Опрометчивый шаг Карли Филлипс
        Интуиция #1
        Фейт Харрингтон жила в мире роскоши и гламура, но однажды потеряла все.
        Она находит в себе мужество начать все заново в родном провинциальном городке.
        И меньше всего хотела бы встретиться со своей первой любовью Итаном Бэрроном. Но тут-то ее и поджидают сюрпризы. Бывший хулиган успел стать богатым и знаменитым, а главное, чувство, которое Фейт наивно считала давно забытым полудетским увлечением, заполыхало с новой силой…
        Карли Филлипс
        Опрометчивый шаг
        Глава 1
        Итан Бэррон ехал по Мейн-стрит в свой особняк в Серендипити, штат Нью-Йорк, с горечью думая о том, что от прошлого никуда не деться. Ему следовало бы давно понять эту простую житейскую мудрость, но смириться с ней было нелегко.
        Он по-прежнему пытался убежать, спрятаться от прошлого, именно поэтому сделка с приобретением старого поместья Харрингтонов была совершена под прикрытием — от лица корпорации. Для этого у него были веские основания. О своем возвращении он намеревался известить только братьев, но не весь город. Местные жители и так уже зашевелились, удивляясь, кто же приобрел местную достопримечательность на аукционе, проводимом Комиссией по ценным бумагам. Итан надеялся, что судьба бывшего владельца поместья не станет дурным знаком для него самого. Ему хотелось, чтобы новая жизнь в Серендипити складывалась лучше той, прежней.
        Десять лет спустя он опять столкнулся со своим прошлым. Он пытался загладить вину, но из этого почти ничего не получалось. Поскольку младшие братья не проявляли никакой заинтересованности в сближении, он первым сделал шаг навстречу. Когда-то его безответственность и сумасбродство разрушили всю их жизнь. Уехав из города и оставив братьев на попечение социальных служб, он лишь усугубил свою вину. Конечно, они не торопились его прощать.
        В этом не было ничего удивительного.
        И все же Итан надеялся заслужить их прощение.
        Нэш и Дэр уже стали взрослыми. Но Итан чувствовал себя перед ними в долгу, поэтому всеми способами старался дать понять, что они могут рассчитывать на его помощь. Он надеялся, что со временем их мнение о нем изменится в лучшую сторону, а пока приготовился к долгому ожиданию. Приобретение самого заметного дома в городе стало первым шагом на этом непростом пути. Наглядным свидетельством его успешности и подтверждение желания крепко осесть в родном городе. Он не хотел быть эгоистичным ослом, хотя причинил столько неприятностей, что не смог бы даже их все вспомнить.
        Подъехав к дому, в котором жил всего три недели, Итан увидел женскую фигуру возле подъездной дороги, ведущей к особняку. Притормозив, он свернул к дому, остановился и не торопясь выбрался из «ягуара» — еще одно наглядное свидетельство его преуспевания.
        Разглядывая незнакомку, Итан направился к ней. Светлые волосы девушки ниспадали до плеч. Несмотря на жару, на ней были темные джинсы и неопределенного цвета жакет, по виду очень дорогой. Услышав шум машины, девушка обернулась. Но рассмотреть ее лицо за большими солнцезащитными очками было невозможно. Итан не узнавал ее, однако какое-то смутное, давно забытое воспоминание мелькнуло в памяти и тут же растаяло.
        — Могу я чем-нибудь помочь?  — спросил он.
        — Нет.  — Девушка помотала головой.  — Я просто здесь гуляю.
        Ее голос опять всколыхнул что-то глубоко спрятанное в его памяти, но что именно, он не знал.
        — Простите, но это частные владения.
        Он кивнул в сторону шоссе, надеясь, что она поймет вежливый намек.
        Сейчас у него не было никакого желания вступать в разговор с незнакомыми людьми. Хотя это стройная симпатичная девушка пробудила в нем интерес, но Итан вернулся в город ради своих родных, с целью исправить прошлые ошибки. Не ради развлечений, тем более с такими сексуально привлекательными особами. По личному опыту он знал, насколько опасны девушки подобного рода.
        Сняв очки, она взглянула ему прямо в лицо. Она смотрела долго, не отрываясь. Ее сверкающие золотом глаза, казалось, пытались проникнуть ему в душу, более того, в них читалось осуждение.
        — М-да, все такой же самонадеянный осел,  — буркнула она.
        Голос, только что такой мелодично-приятный, задрожал от злобы.
        Какой знакомый голос.
        Солнцезащитные очки вернулись на прежнее место. Вздернув голову, она повернула к шоссе.
        — Стойте,  — вдруг повелительно окликнул ее Итан.
        — Буду я слушаться какого-то придурка,  — не останавливаясь, бросила она через плечо.
        Но теперь он не мог позволить ей так просто уйти.
        — Я же сказал — стойте.
        Он сделал несколько быстрых шагов и схватил девушку за руку.
        — В чем дело?  — вскрикнула она, пытаясь вырваться.
        Наклонив голову, Итан всматривался в ее лицо, не понимая, что происходит.
        — Мы знакомы?  — задал он вопрос, хотя, похоже, ответ он уже знал.
        — Догадайся сам.
        Она сдвинула очки на макушку, позволяя как следует разглядеть ее лицо.
        Мягкая бархатистая кожа с симпатичными веснушками, золотисто-карие глаза, идеальной формы нос, пульсирующая голубая жилка на шее. Внезапно в его памяти ожило прошлое. Итан вспомнил точно такой же жаркий день: он — на мотоцикле, она — в короткой юбочке и форме чирлидера возвращаются из школы домой, в тот самый особняк, который стал теперь его домом.
        — Черт меня побери,  — сдавленным голосом произнес он, охваченный давними воспоминаниями.
        В тот день он предложил подвезти ее на мотоцикле. Неожиданно для него она согласилась, чем несказанно его удивила. Вместо того чтобы подняться на холм, он отвез ее в городе в заброшенный дом, где они долго-долго целовались. Итану хотелось большего, но она воспротивилась.
        Он был прав: от прошлого никуда не деться.
        — Я вижу, ты все вспомнил,  — с насмешкой сказала она.
        Он кивнул и ответил колкостью на колкость:
        — А как же, Принцесса из особняка на холме.
        Она уперлась рукой в бок:
        — И как же тогда называть тебя, нового владельца дома? Прекрасный принц?!
        Итак, его тайна выплыла наружу. Вероятно, тут постаралась Розалита, его домработница. Она перешла к нему вместе с домом, ей нужна была работа. Розалита была чрезвычайно болтливой, не умолкая даже во время работы. Она сообщала, хотя Итану это было нисколько не интересно, все новости о жителях Серендипити. Понятное дело, именно она рассказала дочери бывшего хозяина, кто именно купил особняк.
        — Ну?  — подхлестнула его подружка юности.
        Итан ухмыльнулся. Ему нравились ее смелость и решительность. Не удержавшись, он рассмеялся.
        — Не припомню, чтобы ты когда-нибудь важничала.
        Ее брови удивленно изогнулись.
        — Ты просто меня не очень хорошо знал,  — надменно обронила она.
        — А кто в этом виноват?
        Он поддел ее намеренно. До сих пор было неприятно вспоминать об ее отказе.
        Она поняла, куда он клонит. Это было заметно по ее взгляду. Да и ее душа была открыта, словно книга. В юности это действовало на него неотразимо, ее непосредственность и чистота выглядели удивительно трогательно. Другие девушки буквально вешались ему на шею. Перед ним пасовали даже девчонки, строящие из себя гордячек, и все из-за того, что у него была на редкость дурная репутация, которая не только не мешала, а напротив, даже помогала ему.
        Но она была совсем иной. Особенной. Еще одна причина, из-за которой ее отказ так сильно задел его.
        «Как будто я пытаюсь разгадать загадку из моего прошлого»,  — думал он, недовольный тем, что его это все еще волнует. Впрочем, если быть справедливым, тогда ей было всего шестнадцать и она была порядочной девушкой. Вероятно, она отказывала всем, и он не был исключением.
        Она покачивалась взад и вперед в своих босоножках на высоких каблуках.
        Интересно, ей хочется уйти или нет? Итан больше склонялся ко второму варианту. Ему нравилась мысль, что он ей небезразличен. Впрочем, он тоже был к ней неравнодушен, точно так же, как тогда — много лет назад.
        Она опять надела очки.
        — Ну что ж, полагаю, время воспоминаний закончилось. Ступай в свой дом.  — Она махнула рукой на вершину холма.  — А я пойду в свой.
        — И где же он располагается?
        О том, что случилось с ее семьей, ему было известно не очень-то много: отец сидел в тюрьме, мать жила где-то на окраине города,  — кошмар для женщины, занимавшей прежде высокое положение.
        Итан даже не знал, что Принцесса вернулась в город. Видимо, Розалита по каким-то причинам утаила это от него.
        — Я снимаю комнату над «Джо на Мейн».
        Она откинула волосы жестом, который без слов говорил о том, что она не очень-то довольна своим жилищем.
        Итан хорошо понимал ее. «Джо на Мейн» — это был местный бар, то еще местечко, где собирались парни вроде него. Однако жалости к ней почему-то не было.
        — Интересно,  — пробормотал он в ответ.
        — И что тут интересного?
        Ее красивые губы искривились в усмешке.
        Конечно, это было не умышленное движение, но вышло оно очень сексуально. По телу Итана прокатилась жаркая волна. Интересно, как все сложилось бы тогда, много лет назад, если бы она поддалась искушению?
        Но сейчас в воздухе повис вопрос.
        — Интересно, куда только девается величие?
        Никакой жалости, только правдивое отражение действительности, и, не отводя глаз, он встретил ее взгляд. В ответ она вскинула голову.
        — Повторяю, ты плохо меня знаешь.
        — В таком случае просвети меня.
        Она с шумом выдохнула и замерла, по всей видимости, размышляя о том, что можно сказать, а о чем — лучше промолчать. Итан прекрасно видел ее колебания.
        — Я вернулась в город, чтобы начать все сначала,  — призналась она.  — Я дизайнер по интерьерам и решила открыть собственное дело. А ты чем занимаешься?
        Он небрежно пожал плечами. Вопрос был нетрудным.
        — Владею компанией по разработке программного обеспечения для военной техники.
        От удивления у нее приоткрылся рот, но она тут же плотно сжала губы.
        — Вот так-то, вопреки всем ожиданиям, что я плохо кончу.
        — Я так не считала.
        Он скрестил руки на груди.
        — Еще как считала.
        Легкая улыбка скользнула по ее губам.
        — Ладно, возможно, я так считала, но теперь, после того, как ты приобрел этот дом, вижу, что ты полностью переменился.
        В ее голосе слышалось восхищение, он заметил похвалу, но не заслужил ее. Слишком многим он причинил зло. Впрочем, дальнейшая его жизнь имела мало общего со школьными годами. После армии он на льготных условиях поступил в колледж и обратил на пользу свою страсть к компьютерным играм-симуляторам. После двух стажировок за океаном он очутился в США, на военной базе федерального ведомства, выпускавшего программное обеспечение для информационных систем управлении. Кроме того, на досуге занимался одной собственной разработкой.
        Окончив колледж, он получил работу в корпорации «Локхид», но быстро устал от всяческих ограничений. Решив стать вольным стрелком, добыл несколько контрактов, которые обеспечивали его материально, и в течение нескольких лет совершенствовал систему, в корне изменившую возможности нового поколения военных самолетов. Продав свою систему правительству и заработав на этом кучу денег, он приобрел этот особняк. Но вряд ли ей были интересны такие подробности.
        — А что ты здесь делаешь?  — спросил он, желая переменить тему разговора.
        Оба прекрасно понимали, куда он клонит.
        Она сглотнула комок в горле и тихо сказала:
        — Пришла посмотреть. Кое-что вспомнить.
        Он кивнул. Понятное дело. Финансовый крах семьи стал для нее тяжелым ударом, к этому, конечно, нелегко привыкнуть.
        Возможно, между ними было что-то общее, сближающее, подумал Итан, испытывая к девушке и ее стойкости какое-то особое чувство, чем неприязнь, пусть даже смешанную с уважением. Да, она права, тогда он не знал ее. Впрочем, и сейчас он знал ее не больше, но менять что- либо не собирался. Ему хватало забот о своих близких, до всех остальных ему не было никакого дела.
        Вот именно — никакого дела.
        — Послушай, мне надо идти. Тут совсем недалеко,  — вырвалось у нее.  — Сегодня ужасная жара. Еще немного, и я умру не сходя с места.
        При упоминании о жаре Итан заметил капельки пота на ее шее, они скатывались в ложбинку между грудями, видневшимися в вырезе шелкового топа, надетого под жакет.
        Итан подавил невольный стон. Нет, она все-таки опасна. Но нельзя же позволить ей маршировать через весь город в этих босоножках, да еще и в плотном пиджаке.
        — Пошли. Я подвезу тебя.
        Она помотала головой:
        — Очень признательна, но…
        — Брось. Сейчас такая жара. Ставлю все до последнего доллара, что такая прогулка тебя убьет.
        Он замер в ожидании.
        — Неужели, Принцесса, ты боишься остаться со мной наедине?
        У нее перехватило дыхание, но затем лицо осветила знакомая очаровательная улыбка.
        — Ты же знаешь, что я не из трусливых.
        В тот же миг они как будто перенеслись на десять лет назад. Он смело просит ее прокатиться с ним на мотоцикле, а она соглашается. Она боялась, и он знал об этом, тем не менее приняла его предложение, и потом он больше никогда не переживал ничего подобного.
        Итану захотелось опять ощутить то самое волнение: ее руки, обхватившие его; ее тело, плотно прижимавшееся к его спине; ее доверчивость и уверенность в своей безопасности. Но больше всего ему хотелось опять почувствовать ее пальцы, как коготки птицы, вцепившиеся в его кожу,  — и не только потому, что они ехали на мотоцикле. Он вспомнил, о чем думал в те минуты: если уже на мотоцикле она была такой возбужденной, то какова она окажется во время секса. Он гадал: будет ли она кричать, если он попытается овладеть ею. Черт, он так хотел ее во время езды. Он едва мог сидеть прямо, снедаемый страстным желанием. Она пробуждала в нем очень сильные чувства, от которых невозможно было избавиться. Жаль, что она ему отказала.
        Нет, он не хотел лукавить, она по-прежнему волновала его.
        Итан резко повернулся к машине, чтобы она не заметила, как он возбужден.
        — Поехали. Я довезу тебя до дома.
        — Только можно сначала задать один вопрос?
        Итан чертыхнулся сквозь зубы и обернулся.
        — Какой?
        — Ты помнишь, как меня зовут? Или я для тебя так и осталась избалованной принцессой?
        Конечно, он помнил, ведь ему очень нравилось называть ее «Принцесса». Судя по ее сосредоточенному взгляду, от его ответа зависело многое.
        Разве мог он забыть ее имя. Он посещал уроки по философии в последнем классе средней школы. Бойкая Принцесса тоже была в этом классе. Им дали задание — раскрыть значение их собственных имен. Так получилось, что он не прогулял в тот день и был на занятии, где она как раз объясняла, что означает ее имя. Ее имя подразумевало полное доверие и слепую веру. Именно те качества, которых он был начисто лишен. Забавно, он не мог вспомнить, какой смысл скрывало его собственное имя, зато ее имя он запомнил очень хорошо.
        — Ну, так как же?
        Она нетерпеливо постукивала каблуком босоножки.
        Он покачал головой и умоляюще произнес:
        — Садись в машину… Фейт.
        Фейт Харрингтон закусила губу. Итак, он помнил, как ее зовут. Черт, она искала повод отказаться от его предложения. Годился любой предлог, лишь бы не оказаться рядом с ним в ограниченном пространстве машины. Итан выглядел слишком сексуально. Если в юности его внешность заставляла замирать от восторга, то теперь, повзрослев, он стал почти неотразим. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он заметил ее волнение. Жизнь научила Фейт: мужчина ни в коем случае не должен чувствовать свое превосходство.
        Однако ей пришлось согласиться. Ноги сильно болели, а пятки буквально горели, вероятно, она их натерла. После возвращения в город она ни разу не приходила к дому своего детства, но сегодня на нее накатила какая-то тоска, и она оказалась здесь. Для чего, и сама не знала. Может быть, вспомнить отца, которым так восхищалась и который на поверку оказался совсем иным человеком, чем выглядел в ее глазах. Двуличный обманщик. Он выманивал деньги и у богатых, и у простых людей.
        Он ловко дурачил всех, кто был с ним знаком или завязывал деловые отношения, в том числе и родную дочь.
        Его предательство поразило Фейт прямо в сердце, а затем по ее разбитому сердцу катком прошелся бывший муж, уничтожив все, что там еще теплилось. Теперь она была свободна, целых полгода свободна и от Картера Морленда, с которым развелась, и от отца, от которого отреклась. Она больше не хотела видеть ни того, ни другого. Она вернулась в родной город, чтобы разобраться в своих чувствах и понять, кто такая на самом деле Фейт Харрингтон.
        Солнце палило немилосердно. Итан терпеливо ждал, невольно напоминая о том, что когда-то она сумела решительно сказать «нет» столь обаятельному и сексуальному парню.
        Мм-да.
        Вскинув голову, она прошла мимо него к машине. Опередив ее, Итан открыл перед ней дверцу. Не удержавшись, она заглянула ему в глаза. Что было ошибкой. В его взгляде пылало откровенное желание, и Фейт от неожиданности опешила.
        — Не удивляйся,  — сказал он, ошибочно истолковав ее замешательство.  — С тех пор как мы с тобой расстались, я немного пообтерся и приобрел кое-какие манеры.
        Она невольно улыбнулась:
        — Помнится, у тебя и тогда были хорошие манеры.
        Когда в тот памятный день Итан подвез ее к дому, он помог Фейт сойти с мотоцикла, не обращая внимания на осуждающий взгляд ее матери.
        Итан понурил голову и обронил:
        — Думаю, моей маме было бы приятно услышать эти слова.
        В его голосе прозвучала грусть, которую невозможно было не заметить. Момент был очень удобный, и Фейт печально промолвила:
        — Очень сожалею о том, что случилось с твоими родителями. Какая страшная трагедия, нелепый несчастный случай.
        Это было событие, потрясшее весь город.
        До сегодняшнего дня она понятия не имела о том, что сталось с Итаном дальше. Однако обрадовалась его возвращению, несмотря на то что он стал владельцем ее родного дома.
        — Спасибо.  — У него внезапно дернулся и задрожал угол рта.  — В ту ночь им не следовало выходить на дорогу.
        У него сдавило горло, и он откашлялся.
        — Ты садишься или нет?
        Теперь в его голосе слышалось явное раздражение.
        Заметив перемену в его настроении, она послушно залезла в черный «ягуар». Блестящий спортивный автомобиль с салоном красного цвета как нельзя лучше подходил его владельцу. Большая роскошная машина производила такое же сильное впечатление, как и сам Итан.
        Дверца тихо захлопнулась. Итан обошел вокруг и сел на водительское место. Тихо заработал мотор, включенный кондиционер обдал волной приятного прохладного воздуха. Фейт облегченно вздохнула, она сама не понимала, какая нелегкая принесла ее сюда в этот жаркий августовский день.
        Итан на минуту сдвинул очки на темя и, усмехнувшись, спросил:
        — Жарко?
        Явная насмешка слышалась в его голосе и плясала искорками в глубине его карих глаз. Добродушное подшучивание сломало барьер между ними.
        — Очень,  — не удержавшись, в свою очередь, поддразнила она его.
        Итан тряхнул головой, очки скользнули вниз и опустились прямо на переносицу. «Ягуар» выехал на Мейн-стрит. Итан вел машину непринужденно: одной рукой держась за руль, другую положив на ручку рычага коробки передач. Фейт не могла оторвать глаз от его крепкой руки, с уверенной небрежностью передвигавшей рукоятку.
        — Можешь меня высадить возле кафе «Каппа».
        Фейт едва узнавала свой голос.
        — О чем речь?
        Итан ловко припарковался на свободном месте рядом со входом.
        Она повернулась к нему:
        — Спасибо, что подвез.
        Положив руку на спинку ее сиденья, он улыбнулся:
        — Пустяки, Принцесса.
        — Нет, не пустяки,  — пробормотала она.
        Ей вдруг припомнились его слова о том, как рушится былое благополучие. Он был прав: прав во многом, о чем даже не подозревал.
        — Ладно, думаю, еще увидимся.
        Фейт вышла из машины.
        Она быстро вошла в кафе, ей нужны были воздух и пространство, свободные от его сексуального, столь волнующего запаха. Десять лет назад он попытался получить от нее нечто большее, чем поцелуй, ему удалось пробудить чувства, о которых она понятия не имела в свои шестнадцать лет. Ему удалось пробудить неведомое страстное желание, не походившее ни на что, испытанное когда-либо прежде. Его поцелуй — об этом он вряд ли догадывался — стал для нее громадным событием, перевернувшим жизнь, хотя Фейт прекрасно знала, что она всего лишь очередная девушка для его донжуанского списка.
        Но это было давно. Теперь же она повзрослела и хорошо понимала, что означает охватившее все ее существо влечение. Однако она находилась на жизненном перепутье, ей надо было во что бы то ни стало разобраться в самой себе, прежде чем вешаться на шею мужчине. Особенно такому, который притягивал к себе, словно магнит.
        Глава 2
        Фейт любила повторять про себя одну фразу, которая со временем стала для нее настоящей мантрой: «Хороший кофе латте улучшает настроение на весь день». Однако сегодня вместо горячего кофе она заказала охлажденный, обрадовавшись в душе, что женщина за стойкой была незнакомой. Фейт надо было усмирить томивший ее жар, вызванный не столько зноем на улице, сколько встречей со столь подчеркнуто вежливым Итаном.
        Кроме того, ей было приятно, что в кафе не оказалось никого из знакомых. Вернувшись в Серендипити, она обнаружила, что местные жители отнеслись к ней по-разному: одни сочувствовали и дружески жали руку, другие презрительно или со злобой отворачивались, кое-кто злорадно посмеивался. Все зависело от того, что их связывало в прошлом; сыграли свою роль махинации отца, подорвавшие доверие к семье.
        Фейт взяла кофе и уселась за столик в глубине кафе, поджидая Кейт Эндрюс, свою единственную и лучшую подругу. С Кейт она дружила еще с детского сада, Кейт была единственной, с кем она поддерживала связь после отъезда из Серендипити во время учебы в колледже, а также в период недолгого замужества. Кейт была единственным человеком, которому Фейт, окруженная недоброжелателями, могла доверять.
        Чашка Фейт опустела наполовину, когда в кафе влетела Кейт, как всегда, радостно-оживленная.
        — Ой, прости за опоздание. Задержалась у стоматолога. Он возился дольше, чем я предполагала.
        Фейт рассмеялась.
        — С тобой всегда так. Все твои встречи длятся дольше, чем ты рассчитываешь.
        Кейт улыбнулась в ответ:
        — Но ведь это нисколько не мешает нам любить друг друга.
        — Что верно, то верно,  — согласилась Фейт; от общества верной подруги на душе сразу стало легко и спокойно.
        — Конечно,  — добавила Кейт и, резко обернувшись к стойке, отчего ее рыжие волосы взметнулись легким облачком, взмахнула рукой.  — Эй, кто там?  — окликнула она.
        — Подождите,  — послышалось в ответ.
        За стойкой теперь стояла другая женщина, не та, что отпустила кофе Фейт.
        Фейт узнала в ней Элизабет Гарделли, с которой тоже училась в средней школе. Элизабет, или просто Лисса, была на год старше и относилась к тем девочкам, которые недолюбливали детей из богатых семей, таких, как Фейт и Кейт.
        — Что ты делаешь?  — удивленно спросила Фейт.
        — Ерунда. Надо немного подождать,  — отмахнулась Кейт. Заметив, что Лисса смотрит в их сторону, она крикнула: — Как всегда, пожалуйста!
        — Ты что, смеешься?  — еще больше удивилась Фейт.  — Тебе же надо подойти к стойке и сделать заказ.
        Но тут, к ее удивлению, раздался голос Лиссы:
        — Сейчас принесу!
        Кейт повернулась и весело подмигнула подруге:
        — Стояние в очереди оставь для какой-нибудь забегаловки на Манхэттене. Здесь все намного проще. Если ты никогда не уезжала из города, ты здесь своя. Ты знаешь всех, и тебя все знают.
        — Все ясно,  — обронила Фейт.
        В отличие от Фейт, уехавшей в Нью-Йорк, Кейт никогда не покидала Серендипити. Несмотря на то что ее родные могли оплатить обучение в любом престижном колледже, она предпочла остаться дома. Кейт нравился родной городок. Она поступила в местный университет, где получила диплом учителя и степень магистра. Обычная история провинциальной девушки из провинциального городка. Единственное, чего не хватало для полноты картины, так это мужа. Кейт заявляла, что никак не может найти свою половинку. Оставалось надеяться только на приезжих, больше рассчитывать было не на кого.
        — Значит, Лисса в этом не видит ничего странного?
        Кейт покачала головой:
        — Все мы с возрастом изменяемся.
        — Ну что ж, буду знать.
        Фейт допила свой кофе. У нее возникла надежда: быть может, в городе отношение к ней еще переменится? Но, немного поразмыслив, Фейт засомневалась: до разорения ее родители вели себя с местными жителями слишком уж надменно.
        — Кофе для вашей светлости!  — шутливо сказала Лисса, ставя перед Кейт чашку с ароматным напитком.
        Та протянула барменше десять долларов.
        — Может, еще чашечку, Фейт?  — предложила подруга.
        В ответ девушка показала свою пустую чашку.
        — Не откажусь. Но на этот раз горячий.
        Лицо Лиссы мгновенно приобрело надменное, холодное выражение.
        — Придется встать в очередь, дорогая, ты ничем не лучше, чем они.
        Повернувшись спиной, Лисса вразвалочку направилась к стойке.
        У Фейт похолодело под ложечкой как от самого тона, так и от поведения Лиссы. Разве она заслужила подобное унижение?
        — Какая наглость! Это ей так не пройдет. Сейчас она у меня увидит…
        Раскрасневшаяся Кейт вскочила.
        Фейт схватила подругу за руку, пытаясь удержать на месте. Не хватало еще, чтобы Кейт из-за нее испортила отношения с приятельницей. Фейт понимала, должно пройти какое-то время, чтобы горожане поняли: ее и родителей больше ничего не связывает, и начали относиться к ней, как к своей.
        — Брось, Лисса не единственная в городе, кто меня недолюбливает. Кроме того, я уже привыкла к такому отношению.
        Фейт больше ничего не оставалось, как проглотить обиду, которую нанесла ей Лисса. Несмотря на это, ее не оставляла решимость сломить всеобщую неприязнь. «То, что нас не убивает, делает нас сильнее»,  — вспомнила Фейт.
        Зеленые глаза Кейт засверкали от гнева.
        — Мы с тобой выросли в одном районе города. Да и с Лиссой я всегда прекрасно ладила, учила ее дочь. Не понимаю, с чего ей вздумалось так с тобой обойтись?!
        — А вот с чего,  — твердо произнесла Фейт.  — Пока она не узнает меня так же хорошо, как и тебя, она будет наслаждаться моим нынешним незавидным положением. Можешь мне поверить, она не единственная такая. Не хочу превращаться в питбуля и огрызаться на подобные выходки. Лучше немного потерпеть.
        — Зато я не в силах терпеть.
        Не слушая больше Фейт, Кейт вскочила и решительно направилась к Лиссе, стоявшей за стойкой.
        Фейт тяжело вздохнула. Как ни старалась, она никак не могла втолковать подруге, что подобное отношение для нее не новость. Она догадывалась, как ее встретят в Серендипити Лисса и другие, ей подобные. Фейт больше ничего не оставалось, как завоевывать их доверие.
        Самоуважение — вот что мешало ей больше всего. Несмотря на то что отец нанес по нему очень чувствительный удар. Впрочем, не ее одну он обманул. Слепо доверившись отцу, вышла замуж по его желанию и жила так, как хотелось ему и ее бывшему мужу, Картеру Морленду. Вместо стремления к независимости, что свойственно любой двадцатилетней девушке, Фейт искала безопасной, спокойной атмосферы, в которой прошло ее детство. Летом, сразу после окончания колледжа, отец познакомил ее с красноречивым мистером Морлендом, эсквайром, и она стала неотъемлемой частью его мирка. Это был хорошо знакомый образ жизни, который она приняла, как нечто само собой разумеющееся, не задумываясь о том, могут ли званые обеды и дела благотворительности — Картер поощрял ее участие в них — наполнить смыслом ее жизнь.
        Благодаря браку дочери с Картером, после того как зять обзавелся связями в кругу людей, намного состоятельнее его самого, отец Фейт начал руководить инвестициями друзей и коллег Картера. К тому времени, когда махинации отца Фейт выплыли наружу, Картер занимал прочное положение адвоката в высших слоях общества. Фейт была просто его придатком, она стала заложницей ситуации, которую не могла изменить.
        Все рухнуло сразу, в одночасье. В тот самый день, когда Фейт узнала о выдвинутых против отца обвинениях, она застукала Картера, который трахал свою секретаршу. Не потрудившись даже натянуть штаны, он взглянул ей в глаза и сказал, что она может либо принять ситуацию, либо уйти от него. Все, что ему надо было от брака, он уже получил. Было очевидно, что и раньше он изменял жене. Разразившийся скандал с ее отцом развязал Картеру руки, теперь ему незачем было тщательно скрывать свои интрижки.
        В ту незабываемую для нее ночь Фейт потеряла почти все: образ жизни, к которому привыкла, и уверенность в будущем, потому что ее паршивый муж растратил их состояние. Внезапно выяснилось, что юридическая фирма Картера, казавшаяся столь успешной и процветающей, находится если не на грани банкротства, то по крайней мере очень близко к нему. Однажды муж сел за стол напротив нее и, глядя бесстыжими глазами, заявил, что он разорился, что больше ничего не остается, как продать их роскошный пентхаус, чтобы расплатиться с долгами.
        К счастью, отец сообщил Фейт, что у Картера рыльце тоже в пушку, что ему было известно о денежных аферах тестя, и нечего притворяться, что он совсем ни при чем. У отца были доказательства. Фейт попросила адвокатов оставить ее наедине с мужем, с которым была уже в состоянии развода. Услуга за услугу — предложила она Картеру. Она хранит молчание и взамен получает деньги. Шантаж — грязное дело, но у Фейт не было иного выхода, ведь речь шла о ее будущем. Если бы она захотела, то выжала бы из мужа столько денег, что могла бы жить не работая. Но Фейт была не такова. Она взяла только сумму, необходимую для того, чтобы начать пусть небольшое, но собственное дело, причем значительную часть денег отложила на черный день. Фейт Харрингтон теперь рассчитывала только на себя и для новой жизни выбрала родной городок, который был ей всего милее.
        Итан тоже поселился здесь, причем, по иронии судьбы, в ее бывшем доме. Единственное утешение состояло в том, что он, судя по всему, тоже не был счастлив.
        Ей все еще не верилось, что он вернулся. Последний раз Фейт виделась с ним в школьном вестибюле вскоре после той незабываемой прогулки на мотоцикле. Она проходила мимо, а Итан высокомерно взглянул на нее и улыбнулся краешком рта,  — мол, привет, Принцесса. От таких воспоминаний у Фейт сладко замирало сердце, напоминая о том, что она больше никогда не испытывала ничего подобного.
        И вот сегодня все началось с начала.
        Вернувшаяся Кейт хмуро поставила свою чашку с кофе на стол, а другую — напротив Фейт.
        — Ну как, удачно?  — спросила Фейт, стараясь скрыть сарказм, хотя ответ ясно читался на лице Кейт.
        — Лисса знает, как я ценю ее отношение. Сегодня просто неудачный день. Она сильно переживает из-за того, что муж недавно сбежал с какой-то более молодой и состоятельной бабой.
        Фейт приподняла брови и поджала губы, показывая всем своим видом, как мало это ее интересует.
        — Только не надо мне объяснять, каково быть обманутой и брошенной.
        — Прости,  — буркнула Кейт.
        Фейт махнула рукой, мол, ничего страшного.
        — Давай лучше переменим тему.
        — С удовольствием,  — поддержала подруга.  — Знаешь, репортеры и журналисты по-прежнему пытаются побольше разнюхать о твоей истории.
        Фейт тяжело вздохнула. После того, как отец попал за решетку, репортеры не давали ей покоя назойливыми просьбами об интервью. Им хотелось, и не только им одним, получше разобраться в махинациях Мартина Харрингтона, любая, даже самая крошечная информация, представляла для них интерес. Фейт предлагали хорошие деньги в обмен на интересующие сведения, но она упорно хранила молчание. Вопреки тому, что отец пошел по кривой дорожке и потерпел крах, она сумеет добиться успеха в жизни.
        — Я сменила номер мобильного телефона и переехала в Серендипити. Это должно на какое-то время избавить меня от самых назойливых репортеров.
        — Хорошо, если так,  — с жаром воскликнула Кейт.
        Сгорая от желания поговорить о том, что ее волновало больше всего, Фейт придвинулась поближе к подруге.
        — Послушай, у меня новости.
        Кейт наклонилась к ней поближе, она обожала сплетни точно так же, как Фейт — кофе латте.
        — Какие же?
        Фейт обхватила руками чашку с остатками кофе.
        — Слухи оказались правдой. Я прогуливалась возле своего родного дома, и угадай, кого я там встретила?
        — Кого?
        Глаза Кейт расширились от любопытства. Девушки, посещающие салон «Вэбс бьюти», несколько недель судачили о новом владельце дома. Они даже пытались всеми доступными способами разузнать правду, но риелтор, совершивший сделку, словно воды в рот набрал. Согласно условиям, он не должен был разглашать имя нового владельца. Прикрытием в сделке служило название крупной фирмы — это все, что было известно.
        — Итана,  — прошептала Фейт, от волнения так крепко сжав чашку, что она треснула.
        — Не гони!
        — Ты выражаешься, как твои ученики,  — ухмыльнулась Фейт — Кейт преподавала в средних классах.
        — Серьезно? Он вернулся? И как он выглядит? Он вспомнил тебя?
        — Потрясающе выглядит, такой же сексуальный. И меня не забыл.
        По спине Фейт пробежали мурашки.
        — Боже!  — вскрикнула Кейт.
        — Тсс!
        — Молчу, молчу.
        Кейт намотала прядь своих длинных волос на палец, глядя на Фейт таким проникновенным взглядом, словно знала, о чем та думает.
        Фейт думала о прогулке на мотоцикле.
        О поцелуе.
        О попытке Итана добиться большего.
        О том, как она горько сожалела, что не позволила ему этого.
        По телу пробежала дрожь, точно такая же, как и тогда,  — все-таки он был настоящим соблазнителем.
        Шестнадцатилетняя Фейт без утайки поведала обо всем лучшей подруге. Теперь, десять лет спустя, она с такой же откровенностью шептала на ухо Кейт о том, что случилось с ней час назад.
        Рассказывая, она замирала от волнения, которое пробудить мог только Итан. Вспыхнувшее у шестнадцатилетней девушки желание было смутным и неопределенным, но теперь повзрослевшая Фейт прекрасно понимала, чего ей хотелось больше всего на свете.
        — Последний раз я слышала о нем летом, после окончания школы,  — вспоминала Кейт.
        — Тогда его и пьянчугу Пиклера вместе с другими идиотами арестовали за превышение скорости,  — закивала головой Фейт.  — А затем той же ночью его родителей насмерть сбил автомобиль. Ужасный несчастный случай.
        — Они как раз шли в полицейский участок, чтобы вызволить его из-за решетки.
        Вздрогнув, словно от холода, Фейт обхватила себя. Ей припомнился его страдальческий взгляд, было видно, что он не забыл о той трагедии.
        Когда до нее долетела та страшная весть, у Фейт заныло сердце от переживаний за Итана и его братьев. Ее отношения с собственной матерью и тогда, и сейчас были далеко не идеальными, но потерять в шестнадцать лет обоих родителей,  — об этом было даже страшно подумать. Судья пожалел молодого нарушителя и вынес условный приговор, после чего Итан исчез из города, бросив своих младших братьев.
        — Его братья по-прежнему здесь?  — спросила Фейт.
        — Да, оба брата, Нэш и Дэр, живут в городе,  — подтвердила Кейт.  — У них все хорошо. Они дружат, хотя жили в разных приемных семьях и на разных концах города.
        — Интересно, они поддерживают отношения с Итаном?
        — Не имею понятия,  — пожала плечами Кейт.
        Над столиком повисло молчание, каждая из подруг думала о чем-то своем.
        — Тебе и Итану хорошо бы выяснить отношения,  — наконец промолвила Кейт.
        — Только этого мне сейчас не хватает,  — отозвалась Фейт, хотя сердце замерло от подобной перспективы.
        — Послушай, может, это именно то, что тебе нужно. Возобновить с ним прежние отношения. Или тебя больше интересует Ник Манчини?
        Кейт вопросительно посмотрела на подругу.
        — С чего ты взяла?  — Фейт недовольно наморщила нос.  — Нет, Ник — просто школьный друг, он остался в прошлом.
        Какие бы чувства она не питала к Нику, они умерли после той поездки на мотоцикле с Итаном. Да и теперь, после возвращения, ее совсем не тянуло к Нику.
        — Но ведь ты приняла его предложение пообедать на будущей неделе. Или хочешь вежливо дать ему отставку?  — спросила Кейт, рассеянно вертя в руках чашку из-под кофе.
        — Меня пригласил пообедать школьный приятель. Но, давая согласие, я прямо сказала, что и речи не может быть о каких-нибудь глупостях.
        — Верю, верю. Но не думаю, что он так легко проглотит эту пилюлю.
        Фейт улыбнулась.
        — Не волнуйся. Думаю, он понимает, как обстоят дела.
        — А может быть, твои чувства к Нику охладило появление Итана Бэррона?  — лукаво улыбаясь, полюбопытствовала Кейт.
        Фейт энергично замотала головой.
        — Нет-нет! Нас с Ником связывает только школьная дружба. Я не хитрю. Сейчас, после развода, меня никто не интересует.
        — Даже темноволосый нехороший мальчик по фамилии Бэррон?  — съязвила Кейт.
        Фейт скомкала салфетку и шутливо бросила в подругу бумажный шарик. Тем не менее, вопрос Кейт остался без ответа, и они обе прекрасно понимали, что это могло означать.
        Подруги пошли к выходу.
        Перед дверьми Кейт остановилась и помахала на прощание Лиссе, потом повернулась к Фейт и тихо шепнула:
        — Ты серьезно хочешь, чтобы люди начали относиться к тебе по-другому?
        — Да, конечно.
        — В таком случае попытаюсь тебе кое-что объяснить, ты не против? Я это делаю из любви к тебе, ты ведь мой самый лучший друг.
        У Фейт неприятно похолодело под ложечкой.
        — Ну что ж, говори.
        — Ты можешь быть проще?
        Фейт нахмурилась:
        — Не понимаю.
        Кейт пощупала ткань на рукаве ее жакета.
        — А ведь это «Шанель». А какие дорогие брюлики у тебя на шее! А что за каблуки, ведь еще не вечер, и мы, кажется, не собираемся на вечеринку. К чему такой выпендреж? Прости, если обидела.
        — Нет, нисколько,  — ответила Фейт и задумчиво покачала головой.  — Это вещи Фейт Морленд.
        — Я знаю. Однако Фейт Харрингтон предпочитала носить…
        — Форму чирлидера?  — попыталась пошутить Фейт.
        Но Кейт было не до шуток.
        — Нет. Она носила обычные джинсы и джинсовые куртки. То, что не вызывало раздражения у матери, и вместе с тем нравилось ей самой.
        Проглотив застрявший в горле комок, Фейт призналась:
        — Похоже, той Фейт уже нет, она исчезла.
        — Но ведь ты вернулась сюда, чтобы найти ее. Ты же сама так говорила. В противном случае я бы не сказала тебе ничего подобного. Но вижу, что ты не такая, какой кажешься.
        Кейт была права. Какая удивительная наивность — рассчитывать, что тебя дружески примут в родном городе, если ведешь себя, словно выше других и не чета всем остальным. Фейт держала себя так, будто по-прежнему жила в доме на холме.
        — Ты не сердишься?  — осторожно спросила Кейт.
        — На тебя? Нисколько.
        Фейт крепко обняла подругу. Она злилась не на нее, а на ту Фейт, в которую превратилась и которая ей совсем не нравилась, на ту Фейт, которая так сильно отличалась от прежней, что даже не узнавала себя.
        Она вернулась в Серендипити с целью обрести себя. По всей видимости, для такой метаморфозы придется копнуть поглубже, чем она предполагала.
        Итан сидел за столом — одним из немногих предметов мебели, которыми он недавно обзавелся. «Стол и кровать. Вот, оказывается, каковы мои приоритеты»,  — усмехнулся он. Ему очень нравился кабинет, стены которого были отделаны панелями из темного дерева. Однако кабинет был единственным местом в доме, где он чувствовал себя уютно. Все остальные комнаты были оклеены цветастыми обоями, которые действовали на него угнетающе.
        Он сбросил туфли и начал просматривать деловые бумаги и проекты контрактов, однако смысл прочитанного от него ускользал. Вместо цифр и букв перед его глазами все время всплывало лицо Фейт Харрингтон.
        Она была одета совсем не по-летнему. Тело ее было скрыто от нескромных взглядов, тем не менее выглядело чрезвычайно соблазнительно. Его влекло к ней, и совладать с этим он был не в силах. Их объединяло многое. Правда прошлое коротко. Неизвестно еще, как все сложилось бы, скажи она тогда «да». Ее неожиданная настороженность. Печаль, затаившаяся в глубине глаз, в этом не могло быть сомнений. И самое главное, она была очень сексуальна, причем с годами ее привлекательность только увеличилась.
        Кроме того, сейчас он сидел в особняке, который прежде принадлежал ее семье, а теперь стал его домом, пустым и неуютным. Итан купил особняк, предвкушая, как станет гордиться собой, когда поселится в нем. Ну как же?! Плохой мальчик добился успеха, стал преуспевающим бизнесменом. Как оказалось, в итоге он приобрел пустой дом с гулявшим по нему эхом.
        Встряхнувшись, он напомнил себе, ради чего приехал в город. Ради братьев. Нэш стал адвокатом и купил дом на окраине города. Дэр работал в полиции, он тоже приобрел старый дом, заканчивал ремонт, а пока жил у брата. Братья дружили, но Итан был для них чужим.
        В создавшемся положении ему некого было винить, кроме себя. Решительно вздохнув, Итан взял телефон и позвонил в офис Нэша. Итан не знал его домашнего номера, поскольку он не был указан в справочнике. Он надеялся, что брат согласится на встречу где-нибудь на нейтральной территории, может, в кафе.
        Ему повезло, трубку взял брат.
        — Нэш Бэррон, вас слушают.
        — Нэш.  — Он слегка откашлялся.  — Это я, Итан.
        — Нам не о чем говорить,  — отчужденно-холодным тоном произнес брат.
        — Нэш, дай мне возможность…
        Итан в отчаянии стиснул трубку.
        — Такая возможность была у тебя десять лет назад,  — отрезал брат и отключился.
        Итан поморщился. Настроение звонить Дэру у него пропало. Может быть, завтра, когда будет не так тяжело на душе. Он скомкал лист бумаги с уже ненужными записями и бросил его в мусорную корзину. И промахнулся.
        — Будьте уверены, мусор за вами никто подбирать не будет,  — раздался голос домработницы, ее голова высовывалась из-за полуоткрытых дверей.
        От бдительного ока Розалиты не ускользало ничего.
        — Мистер Итан, разве я вам не говорила, что надо снимать обувь, когда входите в дом?
        Если бы кто-нибудь из его помощников посмел разговаривать с ним в таком духе, он моментально поставил бы нахала на место. Однако и в облике, и в манерах пожилой женщины было нечто настолько забавное, что нисколько не злило его, напротив, Итану даже нравились их словесные перепалки.
        — Розалита, как по-вашему, вы работаете у меня или у кого-нибудь другого?  — спросил он.
        Она вошла в кабинет, держа в руках щетку для обметания пыли, и начала вытирать пыль с пустых книжных полок.
        — Я же говорили. Мне нужна работа и деньги, а я нужна вам. Но ведь это не означает, что вы мне нравитесь.
        — Да, да, говорила,  — поспешно ответил Итан, ее туповатость не удивляла.  — Ничего, я еще завоюю ваше уважение, Розалита.
        Буркнув себе под нос что-то на испанском, она возразила:
        — Этому не бывать, мистер Итан. Вы плохой мальчик.
        — Был им,  — в который раз напомнил он ей.
        — А когда вы начнете обставлять дом мебелью?  — спросила Розалита.  — Сколько же можно мыть полы?
        — А еще сдавать белье в прачечную и покупать продукты,  — съязвил Итан, предугадывая ее дальнейшие сетования.
        Впрочем, кое в чем Розалита была права. Если он собирался сделать этот особняк своим домом, то без мебели никак не обойтись. Надо было так все обустроить, чтобы обстановка как нельзя лучше отражала его вкусы. Будучи местной достопримечательностью, особняк должен был поражать не только своим внешним видом, но и внутренним убранством.
        А Фейт говорила, что она — дизайнер по интерьерам и открывает в городе свой бизнес. Ему как раз нужен дизайнер, а также человек, который не очень его недолюбливает. Похоже, все дороги ведут… к Фейт Харрингтон.
        Везение? Удача?
        Нет, он покачал головой, это Серендипити.
        Он не был уверен, согласится ли она, но попытка не пытка, спрос не беда, по крайней мере теперь у него был законный предлог увидеться с ней. Пусть все выглядит так, будто им двигает необходимость, а не влечение к ней.
        Во всяком случае, ему хотелось в это верить.
        Глава 3
        Квартиру над баром никак нельзя было назвать подходящим местом для спокойного сна. Из-за гремевшей до часу ночи музыки Фейт долго не могла уснуть. Не мудрено, что проснулась она уставшей и не отдохнувшей. Когда она искала себе жилье, выбор, откровенно говоря, был не очень большой. Другой вариант, который находился в ее распоряжении,  — жить вместе с матерью, но по сравнению с этим даже шумный бар выглядел предпочтительнее. Если можно было привыкнуть к постоянному шуму автомобильных гудков и полицейских сирен в Нью-Йорке, то почему нельзя научиться спать под музыку, звучавшую из бара «У Джо».
        Приняв душ, Фейт стала просматривать свой гардероб, прикидывая, во что бы ей одеться сегодня. Фирменные джинсы, шелковые блузки, жакеты, шорты и юбки — все с этикетками известных фирм, туфли на высоких каблуках известной фирмы «Лубутен», да, у нее было много дорогих шмоток, от вида которых замерло бы сердце самой капризной модницы.
        Но только не сердце Фейт Харрингтон.
        Больше вещи ее не радовали.
        Фейт росла в богатой семье, однако ее желания не отличались от желаний других девочек, а если и выходили за обычные рамки, то не дальше незначительных пустячков. Учась в школе, она одевалась, как одеваются в ее возрасте все подростки, ничем не выделяясь среди подруг. Но в колледже Фейт начала вырабатывать собственный стиль, определяя, что ей нравится, а что нет. Затем она повстречала Картера. Его мнение, его взгляды и цели возобладали над ее собственными, и она пошла у него на поводу. Она уступила его не слишком деликатным намекам о том, как должна одеваться и вести себя жена преуспевающего нью-йоркского адвоката. Она стала выглядеть так, чтобы нравиться другим. Все это происходило не без одобрения со стороны отца. И поскольку ее подруги и друзья по колледжу дальше шли либо учиться, либо работать, а Картер настаивал на том, чтобы она сидела дома, Фейт постепенно утратила связи со сверстниками, которые ей нравились, с которыми она дружила.
        Такое положение дел сохранялось вплоть до развода, а после она столкнулась с проблемой, как ей жить дальше. Фейт Морленд внезапно обнаружила, что осталась совсем одна — без мужа, без друзей и без работы. Внезапное отрезвление заставило ее взглянуть правде в глаза. Развод изменил Фейт, но не настолько, насколько хотелось ей самой. Одного желания открыть дизайнерский салон тоже было недостаточно. Надо было меняться не только внутренне, но и внешне.
        Для ведения успешного бизнеса Фейт нужны были клиенты, да и друзья ей тоже не помешали бы. Для того чтобы найти и тех, и других, ей следовало быть доступнее и покладистее. Для начала стоило подумать о том, чтобы выглядеть в чужих глазах проще. Неловко признаваться, что у нее целый гардероб вещей, которые не нравятся ей самой. Наряды, которые отталкивают людей, как бы говоря: «Я не чета вам. Я лучше вас». Можно было сколько угодно копаться в себе, и вместе с тем нельзя было отмахнуться от слов Кейт. Это вещи не той Фейт, какой она хотела быть.
        Она возненавидела их точно так же, как ненавидела глупые шарады, в которые играла, чтобы занять гостей.
        В углу комнаты стояли коробки, оставшиеся после переезда. Она взяла одну из коробок и стала складывать в нее свои вещи. Умопомрачительно элегантные платья, которые здесь ей было некуда надевать, ненавистные шелковые блузки, которые так нравились ее матери,  — все полетело в коробку.
        Разбирая одежду, Фейт внезапно с горечью осознала одну неприятную вещь. Ее наряды отражали то, что ей больше всего не нравилось в матери: бессмысленно-праздный, клубный образ жизни, который убивал время, а также, вероятно, клетки мозга. Полная решимости порвать с прежней жизнью, она аккуратно сложила часть нарядов в хозяйственную сумку, застегнула молнию и пошла к выходу.
        Небольшой магазинчик «Одежда: прием на комиссию и дизайн» находился в переулке, отходившем от Мейн-стрит. По соседству с ним было еще два, в одном открыли булочную, другой пустовал. Все три заведения располагались в одном длинном здании.
        Фейт толкнула дверь, и ее дружелюбно приветствовал звон колокольчика. Несмотря на небольшие размеры, магазин ей сразу понравился: внутри было уютно — светло-зеленые стены, деревянный пол и ряды вешалок с одеждой.
        — Сейчас выйду,  — послышался женский голос.
        — Не спешите,  — вежливо откликнулась Фейт, осматриваясь и отмечая про себя, что в глубине магазина довольно много модных вещей хорошего качества.
        — Чем могу помочь?
        Изнутри вынырнула женщина, за ней по пятам бежал крошечный щенок йоркширского терьера.
        Придя в восторг от щенка, Фейт наклонилась и погладила его по головке.
        — Какая прелесть!
        — Благодарю.
        Фейт выпрямилась и внимательно взглянула на женщину. Волосы у нее были выкрашены в ярко-красный цвет, одежда модная, но очень забавная: фирменная джинсовая жилетка поверх белого топа без рукавов и юбка с оборками.
        Откашлявшись, Фейт стала объяснять, зачем пришла:
        — У меня есть кое-какая одежда. Мне хотелось бы узнать, можно ли ее продать. Если получится, я принесу еще. Просто я подумала, лучше начать с немногого, а потом посмотрим.
        Глаза женщины заблестели с явным интересом:
        — Ну что ж, давайте посмотрим, что вы принесли.
        Она взяла сумку Фейт, подошла к прилавку и начала выкладывать одну вещь за другой.
        — О, «Шанель»!  — воскликнула женщина, глядя на жакет, который был на Фейт вчера, когда она повстречалась с Итаном.
        — Что скажете?  — с надеждой спросила Фейт.
        Хотя она намеревалась приобрести куда более дешевую одежду, неплохо было бы оплатить новый гардероб за счет старого.
        — Как вы думаете, можно будет их продать?
        — Можно, но только не здесь.  — Женщина покачала головой.  — Я выставлю все это на продажу в Интернете. Там за них дадут настоящую цену. У нас в округе те, кому по карману дизайнерская одежда, ни за что не станут покупать вещи, принадлежавшие другим. А мои постоянные клиенты предпочитают тратить деньги на более важные вещи, такие, как оплата ипотеки или аренды жилья.
        Фейт настороженно посмотрела на женщину, не понимая, то ли с ней говорят покровительственным тоном, то ли ей это кажется. Впрочем, какая разница.
        — Интернет — это замечательно.
        — Вот и хорошо. Может, вам будет удобнее, если я после работы заеду в бар «У Джо» и с вашей помощью погружу в машину все, что у вас осталось?
        Брови Фейт от удивления поползли вверх. До этого женщина с красными волосами даже не подала виду, что знает ее.
        — Так вам известно мое имя?
        — Так же, как вам мое.  — Женщина приветливо улыбнулась.  — Я Эйприл Манчини. Я думала, может, вы сами меня узнаете, но, поскольку прошло слишком много времени, я вела себя осторожно. Хотя и слышала о том, что вы вернулись.
        Как только Фейт услышала это имя, в мозгу щелкнуло и она вспомнила, кто стоит перед ней.
        — Вы старшая сестра Ника!
        Эйприл была на четыре года старше брата, и раньше, как помнила Фейт, у нее были длинные темные волосы.
        — Совершенно верно. А теперь давай обнимемся, как старые друзья?
        Эйприл ласково обняла Фейт. Кроме Кейт, вот так искренне, по-дружески ее после возвращения никто больше не обнимал. Даже у матери при встрече с дочерью не было столь счастливого вида, как у сестры Ника.
        Горло Фейт перехватило от волнения, чуть погодя она отклонилась назад и посмотрела в лицо Эйприл.
        — Мне нравится цвет твоих волос. Такой яркий, такой энергичный.
        — Спасибо!
        Любой женщине приятна похвала ее прически, Эйприл не была исключением.
        — Мне нравится менять внешность. Поэтому, когда я в настроении, я экспериментирую. Сегодня мой цвет красный.
        — Знаешь, красный тебе очень идет. Думаю, можно на нем остановиться.  — Фейт обвела рукой вокруг.  — Это твой магазин?
        Эйприл закивала головой.
        — Да, занимаюсь продажей подержанных вещей, а заодно кое-что переделываю. Хотя мне больше по душе дизайн одежды.
        — Неужели это дело твоих рук?  — удивилась Фейт, показывая на поразившие ее модные вещи.
        Эйприл горделиво улыбнулась.
        — Мои, а чьи же еще.
        — У тебя настоящий талант. А где ты училась?  — с неподдельным интересом начала расспрашивать Фейт.
        — Нигде, я самоучка.
        — Потрясающе,  — с уважением призналась Фейт.
        Оказывается, они обе увлекались дизайном. Фейт с детства интересовалась журналами, посвященными моде и оформлению домашнего интерьера. Трудно было даже сосчитать, сколько раз она переделывала убранство своей спальни, черпая вдохновение в дизайнерских журналах. В порыве настроения она передвигала мебель, покупала разные украшения и аксессуары, повинуясь мимолетному капризу. Фейт даже просила отца направить ее учиться в школу дизайна Парсонса на Манхэттене. Однако после брака с Картером мечту об учебе пришлось оставить, и упражняться в искусстве дизайна она могла только в их роскошном доме.
        — А как дела у тебя?  — спросила Эйприл.  — Мне уже известно, что ты вернулась в город и что у твоих родных дела плохи.
        — Весьма мягко сказано,  — улыбнулась Фейт.
        Она уже научилась отшучиваться, когда ей причиняли боль или на душе скребли кошки.
        — А что намереваешься делать дальше?  — осведомилась Эйприл.
        — Мне тоже хотелось бы открыть собственный магазин, чтобы заняться художественным оформлением домов.
        — Тогда тебе невероятно повезло!
        Фейт не поняла, что имела в виду Эйприл.
        — О чем ты?
        — Рядом пустует помещение.  — По губам Эйприл скользнула еле заметная улыбка.  — Домовладельцы надеялись огрести кучу денег на аренде, однако помещение свободно уже бог знает сколько времени, а желающих пока что-то не видно. Скорее всего, хозяева не станут возражать против договора с тобой.
        Все выглядело слишком хорошо, чтобы оказаться реальностью.
        — Даже если договор будет заключен на выгодных условиях, по-моему, он все равно будет мне не по карману.
        — Как знать? Ты же с ними еще не говорила.
        — А где можно найти этих домовладельцев?
        Эйприл усмехнулась.
        — Один из них стоит перед тобой. А другой — Ник. Это здание досталось нам в наследство от отца.
        Фейт не знала, что отец Манчини скончался. А с Ником они договорились поговорить о планах во время обеда.
        — Мне очень жаль.
        Эйприл махнула рукой.
        — Это случилось три года назад, но все равно спасибо. Ник разделил нашу долю на два помещения. Одно он уступил мне, и я открыла свой магазин. Уже несколько лет все магазины платят примерно одинаковую арендную плату.
        — Звучит заманчиво. В самом деле заманчиво. Но до тех пор, пока я не найду первого клиента, у меня нет никаких источников дохода.
        Фейт была слишком осторожна и умна, чтобы тратить деньги, отложенные на черный день. До тех пор, пока она не встанет на ноги, можно считать офисом свое жилье.
        Эйприл пожала плечами.
        — От пустующего помещения вообще нет никакого проку. Думаю, что мы сумеем договориться.
        Фейт, покусывая губу, задумалась. Офис-магазин в центре города? Соблазнительно! Не стоит пренебрегать этой возможностью. Вывеска в таком месте многих заставит понять, насколько серьезно она занялась бизнесом. Ей не придется рассчитывать на одни лишь слухи. Как верно заметила Эйприл, это действительно везение.
        Фейт кивнула.
        — Ну, что ж, если Ник согласится. Скажи ему, и тогда мы с ним все обсудим за обедом.
        — Вот и договорились!
        Фейт подняла руку, жестом останавливая возбужденную Эйприл.
        — Вот что. Обещай, если кто-нибудь решит арендовать это помещение и внесет плату, ты сразу сообщишь мне, и я тут же уберусь отсюда.
        — Хорошо.
        Они обменялись рукопожатием.
        — А теперь несколько слов об этих костюмах,  — деловым тоном сказала Эйприл.  — Прежде чем их продавать, было бы хорошо, если бы ты позволила мне слегка переделать их. Я отдам часть процента от комиссии. Так можно будет выручить больше денег.  — Эйприл указала рукой на одежду в зале.  — Переделать так, как я перешила эти вещи.
        Фейт рассмеялась:
        — Звучит, как предложение, от которого нельзя отказаться.
        Выпорхнув из магазина, она пошла домой. Сердце пело от радости, наконец-то в ее жизни наметился хоть какой-то поворот в лучшую сторону.
        Итан поднимался по черной лестнице, которая вела в комнату Фейт над баром «У Джо». Днем все было спокойно, но ночью, когда вокруг бродили пьяные, а уличный свет еле-еле освещал стоянку для автомобилей, Итан уже не был уверен, что тут безопасно. Он постучался, но никто не ответил. Он постучался еще раз, прислушался, внутри было тихо. Вероятно, они разминулись. Расстроенный, Итан пошел вниз, к автомобилю. Он решил зайти еще разок, но чуть попозже.
        Едва он завернул за угол, как заметил копа, который выписывал штраф на капоте его автомобиля. Это был не просто коп, а его младший брат Дэр.
        Сукин сын.
        Итан тихо приблизился, и в этот момент Дэр обернулся.
        — По-прежнему нарушаем закон,  — усмехнулся Дэр и засунул штрафной талон под прокладку ветрового стекла.
        Итан тяжело вздохнул.
        — Я ведь отошел всего на несколько минут. Здесь нет другого места для парковки.
        — Вот-вот, как раз об этом я и говорил. Ты всегда считал, что тебе все позволено. Неужели ты думаешь, что нарушение правил так легко сойдет тебе с рук?
        Дэр сунул ручку в нагрудный карман. Выражение его лица было злым, в уголках плотно сжатых губ пряталась усмешка.
        — Я совершил ошибку.  — Итан чуть помедлил и примиряющим тоном произнес: — И не в первый раз.
        — Угу, но в этот раз тебе придется заплатить. В буквальном смысле. Пятьдесят баксов. Да, ты к тому же очень близко встал от пожарного гидранта.
        Стараясь сохранять спокойствие, Иган встретил безжалостный и презрительный взгляд Дэра.
        — Я заплатил и в прошлый раз. И продолжаю платить сейчас.
        Вскинув голову, Дэр бросил в ответ:
        — Расскажи об этом кому-нибудь другому, может быть, ему это будет интересно. В следующий раз не будешь парковаться как попало.
        Круто повернувшись, Дэр зашагал прочь.
        Да, как же мудро он поступил, что не пригласил его на братский ужин, который по идее должен был состояться завтра вечером. Итан глубоко вздохнул и в задумчивости прислонился к капоту «ягуара». Несмотря на огорчение, Итан в который раз напомнил себе, ради чего он вернулся домой: чтобы опять завоевать любовь и признательность братьев. Он не ожидал, что примирение произойдет быстро, скажем, за завтрашним ужином. Но сейчас Итану казалось, что оно не наступит никогда.
        — С тобой все в порядке?
        Совсем рядом раздался знакомый голос, это была Фейт. Итан резко повернулся и, сам не зная отчего, набросился на нее:
        — Как ты тихо подкралась!
        И умолк, пораженный неприятной мыслью, что она, вероятно, слышала если не весь, то хотя бы часть его разговора с братом.
        — Я и не думала подкрадываться. Просто шла домой. Так что с тобой?
        — Со мной?
        — Да. С тобой все в порядке?
        В ее голосе звучали неподдельная забота и нежность, смутившие его.
        — Я в полном порядке.
        — Неужели? Если бы у меня был брат, то после такой перепалки с ним у меня точно испортилось бы настроение.
        — Но ведь у тебя нет брата,  — напомнил он ей.
        Фейт пожала плечами:
        — Жаль, что нет. Может, тогда не было бы так одиноко.
        В ее словах слышалось сожаление, судя по всему, Принцессе повезло не больше, чем ему,  — по-видимому, мало кто обрадовался ее возвращению.
        — Что ты здесь делаешь?
        Она махнула рукой вдоль переулка.
        — Ищу тебя.
        Фейт удивилась.
        — И для чего?
        — У меня есть для тебя предложение.
        — Постой, постой.
        Итан рассмеялся:
        — В нем ничего неприличного.
        Фейт покраснела от смущения. Она реагировала так же естественно и откровенно, как и раньше. Ему это очень нравилось.
        — И в чем суть?
        — Я рассказал бы все прямо здесь, но полицейский потребовал немедленно убрать машину.  — Он вытащил ключи.  — Ты не против немного проехаться со мной, пока я не найду место для парковки?
        Фейт замялась.
        Итан шумно вздохнул:
        — Живей, Принцесса. Неужели всякий раз, когда я буду предлагать прокатиться, мы будем исполнять танец с обменом любезностями?
        Она притворно закатила глаза и подошла к дверце машины. Когда они уселись, Итан завел мотор и тронулся с места.
        — Итак, что за предложение ты хотел мне сделать?
        — Ты говорила, что намереваешься открыть свой бизнес по дизайну интерьеров, ведь так?
        Она кивнула.
        — Так вот, у меня есть дом, который надо превратить в уютное жилье.
        Фейт от удивления раскрыла рот.
        — Ты предлагаешь мне работу?
        — Вот именно.
        — Обустроить мой дом?
        — Теперь это мой дом.
        Итан счел нужным напомнить ей об этом.
        — Но я ведь выросла там. Там все наполнено моими детскими воспоминаниями… хорошими и плохими,  — задумчиво сказала Фейт, словно разговаривала сама с собой.
        Его предложение звучало очень соблазнительно. Она сморщила свой симпатичный носик, мысленно перебирая те блестящие перспективы, которые открывало его предложение.
        Наконец с протяжным вздохом она призналась:
        — Заманчивое предложение. Очень заманчивое.
        — Неплохо для начала, а?
        — Но я не могу принять его.
        Итан сначала удивился, а затем растерялся. Он никак не ожидал, что она откажется.
        — Почему?
        — Все по тем же причинам, о которых я только что говорила. Это был мой дом. В моих глазах он выглядит только таким, каким я видела его в детстве, и никак иначе.
        — Пока я не вывез оттуда всю мебель, это был не дом, а какой-то музей.
        Она повернула голову и посмотрела ему в лицо — долго и пристально.
        — Но ведь это был мой музей, и мне хочется помнить его именно таким.
        Еще одно обстоятельство, которое он не учел.
        Прежде чем Итан смог что-либо возразить, она открыла дверцу и вышла из машины, оставив его наедине со своими мыслями. Настроение окончательно испортилось.
        Разве не обидно — два раза за день получить отказ?
        Известная мудрость гласит: если не можешь кого-то одолеть, встань на его сторону. Вместо того чтобы затыкать уши или каким-то иным способом бороться с шумом, Фейт поздним вечером спустилась в бар «Ночное караоке». Она знала, что там будет Кейт с подругами. Поразмыслив, Фейт решила: нечего больше тянуть, пора начинать новую жизнь, не обращая внимания на то, как встретят ее появление завсегдатаи музыкального бара. Теплый апрельский вечер, казалось, располагал к решительным действиям. С надеждой и решимостью в сердце она сошла вниз, но, поскольку Кейт там не было, она поняла, что немного поторопилась. Усевшись на один из свободных стульев, Фейт заказала бокал шардоне.
        И вдруг она поняла, что действует по-старому, словно по указке Картера. Ее намерение тут же изменилось, и она сделала другой заказ, выбрав светлое пиво. Последний раз она пила пиво, учась в колледже, хотя ей всегда нравился его приятный вкус. Фейт усмехнулась про себя, представив, как вытянулись бы лица ее родителей и Картера, если бы они увидели, как она потягивает пиво прямо из бутылки.
