Мое зеленоглазое счастье Барбара Ханней
        Невесты «Белла Роза» #2 Разочаровавшись в мужчинах, сенатор Лиззи Грин на пороге сорокалетия решает стать матерью-одиночкой. Чтобы скрыться от назойливых папарацци, она отправляется на ферму в австралийской глуши, где знакомится с очаровательным Джеком Льюисом. Сможет ли простой ковбой растопить сердце Лиззи?
        Барбара Ханней
        Мое зеленоглазое счастье
        (Невесты «Белла Роза» - 2)
        М.: ЗАО Издательство Центрполиграф. - 158 с.
        (Любовный роман - 0122).
        ISBN 978-5-227-03093-1
        Переводчик: Е. Б. Романова
        Оригинальное название: Barbara Hannay "Executive: Expecting Tiny Twins", 2010
        Аннотация
        Разочаровавшись в мужчинах, сенатор Лиззи Грин на пороге сорокалетия решает стать матерью-одиночкой. Чтобы скрыться от назойливых папарацци, она отправляется на ферму в австралийской глуши, где знакомится с очаровательным Джеком Льюисом. Сможет ли простой ковбой растопить сердце Лиззи?
        Глава 1
        Черт побери, она с головы до ног в белом!
        Джек Льюис поморщился при виде элегантной женщины, выбирающейся из маленького самолета, окутанного облаком медленно оседающей рыжей пыли. Такая же пыль покрывала его грузовик, ботинки и все остальное в этой удаленной части Квинсленда, однако сенатор Элизабет Грин предпочла приехать на скотоводческую ферму «Саванна» в ослепительно-белом наряде.
        Ее изящные босоножки, брюки с идеально наглаженными стрелками, льняной топ и даже шляпа с мягкими полями - все было белоснежным. Исключение составляли только аксессуары - дорогие темные очки и бледно-зеленая кожаная сумка для ноутбука.
        Неужели она думала, что здесь нечто вроде итальянской Ривьеры?
        Выругавшись себе под нос, Джек посмотрел на Коббера, овчарку, сидящую у его ног:
        - Думаю, нам следует пойти поздороваться.
        Подавляя чувство раздражения, он легкой походкой прямо по грязи направился к женщине. Его верная собака последовала за ним.
        Он негодовал на самого себя за то, что уступил своей начальнице, одинокой восьмидесятилетней вдове, согласившись позаботиться об этой важной гостье. Кейт Бертон постоянно испытывала терпение Джека, управляя своей фермой по телефону из элитного дома престарелых в Мельбурне.
        - Я у Лиззи в долгу, - сказала ему Кейт. - С ней проблем не возникнет. Она просто хочет скрыться на время от общественности, отдохнуть, подышать свежим воздухом. Ты ведь понимаешь, не так ли?
        Она даже не дала ему возможности возразить, что он управляет фермой, а не гостиницей. Что сезон сгона скота только начался и он планирует присоединиться к остальным работникам.
        Кейт так и не удосужилась объяснить ему, почему всеми уважаемому сенатору, любимице столичных СМИ, внезапно понадобилось спрятаться в Северном Квинсленде.
        Она не оставила Джеку выбора, кроме как отправить ребят на сгон скота, а самому остаться дома.
        Гостья расправила плечи и решительно подняла подбородок. Широкополая шляпа и темные очки скрывали верхнюю половину ее лица, но Джек заметил, что она удивилась, словно он не вполне соответствовал ее ожиданиям.
        Сам он столкнулся с той же проблемой. Сенатор Элизабет Грин была шикарной женщиной. Разумеется, он видел ее фото в газетах и знал, что она классическая итальянская красавица, но не ожидал, что в жизни она так сексуальна. Для федерального политика она выглядела слишком мягкой и чувственной. Под безупречного покроя одеждой угадывались соблазнительные формы. Ее темные волосы были собраны под шляпой, но несколько темных шелковистых завитков выбились из-под нее сзади, привлекая внимание к гладкой смугловатой коже.
        А ее губы…
        Они были полными, чувственными и манящими. Это были самые сексуальные губы, которые Джек когда-либо видел.
        Вдруг они зашевелились.
        - Мистер Льюис?
        Джеку понадобилась пара секунд, чтобы вернуться к реальности.
        - Доброе утро, сенатор, - произнес он. - Добро пожаловать в «Саванну».
        Интересно, подаст ли она ему руку? Шляпа и очки скрывали половину ее лица, поэтому догадаться было невозможно, однако он чувствовал, что она по-прежнему его изучает.
        Наконец она протянула ему руку. Ее ладонь была хрупкой и прохладной, рукопожатие - крепким.
        - У меня есть багаж, - холодно произнесла сенатор с едва заметным итальянским акцентом.
        Поняв, с кем ему придется иметь дело, Джек помахал пилоту:
        - Я схожу за ним, Джим.
        В багажном отсеке он обнаружил два огромных зеленых кожаных чемодана, разумеется марки «Луи Вюиттон», и того же цвета сумку с книгами. Когда он повесил сумку на плечо, ему показалось, что она весит тонну.
        - Вижу, в самолете вам было что почитать, - очаровательно ухмыльнулся Джек.
        Сенатор пожала плечами с таким видом, словно считала, что, кроме чтения, здесь ей больше будет нечем заниматься.
        Попрощавшись с пилотом, он взял чемоданы. Черт побери, судя по их весу, она собиралась провести в «Саванне» месяцев шесть, а то и больше. Кейт Бертон и словом не обмолвилась на этот счет.
        - Нам лучше уехать отсюда, пока самолет не взлетел и не поднял пыль. - Он жестом указал ей на свой грузовик. - Лимузин подан.
        Сенатор Грин снова не обратила никакого внимания на его попытку пошутить. Вместо этого она окинула взглядом пыльный грузовик, бескрайнюю широкую равнину с редкими кочками высыхающей травы среди рыжей земли и, наконец, бескрайнее голубое небо, на котором не было ни облачка. Тишина была звенящей. На несколько секунд ее нарушило лишь карканье вороны.
        Пристально наблюдая за гостьей, Джек заметил, как она глубоко вдохнула, словно готовясь к серьезному испытанию. Ее проблемы и причины приезда сюда его не интересовали, однако он ей немного сочувствовал.
        Когда они дошли до его видавшего виды грузовика, босоножки сенатора Грин были покрыты тонким слоем пыли, а внизу на белоснежных брюках образовались рыжие ободки. При виде того, как Джек укладывает ее шикарные чемоданы в кузов рядом с мотками колючей проволоки, она плотно сжала губы.
        - Надеюсь, вы не ожидали чего-то более роскошного.
        Открыв пассажирскую дверцу, он увидел на сиденье собачью шерсть и, вопреки своей воле, смахнул ее.
        - Спасибо, - произнесла сенатор снисходительным тоном, каким королевские особы разговаривали со своими слугами.
        Джек пожалел, что не оставил шерсть.
        - Как далеко до дома Кейт? - спросила она.
        - Километра два.
        Она кивнула.
        - Назад, Коббер, - приказал Джек, и собака послушно запрыгнула в кузов и улеглась рядом с чемоданами. - Вам лучше пристегнуться, - обратился он к своей пассажирке. - Будет трясти.
        Лиззи молчала, пока старый грузовик ехал по высушенной пустоши, на которой не было ни намека на дорогу. Она была благодарна Джеку за то, что он не пытался поддерживать разговор и перекрикивать шум мотора. Он спокойно вел машину, в то время как она мертвой хваткой вцепилась в ручку на дверце.
        Ей нужно было успокоиться, подавить волнение, не отпускавшее ее с того момента, когда она впервые увидела Джека Льюиса.
        Она почти десять лет не испытывала такого сильного влечения к мужчине. Ей казалось, что за это время у нее выработался иммунитет к подобным вещам. Было странно и нелепо испытывать такое возбуждение в ее возрасте. Наверное, виной всему было ее удивление. Она ожидала, что Джек Льюис будет старше ее лет на двадцать. После своих разговоров с Кейт Бертон она представляла себе менеджера «Саванны» добродушным седовласым пожилым мужчиной. Возможно, немного застенчивым, как большинство провинциалов. Спокойным, надежным, заслуживающим доверия - в общем, таким, на каких земля держится. Похожим на ее отца.
        Лиззи ошиблась на сто процентов. Джек Льюис оказался полной противоположностью мужчины, которого она нарисовала в своем воображении.
        Он был молод. Определенно моложе ее. Высокий, широкоплечий и мускулистый, с выгоревшими на солнце светло-каштановыми волосами, блестящими зелеными глазами и очаровательной улыбкой, внешне он был воплощением женской мечты. И это делало его очень опасным.
        Самым странным было то, что Лиззи за свою жизнь имела дело с множеством привлекательных мужчин и почти все они оставляли ее равнодушной. Но в этом парне было что-то особенное. То, чему она никак не могла подобрать название.
        Возможно, все дело было в том, как он двигался. Она подумала о его легкой упругой походке, о том, как он без усилий поднял ее чемоданы, словно они были пустыми. Даже машину он вел легко, не напрягаясь, держась за руль одной рукой.
        Одним словом, Джек Льюис был чертовски сексуален. Несомненно, все молодые женщины в округе были в него влюблены.
        Ей следует немедленно перестать о нем думать. Джек Льюис совершенно не ее тип. Она федеральный сенатор. Она серьезная, ответственная и очень занятая. В Джеке все указывало на то, что его отношение к жизни полностью отличается от ее.
        Разумеется, Лиззи понимала, что внешность зачастую бывает обманчива. Еще в самом начале своей политической карьеры она убедилась, что, если искренне хочешь помочь людям, нужно заглядывать под поверхность. Правда всегда глубоко скрыта.
        Также она знала, что имеет плохую привычку влюбляться не в тех мужчин. Дважды в жизни она полностью отдавалась чувству, и оба раза ей разбивали сердце.
        Она больше никогда этого не допустит. После тех двух неудач она приняла сознательное решение не впускать в свою личную жизнь мужчин. Они. Этого. Не. Стоили.
        Закончив ходить на свидания, она испытала чувство облегчения. Надо же было потратить столько времени впустую на поиски спутника жизни. Она выбрала свободу, так же как ее мать. Только в своей независимости она обогнала мать на один шаг.
        Грузовик подпрыгнул на кочке, и Лиззи машинально положила ладонь на слегка выступающую нижнюю часть живота.
        Ее ребенок.
        Ее и только ее.
        Последние три месяца пролетели очень быстро, и если верить книгам для будущих мам, которые в свободное время штудировала Лиззи, ее малыш уже был размером с половинку банана.
        - Вы в порядке? - спросил Джек, очевидно заметив ее жест.
        - Да, спасибо, - отрывисто ответила Лиззи.
        Напрягшись, она тут же подняла руку и убрала под шляпу выбившиеся из-под нее завитки.
        Последнее, чего она хотела, - это привлекать внимание к своему растущему животу. Кейт Бертон обещала не говорить Джеку о ее беременности, и Лиззи не собиралась ничего ему объяснять до тех пор, пока не узнает его лучше.
        Впрочем, теперь, когда Лиззи знала, с кем ей придется иметь дело, она не могла себе представить, как будет говорить с ним на такую деликатную тему. Определенно на ферме должна быть дружелюбная домработница, которая будет не прочь посекретничать за чашкой чая. Ей следовало задать Кейт Бертон больше вопросов.
        Глядя на бескрайнюю выжженную солнцем равнину, Лиззи почувствовала, как у нее ухудшается настроение. Она планировала провести в этой глуши по меньшей мере месяц. Ей нужно было отдохнуть от чрезмерного внимания прессы, которая не давала ей покоя.

«Если они узнают про Джека, у меня будут неприятности».
        В свободное время она будет читать книги, которых набрала с собой в достаточном количестве.
        - Мы приехали, - сказал Джек, остановившись у ворот.
        Сквозь пыльное лобовое стекло Лиззи увидела приземистый белый деревянный дом с темно-зеленой крышей из рифленого железа. Вокруг него были разбросаны постройки меньших размеров.
        Джек искоса посмотрел на нее, словно ожидая ее реакции, и она поняла, что должна что-то сказать. Но что?
        Не было сада, хотя извилистые бордюры из скрепленных раствором камней могли указывать на его наличие в прошлом. Лиззи думала, что здесь ей будет комфортно, но одинокий дом среди пустого пространства выглядел уныло и неуютно. Несмотря на это, она произнесла:
        - Дом… э-э… выглядит очень мило.
        Взгляд Джека выражал нетерпение. Лиззи не понимала, в чем дело.
        - Вы не могли бы открыть ворота? - вежливо спросил он.
        Ворота?
        Лиззи издала смешок, чтобы скрыть свое потрясение:
        - Вы хотите, чтобы я их открыла?
        Джек криво усмехнулся:
        - Это давняя традиция. Водитель остается за рулем, пассажир открывает ворота. Так что если вас не затруднит…
        Это оказалось сложнее, чем предполагала Лиззи. Сначала она возилась с ручкой дверцы, затем ей пришлось идти по ковру из тонкой пыли, которая мгновенно покрыла ее босоножки. В довершение всего она много времени потратила на ржавый замок хитроумной конструкции, но все без толку.
        Гордость не позволяла ей сдаться, но дурацкая штуковина никак не поддавалась.
        Услышав у себя за спиной смех, она обернулась и увидела Джека, вышедшего из грузовика.
        - Думаю, мне лучше показать вам, как это работает.
        - Я тоже так думаю, - отрезала она. - Это самый дурацкий замок из всех, с которыми я когда-либо имела дело. Почему нельзя установить что-нибудь попроще?
        - Тогда даже скот сможет открывать ворота.
        В ответ она презрительно фыркнула и, поджав губы, стала наблюдать за тем, как он ловким движением наклоняет металлическую петлю и вытаскивает из нее крючок.
        - Теперь поняли, как это делается?
        Джек подмигнул ей.
        - Разумеется, - сухо ответила Лиззи, не желая признавать, что ничего не поняла.
        - Хорошо. Тогда я заеду внутрь, а вы закроете ворота.
        - Подождите! - воскликнула она, когда Джек направился к грузовику.
        Он медленно повернулся, его глаза сияли.
        Лиззи расправила плечи и вскинула подбородок:
        - Вы мне не показали, как запирается замок.
        Лениво качнув головой, он вернулся к ней. Лиззи не могла определить, смеется он над ней или просто пытается быть дружелюбным.
        К несчастью, он стоял слишком близко, и Лиззи не могла отвести взгляд от его мускулистых загорелых рук.
        - Просто наклоните петлю, - произнес он, показав ей дважды. - Попробуйте.
        Лиззи потянулась к замку, и их пальцы соприкоснулись. Ее словно огнем обожгло, но, по крайней мере, она поняла, как закрыть ворота. Это оказалось на удивление просто.
        Джек остановил грузовик прямо у парадного входа и, достав из кузова ее вещи, понес их в дом. Поднявшись по ступенькам, он повернулся и посмотрел на нее:
        - Полагаю, вы сначала хотите посмотреть свою комнату.
        - Да, спасибо.
        Собака свернулась калачиком на залитой солнцем веранде, а Лиззи проследовала в дом за Джеком. Она бесстыдно разглядывала его широкие плечи под синей рубашкой и упругие ягодицы, обтянутые вылинявшими джинсами.

«Хватит, Лиззи. Остановись».
        Джек вошел в просторную светлую комнату и поставил чемоданы Элизабет на пол у большой кровати со старинными набалдашниками на спинках и покрывалом с цветочным рисунком. Сенатор окинула взглядом бледно-розовые стены, бежевый ковер на полу и белые в крапинку занавески.
        - В этой комнате останавливается Кейт, когда приезжает в «Саванну».
        Элизабет кивнула:
        - Это очень на нее похоже. Она любит, чтобы было уютно.

«Вам чертовски повезло, - подумал Джек. - Это лучшая комната в доме».
        Гостья посмотрела на картину над кроватью. Это была акварель, изображающая стаю птиц на фоне утренней зари.
        - Кейт подумала, что вам здесь понравится, - сказал он.
        - С ее стороны было очень мило предложить мне эту комнату. Мне здесь очень нравится.

«Отлично. Одна проблема решена».
        Вдруг гладкий лоб Элизабет прорезали две складки.
        - Здесь есть ванная?
        Покачав головой, Джек непринужденно ответил:
        - Она в конце коридора.
        - Понятно. - Элизабет слегка оттянула воротник топа. - Полагаю, кондиционера тоже нет?
        - Есть потолочные вентиляторы. Их вам будет вполне достаточно. Сейчас не лето. - Он указал ей на огромный дубовый стол у окна с видом на пастбище. - Кейт сказала, что вам понадобится письменный стол, и я принес его сюда.
        - Спасибо.
        В последний раз окинув взглядом комнату, гостья положила на стол сумку с ноутбуком и бережно провела по ней рукой, словно это была самая большая ее ценность. Затем она сняла очки и шляпу. Это не должно было привлечь внимание Джека, но он смотрел на нее так, словно она показывала стриптиз. Шпильки выпали из ее волос, и они рассыпались по плечам блестящим черным каскадом. У Джека перехватило дыхание, и это было к лучшему, иначе бы он сказал какую-нибудь глупость. Например, что она фантастически красива.
        Он бы не солгал. Она, правда, была ослепительна. У нее были светло-карие глаза с янтарными и зелеными крапинками. Что касается ее лица, обрамленного шелковистыми черными волосами…
        Сглотнув, он обнаружил, что стоит на месте и таращится на нее, как идиот. Каким-то невероятным образом ему удалось отвести взгляд и вернуться к разговору.
        - Полагаю, у вас свое собственное подключение к Интернету?
        - Да. - Сделав глубокий вдох, Элизабет нервно поправила ворот топа. - У меня беспроводной мобильный Интернет.
        - Звучит здорово.
        - Это удобно для поездок.
        Еще раз глубоко вдохнув, Элизабет начала собирать волосы в аккуратный узел.
        Засунув руки в карманы, Джек старался смотреть куда угодно, только не на нее.
        - Что бы вы сначала хотели? Разобрать вещи и отдохнуть или осмотреть остальную часть дома?
        Лиззи медлила с ответом. В присутствии этого мужчины ее мысли перепутались, и она не могла принять простейшее решение. Учитывая, сколько у нее было работы, ей следовало немедленно достать и включить ноутбук.
        - А может, выпьете чашечку чая? - предложил Джек.
        Должно быть, здесь есть домработница, которая будет играть роль своеобразного буфера между ней и этим безумно привлекательным, но совершенно не подходящим для нее мужчиной.
        - Да, я бы с удовольствием выпила чаю, - ответила Лиззи.
        Она снова последовала за Джеком. Пройдя длинный узкий коридор, они оказались в просторной гостиной с диваном, глубокими креслами, низенькими столиками и стеклянной дверью, ведущей на веранду. В комнате был беспорядок. На одном краю дивана лежала груда подушек - очевидно, для удобства того, кто смотрел здесь телевизор. Повсюду валялись спортивные журналы, столики были уставлены пустыми кофейными кружками. На полу рядом с диваном стояла пивная банка. Очевидно, домработница была такой же неряшливой, как Джек.
        Затем они оказались на кухне.
        - Располагайтесь, - произнес Джек, указав ей на один из стульев, стоящих вокруг поцарапанного соснового стола, большая часть которого была завалена журналами и газетами.
        Среди всего этого лежал молоток с гвоздями и кожаный ремень, похожий на часть конской упряжи.
        К удивлению Лиззи, Джек подошел к раковине, наполнил водой чайник и поставил его на плиту.
        Где же добродушная розовощекая домработница с противнем горячих булочек?
        - У вашей домработницы сегодня выходной, Джек?
        Он нахмурился:
        - Что вы имеете в виду? - Прищурившись, он окинул тревожным взглядом обшарпанную кухню. - Что-то не так?
        С растущей тревогой Лиззи наблюдала за тем, как Джек достает с полки пачку чая, заварочный чайник и две кружки в синюю полоску. Его движения были таким быстрыми и ловкими, словно он делал это постоянно.
        - У вас ведь есть домработница, не так ли?
        Джек покачал головой:
        - В ней нет необходимости. В главном доме живу только я. - Он улыбнулся. - Кейт сказала, что вы приедете сюда отдыхать. Она ничего не говорила о роскоши.
        - Я не прошу никакой роскоши.
        Джек скептически поднял бровь, но его тон был спокойным:
        - Значит, все в порядке.
        Налив в заварочный чайник немного кипятка, он ополоснул его и вылил воду в раковину, после чего насыпал в него заварку. Лиззи снова, как зачарованная, уставилась на его мускулистые руки, покрытые золотистыми, выгоревшими на солнце волосками.
        Черт побери, ей не следовало на них смотреть. В ее жизни нет больше места мужчинам. Она уже дважды обожглась, и с нее было достаточно. Кроме того, Джек намного моложе ее.
        Ей нужно было контролировать реакции своего тела на этого мужчину.
        Конечно, если она скажет Джеку о своей беременности, то сразу расставит все на свои места. Он перестанет смотреть на нее с вожделением, и она сможет спокойно ходить перед ним с распущенными волосами. Сможет, как и планировала, отдыхать в
«Саванне», пока внутри ее развивается малыш.
        Возможно, она скажет Джеку позже. Возможно, никогда. В конце концов, он для нее чужой человек, и ее беременность его не касается.
        Очень скоро ее гормоны успокоятся, и это ненужное влечение пройдет само собой.
        Глава 2
        Заставив себя переключиться на более прозаичные вещи, Лиззи спросила Джека:
        - Вы сами для себя готовите?
        - Не всегда. Большую часть времени это делает наш повар, но я отослал его вместе с остальными ребятами на сгон скота.
        Налив кипятка в чайник, он поставил его на стол вместе с кружками.
        - Вы уже начали сгонять скот?
        - Да, мы всегда это делаем, как только заканчивается сезон дождей.
        - Означает ли это, что я причиняю вам неудобства?
        Немного помедлив, он пожал плечами:
        - Ребята справятся и без меня.
        - Но вы же управляющий. Разве вы не должны их контролировать?
        - У меня есть спутниковый телефон, и я могу связываться с ними в любое время, - ответил Джек, доставая молоко и сахар. Затем он пристально посмотрел на нее своими выразительными зелеными глазами. - Вы ведь знаете, как это делается, сенатор. В конце концов, вы будете управлять отсюда целой страной.
        В его словах был легкий намек на то, что ему был не по душе ее приезд.
        - Полагаю, вас интересует, как федеральный сенатор может уехать в длительный отпуск, не пренебрегая своими обязанностями?
        - Нисколько. Пусть политикой занимаются политики. - Когда он наливал чай в ее кружку, лицо Джека было непроницаемым, как у игрока в покер. - Молоко? Сахар?
        - Да, спасибо. - Она налила себе в чай немного молока и добавила пол-ложки сахара. - Надеюсь, я не нарушила ваши планы?
        - Большинство планов легко изменить, - сказал Джек, сев напротив нее и поймав ее взгляд. - Вас это тоже касается, сенатор. Если это место вам не подходит, вас здесь никто не держит.
        От его взгляда по ее телу пробежал электрический разряд. Лиззи быстро опустила глаза и уставилась в свою кружку:
        - Прошу вас, перестаньте называть меня сенатором.
        - А как мне вас называть? Элизабет?
        - Родные и друзья зовут меня Лиззи.
        - Лиззи? - повторил Джек, не сводя глаз с ее лица. - Как удивительно.
        - Почему?
        Его губы дернулись, когда он положил сахар в свой черный чай.
        - Мне кажется, что женщина, которую называют Лиззи, сильно отличается от той, которую называют Элизабет.
        - Правда? И каким же образом? - спросила Лиззи и тут же об этом пожалела.
        - Когда я слышу имя Элизабет, у меня возникают ассоциации с королевой, - сказал Джек.
        - Моя мать была бы рада это слышать. Именно по этой причине она и назвала меня Элизабет.
        - Она назвала вас в честь королевы?
        - Да. Она назвала всех трех своих дочерей в честь сильных женщин. Моих младших сестер она назвала Джеки в честь Джеки Онассис и Скарлетт в честь Скарлетт О'Хара.
        - Правда? - Откинувшись на спинку стула, Джек мягко рассмеялся. - Должно быть, ваша мать вами гордится. Федеральный сенатор - это очень солидная должность.
        - Да, я уверена, что она мной гордится.
        - Но она по-прежнему называет вас Лиззи.
        Лиззи… Саrа…
        С долей грусти Лиззи вспомнила, как ее мать отреагировала на новость, которую она ей сообщила, когда на прошлой неделе приехала в Италию в родной поселок Монта-Корренти. Она крепко обняла дочь и расплакалась от радости.
        Лиза Фиренци пришла в восторг от того, что ее старшая дочь наконец станет матерью. Она на удивление спокойно отнеслась к тому, что отцом ребенка был анонимный донор. Впрочем, Лиза Фиренци всегда была женщиной свободных нравов.
        Яблочко от яблони…
        Сделав глоток горячего крепкого чая, Лиззи прогнала воспоминания о семейном скандале, который разразился в конце ее визита, и спросила Джека:
        - Чем Лиззи отличается от Элизабет? Какими качествами, по-вашему, обладает женщина по имени Лиззи?
        Джек рассмеялся, и в его глазах появился озорной блеск.
        - Боюсь, я недостаточно хорошо вас знаю, чтобы ответить на этот вопрос.
        Он с ней флиртовал, черт побери! Она немедленно должна положить этому конец. Ей сейчас определенно не нужны отношения с мужчинами. Она ждет ребенка. Кроме того, Джек, похоже, принадлежал к тому типу мужчин, которые флиртуют со всеми женщинами без разбора.
        Лиззи смерила его ледяным взглядом. Пришло время становиться серьезной. Она приехала сюда не бездельничать и не крутить романы. Ей нужно выполнить кучу бумажной работы.
        И все же она не могла перестать спрашивать себя, кто она в действительности - Элизабет или Лиззи.
        Между бровями Джека залегла складка, и он внезапно поднялся.
        - Нам нужно обсудить вопрос приготовления пищи, - сказал он. - В кладовке и холодной комнате полно продуктов, но здесь, кроме нас с вами, никого нет, так что…
        - Вы предлагаете мне самой готовить? - удивилась она.
        Джек посмотрел на большую плиту, затем перевел взгляд на Лиззи:
        - Простите меня, сенатор. Возможно, вы не знаете, что простые смертные сами готовят себе еду.
        - Разумеется, я это знаю, - отрезала она, отметив про себя, что он называл ее сенатором всякий раз, когда хотел поставить на место.
        Прищурившись, Джек посмотрел на нее:
        В самом начале ее карьеры было одно фото, которого она могла стыдиться. На нем она выходила из ресторана за руку с коллегой-мужчиной. Ее распущенные волосы развевались на ветру. На ней была короткая юбка и красные сапоги до колен. На следующий день снимок оказался на первых полосах всех газет. В каждом из заголовков содержалась скрытая насмешка над ее внешним видом. Как будто сексуальный наряд автоматически понижал коэффициент интеллекта.
        После этого случая Лиззи всегда собирала волосы в аккуратный узел, одевалась скромно и научилась не обращать внимания на повышенный интерес журналистов к своей персоне.
        Комплимент Джека тоже не имеет значения. Это пустые слова.
        С этой мыслью Лиззи принялась разбирать свои вещи. Одежду она убрала в старомодный гардероб с овальным зеркалом, нижнее белье - в сосновый комод. Поставив книги, она включила ноутбук, настроила соединение с Интернетом и открыла свой электронный почтовый ящик. Там было несколько писем из ее офиса. По привычке она сразу же на них ответила, хотя запросто могла бы их проигнорировать и понежиться в старомодной ванне на бронзовых ножках или вздремнуть на огромной кровати.
        Нет, она не могла себе позволить бездельничать в первый же день. Для нее было важно доказать самой себе и своим коллегам, что ее отсутствие в офисе не отразится негативным образом на работе.
        Завершив отвечать на деловые письма, она отправила Кейт Бертон короткое сообщение, в котором написала, что благополучно добралась. Она хотела пожурить Кейт за то, что та не предупредила ее, что ее управляющий молод и очень привлекателен, но передумала. Кейт могла все неправильно истолковать.
        Разобравшись с почтой, Лиззи посмотрела на просторную кровать, которая так и манила ее.
        Ведь ничего плохого не случится, если она немного отдохнет, правда? С тех пор как она забеременела, ей приходилось бороться с усталостью. Был даже неприятный случай, когда она задремала во время заседания сената, посвященного обсуждению стоимости дорожных работ в районах, где шла разработка месторождений полезных ископаемых.
        Находясь здесь, в отдаленном уголке континента, она могла планировать свой рабочий день так, как ей вздумается.
        Да, она действительно была свободна. Здесь, в глуши Северного Квинсленда, никому не будет дела до того, что сенатор Элизабет Грин принимает ванну или спит днем. Здесь нет назойливых папарацци, и она может спокойно думать о крошечном существе, растущем внутри ее.
        Как всегда, при мысли о ребенке у нее поднялось настроение. Она была так рада, что ей удалось воплотить в жизнь свой план, несмотря на тревоги и сомнения ее подруг.
        - Родить от донора спермы, Лиззи? Ты, наверное, шутишь.
        Поначалу подруги ее не понимали, и она не могла их винить. В течение долгих лет ее нисколько не беспокоило, что в кругу своих друзей она была единственной женщиной, у которой не было ни мужа, ни детей. Она даже гордилась своей независимостью, считала себя женщиной нового века, имеющей более высокое предназначение, нежели создание семьи.
        Вот только со временем от этой гордости не осталось и следа. Ближе к тридцати девяти годам внутри нее что-то переключилось. Неожиданно ее охватило желание понянчить на руках ребенка. Не ребенка подруги. Не племянницу или племянника.
        Своего собственного ребенка.
        Это желание было таким сильным, что она не могла его игнорировать. Она наконец осознала, что ее тело было подобно бомбе с часовым механизмом, и с каждым прожитым днем времени стать матерью у нее становилось все меньше. Мысль об одиноком бездетном будущем отзывалась тупой болью в сердце.
        Главным препятствием, стоящим на ее пути, было отсутствие потенциального отца ребенка. Раны, оставленные в ее душе Митчем и несколько лет спустя Тоби, до сих пор напоминали о себе. Но даже несмотря на это, Лиззи пыталась ходить на свидания. Однако все достойные мужчины уже давно были женаты, а вступать в брак лишь ради того, чтобы родить ребенка, казалось ей аморальным.
        К тому же она знала на примере собственной матери, что женщина может и в одиночку хорошо воспитать ребенка и дать ему все необходимое.
        Таким образом, она решила обратиться в банк спермы. Правда, прежде, чем ей удалось наконец забеременеть, прошло двенадцать мучительных месяцев. К тому времени она превратилась в сплошной комок нервов, и Кейт Бертон любезно предложила ей немного пожить на ее ферме. Лиззи с благодарностью приняла ее предложение. Она прекрасно понимала, что решение родить ребенка от анонимного донора будет раскритиковано.
        Потом она обязательно придумает, как совмещать карьеру и воспитание ребенка.
        Лиззи Грин всегда находила выход.
        Но в этот солнечный осенний день она чувствовала себя одинокой сорокалетней женщиной, ждущей ребенка. И очень уставшей.
        Почему бы ей не принять ванну? Хотя бы для того, чтобы избавиться от рыжей пыли под ногтями? Она уже представила себе, как нежится в теплой воде с ароматизированной солью.
        А затем почему бы не вздремнуть часок-другой?
        В шесть часов Джек постучался в дверь комнаты Лиззи, чтобы сообщить ей, что ужин готов. Не получив ответа, он прокашлялся и позвал:
        - Сенатор Грин? Лиззи?
        Ответа снова не последовало, и он подумал, что она решила прогуляться. Но перед тем как сюда прийти, он немного постоял на веранде и не увидел ее ни во дворе, ни на пастбище.
        Не могла же она уйти далеко от дома, черт побери. Он очень надеялся, что эта женщина не доставит ему проблем в первый же день.
        Было бы глупо отправляться ее искать, не заглянув сначала в ее комнату. Открыв дверь, он вошел внутрь, и его сердце чуть не остановилось.
        Лиззи спала. Она была похожа на современную Спящую красавицу.
        Джек знал, что ему следовало тихо повернуться и выйти из комнаты, но он не мог сдвинуться с места. Ноги словно приросли к полу, взгляд был прикован к Лиззи.
        На ней были светлые джинсы с заниженной талией и зеленый топ без рукавов с глубоким вырезом. Она лежала на боку, и топ задрался на добрых пять дюймов, обнажив гладкую кремовую кожу.

