Ложное обвинение Элизабет Уолкер
        Мужчины, не обремененные семьей, редко добровольно признают себя отцами, особенно если дело доходит до суда. Ответчик по иску Брэд Макинтош вызывает у Мартины сочувствие и симпатию, несмотря на некрасивую историю, в которой он замешан. Ей предстоит не только решить, кто прав, но и сделать собственный выбор - связать ли ей свою судьбу с этим мужчиной?
        Элизабет Уолкер
        Ложное обвинение
        Глава 1
        - Что, черт возьми, это значит? - рявкнул мужчина, бросая повестку на стол Мартины.
        Подняв глаза, она очень удивилась, потому что никак не ожидала услышать подобный рык от человека, рост которого не превышал метра семидесяти. Он был крепко сбит, но при этом худощав. Его черные вьющиеся волосы непокорно топорщились, а брови были густыми и кустистыми. Ясные голубые глаза смотрели недоверчиво и настороженно.
        Мартина взяла повестку, к которой все еще была прикреплена визитная карточка, гласившая:
        «Мартина Вудс, детектив, Отдел по установлению отцовства, Бюро поддержки семьи».
        Он мог бы просто позвонить ей. Именно для этого и предназначалась карточка, но многие мужчины предпочитали являться в бюро лично. Мартина бросила взгляд на имя, написанное на повестке.
        - Мистер Макинтош? Садитесь, пожалуйста, - вежливо проговорила она.
        На мгновение ей показалось, что посетитель откажется принять приглашение, но он все-таки опустился на стул возле ее письменного стола.
        - Это какая-то ошибка, - уверенно заявил он. - Я не тот человек, который вам нужен!
        Мартина открыла шкаф, где хранились папки с документами. Возможно, он тут и впрямь ни при чем. Ей редко приходилось встречаться с мужчинами, чей взгляд заставил бы ее усомниться в своей правоте. Мартина извлекла одну из папок, аккуратно положила ее на стол и закрыла дверцу. Затем она отыскала нужную страницу и вслух прочитала:
        - «Брэд Макинтош, тридцать пять лет, владелец фирмы по поставкам строительных материалов. Разведен, имеет тринадцатилетнюю дочь. Проживает на Либерти-стрит. Машина: старая «Вольво» голубого цвета. Играет в теннис, увлекается спортивной ходьбой и плаванием».
        Мартина подняла на собеседника вопросительный взгляд.
        - Все верно? - спросила она, смотря мужчине в глаза.
        Вместо ответа он с подозрением осведомился:
        - Где вы раздобыли всю эту информацию?
        - Эти факты нам сообщила Лидия Браун, - спокойно произнесла Мартина, не сводя с мужчины внимательного взгляда.
        - Я не знаю никакой Лидии Браун, - отрезал мистер Макинтош и придвинул свой стул почти вплотную к ее столу.
        Мартина пожала плечами. Что ж, ей не привыкать. Мужчины почти всегда отрицают свою причастность к такого рода делам.
        - Но зато, - сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более внушительно, - Лидия Браун отлично знает вас, мистер Макинтош. Она утверждает, что вы отец ее ребенка.
        Он взъерошил свои густые вьющиеся волосы и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
        - Повторяю, что мне неизвестна женщина по имени Лидия Браун, - настойчиво произнес он. - Неужели вы считаете, что я способен забыть мать собственного ребенка?
        Его слова прозвучали очень убедительно, однако Мартина лишь усмехнулась.
        - Многие забывают, мистер Макинтош, - уверенно заявила она. - Зачастую мужчины попросту не хотят слышать ни о каком ребенке. Лидия говорила мне, что скрыла от вас свою беременность. Но со временем она все же обратилась в наше бюро, потому что надеется на алименты.
        Брэд подался вперед, пристально глядя женщине в лицо.
        - Черт возьми, да поймите же наконец, что я в глаза не видел этой женщины! - взорвался он.
        - Я все понимаю, - спокойно отозвалась Мартина. - Вы не оригинальны, мистер Макинтош, подобные слова я слышала от каждого второго мужчины, являющегося сюда.
        - Но я же не лгу! Как мне переубедить вас?! - вскричал Брэд, от возмущения подпрыгнув на стуле.
        - Вам предстоит переубедить не меня, а суд, - холодно пояснила Мартина. - У вас есть два выхода: либо добровольно согласиться выплачивать алименты, либо ждать, когда против вас будет выдвинуто официальное обвинение, что произойдет ровно через месяц. Кроме того, вы можете сдать кровь на тест. Впрочем, я полагаю, вы намерены упорствовать и отрицать свое отцовство.
        - Именно так! - И он опять провел рукой по волосам. - Идиотизм какой-то! Я не позволю незнакомой женщине облыжно обвинять меня.
        - В таком случае, мистер Макинтош, полагаю, вам следует нанять хорошего адвоката. - И Мартина откинулась на спинку стула, давая понять, что разговор окончен.
        Но Брэд Макинтош даже не пошевелился. Его бездонные голубые глаза, заставляющие вспомнить о холодных северных озерах, пылали праведным гневом.
        - Я не хочу нанимать адвоката, - с яростью заявил он. - Все адвокаты подлые кровопийцы, и я не нуждаюсь в их услугах, потому что не совершил ничего противозаконного.
        Губы Мартины тронула легкая улыбка.
        - Мне кажется, у вас был неудачный опыт общения с юристами, - заметила она. - И все же на вашем месте я бы обратилась к адвокату.
        - Хорошо, я подумаю об этом, - неуверенно произнес Брэд и резко вскочил, продолжая сверлить ее взглядом.
        Хотя посетитель и не отличался большим ростом, он все же был много выше Мартины. Мужчина внимательно рассматривал ее коротко стриженные кудрявые волосы, курносый носик и большие серые глаза. Вероятно, он, как и большинство посетителей, пришел к выводу, что она совсем не похожа на детектива. На прощание Мартина не подала ему руки, так как поняла, что он не желает этого. Мистер Макинтош явно негодовал. Впрочем, мужчины редко добровольно признают себя отцами. Скорее всего Мартине придется обращаться к прокурору - только так можно вынудить мистера Макинтоша платить Лидии Браун положенные ей по закону деньги.
        - Почему я узнаю об этом только сейчас? - неожиданно спросил он от дверей кабинета.
        - Вы имеете в виду, что мы должны были поговорить с вами, прежде чем слать повестку? - уточнила Мартина, внимательно следя за выражением его лица.
        - Со мной должны были поговорить тогда, когда ребенок только появился на свет! - воскликнул он.
        - Большинство мужчин отрицают свое отцовство, а тест на кровь можно сдавать лишь после того, как младенцу исполнится шесть месяцев, - пояснила Мартина.
        - Почему? - удивился посетитель.
        - Потому что некоторые антигены у малыша еще недостаточно развиты, а вены такие крохотные, что из них нельзя взять кровь, - терпеливо объясняла она.
        Макинтош встряхнул головой.
        - Предположим. Но что показывает этот ваш тест? - осведомился он.
        - Тест помогает доказать, что данный мужчина не является отцом. Такие тесты, отрицающие отцовство, применяются довольно давно. Если вы говорите правду, тест подтвердит ваши слова. Теперь исследуются не только красные кровяные тельца, но и ДНК, протеины и ферменты сыворотки. Вероятность ошибки ничтожно мала, примерно полпроцента.
        - Отлично! - сказал он и впервые улыбнулся. - Тогда мне не о чем беспокоиться.
        Посетитель кивнул и направился было к выходу, но Мартина остановила его.
        - Мистер Макинтош, вы забыли вот это. - Она протянула ему повестку. - Очень важно, чтобы вы в течение тридцати дней ответили суду. Вы можете сделать это лично или поручить дело своему адвокату.
        Брэд, нахмурившись, взял повестку.
        - И что потом? - тихо спросил он.
        - После того как результаты теста будут готовы, - ответила Мартина, - вас пригласят явиться на судебное заседание. Если у судьи возникнут какие-то вопросы, то слушание могут отложить месяцев на девять, а то и на год. Иногда ответчику приходится все это время платить матери ребенка алименты.
        - Значит, вы думаете, я лгу? - В глазах Брэда вспыхнул гнев. - Но ведь эти тесты на кровь так совершенны, что почти все мужчины, приходящие сюда, наверняка бывают оправданы!
        - А вы думаете, что лгут матери? - спокойно спросила Мартина. - Так вот, мистер Макинтош, всего лишь пятнадцать процентов мужчин оказываются обвиненными напрасно.
        Брэд пристально посмотрел на нее, сунул повестку в карман своей зеленой парки и вышел. Некоторое время она смотрела ему вслед. Мужчина удалялся очень быстро, едва ли не бегом, и Мартина поняла, что его душит гнев. Наверное, он сейчас же отправится в бассейн, чтобы проплыть там милю-другую и успокоиться, или же на теннисный корт - сыграть несколько сетов.
        - А чего он, собственно, ожидал? - вслух спрашивала себя Мартина. - Что я немедленно поверю ему и скажу что-то вроде: «Если все обстоит именно так, мистер Макинтош, то вы можете порвать повестку и забыть о ней»?
        Мартина усмехнулась. Да, он не походил на ее обычных посетителей, но вел себя в точности, как они. Предполагаемые отцы могли кричать, скандалить и даже угрожать ей, но у нее на руках были документы, почти всегда свидетельствующие не в их пользу.
        Однако Брэд Макинтош никак не шел у нее из головы. Его голубые глаза были глазами честного человека, и, встреться он Мартине в другом месте и при других обстоятельствах, она, пожалуй, решила бы, что он вовсе не умеет лгать. Впрочем, работа приучила ее не доверять первому впечатлению. Она опять раскрыла папку и принялась перелистывать страницы.
        Не было никаких причин сомневаться в искренности Лидии Браун. Она была очень молода, ей едва исполнилось девятнадцать. Стесняясь и опустив голову, она рассказывала Мартине, как год назад ушла из дому и отправилась вместе с подругой автостопом в Сан-Франциско. Спустя несколько недель подруга подалась куда-то на север, и Лидия осталась в огромном незнакомом городе совершенно одна. К счастью, она вскоре нашла себе место официантки и поселилась в скромной квартирке на Валенсия-стрит. Ее домовладелец никак не соглашался чинить водопровод, и потому ей самой пришлось отправиться в хозяйственный отдел огромного магазина, торгующего строительными материалами и сопутствующими товарами от крупной фирмы по поставкам тех же стройматериалов.
        Там-то она и встретила Брэда, который не только помог ей выбрать необходимое, но и предложил свои услуги в качестве слесаря. Не имея ни малейшего представления о том, как устроен кран, она с радостью согласилась. Да, пожалуй, Лидии не стоило этого делать, но подобные истории случаются очень часто. Их отношения продолжались два месяца, а потом - и это было единственное слабое звено в ее рассказе - произошел внезапный разрыв.
        - Я больше ничего не слышала о нем, - говорила Лидия, потупив глаза.
        - Почему вы скрыли от него свою беременность? - спросила Мартина.
        - Сначала я еще не была уверена, что беременна, а потом… - Лидия умолкла.
        - Так почему же вы не позвонили ему после того, как побывали у врача? - Задавая очередной вопрос, Мартина смотрела прямо в глаза юной матери.
        - Потому что это мой ребенок, только мой, - взволнованно проговорила Лидия. - Брэд бы обязательно накричал на меня, а денег все равно бы не дал. Я до последнего работала, но, когда беременность уже нельзя было скрыть, меня уволили, и я никуда больше не смогла устроиться.
        - А что случилось после рождения дочери? - поинтересовалась Мартина.
        - Мне не хотелось звонить Брэду. Я думала, что сама смогу позаботиться о малышке, но мне не хватило денег на няню, так что работать я пока не могу. То есть я как-то устроилась в одно место и пригласила няню, но Шэрил вскоре заболела, мне пришлось остаться с ней, и меня тут же уволили, - закончила Лидия свою горестную историю.
        Нет, требования молоденькой женщины абсолютно правомерны. Мартина видела, с какой нежностью смотрела она на дочку, как целовала ее, приглаживая непослушные волосики. Может, когда девочка подрастет, Лидия подыщет себе работу и сумеет выкарабкаться из нищеты. Пока же Мартине предстояло проследить за тем, чтобы Брэд Макинтош выплачивал положенные алименты. В этом случае Обществу защиты матерей-одиночек не придется взваливать на себя все бремя забот о Лидии.
        Нет ничего странного и в том, что Макинтош выбрал себе в подружки восемнадцатилетнюю девчонку. Лидия была очень миловидна и очень простодушна, а такое сочетание весьма привлекает некоторых мужчин. Мартина закрыла папку и вернула ее в шкаф. Стоит пока забыть об этом деле. Пусть все идет так, как положено.
        Мартина направилась к своему письменному столу и только сейчас увидела возле него Вирджинию Родригес.
        - Что, предполагаемый отец? - спросила Вирджиния, кивая в ту сторону, куда удалился Брэд.
        - Да, причем один из тех, кто яростно отрицает свое отцовство. - И Мартина встряхнула головой, пытаясь избавиться от какого-то неясного волнения. - Пойдем перекусим? - Пойдем, - согласилась Вирджиния, сняв очки, которые она использовала только для чтения. - Не расстраивайся из-за него, Мартина. По-моему, он вполне может позволить себе оплатить услуги любого адвоката. Его куртка стоит не меньше ста пятидесяти долларов. Я присмотрела похожую для Пабло в одном каталоге. Хочу подарить ему на день рождения.
        - Он, кстати сказать, ненавидит адвокатов и называет их подлыми кровопийцами, - сообщила подруге Мартина.
        Вирджиния рассмеялась.
        - Ишь какой! И красавец к тому же. Я бы на твоем месте была с ним поосторожнее.
        - Ладно, буду, - серьезно ответила Мартина, беря свою сумочку.
        Брэд выскочил из здания на углу Десятой авеню и Фолсом-стрит таким раздраженным, каким он давно уже себя не помнил. Да как посмела эта пигалица не поверить ему?! Он был раздосадован еще и тем, что, выходя из своего офиса, столкнулся в дверях с человеком, который вручил ему эту злосчастную повестку. Несколько его подчиненных стали невольными свидетелями этой сцены и наверняка решили, что их шеф - закоренелый преступник. Он, конечно, сказал, что немедленно пойдет и уладит это маленькое недоразумение, но в душе у него все равно остался неприятный осадок.
        Брэд зябко передернул плечами и застегнул куртку - апрельское утро выдалось не по-весеннему холодным. Его офис находился всего в нескольких кварталах, и он решил, что быстрая ходьба умерит его гнев. Как отвратительно быть обвиненным в том, в чем ты не виноват! Надо же - отец ребенка, о матери которого ты и понятия не имеешь!
        Он шагал по тротуару и вырабатывал план действий. Для начала надо проверить, не работала ли когда-нибудь эта Лидия Браун в его фирме. Скорее всего да, иначе откуда бы ей знать о нем так много? Тут Брэд сердито нахмурился, потому что мимо стремительно пронесся на велосипеде посыльный из какого-то магазина; малый ловко лавировал в потоке машин.
        Потом мысли Брэда вновь вернулись к этой женщине. Зачем ей понадобилось выкидывать подобный номер? Если бы несколько часов назад ему сказали, что он получит повестку и должен будет предстать перед судом, последнее, о чем он подумал бы, - это об установлении отцовства. Разве он не жил как настоящий монах с тех пор, как Карен развелась с ним?
        А может быть, Карен тоже приложила руку к этому делу? Да нет, вряд ли. Карен не была мстительной. Она сама оставила его, предложив развод и сказав, что намерена резко изменить свою жизнь и уйти из его строительного бизнеса. Впрочем, Брэд отлично знал, что Карен попросту считала его характер невыносимым. Она называла его твердолобым упрямцем, хотя Брэд не разделял ее мнения на сей счет.
        Да, он любил домашний уют. Что же в этом плохого? Он нарочно отпускал Карен с работы пораньше, чтобы их дочь могла нормально пообедать, вернувшись из школы. У жены оставалось очень много времени для домашних дел, и вдобавок раз в неделю к ним приходила уборщица. Неужели Карен было так уж трудно вести хозяйство? Брэд досадливо поморщился. Хватит, надо сменить эту заезженную пластинку и подумать о куда более серьезных вещах.
        Его фирменный магазин занимал в высоту не более трети всего здания. Карен предложила поярче раскрасить стену снаружи, чтобы магазин привлекал внимание, и теперь его фасад - желтый с редкими вкраплениями красного, синего и зеленого - издалека бросался в глаза. Все было сделано со вкусом: Карен знала толк в дизайне. Рядом находилась автостоянка, без которой в городе было просто не обойтись. Там стояла и его «Вольво» - сизая, а не голубая, как утверждала Лидия Браун, для которой, очевидно, такие мелочи не имели особого значения.
        Служебный вход оказался запертым, и Брэд открыл дверь своим ключом. Обыкновенно Брэд Макинтош, возвращаясь в офис, проходил через магазин, желая удостовериться, что все в порядке: покупателей много, продавцы и кассиры на местах, ничего чрезвычайного не случилось. Однако сейчас его это не интересовало. Длинный коридор с голыми стенами и истертым линолеумом производил унылое впечатление, но Карен так и не удалось убедить его, что вид служебных помещений влияет на увеличение прибыли. «Нашей общей выручки», - как она говорила.
        Развод едва не разорил его. Чтобы отдать Карен ее долю, ему пришлось влезть в долги, причем именно тогда, когда дела в фирме только-только пошли на лад. Единственное, что спасло его, - это согласие бывшей жены не забирать у него всех своих денег и частично оставить их вложенными в его бизнес. Это предложение исходило от адвоката. Его адвоката. Черт бы побрал их обоих!
        Брэд снял куртку и повесил ее на неказистую, но прочную вешалку у двери своего кабинета. Карен часто говорила, что прочность вещи для него важнее ее красоты, и потому вешалка годилась не только для того, чтобы вешать на нее плащи и куртки, но и для того, чтобы Брэд в приступе ярости мог пнуть ее ногой. В последнее время у него было отвратительное настроение. Ему казалось, что он не смеялся уже миллион лет, хотя раньше считал себя веселым и беззаботным парнем.
        «Да забудь же ты в конце концов о Карен!» - мысленно велел он себе и машинально провел рукой по непокорным черным волосам.
        Кивнув секретарше, Брэд прошел было в кабинет, но на пороге задержался.
        - Кэрри, мне нужны личные дела всех, кто когда-либо работал здесь, - велел он. - Причем немедленно, - добавил раздраженно.
        Секретарша удивленно заморгала.
        - Но, Брэд, вы представляете, сколько людей прошло через фирму? - обеспокоенно спросила она. - И потом, я думаю, далеко не все личные дела будет так уж просто найти.
        - Меня это не волнует, Кэрри, - не слишком вежливо произнес Брэд. - Они мне нужны - и точка!
        Кэрри пожала плечами.
        - Как скажете, босс, - обиженно произнесла она, поднимаясь со своего стула.
        Брэд терпеть не мог, когда она называла его так. В основном потому, что секретарша переняла это обращение у Карен, которая говорила ему «босс», когда злилась на него. А злилась она на Брэда из-за того, что тот всегда вникал во все мелочи, полагая, что именно так и следует вести дела. Он совсем не хотел раздражать Карен, и ему казалось, что за тринадцать лет совместной жизни она могла бы наконец понять это.
        Час спустя у него на столе уже лежала часть нужных документов.
        - Многие дела отправлены в архив, - виновато сказала Кэрри и, поколебавшись, добавила: - Наверное, Карен знает, как их там найти.
        Брэд стиснул зубы. Господи, как же он ненавидел звонить Карен по делам, касающимся их совместной работы! Вот поболтать с ней о дочери - это всегда пожалуйста.
        Он уже как будто слышал ее насмешливый голос: «Ага, значит, пропадаешь там без меня?» «А может, попросить Кэрри позвонить ей? - подумал было Брэд, но тут же отказался от столь простого решения вопроса. - Нет, Карен сочтет меня трусом и станет еще больше подтрунивать надо мной».
        - Хорошо, я позвоню ей, - вздохнув, отозвался Брэд.
        - Она, наверное, сейчас в школе, - предположила секретарша.
        Брэд во все глаза уставился на нее и прорычал:
        - Если она в школе, я позвоню позже. Ты свободна, Кэрри!
        Девушка наверняка посмеялась над ним, закрыв за собой дверь.
        У Карен работал автоответчик. Брэд не любил оставлять на нем сообщения, но сейчас ему была нужна срочная информация, и потому он промямлил:
        - Это Брэд. Нам… то есть мне нужны старые личные дела сотрудников. - И добавил сердито: - Могла бы, между прочим, перед своим уходом объяснить кому следует, куда ты их задевала!
        Он собрался уже повесить трубку, когда послышался щелчок и удивленный голос Карен произнес:
        - Никуда я их не задевала. Они в офисе. Сведения за последний год архивированы на дискетах. И вообще - зачем это они тебе понадобились?
        Вместо ответа Брэд мрачно поинтересовался:
        - Почему у тебя включен автоответчик, раз ты дома?
        - Потому что я занята и не хочу отвлекаться по пустякам, - объяснила Карен. - Но ты никогда не звонишь просто так, вот я и взяла трубку. Я привыкла не обращать внимания на ненужные звонки, и автоответчик мне в этом помогает.
        - Я польщен, - хмуро сказал Брэд. - Но если уж ты соизволила ради меня оторваться от своих важных дел, то расскажи, где искать более ранние документы.
        - Они в шкафу, в самой маленькой комнате архива, во втором ящике, - сказала Карен. - На нем все написано. Там дела всех сотрудников с самого первого дня работы предприятия, но в них может не быть адресов этих людей. Надеюсь, они тебе не понадобятся.
        - Нет, спасибо. Кстати, ты знаешь, что нашу малышку по-прежнему за уши не оттащишь от романов, которые кажутся мне слишком уж откровенными? Но я не очень-то протестую. Не отнимать же их у нее силой, - сказал Брэд, внезапно меняя тему разговора.
        Карен засмеялась, а потом сказала:
        - Прямо не верится, с каким нетерпением она ждет каникул. Как здорово, что вы едете в Диснейленд! Наконец-то у меня появится немного свободного времени.
        Брэд хотел было сказать, что везет туда девочку вовсе не для того, чтобы доставить удовольствие Карен, но неожиданно для самого себя произнес:
        - Она молодец! Ты не представляешь, с каким увлечением она разрабатывает маршрут! Турагент ей одно, а она ему - другое. Обо всем думает - и о билетах, и о гостинице, и о прокате машины. Тут недавно призналась мне, что мечтает открыть собственное турбюро.
        Карен опять засмеялась.
        - Ты ей не очень-то верь, - предупредила она бывшего супруга. - Девочка уже перебрала целую кучу профессий. Слава Богу, у нее еще есть время, чтобы окончательно определиться. Ладно, Брэд, мне и впрямь сейчас некогда. Дай знать, если с архивом возникнут какие-нибудь сложности.
        Брэд сам отыскал нужный ящик и за несколько часов просмотрел его содержимое. К сожалению, это ему ничего не дало. В его фирме никогда не работала ни Лидия Браун, ни женщина с похожим именем. Он смял бумажный стаканчик, из которого только что пил кофе, и метнул его через всю комнату в мусорную корзину. Метнул - и тут же чертыхнулся, потому что промазал.
        Глава 2
        Мартине приснился сон, после которого она почувствовала себя совершенно разбитой. Жара, настоящая жара, как в Мексике или на Гавайях. Белый песок, слепящие солнечные лучи, бесконечная водная гладь. Пляж безлюден, только они двое. Большой цветастый зонт отбрасывает спасительную тень, но они предпочитают не валяться на полотенцах, а плескаться в воде. Они весело хохочут, вместе ныряют и вместе выныривают, крепко держась за руки. Очень романтичный и очень сексуальный сон.
        Пушистая голова толкнула ее в бок, и она обиженно проговорила:
        - Мисти, ну чего ты пихаешься? У тебя нос холодный. Я и так знаю, что пора вставать.
        Мартина спустила с кровати одну ногу, нащупала ею тапочку и внезапно осознала, что мужчина из ее сна был не кто иной, как Брэд Макинтош. М-да, хорошее начало дня.
        Радио-будильник еще не сработало. Оно выкрикнуло заголовки утренних новостей как раз в тот момент, когда Мартина вылезла из постели и надела вторую тапочку.
        О Господи, только этого ей не хватало! Сексуальные сны о типе, против которого она почти наверняка будет выступать в суде…
        Мартина выключила радио и подошла к окну. Солнце по утрам почти всегда заглядывало к ней в комнату, и потому она повесила рядом с окном несколько хрустальных ограненных шариков. Солнечные лучи, преломляясь в них, ложились радужными полосами на потолок, пол и стены. Разноцветные полоски украшали ее письменный стол, кровать, гравюры в рамках, полки с книгами…
        Вот и разгадка сна. Наверное, один из лучей упал ей на лицо, когда она спала, и потому ей привиделся песчаный пляж и голубые волны. Романа у нее сейчас ни с кем не было, так что вполне естественно, что ей приснился тот человек, о котором она думала в последнее время, хотя он занимал ее ничуть не больше, чем любой другой посетитель их бюро. Это, конечно, не слишком вяжется с фрейдизмом, но ее подобное объяснение вполне удовлетворило.
        Она ополоснула лицо холодной водой и взглянула на себя в зеркало. По утрам ее глаза были не серыми, а скорее черными. Мартина не относилась к числу жаворонков, и ей требовалось не менее получаса, чтобы окунуться в новый день. Для этого она непременно должна была выпить стакан ледяного грейпфрутового сока, съесть несколько вафель с кленовым сиропом и закончить трапезу чашкой горячего кофе. Мартине никогда не нравилось готовить, и многих ее знакомых шокировало то количество полуфабрикатов, которое она потребляла, разогрев в микроволновке. Она обожала посещать маленькие мексиканские, китайские или индонезийские ресторанчики. Да, она тратила много денег на еду, но на что же еще их тратить?
        Кухня находилась в дальнем конце квартиры, куда солнце никогда не заглядывало по утрам, и потому Мартина частенько, прихватив с собой поднос с завтраком, поднималась по ступенькам на террасу Джима. Там, в самом углу, стоял стол красного дерева и скамья.
        Хотя дом принадлежал им обоим, терраса была собственностью Джима, который построил ее на свои деньги. Он великодушно позволял Мартине иногда понежиться на солнышке - но только в будни, потому что в выходные он приводил к себе какую-нибудь очередную подружку и не хотел, чтобы Мартина портила им романтическое настроение своими, как он выражался, «жалкими одеждами».
        Но неделя только началась, и потому Мартина аккуратно поставила на поднос все необходимое и направилась на террасу. Она очень надеялась, что ничего не забыла, потому что Джим утверждал, что его страшно раздражает, когда она то и дело карабкается вверх-вниз по лестнице, прихватив с собой то стакан, то вилку, которые она опять забыла на кухне. Мартине, правда, казалось, что рассеянность - это ее личная беда, но Джим считал иначе. Он вообще был другой - хозяйственный, домовитый. Он, например, всегда сам готовил себе еду и с гордостью демонстрировал ей свой холодильник, где не было ни замороженной пиццы, ни купленных в супермаркете жареных куриных ножек. «Ну и что с того?» - мрачно думала Мартина, тщетно пытаясь изобразить восхищение.
        Вот и сейчас он со счастливым видом расхаживал по своей кухне, поглядывая на жарящуюся на сковороде ветчину и взбивая в медной посудине яйца для омлета. Он знал, что Мартина смотрит на него, однако не удостоил ее даже взглядом. Джим утверждал, что у него может на целый день испортиться настроение, если он хотя бы несколько минут понаблюдает за своей забывчивой соседкой. Испортится настроение! О Господи, да оно у него всегда хорошее! Мартина была уверена, что во всем городе не сыщешь более уравновешенного человека.
        Когда они познакомились - а случилось это пять лет назад, - Мартина думала, что наверняка влюбится в него. Он был в ее вкусе - высокий, красивый, да и умница к тому же. Он работал помощником прокурора и некоторое время был связан с их бюро. Но у них с Джимом ничего не получилось. Он оказался слишком самонадеянным и слишком скучным. Вдобавок ее бесило его отношение к женщинам. Он искал себе богиню и очень обижался, когда обнаруживал, что его новая пассия - это обыкновенное земное создание, в меру капризное и в меру неразумное. Джиму уже исполнилось тридцать два, но он все еще жил один, потому что богини ему никак не попадались, а изменять своим принципам он не желал.
        Когда Мартина уже почти доела вафли, Джим, держа перед собой полный поднос, появился на террасе и приветливо кивнул ей. Вообще-то он не любил разговаривать по утрам, но исключения делал довольно часто. Мартина всегда зачарованно следила за тем, как сосредоточенно он ест свой омлет, и гадала, с чем он сегодня - с зеленью или с сыром. Как ни странно, все омлеты, приготовленные Джимом, выглядели совершенно одинаково, но как-то он объяснил ей, что между ними существует огромная разница. Очевидно, чтобы понять это, нужно было попробовать хотя бы два из них, но Джим никогда этого не предлагал, и Мартина была ему благодарна, потому что терпеть не могла яйца по утрам - ни в каком виде.
        - Сегодня с сыром? - спросила она из вежливости.
        - Разве это похоже на сыр? - изумился Джим. - Ведь я же тебе говорил, что в омлете с сыром непременно должна быть… - И он назвал какую-то приправу, о которой Мартина и понятия не имела.
        На его тарелке лежали, как обычно, три кусочка ветчины. Он ничего не говорил, но Мартина отлично знала, что один из этих кусочков предназначался ей, потому что Джим всегда съедал только два. Ветчина была поджарена просто превосходно, такой хрустящей корочки Мартине никогда не удавалось добиться. Она с удовольствием проглотила свою порцию и опять, в который уже раз, задумалась над тем, как же Джим готовит ветчину. Может, в какой-то момент надо закрыть сковороду крышкой?
        - Ну, и какие новости в прокуратуре? - спросила она, снова вернувшись к вафлям.
        - Можем поделиться преступниками, их у нас выше крыши, - отозвался Джим. Это был верх его остроумия. Иначе он шутить не умел. - А что новенького в Отделе по установлению отцовства?
        Мартина пожала плечами.
        - Обычная рутина. «Я и в глаза ее не видел, она врет, кто-то просто хочет меня подставить», - как, впрочем, всегда. А на днях нам удалось выявить одну лжемать.
        Джим с интересом посмотрел на нее. Случай действительно был необычный. Тесты на кровь показывают, что тот или иной мужчина не может быть отцом данного ребенка, а тут выяснилось, что младенца произвела на свет другая женщина, не та, что называла себя его матерью.
        - И что же это за история? Что-нибудь удалось выяснить? - спросил он, подцепив вилкой очередной кусочек омлета.
        - Мы показали ей результаты теста, и она созналась, что ребенка родила ее племянница. Родила - и вскоре заявила, что не хочет растить его. Вот женщина и решила воспитать его сама, - ответила Мартина.
        - А почему она не рассказала все с самого начала? - удивился Джим. - Или вы не объяснили ей, что такое этот тест?
        Мартина почувствовала, что начинает терять терпение.
        - Слушай, Джим, - раздраженно проговорила она, - ты же прекрасно знаешь, что для многих объяснения, причем даже самые подробные, мало что значат. Человек смотрит на пробирку со своей кровью, и я по его лицу вижу, что он мне не верит. Не верит, будто его кровь может рассказать о нем очень и очень много. Да что я тебе втолковываю прописные истины, ты же имел дело с нашим бюро.
        Он передернул плечами:
        - Да уж, я достаточно насмотрелся на сопляков, которым придется целых восемнадцать лет расплачиваться за одну минуту удовольствия.
        - Ну знаешь, - вскипела Мартина. - Неужели ты считаешь, что мужчина должен взваливать все бремя расходов на женщину? Она будет растить его ребенка, а он останется в стороне? Разве это справедливо, если суд признает его невиновным? Ведь тогда ей надо будет рассчитывать только на государственное пособие!
