Ночь в Провансе Барбара Уоллес
        Имея перед глазами неудачный опыт своей матери, Дженна Браун не доверяет мужчинам. Но во время своей поездки в Прованс она знакомится с неотразимым Филиппом д’Юсеем, и между ними вспыхивает страсть. Они с самого начала договариваются, что их роман будет коротким и ни к чему не обязывающим, но по возвращении домой Дженна узнает, что ждет ребенка.
        БАРБАРА УОЛЛЕС
        НОЧЬ В ПРОВАНСЕ
        ЛЮБОВНЫЙ РОМАН - HARLEQUIN -1020
        ГЛАВА 1
        НАЧАЛО АВГУСТА
        «Дженна, в реальности это место выглядит так же потрясающе, как в буклете? Нет, лучше не говори. Я ничего не хочу знать. Или скажи, что все ужасно».
        Солнечные лучи согревали лицо Дженны, когда она читала сообщение от лучшей подруги. Поставив бокал с шампанским, она сфотографировала простирающееся перед ней лавандовое поле. Камера в ее мобильном телефоне не могла передать всю красоту ландшафта. Она отправила снимок Ширли и тут же получила ответ:
        «Я тебя ненавижу».
        Дженна не смогла сдержать смех. Бедная Ширли сидит сейчас дома в городе Нантакете на одноименном острове[1 - Остров Нантакет расположен в Атлантическом океане в 40 км к югу от полуострова Кейп-Код (штат Массачусетс).] и страдает от опоясывающего герпеса, вместо того чтобы греться вместе с ней на солнышке в Провансе.
        Дженна быстро набрала новое сообщение:
        «Тебе будет легче, если я скажу, что здесь все выглядят как модели из каталога купальников и я самая бледная?»
        Это было не совсем так. Иногда здесь действительно попадались красивые загорелые люди, но большинство туристов были такими же бледными, как Дженна. Она солгала, чтобы Ширли не так сильно расстраивалась из-за того, что не смогла поехать вместе с ней.
        «Без тебя мне здесь не так весело», - продолжила Дженна.
        Это была чистая правда. Ширли была ее самой близкой подругой. Они вместе работали в доме престарелых и были не разлей вода. Это Ширли, узнав о благотворительном аукционе компании «Мерчант хотелз», убедила Дженну в нем поучаствовать. Если бы не она, Дженна не сидела бы сейчас на террасе старинного французского замка и не пила шампанское на завтрак.
        «Ты должна расслабиться и повеселиться на полную катушку, иначе к тебе явится дух Беатрис и будет тебя отчитывать. Она хотела, чтобы ты как следует отдохнула».
        Беатрис была любимой пациенткой Дженны. Она умерла некоторое время назад.
        «Я планирую отдохнуть на год вперед, но, к сожалению, я лишилась своего переводчика».
        Ширли неплохо говорила по-французски. Бывший бойфренд подарил ей на Рождество курс обучения французскому языку. Он пообещал ей, что они полетят в отпуск во Францию. Ширли прилежно учила язык, но ее путешествие так и не состоялось.
        «Найди себе сексуального француза, и он тебе поможет».
        Дженна рассмеялась, и пара за соседним столиком посмотрела на нее с удивлением. Она помахала им телефоном, чтобы они не приняли ее за сумасшедшую.
        «Ты шутишь? Мне с моим везением если кто и встретится, то только какой-нибудь позер», - написала она в ответ.
        «Тебе все кажутся позерами».
        И у нее есть на это причины. Нантакет притягивает подобных типов словно магнит. Они с Ширли называют их липовыми миллиардерами. Эти парни арендуют на последние деньги яхты и проводят летние выходные, притворяясь состоятельными людьми и соблазняя женщин, которые верят в их красивые сказки.
        «Юг Франции - это не бар „Белый кит».
        «Возможно, даже хуже. Уж лучше пусть меня преследует призрак Беатрис».
        Ширли прислала ей анимированное изображение танцующего призрака.
        «Если встретишь сексуального француза, дай мне знать. Я за тебя порадуюсь».
        После того как они обменялись еще несколькими сообщениями, Ширли снова легла спать, поскольку в Новой Англии сейчас было раннее утро. Дженна подозвала официанта и попросила принести ей еще бокал шампанского.
        За ограждением террасы простиралось бескрайнее фиолетовое поле. «Десять дней во французском замке в разгар сезона цветения лаванды» - вот что обещал в красочных буклетах организатор аукциона, в котором приняла участие Дженна. Но яркие фотографии не могли передать всей волшебной красоты этого места.
        Подняв бокал, Дженна мысленно обратилась к женщине, которая сделала для нее возможным это путешествие: «Спасибо за приключение, Беатрис. Обещаю провести это время наилучшим образом».
        Подняв бокал чуть выше, она сфотографировала себя и отправила снимок Ширли. Затем она пересела на другой стул, чтобы сфотографироваться на фоне лавандового поля.
        Наверное, она была единственным в мире человеком, который не мог сделать хорошее селфи. Она то слишком высоко поднимала подбородок, то слишком низко его опускала, из-за чего черты лица искажались. После четырех неудачных попыток она сдалась и бросила телефон на столик.
        Вдруг перед ней возникла тень.
        - Excusez-moi de vous deranger[2 - Простите, что помешал (фр.).], - раздался низкий мужской голос, - но, может, вы мне позволите вам помочь?
        Дженна подняла глаза, и у нее перехватило дыхание. Перед ней стоял самый красивый мужчина, которого она когда-либо видела. На нем был двубортный пиджак, похожий на те, что носили другие менеджеры отеля. Дженна подумала, что, если его фото поместить на страницы рекламного буклета отеля, число постояльцев вырастет втрое. Он был худощав, но зачем иметь гору мышц, обладая точеными чертами лица и синими глазами?
        - Я заметил, что вы расстроились, - произнес он по-английски с сильным акцентом, одарив Дженну ослепительной белозубой улыбкой. - У вас не получилось фото? Если хотите, я могу сфотографировать вас на фоне лаванды.
        Неужели в сети «Мерчант хотелз» настолько хорошее обслуживание? Или все мужчины во Франции такие любезные?
        - Да, пожалуйста, - ответила Дженна. - Я еще не научилась делать хорошие селфи.
        - Это хорошо, не так ли? Ведь это означает, что вы больше интересуетесь тем, что находится вокруг вас, нежели собственной персоной.
        Ей никогда еще не делали таких оригинальных комплиментов.
        - Моя подруга Ширли не смогла поехать вместе со мной, поэтому я хочу сделать побольше фото и показать их ей, когда я вернусь.
        - Почему бы вам не встать у перил? Отсюда открывается потрясающий вид, характерный для Прованса.
        Он был прав. Она никогда еще не видела столь яркого пейзажа. Фиолетовая лаванда контрастировала с желтыми подсолнухами. Горы вдалеке утопали в сочной зелени, а над всей этой красотой простиралось бескрайнее лазурное небо.
        - Вы американка, - заметил мужчина. - Вы впервые в шато Бошам?
        -Да. - Она впервые в шато. Она впервые во Франции. В последний раз она выехала за пределы Соединенных Штатов во время весенних каникул в колледже. - Мне захотелось пожить в тысячелетнем замке. Когда он был построен, Америка еще не была открыта.
        - Мне жаль вас разочаровывать, но вы ошиблись на несколько сотен лет.
        - Что вы имеете в виду? - спросила Дженна, поднявшись.
        Мужчина присоединился к ней у перил, и она отметила про себя, что его движения были уверенными и грациозными.
        - Это не первоначальный замок.
        - Но в буклете говорится, что шато Бошам охраняет долину с одиннадцатого века. Это ложь, придуманная с целью привлечения постояльцев?
        - Шато Бошам действительно было построено в одиннадцатом веке, но речь идет не об этом, а о другом здании. Первоначальный замок разрушился в шестнадцатом веке. Вон там за деревьями справа можно увидеть руины крепости.
        Он указал ей рукой на группу деревьев, и перстень с печаткой на его мизинце заблестел на солнце. Присмотревшись, Дженна увидела остатки каменной кладки.
        - Семья д’Юсей построила этот замок, когда старый пришел в негодность, и назвала его шато Неф.
        - Значит, я остановилась в пятисотлетием замке, а не в тысячелетнем.
        - Надеюсь, вы не сильно расстроились?
        - Ничего, переживу.
        - Я на это надеюсь. Было бы жаль, если бы вы уехали отсюда неудовлетворенной.
        Это прозвучало двусмысленно, и по спине Дженны пробежала дрожь. Неужели из-за смены часовых поясов у нее разыгрались гормоны?
        - Вы уже осмотрели шато?
        - Еще нет. - В рекламном буклете предлагался ряд экскурсий, но Дженна не записалась пока ни на одну из них. - Я решила отдохнуть денек, погрузиться в атмосферу.
        - Боюсь, вы не сможете полностью в нее погрузиться, не познакомившись с историей шато. Вы знаете, к примеру, что в его винном погребе собирались члены роялистской организации «Роты Солнца» во время Белого террора?
        - Что такое Белый террор?
        - Период, когда роялисты жестоко мстили тем, кто поддержал революцию. - Мужчина улыбнулся, и на его левой щеке появилась ямочка. - Вот такая была у нас революция.
        - То есть они восстали против восставших?
        - Мы предпочитаем думать, что они пытались сохранить традицию. Они нападали первыми, чтобы самим не лишиться головы.
        - Никто не хочет лишиться головы, - пробормотала Дженна.
        Интересно, как много женщин потеряли из-за него голову? Она встречала мужчин, подобных ему. Конечно, не таких красивых и обходительных.
        Мужчины вроде него самые опасные, потому что они вводят женщину в заблуждение. Они подкупают тебя своими безупречными манерами, заставляют думать, будто им нужен от тебя не только секс. Ты сама не замечаешь, как оказываешься марионеткой в руках искусного соблазнителя.
        - Иногда потерять голову может быть довольно весело. Как вы считаете, мадемуазель?
        - Мой опыт говорит обратное, - ответила Дженна.
        - Возможно, потому, что у вас не было правильного опыта.
        Если бы они находились в Нантакете, она прямо сейчас послала бы его куда подальше. Но то ли из-за расстройства суточных биоритмов, то ли из-за шампанского вкупе с головокружительной атмосферой Прованса она продолжала смотреть в необыкновенные синие глаза мужчины.
        - И что стало с теми людьми, которые восстали против восставших? Они остались живы? - спросила она.
        - Чтобы это выяснить, вам придется записаться на экскурсию по замку. - На его щеке снова появилась ямочка. - Или, может, вы предпочтете индивидуальный тур?
        По ее спине пробежала дрожь возбуждения.
        - История Франции - это моя страсть, - сказал он. - В особенности история семьи д’Юсей.
        Неужели он предложил ей стать ее персональным гидом?
        - У вас не возникнет проблем с руководством отеля? - спросила она, не зная, оказывает ли отель подобные услуги. Мне не хотелось бы забирать вас у других гостей.
        Уголок его рта приподнялся в улыбке.
        - Уверен, другие гости это переживут.
        Дженна принялась задумчиво вращать в руке свой смартфон. Какого черта она медлит с ответом? Ей предложили прогуляться по замку, а не выйти замуж. Кроме того, с этим человеком весело. Если он начнет ее утомлять, она может в любой момент сослаться на расстройство биоритмов и уйти.
        - В таком случае я с удовольствием принимаю ваше приглашение на экскурсию.
        - Замечательно. Кстати, меня зовут Филипп.
        - Я Дженна Браун.
        - Enchante[3 - Очень приятно (фр).], Дженна.
        Удивительно, как чувственно и экзотично может звучать простое американское имя благодаря французскому акценту. Особенно когда обладатель акцента смотрит с восхищением на обладательницу имени.
        По коже Дженны снова пробежала приятная дрожь, и она забыла о правилах, которым четко следовала дома.
        Филипп жестом указал ей на дверь:
        - Ну что, пойдем?
        Обходя свой столик, Дженна взяла бокал с шампанским. Она была готова к приключению.
        - Вы говорите, аукцион?
        - Да, благотворительный аукцион, - ответила Дженна. - Люди предлагали цену за участие в разного рода мероприятиях, которые проводились в отелях сети «Мерчант». Вся прибыль от аукциона пошла на строительство клиники для реабилитации наркозависимых на мысе Кейп-Код. В нашем районе эта проблема весьма актуальна.
        Они спускались по каменной винтовой лестнице. Может, Филипп и флиртовал, когда предлагал ей экскурсию по замку, но, к удивлению Дженны, он весьма серьезно отнесся к обязанностям гида. Он прочел ей целую лекцию об истории района и яркой роли, которую сыграла в ней семья д’Юсей.
        В какой-то момент разговор переключился на нее, и она рассказала ему о наследстве, благодаря которому она оказалась во Франции.
        - Вы нашли прекрасный способ распорядиться деньгами, - сказал Филипп.
        - По правде говоря, когда моя подруга Ширли уговорила меня поучаствовать в аукционе, помощь наркозависимым не была моей главной целью. Я хотела приключений.
        - Правда? - спросил Филипп, остановившись.
        Если он решил, что она богатая американка, которая захотела провести отпуск в Европе, а заодно поучаствовать в благотворительном мероприятии, сейчас он сильно удивится.
        - Я работаю медсестрой в доме престарелых на острове Нантакет. Одна из моих пациенток оставила мне наследство при условии, что я потрачу эти деньги на какое-нибудь интересное приключение.
        - Какое странное условие.
        Если Филиппа и разочаровало, что она не богата, он не подал виду.
        - Если бы вы знали Беатрис, вы бы так не сказали. Она была яркой и эксцентричной, как тетушка Мейм из старой комедии. Она до последнего дня своей жизни носила шелковое кимоно и красила губы алой помадой, - улыбнулась Дженна, вспоминая Беатрис. - Мы вместе смотрели документальные фильмы о путешествиях, и она смеялась надо мной из-за того, что я почти нигде не была. «Если ты будешь продолжать в том же духе, когда ты состаришься, тебе будет не о чем рассказать своим внукам», - часто повторяла она.
        - Звучит не очень приятно.
        - Беатрис говорила мне все это в шутливой форме. Я допустила оплошность, когда призналась ей, что не была нигде дальше Мексики. Она утверждала, что покинет дом престарелых и мы вдвоем отправимся в путешествие. - К глазам Дженны подступили слезы, и она отвернулась. - Она сделала так, чтобы хотя бы одна из нас смогла это осуществить.
        - Нам повезло, что вы отправились за приключениями именно сюда.
        - Моя подруга Ширли собиралась поехать со мной, но накануне отъезда неожиданно заболела.
        - Если вам нужна компания…
        - Обо мне не беспокойтесь, - перебила его Дженна, понимая, что она далеко не первая, кому он это говорит. - У меня прекрасно получается самой себя развлекать. - Чтобы сгладить неловкость, она указала ему на огромный портрет на стене напротив нижней ступеньки лестницы. - Что вы можете мне рассказать об этой картине?
        На ней была изображена величественная пожилая пара, одетая по моде тридцатых годов прошлого века. Мужчина и женщина оценивающе смотрели на тех, кто поднимался по лестнице и спускался по ней.
        - Это Антуанетта и Симон д’Юсей. - Остановившись, Филипп прислонился к каменной балюстраде. - Они были последними представителями семьи д’Юсей, которые жили в этом замке. После Первой мировой войны они построили шато д’Юсей.
        - По другую сторону лавандовых полей, - добавила Дженна.
        Наткнувшись на фото шато в буклете, она поразилась его красоте и решила, что непременно должна увидеть замок собственными глазами.
        - Вы не будете разочарованы, - ответил Филипп, когда она сообщила ему о своем намерении. - Шато д’Юсей остается крупнейшим поставщиком лаванды в районе. Большинство известных производителей парфюмерии в стране покупают сырье у семьи д’Юсей.
        В его голосе слышалась гордость. Интересно, все местные жители испытывают это чувство или только те, кто знаком с богатой историей этой семьи?
        Дженна подумала о своей семье, которая не внесла никакого вклада в историю Сомервилла. Кто-то из жителей города вряд ли будет рассказывать о ней с гордостью.
        - У этой семьи очень богатая история, - задумчиво произнесла Дженна. - Жаль, что они решили продать замок.
        - Такие старые здания очень дорого содержать, - ответил Филипп. - Вода и плесневые грибки делают свое дело. Пусть лучше какая-нибудь корпорация поддерживает шато в хорошем состоянии, чем он придет в запустение и рухнет, как другие заброшенные французские замки.
        Спустившись, Дженна оказалась прямо перед картиной. Пара показалась ей знакомой. Должно быть, перед поездкой она прочитала слишком много путеводителей.
        - Семья до сих пор живет в этом районе?
        - Если одного человека можно считать семьей. Остался всего один прямой потомок.
        - Правда? - удивилась Дженна.
        Она повернулась и заметила, что Филипп, нахмурившись, смотрит на картину.
        - Только двое детей Симона и Антуанетты дожили до совершеннолетия, и только у одного из них были дети. Точнее, сын. Его звали Марсель. Он умер в конце двадцатого века.
        - Как жаль, что тысячелетний род почти прервался.
        - Рано или поздно это случается со всеми семьями. - Он помрачнел, но мгновение спустя его взор снова прояснился. - Давайте поговорим о более приятных вещах. Например, об ужине. Не хотите со мной поужинать сегодня вечером?
        Какая обходительность. Дженна не сомневалась, что он приложит все усилия, чтобы организовать романтический ужин, устранить ее внутренние барьеры.
        - Разве правила не запрещают вам вступать в неформальные отношения с постояльцами? - спросила Дженна, хотя понимала, что, даже если бы в отеле были подобные правила, ему было бы на них наплевать.
        Филипп улыбнулся и пожал плечами:
        - Я никому не скажу, если вы не скажете.
        Дженна снова встретилась с ним взглядом. В его синих глазах можно было утонуть. Должно быть, каждая женщина, на которую он смотрел, чувствовала себя так, словно она для него единственная.
        - Я очень благодарна вам за предложение, но я еще не привыкла к разнице во времени и поужинаю у себя в номере. Одна, - добавила она на всякий случай. Ширли ее убьет.
        - Значит, поужинаем вместе в другой раз, - невозмутимо ответил он.
        - Да, конечно. Спасибо вам за экскурсию - Пожалуйста. - Дженна затаила дыхание, когда он взял ее руку и поднес ее к своим губам. - Au revoir[4 - До свидания (фр).], Дженна Браун, - произнес он, поцеловав ее руку. - Буду ждать с нетерпением момента, когда наши пути снова пересекутся.
        -Au revoir, - ответила Дженна.
        Затем он повернулся и ушел, а она еще какое-то время стояла на месте и смотрела ему вслед. Наверняка он пошел очаровывать другую туристку.
        А у нее вряд ли будет другая возможность встретить сексуального француза.
        Подождав, пока американка скроется за углом, Филипп направился к стойке администратора. Сидящая за ней хрупкая молодая женщина узнала его и тут же выпрямила спину.
        - Я могу чем-нибудь вам помочь? - спросила она.
        От его взгляда не ускользнул ни блеск ее глаз, ни игривый жест, которым она откинула назад каштановые волосы.
        -Да, - ответил он. - Я подумал, что вы могли бы оказать мне услугу. Американка, мадемуазель Браун…
        - О чем бы он ни попросил, Николь, ответ будет отрицательным. - Крупный пожилой мужчина с седыми волосами и грубыми чертами лица внезапно вышел из кабинета за стойкой и положил свою большую ладонь на плечо Николь. Это был Ив Сен-Дюмон, управляющий отелем. - Этот отель не место для развлечений, Филипп. Если хочешь кадрить женщин, делай это в другом месте.
        - Ты меня обижаешь, Ив. Неужели ты думаешь, что, если я бы захотел соблазнить гостью, я не смог бы обойтись без помощи персонала? - Он подмигнул Николь, и та покраснела, подтвердив его правоту.
        - Тогда что тебе нужно?
        Ему нужно развлечься, прежде чем его снова надолго затянет рутина.
        - Уже август, - ответил он.
        Выражение лица Ива тут же смягчилось.
        - Je suis desoie[5 - Мне жаль (фр).]. Я не подумал. Я потерял ощущение времени.
        - Я тоже.
        О том, что лето заканчивается, ему, как всегда, напомнил календарь.
        Ему было одновременно и смешно и грустно. Каждый год он давал себе слово, что в этом году нарушит установленный порядок, но, очевидно, он был мазохистом, если всякий раз возвращался сюда на время сбора урожая. Разве мог он этого не делать, когда участие в сборе урожая было традицией семьи д’Юсей? Он последний представитель семьи, и кроме него ее больше некому соблюдать.
        Филипп заставил себя улыбнуться:
        - Не беспокойся. Скоро я отсюда уеду и больше не буду тебе мешать.
        Ему осталось продержаться еще несколько недель. Когда наступит сентябрь, тоска пройдет и он вернется в свою квартиру в Арле.
        - Почему тебя так заинтересовала мадемуазель Браун? Она определенно не твой тип.
        - Не мой, - согласился Филипп.
        Он привык иметь дело с искушенными женщинами, которые предпочитали все самое дорогое и были не способны надолго на чем-то сосредоточиться. Рыжеволосая Дженна Браун в шортах, на которых были изображены маленькие киты, была полной противоположностью таких женщин. Возможно, именно по этой причине он и заметил ее в тот момент, когда вышел на террасу. Она расстроилась из-за того, что не смогла себя сфотографировать. Филипп нашел отсутствие у нее этого навыка привлекательным. Очевидно, она не из тех, кто по нескольку раз в день делает селфи и размещает фото в соцсетях. Также ему понравился ее острый ум и сдержанный юмор. Она определенно поможет ему отвлечься от того, что его тревожит.
        - Тем не менее я нахожу ее весьма интересной и с удовольствием проведу с ней больше времени.
        - Значит, ты уже провел с ней время. Почему бы тебе просто не пригласить ее на ужин? Подожди-ка… - Глаза Ива расширились. - Только не говори, что она тебе отказала.
        - Она предложила поужинать в другой раз, - ответил Филипп.
        В глазах Дженны явно читался интерес, но она почему-то сказала «нет». Он не помнил, когда в последний раз женщина ему отказывала. Он осознавал, что был хорош собой, но отдавал себе отчет в том, что женщин главным образом привлекала его фамилия. Мадемуазель Браун не знала, кто он, и это было большим плюсом. Он заинтересовал ее как человек, и это было для него в новинку.
        - Вот поэтому мне и нужна помощь Николь, - сказал Филипп. - Она поможет мне подготовиться к этой встрече.
        По его спине пробежала дрожь возбуждения. Он не мог дождаться, когда снова увидит Дженну Браун.
        ГЛАВА 2
        Из-за яркого солнца и сильных цветочных ароматов у Дженны разболелась голова. Ей нужна была таблетка и стакан воды. Она надеялась, что, если попросит аспирин по-английски, ее поймут.
        Итак, второй день ее путешествия не задался.
        Вчера она так и не поужинала. Она крепко уснула вскоре после того, как вернулась в свой номер, и проснулась рано утром. По совету Филиппа она записалась на экскурсию по шато д’Юсей. Спускаясь по лестнице, она надеялась, что встретит в вестибюле Филиппа, но единственным человеком, которого она увидела, была девушка по имени Николь, сидящая за стойкой.
        Интересно, пригласил ли Филипп кого-то на ужин после того, как они вчера попрощались? Представив его с длинноногой француженкой, она почувствовала раздражение, и ее это удивило. Она не должна думать о мужчине, которого едва знает. Филипп, несмотря на его красивые глаза, не должен быть исключением.
        Впрочем, она была ему благодарна за совет. Экскурсия на самом деле оказалась интересной. Она началась с посещения оранжереи, где Дженна и другие экскурсанты узнали, какие бывают разновидности лаванды и как их используют. Дженна узнала, что семья д’Юсей всегда выращивала лаванду узколистную, или настоящую, а не более популярный лавандин[6 - Лавандин - гибрид лаванды узколистной и широколистной.].
        - Из лавандина получается больше масла, - объяснила гид. - У семьи д’Юсей есть участок земли в нескольких километрах отсюда, где они собирают большую часть своего урожая. Однако здесь, в шато д’Юсей, они продолжают выращивать лаванду узколистную, как делали всегда. Она имеет очень короткий вегетационный период и намного меньший выход эфирного масла, но качество масла того стоит.
        Дженна опустилась на корточки, чтобы сфотографировать изящный фиолетово-синий цветок.
        После осмотра лавандового поля, во время которого экскурсанты узнали о климате и сельском хозяйстве Прованса и вдоволь нафотографировались, группа направилась в шато. Последней частью экскурсии должно было стать посещение сувенирной лавки, где можно было приобрести продукцию из лаванды.
        На поле у Дженны начала болеть голова. Как назло, у женщины-гида был очень высокий голос, который превращался в писк, когда она хотела подчеркнуть что-то важное. Дженна поняла, что не выдержит экскурсию до конца, если не примет болеутоляющее.
        Когда группа вошла в отделанный мрамором холл шато, который был настоящим спасением от жары, несколько человек облегченно вздохнули.
        Экскурсовод указала на большую картину внизу лестницы:
        - На этом портрете изображены Симон и Антуанетта д’Юсей, которые построили шато после Первой мировой войны. Оно считается одним из лучших образцов архитектуры французского неоренессанса. Мне жаль, сэр, но эта лестница закрыта для посторонних, - обратилась она к одному из туристов, который подошел слишком близко к мраморному канату, загораживающему проход. - Эта лестница ведет на частную территорию владельцев шато.
        - Граф д’Юсей все еще живет здесь? - спросил кто-то.
        - Во Франции не используют титулы. Их упразднили во время революции. Месье д’Юсей большую часть года живет в Арле. Время от времени он приезжает сюда. А теперь следуйте за мной. За этой дверью находится главная гостиная, или, как ее назвали владельцы замка, Салон цветов.
        Экскурсовод открыла двустворчатую дверь, приглашая туристов осмотреть помещение. Дженна не пошла вместе с остальными. Она не выдержит еще час экскурсии, если не примет болеутоляющее. В сувенирной лавке должно что-то продаваться. Вряд ли она единственный человек, у которого заболела голова во время экскурсии на лавандовое поле. С этой мыслью она направилась к выходу.
        - Убегаете, мадемуазель Браун? - раздался слева от нее знакомый голос.
        Наверное, у нее начались слуховые галлюцинации. Что Филиппу делать на экскурсии по шато?
        Повернув голову, Дженна увидела Филиппа, спускающегося по лестнице. На нем были белая рубашка и вылинявшие джинсы
        - Разве я не говорил, что наши с вами пути снова пересекутся? - улыбнулся он, и на его щеке появилась ямочка.
        - Да, но как?…
        Дженна задумалась. Он шел вниз по лестнице. Экскурсовод сказала, что наверху были комнаты владельцев шато.
        - Нет. Вы не можете быть…
        - Не могу быть кем?
        Спустившись с нижней ступеньки, он обошел ограждение и присоединился к Дженне в центре холла.
        - Сегодня вы не надели шорты с китами, - заметил он.
        Вчера Дженна обратила внимание, что туристки здесь не носят шорты, поэтому сегодня надела платье-рубашку с ярким цветочным принтом.
        - Нет, - ответила она.
        - Вы отлично выглядите.
        - Спасибо. Что вы делали наверху?
        - А вы как думаете?
        - Вы здесь работаете?