«Сенатор, вы очень недурны, когда спите».
        Недурны? Кого он пытается обмануть?
        От высокомерия Лиззи не осталось и следа. Во сне она выглядела ранимой и беззащитной. И невероятно сексуальной.
        Словно художник, собирающийся написать ее портрет, Джек внимательно изучал детали.
        Лучи вечернего солнца, просачивающиеся сквозь занавески, окутывали ее теплым золотистым светом. Длинные изогнутые ресницы отбрасывали тени на скулы, блестящие темные волосы разметались по подушке. Ее губы были похожи на лепестки розы, в ложбинке на груди поблескивал золотой крестик.
        Джек едва удержался от того, чтобы не провести ладонью по плавному изгибу ее талии и бедра. Даже ее босые ступни, прижатые друг к другу, казались ему сексуальными.
        Назад. Ему нужно как можно скорее отсюда уйти. Спящая Лиззи была настоящим воплощением соблазна, но он знал, что, проснувшись, она снова превратится в холодного высокомерного сенатора.
        Джек заставил себя сделать шаг назад. Затем еще один. Он смотрел на Лиззи, а не себе под ноги и наткнулся на комод, с которого упала на пол щетка для волос.
        Гостья мгновенно проснулась и резко поднялась в постели. Ее темные волосы рассыпались по плечам, глаза расширились от испуга, рот приоткрылся.
        - Простите, - неловко произнес Джек. - Не нужно кричать. Все в порядке.
        Лиззи тяжело дышала. Она была застигнута врасплох и напугана, но старалась держаться с достоинством.
        - Я не имею привычки кричать, - надменно произнесла она, одергивая топ.

«Нет, - подумал Джек, наклонившись, чтобы поднять щетку, - разумеется, она не из тех, кто кричит. Она слишком холодная и сдержанная».
        - Я звал вас, но вы не отвечали, - произнес он, направляясь к выходу. - Я просто хотел вам сообщить, что ужин готов.
        - Уже пора ужинать? - Лиззи посмотрела в окно, затем на часы на туалетном столике. Узнав, который час, она раздраженно фыркнула. - Я столько времени проспала.
        - Ну и хорошо.
        Очевидно, Лиззи была с ним не согласна. Поднявшись с кровати, она надела туфли и принялась собирать волосы в узел.
        - Ваш стейк подгорит.
        - Спокойствие, Лиззи.
        Женщина сердито посмотрела на него, и Джек подумал, догадывалась ли она, как потрясающе выглядит в этот момент. Ее руки были подняты, и грудь казалась еще выше и полнее, топ снова задрался, обнажив полоску кожи.
        Джек тут же заставил себя опустить глаза. Похоже, у него давно не было подружки.
        - Это не стейк, а бефстроганов, - ответил он. - Он еще на огне, так что вам нет необходимости торопиться.
        - Бефстроганов? - Глаза Лиззи расширились. - Вы умеете готовить бефстроганов?
        - Это несложно. - Пожав плечами, Джек вышел на веранду и, обернувшись, добавил: - Увидимся на кухне. Не спешите. Бефстроганов никуда не денется.
        А он пока наколет дров, хотя до зимы еще далеко. Если ему не удастся в ближайшее время выбросить из головы сексуальную гостью, он запасется дровами на долгие годы вперед.
        К большому удивлению Лиззи, бефстроганов оказался просто объедение. Мясо было мягким, грибы - сочными, соус - однородным. Она обнаружила, что сильно проголодалась. После того как в конце первого триместра утренняя тошнота прошла, у нее улучшился аппетит.
        Наряду с сексуальным аппетитом. Это объясняло, почему она не могла отвести глаз от Джека.
        Она до сих пор не встречала ни одного мужчины, который бы так привлекательно выглядел в голубых джинсах. Еще у Джека были потрясающие плечи. Не говоря уже о непринужденной манере двигаться, блестящих зеленых глазах и улыбке.
        Рядом с ним она чувствовала себя женственной и слабой. Очевидно, разыгравшиеся гормоны усыпили ее здравый смысл и пробудили инстинкты, которые много лет не давали о себе знать. Это была серьезная проблема, которую нужно было срочно решать.
        - Отличный бефстроганов, - призналась она, чтобы отвлечься от своих мыслей. - Вы приятно меня удивили.
        Джек, сидевший напротив, в ответ на ее похвалу непринужденно улыбнулся.
        - Рад, что вам понравилось, - произнес он, сделав глоток пива.
        - Полагаю, это лишь малая часть того, на что вы способны?
        - Да, - ответил он без ложной скромности.
        Лиззи сдержала улыбку.
        - Я слышала, что сельские жители обладают большим количеством разных навыков, - сказала она. - Вы, наверное, скотовод, бизнесмен, повар и механик в одном лице.
        - Что-то в этом роде. - Зеленые глаза Джека сузились. - Большинство горожан видит нас именно такими. Мастерами на все руки и специалистами ни в чем.
        Лиззи удивило то, как быстро переменилось его настроение. Очевидно, она задела его слабое место.
        Зная из многолетнего опыта, что нужно делать в подобных случаях, она произнесла:
        - Этим мы, сенаторы, на вас похожи. Сегодня ты экономист, завтра соцработник. Сенатор должен разбираться в сотнях областей знаний. - Немного помедлив, она спросила: - Вы всегда жили в Северном Квинсленде?
        Прежде чем ответить, Джек задумался.
        - Почти все время. За исключением тех лет, что провел в интернате.
        - Вы всегда хотели работать на ферме?
        Ее вопрос был вполне безобидным, но, очевидно, он был неприятен Джеку. Подавшись вперед, он стиснул в руках стакан с пивом.
        - А вы всегда хотели стать политиком?
        - О… - Лиззи не ожидала этого вопроса. - Нет, - быстро ответила она. - Поначалу я не питала к политике никакого интереса.
        Глаза Джека расширились от удивления.
        Аккуратно положив нож и вилку на пустую тарелку, Лиззи откинулась на спинку стула и устало вздохнула. Почему она признается в подобных вещах этому человеку?
        Она небрежно махнула рукой:
        - Все изменилось, когда я поступила в университет.
        - Только не говорите, что связались не с теми людьми, - с улыбкой поддразнил ее Джек.
        - Можно и так сказать, - ответила она ледяным тоном. - Я познакомилась с группой трудолюбивых идеалистов, преданных своему делу.
        Джек состроил гримасу, давая ей понять, что ее ответ нисколько его не убедил. Затем он встал и отнес грязную посуду в раковину.
        - Спасибо за ужин. - Лиззи тоже встала. Ей было пора возвращаться к работе. - Бефстроганов был очень вкусный.
        - Эй, - окликнул ее Джек, когда она направилась к двери, - неужели трудолюбивые идеалисты, преданные своему делу, не помогают мыть посуду?
        Щеки Лиззи загорелись. Она даже не подумала о мытье посуды. Вдруг она представила себе, что стоит у раковины рядом с Джеком. Они непринужденно болтают, их тела соприкасаются…
        - Я помою посуду завтра, когда будет моя очередь готовить ужин, - ответила Лиззи и, не сказав больше ни слова, с гордо поднятой головой покинула кухню.
        Вместо того чтобы, как обычно, смотреть телевизор, Джек этим вечером чинил в гараже старый грузовик. Он ухватился за этот предлог, чтобы уйти подальше от Лиззи.
        К несчастью, расстояние не мешало ему о ней думать. Он вспоминал, как она выглядела во сне, думал о ее губах, о том, какими они были бы на вкус, если бы он их поцеловал.
        Он был полным идиотом.
        Ему следовало помнить, как она надменно поджала губы, когда он попросил ее помочь ему мыть посуду. Элизабет Грин отличалась от женщин, к которым он привык, как небо от земли. Он не мог понять, почему Кейт Бертон пригласила ее сюда. Она определенно была должна понимать, что Лиззи здесь не место.
        Джек прожил в этой глуши всю свою жизнь. В этих краях все, кого он знал, никому не отказывали в помощи, будь то покраска забора или клеймение скота. Он помнил, как его мать помогала соседям тушить пожар.
        Если сенатор Грин думала, что он будет ей прислуживать, она глубоко заблуждалась. Она приехала в «Саванну» в неподходящее время и не могла требовать повышенного внимания к своей персоне.
        Проблема состояла в том, что, несмотря на свое высокомерие и холодность, Лиззи была невероятно сексуальна. Ее чувственные губы и соблазнительные округлые формы сводили его с ума. А ведь он ее знал всего полдня.
        Месяц ее присутствия в «Саванне» станет для него настоящей пыткой.
        Будь Джек уверен, что это сработает, он проигнорировал бы просьбу Кейт позаботиться о гостье и поменялся бы местами с Биллом Джервисом, поваром.
        Биллу было шестьдесят лет. Он бы позаботился о Лиззи не хуже Джека. Он отлично готовил и баловал бы ее каждый день новыми деликатесами. А Джек мог бы сгонять скот вместе с остальными работниками. Собрать три тысячи голов скота из разных частей фермы было нелегкой задачей. Он хорошо ориентировался на территории
«Саванны» и принес бы больше пользы там, нежели дома.
        Единственная загвоздка была в том, что ребята стерли бы его в порошок, если бы он лишил их стряпни Билла.
        Таким образом, у него не осталось выбора, кроме как остаться дома и терпеть присутствие Лиззи Грин.
        Было уже десять часов, когда он, не дочинив грузовик, покинул гараж и пошел в прачечную. Это была простая деревянная постройка, примыкающая к задней части дома. Обычно ею пользовались только мужчины. Сегодня он обнаружил там белую одежду, замоченную в тазу, и белое кружевное белье на веревке.
        Джек застонал. Вид этих лоскутков кружева вызвал нежелательные фантазии, а вместе с ними и новые проблемы.
        Глава 3
        Скрипучий смех зимородка разбудил Лиззи. Не понимая, где находится, она окидывала взглядом незнакомую комнату, наполненную мягким сероватым светом. Постепенно она вспомнила свой вчерашний приезд в «Саванну».
        Аромат жареного бекона говорил о том, что Джек уже встал. Быстро приняв душ и одевшись, она поспешила на кухню. Сегодня ее очередь готовить ужин. Она воспринимала это как проверку ее кулинарных способностей и хотела поговорить с Джеком, пока он не уехал на другой конец фермы.
        К счастью, он все еще стоял у плиты. К несчастью, он выглядел слишком соблазнительно. На нем была вылинявшая синяя рубашка и джинсы, порванные на колене. В лучах утреннего солнца его выгоревшие волосы казались еще светлее и контрастировали с обветренной загорелой кожей. Он был таким мужественным, таким сексуальным.

«Но я не хочу, чтобы меня к нему влекло. Не могу реагировать на него таким образом. Это неправильно».
        Повернувшись, Джек улыбнулся, и у Лиззи перехватило дыхание.
        - Доброе утро, сенатор.
        - Доброе утро, Джек.
        - Надеюсь, вы хорошо спали?
        - Да, спасибо.
        Бросив критический взгляд на содержимое сковороды, она едва удержалась от того, чтобы не спросить Джека о его уровне холестерина.
        - Здесь вполне хватит для двоих, - сказал он.
        - Нет, спасибо. - Лиззи театрально содрогнулась. - Обычно я ем на завтрак йогурт и фрукты.
        - Угощайтесь, - произнес Джек. - Ваза с фруктами на столе. Можете брать все, что хотите. Уверен, Билл хранит йогурт в холодной комнате.
        - В холодной комнате?
        Небрежным жестом он указал ей на дверь в противоположной стене:
        - Она там.
        Ничего себе. Где это видано, чтобы гости сами искали еду в хозяйском доме? Похоже, Джек не собирался ее обслуживать. Он выкладывал содержимое сковороды на тарелку. Ей ничего не оставалось, как самой идти за йогуртом.
        В холодной комнате было полно всякой всячины. Лиззи нашла там не только ведерко с био-йогуртом, но и мясо, которое ей было нужно для приготовления ужина.
        - Я сварил кофе, - с улыбкой сказал ей Джек, когда она вернулась.
        - Я не пью кофе.
        Его брови взметнулись.
        - Вы его не любите?
        - Люблю, просто в последнее время не пью. - Доктор посоветовал ей во время беременности воздержаться от кофе. - Я приготовлю себе чай, - сказала Лиззи, понимая, что ей придется делать это самой. - Какие у вас планы на сегодня? - немного помедлив, спросила она Джека.
        - Буду выпускать воздух из тормозной системы старого грузовика, на котором мы перевозим скот.
        - Должно быть, это сложно.
        - Да, нелегко. Я решил заняться ремонтом грузовика в отсутствие ребят. Я начал вчера вечером, но тормоза оказались в еще худшем состоянии, чем я предполагал. - Он встретился с ней взглядом. - Боюсь, что один не справлюсь.
        Лиззи нахмурилась:
        - Но здесь не осталось никого, кто бы мог вам помочь.
        Джек ослепительно улыбнулся:
        - Именно по этой причине я и надеюсь, что вы предложите мне свою помощь.
        - Я?
        Ее лицо вытянулось от удивления.
        - Я был бы вам очень признателен.
        Она покачала головой:
        - Боюсь, что не смогу вам помочь. Я слишком занята и к тому же совсем не разбираюсь в грузовиках. Я даже шину ни разу в жизни не меняла.
        - Вам и не нужно разбираться в грузовиках. Все, что от вас потребуется, - это несколько раз нажать на педаль тормоза.
        - Мне нужно просмотреть гору важных документов. А потом приготовить ужин.
        - Несколько минут погоды не сделают, правда?
        Лиззи уставилась на Джека, возмущенная его наглостью. Но разве можно было долго на него злиться, когда он так очаровательно улыбался?
        - Я… я думаю, что могла бы уделить вам десять минут. Не больше, - услышала она свой голос.
        Через четверть часа она стояла перед старым ржавым грузовиком и тупо смотрела на металлические цилиндры, ручки, трубки и резиновые шланги.
        - Я буду наполнять систему жидкостью, чтобы выгнать оттуда воздух.
        - А я что должна буду делать?
        - Ваша помощь мне понадобится, когда я буду нагонять жидкость в тормозную магистраль.
        - Где находится тормозная магистраль?
        - Справа, рядом с карбюратором.
        Лиззи понятия не имела, где находился карбюратор, но промолчала. Словно зачарованная, она наблюдала за тем, как Джек аккуратно наливает жидкость. Сделав это, он велел ей сесть за руль, после чего полез под грузовик.
        По телу Лиззи пробежала дрожь. Было так странно и волнующе смотреть, как высокий широкоплечий мужчина ложится на пол и медленно заползает под железную махину. Она обнаружила, что бессовестно таращится на его торс, на внушительный бугорок под молнией джинсов, на участок загорелой кожи, проглядывающий сквозь дыру на колене.
        Когда она представила себя лежащей на нем, под ним, рядом с ним, у нее пересохло во рту.
        - Давайте, - раздался его голос. - Медленно нажимайте на педаль.
        - О…
        Лиззи так увлеклась, что забыла забраться в кабину.
        Быстро сев за руль, она ответила:
        - Хорошо. Уже нажимаю.
        - Кричите: «Вниз», когда надавите на педаль до предела. Затем, когда я скажу:
«Наверх», отпустите ее.
        Надавить на педаль до упора оказалось нелегко. Лиззи пришлось попотеть, прежде чем она наконец крикнула: «Вниз».
        Прошла целая вечность, прежде чем Джек наконец ответил:
        - Хорошо. Наверх!
        Почувствовав облегчение, Лиззи отпустила педаль, но затем Джек попросил:
        - Вы не могли бы сделать это еще раз?
        Процесс повторялся много раз, пока он проверял каждый из тормозов поочередно.
        Лиззи не могла поверить в то, что он привел ее сюда только для того, чтобы она кричала «Вниз». Прошло уже больше десяти минут, и она злилась на Джека за то, что он отнимает у нее драгоценное время.
        И все же, к ее огромному удивлению, этот странный диалог с голосом снизу доставлял ей удовольствие. Ей всегда нравилось работать в команде, и она должна была признать, что тормоза очень важны. От их исправности зачастую зависела человеческая жизнь.
        Кроме того, она помнила, как сексуально выглядел лежащий на полу Джек.
        Ну вот, опять двадцать пять!
        Как она могла испытывать влечение к мужчине, который был моложе ее по меньшей мере лет на десять? К мужчине, который не знал о ее беременности?
        Все это удивляло и волновало ее. Ей казалось, она перенеслась на другую планету.
        Наконец Джек крикнул:
        - Достаточно. Все в порядке.
        Испытывая чувство облегчения, Лиззи вылезла из кабины. Выбравшись из-под грузовика, Джек вытер грязные руки о тряпку.
        - Спасибо, - произнес он. - Без вашей помощи я бы не справился. Вы были великолепны.
        Его улыбка была такой искренней, что Лиззи стало неловко.
        - Оставьте эти глупости. Мне было совсем не сложно.
        Джек рассмеялся:
        - Полагаю, вы привыкли давить на педаль, сенатор?
        Лиззи поняла его намек, и ей расхотелось улыбаться в ответ.
        - Это важная часть моей работы. А теперь прошу меня извинить, меня ждет эта самая работа.
        - Я тоже пойду в дом. Мне нужно позвонить Кейт Бертон.
        Идти вместе с Джеком не входило в ее планы. Ей будет трудно не обращать внимания на его очаровательную улыбку, легкую походку и пятнышко мазута на щеке.
        Когда они вышли из сарая на слепящий солнечный свет, Джек небрежно спросил:
        - Как давно вы знакомы с Кейт?
        - Несколько лет. - Лиззи не смогла сдержать улыбку. - Кейт трудно не заметить. Она является членом большого количества организаций, в том числе благотворительных. Она обратилась ко мне с просьбой поддержать ее проект по увеличению числа мест в домах престарелых.
        Джек ухмыльнулся:
        - Узнаю старую добрую Кейт.
        - Это была довольно трудная задача. Нам нужно было увеличить бюджет для домов престарелых втрое, но министерство финансов нам в этом отказало. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы заручиться поддержкой обеих палат парламента, но в конце концов мы добились своего. Кейт была нам очень благодарна.
        - Не сомневаюсь.
        В голосе Джека слышалось напряжение, улыбка стала натянутой.
        - А как насчет вас, Джек? Как долго вы ее знаете?
        Он пожал плечами:
        - С детства. Они с моей матерью всегда были подругами.
        Лиззи хотелось получить более подробные объяснения, но они уже подошли к дому.
        - Не смею вас больше задерживать, сенатор. Можете возвращаться к своей работе.
        Обогнав ее, он быстро поднялся по лестнице и скрылся за дверью, оставив Лиззи гадать, чем она так его расстроила.
        Оказавшись в своем кабинете, Джек запустил дрожащие пальцы в волосы.
        Он взял свой мобильный телефон, затем снова его положил и подошел к окну, не понимая, что с ним творится. Он безумно хотел Лиззи, но она была последней женщиной на земле, которой ему следовало интересоваться.
        Зачем ковбою из провинции мечтать о женщине, занимающей высокий государственный пост?
        Она определенно ему не пара. Она амбициозная и честолюбивая. От таких людей он всегда держался подальше, потому что они напоминали ему его отца.
        При мысли об отце внутри у Джека, как всегда, что-то болезненно сжалось.
        Амбиции, мои мальчик. Именно это тебе нужно. Мужчина без амбиций - пустое место.
        Чтобы доставить удовольствие отцу, Джек уже в шестилетнем возрасте поставил перед собой цель. Они вместе часто наблюдали за тренировками военно-воздушных сил. Глядя на то, как стальные птицы разрезают бескрайнее небо Северного Квинсленда, Джек решил, что после школы станет пилотом истребителя. В школьные годы он лез из кожи вон, чтобы произвести впечатление на отца, но, что бы он ни делал, тот всегда находил, к чему придраться.
        Одни занятия боксом чего стоили. Воспоминания о них до сих пор приводили его в ярость. Отец постоянно критиковал его за то, что ему не хватает боевого азарта, что он жалеет противника.
        Джек мирился со всем этим, потому что знал, что в один прекрасный день заставит отца им гордиться
        И вот наконец пришло время сдавать вступительные экзамены в летную школу. Джек обладал отменным здоровьем и хорошей физической подготовкой и сдал все нормативы на отлично. Тест на общие знания также не вызвал у него затруднений. Он был полностью уверен в своем успехе. Вот только с последнего испытания он вышел с опущенной головой. Препятствием на пути к его цели стал самый важный - психологический тест.
        Члены приемной комиссии были с ним очень тактичны, но Джек все понял. Они не могли ему доверить пилотирование боевого самолета. Им были нужны безжалостные хладнокровные парни, которые не стали бы церемониться с противником.
        Именно таким человеком отец хотел его видеть. Но он не смог им стать и никогда не станет.
        Джеку понадобилось много лет, чтобы это осознать, и в конце концов он принял себя таким, какой есть.
        Лиззи же была властной и влиятельной. Возможно, она действительно помогала людям, но, скорее всего, это было лишь средство для достижения поставленной цели.
        Итак, у них не было ничего общего. Он был тихо бренчащей гитарой, а Лиззи целым духовым оркестром. Почему он ее желает? И почему, черт побери, он никак не может выкинуть ее из головы?
        К шести часам Лиззи очень устала, а ей еще предстояло вымыть целую гору посуды.
        Вдохновленная воспоминаниями о бабушкином оссобукко с овощным соусом, она с энтузиазмом принялась за работу. Ей хотелось произвести впечатление на Джека своими кулинарными способностями, и она долго искала в Интернете рецепт, который был бы близок к тому, что готовила бабушка Роза.
        Первая часть оказалась не слишком сложной. Она принесла из холодной комнаты мясо на кости, обваляла его в муке и поставила на огонь.
        Пока оно подрумянивалось, она порезала цуккини, морковь, лук и сельдерей, которые нашла в ухоженном огороде позади дома. Поставив запеканку в духовку, Лиззи стала готовить овощной соус, который делал бабушкино блюдо особенным. Она взяла горох, бобы, морковь и сельдерей и положила их по отдельности в холодную воду на полчаса. Затем она так же по отдельности их сварила, после чего измельчила все вместе в блендере и добавила полученную однородную смесь к запеканке.
        Разумеется, она понимала, что было глупо так стараться ради обычного ужина с Джеком Льюисом. Он вчера не прилагал столько усилий. Он использовал всего одну кастрюлю, в то время как она, кажется, испачкала почти все миски, сковороды и кастрюли, что были на кухне.
        Только она начала мыть посуду, как за дверью послышались шаги Джека.
        - Дорогая, я дома! - крикнул он с псевдоамериканским акцентом
        Повернувшись, Лиззи обнаружила, что он только что принял душ. Мокрые пряди волос падали ему на лоб, на нем были чистые джинсы и рубашка. Он так искренне улыбался, словно был рад ее видеть.
        - Как там грузовик?
        Он улыбнулся еще шире:
        - Днем я устроил ему тест-драйв. Все отлично. Тормоза работают как часы. - Он бросил любопытный взгляд на плиту. - Умираю с голоду. Пахнет изумительно. Что это?
        Лиззи сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
        - Оссобукко, - гордо произнесла она.
        - Оссобукко? - Брови Джека взметнулись. - Наверное, это итальянская кухня. У вас не было проблем с ингредиентами?
        - Никаких. - Лиззи не понимала, как ему удавалось смотреть на нее с вожделением и обсуждать при этом еду. - В холодной комнате полно разных видов мяса, а в огороде - овощей.
        - И все благодаря Биллу, - признался Джек.
        - Это тот повар, который отправился с остальными работниками на сгон скота?
        - Да, повар у нас один. - Джек посмотрел на гору посуды в раковине. - Вы, кажется, собирались приготовить еду только на сегодняшний вечер.
        Лиззи закусила губу:
        - Вы не должны были видеть этот беспорядок. Я хотела все убрать до ужина.
        - Вы наготовили еды на неделю вперед?
        - Нет, - сухо произнесла она, снова повернувшись лицом к раковине.
        Ей было очень неловко за свой беспорядок.
        Джек взял полотенце для посуды:
        - Я вам помогу.
        - Нет, - отрывисто бросила она. - Пожалуйста, не беспокойтесь. Я быстро уберусь. Все равно ужин будет готов не раньше чем через десять минут. Почему бы вам пока не пойти и не…
        - Посчитать зимородков? - предположил он с самодовольной ухмылкой.
        - Посмотреть телевизор, - неловко ответила она.
        Пожав плечами, Джек подошел к холодильнику, достал оттуда банку пива и открыл ее.
        - Пойду покормлю собаку.
        Когда он покинул кухню, Лиззи испытала одновременно разочарование и облегчение. Поджав губы, она закончила мыть посуду, достала из духовки запеканку и накрыла на стол.
        Джек вернулся с пыльной бутылкой вина в руках:
        - Я нашел это в подвале. Подумал, вы заслужили что-нибудь получше пива.
        Лиззи заставила себя улыбнуться.
        - Вы составите мне компанию, не так ли? - спросил он, открывая шкафчик, где стояли бокалы.
        - Э-э… я сейчас не употребляю алкоголь.
        Он показал ей бутылку:
        - Взгляните. Это же итальянское марочное вино.
        - Уверена, что оно хорошее, Джек, - мягко произнесла она. - Но не нужно меня искушать. Я не буду сегодня пить вино.
        Глядя на этикетку, он нахмурился:
        - Я не буду пить его в одиночку. Обойдусь пивом.
        - Правда, Джек. Обычно я с удовольствием выпиваю за ужином бокал вина, но сейчас я…
        Слово «беременна» застыло на ее губах.
        Раздосадованная, Лиззи принялась усердно вытирать полотенцем тарелку.
        - Все в порядке. Нет никаких поводов для беспокойства.
        Но Лиззи была обеспокоена. Ей не следовало так переживать из-за того, что она не сказала Джеку о своей беременности. Он для нее посторонний человек. Это совсем не его дело. Вот только, к сожалению, она прекрасно понимала, что у нее были другие основания скрывать от него правду.
        Ее признание погасило бы озорные огоньки в его глазах. По какой-то непонятной причине она не хотела разрывать нить сексуального притяжения, которой они были связаны. Она целую вечность не испытывала ничего подобного. Это влечение было для нее помехой и в то же время доставляло необъяснимую радость.
        Она сняла крышку со сковороды, и Джек застонал:
        - Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
        - Вы о чем?
        Лиззи напряглась как струна.
        Он очаровательно ухмыльнулся:
        - Ум, красота и кулинарный талант в придачу. Вы настоящее сокровище, сенатор Грин.
        - Не нужно спешить с комплиментами, пока не попробовали еду.
        С помощью лопатки она наполнила тарелку Джека. Аромат оссобукко был таким же аппетитным, как на бабушкиной кухне. Хотя это была не молодая телятина, мясо получилось мягким. Оно отваливалось от кости, как и должно было. Все же Лиззи не могла полностью расслабиться, пока Джек его не попробовал.
        К ее ужасу, он тупо уставился в свою тарелку.
        - Что-то не так, Джек?
        - Все в порядке. - Взяв вилку и нож, он улыбнулся Лиззи. - Я просто не мог понять, куда подевались эти кости.
        - Эти кости? - в ужасе повторила она.
        Поморщившись, Джек смущенно покачал головой.
        - Не беспокойтесь. Это пустяки. Мне не следовало об этом упоминать, - ответил он и тут же начал есть. - М-м-м, Лиззи, как вкусно.
        - Что вы там говорили о костях, Джек? - настаивала Лиззи.
        Она не успокоится, пока не узнает.
        - Не беспокойтесь об этом. Мне не следовало ничего вам говорить. Расслабьтесь и наслаждайтесь едой. Вы постарались на славу. Мясо получилось отличное.
        - Но мне не следовало брать эти оссобукки.
        Джек опустил глаза.
        - Я никогда не слышал, чтобы их так называли, - признался он.
        - И как же вы их называете?
        Он виновато посмотрел на нее:
        - Голяшками. Мы… э-э… обычно кормим ими собак.
        О боже! Лиззи накрыла рот ладонью. К ее глазам подступили слезы.
        - Лиззи. - Джек подался вперед и коснулся ее руки. - Все хорошо. Еда замечательная.
        - Но вы хотели отдать эти кости собаке.
        Она фыркнула. Расплакаться было бы глупо.
        - Я не знал, что из этих старых костей можно приготовить такое вкусное блюдо. Собаку я накормил, так что забудьте о них.
        Глаза Джека весело блестели, и Лиззи не смогла сдержать улыбку.
        - Наверное, мне так и надо, - произнесла она. - Я переусердствовала. - Закатив глаза, она рассмеялась. - Перепачкала столько кастрюль и сковородок.
        - Это того стоило, - ответил Джек.
        Попробовав мясо, Лиззи поняла, что он ей не льстил. Но она не оказалась бы в такой дурацкой ситуации, если бы приготовила что-нибудь простое вроде спагетти.
        За ужином Джек ее разговорил. В то время как большинство людей интересовались ее профессиональными заслугами, Джек хотел больше узнать о ее детстве в Италии. Предаваясь воспоминаниям о тех безоблачных временах, она сама не заметила, как расслабилась. Ей казалось, что она слышит звонкий смех своих младших сестренок, играющих в догонялки в лимонной роще.
        Она рассказала Джеку о ярко-синем, словно гиацинты, небе в Монта-Корренти, о старых каменных стенах, залитых желтоватым солнечным светом, мимо которых она ходила в школу, об оливковой рощице на склоне холма, об извилистых тропинках, вдоль которых росли осенние крокусы, о бабушкиной кошке, любившей спать в зарослях плюща.
        Внезапно она обнаружила, что Джек пристально на нее смотрит. Он больше не улыбался. Его глаза потемнели, плечи были напряжены.
        - Красота, - мягко произнес он, и сердце Лиззи подпрыгнуло.
        Она почти была уверена, что он говорил о ней, но чувствовала, что ситуация начинает выходить из-под контроля. Ей не следовало позволять Джеку так с ней разговаривать.
        - Да, Италия красивая, - сказала она, сделав вид, будто неправильно его поняла. - Но и Австралия тоже красивая. Каждая страна по-своему красива.
        Они закончили ужинать, и Лиззи поднялась, чтобы отнести тарелки в раковину.
        Джек тоже встал. Он криво ухмылялся, но, к ее большому облегчению, не повторил свой комплимент.
        - Спасибо, - сказал он вместо этого. - Ужин был отличный.
        - Рада, что вы получили удовольствие. Мне тоже вчера понравился ваш бефстроганов. - Лиззи поставила тарелки в раковину. - Я всегда думала, что мужчины не умеют аккуратно готовить, но вы вчера опровергли мои заблуждения. Вы приготовили отличный ужин, использовав всего одну кастрюлю.
        Лиззи обернулась, чтобы посмотреть, как Джек отреагирует на ее похвалу. Обнаружив, что он смутился, она удивилась.
        - Это потому, что мне нужно было только разогреть бефстроганов, - признался он.
        Лиззи нахмурилась:
        - Прошу прощения?
        С засунутыми в карманы руками и опущенной головой он выглядел как ученик, которого поймали за списыванием.
        - Билл оставил бефстроганов в холодильнике. Я его только разогрел.
        У Лиззи вытянулось лицо.
        - Но вы заставили меня думать, будто приготовили его сами.
        Джек пожал плечами:
        - Я не говорил, что сам его приготовил, но вы пришли в такой восторг, что я не стал вас разубеждать.
        - Джек!
        Лиззи не могла поверить, что он так ее провел.
        Он озорно ухмыльнулся:
        - Мне следовало знать, что вы превратите приготовление еды в соревнование.
        - Но это неправда!
        - Разумеется, это было соревнование, Лиззи.
        Джек направился к ней. Его глаза блестели от смеха. Расстояние между ними неумолимо сокращалось.
        - Вы не можете не соревноваться, - заявил он шутливым тоном. - Ваша мать нарекла вас в честь королевы, поэтому вы считаете, что должны быть первой во всем.
        - Это не так, - возразила Лиззи, но ее протест прозвучал слабо и неубедительно.
        Она разочарованно вскинула вверх ладони, и Джек схватил ее за запястья.
        Ее сердце замерло. Он всего лишь держал ее за руки, а она уже была готова капитулировать под его натиском. Глядя на него с трепетом, она обнаружила, что он перестал улыбаться. В его глазах читалось серьезное намерение. Она сталкивалась с подобным раньше и знала, что он хотел ее поцеловать. Джек был чертовски привлекателен, и она чувствовала, что готова уступить ему, но не могла себе этого позволить. Она ведь была беременна.
        Ситуация была опасной. Мужчина и женщина находились вдвоем в большом доме, и их безудержно влекло друг к другу. Зов плоти был сильным, но она должна была уцепиться за остатки здравого смысла и противостоять ему.
        - Джек, вы вторгаетесь в мое личное пространство.
        - Вы возражаете?
        - Определенно, - произнесла она стальным тоном, характерным для федерального сенатора.
        Глаза Джека тут же перестали блестеть. Он отпустил ее запястья и сделал шаг назад. В течение некоторого времени они оба молчали, но продолжали смотреть друг на друга с сожалением.
        - Чем вы собираетесь заниматься сейчас? - мягко спросил он.
        - Мыть посуду.
        - А потом? Не хотите посмотреть телевизор? - Его губы дернулись. - Полагаю, вам хочется узнать последние новости?
        Лиззи представила себе Джека, сидящего на диване, вытянув перед собой длинные мускулистые ноги. Она знала, что рядом с ним не смогла бы сосредоточиться на новостях.
        Ей следовало уединиться, успокоиться, прояснить мысли. Новости могут и подождать. Их можно узнать из Интернета.
        - Нет, спасибо. Сегодня никакого телевизора, - ответила она, направляясь к двери. - Мне нужно просмотреть электронную почту.
        Глава 4
        Неужели она почти позволила Джеку ее поцеловать?
        Она хотела, чтобы он ее поцеловал. Она чуть не бросилась в его объятия. Стоя на веранде у двери в свою комнату, Лиззи смотрела на пастбища и серебристые стволы эвкалиптов, потрясенная тем, как легко чуть не испортила собственные планы. Она приехала в «Саванну» отдохнуть от городского шума, от внимания журналистов, которые непременно пронюхали бы о ее беременности и сделали из этого сенсацию. Сегодня вечером она чуть было не предоставила им повод для нового скандала. Она могла себе представить заголовки.