        - Ладно-ладно, успокойся, - примирительно помахал вилкой Джим. - Я нарочно поддразниваю тебя, чтобы расшевелить и подготовить к тяжелому трудовому дню. Тебе же с твоей работой никогда нельзя расслабляться.
        - По дороге на службу я буду все еще мысленно спорить с тобой, - ответила Мартина. Она допила кофе и нахмурилась: - Ты плохо думаешь о женщинах, Джим. Иначе ты бы искал в них не только красоту.
        И все-таки ей показалось, что последнее слово осталось за ним. Когда недовольная Мартина, собрав посуду, покидала террасу, он, по-прежнему усмехаясь, смотрел ей вслед.
        Все знакомые постоянно корили ее за то, что у нее всегда было приподнятое настроение. Она ничего не могла поделать с этим, потому что и впрямь умела радоваться жизни. Так, может, Джим попросту пытался вывести ее из себя? Что ж, это ему почти удалось. Мартина вспомнила то время, когда она только-только познакомилась с Вирджинией. Вот уж кто не уставал изумляться ее характеру!
        - Ты что, газет не читаешь? - приставала она к Мартине. - Разве ты не знаешь, какие ужасы творятся вокруг?
        - Разумеется, знаю, - ответила Мартина. - Но жизнь-то у меня всего одна, и я хочу прожить ее с удовольствием.
        Стив Ю, их сослуживец, тогда как раз проходил мимо и счел нужным вмешаться в разговор.
        - Ничего, ты станешь другой, когда поработаешь здесь подольше. Попомни мои слова, - предостерег он.
        Не то чтобы оба они - и Стив, и Вирджиния - не любили свою работу, но она казалась им неприятной и отнимающей слишком много нервов. Мартина же полагала, что все они делают то, что должны делать. Их работа была нужна обществу. Ведь женщины всегда будут рожать, и, следовательно, им всегда нужны будут деньги для того, чтобы поднять ребенка и вывести его в люди. Нельзя жить нормальной жизнью, если ты получаешь только те крохи, которые государство платит тебе как матери-одиночке, вот почему женщины были счастливы, если суд принуждал отцов выплачивать им еще сто - сто пятьдесят долларов в месяц. Именно для этого и существовал их Отдел по установлению отцовства.
        Когда Мартина приехала на службу, она уже выкинула из головы дурацкие разглагольствования Джима. Будь его воля, все одинокие матери давно были бы пущены по миру. Какое счастье, что он больше не работает на их бюро!
        Едва она вошла в офис, как ее позвал к себе начальник.
        Ральф Холл стал директором задолго до того, как Мартина поступила сюда на работу. Поначалу он был против ее кандидатуры, и его можно было понять. Маленькая хорошенькая женщина - и какой-нибудь водитель автобуса, которого она должна будет убедить платить алименты на ребенка, о чьем существовании он и не подозревал! Ральф полагал, что она не выдержит и скоро сломается. Но Мартина-то отлично знала, что он ошибается в отношении ее, и твердо решила доказать ему это. Для начала она гордо выпрямилась и попыталась посмотреть на него сурово.
        Ральф усмехнулся. М-да, трудно демонстрировать характер, когда голова у тебя кудрявая, как у ангелочка с рождественской открытки, а рост чуть больше полутора метров. В то время Ральфу было шестьдесят; неглупый и весьма требовательный к своим сотрудникам, он забросал ее множеством заковыристых вопросов, касающихся всяких юридических тонкостей. Спустя полчаса он удовлетворенно откинулся на спинку кресла и произнес:
        - Хорошо, Марти, я доволен.
        Это было четыре года назад.
        Его маленький кабинет был завален папками с деловыми бумагами и украшен фотографиями его огромной семьи. Он уже успел обзавестись восемью внуками и частенько с гордостью показывал Мартине очередное новое фото. Ей казалось, что Ральф окружает себя всеми этими снимками ради того, чтобы показать, что в этом мире остались еще нормальные счастливые семьи.
        Сегодня он молча кивнул на стул и принялся рыться на своем столе. Спустя несколько минут ему наконец удалось разыскать нужный блокнот.
        - Этого человека, - сказал он, - зовут Брэд Макинтош. Это один из твоих… клиентов.
        Мартина наклонила голову в знак того, что понимает, о ком идет речь.
        - Он не желает нанимать адвоката и настаивает, чтобы ты еще раз просмотрела его дело и сама ответила суду. - Тут Ральф оторвался от своих записей и внимательно взглянул на нее. - Похоже, ты здорово разозлила его.
        - Он изо всех сил отрицает знакомство с матерью ребенка, - доложила Мартина.
        - Ясно. - Ральф глубоко вздохнул. - Что ж, это случается.
        Мартина ехидно прищурилась.
        - Он что, пытался давить на вас? - усмехнулась она.
        - Что-то вроде этого, - отозвался шеф, смял записку и метнул ее в мусорную корзину. - Он, видишь ли, знаком с некоторыми влиятельными людьми Фриско и даже однажды обедал с мэром. Правда, это было очень давно, когда наш мэр была главным инспектором школ, но он утверждает, что она наверняка не забыла его.
        Мартина расхохоталась.
        - Да его попросту невозможно забыть. Когда он вчера ввалился сюда, пылая праведным гневом, я немедленно сообщила ему о тесте на кровь, и он тут же дерзко заявил, что тогда ему нечего бояться. Мол, никакой он не отец - и точка.
        - Почему ты ему не веришь? - поинтересовался Ральф.
        - Вы не хуже меня знаете, что ошибки иногда случаются, но Лидия говорит очень убедительно, - ответила Мартина. - Она утверждает, что других знакомых мужчин у нее в городе вообще нет. Правда, никаких документальных свидетельств их знакомства, ну там писем или фотографий, она представить не может, но зато детально описывает его кабинет, машину, квартиру… И вообще она отлично осведомлена о его повседневной жизни и семейном положении.
        Ральф поджал губы.
        - Этот парень женат? - спросил он.
        - Нет, он разведен, - сообщила Мартина, - но она много рассказывала мне о его бывшей жене. Лидия не слишком умна, но довольно привлекательна и кажется вполне искренней.
        У шефа не было больше вопросов. Он поднялся и сказал:
        - Ладно, вроде в этом деле ты ориентируешься неплохо. Я так ему и скажу. Но, Марти, прошу тебя ничего не упустить. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из его влиятельных друзей показывал потом на нас пальцем.
        - Я сделаю все, что в моих силах, - в тон ему ответила Мартина.
        - А знаешь что, - внезапно осенило Ральфа, - может, ты сама сходишь в его офис и проверишь, не напутала ли чего-нибудь эта самая Лидия? Ведь она же не знала, что мы станем проверять ее.
        Мартине не слишком улыбалось тащиться в магазин стройматериалов, но идея показалась ей вполне здравой, и потому она согласилась.
        Ральф засмеялся.
        - Вряд ли ты встретишь там кого-нибудь из всех этих важных шишек, так что не стоит расстраиваться, - утешил он ее.
        Но Мартине было глубоко наплевать на знакомых Макинтоша. Ей страшно не хотелось встречаться с ним самим. Она жутко разозлилась на него за то, что он отправился кляузничать на нее Ральфу. Однако делать было нечего. Еще раз внимательно прочитав описание офиса Брэда, она положила папку с его делом в сумку и надела пальто.
        - Меня примерно час не будет! - крикнула она Вирджинии, направляясь к выходу.
        Приятельница внимательно посмотрела на нее.
        - По-моему, ты немного волнуешься, - сказала она. - Телохранитель не нужен?
        - Сама справлюсь, - презрительно фыркнула Мартина.
        - А, так ты идешь к этому типу в зеленой парке, - улыбнулась Вирджиния. - Пожалуй, он вряд ли обрадуется твоему визиту.
        - Сам виноват, - отрезала Мартина. - Не нужно было детей на стороне заводить.
        Магазин оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Не то чтобы он не подходил под описание, данное Лидией, но Марти привыкла покупать всякие хозяйственные мелочи совсем в других местах. Теперь она поняла, что имела в виду Лидия, когда говорила: «Это скорее бутик, чем обычный магазин». Марти ожидала увидеть неприглядную витрину и обшарпанный фасад, а перед ней красовался яркий дом с огромными стеклянными дверями; магазинные полки были заставлены огромным количеством товара, причем каждая вещица знала свое место. Лидия рассказывала, что сбоку есть дверь, ведущая в служебные помещения.
        Дверь эта оказалась запертой, и Мартина позвонила и стала ждать. Спустя какое-то время к ней вышла молодая женщина и вежливо осведомилась:
        - Чем могу служить?
        - Я бы хотела поговорить с мистером Макинтошем. Передайте ему, пожалуйста, что Мартина Вудс… - начала она.
        - Прошу вас. - Женщина, не дослушав, широко распахнула дверь. - Пойдемте со мной. Он должен быть где-то здесь.
        Мартина шагала по коридору с грязными стенами, застланному обшарпанным линолеумом, и изумленно озиралась по сторонам. «Это ужасно, - говорила Лидия. - Там так неуютно, не то что в самом магазине». Контраст и впрямь оказался весьма разительным. «Как странно, - подумала Марти, - неужели поставщики тоже видят все это?» «А вешалка у него в кабинете такая же, какая была у моей бабушки», - вспомнила она слова Лидии при виде повешенной на этот старинный стояк знакомой зеленой куртки и соседствующего с ней светлого женского жакета.
        - Сейчас я найду его, - сказала ей секретарша и нажала на кнопку внутренней связи. - Мистер Макинтош, мистер Брэд Макинтош, к вам пришли!
        Ее голос буквально гремел по всему коридору. Внезапно она с усмешкой повернулась к Мартине:
        - Мне очень нравится вызывать его так, как это делают в аэропорту или на вокзалах. Он очень смешно злится.
        Как видно, секретарша совсем не трепетала перед своим шефом. Она кивком указала Мартине на некрасивый деревянный стул и хихикнула:
        - Карен несколько лет безуспешно пыталась убедить его купить новую мебель для офиса, но он так и не согласился. Говорит, посетители бывают у нас очень редко и из-за них не стоит тратиться. Может, еще передумает?
        Девушка взяла чистый бланк и вставила его в машинку. Наверное, у нее была какая-то срочная работа, потому что Марти показалось, что она не прочь поболтать.
        Рядом на столике лежало несколько журналов, и Мартина от нечего делать пролистала их. Два каталога строительных инструментов, два еще каких-то, не менее скучных. Мартина вернула их на столик и принялась разглядывать украшавшее окно вьющееся растение. Она, пожалуй, назвала бы его диким виноградом, но несчастные стебельки почти совсем засохли, поэтому Мартина не была до конца уверена в своей правоте. Вот если бы отнести его в ванную и хорошенько помыть, то тогда она бы точно сумела определить, что это за…
        Но тут в комнату вошел Брэд. На нем были вельветовые бежевые брюки со множеством карманов, голубая рубашка и тяжелые рабочие ботинки.
        Мартина какое-то время завороженно смотрела на них. «Наверное, - думала она, - ему на ноги часто падают всякие вещи - кирпичи, например, и тогда эти ботинки спасают его от ушибов…»
        Брэд хмуро поглядел на свою секретаршу, а потом заметил Мартину и очаровательно улыбнулся.
        - А-а, мисс Вудс! - весело воскликнул он. - Рад вас видеть, хотя вам и не было нужды приходить сюда. Мы могли бы поговорить у вас в офисе. Впрочем, я ценю ваше служебное рвение.
        - Здравствуйте, - буркнула Мартина, поднимаясь со стула и размышляя о том, не был ли он таким же пыльным, как растение на окне. Наверное, ей бы не помешало незаметно отряхнуть юбку. Однако Брэд уже стоял у гостеприимно распахнутой двери своего кабинета. Он явно не хотел, чтобы секретарша слышала их разговор. Мартина вошла в кабинет и послушно уселась в старое кресло. Оно явно нуждалось в починке, но было куда удобнее этого проклятого стула в приемной.
        Сам Брэд тоже сел в кресло - скрипящее и постанывающее из-за своего весьма преклонного возраста.
        - Ваш босс сказал мне, что вы можете вступить в переписку с судом вместо меня, - сообщил он. - Все нужные бумаги у вас с собой? Давайте их сюда, я подпишу - и дело с концом.
        Мартина поняла, что он совсем не раскаивается в том, что ходил к ее начальству и вел себя там высокомерно и заносчиво. Что ж, сейчас он поймет, зачем она здесь.
        - Да, кое-какие документы у меня с собой. - Из большой сумки она достала папку и разложила ее на коленях. - Слушайте. - И она начала читать: - «Старое скрипящее кресло, стоящее перед письменным столом темного цвета. На столе на подносе стоит стакан. Фотографии дочери Андреа лежат под стеклом».
        Брэд машинально попытался прикрыть фото ладонью, и Мартина улыбнулась:
        - Напрасно стараетесь, мистер Макинтош. Я уже успела их заметить. Может, спросите, откуда у меня эти сведения?
        - И так ясно, - пробормотал Брэд. - Опять эта таинственная женщина.
        - Правильно. Еще она перечислила университетский кубок, полученный вами за прыжки в воду, несколько засохших цветков в горшках, оранжевый мохнатый коврик, который давно пора выбросить, застекленный книжный шкаф и парочку лопат - очевидно, образцы товара из вашего магазина? - Мартина огляделась по сторонам, внимательно рассматривая каждый предмет обстановки, и Брэд тоже зачем-то окинул взором свой кабинет. - Правда, я не вижу тут горшков с цветами, но они, наверное, окончательно засохли. Кстати, тот, что висит в вашей приемной, тоже вот-вот загнется. И почему только вы его не поливаете?
        - Это входит в обязанности Кэрри, - тусклым голосом ответил Брэд. Он явно был чем-то расстроен. Может, тем, что Лидия так детально описала его кабинет? Он-то утверждал, что никогда не встречался с этой женщиной.
        - Может, вы все-таки не будете отрицать свое отцовство, мистер Макинтош? - мягко спросила Мартина. - Подпишите добровольное признание. Это сэкономит массу времени и сил.
        Его густые черные брови сошлись над переносицей, а голубые глаза холодно блеснули.
        - Я никогда не видел Лидию Браун, - отчеканил он. - Я не имею никакого отношения к ее ребенку. И она ни разу, слышите, ни разу не была в этом кабинете. По крайней мере, я ее сюда не приглашал. Поверьте, мисс Вудс, я говорю правду!
        Папка едва не соскользнула с колен Мартины, и она сделала резкое движение, чтобы не дать ей упасть на пол. Как странно он говорит. Ей-Богу, ему почти удалось убедить ее в своей правоте. Не отрывая глаз от документов, Мартина тихо сказала:
        - Но книжный шкаф, кубок и оранжевый коврик нельзя увидеть из приемной.
        - Я знаю, что нельзя. - И Брэд недоуменно пожал плечами. - Именно поэтому я совершенно сбит с толку. У меня не работала женщина с таким именем, я проверял. Я не знаю, кто она. Я не знаю, зачем ей понадобилось украдкой проникать в мой офис. Я ровным счетом ничего не понимаю. - Он поднялся и предложил: - Давайте-ка я еще поразмышляю над всем этим, может быть, посоветуюсь с адвокатом, а потом, денька через два-три, перезвоню вам.
        - У вас есть месяц, чтобы принять окончательное решение, - ответила Мартина.
        Он казался ей все более симпатичным. В нем было столько мужественности! Мартина терялась в его присутствии, привычное самообладание покидало ее. Чем же все это кончится? Сумеет ли он доказать свою непричастность? Как странно, что окружающие его вещи остаются неподвижными, а не притягиваются к нему, как к магниту. Ведь он излучал как раз то, что принято называть старомодным словом «магнетизм». Нет-нет, надо скорее уйти, а то, пожалуй, она еще натворит каких-нибудь глупостей.
        И Мартина поспешила распрощаться.
        Глава 3
        Вернувшись на работу, Мартина наконец осознала, что более всего ее заинтриговало употребленное Брэдом выражение «я совершенно сбит с толку». Ей редко приходилось встречать мужчин, которые готовы были признаться в том, что какое-то событие «сбило их с толку». Очевидно, они считали, что это умалило бы их мужское «я». Да Брэд вообще не походил ни на одного ее знакомого. Может, он рассчитывал завоевать ее расположение, разыгрывая этакого простака, опутанного сетями лжи и вовлеченного в некую интригу? Если так, то он вполне преуспел. Может, он тут действительно ни при чем? Недоразумение? Тайный сговор?
        Мартина встряхнула головой, гоня прочь эти крамольные мысли. Конечно, работа в бюро неоднократно сводила ее с женщинами, имевшими корыстные мотивы. Но чаще всего они просто мстили человеку, когда-то обидевшему их. Нет, Брэд наверняка знал Лидию Браун. Ведь она упомянула даже кубок с мелко выгравированной на нем надписью. Если бы девушка случайно оказалась в его кабинете, она вряд ли стала бы разбирать эти нечеткие буквы. Кроме того, он же сам сказал, что в его магазине никогда не работала никакая Лидия Браун. Дверь, ведущая в служебные помещения, всегда заперта - значит, пробраться туда тайком практически невозможно.
        Брэд лгал, говоря, что не знает Лидии, и потому Мартина не должна чувствовать угрызений совести, продолжая заниматься этим делом. И вообще - жалеть надо не Брэда, а молоденькую маму шестимесячной девочки. У Лидии нет ни гроша за душой, она едва сводит концы с концами, и будет только справедливо, если Брэда заставят платить алименты. Рассуждая логически, у Мартины нет никаких оснований не верить Лидии, а верить этому Макинтошу с его, надо признать, поразительным, хотя и странным обаянием.
        «А уж это, - сказала она себе, - не имеет отношения к выяснению истины. Половое влечение, вот что это такое. Каждый раз, подходя к нему ближе, чем на пять футов, ты ощущаешь исходящую от него сексуальность. Он очень напряжен сейчас, потому что ему не нравится положение, в котором он очутился, и ты ощущаешь его напряжение. Что с того, что его глаза излучают какое-то там сияние? Наверное, такие глаза бывают у многих мужчин, но ты этого попросту не замечала. Никому не хочется попадать в западню, а Брэд сейчас как раз в западне. Наверное, он умеет убедительно лгать, мужчины нередко обладают подобным талантом… впрочем, как и многие женщины…»
        Марти подняла трубку и набрала номер Лидии. Когда та ответила, стал слышен детский плач. Наверное, Мартина выбрала не самое подходящее время для разговора, но очень уж ей хотелось прояснить все до конца. Обычно подробные беседы с матерями-одиночками она вела после того, как предполагаемый отец подписывал официальный отказ платить алименты, но почему бы не поговорить с Лидией прямо сейчас?
        - Приезжайте, - сказала Лидия. - Надеюсь, Шэрил скоро уснет. Ей пора спать, а перед сном она всегда капризничает.
        По дороге Мартина купила два аппетитных шоколадных кекса. Вряд ли Лидия часто позволяла себе что-нибудь вкусненькое. Марти с трудом удержалась от того, чтобы побаловать какой-нибудь мелочью и малышку. Профессиональная этика - дело серьезное, с этим не шутят. Ральф с самого начала предостерегал ее, говоря, что в отношениях с клиентами нельзя переступать определенную грань. Но кексы - это такая мелочь. Не может же Мартина объедать бедняжку, едва сводящую концы с концами!
        Дом на Валенсия-стрит был на удивление неприглядным. Штукатурка давно осыпалась, большинство окон оказалось грязными или даже разбитыми, замок на входной двери - сломан. Ветер раскачивал створку открытой двери и заносил в подъезд всякий уличный мусор. Изначально, вероятно, предполагалось, что на каждом из трех этажей будет по четыре квартиры, но Мартина насчитала целых двадцать четыре таблички с кнопками не работающего домофона и именами жильцов. Лидия жила на последнем этаже.
        Подъезд показался Марти просто отвратительным. Лестница замусорена, и перила вот-вот обрушатся. Одна из ступенек расшаталась, и Мартина содрогнулась при мысли о том, что мать с ребенком на руках могла бы тут упасть. По тускло освещенному коридору она поспешила к квартире 309.
        Лидия уже стояла в дверях. В ожидании посетительницы она расчесала волосы и накрасила губы. В ее девятнадцать лет кожа у нее была нежная и молодая, но очень уж бледная - видимо, потому, что она слишком редко выходила на свежий воздух и плохо питалась. Худенькая, с распущенными каштановыми волосами, она напоминала сейчас беспризорного ребенка.
        Когда Мартина увидела ее впервые, она предположила, что Лидии нет еще и пятнадцати лет. У нее была привычка, появившаяся, наверное, в подростковом возрасте: разговаривая, она то и дело смахивала со лба длинные волосы или накручивала их пряди на палец - подобно тому, как накручивают на вилку спагетти.
        - Заходите, - сказала она приглушенным голосом. - Шэрил только что заснула.
        Мартина прошла следом за ней в тесную квартирку, состоявшую всего-навсего из одной большой комнаты, которая служила одновременно и гостиной, и спальней. Детская кроватка помещалась в углу, подальше от окна. Лидия сразу повела гостью на кухню, так что Марти успела лишь бросить беглый взгляд на головку спящей Шэрил. Кухонька оказалась такой крохотной, что там не нашлось места даже для нормального стола. На узеньком столике у мойки уютно расположились две чашки и чайник; подле стояли два стула. Марти подала хозяйке кексы, сказав при этом:
        - Я прямо-таки умираю от голода. Вот купила по дороге, не удержалась.
        - Спасибо. - Лидия извлекла из шкафчика пару ложечек и блюдца и положила на них кексы.
        Мартина с интересом наблюдала за ней. Было очевидно, что Лидия - неплохая хозяйка и большая аккуратистка. Хотя снаружи дом выглядел отвратительно, квартирка сияла чистотой. Окна были недавно тщательно вымыты, маленькая кухонная плита сверкала, на линолеуме - ни соринки. «И не лень ей заниматься всем этим, - подумала Мартина. - Ведь дом вот-вот рухнет, так он обветшал».
        - А где же ваша ванная? - спросила она, принимая у Лидии тарелочку с кексом.
        - Она внизу, на первом этаже. Ею пользуются жильцы еще двух квартир, - объяснила хозяйка и спросила: - Вы хотите вымыть руки?
        - Дело не в этом. Просто вам, наверное, очень неудобно. Как же вы стираете, как купаете ребенка? - поинтересовалась Мартина.
        Лидия пожала плечами:
        - Когда я приехала в Сан-Франциско, ничего дешевле мне найти не удалось. А потом родилась Шэрил, и переезд стал для меня непозволительной роскошью.
        Мартина кивнула и откусила кусок кекса. Он оказался начинен шоколадным муссом и взбитыми сливками и просто таял во рту. «Изумительно, - сказала она себе, - вкуснотища-то какая! Пожалуй, на обратном пути куплю еще несколько таких же».
        - Моя мать часто готовила похожие пирожные. - Лидия положила ложечку на блюдце и отодвинула его от себя. - Как вы считаете, разве женщина не должна радоваться, когда у ее дочери рождается ребенок?
        - По-моему, должна. Ведь малыш - это всегда счастье, - уверенным тоном проговорила Мартина.
        Она отлично знала, что этот ответ - вовсе не единственно возможный, но именно таких слов ждала от нее сейчас Лидия.
        - Я ушла из дому совсем не потому, что со мной там плохо обращались, - сказала молодая женщина. - Просто мне ужасно надоел этот захолустный Луквиль, и к тому же родители ни за что не хотели видеть во мне взрослого человека. Вы ведь понимаете, о чем я, правда? Вот мы с подругой и задумали сбежать. Знаете, это так противно, когда весь городок живет одной большой семьей. Каждый всегда в курсе того, чем занимается его сосед. Во Фриско все по-другому.
        - Это верно, - кивнула Мартина.
        Лидия вздохнула:
        - В большом городе до вас никому нет дела. Было бы здорово, если бы существовало что-то среднее, правда?
        - Хорошо бы. - Мартина хотела, чтобы Лидия выговорилась, и потому опять откусила большой кусок кекса.
        - Вы не думайте, пожалуйста, что я сбежала - и как сквозь землю провалилась. Я каждые два дня звонила домой и говорила, что со мной все в порядке, - словно оправдываясь, говорила молоденькая женщина. - Джулия, ну, моя подруга, так та вовсе не подавала о себе вестей, но это не имело значения, потому что ее родители и мои - большие друзья. Все шло отлично, но только до тех пор, пока она вдруг не сорвалась с места и не уехала с тем парнем. Она познакомилась с ним здесь, в Сан-Франциско. Предки прислали мне немного денег, чтобы я могла вернуться домой, а я вместо этого сняла вот эту квартиру. - И она махнула в сторону комнаты своей тонкой рукой с длинными пальцами. - Я не могла тогда уехать обратно. И сейчас тоже не могу.
        - Почему? - деловито поинтересовалась Мартина.
        Лидия состроила забавную гримаску.
        - Из-за ребенка, разумеется. В нашем Луквиле на невенчанных матерей смотрят косо, а я не замужем. Вы не представляете, какой поднялся гвалт, когда несколько человек попытались как-то основать в Луквиле дом для таких, как я. По-моему, люди там предпочтут, чтобы матери-одиночки умирали голодной смертью. Им никто и куска хлеба не даст.
        - Может, они просто чего-то недопонимают? - предположила Марти.
        - Может, и недопонимают, - согласилась Лидия и добавила: - Но так или иначе, если какая-нибудь девушка рожает ребенка, а мужа у нее при этом нет, то с ней начинают обращаться, как со змеей. В общем, мои родители не хотят больше иметь со мной ничего общего, хотя раньше я только и слышала от них: «Создавай семью, мы мечтаем о внуках!» Ну разве это не двуличие?!
        - Я думаю, они полагали, что для начала вы выйдете замуж, - заметила Мартина.
        - Ну да, конечно… Я же рассчитывала, что Брэд женится на мне, - сказала Лидия.
        - А он когда-нибудь обещал вам это? - осведомилась Мартина.
        - Мы не говорили с ним о нашей свадьбе, - нетерпеливо отмахнулась от вопроса Лидия. - Просто после отъезда Джулии я осталась совсем одна, а домой ехать неохота… и вот я прихожу в магазин и встречаю там его. Мне показалось, я сразу понравилась ему. Он с такой готовностью пришел мне на помощь. Я думала, что он по-настоящему влюбился, понимаете?
        - Но он намного старше вас, - задумчиво произнесла Мартина.
        Лидию ее слова изумили.
        - Намного старше? Да что вы! - воскликнула она, но тут же пояснила: - То есть, может, он просто выглядит моложе своих лет. У него же нет седых волос… и он совсем не походит на старика.
        Да, все верно, у Брэда действительно не было седых волос, а выглядел он очень и очень неплохо.
        Его лицо было лицом молодого мужчины, хотя в глазах затаилась грусть. Очевидно, жизнь не слишком баловала его. Впрочем, Лидия была так юна и простодушна, что могла попросту не заметить несоответствия между общим моложавым обликом и печальными глазами. Хотя, с другой стороны, она так детально описала его офис, что назвать ее ненаблюдательной язык бы не повернулся.
        - Вы бывали у него дома? - спросила Мартина.
        - Нет. - Лидия отрицательно покачала головой. - Но какое это имеет значение? Он приходил сюда не реже двух раз в неделю и проводил со мной очень много времени. Рассказывал о своих делах, да так подробно, что я временами попросту засыпала. Мне было очень интересно с ним, но работа официантки такая изматывающая. В общем, я клевала носом, и тогда его голос пробивался ко мне, как сквозь вату. А потом он начинал говорить громче, и я просыпалась.
        Мартина отчетливо представила себе эту сцену, и сердце у нее сжалось. «Глупости», - одернула она себя и вновь принялась слушать рассказ Лидии.
        Та продолжала - медленно, сосредоточенно, глядя невидящими глазами куда-то за окно:
        - Я думаю, он не звал меня к себе из-за своей дочери. Она не живет вместе с ним, но проводит в его доме почти все выходные. Может, он не хотел, чтобы соседи видели, что у него бывает какая-то женщина? Мужчины такие странные…
        - И долго вы с ним встречались? - тихо спросила ее гостья.
        - Чуть больше двух месяцев. Иногда мы ходили в кино, иногда - в бары, - ответила молодая женщина. - Но в бары меня часто не пускали, я ведь еще несовершеннолетняя, а фальшивых документов, как у Джулии, у меня нет. Так что мы возвращались ко мне, и я что-нибудь готовила. Брэду нравилась моя стряпня. Дома я редко подходила к плите, в кухне всегда распоряжалась мама, но работа в ресторане меня многому научила. Он купил мне старый телевизор, и мы часто вместе смотрели его… А еще он часто повторял, что я должна научиться готовить мексиканские и китайские блюда. В общем, вел себя так, будто со временем мы непременно поженимся, понимаете?
        Мартина кивнула. Да, это ей знакомо. Многие из тех мужчин, с которыми сводила ее работа, вели себя подобным образом. Неопытные девчонки всегда клюют на эту удочку, а ведь Лидии было тогда всего восемнадцать.
        - Почему же ты не предохранялась? - с укоризной спросила Мартина.
        Лидия густо покраснела и пожала плечами.
        - Я в этом не разбираюсь, - опустив глаза, прошептала она. - Считается, что теперь все узнают о противозачаточных средствах еще в школе, но в моем Луквиле об этом говорить не принято. Родители тоже никогда мне ничего не объясняли. - Тут ее щеки стали просто пунцовыми. Запинаясь, она пробормотала: - Я вообще ничего не знала о сексе… Наверное, мне нужно было купить какую-нибудь книжку, но я как-то об этом не подумала. Я, конечно, слышала, как другие официантки рассказывают друг другу о своих парнях, но они не поминали о… о самом главном, а только хихикали и описывали, как целовались… и как их обнимали… В общем, Брэд был у меня первым. - Тут она с вызовом вскинула голову. - Мне кажется, в постели я все делала правильно.
        - Итак, до Брэда у тебя никого не было? - внимательно наблюдая за Лидией, спросила Мартина.
        - Нет. Но вы не подумайте, что он меня изнасиловал. Ничего подобного. Прежде чем лечь в кровать, мы много раз встречались и без… этого. Я его, наверное, полюбила, потому и согласилась, - оправдывалась Лидия. - А о беременности я тогда не думала. Совсем не думала.
        «Как же это легко - соблазнить восемнадцатилетнюю провинциалку, по уши втюрившуюся в тебя, - думала Мартина, чувствуя, что ее душит гнев. - Какой негодяй!»
        Конечно, он даже не помышлял о женитьбе, хотя прекрасно сознавал, что девушка отдается ему по любви. Да-да, Лидия хотела показать, что любит его и доверяет ему, а он нагло воспользовался ее наивностью! То есть подсознательно Лидия почти наверняка хотела забеременеть и родить ребенка, но не только потому, что Брэд ей нравился, а еще и из-за желания почувствовать себя взрослой и самостоятельной женщиной. Но все-таки она любила Брэда и мечтала выйти за него замуж, а в результате осталась одна, без денег и без работы.
        Мартина отодвинула от себя пустую тарелочку.
        - Почему же ты не рассказала ему о ребенке? - осведомилась она.
        - Я обнаружила, что беременна, когда он уже… бросил меня, - потупив глаза, ответила Лидия.
        - Бросил? - удивилась Мартина.
        Лидия откинула со лба волосы, а потом принялась накручивать их на палец.
        - Однажды он сказал, что между нами нет ничего общего. Что у нас с ним не складываются отношения… И что он очень занятой человек, а я слишком молода, - прошептала она. - После этого он исчез, и я больше ничего не слышала о нем.
        - Тебе следовало позвонить ему, когда ты узнала, что станешь матерью. Ведь это и его ребенок тоже, - упрекнула ее Мартина.
