала пиво, вино и шампанское, выбирала у «Франсуа» изысканные канапе и другое угощение и с радостью оставалась допоздна, чтобы украсить офис праздничными лентами, лампочками, блестящими шарами, мишурой и дубовыми венками.
        Втайне она любила это занятие. До того как начала работать в «Корриган менеджмент», Хлоя всегда уезжала домой к своим пожилым родителям, не жаловавшим все эти «безвкусные» украшения, и это был единственный шанс хоть немного развлечься на Рождество.
        — С кем я говорю?  — рявкнул в трубку некто из Лондона.
        — Я личный помощник мистера Корригана,  — она умела противопоставить начальственному тону вежливое спокойствие,  — Хлоя Мидоуз.
        — Мисс Мидоуз, я сержант Дейвис из полиции Лондона. Звоню из Королевского лондонского госпиталя. Дело не терпит отлагательств. Мне необходимо поговорить с мистером Корриганом.
        — Конечно.  — Простив полицейскому начальственный тон, обеспокоенная Хлоя потянулась за бумагой и ручкой, с тревогой думая, какое отношение это неотложное дело имеет к ее боссу.  — Я немедленно позвоню мистеру Корригану и скажу, чтобы он с вами связался.
        Дейвис продиктовал свой номер, Хлоя сразу же набрала Зака.
        Молния на черном шелковом платье девушки мягко опустилась вниз, ткань разошлась в стороны, обнажив красивую белую спину. Зак Корриган улыбнулся. А она милашка. Немного пьяная после многочисленных коктейлей почти без закуски, но очень милая. Хорошо, что они сбежали с вечеринки так рано.
        Зак уверенным движением погладил сливочное плечо. Девушка захихикала. Проклятье. Почему, выпив шампанского, девушки хихикают?
        И все же. Нежная теплая кожа, роскошная фигура. Ради того, чтобы повторить ночь, которую они провели вместе в прошлые выходные, он мог простить хихиканье.
        Зак крепко обхватил ее за плечи и поцеловал в шею. Скользнул губами по голой коже. Девушка снова хихикнула, но манящий запах заглушил вспыхнувшее раздражение, он прошелся поцелуями по ее плечу.
        Внезапный звонок мобильника разрушил очарование момента. Зак чертыхнулся про себя и бросил недовольный взгляд на кресло, куда вместе с пиджаком и галстуком кинул телефон.
        — Я возьму!  — пискнула девушка.
        — Нет, не надо. Не обращай внимания.
        Слишком поздно. Выскользнув, она метнулась к креслу, возбужденно смеясь, будто ответить на этот звонок — необычайно увлекательная игра.
        Хлоя с трудом сдержала стон, когда услышала в трубке немного невнятный женский голос.
        — Привет!  — щебетала девица.  — «Кун Фу», заказ китайской еды. Что вы хотели?
        — Привет, Жасмин.  — К несчастью, Хлоя знала почти всех подружек босса. В большинстве случаев природа наградила их гораздо щедрее красотой, чем мозгами, они постоянно звонили ему на работу. Хлое приходилось тратить уйму времени, удерживая их на безопасном расстоянии, принимая сообщения, закармливая обещаниями, что Зак позвонит сразу же, как освободится. Словом, выполнять функции буфера.  — Оставь свои шуточки, дай трубку Заку.
        — Жасмин?  — Голос на том конце линии звучал слегка удивленно и явно обиженно.  — Кто такая Жасмин?  — Девушка повысила голос.  — Зак, кто такая Жасмин?
        О-опс. В других обстоятельствах Хлоя извинилась бы и урезонила глупую девицу, но сейчас громко отчеканила:
        — Я личный помощник мистера Корригана, звоню по срочному делу. Мне надо поговорить с ним прямо сейчас.
        — Ладно, ладно. Не надо нервничать.  — В трубке раздалось шуршание, и голос произнес:  — Мистер Корриган, это ваша помощница. Говорит, вам лучше поторопиться.  — Фраза завершилась взрывом нелепого хихиканья.
        — Дай телефон! Хлоя, какого черта? Что случилось?
        — Срочный звонок из Лондона. Звонил полицейский. Из госпиталя.
        — Из Лондона?  — Он был явно ошарашен.
        — Да. И похоже, там что-то срочное. Он хотел, чтобы вы немедленно связались с ним.
        В трубке раздался дрожащий вздох, потом другой звук, который…
        Нет. Не может быть, чтобы он всхлипнул. Наверное, ей почудилось. За три года работы она не помнила ни одного случая, чтобы Заку изменила обычная твердость.
        — Хорошо.  — Казалось, он вот-вот сорвется.  — Дайте мне его номер.
        Хлоя назвала номер и услышала, как он повторил цифры. От этого дрожащего звука ей сделалось не по себе. Обычно она намеренно игнорировала любую эмоциональную реакцию на личную жизнь шефа, которая, как известно, отличалась изрядной беспорядочностью. Но сейчас ситуация иная. Пугающая. Хотя она считала, что знает о нем все, не могла припомнить связи между ним и Лондоном.
        — Я позвоню, если вы мне понадобитесь.
        Набирая лондонский номер, Зак чувствовал такое напряжение, будто стоял перед строем вооруженных людей. Это наверняка касается Лив. Он постарался убедить себя в том, что младшая сестра уже взрослая и самостоятельная. Особенно после того, как она, наплевав на его возражения, уехала в Англию со своим пропащим бойфрендом.
        Лив. Его маленькая сестренка. Все, что осталось от их семьи. Он отвечал за нее.
        — Здравствуйте, говорит сержант Дейвис.
        — Зак Корриган.  — Его голос дрогнул, пришлось сглотнуть.  — Мне сказали, вы хотели со мной поговорить.
        — Ах да, мистер Корриган.  — Тон полицейского сразу смягчился, что никак не уменьшило опасений Зака.  — Простите, могу я быть уверен, что вы действительно Захария Джеймс Корриган?
        — Да.
        Что натворила Лив? Только бы не очередная передозировка. Когда он звонил ей две недели назад, она уверяла, что не прикасается к наркотикам, ни к каким наркотикам. Что она чистая уже больше года.
        — И вы брат Оливии Роуз Корриган?
        — Да, я ее брат. Мне сказали, вы звонили из госпиталя. Что это значит?
        — Мне очень жаль, мистер Корриган. Ваша сестра только что скончалась в результате дорожного происшествия.
        О боже!
        Зак остолбенел от неожиданности. Лив не могла умереть. Это просто невозможно.
        — Мне очень жаль,  — повторил сержант Дейвис.
        — Я… я понимаю,  — выдавил Зак. Глупые слова, но мозг окаменел. От ужаса. От боли.
        — У вас есть родственники в Великобритании?
        — Нет.  — Теперь Зака прошиб пот. Он смутно ощутил присутствие девушки в черном платье, болтавшемся на плечах. Она подошла ближе и нахмурилась, глядя на него. В густо накрашенных глазах сквозило любопытство. Зак повернулся к ней спиной.
        — Значит, как я понимаю, все организационные вопросы мы должны обсуждать с вами?
        — Да,  — каменным голосом ответил Зак.  — Но объясните, что произошло.
        — Я переключу вас на кого-нибудь из сотрудников госпиталя, сэр. Врачи смогут ответить на все ваши вопросы.
        Зак с замиранием сердца и шумом в ушах ждал, пока вызов несколько раз переключали на другую линию. Наконец заговорил женский голос:
        — Мистер Корриган?
        — Да.
        — Это доктор Джеймсон из родильного отделения.
        Из родильного? Она, наверное, шутит.
        — Мне очень жаль, мистер Корриган. Вашу сестру доставили к нам после аварии. Она получила многочисленные травмы головы и грудной клетки.
        Зак вздрогнул. Голова и грудь. Самое страшное.
        — Ее сразу же отправили в операционную. Мы сделали все возможное, но травмы оказались слишком тяжелыми.  — Небольшая пауза.  — Мы не смогли ее спасти.
        Зак похолодел. Значит, это все же случилось. Два человека подтвердили невозможное. Самые худшие опасения оказались правдой. После всех лет, когда пытался наладить отношения с Лив, но терпел неудачу, он потерял ее безвозвратно.
        Зак не мог дышать, думать. В ужасе старался отбросить картины аварии, цепляясь за воспоминания о прекрасной мятежной сестренке, когда той еще не исполнилось шестнадцать. Он видел, как во время каникул на острове Стрэдброук она стоит у берега, раскинув худенькие загорелые руки, а ее темные цыганские волосы полощутся в море. Видел ее белозубую радостную детскую улыбку. Зак помнил это с поразительной ясностью. Ее яркое парео поверх маленького желтого бикини. Она была такой красивой. И невинной. По крайней мере, так ему казалось. И всегда, всегда брызжущая весельем.
        Он всегда думал о Лив, как о веселой, полной жизни.
        А теперь… Он не мог поверить, что вся эта жизнь исчезла.
        — Однако нам удалось спасти ребенка,  — сказала доктор-англичанка.
        Ребенок? Почувствовав, как подгибаются колени, Зак опустился на край кровати. Какой ребенок? Откуда взялся ребенок?
        — Мистер Корриган, вы меня слышите?
        — Да.
        — У меня указано, что вы ближайший родственник, поэтому, полагаю, вам известно, что Оливия была беременна?
        — Да,  — соврал он. Они разговаривали две недели назад, она ни словом не обмолвилась о беременности. Показалось, что весь мир сошел с ума.
        — У вашей сестры уже начинались роды. Мы думаем, что она ехала в больницу, когда произошла авария.
        — Да. Значит…  — Он задохнулся и замолчал. Начал снова:  — Значит… этот ребенок. С ним все в порядке?
        — Да, чудесная девочка. Она совершенно не пострадала и родилась с помощью кесарева сечения всего на две недели раньше положенного срока.
        Зак прижал дрожащую руку к пульсирующему лбу. Желудок свело. Он снова вспотел. Женщина пыталась втолковать, что какой-то безумный поворот судьбы отнял у него сестру, оставив вместо нее ребенка. Что за нелепость.
        Хотелось бросить трубку, закончить этот абсурдный разговор. Он не хотел иметь дела с рвущими душу новостями, которые ему сообщали таким спокойным голосом. Но, конечно, понимал, что выбора нет.
        Сделав над собой отчаянное усилие, он отстранился от боли и, как хладнокровный деловой человек, каким обычно и был, заставил себя думать о практических вещах.
        — Полагаю, вы уже связались с отцом ребенка?  — сдавленно произнес он, вспомнив о человеке, который убедил Лив уехать с ним. Парень из рок-группы, о которой никто не слышал, немолодой мужчина с дредами, тронутыми сединой, и беспокойными глазами, которые никогда не могли спокойно выдержать взгляд Зака.
        — Ваша сестра не смогла назвать нам имя отца ребенка. Мужчина, ехавший с ней в машине, уверял, что он всего лишь сосед. Анализ крови это подтвердил.
        — Но он мог вам сказать…
        — Боюсь, он ничего не знает об отце девочки.
        — Ладно.  — Зак сделал глубокий вздох и стиснул зубы.  — Значит, ребенок на моей ответственности?  — Он знал, что это неправильно, но слишком поздно давать задний ход.  — Я… э-э… постараюсь прилететь в Лондон как можно быстрее.
        Когда позвонил босс, Хлоя как раз закончила прикалывать последнее украшение.
        — Хлоя, я понимаю, что уже поздно, но мне нужно, чтобы вы заказали билет до Лондона.  — Его голос звучал сухо, по-деловому и напряженно, как у человека, с трудом сдерживающего эмоции.  — Постарайтесь на самый ближайший рейс. Если можно, пусть это будет первый рейс на завтрашнее утро.
        — Конечно. Возможно, мне следует забронировать вам номер в отеле?  — Хлоя надеялась, что говорит не слишком испуганно.
        — Да, забронируйте, пожалуйста, номер в отеле. Где-нибудь в центре.
        — Без проблем.
        — И еще мне нужно, чтобы вы разобрались с бумагами Гарландов.
        Хлоя улыбнулась про себя.
        — Я все сделала.
        — Уже? Отлично. Вы молодец.
        — Что-нибудь еще?
        — Не могли бы вы позвонить в «Фостер'с» и предупредить, что на завтрашней встрече меня будет представлять Джим Киу?
        — Конечно. Это все?
        — Честно говоря, Хлоя…
        — Да?
        — Лучше закажите два билета в Лондон. По крайней мере, в ту сторону. Я не знаю, сколько мне придется там пробыть.
        У нее упало сердце, разозлила собственная реакция. Какое ей дело до того, что босс хочет взять с собой в Лондон за счет компании хихикающую девицу, которая ответила на звонок? Интересно, какой от нее прок, если его вызвали по неотложному делу.
        — На какое имя заказывать второй билет?
        — Ах да… хороший вопрос. Собственно говоря…
        Снова пауза. Хлоя начала заполнять поля поисковой формы. Пункт вылета… Брисбен, Австралия. Пункт назначения… Лондон, Великобритания. Дата вылета…
        — Хлоя, вы сильно заняты?
        — Простите?
        — У вас не найдется нескольких свободных дней?
        — Чтобы лететь в Лондон?
        — Да. Это очень срочно. Мне понадобится кто-нибудь… толковый.
        От удивления она чуть не выронила трубку. Неужели он действительно попросил ее лететь с ним в Лондон? На Рождество?
        — Я понимаю, это неожиданно, на носу Рождество и все такое.
        Она ощутила прилив радостного возбуждения, но потом вспомнила о своих стариках, ждущих, что она позаботится о предпраздничных покупках, приготовит рождественский ужин и отвезет их в церковь. Без нее они никак не справятся.
        — Мне очень жаль, Зак. Думаю, я не смогу уехать так неожиданно.
        Сказав это, Хлоя услышала за спиной звук открываемой двери и вздрогнула. Обернувшись, увидела босса.
        Как обычно, сердце слегка дрогнуло. Одна радость — теперь она уже привыкла к этому. Хлоя знала, что эта невольная реакция обычна для большинства женщин, когда те встречали высокого темноволосого красавца Зака Корригана.
        Сегодня он выглядел более бледным, серые глаза выдавали шок, от которого он не мог избавиться.
        — Если поедете со мной, я выплачу вам хорошую рождественскую премию.
        Но она уже получила солидную премию по случаю Рождества.
        — Вы не могли бы объяснить, в чем дело? Что случилось?
        Что случилось?
        Зак потер бровь в том месте, где с того самого момента, как он позвонил в Лондон, возникла боль. Теперь она застучала с особой мстительной силой.
        — Зак, с вами все в порядке? У вас такой вид.  — Хлоя резко схватила рабочее кресло у соседнего стола и подкатила его к шефу.  — Вот, присядьте.
        — Спасибо, все нормально.
        — Извините, но мне кажется, это не так.  — К удивлению Зака, помощница крепко схватила его за локоть.  — Думаю, вам надо присесть, пока не упали.  — Он сел.  — Могу я предложить вам чашку чаю?
        Не будь он на взводе, наверняка бы улыбнулся на это старомодное предложение сверхдобросовестной консервативной помощницы. Она была одета в один из своих обычных деловых костюмов с белой аккуратно застегнутой доверху блузкой. Ни одна прядь светло-каштановых волос не выбивалась из гладкой прически. Положительная надежная старушка Хлоя. Каким облегчением было увидеть ее в этот вечер. Зак едва выдержал, пока не избавился от хихикающей Дейзи. Собранная, спокойная Хлоя успокаивала, придавала уверенность.
        — Не надо чая. Лучше помогите разобраться с рейсами. И знаете, мне действительно нужна ваша помощь в Лондоне.
        — Полагаю, это как-то связано с тем звонком из госпиталя.
        — Да.  — Он сглотнул, пытаясь избавиться от настойчивой боли, сдавившей горло.  — Плохие новости. Очень плохие. Хуже некуда.
        — О нет. Мне очень жаль.
        Жаль. Зак никогда не чувствовал себя таким подавленным. Отвернулся, чтобы не видеть сочувствия в мягких карих глазах Хлои. Уставившись в серую точку на офисном ковре, рассказал ей все остальное.
        Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она смогла ответить.
        — Я не знаю, что сказать. Это так ужасно. Я даже не знала, что у вас есть сестра.
        — Да… ну…  — Зак не мог заставить себя признаться в том, что у него были проблемы в отношениях с сестрой, или в том, что она не сказала ему ни слова о ребенке.
        Как он мог признаться чопорной помощнице и образцовой секретарше, что неожиданная беременность сестры стала лишь еще одним из множества секретов, которые она от него утаила?
        — Полагаю, вам понадобится помощь с ребенком в случае, если они не смогут найти ее отца,  — смущенно предположила Хлоя.
        — Да. Я стану его… в смысле ее опекуном.  — Зак знал это, потому что после очередной передозировки заставил Лив написать завещание. Таким способом он надеялся хоть немного вправить ей мозги.  — Сомневаюсь, что смогу справиться в одиночку.
        Дети никогда не занимали его мыслей. Он смотрел на них как на смутную перспективу отдаленного будущего, когда он, в конце концов, остепенится, выберет жену и все, что к ней прилагается, хотя уже дважды был крестным отцом, но по-настоящему никогда не держал ребенка в руках. Всегда находилась куча женщин, рвавшихся подержать малыша, и он с радостью ограничивался тем, что, купив дорогие подарки и самое лучшее шампанское, чтобы помочить ребенку головку, отходил на второй план.
        — Я уверена, мы сможем кого-нибудь найти.
        — Кого-нибудь найти?  — нахмурившись, переспросил Зак.  — О чем вы говорите? Что значит кого-нибудь?
        Ему не нужно никого искать. У него есть Хлоя.
        Она повернулась к нему с улыбкой, выражавшей нечто похожее на сочувствие.
        — Здесь список ваших знакомых женского пола.
        — Вы занесли их в таблицу?
        — Ну да. А как иначе я могла бы справиться с…
        — Ладно, ладно.
        Да, Хлоя прекрасно справляется с его подружками, посылая им приглашения, цветы, подарки на день рождения и Рождество, открытки с пожеланиями скорейшего выздоровления, иногда даже извиняется от его имени. Но он никогда не интересовался, как она их разыскивала.
        — Как насчет Мариссы Джонсон? Она всегда казалась мне доброй.
        — Нет,  — вежливо отказался Зак и принялся беспокойно ходить по комнате.  — Послушайте, не надо списка. Меня не устраивает ни одна из них. Я хочу, чтобы со мной были вы, Хлоя. Мы проработали вместе три года, и я знаю, вы прекрасно справитесь.
        Он с удивлением заметил, как ее щеки покрылись густым розовым румянцем, и почувствовал беспокойство.
        — Я мало что знаю про детей.
        — Правда?  — Она же женщина.  — Но этого наверняка хватит, верно? Вы ведь знаете, как надеть подгузник. А когда дело дойдет до разных там бутылочек и прочего, сможете воспользоваться инструкциями. Это всего на несколько дней.
        — Маловероятно, что мне придется забрать ребенка домой. Помощь понадобится только до тех пор, пока я все не улажу.
        Хотя он понятия не имел, как это можно уладить. В данный момент Зак все еще пребывал в шоке. Не хотелось даже думать об этом только что родившемся существе, когда Лив…
        — Извините. Я бы очень хотела помочь, но действительно слишком занята, чтобы в одночасье сорваться и лететь за океан. Особенно в это время года. У меня пожилые родители.
        — Родители?
        Зак снова нахмурился. Зачем тридцатилетней женщине так беспокоиться о родителях? Впрочем, он ничего не смыслил в семейных делах. Его родители умерли, когда ему исполнилось восемнадцать. Зато теперь появился этот ребенок, племянница. Еще одна маленькая девочка на его ответственности. Боль пронзила грудь, как удар кинжала. История повторялась самым ужасным образом.
        — Скоро Рождество,  — снова заговорила Хлоя, будто это все объясняло.  — Может быть, хотите, чтобы я подыскала няню?
        У Зака вырвался усталый вздох.
        — Не хватало мне еще проводить собеседования с нянями.
        — Я могла бы сама с ними побеседовать.
        — Нет, у нас нет времени.
        Помимо всего прочего для этого деликатного дела требовалась женщина, которую он знал, надежная, разумная и толковая, заслуживающая доверия. С которой он не отвлекался бы на секс.
        Хлоя Мидоуз подходила по всем статьям.
        Глава 2
        Хлоя никак не могла поверить в то, что это происходит наяву. Сидела в зале ожидания для ВИП-персон международного аэропорта Брисбен, с удовольствием поглощая кофе и круассаны в компании босса.
        Она до сих пор не понимала, как Заку удалось уговорить ее сделать это, но как только он узнал, что у нее есть паспорт, срок которого еще не истек, началось давление. Он говорил, что фирма все равно закрывается на рождественские каникулы, а благодаря ее блестящим организаторским способностям рождественский корпоратив в офисе отлично пройдет и без них.
        Он отмахнулся от того, что она не умеет обращаться с детьми. В конце концов, возможно, полиции уже удалось разыскать отца ребенка.
        Наконец, даже главная проблема Хлои — родители — была так ловко обыграна боссом, что разрешилась к всеобщему удовлетворению.
        Хлоя страшно удивилась, когда вчера вечером Зак вдруг спросил, не может ли он заехать вместе с ней навестить ее родителей.
        — Извините, но нет. Мама с папой уже наверняка легли.
        — Почему бы вам не позвонить им, чтобы узнать точно?
        Неожиданно для Хлои оказалось, что они еще не спят, а смотрят по ТВ «Рождественские гимны в кафедральном соборе». Еще удивительнее стало заявление о том, что они будут рады видеть у себя ее босса, если его не смутит тот факт, что они в халатах и домашних тапочках.
        Зак ответил, что это его нисколько не смущает.
        — Хлоя, в кладовке стоит шерри, и мы можем открыть коробку печенья, которую ты привезла на прошлой неделе,  — с радостным возбуждением предложила ее мать.
        Зак просто источал очарование. Надо признать, в этом деле он гений. Тем не менее, когда он предложил отправить родителей в Риверсли-отель, где будет оплачено все, включая еду и, главное, рождественский обед, Хлоя не сомневалась, что они откажутся. Все это выглядело слишком помпезно, а они этого не любили.
        До того как они успели возразить, Зак сказал, что предоставит машину с водителем, который отвезет их на Рождество в церковь, к доктору и вообще куда угодно, наймет медсестру, чтобы та следила за их самочувствием и при необходимости дала нужное лекарство.
        Мать Хлои сомневалась, пока отец не ткнул ее локтем в бок.
        — Это будет наш праздник, дорогая моя,  — пояснил он.
        Хлоя надеялась, что, подумав хорошенько, родители откажутся. Но Зак пел им о том, каким исключительно важным, нет, незаменимым сотрудником является для него их дочь и как ему важно, чтобы она летела с ним в Англию.
        Каким-то образом ему удалось вовремя остановиться. Если бы он стал превозносить Хлою до небес, у родителей возникло бы подозрение. Они только что не мурлыкали от удовольствия, как котята, которым погладили брюшки именно так, как они любили.
        Этим утром ее старики в простых немодных костюмах, со старым потертым багажом, включая отцовские ходунки, оказались в шикарном номере роскошного отеля с белым ковром на полу, кремовыми занавесками до пола, золотыми кранами в ванной, не говоря уже о панорамном виде на реку Брисбен. Они выглядели здесь неуместно, но их улыбающиеся лица говорили сами за себя.
        — Хлоя, езжай, позаботься о своем милом мистере Корригане.  — Они буквально выталкивали дочь за дверь.  — Не волнуйся за нас.
        Хлое пришлось закрыть рот.
        Вспомнив восторг родителей, она представила, как они, словно возбужденные дети, обследуют номер, разглядывая маленькие пузырьки с шампунем и пеной для ванны, спускают воду в туалете и качаются на огромном матрасе. Зак сотворил маленькое чудо.
        А Хлоя летит в Лондон!
        Ладно. Оставалось надеяться, что она не совершает серьезной ошибки. В конце концов, понятно, почему босс не хотел, чтобы кто-то из его «подружек» стал напрашиваться сопровождать его в этом сугубо личном путешествии. Ему нравилось считать свои интрижки чем-то несерьезным, а неожиданную поездку в Лондон никак нельзя назвать несерьезной.
        И еще Хлоя поняла, почему выбор пал именно на нее. Она исполнительна, надежна и непритязательна, и он рассчитывает, что такой она и останется. Да и ее это вполне устраивает. Правда, правда.
        Да, существовала опасность, что досадное чувство томления, которое временами вызывал в ней Зак, даст о себе знать, но Хлоя давно научилась сдерживаться и не сомневалась, что переживет несколько дней близкого общения с ним. Пожалуй, теперь она могла признаться себе в том, что чувствовала небольшое приятное возбуждение, или хотя бы могла его чувствовать, если бы не волновалась за Зака в связи с тяжким испытанием, которое предстояло ему по прибытии в Лондон.
        Они поднялись на борт, взлетели и теперь, если верить карте, светившейся на экране монитора, проделав долгий путь над всей Австралией, летели где-то над Индийским океаном.
        Они съели свой изысканный завтрак, запивая его отличным вином. Свет в салоне сделался приглушенным, спинки их кресел в бизнес-классе опустились, превращая сиденья в кровати.
        Хлое показалось, что босс уже спит. Сняв туфли и ремень на джинсах, он вытянулся на своем месте рядом с ней. В ушах торчали наушники, из которых еле слышно доносилась музыка, на глаза натянул темно-синюю шелковую маску, которую дали в самолете.
        Зак привык летать, и Хлоя подумала, что он может благополучно проспать несколько часов. Прошлой ночью наверняка не смог нормально отдохнуть, теперь неплохо бы выспаться. По правде сказать, она тоже провела ночь без сна, и ей не помешает последовать его примеру. В противном случае в Лондоне, учитывая сдвиг по времени, она станет бесполезной обузой.
        К несчастью, она чувствовала себя слишком накрученной, чтобы заснуть. Последние сутки пронеслись ураганом, а мысль о Лондоне слишком возбуждала. С трудом верилось, что скоро она увидит знаменитый Тауэр, Биг-Бен и Букингемский дворец.
        Чтобы немного успокоиться, она порылась в сумке и вытащила журналы, купленные в аэропорту. Все они были посвящены детям, материнству и отцовству. Хлоя надеялась найти статьи по поводу ухода за новорожденными. Ну так, на всякий случай.
        К счастью, в журналах нашлось много рассказов и колонок, посвященных всему, что связано с младенцами. Вскоре Хлоя узнала, что делать, если у малыша колики, желтушность, пупочная грыжа, и еще массу полезной информации о том, когда купать ребенка, как ухаживать за его кожей, как кормить.
        Она внимательно прочитала журналы, стараясь усвоить материал и гадая, действительно ли ей придется применять что-то из этого на практике, и надеялась, что запомнила самое главное. Ее опыт общения с детьми ограничивался восхищением отпрысками друзей. Хлоя любила потискать их и поиграть с ними, но потом без особого сожаления возвращала на руки матерям.
        После того как несколько лет назад жизнь перевернулась с ног на голову, она оставила мечту о том, чтобы самой стать матерью, и с тех пор никогда не интересовалась подробностями про зеленый стул, колики и причины срыгивания. Даже теперь старалась не особенно задумываться об этом. Ведь не у каждого ребенка возникают такие проблемы, верно?
        Хлоя представляла себе хорошенькую маленькую девочку с нежной розовой кожей и, возможно, темными, как у Зака, волосами. Такой милый розовый бутончик.
        — Неужели вам не хочется спать?  — буркнул низкий голос рядом с ней.
        Хлоя с удивлением повернула голову и увидела, что Зак, сняв маску и наушники, смотрел на нее с нескрываемым любопытством.
        Она ощутила внутренний трепет — раздражающую реакцию на его близость.
        — Я… э-э… подумала, что, может, полезно почитать кое-что заранее.
        — Ради бога, что вы тут читаете?
        К несчастью, журнал был открыт на фотографии маленького ребенка во всю страницу, припавшего к огромной груди.
        Хлоя почувствовала разлившийся по щекам жар.
        — Я… м-м-м… просто подумала… мало ли что… Ну, понимаете, ребенок… может оказаться полезным знать кое-какие базовые вещи.
        — Да, конечно. Правильно мыслите, мисс Мидоуз.
        Хлоя сглотнула. Лежа так близко к боссу, смущавшему ее печальным взглядом, она испытывала нечто большее, чем просто легкое беспокойство. Она ни разу не была так близко к мужчине с тех пор, как…
        — Думаю, я скоро усну,  — поспешила ответить она, чтобы не позволить навязчивым воспоминаниям завладеть ее мыслями.
        — Расскажите что-нибудь из того, что вы там вычитали. Мне тоже интересно.
        — Что-нибудь про детей?
        Он снова бросил взгляд на фотографию в журнале и соблазнительно улыбнулся.
        — Или о груди, если хотите.
        Несмотря на вспыхнувшие щеки, Хлоя ответила ему возмущенным взглядом и закрыла журнал.
        — Ну, тогда про детей. Расскажите, что вы про них узнали.
        По правде сказать, Хлоя узнала много того, о чем вовсе не стремилась знать: о гормональных изменениях в организме роженицы, о швах, которые часто приходится накладывать в самых неудобных местах, о том, как течет молоко и болит переполненная им грудь.
        — Хорошо.  — Она припомнила часть полезной информации, которой могла спокойно поделиться с ним.  — Известно ли вам, что все детские костюмчики и пижамки нужно стирать гипоаллергенным порошком без отдушек?
        — Потрясающе.  — Тема явно уже успела ему наскучить.
        Вот и хорошо. Теперь он оставит ее в покое.
        Хлоя ждала, что он снова натянет на глаза маску, но Зак указал на один из журналов:
        — Можно мне?
        — Хотите почитать о матери и ребенке?
        Не может быть, чтобы плейбой-начальник говорил серьезно. Тот Зак Корриган, которого она знала, ни за что на свете не станет читать такие вещи, даже относительно инкогнито на международном рейсе.
        — Да, пожалуйста. Хотелось бы хоть немного просветиться в этом вопросе.
        Прикусив язык, чтобы не ляпнуть лишнего, Хлоя дала ему журнал, посвященный уходу за детьми в первые шесть месяцев после рождения. Он что, издевается над ней? Хотя, возможно, просто пытается отвлечься от мыслей о сестре.
        Впрочем, не исключено, что он действительно хотел что-то узнать. В конце концов, если не удастся найти отца ребенка Лив, новорожденная малышка уже очень скоро может оказаться на его попечении.
        Какое-то время они мирно читали в полной тишине, окутанные мягкими куполами золотистого света ламп. Однако Хлоя никак не могла расслабиться. Прежде всего, было любопытно узнать, как отреагирует Зак на то, что написано в журнале. Ждать пришлось недолго.
        — Вы знаете, что дети могут смотреть на вас во сне?
        — Простите?
        Он улыбнулся:
        — Здесь написано, что они могут спать с полуоткрытыми глазами. Думаю, это выглядит достаточно жутко.
        Несмотря на опасную близость его улыбающегося лица, она не смогла удержаться и тоже улыбнулась.
        — В статье, которую я читаю, сказано, что иногда дети вообще не спят.
        — Нет, этого не может быть.
        — Знаете, я думаю, они все равно спят, просто некоторые бодрствуют гораздо дольше положенного.
        — Как мы с вами.  — Он окинул взглядом салон: пассажиры, судя по всему, мирно спали.
        — Думаю, нам тоже надо погасить свет и попытаться уснуть.
        — Да, вы правы. Спасибо. Очень познавательно.  — Он выключил свою лампу и, натянув маску, сложил руки на груди.  — Доброй ночи, мисс Мидоуз.
        Обычно Зак обращался к ней так, только когда пребывал в игривом настроении, не слишком часто, в основном когда ему удавалось провернуть какую-нибудь невероятно хитрую бизнес-комбинацию. Возможно, сейчас плейбой проснулся в нем от того, что он лежал рядом с молодой женщиной настолько близко, что до нее можно было дотронуться или поцеловать.
        Эта мысль пришла в тот момент, когда Хлоя почувствовала, что ей становится жарко, во всем теле возникло напряжение и легкое покалывание.
        О, ради всего святого! Откуда взялась эта нелепая реакция? Она мысленно шлепнула себя по щеке и взглянула на Зака:
        — Доброй ночи, сэр.
        — И постарайтесь заснуть.  — Он говорил, не снимая маски, голосом усталого отца.  — Впереди долгий путь.
        Хлоя испытала облегчение от того, что до утра больше не придется разговаривать с боссом. Натянув на глаза свою маску, постаралась устроиться удобнее, надеясь, что легкая вибрация и ровный шум двигателя ее укачают. Надежды не оправдались.
        Расслабиться не получалось. Ее слишком расстроило, что она докатилась до мысли прикоснуться или даже поцеловать босса. Хлоя немедленно прочитала себе суровую лекцию. В конце концов, Зак просил поехать именно ее, поскольку ему нужна особа женского пола, к которой он не питал бы сексуального влечения.