        — Привет! Не ожидала тебя здесь встретить,  — раздался голос Кейт, и подруга опустилась на соседний стул.
        — Мое мнение о караоке слегка изменилось.
        — Замечательно. Скоро ты увидишь всех остальных. Все наши будут здесь через несколько минут.
        Фейт стало страшновато: не поторопилась ли она, не переоценила ли свои возможности? В душе она надеялась, хоть это и было глупо, что, кроме Кейт, больше никого здесь не увидит. Но дело было сделано, отступать поздно.
        — Гм, мне казалось, что ты сюда заглядываешь на полчаса, не более того,  — удивилась Фейт.
        Кейт пожала плечами.
        — Я слышала, что ты кое на кого произвела впечатление.
        Она кивнула в сторону Джо, владельца бара, который перешел к нему от отца.
        — Он что, звонил тебе?
        Кейт кивнула.
        — Он считает своим долгом поддерживать с завсегдатаями бара приятельские отношения.
        — А кто еще будет?  — спросила Фейт, предчувствуя ответ и готовясь к нему.
        — Ну, разумеется, Лисса.  — Кейт бросила на подругу извиняющийся взгляд.  — Затем Таня Сантос, Стейси Гарнер. Ты их помнишь?
        — Стейси до сих пор живет здесь?  — обрадовалась Фейт — после возвращения она еще ни разу не сталкивалась с ней. Она, Кейт и Стейси дружили еще со школы, их даже называли неразлучной троицей.
        — Как и ты, она уехала учиться на стоматолога. Но затем вернулась. Она работает вместе со старым мистером Хансеном.
        — Я так рада за нее,  — сказала Фейт и оглянулась по сторонам, высматривая, не появился ли кто-нибудь из тех, кого назвала Кейт.
        — Кого-нибудь ищешь?  — многозначительно ухмыльнулась подруга.
        — Кого мне искать?  — с замирающим сердцем отозвалась Фейт.
        Она надеялась, что Кейт все-таки проявит деликатность и не станет называть его имени.
        — Как — кого? Плохого парня по имени Итан Бэррон.  — Кейт все-таки не удержалась.
        Фейт криво усмехнулась.
        Когда все время думаешь о ком-то, кто тебе нравится, как-то не тянет разговаривать о нем с другими. К тому же хитрить было бесполезно. Итан нравился ей, и это еще мягко сказано. Его предложение поработать настолько сильно ошеломило ее, что она продолжала думать о нем, не в силах избавиться от горьких сожалений. Как глупо с ее стороны, что она отказалась, ведь ей так нужны клиенты. Просто как воздух! Конечно, грустно и больно переделывать свой бывший дом, но ведь такая возможность представляется далеко не каждый день, тем более в Серендипити. Она могла бы показать всем, на что способна, и, как знать, сколько домов в городе потом распахнули бы перед ней свои двери.
        Кроме того, ее озадачило нарочито грубое поведение младшего брата Итана, и то, с каким смирением Итан его воспринял. Несмотря на равнодушный вид, явно напускной, Фейт чувствовала, насколько глубоко его задело и обидело поведение Дэра.
        — А, ты уже здесь!  — раздались женские голоса, прервавшие ход мыслей Фейт.
        Она обернулась и увидела всех трех подруг, о которых чуть раньше сообщила ей Кейт.
        — Что случилось? Ты же никогда раньше не пряталась в углу. Я с трудом разглядела тебя,  — тараторила Лисса, обращаясь к Кейт и одновременно вызывающе поглядывая на Фейт.
        — Мы тут с Фейт пошептались кое о чем, поджидая вас.
        Кейт столь же вызывающе посмотрела прямо в глаза Лиссе.
        Фейт выдавила из себя подобие дружелюбной улыбки.
        — О, кого я вижу! Неужели это Фейт Харрингтон!
        К их столику подошла бойкая и самоуверенная блондинка. Отодвинув Лиссу в сторону, она крепко, по-дружески обняла Фейт.
        Фейт, в свою очередь, с не меньшей искренностью откликнулась на приветствие Стейси. Второе дружеское объятие за сегодняшний день!
        — Стейси Гарнер! Как я рада!
        Обе вскрикнули так звонко и радостно, как могут только старые подруги.
        Обнимая Стейси, Фейт поймала на себе неприязненный взгляд Лиссы.
        Скверно, подумала Фейт. Ну, ничего, зато теперь у нее есть еще одна подруга — Стейси. Теперь Фейт ни за что не уйдет отсюда. Серендипити опять стал ее домом, а если Лиссе что-нибудь не нравится, то пусть катится ко всем чертям.
        Фейт незаметно бросила пытливый взгляд на Лиссу, охватив сразу и ее похожие на темный шелк волосы, и большие зеленого цвета глаза. Если бы не постоянное хмурое выражение, ее можно было бы назвать хорошенькой. Вспомнив о том, что Лисса недавно развелась, Фейт благоразумно решила относиться к ее выходкам помягче.
        Она повернулась к Стейси, с которой не виделась десять лет.
        — Ты обязательно должна рассказать мне обо всем, что произошло за эти годы в твоей жизни.
        — Обязательно! Но сначала давай закажем выпивку. Ты уже начала, как я погляжу,  — одобрительно заметила блондинка.
        — Девушка из высшего общества пьет пиво прямо из бутылки, опустившись до нашего уровня!  — зло усмехаясь, ехидно обронила Лисса.  — Я тоже буду светлое пиво!
        — Мы все выпьем светлого пива,  — сказала Кейт, приняв решение за всех и бросая на Лиссу предупреждающий взгляд.
        — Подходите, леди! Чего ждете?!  — крикнул Джо.
        — Итак, с Лиссой ты уже знакома,  — дипломатично заметила Стейси.  — А ты помнишь Таню?
        Фейт кивнула:
        — У нас было несколько общих предметов в школе.
        — В том числе и хоровые занятия,  — вставила Таня.  — Рада тебя видеть.
        — Спасибо,  — ответила Фейт. Темноволосая Таня была настроена дружелюбно, и Фейт Про себя обрадовалась, что у нее не появилось еще одной Лиссы.
        Джо поставил на стойку бара четыре бутылки.
        Подруги взяли по одной, Кейт, проскользнув мимо Фейт, тихо шепнула:
        — Не дрейфь, держись смелее. Джо шепнул мне, что наш столик, где мы обычно сидим, готов. Давай перебираться за него.
        Через несколько минут девушки расселись вокруг столика. Лисса, Таня, Стейси и Кейт оживленно болтали, как и положено закадычным подругам, вспоминая разные забавные случаи из прошлого. Фейт больше всего хотелось уйти, незаметно удалиться и подняться наверх в свою маленькую квартиру, но она благоразумно отказалась от такой мысли. Она не могла позволить себе подобную роскошь.
        Кейт пыталась втянуть Фейт в их болтовню, но из этого мало что вышло. От нее ускользала нить тех или иных рассказов, и она опять оказывалась выкинутой из общей беседы. Стиснув под столом руки, она молча напоминала себе, что с каждым разом, встречаясь с прежними подругами или знакомыми, она будет чувствовать себя все увереннее и спокойнее. Оставалось только надеяться, что все так и будет.
        — Леди и джентльмены!  — раздался громкий голос Джо.  — Наконец наступил момент, которого мы все ждали с таким нетерпением.
        В ответ раздались громкие аплодисменты и одобрительные возгласы.
        — Пришло время караоке!  — Со светло-каштановыми волосами, в футболке с короткими рукавами, Джо служил живым воплощением радушного хозяина, который развлекал своих гостей. Весело улыбаясь, он указал на экран позади себя: — Давай, Ленни, включай!
        Диджей Ленни поставил возбуждающую композицию «Не переставай верить» группы «Джорни», и на экране позади него возникли строчки из этой песни.
        — Это для тех, кто захочет присоединиться к нам, или на тот случай, если солист забудет слова.
        Все присутствовавшие в баре разразились аплодисментами.
        — Итак, кто первый?  — не умолкал Джо.
        — Не понимаю, зачем он спрашивает. Каждый раз одно и то же.
        Таня вздохнула и покачала головой.
        — Смотри,  — шепнула Кейт на ухо Фейт.
        Тучный мужчина с волосами, зачесанными так, чтобы прикрывать лысину, вышел на сцену и взял микрофон.
        — Может, кто-то предпочитает что-нибудь другое?  — крикнул он в зал.
        — Кто же это?  — Фейт не узнала его.
        — Да ведь это Билл Брейди!  — воскликнула Кейт.
        — Распасовщик в футбольной команде?
        — Угу.
        — Тот самый, который встречался…
        Стейси укоризненно покачала головой.
        — Единственный и неповторимый,  — сказала она из-под челки, упавшей ей на лицо.
        Фейт ухмыльнулась.
        — Вау, но что случилось? Он был таким сексуальным в старших классах.
        — Наследственность одолела.
        — Он женат?  — спросила Фейт.
        — И даже есть дети,  — вздохнула Стейси.  — Он уехал играть в американский футбол, заключил контракт, но повредил колено во время игры и не сумел оправиться после травмы. Вернулся домой и встал за прилавок отцовского магазина скобяных изделий.
        — Давайте похлопаем первому исполнителю,  — крикнул Джо после того, как Билл, которому медведь наступил на ухо, закончил выступление.
        Фейт послушно похлопала.
        — Кто следующий?  — спросил Джо.
        Никто не вызвался.
        — Какая скука. Впрочем, как я и ожидал. Ну, народ, энергичней.
        Он обвел глазами весь зал, и его взгляд остановился на столике, за которыми сидели подруги.
        — Леди,  — вкрадчивым голосом позвал Джо.
        — О нет,  — прошептала Фейт.
        — Леди!  — громко крикнул он снова.  — Я знаю, вы настолько же талантливы, насколько и красивы. Хотите знать, откуда мне это известно? Да ведь я ходил с вами в одну школу, и по крайней мере двое из вас выступали в школьном хоре. А одна даже была солисткой!
        Фейт закрыла ладонями покрасневшие от смущения щеки. Неужели он не забыл? Она и Кейт, как чирлидеры, обычно пели в массовках, в школьном хоре и даже выступали после занятий в певческом клубе.
        — Вы только поглядите на них. Сидят тихо, словно мышки, и не поверишь, что в прошлом месяце они выступили тут с оглушительным успехом.
        Фейт округлила глаза.
        — Неужели?
        Лисса, склонив голову, простонала:
        — Я тогда только порвала со своим. Ребенок был у его отца в Нью-Джерси.
        — Ты же была пьяна!  — весело напомнила Стейси.
        — Точно так же, как и ты!  — огрызнулась Лисса.  — Да и ты тоже.  — Она указала на Кейт.  — Вы плохо влияете на меня!  — На этот раз она обращалась к Тане.
        — Я жду!  — не унимался Джо.  — Мы все ждем.
        Завсегдатаи бара поддержали его криками и аплодисментами.
        Вдруг перед их столиком, словно из-под земли, выросла официантка и поставила рюмки с водкой.
        — Мы это не заказывали,  — попробовала отвертеться Фейт.
        — За счет заведения!  — сказал в микрофон Джо, как будто услышав слова Фейт.  — Пока пейте. К вам мы вернемся чуть позже. А сейчас в бой рвется Джин.
        К микрофону подошла женщина средних лет, с вьющимися темными волосами, в обычном домашнем платье. Она начал петь, а ее муж активно поддерживал супругу, хлопая в ладони.
        Фейт посмотрела на рюмки с водкой, почти уверенная, что Кейт откажется от столь крепкого алкоголя. Однако ее подруга, как ни в чем не бывало, подняла свою рюмку.
        — Фейт?  — вопросительно сказала Кейт, но таким тоном, что стало ясно: отказываться нельзя ни в коем случае.
        — Вот именно, Фейт?  — передразнила Лисса.
        Наступил решающий момент. Весь вид Лиссы, язвительная интонация ее голоса говорили о том, что она почти не сомневается: Фейт откажется выпить вместе с ними. Слишком Фейт была тут не к месту.
        М-да, вероятно, шестнадцатилетняя или семнадцатилетняя Фейт ответила бы отказом, и больше из-за опасения попасть в какую-нибудь скверную историю. Хотя, конечно, было бы любопытно. Но без всякого сомнения, Фейт Харрингтон-Морленд сочла бы себя выше всего этого.
        Как ни странно, именно эта мысль заставила ее принять решение. Смотря прямо в глаза Лиссе, Фейт взяла рюмку.
        — За старых и новых друзей, за дружбу,  — игнорируя неприязненное выражение на лице Лиссы, провозгласила Кейт.
        Не успела Фейт и глазом моргнуть, как все подружки залпом выпили водку.
        Чуть замешкавшись, Фейт повторила то же самое. Огненная жидкость опалила горло, и Фейт с трудом удержалась от того, чтобы не раскашляться. Взглянув на сцену, она поняла: для того, чтобы выйти туда, одной рюмки будет явно маловато.
        — Давайте еще по одной?  — попросила она официантку.
        После третьей Фейт захмелела и сама уже не знала, как очутилась на сцене вместе с остальными, распевая песню «Поцелуй меня» группы «Sixpence None The Richer» из далекого 1999 года, напомнившего ей юность.
        Алкоголь сыграл свою роль. Фейт расслабилась, в ней проснулась энергия, настроение поднялось. Она распевала песню, танцуя вместе со всеми, удивляясь про себя и не веря, что все складывается так хорошо.
        Целуй меня в нежных сумерках,
        Я стою, залитая лунным светом.
        Они пели хором, и вдруг Фейт бросило в жар, она ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Она оглядела зал и увидела в дальнем углу Итана, стоявшего возле стены со скрещенными на груди руками.
        Он смотрел на нее, не отводя глаз.
        Глава 4
        Ноги и руки Фейт двигались столь ритмично, что невозможно было оторвать от нее взгляд.
        Откровенно говоря, у Итана не было желания уходить из дома, не говоря уже о том, чтобы тащиться в бар «У Джо». Однако Майк Ферраро, брат одного из старых школьных приятелей, спутал все карты. Услышав, что дом на холме якобы приобрел Итан, и проезжая мимо, Майк остановился проверить, правда ли это. Итан вместе с Карлом, старшим братом Майка, часто попадали в разные неприятные истории, а Майк постоянно увязывался следом за ними.
        Итан пригласил Майка в дом. Они выпили пива и разговорились. Оказалось, Карл по уши влюбился в одну девушку из их школы, и летом, сразу после окончания школы, они поженились. Карл работал электриком, как и его отец. У него подрастали двое сыновей, а недавно родилась девочка; судя по всему, ему нравилась семейная жизнь. В глазах Итана, привыкшего к холостой жизни, образ семьянина казался чем-то далеким и чуждым. Майк, будучи младше Карла и Итана на два года, тоже взялся за ум, давно позабыв о юношеских шалостях. Предпочитая работать руками, он стал строителем, хотя, как и Итан, тоже не женился.
        Когда Майк предложил заглянуть в бар, Итан вдруг согласился. Настроение у него было паршивое, он никак не мог прийти в себя: презрительное обращение брата и то, что Фейт стала свидетельницей его унижения, не давали ему покоя. Кроме того, пустой дом с голыми стенами давил на него, вызывал раздражение. Может быть, поэтому он ухватился за предложение Майка прокатиться в центр, несмотря на то, что ему претило показываться в городе.
        Он никак не ожидал увидеть здесь Фейт. Она жила наверху, и хотя ее положение было незавидным, он не считал ее способной снизойти до бара «У Джо». Однако Фейт не только снизошла, она пела и даже танцевала на сцене.
        Внезапно их взгляды встретились, и возник тот самый зрительный контакт, от которого кровь запульсировала в жилах так же сильно и страстно, как мелодия звучавшей песни. Это была песня времен школьной юности, и слова из припева, которые слетали с губ Фейт, казалось, были обращены прямо к нему.
        Поцелуй меня.
        Поцелуй меня.
        Больше всего ему хотелось именно этого. Очень сильно, до боли. Внутри его все кричало и стремилось к ней. Он не узнавал себя.
        Музыка стихла, и весь бар, не исключая Майка и Итана, взорвался от восторга.
        — Классные девчонки, а?  — Майк кивнул в сторону девушек.  — С которой из них ты хотел бы схлестнуться?
        Итан промолчал. Ему не хотелось, чтобы в городе узнали о том, что он заинтересовался Фейт Харрингтон. Это как-то мало вязалось с тем равнодушным видом, который он демонстрировал перед всеми.
        — Молчишь?  — Майк пожал плечами.  — Тогда ты не будешь возражать, если я подкачу к Фейт Харрингтон? Она вернулась в город, и она сексуальна. Учитывая, как пошатнулись дела в ее семье, она, по-видимому, не прочь найти кого-нибудь, чтобы поплакаться на плече. Я как раз подхожу для такой роли.
        От этих слов у Итана внутри все похолодело.
        — Возражаю,  — буркнул он.
        Он ни за что не потерпел бы Майка рядом с Фейт.
        Майк расхохотался.
        — Именно такой ответ я и ожидал услышать от тебя, дружище. Я пошутил. Я ведь видел, какими глазами она смотрела на тебя. Мне хотелось проверить, как к ней относишься ты.
        — Ерунда. Я всего лишь хочу убедить ее заняться дизайном моего дома,  — сказал Итан, но в его голосе не было особой уверенности.
        — А мне показалось, тебе хочется, чтобы она занялась тобой,  — усмехнулся Майк.
        Это было уже слишком. Он решил во что бы то ни стало убедить Фейт взяться за эту работу.
        — Закажи-ка еще пива. Я скоро подойду к бару.
        — Гляди-ка, похоже, тебе уже не надо спешить.
        Майк кивнул в сторону девушек, которые опять расселись за своим столиком.
        За стулом Фейт стоял незнакомый мужчина, положив руку ей на плечо.
        — Черт, кто это?
        Итан напрягся.
        — Как — кто? Это Ник Манчини, владелец строительной компании, где я работаю. Он тоже из числа ее бывших ухажеров. Они встречались в старших классах, но потом она его отшила.
        — Ты же одного года с ними, не так ли?  — вспомнив, спросил Итан.
        Майк кивнул.
        — Одно время они встречались, но затем разошлись.
        Фейт бросила Ника. Какая приятная новость!
        — Это было десять лет назад. Уверен, что Манчини к ней равнодушен.
        «Так же, как и ты?!» — спросил с издевкой голос в голове Итана.
        — Извини, но ты ошибаешься. В офисе компании поговаривают о том, что босс запал на нее.
        Итан недоуменно поднял брови.
        — Неужели строители сплетничают?
        Майк пожал плечами.
        — Я повторяю только то, что слышал. Мне показалось, тебе следует знать о том, что у тебя есть конкурент.
        — Ну, пока у Манчини нет дома, который требует внутренней отделки, мне нечего волноваться.
        Краешком глаза он заметил, как Фейт, встав и слегка покачнувшись на высоких каблуках, пошла в противоположный конец бара, судя по всему, в туалет. Пора действовать.
        Итан пересек зал и прошел в коридор, ведущий в туалетные комнаты. Прислонившись к стене у входа, он стал дожидаться появления Фейт.
        Фейт с любопытством посмотрелась в зеркало. Она чувствовала себя подвыпившей, и ей хотелось узнать, как она выгладит на самом деле. Все вокруг нее слегка вращалось, поэтому разглядеть что-либо четко и ясно в зеркале было сложно. Она думала лишь об одном: Итан здесь, он почти не сводил с нее глаз. Исполняя песню «Поцелуй меня», на какой-то миг она ощутила, что в баре, кроме них двоих, больше никого нет.
        Вот это да!
        Затем к ней подошел Ник. Он был настолько любезен и настойчив, что Фейт решила хоть на время отделаться от него.
        Черт, пора возвращаться. Кейт скоро отправит на ее поиски спасательную команду. Поправив прическу и помаду на губах, она направилась к выходу.
        Выйдя, Фейт неожиданно увидела мужчину своей мечты. Скрестив руки на груди, с горящими черными глазами, он стоял, прислонившись к стене.
        — Привет,  — бросила она, намереваясь проскользнуть мимо.
        Но вспомнив, какими глазами он смотрел на ее выступление, Фейт смутилась.
        — Торопишься?  — спросил он.
        Остановившись, она с трудом ответила:
        — Нет, мне показалось, что ты кого-то ждешь.
        — Тебе не показалось. Я действительно жду. Тебя.
        Как это замечательно. У нее сладко закружилась голова, но теперь она не знала: то ли от выпитой водки, то ли от его возбуждающего запаха, который сводил ее с ума.
        — Привет,  — улыбнувшись, она во второй раз поздоровалась с ним.
        Запрокинув голову, Итан от души расхохотался.
        От его смеха мир вокруг нее затрясся и едва не опрокинулся.
        Итан ласково коснулся ее подбородка:
        — Ты здорово набралась.
        Фейт отрицательно помотала головой. Ничего подобного. Но тут она покачнулась, и он поддержал ее за руку. Его прикосновение к обнаженной руке едва не обожгло ей кожу. Внезапно Фейт охватил жар, а сердце подпрыгнуло и забилось со страшной скоростью.
        — Слегка выпила, не более того.
        Она глупо хихикнула и тут же прикрыла рот рукой. Фейт Харрингтон никогда так не хихикала. Во всяком случае, до сегодняшнего дня.
        — Хорошо,  — вздохнула она,  — вероятно, я пьяна.
        Лукавая улыбка скользнула по его губам.
        — Сколько же вы, леди, выпили?
        — Гм.  — Фейт, закрыв глаза, попыталась вспомнить.  — До прихода Кейт я взяла бутылку пива «Бад лайт», а потом вторую. Затем Джо угостил нас двумя порциями водки.  — Открыв глаза, она сказала: — Скорее всего, мы выпили три бутылки.
        Его глаза весело округлились от удивления.
        — Да, точно, три.
        Хотя Фейт не была уверена, может быть, даже четыре.
        — Ты очень хорошо пела.
        Он сказал это так тепло и искренне, что у нее по спине побежали мурашки.
        — Спасибо. Это очень простая песня.
        — Как знать.
        Звуки лирической «Поцелуй меня» как будто зазвучали в воздухе. Фейт не могла оторвать взгляда от его рта.
        Ей показалось, что он прочитал ее мысли.
        — Вообще-то я не поклонница караоке,  — сказала она,  — так же как и водки.
        — Я так и думал, Принцесса. Иначе тебя так сильно не развезло бы.
        Ей нравилось звучание его голоса. В нем слышалась нежность. Но говорить ему об этом она не собиралась.
        — Ты совершенно прав. Я действительно чувствую себя неважно.
        Он держал ее под руку, а пальцем нежно гладил кожу, но Фейт нисколько не была против такой ласки.
        — Не пора ли кое-кому идти спать?  — спросил он.
        — Хорошая мысль. Только мне надо попрощаться с Кейт и ее подругами, а затем я поднимусь к себе наверх.
        Все-таки удобно жить прямо над баром.  — Фейт сделала несколько шагов и поняла, что не может стоять на ногах. Мысленно она отметила, что надо купить туфли на низком каблуке. Чертов Картер и его настойчивое желание, чтобы она всегда носила высокие!
        Но рука Итана по-прежнему крепко поддерживала ее, за что Фейт была ему глубоко признательна.
        — Благодарю. Думаю, дальше я пойду сама.
        — Очень сомневаюсь.  — Он опять рассмеялся.  — Давай я помогу тебе подняться наверх.
        В тот же миг он обхватил ее за талию. У Фейт это не вызвало никакого возражения. Он прижал ее к себе. Близость его крепкого тела взволновала ее.
        Закрыв глаза, она глубоко вздохнула, наслаждаясь исходившим от него приятным запахом, который возбуждал в ней желание.
        — Как от тебя хорошо пахнет,  — прошептала она.
        — От тебя еще лучше.
        Его глухой голос вырвал ее из сладостного полузабытья, и Фейт поняла, что ее признание прозвучало слишком громко.
        Он еще крепче прижал ее к себе.
        Какой мужчина!
        Они подошли к столику Кейт. Фейт наклонилась к ней и прошептала на ухо:
        — Я слишком много выпила. Пока я не влипла в какую-нибудь беду, пойду-ка я наверх.
        Кейт смотрела то на подругу, то на Итана, поддерживавшего ее.
        — Дорогая, думаю, ты уже влипла,  — заметила Кейт.
        — Он нашел меня,  — опять глупо хихикнула Фейт.
        — Ты понимаешь, что ты делаешь?
        В голосе Кейт явственно прозвучала озабоченность, смешанная с тревогой.
        Фейт закивала:
        — Я собираюсь подняться к себе наверх.
        Все это время Кейт не сводила настороженного взгляда с Итана. Она поманила Фейт еще ближе к себе.
        Та послушно нагнулась.
        — Ты уверена, что идешь спать, а не за чем-нибудь еще? Если тебе хочется заняться сексом, ты должна быть уверена, что запомнишь каждый миг, проведенный с ним вместе,  — прошептала Кейт.
        Фейт зарделась от смущения. Она была настолько возбуждена, что не могла поручиться за себя, тем не менее, сказала:
        — Я же говорила тебе, сейчас я не готова ни к каким отношениям с мужчиной.
        Даже с тем, от которого исходил столь восхитительный запах, ради которого она могла пойти… на все.
        Кейт подозрительно сощурилась:
        — Гм, мне кажется, он уже в полной боевой готовности, так что будь умницей.
        Фейт обняла подругу и выпрямилась.
        Она не успела покачнуться, как руки Итана крепко обхватили ее. Голос в голове Фейт подсказывал, что, если бы она не выпила так много, ей было бы неудобно в подобной ситуации, но в то же самое время она радовалась, что не была трезвой. Алкоголь действовал раскрепощающе, и та Фейт, которая привыкла скрывать свои чувства, куда-то подевалась.
        — До встречи,  — попрощалась Фейт и с Кейт, и с остальными подругами, сидевшими за столиком.
        Все они смотрели на Итана и Фейт вытаращенными глазами, удивляясь не столько его возвращению в город, сколько тому, что он так по-свойски обнимал Фейт за талию.
        Возможно, на следующий день она горько пожалеет о случившемся, но сейчас Фейт смотрела в глаза Итана, понимая, что от завтра их отделяет целая ночь.
        «От тебя так приятно пахнет». Итан едва не застонал, вспомнив ее возбуждающие слова. Такое способен выдержать не всякий мужчина. И сейчас она волновала его. Пока они взбирались по лестнице, он шел чуть позади, поддерживая ее сбоку. Поддержка была ей необходима. Ее ноги соблазнительно покачивались, а всему виной был алкоголь и эти чертовы высокие каблуки. При каждом шаге из-под ее короткой юбки соблазнительно поблескивала белизна бедра. Если бы на лестнице не было так темно, возможно, он разглядел бы куда больше. Но и от того, что он видел, ему вдруг стало жарко. В голове сидел глупый вопрос: какие трусики она носит — кружевные или джи-стринг?
        Но тут они наконец-то поднялись на ее этаж.
        — Фу, одолели,  — хрипло сказала Фейт, и от ее голоса внутри его опять все напряглось.
        Итан стоял рядом, терпеливо ожидая, пока она найдет ключи.
        — Тебе помочь?
        — Не надо. Сама справлюсь.
        Но сама она не справилась.
        — Не подержишь?  — Она сунула ему маленькое зеркало.  — Заодно и это, и это.
        За зеркалом последовали помада и кошелек.
        — Как столько вещей может помещаться в такой маленькой сумочке?  — подивился Итан.
        — Ты не поверишь,  — пробормотала она и с торжествующим возгласом достала ключи.
        Он хотел взять их, но руки были полны всякой ерундой.
        — Клади обратно.
        Фейт широко раскрыла сумочку, и он как попало запихал все внутрь.
        Ключ в руках Фейт никак не хотел попадать в замочную скважину.
        — Дай мне.
        Итан хотел взять ключи, но она не отдала их. Он взял ее за руку, пытаясь в полной темноте вставить ключ в замок. Наклонившись, он касался ее тела и вдыхал исходивший от нее одурманивающий аромат земляники.
        Ключ упорно не хотел вставляться.
        Фейт тихо рассмеялась, а Итан чертыхнулся. Он никак не мог сосредоточиться, его отвлекала ее кожа, такая гладкая и нежная.
        — Дай мне эти чертовы ключи,  — хрипло прошептал он.
        Она сдалась, и ключи с глухим, звякающим звуком упали на пол.
        — Отойди.
        Она послушно отступила в сторону.
        Освободившись от ее одурманивающей близости, он вставил ключ, замок щелкнул, и дверь распахнулась. В темноте Итан тщетно пытался нащупать на стене выключатель. Фейт прошла мимо, опять коснувшись Итана своим телом.
        Она ударила по клавише, и наконец-то вспыхнула слабая лампочка, осветившая комнату, очень похожую на берлогу. Фейт упала на несуразно большой стул и раскинулась на нем.
        — Вот видишь? Все оказалось не столь трудным,  — мило улыбнувшись, сказала Фейт.
        — Говорите за себя, Принцесса,  — не сводя с нее глаз, ответил Итан.
        Ему было совсем не легко совладать с охватившим его возбуждением.
        Нет, ему действительно пора уходить, а то может произойти нечто такое, о чем завтра она, возможно, пожалеет. Будь она трезвой, тогда бы другое дело.
        — Мне надо домой.
        Она настолько нравилась ему, что он боялся не совладать с собой.
        Фейт удивленно приподняла брови:
        — В самом деле? А мне казалось, что тебе хочется поговорить о ранее сделанном тобой предложении.
        В ее словах прозвучал такой ловкий намек, что Итан, не удержавшись, улыбнулся.
        — То самое, от которого ты отказалась?  — вежливо напомнил он ей.
        — Отказалась, неужели?
        В ее голосе слышалось разочарование.
        Он энергично закивал:
        — Да-да, отказалась.
        Фейт задумчиво уставилась в потолок.
        — Эйприл Манчини предложила мне снять офис рядом с ее магазином. Пока я не обзаведусь хотя бы несколькими клиентами, об этом нечего и думать.
        Она нуждалась в его помощи, и сердце Итана забилось с удвоенной силой.
        — Итак, я тебе нужен?
        Фейт склонилась вперед и, покачиваясь из стороны в сторону, обхватила голову обеими руками.
        — О Боже.
        Наконец она приподняла голову.
        — Теперь немного легче. О чем я только что говорила? Ах да, о том, что мне нужна работа, предложенная тобой,  — уточнила она.
        Итан удивился тому, что она вспомнила их последний разговор, несмотря на то, что голова у нее, вероятно, раскалывалась от боли. Ей нужна работа — ну что ж, неплохое начало.
        — Итак, ты согласна?
        Фейт закусила губу и не без горечи ответила:
        — Не надо бы. Но я подумала: а почему бы не сделать дом совсем другим и навсегда избавиться от детских воспоминаний.
        Итану показалось, что ему нанесли удар под дых,  — таким голосом это было сказано. Ему стало жалко ее.
        — Но ведь прошлое, связанное с домом и с теми, кто там жил, оказалось ложью. Не будет ли лучше стереть из памяти эти воспоминания?
        Итан молчал, наблюдая, как Фейт выступает в роли адвоката дьявола, думая о своей жизни. Она разговаривала сама с собой, не ожидая от него ответов. Итан стоял, затаив дыхание, боясь нарушить ход ее мыслей. Она блуждала в своем сознании, уговаривая себя взяться за эту работу, а точнее говоря, согласиться работать на него.
        Это означало, что он будет часто видеться с ней. Он сразу подумал, что она отвлечет его от мрачных мыслей, вызванных тщетными попытками наладить отношения с братьями. Иногда Итану казалось, что с каждым днем его желание воссоединиться с близкими людьми становится все более и более невозможным. Ну что ж, Фейт внесет столь желанное разнообразие в его одинокую жизнь.
        — Знаешь, дизайн этого дома поможет мне приобрести известность в городе,  — бормотала она себе под нос, качая ногой.
        В голове Итана мелькнула мысль, что ее имя, как и репутация, уже обеспечили ей известность. Будь она трезвой, она очень хорошо понимала бы это.
        — Разумеется, поможет,  — согласился он.
        — Я всегда гордилась своим отцом, его высоким положением, но после того, как его признали виновным, обнаружилось, что я его совсем не знаю. Более того, я теперь вообще не знаю, кто я такая.
        Итан растерялся: что он мог ответить?! Ведь она разговаривала не с ним, а с собой. Он отчетливо видел, как ей больно и тяжело и что она даже не пытается скрыть от него то, что творится у нее в душе.
        Вдруг Фейт очень медленно поднялась.
        — По иронии судьбы… оформление моего дома… твоего нового дома… может стать для меня прекрасным стартом, ведь мне очень важно обрести себя.
        Эти слова обрадовали Итана. Оказывается, он не только предлагал ей деньги, он оказывал ей духовную поддержку.
        — Мой отец пришел бы в ужас, узнай он, кто купил его дом,  — сказала Фейт.
        Итан насмешливо приподнял бровь.
        — Могу себе представить.
        Фейт посмотрела на него, и по ее лицу он понял, что теперь она ясно понимает, с кем говорит. Ее внутренний монолог закончился.
        — Но я рада, что именно ты купил его.
        От такого признания сердце Итана взволнованно забилось. Она не сказала почему, но он и не хотел этого знать.
        — Как бы там ни было, но согласиться на эту работу — правильное решение. Надо стереть все следы пребывания Харрингтонов в этом доме.
        Она взмахнула рукой и, потеряв равновесие от такого резкого движения, начала валиться вперед.
        Итан вовремя подхватил ее, и она опять очутилась в его объятиях. Ее тело прижалось к нему, все выглядело очень соблазнительно. Чуть откинув голову назад, она взглянула прямо ему в лицо, в ее глазах явно читалось желание, то самое желание, которое то и дело охватывало его на протяжении всего вечера.
        — Поцелуй меня,  — не отводя глаз, тихо сказала она.
        В ее словах слышались одновременно и вызов, и мольба.
        Итан знал, что ему не следует этого делать, но никакой мужчина не в силах устоять против подобной просьбы. Особенно, когда его обнимают руками за шею.
        — Поцелуй меня,  — попросила она опять.
        И он поцеловал. Их губы жадно встретились. Наступил момент, о котором, судя по всему, весь вечер мечтал не он один. Выступая на сцене бара, она явно поддразнивала его, а на лестнице даже поощряла к действиям.
        Фейт целиком отдалась своему желанию. Ее теплые и мягкие губы страстно ответили на его поцелуй, от них исходил сводящий с ума аромат. Но ей было этого мало, ее язык ласково скользнул по его губам, затем она слегка приоткрыла рот, как бы приглашая его к дальнейшим действиям.
        Он обхватил рукой ее голову и жадно впился в рот, усиливая и продлевая поцелуй. Его порыв не остался незамеченным, Фейт застонала и прижалась к нему всем телом, буквально упиваясь поцелуем.
        Десять лет назад он действовал столь же напористо и страстно. Им овладело возбуждение от поездки на мотоцикле с симпатичной девушкой из хорошей семьи, хотелось подтвердить справедливость всеобщего мнения, что он плохой мальчик. Но почувствовав, что за поцелуем скрывается нечто большее, он испугался. Потом, когда она отвернулась от него, он трусливо сбежал.
        Но сегодня ночью Итан отдавался поцелую, целиком и полностью сознавая, насколько далеко может завести его чувство к ней. Или ему казалось, что он сознает. Когда их губы прижались друг к другу, юношеские воспоминания показались ничем по сравнению с той силой страсти, которую пробуждала в нем Фейт. Он был способен целовать ее всю ночь — беспрерывно, без отдыха.
        Ее пальцы скользнули вниз, пытаясь проникнуть под рубашку.
        — Такой твердый и весь затянутый,  — пробормотала она, удивляя его своей настойчивостью.
        Внутри у Итана все задрожало и забилось в ответ.
        Он безумно хотел ее. Но ему надо было, чтобы она тоже его хотела, а сейчас в ней говорил выпитый алкоголь. Если бы Фейт была трезвой, она скорее всего держалась бы от него как можно дальше.
        Плохой парень, которым он когда-то был, не задумываясь взял бы предложенное. Однако с тех пор Итан приложил много усилий для того, чтобы изжить такие качества, как наглость и высокомерие, чтобы искоренить все зло, причиненное этим парнем. Итан по-прежнему боролся с самим собой. Однако он не был глуп и прекрасно понимал: он никогда не станет тем Прекрасным принцем, который, по его мнению, был нужен Принцессе.
        Если они проведут вместе ночь, охваченные мимолетной страстью, то она должна сознавать, с кем провела ее. С ним, Итаном.
        Чертыхаясь про себя, он схватил ее за руки и развел их в разные стороны.
        — В чем дело?
        Она явно была удивлена, а в глазах горело желание, которому он едва не поддался.
        — Тебе надо поспать.
        Голос прозвучал так глухо и напряженно, что Итан почти не узнал его.
        А ему надо принять холодный душ.
        Несколько минут спустя он вышел из дверей ее квартиры, напомнив при расставании, что завтра ждет ее в десять часов у себя дома, чтобы обсудить их деловое соглашение. Итан понимал, что вряд ли уснет этой ночью. Кроме того, его снедало любопытство, будет ли она завтра сожалеть о происшедшем сегодня ночью.
        Спускаясь, он думал, что за эту ночь их отношения продвинулись далеко вперед, и, как бы там ни было, перемена не растает, как туман, при свете будущего дня.
        Глава 5
        Голова Фейт гудела, в горле саднило. С хриплым, тяжелым вздохом она перевернулась на спину, потрогала лоб и осторожно положила голову повыше. Уже лучше. Нащупав знакомые подушки, она поняла, что находится в своей кровати. С трудом разлепив веки, Фейт увидела, что лежит прямо в одежде, которую вчера надела перед тем, как спуститься в бар «У Джо».
        Да, это было вчера.
        Вчерашний вечер казался мрачным и темным, хотя были в нем и светлые, запомнившиеся моменты. Решение пойти на караоке вместо того, чтобы сидеть дома. Как она заказала пиво вместо вина. Приход Кейт с подругами, и как они выпили еще по пиву. Джо начал просить их исполнить песню. Фейт поморщилась при этом воспоминании, ведь затем они выпили рюмку водки, потом другую и еще несколько.
        Нет ничего удивительного, если ей кажется, что в голове от одного виска к другому грохочут товарные поезда. Что же было потом, после караоке?
        Она зарылась лицом в подушку и вдруг четко и ясно вспомнила все.
        Итан.
        Он поджидал ее в коридоре возле туалета. Темная щетина на его щеках делала его еще опаснее, чем всегда. На нем была темная рубашка, подчеркивающая широкие плечи и крепкие мускулы. А звуки его голоса обволакивали ее, словно горячий шоколад, политый на ванильное мороженое. Она слегка растерялась и от волнения потеряла равновесие, но он был рядом и вовремя поддержал ее своими сильными руками, обхватив за талию.
        Затем она позволила ему большее. Она сама прильнула к нему, вдыхая исходивший от него запах настоящего мужчины… «От тебя так хорошо пахнет».
        Фейт громко застонала: «Неужели я так и сказала ему?»
        Видимо, да. Ведь он ответил ей: «От тебя пахнет еще лучше».
        — О Боже!
        Она уже была поражена и напутана, но ведь это еще далеко не все.
        Он довел ее до квартиры, поднялся с ней по лестнице и вошел внутрь. Фейт ясно помнила: она была пьяна и не осознавала, что творит. Она смутно припоминала какой-то длинный разговор с ним, который закончился — а вот это она помнила прекрасно — поцелуем.
        Черт, как же он умеет целоваться. Она зарделась от смущения, припоминая его горячие губы. Схватив еще одну подушку, она с головой зарылась в ее мягкую прохладу.
        Как же теперь она сможет глядеть ему в глаза? Впрочем, они еще вряд ли встретятся, если только случайно не столкнутся друг с другом на улице. По крайней мере, она надеялась, что это произойдет не скоро.
        Зазвенел дверной звонок. Фейт взглянула на часы на тумбочке. Девять часов. Вероятно, это Кейт. Пришла узнать, что произошло между ней и Итаном прошлой ночью. Еще не совсем придя в себя, Фейт не была готова к назойливым вопросам подруги.
        Однако в дверь опять настойчиво позвонили.
        Фейт встала с кровати, стараясь как можно меньше шевелить раскалывающейся от боли головой. Она с трудом стояла на ногах. Для того чтобы прекратить надоедливые звонки, ей пришлось откликнуться.
        — Сейчас иду,  — раздраженно крикнула она.
        Открыв дверь, Фейт с изумлением увидела перед собой Розалиту, свою бывшую домработницу.
        Не дав Фейт оправиться от удивления и не говоря ни слова, Розалита зашла, неся в руках коричневую сумку, и тут же направилась на кухню.
        Поставив сумку на стол, она повернулась к Фейт и воскликнула:
        — О, мисс Фейт. Как я рада видеть вас! Я по вас скучала. Именно по вас, а не по вашей маме и вашему папе, хотя мне и неловко так говорить.
        Розалита работала в доме родителе Фейт, когда та была еще маленькой девочкой. И она единственная ежедневно сидела вместе с Фейт на кухне, угощая после уроков ее и тех подружек, которых Фейт приводила с собой домой, печеньем с молоком. Розалита всю жизнь работала, не разгибая спины, чтобы прокормить и выучить своих детей. Повзрослев, Фейт сумела должным образом оценить ее самоотверженную заботу о детях и питала к ней глубокое уважение.
        Розалита была сама доброжелательность. Повинуясь безотчетному чувству, Фейт подошла и ласково обняла ее.
        — Я тоже рада тебя видеть, Розалита.
        От домработницы по-прежнему пахло чем-то вкусным, и это принесло Фейт внезапное облегчение.
        — Откуда ты узнала, где я живу?
        Она с любопытством принялась разглядывать старую домработницу. За прошедшие годы Розалита почти не изменилась: осталась такой же тучной, да и темные волосы были все так же коротко подстрижены.
        — Гм, мистер Итан, он просит меня выполнить сегодня утром особое поручение. Я говорю ему: я работаю в доме, а не мальчиком для посылок. Но тут он говорит, что это для вас, и я соглашаюсь.
        Розалита обняла Фейт и расцеловала в обе щеки.
        — Хорошо выглядишь.
        Фейт недоверчиво покачала головой. Розалита заблуждалась или делала вид, что ничего не замечает.
        — Сомневаюсь. Наверное, вид у меня ужасный.
        — Угу. Но для меня ты всегда будешь выглядеть хорошо.
        Фейт поморщилась, но вдруг до нее дошел смысл слов, сказанных Розалитой чуть раньше.
        — Постой, значит, ты работаешь на Итана Бэррона?  — удивилась она.
        — Я говорила ему: я прихожу в дом и делаю свою работу, но вы должны платить в два раза больше, так как вы плохой парень. Я очень хорошо знаю дом, он говорит мне — да.
        Фейт неплохо понимала ее ломаный английский. Несмотря на то что Розалита жила в Соединенных Штатах по крайней мере несколько десятков лет, она по-прежнему предпочитала говорить со своими детьми и смотреть передачи по телевизору на испанском, а по-английски разговаривала только на работе.
        Из ее слов Фейт поняла, что Розалита не любит своего босса, и решила встать на его защиту.
        — Розалита, Итан больше не плохой парень.
        Домработница скрестила руки на своей необъятной груди и небрежно хмыкнула:
        — Плохой мужчина. Никакой разницы.
        — Нет-нет, он ни тот и ни другой.
        Хотя ей самой пока еще не совсем ясно, каким был Итан на самом деле. При одной мысли о нем внутри возникал какой-то странный, болезненный интерес, смешанный с возбуждением и со множеством чего-то другого, чему Фейт пока не могла найти объяснения.
        — Ты должна дать ему шанс,  — вдруг выпалила Фейт.
        Розалита поджала губы.
        — Он говорит мне то же самое.
        — Тогда дай ему этот шанс.  — Фейт подозрительно прищурилась.  — А зачем Итан послал тебя ко мне?
        — Он говорит, сегодня утром тебе надо позавтракать. Поэтому я здесь.
        — Позавтракать?
        — Да, позавтракать. Мне пора приступать к делу.
        Розалита вернулась на кухню и начала выкладывать на стойку содержимое сумки.
        — Я приготовлю твой любимый завтрак. Сначала кофе.
        С этими словами она подала большую чашку из кафе «Каппа», которую Фейт с жадностью схватила.
        Предупредительность и внимание, выказанные Итаном, не только приятно поразили ее, но и покорили.
        — Он послал тебя сюда, чтобы ты приготовила мне завтрак? Как это любезно с его стороны.
        Какая заботливость! Фейт не могла поверить, что он способен на такой поступок, в ее сердце колыхнулась теплая волна признательности.
        Тем временем Розалита начала что-то готовить, по старой привычке разговаривая сама с собой:
        — Мистер Итан еще говорит, вчера ты выпить очень много.
        Тут она замолчала и, обернувшись, укоризненно помахала перед Фейт пальцем.
        — Очень нехорошо, мисс Фейт. Алкоголь приведет тебя к плохому. После того как я выпила очень много, все закончилось ребенком.  — Розалита показала на свой живот.  — Будь осторожна. Особенно, если ты ошиваешься вокруг этого плохого парня.
        Фейт закусила губу.
        — Я не ошиваюсь. И он не…
        — Плохой парень. Знаю, знаю. Как скажешь. Но раз он знал, что тебе сегодня утром нужны кофе и завтрак, значит, между вами что-то произошло, верно?
        Фейт глубоко вздохнула и, не в силах отрицать правду, призналась:
        — Да.
        — Давай я приготовлю омлет.
        Еще не способная быстро переключаться — со вчерашнего на омлет,  — Фейт хотела оправдаться. Но Розалита не позволила ей вставить ни слова:
        — Иди. Прими душ и переоденься. Ты будешь себя лучше чувствовать, а я к этому времени приготовлю завтрак. Тебе надо быть готовой. Мистер Итан говорит, у вас сегодня в десять часов деловая встреча.
        — Что?  — Удивлению Фейт не было предела.  — У меня нет с ним никакой деловой встречи.
        — Мистер Итан мне говорил, ты скажешь точно так. Он просил напомнить тебе, что ты согласилась сделать диз…
        — Дизайн?
        — Да, дизайн и оформление его нового дома. Дома, который должен был стать твоим.  — Она поцокала языком.  — Всему виной твой отец. Вот уж никогда не думала, что он окажется преступником. Как он разочаровал меня!
        — Меня тоже, Розалита.
        Что касается встречи с Итаном, то в памяти Фейт всплывали обрывки ее вчерашнего монолога и то, что, кажется, она согласилась на эту работу.
        Она потерла переносицу, ясно понимая, что ей требуются не столько кофе, душ и завтрак, сколько порядочная доза мужества, чтобы подняться на холм, где стоял ее бывший дом.
        Накормив Фейт омлетом и напоив свежевыжатым апельсиновым соком, Розалита ушла. Выпив еще одну чашку кофе, Фейт почувствовала себя бодрее, хотя голова все еще слегка побаливала. Теперь можно позвонить матери.
        Ее отношения с матерью с детства не отличались особенной теплотой. Фейт была папиной дочкой. Лэни Харрингтон раздражало, что большую часть нежности и внимания Мартин изливал на дочь, обделяя жену. Да, муж любил ее, но той доли любви и внимания, которые он уделял ей, Лэни было мало, ей хотелось большего. Она часто упрекала дочь, что та забирает у отца слишком много времени, когда тот бывает дома.
        Повзрослев, Фейт еще больше отдалилась от матери. Но ей это нравилось, поскольку позволяло соблюдать дистанцию, что лишало Лэни возможности срывать дурное настроение на дочери и засыпать ее упреками. Когда Фейт, выйдя замуж, перебралась в Нью-Йорк, они вообще стали редко общаться друг с другом, но после шокирующих разоблачений отцовских махинаций Фейт рассчитывала, что они с матерью станут ближе и их отношения изменятся в лучшую сторону.
        До возвращения в Серендипити Фейт надеялась, что Лэни обрадуется ей, как человеку, который может разделить с ней боль и одиночество. Однако ханжеское, себялюбивое отношение матери ко всему, что касалось ее, так и не изменилось, несмотря на то что муж оказался за решеткой, а ей самой приходилось теперь жить на деньги, которые выплачивались государством. Все их имущество было распродано, а вырученные средства пошли в фонд, чтобы вернуть часть долга жертвам махинаций Мартина Харрингтона. Со временем Лэни пришла к удивительному выводу: ее муж не собирался никого обманывать, просто его несправедливо оболгали и сделали козлом отпущения. По ее мнению, как обычно, были виноваты все вокруг, только не она сама и не ее муж.
        Лэни Харрингтон жила в небольшом, но уютном доме на окраине города. Взвесив все обстоятельства, Фейт пришла к выводу, что для матери все окончилось намного лучше, чем можно было ожидать. Сама Лэни считала, что ее ограбили, что жизнь обошлась с ней несправедливо. Сливки городского общества подвергли ее остракизму, а простые жители, с которыми Фейт старалась найти общий язык, чуждались ее.
        В трубке звучали длинные, унылые гудки, мать не отвечала — она либо спала, либо отключила телефон. Терпение Фейт лопнуло, она оставила сообщение и принялась готовиться к встрече с Итаном. Деловая встреча обязывала одеться строго. Фейт надела темное платье на бретельках, туфли на низких каблуках, в которых было гораздо удобнее, чем в тех, с высокими каблуками, которые были на ней вчера.
        Через пару минут она вышла из дома, но на улице вдруг поняла, что надо было или заказать такси, или теперь идти пешком в такую даль. Живя на Манхэттене, она не удосужилась обзавестись машиной, а здесь автомобиль был и вовсе ни к чему, поскольку она жила в центре. Кроме того, автомобиль был для нее ненужной роскошью.
        Фейт больше ничего не оставалось, как заказать такси в таксомоторной компании, которая состояла из одного-единственного водителя. Из-за непредвиденного затруднения она могла опоздать по меньшей мере на полчаса. Такое начало не предвещало ничего хорошего ни ей, ни ее бизнесу. Она судорожно достала мобильный телефон, как вдруг совсем рядом просигналила машина.
        Обернувшись, Фейт, к своему немалому удивлению, увидела самого Итана, который сидел в недалеко припаркованном «ягуаре» и махал ей, приглашая подойти. Собрав всю свою решимость, она зашагала к нему, стараясь идти твердой и уверенной походкой, хотя чувствовала себя очень глупо.
        Подойдя к машине, Фейт задала явно лишний вопрос:
        — Что ты здесь делаешь?
        — У тебя есть машина?  — вопросом на вопрос ответил он.
        Положение выглядело совершенно идиотским. Если он здесь, значит, ответ ему известен. Фейт отрицательно помотала головой.
        — Хотя я не думал, что она у тебя есть,  — продолжил он несколько самоуверенно и поспешно добавил: — По правде говоря, я не хотел, чтобы у тебя был предлог пропустить нашу деловую встречу.
        Он опережал ее на шаг, предугадывая ее действия. Что она могла поделать? Ничего! Впрочем, ничего делать она и не собиралась. Он предлагал ей отличную возможность начать собственное дело, более того, вчера и сегодня утром он оказался ее спасителем. Будь она более осторожной, он не смог бы стать для нее столь незаменимым. До сих пор ни один мужчина не брал над ней такую власть, она просто не допускала этого.
        — Садись, Принцесса.
        Ей хотелось возразить ему, как раньше, но прежней дерзости в ней уже не было. Она выпрямилась и, как ни в чем не бывало, села рядом с ним и задумалась. Впервые после того, как привычный мир вокруг нее разлетелся вдребезги, она ехала в свой родной дом.
        — Как настроение?  — спросил он, тронувшись с места.
        Солнце весело светило, поднимаясь над городом. Стояло тихое и прозрачное июльское утро. Яркий свет раздражал глаза, Фейт слегка поморщилась. Голова болела с похмелья.
        — Неплохо, совсем неплохо.
        Все благодаря ему.
        — Очень любезно, что ты подумал о моем завтраке.
        Посланная им Розалита не только подняла настроение, но и пробудила эмоциональный всплеск, который был ей так необходим. Все, что делал Итан, он делал не просто так, а верно угадывая, что с ней происходит.
        Никто раньше не относился к ней с такой чуткостью. Забота Итана тронула ее. Отец баловал Фейт, дарил подарки, играл с ней, но, вспоминая прошлое, она вдруг поняла, почему их отношения были все-таки поверхностными, не столь искренними. Многое, что происходило в душе отца, было скрыто от Фейт. Что уж тут говорить о Картере. А вот Итан — совсем посторонний человек, но как он чувствует и понимает ее!
        — Большое спасибо.
        Итан искоса взглянул на нее, лишь на мгновение отведя взгляд от дороги.
        — Был рад помочь. Я подумал, что сегодня утром ты встанешь явно не в духе. Вот и решил лишить тебя предлога не явиться на нашу встречу.
        Фейт закусила губу.
        — Если бы ты не послал Розалиту, которая напомнила мне об этом, я, наверное, забыла бы о встрече.
        Он усмехнулся, по-видимому, нисколько не удивляясь последствиям ее опьянения.
        — Я так и думал.
        — Но теперь я чувствую себя прекрасно.
        — Приятно слышать. Нам предстоит обсудить кучу вопросов. Дом велик, понадобятся горы мебели, чтобы заполнить его пространство.
        — Я захватила с собой кое-что.
        Фейт похлопала по своей сумке. Там лежали альбом для набросков, рулетка и блокнот для записей.
        Фейт хотела сделать черновые наброски, расставить акценты, выбрать цветовую гамму, подобрать мебель — современного или классического типа. Потом Фейт собиралась позвонить Джоэлу Карстэрсу, первоклассному дизайнеру, с которым она познакомилась через жену одного из деловых партнеров Картера.
        Джоэл взялся за оформление и дизайн их пентхауса на Манхэттене. Во время работы они и подружились. Фейт начала посещать разные выставки и мероприятия, где выставлялись работы дизайнеров, в том числе и Джоэла. Он ввел ее в лучшие дизайнерские дома, возил с собой по разным мастерским и мебельным фабрикам, короче говоря, познакомил со всей кухней дизайнерского бизнеса. Более того, Джоэл оказал ей дружескую поддержку во время развода с Картером. Столкнувшись с судебным крючкотворством, он шутил, говоря, что их с Полом — Пол был его деловым партнером на протяжении пятнадцати лет — не связывают никакие письменные обязательства. Джоэл обещал Фейт помочь, если она вздумает заняться дизайнерским бизнесом в Серендипити, даже если посещение захолустного городка покоробит его чувство прекрасного. Вспомнив шутку, она улыбнулась.
        — Что тут смешного?  — спросил Итан.
        Задумавшись, Фейт на минуту отвлеклась от их деловой беседы.
        — Ничего.
        Итан нахмурился, но, к счастью, они уже почти приехали. Свернув на подъездную аллею и проехав к дому, Итан завел «ягуар» в гараж. Сразу после приобретения дома ее отец перестроил гараж, расширив его и сделав четырехместным. Кроме «ягуара», внутри стояли спортивный мотоцикл и внедорожник.
        Особняк на вершине холма был городской достопримечательностью. Почти все дома, построенные в начале прошлого века состоятельными жителями Манхэттена,  — здесь они искали убежища от летней жары в Нью-Йорке — со временем пришли в ветхое состояние и исчезли.
        Но не ее дом.
        Точнее, не ее, а его дом.
        Задумавшись, она даже не заметила, как Итан выключил мотор, обошел машину и открыл дверцу с ее стороны.
        — Готова?
        Он подал ей руку.
        Фейт оперлась на нее и, тряхнув головой, чтобы прийти в себя, выбралась наружу.
        — С тобой все в порядке?
        — Да, просто я вспомнила, что вот на этом самом месте отец парковал свой «астон-мартин». На том, пустом, стоял «мерседес», а где стоит твой мотоцикл, была мамина машина.
        — Извини, пожалуйста. Приглашая тебя заняться оформлением дома, я не думал, что это вызовет у тебя столько воспоминаний.  — Он заколебался, очевидно, думая о чем- то, потом наконец решительно произнес: — Послушай, если тебе так тяжело, я могу отвезти тебя назад.
        — Давай приступим прямо к делу, хорошо?  — Фейт вспыхнула.  — Ты втянул меня в это дело, когда я была пьяна. Но если бы я не согласилась, я бы не поехала сюда с тобой. Ясно?
        — Ясно.
        В его глазах заплясали довольные искорки.
        — А раз так, пошли в дом.
        Но не успели они войти внутрь, как кто-то позвонил Итану. Звонок был деловой и важный. Пусть ему и не хотелось оставлять Фейт в доме одну, но делать было нечего. Извинившись, он из вежливости предложил Фейт осмотреться, что было излишне, так как здесь ей был известен каждый угол.
        Уединившись в кабинете, Итан выслушал собеседника. Новость оказалась неприятной. Его главный конкурент каким-то образом раздобыл подробности его заявки, поданной в государственную компанию. Ничего хорошего это не сулило. Помимо того, что приходилось переделывать заложенную в его программу стратегию, следовало найти в ближайшем окружении «крота». И если таковой есть, то последнее программное обеспечение под угрозой.
        Выругавшись, Итан позвонил во «Франклин инвестигейшнс». Эта фирма могла осторожно провести расследование и быстро найти источник утечки информации. «Кротом» мог быть кто угодно. Будучи недоверчивым от природы, Итан никого из служащих своей компании не посвящал в свои дела целиком. «Крота» как можно скорее надо найти и с позором изгнать.
        А ему оставалось только ждать, пока Франклин что-нибудь нароет. Вздохнув, Итан направился на поиски Фейт, думая найти ее где-нибудь поблизости, на нижнем этаже. Он проходил одну комнату за другой, но Фейт нигде не было. Ни в полуподвальном этаже, ни в медиазале — Итан хорошо представлял себе, как этот зал должен выглядеть, и поэтому считал, что лучше всего начинать именно с него,  — ни в баре, ни в бильярдной Фейт не было.
        Оставалось искать ее только на втором этаже, где располагались спальные комнаты. Внезапно в голову пришла логичная мысль: должно быть, она пошла смотреть свою детскую спальню. В какой-то комнате, как ему припоминалось, были розовые и салатовые обои, цветочки — одним словом, полная ерунда. Он почти не обратил на нее внимания, осматривая с риелтором дом. А потом, после переезда, у Итана не было повода заглянуть туда.
        Тихо подойдя к полуоткрытым дверям, он заглянул внутрь. Фейт стояла возле пустых шкафов в совершенно пустой комнате. Солнце ярко сверкало через два окна, заливая светом потертый, бежевого цвета ковер.
        Думая, что она одна, Фейт рассеянно водила рукой по стенке встроенного шкафа, целиком погруженная в далекие воспоминания. По ее лицу трудно было сказать, какими они были — хорошими или плохими, светлыми или печальными. Итану стало неловко. Ему показалось, будто он подглядывает за тем, что происходит в ее душе. В смущении он качнулся назад, намереваясь уйти, чтобы не мешать, но в тот же миг опомнился. Фу, какая глупость! Это ведь его дом, а ее он пригласил, чтобы все тут переделать.
        Откашлявшись, он пробормотал:
        — Вот ты где, а я обошел весь дом, разыскивая тебя.
        Она обернулась, не выразив ни удивления, ни растерянности. Неужели она все время чувствовала, что он стоял у нее за спиной?
        — Зашла посмотреть. Раньше это была моя комната, хотя, наверное, ты уже догадался.
        — Конечно, догадался и уже давно. Розовый — любимый цвет принцесс.
        — Да-а.
        По ее губам скользнула печальная улыбка.
        — Что ты искала в шкафу?  — не зная зачем, задал он вопрос.
        — Тебе это покажется смешным.  — Смутившись, она опустила голову, но тут же встряхнулась.  — Не пора ли нам приняться за дело? Давай спустимся вниз.
        Однако Итану стало любопытно.
        — Конечно, спустимся, но прежде расскажи мне, что ты здесь искала.
        Он спрашивал не столько из праздного любопытства, сколько из желания понять, кто она такая, понять мотивы ее поступков. Ему хотелось узнать ее секреты. Может быть, это поможет ему разобраться в самом себе, что именно влечет его к ней. Понять, почему ему нравится, когда она смеется, и становится тяжело на душе, когда она грустит, как сейчас.
        — Поверь, мне это совсем не покажется смешным.
        Из ее груди вырвался тяжкий вздох.
        — Ну что ж, раз ты хочешь. Моя мама любила обои.
        Фейт обвела рукой вдоль стен, затем вернулась к шкафу и открыла дверцу.
        — Вижу,  — буркнул Итан.
        — Еще бы.  — Она тихо и мелодично рассмеялась.  — Моя мама обклеила обоями внутреннюю поверхность шкафа, хотя я всегда мечтала сама украсить свою комнату, сделать так, как нравится мне, а не ей.
        — Видно, стремление стать дизайнером проснулось в тебе с детства?
        Она кивнула.
        Итан даже позавидовал ей: в отличие от него, она рано нашла свое призвание. Он никогда не задумывался о том, кем будет. А если бы задумывался, то вряд ли попадал бы в разные неприятные истории. Вплоть до армии будущее его мало волновало.
        — Так вот, однажды я со зла ободрала все обои внутри шкафа. О, это был страшно дерзкий поступок, но я нарочно выбрала место, которое моя мать вряд ли заметила бы.
        Она усмехнулась.
        Итан тоже рассмеялся, ему понравились насмешливые нотки в ее голосе.
        — Она так никогда и не узнала, что я ободрала все внутри шкафа. Розалита, конечно, заметила, ведь она убиралась в моей комнате, но она умеет держать язык за зубами. Так вот, когда я ободрала обои, то под ними обнаружила отметки.
        Она провела пальцами по стене.
        Пальцы у нее были длинные и нежные. Итан на миг представил, как эти пальцы гладят его кожу, ласкают его… Он откашлялся, чтобы скрыть смущение.
        — Что за отметки?
        — Посмотри.
        Он подошел, от ее запаха у него слегка закружилась голова. Ему сразу вспомнилось вчерашнее: ее руки вокруг его шеи, ее горячие губы, прижатые к его губам. В этом не было ничего хорошего. Ему следовало сосредоточиться на деле, ради которого он позвал ее, а вместо этого он витал в сладостных грезах.
        Он нагнулся, чтобы лучше рассмотреть небольшие отметки — тонкие линии, проведенные карандашом и ручкой.
        — И что это такое?
        Он отодвинулся подальше от сводящего с ума запаха.
        — Неужели не догадываешься? Отметки роста!  — воскликнула она так весело, как будто впервые обнаружила их.
        Он помотал головой и в задумчивости сунул руки в задние карманы брюк.
        — Я никогда не бывал дома подолгу, впрочем, моей матери было не до этого. Меня всегда тянуло на улицу, к друзьям… Я доставлял ей одни неприятности.
        Его голос дрогнул от охвативших эмоций.
        Сколько раз ему хотелось исправиться, стать другим! Сколько раз он пытался совершать поступки, в которых не было бы ничего дурного! Однако его желания сильно расходились с той безалаберной жизнью, которую он вел.
        Фейт посмотрела ему в лицо, она видела, как ему нелегко. И в ее глазах отражалось одно лишь понимание, но не сочувствие.
        — Мою маму никогда не интересовали ни подобные открытия, ни то, как растет ее дочь.
        Фейт опять вернулась к беседе, да так деликатно, как будто и не заметила, что творится в его сердце.
        Ее тактичность очень нравилась Итану.
        — Однако отцу я эти отметки показала. То, что я ободрана мамины обои, ему было безразлично. Не говоря ни слова упрека, он взял ручку и добавил к этим полоскам новую, отмечающую уже мой рост.
        — Похоже, ты его очень любишь.
        Она отошла от шкафа. Ее лицо стало грустным.
        — Да, люблю. Любила. Нет, все-таки люблю. Да, я люблю его.  — Она решительно тряхнула головой.  — Мне только не понятно, зачем он так поступил.
        — Может быть, он столкнулся с чем-то неожиданным, и ситуация вышла из-под контроля?
        — Тому, что он сделал, нет оправданий.
        Фейт говорила быстро, нервно, не слушая Итана.
        — Как бы там ни было, но большая часть этих отметок осталась от детей, которые жили здесь раньше.
        — И какие же твои?  — уточнил он.
        — Те, что сделаны ручкой. Отметки карандашом были сделаны до меня.
        Ему было приятно думать, что она жила в этой розовой комнате. Именно так должна была выглядеть спальня Принцессы, во всяком случае, он так и представлял ее себе. Забавно, Итан никак этого не ожидал, но дизайном спальни занималась мать Фейт, а не она сама.
        — Все отметки, мои и чужие,  — тоже история дома. Правда, здорово?!
        — И какова же его история?  — не без любопытства спросил Итан.
        — Неужели тебе ничего не известно об этом?
        Он отрицательно помотал головой. Он знал одно: такой дом мог принадлежать только богатым людям, а больше ему ничего не было известно. Будучи подростком, он с благоговейным уважением смотрел на величественный особняк на холме. Повзрослев, понял, что такой дом — это зримое воплощение надежности. Это был его второй шанс — завоевать прочное и солидное положение в Серендипити.
        Обитатели Серендипити, жившие в том же районе, где жила семья Итана, всегда с почтением относились к отцу Фейт. Приобретая дом, Итан рассчитывал на то, что хотя бы часть того уважения, с каким люди смотрели на особняк, перейдет на его нового владельца. Однако враждебное поведение братьев заставило его усомниться в правильности своих расчетов. На душе у Итана было тяжело. Даже его домработница не считала нужным скрывать своей неприязни к нему. Но несмотря на все, он надеялся, что в конце концов сумеет завоевать их расположение.