        Молодая женщина бросила на нее короткий взгляд.
        - Я вовсе не хотела, чтобы он узнал о ребенке, - неожиданно заявила она. - Шэрил только моя дочь, и я собиралась растить ее одна. Так бы и получилось, если бы меня не выгнали с работы, когда я уже не могла больше скрывать свою беременность. Я понятия не имела, куда податься, но одна женщина в ресторане рассказала мне о вашем бюро. Она же объяснила, что деньги я смогу получать только в том случае, если официально сообщу вам имя отца ребенка.
        - Все правильно. Иначе ты не смогла бы рассчитывать на государственную помощь, - подтвердила Мартина.
        Она знала, что многие проститутки, случайно забеременев, ловко обходят это правило, но Лидия-то не была уличной женщиной.
        - Мы вызывали мистера Макинтоша к нам, - рискнула Мартина открыть еще одну карту. - Он категорически отрицает знакомство с тобой.
        Как ни странно, эта новость не особенно потрясла Лидию. Она только дернула себя за челку и раздраженно стукнула кулаком по столу.
        - Все мужчины - подлецы и мерзавцы! - воскликнула она.
        «Забавное заключение», - подумала Марти, с трудом удержавшись от смеха.
        - Теперь, - как ни в чем не бывало продолжала она, - скорее всего произойдет следующее. Он станет отрицать свое отцовство и потребует произвести анализ крови. Я уже объясняла тебе, что это за тест.
        - Я помню, - откликнулась Лидия. - Вы говорили, что нельзя будет доказать, что именно он - отец Шэрил, но зато все поймут, что в принципе он мог бы быть им.
        - Совершенно верно, - Марти согласно кивнула. - Однако если он все-таки не отец Шэрил, то тест обязательно покажет это. Речь идет о некоторых компонентах крови Брэда. Они должны полностью совпасть с такими же в крови малышки… - Тут Мартина заметила, что Лидия откровенно скучает, не желая еще раз слушать нудную лекцию, и поспешила сменить тему беседы. - Чем больше мы отыщем доказательств того, что вы с Брэдом знакомы, тем лучше. Ты уже говорила, что никаких писем и фотографий у тебя нет, но, может быть, его видел кто-нибудь из соседей?
        - Моим соседям не до того, чтобы следить за чужими гостями. У них всех своих дел по горло, - не слишком вежливо отозвалась Лидия. - Да если бы они его и запомнили, они все равно не согласились бы выступить в суде.
        Марти знала, что так оно и есть.
        - Как случилось, что ты попала к нему в офис? - спросила она.
        - Мы пару раз заходили туда вечером, когда магазин был уже закрыт. Он забирал какие-то бумаги или дискеты… - Лидия разжала кулак и грустно посмотрела на сломанный ноготь. - Он просто фанатик какой-то! Помешан на своей работе…
        В комнате захныкал ребенок, и Лидия поднялась.
        - Хотите взглянуть на мою Шэрил? - не без гордости спросила молодая мать.
        - Конечно, - с готовностью откликнулась Мартина.
        Они вместе вошли в гостиную-спальню, и Лидия наклонилась над кроваткой и взяла младенца на руки.
        Ее лицо светилось радостью, когда она сказала зевавшей девочке:
        - Это мисс Вудс, Шэрил. Она принесла нам вкусный шоколадный кекс. Потом я дам тебе кусочек.
        Волосы малышки были темными, темнее, чем у Лидии, и слегка вьющимися. Глаза тоже были не карими, как у матери, а зелеными. Она улыбнулась, глядя на Марти, и легонько ударила мать кулачком по плечу.
        - Какая хорошенькая, - сказала Мартина.
        - Я так люблю ее! - восторженно воскликнула Лидия. - Никто не позаботится о ней лучше, чем я. Как вы думаете, если его все-таки признают отцом Шэрил, он сможет приходить сюда и видеться с ней?
        - По-моему, он этого вовсе не хочет, - сухо сказала Мартина. - Но он может попросить у судьи позволения навещать малышку, и оно, возможно, будет ему дано.
        Лидия еще крепче прижала Шэрил к себе.
        - Но это мой ребенок, только мой и больше ничей! Я не желаю, чтобы Брэд являлся ко мне в дом!
        - Не волнуйся, - успокоила ее Мартина. - Мой довольно богатый опыт общения с подобными субъектами подсказывает мне, что самое большее, на что его хватит, так это на выплату положенных алиментов. - Она сняла с вешалки свой жакет и сумку. - Мне пора, Лидия, но скоро мы снова увидимся.
        - Спасибо за кекс, - поблагодарила Лидия, когда Марти закрывала за собой дверь ее квартиры.
        У Мартины нашлись еще кое-какие неотложные дела, так что на работу она вернулась только к вечеру. Она много думала о том, что говорила ей Лидия, сопоставляла факты, спрашивала себя, все ли сходится, нет ли каких-нибудь противоречий в рассказе молодой женщины… Держалась Лидия вполне естественно, не путалась, казалась искренней. Правда, о Брэде она говорила как-то слишком уж сухо, но ее можно было понять.
        Брэд уже стал для нее человеком из прошлого. Еще немного - и она совсем забудет его, погрузившись в заботы о крохотной Шэрил. Да, он встретился ей в трудную минуту, поддержал, когда она осталась одна в чужом городе, но он не любил ее и не собирался жениться, к тому же бросил без видимых причин. Лидия была неглупой девушкой и сама поняла, что мужчины, занятые собственным весьма успешным бизнесом, редко предлагают руку и сердце юной провинциалке, сбежавшей из родительского дома и работающей официанткой в не слишком-то фешенебельном заведении.
        Мартина всегда сочувствовала женщинам, которые стали марионетками в мужских руках. Она знала, что многие неопытные девушки легко поддаются чужому влиянию и ложатся в постель с мужчиной только потому, что считают его сильнее и могущественнее себя. Кроме того, совратители бывают так убедительны, так красноречивы, так красивы, что девушки сдаются без боя. «Он-то лучше знает, что мне надо делать», - думают эти простушки и потом, когда их оставляют беременными и несчастными, очень удивляются и даже продолжают искать встреч со своими бывшими любовниками.
        Мартина была знакома с несколькими мужчинами, которых безумно раздражал ее независимый характер. Нет, поначалу она пыталась как-то переделать себя, подстроиться под них, но очень скоро ей это надоедало и она вновь становилась сама собой. Тогда очередной ее близкий знакомый вставал на дыбы, обзывал упрямицей и хлопал дверью - к величайшей радости Мартины. Наверное, все дело было в ее росте и внешности, очень и очень обманчивой. Она походила на куклу, и потому с ней обращались, как с куклой. Но теперь Мартина твердо усвоила, что изменять себе ни в коем случае нельзя, а иначе придется жить в вечном разладе с собой…
        На столе Мартину ждала записка с просьбой позвонить Брэду Макинтошу. Она долго изумленно смотрела на нее, а потом перевела взгляд на Вирджинию, которая эту записку и написала.
        - Ты что, сказала ему, что я сегодня еще вернусь в офис? - с негодованием осведомилась Марти.
        Вирджиния встряхнула головой, и ее густые черные волосы рассыпались по плечам.
        - Я объяснила мистеру Макинтошу, что скорее всего сегодня ты уже не появишься и потому позвонишь ему завтра утром, - сказала она и поинтересовалась: - Что, здорово достает тебя этот парень?
        Мартина вздохнула:
        - Я не понимаю, кто из них двоих врет - он или мать ребенка. Оба кажутся такими правдивыми, и оба при этом твердят разное. Этот Брэд говорит, что знать ее не знает, а она уверяет, что отцом девочки может быть только он.
        - Ну и чего ты переживаешь? Тест на кровь все расставит по своим местам, - успокаивающе проговорила Вирджиния.
        - Да, конечно, - неуверенно сказала Мартина.
        Потом она подсунула записку под свой ежедневник и занялась другими делами. Ей не хотелось объяснять Вирджинии, какое впечатление произвел на нее Брэд Макинтош. Она сама-то толком не могла разобраться в своих чувствах к нему. Нет-нет, сегодня звонить нельзя. Сейчас в ее памяти слишком свежи рассказы Лидии, а гнев - плохой помощник в серьезных беседах. Решено, она позвонит ему завтра, когда еще раз прокрутит в памяти разговор с Лидией.
        Краем глаза Мартина видела, что Вирджиния какое-то время внимательно наблюдала за ней, а потом пожала плечами и сама взялась за телефонную трубку, чтобы позвонить своему Пабло.
        Глава 4
        Брэд просидел в своем офисе почти до семи часов, надеясь, что Мартина Вудс все же позвонит ему. Вообще-то он понимал, что чиновники, служащие в государственных учреждениях, не имеют обыкновения задерживаться на работе, но ему все равно надо было как-то убить время до встречи с дочерью.
        Раз в неделю они с ней вместе ужинали, а два уик-энда в месяц Андреа проводила у него. Он терпеть не мог заезжать за ней, однако всякий раз покорно поднимался по ступенькам дома, в котором целых тринадцать лет прожил вместе с Андреа и ее матерью. Обычно дочь сама открывала ему, так что он не встречался с Карен, если, конечно, не хотел обсудить с ней что-нибудь касающееся Андреа. Сегодня же возможная встреча с бывшей женой просто пугала его.
        Наряд Андреа потряс его до глубины души. Не то чтобы он был слишком вызывающим, но Брэду он показался более чем странным. Девочка надела прозрачную юбку цвета авокадо и - что особенно изумило и даже слегка испугало его - розовато-оранжевый топ из сетчатой ткани, из-под которого выглядывала голубая кофточка, очень походившая на футболку. Он не знал, носит ли его дочь бюстгальтер или же все это напялено прямо на голое тело.
        Дочь взрослела на глазах, и это заставляло его нервничать, потому что он толком не знал, как следует держать себя с девочкой-подростком. Другое дело, если бы ей было пять. Тогда он попросту посадил бы ее к себе на колени и для начала хорошенько причесал. Несколько месяцев назад он осмелился предложить ей свой гребень, но Андреа посмотрела на него как на придурка.
        - Именно так все и было задумано, - высокомерно произнесла она, однако ее слова вовсе не успокоили Брэда. Ему все время казалось, что кто-нибудь из прохожих сделает ей замечание или оглянется вслед и покрутит пальцем у виска. Даже ураганному ветру было бы не под силу создать на ее голове то, что она почему-то именовала прической.
        - Ну, куда мы сегодня отправимся? - спросил он, когда Андреа села в его старенькую «Вольво». Тут он заметил под прозрачной юбочкой коротенькие вязаные штанишки и немного успокоился. И все-таки это безобразие! Почему мать позволяет ей так возмутительно одеваться?!
        - Давай поедем в мексиканский ресторан. Я сейчас на диете, и мне это как раз подходит, - предложила девочка.
        Брэд стиснул зубы. Они с дочерью уже несколько раз ссорились из-за этих ее идиотских диет, и Андреа терпеливо, точно маленькому ребенку, внушала ему, что не собирается совсем отказываться от пищи, а просто хочет сбросить лишние три фунта. Брэду казалось, что три фунта стали для нее пунктиком, на котором она свихнулась. Нет, иногда она ела за четверых, но это бывало крайне редко. Впрочем, Андреа обожала кока-колу и чипсы, а то и другое не очень-то помогает похудеть.
        - Хорошая мысль, - сказал он и захлопнул дверцу машины. - Так куда, в «Маленькую фиесту»?
        - Ага, - отозвалась дочь и поправила чудовищный прозрачный шарф, который красовался у нее на голове. Броский, в тон верхнему топу, он совершенно не подходил к ее густым черным волосам и делал девочку похожей на подгулявшую прачку. Вдобавок один его конец закрывал ей глаз.
        - Это можно носить и на поясе, - пояснила Андреа, когда наконец справилась с узлом и убрала кончик шарфа с глаза. - Я купила его вчера, когда мы с маман были в магазине. Жалко, что мне не нужно новых туфель, а то там как раз были такого же цвета.
        «Благодарение Богу и за малые Его милости», - мрачно подумал Брэд.
        - Мы ездили покупать мне прикид на каникулы, - продолжала между тем Андреа. - Как по-твоему, я не слишком взрослая для Диснейленда?
        Она обожала это место с тех пор, как они возили ее туда впервые. Тогда ей было три годика. Сама мысль о том, что его дочь уже чувствует себя слишком большой для Диснейленда, заставила Брэда содрогнуться.
        - Конечно же, нет, - убежденно сказал он. - Даже я еще не вырос из него.
        Тем временем Андреа стянула шарф с головы и ловко обвязала его вокруг талии. На взгляд Брэда, в сочетании с юбкой цвета авокадо это смотрелось чудовищно, но он сделал над собой усилие и промолчал. «Наверное, именно так одеваются ее подруги, - убеждал он себя, - а если я стану надоедать, то она обидится. В ее возрасте на родительские советы не обращают внимания».
        - Как дела в школе? - поинтересовался он и рассеянно выслушал несколько историй про противных учителей, которые не разрешают ничего исправлять в контрольных и норовят спрашивать как раз то, что она пропустила, потому что болела.
        Андреа была способна болтать без умолку и обладала обостренным чувством справедливости. Брэд часто задавался вопросом, считают ли ее в школе трудным ребенком. Ведь она была прирожденным борцом за справедливость, всегда заступалась за друзей и вдобавок обожала изображать из себя взрослую и умудренную житейским опытом женщину.
        Ему никак не удавалось избавиться от мыслей о странной истории с отцовством, а поделиться этими мыслями с дочерью он не мог. С детьми не принято обсуждать подобные темы… и с бывшими женами тоже. И все-таки ему безумно хотелось поговорить об этом с кем-нибудь. И тут он вспомнил о Мартине. Наверное, ее имя всплыло у него в памяти потому, что прочно ассоциировалось с этим нелепым делом. Он отлично понимал, что им придется встретиться в суде, где Мартина Вудс станет обвинять его во лжи и попытается доказать, что он когда-то знал эту неведомую Лидию Браун, и от этого ему почему-то делалось тошно. Брэд, однако же, был уверен, что ему удается скрывать свое плохое настроение, и потому искренне удивился, когда дочь спросила его:
        - Эй, пап, ты чего?
        Он криво улыбнулся и ответил:
        - У взрослых тоже бывают неприятности, хотя, конечно, не такие серьезные, как у тебя. Ничего страшного, дочка, так что не обращай внимания, ладно?
        - То, что ты сейчас сказал, попахивает взрослым шовинизмом! - заявила в ответ эта маленькая нахалка. - Мама всегда делится со мной своими неприятностями, а ты ведешь себя так, как будто я все еще маленькая девочка.
        - Твоя мама!.. - взорвался Брэд, но тут же взял себя в руки, почувствовав, что наговорит сейчас лишнего. - Твоя мама ведет себя так, а я - иначе, понятно?
        Андреа хихикнула:
        - Это уж точно!
        Брэд не стал выяснять, что она имеет в виду. Ему было не до того.
        На следующее утро, едва придя на работу, Мартина немедленно позвонила Брэду. Ей вообще-то нечего было ему сказать, но вчерашняя записка лежала под ее ежедневником, так что она решила не откладывать дело в долгий ящик. Тем более он может опять нажаловаться на нее Ральфу. От него всего можно ожидать. Правда, было очень рано, и она надеялась, что Брэда еще нет на месте, однако он сам поднял трубку.
        - Послушай-ка, Марти, - сказал он так, как будто они знали друг друга уже добрый десяток лет, - я хочу все хорошенько обсудить. Давай я зайду к тебе. В одиннадцать будет удобно?
        М-да, напористый джентльмен. Мартина согласилась выкроить для него полчаса и озадаченно повесила трубку.
        Откровенно говоря, у нее сейчас был период некоторого застоя. Правда, завтра должно было состояться в суде слушание по делу об установлении отцовства, к которому ей следовало подготовить несколько бумажек, но в остальном делать ей было нечего. Такие дни выпадали у нее нечасто, и обычно она использовала их для того, чтобы покопаться в картотеке вакантных рабочих мест (пристроить на службу мать-одиночку - это не так-то просто) или же внимательно изучить результаты тестов крови, о которых пойдет речь в суде.
        Впрочем, этим должен был бы заниматься помощник прокурора, но она не доверяла ему, потому что нередко он относился к делу спустя рукава. Но сегодня мысль о том, чтобы увеличить багаж собственных знаний, вызвала у нее уныние. Незадолго до прихода Брэда она сбегала в дамскую комнату, чтобы поправить макияж и причесаться. Ради обыкновенного посетителя она бы стараться не стала.
        У него была совершенно особенная походка - энергичная и при этом летящая. Она издалека заметила его, их глаза встретились, и Мартина могла бы поклясться, что он подмигнул ей.
        «Черт возьми, - подумала она, - что он о себе воображает? Небось считает себя совершенно неотразимым…»
        Она переложила папку с делом Брэда на середину стола и опять ощутила то неясное волнение, которое всегда посещало ее при виде этого человека. Пускай не надеется, что его обаяние поможет ему. Мартина все равно будет обращаться с ним так, как следует обращаться с мужчиной, открещивающимся от собственного ребенка.
        Брэд явно специально готовился к этому визиту и оделся тщательно и со вкусом. На нем были отглаженные бежевые брюки, накрахмаленная рубашка и дорогой пиджак верблюжьей шерсти. Но более всего Мартину потряс его галстук - коричневый, классический, однотонный. Она вынуждена была признать, что Брэд Макинтош выглядел сегодня очень респектабельно и совсем не походил на мерзавца, готового беззастенчиво лгать вам в глаза.
        Однако многие из тех, кто являлся сюда, тоже тщательно продумывали свой туалет, и Мартина успела уже привыкнуть к этому. Она официально улыбнулась посетителю и кивком пригласила его садиться. Брэд небрежно, как если бы дело происходило в кинотеатре, опустился на стул, закинул ногу на ногу и выжидательно посмотрел на нее.
        - Я подготовила все необходимые бумаги, которые вам следует подписать, - сказала она, извлекая из папки документы и придвигая их к Брэду. - Внимательно прочитайте их и оставьте свой автограф там, где стоят галочки. Разумеется, потом вам потребуется адвокат, но на этом этапе мы можем обойтись и без него. Если же анализ крови не снимет с вас подозрения, вам придется явиться в суд и ответить там на все вопросы судьи и присяжных.
        Он послушно изучил все бумаги, достал из кармана ручку и размашисто расписался в нескольких местах.
        - И что же теперь? - спросил он.
        - Теперь я позвоню в лабораторию, и вам назначат время сдачи анализа.
        Мартина сняла трубку, по памяти набрала номер, попросила позвать к телефону нужного человека, коротко переговорила с ним и взглянула на Брэда.
        - Вторник, одиннадцать. Это вас устроит? - предложила она.
        - Отлично, - расплылся в улыбке Брэд. - Чем быстрее мы покончим с этим делом, тем лучше.
        Мартина с удивлением подумала, что держится он просто великолепно. Откуда такая уверенность? Может, он все-таки говорит правду? Обычно ее посетители лишь напускали на себя равнодушие, а на самом деле нервничали и терялись в догадках, пытаясь понять, представляет ли этот тест для них какую-нибудь опасность.
        Мартина написала на бумажке назначенное время и адрес лаборатории и подала записку Брэду. Их пальцы соприкоснулись, и Мартина инстинктивно отдернула руку. Мистер Макинтош усмехнулся.
        - Мать принесет ребенка в лабораторию в другой день, - сказала она. - Я не думаю, что вы горите желанием встретиться с Лидией Браун.
        - Вы поразительно проницательны, - отозвался Брэд.
        Нет, что-то он чересчур уж самонадеян. Может, задумал вместо себя послать сдавать анализ кого-нибудь другого? Такое случалось.
        - И не беспокойтесь, что они там что-нибудь напутают, - произнесла Мартина, строго глядя прямо ему в глаза. - Вас непременно сфотографируют, а на пробирке с кровью напишут ваши имя и фамилию.
        - Может, мне еще и с детектором лжи придется познакомиться? - саркастически поинтересовался он. - А что, прекрасная идея - пропускать через него всех преступных отцов…
        - Нет, мистер Макинтош, до этого не дойдет, - с серьезным видом заверила его Мартина. - Нам потребуется только несколько капель вашей крови.
        - Брэд, - неожиданно предложил он. - Брэд, а не мистер Макинтош. Ведь я же зову вас Марти. - И его бездонные голубые глаза весело блеснули.
        - Да, я заметила, - сухо произнесла Мартина.
        - И я надеюсь, вы не возражаете? - очаровательно улыбаясь, заявил он.
        Поколебавшись какое-то мгновение, Мартина решилась.
        - Нет, не возражаю, - ответила она.
        - Вот и замечательно. Может, сходим вместе на ленч? - последовало новое неожиданное предложение.
        Приглашение явилось для нее полной неожиданностью. Никогда прежде ни один из так называемых предполагаемых отцов не звал ее ни на ленч, ни на обед, ни тем более на ужин. Никаких инструкций на этот счет в бюро не существовало, и все же Мартина сочла за лучшее отказаться.
        - Боюсь, это невозможно… Брэд, - покачала она головой.
        - А почему невозможно? - спросил он, не спуская с нее проницательного и чуточку насмешливого взгляда своих голубых глаз.
        Она машинально провела рукой по лацкану своего элегантного жакета цвета спелых оливок и поймала на себе этот насмешливый взгляд Брэда. Наверное, он просто решил подразнить ее, и, конечно же, ей не хотелось, чтобы поле битвы осталось за ним. Она выпрямилась и, насколько могла спокойно, ответила:
        - Потому что я веду официальное расследование вашего дела и с моей стороны было бы в высшей степени легкомысленно идти с вами в кафе.
        - Вы хотите сказать, что это выглядело бы попыткой подкупить вас? - Его густые брови поползли вверх, и он с нажимом продолжил: - Да бросьте, Марти! Ведь ясно же, что либо этот ваш замечательный тест покажет, что я не имею никакого отношения к ребенку, и дело будет закрыто, либо, наоборот, выяснится, что я был любовником Лидии Браун, и тогда меня заставят платить ей алименты. Согласитесь, что во втором случае окружной прокурор вряд ли оставит меня в покое, несмотря на все ваши слезные мольбы.
        - Что вы такое говорите?! - с негодованием воскликнула Мартина. - Не думаете же вы, что я стану ходатайствовать за вас перед прокурором?!
        - Ну вот, - довольно кивнул Брэд. - Значит, вы имеете полное право провести со мной часок за ленчем. - И он поднялся со стула. - Где ваше пальто?
        - Я его сегодня не надевала, - растерянно проговорила Мартина.
        Он скептически оглядел ее легкий весенний костюм и хмыкнул:
        - Что ж, я надеюсь, мы отыщем приличный ресторанчик неподалеку от вашего офиса и вы не успеете замерзнуть.
        Вопреки своей воле Мартина тоже встала, однако не двинулась с места.
        - Но я совсем не хочу идти с вами на ленч! - воскликнула она.
        Почему она не сказала этого раньше? Теперь ее слова прозвучали недостаточно убедительно.
        - Не слишком-то это любезно с вашей стороны, - притворился Брэд обиженным. - Вы причинили мне за последние дни столько неприятностей, что просто обязаны исправиться и принять мое приглашение.
        - Я только делала свою работу, - произнесла Мартина, ужасно злясь на себя за то, что не может совладать с голосом, который предательски дрогнул. - И это не имеет никакого отношения к ленчу.
        - Марти, я очень занятой человек, - деловито сообщил Брэд. - Я все еще надеюсь обойтись без адвоката, и у меня есть к вам несколько вопросов. За едой мы сможем все обсудить, так что ни вы, ни я не потратим время впустую. Ну соглашайтесь же! Ведь ваш босс поручил вам ознакомить меня со всеми тонкостями этого запутанного дела.
        - Но я это уже сделала! - слабо отбивалась Мартина.
        - А у меня еще осталась целая куча вопросов, - возразил он.
        Вирджиния, сидевшая за своим столом, ехидно усмехнулась.
        - По-моему, тебе следует пойти с этим господином, - изложила она Марти свое мнение.
        - Пожалуйста, прихватите с собой бумаги, касающиеся этого вашего теста на кровь, - попросил Брэд. - Я бы хотел проверить, все ли я правильно понял.
        Она, смирившись с неизбежностью, вздохнула, покопалась в своей картотеке, извлекла оттуда несколько листочков с результатами чьих-то тестов и положила их в сумочку. Если этот нахал полагает, что разговор о красных кровяных тельцах хорошо сочетается с гамбургерами, то он получит то, что хочет.
        Естественно, Мартина отлично знала все окрестные ресторанчики. Ведь она была настоящей фанатичкой вкусной еды. Поначалу ей пришло в голову отвести его в самую что ни на есть отвратительную забегаловку, но потом она отказалась от этой мысли. Вдруг он подумает, что у нее плохой вкус? Ей этого совершенно не хотелось. Итак, ее выбор пал на «Створку раковины» - симпатичное заведение с хорошей кухней и довольно высокими ценами. Уж если Брэд вынудил ее пойти с ним, то пускай раскошеливается.
        Мартина никак не могла поспеть за ним, потому что он шел быстро и шаг у него был очень широкий. Марти была в туфлях на высоком каблуке. Она почти всегда носила такую обувь, как и многие маленькие женщины. Брэд честно пытался приноровиться к ее темпу ходьбы, но скоро забыл об этом и устремился вперед. Он довольно долго не оглядывался, и Мартина, обидевшись, пошла еще медленнее, чем прежде. Наконец Брэд все же заметил, что на его многословные тирады о том, как трудно найти хороших продавцов, никто не отвечает, и завертел головой в поисках своей спутницы. Мартина нагнала его, и история повторилась: он шагал все быстрее, а она - все медленнее.
        Спустя примерно четверть часа они добрались-таки до «Створки раковины».
        Огромные окна и уютный внутренний дворик, засаженный деревьями, явно произвели на Брэда впечатление. Он изумленно смотрел по сторонам и то и дело повторял:
        - Никогда бы не подумал, что в этих краях можно отыскать подобный райский уголок!
        Под «этими краями» подразумевался район к югу от Маркет-стрит. Офис Брэда располагался совсем неподалеку, так что он должен был бы знать, что за последние несколько лет здесь появилось множество очень неплохих ресторанчиков. Мартина подумала, что он, наверное, принадлежит к тому типу мужчин, которым секретарша каждый день приносит из ближайшей закусочной банальный бутерброд.
        Они сели за маленький столик в углу зала, где никто не смог бы, даже если бы захотел, услышать их беседу. Впрочем, эта предосторожность была излишней, так как заведения вроде «Створки раковины» сотрудники бюро посещали крайне редко. Здесь никто не знал ни Марти, ни Брэда. Он заказал себе мартини, она - коктейль. В принципе Мартина терпеть не могла коктейли, но ей надо было иметь ясную голову. Ей почему-то казалось, что это страшно важно, когда она находилась в обществе Брэда.
        - Работа, наверное, доставляет вам много огорчений? - спросил он, проявляя вежливое сочувствие.
        - Да нет, пожалуй. Вы не представляете, как это приятно: вынудить отца платить деньги на содержание ребенка, - заявила она.
        Мартина отлично понимала, что провоцирует его, но он вновь вел себя крайне самоуверенно, и это ее раздражало.
        - Но я же никогда не встречался с этой женщиной, - настойчиво повторял он. - Почему я должен целых восемнадцать лет платить ей?
        - Мужчины обязаны расплачиваться за то, что они считали просто легкой интрижкой, - отрезала Марти. - Ведь женщина платит куда большую цену. Ребенок находится с ней круглые сутки, и, как показывает наша статистика, обычно она живет на государственное пособие не более двух лет. После этого мать находит себе какую-нибудь работу, за которую получает сущие гроши. Ей еле-еле хватает на пропитание.
        - Но ведь любая женщина хочет ребенка! - возразил он.
        - Правильно, - кивнула Мартина. - Однако она понятия не имеет о том, как тяжело вырастить его и поставить на ноги. Поначалу ей кажется, что ребенок принесет в ее жизнь мир и покой, и она не знает, что у всего этого есть и оборотная сторона. Ответственность за малыша, тяжелая и нудная работа, тревоги, масса расходов… Поверьте, Брэд, судьбе матери-одиночки не позавидуешь, и, если у нее нет богатых родителей, ее жизнь превращается в сущий ад!
        Он сердито посмотрел на нее.
        - Я верю вам, но не понимаю, какое отношение это имеет ко мне. Почему я должен платить алименты на ребенка, мать которого я и в глаза не видел?
        - О Господи, Брэд, если вы тут ни при чем, никто не станет принуждать вас выкладывать деньги! Поэтому-то мы и проводим тестирование, - раздраженно произнесла Мартина.
        Тут им принесли заказанные напитки, и Брэд, подняв свой бокал, взглянул ей прямо в глаза и сделал большой глоток.
        - Давайте переменим тему, - внезапно предложил он. - Расскажите мне о себе.
        Мартина насторожилась.
        - А что бы вы хотели узнать? - спросила она.
        - Все. Я хочу знать о вас все, - заявил он требовательным тоном.
        - Звучит довольно-таки пошло, - заметила Мартина и посмотрела Брэду в глаза.
        - Неужели? - искренне изумился он. - Но ведь мужчины часто говорят так.
        - Потому-то ваши слова и отдают пошлостью, - улыбнулась Мартина. - Никогда не поверю, что вам, Брэд, хочется походить на этих самых «многих мужчин».
        - Последние тринадцать лет я общался только с женой, и мне очень трудно заново приноравливаться к нормальной жизни, - жалобно проговорил он. - Ведь женщины теперь совсем не такие, как в те годы, когда я учился в колледже.
        - Времена меняются, и вам тоже надо меняться, - нравоучительно изрекла Марти.
        - Ну уж нет. С меня хватит и осознания того простого факта, что я по-прежнему мужчина, а они - по-прежнему женщины, - воспротивился Брэд.
        - Тогда не надо сетовать и убеждать меня в том, что вы не понимаете нынешних женщин. - Марти с трудом удерживалась от смеха.
        - Ни на что я не жалуюсь. Просто меня раздражают мелкие формальности и милые пустячки, которые все вы так обожаете.
        - Так вы что же, всегда прямо переходите к делу и тащите женщину в постель? - Мартина все-таки фыркнула и поспешила прикрыть рот салфеткой.
        - Я совсем не это имел в виду, - нахмурился Брэд, и лицо его вдруг стало отчужденным. - Это же так удобно, когда вы все знаете о своем собеседнике. К примеру, если бы мы с вами были знакомы не несколько дней, а два месяца, то не вели бы сейчас этот нудный разговор, а обсудили бы, как нам провести ближайшие выходные.
        - Вот как? - Мартина на минуту задумалась, а потом спросила: - Ну, и как бы мы их провели?
        - Мы бы поехали туда, где можно посидеть с удочкой или побродить по горам. Я обожаю такие поездки, - мечтательно сообщил он.
        - Любопытно. - И Марти отодвинула свой бокал. - Только я не совсем понимаю, какая роль тут отводится мне. Чем бы я занималась, пока вы бы бродили по горам или ловили рыбу?
        - То есть как это - чем? - поразился он. - Вы бы делали то же самое. Разве вы не любите дикую природу?
        - Я люблю теннис. Иногда люблю поплавать в бассейне. Пешие прогулки я тоже не ненавижу, но только если поблизости есть удобная гостиница. - И Мартина сокрушенно покачала головой. - Нет, Брэд, боюсь, мы не созданы друг для друга.
        - Как странно, черт побери! Карен тоже не поощряла мои увлечения дальними походами, но все же я редко отправлялся в них один, - с искренней грустью заметил он.
        - А вы тоже делали что-нибудь такое, что нравилось ей, но не нравилось вам? - спросила Мартина.
        - Зачем? - удивился Брэд. - Во-первых, она занималась тем, что ей было по душе, не уезжая из города, а во-вторых, мы не могли надолго оставлять нашу фирму и особенно магазин без хозяйского присмотра.