        Дженна знала ответ до того, как задала вопрос. На нем не было униформы, и держался он слишком вальяжно для работника.
        - Как я могу работать одновременно здесь и в отеле? - спросил он. - Вчера вы приняли меня за сотрудника отеля, не так ли?
        - Вы были в униформе отеля.
        - Разве?
        Да. На нем был такой же темный костюм, как на швейцаре и на администраторе. Правда, его костюм выглядел так, словно был сшит на заказ, и на груди у него не было бейджа с именем.
        Она посмотрела на портрет на стене, затем снова перевела взгляд на Филиппа.
        - Филипп д’Юсей, к вашим услугам, - представился он и поклонился. - Добро пожаловать в шато д’Юсей.
        - Почему вы ничего не сказали? Если бы я знала, я ни за что бы…
        - Не расслабились и не получили удовольствия в моей компании? - предположил он. - Именно поэтому я и не стал выводить вас из заблуждения. Вы должны меня понять. Все в Авиньоне знают, кто я. Вы этого не знали, и это стало для меня приятной неожиданностью.
        - Вы, наверное, хорошо развлеклись, когда вчера устроили мне экскурсию?
        - Да, хорошо.
        Что было бы, если бы она приняла его приглашение на ужин? Как долго он продолжал бы с ней играть? До конца ужина или еще дольше?
        - Поздравляю.
        Она отвернулась, чтобы уйти, но Филипп взял ее за руку:
        -Дженна, подождите. Вы меня неправильно поняли. Вы решили, будто я с вами играл.
        - Разве это было не так? - Дженна перевела взгляд на их соединенные руки, и ее внимание привлекло кольцо с печаткой на его мизинце. Несомненно, на кольце был выгравирован герб семьи д’Юсей. Дженна чувствовала себя полной идиоткой.
        - Нет. У меня не было намерения ввести вас в заблуждение.
        Дженна подняла бровь.
        - Хорошо. Я намеренно ввел вас в заблуждение, но без злого умысла. Вчера вы меня не узнали, и я понял, что мне представилась возможность отбросить багаж многолетней семейной истории и побыть просто Филиппом.
        Он даже не пытался выглядеть виноватым. Его глаза весело блестели, словно происходящее забавляло его.
        - Неужели вы думаете, что я этому поверю? - спросила она.
        На его щеках появились ямочки.
        - Мне в любом случае стоило попытаться.
        Ей следовало возмутиться из-за его обмана, возможно, даже оскорбиться, но ей передалось его хорошее настроение, и она улыбнулась.
        - Вам никто никогда не говорил, что врать нехорошо? - спросила она.
        - Вы поверили бы мне, если бы я сказал вам правду?
        Если бы он вчера признался ей, что владеет шато, она не поверила бы ему и послала бы его куда подальше.
        - Нет.
        - Вы не провели бы со мной время, - продолжил он. - Так что моя ложь пошла на пользу нам обоим.
        - Я не стала бы говорить о пользе, - пробурчала Дженна, но почувствовала, что уголки ее рта поднимаются.
        - Но и вреда от моей лжи не было, правда?
        Здесь он был прав. Вреда от нее действительно не было.
        - Merci, mа chere[7 - Спасибо, милочка (фр.).], - улыбнулся он.
        В этот момент до нее дошло, что они все еще держатся за руки, и ее щеки вспыхнули от смущения.
        - Вы не могли бы?… - спросила она, красноречиво посмотрев на их руки.
        - Да, конечно.
        Отпустив ее, он засунул руки в задние карманы джинсов, а Дженна машинально провела рукой по своим волосам.
        - А теперь скажите, почему вы убегаете из моего дома посередине экскурсии.
        К своему удивлению, Дженна забыла, почему покинула экскурсию.
        - Я не убегала, - ответила она. - Я шла в сувенирную лавку, чтобы спросить, есть ли у них аспирин или другое болеутоляющее. Не обижайтесь, но от вашей лаванды у меня разболелась голова.
        - На что тут обижаться? Если человек не привык к аромату лаванды, он может показаться ему слишком тяжелым. Но вам нет необходимости идти в сувенирную лавку. Пойдемте со мной.
        - Куда мы идем? - спросила она, когда Филипп направился в сторону коридора, отгороженного от холла бархатным канатом.
        - На кухню за водой и аспирином.
        - Но как же экскурсия?
        - Она продолжится без вас. Можете не волноваться, вы присоединитесь к остальным, когда вам будет пора возвращаться в отель.
        Визгливого голоса экскурсовода больше не было слышно. Должно быть, группа перешла из Салона цветов в другое помещение.
        - Только аспирин и вода. Ничего больше.
        - Конечно, mа chere, - ответил он. - Честное слово.
        Это сказал ей человек, который уже один раз ее обманул. Очевидно, Дженна оставила здравый смысл в Америке, раз последовала за ним.
        Просторная кухня с высокими потолками и большими окнами словно сошла со страниц журнала, посвященного дизайну интерьера. Она была оформлена во французском сельском стиле. Грубый деревянный стол и большое количество керамической и медной посуды прекрасно сочетались здесь с современной бытовой техникой из нержавеющей стали. Печь была такой огромной, что, наверное, заняла бы всю кухню в квартире Дженны.
        В воздухе пахло свежевыпеченным хлебом и лимонами.
        - М-м-м… Как вкусно пахнет.
        - Это хлеб фугас[8 - Фугас - хлебная лепешка в форме колоса или листа, которую пекут в Провансе.]. Моя домработница Генриетта печет его всякий раз, когда я сюда приезжаю. Хотите попробовать?
        - В зависимости от того, что это.
        - Это маленький кусочек рая под золотистой корочкой, - рассмеялся Филипп. - Садитесь. Я принесу вам аспирин.
        Сев на диванчик, она стала наблюдать за тем, как он один за другим открывает кухонные шкафчики в поисках лекарства. Ей все еще не верилось, что он владелец шато.
        - Вы часто сюда приезжаете? - спросила она. - Я имею в виду шато. Экскурсовод упомянула, что вы не живете здесь постоянно.
        - Она права. Я живу в Арле неподалеку от нашего офиса.
        - Я удивлена.
        - Нашел! Он был рядом со специями. - Филипп продемонстрировал ей пузырек с белыми таблетками. - Почему вы удивились? - спросил он, передав ей аспирин.
        - Учитывая то, как вы вчера восхваляли сельскую местность Франции, можно было подумать, что вы проводите здесь много времени.
        - Я люблю божоле, но, если бы я пил его каждый вечер, оно мне надоело бы. Я предпочитаю разнообразие. Мне нравится как городской шум, так и тишина провинции.
        Филипп поставил перед ней на стол стакан воды и керамическую тарелку, на которой лежал плоский хлеб в форме колоса. Когда Дженна приняла аспирин, он сел рядом, отломил кусок хлеба и протянул ей:
        - Уверяю вас, вы не будете разочарованы.
        - А если буду?
        - Тогда у вас нет души.
        Дженна попробовала хлеб. Под хрустящей корочкой оказался мякиш со вкусом розмарина и апельсина.
        - Очень вкусно, - сказала она.
        Филипп отломил кусок хлеба для себя.
        - Вот видите? Я же вам говорил. Генриетта печет фугас лучше всех.
        Несколько минут они ели молча. Дженна чувствовала, как головная боль ослабевает. Она украдкой наблюдала за Филиппом, который ел хлеб, смакуя каждый кусочек. Его веки были опущены, а уголки губ приподняты в довольной улыбке. Смотреть на него было не менее приятно, чем пробовать новое лакомство.
        Вдруг Дженне в голову пришла одна мысль.
        - Почему вы были уверены, что мы с вами встретимся снова?
        Продолжая смаковать хлеб, Филипп открыл один глаз.
        - Что я могу сказать? Я верю в судьбу. И… - На его скулах проступил легкий румянец. - Я попросил администратора отеля мне позвонить, когда вы запишетесь на экскурсию.
        -Что?
        Неудивительно, что девушка за стойкой все время ей улыбалась. Оказывается, она была сообщницей Филиппа.
        - Группы туристов приходят сюда с утра до вечера. Я не хотел пропустить ваш визит.
        - Поэтому вы попросили проинформировать вас заранее.
        - Я предпочитаю думать, что таким образом умилостивил судьбу и она встала на мою сторону.
        Дженна прищурилась.
        - Вы могли бы позвонить мне в номер и пригласить меня.
        - Но в этом случае сюрприза не получилось бы. Наша сегодняшняя встреча стала для вас сюрпризом, правда?
        - Гм… - Дженна продолжила на него смотреть прищуренными глазами. Она не знала, что ей думать. Ни один мужчина до сих пор не шел ради нее на подобные хитрости. - Вы неисправимы, и вы это знаете, правда?
        - Oui[9 - Да (фр).].
        - И вы были польщены. Я прочитал это в ваших глазах.
        Она действительно была польщена, но не собиралась ему в этом признаваться.
        -А что, если меня просто позабавило ваше высокое самомнение?
        - Если бы я просто позабавил вас, вы не покраснели бы. - Откинувшись на спинку диванчика, он самодовольно улыбнулся. - Мне жаль, что у вас заболела голова. Это не было частью моего плана. Надеюсь, сейчас вам уже лучше?
        - Да, спасибо.
        - Хорошо. Я и забыл, каким резким может быть запах лаванды. В детстве мы с моим братом Феликсом постоянно жаловались на этот запах.
        - У вас есть брат? Вчера во время нашей экскурсии вы сказали…
        - Что остался только один представитель семьи д’Юсей? Да. Это я. Мой брат умер от рака несколько лет назад.
        Его тон был спокойным, но Дженна заметила, что, прежде чем он поднес к губам стакан с водой и сделал глоток, в его глазах промелькнула тень.
        - Мне жаль.
        - Мне тоже. Он был хорошим человеком. Давайте поговорим о чем-то более приятном, - добавил он после небольшой паузы.
        Вчера он предложил ей то же самое. Было очевидно, что ему не нравилось говорить о его семье.
        - О чем вы хотите поговорить? - спросила она.
        - Как насчет ужина? Раз судьба снова нас свела, нам следует поужинать вместе.
        - Судьба или администратор за стойкой? - усмехнулась Дженна.
        - Это техническая деталь. С того момента, как я увидел вас на террасе, я знал, что нам суждено составлять друг другу компанию.
        Он был дружелюбен и очарователен. Дженна была вынуждена признать, что его компания доставляет ей удовольствие. Она может с ним поужинать. Главное - не терять бдительность.
        - Еда мне не повредит. Так же как и хорошая компания.
        Он довольно улыбнулся, словно выиграл в лотерею.
        - Ma chere, вам нужно больше, нежели просто еда. Вы должны познакомиться с французской кухней. Сегодня вечером я устрою для вас ужин, который вы никогда не забудете.
        - Посмотрим, - ответила Дженна. - На меня не так легко произвести впечатление.
        - Правда? - Он наклонился к ней, и в его глазах появился озорной блеск. - В таком случае я с удовольствием принимаю ваш вызов.
        «Ты же понимаешь, что я пошутила насчет романа, правда? Я просто имела в виду, что тебе не нужно быть придирчивой».
        «Я согласилась только на ужин. У меня не будет никакого романа». Что бы ни было на уме у Филиппа, их встреча закончится сразу после ужина. «Мимолетные интрижки меня не интересуют».
        «Тебя ничего не интересует».
        «Это неправда. Меня многое интересует».
        «С каких пор?»
        «С тех пор как…»
        Немного помедлив, Дженна стерла начало сообщения. Она уже довольно долго ни с кем не встречалась. Кому нужен флирт и красивые ухаживания, если через несколько недель все это закончится? Она не собирается брать пример со своей матери.
        «Прости мне мою избирательность».
        Дженна прислонилась к изголовью кровати. Ей не нужен был телефон, чтобы узнать, что думает Ширли. За последние пару лет Дженна много раз слышала от своей подруги: «Ты слишком придирчива. Ты никогда никому не даешь шанса. Ты отвергаешь мужчину, не узнав его как следует».
        Да, она требовательна, потому что ей не нужен мужчина, который уйдет он нее сразу, как только она ему надоест. Ширли должна ее понимать, как никто другой.
        Телефон завибрировал, и она прочитала ответ Ширли:
        «Этот парень, должно быть, особенный, раз ты уделяешь ему свое драгоценное время».
        «Он нормальный».
        На самом деле Филипп воплощал собой то, что не одобряла Дженна. Его интерес к ней был поверхностным, но он ее заинтриговал. Она давно уже не испытывала ничего подобного.
        После их разговора на кухне Филипп проводил ее через сад до сувенирной лавки.
        - До вечера, - сказал он и поцеловал ей руку.
        От этого прикосновения по ее коже пробежал электрический разряд. Всю обратную дорогу до отеля она вспоминала этот момент. Интересно, какой была бы реакция ее тела, если бы он поцеловал ее в губы?
        Телефон снова завибрировал.
        «Всего лишь нормальный?»
        «Ну, может, чуть лучше, чем нормальный».
        Если бы ее подруга только могла его видеть.
        «В таком случае действуй. Как говорится, то, что случается во Франции…»
        «Ха-ха».
        «Я просто советую тебе быть более открытой. Небольшое развлечение никому еще не навредило. Ты же помнишь, что Беатрис хотела, чтобы ты устроила себе приключение».
        Дженна сомневалась, что под приключением Беатрис имела в виду секс с малознакомым мужчиной.
        «Почему ты так настаиваешь на том, чтобы я развлеклась?»
        «Потому что у меня опоясывающий герпес и ко мне никто не хочет приближаться. Ты должна повеселиться за нас двоих, а потом все мне рассказать».
        «Прости, дорогая. Тебе придется удовлетвориться игрой воображения».
        «Зануда».
        «Мне нужно подготовиться к ужину. Поболтаем позже».
        Она закрыла приложение, прежде чем ее подруга успела напечатать ответ. Бросив телефон на кровать, Дженна уставилась на черное шелковое платье с запахом, висящее на ручке богато украшенного шкафа. Это была единственная нарядная вещь, которую она взяла с собой, поскольку не планировала ходить на свидания и ужинать в дорогих ресторанах. Она положила его в чемодан на всякий случай. Достаточно ли оно нарядное для того места, которое выбрал для ужина Филипп? Он сказал, что заедет за ней в восемь, но не сказал, куда они поедут.
        Дженна внезапно занервничала. Умом она понимала, что это глупо. Какая разница, будет ли уместным ее платье или нет? Люди, которые будут присутствовать этим вечером в ресторане, вряд ли когда-нибудь снова ее увидят. У нее нет задачи произвести впечатление на Филиппа, и в то же время она не хочет опозориться.
        - Шмотки - это ерунда, - сказала ей однажды Беатрис, которая даже в столовую надевала шелковый халат. - До них никому нет дела. Однажды на Бали я ужинала в обнаженном виде.
        Старушке Беатрис до последних дней ее жизни было безразлично, что о ней думают другие. Она прожила с одним мужем тридцать лет, а затем развелась с ним.
        - Нет смысла тратить драгоценное время на отношения, которые себя исчерпали, - пояснила она.
        Интересно, что Беатрис подумала бы о Филиппе?
        «Не доверяй мужчине, который красивее тебя», - раздался в ее голове дребезжащий голос Беатрис.
        Филипп прибыл в отель рано. Обычно он не обращал внимания на время, потому что женщины, которых он приглашал на свидания, всегда заставляли его ждать. Внутреннее чутье подсказывало ему, что Дженна принадлежит к тем людям, которые любят, чтобы все было как надо. Он старался не думать о том, что он полчаса выбирал одежду, постоянно глядя на часы.
        Филипп поправил смокинг. К его удивлению, для него было важно, чтобы этот вечер прошел хорошо. Он весь день готовился к предстоящему ужину, чего раньше никогда не делал. Зачем беспокоиться, когда ты забронировал столик в дорогом ресторане? Сегодня вечером этого будет недостаточно. Мадемуазель Браун довольно цинична, и на нее не так легко произвести впечатление. Именно поэтому он приложил столько усилий, чтобы вечер прошел хорошо.
        Ему нравилось планировать. Это отвлекало его от рефлексии. Он терпеть не мог анализировать свои переживания. Он ничего не мог поделать с трагедиями, которые выпали на долю его семьи. За ним всегда волочилась шлейфом тень печали. Что плохого произойдет, если он развеет свою хандру в компании красивой женщины?
        По пути к лифту он на мгновение остановился перед портретом Симона и Антуанетты. Они, как обычно, поприветствовали его высокомерными взглядами.
        Интересно, одобрили бы его предки то, как он управляет семейным бизнесом? Ему хотелось думать, что он все делает правильно, хотя никогда даже не предполагалось, что он встанет во главе «Д’Юсей Интернэшнл». Его старшего брата Феликса с ранних лет готовили к этой роли, но болезнь не позволила ему как следует себя проявить.
        Филипп усердно работал, но иногда он сомневался, что его предки одобрили бы изменения, которые он привнес в семейный бизнес.
        Он его расширил, вывел за рамки производства лаванды и жасмина. Возможно, они были бы рады, что многолетний бизнес будет жить даже после смерти последнего представителя семьи д’Юсей.
        Он продолжил идти, переключившись на мысли о красивой женщине, которая ждала его наверху.
        Принимая во внимание две их предыдущие встречи, Филипп ожидал, что Дженна снова оденется ярко, как туристка. Однако женщина, открывшая ему дверь, выглядела утонченно. Ее черное коктейльное платье классического фасона было скромным и в то же время подчеркивало достоинства фигуры. Филипп почувствовал, как в паху у него все напряглось.
        - Ти es belle1[10 - Ты красивая (фр.).].
        Дженна мило улыбнулась:
        - Полагаю, вы сделали мне комплимент.
        -Да. Я сказал, что вы красивая.
        Надо отдать ей должное, она приняла комплимент, не прикрываясь ложной скромностью.
        - Спасибо.
        - Это вам спасибо за то, что вы согласились со мной поужинать. - Он протянул ей руку: - Ну что, пойдемте?
        - Куда мы пойдем?
        Ему определенно придется приложить усилия, если он хочет произвести впечатление на эту женщину. Она продолжает бросать ему вызов, и это именно то, что ему сейчас нужно.
        - Скоро узнаете, мисс Браун. Обещаю, вы не будете разочарованы.
        ГЛАВА 3
        - Неужели все это только для нас двоих? - спросила Дженна, глядя вокруг широко распахнутыми от изумления глазами. Наблюдая за тем, как она направляется к столику, на котором горели свечи, Филипп испытывал чувство удовлетворения. Её реакция была именно такой, какую он надеялся увидеть.
        - Вы предпочли бы поужинать на главной террасе?
        Он забронировал столик на северо-восточной террасе с видом на сад. Безоблачный вечер идеально подходил для ужина на свежем воздухе. Полная луна и фонари наполняли террасу серебристым светом. Тихая фортепианная музыка и стрекотание сверчков были прекрасным звуковым сопровождением для романтического вечера.
        Наконец Дженна закончила изучать обстановку и перевела взгляд на Филиппа:
        - Я просто хотела сказать, что не ожидала подобного. Вам не следовало так себя затруднять.
        - Вы сказали, что мечтали об этом отпуске. Я подумал, почему бы не устроить для вас фантастический ужин.
        - Фантастический ужин? - повторила она.
        Филипп прочитал в ее глазах недоверие. Он не мог ее за это осуждать. Его намерения были очевидными. Дженне Браун было нелегко вскружить голову. Он это знал с самого начала. Именно по этой причине он решил сделать ей сюрприз в виде изысканного ужина в романтической обстановке.
        Возможно, этого окажется недостаточно.
        -Да, такой ужин, который одобрила бы ваша покойная подруга. Ужин, который вызовет зависть у вашей подруги, оставшейся в Америке.
        - Думаю, вы правы в обоих случаях. Все это, - она сделала охватывающий жест рукой, - просто великолепно.
        - Я рад, что вам нравится.
        Дженна подошла к перилам террасы. Подол платья, закрывающий ее колени, колыхался при движении. Женщины, с которыми он обычно встречался, любили выставлять напоказ свои загорелые стройные ноги. Он не думал, что скромность и отсутствие загара могут быть такими сексуальными.
        - Отсюда сад выглядит особенно красиво. Находясь внизу, сложно оценить по достоинству планировку.
        Филипп присоединился к ней. Будь на месте Дженны другая женщина, он сейчас обнял бы ее за талию. Вместо этого он встал слева от нее и положил руку на перила в миллиметрах от ее руки. Внизу простирался сад с симметричной планировкой. В его центре был огромный фонтан. Из-за подсветки мощенные камнем дорожки казались почти белыми.
        - Французские сады проектируются таким образом, чтобы ими можно наслаждаться как с близкого, так и с далекого расстояния. Сверху можно увидеть сад во всей его красе.
        - Как вы думаете, ваши предки когда-то стояли здесь или эта часть здания была построена позже? - спросила она, подавшись вперед.
        - Наверное, они здесь стояли.
        Это была ложь. Террасы были построены позже, но ему не хватило духу ее разочаровать. Она находилась под впечатлением от увиденного, и ее зеленые глаза блестели в свете луны.
        - Сад был спроектирован таким образом, чтобы он был похож на первоначальный сад.
        - Правда? - спросила Дженна, глядя на него широко раскрытыми глазами. - Это замечательно.
        Филиппу понравилось, что эта женщина питает уважение к традициям.
        - Я предоставил ландшафтному архитектору фотографии первоначального сада.
        - Результат просто восхитительный. Сегодня я впервые увидела фонтан при искусственном освещении. Я хотела посмотреть на него вчера вечером, но из-за расстройства биоритмов я уснула, даже не поужинав.
        - Мне следует беспокоиться о том, что вы можете уснуть во время ужина?
        - Все зависит от обстоятельств.
        - От чего именно?
        - От того, насколько занимательным собеседником вы будете, - улыбнулась она.
        Вызов принят.
        - Не беспокойтесь, я могу быть очень занимательным. - Ему захотелось накрыть ее ладонь своей, но он, боясь ее испугать, не стал этого делать. Вместо этого он встретился с ней взглядом. В воздухе между ними повисло напряжение. Ее зрачки расширились, и она тяжело сглотнула.
        Дженна первая нарушила молчание:
        - Чем здесь пахнет? Это не лаванда.
        - Это жасмин, - ответил Филипп. - Вечером аромат усиливается. Видите вон те белые цветы? - Он указал ей на кусты, обрамляющие одну из квадратных клумб. - В Грасе у нас есть участок, где мы выращиваем жасмин. Через несколько недель мы соберем урожай цветов и продадим его парфюмерным компаниям.
        - Я вас разочарую, если признаюсь, что аромат жасмина нравится мне больше, нежели аромат лаванды?
        - Ничуть.
        Филипп решил, что Дженне подойдут более легкие ароматы. Наклонившись тайком, он понюхал воздух над ее шеей и уловил легкие нотки цитруса. Скорее всего, это был шампунь или мыло.
        - Вы не пользуетесь духами, - заметил он. Это было для него непривычно.
        - Боюсь, это вошло у меня в привычку. Сильные запахи беспокоят моих пациентов. Мне гораздо проще вообще не пользоваться духами, чем подобрать что-то нейтральное.
        -Жаль. По моему мнению, женщине следует всегда пользоваться духами. Правильно подобранный аромат способен превратить обычную женщину в загадочную соблазнительницу, которую невозможно забыть. Со временем можно забыть форму губ, цвет глаз, но запах - это то, что навсегда остается в памяти.
        - Это говорит человек, который зарабатывает деньги на продаже цветов производителям парфюмерии.
        Она попала в точку.
        - Признаюсь, я несколько пристрастен.
        - Совсем немного, - улыбнулась Дженна и отвела взгляд в сторону.
        - Что-то не так? - спросил он.
        На ее щеках появился очаровательный румянец.
        - Нет, все в порядке. Я просто смотрела на сад, и до меня вдруг дошло, что вы фермер. Мне еще труднее представить вас в этой роли, чем в роли сотрудника отеля.
        - Вы не можете себе представить, как я копаюсь в земле?
        - Честно говоря, не могу.
        Филипп рассмеялся:
        - Не беспокойтесь, я тоже не могу. Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Поэтому я поручаю все сельскохозяйственные работы тем, кто в этом разбирается, а сам занимаюсь финансовой стороной бизнеса. Будь все наоборот, мы давно бы обанкротились.
        - Уверена, что вы не такой уж плохой садовод.
        - Просто ужасный. Феликс однажды заставил меня поклясться, что я никогда не буду совать нос в эту часть бизнеса. Его удивило, что я погубил лимонное дерево, которое он мне подарил.
        «Твоя квартира - это место, где растения обречены на гибель», - сказал он тогда Филиппу и так энергично рассмеялся, что чуть не выдернул трубку капельницы. Медсестра, дежурившая в палате Феликса, отругала их обоих.
        - Полагаю, ваш брат был хорошим садоводом?
        -Да, очень хорошим. Феликс любил бывать на лавандовых полях. Он приезжал сюда летом, чтобы участвовать в сборе урожая. Он всегда ждал с нетерпением этот сезон.
        - А вы, Филипп? Вы тоже ждете его с нетерпением?
        Ждет ли он сезон, который напоминает ему о тех, кого он потерял? Честный ответ вызвал бы новые вопросы, а ему не хотелось ни думать, ни говорить о том, как несправедливо обошлась жизнь с его семьей. Тем более сейчас, когда он находился в компании красивой женщины, а в ведерке со льдом охлаждалось шампанское.
        - Я вас разочарую, если признаюсь, что аромат жасмина нравится мне больше, нежели аромат лаванды?
        - Ничуть.
        Филипп решил, что Дженне подойдут более легкие ароматы. Наклонившись тайком, он понюхал воздух над ее шеей и уловил легкие нотки цитруса. Скорее всего, это был шампунь или мыло.
        - Вы не пользуетесь духами, - заметил он. Это было для него непривычно.
        - Боюсь, это вошло у меня в привычку. Сильные запахи беспокоят моих пациентов. Мне гораздо проще вообще не пользоваться духами, чем подобрать что-то нейтральное.
        -Жаль. По моему мнению, женщине следует всегда пользоваться духами. Правильно подобранный аромат способен превратить обычную женщину в загадочную соблазнительницу, которую невозможно забыть. Со временем можно забыть форму губ, цвет глаз, но запах - это то, что навсегда остается в памяти.
        - Это говорит человек, который зарабатывает деньги на продаже цветов производителям парфюмерии.
        Она попала в точку.
        - Признаюсь, я несколько пристрастен.
        - Совсем немного, - улыбнулась Дженна и отвела взгляд в сторону.
        - Что-то не так? - спросил он.
        На ее щеках появился очаровательный румянец.
        - Нет, все в порядке. Я просто смотрела на сад, и до меня вдруг дошло, что вы фермер. Мне еще труднее представить вас в этой роли, чем в роли сотрудника отеля.
        - Вы не можете себе представить, как я копаюсь в земле?
        - Честно говоря, не могу.
        Филипп рассмеялся:
        - Не беспокойтесь, я тоже не могу. Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Поэтому я поручаю все сельскохозяйственные работы тем, кто в этом разбирается, а сам занимаюсь финансовой стороной бизнеса. Будь все наоборот, мы давно бы обанкротились.
        - Уверена, что вы не такой уж плохой садовод.
        - Просто ужасный. Феликс однажды заставил меня поклясться, что я никогда не буду совать нос в эту часть бизнеса. Его удивило, что я погубил лимонное дерево, которое он мне подарил.