        — Расскажи мне о доме,  — попросил он, желая хотя бы на минуту избавиться от тягостных мыслей.
        — Ну что ж, как рассказывала моя мама, давным-давно состоятельные обитатели Манхэттена захотели убежать из города от летней жары. Вот они и решили построить коттеджи, чтобы пережидать в них городскую духоту. Представляешь себе коттеджи?
        — Да, нечто маленькое и причудливое.
        Она звонко рассмеялась.
        При звуках ее мелодичного голоса сердце Итана сладостно забилось.
        — Серендипити с его чудесным озером, должно быть, показалось им подходящим местечком,  — мечтательно продолжила она.
        Озеро на окраине города было всеобщим любимым местом отдыха. Дети обожали гулять вокруг него, а взрослые устраивали на берегах семейные пикники. Только родные Итана не часто бывали на озере. Его отец дома бывал очень редко, а когда бывал, то в доме поднимались скандалы и ссоры, от которых Итан побыстрее уходил.
        — Одна семья купила здесь землю и построила большой дом. Другие, равные им по социальному положению, последовали их примеру. А потом между ними началось соревнование, кто кого перещеголяет.
        Как ни странно, но прошлое очень походило на настоящее.
        — Этот дом стал основной достопримечательностью.
        Фейт развела руки в стороны, как бы желая обхватить все вокруг себя. По выражению ее лица было видно, как она любит дом и гордится этим местом.
        Итан любовался ею, не сводя глаз с взволнованной и вдохновленной Фейт.
        — Со временем состав владельцев, конечно, менялся. А потом из летнего места отдыха все тут превратилось в дома, где жили постоянно. Менялись времена, менялись и домовладельцы. Некоторые из хозяев разорялись, другие переезжали в долину, приезжали новые люди, строились новые дома, и город разрастался. Но этот дом продолжал величественно стоять на вершине холма, и все его хозяева старались поддерживать величие особняка. На протяжении последних двадцати лет здесь жили мои родители, они следили за ним, пока…
        Тут голос Фейт задрожал и прервался.
        Было понятно, почему у нее так резко испортилось настроение. Ее отец лишился прежнего уважения и пал в глазах местных жителей. Кому же захочется говорить о таком несчастье, какое случилось с ее отцом? Тем не менее, надо было во что бы то ни стало отвлечь Фейт от грустных мыслей.
        — Что — пока?  — с оттенком участия спросил Итан.
        — Давай лучше сменим тему.
        Итан внимательно посмотрел ей в глаза и понял, о чем надо с ней говорить.
        — Ну что ж, давай.
        Глава 6
        — Давай разберемся.
        Итан осторожно и обдуманно шел к намеченной цели.
        Итак, Фейт не хотелось говорить о своем отце. Что ж тут удивительного! Тогда пускай она узнает, что он думает об ее отце. Совершив в прошлом немало проступков и правонарушений, Итан хорошо представлял, что должно происходить в душе таких грешников. Нет, он не собирался оправдывать ее отца, но, по твердому мнению Итана, отцовские чувства Мартина Харрингтона не имели ничего общего с его противозаконными делишками.
        — Он ведь твой отец.
        — Да. А что он за человек?  — вдруг спросила Фейт.  — Он ведь нисколько не похож на того, кто приходил к дочери, чтобы начертить отметки ее роста, потому что это был их небольшой секрет.
        Она чувствовала себя обманутой и преданной, иначе и быть не могло. Но ведь это было всего лишь частью правды.
        — Для тебя он остался прежним,  — настаивал Итан.  — Он все тот же человек, который воспитал тебя. Он по-прежнему любит тебя. Он все тот же, кого ты любила.
        Фейт нервно сжимала руки.
        — Я привыкла думать, что он может все. Вместо этого я обнаружила, что он лжец и вор. Но хуже всего другое: для меня он был самым главным человеком в моей жизни, тем, кому я полностью доверяла. И вдруг оказывается, что я совсем не знаю его.
        Итан сочувствовал ей, но вместе с тем он сочувствовал и ее отцу.
        — Как знать, ведь он твой отец.
        Итан не сдавался. Ее отец жив, а значит, у нее есть второй шанс, которого уже никогда не будет у него.
        — Он лишил людей сбережений, жилья, средств к существованию.  — Ее голос дрожал и срывался, в глазах сверкали молнии.  — Разве можно простить человека, который причинил людям столько горя и страданий?
        Итан тяжело и шумно вздохнул. Как же заставить ее взглянуть на все с другой стороны?
        — Послушай, я был занозой в заднице, выводил из себя родителей и даже стал причиной их гибели, но это совсем не значит, что я не любил их. Это не значит, что я не хочу все исправить и снова оказаться вместе со своими братьями. Кто из нас не делал в жизни ошибок?
        Столь откровенное признание потрясло Фейт.
        Она была шокирована не меньше, чем он. Он хотел подтолкнуть Фейт к переосмыслению ее собственной обиды. А вместо этого невольно открыл свою душу, представ перед Фейт ранимым и беззащитным.
        Оттолкнувшись от стены, она подошла к нему, но он не искал у нее сочувствия.
        — Итан, ты ни в чем не виноват.
        — Все, прекращаем разговор,  — оборвал он ее.  — Ведь мы говорили о тебе, а не обо мне.
        Фейт в знак согласия вскинула вверх руки.
        — Ладно.
        По ее виду никак нельзя было сказать, что она раздражена или сердита. Судя по всему, она все поняла, оценив его внимание. В его сердце опять проснулась нежность, ведь он сам затеял этот нелепый и тяжелый разговор, вызвав Фейт на откровенность.
        В какой-то миг ему захотелось повернуться и уйти. Но вместо этого он подошел к ней и нежно приподнял ее подбородок, чтобы взглянуть в глаза.
        — Второй шанс выпадает очень редко, Принцесса. Судьба не дала такого шанса мне и моим родителям. Поверь, лучше тебе не попадать в мое положение. Желать что-либо исправить, когда уже поздно,  — это совсем другой переплет.
        Фейт заморгала и кивнула.
        — Я подумаю о том, что ты только что сказал,  — пообещала она.
        — Вот и хорошо.  — Он отодвинулся от нее. Пора было уходить из этой комнаты, полной столь грустных воспоминаний, и приниматься за работу.  — Давай вернемся к делу.
        — Давай.
        Спускались они молча, и Итан был благодарен ей за это. Усевшись на складных стульях за столиком для игры в бридж, который использовался как кухонный, они приступили к обсуждению. Фейт достала блокнот и начала задавать множество вопросов, старясь выяснить вкусы Итана.
        Какой цвет? Что-нибудь мужественное. Какой век? Поближе к современности, но не слишком. Да, деревянные панели темного цвета подойдут. Гранитная отделка на кухне — не вопрос. Итан повел ее вниз, в подвал, и объяснил, как, на его взгляд, должен выглядеть медиазал. Фейт целиком и полностью одобрила его замысел. Они проговорили около часа, хотя им казалось, что пролетело всего пять минут.
        — Просто фантастика.  — Фейт увлеченно похлопала рукой по блокноту.  — Как мне нравится складывать в одну мозаику то, что должно получиться в результате. Подбирать образцы тканей и мебели, чтобы ты взглянул и одобрил. Или нет. С каким удовольствием, вернувшись к себе домой, я возьму в руки доску для рисования. Раз ты живешь здесь один, пожалуйста, перед тем как соглашаться, убедись, что тебе это действительно нравится.
        — Не вопрос. Можешь не сомневаться, я всегда буду откровенно высказывать свое мнение,  — заверил ее Итан.
        — Я тут подумала, как насчет цены и комиссии?
        — Меня устроит все, что ты назовешь.
        Он небрежно отмахнулся.
        — Но…
        — Никаких но. Я верю, меня ты обирать не станешь и будешь брать только положенные комиссионные.
        Фейт удивленно раскрыла рот и тут же его закрыла.
        — Потеряла дар речи,  — усмехнулся он.  — Но это только начало.
        Она покачала головой:
        — Нет. Очень признательна тебе за доверие.
        Щеки Фейт раскраснелись от волнения. Ему нравилось ее умение краснеть, это говорило лишь о ее искренности.
        — Не поужинаешь со мной?  — сказал Итан и сам удивился, так как совсем не собирался делать такого предложения.
        — Я…  — Она закусила губу.  — Не могу. У меня немного другие планы.
        «Брось их!» — хотелось крикнуть ему.
        А может, она просто избегала оставаться с ним наедине после того, что произошло с ними в детской? Впрочем, он не мог не понимать, что планы у нее вполне могли быть. У него же есть свои планы.
        — Встречаешься с Кейт?
        Итан знал, что кроме Кейт, у Фейт больше не было других близких подруг. В таком случае общество Кейт им нисколько не помешает, он был готов на все, лишь бы только видеть Фейт.
        — Нет, не с Кейт. Это… один старый приятель.
        Ее замешательство подсказало ему, куда она идет.
        — Свидание?
        — Нет. Ник и я просто хотим вспомнить прошлое.
        Судя по всему, ее бывший школьный кавалер не терял времени даром. Ей хотелось пойти на свидание с Ником, это было очевидно. Она не собиралась отменять свою встречу, чтобы пообедать вместе с ним, Итаном. Он оказался лишним. С его стороны было наивно ожидать, что она бросит все по первому его требованию.
        Однако его мужская гордость, его «я» были уязвлены.
        — Ладно. Увидимся после того, как будут готовы твои наброски.
        Понимая, что он поступает, как идиот, хотя сейчас ему было на все наплевать, он взял один из листов, лежавших на столе, и написал на нем номер своего телефона.
        Аккуратно сложив листок, Фейт спрятала его в сумочку.
        — Ты не отвезешь меня домой?  — спросила она.  — Ты же не хочешь, чтобы я шла пешком? Или можно вызвать такси, а счет я внесу в расходы.
        Последние слова она произнесла едва ли не ледяным тоном.
        Итан не винил ее. Он сам держался очень холодно. Может быть, это и к лучшему. В конец концов, она работает на него, хотя их отношения уже зашли довольно далеко. Он чувствовал, что Фейт не та женщина, с которой можно переспать, а затем забыть ее. Кроме того, ему надо сначала завоевать доверие своих братьев, а уж потом приниматься за ухаживание.
        В Серендипити был один-единственный ресторан, подходящий для свиданий. Назывался он «Лагуна». Ник настоял на том, что заберет Фейт из дому и довезет до ресторана на машине. Фейт согласилась. Хотя, честно говоря, у нее не было настроения куда-либо идти. Однако ей надо было обсудить с Ником условия аренды, а также необходимые переделки, чтобы из заброшенного магазинчика получился современный офис. Самого помещения она еще не видела, но понимала, что без полок ей не обойтись. Если же у Ника далеко идущие планы, Фейт не сомневалась, что сумеет без всякой для него обиды поставить ухажера на место.
        Она не стала наряжаться. Джинсы и короткая майка, как обычно. Такая одежда ни к чему не обязывала, ни на что не намекала и как можно лучше подходила к ее настроению. Войдя внутрь, она поняла, что в «Лагуне» за прошедшие годы ничего не изменилось. Зал по-прежнему выглядел, как декорация из мультфильма «Леди и бродяга». Скатерти с красными и белыми квадратиками, как на шахматной доске, подсвечники в форме винных бутылок, а посередине столиков — тарелки с хлебными палочками.
        Метрдотель радостно приветствовал Ника. Но как только он заметил, кого привел с собой Ник, сразу нахмурился. Провожая их к столику, метрдотель тихо пробурчал себе под нос:
        — Стыдно иметь такого отца.
        Ник ничего не услышал, а Фейт промолчала, хотя настроение у нее упало. Усевшись за столик, она немного успокоилась. Расплата за грехи отца. Нет ничего удивительного, что ее мать отгородилась от всех, уединившись в своем домике. Проще всего было бы собрать вещи и уехать отсюда, но, видимо, мужество заставляло оставаться. Вероятно, надо быть менее строгой и более внимательной к маме.
        — Что-то не так?  — спросил Ник, приятно улыбнувшись.
        — Нет-нет, все чудесно,  — с усилием ответила Фейт, мысленно возвращаясь к Нику, к их свиданию.
        Увы, ни сам Ник, ни ужин в ресторане нисколько не возбуждали Фейт, более того, ее мысли все время вертелись вокруг Итана. Она перебирала эпизоды их разговора в ее детской, и как он сразу поник, как только она сообщила ему о своих планах на вечер. Ник что-то говорил ей, и, чтобы не обижать его, Фейт опять переключилась на беседу.
        Ужин пролетел быстро. Они вспомнили школьные годы, обсудили условия аренды, договорились об отсрочке оплаты до тех пор, пока она не получит деньги за первый выполненный заказ. В общем, Фейт была довольна результатами.
        Во время ужина к ним подходили знакомые и приятели Ника, многих из них Фейт помнила. Большинство вело себя дружелюбно по отношению к ней, как полагала Фейт, вследствие расположения к Нику. Правда кое-кто все-таки бросил два-три нелицеприятных замечания в адрес ее отца.
        Ник отвез ее домой. Фейт очень хотелось оказаться у себя в квартире и побыть одной. Неожиданно он изъявил желание проводить ее до дверей, и неприятные предчувствия сразу заскребли в сердце Фейт. В ресторане ей удавалось поддерживать дружеский разговор, но от блестевших глаз Ника, да еще перед дверьми в ее квартиру, Фейт стало не по себе.
        Несомненно, Ник был очень привлекательным мужчиной. Темно-каштановые волосы и шоколадного цвета глаза обладали притягательностью. Кроме того, он был преуспевающим бизнесменом. Любая женщина считала бы себя польщенной, если бы он смотрел на нее такими глазами. Но только не та, которая испытала на себе другой мужской взгляд, более притягательный и волнующий,  — взгляд Итана Бэррона. История повторялась. Как и в те далекие школьные годы, Итан оттеснил на второй план Ника, мешая пробуждению в сердце Фейт более глубоких чувств к Нику.
        Задумавшись, Фейт не заметила, как Ник нагнулся и поцеловал ее в губы. Она удивилась, не более того. Фейт не хотела обижать его и ставить в глупое положение. Несколько секунд она терпеливо ждала. Наконец губы Ника оторвались от ее рта. Поцелуй Ника не шел ни в какое сравнение с поцелуем Итана. Он не волновал, не возбуждал, оставляя ее совсем холодной. Никакого ответного чувства. Никакого жара. Никакого любовного волнения. Ровным счетом ничего.
        Ник приподнял голову и удивленно взглянул ей в лицо.
        — Что?  — тихо спросила она, подавляя желание обтереть свои губы.
        — Честно сказать?
        Она кивнула. Не хотелось его обманывать. Возможно, через две-три минуты ей придется сделать признание, которое сильно огорчит его.
        — Как будто ничего не произошло. Я ничего не почувствовал,  — с откровенным удивлением признался Ник.
        От его признания Фейт сразу стало легче, она вдруг рассмеялась.
        — Я должен считать себя отвергнутым?
        — Нет-нет!  — Она по-дружески положила руку ему на плечо.  — Я тоже ничего не почувствовала. Испугавшись, я решила немного подыграть тебе. Тем не менее, ты для меня много значишь.  — Она усмехнулась и обняла его.  — Все хорошо. Можно вздохнуть с облегчением.
        Ник понимающе улыбнулся.
        — Что же с нами произошло?  — не удержавшись, спросил он.  — Когда-то в школе мы были такой замечательной парой. И вдруг ты совершенно переменилась. Между нами вдруг все кончилось, и мы расстались. Я до сих нор ничего не понимаю.
        Фейт кивнула, поняв, как тогда его огорчило ее внезапное охлаждение.
        — Прости меня. Тогда я поняла, что отношусь к тебе чисто по-дружески, но в шестнадцать лет трудно делать такие признания. Вот поэтому я и стала держаться отчужденно.
        Фейт поежилась при воспоминании о том, как глупо она вела себя, и все от того, что никак не могла забыть поцелуй Итана.
        Не могла забыть тогда или сейчас?
        Сегодня, как и в школьные годы, она не могла честно сказать Нику правду.
        Он задумчиво покачал головой.
        — Теперь я понимаю. Тогда я был несколько грубоват и не мог понять, что тебе не хочется быть с неудовлетворенным футболистом,  — усмехнулся он.  — Школа. Разве ты не довольна, что все это закончилось?
        — Конечно, довольна. Я понимаю, то, что случилось сегодня, выглядит глупо, но зато теперь между нами нет ничего недосказанного. Теперь я чувствую, что мы близки, как никогда раньше.  — Она глубоко вздохнула.  — Знаешь, у меня в городе не так уж много друзей, но я буду искренне рада, если ты останешься одним из них.
        Фейт замерла. Ей так хотелось, чтобы Ник не стал ее врагом. Он все-таки нравился ей.
        Склонив голову набок и упершись рукой в стену, он смотрел на нее так, как будто видел в первый раз.
        — Буду рад стать твоим другом, Фейт.
        — Вот и хорошо!  — с облегчением выдохнула Фейт.
        — Мне надо срочно завершить один проект. Но на следующей неделе я немного освобожусь и в один из дней зайду в магазин посмотреть, что там надо сделать. А пока ты реши, что тебе нужно. Моя сестренка все там покажет. Затем мы сядем и обсудим, какие тебе нужны полки. Может, стоит сделать небольшой ремонт: покрасить, постелить ковры и так далее.
        Фейт понимающе кивала.
        — Я попытаюсь все расходы свести к минимуму и не слишком злоупотреблять ни твоим расположением, ни расположением Эйприл. Ты и так был со мной очень любезен.
        Он небрежно махнул рукой.
        — Ерунда, не бери в голову. Как-никак мы друзья, ты же сама так сказала.
        Он лукаво подмигнул. Слегка тягостная атмосфера окончательно разрядилась. Казалось, они оба позабыли о глупом поцелуе, как будто больше ничто не омрачало их дружеских отношений.
        — Теперь, когда все недоразумения разрешены, я нисколько не обижусь, увидев тебя в обществе другого мужчины.
        Фейт недоуменно изогнула брови.
        — Шутка! Как только увижу кого-нибудь, кто ухаживает за тобой, не забудь, я тоже буду рад назначить тебе свидание.
        — Мне сейчас не до свиданий,  — улыбнулась Фейт.
        Но ведь она целовалась с Итаном. Что же было в нем такого? Обаяние плохого парня? Перенесенные и скрываемые страдания? А может, они с ним в каком-то смысле родственные души?
        — Сделать заземление на Фейт.
        Ник прищелкнул пальцами.
        — Прости, не поняла?  — удивилась она.
        — Строительный юмор. Мне надо отпустить тебя и пожелать спокойной ночи.
        — Да, я очень устала.
        Попрощавшись, они расстались. Оставшись одна, Фейт долго не могла уснуть. Ворочаясь с боку на бок, она лежала и думала о душевных страданиях Итана, но гораздо чаще перед ней из темноты возникали его горящие страстью глаза, от которых она никуда не могла скрыться.
        Через неделю после того, как Фейт решилась взяться за дизайн дома Итана, Ник наконец появился в ее офисе. Он приехал раньше ее и, когда она вошла, уже складывал ящики в углу.
        В углу ее офиса.
        Несколько дней назад он прислал ей стандартный договор об аренде, который она отнесла Ричарду Кейну, одному из городских юристов. Другим юристом был Нэш Бэррон, но с ним Фейт не хотела иметь никаких деловых отношений. Ричард прочитал договор, сделал несколько уточняющих поправок и ознакомил с ними Ника. Гонорар юрист запросил небольшой, зато теперь Фейт чувствовала, что ее интересы защищены должным образом, и она с легким сердцем поставила под договором свою подпись.
        Теперь бывшая лавка стала ее офисом.
        — Что там?  — спросила она, указывая на ящики и коробки.
        — Я думал, что ты знаешь. Парень из Единой службы доставки привез их сюда четверть часа назад. На них указано твое имя.
        Фейт подошла поближе и начала рассматривать ящики. На самом верхнем виднелась фирменная этикетка «Карстэрс дизайн».
        — Тебе знакомо это название?
        — Еще бы. Джоэл Карстэрс — мой хороший друг. Он первоклассный декоратор. Кроме того, как сам видишь, очень добрый и великодушный человек!  — воскликнула Фейт, охваченная радостным возбуждением.  — Он обещал прислать мне образцы, книги и руководства по дизайну, чтобы я знала, с чего начинать. Но он прислал столько, что я даже не знаю, как все это разместить в моем офисе или даже магазине.
        — Вот что значит настоящий друг.
        В голосе Ника слышалось скрытое недоверие.
        После того достопамятного поцелуя отношения между Фейт и Ником перешли в иную плоскость, став чисто дружескими. Все это было к лучшему.
        — Да, Джоэл — мой друг. Но он гей, так что ни о чем большем думать не стоит,  — сказала Фейт.  — Друг, который всегда готов прийти на помощь, понятно?
        — Да,  — явно смутился Ник.
        — Кофе для тружеников!  — вдруг послышался от дверей голос Кейт, и тут же появилась она сама с картонной коробкой, в которой стояли знакомые стаканчики.
        — О, как чудесно пахнет!  — Фейт с наслаждением вдохнула очаровательный аромат кофе.  — Ты замечательная подруга, Кейт.
        — Никакая не замечательная, а просто уставшая от безделья. Я ведь учительница, а сейчас летние каникулы, и мне так хотелось бы чем-нибудь заняться. Возьми меня на работу, пожалуйста!
        — Но ведь ты работаешь в юношеском центре,  — удивилась Фейт.
        — Громко сказано. Я работаю там всего два-три часа в день. Я бы с удовольствием помогала тебе.
        Фейт внимательно взглянула на подругу и пожала плечами.
        — Хорошо, если тебе так хочется. Только потом не жаловаться. Видишь эти ящики? Их надо расставить по порядку согласно названиям фирм — одним словом, рассортировать. Потом, когда Ник сделает нам полки, мы все разложим по местам.
        — Слушаюсь, босс!  — весело крикнула Кейт, салютуя Фейт.  — А что вы будете делать?
        — Надо подумать, где и как расставить полки и стеллажи, где повесить картины. Ах да, еще нужно заказать вывеску. Но для начала надо придумать название.
        Фейт оглядывала стены, прикидывая, куда бы ей повесить гравюры, которые, уезжая из Нью-Йорка, она взяла с собой.
        — С твоей помощью я выучу наизусть названия всех фирм,  — отчеканила Кейт.
        — С удовольствием помогу тебе в этом. Но сначала — какой стаканчик мой?  — Фейт указала пальцем в коробку.
        — Твой — с латте, а мой — с чаем.
        — Эй, а как насчет меня?  — вмешался Ник.
        — Извини. Но я не знала, что ты любишь.
        — Как обычно, черный кофе без сахара.
        Кейт нахмурилась.
        — И что же ты хочешь от меня? Чтобы я пошла и принесла тебе кофе?
        — Ну, ты же сама предложила,  — растерявшись, ответил Ник едва ли не жалобным голосом.
        Во всяком случае, так показалось Фейт. Если бы она была неравнодушна к Нику, она точно уловила бы эти интересные для любой женщины нотки. Но Ник ее не интересовал. И вдруг Фейт осенило: может быть, эту интонацию заметила Кейт?
        — Сейчас я никуда не пойду. Но если ты будешь здесь завтра, возможно, тогда я не забуду о твоей просьбе. Если ты будешь любезен.
        — Ради кофе и прелестной женщины я буду сама любезность.
        Кейт покраснела и тут же склонилась над ящиками.
        — Что происходит?  — спросила Фейт у Ника.  — Вы вместе ходили в школу, и раньше ты никогда так не дразнил ее.
        — Не знаю.  — Он пожал плечами.  — Так вышло.
        Фейт была бы рада, если бы так вышло снова. Ник и Кейт были бы великолепной парой, но подобные мысли лучше держать при себе.
        — Ладно, пора приступать к делу.
        Следующий час каждый из них занимался своим делом. Кейт распаковывала ящики, вынимала книги и другие принадлежности, которые прислал Джоэл. Между тем Ник и Фейт обсудили, какими должны быть полки и что следует покрасить. Затем Ник уехал в строительный магазин, чтобы купить все необходимое. Фейт позвонила местному флористу и попросила доставить Джоэлу букет. Затем она принялась помогать Кейт. Вместе они составили план, как все расставить наилучшим образом. Фейт по ходу придумала, как расположить отдельные образцы, чтобы они служили декоративным украшением магазина до тех пор, пока их не удастся продать.
        Вскоре вернулся Ник с крючками для картин и материалами, из которых собираются полки. Проверив все размеры, они еще раз прикинули, хорошо ли будет все смотреться.
        Следующие несколько дней прошли в рабочей суете. Открытие офиса-магазина приближалось. Кейт придумала простое, но вместе с тем броское название «Фейт». Вывеска была заказана, после чего Фейт принялась за составление фирменных визиток и бланков.
        В один из дней она принесла в магазин ноутбук и поджидала Ника, чтобы он помог ей настроить модем, который прислала телефонная компания. Фейт слегка раздражало, что она не может справиться с такой в принципе несложной работой. Она решила сама подсоединить модем. Позвонив по бесплатному номеру в компанию, она стала послушно выполнять инструкции, которые произносил по телефону механический голос. Сначала отключить ноутбук, затем отсоединить модем от стены и от компьютера. Затем опять все соединить и перезагрузить. Никакого результата.
        Еще звонок, и кто-то сердитым голосом сказал Фейт, чтобы она проверила серийный номер модема, а затем оператор поможет ей инсталлировать модем. Модем подключался под столом. Его не было видно. Опустившись на колени и положив на пол блокнот с ручкой, Фейт старалась в темноте разглядеть серийный номер модема.
        — Есть здесь кто-нибудь?  — вдруг раздался голос Ника.
        — Я здесь, под столом.
        Послышался стук шагов, и Ник прошел за стол.
        — Интересно, что ты здесь делаешь?
        — Пытаюсь списать серийный номер модема,  — пробормотала Фейт.
        — Я же сказал, что помогу тебе.
        — Мне просто захотелось попробовать самой.
        Но тут до Фейт дошло, что ее положение под столом двусмысленно и крайне неудобно — по-видимому, Ник может даже разглядеть ее нижнее белье. Она начала пятиться назад, пытаясь выбраться из узкого тупика под столом, куда она сама загнала себя.
        — Дай я помогу.
        Ник обхватил ее за талию. И как раз в этот момент раздался голос Итана:
        — Кажется, я некстати. Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?
        Фейт не знала, плакать ей или смеяться. Ситуация выглядела нелепой и даже абсурдной. Но какой бы смешной она ни казалась, положение Фейт было весьма сложным.
        Как только Итану представился благовидный предлог, он решил не упускать его и зайти в магазин Фейт. Но едва он переступил порог, как глазам открылось удивительное зрелище. Фейт была где-то под столом, а сверху ее обнимал Ник Манчини. Судя по их внешнему виду, парочку нельзя было заподозрить ни в чем дурном, тем не менее, Итана охватила ревность. Хотя какое у него было право ревновать? Никакого.
        Как бы там ни было, но голова от увиденного пошла кругом, и он плохо понимал, что говорит.
        — Кажется, я некстати. Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?
        Не обращая внимания на Итана, Ник крепче обхватил Фейт за талию и помог ей вылезти из-под стола.
        Она выпрямилась, вся красная от смущения, одергивая короткую юбку.
        — Проблема с модемом,  — сконфуженно объяснила она.
        — А тебе какое дело?  — грубо спросил Ник, выступая перед Фейт, словно защищая ее.
        Итан стиснул зубы. Присутствие Ника раздражало. По его мнению, Ник был здесь явно лишним.
        — Разве я разговариваю с тобой, Манчини?
        — Кажется, вы знакомы?  — встревожено воскликнула Фейт, быстро вставая между мужчинами.
        — Я знаю, что он приносит одни неприятности,  — буркнул Ник и, скрестив руки на груди, принял вызывающий вид.
        — Да что тебе известно обо мне?  — презрительно бросил Итан.
        — Известно, что ты…
        — Ник, прекрати.
        Фейт положила руку на плечо Ника, удерживая его от горячих и, судя по всему, не слишком обдуманных слов в адрес Итана.
        Как только Итан увидел, как Фейт удерживает Ника, внутри что-то вспыхнуло, и его охватило бешенство.
        Фейт настороженно взглянула на Ника.
        — Я выполняю для Итана работу. Кроме того, мы с ним друзья. Я уверена, тобой двигают благие намерения, но, пожалуйста, остановись.
        Ха, друзья! Нет, Итан был не согласен с таким определением их отношений. После незабываемого поцелуя ему хотелось гораздо большего. С их последней встречи прошла неделя, и ее молчание выводило его из себя. Он все время думал о ней, он вел себя, словно подросток, который только и мечтает, как бы заглянуть под юбку девушки. Но даже когда он был подростком, ни одна из девушек не отказывала ему ни в одном из его желаний.
        А тут ничего не выходит.
        Между ними была некая недоговоренность или неопределенность, и она волновала, тревожила и мучила Итана.
        — Надеюсь, тебе известна его репутация,  — начал Ник, волнуясь и краснея от злости. Его одергивали, причем было совершенно ясно, что ему это не по душе.
        — Люди меняются.
        Фейт высказала свое мнение с такой твердостью, что Итан пожалел, что не чувствует подобной твердости в себе.
        Итан был признателен Фейт за ее усилия защитить его. Но разве он нуждается в ее защите?! Нисколько! Напрасно она думает, что он провоцирует Манчини. В самом деле, чего он так взъерепенился, надо взять себя в руки.
        — Я принес чек — аванс за дизайн моего дома. Я подумал, это неплохое подспорье для начала.
        — Благодарю,  — искренне ответила Фейт.
        Они еще ничего не обсуждали подробно — ни контрактов, ни цен, ни заказа, но он знал, как она стеснена в средствах и решил помочь ей по мере своих возможностей.
        Ник стоял и смотрел на Фейт, словно старший брат, готовый в любой момент защитить сестру. Или как близкий приятель.
        Фейт откашлялась.
        — Ник, может, посмотришь модем? Мне надо кое-что обсудить с Итаном.
        Ее взгляд явственно сказал Нику, чтобы он поостерегся высказывать в адрес Итана что-нибудь нелицеприятное.
        Итану хотелось зааплодировать, но это лишь обострило бы его отношения с Манчини.
        Ник нахмурился.
        — Знаешь, мне надо проверить, как идут дела на одном из моих объектов. Давай я заскочу к тебе попозже и тогда установлю модем.
        — Хорошо, я согласна.
        — Я кое-что смыслю в электронике. Может, перед тем как заезжать, ты лучше позвонишь?  — ехидно спросил Итан.  — Возможно, к тому времени отпадет необходимость в твоей помощи.
        Не обращая внимания на Итана, Ник подошел к Фейт.
        — Будь осторожна.
        Поцеловав ее в щеку, он вышел.
        После его ухода с души Итана как будто свалился камень. Что бы он ни говорил себе, Ник его все-таки раздражал. Еще как раздражал.
        Итан глубоко вздохнул и, немного успокоившись, посмотрел на Фейт.
        Ее волосы растрепались, щеки горели от румянца, и вдруг Итана охватило желание. Они остались вдвоем, больше никто им не мешал.
        — Прощу прощения за все, что сейчас здесь случилось. Ник слегка вышел за рамки приличия.
        — Слегка? Да ведь он неравнодушен к тебе. Это же ясно как день.
        — Не мели ерунды. Мы с Ником уже разрешили этот вопрос.
        Фейт покраснела от смущения, поняв двусмысленность своего ответа.
        — И как же вы его разрешили?  — глухо произнес Итан.
        Фейт подбоченилась.
        — Чисто по-дружески. Тебя это нисколько не касается.
        Она была права. Однако Итан не унимался.
        — А как же насчет нас? Насчет тебя и меня? Наши отношения, они ведь меня точно касаются.
        Фейт открыла было рот, но промолчала.
        — Примем это за знак согласия.  — Подойдя к ней вплотную, он ощутил ее дурманящий запах.  — Ну, что скажешь? Ты говорила Нику, что мы с тобой были друзьями?
        Их взгляды встретились, но она не отвела глаза в сторону.
        — Думаю, что да.
        — Ты целуешься со всеми друзьями точно так же, как и со мной?
        Фейт провела языком по разгоряченным губам.
        — Я была пьяна.
        — Зато сейчас нет. Может быть, нам стоит прояснить наши отношения?
        С этими словами Итан нагнулся и с жадностью приник к ее губам.
        Глава 7
        Сейчас Фейт не была пьяна, поэтому все, что происходило дальше, прекрасно врезалось ей в память. Он целовал ее страстно, упоенно, с неутоляемой жадностью. Она застонала от возбуждения.
        Итан был возбужден не меньше, чем она.
        Как только его язык проскользнул сквозь ее полураскрытые губы, язык Фейт с нетерпением устремился навстречу. Из груди Итана вырвался глухой стон, и голова Фейт закружилась: как хорошо, что он испытывает такое же громадное наслаждение от поцелуя, как и она.
        Охваченные одним и тем же желанием, они прижались друг к другу, как бы стремясь к более тесному и близкому слиянию. После той ночи, когда он едва ли не принес ее в квартиру, Фейт была не в силах избавиться от наваждения. Ей чудилось, грезилось, что она находится в его объятиях, и теперь мечты и видения стали явью.
        Для нее.
        И для него.
        Их тела сплелись вместе. Итан крепко прижимал ее к себе. Фейт чувствовала, как растет ее страсть, как она требует заполнить ту пустоту, которая была внутри ее тела, и она так жаждала быть заполненной. Он словно угадал ее желание. Просунув колено между ее ног, он слегка приподнял ее на своем бедре и начал то приподнимать чуть вверх, то опускать. Новые сладострастные ощущения охватили Фейт, они накатывались, словно волны, точно в соответствии с ритмом движений его бедра. Наслаждение приподнимало ее, качая то вверх, то вниз.
        Фейт крепко обхватила Итана. Ее пальцы смяли на его спине рубашку; безмолвные, но красноречивее любых слов, они просили его продолжать и ни в коем случае не прекращать начатое.
        Задыхаясь, Итан что-то пробормотал себе под нос, прижимая лицо к ее груди. Одна половина Фейт погрузилась в сладострастное забвение, а другая, еще не утратившая сознания, отказывалась верить в то, что, раскачиваясь на его бедре, она жадно хочет одного — оргазма. Фейт изогнулась назад и начала ритмично двигаться взад и вперед в такт его покачиваниям. Трение, создаваемое ритмическими движениями, вызывало в ней нарастающее возбуждение. И вдруг она приникла к Итану, жадно хватая воздух короткими, задыхающимися глотками. Перед закрытыми глазами вспыхивали цветные огни, все ее тело уносилось высоко-высоко, и казалось, этому полету никогда не наступит конец.
        Затем ощущения начали понемногу слабеть, спадать, утихать и вскоре стали реальными и обычными. Фейт поняла, что он сумел сделать.
        Она еще была не в силах открыть глаза и посмотреть ему в лицо. Было слишком рано. Мелкая дрожь еще пробегала по ее телу, и ни он, ни она не выпускали друг друга из объятий.
        Пальцы Фейт медленно разжались, выпуская ткань рубашки, еще медленнее приоткрылись ее глаза. Как она и ожидала, горящий взгляд Итана впился в ее лицо.
        — Тебе понравилось?
        Чувственная улыбка пряталась в уголках его губ, а в глазах просвечивало неутоленное желание.
        — Все было чудесно,  — призналась она.
        Они оба знали, что все прошло прекрасно. У него на шее пульсировала жилка, и Фейт захотелось поцеловать ее, но она удержалась.
        — Поужинаем сегодня.
        Его голос звучал утвердительно, и по интонации было заметно, что он не потерпит отказа. Впрочем, она и не собиралась отказываться. После такой страстной прелюдии, ей, как и ему, хотелось большего. Итан уже давно не был плохим парнем, но в представлении Фейт он продолжал им оставаться, и ей хотелось испытать, насколько хорошо это может произойти между ними.
        Почему бы и нет? Она свободна. Он свободен.
        — Хорошо.
        По лицу Итана скользнула довольная ухмылка.
        — Неужели тебе не хочется повторить это еще раз?
        Он откинул прядь волос с ее щеки.
        — Пожалуй, пока хватит.
        Она отодвинулась, увеличивая между ним и собой дистанцию.
        Итан тихо рассмеялся, видя, как она пытается унять свое волнение. Впрочем, Фейт понимала, что еще не скоро сумеет привести в порядок растрепанные чувства.
        — Спасибо за чек,  — сказала она, пытаясь вернуть мысли Итана к тому, что привело его сюда.  — Хотя в этом не было особой необходимости, так как мы еще ни о чем конкретно не договорились.
        Он насмешливо приподнял брови.
        — А может, это был всего лишь предлог, чтобы повидаться с тобой?
        У нее на душе от такого признания стало тепло.
        — Ну что ж, если так, то можно повременить с оплатой до тех пор, пока мы все не обсудим и я не получу твоего одобрения.
        — Вот твой чек.  — Итан вынул из кармана сложенный листок бумаги.  — Обналичь и не спорь, хорошо?
        — Спасибо,  — отозвалась Фейт. Джоэл великодушно позволил ей для начала пользоваться его именем и кредитом. Но чек Итана разрешал все денежные затруднения.  — Я уже кое-что придумала. Надо немного отшлифовать, и сегодня вечером я смогу представить небольшой кусок.
        — Отлично. А может, нам не стоит никуда идти, поужинаем у меня в доме? Розалита с удовольствием приготовит ужин.
        Глаза Итана загорелись от возбуждения и надежды.
        Фейт весело встряхнула головой и рассмеялась.
        — Против угощения Розалиты устоять невозможно.
        Все складывалось, как нельзя лучше.
        — Тогда я заеду за тобой в семь часов.
        Итан быстро вышел, помахав на прощание рукой.
        Что же такое с ней происходит? Фейт задумалась, оставшись одна. Впервые за последние годы она была свободна, она была не замужем. Она смутно понимала, кто она и что ей хочется от жизни. Для женщины, пережившей тяжелый развод и питавшей к мужчинам вполне понятную неприязнь, она что-то слишком быстро увлеклась Итаном Бэрроном.
        К тому времени, когда Итан привез Фейт домой, Розалита, приготовив ужин и поставив все на стол, уже ушла. Итану оставалось лишь все преподнести, как полагается в таких случаях.
        Фейт была поражена.
        В приготовленном пусть даже не своими руками ужине для дамы своего сердца таилось что-то волнующее и сексуальное, тем более что и сам мужчина был на редкость сексуальным. Хотя на нем была простая белая рубашка и брюки цвета хаки, Фейт была не в силах оторвать от него глаз — простая одежда лишь подчеркивала его сексуальность.
        Блюда, приготовленные Розалитой, были восхитительны, но Фейт даже не ощущала их вкуса от охватившего ее возбуждения и предчувствия того, что должно было произойти после окончания ужина.
        Разговор протекал легко, беззаботно, но она не могла не заметить — Итана что-то тревожило. Несомненно, ему нравилось ее общество, однако по его слегка рассеянному виду было видно, что не все его мысли посвящены ей.
        Ужин закончился, а он сидел, задумчиво вертя в руке вилку.
        — Что-то случилось?
        — Ты о чем?
        Он вскинул на нее глаза.
        — О том,  — она указала пальцем на свою голову,  — что тебя одолевают какие-то невеселые мысли. Такое ощущение, что мысленно ты иногда очень далеко отсюда.
        Итан вежливо улыбнулся.
        — Да так, кое-какие проблемы по бизнесу, о которых мне следовало забыть, садясь за один стол с тобой.
        — Как было бы хорошо, если бы можно было оставлять все проблемы за порогом своего офиса! Но, к сожалению, в жизни все не так. О чем ты думаешь? Как известно, на душе становится легче, когда делишься с кем-то своими проблемами.
        Вздохнув, Итан откинулся на спинку стула и обхватил голову обеими руками.
        — Я тебе говорил, что работаю над созданием программного обеспечения для военных?
        Фейт кивнула.
        — Так вот, сейчас я борюсь за право получить один государственный контракт. Вся информация о программном обеспечении, как и о самом контракте, держится в строгом секрете. Однако кое-какие сведения просочились к моему конкуренту.
        — Теперь понятно, почему у тебя такой озабоченный вид.
        — Только не думай, что мои неприятности испортили очарование нашего ужина.
        Вспыхнувший в его глазах огонь служил красноречивым подтверждением искренности.
        — И не думаю, я уже узнала, какой ты на самом деле. Мне просто показалось, что тебя тревожит что-то важное.
        — Благодарю за заботу.
        Прежде Итан держался замкнуто, но его внезапная искренность и откровенность обрадовали Фейт.
        — Расскажи, как ты стал разрабатывать эти штуки для военных?  — попросила она.
        — У меня ведь есть мозги. Или ты думала, что у меня их нет?
        — Никогда я так не думала. Но рассказывай.
        — Ну что ж.  — Отвлекшись от неприятных мыслей, Итан заметно повеселел.  — Через несколько месяцев после гибели родителей я однажды проснулся на скамейке в городском парке и вдруг понял, что качусь в пропасть. Тогда я пошел на вербовочный пункт и подписал контракт.
        — Ты служил в армии?  — удивилась Фейт.
        Армия и тот неуправляемый, не подчиняющийся никаким правилам юноша, каким был Итан после окончания школы, совершенно не сочетались в ее сознании.
        — Ты удивлена? Не можешь поверить? Не можешь представить, как я послушно выполняю приказы?
        Фейт покачала головой:
        — Это еще слабо сказано.
        — Армия и дисциплина — вот что мне было нужно. Кто-то должен был пинать меня в зад, чтобы выбить из моей башки дурь. Я даже получал стипендию в рамках подготовки офицеров резерва. Дядя Сэм оплатил мое обучение. Армии я отдал три года.
        В глазах Фейт Итан предстал теперь совершенно в ином свете.
        — Ты отслужил в армии, а что потом?
        — Мне повезло, поскольку я увлекался компьютерными симуляторами. Спорим, ты даже не знала, какой я способный?  — Итан задорно подмигнул.  — Как бы там ни было, но армия направила мои способности в нужное русло. Службу я заканчивал на военной базе, а в свободное время начал работать над программным обеспечением для военных симуляторов.
        — Ого!
        — Понимаю, что тебе это мало о чем говорит. Но такая работа была мне по душе. Кроме того, надо было чем-то зарабатывать на жизнь. После окончания службы я получил работу в компании «Локхид Мартин». Но о ней ты уж, наверное, что-то слышала?
        — Конечно. Но я очень смутно представляю, чем там занимаются,  — честно призналась Фейт, с нетерпением ожидавшая продолжения его истории.
        — «Локхид» — это корпорация, занимающаяся информационными технологиями, а также проблемами информационной безопасности. Однако внутри компании много правил и ограничений. Мне это не очень понравилось, и я решил работать самостоятельно. Вот так я создал систему, благодаря которой должен произойти переворот в возможностях наших сверхзвуковых самолетов. Мой армейский друг, Дейл Конуэй, помог мне устранить кое-какие недостатки. Вместе с ним мы основали компанию «Магнум», которая занимается разработкой военных симуляторов. Мы заключили первый государственный контракт. И — бинго! Выигрыш! Вот так я оказался здесь.
        Он с довольным видом обвел рукой вокруг.
        Итан настолько увлекся, что забыл, кому раньше принадлежал дом. Встретив взгляд Фейт, он смутился и потупил взор. Как и в прошлом, они находились на противоположных полюсах, только теперь поменялись местами.
        — Значит, ты и Дейл — партнеры?  — поспешно спросила Фейт. Для нее было лучше говорить о его прошлом, чем о своем настоящем.
        Итан понял намек.
        — Нет, вскоре я выкупил его долю. Дейл оказался лишним,  — объяснил он.
        — Понятно,  — отозвалась Фейт.  — А где располагается офис твоей компании?
        — На Манхэттене и в округе Колумбия. Но благодаря Интернету и срочной почтовой службе «Федерал экспресс» я могу работать и здесь. Это нисколько не мешает работе.
        — Да, замечательно,  — протянула Фейт, пораженная его успехами и тем положением, которого он сумел добиться.
        — Спасибо. Но до тех пор, пока мои братья будут обходить меня стороной, все мои достижения гроша ломаного не стоят.
        Вспомнив, как с Итаном обошелся один из его братьев, Фейт сочувственно покачала головой. Хотя ей хотелось узнать, почему между ними пролегла такая большая вражда и как развиваются их отношения теперь, Фейт не решилась расспрашивать, понимая, что такой разговор, несомненно, испортит очарование вечера.
        — Они все поймут. Теперь, когда ты приехал сюда жить, они вскоре увидят, как сильно ты переменился. Ты уже не такой, каким был раньше,  — откровенно призналась она.
        — Ради чего ты это делаешь?  — спросил он, окидывая ее испытующим взглядом.
        — Что именно?
        Передвинув стул поближе к ней, так что их колени соприкоснулись, он спросил напрямик:
        — Пытаешься разглядеть во мне одно лишь хорошее?
        Она заморгала, пойманная с поличным. Отказываться было бесполезно. В самом деле, ради чего?
        — Не знаю.
        Она знала только одно: ею двигало скрытое чувство к нему, возникшее десять лет назад. С того дня, когда она решилась прокатиться вместе с ним на мотоцикле, чтобы узнать его поближе. И еще тот незабываемый поцелуй.
        — Хорошо. Какими бы ни были твои мотивы, я все равно тебе признателен.
        — Оставь при себе свою признательность. Мне хочется большего.
        Ей была нужна не столько признательность, сколько другое.
        Глаза Итана потемнели, и Фейт показалось, что они, как и раньше, читают ее тайные мысли.
        Она и раньше чувствовала, что их соединяет какая-то таинственная связь, заставляющая ее думать о нем лучше, чем думали все остальные. И даже лучше, чем он сам думал о себе. Десять лет назад они расстались. Но в этом был виноват скорее не он, а она. Тогда она была не готова.
        Зато сейчас готова.
        Они оба взрослые люди и могут заниматься сексом без лишних извинений и ненужных объяснений. Ее сердце было свободным, и она хотела отдать свое сердце ему, но он не просил об этом. Судя по тому, как он себя вел, ему было нужно только одно — секс.
        — И чего же тебе хочется?
        — Я хочу тебя.
        — Это именно то, что я и рассчитывал услышать.
        С этими словами он наклонился и поцеловал ее.
        Желание, потребность, страсть — все это так долго ускользало от Фейт. Ее губы задрожали от мучительного нетерпения — прелюдия к тому, что должно было произойти.
        Как вдруг в ушах Фейт зазвучал колокольный звон. Но звуки вдруг стали отчетливыми и резкими, не имевшими ничего общего со сладостными грезами.
        — Звонят в дверь!
        Итан тихо выругался. Он не мог себе представить, чтобы кто-нибудь из жителей Серендипити пожаловал к нему в гости.
        — Кого это черт принес?
        — Сейчас посмотрим.
        Фейт была расстроена не меньше, чем он, но гораздо лучше его сохраняла самообладание.
        — Кто бы это ни был, я быстро отделаюсь от него.
        Он был в своем доме наедине с любимой девушкой, более того, их отношения в данный момент достигли определенного градуса, и тут совсем некстати незваные гости.
        Итан резко распахнул входные двери. Перед ним стояла молодая женщина, брюнетка, примерно одного с ним возраста, может быть, даже моложе.
        — Что вам нужно?
        Его вопрос прозвучал почти грубо, впрочем, Итан не собирался церемониться.
        Женщина обернулась и окликнула:
        — Тесс, заходи.
        Тесс?
        Черт возьми, что за Тесс? Итан не был знаком ни с какой Тесс.
        И вдруг из-за спины женщины вышла девочка-подросток, мрачная и сердитая. Скрестив руки на груди, она угрюмо смотрела на Итана. Судя по ее взгляду, как и по глазам женщины, они были так же рады видеть Итана, как и он их.
        Он уперся рукой в косяк.
        — Мы с вами незнакомы. Я не знаю, что вам здесь нужно, и вообще вы выбрали не самое удачное время для визита.
        Он начал закрывать двери, как вдруг в дело вмешалась Фейт:
        — Постой. Давай узнаем, что им нужно.
        Итану оставалось только подчиниться, тем более что брюнетка просунула ногу вперед, не позволяя двери закрыться.
        — Не торопитесь. Меня зовут Келли Мосс, а это моя сестра. Моя единокровная сестра. Кстати, Тесс — и ваша сестра.
        Итан враждебно прищурился.
        — Эй, леди. Что за чушь вы тут несете? Уверяю вас, у меня нет никакой сестры.
        У него было два родных брата, которые не хотели иметь с ним ничего общего. А тут еще и сестра? Какой-то дурдом!
        — Среди моих близких нет никакой особы женского пола. Не надо пытаться меня обмануть. Я не занимаюсь благотворительностью.
        Девочка-подросток смотрела на него с таким видом, как будто ей было совершенно наплевать на Итана, на его слова, равно как и на все то, что сейчас происходило на крыльце этого дома. Хотя, присмотревшись, Итан заметил скрытые следы тревоги под этой маской равнодушия. А вот ему было в самом деле все равно, кто она и что здесь происходит. Надо кончать со всем этим, и как можно быстрее.
        Брюнетка закатила глаза.
        — Деньги — это еще не все. Послушайте, имя Леа Мосс вам ни о чем не говорит.
        В настойчивости ей никак нельзя было отказать.
        — Ни о чем.  — Он отпихнул гостью и начал было закрывать двери, как вдруг в его сознании что-то вспыхнуло, и он вспомнил.  — Погодите. Так звали бывшую ассистентку моего отца.
        Неприятный холодок прополз вдоль позвоночника. Всплывшие в памяти воспоминания вдруг заставили его задуматься. Долгие отлучки отца, какие-то странные разговоры родителей за закрытыми дверьми, когда он возвращался, и сначала смутное, а затем все более отчетливое чувство, что между отцом и матерью не все гладко. Более того, по-видимому, речь между ними шла о разводе.
        — Отлично.  — Брюнетка прищелкнула пальцами.  — Леа Мосс — наша с Тесс мать.
        Она указала рукой на себя и на Тесс, стоявшую рядом. Итан наконец-то заметил, что прядь у девочки-подростка выкрашена в какой-то гадкий ярко-оранжевый цвет.
        — Хорошо. И какое же отношение ко всему этому имею я?  — спросил Итан, но уже более миролюбиво.
        Фейт, стоявшая позади, дышала ему прямо в спину. Ее ровное дыхание служило своего рода поддержкой, оно успокаивало его.
        — Отец Тесс умер десять лет назад, когда ей было четыре года.
        В словах брюнетки чувствовался какой-то скрытый смысл. Во рту Итана пересохло, он догадался, куда она клонит.
        — Ваш отец ведь тоже умер десять лет назад, не так ли?  — спросила она.
        Итан стиснул зубы:
        — Об этом известно всем местным жителям. Что вам надо?
        — О, я не собираюсь ворошить прошлое. Мне вполне достаточно вот этого.  — Она вынула из сумочки сложенный лист бумаги.  — Вот свидетельство о рождении Тесс. В графе «отец» указано имя вашего отца. Думаю, что у моей матери не было причин обманывать.
        Итан еще сопротивлялся, отказываясь верить, тем не менее, внутри уже зрела мысль, что жизнь его родных не походила на сложившийся привычный образ благополучной американской семьи. Будучи старшим сыном, Итан острее, чем младшие, нуждался в отцовской поддержке, но отец очень редко бывал дома и еще меньше уделял времени своим детям. Неосознанная тяга к отцу побуждала Итана бунтовать, совершать нелепые поступки, чтобы тем самым заставить отца проводить с детьми больше времени. Увы, его неповиновение не привело к желанным результатам.
        Взгляд Итана скользнул с брюнетки на девочку-подростка, точнее, на его сестру. Неужели Марк Бэррон имел связь со своей секретаршей? Итан как-то раз подслушал разговор родителей, мать обвиняла отца в том, что он дурачит ее. Брак Алисии и Марка Бэррона отнюдь не был идеальным. Как босс, Марк был не первым и, конечно, не последним, от которого залетела секретарша.
        — Где ваша мать?  — спросил Итан.
        — Хороший вопрос, на который я, к сожалению, не могу дать ответ. Уже около года нам с Тесс ничего о ней не известно. Она сбежала с каким-то мужчиной, оставив на столе записку.
        Вид у Тесс по-прежнему оставался безразличным. Ее как будто вовсе не касалось то, что происходило.
        — Очень сожалею,  — искренне ответил Итан.  — Это очень грустная история. Если вам нужны деньги…
        В ответ брюнетка облила его презрительным взглядом. Вдобавок Фейт ткнула его в спину. Как это ни странно, предложение Итана ни у кого не встретило восторга.
        — Послушайте, мне не нужны деньги. Тесс нужны не ваши деньги, а строгая мужская рука, которая смогла бы направить ее на правильный путь. Вы только взгляните на нее.
        Итан пристально взглянул на девочку и наконец-то увидел то, чего не замечал или не хотел замечать раньше. Черная майка, черные джинсы и черные полувоенные ботинки вдобавок к темным волосам завершали общее, тоже отнюдь не радужное впечатление. Приглядевшись, он даже увидел, что глаза девочки обведены какой-то черной краской, а из брови торчит кольцо.
        — Судя по вашему удивленному взгляду, вы наконец-то поняли, что я имею в виду.
        Ее тон ясно говорил о том, что это открытие не доставляло брюнетке никакой радости.
        Внутри Итана возникло ощущение, не сулившее ничего хорошего.
        — Она совсем отбилась от рук. Курит, пьет, якшается с опасной компанией. Я уже не знаю, что мне с ней делать. Я не могу работать и одновременно воспитывать бунтующего и всем недовольного подростка. Мне надо возвращаться на работу, так что теперь ваша очередь.
        — Простите?
        — Я сказала, теперь ваша очередь. Вы ее старший брат, теперь ваша очередь позаботиться о ней. Я вернусь в конце лета, когда Тесс надо будет идти в школу. Тогда и решим, как быть с ней дальше, а пока посмотрим, может быть, вам удастся переломить ситуацию. Мне, честно говоря, это не удалось.
        По спине Итана пробежал холодок. Неужели она собирается оставить Тесс вместе с ним? Ерунда какая-то!
        — Только потому, что ваша мать написала имя моего отца на листке бумаги, вы полагаете, что это все правда?
        Фейт шумно вздохнула.
        — Я вам уже говорил, здесь явно какое-то недоразумение.
        Итан поморщился. Он знал, что от него ждут совсем иных слов, более того, он чувствовал справедливость этих ожиданий, и это его угнетало. Кому же хочется добровольно взваливать на свои плечи такую обузу?!
        — Я знала, что вы это скажете. Вот поэтому я принесла с собой результаты ДНК-анализа.  — Старшая сестра Тесс упорно гнула свою линию.  — Слюна с зубной щетки. Моя мать провела анализ, а я перепроверила, чтобы подтвердить его точность.  — Вынув из сумочки конверт, она протянула его Итану: — Прочитайте и сами убедитесь.
        Это было совсем нелишним.
        Если все сказанное окажется правдой, значит, Тесс — его родственница и еще одна невольная жертва его глупого поведения, приведшего родителей к гибели. Еще один человек, которому пришлось расплачиваться за его ошибки. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно было еще раз взглянуть на Тесс, которую никак нельзя было назвать счастливой.
        — Извините, повторите еще раз ваше имя.
        — Келли Мосс. Но для вас главным должно быть не мое имя, а имя Тесс. Вы должны позаботиться о ней.
        Непонятно откуда, из сгущавшейся вечерней темноты, Келли Мосс вытащила огромную сумку и поставила ее на пороге.
        — Келли!  — В голосе Итана звучало участие, от былой неприязни не осталось и следа, Келли тоже заметила перемену.  — Вы застали меня врасплох. Заходите, и мы обо всем поговорим подробно.
        Распахнув двери, он жестом пригласил их войти.
        Его надежды продолжить романтический вечер с Фейт разлетелись прахом, но свыкнуться с мыслью, что ему придется взять на себя ответственность по воспитанию, он никак не мог.
        Келли решительно помотала головой.
        — Нет, это отнимет у меня целый час, а мне предстоит долгий путь в другой город. Утром я должна выйти на работу. Зато Тесс в отличие от меня будет рада остаться с вами. Правда, Тесс?
        Келли отступила в сторону и слегка подтолкнула сестру в спину.
        — Отстань,  — прошипела Тесс.
        Келли посмотрела на Итана.
        — Придется вам самим этим заняться. Ах да, офицер полиции, работающий с несовершеннолетними нарушителями, знает, с кем будет жить Тесс. Вот здесь его имя и координаты.
        Келли протянула Итану визитку.
        Итан стоял как громом пораженный.
        Вместо него визитку взяла Фейт.
        — Не забудьте установить с ним контакт,  — напомнила Келли.
        — Офицер по работе с несовершеннолетними нарушителями?  — чуть слышно прошептал Итан, чувствуя, что кошмар, в который он никак не хотел поверить, сбывается на самом деле.
        Не говоря больше ни слова, Келли обернулась и нежно обняла Тесс, впервые показав на людях признак сестринской заботы и ласки.
        Как только она заговорила, ее голос задрожал от волнения:
        — Все будет хорошо. Будь умницей… несмотря ни на что, будь умницей. Я люблю тебя. Я буду звонить тебе каждый вечер. Договорились? А в конце лета мы опять увидимся.
        Опустив руки, Тесс, растерянная и подавленная, молча смотрела на сестру. Для самой Келли последние секунды расставания тоже давались нелегко. Итан понял, сколько душевных сил понадобилось Келли, чтобы привести сюда сестру и оставить ее на попечении, в сущности, незнакомого человека.
        Да, но теперь проблемы Келли становились его проблемами, и, черт возьми, он не имел никакого представления, как их следует решать. Теперь у него на руках оставался враждебно относившийся к нему подросток, хуже того, девочка. Заботиться о ком-нибудь Итан не умел, да ему и некогда было этому учиться. Всю свою жизнь он боролся за выживание.
        Итан неожиданно столкнулся с проблемой, которую надо было решать всей семьей. На семейном собрании. Его вдруг развеселила подобная нелепость. Несмотря на то, что его отношения с братьями никак нельзя было назвать родственными, внезапно объявившаяся сестренка в корне меняла сложившуюся ситуацию. У Нэша и Дэра не оставалось другого выбора.
        Они обязаны прийти, все узнать и по мере сил помочь, как бы им того ни не хотелось.
        Глава 8
        Фейт стояла в пустой гостиной особняка Итана, мысли вихрем кружились в ее голове. Очевидно было одно: на голову Итана свалились огромная ответственность и неприятность. Кроме того, надо было побыстрее обставлять дом мебелью, во всяком случае, теперь явно нельзя было медлить.
        Стремительно вошел Итан. На лице напряженное и вместе с тем торжествующее выражение.
        — Они придут?  — невольно вырвалось у Фейт.
        Он позвонил им обоим. Она слышала, как он говорил, насколько это важно. Когда показалось, что между братьями сейчас возникнет перепалка, Фейт силой увела Тесс на кухню, силой, потому что Тесс стояла словно остолбеневшая. Но, очутившись на кухне, она снова замерла, не проявляя ни малейшего желания вступать в беседу. Однако от предложения поесть она не отказалась.
        На скулах Итана заходили желваки.
        — Придут. Хотя сначала они заартачились, но когда я сказал, что дело касается не столько меня, сколько их обоих, они, удивившись, согласились.
        — Вот и хорошо.
        — Где Тесс?
        Фейт взглянула на его горевшее после беседы с братьями лицо. В ее сердце возникло сомнение: добром ли кончится его затея?
        — На кухне. Ест остатки ужина, приготовленного Розалитой.
        Ей не хотелось говорить о том, насколько грубой, неприветливой и вообще плохо управляемой оказалась девочка. Ничего, вскоре он сам все увидит и поймет, сколько трудностей ждет его впереди.
        Положив руку ему на плечо, Фейт вздохнула. Подумать только, всего час назад они мечтали о том, как, уединившись в спальне, он проведут там несколько восхитительных часов. Все их мечты пошли прахом.
        — Мне надо уйти до прихода твоих братьев.
        — Почему?  — удивился он.
        — Тут нет ничего странного. Сообщать подобные новости своим близким лучше с глазу на глаз, так сказать, без посторонних.
        — Мы все тут посторонние,  — пробормотал он.  — А для меня будет лучше, если ты останешься.
        Не говоря больше ни слова, он обхватил ее за плечи и повернул к себе лицом.
        — Неужели ты можешь думать, что я забыл о том, чем мы собирались заняться до того, как нас прервали?
        Его засиявшие глаза красноречиво говорили как о его желании, так и о чувствах к ней.
        По телу Фейт пробежал сладкий трепет.
        — Нет, я тоже ничего не забыла.
        Однако после этого многое изменилось, теперь они были уже не так вольны в своих желаниях и поступках. Фейт стало обидно и досадно.
        — Ты по-прежнему хочешь меня?  — спросила она.
        — Еще как!  — воскликнув, он быстро нагнулся и поцеловал ее в губы.
        — Ого!
        При звуках незнакомого голоса Фейт отпрянула от Итана.
        — Ну и дела.
        С этими словами вошла Тесс, очевидно, некоторое время следившая за тем, что происходило в комнате.
        — Не волнуйся, все хорошо,  — шепнул Итан.
        — Ты уже поела?  — невольно вылетел вопрос у Фейт.
        Прежде чем ответить, Тесс погрызла ноготь и только потом протянула:
        — Угу.
        — Ты положила тарелку и все остальное в раковину?  — автоматически спросила Фейт.
        Тесс вопросительно склонила голову набок.
        — Нет, я все оставила на столе рядом с грязными тарелками, которые оставили там вы. Неужели в таком шикарном доме нет прислуги?
        Итан тяжело вздохнул.
        Оставалось лишь проявлять выдержку и терпение.
        Вскоре раздался звонок в дверь. Фейт и Итан переглянулись. Они поняли друг друга без слов. Как быть: сообщить новость в присутствии Тесс или сначала переговорить с братьями, а потом уже всем вместе? Впрочем, выбирать уже не приходилось.
        — Я сейчас вернусь,  — уходя, бросил Итан.
        Фейт обернулась к Тесс:
        — Это, по всей видимости, пришли твои братья. Кроме Итана, у тебя есть еще два брата.
        — Ого!  — Тесс скрестила руки на груди и в некоторой растерянности огляделась по сторонам.  — А это что за дом? Очень походит на какой-то заброшенный музей.
        — Итан только что переехал сюда.
        — Неужели он все потратил на дом и ничего не оставил на мебель?  — хмыкнула Тесс и опять принялась грызть ногти.
        Выкрашенные в темный цвет и грязные, отметила про себя Фейт. Чудесный вид!
        — Фейт,  — окликнул ее Итан из коридора.  — Ты еще держишься? А то мне надо подготовить братьев к беседе.
        Фейт быстро закивала.
        — Конечно. Нам с Тесс очень хорошо вместе.
        — Обожаю тебя,  — одними губами выдохнул он, но она поняла смысл его слов.
        Кроме того, ей нравилась ее роль и игра, которую он вел.
        Итан провел братьев на кухню. Единственное помещение, где была хоть какая-то мебель, на которую можно было сесть и поговорить о деле. В воздухе повисло такое напряжение, что его можно было резать ножом.
        Итан глубоко вздохнул, сосчитал про себя до десяти, и неприятный разговор с младшими братьями начался.
        — Что случилось? Почему мы должны прибегать к тебе, как только тебе вздумается щелкнуть пальцами?  — раздраженно спросил Нэш, средний из братьев.
        В отличие от Дэра и Итана, которые были темноволосыми, как их отец, у Нэша были белокурые волосы, доставшиеся ему от матери.
        — Об этом не очень легко говорить, поэтому я сразу перейду к сути дела. В соседней комнате находится девочка-подросток. Ее зовут Тесс, и она, как это ни странно, наша сестра.
        Оба брата посмотрели на Итана так, как будто он спятил. В их глазах светилось откровенное недоверие, смешанное с иронией.
        — Помните Леа Мосс, помощницу отца?  — спросил Итан.
        Нэш кивнул.
        — Что-то припоминаю,  — отозвался Дэр.
        Будучи младшим братом, ему было довольно трудно припоминать такие подробности.
        — Уже лучше. Так вот, согласно заверениям женщины, оставившей Тесс у порога моего дома вместе с этими бумагами, у нас всех один и тот же отец.
        Итан положил на стол свидетельство о рождении Тесс и анализ на ДНК, проведенный Келли.
        — Неужели ты хочешь сказать, что наш отец развлекался на стороне?  — спросил Дэр.
        В его голосе звучало откровенное недоверие, смешанное со злобой и раздражением.
        — Я ничего не хочу сказать. Об этом говорят бумаги.
        Нэш, как адвокат, схватил бумаги и быстро проглядел их.
        — Они могут оказаться подделкой. Надо их проверить.
        Итан согласно кивнул.
        — Хорошо. Ну а пока будем считать их подлинными. Ведь в соседней комнате нас ждет наша сестра.
        — Кто привел ее сюда?  — задал вопрос Дэр.
        — Женщина по имени Келли Мосс. Говорит, что она единоутробная сестра Тесс. Леа Мосс тоже является ее матерью.
        — Любопытно, что это за сестра, которая бросает ребенка на руки незнакомому человеку, а сама уезжает?  — ехидно заметил Нэш.
        Итан сам немало удивился такому повороту, пока не увидел слезы, блестевшие на глазах Келли.