        - Тогда я не удивляюсь, что вы вновь живете один, - сказала Мартина.
        Он напрягся и холодно спросил:
        - О чем это вы? Я не понимаю.
        - Видите ли, - медленно проговорила Марти, - женщины терпеливы, но они не могут постоянно идти на компромиссы. Это очень утомляет. Им надоедает всегда делать только то, что хочет мужчина.
        - Э-э, - протянул он и поставил бокал на стол. - Эту песенку я уже слышал. Ну почему мне вечно встречаются радетельницы за женское равноправие?
        - А почему мне, - как можно более вежливо осведомилась Мартина, - вечно встречаются те, кто выступает против него?
        У нее появился прекрасный повод встать и уйти, но ей показалось неловким заставлять этого самца-шовиниста платить за два уже заказанных дорогих ленча. Она сделала пару глотков и рассеянно обвела глазами залитый солнечным светом зал. Ресторан был уже почти полон, потому что время близилось к обеду. Симпатичные деревянные столики с букетиками цветов придавали ресторанчику веселый вид, но, прислушавшись к себе, она поняла, что причина ее хорошего настроения крылась в другом. Ей больше не хотелось разбираться в характере Брэда, и от этого на душе у нее стало легко и покойно. Она узнала о нем вполне достаточно, и он уже не интересовал ее.
        Брэд хранил мрачное молчание. Он давно прикончил свой мартини и начал поглядывать вокруг, надеясь увидеть официанта. Однако когда последний встретился с ним глазами, Брэд ничего ему не сказал. Вместо этого он обратился к Марти:
        - Но не будете же вы спорить с тем, что женщина всегда предпочитает мужчину, на которого можно опереться.
        - Опереться? - рассеянно переспросила Мартина. - В каком смысле опереться?
        - Во всех смыслах. Мужчина обязан быть сильным, - уверенно провозгласил Брэд.
        - Нет, ответьте, пожалуйста, конкретнее. Вы что же, хотите, чтобы женщина была рядом с ним, когда он копает какую-нибудь канаву или сражается с драконом? - удивленно уточнила она.
        - Бросьте, Марти, я не об этом. Мужчина должен быть одновременно сильным и притягательным. Он должен уметь брать на себя ответственность за ход событий. Иначе это не мужчина, - изложил свое мнение Брэд.
        - Да какое же это «взятие на себя ответственности за ход событий», если вы едете в какую-нибудь глухомань удить рыбу и тащите с собой жену, чтобы она там могла на вас опереться? - удивилась Марти. - Это чистой воды эгоизм, Брэд, и мне странно, что вы этого не осознаете.
        - Что-то мы никак не можем закрыть тему, - сказал он. - Короче говоря, в женщинах я люблю женственность.
        Ага, ну вот и всплыл самый последний довод, хорошо знакомый Марти. Итак, ее корят за то, что она недостаточно женственна. Мужчины всегда полагают, что ты сдашься и согласишься со всеми их рассуждениями, если они обвинят тебя в этом. Нет, ее не проймешь. Хватит с нее грубиянов, уверенных в том, что ею можно манипулировать, как марионеткой. Она мило улыбнулась и сказала - ласково и с иронией:
        - Ах, прости, дорогой. Мое сердечко уже трепыхается в груди, точно попавшая в силки птичка. Да и какая женщина может остаться невозмутимой, если напротив сидит само воплощение мужественности.
        Тут как раз появился официант, принесший соте из креветок для Брэда и рыбу-монаха для нее. Хотя рыба и именовалась несколько странно, кто-то из знакомых говорил ей, что на вкус этот «монах» просто восхитителен, вот она и решила из любопытства попробовать его. Расстелив на коленях салфетку, Мартина взялась за вилку и весело сказала:
        - Выглядит весьма аппетитно.
        Брэд сердито посмотрел на свою тарелку, но есть не стал.
        - Хорошо, - признал он, - пожалуй, мне не следовало говорить это. Но я так удивился, когда вы слово в слово повторили то, что мне частенько внушала моя бывшая жена, что даже растерялся. И вообще… вы же совсем меня не знаете!
        - Пустяки, Брэд, давайте забудем об этом, - беззаботно предложила Мартина, принимаясь за еду.
        Рыба-монах оказалась довольно вкусной, но все же не настолько, чтобы описывать ее прелести в письме домой. Брэд же так и не притронулся к своим креветкам.
        - Послушайте, а может, мы все-таки поговорим о том, как в нашем бюро устанавливают отцовство? Ведь это, кажется, единственная тема, которая нас объединяет, а, Брэд? - отложив вилку, Мартина решила вернуться к главной теме их беседы.
        - Будь оно неладно, это установление отцовства, - проворчал мужчина. - Ну хорошо, расскажите мне об анализах крови.
        Марти было скучно говорить об этом, но они обсуждали тесты не только во время еды, но и потом, когда возвращались в офис. На улице произошел довольно-таки забавный казус. То есть забавным он мог показаться только со стороны, Марти же было вовсе не до смеха. Когда Брэд возвращал ей листочки с результатами тестов, налетел порыв ветра и вырвал их у него из рук. Оба бросились догонять документы и столкнулись друг с другом с такой силой, что у Мартины на миг перехватило дыхание и она покачнулась. Брэд было растерялся, потому что не знал, что ему делать - продолжать ловить дурацкие бумажки или же подхватить Мартину. Но он быстро выбрал второе и прижал женщину к себе. Листочки же он ловко прижал к тротуару ногой.
        Он обнимал ее гораздо дольше, чем того требовали обстоятельства, и она тоже не пыталась высвободиться. Между ними пробежало нечто вроде искры, и оба явственно ощутили это. Марти, конечно же, обнимали и прежде, но такого с ней не случалось. Наконец он отпустил ее и насмешливо сказал:
        - «Мое сердечко уже трепыхается в груди, точно попавшая в силки птичка…» Так, кажется, вы изволили выразиться, мэм?
        - Именно так, о воплощение мужественности, - пробормотала Марти и вошла в здание.
        Глава 5
        Стив Ю, один из тех, кто занимался в их отделе тем же, чем и Марти, поднимался вместе с нею в лифте.
        - Вы сейчас несколько, как бы это выразиться поточнее… взъерошенная, - сказал он. - Уж не напал ли на вас во время ленча какой-нибудь бандит?
        - Нет, никто на меня не напал. - И Мартина попыталась одновременно расправить злосчастные листочки и ослабить ту судорожную хватку, какой она вцепилась в свою сумочку. В результате и то, и другое оказалось на полу лифта. Раньше, чем Стив успел прийти ей на помощь, Марти снова завладела своим имуществом и прижала его к груди, как бы обороняясь от невидимого противника. Стив вышел из лифта, озадаченно нахмурив брови.
        Вирджиния с интересом посмотрела на нее.
        - По-моему, для первого свидания ты вела себя слишком несдержанно, - заметила она.
        - Не было никакого свидания, - заявила Марти, направляясь к своему столу. - Просто со мной произошла маленькая неприятность.
        По глазам Вирджинии она поняла, что приятельница ей не поверила.
        - Ничего серьезного, надеюсь? - сочувственно спросила Вирджиния, не спуская внимательных глаз со взъерошенной подруги.
        - Да так, ерунда, - ответила Мартина и как ни в чем не бывало положила бумаги и сумочку на свой стол.
        Тем не менее она прекрасно знала, что то, что с ней случилось, нельзя назвать ерундой. Она почувствовала к Брэду физическое влечение, и это ей очень не понравилось. То есть, разумеется, одно-единственное объятие вовсе не должно перерасти в роман, и все же плохо, что ей было приятно прикосновение его рук.
        Брэд совершенно не подходил ей! Мало того, что он готов с легкостью отказаться от собственного ребенка, но он еще и презирает женщин! Не исключено, конечно, что Лидия лгунья, а Брэд - невинная овечка, однако, чем бы ни закончился суд, Макинтош все равно останется шовинистом. А если Мартина встретится с ним еще несколько раз, то спустя месяц она, чего доброго, и впрямь станет ходить в походы, удить рыбу и есть засохшие бутерброды. Она себя знала и понимала, что не устоит перед обаянием этого человека.
        - Я совсем не умею готовить, - пробормотала она себе под нос.
        Вирджиния насмешливо улыбнулась:
        - Мне это давно известно. Или ты просто репетируешь? Если ты собираешься сказать ему об этом, то отработай интонацию и дикцию, а то он не разберет, что ты там шепчешь.
        - Я размышляю вслух, - объяснила Мартина и вдруг спросила: - Слушай, тебе доводилось пробовать рыбу-монаха? Я ела ее сегодня в «Створке».
        - Ты уходишь от разговора, - обиженно заметила Вирджиния и добавила: - Что же до рыбы-монаха, то название у нее довольно противное, так что я не горю желанием немедленно бежать в ресторан и заказывать ее.
        - Между прочим она оказалась весьма недурна на вкус, - ответила Мартина.
        Она засунула сумочку в нижний ящик стола и попыталась расправить бумаги. Они выглядели так, как будто по ним прошлись ногами… именно это с ними, собственно, и проделали.
        - Он уже сдал кровь на тест? - спросила Вирджиния.
        - Еще нет. Сдаст на следующей неделе, - небрежно бросила Марти, разглаживая смятые листки.
        - Что ж, потерпи немного. Скоро ты все узнаешь, - утешила ее подруга.
        - Ничего я не желаю узнавать, - заявила Марти, горделиво выпрямившись на стуле. - Результаты интересуют меня только с профессиональной точки зрения. И вообще - терпеть не могу мужчин-тарзанов!
        - М-да, - понимающе кивнула Вирджиния. - Это как раз тот тип мужиков, который всегда тебе подсознательно нравился.
        - Глупости! Я люблю мужчин мягких и обходительных, - возразила Марти.
        Вирджиния расхохоталась:
        - Это Гарри-то был мягким и обходительным?!
        - Да ладно, чего о нем вспоминать, - огрызнулась Мартина. - Я признаю, что дала тогда с ним маху, но согласись, что раскусила я его довольно быстро. И извлекла из этой истории урок. Нет, меня больше не проведешь. Ты не представляешь, как этот тип - я говорю о Брэде - вел себя со своей женой!
        - И все-таки будь осторожна и не попадись в капкан еще раз, - отозвалась Вирджиния и уткнулась в какие-то бумаги.
        Марти твердо решила выкинуть на сегодня Брэда из головы. У нее все же отыскалось несколько неотложных дел, и ей не следовало отвлекаться. Никаких посторонних мыслей, внушала она себе, изо всех сил прогоняя прочь воспоминания о его кустистых бровях и насмешливых голубых глазах. Надо же - запомнил ее слова и повторил их в самый что ни на есть подходящий момент. «Сердечко уже трепыхается в груди, точно попавшая в силки птичка…» Надо признать, что чувство юмора у него есть, хотя юмор этот пошл и грубоват, как и он сам… Впрочем, ему сейчас так нелегко. Ведь предстоящее судебное разбирательство - вещь малопривлекательная.
        Брэд, казалось, был заранее уверен в том, что тест на кровь снимет с него все подозрения. Он, конечно, не до конца разобрался во всех тонкостях лабораторных анализов, однако твердо усвоил главное: его слова о том, что он не является отцом Шэрил, скоро получат документальное подтверждение. Мартина понимала, что подсознательно она тоже полагает, что он тут ни при чем. Он уже убедил ее в этом, и теперь она размышляла над тем, что же на самом деле произошло. Может быть, с Лидией встречался какой-то проходимец, выдававший себя за Брэда Макинтоша? Надо не забыть показать ей фотокарточку Брэда, это почти наверняка поможет распутать клубок противоречий.
        Мартина вздохнула и попыталась вновь сосредоточиться на работе, но тут же вспомнила слова Вирджинии о Гарри и загрустила.
        Гарри! Да он совершенно не походил на Брэда, если, конечно, не считать того, что тоже пытался принудить ее делать то, чего она терпеть не могла. Ни в какие походы он ее, правда, не таскал, но зато с упорством маньяка требовал, чтобы она научилась вкусно готовить. И Марти честно пробовала читать поваренную книгу и стряпать какие-то немыслимые по сложности кушанья.
        Но угодить Гарри ей все же не удавалось. Он всякий раз сокрушенно покачивал головой, мрачно благодарил за обед и уходил к себе в комнату. А еще он объяснял ей, как следует одеваться, и вечно водил в свои любимые рестораны, где ей совсем не нравилось. И пьесы они смотрели только те, что были в его вкусе…
        Марти почти никогда не спорила с ним, потому что ей страшно не хотелось расстраивать его.
        Да, она вечно уступала и в конце концов стала чувствовать себя чем-то вроде половичка у двери. Гарри был такой красивый, такой умный, такой сильный, что ей казалось - он всегда знает, как лучше. Иногда он говорил, что любит ее, и тогда она была счастлива и тоже думала, что любит его. Ах, эти властные мужчины! Какое множество женщин подпадало под их влияние!
        Спустя несколько месяцев жизни с Гарри Мартине страшно надоело играть роль шахматной фигурки, которую мужская рука передвигает по доске жизни туда, где этой фигурке следует - по мнению мужчины - в данный момент находиться.
        Марти смотрелась в зеркало и не узнавала себя. Женщина, глядевшая на нее, была одета не так, как привыкла одеваться Мартина Вудс, причесана не так, как обычно причесывалась Мартина Вудс… Короче говоря, Мартина Вудс могла вот-вот попросту исчезнуть.
        Поняв, в чем дело, она попыталась изложить свое открытие Гарри. Несколько часов она втолковывала ему, что нельзя пытаться полностью переделать ее, что она тоже личность и что у нее тоже есть свои вкусы и пристрастия. Гарри все это время молчал. Он ровным счетом ничего не понял, и, когда это стало очевидно, Марти отбросила все церемонии и сказала:
        - Я не желаю больше встречаться с тобой. Никогда!
        Он собрал свои вещи и ушел, будучи уверенным, что она свихнулась, ибо нормальная женщина ни за что бы не отказалась от такого подарка судьбы, как он, Гарри. Мартине же после его ухода так полегчало, что она даже разрыдалась от счастья. Она получила хороший урок и навсегда запомнила его, и потому Брэду ни за что не удастся завлечь ее в свои сети.
        Может, он и не отец ребенка Лидии, но зато от него ушла жена, которая, судя по всему, тоже захотела самостоятельности. Нет-нет, никаких мыслей о Гарри и Брэде… во всяком случае до конца рабочего дня.
        Покончив с делами, Марти сочла своим долгом сообщить об этом Вирджинии, но приятельница лишь саркастически усмехнулась - мол, знаю-знаю, что у тебя сейчас на уме.
        Было еще солнечно и тепло, когда Марти, распрощавшись с сослуживцами, вышла из офиса на улицу, и ей стало не по себе при одной только мысли о предстоящей поездке в переполненном автобусе. Она неспешно шагала по тротуару, направляясь к остановке, когда до нее донесся резкий автомобильный гудок. Сначала она не обратила на него внимания, потому что по Сан-Франциско колесит множество машин, время от времени издающих пронзительные сигналы, но потом ее громко окликнули по имени, и она сразу же узнала этот голос.
        Вообще-то она не обязана была узнавать голос человека, с которым встречалась всего три раза в жизни, и Мартина решила идти дальше, не обратив на Брэда никакого внимания, тем более что он не смог бы преследовать ее на своей старенькой «Вольво», потому что машина была развернута в другую сторону, не в ту, куда направлялась Марти. Правда, он может просто побежать за ней по тротуару.
        - Марти! - раздалось совсем близко.
        Он был уже совсем рядом, прямо за ее спиной. Значит, он выскочил из машины, припарковав ее в неположенном месте, и все-таки пошел за ней. Она медленно обернулась, постаравшись придать лицу надменное выражение. Сердце колотилось как сумасшедшее. «Интересно, почему вид этого человека так действует на меня?» - спросила себя Марти.
        - Я подвезу вас до дома, - предложил он.
        - А почему вы решили, что у меня где-нибудь поблизости не стоит собственная машина? - спросила она.
        - Да потому, что парковка тут очень дорогая и вы не можете позволить себе тратить такие деньги, - уверенно произнес он.
        Мартина жутко разозлилась.
        - Я зарабатываю достаточно и могу парковаться, где захочу! - сообщила она ему ледяным тоном.
        - Значит, вы не хотите? Что ж, я все понял, - сказал он, не отступая от нее ни на шаг.
        - Ничего вы не поняли, - зло бросила она, гордо вскинув голову. - Иногда я предпочитаю пользоваться автобусом, потому что он ходит по расписанию, которое меня вполне устраивает.
        - Вы можете оставлять машину на моей стоянке, я имею в виду - около моего магазина, - предложил Брэд. - Это неподалеку отсюда. Зачем штурмовать автобус в час «пик»?
        Настоящий змей-искуситель! Марти не знала ни одного человека, который не согласился бы пожертвовать чем угодно ради того, чтобы иметь возможность парковаться в центре города. Некоторые даже отказывались работать в той или иной фирме, если им не предоставляли место для парковки. Подумать только: всего несколько кварталов - и ты уже возле своей машины!
        - Вы очень любезны, Брэд, но я все же вынуждена отказаться от вашего предложения, - вежливо промолвила Мартина.
        В его глазах блеснули веселые огоньки. Похоже, ему стоило немалых усилий не расхохотаться во все горло.
        - Еще одна попытка подкупа с моей стороны? Ладно, скоро с меня снимут все подозрения, и тогда мы вернемся к этой теме. А теперь нам пора ехать, потому что меня вот-вот оштрафуют.
        Мартина упиралась, однако Брэд схватил ее за руку и увлек за собой. И снова она ощутила, что не может противиться этому человеку. Что это за искра, которая пробегает между ними, когда они прикасаются друг к другу? Может, происходит какая-то неведомая химическая реакция? Кстати, многие мужчины полагают, что женщина уже завоевана, если она вздрагивает от простого прикосновения. Глупости! Отвращение тоже может вызвать дрожь. «Странные все-таки создания эти мужчины», - в очередной раз заключила Мартина.
        Брэд галантно помог ей усесться в «Вольво» и даже осмелился потрепать по щеке перед тем, как захлопнуть дверцу. Он беспрестанно улыбался. Наглец! Марти принялась размышлять над тем, как ей следует держаться с ним после этой его последней выходки, а потом задумалась о том, видел ли кто-нибудь из их бюро замечательный танец, исполненный ими на тротуаре. Вроде бы вокруг тогда не было знакомых лиц, но Марти отчего-то была уверена, что Вирджиния завтра набросится на нее с расспросами.
        Их автомобиль медленно влился в поток машин.
        - Где вы живете? - поинтересовался Брэд.
        Этот вопрос почему-то удивил ее. Хотя да, конечно, на ее визитке домашнего адреса не было и в телефонной книге тоже.
        - На Коул-стрит, возле кармелитского монастыря. Это вам очень не по дороге? - машинально спросила Мартина.
        Он лукаво посмотрел на нее.
        - Вы же отлично знаете, где я живу, - ответил он.
        Верно, она ведь внимательно изучала его досье. Либерти-стрит. Оказывается, они едва ли не соседи. Что же, ему крупно повезло. А как было бы здорово, если бы она жила по ту сторону залива!
        Она промолчала. Брэд ловко сманеврировал, и «Вольво» из крайнего левого ряда переместилась в крайний правый. Неплохо он водит машину, ничего не скажешь. И кажется, ему доставляет удовольствие решать трудные задачи.
        Когда они свернули вправо, Брэд, не сводя глаз с дороги, произнес:
        - Я тут подумал… может, вы приготовите обед и пригласите меня на него? Все-таки я заплатил за ваш ленч.
        - Я никогда не готовлю обедов, - резко заявила Мартина.
        Он изумленно взглянул на нее.
        - Простите, я, наверное, не расслышал, что вы сказали.
        В его голосе звучало столько искреннего удивления, что Марти не выдержала и злорадно повторила:
        - Я никогда не готовлю.
        - Но этого не может быть! Любая женщина умеет готовить, только у одной это получается лучше, а у другой хуже, - возразил он.
        - А я совсем не умею. У меня нет к этому призвания, - сообщила Мартина.
        С минуту он с ошеломленным видом обдумывал ее слова.
        - А что же вы в таком случае едите? - не удержался он от очередного вопроса.
        - Иногда разогреваю что-нибудь замороженное, иногда хожу в ресторанчики, - пояснила она.
        - Но это же очень накладно! - воскликнул потрясенный Брэд.
        Мартина слащаво улыбнулась.
        - По-моему, я уже говорила вам, что у меня очень недурное жалованье, - напомнила она.
        - Да, но вы же все-таки ездите на автобусе! - недоумевал он.
        - При чем тут автобус! - разозлилась Марти. - Короче говоря, у меня хватает денег на то, чтобы питаться вне дома.
        Они завернули на Дюбуц-стрит.
        - Вообще-то, - сказал Брэд, - я и не рассчитывал на что-нибудь особенное. Меня вполне бы устроили гренки с сыром.
        - Никогда в жизни я не делала гренки с сыром, - откликнулась Мартина на это скромное предложение.
        Это была чистая правда, но она думала, он ей не поверит. Ей не верили даже лучшие подруги.
        - Ерунда. Это очень просто, - воодушевленно начал он. - Берешь несколько кусочков хлеба, намазываешь их маслом, кладешь сверху сыр и запихиваешь все это в гриль. Я надеюсь, у вас есть гриль?
        - Кажется, есть, - неуверенно сказала она.
        Брэд весело встряхнул головой. Видимо, он все еще думал, что Мартина шутит.
        - Я уверен, что у вас в холодильнике отыщутся и сыр, и масло, - улыбнулся он.
        - Масла не обещаю. По-моему, оно кончилось, - сообщила она уныло.
        - О Господи! Вы же взрослый человек! - воскликнул Брэд. - Не может быть, чтобы вы жили без масла, хлеба и сыра.
        Марти с серьезным видом кивнула.
        - Видите ли, это все оттого, что я не слишком женственная, - внезапно провозгласила она.
        - Я уже попросил у вас прощения за те мои слова, - пробурчал Брэд. - Слушайте, а может, мы заедем куда-нибудь и купим все это?
        - Мне не по душе ваша мысль зайти в мой дом и поужинать там, - заявила Мартина, но тут же предложила, пытаясь смягчить резкий отказ: - Если хотите, я оплачу ваш ужин в «Бамбино». Это неплохой ресторанчик неподалеку отсюда.
        - Еще чего! Я никогда не позволю женщине платить за меня! - возмутился Брэд.
        - Вы позволяете ей только готовить для вас, да? - съязвила Мартина.
        - Это разные вещи, - назидательно произнес он.
        Мартина засмеялась.
        - Мне тоже так кажется, - согласилась она и пояснила: - Ведь когда женщина готовит вам еду, она затрачивает массу усилий, и это тешит ваше мужское самолюбие.
        - Вам ни разу не говорили, что с вами очень трудно нормально беседовать? - спросил он, ловко проскакивая на желтый сигнал светофора.
        - Говорили, причем много раз, - огрызнулась Марти. Тут она солгала. Ей говорили об этом всего несколько человек.
        Встречные машины громко сигналили, потому что «Вольво» загородила им дорогу, однако Брэда это совершенно не волновало. Марти молчала. Она давно поняла, что если дом мужчины - это его крепость, то машина - это его боевой конь. Мужчины-водители никогда не обращают внимания на другие автомобили и ведут себя на дорогах как истинные хозяева положения. Именно в этом заключается их коренное отличие от женщин, сидящих за рулем. Женщины всегда стараются избегать критических ситуаций и потому реже попадают в аварии.
        Брэд говорил, не умолкая ни на минуту. Может, он вообще не слышал этих пронзительных гудков?
        - Прежде чем я познакомился с моей теперь уже бывшей женой, я часто ходил на свидания. Должен вам сказать, что женщины вели себя тогда со мной совершенно иначе, чем вы сейчас. Они старались мне понравиться, - сказал он, искоса поглядывая на Мартину.
        - Но я вовсе не хочу вам понравиться, - ответила она.
        Брэд бросил на нее свирепый взгляд и потребовал:
        - И все-таки вы могли бы быть хоть капельку вежливее!
        - Вежливее? Да я же просто возражаю вам, вот и все, - сказала Мартина, и в ее голосе послышалось искреннее недоумение.
        Он не нашелся, что сказать на это, и молчал до тех пор, пока они не добрались до Семнадцатой улицы и не начали взбираться на холм. Машина ехала мимо свежеотделанных домов викторианской эпохи и зданий, построенных совсем недавно.
        - А все потому, - наконец открыл он рот, - что вы боретесь с собой. Ведь вас влечет ко мне.
        Он был совершенно прав, но Марти совсем не хотелось соглашаться с ним. Нельзя говорить такие вещи спустя всего несколько дней после знакомства. Она саркастически усмехнулась и сказала:
        - Конечно, конечно, я изо всех сил борюсь с собой. Вы просто ясновидящий.
        Когда они добрались до вершины холма, как раз зажегся красный, и Брэд повернулся к ней и мягко произнес:
        - Послушай, Марти, нет ничего страшного в том, что женщину влечет к мужчине и наоборот. Я не отец этого ребенка. Скоро все выяснится, уверяю тебя. И я не женат. Зачем ты воздвигаешь между нами какие-то дурацкие барьеры?
        - Уже зеленый, - бесстрастно сообщила она.
        Брэд чертыхнулся и тронул машину с места.
        На следующем перекрестке они опять остановились перед светофором, а на Коул-стрит Брэд остановил «Вольво» уже по собственной воле.
        - Куда теперь? Налево? Направо? - спросил он.
        - К моему дому налево. К ресторану - направо, - тихо ответила она.
        Брэд свернул направо.
        - Только платить буду я, - сказал он не терпящим возражений тоном.
        - В таком случае вам лучше отвезти меня домой, - заметила Мартина.
        - Марти, ну почему ты такая колючая? - спросил он, остановившись у обочины и перегородив проезд. - Я вполне в состоянии оплатить не только твой ленч, но и твой ужин.
        - Дело вовсе не в этом, - пояснила она. - У меня тоже есть деньги, и я тоже в состоянии заплатить за ваш ужин. Вы принадлежите к тому типу мужчин, которые сразу считают женщину обязанной им, когда где-нибудь платят за нее.
        - Это грубое обобщение, - отозвался Брэд. - Вы же совсем не знаете меня!
        Марти вздохнула:
        - Я сказала то, что думаю. Может, вы согласитесь хотя бы на то, чтобы каждый из нас платил за себя?
        Он колебался. Его пальцы выбивали на руле дробь. Наконец он сдался:
        - Ну хорошо.
        Она на мгновение сжала его руку.
        - Спасибо.
        - Вот это уже лишнее, - проворчал он. - Вам вовсе не следовало благодарить меня за эту уступку.
        Она все еще ощущала тепло его руки, и это ощущение было очень приятным. Чтобы побороть его, она сказала:
        - Только предупредите, пожалуйста, заранее, когда именно мне нужно будет поблагодарить вас. Я совсем не хочу казаться невежливой.
        - Поразительно, что мужчины вообще осмеливались разговаривать с вами, - все больше изумляясь, заметил он.
        - Ага, - коротко ответила она.
        Они очень мило болтали, поедая заказанную одну на двоих пиццу. Брэд рассказывал ей о своем детстве, проведенном в Колорадо, а Мартина делилась своим опытом коренной жительницы Сан-Франциско. Оба родились в семьях, где было по два ребенка, оба окончили государственные колледжи, оба очень любили животных. Однако Брэду нравились лошади и большие собаки, а Марти всегда привлекали маленькие пушистые собачонки - такие, как ее Мисти. «Едва ли всего этого достаточно, чтобы между нами завязался роман», - сказала себе Марти, когда Брэд накрыл ее руку своей. Ей это очень понравилось, но она постаралась унять участившееся биение сердца.
        Прекрасно понимая, что этого не следует делать, она все же не отняла руки и позволила ему гладить ее. Конечно, в этом не было ничего особенного. Многие мужчины поступают так, не придавая этому никакого значения. Протестовать было бы глупо. Но Марти чем дальше, тем больше опасалась Брэда, опасалась за себя, за свой привычный и размеренный быт. Этот мужчина волновал ее, заставлял ее кровь быстрее бежать по жилам. Нет, Брэда Макинтоша надо остерегаться, он просто страшный человек, если сумел так скоро войти к ней в доверие.
        Он не пытался возразить, когда она расплачивалась за свой ужин. Потом они вышли из ресторана. Уже темнело, кое-где горели фонари. Брэд обнял ее за талию, и она не отстранилась от него. Отперев дверцу автомобиля со стороны пассажира, он распахнул ее, но не дал Марти сесть. Он стоял перед ней и молча смотрел ей в глаза. Наконец он хрипло произнес:
        - Вы по-прежнему не хотите пустить меня в ваш дом?
        Она кивнула:
        - Да. Я думаю, так будет лучше.
        - Тогда давайте проедемся в Твин Пикс, - предложил он. - Я еще не готов к расставанию с вами.
        - А как насчет Тэнк-Хилла? - спросила Мартина. - Это поближе, а вид оттуда такой же чудесный.
        - Я никогда не слыхал об этом месте, - удивился Брэд.
        - Оно совсем рядом с моим домом, - объяснила она. - Правда, мы на машине, так что придется проехать несколько кварталов. От себя-то я хожу туда пешком.
        - Прекрасно, - согласился Брэд.
        Он отступил в сторону, и она смогла сесть. Когда она занимала свое место, Брэд легонько коснулся пальцами ее щеки.
        Едва лишь они припарковались, как Мартина поняла, что совершила чудовищную ошибку. Если бы она согласилась отправиться в Твин Пикс, их окружали бы сейчас десятки людей, а здесь было совершенно пустынно. Дорожка, ведущая на вершину холма, была в сумерках плохо различима, и вдобавок ее усыпало множество разного размера камней. Брэд дважды оступился и в конце концов в сердцах воскликнул:
        - У тебя в роду не было случайно горных коз? А я-то думал, ты не любительница пеших прогулок.
        - Уже недалеко, - ответила она, карабкаясь вверх в своих туфельках на высоких каблуках.
        И зачем только она притащила его сюда? Думает небось, что в темноте да еще в таком уединенном месте он легко сумеет… А может, ее тело и впрямь стремилось к этому? Может, когда она звала его на Тэнк-Хилл, ею руководило подсознание? О Господи, лучше бы она пригласила Брэда к себе и угостила его чашкой кофе!
        - Э, да здесь и впрямь восхитительно! - прервал ее размышления восторженный возглас.
        Брэд стоял на вершине холма рядом с огромным валуном и жадно вглядывался в даль. Солнце как раз садилось, и его лучи освещали город; каждый из многочисленных холмов Фриско венчали небоскребы, сияющие яркими огнями.
        - Будь я проклят, если видел когда-нибудь что-то подобное! - восхищался он. - Нет, жить можно только в Сан-Франциско!
        - Я тоже так думаю, - ответила Мартина.
        Прежде она держалась от него на некотором расстоянии, но теперь подошла поближе.
        - Обычно я прихожу сюда днем, - сказала она, - когда весь город виден как на ладони. Дома, теснящиеся между холмами, небоскребы, взобравшиеся на самую вершину этих холмов, парки, пруды, яхты в заливе…
        Мартина обхватила себя руками, чтобы согреться.
        - Правда, тут всегда ветрено, - добавила она.
        Он обнял ее за плечи и притянул к себе, не отрывая, однако же, взора от открывавшейся перед ними панорамы.
        - Где ты живешь? - поинтересовался он.
        Она шагнула влево, и Брэд последовал за ней.
        - Вон там, в одном из этих бежевых домов. - Мартина указала рукой направление. - Мой тот, что пониже.
        - О, так это же тупик, - заметил Брэд. - Рай, а не жизнь. Наверное, у вас тихо-тихо.
        - Да, разве что машины иногда проезжают, - подтвердила Мартина.