        Мгновенное помутнение рассудка, без сомнения, результат переутомления. Хлоя знала, ничего такого произойти не может. Последние три года Зак ежедневно проводил в ее обществе значительную часть рабочего дня, но ни разу не попытался флиртовать с ней.
        Да она и не хотела ничего такого. Она и без того слишком остро чувствовала выдающуюся из ряда вон привлекательность своего шефа, его мужские чары. Ее сердце уже было разбито, не хотелось снова пережить эту боль, допустить, чтобы ее имя заняло место в конце таблицы, которую она назвала «Дурочки».
        Она завертелась, устраиваясь удобней. Рядом послышался усталый вздох.
        — Извините,  — шепнула она.
        Зак стянул маску и потер переносицу.
        — Простите,  — повторила Хлоя.  — Я вас разбудила?
        — Честно говоря, нет.  — Он зевнул.  — Я устал как собака, но чувствую, что сегодня заснуть не удастся.
        — А обычно вы спите во время долгих перелетов?
        — Когда как.
        Скорее всего, он слишком расстроен, чтобы заснуть. Жаль, что она ничем не могла помочь.
        — У меня нет ни сестер, ни братьев.  — Зак нахмурился.  — Простите,  — торопливо добавила Хлоя, вздрогнув от мысли, что извиняется уже в третий раз.  — Просто я подумала, вдруг вы хотите поговорить, а я…
        — Нет, нет, все нормально.  — Он уставился в пространство перед собой.
        Хлоя ждала, не зная, что еще сказать.
        — Лив на восемь лет младше меня,  — тихо сказал он.  — Когда умерли родители, ей едва исполнилось десять, поэтому временами я чувствовал себя скорее ее отцом.  — Уголки его губ скорбно опустились.  — Вся ответственность за нее лежала на мне.
        Хлоя уставилась на него, пытаясь осознать то, что он хотел сказать. Неужели бедняга винил себя в том, что сестра попала в аварию? Неужели чувствовал себя ответственным за все, что случилось?
        — Но вы тоже были совсем юным.
        — Мне было восемнадцать. Взрослый человек.
        Только физически.
        — Как ужасно потерять обоих родителей в столь молодом возрасте.
        — Да.
        Хлоя не любила задавать много вопросов, но сейчас не давало покоя воображение.
        — Как это случилось, Зак? Они попали в аварию?
        — Мы так и не узнали наверняка. Мои родители плавали с экспедицией где-то в районе Индонезии, когда их судно пропало. Отец был геологом, а мать изучала биологию моря. Они были бесконечно преданы науке, любили экспедиции, постоянно стремились сделать очередное открытие. Их можно было бы назвать чокнутыми учеными. Чудаками.
        Значит, они пропали. Бедный Зак. Как страшно, когда твои родители исчезают, и ты никогда не узнаешь, что случилось. Может быть, их захватили пираты, или корабль затонул, напоровшись на коралловые рифы, или разбился в тропический шторм.
        — А не может быть, что они выжили и живут на каком-нибудь тропическом острове?
        Губы Зака изогнула кривая улыбка.
        — Я тоже тешил себя этой фантазией. Но прошло семнадцать лет.
        Хлоя даже представить себе не могла, какая жуткая ноша легла на плечи восемнадцатилетнего юноши, вынужденного жить, не получая ответа на вопросы и довольствуясь лишь страшными предположениями.
        — С самого начала будущее Лив меня очень тревожило. Мысль о том, что она окажется в приюте, была невыносима, поэтому я стал ее опекуном. Бросил университет и нашел себе работу, чтобы мы могли жить вместе, а я присматривать за ней.
        — Господи.  — Хлоя надеялась, что ее удивление не слишком заметно.
        — Наверное, это было самое глупое решение в моей жизни.
        — Не говорите так. Я думаю, вы поступили очень смело.
        Хлоя была потрясена тем, что он пожертвовал своими интересами, пытаясь сохранить то, что осталось от семьи. Раньше она ничего не знала о его личной жизни, скрывавшейся за фасадом любителя длинноногих блондинок. Казалось, ни в одной из них его не интересовало ничего, кроме сексуальной притягательности. Хлоя подозревала, что ген, ответственный за заботу о других, напрочь отсутствует в его ДНК. Теперь стало ясно, насколько глубоко его волновала судьба Лив.
        — Я не сумел ее уберечь. Лив никогда не воспринимала меня как старшего. Не видела во мне отца, поэтому мое влияние на нее оказалось минимальным. Мне кажется, она безумно переживала, что наши родители исчезли таким невероятным образом, и не считала меня адекватной заменой. Еще подростком она начала пить и пробовать наркотики. А потом стала вести себя как бродяга. Не хотела учиться и никогда не могла удержаться на одной работе достаточно долго, чтобы приобрести хоть какие-то реальные навыки. Она, словно бабочка, постоянно стремилась найти какой-то более яркий цветок.
        — Возможно, она унаследовала это качество от родителей?
        — Да, вполне возможно.
        Зак печально уставился в потолок. Хлое хотелось сказать что-нибудь мудрое, поддержать.
        Не придумав ничего лучше, она сказала:
        — Зак, я думаю, вы не должны винить себя в том, что произошло.
        В ответ он лишь покачал головой и закрыл глаза.
        Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она наконец задремала, а когда проснулась, увидела, что салон залит сероватым светом. Стюардессы раздавали горячие салфетки для лица и рук и стаканы с апельсиновым соком.
        — Доброе утро, соня.
        Кресло Зака уже стояло вертикально, сам он выглядел так, будто побывал в ванной, умылся и побрился.
        Хлоя зевнула, провела рукой по волосам, надеясь, что они не слишком сильно растрепались. Ничего, еще минута, и она последует его примеру, чтобы привести себя в прядок.
        — Который час?
        — Без четверти восемь. Я, конечно, имею в виду время по Гринвичу. Если бы мы были дома, сейчас было бы без четверти шесть вечера.
        Первый день, проведенный ее родителями в отеле, уже подходит к концу. Будем надеяться, что они всем довольны.
        Если бы Хлоя осталась в Брисбене, сейчас бы расставляла финальные акценты в праздничном убранстве офиса, последний раз проверяла, все ли в порядке с напитками и льдом.
        — Надеюсь, вы не волнуетесь за родителей?
        — Не волнуюсь.  — Да, что они в надежных руках медсестры и шофера, у которых есть все нужные телефоны и другая информация.  — На самом деле я думала про сегодняшний корпоратив у нас в офисе.
        — В самом деле?  — В его глазах светилось недоумение.
        — Пытаюсь представить, как пройдет вечеринка.
        — В смысле как половина офиса напьется, а вы потом будете за ними убирать?
        Хлоя открыла рот, чтобы возразить. На лице Зака появилась манящая улыбка.
        — Вы увидите рождественский Лондон. Обещаю, это в тысячу раз лучше пьянки на работе.
        — Думаю, вы правы. Сколько нам осталось до того, как мы увидим Англию?
        — О, не больше часа.
        Глава 3
        Когда самолет приземлился в Хитроу, шел дождь, но это ничуть не омрачило радости Хлои. Как пассажирам бизнес-класса, им не пришлось стоять в длинных очередях, и они быстро вышли на улицу. Пока ждали такси, Хлоя успела позвонить родителям.
        — Мы как раз собираемся спуститься вниз к обеду,  — ответил радостно возбужденный голос матери.  — Мы уже посмотрели меню. Нам дадут котлетки из ягненка и пирог с ревенем. Передай дорогому Заку, что мы его любим.
        Они прекрасно проводят время.
        Не прошло и минуты, как Хлоя уже садилась в настоящий черный блестящий лондонский кеб, а когда они поехали по шумным мокрым от дождя лондонским улицам в потоке других такси, машин и красных двухэтажных автобусов, ее восторг усилился. Впереди на пешеходном переходе толпились люди под блестевшими от дождя зонтами.
        Зак попросил водителя остановиться у отеля, чтобы оставить багаж. Хлоя бегло разглядела вестибюль с огромными стеклянными дверями, растениями в тяжелых вазонах и гигантскими зеркалами в золотых рамах на белом мраморном полу.
        — Сейчас нам лучше поехать в полицию,  — сказал Зак, когда вернулся.
        — Да.  — Хлоя посмотрела координаты сержанта Дейвиса, назвала шоферу адрес, и они снова двинулись в путь.
        Через три квартала такси остановилось на светофоре, и Хлоя увидела троих солдат. Высокие, широкоплечие парни болтали в ожидании, когда смогут перейти улицу. Одного взгляда на их камуфляжную форму и береты оказалось достаточно, чтобы она вспомнила Сэма.
        Вот так всегда. Несмотря на то что прошло уже три года. Малейший повод, и отчаянная черная тоска наваливалась вновь.
        Нет, не сейчас. Сейчас я не могу о нем думать.
        Однако именно сейчас, когда она оказалась на другом конце света в компании красавца босса, болезненное воспоминание очень своевременно напомнило о том, какую сердечную боль может таить в себе любовь. Хлоя понимала, что должна быть очень осторожной. Какое счастье, что она научилась видеть в Заке только босса, стала экспертом в умении держать в узде свои чувства.
        Сержант Дейвис был очень внимателен. Провел их в свой кабинет и сообщил, что смерть Лив, без сомнения, стала следствием несчастного случая, поэтому нет никакой необходимости привлекать коронера.
        — Молодой человек, который вез вашу сестру в больницу, определенно ни при чем. Он просто сосед, добрый самаритянин, и тоже пострадал, но скоро поправится. Насколько мне известно, у него серьезный перелом ноги.
        Зак сидел как каменный.
        — Мы выдвинем серьезные обвинения против человека, который вел другую машину.
        — Он был пьян?
        В ответ последовал короткий утвердительный кивок. Зак, вздохнув, закрыл глаза.
        Уже на улице Хлоя подумала, не стоит ли предложить ему кофе. Наверняка поддержка в виде небольшой порции кофеина не помешала бы. Правда, он может отказаться, без промедления продолжив свою скорбную миссию.
        Так и случилось. Он остановил другое такси, и они направились в Королевский лондонский госпиталь.
        Зак настоял на том, что должен увидеть сестру. Хлоя сомневалась в правильности его решения. Ее опасения отчасти подтвердились, когда Зак вернулся белый как полотно, осунувшийся и постаревший лет на десять.
        Она не могла подобрать нужных слов, принесла ему воды. Он, даже не поблагодарив ее, пил мелкими глотками, не отрывая от пола глаз, потускневших от ужаса.
        Хлоя почувствовала, что больше не в состоянии этого вынести. Обняла его за плечи, слегка стиснув.
        Зак бросил на нее косой взгляд, полный страдания: казалось, ее сердце вот-вот разорвется. Он кивнул, будто говоря «спасибо».
        Какое-то время они сидели рядом, положив пальто на соседний стул, пока перед ними не появилась молоденькая сотрудница госпиталя с ярко-рыжими волосами.
        — Мистер Корриган?
        Зак медленно поднял на нее взгляд:
        — Да?
        Глаза девушки раскрылись шире от восхищения — предсказуемая реакция едва ли не каждой женщины, видевшей его.
        — Меня зовут Руби Джонс.  — Она лучезарно улыбалась, словно не замечая его мрачности.  — Я социальный работник, занимаюсь вашим делом.
        — Да, я понимаю.  — Зак встал.  — Вы, наверное, хотите поговорить со мной о ребенке?
        — Вот именно.  — Руби Джонс снова сверкнула улыбкой, показавшейся Хлое совершенно неуместной.  — Если не ошибаюсь, вы хотите увидеть племянницу.
        — Увидеть?  — Он выглядел ошарашенным.
        — Да, она в родильном отделении. Этажом выше.
        — Ах да, конечно.  — Он повернулся к Хлое.  — Вы ведь тоже пойдете со мной, Хлоя?
        — Да, если хотите.
        — В подобных обстоятельствах мы обычно пускаем только членов семьи.
        — Хлоя моя родственница,  — более уверенно, властно заявил он.
        Хлоя опустила глаза в пол, моля Бога, чтобы не покраснеть. Зак выдал ее за члена семьи. Настоящий шок. Ясно, это вынужденная ложь, но на какое-то мгновение ее расшалившееся воображение допустило безумную мысль.
        — Сожалею, но вы указаны как личный помощник.
        Зак нетерпеливо тряхнул головой.
        — Вы не можете считать, что знаете всех близких родственников этого ребенка.  — Решительно взяв Хлою под руку, он скомандовал:  — Идем.
        Хлоя старалась не смотреть на него, пока социальный работник вела их к лифту.
        — Сюда, пожалуйста.
        Проходя мимо стеклянных дверей, они мельком видели молодых женщин и детские кроватки. Со всех сторон доносился детский плач. Зак выглядел угрюмо, будто каждая минута пребывания здесь вызывала в нем отвращение.
        — Вы когда-нибудь бывали в родильном отделении?
        — Нет, конечно. А вы?
        — Однажды. Навещала подругу.
        Руби остановилась у стеклянной двери и заговорила с медсестрой. Потом повернулась к ним:
        — Подождите здесь, мы подвезем ребенка к двери.
        Зак кивнул. Вид у него был несчастный. Хлоя поблагодарила.
        Когда обе женщины исчезли, у него вырвался тяжелый вздох. Сжав челюсти с видом крайней решимости, он сунул руки в карманы брюк. Хлое снова захотелось прикоснуться к нему, приободрить. В это мгновение дверь открылась, через нее выкатили маленькую каталку.
        Она увидела крохотный кулечек под розовым одеяльцем. Из чепчика выглядывала прядка темных волос. Зак невольно охнул:
        — О боже!
        Каталку подвезли ближе.
        — Вот она, полюбуйтесь.  — Медсестра — душевная женщина средних лет — ободряюще улыбнулась ему.  — Девочка просто маленькая красавица.
        Хлоя не смогла удержаться и шагнула ближе. Ребенок и в самом деле просто прелесть. Тихонько посапывал, лежа на спине. Они могли хорошо разглядеть чудесное круглое личико с нежной кожей, крохотным носиком и, по мнению Хлои, похожим на розовый бутон ротиком.
        Девочка слегка шевельнулась, из-под одеяльца высунулась крохотная ручка с больничным браслетом с написанным на нем именем Корриган. Будто помахала им.
        Зак уставился на ребенка с нескрываемым страхом. К горлу подкатил болезненный ком.
        — И как вам племянница, мистер Корриган?  — спросила Руби.
        — Она такая крошечная.
        — Девочка родилась с нормальным весом,  — обиделась медсестра, будто он высказал критику в отношении госпиталя.  — Как минимум семь фунтов.
        — Не хотите подержать ее?  — снова вмешалась социальный работник.
        — Но она спит,  — возразил он с выражением ужаса на лице и повернулся, будто хотел сбежать.
        Хлоя, наоборот, чувствовала почти непреодолимое желание взять ребенка на руки и покачать его, словно тщательно подавляемый материнский инстинкт вдруг снова вырвался на свободу.
        Медсестра обменялась хмурым взглядом с социальным работником и с тревогой подумала, что этот своего рода тест он должен пройти, прежде чем будет признан годным взять ребенка на свое попечение.
        — Давайте,  — тихонько подтолкнула его Хлоя.  — Вы должны взять ее на минутку. Вы же не хотите ее расстроить? Она наверняка даже не проснется.
        Заку казалось, что из легких высосали весь воздух. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал себя настолько выбитым из колеи. Медсестра приподняла розовое покрывальце, и перед ним предстало крохотное существо, туго завернутое в другую, более тонкую ткань. Неужели это произойдет? Неужели они действительно хотят дать ему в руки ребенка и ему некуда деваться?
        — Наши малыши чувствуют себя лучше, если их пеленают достаточно туго. Кроме того, так их проще держать,  — сказала сестра, поднимая девочку. Зак неохотно вытащил руки из карманов, надеясь, что они не дрожат.  — Не напрягайтесь.
        Не напрягайтесь? Легко сказать! Для нее это обычное дело, а он еще не пришел в себя от шока, когда увидел Лив. А теперь так боялся, что уронит ребенка.
        Девочка лежала у него на руках. Сквозь тонкую пеленку Зак ощущал тепло, исходившее от нее. Чувствовал, как она вздрагивает. О боже, она настоящая. Живая, дышащая. Он заставил себя посмотреть в маленькое розовое личико, так непохожее на другое, мертвенно-бледное, которое видел совсем недавно. И все же сходство улавливалось. Зак с легкостью обнаружил его в мягких темных волосах ребенка, изящном изгибе темных бровей, легком намеке на ямочку на нежном подбородке.
        — О, Лив.
        Имя сестры вырвалось горестным всхлипом. Взор Зака затуманился, горло сдавили подступившие слезы.
        У Хлои чуть не разорвалось сердце, когда она это увидела. А ведь Зак никогда не терял самообладания, спокойный в любых обстоятельствах. Всегда. Даже если был взволнован, расстроен или зол. Любые проблемы воспринимал как вызов. Выпадали дни, когда ей казалось, что проблемы и конфликты даже вдохновляют его. На ее памяти он дважды ставил свою компанию в крайне рискованные ситуации, но никогда не терял присутствия духа и выходил победителем. Конечно, разница между бизнесом и личной трагедией огромна.
        Теперь Зак Корриган, ее бесстрашный босс оказался в ситуации, хуже которой трудно себе представить. Беспомощно дрожал, по лицу текли слезы.
        — Возьмите ее, пожалуйста,  — сказал он, передавая ребенка Хлое.
        Она приняла у него из рук теплый комочек. Эмоции захлестывали. За короткое время бедному Заку пришлось пережить слишком много всего, сверх того он страдал от сдвига по времени. Он быстро пошел по коридору, высоко подняв голову и плечи и делая глубокие вдохи, чтобы взять себя в руки. Глядя на него, Хлоя крепче прижала к себе ребенка, вдыхая его чистый молочный запах. Девочка лежала у нее на руках, будто так и надо.
        — Какая печальная ситуация,  — заметила Руби.

«Безусловно»,  — согласилась Хлоя про себя.
        Девочка зашевелилась и сквозь пеленку слегка ударила ее ножкой. Наверное, что-то похожее чувствовала Лив во время беременности. И все это было совсем недавно. Боже, помоги мне. Если позволить себе думать об этом, она тоже расплачется. К счастью, возвращение Зака не позволило ей этого сделать. Теперь он выглядел достаточно спокойным, если не считать противоестественной бледности.
        — Примите мои соболезнования по поводу вашей утраты,  — сказала медсестра.
        — Спасибо.  — Он коротко кивнул. Его голос звучал резковато, но вежливо.  — Полагаю, вы должны ввести меня в курс дела.  — Он взглянул на социального работника.  — Как обстоят дела? Удалось ли вам установить, кто отец ребенка?
        — Наши попытки не увенчались успехом.
        — Вы уверены, что это не тот парень, который ехал в машине с Лив?
        — Да.
        Зак еще больше помрачнел. Хлоя никогда не видела его таким.
        — Кроме того, мы опросили соседей вашей сестры, те сказали, что Оливия никому не называла отца ребенка. Говорила, что ребенок его не интересует и между ними все кончено.
        Зак довольно долго смотрел на нее, в его глазах проносилась буря эмоций.
        — Это очень похоже на мою сестру. Но у нее был бойфренд. Я совершенно уверен, что на прошлое Рождество они еще были вместе. Он австралиец. Поет в рок-группе.
        — Бо Стенли?
        — Да, именно так его звали.
        — Соседка упомянула его имя и то, что он до сих пор в Англии, поэтому мы связались с ним и сделали анализы. Он не отец, у него совершенно другая группа крови.
        На этот раз Зак уставился на нее так, словно был убежден, что она ошибается. Но, в конце концов, печально покачал головой и пожал плечами:
        — Тогда, полагаю, того уже не найти.
        Ребенок тихонько засопел. Хлоя опустила взгляд и увидела, что девочка открыла глаза. Моргнув, уставилась прямо ей в глаза. Что могли видеть темно-серые глаза новорожденной? Но личико определенно выражало любопытство. И доверие. Пристальный и, казалось, сосредоточенный взгляд малышки проник Хлое в самое сердце, она почувствовала мощный прилив теплоты и желания защитить это милое крошечное существо. Ее так легко полюбить.
        Она вдруг заметила, что Зак наблюдает за ней. В его глазах светилось удивление, которое вскоре сменилось более теплым чувством. Хлоя затаила дыхание, на какой-то краткий миг в сознании снова мелькнула нелепая несбыточная надежда.
        К счастью, Зак быстро пришел в себя.
        — О'кей. Думаю, я должен задать несколько вопросов по поводу ребенка.
        — Что вас интересует?  — настороженно спросила сестра.
        — Как у него со здоровьем?
        — Прекрасно.  — Она фыркнула, будто вопрос ее обидел.  — Если бы с этим были проблемы, вам бы уже сообщили. Вас беспокоит что-то определенное?
        Зак неловко поморщился:
        — Какое-то время тому назад моя сестра была наркоманкой или как минимум употребляла наркотики.  — Он бросил быстрый взгляд на Хлою, словно его смущало, как она отнесется к этому признанию.  — Лив уверяла, что с тех пор покончила с наркотиками, но полагаю, вы сделали все необходимые анализы?
        — Да, мистер Корриган. И могу вас заверить, не обнаружили никаких признаков того, что ребенок пострадал от алкоголя или наркотиков.
        — Ладно, наконец-то хорошая новость.  — Переведя взгляд с медсестры на соцработника, он изобразил на лице слабую улыбку — жалкое подобие его обычного непринужденного очарования.  — Что дальше?
        Руби явно удивилась.
        — Ну, поскольку вы ближайший родственник, вас назначат опекуном.
        — Да. Я привез копию завещания сестры, думаю, вы должны его посмотреть.
        — Вы прилетели из Австралии? Я имею в виду, мы предполагали, что вы захотите позаботиться о ребенке.
        Зак кивнул.
        — Мы приехали сюда прямо из Хитроу, и мистеру Корригану нужно время, чтобы привести себя в порядок и купить для ребенка самые необходимые вещи.
        Сестра кивнула:
        — Конечно, я понимаю.
        — Если вы еще ненадолго оставите ребенка у себя, я готов оплатить дополнительные расходы.  — Зак бросил на Хлою благодарный взгляд.
        Ему ответили, что это не составит труда, и дали список ритуальных залов, где можно провести церемонию прощания, а также адрес дома, где жила Лив, чтобы он смог забрать ее вещи. На этой печальной ноте они распрощались.
        Как только Хлоя и Зак вышли на улицу, в лицо ударил колючий декабрьский ветер, трепавший волосы и дергавший в стороны концы шарфов. Стоя на тротуаре Уайтчепел-Роуд, Зак почти с радостью чувствовал, как ветер хлещет по щекам. Он постарался втянуть больше холодного воздуха, будто это могло унять раздиравшую душу боль и сожаление. Однако ему никак не удавалось изгнать из сознания два образа. Голубовато-бледное безжизненное лицо его красивой сестры и маленькое красное, но такое живое личико ее крошечной новорожденной дочери.
        Его племянница. Новая подопечная.
        Казалось, вместе с холодным воздухом в кровь просачивалось понимание леденящей душу реальности. У ребенка, у этого только что появившегося на свет человеческого существа, никого нет. Только он. Девочка полностью зависит от него.
        Зак посмотрел на Хлою, ее щеки уже заметно порозовели от холода, а яркий цвет сделал на удивление хорошенькой. Он подумал: как хорошо, что этим утром она рядом. Похоже, мысль лететь в Лондон с личной помощницей оказалась просто гениальной. Ее помощь и сдержанное сочувствие давали поддержку, в которой он нуждался.
        — Предлагаю поехать в отель. Надо зарегистрироваться и обдумать дальнейшие действия.
        — Если хотите, я подыщу зал и договорюсь о церемонии прощания. Учитывая предрождественскую суету, может оказаться непросто что-то найти.
        Зак хотел согласиться, но вспомнил, что придется принимать рвущие сердце решения.
        — Лучше я сам этим займусь, Хлоя. К тому же вам наверняка нужно отдохнуть.
        — Вообще-то я в порядке.  — Она улыбнулась.  — Достаточно было выйти на улицу и глотнуть свежего воздуха.

«Да вы сами как глоток свежего воздуха»,  — чуть не проговорился Зак, но вовремя остановился. Даже малейший выход за пределы отношений «босс — личный помощник», казалось, вызывал у Хлои ощущение неловкости. А теперь, когда она пожертвовала Рождеством и прилетела с ним сюда, совсем не хотелось ее расстраивать.
        — И еще я свяжусь с соседями Лив.
        — Да, и прежде чем пойдете за покупками, неплохо узнать, что Лив уже успела купить.
        Зак нахмурился.
        — За покупками?
        — Для ребенка.
        — О! Да, конечно.
        В его воображении возникли горы подгузников, детских колясок и баночек с детским питанием. Зак почувствовал, что снова не в состоянии справиться с наплывом чувств.
        Через несколько мгновений они снова ехали в центр города. Хлоя откинулась на сиденье и закрыла глаза. Она совершенно вымоталась, хотя и отрицала это. Зак никогда не видел ее такой: веки опущены, губы слегка приоткрыты. Она выглядела такой беззащитной, и его внимание привлекло… Не первый раз он задумывался, каково это — целовать Хлою, заниматься с ней любовью. Однако он, как обычно, спешно пресек эту мысль.
        С самого начала он ценил Хлою как личного помощника и взял за правило — никакого флирта в офисе. Никогда. Конечно, временами хотелось послать к черту свою принципиальность в отношении ее. Не раз случалось, что он вдруг отвлекался на ее спокойную красоту, но, к счастью, здравый смысл всегда брал верх. И теперь Зак отбросил мысль прикоснуться к ее приоткрытым губам, заставил себя вернуться к новым обязанностям.
        Маленький ребенок — пугающая перспектива для холостяка. Если он станет опекуном, девочка будет во всем зависеть от него. Во всем, что касается крова, еды, одежды, любви. Когда подрастет, станет ждать от него мудрого руководства, развлечений, защиты. Несомненно, она будет видеть в нем отца.
        Своего папочку…
        От этой мысли по спине побежали мурашки. Он очень надеялся на появление биологического отца ребенка, что тот предъявит свои права на дочь, хотя это не могло не волновать Зака. Зная Лив, он бы не удивился, если бы парень оказался никудышным. Однако надежда на то, что отец примчится за дочерью галопом, таяла с каждой минутой. Возникали не менее тревожные проблемы, крутившиеся вокруг его собственных недостатков. Он прекрасно понимал, что его личная жизнь в лучшем случае беспорядочна, чему, однако, имелась веская причина. Зак наверстывал упущенное.
        Когда родители пропали без вести, Лив была такой маленькой, что ему долгое время пришлось жертвовать своими интересами ради нее. Он устраивался на работу в нескольких местах так, чтобы, когда она приходила из школы, как можно больше времени проводить дома. И только после того, как Лив исполнилось восемнадцать и она начала жить отдельно, Зак решил, что может позволить себе развлекаться. Словом, общаться с женщинами он начал достаточно поздно. Вскоре, наряду с хорошими способностями к бизнесу, он обнаружил в себе дар привлекать самых роскошных девиц и получал огромное удовольствие от того и от другого и не горел желанием связывать себя.
        Но теперь, глядя на суматошный лондонский трафик, современные здания и старинные церкви, соседствовавшие с нагромождением небоскребов, он думал, не лучше ли, если для ребенка подыщут приемную семью.
        С того самого момента, как ему позвонили из Лондона, возможность усыновления крутилась где-то на периферии сознания. Значительная часть его существа действительно с готовностью согласилась бы отдать ребенка, и вовсе не из желания избежать ответственности, а из страха потерпеть неудачу. Так уже случилось с Лив, а ведь Зак делал все, что мог, но его ждал полный провал. Мог ли он надеяться, что больше повезет с ее ребенком?
        И все же.
        Почувствовав болезненный укол совести, Зак провел дрожащей рукой по лицу. Неужели он в самом деле решится отдать этот крохотный живой комочек, эту мини-Лив в чужие руки?
        В конце концов, именно его назначила сестра в завещании опекуном своих возможных детей. Она наверняка не сделала бы этого, если бы хотела, чтобы их отдали в приемные семьи.
        Проблема в том, если не отдавать ребенка на усыновление, что вариантов совсем немного. Очевидно, он не в состоянии ухаживать за младенцем. Зак вздрогнул при мысли о нескончаемой процессии домработниц, сиделок и нянь.
        Он должен найти более приемлемое решение. Судьба дает ему второй шанс позаботиться о члене своей семьи, и на этот раз он просто обязан справиться.
        Ребенку необходима стабильность и безопасность, и на долгое время, значит, рядом нужен кто-то, кто сможет дополнять его сильные и слабые стороны, человек, который действительно будет заботиться о ней, любить ее, а главное, находиться рядом. Короче говоря, ребенку нужна мать.
        Зак с тяжелым вздохом закрыл глаза, вспомнив Лив совсем маленькой. В памяти возник их дом в Эшгроув, где вдоль всей улицы росли араукарии. Мать купает Лив в крохотной детской ванночке, осторожно держа ее на согнутой руке и нежно поливая водой маленький пухленький животик.
        Мать превращала это в игру, всякий раз, когда вода касалась животика, Лив начинала смеяться и бить по воде руками. Каким же счастливым был этот детский смех и светящееся от радости и бесконечной любви лицо матери. Тогда он даже почувствовал приступ ревности и особенно остро ощутил, как жизненно необходима ему материнская любовь.
        О, Лив, Лив! Ты тоже должна была стать матерью.
        Открыв глаза, Хлоя увидела искаженное от боли лицо Зака. Он смотрел в окно, не замечая, что за ним наблюдают. Его губы дрожали. Потом он поморщился, сильно прикусил нижнюю губу, будто сдерживая рыдания. Он страдал. Ей захотелось протянуть к нему руку, но она знала, что ему будет неприятно снова оказаться застигнутым в момент слабости.
        Рассеянно глядя в окно, Зак вспоминал Хлою в госпитале. Как ловко она держала на руках ребенка, смотрела на малышку. Вспомнился теплый свет ее шоколадных глаз, ощущение покоя охватило его самого, когда он смотрел на них обеих. Это было так естественно, так хорошо.
        Иначе и быть не могло. Определенно, несомненно, больше всего ребенку нужна мать.
        Внезапно Зак почувствовал, как его, словно молния, озарила блестящая мысль. Он нашел идеальное решение.
        — Вы ведь понимаете, что это значит, верно?
        Хлоя вздрогнула и быстро заморгала, как человек, которого неожиданно разбудили.
        — Что, простите?
        — Ребенок Лив. Есть только один способ позаботиться о нем.
        Хлоя хмурилась, но ее глаза округлились от любопытства.
        — И какой же?
        — Я должен сделать решительный шаг.
        — Какой шаг?
        Зак попытался придать своему голосу больше воодушевления:
        — Я должен жениться.
        Глава 4
        Жениться?
        Зак Корриган должен жениться?
        Хлоя смотрела на босса. От удивления лишилась дара речи и сомневалась в том, что хорошо слышит. Нет, она определенно спит, потому что только во сне могло пригрезиться, будто плейбой Зак решил жениться.
        Он смотрел на нее с улыбкой, но глаза оставались серьезными.
        — И не надо на меня так испуганно смотреть.
        Хлоя неуверенно тряхнула головой и села ровнее, будто хотела лучше его слышать.
        — Извините. Я, должно быть, отвлеклась и плохо вас расслышала. Что вы сказали?
        — Я нашел идеальное решение проблемы с ребенком.
        — И это…
        Зак торжествующе поднял руки, словно собирался сообщить счастливым акционерам о последних финансовых достижениях компании.
        — Это очевидно. Мне надо жениться.
        Боже правый. Она не ослышалась. На какую-то долю секунды слово «жениться» вызвало у нее странный восторженный трепет, от которого зашевелились волосы, а по телу побежали мурашки. Но она почти мгновенно пришла в себя. Ну конечно. Если бы не усталость, она бы сразу поняла, что это шутка.
        — Жениться? Да, да, вы правы.
        — Хлоя, я серьезно.
        — Да, конечно, серьезно.
        — Я не шучу.  — Похоже, ее недоверие начинало его сердить.  — Это идеальное решение.
        Для кого-то другого, возможно, но не для вас, Зак.
        Судя по всему, сдвиг по времени сыграл с ее чертовски красивым боссом злую шутку. И слишком сильное потрясение.
        Если только…
        Хлоя вдруг подумала, что он мог совсем недавно сильно влюбиться в кого-то, и она просто ничего об этом не знала.
        — Могу я спросить? Вы имеете на примете какую-то определенную счастливицу?
        Ради бога, только пусть это будет не та хихикающая девица, которая отвечала по телефону в среду вечером.
        Зак молчал. Возможно, даже к лучшему, что в тот момент такси остановилось у отеля, и безумный разговор пришлось прервать. Он отвернулся, чтобы расплатиться за проезд, оставил водителю щедрые чаевые.