        — Дело в том, что она больше не в силах воспитывать ее. Девочка совсем отбилась от рук.  — Итан устало пригладил волосы.  — Тесс — это настоящая головная боль.
        С точки зрения закона, точнее было бы назвать ее юной правонарушительницей, но пусть братья сами убедятся в этом.
        — Келли сказала, что теперь моя очередь заняться ее воспитанием. Впрочем, ее слова в равной степени относятся и к вам.
        — Не хочешь ли ты сказать, что теперь она — наша проблема, поскольку ты не собираешься ничего делать для нее, точно так же, как ты ничего не делал для нас?
        Глаза Дэра сузились от презрения, а лицо приобрело мрачное и жесткое выражение.
        Итан закусил губу, так ему хотелось врезать брату за сказанные им слова.
        — Я хочу сказать, что она пока будет жить вместе со мной здесь. А вы оба должны навещать ее. Но поскольку у вас обоих такие строгие понятия об ответственности за судьбу детей, я надеюсь видеть вас здесь гораздо чаще.
        Столь меткий выпад в адрес братьев заставил их поубавить прыть и свое праведное негодование.
        — Можете считать мой дом своим домом и приходить сюда в любой момент, когда вам заблагорассудится. Эта девочка настоящая головная боль. Ей понадобится наша помощь.
        Нэш первым понял, насколько серьезно положение, и в его глазах появились озабоченность и тревога. Дэр по-прежнему недоверчиво смотрел на Итана, как будто не зная, как теперь быть и стоит ли верить словам старшего брата. Как все было хорошо и определенно до тех пор, пока не объявилась эта непонятно откуда взявшаяся Тесс.
        — Она рядом, в соседней комнате. Вы готовы увидеть ее?
        Оба брата переглянулись и кивнули.
        — Вот и отлично. Тогда пошли.
        Итан направился к дверям, не оборачиваясь и с таким видом, словно ему было наплевать, идут братья следом за ним или нет.
        Войдя в гостиную, он увидел Фейт, нервно шагавшую из угла в угол, и Тесс, которая стояла неподвижно, прислонившись к стене, на ее лице отпечаталось враждебное и усталое выражение. Но разве Итан это заслужил, нет! До того, как ее оставили у дверей его дома, он даже не подозревал о ее существовании. Тесс, должно быть, напугана, хотя и старается не подавать виду. Может быть, поэтому она отгородилась от всех стеной неприязни.
        Взгляд Итана встретился с взглядом Фейт, и он облегченно вздохнул: как хорошо, что она осталась. Теперь у него есть хотя бы один друг и союзник на этом сборище, к которому мало подходило название семейного, с гораздо большим основанием его можно было бы назвать гадючником.
        — Тесс, познакомься. Это Нэш. А это Эндрю, но все называют его Дэр.
        Итан обвел рукой трех родственников.
        Все трое уставились друг на друга. У Тесс из-под темных ресниц, обведенных черной тушью, синела радужка глаз, точно как у их отца.
        Нэш прервал молчание первым:
        — Привет, Тесс.
        — Где ты жила?  — торопливо подхватил Дэр.
        Тесс поджала губы, явно не собираясь ничего отвечать.
        — Тесс, поздоровайся со своим братьями,  — вмешалась Фейт.
        — Привет, братишки,  — буркнула Тесс.
        Поскольку маленькая бунтарка не очень-то стремилась налаживать родственные отношения, Итан решил воспользоваться удобным моментом и познакомить братьев с Фейт.
        — Это Фейт Харрингтон, а это мои братья Нэш и Дэр.
        Итан опять сделал рукой круг, охватывавший трех человек.
        — Харрингтон?  — сдавленным голосом прошептал Нэш.
        Фейт расправила плечи.
        — Да, Харрингтон.
        Ее голос звучал сухо, по-деловому.
        «Черт! Как это некстати!» — подумал Итан.
        — Думаю, вы помните друг друга, так как учились в одной школе.
        — Да, я помню.  — Дэр сделал шаг к Фейт и пожал ей руку.  — Я слышал, что вы вернулись в город.
        Фейт кивнула.
        — Я тоже слышал об этом,  — отозвался Нэш, но руки в отличие от брата подавать не стал, а напротив, скрестил обе руки на груди, застыв на месте.  — От моих клиентов,  — саркастично прибавил он.
        Фейт через силу улыбнулась.
        — И что это за клиенты?
        Она уже была готова к другим нападкам Нэша, которые, она не сомневалась, должны были последовать за первым выпадом в ее адрес.
        — Я юрист и защищаю интересы простых людей, которых обобрал ваш отец. Таких людей, как мои приемные родители, которые наживали все честным трудом и которые все потеряли в результате афер вашего отца.
        Итан с недовольным видом покачал головой. Вечер с Фейт, обещавший быть таким приятным, превращался в нечто совершенно противоположное.
        — Ну и ну, значит, ты юрист?  — с откровенной неприязнью переспросила Тесс.  — Интересно, а кто же он в таком случае?
        Она большим пальцем указала на Дэра.
        — Я коп,  — не моргнув глазом, ответил Дэр.
        — Кусок дерьма!
        — Попридержи язык,  — воскликнули одновременно все три брата.
        «Наконец-то хоть в чем-то мы пришли к согласию»,  — мелькнуло в голове Итана.
        Тесс прислонилась к стене, опять принимая презрительно-равнодушный вид.
        Нэш придвинулся к Итану.
        — Ты позвонил и попросил меня прийти, говоря, что это семейное дело. Но раз это наше семейное дело, то она здесь с какой стати?
        Он кивнул в сторону Фейт.
        Она покраснела от злости и раздражения. Это было заметно по тому, как Фейт обхватила себя руками за плечи.
        Оскорбительное отношение к нему самому больше не удивляло Итана, он уже привык, но позволить, чтобы братья обращались подобным образом с Фейт, он не мог.
        — Она мой гость и мой друг, и я хочу, чтобы вы относились к ней с должным уважением. Она пострадала не меньше, чем твои клиенты, заруби себе на носу. Ясно?  — крикнул Итан.
        Впервые за все это время Итан возвысил голос на своих братьев.
        И это, как ни странно, сработало.
        Фейт переминалась с ноги на ногу.
        — Я же говорила, будет лучше, если я уйду.
        С этими словами она направилась к выходу. Но тут случилось неожиданное. Тесс бросилась за ней следом и схватила за руку.
        — Эй, не уходи. Останься. Я здесь никого не знаю!  — Голос Тесс дрожал от неподдельного испуга.  — Мало ли что может произойти.
        Похоже, она действительно была напугана. Хотя Итан еще не мог решить, притворяется Тесс или боится по-настоящему.
        Неужели она боится его?
        — Ты же меня совсем не знаешь,  — удивилась Фейт. Но, увидев лицо девочки, ласково обняла ее за плечи и сказала: — Они же твои братья. Тебе надо познакомиться с ними поближе. Знаешь, иметь старших братьев очень приятно. Мне самой очень хотелось иметь старшего брата, но у меня его, увы, нет. А у тебя целых три.
        — Ну и что, один из них — коп, другой — адвокат. А чем занимается он, я до сих пор не могу понять.  — Она указала пальцем на Итана.  — Но боюсь, чем-то таким же отвратительным.
        — Как несовершеннолетняя нарушительница, находящаяся под присмотром офицера полиции, можешь считать, тебе повезло, что тебя окружают коп и адвокат.
        — Как кто?  — удивленно перепросил Дэр.
        Итан пожал плечами:
        — Подробности мне неизвестны. Сестра оставила ее вместе с карточкой офицера полиции. Думаю, что нам надо будет узнать обо всем подробнее.
        — Чего уж тут узнавать?  — вздохнул Дэр.  — Она — нарушительница закона, а я — полицейский.
        — Да он хохмач. Ну ладно. Ты меня тоже оставляешь,  — пробормотала Тесс, обращаясь к Фейт.  — Вот так всегда.
        Фейт взглянула на девочку, пытаясь понять, что творится в ее душе. Вдруг она поспешно сунула руку в сумочку и, порывшись, вынула визитку.
        — Здесь номер моего телефона. Если у тебя возникнут неприятности, звони. Хорошо?
        Тесс, чуть поколебавшись, взяла визитку.
        — Ладно.
        — Я позвоню тебе завтра днем, и мы обсудим интерьер,  — сказала Фейт Итану, уже собираясь уходить.
        — Никуда я тебя не отпущу,  — возразил он, не желая, чтобы из-за глупых слов Нэша она ушла, обидевшись.
        — Нет, я пойду,  — решительно ответила Фейт, видя, что, кроме Итана, никто ее удерживать не собирается.
        С точки зрения Итана, Нэш вел себя как последний болван. Только одной Фейт удалось найти с Тесс общий язык. Но она не собиралась оставаться, и винить ее в этом было нельзя.
        — Я провожу тебя.  — Итан обернулся ко всем троим родственникам: — Вас можно оставить наедине друг с другом?
        Итан, конечно же, шутил.
        — Будь спокоен,  — серьезно ответил Дэр.
        Бодро кивнув, Итан вышел следом за Фейт. Очутившись рядом с ней на улице, он счел нужным извиниться:
        — Черт возьми, как мне неловко, что наш вечер закончился таким грустным образом.
        — Представляю, что творится у тебя в душе,  — отозвалась чуткая Фейт.
        — Полный кавардак,  — признался он.  — Я не представляю, что мне делать с ней дальше. Ей четырнадцать, и она чихать хотела на весь мир. А кто я? Незнакомый человек, у которого нет даже кровати, куда можно было бы положить ее спать.
        Фейт усмехнулась.
        — Ну, тут все легко поправимо. Предложи ей свою кровать, а завтра утром я сделаю заказ, и вечером тебе привезут кровать для Тесс. Но ведь ей понадобится и другая мебель, как ты думаешь?
        — Ну и что ты посоветуешь?
        — Хороший вопрос,  — вздохнув, протянула Фейт.  — Ладно, завтра заодно подумаю о том, что нужно побыстрее поставить в ее комнате. Впрочем, это относится и ко всему дому. Теперь надо будет поскорее взяться за обстановку. Может, нам стоит встретиться, чтобы обсудить все подробнее?
        — Предлагаешь встретиться завтра? Ну что ж, я согласен. Впрочем, меня сейчас мало волнует, какая будет стоять мебель или какие будут висеть картины на стенах. Сейчас для меня самое главное, чтобы девочка начала чувствовать себя в этом особняке как дома.
        Внезапно по губам Фейт скользнула теплая, дружелюбная улыбка.
        — Я что-то не то сказал?  — растерялся Итан.
        — Ты ошибаешься.
        — Я ошибаюсь?
        — Оказывается, ты прекрасно знаешь, что делать с Тесс,  — заметила Фейт.
        В ее глазах светились радость и восхищение, и он растерялся, видя, как она верит в него.
        — Надеюсь, что ты права.
        — Можешь не сомневаться. Завтра я приеду и покажу книги, проспекты и планы интерьера. Возможно, тебе это не очень понравится, тогда ты скажешь об этом, а там посмотрим, что можно будет сделать.
        Что бы ни предложила Фейт, Итан был заранее на все согласен.
        — Тебе надо возвращаться,  — напомнила она ему.
        Повинуясь внезапному порыву, он подошел к ней, намереваясь поцеловать. Этот поцелуй должен был стать его своеобразным извинением за неудачно сложившееся окончание вечера, но она уклонилась от поцелуя.
        Удивившись, он спросил:
        — Что-то не так?
        Если бы не досадное недоразумение по имени Тесс, они бы уже час или два нежились бы вместе в постели.
        Итану не хотелось, чтобы Фейт думала, что он забыл о своих чувствах к ней, даже на время, даже при таких обстоятельствах.
        Фейт отступила назад.
        — В твоей жизни возникли неожиданные перемены. Сейчас не самое удобное время для необдуманных поступков. Давай пока не будем думать о том, что еще не произошло между нами.
        Она явно избегала его, и он не мог понять причины ее внезапного охлаждения.
        — Что случилось, Фейт? Откуда в тебе такая перемена?
        Она помахала ему рукой.
        — Пока. Увидимся завтра. Привет Тесс и твоим братьям.
        Она пошла вдоль подъездной аллеи.
        — Стой, Фейт!  — окликнул он ее.
        Она обернулась.
        — Тебя же надо отвезти домой.
        В конце концов, Фейт отвез домой Дэр, предоставив Итану возможность приступить к налаживанию отношений с их новой сестрой.
        Тесс наотрез отказалась спать в кровати Итана, сказав, что в таком случае ляжет спать на полу, для нее в этом нет никакой разницы.
        Итан не соглашался, но не смог переубедить ее. А можно ли ее вообще в чем-то переубедить? Подобные мысли мешали ему спать всю ночь. У него возникло впечатление, что понятие «нет никакой разницы» в его и в ее представлении имеет совершенно разный смысл.
        Фейт хотелось с кем-то поговорить по душам. Лучше всего было бы поделиться с Кейт, ведь она была ее самой близкой подругой. Фейт уже собиралась ей позвонить, но в последний момент передумала. Если она хотела в чем-то признаться подруге, то для начала было бы лучше откровенно разобраться в самой себе.
        Вчера она узнала Итана совсем с другой стороны, с такой, с которой он никогда ей себя не показывал.
        «Для меня самое главное, чтобы девочка начала чувствовать себя в этом особняке как дома».  — Его слова до сих пор звучали в ее сознании.
        Мысль вступить с ним в любовную связь сама по себе была очень привлекательной. Как говорила Кейт, встречаться с мужчиной, который увлекся тобой, не только можно, но и нужно, так как это сулит незабываемые впечатления. Но вчера вечером Фейт поняла: Итан не просто пылкий любовник, но и человек с горячим сердцем. Он распахнул двери своего дома перед незнакомой четырнадцатилетней девочкой, причем поставил ее интересы выше своих собственных. Он был тем человеком, которого Фейт могла полюбить. Но была ли она готова? Похоже, что нет. Она торопливо отступила, не желая обманывать ни его, ни себя. Между ними еще оставались неразрешенные вопросы.
        Если бы это касалось только их двоих, она нашла бы в себе силы справиться с противоречиями, боровшимися в ее душе, и найти способ быть вместе с Итаном. Но вчера она поняла, есть другие причины, мешающие их счастью. Для Итана крайне важно наладить свои отношения с братьями. Он сам говорил, как много для него это значит. Нэш и Дэр были для него важнее, чем его успешный бизнес и все деньги, которые он заработал.
        Нэш ясно дал понять, какие чувства он испытывает к Фейт. Он явно не любил ее отца, причем неприязнь распространялась и на его дочь. До тех пор, пока Фейт будет присутствовать на горизонте, она будет служить препятствием, мешающим Итану наладить его отношения с братьями. Похоже, что тогда мечте Итана соединиться с близкими не дано будет осуществиться. Однако неожиданное появление Тесс дало толчок к сближению братьев.
        Фейт была благодарна Итану за то, что он вступился за нее перед братьями. Но мысль, что она будет служить помехой, отравляла сознание Фейт. Если все это вело к разрыву между ней и любимым человеком, но в его интересах, ну что ж, пусть все кончится разрывом.
        По крайней мере, она сможет смотреть на себя в зеркало и не без гордости заявлять, что она поставила интересы любимого человека выше своих собственных.
        Проснувшись, Итан принял душ, оделся и направился в комнату Тесс. В его желудке урчало от голода, поскольку в холодильнике еды почти не было, он подумывал о том, что они с Тесс могут поесть в городе, а затем надо зайти в магазин и купить все необходимые продукты. Пожалуй, это был лучший выход, так как он не имел представления о том, что любит, а что не любит его сестра.
        Иметь дело с Тесс было очень нелегко. Она отказывалась говорить, замыкалась и упорно стояла на своем. Вчера она буквально упала на покрытый ковром пол, наотрез отказавшись лечь спать в его кровати. Но в комнате, где она ночевала, Тесс не было. На полу валялось лишь скомканное одеяло. На кухне ее тоже не оказалось. Он искал ее по всему дому, терзаясь дурными предчувствиями.
        — Болван и недотепа,  — выругался под нос Итан.
        Не смог уследить за ней даже один день.
        Тесс не была знакома с городом, поэтому, где ее искать, он тоже не имел представления. Но тут он вспомнил, как взмолилась Тесс к Фейт, прося не оставлять ее.
        Схватив телефон, он сделал один из самых глупых звонков в своей жизни.
        — Алло?  — раздался спокойный голос Фейт.
        — Я потерял ее!  — не скрывая страха, едва не закричал он.
        — Итан, это ты?
        Он судорожно сжал трубку.
        — Да, это я. Я потерял Тесс. Проснулся, а ее нет в доме. Я тут все обыскал. Может, она у тебя?
        — Нет, у меня ее нет. Только не волнуйся так сильно. Она найдется.
        — Легко говорить, не волнуйся. Сейчас позвоню в полицию.
        — А в полиции тебе скажут, что официальные розыски они начнут только через двадцать четыре часа,  — резонно заметила Фейт.
        — Верно. Кроме того, мой братец Дэр получит лишнее подтверждение тому, что на меня положиться нельзя,  — удрученно пробормотал Итан.
        — Он не прав,  — горячо ответила Фейт.
        Дэр взялся проверить прошлое Тесс, Нэш — действительность родственных уз, а Итан должен был тем временем позаботиться о ней.
        И вот как он позаботился!
        Итан схватил связку ключей.
        — Сейчас поеду в город, поищу ее там. Позвони мне, если каким-нибудь ветром ее занесет к тебе.
        — Конечно, позвоню. Скорее всего, она проверяет тебя.
        Если так, то он не выдержал проверки. Безотчетно сжимая в руке телефон, он бросился к дверям. Но едва открыл их, как чуть не натолкнулся на Тесс, которая, как ни в чем не бывало, сидела на крылечке и… курила.
        — Это что… косячок?  — спросил он.
        Спрятав телефон в задний карман и немного успокоившись, он задал другой вопрос:
        — Чем это ты здесь занимаешься?
        — Неужели не видишь, дышу свежим воздухом,  — ехидно ответила она.  — Разве это запрещено законом?
        — Закон запрещает курить марихуану,  — резко ответил Итан и, нагнувшись, вырвал из ее рук недокуренную сигарету.
        Бросив окурок на землю, он растоптал его носком ботинка.
        Тесс подпрыгнула так, как будто ее кольнули в одно место шилом.
        — Черт! Знаешь, сколько это стоит?!
        Еще бы не знать! Но гораздо больше ему хотелось узнать, откуда Тесс берет деньги на такие дорогие забавы. Он должен был знать о ней все, если хочет, чтобы она изменилась в лучшую сторону.
        Вздохнув, он признался:
        — Я подумал, что ты сбежала.
        — Хотела, но передумала,  — осторожно выдавила Тесс.
        Он удивленно приподнял брови.
        — И что же тебе помешало?
        — Келли очень умна. Она не оставила мне ни кредитки, ни наличных денег. Пока ты спал, я хотела позаимствовать кое-что у тебя, но потом решила, что не стоит.  — Тесс передернула плечами.  — Вот и решила выйти на улицу и немного покурить.
        Он недовольно покачал головой.
        — Присядь,  — резко и повелительно сказал он.
        Тесс, сразу ощетинившись, демонстративно скрестила руки на груди.
        — Присядь, Тесс.
        Он надвинулся на нее, надеясь, что его внушительный рост заставит ее повиноваться.
        К его радости, на этот раз она послушалась. Настороженно глядя на него, она медленно присела на ступеньку.
        — А теперь что?
        — А теперь давай поговорим.
        Глава 9
        — Каким образом четырнадцатилетняя девочка попадает под надзор офицера полиции?  — приступил к разговору Итан, полагая, что начал с самого простого вопроса.
        А дальше будет видно, в какую сторону направить беседу.
        — А как ты думаешь?  — спросила Тесс, постукивая ногой по плитке, из которой была выложена дорожка.
        — Думаю, ты попала в беду. И мне хочется во всем разобраться.
        — Не совсем.
        Тесс замотала головой.
        Все складывалось неплохо, он вспомнил, как его ругали родители за то, как он попадал в разные истории.
        — Вандализм? Или тебя поймали с наркотиками? Что произошло?  — не унимался Итан.
        — Какая разница? Результат один и тот же.
        Тесс была права. Итан рассеянно оглядел подстриженные кусты возле дома, дальше лежал мир, в котором он вырос, маленький домик родителей в пригороде, ссоры и атмосфера неустройства в семье. Тесс служила наглядным подтверждением того, о чем он уже в те времена догадывался.
        Итан взглянул сбоку на ее тонкий профиль.
        — Знаешь, когда я был примерно такого же возраста, как и ты, то вечно попадал в разные истории. Выпивал, воровал, угонял машины.
        Тесс взглянула на него удивленно.
        — Неужели ты был таким куском дерьма?
        — Сколько раз тебе надо напоминать? Следи за своим языком.
        После замечания разговор как бы затух сам собой. Ничего, скоро Дэр добудет всю информацию, которая нужна, а потом станет понятно, как быть дальше с Тесс.
        — Пойдем что-нибудь поедим,  — предложил он.
        — С удовольствием.  — Она подпрыгнула и встала.  — И куда мы пойдем?
        — Жор напал?  — буркнул он.
        — Откуда тебе известны такие слова?  — удивилась Тесс.
        — Я, конечно, старик, но все-таки не настолько. Поедим в городе, в приличном ресторане. Затем зайдем в магазин и купим продукты, чтобы было что поесть дома.
        — Ладно. Пусть так,  — хмуро ответила Тесс, опять замыкаясь в себе.
        Через час они сидели в семейном ресторане Донованов, единственном в городе. С некоторыми членами этой семьи Итан ходил в школу, однако он сильно подозревал, что они, должно быть, питают к нему презрение за то, что он сбежал от своих родных. Однако, к его удивлению, в ресторане их встретили доброжелательно и приветливо, очевидно, свою роль сыграло присутствие Тесс. Зато остальные посетители вели себя более чем прохладно, откровенно делая вид, что не замечают его.
        Как бы там ни было, но он уже привык к такому обращению и не обижался. Нынешнее положение владельца особняка Харрингтонов поддерживали в Итане уверенность в себе. Пока жители города свое негативное и опасливое отношение к нему — мол, ничего, кроме неприятностей, ждать от него не приходится,  — не переносили на его новую сестру, Итану было все равно.
        Впрочем, ему не пришлось долго размышлять о своих отношениях с горожанами. Позвонил Дэр и рассказал, что переговорил с офицером полиции, который присматривал за Тесс. Все оказалось намного хуже, чем предполагалось. Не считая ареста за взлом и проникновение в чужое жилище, Тесс грозили серьезные неприятности. Теперь ей в течение шести месяцев надо было вести себя очень прилично, только тогда с нее снимут все обвинения. Если же она до восемнадцати лет больше не вступит в противоречие с законом, то с нее снимут судимость. Итан должен круглые сутки следить за Тесс в оба глаза, и четыре года до ее совершеннолетия звучали для него как приговор.
        Конец завтрака прошел в полной тишине. Тесс нельзя было считать разговорчивой собеседницей, а у Итана тоже не было настроения. Расплатившись по счету, они вышли на улицу.
        Перед тем как зайти в супермаркет, Итан решил завернуть к Фейт. Возле ее офиса стоял грузовик, который привез навес и вывеску для магазина. Итан порадовался за Фейт. Она упорно шла к своей цели, и дела ее, судя по всему, понемногу налаживались.
        — Давай зайдем туда и посмотрим,  — предложил Итан.
        — Куда и зачем?  — недовольно буркнула Тесс.
        — К Фейт,  — лаконично ответил он.
        Итан надеялся, что Фейт поможет ему подобрать ключик к Тесс. Во всяком случае, с ней девочка держалась более открыто и не столь замкнуто.
        — Чем же она занимается?  — с явным любопытством спросила Тесс, прежде не проявлявшая ни к чему никакого интереса.
        — Она дизайнер. Ведь нам надо обставить твою комнату. Должна же у тебя быть кровать?
        Однако в офисе Фейт не оказалось. Вместо нее там была Кейт, расставлявшая по полкам книги. Неподалеку стоял Ник и о чем-то разговаривал с рассыльным. Он изредка тайком посматривал на зад Кейт, когда она нагибалась, чтобы вынуть то, что лежало в ящиках на полу. Однако при виде Итана настроение у Ника резко изменилось.
        — Фейт здесь?  — спросил Итан.
        Кейт обернулась и весело воскликнула:
        — Привет. Хотя я не думаю, что нас представляли друг другу.
        — Официально нет. Итан Бэррон.
        Он протянул ей руку.
        — Кейт Эндрюс,  — кокетливо ответила она.
        Обмениваясь с Кейт рукопожатием, Итан вдруг ощутил у себя за спиной тяжелое мужское дыхание.
        — Остынь, Манчини. У меня назначена деловая встреча с Фейт,  — бросил Итан через плечо.
        — Она вышла. Так что у тебя больше нет повода для того, чтобы оставаться здесь,  — заявил Ник, по-прежнему выполняя роль защитника Фейт, хотя никто его об этом не просил.
        — Ник, а как насчет вывески? Ты же обещал помочь повесить ее?  — сладким голосом проворковала Кейт.
        — Ты всегда так любезна?
        Ник окинул Кейт таким взглядом, как будто видел ее впервые.
        — С тех пор как ты навел меня на некоторые мысли,  — туманно ответила Кейт.  — Ник, стоит ли волноваться о том, на что ты не можешь повлиять? Ну, ступай.
        Она махнула рукой, указывая ему на улицу, где надо было вешать вывеску.
        — Ладно. Если я тебе понадоблюсь, зови, я рядом,  — буркнул Ник.
        — Разумеется, но пока ты мне не нужен,  — лукаво заметила она.
        По некоторым соображениям Итан решил не подливать масла в огонь и не изводить Ника шуточками и намеками. Он и так уже получил достаточно удовольствия от того, как ласково, но повелительно обращалась с Манчини Кейт.
        — Будь с ним поосторожнее,  — выходя из помещения, предупредил Ник.
        Кейт весело хмыкнула и обернулась к Итану и Тесс.
        — Ты, должно быть, Тесс? Фейт говорила мне, что она познакомилась с тобой вчера.
        — Тесс — моя… сестра,  — запнувшись, сказал Итан, словно пробуя это слово на вкус, впервые произнося его вслух на людях.
        Кейт дружелюбно улыбнулась.
        — Привет, Тесс. А я Кейт, подруга Фейт.
        Тесс, прищурившись, выдохнула:
        — Какая…
        Но Итан вовремя толкнул ее локтем в бок.
        — Мы пока работаем над вежливостью и поведением.
        — О, я ведь учительница,  — улыбнулась Кейт.  — Мне это понятно, как никому другому.
        — Где Фейт?
        — Пошла за кофе. Но должна вернуться с минуты на минуту. Подождите ее, а пока посидите вон там.
        Она указала на несколько стульев возле рабочего стола.
        — Присаживайся,  — сказал Итан.
        К его удивлению, Тесс послушалась.
        — Может, помочь?  — предложил Итан.
        Кейт покачала головой и вернулась к своей работе — раскладывать и расставлять на полках вещи и книги.
        — Что она будет делать летом?  — спросила Кейт, имея в виду Тесс.
        Итан начал подавать вещи, чтобы ускорить процесс.
        — Не знаю,  — чтобы Тесс не расслышала, тихо ответил он.
        Однако его опасения были напрасными. Тесс всунула в уши наушники от айпода. Она слушала плейер, отключившись от всего, что происходило вокруг.
        — За ней нужен глаз да глаз,  — шепнул Итан Кейт.
        — Понятно. Я работаю в молодежном центре. Там есть несколько программ, от регулярных посещений лагеря до программ, направленных на трудных подростков. Твой брат еженедельно проводит ночь вместе с такими подростками.
        — Молодежный центр?  — задумчиво протянул Итан.  — Не могу припомнить, чтобы в мое время существовало нечто подобное.
        Итан тоже был трудным подростком, однако родители никуда его летом не направляли.
        — Городской общественный центр — это недавнее изобретение. Впрочем, каждое лето в связи с урезанием бюджета поговаривают об его упразднении. Существующие программы довольно стары, но тем не менее они позволяют детям чем-то заниматься летом.
        Итан понимающе кивнул.
        — Да, тут есть о чем подумать.
        Тесс надо было чем-то занять, чтобы у нее не было свободного времени для влипания в неприятные истории. Надо было придумать что-то такое, чтобы увлечь ее и вместе с тем, чтобы она находилась под присмотром.
        Похоже, молодежный центр был для Тесс наиболее подходящим местом. Поскольку Итан должен был фактически ходить с ней под ручку, центр высвобождал время, позволяя ему заниматься своими делами.
        Фейт вошла в кофе-хаус, который был почти пуст, и направилась прямо к Лиссе, стоявшей за прилавком.
        — Доброе утро!  — приветливо воскликнула Фейт, надеясь, что совместная ночь в караоке-баре сгладила между ними острые углы.
        — Да, брось ты.
        Лисса выглядела еще несчастнее, чем когда бы то ни было. Глаза у нее были красными, прическа — растрепанной, а наряд выглядел так, как будто она проспала в нем ночь.
        Если бы на месте Лиссы была другая женщина, то Фейт, разумеется, спросила бы, что такое случилось. Однако из-за боязни быть неправильно понятой Фейт опасалась что-либо говорить Лиссе.
        — Вчера вечером мне позвонил мой бывший. Оказывается, он женится.  — Лисса сама во всем призналась, чем немало озадачила Фейт.  — И на ком? На двадцатидвухлетней наследнице. Представляешь, есть такие наследницы в двадцать два года.  — Лисса горько рассмеялась.  — Впрочем, кому я это рассказываю — такой же принцессе.
        Фейт решительно взглянула ей в лицо.
        — Я подумала, что нам надо попытаться найти общий язык. Была — не была.
        Фейт наклонилась над стойкой и испытующим, долгим взглядом посмотрела в лицо Лиссе.
        — Неужели в твоих глазах я все еще выгляжу принцессой? Разве не видишь?!
        Она указала на простую прическу — стянутые в хвост волосы, джинсовую юбку, перешитую Эйприл из модных джинсов. На ногах у Фейт красовались простые туфли без каблуков, чтобы было легче ходить по городу.
        — А теперь вернемся к заказу.
        Фейт положила листок бумаги, на котором было указано то, что хотели выпить Ник и Кейт.
        Опершись локтем о стойку, Лисса положила подбородок на ладонь.
        — Ты не представляешь, как легко и просто тебя ненавидеть! Твой папаша обобрал тут всех, твоя семья разорилась. И тут ты возвращаешься назад и открываешь свой собственный бизнес. А я все пишу и пишу некрологи в газету, мечтая, что в один из дней стану заниматься журналистикой и престану наконец разливать кофе.
        Фейт расстроилась. Желание Лиссы стать журналисткой застало ее врасплох. Впрочем, мрачно подумала Фейт, чему тут удивляться, эта профессия вполне подходит для такой пираньи, как Лисса. Хотя Фейт и понимала, что творится в душе Лиссы, разве она была виновата, что мечты Лиссы так и не осуществились, что жизнь так жестоко посмеялась над ней?
        Фейт стиснула пальцами край стойки.
        — Нельзя обижаться на других, Лисса. На обиженных воду возят. Знаешь, моя красивая жизнь — это видимость. Я застукала своего мужа с любовницей. Он женился на мне ради денег и связей моего отца. А когда речь зашла о разводе, то попытался утаить наше общее имущество. Все-таки кое-что мне удалось спасти, в том числе и гордость.
        Лисса округлила глаза — непонятно, то ли от искреннего, то ли от притворного сожаления.
        — Только благодаря друзьям мне удалось начать свой бизнес. Они решили помочь мне, пока я не встану на ноги. Но для того чтобы научиться ходить самой, придется немало потрудиться, да и способности тоже нужны.  — Фейт запнулась, пора было заканчивать свои излияния, и твердо заговорила: — Честно говоря, ты меня достала, думая, что я живу на небесах, тогда как ты ходишь по земле. Бросай свои штучки и неси мой чертов кофе!
        Фейт выдохлась.
        Не сводя с Фейт изумленных глаз, Лисса робко взяла лист бумаги и, не говоря ни слова, пошла выполнять заказ. Вскоре она вернулась с тремя стаканчиками кофе.
        — Вот.
        Она поставила их на прилавок.
        — Спасибо.
        Лисса пробила чек. Фейт оплатила счет, оставив чаевые в кувшинчике возле кассы.
        — Наверное, я была к тебе не слишком справедлива,  — наконец промолвила Лисса.
        — Большое спасибо,  — выдохнула Фейт и улыбнулась.
        Ей все-таки удалось растопить лед между собой и Лиссой Гарделли. Взяв коробку с упакованными стаканчиками, Фейт собралась уходить.
        — Ходят слухи, что ты встречаешься с Итаном Бэрроном.
        Слова Лиссы остановили Фейт.
        Фейт выругалась про себя. По городу уже поползли сплетни.
        — И что же ты слышала?
        — Не столько слышала, сколько заметила на том вечере караоке.
        Фейт нахмурилась. Неужели у людей уже создалось о них с Итаном такое впечатление?
        — Ты ошиблась. Он просто помог мне дойти до квартиры.
        — Бьюсь об заклад, что он получил нечто большее, особенно если вспомнить, что ты прилипла к нему, словно сучка во время течки.
        Голова Фейт закружилась от обиды и негодования.
        — А я только начала думать о тебе хорошо,  — бросила она и пошла к выходу.
        — Постой!  — окликнула ее Лисса.
        Фейт, не оборачиваясь, застыла на месте.
        — Прости меня. Я вела себя как стерва.
        Фейт медленно повернулась к ней лицом.
        — Удивляюсь, что у тебя до сих пор еще есть подруги.
        Лисса усмехнулась.
        — Знаешь, я сама этому удивляюсь. Послушай, я знаю Итана по его прошлому. Он способен очаровать девушку, и та сама снимет трусики, но быть постоянным не умеет.
        Фейт прищурилась.
        — Осторожнее, Лисса. Это звучит, как дружеское предостережение.
        Или брезгливая ревность. Все равно это звучало слишком плохо, так как в словах Лиссы скрывалось больше правды, чем обмана.
        Фейт поспешно вышла из магазина с одним желанием — оказаться подальше от злого язычка Лиссы. На улице было жарко и душно, но находиться рядом с Лиссой было еще хуже.
        Все последние дни в городе стояла невыносимая жара. Несмотря на одуряющую духоту, Фейт неустанно размышляла об Итане. Всю прошлую ночь она почти не сомкнула глаз, думая о том, что могло произойти, но не произошло. Она ворочалась с боку на бок и только под утро забылась коротким сном.
        Повернув за угол, она увидела, как Ник и подсобный рабочий крепят вывеску к ее магазину, магазину «Фейт». В сердце поднялся всплеск радости и гордости.
        Вручив Нику его кофе, она вошла внутрь, где было прохладнее, и там, к своему удивлению, увидела ближайшую подругу и его, тут Фейт замялась, не зная, как назвать Итана,  — они работали вместе, весело перебрасываясь шутками, словно были старыми друзьями.
        В потертых джинсах и вылинявшей от солнца майке светло-голубого цвета, он выглядел, как демон-искуситель. Он передавал Кейт книги и вещи, а она расставляла их на полках. Время от времени они соприкасались то плечами, то руками, то головами и о чем-то перешептывались. О чем они говорят, слышно не было, но в сердце Фейт больно уколола ревность, и она расстроилась. Одновременно в голове ожили и завертелись слова Лиссы о непостоянстве Итана.
        Фейт довольно мало знала об Итане, а также о том, что было с ним после того, как он сбежал из города. Зачем он так поспешно скрылся? Какие демоны гнались за ним по пятам? И почему он так винил себя? С кем он встречался за эти годы? А может, он действительно был тем парнем, который влюблялся и бросал наивных дурочек?
        Но почему ее должно все это волновать? Она наконец- то начинала вставать на ноги. Более того, Фейт прекрасно понимала, что она будет только мешать ему налаживать отношения с братьями, особенно с Нэшем. Так зачем она терзает себя, пытаясь понять, какой он, Итан, внутри?
        Да потому, что ее тянет к нему. Даже если ей придется бороться за него, она не отступит. Да, она хочет быть с ним и довести до конца то, что пока ей не удавалось выполнить.
        Могут ли они заниматься сексом и сохранить при этом деловые отношения? Сможет ли она спать с ним, но так, чтобы сердце оставалось свободным? Возможно ли заниматься этим и не мешать его примирению с братьями?
        Настроение у Фейт скакало то вверх, то вниз, оно менялось быстрее, чем даже у Лиссы.
        Ни на один из этих вопросов Фейт не могла дать ответа, впрочем, для этого сейчас было не самое удобное время. Отведя взгляд от Кейт и Итана, она вдруг заметила Тесс. Девочка сидела за ее рабочим столом. Склонив голову, она что-то рисовала карандашом.
        Фейт подошла к ней.
        — Привет. Чем ты тут занимаешься?  — спросила она, ставя кофе на стол.
        Но Тесс молчала, и тогда Фейт заметила на столе старенький айпод, наушники в ушах Тесс и поняла, что девочка слушает музыку.
        — Эй, привет!
        Фейт помахала рукой перед лицом Тесс.
        Девочка бросила на нее сердитый взгляд.
        Фейт жестом показала, что хорошо было бы вынуть наушники из ушей, но Тесс, притворившись, что не понимает, опять склонила голову над бумагой. Тогда Фейт мягко вынула один наушник из уха Тесс.
        — Эй?!
        — Вот тебе и эй! Я же спросила тебя: чем ты занимаешься?
        — Не твое дело.
        Тесс смяла, скомкала листок и сжала бумажный комок в ладони.
        Однако Фейт успела разглядеть наброски, которые успела нарисовать Тесс.
        — Мне кажется, ты напрасно так погорячилась. Я не собиралась подсматривать. Мне было просто интересно, что ты делаешь.
        — Рисую.
        С точки зрения Фейт, очень хорошо, что Тесс увлекалась рисованием. Рисование могло отвлечь ее от дурного, мысленно отметила Фейт, решив поделиться своим наблюдением с Итаном.
        Фейт кивнула.
        — Вот и хорошо. В следующий раз бери бумагу вон из этого ящика. Не стоит рисовать на обратной стороне обертки.
        — А я не слышала, как ты вошла,  — раздался радостный голос Кейт.
        Фейт взглянула на нее.
        — Вы оба были так заняты, что я не хотела вам мешать.  — Фейт съежилась от скрытой неприязни и ревности. Да, да, ревности.  — Вот твой кофе.
        Она подала Кейт стаканчик.
        — Спасибо.  — В глазах Кейт явно угадывалось недоумение.  — А мы тут с Итаном беседовали о разных учебно-развлекательных программах в нашем молодежном центре.
        Фейт сразу стало неловко за свои подозрения.
        — Спасибо за кофе.  — Кейт подхватила стаканчик.  — Мне осталось разобрать последний ящик.
        Она весело подняла стакан в воздух, как бы салютуя им.
        — Эти программы не для меня,  — пробурчала Тесс.
        — А для кого же? Кроме тебя, тут нет больше тех, кого можно было бы назвать молодежью,  — сказал Итан.  — Неужели ты собираешься провести все лето, покуривая марихуану?
        Фейт удивленно посмотрела на Итана. Заметив ее недоумение, он печально покачал головой. Положение Итана оказалось сложнее, чем предполагала Фейт.
        Лицо Тесс сразу стало мрачным, холодным, чужим.
        — Я так и думала. Не прошло и дня, как ты уже мечтаешь избавиться от меня. Что ты еще придумаешь?
        Итан стиснул зубы и шумно вздохнул.
        — Найти конструктивное решение с целью занять твое свободное время — это вовсе не подразумевает желание избавиться от тебя,  — сказал он удивительно ровным и спокойным голосом.
        — Итак, чем вы тут занимались, пока меня не было?  — перебила его Фейт, желая изменить тему.
        При взгляде на нее выражение лица Итана сразу смягчилось, перестав быть серьезным и строгим.
        — Соображали, как сделать твою жизнь легче и приятнее. Я подумал, что мы можем поговорить о мебели для комнаты Тесс здесь, чтобы ты не тащилась ко мне через весь город на такси.
        Фейт смекнула, что Итан приехал сюда, чтобы занять Тесс. Тем не менее, доля правды в его словах была. Если бизнес у нее пойдет, ей придется в срочном порядке обзаводиться машиной, без которой о работе с клиентами нечего и думать.
        Фейт подтащила стул и села рядом с Тесс.
        — Какой твой любимый цвет?
        — Черный,  — не задумываясь ответила девочка.
        — Ни в коем случае,  — взвился Итан.
        Фейт бросила на него предостерегающий взгляд.
        — Конечно, я сделаю акцент на темном.  — Она, как и Итан, ужаснулась, представив комнату Тесс в готическом стиле, но Фейт знала, как можно выйти из создавшегося положения.  — А еще какой цвет ты любишь?
        Тесс отвернулась от нее, намеренно глядя прямо на Итана.
        — Мне все это до лампочки,  — сказала она, словно стараясь достать Итана.
        — Так, так. Ты меня уже замучила,  — рассердился он.
        — Знаете что?  — вдруг воскликнула Кейт.
        — Что?  — переспросила Фейт.
        — На сегодня я тут все закончила и мне пора идти в центр. Начинается мое дежурство. Как насчет того, чтобы взять с собой Тесс? Я ей все покажу, может, ей там понравится?
        Кейт взглянула на Фейт, ища у нее поддержки.
        Идея показалась Фейт замечательной. Кейт умела обращаться с детьми, а Тесс как раз нужен был педагог, который разбирается в тонкостях детской психологи.
        — Мне это совсем не нравится,  — сказал Итан.
        — Я согласна,  — вдруг воскликнула Тесс.
        На ее лице играла дерзкая и злорадная усмешка.
        Фейт подошла к Итану и, положив руку на плечо, шепнула:
        — Кейт — хороший педагог.
        Кроме того, Итану действительно нужен был перерыв для того, чтобы выработать план дальнейших действий.
        — Договорились! Ну, мы пошли. Я познакомлю ее с другими подростками-ровесниками, а также с директором центра.
        Кейт посмотрела на Итана, словно спрашивая его разрешения.
        Он кивнул в знак согласия.
        — Веди себя как следует,  — сказал он Тесс.
        Она сжала и разжала ладонь, имитируя движение губ и дразня его этим.
        — Давай перетрем эту тему.
        Фейт откашлялась.
        — Раз ты забираешь ее с собой, тогда мы вместе с Иганом займемся покупкой мебели. Я позвоню тебе, когда вернемся, и он заберет Тесс,  — предложила Фейт.
        — Договорились,  — кивнула Кейт и сказала Тесс: — Ну, пойдем.
        Девочка, постукивая черными армейскими ботинками и не прощаясь, пошла к дверям. Выглядела она — с головы до пят — несуразно и нелепо.
        — Даже не знаю, удивляться смелости Кейт или ее наивности,  — обронил Итан после того, как Тесс и Кейт вышли из магазина.
        Фейт молча посмотрела на него. Прошлой ночью она довольно легко отказала ему. Сегодня днем она сгорала уже от ревности. Ее чувства сильно отличались от той злости, которую она испытала, застукав бывшего мужа с любовницей. Тогда ни о какой ревности не могло быть и речи. Ей было больно, обидно. Сейчас она с трудом находила в себе силы держаться от Итана на расстоянии. Ее влекло к нему, ей хотелось быть возле него.
        Надо было найти какую-то тему, серьезную и основательную, чтобы отвлечься от переживаний.
        — Ты в самом деле видел, как Тесс курит марихуану?  — спросила она.
        — Своими собственными глазами. Дэр выяснил, почему она находится под присмотром офицера полиции.
        — Неужели все так плохо?
        — Все могло быть еще хуже.  — Итан понурил голову и тяжело вздохнул.  — Ее сестра ничего не преувеличивала. Тесс связалась с дурной компанией. Ребята занимались вандализмом, взламывали дома, баловались поджогами. Тесс поймали на месте преступления вместе с двумя мальчиками и девочкой. Чтобы долго не рассказывать — отдел по работе с несовершеннолетними провел расследование. Они проверили поведение Тесс дома и в школе. К счастью, поведение Тесс не дотягивало до того криминального уровня, которого уже достигли ее товарищи.
        Пока еще не дотягивало.
        Казалось, эта мысль посетила их обоих одновременно.
        — При разбирательстве адвокат Тесс представил доказательства, что Тесс и другая девочка заранее не планировали совершать преступление. Мальчики — другое дело, их посадили за решетку. Что же касается девочек, то судья вынес отсрочку, учитывая смягчающие обстоятельства. Если Тесс в течение шести месяцев не совершит ничего противозаконного, то дело будет закрыто.
        — Это уже кое-что,  — прошептала Фейт.
        Однако озабоченное выражение на его лице говорило о том, что он не слишком надеется на благоприятный исход.
        — Думаю, ты права. Мы поможем ей справиться со всеми трудностями. Шанс все-таки есть.
        — Когда я пришла, Тесс что-то рисовала. Я спросила ее, чем она занимается, она смутилась и сразу как-то вся напряглась. Вот я и думаю, может, рисование — это один из путей спасти ее, завоевать ее доверие.
        Итан удивленно приподнял брови.
        — Поживем — увидим.
        Фейт улыбнулась, почувствовав, как им опять овладела присущая ему уверенность.
        — Ладно. Не пора ли нам отправиться по магазинам?  — спросил Итан.
        — Я уже заказала для Тесс кровать. Ее доставят сегодня с трех до пяти. Но для того чтобы приобрести все остальное — постельные принадлежности, полотенца,  — думаю, лучше всего нам заехать в «Таргет». Это супермаркет в Монро.
        Он задумался, но ненадолго.
        — Ну что ж, поехали.
        «Таргет» был одним из самых лучших супермаркетов. Его размеры оправдывали название. Даже человек, не любящий ходить по магазинам, каким являлся Итан, вынужден был признаться, что здесь можно купить все, что угодно. Кроме того, до «Таргета» было всего двадцать минут езды. Намного труднее оказалось избавиться от сюрреалистического ощущения: вот они с Фейт ходят по магазину, словно муж и жена, совершающие необходимые покупки для дома.
        Испугавшись подобных мыслей, Итан поспешил переключиться на другие, самые обыденные. Толкая перед собой тележку, он спросил:
        — Должно быть, ты бывала здесь раньше?
        — Какой сообразительный,  — усмехнулась Фейт.
        Ей нельзя было отказать в чувстве юмора. Кроме того, вчерашняя рассудительная и разумная Фейт исчезла, и сегодня ее место заняла совсем другая Фейт.
        — Честно говоря, сюда меня затащила Кейт. Мне надо было купить кучу вещей, которые стоили еще большую кучу денег. Я даже пожалела, что раньше не знала о существовании подобных супермаркетов.
        Она указала на вывеску «Постельные принадлежности».
        — Вот то, что нам надо. Вся постель в одном наборе.
        — Что это означает?
        — Вчера вечером я зашла в Интернет и кое-что поискала. Это самый лучший набор — одеяло, две подушки, наволочки и простыни. Ты только посмотри на расцветки.
        Она махнула на полки с комплектами самых разных цветов.
        — Не думаю, что это подойдет. Тесс ничего не понравится из того, что здесь продается.
        — Верно. Но мы осторожно будем формировать ее вкус, не давя на нее и обходя все острые углы.
        — Ловко ты это придумала,  — усмехнулся Итан.
        Фейт рассмеялась.
        — Однако ведь именно ты за все платишь. Итак, давай посмотрим что-нибудь с темной расцветкой. Черно-белое или темно-серое.
        — Нет, нет. Лучше давай выберем что-нибудь более подходящее для девушки.
        — Надеюсь, не эмо?  — лукаво спросила Фейт.
        — А что такое эмо?
        На губах Фейт заиграла задорная улыбка.
        — Не пугайся. Кейт мне объяснила, что это значит. Это одно из направлений в молодежной моде и культуре, нечто совершенно противоположное панк-стилю. Так вот, черные волосы Тесс и ее пирсинги…
        — Неужели у нее больше одного пирсинга?  — с ужасом спросил Итан.
        Фейт дернула плечом:
        — Не знаю. Я обмолвилась.
        — Даже не знаю, что мне с ней делать?  — удрученно спросил Итан.
        Но прежде чем Фейт успела ответить, вдоль прохода пронесся визгливый и высокий женский голос:
        — Фейт, неужели это ты?
        Итан обернулся и увидел даму в скромном шарфике «Джеки О» на голове и огромных солнцезащитных очках. Вид у нее был такой же неприметный, как у монахини в порномагазине.
        — Мама?  — в шоке воскликнула Фейт.
        Настроение сразу упало. Мать Фейт умела портить настроение. Она недолюбливала Итана с давних пор. А теперь, когда он жил в ее бывшем доме, тем более.
        — Что ты здесь делаешь?  — Лэни Харрингтон задала вопрос театральным зловещим шепотом.  — И что этот человек делает рядом с тобой?
        Приплыли, грустно подумал Итан. Неприязнь матери Фейт воскресила в нем того самого плохого парня, каким он был десять лет назад.
        Улыбнувшись, он с деланно-спокойным видом встретил ее взгляд:
        — Рад видеть вас, миссис Харрингтон.
        Он сделал выпад и теперь, подобравшись, ждал ответного удара.
        Глава 10
        Мать Фейт вздернула свой небольшой носик, который унаследовала ее дочь, и демонстративно повернулась спиной к Итану, а лицом к Фейт.
        — Итак, что ты тут делаешь?  — спросила Лэни Харрингтон так, как будто, кроме дочери, никого рядом с ней не было.
        — Покупаю кое-что. Мама, а ты как сюда попала?
        — Делаю кое-какие покупки,  — прошипела мать.  — Вести хозяйство — это не для меня.
        Итан чуть было не расхохотался, но сдержался.
        Фейт притворно закатила глаза.
        — Добро пожаловать в реальный мир, мама.
        Лэни сердито передернула плечами.
        — Ты не ответила на мой вопрос.  — Она намеренно проигнорировала комментарий дочери.  — Что ты делаешь здесь с ним?
        Оказывается, Итан ошибался. Лэни Харрингтон не просто игнорировала его, она хотела его оскорбить.
        — В самом деле, Фейт, Харрингтоны должны поддерживать свой статус.
        — Как это делал папа?  — уколола ее Фейт.
        Лэни поперхнулась. Слова Фейт попали в цель.
        — Твое замечание лишено основания. Ты прекрасно знаешь, отца оклеветали и очернили.
        — Вообще-то ни о чем подобном я не слышала,  — ответила Фейт.
        — Метко сказано,  — неожиданно вмешался Итан.
        — Спасибо,  — ответила ему Фейт, благодарная за поддержку.
        Итан осклабился. Он и не подозревал, что у его кошечки есть зубки, ему вдруг захотелось, чтобы она показала их ему, но не для того, чтобы выговаривать колкости или осадить мать, а в постели.
        — Кроме того, у него есть имя.  — Фейт продолжала в том же духе.  — Его зовут Итан Бэррон, и поскольку я вместе с ним, то это значит, что он мне нравится. Я буду тебе очень признательна, если ты будешь с ним полюбезнее. Если ты не замечаешь его, тогда не обращай внимания и на меня.
        Фейт брала пример с Итана. Он защитил ее от грубостей брата, а теперь она его — от матери.
        Все-таки они очаровательная пара.
        Мать Фейт шумно вздохнула.
        — Я думала, твой характер улучшился после того, как ты вышла замуж.
        Замуж? Итан опешил, раньше он ничего не слышал о замужестве Фейт. У него неприятно засосало под ложечкой.
        — Мы напрасно тратим время.  — Фейт схватила тележку так, что костяшки ее пальцев побелели.  — Нам надо делать покупки. И тебе, кажется, тоже.
        Она ясно дала понять матери, что разговор окончен.
        Лэни Харрингтон так высоко вздернула подбородок, как будто на потолке было что-то написано, и она хотела это прочитать.
        — Хорошо, мы еще поговорим об этом.
        Она с гордым видом направилась прочь.
        — Когда? В следующий раз, когда ты мне позвонишь? И позвонишь ли ты мне вообще?  — прошептала Фейт вслед матери. Повернувшись к Итану, она извинилась: — Прости, но порой она невыносима.
        — Не больше, чем мой брат,  — пожал плечом Итан.  — Кроме того, разве ты виновата в том, что она тут несла?
        Ее синие глаза встретились с его глазами.
        — Спасибо. Итак, на чем мы остановились?  — спросила она, пытаясь вернуться к цели посещения магазина.
        Итан оперся рукой о стеллаж.
        — Оказывается, ты замужем. Может, поговорим об этом?
        — Была замужем.
        Неприятный комок под ложечкой начал рассасываться.
        — Уже лучше. Но еще не совсем хорошо.
        Уголки ее губ изогнулись в усмешке.
        — Ого?! Неужели ты полагал, что я до сих пор осталась девственницей?
        Конечно же, нет, так Итан не думал. Но от мысли, что другой мужчина гладил ее обнаженное тело, его сразу бросило в жар. Особенно если учесть, что сам он ее еще не гладил.
        — Расслабься, пещерный человек.  — Она мягко пихнула его в бок локтем.  — Все уже закончилось.
        Но не для Итана. Он хотел знать больше.
        — И что же произошло?
        — О Боже, неужели ты хочешь говорить об этом прямо здесь, в проходе супермаркета?
        Лучше всего было бы вообще не затевать подобного разговора, но отступать было уже поздно.
        — Да.
        — Ладно.  — Фейт потеребила ручку сумки.  — Я вышла замуж по указке моих родителей. Но оказалось, что он женился на мне из-за связей отца. Я была столь наивной, что обнаружила это тогда, когда было поздно. После того как отца арестовали, Картер уже получил все, что хотел. И вот однажды я застала его в спальне вместе с любовницей.
        — Мерзавец,  — буркнул Итан.
        — Заметь, в нашей спальне.
        — Сукин сын…
        Итан был возмущен до глубины души.
        — Вот так все и закончилось,  — печально заметила она.  — Хотя следовало бы покончить с этим намного раньше. А теперь давай вернемся к нашим делам.
        Фейт указала на полки с комплектами белья.
        Итану хотелось узнать побольше. Расспросить, была ли она счастлива с мужем? Любила ли его? Но проявлять подобное нетерпение было и неуместно, и невежливо. У него были свои представления о порядочности.
        — Хорошо. Итак, что выберем для Тесс?  — спросил он.
        Фейт облегченно вздохнула. Допрос был прерван.
        — Если хочешь знать мое мнение, то вот это подойдет лучше всего. Видишь, какая расцветка?  — Она показала на белье в розовый и темный цветочек.  — Почему бы не попробовать?
        — Почему бы и нет,  — согласился Итан.
        — А вот один из вариантов с животными.
        Фейт махнула рукой вдоль ряда с зелеными, оранжевыми, розовыми и черно-белыми полосами, как у зебры.
        К удивлению Итана, ничего из увиденного не вызывало у него противодействия или неприятия.
        Фейт рассмеялась.
        — Именно на это я и рассчитывала.
        Она повернулась и, привстав на цыпочки, начала доставать с верхней полки комплект нужного размера. Ее джинсовая юбка задралась и мелькнул кусочек бело-розовой кожи.
        При взгляде на обнаженное, скрываемое под юбкой тело у Итана пересохло во рту. В голове закружились мысли, которые он так старательно отгонял от себя. Она была такой желанной. Как она нужна ему. Его охватило возбуждение.
        — Позволь мне,  — буркнул он, доставая пластиковый пакет.
        — Спасибо.
        — Не стоит,  — сказал он, стараясь унять волнение и выглядеть более естественным.  — «Королева»,  — прочитал он.  — А размер подходящий?
        — Да, думаю, мы отдадим Тесс мою бывшую спальню. Она подойдет даже для королевы,  — пошутила она и тут же с присущей чуткостью уловила смущение Итана.  — Что-то не так?  — спросила она.
        Он осмотрелся по сторонам. Вокруг никого не было. Убедившись, что они одни, он обнял ее и зашептал на ухо:
        — Да, не так. Прости, ты что-нибудь носишь под юбкой?
        — Бикини.
        Итан провел рукой по ее бедру, скользнул под юбку, пока не наткнулся на тонкий слой материи.
        — Они под цвет кожи,  — хриплым голосом заметил он.
        — Розовато-лиловые, если быть точным,  — прошептала она, замирая от его прикосновений.
        — Прошу тебя, не надевай их больше под эту юбку.
        — Может, тебе больше по вкусу, чтобы я облачилась в броню?
        Ее сарказм не обидел его, он лишь ласково коснулся пальцем ее губ.
        От его прикосновения по ее телу пробежала дрожь, и Фейт чуть слышно застонала.
        — Я забыла обо всем, когда стала доставать белье.
        Усилием воли Итан взял себя в руки. Глубоко вздохнув, он спросил:
        — Что еще нам надо купить?
        Хотя в этот самый момент ему больше всего хотелось остаться с ней наедине.
        — У меня есть список,  — ответила Фейт, поправляя на себе одежду.
        Они купили черную лакированную мебель, потому что, как убедила Итана Фейт, это покажет Тесс, что он не равнодушен к ее пожеланиям, что он заботится о ней. Уходя из супермаркета, Итан думал все о том же: надо довести до конца то, что началось между ними в проходе торгового зала.
        Как бы там ни было, но им овладела решимость все завершить.
        Вся машина была забита покупками. Фейт, сидевшая рядом с Итаном, удовлетворенно заметила:
        — Как все удачно вышло.
        Надев солнцезащитные очки, Итан повел машину в Серендипити.
        Посмотрев на часы, Фейт воскликнула:
        — Через час привезут матрас. Розалита дома?
        Он помотал головой.
        — Нет, обычно она работает по утрам. А сегодня вообще отпросилась. Но не волнуйся. Я сам встречу доставку.
        — И все расставишь по местам?  — насмешливо спросила она.  — Если ты не против, я дождусь доставки вместе с тобой и застелю постель. Это станет для Тесс приятным сюрпризом.
        Он одобрительно кивнул.
        — Да, это будет замечательно.
        — Это часть моей работы,  — отозвалась Фейт. Ей хотелось все сделать так, чтобы Тесс чувствовала себя в спальне, как дома.  — Обои там совсем не гармонируют с новой обстановкой,  — заметила Фейт.
        — Даю карт-бланш,  — махнул рукой Итан.  — Заказывай все, что считаешь нужным.
        Она улыбнулась.
        — Хорошо, так и сделаю. Постой, а ты предупредил Розалиту? Ты рассказал ей о Тесс?
        Итан поморщился.
        — Нет еще. Обязательно надо переговорить с ней.
        — Розалита прошла хорошую школу. Полагаю, она справится. Девочка-подросток — для нее пустячное дело. Думаю, они найдут общий язык.
        — Розалита не потерпит никого из ее прежних дружков. В этом можно не сомневаться.
        Фейт вздохнула. Мужественное лицо. Крепкие руки на руле. Боже, что же с ней творится?!
        — Что ты скажешь насчет того, чтобы Розалита находилась дома целый день? Если она будет весь день с Тесс, ты сможешь спокойно уходить и приходить, когда тебе вздумается, и не тревожиться за нее. Подростки, как правило, доставляют столько хлопот, не говоря уже о стирке.
        — Еще одна хорошая идея. Думаешь, Розалита согласится?
        — Ее дети выросли. Она вдова. Почему бы и нет?
        — Отлично.
        Подъехав к особняку, они увидели на подъездной дорожке грузовой фургон и рядом с ним рассерженного водителя.
        — Я уже собирался уезжать,  — заворчал он.
        Фейт демонстративно подняла руку с часами.
        — Вы приехали слишком рано.
        Водитель сдвинул назад бейсболку и с возмущением воскликнул:
        — И вы еще жалуетесь? Большинство терпеть не могут сидеть весь день и ждать.
        — Послушайте, раз вы указали время, когда приедете, то это значит, что люди до этого времени и после него могут планировать свои собственные дела. Как бы там ни было, но мы приехали вовремя.
        Фейт решительно взмахнула рукой.
        — Ладно, давайте выгружать матрас,  — сдался водитель.
        — Спасибо.  — Фейт улыбнулась.  — А за то, что вам пришлось ждать нас на жаре, я угощу вас стаканом холодной воды.
        — И вам спасибо,  — смягчившись, буркнул водитель и исчез в глубине грузовика.
        Итан и Фейт прошли в дом, где разошлись каждый по своим делам. Итан прошел к себе в офис, звонить и отвечать на деловые бумаги. Фейт забросила купленное постельное белье в стиральную машину. Тем временем водитель принес матрас, стойку под него и изголовье и установил все в спальне Тесс.
        Фейт со смешанным чувством смотрела на то, как собирается кровать для другой девочки, которая будет жить в ее бывшей детской. Фейт охватили воспоминания, в сущности, приятные, если бы ей не было больно и грустно от предательства отца. Тесс тоже могла быть счастлива, если бы потянулась к братьям, позволила им помочь.
        Наконец водитель окончил сборку кровати. Дав ему обещанный стакан воды и хорошие чаевые, Фейт проводила его. Она была не в силах избавиться от странного ощущения, что теперь она здесь чужая, чужая в своем собственном доме. Больше этот дом не был ее домом.
        Она отодвинула подальше боль, вызванную этой мыслью, и усилием воли вернулась к работе. Переключила стиральную машину из режима стирки на режим отжима и сушки и сделала несколько звонков. Сначала Фейт позвонила Кейт, которая с радостью сообщила, что у них с Тесс все в порядке.
        Следующий звонок был Джоэлу, к которому она обращалась не столько как к дизайнеру, сколько как к другу. Он посоветовал ей, к каким производителям мебели куда обратиться, обеспечивающим доставку в обычный шестинедельный срок.
        Затем она позвонила Нику. В представлении Фейт, комната Тесс должна быть отделана темными панелями. Будучи строителем, Ник мог легко претворить ее планы в жизнь. Кроме того, его рабочие могли произвести любой требуемый ремонт или отделочные работы.
        Надежды Фейт оправдались: Ник с радостью ухватился за ее предложение, забыв о своей неприязни к Итану. Доводы рассудка были Нику не чужды. Фейт лишь попросила сократить расходы и быть поэкономнее. Ник немного уступил, и таким образом у Тесс появился свой собственный подрядчик.
        Как только зазвенел сигнал, что сушка закончена, Фейт вынула вещи и пошла наверх стелить постель для Тесс. Итан уже поднял туда сумки с вещами и разными принадлежностями, которые они купили в супермаркете. Рядом с кроватью Фейт поставила черный пластиковый столик, на него — подставку для плейера и пурпурного цвета будильник. Затем пришла очередь постели. Матрас, простыня, подушка, одеяло — все было готово. Завершающим мазком стали диванные подушки окраса зебры. К одной из подушек — между прочим, она была пурпурного цвета — был прикреплен специальный карман, куда Тесс могла класть свой плейер.
        Хотя Фейт не успела приготовить ковер и обои подходящих расцветок, комната была почти готова. К сожалению, Фейт понимала, если даже комната понравится Тесс, девочка все равно не выкажет никакой радости, не поблагодарит Итана. Тем не менее, окинув все внимательным взглядом, Фейт осталась очень довольна проделанной работой.
        Итан вошел в комнату Тесс именно в тот момент, когда Фейт наклонилась, разглаживая складки на постели. Взглянув на ее обнаженные ноги, причем его взгляд опять натолкнулся на нижнее белье телесного цвета, Итан ощутил знакомое возбуждение. Он подошел к ней сзади, обхватил руками и прижал к себе.
        Она тихо вскрикнула, но тут же блаженно вздохнула, чувствуя, как ее ягодицы касаются его бедер. Итан тихо застонал, видимо, это тоже доставляло ему наслаждение. Его рука проскользнула под ее блузку и ласково прошлась по мягкому упругому животу.
        — Разве я не просил тебя не надевать подобное нижнее белье?
        Итан едва узнал свой голос, настолько тот охрип от охватившего его волнения.
        — Помнится, ты говорил, что его вообще не надо надевать и, похоже, вместе с блузкой, нет?
        Она явно поддразнивала его.
        — Именно так.
        Он нагнулся над ней, вдыхая приятный аромат, исходивший от ее кожи. Запах возбуждал его.
        — Хм, это не совсем то, что мне хотелось бы изменить.  — Она резко развернулась. Теперь она смотрела ему прямо в лицо. В ее глазах горело желание и… печаль.  — Это не очень хорошая идея.
        Он откинул ладонью прядь ее волос, склонился и прижался губами к теплой мягкой коже.
        — Почему?
        — По многим причинам,  — уклончиво ответила она.
        — Назови хотя бы одну.
        Итан не отступал. В то же самое время, не упуская удобного момента, он ласково провел языком по ее коже и был вознагражден — она опустила голову ему на грудь.
        — Твой брат ненавидит меня,  — прошептала она.
        Итан расхохотался.
        — Он ведь и меня ненавидит.
        Она замялась.
        — Но я работаю на тебя.
        Тоже слабоватый довод, мелькнуло в голове Итана. Впрочем, раз она не отталкивала его, то и эту причину также не стоило считать основательной.
        — Ты занимаешься оформлением моего дома. Это просто деловые отношения.  — Он придал ее возражению шутливую форму.  — Никаких сексуальных домогательств.
        Его бедра дернулись, и он прижался к ней. Еще минута, и он мог потерять контроль над собой.
        — Конечно,  — вздохнула Фейт,  — я бы не назвала это сексуальными домогательствами.
        — Ну и какие еще причины мешают тебе?