        Мужская рука крепче обняла Мартину, и ее тело напряглось.
        - Нам пора спускаться, - предложила она. - Скоро совсем стемнеет, и мы не увидим дороги.
        - Ничего страшного, - отозвался Брэд. - Когда мои глаза привыкают к темноте, я начинаю видеть, как сова.
        - Но я-то лишена этого таланта, - возразила Мартина и сделала попытку вернуться к тропинке.
        - Марти! - укоризненно воскликнул Брэд. Он не отпускал ее.
        Она нахмурилась, обернувшись к нему, и его рука соскользнула с ее плеча.
        И все-таки Марти никуда не ушла. Она стояла и смотрела на него. В его взгляде читалась искренняя мольба и тоска. Господи, как же ей хотелось прильнуть к нему! Она облизала пересохшие губы и судорожно сглотнула, пытаясь придумать, что делать дальше. Она прямо-таки умирала от желания поцеловать его, а ее пальцы зудели - так им не терпелось погрузиться в его густые темные волосы. Сердце колотилось громко, очень громко, и она была уверена, что он тоже слышит его удары. Так, глядя друг на друга, они простояли довольно долго.
        Потом Брэд протянул к ней руку, и она, чуть помедлив, подала ему свою. Его пальцы сжались, и по всему ее телу словно пробежал электрический ток. Она не думала сейчас ни о том, что он, быть может, отрекся от своего ребенка, ни о том, что, возможно, ей придется выступать против него в суде. Она мечтала только об одном - о его крепких страстных объятиях.
        Он сжал ее ладонь своей и притянул поближе к себе. В первый миг их губы лишь слегка соприкоснулись. Они как будто попробовали друг друга на вкус и тут же поняли, что оба ужасно проголодались. Когда же их губы встретились вновь, поцелуй был уже более долгим и горячим. Марти едва не застонала от охватившей ее истомы. Тут его руки обвились вокруг ее талии, и Марти обхватила его за шею, наконец-то ощутив, какие жесткие у него волосы.
        Подступавшее томление было подобно дурманящему сну, и просыпаться ей совершенно не хотелось. Его губы безмолвно обещали ей высоты эротических наслаждений, они были одновременно нежными и властными, они говорили о чувственности Брэда и о его опытности.
        И мужчине, и женщине казалось, что они знакомы целую вечность, что это не первая их встреча наедине, что они уже не однажды бывали близки.
        Брэд водил ладонью по ее спине, и Мартина ощущала себя обнаженной. Он как будто давно успел изучить каждый дюйм ее тела, скрытого сейчас блузкой и жакетом. Его касания были ласковыми и такими же естественными, как ее собственное дыхание. Они были необходимы ей не меньше, чем солнечный свет или воздух. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного, и это почти пугало ее.
        Вздрогнув, она слегка отстранилась от него и положила ладонь ему на грудь, чтобы их разделяло хоть что-нибудь. Он не сводил с нее призывного взгляда; он желал ее и не собирался таить от нее свои чувства.
        Уже совсем стемнело, однако Марти отчетливо видела его волевое лицо и густую жесткую шевелюру. Шея у него была крепкая и загорелая. «Да разве я знаю вас?» - хотелось закричать Мартине, но вместо этого она провела пальцем по его щеке. Господи, что же это с ней творится?! Брэд поймал губами ее палец и принялся сосать его. Мартина почувствовала, что внутри у нее все тает.
        Потом он опять притянул ее к себе, сжав крепче, чем прежде; его губы стали более горячими и более требовательными. Он провел языком по овалу ее губ, а затем его язык проскользнул в ее рот с такой легкостью, что она даже изумилась. Для начала он кончиком языка исследовал ее зубы, а потом лизнул ее язык. Горячее мужское дыхание обжигало Марти, проникая, казалось, в каждую клетку ее тела.
        «Вот ведь огнедышащий дракон нашелся, - сказала себе Мартина. - Нет, мне надо как-то противостоять ему, надо остановить это…»
        Но она уже вся пылала и льнула к нему, надеясь закрыть собою источник пламени и тем самым погасить его.
        Брэд чувствовал, что она вся горит. Ее тело было таким соблазнительным, таким манящим. Его пальцы гладили ее затылок, легонько надавливали на него, вынуждая к новым поцелуям. Их бедра соприкасались, и твердость и налитая упругость его плоти заставили Марти подумать о собственной хрупкости и незащищенности. Она сомкнула руки у него за спиной и почти повисла на своем партнере. Он нежно провел ладонью вдоль ее спины; они все теснее прижимались друг к другу, и скоро Марти ощутила, что еще немного - и они станут единым целым. Брэд сдавил рукой ее ягодицы, и она поняла, что вот-вот потеряет сознание от внезапно нахлынувшего счастья. Такого с ней еще не случалось. До сегодняшнего дня она вообще считала, что подобные ощущения выдуманы романистами. Она вся была как в тумане и совершенно этого не боялась.
        Конечно, ей следовало немедленно пригласить Брэда к себе домой, но там была ее собака, и Марти опасалась, что Брэд ей не понравится. Или наоборот - понравится настолько, что она не захочет ни на шаг отходить от него. Именно эта мысль вихрем пронеслась в голове у Марти, готовой уже на все ради Брэда… но додумать ей не удалось. Между ее бедер просунулся какой-то холодный и мокрый предмет, и она возмущенно вскрикнула. Брэд же внезапно грубо заорал:
        - Проваливай отсюда!
        Мартина так изумилась и рассердилась, что даже не сразу нашлась с ответом.
        Отстранившись от мужчины, она приготовилась разразиться гневной тирадой, но тут заметила небольшого золотисто-рыжего пса. Он с любопытством обнюхивал их обоих, заливаясь веселым лаем и тычась носом в их ноги.
        Марти почувствовала такое облегчение, что чуть не засмеялась.
        Брэд же казался весьма раздосадованным, но скоро откровенный комизм ситуации вынудил его улыбнуться.
        Собака еще какое-то время скакала вокруг них, а потом внезапно укусила Брэда. Судя по тому, как он сразу побледнел, укус оказался довольно чувствительным.
        Мартина понимала, что смеяться сейчас не время, но все-таки едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Она крепко сжала губы, не давая вырваться наружу переполнявшему ее веселью.
        - Дасти, Дасти, ко мне! - окликнул пса невидимый хозяин, и тот умчался прочь.
        - Очень больно? - сочувственно поинтересовалась Мартина.
        - Да нет, - поколебавшись, отозвался Брэд.
        - Тогда, я думаю, нам пора возвращаться, - заявила она.
        Мартина шла первой, он медленно тащился следом. Спуск в темноте оказался делом весьма и весьма сложным, и они не разговаривали, целиком поглощенные тем, чтобы не оступиться. Мартина дважды споткнулась, а Брэд был слишком далеко, чтобы поддержать ее. Когда они наконец добрались до машины, к Брэду уже вернулся прежний цвет лица, но нога у него, наверное, все же болела, потому что он продолжал хранить молчание. Пока они ехали, Марти болтала за двоих. Брэд проводил ее до двери, но на чашку кофе напрашиваться не стал.
        - Как насчет субботы? - только и спросил он.
        Мартина, которая уже полностью овладела собой, ответила:
        - Нет, Брэд, пожалуй, до суда нам вообще не следует встречаться.
        Он пристально посмотрел на нее, намекая, как она решила, на сцену на холме. Мартина промолчала, и тогда он пожал плечами и, прихрамывая, направился к «Вольво».
        Мартина же, войдя в дом, с облегчением перевела дух.
        Глава 6
        - Ты не могла бы сделать потише, а? - попросил Брэд свою дочь.
        И почему только все эти хрипы и вопли называются музыкой? Сколько ни вслушивайся, ни единого слова не разберешь. Впрочем, может, оно и к лучшему.
        - Ладно, па, - послушно согласилась Андреа, и в ее голосе прозвучала покорность судьбе.
        Она валялась на диване и, чтобы не вставать, коснулась рычажка босой ногой. При этом на короткое мгновение музыка зазвучала просто оглушительно. Наконец Андреа уменьшила звук и сказала:
        - Извини.
        - А твоя мама может выносить такой грохот? - спросил Брэд.
        Андреа так глубоко задумалась, что у нее на лбу даже прорезались морщинки.
        - По-моему, ей все равно, - неуверенно сказала она. - Разве что она говорит по телефону - вот тогда я делаю потише…
        - Неужто она способна чем-нибудь заниматься, когда у тебя включен магнитофон?! - искренне изумился Брэд.
        - Карл говорит, что ему он мешает, а мама считает, что женщины очень выносливы и должны уметь приспосабливаться к любому шумовому сопровождению, - ответила Андреа.
        Брэд терпеть не мог любых упоминаний о Карле, и Андреа это знала и очень редко говорила о нем.
        Обычно в это время Брэд уже вез девочку к матери, но сейчас были каникулы, и Андреа предстояло провести с отцом целую неделю. Так что хорошо, что Марти отказалась встретиться с ним в субботу. Куда бы он в таком случае спровадил дочку?
        Но тогда Брэд об этом не думал, ему просто страшно хотелось вновь увидеть Мартину. На следующий день после приключения на Тэнк-Хилле он после работы подъехал к ее офису и довольно долго проторчал на улице, но Марти так и не появилась. Наверное, она вышла через какую-нибудь другую дверь, чтобы избежать встречи с ним.
        - Расскажи мне что-нибудь, - обратился он к дочери, продолжая возиться с испортившимся дверным звонком. - Например о том, во сколько лет девочки начинают учиться готовить.
        Андреа хмуро поглядела на него.
        - Понятия не имею. Большинство моих подружек уже могут что-нибудь приготовить, но сварганить целый обед им слабо, - с явным презрением ответила девочка.
        - А почему тебе это не слабо? - допытывался Брэд.
        - Потому что иногда мне хотелось есть, а в кухне было шаром покати, - сообщила его дочь. - Маман приходила только в семь, так что же прикажешь нам с Карлом сидеть весь день голодными?
        «Да пускай бы он вообще умер с голоду, этот чертов Карл», - в сердцах подумал Брэд.
        - И ты часто готовишь обед? - спросил он.
        - Раза два-три в неделю, - сказала его дочь не задумываясь.
        - Частенько. По-моему, мама вполне могла бы… - начал Брэд, но тут же осекся, заметив во взгляде Андреа легкое презрение. - Ну да, конечно, я знаю, что когда ты живешь у меня, то проводишь на кухне целые часы. Но, видишь ли, я так плохо готовлю, что…
        - Мог бы и научиться. Это совсем не трудно, - уверенно заявила она.
        - У меня нет на это времени, - оправдывался он.
        Оправдание было более чем банальным, но Брэд и не претендовал на оригинальность.
        Перед тем как опять уткнуться в книжку, Андреа очень отчетливо произнесла:
        - А вот отец Джейн готовит просто обалденно.
        Дискуссия была окончена, и точку в ней поставила Андреа, причем сделала она это столь же виртуозно, как если бы на ее месте сейчас была Карен. Джейн, лучшая подруга дочери, жила по соседству. Ее мать работала в Ай-би-эм, а отец служил в какой-то крупной электрической компании. В свободное время он бегал на марафонские дистанции и играл в футбол. Короче говоря, его интересовали сугубо мужские виды спорта, но при этом, как только что выяснилось, он был еще и отменным кулинаром.
        За год, прошедший после развода, Брэд научился варить спагетти и считал это своим крупным достижением. В ресторанах он ел редко, так как терпеть не мог сидеть там в одиночестве, но он часто брал обеды на дом или покупал себе замороженную еду. Сказать по правде, ему это чертовски надоело. Карен, между прочим, в свое время очень и очень неплохо готовила, но как же она деградировала за последний год! Подумать только - она совершенно не заботилась о несчастной малышке и вынуждала ее стоять у плиты! Мать называется!
        Несчастная малышка между тем продолжала увлеченно перелистывать страницы очередного шедевра Джудит Крэнц [1 - Джудит Крэнц - одна из самых популярных в США писательниц женских романов. (Прим. пер.)]. Иногда она хихикала. Нет, все-таки Карен совершенно ее распустила. Как-то он спросил Андреа, зачем она читает подобную чушь. Девица ответила буквально следующее: «Я выискиваю тут разные намеки».
        С ума можно сойти! Ведь она еще совсем ребенок, и сексом ей интересоваться рано. Брэд едва не застонал, когда представил себе, что какой-нибудь нахальный юнец трогает его дочь за едва наметившуюся грудь… О Господи!
        Однажды, когда у Карен было что-то вроде депрессии, она обозвала Брэда неандертальцем. Правда, потом она извинилась, но он до сих пор чувствовал себя несправедливо обиженным.
        - Может, ты скажешь, что тебе будет все равно, если твою дочь изнасилуют?! - закричал он тогда.
        Карен смерила его уничижительным взглядом и холодно ответила:
        - Ты, Брэд, по обыкновению валишь все в одну кучу. Разумеется, наступит день, когда Андреа благосклонно ответит на сексуальные притязания какого-нибудь мужчины, и это вовсе не значит, что она вот-вот отдастся первому встречному.
        Но он-то имел в виду совершенно иное! Просто должны пройти еще годы и годы, прежде чем Андреа и впрямь окажется в такой ситуации.
        Карен считала себя женщиной прогрессивных взглядов, Брэд же полагал, что она совершенно не блюдет традиций, проверенных временем. Она, видите ли, думает, что женщина способна сама постоять за себя. Да зачем же тогда, скажите на милость, вообще нужны мужчины?!
        Он отложил звонок в сторону и, вздохнув, поднялся со стула. Весь последний год его постоянно снедала какая-то неясная тревога. Не то чтобы ему была нужна сексуальная разрядка, хотя она тоже бы, конечно, не помешала, но просто теперь он никогда не чувствовал себя счастливым. Как же хорошо и спокойно было ему, когда подле находилась Карен! Как-то, уже незадолго до развода, он сказал ей, что всегда считал их брак счастливым.
        - Может, ты так и считал, - ответила Карен и добавила, желая смягчить удар: - Я тоже когда-то думала, что мы созданы друг для друга. Понимаешь, Брэд, я очень изменилась за эти тринадцать лет, а ты остался прежним.
        Господи, да чего же ей не хватало?! Конечно, в семейной жизни бывает всякое, ссоры например, но они всегда умели выпутываться из всех сложных положений, всегда умели прийти к компромиссу.
        Когда родилась Андреа, Карен довольно долго сидела с ней дома и редактировала книги. Потом девочка пошла в школу, и Карен уговорила его взять ее к себе в магазин. Он сначала сопротивлялся, считая, что она должна остаться дома, но она настояла на своем.
        Брэд неоднократно спрашивал себя, согласилась ли бы Карен завести второго ребенка, и всякий раз приходил к выводу, что скорее всего нет. Ей нравилось работать и не нравилось хлопотать по хозяйству, так что высидеть в четырех стенах еще шесть лет, чтобы наконец отправить ребенка в школу, она бы попросту не смогла.
        И почему только ее так тянуло в этот магазин? Тогда, несколько лет назад, Брэду не слишком нравилась его работа. Карен же могла выбирать между домом и службой, и она выбрала второе. А потом ей страстно захотелось окончить юридические курсы. Он был против, причем вовсе не потому, что, как в запальчивости уверяла Карен, боялся, будто бы после их окончания она станет получать гораздо больше, чем он. Просто Брэд считал, что делать это преждевременно. Может быть, потом, когда Андреа поступит в колледж… Но Карен ни за что не желала соглашаться с его доводами.
        Тут Брэд обнаружил, что стоит посреди кухни и бессмысленно таращится на книгу «Радости кулинарии», которую год назад подарила ему Андреа. Тогда ее поступок показался ему бестактным, и он даже решил, что Карен захотелось посмеяться над ним и потому она попросила дочь купить ему эту книжку. Он только что въехал в новый дом, купленный им после развода, и еще не успел привыкнуть к своему положению холостяка. Некоторые страницы так и остались неразрезанными, хотя Андреа нередко пользовалась «Радостями», когда жила у него. Брэд начал рассеянно перелистывать книгу, собираясь поставить ее обратно на полку, и его взгляд упал на рецепт суфле из сыра. Он так давно не пробовал его…
        Прижав книгу к груди, он чуть ли не бегом направился в гостиную и спросил у Андреа, по-прежнему погруженной в роман:
        - А не приготовить ли нам сегодня на ужин сырное суфле?
        Девочка с интересом поглядела на него.
        - У нас сегодня цыпленок на вертеле. Ты что, забыл? - напомнила она.
        - Значит, суфле отпадает? - разочарованно проговорил он.
        Андреа протянула руку за книгой и бегло просмотрела рецепт. Потом она захлопнула «Радости кулинарии» и сказала:
        - У тебя все равно нет дома ни чеддера, ни специальной посудины для суфле. К тому же я никогда в жизни его не делала.
        - А я думаю, что оно бы у тебя получилось, - уверенно изрек Брэд.
        Андреа на мгновение задумалась, а потом покачала головой:
        - Нет, па, сегодня ничего не выйдет. Но вот завтра я куплю все, что нужно, и мы вместе с тобой его приготовим.
        Вечно они пытаются заманить его в капкан. Ну почему ему не дают безмятежно наслаждаться жизнью? Тринадцатилетняя соплячка и та его ни в грош не ставит. Могла бы, кажется, относиться к отцу с должным уважением и выполнять его просьбы… Но вид у Андреа был непреклонный, и Брэд сдался. Он в раздражении несколько раз топнул ногой по истертому серому коврику (а что вообще было тут новым?) и сказал:
        - Ладно, я попробую. Только я и понятия не имею, как к этому подступиться.
        - Ты научишься, - ответила дочь. - Это легко. Потерпи до завтра.
        Позже, перед сном, она крикнула ему из спальни:
        - Между прочим, завтра мы едем с тобой к турагенту. Ты не забыл?
        Брэд в это время предавался размышлениям о Мартине и о том, чем кончится дело об установлении отцовства. Он вздрогнул и даже уронил отвертку, которой ковырялся в звонке.
        - Слушай, а когда мы отправляемся в Диснейленд? Я что-то запамятовал, - крикнул он ей в ответ.
        - Ну знаешь! - возмутилась Андреа. - Я же тебе сто раз говорила, что мы уезжаем во вторник, а возвращаемся в четверг вечером.
        - Проклятье! - тихо пробормотал он и с силой швырнул звонок в мусорное ведро.
        - Мне нужно поговорить с тобой, но я не хочу делать это здесь. Давай выйдем на улицу и немного прогуляемся, - попросил он Марти, перегнувшись через ее стол.
        - Брэд, но я же уже сказала, что нам лучше не видеться до тех пор, пока ваше дело не будет рассмотрено, - напомнила она.
        Мартина суетливыми движениями поправила прическу. Как всегда, когда она видела его, ее дыхание стало прерывистым.
        - Но я как раз и собираюсь обсудить с тобой дело об отцовстве, - сказал он.
        Марти подняла на него удивленные глаза, и ей показалось, что она тонет. Поколебавшись, она встала, накинула жакет и сказала, адресуясь к Вирджинии:
        - Я ненадолго. Вернусь минут через десять.
        Все ясно. Сейчас он признается ей в том, что ребенок и в самом деле его. Она поняла это по его виноватому взгляду. Потом он объявит, что они не смогут больше встречаться, и после суда их дороги разойдутся навсегда. Действительно, зачем ему дальше обманывать ее, если анализ крови вот-вот расставит все по своим местам. Итак, их роман кончился, едва начавшись. Все эти мысли вихрем пронеслись в голове у Марти, пока лифт вез их с Брэдом на первый этаж.
        Они быстро направились к выходу. Брэд попытался взять ее под локоть, но Марти отняла свою руку. На улице было уныло и холодно. Она медленно шагала по тротуару, а он тащился следом, засунув руки в карманы своей зеленой парки.
        - Послушай, я знаю, что ты рассердишься и будешь думать обо мне всякую чушь, но я не смогу завтра в одиннадцать сдать этот проклятущий анализ, - выпалил он наконец.
        Она ожидала услышать совсем не это, но тем не менее его слова могли означать как раз то, о чем она только что думала.
        - Почему?! - резко развернувшись на каблуках, осведомилась она.
        - Потому что везу дочку в Диснейленд. Мы запланировали эту поездку еще пару месяцев назад, но когда ты назвала время анализа, у меня просто все вылетело из головы, - объяснил Брэд.
        - Что ж, давайте назначим другое время, - ледяным тоном отозвалась Мартина. Ее голос мог бы, казалось, заморозить все вокруг.
        - Да мне все равно, - пытался оправдаться он. - Мы возвращаемся в четверг вечером, так что меня устроила бы уже и пятница.
        - Почему же вы не сказали мне об этом прямо в офисе? - упрекнула его Мартина. - Я бы сразу позвонила в лабораторию.
        Она сталкивалась со множеством мужчин, которые под тем или иным предлогом оттягивали время сдачи анализа на неопределенно долгий срок. Потом все они оказывались-таки отцами детей, от которых прежде отрекались. Она резко повернулась и направилась ко входу в здание.
        Брэд загородил ей дорогу.
        - Погоди уходить, - попросил он. - Потому-то я и не хотел говорить об этом у тебя на работе. Я знал, что ты мне не поверишь.
        - Какая разница, верю я вам или нет, - с деланным безразличием произнесла Мартина. - Важно, чтобы вы прошли тест.
        - Я сдам кровь, как только вернусь, - пообещал Брэд.
        Он положил руки Марти на плечи и заглянул ей в глаза.
        - Я хочу, чтобы ты верила мне и без этого дурацкого теста, - сказал он. - Неужели я требую от тебя слишком многого?
        Марти казалась себе хрупкой, точно осенний листок.
        - Вы забыли о том, что я очень долго проработала на своем месте, Брэд, - заметила она. - Мужчины часто ведут себя так, как вы, а потом выясняется, что они лгали.
        - Но я-то не лгу! - возмутился он. - Я и впрямь позабыл о Диснейленде. Когда дочь попросила меня отвезти ее туда, день не имел никакого значения. На работе все идет своим ходом, а если случится что-нибудь непредвиденное, то моя секретарша, хотя ей всего двадцать, отлично разберется во всем и без меня.
        - Рада слышать, - сказала Мартина и, решительно высвободившись, пошла прочь, бросив на ходу: - Вам совсем не нужно подниматься в мой офис. Я позвоню в лабораторию, а потом передам через вашу секретаршу, когда вас будут ждать там.
        Брэд нагнал ее.
        - Марти, вот увидишь, результаты теста покажут, что ты ведешь себя как круглая дура.
        - Посмотрим, - отрезала она, не сбавляя шагу.
        Господи, как же ей хотелось верить ему! Она, конечно, с самого начала привычно делала свою работу и проверяла обоих - и его, и Лидию. Но после того, что произошло недавно на холме неподалеку от ее дома, она поняла, что почти не сомневается в его правдивости. Наверное, она слишком долго просидела на одном месте. Наверное, ей пора подыскивать себе другую работу - ведь она совсем разучилась разбираться в людях.
        - Посмотри-ка на меня! - потребовал он. Его густые брови сурово нахмурились. - Неужели я похож на лгуна? Ну отвечай!
        - Похож, - спокойно ответила Мартина. - Понимаешь, Брэд, то, как ты выглядишь, - совершенно не важно. Во-первых, внешность часто бывает обманчива, а во-вторых, мужчины терпеть не могут расставаться со своими деньгами. Именно поэтому они утаивают доходы от налоговой полиции и отказываются от собственных детей.
        - Я, представь себе, исправно плачу все налоги! - От возмущения он почти кричал.
        Налетевший порыв ветра превратил его волосы в подобие вороньего гнезда, но он не обратил на это никакого внимания.
        - Неужели тебе никогда не приходило в голову, - пытаясь взять себя в руки, уже более спокойно спросил он, - что эта женщина попросту лжет?
        - Разумеется, приходило, - ответила Мартина. - Я даже была у нее дома, хотя до этого мы уже не раз беседовали у меня в офисе.
        - И что же? - Брэд не сводил с нее изучающего взгляда.
        Мартина пожала плечами.
        - Она не путается, не сбивается. Она повторяет свою историю уверенно и без запинок, - ответила Мартина.
        - Но почему? Почему? Что ей от меня надо?! - взорвался Брэд.
        Марти не хотелось больше обсуждать эту тему. Он разозлился, и ей это не нравилось. Она мягко положила руку ему на плечо.
        - Брэд, как бы то ни было, тебе надо нанять адвоката, - сочувственно глядя на него, посоветовала она.
        Его взгляд сделался холодным, и он отстранился.
        - Ни за что, - упрямо заявил он. - Я не сделал ничего противозаконного и не собираюсь впустую тратить деньги.
        - Как хотите. - Мартина попыталась улыбнуться, чтобы снять возникшую между ними напряженность, но улыбка вышла похожей на гримасу. - Я позвоню вашей секретарше и скажу ей, когда именно вам надо будет прийти сдавать кровь.
        - Спасибо за хлопоты. Не беспокойтесь, - съязвил он. - Я явлюсь в назначенное время.
        Он смотрел на нее отчужденно и обиженно. Единственное, что могло бы смягчить его, - это ее слова: «Я верю тебе, Брэд!» Но она не могла заставить себя произнести их. Она больше не верила ему. Ее по-прежнему влекло к этому мужчине, но рассудок одержал победу над чувствами - во всяком случае, сейчас. У Марти не было больше причин оставаться на улице.
        - До свидания, Брэд, - сказала она вежливо и начала подниматься по ступенькам.
        У входной двери она помедлила, но не обернулась.
        Он не окликнул ее.
        …Вирджиния с любопытством наблюдала за тем, как Марти снимала жакет и вешала его в шкаф.
        - А ты быстро, - не выдержала она.
        - Да, - устало отозвалась Мартина. - Он только сообщил мне, что его не устраивает время анализа.
        - Хм. Значит, думаешь, он все-таки один из этих?.. - догадливо осведомилась Вирджиния.
        - Похоже, что да, - ответила Мартина.
        - Небось все твердит, что понятия ни о чем не имеет? - допытывалась подруга.
        - Ага. И вдобавок почти возненавидел меня, когда понял, что я не верю ему. - И Мартина со вздохом опустилась на стул. - Ну что же, может, это даже хорошо, что я с самого начала раскусила его.
        - Не знаю, не знаю, - задумчиво произнесла Вирджиния, пытаясь навести хотя бы относительный порядок на своем заваленном бумагами столе. - И все-таки он какой-то необычный. Может, он и впрямь не был знаком с этой женщиной…
        Мартина придвинула к себе телефон и сказала: - Может. Но это маловероятно.
        - Ладно. Надо дождаться результатов теста, - решила Вирджиния, склоняясь над столом.
        - Тест тестом, но наши с ним отношения уже зашли в тупик, - неожиданно сообщила Мартина. - Он ясно дал мне понять, что не захочет иметь со мной ничего общего, если я не стану принимать на веру все его слова.
        Вирджиния усмехнулась:
        - Как много хотят от нас мужчины, правда?
        - Гораздо больше того, что они сами дают нам, - ответила Марти, набирая номер лаборатории.
        Когда она отменила прежнее время сдачи анализа и договорилась о новом дне, она перезвонила Брэду в офис и назвала секретарше дату. Она ничего не стала уточнять, понимая, что Брэд вряд ли посвящал девушку в перипетии расследования. Незачем сотрудникам знать о том, что волнует их шефа.
        Положив трубку, она сразу же встала, взяла свою чашку и направилась к кофеварке. Ей хотелось в одиночестве поразмыслить над тем, что она только что наговорила Брэду. Обычно она делилась своими переживаниями с Вирджинией, всегда готовой подставить ей в трудные минуты жизни свое надежное плечо, но сейчас она даже не взглянула в ее сторону. Марти снедало чувство вины.
        Логически рассуждая, она повела себя с ним совершенно правильно. Конечно, ее долгий опыт работы в Бюро поддержки семьи наложил некоторый отпечаток на всю эту историю, но, ей-Богу, она так привыкла к тому, что мужчина, отказывающийся по той или иной причине пройти тест на кровь, в конце концов признавал себя отцом ребенка, что ей никак не удавалось заставить себя поверить Брэду.
        Впрочем… разве не могло случиться так, что он действительно сначала пообещал дочери отвезти ее в Диснейленд, а потом забыл об этом? Нет, вряд ли. Он совсем не походил на человека, с которым может произойти подобное. Он вел жизнь размеренную и организованную, и любое изменение в его расписании должно было запечатлеться в его мозгу. Если же он и впрямь позабыл, что вторник у него занят, это означало только одно: ему подсознательно не хотелось проходить тестирование.
        «Психология, - одернула себя Мартина, - чистой воды психология…»
        Но ведь именно по ней она специализировалась в колледже. И даже достигла на этом поприще некоторых успехов.
        Если бы она руководствовалась только эмоциями, она непременно попыталась бы прикоснуться к нему, признавая тем самым его правоту. И ведь она сделала это, она положила руку ему на плечо. А он отстранился, и взгляд его стал чужим и колючим. Он как бы безмолвно сообщил ей, что простит ее только в том случае, если она будет всегда верить ему, верить каждому его слову. Но они знакомы всего несколько дней, как же он смеет требовать от нее подобного?! Вдобавок она не привыкла полагаться на кого-то целиком, это было не в ее характере и потребовало бы гигантских усилий с ее стороны.
        Он требовал от нее преданности, мало что предлагая взамен. Но почему же ей было сейчас так плохо? Почему хотелось расплакаться?
        В Брэде было что-то такое, что безумно нравилось ей. Она всей душой тянулась к нему, отчего-то полагая, что за маской циника скрывается тонкая и ранимая натура. И эта его усмешка… его чувство юмора, так импонирующее ей.
        Ее влекло к нему не только потому, что он наверняка был бы отличным любовником… нет, пожалуй, это тут вообще ни при чем. Просто ей показалось, что Брэд - это мужчина ее мечты. Она столько раз обманывалась, и вот наконец ее идеал отыскался…
        «Глупышка, наивная глупышка, - сказала себе Марти, наполняя чашку кофе. - Я должна радоваться, что раскусила его прежде, чем он поселился в моем доме и поссорил меня с Мисти».
        И она вернулась к своему столу.
        Брэд, засунув руки в карманы пиджака, с изумлением взирал на белую посудину, предназначенную для приготовления суфле.
        - Я думал, ты купишь новую, - разочарованно проворчал он. - Мне и в голову не пришло, что ты попросишь эту штуку у матери.
        - Зачем бы я стала покупать тебе вещь, которая только бы собирала у тебя пыль? - резонно возразила Андреа.
        - И что, мама была дома? Что ты ей сказала? - спросил он.
        - Что мы с тобой собираемся приготовить суфле, - ответила Андреа и удивленно посмотрела на отца. - А зачем еще может понадобиться эта штуковина, как не для приготовления суфле?
        Брэда насторожило это «мы собираемся приготовить». То-то, наверное, потешалась Карен, когда представила его в фартуке! Но расспрашивать Андреа о ее разговоре с матерью уже было некогда. Дочь вынимала из холодильника и ставила на разделочный стол у мойки все необходимые компоненты: яйца, сыр, молоко… Потом она достала пакет с мукой.
        Брэд наблюдал за ее манипуляциями со смешанным чувством удивления и страха. Кроме того, ему очень не нравился стол. Облезлый, какой-то пятнистый из-за того, что краска местами облупилась. Он давно уже собирался привести его в порядок, но никак не мог выбрать время. Стимула у него не было, вот что.
        Андреа водрузила на стол несколько мисок, чашек и миксер.
        - У тебя нет кастрюли с двойными стенками, - сказала она, - но мы просто поставим одну миску в другую. А теперь, па, внимательно прочти рецепт.
        Как ни странно, рецепт оказался не слишком сложным.
        - Кажется, яиц маловато, - произнес он неуверенно.
        - Мама посоветовала взять всего вдвое меньше, - пояснила Андреа. - Нам с тобой как раз хватит. Я нарочно забрала у нее не самую большую посудину.