        Молодой человек в униформе с позументом открыл для Хлои пассажирскую дверь такси. То недолгое время, пока они поднимались по ступенькам к огромным стеклянным дверям, открытым для них еще одним человеком в ливрее, она чувствовала себя кинозвездой.
        В сверкающем фойе с высокими потолками, где стояла большая, великолепно украшенная рождественская елка, их с улыбкой встретили другие служащие отеля, забрали багаж и зарегистрировали их. Все происходило четко и быстро. Ни в одной из предыдущих деловых поездок Хлоя не сталкивалась с таким высоким уровнем сервиса. И уж конечно, никогда прежде не останавливалась в таких роскошных отелях.
        Отель оказался гораздо дороже, чем он заказывал обычно, но ей не хотелось спорить, теперь они поднимались в бесшумном лифте с полом, выложенным какой-то необыкновенной плиткой, и зеркальными стенами.
        Через несколько секунд, пройдя по коридору, устланному ковром, они остановились перед своими номерами.
        — Располагайтесь,  — сказал Зак.  — Возможно, вам захочется немного отдохнуть?
        Хлоя с удовольствием прилегла бы, но понимала, что это неразумно.
        — Если я сейчас засну, потом могу проболтаться без сна всю ночь. К ее удивлению, Зак сверкнул глазами и криво усмехнулся. Она нахмурилась.  — Я сказала что-то смешное?
        — Нет, вы, как всегда, поразительно разумны, Хлоя. Но, знаете ли, у меня такое живое воображение. Я невольно представил, как моя строгая мисс Мидоуз бродит ночью, словно лунатик.
        В голове Хлои вспыхнула картина. Вот они встречаются в коридоре, когда на ней нет ничего, кроме ночной рубашки. Она немедленно покраснела.
        — Не говорите глупостей.
        Зак спрятал улыбку, но в глазах по-прежнему светилось раздражающее веселье.
        — Серьезно, но, возможно, вам действительно лучше прилечь, чтобы не свалиться до вечера. Как насчет того, чтобы встретиться через полчаса и пообедать?
        — Звучит привлекательно. Не хотите ли, чтобы я сделала вам чашку чаю, сэр?  — Хлоя напомнила четкую грань между его и ее статусом.
        Ответом стала очередная сбивавшая с толку улыбка, на какое-то мгновение ей показалось, что Зак готов отпустить какое-нибудь нескромное замечание. Но он слегка покачал головой, и веселье в его глазах потухло.
        — Нет, спасибо, я обойдусь.
        Злило, что она никак не может успокоиться. Хлоя поспешила сунуть ключ в замок своего номера и вошла внутрь. И уже очень скоро забыла обо всем, пораженная великолепием. На полу лежал толстый светлый ковер, стояла огромная кровать, удобные мягкие кресла и несколько ваз с живыми розами. Весь интерьер был оформлен с большим вкусом в нежных розовато-кремовых тонах. Вид на улицу тоже хорош, сквозь изысканно задрапированные окна виднелся английский парк с огромными старыми деревьями, распростершими по-зимнему голые ветви над мягким бархатом газона.
        Хлоя поставила сумку и, сняв пальто и шарф, аккуратно положила их на край кровати. Скинула туфли, когда ноги утонули в мягком ворсе ковра, слегка повернулась на носках и подпрыгнула.
        Она подумала о родителях, оставшихся в Брисбене, которые, благодаря щедрости Зака, тоже наслаждались пребыванием в прекрасном отеле. Казалось несправедливым, что и она, и родители обязаны этим удовольствием печальному событию.
        Расстроенная этой мыслью, она подошла к спрятанному за белой дверцей шкафчику с чайными принадлежностями. Чайник быстро закипел, и она, опустив в изящную фарфоровую чашку пакетик чая «Леди Грей», капнула туда немного молока, положила немного сахара и уселась в кресло. Впервые за последние дни она предоставлена самой себе и может немного расслабиться. Однако Хлоя не могла перестать думать о боссе и непростых телефонных звонках, которые ему предстояло сделать.
        Будучи единственным ребенком, она не знала, что значит потерять сестру или брата, но очень хорошо понимала, что значит потерять того, кого любишь. В памяти без предупреждения всплыли воспоминания.
        Хлоя снова ощутила всю тяжесть горя, которое испытала после гибели Сэма. Вспомнила, как вернулась в дом родителей, где за их подступающей старостью и проблемами со здоровьем постаралась спрятаться от боли разбитой жизни.
        Теперь, свернувшись в кресле и прижимая к груди красивую чашку, она в который раз оплакивала свою любовь, несбывшиеся мечты. А потом вдруг обнаружила, что плачет от жалости к боссу.
        — Хлоя, вы уверены, что с вами все в порядке? Выглядите какой-то не совсем здоровой,  — заметил Зак, когда они встретились через полчаса.
        — Спасибо, я прекрасно себя чувствую.
        Возможно, он стал бы допытываться, если бы не знал, что сам выглядит неважно. После разговора с директором ритуального агентства был подавлен.
        — Дом, где жила Лив, находится в Ислингтоне. Туда проще всего добраться на метро, и мы можем поехать завтра с утра.
        Хлоя кивнула:
        — Надеюсь, вы тоже поедете.
        — Да, конечно.
        Зак испытал невероятное облегчение. Теперь, когда он уладил эту проблему, они направились на Оксфорд-стрит в поисках ресторана. По крайней мере, таким был план Зака до тех пор, пока Хлоя окончательно не увлеклась невероятным разнообразием украшенных к Рождеству витрин магазинов. Он был достаточно терпелив, пока она восхищалась зимними сценами с заснеженными елками, умными механическими игрушками, великолепными столами, накрытыми к празднику, и фантастическими нарядами, выставленными на фоне падающего снега. Он понимал, что украшение витрин поражает изобретательностью и артистизмом, но не мог восхищаться ими, не в состоянии отрешиться от тяжести новых обязательств.
        Его немного обидело, что Хлоя со смехом отмахнулась от возможной женитьбы, как от блестящего решения проблем. Даже не пожелала об этом думать. И еще удивило, что она отреагировала с такой прямотой. Обычно, даже если с ним не соглашалась, она оставляла свое мнение при себе, за исключением случаев, когда он сам просил ее высказаться.
        Конечно, до сих пор он никогда не обсуждал с Хлоей личные дела, но в прошлую среду все изменилось. Придавила неподъемная тяжесть собственного долга.
        Хлоя наконец отвернулась от витрины с роботами, собранными из детского конструктора.
        — Просто не понимаю, как быть с ребенком. Я ведь не смогу сам ухаживать за ним.
        Наверное, он произнес это слишком громко, потому что шедшая за ними женщина, нагруженная пакетами с подарками, бросила на Хлою явно неодобрительный взгляд.
        К счастью, та, даже не заметив ее, шагнула ближе к Заку.
        — Вы можете получить любую помощь во всем, что касается ухода за ребенком. Существуют няни и…
        Зак нетерпеливо перебил ее:
        — Няни приходят и уходят. А я хочу…  — Он сердито посмотрел на плотный поток людей, спешивших в магазины за рождественскими подарками, и беспокойно тряхнул головой. Здесь невозможно разговаривать, а все кафе в Селфридже были набиты битком в это время года.  — Пошли. Я помню, здесь за углом должен быть один очень неплохой паб.
        Он быстро пошел вперед, ей пришлось едва ли не бежать, чтобы не отстать.
        В пабе царила притягательная атмосфера старой Англии, создаваемая окнами в белых рамах с маленькими стеклышками, зеленой дверью и цветочными горшками с красными, белыми и лиловыми петуниями. Внутри это впечатление поддерживали темные деревянные панели, дышавшие теплом и уютом. Из кухни доносились аппетитные запахи, а питейный зал дружелюбно жужжал множеством голосов.
        Молодой приветливый официант отвел их за столик в самом углу.
        Несколько посетительниц повернули головы, беззастенчиво разглядывая Зака. Хлою это ничуть не удивило, а он, казалось, и вовсе не заметил их.
        Когда они устроились удобнее, Хлое захотелось полностью расслабиться, вдыхая вековую атмосферу старой Англии, однако напряжение, волнами исходившее от Зака, не позволяло это сделать. Неужели он до сих пор носится с безумной идеей жениться? И когда, наконец, придет в себя?
        К счастью, пока они выбирали, что заказать, он не поднял этот деликатный вопрос. Хлоя выбрала голубой сыр стилтон, картофельный суп и бокал белого вина, Зак заказал себе говядину, гиннес пай и полпинты пива. После чего Хлоя решила немного развеселить босса.
        — Ну что, Зак, ваше намерение жениться все еще стоит в повестке дня?
        — При условии, что вы готовы проявить благоразумие.
        — Конечно, я буду благоразумна, но вы никогда не говорили, что у вас есть претендентка на роль будущей жены.
        — Ну да.  — Он улыбнулся немного смущенно.  — Признаю, с этим определенная проблема. Но я по-прежнему уверен, что женитьба идеальное решение.
        — Почему?
        — Ребенку нужна мать.
        Ах да.
        Хлое мгновенно вспомнился милый маленький комочек, лежавший у нее на руках. Живое тепло ребенка Лив. Она будто заново переживала тот прекрасный момент, когда, вглядываясь в ясные глазки малышки, почувствовала, как дрогнуло сердце. Воспоминание сдавило горло до боли, пришлось сглотнуть, чтобы ответить.
        — Найти мать было бы идеальным решением.  — Она надеялась, что лицо не выдаст чувств.  — Но огромное число детей воспитывают няни.
        Почувствовав, что на глаза навернулись дурацкие слезы, Хлоя поспешила отвернуться, уставилась в дальний угол зала. Что, черт возьми, с ней происходит? Надо вести себя осторожнее, не позволять себе эмоционально втягиваться в проблемы Зака. Нет смысла становиться сентиментальной только потому, что, вернувшись в родительский дом, она оставила мечты о том, чтобы завести свою семью.
        Хлоя переключила внимание на противоположную стену с огромным камином, придававшим помещению викторианский стиль.
        — Почти вся Британская империя эпохи расцвета была выращена нянюшками, разве не так?
        Челюсть Зака напряглась и окаменела — верный признак раздражения.
        — Давайте ограничимся двадцать первым веком.
        Хлоя предприняла еще одну попытку.
        — Мне кажется, современные няни очень хорошо подготовлены.
        — Ни одна из них не остается с ребенком до тех пор, пока он не повзрослеет.
        — Думаю, бывает по-разному. Ведь и браки в наши дни далеко не всегда длятся долго.
        Зак, не мигая, смотрел на нее, в его глазах светилось упрямство.
        — И все же я считаю, что женитьба — это наиболее разумный вариант. Я хочу, чтобы у ребенка была стабильность, чтобы он жил с родителями, возможно, имел младшего брата или сестру. В общем, чтобы его жизнь была как можно ближе к нормальной.
        Заманчивая перспектива.
        Хлоя вздохнула. Зак всеми силами хотел дать ребенку сестры все то, что она потеряла. А отчаянные ситуации требуют отчаянных решений.
        — Вы должны поступать так, как считаете нужным, Зак. В любом случае это не мое дело.
        — На самом деле это не совсем верно.  — Ее сердце забилось с удвоенной силой. Что это значит?  — Я думаю, вы можете мне помочь.
        — В самом деле? И как же?
        — У вас же есть таблица. Мы можем изучить ее вместе, посмотреть, какие есть варианты.
        Таблица. Глупо чувствовать себя разочарованной в нем. Какого черта ей могло прийти в голову…
        — Ради бога, скажите, что вы шутите.
        — Нет. Я серьезен, как никогда.
        — Но искать жену по таблице в компьютере — это,  — совершенно неправильно, — так неромантично.
        Хлоя снова отвела взгляд в сторону. Вспомнила тот день, когда Сэм сделал ей предложение. Шел дождь. Они гуляли по высокому берегу, круто обрывавшемуся вниз, где бушующее море разбивалось о скалы белой пеной. Сэм встал на одно колено и достал кольцо. Это было та-а-ак романтично! Он говорил, как сильно ее любит, и их поцелуй под дождем стал самым потрясающим моментом, который только можно себе вообразить.
        — Я имею в виду,  — Зак перебил ее воспоминания,  — насколько мне известно, современные браки часто распадаются именно потому, что основаны на романтических представлениях, в ущерб логике и здравому смыслу.
        — Этим вы хотите сказать, что вы не верите в любовь?
        Он не успел ответить, подошел официант с выпивкой.
        — Еда будет чуть позже. Вам не придется долго ждать,  — любезно заверил молодой человек.
        Зак поблагодарил его, а когда тот отошел, поднял стакан и улыбнулся.
        — За вас, Хлоя Мидоуз, самый лучший личный помощник всех времен и народов.
        Неожиданный поворот. Хлоя почувствовала себя смущенной и, кажется, покраснела. Опять.
        — Я невероятно благодарен вам за то, что согласились ехать со мной. Несмотря на то что на носу Рождество и у вас было мало времени на подготовку.
        Когда они чокались, на лице Зака сияла такая искренняя улыбка, что Хлоя невольно засмеялась в ответ.
        — Как я могла отказаться от полностью оплаченного путешествия в Лондон?
        А про себя подумала, как это Заку удается быть несносным, а в следующий момент милым.
        Глотнув вина, и на редкость вкусного, она мысленно вернулась к прежней теме. Возник неприятный зуд во всем теле, от которого нужно было срочно избавиться.
        — Значит, как я понимаю, вы не верите в любовь?
        — Я думаю, любовь штука проблемная. Не понимаю, как люди могут принимать решение на всю жизнь, основываясь только на чувствах. Мне кажется, наилучший вариант — заключить удачный брак, подойти к вопросу практично.
        — Как при договорных браках?
        — А почему бы и нет? Во многих культурах это отлично работает.
        Приходилось признать справедливость того, что договорные браки часто оказываются весьма успешными. Прекрасным примером тому были соседи ее родителей, родом из Афганистана. Брак супругов Хашими предопределили родители, когда они сами были еще подростками, но это не помешало им счастливо прожить друг с другом сорок лет. Более того, мистер Хашими, судя по всему, нежно любил супругу.
        — Знаете, то, что вы говорите, не лишено смысла. Только…
        — Только что?
        В этот момент официант принес еду.
        Хлоя обрадовалась его появлению. Она уже собиралась сказать, что сомневается, много ли найдется в Австралии женщин, готовых последовать совету Зака. Но потом вспомнились имена девушек из таблицы под названием «Дурочки», и она поняла, что знает как минимум нескольких из них, с радостью воспользовавшихся шансом выскочить замуж за босса. Зак Корриган, безусловно, выгодный жених.
        — Звучит так, словно женитьба — это бизнес-стратегия.
        Зак кивнул, отрезав кусок хрустящего пая, внутри которого оказалось мясо в соусе.
        — Во всяком случае, для начала.
        — И как вы намерены сделать выбор? Напишете список черт, которые хотите видеть в своей жене? Потом попытаетесь найти наиболее соответствующий экземпляр в «Дурочках», то есть в списке девушек, с которыми уже встречались?
        — Точно.  — Он усмехнулся.  — Я знал, что вы мне поможете.
        Прошел час, а они все еще сидели в пабе. Покончив с едой, пили по второй чашке кофе, пытаясь справиться со сдвигом по времени. Теперь, к своему удивлению, Хлоя помогала Заку составлять список качеств предполагаемой жены.
        — О'кей, давайте посмотрим, что у нас получилось. Нам, в смысле вам, нужна женщина здравомыслящая.  — Удивительно, что это качество заняло первое место в списке.  — Умная, доброжелательная, надежная, с чувством юмора, любящая детей, не слишком шумная.
        — Кажется, все правильно.
        А как насчет восьмого размера одежды и блондинистых волос? Этими качествами обладало абсолютное большинство девушек, с которыми он встречался. Хлоя не стала его спрашивать, решив не обострять.
        — Сдается мне, что таблица вам не понадобится. Вы ведь наверняка уже знаете, кто из ваших подружек обладает этими качествами.
        Зак хмуро сдвинул брови и уставился в чашку.
        — Довольно сложно найти все в одном человеке, верно? У Энжи Дэвис отличное чувство юмора, возможно, она хорошо ладит с детьми, но я не уверен в ее надежности. Саша Фрэнкс потрясающая хозяйка, но несколько холодна.
        — А как насчет Мариссы Джонсон?
        Из всех его девушек Марисса нравилась Хлое больше всего. Очень дружелюбная молодая женщина с короткими темными волосами, работавшая в спортивном магазине. Она выглядела очень естественно, не пользовалась косметикой и этим отличалась от большинства девушек Зака.
        Он отрицательно покачал головой.
        — Зачем вы вспомнили про Мариссу? Вы уже предлагали мне взять ее в Лондон, я сказал «нет».
        — Я просто подумала, что она действительно милая и могла бы стать вашим добрым другом, хотя не уверена, что вам это нужно.
        — Вы, наверное, правы насчет Мариссы. Из всех знакомых мне девушек она, пожалуй, меньше всего заинтересована выйти за меня замуж.
        — Неужели?
        — Боюсь, я сам испортил с ней отношения. Я… э-э-э… забыл предупредить, что по-прежнему встречаюсь с другой.
        — О господи, Зак.
        — Другая девушка жила в Мельбурне, и я встречался с ней всего несколько раз, но Марисса все равно дала мне от ворот поворот.
        И правильно сделала! Хлоя оставила эту мысль при себе.
        — Может быть, она простит вас, если попросите как следует. Кольцо на пальце очень многое меняет.
        Хотелось бы ей чувствовать себя счастливей, давая ему этот последний непрошеный совет. Не помогло даже то, что Зак ответил очаровательной задумчивой улыбкой, заставившей ее гадать, о чем он думает. Неужели влюблен в Мариссу?
        Почему меня это интересует? Я же не хочу, чтобы он достался мне. У нее достаточно здравого смысла, чтобы не сделать такой глупой ошибки.
        — На самом деле я еще не имел возможности удостовериться в вашей компетентности,  — вдруг обронил Зак.
        — Моей?  — Хлою как током ударило.  — Что вы хотите сказать?
        — Ну, то, что я спрашиваю у вас совета, но даже не знаю, насколько вы в этом разбираетесь. Я ничего не знаю о вашей личной жизни. Вы такая скрытная девушка, Хлоя. Я ни разу не слышал, чтобы вы упоминали о том, что с кем-нибудь встречаетесь.  — Теперь он смотрел на нее как на занятную головоломку.  — К примеру, существует ли в природе бойфренд, перед которым я должен извиниться за то, что утащил вас на Рождество.
        Хлоя судорожно сглотнула.
        — Нет. У меня никого нет. В данный момент.
        — Вы симпатичная девушка. Должно же быть какое-то объяснение.
        Стараясь не принимать во внимание удовольствие, которое ощутила от того, что Зак назвал ее симпатичной, Хлоя решила не рассказывать про Сэма. Разве сможет понять ее боль человек, не верящий в любовь? Разве поймет, почему она перестала интересоваться мужчинами?
        Зак не перестал улыбаться, но теперь его взгляд сделался более пристальным. Он буквально сверлил Хлою.
        — Вы не хотите ничего объяснять, верно?
        — Нет, думаю, нет.
        Он нахмурился и еще долго смотрел на нее с неожиданным сочувствием, но, к огромному облегчению Хлои, оставил эту тему.
        В отель они пошли пешком, пробираясь сквозь сгущающийся сумрак зимнего лондонского вечера. На улицах уже зажглись фонари, витрины магазинов превратились в притягивающие взгляд разноцветные всполохи.
        После горячей еды и достаточно плодотворной беседы Зак чувствовал себя немного лучше. Как человек, который, находясь во власти ночного кошмара, вдруг нашел выход. Ему определенно стоило более серьезно подумать о кандидатуре Мариссы.
        — Мне кажется, вы должны выбрать имя девочке,  — внезапно заметила Хлоя, когда они уже подошли к отелю.
        — Имя? Даже не знаю, с чего начать.
        — О, Зак, уверена, стоит только начать, и вам это понравится. Существует так много красивых женских имен.
        — Догадываюсь.  — Но когда он попытался что-нибудь придумать, в голову полезли лишь имена бывших подружек, ни одно из них его не устраивало. В остальном в голове образовалась пустота.  — А вы можете что-нибудь предложить?
        — С чего бы начать? Учтите, я не специалист, но мне кажется, все классические имена до сих пор очень популярны. Например, Эма, Софи или Роуз. Дайте подумать, Изабелла или просто Белла.
        — Белла звучит довольно мило,  — согласился Зак, вспоминая крохотного розовощекого ребенка, которого держал на руках в госпитале.
        — Кроме того, полагаю, вам захочется, чтобы имя хорошо сочеталось с фамилией Корриган.
        — Да? Пожалуй, вы правы.
        — Например, Хлоя Корриган звучит не очень.
        Зак вдруг почувствовал, как в груди что-то напряглось.
        — Неужели?
        — Определенно,  — хмуро подтвердила Хлоя.  — Все эти «к» «х», и слишком много «о». А вот Кэти Корриган может подойти. Звучит выразительно. Или, может быть, что-то красивое на букву «М», вроде Меган, Молли или Миа. А если хотите что-то более современное, то, например, Макензи.
        Задачка, очевидно, пришлась по душе его личной помощнице.
        — Молли. Я не против. Не знаю почему, но мне кажется, это имя может ей подойти, вы согласны?
        Хлоя повернулась к нему. Она улыбалась, но карие глаза затуманились от чувств, напряжение в груди Зака усилилось.
        — Молли звучит очень симпатично. Но если вы хотите связать имя ребенка с Рождеством, можете выбрать Холли.
        — Нет, Молли мне больше нравится. Молли Корриган звучит отлично, правда? Или вы опять скажете, что слишком много «о»?
        — Нет, Молли — это отлично.
        — Или Люси. Как насчет Люси Корриган? Звучит еще лучше, верно?
        — Да, Люси — это чудесно,  — мягко согласилась Хлоя.
        — Люси Франческа Корриган,  — уточнил Зак, гордый внезапным приступом вдохновения.
        — О, Франческа — это шикарно. Как вы додумались?
        — Это имя моей матери, хотя большинство людей звали ее Фран или Франни.
        — Будет очень здорово, если вы назовете девочку в честь бабушки. Люси Франческа звучит так красиво. Мне очень нравится!
        — Замечательно. На этом месте можно идти спать, и посмотрим, как это нам понравится завтра утром.
        На миг ему показалось, что в ее глазах блеснули слезы, но она быстро отвернулась на очередную витрину, он так и не понял, так ли это.
        Может быть, он сказал что-то не так?
        Глава 5
        На посещение квартиры Лив не потребовалось много времени. Чтобы окончательно справиться с разницей во времени, они накануне вечером пожертвовали ужином в пользу сна, поэтому оба проснулись достаточно рано. Как следует позавтракав в отеле, поехали в метро и вскоре уже стояли перед домом, в котором Лив прожила последний год.
        Зак не имел ни малейшего понятия, чего ждать, однако не слишком удивился, когда на его стук дверь открыла девушка с пурпурными волосами и серебряным кольцом в носу.
        — Доброе утро. Я звонил и разговаривал с кем-то по имени Скай.
        — Да. Это я.
        — Я Зак Корриган.
        Лицо Скай расплылось в неожиданно теплой улыбке.
        — Рада познакомиться с вами, Зак.  — Она протянула руку с накрашенными черным лаком ногтями.  — Лив рассказывала.
        — Неужели?  — Он не мог скрыть удивления.
        Глаза девушки наполнились слезами, Зак почувствовал, что у него защипало глаза.
        — Проходите.  — Скай смахнула слезу и, распахнув дверь шире, отступила, пропуская их в дом.  — Пит и Шаз ушли на работу.
        — Надеюсь, мы вас не задерживаем?
        — Я не работаю по субботам.
        В узком коридоре стоял слабый запах курева. Зак представил Хлою.
        — Очень приятно.  — Скай снова улыбнулась и с интересом посмотрела на нее.  — Вы девушка Зака?
        — Личный помощник,  — одновременно ответили Зак и Хлоя.
        Девушка озадаченно сдвинула брови, пожала плечами и кивком предложила им следовать за ней.
        — Нам так не хватает Лив,  — бросила она через плечо.  — Хотя вы, должно быть, это понимаете, Зак. Вы же знаете, какой она была. Живой, милой, доброй.
        — Да,  — еле слышно согласился Зак.
        Гостиная оказалась вовсе не такой запущенной, как он ожидал. Мебель почти наверняка куплена в комиссионке, на диване связанная вручную шаль из красной и лиловой пурпурной шерсти. На стенах огромные любительские картины маслом в таких же ярких и броских тонах. Однако все чисто, аккуратно и в целом производило на удивление приятное впечатление. Артистичное и уютное.
        — Прежде чем покажу вам комнату Лив, думаю, я должна сообщить то, что сказал вчера вечером отец Том. Он сказал, что может отслужить панихиду в понедельник утром, даже несмотря на то, что это рождественский сочельник. Это на случай, если вы захотите, чтобы ее отпевали в церкви.
        Зак надеялся, что его лицо не выдает удивления.
        — А Лив ходила в церковь?
        О да. В воскресенье утром и в среду вечером. Мы ходим туда все вместе. Это здорово.
        — М-м-м, что это за церковь?
        — О, вы можете посмотреть сами. Маленькая часовня за углом. Отец Том просто великолепен. Только посмотрите, какую огромную работу он делает здесь на соседних улицах.
        — Понимаю. Я ничего не знал. Договорился о гражданской церемонии и кремации.
        — Но, может быть, вы не откажетесь провести церковную панихиду, куда могли бы прийти друзья Лив?
        Он вдруг понял, что даже не думал о возможных друзьях сестры. Лив приехала в Англию год назад, но Зак почему-то считал, что она ходит повсюду со своим парнем из рок-группы, а может, даже одна.
        Он в смятении повернулся в сторону Хлои.
        — Церковная панихида. Это было бы замечательно.
        — Прекрасно. Я позвоню отцу Тому, хорошо?
        — Спасибо.
        — Ладно. Теперь идите сюда, вот комната Лив. Не стесняйтесь. Вы можете забрать все, что пожелаете. С тем, что останется, мы разберемся сами.  — Голос девушки задрожал, на глаза снова навернулись слезы, нос покраснел.  — Вы можете оставаться здесь сколько захотите.
        — Спасибо. Вы очень любезны.  — Зак неуверенно открыл дверь в комнату сестры и застыл на месте от удивления.
        Когда Лив была подростком, в ее спальне постоянно царил бедлам, постель никогда не заправлялась, одежда валялась на полу там, где она ее сняла. В мусорной корзине лежала гора смятых бумажных оберток и жестяных банок из-под напитков. Беспорядок был постоянным источником конфликтов между ней и Заком, пока ему, наконец, не надоело изображать из себя армейского сержанта, и он оставил попытки вразумить сестру.
        В комнате на кровати лежало выглаженное белое покрывало без единого пятнышка, на прикроватном столике стояла ваза с букетом ярких цветов. На комоде сидел маленький рыжий плюшевый мишка, высилась стопка аккуратно сложенных пеленок и детской одежды. Рядом стояла детская косметика: тальк, лосьон для тела и стеклянная банка с белоснежными ватными шариками.
        В углу комнаты Зак увидел белую плетеную колыбельку из тростника, застеленную чистой простынкой и мягким розовым одеяльцем, один уголок которого был отогнут в ожидании своей маленькой хозяйки.
        Пораженный, Зак стоял неподвижно, опершись на дверной косяк.
        Комната говорила сама за себя. Его младшая сестренка повзрослела и изменилась до неузнаваемости. Здесь в Лондоне Лив нашла свой настоящий дом и, очевидно, готовилась к материнству. Все подтверждало, что она намеревалась стать идеальной матерью, пока судьба не украла у нее этот шанс, это право.
        Внезапно горе всей своей тяжестью навалилось на Зака, грудь сдавило, сердце разрывалось на части. Он уже не надеялся сдержать слезы.
        Прошло какое-то время, прежде чем сзади раздался мягкий шепот Хлои:
        — Зак.
        Он почувствовал, как ее рука легла ему на плечо и скользнула вниз, гладя сквозь рукав пальто. Прикосновение было на удивление успокаивающим.
        Зак выпрямился и провел ладонью по лицу.
        — Извините. Боюсь, я снова не сдержался.
        — О, не беспокойтесь. Я тоже расплакалась.
        — Для меня это просто шок.  — Он обвел рукой комнату. Я не ждал ничего подобного. Все такое чертовски… аккуратное.  — Ему удалось выдавить слабую улыбку.
        — Комната просто прелесть. Идеальна.
        — Маленькая обезьянка. Ради меня Лив ни за что не стала бы убираться.  — Оба неуверенно засмеялись, глядя друг на друга. Потом Зак глубоко вздохнул и поставил пустую сумку в ногах кровати.  — Если бы я знал, с чего начать.
        Хлоя прошлась по комнате и остановилась у комода.
        — Думаю, детские вещи вам наверняка понадобятся.  — Она подняла верхнюю вещь и протянула ему. Это оказалась самая крошечная кофточка, которую Зак когда-либо видел.  — Боже, какая же она маленькая.
        — Да, совсем маленькая,  — шепнула Хлоя, разделяя его благоговейный ужас.
        — Не представляю, как можно надеть эту штуку на вертлявого ребенка,  — с некоторой тревогой добавил он.
        Хлоя улыбнулась, а Зак невольно подумал, как мило она выглядит. В самом деле, какой мужчина останется равнодушен к этим стройным ногам, блестящим пушистым волосам? Как он не замечал ее милых, теплых темно-карих глаз? Странно, но именно теперь, в таких печальных обстоятельствах ему вдруг подумалось, почему он всегда видел свои отношения с личным помощником в черно-белом свете?
        — Я, пожалуй, начну, хорошо?  — Хлоя повернулась открыть верхний ящик комода.  — Полагаю, вы возьмете только детские вещи?
        — Думаю, да.
        — Здесь полно всего. Похоже, Лив хорошо подготовилась.
        Зак кивнул и постарался сосредоточиться на том, чем они занимались.
        — Мы отложим вещи Лив в сторону, Скай с ними разберется.
        — Но это вы наверняка захотите забрать себе, Зак.
        — Что?
        Хлоя вытащила маленький голубой альбом:
        — Взгляните.
        Открыв первую страницу, Зак сразу понял, что это фотоальбом. Он увидел профессиональный снимок их семьи в полном составе, сделанный в студии, когда ему было лет десять.
        Он хорошо запомнил эту фотографию, мать использовала ее, чтобы заказать специальные рождественские открытки. На ней она выглядела такой молодой и красивой с темными, коротко стриженными волосами и чудесными серо-зелеными глазами. На ней было любимое платье из тонкого зеленого льна.
        Рядом стоял отец в темных брюках и строгой белой рубашке с темно-бордовым галстуком. Его волосы уже начинали седеть на висках, но лицо, с которого не сходил загар, полученный в постоянных поисках диковинных растений и животных, чьему существованию угрожала деятельность человека, казалось совсем молодым.
        Мама одела их в цвета Рождества. На Заке была темно-красная рубашка поло со светлыми брюками, а двухлетнюю Лив нарядили в белое платьице с поясом в красно-зеленую шотландскую клетку. Зак улыбнулся, вспоминая, скольких трудов стоило уговорить сестру сидеть смирно, пока их фотографировали.
        Теперь все они ушли. Он остался один.
        Внезапно Зак почувствовал, что не в силах видеть эту фотографию, и с шумом захлопнул альбом. Хлоя бросила взгляд на альбом, на Зака, но не произнесла ни слова. Однако ее выразительные темные глаза говорили, что она все поняла, и Зак чуть было не бросился обнимать ее за это.
        Когда они уже собрались уходить, Зак вдруг спросил:
        — Вы не знаете, может быть, Лив успела выбрать для ребенка имя?
        Скай засмеялась:
        — У нее были сотни вариантов. Вы, наверное, видели списки. Лив, конечно, знала, что у нее родится девочка.
        — Может быть, у нее было любимое имя?
        — Насколько мне известно, нет. Имена менялись чуть не каждый день. Единственно, что она знала точно,  — вторым именем будет имя ее матери — Франческа.
        — А-а.  — Зак перекинулся взглядом с Хлоей, они улыбнулись, и он вдруг почувствовал, как внутри потеплело. Его очень обрадовало, что первое же важное решение, принятое им в отношении ребенка, оказалось правильным.
        — Вы пойдете посмотреть церковь?  — спросила Хлоя, когда они снова оказались на улице.
        — Да, хорошая мысль. Мне бы хотелось познакомиться с этим отцом Тедом, если он окажется там.
        — С отцом Томом.
        — Благодарю вас, мисс Мидоуз. Но думаю, что шансы встретить его в субботу утром невелики.
        Дверь в церковь оказалась открытой, через нее открывался вид на сцену рождения Христа, с овечьими яслями, соломой и гипсовым ослом. Когда они обошли ее по кругу, заметили внутри двух женщин, ставивших в высокие вазоны белые гладиолусы и еловые ветки.