«Любовное гнездышко сенатора Грин в австралийской глуши».

«Сенатор Грин соблазняет ковбоя из Северного Квинсленда».
        Ей хотелось забыть обо всем, кроме блестящих от желания глаз Джека и его губах, обещающих высочайшее наслаждение.
        Как страшно было осознавать, что она была такой слабой. После долгих лет самодисциплины и усердного труда, после нелегкого решения стать матерью-одиночкой, сегодня она чуть не поставила все это на карту, ведя себя как озабоченный подросток.
        Слава богу, она вовремя одумалась и ничего не произошло.
        Но предупрежден, значит, вооружен. Теперь, когда она знала, как опасен для нее Джек, она будет осторожнее.
        Сидя на задней террасе, Джек уставился в ночную темноту и, рассеянно поглаживая голову Коббера, прокручивал в уме сцену на кухне.
        Он был так близок к тому, чтобы поцеловать Лиззи. Их губы разделяло всего несколько дюймов. Он чувствовал запах ее кожи и легкий аромат лимонного шампуня. Ему так хотелось попробовать ее на вкус.
        Вы вторгаетесь в мое личное пространство.
        Вы возражаете?
        Определенно.
        - Как ты считаешь, - спросил он у собаки, - это был категорический отказ или спасительное бегство.
        Лиззи снилось, что она маленькая девочка. В голубом платье и сандалиях она брела по знакомым мощеным улицам Монта-Корренти, где из оконных ящиков свешивались фиолетовые петунии, а между балконами были натянуты бельевые веревки. Куда бы она ни пошла, повсюду были слышны церковные колокола, вызванивающие Angelus domini, и она чувствовала себя защищенной.
        Неожиданно сон сменился другим, и Лиззи оказалась в кухне своего дяди Луки, где с потолка свисали пучки сушеных красных перцев, а в углу стоял старый деревянный буфет с сине-белыми тарелками из толстого стекла. Из кастрюли на плите доносился аромат фирменного томатного соуса Луки.
        Ее кузены, близнецы Алессандро и Анжело, тоже были в этом сне. Они втроем, хлюпая, ели спагетти из глубоких мисок.
        Оттуда она перенеслась в жаркий летний вечер. Они с близнецами лежали на террасе в доме дяди, смотрели на луну и вдыхали аромат жасмина. Внезапно на веранду ворвалась Изабелла, но она была взрослой. Она пожаловалась Лиззи на то, что ничего не знала о своих братьях, и спросила, где их искать.
        Когда Лиззи проснулась, она долго не могла отойти от этого сна, хотя Алессандро и Анжело давно покинули Италию. Так давно, что Изабелла с братьями и сестры Лиззи не знали об их существовании.
        Большинство ее воспоминаний, связанных с близнецами, были расплывчатыми, но она помнила их блестящие глаза и озорные улыбки.
        Тяжело вздохнув, она перевернулась на другой бок и содрогнулась при воспоминании об ужасном скандале, который разразился во время ее приезда в Монта-Корренти.
        Лиззи отправилась в Италию с радостными новостями. Еще больше она обрадовалась, когда Изабелла сообщила ей о своей помолвке с Максом. Уезжала она из дома в расстроенных чувствах. У нее в голове не укладывалось, зачем ее матери так внезапно понадобилось напоминать брату о прошлом.
        Да, у Лизы было полно новостей. Она только что вернулась из Нью-Йорка, где увидела в газете фото Анжело, который стал звездой бейсбола. Но Лиззи не могла понять, почему ее мать выбрала день рождения Луки, чтобы ему об этом сообщить. Изабелла и ее младший брат Валентино случайно подслушали этот разговор. Разумеется, новость о существовании близнецов усугубила вражду двух семей. Больше всех пострадала Изабелла.
        Лиззи попыталась выбросить этот сон из головы. Накануне вечером она напомнила себе о том, что приехала в «Саванну» отдыхать от забот и готовиться к переменам в своей жизни. Все же ей никак не удавалось успокоиться.
        К тому времени, когда Лиззи пришла на кухню, Джек уже позавтракал и ушел. Быстро поев, она вернулась к себе в комнату с кружкой чая, включила компьютер и проверила электронную почту. Среди писем оказалось короткое сообщение от матери:

«Я, как всегда, слишком занята, но в ресторане дела идут очень хорошо, так что мне грех жаловаться. Надеюсь, ты бережешь себя, дорогая. Не забывай принимать витамины с железом».
        Лиззи знала, что ей не следует удивляться такой краткости. Лиза Фиренци всегда выражалась коротко и по существу.
        Все же Лиззи очень хотелось, чтобы ее мать упомянула о дяде и Изабелле. От ее кузины до сих пор не было вестей, и она беспокоилась. Она послала Изабелле уже несколько сообщений, но та не ответила ни на одно из них.
        Вполне возможно, ее кузина, как обычно, была слишком занята. Она всегда работала больше других, заботилась о младших братьях после смерти матери. Даже сейчас, когда Изабелла была помолвлена с итальянским принцем, она продолжала трудиться в отцовском ресторане.
        Учитывая преданность Изабеллы семье, было неудивительно, что новость о братьях-близнецах в Америке выбила ее из колеи. Она злилась на Лиззи за то, что та все это время знала о существовании Алессандро и Анжело и молчала. Лиззи понимала ее чувства. Она считала, что виновата не меньше, чем ее мать. Это было глупо. В конце концов, она была ребенком и обещала матери хранить секрет, не понимая смысла происходящего.
        Стук в дверь прервал ход ее мыслей. Обернувшись, она увидела Джека в пыльной рабочей одежде, и ее вдруг охватила радость, словно кто-то разжег внутри ее огонь.
        - Как ваши дела? - спросил он с улыбкой.
        - Спасибо, все отлично.
        Лиззи обнаружила, что глупо улыбается в ответ.
        - Вы очень заняты? - спросил он.
        Обычно она отвечала на этот вопрос утвердительно, не задумываясь, но сегодня вдруг осознала, что уподобляется этим своей матери.
        - А почему вы спрашиваете?
        - Надеялся, что вы опять мне поможете. Это не отнимет у вас много сил и времени. Мне нужно накормить телят, которых совсем недавно отделили от матерей.
        К большому удивлению Лиззи, ей захотелось выполнить его просьбу. Она сказала себе, что все дело в сострадании к бедным телятам.
        - Что я должна буду делать?
        - Надеюсь, вы умеете водить грузовик. Вам нужно будет медленно ехать вперед, а я буду бросать им из кузова сено.
        - Но я никогда не водила грузовик.
        - У него стандартный переключатель передач в полу. - Джек улыбнулся. - Теперь благодаря вам тормоза в порядке.
        Лиззи в первую очередь подумала о безопасности ребенка, но она была уверена, что Джек не посадил бы ее в неисправную машину. Затем она решила, что ему было бы неудобно все делать одному - останавливать грузовик, вылезать из кабины, забираться в кузов, доставать сено и снова садиться за руль, чтобы потом повторить все сначала.
        - Когда вы собираетесь этим заняться?
        - Сегодня после обеда. Как насчет четырех часов?
        - Хорошо, - ответила Лиззи, едва удерживаясь от улыбки.
        Оставшуюся часть времени Лиззи испытывала радостное волнение всякий раз, когда думала о предстоящей поездке с Джеком.

«Это всего лишь работа, - сказала она себе. - Это вполне безобидно».
        Она быстро съела сэндвич и, переодевшись в джинсы и белую рубашку в голубую полоску, отправилась в гараж, где должна была встретиться с Джеком.
        Солнце уже перешло на западную сторону неба, и его лучи придавали вязанкам сена в кузове грузовика оттенки золота и меди. Немного нервничая, Лиззи села за руль, а Джек забрался на пассажирское сиденье.
        Они проехали немного, и, к большому облегчению Лиззи, у нее не возникло никаких проблем с управлением грузовиком.
        Всякий раз, когда на их пути попадались ворота, Джек вылезал из кабины и быстро их открывал, а потом закрывал. Вскоре они приехали на пастбище с телятами.
        - Итак, я начинаю разбрасывать корм, - сказал он. - Все, что от вас потребуется, - это медленно проехать пару километров.
        В зеркало заднего обзора Лиззи увидела, как он ловко запрыгнул в кузов. Она медленно поехала, наблюдая за тем, как он разрезает веревки на больших вязанках сена и мускулистыми руками бросает его на землю.
        Молодые телята приходили со всех сторон и толкались, словно школьники в очереди в кондитерской.
        Скоро все сено было разбросано, и Лиззи остановила грузовик. Выпрыгнув из кузова, Джек присоединился к ней в кабине.
        - Отлично сработано, - произнес он с улыбкой. - До окончания вашего отпуска я сделаю из вас сельскую жительницу.
        Лиззи улыбнулась в ответ.
        - В следующий раз я научу вас ездить верхом, - добавил он.
        - Я не сяду на лошадь, - ответила Лиззи.
        Она не могла рисковать.
        Она снова подумала о том, что ей, возможно, следует, сказать Джеку о ребенке. В конце концов, он был с ней приветлив, и ему удалось растопить лед в ее сердце, несмотря на все ее усилия держаться отстраненно.
        Когда они вернулись и выбрались из грузовика, Джека удивило то, что Лиззи не поспешила зайти в дом. Вместо этого она подошла к забору и, положив руки на верхнюю перекладину, окинула взглядом равнину.
        Солнце уже было низко на западе и придавало небу розоватый оттенок, прохладный бриз ерошил траву. Лиззи в голубых джинсах и полосатой рубашке отлично вписывалась в эту картину. Ее лицо, обрамленное выбившимися из прически темными прядями, казалось задумчивым.
        Не удержавшись, Джек подошел к ней.
        - Я бы многое отдал, чтобы узнать, о чем вы сейчас думаете, - произнес он.
        - Я думаю о том, как здесь спокойно. - Подняв взгляд к розоватому небу, она глубоко вдохнула. - Особенно сейчас, в это время суток. Свет такой мягкий, и вокруг так красиво.
        - Если ты не можешь расслабиться здесь, то не расслабишься нигде.
        Лиззи печально улыбнулась:
        - Вы так спокойны, потому что здесь живете? Здесь все такие?
        - Не все. Мой отец не был таким.
        - Я давно хотела спросить вас о вашей семье. У вас есть братья или сестры?
        - Нет. - Джек облокотился о перекладину рядом с ней. - Я был единственным ребенком в семье. Мои родители разошлись много лет назад. Мать переехала в Мельбурн к своей сестре, а отец умер полгода спустя от сердечного приступа.
        - Мне очень жаль.
        Джек небрежно пожал плечами:
        - Мама снова вышла замуж и очень счастлива.
        - А вы остались здесь и стали работать на Кейт?
        - Да, в конечном итоге я оказался здесь, но изначально у меня были совсем другие планы. - Он перевел взгляд с Лиззи на птицу, кружащуюся над ними. - У моих родителей была скотоводческая ферма, почти такая же большая, как «Саванна».
        Лиззи повернулась к нему лицом. Ее глаза были полны сочувствия.
        - Я не покажусь вам очень назойливой, если поинтересуюсь, что случилось?
        - Мы потеряли ее благодаря моему тупоголовому папаше. - Джек поморщился. - Он спорил со всеми - с местным советом, аукционистами, соседями, управляющими банков. Проигнорировав совет своего бухгалтера, он вложил деньги в акции фондовой биржи и все потерял. Банк попытался отказать ему в праве выкупа закладной на ферму, но он отчаянно сопротивлялся, споря со всеми.
        - На него подали в суд?
        Джек кивнул:
        - Судебный процесс тянулся целую вечность, но мой отец отказывался идти на компромисс. Он был упрям как осел. В конце концов мы потеряли землю.
        - Должно быть, вам и вашей матери было очень тяжело, - мягко произнесла Лиззи.
        - Это стало последней каплей, положившей конец их браку. - Он поджал губы. - Отец умер через полгода, злой на весь белый свет.
        Это была очень печальная история. Лиззи пожалела о том, что завела разговор о его семье. Глаза Джека потеряли свой обычный озорной блеск, их взгляд стал затравленным, словно призраки прошлого все еще преследовали его.
        Определенно было настоящим чудом, что он пережил трудные времена, не утратив своего жизнелюбия и оптимизма. Интересно, как дорого ему это обошлось?
        - По крайней мере, вы знаете, что вы совсем не похожи на вашего отца, Джек.
        - Я очень на это надеюсь. Я лез из кожи вон, чтобы доказать себе и всему миру, что не такой, как он.
        - И таким образом оказались на ферме Кейт? - предположила Лиззи, чтобы сменить тему.
        - Да, я пришел сюда, когда после смерти мужа у Кейт возникли серьезные проблемы. Крупные землевладельцы пытались ее запугать, чтобы она продала свою ферму за бесценок.
        - Но вам удалось ей помочь?
        - Мне пришлось. - Он небрежно пожал плечами. - Кейт кажется крепким орешком, но тогда она была горюющей вдовой и не могла в одиночку бороться с этими мерзавцами.
        Когда наступила темнота и они направились к дому, Лиззи задумалась над словами Джека. Все-таки он был славным парнем. Он с виду был добродушным и беспечным, но его было нелегко сломить. Он это доказал, когда помог Кейт.
        Все же он предпочел остаться здесь, в глуши, где единственными источниками неприятностей были колебания на фондовом рынке и погода.
        Этот образ жизни отлично ему подходил. Он бы возненавидел суету большого города, и Лиззи в сотый раз похвалила себя за то, что вчера не позволила ему ее поцеловать.
        Легкое сожаление, точившее ее изнутри, со временем пройдет, не так ли?
        - Вы можете приготовить стейк с кровью, - сказала Лиззи за обедом.
        Джек одарил ее одной из своих фирменных улыбок:
        - Надеюсь, вы его любите. Мой кулинарный репертуар весьма ограничен.
        - Не имеет значения. Мой тоже, - призналась она.
        Стейк получился отличный. Джек подал его с помидорами, редисом и листьями салата.
        За ужином они почти не разговаривали. Лиззи подумала, что Джек, возможно, жалеет о том, что так много рассказал о своей семье. Он не выглядел расстроенным, но, возможно, он просто хорошо умел скрывать свои чувства за внешней веселостью.
        А может, она слишком много о нем думает?
        - Не хотите мороженое на десерт? - спросил он, убирая со стола.
        - Нет, я не буду десерт.
        Лиззи похлопала себя по животу, который заметно округлился.
        - Оно с ванилью и шоколадом.
        Джек озорно подмигнул ей, открывая дверцу холодильника.
        У нее потекли слюнки, но она заставила себя покачать головой:
        - Нет, мне не следует его есть.
        - Вы много теряете.
        Конечно. Ему не нужно было считать калории. Их избыток компенсировался физическим трудом.
        Наблюдая за тем, как Джек наполняет свою миску мороженым, она сложила руки на груди и устояла перед искушением облизать губы. К ее удивлению, вернувшись за стол, он протянул ей ложку.
        - Если вы передумаете, буду рад с вами поделиться.
        Его зеленые глаза улыбались.
        Поделиться?
        Это было смешно, но она испытала такое облегчение, когда он снова повеселел. И в конце концов, какой вред может быть от одной ложки десерта? Немного помедлив, Лиззи протянула руку с ложкой и зачерпнула мороженого из миски Джека. Оно было холодным, сладким и жирным.
        - Вкусно, правда? - спросил Джек, пододвигая к ней лакомство.
        - М-м-м…
        Она снова запустила ложку в миску.
        - Все же, наверное, оно не такое вкусное, как итальянское джелато.
        - Я бы сказала, каждое из них хорошо по-своему.
        Джек ухмыльнулся:
        - Я думал, вы отдаете предпочтение всему итальянскому.
        - Почему я должна это делать? Я наполовину австралийка. Мой отец родом из Австралии.
        - Я догадался, что человек, носящий фамилию Грин, не может быть итальянцем. Он живет в Австралии или в Италии?
        - В Австралии. В Сиднее.
        Джек выглядел так, словно хотел о чем-то ее спросить, но стеснялся. После того как он так много рассказал ей о своей семье, она посчитала, что будет справедливо сделать то же самое.
        - В молодости моя мать была топ-моделью. Она много путешествовала и во время своей поездки в Австралию познакомилась с моим отцом, который работал инструктором по дайвингу на одном из курортов Восточного побережья. Нет, мои родители не поженились, - сказала она, прочитав вопрос в глазах Джека. - Мой отец остался в Австралии, а мать вернулась в Италию. Я жила с ней в Монта-Корренти до того, как поступила в университет. К тому времени мой отец уже владел кораблестроительной фирмой в Сиднее. Я хотела изучать английскую литературу, поэтому поехала в Австралию, чтобы быть рядом с отцом и познакомиться с его страной.
        - Должно быть, он очень обрадовался.
        - Да. Он был счастлив.
        Лиззи улыбнулась, вспомнив свою встречу с отцом. Для нее было потрясением узнать, что отец сильно ее любил и тосковал по ней.
        Джек пристально за ней наблюдал.
        - Вы остались в Австралии. Должно быть, вам здесь понравилось.
        - Да, - просто ответила Лиззи.
        Зачерпнув последнюю ложку мороженого, Лиззи запрокинула голову и держала это сладкое удовольствие во рту до тех пор, пока оно не начало таять и течь вниз по горлу.
        Краем глаза она заметила, что Джек наблюдает за ней. Его взгляд был полон желания, и кровь закипела в ее жилах.
        Caro dio. Взяв стакан с минеральной водой, она сделала глоток, затем еще один.
        - Мне… э-э… нужно помыть посуду, - пробормотала она, вскакивая.
        Джек медленно доел остатки мороженого и еще медленнее облизал ложку. Когда он наконец поднялся и подошел к Лиззи, она вдруг обнаружила, что еще не начала мыть посуду. Что все это время стояла на месте и смотрела на него.
        Он поставил миску в раковину, при этом нечаянно задев рукой ее руку. Лиззи захлестнула еще одна волна жара. Джек не сдвинулся с места.
        Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он лениво протянул:
        - Я вторгаюсь в ваше личное пространство.
        - Да, - еле слышно прошептала она.
        Сегодня вечером ей никак не удавалось снова стать холодной и сдержанной Элизабет Грин.
        Джек уперся руками в разделочный стол по обе стороны от нее, так что она оказалась в ловушке.
        - Мне нравится находиться в вашем личном пространстве, Лиззи.
        Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Именно это ей следовало снова сказать Джеку. Дать ему понять, что между ними ничего не может быть.
        Она приоткрыла губы, но не смогла произнести ни слова. Она была слишком опьянена исходящим от него теплом.
        Его ладони скользнули вверх по ее рукам, и она задрожала. Затем его руки сомкнулись вокруг нее, а губы начали исследовать изгиб ее шеи.
        Лиззи закрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями его губ.
        Разве она могла его остановить? Она уже давно не испытывала такого чувственного наслаждения. Ее кожу приятно покалывало, и она, желая большего, выгнула шею. Джек понял, что ей было нужно, и его губы скользнули вверх.
        Желание, которое ее переполняло, заглушило голос разума. Все, чего ей хотелось, - это чтобы Джек ее поцеловал. Она не могла дождаться, когда его губы достигнут ее рта.
        Когда это произошло, она уже приоткрыла губы.
        - Лиззи, - еле слышно прошептал он, затем обвел кончиком языка контур ее рта.
        У нее задрожали колени, и она покачнулась.
        Джек поддержал ее, и она полностью растворилась в океане наслаждения.
        Все в этом поцелуе было великолепно - вкус губ Джека, его шершавая кожа, пахнущая солнцем и теплым ветром, его сильное тело, прижимающееся к ней.
        Когда Джек наконец отстранился, она испытала сильное разочарование. Ей хотелось, чтобы поцелуй продолжался вечно. Очевидно, он умел лучше контролировать себя, чем она. Нежно поцеловав ее в лоб, он отпустил ее и улыбнулся:
        - У тебя вкус мороженого.
        - У тебя тоже.
        Лиззи тупо улыбалась, когда к ней внезапно вернулось ощущение реальности. Это вмиг ее отрезвило.
        Что, черт побери, она делала? Как могла быть такой дурой? Ей не следовало отвечать на поцелуй Джека. Это было ошибкой. Джек мог подумать, что она готова к чему-то более серьезному. Безусловно, она не была готова. Она приехала сюда ненадолго. Она намного старше его и к тому же ждет ребенка. Ей не нужны отношения с ковбоем. Она не хотела погубить свою карьеру.
        - Нам не следовало этого допускать, - произнесла она.
        Джек очаровательно улыбнулся:
        - Разумеется, следовало.
        - Но… - Растерянная, Лиззи с трудом подбирала слова. - Мы… э-э… едва друг друга знаем.
        Джек долго задумчиво смотрел на нее:
        - Полагаю, мне следовало сначала спросить, есть ли сейчас в твоей жизни мужчина.
        - Да, следовало, - ответила Лиззи. - Нам нужно об этом поговорить, Джек. Чтобы установить правила.
        Он не стал возражать, и она почувствовала облегчение. Теперь, когда чары рассеялись, она не могла поверить, что допустила безумие, не задавая вопросов.
        Глава 5
        Лиззи и Джек прошли в гостиную, чтобы поговорить.
        Джек не мог поверить, что сделал это. Что прервал самый потрясающий поцелуй в своей жизни. Он был близок к тому, чтобы овладеть Лиззи Грин прямо на кухне.
        Если он не ошибался, она хотела его так же сильно, как и он ее. Еще пять секунд - и, возможно, было бы уже поздно.
        Сейчас ему было трудно благодарить внутренний голос, заставивший его вспомнить, почему Кейт Бертон отправила Лиззи в «Саванну».
        Она хотела, чтобы Лиззи была в безопасности. Хотела, чтобы он об этом позаботился. У нее были какие-то проблемы, и она нуждалась в его защите. Он совсем ничего не знал о ее личной жизни. Это означало, что ему следовало умерить свой пыл до тех пор, пока он не получит удовлетворительные ответы на интересующие его вопросы.
        Да, Лиззи будет говорить, а он - внимательно слушать, после чего зацелует ее до потери чувств.
        Лиззи никогда еще не чувствовала себя так неловко. Она была рада этой небольшой передышке.
        С того момента, как она решила стать матерью-одиночкой, она держала мужчин на расстоянии.
        Но сегодня Джек Льюис прорвался сквозь все ее защитные барьеры. Когда его губы прикоснулись к ее коже, она поняла, что пропала. К счастью, он смог вовремя остановиться. Хотя сейчас она была спокойна, стоило ему только протянуть руку и дотронуться до нее, она бы тут же бросилась в его объятия.
        К счастью, Джек не стал засыпать ее вопросами сразу, как только они пришли в гостиную. Лиззи не любила обсуждать свою личную жизнь и была благодарна ему за возможность попить чаю с мятой и собраться с мыслями. Ей нужно было придумать, как ослабить интерес Джека, и, поскольку они собирались жить под одной крышей, необходимо было сделать это поделикатнее.
        Будучи опытным тактиком, Лиззи выбрала окольный путь.
        - Тишина здесь просто изумительная, - начала она. - Сначала мне это показалось странным. В моей квартире в Брисбене постоянно слышен какой-нибудь шум. Транспорт, строительные работы, вой сирен.
        - Думаю, ты привыкла к шуму и не обращаешь на него внимания.
        - Это правда. А ты когда-нибудь жил долгое время в большом городе?
        Он покачал головой и улыбнулся:
        - Мне нравится городская суета. Всякий раз, когда я бываю в городе, я использую эту возможность по максимуму.
        - Полагаю, ты веселишься на полную катушку?
        Его рот слегка искривился.
        - Не хочешь узнать как?