        «Вечно Карен суется со своими советами», - возмущенно подумал Брэд. Не хотел он больше никакого суфле.
        - Ну, и что я должен делать? - хмуро поинтересовался он.
        Дочь задумчиво оглядела стол.
        - Ты будешь отмерять продукты, а я стану сбивать яйца и тереть сыр. Только не забудь, что все нужно делить на два.
        Поначалу он чувствовал себя неловко, отсчитывая яйца, осторожно насыпая в миску муку и нарезая сыр, но потом как-то незаметно втянулся и даже стал находить в этом некоторое удовольствие. Андреа предложила ему надеть передник, но он с презрением отказался.
        «Мужчины не должны носить фартуки», - сказал он себе и тут же пролил молоко на новые джинсы и рубашку. Затем он уронил яйцо и от растерянности принялся вытирать пол чистым кухонным полотенцем.
        - А что значит «вымешивать»? - спросил он, когда приготовление суфле достигло апогея. Конечно, Андреа прекрасно бы справилась и сама, но тогда он не смог бы считать, что это блюдо приготовлено им собственноручно. В глазах у дочери промелькнули веселые огоньки, и она показала ему, как работает миксер, когда его венчики опущены в яично-сырную смесь.
        Наконец суфле было засунуто в духовку. Андреа чмокнула Брэда в щеку и сказала:
        - Вот увидишь, па, ты тоже можешь стать обалденным поваром.
        - Ну, это вряд ли, - неуверенно отозвался Брэд, который взялся за все это только ради Мартины. Даже воспоминание о ней заставляло его сердце биться чаще. Эх, упустила она свой шанс. Вряд ли в мире отыскался бы еще один мужчина, который стал бы учиться готовить лишь потому, что его любимая терпеть не может стоять у плиты.
        Посчитав, что дело уже сделано, он залез в холодильник, достал оттуда банку пива и сказал Андреа:
        - Пожалуй, я побуду в гостиной. Позови меня, когда обед будет готов.
        - Никуда ты не пойдешь, - уперла руки в бока Андреа. В эту минуту она была на удивление похожа на свою мать. - Ты сказал, что сегодня будешь помогать мне. Так вот, поджарь сосиски, пока я сделаю салат.
        С каких это пор тринадцатилетние дочери приказывают своим отцам?!
        И он покорно спросил:
        - Так где, ты говоришь, висит передник?
        Глава 7
        На следующей неделе у Марти почти не было времени на то, чтобы предаваться размышлениям о Брэде. Ей пришлось присутствовать на двух судебных заседаниях и одном предварительном слушании, и во всех трех случаях ей надо было проинструктировать женщин, никогда прежде не бывавших в судах. Кроме того, она переговорила с Лидией относительно того, когда именно ей следует прийти в лабораторию вместе с Шэрил.
        Возможно, Мартина потому и работала так напряженно, что опасалась мыслей о Брэде. Она хорошо знала свое дело и давно уже не окуналась с головой в изучение многочисленных документов и фотографий. Это стало для нее привычной рутиной. Правда, ей еще пришлось несколько раз встретиться с окружным прокурором, который всегда вникал во все детали, желая, чтобы процессы проходили без сучка и задоринки.
        Некоторые ее знакомые полагали, что ее работа слишком уж щепетильна - ведь в конечном счете все сводилось к тому, кто, когда и с кем переспал. Впрочем, и Мартина, и ее коллеги никогда не углублялись в вопросы секса. Давно уже прошло то время, когда она стеснялась задавать какие-то вопросы интимного свойства; теперь она деловито выясняла интересующие ее подробности, постоянно помня о том, что от ее профессионализма зависит будущее того или иного ребенка. И как же она бывала счастлива, когда справедливость торжествовала и недобросовестного родителя вынуждали-таки платить алименты! Да, конечно, она всегда выступала от имени государства, экономя его деньги, но прежде всего она защищала интересы малыша.
        Разумеется, все дела рассматривались по определенному шаблону, однако же каждое из них имело свои отличительные особенности.
        Размышляя о том, какие именно вопросы может задать ей судья во время заседания, которое должно было скоро начаться, она бродила среди колонн в холле городского суда. Взглянув на часы, она поспешила к лифту и тут заметила Брэда, шагавшего впереди ее. Сердце Марти учащенно забилось, и она сердито подумала: «А ему-то какого черта тут надо?»
        Ее обуревали два совершенно противоположных желания, и она не знала, как ей поступить: нагнать его или же спрятаться за ближайшую колонну. Была пятница, так что он только вчера вернулся из Диснейленда. Но в лабораторию-то ему предстояло идти в понедельник… и вообще - анализы сдают вовсе не здесь.
        Как все же странно, что он пришел в городской суд! Рядовые граждане бывают здесь либо для того, чтобы выяснить какое-нибудь недоразумение с налоговым инспектором, либо чтобы получить брачную лицензию, но никто не приходит сюда просто так, ради любопытства, да еще накануне уик-энда. Неужели это простое совпадение, что Брэд появился в суде как раз тогда, когда ей предстояло выступить на очередном процессе по установлению отцовства?
        Она ускорила шаг и окликнула его:
        - Брэд!
        Имя, отразившись от высоких сводов, прозвучало просто оглушительно, и он завертел головой по сторонам, пытаясь понять, кому это он тут понадобился. Наконец он заметил ее, и его лицо тут же приняло недовольное выражение. Брэд слегка загорел с тех пор, как они встречались последний раз, и загар очень шел ему, оттеняя голубые глаза. Костюм-тройка из коричневого твида сидел на нем просто отменно. Брэд не улыбался.
        - Значит, это ваше дело? - спросил он.
        В первый момент она не поняла, о чем это он говорит.
        - Установление отцовства. Заседание начнется ровно в два, - уточнил он.
        Он еще и постригся. Его уши оголились и выглядели теперь как-то удивительно трогательно.
        - Мне просто захотелось узнать, как рассматриваются подобные дела, - сказал Брэд.
        - А как вы узнали, что одно из них назначено именно на сегодня? - спросила она.
        Он пожал плечами.
        - Обаял одну из здешних служащих, - равнодушно произнес Брэд.
        - Могли бы меня спросить. Никакой тайны я из этого не делаю, - сообщила Мартина.
        - Мне так было удобнее, - ответил он, глядя куда-то вбок.
        Это выглядело и прозвучало так, как будто он хотел сказать: «С чего вы взяли, что я вообще когда-нибудь обращусь к вам за помощью?»
        Мартина пошла в сторону лифта, и Брэд поспешил за ней. У лифта уже собралось несколько человек. Марти встала так, чтобы оказаться как можно дальше от Брэда. Она заставляла себя не смотреть в его сторону и потому умудрилась не заметить, что подле нее стоит помощник окружного прокурора Гарри Милз. Гарри был не просто помощником окружного прокурора, он был тем человеком, который в течение двух долгих лет жил вместе с ней и изо всех сил пытался переделать ее на свой лад.
        Он уже успел жениться, и его жена ждала сейчас ребенка. Гарри отчего-то безумно гордился беременностью своей супруги. Можно было подумать, что до него никто и никогда не ожидал первенца. Мартину все это ужасно забавляло - ведь Гарри уже много лет выступал обвинителем в делах по установлению отцовства, так что мог бы, кажется, привыкнуть, что каждый день на свет появляются все новые и новые дети.
        - Не желаешь разговаривать со мной, Марти? - спросил он, криво ухмыляясь.
        Гарри был убежден в том, что она очень много потеряла, когда порвала с ним. Мало того, Мартина подозревала, что он до сих пор полагал, будто это не она бросила его, а он ее.
        - Извини, Гарри, я тебя просто не заметила, - сказала она.
        Они уже виделись сегодня и проговорили больше трех часов, отрабатывая все детали дела.
        - Ты не в курсе, судья не собирается сегодня затягивать слушания? - спросила она.
        - Да нет, конечно, - заверил он ее. - У нас с тобой будет на все про все не больше пятидесяти минут.
        Двери лифта открылись, и все вошли в кабину. Брэд даже не глядел в ее сторону, хотя и стоял с ней бок о бок. Гарри тоже оказался рядом, но она почему-то чувствовала тепло только с той стороны, где стоял Брэд. Она повернулась к Гарри и вежливо осведомилась:
        - Как себя чувствует Сара?
        - Ей теперь так тяжело - ведь она уже на седьмом месяце, - ответил Гарри. - Мы решили, что ей пора ходить на курсы подготовки к родам. Неделю назад она ушла с работы, так что время у нее найдется. Знаешь, детская у нас будет на солнечной стороне, хотя вторая спальня несколько больше.
        Гарри болтал без умолку, подробно описывая Мартине свой дом. Она иногда кивала, хотя слушала очень невнимательно. Брэд постоянно нервно вертелся, точно желая отодвинуться подальше от нее. Он то засовывал руки в карманы, то складывал их на груди. На четвертом этаже два человека вышли, и Брэд немедленно воспользовался этим и сделал шаг в сторону. Лифт он покинул раньше, чем она и Гарри, однако выжидательно остановился, надеясь, что ему покажут, куда идти. Гарри был слишком увлечен своим монологом, чтобы замечать происходящее вокруг. Мартина переложила портфель из одной руки в другую, бросила на Брэда беглый взгляд и пошла вместе с Гарри к залу.
        Звуки шагов гулко отдавались по коридору, и Марти все время слышала, что Брэд следует за ними. Он не пытался ускорить шаг, хотя Гарри шел очень медленно, да и она не торопилась. У двери, ведущей в зал заседаний, их ожидала мать малыша - очень молодая и очень взволнованная. Она нервно теребила воротник своего черного платья.
        - О мисс Вудс! - воскликнула она. - Мне так страшно. Я просто места себе не нахожу. Я ведь никогда раньше не бывала в суде. А еще, - тут она понизила голос до трагического шепота, - я видела его. Он сидит в заднем ряду. Когда он заметил меня, сразу задергался и стал очень похож на моего маленького Бобби.
        - Не обращайте на него внимания, - успокаивающим тоном сказала Мартина. - Этот человек отлично знает, что ребенок его, но ему не хочется расставаться со своими деньгами.
        Она едва удержалась от того, чтобы не посмотреть в этот момент на Брэда.
        - Вы уже знакомы с мистером Милзом. Если у вас есть к нему какие-то вопросы, то задавайте их прямо сейчас, пока мы не вошли в зал.
        На лице Брэда читалось полнейшее равнодушие, но Марти он обмануть не мог. Не зная, кто такой Брэд, Гарри не обращал на него ни малейшего внимания и терпеливо отвечал на многочисленные вопросы молодой матери, пытаясь ободрить ее. Сегодняшнее дело было беспроигрышным. Тонны свидетельских показаний и улик неопровержимо доказывали, что человек, сидящий в последнем ряду, был отцом малыша Бобби. Марти беспокоила лишь излишняя болтливость женщины. Многие, выступая в суде, полагают, будто говорить надо обязательно долго, а это совершенно неверно. Главное - это краткость и емкость речи. Впрочем, Гарри умел превосходно справляться с этим. Один его многозначительный взгляд - и свидетели покорно возвращались к сути дела и переставали уклоняться от темы.
        Спустя несколько минут все четверо вошли в зал заседаний. Брэд уселся как раз рядом с предполагаемым отцом, хотя, конечно, не знал об этом. Марти некогда было следить за его реакцией на происходящее, потому что она, во-первых, успокаивала мать, а во-вторых, внимательно слушала выступление Гарри, который излагал суть дела. Он вполне мог что-нибудь упустить, так как у помощников окружных прокуроров огромная нагрузка и они никогда не занимаются только одним процессом.
        Свои вопросы начал задавать адвокат ответчика. Он пытался ошеломить присяжных ворохом своих догадок и предположений, вместо того чтобы просто опровергать доводы и доказательства прокурора. Он совершил типичную ошибку, начав дотошно разбирать результаты теста на кровь. Разумеется, присяжные не были сильны в математической статистике, но они быстро решили, что во всем разобрались, а вот адвокат как раз виляет и хочет их запутать.
        «Лучше бы, - подумала Мартина, - он возражал против употребленных прокурором выражений «практически доказано» и «крайне вероятно». Если бы адвокат заявил, что эти выражения несовместимы с юриспруденцией, потому что слишком расплывчаты, присяжные, может быть, и вняли бы ему».
        Затем адвокат ответчика начал нападать на мать, желая добиться, чтобы присяжные начали симпатизировать его подзащитному. Должно быть, человек в заднем ряду как раз и хотел, чтобы адвокат вел себя именно таким образом.
        Марти поняла, что адвокат был выбран не потому, что являлся хорошим профессионалом, а потому, что придерживался довольно-таки распространенной точки зрения, что женщина виновата всегда и во всем.
        Линия защиты вела в никуда, потому что судья вовсе не должен был определить, кто прав, а кто виноват. Он должен был решить, является ли обвиняемый отцом ребенка.
        Под градом сыпавшихся на нее вопросов, задаваемых враждебным тоном, мать совершенно растерялась и стала поминутно оглядываться на Марти. Та ободряюще улыбалась ей, ужасно жалея, что она слишком маленькая и хрупкая. Будь она чуточку повыше и потолще, она казалась бы несчастным женщинам более… надежной, что ли. Мать ребенка потеряла основную нить рассказа и запуталась. Она перескакивала с одного на другое, но адвокат вовсе не был склонен прерывать ее.
        Когда она наконец закончила, адвокат обвел присяжных торжествующим взглядом. Странно, что он еще не воскликнул: «Ну и дурочка!» Потом он опять набросился на свою жертву.
        Его громкий голос гремел на весь зал.
        - Если то, что вы говорите, правда, - вопрошал он, - то почему вы не пользовались противозачаточными средствами?
        «Ты еще пожалеешь, что задал этот вопрос», - подумала Марти и слегка улыбнулась.
        - Ну как же! - запротестовала мать. - Я пользовалась. Я была у врача, и он дал мне колпачки. Он сказал, что мне нельзя принимать таблетки, потому что я много курю. Я честно пыталась бросить, но у меня никак не получалось. Когда я нервничаю, первое, о чем я думаю, - это о сигарете. Мне и сейчас ужасно хочется курить. Если в доме нет сигарет, я тут же иду за ними в магазин.
        - Ясно! - вскричал адвокат. - Вы небрежны абсолютно во всем. Что-то мне не верится, что вы действительно пользовались колпачком. Если вы не покупаете сигареты про запас, значит, вы легкомысленны и во всем остальном.
        Гарри собрался было возразить, но Марти отрицательно покачала головой, и он вновь сел. Он знал, что Марти виднее, потому что она много раз общалась с этой женщиной.
        Мать почувствовала себя оскорбленной.
        - Я очень хотела пользоваться колпачками, - настаивала она. - Иначе зачем бы я стала тратить деньги на их покупку? Но он сказал, чтобы я не смела прикасаться к ним.
        И женщина махнула рукой в сторону человека в последнем ряду.
        - Он сказал, что заниматься любовью, когда у меня колпачок, - это все равно что принимать душ в дождевике.
        Публика захихикала. Если бы адвокат не проиграл это дело прежде, он проиграл бы его теперь.
        Гарри повернулся в сторону Марти и одобрительно подмигнул ей. Он понял, почему Марти не захотела, чтобы он возражал против этого вопроса. Болтливость матери сослужила ей сейчас хорошую службу. Конечно же, все присяжные поверили ее словам. Они прозвучали очень непосредственно и искренне. Когда суд удалился на совещание, Марти уже знала, что за вердикт будет вынесен.
        Мать, прижимая ладони к пылающим щекам, подошла к Мартине.
        - Я вовсе не собиралась говорить это, - прошептала она. - На меня точно затмение нашло. Но его адвокат оказался таким противным! Да, Боб сказал мне именно эти слова, когда узнал, что я забеременела. Он заявил, видите ли, что я сама виновата! Чушь какая-то! Может, он думает, что предохраняться совсем не обязательно? Что я залетела только потому, что очень этого хотела?
        - Нет, он просто-напросто думает, что все должно идти только так, как он этого хочет, - ответила Марти, заметив, что у нее за спиной как раз проходит Брэд. - Впрочем, присяжные все равно вынесут вердикт не в его пользу, так что ему придется считаться с реальностью.
        Кто-то потянул ее за рукав, и она обернулась. Брэд вполголоса спросил:
        - Вам обязательно нужно оставаться здесь? Мне бы хотелось поговорить с вами.
        Ее роль на этом судебном заседании уже была сыграна; молодая мать подошла теперь к Гарри, чтобы, как предположила Мартина, извиниться и перед ним тоже.
        Лицо Брэда было непроницаемым. О чем он думал - одному Богу известно.
        - Пожалуйста, подождите меня в холле. Я еще должна собрать свои вещи, - ответила Мартина.
        - Хорошо, я подожду, - сказал Брэд.
        Спустя пять минут она вышла из зала заседаний с портфельчиком под мышкой.
        Брэд стоял, прислонившись к стене и засунув руки в карманы.
        Мартина неустанно твердила себе, что перед нею находится человек, подозревающийся в том, что он отказывается платить алименты, и что он имеет право задать ей несколько вопросов, относящихся к его делу.
        - Ловко же вы его закопали, - сказал он.
        - Он отец ребенка, и ему не стоило понапрасну тратить время и деньги, пытаясь уйти от ответственности, - спокойно ответила Мартина.
        Ее слова прозвучали достаточно жестко, и Брэд заметил это.
        - Против меня у вас нет вообще ничего, - холодно заявил он. - Я не знаю эту женщину. Не может существовать ни фотографий, ни свидетельств соседей, ни другой подобной ерунды. Тут будет лишь ее слово против моего.
        - А как насчет анализа крови? - вкрадчиво поинтересовалась Марти.
        - Господи, как мне надоели разговоры об этом проклятом анализе! Может, мне вообще не стоит сдавать его? - вспылил Брэд.
        - Об этом вам следует побеседовать с мистером Милзом, - посоветовала Мартина.
        - Меня заботит только ваше мнение, - свирепо отрезал он.
        - Я точно не знаю, что произойдет, если вы откажетесь сдать его, - сказала она. - В конце концов этот тест защищает права именно мужчин. Если он подтвердит, что ваша кровь совсем не та, что у малышки Шэрил, дело будет немедленно закрыто.
        Она сделала шаг назад. Она просто не могла находиться рядом с ним, потому что у нее начинала кружиться голова.
        - Если вы решите не приходить в понедельник в лабораторию, я все же советую вам позвонить мистеру Милзу, - повторила Мартина. - Он подробно разъяснит вам последствия вашего отказа.
        - Конечно, я приду и сдам кровь, - заверил он. - Я намерен доказать, что не имею к этому ребенку никакого отношения. А как вы поступите потом?
        - Я закрою ваше дело. - Мартина прикусила язык, чтобы не сказать то, что ей очень хотелось, но все же не удержалась и выпалила: - Причем с превеликим удовольствием.
        - Да что вы? - саркастически усмехнулся он.
        Это замечание переполнило чашу ее терпения. Она резко развернулась на каблуках и направилась к лифту. Ей и так тяжело было сохранять беспристрастность, разговаривая с ним, а он вдобавок пытался унизить ее. Нет, наверное, надо было передать его дело Вирджинии… хотя в этом случае Лидии пришлось бы заново повторять свой рассказ новому человеку. Зачем же ставить бедняжку в неловкое положение? Слава Богу, ей прекрасно удавалось работать с Гарри, так почему же у нее ничего не выходит с Брэдом? Почему личные отношения постоянно назойливо лезут на первый план?
        И тут ее внутренний голос отчетливо произнес следующие слова: «Да потому, что к Брэду тебя влечет куда сильнее, чем в свое время влекло к Гарри». Внутренний голос не ошибся, но все это было до крайности странно, потому что Брэда она практически не знала.
        Двери лифта раскрылись как раз в тот момент, когда она подошла к нему. Ступив внутрь и повернувшись, она заметила Брэда, который тоже приближался к лифту. Он не торопился, и она не стала нажимать на кнопку «стоп», хотя и могла это сделать, ибо в кабине никого больше не было. Спускаясь вниз, она учащенно дышала и убеждала себя в том, что ей безумно надоел этот капризный мистер Макинтош. Еще несколько дней назад она была беззаботной женщиной, полагавшей, что жизнь - это чертовски приятная штука.
        «Надо немного поднапрячься, - говорила она себе, - сделать небольшое усилие - и все вернется на круги своя».
        На втором этаже в лифт зашли двое мужчин, так что вполне могло получиться так, что Брэд окажется внизу раньше ее. Выйдя и оглядевшись, она торопливо засеменила по мраморной парадной лестнице, желая только одного - поскорее очутиться на улице. И тут она услышала, как кто-то бежит вниз по ступеням. Люди изумленно глядели вслед человеку, осмелившемуся нарушить степенную тишину этого величественного здания. Хорошо еще, что он не привлек внимание охраны.
        Брэд оглядывался по сторонам, стараясь найти ее.
        Без труда нагнав ее - еще бы: она была в узкой юбке и туфлях на высоких шпильках, - он громогласно объявил:
        - Я уже устал извиняться перед вами.
        - Если бы вы вели себя, как подобает цивилизованному человеку, вам не пришлось бы делать это, - парировала она.
        - Да я же теряю голову при виде вас, неужели вы этого не заметили? - простонал он.
        - А по-моему, вы вообще не походите на цивилизованного человека. Я так и вижу, как вы крадетесь по лесной чаще в поисках добычи, - язвительно проговорила Мартина.
        - По какой еще лесной чаще?! - почти закричал он. - Легкая добыча попадается сейчас только в ночных барах, где за сотню баксов можно снять длинноногую девицу. Но это не для меня, слышите? Не для меня!
        Мартина повернулась к нему и отчетливо произнесла:
        - Знаете, Брэд, а зря вы так пренебрежительно отзываетесь о ночных барах. Именно там вы сможете вести себя как Тарзан или еще какой-нибудь киногерой, которому женщины сами вешаются на шею. Я знаю, что вы славный малый, Брэд, но мы совсем, понимаете, совсем не подходим друг другу. Я не хочу, чтобы в моей жизни опять возник мужчина, который будет лепить из меня то, что ему заблагорассудится. Я не согласна принимать на веру каждое ваше слово только потому, что вы мне симпатичны. Короче говоря, скажите спасибо вашей счастливой звезде, что мы оба быстро поняли, насколько мы разные.
        - С чего вы взяли, что мы разные? Вы же совсем не знаете меня! - отчаянно воскликнул он.
        - Я знаю о вас вполне достаточно, - отрезала Мартина. - Я уже не один раз обжигалась и не хочу больше повторять собственные ошибки.
        - Но я же никакая не ошибка! - вскричал он и вдруг провел пальцем по ее губам.
        Это был очень интимный жест, и двое проходящих мимо мужчин понимающе переглянулись. «Воркуют, точно два голубка», - наверняка подумали они.
        Она бы, конечно, страшно разозлилась, если бы… если бы это ей не понравилось. А потом он выхватил у нее из рук портфель, и она не смогла помешать ему, потому что у нее перехватило дыхание. Разумеется, это было простое проявление галантности, и Мартина опять почувствовала себя беспомощной и слабой, что почти всегда случалось с ней в его присутствии.
        Она облизнула моментально пересохшие губы и прошептала:
        - Позвоните мне, если захотите. Но только после того, как мы узнаем результаты теста.
        - Но мы их узнаем только через две недели! - не сдавался он.
        - Может, тогда вам уже и не захочется звонить, - ответила Марти, взяла у него из рук свой портфельчик и направилась к выходу, махнув ему на прощание рукой.
        Он не пошел следом за ней.
        Он стоял и хитро улыбался.
        Глава 8
        Брэд вовсе не собирался ждать целых две недели и, едва выйдя из здания городского суда, начал строить планы, которые бы сорвали коварное намерение Марти услышать его голос только через четырнадцать долгих дней.
        У них с Карен была одна знакомая по имени Джессика Тэтчер, которая работала в городском суде. У нее-то Брэд и раздобыл информацию о том, когда именно состоится ближайшее слушание дела об установлении отцовства. Эту информацию она оставила на его автоответчике, но в конце дня он все же перезвонил ей и поблагодарил. Джессика была существом весьма общительным и устраивала всякого рода вечеринки так часто, что можно было бы сойти с ума, если посещать их все без разбору. Они с Карен прежде ходили иногда к ней в гости, но после развода Джессика еще ни разу не приглашала его к себе.
        Теперь Джессика явно колебалась, не зная, стоит ли звать его на очередное сборище. Он понял это по длинным паузам, которые она делала между словами:
        - Слушай, Брэд… у меня тут намечается… ведь у вас с Карен сохранились хорошие отношения… и я подумала… может, ты заглянешь ко мне в следующую субботу? Карен я, конечно, тоже пригласила… Но она сказала, что вряд ли выберется… Так как, ждать тебя?
        Брэд не был уверен, что сможет вести себя прилично, столкнувшись на вечеринке со своей бывшей женой, не говоря уже об этом мерзком крысоподобном Карле, но он все же был достаточно воспитанным человеком, чтобы поблагодарить Джессику за приглашение. Он туманно намекнул, что если Андреа скажет ему, что Карен точно там не будет, то, может быть, он и заглянет на огонек.
        Сегодня же ему вдруг пришло в голову, что Джессика может быть знакома с Марти. Правда, он ни разу не встречал ее в доме у Джессики, но чем черт не шутит? В общем, он решил выяснить, не дружат ли случайно эти две женщины. Он целых два дня названивал Джессике и в конце концов застал ее дома.
        Если бы он знал заранее, как трудно будет ему вести этот разговор, он, пожалуй, отказался бы от своей затеи. Вдобавок он выбрал для звонка очень неудачное время. Андреа как раз была дома и по обыкновению валялась на диване в соседней комнате.
        - Джессика? - почти шепотом спросил он, прижимая трубку к губам. - Это Брэд Макинтош. Я хочу еще раз поблагодарить тебя за ту информацию, которую ты мне сообщила.
        Он замолчал, выслушал несколько бессвязных вопросов, а потом как можно тише сказал:
        - Да, это все было очень любопытно. Там была одна женщина… Мартина Вудс. Ты ее случайно не знаешь?
        Джессика ответила утвердительно, хотя и пояснила, что Марти обычно выступает не в том зале, где служит сама Джессика.
        - Ну так вот, я и подумал… почему бы тебе не пригласить ее на вечеринку? - подсказал Брэд.
        Хорошая формулировочка, ничего не скажешь. Тупица он, самая настоящая тупица!
        - А что, неплохая идея, - легко согласилась Джессика. - Правда, я ее почти не знаю. Так, перебрасывались несколько раз парой слов. Но если ты, Брэд, приведешь ее, я буду рада.
        - Нет-нет, это исключено, - поспешно отказался Брэд. - Мы же познакомились с ней всего недели две назад… Слушай, а нельзя ли все-таки, чтобы ты сама позвала ее?
        - Недели две назад - это вполне приличный срок для того, чтобы пригласить человека на вечеринку, - засмеялась Джессика. - Позвони ей - и все. Ручаюсь, что ее номер отыщется в телефонной книге.
        Брэд подумал об Андреа, которая наверняка жадно ловила каждое его слово, и умоляюще прошептал:
        - Я не думаю, что она согласится пойти со мной куда бы то ни было. Пожалуйста, пригласи ее сама!
        Джессика вздохнула и снизошла:
        - Хорошо. Уговорил. Я позову ее.
        - Только не говори ей, что я там буду, - попросил он.
        Ему казалось, он видит, как Джессика покачивает головой и понимающе улыбается, но все-таки она согласилась и на это.
        Когда он вернулся в гостиную, то сразу пожалел о том, что не стал выжидать еще две недели. Господи, конечно же, его дочь все слышала!
        - Кто такая эта Мартина Вудс? - сразу начала она допрос. - И почему это она не захочет пойти с тобой куда бы то ни было?
        Неужели Андреа была действительно оскорблена тем, что какая-то женщина отказывает ее отцу в благосклонности? Брэду страшно захотелось крепко обнять Андреа, но вместо этого он сказал:
        - Я познакомился с ней совсем недавно и очень надеюсь, что мы еще будем ходить вместе не только на дурацкие вечеринки, но и вообще всюду. Просто это будет еще не завтра.
        - Почему? - Его дочь хотела знать все о Мартине Вудс и не собиралась отступать.
        Брэд не намеревался посвящать ее во все подробности своей личной жизни, хотя ему страшно хотелось открыться кому-нибудь.
        - Мы с ней… ведем сейчас… деловые переговоры, - неуверенно заговорил он. - И ей кажется, что нам лучше дождаться того дня, когда все вопросы будут выяснены.
        - А что это за деловые переговоры? - попыталась выяснить Андреа.
        - Много будешь знать, скоро состаришься, - буркнул Брэд, хмуря брови.
        - А как она поступит, если увидит тебя у Джессики? - допытывалась девочка.
        Брэд вздохнул и погладил дочь по голове:
        - Понятия не имею. Скорее всего уйдет. Характер у нее железный.
        Андреа загадочно улыбнулась и сказала:
        - По-моему, па, это как раз та женщина, которая тебе подходит.
        Брэд искренне изумился.
        - Почему ты так решила? - спросил он.
        - Ну, не знаю, - ответила Андреа и вернулась к своей книге. - Просто мне так кажется.
        Брэд знал, что больше ему из нее ничего не вытянуть.
        - Слушай, тебе пора собираться домой, - сказал он. - Через час мы двигаем. Может, начнешь укладывать вещи?
        Весь уик-энд Марти страшно нервничала. Она боялась, что позвонит Брэд, и тогда вся ее решимость рассыплется как карточный домик. Она старалась побольше бывать на улице, чтобы не подходить к телефону, и каждый день так долго бродила с Мисти по берегу океана, пока они обе совершенно не выбивались из сил. Еще она ходила в кино, чтобы скоротать часы, оставшиеся до сна. Она как манны небесной ждала понедельника, потому что была уверена, что сумеет справиться с собой, даже если он опять заявится прямо к ней в офис. Под пристальным взглядом Вирджинии ей наверняка удастся взять себя в руки.
        Однако он не позвонил - во всяком случае, тогда, когда она бывала дома. Не позвонил он ей и на работу.
        Мартину это порадовало. Не то чтобы она вовсе не хотела больше разговаривать с ним, но сейчас ей нужно было разобраться в себе.
        Марти никак не могла понять, скучает она по нему или нет. Даже если тест на кровь покажет, что он не является отцом Шэрил, внутренний голос все равно не замолчит и по-прежнему будет предостерегать Мартину и заклинать ее не общаться с ним. Очевидно, это был голос разума. Что до ее тела, то оно жаждало его объятий.
        В понедельник позвонила Джессика Тэтчер и пригласила ее к себе на вечеринку. Мартину это немного удивило. Она, конечно, была наслышана об общительности Джессики и о том, что она часто устраивает у себя дома разного рода званые вечера, но как-то странно, что она решила пригласить и ее, Марти. Пару лет назад они с Гарри чуть было не отправились к Джессике, но в последний момент Гарри передумал, и они пошли на модную театральную премьеру.
        Тем не менее Марти была очень рада приглашению и сказала себе, что это как раз то, что нужно. Она немного развеется, повеселится и, возможно, встретит кого-нибудь, кто больше, чем Брэд, подходит ей. Джессика же сказала, что некоторые мужчины придут одни, без спутниц. Правда, сообщая об этом, она хихикнула, но Марти не придала ее смеху никакого значения. Может, Джессика всегда хихикает, когда говорит о холостяках, кто ее знает.
        В понедельник Марти провела какое-то время в суде, а вернувшись оттуда, немедленно позвонила в лабораторию, чтобы узнать, сдал ли сегодня Брэд Макинтош анализ крови. Когда ей сказали, что он приходил, Мартина почувствовала, что у нее точно гора свалилась с плеч.
        - Пожалуйста, позвоните мне, когда будут известны результаты, - попросила она.