        — Я надеялся увидеть отца Тома,  — сказал Зак той, что стояла ближе.
        Женщина кивнула в сторону маленькой сводчатой деревянной двери в дальней стене:
        — Он в ризнице.
        — Спасибо.
        — Отец Том очень занят подготовкой к Рождеству, а кроме того, через час с небольшим здесь состоится венчание.
        — Я не займу много времени.
        Он повернулся к двери, но Хлоя остановила его и протянула руку к сумке.
        — Оставьте это мне.
        — Да, спасибо.  — Зак подумал о том, как быстро успел привыкнуть к тому, что она всегда рядом. Почти как если бы…
        Он поспешил оборвать эту мысль, чтобы не отвлекаться от основной задачи.
        Дверь ризницы открыл молодой светловолосый парень в джинсах и черном вязаном свитере.
        — Привет, чем я могу помочь?
        — Я хотел бы поговорить с отцом Томом.
        Молодой человек улыбнулся:
        — Он перед вами.
        Неужели это отец Том? Зак удивился. Он ожидал увидеть седовласого старца, возможно сгорбленного и в очках. Отец Том со стильной стрижкой, блестящими голубыми глазами и даже без белого воротничка больше походил на рок-звезду, чем на священника.
        — Чем я могу вам помочь?
        — Меня зовут Зак Корриган.
        — Зак, ну конечно, конечно. Очень рад с вами познакомиться. Проходите.  — Молодой священник открыл дверь шире и сделал шаг назад.  — Садитесь. Примите мои соболезнования.  — Его рука крепко сжала ладонь Зака.  — Лив была удивительной девушкой, просто замечательной. Мы все потрясены.
        — Я очень благодарен вам за предложение провести церковную панихиду в такое напряженное для вас время.
        — Буду счастлив помочь.  — Отец Том присел на письменный стол, отодвинув в сторону какие-то бумаги, и наклонился вперед, сцепив руки вместе.  — Что еще я могу для вас сделать, пока вы в Англии?
        Зак положил ногу на ногу и усердно пытался расслабиться.
        — Я знаю, что вы не можете нарушать тайну исповеди, но, может быть, Лив говорила вам что-нибудь об отце ребенка?
        — Вы имеете в виду, кто он?
        — Да.
        — Боюсь, в этом я не имел успеха. Конечно, я поднимал этот вопрос. Спрашивал, будет ли отец ребенка помогать ей, поддерживать материально. Она ответила, что это ее ребенок и она сама позаботится о нем. Об отце ребенка никогда не упоминала.
        Зак вдруг осознал, что ждал этого ответа не дыша и теперь позволил себе медленно выдохнуть, испытав большое облегчение, которого никак не ожидал. Он не знал, как и когда это произошло, но за последние сутки его чувства к ребенку изменились, приходилось с этим мириться. Если бы теперь на сцене появился некий незнакомец, предъявлявший права на девочку, он бы разочаровался.
        — Конечно, я предупреждал Лив о том, как непросто быть матерью-одиночкой, особенно вдали от дома. Меня беспокоила ее скрытность, я пытался выяснить, почему она не хочет, чтобы отец ребенка помогал ей. Лив уверила меня в том, что он никоим образом не преследует ее. Собственно говоря, у меня создалось впечатление, что он неплохой парень, но она сказала, что обо всем хорошо подумала.  — Священник смотрел на Зака твердым взглядом.  — Лив любила говорить о своей семье, она мне все рассказала про вас.
        — О том, какой зануда ее старший брат?
        Отец Том с улыбкой пожал плечами:
        — Она мне ничего не сказала о своей беременности. Лив, видимо, считала, что и без того доставила вам массу хлопот за многие годы. Знала, что вы примчитесь сюда и…
        — Начну вмешиваться,  — сквозь зубы закончил Зак.
        Это вызвало у отца Тома очередную сочувственную улыбку.
        — Возможно.
        Зак кивнул. Да, Лив была права. Он примчался бы сюда пулей, начал давить на нее, пытаясь заставить вернуться домой.
        — Но после рождения ребенка Лив, безусловно, собиралась сообщить вам обо всем. Она говорила: «Я хочу показать Заку, что могу быть прекрасной матерью, чтобы он наконец смог мною гордиться».
        Наконец? Зак досадливо поморщился:
        — Я и без того гордился ею. Возможно, слишком часто пытался командовать, но я ее любил.
        Проклятье, нельзя, чтобы он снова раскис, особенно перед этим человеком.
        — Я знаю, что вы любили ее, и уверен, что Лив об этом знала. Она мечтала о том, как покажет вам своего ребенка, говорила мне, что не может дождаться, когда встретит вас в Хитроу. Представляла, как кладет вам на руки вашу маленькую племянницу.
        О господи! Зак застонал, изо всех сил стараясь не расплакаться. Кое-как встал и поблагодарил отца Тома за то, что уделил ему время. Они перекинулись несколькими словами по поводу панихиды.
        — Спасибо, что зашли, Зак. До свидания.
        Выйдя из ризницы, Зак направился к Хлое, однако внутренняя дрожь никак не оставляла его.
        — Никаких следов отца ребенка,  — сухо произнес он и почувствовал благодарность за то, что она воздержалась от дальнейших расспросов. Они вышли на улицу, где поредевшие облака наконец-то дали выглянуть бледному английскому солнцу.
        Хлоя чувствовала его напряжение после беседы со священником. Когда поезд метро снова привез их в центр города, она сделала попытку завести разговор о насущных делах.
        — Не думаю, что нам нужно покупать много детской одежды, разве что попадется что-нибудь особенно симпатичное. Я уже успела немного порыться в Сети и считаю, что нам может понадобиться только молочная смесь, бутылочки и стерилизатор, хотя сначала надо выяснить, что предоставляет для пассажиров с детьми авиакомпания во время длительного перелета.
        — Да, и полагаю, нам лучше заранее позвонить в госпиталь, договориться, когда мы заберем Люси.  — Зак произнес имя ребенка несколько самоуверенно, Хлоя невольно улыбнулась.
        К несчастью, когда Зак улыбнулся ей в ответ, она имела неосторожность заглянуть ему в глаза, и у нее странно затрепетало сердце.
        С этим надо что-то делать. За последнее время она уже несколько раз испытала нечто подобное. Длительное пребывание в его обществе не прошло даром.
        Хлоя убеждала себя, что участие в трагических событиях не могло не повлиять на ее чувства. Однако теперь уже начинала волноваться о будущем. После того, что они вместе пережили в Лондоне, будет очень сложно вернуться к прежним строго определенным отношениям босса и личного помощника. По крайней мере ей. Она уже не сможет забыть тех волнительных моментов, когда ее чувства к Заку были гораздо более глубокими и теплыми. Хотя, вполне возможно, ему не составит труда это сделать. У него более обширный опыт разделения деловых и личных отношений.
        Хлоя с каждым часом все яснее понимала: чем скорее они вернутся к обычной жизни в Брисбене, тем лучше.
        — А вы не хотите забрать Люси сегодня вечером?
        — Думаю, нет. Мне бы не хотелось показаться эгоистичным, но я чувствую, что нужно еще немного времени, чтобы свыкнуться с новыми обстоятельствами.
        — И сколько вам потребуется времени?
        — Лет десять.  — Должно быть, у нее был очень удивленный вид, потому что Зак засмеялся.  — Шутка, мисс Мидоуз. Не волнуйтесь. Я позвоню в госпиталь и договорюсь. Мы заберем ее завтра. Где-нибудь в середине дня.  — Внезапно его глаза блеснули неожиданным весельем.  — Думаю, мы заслужили право сходить куда-нибудь сегодня вечером, не так ли?
        Хлое показалось, что кровь в жилах забурлила, словно в нее впрыснули шампанского.
        — Я не знаю.
        Предложение показалось рискованным. Зак нахмурился.
        — Неужели хотите упустить прекрасный шанс насладиться субботним вечером в Лондоне?
        Даже для самой благоразумной стороны существа Хлои это показалось бы упущенной возможностью, но особенно сложно признаться в своих опасениях, потому что ее менее разумная сторона готова была прыгать от радости, как ребенок.
        — Это будет потрясающий вечер. Последний вечер моей свободной жизни, и ваш долг, как моего сотрудника, помочь мне получить от него максимум удовольствия.
        Прежде чем Хлоя смогла придумать какое-нибудь существенное возражение, поезд остановился на станции «Оксфорд-Сёркус». Разговор прервался, пока, выбравшись из метро, они снова не оказались на улице.
        К тому времени Зак уже все придумал и теперь был совершенно неудержим. Несмотря на то что принял решение всего минуту назад, он не сомневался заполучить столик на двоих в хорошем ресторане.
        — А как насчет билетов в театр? Что бы вам хотелось посмотреть? Должен признаться, я предпочел бы комедию.
        — Конечно, комедию. Драмы нам хватает в реальной жизни.
        — Отлично.  — Зак обрадовался, как мальчишка.  — После полудня отправимся по магазинам купить что-нибудь из одежды. Для себя, не для ребенка. Теперь нам не надо беспокоиться о том, чтобы засунуть все в ручную кладь. У нас уже есть сумка с вещами для Люси, почему бы не раскошелиться. За ваш наряд, конечно, плачу я.
        — Нет,  — быстро и решительно возразила Хлоя.
        Зак так резко остановился, что пешеход, шедший за ним, чуть не налетел на него.
        — Не глупите, Хлоя.  — Он потянулся к ее руке, но она сунула ее в карман пальто.
        — Теперь вы решили упрямиться? Этот вечер — моя идея.  — Казалось, Зак даже не видел сновавших пешеходов, весь обратившись к Хлое.  — Позвольте выбрать вам платье и оплатить его. Считайте, это подарок в благодарность за все, что вы…
        — Нет. Большое спасибо, Зак. Это очень щедрое предложение, но я не могу допустить, чтобы вы покупали мне одежду.
        Она знала, что не должна пересекать эту черту. Водораздел, отделявший личного помощника от сонма многочисленных подружек.
        — Хлоя, это всего лишь платье.  — Теперь улыбка Зака стала поистине чарующей, способной растопить любое сердце.
        Хлоя почувствовала, как по всему телу разливается тепло, ноги слабеют. Поддаться так легко. Но она не должна забывать, что с помощью этой самой улыбки Зак покорил бесчисленное количество женских сердец.
        — Хлоя, бросьте, будьте проще. Ради всего святого, вы же в Англии. Нельзя побывать в Лондоне и не купить ни одного платья.
        Приходилось признать, что в этом он прав. Потом она пожалеет, если вернется домой, не приобретя ничего на память. А что может быть лучше, чем шикарное новое платье, купленное на знаменитой Оксфорд-стрит?
        — Я сама собиралась купить себе платье.
        Зак, прищурившись, уставился на нее:
        — Нет, не собирались.
        — Собиралась.  — Хлоя с самым невозмутимым видом вздернула подбородок.  — Это будет мой рождественский подарок себе самой.
        Глава 6
        Вернувшись в номер с покупками, Хлоя почувствовала, что ей нехорошо. Она не могла поверить, что потратила так много денег. На одно-единственное платье.
        Цена оказалась просто заоблачной. Если бы она знала, ни за что не стала бы даже мерить его. Но стоило войти в магазин, как она почувствовала себя очарованной и даже не взглянула на ценник, а потом оказалось уже слишком поздно.
        Платье до колен с маленьким рукавчиком, чуть прикрывавшим плечи, выглядело простым и скромным. Правда, оно было ярко-красного цвета, Хлоя никогда прежде не выбирала одежду таких цветов. Обычно она придерживалась нежно-розовых и коричневатых оттенков, но, в конце концов, это Рождество, и ей очень хотелось быть смелой. Как только она вошла в примерочную и надела платье, все ее здравомыслие куда-то испарилось.
        Шелковая подкладка ласкала тело, как поцелуй любовника, а когда она застегнула молнию сбоку, платье село на ней, как вторая кожа. Она повернулась к зеркалу и испытала настоящий шок. Даже дух захватило.
        Это она?
        Неужели одно платье могло сотворить такое чудо? Ярко-красный цвет придал фигуре свежий лоск, круглый вырез подчеркнул ключицы и декольте так, что она выглядела… просто потрясающе.
        И как дизайнеру это удалось? Загадка. Однако крой платья превращал ее фигуру в песочные часы. В одно мгновение она просто влюбилась в себя и ничего не могла с этим поделать. Хлоя вертелась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. Она даже не мечтала, что когда-нибудь сможет так хорошо выглядеть. Сомнения отпали сами собой. Она просто должна была получить это платье, не вышла бы из магазина без него.
        Только потом, придя к этому решению, Хлоя дотянулась до бирки и попыталась рассмотреть в зеркало цену. Сначала она подумала, что ошибается, стала вертеть ценник туда-сюда, но чувствовала себя относительно спокойно, когда, снимая платье, снова ощутила прохладное скольжение шелковой подкладки по телу.
        Хлоя повесила его на вешалку и снова посмотрела на ценник. И тут с ней едва не случился сердечный приступ.
        Хорошо еще, что в примерочной нашлось куда присесть, иначе она бы просто упала.
        Съежившись на сиденье в одном белье, Хлоя чуть не плакала. Она влюбилась в это красное платье. Пока была в нем, ничуть не сомневалась, что, создавая его, дизайнер грезил именно о ней.
        Но боже правый, цена оказалась чудовищной. За такие деньги она могла бы купить шесть нормальных платьев, а с учетом обменного курса в австралийских долларах получалось еще дороже.
        Однако тихий внутренний голосок нашептывал: «Все потому, что это платье выглядит в десять раз лучше, чем любое из тех, что у тебя есть».
        А потом Хлоя вдруг представила себе, какое выражение будет у Зака, когда он увидит ее в этом платье. И тут с ней произошло что-то такое, после чего она уже не могла ясно мыслись. Переоделась в свою одежду, подошла к кассе и протянула кассирше кредитную карту.
        Теперь, повесив свое приобретение в шкаф, Хлоя попыталась не обращать внимания на сосущее ощущение под ложечкой. Утешала себя тем, что очень выгодно купила черные лодочки на высоком каблуке, дополнявшие наряд. Кроме того, сказала себе, что искупила грех, приобретя для матери красивый дорогой шарф из натурального шелка и не менее дорогой кашемировый джемпер для отца.
        Значит, единственно разумным оказалось сделать все, чтобы получить удовольствие от сегодняшнего вечера. Хлоя надеялась, что это не составит большого труда.
        На самом деле не получить удовольствие оказалось просто невозможно. Зак купил себе новый темно-серый костюм, который дополнил тонкой серой водолазкой, вместо обычной белой рубашки, что придало его и без того неотразимой европейской внешности невероятную сексуальность. Хлоя не могла оторвать от него глаз. Все смотрела и смотрела.
        Однако и он не остался равнодушен к ней, особенно когда они оказались в романтической атмосфере ресторана на Пикадилли и она сняла пальто.
        Придя в себя после первоначального шока, он уставился на нее с такой смущенной улыбкой, словно никак не мог справиться с потрясением.
        Вопреки здравому смыслу Хлое захотелось плакать. Зак смотрел на нее совсем другими глазами. Его взгляд был таким откровенным, интимным. Таким волнующим.
        — Мисс Мидоуз, вы превзошли сами себя,  — пробормотал он, не сводя с нее блестящих глаз. Подошедшему официанту пришлось громко кашлянуть.
        — Сэр, не желаете пройти со мной, я покажу вам ваш столик.
        — Да, да. Спасибо.  — Зак подмигнул Хлое, будто хотел скрыть смущение, и слегка тронул ее локоть, подсказывая, что она должна идти впереди него.
        Это прикосновение вызвало такой всплеск эмоций, что она едва ли не бегом бросилась за официантом, лавировавшим между столиками.
        Наконец Хлоя с большим облегчением уселась на свое место. Пока они ели, потрясенное выражение в глазах Зака сменилось радостно-удовлетворенным, затем более серьезным и чувственным, отчего у нее застучало сердце и стало сбиваться дыхание.
        Позже она с трудом могла вспомнить, что они ели, хотя еда, безусловно, отличалась отменным вкусом. Внимание Хлои было полностью поглощено обществом Зака, с которым она впервые оказалась в такой романтической обстановке. Все вокруг казалось необычным: ярко украшенный к Рождеству Лондон, ее красное платье. Всего на один вечер она перестала думать о себе как о личном помощнике. Почувствовала себя женщиной, наслаждавшейся чарующим обществом необыкновенно красивого мужчины.
        Зак — впрочем, это ее не удивило — оказался прекрасным собеседником, и, как только они исчерпали стандартную тему о любимых книгах и фильмах, Хлоя попросила его рассказать о себе. Он рассказал, что, когда Лив исполнилось три года, они переехали на один из островов Большого Барьерного рифа, где прожили два года. В то время их мать, помимо всего прочего, занималась изучением размножения морских черепах.
        Отец не мог постоянно находиться с ними, поскольку работал в Куинслендской угольной компании и поэтому постоянно летал к ним на остров и обратно на гидроплане, на котором привозил все, что нужно семье.
        Хлое, всю жизнь прожившей в маленьком доме в пригороде Брисбена, такая жизнь казалась невероятно интересной и романтической. Зак жил в деревянном коттедже на вершине холма, смотревшем на Коралловое море. Из окна спальни он мог протянуть руку и сорвать кокос. Мать учила его подводному плаванию, а по вечерам разводила на берегу костер и, когда Лив, свернувшись у нее на коленях, засыпала, рассказывала о звездах и планетах.
        — Странно, что вы тоже не стали ученым.
        Зак пожал плечами:
        — Я начал учиться на факультете океанологии, но после того, как корабль моих родителей пропал, я…  — В уголке рта появилась смущенная усмешка.  — Мне пришлось заняться совсем другими делами.
        — В которых вы преуспели как нельзя лучше.
        Он улыбнулся, его глаза снова блеснули.
        — Спасибо, мисс Мидоуз.
        Однако Хлоя не сомневалась, что ему было непросто говорить о своей семье, и, когда они погрузили ложки в божественный шоколадный мусс, который им подали на десерт, перевела разговор на Люси:
        — Вам бы хотелось, чтобы у нее было такое же полное приключений детство, как у вас?
        — Знаете, я скорее предпочел бы, чтобы оно было скучным.
        — Какая жалость.
        — Зато безопасно.
        — Может, и безопасно,  — отозвалась она, пожалуй, чересчур страстно.  — Но определенно невесело.
        Зак довольно долго смотрел на нее задумчивым взглядом.
        — Такое впечатление, что вы судите по собственному опыту.
        — Очевидно, так оно и есть.
        Конечно, он попросил ее объясниться, и все кончилось тем, что Хлоя рассказала о своих родителях. О том, что ее отец работал в магазине скобяных изделий, а мама была ассистентом преподавателя. Они поженились поздно и уже не надеялись завести детей, поэтому, когда у них появилась маленькая Хлоя, это стало для них полной неожиданностью.
        — К тому времени мои родители уже полностью определились в жизни и вели очень размеренное существование. Мама бросила работу, чтобы сидеть со мной, так что жили мы небогато и редко выбирались куда-нибудь развлечься и даже в отпуск ездили только раз в два года. К тому же ездили всегда в одно и то же место, в Маручидоре. Мне, конечно, нравилось бывать на море, но я была слишком застенчивой и не могла завести новых друзей, поэтому обычно сидела с родителями под большим зонтом и смотрела, как веселятся другие дети.  — Она закатила глаза.  — Знаю, знаю, звучит так, будто я неудачница.
        — Возможно, вы несколько замкнуты,  — деликатно поправил Зак.  — Но никак не неудачница.
        — Однако вы не хотели бы для Люси ничего подобного?
        Он улыбнулся:
        — Думаю, мне надо стремиться к чему-то среднему.
        В голове Хлои возник образ Зака и Люси с Мариссой Джонсон, ведущих «среднюю» жизнь, и она вдруг ужасно расстроилась. К счастью, в это время закончился шоколадный мусс, и Зак вытащил из кармана мобильник, чтобы проверить время.
        — Нам лучше поторопиться,  — заметил он.  — Спектакль уже скоро начнется.
        И увел ее из ресторана. Она понимала, что он держал ее за руку только из практических соображений, чтобы легче протолкнуться сквозь толпу на Пикадилли-Сёркас, но, пока они шагали под чудесной сенью рождественских огней, она с особенной остротой чувствовала его сильную ладонь, сжимавшую ее руку. Она почти забыла о том, каким обжигающим может быть простое прикосновение.
        Вскоре они вошли в теплое театральное фойе, сняли пальто и уютно устроились в мягких бархатных креслах. Свет начал медленно гаснуть, занавес раздвинулся.
        — У меня все бока болят от смеха,  — пожаловалась Хлоя, когда после спектакля они стояли на улице в ожидании такси.
        — У меня тоже,  — признался Зак.  — Не могу припомнить, когда я последний раз так смеялся.
        — Хорошо, что вы выбрали комедию.
        — Да, смех определенно лечит.
        На улице похолодало, зато воздух сделался кристально чистым. Над головой тянулись гирлянды рождественских лампочек в форме звезд, снежинок и ангелов, от которых вечер казался просто волшебным.
        Когда они добрались до отеля, Хлоя по-прежнему чувствовала себя спокойной и счастливой и, наверное, поэтому согласилась на предложение Зака выпить чашечку чаю в баре на сон грядущий.
        — Позвольте мне.  — Он остановил ее руки и сам принялся расстегивать на ней пальто.
        От этого прикосновения Хлоя застыла на месте, сердце забилось с особенной силой.
        Казалось, весь мир вокруг замер, а она утонула в его улыбающихся серебристо-серых глазах.
        — Весь вечер мечтал сделать это.
        Хлоя, затаив дыхание, опустила взгляд на его руки, следя за тем, как длинные пальцы медленно расстегивают пуговицы одну за другой. Он осторожно снял пальто с ее плеч и неторопливо скользнул взглядом по фигуре.
        — Знаете, это платье… оно просто великолепно.
        Хлоя почувствовала прилив жара от шеи к щекам.
        — Я очень рад, что вы не позволили мне купить вам наряд.
        — Это почему же?
        — Вы бы выбрали что-нибудь скромное, недорогое и совсем не такое привлекательное, как это.
        Теперь Хлоя не смогла сдержать улыбки. Похоже, босс знает ее слишком хорошо.
        — Честно говоря, у меня есть идея лучше.  — Зак окинул взглядом бар, где сидело достаточно много народа.  — Давайте поднимемся наверх и воспользуемся сервисом в номерах.
        В ушах Хлои зазвенели тревожные колокольчики. Громко и ясно, как часы, пробившие полночь на балу Золушки.
        Она ни под каким видом не могла согласиться остаться в столь поздний час наедине со своим плейбоем-боссом. Но прежде чем она смогла настоять, чтобы они остались в баре, он уже пошел к лифту, неся в руке ее пальто. Она поспешила за ним, намереваясь утащить назад, но двери лифта уже успели открыться. Внутри стояли другие люди. Хлое не хотелось устраивать сцену, она прикусила язык и дождалась, когда они вышли в коридор на своем этаже.
        — Зак, я не хочу ничего пить,  — тихо, но решительно заявила она, дойдя до двери своего номера.
        Зак посмотрел на нее взглядом родителя проблемного ребенка:
        — Не надо все портить.
        Хлоя вздохнула. Она должна была догадаться, что произойдет нечто подобное, и подготовиться заранее.
        — Послушайте, это был чудесный вечер. Я прекрасно провела время, но мы оба должны помнить, что это не свидание.
        — Однако с легкостью может стать им.
        Он прав. В узком пространстве коридора Хлоя чувствовала запах дорогого, с ноткой мускуса и очень мужского одеколона Зака. Подняв глаза, увидела линию его подбородка, подчеркнутую тенью едва пробивавшейся щетины.
        Помогите! Она еще не успела унять жар, охвативший ее, когда он расстегивал на ней пальто. Еще один шаг, и все закончится самовозгоранием.
        Очень опасный момент. Один намек на то, что она согласна, и он поцеловал бы ее. Хотя она, что уж отрицать, хотела этого. Прошло уже много, так много времени с тех пор, как она последний раз была в объятиях мужчины, а перед ней не просто мужчина. Перед ней стоял Зак! Его губы были так близки, так прекрасны, так соблазнительны.
        Казалось, даже воздух между ними трещал от напряжения. В любой момент он мог наклониться и…
        Хлоя изо всех сил старалась не забыть, почему не должна этого делать.
        Я стану очередной девушкой в списке его «Дурочек».
        — Зак, нам нельзя.
        — Тсс.  — Зак коснулся ее локтя, и она почувствовала легкое головокружение.  — Забудем о работе на одну ночь.
        — Как я могу? Как вы можете?
        — Легко.  — Он скользнул большим пальцем по ее руке.  — Сегодня вы не мой личный помощник, а я не ваш босс.
        — Но мы…
        — Хлоя, вы невероятно сексуальная женщина в потрясающем красном платье, а я просто бедный, несчастный парень, совершенно потерявший из-за вас голову.
        От его слов по ее телу прокатилась волна горячей дрожи. Так хотелось поддаться. В конце концов, она всего лишь женщина, а он очень привлекательный мужчина, в которого она почти влюблена последние три года.
        К тому же за эти несколько дней она открыла в нем много того, что не могло не понравиться. Теперь за красивым фасадом Хлоя видела трогательного мальчика, потерявшего родителей и до сих пор тосковавшего об утраченном покое и чувстве защищенности. Однако то, что наполняло ее сердце, имело очень мало общего с уважением и дружескими чувствами. Хлою жгло самое обыкновенное желание, и всего лишь хотелось сказать ему «да». Она тонула в манящем море соблазна. Оставалось только поднять к нему лицо и…
        А почему бы и нет? Почему она не может поступить так, как поступила бы в такой ситуации любая другая девушка?

«Какого черта! — возмутилась бы она.  — Почему я не могу один раз развлечься? То, что случится в Лондоне, останется в Лондоне».
        Одна проблема: несмотря на то что три года Хлоя испытывала легкую влюбленность в Зака, она втайне чувствовала свое превосходство над девушками, терявшими из-за него голову. Глядя на них со стороны, слишком хорошо понимала, что одна ночь блаженства может с легкостью обернуться неделями и месяцами печали.
        Любовь может нести с собой боль. Хлое потребовались годы, чтобы пережить смерть Сэма, и она боялась рисковать разбить себе сердце вновь.
        Но как же трудно рассуждать здраво, когда Зак сгорает от желания поцеловать ее. Когда под его пристальным взглядом у нее перехватывает дыхание.
        — Хлоя, вам когда-нибудь говорили, что у вас самые потрясающие…
        Она в панике приложила пальцы к его губам, не давая договорить, о чем очень сожалела, потому что безумно хотелось услышать, что в ней такого потрясающего. Однако пора взять себя в руки, собрать волю в кулак. Хлоя подняла к нему лицо:
        — Я должна кое-что вам сказать, мистер Корриган.
        Зак улыбнулся:
        — Пожалуйста, пусть это будет «да».
        Ее глаза смотрели строго.
        — Марисса.
        Улыбка исчезла, будто это имя попало ему в грудь с точностью снайперского выстрела.
        — Или не Марисса,  — продолжила Хлоя, чтобы с предельной ясностью донести до него то, что хотела сказать,  — подставьте сюда имя девушки, на которой хотите жениться. Именно о ней вам следует думать.
        Она почувствовала себя ужасно, особенно когда услышала дрожащий выдох, вырвавшийся из груди Зака.
        — А вы бьете без промаха, мисс Мидоуз.  — Он тяжело вздохнул и с безопасного расстояния посмотрел на нее с неуверенной печальной улыбкой.  — Не стоило забывать, что я всегда могу рассчитывать на ваше здравомыслие.
        — За это вы мне и платите.  — Она быстро повернулась, чтобы открыть свою дверь.  — Повторюсь, сегодня был замечательный вечер. Так что еще раз спасибо, Зак, и спокойной ночи.
        Не оглядываясь, Хлоя вошла в номер и быстро закрыла дверь, боясь проявить слабость и сделать какую-нибудь ужасную глупость.
        Почувствовав себя в безопасности, прислонилась к запертой двери и уставилась на залитый мягким светом прелестный интерьер комнаты. Не думать!
        По ту сторону двери остался Зак, по-прежнему державший в руке ее пальто. Это плохо. Ладно, она заберет его завтра утром. Сейчас нельзя позволять себе снова увидеть его. Именно сейчас, когда по щекам ручьем струятся глупые слезы.
        Он был на волосок от беды.
        Зак мрачно уставился на запертую дверь Хлои. Совсем потерял голову и едва не нарушил собственное золотое правило.
        Сегодня вы не мой личный помощник, а я не ваш босс.
        Как это пришло ему в голову!
        Как можно быть столь непроходимым тупицей? И с кем? С Хлоей! Со своей бесценной, незаменимой Хлоей.
        Он знал, что она и без того не одобряла его любовные похождения. Теперь он доказал, что ее невысокое мнение о нем более чем обосновано.
        Проклятье! Какого черта он с такой легкостью разболтал ей о своих планах женитьбы на ком-нибудь вроде Мариссы?
        Конечно, все это стало возможным только потому, что вечером она предстала перед ним совсем не такой, как всегда, обернувшись настоящей богиней в этом немыслимо сексуальном красном платье.
        Безусловно, он и раньше знал, что она привлекательная молодая женщина, но Хлоя всегда держалась немного застенчиво, строго соблюдая дистанцию. Он бы никогда не подумал, что у нее хватит смелости одеться так ярко и предстать перед ним в таком женственном, чувственном образе.
        Платье подходило ей просто идеально. Насыщенный красный цвет придавал коже теплый оттенок, подчеркивал блеск волос и оттенял красоту темных глаз.
        А повторяющий изгибы стройной фигуры крой и манящая линия декольте…
        Зак был потрясен. Ошарашен. Только это могло объяснить, почему он переступил черту босс — личный помощник. На какое-то мгновение позволил себе признаться в том, что втайне хотел Хлою. Правда, его чувства к ней казались более глубокими, чем обычная похоть, которую он испытывал к другим своим подружкам.
        Однако Хлоя мгновенно разрушила завладевшее им странное волшебство, и сделала это одним-единственным словом.
        В мгновение ока Зак снова спустился на землю, к реальной жизни, к своим новым обязанностям, к тому, каким раз и навсегда стал его новый мир.
        Наверное, стоило поблагодарить ее за столь существенное и разумное напоминание. Он и был благодарен, во всяком случае, будет. В конце концов. Когда-нибудь.
        Теперь же, разочарованно вздохнув, он отпер дверь своего номера и, войдя в комнату, бросил в кресло пальто вместе с пальто Хлои. С очередным вздохом уставился на них. Пальто упали друг на друга, рукав ее пальто лег на плечо его пальто жестом, напоминавшим объятие.
        Заку показалось, что они издеваются над ним за его глупость.
        На следующее утро в ресторане отеля все снова пошло по-деловому. Прошлая ночь с ее игривыми улыбками и теплым ощущением товарищества благополучно отошла в прошлое.
        Хлою порадовало, что Зак снова спокоен и серьезен. Во всяком случае, она убеждала себя в том, что ее это радует. Она испытывает облегчение от того, что он не делает никаких сомнительных, да и просто личных замечаний, и спокойно принялась за йогурт с дыней, в то время как Зак сосредоточенно поглощал полный английский завтрак.
        Судя по всему, он проснулся рано и уже успел позвонить и в авиакомпанию, и в госпиталь.
        — Я решил, что нам не стоит покупать здесь автомобильную люльку,  — заметил он без лишних предисловий.  — Здесь немного другие требования к ее установке в машине, чем у нас. К тому же гораздо проще вызвать такси, уже приспособленное для перевозки младенцев. В авиакомпании мне пообещали выдать люльку, нагреватель для детских бутылочек и все такое.
        Хлоя кивнула:
        — Будем надеяться, что Люси не станет особенно много плакать во время полета.
        — Конечно,  — хриплым голосом согласился Зак.
        Перспектива лететь с новорожденным ребенком на другой конец света выглядела пугающе.
        Он нахмурился:
        — Как вы думаете, нам хватит трех дней, чтобы научиться управляться с ней, прежде чем мы полетим домой?
        — Три дня? Правильно ли я понимаю, вы хотите лететь в день рождественских подарков?
        — Да, если к тому времени будет готов ее паспорт. Слава богу, вы еще в Брисбене позаботились о том, чтобы найти отличное агентство. Они вошли в наше положение и бьют все рекорды по скорости получения паспорта для Люси. Ну, и как вы считаете, мы будем готовы ко дню подарков?
        — Я думаю, все будет в порядке.  — Хлоя не сомневалась в том, что им не стоит задерживаться в Лондоне ни на секунду дольше, чем необходимо. Да и Зак наверняка уже рвался домой. По возвращении в Австралию его ждет масса дел, включая необходимость обзавестись подходящей женой.  — Люси еще такая маленькая, ей, должно быть, надо много спать.