        «Твоя квартира - это место, где растения обречены на гибель», - сказал он тогда Филиппу и так энергично рассмеялся, что чуть не выдернул трубку капельницы. Медсестра, дежурившая в палате Феликса, отругала их обоих.
        - Полагаю, ваш брат был хорошим садоводом?
        -Да, очень хорошим. Феликс любил бывать на лавандовых полях. Он приезжал сюда летом, чтобы участвовать в сборе урожая. Он всегда ждал с нетерпением этот сезон.
        - А вы, Филипп? Вы тоже ждете его с нетерпением?
        Ждет ли он сезон, который напоминает ему о тех, кого он потерял? Честный ответ вызвал бы новые вопросы, а ему не хотелось ни думать, ни говорить о том, как несправедливо обошлась жизнь с его семьей. Тем более сейчас, когда он находился в компании красивой женщины, а в ведерке со льдом охлаждалось шампанское.
        - Пойдемте, пока шампанское не выдохлось, - сказал он и, взяв Дженну за руку, повел ее к столику. Во время их разговора он услышал, как официант откупорил бутылку и тихо удалился.
        Наполнив два бока шампанским, Филипп протянул один Дженне:
        -Давайте выпьем за то, чтобы мы оба успели осуществить то, что задумали, и создать множество фантастических воспоминаний.
        - Я однажды погубила морскую елочку.
        Филипп чуть не подавился шампанским.
        - Pardon [11 - Прошу прощения (фр).]?
        - Это растение, которое нужно поливать один раз в две недели. Оно неприхотливое, но я умудрилась его погубить. Еще я погубила пуансеттию и мини-садик в стеклянном сосуде. Меня передергивает, когда кто-то из моих пациентов предлагает мне растение. Ведь отдать его мне - все равно что подписать ему смертный приговор.
        Ей удалось поднять ему настроение.
        - Вы хотите сказать, что мы оба плохие садоводы.
        - Я хотела сказать, что мы убийцы растений, но ваша фраза звучит лучше.
        - В таком случае предлагаю второй тост. Давайте выпьем за то, чтобы фауна не знала наших смертельных прикосновений.
        - И за то, чтобы все растения попадали в заботливые руки.
        Филипп чокнулся с ней бокалом, и они выпили шампанское.
        - Итак, Дженна Браун спасает человеческие жизни и убивает растения. Чем еще она занимается?
        - Чем я занимаюсь?
        -Да. Расскажите о себе. О своей семье. Ваши родители также живут в Нантакете?
        Он вдруг понял, что хочет узнать о ней как можно больше.
        - Нет. Они живут в Бостоне.
        В ее голосе появилось напряжение. Очевидно, он задел ее за живое.
        - Простите. Вам, должно быть, неприятна эта тема.
        - И да и нет, - ответила она, вздохнув. - Мои родители… Давайте я просто скажу, что у них сложные отношения, и мы этим ограничимся.
        Его это устраивало. Он не был назойливым.
        - Как насчет вашей работы? Вам нравится быть медсестрой в… э-э… как это называется? В доме престарелых?
        На ее лице появилась улыбка.
        - Мне очень нравится моя работа. Я люблю своих пациентов. Некоторые из них мне как родные.
        Старики, к которым она привязывается, умирают, в то время как ее родные, которые живы и здоровы, становятся ей чужими.
        - Вас не пугает, что вас все время окружает смерть? Как может нравиться наблюдать за тем, как люди угасают?
        - Смерть - это часть жизни. Я рада, что могу помогать людям достойно покидать этот мир.
        «Нет, - подумал Филипп. - Смерть подобна вору. Она забирает хороших людей раньше времени».
        - Смерть неизбежна, поэтому мы должны жить полной жизнью, пока находимся на этой земле.
        - Вы говорите как истинный француз.
        - Я лишь развиваю вашу точку зрения.
        - Вы фаталист?
        - Вряд ли. Скорее я гедонист.
        - Значит, для вас удовольствия превыше всего?
        - Почему нет? Что плохого в наслаждении хорошим вином и красивыми женщинами? - Филипп встретился с ней взглядом и заметил, как покраснели ее щеки. - Как я уже сказал, жить нужно на полную катушку.
        - Беатрис часто говорила подобные вещи.
        - Пациентка, которая оставила вам деньги?
        Дженна мягко улыбнулась:
        - Вы ей понравились бы. Я помню, как однажды мы с Беатрис смотрели документальный фильм о каком-то древнегреческом городе, жители которого были известны своей любовью к роскоши.
        - Он назывался Сибарис, - сказал Филипп.
        - Точно. Вы тоже смотрели этот фильм?
        - Нет. В университете я посещал лекции по истории Древнего мира.
        - У вас прекрасная память.
        Он пожал плечами:
        - Это был очень интересный предмет.
        - Итак, после того, как закончился фильм, Беатрис посмотрела на меня и сказала: «Как же правы были те греки».
        - Эта женщина в моем вкусе.
        -Должно быть, она задремала во время той части фильма, в которой говорилось о разрушении города.
        -Да, город был разрушен, но перед этим его жители успели как следует повеселиться, - сказал он, снова наполняя их бокалы.
        - Вы определенно ей понравились бы.
        - Конечно. Я очень приятный человек. Вы с этим не согласны? - спросил он, загадочно улыбаясь.
        - Согласна, - ответила она, проведя пальцем по краю своего бокала. - Вы очень приятный.
        - И для вас это представляет серьезную проблему. - Это прозвучало как утверждение, а не как вопрос.
        Филипп понял главную особенность поведения Дженны Браун. Всякий раз, когда она начинала получать удовольствие, появлялось чувство осторожности, которое мешало ей полностью расслабиться и предаться веселью. Например, сейчас. Вместо того чтобы посмеяться над его глупой шуткой, она ответила серьезно:
        - Вы мне не доверяете. Вы миллионер. Там, откуда я родом, миллионеры не приглашают женщин вроде меня на ужин.
        - Им не нравится встречаться с красивыми женщинами?
        - Если они поставили перед собой цель, они прилагают всевозможные усилия ради ее достижения.
        Прежде чем Филипп успел ей ответить, к их столику подошел официант.
        - Рissаlаdiеге, - сообщил он и снял крышку с блюда. Под ней оказался открытый пирог с луком, анчоусами и оливками.
        - Я взял на себя смелость и сам сделал заказ. Я выбрал блюда прованской кухни, которые наверняка вам понравятся.
        - Что и требовалось доказать, - произнесла она.
        - Если вы думаете, что я пытаюсь произвести на вас впечатление, мне придется признать свою вину.
        - Вы пытаетесь произвести на меня впечатление, чтобы я пригласила вас в свой номер?
        - Я снова признаю свою вину. - Неужели она ожидала, что он будет отрицать очевидное? Большинство женщин, которых он знал, пришли бы в восторг от ужина при луне. Половина из них оказалась бы в его объятиях еще до того, как им подали пирог. С Дженной все было по-другому. Она словно боялась получать удовольствие, поэтому к ней нужен был особый подход.
        - Вы можете в любой момент сказать «нет», - напомнил ей он.
        - Главное, чтобы мы оба это понимали.
        Ее губы улыбались, но ее глаза оставались серьезными.
        - Ма сhеrе, я никогда не иду туда, куда меня не приглашали. Надеюсь, вы повремените с отказом хотя бы до тех пор, пока не попробуете пирог.
        Она откусила кусок пирога, и ее глаза закрылись от наслаждения. Тогда Филипп понял, что выиграл первое очко. Перед прованской кухней было невозможно устоять.
        - Потрясающе, - сказала она.
        - Это только начало. До окончания этого вечера вы поймете, что в Провансе много потрясающих вещей, перед которыми невозможно устоять.
        Филипп был прав насчет еды. Еще до того, как им принесли десерт, состоящий из пирожных с дыней и лавандовым медом, Дженна влюбилась во французскую кухню. И разумеется, во французское шампанское. Филипп следил за тем, чтобы их бокалы всегда были полны.
        Дженна прекрасно понимала, чего хотел от нее Филипп, но с каждой минутой, проведенной в его компании, ее защитные барьеры опускались все ниже.
        За ужином они говорили на нейтральные темы. Филипп рассказывал ей о достопримечательностях Парижа, а она ему о Беатрис и других своих подопечных. Они оба избегали личных тем. Дженне хотелось бы узнать больше о его брате. В те моменты, когда он о нем говорил, у нее возникало такое чувство, что обаяние и непринужденность Филиппа - это всего лишь маска, за которой прятались глубокие переживания. Если бы она начала спрашивать его о Феликсе, ей пришлось бы затем отвечать на его вопросы о ее семье, а этого она всегда избегала.
        Грохот льда в ведерке нарушил ход ее мыслей. Филипп взял бутылку, чтобы вылить остатки шампанского в ее бокал.
        - Остановитесь. Думаю, мне уже достаточно.
        Он убрал руку с бутылкой:
        - Хорошо.
        - Вы не будете настаивать? - удивилась она.
        - Нет. Я предпочитаю, чтобы женщина, с которой я хочу провести остаток сегодняшнего дня, отдавала себе полный отчет абсолютно во всех своих действиях.
        Дженна поняла, куда он клонит, но она не собиралась приглашать его в свой номер.
        - Спасибо за роскошный ужин.
        - Вы говорите так, будто вечер закончился.
        Потому что сейчас самый подходящий момент для его завершения.
        - Уже поздно, - сказала она.
        - До ночи еще далеко. Мы могли бы прогуляться по саду. А затем я провожу вас до отеля. Я не рассчитываю на большее, Дженна. Правда.
        Он рассчитывает на большее и только говорит, что окончательное решение останется за ней. Возможно, на нее подействовало шампанское, потому что его предложение прогуляться с ним под луной среди кустов жасмина показалось ей заманчивым.
        -Дайте мне всего минуту, чтобы надеть туфли. Я сбросила их во время ужина.
        Не успела она опомниться, как Филипп оказался перед ней на корточках с ее туфлями в руке.
        - Позвольте мне. - Не дожидаясь ее ответа, он обхватил пальцами ее пятку и осторожно направил ее ступню внутрь туфли. - Мы же не можем допустить, чтобы вы поранили свои ножки о дробленый гравий, - сказал он, затем переключил внимание на другую ее ступню. На этот раз его пальцы скользнули чуть вверх по ее лодыжке. От этого контакта ее кожу начало покалывать. Он поднял голову и встретился взглядом с Дженной. Она заметила, что его глаза блестят от желания. - Теперь вы готовы к прогулке.
        Они медленно шли по гравийным дорожкам, освещенным луной. Сладкий аромат, витающий в воздухе, здесь, внизу, был гораздо сильнее, нежели на террасе.
        Филипп указал ей на ряд кустов у фонтана. Их маленькие белые цветки, в отличие от остальных цветов в саду, были раскрыты.
        - Это жасмин. Его цветы раскрываются ночью. Не буду докучать вам подробностями агротехники.
        Просто наслаждайтесь цветами.
        Подойдя к ближайшему кусту, Дженна сорвала цветок, повертела его пальцами и вдохнула легкий аромат. Возможно, она снова начнет пользоваться парфюмерией. Всякий раз, когда она захочет вспомнить эту поездку, ей нужно будет только понюхать туалетную воду с ароматом жасмина.
        - Вы, кажется, сказали, что выращиваете эти цветы в Грасе.
        - В Грасе мы выращиваем все. Весной у нас цветут розы, а летом жасмин и лаванда. Если закрыть глаза, по аромату, которым наполнен воздух, можно определить время года.
        Филипп приподнял ее руку, чтобы понюхать цветок. Он впервые к ней прикоснулся с того момента, как они вышли в сад.
        - Жасмин вам подходит, - заметил он.
        - Почему вы так решили?
        - Потому что его аромат сладкий, но легкий. Аромат лаванды слишком тяжелый. Жасмин соблазняет ненавязчиво. Ему не нужно кричать о своей красоте. Он прекрасен в своей простоте.
        - Вы хотите сказать, что я простая?
        - Ma chere, вы далеко не простая. Но вы прекрасны и соблазнительны.
        Взяв у нее цветок, он провел им по ее щеке. Глаза Дженны закрылись.
        - Вы пытаетесь меня соблазнить, - прошептала она.
        Цветок коснулся ее нижней губы.
        - Это работает?
        Лучше, чем ей хотелось бы, и это ее пугало. Открыв глаза, она обнаружила, что он на нее смотрит. Что его глаза стали темными, как небо у них над головой. Ей казалось, что в них отражаются звезды. Их взгляд опьянял не меньше, чем шампанское.
        - Филипп…
        - Тсс… - Он приложил цветок к ее губам. - Не говорите пока «нет».
        Дженна не хотела говорить «нет». В этом и была проблема. Она хотела, чтобы Филипп зацеловал ее до посинения. Сейчас подходящий момент для этого. Все, что ей нужно, - это сказать «да».
        Но если она поддастся его чарам, утром она себя возненавидит. Она прекрасно отдает себе отчет в том, что он запланировал ужин при свечах и ночную прогулку в саду специально для того, чтобы ее соблазнить. Когда она росла, она видела собственными глазами, какой вред могут причинять романтические иллюзии. Видела, как легко женщина верит красивым обещаниям. Поэтому, как бы велико ни было искушение, Дженна не позволила себе ему поддаться.
        Не обращая внимания на участившийся пульс, она остановилась.
        -Думаю, нам лучше разойтись прямо сейчас.
        - Вы уверены?
        - Да, абсолютно.
        - Хорошо. Я провожу вас до двери вашего номера.
        - Только до лифта.
        По правде говоря, она сама себе не доверяла. Боялась, что, если они вместе окажутся рядом с ее спальней, она потеряет над собой контроль. Ее в очередной раз охватило чувство сожаления - частый спутник людей, которые всегда и во всем руководствуются здравым смыслом.
        Они продолжили идти молча. Сексуальное напряжение, которое было между ними до этого, уступило место чувству неловкости.
        - Мне жаль, если я вас разочаровала, - услышала вдруг Дженна собственный голос. Ей было не за что извиняться перед этим человеком.
        Филипп пожал плечами:
        - C’est la vie[12 - Такова жизнь (фр.).]. Я уже говорил вам, что не хожу туда, куда меня не приглашают.
        - Ужин и в самом деле был замечательный.
        - Рад, что вы получили удовольствие. Возможно, завтра мне снова удастся произвести на вас впечатление. Я подумал, мы могли бы осмотреть Пон-дю-Гар и устроить пикник у реки.
        - Завтра?
        Он снова приглашает ее на свидание? Даже после того, как она?…
        - Мое самолюбие не настолько хрупкое, чтобы я отказался от общения с интересной женщиной только потому, что она решила пораньше закончить свидание, - ответил он. - Мне была нужна компания, и вы стали для меня глотком свежего воздуха. Давайте встретимся завтра. Что скажете, если я заеду за вами утром? Мост лучше смотреть до того, как туда прибудут толпы туристов.
        - Я… я записалась на автобусную экскурсию.
        Ее попытка возразить прозвучала неубедительно. Филипп рассказывал о достопримечательностях Прованса интереснее, чем любой профессиональный экскурсовод.
        При мысли о новой встрече с Филиппом по спине Дженны пробежала дрожь возбуждения.
        - Вам будет удобно забрать меня в девять часов?
        Его лицо просияло.
        -Да, конечно. Ровно в девять я буду у вас. Кто знает, может, завтра вечером вы передумаете и пригласите меня в свой номер.
        - Не обольщайтесь на этот счет, - ответила она.
        - Поживем - увидим. А сейчас я хочу пожелать вам спокойной ночи.
        - Но мы еще не дошли до лифта.
        - Я подумал, что нам лучше остановиться здесь.
        - Почему?
        Она огляделась по сторонам. Они стояли рядом с тем местом, где гравийная дорожка подходила к тротуару. Вход в отель находился всего в нескольких футах от них. По обе стороны от него росли оливковые деревья.
        Филипп положил руку Дженне на затылок.
        - Потому что, mа сhеге, я собираюсь вас поцеловать и думаю, что это лучше сделать в уединенном месте.
        У Дженны пересохло во рту.
        -О.
        Сначала прикосновение его губ было легким и нежным, словно он спрашивал ее разрешения. Когда Дженна приоткрыла губы, приглашая его, он поцеловал ее крепче. Отвечая на его поцелуй, Дженна схватилась за его плечи и прижалась к нему.
        Ее никогда еще не целовали так страстно и в то же время нежно. Филипп не попытался запустить руку ей под юбку и сжать ягодицу, как сделали бы на его месте некоторые мужчины.
        Когда он наконец отстранился, они оба тяжело задышали.
        - Спокойной ночи, Дженна, - прошептал он. - Желаю хорошо выспаться.
        После такого поцелуя? Дженна сомневалась, что это возможно.
        Филипп шел домой, улыбаясь. Он не мог припомнить, когда в последний раз женщина отказалась провести с ним ночь. Он в очередной раз убедился, что Дженна будет лучшей компанией для него, пока он находится здесь.
        Он глубоко вдохнул воздух, пахнущий жасмином и лавандой. Эти ароматы, которые любили его родители и брат, обычно вызывали у него грусть и тоску, но не в этот раз. Сегодня впервые за долгое время эти цветочные ароматы настроили его на более приятные мысли.
        Должен ли он испытывать чувство вины из-за того, что он так навязчиво вел себя с Дженной? Все же она умная взрослая женщина, которая сама знает, хочет она переспать с мужчиной или нет.
        Филипп провел большим пальцем по губам, на которых все еще оставался вкус губ Дженны. Он не сомневался, что получил бы огромное удовольствие, если бы она пригласила его в свою постель, и был намерен всячески убеждать ее в том, что она не пожалеет, если это сделает.
        ГЛАВА 4
        Почему ты мне не сказала, что боишься высоты? - спросил Филипп.
        - Я не боюсь высоты. Мне просто не нравятся узкие винтовые лестницы.
        Чтоб подняться наверх, им придется преодолеть сто сорок узких ступенек. Через каждые несколько шагов Дженна была вынуждена прижиматься к перилам, чтобы пропустить человека, идущего вниз.
        - Расслабься, - сказал ей Филипп. - Я иду следом за тобой. Ты не упадешь.
        - Давай на это надеяться, потому что, если я упаду, я увлеку тебя за собой.
        Они поднимались на Тур-Мань, знаменитую тысячелетнюю башню, с которой, как утверждалось в путеводителях, открывались великолепные виды города Ним.
        Их с Филиппом первый романтический ужин состоялся четыре дня назад. С тех пор они каждый день ужинали вместе, но всякий раз она возвращалась в свой номер одна. Какими бы страстными ни были поцелуи Филиппа, голос разума велел ей держать под контролем свое желание.
        Он был остроумным, обходительным и сексуальным, но все это лежало на поверхности. Если не считать того момента во время их первого свидания на террасе, когда он говорил о своем покойном брате и рассуждал о жизни и смерти, он ни разу не выдал свои сокровенные мысли и переживания. Для Дженны он по-прежнему оставался очаровательным незнакомцем, который заговорил с ней, когда она не смогла сделать селфи.
        Поднявшись по лестнице, они прошли сквозь дверной проем и оказались на смотровой площадке.
        - Ну как? - спросил Филипп. - Я же говорил, что виды, открывающиеся с башни, стоят того, чтобы на нее подняться.
        Он был прав. Отсюда весь Ним был как на ладони. Несмотря на темные облака, сгущающиеся над горами, панорама и в самом деле была великолепной. Дженна увидела стены знаменитого римского амфитеатра, стены и акведуки городских садов.
        - Теперь я понимаю, почему большинство садов спроектировано таким образом, чтобы их было видно сверху, - сказала Дженна. - Отсюда можно разглядеть то, чего не увидишь внизу.
        - Изначально башня не была такой высокой. После того как римляне завоевали эту область, император Август увеличил вдвое высоту башни в защитных целях.
        - Интересно, есть ли какой-нибудь факт об истории района, который ты не знаешь?
        - Вряд ли.
        - Мне повезло, что у меня есть свой собственный ходячий путеводитель, - улыбнулась она.
        - Моя цель - доставить тебе удовольствие.
        Прижавшись к ней сзади, он поставил руки на ограждение по обе стороны от нее и начал рассказывать ей о достопримечательностях, которые они видели перед собой.
        - Тебе следовало стать историком, - произнесла Дженна через некоторое время. Она не сомневалась, что его лекции пользовались бы большой популярностью.
        - Возможно, ты мне не поверишь, но было время, когда я хотел именно этого.
        - Что заставило тебя передумать?
        - Семейный бизнес нуждался во мне. Наши родители умерли, а Феликс из-за болезни не мог работать в полную силу. Поскольку я хорошо разбирался в финансовых вопросах…
        - Ты пришел на помощь своему брату, - закончила за него Дженна.
        - Я не мог поступить иначе. «Д’Юсей Интернэшнл» не смогла бы долго просуществовать без человека по фамилии д’Юсей во главе. Некоторые компании сотрудничают с нашей семьей на протяжении почти сотни лет.
        - Для тебя важно следовать традициям, не так ли? - спросила Дженна, хотя ответ был очевиден. Филипп жил сегодняшним днем, но с уважением относился к прошлому.
        - Когда ты принадлежишь к семье с долгой историей, у тебя нет другого выбора, кроме как уважать традиции. Имя д’Юсей - неотъемлемая часть истории Прованса.
        А он последний представитель этой семьи.
        - И ты должен позаботиться о продолжении рода.
        - Либо позволить ему вымереть.
        - Ты не планируешь иметь детей?
        - Нет.
        - Правда? - удивилась она. Ей казалось, что человек, который относится с таким уважением к истории своей семьи, нацелен на то, чтобы обеспечить ее продолжение.
        - Семейные отношения и дети требуют обязательств, - ответил он. - Я предпочитаю оставаться как можно более свободным и независимым.
        «Чтобы ничто не мешало развлекаться и получать удовольствие», - подумала Дженна. Ей часто встречались люди с подобным отношением к жизни.
        - Вы не боитесь, что однажды вам наскучат развлечения? Даже у погони за удовольствиями есть свой конец.
        - Она может быть бесконечной, если все делать правильно, - поддразнил ее Филипп, затем развернул ее к себе лицом. Ветер растрепал его кудри, и это придало ему беспечный вид. - Не все люди на свете хотят обзавестись семьей и остепениться, mа chere.
        - А как же наследие твоей семьи?
        Как он может так уважительно говорить о своих предках и в то же время отказываться от продолжения рода?
        - Если бы роду д’Юсей было суждено продолжиться, сейчас я не был бы его единственным представителем.
        Дженна не стала с ним спорить и вместо этого сосредоточилась на городе внизу. Красная черепица и белый мрамор перемежались с островками зелени. Какое ей дело до того, что он хочет превратить свою оставшуюся жизнь в беспрерывную погоню за наслаждениями? По крайней мере, он не внушает женщинам ложных надежд.
        - Ты хмуришься. - Пальцы Филиппа начали поигрывать прядью волос, упавшей ей на лицо. - Я тебя разочаровал.
        - Как раз наоборот. Я думала о человеке, которому следовало бы брать пример с тебя. Это спасло бы других людей от многих проблем.
        - Кто-то разбил тебе сердце? - Скользнув по ее волосам, его рука легла ей на плечо. - Этот человек идиот.
        Дженна улыбнулась:
        - Он разбил сердце не мне, а моей матери. Моему отцу не следовало на ней жениться. К несчастью, он не был таким откровенным, как ты.
        - Мне жаль.
        - Мне тоже. К счастью, я давно уже поняла, что я не несу ответственности за ошибки своих родителей.
        Даже несмотря на то, что она сама одна из этих ошибок.
        Филипп внимательно смотрел на нее, ожидая продолжения. Разговоры о ее семье всегда расстраивали ее. Она не хотела портить чудесный день.
        - В любом случае ты прав. В основе серьезных отношений лежат обязательства. Тебе они не нужны, и ты говоришь об этом женщине сразу, чтобы она не питала напрасных иллюзий.
        -Точно. Спасибо за понимание.
        Дженна пожала плечами:
        - Я так поняла, я одна из немногих?
        -Да. Есть женщины, которые видят в моей позиции вызов и принимают его.
        - Полагаю, ты с ними не церемонишься.
        - Иногда грубость - это единственный способ донести до кого-то свою точку зрения, - ответил он. - А ты, Дженна, хочешь завести семью?
        - Не с тобой, если тебя это беспокоит, - ответила она. - Но да, когда-нибудь я обязательно выйду замуж и рожу детей. Если, конечно, я встречу подходящего мужчину без синдрома дефицита сердечной привязанности.
        - Какого синдрома?
        - Мы с Ширли придумали этот термин, чтобы охарактеризовать мужчин, которых хватает для серьезных отношений максимум на месяц. Которые быстро теряют интерес к своей партнерше и переключаются на кого-то еще.
        - Ясно. Могу тебя заверить, у меня нет этого синдрома. Я даже не пытаюсь строить серьезные отношения и сразу об этом предупреждаю. - Наклонившись к ней, он понизил тон: - Ты сказала, что приехала сюда за приключениями и новыми впечатлениями. Что нам мешает провести остаток этой недели, наслаждаясь компанией друг друга? Мы с тобой хотим сейчас одного и того же.
        Его дыхание щекотало ее кожу, и ей было трудно мыслить здраво.
        - Ты в этом уверен?
        - Мне хочется так думать. А тебе?
        Дженне не следовало встречаться с ним взглядом. Его голос уже начал пробуждать в ее воображении самые смелые фантазии. Но она, забыв об осторожности, посмотрела в его глаза, и ей внезапно расхотелось ему сопротивляться. Его предложение было таким заманчивым.
        - Но если я сегодня скажу «да», кто мне даст гарантию, что я увижу тебя завтра?
        - Ты для меня слишком интересна, чтобы я пресытился тобой за одну ночь. - Он провел кончиком пальца по ее ключице. - Я хочу познакомиться с тобой поближе.
        - Звучит весьма убедительно, - ответила Дженна, чувствуя, как внутри у нее все начинает таять.
        Он взял в ладони ее лицо, и по всему ее телу пробежала дрожь возбуждения.
        - Если потребуется, я могу быть еще более убедительным.
        У Дженны пересохло во рту.
        Вдалеке раздались раскаты грома.
        - Будет гроза, - пробормотала она.
        Небо у них над головой начало быстро темнеть, и туристы стали покидать смотровую площадку. Дженна последовала за ними к лестнице, но Филипп ее остановил.
        - У нас есть время, - сказал он ей.
        - Для чего? Для того чтобы в нас ударила молния?
        - Для этого, - ответил он и нежно поцеловал ее.
        Они попали под ливень и промокли до нитки, прежде чем успели добежать до машины.
        Разумеется, в этом был виноват Филипп. Когда его губы коснулись губ Дженны, он забыл о надвигающейся грозе. Эта женщина пьянила его сильнее, чем коньяк. Он мог только догадываться, что почувствует, когда овладеет ею.
        Дженна, сидящая на месте пассажира, улыбнулась ему. Вода капала с ее волос, одежда прилипла к телу. Несмотря на то что он включил печку, на ее руках и ногах все еще были мурашки.
        Увидев впереди дорожный указатель, он мгновенно принял решение.
        - Я не помню этого поворота на пути в отель, - сказала она через некоторое время.
        - Мы едем не в отель, а в мой дом в Арле. - Дженна насторожилась, и он поспешно добавил: - Чтобы высушиться и поесть. Или ты предпочла бы провести еще полчаса в мокрой одежде?