        Итану не терпелось закончить этот бессмысленный, с его точки зрения, разговор и поскорее забраться в спальню.
        Фейт по-прежнему колебалась.
        — Я недавно разорвала крайне неприятные отношения.
        — Тем больше оснований начать новые и более приятные,  — улыбнулся Итан.
        — Но я не ищу прочных взаимоотношений.
        Он тоже их не искал. Но чего же он тогда добивался от нее, говоря откровенно и более определенно?
        — Как насчет секса?  — Он провел ладонью по ее щеке.  — Как ты относишься к сексу? В хорошем смысле.
        — Хорошо отношусь.
        Ее хриплый гортанный вздох возбудил его еще сильнее.
        — В таком случае моя кровать — это то, что нам нужно, не так ли?
        — Конечно,  — опять согласилась она.
        Итан вошел в роль пещерного человека: он подхватил ее на руки и быстро понес к себе в спальню.
        Конечно, это должно было повлечь за собой путаницу. Однако семена недоразумений были брошены в землю давным-давно, тогда, когда Итан пригласил ее прокатиться на мотоцикле и попытался залезть под трусики или, точнее говоря, под юбку чирлидера. Но тогда она воспротивилась.
        Сегодня же она согласилась.
        Ну что ж, последствия она будет расхлебывать потом. Фейт не сомневалась, что не все сойдет гладко.
        А сейчас — не все ли равно? Сейчас ей больше всего хотелось, чтобы все, о чем она мечтала ночами, стало явью.
        Всю дорогу до спальни Итан непрерывно целовал ее. Он целовал ее, когда положил на кровать, целовал, пока она лежала, закрыв глаза.
        Фейт не была искусительницей. Она никогда не устраивала сцен соблазнения даже с бывшим мужем. Но сейчас она была готова, она хотела видеть его реакцию, хотела убедиться в силе своего воздействия на него, в том, что она способна соблазнять его так же, как и он ее.
        Она выгнулась, и ее груди выступили из-под выреза блузки. Его взгляд уперся в их волнующую прелесть. Заметив его реакцию, Фейт медленно приподняла край блузки, оголяя тонкую полоску живота.
        Он застонал от вожделения и припал лицом к ее животу. В то же миг Фейт стало жарко, внутри вспыхнул знакомый огонь, волнами распространяясь по ее телу.
        — Боже, как ты прекрасна,  — прошептал Итан, гладя ладонями ее бедра.
        Раньше она никогда не испытывала столь опьяняющего чувства воздействия на мужчину, она видела, что нравится ему, что он испытывает точно такое же наслаждение, как и она. У него были ловкие пальцы, которые знали свое дело. Они незаметно стянули с нее трусики, не забывая ласкать и гладить кожу.
        — Я хочу видеть,  — хриплым, возбужденным голосом сказал он.
        Она сглотнула комок в горле, чуть расставила ноги и замерла в ожидании.
        — И хочу попробовать.
        В его голосе слышалось желание. Огромное, сексуальное желание.
        Она сладострастно застонала. Теперь ей было все равно, кто кого соблазняет — она его или он ее. Пора было от слов переходить к делу. Но он не торопился, он наслаждался зрелищем, заставляя ее дрожать от нетерпения. Может быть, сама не ведая того, она соблазняла его.
        Он нагнул голову и принялся осыпать ее поцелуями — везде, где только можно. Пальцы Фейт от невыразимого наслаждения комкали простыню, ее бедра дрожали, она извивалась под его ласками. Каждое прикосновение его языка заставляло ее содрогаться от возбуждения. Жар все сильнее охватывал ее. Она была уже близка к концу, близка, но не совсем.
        Упершись полусогнутыми ногами в кровать, она застонала и прогнулась вверх, как бы моля о более близком контакте; казалось, он тоже хотел этого больше всего. Приподняв голову, он посмотрел ей в лицо. Поблескивая возбужденными глазами, он положил ладонь между ног и нажал на то самое место, от которого исходили волны пульсирующего возбуждения. Все заблестело и засверкало перед глазами Фейт, наступала кульминация.
        Она уже не ощущала себя, ей хотелось последнего и самого большего. Его сексуальный голос увеличивал нараставшее возбуждение.
        Итан погладил ладонью ее по лицу.
        — Давай,  — хриплым голосом сказал он.  — Иди ко мне, Принцесса.
        С этими словами ее подхватила вверх неведомая сила, Фейт парила, словно на воздушных волнах, возбужденная ласками и голосом Итана.
        Вдруг его голос сорвался.
        Она взглянула на него и увидела то, что хотела увидеть.
        — Ты уже готов,  — с внутренним удовольствием сказала она.
        — Я был готов с того самого момента, когда узнал, что ты вернулась в город.
        Его сексуальный голос не давал ей покоя.
        — Откуда такая уверенность?
        Он усмехнулся.
        — Скорее я был уверен в том, что сделаю все от меня зависящее, чтобы убедить тебя.
        И он был прав.
        Фейт закусила губу, замялась и только потом призналась:
        — Я принимаю противозачаточные таблетки.
        — Тебе не стоит бояться меня. Я предохраняюсь.
        Он расстегнул ее блузку и принялся целовать груди. Затем, не теряя времени, стащил с нее юбку.
        Блузка и юбка упали на пол, следом за ними полетела его рубашка. Он стоял возле кровати, совершенно обнаженный, зримое воплощение настоящего мужчины. Фейт захотелось прижать к себе его плоть и удержать хоть какую-нибудь частичку после того, как все будет закончено.
        — Коснись меня, и произойдет взрыв.
        — Разве мы не к этому стремились?  — лукаво спросила она.
        — Не раньше, чем я окажусь внутри тебя.
        Он прильнул к ней, с новым жаром осыпая ее поцелуями. Он как будто хотел присвоить себе ее тело и душу, и сознательное начало Фейт было согласно поддаться его желанию. Она была настолько крепко связана с ним, что ни о чем не думала и ничего не боялась. Она тоже хотела обладать им.
        Всем его телом.
        Упершись ладонями в постель, он целовал ее и одновременно, словно поддразнивая, начал входить в нее. От этих движений дыхание в груди Фейт пресеклось, она закрыла глаза и застонала.
        — Дальше.
        Его глаза потемнели. И она поняла, что не сказала, а скорее прокричала свою просьбу. Он вошел еще глубже.
        — Достаточно?  — к чему-то спросил он, весь дрожа от нетерпения.
        Фейт отрицательно помотала головой. Она прогнулась навстречу ему, как бы желая вобрать в себя его всего — до последней частички.
        — А сейчас?
        Он опять задал свой вопрос.
        — Нет, дальше.
        Она уже молила его.
        — Тогда скажи, чего тебе хочется?
        Он спросил таким голосом, как будто от ее ответа зависела его жизнь.
        Влечение к нему заставило ее во всем признаться:
        — Я хочу тебя.
        Ее слова пробудили в нем первобытную страсть. Он вошел полностью, проникнув до самой сокровенной глубины. Он заполнил ее всю, приникнув к ней всем своим существом, но именно к этому и стремилось ее тело. Не теряя больше даром ни мгновения, он стал двигаться быстрее, проникая все глубже и глубже, пробуждая в ней огромное и неутолимое желание. Он то приподнимался над ней, то опускался вниз, повинуясь сам и подчиняя ее старому, как мир, ритму.
        — Хорошо?  — прохрипел он.
        Его вопрос поразил ее. Разве стоило спрашивать об этом? Она старалась удержать внутри себя нараставшее возбуждение, его силу и наслаждение.
        — Ради этого стоило так долго ждать,  — прошептала она.
        Они оба поняли, что она имела в виду все эти годы, которые они провели в ожидании.
        — Я рад. Но я еще не закончил начатое.
        Он увеличил темп своих движений, от предвкушения и нарастания страсти Фейт пальцами впилась в его плечи. Он снова и снова входил в нее, и они уже не понимали: образовавшаяся связь между ними — это секс или проснувшаяся любовь. Их тела сплетались в одно целое, впрочем, как и души. Ею овладел оргазм, который передался и ему: Итан прохрипел ее имя, весь задрожал и поник головой. Судороги сотрясали их тела. Они как будто растворились в воздухе, крепко держась друг за друга.
        Фейт не знала, как долго они так лежали, счастливые, мокрые от пота. С их губ слетали прерывистые вздохи, но понемногу дыхание восстанавливалось. Они лежали безмолвные, расслабленные от пережитого счастья. Мысли вихрем кружились в голове Фейт, взволнованные, приятные, страстные, и у нее не было ни сил, ни желания избавиться от них.
        Как вдруг два гудка прервали ход мыслей Фейт. Она поняла, что они значат. Итан тоже понял их значение и спрыгнул с кровати.
        — Кто-то приехал,  — прошептал он, многозначительно поглядывая на нее.
        — Итан? Где вы? Это Кейт.
        Это приехала Кейт, конечно, вместе с Тесс.
        Боже, все складывалось как нельзя хуже.
        Фейт простонала:
        — Как она вошла?
        — Я же дал Тесс ключи от дома,  — шепнул Итан.
        Ключи были знаком его доверия.
        — Давай быстрей в душ.
        Схватив вещи, он побежал в ванную комнату. Фейт принялась торопливо одеваться. Вскоре из ванной вылетел Итан, уже одетый.
        — Итан, ты дома?  — продолжала кричать Кейт.
        — Да-да. Сейчас спущусь вниз,  — откликнулся он.
        Он посмотрел на Фейт, и она в растерянности отвела глаза.
        — Спускайся, а я следом за тобой, но чуть попозже,  — сказала она, пытаясь прийти в себя.
        Она старалась убедить себя, что это был секс, один лить секс и ничего больше.
        Ей хотелось верить, что между ними по-прежнему сохранятся деловые отношения, причем их не будет отягощать желание попрыгать на костях друг друга.
        Или желание получить от него то, что ей лучше было бы не хотеть.
        Глава 11
        Итан не хотел оставлять Фейт наедине со своими мыслями и переживаниями. Он видел, что она отстранилась от него даже раньше, чем появилась Кейт. Он был захвачен тем, что только что произошло между ними, но он обещал себе больше не прятаться от того, что причиняет ему боль, или от того, что ему непонятно.
        Он дал себе обещание, что, как только Кейт уйдет, они сядут вместе с Фейт и поговорят о том, что у них все хорошо.
        Спустившись вниз, он нашел Кейт в гостиной.
        — Что случилось?  — спросил он.  — Я полагал, что заберу Тесс из центра. Да, кстати, где Тесс?
        Итан посмотрел за спину Кейт, но там никого не было.
        — Тесс! Подойди и покажись брату,  — крикнула Кейт в открытую дверь.
        Тесс не появлялась.
        — Хм, что же она натворила?  — спросил Итан, не ожидая услышать ничего хорошего.
        — Я познакомила ее с группой приятных ребят. Затем пошла собирать других. Когда я вернулась, Тесс слонялась на задворках лагеря вместе с плохой компанией — у нас есть проблемные подростки — и курила.
        — Тесс!  — возмущенно крикнул Итан, и тут наконец Тесс соблаговолила войти в дом.
        — Ну что? Можно подумать, ты никогда не баловался сигаретами?  — буркнула она, смотря себе под ноги, чтобы не встречаться взглядом со взглядом брата.
        — Извинись перед Кейт. Она так любезно взяла тебя в центр, а ты вместо благодарности заставила ее нянчиться и возиться с тобой. Хороши дела!
        Тесс молчала.
        В доме стояла тишина, но ее нарушили шаги Фейт. Итан понял, что она слышала их разговор, так как, не говоря ни слова, Фейт спустилась вниз и встала рядом с Кейт.
        Ему хватило одного быстрого взгляда, чтобы заметить: Фейт привела себя в порядок и причесалась. Несмотря на это, при внимательном рассмотрении, стало ясно, и ему лучше, чем кому бы то ни было, чем они занимались. По выражению лица Кейт было видно, что она тоже обо всем догадалась.
        — Тесс, немедленно извинись.
        Итан скрестил руки на груди, пытаясь сосредоточиться на воспитательном моменте, а не на чем-нибудь другом.
        — Простите.
        — Пустяки,  — весело откликнулась Кейт.  — Я в центре каждый день, если хочешь, приходи к нам завтра.
        — Очень любезно с твоей стороны, Кейт,  — откликнулся Итан, улыбаясь через силу.
        Надо было что-то предпринимать с этой девочкой, и как можно скорее. Нет ничего удивительного, что сестра оставила ее у порога его дома.
        — Кейт, ты, случайно, не знаешь какого-нибудь детского психотерапевта?
        — Да пошел он! Стану я с ним разговаривать,  — огрызнулась Тесс.
        — Еще как станешь. Разве Келли не водила тебя к психологу?
        Тесс яростно замотала головой.
        — Нет. Она знала, что никуда я не пойду.
        Она вызывающе вскинула голову, показывая, что сестра ей не указ.
        Но коса нашла на камень.
        — Теперь у тебя три брата. Если понадобится, мы поднимем тебя на руки и отнесем к врачу в кабинет.
        Тесс презрительно хмыкнула, но тут же поперхнулась, поняв, что это не шутка.
        С лица Фейт исчезло выражение напускного равнодушия, она одобрительно посмотрела на Итана. От ее былой скованности не осталось следа.
        В ответ на вопрос Итана Кейт согласно закивала.
        — Я достану нужные телефоны, причем как можно скорее,  — не без удивления отозвалась она.
        Видимо, до этого она считала, что Итан не знает, как справиться с Тесс. Может быть, Кейт даже полагала, что его это не слишком тревожит. Итан догадывался, что все, кто знал о его прошлом, считают, что при первых же трудностях он опустит руки и сбежит.
        Ну что ж, по крайней мере, в одном они не заблуждались. Он действительно не знал, как ему быть с Тесс. Единственное, что он знал хорошо, это то, что никто не мог справиться с ним, когда он был своенравным и неуправляемым. При одной этой мысли у него по спине побежали холодные мурашки.
        — Я ненавижу тебя!  — крикнула Тесс, повернулась к нему спиной и бросилась вверх по лестнице, намеренно грохоча по ступенькам ботинками.
        Все повторяется.
        Кейт вздохнула.
        — Прошу извинить. Я не нарочно привезла ее и помешала…
        — Нисколько не помешала,  — вмешалась Фейт, но с таким натянутым выражением лица, которое красноречиво показывало, что она говорит неправду.
        Кейт бросила на нее понимающий взгляд.
        — Я подумала, что дома ей сделают надлежащее внушение — это лучше, чем позволить ей остаться в центре, где она опять влезет в какую-нибудь историю.
        — Все хорошо,  — заверил ее Итан.  — Я понимаю, с какой неприятностью ты сегодня столкнулась.
        — Это вовсе не неприятность. Мне очень жаль ее. Психотерапия — это очень хорошая мысль. В любом случае, если ты покажешь ее врачу, это должно помочь, хотя потребует немало времени.
        — Да, да, понятно.  — Итан провел рукой по волосам, размышляя, что делать дальше.  — Я тут подумал: было бы неплохо, если бы Дэр показал ей тюрьму, где сидят несовершеннолетние нарушители. Это должно сбить с нее гонор. Ведь сейчас она ведет себя совершенно бездумно и ничего не боясь.
        Он сказал и сам испугался.
        Кейт приподняла брови.
        — Почему бы и нет? Идея неплохая. Кажется, я недооценивала тебя.
        — Не ты первая и не ты последняя,  — улыбнулся Итан.
        Его взгляд упал на Фейт, которая от волнения переминалась с ноги на ногу, старательно отводя глаза в сторону. Тем не менее их взгляды встретились.
        — Мне пора,  — сказала Кейт.
        — Я с тобой. Ты сможешь подбросить меня до дома?  — совершенно неожиданно для него спросила Фейт.
        — Я довезу тебя, как мы договаривались,  — заметил Итан.
        — Не надо. Ведь мы… все закончили, а Кейт сейчас уезжает.
        По ее интонации Итан понял, что сейчас лучше позволить Фейт уехать. Пусть придет в себя. И, если быть честным с самим собой, ему тоже надо привести себя в порядок. Надо придумать, как быть дальше с Тесс, и обдумать то, что произошло между Фейт и ним наверху.
        Он много раз в жизни занимался сексом. Но то, что он испытал сегодня, было больше, чем секс.
        Всю дорогу до дома Фейт не разомкнула рта. Кейт, как чуткая подруга, не изводила ее бессмысленной болтовней. Она высадила Фейт возле дома. Оставшись одна, Фейт с облегчением вздохнула.
        Думать ни о чем не хотелось. Тем не менее, ей было о чем подумать. Она решительно взялась за составление списка неотложных дел и под номером один поставила приобретение машины. Ей надоело просить всех об одолжении подвезти ее. Ну что ж, она в последний раз попросит Кейт подбросить ее в дилерский центр по продаже автомобилей, вместе с машиной она обретет независимость.
        У Фейт засосало под ложечкой, и она вспомнила, что скоро ужин, и что она сегодня почти ничего не ела. Позвонив в пиццерию «У Тони», она заказала небольшую пиццу. Поев и приняв душ, уселась перед телевизором. К десяти часам, несмотря на все усилия, ее мысли закружились вокруг сегодняшних событий.
        Вокруг Итана.
        Она хотела его, когда ей было шестнадцать лет. Но тогда она не понимала, что под этим скрывается. В двадцать семь, после ряда увлечений и замужества, она полагала, что готова ко всему. Но того, что случилось сегодня, она никак не предвидела. Химия новых, неожиданных ощущений захватила их обоих. Ни один мужчина раньше не пробуждал в ней столь сильного желания быть вместе. Ни один мужчина не мог заставить ее просить сделать то, чем занимаются в постели мужчина и женщина. Никому не удавалось вынудить ее так стонать и кричать от вожделения. Никому не удавалось вызвать в ней такую огромную, всепоглощающую страсть. Он был воплощенная нежность и щедрость, сильный и властный, он взял у нее все, что она могла дать. И она охотно отдала ему все, что могла отдать — и физически, и духовно.
        Что же такого произошло между ними?
        Это было выше ее понимания, но вместе с тем она отдавала себе отчет, что происшедшее грозит разрушить хрупкое основание ее жизни, которое ей с таким трудом удалось построить.
        Вдруг, прерывая ход ее мыслей, зазвонил телефон.
        Она взяла трубку:
        — Алло?
        — Привет, Принцесса.
        Она подумала о нем, и он тут же ей позвонил. Их словно связывала мысленная связь. Внутри все сжалось в сладостном томлении, но тут же в сознании прозвенел тревожный звонок, напугавший ее. Всего несколько дней назад она была совершенно свободна и независима. Меньше всего она предполагала вступать в новые интимные отношения. Подобные отношения грозили окончательно подавить в ней останки собственного «я», погасить стремление добиться чего-нибудь. До тех пор, пока она не поймет, кто она, Фейт не могла позволить, чтобы мужчина снова взял над ней верх.
        — По-моему, я сказал «привет»,  — раздался в трубке сексуальный и возбуждающий голос Итана.
        С трудом проглотив комок, она ответила:
        — Привет. Как Тесс?
        Фейт ухватилась за эту безопасную тему.
        Итан простонал.
        — Тесс — это Тесс. Пока она ни словом не обмолвилась о том, нравится ей новая комната или нет. Она дуется и молчит.  — В его голосе послышалось легкое раздражение.  — Впрочем, я позвонил не для того, чтобы разговаривать о ней.
        — Да?  — В горле Фейт внезапно пересохло.  — И ради чего ты позвонил? О чем тебе хочется поговорить?
        «Скажи, о мебели, об оформлении дома, да мало ли о чем еще можно поговорить»,  — замелькало в голове Фейт.
        — Гм, как будто не догадываешься?  — усмехнулся он.
        От одних этих слов ее бросило в жар.
        — Прежде чем ты скажешь «только не о нас»,  — в сознании Фейт опять мелькнула мысль, что он читает ее мысли,  — позволь мне заверить тебя, именно об этом.
        Его бархатный, сладкий голос был столь же осязаем, сколь и кленовый сироп Розалиты, которым она поливала пирожные. Стоило лишь раз попробовать эти пирожные, чтобы навсегда полюбить их вкус.
        — Итан…
        — Не волнуйся. Я же не прошу заверений в постоянной верности. Я даже не заикаюсь о продолжении этих ужасных отношений. Я лишь хочу заметить, что бессмысленно обманывать себя, уверяя, что ничего особенного не произошло. Хотя на самом деле то, что произошло, было чертовски здорово.
        Все верно. Фейт охватила страсть. У нее даже задрожали колени.
        Он прав. Что бы это ни было, это было слишком прекрасно. Нельзя это отрицать. Но они взрослые, поэтому могут спокойно удовлетворить свои желания, а потом разбежаться в разные стороны.
        — Я знаю, ты меня слушаешь. Я слышу твое дыхание.
        Она сжала трубку.
        — Да, я здесь.
        Но ведь она — взрослый человек, напомнила себе Фейт. Незачем кривить душой.
        — Ты прав,  — призналась она.  — Все было замечательно.
        — Вот и хорошо,  — внезапно у него от волнения сел голос.
        — Да, хорошо,  — согласилась она.
        — Спокойной ночи, Принцесса.
        — Спокойной ночи,  — с трудом отозвалась она, у нее перехватило дыхание.
        Он предложил ей то, что она могла принять без страха. Она должна была чувствовать себя прекрасно. Но почему ее грызла непонятная пустота и мучило одиночество?
        На следующее утро Фейт проснулась с твердым намерением взяться за голову и начать строить свою жизнь заново. Вместе с Кейт они съездили в автосалон, где Фейт приобрела «фольксваген-джетта» белого цвета. Благодаря заказу Итана, покупка не пробила брешь в ее бюджете, и автомобиль стал символом начала новой жизни. Фейт невольно нахмурилась — мысль о работе опять вернула ее к Итану. Все получалось как-то очень странно: любая ее мысль, или чувство, или финансовое благополучие — все упиралось в него.
        И никак иначе.
        Машину Фейт забрала через несколько дней. Первый свой визит она нанесла в здание городской газеты, намереваясь заказать рекламу для своего только начинающегося бизнеса. Редактор узнал ее имя и в частной беседе попытался выведать у нее кое-какие сведения об отце, попавшем за решетку. Но об отце Фейт хотелось говорить меньше всего. Впрочем, ей было известно о нем не больше, чем любому жителю Серендипити. Кто бы ни спрашивал об отце, она всегда уклонялась от столь неприятной для нее темы. Теперь у нее была своя жизнь.
        Главный редактор, прослышав о том, что за гостья пожаловала в газету, спустился к ней и попытался убедить дать интервью о самом шумном и скандальном мошенничестве в городе. Фейт наотрез отказалась, вызвав у главного редактора кучу искренних сожалений.
        «Ну почему всех интересует не что-то достойное, а одна лишь грязь?» — с грустью думала Фейт.
        Избавившись от докучливых приставаний газетчиков, она перешла к цели своего визита — заказу рекламы для своего бизнеса.
        Следующий шаг — надо было развезти визитки по местным магазинчикам вроде того, какой был у Эйприл, ее Фейт тоже попросила рассказывать посетителям о ее дизайн-бизнесе.
        Она позвонила Кейт и сообщила, что не прочь вступить в ряды членов книжного клуба. А затем поехала в кафе Лиссы. Пусть Лисса лишний раз убедится, что Фейт никуда не собирается уезжать. По всей видимости, Лисса зауважала Фейт после того, как она призналась ей во всем, отказавшись от тактики кротко сносить оскорбления. Так был сделан очередной шаг к примирению с Лиссой и заодно шаг вперед, укрепляющий позиции Фейт в Серендипити.
        Несколько дней спустя в магазин Фейт заглянула пожилая женщина. Поскольку она была первой посетительницей, у Фейт от волнения перехватило дыхание, а сердце забилось с невиданной быстротой. Хотя Фейт была начинающим и неопытным бизнесменом, у нее хватило ума понять, что жители Серендипити отнюдь не ломятся в двери ее офиса.
        Как только женщина приблизилась, Фейт сразу узнала ее.
        — Миссис Бреттон!
        Фейт буквально подскочила со своего места.
        Миссис Бреттон была давней подругой ее матери. Неспособная иметь детей, Кэролайн Бреттон стала одним из завсегдатаев загородного клуба, который посещала Лэни Харрингтон. Она играла в теннис, гольф, карты, короче говоря, развлечения стали ее основным времяпрепровождением.
        — Фейт, милая, как я рада тебя видеть,  — приторным тоном воскликнула Кэролайн.
        — Благодарю,  — улыбнулась Фейт.
        Посещение Кэролайн вызывало удивление. Фейт не знала, то ли Кэролайн, как и многие другие, отвернулась от ее матери, то ли, напротив, Лэни своей надменной холодностью оттолкнула от себя бывшую подругу. Мать ничего не рассказывала о своей жизни после разразившейся беды.
        — Итак, каким ветром вас занесло в эту гавань?  — шутливо спросила Фейт.
        — Да вот увидела рекламу в газете. Я как раз собралась переделывать гостиную. Вот и подумала, а не поручить ли это дело тебе?
        Фейт заморгала от удивления.
        — В самом деле? Это просто замечательно. Большое спасибо!
        — Более того, если мне понравится, то я поручу тебе оформление всего дома.
        Она поощрительно похлопала Фейт по руке.
        Сердце Фейт подпрыгнуло от радости.
        — Даже не знаю, что сказать.
        Фейт действительно была очень признательна Кэролайн Бреттон за ее великодушие.
        — Мне известно, что тебе сейчас нелегко. Это самое меньшее, на что способен старый друг семьи,  — улыбнулась Кэролайн.
        Итак, старый друг семьи не отвернулась от них, скорее наоборот Лэни ни словом не обмолвилась Кэролайн о том, что ее дочь открыла собственное дело. Обидно, но в этом для Фейт не было ничего удивительного. Мать без обиняков дала ей понять, что она думает о ее бизнесе.
        — Надеюсь, моя мать знает, что у нее по-прежнему есть верная подруга?
        Кэролайн Бреттон покачала головой.
        — Думаю, что не знает.  — Взглянув в глаз Фейт, она добавила: — Зато это известно кое-кому другому.
        Фейт вздохнула. Как она помнила, у ее матери было не слишком много подруг и друзей. Большей частью это были знакомые, занимавшие примерно одинаковое с Харрингтонами положение на социальной лестнице. Однако Кэролайн выгодно отличалась от всех них. Она звонила им домой, интересовалась делами Фейт, во всяком случае, беседовала с ней всякий раз, когда они виделись, даже мать знала,  — в случае необходимости на Кэролайн можно положиться. Беда Лэни Харрингтон была в том, что она не умела дружить, впрочем, она не умела быть и настоящей матерью. Судя по всему, отношение Кэролайн Бреттон к Лэни нисколько не изменилось, она по-прежнему была бы рада ее видеть.
        «У нее стоит кое-чему поучиться»,  — подумала Фейт.
        — Миссис Бреттон…
        — Пожалуйста, зови меня Кэролайн. Ведь мы собираемся работать вместе, не так ли?
        Фейт кивнула.
        — Хорошо. Кэролайн, а как дела у моей матери?
        — Она в полной изоляции. Большинство считают, что она прекрасно знала о махинациях и надвигающемся банкротстве твоего отца, и боятся быть замешанными в эту скандальную историю, если будут слишком близко находиться к твоей матери. Но есть и такие, вроде меня, кто лучше во всем разбирается. Твоя мать была слишком озабочена своей собственной жизнью, чтобы задумываться или волноваться о том, откуда берутся деньги.
        Фейт закусила губу.
        — Это все как нельзя лучше соответствует ей,  — заметила она.  — Я даже думаю, что она ни о чем не подозревала. Это вовсе не означает, что ей не надо было ни на что обращать внимание. Но вы правильно подметили, пока ее жизнь текла так, как она к тому привыкла, она жила, ни о чем не задумываясь и ни о чем не волнуясь.
        — Вот именно.  — Карие глаза Кэролайн встретились с глазами Фейт.  — Мне всегда нравилась твоя мать. Пусть она неглубокая натура, но в остроумии и честности ей никак нельзя отказать. Надо отдать ей должное, она умела поддержать беседу. А какая она была слушательница, особенно с бокалом мартини в руках! Никого нельзя с ней даже сравнить. А теперь она заперлась в убогом доме на окраине города и упорно отказывается встречаться с такими настоящими подругами, как я.
        — Неужели у нее совсем нет подруг?  — ужаснулась Фейт.
        Она пыталась наладить контакт с матерью. Но это было чисто поверхностное намерение, скорее она выполняла обязанность дочери, призналась самой себе Фейт. Если она и звонила матери, то только ради того, чтобы успокоить свою совесть.
        — Ни одной. Но она сама так решила,  — ответила Кэролайн.  — И тебе не в чем винить себя.
        Фейт была не согласна. Да и как она могла согласиться? Она была взрослой женщиной, но по-прежнему смотрела на мать глазами маленькой девочки. Вместо этого она должна была заглянуть поглубже, заставить себя встать на место матери, понять, чем та живет, что с ней происходит.
        — Я ценю вашу откровенность,  — сказала Фейт.  — Моя мать такая, как есть, но я попытаюсь достучаться до нее.
        Пальцы Кэролайн забегали по жемчужному ожерелью.
        — Только не надо обольщаться. Иначе тебя может постигнуть разочарование. Я по-прежнему звоню ей каждую неделю. Но она не хочет разговаривать со мной и никогда не звонит мне сама.
        — Простите,  — сказала Фейт, не найдя более подходящих слов.
        — О, не надо извиняться за кого-то другого. Да, она твоя мать, но ведь ты взрослый самостоятельный человек. Ты даже не представляешь, насколько я восхищаюсь тобой. Будь у меня дочь, то я бы радовалась, если бы она была такой же сильной и стойкой, как ты,  — грустно заметила Кэролайн.
        От подобной похвалы на душе Фейт стало тепло и радостно. Конечно, это нисколько не походило на сентиментальные чувства, которые ее мать никогда к ней не питала. Фейт поняла: надо брать пример с Кэролайн, принимать Лэни такой, какая она есть, и не сердиться на нее за то, что она не может быть такой, какой хотела бы ее видеть Фейт.
        — Это одна из самых лучших похвал в мой адрес, которую я когда-либо слышала,  — призналась Фейт.
        — О, полагаю, после возвращения тебе пришлось выслушать мало приятного в свой адрес. Люди нашего круга не представляют, как можно общаться с теми, кто оказался на мели.
        — Я запомню, что вы сказали.
        Кэролайн передернула плечами.
        — Ну что ж, не пора ли нам вернуться к делу? Когда ты сможешь приехать и осмотреть комнату? У меня есть кое- какие соображения, которыми я хотела бы поделиться.
        Перемена темы обрадовала Фейт. Они быстро договорились об удобном времени для осмотра помещения, и Кэролайн удалилась.
        После ее ухода Фейт погрузилась в размышления о своей матери, она беспокоилась о ней. Лэни была ее единственным близким и родным человеком. Ей стало больно при мысли о том, что Итан изо всех сил стремится наладить отношения с братьями, а она пренебрегает матерью. Теперь, в сущности, они поменялись ролями: Фейт стала взрослой, а Лэни, наоборот, превратилась в большого ребенка. Кто-то из них должен был первым сделать шаг к примирению, и этим человеком должна стать она, Фейт.
        Однако, кроме грустных мыслей, были и приятные. У нее появился еще один клиент.
        — Ура!
        Фейт запрокинула назад голову и крутанулась на рабочем кресле. Она прекрасно отдавала себе отчет в важности происшедшего. Если она удачно выполнит заказ, то благожелательный отзыв Кэролайн распахнет перед ней двери во многие дома Серендипити.
        Желание Фейт стать самостоятельной, похоже, сбывалось.
        Для Итана все дни после незабываемого свидания с Фейт были исполнены тревог и забот о Тесс. Работа и личная жизнь отошли на задний план, а на первый выступила задача — наладить отношения с сестрой, чтобы их жизнь стала более или менее нормальной. Последовав совету Кейт, он составил список психотерапевтов и позвонил каждому из них. Из всех, с кем он беседовал, Итан выбрал специалиста, чей голос больше ему понравился.
        Психотерапевта звали Тина Синклер. Итан встретился с ней, чтобы проверить, соответствует ли реальный образ его впечатлению. Тина была примерно одного с ним возраста. Она была достаточно молода и, значит, легче могла найти контакт с девочкой-подростком. Тина, как ему показалась, была «во вкусе» Тесс. Она уж точно не стала бы изводить девочку консервативными установками. Учтя все это, Итан повел мрачную и сердитую Тесс на первую встречу с Тиной.
        Первое предложение Тины Синклер оказалось несколько неожиданным. Итан и его братья должны были продемонстрировать перед девочкой дружную сплоченную семью, на которую девочка могла бы всецело опереться, по крайней мере, у Тесс должно было создаться именно такое впечатление. Это было легче сказать, чем сделать. Тем не менее, братья согласились прийти к нему в дом на первый семейный ужин, приготовленный Розалитой, чтобы все обсудить. Как и ожидал Итан, реакция Розалиты на появление Тесс была соответствующей.
        Скрестив руки на груди, домработница презрительно фыркнула:
        — Яблоко от яблони недалеко падает, мистер Итан. Нет ничего удивительного, что у такого плохого парня, как вы, плохая сестра.
        Итан успел заметить огонек недоумения в ее глазах, но не стал делать из этого поспешных выводов. Розалита все- таки не любила его.
        — Тесс точно так же, как и меня, недооценивают. Надо дать ей шанс,  — сказал он.
        И Розалита сдалась. Она согласилась, что не стоит судить о девочке по ее внешности. Она даже стала больше проводить времени за работой по домашнему хозяйству. Розалита приходила теперь пораньше, к десяти часам, а уходила после обеда, тщательно вымыв посуду. Как и следовало ожидать, первые встречи с Тесс оказались довольно бурными, девочка дерзила и сопротивлялась всем требованиям домработницы. Однако Фейт была права, Розалита знала, как вести себя с непослушными подростками, и ее твердая рука, как и следовало ожидать, оказала Итану немалую помощь.
        Кроме того, была еще и Фейт. Хотя Итан наговорил ей по телефону много ерунды о том, что он не горит желанием продолжать их отношения, на самом же деле больше всего ему хотелось именно этого. Он чертовски жаждал продолжения, их связь должна была стать не такой случайной и легкомысленной, какой она ему казалась.
        Однако при переписке по электронной почте Фейт упорно отказывалась говорить о чем-нибудь другом, кроме деталей дизайна, расцветки тканей или обоев. Случайный и уклончивый характер их отношений выводил Итана из себя. Он решил, что сразу после семейного ужина с братьями он целиком переключится на Фейт, чтобы вернуть ее на более близкую к нему орбиту.
        Итан не обольщался насчет того, что побуждает братьев принять его приглашение. Их влекло отнюдь не желание простить Итана. Ему надоело ходить вокруг да около, но как найти с ними общий язык, он не знал. Точно так же он не знал, что надо сделать для того, чтобы укрепить свои отношения с Фейт. Кроме того, неурядицы по работе тоже ставили его в тупик. Недавно ему позвонил детектив Франклин и сообщил неприятную новость. Оказывается, его бывший компаньон Дейл Конуэй увивался за Амелией, его исполнительным секретарем в вашингтонском головном офисе. Поскольку через руки Амелии проходили все правительственные контракты — это была крайне важная и секретная информация,  — Итан почуял надвигавшуюся беду. Частный детектив взял Амелию под наблюдение, обещав в скором времени сообщить подробности.
        Дверной звонок, вырвав Итана из задумчивости, вернул в настоящее.
        Пришли его братья.
        Итан дал указание Розалите — провести их на кухню. И никакого спиртного. У Тесс не должно создаться впечатления, что при удобном случае братья не прочь промочить горло. Не говоря уже о том, что вид троих мужчин с бокалами в руках, замерших в неловком молчании, совсем не будет радовать глаз. Хотя, вероятно, во время ужина будет царить столь же неловкое тягостное молчание. Впрочем, вряд ли. Нэш и Дэр постараются ради Тесс скрыть свою неприязнь, во всяком случае, все скоро выяснится.
        Они встретились на кухне. Дэр, как и Итан, был одет просто — потертые джинсы и спортивная майка. Нэш, будучи адвокатом, по профессиональной привычке, надел брюки цвета хаки и рубашку с короткими рукавами. Трудно было представить более разных людей, тем не менее они стояли против Итана плечом к плечу.
        — Спасибо, что пришли,  — произнес он.
        — Мы здесь ради Тесс,  — ответил Дэр.
        Как будто Итан не знал об этом.
        Нэш кивнул.
        — Тест на ДНК все подтвердил,  — сказал он, повторяя то, о чем раньше уже сообщил Итану по телефону.
        — Где Тесс?
        — Мисс Тесс идет,  — раздался голос Розалиты, которая, бесцеремонно подталкивая Тесс в спину, едва ли не втолкнула ее на кухню.
        — Эй, полегче,  — буркнула Тесс.
        — Сколько раз тебе говорили: следи за речью, когда разговариваешь со взрослыми,  — заметил Итан.  — Спасибо, Розалита.
        Домработница кивнула и ушла к плите.
        Дэр первым подошел к Тесс. Будучи одет в более простой и будничный наряд, он из двух братьев как будто имел больше шансов понравиться Тесс, если бы не одно маленькое «но» — он был полицейским, и Тесс знала об этом. Впрочем, у Итана были сильные сомнения, что Тесс благосклонно отнесется хоть к кому-нибудь из братьев.
        — Как поживаешь?
        Дэр был настойчив.
        — А тебе что за дело?  — отрезала Тесс, скрещивая руки на груди, из-за чего ее старая потрепанная куртка обтянула худые плечи и руки.
        Итан хотел было сделать ей замечание, но Дэр, выразительно взглянув на него, слегка покачал головой. Мол, не надо вмешиваться. Сам разберусь.
        — Разве ты не снимешь куртку за ужином?  — спросил Дэр, не обращая внимания на ее неприязнь.
        Тесс лишь молча посмотрела на него.
        До сих пор Итан ни разу не видел, чтобы Тесс когда-нибудь снимала с себя эту страшную куртку.
        — Цыплята с картошкой,  — вдруг раздался голос Розалиты, она вошла, неся в руках приготовленное блюдо.
        Облегченно вздохнув, Итан уселся за стол. Остальные последовали его примеру. Итан, как хозяин, сидел во главе небольшого прямоугольного стола. По одну сторону от него расположились оба брата, по другую, напротив Дэра и Нэша, села Тесс.
        Розалита разложила курицу и картошку по тарелкам, и все молча приступили к еде. Итан не знал, о чем говорить и как растопить лед отчуждения.
        — А почему ты не пригласил на это представление твою подружку?
        В отличие от Итана выбор темы для застольной беседы не представлял для Тесс никакой трудности.
        — Какую подружку?
        Он нарочно прикинулся, что не понимает, о ком идет речь.
        Но Тесс не унималась. Закатив глаза, она насмешливо произнесла:
        — Фейт Харрингтон, кого же еще! Или ты уже обзавелся другой подружкой?
        — Конечно, нет,  — проскрежетал Итан.
        Дерзость Тесс разозлила его.
        — А я полагал, что Фейт Харрингтон всего лишь твой друг,  — брезгливо вставил Нэш.
        По его тону было заметно, как он относится к Фейт, занявшей такое место в жизни Итана.
        Тему подружки никак нельзя было назвать удачной, и Тесс прекрасно знала об этом. Маленькая дрянь. Итан увидел злорадный огонек в ее глазах. Конечно, нелегко было разглядеть злорадство в обведенных черной тушью глазах, но Итан не сомневался ни в этом, ни в том, что Тесс специально пытается вывести их из себя. Догадываясь об отношениях между ним и Фейт, она ловко воспользовалась этими сведениями в своих целях.
        — А я думал, что мы все-таки одна семья,  — заметил Итан,  — что мы сумеем найти общий язык. Но этого не произойдет, если каждый из нас станет бросать камешки в чужой огород или, хуже того, говорить друг другу гадости.
        Итан бросил на Тесс выразительный взгляд.
        — Похоже, она в самом деле попала в точку,  — пробормотал под нос Дэр.
        — А что я такого сказала?  — вскинулась Тесс.  — Ведь кто-то должен был начать беседу, раз все молчат.
        Что против этого можно было возразить? Ничего!
        — Не говори с полным ртом,  — указал Дэр.  — И следи за языком. Ну что ж, раз мы все собрались здесь, надо воспользоваться этим наилучшим образом.
        Итану понравилась точка зрения Дэра. Однако брат отводил от него глаза, так что Итану оставалось или молча согласиться, или честно признать его правоту. Ну что ж, прекрасно.
        — Чем ты занимаешься?  — спросил Нэш сестру.
        — Он отсылает меня в молодежный центр, где я шатаюсь с другими несовершеннолетними преступниками,  — наябедничала Тесс, ткнув локтем в сторону Итана.
        Итан от возмущения застонал.
        — В этом молодежном центре очень хорошие программы для подростков. С ней работает Кейт Эндрюс.
        — Она лучшая подруга Фейт Харрингтон,  — как ни в чем не бывало вставила Тесс.
        Итан пропустил это мимо ушей.
        — Тесс и я были на приеме у психотерапевта,  — сообщил братьям Итан.
        Это встреча оказалась очень полезной, и ему хотелось поделиться с ними советом, данным Тиной Синклер: Тесс должна помочь групповая терапия.
        Внезапно Тесс швырнула на стол серебряные нож и вилку, которые со стуком ударились о тарелку.
        — Я наелась и ухожу.
        Она вскочила с места.
        — Сядь за стол,  — приказал ей Итан, как бы беря на себя всю ответственность за ее выходку.
        — Ни за что!  — крикнула Тесс и побежала наверх, к себе в комнату.
        Нэш и Дэр молча переглянулись с таинственным, но, очевидно, понятным им обоими видом, от чего по спине Итана пробежал холодок.
        — В чем дело?  — спросил он.
        Прежде чем ответить, Нэш демонстративно вытер губы салфеткой.
        — Она слушается указаний точно так же, как раньше слушался их ты.
        В уголках губ Дэра застыла мрачная улыбка.
        Итан шумно вздохнул.
        — Как вы думаете, я не вырос, не изменился с тех пор?
        Нэш встал из-за стола.
        — Как знать? Неужели ты и впрямь изменился?  — с издевкой спросил он.
        Теперь, после ухода Тесс, маски были сброшены. Итан, оттолкнув стул, вскочил, глядя среднему брату прямо в лицо.
        — Может быть, если бы ты не был столь закоснелым в своих взглядах, ты и сам в этом легко убедился бы.
        Итану надоело ходить вокруг да около своих прежних ошибок.
        Нэш резким движением задвинул стул.
        — Теперь, когда Тесс нет, назови мне хотя бы одну причину, почему я должен оставаться здесь. Я более чем уверен, что тебе неизвестна ни одна такая причина. Ты перестал быть нашим братом в тот день, когда бросил нас.
        Не говоря ни слова, Дэр встал рядом с Нэшем, словно соглашаясь с каждым сказанным им словом.
        Глава 12
        Итан вцепился в спинку стула, чтобы не выплеснуть наружу раздражение.
        — Да пошел ты, мне ведь было всего восемнадцать. Ты думаешь, я тогда понимал, что делаю?
        Это не походило на извинение, и все это почувствовали.
        — По всей видимости, нет, поскольку из-за тебя погибли наши родители.
        Дэр нанес чувствительный и очень болезненный удар.
        В сердце Итана закипела жгучая обида, смешанная с болью. Он и сам винил себя в том, что случилось в тот день, и ему не требовалось напоминания со стороны младшего брата. Но знать, что братья считают его виновным во всем, было намного хуже, чем просто опасаться этого. Словно десятитонная тяжесть сдавила ему грудь. Дышать стало трудно.
        — Их сбил насмерть пьяный водитель,  — напомнил он, прибегая к логическому внушению, которым пользовался на протяжении многих лет.
        Когда в армии его стали мучить ночные кошмары, армейский врач обратил внимание Итана именно на это обстоятельство. Впрочем, и тогда, и сейчас такое внушение не очень помогало, да и как оно могло помочь?
        — А почему они оказались в тот час на этой чертовой дороге? Разве не из-за тебя?  — Лицо Дэра покрылось красными пятнами.  — Но даже после этого ты думал только о себе. Ты просто слинял.
        В голосе Дэра послышались такие злые и ожесточенные нотки, что Нэш на всякий случай схватил брата за плечо. То ли для того, чтобы удержать его, то ли для того, чтобы успокоить. Но Итану было все равно. Он знал, что ему нет оправданий, и слова тут ничем не могли помочь. В течение многих лет он думал об этом, презирая и ненавидя себя.
        Однако откровенное презрение и злоба братьев едва не раздавили его.
        — Я совершил ошибку,  — выдавил он сквозь стиснутые зубы.
        — Ошибка длиной в десять лет,  — усмехнулся Нэш.  — Ты ни разу не позвонил нам, не приехал. Ты просто сбежал, исчез из нашей жизни, даже не подумав, каково нам было остаться одним, без родителей.
        Отрицать справедливость слов Нэша было глупо и бесполезно. В глазах Итана потемнело, но самообладание он сохранял. Он понимал, надо уцепиться хотя бы за остатки достоинства, если он хочет выстоять.
        — Простите,  — сказал он.
        Однако его братья явно жаждали крови. Черт возьми, разве можно было отказать им в этом желании. Итан стоял, опустив руки, то сжимая кулаки, то разжимая их.
        — Ну, скажи хоть что-нибудь,  — не унимался Нэш.  — Ты когда-нибудь задумывался о том, на какую жизнь ты обрек нас?
        Итан промолчал. Он не знал, что отвечать. В любом случае они сейчас сами все расскажут. Какое им дело до того, что он ночами не спал, прокручивая в голове те же самые мысли. Ну что ж, он был готов выслушать их рассказ.
        — Нас разлучили,  — наконец произнес Нэш.  — Никто не хотел брать нас обоих.
        Дэр стиснул кулаки, чтобы унять вспыхнувший в нем гнев.
        У Итана перехватило в горле.
        — Я попал к Россманам. Это хорошая семья, они живут в правой части города. Они могли бы взять нас обоих, но им нужен был только один ребенок. Он должен был заменить им сына, который погиб от передозировки несколько лет назад. Мне повезло, я был примерно одного возраста с ним.
        Нэш тяжело вздохнул.
        Дэр злобно смотрел на Итана, у которого слова застревали в горле.
        — Но Дэр — это совсем другая история — выдохнул Нэш.  — Он попал в самую бедную, самую дерьмовую приемную семью, какую только можно представить. Ты помнишь семью Гарсиа?
        Нэш вопросительно взглянул на Итана. Он ждал ответа. На этот раз Итан никак не мог отделаться молчанием.
        Ему не понадобилось много времени, чтобы вспомнить, кто такие Гарсиа. Это была семья, которая жила на государственные пособия для детей. В памяти Итана возникли яркие воспоминания: плохо одетые, в одежде не по размеру, приемные дети Гарсиа всегда держались особняком. Никто из школьников не хотел с ними играть, их часто обзывали и обижали.
        Итану стало тяжело на душе. Это был удар, которого он не ожидал.
        — Я помню.
        Синие, как у матери, глаза Нэша потемнели от гнева.
        — Дэру было пятнадцать.  — Нэш опять ухватил брата за плечо.  — Я приносил ему еду и отдавал свою старую одежду. А где тебя черти носили в это время?
        Шагнув вперед, Нэш намеренно толкнул Итана в грудь.
        — Я был в армии.
        В глазах Нэша не промелькнуло никакого удивления.
        Итан не сомневался, братья разыскивали его. Он же ничего не разузнавал о них, так как боялся обнаружить правду.
        — Да, мы пришли,  — говорил Нэш.  — Для того, чтобы показаться перед Тесс. Для того чтобы удостовериться, что у нее есть все необходимое. Но не проси нас делать что-нибудь ради тебя.
        Средний брат без обиняков обрисовал их позицию.
        Слова Нэша отдавались в голове Итана. Вдруг до него донеслись еле слышные прерывистые сигналы дверного устройства и стук закрываемых дверей.
        — Тебе все понятно?  — спросил Нэш.
        — Абсолютно,  — ответил Итан.
        — Что мы можем сделать для Тесс?  — вмешался Дэр.
        От волнения Итан плохо соображал. В первый момент он даже не понял, чего от него хотят. Собрав всю свою волю, он напомнил себе, что несет ответственность за Тесс, что надо действовать с умом, а не трусливо прятаться в кусты. Братья, как он догадывался, думали, что он испугается этой ответственности. Именно по этой причине он смело пошел вперед.
        — Тесс должна почувствовать, что она часть нашей семьи, что мы лучшее, что у нее есть.  — При этих словах Итану стало настолько смешно, что он язвительно усмехнулся.  — Нам надо показать хороший образец такой семьи. Психиатр считает, нам надо выработать между собой определенные правила поведения. Каждый из нас должен точно знать, что он будет делать.
        — Черт возьми!  — пробормотал Дэр.
        Итан нахмурился.
        — Возможно, я вам не нравлюсь. Но сейчас мы должны быть вместе. Вы обращаетесь со мной, как с дерьмом, да еще перед Тесс. Вот она и будет думать, что ей можно делать то же самое. И наоборот.
        — Это слова специалиста или твои собственные измышления?  — недоверчиво спросил Нэш.
        Итан сжал зубы и молча сосчитал до пяти.
        — Это наше общее мнение. Я уже три недели играю перед ней роль взрослого. Мне кажется, пора нам всем взяться за дело.
        — Что ты этим хочешь сказать?  — уже миролюбивее спросил Нэш.
        Да, психиатр сказал правду: им надо браться за Тесс сообща.
        — Надеюсь, что несколько раз в неделю все мы сможем собираться за одним столом. Она должна усвоить, что может рассчитывать, полагаться на нас. Вы готовы?
        К его удивлению, братья дружно закивали.
        — В центре слишком много детей из неблагополучных семей. Назови, по каким дням нам лучше всего приходить.
        Итан облегченно вздохнул, он догадался: Дэр знал, что значит — не иметь опоры в семье. Он провел языком по высохшим губам.
        — У Розалиты в понедельник выходной. Вторник, среда и четверг вам подходят?
        — Да, подходят,  — ответил Нэш.
        — Мне тоже,  — согласился Дэр.  — Кроме того, я мог бы взять ее к себе на работу в один из дней на следующей неделе. Покажу ей нашу городскую тюрьму. Пусть посмотрит, как там живут несовершеннолетние преступники.  — Дэр замялся и слегка склонил голову — Если ты только сам не хочешь провести ее по тюрьме. Похоже, нам понадобится некоторое время, чтобы отвыкнуть оскорблять тебя при каждом удобном случае.
        Итан лишь отмахнулся. На нем и так, фигурально выражаясь, не было живого места, несколько лишних синяков никак не могли испортить и без того отвратительное настроение.
        — Я поговорю с Кейт и уточню расписание работы центра. Тогда мы скоординируем наши действия.
        — Отлично,  — отозвался Дэр.
        Нэш поднял руку:
        — Завтра я смогу взять ее с собой на ярмарку, а потом она сможет пообедать у меня. Кроме того, постараюсь найти для нее какую-нибудь работу в офисе, чтобы она была занята в то время, когда центр не работает.
        Итан был благодарен братьям за поддержку. Но говорить об этом им он не собирался. Ведь их нисколько не волновало то, что происходило в его душе.
        — Хорошие предложения, так она ближе узнает каждого из вас.
        Он постарался взглянуть на дело, с точки зрения Тесс.
        — Она может ночевать не только здесь,  — заявил Нэш.
        Дэр, поддерживая его, энергично закивал.
        — Давайте посмотрим, как она к этому отнесется,  — осторожно заметил Итан.  — Пока ей вроде и здесь неплохо.
        Дальше они все вместе начали составлять общее расписание. Каждый из них называл удобное время и день, соглашаясь с остальными, что за одну-две недели все будет отлажено. Что касается школы, то Кейт уже обещала подробно узнать, что потребуется для того, чтобы зачислить Тесс в городскую школу. В августе, когда вернется ее сестра Келли, они вчетвером обсудят дальнейшую судьбу Тесс.
        Сейчас братья старались сделать все, что было в их силах. На самом деле, каждый из них предлагал даже больше, чем мог выполнить.
        Или выдержать, мелькнула мысль у Итана.
        После того как Нэш и Дэр ушли, Итан еще долго стоял на кухне, чувствуя себя ужасно одиноким и испытывая к себе еще большее отвращение, чем тогда, когда в восемнадцатилетнем возрасте сбежал из дома.
        — Мистер Итан, мисс Тесс нигде нет! Она ушла.  — На кухню испуганно вбежала Розалита.
        Итан схватился за голову.
        — Ты смотрела на дворе?  — спросил он, смутно надеясь, что Тесс, может быть, вышла, чтобы тайком покурить.
        Розалита замотала головой.
        — Ее нет ни на главном крыльце, ни у черного хода.
        Итан вспомнил гудки дверного устройства, когда он с братьями выяснял отношения.
        — Розалита, ты, случайно, не выходила из дома, пока мы все были на кухне?  — спросил он.
        Она опять помотала головой.
        — Я наводила порядок в ванной.
        Итан застонал. Должно быть, Тесс сбежала. Скорее всего после того, как услышала злобные выпады и оскорбления, долетавшие с кухни. Вдруг зазвонил мобильный телефон. Итан поспешно вытащил его из заднего кармана джинсов и взглянул на входящий номер.
        Фейт.
        Час назад ее звонок вызвал бы у него радостное возбуждение. А сейчас? Сейчас он был совершенно не в духе. Ему не хотелось говорить с ней, будучи в дурном настроении.
        — Может быть, ей известно, где Тесе?  — шепнула Розалита.
        Итан нажал клавишу вызова.
        — Алло?
        — Итан, это Фейт.
        Ее спокойный, тихий голос словно пролил бальзам на его израненную душу. Он не заслужил ее, а вот она заслужила кое-кого получше, чем он.
        — Тесс у меня,  — быстро сказала она.
        Он облегченно вздохнул и махнул Розалите.
        — Она у Фейт,  — сказал он, и Розалита тут же перекрестилась.  — Она пришла к тебе?
        — Не совсем. Я вышла выбросить мусор и увидела ее вместе с каким-то парнем на стоянке для автомашин.
        — Я сейчас приеду.
        Дожидаясь приезда Итана, Фейт посадила Тесс смотреть телевизор. Тесс между делом рассказала ей о том, что произошло в доме Итана и почему она сбежала. Когда Тесс передала, какие оскорбления бросали Нэш и Дэр в адрес Итана, в душе Фейт все сжалось в неприятный, мерзкий комок. Ее сначала удивило, что речь у Тесс стала развернутой и связной, а затем стало ясно, что Тесс хотела как можно ярче и точнее передать те отношения, которые сложились в ее новой семье.
        Фейт уже достаточно хорошо знала Итана, чтобы понять, как он упрекает себя в гибели родителей, но братья не находили для него никакого оправдания. Не давали ему ни малейшей поблажки.
        Наконец прозвенел звонок, Итан стоял на пороге. Его темные глаза, в которых застыла печаль, без слов рассказали Фейт обо всем, что он вынес. Нэш и Дэр сорвали на нем всю накопившуюся в их сердцах злость.
        — Привет,  — ласково сказала она.  — Проходи.
        Он вошел и сразу бросил на Тесс сердитый взгляд.
        — Собирайся и пойдем.
        Однако Тесс, сделав вид, что не замечает его настроения, как ни в чем не бывало продолжала смотреть какой-то сериал.
        — Почему бы тебе не сесть и не поговорить?  — предложила Фейт.
        Ей стало ясно: он должен успокоиться, иначе может сорваться и накричать на Тесс. Ему была необходима поддержка. Несмотря на то, что в последнее время Фейт старалась отодвинуть его в своем сознании подальше и сосредоточиться целиком на своей работе, Итан все равно никак не выходил у нее из головы.
        — Сейчас не самое удобное время,  — сухо заметил он и, не глядя больше на Фейт, опять обратился к Тесс: — Тесс, я кому говорю, пошли!
        В нем не было ни былой теплоты, ни малейшего признака того человека, который, в каком бы он ни был настроении, всегда относился к Фейт благожелательно, если не с любовью. Его поведение нисколько не задевало ее, напротив, она искренне сочувствовала ему за перенесенное от братьев унижение.
        — Полегче,  — буркнула Тесс, не спеша поднимаясь.
        — А ну-ка, без указаний,  — отрезал он.
        — Итан,  — умоляюще произнесла Фейт, положив руку ему на плечо.
        Он дернул плечом, скидывая ее руку.
        — Сейчас лучше не подходи ко мне.
        В его голосе слышалась неприкрытая угроза.
        Тесс подошла, судя по всему, нисколько не боясь его.
        — Разве я виновата, что ты разругался с братьями?  — ехидно заметила она, направляясь к выходу.
        «О-хо-хо»,  — вздохнула про себя Фейт. Ее надо научить сдерживать развязность.
        — Устами младенца глаголет истина,  — буркнул себе под нос Итан.
        — Ты сам на себя не похож,  — сказала Фейт.  — Не позволяй Нэшу и Дэру издеваться над собой.
        Он взглянул ей в глаза.
        — Тесс все слышала?  — спросил он, чувствуя, что подтверждаются его наихудшие опасения.
        — Увы. Мне очень жаль,  — призналась Фейт.
        — И ей доставило огромное удовольствие поделиться услышанным с тобой?  — ровным голосом спросил он.
        — На самом деле я полагаю, что ей обидно за тебя. Просто она не умеет выражать свои чувства. Если ты не будешь ее ругать, то, возможно, она ответит тебе взаимностью.
        Фейт ничего не знала о воспитании подростков, но интуитивно чувствовала, что Тесс тянется к брату.
        Он удивленно воззрился на нее.
        — Это не твое дело, даже если Тесс наплела тебе здесь неизвестно что.
        Фейт закусила губу. Хоть она и знала, почему он так злится на нее, она не собиралась терпеть.
        — Откуда такая резкая перемена ко мне? Зачем отталкивать тех, кто на твоей стороне, ведь их и так немного?
        — А мне никто и не нужен. Мне так даже больше нравится. Держи при себе свои советы и вообще держись от меня подальше.
        Вынув ключи от машины, он стремительно вышел.
        Фейт стояла у окна и смотрела, как автомобиль Итана, сорвавшись с места, исчез в темноте. Между ними, как он, наверное, полагал, было все кончено. Но Фейт не могла так просто позволить ему уйти.
        Итан получил наказание, которое не заслуживал, особенно если учесть, что он сам строго судил себя за прошлые ошибки. Как Итан был нужен Тесс, точно так же ему был нужен кто-то другой. Оставлять его ночью одного — расстроенного и злого — нельзя было ни в коем случае.
        Кто мог ему помочь? Никто, кроме нее.
        Итан крепко сжимал в руках руль, остерегаясь заговаривать с Тесс. В душе еще саднили обиды, нанесенные братьями. Вспомнив Фейт — в обтягивающих спортивных брюках, в майке, с завязанными в конский хвост волосами и нежными глазами,  — он расстроился еще сильнее. Желание разговаривать с Тесс пропало окончательно.
        — Похоже, раньше ты тоже был не подарок? Думаю, у нас много общего,  — сказала Тесс, видимо, довольная собой.
        Итан закусил губу.
        — Неужели ты собираешься дать мне передышку и твое поведение изменится в лучшую сторону?
        — Черт, конечно, нет.
        Она совершенно неожиданно для него рассмеялась.
        Он искоса взглянул на нее и опять уставился на дорогу. Неожиданная улыбка Тесс, свет в ее глазах, дали Итану понять, что его сестра очень смышленая и умная девочка. Пожалуй, даже хорошенькая. Итан понимал, что лучше об этом не говорить.
        — Хорошо,  — согласился он.  — Как насчет перемирия до завтра? А утром мы обсудим твое поведение.
        Тесс скрестила руки на груди.
        — Если ты о том, что я услышала, то согласна.
        Итан еще сильнее сжал руль.
        — Это недемократично.
        — Конечно, нет. Это хреновая диктатура.
        Он открыл было рот, чтобы сказать ей: следи за языком,  — но тут же закрыл его. У него уже не было сил спорить.
        Они приехали домой. Розалита все еще занималась стиркой. Она сказала, что уйдет, когда спиральная машина закончит стирать. Вряд ли Розалита подозревала, насколько он был ей признателен.
        Не говоря ни слова, они с Тесс разошлись по своим комнатам.
        Еще целый час из комнаты Тесс слышался ужасный шум тяжелого рока, но наконец полоска света под дверями погасла. Итан не меньше пяти раз подкрадывался к ее спальне, проверяя, на месте ли она.
        Окончательно вернувшись в свою спальню, он снял рубашку и бросил ее в корзину для грязного белья. Сев на кровать, Итан задумался. До его слуха донесся гудок дверного устройства, по-видимому, это ушла Розалита. Наконец он остался один. Вдруг дверь в его комнату тихо скрипнула и приоткрылась — к его несказанному удивлению.
        — Заходи, Тесс,  — как можно спокойнее, произнес он.
        — Это не Тесс, это я,  — раздался голос Фейт. На ней был тот самый наряд, что и вечером, когда он заезжал к ней, чтобы забрать Тесс.  — Меня впустила Розалита.
        Сердце Итана подпрыгнуло и ускоренно забилось. Прежде всего надо было во что бы то ни стало удержать дистанцию между ними.
        — Чем вызван столь поздний визит?  — спросил он.
        Фейт тихо прикрыла дверь, щелкнул замок, и она прислонилась спиной к закрытым дверям.
        — Я волновалась за тебя.
        Ее смелость восхищала. Пожалуй, она была даже смелее и решительнее, чем он.
        — Не стоило так волноваться. Со мной все в порядке.
        — Да? Глядя на тебя — не скажешь. У тебя пустые, мертвые глаза.  — Она сделала шаг к нему, затем другой. Она медленно приближалась.  — В них нет жизни, нет огня.
        Очевидно, она думала, что сумеет зажечь их снова. Несколько часов назад, пожалуй, ей это удалось бы. Но сейчас он был отброшен на десять лет назад. Никто не мог помочь Итану. Даже служба в армии не спасла его.
        — Твои братья несправедливы к тебе. Люди меняются. Я видела, как ты разговариваешь с ними. Ты искренен и прям. Они скоро все поймут.
        — Не надо заниматься психоанализом. Ты же не знаешь ни меня, ни моих близких.
        — Верно, точно так же, как и ты ничего не знаешь о моем отце. Но ведь это не помешало тебе дать мне неплохой совет.
        Она стояла прямо напротив него.
        От нее шел дразнящий, возбуждающий, волнующий запах. Голова у Итана сладко закружилась. Он хотел забыться вместе с ней.
        Но внутри все еще тлел гнев на Нэша и Дэра. И Итан понимал, сейчас он будет груб и резок в своих поступках и желаниях. Сейчас он не мог быть иным. В нем не было никакой нежности. Сейчас он был способен только на машинальные действия. А вот завтра, когда выспится, он поговорит с Тесс. А потом и с братьями.
        Ну что ж, если Фейт сама лезет на рожон, тогда он возьмет то, что она предлагает. Это будет всего лишь секс. После такого она, вероятно, разлюбит его, да и сам он вряд ли потом будет нравиться себе, но искушение было слишком велико.
        Ее пальцы коснулись его щеки.
        И тут же его кожу опалил огонь.
        — Кто-то должен позаботиться о тебе,  — сказала Фейт.
        Он склонил голову набок.
        — И этим человеком хочешь быть ты. Странно, ведь последние три недели ты избегала меня.
        Что-то глубоко пленительное мелькнуло в ее глазах.
        — Сейчас тебе совсем не хочется говорить об этом.
        — Верно.
        Она погладила его по щеке, затем взяла за подбородок и взглянула в глаза.
        — Разговоры вообще раздражают. Ни к чему они.
        Фейт запрокинула голову и поцеловала его. Губы у нее были мягкими и желанными. Они несли столь необходимое ему облегчение.
        Итан жадно припал к ее рту, его язык проскользнул внутрь. Она еле слышно застонала, и ее пальцы впились в его кожу. Она прижалась к нему так плотно, что ее груди сплющились о его грудную клетку. Ощущение было таким, как будто на ней не было никакой майки. Итан ощутил сексуальные покалывания ее сосков, его охватило возбуждение. Она застонала и повисла на нем, обхватив его руками и ногами и обдавая жаром своего тела.
        Он посмотрел ей в глаза:
        — Ты уверена?
        Он задал вопрос, потому что сейчас собирался заниматься с ней не любовью, а сексом.
        — Я нужна тебе,  — прошептала она.
        Возражать против этого было бессмысленно.
        Она сняла через голову майку, оголив грудь. Застонав от восхищения, он сначала обхватил их руками, а затем припал губами к одному из сосков, играя и лаская его языком. Крики наслаждения привели его в еще большее возбуждение, он с новой силой принялся целовать и ласкать ее груди.
        Возбужденная, она схватила его за джинсы и нетерпеливо начала их расстегивать.
        — Помоги мне.
        Он слегка отстранил ее от себя и одним рывком стащил с нее спортивные брюки и то, что было под ними. Ногой она отшвырнула в сторону упавшую на пол одежду. Тем временем он быстро разделся. Сладострастно улыбаясь, обнаженная, она обняла его за шею, готовая опять прижаться к нему.
        Вдруг он повернул ее спиной к себе, и его возбужденный член прижался к ее ягодицам. От неожиданности Фейт невольно напряглась.
        — Расслабься ради меня, Принцесса.