        — Да, скрестим пальцы.  — Зак протянул Хлое листок из блокнота.  — Я спросил в госпитале по поводу молочной смеси, бутылочек и всего прочего. По-видимому, они хотят подготовить для нас целый список, но самое главное из того, что нам понадобится, я записал сам.
        Хлоя отпила кофе и пробежала глазами по списку:
        — Я заметила, что рядом с отелем есть аптека, так что все это я смогу купить сразу же после завтрака.
        — Отлично.  — Зак взял кофейник.  — Не хотите ли еще?
        — Только полчашки, пожалуйста.
        — Есть еще одна сложность, которую мы не обсудили.
        — Что это?
        Сосредоточенно глядя на кофейник, Зак наполнил свою чашку.
        — Нам надо решить, где Люси будет спать.
        — О да.  — Эта мысль уже приходила в голову, но Хлоя в смущении поспешила отмахнуться от нее. Теперь пришлось повернуться лицом к этой проблеме.
        Очевидно, пока они остаются в отеле, Люси будет спать либо у нее, либо у Зака. Но чья комната подойдет ей больше — большой вопрос. Зак ее дядя и официальный опекун, но можно ли ожидать, что холостяк самостоятельно справится с новорожденным младенцем? В госпитале он испугался даже просто подержать племянницу на руках.
        — Как я понимаю, маленькие дети могут просыпаться по нескольку раз за ночь. В одном из ваших журналов я прочитал, что иногда приходится кормить новорожденных каждые два-три часа, даже ночью.
        Хлоя осторожно кивнула, догадываясь, к чему он клонит.
        — Я не против присматривать за малышкой ночью.
        — Нет-нет.  — Зак удивил ее.  — Я не прошу вас об этом. Это уж чересчур.
        — Значит, вы считаете, что сможете сами присматривать за ней?
        Он поморщился:
        — Честно говоря, нет. Мне кажется, от меня мало толку.
        — Тогда единственное, что нам остается,  — найти няню.
        Зак довольно долго смотрел на Хлою, пока в уголках рта не появился легкий намек на улыбку.  — На самом деле у нас есть еще один вариант, Хлоя, но боюсь, он вам не понравится.
        Она немедленно выпрямилась на стуле.
        — Вы же не собираетесь предложить мне поселиться с вами в одной комнате?
        — Но это весьма разумно, не так ли?  — Теперь улыбка исчезла, и Хлоя почти поверила, что он не шутит.  — Мы ничего не смыслим в детях. Нам обоим нужна моральная поддержка.
        Хлоя застонала. Ей конечно же вспомнилась прошлая ночь, когда он едва не поцеловал ее, а она едва не позволила ему… чуть не упала к нему в объятия… и потом всю ночь старалась забыть об этом.
        — Зак, когда вы, наконец, перестанете?
        — Успокойтесь. Не надо волноваться и вести себя как старая дева.
        — Я не старая дева,  — прошипела Хлоя в приступе праведного гнева. Если бы они не сидели в ресторане изысканного отеля, полном самых достойных гостей, она могла бы выкрикнуть это во весь голос.
        — Маленькое уточнение.  — Зак с невозмутимым видом отодвинул в сторону тарелки и, положив руки на стол, наклонился к ней.  — Я определенно не собираюсь предлагать вам разделить со мной постель.  — Он понизил голос настолько, что ей тоже пришлось наклониться, чтобы его расслышать.  — На самом деле я уже пытался снять сьют с двумя спальнями, но на Рождество все номера забронированы, и у меня ничего не получилось. А искать что-то в другом месте и вовсе не имеет смысла, учитывая, что нам скоро уезжать.
        На его лице не было ни тени улыбки или лукавства, Хлое ничего не оставалось, как поверить ему на слово.
        — И что вы придумали?  — Хотелось, чтобы голос звучал более уверенно.
        — Ну, самое простое — заменить двуспальную кровать на две односпальные, и проблема решена.
        — Решена?  — Значит, мы будем спать практически бок о бок?  — Что это за решение?
        — Я пытаюсь думать о том, как лучше для ребенка.  — Он действительно говорил искренне.  — Клянусь вам, мисс Мидоуз, мне не до шуток. Я стараюсь делать все, что могу.
        — Я не сомневаюсь в ваших добрых намерениях, мистер Корриган, но мне все же…
        Хлоя чуть не сказала, что предпочла бы одна ухаживать за Люси, но поняла, насколько эгоистично это будет звучать. Она бы лишила Зака шанса ближе познакомиться с маленькой племянницей и, возможно, полюбить ее.
        Возможно, она действительно вела себя слишком мелочно и чопорно. В конце концов, если бы Зак хотел ее соблазнить, не отступился бы так легко прошлой ночью. И если уж смог устоять перед красным платьем, едва ли станет бросаться на нее, когда она встанет ночью, чтобы покормить ребенка.
        — Ладно, пусть будет так,  — нехотя согласилась она.  — Думаю, ваш план весьма разумен. И я не возражаю.
        Босс наградил помощницу одной из своих обворожительных улыбок.
        — Я знал, что могу положиться на ваше неизменное здравомыслие. Я договорюсь, чтобы нам заменили кровать и поставили в комнату детскую кроватку. И конечно, не стану отказываться от вашего номера. Вам понадобится убежище, хотя бы для того, чтобы отдохнуть в горячей ванне.
        Серые глаза Зака блеснули, Хлоя так до конца и не поняла, шутит он или серьезно.
        Глава 7
        — Она настоящий ангел, правда?
        Зак стоял в углу комнаты возле детской кроватки и с сентиментальной улыбкой смотрел на спящего ребенка. Насколько он мог судить, Люси Корриган была совершенством.
        Она спала, когда они с Хлоей забирали ее из госпиталя, и проспала в такси всю дорогу до отеля. Даже не шевельнулась, когда они остановились и Зак несколько неловко вытащил ее из машины, а обступившие их восхищенные служащие отеля устроили настоящий переполох.
        И вот они наконец остались втроем. Хлоя сидела у окна в кресле и читала очередной журнал «Мать и дитя», Зак нервно топтался по комнате в ожидании, что Люси пошевелится и проснется, чтобы ее покормили.
        В барном отсеке холодильника стояли наготове бутылочки со смесью, подготовленной Хлоей. Оставалось лишь подогреть их в хитроумном дорожном приспособлении, которое она отыскала в соседней аптеке.
        Зак был не совсем доволен этим. Он намеревался договориться, чтобы детскую смесь готовили на кухне, и был бы рад, если бы бутылочки для Люси приносили горничные. Его очень привлекала мысль о том, как он расписывается за доставку детских бутылочек на серебряном подносе.
        Однако неизменно разумной Хлое хотелось быть уверенной во всем, что касается чистоты детской посуды и температуры молочной смеси, поэтому у него в ванной появилось устройство для стерилизации и подогрева и целая коллекция детских гелей для ванны, лосьонов и влажных салфеток.
        Заку нравилось считать себя покладистым и терпеливым, однако Люси и без того вела себя превосходно. До сих пор не издала ни звука. Хотя, с другой стороны, для молодого мужчины, не привыкшего иметь дело с детьми, мирно спящий ребенок выглядел как-то скучновато.
        — Она же должна проснуться, чтобы ее покормили?  — спросил он Хлою, третий раз посмотрев на часы. По его подсчетам малышка проспала уже лишних двадцать минут.
        Хлоя оторвала взгляд от журнала:
        — Думаю, она проснется, когда захочет есть.
        — Вам не кажется, что это звучит как-то расплывчато? Я думал, дети едят по расписанию.  — Четкое следование расписанию всегда было сильной стороной его личной помощницы.  — Разве мы не должны приучать ребенка к этому?
        — Зак, дайте ей время. Ей всего несколько дней от роду. Я думаю, она скоро проснется.
        Он раздраженно схватил пульт и включил телевизор. Раздался оглушительный рев громкой музыки, Люси, шевельнувшись, вскинула в воздух крошечную ручку.
        — Извиняюсь,  — пробормотал он в ответ на возмущенный взгляд Хлои, судорожно пытаясь найти кнопку отключения звука.
        Как ни смешно, но теперь его сердце отчаянно колотилось. Зак, без сомнения, испугал ребенка. Затаив дыхание, ждал, что девочка завопит от страха. Но, к его удивлению, она снова заснула, лежа неподвижно, как кукла. Возможно, даже до конца не просыпалась.
        Зак плюхнулся в другое кресло и, отключив звук, принялся беспокойно переключать каналы. В действительности он ничего не хотел смотреть и вскоре поймал себя на том, что прокручивает в голове события вчерашнего вечера.
        Но вместо того, чтобы снова казниться, он вспоминал приятные моменты, коих набралось немало. Хлоя оказалась очень приятным компаньоном, с ней было так легко и спокойно беседовать в ресторане, она так заразительно смеялась в театре, даже над весьма рискованными шутками, которые, по мнению Зака, могли ее покоробить.
        И это ее красное платье. Похоже, оно навсегда врезалось в его память, оставив неизгладимый след.
        Зак не сомневался, что отныне всякий раз, когда Хлоя будет входить в офис, он станет вспоминать, как соблазнительно оно облегало изящные изгибы ее фигуры.
        Черт возьми, почему он до сих пор обращал так мало внимания на эти изгибы? Зак уже начинал жалеть, что с первого дня, когда Хлоя начала у него работать, вел себя безупречно, видя в ней только личного помощника.
        Конечно, любовные отношения на работе очень мешают делу. Зак знал несколько случаев, когда это приводило его приятелей к полному краху, но прошлый вечер стал для него откровением. Будто ему вернули утраченное зрение. И теперь, несмотря на то что Хлоя снова переоделась в джинсы и свитер, которые он столько раз видел раньше, Зак смотрел на ее фигуру совершенно другими глазами.
        Он уже не мог не замечать соблазнительного колыхания ее груди, тонкой талии и женственной округлости зада.
        Все это едва ли способствовало продуктивным рабочим отношениям, особенно теперь, когда они проводили вместе так много времени и даже спали в одной комнате. Почти рядом. О чем он только думал, когда в голову пришла эта гениальная идея? Ему казалось, что ребенок будет отнимать все время.
        Тяжело вздохнув, Зак выключил телевизор и, вскочив с кресла, снова принялся ходить по комнате. Если Люси будет спать и дальше, придется куда-нибудь пойти проветриться в надежде, что холодный зимний воздух остудит нелепые похотливые мысли.
        — Вы уверены, что нам не надо ее будить?  — настойчиво спросил он, сделав очередной круг по комнате.
        Хлоя подошла к кроватке. V-образный вырез свитера открывал нежную светлую кожу шеи, намекая на совершенную линию ключицы.
        — Я точно не знаю. Большая часть информации, которую я прочитала, относится к детям, которых кормят грудью.
        Он предпочел бы, чтобы она не упоминала о груди. Слишком уж остро сознавал, как нежно покачивается под тонким трикотажем ее собственная грудь, когда она двигается.
        Стоя у детской кроватки рядом с Хлоей, он изо всех сил старался сосредоточить внимание на маленькой девочке. Люси лежала на боку, и теперь они видели ее профиль: выступ крошечных бровей, маленький курносый носик и немного надутые розовые губки.
        Она была такой неподвижной. Такой спокойной. Такой крошечной.
        Внезапно по всему телу Зака пробежала тревожная дрожь.
        — Она ведь еще дышит?
        Он увидел, как тот же испуг отразился в карих глазах Хлои.
        — Конечно. Ну… мне… мне так кажется.
        Страх перерос в панику.
        — Может, надо проверить?
        — Давайте.
        Из-под одеяльца торчала одна ручка Люси, и Зак с замиранием сердца дотронулся до нее пальцем.
        — Она какая-то немного холодная.
        — Неужели?  — В голосе Хлои тоже звучали панические нотки. Она слегка ткнула ребенка двумя пальцами.
        Люси пискнула и недовольно сморщила носик.
        — Ну, слава богу,  — выдохнул Зак и на радостях чуть не бросился обнимать Хлою.
        Потом они вместе засмеялись, качая головой по поводу собственной глупости, а когда их смеющиеся взгляды встретились, сердце Зака забилось совершенно по иной причине.
        Его охватил внезапный приступ благодарности к этой женщине. За последние дни он пережил несколько самых мрачных моментов в своей жизни, и присутствие Хлои стало той негасимой лампадой, путеводной звездой, в которой он так нуждался. На самом деле он подозревал, что испытывает к ней нечто большее, чем просто благодарность.
        Наверное, Хлоя тоже это почувствовала. В глазах мелькнуло смущение, и она торопливо отвела взгляд.
        — Эй, Зак, смотрите.
        Из кроватки на них смотрели два ясных маленьких глаза.
        Зак усмехнулся:
        — Так, так! Здравствуй, Люси Франческа Корриган. Какая же ты прелесть.
        — Думаю, теперь можно взять ее на руки. Ей наверняка нужно разнообразие. Может, вы уж будете так любезны?
        Он сглотнул. Когда они уходили из госпиталя, медсестра передала ребенка Хлое, что его вполне устроило. Он рассчитывал остаться наблюдателем. С другой стороны, не привык пасовать перед трудностями.
        — О'кей,  — храбро сказал Зак, откидывая одеяльце.  — Спокойно,  — добавил он, чтобы придать себе смелости. Однако, осторожно поднимая маленький сверток, невольно затаил дыхание.
        — Вы можете перепеленать ее на кровати,  — предложила Хлоя.
        — Я?
        — А почему бы и нет?  — Теперь ее смеющиеся темные глаза бросали ему вызов.  — Я подстелю полотенце.
        — Да, конечно.
        Зак положил малышку на кровать и начал разворачивать пеленку с такой осторожностью, будто разминировал взрывное устройство. Под ней обнаружилось нечто похожее на костюм космонавта, и теперь перед ним встала задача расстегнуть бесчисленные застежки.
        Хлоя стояла сзади, держа наготове влажные салфетки и чистые подгузники.
        — Может, дальше вы?  — предложил он.  — У вас ведь наверняка есть опыт. Вы это уже делали.
        Она покачала головой:
        — Честно говоря, нет. Но видела, как это делали мои подруги, и могу сказать, у вас отлично получается.
        Скрепя сердце Зак в конце концов справился с подгузником и был немного шокирован, увидев нижнюю часть тела девочки без ничего. Тоненькие ножки с крохотными красными ступнями отчаянно молотили воздух.
        — Она похожа на лягушонка,  — с ужасом пробормотал он.
        — Она прекрасна,  — возразила Хлоя.
        — Ну да. Прекрасный маленький лягушонок.
        Хлоя протянула ему влажную салфетку.
        — Положите чистый подгузник и оденьте ее, а я пока подогрею бутылочку.
        — Хорошо.  — Когда она вышла, Зак сначала немного испугался, потом сделал глубокий вдох и мужественно справился с задачей, хотя засунуть крохотные конечности куда надо оказалось совсем непросто. Поэтому, когда Хлоя вернулась с бутылочкой и увидела, что Люси полностью одета, он почувствовал себя довольным до абсурда.
        — Она совсем не плакала,  — заметила Хлоя.
        — Нет, только хмурилась и пару раз посмотрела на меня, скосив глаза к носу. Но да, ни разу не закричала.
        — И как она вам?
        — Она замечательная.  — В порыве великодушия Зак добавил:  — Если хотите, можете ее покормить. Я с радостью посмотрю и поучусь.
        Однако вскоре ему стало ясно, что это не самая лучшая идея. Когда Хлоя уселась в кресло с Люси на руках, у него снова сдавило горло. Отчасти потому, что он вдруг подумал о Лив и о том, что это она могла бы сейчас сидеть здесь со своим ребенком. Но не только. Как бы ни тосковал о сестре, Зак не мог не заметить, как чертовски хорошо и естественно выглядела на ее месте Хлоя.
        Возможно, дело в наклоне головы или в том, что проникавший сквозь тонкие шторы дневной свет добавлял этой картине мягкие, акварельные тона.
        А может быть, в том, с каким восхищением Хлоя смотрела на маленькую Люси, а та прямо и настолько пристально смотрела на нее в ответ, что ее глаза почти сходились вместе.
        Зак ничуть не сомневался, что между этими двумя уже возникла некая связь.
        — Я поставлю чайник и сделаю вам чашку чаю.  — Он с досадой услышал свой внезапно охрипший голос.
        Хлоя сверкнула ослепительной улыбкой:
        — Спасибо.
        Наливая в чайник воду, Зак попытался вспомнить, когда последний раз делал чай для кого-нибудь, кроме себя. Он понимал: его должен пугать внезапный поворот жизни на домашние рельсы, но самое невероятное заключалось в том, что на самом деле это ему нравилось.
        Хлоя втайне радовалась тому, что их первый день с Люси прошел так гладко. После того как малышка поела, она почти сразу же снова уснула и проспала все время, пока Хлоя с Заком смотрели кино.
        Когда короткий зимний день угас, темные улицы за окном вновь вспыхнули огнями машин, неоновыми буквами и рождественской иллюминацией.
        — Этот ребенок просто подарок,  — заявил Зак. Налив в бокалы итальянское вино, заказанное в сервисной службе отеля, он протянул один из них Хлое.  — Интересно, сколько платят няням и сиделкам за такую работу?
        — Честно говоря, не знаю. Но я совершенно уверена, что они не зря получают свои деньги.
        — Что-то я этого не замечаю,  — усмехнулся он.
        Хлоя догадалась, что босс в хорошем настроении. Впрочем, поднимая бокал за спящего ребенка, ей трудно было бы спорить с тем, что их обязанности не слишком обременительны.
        Вечер получился на удивление приятным. Они установили четкие правила, он вел себя наилучшим образом, вечер и дальше обещал сплошное удовольствие.
        Они намеревались пообедать в комнате Зака и, возможно, посмотреть еще один фильм, обнаружив неожиданное родство душ в том, что касалось любви к научной фантастике. Трудности ухода за Люси теперь пугали Зака гораздо меньше. Хлоя искренне радовалась за него. За последние дни ему пришлось столько всего пережить, а завтра утром похороны Лив, и одному Господу известно, какие проблемы ждут его по возвращении в Австралию.
        Тихий, спокойный вечер — именно то, в чем он нуждался. Поэтому они решили пообедать в половине восьмого, оставив больше времени на то, чтобы переодеть Люси, покормить ее и снова уложить спать.
        Хлоя всегда чувствовала себя лучше, имея четкий план.
        — Кажется, кто-то стучит?  — Зак бросил хмурый взгляд на дверь. На самом деле он не слышал ничего, кроме детского крика.  — Который час?
        — Полвосьмого.  — Хлоя беспокойно топталась рядом с ним.
        — Это наш обед.  — Зак с поразительной скоростью овладел навыками ухода за ребенком и ловко перекинул Люси на другое плечо вместе с полотенцем для рук, которым пользовался, чтобы вытирать молоко, вытекавшее у нее изо рта.  — Нам надо было позвонить и попросить, чтобы они подождали с обедом, пока мы ее не уложим.
        Хлоя поморщилась, понимая, что думать о таких вещах — ее обязанность.
        — Наверное, лучше открыть дверь.
        — Подождите, пока я унесу Люси в ванную. Мы же не хотим, чтобы у бедного парня полопались барабанные перепонки.
        У нее сжалось сердце, когда она смотрела, как он исчезает в ванной с пунцовым от крика ребенком. Это продолжалось уже больше часа, они никак не могли понять, почему Люси так расстроилась.
        Когда она проснулась, они искупали ее и переодели во все чистое с головы до ног. Это заняло немного больше времени, чем ожидалось, и к тому времени, когда они закончили, Люси уже страшно хотела есть, о чем и сообщила. Зак дал ей бутылочку — они решили, что теперь его очередь,  — малышка начала так жадно сосать, что молоко мгновенно исчезло.
        — Нянчиться с детьми — это не жизнь, а малина,  — повторил Зак с лукавой улыбкой, укладывая Люси в кроватку.
        Через тридцать секунд раздался плач. Люси подтягивала маленькие коленки к животу, будто ей было больно.
        — Ей надо срыгнуть,  — решила Хлоя.  — В одном из журналов написано, что надо делать.  — Тщательно следуя инструкции, она усадила Люси к себе на колени и, крепко прижав одну руку к ее животику, принялась гладить малышку по спине.
        Однако это не помогло, как и хождение туда-сюда с ней на руках. Вожделенного срыгивания так и не случилось, и после часовых отчаянных усилий успокоить девочку она все еще продолжала кричать.
        Когда тележка с обедом въехала в номер, детский плач был слышен даже слишком хорошо, несмотря на закрытую дверь в ванную.
        Хлоя дала официанту щедрые чаевые.
        — Спасибо.  — Парень таращил глаза от любопытства, то и дело бросая тревожные взгляды в сторону закрытой двери.
        — У ребенка колики,  — объяснила Хлоя тоном знатока, которым, в ее представлении, могла бы говорить профессиональная нянька.  — Это скоро пройдет.
        Парень кивнул и поспешил убраться. Оставалось надеяться, что их не попросят из отеля за беспокойство, причиненное другим постояльцам.
        Она открыла дверь в ванную, Зак выскочил оттуда с совершенно измученным видом, хотя крики Люси начали наконец стихать, сменяясь негромкими всхлипами.
        — Вам не кажется, что она успокаивается?
        — Понятия не имею. Отныне и впредь признаюсь в своем полном невежестве и беру назад свои слова о нянях и тех, кто сидит с детьми. Сколько бы им ни платили, этого мало.
        Хлоя не могла сдержать улыбки и, хотя совершенно не к месту, заметила, каким привлекательным может выглядеть красивый сильный мужчина с маленьким ребенком на руках. В такие моменты ей начинало казаться…
        Но нет. Она взяла себя в руки. Такие мечты таили в себе опасность.
        — Еда пахнет божественно,  — оценил Зак, бросив томительный взгляд на тележку.
        — Я чувствую, как у меня урчит в животе.  — Он заказал баранину по-гречески. Хлоя не могла себе представить блюда, которое пахли бы более соблазнительно.  — Интересно, когда нам наконец удастся поесть.
        В этот момент Люси дернула ножкой и издала очередной душераздирающий вопль.
        — У нее явно что-то не в порядке. Может быть, надо куда-нибудь позвонить? Как вы думаете, здесь есть горячая линия?
        — Я уверена, что это просто колики,  — как можно спокойнее возразила Хлоя.  — В этом смысле ранний вечер считается самым опасным временем.
        — Может быть, это я во всем виноват?  — В глазах Зака появилось совершенно не характерное для него виноватое выражение.  — Наверное, как-то неправильно держал бутылочку.
        — Вовсе нет. Дайте-ка я ненадолго возьму ее. А вы поешьте, пока все не остыло.
        — Нет-нет. Сначала ешьте вы.
        Хлоя отрицательно покачала головой. Она не смогла бы есть, пока Люси в таком состоянии.
        — Может, попробовать снова ее переодеть?
        В конце концов, они по очереди съели свой остывший и подсохший обед. Пока ел один, другой продолжал ходить по комнате с Люси на руках. Несколько раз плач малышки прекращался, она становилась сонной, и у них вспыхивала надежда.
        Дважды, когда она закрывала глазки, они, затаив дыхание, клали ее в кроватку и в надежде, что девочка уснула, молча, на цыпочках отходили от нее. Но оба раза, как только начинало казаться, что все хорошо, Люси внезапно вскидывала ручку и начинала плакать еще отчаяннее, чем раньше.
        Плач то прекращался, то возобновлялся до тех пор, пока не пришло время снова ее кормить. На этот раз, переодевая ребенка, они впервые обнаружили, что подгузник испачкан. Зак снова поднялся в глазах Хлои, когда, даже не поморщившись, взял влажные салфетки и быстро сделал свою работу.
        Он настоял, чтобы в этот раз девочку кормила Хлоя. Она удостоверилась, что ребенок не ест слишком быстро, и посреди кормления сделала маленький перерыв, чтобы малышка могла срыгнуть. Это дало свой результат, и, когда они на цыпочках отошли от кроватки, Люси, к их неимоверному облегчению, продолжала спать.
        Лишь после того, как тишина воцарилась на несколько минут, оба позволили себе выдохнуть.
        Слава богу.
        Они обменялись усталыми улыбками.
        — Я выжат как лимон,  — смущенно улыбаясь, признался Зак.  — Собирался заказать еще вина и сыра, но не уверен, что хватит на это сил.
        — Я тоже. Особенно учитывая то, что часа через три Люси снова проснется.
        Она сходила в свой номер, чтобы принять душ и переодеться для сна, и, конечно, для большего спокойствия выбрала объемную серую футболку и плотные черные штаны. Однако, вернувшись, обнаружила Зака в постели. Судя по всему, он уже спал.
        Она уныло улыбнулась. После немыслимой паники, которая ее охватила при мысли, что придется спать почти рядом с ним, реальность оказалась на удивление прозаичной. Обоим не хотелось ничего, кроме долгого глубокого сна.
        Хлою разбудил слабый звук.
        Не открывая глаз, она сонно перевернулась на другой бок и снова уютно устроилась под одеялом. Все затихло. Звук не повторялся. Вот и хорошо. Ей не о чем волноваться. Это не Люси.
        О-опс!
        Люси? От испуга Хлоя мгновенно проснулась. Сердце бешено стучало. Почти вся комната тонула в темноте, но света от лампы в углу было достаточно, чтобы разглядеть, что Зак тоже не спит. Он сидел на краю свой кровати.
        — Мне послышался какой-то звук. Это Люси?
        — Все в порядке. Спите спокойно.
        — Но я слышала какой-то шум. Как она?
        — С ней все в порядке. Я только что ее покормил.
        — Вы ее покормили?  — Хлоя недоуменно уставилась на него.  — Хотите сказать, вы все сделали? Переодели и покормили?
        — Да, я все сделал.
        — И как она теперь?
        — Снова уснула. Сном младенца.
        Хлоя удивленно покачала головой.
        — Почему вы меня не разбудили?
        — Не хотелось беспокоить.  — Зак зевнул.  — Вы так сладко похрапывали.  — И снова зевнул.  — Спите. Увидимся утром.  — Он лег, повернувшись к ней спиной, и натянул одеяло до самых ушей.
        Хлоя была слишком потрясена, чтобы заснуть сразу. Ее позвали для оказания моральной поддержки. Она спала в его комнате, потому что требовалась ее помощь. А теперь выяснилось, что он в ней совершенно не нуждается. Она не знала, что и думать, привыкнув считать, что необходима ему.
        Впрочем, возможно, не стоит так удивляться. Она знала: если Зак решил чем-то заняться, бросит на это все силы.
        Лежа в темноте, Хлоя снова вспомнила о том, как возмущалась сегодня утром по поводу того, чтобы ночевать с ним в одной комнате. Она ожидала, что Зак снова попытается ее соблазнить, и уже представляла, как отвергает его предложения. Хотя на самом деле вовсе не хотела.
        Если уж честно, она, возможно, даже надеялась, что он попытается…
        Но Зак, как обещал, вел себя исключительно по-деловому. Не проявлял к ней сексуального интереса, и Хлоя чувствовала себя полной идиоткой, вспоминая свое негодование.
        Конечно, этому могло поспособствовать то, что вместо игривой пижамки она надела спортивную одежду. Но сегодня казалось, что Зак проигнорировал бы ее, даже если бы она явилась в прозрачном неглиже. Все его внимание было обращено к Люси. Хлою это радовало. Правда, правда. Честно.
        Вот только уснуть она, похоже, уже не сможет.
        Глава 8
        Позже, вспоминая церемонию прощания с Лив, Зак в лучшем случае мог вспомнить только отдельные фрагменты, мучительное ощущение пустоты, когда вошел в ярко украшенную к Рождеству и на удивление многолюдную маленькую церковь. Однако он почти ничего не помнил из своей прощальной речи, хотя постарался сказать все, что мог, чтобы дать друзьям сестры представление о ее счастливой жизни с родителями в Австралии и о том, что он всегда любил ее.
        Зак поблагодарил всех собравшихся за теплый прием, который они оказали сестре, за их дружбу и за то, что они пришли попрощаться с Лив. Он поблагодарил отца Тома. Еще раньше, выражая огромную благодарность, он передал священнику конверт с чеком.
        Но тяжелее всего было, когда он, сказав последнее прости, смотрел, как увозили гроб с телом Лив, а потом вышел из церкви. Чувствовал, что не может дышать. Горло жгло, будто он наглотался горящей смолы. Сунув дрожащую руку в карман пальто, он достал кусочек коралла — один из двух, которые нашел в комнате Лив.
        Белые, ветвистые, похожие на маленькие оленьи рога, Зак сразу узнал в них те, что подобрала их мать, когда они жили на острове. Те, которые Лив всегда держала при себе.
        Один из этих тонких ветвистых кораллов он положил сегодня к ней в гроб.
        — Прощай, Лив,  — шепнул он, а когда слезы залили глаза, сжал пальцами другой, оставшийся у него в кармане.
        Почувствовав, что кто-то взял его под руку, Зак повернулся и увидел Хлою, смотревшую на него с дрожащей улыбкой.
        — Вы были великолепны. В ее глазах блеснули слезы. Она подхватила болтавшиеся концы его шарфа и сунула их под пальто, подняв к нему лицо, прижалась теплыми губами к его щеке.
        Зак закрыл глаза, тронутый этим простым жестом, пожалуй, даже сильнее, чем надо. Он знал: если другие воспоминания могут стереться из памяти, этот момент останется с ним навсегда.
        Несмотря на то что был рождественский сочельник, Скай и другие соседи Лив по квартире настояли на том, что все должны пойти к ним. В одно мгновение дом наполнился толпой молодых людей разного возраста, включая отца Тома.
        Когда всем раздали чашки с глинтвейном, Хлою представили собравшимся, среди которых, судя по акцентам, нашлись не только люди из Британии, но и вновь прибывшие вроде Лив.
        Хлоя познакомилась с парнем из Бразилии, работавшим на кухне, который был не только исключительно хорош собой, но очень вежлив и приятен в общении. Потом ей представили двух бритоголовых водопроводчиков из Польши, оказавшихся, несмотря на свой свирепый вид, исключительно доброжелательными ребятами. Полная девушка из Индии одаривала всех лучезарной улыбкой.
        И конечно, все друзья Лив наперебой рвались посмотреть на Люси. Они принесли подарки для ребенка, которых оказалось так много, что Заку понадобилась еще одна сумка.
        Пока девочку передавали с рук на руки, он проявлял удивительное терпение, и Хлоя догадалась, что он очень тронут, оценив, какую поддержку оказывала Лив эта маленькая сплоченная община друзей. К счастью, Люси, похоже, тоже нравилось всеобщее внимание.
        — Все прошло хорошо,  — тихо заметил Зак, когда они, сев в такси, двинулись в отель. Я не имел понятия, чего ждать, но теперь даже представить себе не могу, что могло получиться лучше.
        И все же он по-прежнему выглядел печальным. Очень печальным. Сердце Хлои болело за него.
        Почти сразу после того, как они вернулись в отель, Зак извинился.
        — Есть пара дел, которыми я должен заняться,  — загадочно сказал он, прежде чем исчезнуть.
        Хлоя знала, что ему надо забрать паспорт Люси, и чувствовала, что он хочет побыть один. По правде сказать, она бы тоже не отказалась от этого. У нее тоже имелась парочка вопросов, которые хотелось обмозговать. Например, то, что чем больше времени она проводила в столь близком соседстве с Заком, тем больше он ей нравился, тем больше она беспокоилась о нем. Возможно, даже любила его.
        За последние несколько дней ее отношение к боссу существенно изменилось, особенно после того, как они забрали Люси. Временами Зак смотрел на нее с чувством, которое казалось ей более глубоким, чем симпатия или желание. В иные моменты Хлоя замечала в его глазах нежность, от которой замирало сердце и возникала дрожь, как если бы…
        Конечно, более здравомыслящая сторона ее натуры могла с этим поспорить, но Хлоя устала от постоянных споров с собой. Ну, или просто устала. Рано утром у Люси снова болел животик.
        Свернувшись в кресле, Хлоя, должно быть, задремала и проснулась, когда вернулся Зак.
        — Извините.  — Он улыбнулся ей и, пройдя на цыпочках по комнате, заглянул в кроватку. Я не хотел вас будить.
        — Ничего страшного. Люси еще спит?
        — Спит.
        Хлоя выпрямилась, стараясь размять затекшие конечности. Потерла глаза и несколько раз моргнула. Нет, ей не почудилось. Зак не просто улыбался, он выглядел очень довольным собой.
        Ей представлялось, что он, погрузившись в печаль, бродит по лондонским улицам, но, судя по победоносной улыбке, с которой он бросил пальто на край кровати и удобно уселся в кресло, она ошибалась.
        — Я получил паспорт Люси и определился с тем, что мы будем делать на Рождество.
        — Определились? Как?  — Несмотря на яркие украшения, гирлянды лампочек и царившую предпраздничную суету, Хлоя и думать забыла про Рождество.  — Я думала, мы закажем в номер индейку и сливовый пудинг.
        — Нет, Хлоя, вы заслуживаете большего.