        - Нет, - ответила она после небольшой паузы, во время которой она принимала решение. К счастью для них обоих, здравый смысл победил.
        - Значит, договорились. Мы найдем для тебя сухую одежду, и я закажу для нас ужин. - Он всегда заказывал еду в своем любимом кафе «У Маргариты», которое находилось на углу. Окна его гостиной выходили на амфитеатр. Он поставит столик у окна, чтобы они могли полюбоваться красивым видом.
        Ему доставляло удовольствие развлекать Дженну. Он до сих пор не встречал ни одной женщины, которая так решительно отказывалась от близости с ним. Дженна ему нравилась. Споры с ней требовали от него интеллектуальных усилий. Она с искренним интересом слушала его, когда он рассказывал ей об истории и достопримечательностях Прованса. Обычно женщины лишь делали вид, что их интересуют все эти вещи. Он понял, что, даже если у них с Дженной дальше поцелуев дело не зайдет, он не будет считать неделю, проведенную с ней, потраченным впустую временем. Когда они подъехали к его дому, дождь по-прежнему лил как из ведра.
        - Думаю, мои кроссовки будут хлюпать еще неделю, - сказала Дженна, когда они бежали к входной двери.
        - Мы положим все вещи в сушилку, и они быстро высохнут.
        Открыв дверь, он пропустил Дженну внутрь и бросил ключи на столик, на котором лежала стопка корреспонденции. В доме было жарко, но Дженна обхватила себя руками, пытаясь согреться.
        - Пойдем, - сказал он, взяв ее за руку.
        - Куда?
        - Туда, где ты сможешь переодеться во что-нибудь сухое.
        Он отвел ее наверх в свою спальню, снял с вешалки на двери ванной махровый халат и протянул ей:
        - Вот. Переоденься. Если хочешь, можешь принять душ. Чистые полотенца на полке. Может, налить тебе ванну?
        Дженна заглянула в ванную комнату, и ее глаза расширились.
        - Это не ванна, а мини-бассейн.
        - Она рассчитана на двух человек, - ответил Филипп. - Но я просто предлагаю тебе возможность согреться, - быстро добавил он. - Я пойду вниз и закажу ужин.
        - Я, пожалуй, просто переоденусь. Мне не хочется сейчас плескаться в ванне.
        - Как тебе будет угодно. Ты можешь передумать в любой момент. - Не устояв перед искушением, он убрал с ее лица мокрые волосы. - Сегодня вечером у тебя может быть все, что за хочешь. Все, что тебе нужно, - это просто попросить меня.
        Когда Дженна вышла из спальни, из глубины дома до нее донесся голос Филиппа, который что-то напевал себе под нос.
        Спальня Филиппа занимала большую часть третьего этажа. Она была оформлена в элегантном мужском стиле и соответствовала характеру хозяина дома. Пока Дженна переодевалась, она все время думала о том, что стоит рядом с кроватью Филиппа. Когда она надела его халат, ее окутал аромат его одеколона.
        «Сегодня вечером у тебя может быть все, что захочешь. Все, что тебе нужно, - это просто попросить меня», - вспомнила она слова Филиппа.
        Взяв свою мокрую одежду, она пошла на звуки пения и нашла Филиппа в просторной гостиной на втором этаже. В этой комнате был камин, дорогая кожаная мебель и огромный плазменный телевизор на стене. Пока она была наверху, Филипп тоже успел переодеться. Он нес столик к окну, и мышцы его рук были напряжены.
        Дженна прокашлялась.
        - Куда мне отнести мокрые вещи?
        - Я сам отнесу их вниз. - Окинув ее взглядом, он улыбнулся: - Тебе идет этот халат.
        - В нем я чувствую себя сказочным персонажем. - Длинный халат доходил ей до пят, а рукава разворачивались сразу после того, как она их закатывала.
        - Скоро твои вещи высохнут, и ты сможешь их надеть. Я налил нам вина. Оно вон там. - Он указал ей на камин.
        Дженна увидела на каминной полке два бокала с красным вином. Рядом с ними стояла рамка с фотографией. На ней была запечатлена семья. Мужчина средних лет стоял за диваном, на котором сидела красивая темноволосая женщина. Его рука лежала у нее на плече. Рядом с женщиной сидел мальчик лет восьми. На коленях она держала мальчика поменьше.
        У лампы Дженна заметила еще одну фотографию и взяла ее. На ней были изображены двое юношей в плавках, стоящие на пляже. Парень, который был старше, обнимал за плечи другого. Дженна сразу узнала Филиппа, несмотря на то что он был в темных очках. Не узнать его очаровательную улыбку было невозможно.
        - Этот снимок был сделан в Сен-Тропе, - сказал Филипп, вернувшийся из кухни с посудой. - Наши родители настояли на семейном отпуске до возвращения Феликса в университет.
        - Похоже, вы отлично провели время.
        - Это был последний раз, когда мы собрались вместе. Наутро мой отец улетел в Милан. Через несколько дней он попал под машину, когда вышел из своего отеля, - ответил Филипп, накрывая на стол. - Я подумал, что за ужином ты захочешь полюбоваться видом из окна. К сожалению, отсюда не будет видно заката, но ты сможешь насладиться панорамой города.
        - Ты не любишь говорить о своей семье, правда? - спросила она, поставив фото на место.
        - С чего ты это взяла?
        - Всякий раз, когда речь заходит о твоей семье, ты быстро меняешь тему. Это было уже три раза.
        - Правда? - Он подвинул одну из тарелок на дюйм влево. - Как интересно. Я заметил, что ты делаешь то же самое.
        - Мы делаем это по разным причинам.
        - В смысле?
        - Твоя семья достойна того, чтобы о ней говорили.
        Филипп ничего на это не ответил, и она поняла, что он ждет от нее уточнения. После того как она указала ему на его нежелание говорить о своей семье, она не могла сама уклоняться от этой темы.
        - Моя мать перестала жить, когда мой отец ушел от нее, - начала Дженна, сделав большой глоток вина для храбрости.
        - Подожди-ка. Ты вроде говорила, что твоя мать жива.
        - Да, это так, но она скорее существует, нежели живет. - При мысли о матери Дженну, как обычно, охватило чувство безысходности, и она крепче сжала в руке бокал. - В день его ухода она словно поставила свою жизнь на паузу и до сих пор ждет, когда мой отец вернется. Она никогда не теряла надежды на это и не пыталась построить новую жизнь с другим мужчиной. Уже двадцать лет ждет.
        - Твой отец об этом знает?
        - Прекрасно знает и даже потворствует этому. Раз в несколько лет он у нее появляется. Обычно это происходит, когда он в очередной раз терпит фиаско в отношениях и ему нужно, чтобы кто-то потешил его уязвленное самолюбие. Последняя его пассия, о которой я слышала, была вполовину моложе его. По правде говоря, у него было столько женщин, что я сбилась со счета.
        - Твой отец любвеобильный мужчина.
        - Он мерзавец, - ответила Дженна. - Он использует женщин, дает им обещания, которые не собирается выполнять, и уходит сразу, как только найдет себе кого-то получше. - Она тяжело сглотнула. - Думаю, он не бросил мою мать раньше только потому, что мой дедушка пригрозил ему, что убьет его.
        -Должно быть, тебе было нелегко, когда ты росла.
        Дженна сделала глоток вина.
        -Я перестала верить его лживым обещаниям, когда училась в шестом классе. А вот мама… - Дженна грустно покачала головой. Ее мать потратила целую жизнь, ожидая возвращения мужчины, который никогда не любил никого, кроме самого себя. - Теперь ты понимаешь, почему я не люблю говорить о своей семье? У тебя, по крайней мере, хоть какое-то время была счастливая семья. Твой отец любил свою жену и сыновей, возил вас в отпуск. А моя мать просто сидела на диване и ждала. - Она уставилась в свой бокал.
        - Может, она ждала, потому что не знала, что ей делать?
        - Так оно и было. - Дженна шумно вздохнула: - Я еще могла бы ее понять, будь мой отец достойным человеком, но он был последним негодяем.
        Филипп сел рядом с ней на диван и обнял ее за плечи.
        -А моя мать после смерти моего отца начала рисовать, - сказал он. - Она целыми днями рисовала фрукты, мебель, какие-то непонятные предметы. Это было похоже на одержимость.
        - Почему она начала рисовать?
        - Феликс однажды задал ей этот вопрос. Она сказала ему, что, когда она рисует, день быстрее проходит. Она не работала.
        Её обязанностью была забота об отце. После его смерти ей стало нечем заняться. Феликс занял место отца во главе компании и целыми днями пропадал на работе.
        - А как же ты? Ты ведь тогда был еще подростком.
        -Да, но я уже был довольно взрослым и не нуждался в материнской заботе. - Филипп запустил пальцы ей в волосы. - Возможно, твоя мать ждет, потому что не умеет рисовать.
        Дженна не знала, что на это сказать. Она не ожидала, что обсуждение фотографии закончится разговором по душам.
        Подняв голову, Дженна посмотрела на Филиппа, и ее поразило серьезное выражение его лица. Она поняла, что именно сейчас, когда на нем нет маски беспечности, он настоящий. Он редко снимал эту маску, и ей польстило, что он ей доверился. Поделившись друг с другом своими сокровенными переживаниями, они вмиг сблизились. Внутри у нее словно рухнул защитный барьер. Ее с самого начала влекло к Филиппу, и сейчас это влечение усилилось.
        Внезапно ей захотелось физической близости с ним. Через несколько дней она вернется домой в Нантакет, и воспоминания об этой ночи будут долго согревать ей душу.
        - Филипп? - прошептала она. - Помнишь, как ты сказал, что я могу получить все, что захочу? - Повернув его подбородок, она заставила его встретиться с ней взглядом. С удовольствием отметив про себя, что его глаза потемнели, она добавила: - Так вот, я прошу тебя.
        Дженна проснулась от голоса Филиппа. Он встал с кровати и говорил по телефону на французском. Увидев, что она приподнялась в постели, он ей подмигнул и указал на поднос на комоде, на котором стояли кофейник и две чашки. Расчесав пальцами спутанные волосы, Дженна поднялась, чтобы налить себе кофе. Затем она села с чашкой в руках на кровать и стала слушать красивую французскую речь и наблюдать за тем, как играют мышцы на обнаженной спине Филиппа во время его энергичной жестикуляции. Вспоминать, как этот голос нашептывал ей нежные слова, как эти руки умело ласкали ее тело.
        - Прости, Дженна, - сказал он, закончив наконец разговор. - Поставка лаванды на перегонный завод была задержана. - Сама понимаешь, чем свежее цветы, тем выше качество масла. Нам и без того достаточно конкуренции с египетскими производителями, которые предлагают свою продукцию по более низким ценам. - Положив телефон на столик, он сел рядом с ней на кровать. - Самое малое, что можем сделать, - это поставить товар вовремя. Я сказал, что пойду сам срезать лаванду.
        - Ты это сделаешь? - спросила она.
        - Да, и это будет не в первый раз. Доброе утро, Дженна. - Наклонившись, он поцеловал ее в губы, затем взял чашку у нее из рук и сделал глоток кофе. - Ты хорошо спала?
        - Очень.
        - Я рад. Прости, что не дал тебе подольше поспать. Хотя, наверное, даже хорошо, что ты уже проснулась. Я не шутил, когда сказал, что поеду руководить сбором урожая.
        Похоже, его интерес к ней оказался недолгим. После того как он наконец ее соблазнил, она перестала его интересовать, и он решил с ней распрощаться. У него больше нет причин для того, чтобы играть роль ее персонального гида.
        - Ты хочешь вернуться в долину, - сказала она.
        - Боюсь, что у меня нет выбора. Мое отсутствие - это одна из причин промедления со сбором урожая, так что мне придется там появиться. Поэтому хорошо, что ты уже проснулась. После завтрака у нас будет время для прогулки по Арлю.
        - Ты продолжишь быть моим гидом?
        Филипп провел рукой по своим растрепанным волосам.
        - Если только ты не захочешь поплавать в моей ванне, - поддразнил ее он.
        Он говорит серьезно? Он пока не собирается отвезти ее в отель и поцеловать на прощание?
        - Ты снова хмуришься, - заметил он, проведя подушечкой большого пальца по ее губам. - Вчера ты мне не поверила, правда?
        -Я…
        - Я сказал тебе вчера, что ты слишком интересна, чтобы отпустить тебя после всего одной ночи. Если я правильно тебя понял, ты пробудешь здесь еще пять дней. Это означает, что у нас с тобой есть еще целых пять дней для того, чтобы наслаждаться компанией друг друга. Если, конечно, тебе понравилась прошлая ночь. - Он приподнял кончиками пальцев ее подбородок: - Ну что, она тебе понравилась?
        Чувствуя, что снова тонет в его глазах, Дженна кивнула.
        - Мне она тоже понравилась, mа сhеriе[13 - Дорогая (фр).], - улыбнулся он.
        ГЛАВА 5
        Филипп нередко проводил утро с женщиной, с которой ночью у него была близость. Пару раз у него даже были романтические выходные. Но у него никогда еще не возникало желания провести с кем-то неделю, тем более две. Когда он в этот раз искал способ отвлечься на несколько дней, он не ожидал, что получит такое большое удовольствие.
        Несмотря на его предложение прогуляться по Арлю, они с Дженной сначала все-таки оказались в ванне. Растрепанная, с припухшими губами, Дженна выглядела слишком соблазнительно, чтобы отказаться заняться с ней любовью. Затем они позавтракали кофе и круассанами в кафе, после чего зашли в магазин парфюмерии и выбрали духи для Дженны. Филипп оказался прав: ей подошел аромат жасмина.
        Он чувствовал, что все это время она ждала момента, когда он с ней попрощается. Поэтому его нисколько не удивили ее расширившиеся глаза в тот момент, когда он проехал мимо отеля и направился прямо в шато д’Юсей.
        - Ты хотела бы сначала поехать в отель? - спросил он.
        - Позже я обязательно туда съезжу. Там моя одежда, - ответила она.
        -Давай съездим туда вместе по окончании моей встречи. Тебе придется меня подождать, если ты, конечно, не против.
        - Нет, я не против. Если ты не возражаешь, я устрою себе небольшую экскурсию по шато. Когда я была здесь ранее на неделе, я не осмотрела несколько комнат.
        В этот момент Филипп осознал, сколько времени он провел с Дженной. Что никогда еще пять дней не пролетали для него так быстро. И что оставшихся пяти дней ему будет недостаточно.
        Его встреча продлилась дольше, чем он предполагал. В попытке удержать цены на низком уровне его менеджер Пьер нанял меньше работников. Это решение оказалось ошибочным. Теперь они были вынуждены в разгар сезона урожая нанять еще людей и внести изменения в производственный план.
        В результате Филипп вернулся в шато только через два часа.
        Там было тихо, и он занервничал. Возможно, Дженне стало скучно, и она вернулась в отель.
        - Дженна, ты где? - громко спросил он.
        - В комнате рядом с гостиной, - отозвалась она.
        Это была библиотека его дедушки. Войдя туда, он увидел Дженну. Уютно устроившись в кресле за письменным столом у заднего окна, она рассматривала фотографии в рамках.
        Какое-то время Филипп просто стоял в дверях и любовался Дженной, окутанной солнечным светом, в котором танцевали пылинки.
        - Моя мать называла эту комнату хранилищем пылесборников, - сказал он.
        Дженна подняла на него глаза, и от ее улыбки у него перехватило дыхание.
        - Tu es belle, - произнес он.
        - Мне нужно подучить французский, - ответила она, но румянец на ее щеках говорил о том, что она догадалась, что означали его слова.
        Его комплименты до сих пор смущали ее, и это было очень мило.
        Подойдя к столу, он заметил, что у нее на коленях лежит одна из фотографий. На ней были запечатлены его родители на фоне Эйфелевой башни.
        - Полагаю, снимок был сделан во время медового месяца. Они выглядят такими счастливыми.
        - Да. Они очень любили друг друга и старались проводить вместе как можно больше времени. - Он взял у нее фотографию. - У моей матери есть что-то общее с твоей. Ее часть умерла вместе с моим отцом. Возможно, именно поэтому она так быстро сгорела от болезни.
        - От чего она умерла? - мягко спросила Дженна.
        - От менингита. Все произошло слишком быстро. Однажды у нее сильно заболела голова, и через несколько дней ее не стало.
        Услышав боль в его голосе, Дженна коснулась его руки. Она не произнесла ни слова, но ее прикосновение успокоило его.
        - Когда я думаю о том, как быстро она умерла, я говорю себе, что нам следует брать от жизни все возможное, пока мы живы.
        - У тебя это хорошо получается, - ответила она.
        - Поскольку из нашей семьи в живых остался только я, мне приходится жить за троих. Ты закончила осматривать дом?
        - Да, - ответила она. - У твоей семьи очень богатая история. Ей сотни лет, и она принимала участие во всех крупных исторических событиях во Франции. Я тебе завидую. Моя семья - это сплошное разочарование.
        Филипп хотел сказать в утешение, что в ее роду тоже наверняка были достойные люди, но промолчал. Дженна так мало говорила о себе, и он надеялся, что она продолжит откровенничать.
        - Я никогда не знала родственников своего отца, - произнесла она после небольшой паузы. - Во время одного из воссоединений моих родителей я спросила отца о них, но он лишь сказал, что не общается с ними. Мои бабушка и дедушка по материнской линии были не самыми приятными людьми.
        Во время их визитов к нам бабушка только и делала, что ругала мою мать и жаловалась на дедушку.
        - А дедушка, наверное, молчал с умным видом?
        - Нет. Он жаловался на бабушку. У нас было так весело в Рождество, - криво усмехнулась она. - Особенно когда приезжали мои дяди с их вечно недовольными женами.
        - Могу себе представить.
        На самом деле он не мог себе представить ситуацию, которую она описывала. Ему было непонятно, как в такой недружной семье мог вырасти такой замечательный человек, как Дженна. Теперь он еще сильнее укрепился в своей решимости сделать оставшуюся часть ее поездки незабываемой.
        - Твои родители сделали одно хорошее дело. Обойдя стол, она села перед ним на край.
        - Какое?
        - Они создали тебя.
        Ее щеки снова вспыхнули. Он сделал ей комплимент, но она, похоже, не поверила его словам.
        - Лестью вы можете добиться всего, чего угодно, месье д’Юсей.
        - Правда? Рад это слышать. - Наклонившись, он поцеловал ее. - Что скажешь, если мы продолжим эту экскурсию наверху? Там есть несколько комнат, которые ты еще не видела.
        - И что это за комнаты? - спросила она, положив руки ему на пояс.
        Удивленный ее смелостью, Филипп снял ее со стола.
        - Сначала я покажу тебе свою спальню.
        Закат никогда еще не казался Дженне таким красивым. Стоя у окна, она наблюдала за тем, как поля за окном ее номера из темно-синих постепенно превращались в фиолетовые и золотистые. Если бы только она могла остановить время. Не навсегда, лишь на несколько дней.
        Она будет скучать по Провансу. Ей будет не хватать запахов, звуков, людей. Здесь она чувствовала себя дома, и дело было не только в мужчине, который лежал в ее постели.
        У нее за спиной послышался шорох простыней, и мгновение спустя сильные руки Филиппа обняли ее за талию.
        - Почему ты так рано проснулась? - Он прижался губами к ее виску. - Возвращайся в постель.
        - Через несколько часов мне нужно будет ехать в аэропорт.
        - Через шесть часов, так что у нас еще много времени.
        Дженне вовсе не казалось, что шесть часов - это много. Она не могла поверить, что ее поездка почти закончилась. Последние несколько дней пролетели для нее как одно счастливое мгновение. Завтра она вернется в свою квартиру в Нантакете и ляжет спать одна.
        - Я так хотела бы, чтобы моя поездка продлилась подольше.
        - М-м-м… - простонал Филипп, покрывая поцелуями ее щеку и шею. - Тогда задержись на несколько дней.
        Если бы только она могла…
        - Я не могу. Послезавтра я должна приступить к работе.
        - Я найду тебе другую работу.
        - Я, конечно, благодарна тебе за предложение, но… э-э… - губы Филиппа опустились на ее плечо, - я, пожалуй, буду придерживаться первоначального плана.
        Даже если бы она могла остаться здесь еще на несколько дней, она лишь оттягивала бы неизбежное. Кроме того, она балансировала на грани эмоциональной привязанности. Всякий раз, когда Филипп делился с ней своими сокровенными переживаниями, они становились чуть ближе друг другу, и это было опасно.
        Поэтому будет лучше, если она уедет, пока не влюбилась в этого мужчину и не выставила себя полной идиоткой.
        - В таком случае я настаиваю на том, чтобы ты прямо сейчас вернулась в постель, - сказал Филипп. - Я хочу помочь тебе создать воспоминание, которое будет согревать тебе сердце, когда ты будешь лететь над океаном.
        Разве Дженна могла против этого возражать?
        - Я поблагодарила тебя за удивительную неделю? - спросила она, когда он повел ее к кровати.
        Опустившись на край матраца, он положил руки ей на ягодицы.
        - Ты поблагодарила меня, когда вчера вечером мы танцевали на террасе, но, если ты хочешь, ты можешь поблагодарить меня еще раз.
        - Я буду помнить эту поездку до конца своих дней, - сказала она.
        - Означает ли это, что ты довольна своим приключением?
        -Дай-ка подумать. Римские развалины, шампанское под звездами, сексуальный француз, который занимался со мной любовью и всячески меня баловал. Разве я могу быть недовольна?
        Его лицо приняло мягкое выражение, которого она до сих пор на нем не видела.
        - Ты заслуживаешь, чтобы тебя баловали, mа сhеriе. Я рад, что выбрала для своих приключений Прованс.
        - Я тоже. - К ее горлу подкатился большой комок, но она улыбнулась и запустила пальцы в его густые темные волосы.
        - Это было главное путешествие в моей жизни. Я никогда его не забуду.
        - А я буду помнить тебя, Дженна Браун.
        Возможно, какое-то время он будет о ней вспоминать. Дженна не была полной идиоткой, чтобы думать, что он будет помнить ее вечно. Через несколько недель его постель уже будет согревать другая женщина, а Дженна вернется к своей привычной жизни. Их с Филиппом роман изначально планировался как короткий и ни к чему не обязывающий.
        Но пока она не вошла в здание аэропорта, Филипп принадлежит ей, и она намерена этим воспользоваться.
        Филипп провожал Дженну взглядом, пока она не прошла пункт контроля и не скрылась в толпе. Вот и все. Она уехала. Их роман закончился.
        У него засосало под ложечкой. Ему будет не хватать этой рыжеволосой американки. Жаль, что она никогда не узнает, что он был благодарен ей за то, она принесла ему радость в конце лета, когда он обычно предавался тяжелым воспоминаниям и был охвачен печалью.
        Когда они с Дженной лежали, обнявшись, в темноте, он не раз думал о том, что они друг другу подходят. Он чуть даже не предложил ей навестить ее в Нантакете, но, к счастью, вовремя одумался. В Дженне его привлекало то, что она отличалась от женщин, которые его окружали. Именно поэтому ему не следовало снова с ней встречаться. Под маской цинизма пряталась женщина, которая верила в вечную любовь.
        В такую женщину было сложно не влюбиться. Именно поэтому он избегал таких женщин.
        Разумеется, он правильно поступил, попрощавшись с Дженной в аэропорту и пожелав ей счастья в личной жизни. Она заслуживала быть счастливой, поэтому он должен был ее отпустить.
        СЕНТЯБРЬ
        Сидя на полу, Дженна наблюдала за тем, как секундная стрелка движется по циферблату.
        Одна минута. Две минуты.
        Вдох-выдох. Вдох-выдох.
        Она закрыла бы глаза, но побоялась, что потеряет счет времени.
        Двадцать секунд. Тридцать секунд.
        Тест обещал на девяносто девять процентов точный результат. Но ей на самом деле не нужен был тест. Она и так уже знала ответ. Длительная задержка месячных не оставляла никаких сомнений.
        Сорок пять секунд.
        Ее сердце бешено стучало. Глубокое дыхание не помогало ей успокоиться. Напротив, когда она медленно дышала, ее грудь словно сдавливал железный кулак.
        Пятьдесят пять секунд.
        Она посмотрела на пластиковую полоску в руке. В окошке на ней приступил ярко-синий знак плюс.
        Она беременна.
        - Ты собираешься его съесть?
        -А?
        Подняв взгляд, Дженна обнаружила, что ее подруга пристально на нее смотрит. Они с Ширли обедали в своем любимом ресторане. Пик туристического сезона закончился, и им удалось занять столик с видом на океан. На пристани было тихо. В это время года на острове было оживление только в выходные.
        Ширли указала на тарелку Дженны:
        - Я говорю о лососе. Ты ковыряешь его уже пять минут и не слушаешь меня.
        Дженна отложила вилку.
        - Прости. Я задумалась.
        - Наверное, ты очень глубоко задумалась. Ты едва отреагировала, когда я упомянула о том, что Джо пригласил меня на выходные в Нью-Йорк.
        Недавно Ширли начала встречаться с юристом по имени Джозеф Квон.
        - Правда?
        - Вот видишь. Я так и знала, что ты меня не слушаешь. Да, он меня пригласил. Мы вместе отметим день Колумба.
        - Это здорово, - ответила Дженна, искренне радуясь за подругу. - Только будь осторожной. Не наделай глупостей.
        Взяв вилку, она принялась снова ковырять рыбу.
        - Ты уверена, что у тебя все в порядке? - спросила Ширли. - С тех пор как ты вернулась из Франции, ты ведешь себя странно.
        Не сох нешь ли ты по парню, с которым ты там познакомилась?
        - Его зовут Филипп. Мы с ним с самого начала сговорились, что расстанемся сразу, как только закончится мой отпуск.
        С тех пор как Дженна вернулась во Францию, прошло уже семь недель, но ее воспоминания о ней по-прежнему были отчетливыми.
        Каждый день она думала о том, что делает Филипп, нашел ли он себе новую женщину.
        Ну разумеется, нашел, и она красивая и утонченная.
        Опустив взгляд, Дженна обнаружила, что так крепко сжимает ручку вилки, что костяшки ее пальцев побелели.
        - Я не нарочно отвлеклась, - сказала она Ширли, снова положив вилку. - Просто мои мысли сейчас кое-чем заняты.
        - Я могу чем-нибудь тебе помочь? Это семейные проблемы?
        - Отчасти. Дело в том, что… - Она осеклась. Филипп первый должен узнать о ребенке.
        Она целую неделю откладывала звонок, потому что ей не хватало духа сообщить Филиппу свою новость. Как он на нее отреагирует? Будет ли он рад?
        - В чем дело? - спросила Ширли.
        - Я сама обо всем позабочусь, - ответила Дженна. И она сделает это скоро. Время прокрастинации закончилось. Пора принимать решения.
        У нее засосало под ложечкой. На ее тарелке изначально аппетитный кусок лосося в абрикосовом соусе превратился в непонятное месиво из розовых кусочков. Она схватила стакан воды, чтобы подавить начинающийся приступ тошноты.
        - Прости, - извинилась она перед подругой. - Я неважно себя чувствую. Ты не возражаешь, если я уйду?
        Ей нужно побыть одной и подготовиться к разговору с Филиппом.
        - Конечно нет. Давай позовем официантку.
        - Нет. Ты останешься здесь и закончишь ужин. Ты не должна из-за меня отказываться от обеда.