«Очень хочу», - подумала Лиззи. Ей действительно было интересно, как Джек проводит время в городе, но она не собиралась ему в этом признаваться.
        Джек казался абсолютно непринужденным. Он сидел на другом конце дивана, вытянув перед собой ноги.
        - Кажется, ты собиралась мне рассказать о мужчинах, которые были в твоей жизни. С чего бы ты хотела начать?
        - Не думаю, что нам следует начинать этот разговор, Джек. Лучше признать, что тот поцелуй был ошибкой, и…
        - Это чушь, Лиззи. Ты сама прекрасно знаешь.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Поцелуй был фантастический, и мы обязательно его повторим. - Его глаза сверкнули изумрудным огнем. - Если, конечно, ты не назовешь вескую причину, по которой нам не следует этого делать.
        Испугавшись, что может покраснеть, Лиззи отвернулась.
        - Например, - сказал Джек, - если ты сообщишь, что у тебя есть бойфренд в Канберре или Брисбене, я к тебе больше не прикоснусь.
        Немного помедлив, она призналась:
        - У меня никого нет.
        - Ты уверена?
        - Разумеется, я уверена. О таких вещах не забывают. У меня уже довольно давно никого не было.
        Определенно Джеку не нужно знать о Митче, первом мужчине, разбившем ей сердце, и Тоби, ее любовнике-банкире, который продал их историю прессе и чуть не погубил ее карьеру.
        Лиззи пронзила его суровым взглядом:
        - А как насчет тебя? У тебя есть подружка, Джек?
        Она вдруг осознала, что с замирающим сердцем ждет его ответа.
        - Нет никого, кто имел бы на меня особые права.
        Она бы предпочла более прямой ответ.
        После небольшой паузы Джек добавил:
        - Ты ведь сюда приехала, чтобы от чего-то спрятаться, не так ли?
        - Да, - призналась Лиззи. - От прессы.
        - У тебя была на это особая причина? Я думал, политики любят быть на виду.
        - К несчастью, журналисты всегда преследуют женщин-политиков.
        - Особенно фотогеничных, - предположил Джек.
        Лиззи кивнула:
        - В начале моей политической карьеры меня слишком часто называли цыпочкой. Это меня безумно раздражало. Как бы серьезно я ни относилась к своей работе, пресса считала, что меня интересуют только наряды и украшения.
        Джек сочувственно улыбнулся:
        - Ты говорила, что поначалу не интересовалась политикой. Ты забрела в нее случайно?
        - Можно сказать и так.
        - Как Алиса в кроличью нору?
        Она не удержалась от улыбки:
        - Некоторые говорят, что премьер-министр похож на Чеширского кота, но моя история не так интересна, как история Алисы.
        - А мне интересно, - ответил Джек, с вызовом глядя на нее.
        Лиззи растерялась. Чтобы ответить на его вопрос, ей придется рассказать ему о Митче. Ей этого не хотелось. С другой стороны, если Джек больше о ней узнает, возможно, он будет держаться на расстоянии.
        - Думаю, все началось, когда я была очень молода, - произнесла она. - Еще в школе в Монта-Корренти. Отец моей лучшей подруги был мэром. Я часто ходила к Джанне в гости. Когда ее отец был дома, он, несмотря на свою занятость, всегда находил время поболтать с нами. Он был очень добрым и веселым. - Лиззи сделала глоток чая. - Я постоянно слышала, как взрослые говорили, какой замечательный у Джанны отец. Он чинил водопровод и канализацию, помогал старикам. Весь город любил его. Он всегда был для меня примером для подражания.
        - Но ты выбрала австралийскую политику.
        - Да. Поступив в Сиднейский университет, я с удивлением обнаружила, как позитивно некоторые идеологии влияют на мир. Меня переполняли благородные идеи. Я хотела помогать людям, делать мир лучше, добиваться справедливости. - Она горько усмехнулась. - Затем я безумно влюбилась в политика.
        Глаза Джека перестали весело блестеть.
        - Кто он, если не секрет?
        Лиззи сделала еще глоток чая:
        - Ты слышал о Митчелле Мак-Кэлламе?
        - Конечно. - Джек выглядел потрясенным. - Ты хочешь сказать, что это был он?
        Лиззи кивнула. Даже спустя столько лет при одном упоминании о Митче по ее спине пробегала дрожь.
        В комнате установилось неловкое молчание. Джек нахмурился. Очевидно, вспоминал все, что слышал и читал о Митчелле Мак-Кэлламе.
        - Это было задолго до скандала, - пояснила она.
        - Я очень на это надеюсь, - мрачно ответил он.
        Значит, Джек был невысокого мнения о Митче.
        Лиззи это нисколько не удивляло. Пять лет назад пресса была безжалостна к Митчу. К тому времени он уже четыре года состоял в браке. Его уличили в том, что он тратил государственные средства на аренду пентхауса в Сиднее для своей любовницы.
        - Расскажи мне поподробнее о Мак-Кэлламе, - попросил Джек.
        Решив, что так будет лучше, она глубоко вдохнула и начала:
        - Мы с Митчем учились в Сиднейском университете. Мы и еще трое студентов снимали большой ветхий дом в Бэлмейне. Митч был на два года старше меня. Он изучал политологию и экономику. Он был очень умным, талантливым и харизматичным, и, можно сказать, я стала его ученицей.
        - Ученицей, которая спала со своим учителем.
        - Это было позже. - Ее щеки вспыхнули. - Сначала я часами слушала его речи за столиком в кафе. Он умно рассуждал о правах человека и международных отношениях и помогал другим студентам отстаивать свои права. Он был главой студенческого союза и отличным оратором, так что его было приятно слушать.
        Джек выглядел так, словно собирался что-то сказать, но внезапно передумал.
        - После этого я стала ходить вместе с Митчем на политические собрания. Я так увлеклась им и его идеями, что, когда он окончил университет и решил баллотироваться в парламент, я поддержала его избирательную кампанию. Каждую свободную минуту я рисовала баннеры, расклеивала постеры, выполняла разные поручения.
        - Должно быть, Мак-Кэллам оценил твои усилия по достоинству.
        Яростный блеск в глазах Джека удивил Лиззи. Очевидно, он презирал Митча.
        - Что случилось после того, как его избрали в парламент?
        - Он взял меня в свой штат, - спокойно ответила она.
        - Уверен, ты это заслужила.
        Джек определенно намекал не на ее рабочие заслуги, но Лиззи это проигнорировала.
        - Мы вместе работали над интересными и достойными программами. Митча приглашали на всевозможные приемы и благотворительные балы. Моя общественная жизнь не была такой активной.
        - Полагаю, к тому времени вы уже жили отдельно.
        - Да, - ответила Лиззи, вспоминая, как они с Митчем переезжали в свою собственную квартиру.
        Ее переполняло радостное волнение. Еще бы. Ведь это было все равно что объявить во всеуслышание о том, что она невеста Митча Мак-Кэллама.
        Разумеется, тогда Лиззи была безумно в него влюблена и ожидала, что он в ближайшее время сделает ей предложение, но она не собиралась рассказывать об этом Джеку.
        - Я прожила с ним около трех месяцев, когда лидеры партии Митча решили, что ему нужен благопристойный имидж, - произнесла она небрежным тоном, чтобы Джек не догадался, как больно ей было тогда. - Они хотели, чтобы он женился.
        Ее собеседник нахмурился:
        - Правда? Тогда почему ты не вышла за него замуж?
        - Потому что у меня не было такой возможности. - Она широко улыбнулась. - Митч женился на Аманде Ли, дочери бывшего губернатора штата. Она происходила из одной из влиятельнейших семей Мельбурна и имела необходимые политические связи.
        - Итак, Мак-Кэллам показал свое истинное лицо. - В голосе Джека слышалось отвращение, но в следующую секунду он с сочувствием посмотрел на Лиззи. - Не могу поверить, что ты позволила ему так с тобой обойтись.
        - Как я могла ему не позволить? Он сделал это исподтишка. Я отправилась на Рождество к родным в Италию, а когда вернулась, мой бойфренд уже был женат. Когда я потребовала у него объяснений, он лишь усмехнулся и сказал, что мы оба прекрасно знали, что у нас не было будущего. Разумеется, я чувствовала себя обманутой и униженной. - Лиззи закусила губу, чтобы Джек не подумал, что она ему плачется. - Кажется, я отвлеклась, - быстро продолжила она. - Ты спрашивал меня, как я оказалась в сенате.
        Ее чай был уже холодным, но она допила его, прежде чем поставить чашку на кофейный столик.
        - Я ушла из штата Митча. Я не могла там оставаться и каждый день видеть его и слышать перешептывания коллег за своей спиной. В то время в сенате образовалась вакансия. Им был нужен молодой кандидат, предпочтительно женского пола. У меня были отличные рекомендации. - Лиззи пожала плечами. - Я решила, что мне пора перестать жалеть себя и сделать что-нибудь полезное для людей, пока у меня есть такая возможность. Я уцепилась за эту возможность, и меня избрали в сенат.
        - И с тех пор ты там работаешь.
        - Да, это стало неотъемлемой частью моей жизни.
        Джек снова нахмурился:
        - Что ты имеешь в виду? Ты планируешь навсегда там остаться?
        Она рассмеялась:
        - Ну, возможно, когда-нибудь я надоем своим избирателям, и они поддержат кого-нибудь помоложе.
        Всякий раз, когда Джек заговаривал с ней о будущем, в глубине его глаз появлялась тень беспокойства. Лиззи хотелось знать, что его так тревожило. Она снова вспомнила их поцелуй, тепло его губ на своих губах, его пылкость и нежность.
        Ее потрясло, что Джек всего за несколько дней смог пробить защитную стену, которую она так долго вокруг себя возводила. Но он ведь определенно понимал, что их поцелуй ничего не значит.
        Джек поднялся:
        - Ты выглядишь бледной и усталой.
        Это нисколько ее не удивило. Она чувствовала себя усталой и эмоционально опустошенной.
        - Тебе лучше лечь спать. - К ее удивлению, Джек подошел к ней, наклонился и поцеловал в щеку, как будто она была его сестрой. - Спокойной ночи.
        Когда они начинали этот разговор, Джек явно намеревался повторить их страстный поцелуй, но она достигла своей цели. Ее рассказа о Митче оказалось достаточно, чтобы вызвать у него сомнения.
        Вернувшись в свою комнату, она попыталась читать, но мысли о Джеке мешали ей сосредоточиться.
        В ее жизни мужчинам больше нет места. Она приехала сюда на короткое время, чтобы подготовиться к своему будущему материнству. Последнее, что ей было нужно, - это бойфренд в Северном Квинсленде.
        Все это было весьма огорчительно. Чтобы отвлечься, она полистала свою любимую книгу о матерях-одиночках.
        Лиззи всегда относилась к рождению детей с восхищением и благоговейным трепетом, однако ей все еще с трудом верилось, что скоро она сама станет матерью.
        Она перевернула страницу. На следующем снимке женщина кормила грудью младенца, на другом еще одна молодая мать, смеясь, купала розовощекого карапуза. За ним последовало фото девушки, играющей на полу в кубики со своим кудрявым сынишкой.
        На последней фотографии была мать, гуляющая в осеннем парке с дочками-близнецами.
        Лиззи всегда быстро переворачивала эту страницу. В ее роду были близнецы, но она не представляла себя матерью близнецов. Ей было бы очень трудно работать и в одиночку растить двоих детей.
        Она долго лежала без сна, стараясь об этом не думать.
        Встав на рассвете, Джек прямиком отправился в конюшню. Там он оседлал крупного серого жеребца по кличке Арчер и помчался на нем по окутанной туманом равнине.
        Верховая прогулка в ранние часы была настоящим удовольствием. Осеннее утро было прохладным, землю покрывала роса, так что пыли почти не было.
        Джек надеялся, что это поможет ему расслабиться и прояснить мысли. Он должен быть разобраться в сложной ситуации, возникшей после одного-единственного поцелуя с последней женщиной на земле, которую ему следовало целовать.

* * *
        Когда Лиззи пришла на кухню завтракать, первым сюрпризом для нее стал порядок на столе. Вместо привычных журналов и инструментов она обнаружила второй сюрприз - листок бумаги, прислоненный к чайнику. На нем было написано:

«Уехал кататься верхом, так что не жди меня к завтраку. Увидимся позже.
        Джек».
        Ее первой реакцией было разочарование. Она полночи заставляла себя не думать о нем и решила вести себя с ним так, словно ничего не произошло. И все же она с нетерпением ждала новой встречи с ним.
        Тот факт, что Джек, скорее всего, ее избегал, беспокоил ее больше, чем должен был.
        Доехав до конца равнины, Джек спешился и привязал Арчера к молодому деревцу. После этого он подошел к краю крутого обрыва и, сев на рыжую землю, стал любоваться извилистой рекой в ущелье далеко внизу, которую лучи утреннего солнца превращали в жидкое серебро.
        Насладившись тишиной и красотой утра, он сосредоточился на своей проблеме по имени Лиззи Грин.
        Стоило ему только о ней подумать, как его тело напряглось Он безумно ее хотел. Судя по тому, как Лиззи таяла в его объятиях, она хотела его не меньше.
        Она сказала, что их поцелуй был ошибкой, но Джек видел разочарование в ее глазах, когда покидал ее вчера вечером.
        Они оба отчаянно боролись со своим влечением друг к другу. Напряжение было так велико, что находиться в одной комнате с Лиззи было для него настоящей пыткой, но разве он мог что-то с этим поделать?
        Джек решил обозначить все причины, по которым ему следовало держаться подальше от Лиззи Грин. Первая была очевидна. Она была утонченной горожанкой, помешанной на своей карьере, федеральным политиком с большим количеством важных обязанностей и полномочий. Зачем ей провинциальный ковбой, который был всего лишь тенью своего амбициозного отца?
        Следующая причина была спорной. Лиззи была немного старше его, но Джек не видел в этом проблемы. Лиззи казалась ему более мягкой и женственной, чем любая из юных девушек, с которыми он до этого встречался.
        Он ведь не собирался жениться на Лиззи или…
        Черт побери. Он приехал сюда, чтобы прояснить мысли, но, похоже, это ему не помогло.
        Список возражений закончился.
        Сенатор Грин определенно была достойна еще одной попытки.
        Лиззи заканчивала завтракать, когда ее вдруг осенило, что отсутствие Джека давало ей отличную возможность позвонить Кейт Бертон и задать ей вопросы, которые она должна была задать еще до своей поездки в «Саванну».
        К ее досаде, Кейт посмеялась над первым же ее вопросом:
        - Хочешь знать больше о Джеке? Лиззи, моя дорогая девочка, это же потрясающая новость!
        - Мной движет исключительно здравый смысл, - сказала Лиззи в свою защиту. - В конце концов, мне жить с ним под одной крышей еще несколько недель.
        - Ну разумеется, - весело ответила Кейт и тут же посерьезнела. - Надеюсь, он не дает тебе поводов для беспокойства?
        - Нет, что вы. Он отличный хозяин и настоящий джентльмен, - заверила ее Лиззи. - Просто он моложе, чем я ожидала.
        Кейт снова рассмеялась:
        - Уверена, тридцать ему точно есть.

«На десять лет меньше, чем мне», - мрачно подумала Лиззи. Она не понимала, почему это так ее расстроило.
        - Вы могли бы меня предупредить, что, кроме него, на ферме никого не будет.
        - Да? - В голосе Кейт слышалось удивление. - А где повар и остальные ребята?
        - Кажется, загоняют скот.
        - Тогда кто готовит еду?
        - Мы с Джеком по очереди. Это не проблема.
        - Замечательно. - Кейт снова повеселела. - Не могу ручаться за кулинарные способности Джека, но, по крайней мере, он хороший собеседник и к тому же красив как бог. Признайся, Лиззи, это большой плюс.
        - Я… э-э… Возможно.
        - Не беспокойся, Лиззи. Джек может казаться легкомысленным, но у него золотое сердце.
        - Полагаю, вы так говорите не без основания?
        - Конечно. Когда умер мой Артур, на меня свалилась куча проблем. Крупные землевладельцы всячески меня запугивали, чтобы я продала им «Саванну» за бесценок. Тогда мне на помощь пришел Джек. Он оказал им достойное сопротивление, и они сдались.
        - Хорошо, что он оказался рядом.
        - Да. Джек настоящее сокровище, и я полностью ему доверяю, иначе не послала бы тебя в «Саванну».
        - Спасибо, что за…
        Лиззи остановилась на полуслове, внезапно отвлеченная тем, что увидела за окном. Это был мчащийся галопом всадник, в котором она без труда узнала Джека. Не сбавляя скорости, он несся прямо на забор.
        У Лиззи перехватило дыхание. Забор был слишком высоким. Лошадь вряд ли сможет его перепрыгнуть.
        - Лиззи, ты еще на линии?
        - Да, Кейт, - пробормотала она. - Я… э-э… Одну секунду.
        Расстояние между Джеком и забором неумолимо сокращалось, и Лиззи испуганно вскрикнула.
        Ну почему он не останавливается? Лиззи сжалась в комок, уверенная, что катастрофа неизбежна.
        Она в ужасе задержала дыхание, когда Джек пригнулся в седле, в то время как огромная серая лошадь подогнула свои длинные ноги.
        - Лиззи! - воскликнула Кейт. - Поговори со мной. Что там происходит?
        В следующий момент лошадь оттолкнулась от земли, перелетела через забор и аккуратно приземлилась на траву.
        Лиззи облегченно вздохнула и обнаружила, что вся дрожит.
        - П-простите меня, Кейт. Дело в том, что Джек перепрыгнул на лошади через очень высокий забор. Я боялась, что он разобьется.
        - Это, случайно, не там, где находятся ворота скотного двора?
        - Да. Как вы догадались?
        - Боже мой. С ним все в порядке?
        - Да. - Лиззи обнаружила, что улыбается. - В полном.
        Кейт издала восторженный возглас:
        - Лиззи, это же удивительно.
        - Правда?
        - Да. Дорогая, у тебя на глазах произошло нечто неординарное. Только четырем всадникам за последние сто лет удалось перепрыгнуть через этот забор.
        - Правда?
        - Их инициалы вырезаны на столбике ворот.
        - Не может быть! Я думала, что забор слишком высокий. Это же настоящий подвиг.
        - Да, - согласилась Кейт. - Действительно, подвиг. Джек никогда не предпринимал подобных попыток. Именно это меня и удивляет.
        Этим утром ей почему-то хотелось выйти на улицу и погреться на мягком осеннем солнышке, полюбоваться бескрайней равниной, небом и лошадьми.
        Едва лишь эта мысль зародилась в ее голове, как она уже обнаружила себя на веранде. Коббер, пес Джека, прибежал с улицы, чтобы поприветствовать гостью. Он посмотрел на Лиззи своими добрыми светло-карими глазами, и она наклонилась, чтобы его погладить.
        Лиззи подумала, что, должно быть, здорово всегда иметь рядом такого верного друга. Собаки у нее никогда не было, зато в ее родном доме в Монта-Корренти всегда были кошки и котята.
        Она медленно спустилась по ступенькам. Коббер последовал за ней.
        Зимородок на столбике забора издал звук, похожий на булькающий смех, и Лиззи улыбнулась. Она помнила, как впервые услышала зимородка, когда в восемнадцать лет приехала в Австралию поступать в университет. Прошло много времени, но этот звук всякий раз вызывал у нее улыбку.
        Она увидела серебристые нити паутины, свободно висящие между ветвями буйно разросшегося розового куста, и нашла один маленький бутон. Она раздумывала, сорвать его или нет, когда из-за угла сарая показался Джек.
        При виде Лиззи его губы растянулись в улыбке, и желание разлилось по венам сладким ядом. В потертых джинсах, вылинявшей рубашке и с громоздким седлом на плече, он выглядел как никогда сексуально. Седло было тяжелым, но он держал его так легко, словно оно ничего не весило.
        - Привет, - мягко произнесла она, сделав вид, будто не ожидала его увидеть.
        - Доброе утро, Лиззи.
        - Ты выглядишь довольным.
        - Да, у меня отличное настроение.
        - Я… э-э… видела, как ты перепрыгнул через те ворота. Я беспокоилась. Они очень высокие. Я была уверена, что у тебя не получится.
        Джек кивнул и улыбнулся:
        - На самом деле ворота - это вызов, которого я слишком долго избегал.
        - Но сегодня утром ты его принял.
        - Да, - ответил он, ослепительно улыбаясь. - Это оказалось парой пустяков.
        Лиззи привыкла иметь дело с политиками, бахвалящимися своими достижениями. Она ожидала, что Джек начнет хвастаться тем, что всего пятеро всадников смогли перепрыгнуть через эти ворота. Но Джек не был похож на других мужчин, которых она знала. Он не хвастался, не бил себя кулаком в грудь. Он просто выглядел довольным и счастливым, как человек, достигший своей цели.
        Лиззи заглянула в его искрящиеся зеленые глаза, и его радость передалась ей. Тогда под действием какого-то безумного импульса она подошла к нему, вцепилась в его рубашку и поцеловала его в губы.
        Глава 6
        Глаза Джека выражали удивление, и Лиззи улыбнулась:
        - У меня не было шампанского, но ты выглядел таким довольным, когда преодолел препятствие, что я решила тебя поздравить.
        - Спасибо вам, сенатор.
        Не успела она отстраниться, как он взял ее за ягодицы, притянул к себе и отблагодарил за поздравление.
        Его поцелуй был медленным и крепким. Он отлично соответствовал настроению Лиззи и красоте осеннего утра. От Джека пахло ветром, солнцем, пылью и конским потом. Он не побрился, и его щетина царапала ей подбородок, но Лиззи это нравилось.
        Седло соскользнуло с его плеча и с громким стуком ударилось о землю. Джек крепче прижал ее к себе, и она почувствовала, как зов плоти берет верх над голосом разума.
        - Давай войдем внутрь, - пробормотал он, покрывая поцелуями ее подбородок и шею.
        Словно одурманенная, Лиззи позволила ему положить руку ей на плечи и довести ее до ступеней. Она знала, что он собирался отвести ее в свою спальню, и отчаянно пыталась вспомнить, почему ей следовало сопротивляться.
        Только когда они свернули в коридор, ведущий к комнате Джека, Лиззи вдруг почувствовала угрызения совести. Ну как она могла забыть о причине, которая с каждым днем становилась все более заметной?
        Поцелуи Джека были фантастическими, ее безудержно влекло к нему. Но было ли это достаточным оправданием для того, чтобы с ним переспать?
        Когда он распахнул дверь в свою комнату, Лиззи остановила его, схватив за руку. Она должна быть с ним честной. Она не может заниматься с ним любовью, пока он не знает о ее беременности.
        - Джек, прости меня, но я не думаю, что это хорошая идея, - решительно произнесла Лиззи.
        - Не говори ерунды. Это лучшая идея, которая приходила тебе в голову с тех пор, как ты сюда приехала.
        Лиззи хотела возразить, что это не ее идея, но знала, что это было бы не совсем честно. В конце концов, она вышла на улицу вовсе не для того, чтобы полюбоваться природой. Она искала Джека, не так ли? Ведь она сама подошла к нему и поцеловала его.
        - Прости, - повторила она. - Есть веская причина, по которой нам не следует этого делать. Мне давно следовало тебе сказать.
        Его лоб прорезала глубокая складка.
        - Сказать что? Какая еще причина?
        Не в силах выносить его пристальный взгляд, она отвернулась и посмотрела в глубь его комнаты, о чем тут же пожалела. Она увидела огромную кровать с грудой подушек и мягким полосатым пледом и тут же представила себе, как они с Джеком занимаются на ней любовью.
        Она сглотнула:
        - Мы можем поговорить?
        Он коснулся пальцем уголка ее рта:
        - Конечно. Сразу, как только закончим.
        У Лиззи чуть не подкосились колени.
        - Нет, Джек. Давай лучше пройдем в гостиную.
        - Больше никаких разговоров в гостиной.
        - Пожалуйста.
        Джек недоверчиво покачал головой, но затем поджал губы и пошел назад по коридору.
        - Надеюсь, ты скажешь, зачем сюда приехала, - бросил он через плечо.
        - Да.
        Они прошли в гостиную. Лиззи собиралась поговорить с ним в спокойной обстановке, но была слишком взволнована, чтобы сесть.
        - Наверное, мне следовало все тебе рассказать с самого начала.
        - Это не мое дело. - Его кадык дернулся. - Разумеется, это было до того, как… - Он остановился. Его зеленые глаза блестели. - До того, как я стал одержим идеей затащить тебя в постель.
        От его слов внутри у нее все затрепетало.
        - Ты это собиралась мне сказать? Что у тебя есть веская причина, по которой нам не следует заниматься любовью?
        Лиззи кивнула. Ее ребенок был гораздо важнее ее влечения к Джеку.
        - Есть кое-что еще…
        - Говори громче, Лиззи. Я тебя не слышу.
        Лиззи повернулась и заставила себя посмотреть на него, зная, что ее признание потушит дьявольский огонек в его глазах. Но ей не хотелось, чтобы он думал, будто она стыдится драгоценного существа, растущего внутри нее.
        Подняв голову, она гордо произнесла:
        - Я беременна.
        Беременна?
        Джек не был бы так сильно удивлен, если бы Лиззи заявила, что она вампир. Он чувствовал себя так, словно земля ушла у него из-под ног.
        - Но… - Он попытался заговорить, но обнаружил, что ему не хватает воздуха. Тогда он сделал глубокий вдох и продолжил: - Но вчера ты говорила, что в твоей жизни нет мужчины.
        - Я не лгала, - произнесла Лиззи дрожащим голосом, нервно ходя взад-вперед.
        Это мешало Джеку сосредоточиться.
        - Что случилось? Он тебя бросил?
        - Нет, Джек.
        В замешательстве он провел ладонью по затылку. Все это не имело смысла.
        Остановившись у окна, Лиззи раздвинула шторы и посмотрела на залитую солнцем равнину. Несмотря на свое потрясение, Джек до сих пор ощущал на своих губах вкус ее поцелуя, чувствовал легкий аромат ее волос. Помнил, как радостно затрепетало его тело, когда она подошла и поцеловала его. Ему безумно хотелось заняться с ней любовью.
        Она недоступна.
        Она беременна.
        В его голове проносился бесконечный поток вопросов. От кого она забеременела? Когда? Где отец ребенка? Почему они не вместе?
        Неужели этим аппетитным формам она была обязана своей беременности? Глядя на нее, он ни за что бы не подумал, что она скоро станет матерью.
        Боже правый, она носила под сердцем ребенка другого мужчины. Как она могла лгать ему, что в ее жизни давно не было мужчины?
        - Но ведь должен же быть у ребенка отец.
        Лиззи обернулась и еле заметно покачала головой.
        - Кто он? - не сдавался Джек.
        - Я не знаю.
        - Ради бога, Лиззи, не делай из меня дурака.
        Она вскинула подбородок:
        - Я не знаю его имени. Мне о нем известно лишь то, что ему тридцать шесть лет, а его рост составляет шесть футов и три дюйма. Он инженер, слушает классическую музыку и любит бегать на длинные дистанции.
        У Джека вытянулось лицо. Как она могла перечислять без запинки все эти характеристики и утверждать, будто не знает имени мужчины?
        - Он донор номер триста семьдесят два, - произнесла Лиззи сдавленным голосом.
        Донор?
        Джек часто заморгал:
        - Отец твоего ребенка - донор спермы?
        - Да.
        Джек был потрясен до глубины души. Он прекрасно знал, что такое искусственное осеменение. В скотоводстве это было обычной практикой. Но чтобы такой красивой и сексуальной женщине, как Лиззи Грин, понадобилось нечто подобное… Это не укладывалось у него в голове.
        - Черт побери, Лиззи. Если ты так хотела ребенка, тебе бы стоило только заикнуться, и за тобой выстроилась бы очередь длиной в несколько кварталов.