        Он обнял ее за талию, лаская ладонью плоский и мягкий живот, влажный от пота.
        — О-о-о,  — застонал он и, откинув волосы, принялся целовать ее в шею, покусывая кожу зубами.
        Больше у него не было никаких сил терпеть. Он хотел ее. Прямо сейчас.
        — Нагнись,  — прохрипел он.
        Она медлила.
        Он ждал. Его поведение было шокирующим, но именно этого он и хотел. Итан не сомневался, что ее бывший муж и бывшие любовники всегда были слишком нежны с ней. Но сейчас он надеялся поразить, ошеломить ее, он надеялся, что она не откажет ему в просьбе. Вместе с тем ему было бы боязно взглянуть ей в лицо, столь прекрасное. Он просто хотел забыться, погрузившись в глубь ее тела. Ему нужна была разрядка, а до всего остального ему сейчас не было никакого дела.
        Она всегда была для него сияющей, недосягаемой звездой, наглядным воплощением всего хорошего, что может быть на земле. Она была лучше его, но он намеренно обманывал себя, что это не так. Однако сегодня после вечернего разговора с братьями обман спал с его глаз, Итан занял свое место. Сейчас он держал ее сзади, полагая, что она вот-вот опомнится, вырвется из его рук и убежит, тем самым давая ему понять, какой он негодяй и мерзавец.
        И вдруг, к его удивлению, она нагнулась, упершись обеими руками в кровать. Ему на миг даже стало неловко.
        Всем своим нутром Итан чувствовал, что ей надо как можно быстрее бежать от него, так как он был опасен. Вместо этого она сама предлагала себя, давая ему то, что он просил.
        Будь на его месте кто-нибудь благороднее и лучше, он уступил бы. Но Итан не был таким. Он еще крепче сжал ее за бедра и вошел. Сейчас контакт с ней был более плотным и глубоким, чем раньше. Она была раскрыта для него, она была всем тем, что ему было нужно.
        Он начал ритмично двигаться, и Фейт, немедленно уловив знакомый ритм, не отставала от него. Мощный поток страсти неудержимо нес их обоих к конечной цели. Он забыл о своих обидах, они ушли куда-то далеко, как бы перестав существовать. Он двигался все быстрее и быстрее, словно летя на крыльях безудержного счастья. Они были одно целое, Фейт уже дрожала от охватившей ее страсти. Близился оргазм. Наконец Итан с силой вошел в нее и замер от сладострастных конвульсий.
        Все было кончено. Итан отодвинулся от нее, и в тот же самый миг, вскоре после наивысшего блаженства, его опять охватили муки совести, и на душе опять стало тоскливо и мрачно.
        Она сама пришла, а он взял то, что она ему подарила, надеясь, что телесное единение принесет желанное облегчение. Однако с Фейт все было иначе, глубже, непонятнее, загадочнее.
        Глава 13
        — Фейт,  — шепнул он.
        Она помотала головой.
        — Не говори сейчас ничего. Хорошо?
        Фейт боялась услышать нечто такое, что могло испортить то потрясающее ощущение счастья, которое она раньше никогда в жизни не испытывала. Она все как следует обдумает, после чего сохранит в своей душе эти впечатления, как самое драгоценное сокровище.
        Она обернулась и посмотрела ему в лицо. Его глаза опять погасли и потускнели, в них опять не светилась жизнь, как несколько минут назад. Ну что ж, по крайней мере хоть на короткий срок ей удалось заглушить в нем боль и страдания.
        Фейт не сожалела о содеянном. Но сейчас ей хотелось отстраниться от него, от чувств, которые он пробудил в ней.
        — Мне надо уйти, прежде чем Тесс проснется и поймет, что я здесь.
        Удерживать ее было бессмысленно.
        — Я провожу тебя.
        Он нагнулся, поднял и подал Фейт ее одежду.
        Они оба оделись в полном молчании.
        Фейт понимала: он не отталкивал ее, напротив, старался удержать подле себя. После стычек с братьями он, видимо, решил, что в его жизни и так достаточно неприятностей, что не стоит их усугублять ссорой с ней. То же самое она могла сказать и о себе.
        Она была счастлива, что решилась на такой поступок. Больше такая ночь не повторится, в этом у Фейт не было сомнений. Они крадучись прошли мимо спальни Тесс и спустились по лестнице вниз. Смешно, теперь Фейт думала об особняке не как о своем бывшем доме, а как о доме Итана. Новые впечатления вытеснили старые детские воспоминания.
        Дойдя до входных дверей, Фейт обернулась.
        — Завтра или послезавтра я приду сюда вместе с Ником. Он должен произвести ряд необходимых для работы замеров.
        — Здесь будет Розалита. Приходи в любое время, когда вздумается.  — Он нахмурился.  — А как ты сюда приехала?
        — О, у меня новость. Я купила машину,  — едва ли не сияя от счастья, поделилась Фейт.  — Я решила: все, хватит полагаться на кого-то, когда мне надо куда-нибудь поехать.
        Новое обстоятельство должно было изменить ее жизнь во всех отношениях.
        — Рад за тебя.
        Впервые за всю ночь Итан улыбнулся.
        — Не надо себя изводить.
        Неожиданно для нее самой с губ слетела фраза, которую она совсем не собиралась говорить.
        — Не надо обо мне волноваться,  — сказал он, опять переходя на повелительный тон.
        Не желая затевать спор, она просто сказала:
        — Спокойной ночи, Итан.
        — Спокойной ночи, Принцесса.
        Сойдя с крыльца, она исчезла в темноте. Он стоял и ждал, пока не услышал гудок противоугонной сигнализации, затем хлопок закрываемой дверцы автомобиля. С этим стуком для Итана словно закрывались двери в их отношениях, которые он сам же и испортил.
        Поездка домой была короткой, и Фейт не успела прийти в себя. Припарковавшись возле своего дома, она уронила голову на руки, лежавшие на руле, и задумалась.
        Мужчины, с которыми она встречалась, а потом даже вышла за одного из них замуж, всегда вели себя в постели если не уважительно, то по крайней мере деликатно. Слишком деликатно, в итоге все заканчивалось тем, что она никогда не была полностью удовлетворена, более того, она даже не знала, каким может быть настоящий мужчина. Может быть, поэтому она пошла наперекор своей природе и удовольствовалась долей жены преуспевающего адвоката. После развода она даже дала себе слово никогда не увлекаться мужчиной, каким бы он ни был.
        Но тут появился он, Итан.
        Ее всегда манила к себе его мужественность и то, что он был плохим парнем. Однако на подсознательном уровне она поняла, чем грозит ей связь с Итаном. Она могла утратить свою индивидуальность, которую пыталась изо всех сил обрести, и независимость, к которой так стремилась. Она дала себе слово идти избранным путем, но едва он поманил ее, она, забыв о благоразумии, сама побежала навстречу.
        Он подавил ее и, осуществляя свои сексуальные фантазии, заставил забыть обо всем, так ей было хорошо. Фейт понимала, что она попала под его сильное влияние. Хотя трудно было найти двух более разных людей, чем Итан и ее бывший муж, в одном они сходились. Они угрожали отнять у нее индивидуальность, а Фейт ни за что не хотела ее терять.
        Даже с таким мужчиной, каким был Итан.
        После бессонной ночи Итан задумался. Мысли его были невеселыми. Вчера братья сорвали на нем свой праведный гнев, и, хотя последствия их беседы были для него крайне унизительны, ему пришлось согласиться. Но какое он имел право срывать свою обиду на Фейт? Даже если она сама пришла к нему, можно сказать, загнала в угол, тогда как ему больше всего хотелось остаться одному. Нет, не стоило обманывать самого себя. Быть вместе с ней, причем с такой нежной и послушной всем его желаниям,  — какое это счастье и наслаждение.
        Он использовал ее, и она не возражала против этого. На душе у Итана стало совсем скверно. Да, они оба взрослые люди, да, он предупреждал ее, что у него плохое, хуже некуда, настроение. Но ради него она согласилась на все. Никто в его жизни так глубоко не проникал ему в душу: ни родители, ни братья, ни армейские товарищи, никому из них по большому счету не было дела до его душевных мук и страданий, а вчера ему было так худо, как никогда раньше.
        Он уже свыкся с мыслью, что никто не сможет помочь ему избавиться от этих мучений, но сегодня, положа руку на сердце, он должен был признаться, что Фейт это удалось. Теперь, видимо, она презирает его, но, поскольку думать об этом было бесполезно и бессмысленно, Итан переключился на младшего члена его семьи. На Тесс.
        Приняв душ, одевшись, он спустился на кухню, где и нашел ее. Она ела хлопья прямо из коробки и что-то рисовала в своем альбоме.
        Едва увидев Итана, она прижала альбом к груди, явно не желая, чтобы он увидел рисунок. Итан не стал приставать к ней с расспросами, понимая, что со временем, когда между ними установятся более доверительные отношения, она сама все покажет. Несмотря на это, ему очень хотелось взглянуть, такова уж человеческая природа.
        — Давай пошли,  — весело скомандовал Итан.  — Можешь взять коробку в машину.
        Тесс выглянула из-за коробки «Лаки шарме» со сладкими хлопьями.
        — Куда поедем?
        — Увидишь.
        Он неодобрительно посмотрел на ее обычную темную одежду, слишком тяжелую и плотную для теплого дня, который стоял на дворе.
        — Как насчет того, чтобы оставить куртку дома? На улице жарко, как в духовке.
        Бровь с пирсингом удивленно выгнулась.
        — Куда поедем?  — опять спросила Тесс.
        «Буду мягче и уступчивее»,  — решил Итан.
        — Разве тебе не нравятся сюрпризы? Ладно. Мы едем покупать телевизор и игровую консоль Х-bох.
        — Здорово!  — восхищенно протянула Тесс, но, тут же спохватившись, опять приняла серьезное выражение.  — Хотя я бы предпочла игровую приставку Wii.
        Интересно, будет она упрямиться или нет, но почему бы не попробовать. Момент был как нельзя более удобный.
        — Сними куртку и получишь то, что хочешь.
        Тесс уставилась на него, словно прикидывая, можно ли ему доверять. Пожав плечами, она скинула куртку. Под курткой оказалась страшная с виду черная майка, не менее страшные брюки цвета хаки были видны и под курткой. Оглядевшись по сторонам, явно не зная, куда бы повесить куртку, Тесс наконец повесила ее на спинку стула.
        Прогресс. Хотя еще вопрос, удастся ли ему сохранить, а еще лучше — развить успех. Итан просто кивнул и, не говоря ни слова, пошел в гараж. Тесс последовала за ним.
        Через двадцать минут они приехали в супермаркет «Таргет», в котором Итан впервые побывал вместе с Фейт. Припарковав «навигатор», сегодня Итан оставил «ягуар» дома, они вошли в магазин.
        — Прихвати тележку,  — бросил он Тесс.
        Она молча послушалась.
        — Откуда такой интерес к телевизору?  — задала вопрос Тесс.
        Потому что он всю ночь ворочался, думал, как разрешить хотя бы часть проблем.
        Когда он был в таком же возрасте, как и Тесс, он погружался, уходил с головой в видеоигры, отгораживаясь от ворчания матери и родительских ссор. Он даже не думал о том, откуда берутся все эти игры. Только потом, много позже, Итан сообразил, что, привозя после каждой поездки видеоигры, отец таким образом пытался загладить свою вину. По всей видимости, большую часть времени, когда отец отсутствовал дома, он проводил вместе с матерью Тесс.
        Вот так Итан получил первые версии игровых приставок — «Нинтендо» и «Сони-плейстейшн». Его сознание, казалось, жило только тем, что происходило на экране. Став постарше, он связался с дурной компанией, и все из-за одного и того же желания — привлечь к себе внимание отца. Со временем шалости, переросшие в хулиганство, стали увлекать его больше, чем компьютерные игры.
        Став взрослым, он научился сдерживать свои порывы и мимолетные желания, в основном благодаря армейской выучке. Но сейчас он понимал: надо найти что-нибудь такое, что могло бы развеять его дурное настроение и подавить неуемное желание убежать от самого себя.
        Кроме того, ему надо было найти способ управлять Тесс.
        — Эй, я задала тебе вопрос? Ты где?
        Тесс щелкнула пальцами перед его лицом.
        Неожиданно Итан рассмеялся.
        — Так, немного задумался. Ну, слушай. Мы здесь в основном из-за тебя.
        — Гм-м?
        Тесс удивленно наморщила нос.
        — Я видел, как ты смотрела телевизор у Фейт, и подумал, почему бы нам не обзавестись своим собственным, а? Я недавно переехал в этот дом и поэтому еще не обжился. Хотя Фейт помогает мне, я не намерен ждать, пока поступит вся заказанная ею мебель, чтобы можно было жить со всеми удобствами.
        Если он хотел, чтобы его дом больше походил на настоящий дом, а не на тюрьму для Тесс, надо было сделать так, чтобы ей нравилось в нем жить.
        — Ты ведь любишь смотреть телевизор?
        — Конечно. Не имею ничего против него.
        Судя по ее виду, горящим глазам, бегающим по витринам с огромными телевизорами, у нее буквально слюнки текли от этой мысли.
        — А зачем тебе нужен Х-bох? Я думала, ты уже взрослый.
        Она произнесла слово «взрослый» с таким оттенком презрения, как будто хуже этого нет ничего на свете.
        По крайней мере, она не замыкалась в себе, отвечала на вопросы, беседовала с ним, не прибегая к бранным выражениям.
        — Взросление очень походит на видеоигры. Я рос и одновременно учился зарабатывать себе на жизнь.
        Итан собирался рассказать Тесс о своей работе, как его увлечение компьютерными играми переросло в профессию, которая позволила прочно встать на ноги, занять в жизни такое положение, о котором он раньше даже не мог подумать.
        К его удивлению, эти слова вызвали у Тесс искренний интерес.
        — Неужели ты хочешь сказать, что будешь играть во все эти игры со мной?  — замирая от надежды, спросила она.
        Итан остановился:
        — Более того, скажу тебе по секрету, что выиграю у тебя в любой игре, какую бы ты ни выбрала.
        Он озорно подмигнул ей и тут же ткнул пальцем в один из огромных телевизоров с плоским экраном.
        — Как насчет этого?
        Он искал у нее одобрения.
        Тесс стояла, переминаясь с ноги на ногу, явно не в духе.
        — Да мне-то все равно. Ведь это не мой дом.
        — А если бы он был твоим? Тебе нравится этот тринадцатидюймовый экран? Или ты предпочитаешь вон тот, еще огромнее?
        Тесс скрестила руки на груди, отгораживаясь от него, словно на ней по-прежнему была куртка.
        — Да мне наплевать.
        — Извини, но я не верю.
        Итан был искренен в своих намерениях, но Тесс ему не верила. Как ему хотелось, чтобы она участвовала в выборе покупок, считая его дом своим домом.
        — Ладно, проехали. Если тебе не надоело разыгрывать из себя этакого монстра, тогда я сам выберу. Мне нравится вот этот, со здоровенным экраном.
        Итан мысленно запомнил модель и цену, чтобы попозже попросить продавца поднести телевизор.
        Не говоря больше ни слова, он пошел дальше вдоль прохода, держа курс на игровые приставки, которые располагались в самом конце. Итан нашел Х-bох 360 Live и положил консоль в тележку, после чего принялся что-то высматривать дальше.
        — Что ты ищешь?  — настороженно спросила Тесс.
        Он искоса посмотрел на нее. Бедняжка буквально разрывалась на части от надежды и страха. Скрытая радость рвалась наружу, но она боялась выказать ее открыто.
        — Я ищу Wii. Ведь ты хотела именно эту игровую приставку. Разве не так?
        Тесс по-прежнему стояла, скрестив худенькие руки на груди.
        — Ты хочешь купить ее для меня?  — недоверчиво, сдавленным голосом спросила она.
        — А для кого же еще?
        — Зачем? Ты же сам говорил, что я веду себя, как чудовище.
        Она все еще оборонялась и закрывалась от него, но ее жесты, мимика однозначно говорили о том, как она удивлена, что ее детская злость уже прошла.
        В горле Итана застрял комок, он не знал, что еще надо сделать для того, чтобы разрушить защитные стены, которыми окружила себя Тесс. Как заставить ее доверять ему?
        — Мы же с тобой договорились. Ты сдержала свое обещание, теперь моя очередь.
        Их взгляды невольно встретились. В глазах Тесс Итан прочитал огромное желание услышать подтверждение этим словам.
        — Я обещал тебе Wii. Дал слово — держи, иначе как ты сможешь мне верить.
        Речь шла не столько об игровой приставке, сколько о взаимном доверии. Поверит ли ему Тесс? Или, наученная горьким опытом, она навсегда отучилась доверять взрослым? Но судить об этом было трудно, очень трудно, ведь Итан слишком мало знал о прошлом Тесс.
        — Ну как? Все тип-топ?
        — Да, все путем,  — с довольным видом буркнула Тесс.
        Итан подавил в себе желание обнять и приласкать. Ему и так за один день удалось добиться такого прогресса, какого он не сумел достичь за все прошедшие недели.
        Секция с приставками Wii находилась неподалеку от секции с телевизорами. Каких там только не было приставок! Черные и белые, с программным обеспечением для спортивных игр и для физических упражнений и, конечно, старая добрая игра «Super Mario Bros». Разумеется, цвет был выбран черный, а также куплена музыкальная игра «Guitar Него». Итан попросил продавца заодно принести выбранную модель телевизора. Ему не терпелось доставить все покупки домой.
        Особняк был уже оборудован кабельной и спутниковой связью. Итан хотел, чтобы все было подключено сегодня. У него был телефон парня из компании Ника, который занимался установкой бытовой электроники в его доме по указаниям Фейт. Еще утром, перед тем, как выехать в супермаркет, Итан позвонил ему и договорился, что тот во второй половине дня приедет и все подсоединит.
        Вместе с Тесс он прошел к кассе.
        — Итан?  — окликнула она его, когда он ставил покупки на ленту транспортера.
        — Что?
        — Спасибо,  — сказала она, потупив взгляд.
        — Пустяки,  — усмехнулся он, довольный и вежливостью Тесс, и ее радостным видом.
        Такой счастливой он ее никогда раньше не видел.
        По дороге домой они купили сандвичи, содовую, чипсы, а уже к четырем часам гостиная в их доме была оборудована огромным до неприличия телевизором, возможно, самым огромным во всем Серендипити, и двумя подсоединенными к нему игровыми приставками.
        На какое-то время между ними воцарился мир, а все проблемы и недоразумения ушли куда-то в сторону.
        Весь день Фейт провела в хлопотах, пытаясь перенести на более ранний срок доставку мебели для дома Итана, а также договариваясь с декоратором и малярами о времени, когда они смогут приступить к работе. На следующей неделе вместо старых обоев должны были появиться новые, кроме того, будут покрашены стены, вот тогда начнет проступать тот облик дома, каким его видела Фейт.
        Она договорилась с Ником, что они встретятся в доме Итана в четыре часа, но опаздывала. Эйприл упросила ее посмотреть на новый наряд, сделанный из прежних вещей Фейт.
        — Потрясающе,  — с искренним восторгом говорила Фейт, глядя на отделанную кружевами джинсовую куртку.
        Эйприл, замершая в напряженном ожидании, буквально расцвела от похвалы.
        — Благодарю. Да, чертовски хорошо. Хотя не стоит хвалить саму себя.
        Ее песик Йорки издал одобрительный лай.
        Фейт погладила его.
        — Ты ведь говорила, что у тебя есть еще много вещей, которые ты не собираешься носить. Я могу их переделать?
        — Делай что хочешь. Бери что хочешь.  — Фейт указала на груду ящиков, стоявших в углу.
        Лицо Эйприл расплылось в признательной улыбке.
        — Большое спасибо. Бутик в Сохо сделал мне предложение — брать вещи из моей коллекции на реализацию.
        — Как я рада за тебя!  — воскликнула Фейт.  — Какие блестящие возможности открываются!
        Прижимая своего любимца к груди и лаская его, Эйприл присела на диван, она была как будто у себя дома. Эта черта сестры Ника — быть всегда самой собой — нравилась Фейт больше всего.
        Фейт радовалась уверенности Эйприл, проявлявшейся в ней с такой явной силой. Как хотелось надеяться, что увлечение Эйприл дизайном одежды получило наконец признание.
        — У меня есть к тебе предложение. Поскольку в основе моих работ лежат твои наряды, ты должна получать определенную долю комиссии от того, что будет продано.
        Фейт замотала головой.
        — Нет, нет и нет. Это твои разработки. Ты талантливый дизайнер.
        — Знаешь, так хочется приобрести известность. Хотя у меня теперь такая уверенность, а почему бы и нет,  — рассмеялась Эйприл.  — Но я не могу позволить себе покупать такие дорогие и модные вещи. Может быть, в этом как раз и состоит секрет, что они так хорошо продаются и к ним проявляет интерес такой модный бутик. Ты будешь моим негласным партнером. Что скажешь?  — Эйприл шутливо толкнула Фейт.
        Фейт молчала, не зная, как ей быть. Доводы Эйприл звучали убедительно. В конце концов, разве не она отдала Эйприл на реализацию свои вещи? Если она не рассчитывала на дизайнерские разработки Эйприл, то разве это могло помешать ей извлечь из этого хоть какую-то выгоду?
        — Разве я не говорила тебе, что ты вдохновила меня на создание новых вещей?  — задала вопрос Эйприл, не дождавшись ответа Фейт.
        — Вдохновила?  — растерялась Фейт.
        Эйприл закивала, поглаживая Йорки.
        — Дизайн одежды для независимой женщины. Таково название моей коллекции. Именно ты стала для меня образом независимой женщины!
        — Я польщена и удивлена.
        — Итак, ты — мой негласный партнер?  — спросила Эйприл.
        — Да,  — согласилась Фейт.  — Спасибо.
        Это было все, что она могла сказать в этот момент.
        Эйприл обняла ее. Душевное тепло — это была другая отличительная черта сестры Ника.
        «Независимая»,  — невесело подумала о себе Фейт. Даже смешно, учитывая, что она отвергла собственное обещание сконцентрироваться целиком на карьере, и ради чего, для того, чтобы дать Итану то, что было ему так нужно в прошедшую ночь. Но этот порыв быть вместе с ним, быть там, где он, не проходил. Ей по-прежнему хотелось быть рядом с ним, хотя Фейт точно знала, что ничего хорошего это не сулит ни ей, ни ее будущему.
        Усилием воли она заставила себя вернуться к беседе с Эйприл.
        — Послушай, мне пора. Я опаздываю на деловую встречу, но если тебе что-нибудь надо из этих коробок, то смело бери все, что тебе понравится, хорошо?
        — Спасибо, обязательно посмотрю.
        Фейт собрала бумаги, наброски, записи с замерами для Ника. Схватила ключи от машины, и тут, как нарочно, зазвонил телефон.
        — Черт!
        Похоже, ей никогда не вырваться из магазина.
        — Может, мне взять трубку?  — предложила Эйприл.
        — Не надо. У меня автоответчик.
        — «Фейт? Это говорю я, твоя мать»,  — послышался немного визгливый голос Лэни Харрингтон.
        Эйприл бросила на Фейт взгляд, в котором явно угадывалось сожаление.
        «Сколько лет жизни ты собираешься отнять у меня? Сначала я встречаю тебя в «Таргете» вместе с этим человеком, затем узнаю, что ты открываешь магазин в городе, а теперь слышу, что ты работаешь на Кэролин Бреттон?! Ты же Харрингтон! Мы нанимаем, а не нас…»
        Слава Богу, автоответчик издал сигнал, что запись закончена, и отключился, не позволив матери наговорить в ее адрес много обидных глупостей, если не оскорблений.
        «Как будто мне все еще шестнадцать лет»,  — горько подумала Фейт и встряхнула головой.
        — До встречи,  — бросила она Эйприл и торопливо вышла, чтобы не дать той возможности затеять ненужный разговор о ее матери.
        Очутившись на улице, Фейт решительно вздохнула и, вынув мобильный, позвонила матери. Лэни Харрингтон взяла трубку с первого звонка.
        — Привет, мамуля.
        — Фейт!
        — Извини. Я очень спешу. У меня только одна минута.
        Фейт говорила быстро, лишая мать возможности сказать слово. Ей не хотелось выслушивать поучения от женщины, которая всю жизнь отказывалась признать факт, что у нее не было, никогда не было права судить других людей.
        — Мама, мне сейчас некогда говорить. Если тебе нетрудно, приходи завтра ко мне в магазин к десяти. Спасибо, мама. Мне надо бежать. У меня деловая встреча с Итаном Бэрроном. Пока.
        Она отключила телефон. Маленький бесенок на ее плече одобрительно шепнул ей в ухо, что она здорово разделалась со своей матерью.
        Итак, завтрашнее утро начнется с семейной драмы. А сейчас она ехала к Итану, где, как она не сомневалась, ее тоже поджидала драма, только иного вида.
        Дверь ей открыла Розалита. Фейт овладело суеверное ощущение дежа-вю. Однако при ярком дневном свете впечатление быстро рассеялось, кроме того, Фейт напомнила себе, что пришла сюда по делу, чтобы встретиться с Ником, а не с Итаном.
        — Ник уже здесь?
        — Нет его. Он позвонил и просил передать, что его не будет. Он сегодня занят на другом объекте,  — ответила Розалита.
        Фейт нахмурилась.
        — Почему же он не позвонил мне раньше, еще до того, как я приехала сюда?
        — А мне почем знать?
        «Специалист, чтоб его»,  — мрачно подумала Фейт.
        — Все равно заходи, ты как будто похудела. Я угощу тебя кусочком пирога, который только что испекла.
        Мягкая, но крепкая рука Розалиты обхватила ее за плечи. Все было, как в далекие школьные времена, когда по возращении из школы Розалита вела ее на кухню и угощала молоком с печеньем.
        От этих воспоминаний Фейт улыбнулась.
        — Спасибо. Но это уже не мой дом, или ты забыла? Я не могу пройти к тебе на кухню лишь ради того, чтобы перекусить.
        — Ба,  — отмахнулась Розалита,  — не мели ерунды. Моя кухня. Ты на ней ешь.
        Может быть, сначала она снимет размеры с прилегающей к дому земли?
        — Тесс здесь?
        Фейт стало интересно, чем занимается девочка.
        — Она в гостиной, там же мистер Итан. Они играют.
        — Играют?  — переспросила Фейт, не веря своим ушам.
        — Да. Давай проходи.
        Фейт последовала за Розалитой туда, где громко звучала музыка — тяжелый рок.
        Фейт замерла на пороге гостиной, как только увидела Итана и Тесс перед огромным телеэкраном, который никак не вписывался в ее планы по дизайну гостиной. Итан держал в руках гитару и играл на ней музыку, которая воспроизводилась на экране. Тесс кричала, отвлекала его внимание, одним словом, мешала. Без всякого сомнения, они играли в какую-то игру.
        Удивлению Фейт не было предела. Она была поражена их совместной игрой, тем, что игра приносила им удовольствие и что Итан и Тесс смеялись и веселились. Искренне, без притворства. Игра увлекала их обоих, они наслаждались ею. Вдруг Фейт заметила, что Розалита покинула ее, оставив одну наблюдать за происходящим.
        Фейт не могла оторвать глаз ни от Тесс, ни от Итана.
        На девочке не было ужасной куртки военного покроя. Она прыгала, возбужденная и такая веселая, какой никогда раньше Фейт ее не видела. Тесс буквально преобразилась, как внешне, так и внутренне. Она расцвела, ее глаза сияли. Преображение было потрясающим.
        Итан тоже сильно изменился. Он как бы утратил контроль над собой, за которым всегда тщательно следил, а из-под этой оболочки выглянул мальчишка, невероятно привлекательный и беззаботный, каким он, вероятно, никогда не был. Если бы Фейт не знала о его душевных страданиях и слабостях, против обаяния и магнетизма Итана невозможно было бы устоять.
        Итан и Тесс настолько увлеклись игрой, что даже не замечали Фейт. Они оба одновременно повернули головы в ее сторону.
        Когда песня наконец закончилась, Фейт не смогла удержаться и зааплодировала.
        — Фейт!  — радостно воскликнула Тесс. Ее щеки так и горели от игрового азарта. От ее былой замкнутости не осталось и следа.  — Хочешь сыграть? Я дала Итану прикурить!
        — Я только что обошел тебя, зануда,  — ответил Итан, не сводя глаз с Фейт.
        — Ха! Да это лишь потому, что ты опережаешь меня на одну игру. Дай мне гитару, и я покажу вам обоим, на что я способна.
        Итан подал гитару. Тесс схватила ее и повесила через плечо.
        — Если я выиграю в этом туре, то завтра ты возьмешь меня на пляж,  — шутливо предложила Тесс.
        Итан прищурился.
        — А если я выиграю этот раунд, то ты снимешь свою черную одежду и вместе с Фейт купишь себе новую.
        Итан взглянул на Фейт, и она незаметно кивнула ему. Конечно, она пройдет вместе с Тесс по магазинам. Она была совсем не против. Кроме того, к кому, как не к ней, он мог обратиться за помощью в таком деликатном деле?
        Тесс застыла на месте, явно раздумывая над последствиями этой сделки.
        «Вне всякого сомнения, она согласится»,  — подумала Фейт.
        По губам Тесс скользнула озорная улыбка.
        — Идет,  — согласилась она.
        Фейт вздохнула от облегчения. Что-то сейчас случилось, в отношениях между Тесс и Итаном наблюдались большие перемены, что было очень приятно, хотя в чем причина, было неясно.
        — Готов?  — с вызовом спросила Тесс.
        — Может, дашь небольшую передышку? Да, мне надо переговорить с Фейт о делах. Но я скоро вернусь, и тогда начнем наше соревнование.
        Тесс кивнула и начала что-то наигрывать, а Итан схватил Фейт за руку и повлек ее в свой кабинет, не спрашивая согласия.
        Глава 14
        — Что ты делаешь?  — удивилась Фейт.
        — Хочу поговорить с тобой.  — Он нежно провел пальцами по ее щеке. От его неожиданной ласки мурашки пробежали по телу Фейт.  — То, что я сделал вчера ночью, просто непростительно. Извини.
        Его признание застигло ее врасплох.
        — Извини?  — Фейт было неловко.  — Ты просишь прощения за то, что мы спали вместе?
        — Нет!  — На его скулах заходили желваки.  — Конечно, не за это.
        У Фейт камень упал с сердца. Чем больше она пыталась сохранить дистанцию с ним, тем больше ее влекло и притягивало к нему.
        — Тогда в чем дело?
        — У меня вчера было плохое настроение, и я сорвал его на тебе. Я был груб и…
        — Но мне так вовсе не показалось.  — Фейт зарделась от такого признания.  — Все было хорошо. Может, оставим все, как есть?
        По его губам скользнула улыбка, исполненная чисто мужской радости.
        — Говоришь, хорошо?
        — Более чем. Даже восхитительно. Но давай поговорим о том, что происходит между тобой и Тесс.
        Фейт намеренно сменила тему. Но Итан, видимо, был рад этому.
        — Мы нашли точки соприкосновения.
        — Музыка?  — заметила Фейт.
        — Не только. А так же телевизор и компьютерные игры. Мне нужно было развеяться, отвлечься. И я подумал, что Тесс это понравится.  — Он пожал плечами.  — Как видишь, все сработало.
        — Ты нашел способ сблизиться с ней.
        Он ухмыльнулся. Его улыбка, как всегда, действовала на нее неотразимо.
        — Точнее, подкупить ее.
        Фейт тоже рассмеялась.
        — Называй это как хочешь, но это работает. Тесс стала выглядеть более открытой. Более доверчивой. И самое главное — более счастливой.  — Она запнулась.  — И всему виной ты. Не означает ли это, что ты уже перестал напрасно изводить себя из-за своих братьев?
        Но Итан не хотел разговаривать о том, что раздражало его, тем более после вчерашнего. Ему хотелось загладить свою вину, ведь он вел себя, как похотливая скотина. Что бы она ни говорила, он должен впредь держать себя в руках.
        — Поскольку речь зашла о моих братьях, то я подбираю к ним ключи. У меня нет иного выбора.
        Фейт понимающе кивнула.
        — Я сама точно в таком же положении.
        — Нет, у тебя есть выбор.
        Он подошел поближе, прижимая ее спиной к столу. Между ними тут же проскочила искра сексуального возбуждения. Обняв Фейт за шею, он привлек ее к себе.
        — Именно это я имел в виду, когда попросил у тебя прощения,  — глухим от волнения голосом сказал он.
        Фейт перевела дыхание.
        — Именно это я и имела в виду, когда сказала, что в извинениях нет необходимости.
        Он ласково коснулся губами ее рта, прижимаясь так нежно, что это казалось невероятным и чудесным.
        — Мм,  — выдохнула она,  — из-за тебя это чертовски трудно.
        — Что именно?  — удивился он.
        — Сохранять дистанцию.
        Он не смог удержать смеха.
        — Тогда не сохраняй.
        Следуя особому чутью, которым одарены настоящие мужчины, Итан поцеловал ее в губы со всей силой своего желания. От нее пахло персиками и солнцем. Забыв обо всем, он принялся осыпать ее поцелуями, но вскоре опомнился. Не стоило увлекаться и давать Тесс лишний повод для подозрений.
        — Итан!
        Фейт вопреки своему желанию тоже попыталась остановить его, хотя изнутри ее била сладостная дрожь. Колени подкашивались, если бы не его руки, если бы он не прижимал ее к себе, она, вероятно, опустилась бы на пол.
        — Зачем бороться с тем, что приносит удовольствие?  — спросил он.
        — Не могу позволить себе слишком увлечься тобой, иначе потеряю себя.
        — Ого! Неужели опять?!
        Озорной голос Тесс помешал Итану возразить Фейт.
        — Ты когда престанешь следить за людьми?  — пробормотал Итан, отступая от Фейт.
        Не спеша, он повернулся к Тесс лицом, стараясь держать себя в руках.
        — Но ты же сам говорил, что это мой дом,  — ответила Тесс, явно поддразнивая его.
        — Болван,  — выругался под нос Итан.  — Хорошо. Кто из вас сразится со мной?
        Он перевел взгляд с Тесс на Фейт.
        Она покачала головой.
        — Мне надо было встретиться с Ником. Но он через Розалиту просил передать, что его не будет сегодня. Мне пора идти, у меня дела.
        Но по ее глазам было видно, что ей не хочется никуда уходить.
        — Останься, Фейт,  — взмолилась Тесс.  — Поиграй с нами.
        — Ну…
        — Спорим, я выиграю у тебя!  — воскликнула Тесс, дразня и побуждая Фейт остаться.
        Хотя Итан не проронил ни слова, по лицу было заметно, насколько его желание совпадает с желанием Тесс. Тесс была такой счастливой, что Фейт не смогла найти в себе силы испортить ей настроение.
        Она улыбнулась:
        — Ну? кто может устоять против такого вызова?
        — Да!
        Тесс стремглав бросилась в комнату с игрой, а Фейт и Итан неторопливо пошли следом за ней.
        Итан выиграл у Тесс новый раунд игры. Не с очень большим преимуществом. Он честно признался, что Тесс играла очень хорошо, но у него, в отличие от нее, был большой дополнительный стимул. Он во что бы то ни стало хотел, чтобы она сняла с себя ужасный наряд в стиле готов. Итан старался изо всех сил и победил.
        Одержав победу, он ни словом не обмолвился о пари или о новом наряде, решив довериться Тесс. У девочки была честь, во всяком случае, он на это надеялся. Она сама придет к нему, когда будет готова. Если же нет, то в ближайшие два дня он не собирался напоминать ей об этом. Он не хотел портить прогресс в их отношениях, который был достигнут сегодня.
        Для того чтобы укрепить достигнутый результат, Итан обернулся к Тесс. Она просила его о пляже, и Итан понимал, что для этого ей понадобится купальный наряд. Но ведь об этом надо было попросить.
        — Завтра поедем на пляж,  — сказал Итан.
        Глаза Тесс заблестели от плохо скрываемой признательности.
        Просиявшее лицо Фейт тоже красноречиво и без лишних слов одобряло его поступок. От ее молчаливого одобрения у Итана радостно сжалось сердце. Нет ничего удивительного, что она боялась потерять себя. Ему тоже стало страшно, он тоже был близок к тому, чтобы потеряться.
        Полчаса прошло за тем, чтобы ознакомить Фейт с условиями и правилами игры. Уяснив все тонкости, она развеселилась и с азартом вступила в соревнование. Когда игра закончилась, они все втроем повалились на пол, захлебываясь от смеха и от взаимных, насмешливых прозвищ.
        Итан давно так не веселился. Он не мог вспомнить, когда ему было так легко и весело в последний раз. Черт, он даже не мог вспомнить, когда вообще по-настоящему веселился. Эти два человека, которые так неожиданно вошли в его жизнь, подарили ему радость, веселье и смех. Он хорошо знал, что хорошее длится недолго, поэтому был полон решимости, пока есть такая возможность, наслаждаться неожиданным счастьем.
        — Пора обедать.  — В комнату вошла Розалита.  — Я приготовила прибор для мисс Фейт.
        С этими словами она повернулась и вышла.
        Фейт приподнялась с пола.
        — Думаю, я несколько задержалась. Мне пора идти.
        — К чему такая спешка? Ты всегда успеешь домой. И что хорошего есть в одиночестве?  — резко бросил Итан.
        Она сердито взглянула в ответ.
        Тесс, почувствовав, что она тут лишняя, благоразумно хранила молчание.
        Он знал, что намеренно давит на Фейт. Чувствуя это, она призналась ему, что боится перестать быть самой собой, как во время замужества. Ну что ж, так далеко он еще не загадывал. Он не был сторонником долгосрочного планирования, особенно если это касалось чувств. Он это понял прямо сейчас, хотя ему было хорошо с ней. Слишком много времени он провел, изводя себя и терзаясь от душевных страданий.
        — Хорошо, давайте пообедаем, но потом мне надо уехать.
        — Вот и договорились.
        Рассевшись за столом на кухне, они с наслаждением принялись за еду.
        Розалита, судя по ее словам, относилась к нему без симпатии, но готовить она умела, как никто другой.
        Едва Итан положил салфетку на стол, как зазвонил его мобильный. Звонок был очень важный, от частного детектива.
        — Франклин, что у тебя нового?
        Выслушав итоги проведенного расследования, он понял, насколько угрожающе складывались дела. Оказывается, Дейл Конуэй находился в близких отношениях с его исполнительной секретаршей Амелией Тредвей.
        — Завтра я прилечу в Вашингтон,  — твердо обещал Итан Франклину.
        Отключив связь, Итан задумался о проблемах и сложностях, сообщенных ему Франклином, как вдруг поймал на себе взгляд широко раскрытых глаз Тесс.
        Черт, из-за дел он забыл о данных им обещаниях!
        — А как насчет меня?  — спросила Тесс.
        Голос ее звучал жестко и отчужденно. Вид у нее был хмурый, и сразу стало ясно, что она опять замкнулась в себе.
        — Я бы не полетел, если бы кто-нибудь мог справиться со сложившейся ситуацией,  — начал оправдываться Итан.
        Но он видел, что все его оправдания — словно об стенку горох. Тесс опять возвела вокруг себя защитную оболочку. Точно так же и он воздвигал вокруг себя стену отчуждения, когда его отец покидал дом по работе.
        Он взглянул на Фейт, но она выглядела совершенно растерянной, очевидно, не зная, что можно посоветовать.
        — Я позвоню Нэшу или Дэру,  — предложил Итан.  — Они сами говорили, как было бы хорошо, если бы ты проводила часть своего времени вместе с ними. Один из них побудет с тобой, пока я буду в отъезде.
        Тесс не отвечала. Согнув ноги в коленях и прижав их к груди, она замерла на стуле. Очень неподобающая поза за столом, но указывать сейчас на это было совершенно невозможно.
        Он опять раскрыл свой мобильный и набрал номер Дэра. Младший брат казался Итану более подходящей кандидатурой, он, по его мнению, быстрее нашел бы общий язык с Тесс.
        — Дэр? Это Итан.
        — Никого не надо ни о чем просить. Ни с кем из них я не останусь. Вряд ли они найдут для меня времени больше, чем ты или Келли.
        Итан нахмурился.
        — Дэр, извини. Я перезвоню тебе попозже,  — сказал он брату.
        Он сел, опершись локтями о стол и положив голову на ладони.
        — Я хочу быть с тобой.
        Ее признание прозвучало искренне и неожиданно.
        Она со стуком опустила ноги на пол.
        — Да, вот как. Ведь мы завтра собирались на пляж, верно? Все это лишь слова!
        Она почти кричала.
        Он на миг прикрыл лицо ладонями. Да, Тесс обиделась, разозлилась, но разве она не вправе злиться на него?
        Точно так же, как и его братья.
        — Клянусь, я сдержу свое обещание.
        — Больно надо.
        Тесс еще крепче обхватила себя руками. Она выглядела настолько одинокой, что у него сжалось сердце.
        — Гм, Тесс?  — осторожно начала Фейт.
        — Что?
        Тесс посмотрела на нее, словно еще на одного врага.
        Не обращая внимания на ее грубость, Фейт, улыбнувшись, сказала:
        — Я могу побыть с тобой, пока Итана не будет.
        Итан был поражен.
        — Ты это делаешь ради меня?  — робко, с затаенной надеждой спросила Тесс.
        Она была удивлена не меньше, чем Итан.
        — Да, ради тебя. Пожалуй, тебе будет со мной удобнее, чем с братьями. Просто ты к ним еще не привыкла.
        Тесс заморгала.
        Итану показалось, что ее глаза, обведенные черной краской, подернулись слезами, но скорее всего это ему померещилось. Хотя, как знать, у него самого в горле так перехватило, что он не в силах был выговорить ни слова.
        — Я буду жить у тебя?  — спросила Тесс.
        — Конечно. Впрочем, как хочешь. Можно и здесь, если тебе больше нравится. Может быть, здесь будет лучше, тебе не придется опять привыкать к новому месту.
        Тесс задумчиво кивнула.
        — Да, так будет лучше. Я имею в виду, если ты будешь жить здесь.
        — Тогда решено. Здесь.
        Итан закрыл глаза, представив на миг, как тяжело будет Фейт жить в ее бывшем родном доме. И делала она это ради Тесс.
        Предложение Фейт было очень великодушным, только человек с большим сердцем был способен на такой поступок.
        Фейт надо было спокойно все оценить и взвесить, поэтому внезапный звонок Кейт оказался более чем кстати. Фейт вскочила на ноги и сразу согласилась встретиться с ней. Оставив Итана и Тесс, она помчалась в бар «У Джо».
        Лето, выходной, поэтому в баре было полно народу.
        Фейт сама не понимала, зачем она ввязалась во всю эту историю.
        — Я совсем потеряла голову.
        Каким еще образом она могла объяснить свое внезапное желание взять на себя заботу о девочке-подростке, которую она едва знала, ради того, чтобы помочь человеку, которого тоже едва знала. Впрочем, происходящее казалось таким неестественным, что она отказывалась в это верить.
        Нет, она знала Итана, причем очень близко.
        Кейт подняла бокал и чокнулась с Фейт.
        — За безумство. Но твоя очередь рассказывать.
        Фейт тяжело вздохнула.
        — Итан должен уехать из города по делам, и я сама предложила остаться с Тесс.  — Кейт молчала, и Фейт добавила: — В особняке.
        Глаза Кейт распахнулись еще шире.
        — Ты права. Ты спятила.
        Кейт отхлебнула большой глоток коктейля — белое вино с содовой.
        Фейт последовала ее примеру.
        — А комфортно ли тебе там будет?  — спросила Кейт.
        Да, Кейт действительно была ее лучшей подругой. Она без слов поняла, в чем состоит главная проблема. Фейт не надо было ничего объяснять ей.
        — Ничего. Я взрослая девочка и смогу справиться.  — Она задумчиво покачала в бокале жидкость цвета шампанского.
        — Но ведь там почти ничего нет из мебели. Неужели тебе придется спать в кровати Итана?
        Фейт оторвала взгляд от бокала.
        Кейт приподняла брови и сделала еще один глоток.
        У Фейт так перехватило в горле, что она не могла вымолвить ни слова. Прежде чем ответить, ей пришлось как следует промочить горло.
        — Я об этом еще не думала.
        — Вот для чего нужны настоящие друзья!  — весело воскликнула Кейт.
        Фейт прижала холодный бокал с вином к разгоряченному лбу.
        — Теперь твоя очередь. Как идут твои дела?
        — Ник пригласил меня, а я отказалась.
        Кейт смотрела в бокал. Теперь наступила ее очередь искать ответа за стеклом бокала.
        — Почему?
        — Потому что если мужчина теряет голову из-за одной женщины, а затем переключается на ее лучшую подругу, то это скорее говорит о его желании забыть прежнюю любовь. Это не каприз, но быть запасным вариантом — уволь.
        Кейт, подняв бокал, опять слегка чокнулась с Фейт.
        — Послушай, я хочу уточнить. Ник вовсе не терял из-за меня голову. Да, он был любезен, внимателен, нас связывало прошлое. Честно говоря, был всего-то один поцелуй. Но мы оба поняли, что тут нет никакой химии чувств. Ничего. Ноль.
        Для наглядности Фейт изобразила с помощью большого и указательного пальцев ноль.
        Кейт нахмурилась.
        — Я не знала о поцелуе.
        — А тут и знать нечего. Скажу тебе прямо: Ник мне не нравится.
        — Потому что тебе нравится Итан?
        — Да. Нет. Гм?!  — Фейт взглянула на Кейт, та поняла ее без слов.
        Обе подруги подняли бокалы и молча осушили их до дна. Все стало ясно без слов.
        Затем Фейт поднялась к себе, наверх. Надо было собрать вещи, чтобы переехать на время в особняк Итана. И спать в его кровати.
        В спальне Тесс гремел тяжелый рок. Итан глубоко вздохнул: кто бы мог поверить в то, что он боится поговорить с девочкой-подростком?  — и постучал в дверь.
        В ответ — тишина.
        Вероятно, Тесс из-за громкой музыки не расслышала его стука. Итан решительно повернул ручку и вошел.
        Тесс лежала на кровати и рисовала. На себя она набросила все ту же страшную куртку, от которой раньше чуть было не отказалась. Она заметила Итана, но не проронила ни слова. Он прошел к прикроватной тумбочке и выключил айпод.
        — Привет.
        В ответ опять ни слова.
        Он присел на самый край кровати. Тесс нарочно не убирала ногу, не позволяя ему сесть поудобнее. Она сняла свой макияж в стиле готов и теперь выглядела такой юной. Совсем беззащитной.
        У Итана сжалось сердце. Несколько недель назад он даже не подозревал о ее существовании. И теперь, за невероятно короткий срок, она стала так много значить для него!
        Почему Тесс дулась на него, было понятно, но ему хотелось добраться до самых корней ее обид. Конечно, причины обидчивости следовало искать в прошлой жизни, когда ее сначала воспитывала мать, а потом сестра.
        — Расскажи мне о своей жизни до того, как ты попала сюда.
        Ни слова.
        Ну что ж, если она не хочет говорить, тогда первым начнет он.
        — У нас с тобой один отец. Вероятно, ты почти его не помнишь, потому что была совеем маленькой, когда он умер, зато я помню его очень хорошо. Его звали Марк. У тебя его глаза.
        Тесс заморгала и исподлобья взглянула на Итана. Она смотрела на него по-прежнему молча, но теперь она его слушала.
        — С тех пор как ты появилась на пороге моего дома, я многое передумал, вспоминая то время, когда сам был в твоем возрасте. Я дружил с такой же компанией, что и ты, и меня так же, как и тебя, однажды арестовали.
        Итан поерзал на кровати, чтобы сесть поудобнее.
        На этот раз Тесс слегка подвинула ногу, предоставляя ему больше места.
        — Очевидно, ты слышала все, что говорили обо мне братья. Поняв, насколько мы с тобой похожи, ты начала кое в чем меняться, ведь так?
        Тесс молчала, тогда он слегка толкнул ее ногу. Она кивнула, и от ее движения плейер упал на кровать.
        — Знаешь, когда сегодня мы с тобой поехали в магазин, я внезапно понял, что никогда не ходил в магазин ни с мамой, ни с папой, чтобы покупать игры. Игры привозил отец всякий раз после длительного отсутствия. Догадываешься почему?
        Тесс уставилась на кровать, но по ее напряженному затылку было видно, как внимательно она слушает.
        Похоже, ему удалось завоевать если не доверие, то по крайней мере ее внимание.
        — Мой отец чувствовал себя виноватым, поскольку его длительные отлучки были вызваны тем, что он проводил время вместе с твоей матерью. Для того чтобы загладить свою вину, он привозил домой подарки. И знаешь что? Я догадывался, что он изменяет маме. Однажды я даже подслушал, как они ругались из-за этого. Будучи старшим братом, я решил, что мне надо что-то предпринять. Поэтому я начал себя плохо вести, надеясь, что отец обратит внимание на мое дурное поведение и будет дольше оставаться дома.  — Итан сделал паузу, чтобы смысл его слов глубже дошел до сознания Тесс.  — Не происходит ли с тобой то же самое? Наверное, ты тоже убегаешь от чего-то?
        Итан внимательно взглянул на Тесс, словно вызывая ее на откровенность. Он не торопился. Впереди у него была целая ночь.
        Тесс начала грызть ногти.
        — Эй, кончай себя мучить. Лучше поделись со мной.
        Тесс протяжно и глубоко вздохнула.
        — Когда я была маленькой, моя мама часто уходила по ночам. Она говорила, что ей надо работать, поэтому она оставляла нас с Келли одних.
        Тесс подтянула колени к груди, приняв привычную для себя защитную позу.
        Итан сжал руки в кулаки.
        — А Келли относилась к тебе хорошо?
        — Очень хорошо,  — ответила Тесс, и ее глаза заблестели при воспоминании о сестре.
        — Ты говорила с ней после того, как она оставила тебя здесь?
        — А как же. Она звонит мне каждый вечер.
        — Догадываюсь, о чем вы говорите. Она расспрашивает, ты ворчишь?
        Тесс невольно улыбнулась.
        — Келли старше меня на двенадцать лет. Даже после окончания школы и поступления в колледж она помогала маме воспитывать меня.
        Восхищение Итана сестрой сразу выросло в несколько раз.
        — Но потом Келли перебралась к своему другу. И тогда мама сказала, что я достаточно взрослая и могу спокойно оставаться ночью одна. Она все сваливала на то, что должна работать.
        Голос Тесс дрожал и прерывался.
        Итан ласково погладил ее по лодыжке, утешая.
        — А что она делала, когда ты была в школе?
        Тесс фыркнула:
        — Я думала, что она работает на двух работах.
        Итан уловил в словах Тесс скрытую иронию.
        — А чем же она на самом деле занималась?
        — Спала с мужчинами,  — хмуро, не скрывая презрения, ответила Тесс.
        Руки Итана опять сжались в кулаки.
        — Однажды ночью,  — продолжала Тесс,  — шел дождь. Мне было грустно и одиноко, и вдруг я услышала ее шаги в прихожей. Я выбежала ей навстречу и увидела вместе с ней какого-то парня. Он целовал ее в шею и говорил, что заберет завтра вечером. Она вовсе не работала ради нас с Келли, она просто гуляла.
        Тесс смотрела на стену, пытаясь удержать переполнявшие ее чувства.
        Не было ничего удивительного в том, что она ощущала себя обиженной, заброшенной, никому не нужной.
        Мать бросила ее. Все поняв, Итан задал вопрос:
        — А Келли знала об этом?
        Тесс помотала головой.
        — Когда я пригрозила, что расскажу обо всем сестре, мама ничуть не растерялась. Она ответила: если Келли узнает, то бросит учебу, бросит работу. Она сказала, что тогда я разрушу Келли жизнь.
        По щекам Тесс побежали слезы.
        «Сколько же пришлось выдержать этой девочке?!» — с горечью подумал Итан, чувствуя, как им овладевает безудержный гнев на мать Тесс. Он нагнулся, достал из тумбочки маленькое полотенце и подал его Тесс.
        Смущенная, растерянная, она взяла полотенце и уткнулась в него лицом.
        — И тогда ты начала себя вести дерзко, грубо и непослушно,  — грустно промолвил он.
        Она кивнула.
        — Я думала точно так же, как и ты. Мне казалось, если со мной будут происходить разные неприятности, мама будет больше времени проводить дома, будет уделять мне больше внимания.  — Она откашлялась.  — Но ей было все равно. И вообще никому до меня не было никакого дела.
        Итан лучше кого бы то ни было понимал, чего так хотелось Тесс.
        — Келли наверняка позаботилась бы о тебе, но мать отговорила тебя просить у нее помощи. Все было именно так?
        Итан понимал, что Келли, любя сестру, пришла бы ей на помощь.
        Тесс оперлась подбородком о колени и посмотрела на него большими, влажными от слез глазами.
        — Наверное, она меня ненавидела.
        — С чего это ты взяла?  — опешил Итан.
        — Я плохой, непослушный ребенок. Нет ничего удивительного в том, что мама оставила меня, решив начать жизнь заново.
        Итану стало грустно и страшно, не хватало еще, чтобы Тесс винила себя во всем, что с ней случилось.
        — Мама тебе об этом сказала?
        — Однажды, вернувшись домой, я нашла записку, где говорилось, что отныне я могу делать все, что угодно. С нее хватит, она уезжает вместе с парнем, который готов для нее на все, что он даст ей жизнь, которую она заслуживает. Чего уж тут говорить, она хотела отделаться от меня.
        Тесс закусила губу, чтобы сдержать слезы, выступившие у нее на глазах.
        Итан окаменел, словно от острой боли, чувствуя, что Леа Мосс заставила Тесс усомниться в самой себе, заставила думать о себе хуже, чем Тесс была на самом деле.
        — Ты когда-нибудь говорила сестре правду?
        Тесс замотала головой.
        — Все стало и без того хуже некуда. Мама говорила, если Келли приедет заботиться обо мне, то погубит свою жизнь. Затем она бросила меня, и Келли пришлось так или иначе мучиться со мной. Мама все-таки права, я испортила ей жизнь.
        Слезы опять потекли по лицу Тесс.
        Прошлое невозможно исправить, как бы этого ни хотелось, а вот забыть о нем — это другое дело.
        — Нет, ты не испортила жизнь Келли. Если бы все было так, разве она стала бы звонить тебе каждый вечер?
        Тесс всхлипнула и замерла в раздумье.
        — Да, верно,  — наконец выдавила она.
        — Да, ты доставляла трудности и даже неприятности, но не все было так скверно.
        Итан улыбнулся. К его удивлению, Тесс улыбнулась в ответ.
        — Послушай. Завтра я улетаю в Вашингтон, но я хочу, чтобы ты знала: я не покидаю тебя. А вместо меня с тобой будет Фейт. Договорились?
        — Да,  — благодарно протянула Тесс.
        Ее глаза еще поблескивали от слез, но в них явно читались признательность и теплота.
        Ему хотелось обнять ее, но он сдержался. За эту ночь ему и так немало удалось.
        — Завтра утром увидимся?  — спросила Тесс.
        — А как же.
        Он встал.
        — Итан…
        — Да?
        Тесс протянула ему альбом с рисунками.
        — Вот. Если хочешь, посмотри.
        Пораженный ее доверием, он взял альбом.
        — С удовольствием.
        — Только не надо смотреть при мне, хорошо?
        Тесс даже покраснела от смущения.
        — Как скажешь.  — Он чуть помедлил.  — Спасибо за доверие.
        Весело подмигнув ей, он вышел из спальни.
        По крайней мере, теперь было ясно, почему она так себя вела, и винить ее в этом нельзя. Нет, Итан обманывался: за один ночной разговор невозможно было изменить его отношения с Тесс. Но то, чего он достиг,  — это уже немало. Отправная точка их новых отношений.
        Присев на свою кровать, он раскрыл альбом. Со страниц на него смотрели мужественные воины, они сражались с драконами. В этом для него не было ничего неожиданного, он увидел именно то, что полагал увидеть. Но даже на его неискушенный взгляд, рисунки были очень хорошими. У Тесс были явные способности к рисованию, к которым следовало отнестись со вниманием.
        Он бросил взгляд на часы. Было довольно поздно, но не слишком. Позвонив Кейт, он узнал у нее все о муниципальных программах, посвященных изобразительному искусству, а также попросил подыскать какого-нибудь учителя рисования. Кейт назвала ему имя одного преподавателя, который жил и работал в соседнем городке, а также пообещала познакомить с деканом Берчвудской академии. Это была частная художественная школа.
        Итан решил, что завтра в перерывах между своими делами разузнает все поподробнее и заодно поручит своему частному детективу разыскать Леа Мосс. Поняв, что надо устраивать будущее Тесс, он решил: ей нужен опекун, им могли бы стать или он, или Келли, или сразу оба. Впредь пусть опекуны принимают за Тесс все основные решения.
        Глава 15
        На следующее утро Итан уехал из дома раньше, чем туда приехала Фейт. Впрочем, Фейт опоздала намеренно, не желая лишний раз видеться с Итаном.
        Розалита впустила ее в дом. Тесс уже поджидала ее в гостиной. К удивлению Фейт, Тесс смягчила свой черный макияж, сделав его более светлым, кроме того, на ней были обычные джинсы вместо прежних цвета хаки, темная майка, сандалии и никакой куртки.
        Это было уже интересно.
        — Доброе утро,  — поздоровалась Фейт.
        — Эй!  — Тесс окинула ее настороженным взглядом.  — А где твоя сумка? Или ты передумала?
        От столь откровенно высказанного недоверия у Фейт защемило сердце.
        — Розалита понесла мои вещи наверх.
        На лице Тесс тотчас же засияла улыбка.
        — Мне сегодня надо идти в молодежный центр?
        — А чего тебе хочется?  — задала вопрос Фейт.
        Итан не оставил никаких указаний, поэтому Фейт решила действовать по своему усмотрению. Тесс взглянула на нее из-под опущенных ресниц.
        — Быть вместе с тобой,  — ответила она неуверенно, будто боясь услышать отказ на свою просьбу.
        Фейт доброжелательно улыбнулась.
        — Мне нравится твое предложение. Но мне утром надо заглянуть в магазин. Ко мне должна прийти мать. А затем мы можем делать все, что нам только захочется. Как тебе мой план?
        — Он хорош.
        — Ты готова?
        Тесс кивнула.
        Через несколько минут они уже были в автомобиле Фейт и ехали в город.
        — Приятно пахнет,  — заметила Тесс.
        — Это мой малыш,  — не без гордости сказала Фейт, похлопывая по рулю.
        — А как выглядит твоя мама?  — вдруг спросила Тесс.
        Сегодня она держала себя свободнее и непринужденнее.
        Всего за одну ночь Тесс явно изменилась, причем в лучшую сторону. Она сидела и с откровенным любопытством ждала ответа на свой вопрос. Как ни хотелось Фейт узнать у Тесс, в чем причина таких перемен, ей пришлось смирить свое нетерпение.
        — Моя мама…
        Фейт замялась, не зная, как описать Лэни Харрингтон. Одно было ясно, надо что-нибудь придумать и подготовить Тесс к встрече с матерью, отличавшейся весьма неудобным характером.  — Она избалована жизнью и поэтому очень эгоистична. Ей кажется, что она всегда права, чужое мнение ее не волнует.
        Фейт хотела подмигнуть Тесс, чтобы смягчить столь нелицеприятное описание, но не смогла, ведь все это было чистой правдой.
        — Точно так же, как моя мама.
        Пораженная внезапной откровенностью Тесс, которая раньше была очень скрытной, Фейт чуть не выпустила из рук руль.
        — Я не знала об этом.
        — Да-а,  — протянула Тесс, подгибая одну ногу под себя.  — Прошлой ночью мы о многом переговорили с Итаном. Теперь, похоже, меня прорвало.
        Итан был полон сюрпризов. Надо же — сумел найти общий язык с сестрой!  — Фейт была очень рада за него.
        Усилием воли она заставила себя вернуться к теме матери.
        — Знаешь, моя мама может быть очень грубой. Другими словами, не принимай близко к сердцу то, что она будет говорить.
        Они как раз подъехали к магазину, Фейт припарковала автомобиль. Повернувшись к Тесс, она серьезно сказала:
        — Дело в том, что моя мама обижена на весь свет. Она злая и сердитая. Конечно, я ее не оправдываю. Но я буду тебе признательна, если ты не станешь ее… дразнить.
        — Итак, следи за речью?  — лукаво, но добродушно усмехнулась Тесс.
        Раньше Тесс не отличалась особой отзывчивостью, и в сердце Фейт поднялась теплая волна благодарности. Нет, она не позволит матери напрасно обижать девочку, которая и без того перенесла немало обид за свою короткую жизнь.
        — Да, это будет весьма кстати. Я сама с ней справлюсь, хорошо?
        Тесс шумно вздохнула:
        — Какая скучища.
        Фейт рассмеялась.
        — Ладно, давай поговорим о веселом. Что будем делать сегодня днем?
        Тесс уставилась в окно, явно задумавшись о чем-то.
        — Что случилось?  — спросила Фейт.
        — Ты будешь смеяться.
        Тесс скрестила руки на груди, приняв привычную позу.
        Не желая, чтобы девочка опять отгородилась от нее, Фейт лихорадочно принялась искать выход. Внезапно ее осенило — надо воспользоваться тактикой Итана.
        — Ты шепнешь мне по секрету, чем бы ты хотела заняться, а я расскажу тебе, что обычно делаю днем я. Ну как, договорились?
        Тесс повернулась к ней и серьезно взглянула в лицо.
        — Я хочу, чтобы ты показала мне, как наносить макияж,  — быстро проговорила она.
        Тесс явно хотелось высказать свое желание, прежде чем у нее пропадет охота откровенничать.
        Ее просьба прозвучала трогательно и подкупающе, Фейт даже растаяла.
        — Это практически совпадает с тем, что хотела предложить я. Только давай сначала пообедаем, затем пройдемся по магазинам, купим тебе кое-что. А когда вернемся домой, с удовольствием дам тебе урок макияжа. Хорошо?
        Тесс недоуменно заморгала.
        — Неужели ты действительно хочешь заниматься всем этим со мной?
        В ее голосе зазвучали прежняя недоверчивость и тревога, присущая той девочке, которую оставили на пороге дома Итана.
        Фейт, которую обманул отец, а бывший муж просто использовал в своих целях, очень хорошо поняла скрытую тревогу, прозвучавшую в голосе Тесс.
        — Конечно, и с огромным желанием!
        Но сначала еще предстоял разговор с матерью Фейт.
        Фейт посадила Тесс сбоку от своего стола. Девочка, по-видимому, была рада разложить перед собой альбом для рисования, всунуть в уши наушники, включить плейер и отгородиться от всего мира. Тем временем Фейт сделала несколько звонков продавцам, торгующим мебелью и разными аксессуарами. Все уточнив, она договорилась, что доставка мебели для спален Итана и Тесс будет ускорена. Кроме того, она заказала еще кресло, автоматически подстраивающееся под позу сидящего в нем человека, огромный диван для гостиной и кое-что другое. Хотя Фейт предпочла бы обставить все комнаты сразу, чтобы произвести надлежащее впечатление,  — кстати, этим приемом она собиралась воспользоваться, выполняя заказ Кэролайн Бреттон,  — но в случае с Итаном ей ничего не оставалось, как расставлять вещи по мере их поступления. Фейт лезла из кожи вон, чтобы два ее первых заказчика были довольны абсолютно всем. Ни у нее, ни у Джоэла не должно было возникнуть ни тени сомнения в качестве представленной работы.
        Фейт целиком ушла в собственные мысли, размышляя о планировке дома Кэролайн, как вдруг прозвенел дверной колокольчик. Фейт подняла глаза и увидела, что в магазин входит Лэни Харрингтон.
        Фейт встала и направилась к матери, чтобы поприветствовать ее.
        — Мама, добро пожаловать в мои владения,  — сказала она, пряча свою неуверенность под улыбкой и надеясь, что ей удастся обойти все подводные камни.
        — Это… интересно,  — сказала мать, осматривая вещи, которые Фейт уже выставила в качестве экспозиции.
        Тут стояли цветочная ваза для украшения стола, антикварный столик, мраморный пьедестал — все ради того, чтобы привлекать внимание заказчиков и заманивать их в магазин. Фейт уже видела их как составную часть того или иного дизайна помещения, со временем она их продаст, а на их место будут приходить другие уникальные вещи, которые она выискивала в Интернете, каталогах по дизайну или с помощью Джоэла.
        — Спасибо. А вот этот большой леопард напоминает мне скульптуру, которая была в нашем доме, когда я была маленькой.
        Фейт указала на большую керамическую кошку в углу.
        — Одна из любимых вещей твоего отца,  — дрогнувшим голосом прошептала Лэни.
        — Ты с ним встречаешься?  — поинтересовалась Фейт.
        — Нет. Он запретил. Он полагает, так будет для меня лучше, понимаешь? Он ограждает меня от лишних неприятностей.
        Фейт покачала головой:
        — И ты по-прежнему относишься к нему с восхищением?
        — Он заботится обо мне, что ж в этом плохого?
        Фейт промолчала, благоразумно не собираясь вступать с матерью в спор.
        — Давай присядем.
        Лэни подошла к рабочему столу Фейт и только тут заметила Тесс.
        — Кто это?  — Она вытянула палец с длинным маникюром, указывая на девочку, которая сидела, запрокинув голову назад, притворяясь, что слушает музыку. И для большей убедительности даже постукивала по столу пальцами.  — Или мне надо было спросить, что это такое? У нее волосы пурпурного цвета.