        - Хорошо, - ответила Ширли, которую было несложно убедить, когда дело касалось еды. - Позвони мне позже и скажи, как ты себя чувствуешь.
        - Обязательно.
        Но сначала она позвонит Филиппу и сообщит ему, что род д’Юсей не прервется.
        Дженна достала телефон, не успев переступить порог своей квартиры, но, прежде чем набрать номер Филиппа, помедлила. Что он ей скажет, когда она сообщит ему о ребенке? Поверит он ей или подумает, что она хочет загнать его в ловушку? Он миллионер, и женщины наверняка уже не раз пытались тянуть с него деньги.
        Дженна глубоко вдохнула. Она не пытается его обмануть. Он отец ребенка, которого она ждет, и он имеет полное право об этом знать.
        Она набрала номер.
        - Алло? - раздалось в трубке, и у Дженны перехватило дыхание. Она и забыла, какой сексуальный у Филиппа голос.
        - Алло? - повторил он.
        - П… привет, Филипп, - пролепетала она. - Это Дженна. Дженна Браун из Нантакета.
        -Дженна? - Он обрадовался ее звонку или ей показалось? Это было трудно понять из-за фонового шума. Судя по голосам и звяканью столовых приборов на заднем плане, Филипп находился в ресторане или на вечеринке.
        Наверняка он пришел туда не один, а со спутницей.
        - Я позвонила не вовремя?
        - Нет, я не занят. У тебя какие-то проблемы?
        - Не знаю, сочтешь ты это проблемой или нет. Я беременна, Филипп.
        За этим последовало молчание. Если бы не фоновый шум на другом конце линии, она подумала бы, что он положил трубку.
        - Филипп? Ты меня слышал?
        - Ты уверена?
        Внутри у Дженны все упало. Похоже, какая-то ее часть все-таки надеялась на то, что он обрадуется ее новости.
        - Я три раза делала тест на беременность. На этой неделе я пойду сдавать анализ крови.
        Этот анализ будет простой формальностью, поскольку она и так уже уверена в том, что ждет ребенка.
        - Быть абсолютно уверенной - это правильно. Ты позвонишь мне, когда будет известен результат?
        - Конечно. Сразу как только я его узнаю, я позвоню тебе.
        - Merci. Я буду тебе за это признателен.
        Он разговаривал таким спокойным тоном, словно обсуждал поставку со своим давним партнером. Очевидно, он не хотел, чтобы его новая спутница о чем-то догадалась. Дженна почувствовала разочарование и мысленно себя за это отругала.
        - Я понимаю, это последнее, чего ты ожидал, - произнесла она. - Я сама все еще никак не привыкну к тому, что стану матерью. Уверяю тебя, для меня эта новость тоже стала большим сюрпризом.
        - Я тебе верю.
        - В любом случае я подумала, что ты должен знать.
        - Oui. Merci. Спасибо, что сказала. Ты позвонишь мне, когда узнаешь результат?
        -Да, сразу позвоню.
        - Хорошо. Значит, скоро мы с тобой снова поговорим.
        Дженна надеялась, что их следующий разговор будет не таким неловким, как этот.
        - Ладно, не буду мешать тебе ужинать.
        - Как ты догадалась?
        - Я слышу звон столовых приборов.
        -А-а.
        На другом конце снова повисло молчание. Дженне хотелось бы сейчас увидеть его лицо и узнать, о чем он думает. По его невыразительному тону было невозможно об этом догадаться.
        - Тогда желаю хорошего вечера, - сказала она.
        - Дженна…
        -Да?
        - Ничего. Скоро услышимся.
        Дженна не успела больше ничего ему сказать, потому что Филипп разорвал соединение.
        «Все. Дело сделано, - подумала она, опуская руку с телефоном. - Он знает».
        Закончив разговаривать по телефону, Филипп вернулся на свое место за столиком в ресторане. Он не слышал ни голосов людей, ни звяканья приборов. Им всецело завладела мысль о том, что у него будет ребенок, и все остальное отошло на второй план.
        - Что-то случилось? Ты увидел привидение? - спросил его друг Ксавье Кусто, который составлял ему компанию за ужином.
        - Нет. Просто мне сообщили неожиданную новость.
        - Надеюсь, она хорошая?
        - Я… Думаю, да.
        Филипп все еще никак не мог прийти в себя после звонка Дженны. На протяжении последних нескольких лет он говорил себе, что останется последним представителем семьи д’Юсей. Что у него не будет ни жены, ни детей.
        И вот сейчас Дженна сообщает ему, что у него все-таки будет ребенок, который продолжит семейную традицию. Эта новость вызвала у него ощущения, которые он не мог описать. Внезапно он почувствовал себя счастливым.
        - Насколько хорошо ты разбираешься в семейном праве? - спросил он Ксавье, который резал стейк.
        - Так себе, - ответил тот. - Я изучал его в университете, но никогда им не занимался. Почему ты спрашиваешь?
        - Мне понадобится человек, который поможет мне учредить трастовый фонд. Ты можешь кого-нибудь найти?
        -Да, конечно. Но почему ты вдруг решил учредить фонд?
        - Потому что, мой друг… - Остановившись, Филипп сделал знак официанту. Когда тот подошел к их столику, он заказал еще два стакана виски.
        - Филипп? - не унимался Ксавье.
        - Потому что мне пора начать думать о будущем.
        ГЛАВА 6
        ОКТЯБРЬ
        Утренняя тошнота была хуже всего. Она начиналась каждое утро в пять тридцать. Единственным, что ее подавляло, был аромат круассанов с сыром, которые готовили в пекарне, находящейся под ее квартирой.
        Сидя на работе в комнате отдыха персонала, Дженна понюхала и быстро съела круассан.
        «Ты определенно стал французом», - сказала она своему желудку и подумала, что если она продолжит поглощать выпечку такими же темпами, то наберет двадцать пять фунтов только за первый триместр.
        В комнату зашла Ширли:
        - Мистер Милански пожаловался на боль, и я сделала ему инъекцию морфина чуть раньше.
        Бедному старичку с каждым днем становилось все хуже.
        - Спасибо.
        Прежде чем отправиться в комнату отдыха, Дженна заглянула в палату к этому пациенту, чтобы убедиться, что он спит и ему не требуется ее помощь.
        - Никаких проблем. Я видела, как ты сюда заходила, и подумала, что тебе нужна небольшая передышка. Тебя опять тошнило?
        - Да, но сегодня я во всеоружии, - пошутила она. - Я запаслась круассанами, и мне их хватит до конца смены.
        - Ты разговаривала с отцом ребенка?
        У Дженны засосало под ложечкой.
        - После нашего с ним прошлого разговора мы больше не созванивались.
        Они с Филиппом разговаривали всего два раза. Как они и договорились, она позвонила ему сразу после того, как узнала результаты анализа крови, которые подтвердили ее беременность. Оба раза голос Филиппа был лишен каких-либо эмоций. Слушая его, она не узнавала мужчину, с которым познакомилась во Франции.
        Но могла ли она винить Филиппа? Разве он не говорил ей, что не хочет обременять себя обязательствами?
        Очевидно, он был потрясен.
        - Я не понимаю. Мы же предохранялись, - сказал он, когда она позвонила ему во второй раз.
        - Ничему нельзя доверять на сто процентов, - ответила она. - Даже самим себе. Помнишь наше последнее утро?
        Она имела в виду утро перед ее отъездом, когда Филипп предложил ей создать яркое, незабываемое воспоминание.
        И они его создали.
        Его молчание сказало ей, что он прекрасно помнит то утро и корит себя за то, что слишком увлекся и забыл предохраниться.
        - Что собираешься делать? - спросил он затем.
        - Я не знаю, - ответила Дженна.
        Тогда она была потрясена не меньше, чем он. Но сейчас, когда ее разум и тело привыкли к ее новому состоянию, она приняла твердое решение. Она родит и вырастит этого ребенка, даже если Филипп не захочет быть частью его жизни.
        - Ты будешь для меня на первом месте, малыш. - Она погладила свой все еще плоский живот. - Мы с тобой будем жить счастливо без него. Я тебе это обещаю.
        Когда Дженна покидала комнату отдыха, на этаже было тихо. Большинство пациентов в этот ранний час еще спали. Дженна подавила зевок. Через полчаса она наконец сможет поспать. Теперь, когда она ждала ребенка, ночные смены быстро ее утомляли. Она даже представить себе боялась, как будет работать во время третьего триместра.
        Она сидела на пункте дежурной медсестры и заносила в электронный журнал сведения о состоянии пациентов, когда лифт издал сигнал. Должно быть, ее сменщица уже пришла.
        На ее стол упала тень.
        - Доброе утро. Дай мне пять минут, и я введу тебя в курс дела, - сказала она, не отрывая взгляда от экрана компьютера.
        - Привет, Дженна.
        Ее сердце замерло на мгновение, а затем учащенно забилось. Это был Филипп.
        Подняв на него глаза, она обнаружила, что за прошедшие восемь недель он нисколько не изменился. Судя по тому, что его дорогой костюм был слега помят, он не переоделся с дороги.
        - Что ты здесь делаешь?
        - Я тоже рад тебя видеть, - улыбнулся он. - Охранник меня пропустил. Наверное, он подумал, что я пришел навестить пациента.
        - Это потому, что родственникам пациентов разрешено их навещать двадцать четыре часа в сутки. Как ты узнал, где я сейчас нахожусь?
        - Это было несложно. На острове всего один дом престарелых, и ты упоминала, что часто работаешь в ночную смену.
        Как ты себя чувствуешь?
        Черт побери, как он может вести себя так, словно ничего не произошло?
        - Ты мне не звонил почти неделю, а затем появился у меня на работе без предупреждения. Как я могу себя чувствовать?
        Его взгляд упал на ее живот.
        -Я имел в виду… Ты выглядишь усталой.
        - Такое бывает, когда работаешь всю ночь. - Она не стала упоминать об утренней тошноте.
        -Да, конечно. Я должен был это понять.
        Их разговор был неловким. Куда подевалась непринужденность, с которой они общались в Провансе? Дженна прижала ладонь к своему животу.
        Филипп прокашлялся.
        - Мне жаль, что…
        Его прервал громкий стон, донесшийся из палаты миссис Симондс. Пожилая женщина всегда стонала при пробуждении.
        - Доброе утро, миссис Симондс, - услышала Дженна веселый голос Ширли. - Я зайду к вам через несколько минут и дам вам таблетку.
        В коридоре раздались шаги. Завернув за угол, Ширли застыла на месте как вкопанная.
        - Надо же, какой сюрприз, - произнесла она.
        Филипп наклонил голову набок:
        - Прошу прощения?
        - Это моя подруга Ширли, - сказала Дженна. - Ширли, это Филипп д’Юсей.
        Филипп взял руку ее подруги, но не поцеловал ее, а просто пожал.
        - Значит, вы та самая Ширли, которая не смогла полететь во Францию из-за опоясывающего герпеса. Надеюсь, вы выздоровели?
        Лицо Ширли приняло удивленное выражение. Дженна удивилась не меньше. Она не ожидала, что Филипп запомнит такие подробности.
        - Спасибо, я в полном порядке. - Сложив руки на груди, она прищурилась и окинула Филиппа взглядом с головы до ног. - Дженна не говорила, что вы прилетаете.
        - Я сама не знала, что он прилетит, - ответила Дженна. - Это стало для меня сюрпризом.
        - Правда? Как интересно.
        - Мне тоже интересно. Моя смена заканчивается через несколько минут, - обратилась она к Филиппу. - Тогда мы с тобой и поговорим.
        - Хорошо, - кивнул он. - Я подожду тебя на улице.
        Как только Филипп зашел в лифт и двери закрылись, спокойствие Дженны улетучилось.
        - Зачем он приехал? - спросила Ширли, протянув ей стакан воды.
        - Я не знаю. - По правде говоря, она не думала, что когда-нибудь снова его увидит. Теперь, когда это произошло, она превратилась в комок нервов. - Полагаю, он хочет закончить наш разговор наедине.
        - Он поступил правильно, прилетев сюда, поскольку он несет такую же ответственность за произошедшее, как и ты. Думаю, он готов помогать тебе растить ребенка.
        - Возможно. - Дженна была слишком взволнованна, чтобы делать выводы. Чтобы узнать, с какой целью прилетел Филипп, ей придется дождать ся окончания своей смены. Возможно, к тому моменту ей удастся немного успокоиться и справиться с щемящей болью, которая появилась в ее груди в тот момент, когда она увидела стоящего перед ней Филиппа.
        Филипп сидел на скамейке у входа в дом престарелых. Осенний воздух был сырым и прохладным. Солнце еще не успело высоко подняться, и туман не рассеялся. Сотрудники дома престарелых проходили мимо, не обращая на него почти никакого внимания.
        У него болела голова. Он плохо спал в самолетах, и этот ночной рейс не стал исключением. Ему сейчас не помешала бы чашка крепкого кофе. Та непонятная черная жижа, которую он купил в местном аэропорту, была не в счет.
        Наутро после их с Дженной близости в Арле они пошли в кафе на углу, чтобы выпить по чашке латте. Волосы Дженны были мокрыми после ванны, кожа сияла. Они с Филиппом все время улыбались и походили на молодоженов после первой брачной ночи.
        Что Дженна думает о неделе, которую они провели вместе? Она вспоминает ее с удовольствием или жалеет о том, что встретила его?
        Дверь открылась, и из нее вышла Дженна. Во Франции она носила яркую удобную одежду. Сейчас на ней была фиолетовая униформа и толстый вязаный кардиган, скрывающий фигуру. Впрочем, Филипп прекрасно помнил, как выглядит ее тело.
        Он инстинктивно встал, чтобы поцеловать ее в знак приветствия, но вовремя сдержался.
        - Прости, что появился без предупреждения. Мне следовало позвонить тебе перед вылетом и сообщить о моем приезде.
        Скрестив руки на груди, она сердито посмотрела на него:
        - Да, тебе следовало позвонить.
        - Ты права. Я хотел поговорить с тобой лично, но все же это меня не оправдывает.
        - Не оправдывает.
        - Но я приехал к тебе, потому что хочу решить вопрос.
        - Это не вопрос, а ребенок.
        - Я знаю, что это ребенок. Прости меня. Я все еще испытываю шок. Я не планировал становиться отцом.
        Выражение ее лица немного смягчилось.
        - У меня было больше времени, но я все еще привыкаю к мысли о ребенке.
        Неловкость ситуации сводила его с ума. По дороге в Штаты он прокручивал в уме то, что собирался сказать Дженне, когда они встретятся, но, увидев ее, забыл заученную речь.
        - Мы можем куда-нибудь зайти? Я бы чего-нибудь выпил.
        - В полвосьмого утра? - Впервые с того момента, как он появился у нее на работе, она улыбнулась. - Думаю, тебе придется обойтись одним кофе.
        - Кофе меня полностью устроит.
        Они направились в кафе, находящееся в нескольких кварталах от дома престарелых. Поскольку всю дорогу они оба молчали, у Филиппа была возможность осмотреться.
        Нантакет не был похож на Прованс. Воздух был соленым, а пейзаж более суровым. Что касается жилых домов, их дизайн был практичным.
        Несмотря на то что рабочий день еще не начался, в кафе было почти пусто.
        - Когда туристический сезон заканчивается, на острове становится тихо, - сказала Дженна. - В это время сюда заглядывают лишь местные жители по пути на работу. Мы можем выпить кофе на улице. Там нам никто не помешает.
        Они вышли на открытую веранду с видом на заросший пруд, в котором плавали птицы.
        - Ты так и не сказала мне, как ты себя чувствуешь, - произнес Филипп, когда они сели за один из белых пластиковых столиков. Дженна отказалась от кофе и взяла себе теплую воду с медом и лимоном и выпечку с сыром. - У тебя есть какие-то неприятные симптомы?
        - Только утренняя тошнота, но мне помогают с ней справиться круассаны с сыром. Но я пока только на втором месяце.
        - Ты собираешься… э-э… оставить ребенка? - спросил он, понимая, как грубо это прозвучало.
        -Да.
        Он облегченно вздохнул:
        - Хорошо. Я надеялся, что ты ответишь именно так.
        - Правда?
        Учитывая то, что он говорил ей до этого, ее удивление было понятным. Он сам был удивлен, поскольку никогда не планировал иметь семью и детей. Он всегда думал, что, когда станет слишком старым для работы, он найдет достойного человека и передаст ему «Д’Юсей Интернэшнл». Но чем больше он думал о наследнике…
        - Сначала твоя новость меня потрясла, но постепенно я к ней привык, и теперь я даже рад, что у меня будет наследник.
        - Ты знаешь, что для меня не особо важно, хочешь ты этого ребенка или нет?
        - Я знаю, - ответил он. - Именно поэтому я рад, что ты тоже хочешь этого ребенка.
        - Ясно. - Откинувшись на спинку стула, Дженна стала пристально смотреть на Филиппа, и его бросило в жар. - Означает ли это, что ты планируешь быть частью жизни этого малыша?
        - Я человек серьезный и ответственный, и я намерен позаботиться о том, чтобы он или она ни в чем не нуждался. Я уже поговорил со своим нотариусом, и он делает необходимые приготовления.
        - Ты имеешь в виду финансовые приготовления?
        -Да. Я хочу сделать так, чтобы мой ребенок и его мать были обеспечены всем необходимым.
        Дженна нахмурилась.
        - Что-то не так?
        - Да нет, все нормально, - ответила она. - Продолжай.
        Филиппа не убедил ее ответ. Он чувствовал, что она все еще сердится на него за то, что он ей не звонил всю прошлую неделю.
        - Возможно, нам следует продолжить этот разговор, когда мы оба немного отдохнем. - Когда они оба не будут такими усталыми и раздражительными. - Может, сегодня за ужином?
        Дженна покачала головой:
        - Я не могу. Мне снова выходить в ночную смену.
        - Мы можем поужинать пораньше, а затем я тебя отвезу в дом престарелых.
        -Я…
        Тогда он инстинктивно накрыл ее ладонь своей. Ее рука была холодной, и он вспомнил, как они в Арле попали под дождь и промокли до нитки.
        - Пожалуйста, Дженна. Я хочу все сделать как надо.
        Ее глаза потемнели. Возможно, она тоже вспомнила тот день.
        - Хорошо. Давай поужинаем. - Дженна отдернула свою руку. - Но я сама за тобой заеду.
        - Ладно, - уступил он. - Я остановился в оте ле «Мерчант сифарер».
        Войдя в вестибюль отеля «Мерчант сифарер», Дженна вспомнила, какое волнение они с Ширли испытали, когда пришли сюда на благотворительный аукцион. Они обе до того дня никогда не бывали в таких роскошных отелях, и тот аукцион стал для них обеих особенным событием.
        - Полагаю, ужин с твоим папочкой тоже можно считать особенным событием, - сказала она своему малышу, садясь на один из мягких диванов.
        На стенах вестибюля висели морские пейзажи и предметы из арсенала китобоев. В огромном камине горел огонь, создавая неповторимый уют. Эта обстановка прекрасно подходила для романтического свидания, но сегодня они с Филиппом будут обсуждать материальное содержание их ребенка.
        При этой мысли у Дженны засосало под ложечкой. Почему ее так беспокоит, что он сосредоточен на финансовой стороне дела?
        Но чего она, собственно, ожидала? В день их подъема на Тур-Мань Филипп ясно дал ей понять, как он относится к семье и детям. Поэтому ей следует радоваться тому, что он готов помогать ей материально и что современные нравы не требуют от него на ней жениться.
        Удивительно, но все женщины в ее семье забеременели случайно. Сначала бабушка, затем мать, и вот теперь она.
        - Надеюсь, когда ты вырастешь, ты нарушишь эту традицию, - обратилась она к своему будущему ребенку. - Сначала ты встретишь человека, который сможет ответить на твои чувства, затем вступишь в брак, и только после этого у тебя будут дети.
        Человека, который сможет ответить на твои чувства.
        Звучит так, словно она влюблена в Филиппа. Разумеется, это не так. Она нисколько в него не влюблена.
        Ровно в шесть часов двери лифта открылись, и из него вышел Филипп в сопровождении светловолосого мужчины, показавшегося Дженне знакомым.
        Подойдя к Дженне, Филипп поцеловал ее в щеку. От его прикосновения внутри у нее все затрепетало. Должно быть, причина в изменении гормонального фона.
        - Отлично выглядишь, - сказал он.
        Дженна в этом сомневалась. Она надела самые скучные вещи, которые у нее были, - черные слаксы и свободный темносерый свитер с высоким воротом.
        - Это Кит Мерчант, - продолжил он, представляя своего спутника.
        Вот почему этот мужчина показался ей знакомым: это был владелец отеля, который спонсировал благотворительный аукцион.
        - Мы с Китом провели одно лето, ходя под парусом вдоль Лазурного Берега. Это было до того, как я возглавил «Д’Юсей Интернэшнл». По счастливому стечению обстоятельств Кит также оказался здесь на этой неделе.
        - Я так понял, вы недавно останавливались в шато Бошам, - сказал Кит после обмена любезностями. - Надеюсь, эта поездка оправдала ваши ожидания.
        -Да, спасибо, - искренне ответила Дженна. Поездка действительно была чудесной. Она жалела только о собственной неосторожности. - Я вас поздравляю, Кит. Я прочитала в газете, что строительство клиники почти завершено.
        - Хорошо, что мы успеваем к началу холодного сезона. Эта клиника поможет многим людям.
        - Это замечательно.
        - Жаль, что я не могу сделать больше. На островах столько же наркозависимых, сколько на мысе Кейп-Код, и все они нуждаются в помощи.
        - Новая больница - хорошее начало.
        - Вы правы. Возможно, благодаря нам чьи-то близкие получат квалифицированную помощь, а не замерзнут на улице.
        Взгляд Кита на мгновение стал отсутствующим, и Дженна поняла, что он говорит о своей собственной боли. Во время аукциона люди шептались о том, что друг Кита умер от передозировки. Очевидно, эта история оказалась правдой.
        - А благодаря Филиппу мы сможем купить недостающее оборудование, - добавил Кит.
        «Филипп сделал пожертвование?» - с удивлением подумала Дженна.
        - Это меньшее, что я мог сделать, - ответил Филипп. - Мэтт был хорошим парнем.
        - В любом случае я тебе очень признателен, - поблагодарил его Кит. - Если я могу что-то для тебя сделать, дай мне знать. Пока, дружище. Мы еще увидимся. Был рад с вами познакомиться, мисс Браун.
        - Сделав пожертвование для клиники, ты поступил великодушно, - сказала Дженна после ухода Кита.
        Филипп пожал плечами:
        - Кит, Мэтт и я когда-то хорошо проводили время вместе. Мэтт был отличным моряком. Ходили слухи, что он баловался наркотиками, но я не знал, насколько все серьезно.
        - Зависимость от опиатов весьма коварна. Она завладевает человеком быстро, и ее очень сложно побороть. Я несколько раз была свидетелем того, как медсестры, которые получали небольшую травму, делая пациенту инъекцию препарата опия, становились наркозависимыми.
        -Давай надеяться, что ни тебе, ни мне не придется наблюдать за тем, как близкий человек борется с болезнью.
        Он взял ее за руку, от его мягкого, понимающего взгляда внутри у Дженны все сжалось. На мгновение он снова стал тем Филиппом, с которым она познакомилась во Франции.
        - Надеюсь, клиника Кита изменит ситуацию на острове к лучшему.
        - Я тоже на это надеюсь.
        Краем глаза Дженна заметила, как Филипп поднял руку, словно собираясь поиграть ее кудрями. Так он раньше делал, прежде чем ее поцеловать.
        Ее пульс участился. Собирается ли он поцеловать ее сейчас?
        Неожиданно он опустил руку, и она вопреки своей воле почувствовала разочарование.
        - Ну что, идем ужинать?
        - Да, конечно, - ответила она.
        Поднявшись, они прошли в ресторан отеля.
        Кит забронировал для них столик в укромном уголке, где они были отгорожены от остальных посетителей. На столике уже стояла бутылка в ведерке со льдом.
        - Это безалкогольный сидр, - сказал Филипп. - Я никогда раньше его не пробовал. Я подумал, что было бы неправильно, если бы я пил алкоголь, в то время как тебе нельзя его употреблять.
        - За что ты собрался пить? - спросила Дженна, когда он наполнил бокалы.
        - За многое. В первую очередь за нашего будущего ребенка.
        - За него определенно стоит выпить, - ответила она. Когда они чокнулись бокалами, их взгляды встретились, и Дженна подумала, какие яркие у Филиппа глаза. Это ей кое о чем напомнило. - Ты вовремя собрал урожай? - спросила она.
        - Прошу прощения?
        - Когда я уезжала из Франции, ты беспокоился о том, что вы не успеете это сделать.
        Очевидно, ее вопрос сбил его с толку, но это была первая тема для разговора, которая пришла ей на ум. Она пока не была готова говорить о деньгах.
        -Да, мы уложились вовремя. Урожай лаванды был отличный, а жасмина мы собрали даже больше, чем обычно.
        - Поздравляю.
        Она пользовалась духами, которые он ей подарил. Интересно, заметил он это или нет?
        - И что дальше?
        Филипп сделал глоток сидра.
        - Мы заключаем договоры на следующий год. Перед тем как отправиться сюда, я летал в Англию. Лондонская компания «Коллиерc» заинтересовалась нашими лилиями.
        - Мыловаренная компания?
        Филипп кивнул:
        -Да. Это одна из нескольких крупных компаний, которые предпочитают работать с натуральными материалами.
        - Предлагаю выпить за твой успех.
        - Боюсь, об успехе говорить еще рано. Мы все еще ведем переговоры.
        - То есть ты придерживаешься принципа «не говори гоп, пока не перепрыгнешь»?
        - Точно.
        Тема урожая была исчерпана, и они оба замолчали. Чтобы заполнить неловкую паузу, Дженна взяла меню и сделала вид, будто его изучает. Краем глаза она заметила, что Филипп водит двумя пальцами вверх-вниз по ножке бокала.
        - Прости, что не предупредил тебя о своем приезде, - неожиданно сказал он. - Я не хотел выводить тебя из равновесия.
        - Извинения приняты. Будем считать, что мы квиты. Я думала, ты приехал без предупреждения, чтобы отомстить мне за то, что я огорошила тебя новостью о ребенке.
        - У меня и в мыслях не было тебе мстить, - улыбнулся он.
        За столом снова повисло неловкое молчание. В этот момент к их столику подошла официантка, и они сделали заказ.
        - Прости, - сказала Дженна, когда официантка удалилась. - Я прекрасно понимаю, что мы оба виноваты в произошедшем.
        - Не извиняйся, - перебил ее он. - Это я был излишне настойчив.
        - Если ты не забыл, я тоже была весьма активна.
        - Разве такое можно забыть?
        Его глаза потемнели, и Дженна мысленно перенеслась назад во Францию. Ее бросило в жар. Перед ее внутренним взором нарисовались волнующие образы, и все остальное отошло на второй план, пока голос Филиппа не вернул ее к реальности:
        - В общем, я хочу, чтобы ты знала, что я собираюсь выполнять свои родительские обязанности.
        - Ты уже говорил это утром. Еще ты сказал, что встречался со своим нотариусом.
        - Я попросил его учредить трастовый фонд на имя ребенка. Распоряжаться этим фондом будешь ты. Что бы ни произошло со мной или «Д’Юсей Интернэшнл», ребенок не пострадает.