«И я был бы в ней первым».
        Джек поморщился, понимая, что двух поцелуев было недостаточно, чтобы испытывать по отношению к ней собственнические чувства.
        В дальнем конце комнаты Лиззи прислонилась спиной к стене и сделала отчаянный жест рукой:
        - Надеюсь, ты меня не осуждаешь. Решение родить ребенка от анонимного донора далось мне нелегко.
        - Но это же не имеет смысла, - громко произнес Джек. - Как анонимный донор может быть лучшим вариантом?
        Она задумчиво улыбнулась:
        - Это не так просто объяснить. Именно по этой причине я и приехала в «Саванну». Чтобы избежать вопросов. Потому что я знала, что обязательно найдутся люди, которые этого не поймут. Я не хочу, чтобы журналисты преследовали меня, задавали дурацкие вопросы, делали из моей беременности сенсацию и подогревали интерес общественности к моей личной жизни.
        - Но ты не можешь прятаться здесь вечно. В конце концов тебе придется давать объяснения.
        - Да. - Сложив на груди руки, Лиззи глубоко вдохнула и медленно выдохнула. - Мне просто нужно время, чтобы привыкнуть к своему положению и убедиться, что с ребенком все в порядке, прежде чем объясняться с остальным миром. Было бы идеально, если бы мне удалось держать эту историю в тайне до появления на свет ребенка.
        - Думаешь, такое возможно?
        Лиззи пожала плечами:
        - К несчастью, я не могу прятаться вечно. Но я уверена, что реакция людей будет другой, если я покажу им прелестного живого малыша. Если бы они сейчас узнали о моей беременности, то их прежде всего интересовало бы мое решение стать матерью-одиночкой.

«И разве можно было бы их винить»? - мрачно подумал Джек.
        - Не обещаю, что пойму тебя, но мне бы хотелось выслушать твое объяснение, - сказал он.
        Лиззи слабо улыбнулась:
        - Конечно.
        По крайней мере, она села на диван. Джек устроился на противоположном конце.
        - Не знаю, с чего начать, - произнесла она, рассеянно водя пальцем по рисунку на обивке дивана. - Я не просыпалась однажды утром с твердой уверенностью в том, что хочу ребенка от анонимного донора. Это решение далось мне нелегко.
        Она потерла кончиками пальцев лоб, словно пыталась прояснить свои мысли.
        - У меня была пара неудачных романов. Разочаровавшись в любви, я сосредоточилась на своей карьере и проблемах других людей. Только приближаясь к сорока годам, я вдруг осознала, что мне в жизни не хватает важных вещей.
        - Таких, как семья?
        - Да, семья.
        - Но большинство женщин начинают с поисков мужчины, подходящего на роль мужа и отца.
        Лиззи кивнула:
        - Когда-то у меня была мечта сначала выйти замуж, а затем завести ребенка.
        - И что тебе помешало?
        Она тянула с ответом.
        - Только не говори, что не нашлось ни одного парня, достойного занять место Мак-Кэллама.
        - О, я нашла себе одного. Проблема заключалась в том, что он оказался еще менее достойным, чем Митч. - Ее глаза блестели от слез, но она заставила себя улыбнуться. - Он был успешным корпоративным банкиром, возглавляющим две инвестиционные компании. Мы были вместе двенадцать месяцев, и я думала, что у него серьезные намерения на мой счет. - Она приоткрыла рот, словно собиралась сказать что-то еще, но передумала. - Я могу задать тебе вопрос, Джек?
        - Разумеется.
        - Почему ты не женат?
        - Я… я… - У него неожиданно сдавило горло, и он сглотнул. - Не могу сказать, что активно искал, но думаю, что до сих пор не нашел подходящую женщину.
        - Вот видишь. Я тоже пока не нашла достойного кандидата на роль мужа. Я выбрала донора, потому что мои биологические часы тикают. Мне уже не двадцать пять и даже не тридцать. - Ее губы дернулись в смущенной улыбке. - Обо всем этом трудно говорить с мужчиной, особенно если…
        - Особенно если перед этим ты его целовала, - сухо закончил Джек. - Что тебя к этому побудило, Лиззи? Только не говори, что ты просто была рада меня видеть.
        Ее щеки порозовели.
        - Ты перепрыгнул через ворота. Ты был доволен собой, и твоя радость передалась мне. Мне захотелось тебя поздравить, и я поддалась сиюминутному порыву, после чего мы немного увлеклись. - Густо покраснев, Лиззи уставилась в пол. - Я же попросила у тебя прощения.
        Джек пожал плечами. Он не сомневался, что у Лиззи было много друзей и знакомых. Осознание того, что она за столько лет не нашла мужчину, который бы соответствовал ее требованиям, подействовало на него отрезвляюще. Насколько высоки были ее требования, черт побери?
        Он все еще размышлял над этим, когда Лиззи произнесла:
        - Правда заключается в том, что я просто оказалась не готова выйти замуж за какого-нибудь беднягу только потому, что хотела ребенка. - Она встретилась с ним взглядом, и ее карие глаза сверкнули. - Это было бы нечестно, правда?
        Что мог сказать Джек?
        - Наверное, ты права.
        - Я много над этим размышляла, - сказала Лиззи. Она скинула туфли, словно, признавшись ему во всем, смогла наконец расслабиться.
        Джек печально наблюдал за тем, как она удобно устраивается на своем уголке дивана. Он вспомнил, как мчался сегодня утром домой, уверенный, что ему следует попытать счастья еще раз.
        Это решение придало ему сил, и он в порыве радости перепрыгнул через ворота. Затем Лиззи встретила его с сияющим лицом и страстно поцеловала.
        И вот теперь она держится так серьезно и отстраненно, словно хочет во что бы то ни стало доказать ему, что их поцелуи были ошибкой.
        - Женщины прекрасно справляются с воспитанием детей в одиночку. Моя мать отличный тому пример. Она подарила мне и моим сестрам очень счастливое детство. Лучше воспитываться матерью-одиночкой, чем в полной семье, где нет любви и понимания.
        Джек не мог с этим поспорить. Брак его родителей был несчастливым, и его детские годы были омрачены бесконечными ссорами и спорами. Он помнил, как лежал ночами без сна, накрыв голову подушкой и заткнув пальцами уши, чтобы не слышать яростные упреки, которыми его родители осыпали друг друга.
        - А как насчет твоего отца? - спросил он. - Он хорошо отнесся к тому, что твоя мать решила воспитывать тебя в одиночку?
        - По правде говоря, нет. - Лиззи опустила глаза. - Я плохо знала своего отца, когда была ребенком. Только приехав к нему в Австралию, я поняла, каким брошенным и обиженным он себя чувствовал. Это еще одна причина, по которой я предпочла донора спермы. Заводить роман с мужчиной лишь для того, чтобы родить от него ребенка, неправильно. Получается, что ты его используешь, играешь его чувствами. Далеко не все мужчины готовы добровольно отказаться от своего ребенка.
        Джек не мог с этим не согласиться. Многие мужчины хотели принимать участие в воспитании своих детей.
        - Это все, что я могу тебе сказать, - подытожила Лиззи, пристально глядя на него. - Надеюсь, ты меня поймешь.
        Джек сглотнул. Ему было тяжело думать о том, что Лиззи собиралась одна растить своего ребенка. Впрочем, это было совсем не его дело.
        - Ты порядочная женщина, Лиззи, - сказал он.
        - Мне приятно это слышать.
        - Но ты ведь не собираешься до конца жизни избегать отношений с мужчинами?
        Ее глаза расширились от удивления.
        - Я… э-э… По правде говоря, я не загадывала так далеко наперед.
        Пульс Джека участился. Может, у Лиззи и не было планов, зато они были у него. В них входило исследовать губами и руками каждый уголок ее роскошного тела, подарить ей всю нежность и страсть, на которую он только был способен.
        Но его планам не суждено было осуществиться. Лиззи ясно дала ему понять, что им не стоит сближаться. Она была полностью сосредоточена на своем будущем ребенке. Она не нуждалась в мужчине.
        Не нуждалась в нем.
        Джек прокашлялся:
        - Если я чем-то тебя обидел, прошу прощения. Я говорил, не зная всех деталей. Ты имеешь полное право принимать собственные решения. Это твоя жизнь и твой ребенок.
        Быстро поднявшись, он вымученно улыбнулся, стараясь не обращать внимания на то, как соблазнительно она сейчас выглядела. Ее длинные загорелые ноги слегка поблескивали на свету, длинные темные волосы каскадом рассыпались по плечам.
        - Наверное, ты очень занята. - Он направился к двери. - Не буду тебя отвлекать.
        Глава 7
        Стоя в дверях своей комнаты, Лиззи смотрела на выжженную солнцем равнину и изо всех сил старалась не скучать по Джеку.
        Несомненно, он был озадачен и, возможно, даже расстроен тем, что после своих многообещающих поцелуев она повернула на попятную и рассказала ему о своей беременности.
        Хотя она вовремя остановилась и произнесла речь, которую вряд ли когда-нибудь сможет повторить, внутри ее по-прежнему горел огонь желания. Стоило ей только позвать Джека обратно…
        Лиззи знала, что это неправильно. Сожаление такое бесполезное чувство.
        Негодуя на себя за свою слабость, Лиззи вернулась в комнату, села за стол и включила компьютер. Настроив соединение с Интернетом, она стала ждать, когда загрузится ее электронная почта. Ее сердце подпрыгнуло, когда она увидела среди рабочих посланий долгожданное письмо от Изабеллы Казали, ее кузины. Наконец-то свежие новости из Монта-Корренти!
        Лиззи облегченно улыбалась, когда открывала сообщение. Она так беспокоилась.
        Письмо было на английском. Изабелла хорошо знала этот язык и использовала его всякий раз, когда у нее была такая возможность.

«Дорогая Лиззи!
        Извини, что не ответила на твои письма раньше. Папа плохо себя чувствует, так что я в «Розе» за старшего. Кручусь как белка в колесе.
        Надеюсь, что с тобой и твоим малышом все в порядке. Ты все еще на ферме в Северном Квинсленде? Уверена, там здорово. Ведь это совсем другой мир.
        А теперь позволь мне рассказать тебе о Максе. Я от него без ума. Он такой замечательный. Я так счастлива. Мне все еще не верится, что я встретила мужчину своей мечты. Его любовь до сих пор кажется мне чудом».
        Каждое слово в последнем абзаце было проникнуто радостью. Лиззи была искренне рада за кузину и в то же время завидовала ей.

«Все это время я была занята, так что не говорила с твоей матерью».

«Потому что злишься на нее, - подумала Лиззи. - И у тебя есть для этого все основания».

«О близнецах пока ничего не слышно. Ты знаешь, что я хотела отправиться в Нью-Йорк на их поиски, но здоровье папы ухудшилось, и я не смогла его оставить.
        Ладно, мне пора закругляться. У меня еще столько дел.
        Чао,
        Изабелла».
        Получив весточку из дома, Лиззи облегченно вздохнула. Даже после стольких лет в Австралии она по-прежнему считала Монта-Корренти своим домом.
        Под влиянием сиюминутного порыва Лиззи набрала номер матери, но наткнулась на автоответчик. Она оставила короткое сообщение.
        - Думаю о тебе, мама. Люблю тебя. У меня все хорошо. Свяжись со мной, когда освободишься. Чао.
        Следующие несколько дней Лиззи редко видела Джека. Похоже, он был очень занят. Она тоже много работала, но находила время на утреннюю прогулку, послеобеденный отдых и чтение книг, которые привезла с собой.
        Занятость Джека была ей на руку. Это отдаление друг от друга поможет ей сосредоточиться на работе и ребенке.
        Все остальное, включая Джека, отвлекало ее от двух этих важных вещей. Она напоминала себе об этом по тысяче раз на дню.
        Разумеется, они виделись за едой и продолжали готовить по очереди. Каждый из них непринужденно рассказывал о своем привычном мире, и эти беседы доставляли удовольствие им обоим. В то же время со стороны Джека не было ни малейшего намека на флирт. Никаких горящих взглядов. Никаких прикосновений.
        Никаких поцелуев.
        Для нее было потрясением осознать, что, несмотря на бесконечные нотации, которые она себе читала, ей не хватало всего этого. К своему глубокому разочарованию, она по-прежнему находила Джека привлекательным и предавалась фантазиям о нем.
        Однажды днем, когда Лиззи отвечала на важное электронное письмо из Канберры, она услышала шаги Джека на веранде, и ее пальцы замерли над клавиатурой.
        Он прошел мимо ее комнаты и повернул к себе. Через минуту послышался шум воды. Она честно пыталась не представлять, как белые пузырьки пены скользят по его бронзовой мускулистой груди и плоскому животу.
        При мысли об этом ее бросило в жар. Образ обнаженного Джека под струями воды был таким реальным, что казалось, она может провести ладонями по его блестящей гладкой спине, а затем присоединиться к нему.
        Только когда шум воды внезапно стих, к ней вернулось ощущение реальности.
        Через три дня после очередного дружеского разговора за ужином Лиззи столкнулась с Джеком. Буквально.
        Это случилось в коридоре, когда она выходила из ванной. На ней был белый махровый халат и тюрбан из полотенца на голове. Ее кожа слегка раскраснелась, от нее пахло розовым и лавандовым маслом из коллекции Кейт.
        Она сидела в ванне с толстым романом до тех пор, пока кожа на ладонях и ступнях не сморщилась, после чего, не переставая читать, направилась к себе в комнату.
        В коридоре она столкнулась с Джеком, и книга выпала у нее из рук.
        - Прости! - воскликнули они оба и одновременно присели, чтобы поднять книгу.
        То, что случилось дальше, было похоже на сцену из кинофильма. Лиззи почувствовала, что края халата у нее на груди расходятся, но вместо того чтобы испытать смущение и запахнуть их, она застыла на месте и уставилась на Джека, словно зачарованная.
        Он сидел на корточках напротив нее. Они держали книгу, смотрели друг на друга и тяжело дышали, как после длительной пробежки.
        Затем они медленно поднялись, все еще держа книгу. Джек сделал шаг навстречу, а она в этот момент сделала шаг назад. Это было похоже на медленный вальс.
        Лиззи обнаружила, что прижимается спиной к холодной стене коридора, а Джек уперся руками в стену по обе стороны от ее головы. Она была в ловушке, и у нее перехватило дыхание.
        Все мысли покинули ее, осталось лишь безграничное желание.
        Джек был близко. Так близко, что она видела каждую щетинку на его подбородке.
        Он протянул руку и провел по обнаженной коже в вырезе ее халата. Когда его пальцы задержались в ложбинке на ее груди, у нее перехватило дыхание.
        - Лиззи, - прошептал он, глядя с улыбкой в ее глаза. Его губы находились в дюйме от ее губ. - Ты же знаешь, тебе нужно только попросить.
        Проведя пальцем по ее щеке, он отстранился, пошел вперед по коридору и исчез в темноте.
        Каким-то образом Лиззи удалось вернуться в свою комнату. Там она, дрожа всем телом, рухнула на кровать. Она была потрясена силой своего влечения к Джеку.
        Джек не мог поверить, что сказал это Лиззи.
        Тебе нужно только попросить.
        Похоже, у него не все в порядке с головой.
        Вот только думал он вовсе не головой.
        Лиззи была рядом с ним, практически обнаженная. От нее соблазнительно пахло розами и лавандой. Ее кожа слегка разрумянилась, губы дрожали в ожидании его поцелуя.
        К счастью, ему удалось устоять перед искушением.
        Было огромное количество причин, по которым она ему не подходила. Его детство и юность прошли в постоянном стремлении доказать отцу, что он чего-то стоит. Сейчас он наконец мог жить так, как ему нравится, и был полностью доволен своей жизнью. Зачем усложнять ее, строя отношения с женщиной, которая помешана на своей карьере и к тому же ждет ребенка от другого мужчины?
        Проблема заключалась в том, что все это не мешало ему ее хотеть.
        Тебе нужно только попросить.
        Как будто она когда-нибудь попросит. В отличие от него, Лиззи Грин была благоразумна.
        И все же…
        Он видел тень разочарования в ее глазах, когда отстранился. Возможно, у него все еще был шанс.
        Этим вечером пришло электронное письмо от Изабеллы. Лиззи сразу же открыла его, желая поскорее узнать, как обстоят дела дома. Кроме того, это была отличная возможность отвлечься от мыслей о Джеке.

«Привет, Лиззи!
        У меня хорошие новости, и мне не терпится ими с тобой поделиться. Мне удалось найти контактную информацию об Алессандро и Анжело. Я собираюсь отправить им электронные письма, чтобы сообщить о нашем родстве.
        Есть еще кое-какие новости, но я не уверена, что мне следует тебе рассказывать».
        Внутри у Лиззи все упало. Она закрыла глаза, не желая читать оставшуюся часть письма кузины. Обычно она не бежала от проблем, но это было другое дело. Это касалось ее семьи, и ей было страшно.
        Открыв глаза, она продолжила читать.

«Мой отец рассказал мне сегодня нечто ужасное. Мне очень жаль, Лиззи, но это касается твоей матери. Рано или поздно ты обязательно все узнала бы, поэтому я решила тебя подготовить. Все же я считаю, что будет лучше, если ты об этом услышишь от Лизы.
        Надеюсь, ты не подумала самое худшее, Лиззи. Не бойся, твоя мать не больна. Надеюсь, она тебе объяснит причину своего поведения в тот момент, когда мой отец обратился к ней за помощью много лет назад. Прости, если все это звучит слишком загадочно, но я пока больше ничего не хочу тебе говорить.
        С любовью,
        Изабелла».
        Потрясенная, Лиззи перечитала письмо, чтобы понять его смысл.
        Что могла сделать ее мать?
        У Лиззи сдавило горло.
        Глубоко вдохнув, она взяла свой мобильный и стала дрожащими пальцами нажимать на кнопки.
        Глава 8
        Джек остановился рядом с дверью в спальню Лиззи.
        Ему показалось, что она плачет, но это было невозможно. Лиззи была такой сильной. Он нашел о ней информацию в Интернете и знал, что она не давала своим политическим противникам никаких шансов. Он не мог себе представить ее плачущей, но, когда прислонился ухом к двери, понял, что ошибки быть не может. Лиззи определенно плакала.
        Встревоженный, Джек постучал в дверь, но она его не услышала. Тогда он легонько толкнул дверь и вошел в комнату. Лиззи лежала на кровати. Ее тело содрогалось, лицо было красным и мокрым от слез.
        Это зрелище неприятно поразило Джека. Сначала он был слишком потрясен, чтобы думать, но затем стал перебирать в уме возможные причины.
        Что, если у нее возникли какие-то проблемы с ребенком?
        Его охватил страх, но он тут же осознал, что в этом случае она бы обратилась к нему за помощью. Она была слишком умна, чтобы рисковать здоровьем своего ребенка. Она бы попросила его отвезти ее к доктору.
        Не зная, что делать, он тихо подошел к Лиззи и заметил рядом с ней на кровати мобильный телефон. Должно быть, она получила плохие известия.
        Словно почувствовав его присутствие, она подняла голову и увидела его. Тогда она резко приподнялась на кровати и начала вытирать мокрое лицо.
        - Прости, что потревожил, - сказал Джек. - Я услышал, как ты плачешь, и испугался, что у тебя что-то случилось. Решил, вдруг чем-то могу помочь.
        Лиззи снова потерла глаза:
        - Спасибо за участие. Ничего не случилось, просто… - Поморщившись, она указала ему на стол в углу. - Не мог бы ты мне передать бумажные платки?
        Джек передал ей коробочку, и она достала оттуда несколько платков. Вытерев лицо и высморкав нос, она бросила мокрый комок на туалетный столик и попыталась улыбнуться:
        - Наверное, я сейчас настоящее страшилище.
        - Я не из пугливых.
        Джек испытал чувство облегчения. Раз Лиззи беспокоилась о собственной внешности, значит, все не так уж страшно
        - В любом случае тебе идет красный нос.
        На этот раз ее улыбка была естественной.
        - Ты уверена, что я ничего не могу для тебя сделать, Лиззи?
        Она покачала головой:
        - Нет. Это просто… - Она беспомощно развела руками. - Все дело в моей безумной семье в Италии. Иногда мне хочется…
        Она выглядела такой потерянной, что у Джека защемило сердце.
        - Тебе что-нибудь принести? Может, чаю?
        Он внутренне содрогнулся. Он говорил как суетливая тетушка, считающая, что все мировые проблемы можно разрешить с помощью чашки чая.
        Лиззи удивленно посмотрела на него:
        - Было бы замечательно. Спасибо, Джек.
        - Оставайся здесь, - мягко произнес он. - Я сейчас вернусь.
        Она слабо улыбнулась:
        - Пойду умоюсь.
        Лиззи поспешила в ванную. Там она наполнила раковину теплой водой и как следует ополоснула лицо.
        Обычно она редко давала волю слезам, но сегодня после телефонного разговора с матерью она почувствовала себя такой одинокой и несчастной, что не выдержала и расплакалась.
        Посмотрев в зеркало, Лиззи обнаружила, что ее глаза и нос были красными и припухшими. Все же сейчас ей было гораздо лучше, спокойнее. По правде говоря, она начала успокаиваться уже в тот момент, когда увидела у своей кровати Джека. Он выглядел таким сильным, таким надежным. Она была так ему благодарна за то, что он не постеснялся войти. В его присутствии она сразу почувствовала себя защищенной. Ей сразу захотелось броситься в его объятия и уткнуться носом в его плечо.
        Но Джек держался на расстоянии. Он был внимателен и заботлив, и ей следовало стыдиться, что она ждала чего-то еще. Ведь он был ей нужен в качестве друга, а не любовника, не так ли?