        Лэни от ужаса передернула плечами.
        Фейт распрямилась, она была полна решимости защищать Тесс от нападок и оскорблений.
        — Это Тесс, сестра Итана. Мне поручили присматривать за ней. Мама, давай договоримся сразу. Если ты не будешь вежлива с Тесс, тогда тебе лучше уйти отсюда. Нам не о чем больше говорить.
        Она никому не позволит обижать Тесс, пока отвечает за нее. Даже матери, которая привыкла попирать чужие чувства, с горечью подумала про себя Фейт. Нет, она не была мятежницей, наподобие взбунтовавшегося Итана. Но если бы мать больше любила ее, гордилась бы ей, помогла бы ей стать той, какой она хотела себя видеть, Фейт никогда не вышла бы замуж за самовлюбленного негодяя, каким оказался Картер Морленд.
        — Ну, так как?  — спросила Фейт ошарашенную ее резкостью мать.  — Что будем делать?
        — Эй, это твоя мама?  — вдруг раздался голос Тесс.
        Фейт на миг закрыла глаза, шепча про себя просьбу, чтобы все закончилось хорошо. Затем, взглянув на обеих своих собеседниц, она твердо сказала:
        — Да, это — моя мама. Лэни Харрингтон. Мама, это — Тесс Мосс.
        — Очень приятно.
        Тесс склонила голову, словно перед английской королевой, стараясь вести себя как можно лучше.
        Фейт метнула в ее сторону взгляд, предупреждавший не заходить слишком далеко в своей мнимой вежливости.
        — Мосс,  — протянула Лэни.  — Я полагала, ты скажешь Бэррон.
        Последнее имя она проговорила с оттенком явного презрения.
        — Она наполовину Бэррон,  — сквозь зубы пояснила Фейт.
        — Ага. Почему же ты сразу не сказала об этом? Это уже намного лучше,  — ответила Лэни.
        Многие увидели бы в ее словах скрытый сарказм, но Фейт, которая лучше знала свою мать, понимала, что она сказала это искренне. Лучше быть наполовину Бэррон, чем быть Бэррон на все сто процентов.
        — Здравствуй, Тесс. Можно узнать, Тесс — это сокращенно от какого имени?
        — Просто Тесс и все.
        Тесс передернула плечами.
        — У тебя, Тесс, интересный цвет волос.
        — Мама…
        Тесс провела рукой по своим волосам, выкрашенным в темно-красный цвет.
        — Да… Ну, разве нет другой темы, на которую мы могли бы поговорить?
        Она едва ли не с мольбой взглянула на Фейт.
        Не колеблясь, Фейт подошла к Тесс, обняла ее за плечи и прижала к себе так, как Лэни никогда не прижимала к себе свою дочь. Фейт ожидала, что Тесс отпрянет от нее, однако та замерла, по-видимому, наслаждаясь неожиданной лаской.
        Вдруг одновременно зазвонили мобильный телефон Фейт и телефон на рабочем столе. Фейт взяла мобильный и сделала единственное, что можно было сделать в данной ситуации.
        — Мама,  — попросила она,  — не могла бы ты поговорить по этому?
        По мобильному звонил Итан. Он буквально разрывался между делами, но, улучив момент, позвонил Фейт, чтобы спросить, как там Тесс, и, кроме того, обсудить возможность отдать Тесс в художественный класс. Фейт отошла в укромный уголок, чтобы узнать все подробности.
        Когда она вернулась, мать сидела за столом, а напротив нее на стуле — Тесс.
        — Сколько тебе лет, Тесс?  — спросила Лэни.
        — Четырнадцать.
        — Кем тебе приходится Бэррон?
        — Думаю, что на этом пора остановиться,  — вмешалась в беседу Фейт.  — Кто звонил по этому телефону?
        — Кэролайн Бреттон. Она решила перенести вашу завтрашнюю встречу.  — При имени своей подруги Лэни не смогла удержаться от ухмылки.  — Так как твой рабочий ежедневник на столе был открыт, я взяла на себя смелость и сама назначила ей день.
        — Спасибо.
        Фейт не понимала, почему мать поступила столь вежливо, но все равно была ей благодарна.
        — Звонили также из компании, занимающейся грузоперевозками. Я назначила им другой день. Вот, посмотри.  — Лэни указала на тот день недели, на который Фейт запланировала доставку мебели для дома Итана.  — Только не заблуждайся. Мне совсем не нравится то, чем ты занимаешься.
        Опять двадцать пять. И это столь долго ожидаемый разговор с матерью?
        — Почему такая неприязнь? Разве мне не надо зарабатывать себе на жизнь?
        — По-моему, Картер оставил тебе достаточно денег?  — многозначительно спросила Лэни.
        Краем глаза Фейт заметила, как Тесс с приоткрытым от любопытства и удовольствия ртом следит за их беседой.
        Фейт закусила губу.
        — Мне досталось от него столько, сколько нужно для того, чтобы начать собственное дело. Кроме того, мне нужна подушка, безопасности,  — осторожно заметила Фейт.
        Лэни покрутила головой.
        — Тебе следовало вложить их, как следует, и тогда ты могла бы жить без всяких забот. Но работать, как все, это… недостойно твоего положения.
        Фейт напряглась.
        — А я, напротив, даже горжусь своим положением. Мне нравится то, что я делаю. Конечно, мне бы это нравилось еще больше, если бы у меня было больше клиентов, но, благодаря противозаконным делишкам отца, никто не хочет иметь дело со мной.
        Фейт взглянула прямо в лицо матери.
        Лэни собралась что-то возразить и даже уже приоткрыла рот, как вдруг Фейт, махнув рукой, отпрянула назад.
        — Только не говори мне всякую чушь о том, что его оклеветали. Он сам признал себя виновным. Федералы забрали все его имущество и продали его на аукционе. Он, безусловно, знал, что делал.
        Лэни сжала губы. Весь ее вид как будто говорил: «Мне не нравится такой тон, более того, я его не заслужила».
        Фейт стало стыдно. Ей захотелось обнять мать, приласкать ее, но она побоялась, а вдруг мать сбросит ее руки, оттолкнет, уйдет от ее ласки.
        — Послушай, мам. Разве ты не понимаешь, что наша жизнь изменилась?  — уже мягче спросила Фейт.  — Уже не те времена, и нам тоже надо меняться. И тебе и мне.
        Но мать упорно отмалчивалась. Фейт отвернулась.
        — Ну что ж, спасибо тебе за то, что ты отвечала по телефону и за договоренности о поставках.
        Как только сменилась тема беседы, вид у Лэни сразу смягчился.
        — Пустяки, наверное, ты забыла о том, что в свое время я устраивала несколько мероприятий и стала настоящим профи в составлении расписаний.
        — Конечно, помню.
        Фейт улыбнулась.
        Лэни встала, изящная, невозмутимая, и пошла по магазину, мимоходом трогая вещи. В ней еще многое оставалось от прежнего образа светской дамы, несмотря на то, что больше не было собственного особняка, и что положение было незавидным. Лэни Харрингтон даже не отдавала себе отчета в том, насколько шатким и хрупким было ее положение. Она изо всех сил цеплялась за иллюзию, за прошлое, хотя было достаточно одного слабого толчка, чтобы мираж развеялся окончательно.
        — Ты не станешь возражать, если я кое-что переставлю?
        Вопрос матери удивил Фейт.
        — Делай, как хочешь.
        Тесс, поняв, что ничего интересного больше не будет, вставила в уши наушники от плейера.
        Фейт уселась за рабочим столом, пока ее мать что-то передвигала и переставляла.
        — Мама, Кэролайн сказала мне, что она пыталась наладить с тобой отношения, но ты от всех отгородилась, буквально запершись в своей квартире.
        — Шш,  — зашипела Лэни, кивая на Тесс.  — Маленькая подслушивает.
        — Я уже не маленькая. Кроме того, я не знаю в городе тех, кому смогла бы передать всякий вздор…  — Но тут Тесс замолчала, умоляюще глядя на Фейт.  — Я хотела сказать… я никого не знаю в городе, кому могла бы повторить все, что услышу. При мне вы можете смело говорить.
        Фейт рассмеялась. По-видимому, хитрая Тесс, если не выключила, то уменьшила громкость плейера, чтобы подслушивать разговор.
        — Да, можешь говорить при Тесс,  — согласилась Фейт.  — В нашем маленьком городке всем известно о том, что натворил отец. Ты же ни о чем не догадывалась, пока это не раскрылось. Нет ничего зазорного в том, чтобы начать все заново.
        Лэни повернулась к дочери спиной.
        — У тебя нет причин поворачиваться спиной к тому, кто является твоим настоящим другом или пытается им быть,  — сказала Фейт.
        Точно так же у нее не было причин поворачиваться спиной к собственной дочери. Но это был не тот разговор, который Фейт хотелось продолжать, тем более перед Тесс… Лучше бы его вовсе не затевать. Слишком больно было думать о том, что на протяжении многих лет мать выражала ей презрение, злилась на дочь только из-за того, что отец уделял ей слишком много внимания.
        Фейт предупреждала Тесс, что Лэни очень эгоистична. Точнее было бы сказать, что Лэни — нарциссическая особа.
        — Ты знаешь, что муж Кэролайн потерял работу?  — наконец проговорила Лэни, небрежно пожимая плечами.  — Правда, у них есть деньги, принадлежащие семьи Кэролайн. Но это так унизительно!
        — И каким образом это касается тебя или твоей дружбы с ней?  — спросила Фейт.  — Твой муж украл у людей миллионы. Кэролайн, возможно, обратится к подруге, которая разделит с ней ее проблемы и трудности. Думаю, ты могла бы поступить точно так же.
        — Мне никто не нужен,  — отрезала Лэни.
        — Ну что ж, тебе же хуже.  — Фейт повернулась к Тесс, которая опять навострила уши: — Собирайся. Мы отправляемся по магазинам.
        Она оглянулась на мать, надеясь увидеть хоть какое-то проявление человеческих чувств — обиду, гнев, печаль, раздражение. Хоть что-нибудь.
        Лицо Лэни Харрингтон представляло собой бесстрастную маску.
        Фейт понимала: сегодня сказано достаточно, чтобы заставить мать задуматься, но, увы, та ничего не хотела слушать.
        — Я сама о себе позабочусь,  — ледяным тоном сказала Лэни Харрингтон. Встав и не говоря больше ни слова, она вышла из магазина.
        — Ого, как холодно,  — заметила Тесс.  — Брр, так можно замерзнуть.
        Фейт присела на минуточку, чтобы немного прийти в себя.
        Взглянув на стол, она увидела, что мать, кое-что переставив на столе, сделала ее рабочее место более организованным и удобным. Оглядевшись вокруг, Фейт заметила, что Лэни не зря ходила по магазину, что-то переставляя или передвигая. Теперь все выглядело красивее и привлекательнее. Мать, одаренная вкусом, вместо того чтобы осуждать других, могла бы многого добиться в жизни. Жаль только, что у нее не было такого желания.
        Фейт провела весь день вместе с Тесс, которая показала себя с лучшей стороны, возможно, такой, какой она была на самом деле. Фейт стало любопытно, как бы сложилась ее жизнь, будь у нее сестра, с которой она могла бы делиться своими мыслями и переживаниями вместо того чтобы держать их внутри себя? День вышел удачным, они с Тесс, которая в меру озорничала, повеселились от души. Фейт купила ей много вещей для летне-осеннего сезона, зная, что Итан будет только рад обновлению гардероба сестры.
        После обеда, приготовленного Розалитой, они сели вдвоем на кровати Тесс, утомленные беготней по магазинам и уроком макияжа, который преподнесла Фейт. Взяв свою косметичку, она показала Тесс, как правильно легкими, но точными касаниями наносить тени, как делать подводку для глаз, а также пообещала, что на днях купит для нее все необходимое.
        Теперь, повалившись на кровать Тесс, они блаженно отдыхали, уставшие до полусмерти, сытые и счастливые.
        — Есть ли новости от Итана?  — поинтересовалась Тесс.
        — Да, есть.  — Фейт просто ждала удобного момента, чтобы поделиться ими с Тесс.  — Он был очень занят весь день, но нашел время, чтобы позвонить. Он сообщил нечто такое, что, наверное, покажется тебе интересным.
        — Да-а? И что же именно?
        — Он подыскивает для тебя специальный художественный класс,  — Фейт намеренно сделала паузу, чтобы проверить реакцию Тесс.
        — Вот это да! Я только вчера показала ему свои рисунки.
        Тесс была очень довольна, это было видно по ее обрадованному лицу.
        — Очевидно, то, что он увидел, ему понравилось,  — принялась рассказывать Фейт.
        Более того, Итан даже успел позвонить Кейт и расспросить ее о художественных классах.
        Кейт, в свою очередь, кое-что разузнала. Она выяснила, что есть шанс поступить в Берчвудскую академию — частную художественную школу. Но Итану следовало торопиться, так как прием был уже завершен. Правда, Кейт краем уха слышала о финансовых трудностях школы, поэтому щедрое благотворительное пожертвование могло легко раскрыть перед Тесс ее двери. Но прежде чем что-либо предпринимать, надо было убедиться в том, что у самой Тесс есть желание учиться.
        — Как тебе затея? Нравится?
        Еще вчера Фейт смело держала бы пари, что Тесс отнеслась бы к такому предложению несерьезно, сочла бы его насмешкой и в резкой форме отказалась бы от него. Но сегодня…
        — Да, очень нравится.  — Она запрокинула голову на подушку.  — Не могу поверить, что все это он затеял ради меня. Так быстро!
        — Он парень что надо,  — пошутила Фейт.
        — Как знать?  — ухмыльнулась Тесс.
        Фейт оперлась на локоть и взглянула на Тесс.
        — Тебе его не хватает?
        — Ха, да он — настоящая головная боль.
        Однако блестящие от радости глаза Тесс говорили об обратном.
        Вне всякого сомнения, Тесс повезло с братьями. Даже в зануде и грубияне Нэше при желании можно было найти положительные качества. Фейт задумалась: да, пожалуй, отношения с Нэшем у нее складывались труднее всего.
        Ее мысли прервал звонок в дверь.
        — Кто бы это мог быть?
        Тесс пожала плечами.
        — Розалита уже ушла. Надо пойти взглянуть.
        Фейт встала и спустилась вниз. Тесс от скуки поплелась следом за ней.
        Взглянув в окно, выходившее на крыльцо, Фейт увидела Нэша. Меньше всего ей хотелось сейчас видеться именно с Нэшем, но куда деваться. Вздохнув, она открыла дверь.
        — Привет,  — поздоровалась она.
        Судя по виду, Нэш был неприятно озадачен тем, что увидел Фейт. Она тоже была неприятно удивлена его внешним видом. Аккуратно причесанный, в тщательно подобранных по цвету брюках и рубашке, он очень походил на ее бывшего мужа.
        — Проходи, пожалуйста,  — вежливо пригласила она.
        Он вошел и увидел Тесс.
        — Привет, Тесс.
        Фейт не знала, то ли он намеренно игнорировал ее, то ли целиком сосредоточился на сестре, и промолчала.
        — Привет,  — ответила Тесс.
        Ее голос прозвучал в прежнем, слегка подзабытом Фейт тоне — настороженно и приглушенно. Так Тесс не разговаривала весь день.
        — Ты готова идти?  — спросил ее Нэш.
        Фейт выступила вперед.
        — Куда идти, позволь узнать?
        Холодные глаза Нэша скользнули по лицу Фейт.
        — У меня с Тесс сегодня вечером запланирована поездка в город, на ярмарку.
        «Какое твое дело?» — было написано на его лице, причем настолько выразительно, что эти слова как будто прозвучали вслух.
        — Черта с два я куда-нибудь поеду,  — с прежней агрессивностью сказала Тесс.
        Ни о каких теплых чувствах между Тесс и Нэшем пока говорить не приходилось. Фейт не могла упрекнуть Тесс. Ее неприязнь к малознакомому человеку была вполне объяснима, но только дело в том, что этот человек был ее братом.
        — Тесс, сделай мне одолжение. Поднимись наверх и начни складывать вещи, которые мы купили сегодня, хорошо?
        Тесс недовольно прищурилась:
        — Розалита сказала, что завтра сама их разложит.
        — Ну и что из этого, ты же не развалишься, если сделаешь это сама? Зато будешь хорошо знать, что где лежит.  — Фейт выразительно посмотрела на Тесс.  — Давай, мне надо поговорить с твоим братом.
        — Где Итан?  — нахмурившись, спросил Нэш.
        — Он улетел в Вашингтон по срочным делам,  — влезла в разговор Тесс.
        — Наверх, я кому сказала,  — рассердилась Фейт.
        Тесс с недовольно-обиженным видом вздохнула.
        — Иду, иду,  — пробурчала она и, не спеша, намеренно топая ногами, начала подниматься по полукруглой лестнице.
        Фейт подождала, пока Тесс скрылась за углом коридора на втором этаже, впрочем, она нисколько не сомневалась в том, что Тесс будет подслушивать их разговор.
        — Какого черта Итан поперся в Вашингтон?  — ощерился Нэш.
        — Что ж тут удивительного? У него там неотложные дела.
        — Конечно, они намного важнее, чем Тесс. Итак, он уехал, оставив ее. Это все, на что он способен.
        Нэш, как обычно, был излишне пристрастен в своих суждениях.
        — Все совсем не так,  — решительно заявила Фейт.
        — Не так?  — Он скрестил руки на груди.  — А кто же тогда следит за Тесс?
        Несмотря на то что все было очевидно, Фейт, расправив плечи, четко и твердо произнесла:
        — За ней присматриваю я.
        В ответ послышался короткий презрительный смешок.
        — Он оставил Тесс с чужим человеком вместо того, чтобы позвонить мне или Дэру? Что ж тут удивительного?
        — Прошу меня извинить за то, что я сейчас скажу, но я для нее, пусть это звучит странно, более близкий человек, чем ты.
        Нэш сощурился.
        — Кажется, я догадываюсь. Итан уехал, не сказав тебе ничего о нашей договоренности насчет Тесс?
        Фейт покачала головой:
        — Я уже сказала. У него неотложные дела, ему пришлось срочно уехать.
        — Ну, что ж, сейчас только семь часов, а ярмарка работает до десяти. Я повезу ее в город.
        «Это решать не тебе, а Тесс»,  — подумала Фейт, как вдруг сверху послышался голос самой Тесс:
        — Никуда я с ним не поеду.
        Нэш едва не остолбенел от этих слов.
        — Позволь мне дать один совет,  — вмешалась Фейт.  — Девочка очень обидчива. Она догадывается о твоих чувствах к брату.
        — К чему ты клонишь?
        — Нравится тебе это или нет, но она привязалась к Итану. Если ты слегка не смягчишь свое отношение к нему, тебе будет трудно завоевать ее расположение.
        Нэша буквально передернуло. Выпрямившись, он сердито взглянул на Фейт.
        — Это не твое дело, более того, ты даже не в силах понять, что он сделал для нашей семьи.
        Фейт подошла к Нэшу вплотную и, глядя ему прямо в глаза, проговорила:
        — Как это здорово.
        — В чем дело?
        — Быть таким совершенным существом, которому никогда не понадобится чье-нибудь сострадание или прощение.
        Фейт стояла, сжимая и разжимая руки.
        У Нэша задергался мускул на щеке.
        — Неужели ты хочешь сказать, что простила своего старика?
        Удар был нанесен метко. Точно в самое больное место. Но Фейт вынесла его, не моргнув глазом.
        — Неужели ты хочешь сказать, что наконец-то понял, что я не причастна ко всему тому, что наделал мой отец? Но если это так, то я не вижу причин столь явной враждебности ко мне,  — не сдержавшись, прокричала она Нэшу прямо в лицо.
        — Думаю, что леди права,  — вдруг раздался голос Итана, который возник словно из-под земли.
        Его внезапное появление удивило всех. Поставив дипломат на мраморный стол, он молча смотрел то на Фейт, то на Нэша. Хотя вид у него был усталый и помятый, он по-прежнему выглядел внушительно и даже импозантно, что особенно нравилось в нем Фейт.
        Она не смогла сдержать радости.
        — Как, ты уже здесь?
        — Я постарался закончить с делами как можно быстрее.
        Судя по открывшейся перед ним картине, торопился Итан не зря.
        — Что здесь происходит?  — спросил он.
        — Ты уехал, оставив Тесс с ней,  — тут Нэш указал пальцем на Фейт,  — а не с одним из своих братьев! Более того, ты забыл сказать ей, что, согласно нашей договоренности, сегодня я забираю Тесс с собой.
        Итан поморщился.
        — Виноват, забыл. Извини меня.  — И громко позвал: — Тесс!
        — Я здесь!
        Подняв глаза, Итан увидел Тесс, которая сидела на верхних ступеньках лестницы и смотрела вниз.
        — Я немного напортачил, но мы с Нэшем договорились, что сегодня ты будешь ночевать у него.
        — Нет!
        Итан закатил глаза.
        — Да. Он твой брат. Вам обоим надо поближе узнать друг друга, так что иди, собирайся,  — скомандовал он.  — Если ты не расхотела ехать на пляж, то завтра утром я за тобой заеду.
        Тесс не двигалась. Фейт замерла, не зная, насколько убедительно прозвучал аргумент Итана. Нэш тоже затаил дыхание.
        — Хорошо,  — не скрывая своего неудовольствия, сказала Тесс и побежала в спальню собираться.
        — Со временем она будет относиться к тебе лучше,  — обратился Итан к брату.
        Нэш скривился:
        — Я признателен тебе за поддержку.
        Фейт удивленно заморгала — надо же несгибаемый Нэш все-таки уступил.
        — Тесс нужна семья. Только не надо ее торопить.
        Нэш кивнул.
        — Сначала поужинаем, а затем сходим на ярмарку.
        — Она уже поела,  — напомнила Фейт.
        — Замечательно,  — сквозь зубы произнес Нэш.
        — Я готова!  — крикнула Тесс, перевешиваясь через перила.
        На ней были купленные сегодня джинсовые шорты, темная майка с огромной блестящей переводной картинкой спереди, шлепанцы и совсем немного макияжа. В руках она держала большую сумку, в которой, судя по всему, были сложены спальные принадлежности.
        Тесс выглядела как обычная девочка-подросток. И от такого ее вида в груди Фейт зашевелилась гордость.
        Итан удивленно уставился на сестру.
        — Кто это?
        Удивлению Нэша тоже не было предела.
        — Спасибо Фейт!  — сказала Тесс и направилась к выходу.
        Итан посмотрел на ту, которая так много для него значила, на женщину, к которой он так стремился вернуться.
        — Даже не знаю, как тебя благодарить.
        На лице Фейт засияла теплая, ласковая улыбка.
        — Не забудь, завтра едем на пляж!  — крикнула Итану Тесс.
        — Завтра утром я заеду за ней в половине девятого, подходит?  — спросил Итан.
        — Да,  — отозвался Нэш.  — Я как раз успею на работу.
        Достав ключи от машины, он направился к выходу.
        — Не забудь о моем совете!  — крикнула вслед Фейт, прежде чем за ним закрылась дверь.
        — Что за совет?  — поинтересовался Итан.
        Качнувшись взад и вперед на каблуках, Фейт сказала:
        — Зная, насколько Тесс привязана к тебе, я только что посоветовала ему не быть таким снисходительным и самодовольным ослом, если он хочет улучшения в отношениях с Тесс. Конечно, не в таких выражениях, а в более приличных.
        Она улыбнулась, и Итан на радостях поцеловал ее в щеку.
        Глава 16
        Итан отсутствовал более двенадцати часов. Не слишком долго, но вполне достаточно для того, чтобы понять то, что происходило с ним. Он с трудом дождался момента, когда можно было опять вернуться к самому ценному, что было в его жизни,  — к двум женщинам. Его чувства к Тесс выкристаллизовались и стали более четкими и понятными. Он полюбил эту маленькую негодницу. Фейт он тоже любил, но любовь к ней, более сильная и глубокая, пугала его.
        Открытие пришло к нему на высоте девять тысяч метров, когда он смотрел сквозь иллюминатор на прекрасные в своей безмятежности облака. Именно тогда он понял, что Фейт привнесла в его жизнь точно такой же покой и красоту. То, что казалось ему утерянным, или, как он думал, то, что он не заслужил. Чтобы убедиться в обратном, ему понадобилась встреча с Тесс, ее искренность, так как девочка тоже не верила, что заслужила лучшей участи. Но ему было виднее.
        Что же касается его самого, то, полагая, что не достоин Фейт, он крепко попался на удочку. Достоин ли он ее или нет, в любом случае он не собирался отступать. В поцелуй он вложил всю свою любовь и душу. Он надеялся, что она поймет его без слов, потому что слова в такой ситуации могли лишь оттолкнуть. Когда ее руки ласковым кольцом обвились вокруг его шеи, когда она прильнула к нему всем телом, Итан понял, что откровенность его чувств не испугала ее. Им обоим сейчас слова были не нужны.
        Откинув голову назад, она взглянула ему в лицо, ее полуприкрытые глаза блестели от скрытого желания.
        — Что бы это значило?
        — Я скучал по тебе.
        Итан внимательно посмотрел на нее, но он напрасно тревожился, она нежно улыбалась.
        — Хочу сказать, что я тоже скучала по тебе. Но, Итан, ты должен знать, я буду бороться за себя.
        Ее откровенность тронула его.
        — Почему?
        Фейт прикусила нижнюю губу.
        — Когда я вышла замуж за Картера, я отказалась от самой себя. Я как будто была Фейт Харрингтон, но то, что она любила и что ее волновало, словно перестало существовать. Я вернулась сюда, чтобы все начать сначала, стать независимой, но, оказывается, не могу отвернуться от тебя.
        Как это ни странно, ее слова не только не огорчили его, но и напротив, успокоили.
        — А если я попрошу тебя быть другой, не той, кто ты есть на самом деле?
        — Нет, такой я быть не смогу Я вернулась не для этого назад.
        — Какая ты молодчина!
        Итан обнял ее за талию и привлек к себе.
        Фейт затрепетала в его объятиях.
        — В нашем распоряжении весь дом,  — прошептала она.
        Этим, конечно, они воспользуются. Но только попозже.
        — Но сначала надо съездить в город.
        Фейт удивилась.
        — Ты серьезно?
        Конечно, ему было жаль, что они не могут прямо сейчас отправиться в постель, но Итан уже рассматривал более перспективный и долгосрочный вариант. Ему хотелось спать с ней в этом доме не одну ночь, а много-много ночей.
        — Я голоден, как волк. Я весь день ничего не ел. Думаю, мы могли бы перекусить где-нибудь в городе.
        — И заодно присмотреть за Тесс и Нэшем?  — лукаво спросила она.
        Нет, Итан, конечно, доверял Нэшу. Больше сомнений в нем вызывала Тесс, но все-таки не настолько, чтобы следить за ними. Ему просто хотелось поехать куда-нибудь вместе с Фейт. Открыто показаться на людях. Тем самым дать всем понять, что они с Фейт вместе, что они пара влюбленных, с чем, возможно, она не согласна.
        Если у него и был скрытый мотив, то это как-то должно было помочь убедить ее…
        — У меня и в мыслях не было следить за Тесс,  — смутился он.
        — Верю, конечно, верю.
        — Ну, а потом вернемся сюда, где нам никто не помешает.
        Он ухмыльнулся, чувствуя, что за эту ночь он готов отдать все, что угодно.
        Фейт давно не гуляла в среду ночью по городу — пожалуй, с тех пор, как была слоняющимся без цели подростком. Согласно городской традиции, летом по средам играл оркестр, продавались итальянское мороженое, сахарная вата и сладкие цепполи. Неожиданно для Фейт Итан оказался сладкоежкой. Забыв об ужине, он с удовольствием пробовал разные вкусности.
        — Посмотри, вон Тесс.
        Фейт указала в ту сторону, где под навесом стояли Тесс и Нэш. Там располагалось отделение компании «Зрячий глаз», которая собирала пожертвования и заодно показывала щенков, которые в будущем должны были стать собаками-поводырями. Тесс, нагнувшись, весело играла с симпатичными малышами.
        — Знаешь, прежде чем подготовить из них собак-поводырей, щенков отдают в семьи, где они проходят необходимую социализацию.  — Фейт толкнула локтем Итана.  — По-видимому, она уже привязалась кое к кому из них.
        Итана едва не бросило в пот от ее намека.
        — По-видимому, ей будет о чем поговорить с Нэшем.
        — Не хочешь ли ты сказать, что ты не любитель собак?  — разочарованно спросила она.  — Ты же знаешь, как говорят: человек, который не любит собак, не очень хороший человек.
        — Я люблю собак. Но мне кажется, что Тесс и собака — это небольшой перебор.
        В его голосе был слышен такой неподдельный ужас, что Фейт рассмеялась.
        — Хорошо, твоя взяла.
        Посмотрев на другую сторону улицы, она увидела, что к ним движется Нэш.
        — Гляди, кто к нам идет.
        Итан посмотрел в ту сторону, увидел брата и намеренно обхватил Фейт за талию. Несмотря на то, что она не нуждалась в его поддержке, ей было приятно.
        — Как дела?  — спросил Итан брата, когда тот подошел поближе.
        — Она умоляет меня взять домой щенка.
        Гримаса на лице Нэша не поддавалась никакому описанию.
        — Неужели тебе не нравятся собаки?  — спросила Фейт.
        Они с Итаном многозначительно переглянулись, он слегка сжал ее бедро, чем вызвал у нее смех.
        — Я люблю собак,  — протестующе простонал Нэш.  — Но мне кажется, что в этот вечер мне хватит одной Тесс.
        У Фейт от удивления округлились глаза — как похожи Итан и Нэш, насколько у них одинаковые мысли.
        — Понимаю тебя,  — отозвался Итан.
        — Она сказала, что ты собираешься отправить ее в Берчвуд.
        — Да, собираюсь.
        Фейт замерла, ожидая очередной порции уничижительной критики. Она не могла представить, что именно может вызвать недовольство Нэша, но, наверное, ему было что сказать, иначе он не стал бы подходить к ним. Может быть, только из-за того, что это предложил Итан?
        — Ты хочешь мне что-то сказать?  — нахмурился Итан.
        — Да, ты угадал.
        Нэш как будто весь напрягся.
        — Ну, так в чем дело?
        — Думаю, для нее это будет очень полезно,  — сознался Нэш.
        Хотя, судя по всему, ему это далось нелегко.
        Фейт облегченно вздохнула, она даже не заметила, что у нее остановилось дыхание, пока она ожидала ответа Нэша.
        — Я тоже так думаю,  — согласился Итан.
        — Она к тебе очень хорошо относится, с уважением,  — признался Нэш.
        Итан пожал плечами:
        — Даже не предполагал.
        — Она защищает тебя.  — Нэш перевел взгляд на Фейт, словно признавая правоту данного ей совета.  — Не знаю, каким образом ты приобрел ее доверие, только смотри, не разочаруй ее.
        — Не собираюсь,  — скрывая раздражение, ответил Итан.
        — Вот и хорошо.  — Голубые глаза Нэша потемнели, намек, понятный без слов. Ничего между братьями не изменилось.  — Мне пора возвращаться, надо проверить, не вписала ли маленькая тиранка мое имя в список желающих взять щенков.
        Нэш торопливо зашагал через улицу.
        — Сколько можно!  — взорвалась Фейт, как только Нэш удалился на достаточное расстояние, чтобы не слышать ее слов.  — Он ведет себя так, как будто ни разу не оступался и никогда в жизни не совершал ошибок.
        Итан криво усмехнулся.
        — Что тут смешного?
        — Это не смешно. Это приятно.  — Он ласково провел пальцами по ее щеке.  — Как ты меня защищаешь.
        — Это у меня в крови,  — шепнула Фейт. Он нагнулся и поцеловал ее долгим, страстным поцелуем.  — Мм, какой ты сладкий.
        — Хочешь добавки?
        Он взглянул на нее жадными глазами.
        — Еще как.
        Фейт замерла, в ее воображении возникла спальня в особняке.
        Итан подошел к продавцу цепполи, купил еще одну булочку, облитую сахарной глазурью, вернулся и подал ее Фейт. Она ела угощение, наслаждаясь теплым тестом и слизывая с булочки сахар. Фейт надеялась, что он, как и она, горит желанием, и с нетерпением ждала конца вечера, чтобы очутиться в его постели и объятиях.
        Однако Итан явно не спешил выполнять ее тайное желание. Вместо того чтобы вернуться домой, он стал гулять с ней под руку в центре города. Прохожие окидывали их внимательными взглядами. Но на кого они смотрели? На него? Или на нее? Или на них обоих? Но Фейт было все равно. Она шла по родному городу, играла спокойная музыка, рядом шел Итан, и давно забытое чувство внутреннего покоя овладело ею.
        Давно не было у нее так хорошо и приятно на сердце. Она словно перенеслась в далекое чудесное детство, когда подростком вместе с подругами гуляла по городу, думая, что впереди ее ждет прекрасное будущее. Увы, тогда она не знала, что такое подлинная жизнь. Что же у нее было сейчас? Бизнес, но он только начинался, вновь обретенная дружба и мужчина, который служил воплощением всех достоинств. И разве он дал ей хоть малейший повод усомниться в нем? Разве он не признался ей, что любит ее такой, какая она есть?
        — И о чем?  — внезапно Итан прервал ход ее мыслей.
        — Что о чем?
        Итан улыбнулся.
        — Ты так загадочно улыбалась, что мне стало интересно, о чем ты думаешь.
        — Ну, на этот вопрос мне легко ответить. О тебе.
        — Приятно слышать.  — Кончиками пальцев он смахнул что-то с ее губ.  — Сахарная пудра.
        — А как твои дела в Вашингтоне?  — спросила она, переводя беседу на более безопасную тему.
        — Совсем неплохо. Похоже, что Дейл по-прежнему мой заклятый враг. Да, он спит с моей секретаршей и благодаря этому крадет информацию.
        — Ты хочешь сказать, что она ни к чему не причастна?
        Итан кивнул.
        — В этом большой плюс. Она доверчива, но не виновна. Дейл просто использовал ее. К несчастью для него, он все такой же самонадеянный сукин сын, поэтому он считал, что ее чувства возьмут верх над здравым смыслом.
        Брови Фейт удивленно поползли вверх.
        — Неужели он такой, каким ты его рисуешь?
        — Да. Когда частный детектив сообщил мне об их интимной связи, инстинкт подсказал мне, что Амелия не умышленно вредит моему бизнесу. Она не такая. И я оказался прав. Когда я представил ей доказательства, что Дейл использовал мои разработки в своей собственной заявке для участия в тендере, она сломалась. Она была раздавлена. Совершенно.
        — Ты уволишь ее?
        — Конечно, нет. Я посоветовал ей взять отпуск, чтобы прийти в себя. Амелия согласилась выступить свидетелем в суде против Дейла, укравшего деловую информацию. И ближайшим рейсом я вернулся назад. К тебе.
        По всей видимости, он испытывал к ней, так же как и она к нему, огромное влечение.
        У Фейт лопнуло терпение. Ей надоело гулять по улице, ведя праздные разговоры. Ей хотелось одного, и она устремилась к этой цели.
        — Без тебя я не могла бы быть такой счастливой.
        — И я тоже.
        Она прижалась к нему, наслаждаясь исходящим от него запахом, который был полон мужской сексуальности.
        — И когда же ты повезешь меня домой?
        Считать себя романтическим влюбленным — нет, такая мысль никогда не приходила Итану в голову. Даже когда счастье было так близко, его мысли никак нельзя было назвать романтическими. В их распоряжении был весь дом, такую возможность ни в коем случае нельзя было упускать.
        Поездка домой была исполнена торжественного молчания и сексуальных предвкушений. Больше всего Итан ценил в Фейт две противоречивые особенности: ослаблять его чувство вины и одновременно пробуждать в нем сексуальное желание. Совсем неплохая комбинация. Ему хотелось, чтобы она и впредь вызывала в нем такие же ощущения.
        Держась за руки, они вышли из гаража и дошли до дома. На пороге Фейт сбросила сандалии, а Итан — туфли. На ней были белые джинсы и асимметрично сидящая майка пурпурного цвета, точь-в-точь, как у Тесс. Итан невольно улыбнулся, настолько забавным показалось ему сходство. Однако в самом виде Фейт не было ничего смешного, она выглядела потрясающе — свободная, раскованная и вместе с тем очень сексуальная, причем настолько, что от одного лишь взгляда на нее у него перехватывало дыхание.
        Пока они поднимались по полукруглой лестнице, он не сводил глаз с ее голых ступней, от вида которых у него стало сухо во рту.
        — Никак не могу дождаться завершения отделки,  — сказала Фейт, оглядываясь по сторонам.  — Маляры придут на следующей неделе. Они оборвут все старое, заново все покрасят и поклеят обои. Затем наступит очередь Ника, надо будет закрепить на стенах декоративные панели и специальные защитные накладки.
        — Просто здорово.
        Но Итан вряд ли слышал, что она говорит. Он тянул ее за руку дальше по коридору, прямо в спальню. Зайдя, он ногой на всякий случай захлопнул дверь. Как знать, вдруг Тесс вздумает вернуться домой?
        — Тебе все равно?  — грустно спросила Фейт, заметив, как равнодушно он отозвался на ее замечание.
        — Конечно, нет.  — Он подхватил ее на руки и, покружившись на месте, положил на постель.  — Неужели ты думаешь, что в такую минуту можно думать о дизайне помещений?  — спросил он, всем весом прижимая ее к постели.
        — Не думаю,  — вздохнула Фейт, ощутив его возбуждение.
        Отсутствие у него интереса к дизайну больше ее не волновало.
        Он поцеловал ее в губы.
        — Боже.
        Она вздрогнула от его прикосновения.
        Не удержавшись, он усмехнулся.
        — Правда, приятно?
        — М-м, правда.
        Ее глаза закрылись от блаженства.
        Он улыбнулся. Ему нравилось доставлять ей наслаждение, приводить в возбуждение. Его руки скользнули ей под майку, потащили ткань вверх. Миг — и майка была снята. Он принялся играть соском на одной ее груди, затем на другой. Осыпаемая ласками, Фейт уже дрожала. Не теряя попусту времени, они кое-как стянули с себя одежду, и Итан с новой силой принялся ласкать ее губами, языком, гибкими и сильными пальцами.
        Фейт изнемогала от томления и стонала, словно умоляя его продолжать. И он не обманул ее надежды. Ему нравилось растягивать наслаждение.
        И все от того, что он любил ее.
        Наконец наступил долгожданный момент, она полностью принадлежала ему, а он — ей.
        Он отдал ей всего себя. По ее лицу было видно, как глубоко она ценит этот дар любви и нежности. Итану хотелось верить, что она сумела полностью разделить с ним охватившую душу невыразимую радость.
        Фейт очнулась в обволакивающей, восхитительно томной теплоте постели. Немного погодя, проснувшись окончательно, она вспомнила, где она и с кем, и тогда ею опять овладело ощущение полного счастья, прерванное сном. По ее губам блуждала бессознательная улыбка. Они словно заново узнали друг друга. Перед ее глазами во всей очевидности встала правда, и от нее нельзя было отвернуться.
        Она любила Итана.
        Невозможно было объяснить, каким образом это случилось. Хотя одно ей было совершенно ясно: без него она не могла представить свою дальнейшую жизнь. Разумные основания ни с кем больше не связываться, желание обрести независимость — все вдруг куда-то подевалось, как только в ее жизни, появился Итан. Он нисколько не мешал ей быть независимой, становиться дизайнером, к чему она так стремилась. Она больше никому не позволит портить ей жизнь. Но почему бы не впустить в свою жизнь немного, всего лишь немножко, надежды, поверить, что прошлое с его страданиями осталось позади.
        Повернувшись на бок, она уткнулась лицом в широкую грудь Итана и тихо вздохнула.
        — Как хорошо вот так просыпаться,  — пробормотала она прямо ему в грудь, отчего ее слова прозвучали глухо и невнятно.
        — Я не понимаю, что ты говоришь,  — рассмеялся Итан.
        Откинув голову назад, она прошептала:
        — Доброе утро.
        — Доброе,  — отозвался он немного сонным, но все тем же сексуальным голосом.
        Она смотрела ему в лицо, когда ее вдруг охватил непонятно откуда возникший панический страх. Да, между ними была глубокая связь, и Итан, как ей казалось, хотел, чтобы эта связь из случайной превратилась в постоянную. Но факт оставался фактом, Фейт провела с ним ночь, а что дальше — неизвестно. Она никогда не была девушкой на одну ночь, и хотя сердце подсказывало, что для него она таковой и не являлась, рассудок твердил — надо спасаться бегством. Особенно когда Итан смотрел на нее такими бездонными глазами. Но как заговорить на столь щепетильную тему, Фейт не знала, колебалась, и молчание становилось все тягостнее.
        Итан тоже смотрел в ее глаза, чувствуя, как хорошо, просыпаясь по утрам, смотреть в глаза любимой. Внезапно ее счастливая, светлая как утро улыбка потускнела, выражение лица стало мрачным, тревожным, и вся она как будто напряглась. Будучи чутким от природы, он сразу уловил эту перемену и понял, чем она вызвана. Прежде чем Фейт попыталась отодвинуться от него, он схватил ее за руки, удерживая возле себя.
        — Разве ты куда-то спешишь?  — спросил он.
        — Не знаю… думаю…  — запинаясь, начала оправдываться Фейт.
        Он догадался, о чем она думает, и сердце его сжалось.
        — Ты хочешь убежать, словно девушка на одну ночь, которая поняла, что ей пора убираться.
        Его слова звучали грубее, чем ему хотелось, но, охваченный тревогой за нее, Итан не собирался скрывать своих чувств к ней, тем более сейчас, в такой момент. Ни за что на свете.
        — Я не помню, как заснула, и подумала, может быть, ты захочешь…
        Он прервал ее спутанную речь поцелуем, показывая, как сильно Фейт ошибается в нем. Уловив его скрытые мысли, она опять прильнула к нему, обхватив руками и страстно целуя в ответ. Вожделение с новой силой охватило их обоих.
        Через несколько минут все было закончено. Когда их прерывистое, взволнованное дыхание стало опять ровным, он спросил:
        — Надеюсь, теперь тебе все понятно без слов?
        — Да. Я — не девушка на одну ночь, время которой истекло,  — тихо прошептала немного успокоившаяся Фейт.  — Мне позволено спать всю ночь, если Тесс нет дома.
        Однако она не совсем правильно угадала его мысли, и Итан поспешил исправить ее заблуждение.
        — Крепко запомни: ты для меня не девушка на ночь.
        Но в ее глазах по-прежнему проблескивали неуверенность и боль.
        — Скажи, что тебя мучит?
        Фейт облизнула пересохшие губы.
        — Честно? Ничего не скрывая?
        — Ничего, одну лишь правду,  — просто сказал он.  — Я люблю тебя.
        — Ты любишь меня? Я…
        Вдруг среди разбросанных на полу вещей зазвонил мобильный телефон.
        — Похоже, звонят мне,  — прошептала Фейт.
        — Не бери.
        — Хорошо.
        Однако звонки не прекращались, благоприятный момент прошел, исчезнув в тревожной настойчивости телефонного звонка.
        — Ну что ж, возьми,  — сдался Итан.
        Она кивнула и встала с постели. Но не успела Фейт взять мобильник, как звонки прекратились.
        — Это моя мать,  — сказала она, проверив входящий номер.
        — Похоже, тебя это удивляет.
        — Конечно. Она очень редко звонит мне.
        Фейт опять забралась на кровать и, прикрыв простыней свою наготу, перезвонила матери.
        Лэни Харрингтон взяла трубку с первого звонка.
        — Мама?
        — Ты видела?
        Мать говорила так громко, что лежавший рядом с Фейт Итан без труда слышал ее визгливый голос.
        — Что именно?  — переспросила Фейт.
        — Это твой отец. Он наделал мне таких гадостей!
        Лэни едва ли не кричала в трубку.
        — Успокойся и объясни толком,  — спокойно сказала Фейт, хотя при одном лишь упоминании об отце внутри все сжалось от страха.
        Но Лэни Харрингтон, впав в истерику, никак не могла толком объяснить, в чем дело. Фейт закончила разговор, пообещав матери, что скоро заедет к ней.
        Безмятежное утро, удобный момент для выяснения отношений — все прошло, растаяв вместе с утренней дымкой. Три слова, слетевших с губ Итана, не нашли ответа. Все, что Фейт хотелось сказать ему, осталось невысказанным, и от этой неопределенности, недосказанности Итану стало тоскливо и грустно.
        Глава 17
        Приехав к матери, Фейт нашла ее в постели, в ночной рубашке, по-прежнему бьющейся в истерике.
        — Мама?
        — Как он мог?!
        Плачущая Лэни указала на какой-то журнал, лежавший в изножье ее кровати.
        Затаив дыхание, на негнущихся от страха ногах, Фейт подошла к кровати.
        — Что там такое?
        — Интервью.
        Фейт взяла журнал, это был «Ньюс джорнал». С обложки на нее смотрело лицо отца. Он выглядел постаревшим, поседевшим, лоб пересекали складки от крупных морщин, но выражение его лица оставалось прежним. Только будучи наивной юной девушкой, можно было не замечать надменности, отчетливо проступавшей в глазах и чертах его лица. Тюрьма нисколько не убавила и не сгладила этой гордой надменности.
        Фейт с тяжелым сердцем раскрыла журнал на странице, где было напечатано интервью.
        — Лучше присядь. Оно довольно большое,  — предложила мать.
        Фейт внимательно посмотрела на мать, которая никогда прежде не вела себя подобным образом.
        — Ты знала об этом до того, как это попало на страницы журнала?
        Лэни потупила взгляд.
        — Мне позвонил репортер и спросил: не могу ли я дать интервью?
        — Разумеется, ты согласилась.
        Разве могла ее мать отказаться от возможности погреться в лучах известности, причем нисколько не задумываясь о возможных последствиях.
        — Что же ты ему наговорила?
        — Как что? Правду, как я ее себе представляла. Среди всего прочего, что твоего отца либо неправильно поняли, либо очернили, что он по природе своей не дурной человек. К несчастью, они напечатали лишь избранные фрагменты.
        У Фейт от тяжелого предчувствия сжалось сердце.
        — Что же они напечатали?
        — Кое-что из моей прежней жизни. Некоторые вещи, о которых я очень скучаю.
        Лэни говорила, не поднимая глаз.
        — Говоря иначе, тебя представили как испорченного, избалованного ребенка, который ни в чем не раскаивается.
        Тут Лэни подняла глаза и возмутилась:
        — Не смей говорить со мной таким тоном!
        Фейт вздохнула и опустилась в кресло в стиле королевы Анны.
        — Как ты думаешь, не пора ли нам смягчиться и сделать вид, что все недоразумения между нами закончены?
        Лэни замахала руками.
        — Хорошо, хорошо, сначала прочитай.
        Фейт поудобнее уселась в кресле и принялась за интервью. Но при одном лишь взгляде на заголовок «Анатомия аферы» надежда, что ее мать напрасно так разволновалась, сразу умерла. Впервые в жизни истеричная Лэни Харрингтон нисколько не преувеличивала размеры катастрофы.
        Мартин Харрингтон раскрыл свою душу и тем самым показал, что души у него нет. Ее любимый отец не отрицал ни одного преступления, в котором его обвиняли. С самого начала он знал: то, что он делает, противозаконно и безнравственно, но как только начали поступать деньги, и то, и другое перестало его волновать. Тем более что его семья стала жить, окруженная богатством, если не роскошью.
        Чувствовал ли он себя виновным, спрашивал он сам себя, перед людьми, чьи сбережения он растратил? И сам отвечал: нет, нисколько. Ведь те же самые люди, которые сейчас плакали и жаловались, без малейшего смущения клали себе в карман деньги, когда он выплачивал им большие проценты, превышавшие их самые смелые надежды. Если тогда результаты его деятельности так их радовали, то по какому праву теперь они были столь недовольны? Мартину Харрингтону даже казалось несправедливым, что его посадили в тюрьму, разделили с семьей — женой и единственной дочерью.
        Увидев свое имя, Фейт опять стало не по себе. На этом отец не остановился. Он начал подробно рассказывать о том, как женитьба Картера Морленда на Фейт объединила двух энергичных, предприимчивых людей — Мартина с его деловой хваткой и Картера, преуспевающего юриста.
        Образовавшийся союз привлек в компанию «Харрингтон инвестментс секьюритиз» большое количество клиентов и заодно приносил хорошую прибыль тем деловым партнерам, которые по рекомендации Картера вошли в ближайший круг Мартина Харрингтона. Отец косвенно обвинил зятя и заодно запачкал имя Фейт.
        Она надеялась, что, подчеркнуто дистанцировавшись от отца, сумеет избежать обвинений в свой адрес. Более того, она действительно считала себя его жертвой. Но теперь разве кто-нибудь поверит в то, что она была невинной овечкой? Фейт сама не верила в это. Разве она не жила сначала на деньги отца, а затем на деньги Картера? Если в статье прямо намекали на виновность Картера, значит, Фейт должна была все знать. Выходило, что она извлекла пользу из вины бывшего мужа, чтобы получить после развода справедливое денежное вознаграждение. Но дело в том, что в жизни Мартина Харрингтона не было места для справедливости и порядочности, и каждый, кто соприкасался с ним, терял на это всякое право. Статья в журнале заставила Фейт почувствовать себя виновной. В сущности, так оно и было.
        На глазах Фейт навернулись слезы, мешавшие ей смотреть на мать.
        — Я так ошибалась в нем,  — стонала Лэни.
        — Мы обе в нем ошибались,  — ответила Фейт, облизывая пересохшие губы.
        — Но ты раньше меня поняла это. Как он мог так с нами поступить? Как мог выставить нас перед всеми на страницах журнала в таком свете?
        Фейт пересекла комнату и села подле матери. Она не могла вспомнить, чтобы вот так сидела с матерью. Но прошлое уже не имело значения. Важнее было настоящее.
        — Мама, журнал ни в чем не виноват. Всему виной отец. Он все это сделал и, как видишь, даже рассказал об этом. Без всяких угрызений совести испачкал нас собственной грязью.
        Фейт нашла в себе силы произнести правду вслух — хотя это было нелегко.
        Мать, сидевшая рядом с ней, была глубоко опечалена и даже сломлена. Что бы там ни думали о Лэни Харрингтон, сейчас ее поникшая фигурка не вызывала ничего, кроме жалости. Фейт внезапно поняла, насколько важным для матери стало теперь положение дочери, ее поддержка. После того как отец вот таким образом публично покаялся в своих грехах, положение матери стало крайне сложным, если не безвыходным.
        Лэни Харрингтон сама понимала ужас происшедшего. Фейт было очень жалко ее.
        — Что же мне теперь делать?  — запричитала мать.
        Спрашивая совета у дочери, она, как это ни странно, очень напоминала испуганного ребенка.
        Фейт мрачно улыбнулась.
        — Что делать? То же самое, что и я. Начать строить свою жизнь заново. Попытаться понять, кто ты есть на самом деле и кем хочешь быть.
        Единственная проблема состояла в том, что сама Фейт пока сделала лишь первые шаги на этом пути.
        — Ты думаешь, что я смогу?  — спросила мать.
        Фейт закивала:
        — Конечно, сможешь. Я с радостью помогу тебе, но и ты должна пойти мне навстречу.
        Фейт выработала правила поведения с матерью, которым неуклонно следовала. Но теперь от ответа Лэни зависело, станут ли отношения Фейт с матерью по-настоящему близкими и теплыми.
        — Откровенно говоря, я не очень представляю, что ты от меня хочешь,  — честно призналась мать.
        Для Фейт ее признание стало отправной точкой.
        — Я хочу, чтобы мы с тобой стали более откровенными, более честными, сообща обсуждали перемены, которые намечаются в твоей жизни. И самое главное, тебе следует поубавить свою светскую спесь. Ты ничем не лучше жителей Серендипити и должна вести себя скромнее.
        Лэни обхватила себя руками за плечи, качаясь взад- вперед, словно маленькая девочка.
        — Не слишком ли многого ты от меня хочешь?  — насмешливо, но без желчи спросила мать.
        — Нет, не слишком,  — усмехнулась Фейт.  — Я лишь прошу тебя быть более человечной.
        По лицу матери скользнула искренняя, слегка виноватая улыбка. Без косметики были очень хорошо заметны ее морщинки. Теперь, когда на ней не было маски наигранного самодовольства и высокомерия, она выглядела той самой Лэни, какой была на самом деле.
        Но надолго ли она останется такой — вот в чем был вопрос.
        — Мне нужно, чтобы кто-то помогал мне в магазине,  — сказала Фейт, делая очередной шаг навстречу.  — Надо отвечать на телефонные звонки, в том числе и на «холодные», то есть без предварительной договоренности, проще говоря, помогать привлекать клиентов. Я не смогу тебе много платить, но со временем, надеюсь, все изменится к лучшему.
        Фейт замерла, ожидая ответа матери, которая обдумывала услышанное.
        — Иначе говоря, ты хочешь, чтобы я работала на тебя?  — не без удивления спросила Лэни.
        Фейт кивнула. Хотя на самом деле она хотела дать матери возможность выходить из дома, чтобы общаться с людьми. Нельзя было позволить ей запереться в четырех стенах и замкнуться в самой себе.
        — Можно мне обдумать твое предложение?  — спросила Лэни.
        — Только не тяни. Сама понимаешь, после этого интервью ко мне в магазин начнут заходить толпы если не клиентов, так по крайней мере зевак.
        Фейт слегка поморщилась, шутка была не очень удачной.
        Несмотря на это, впервые в жизни мать оценила ее юмор и рассмеялась.
        После душа Итан спустился вниз. Ему не хотелось опаздывать к Нэшу, чтобы не вызвать у него возможного раздражения. Лучше было забрать Тесс пораньше, чтобы не давать Нэшу лишний повод для неудовольствия.
        Схватив ключи со стойки на кухне, он направился к выходу, но по дороге его перехватила Розалита.
        — О, мистер Итан, какие плохие новости,  — не совсем вразумительно пробормотала она на испанском.
        — Что случилось?  — спросил он.
        — О, мистер Харрингтон, какой он плохой человек.
        Она осенила себя крестом, словно отгоняя злых духов.
        При одном упоминании имени отца Фейт Итан сразу насторожился. Выслушивать сетования испуганной домработницы было некогда, и он сразу перешел к делу.
        — Розалита, ты меня удивляешь. Я думал, что я единственный плохой человек в твоих глазах.
        Он не удержался от того, чтобы не подтрунить над ней.
        — О нет,  — покачала головой Розалита.  — По сравнению с ним вы — просто ангел.
        Похоже, все было совсем плохо, если она сделала ему комплимент.
        — В чем дело?  — Итан сразу стал серьезным.  — Что случилось?
        — Вчера почту принесли поздно. Я вынула ее только сегодня. Я все положила к вам на стол, кроме вот этого. Посмотрите!
        Розалита протянула ему номер журнала «Ньюс джорнал», в котором печатались самые последние деловые новости со всего мира.
        С обложки журнала надменно улыбался Мартин Харрингтон.
        — «Анатомия аферы»,  — вслух прочитал Итан.  — Сукин сын.
        Только этого сейчас не хватало Фейт.
        Розалита сочувственно закивала и опять перекрестилась.
        Нет ничего удивительного в том, что мать Фейт, впав в истерику, так упорно звонила дочери. Надо было забирать Тесс, но теперь Итана больше всего тревожила Фейт. Розалита тоже переживала за нее. Пообещав домработнице, что он позаботится о Фейт, к которой Розалита относилась как к своей дочери, Итан помчался через город к Нэшу.
        По дороге он несколько раз звонил Фейт, но она почему-то не брала трубку. Потеряв надежду дозвониться до нее, он оставил сообщение — просьбу позвонить ему как можно быстрее.
        Нэш жил в новом квартале на окраине города. Припарковавшись, Итан заметил полицейскую машину Дэра.
        Волнуясь, Итан позвонил в дверь, та тут же распахнулась. На пороге стояла Тесс, она явно обрадовалась ему.
        — Слава Богу, ты приехал, а то я уже не знала, что делать!
        Обрадованный ее приемом, но еще не представляя, каких неприятностей ждать от братьев, Итан ухмыльнулся:
        — Привет, малышка! Скучала по мне?
        Тесс закатила глаза, давая понять, насколько глуп его вопрос, но хорошо, что не чертыхалась, по своему обыкновению.
        — Хочешь позавтракать? Кажется, еще есть бублики,  — сказала она, за руку втаскивая его внутрь.
        На кухне Нэш, Дэр и Тесс, по всей видимости, уже прикончили скудный завтрак, явно не рассчитанный на четвертого человека.
        Итан глубоко вздохнул, скрывая под вздохом охватившее его волнение, и вошел на кухню.
        — Доброе утро,  — приветствовал всех Итан.
        — Хочешь бублик?  — предложила Тесс.
        — Нет, спасибо,  — сухо ответил Итан.  — Ты готова?
        — Да, только возьму свои вещи.
        Тесс выбежала из комнаты.
        — Похоже, ей понравилось здесь,  — сказал Итан, надеясь, что Тесс не заставит себя ждать.
        Ему не хотелось задерживаться.
        — Да уж.  — Дэр встал и, к удивлению Итана, протянул ему руку для рукопожатия.  — Я слышал, что ты хочешь послать ее в частную школу?
        Оказывается, младший брат способен к проявлению дружеских чувств. Хотя Итан услышал от Нэша ворчливое согласие, он не был уверен, что Дэр тоже с удовольствием воспримет эту новость.
        — Я хочу, чтобы она училась у одного из самых лучших преподавателей в стране. А потом вместе подумаем, в какой школе она будет учиться постоянно.
        Дэр кивнул.
        — Неплохая идея. Очевидно, ей это интересно, поскольку она все время таскает с собой альбом.
        — Она показывала свои рисунки?  — спросил Итан.
        — Нет, она их старательно прячет,  — рассмеялся Дэр.
        — А тебе?  — спросил Итан Нэша, до сих пор не проронившего ни слова.
        В этом не было ничего удивительного, так как в Нэше чувствовалось больше скрытой обиды, чем в Дэре.
        — Нет,  — признался Нэш,  — не показывала.
        Внезапно Итаном овладело отнюдь не братское чувство превосходства. Пускай он хотел, чтобы родственные чувства между Тесс и его братьями укреплялись, сам факт, что она больше доверяла ему, чем им, доставил Итану невыразимое наслаждение. Грудь распирало от удовольствия, и, похоже, ему не удалось это скрыть от братьев.
        И все из-за того, что Нэш вел себя с ним так, словно он был хуже грязи под его ботинками. Итану горько было сознавать это, ведь он уже не был тем эгоистичным восемнадцатилетним юношей, бросившим на произвол судьбы младших братьев. Он сумел перемениться, хотя для того, чтобы изжить в себе многое дурное и дорасти до новых понятий, ему понадобилось немало лет. Хватит, он больше не будет извиняться за прошлое, которое изменить нельзя. Он может отвечать только за будущее, более того, он знал, кто и что теперь для него важнее всего в жизни.
        — Ну что ж, когда вы увидите ее рисунки, тогда поймете, почему мне запала в голову такая необычная мысль,  — ответил Итан.
        — Она еще не привыкла мне доверять,  — скрепя сердцем, согласился Нэш.
        «Что ж тут удивительного?» — подумал Итан. Хотя средний брат воспитывался в благополучной приемной семье, на людей и на жизнь он смотрел мрачнее, чем Дэр.
        Тесс была отличной лакмусовой бумажкой характера каждого из трех братьев.
        — Полагаю, ты уже видел интервью с Мартином Харрингтоном?  — спросил Нэш, качаясь на стуле. Судя по всему, ему было приятно задать Итану такой вопрос.
        — Послушай, мы же договорились не говорить на эту тему,  — нахмурился Дэр, в его голосе явственно слышались нотки недовольства.
        Нэш дернул плечом.
        — Что я могу тебе ответить? Едва я только увидел его, как меня опять забрала злость.
        — Эй, полегче,  — оборвал его Дэр.  — В соседней комнате Тесс, она…
        — Спасибо, Дэр,  — прервал его Итан,  — но меня не надо защищать, сам справлюсь. Я ведь знаю, какие чувства он,  — тут Итан кивнул на Нэша,  — испытывает ко мне и к Фейт. Как только Тесс будет готова, мы немедленно уедем, предоставив вам возможность дальше наслаждаться семейным завтраком.
        В его словах слышалась обида. Хотя Дэр, похоже, испытывал неловкость из-за бестактности Нэша и, как показалось Итану, в его отношениях с младшим братом, по-видимому, отмечался перелом к лучшему.
        — А вот и я!  — весело закричала вошедшая Тесс, как всегда, полная энергии и, по-видимому, не заметившая следов стычки между Итаном и Нэшем.  — Сейчас заедем домой, я переоденусь, а потом отправимся на пляж. Тебе тоже не помешает переодеться,  — сказала она Итану, глядя на его темные джинсы и черную рубашку.
        — Тесс, прежде чем ехать на пляж, нам надо попасть в Берчвуд на собеседование. Мне позвонили оттуда и сказали, что встреча назначена на одиннадцать. Заедем домой и переоденемся. Фейт купила тебе что-нибудь подходящее для такого случая?
        Итан с благодарностью оценил заботу Фейт о Тесс и решил, что надо будет рассчитаться с ней за новый гардероб для Тесс.
        — Да, у меня есть одно платье,  — грустно призналась Тесс.  — А потом мы съездим на пляж?
        Итан кивнул.
        — Конечно, если только дождь не пойдет. Сегодня пасмурно.
        Нахмурившись, Тесс кивнула в ответ, молча признав правоту Итана. Ему стало немного легче, по крайней мере, в плохой погоде он нисколько не виноват.
        Тесс в новом платье выглядела очаровательно, но Итан боялся сказать ей об этом, чтобы не смутить.
        — Ты хорошо выглядишь,  — все же заметил он, глядя на ее летнее платье бледно-лилового и белого цветов и на серебристые сандалии.
        Тесс от смущения опустила голову.
        — В нем я чувствую себя очень глупо.
        — Перестань, с чего ты взяла?
        — Ни с чего. Просто знаю. Ты тоже в этом костюме выглядишь глупо.
        Итан встряхнул головой и рассмеялся, но Тесс не присоединилась к нему.
        — Что с тобой?
        Она медлила.
        — Ну, выкладывай.
        Тесс тяжко вздохнула.
        — Ладно. Мы договорились с Фейт, что она поможет мне привести в порядок мою прическу, и вот…
        Она указала на пурпурные волосы.
        Ее смущение прорвалось наружу.
        — Я думал, тебе нравится этот цвет,  — ответил он, прикидываясь дурачком, хотя Итан понимал, что Тесс не хотела показываться в частной школе в таком бунтарском виде.
        — Ты знаешь, что я хочу сказать.
        Она принялась грызть ногти, Итан похлопал ее по руке.
        — Конечно, знаю. Но послушай. Ты классно выглядишь.  — Он поспешно поднял руку, предупреждая ее ответ.  — Да-да, я помню, помню, никто теперь не говорит классно или клево. Но что в этом плохого, если ты смело выражаешь свою индивидуальность?
        Итан не имел ничего против цвета волос Тесс, но был очень рад ее намерению изменить кричащий цвет.
        Кроме того, это был удобный повод связаться с Фейт, ведь она до сих пор не перезвонила ему.
        — Значит, ты готова?  — спросил он.
        — Да, я готова надрать задницу кому угодно,  — привычно выразилась Тесс.
        Итан усмехнулся.
        — Вот и хорошо. Только следи за речью, когда мы приедем туда. И все будет тип-топ.
        Через полчаса одна из служащих администрации в Берчвуде взялась показать Тесс школу, тогда как директор расположился с Итаном для разговора в своем кабинете.
        Как только они уселись напротив друг друга, доктор Спеллман, лысеющий шестидесятилетний мужчина, сразу приступил к делу.
        — Итак, вы намерены записать вашу сестру в нашу школу на отделение изобразительных искусств?
        Итан кивнул.
        — Она приезжая, так что все равно, где она начнет обучение.
        — Сейчас у нас в Берчвуде происходят перемены. В прежние времена на вашу просьбу последовал бы вежливый отказ, вашу сестру только внесли бы в список желающих поступить, но сегодня положение изменилось. Недавние экономические потрясения, неудачные инвестиции — все вместе вынуждает нас искать источники денежных средств.
        Директор Берчвуда был более чем откровенен.
        Итан откинулся на спинку стула. Все немного упростилось, теперь он рассматривал сидевшего напротив него человека не как ученого или жреца высокого искусства, а как бизнесмена.
        — Другими словами, вас интересует, какую сумму я могу вложить в вашу школу?
        — Вот именно. Более того, мы будем рады видеть вас в правлении школы. Вы успешный бизнесмен, и ваши способности могут помочь развитию нашей школы.
        Итан понимал, что комплимент относится больше к его успешному бизнесу, чем к нему самому. Но таков мир, в котором он живет. Если дело касается Тесс — ну что ж, ради нее он готов попотеть на должности члена правления школы.
        — Да, сегодня везде трудные экономические времена,  — согласился с директором Итан.
        — Но для одних чуть тяжелее, для других чуть полегче. Знаете, наша школа инвестировала деньги в фонд Мартина Харрингтона, точно также поступило большинство наших благотворителей.
        — Понятно,  — сказал Итан, расстроившись от того оборота, который приняла беседа.
        Директор взял в руки костяной нож для распечатывания писем и принялся вертеть его в руках.