        - Ты думаешь, что что-то может произойти?
        -Я стараюсь предусмотреть все возможные случайности. Ничто не длится вечно, особенно в современном мире, где технологии быстро заменяют традиции. Не удивлюсь, если еще на моем веку «Д’Юсей Интернэшнл» утратит свои позиции на рынке. Я хочу позаботиться о будущем своего сына.
        - Ты надеешься, что у нас родится мальчик. Что он будет твоим наследником?
        - Ты удивлена?
        - Нисколько. - Зная о его приверженности семейным традициям, она ожидала именно этого.
        - Я рад, что ты меня понимаешь, - сказал он, потянувшись за своим бокалом. - Что ты видишь, как для меня важно, чтобы мой род продолжился. Именно поэтому я хочу, чтобы наш будущий ребенок независимо от пола носил мою фамилию.
        - Хорошо.
        - Мой нотариус сказал мне, что я не могу быть полностью уверенным в том, что ребенок будет носить мою фамилию. Поскольку мы с тобой не женаты, ты сможешь дать ребенку свою фамилию, если захочешь. Даже если я признаю этого ребенка своим.
        Неужели он думает, что она может отказать ему в его просьбе?
        - Я не знаю, как закон регулирует выбор фамилии для ребенка, но я обещаю, что малыш будет носить твою фамилию.
        -Ты не передумаешь?
        - Ты считаешь, что я способна нарушить подобное обещание? - возмутилась она. - Я знаю, как для тебя важно, чтобы история твоей семьи продолжилась.
        - Ксавье…
        - Ксавье что?
        - Он не знает тебя так хорошо, как я, и просто хочет меня защитить.
        - Я не стану тебе мстить и менять фамилию ребенка, - твердо сказала Дженна.
        Филипп накрыл ее руку своей.
        - Я знаю, - искренне ответил он.
        - Итак, какие гарантии нужны Ксавье?
        Филипп глубоко вдохнул:
        - Он предложил пару возможных гарантий. Первая касается условий твоего доступа к трастовому фонду.
        -Другими словами, я не смогу распоряжаться деньгами фонда, если ребенок не будет носить твою фамилию?
        - Точно.
        Разговор о деньгах был неприятен Дженне. Она не была меркантильной и не хотела, чтобы ее такой считали.
        - А в чем заключается второй вариант? - спросила она. - Ты, кажется, сказал, что их две.
        -Да. Мы с тобой… - Сжав ее руку, Филипп так серьезно на нее посмотрел, что ей стало не по себе. - Мы могли бы пожениться.
        ГЛАВА 7
        Дженна не могла поверить своим ушам. Он предлагает ей выйти за него замуж после того, как много раз говорил ей, что не хочет обязательств.
        - Не отклоняй мое предложение сразу, - сказал он. - Если ты станешь моей женой, ребенок будет носить мою фамилию.
        - И я тоже, - заметила она.
        - Только на короткое время. После рождения ребенка мы сможем расторгнуть наш брак.
        - Развестись, - поправила его она.
        Ей было не по душе, что он относился к браку как к сделке. Как он мог сделать ей предложение? Неужели он ее не слушал, когда она рассказывала ему о своей семье?
        Отдернув руку, Дженна глубоко вдохнула:
        - Скажи своему нотариусу, что я согласна на первый вариант.
        Филипп нахмурился:
        - Я не понимаю. Я же предлагаю тебе…
        - Поступить правильно. Да, я знаю. Мой отец поступил правильно, женившись на моей матери, когда та забеременела. У моих дедушки и бабушки была такая же история. Я уважаю твою приверженность семейным традициям, но не хочу продолжать традиции своей семьи.
        Филипп покачал головой:
        - У нас с тобой все будет по-другому.
        - По-другому? Я беременна, а ты мне предложил выйти за тебя замуж. Чем это отличается от того, что уже было в моей семье? По-моему, это одно и то же.
        - Различие состоит в том, что мы с тобой вступили бы в этот брак, имея одинаковые ожидания.
        Другими словами, они оба изначально не надеялись бы на то, что их брак будет настоящим. Надо отдать Филиппу должное, он с ней абсолютно честен.
        Но ее удивляло, что он так настаивал на браке. Ее отказ задел его самолюбие или он просто хочет, чтобы его ребенок родился в законном браке?
        Какими бы ни были его мотивы, она не собирается становиться женой человека, который ее не любит. Она и ее ребенок заслуживают лучшего.
        - Это не имеет значения. Мой ответ «нет».
        - Ты уверена?
        - Абсолютно. Я выбираю первый вариант. Пусть твой нотариус составляет нужный документ.
        Когда Дженна пришла на работу, ее лучшая подруга ждала ее на сестринском посту.
        - У нас есть пять минут, - сказала Ширли. - Как все прошло?
        - Ты имеешь в виду ужин? Хорошо. Я ела курицу в миндальном соусе. Мы пили безалкогольный сидр за здоровье будущего ребенка. Филипп сделал мне предложение.
        -Что?
        - Говори тише, - яростно прошипела Дженна. - Я не хочу, чтобы об этом узнал весь этаж. Она окинула взглядом этаж, но все их коллеги были заняты своими делами. - Он предложил мне стать его женой.
        Дженна вкратце пересказала подруге их с Филиппом разговор.
        - Вижу, он человек серьезный, - заметила Ширли. - Я думала, что он не из тех, кто женится. Что ты ему ответила?
        - Он сделал мне предложение из одного лишь чувства долга.
        - Я слышу в твоем голосе разочарование.
        - Не говори глупости.
        Почему она должна испытывать разочарование? Она не влюблена в Филиппа. Их связывало лишь физическое влечение, когда она была в Провансе.
        - У меня нет ни малейшего намерения выходить замуж за Филиппа. Я не хочу уподобляться своей матери.
        - Ты хочешь сказать, что Филипп такой же самовлюбленный эгоист, как твой отец?
        - Нет. Я просто не хочу связывать себя брачными узами с человеком, который меня не любит.
        - Но в этом случае связь была бы временной, и ты его не любишь, правда?
        Дженна сердито посмотрела на подругу, и та выставила вперед поднятую ладонь.
        - Расслабься. Я поддерживаю твое решение.
        - Спасибо.
        Поднявшись, она зашла в комнату за сестринским пунктом. Когда она запирала в шкафчике свою сумочку, ее мобильный телефон начал звонить, но она не стала отвечать.
        Через минуту она должна приступить к работе.
        - Мне жаль тебя расстраивать, но состояние мистера Милански резко ухудшилось, - сообщила им с Ширли Донна, одна из медсестер дневной смены, передавая Дженне свои записи. - Вам придется позвонить его родственникам.
        Лицо Ширли помрачнело.
        - Бедный дедушка. Я думала, что он протянет еще какое-то время. Я позвоню его дочери.
        - А Лола несколько часов беспокойная. Она заходит в чужие палаты и ложится на чужие кровати, - продолжила Лола.
        - Я за ней присмотрю, - сказала Дженна.
        Пока она будет бегать за пациенткой с деменцией, у нее не будет времени думать о Филиппе.
        ***
        По окончании своей смены Дженна вышла на улицу, освещенную утренним солнцем. Несколько минут она наслаждалась теплой погодой.
        - Если я прямо сейчас не съем круассан с сыром, у меня начнется приступ тошноты, - сказала она Ширли. - Не хочешь позавтракать вместе со мной? Я угощаю.
        Мистер Милански скончался час назад, и Дженна подумала, что ее подруге нужно отвлечься.
        Ширли покачала головой:
        - Спасибо, но я лучше сразу поеду домой и приму горячую ванну.
        - Ты уверена?
        Когда это Ширли отказывалась от угощения? Это было совсем на нее не похоже. Телефон в сумочке у Дженны снова зазвонил, но она сейчас была не в настроении с кем-либо разговаривать.
        - Абсолютно, - ответила Ширли. - Кроме того, я думаю, что у тебя уже есть компания. - Она указала Дженне кивком в сторону парковки, и та увидела шагающего по ней Филиппа. На нем были джинсы и черный свитер, подчеркивающий ширину плеч. Увидев Дженну, Филипп улыбнулся, и сердце затрепетало в ее груди.
        - Что он здесь делает? - пробормотала Дженна, не скрывая удивления.
        - Тебе придется спросить у него.
        - Bonjour, дамы, - поприветствовал их Филипп. В руках он держал поднос с тремя стаканчиками и белым бумажным пакетом. - Из-за расстройства биоритмов я встал рано и решил привезти вам завтрак. - Он протянул один из стаканчиков Ширли: - Это кофе для вас. К сожалению, я не знаю, какой вы предпочитаете.
        - Я предпочитаю черный. Желательно с сахаром, - ответила она.
        - Сахар в пакете вместе с круассанами с сыром. - Он перевел взгляд с Ширли на Дженну. У Ширли были темные круги под глазами, и Дженна подумала, что сама выглядит не лучше. - Все в порядке? - спросил он.
        - Мы потеряли пациента, - ответила Дженна.
        - Мне жаль.
        - Мне тоже, - сказала Ширли. - Это был милый старичок. Мне будет его не хватать.
        - По крайней мере, хорошо, что его родные успели с ним попрощаться, - заметила Дженна.
        -Да, это хорошо. Никто не должен умирать в одиночестве.
        Филипп нахмурился, и Дженна подумала, что он говорит не только о мистере Милански.
        - Ну что, вы будете завтракать? - спросил Филипп.
        - У меня дома свидание с горячей ванной, - ответила Ширли, достав пакетик с сахаром. - Но кофе я возьму с собой. Пока, - попрощалась она и удалилась.
        - А ты, Дженна?
        Дженна посмотрела на пакет с выпечкой. Она не могла поверить, что он запомнил, что от утренней тошноты ей помогают круассаны с сыром.
        - Неподалеку отсюда есть парк. Мы можем сесть там на скамейку и поесть.
        -Хорошая идея. Пойдем.
        По дороге в парк Филипп протянул ей стаканчик, и она сделала глоток воды с медом и лимоном. Ее тронуло, что он запомнил, что она пила вчера утром.
        - Я не думала, что увижу тебя сегодня, - сказала она.
        - Почему?
        Разве вчера они не все сказали друг другу?
        - Потому что… Ты пришел, чтобы сказать, что бумаги уже готовы?
        - Ксавье, конечно, быстро работает, но не настолько.
        - Тогда зачем?
        - Я хотел побыть с тобой. У нас будет ребенок. Думаю, нам следует поддерживать дружеские отношения.
        У нее в сумочке зазвонил мобильный телефон, но она это проигнорировала.
        - Ты не будешь отвечать? - спросил Филипп.
        - Нет. Тот, кому я понадобилась, оставит сообщение или перезвонит позже. Я не собираюсь ни с кем разговаривать, пока не съем круассан.
        - Надеюсь, для меня ты сделаешь исключение.
        - Только потому, что ты принес выпечку, - улыбнулась она.
        В этот ранний час в парке было пусто, если не считать человека, который выгуливал собаку. Подойдя к скамейке под старым дубом, Филипп достал носовой платок и вытер ее, прежде чем они на нее сели.
        Дженна подумала, что после тяжелой смены особенно приятно посидеть в парке и послушать пение птиц.
        - Сидя здесь, я вдруг вспомнил, как мы завтракали в кафе «У Маргариты», - сказал Филипп, положив руку на спинку скамейки.
        - Только тогда было теплее и мы находились на оживленной улице, а не сидели на скамейке в парке, - ответила Дженна, откусив кусок круассана. - Ав остальном…
        - Все то же самое.
        Дженна поняла, что имел в виду Филипп. То утро во Франции тоже было тихим и безмятежным, и молчание не было напряженным.
        Филипп сделал глоток кофе.
        - Я сожалею о смерти твоего пациента.
        - Спасибо. Мистер Милански находился у нас всего пару месяцев. Он был очень приятным человеком, и мы все успели к нему привязаться. Мне жаль его семью. Терять близких тяжело.
        - Это точно.
        Дженна поморщилась. Ей не следовало развивать эту тему, и она коснулась его колена в знак извинения. В ответ Филипп слабо улыбнулся.
        - Ты сказала, что он умер в окружении близких людей.
        -Да. Рядом с ним была вся его семья, за исключением одного сына. Он живет в Бостоне и не успел сюда добраться.
        -Должно быть, он чувствует себя ужасно, - пробормотал Филипп, уставившись на траву под своими ногами. - Меня не было рядом ни с моим отцом, ни с матерью, когда они умирали. Что касается Феликса, я просто не успел с ним попрощаться. Я находился в Италии по делам и не сразу увидел, что мне звонили из больницы. Я сразу же зафрахтовал самолет, но, когда вернулся домой, было уже поздно. Мой брат умер в одиночестве.
        Теперь Дженне стало ясно, что ее рассказ о смерти мистера Милански пробудил в Филиппе давнее чувство вины.
        - Я думал, что в моем распоряжении больше времени. Я хотел заключить эту последнюю сделку до того, как… Я хотел, чтобы он убедился, что оставляет бизнес в надежных руках. Если бы я тогда знал, как мало ему осталось, я…
        - Отменил бы свою поездку? - спросила она. - Думаешь, твой брат хотел бы этого? Думаешь, он хотел бы, чтобы ты пустил дела на самотек и сидел у его постели двадцать четыре часа в сутки? - Повернувшись к нему лицом, она положила руку ему на колено. - Ты делал то, чего от тебя хотел твой брат, - заботился о семейном бизнесе.
        - Откуда ты знаешь, что он хотел именно этого? - спросил Филипп, грустно глядя на нее.
        - Я не могу знать наверняка, но ты говорил, что твой брат любил семейный бизнес.
        - Не просто любил - Феликс был рожден для того, чтобы руководить «Д’Юсей Интернэшнл».
        - И он хотел, чтобы ты был так же предан компании, как он?
        Филипп кивнул.
        - Значит, он хотел, чтобы ты делал все для процветания бизнеса. - Приложив ладонь к его щеке, Дженна посмотрела в его глаза и произнесла: - Ты сделал все, что мог, Филипп, и твой брат это знал. Уверена, что он тобой гордился.
        - Merci, - прошептал он, глядя на нее блестящими глазами, затем поцеловал ее ладонь. - Прости. Ты рассказала о пациенте, а я начал нагружать тебя своими переживаниями.
        - Не извиняйся. Мне нравится, когда ты открываешься. - Он доверял ей и не боялся показаться уязвимым. Это действовало на нее сильнее, чем любые комплименты. - Ты не обязан всегда быть остроумным и очаровательным.
        - Но у меня хорошо получается быть остроумным и очаровательным. - Его глаза потемнели. - Почему-то мне легко делиться с тобой своими мыслями. Спасибо тебе за то, что слушаешь меня.
        - Обращайся в любое время.
        - Я хочу увидеться с тобой сегодня вечером. Ты поужинаешь со мной?
        - Я не знаю.
        Когда он так на нее смотрел, ее здравый смысл отключался. Она не знала, хочет он вернуть то, что было между ними во Франции, или просто пытается быть дружелюбным с матерью своего ребенка.
        - Я никогда раньше не был на твоем острове, - сказал он. - Мне хотелось бы его посмотреть.
        - Хорошо, - ответила она. - Я покажу его тебе. Ты имеешь полное право увидеть то место, где будет расти твой ребенок.
        На мгновение его лицо приняло удивленное выражение. Очевидно, он пока не задумывался о том, где будет жить его ребенок.
        - Но сначала мне нужно поспать. На экскурсию по острову мы отправимся во второй половине дня.
        - Хорошо. Когда проснешься, позвони мне, и мы договоримся о времени. Буду ждать с нетерпением твоего звонка, - улыбнулся Филипп.
        ГЛАВА 8
        Филипп уставился на длинный список входящих писем в своем электронном почтовом ящике. Ксавье прислал ему договоры на следующий год, которые ему было необходимо прочитать. Некоторые условия изменились, и Ксавье хотел его проинформировать об этих изменениях. Сельскохозяйственные работники в Бельгии начали поднимать шум, требуя повышения зарплаты. Если они добьются своего, то забастовки начнутся и в других странах.
        Множество мелких проблем требовало его внимания, а он думает, как бы ему продлить его пребывание в Нантакете.
        Он мог бы улететь сегодня утром, но обнаружил, что не хочет этого делать. Причина, конечно же, была в Дженне. Обычно он быстро терял интерес к женщине, но в этот раз все было по-другому. Удивительно, но после отъезда Дженны из Франции он ни разу не был на свидании.
        Он не мог дождаться, когда сегодня снова увидит Дженну. Всякий раз, когда он пытался сосредоточиться на работе, перед его глазами возникал образ Дженны, которая сидела на скамейке в парке, окутанная солнечным светом. Он говорил себе, что все дело в том, что она ждет от него ребенка. Что заботиться о ее благополучии вполне естественно. Но в глубине души он понимал, что все гораздо сложнее.
        Дженна Браун была особенной. Она обладала способностью заставлять его делиться своими переживаниями. До этого дня он никому не рассказывал о том, что его мучило чувство вины из-за того, что он не успел попрощаться с Феликсом.
        В полчетвертого Филипп подъехал к дому Дженны. В нем было всего две двухэтажные квартиры, и он сразу понял, в какой из них живет Дженна. Ее дверь украшал яркий венок, а у крыльца стояли горшки с декоративной капустой.
        Выходя из машины, Филипп увидел Дженну в окне первого этажа. Она разговаривала по телефону, ходя взад-вперед. Черты ее лица были напряжены.
        - У тебя все в порядке? - спросил он, когда она открыла ему дверь.
        - Мне нужно научиться не отвечать на телефонные звонки, когда я собираюсь выходить из дома, - ответила она. - Кто-то вечно норовит позвонить, когда я куда-то спешу.
        Филипп вспомнил, что утром она не стала отвечать на звонок. Должно быть, сейчас она все-таки поговорила с человеком, которого избегала, и этот разговор ее расстроил.
        - Если у тебя дела, я подожду.
        - В этом нет необходимости. - Она вышла на улицу и заперла дверь. - Кроме того, через два часа начнет темнеть, и, если ты хочешь посмотреть остров, нам следует поторопиться.
        - Я с самого утра ждал этой экскурсии, - ответил он, открывая для нее пассажирскую дверцу автомобиля, который он взял напрокат. - Куда поедем?
        - Давай сначала в центр города.
        Они почти целый час гуляли по мощенным булыжником улицам. Настроение Дженны быстро улучшилось. Историю Нантакета она знала лишь в общих чертах, зато в ярких деталях рассказала ему о своей жизни на острове. Он узнал, в каких ресторанах можно полакомиться жареными моллюсками и роллами с лобстером, которые она так любит. Ее веселый рассказ о параде домашних животных, который проводится каждое Рождество, свидетельствовал о том, что она питает слабость к братьям нашим меньшим. Когда она увидела маленького мальчика, выходящего из магазина игрушек с плюшевым медведем, на ее лице появилась нежная улыбка. Очевидно, в этот момент она представила себе, как будет покупать игрушки для их сына или дочери.
        Из центра города они отправились на юг.
        - Я слышала, что эта улица раньше называлась Призон-стрит[14 - От англ. prison - тюрьма.].
        - Почему?
        - В полумиле отсюда есть здание старой тюрьмы. Должно быть, оно и дало название улице. Сейчас оно реставрируется.
        Вдоль обеих сторон улицы тянулись ряды так называемых «солонок с крышкой» - коттеджей, характерных для Новой Англии восемнадцатого - девятнадцатого веков. Их отличительной чертой была двускатная крыша, имеющая длинный скат в сторону одноэтажной части, и конек, сдвинутый к передней части. На заднем дворе одного из домов располагалась высокая башня, которая выделялась на фоне остальных строений своим современным обликом.
        - Это обсерватория? - спросил Филипп.
        По выходным она открыта, и можно подняться на башню и посмотреть на звезды.
        - Странно, что обсерваторию построили среди старых домов.
        - Хозяйка дома, во дворе которого стоит башня, была астрономом. Представляешь, она была одной из первых женщин-астрономов в стране.
        Филипп посмотрел на верх башни:
        - Жаль, что еще не стемнело. Мы могли бы подняться и посмотреть на звезды.
        - Обсерватория закрыта на холодный сезон, - ответила она. - Кроме того, я уже поднималась вместе с тобой по узкой лестнице на одну башню и не собираюсь подниматься на вторую.
        - Трусишь? - поддразнил ее Филипп.
        В ответ она толкнула его локтем в бок. Это был их первый физический контакт за вечер. Внезапно Филиппу захотелось к ней прикоснуться, и он, чтобы устоять перед искушением, засунул руки в карманы.
        - Какие учреждения на острове закрываются на зиму? - спросил он.
        - Только те, которые принадлежат к сфере обслуживания туристов. У нас полно разного рода предприятий, которые работают круглый год и поддерживают на плаву экономику острова даже в мертвый сезон.
        - Тем не менее многие жители с началом мертвого сезона покидают остров. Здесь становится холодно и скучно.
        - Насчет холода ты прав. На острове несколько месяцев дуют сильные северо-восточные ветра.
        - Возможно, тебе следует покинуть остров на эти холодные месяцы.
        Дженна небрежно махнула рукой:
        - В этом нет необходимости. Я живу здесь уже пару лет. За это время я привыкла к холодным зимам.
        - Но во время прошлых зим ты не ждала ребенка.
        Остановившись, она повернулась к нему лицом.
        - Жительницы Нантакета благополучно вынашивают и рожают детей круглый год.
        Но Филиппа волновала только одна жительница острова.
        - Что, если ты поскользнешься и упадешь?
        - Я могу упасть где угодно, - ответила она, продолжив идти. - Для того чтобы потерять равновесие, гололедица не обязательна. - Со мной все будет в порядке.
        - Тебе не придется работать во время беременности, - сказал Филипп. - Ты сможешь поехать куда захочешь и делать что захочешь.
        - Филипп. - Она снова остановилась и повернулась. На этот раз ее руки были скрещены на груди. - Ты собираешься сделать мой отъезд с острова одним из условий распоряжения трастовым фондом?
        - Нет.
        - В таком случае тема закрыта. Я взрослая женщина, и ты не должен суетиться вокруг меня, как наседка.
        - Я не суечусь. Я просто хочу, чтобы мой ребенок был в безопасности.
        - Тогда тебе придется довериться мне.
        - Я стараюсь.
        - Старайся лучше. - Повернувшись, она продолжила идти так быстро, что ему тоже пришлось ускориться.
        - Не возражаешь, если я задам тебе вопрос? - произнес Филипп после того, как они прошли молча примерно четверть мили. - Почему ты поселилась на острове? Разве в Бостоне тебе не было бы комфортнее?
        - По окончании колледжа я около двух лет жила в Бостоне. Потом я решила, что лучше буду жить в трех часах пути оттуда. Только Филипп собрался спросить ее о причине, у нее в сумочке завибрировал мобильный телефон.
        - Извини. Я должна ответить. Наверное, на работе кому-то понадобилось поменяться сменами. - Она достала телефон, посмотрела на экран, и ее лицо помрачнело. - Нет, этот звонок не с работы, - пробормотала она и снова убрала телефон, не ответив на вызов.
        - Тебя кто-то донимает? - спросил Филипп. - Бывший бойфренд?
        - Нет.
        - Нынешний бойфренд?
        Дженна издала горький смешок и закатила глаза:
        - Моя мать.
        - Ты на нее злишься?
        - Скорее, я расстроена. Черт побери, я не понимаю, что творится в ее голове.
        - Я так понял, она приняла решение, которое ты не одобряешь.
        - Она каждый раз наступает на одни и те же грабли. Всякий раз, когда она мне звонит и сообщает свою новость, мне хочется закричать. Как можно быть такой глупой, как моя мать? Я знаю, что произойдет в конечном итоге. Он снова ее бросит, а мне придется вытаскивать ее из депрессии.
        - Прости, но я не понял, что случилось.
        - Мой отец вернулся.
        Дженна была напряжена, и это могло плохо отразиться на ребенке. Ей нужно было сесть и немного отдохнуть. Оглядевшись, он увидел напротив обсерватории небольшое общественное здание с высокими ступеньками и повел туда Дженну.
        - Твои родители снова вместе? - спросил Филипп, когда они сели на ступеньку.
        - Да. В очередной раз. Роман отца с его новой коллегой закончился, и ему понадобилось дружеское плечо, чтобы на нем поплакаться.
        - И он пришел к твоей матери?
        И ее мать, как обычно, приняла его и окружила сочувствием, в котором он нуждался.
        - Да, две недели назад, - ответила она.
        - Возможно, на этот раз они…
        - Нет, - перебила его Дженна. - Они пробудут вместе еще две-три недели, пока его внимание не привлечет другая женщина. Мама нужна ему только для исцеления его уязвленного самолюбия.
        Положив руку ей на талию, Филипп притянул ее к себе, и она положила голову ему на плечо.
        - И твоя мать позволяет ему так с ней обращаться?
        -Да, каждый раз. Когда ему нужно, отец может быть очаровательным. Всякий раз мама без ума от радости. Она десять минут рассказывала мне о двух дюжинах роз, которые он прислал ей в офис.
        - Букет роз - это подарок ленивого мужчины.
        Дженна не смогла сдержать улыбку.
        - Слышал бы ты, как она восторженным тоном заверяла меня в том, что в этот раз все будет по-другому. Что она всегда знала, что они снова будут вместе.
        - Должно быть, она сильно любит твоего отца, раз продолжает его прощать.
        - А по-моему, это не любовь, а слепое поклонение. Все, что ему нужно, - это поманить ее пальцем, и она к нему побежит. Это весьма печально.
        - Наверное, он по-своему ее любит.
        - Если бы он ее любил, он отпустил бы ее и позволил ей начать новую жизнь, - ответила Дженна. - Хуже всего наблюдать за ее депрес сией после его ухода. В прошлый раз она легла в постель и проплакала неделю. - Она вздохнула: - Жаль, что она не может найти в себе хоть каплю гордости и прогнать его.
        - Она не может, потому что любит его. Как говорится, сердцу не прикажешь.
        - Любовь не отменяет способность мыслить здраво, - заметила Дженна. - Видеть, как моя мать каждый раз принимает моего отца, - все равно что наблюдать за человеком, едущим на машине, которая должна загореться.
        - И тебе остается лишь надеяться на то, что он не сильно пострадает.
        Подняв голову, Дженна посмотрела на него и слабо улыбнулась:
        - Это очень мудрые слова, месье д’Юсей.
        - Ну что, тебе стало легче после того, как ты выговорилась?
        - Да, спасибо. Как ты смотришь на то, чтобы я угостила тебя настоящей новоанглийской похлебкой из морепродуктов? Вот и посмотрим, сможет ли с ней сравниться ваш прованский буйабес.
        - А если мне не понравится похлебка, я смогу выбрать десерт? - очаровательно улыбнулся Филипп.
        - Конечно, если это будет мороженое. Ребенку нужен кальций.
        Через некоторое время они, насытившиеся, ехали на юг.
        - Я же говорила, - произнесла Дженна, вспомнив, с каким аппетитом Филипп поглощал суп. - Наша похлебка намного вкуснее, чем ваш буйабес.
        - Они отличаются друг от друга так же, как яблоки от апельсинов, mа сhеriе. Но поскольку уверенность в собственной правоте заставляет тебя улыбаться, я не буду с тобой спорить.
        - Спорить с тем, кто прав, невозможно, - рассмеялась она.