«Давай же, Лиззи, - мысленно сказала она своему отражению, - расправь плечи. Ты сильная, забыла?»
        Но она совсем не чувствовала себя сильной, когда возвращалась в комнату, где ее уже ждал Джек с двумя кружками чая. Он сидел на стуле у ее рабочего стола.
        - Ты выглядишь гораздо лучше, - сказал он, когда она опустилась на кровать.
        - Спасибо, я действительно чувствую себя лучше, - улыбнулась Лиззи, сделав глоток чая. Он оказался таким, как надо, - горячим, крепким и сладким. - Ты славный парень, Джек. Ты это знаешь, не так ли?
        - Да, я слышу это каждый день.
        Они одновременно улыбнулись, и Лиззи вдруг захотелось рассказать о том, что ее так расстроило.
        - Не возражаешь, если я буду говорить? - спросила она. - Хочу облегчить душу.
        - Конечно нет. Можешь представить, что я твоя подружка.
        Тогда она уютно устроилась среди мягких подушек и начала рассказывать ему о своей семье, о двух конкурирующих ресторанах, «Розе» и «Сорелле», о давней вражде своей матери с ее братом Лукой, об Изабелле и ее братьях-близнецах.
        - Сегодня произошло нечто ужасное, - произнесла она. - Я получила электронное письмо от Изабеллы. Она велела мне позвонить матери и кое о чем ее спросить. Я так и сделала.
        На глаза снова навернулись слезы, и Лиззи глубоко вдохнула:
        - Синди, первая жена Луки, вернулась в Америку, оставив ему их сыновей-близнецов. Он тогда испытывал материальные затруднения и попросил у моей матери денег взаймы.
        Она закрыла глаза, вспомнив, как при упоминании о Луке тон ее матери всегда становился холодным, а выражение лица - презрительным.
        - Она отказалась ему помочь.
        Лиззи фыркнула и взяла платочек, чтобы высморкаться.
        - Возможно, у нее были веские причины для отказа, - мягко произнес Джек.
        Лиззи покачала головой:
        - Лука ее брат, Джек. Какая сестра откажется помочь своему брату? Да, они всегда были как кошка с собакой, но это непростительно. У нее было много денег, а Лука едва сводил концы с концами. Как она могла ничего ему не дать? Ему нужно было кормить двух маленьких детей. Моя мать, их тетка, не пожалела их… - по ее щекам покатились слезы, - и отец был вынужден отправить Алессандро и Анжело в Америку. Потому что ему было не на что покупать им еду, - ее голос сломался, - и все по вине моей матери.
        Лиззи решила сама воспитывать ребенка, зная, что мать одобрит и поддержит ее выбор. Теперь она спрашивала себя, почему мнение Лизы было для нее так важно.
        Сейчас ничего уже не имело смысла.
        Поставив кружку на пол, Лиззи заставила себя улыбнуться. Теперь, когда она все рассказала Джеку, ей стало намного легче.
        - Наверное, ты думаешь, что я делаю из мухи слона, - произнесла она.
        - Вовсе нет. Нелегко мириться с недостатками тех, кого ты любишь.
        Она вдруг вспомнила о его проблемах с отцом. Джек действительно ее понимал. Внезапно она обнаружила, что за короткое время он стал для нее очень близким человеком.
        Они рассказывали друг другу о своем детстве, о своих родителях, о том, как нелегко разочаровываться в идеалах и кумирах. В конце концов, они пришли к выводу, что близких людей нужно прощать, и это успокоило Лиззи.
        Они могли бы говорить так целую вечность, но, когда она зевнула, Джек поднялся и взял пустые кружки.
        - Спасибо тебе за чай и за беседу, - сказала Лиззи, надеясь, что он не услышит в ее голосе разочарование.
        Его зеленые глаза как-то странно смотрели на нее.
        - Тебе лучше поспать.
        Он собрался уходить, и она внезапно почувствовала себя одинокой. Это не имело смысла. Разве она не хотела быть одинокой, сильной и независимой?
        Как ее мать.
        О боже.
        В ее голове пронеслись слова Джека. Тебе нужно только попросить.
        Тогда она под действием внутреннего порыва схватила его за руку:
        - Тебе нужно идти?
        Он замер:
        - Ты просишь меня остаться?
        - Думаю, да.
        Лиззи задержала дыхание. Она не могла поверить, что делала это.
        Ее охватило смущение, когда она вспомнила о недавних изменениях в своем теле. У нее всегда была полная грудь, но сейчас она стала еще больше и тяжелее. Низ живота стал выдаваться еще заметнее.
        Внезапно Джек поставил кружки на туалетный столик и присел на край кровати. Сердце Лиззи подпрыгнуло, когда под его тяжестью просел матрац. Она почувствовала исходящий от него запах мыла, увидела, как его зеленые глаза затуманились от желания.
        Он сглотнул, и ей показалось, что воздух в комнате наэлектризовался.
        Внутри у Лиззи все затрепетало. После того как она недавно отвергла Джека, она не смогла бы его винить, если бы он сейчас встал и ушел.
        - Если я останусь, то займусь с тобой любовью, Лиззи.
        От переполнявших ее эмоций у нее сдавило горло, и она смогла только кивнуть.
        Его взгляд перестал быть настороженным, глаза заблестели, как раньше. Он не побрился, и Лиззи провела кончиками пальцев по его подбородку, покрытому щетиной.
        - Ты такой красивый и колючий, - улыбнулась она.
        Он поймал ее руку и коснулся губами ее кожи:
        - А ты такая красивая и шелковистая. - Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. -И такая мягкая. Мне так нравится твой вкус.
        - И какой у меня вкус?
        - Восхитительный. Вкус лунного света.
        - А у тебя вкус солнечного света. Тоже великолепный.
        Джек улыбнулся:
        - Мы с тобой как ночь и день.
        Он крепко прижал ее к себе и снова поцеловал. Его руки заскользили по ее рукам, плечам, спине, а губы пробуждали давно забытые удовольствия. Сердце Лиззи наполнилось радостью. К ней слишком долго никто не прикасался.
        Он в считанные секунды снял с нее блузку, и она закрыла глаза, когда его губы прижались к впадинке у основания ее шеи. Затем он расстегнул ей бюстгальтер, и ее глаза снова открылись.
        - Моя грудь изменилась из-за ребенка, - пояснила она. - Надеюсь, ты не возражаешь.
        В ответ на это Джек осторожно взял ее грудь в свои ладони.
        - Ты прекрасна, Лиззи. Само совершенство. Но я не хочу сделать тебе больно.
        - Ты не сделаешь мне больно. Со мной все в порядке и с ребенком тоже.
        Тогда он снова ее поцеловал, и захлестнувшая ее волна желания унесла прочь остатки сомнений.
        Она нуждалась в этом. Каждый его поцелуй, каждое прикосновение были необходимы ей как воздух.
        Проснувшись рано утром, Джек наблюдал за тем, как мягкий свет восходящего солнца просачивается в комнату через занавески и отражается в темных волосах Лиззи, рассыпавшихся по подушке. Она была так прекрасна во сне, что он не мог отвести от нее глаз.
        Не в силах удержаться, он нежно поцеловал ее в губы. Лиззи открыла глаза и улыбнулась.
        - Привет, - мягко произнесла она.
        - И тебе привет.
        Она зевнула, потянулась и снова улыбнулась:
        - Прошлая ночь была замечательной, правда?
        - Да, - согласился Джек, целуя ее в обнаженное плечо. - У тебя и ребенка все в порядке?
        Он должен был задать этот вопрос. Он чувствовал себя ответственным за них.
        - У нас все замечательно, Джек. Спасибо.
        Не переставая улыбаться, она погладила ладонью свой живот, в котором росло маленькое чудо.
        - Я видела его во сне.
        - Ребенка?
        - Да. Я словно заглянула внутрь себя. Она свернулась там, подобно маленькому листику папоротника. У нее темные глаза и крошечные пальчики на ручках и ножках, прямо как на картинках в медицинских книгах.
        - Ничего себе.
        - Это меня так обнадежило.
        - Значит, сон был хороший.
        - Самый лучший.
        - Ты уже точно знаешь, что у тебя будет девочка?
        Губы, которые он целовал ночью, слегка надулись.
        - В действительности я еще не знаю пол ребенка, но в моем сне это определенно была девочка, и я так довольна. Разговаривая с ней, я называла ее Маделин, и теперь я абсолютно уверена, что у меня будет девочка.
        - Я могу представить тебя с дочкой.
        - Я тоже. - Лиззи улыбнулась. - Это было бы правильно. У меня не было братьев, только сестры. Думаю, с девочкой мне будет гораздо проще.
        К своему ужасу, Джек обнаружил, что жалеет о том, что Маделин не была и никогда не будет его дочерью. Он тут же отмахнулся от этой мысли.
        - Маделин красивое имя.
        - Очень женственное, правда?
        - Полагаю, да. - Снова почувствовав себя лишним, он решил все обратить в шутку. - Но я думал, что ты рассматриваешь только такие имена, как Клеопатра или Бодичея.
        - Зачем мне называть мою бедную малышку… - Лиззи пристально посмотрела на него и рассмеялась. - Ах да, конечно. Я должна последовать примеру своей матери и назвать дочь в честь сильной женщины.
        - Итальянцы очень уважают семейные традиции, не так ли?
        Она легонько толкнула его в плечо:
        - Я наполовину австралийка, забыл?
        Джек провел рукой по шелковистой коже ее бедра.
        - Мне интересно, какая твоя половина австралийская, а какая итальянская.
        Лиззи рассмеялась, и он накрыл ее губы своими.
        - Готов поспорить, губы у тебя итальянские.
        Она тихо застонала:
        - Не надо, Джек. Пожалуйста, не соблазняй меня сейчас.
        - Почему?
        - Я не могу провести все утро в постели.
        - Разумеется, можешь.
        - Не могу. Сегодня мне нужно сделать целую кучу работы. Я не могу за один день положить конец хорошим привычкам, которые вырабатывала в течение всей жизни.
        - Почему нет?
        Джек принялся покрывать поцелуями ее лицо и грудь.
        - Потому что…
        Он легонько прикусил ее сосок, и она, томно вздохнув, пробормотала:
        - Ты прав. Почему нет?
        Этим вечером пастбища «Саванны» купались в мягком багряном свете сумерек. Солнце медленно опускалось за горизонт, рисуя малиновые полосы на западной стороне неба. Птичьи голоса смолкли. Вокруг не было слышно ни звука, словно все живое готовилось ко сну.
        Лиззи суетилась на кухне. Из-за Джека она поздно села за компьютер, и ей пришлось посвятить работе больше времени, чем обычно. Она чуть не забыла о том, что сегодня была ее очередь готовить ужин. Она остановила свой выбор на карри из нута. Это блюдо было основным в ее рационе в студенческие годы. Для его приготовления нужно было порезать лук и чеснок и обжарить со специями, затем добавить консервированный нут и помидоры. Она решила подать его с рисом и хлебом, надеясь, что Джек не будет против вегетарианской еды.
        Пока блюдо готовилось, она слушала джаз по радио, чего не делала много лет. Тихая музыка и аромат специй успокаивали. Она уже давно не чувствовала себя такой довольной и счастливой.
        - Пахнет аппетитно.
        Услышав голос Джека, Лиззи обернулась.
        Она не видела его с тех пор, как он утром покинул ее спальню, и ее сердце наполнилось радостью. Джек, как всегда, выглядел непринужденно.
        - Ты это говоришь всякий раз, когда я готовлю ужин.
        - Потому что ты всегда готовишь аппетитные блюда.
        - Или потому что ты всегда голодный.
        - И поэтому тоже. - Немного помедлив, он произнес: - Хорошая музыка. Это Фокс Боунз, не так ли?
        - Кто?
        - Фокс Боунз на саксофоне.
        - Да? Я не уверена. - Она удивленно посмотрела на него. - Ты любишь джаз?
        - Конечно. Это моя любимая музыка.
        - Я думала, ты предпочитаешь кантри и вестерны.
        - А я думал, что ты любишь оперных певцов. Ну, Паваротти там.
        Лиззи пожала плечами:
        - Он, конечно, хорош, но я предпочитаю джаз.
        Они обменялись довольными улыбками. Затем Джек подошел ближе и заглянул в сковороду:
        - Это ведь не итальянское блюдо, правда?
        - Боюсь, что я исчерпала свой итальянский репертуар. Сегодня на ужин карри из нута.
        Джек кивнул:
        - Карри из нута и?…
        - Рис.
        - А что из мяса?
        - Никакого мяса, Джек.
        Он с притворным возмущением уставился на нее.
        - Время от времени нужно устраивать себе вегетарианский ужин, - произнесла Лиззи в свою защиту.
        - Кто это сказал?
        - Эксперты в области здорового питания.
        Лиззи собиралась развить эту тему, но увидела в его глазах озорной блеск. Он опять ее дразнит?
        Похоже на то. Когда она подала еду, он жадно на нее набросился.

«Я привыкаю к его обществу, к этим неспешным ужинам вдвоем, - подумала Лиззи, - к разговорам на темы, не имеющие никакого отношения к работе, и каждый вечер с нетерпением жду его возвращения».
        Словно прочитав ее мысли, Джек внезапно спросил:
        - Какие у тебя планы, Лиззи?
        - Планы?
        Он осторожно улыбнулся:
        - Ты ведь понимаешь, о чем я. Меня интересует, как долго ты планируешь здесь оставаться и что собираешься делать, когда уедешь.
        К огромному ужасу Лиззи, ее щеки загорелись, и она начала запинаться:
        - Я… э-э… Видишь ли, я должна буду в следующем месяце вернуться в Канберру.
        - И что там тебя ждет?
        - Заседание сената. Именно к нему я сейчас и готовлюсь. Нужно еще столько всего прочитать и обсудить с коллегами по электронной почте.
        - А что будет после сессии?
        - После?
        - Да, - настойчиво произнес Джек.
        - Я должна буду принять решение.
        Лиззи знала, что ей следовало все ему объяснить.
        - У меня не получится долго держать в секрете свое положение, поэтому мне придется решить, смогу ли я выдержать натиск журналистов, или мне будет лучше уехать в какое-нибудь тихое местечко и спокойно родить там ребенка.
        - На твоем месте я бы выбрал второй вариант.
        Лиззи задумчиво посмотрела на свой стакан с водой.
        - Да, так определенно было бы проще. Но как политик, я чувствую себя обязанной остаться в сенате и бороться за права одиноких женщин.
        - Не слишком ли большая нагрузка в твоем положении?
        Прежде чем она смогла ответить, в кабинете у Джека зазвонил телефон.
        Он раздраженно вздохнул и поднялся:
        - Думаю, мне лучше ответить на звонок.
        После того как он ушел, Лиззи уставилась на его почти пустую тарелку. Его лицо было таким мрачным, когда она говорила о будущем. Впрочем, она и не ожидала, что он поймет, что карьера для нее на первом месте.
        Она гордилась своими достижениями и не могла после одной-единственной ночи страсти закрыть глаза на правду. Ничего не изменилось. У них с Джеком очень мало общего. Они так же сильно отличались друг от друга, как пиво от кофе эспрессо. На месте Джека она бы ни за что не осталась дома заботиться о гостье, если бы у нее были более важные дела.
        Когда речь заходила о самых важных в жизни вещах, они делали разный выбор, но об этом было так трудно помнить, когда Джек ее целовал.
        Джек недолго разговаривал по телефону. Когда он вернулся на кухню, Лиззи по выражению его лица не смогла понять, был он доволен или расстроен.
        - Это был Билл, - сказал он.
        - Билл? Повар?
        - Да.
        Улыбнувшись, Джек подошел к Лиззи. Она почувствовала легкий аромат его одеколона, и ей вдруг захотелось прижаться к нему и зарыться лицом в его плечо.
        - Тебе сначала сообщить плохие новости или хорошие? - спросил он.
        Плохие новости? Лиззи встревожилась.
        - Думаю, хорошие.
        - Тебе больше не придется готовить. Билл возвращается.
        Лиззи чуть не выпалила, что готовила с удовольствием и ей нравилось ужинать с ним наедине.
        - Что ж, теперь у нас обоих будет больше времени для работы, - произнесла она, затем осторожно спросила: - Какие плохие новости?
        - Ну в действительности их нельзя назвать плохими. - Джек неловко улыбнулся. - Ребята закончили сгонять скот и возвращаются домой.
        - Сюда?
        - Да.
        - Понятно.
        При мысли о том, что скоро в «Саванне» будет полно народу, Лиззи испытала сильное разочарование. Она так привыкла находиться здесь наедине с Джеком. Приезд в
«Саванну» для нее был подобен кораблекрушению, в результате которого она оказалась на необитаемом острове вдвоем с потрясающим мужчиной. Разве не об этом мечтает каждая женщина?
        - Завтра здесь будет полно народу, - произнес Джек, пронзая ее взглядом. - Ты понимаешь, что это значит, не так ли?
        - Мне бы не хотелось, чтобы кто-то думал, что у нас с тобой близкие отношения. Я не могу допустить, чтобы обо мне распускали слухи.
        Джек криво усмехнулся:
        - Я так и думал, что ты это скажешь.
        - Но ты ведь со мной согласен, правда? Нам обоим не нужен скандал.
        Он кивнул:
        - Мне бы не хотелось тебя скомпрометировать. Я согласен, что нам следует быть осторожнее.
        - Точно, - произнесла Лиззи.
        Почему-то она внезапно почувствовала себя такой несчастной. Это было так глупо.
        Джек взял ее за руку, и от одного его прикосновения по ее телу разлилось приятное тепло. Чувство, охватившее ее в этот момент, было намного глубже физического влечения, и она испугалась.
        - По крайней мере, у нас есть еще одна ночь, - обнадеживающе произнес он.
        О боже… Разве это было благоразумно? Несколько минут назад они говорили о ее планах на будущее. Джеку нет места в ее жизни, и еще одна ночь только сделает их расставание еще более болезненным. Наверное, завтрашнее возвращение работников было очень кстати.
        Она опустила глаза и посмотрела на большую загорелую руку Джека с еле заметным шрамом на тыльной стороне большого пальца. Сегодня утром эта рука выводила буквы ее имени на внутренней стороне ее бедра.
        Воспоминания словно опьянили Лиззи. Ей вдруг захотелось прижаться к Джеку и умолять его, чтобы он снова занялся с ней любовью.
        Он нежно провел большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. Заглянув в его глаза, Лиззи увидела в них едва сдерживаемое желание.
        Всего одна божественная ночь, прежде чем ее жизнь вернется в привычное русло.
        Глава 9
        Луна светила так ярко, словно давала им свое благословение. Лиззи лежала на боку рядом с Джеком, чувствуя себя на удивление спокойной и умиротворенной.
        Джек был потрясающим любовником, и она не хотела анализировать эти волшебные мгновения и оправдываться, почему, вопреки здравому смыслу, находится сейчас рядом с ним. Ей хотелось запечатлеть в памяти каждый миг этой последней ночи, чтобы в будущем эти воспоминания согревали ей сердце.
        Она вдруг обнаружила, что глаза Джека как-то странно блестят в свете луны.
        - Ты в порядке? - прошептала она.
        - Да, конечно.
        - Ты выглядишь грустным.
        - Я не грущу, просто задумался.
        - О чем?
        Нетерпеливо вздохнув, он повернулся к ней лицом, взял ее руку и начал поочередно целовать ее пальцы.
        - Ни о чем. Так, неприятное воспоминание.
        Она прижалась к нему и потерлась губами о его шершавый подбородок.
        - Надеюсь, что у тебя все хорошо, потому что мне сейчас очень хорошо.
        Джек улыбнулся, став похожим на себя прежнего, и Лиззи почувствовала облегчение.
        - Значит, мы оба в порядке. А как насчет Маделин?
        Лиззи рассмеялась:
        - У нее тоже все хорошо. - Лиззи положила ладонь на живот и, к своему удивлению, почувствовала слабый толчок.
        - Джек!
        - Что такое?
        Он резко приподнялся на локте и навис над ней, загородив лунный свет. Она не видела его лица, зато слышала испуг в его голосе.
        - Все в порядке. Это просто малышка толкается.
        - Да? - удивленно произнес он.
        - Вот, убедись сам. - Она взяла его ладонь и прижала к своему животу. - Чувствуешь?
        - Нет, - ответил Джек. - Я чувствую только тебя. - Он погладил ладонью ее кожу. - Ты такая шелковистая и сексуальная… - Вдруг он остановился и изумленно уставился на ее живот. - Ого.
        - Ну что, теперь чувствуешь?
        - Да, чувствую, - пробормотал он. - Ничего себе.
        - Правда, удивительное ощущение?
        - Думаю, тебе стоит отдать Маделин в секцию женского футбола, когда она подрастет. Она уже делала так раньше?
        - Нет, до этого я ее не чувствовала.
        - Сейчас она бьет ручками и ножками.
        - Правда? - Лиззи просунула свою ладонь под его и ахнула от изумления, почувствовав трепет сразу в двух местах. - Она не может решить, чем больше хочет заниматься - футболом или боксом.
        - Интересно, она будет выступать за Италию или за Австралию? - произнес Джек.
        Лиззи довольно улыбнулась.
        - Полагаю, это будет зависеть от того, где вы будете жить, - ответил он на свой же вопрос.
        - Да, - согласилась она, уловив в его тоне серьезные нотки.
        Через некоторое время ребенок успокоился. Зевнув, Лиззи прильнула к Джеку, не желая думать о будущем.
        Было так чудесно лежать с ним в постели в большом доме, где, кроме них, никого не было, и слушать ночную тишину. Затем она неожиданно представила себе Джека в этой же самой постели с его молодой невестой, скорее всего, сельской девушкой.
        - О боже, как бы я хотела…
        Обнаружив, что мыслит вслух, Лиззи замолчала.
        - Чего бы ты хотела? - спросил Джек.
        Быть на десять лет моложе.
        Тряхнув головой, Лиззи плотно сжала губы, чтобы не произнести это вслух.
        - Ну давай же, Лиззи, назови мне свое желание, а я скажу тебе, чего хочу я.
        Значит, он тоже чего-то хотел.
        Лиззи вспомнила странный блеск в его глазах. Это были слезы?
        Продолжать этот разговор было рискованно.
        Лиззи резко приподнялась в постели и натянула простыню на обнаженную грудь.
        - Работники могут вернуться рано утром. Мне лучше пойти к себе в комнату.
        - В этом нет необходимости. Они не покинут лагерь до рассвета, и еще полдня у них уйдет на то, чтобы сюда добраться. - Джек взял ее за плечи и снова опустил на подушки. - Спи, Лиззи. Больше никаких разговоров. Устраивайся поудобнее и засыпай.
        Джек лежал без сна в темноте. Он чувствовал аромат волос, прижимающейся к нему, Лиззи, видел, как вздымалась и опускалась ее грудь. Ему хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Потому что сейчас Лиззи принадлежала только ему.
        Утром она уйдет.
        Будь на ее месте другая женщина, он признался бы ей в своих чувствах и убедил ее в том, что им нет необходимости прятать отношения от остальных.
        С Лиззи подобное было невозможно. Он не был федеральным сенатором. Пресса никогда не интересовалась его личной жизнью.
        Пытаться ее переубедить было бессмысленно. Это бы только испортило прощальную ночь.
        Лиззи проснулась от стука чашки по блюдцу. Открыв глаза, она увидела Джека, который принес ей чай.
        - Доброе утро, - произнес он, улыбаясь.
        - Это мне? Как мило с твоей стороны. Который час?
        - Половина восьмого.
        - О боже… Работники уже здесь?
        - Нет. Можешь быть спокойна. Я же говорил, что они еще не скоро вернутся.
        Лиззи робко посмотрела на него. Он уже принял душ и оделся.
        - Ты давно встал?
        Он покачал головой.
        - Я очень хорошо спала.
        - Я знаю. - Улыбнувшись, Джек опустился на край кровати. - Я всю ночь слушал твой храп.
        Лиззи в ужасе уставилась на него.
        - Я не храплю. - Она помедлила. - Или все же храплю?
        - Как трактор. - Правая бровь Джека поползла вверх. - Неужели тебе никто об этом не говорил?
        - Нет, - смущенно пробормотала она. - Я долгое время не… - Она закусила губу. - Наверное, все дело в беременности.
        Только тогда Лиззи увидела в его глазах огоньки веселья.
        - Эй, - возмутилась она, - ты опять меня дразнишь.
        - Только потому, что тебя легко дразнить, - ухмыльнулся Джек.
        Закатив глаза, Лиззи потянулась за кружкой:
        - Спасибо за чай.
        - Спасибо тебе за прошлую ночь, - мягко произнес он.
        - Это было…
        Лиззи не смогла договорить, потому что у нее сдавило горло от переполнявших ее эмоций.