        — Я?  — Она хмуро сдвинула брови.
        — Да, вы, Хлоя Мидоуз.  — Зак нежно улыбнулся. Ох, лучше бы он этого не делал.  — Вы без единой жалобы отказались от своих рождественских планов и заслуживаете праздника.
        Хлоя в сомнении поднялась с кресла. Что он задумал? Что она пойдет куда-нибудь праздновать Рождество в одиночку, а он останется с Люси? Сомнительно, чтобы это сильно могло ее обрадовать.
        — Зак, мне не нужно никакого праздника. Сколько раз повторять, я счастлива, что могу помочь вам с Люси.
        — По поводу Люси можете не волноваться. Я нашел сиделку.
        Хлоя удивленно уставилась на него:
        — Но вы же не доверяете сиделкам.
        Зак нахмурился:
        — Не думаю, что выразился именно так. Я не в восторге от нянь, особенно когда ими пытаются заменить мать. Но сейчас речь о другом. Было бы несправедливо держать вас здесь взаперти на Рождество с чужим ребенком.  — Он сверкнул глазами.  — В конце концов, я же обещал вам Рождество в Лондоне взамен офисного корпоратива.
        — И сдержали свое обещание.  — Хлоя почувствовала, что тоже улыбается, когда вспомнила, каким важным событием еще недавно казалась ей рождественская вечеринка на работе. Всего несколько дней назад. Как сильно все изменилось с тех пор. И теперь сам факт, что Зак думал о ней, строил планы, как доставить ей удовольствие, заставлял ее чувствовать себя невероятно счастливой и…
        — На самом деле я думал о будущем. О том, когда я вернусь домой. И понял, что не могу ждать, когда отыщется какая-нибудь женщина, которая согласится сидеть с ребенком все двадцать четыре часа. Ей понадобится помощь.
        Какая-нибудь женщина. Конечно, он имел в виду свою будущую жену. По спине Хлои пробежала дрожь, будто кто-то уронил за шиворот кусочек льда. Какая же она дура, если думала, надеялась, что он…
        — И что?  — каменным голосом произнесла она, стараясь не обращать внимания на глупое и ничем не оправданное разочарование.  — Каковы ваши планы на завтра?
        — Хлоя, с вами все в порядке?
        — Да, конечно.  — Она старательно пыталась справиться с воцарившейся в голове и в сердце сумятицей и смущением.
        Отвернувшись к окну, уставилась в парк с огромными голыми деревьями. Смотрела на детей в шерстяных шапках, гонявшихся друг за другом, на бизнесменов с газетами и сложенными зонтами. Пожилая пара выгуливала собак. Потом ее взгляд замутился.
        Нет, она определенно не в порядке. Хлоя боялась, что, вопреки здравому смыслу, влюбилась в босса.
        Она оказалась такой же глупой, как и остальные женщины. На самом деле даже глупее, поскольку, в отличие от них, знала, что влюбляться в Зака опасно.
        Но в эти дни она как-то незаметно поддалась очарованию моментов их близости. Не устояла против его взглядов, в которых, наряду с искренней благодарностью, читалось что-то более глубокое, чем просто уважение босса к толковому и надежному сотруднику.
        Еще в субботу все обстояло иначе. Хлое было тяжело, но она, по крайней мере, могла противиться, когда он недвусмысленно попытался ее соблазнить. В конце концов, она знала, что Зак Корриган попытался бы соблазнить любую молодую женщину, оказавшуюся с ним рядом. Но этим утром, когда они вышли из церкви, ему понадобилась ее поддержка. И сердце Хлои наполнилось таким чувством…
        — Хлоя, что с вами? Что случилось?  — Теперь Зак стоял у нее за спиной и в любой момент мог заметить, что она плачет.
        — Я… я просто задумалась. Про Рождество.  — Она с готовностью ухватилась бы за любую соломинку.
        — Должно быть, скучаете без родителей?
        — Да.
        На той стороне улицы парка бежала девушка. На ней было красное пальто, светлые волосы развевались на ветру, как флаг.
        — Хлоя.  — Она почувствовала, как на плечо легла рука Зака, но постаралась не оборачиваться.
        Девушка в парке бежала навстречу молодому человеку. Тот тоже спешил, и уже в следующую секунду они бросились друг другу в объятия.
        — Вы плачете.  — У него вырвался слабый досадливый вздох.  — Идите сюда.  — Уверенными руками он повернул Хлою лицом к себе.  — Дайте-ка я на вас посмотрю.
        Она покачала головой и изо всех сил вытаращила глаза в отчаянной попытке остановить слезы. Я идиотка.
        Зак поставил ее перед собой, положив руки на плечи, стал пристально вглядываться в ее лицо своими серыми глазами.
        — Хлоя, в чем дело?
        Как она могла ему сказать? Покачав головой, она уже собиралась сбросить с плеч его руки, но, прежде чем успела это сделать, он обхватил ее и потянул к себе.
        — Хлоя.
        Теперь она стояла, прижавшись к нему и уткнув мокрое от слез лицо в твердую, как скала, грудь, а его сильные руки обнимали ее, не позволяя отодвинуться. Хлоя ощущала слабый запах его одеколона, слышала прерывистое дыхание, чувствовала, как бьется его сердце. Губы Зака нежно скользнули по ее лбу, и этого интимного жеста оказалось достаточно.
        Она почувствовала, что тает. Хотелось только одного, чтобы он поцеловал ее по-настоящему. В губы. И если это случится, она поцелует его в ответ. И будет целовать крепко, страстно, отбросив все сомнения.
        Внезапно, оказавшись так близко к нему, она почувствовала, что больше не может сдерживать свои чувства. Желание бурлило внутри, Хлоя понимала, что выбора нет, кроме как поддаться этому потоку. Ее охватила отчаянная решимость. Теперь или никогда. Если Зак ее поцелует, она не станет сопротивляться. Отдастся ему без остатка. Остальное не важно.
        О, как же ей хотелось, чтобы он ее поцеловал.
        К счастью, Зак умел читать мысли.
        Приподняв ее подбородок, он коснулся губами рта, и все понеслось вихрем. Их поцелуй, начавшийся как нежное «здравствуй», в одно мгновение обернулся взрывом страсти. Хлоя обхватила его за шею и прижалась ближе. Она вся пылала.
        Оба молчали и, казалось, боялись, что слова все испортят. В этом порыве имели значение только чувства, тяга друг к другу, страсть. Их губы не могли насытиться, руки двигались, как в лихорадке. Одежда беззвучно соскользнула на белый ковер, и они, не размыкая губ, упали на соседнюю кровать.
        На одно мгновение здравый смысл заставил Хлою сделать попытку притормозить. Но Зак смотрел на нее, в его глазах было все: печаль, удивление и — она не могла ошибиться — желание. Этот взгляд растопил ее сердце.
        Теперь его рука ласкала ее. Там, где он прикасался, загоралось пламя. Его губы опустились к ней на грудь, вспыхнувшая в глубине неутолимая жажда взвилась на дыбы, словно дикий зверь, рвущийся на свободу. Последняя надежда устоять рассыпалась в прах.
        Потом, когда они лежали рядом и сумасшедший стук сердец постепенно успокаивался, снова наступила тишина.
        Хлоя не могла подобрать нужных слов. Что можно сказать боссу, с которым у тебя только что случился неудержимый умопомрачительный секс? Она не имела понятия, но и Зак, казалось, тоже онемел.
        Хлоя осторожно повернулась к нему лицом. Зак не менее осторожно повернулся к ней, в его глазах отразился тот же шок от самого себя, который чувствовала Хлоя.
        Оба знали, что этого не должно было случиться. Они договорились об этом еще в субботу вечером, и у обоих имелись на то веские причины.
        Но любовное соитие произошло так спонтанно, пламенно и страстно, будто они попали в шторм.
        — Ты… вы в порядке?  — нежно спросил Зак, и его слова, коснувшись Хлои, проникли в самое сердце, как совсем недавно поцелуи.
        — Да.
        У него вырвался тяжелый вздох и еще какой-то звук, похожий на приглушенный смех.
        — Значит, по крайней мере с одним из нас все о'кей.
        Что он имел в виду? Хлоя понимала, что надо спросить, хотя бы что-нибудь сказать, но не хотела анализировать «что и почему». Она все еще пыталась подобрать нужные слова, когда раздался голодный плач Люси.
        Обрадованные возможностью переключиться, Хлоя и Зак повернулись в разные стороны и принялись натягивать одежду со скоростью поднятых по тревоге коммандос.
        — Вы можете подогреть смесь.
        Хлоя натягивала джемпер. Теперь Зак знал, как обращаться со смесью, и умел с точностью эксперта определять температуру молока, капая его на внутреннюю сторону запястья. К тому времени, как Хлоя поменяла Люси подгузник и переодела ее, он уже стоял рядом с бутылочкой.
        — Хотите ее покормить?  — не глядя на него, предложила она.  — Я сделаю чай, идет?  — Еще один повод избежать необходимости говорить о том, что произошло. К тому же приготовление чая стало неотъемлемой частью их на удивление домашнего существования.  — А потом вы расскажете о своих планах на Рождество.
        — Рождество?  — Зак негромко засмеялся.  — Совершенно выпало из головы.
        И не забывайте следить, чтобы Люси не ела слишком быстро,  — предупредила Хлоя, отчаянно пытаясь держаться практично и по-деловому. Однако, отправившись наливать воды в чайник, чувствовала в голове полнейший сумбур.
        Заку стоило трудов сосредоточиться на кормлении ребенка. Слишком о многом надо было подумать. Он всегда считал, что достаточно осведомлен о том, что касается женщин и того, как их соблазнить. И еще думал, что хорошо знает свою личную помощницу. В обоих случаях ошибался. Сказать, что он удивлен,  — ничего не сказать. Зак с досадой вспомнил, что обозвал Хлою старой девой. Она оказалось куда более опытной, чем он мог себе представить. Ему не хотелось делать сравнений, но только что с ним произошло нечто совершенно неожиданное и потрясающее. Нечто такое, что выходило за рамки привычного, не имевшего никакого значения секса.
        Однако, если учесть его, вне всякого сомнения, прекрасные рабочие отношения с личной помощницей, это была ужасная глупость. Теперь Зак не имел понятия, что с этим делать дальше, но в одном был уверен: прежде чем что-либо предпринимать, необходимо самым тщательным образом все обдумать.
        Возможно, то, что он запланировал на Рождество, окажется полезным. Зак сделал весьма удачный ход, ухитрившись достать билеты на роскошный рождественский банкет в отеле. В меню значилось шесть смен блюд, включавших все мыслимые и немыслимые деликатесы.
        Но самым большим достижением он считал то, что на весь вечер смог заручиться услугами профессиональной сиделки. Конечно, пришлось отстегнуть кругленькую сумму за то, что вызывал ее на Рождество, к тому же сделал заказ совсем незадолго до праздника, но с помощью консьержа ему удалось все устроить.
        На самом деле он собирался поделиться этими новостями с Хлоей, но по сравнению с тем, что произошло, рождественский праздник казался незначительной мелочью.
        Хлоя налила кипяток в чашки с чайными пакетиками. Голова шла кругом. Как она могла забыть, что прыгать в постель с Заком — это не вариант? Нет, у нее явно не в порядке с головой. Она попалась в старую как мир ловушку, поддавшись желанию и перепутав его с любовью.
        О чем она только думала? Так подставиться. Теперь она открыта для боли. Уязвима.
        Зак никогда не полюбит ее, поэтому любое продолжение будет болезненным. В конце концов, у нее уже был опыт, она знала, что значит любить и быть любимой по-настоящему. А отношение Зака к любви рядом не стояло с ее отношением. Он предпочитал искать себе жену по базе данных, чем делать это сердцем.
        Проблема в том, что Хлоя провела с ним слишком много времени. Слишком близко к сердцу приняла его личную жизнь и на короткое время совершенно забыла о будущем.
        Теперь единственно возможный вариант — признать, что она совершила большую глупость, и простить себе это. Простить и забыть. Именно этого ждет от нее Зак, и, если повезет, она переживет последствия своей ошибки.
        Теперь, когда Хлоя обо всем подумала, стало чуть-чуть легче. А значит, она должна просто попридержать свои чувства к боссу до возвращения в Австралию, где больше ничто не будет угрожать. Надо прийти в себя. Но сможет ли она это сделать?
        Ланч с поджаренной ветчиной, сыром, помидорами и кофе прошел спокойно.
        — Думаю, нам надо поговорить о… ну, вы понимаете.  — Зак доел второй сэндвич, но по-прежнему чувствовал себя неловко.
        Хлоя сделала быстрый вдох для храбрости.
        — Если хотите. Но я не жду никаких объяснений.
        — А как насчет извинений?
        Она робко покачала головой. Оба знали, что вина обоюдна.
        — Вот и хорошо,  — обрадовался Зак,  — мне бы не хотелось извиняться за такое…
        Он не договорил, будто любые слова были бы неверны или слишком откровенны.
        — Возможно, это неизбежно,  — не глядя на него, отозвалась Хлоя.  — Парень и девушка в постоянном близком соседстве.
        Когда она подняла глаза, увидела его озадаченную улыбку. Он явно предполагал слезы или обвинения. Нет, это подождет до того времени, когда она останется одна.
        — Хлоя, запомните, я хочу, чтобы вы это знали, мне трудно правильно это выразить, но вы должны знать. То, что произошло, случается чертовски редко. Эта химия…
        Жар бросился ей в лицо. Для нее то, что произошло, стало чем-то потрясающим, всплеском страсти, которую она не испытывала никогда. Даже с Сэмом. Но она не должна была думать о том, что это значит, если не хотела, чтобы все закончилось разбитым сердцем.
        — Возможно, самое лучшее, что мы можем сделать,  — меньше говорить об этом сейчас.
        Зак кивнул и с осторожной улыбкой, все еще игравшей в уголках губ, потянулся за очередным сэндвичем.
        — Надо остыть.
        — Да.  — Хлоя страшно волновалась, что может выдать свои чувства, разрыдаться и в сотни раз ухудшить без того неловкую ситуацию.
        — Вероятно, это мудрое решение.  — У него сделался такой задумчивый вид, будто он еще не успел до конца разгадать какую-то сложную загадку. Потом его лицо просветлело.  — Давайте сменим тему. Я думал о том, не пора ли нам немного размяться и сходить с Люси на прогулку.
        Прекрасная идея. Хлоя с энтузиазмом кивнула:
        — Полагаю, нам всем не повредит свежий воздух. Если мы наденем на нее маленькую шапочку, рукавички и завернем в теплое одеяло, все будет в порядке.
        Похоже, обоим страшно хотелось вырваться на улицу, чтобы поучаствовать в последнем акте вакханалии предпраздничного шопинга. Хлоя надеялась, что шумные толпы и слепящий блеск огней окажутся хорошим способом отвлечься от чересчур сексуального шефа.
        — Мне очень хочется купить что-нибудь для Люси на ее первое Рождество,  — сказал Зак, когда они пошли по Оксфорд-стрит.  — Есть какие-нибудь мысли?
        — Сегодня утром, когда Скай постоянно всех щелкала, я подумала, хорошо бы купить для нее фотоальбом и начать его фотографиями из Лондона.
        — Хорошая идея.  — На этот раз он не стал добавлять «мисс Мидоуз», снова улыбнулся, почти так же, как раньше.  — У Люси должна остаться память о том, что происходило здесь начиная с ее первого в жизни Рождества.
        — Я сняла Скай и ее друзей на свой телефон. Если хотите, отправлю их вам по электронной почте.
        — Отлично. Они обязательно должны войти в альбом.  — Он выглядел довольным.  — Значит, первым в нашем списке будет альбом. Что еще? Лив уже купила первого плюшевого мишку.
        — Может, вам купить ей здесь какой-нибудь шикарный рождественский носок, чтобы завести традицию каждый год класть в него подарки?
        — Да, звучит хорошо.  — Он посмотрел на нее с понимающей улыбкой.  — Если не ошибаюсь, вы из тех девушек, которые любят традиции.
        — Пожалуй.
        Они стояли посреди кишевшего людьми магазина и улыбались друг другу, пока не обнаружили, что заблокировали проход.
        — Еще мне бы хотелось купить Люси маленький золотой браслет. Помнится, Лив носила такой, когда была ребенком.
        — С подвеской в виде сердечка?
        — Да.
        Она улыбнулась:
        — У меня тоже такой был. Я его любила, но потом потеряла, когда соседи взяли меня покататься на водных лыжах.  — Серые глаза Зака блеснули. Хлоя сглотнула. Этот взгляд слишком смущал ее.  — В чем дело? У меня что, лицо испачкано?
        — Я пытаюсь представить вас маленькой девочкой.
        Ей показалось, что сердце падает куда-то вниз, как снежный ком с крутого холма.
        — Не говорите со мной так.  — Голос звучал почти умоляюще.  — Давайте думать о покупках.
        Глава 9
        Когда за завтраком в день Рождества Хлоя объявила, что хотела бы сходить в церковь, Зак удивил ее, сказав, что тоже хочет пойти.
        — Вы хотите пойти в церковь второй день подряд,  — уточнила она.
        — Я тут почитал о соборе Святого Павла.  — Судя по всему, история собора произвела на него большое впечатление.  — Его заново отстроили после большого лондонского пожара 1666 года, он пережил Вторую мировую войну, когда почти все соседние дома были разрушены во время немецких налетов. Он стал символом возрождения и кажется мне очень подходящим местом для первого Рождества Люси.
        Учитывая необычные трагические обстоятельства появления Люси на свет, Хлоя не могла с этим не согласиться.
        — Надеюсь, еще один выход в свет ей не повредит, верно?
        — Думаю, ей понравится. После вчерашнего похода по магазинам она, похоже, чувствует себя даже лучше.
        Пока Зак изучал график проведения рождественских служб, Хлоя позвонила родителям. В Австралии день Рождества уже подходил к концу.
        — Все было замечательно!  — Родители задыхались от восторга.  — Это самое прекрасное Рождество, Хлоя. Шофер отвез нас в церковь, а к обеду привез в отель. Господи, если бы ты только видела этот стол. Мы никогда так вкусно не ели. Пожалуйста, передай Заку, что мы его любим.
        — Кажется, мои родители стали вашими самыми горячими поклонниками,  — заметила она, повесив трубку, и ощутила внезапную радость, подумав о том, что вместе с ним и Люси будет праздновать Рождество в соборе Святого Павла.
        Ладно, ладно. Может, это и будет выглядеть так, словно вы трое — настоящая семья, но не стоит питать иллюзий, детка.
        — Перед тем как пойдем, у нас еще есть время для подарков,  — объявил Зак, когда они закончили простой в преддверии банкета завтрак из кофе с круассанами. Он подошел к шкафу и с лукавой мальчишеской улыбкой достал маленький пакетик.
        — Подождите.  — Хлоя нырнула под кровать.  — У меня тоже есть для вас кое-что.
        Подарок тоже был небольшим, но продавщица сотворила из него настоящее чудо с помощью зеленой в белую полоску оберточной бумаги и ярко-красного банта. Не решившись отдать в руки, Хлоя поставила подарок перед ним на стол. Возможно, это излишняя предосторожность, но после вчерашней «ошибки» она с особой тщательностью избегала любого телесного контакта с этим мужчиной.
        Это не помешало Заку без всякого стеснения поцеловать ее в щеку, вручая свой подарок.
        — С Рождеством, Хлоя,  — тепло поздравил он.
        — Спасибо.  — Она понимала, что не сможет отказаться от ответного поцелуя, но сделала это быстро, едва коснувшись его щеки.  — И вас с Рождеством.  — И кивнула в сторону полосатого бело-зеленого кулечка.
        — Спасибо!  — Зак выглядел настолько искренне обрадованным, что Хлоя невольно задумалась над тем, как он обычно проводит Рождество. Вполне возможно, не имея близких родственников, он часто оставался на праздник в полном одиночестве. От этой мысли у нее защемило сердце.
        — Вы не хотите посмотреть, что там?  — Зак уже развязал красный бант и разворачивал свой подарок.
        — Да, конечно.  — Ее кулечек был упакован в розовую бумагу с серебряным рисунком, сверху его украшал букетик крохотных шелковых розочек.  — Он такой красивый, жалко разворачивать.
        Зак усмехнулся:
        — Давайте разворачивайте. Я разрешаю.
        Хлоя засмеялась. По правде говоря, она обрадовалась гораздо больше, чем следовало. Подарок Зака был чем-то совершенно необычным. В Брисбене выбор корпоративных подарков для сотрудников и партнеров всегда считался ее обязанностью, как, впрочем, заказ цветов и духов для его подружек.
        Свой подарок Хлоя всегда получала в форме щедрого бонуса, поэтому сейчас с трудом сдерживала любопытство. Интересно, что он мог выбрать на свой вкус.
        Под бумагой обнаружилась коробочка, похожая на те, в которые упаковывают ювелирные изделия. Сердце затрепетало, Хлоя бросила быстрый взгляд на Зака, открыл ли свой подарок.
        Он, улыбаясь, смотрел на нее:
        — Вы первая.
        — Хорошо.  — Она почувствовала, как покраснели щеки, когда, подняв крышечку, обнаружила покоившийся на ложе из кремового шелка золотой браслет-цепочку с подвеской в виде сердечка.  — О, Зак, какая красота! Он такой же, как у Люси.
        — Только более взрослая версия.
        — Да, гораздо более взрослая версия.  — В отличие от нежного детского браслета этот был массивным, блестящим и, насколько могла судить Хлоя, стоил целое состояние.
        — Я уже решил купить вам колье, но, когда узнал, что вы потеряли свой браслет в детстве,  — на его губах мелькнула самодовольная улыбка,  — решил, что это будет своего рода заменой.
        Замена выглядела явно неравноценной. Кроме того, браслет был точно таким же, как тот, что он купил для племянницы. И дело не только в цене, в этом было что-то личное.
        Хлоя покраснела еще сильнее.
        — Я с удовольствием буду его носить. Спасибо вам.  — Браслет оказался ей точно по размеру. Красиво оттенял кожу и заставлял Хлою чувствовать себя невероятно гламурной. Она бросила выразительный взгляд на коробочку, которую Зак держал в руке:
        — Теперь ваша очередь.
        — Ах да.
        Хлоя, затаив дыхание, смотрела, как он снял крышку, под которой лежали серебряные запонки. Она увидела, как сверкнули его серые глаза, когда он понял заложенный в них смысл, на лице появилась довольная улыбка.
        — Морские черепашки!  — Улыбка стала шире.  — Вы запомнили.
        — Мне так понравился ваш рассказ о жизни на острове, и я решила, что это будет мило и стильно. И еще я подумала, это поможет вернуть вам приятные воспоминания.
        — Непременно. Так и будет. Они просто замечательные.  — Зак посмотрел на нее так, будто хотел обнять, но ее настороженность остановила его. Возможно, он не меньше ее боялся, что это снова может кончиться постелью.
        — Спасибо, Хлоя.  — Но выражение глаз говорило, что он помнит каждую секунду их страсти. От этого взгляда у нее закружилась голова и все внутри затрепетало.
        Из собора Зак вернулся в приподнятом настроении.
        — После рождественских гимнов чувствую себе чересчур добродетельным. Я определенно готов есть, пить и веселиться.
        Хлоя понимала, о чем он говорит. Ее тоже воодушевила красивая музыка, которую они слушали в великолепном соборе. Рождественский обед в роскошном ресторане представлялся ей прекрасным продолжением праздника.
        Вместе с тем замечание Зака о чрезмерной добродетели повернуло ее мысли в самом неподобающем направлении. Возможно, именно поэтому она заставила себя заняться составлением инструкций для няни, тщательной проверкой того, что ей доставят в номер праздничный ужин и все необходимое для Люси уже лежит рядом с кроваткой.
        — В любом случае мы будем всего в нескольких этажах от номера, так что в любой непредвиденной ситуации сиделка сможет нам позвонить.
        Зак скорчил гримасу:
        — Я бы не стал так обременять сиделку.
        — Мы должны оставить ей номер телефона.
        — Ну, если вы настаиваете.  — Он снова хитро улыбнулся и подошел к кроватке.  — Идите собирайтесь, а я пока поговорю с этим ребенком. Пора прочитать ей первую лекцию. Она должна понять, что мы ждем от нее только хорошего поведения.
        Входя в банкетный зал отеля, Хлоя чувствовала себя так, словно входила в королевский дворец. Тут было столько всего, на что стоило посмотреть. Высокие узорчатые потолки, потрясающие красные стены с огромными зеркалами, отражавшими все великолепие убранства. В углу возвышалась большая рождественская елка, сверкавшая праздничными огнями, повсюду стояли свечи в стеклянных подсвечниках, над головой сияли люстры.
        Посреди зала вытянулся длинный стол, накрытый красным тартаном и уставленный сверкающей стеклянной посудой, блестящими серебряными приборами, хрустящими белыми салфетками. Все гости были празднично одеты. Хлою больше чем раньше порадовало, что она раскошелилась на дорогущее красное платье.
        С бокалом рождественского пунша в руке и чудесным браслетом на запястье она стояла рядом с Заком, темноволосым, высоким и невероятно красивым, и чувствовала себя, как никогда, роскошной и уверенной в себе.
        Все шло просто чудесно. Они познакомились с очень милой парой из Канады, приехавшей в Англию, чтобы проследить историю своей семьи, с двумя потрясающими пожилыми братьями-шотландцами, которые, судя по всему, встречали в этом отеле каждое Рождество, с группой туристов из Новой Зеландии.
        На банкете присутствовала даже известная американская писательница Глория Харт. Она пришла в сопровождении мужчины гораздо моложе ее, которого открыто представляла как своего любовника. Хлоя читала пару ее книг, и встреча с автором стала приятной неожиданностью.
        Глория подошла прямиком к Заку и, хотя крепко держала под руку молодого спутника, бросила на него томный взгляд, а потом с жеманной улыбкой повернулась к Хлое:
        — Мне понравился ваш молодой человек. Я почти завидую вам.
        — Увы, я несвободен,  — галантно отозвался Зак и, обняв Хлою за плечи, с видом собственника поцеловал ее в щеку.
        Хлоя надеялась, что ей удалось удержать улыбку. Зак, наверное, даже не представлял, каким блаженством и какой болью отозвался в ней этот простой жест.
        Когда все заняли свои места, открыли шампанское и подали поистине потрясающий обед. Официанты в белых куртках несли самые невероятные блюда. Подносы с колчестерскими скальными устрицами, запеченную свинину в желе, гуся с брюссельской капустой и разными приправами. За ним последовали сладкие пирожки с изюмом, рождественский пудинг, эйрширское мороженое, сидр и молочный коктейль с грецкими орехами.
        К счастью, между блюдами им давали достаточно времени, чтобы поболтать и посмеяться. Зак, как всегда, вызывал живейший интерес у женской половины гостей, но отлично общался и с мужчинами, и весь вечер был исключительно внимателен к Хлое.
        Все гости, подобно Глории Харт, решили, что они пара. Хлоя едва не открыла им истину, но, взглянув на Зака, заметила легкую предупредительную улыбку, настоятельно предлагавшую оставить все как есть. Казалось, он говорит: «Кому может навредить этот маленький обман?»
        Хотелось бы ей относиться к этому с такой же легкостью, не думать о том, что это всего лишь притворство.
        Впрочем, в инструкциях, которые она написала для сиделки, тоже подразумевалось, что они с Заком родители Люси.
        — Вам очень быстро удалось привести в порядок свою фигуру,  — заметила одна из дам.
        Хлоя с улыбкой поблагодарила за комплимент, однако предпочла не встречаться взглядом с Заком. И все же не могла отделаться от глупых воспоминаний, преследовавших ее после вчерашней незабываемой ночи и закончившихся мрачным унынием. Если только…
        Брось это, Хлоя. Ты же знаешь, этого никогда не будет, к тому же ты не влюблена в него. Это невозможно. Она не хотела снова влюбляться, не хотела рисковать, ведь это может вновь разбить ей сердце. Любовь к Заку не обещает ничего иного. Она слишком хорошо его знала. Просто подыграй. Это всего на несколько часов, завтра утром ты уже будешь спокойно лететь домой.
        В перерывах между едой гости вставали, ходили по залу, знакомясь и беседуя друг с другом. Подходили к высоким окнам в дальнем конце, чтобы посмотреть на парк. Зак дважды возвращался в номер проверить, как дела у Люси, и его заботливость вызывала у Хлои улыбку.
        Во второй раз он ушел перед тем, как подали кофе, а вернувшись назад, торопливо подошел к ней и, наклонившись, шепнул:
        — Идите со мной.  — Обернувшись к нему, она безошибочно определила в его глазах восторг. Он кивнул в сторону окон:  — Хочу вам кое-что показать.
        — Что?
        Он улыбнулся одной из тех улыбок, от которых у нее щемило сердце.
        — Пойдемте, сами увидите.
        Конечно, ей стало любопытно, поэтому, извинившись перед соседями, она протянула ему руку, и он быстро увлек ее в дальний конец зала.
        — Смотрите.
        Хлоя посмотрела и ахнула.
        Снаружи было темно, но уличные фонари и свет из окон отеля выхватывали из темноты белые танцующие хлопья снега. Снег! Настоящий снег, бесшумно падая вниз, ложился на ветви деревьев, на ограду, на крыши припаркованных машин.
        — Bay!  — воскликнула она, в восторге хватая Зака за руку.  — Я еще никогда не видела снега. Какой же он красивый!
        — Я знал, что вам понравится.
        — О, Зак, это просто чудо. Прекрасное завершение прекрасного дня.
        — Я не знаю, сколько он будет идти. Поэтому предлагаю пропустить кофе, выйти на улицу и побродить вокруг.
        — Да, я с удовольствием. Надо только сходить за пальто и перчатками.
        — Все уже здесь. Я захватил наши пальто, когда ходил проведать Люси.
        Люси.
        — Совсем забыла спросить. Как она?
        — Все хорошо, Хлоя. Не зря я читал ей лекцию. Она быстро схватывает.  — Он потянул ее за собой.  — Давайте же. Идем.
        Они попрощались со всеми.
        — Там снег.  — Объяснение Хлои вызвало небольшой переполох.  — Знаете, я никогда раньше не видела снега, поэтому мы идем на улицу. Не хочу упустить момент.
        — Да, идите на улицу, детка,  — напутствовал один из шотландцев.  — Хотя должен вас предупредить, настоящего снега в Лондоне не бывает.
        — Зак, позаботьтесь о том, чтобы Хлоя не замерзла!  — крикнула Глория Харт.
        Они, улыбаясь, вышли из зала. Вслед неслось: «До свидания», «Были рады познакомиться», «С Рождеством!».
        О лучшем Рождестве Хлоя не смела даже мечтать. Зак обнял ее за плечи, и они пошли по дорожкам парка среди падающих вокруг снежинок, она буквально парила от счастья.
        — Я как во сне.  — Хлоя вытянула вперед руку в красной перчатке в попытке поймать белые хлопья.  — Это просто сказка. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
        — Потом будет не так красиво, поэтому мне хотелось, чтобы вы увидели его, пока он свежий.
        Она обернулась и, посмотрев на отель, увидела большие окна банкетного зала, мигающие огоньки рождественской елки и силуэты людей.
        — Спасибо, что вытащили меня оттуда и привели сюда. Было бы страшно жаль пропустить это.
        — Мне тоже,  — с загадочной улыбкой согласился Зак.
        Несмотря на то что уже стемнело, парк был хорошо освещен, и со всех сторон до них доносились радостные крики и смех детей и взрослых, старавшихся получить максимум удовольствия от снежного праздника. Когда они вошли под сень огромных деревьев, теперь укрытых белыми покрывалами, Хлоя взвизгнула от восторга. Ей нравилось, как его рука заботливо обнимает ее.
        Они дошли до конца парка и уже поворачивали назад, когда Зак сказал:
        — Хлоя, пока вы ко мне благосклонны, я хотел бы сделать вам предложение.
        Она нахмурилась. В его осторожном тоне угадывалось нечто, от чего ее безудержная радость вдруг померкла. Хлоя судорожно пыталась сообразить, о каком предложении идет речь. Оно, несомненно, касалось работы или Люси, а может быть, Мариссы Джонсон. Последнего ей бы очень не хотелось. Только не сейчас. Не сегодня.
        — Что за предложение?
        — Вообще-то я имел в виду женитьбу.
        Реакция Хлои была вполне предсказуемой. Глупое сердце чуть не лопнуло от волнения.
        — Вы хотите сказать, что намерены сделать предложение Мариссе?  — Она почувствовала, как поникли плечи. Не ожидала, что Зак настолько бестактен, чтобы сказать об этом сейчас и испортить весь праздник.
        Издав слабый стон, он остановился как вкопанный.
        — Нет, Хлоя. Марисса здесь ни при чем.  — Теперь он стоял прямо перед ней, преграждая путь, белые хлопья снега падали на его блестящие черные волосы.  — Я прошу вас стать моей женой.