        Она не ожидала, что день будет таким замечательным. Они словно вернулись во Францию, где их отношения были непринужденными. Ей нравилось, когда Филипп снимал с себя маску беспечного плейбоя. В такие минуты ей казалось, что между ними существует особая связь.
        - Нужно повернуть вон на том указателе, - проинструктировала она его.
        Они направлялись в Мадакет, чтобы полюбоваться закатом на пляже.
        - Наши закаты не менее красивы, чем ваши лавандовые поля.
        - Это вряд ли, но я снова не буду с тобой спорить. Я уже говорил, что мне нравится твоя улыбка.
        Щеки Дженны вспыхнули.
        - Мне самой безумно хочется посмотреть на закат. Знаешь, я целую вечность не любовалась закатом.
        - Почему?
        - Потому что подобными вещами главным образом занимаются туристы и влюбленные пары.
        - Просто не делала этого, и все.
        Она нисколько не удивилась, когда увидела на парковке всего один автомобиль.
        - В будни в мертвый сезон любителей полюбоваться закатом находится не много, - заметила она. - Летом эта стоянка обычно заполнена.
        - Значит, нам повезло.
        - В смысле?
        - Мне нравится быть с тобой наедине.
        - Мы провели вдвоем почти весь день.
        - Я знаю. Мне это доставило удовольствие.
        Филипп припарковался перед заборчиком, которым была огорожена стоянка. Они увидели полоску зеленой травы, серебристо-коричневый пляж и черный Атлантический океан с белыми гребнями волн.
        Отстегнув ремень безопасности, Филипп наклонился к Дженне и добавил:
        - Огромное удовольствие.
        Он был так близко, что во рту у нее пересохло.
        - Закатом лучше любоваться с пляжа, - сказала она ему.
        - Ты уверена, mа сhеriе? Отсюда тоже открывается довольно красивый вид. - Он указал ей на океан, но его взгляд по-прежнему был прикован к ней.
        - Да, но позволь тебе напомнить, что солнце садится на западе. - Она жестом указала ему на пространство у нее за спиной. - Отсюда ты сможешь увидеть только серое небо.
        - Только? - Он улыбнулся, и на его щеке появилась ямочка.
        Сердце Дженны учащенно забилось. Что он с ней делает, черт побери?
        - Возможно, ты захочешь разуться. Песок очень мягкий.
        Он оказался не только мягким, но и холодным, Дженна забыла, как быстро остывает песок. Погрузив в него ступни, она вздрогнула. Филипп снял с себя кожаную куртку и набросил ей на плечи, хотя она была в ветровке. Плотнее запахнув его куртку, она вдохнула аромат его одеколона.
        - Скажу, что это место сильно отличается от Бо-Риваж, - заметил Филипп. - Здесь очень тихо, и песок намного мягче.
        - В этом пляже мне нравится то, что он находится в отдалении от населенной части Нантакета. Здесь возникает такое чувство, будто находишься на другом острове. Посмотри. - Она указала ему на группу из трех животных, лежащих на пляже. - Это серые тюлени. В воде неподалеку от берега наверняка есть еще.
        - Отсюда эти трое кажутся похожими на большие серые камни, - сказал Филипп.
        - Давай не будем подходить ближе. Я не хочу их спугнуть.
        - Тогда мы останемся здесь. - К ее удивлению, он сел на песок. - Довольно прохладно. Тебе лучше постоять, но, если хочешь, сядь на мою куртку.
        Подумав, Дженна расстелила на песке его куртку и опустилась на нее. Филипп тут же придвинулся к ней и прижал ее к себе.
        - Только для того, чтобы защитить тебя от ветра, - пояснил он. - Больше ни для чего.
        Дженна была благодарна ему за заботу и в то же время испытала некоторое разочарование. Как она может сохранять самообладание, когда мужчина, к которому ее безумно влечет, находится так близко? Когда его подбородок прижат к ее виску, а его дыхание согревает ей кожу?
        - Расскажи мне о пляже в Ницце, - произнесла она, пытаясь отвлечься. - Ты сказал, что он отличается от этого.
        - Сильно отличается. Песок здесь мягче, а вода намного темнее. В Ницце пляж благоустроенный, но мне больше нравятся открытые пространства вроде этого. Здесь очень спокойно.
        - Когда я только приехала сюда, меня привело в восторг то, что поехать на пляж можно в любое время года. А в Бостонской бухте полюбоваться океаном можно только с пирса.
        - Мои родители любили пляж, - сказал Филипп. - Они возили нас с Феликсом туда каждое лето в качестве вознаграждения за участие в сборе урожая. Как же я ненавидел собирать урожай, - мягко рассмеялся он.
        - Почему? - спросила она, посмотрев на него с удивлением.
        - Кому понравится работать часами под палящим солнцем? Как только я стал достаточно взрослым, отец научил меня собирать жасмин. Мои детские руки были мягче, чем руки женщин, которых он нанял. Как же я злился на него за то, что мне приходилось работать с пожилыми женщинами и целыми днями слушать их разговоры о домашнем хозяйстве и деревенской жизни. Мне хотелось плакать.
        - Но ты же любишь историю.
        - Сейчас люблю. Поступив в университет, я оценил по достоинству полученные знания, - ответил он. - Иронично, правда? Став взрослыми, мы начинаем любить то, что мы ненавидели в детстве.
        - Например, собирать урожай?
        - Да, - ответил он, уставившись вдаль.
        - Ты поэтому каждый год приезжаешь собирать урожай? - спросила Дженна, хотя уже знала ответ.
        - Я должен это делать. Мой отец, его отец, его дед… Феликс - все они работали на тех полях. Каждый из них оставил там частичку себя. Каждый август я чувствую, что они меня туда зовут, и, когда меня там нет в это время, я чувствую себя виноватым.
        - Виноватым в чем?
        - В том, что я единственный из всей семьи жив. Единственный, кого мало интересует семейный бизнес.
        - Это неправда. - Встав на колени, Дженна взяла в ладони его лицо. - Я видела, как серьезно ты относишься к своему бизнесу. Слышала, как ты говорил по телефону о делах. Наблюдала за тем, как ты общался с работниками. Ты любишь свою компанию, и, когда родится наша дочка, ты научишь ее любить «Д’Юсей Интернэшнл». Научишь ее собирать жасмин.
        - Дженна, я… - Его голос сломался, но его блестящие от слез глаза сказали ей все.
        Дженна провела большим пальцем по его щеке. Он потерся щекой о ее ладонь и улыбнулся:
        - Ты правда думаешь, что у нас родится девочка?
        - Судя по тому, что ребенок требует углеводов, это определенно девочка.
        Он накрыл ее ладонь своей, а другую руку положил ей на живот. От этого естественного отцовского жеста ее сердце затрепетало.
        - Мне все еще не верится, что это действительно происходит, - сказал он.
        - Я сделала несколько тестов на беременность и сдала анализ крови. Я точно жду ребенка.
        - Я знаю. Я не сомневался в тебе ни на секунду.
        - Солнце начинает садиться.
        Они оба перевели взгляд на запад, где солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Его последние лучи оставляли на сером небе красные, оранжевые и малиновые световые полосы. Раздался громкий плеск, затем еще два, и Дженна увидела, что тюлени поплыли от берега.
        - Правда, красиво? - вздохнула она. - Я же говорила, что сюда стоит съездить.
        - Да, - ответил Филипп. - Хотя я поехал бы куда угодно, если бы там можно было тебя обнимать.
        Сердце Дженны пропустило удар.
        Скоро солнце исчезло совсем, и все вокруг стало черным. Какое-то время они сидели молча. Тишину нарушал только плеск волн.
        -Дженна… - Филипп ничего больше не сказал, но в этом и не было необходимости. Она поняла, о чем он просит, придвинулась ближе и поцеловала его.
        Пальцы Филиппа запутались в ее кудрях, его губы начали покрывать поцелуями ее шею.
        - Я так по тебе соскучился, - пробормотал он.
        Она по нему тоже. Только в этот момент она осознала, как ей не хватало его все эти недели. Реакция ее тела на его близость пугала ее, но она ничего не могла с этим поделать. Отвечать на его ласки и поцелуи было для нее так же естественно, как дышать. Именно поэтому, когда Филипп поднялся и протянул ей руку, она взялась за нее, зная, что поедет с ним в его отель.
        ГЛАВА 9
        - Куда подевался кот? - растерянно произнесла пожилая женщина.
        - Ты заставила его посидеть с Лолой? - спросила Дженну Ширли, которая вносила информацию в компьютер на сестринском посту. - Ты испытываешь его терпение?
        Поставив в угол тележку с термометрами, Дженна бросила взгляд в комнату для занятий, где за одним из столиков сидели Филипп и Лола. Пожилая женщина пыталась собрать картинку из фрагментов, произнося одну за другой бессмысленные фразы.
        - Уверен, что с котом все в порядке, - ответил ей Филипп мягким тоном, которым обычно разговаривают с детьми. Дженна была тронута. Из него получится хороший отец.
        - Я не заставляла его ни с кем сидеть, - ответила Дженна подруге. - Мы договорились позавтракать вместе. Он пришел рано, и Лола сама с ним заговорила.
        - Как долго он планирует пробыть в Нантакете?
        - Не знаю. Он мне не говорил.
        Дженна не рассказывала подруге о том, что провела с Филиппом два вечера и две ночи. Она не хотела, чтобы Ширли навоображала себе то, чего нет.
        - Где кот? - не унималась Лола. - Я не понимаю. Он смотрел телевизор, а потом исчез.
        - Он обязательно появится, - заверил ее Филипп. - Думаю, он побежал поймать себе мышь на завтрак.
        - Мышь на завтрак! - рассмеялась Лола. - Как весело.
        - Лола, - позвала ее Дженна. - Давайте помоем руки перед завтраком.
        - Мышь на завтрак, - повторила Лола.
        - Ну да. Это же любимая еда котов, - мягко ответил Филипп.
        - Ты найдешь кота? - спросила Лола.
        - Конечно, но сначала вам нужно позавтракать.
        Дженна с умилением наблюдала за этой сценой.
        - О боже, - пробормотала Ширли.
        Дженна посмотрела на нее:
        - Что такое?
        - Видела бы ты сейчас выражение своего лица. Похоже, ты влюбилась в этого парня.
        - Не говори глупости. Я улыбаюсь потому, что он так терпелив с Лолой.
        - Да-да, конечно. Можешь продолжать себя в этом убеждать.
        Нет, это невозможно. Если бы она влюбилась в Филиппа, это означало бы, что она так же глупа, как ее мать.
        Филипп что-то сказал Лоле, и та кокетливо рассмеялась.
        Сердце Дженны пропустило удар, а затем учащенно забилось.
        Похоже, у нее серьезные проблемы. Она действительно влюбилась в Филиппа.
        - В конце концов мне удалось убедить ее в том, что кот решил прогуляться. К счастью, за окном пробежала белка, и она приняла ее за кота.
        - Ты уверен, что ее убедил ты, а не то, что ей принесли завтрак?
        - Возможно, но мне хотелось бы верить, я обладаю даром убеждения.
        Очаровательно улыбнувшись Дженне, Филипп пошел на кухню. Мгновение спустя она услышала, как он открывает шкафчик и что-то из него достает.
        Она так сильно устала за смену, что отказалась от завтрака в парке и попросила его отвезти ее домой. Там она сразу легла в постель и уснула. Проснувшись через девять с лишним часов, она, к своему удивлению, обнаружила, что он все еще находится в ее квартире. Он сидел за кухонным столом и работал за своим ноутбуком. Дженна обнаружила, что хочет наблюдать подобные домашние сцены каждый день, и ее это напугало. Во Франции все было намного проще. Когда ее ожидания поменялись?
        Или они не поменялись? Дженна вспомнила тот день в Арле, когда они с Филиппом впервые занялись любовью и между ними установилась особая связь. Возможно, она просто не хотела признавать, как много это для нее значит.
        Ситуацию усложнила не ее беременность, а ее внезапно зародившееся чувство к Филиппу.
        - Я принес тебе ромашковый чай, - сказал он, войдя в комнату.
        Поблагодарив его, Дженна сделала глоток горячего напитка.
        - Ты чувствуешь себя лучше?
        - Вообще-то я не была больна, просто устала. Поэтому я так долго спала.
        - Это моя вина. Это из-за меня ты мало спишь в последнее время.
        Дженна вспомнила, как они занимались любовью, и ее щеки вспыхнули.
        - На нашем первом свидании ты не краснела, - заметил он.
        -Да?
        - Ты не верила моим комплиментам. Помню, меня привело в восхищение, что ты знаешь себе цену. Я рад, что теперь ты мне веришь.
        - Ты всегда был со мной честен. Если не считать того, что ты притворился сотрудником отеля.
        - Я не притворялся. Ты сама меня за него приняла, и я не стал тебя разубеждать.
        - По-моему, особой разницы нет. Когда наша дочь подрастет, я скажу ей, чтобы она остерегалась мужчин вроде тебя.
        - Надеюсь, что ты это сделаешь. Мужчинам вроде меня нельзя доверять.
        Внезапно Филипп опустил взгляд и начал изучать свои руки. Дженна поняла, что он готовится ей сказать что-то важное.
        - В одном из моих хозяйств назревает забастовка, - наконец произнес он. - Мне нужно вернуться домой и провести переговоры, иначе все работы будут приостановлены.
        Его новость расстроила Дженну, и она мысленно себя отругала. Было ясно с самого начала, что он уедет. Неужели она ожидала, что он навсегда останется с ней в Нантакете?
        - Когда ты уезжаешь? - спросила она.
        - Завтра утром, - ответил Филипп. - Прости.
        К ее горлу подкатился комок.
        - Не извиняйся. Тебе нужно руководить компанией. Ты не можешь долго бесцельно слоняться по Нантакету.
        - Мне доставляет удовольствие проводить с тобой время. Жаль, что я не могу задержаться здесь подольше.
        - Поскольку я вообще не ожидала, что ты сюда прилетишь, я рада и этим нескольким дням.
        Вот и все. Он улетит во Францию, и их роман закончится. Их будет связывать только ребенок. Возможно, расстояние поможет ей обуздать свои чувства.
        - Ты можешь полететь со мной, - внезапно предложил он. - Когда я решу проблему с работниками, мы сможем съездить в Париж. Ты ведь никогда не была в Париже, правда?
        Это была ужасная идея. Зачем он ей это предлагает? Зачем пытается оттянуть неизбежное?
        Дженна покачала головой:
        - Я не могу взять сейчас еще один отпуск. Он мне понадобится, когда родится ребенок.
        - О. Прости. Я не подумал. - В его голосе слышалось разочарование.
        - Кроме того, ты не знаешь, сколько времени продлятся твои переговоры с работниками. Вдруг я буду тебе только мешать.
        - Я в этом сомневаюсь.
        - Все равно я думаю, что нам лучше… - Внизу ее живота возникла тянущая боль, и она прижала к нему руку. - Нам следует…
        - Дженна?
        Боль усилилась. Что-то явно было не так.
        «О боже, нет. Только не это», - подумала Дженна и помчалась в ванную.
        ГЛАВА 10
        Наверное, какой-то злой колдун в Средние века наложил проклятие на род д’Юсей. Или, может, Филипп совершил что-то ужасное в прошлой жизни и должен нести наказание в этой.
        У Дженны произошло кровотечение. Она сказала, что оно было небольшим, но ее голос был напряженным.
        Кровотечение означает выкидыш.
        Филипп отвез Дженну в больницу, игнорируя скоростные ограничения. К ней в палату его не впустила бойкая медсестра.
        - Мне нужно ее переодеть, - сказала она. - После обследования вы сможете ее увидеть.
        Когда ему наконец позволили пройти к Дженне, была уже середина утра. Она крепко спала. Она была подключена к монитору, лицо ее было бледным. Сев рядом с ней, он взял ее за руку и подумал, что бледно-зеленая больничная пижама ей не идет. Что Дженна слишком яркая.
        Что Феликс выглядел на больничной койке намного хуже.
        Тогда Филипп напомнил себе, что Дженна не умирает.
        Но их ребенку угрожает опасность.
        Он убрал прядь волос с лица Дженны и вздрогнул, когда ее глаза широко распахнулись и испуганно уставились на него.
        - Результаты уже известны? - спросила она.
        - Нет. Медсестра сказала, что доктор скоро зайдет.
        Голос Филиппа прозвучал на удивление спокойно, несмотря на то что каждая нервная клеточка в его теле была напряжена, словно натянутая струна, которая вот-вот лопнет. Как же он ненавидел это ощущение.
        Страх, от которого он бегал годами, настиг его и схватил за плечо. Вот почему он так старательно избегал привязанностей все это время. Вот почему он запрещал себе влюбляться. Потому что до сих пор люди, которых он любил, умирали, оставляя его в одиночестве.
        Нижняя губа Дженны задрожала.
        - Я боюсь, - сказала она. - Я говорю себе, еще ничего не ясно и надо надеяться на лучшее. Но я все время думаю о том, что будет, если ребенок…
        - Тише. Не говори этого, - произнес Филипп, сжав обе ее руки.
        В следующий момент раздался стук в дверь, и в палату вошла миниатюрная смуглая женщина с седыми волосами, собранными в пучок.
        - Я доктор Бхаттахарья, - представилась она. - Как вы себя чувствуете?
        «Ужасно», - хотел сказать Филипп.
        - Нервничаю, - ответила Дженна.
        - Это неудивительно, но меня для вас хорошие новости. Обследование показало, что матка в порядке и шейка матки не повреждена. Кровотечение прекратилось.
        Дженна облегченно вздохнула:
        - Слава богу.
        У Филиппа тоже немного отлегло от сердца, но он чувствовал, что доктор еще не все сказала.
        - Анализ крови показал, что у вас низкий уровень прогестерона. Скорее всего, это и стало причиной кровотечения. Я назначу вам инъекцию прогестерона, чтобы оно не повторилось.
        - С ребенком все будет в порядке? Или есть угроза выкидыша? - спросила Дженна.
        - Когда случается кровотечение на таком раннем сроке, угроза выкидыша остается, - ответила доктор Бхаттахарья. - Но, посмотрев ваши анализы, я могу с большой степенью уверенности утверждать, что укол прогестерона решит проблему.
        Только после этих слов Филипп позволил себе расслабиться.
        - Нужно провести еще одно исследование, - с улыбкой произнесла доктор. - Я собираюсь сделать вам УЗИ, чтобы послушать сердцебиение плода.
        - Его уже можно послушать? - Глаза Дженны восторженно заблестели. - Еще не слишком рано?
        - Нет.
        Через несколько минут привезли аппарат УЗИ, и доктор начала водить датчиком по животу Дженны и описывать то, что она видела.
        При виде крошечного комочка на экране монитора у Филиппа перехватило дыхание. Это его ребенок!
        - Теперь слушайте, - сказала доктор.
        - О боже, - прошептала Дженна. - Это бьется сердце нашего малыша?
        Уставившись на нее, Филипп прислушался.
        Звук походил на приглушенный частый стук копыт. Их ребенок сильный и упрямый. Настоящий борец.
        Охваченный благоговейным трепетом, он услышал лишь обрывок фразы доктора. В нем было что-то про риск. Это вмиг его отрезвило.
        - Что вы там сказали про риск? - спросил он.
        -Доктор в целом говорила о мерах предосторожности, - ответила Дженна.
        - Я сказала, что мы будем более внимательно за ней наблюдать, чтобы снизить вероятность риска для матери и ребенка.
        «Дженна тоже в опасности?»
        - То есть вы хотите сказать, что проблема существует? - спросил он.
        - Это всего лишь мера предосторожности, Филипп. Они ведут множество беременностей и знают, что к чему.
        -Да, - подтвердила доктор Бхаттахарья. - Мы просто хотим перестраховаться.
        - Ясно, - ответил Филипп, хотя слова доктора не убедили его.
        Что, если он потеряет Дженну? Какой будет его жизнь после этого?
        Серой и скучной, лишенной радости.
        Он не может этого допустить. Неудачи семьи д’Юсей закончились. Он не собирается потерять ни Дженну, ни ребенка, поэтому решение может быть только одно: держать Дженну рядом с собой, чтобы оградить от любых опасностей ее и малыша.
        - Не знаю, как ты, а я поспала бы пару десятков часов, - сказала Дженна, откинувшись на спинку пассажирского сиденья. Она чувствовала сильную усталость. - Как только я вернусь домой, я перекушу и затем лягу в постель.
        - Никаких перекусов. Только здоровый завтрак.
        - Хорошо, папочка, - улыбнулась она. - Я намерена вести себя образцово-показательно, чтобы в следующий раз оказаться в больнице, только когда у меня отойдут воды. - Она погладила себя по животу: - Слышишь, малышка? Больше не пугай ни меня, ни папочку. Я буду делать все для того, чтобы моя беременность протекала без осложнений.
        - А я намерен тебе в этом помогать.
        - Разговор с доктором Бхаттахарьей меня успокоил. Мне она показалась вполне компетентной.
        - Мне тоже.
        Солнце уже начало показываться из-за горизонта, и его оранжевые и желтые лучи прорезали восточную сторону небосклона.
        - Сколько времени мы провели в больнице? Вот черт… Я забыла про твой рейс. Ты на него успеешь?
        - Об этом не беспокойся. Я перенесу вылет.
        - Спасибо, - ответила она, радуясь, что они проведут вместе еще какое-то время. - Надеюсь, это не создаст тебе множество проблем.
        - Я решу их позже. На первом месте для меня ваше с малышом благополучие.
        Дженна закрыла глаза и позволила себе ему поверить.
        - Вижу, ты очень устала, - услышала она голос Филиппа. - После того как ты немного поспишь, ты соберешь вещи, и мы поедем в мой отель.
        Она открыла один глаз.
        - Зачем мне собирать вещи?
        -Для поездки. Возьми только самое основное. Я позабочусь о том, чтобы остальное тебе прислали позже.
        - Подожди-ка. - Открыв второй глаз, Дженна посмотрела на Филиппа. - Куда я поеду?
        - В Арль, разумеется.
        - Что? - Она покачала головой. - Я еще вчера сказала тебе, что никуда с тобой не полечу.
        - Да, но сейчас обстоятельства изменились.
        Они подъехали к ее дому. Заглушив мотор, Филипп отстегнул ремень безопасности и наклонился к Дженне:
        - Мы оба сошлись на том, что сделаем все для того, чтобы у нас родился здоровый ребенок.
        - Да, но я имела в виду правильное питание и соблюдение режима дня, а не отпуск по другую сторону Атлантики.
        - Я говорю не об отпуске, а о переезде.
        Дженна пристально уставилась на него и мысленно сосчитала до пяти.
        - Я сделаю вид, будто ты мне этого не говорил.
        Выбравшись из машины, она направилась к двери своей квартиры. Филипп последовал за ней.
        - Ситуация изменилась. Я понял, насколько все серьезно, - сказал он. - Понял, как много я… как много мы можем потерять. - Догнав ее, он схватил ее за руку. - Неужели ты не понимаешь? Если ты полетишь со мной во Францию, ты сможешь наблюдаться у лучших в мире докторов.
        - Мне не нужны лучшие в мире доктора! Мне нужно, чтобы ты… - Вовремя остановившись, она сделала глубокий вдох. - В Нантакете довольно хорошие доктора.
        - Мой ребенок заслуживает большего.
        - Если понадобится, я смогу поехать в Бостон. Или ты мне скажешь, что там тоже недостаточно хорошие врачи? Освободившись от его хватки, Дженна поднялась по ступенькам и обнаружила, что в спешке она забыла запереть дверь. Филипп остановился на второй ступеньке сверху.
        - Ma cherie, пожалуйста.
        - У беременных женщин часто возникают мелкие проблемы со здоровьем, и все они рожают здоровых детей. Они не переселяются на другой континент, где якобы более качественная медицинская помощь.
        - Люди также часто умирают, - отрезал он.
        - Никто не умрет.
        Этот разговор был бессмысленным, и она не понимала, зачем вообще его продолжает. Ее задело то, что он решил быть с ней только потому, что беспокоится о своем ребенке.
        Пройдя в кухню, она помыла руки, затем взяла из вазы с фруктами апельсин и принялась яростно резать его кружками.
        На стол упала большая тень.
        - Я не хотел тебя расстраивать. Когда мы были в больнице, я испугался за нашу малышку. Я не хочу ее потерять. Не хочу…
        - Я знаю, - перебила его Дженна. - Я тоже этого не хочу. Когда я увидела пятно крови, я подумала… - Ее руки затряслись, и она, бросив нож, прижала ко рту дрожащий кулак.
        - Тише. - Подойдя к ней сзади, Филипп положил руки ей на плечи и развернул ее к себе лицом. - Все хорошо.
        Дженна зарылась лицом в его рубашку.
        - Не знаю, что бы я без тебя делала в больнице.
        Его присутствие придало ей уверенности. Она нуждалась в нем.
        Она его любит.
        С ее губ сорвался судорожный вздох. Она любит Филиппа, а он ее не любит.
        Эта мысль отрезвила Дженну, и она отстранилась. Филипп поцеловал ее в макушку.
        - Садись отдыхай, а я приготовлю для тебя полезный завтрак. - Открыв холодильник, он достал оттуда упаковку яиц. - Какую яичницу ты предпочитаешь, глазунью или болтунью?
        - Болтунью.
        - Отличный выбор. Я прекрасно ее готовлю. - Он захлопнул дверцу холодильника. - Во Франции мы будем делать это каждое утро.
        -Что?
        - Есть яичницу-болтунью.
        - Мы в Новой Англии тоже готовим болтунью.
        Разбив яйцо о край миски, Филипп посмотрел на Дженну:
        - Я потерял всех, кто был для меня по-настоящему важен, и я больше никого не хочу терять.
        От боли, которую Дженна услышала в его голосе, у нее защемило сердце. Она не пыталась его обидеть - она пыталась защитить себя. Неужели он этого не видит?
        - Для меня этот ребенок тоже очень много значит, - сказала она. - Я не допущу, чтобы с ним что-то случилось.
        - Я знаю, но…
        - Но что?
        Он повернулся к ней лицом:
        - Нас будет разделять океан. Самое большее, что я смогу делать, - это летать туда-сюда. Во Франции от меня зависит слишком много людей.
        - Я понимаю.
        - Но я хочу быть рядом с вами. Хочу сопровождать тебя на УЗИ и слушать, как бьется сердце нашей малышки. Хочу увидеть ее первую улыбку. Хочу быть рядом с ней в ее первое Рождество.
        То есть он хочет быть отцом в полном смысле этого слова.
        Сев перед ней, он взял обе ее руки в свои.
        - Именно поэтому я хочу, чтобы ты полетела со мной во Францию, Дженна. Я хочу пережить вместе с тобой эти чудесные моменты.
        - Быть семьей, - прошептала Дженна, потупившись.
        В идиллической картине, которую нарисовал ей Филипп, не было одного - его любви к ней.
        - Скажи мне вот что, Филипп, - произнесла Дженна, снова встретившись с ним взглядом. - Где в этой идиллической картине будет наше с ребенком место, когда ты захочешь пойти на свидание?
        Филипп ошеломленно посмотрел на нее:
        - Pardon?
        - Ты спрячешь нас на верхнем этаже своего дома или мы будем суперсовременной семьей с вольными нравами? - спросила она, поднявшись.
        - О чем ты говоришь?
        - О твоем легкомысленном образе жизни. В основе настоящей семьи лежат взаимная преданность и любовь. Во Франции ты ясно дал мне понять, что тебе не нужно ни то ни другое.