        - Обязательно. Но имейте в виду, что мать с ребенком придут к нам лишь завтра. И потом - у нас сейчас столько работы, что мы несколько выбиваемся из графика, - усталым голосом сообщила сотрудница лаборатории. - Не исключено, что все будет готово только дней через пятнадцать.
        - Я понимаю, - ответила Марти. - Спасибо.
        Итак, он все же сделал это. Он обещал сдать кровь и сдал ее. Теперь оставалось только ждать.
        Интересно, что покажет тест? Неужели Брэд не лгал, когда твердил, что не знает Лидии Браун? Но зачем бы Лидии наговаривать на него? И потом… она так хорошо описала его офис. И она не значилась в списках его сотрудников.
        «В общем, - сказала себе Марти, - лучше быть откровенной самой с собой. А правда такова: я безумно желаю того, чтобы Брэд не имел к Лидии никакого отношения. На самом деле я безрассудна и легкомысленна. Мне хочется верить Брэду Макинтошу - и я ему верю и ничего с собой поделать не могу».
        Она целиком сосредоточилась на работе и всю неделю честно пыталась не думать о Брэде. К счастью, ей было чем заняться: несколько предварительных слушаний в суде, несколько совершенно новых дел и вдобавок четыре долгие беседы с помощником прокурора. Неделя пролетела незаметно, но к выходным она чувствовала себя не уставшей, а скорее какой-то опустошенной.
        В пятницу вечером она бесцельно бродила по магазинам, потом зашла поужинать в один симпатичный ресторанчик и наконец вернулась домой и села читать. Увлекшись книжкой, она легла спать только среди ночи и потому поднялась в десять. Ей страшно хотелось есть, и она, накинув старенький халатик, поплелась на кухню, вспомнив, что купила себе вчера замороженные круассаны. Ожидая, пока они разогреются, Марти присела к столу и едва опять не заснула.
        Раздалось легкое постукивание в дверь черного хода. Мартина встрепенулась, решив в первое мгновение, что это таймер. Но постукивание повторилось, и она разглядела через стекло своего соседа Джима Фридмана, который широко и довольно-таки глупо ухмылялся ей. Мартина впустила его в кухню.
        - Что, уже с утра клонит в сон? - спросил Джим. - А может, ты не одна? Может, я помешал?
        - Я собираюсь завтракать. Между прочим, Джим, сегодня суббота, а в выходные я всегда отсыпаюсь. А ты-то что тут потерял? - Марти встретила его не слишком вежливо.
        - Я ищу, чем бы подкрепиться, - бесцеремонно заявил Джим. - У меня совершенно пустой холодильник, и когда я услышал, как ты бродишь взад-вперед, я сразу подумал: «Марти наверняка угостит меня завтраком». Угостишь, а?
        Он лучезарно улыбнулся, и Мартина слегка поморщилась. Ну надо же, у него опять отличное настроение! С трудом подавив зевоту, она сказала:
        - Все зависит от того, как ты относишься к разогретым круассанам.
        - А больше ничего нет? - нахально поинтересовался он, но Марти саркастически усмехнулась, и Джим тут же торопливо добавил: - Вообще-то я обожаю круассаны.
        - Налей себе кофе да и мне заодно тоже, - не удержавшись, она широко зевнула. - Никак не могу проснуться.
        В дополнение к круассанам ей удалось отыскать у себя дыню и апельсиновый сок. В конце концов она была перед ним в долгу - ведь он столько раз кормил ее крохотными порциями жареной ветчины.
        - А почему ты не отправился в магазин и не купил себе чего-нибудь? - спросила она из вежливости.
        - Да я одолжил кое-кому машину, - беззаботно отозвался он.
        Марти в изумлении уставилась на соседа. «Порше» была самой любимой его игрушкой. Он символизировал социальный статус своего владельца. О «Порше» Джим говорил с куда большей нежностью, чем о любой из своих подружек.
        - Ушам не верю! Ты - и одолжил машину?! - искренне удивилась Мартина.
        - Представь себе. Мне ее вернут только сегодня после полудня, - ответил он, и веселая улыбка медленно угасла. Видимо, в глубине души он все же переживал за свою «Порше», потому что старательно отводил взгляд в сторону.
        - Но с какой стати? Ты же всегда боишься, что ее тебе поцарапают. Да нет, не верю. Никому ты ее не одалживал, - отозвалась Мартина, пристально глядя на своего соседа.
        Джим беспечно пожал плечами:
        - Ну, это всего лишь тачка, хотя и хорошая, - ответил он, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица.
        Но его безразличный вид ни на миг не обманул Мартину.
        - Кому же ты ее отдал? - Мартине вдруг стало его жалко, и она попыталась выяснить все до конца.
        - Да так, одной знакомой, - сказал Джим. - Вчера вечером ее машина сломалась, и починят ее только сегодня к вечеру.
        - М-да, Джим, наверное, у тебя с ней серьезно, - догадалась Мартина.
        Его лицо посуровело.
        - Ты это о чем? - несколько взволнованно произнес он.
        - Джим, отдавать кому-нибудь свой «Порше» - это не в твоем характере, - заявила Мартина и пояснила: - Вот я и подумала, что эта женщина значит для тебя куда больше, чем простая знакомая. Ты с ней давно встречаешься? - поинтересовалась она.
        Марти не могла припомнить, чтобы за последнее время в их доме появлялась какая-нибудь новая красотка.
        - Я с ней вовсе не встречаюсь, - высокомерно ответил Джим. - Просто я знаю ее уже много лет.
        - Она что, вместе с тобой работает? - удивилась Марти.
        - Она работает в городском суде, но не у окружного прокурора. - Джим вытер руки салфеткой, которую любезно подала ему Марти. - Она служит в юридической библиотеке. Очень умная женщина и вдобавок отлично знает свое дело.
        - И машину, наверное, неплохо водит? - предположила Марти, которой показалось, что Джим, расхваливая свою знакомую, просто забыл упомянуть это ее достоинство.
        - Понятия не имею, - уныло промямлил он. - Ей сегодня предстоит отвозить в аэропорт отца. Вряд ли она станет лихачить, когда он сидит рядом.
        Мартина засмеялась.
        - Но ты забыл об обратной дороге. Сто первое шоссе, где все машины несутся на огромной скорости - только свист стоит. Может, она решит выжать из твоего «Порше» все триста восемьдесят миль в час и на такой скорости обогнать всех подряд? Это ведь так заманчиво - маневрировать в стаде машин и слышать, как тебе злобно сигналят.
        К ее удивлению, Джим лишь улыбнулся.
        - Триста восемьдесят - это не для нее. Она очень сдержанная особа. Таким, как мне кажется, и должен быть настоящий библиотекарь. Она всегда причесана волосок к волоску и одета, словно владелица похоронного бюро, - несколько презрительно заметил Джим.
        - Неужели тебе никогда не хотелось приобщить ее к гедонизму? Вдруг она только кажется сдержанной? Знаешь, в тихом омуте… - предостерегла Мартина.
        Джим принялся пристально рассматривать свои холеные ногти.
        - Не скрою, иногда мне очень этого хочется, - признался он. - Знала бы ты, какой из нее идеальный собеседник! Но видишь ли, эта ее холодность… Я не представляю, как мне перейти определенные границы.
        - А может, дело не в ней, а в тебе? - подсказала Мартина.
        - Нет, вряд ли, - Джим придерживался другого мнения. - Я знаю одного малого, который в отместку за то, что она ему отказала, собирался поджечь ее дом.
        Марти с изумлением взглянула на собеседника.
        - Но это же чистой воды сексуальное преследование! - воскликнула она. - Какое безобразие!
        - Ну да, - согласился Джим. - Эта история дошла до окружного прокурора, и парню пригрозили крупным штрафом. Короче говоря, привели в чувство.
        - Вот и мне не мешало бы привести в чувство одного из предполагаемых отцов, - внезапно сообщила Мартина. - Представь себе, можно подумать, что он заявился в наш век прямо из средневековья.
        Тут она осознала, что взялась описывать нрав Брэда не с того конца, и решила начать снова:
        - Бог с ним, со средневековьем. Пожалуй, в его случае лучше говорить о пятидесятых годах. Этакий киногерой, привыкший, что ему все вешаются на шею. Причем заметь, что речь идет не о каком-нибудь неотесанном парне с Дикого Запада, а о вполне образованном человеке, который окончил колледж и успешно занимается бизнесом. Почему же до него не доходит, что времена Тарзана давно прошли?
        - Наверное, он просто не желает видеть, что мир с тех пор здорово изменился, - задумчиво произнес Джим и отставил свою тарелку. - Многие из матерей, с которыми ты сталкивалась по работе, тоже относились к любви так, как их матери или даже бабушки. Почему бы и мужчине не вести себя подобным образом?
        - Может, ты и прав, - задумчиво произнесла Мартина. - Но Брэду Макинтошу все-таки тридцать пять, а не восемнадцать! - Тут она вздрогнула, потому что совершенно не собиралась упоминать его имя, и поспешно переменила тему разговора. - Слушай, я подумываю о том, чтобы купить несколько цветочных ящиков, посадить в них розы и украсить переднее крыльцо. Не хочешь вступить в долю? - предложила она.
        - А сколько это стоит? - подозрительно осведомился ее сосед.
        - Понятия не имею, - беззаботно сообщила Мартина. - Но собираюсь прямо сегодня зайти в цветочный магазин.
        - Что ж, неплохая идея, - сказал Джим, поднимаясь. - Ты же знаешь, я люблю все красивое. Но только, - предостерегающе воздел он палец, - чтобы это обошлось мне не больше чем в полсотни баксов. Ладно, мне пора. Надо еще прибрать в квартире, а то она скоро будет здесь. Интересно, смогу ли я заманить ее в дом под предлогом того, что ключи от машины лучше отдавать не на улице, а в гостиной? - размечтался он.
        Марти насупилась.
        - Значит, ты собираешься хитростью заманить ее в дом? - неодобрительно заметила она. - По-моему, Джим, ты тоже смахиваешь на героя-любовника пятидесятых годов.
        Но сосед весело засмеялся и подмигнул ей:
        - Я готов перевоспитаться. Лишь бы мне повезло с учителем.
        Всю вторую половину дня Марти таскала цветочные ящики и горшки и возилась с розами. Она жутко устала и к тому же, ожидая, когда разогреется замороженный цыпленок, обнаружила, что ее ногти находятся в удручающем состоянии. Под ними была грязь, а некоторые так и вовсе сломались. Она почти уже убедила себя в том, что ей совсем не хочется идти на вечеринку к Джессике, но, допивая вторую чашечку кофе, поймала себя на мыслях о Брэде.
        Жутко разозлившись, она решила отправиться к Джессике и от души повеселиться. Нельзя же зацикливаться на этом человеке, так, пожалуй, еще и умом тронешься.
        Постояв под душем и приведя в порядок ногти, Марти почувствовала себя много увереннее и лучше, а уж когда она извлекла из шкафа недавно приобретенное платье, то окончательно воспряла духом. Она долго размышляла над тем, какое выбрать белье, потому что ткань платья была полупрозрачной, но, одевшись и оглядев себя в зеркале, осталась довольна. Не хватало только какого-нибудь яркого штриха, и Марти надела китайский браслет и блестящее ожерелье.
        Джессика жила в западной части города, где в половине девятого было уже совершенно невозможно приткнуть машину. Марти сумела припарковаться только в двух кварталах от дома Джессики и теперь шла к нему пешком. Впереди она заметила пару, которая, как решила Марти, тоже направлялась на вечеринку. Мужчина нес пакет, в котором явно была бутылка. Джессика ничего не говорила о спиртном, но Марти все же пришла к выводу, что что-нибудь надо купить. В конце концов хозяйка дома, так любящая устраивать вечеринки, вряд ли будет недовольна, если она принесет с собой бутылку вина.
        По дороге ей попался магазинчик, и она с сожалением перешла на другую сторону улицы. С сожалением потому, что ей доставляло истинное удовольствие наблюдать за этой парой. Мужчина и женщина держались за руки, и их пальцы то и дело прикасались к голубой шуршащей ткани ее платья. Они оживленно болтали, и Марти показалось, что оба только что открыли формулу счастья.
        Марти не могла разглядеть их лица, но ясно было, что они улыбаются, совершенно очарованные друг другом.
        «Что ж, возможно, я встречу их в доме у Джессики», - сказала себе Мартина и зашла в магазинчик.
        Сан-Франциско всегда славился своими винными лавочками, так что Марти провела там довольно много времени, решая, что лучше: купить большую бутылку чего-нибудь приличного или маленькую бутылочку чего-нибудь изысканного. Наконец она остановилась на первом варианте, подумав, что гостей будет много и они вряд ли сумеют по достоинству оценить тонкий букет хорошего французского вина.
        Выйдя из магазина, она заметила несколько человек, которые как раз поднимались по ступеням, ведущим в дом Джессики. Они смеялись, входя на веранду, столбики которой немного покосились, и перебрасывались забавными репликами. Из окна слышалась веселая музыка; хозяйка встречала гостей на пороге, приветливо улыбалась всем, кое с кем целовалась, представляла друг другу тех, кто не был знаком.
        Мартина сразу почувствовала, что вечеринка выйдет на славу. У гостей было приподнятое настроение, дом был уютным, погода хорошей… и ее наряд так шел ей!
        Некоторых из тех, кто находился в гостиной, Марти знала, но было и много людей, ей неизвестных. Музыка гремела, однако гул голосов все же перекрывал ее. В столовой стулья и столы были сдвинуты к стене; посередине уже танцевали.
        Марти повесила плащ в передней и последовала за Джессикой на кухню, чтобы отдать ей принесенную бутылку и заодно наполнить свой бокал.
        Кухня была залита ярким светом, и все в ней сверкало и сияло. Марти даже показалось, что под потолком висит не обычная лампа, а мощный прожектор. Джессика остановилась возле стола и принялась разговаривать с только что пришедшими гостями, но Марти заметила, что хозяйка краем глаза все время настороженно наблюдает за троицей, расположившейся в углу у шкафчика.
        Марти всегда занимали человеческие взаимоотношения (психология была ее коньком, недаром же в колледже она специализировалась именно по ней), и потому она тоже присмотрелась к этим людям повнимательнее.
        Те двое, которых она заметила еще на улице, стояли, прижавшись друг к другу. Они уже не улыбались. Женщина в голубом шелковом платье была на удивление привлекательна, хотя черты ее лица поначалу поражали своей неправильностью. Худое лицо, обрамленное светлыми волосами, крупные нос и подбородок, толстые губы, широко расставленные синие глаза…
        Мужчина, державший ее за руку, оказался совсем не таким, каким представляла его себе Марти. Чувствовалось, что он - человек с характером. Об этом свидетельствовал тяжелый подбородок и проницательный взгляд. Он был очень серьезен, хотя в ушах у Марти все еще звучал его смех. Да, на улице он смеялся, но здесь отчего-то посуровел. На вид ему было около сорока.
        Эти двое стояли к Мартине лицом, а третий человек - спиной. Женщина казалась грустной, и это резко контрастировало с тем, как она вела себя только что. Мужчина выглядел настороженным, и Марти заметила, как он крепче обхватил свою спутницу за талию, как бы желая продемонстрировать, что ее у него никому не отнять.
        Зачарованная этой сценой, Марти замерла в дверях. Наконец она сообразила, что ей следует подойти к Джессике, и даже сделала шаг вперед, но тут… тут она вдруг осознала, что третий в этом трио - не кто иной, как Брэд Макинтош.
        Мартина понимала, что ей следует немедленно развернуться и уйти, но, верно, здравый смысл совершенно покинул ее, потому что она довольно громко и отчетливо произнесла:
        - Брэд!
        Он резко обернулся, и лицо его сделалось счастливым. Подойдя к ней, он деланно сердитым тоном сказал:
        - Ну наконец-то! Почему ты так поздно?
        А потом взял ее за руку и добавил:
        - Как жалко, что ты не позволила заехать за тобой.
        Тут Брэд кинул быстрый взгляд на своих совершенно опешивших недавних собеседников и спросил:
        - Ты, Марти, конечно, незнакома с моей бывшей женой и ее нынешним мужем?
        Глава 9
        «Может, надо немедленно осадить его?» - подумала Марти, но все-таки промолчала. Ей было жалко его, и она не хотела обходиться с ним жестоко.
        «Нет, надо помочь ему сохранить лицо», - решила она.
        Мужчина и женщина уже оправились от удивления, и женщина даже изобразила какое-то подобие улыбки. Мужчина же глядел на нее с нескрываемым любопытством.
        Итак, Марти ничего не сказала и стала ждать дальнейшего развития событий.
        Брэд представил их:
        - Карен и Карл Нэш. Мартина Вудс.
        Карен шагнула к ней и приветливо протянула руку:
        - Вообще-то я не ношу фамилию Карла. Меня зовут Карен Бейкер. Здравствуйте, Мартина.
        - Здравствуйте, - ответила Марти и пожала ей руку. Кожа нежная, ухоженная, ногти коротко подстрижены. У нее была совершенно очаровательная улыбка, которая почему-то показалась Марти печальной. Карен сразу ей понравилась.
        И Карл тоже показался ей симпатичным. Его рукопожатие было крепким и дружелюбным, а в глазах затаилась грусть. Впрочем, по всему судя, он уже привык жить с нею. Карл коротко заметил, что лицо Марти ему знакомо.
        Брэд забрал принесенную ею бутылку вина и передал Джессике. Марти же тем временем отвечала Карлу, что ей тоже кажется, будто они уже встречались.
        «Скорее всего, - предположила она, - где-нибудь в суде». Все гости Джессики были так или иначе связаны с городским судом.
        - Я работаю в Бюро поддержки семьи, - сказала она, надеясь, что это поможет Карлу вспомнить, при каких обстоятельствах они виделись.
        Но тут вмешался Брэд, которому эта информация явно показалась лишней. Преувеличенно заботливым тоном он произнес:
        - Марти должна что-нибудь выпить. Надеюсь, вы нас извините.
        Он не стал дожидаться ответа и попросту оттеснил Марти к столику с напитками. Та заметила, что Карен укоризненно покачала головой, как бы говоря: «Неужели он никогда не изменится?»
        Марти не могла сейчас вспомнить, как долго они были женаты, но больше десяти лет - это точно. Следовательно, Карен должна отлично его знать.
        Идя следом за ним в гостиную и бережно держа в руках стакан с коктейлем, Марти внезапно сообразила, что Джессика пригласила ее к себе по просьбе Брэда. Вкупе с той сценой, которая только что разыгралась в кухне, все это попахивало предательством. Ведь он же обещал ей, что не станет искать встречи до того, как станут известны результаты анализов, но не только нарушил свое слово, а еще и устроил тут что-то вроде смотрин. В гостиной танцевали три пары; остальные наблюдали за ними, потягивая вино. Марти шепнула на ухо Брэду:
        - Нахал вы, вот вы кто!
        Он повернулся к ней с обиженным видом. Не со смущенным, а именно с обиженным.
        - И нечего так на меня смотреть, - прошипела она сердито. - Я не верю, что Джессика пригласила меня по собственному почину. Ведь это вы попросили ее позвать меня, да?
        Марти давно уже заметила, что люди типа Брэда не умеют лгать, когда им надо ответить на прямо поставленный вопрос. С самой первой их встречи она поняла, что ему очень трудно притворяться, и именно поэтому она не до конца верила Лидии, которая говорила, что Брэд - отец ее ребенка.
        Мало того, Брэд никогда не говорил ей ничего такого, что помогло бы снискать ее расположение. Он всегда был искренен, а его честность, если, конечно, Марти правильно поняла его натуру, была просто какой-то патологической. То есть в случае крайней необходимости он мог бы утаить правду, но лгать он не умел. Вот и сейчас он горестно кивнул и ответил:
        - Ну да. Я попросил - и Джессика сразу согласилась. Но ведь это не то же самое, что звонить вам по телефону, верно?
        - Это то же самое. - Марти была неумолима. - Вы отлично знали, что я подразумевала, когда говорила, что мы не должны встречаться в течение двух недель, и все-таки заманили меня сюда и вдобавок устроили спектакль для своей бывшей жены. Вы использовали меня в своих целях, вот что вы сделали!
        - Клянусь, что я и в мыслях этого не держал! - извиняющимся тоном заверил он ее. - Я просто позабыл о том, что Карен тоже может оказаться здесь… да еще с этим Карлом. Глаза бы мои на них обоих не смотрели.
        Он оглянулся по сторонам, желая проверить, не слышит ли кто-нибудь их разговор, и, не желая рисковать, потянул ее к балконной двери. На балконе, разумеется, никого не было, потому что вечер выдался прохладный. В планы Марти вовсе не входило простудиться, и потому она уперлась.
        - Не пойду я туда. Я там замерзну!
        Он все же распахнул дверь, и ее тут же обдало волной холода. Брэд раздраженно снял с себя легкий пиджак и набросил его на плечи Марти.
        - Вот так. Теперь не замерзнешь, - произнес он.
        Затем он плотно прикрыл за собой дверь.
        Пиджак все еще хранил тепло его тела и вдобавок распространял знакомый и прямо-таки одурманивающий запах, что немедленно лишило Марти сил и решимости. Она вспомнила о том, как они обнимались тогда на Тэнк-Хилле… хотя ей совсем не хотелось вспоминать об этом. Ей хотелось оставаться твердой и осыпать его упреками за то, что он так нагло ею манипулировал. Марти понимала, что сейчас он не собирается целовать ее. Он просто намерен объясниться. Первые его слова были:
        - Ты знаешь, кто такой Карл Нэш?
        Она не ожидала этого вопроса, но все же попыталась угадать.
        - Наверное, он адвокат. Кажется, я видела его в суде, - неуверенно ответила она.
        - Правильно, адвокат. Мой адвокат. Он развел меня с Карен, - зло бросил Брэд.
        Марти изумленно уставилась на него:
        - Ничего не понимаю!
        - А чего тут понимать? - устало проговорил Брэд. - Он был моим адвокатом, а потом увел у меня жену.
        - Тут что-то не сходится, - принялась рассуждать она. - Вы ни за что не наняли бы его, если бы знали, что он имеет виды на Карен.
        Брэд оперся о перила и стал внимательно разглядывать довольно-таки запущенный задний двор. Марти знала, что ему надо выговориться, надо рассказать ей свою историю. Он выглядел сейчас таким несчастным и одиноким, что она готова была подойти к нему и нежно погладить по голове.
        Помолчав какое-то время, он заговорил:
        - Я не знаю, как это лучше объяснить. Все началось задолго до развода. Наверное, с того самого дня, когда мы впервые попали в дом Джессики. Мы несколько лет жили по соседству, потом Карен познакомилась с ней, и мы стали бывать у нее на вечеринках. Их всегда посещали юристы и прочая скучная и заносчивая публика. Но Карен приходила от всех этих людей в восторг. Я думаю, именно они внушили ей мысль пойти на юридические курсы.
        - И когда же это произошло? - тихо спросила Мартина.
        - Давно. Тогда мой… наш магазин да и все предприятие еще не приносили никакого дохода, и я бился как рыба об лед, чтобы привлечь туда покупателей. И вдруг она заявляет, что решила заделаться юристом. «Воздушные замки», - подумал я, однако, к сожалению, ошибся. Потом она какое-то время не говорила об этом, но два года назад внезапно попросту поставила меня перед фактом. Она сказала, что предприятие дает большую прибыль и что теперь она вполне может позволить себе пойти на эти проклятые курсы. Я же, мол, вполне обойдусь без ее помощи.
        - А что, дела в фирме и впрямь пошли неплохо? - осведомилась Мартина.
        Его пальцы сильнее сжали перила.
        - Да, - признался он. - И я рассчитывал, что заработанные и накопленные нами деньги мы пустим на ее расширение и на строительство загородного дома. А ведь учиться на юриста - это очень дорого.
        - Погодите, Брэд, - остановила его Марти, - но если Карен собиралась стать юристом и потом открыть свою контору, она быстро и с лихвой возместила бы все потраченные деньги. Так что ее учеба - это тоже вложение капитала в прибыльное дело.
        - Она говорила мне то же самое. Я допускаю, что так оно и есть, но мы вгрохали в наше предприятие и магазин столько сил и денег! Они были частью нашей жизни, и вот она вздумала бросить меня и заодно и нашу фирму и заняться чем-то совершенно другим…
        Брэд пожал плечами.
        - Чем больше я разубеждал ее, - рассказывал он, - тем больше она сердилась и обижалась. Мы постоянно ссорились. Сначала только из-за этих юридических курсов, потом вообще из-за всего. Она ворчала на меня, раздражалась по пустякам. Ей не нравилось ничего из того, что я делал, а уж когда я отказался платить за курсы, она и вовсе вышла из себя. Заявила, что единственный выход - это развод, потому что я, видите ли, не разрешаю ей самореализоваться. Словечко-то какое, а?
        - Но, Брэд, ты ведь не оставил ей выбора, - заметила Мартина, следя за выражением его лица.
        Он недовольно нахмурился, потому что эти ее слова пришлись ему не по вкусу.
        - Черт возьми, - выругался он, не в силах подавить обуревавшие его эмоции. - Мы заработали эти деньги вместе и вместе же должны были распоряжаться ими! Карен вечно строила всякие планы, а после забывала о них. И потом - она мотовка. Из-за нее и ее прожектов мы потеряли тысячи долларов.
        Марти подумала, что это, судя по всему, его не слишком огорчало, но промолчала. Он сейчас рассказывал ей свое видение событий, приведших к разрыву с женой.
        - Мы целый месяц не разговаривали, - продолжал он свое повествование, - затем она все же сказала, что хочет развестись со мной. Она плакала, когда говорила это, и я подумал, что до развода дело все-таки не дойдет. Я согласился на то, чтобы какое-то время пожить врозь. Я был уверен, что она одумается и успокоится. Я всегда считал ее разумным человеком и полагал, что она не станет огорчать нашу дочь. Андреа… ей тогда пришлось хуже всех. Она… она попросту не могла выносить наши ссоры. Ей становилось плохо.
        Из гостиной до них внезапно донеслась веселая музыка, которая резко дисгармонировала с настроением обоих.
        Марти поежилась и, надев на себя его пиджак, застегнула его. Впрочем, она знала, что холод тут ни при чем. Брэд же, казалось, вовсе не замечал того, что на улице стало очень свежо, хотя на нем была рубашка с короткими рукавами. Он умолк.
        Марти мягко проговорила:
        - Но Карен так и не передумала?
        - Нет. Она наняла адвоката - женщину, с которой где-то познакомилась, - сказал Брэд. - Что бы я ни говорил - все воспринималось в штыки. Я даже предложил заплатить за курсы, но Карен сказала, что уже слишком поздно и что нам придется платить психотерапевту, который будет проводить с Андреа беседы и выводить ее из психологического шока.
        Брэд сжал ладонями виски. То ли у него болела голова, то ли он пытался сосредоточиться. Спустя несколько минут он продолжил:
        - Карен подыскала для Андреа очень неплохого специалиста, и время от времени кто-нибудь из нас водил ее к нему. Однажды мы попытались сделать это вдвоем, но оказалось, что врач не может помочь девочке, сосредоточенной только на том, что в приемной сидят мама и папа, которые скорее всего опять скандалят. И все же Андреа благополучно прошла через все это. Пожалуй, она слишком уж быстро повзрослела, но это неплохо, если человек в тринадцать лет умеет мыслить по-взрослому. - Брэд резко встряхнул головой. - Но я намеревался рассказать тебе вовсе не об этом. Мне потребовался адвокат, и кто-то порекомендовал мне Карла Нэша. Говорили, будто он всегда стремится улаживать все полюбовно, совсем иначе, чем большинство его коллег, которые только и думают, как бы урвать кусок побольше. К тому же я слышал, что Нэшу удалось примирить несколько пар, готовых развестись, и потому я выбрал его. Я ведь все еще надеялся… Тут Марти вдруг поняла, почему лицо Карла показалось ей знакомым.
        - Он, наверное, иногда участвует в тех заседаниях, где решаются дела клиентов нашего бюро? - догадалась она.
        - Не исключено. Он держится совсем не так, как другие адвокаты, и в то время он мне очень понравился. И вот мы встретились все вчетвером, - рассказывал Брэд. - Карен с ее адвокатом, я и Карл. Так они и познакомились.
        - Ясно. Но ведь их роман начался не сразу? - предположила Мартина.
        - Не знаю, - с горечью отозвался Брэд. - Карен уверяет, что нет, но, с другой стороны, она же говорила мне, что как-то встречалась с Карлом, потому что пожалела его.
        Марти решила, что какая-то часть истории ускользнула от ее внимания.
        - Пожалела? Но почему? - удивилась она.
        Брэд еще крепче вцепился в перила.
        - Потому что несколько лет назад его жена и ребенок погибли в автокатастрофе, - ответил он, напряженно вглядываясь в ночной мрак.
        - Господи, какой ужас! - воскликнула Мартина.
        Брэд ударил кулаком по перилам.
        - Конечно, это ужасно, - согласился он, - и мне тоже жаль его, но я думаю, что он сознательно рассказал Карен эту историю. Он хотел, чтобы она почувствовала жалость к нему.
        - Боже мой, Брэд, неужели ты считаешь, что он делится своим горем с каждым встречным? - Мартина искренне считала такое поведение невозможным. - Он рассказал ей о трагедии только потому, что она понравилась ему, а не потому, что рассчитывал завоевать ее расположение. - Марти была разочарована тем, что Брэд оказался таким эгоцентристом, и потому в ее голосе проскользнуло легкое раздражение. - Ты обманываешь самого себя, если все еще полагаешь, будто Карл украл у тебя жену. Конечно же, Карен не могла не симпатизировать мужчине, который отнесся к ней с участием после того, что произошло между вами. Ты пытался заключить ее в клетку, ты рассчитывал, что она останется с тобой из-за комплекса вины перед дочерью. Это называется шантаж, Брэд Макинтош! Твоя жизнь не войдет в нормальную колею до тех пор, пока ты не отыщешь в себе достаточно мужества, чтобы признать собственную ошибку.
        Брэд изумленно поглядел на нее.
        - О чем это ты толкуешь? - спросил он.
        - Вот видишь, Брэд, ты так ничего и не понял. - Марти с горечью сорвала с себя его пиджак и швырнула на перила, с которых он тут же соскользнул на пол. Марти не стала поднимать его.
        - И откуда только взялись на земле целые орды мужчин, готовых превратить женщину в свою собственность?! - с негодованием воскликнула она.
        Распахнув высокую стеклянную балконную дверь, Мартина смешалась с танцующими, оставив Брэда в одиночестве. «Вот расплата за то чувство жалости, которое я почувствовала к нему с самого начала, - подумала Марти. - Почему мужчины ожидают, что женщины непременно будут гладить их по головке и утешать вне зависимости от того, виноваты они или нет? Какое колоссальное самомнение! Ничегошеньки-то он не понял… и, наверное, не способен понять», - заключила она.
        Но хуже всего, по мнению Мартины, было то, что его мысли все еще целиком занимала Карен. Он продолжал размышлять над тем, как несправедливо (по его мнению) с ним обошлись. Бессмысленно пытаться строить отношения с мужчиной, пребывающем в подобном состоянии. Да, ее к нему влекло, как и его к ней, но - и это было очень печально - для Мартины Вудс, строго говоря, вообще не должно было существовать мужчины по имени Брэд Макинтош. Нет-нет, ей надо немедленно раз и навсегда выбросить его из головы.
        Марти огляделась вокруг в поисках собеседника, с которым ей можно было бы скоротать вечер. Джессика поймала ее взгляд и указала на группу людей, стоявших возле дверей гостиной. Марти послушно присоединилась к ним. Там оказалось двое людей, которых она смутно помнила. Она немедленно вступила в разговор, чуя спиной, что балкон оставался закрытым. Брэд все еще был там. Вскоре сосед Марти пригласил ее на танец, и она охотно приняла приглашение.