«Нужно положить всему этому конец, пока я безнадежно в него не влюбилась», - подумала она.
        Джек нарушил ход ее мыслей:
        - Должен предупредить тебя. Сегодня вечером здесь будет много народу. У нас в
«Саванне» традиция после сгона скота устраивать в главном доме праздничный ужин для всей команды.
        - Как здорово. Может, мне будет лучше остаться в своей комнате?
        Он покачал головой:
        - Ни в коем случае. Ребята знают, что у нас гостья, и непременно захотят с тобой познакомиться.
        Лиззи заставила себя улыбнуться. Их райская идиллия закончилась. Поставив чашку, она начала приводить в порядок волосы.
        После полудня Джек услышал шум мотора в отдалении. Это означало, что работники скоро будут дома. Он вместе с Коббером вышел на веранду.
        Через некоторое время на горизонте возникло облако пыли, из которого сначала показалась группа всадников, затем грузовик с трейлером и еще один грузовик поменьше с тремя мотоциклами-внедорожниками в прицепе.
        Впервые за долгие годы Джек не принимал участия в сгоне скота. Для него большой сгон скота в конце сезона дождей был любимой частью работы на ферме.
        Ему всегда нравилось работать в команде, ездить верхом, уклоняясь от молодых деревьев и выгоняя неклейменых животных из густых зарослей кустарника.
        Ему также доставляло удовольствие сидеть вечером у костра вместе с остальными работниками и спать под открытым небом. Поэтому его возмущению не было предела, когда Кейт Бертон попросила его остаться дома и позаботиться о гостье.
        Он убедился на собственном опыте, что судьба иной раз может принимать неожиданные повороты. Удовольствие от сгона скота не шло ни в какое сравнение с тем, которое он получил в объятиях Лиззи Грин.
        Сейчас он ставил перед собой еще одну труднодостижимую цель. Наверное, он спятил, если думал, что такая женщина, как Лиззи Грин, согласится стать женой провинциального ковбоя. Его шансы были практически равны нулю, но он не собирался сдаваться без боя. Встреча с Лиззи изменила его жизнь, и ему никогда уже не стать прежним.
        Джек знал, что на карту было поставлено не только его счастье. Глубоко в душе он был уверен, что сможет сделать счастливыми Лиззи и ее ребенка.
        Возможно, она этого еще не осознавала, но она нуждалась в нем. Осталось только придумать, как ей это доказать.
        - Кого это еще там принесло? - грубо произнес мужской голос в ответ на стук Лиззи в кухонную дверь.
        - Я подумала, может, вам нужна помощь, - сказала она, приоткрыв дверь.
        Пожилой мужчина у раковины обернулся, и, когда увидел Лиззи, его лицо вытянулось и брови поднялись высоко над очками. На какое-то время он словно потерял дар речи.
        Переступив порог, она улыбнулась:
        - Вы, должно быть, Билл.
        Кивнув, он мокрой рукой поправил очки и смущенно улыбнулся.
        - Я Лиззи Грин, гостья Кейт. Джек сказал, что сегодня будет праздничный ужин. Я подумала, что вы устали с дороги и вам не помешает лишняя пара рук.
        - Это очень мило с вашей стороны, мэм.
        - Лиззи, - поправила она Билла, отметив про себя его английский акцент.
        Тот робко улыбнулся, блеснув золотым зубом, и посмотрел на кухонный стол, заваленный остатками походной провизии.
        - Что вы собираетесь готовить на ужин? - спросила она. - Для начала я могла бы, например, почистить картошку.
        С трудом скрывая свое удивление, повар улыбнулся Лиззи. Похоже, в его лице она обрела нового друга.
        Ужин состоял из ростбифа с йоркширским пудингом и тушеными овощами. Все собрались в большой столовой, которой редко пользовались.
        Лиззи нашла в комоде большую белую скатерть из дамаска и салфетки, а также тонкий фарфор и столовые приборы. Стол она украсила букетом из веточек пурпурной бугенвиллеи и маргариток, которые нарвала в саду.
        В половине седьмого мужчины собрались на веранде, чтобы пропустить по стаканчику. Они приняли душ, побрились и переоделись. Их волосы были аккуратно причесаны, ботинки начищены.
        Это были жилистые загорелые мужчины с обветренной кожей, привыкшие к тяжелому физическому труду и не умеющие вести светскую беседу.
        Все же, когда Джек представил им Лиззи, они не смутились, узнав, что она сенатор. Ей не составило труда их разговорить. Стоя у перил веранды и потягивая тоник, она слушала их рассказы о том, как они сгоняли скот, лишь изредка задавая им вопросы.
        Ей были приятны эти люди, но все они не шли ни в какое сравнение с Джеком. В темно-синей рубашке и светлых брюках он был самым красивым мужчиной в округе.
        Когда их взгляды встретились, ее кожу начало покалывать. Она тут же опустила глаза, надеясь, что никто не заметил ее реакции. Правда, перед этим она прочитала в глазах Джека одобрение и почувствовала себя счастливой.
        Джек не сказал Лиззи ни слова, но он сомневался в успехе вечеринки. Он думал, что скромные провинциальные парни будут чувствовать себя не в своей тарелке рядом с федеральным сенатором.
        Но он быстро понял, что ему не следовало беспокоиться по этому поводу. Лиззи сразу расположила к себе ребят.
        Похоже, ей удалось покорить Билла. Повар рассказал всем, как она помогала ему на кухне. Для Джека это было еще одной неожиданностью.
        Когда вино потекло рекой, парни еще больше раскрепостились и стали говорить Лиззи шутливые комплименты:
        - Это самая красиво очищенная картошка, которую я когда-либо ел.
        - Следи за своим языком, приятель, а то лишишься работы.
        К счастью, они были достаточно разумны, чтобы не расспрашивать Лиззи о ее работе, и ужин проходил в приятной дружеской обстановке.
        Так было до тех пор, пока один из временных работников по имени Брэм неожиданно все не испортил.
        - Я видел статью о вас в одном из журналов, которые валяются у нас в бараке, - сказал он Лиззи.
        - Правда? - Ее голос прозвучал спокойно, но вот улыбка показалась Джеку немного нервной. - И что это была за история?
        - Из старого номера «Только для парней». Ваше лицо показалось мне знакомым, и я перед ужином пошел проверить.
        Лиззи резко побледнела, и Джек напрягся.
        - Да в этом издании всегда одно вранье, - небрежно заметил он.
        - Возможно, но фото было отличное, - сказал Брэм, глупо улыбаясь. - Мне за ним сходить?
        - Нет! - Казалось, Лиззи вот-вот заплачет. - Не могу поверить, что кто-то до сих пор хранит старые номера этого журнала. Это было много лет назад.
        - Здесь у людей немного развлечений, и они годами перечитывают старые журналы, особенно «Только для парней», - произнес Билл, не осознавая ужаса происходящего.
        - В любом случае статья была что надо, - заверил ее Брэм. - Ваш тогдашний бойфренд, мэм, очень вас хвалил. Сказал, что вы заслуживаете двенадцать баллов из десяти. Он имел в виду постель.
        - Брэм! - не выдержал Джек. - Немедленно заткнись.
        Все присутствующие молча уставились на него. Его руки были сжаты в кулаки. Он был готов ударить любого, кто отпустит комментарий.
        - Я требую уважения к нашей гостье, - добавил он ледяным тоном.
        Брэм пробормотал извинения.
        Лиззи удалось изобразить на лице улыбку.
        - Джек вам рассказывал, что перепрыгнул через ворота скотного двора?
        У Джека загорелись щеки. Он был восхищен тем, как умело Лиззи отвлекла всеобщее внимание от своей персоны.
        - Это правда, Джек? Ты действительно перепрыгнул через эти ворота? - спросил кто-то.
        - И притом с большим запасом, - заявила Лиззи.
        Это было встречено возгласами восхищения и ударами по столу.
        Арчи, самый старший из работников, широко улыбнулся:
        - Да ты, приятель, темная лошадка. Когда ты собирался нам об этом рассказать?
        Прошло некоторое время, прежде чем волнение улеглось. Затем Лиззи извинилась, сказав, что ей нужно сделать международный звонок.
        Парни больше ее не обсуждали, но Джек был уверен, что они пойдут читать ту статью сразу, как только закончится ужин. Эта мысль вызывала у него ярость. Ему хотелось порвать тот журнал на клочки.
        Когда наконец все разошлись, было уже за полночь, но под дверью Лиззи виднелась полоска света.
        Джек тихо постучал.
        - Кто там? - спросила Лиззи.
        - Я, - ответил он.
        Она подошла к двери и приоткрыла ее. На ней был малиновый атласный пеньюар, волосы свободно падали на плечи.
        - Чем я могу тебе помочь, Джек?
        - Я просто хотел извиниться за этого идиота Брэма.
        - Почему ты должен за него извиняться? Ты здесь ни при чем.
        Она выглядела усталой, под глазами залегли тени.
        - Я чувствую себя ответственным за произошедшее, - сказал Джек. - Я знаю, что ты расстроилась.
        Лиззи раздраженно вздохнула:
        - Со мной все в порядке. Я к этому привыкла. Я ведь Железная Леди Сенатор, забыл? - Она посмотрела через его плечо. - Они все уже ушли?
        - Да.
        Она выглядела так, словно собиралась закрыть дверь, и Джек быстро спросил:
        - Это ведь не Митч продал журналистам ту историю?
        - Нет. - Закрыв глаза, Лиззи прислонилась к дверному косяку. - Даже Митч был на такое не способен. Это сделал Тоби.
        - Еще один бойфренд?
        Устало вздохнув, она медленно открыла глаза:
        - Да, с ним я встречалась после Митча. Он был преуспевающим банкиром, и я думала, что у нас все серьезно. Мы были вместе двенадцать месяцев, и я даже начала строить планы на будущее.
        Грудь Джека словно сдавил стальной обруч. Он жалел, что спросил ее.
        - Мне следовало с самого начала заподозрить неладное. Время от времени в прессе появлялись фотографии Тоби, на которых он обнимал красивых моделей. Он говорил, что это постановочные снимки и мне не о чем беспокоиться. Я ему верила. Внезапно он куда-то пропал. От него целый месяц не было никаких вестей. Он не отвечал на мои звонки. Неожиданно в журнале «Только для парней» появилась статья под заголовком «За закрытыми дверями с сенатором Грин».
        - Как ты все это вынесла?
        Лиззи попыталась улыбнуться, но ее губы предательски задрожали.
        - С трудом. Позднее Тоби признался, что сделал это так как был уверен, что однажды я его брошу. Ему не хватило смелости сказать мне, что он хотел со мной порвать.
        Джек застонал.
        - Я делала вид, будто ничего страшного не произошло, но эта история плохо отразилась на моей карьере. Я как раз собиралась стать председателем комитета по делам семьи, но мою кандидатуру отклонили.
        Лиззи плотно сжала губы, и Джеку показалось, что из ее глаз сейчас брызнут слезы. Она глубоко вдохнула:
        - Вот и вся история о негодяе Тоби. Я ложусь спать. Спокойной ночи, Джек.
        - Лиззи, мне так жаль…
        Он разговаривал с закрытой дверью.
        Следующие несколько дней Лиззи не находила себе места. Дело было не только в той злополучной истории со статьей. Воспоминания о гнусном поступке Тоби заставили ее осознать, как глупа и неосмотрительна она была, когда отвечала на ласки и поцелуи Джека.
        Она поклялась самой себе, что в ее жизни больше не будет мужчин. Они всегда ее подводили, но рядом с Джеком словно забывала об этом.
        Ее беспокоили не только собственные чувства. За него она переживала не меньше. При воспоминании о том, каким нежным и заботливым он был, ее охватывало чувство вины, и она невольно думала об отношениях своих родителей.
        Боже мой, неужели она забыла этот полезный урок?
        У Лизы Фиренци был курортный роман с Хитом Грином, молодым красивым австралийцем. Когда ее отпуск закончился, она вернулась домой и продолжила жить дальше. Она даже не подумала, что такое отношение могло больно ранить Хита,
        Только приехав в Австралию много лет спустя, Лиззи поняла, что этот роман наложил отпечаток на всю дальнейшую жизнь ее отца. Он очень любил Лизу, и ему понадобилась целая вечность, чтобы смириться с ее потерей. В результате он женился, только когда ему было уже далеко за сорок.
        Его избранницей стала вдова его лучшего друга. Он стал хорошим отцом двум ее сыновьям и наконец обрел свое счастье.
        Лиззи встала из-за стола и вышла на веранду, чтобы полюбоваться бескрайней золотистой равниной.
        Чем больше она думала о своем отце, тем больше понимала, что ей не следует продолжать это безумие с Джеком. Их отношения за пределами «Саванны» были невозможны. Его место было здесь, в сельской глуши. Разве могла она потребовать, чтобы он приспособился к ее бешеному ритму жизни с постоянным вмешательством прессы, бесконечными звонками и деловыми встречами, к отмененным отпускам и занятости в выходные и праздничные дни? Ему лучше остаться здесь и поискать себе достойную молодую невесту среди местных девушек.
        Все указывало на то, что из него получится отличный муж. Да, он не купался в деньгах, зато любил свою работу и стал бы надежным кормильцем. Он был добрым, внимательным и заботливым, к тому же обладал привлекательной внешностью и был хорош в постели. Все это делало его мечтой любой женщины.
        Лиззи не сомневалась, что после ее отъезда он найдет свою вторую половину и будет счастлив. Именно поэтому она не должна ему мешать.
        Глава 10
        Спустя два дня Джек бросил все попытки держаться в стороне от Лиззи. Открыв дверь ее комнаты, он заглянул внутрь. Обнаружив, что она работает за компьютером, он тихо постучал.
        Когда она увидела его, ее глаза заблестели, и его сердце подпрыгнуло.
        - Ты очень занята? - спросил он.
        - Почему ты спрашиваешь? Что-то случилось?
        - Ничего. Я просто подумал, что ты захочешь немного прогуляться. Я мог бы показать тебе ущелье.
        Ее глаза расширились.
        - Какое еще ущелье?
        - Дикобразье. Оно довольно живописное. Часть его находится на территории
«Саванны».
        Нахмурившись, Лиззи перевела взгляд с него на свой компьютер, затем снова на него. Ее щеки слегка порозовели.
        - Должна сказать, что эта работа над финансовым законопроектом очень скучная и мне безумно хочется сделать перерыв.
        - Вот и замечательно, - быстро сказал Джек, не давая ей возможности передумать. - Сколько времени тебе нужно, чтобы собраться?
        - Пять минут.
        Джек улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Ее глаза заблестели, как у школьницы, сбежавшей с уроков.
        Они сели в машину и тронулись в путь. Лиззи казалась радостной и довольной. Она опустила стекло, и ее волосы развевались на ветру.
        Джек злился на себя за то, что потерял столько драгоценного времени, убеждая себя, что Лиззи ему безразлична. Это было настоящей пыткой. Утром он просыпался с мыслями о Лиззи, а ночью долго не мог из-за них уснуть.
        Он сходил с ума, и все вокруг это видели. После того как Брэм в присутствии других работников спросил его, действительно ли сенатор Грин так хороша в постели, как говорилось в журнале, он его уволил и заявил, что поступит так с каждым, кто хотя бы заикнется о них с Лиззи.
        Но он больше не мог лгать самому себе, поэтому решил, что ему нужно поговорить с Лиззи. Он всегда был человеком прямым, выкладывал все карты на стол, а потом имел дело с последствиями.
        На этот раз, однако, последствия могли быть очень серьезными. На карту были поставлены его отношения с Лиззи, и он нервничал как никогда.
        Она положила руку себе на живот, и он спросил:
        - Как дела у Маделин?
        Лиззи робко улыбнулась:
        - Она, наверное, станет гимнасткой. Меня поражает ее активность. Страшно подумать, что она будет вытворять через несколько месяцев.
        Джек представил себе Лиззи с большим животом и улыбнулся. Она будет прекрасна, как Мадонна.
        - Полагаю, все малыши активны, вне зависимости от их пола, - произнес он.
        - Думаю, ты прав. - Неожиданно Лиззи нахмурилась и пристально посмотрела на него. - Уж не намекаешь ли ты на то, что Маделин может оказаться мальчиком?
        - Я бы не осмелился, - улыбнулся он.
        Немного помедлив, она задумчиво сказала:
        - Я смогу узнать на следующей неделе, если захочу.
        - Что произойдет на следующей неделе?
        - Я должна буду поехать в Джиджи-Спрингз на осмотр. Туда раз в месяц приезжает доктор из Чартерс-Тауэрс и привозит с собой портативный ультразвуковой аппарат.
        - Это удобно. Меня как раз интересовало, как ты собираешься следить здесь за своим здоровьем.
        Лиззи потрепала себя по животу:
        - На следующей неделе ребенок будет уже достаточно большой для того, чтобы узнать его пол. Тогда я приму решение, хочу я этого или нет.
        - Ты еще не решила?
        Лиззи покачала головой:
        - Нет. В этом вопросе я безнадежна. В один день я абсолютно уверена, что хочу знать пол будущего ребенка. В другой я хочу, чтобы это стало для меня сюрпризом, как было для женщин во все века.
        - И для мужчин, - добавил Джек.
        Лиззи осторожно посмотрела на него, словно пытаясь понять, куда он клонит.
        - Думаю, я приму решение в тот день, когда буду делать УЗИ.
        - Когда ты едешь в Джиджи-Спрингз? Мне нужно знать, чтобы я не намечал на тот день никаких дел и смог отвезти тебя в город.
        - Не беспокойся. Я могу одолжить машину.
        - Ты этого не сделаешь, Лиззи. Я не позволю тебе самой сесть за руль. Здесь плохие дороги.
        - Спасибо тебе, - спокойно произнесла она. - Мне назначено на следующую среду.
        Пока они ехали по равнине, солнце поднималось все выше, и осенний туман таял, отчего воздух искрился, как шампанское. Лиззи смотрела на стаю серо-розовых какаду, поднявшуюся в воздух перед ними.
        Джек припарковал грузовик под эвкалиптом. Лиззи вгляделась в даль, но ничего не увидела, кроме голой равнины.
        - И где же ущелье?
        - Остаток пути нам придется проделать пешком.
        Они выбрались из машины и пошли по рыжей земле с редкими кочками желтой травы. За ними, виляя хвостом, бежал Коббер. Постепенно земля становилась все более каменистой.
        И вот неожиданно впереди она словно исчезла вовсе. Сделав еще пару шагов, Лиззи опустила взгляд и увидела глубокую пропасть. У нее закружилась голова, и она слегка пошатнулась:
        - О боже…
        Джек вмиг очутился рядом и поддержал ее:
        - Осторожнее.
        - Я боюсь высоты, - призналась она.
        - Тогда отойди от края, - сказал Джек, не отпуская ее.
        - Я хочу посмотреть ущелье. Мне, правда, уже лучше.
        И все благодаря его руке, которая лежала у нее на талии.
        Лиззи позволила себе прислониться к его твердой груди и, закрыв глаза, стала наслаждаться ощущением безопасности, которое он ей давал.
        Какой же он все-таки замечательный!
        Снова открыв глаза, она обнаружила, что может спокойно смотреть на зазубренные рыжие скалы и узкую ленту реки внизу.
        - Ты прав, - произнесла она. - Это восхитительное зрелище.
        Джек крепче прижал ее к себе и поцеловал в шею. Его губы были такими теплыми, их прикосновение - таким нежным, что она, вопреки здравому смыслу, наклонила голову набок, словно прося у него новых поцелуев.
        К счастью, она вовремя вспомнила, что этого не следовало допускать.
        Черт побери, она обещала себе быть сильной.
        - Джек.
        Его руки крепче сомкнулись вокруг нее, и он пробормотал что-то нечленораздельное.
        - Джек, ты не должен… Нам не следует…
        - Разумеется, следует.
        Его губы продолжили скользить по ее коже, доставляя ей неземное удовольствие.
        - Джек, нет!
        Это прозвучало так решительно, что Джек сразу же отпустил ее и отошел в сторону.
        Внезапно Лиззи бросило в дрожь, и она скрестила руки на груди. Она хотела его ласк и поцелуев, но знала, что продолжать потакать своим желаниям было бы эгоистично. Она несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь разобраться в своих мыслях.
        Джек казался напряженным. Его губы были плотно сжаты, зеленые глаза настороженно смотрели на нее.
        Лиззи попыталась улыбнуться, но безуспешно. Прогулка была испорчена, причем по ее вине.
        - Мне очень жаль, Джек.
        После продолжительной паузы он спокойно произнес:
        - Я взял с собой вещи для пикника. Почему бы тебе не посидеть вон на том бревне, пока я за ними схожу?
        Лиззи удивила произошедшая в нем перемена. Она ожидала возмущения, гнева, но не спокойствия и вежливости. Сев на серебристый ствол поваленного эвкалипта, она стала смотреть на удаляющихся Джека и Коббера.
        Вскоре Джек принес плетеную корзину для пикника, шерстяной плед и почерневший походный котелок. Положив все это на траву, он пошел собирать сухие листья и ветки для костра.
        - Пикник без чая в котелке - это не пикник, - сказал он без улыбки.
        - Думаю, ты прав.
        Лиззи с неподдельным восхищением наблюдала за тем, как он умело разводит костер. На нее тут же нахлынули воспоминания о том, как эти сильные загорелые руки ласкали ее тело. Тогда она заставила себя сосредоточиться на первых языках пламени, струйках дыма и аромате эвкалиптовых листьев, на тонких ветках, быстро превращающихся в пепел.
        Джек поставил котелок на огонь. Заметив, что его настроение улучшилось, она испытала облегчение. Он всегда был веселым и жизнерадостным, и при виде его грустного лица у нее сжималось сердце.
        Однако им нужно было поговорить, чтобы все прояснить раз и навсегда. Было важно, чтобы они оба согласились с тем, что у их отношений нет будущего.
        Когда вода вскипела, Джек расстелил покрывало на поблекшей траве. Удобно расположившись на нем, они пили чай с печеньем и любовались видом ущелья.
        Разломив печенье напополам, Лиззи спросила Джека:
        - Можно я угощу Коббера?
        - Конечно.
        Она бросила печенье, пес поймал его на лету и тут же проглотил.
        Лиззи рассмеялась, но быстро посерьезнела. Она больше не могла тянуть с этим разговором.
        - Джек, прости меня за то, что произошло. Я не должна была так реагировать.
        Он отвел взгляд и уставился на дерево, растущее на противоположном краю пропасти.
        - Думаю, я выбрал не самое подходящее время для поцелуев.
        - Боюсь, что дело тут не только в выборе времени.
        Джек снова переключил внимание на нее:
        - Что ты имеешь в виду?
        Когда он так пристально на нее смотрел своими красивыми зелеными глазами, ей было очень трудно ему противостоять.
        Но ей следовало быть сильнее этого
        - Уверена, ты понимаешь, что наши отношения… что мы больше не можем…
        На его щеке дернулся мускул, и он резко выпрямился.
        - Если бы мы постарались быть полностью честными, то смогли бы. Пытаться скрывать друг от друга свои чувства - это безумие. В любом случае ребята догадываются о наших отношениях.
        - Но если мы будем полностью честными, что мы сможем им сказать, Джек? Что у нас был роман?
        - Был роман? - Он долго на нее смотрел, не произнося ни слова. - Ты употребила прошедшее время.
        - Я знаю. Потому что… - Лиззи тяжело сглотнула. - Потому что по-другому быть не может.
        - Что ты собираешься сказать мне дальше, Лиззи? Что мы оба знаем, что у наших отношений нет будущего?
        Именно это ей и нужно было сказать Джеку, но именно эти слова сказал ей Митч много лет назад. Неужели Джек их запомнил?
        Лиззи ущипнула себя за кончик носа, чтобы сдержать слезы, и твердо произнесла:
        - Ты же знаешь, что продолжительные отношения между нами невозможны.
        - Я ничего такого не знаю. Я бы с радостью поехал с тобой в Канберру.
        - Нет.
        - Почему нет?
        - Тебе там будет плохо. Я это знаю. Ты не сможешь привыкнуть к моему стилю жизни. Ко всем этим встречам. К моему постоянному отсутствию. По сравнению со всем этим здешняя жизнь - волшебная сказка. - Лиззи отчаянно покачала головой. - Джек, мы не должны упускать это из виду. - Она сделала глубокий вдох. - Мы оба были одиноки, и нас влекло друг к другу.
        - Нас по-прежнему друг к другу влечет, - поправил ее Джек.
        - Да, - согласилась Лиззи. Он заслуживал, чтобы она была с ним полностью откровенной. - Но мы оба знали с самого начала, что у нас нет будущего.
        - Мы оба знали? - холодно повторил он.
        - Да. Ради бога, Джек. Тебе тридцать лет. Ты прекрасно знаешь, что я на целых десять лет тебя старше. Что я жду ребенка от другого мужчины. Что главное для меня моя карьера и я приехала сюда ненадолго.
        Джек дерзко улыбнулся:
        - Ты думала, что этот список меня отпугнет?
        - Да, думала.
        Он пронзил ее суровым взглядом. Это было так несвойственно Джеку, которого она знала, что ее бросило в дрожь.
        - Что, если я скажу тебе, что ни одна из этих вещей меня не пугает, Лиззи? Мне наплевать на твой возраст. Ты - это ты. - Его глаза неистово сверкнули. - Ты красивая и умная женщина. Я мог бы долго перечислять все твои достоинства. Твой возраст ничуть их не умаляет.
        О, Джек…
        Он говорил такие замечательные вещи, что она боялась все испортить и расплакаться.
        - Джек…
        Его сердитый взгляд заставил ее замолчать.
        - Что бы ты там ни говорила, я абсолютно уверен, что для твоего ребенка будет лучше, если у него будет отец. Что касается твоего возвращения в город… - он пожал плечами, - меня здесь ничто не держит.
        - Но ведь ты прожил в этих краях всю жизнь.
        - И что с того? Если хочешь знать, я выбрал работу на ферме в качестве запасного варианта. Можно сказать, я здесь случайно. В юности я планировал поступить в летную школу, стать пилотом истребителя.
        - Пилотом истребителя?
        Лиззи не могла скрыть своего удивления.
        - Это было моей жизненной целью. Я не собирался оставаться в этой глуши. Я много занимался, чтобы меня зачислили в летную школу. У меня были необходимые знания и физическая подготовка.
        Потрясенная, Лиззи попыталась представить Джека в роли пилота истребителя.
        - Что случилось?
        Его рот искривился в горькой усмешке.
        - Я провалил психологический тест. Мне не хватило агрессивности и самонадеянности - качеств, которых у моего отца было хоть отбавляй.
        Теперь Лиззи все стало ясно. В Джеке не было ни капли жестокости. Разве он смог бы кого-нибудь убить? Однако она понимала, какое сильное разочарование он испытал в юном возрасте, и ей было больно за него.
        - Но если бы ты сейчас отправился в город, чем бы ты там занимался?
        - Открыл бы свое дело. У меня есть несколько идей.
        Лиззи вдохновил этот ответ.
        - Билл сказал мне, что из тебя получился бы отличный бизнесмен. По его словам, у тебя есть коммерческая жилка и необходимое чутье.
        Джек нахмурился:
        - Когда ты разговаривала с Биллом?
        - Когда мы вместе работали на кухне.
        Он пожал плечами:
        - Я позаботился о своих финансах и сделал несколько выгодных инвестиций. Я не хотел повторять ошибок своего отца.
        На мгновение Лиззи представила себе, что Джек будет жить вместе с ней в городе, заниматься бизнесом и помогать ей растить ребенка. Это было бы замечательно.
        Это было невозможно. Журналисты не дали бы им и дня спокойно прожить. Они засыпали бы Джека каверзными вопросами.
        Она не могла рисковать и собственным благополучием. Ей уже дважды разбивали сердце, и она поклялась себе, что третьего раза не будет. К тому же теперь ей нужно было думать не только о себе, но и о ребенке.
        Ей придется порвать с Джеком прямо сейчас. Окончательно и бесповоротно. Она не хотела уподобляться Митчу и Тоби, этим двум трусам, которые побоялись все ей сказать в лицо.
        Расправив плечи, Лиззи повернулась лицом к Джеку, и у нее защемило сердце.
        - У нас ничего не получится, Джек. Я говорила тебе, почему я выбрала искусственное оплодотворение и решила стать матерью-одиночкой.
        На его щеке дернулся мускул.
        - Потому что не хочешь снова к кому-то привязаться.
        - Да, это было одной из причин, - ответила она, ненавидя себя за то, что причиняет ему боль. - Но речь идет не только обо мне, Джек. Я думаю также и о твоем счастье. Ты отличная партия для любой женщины. Уверена, что у тебя нет недостатка в молодых поклонницах и среди них ты обязательно найдешь ту, которая сделает тебя счастливым.
        Джек ничего на это не ответил, и Лиззи уставилась сквозь пелену слез в безоблачное голубое небо. Она знала, что разница в возрасте - это пустая отговорка. Джек был более зрелым, чем многие ее ровесники.
        Надеясь, что Джек этого не заметил, Лиззи подняла руку, чтобы вытереть слезы. Затем она услышала его голос.
        - Подумай об одной вещи, Лиззи, - бесстрастно произнес он. - Спроси себя, занималась ли ты со мной любовью или бессмысленным сексом.
        Не дожидаясь ее ответа, он поднялся и начал затаптывать тлеющие угли.
        На обратном пути в кабине грузовика повисло напряженное молчание. Лиззи думала, что, возможно, было бы лучше, если бы она немедленно покинула «Саванну». Одна лишь мысль об этом приводила ее в ужас.
        Когда они наконец въехали в ворота, она сказала Джеку:
        - Спасибо, что показал мне ущелье.
        - Не за что, - сухо ответил он.
        - Что касается следующей недели, Джек, я уверена, что сама смогу…
        Надавив на тормоз, он произнес тоном, не терпящим возражений:
        - Ты не поедешь в Джиджи-Спрингз одна. Я этого не допущу.
        - Но…
        - Лиззи, ради бога. - Он ударил ладонью по рулю. - Туда больше сотни километров, и по дороге нет ни магазинов, ни автосервисов. Если у тебя спустит колесо, то ты застрянешь там надолго.
        Лиззи знала, что причиной его гнева был их разрыв. Ей было неприятно осознавать, что она вывела из себя спокойного, добродушного Джека.
        - Я тебя отвезу, - заявил он.
        - Спасибо тебе, - уступила она. - Это очень мило с твоей стороны.
        Теплым ясным днем Джек стоял у загона для лошадей, облокотившись о деревянную перекладину. Внешне он казался невозмутимым, но внутри его шла борьба.
        На сегодня с него было достаточно проявлений эмоций. Он злился на себя за поцелуй и неприятный разговор, который за ним последовал. Черт побери, Лиззи отправилась смотреть ущелье, чтобы немного отдохнуть от работы, а он ей нагрубил.
        Он не сказал ей и сотой доли того, что хотел. Ни слова о том, как она была ему дорога и какие чувства у него вызывала.
        Он вернулся полный разочарования и отчаяния. Сейчас, когда начал успокаиваться, он решил, что сдаваться еще рано. Он не откажется от нее так легко, как в юности отказался от карьеры.
        Несомненно, Лиззи ожидала, что он смирится со своим поражением и уйдет без боя.

«Не на того напала, дорогая».
        Эта женщина понятия не имела, как сильно он ее хотел. И почему.
        По правде говоря, сегодня Джек уже много раз задавался этим вопросом, перечисляя в уме причины, названные Лиззи.
        Почему ему нужна именно она, сорокалетняя женщина, одержимая своей карьерой и ждущая ребенка от другого мужчины?
        Чем больше он над этим думал, тем больше был уверен в своем ответе. Он был абсолютно уверен, что желает Лиззи не только из-за ее привлекательной внешности. Она была особенной, неповторимой. Единственной в своем роде. Будь ей восемнадцать или пятьдесят, он все равно бы ее желал.
        Ему нравилось в ней все. То, как она улыбалась, слегка подняв левый уголок рта. Как она несла себя, гордо подняв голову и расправив плечи.
        Она была личностью. Он понимал, почему ее избрали сенатором.
        Но самая главная причина, по которой Джек не мог отпустить Лиззи, заключалась в особой связи, установившейся между ними в тот момент, когда они впервые увидели друг друга.
        Джек понятия не имел, как можно вернуть Лиззи. Лишь в одном он был полностью уверен. Этого не случится, пока она не осознает, что нуждается в нем.
        А она действительно в нем нуждалась. Лиззи была слишком умна, чтобы не замечать правды. У него не осталось другого выбора, кроме как запастись терпением.
        Жаль, что терпение не входило в число его добродетелей.
        Следующие несколько дней Джек был с Лиззи вежлив и предупредителен. Таким и подобало быть джентльмену, принимающему у себя высокопоставленную гостью. Он уважал ее уединение, заботился о ее комфорте и в то же время держался отстраненно.
        Лиззи это раздражало. Она скучала по-прежнему, дерзкому и веселому, Джеку. Больше всего ей не хватало озорного блеска в его глазах.
        Похоже, у нее началось раздвоение личности. Она твердо решила положить конец их отношениям, но едва это произошло, как ей захотелось все вернуть.
        Хуже всего было то, что она стала рассеянной и беспокойной и не могла сосредоточиться ни на работе, ни на чтении. Перед сном она листала свою любимую книгу о матерях-одиночках, надеясь, что это поможет ей выбросить из головы мысли о Джеке. Каждый снимок был отличным подтверждением того, что мать и ребенок - это полноценная семья и им никто больше не нужен.
        Фотографии вселяли в нее уверенность, но, как только она закрывала глаза, все эти образы сливались в ее голове в один-единственный - образ Джека.
        Так больше не могло продолжаться. Ей ничего не оставалось, кроме как покинуть
«Саванну» раньше, чем она планировала. Она позвонит Кейт Бертон, поблагодарит ее за гостеприимство, а потом вернется на юг решать свои проблемы.
        Одна.
        В день, когда Лиззи нужно было на прием к доктору, она нервничала с того самого момента, когда проснулась. В девять утра у парадного входа ее ждал новенький грузовик с кондиционером - лучшее транспортное средство, которое только было в
«Саванне».
        Когда она спустилась вниз, Джек, открывая для нее пассажирскую дверцу, вместо приветствия произнес:
        - Впервые вижу тебя в платье.
        - Я подумала, что, поскольку еду в город, мне следует принарядиться.
        - Джиджи-Спрингз - это не Куин-стрит.
        - Я не слишком вырядилась?
        - Ты отлично выглядишь, - вежливо произнес он, и к ее горлу подступил комок.
        Сначала они ехали по немощеной дороге среди пастбищ. Лиззи несколько раз выходила открывать и закрывать ворота. Теперь она делала это без труда.
        Когда территория «Саванны» закончилась, они выехали на двухполосное асфальтированное шоссе.
        - Кстати, я решила, что хочу узнать, - сказала она.
        Его брови поднялись.
        - Мальчик у тебя или девочка?
        - Да. Я так волнуюсь. Что ты будешь делать, пока я буду у доктора?
        Джек небрежно пожал плечами:
        - В городе у меня всегда есть дела. Нужно кое-куда заглянуть. - Он пронзил ее взглядом. - Но если тебе нужна поддержка, я могу остаться.
        При мысли о том, что Джек мог быть рядом в такие важные минуты ее жизни, ее сердце учащенно забилось. Но она не могла использовать его таким образом. Это было бы эгоистично с ее стороны. Она больше не могла на него рассчитывать.
        - Спасибо, - сказала она ему. - Это очень великодушно с твоей стороны, но я сама справлюсь.
        Доктор из Чартерс-Тауэрс улыбнулся Лиззи: - Давайте посмотрим, как дела у вашего малыша. Настал момент истины.
        Когда Лиззи легла на узкую кушетку, ее волнение усилилось, и она пожалела, что Джека нет рядом.
        Он высадил ее возле приемной доктора и сказал, что вернется через полчаса. Ему нужно было заехать в шорную мастерскую, скобяную лавку и банк.
        После осмотра у доктора Лиззи должна была присоединиться к Джеку в кафе
«Каравонг», чтобы перекусить фирменными гамбургерами, перед тем как вернуться в
«Саванну».
        Их план казался ей простым и разумным. До сих пор.
        Сейчас, когда она вот-вот должна была узнать пол своего ребенка, ей вдруг начало казаться, что это слишком серьезное испытание для нее одной. Это было глупо, учитывая то, что, когда ей делали искусственное оплодотворение, рядом с ней никого, кроме доктора, не было.
        Она попыталась отвлечься, представляя себе, какой будет реакция Джека, когда она за ланчем расскажет ему о ребенке.
        - Вы готовы? - спросил доктор.
        Лиззи кивнула, и он начал наносить ей на живот холодный гель. Она никогда не любила медицинских процедур и не разбиралась в черно-белых полосах на мониторе аппарата УЗИ, поэтому просто закрыла глаза и попыталась расслабиться.