        - Возможно, я изменился.
        - Изменился каким образом?
        - Что, если я скажу тебе, что тебя я боюсь потерять не меньше, чем ребенка? Семья состоит из трех частей: ребенок, отец и мать. Без тебя в качестве третьей части я не могу себе представить свою семью. Без тебя моя жизнь будет серой и унылой. Je t’aime.[15 - Я тебя люблю (фр).]
        Дженна не знала, что сказать. Он хочет, чтобы она была частью его семьи. Как же она хотела услышать от него подобные слова! Ее сердце затрепетало от радости.
        Но ее разум отказывался сдаваться.
        Когда Филипп наклонился, чтобы ее поцеловать, она резко отпрянула и сказала:
        - Горбатого могила исправит, Филипп.
        Его лоб прорезала складка.
        - Что это означает?
        Повернувшись к нему спиной, Дженна подошла к окну и отметила про себя, что листья на ее клене стали желтыми и оранжевыми.
        - Это означает, что сегодня ты просто очень сильно испугался и что ты был готов сказать что угодно, лишь бы я позволила тебе играть активную роль в жизни нашего ребенка, - ответила она, теребя край занавески.
        За этим последовала напряженная тишина. Дженна спиной почувствовала взгляд Филиппа и представила себе, как его глаза сначала расширились, а затем потемнели от обиды.
        - Ты в самом деле так думаешь? - спросил он.
        Дженна продолжила молча смотреть в окно.
        - Твое молчание - это знак согласия. Если ты мне не веришь, у меня не осталось больше аргументов, чтобы тебя переубедить.
        Она услышала звук удаляющихся шагов.
        - Тебе следует отдохнуть.
        - Куда ты?
        - В отель. Мне нужно зарегистрироваться на другой рейс. Надеюсь, что переговоры с работниками пройдут быстро и я смогу скоро вернуться.
        - Не надо, - сказала она, повернувшись.
        Филипп стоял в дверях и смотрел на нее с надеждой. Было очевидно, что он подумал, что она просит его остаться.
        - Не надо часто летать туда-сюда.
        У него вытянулось лицо.
        -Ты меня прогоняешь?
        Нет. Она просто хочет защитить свое сердце от боли.
        - Нет. Я просто не хочу, чтобы ты появлялся без предупреждения. Это слишком…
        - Похоже на поведение твоего отца? - спросил он.
        Его предположение застигло ее врасплох.
        - Какое отношение имеет ко всему этому мой отец?
        - Он неожиданно появляется в жизни твоей матери и так же неожиданно из нее исчезает.
        - Ты думаешь, что я сравниваю нашу ситуацию с их?
        Филипп сложил руки на груди.
        - Я не знаю, mа cherie. Ты это делаешь?
        -Ты, наверное, спятил.
        - Разве? Со дня нашего знакомства я только и делал, что боролся за твое доверие.
        - Это неправда, - возразила Дженна.
        - Правда. Ты с самого начала держалась настороженно. Все время ждала, что я поведу себя как негодяй. И вот теперь я открываю тебе свою душу, а ты мне не веришь. Если ты меня сравниваешь не со своим отцом, тогда с кем?
        Дженна сердито посмотрела на него. Она так и не получила обещанную болтунью. От усталости и переживаний у нее разболелась голова.
        - Ты не открыл мне душу. Ты решил, что ради ребенка я перееду во Францию.
        - И ради твоего благополучия, - сухо добавил он. - Ты меня не слушала? Я тебе сказал, как много ты для меня значишь.
        - Ты не говорил мне о своих чувствах.
        Филипп запустил пальцы себе в волосы.
        - Чего ты боишься, Дженна? У нас может быть что-то хорошее. Мы могли бы построить настоящую семью.
        «До того момента, пока ты не нарушил бы свои обещания и не ушел от нас».
        - Было бы лучше, если бы все люди руководствовались разумом, а не чувствами.
        - Думаю, тебе лучше уйти, - сказала она.
        -Дженна… - Филипп сделала шаг ей навстречу, и она задержала дыхание. Ее решимость оказалась не такой твердой, как она думала. Ей будет достаточно всего одной искренней просьбы, всего одного поцелуя.
        «Убеди меня в том, что я не права, пожалуйста. Заставь меня передумать», - мысленно взмолилась она.
        - Как только я соберусь лететь в Штаты, я тебе сообщу. - Повернувшись на каблуках, он ушел, оставив Дженну одну.
        - Мой отец хотя бы прощается, когда уходит, - прошептала она.
        ГЛАВА 11
        Филипп в очередной раз сказал себе, что все сделал правильно. Если бы он остался, он накричал бы на Дженну.
        Застонав, он плюхнулся на кровать в своем номере.
        Почему она такая упрямая? Ведь он предложил ей замечательную жизнь. Дом, семью. Черт побери, он даже признался ей в любви! Он сказал ей об этом на своем родном языке, но даже женщина, которая совсем не говорила по-французски, поняла бы, что он имел в виду. А даже если Дженна не знала, что означает je t’aime, ее должны были бы убедить его слова о том, что он больше не может терять самых дорогих ему людей.
        Дженна не просто отказалась от всего того, что он ей предложил, - она обвинила его во лжи.
        После ее слов его охватило знакомое чувство пустоты, которое напомнило ему о том, что он снова одинок и на свете нет ни одного человека, который его любит.
        Ему следовало оттолкнуть Дженну до того, как он начал к ней привязываться. Он много лет защищал свое сердце от боли, но его разбила женщина, которая решила защитить себя от него.
        Вздохнув, Дженна в третий раз начала пересчитывать шприцы.
        Почему, черт побери, ей никто не сказал, что, защитив свою гордость, можно остаться с раной в сердце?
        - По крайней мере, у меня есть ты, - тихо сказала она своему будущему ребенку.
        К ней присоединилась Ширли со стопкой бумаг в руках.
        - Все в порядке? Что-то случилось?
        «Далеко не в порядке. Все рухнуло», - подумала она, а вслух произнесла:
        - Сегодня утром я смогла застегнуть брюки только с помощью резинки.
        - Из-за беременности или круассанов с сыром, которыми тебя кормят каждое утро?
        - Это не смешно.
        Ширли подняла руку:
        - Прости.
        - Ой, опять сбилась. - Дженна принялась заново пересчитывать шприцы. - Похоже, я разучилась считать.
        Ширли как-то странно на нее посмотрела, но, к счастью, не стала отпускать шуток и сменила тему:
        - У нас новый пациент. Днем его привезут из больницы, и он проведет у нас свои последние дни.
        - Мы рождаемся, умираем, а между этим мы лезем из кожи вон, чтобы не выглядеть дураками.
        - Спасибо за лекцию.
        - Прости. Я не хотела быть занудой. Я просто очень устала.
        - Я вижу, что дело не только в усталости. Давай выкладывай, что у вас там произошло.
        Ширли чуть ли не силой усадила Дженну в кресло, и та все ей рассказала.
        - О, Дженна. Мне так жаль, - искренне посочувствовала ей Ширли. - Не могу поверить, что он просто взял и ушел, а ты его отпустила.
        - А что я должна была делать? Умолять его не уезжать? Если бы он хотел остаться, он сделал бы это.
        - Я тоже не осталась бы, если предложила бы кому-то создать семью, а мое предложение отклонили.
        - Он ни разу не говорил мне, что любит меня. Я нужна ему только потому, что я мать его ребенка. Он сказал, что потерял много дорогих ему людей и не хочет потерять этого малыша.
        - Он больше ничего тебе не говорил?
        - Сказал что-то по-французски, но я не поняла.
        - Ты помнишь, как звучала эта фраза?
        - Какая разница?
        - Должно быть, Филипп уже улетел.
        - Мне любопытно. Не зря же я учила французский.
        - Это было что-то вроде je… jet… Не помню.
        - Может, je t’aime?
        -Думаю, да.
        - Ты идиотка! - Ширли толкнула ее плечом в плечо: - Это же «я тебя люблю» по-французски.
        Сердце Дженны учащенно забилось, но голос разума тут же приказал ей успокоиться.
        - Люди часто говорят «я тебя люблю», не придавая значения этим словам.
        - Некоторые все же придают им значение.
        -Да, но до этого Филипп с убежденностью говорил, что никогда не собирается обзаводиться женой и детьми.
        - А на другую сторону Атлантики он прилетел только для того, чтобы покупать тебе круассаны на завтрак и развлекать твоих пациентов с деменцией. - Ширли указала на Лолу, которая перебирала журналы в комнате для занятий. - Ах да, еще для того, чтобы держать тебя за руку после обследования.
        - Потому что для него очень важен этот ребенок. Он хочет, чтобы его многолетний род продолжился.
        Ширли закатила глаза:
        - Что? Ты только что сказала, что он не собирался когда-либо обзаводиться семьей и детьми. Очевидно, все-таки собирается, если для него так важен этот ребенок.
        - Только как продолжение рода, - сказала Дженна и тут же поняла, что это не так. Филипп хотел быть отцом. Хотел принимать активное участие в воспитании ребенка, поэтому всячески убеждал ее поехать с ним во Францию. Может, после встречи с ней Филипп передумал насчет семьи? Или она приняла желаемое за действительное? - Знаешь, в чем он меня обвинил, прежде чем уйти? Он сказал, что я ему не доверяю, потому что я сравниваю его со своим отцом.
        Ширли принялась считать шприцы.
        - Только не говори, что ты с ним согласна.
        - Ты действительно не доверяешь мужчинам, - ответила Ширли. - Когда мы с тобой куда-то вместе идем, ты отшиваешь большинство парней, которые пытаются с тобой заговорить.
        - У меня есть на это веские причины.
        - Я вовсе не говорю, что у тебя нет причин. Я имею в виду, что ты не доверяешь мужчинам.
        - Потому что я видела, сколько вреда может причинить женщине недостойный мужчина.
        - Ты имеешь в виду недостойного мужчину вроде твоего отца?
        Дженне не хотелось продолжать этот разговор.
        - Я схожу вниз к Нело и скажу ей о новом пациенте.
        Поднявшись, она подошла к лифту, но едва она протянула руку к кнопке, как двери открылись и из кабины вышел Филипп. Сердце Дженны замерло. Что он здесь делает?
        - Я думала, ты собираешься лететь домой.
        Он был в том же темном костюме, что и в день его прилета на остров. Только в этот раз он был гладко выбрит, а глаза его были скрыты за стеклами солнцезащитных очков. В руке он держал яркий подарочный пакет.
        - Я правда улетаю, - сухо ответил он. - Мне следовало сделать это раньше, но… - Он покачал головой: - Не важно. - Он протянул ей пакет: - Я зашел перед отъездом, чтобы передать это Лоле.
        - Ты купил подарок для Лолы?
        - В прошлый раз я дал ей обещание и хочу его выполнить.
        Скорее всего, она забыла о нем и о его обещании.
        - Лола в комнате для занятий. Можешь сам передать ей подарок, если хочешь.
        - У меня нет времени. Через час у меня селекторное совещание. Я подумал… - Он снова покачал головой. - Передай от меня привет Лоле.
        - Филипп, пожалуйста… - промолвила Дженна, помешав ему войти в лифт. - Прости меня.
        - Ты действительно хочешь передо мной извиниться?
        - Да. Я не хочу расставаться, имея обиды друг на друга.
        - Но все же ты хочешь расстаться. - Дженна открыла рот, чтобы продолжить, но он выставил вперед поднятую ладонь: - Не нужно больше ничего говорить. Я принимаю твои извинения.
        - Хорошо. - Дженна думала, что испытает чувство облегчения, но этого не произошло. - Когда ты уезжаешь?
        - Мой самолет вылетает из Бостона после полудня. В десять часов мне нужно покинуть остров.
        При мысли о том, что уже через пять часов он уедет, у нее заныло сердце. Тогда она напомнила себе, что сама решила остаться.
        - Э-э… я вчера разговаривала со своим акушером-гинекологом. Она запланировала на следующий месяц УЗИ. Если ты захочешь на нем присутствовать, я сообщу тебе точную дату, когда она будет известна.
        - Ты же знаешь, что захочу.
        Дженна кивнула. Наверное, теперь их общение сведется к подобным договоренностям.
        Она почувствовала нервный ком в горле.
        - Тебе пора идти. Я не хочу, чтобы ты пропустил селекторное совещание.
        - Merci, - ответил он и шагнул в кабину лифта.
        - Филипп, подожди! - окликнула его она, и он снова вышел из лифта. - Поцелуй меня на прощание.
        На долю секунды он растерялся, затем кивнул:
        - Да, конечно.
        Запустив пальцы ей в волосы, он наклонился и нежно прикоснулся губами к ее губам. Схватившись за его плечи, она ответила на его поцелуй.
        - Je t’aime, mа cherie, - прошептал он, оторвавшись от ее губ.
        -Я…
        «Скажи ему», - просило ее сердце, но слова застряли у нее в горле.
        - Мне жаль, - прошептала она.
        Его кадык дернулся.
        -Мне тоже.
        Повернувшись, Дженна направилась в комнату для занятий, игнорируя любопытный взгляд Ширли.
        - Это мне? - Глаза Лолы загорелись, когда Дженна протянула ей пакет. - Что там?
        - Не знаю. Откройте и посмотрите.
        Открыв пакет, Дженна достала из него плюшевого серого с белым кота и воскликнула:
        - Я так и знала, что он вернется!
        ***
        Телефон Дженны завибрировал, едва она вошла в свою квартиру и сняла пальто. Подумав, что ей звонит Филипп, Дженна быстро достала телефон из сумочки и испытала разочарование, увидев на экране слово «мама».
        Они разговаривали всего два дня назад, и Дженна сейчас была не в настроении слушать, какой хороший ее отец.
        Но рано или поздно ей пришлось бы поговорить с матерью, поэтому она решила ответить на звонок.
        - Привет, мам, - сказала она, сев на диван. - Что новенького?
        Вместо приветствия в трубке раздалось громкое кашлянье.
        - Прости, - наконец ответила мать Дженны, переведя дух. - У меня грипп, и я чувствую себя ужасно. Как у тебя дела?
        - Только вернулась с работы. Надеюсь, папа за тобой ухаживает? Готовит тебе горячий чай с медом и лимоном? - спросила Дженна, хотя уже знала ответ.
        - Ты же знаешь своего отца, - произнесла ее мать после небольшой заминки. - Он не любит возиться с больными. Кроме того, ему нужно держаться от меня подальше, чтобы не заразиться. В последнее время он очень занят. У него что ни вечер, то деловой ужин.
        - Его руководитель службы снабжения тоже присутствует на этих ужинах? - спросила Дженна, имея в виду бывшую подругу своего отца.
        - Твой отец работает со многими людьми, Дженна.
        Похоже, на этот раз воссоединение ее родителей будет короче, чем раньше. Дженна больше не могла слушать глупые оправдания матери.
        - Почему ты его приняла? Он обманывает тебя каждый раз, а ты это терпишь.
        - Я люблю его.
        - Но он тебя не любит.
        - Это неправда. Он постоянно говорит, что любит меня.
        - А затем идет ужинать в ресторан, оставляя тебя одну, когда ты больна и нуждаешься в его заботе и внимании. А после этого находит тебе замену и бросает тебя. О человеке судят не по его словам, а по делам, мама. Когда в последний раз он проявил заботу о тебе?
        - Ты не понимаешь. Твоего отца окружает множество людей, и все они чего-то от него требуют. Меньше всего ему нужно, чтобы я его отвлекала своим нытьем. Мне повезло, что он уделяет мне столько времени, сколько может сейчас.
        Дженна слышала все это уже много раз.
        - Я просто хочу сказать, что, возможно, тебе пора наконец найти себе кого-нибудь получше папы. Кого-нибудь, кто всегда будет рядом.
        «Кого-нибудь, кто захочет создать с тобой семью», - подсказал ей внутренний голос.
        Ее мать фыркнула:
        - Я не нуждаюсь в лекции об отношениях от своей дочери, которая станет матерью-одиночкой. Мы с твоим отцом снова вместе, и точка.
        - Хорошо, - уступила Дженна, которая тоже не хотела продолжать этот разговор. Ее мать всегда будет смотреть сквозь розовые очки на своего бывшего мужа, и ничто не сможет ее переубедить.
        Сославшись на головную боль и усталость, Дженна попрощалась с матерью и разорвала соединение.
        - Твоя бабушка влюблена в негодяя, - сказала она своему ребенку. - Не понимаю, как она может быть такой слепой. Твой дедушка развлекается с другой женщиной, пока она болеет. Стоило мне пожаловаться на усталость, и твой папочка приготовил мне чай. Он встречал меня утром с работы, приносил мне мои любимые круассаны, держал меня за руку в больнице. Развлекал мою пациентку, пока я была занята.
        Не по словам судят, а по делам.
        Ее отец никогда не бросил бы все свои дела, чтобы полететь на другую сторону Атлантики к ее матери.
        Как Филипп мог подумать, что она сравнивает его со своим отцом? Их невозможно сравнивать. Ее отец самодовольный эгоист, а Филипп…
        Филипп ее любит. Любит по-настоящему. Его признание - это не пустые слова. Она боялась влюбиться в мужчину, который не отвечает на ее чувства, в то время как Филипп доказывал ей свою любовь каждой своей лаской, каждым поступком. Она была напугана и не замечала очевидных вещей.
        А Филипп не испугался. Филиппу, который потерял всех, кто был ему дорог, хватило смелости ее полюбить.
        Она прижала ладонь к своему животу:
        - Что же я наделала, малышка?
        Филипп сверил свои наручные часы с часами на стене за стойкой администратора. И те и другие показывали десять минут одиннадцатого. Если он прямо сейчас не покинет отель, то опоздает на свой рейс до Бостона.
        «Еще две минуты», - сказало ему его сердце.
        «Зачем откладывать неизбежное?» - ответил ему голос разума. Он и так отложил свой отъезд на день в надежде на то, что Дженна постучит в его дверь. Пора признать, что она не придет. Он не знал, что заставило его думать, что она может прийти. Надежда - это очень глупое чувство.
        Так же как и любовь.
        Отныне он будет любить только своего ребенка. Если еще кто-то подобно Дженне разобьет ему сердце, он этого не вынесет. К нему подошел портье с ключами:
        - Ваш автомобиль ждет вас у входа, мистер д’Юсей. Ваш чемодан уже в багажнике. Надеюсь, вы довольны своим пребыванием в «Мерчант сифарер», - добавил он, когда Филипп протянул ему чаевые.
        - У вас прекрасный отель, - ответил Филипп. - Не могли бы вы передать мистеру Мерчанту, что скоро я с ним свяжусь по электронной почте?
        -Да, конечно, сэр. Счастливого пути.
        Попрощавшись с портье, Филипп покинул вестибюль и подошел к своей машине. Когда он потянулся к ручке дверцы, до него донесся резкий гудок клаксона, за которым последовали еще два. Выпрямившись, он увидел красный седан, мчащийся к отелю.
        Он сразу узнал автомобиль Дженны, и его сердце бешено застучало.
        - Что ты делаешь? - прорычал он, когда она припарковалась рядом с ним и выскочила из-за руля. Какого черта она так гоняет? Неужели она не понимает, как это опасно?
        - Мы боялись опоздать, - ответила Дженна.
        - Опоздать для чего? - спросил он и тут же прочитал ответ в ее зеленых, словно весенняя трава, глазах.
        - Я люблю тебя, Филипп д’Юсей, - сказала она.
        - Ты уверена?
        -Да. Я влюбилась в тебя с первого взгляда, но была слишком глупа и труслива, чтобы это признать.
        Ее слова рассеяли мрак в его душе.
        - Я тоже тебя люблю, - ответила он.
        - Я знаю. - Дженна виновато улыбнулась. - Прости, что не поверила тебе. Я была не права. Я тебя не поняла.
        Точно. Он же признался ей в любви по-французски. Какой же он идиот!
        - Мне следовало сказать тебе о своих чувствах по-английски.
        - Дело не только в языке. Я не знала, что такое любовь. Думала, что это романтические вещи, о которых говорят люди. На самом деле любовь выражается в поступках. - Взяв дрожащей рукой его руку, она прижала ее к своему животу. - Я хочу показать нашему ребенку, что такое любовь. Я хочу, чтобы мы стали семьей и произвели на свет новое поколение семьи д’Юсей. - Она бросила на него взгляд из-под мокрых от слез ресниц. - Если, конечно, ты все еще хочешь, чтобы я была с тобой.
        Это были самые красивые слова, которые он когда-либо слышал.
        - О, mа сhеriе, я хочу тебя с того самого момента, когда я впервые увидел тебя на террасе. Я люблю тебя и буду любить всегда.
        - Это все, что мне нужно было услышать.
        Тогда Филипп обхватил ее руками и крепко прижал к себе. Он никогда ее не отпустит.
        - Отвези меня домой, - прошептала она ему на ухо.
        - Домой - это куда? - спросил он.
        Она посмотрела на него светящимися от счастья глазами:
        - Мой дом там, где ты, любимый.
        ГЛАВА 12
        ИЮЛЬ
        Если ты пришлешь мне хотя бы еще одно фото, я тебя убью».
        «Я просто пытаюсь показать тебе, чего ты себя лишаешь. Приезжай к нам поскорей. Тебя ждет роскошная спальня».
        «Черт с ней, со спальней. Мне нужна большая бутылка французского вина. Ты мне должна, потому что не пригласила меня на свою свадьбу».
        Дженна рассмеялась. Ширли не давала ей покоя с тех пор, как она сообщила ей, что они с Филиппом поженились.
        «Тебя не было на церемонии, но ты приедешь на свадебный прием. Разве этого не достаточно?»
        Дженна и Филипп решили, что на их свадебной церемонии не будет гостей. Филипп предлагал ей стать его женой раньше, но она выбрала День святого Валентина. В том, чтобы связать себя узами брака в праздник влюбленных, было что-то поэтическое. Тогда Дженна была на седьмом месяце беременности, и они отметили торжество наедине друг с другом.
        Но положение Филиппа обязывало его устроить прием, и он состоится в эти выходные в шато. Ширли уже прилетела сегодня в Париж.
        «Я упоминала, что у Филиппа есть несколько красивых холостых сотрудников?»
        «Хватит меня дразнить! Джо и так уже сходит с ума. Боится, что я влюблюсь в сексуального француза и останусь во Франции».
        «Такое случается. Возможно, тебе следует отправить ему несколько фотографий с приема. Может, он начнет ревновать и сделает тебе предложение».
        «Ты стала настоящим романтиком. Что случилось с той циничной Дженной, которую я знала?»
        «Она отправилась во Францию и нашла свою любовь».
        И все благодаря Беатрис. Дженна перенеслась мыслями на год назад, когда ее любимая пациентка и подруга была еще жива. Как-то ночью Беатрис не спалось, и они вместе с Дженной сидели на кровати и смотрели фотографии, на которых были запечатлены Беатрис и ее муж во время их многочисленных путешествий.
        - Вы отлично проводили время вместе, - заметила Дженна.
        Беатрис отложила альбом и взяла ее за руку.
        - Мы рождаемся, мы умираем, но между рождением и смертью нам приходится жить. Я прожила яркую, интересную жизнь, и тебе тоже следует.
        Дженна была рада, что последовала ее совету.
        Она окинула взглядом фиолетовые и желтые поля внизу. Скоро начнется сбор урожая. Воздух уже был наполнен тяжелым ароматом лаванды. Неужели с того дня, когда она впервые увидела эти поля, прошел почти год? Время пролетело так быстро.
        - Тут кое-кто по тебе соскучился, - сообщил ей Филипп.
        Он стоял на террасе, на одном плече у него висело полотенце, а к другому он прижимал спящего ребенка. Когда Дженна увидела своего мужа, у нее, как обычно, перехватило дыхание.
        - Ты такой сексуальный, когда меняешь подгузники. Тебе кто-нибудь об этом говорил?
        - Я понимаю, что это хитрая уловка, с помощью которой ты пытаешься заставить меня чаще их менять. - Подойдя к Дженне они наклонился и коснулся губами чувствительного местечка у нее за ухом. - Ты связалась с Ширли?
        - Да, она уже в пути.
        - А твоя мать?
        - Она прибудет примерно на полчаса раньше Ширли.
        Воссоединение ее родителей продлилось три недели. Отец Дженны вернулся к своей бывшей подруге, а мать, как обычно, тяжело переживала разрыв. Но она согласилась прилететь на прием. Кто знает, может, и она встретит во Франции достойного мужчину, который будет ее ценить.
        - Будет здорово, когда это место снова наполнится людьми, - сказал Филипп. - После смерти моих родителей здесь не было ни одного торжественного приема.
        Дженна положила голову ему на плечо.
        - Как ты думаешь, я понравилась бы твоим родным?
        - Конечно, сhеriе. Они полюбили бы тебя так же сильно, как я, если бы такое было возможно. И они души не чаяли бы в нашем маленьком принце.
        Словно поняв, что речь зашла о нем, Феликс Антуан д’Юсей захныкал.
        - Я же сказал, что он соскучился по своей маме, - сказал Филипп. - Да, сынок? - Передав малыша Дженне, он поправил его панамку. - Так забавно вспоминать, что ты думала, что у нас будет девочка.
        - Я ошиблась и подарила тебе наследника, который продолжит род д’Юсей. Тебя что-то не устраивает?
        - Напротив. Я счастлив, как никогда, - улыбнулся Филипп и крепко ее поцеловал.
        ВНИМАНИЕ!
        ТЕКСТ ПРЕДНАЗНАЧЕН ТОЛЬКО ДЛЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ.
        ПОСЛЕ ОЗНАКОМЛЕНИЯ С СОДЕРЖАНИЕМ ДАННОЙ КНИГИ ВАМ СЛЕДУЕТ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ЕЕ УДАЛИТЬ. СОХРАНЯЯ ДАННЫЙ ТЕКСТ ВЫ НЕСЕТЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ. ЛЮБОЕ КОММЕРЧЕСКОЕ И ИНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КРОМЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ ЗАПРЕЩЕНО. ПУБЛИКАЦИЯ ДАННЫХ МАТЕРИАЛОВ НЕ ПРЕСЛЕДУЕТ ЗА СОБОЙ НИКАКОЙ КОММЕРЧЕСКОЙ ВЫГОДЫ. ЭТА КНИГА СПОСОБСТВУЕТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ РОСТУ ЧИТАТЕЛЕЙ И ЯВЛЯЕТСЯ РЕКЛАМОЙ БУМАЖНЫХ ИЗДАНИЙ.
        ВСЕ ПРАВА НА ИСХОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ПРИНАДЛЕЖАТ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ОРГАНИЗАЦИЯМ И ЧАСТНЫМ ЛИЦАМ
        notes
        Примечания
        1
        Остров Нантакет расположен в Атлантическом океане в 40 км к югу от полуострова Кейп-Код (штат Массачусетс).
        2
        Простите, что помешал (фр.).
        3
        Очень приятно (фр).
        4
        До свидания (фр).
        5
        Мне жаль (фр).
        6
        Лавандин - гибрид лаванды узколистной и широколистной.
        7
        Спасибо, милочка (фр.).
        8
        Фугас - хлебная лепешка в форме колоса или листа, которую пекут в Провансе.
        9
        Да (фр).
        10
        Ты красивая (фр.).
        11
        Прошу прощения (фр).
        12
        Такова жизнь (фр.).
        13
        Дорогая (фр).
        14
        От англ. prison - тюрьма.
        15
        Я тебя люблю (фр).