        — Мы потеряли не только деньги, мы потеряли многих наших студентов, их родители больше не смогли оплачивать обучение своих детей. В результате нам пришлось уволить нескольких преподавателей и сократить ряд программ, которые принесли нашей школе известность. Единственная причина, благодаря которой мы можем предложить вести курс приглашенному профессору живописи,  — это ваше желание записать вашу сестру; кроме вас, есть еще один щедрый покровитель, чья дочь любит искусство. Но это не поможет спасти другие программы, поддержать преподавателей, а также студентов, которые вынуждены страдать из-за мошенничества Мартина Харрингтона.
        — Я понимаю, со сколькими трудностями столкнулась ваша школа,  — соблюдая осторожность, проговорил Итан.
        Адам Спеллман сокрушенно покачал головой.
        — А теперь еще вот это.  — Он вынул из ящика стола журнал «Ньюс джорнал».  — Зачем сыпать соль на раны? Только этого не хватало перед началом нового учебного года.
        — Я вас понимаю,  — отозвался Итан.
        Перспектива стать членом правления, которое относилось к Харрингтону с вполне понятной неприязнью, совсем его не прельщала.
        Тем более теперь, когда Фейт Харрингтон, похоже, прочно вошла и в его жизнь, и в жизнь Тесс, ведь Фейт, как ни крути, будет появляться здесь, в Берчвуде, или вместе с ним, или вместе с Тесс. Впрочем, его никто не тянул за язык, поэтому он решил все держать в тайне и лишь в случае необходимости сообщить доктору Адаму Спеллману то, что сочтет нужным. Но пока он не выписал чек, никому здесь не было никакого дела до его отношений с Фейт Харрингтон. В конце концов, за деньги можно купить все, что угодно и кого угодно, в том числе и уважение администрации школы к Фейт Харрингтон.
        Но удобно ли будет с его стороны просить Фейт иметь дело с людьми, которые ненавидят ее отца? А как тяжело будет Тесс и Фейт общаться с детьми и родителями, которые лишились ряда учебных программ и, может быть, любимых преподавателей? Сколько неприятностей доставляет ей один Нэш! Скверно, все очень скверно.
        — Мистер Бэррон?
        Итан вернулся в настоящее.
        — Простите. Да, могу вас заверить, что постараюсь помочь вашей школе встать на ноги. В свою очередь, буду вам признателен, если в школе благожелательно отнесутся к моим близким.
        Адам Спеллман встал из-за стола, довольно улыбаясь.
        — В этом можете не сомневаться. Обещаю вам. Только еще одна маленькая просьба.
        — Да?
        — Немного неудобно об этом говорить, но наша школа отличается консерватизмом. Нельзя ли, чтобы ваша сестра… немного изменила свою внешность? Пурпурный цвет волос? Пирсинг?
        Итан нахмурился. Как бы он ни относился к причудам Тесс, ему совсем не нравилось, когда кто-то позволял себе критиковать ее внешность.
        — Так моя сестра выражает свою индивидуальность, она имеет на это полное право. Обещаю, что поговорю с ней.
        Итану уже было известно о намерении Тесс изменить цвет волос. Может быть, вслед за этим она откажется и от пирсинга, а, может быть, и нет. Впрочем, не все ли равно, главное — сама Тесс и те благотворные перемены, которые происходили в ней.
        Спеллман и Итан обменялись крепким рукопожатием.
        — Чек я перешлю по почте в конце дня.
        Итан не знал — плакать ему или смеяться. Десять лет назад Фейт Харрингтон была слишком хороша для него. Черт, она и сейчас была такой. Но в глазах жителей города теперь они с ней поменялись местами. Да, за деньги можно купить все, в том числе общее признание и уважение.
        Только вот позволит ли Фейт, чтобы признание не заслуживалось, а покупалось, пусть даже из благих намерений.
        Поздно вечером, проведя весь день на работе и избегая любых намеков о Мартине Харрингтоне, Фейт упорно уклонялась от разговора с Итаном, который неизбежно коснулся бы интервью с ее отцом. Свои проблемы она привыкла решать сама. Однако в душе она томилась по Итану Бэррону. Он настолько прочно вошел в ее жизнь, что у нее вдруг возникло непреодолимое желание очутиться в его объятиях, спрятать голову на сильной груди, согреться его теплотой и выгнать из мыслей злого демона в лице отца.
        Через несколько минут Фейт уже мчалась в машине в сторону своего бывшего дома. Смешно, она уже привыкла к мысли, что это дом Итана, более того, считала такое положение справедливым.
        Очевидно, он ждал ее, так как встретил на крыльце. Он обнял ее и нежно поцеловал в губы. Он целовал ее, все страхи, тревоги уходили прочь.
        — Спасибо тебе,  — откинув голову и смотря ему в глаза, сказала она.
        — За что?
        — За то, что есть. За то, что ты знаешь, что мне нужно. Прости меня, что я не перезвонила тебе сегодня. Я догадывалась, что ты прочитал это злополучное интервью, но мне хотелось самой все осмыслить.
        — Понятно.
        Он взял ее за руку и повел на кухню.
        — И как, уже осмыслила?  — спросил он после того, как они уселись.
        — Настолько насколько смогла. Я чувствую себя обманутой, преданной…
        Фейт совсем по-детски уперлась подбородком в составленные вместе ладони. В ее грусти была непонятная, уютная и трогательная прелесть.
        — Все стало плохо, когда раскрылось его мошенничество. Но, несмотря ни на что, я продолжала верить, что он любит меня. Я же его дочь, это должно было что-то значить для него.  — От волнения она дышала резко и коротко, слова слетали с ее губ помимо воли.  — Таким образом, я мало чем отличалась от моей матери, которая все отрицала и ничему не верила. Я просто делала хорошую мину при плохой игре. После интервью все мои иллюзии, как бы глубоко я их ни прятала, разбились вдребезги. Отец открыто заявил, что мой брак был ступенькой в созданной им пирамиде обмана. Словно этого ему было мало, он признался, что моему мужу было известно о его грязных делах. Он разрушил до основания мою репутацию вместе с чувством самоуважения.
        Итан встал и ласково обнял ее за плечи.
        — Брось, ты не отвечаешь за дела своего отца.
        — А что, если я догадывалась о том, что Картер с головой замешан в отцовской афере? Я ведь угрожала ему, что расскажу о его темных делишках, если он не выплатит мне справедливого денежного содержания. Как теперь на меня станут смотреть?
        — Как на умную и решительную женщину. Между ним и тобой большая разница.
        — Как отец мог так использовать меня?
        Слезы потекли по ее щекам, несмотря на все усилия удержать их.
        — Он использовал всех.
        Итан нежно обнимал ее, согревал своим теплом, пытаясь передать ей хотя бы часть своих сил и уверенности. Потихоньку она начала успокаиваться.
        — Ладно, хватит обо мне.  — Фейт взяла со стола салфетку и вытерла мокрые от слез глаза.  — В голосовом сообщении ты сказал, что беседовал с директором Берчвуда. Как прошла встреча? Тесс приняли? Все прошло гладко?
        Глава 18
        Говорить об этом Итану, мягко говоря, не хотелось. Более того, он был согласен отказаться от всего, что он у него было, лишь бы не говорить на эту тему. Как бы ему ни хотелось, но ему придется причинить боль любимой женщине.
        Он подтащил к себе стул и поставил его рядом со стулом Фейт.
        — Тесс замечательно провела время. Ей показали школу, классы для занятий, принадлежности для рисования. Теперь я уже знаю, что подарить ей на Рождество.
        Пока он ловко уходил от неприятной темы.
        Фейт улыбнулась.
        — Думаю, Тесс на пороге твоего дома — это самое счастливое событие в твоей жизни и в жизни Тесс.
        — Нет, самое чудесное — это ты.
        Фейт покачала головой, но в ее глазах светилась самая настоящая, неприкрытая радость. При виде ее глаз сердце Итана с новой силой охватила любовь.
        — Пока Тесс осматривала школу, я побеседовал с директором.
        Он упорно гнул свою линию.
        После утреннего признания в любви, столь некстати прерванного звонком матери Фейт, Итан намеренно уводил разговор в сторону, не давая ей возможности тоже признаться ему в любви. Ему было не по себе, ибо вскоре он мог сильно расстроить ее другими новостями из Берчвуда. Впрочем, он и так знал, что она любит его.
        — Ее приняли в Берчвуд?  — спросила Фейт.
        Он кивнул.
        — До тех пор, пока я выписываю им жирные чеки с круглыми цифрами и согласен сидеть в правлении школы, она — их студентка. Правда, директор сказал, что школа отличается консерватизмом, поэтому было бы неплохо, если бы Тесс слегка изменила свою внешность. Для начала — хотя бы цвет волос. Но об этом я с ней еще не разговаривал.
        Фейт рассмеялась.
        — Что-то мне подсказывает, что она будет на седьмом небе от счастья.  — Лицо Фейт озарила улыбка, в ее глазах плескалась неподдельная радость.  — Где же она?
        — В своей комнате. Она позвонила Келли, а потом ушла к себе. Слушает свою гремящую музыку, проще говоря, оттягивается на всю катушку.  — Итан улыбнулся.  — Как здорово! Ты говоришь, ты в совете директоров школы? А тебе этого хочется?
        Он покачал головой.
        — На самом деле не очень. Но чего не сделаешь ради Тесс. Придется примерно раз в месяц протирать там брюки и ломать голову над их проблемами.
        — А что им надо от тебя?
        — Со слов Адама Спеллмана — мои деньги и мой деловой опыт.  — Он пожал плечами.  — Полагаю, в случае острой необходимости он хочет обеспечить, благодаря моим деньгам, кислородную подушку себе.
        Фейт недоуменно взглянула на него.
        — Но ты уже дал им чек. Зачем им столько денег?
        — Дело в том, что у школы очень тяжелое финансовое положение. Им пришлось урезать штат преподавателей, а также ряд факультативных семинаров. Некоторые ученики, посещавшие школу раньше, в этом году уже не могут позволить себе там заниматься.
        Фейт поморщилась.
        — Как это ужасно! Мне жаль и школу, и учеников, но все равно я страшно довольна, что Тесс приняли.
        — Я тоже.
        — Как так случилось,  — вдруг задумалась Фейт,  — что школа попала в столь трудное положение?
        Ласково взяв ее за руку, Итан посмотрел ей в глаза.
        — Дело в том, что они приняли ряд неудачных финансовых решений.
        Он говорил намеренно медленно, подчеркивая каждое слово. Его пальцы чуть сильнее сжали ее ладонь.
        В глазах Фейт промелькнула догадка.
        — Нет, не может быть! Неужели мой отец?..
        Итан кивнул.
        — Да. Прости, я не хотел говорить тебе об этом, но я не могу быть с тобой нечестным.
        — Боже, когда же это закончится?
        Фейт выдернула руку из его ладони и обеими руками обхватила голову.
        — Фейт?
        Она смотрела на него ничего не видящими глазами.
        — Какое отношение имеют к нам поступки твоего отца? Никакого, если только мы не позволим, чтобы они портили нам жизнь,  — сказал Итан, ведь ему самому хотелось верить в это.
        Итан молился про себя, чтобы Фейт не пришли в голову те самые мысли, которые сегодня испортили настроение ему. Если дети и учителя узнают о том, что Тесс связана с женщиной, отец которой обворовал школу, то Тесс скорее всего натолкнется на стену отчуждения. Возможно, это цветочки, а ягодки впереди: Итан прекрасно понимал, насколько плохо складываются их дела.
        — Неужели ты сам веришь в подобную чушь?  — Фейт встала.  — Ты это говоришь, потому что любишь меня. Ведь так?
        — Да, люблю,  — твердо ответил Итан.
        — И я тебя тоже люблю.
        Слезы опять брызнули из ее глаз.
        Итану стало больно, и в то же время он испугался, как бы она опять не убежала от него. Надо было убедить ее не делать этого, и Итан спешно начал придумывать соответствующие доводы.
        Когда Фейт подняла на него заплаканные глаза, ее лицо было бледным, и на нем отчетливо читалась решимость.
        — Сегодня утром, еще до того, как позвонила моя мама, я думала о том, что наконец-то между нами все стало определеннее, яснее. Я всегда хотела быть с тобой. Ты лучшее, что у меня есть.
        От ее ласковой улыбки у него вдруг ослабели и задрожали колени, он прочитал в ней свой приговор.
        — Если бы это касалось только нас двоих, я бы справилась. Но Тесс… Почему она должна страдать из-за нашей связи?
        — То, что пролегло между нами, это не просто связь,  — торопливо ответил он, с ужасом понимая тщетность своей попытки остановить Фейт.
        — Да, это не просто связь,  — согласилась она.  — Но это совсем не то, что связывает тебя с Тесс, а ведь ты только недавно приобрел ее доверие. Она выползла из своей раковины, потому что доверилась тебе. Нет, я не хочу быть тем человеком, который разрушит это доверие или оттолкнет ее от тебя.
        — Фейт…
        Но она быстро отступила назад.
        — Неужели ты станешь отрицать, что Тесс будет мучиться в школе, как только выплывет наружу правда о тебе и обо мне?
        — Но если наш союз прочен, мы оба поддержим Тесс. Она будет знать, что ее любят, она сможет нам верить.
        — Как знать? Возможно, она обвинит тебя в том, что ты послал ее в школу, где ее не любят. Возможно, именно по этой причине она невзлюбит меня, или тебя за то, что впустил меня в ее жизнь.
        — Она очень привязалась к тебе,  — возразил он.
        — И я к ней тоже.  — Фейт невольно улыбнулась.  — Но как ты не понимаешь, если Тесс опять станет замкнутым, агрессивным панком, то она не задержится в Берчвуде. Тут уже не помогут никакие деньги. Я не эгоистка, я не могу равнодушно смотреть, как она опять начнет превращаться в злобного маленького монстра, особенно после того, как я убедилась в том, какая она удивительная девочка.
        Фейт для него была не менее, если не более удивительной, но теперь Итан полюбил ее еще больше за то, что интересы Тесс были для нее превыше собственных.
        — Но ведь это не конец. Нам нельзя расставаться.
        Вздохнув, Фейт облокотилась на стойку, вид у нее был утомленный, но решительный, глаза мрачно поблескивали. Однако Итан был столь же решителен и упрям, как и Фейт.
        — Нам надо все обдумать.
        — А я уже все обдумала. Тесс должна учиться в этой школе, у того известного преподавателя. Она должна быть счастлива, она заслужила это.
        — Точно так же, как и мы.
        Итан схватил ее за плечи и крепко сжал, пытаясь во что бы то ни стало разубедить.
        — Не уверена.  — Фейт вскинула голову и выпрямила спину, она приняла решение.  — Потом ты убедишься в том, что я права. Что ни делается, все к лучшему.
        — Черта с два,  — вдруг раздался голос Тесс.
        — Тесс!  — окликнула ее Фейт, направляясь к ней, но та уже побежала к себе.
        «Черт, черт»,  — твердил про себя Итан, потирая лицо руками, не в силах ничего придумать. То ли сознательно Тесс подслушивала их разговор, то ли случайно — в любом случае тут не было ничего хорошего.
        Растерявшись, Итан пошел следом за Тесс, сам не зная зачем, ведь ему так хотелось догнать Фейт. Едва он вышел из кухни, как наверху раздался громкий стук — это Тесс захлопнула за собой дверь. Почти одновременно внизу запищал сигнал на входной двери — это ушла из дома Фейт.
        — Черт!  — Он бессильно стукнул кулаком в стену.  — Какой паршивый выдался день, хуже некуда!
        Итан решил не бежать за Фейт, а дать ей время, пусть успокоится. В конце концов, сегодня у нее тоже был нелегкий день. Ей надо многое обдумать, в том числе их взаимоотношения. Они любят друг друга. Вот именно — любят. Но ей нужно время, чтобы все взвесить, осмыслить и решить: что ни она, ни он не могут жить друг без друга. Успокоившись на ее счет, Итан сосредоточился на Тесс.
        Взбежав наверх, он подошел к ее комнате. Из-за дверей слышалась громкая, пожалуй, даже слишком громкая, музыка, обычно таким образом Тесс хотела дать понять, чтобы от нее отстали.
        Однако он постучался.
        Никакого ответа.
        Итан забарабанил в дверь кулаком.
        — Проваливай!  — раздалось в ответ.
        — Ладно,  — пробормотал он, потирая лоб рукой.
        Что делать дальше, он не знал. Оставленный Фейт и Тесс, он чувствовал себя таким одиноким, каким не чувствовал и в восемнадцать лет, когда ушел из дому. Впервые в жизни он понял, что такое любовь. Вместе с этим пониманием пришло и твердое намерение: он ни за что не отпустит от себя Фейт, точно так же, как не позволит, чтобы Тесс опять замкнулась в себе, спряталась в свою раковину. Они слишком много значили для него.
        Теперь Итан знал: он полюбил Фейт давно, когда ей было шестнадцать. Тогда он с благоговением относился и к ней, и к особняку на холме, в котором она жила. Но теперь он понял: любимая женщина дороже любого особняка, и этот дом на холме никогда не станет его домом, если вместе с ним не будут жить Фейт и Тесс.
        Фейт зашла в кафе «Каппа», молясь про себя, чтобы у Лиссы сегодня был выходной. После бессонной ночи ей меньше всего хотелось слышать насмешливые, до обидного едкие высказывания Лиссы. Фейт быстро взглянула — кто там за стойкой, и с облегчением вздохнула. Сегодня работал юноша, для которого Фейт была обычной посетительницей, а не дочкой всем известного городского мошенника. Получив свой латте, она села за самый дальний столик, поджидая Кейт.
        Через несколько минут в кафе вошла Кейт. Ни с кем не разговаривая, она направилась прямо к Фейт, за что та была ей очень благодарна.
        — Чертовски плохо выглядишь,  — обронила Кейт, присаживаясь.
        — Интересно, каким образом ты это разглядела, если на мне солнцезащитные очки?  — удивилась Фейт.
        — Вот поэтому-то я так и сказала. Ну-ка сними их, дай взглянуть на тебя.
        Нахмурившись, Фейт сняла очки.
        Кейт тихо присвистнула:
        — Ого, хуже, чем я предполагала.
        Вчера поздно вечером Фейт по телефону излила ей всю душу, рассказав обо всем — что она любит Итана, что она призналась ему в любви, а также что в тот же день разорвала с ним все отношения и ушла.
        Кейт пододвинула стул и обняла подругу за плечи.
        — Хочешь услышать анекдот?  — начала Фейт.  — До вчерашнего дня я действительно думала, что страдаю по вине отца. Но теперь я смотрю на всех тех, кого обманул мой отец, и понимаю, за чей счет я так хорошо жила. Лисса была права. Да, я развелась, но получила при этом хорошее вознаграждение. Открыла собственный бизнес.  — Фейт склонила голову, которая буквально раскалывалась от боли, и принялась слегка массировать виски.  — А теперь я мучаюсь, и поделом мне.
        Она всю ночь не находила себе покоя, разрываемая на части между злобой и разочарованием, обидой и виной, она терзалась от стольких противоположных чувств, что никак не могла разобраться в себе.
        — Эй, не стоит так себя изводить. Я знаю, что делать. Ты должна отделить себя, отъединиться от своего отца в глазах жителей Серендипити.
        — Может, подскажешь, как мне это сделать?  — спросила Фейт.
        — Ума не приложу.  — Кейт приподняла чашку кофе.  — Хочешь еще кофе?
        — Нет, я хочу новой жизни,  — пробормотала Фейт.
        — Неужели ты хочешь сказать, что намерена позволить твоему отцу разрушить твое будущее?
        — Разве у меня есть выбор?  — Фейт подняла обе руки ладонями вверх, изображая две чаши весов.  — Смотри, на левой чаше мое счастье, а на правой — счастье Тесс.  — Ладони Фейт заходили вверх-вниз, пока левая рука не упала на стол.  — Бум, и никакого выбора.
        Кейт покачала головой.
        — Я восхищаюсь тобой, раз ты ставишь интересы Тесс превыше своих собственных. А не приходила ли тебе в голову мысль, что они счастливы только благодаря тебе?
        Фейт вскинула голову:
        — А я — благодаря им.
        Кейт бросила на нее многозначительный взгляд, и Фейт поняла, что подруга имеет в виду. Однако хранила молчание, подталкивая Кейт выразить свою мысль вслух.
        — Ну тогда сделай что-нибудь!  — горячо воскликнула Кейт, и ее глаза ярко и задорно заблестели.
        — Например, что?
        Фейт почти всю ночь ломала над этим голову, но так и не смогла ничего придумать.
        Кейт насмешливо закатила глаза.
        — Помнится, все считали, что из нас двоих ты намного сообразительнее.
        — Что-то я никого не могу припомнить,  — усмехнулась Фейт.  — Ну, говори, не томи. Что ты придумала?
        — Мне в голову пришло то же самое, что и в первый день, когда мы с тобой встретились здесь. Если бы люди узнали, какая ты на самом деле, то у тебя не было бы таких проблем.  — Кейт встала.  — Очень не хочется оставлять тебя одну, но меня ждут в молодежном центре.
        — Хорошо. А я пока подумаю над твоим советом, может, что-то и придумаю.  — Она помахала рукой вслед уходившей Кейт.  — Надо, чтобы люди узнали меня такой, какая я есть,  — вслух задумчиво произнесла Фейт.
        — И зачем тебе это надо?  — раздался вдруг сзади голос Лиссы, которая вышла из бокового служебного входа.
        — Не надо подкрадываться к людям,  — упрекнула ее Фейт.
        Лисса нахмурилась.
        — Но ты же заметила меня.
        — Да, верно,  — согласилась Фейт, которой просто хотелось перехватить инициативу у въедливой Лиссы.
        Лисса замерла возле ее стола.
        — Я слышала, что твоя жизнь идет ко дну так же, как и моя?
        Брови Фейт насмешливо взлетели вверх.
        — Только не говори мне, что ты читала «Ньюс джорнал».
        К ее удивлению, Лисса громко расхохоталась.
        — Конечно, читала. Но могу выслушать и твою точку зрения о том, что напечатано в журнале.
        — С чего ты вдруг так подобрела ко мне?  — настороженно спросила Фейт.
        Лисса сложила руки на фартуке и пожала плечами.
        — Наверное, потому, что я понимаю, каково оказаться в таком незавидном положении. Какая свинья твой папаша, сам весь в грязи и тебя хочет запачкать.
        «Не стоит так быстро доверять своему врагу»,  — осторожно напомнила себе Фейт.
        — Моя смена начнется через десять минут. Ты не против, если я посижу с тобой?
        Не дожидаясь ответа, Лисса опустилась на стул, на котором раньше сидела Кейт.
        — Располагайся, как дома.
        Лисса улыбнулась.
        — А я здесь и так, как у себя дома. Я не любила тебя потому, что тебе очень везло в жизни. Но теперь все иначе. Мне жаль, что я была такой стервой.
        — Понятно,  — пробормотала Фейт.  — Дружба из жалости.
        — Не пойму, как я могла быть такой…
        — Стервой,  — закончила за нее Фейт и рассмеялась.  — По-прежнему пишешь некрологи?
        Вопрос был задан неспроста. В голове Фейт возникла смутная идея, как осуществить на практике совет, поданный Кейт: всем дать узнать, кто она на самом деле, и реабилитировать свой образ в чужом мнении.
        С наигранным вздохом Лисса оперлась локтем о стол.
        — К сожалению, да. Увы, моя колонка «Она пишет об умерших».
        Не удержавшись, Фейт хмыкнула.
        — А не хочешь написать рассказ о моей жизни?
        Лисса недоуменно выгнула бровь.
        — Думаешь, это принесет мне Пулитцеровскую премию?
        По-видимому, Фейт недооценивала Лиссу, та была намного проницательнее и умнее, чем казалась. Лисса все больше подходила для той роли; которую хотела ей поручить Фейт.
        Она поманила Лиссу поближе к себе.
        — Эта мысль пришла мне в голову, когда ты отнеслась ко мне по-дружески. Видишь ли, я думала, если я пойду своим путем, не буду давать интервью, не буду ничего рассказывать о моем детстве и об отце, то тем самым как бы отстранюсь от всего, что происходит вокруг меня. Тогда люди перестанут смотреть на меня, автоматически объединяя в своем сознании с моим отцом.
        — Похоже, не сработало?
        Фейт тряхнула головой. Вопрос был чисто риторическим.
        — Несмотря на то, что тебе сейчас очень тяжело, ты все равно выглядишь замечательно,  — сказала Лисса.
        Ее слова прозвучали как самый настоящий комплимент.
        — Спасибо. Отец в своем интервью рассказал о тесной связи с моим бывшим мужем. Бедная моя репутация. Теперь люди относятся ко мне еще хуже, чем раньше. Впрочем, похоже, ты исключение.
        Фейт рассмеялась.
        — Что тебе сказать? Да, я особенная. Но продолжай, я слушаю тебя.  — Лисса скользнула взглядом по часам.  — Только побыстрее. А то скоро начнется моя смена.
        — Хорошо. Все хотят услышать мою исповедь. Все жаждут подробностей о Мартине Харрингтоне, о его родных, об их прошлом и настоящем. Что мы знали, как и когда я поняла, каково быть дочерью одного из самых крупных мошенников нашего времени. Это эксклюзивное интервью может превратить ведущую колонки некрологов и продавщицу кофе в успешную журналистку.
        — Ты мне расскажешь историю своей жизни?
        От возбуждения голос Лиссы задрожал. Она сразу поняла, какая это сенсация.
        Фейт пожала плечами.
        — Кейт хорошо к тебе относится. Так почему бы не дать тебе шанс? Только прошу об одном. Ты расскажешь обо мне одну неприкрытую правду. Никакой отсебятины. Если у тебя получится, тогда все узнают, что я и мой отец — это не одно и то же, пусть научатся различать нас.
        И тогда ее прошлое перестанет мешать их любви с Итаном.
        Чтобы не думать о Фейт, Итан с головой погрузился в работу. Его секретарша Амелия тоже работала, не жалея ни сил, ни времени, чтобы загладить свой проступок — легкомысленную связь с Дейлом. Адвокаты Итана уже подали в суд иск против его бывшего компаньона, а проект Итана был принят правительством.
        Все вернулось в прежнюю колею.
        Однако порой Итану было трудно сосредоточиться на делах. Фейт упорно не отвечала на его звонки, а Тесс еще упорнее отказывалась спуститься вниз — это мешало, отвлекало от работы. К десяти часам утра его терпение истощилось, пора было решить хотя бы одну из проблем.
        — Тесс!  — громко закричал он.
        К его удивлению, ручка в дверях комнаты Тесс щелкнула, и послышался стук ее шагов.
        — Спускайся вниз. Я хочу съездить в город.
        — Иду, иду.
        Тесс, громко стуча ботинками о ступеньки лестницы, сходила вниз.
        Итан удивленно вытаращил глаза.
        — Во что ты вырядилась?
        Его вопрос прозвучал нелепо и глупо.
        — Тебе что-то не нравится?
        Она запахнула на себе темную куртку армейского образца.
        — Надо было сжечь ее, когда была такая возможность.
        Итан раздраженно дернул головой.
        — Не смей трогать своими лапами мои вещи.
        Черный макияж, грубая речь и неприязненное отношение — все признаки бывшей Тесс опять вернулись на прежнее место.
        Итан молчал, внимательно смотря ей в лицо. Причина столь резкого обратного перевоплощения была понятна.
        — Ты слышала наш спор с Фейт и злишься на меня за то, что она ушла? Так вот, заруби себе на носу: я был против того, чтобы она ушла.
        В ответ тишина. Напряженная тишина. Итан засомневался, не ошибся ли он в причине внутреннего недовольства Тесс.
        — Ты сердишься на меня за то, что мы так и не съездили на пляж?
        Тесс закатила глаза с видом, красноречиво говорящим: «Какой же ты болван».
        — Так в чем дело?  — выйдя из себя, закричал Итан.
        Но Тесс по-прежнему молчала. Ладно, по крайней мере, сегодня у нее встреча с врачом-психиатром. Возможно, врач опять поможет ему прорвать отчуждение, которым окружила себя Тесс.
        Они поехали в город. Тесс сидела рядом, съежившись, вся в напряжении. Итан ехал прямо к Фейт, надеясь, что она сумеет подобрать ключи к взбунтовавшейся Тесс. Но когда они проезжали по улице вдоль ряда магазинов, Тесс вдруг что-то осенило.
        — Остановись!
        Он прищурился, но притормозил.
        — Что случилось?
        — Мне надо зайти в аптеку.
        — Зачем?
        — Не твое дело.
        Она скрестила руки на груди, отвернувшись от него.
        Итан задумался, не зная, как ему быть. Позволить Тесс пройтись по городу или доехать вместе с ней до Фейт: может, ему удастся убедить ее не оставлять их?
        — Ладно. Но только веди себя, как следует. Как только закончишь, пройди до перекрестка, туда, где живет Фейт, мы тебя встретим. Или постой, давай через пять минут я заеду за тобой сюда.
        Не говоря ни слова, Тесс вылезла из машины, намеренно громко хлопнув дверцей.
        Позволить ей уйти — на это был способен только безмозглый кретин. Тесс в городе ничего не грозило. Но была ли она неопасна для города — это уже другой вопрос.
        Фейт ходила по аптеке, покупая по списку то, что ей было нужно. Она спокойно гуляла вдоль стеллажей, на работу торопиться было незачем. После интервью отца, телефоны замолчали. Впрочем, если кому-то вздумалось бы позвонить, то теперь на звонки могла отвечать ее мать. В девять часов утра Лэни заняла свое рабочее место в магазине. При виде ее сердце Фейт сжалось от боли и гордости за мать, все-таки та сумела переломить себя и вырваться из четырех стен своей квартиры.
        Предстоящая неделя не обещала быть легкой. В кафе «Каппа» уже шептались, кое-кто даже показывал на Фейт пальцем, но она не собиралась прятаться. Серендипити был ее домом.
        Она не спеша шла вдоль прохода, как вдруг неожиданно обнаружила, что стоит перед стойкой с журналами, с обложки которых на нее смотрит человек, попытавшийся опять сломать ей жизнь. На этот раз Фейт была полна сил потушить пожар. Вчера вечером к ней домой пришла Лисса. Фейт дала ей интервью, причем они проговорили до глубокой ночи.
        Если интервью сыграет свою роль, то люди будут знать, какая она, Фейт Харрингтон, на самом деле. Она не знала, как отреагируют на ее рассказ жители Серендипити, но была полна решимости бороться за свою жизнь. Если бы она жила своей жизнью, она была бы вместе с Итаном и Тесс, но ничего, это скоро произойдет. Правда, сначала ее интервью должно увидеть свет. Лисса уже пишет его, а потом решит, куда его лучше предложить.
        Для Фейт интервью стало катарсисом, настоящим душевным очищением. Она поняла, каково было жить в доме на холме вместе с человеком, провернувшим аферу наподобие аферы Понци, который построил одну из самых больших финансовых пирамид за последнее время. Это была ее исповедь, в которой она делилась тем, как было тяжело узнать, что обожаемый ею отец на самом деле оказался человеком без души, использовавшим ее в своих целях. И бывший муж поступил с ней точно так же, как отец. А затем она вернулась в свой город, желая начать жизнь заново.
        Лисса была бескомпромиссна в своих вопросах, даже жестока, но Фейт ответила на все. Нет, она ничего не знала об афере отца, только после его ареста она вместе со всеми узнала о мошенничестве. Нет, ей хорошо известно, что мать тоже ни о чем не догадывалась. Да, она очень сожалеет о том, что многие доверили свои деньги и сбережения ее отцу, именно поэтому ей неловко и стыдно за то, что родственные узы связывают ее с таким бесчестным и низким человеком.
        Понимает ли она, почему так сильно возмущены обманутые ее отцом простые люди? У Фейт при этом нелегком, прямо скажем, неприятном вопросе перехватило в горле. Да, она догадывается, многие наверняка считают, что Фейт Харрингтон нисколько не пострадала, можно сказать, вышла сухой из воды. Да, в глазах обманутых вкладчиков, она ничего не потеряла. Раньше она не особенно вдавалась в чувства простых людей, зато теперь очень хорошо их понимает. Теперь ей самой приходится зарабатывать себе на хлеб, приобретать новых друзей и строить новую жизнь.
        Если бы можно было изменить прошлое, хотя это не в ее силах, тогда она начала бы жить по другим правилам и ей не пришлось бы стыдиться самой себя.
        Она не участвовала в афере отца, поэтому ей не надо просить отпущения грехов. Но, будучи его дочерью, она понимает, что должна все объяснить и извиниться перед обманутыми людьми. И то, и другое она делает охотно, по собственному желанию. Серендипити — это ее дом. Она надеется, что со временем его жители поймут ее и простят.
        Сейчас, глядя на портрет отца, она мучительно думала: наступит ли когда-нибудь этот день?
        Резко отвернувшись от стойки с журналами, она вдруг увидела в конце прохода Тесс. В том, что это она, не могло быть никакой ошибки. Армейская куртка, армейские ботинки и волосы страшного цвета. Но почему она опять так оделась? Почему у нее опять тот же самый вид? Ведь Тесс была такой счастливой!
        Прежде чем она успела окликнуть Тесс, та с вороватым видом взяла с полки какую-то коробочку и, спрятав ее в карман, направилась прямо на выход.
        Неужели Тесс ворует?
        У Фейт словно что-то оборвалось внутри. Корзинка с товарами выпала из рук, и Фейт кинулась следом за Тесс.
        Глава 19
        Дома Фейт не оказалось. Оставив машину на стоянке, Итан пошел в сторону Мейн-стрит, намереваясь встретить возле аптеки Тесс и пойти вместе с ней на работу к Фейт. Но едва он свернул на главную городскую улицу, как мимо него е включенной сиреной промчалась машина «скорой помощи» и остановилась чуть впереди, возле аптеки, куда зашла Тесс.
        Итана охватило тяжкое предчувствие, и он побежал туда, где собралась группа зевак.
        Полиция уже была месте, среди полицейских был Дэр. Он держал грустную Тесс, а другой коп разговаривал с пожилым мужчиной, очевидно, свидетелем. Два работника «Скорой помощи» склонились над кем-то, лежавшим на дороге. Видя, что с Тесс все в порядке, Итан сразу успокоился и перешел на шаг.
        Заметив его, Тесс заплакала, бросилась к нему и прижалась.
        — Прости.  — Ее черный макияж расплылся, струйки краски ползли по щекам.  — Честное слово, мне так жаль, очень жаль,  — причитала она.
        Она вся дрожала. Причем дрожь усиливалась с каждым ее криком «мне жаль».
        Итан ласково поглаживал Тесс по спине, стремясь ее успокоить.
        — Что тут случилось?  — спросил он Дэра.
        — Итан…  — начал было брат и тут же запнулся.
        — Что?
        Дэр кивнул в сторону дороги и на двух медиков, склонившихся над телом какой-то женщины. Они осторожно надевали на ее шею фиксирующий воротник, поверх которого свешивались светлые волосы. Итан не мог разглядеть ее лица, но сразу понял, кто там лежит.
        — Простите, сэр, но вам надо отойти в сторону,  — заявил другой коп.
        — Это мой брат. Пусть пройдет,  — вмешался Дэр.
        Его напарник пожал плечами и отступил. Итан сделал шаг вперед.
        — Тесс,  — позвал Дэр и, схватив сестру за руку, оторвал ее от брата.
        Итан встал на колени возле Фейт.
        — Сэр,  — строго начал один из медиков, но, едва увидев сильно побледневшее лицо Итана, осекся и продолжил уже совсем другим тоном: — Нам надо отвезти ее в больницу.
        — С ней все в порядке?  — тихо спросил Итан.
        — Как сказать. Переломов нет, но она без сознания — сотрясение мозга,  — объяснил врач.
        — Итан?  — вдруг раздался еле слышный голос Фейт.
        Медик оттолкнул Итана, оттянув веки Фейт, быстро проверил ее зрачки. Задал несколько вопросов и обернулся к Итану:
        — Можете поговорить с ней. Но очень быстро.
        Итан склонил голову, едва ли не касаясь ее лица.
        — Привет, Принцесса.
        — Привет,  — тихо прошептала она.
        — Помолчи, я сам буду говорить за нас обоих.
        — Хм, ты всегда говорил за меня и за себя тоже.
        Он улыбнулся. Чувство юмора — хороший, обнадеживающий признак.
        Он ласково провел пальцами по ее руке. Непонятно было, что случилось, но сейчас его это не волновало. Главное, она жива и, судя по всему, тяжких травм у нее нет.
        — Пора.
        Голос медика прервал мысли Итана.
        Он хотел поехать вместе с Фейт в машине «скорой помощи», но, увидев испачканные слезами и черной краской щеки Тесс, изменил намерение. Он встал, и оба спасателя бережно положили Фейт на носилки. Нагнувшись, Итан слегка коснулся губами ее губ.
        — Я люблю тебя, Принцесса.
        По ее лицу скользнуло подобие улыбки.
        — Позаботься о Тесс.
        Разве непонятно, почему он любит ее?!
        — Я тоже поеду в госпиталь. Скоро увидимся.
        Медики задвинули носилки в машину, забрались внутрь, и «скорая помощь» с включенной сиреной помчалась в больницу.
        Итан повернулся к Дэру, державшему Тесс:
        — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь произошло?
        Тесс опять начала громко всхлипывать.
        Дэр, обняв ее за плечи, подтолкнул вперед.
        — Похоже, вот кому известно, как все случилось. Ну, давай выкладывай,  — мягким, но решительным голосом обратился он к Тесс.
        Тесс вытерла лицо рукавом куртки. На улице стояла такая жара, что наряд Тесс выглядел по меньшей мере странно.
        — Лучше, если ты начнешь с самого начала.
        Дэр разговаривал и вел себя не только как коп, но и как настоящий мужчина.
        Всхлипывая, сквозь слезы Тесс начала свой рассказ.
        — Я подслушала ваш разговор с Фейт после нашего визита в Берчвуд. Она говорила, что не может остаться с тобой, потому что тогда у меня возникнут проблемы в школе. Зачем мне эти дурацкие занятия по живописи, к чему эта школа, если вы расстанетесь из-за меня? Я не хотела разрушать вашу жизнь точно так же, как я разрушила жизнь Келли и моей матери.
        Тесс громко заплакала, размазывая по лицу слезы.
        — Не мели чушь,  — прервал ее Итан.  — Все как раз наоборот, это не ты, а мать разрушила твою жизнь. Извини, продолжай дальше.
        Тесс понурилась.
        — Я слышала, как ты говорил, что если я не изменю свой вид — волосы, пирсинг,  — то эта дурацкая школа откажется от меня. Вот я и подумала, если я стану такой, какой была раньше, никому я не буду нужна, и Фейт снова вернется к тебе.
        Итан недоуменно заморгал: невероятно, до чего же может додуматься четырнадцатилетний ребенок.
        — С одеждой и внешностью все ясно.
        Тесс мрачно кивнула.
        — Ладно, а что случилось сегодня?
        Итан слегка поторапливал Тесс, так как ему не терпелось поехать в больницу к Фейт.
        Тесс уставилась в тротуар и что-то буркнула себе под нос.
        — Что?
        Она опять буркнула под нос что-то невразумительное.
        Терпение Итана лопнуло.
        — Тесс, ничего не слышу. Что ты говоришь?
        — У меня начались месячные, вот что!  — вдруг крикнула она, и из-под грязных потеков на ее щеках выступил настоящий румянец.
        Взгляд Итана, брошенный поверх головы Тесс, натолкнулся на взгляд Дэра,  — в глазах обоих братьев мелькнули растерянность и удивление, но через миг они оба заулыбались. Впервые за десять лет Итан ощутил установившееся между ними взаимопонимание. Теперь его и младшего брата соединяла невидимая, но вполне осязаемая связь.
        Обрадовавшись, он обратился к Тесс:
        — Так вот что тебе надо было в аптеке.
        — Да. Но у меня не было денег.
        — Почему же ты не попросила их у меня?  — воскликнул он, упрекая себя за недогадливость.
        Ну почему он не догадался об этом раньше?!
        — Я не хотела разговаривать об этом с тобой. Кроме того, я не знала, как мне быть.
        — Ну и что дальше?
        — Я украла вот это,  — она указала на коробочку с тампонами,  — и выбежала из магазина.
        Итан молчал, ожидая дальнейших объяснений.
        — Фейт тоже была в магазине. Она увидела, что я сделала, и побежала следом за мной, она звала меня. От страха я побежала еще быстрее. Я даже не смотрела по сторонам и не видела приближавшейся машины. Но Фейт увидела ее. Она успела оттолкнуть меня в сторону.
        От переживаний голос Тесс стал тонким, почти писклявым. Она смотрела на Итана большими, круглыми от боли глазами, из которых лились слезы.
        — Она пострадала из-за меня, но я не хотела этого. Я вообще не хочу, чтобы кто-нибудь страдал из-за меня.
        — Я знаю, только не плачь.
        Он ласково прижал ее к себе, поглаживая по голове.
        — Правда? Ты мне веришь? Ты не злишься? Ты простил меня?
        — Да, конечно, простил.  — Он положил ладони на ее тонкие плечи, слегка отодвинул от себя и посмотрел Тесс в глаза.  — Только это не означает, что можно воровать из магазина. Мы обязательно поговорим об этом, но попозже,  — как можно строже, сказал он.  — Давай впредь договоримся. Как бы неудобно тебе ни было, в любом случае ты будешь подходить ко мне и говорить о том, что тебе нужно. Ясно?
        Тесс послушно кивнула.
        — Кроме того, хорошенько запомни следующие правила. Сначала обсуждаем, потом действуем. Обида, гнев, страх — их надо преодолевать, а не бежать куда попало, очертя голову. Сначала делимся тем, что наболело, а потом вместе решаем, что нам делать. Мы же семья. Договорились?
        Тесс опять закивала и крепко прижалась к нему.
        Итана неожиданно поддержал Дэр:
        — Может быть, если бы наши родители больше договаривались и меньше ссорились, наша жизнь сложилась бы иначе.
        Итан посмотрел на брата, удивленный не столько сказанным, сколько явной попыткой примирения. За словами Дэра явственно ощущалось стремление к примирению, а может быть, даже к прощению.
        Несмотря на то что прежний горький опыт говорил Итану совсем о противном, он смело пошел брату навстречу.
        — Я думал точно так же, когда в первый раз повел Тесс к психиатру. Ведь раньше я вел себя подобно ей. Курил, пил… Почему же они ничего не разглядели? Почему они были такими слепыми?
        — К сожалению, не знаю.  — Дэр печально вздохнул.  — Ладно, тебе надо ехать в больницу. Я зайду с Тесс в аптеку, извинюсь и верну украденное. Уверен, что мистер Финч не станет поднимать шум из-за таких пустяков.
        Взгляд Итана выразил нечто большее, чем обычную признательность, в ответ Дэр понимающе кивнул. Положив руку на плечо Тесс, он повел ее в аптеку, словно говоря Итану: «Давай, поезжай быстрей в больницу к Фейт, а за Тесс я присмотрю».
        Голова Фейт раскалывалась от боли, казалось, еще чуть-чуть — и голова взорвется, разлетевшись на тысячу кусочков. Едва она открыла глаза, как под крышкой черепа зашевелилась тупая боль. Перед глазами все поплыло. К горлу подкатила тошнота, и глаза Фейт тут же бессильно закрылись.
        Однако, очнувшись в другой раз, Фейт к своей радости обнаружила, что боль стала намного меньше.
        — Она пришла в себя.
        В палату вошла женщина в белом халате, по-видимому, врач или медсестра.
        — Как вы себя чувствуете?
        — Как будто врезалась головой в стену.
        — Неплохое сравнение. Я — доктор Маккой. Назовите ваше имя.
        Фейт облизала высохшие губы.
        — Мое? Фейт Харрингтон.
        — Ваши ближайшие родственники?
        Фейт пошевелила головой и тут же пожалела об этом.
        — Боже упаси, только не надо звонить моей матери!  — волнуясь, проговорила она.
        — Похоже, с ней все в порядке.
        Фейт по голосу тут же узнала Итана. Он коротко рассмеялся.
        Доктор Маккой тоже усмехнулась:
        — Все хорошо, мисс Харрингтон. Вы попали в дорожное происшествие. Вы помните об этом?
        Фейт закрыла глаза. Перед ней мелькали вспышки света, потом откуда-то возник автомобиль, он быстро мчался на Тесс, и она оттолкнула девочку в сторону.
        — Я все помню.
        — Тогда все очень хорошо. Мозговая томография не выявила никаких повреждений и кровоизлияний,  — сказала Маккой и сделала какую-то пометку в больничной карте.  — Похоже, у вас небольшое сотрясение мозга, но бояться вам нечего. Я пришлю медсестру с имбирным напитком. Посмотрим, будет ли вас тошнить от питья.
        — Спасибо.
        Не успела она выйти из палаты, как к Фейт на кровать подсел Итан. Вид у него был помятый, усталый, словно он несколько часов не находил себе места от волнения.
        — Ты отняла у меня по крайней мере десять лет жизни.
        — Прости. Могу сказать по секрету, что мне тоже было невесело,  — улыбнулась она.  — Как Тесс?
        — Терзается муками совести. Расстроена до смерти. Волнуется за тебя. Мучается вместе с тобой.
        Его рука легла поверх ее руки, и от ее тепла Фейт сразу стало легче.
        — Клянется, что никогда больше не будет красть в магазине,  — продолжал Итан.
        — Знаешь, я не поверила собственным глазам, когда увидела, как она прячет что-то в карман.
        — Это были тампоны.
        — Извини, что?
        — Она положила себе в карман коробочку с тампонами. Она была слишком раздражена и не хотела просить у меня денег.
        Фейт не могла удержаться от улыбки. Сколько всего случилось из-за такой ерунды.
        — У тебя полно хлопот с Тесс.
        — Не у меня, а у нас обоих,  — поправил он ее.
        Опять он за свое.
        — Я слишком устала, чтобы сейчас спорить с тобой.
        — Ну что ж, тогда и мне тоже придется отказаться от этого намерения. Может, нам лучше вообще больше не спорить об этом? Кстати, ты заметила, во что была одета Тесс?
        — Это невозможно было не заметить.
        — Она подслушала наш разговор и вбила себе в голову, что Берчвуд ей не подходит.
        — Но почему? Ей ведь так нравится рисовать.
        — Нравится. Но не за наш счет. Она против того, чтобы я вот таким образом покупал ее обучение. Она не хочет разрушать мою и твою жизнь. Другими словами, она против того, чтобы ты жертвовала нашим счастьем ради нее. Запомни, я согласен с Тесс, я тоже против такой жертвенности.
        В его глазах светилась решимость. И любовь. Любовь, от которой Фейт однажды уже отказалась. Но теперь она не могла пройти мимо нее.
        — А теперь я расскажу тебе, как мы будем жить дальше.
        Он наклонился прямо к ее уху.
        — О, ты уже начинаешь командовать?  — улыбнулась она.
        — Вот именно. Во-первых, ты признаешься в любви ко мне и после этого не убегаешь, как в прошлый раз.
        Она отвела от него глаза и уставилась в потолок.
        — Убежать? Хорошая мысль. Особенно сейчас.
        — Остроумно.
        И он поцеловал ее в губы. Это было настолько приятно, что Фейт зажмурилась от удовольствия.
        — Каково другое условие?
        Она чувствовал, что отныне они будут вместе, но не могла удержаться от искушения поддразнить его.
        — Следующее? Ты должна перестать бояться того, что думают или говорят о тебе или о твоем отце люди в этом городе, в Берчвуде или где-нибудь еще. Я буду рядом с тобой и поддержу в трудную минуту.
        Он склонился совсем низко, едва ли не касаясь своей щекой ее щеки, и прошептал ей на ухо:
        — Понятно?
        — Ловлю на лету.
        Она потерлась щекой о его щеку, вдыхая такой знакомый, сексуальный запах, от которого ей стало тепло и спокойно на душе.
        Она могла бы так лежать долго, хоть сто лет, хоть двести, и нисколько бы ей это не надоело, не наскучило. Ей было ничуть не жаль себя, не страшно было пожертвовать своей независимостью ради того, чтобы быть вместе с Итаном.
        — В самом деле?  — насмешливо спросил он.
        Фейт рассказала ему об интервью, которое она дала Лиссе, о том, как она сумела взять себя в руки, что теперь ей все равно, что думают о ней остальные люди.
        — Как странно только сейчас узнать об этом,  — сказал Итан, немного злясь.
        — Я хотела немного обождать, до тех пор, пока Лисса не подготовит интервью, как положено, и не узнает, кому лучше продать его. Как только интервью сыграет свою роль, Тесс сможет спокойно посещать школу, не боясь, что откроются ее отношения со мной.
        Но, объясняя все это, Фейт стало неловко. Все-таки она совершила ошибку, решив, что будет лучше, если она отойдет от Итана и Тесс.
        — Я была не права, оставив вас,  — призналась она.
        — Нет, ты не оставила нас. Ты поставила интересы Тесс превыше собственных. Поэтому ты и дала интервью, хотя раньше его избегала. Ты выставила себя, свою жизнь перед всеми, и все ради того, чтобы мы могли быть вместе.  — Не удержавшись, Итан с нежностью провел пальцами по ее щеке.  — А затем ты бросилась наперерез мчавшемуся автомобилю, чтобы спасти мою сестру. Нет, ты не бросила нас, ты осталась с нами. Только один вопрос: готова ли ты и дальше идти по выбранному пути?
        — Что ты хочешь этим сказать?
        — Дом на холме никогда не станет моим домом, если в нем не будет тебя. Вернись туда вместе со мной,  — сказал он глухим от волнения голосом.
        Она заморгала от удивления. Ей послышалось, или он действительно сказал это? А может, это галлюцинация, вызванная сотрясением мозга?
        — О чем ты говоришь?  — неуверенно спросила она.
        — Я прошу твоей руки.
        Он смело взглянул в ее удивленные голубые глаза.
        — Не слишком ли ты торопишься?
        Итан помотал головой — напротив, слишком долго длилось ожидание.
        — В восемнадцать лет мне казалось, что ты — это все, о чем я мог мечтать. Теперь я знаю это точно.
        Слова слетели с его губ, и их уже нельзя было вернуть назад. Но ему ничего и не хотелось менять. Замерев, не дыша, он ждал ее решения.
        — А как же Тесс?  — не сдавалась Фейт.  — Как она воспримет меня в новой роли, не стану ли я причиной ее неприятностей?
        Итан удивился, он-то знал, что по этому поводу им больше не стоит тревожиться.
        — Тесс как раз хочет, чтобы мы были вместе. Это видно по ее поведению, по всему. Я даже предвижу, как она будет себя вести, если обманется в своих ожиданиях. Вопрос лишь в одном: хочешь ли этого ты, Принцесса?
        — На такой вопрос легко ответить. Конечно, хочу.
        Руки Фейт ласковым кольцом обвили его за шею, а ее глаза оказались прямо перед его глазами.
        — Я хочу выйти за тебя замуж.
        Она радостно улыбнулась.
        Итан широко улыбнулся, нагнулся и опять поцеловал ее, но тут в его сознании возникла одна мысль.
        — Постой. Ты же до сих пор не сказала мне…
        — …я люблю тебя.  — Она угадала его мысль.  — Я люблю тебя.
        Без всякого стука дверь в палату распахнулась, и вошла Тесс.
        — Гм, можно войти?
        — Ты уже вошла,  — рассмеялся Итан.
        Вслед за Тесс в палату ввалился Дэр.
        — Прошу меня простить. Девчонка улизнула от меня на стоянке.
        Он так весело подмигнул брату, что по его дружелюбной улыбке Итан сразу понял: несмотря на то что Тесс была настоящей головной болью, забота и присмотр за ней не доставляли младшему брату ни малейшего неудовольствия.
        С души Итана свалился очередной камень.
        Две недели спустя после кражи в гостиной особняка Итана состоялась очередная семейная встреча Бэрронов. Нэш Бэррон с недовольным видом сидел в кресле, осматривая переделанную гостиную. Какой-то королевский прием?! Ему не нравилось, что старшего брата как-то незаметно стали воспринимать как главу семьи.
        Итан и его невеста Фейт Харрингтон сидели на огромном диване, на другом краю которого сидел Дэр, а между ними расположилась Тесс. Все ждали прихода Келли, сестры Тесс.
        Нэш в одиночестве сидел напротив всех.
        — Как самочувствие, Фейт?  — спросил Дэр.
        — Хорошо, хотя еще мучают головные боли и сплю слишком много. Но намного лучше, чем раньше.
        — Да, это сразу видно по тому, какую ты проделала работу. Дом словно игрушечка. Прямо фантастика.
        Нэш опять скользнул взглядом по гостиной, отделанной в теплые, располагающие тона — шоколадно-коричневый и кремовый.
        — Спасибо за комплимент. Впрочем, вся тяжелая работа позади. Осталась пара мелочей. Конечно, хотелось бы просыпаться более энергичной, но врачи говорят, что после сотрясения мозга так и должно быть. Это не страшно и со временем пройдет.
        — Думаю, Итан нисколько не возражает против того, что ты проводишь больше времени в постели,  — ухмыльнулся Дэр.
        — Нехорошо завидовать чужому счастью,  — парировал Итан.
        В последнее время добродушное подшучивание друг над другом у Итана и Дэра вошло в привычку. После несчастного случая с Фейт отношения между братьями резко изменились к лучшему.
        Раньше Нэш и Дэр выступали плечом к плечу, но теперь былая неприязнь Дэра к Итану куда-то подевалась, и Нэшу, оставшемуся в одиночестве, было неуютно. Он даже завидовал Дэру, ведь Нэш по-прежнему не мог простить старшему брату то, что его с Дэром жизнь развалилась на две неравнозначные половины — до и после гибели родителей.
        Что касается Фейт, то Нэшу было глубоко безразлично, что она там напридумывала о себе в интервью, как ни крути, яблоко от яблони не далеко падает. Его приемный отец перенес сердечный приступ, когда узнал, сколько денег он потерял благодаря Мартину Харрингтону.
        Да, от такого семейного бизнеса кого угодно будет с души воротить.
        Прозвенел дверной звонок, и Тесс ринулась открывать. О Келли Нэш слышал от самой Тесс и от Итана. И у него сложилось неоднозначное, скорее даже нелестное, мнение. Во-первых, Келли Мосс бросила свою младшую сестру на пороге чужого дома. Во-вторых, Итан пел ей дифирамбы. Сама Тесс нисколько не обижалась на сестру, а даже восхищалась ею. Ну что ж, в таком случае, мрачно заметил Нэш, надо составить о ней собственное мнение.
        Тесс вошла в гостиную, таща за собой смущенную Келли. От одного ее вида прежнее предубеждение Нэша сразу исчезло. Он встал, чтобы поздороваться с ней. Его братья гоже радостно приветствовали Келли.
        Кончики прядей ее светло-каштановых волос сверкали в солнечных лучах, округлое лицо Келли поражало своей живостью и выразительностью черт. На ней были помятый топ, джинсы в обтяжку и открытые летние туфли, ногти на ногах были покрашены в ярко-красный цвет. Нет, она не походила на девушку легкого поведения, напротив, производила впечатление очень серьезной и вместе с тем очень привлекательной женщины.
        Имея в прошлом некоторый опыт общения с женщинами, а также учитывая довольно сложные родственные отношения, Нэш не должен был проявлять повышенного интереса к Келли, ведь она могла осложнить его и без того непросто складывающую жизнь.
        Несмотря на это, он не мог оторвать от нее взгляда. Келли тоже не сводила с него глаз. Их немой диалог прервал намеренно громкий кашель Итана.
        Отвернувшись от Нэша, словно не замечая его вовсе, Келли подошла к Итану и неожиданно по-дружески обняла его.
        — Я не знала, что у вас все так хорошо получится. Вы только поглядите на нее, один ее вид красноречивее любых слов,  — улыбнувшись, Келли жестом указала на Тесс.
        У Келли была чертовски обаятельная улыбка.
        Итан замотал головой.
        — Я тут ни при чем, это заслуга самой Тесс.
        — Только ты ей чуть-чуть помог,  — ловко вставила Фейт.
        — Мне нравится твой цвет волос, сестренка,  — сказала Келли, приглаживая слегка отросшие волосы Тесс.
        Тесс просияла.
        — Посмотри, теперь они такие светлые.
        Нэш, как и все, понимал, чем вызвана радость Келли. Теперь Тесс выглядела совсем не такой, какой была раньше. Пирсинг тоже исчез. Перемены во внешности Тесс были вызваны теми новыми отношениями, которые сложились между ней, Итаном и Фейт. Дэр тоже стал намного ближе к Тесс, успешно войдя в роль брата. Один лишь Нэш не сдвинулся с мертвой точки. Он гулял и обедал вместе с Тесс, брал ее к себе ночевать, но эмоционально они по-прежнему были далеки друг от друга. Несмотря на все усилия Нэша, Тесс чуждалась его. Неожиданно для самого себя Нэш стал посторонним среди своих родных.
        — Келли, с Фейт ты уже знакома,  — сказал Итан, прерывая грустные размышления Нэша.
        Фейт и Келли обменялись приветствиями.
        — А теперь позволь мне представить моих братьев. Это — Дэр.
        Итан указал на младшего брата.
        — Он коп,  — дружелюбно вставила Тесс.
        Дэр подмигнул ей и протянул руку Келли.
        — Очень приятно познакомиться,  — сказала она, пожимая ему руку.
        — Взаимно,  — отозвался Дэр.
        Тут Итан перевел взгляд на Нэша.
        — А это Нэш.
        — Адвокат-обирала,  — ехидно прокомментировала Тесс.
        Нэш поморщился от не очень лестного замечания.
        — Юрист по гражданским делам. Она только и делает, что подбирает для меня разные острые словечки.
        К удивлению Нэша, сейчас он ничуть не обиделся на слова Тесс. Ему показалось, или на самом деле Келли слегка смутилась, когда обернулась в его сторону?
        — Привет,  — сказала она и, чуть помедлив, протянула ему руку.
        Как будто искра проскользнула между их ладонями. Нэшу стало жарко, Келли, видимо, тоже, так как ее карие глаза распахнулись. Их явно влекло друг к другу.
        — Привет,  — отозвался он, глядя ей прямо в глаза.
        Они по-прежнему не разжимали руки и смотрели друг другу в глаза.
        — Келли, пойдем. Садись рядом со мной!  — сказала Тесс, и немой диалог между Келли и Нэшем, рассыпавшись на части, прервался.
        — Хорошо.
        Келли неловко выдернула руку и села вместе с Тесс на той стороне гостиной, где сидел Нэш.
        — Ты уже готова, чтобы учиться в этой частной школе?  — спросила Келли.
        — Еще как. Мне все равно, что там будут говорить обо мне. У моего брата столько денег, что…
        Итан предупредительно откашлялся. Тесс уже не злоупотребляла грубыми выражениями, но иногда ее заносило.
        Она вздохнула, уловив осуждение в кашле брата.
        — Да, готова. Я рассказывала тебе о профессоре по рисованию, у которого буду учиться?
        — Каждый раз, когда мы с тобой говорили по телефону,  — рассмеялась Келли.
        — Я слышал, что вы поселились на квартире Фейт,  — вставил Дэр, глядя на Келли.
        Она кивнула.
        — Да, все вышло как нельзя лучше. Фейт подписала договор о найме на два года и отдала квартиру мне в субаренду.
        Нэш прищурился, он думал, что Келли приехала на пару дней, но все оказалось иначе.
        — Вы будете снимать квартиру Фейт?
        — Да.
        — Только для того, чтобы было где жить, когда вы будете приезжать сюда, в город?
        Нэш стремился к определенности.
        — Нет, это мне не по карману,  — запрокинув голову, Келли весело рассмеялась.
        — Она переезжает в наш город,  — объяснила Фейт, видя, что Келли не в силах остановиться.
        — Разве это не клево?  — спросила Тесс.
        Нэш нахмурился.
        — Я полагал, что больше никто не говорит «клево»,  — пробормотал он.
        Тесс поджала губы.
        — Ладно, Итан не говорит. И я не буду.
        Вот и отлично.
        — А вы знаете, что квартира располагается прямо над баром?  — спросил Нэш — мысль о том, что Келли будет жить в столь злачном месте, смущала его.
        Под ложечкой неприятно сосало: парни, заходящие в бар «У Джо», наверняка поспешат познакомиться с новой девушкой поближе.
        — Ну и что?  — уже без смущения и, явно отсмеявшись, сказала она.  — Я ведь взрослая девочка. Думаю, все это пустяки.
        — Было бы хорошо, если бы кто-то объяснил мне, что здесь происходит,  — пробормотал Нэш.
        Он знал, что он осел, но одно дело казаться им и совершенно другое — быть таковым в глазах окружающих. Настроение у Нэша совершенно испортилось.
        — Возможно, ничего не надо было бы объяснять, если бы ты почаще появлялся здесь,  — рассудительно заметил Итан.  — Я ведь вижу твое лицо только тогда, когда мы собираемся все вместе.
        Но ведь Дэру было известно о том, что Келли переезжает в город.
        А это значит, что Дэр и Итан общаются между собой. Нэш невольно очутился в шкуре Итана. Он понял, что чувствовал брат, когда приехал к нему забирать Тесс и увидел его, Дэра и Тесс завтракающими за одним столом.
        «Всякому воздается по заслугам»,  — все больше мрачнея, подумал Нэш.
        — Нэш, здесь тебя рады видеть в любое время,  — сказала Фейт, пытаясь помочь ему выйти из затруднительного положения.
        Нэшу следовало быть признательным ей за участие, но он не мог заставить себя быть любезным с женщиной, чей отец ограбил половину жителей города, обманув их доверие.
        — А что побудило вас переехать сюда?
        Нэш гнул свою линию.
        Келли задумалась, затрудняясь сразу ответить на его вопрос.
        — Все очень просто,  — поспешил ей на помощь Итан.  — Я не хочу отпускать Тесс обратно, поэтому убедил Келли, что ей лучше переехать сюда.
        — И я согласилась,  — подтвердила Келли, сразу став серьезной.
        Очевидно, у нее были и другие причины, побудившие ее поступить именно так, а не иначе.
        Келли переехала по настоянию Итана, но, как говорится, это бабушка надвое сказала. Ясно, Келли Мосс переехала жить в Серендипити не только ради Тесс. В этом Нэш не сомневался. Но почему его вдруг так заинтересовали причины, которыми она руководствовалась? Какое ему дело до нее, размышлял Нэш, смущенный ее близостью.
        Как-то неудобно увлекаться девушкой, мать которой спала с твоим отцом. Хотя проблем вроде не было, ведь она Нэшу не сестра, тем не менее, мысль о сексуальной близости казалась неприличной. Однако в Келли было нечто такое, что привлекало в ней Нэша.
        Мать Келли, как и его родители, принадлежала к классу тружеников, и Келли, как чувствовал Нэш, тоже была девушкой, которой приходилось много трудиться. Это сближало их. Однако потом судьба забросила его в дом, который больше походил на дом его старшего брата. Нэш всегда хорошо относился к своим приемным родителям, но в их шикарном доме ему почему-то было неуютно. Из желания угодить приемным родителям он стал адвокатом, хотя часто сомневался, действительно ли галстук и костюм так уж идут ему.
        Келли выглядела свободной и раскрепощенной, явно была довольна собой и своей жизнью, вот только внезапно возникшая между ними химия чувств, похоже, слегка выбила ее из колеи. Нэшу захотелось тоже быть самим собой.
        Кем угодно, лишь бы самим собой. Слишком долго он шел не по тому пути. Может быть, поэтому его так потянуло к уверенной в себе Келли.
        — Нэш? Ау, где ты?  — шутливо спросила его Тесс.  — Итан и Фейт хотят пожениться в следующем месяце!
        — Мои поздравления,  — прервав свои размышления, поздравим их Нэш.
        — Спасибо,  — почти одновременно отозвались они.
        Итан обнял Фейт.
        — Надеемся, ты будешь на нашей свадьбе?
        Нэш поерзал на месте, но от растерянности промолчал.
        — А потом, во время медового месяца, они отправятся путешествовать,  — радостно продолжала Тесс, очевидно, ей все это доставляло огромное удовольствие.  — Пока их не будет, я останусь вместе с Келли.
        — Я бы взял тебя к себе, сорванец, но, к сожалению, работа не позволяет,  — сказал Дэр.
        Келли замотала головой:
        — Ни за что не отпущу ее от себя. Слишком долго мы с Тесс не виделись.
        — О-о, ты скучала по мне!  — не зная отчего, весело рассмеялась Тесс.
        Келли с такой же радостью посмотрела на сестру.
        Она выглядела такой очаровательной, что у Нэша от охватившего его волнения внезапно пересох рот.
        — Келли и Тесс будут жить здесь, в привычной для Тесс обстановке, так что всем будет хорошо и удобно.
        «“Удобно”, — как точно это слово описывает установившиеся между ними отношения»,  — подумал Нэш. Им всем хорошо.
        Всем, кроме него.
        Они все распланировали, не спрашивая его. Впрочем, это имело и хорошую сторону. Итан и Фейт уезжают, значит, у него будет больше возможностей для того, чтобы сблизиться с Тесс. Но была в этом и плохая сторона. Сближение с Тесс подразумевало одновременно и сближение с Келли. Хорошего в этом было мало, так как его явно тянуло к этой женщине, как к никакой другой.
        Пока Итан будет наслаждаться медовым месяцем, жизнь Нэша в Серендипити тоже будет полна незабываемых событий, он будет ухаживать за Келли Мосс. Но это уже совсем другая история.