«Представь себе, будто плывешь на облаке».
        Чувствуя, как гладкий прибор скользит по ее животу, она вспоминала сон, в котором видела своего ребенка - крошечную девочку. В том сне все было хорошо, и она, слушая монотонное жужжание аппарата, стала убеждать себя, что он непременно сбудется.
        - Ого, - неожиданно произнес доктор.
        Глаза Лиззи распахнулись. Лицо доктора выражало изумление, и ей вдруг стало не по себе.
        - В чем дело? С ребенком что-то не так?
        Глава 11
        Придя в кафе «Каравонг», Джек выбрал столик у окна, из которого было видно приемную доктора на противоположной стороне улицы. Он не стал ничего себе заказывать, поскольку все равно не смог бы проглотить ни кусочка. Он не мог поверить, что за столь короткое время эта женщина и ее ребенок стали ему так дороги.
        Когда дверь приемной распахнулась и из нее вышла Лиззи, его сердце подпрыгнуло.
        В светло-голубом платье без рукавов и плетеных золотисто-коричневых сандалиях она была очень красива. Волосы она сегодня оставила распущенными, и они, черные, словно крыло ворона, переливались на солнце.
        Она перешла улицу и, плавно покачивая бедрами, направилась к кафе. Именно тогда Джек заметил, что ее лицо было слишком бледным, а глаза лихорадочно блестели.
        Джек тут же вскочил на ноги. Его сердце бешено колотилось.
        Доктор сообщил ей плохие новости. Другого объяснения быть не могло. К горлу подступил огромный комок. Он сжал пальцы в кулаки и приказал себе быть сильным.
        Он должен быть сильным. Ради Лиззи.
        Он любил ее.
        Он больше не мог отрицать правду. Если у Лиззи проблемы, это и его проблемы тоже. Ради нее он был готов на все. Если она захочет, он поедет с ней куда угодно и возьмется за любую работу.
        К своему большому стыду, он увидел проблеск надежды. Должно быть, Лиззи, наконец, поняла, что нуждается в нем.
        Когда Лиззи входила в кафе, на душе у нее скреблись кошки. Джек стоял у окна и улыбался ей. Он показался ей таким красивым и близким, что она чуть не бросилась ему на шею.
        Возможно, она бы это сделала, если бы женщины за одним из столиков не замолчали и не уставились на нее. Улыбнувшись им, Лиззи направилась к Джеку.
        - Ты выглядишь так, будто тебе нужно сесть.
        Он заботливо выдвинул для нее стул.
        - Спасибо.
        Садясь, она задела плечом его руку и почувствовала знакомый аромат его одеколона. Заняв место напротив, он посмотрел на нее с нежностью и тревогой.
        На глаза Лиззи навернулись слезы, но она сдержала их усилием воли.
        - Ну как все прошло? - спросил он. - Ты в порядке?
        Лиззи не знала, что ответить. Она была какой-то заторможенной. Виной этому было потрясение.
        - Все получилось не так, как я ожидала.
        Джек тяжело сглотнул.
        - Ты в порядке? - повторил он.
        - Да, в полном. Я здорова как бык. - Краем глаза Лиззи заметила, что женщины продолжают за ними наблюдать. - Но боюсь, никакой Маделин у меня не будет.
        - Что случилось? - взволнованно прошептал Джек. - Ты ведь все еще беременна, не так ли?
        - О да. Еще как беременна.
        - Значит, у тебя будет мальчик? - спросил он после небольшой паузы.
        Лиззи кивнула:
        - И не один.
        Какое-то время Джек просто смотрел на нее, затем его взгляд просветлел, и губы растянулись в очаровательной улыбке.
        - Значит, близнецы?
        Она издала нервный смешок:
        - Да, мальчики-близнецы. Ты можешь себе представить?
        В кафе воцарилась тишина. Неужели она говорила слишком громко?
        - Это же замечательно, Лиззи. - Джек взял ее за руку. - Думаю, будет лучше, если мы продолжим этот разговор в другом месте.
        - Да, пожалуй.
        - Я заказал нам гамбургеры. Я попрошу их упаковать. Мы возьмем их с собой и устроим пикник.
        - Отличная идея.
        Не обращая внимания на любопытные взгляды других посетителей, Лиззи подошла с Джеком к стойке. Он заплатил за гамбургеры и купил две бутылки минеральной воды с лимоном. После этого они быстро вышли на пыльную и почти пустую главную улицу Джиджи-Спрингз.
        Как только они отошли от кафе, Джек повернулся к ней:
        - Мальчики-близнецы. Ничего себе! Это же здорово. Мои поздравления. - Он обнял ее рукой за плечи. - Неужели ты не рада?
        - Я не знаю.
        Это было все, что Лиззи могла ему честно сказать. Ей до сих пор не верилось, что у нее будут близнецы. Два мальчика-крепыша, как ей сказал доктор. Она знала, что ей следовало радоваться. Она, безусловно, будет радоваться, когда отойдет от потрясения.
        Она была уверена, что сможет совмещать карьеру и воспитание одного ребенка, будь то девочка или мальчик. Теперь, узнав, что у нее будет двое детей, она сомневалась, что справится даже с помощью няни.
        - Предлагаю поехать в Эму-Кроссинг, - сказал ей Джек, когда они подошли к машине.
        - Это далеко?
        - В пяти километрах отсюда. Там на берегу реки есть отличное место для пикника. - Джек улыбнулся. - Тебе не придется справляться со своим потрясением на глазах у половины города.
        Когда они выезжали из города, Лиззи была как в тумане. Она осознавала, что все вокруг нее - ярко-голубое небо, рыжая земля, серебристые эвкалипты и бледно-желтая трава - было нормальным. Просто она до сих пор не могла переварить новость, которую сообщил ей доктор.
        Мальчики-близнецы.
        Что вообще она знает о мальчиках?
        У многих ее друзей были сыновья. Она знала, что маленькие мальчики любят играть в футбол и крикет и иногда приносят в карманах лягушек. Некоторые из них часами могут играть во дворе со своими собаками и пачкаются с головы до ног. Разумеется, матери в них души не чаяли, и Лиззи была уверена, что тоже будет обожать своих мальчиков.
        Все же мысль о двух сыновьях по-прежнему ее пугала. Два шумных непоседливых мальчика вместо одной тихой девочки. Наверное, судьба нарочно посмеялась над ней.
        Откуда ни возьмись, появился новый вопрос. Будут ли мальчики похожи на своего отца?
        В первый раз Лиззи пожалела, что так мало знает о доноре номер триста семьдесят два. Как будут ее сыновья расти без отца?
        Тогда она, к своему ужасу, осознала, что история повторяется. В ее семье снова будут близнецы. Это заставило ее вспомнить о разладе между ее матерью и Лукой и принять решение. Останется ли она в политике или найдет другую работу, она будет делать все возможное, чтобы не подвести своих мальчиков.
        Это придало ей уверенности, и она улыбнулась Джеку:
        - Думаю, я начинаю привыкать к новости.
        - Вот и замечательно.
        - Но я до сих пор ума не приложу, как буду воспитывать двух мальчиков.
        - Уверен, это будет интересно.
        Сбавив скорость, Джек свернул с главной дороги, спугнув стаю разноцветных волнистых попугайчиков. Вскоре они оказались в живописном месте. Это был зеленый берег реки, поросший деревьями с тонкой белой корой, которые склонились над гладью воды, словно любуясь своим отражением. По песчаной отмели брела одинокая белая цапля.
        Джек расстелил на земле плед и, когда Лиззи на нем устроилась, протянул ей гамбургер.
        - Лучше их съесть, пока они не отсырели.
        Откусив кусок гамбургера, она облизала губы:
        - Очень вкусно. Я даже не подозревала, что так голодна.
        - Тебе нужно есть за троих. - Улыбнувшись, Джек открыл и поднял вверх свою бутылку с водой. - За твои новости.
        - Это хорошие новости, не так ли?
        - Самые лучшие. - Неожиданно он посерьезнел. - Думаешь, твои сыновья захотят знать, кто их отец?
        Щеки Лиззи вспыхнули.
        - А ты как думаешь?
        Джек пожал плечами:
        - Еще слишком рано об этом говорить, но я думаю, что, когда твои мальчики подрастут, они будут спрашивать тебя о нем.
        - О… - Внутри у Лиззи все сжалось. - Насколько я знаю, они смогут с ним связаться, когда им исполнится восемнадцать.
        - Твой инженер ростом шесть футов три дюйма может оказаться очень занятым человеком.
        - Почему ты так говоришь?
        - Потому что к тому времени у него может быть полсотни или даже больше детей. Представляешь, что будет, если все они станут его разыскивать?
        Лиззи поморщилась:
        - Это не исключено.
        Она не позволяла себе думать о других детях выбранного ею донора.
        - Восемнадцать лет - это долгий срок, Лиззи. Все это время рядом с твоими сыновьями не будет мужчины, с которого они брали бы пример.
        - Я это знаю, - сухо сказала она. - Но я тоже росла без отца, и на мне это никак не отразилось.
        - Но как только ты стала достаточно взрослой, ты отправилась к нему в Австралию. Уверен, он встретил тебя с распростертыми объятиями.
        Это была абсолютная правда. Повезет ли ее мальчикам так же, как повезло ей? Внезапно у Лиззи болезненно сдавило горло, и ей расхотелось есть.
        Положив остатки гамбургера в бумажный пакет, Лиззи наклонилась вперед и, обхватив руками колени, стала вспоминать свою встречу с отцом. Она никогда не забудет, что чувствовала, когда выходила из самолета в аэропорту Сиднея. Не забудет, как увлажнились его глаза, когда он увидел ее. Как он крепко ее обнял, а потом отвез в свою квартиру, где они долгие часы разговаривали, сидя на балконе с видом на гавань.
        На следующий день они отправились кататься на яхте. Он учил ее управлять судном и вязать морские узлы, и она чувствовала себя как дома.
        При воспоминании об этом по ее спине и рукам пробежали мурашки, и она представила себе своих сыновей в подростковом возрасте. Мальчики-подростки доставляют родителям много хлопот. Вне зависимости от качества воспитания, они всегда против чего-то бунтуют. Как ее сыновья отнесутся к необычным обстоятельствам своего появления на свет?
        Не совершила ли она ошибку, решившись в одиночку на такой серьезный шаг? Она долгое время ставила на первое место карьеру, а потом захотела ребенка и собралась быть ему и матерью, и отцом. Но ведь это было невозможно, не так ли?
        Лиззи украдкой посмотрела на Джека. Из него, безусловно, получился бы отличный отец. Заботливый, любящий, веселый и в меру строгий. Ее мальчики обожали бы его.
        Она обожала бы его.
        Вдруг ей на руку упала слеза, и она поспешно смахнула ее, чтобы Джек не заметил.
        Однако Джек заметил.
        Он видел, как руки Лиззи плотно сомкнулись вокруг ее колен, и ее подбородок задрожал. Затем по ее щеке покатилась слеза.
        Это было слишком. Он больше ни секунды не мог оставаться в стороне. Наклонившись вперед, он заключил ее в объятия:
        - Тише, Лиззи, тише.
        Он не мог смотреть на ее слезы. Но если ей нужно выплакаться, пусть лучше делает это в его объятиях. Возможно, она до сих пор этого не поняла, но именно там было ее место. Он любил ее, а она нуждалась в нем. Его уверенность в этом была непоколебима.
        - Прости, - выдохнула она.
        - Все хорошо, - произнес Джек, поглаживая ее по шелковистым волосам.
        Еще какое-то время Лиззи прижималась к нему, но затем резко подняла голову и несколько раз глубоко вдохнула:
        - Я не хотела плакать. Мне вовсе не грустно.
        - Просто у тебя стресс, - предположил он.
        - Да. - Вяло улыбнувшись, она коснулась кончиками пальцев его щеки. - Спасибо тебе.
        Джек поймал ее руку:
        - Лиззи, ты должна позволить мне тебе помочь.
        - Ты и так уже помог мне, Джек. Ты был великолепен. Я очень тебе благодарна.
        - Я хочу продолжать тебе помогать. - Его сердце учащенно забилось. - Если ты дашь мне шанс, Лиззи, я тебя не подведу.
        - Я не могу так много у тебя просить. Я уезжаю отсюда, Джек. Мне сорок, и я скоро стану огромной, как слон, а потом у меня будет двое орущих младенцев.
        - Мне все равно. Правда, Лиззи, меня это совсем не беспокоит. Неужели ты не можешь в это поверить?
        Лиззи покачала головой, и Джек понял, что пришло время выкладывать на стол свой главный козырь.
        - Я люблю тебя, Лиззи. Ты нужна мне такая, как есть. Я хочу быть частью твоей жизни. Я люблю тебя.
        Ее светло-карие глаза наполнились слезами, и внутри у него все упало.
        - Не говори так, - прошептала она. - Ты не должен.
        - Но это правда. Я начал в тебя влюбляться в тот самый момент, когда ты выбралась из самолета. Я схожу по тебе с ума, Лиззи. Мне столько всего хочется для тебя сделать. У тебя трудная жизнь, и она станет еще труднее, если ты продолжишь все делать в одиночку. Я знаю, что нужен тебе и твоим мальчикам.
        - О, Джек…
        Ее лицо исказилось, когда она отдернула руку.
        Лиззи поднялась на ноги, и Джек сделал то же самое.
        - Неужели ты не понимаешь? - воскликнула она. - Я не могу быть с тобой только потому, что моя жизнь усложняется. Я уже испытываю угрызения совести, потому что все выглядит так, будто я тебя использовала. Я не хочу тебя эксплуатировать только потому, что у меня будет двойня.
        - Эксплуатировать меня? Ты что, спятила? Ты лучшее, что было в моей жизни, Лиззи.
        Неистово покачав головой, она отвернулась:
        - Мне кажется, что я и так уже слишком долго тебе навязываюсь. Я знаю, ты меня жалеешь, но мне пора уезжать из «Саванны». Я хочу, чтобы ты вернулся к нормальной жизни.
        - Вернулся к нормальной жизни? Черт побери, Лиззи! - Он дерзко рассмеялся. - Вернуться к нормальной жизни для меня означало бы затащить тебя в постель.
        В ответ она закрыла глаза и тихо застонала.
        Джек посмотрел на ее опущенные ресницы, на ее дрожащие губы, такие соблазнительные, несмотря на то что Лиззи плотно их сжала, чтобы не заплакать. Не теряя ни секунды, он подошел к ней, заключил ее в объятия и поцеловал.
        И в этот поцелуй он вложил все то, что было невозможно передать словами.
        Сначала Лиззи пыталась противостоять Джеку. В тот момент, когда его губы коснулись ее губ, она напряглась, но затем его руки сомкнулись вокруг нее, и она почувствовала запах солнца на его коже… Затем его язык ворвался в глубь ее рта и коснулся ее языка, и она забыла, почему должна сопротивляться.
        Все ее сомнения были сметены прочь его словами о любви, которые повторялись у нее в голове, и ощущениями радости и блаженства.
        До тех пор пока он не отстранился.
        Только тогда она снова услышала журчание воды в реке и шелест листьев. Почувствовала прохладу ветра на своей коже и взяла себя в руки.
        - Этим поцелуем ты себе не помог, Джек.
        В его глазах заплясали чертики.
        - Здесь ты ошибаешься, Лиззи.
        - Почему? Что ты им доказал?
        - Что ты меня хочешь.
        К несчастью, это была правда. Стоило Джеку только ее коснуться, как внутри ее тут же разгорелся огонь желания.
        Она расправила плечи:
        - Мы уже обсудили все причины, по которым у нас не может быть будущего. Почему ты не даешь мне спокойно уехать?
        - Потому что ты упрямая и не хочешь признаваться себе в том, что я тебе нужен.
        Она не могла смотреть ему в глаза. Если она снова это сделает, то не сможет больше сопротивляться.
        - Я должна уехать, Джек.
        Ну почему он никак не может понять, что ему будет лучше с молодой сельской девушкой, чем с ней?
        - Нам обоим следовало относиться к этому как к курортному роману. Прости, если дала тебе ложную надежду.
        Джек долго молчал.
        Затем Лиззи услышала хруст ветки. Подняв голову, она обнаружила, что он бросил в воду сломанную палку.
        Он не смотрел на нее. Его лицо выражало такую боль, что ей хотелось плакать.
        - Я должна сделать это одна, Джек. - Она чувствовала себя так, словно ее резали без наркоза, но нашла в себе силы твердо произнести: - У меня много обязательств, но это мои обязательства, не твои.

* * *
        Обратный путь они проделали в напряженном молчании. Джек так крепко вцепился в руль, что костяшки пальцев побелели, и ни разу не посмотрел в сторону Лиззи.
        Ей казалось, что ее голова вот-вот взорвется, но она снова и снова уверяла себя, что поступает правильно. Покинуть «Саванну» было для нее единственным выходом, и ей следовало сделать это как можно скорее.
        Будь она уверена в том, что смогла бы принести Джеку счастье, все было бы по-другому. Но она не могла обманывать его и саму себя. Он был добродушным открытым человеком, и если она возьмет его в свой мир, ему придется подстраиваться.
        Сможет ли он быть там счастлив? Для этого ей пришлось бы уйти из политики, но следовало ли ей жертвовать любимым делом ради мужчины, если она перестала доверять мужчинам много лет назад? Когда дело касалось отношений с противоположным полом, она не могла полагаться на собственную рассудительность. Сейчас, после испытанного потрясения, было самое неподходящее время идти против сложившихся за долгие годы убеждений.
        Поэтому единственным разумным выходом для нее было придерживаться своего первоначального плана.
        С каждым днем ее пребывания здесь жизнь Джека только усложнялась, а она слишком им дорожила, чтобы продолжать причинять ему боль.
        К десяти часам вечера зеленые кожаные чемоданы Лиззи уже стояли полностью собранные на полу у гардероба. Книги и ноутбук тоже были упакованы, и она заказала для себя чартерный рейс на завтрашнее утро.
        Она понятия не имела, где был Джек. Билл сказал ей, что ему нужно было обсудить какие-то дела с работниками и он остался ужинать с ними. Поев в одиночестве, Лиззи оставила Джеку записку, в которой указала время своего рейса.
        Сейчас она была в своей комнате и в тысячный раз занималась самокопанием. Проблема заключалась в том, что при этом она находила ответы, которые не хотела находить, и все они были связаны с Джеком. Она невольно вспоминала, как всякий раз при виде его ее пульс учащался, как в его присутствии даже самые незначительные вещи казались особенными, как горела ее кожа от его прикосновений.
        Лиззи попыталась выбросить эти мысли из головы и сосредоточиться на том удивительном факте, что через пять с небольшим месяцев у нее будет двое чудесных малышей.
        Ее сыновья ни в чем не будут нуждаться. У них будет все, что они только пожелают. Она поклялась себе в этом. Они станут смыслом ее жизни.
        Лиззи прижала ладонь ко рту, когда ее неожиданно поразила страшная догадка.
        Не слишком ли много она хочет от своих мальчиков? Неужели уже сейчас, задолго до их рождения, она надеется, что они заполнят в ее жизни пустоту, образовавшуюся после расставания с Джеком?
        Глава 12
        Самолет должен был прибыть в четверть десятого. Джек поднялся рано и, пропустив завтрак, отправился разравнивать муравейники на взлетной полосе.
        Вернувшись домой, он обнаружил у подножия лестницы зеленые чемоданы Лиззи и принялся машинально укладывать их в кузов грузовика.
        После того как он прочитал ее записку, все его чувства притупились. Только оставаясь безучастным, можно было все это пережить.
        Наконец она вышла из дома, облаченная в голубые джинсы и светло-зеленый топ с рюшами на груди, который Джеку нравился больше всего.
        На прошлой неделе она сказала, что скоро перестанет влезать в свои вещи и ей придется заказывать через Интернет одежду для беременных. И вот сейчас она уезжала. Джеку не верилось, что все произошло так быстро.
        Он потерпел поражение. Снова.
        Будь он умнее, он бы обязательно нашел способ доказать Лиззи, что они созданы друг для друга. Возможно, ему следовало сделать ей предложение, опустившись перед ней на колено, засыпать ее цветами. В любом случае сейчас было уже поздно.
        В небе над «Саванной» уже показался блестящий серебристый самолет. Даже Коббер понял, что это означало, и запрыгнул в кузов грузовика.
        Пришло время отправляться в путь.
        По дороге ни один из них не произнес ни слова. Когда они добрались до взлетной полосы, самолет уже приземлился.
        Лиззи выглядела бледной, когда вылезала из грузовика.
        - Может, тебе не следует лететь? - спросил Джек. - Ты неважно выглядишь.
        - Я в порядке, просто не выспалась. - Она перевела взгляд на самолет. - Джек, я правда благодарна тебе за все.
        У него сдавило горло, но он заставил себя произнести:
        - Посмотри на меня, Лиззи.
        Она еле заметно покачала головой.
        - Лиззи.
        Она медленно повернулась, и он увидел ее блестящие от слез глаза. Ее подбородок дрожал.
        - Я люблю тебя, - сказал он, обнаружив, к своему ужасу, что его глаза тоже наполняются слезами. - Я так сильно тебя люблю, что сделал бы для тебя все.
        - Джек, прошу тебя. - По ее щекам покатились слезы. - Не надо делать нам обоим еще хуже.
        - Хуже быть уже не может. - Полный отчаяния, он добавил: - Ты ведь знаешь, что тебе понадобится много времени, чтобы все это пережить, правда?
        Лиззи поморщилась, затем резко повернулась и направилась к самолету.
        Джек не пошел за ней. Он не мог заставить себя сдвинуться с места и нести ее чемоданы, когда единственное, чего ему хотелось, - это взвалить ее на плечо и покончить с этим безумием.
        Как он мог ее отпустить?
        Лиззи была уже на полпути к самолету. Джек был готов броситься к нему и оторвать крылья. Только она бы позвонила по телефону и вызвала другой.
        Он был бессилен. Лиззи уходила из его жизни, и наблюдать за этим было все равно, что медленно двигаться к эшафоту.
        Как он сможет без нее жить?
        Вдруг Лиззи остановилась и оглянулась.
        Его сердце замерло.
        Она посмотрела на самолет, затем снова на Джека.
        Она определенно колебалась. Джек стоял на месте с ее чемоданами в руках. Его сердце бешено заколотилось, кровь застучала в висках.

* * *

«Еще несколько шагов…»
        Широко раскрытыми глазами Лиззи уставилась на самолет, словно это как-то могло ей помочь. Но единственное, что она видела, - это саму себя во всем белом, выходящую из кабины, чтобы впервые встретиться с Джеком. Так все начиналось…
        Она снова обернулась и посмотрела на Джека. Он стоял на месте.
        Неужели он хотел, чтобы она сама несла свои чемоданы?
        Его напряженная поза говорила о том, что ему было очень больно.

«Что я делаю?
        Возвращаюсь к своим обязанностям.
        Зачем?
        Хороший вопрос».
        Слишком долго она ставила на первое место карьеру. Даже сейчас она уходила от Джека потому, что он не вписывался в ее привычный мир.
        Внезапно перед ее глазами пронеслась вся ее жизнь в «Саванне», как при ускоренном просмотре кинофильма. Она увидела гараж, где помогала Джеку чинить тормоза старого грузовика, себя за рулем этого же самого грузовика в тот день, когда они кормили телят. Вечер, когда она готовила оссобукко. Джека, перепрыгивающего через ворота, и их поцелуй, последовавший за этим. Их ночи, полные нежности и страсти. Их задушевные разговоры о семье.
        Семья.
        О боже…
        Джек любил ее и хотел создать с ней и ее мальчиками семью, а она ушла от него, как мать Алессандро и Анжело ушла от дяди Луки. Как ее мать ушла от ее отца…

«Что-я-делаю-что-я-делаю-что-я-делаю?»
        Как она могла так поступить с собой? Со своими сыновьями?
        Как она могла так поступить с Джеком?
        Как она могла притворяться, что ему будет лучше без нее? Сколько раз ему нужно было сказать ей о своей любви, чтобы она ему поверила?
        Ее сердце пронзила острая боль.
        Тогда она повернулась и побежала.
        Джек увидел Лиззи, бегущую назад.
        По ее лицу ручьями текли слезы, но она улыбалась.
        Чемоданы выпали у него из рук, и в следующую секунду она бросилась в его объятия.
        - Я не смогла этого сделать, - всхлипывала она. - Я люблю тебя.
        - Разумеется, любишь.
        - Я думала, что смогу оставить тебя, но не смогла. У меня были неправильные причины. Я хотела, чтобы ты был счастлив, но ты не смог бы стать счастливым, правда? Если бы я уехала, мы оба до конца своих дней были бы несчастны.
        - Моя дорогая девочка.
        - Я осталась вовсе не потому, что мне было бы тяжело одной растить детей. - Она приложила кончики пальцев к его губам. - Я осталась только из-за тебя. Из-за чувств, которые к тебе испытываю.
        Он поцеловал ее пальцы, кончик носа, веки.
        - У нас все получится. Я уйду из политики.
        - Только если сама этого хочешь. Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня ты поставила крест на своей карьере. Уверен, мы сможем найти выход.
        - С меня достаточно политики. Я устала. Я хочу тебя, Джек. Хочу, чтобы мы стали семьей. Обещаю, что сделаю тебя счастливым.
        - Ты уже сделала меня счастливым. - Не будь она беременна, он бы поднял ее и закружил. Вместо этого он поцеловал ее в подбородок, затем сказал: - Есть только одна вещь, которая может сделать меня еще счастливее.
        - Я люблю тебя и сделаю все, что ты захочешь.
        - Тогда выходи за меня замуж.
        Неожиданно у них за спиной послышался голос пилота:
        - Все в порядке, сенатор Грин?
        - Да, - обернувшись, ответила Лиззи. - Джек только что сделал мне предложение, и я думаю над ответом.
        Повернувшись спиной к самолету, она с радостной улыбкой посмотрела в глаза Джеку:
        - Мой ответ «да». Тысячу раз «да». Обещаю, что наш брак будет самым счастливым из всех, что когда-либо совершались на земле.
        Хотя до знойного итальянского лета оставались считанные дни, было прохладно, когда Лиззи вывела Джека на террасу «Сореллы», чтобы показать ему свой любимый вид Монта-Корренти.
        - Иди сюда, - произнес он и обхватил ее руками. - Позволь мне тебя согреть.
        - Всегда пожалуйста, - рассмеялась Лиззи.
        Прижавшись к нему, она окинула взглядом бледные терракотовые крыши, зеленые виноградники, оливковую рощу и лиловые холмы вдалеке.
        - Что ты думаешь о моем родном поселке?
        - Здесь очень красиво. Не понимаю, как ты смогла отсюда уехать.
        - Одних лишь красивых пейзажей мало для того, чтобы сделать человека счастливым, - ответила она.
        Джек поцеловал ее в щеку:
        - Не могу с этим поспорить.
        Повернувшись в его объятиях, Лиззи улыбнулась и подняла левую руку, чтобы полюбоваться своим прекрасным обручальным кольцом с зеленым сапфиром.
        - Эти последние дни самые счастливые в моей жизни.
        - И самые хлопотные.
        - Да. - Лиззи вспомнила все свои встречи и пресс-конференции… Особенно ту, на которой они вместе с Джеком рассказывали о своих планах на будущее. Теперь все это уже осталось позади. - Я так рада, что ушла в отставку. Я до сих пор не могу привыкнуть к свободе. Это такое блаженство.
        - Уверен, ты не будешь об этом жалеть.
        - Не буду, Джек. Обещаю. Мне так приятно осознавать, что мы оба свободны и можем вместе готовиться к свадьбе и рождению близнецов.
        За эти слова она была вознаграждена поцелуем в губы.
        - Как ты относишься к идее моей матери устроить наш свадебный прием в палаццо Романо?
        - Это очень щедрое предложение.
        - Она пытается таким образом замолить свои прошлые грехи.
        - Палаццо звучит грандиозно.
        - Да, это великолепное палаццо.
        - Ты хотела бы, чтобы празднование проходило там?
        - Да. Признаюсь, это сказочное место на озере Адрина. - Лиззи обняла Джека. - Думаю, будет замечательно, если мы сможем устроить по-настоящему большую свадьбу и пригласить всех своих родственником, включая моих давно потерянных кузенов из Нью-Йорка.
        Джек ухмыльнулся:
        - Я готов на все, лишь бы поскорее на тебе жениться.
        Лиззи на мгновение задумалась.
        - Я приглашу своих сестер. Скарлетт и моя кузина Изабелла не общаются с детства из-за глупой размолвки. Скарлетт не очень хорошо ладит с Джеки по той же причине. Наша свадьба будет отличным поводом собрать вместе всю семью.
        - Тогда насчет палаццо решено, - сказал Джек.
        - Сегодня вечером я всех обзвоню, чтобы они начали готовиться. - Нежно улыбнувшись, она провела кончиками пальцев по его щеке. - Ты заметил, что очаровал всех членов моей семьи, с которыми знаком на данный момент?
        - Они были ко мне очень добры.
        - Добры? - Лиззи рассмеялась. - Да ты их покорил, Джек. Особенно мою мать. Даже Изабеллу, которая безумно любит своего Макса.
        Что касается Изабеллы, она не очень обрадовалась, когда Лиззи вечером позвонила ей и сообщила, где они будут праздновать свадьбу.
        - В палаццо Романо? Но почему?
        - А почему нет? Там очень красиво.
        - Да, но…
        - Но что, Изабелла? - Лиззи едва смогла скрыть свое раздражение. - Ты невыносима, как Скарлетт.
        Но том конце проводе послышался вздох.
        - Ты разговаривала со Скарлетт?
        - Конечно. В конце концов, она моя сестра.
        - Да, - растерянно пробормотала Изабелла. - Что сказала Скарлетт, когда узнала насчет палаццо?
        - Она отреагировала так же, как ты. Ей это не понравилось, но, когда я стала задавать ей вопросы, она не смогла назвать мне причину своего недовольства, - ответила Лиззи. - Поскольку вы обе ничего не можете толком объяснить, я не вижу оснований искать другое место для своего свадебного приема.
        Позднее, лежа в постели в лучшей из гостевых комнат на вилле ее матери, Лиззи призналась Джеку:
        - Я начинаю думать, что наша свадьба либо скрепит, либо разрушит мою семью.
        - Не переживай так. Все будет хорошо.
        - Как ты можешь быть так в этом уверен?
        - Мы с тобой так любим друг друга, что это должно передаться остальным.
        Лиззи крепко обняла его:
        - Было бы замечательно, если бы ты оказался прав.
        Поцеловав ее в губы, он ответил:
        - Так и будет. Вот увидишь.