        Хлоя уставилась на него, судорожно пытаясь вздохнуть. Внутри бушевала буря противоречивых эмоций: желание быть с ним и смущение, сочувствие, боль и нежность.
        На какой-то безумный миг она позволила себе представить себя его женой, глупое сознание немедленно вернуло к вчерашней ночи, от одной мысли о которой она растаяла как воск.
        И еще она думала о Люси. Теперь эта маленькая девочка стала неотъемлемой частью жизни Зака Корригана, и Хлоя знала, что с легкостью могла бы любить ее и заботиться о ней, вжившись в роль матери. Была еще работа, которую она знала от и до и любила почти так же сильно, как он.
        Со всех сторон предложение выглядело прекрасным. Но, боже мой, как она могла забыть?! Забыть, что этот красивый, добрый и великодушный мужчина еще и плейбой, и ей это известно слишком хорошо. И насколько она могла себе представить, он даже понятия не имел о том, как это — быть верным. Что же касается любви, господи, да еще пять минут назад он собирался выбрать себе жену из таблицы.
        Несмотря на теплое пальто, Хлое вдруг стало холодно.
        — Что за игры? Зак, прошу вас, оставьте эти глупости. Хотя бы сегодня.
        Он сердито замотал головой:
        — Почему вы все время считаете, что я вас разыгрываю? Я абсолютно серьезен. Хлоя, подумайте сами. Это вполне разумно.
        — Разумно?  — Хлоя застыла на месте, но совсем не от холода.
        — Мне казалось, вам нравится быть разумной.
        О, Зак, ради бога. Какой девушке хочется быть разумной, когда речь идет о любви?
        Однако вслух спросила:
        — И что в этом разумного? Неужели я соответствую большинству пунктов из вашего списка?
        Зак выглядел удивленным.
        — Большинству? Хлоя, вы соответствуете каждому из них. В самом деле. Я мог бы даже добавить для вас несколько дополнительных пунктов. Вы замечательная девушка.
        — И хорошо отношусь к Люси,  — уныло добавила она.
        У Зака дрогнули губы, он улыбнулся:
        — Ну да.
        О боже. Хлоя не смогла сдержать тяжелого дрожащего вздоха. Пожалуйста, пожалуйста, только не вздумай плакать.
        Зак стоял неподвижно и с тревогой смотрел на нее. Он не надел шарф, и она видела, как шевельнулся его кадык, когда он смущенно сглотнул.
        — Я все испортил, да?
        Отчаянно стараясь сдержать слезы, Хлоя безнадежно всплеснула руками:
        — Наверное, вас занесло после сегодняшнего банкета, когда все принимали нас за супругов.
        Зак сунул руки в карманы и, запрокинув голову, уставился в темное небо. Вздохнул и выдохнул изо рта белое облачко.
        — Поверьте мне, Хлоя.
        Она чувствовала на руке тяжесть золотого браслета, напоминавшего о том, какой счастливой она была еще сегодня утром. И с ненавистью думала о том, что произошло, как плохо закончился этот прекрасный день.
        — Могу я задать вам трудный вопрос, Зак? Скажите честно, вы меня любите?
        — Честно?  — повторил он. Хлоя никогда не видела его таким встревоженным.
        — Нет смысла лгать. Я понимаю, что для других мы весь день разыгрывали этот спектакль, но сейчас мне нужна правда.
        Повисла долгая неловкая тишина. Зак пристально смотрел на Хлою, светло-серые глаза выдавали неуверенность. Он, видимо, хотел улыбнуться, но не смог.
        — Я уже говорил вам, что не верю в «любовь».  — Он изобразил в воздухе кавычки.  — И боюсь, это правда. Считаю ее опасной иллюзией. Но вы действительно нравитесь мне, Хлоя. И как уже говорил, я считаю вас замечательной девушкой. К тому же вы не можете отрицать, у нас была потрясающая ночь.
        У Хлои вырвался короткий грустный смешок. У нее было самое романтическое представление о предложении руки и сердца, а она получила разумное, практичное и логичное. Без намека на любовь.
        Зак наблюдал за ней блестящими глазами.
        — Значит, я так понимаю, это «нет».
        О, Зак.
        Хлою охватило жуткое ощущение, что время остановилось. Она находилась в полном смятении. Судьба давала ей шанс поступить храбро и безрассудно, ухватиться за прекрасную возможность. Без сомнения, она могла бы отдать свое сердце Заку и Люси и гарантировать преданность «Корриган менеджмент консалтингс». Но что она ждала от него взамен? Благополучную, интересную, возможно, потрясающую жизнь, пока он не потеряет к ней интерес.
        Хлоя слишком хорошо знала, по какому сценарию развивались все его романы. В том, что касается женщин, его интерес отличался непостоянством двухлетнего ребенка, тогда как ей — если бы решилась снова полюбить — нужна определенность и постоянство. Нужен человек, который мог бы со всей искренностью произнести пугающие слова: «Я люблю тебя».
        — Мне жаль,  — Хлоя боролась с подступившими слезами,  — но я идеалистка. Романтик.
        — Значит, вы хотите слышать признание в любви и в то же время суровую правду? И все это из уст одного и того же мужчины?  — Зак покачал головой, явно уверенный, что она желает невозможного.
        День подходил к концу. Невеселый получился финал.
        Когда они возвращались в отель, надежная рука Зака уже не обнимала ее за плечи. Стряхнув с пальто снег, они поднялись в номер Зака и обнаружили, что Люси крепко спит, а сиделка смотрит по телевизору рождественское поздравление ее величества.
        Они тоже послушали обращение, после чего сиделка как-то неохотно удалилась, сообщив, что прекрасно провела время.
        Хлоя ушла к себе, чтобы смыть макияж и переодеться. Положив браслет в коробочку, она убрала ее в уже собранный чемодан. Туда же отправила красное платье, аккуратно сложив его в бумажный пакет.
        И хотя по-прежнему хотелось плакать, она заставила себя почистить зубы, расчесать волосы и намазать лицо кремом.
        Слабое «уа-а» из соседней двери сообщило о том, что Люси проснулась, а потому, какой бы неприятной ни казалась необходимость снова встретиться с Заком, она отправилась в его комнату, чтобы помочь с вечерним кормлением, которое чаще всего сопровождалось коликами.
        Несмотря на то что девочка заснула быстро, даже раньше, чем они успели выпить ритуальную чашку чаю, Хлоя не стала усаживаться в кресло, чтобы поболтать с ним.
        — Я уложу вещи Люси,  — предложила она, зная, что утром, сразу после завтрака, они должны будут ехать в Хитроу.
        Стоя посреди комнаты, Зак посмотрел вокруг с выражением какой-то удивительной мужской беспомощности.
        — Я могу вам чем-нибудь помочь?
        — Пожалуй, лучше сделаю все сама,  — пробормотала Хлоя, сновавшая вокруг него.  — У меня есть список.
        Он криво усмехнулся:
        — Не сомневаюсь, что есть.
        Она почувствовала такую тревогу, раздражение и тоску, что с радостью ухватилась за это занятие, собирая детские вещи и откладывая то, что непременно понадобится Люси во время перелета. В отдельную сумку Хлоя уложила детские бутылочки, питание, подгузники, влажные салфетки и кое-что из одежды. Потом дважды проверила паспорта и другие документы.
        — Я уже проверял эти бумаги.
        — Если я проверю еще раз, хуже не будет.
        Теперь, когда она отказалась выйти за него и их последний вечер в Лондоне был безнадежно испорчен, Хлоя испытывала особенно острое желание уехать. Если бы завтра в аэропорту возникла какая-нибудь задержка с вылетом, она не могла бы за себя поручиться.
        Хлое хотелось домой. Необходимо вернуться к заботе о скучноватых, но милых родителях, к своей обычной жизни. И как можно скорее. Когда она доберется до дома, Лондон и все, что здесь произошло, останется позади. Она снова станет исполнительным, толковым, малозаметным личным помощником Зака Корригана. И никем больше. Снова будет участвовать в организации его деловой и личной жизни и втайне задирать нос, глядя в таблицу «Дурочки».
        Глава 10
        Зак заподозрил, что Люси каким-то образом улавливает их настроение. Сегодня они с Хлоей были напряжены, как две сжатые пружины, и малышка никак не могла успокоиться после вечернего кормления, а когда наконец уснула, часы пробили двенадцать.
        — Если завтра ночью она будет вести себя так же, нас ждет веселенькое путешествие,  — устало заметила Хлоя.
        — Думаю, если мы сами успокоимся, всем будет лучше.
        — Успокоимся?  — Слово вырвалось у Хлои, как выстрел. Зак краем глаза заметил, что ребенок вздрогнул.
        — Послушайте, я понимаю, что расстроил вас. Извините, что испортил вам Рождество.
        — Я вовсе не расстроилась. Все нормально.
        Говоря это, Хлоя неестественно вытаращила глаза и, быстро отвернувшись, пошла к двери.
        — Куда вы?
        Она нетерпеливо пожала плечами:
        — Думаю, будет лучше, если я лягу в своей комнате.
        — Вы действительно считаете, что это поможет?
        — Что значит поможет?  — Хлоя резко повернула к нему хмурое лицо.

«Интересно, она нарочно прикидывается тупой?»
        — Поможет нам. Если каждый замкнется в своей скорлупе.  — Зак терпеливо пояснял, но уже видел, чем обернется двадцатидвухчасовой перелет в Австралию, если не уладит то, что ее мучает.
        В конце концов Хлоя еле заметно кивнула, будто признавая его правоту. Прислонившись спиной к двери, сложила руки на груди и окинула его взглядом.
        — Значит, вы хотите поговорить о наших отношениях. Или об их отсутствии?
        — Ну, судя по моему опыту, девушкам нравится говорить о таких вещах.
        Хлоя улыбнулась. Черт! Даже с такой мрачноватой улыбкой она выглядела на редкость мило. Заку пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать желание обнять ее. Ему хотелось снова разжечь безумное пламя. Почувствовать вкус ее губ, кожи, ощутить, как она теряет голову вместе с ним. Проклятье. Неужели он будет бесконечно вспоминать эту ночь страсти?
        Но разве можно забыть, как ему нравится постоянно видеть ее рядом? Все двадцать четыре часа. Зак никогда не встречал девушку, с которой было бы так хорошо. Пока сам все не испортил неуклюжим предложением. Присутствие Хлои в его личной жизни неожиданно оказалось таким естественным, правильным, будто они каким-то волшебным образом дополняли друг друга, словно две части головоломки.
        — Так о чем мы должны поговорить?
        — Честно говоря, не знаю. Но совершенно уверен: если вы окажетесь по ту сторону стены, мы не сможем говорить ни о чем.
        Она подняла руки в знак того, что сдается:
        — О'кей. Ничего страшного. Останусь здесь. Хотя и очень устала.
        — Вообще-то говорить необязательно.  — Зак до смешного обрадовался этой маленькой победе.
        Тем не менее после того, как они улеглись по кроватям, в слабом свете ночника он рассмотрел, что Хлоя не разделась. Подложила руки под голову и уставилась в потолок.
        Прошло не так много времени, прежде чем до него донесся ее голос:
        — Так о чем вы хотели поговорить?
        В голосе слышалось явное недоверие.
        Зак не мог сдержать улыбки.
        — Думаю, это я должен спросить.
        — Я уже говорила, у меня нет никаких проблем. У меня все нормально.
        Откровенная ложь. С тех пор как они вернулись из парка, Хлоя не находила себе места. Носилась по комнате как заводная.
        — Должна признаться, вас я не понимаю.
        Зак слышал это от женщин с завидной регулярностью.
        — Я имею в виду, мне непонятно, почему вы так уверены, что любовь не более чем красивая сказка.
        Она не собиралась задавать этот вопрос. Но очевидно, именно он был источником ее нервозности.
        — Что ж, ладно. Попробуйте убедить меня в обратном. Полагаю, у вас огромный любовный опыт.
        — Насчет огромного не уверена. Но жениха я любила совершенно точно.
        О-опс.
        Неожиданное заявление поразило Зака, как удар под дых. От его самоуверенности не осталось и следа. Почему он ничего не знал про ее жениха? А главное, почему Хлоя даже не обмолвилась о нем, когда отвергла его предложение?
        Он старался смотреть на ее отказ легко, однако ясное, громкое «нет» его задело. Он чувствовал себя так, словно стоял у входа в пещеру Аладдина, где хранились сверкающие сокровища, дававшие шанс на спокойную, счастливую жизнь.
        Господи, он ведь и в самом деле уже рисовал себе дом с Хлоей и Люси, а потом, когда, казалось, до мечты рукой подать, перед ним вдруг опустилась решетка, отрезавшая от счастья.
        — Я не знал, что вы помолвлены.
        — Уже нет,  — тихо ответила Хлоя.  — Мой жених умер.
        Снова шок. Несмотря на прекрасно работавшее отопление, Заку вдруг стало холодно.
        — Черт. Извините. Я не знал.
        — Вы и не могли знать. Это случилось еще до того, как я начала у вас работать.
        — Понятно.  — Он смущенно сглотнул, пытаясь переварить новости.
        Лежа в темноте почти рядом с ней, он вдруг понял, что его представление о личной помощнице основывалось лишь на том, как она вела себя в офисе. За последние несколько дней этот образ треснул, а теперь и вовсе рассыпался в прах.
        — Могу я спросить, что случилось?
        — Сэм был солдатом, служил в войсках специального назначения. Его убили в Афганистане.
        Зак чертыхнулся и тут же извинился. Это уж слишком. Солдаты спецназа — крепкие храбрые парни, как правило, очень хорошо подготовленные. Значит, Хлоя собиралась замуж за настоящего героя.
        — Я ничего не знал,  — запинаясь, промямлил он.
        — Я не люблю об этом говорить.
        — Конечно, должно быть, это очень тяжело.
        С соседней кровати донесся тяжелый вздох.
        — Когда это случилось, было просто ужасно. Именно поэтому я вернулась к родителям. Не хотелось никуда ходить. Хотелось спрятаться от всех. И плакать. Наверное, это не совсем здоровая реакция.
        — Но вполне понятная.
        Послышалось шуршание простыней. Хлоя повернулась к нему лицом:
        — Что бы вы ни говорили, я любила Сэма. Для меня это совершенно реальное, ни с чем не сравнимое чувство. Притяжение противоположностей. Мы были очень счастливы, строили большие планы, мечтали о детях, обо всем.
        — Это… замечательно…
        Зак понятия не имел, что говорить, но мысль о Хлое с ее солдатом заставила его почувствовать необъяснимую ревность. И тоску. И собственную глупость. Теперь он понимал, почему Хлоя отказала. Думала, что ему просто нужна мать для Люси.
        Черт возьми. Надо попробовать объяснить ей свои чувства более честно, хотя вполне возможно, все, что он мог предложить, показалось бы второсортным по сравнению с любовью ее героического солдата.
        Да если бы он рассказал, что чувствует на самом деле, что любой его день становится светлее, когда она рядом, и даже в Брисбене он часто не мог дождаться, когда кончатся выходные и настанет понедельник, чтобы снова ее увидеть, это прозвучало бы дико, будто он влюблен.
        — Зак, вы спите?  — Голос Хлои отвлек его от мрачных мыслей.
        — Извините. Вы что-то говорили?
        — Теперь я вам все про себя рассказала и хочу услышать про вас. Вы по-прежнему будете настаивать, что никогда никого не любили?
        В его сознании краткой вспышкой мелькнуло воспоминание о том времени, когда, будучи совсем молодым, он сильно влюбился, голова полнилась мечтами, а сердце надеждой. Пока…
        Нет. Он никому не говорил об этом, старался забыть, оставить позади. Не скажет и теперь.
        Между тем Хлоя ждала ответа.
        — Ну да, конечно, я был влюблен,  — с напускной легкостью произнес он.  — Сотни раз.
        Она встретила его ответ молчанием. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Хлоя снова заговорила.
        — Именно такого ответа я ждала.  — Она, перевернувшись на другой бок, легла к нему спиной.  — Спокойной ночи, Зак.
        Ее тон вызвал у него стойкое ощущение того, что этот разговор не принес облегчения ни ему, ни ей. Он почувствовал, что не сможет заснуть.
        Проклятье. Меньше всего хотелось лежать без сна и вспоминать Ребекку. Или — того хуже — мучиться запоздалым сожалением о Хлое.
        Вылет был назначен на середину дня. Хлоя с Заком нервничали, не зная, как будет вести себя Люси в долгие часы, которые им предстоит провести в небе.
        К счастью, их опасения не оправдались. Когда девочка просыпалась, вокруг нее с радостью суетились стюардессы, а когда ей надо было спать, ровный гул двигателей, казалось, убаюкивал и делал сон более крепким.
        — Она замечательная, такой хороший ребенок,  — говорили Хлое другие пассажирки.  — Вам очень повезло.  — Однако по выражению их глаз она догадывалась, что главным компонентом ее удачи они считают Зака.
        Хлоя, конечно, благодарила их и, как на банкете, не пыталась объяснить, что она не мать Люси и не жена Зака. Понимала, что потом придется что-то делать с мучительной пустотой, поселившейся внутри, с сожалением о той минуте, когда она отвергла его предложение.
        Хлоя чувствовала, что будет страшно скучать без Люси. За эти несколько дней девочка успела полностью завладеть ее сердцем. Она полюбила ее запах, ясные любопытные глазки, голодный маленький ротик. Втайне от Зака ей нравилось делать Люси небольшой массаж по инструкции, которую она нашла в одном из журналов.
        Несмотря на многочисленные внушения самой себе, Хлоя чувствовала отчаянную тоску при мысли о том, что скоро путешествие закончится и каждый пойдет своей дорогой. Она привыкла находиться с ним двадцать четыре часа в сутки, есть вместе с ним, вместе с ним вставать по ночам успокоить Люси, слушать его в те короткие часы, когда возникала потребность поговорить о Лив.
        Что же до секса, когда дело доходило до этой темы, мысли Хлои не слушались. Она явно проводила слишком много времени, терзаясь воспоминаниями о каждой секунде той ночи, но всякий раз прерывала их строгим напоминанием о том, что это больше никогда не повторится.
        — О чем вы думаете?
        Хлоя вспыхнула:
        — Простите?
        — У вас взволнованный вид, мисс Мидоуз. Мне интересно, что вас беспокоит.
        И что сказать?
        — М-м-м, я не думала ни о чем определенном.
        — Везет вам,  — пробормотал Зак, наклоняясь ближе.
        — Почему это?
        — Вы не мучаетесь, как я. Никак не могу отделаться от мысли о том, как мне хочется вас поцеловать.
        — Зак, вы с ума сошли. Вы не можете целоваться со мной в самолете.  — Похоже, его уже не беспокоило, что она отвергла предложение.
        — Почему не могу? Здесь полумрак, никто не смотрит.
        Так соблазнительно!
        — Вы же этого хотите, верно?
        — Нет.  — Конечно, она выглядит неубедительно. Потому что говорит неправду. Она ничего так не хотела.
        Когда Зак наклонился еще ближе и коснулся губами ее щеки, Хлоя почувствовала, как по телу разлилось ощущение радости. Инстинктивно закрыла глаза и повернулась к нему так, что их губы почти соприкасались. Дополнительного приглашения не потребовалось. Его губы скользнули по ее губам манящим легким поцелуем, от которого откуда-то из глубины ее существа стали подниматься волны тепла. Губы Хлои раскрылись, впуская к себе его язык.
        — М-м-м…  — С тихим стоном томления она придвинулась как можно ближе, целуя его, чувствуя, как ее обволакивает облако его силы, запаха, вкуса.
        — Я люблю тебя,  — прошептал он, и счастье хлынуло на нее мощным потоком. Наконец все встало на свои места, и она могла позволить себе любить его. У нее больше нет причин сдерживаться.
        Рука Хлои обвила его за шею, притягивая к себе, нога тесно прижалась к его ноге. Вдруг охватило жгучее желание сесть к нему на колени.
        — Хлоя?  — громко произнес Зак прямо у нее над ухом.
        Она захлопала глазами, головой лежа у него на плече. Рука обнимала его за шею. Согнутая в колене нога цеплялась за его ноги. Она отодвинулась и, взглянув ему в лицо, увидела, как он смотрит на нее странной, озадаченной улыбкой.
        — Что случилось?
        — По-моему, вы задремали.
        О господи! Неужели она спала?
        Покраснев от стыда, Хлоя убрала руку и села ровно в своем кресле.
        — Я… извините. Я не соображала, что делаю.  — Она со стоном закрыла лицо руками.
        — Бросьте, не стоит так убиваться. Я уже жалею, что разбудил вас.
        Хлоя опустила руки на колени.
        — И долго я…
        — Пытались вскарабкаться на меня?
        — Да.
        — Всего каких-нибудь десять минут. За это время мимо нас успели пройти не более дюжины пассажиров.
        Она в ужасе уставилась на него:
        — И они все видели?  — Зак больше не мог сдержать улыбки, и Хлоя догадалась, что он ее дразнит.  — Какой же вы несносный лгун, Зак Корриган.
        Однако смущение не проходило. Даже если никто не видел, как она обвивается вокруг него, он-то видел все. Оставалось только поблагодарить свою счастливую звезду за то, что он не потребовал от нее объяснений. Что он мог подумать?
        Они уже летели над Австралией, хотя до приземления в Брисбене оставалось еще несколько часов.
        Хлоя только что вернулась из дамской комнаты с Люси на руках, Зак ждал ее с подогретой бутылочкой, которую принесла стюардесса.
        — Вы не будете так любезны?  — попросила она.
        — Конечно.  — Зак протянул руки, чтобы взять ребенка. Сердце Хлои растаяло при виде его нежной улыбки, обращенной к племяннице.  — Знаете,  — сказал он, когда она передала Люси и нежно провела соской по ее маленькому рту,  — с ужасом думаю, что мне придется делать это в одиночку, когда приеду домой. Без вашей помощи все будет по-другому.
        Хлоя закрыла глаза, пытаясь отгородиться от тревоги, которую вызвали его слова. Ей тоже будет не хватать этих моментов, возможно, даже больше, чем она представляет. Открыв глаза, она почувствовала, что не может оторвать взгляд от этой прекрасной картины — Зак с Люси на руках.
        В такие минуты у нее возникал соблазн забрать назад свой отказ от предложения. Однако она заставляла себя вспомнить о том, что он хочет жениться на ней только потому, что она хорошо относится к ребенку. Ну, и еще, возможно, из-за химии, возникшей между ними в ту ночь. Неужели она ошибалась, считая, что этого мало?
        Хлоя подумала о Сэме, о том, как чувствовала себя с ним, как много он находил способов выразить ей свою любовь. Через разные мелочи, подарки, неожиданные приглашения. Он так обнимал ее! На самом деле, все эти жесты не так уж сильно отличались от поведения Зака. Но больше всего ее раздражало то, что временами она чувствовала к нему даже большую близость, чем когда-то к Сэму.
        Сэм достаточно много времени провел в Афганистане в командировках. Видимо, Зака она наверняка знала лучше, знала его привычки, сильные и слабые стороны, надежды и страхи. Его уверенность в том, что любовь — это иллюзия. Эти мысли рождали горечь.
        — Вы найдете другую женщину, которая будет вам помогать.
        — Не сразу. На это потребуется время.
        — Ну да, я сомневаюсь, что даже вам под силу жениться на неделю, Зак. А значит, придется нанять няню или сиделку.
        — И это тоже непросто сделать в промежуток между Рождеством и Новым годом.
        Хлоя искоса взглянула на него:
        — Вы справитесь.
        — Значит, не хотите об этом подумать?  — Он снова поймал ее взгляд.
        — О чем подумать? Выражайтесь яснее.
        — О том, чтобы помочь мне еще несколько дней.
        Она должна была это предвидеть, подготовиться. Но после того как ему отказала, решила, что он отбросил эту идею.
        — Хлоя?
        — Я не знаю. Я подумаю.
        — У меня несколько свободных спален,  — продолжил Зак, пуская в ход одну из своих коронных улыбок.  — У вас будет своя комната, Люси мы можем поместить в соседней.
        — А где будете вы?
        — Чуть дальше по коридору.  — Теперь улыбка растянулась до самых ушей.  — На безопасном расстоянии от вас, но достаточно близко, чтобы вы могли позвать меня, когда понадобится помощь с Люси.
        Если посмотреть на это с практической точки зрения, без всяких там дурацких эмоций, его просьба вполне разумна. Если только это не первый шаг.
        — Каковы ваши планы, Зак? Все еще намерены жениться, да?
        В его глазах мелькнуло странное выражение, но лицо осталось непроницаемым.
        — Я по-прежнему считаю, что это наилучший выход.
        — И Марисса наилучший кандидат?
        — Думаю, да.  — Он намекал, что должен как следует об этом подумать.  — Подозреваю, что мне придется провести серьезную подготовительную работу, чтобы убедить ее. На сегодняшний день даже не знаю, свободна ли она.
        — Значит, вам понадобится какое-то время.
        Зак поставил бутылочку на откидной столик и нежно приподнял Люси к себе на плечо, чтобы ей было удобнее.
        — Я не жду, что вы останетесь у меня надолго, Хлоя. Речь идет о паре ночей, пока я не приспособлюсь.
        — Мои родители…
        — Ваши родители могут жить в отеле, сколько им нравится.
        — О, им очень нравится.
        — Тогда, может, подумаете над моей просьбой?
        Оставаться рядом с Заком и дальше Хлоя хотела меньше всего. Нужно бежать от него. Расстояние и время помогли бы прийти в себя и избавиться от навязчивых мыслей и чувств. Но потом она посмотрела на Люси. Зак поставил ее к себе на колено, и она повисла на его большой руке, пока он нежно поглаживал ее по спинке. Девочка была такой симпатичной, такой милой.
        — Интересно, Марисса любит детей?  — услышала Хлоя свой голос.
        — Понятия не имею. Думаю, это только один из множества вопросов, которые мне предстоит ей задать.
        Хлоя никогда раньше не бывала в пентхаусе Зака, находившемся в одном из небоскребов почти в самом центре города. Когда-то он сам участвовал в строительстве этого поражавшего своей архитектурой здания, в качестве проект-менеджера. Современное, сверкающее, оно сочетало в себе большие поверхности из стекла и гранита, полы из темного дерева и кухню из нержавеющей стали.
        К тому времени, когда они прошли таможню, было уже слишком поздно, чтобы идти в магазин за детской кроваткой, поэтому они направились к Заку домой и соорудили для Люси уютное гнездышко из двух кожаных кресел, сдвинув их вместе и застелив пледом.
        — Она кажется такой невозможно крошечной, правда?  — заметила Хлоя, когда они стояли над импровизированной колыбелью и смотрели на девочку.
        — Да.  — Зак нежно погладил темные волосики Люси.  — Добро пожаловать домой, крошка.
        Его глаза светились такой любовью, что у Хлои ком подступил к горлу. Зак, глядя на нее теми же блестящими глазами, улыбнулся.
        — Внизу есть ресторан. Я могу попросить, чтобы нам принесли что-нибудь поесть.
        — Я не особенно голодна.  — Конечно, она могла обвинить во всем сдвиг по времени, но с тех пор, как они прилетели, чувствовала себя так, словно вот-вот заплачет.
        — Может, хотя бы одно блюдо? Что-нибудь легкое? Они отлично готовят креветки с острым перцем.
        На том и закончился первый вечер. Они сидели на балконе, наслаждаясь свежим ветерком с реки, ели креветки с перцем, запивали их белым вином и смотрели на огни раскинувшегося внизу города.
        — Вам, должно быть, очень приятно здесь жить.
        — Да, здесь отлично. По крайней мере для холостяка. Очень удобно.
        — Самый центр.
        — Да.  — Зак вдруг нахмурился.  — Но я не уверен, что мне понравится жить здесь с Люси. Ей понадобится двор с качелями и пространство, где можно поиграть с другими детьми.
        — Значит, вам нужно перебираться в тихий пригород,  — с усталой улыбкой предположила Хлоя.
        — Вот именно.
        — Не боитесь, что вам трудно будет привыкнуть к такой жизни?
        — Думаю, это зависит от того, кого я смогу убедить жить с нами,  — спокойно ответил Зак и сверкнул глазами в ее сторону.
        Хлоя это заметила. У нее немедленно сдавило горло, в глазах появилось жжение, она почувствовала подступающие слезы.
        — Хлоя.
        Она всплеснула руками, вскочила.
        — Это все из-за разницы во времени. Мне надо распаковать вещи. Спасибо за креветки. Очень вкусно.
        — Не вставайте, когда Люси проснется!  — крикнул он ей вслед.  — Я не очень устал. Справлюсь.
        — О'кей, спасибо.  — Она не стала поворачивать к нему заплаканное лицо.  — Увидимся утром. Спокойной ночи.
        Естественно, после этого ей понадобилась целая вечность, чтобы заснуть. Она ворочалась и думала о Заке, а когда наконец уснула, спала тихо и крепко. Проснувшись, увидела дневной свет, пробивавшийся в щелку между гардинами. Снизу доносился шум городского транспорта.
        Испытывая угрызения совести за то, что проспала всю ночь и ничем не помогла, она вылезла из постели и поспешила в гостиную, однако в импровизированной детской кроватке ребенка не оказалось.
        Хлоя бросила поспешный взгляд в сторону кухни. На гранитной столешнице стола пустая бутылочка, но она не заметила никаких признаков того, что Зак поднялся. В квартире царила тишина. Хлоя бросилась в свою комнату, чтобы проверить время. Оказалось, еще нет и шести, гораздо раньше, чем она думала, просто в середине лета солнце в Брисбене встает очень рано.
        Но где Люси?
        Хлоя на цыпочках прошла по коридору к комнате Зака и остановилась, прислушиваясь, не слышно ли сопения девочки.
        Ничего.
        Она понимала, что паниковать глупо, но там, где дело касалось Люси, ее воображение рисовало всякие ужасы. Что-то случилось. Люси заболела. Зак помчался с ней в круглосуточный медицинский центр.
        Как следует накрутив себя, она ворвалась в его комнату и замерла как вкопанная.
        Зак тихо сопел, лежа на спине, рядом с ним на кровати спала Люси. На прикроватном столике стояла еще одна пустая бутылочка.
        Хлоя смотрела на них как зачарованная. Большой сильный мужчина и крохотная новорожденная девочка. Зак сбросил простыню и лежал в одних черных шелковых трусах, что давало ей прекрасную возможность восхититься его могучей голой грудью, мускулистыми плечами и полоской темных волос, сбегавшей к поясу трусов.
        Она не могла сдержать возбуждения от близости к этому великолепному, покрытому золотистым загаром телу.
        — Доброе утро.
        Низкий со сна голос испугал ее. Она так увлеклась, разглядывая его, что не заметила, как Зак проснулся.
        — Я просто хотела понять, где Люси.
        Зак сонно улыбнулся. Его глаза напоминали две узкие серебристые полоски, но Хлоя не сомневалась, что он заметил, как она его разглядывает. Потом он сел на кровати, провел рукой по лицу и удивленно моргнул, увидев рядом ребенка.
        — Я не собирался оставлять ее здесь, но эта разница во времени и все такое.  — Он, нахмурившись, наклонился рассмотреть спящую малышку. С каждым вздохом ее животик поднимался и опускался.  — Слава богу, я ее не придавил.
        — Когда ее надо снова кормить?  — Хлоя рвалась исполнять свои обязанности.
        — Я думаю, где-то через час.
        — Тогда вы можете еще поспать. Если она проснется, я все сделаю.
        — Хорошо. Спасибо.  — Он с улыбкой снова плюхнулся на кровать.
        Хлоя вышла, надеясь, что он не ведет учет ее последних «оплошностей». Сначала она попыталась взобраться к нему на колени в самолете, потом расплакалась вчера вечером, а утром пялилась на него. В общем, вела себя самым неподобающим образом для девушки, которая так спокойно ему отказала.
        День выдался тяжелым. Им приходилось заставлять себя двигаться, хотя биологические часы никак не хотели приходить в норму. Преодолевая сонливость, Хлоя звонила родителям, Зак Мариссе. Его звонок длился целую вечность. Хлоя умирала от любопытства, Зак ничего не стал ей рассказывать. Впрочем, это совершенно естественно, ведь теперь она снова просто его личный помощник. После полудня она пошла по магазинам за необходимыми для ребенка вещами.
        Обоим хотелось раньше лечь спать, и, к счастью, Люси этому способствовала. Пока Хлоя загружала стиральную машину, Зак приготовил обед, поджарив на барбекю отличные стейки. Он подал их с фасолью и грибами, и они расположились на улице, наслаждаясь теплым вечером и городскими огнями.
        — Bay. Как вкусно. Вы добавили в фасоль лимон и перец чили, верно? А в грибы положили какую-то траву?
        Зак кивнул в сторону украшавших балкон симпатичных горшочков с травами:
        — Я слегка сдобрил их тимьяном.
        — Хм.  — Хлоя подцепила вилкой поджаристый гриб.  — А вы, оказывается, темная лошадка, Зак Корриган.
        — С чего вы взяли?
        — На самом деле вы тайный шеф-повар. Я угадала, да?
        Он удивленно улыбнулся:
        — Тайный шеф-повар? Слишком серьезное заявление, учитывая, что вы попробовали всего лишь наскоро приготовленное блюдо.
        — Наскоро или не наскоро, но оно просто потрясающее.  — Хлоя отрезала кусочек нежного стейка.  — Но, честно говоря, у меня есть и другие доказательства. Я заглянула к вам в кладовку и холодильник.
        — Когда?
        — Когда подогревала смесь для Люси.
        — Значит, шпионили у меня?
        — Не смогла устоять и немного полюбопытствовала. Извините, дурная привычка. Кладовки и холодильники — это мой пунктик. Понимаете, они так много говорят о человеке, по крайней мере о его кулинарных пристрастиях. Я подметила у вас французский пармезан, итальянский ризотто и потом все эти бутылочки с тайскими и вьетнамскими соусами и оливковое масло трех разных сортов…
        — И?..
        — Зак, вы прекрасно знаете, что только человек, серьезно увлекающийся кулинарией, стал бы так заморачиваться.
        — Я люблю поесть. И потом, готовка успокаивает.
        Успокаивает? Вот так сюрприз! Хлоя рассмеялась:
        — Представляю, как вы объедаетесь каждый вечер.
        — Ни в коем случае. Только раз в два дня.
        Они с улыбкой смотрели друг на друга. Это была улыбка друзей, понимающих друг друга, и… что-то еще… более глубокое, заставившее Хлою снова почувствовать смущение и внутренний трепет.
        — А вы любите готовить?
        — Ну, обычно я готовлю для родителей, но они любят очень простую пищу — пастуший пирог или…  — Она остановилась. Разговор становился слишком личным. Она чувствовала себя ближе к Заку, в то время как хотела бы отдалиться.
        Глава 11
        После завтрака, когда Хлоя занялась купанием Люси, Зак ушел.
        — Увидимся позже,  — сказал он, просунув голову в дверь ванной.
        Догадываясь, что он идет встречаться с Мариссой, Хлоя заставила себя придать голосу непринужденную легкость:
        — Вы повысите свои шансы, если прихватите цветы и шоколад.
        Зак нахмурился.
        — Я думаю…
        — Марисса любит лилии и шоколад с имбирем.
        — Откуда вы знаете?  — удивился он, но потом рассмеялся тихим невеселым смехом.  — Можете не говорить. Все это есть в вашей таблице.
        — Естественно.  — Хлоя пожелала ему удачи, а когда услышала звук закрывшейся входной двери, состроила скорбную гримасу. Ее охватил приступ черной тоски и болезненное ощущение потери.
        Зак ушел. Она упустила последнюю возможность. Все кончено.
        Завернув Люси в пушистое полотенце, она вдруг почувствовала холод.
        — О господи, Люси, ты понимаешь, что я наделала? Упустила шанс стать твоей мамочкой. Отказалась от последней возможности быть с Заком.  — Прижав к себе ребенка, Хлоя вдохнула запах чистого детского тела и ощутила страшную тяжесть в груди.  — Но понимаешь, Люси, я всего лишь пыталась быть разумной. Не могу выйти замуж за человека, который даже не знает, любит ли меня.
        Откуда мне знать, что, если я поступлю разумно и дам ему уйти, мое сердце разобьется.
        Ощущение тоскливой холодной безнадежности наполнило все ее существо, как тогда, когда она потеряла Сэма. Хлоя отнесла Люси в одну из гостевых спален, переоборудованную в детскую, и осторожно положила ее на новый пеленальный стол, который вместе с другой детской мебелью они купили вчера. Она нежно вытерла тельце малышки насухо и присыпала складочки пудрой с тальком. Взяв крохотную кофточку, натянула ее на Люси.
        К счастью, она уже проделывала эту процедуру много раз и могла повторить не задумываясь. Ее мысли были совсем далеко. С Заком. Хлоя представляла, как он приезжает к Мариссе, извиняется перед ней с очаровательной улыбкой или говорит что-то другое, необходимое, чтобы ее умаслить, приглашает куда-нибудь пойти. Скорее всего, они поедут на побережье. Хлоя видела, как они, взявшись за руки, бродят по песчаной кромке воды или сидят в баре с видом на море. Зак пускает в ход все свои чары, рассказывая о печальных событиях, приведших к тому, что он оказался с Люси на руках. К тому времени, как он закончит рассказ, Марисса растает как воск в его руках.
        И конечно, согласится выйти за него замуж.
        Как это вынести? Хлоя не могла думать о том, что Зак женится на женщине, которую не любит, а она, вполне возможно, не любит его. И только ради того, чтобы у Люси была мать. Неужели он сделает подобную глупость?
        Закончив одевать девочку, она понесла ее на кухню, чтобы взять из холодильника бутылочку со смесью. В ожидании, пока молоко подогреется, беспокойно ходила туда-сюда, думая о своей глупости. И о том, какой глупец Зак.
        Наверняка он обманывал себя, когда говорил, что не верит в любовь. Господи, достаточно вспомнить последние несколько дней, чтобы увидеть самые разные проявления этой любви.
        Его отношение к Люси выходило далеко за пределы исполнения долга перед Лив. В отношении Хлои он тоже далеко не равнодушен. И дело не только в прекрасных подарках, браслете и приглашении на рождественский банкет, гораздо более личных, чем те, которыми Зак обычно одаривал своих женщин. Помимо этого он был сама предупредительность, такт и доброта. Подарил ей праздник.
        И в постели тоже.
        Теперь уже поздно. Она жалела, что не дала ему шанса объяснить, как он представляет себе брак. Она поспешила сделать вывод о том, что он продолжит свои любовные игры.
        Но, думая о прошедших днях, когда была с ним днем и ночью, Хлоя понимала, что ей не в чем его упрекнуть. Если кто и вел себя неправильно, так это она. Честно говоря, в ту ночь она сама бросилась к нему в объятия.
        Вернувшись на кухню за подогретой бутылочкой, она чувствовала себя подавленной, как никогда. Неужели она сама причинила себе эту боль, отказавшись от всего только потому, что хотела услышать от Зака три дурацких слова? Разве она не знала, что слова недорого стоят? Гораздо важнее дела, а дела Зака говорили о многом. И вот теперь она потеряла его, и некого в этом винить, кроме себя.
        — Надеюсь, я не залью тебя слезами,  — сказала она Люси, усаживаясь в кресло, чтобы покормить. Я не хочу тебя расстраивать. Не обращай на меня внимания, дорогая. Я постараюсь больше не думать о нем.
        Но, конечно, заставить себя сделать это оказалось невозможно. Хлоя представляла, что Зак уже где-нибудь на Голд-Кост и, значит, слишком далеко от нее, следовательно, не имеет смысла звонить и невнятными извинениями пытаться его вернуть. Она слишком долго пыталась быть разумной, в результате, потеряв все, осталась одна с разбитым сердцем.
        Между тем Люси уже выпила всю бутылочку.
        — Прости!  — Хлоя почувствовала себя кругом виноватой и, отставив бутылочку, подняла девочку вертикально. Она отвлеклась и не заметила, что ребенок пьет слишком быстро. Теперь у бедняжки наверняка заболит животик.
        Хлоя встала в надежде немного походить туда-сюда, чтобы избежать этого. На полпути к гостиной раздался звонок в дверь.
        — Господи, кто это может быть?  — испуганно пробормотала она, точь-в-точь как мать.
        Подойдя к двери, она вытерла лицо рукой, надеясь, что у нее не слишком заплаканный вид.
        На пороге стояла очень красивая молодая женщина с длинными светлыми волосами и такой стройной фигурой, которой можно добиться, питаясь разве что одним салатом. От нее сильно пахло духами. Узкие джинсы и маленький обтягивающий топ открывали подтянутый загорелый живот с серебряным колечком в пупке.
        Увидев Хлою с Люси на руках, та открыла рот от удивления.
        — Вы кто такая?
        — Вы ищете Зака?
        — Да. Что с ним случилось?  — Девушка казалась не на шутку взволнованной.  — Он исчез, и все Рождество его не было.
        — Возникли неотложные семейные дела, ему пришлось лететь в Лондон.  — Хлоя чувствовала, что обязана объяснить это, хотя даже не знала, кто эта девушка. Она явно не из числа подружек, которых знала Хлоя.  — Сестра Зака умерла.
        Девушка нахмурилась, очевидно пытаясь переварить информацию.
        — Это печально. Значит, вы его родственница?
        — Нет, я личный помощник, а это его маленькая племянница Люси.
        — Личный помощник? Так это вы звонили ему на прошлой неделе. Да, это же вы, верно? После вашего звонка он сразу сбежал.
        — Да, все произошло совершенно неожиданно.  — Хлоя догадалась, что это та самая девушка, которая ответила на ее звонок в прошлую среду вечером. Она еще сделала вид, что отвечает из китайской закусочной.
        — Я очень сожалею о его сестре.
        — Да, это ужасно,  — согласилась Хлоя.
        В этот момент Люси поджала ножки и громко заплакала.
        — Как я понимаю, Зака нет дома?  — Девушка повысила голос, перекрикивая малышку.
        — Нет. И я не знаю, когда он вернется.
        — Понятно. Попробую дозвониться ему на мобильный.
        — Не уверена, что это хорошая идея,  — торопливо возразила Хлоя.  — По крайней мере сегодня. Он по-прежнему очень занят.
        Девушка надула губки:
        — Ладно. Но вы можете хотя бы сказать ему, что звонила Дейзи?
        — Конечно, могу, Дейзи. Не волнуйтесь, я не забуду. Рада была познакомиться.
        Когда Хлоя закрыла дверь, Люси разошлась не на шутку.
        — Прости меня, милая.  — Хлоя принялась ходить, легонько покачивая ребенка вверх-вниз.  — Я понимаю, как тебе плохо. Мне тоже хочется плакать.
        Вернувшись в гостиную, она попыталась сесть, усадив Люси к себе на колени. Зак виртуозно овладел искусством помогать ей срыгнуть таким способом. Хлоя, заставив себя забыть горести, сосредоточилась на том, чтобы успокоить ребенка. Вскоре ее усилия были вознаграждены.
        — Ну, вот и все! Молодец, девочка. Ты просто умница.  — Она поцеловала малышку в макушку и, прижав к себе, посидела так еще некоторое время, наслаждаясь теплом и покоем. Но стоило ей уложить ее в новую кроватку и накрыть одеяльцем, как глаза снова наполнились слезами. Хлоя посадила плюшевого мишку, купленного Лив, так чтобы Люси могла его видеть, и на цыпочках пошла в двери. На пороге оглянулась.  — Я буду очень скучать по тебе.
        Она ожидала плача в ответ, но ребенок молчал. Когда она снова вошла в комнату, чтобы раз проверить, уснула ли Люси, глаза малышки были уже закрыты. Хлоя вернулась в гостиную и, забрав пустую бутылочку, отнесла на кухню.
        Что дальше?
        К несчастью, ответ пришел почти мгновенно. Теперь она должна написать прощальное письмо и сообщить, что увольняется.
        От этой мысли у нее вырвался стон отчаяния. Но выбора не было. Она должна это сделать. Теперь, после того, как оказалась вовлеченной в его личную жизнь, она больше не может оставаться личным помощником. Слишком уж неравнодушна к Люси и Заку.
        И как она смогла бы делать вид, что между ними ничего не было? Как смогла бы избавиться от навязчивых воспоминаний? Забыть внезапную вспышку страсти? Господи, да останься на этой работе, она стала бы надеяться, что это может повториться.
        Уже по одной этой причине иного выхода, как уволиться, не оставалось. Она не сможет работать с Заком после того, как он женится на Мариссе.
        Хлоя надеялась, что он тоже это поймет.
        Надо было действовать немедленно. Сейчас же написать заявление об увольнении, подготовив его к моменту возвращения Зака. Возможно, даже сразу отправить Заку по электронной почте. Если повезет, он примет ее решение без лишних споров.
        Но как же это оказалось тяжело. Начав писать, Хлоя почувствовала, что ее мутит.
        Сначала набрала «Дорогой мистер Корриган», потом удалила это и заменила на «Дорогой Зак». У нее тряслись руки, большие пальцы попадали мимо клавиш, но она заставляла себя продолжать.

«С глубоким сожалением…»
        Хлоя снова остановилась и все удалила. Надо придерживаться делового стиля.

«Прошу освободить меня от должности личного помощника управляющего директора «Корриган менеджмент консалтингс».
        Согласно условиям моего контракта сообщаю, что намерена оставить данную позицию по истечении двухнедельного срока. Готова оказать всяческое содействие и ввести в курс нового сотрудника, который займет мою должность».
        Хлоя прижала руку к той точке под ребрами, где внезапно обнаружилась пульсирующая боль, и продолжила печатать:

«Мне доставило большое удовольствие работать…»
        Она остановилась и снова застонала. Какой смысл сообщать об этом? Он и без того слишком хорошо знал, как она любит свою работу. Лучше сразу попросить рекомендации.
        Она хочет получить рекомендации? Ну да, одна ей бы не помешала, но мысль о необходимости искать другую работу вызывала отвращение.
        Снова принявшись печатать, она услышала какой-то звук. Потом снова. Он доносился от входной двери.
        Еще один гость?
        Но на этот раз она безошибочно определила звук ключа в замке.
        Неужели очередная подружка Зака? Хлоя не знала, в состоянии ли встретиться лицом к лицу с очередной красавицей блондинкой. Тем более у этой, по-видимому, привилегированный статус и свой ключ.
        Поморщившись, Хлоя отложила в сторону недописанное заявление и встала.
        Она не могла припомнить, когда последний раз смотрелась в зеркало, возможно, на ее футболке остались пятна от детского питания. Если у этой женщины свой ключ, она наверняка выглядит не менее гламурно, чем Дейзи. Хлоя судорожно попыталась поправить прическу, когда услышала шаги по коридору и приготовилась увидеть воплощение высокого стиля и сексуальности.
        Она уже собиралась произнести дежурную фразу: «Мне очень жаль, но Зака нет».
        В гостиной появилась высокая, темноволосая и исключительно мужественная фигура. У Хлои замерло сердце.
        — Зак?
        — Привет.  — Он бросил ключи в керамическую плошку, стоявшую на низеньком кофейном столике, поставил рядом горшок с ярко-красными герберами и коробку шоколадных конфет. Выглядел немного бледным и, казалось, неважно себя чувствовал. Между бровями залегла глубокая складка, уголки рта опустились.
        — Что случилось?  — Хлое уже мерещилась автомобильная авария.  — С вами все в порядке? Вы ездили на Голд-Кост?
        — Нет.  — Зак стоял посреди комнаты, сунув руки в карманы. Его грудь высоко поднялась от глубокого вздоха.
        Что-то явно пошло не так. Неужели Марисса ему отказала?
        — Я могу что-то для вас сделать? Чашку…
        В уголках его рта мелькнула грустная усмешка.
        — Хлоя, мне нужно только одно — чтобы вы меня выслушали. Дело в том…  — он с трудом сглотнул,  — есть одна вещь, которую я должен вам сказать.
        Он окинул комнату таким взглядом, будто видел впервые. От волнения внутренности Хлои сжались в комок. Он опустился в кресло напротив нее и откинулся на мягкую, обитую кожей спинку, будто это могло помочь хоть немного расслабиться.
        На нем были джинсы и белая рубашка с расстегнутым воротом и закатанными рукавами. Несмотря на крайнее напряжение, Хлоя не могла не заметить восхитительного контраста черных волос и загорелой кожи с белизной хлопка.
        — Я надеюсь, больше ничего плохого не случилось?
        — Нет, просто меня посетило весьма болезненное откровение.  — Зак снова сделал попытку улыбнуться, но опустил взгляд и начал поглаживать подлокотник, словно хотел удостовериться в качестве кожи.
        Хлоя попыталась не обращать внимания на то, как хороши его руки, сильные, с длинными пальцами, и отмахнуться от бесполезных воспоминаний о том, как они ласкали ее, доводя до экстаза.
        — Я не ездил на Голд-Кост. На самом деле я должен кое в чем признаться. Вчера, едва набрав номер Мариссы, я сразу же понял, что делать ей предложение стало бы огромной ошибкой, и потратил целый час на то, чтобы объяснить ей, зачем звоню, а потом еще кучу времени изворачивался, чтобы отбиться от необходимости снова с ней встречаться.  — Он криво усмехнулся и покачал головой.  — Это было бы еще одной большой ошибкой.
        Хлоя нервно сглотнула, не зная, что сказать.
        — Мне очень жаль, что морочил вам голову, Хлоя. Я должен был все объяснить еще утром, когда вы упомянули цветы. Но был не готов.
        — По правде сказать, меня это не касается.
        Зак снова улыбнулся:
        — Конечно, мисс Мидоуз.  — В следующую секунду его лицо стало серьезным.  — Честно говоря, я просто ходил по улицам, пытаясь все обдумать и прийти к какой-то ясности.
        Хлоя кивнула. Такое поведение казалось ей вполне объяснимым. За последние несколько дней он нигде не мог остаться один.
        — В Лондоне вы спрашивали, был ли я влюблен,  — немного резко выпалил он.
        По телу Хлои мгновенно побежали мурашки.
        — Да, спрашивала.
        — Я ответил, что нет, но я соврал.
        О! Хлоя не могла придумать, что сказать. Сердце застучало так громко, что Зак наверняка мог это услышать. Во всяком случае, так ей казалось.
        — Однажды, очень давно, я был влюблен. Я тогда учился на первом курсе университета.  — Он неуверенно пожал плечами.  — Думаю, это была первая любовь, мальчишеское увлечение, что-то в этом роде. Но тогда она казалась мне самой настоящей.  — Зак отвел взгляд на дальнее окно, из которого виднелось голубое небо и залитый солнцем город.  — Ее звали Ребекка, и я просто с ума сходил от нее.
        Хлоя никак не могла понять, почему он вернулся домой с цветами, для чего ей все это рассказывает, и, уж конечно, не смела строить догадки. Но так напряглась, что с трудом сидела на месте.
        — Естественно, я строил планы. Как все, ничего особенного. Свадьба, дети, счастливая семья.
        Все то, во что он больше не верил.
        — А потом пропали мои родители, и вся жизнь пошла кувырком. Я понял, что должен бросить университет, найти работу и взять на себя ответственность за Лив. Чтобы следить за ней, мне надо было проводить дома все вечера и выходные. И не оставалось времени, чтобы куда-то ходить, поэтому я отложил свои мечты до лучших времен.
        — И расстались с Ребеккой,  — догадалась Хлоя.
        — Да.  — На его лице появилась циничная кривая усмешка.  — И уже очень скоро она нашла себе другого парня, а через два года вышла за него замуж.
        О, дорогой!
        Хлоя так ясно представила все. Когда пропали родители, весь его мир рухнул, пришлось пожертвовать своими мечтами, а в ответ получить измену, разбившую ему сердце.
        Она сидела в кресле, слушала его и даже не пыталась анализировать, зачем он ей это рассказывает. Но вдруг поняла, что ее охватывает странное волнение. Голова закружилась.
        Конечно, его поведение с женщинами стало реакцией на эту измену. Потеряв родителей и девушку, которую по-настоящему любил, он отчаянно пытался спасти младшую сестру. Но когда Лив взбунтовалась, он ответил на это собственным бунтом, вылившимся в нескончаемую вереницу «дурочек».
        Жизнь плейбоя стала для Зака убежищем, способом защититься от новой боли.
        Никого не любить, что может быть безопаснее. Хлоя слишком хорошо это понимала. Она делала то же самое, только другим способом. После гибели Сэма стала избегать отношений, которые могли таить в себе риск потери. Под предлогом заботы о родителях она просто спряталась от всех.
        О, Зак! У нее заныло сердце. Глядя на него, она сделала глубокий дрожащий вдох и медленно выдохнула.
        Неужели она виновата в том, что у него возникли проблемы с Мариссой? Может быть, его испугало, что та тоже будет ждать признаний в любви, а он слишком далек от этого.
        — Значит…  — начала она, но тут же умолкла, не зная, как деликатно выразить свои мысли.
        Зак смотрел на нее без улыбки.
        — К чему я все это рассказываю? Пытаюсь объяснить вам, что знаю, каково это — любить и потерять любовь.
        — Да, но это не должно…
        Хлоя снова остановилась. Молчаливое признание в глазах Зака заставило ее сердце биться так сильно, что он просто не мог не услышать этого звука. Она подвинулась ближе к краю кресла и затаила дыхание, не смея ничего сказать, надеяться, даже боясь того, к чему ведет его признание.
        Неожиданно Зак снова встал.
        — Я перешел по мосту в центр. Один из моих приятелей работает риелтором, и я хотел попросить его подыскать дом для нас с Люси.
        Хлоя кивнула. Значит, он все же решил взять всю ответственность за Люси на себя, не «воспользовавшись» ни одной из своих женщин. Что ж, это очень серьезный шаг вперед. Она понимала, что должна радоваться. Взглянув на нее с вымученной улыбкой, он отвернулся и взял со стола горшок с красными герберами.
        — Я так и не добрался до офиса своего приятеля. По дороге мне попался цветочный магазин.  — Цветы дрожали в его руке. Он весь дрожал. Хлоя не могла этого вынести.  — Там вся витрина была уставлена лилиями. Вы советовали купить для Мариссы лилии, но я вдруг понял: если я и должен купить кому-то цветы, так это вам.
        Теперь из-за оглушительного стука сердца она едва слышала, что он говорит, и почти не видела его из-за подступавших слез.
        — Я понятия не имею, какие цветы вы любите. Вас нет в таблице моих женщин, Хлоя.  — Он снова грустно улыбнулся.  — Но эти напомнили мне ваше красное платье, и мне показалось, что они могут вам понравиться. В любом случае у меня не было выбора. Я понял, что должен принести их вам.
        Хлоя прижала руку ко рту. Ее трясло.
        — У меня появилась надежда на то, что я могу еще раз попытать счастья со своим предложением.
        Она сидела на самом краешке кресла, напряженная как струна, с глазами полными слез.
        — Я подумал, что, когда просил выйти за меня в прошлый раз, у вас могло возникнуть неверное впечатление, будто я делаю это только потому, что вы можете стать хорошей матерью для Люси. Это правда, вы стали бы прекрасной матерью, но это не все, Хлоя. Все совсем, совсем не так.
        Хлоя смахнула глупые, застилавшие глаза слезы. Хотелось видеть его, нет, она должна была его видеть. О господи, он выглядел таким взволнованным.
        — Если честно, я думаю, что влюблен в вас с того дня, как вы впервые появились в офисе. Наверное, я просто не позволял себе признаться в этом, но всегда любил быть рядом с вами, Хлоя. Мне нравилось смотреть на вас, и не важно, были вы серьезной или веселой, молчали или говорили со мной. Я любил ваш голос, любил советоваться с вами. Даже ваш чертов чай. Знаю, это может показаться безумием, но я каждый день спешил на работу, просто чтобы увидеть вас.
        Хлоя подумала, что все это время она чувствовала то же самое. Зак почти всегда приезжал на работу рано, примерно тогда же, когда и она, они позволяли себе небольшую безобидную болтовню. Зак рассказывал что-нибудь смешное, делился интересными новостями, которые услышал по радио по дороге в офис. Иногда немного сплетничал по поводу своих конкурентов. Пил чай, который она делала.
        Это утреннее время, пока остальные сотрудники еще не пришли, стало для Хлои лучшим временем дня, и теперь, слушая признания Зака, она чувствовала, как по ней разливается тепло. Оно поднималось от пальцев ног, наполняя плечи, грудь, голову.
        — Нет, это не безумие.
        — Нет?
        — Я чувствовала то же самое.
        Он вытаращил глаза:
        — Вы?
        Теперь она уже не боялась сказать правду.
        — Я безнадежно влюбилась в вас с первого же дня. Возможно, даже раньше, с того дня, когда проходила собеседование.
        Какое-то время они молча стояли и смотрели друг на друга, пытаясь осознать эту ошеломляющую правду. Потом Зак, поставив на стол цветы, протянул к ней руки. Хлоя наконец, наконец бросилась к нему в объятия.
        Прижавшись к нему, почувствовала, как его руки с силой и нежностью обхватили ее.
        — О, Хлоя, как же я тебя люблю.
        — Я знаю, знаю.  — Она спрятала лицо у него на плече, с восторгом думая о том, что теперь имеет на это полное право.
        — Но я должен извиниться за те глупости, которые наговорил про любовь и иллюзии,  — настаивал он.  — Я обманывал сам себя. Я знаю, что любовь существует. Это то, что я чувствую к тебе. Когда я стоял у цветочного магазина, у меня перехватило дыхание от мысли, что могу тебя потерять. Я так люблю тебя.
        Он отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза.
        — Ты ведь веришь мне, правда?
        — Верю, Зак.
        — Честно?
        — Ты уже доказал это, и не раз.
        — О боже, надеюсь, что да.
        Хлоя больше не плакала, она целовала его щеки, лоб, подбородок.
        — Хлоя.  — Взяв в ладони ее лицо, Зак коснулся губами ее рта, поцелуй был таким долгим и нежным, что она всерьез подумала, как бы не лишиться чувств от избытка счастья, снова прижалась лбом к его плечу.
        — Ты прав, нам не нужны слова.
        Зак негромко засмеялся.
        — Но теперь мне хочется их говорить. Я буду каждый день говорить, что люблю тебя. И чего мы ждали? Просто невероятно. Почему понадобилось так много времени, чтобы понять?
        — Может, потому, что мы оба ярые приверженцы делового протокола?
        Ее предположение вызвало у него одну из дьявольски красивых улыбок, и уже в следующую секунду он подхватил Хлою на руки.
        — Так будем следовать протоколу, мисс Мидоуз,  — сказал он на полпути в спальню.
        Эпилог
        Проснувшись, Хлоя никак не могла вспомнить, какой нынче день. Лежа неподвижно с закрытыми глазами, она наслаждалась потоком теплого солнечного света, проникавшим в спальню через окно.
        Она повернулась к Заку и, протянув руку, обнаружила, что его место на кровати пусто. Мигом открыла глаза и увидела спальню, залитую летним солнцем, маленькое серебряное дерево на комоде, красные стеклянные подсвечники со свечами, которые зажигала вчера вечером. Ей так нравилось украшать дом к Рождеству.
        On! Хлоя быстро села на кровати. Теперь она вспомнила. Так и есть. Сегодня Рождество.
        Ради бога, как она могла проспать, ведь ждала этого дня с почти детским восторгом.
        Нельзя терять ни минуты. Надо посмотреть, не проснулась ли Люси, узнать, что задумал Зак.
        Сбросив одеяло, Хлоя улыбнулась, глядя на новую рождественскую пижаму — красную футболку дополняли хлопчатобумажные брючки, усеянные ярко-зелеными и красными бантиками. Она всегда любила Рождество, но в этом году, пожалуй, хватила немного через край, украшая в доме каждую комнату и накупив множество лишних вещей вроде специальной скатерти и салфеток для рождественского обеда. Купила даже праздничные кофейные чашечки. К счастью, Зака это, похоже, ничуть не смущало.
        Хлоя заглянула в комнату Люси:
        — С Рождеством, моя де…
        Кроватка была пуста. Хлоя почувствовала разочарование, но быстро пришла в себя, уловив доносившийся снизу запах кофе, а потом, спускаясь по лестнице, услышала низкий рокочущий голос, который так хорошо знала:
        — А это особенное украшение, мамочка купила его на прошлое Рождество в Лондоне. Ты тоже там была, помнишь, детка? Тогда ты была такая крохотная, на улице стояла холодная зима, а не знойное лето, как сейчас. А здесь под елочкой лежат подарки. Нет, нет, подожди. Нельзя их трогать. Мы не можем открыть их, пока мамочка спит.
        Спустившись, Хлоя бросила взгляд в гостиную и невольно остановилась полюбоваться на этих двоих. Зак с привычной легкостью мастера качал Люси на колене, девочка, смеясь, старалась дотянуться и схватить яркие елочные украшения. Когда ей это не удалось, попыталась сморщить носик. Зак наклонил голову и сделал вид, что хочет укусить ее за руку. Малышка взвизгнула от радости.
        Хлоя улыбнулась. Ей никогда не надоедало смотреть на них. За последний год между Заком и его племянницей сложилась особенная прочная связь, сулившая много хорошего в будущем.
        Люси подросла и превратилась в прелестное, полное озорства маленькое существо, крепкую упрямую годовалую девчушку с густыми блестящими кудряшками темных волос и живыми голубыми глазами. Ее лицо то и дело вспыхивало очаровательной счастливой улыбкой.
        В сильных руках Зака она по-прежнему казалась маленькой и беззащитной, от нее веяло покоем и уверенностью.
        — А вот здесь стоит что-то очень важное,  — рассказывал ей Зак, указывая на стоявший у двери горшок с каким-то растением.  — Это очень ценное растение, которое я должен показать твоей мамочке. Оно называется омела и воплощает традицию. Твоя мамочка очень любит соблюдать традиции.
        Хлоя снова улыбнулась и почувствовала прилив чистой, незамутненной радости. Скоро все начнется. Обмен подарками, поздравления, посещение родителей.
        Это Рождество будет совсем простым по сравнению с прошлогодней службой в соборе Святого Павла и праздничным банкетом. Но Хлое это показалось прекрасным завершением года, который и без того оказался богатым на события, принес ей счастье, затмившее даже самые смелые мечты. Временами ей начинало казаться, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой, и тогда она щипала себя, чтобы убедиться, что это не сон.
        Конечно, нельзя сказать, что все триста шестьдесят пять дней были усыпаны розами. На самом деле год начался с ужасной суматохи, большую часть января Хлоя пыталась совмещать заботу о Люси с обучением нового личного помощника, которого взяли на ее место.
        Зак беспокоился, что постоянное сидение дома может ей наскучить, и они попробовали взять няню для малышки на один раз в неделю, пока Хлоя занималась делами Зака в своем домашнем кабинете. Получилось очень удачно. Хлое нравилось быть мамой Люси, но вместе с тем она очень ценила возможность участвовать в новых проектах мужа.
        В марте они переехали из городской квартиры в современный двухэтажный дом в зеленом пригороде. Пришлось потратить немало времени на его поиски. Они очень полюбили этот дом. Не без помощи Зака родители Хлои перебрались в небольшой симпатичный коттедж неподалеку, расположенный в жилом комплексе, построенном специально для пенсионеров.
        Хлоя навещала их почти каждый день, частенько делая это во время прогулки с Люси. Малышка очень привязалась к бабуле и дедуле, а Хетти и Джо Мидоуз были просто без ума от ребенка и буквально молились на Зака.
        В июне состоялась свадьба. Зак и Хлоя ограничились самой простой церемонией на побережье, куда пригласили только родителей Хлои и нескольких близких друзей. После свадьбы они с Люси улетели на север острова Гамильтон. Время, проведенное там, превратилось в настоящую сказку.
        Безусловно, случались и тяжелые дни, когда на Зака накатывала тоска по Лив. Хлоя, помня собственное горе, понимала и поддерживала его.
        С приближением первого дня рождения Люси Хлою охватила тревога из-за того, что он совпадал со скорбной датой. Однако шесть дней назад они втроем съездили на остров Стрэдброук, и там, пока Люси ползала по песку, пытаясь поймать маленьких крабов, Зак уплыл один на лодке далеко за буйки. С собой он взял букет желтых роз и урну с пеплом Лив.
        Потом они сидели на берегу, играли с Люси и тихо беседовали, вспоминая поездку в Лондон. Зак снова делился с ней воспоминаниями о сестре.
        Люси уснула на руках у Зака, а они все продолжали сидеть на теплом песке и смотреть на горизонт, пока не село солнце и не наступила ночь. Над морем поднялась яркая луна. Золотая и полная, она светила им, как обещание.
        — Мне бы хотелось приезжать сюда каждый год. Лив любила это место, и я надеюсь, это поможет.
        — Да, конечно,  — согласилась Хлоя. Она видела, что море, ветер, бескрайнее небо и умиротворяющий плеск прибоя успокаивают его боль.  — Пусть это станет нашей традицией.
        Зак обернулся и заметил стоящую на нижней ступеньке Хлою.
        — Привет!  — воскликнул он, и его лицо просияло.  — Люси, ты посмотри, кто проснулся!  — Не выпуская из рук малышку, он быстро подошел к ней и, обняв Хлою, поцеловал ее.  — С Рождеством, моя ясноглазая девочка.
        — С Рождеством.  — Хлоя не могла устоять, погладила его по голой груди.  — Я слышала, как ты обучаешь Люси рождественским традициям.
        — Ты про омелу?
        — Угу.
        Зак улыбнулся, его глаза сверкнули озорством.
        — Если ты не все расслышала как следует, хочу сообщить, что я припас еще парочку традиций специально для тебя.
        Хлоя усмехнулась. Она непременно заставит его сдержать это обещание.