        На столе, уставленном разнообразными закусками, горело множество свечей, но ни люстра под потолком, ни торшер включены не были, поэтому Марти ясно видела, что Брэд так и стоял, прислонившись к перилам, и глядел не в комнату, а во мрак во дворе. Она не знала, поднял ли он свой пиджак, но, во всяком случае, он его не надел.
        Марти с трудом подавила в себе желание подойти к Брэду и утешить его.
        Посреди гостиной весело танцевали несколько пар. Настроение у всех было приподнятое, и Марти почувствовала, что тоже готова наслаждаться танцем. Она с детства любила танцевать и даже подумывала стать балериной, однако со временем практические соображения взяли верх. Конечно, она неплохо двигалась и обладала чувством ритма, но этого было мало для того, чтобы танцевать на сцене. Перебиваться же случайными заработками она себе позволить не могла.
        И вот теперь она радостно кружилась по комнате, прекрасно понимая, что очень нравится своему партнеру. Они станцевали несколько медленных танцев, потом один или два быстрых, а затем ее визави заговорщицки подмигнул ей, и они начали отплясывать что-то совсем уж невообразимое. Мысли о Брэде Макинтоше Мартина постаралась запихнуть в самые глубины подсознания. Подобно игре в теннис, танец требовал много энергии, и Мартина чувствовала себя свободной и раскованной.
        Когда музыка внезапно оборвалась, с ней заговорил еще один мужчина, тоже желавший пригласить ее. Она согласилась и, не удержавшись, опять бросила взгляд на балконную дверь. Оказывается, Брэд был уже в комнате и смотрел на нее, сдвинув густые брови. Она рискнула улыбнуться ему - дескать, все в порядке, приободрись. Выражение его лица не изменилось, однако он сделал к ней несколько шагов.
        Марти сосредоточилась на своем партнере - мужчине, которого прежде ей видеть не доводилось. Он танцевал много хуже того человека, с которым она только что рассталась, и вдобавок поглядывал на нее как-то плотоядно; кажется, любые па танца навевали ему скабрезные мысли. Марти терпеть не могла, когда на нее так смотрели, однако она смолчала и просто перестала улыбаться. Ведь музыка должна была вот-вот умолкнуть.
        - По-моему, нам надо познакомиться поближе, - сказал он, самодовольно ухмыльнувшись.
        Марти пристально посмотрела на него и резко ответила:
        - А по-моему, не надо.
        - Почему это? - нахально заявил он. - Ты пришла сюда одна, верно? Так почему бы нам не слинять отсюда и не оттянуться где-нибудь в другом месте?
        Мартина перестала танцевать.
        - Извините, но мне это не по душе, - отрезала она.
        Выскальзывая из объятий назойливого партнера, она заметила, что Брэд стоит позади него в самой что ни на есть воинственной позе. Только этого ей не хватало! Он, пожалуй, сейчас кинется защищать ее. Марти встала у него на пути и гордо выпрямилась во весь свой небольшой рост.
        - Мне не нужна помощь, Брэд, - сказала она мягко, но решительно. - Мало ли что бывает. Я привыкла сама выпутываться из таких ситуаций.
        Еще какое-то время он продолжал хмуриться, а потом широко улыбнулся. - Вот и замечательно. Этот парень куда крупнее меня, - без малейшей доли страха констатировал он этот очевидный факт.
        Его слова восхитили и растрогали Марти одновременно. Она инстинктивно ласково коснулась его руки, и Брэд тут же взял ее ладонь в свою.
        - Хочешь потанцевать? - спросил он.
        - Конечно! - с радостью согласилась она.
        Ее недавний партнер с мрачным видом направился в кухню.
        Следующий танец, к удивлению Марти, вновь оказался медленным. Очевидно, Джессика специально записала несколько медленных танцев подряд, чтобы гости в середине вечера могли немного передохнуть.
        Брэд с проказливой улыбкой обхватил ее за талию.
        Господи, до чего же приятно оказалось танцевать с ним! Он отлично вел, у него был хороший слух и изумительное чувство ритма. Их тела как бы слились в одно. Они неспешно скользили по паркету и молчали. Им обоим казалось кощунственным нарушать разговором мгновенно возникшую между ними близость.
        Марти знала, что обуревающее ее сейчас чувство очень опасно, но ничего не могла - да и не хотела - поделать с собой. Она чувствовала Брэда рядом с собой, вдыхала запах его кожи и волос - и была на седьмом небе от счастья. Когда музыка кончилась, Марти даже пошатнулась, потому что у нее вдруг закружилась голова.
        - Не уходи, - взмолился он, когда она отступила от него. - Я хочу станцевать с тобой быстрый танец, хотя… хотя это будет не так приятно.
        Марти отлично поняла его, однако пожала плечами и сказала:
        - А я и не прочь встряхнуться.
        Вся накопленная им за этот вечер энергия выплеснулась наружу в этом танце. Его движения напоминали движения какого-нибудь грациозного животного. Они были полны выразительности и скрытой силы.
        Марти поразилась тому, что близость, которую они ощущали во время предыдущего танца, никуда не делась - и это при том, что они не прикасались друг к другу. Их тела двигались как единое целое, стоило одному из них сделать шаг навстречу, как другой тут же отступал, стоило повернуться одному, как другой поворачивался тоже. Казалось, что они репетировали этот танец несколько недель. Музыка - Марти была почти убеждена в этом - жила в них самих, а не изливалась из динамиков на стене.
        Только когда танец закончился, Марти заметила, что очень многие наблюдали за ними. Еще не успели смолкнуть последние аккорды, как раздался гром аплодисментов. Оказывается, какое-то время они с Брэдом танцевали одни, а все прочие только восхищенно смотрели на них.
        Марти слегка покраснела от смущения, а Брэд обвил рукой ее талию и прошептал ей на ухо:
        - А мы с тобой составляем неплохую пару.
        - Только в танце! - тут же парировала она.
        - Раз тебе нравится думать так, то думай, - улыбнулся он, но улыбка тотчас исчезла с его лица, потому что он обнаружил, что рядом с ними стоит Карл Нэш.
        Марти легонько прижала локтем его руку к своему телу, давая понять, чтобы он ни в коем случае не убирал ее. Брэд бросил на нее быстрый взгляд и непринужденно обратился к Карлу:
        - Хороша, правда?
        - Вы оба прекрасные танцоры, - галантно ответил Нэш. - Редко удается видеть такую слаженность движений. - И Карл пренебрежительно махнул рукой в сторону танцующих пар. - Большинству из нас только и удается, что ритмично подергиваться под музыку.
        - А ведь мы сегодня танцевали вместе впервые, - признался Брэд, а потом добавил, глядя на Марти, но обращаясь к Карлу: - Она вообще пришла сюда не со мной. Я прошу прощения за то, что поставил нас всех в неловкое положение.
        Карл печально улыбнулся:
        - Ничего страшного, Брэд. Каждому есть в чем раскаиваться.
        У Марти перехватило горло, когда оба мужчины подали друг другу руки. Раньше рукопожатие казалось ей обычным ритуалом, за которым вполне могла скрываться неискренность. Она готова была сделать исключение только для рукопожатия, которым обменивались после кровавой схватки средневековые рыцари, но такого ей по понятным причинам видеть не доводилось. Требовалось немалое мужество, чтобы молча поглядеть в глаза недавнему врагу и молча же пообещать не питать к нему больше неприязни. Наконец Брэд опять обратился к ней:
        - Мы не могли бы вернуться на балкон и закончить там наш разговор?
        Марти была так потрясена разыгравшейся у нее на глазах сценой примирения, что без раздумий кивнула.
        Глава 10
        Теперь на балконе стало еще холоднее, и Брэд снова скинул пиджак и набросил его Марти на плечи.
        - Так недолго и воспаление легких получить, - запротестовала она. - Почему я не могу сходить за своим плащом? Или давай просто вернемся в комнату.
        - Не волнуйся за меня. А внутри слишком шумно, чтобы разговаривать, - сказал он и принялся, точно тигр в клетке, бродить по балкону взад-вперед.
        Она видела, что Брэд все еще взвинчен и полон нерастраченной энергии. Быстрая ходьба, казалось, помогала ему справиться с собой, однако более всего ему хотелось выговориться. Но он опять не знал, с чего начать. Он засунул руки в карманы брюк; лунные блики падали на его сосредоточенное лицо и темные волосы.
        Марти подошла поближе к нему и оперлась на перила. Это ей было необходимо, потому что иначе она попросту встала бы у него на пути и крепко обняла.
        - Я не думаю, что они встречались, пока тянулся наш бракоразводный процесс, - наконец сказал он. - Они оба такие щепетильные. Но их очень тянуло друг к другу, и это не могло не повлиять на то, как он повел дело.
        - Я думаю, Брэд, что Карл - человек порядочный и играл по правилам. Почему ты считаешь иначе? - спросила Мартина, следя за его беспокойными движениями.
        - Потому что в результате она осталась совладелицей магазина. - Брэд остановился перед Марти и добавил насупившись: - Это он все так устроил.
        - А разве существовала какая-то альтернатива? - осведомилась она.
        - Мне не хватило бы денег на то, чтобы выкупить ее часть, и я был бы вынужден взять ссуду, - ответил он останавливаясь.
        - Ты действительно собирался брать ссуду? - задала очередной вопрос Мартина.
        - Нет, - довольно резко ответив, Брэд отрицательно покачал головой. - Мы тогда только-только расплатились с долгами, и я не хотел делать новые. И все же мне пришлось призанять денег, чтобы заплатить Карен… правда, я отдал ей только часть причитающейся суммы, потому что Карл сумел убедить и ее, и меня, что выгоднее будет, если она все же останется в деле. Но теперь магазин приносит очень неплохую прибыль, и она получает кругленькую сумму, хотя и пальцем о палец не ударяет.
        - То же самое происходило бы, если бы вы, к примеру, владели акциями компании «Ксерокс», - спокойно заметила Мартина.
        Он глубоко вздохнул, и это был вздох человека, доведенного до белого каления.
        - Я знаю, но меня злит, что он посоветовал мне поступить именно так, - высказал свою обиду Брэд. - Я тогда ничего еще не знал об их отношениях и потому легко согласился на это условие. Позднее же, когда у меня открылись глаза, я почувствовал себя одураченным. Ты понимаешь, что я имею в виду? - Он подошел, остановился прямо перед Марти и в упор посмотрел на нее.
        - Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, - кивнула она, - но все-таки продолжаю думать, что Карл нашел наилучший выход из положения. Ведь ты же сам говоришь, что денег у тебя тогда не было. Вдобавок я не исключаю, что он надеялся - как твой адвокат, - что магазин как-то объединит вас с Карен. В ином случае единственным связующим звеном между вами осталась бы только Андреа. И вот еще что. Если это тебя так волнует, то почему бы тебе сейчас попросту не выкупить долю Карен? Марти и в голову не могло прийти, что ни разу до этого вечера Брэд не думал о такой возможности. Он тупо уставился куда-то ей за плечо, а потом медленно произнес:
        - Ну и идиот же я! Да, наверное, Карл вовсе не такой негодяй, каким он мне казался. Да и у Карен… - Он помолчал, а потом все же решился: - В общем, ей было за что меня винить.
        Мартина понимала, чего стоили ему эти слова. Произнести их было так же нелегко, как обменяться рукопожатием с Карлом Нэшем.
        - Когда люди разводятся, в этом виноваты они оба. Так бывает всегда, - сказала Марти и тут же спросила: - Ты все еще ее любишь, Брэд?
        Он растерянно взглянул на нее.
        - Не знаю. Прежде мне казалось, что люблю, и тогда я целыми днями старался убеждать себя в обратном и вспоминать все то плохое, что она мне когда-либо сделала. Да, у меня сохранилась к ней… как бы это сказать… нежность, что ли. Да и как может быть иначе? Ведь мы прожили друг с другом столько лет. Но сейчас все изменилось. Я думаю, мы с Карен могли бы остаться хорошими друзьями.
        В его голосе звучало такое искреннее изумление, что Мартина затрепетала. Он пытался быть честным до конца, пытался разрушить ту стену, которую сам же и воздвиг вокруг себя. Он хотел докопаться до самой сути вещей и при этом страдал.
        Подойдя вплотную к Мартине, он опять заглянул ей в глаза, а затем взял ее за руку. Ей показалось, что ее ладонь просто утонула в его. Это была рука человека, на которого можно положиться в самой трудной ситуации, и Марти почувствовала это. Оба одновременно повернули головы в сторону балконной двери, а потом перевели взгляд на двор. Они стояли, переплетя пальцы, у самых перил и глядели в ночной мрак.
        - Ты не представляешь, что это был за мерзкий год, - сказал он. - То есть на самом деле это тянулось даже больше года. Год занял только развод, а потом прошло еще несколько месяцев, прежде чем Карл и Карен поженились. Но хуже всего было тогда, когда мы с Карен только начали выяснять отношения. Все кругом рушилось, рассыпалось, а я еще пытался что-то склеить и запутывал бедную Андреа, уверяя, что мы с мамой все равно никогда не расстанемся. Я и впрямь тогда так думал.
        Он снова посмотрел на Марти, чтобы, как ей показалось, проверить, не сердится ли она. Марти крепче сжала его руку, и он продолжил:
        - Терапия, которую проходила девочка, была для всех нас сплошным мучением. Психотерапевт заявил, будто Андреа успокоится только в том случае, если я сам скажу ей о нашем разводе, а мне этого страшно не хотелось. В общем, получилось так, что я сам гублю малышку и загоняю ее в угол. Ведь она давно уже поняла, что Карен непременно бросит меня. А тут еще этот чертов магазин…
        Он умолк. Марти недоуменно взглянула на него.
        - Ты же говорил, что он начал приносить доход, - напомнила она.
        - Да там не случилось ничего страшного. Просто как раз тогда из Иллинойса приехал мой молодой двоюродный брат. Он сын сестры моей матери, и тетушка отправила его во Фриско, чтобы, как она написала, «привить ему чувство ответственности». Он начал работать в магазине, но мне было не до него, и я не обращал внимания на предупреждения Карен о том, что с Сэмом… не все в порядке.
        Тут Брэд возмущенно встряхнул головой.
        - Господи, сколько же хлопот может доставить родственник, работающий у тебя на складе!
        - Догадываюсь, - ответила Марти.
        Брэд вздохнул.
        - Видишь ли, он был постоянно чем-то недоволен, но я не придавал этому значения. Любой парень, думал я, в двадцать один год уже мнит себя главой фирмы. Я как-то объяснил ему, что продвинуться у меня по служебной лестнице он сможет только в том случае, если покажет себя неплохим работником, но у него не было ровным счетом никаких способностей. Он не учился в колледже, потому что не захотел. В общем, полная бездарь. И вот я одновременно узнаю о том, что Карен уходит от меня к Карлу, и о том, что Сэм ворует со склада разные вещи и где-то их загоняет. Конечно же, я совершенно вышел из себя и немедленно уволил его. Господи, что тут началось! Вся моя семейка ополчилась против меня. Они заявили, что я обошелся с мальчиком - ничего себе мальчик, а? - слишком жестоко. И все, мол, потому, что находился в состоянии стресса, вызванного разводом.
        - А разве ты не рассердился на него еще и поэтому? - подсказала Мартина.
        - Может быть, я повел себя и не лучшим образом, но согласись, что юнец вполне заслужил свое увольнение, - негодовал Брэд. - Тетушка с тех пор не желает меня знать. Еще бы! Ведь сыночек наверняка навесил на меня всех собак. Так или иначе, каждый новый день приносил мне новые неприятности.
        Марти прижалась к нему.
        - Да, тяжко тебе тогда пришлось, - сочувственно проговорила она.
        Брэд выпустил ее руку и обнял за талию.
        - Вспоминать - и то страшно, - согласился он. - Но потом дела пошли более-менее на лад. Андреа потихоньку оправлялась от депрессии, а я вплотную занялся магазином и умудрялся иногда по нескольку часов не думать о разводе. У меня появились всякие новые идеи, связанные с моим бизнесом и общими делами фирмы.
        Брэд сделал паузу и посмотрел на Мартину.
        - Однако я был уверен, что никогда не смогу почувствовать себя счастливым… - прошептал он. - И если бы я не встретил тебя…
        В его глазах промелькнула озорная искорка, и Марти поняла, что он вовсе не намеревается объявить ей, что собирается любить ее до гроба. Да, она помогла ему, она выслушала его исповедь, она, наконец, была для него желанной, но, кажется, он все же не любил ее по-настоящему. Вся беда была в том, что она, Марти, очень привязалась к нему. Он стоял сейчас рядом с ней, обхватив рукой за талию, а ей хотелось поцелуев, хотелось горячих объятий, хотелось…
        - Давай спустимся во двор, - внезапно предложил он и потянул ее в сторону лестницы, ведущей вниз.
        Марти безропотно позволила ему увлечь себя к лестнице; она находилась сейчас в состоянии некоего транса. От двора их отделяли всего три лестничных марша, а это означало, что, если кто-нибудь из гостей вздумает выйти на балкон, он непременно заметит их. Но и Марти, и Брэду было на это наплевать. Внизу он протянул к ней обе руки, и она тут же прильнула к нему. Ей казалось, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди. Он крепко обнял ее. Так прошло несколько минут.
        Марти чувствовала, что все ее тело напряглось. Она не могла думать ни о чем, кроме того, что он рядом и что он прижимает ее к себе. Ей вдруг стало очень жарко; жар шел откуда-то из самой глубины ее существа. Она ощущала на своих волосах его дыхание и жадно втягивала ноздрями запах его кожи. Она с трудом сдерживалась, чтобы не застонать от охватившего ее желания.
        Его губы легонько коснулись ее волос, висков, лба, носа и, наконец, губ. Поцелуй был долгим и страстным. Казалось, Брэд настойчиво молил ее о чем-то, чего-то требовал…
        «Змей-искуситель», - пронеслось в голове у Марти, и она поняла, что вот-вот упадет. Ее тело как никогда раньше жаждало близости с ним.
        Но вот он разжал объятия, и его руки скользнули вверх, к ее груди. Он сжал ее в ладонях, и Марти тут же отпрянула от него, но не потому, что это ей не понравилось, а потому, что просто не в силах была больше стоять. Брэд вопросительно посмотрел на нее.
        - Извини. Тебе больно?
        Мартина сделала глубокий вдох.
        - Мне совсем не больно… наоборот, мне… очень хорошо. Только… Не здесь и не сейчас. Меня ноги не держат… Я падаю… - призналась она.
        - Поедем ко мне, - предложил он. - Вечно нам не везет. То собака появится, то Джессика вот-вот выйдет на балкон. Мне хочется уюта.
        - Да нет, Брэд, дело тут совсем не в уюте. - Марти с досадой встряхнула головой. Ей никак не удавалось выразить свою мысль. - Видишь ли, я пока еще не готова переспать с тобой. Прости за это вульгарное слово, но оно первое пришло мне на ум.
        - Но я вовсе не собираюсь принуждать тебя спать со мной. Мне просто хочется, чтобы ты была рядом. Мне хочется прикасаться к тебе, целовать тебя. - И он провел пальцем по ее щеке. - Пожалуйста, поверь мне.
        Поверить ему! Как будто это было так просто. Как будто Марти могла мгновенно, как по мановению волшебной палочки, изменить свою натуру, свой характер!
        Вот он стоит перед ней, человек, который, как уверяет Лидия Браун, отказывается от собственного ребенка. Человек, который только теперь, спустя много месяцев, сумел найти в себе силы подать руку новому мужу своей бывшей жены. Человек, который лишь сегодня впервые осознал, что, кажется, больше не любит Карен и не хочет, чтобы она к нему возвращалась. И он просит Марти поверить ему?!
        С другой стороны, этот человек только что поведал ей свою историю. Кажется, он был искренен, когда рассказывал ее. Ему пришлось очень несладко, но он все-таки собирается возродиться для новой жизни. Кроме того… кроме того, ее просто-напросто тянуло к нему…
        - Я не знаю, что сказать, - прошептала она. - Все случилось так быстро. Я не поспеваю за событиями.
        - Марти, но я обещаю не торопить тебя! - сказал он.
        Сейчас он выглядел до ужаса серьезным и правдивым. Марти облизнула пересохшие губы и отступила на один шаг, чтобы освободиться от чар, которые, как ей казалось, он наложил на нее. Помолчав минуту, она сказала:
        - Если хочешь, мы можем отправиться ко мне. Но только не на всю ночь.
        Он негромко засмеялся:
        - Но я же дал слово, Марти. Когда я тебе надоем, ты можешь попросту вышвырнуть меня вон.
        Марти покачала головой:
        - Еще чего! Не хватало мне становиться вышибалой в собственном доме. Нет уж, ты изволь сам понять, когда тебе следует уйти.
        Из окон гостиной лился неяркий свет, и Марти заметила, что при ее словах глаза Брэда сузились. Он уже не вызывал у нее такого доверия, как только что. Она повернулась было, чтобы уйти, но Брэд удержал ее за руку.
        - Марти, - сказал он, - ты требуешь от меня слишком многого, но я на все согласен.
        - Брэд, я давно перестала быть юным доверчивым созданием, - заявила она.
        - Мне это отлично известно, - без тени улыбки ответил он.
        Мартина решила не дожидаться, пока он припаркуется позади ее машины, а поднялась по лестнице и открыла дверь своей квартиры. Ее обуревали тяжкие сомнения насчет правильности того, что она делала, но обратного пути уже не было. Ей давно хотелось убедиться в том, что он не лжец, и тот способ, который она выбрала, был ничуть не хуже любого другого.
        Как только дверь распахнулась, Мисти принялась бешено лаять, пытаясь допрыгнуть до лица хозяйки. Но вскоре она заметила незнакомца и тут же издала тот звук, который сама считала угрожающим рычанием. Но она была так мала и так пушиста, что ее рык не мог бы испугать даже кошку.
        Брэд нагнулся, чтобы погладить ее, и Мисти попробовала тяпнуть его за палец.
        - Я тебя пока не представила, - объяснила Марти. - Она не любит чужих.
        - Но я никакой не чужой, - нагло заявил Брэд. - Я честный человек, который пообещал соблюдать некий договор, в котором, кстати, о маленькой злючке не было ни слова.
        - Вам не следовало заходить без приглашения, - холодно отозвалась Марти. - К тому же Мисти совсем не злючка.
        Они довольно долго простояли в неосвещенной передней, уставившись друг на друга, а потом Брэд пожал плечами, наклонился и дал Мисти обнюхать свои руки.
        - Я хотел бы войти, - с покорностью в голосе произнес он.
        - Хорошо, заходите, - ответила Марти. - Может быть, вам удастся развести огонь в камине, пока я отыщу вино и бокалы.
        Она щелкнула выключателем у двери, и комната осветилась мягким светом. Лампа стояла рядом с диваном. Брэд обвел глазами несколько плетеных стульев, кофейный столик, книжные полки, тянувшиеся вдоль одной из стен, и старинный шкафчик-горку. Марти подошла к горке, открыла ее и сказала:
        - Здесь проигрыватель и пластинки. Заведи, что тебе придется по вкусу. Дров в камине даже с избытком. Спички на каминной полке.
        Брэд оказался у нее на пути, когда она направилась в коридор. Он мягко привлек ее к себе.
        - Не сердись, - попросил он. - Я сейчас немножко не в себе.
        - Я тоже, - как можно легкомысленнее ответила Марти и, высвободившись, вышла из комнаты.
        Марти потребовалось всего две минуты, чтобы разлить вино по бокалам, но она пробыла на кухне гораздо дольше. Ей очень не нравилось, как реагировало ее тело на присутствие этого мужчины. Это было всего лишь половое влечение, а Марти не привыкла идти на поводу у своей физиологии. Она всегда отличалась здравомыслием, которое подсказывало ей, что пока она еще не должна переступать в отношениях с ним определенные границы. Время еще не пришло. Ему надо было разобраться со своими чувствами к бывшей жене, ей - позабыть про дело об отцовстве. Господи, и зачем только она позволила ему прийти сюда вместе с ней?!
        «Да потому, - ответила она самой себе, - что он уже много значит для меня и я хочу вновь ощутить его прикосновения».
        Марти рассеянно приласкала Мисти, а потом закрыла собачку на кухне. Осторожно неся два наполненных вином бокала, она пошла обратно в гостиную.
        Там тихо играла музыка, а Брэд стоял, наклонившись, возле камина и подбрасывал в разведенный им огонь поленья. Он выключил лампу, и на его лицо ложились отблески пламени. На противоположной стене плясали огромные тени. Пиджак гостя был наброшен на спинку одного из стульев.
        Марти некоторое время молча наблюдала за мужчиной, остановившись в дверях. Наверное, именно так он разжигает костер, когда отправляется в свои любимые турпоходы. Как же он все-таки привлекателен, этот мужественный крепыш с повадками человека, не совсем вписавшегося в рамки современного общества!
        Брэд повернулся, поймал ее изучающий взгляд, неспешно опустился на ковер и похлопал ладонью по полу, приглашая ее присоединиться к нему. Он не улыбался. Марти сбросила туфли и босиком подошла к камину.
        - Еще минутка - и он как следует разгорится. Тогда им уже можно будет больше не заниматься, - сообщил Брэд.
        Марти подала ему бокал, а затем села подле него на ковер. Они чокнулись и какое-то время с закрытыми глазами молча потягивали вино. Потом Брэд поставил свой бокал на пол и взял каминные щипцы, чтобы поправить не так, по его мнению, лежавшее полено.
        - Почему ты не приляжешь? - спросил он, не глядя в ее сторону. - Тебе же будет удобнее.
        Это было правдой, но она все же колебалась. Ей казалось, что в лежачем положении она будет более беззащитной. «Впрочем, - решила наконец Марти, - я и так сейчас беззащитна». И она улеглась на живот и стала смотреть на пляшущие языки огня.
        Брэд вернул щипцы на место и опять сел на ковер рядом с ней. Одна его рука обвивала ее талию, в другой он держал бокал. Его пальцы начали медленно поглаживать ее тело.
        - Я, по-моему, еще ни разу не разводил огонь в собственном камине, - сообщил он. - У меня вечно не хватает то щепы, то дров. А у тебя хороший запас и того и другого.
        - Если на улице меньше тридцати градусов жары, я любуюсь огнем не реже одного раза в неделю, - ответила Марти.
        Она встретилась с ним глазами; она знала, что в ее взгляде уже отчетливо читается желание.
        Он нагнулся и поцеловал ее; его губы еще хранили вкус вина.
        Марти было невыразимо приятно целовать его. Их языки встретились, их пальцы переплелись. У влюбленных перехватило дыхание - таким долгим и горячим оказался поцелуй.
        Марти почувствовала, что искра страсти, готовая вот-вот вспыхнуть ярким пламенем, пробежала по всему ее телу. Господи, как же возбуждали ее прикосновения этого мужчины!
        Он отставил свой бокал и провел пальцами по ее шее. Добравшись до бешено пульсирующей артерии на горле, он задержался там на несколько мгновений, а затем его рука нырнула в вырез ее платья. Ее соски сжались еще до того, как он коснулся груди. Поскольку Марти лежала на животе, Брэд мог только поглаживать ее нежную бархатистую кожу там, куда ему удалось добраться, но дыхание Марти сделалось учащенным.
        Ее пальцы так ослабели, что она едва не выронила бокал с остатками вина. Собравшись с силами, она поставила его подальше от себя и начала, опершись на локоть, другой рукой гладить его непокорные вьющиеся волосы.
        Брэд перевернул ее на бок, что позволило ему ласкать холмики ее грудей. Когда его пальцы коснулись сосков, Марти застонала от удовольствия. Сама же она в это время трогала мочки его ушей и нежно водила рукой по его крепкой шее.
        Вдруг Брэд, так же, как она недавно во дворе у Джессики, откинулся назад и окинул взглядом всю ее фигуру.
        - Ты согласишься сделать кое-что для меня? - спросил он.
        - Смотря что, - ответила она улыбнувшись.
        - Это платье так и манит заглянуть под него. По-моему, ты была бы еще прекраснее, если бы сняла белье и надела платье прямо на голое тело.
        У нее захватило дух, но она кивнула. Когда она в магазине примеряла это платье, она именно так и сделала - просто для того, чтобы убедиться: носить этот наряд без белья нельзя. Ее груди и сокровенный темный треугольник в низу живота просвечивали сквозь неплотную ткань, и это заставляло Марти почувствовать себя страшно сексуальной. Ей казалось, будто она надела прозрачный пеньюар; впрочем, возможно, именно на эту мысль платье и должно было наводить, даже если под ним был бюстгальтер и нижняя юбка.
        - Так ты согласна? - переспросил он.
        Его рука неподвижно лежала на ее груди. Марти внезапно страшно захотелось, чтобы Брэд увидел ее такой, какой она сама видела себя в тот день в зеркале примерочной кабины. Она молча поднялась и скрылась в спальне. Когда спустя несколько минут она вернулась и остановилась в дверях, на ней было только это платье мягкого пшеничного цвета.
        - Подойди поближе, - попросил он. - Там, где ты стоишь, слишком темно.
        Она медленно направилась к нему, наслаждаясь прикосновением ласковой прохладной ткани к ее разгоряченному телу. Она знала, что и при свете камина Брэд мог разглядеть ее маленькие твердые груди с острыми сосками, изящные линии ее фигуры и крепкие бедра.
        Он поднялся ей навстречу, и в его глазах она прочитала восхищение.
        - Ты прекрасна! - прошептал он. - Именно так это платье и надо носить!
        - Но не смогу же я в таком виде показаться на улице, - возразила она.
        - Конечно, не сможешь, - поспешно согласился он. - Но когда ты дома, пожалуйста, не поддевай под него ничего лишнего!
        Он провел рукой по ее животу, бедрам, груди…
        Марти задышала часто-часто, когда он дотронулся до ее соска. Но Брэд не стал гладить его пальцем, а наклонился и принялся водить языком по ткани, пока наконец ему не удалось ухватить сосок губами. Он посасывал его, и Марти чувствовала, что от страстного желания у нее подгибаются колени; подхватив ее под ягодицы, Брэд поддержал ее.
        Ей тоже хотелось прикасаться к нему и шептать слова благодарности за то наслаждение, которое он ей сейчас дарил, но она едва держалась на ногах и не была уверена в том, что сама не переступит опасную грань… А вдруг Брэд уже решил, что она передумала и готова отдаться ему?..
        В голове у Марти вихрем проносились обрывки мыслей, а мужчина между тем вел ее к дивану. Когда они добрались до него, Брэд усадил Марти к себе на колени и так крепко обнял, что она ощутила, как неистово колотится его сердце.
        - Не бойся, Марти, - срывающимся голосом проговорил он. - Я помню свое обещание. Ты можешь мне верить. Просто сейчас я очень хочу, чтобы ты была рядом со мной.
        Марти все еще была очень возбуждена, но она уже начинала успокаиваться. Она провела рукой по его волосам, не уставая удивляться тому, какими мягкими кажутся они ей на ощупь. Брэд просто обнимал ее, не пытаясь возбуждать еще больше. Они тихо сидели, прижавшись друг к другу и радуясь этой близости. Когда музыка умолкла, Брэд сделал такое движение, как будто собирался встать.
        - Мне пора домой, - объявил он хриплым голосом.
        Марти соскользнула с его колен, посмотрела на него и серьезно ответила:
        - Да, тебе и впрямь лучше уйти.
        Он еще раз оглядел ее и спросил:
        - В следующий раз ты наденешь для меня это платье?
        - Не знаю. Может быть, - ответила она беспечно.
        «В следующий раз, - сказал ей только что внутренний голос, - наше свидание вряд ли окончится подобным же образом».
        - Не любишь разбрасываться обещаниями? - поинтересовался он, поднимаясь с дивана.
        - Не люблю. Однако все мои друзья знают, что я всегда держу слово, - заявила она.
        - Хорошо. Учту на будущее, - кивнул Брэд в знак согласия.
        Он надел пиджак, не сводя с Марти глаз.
        - Может, зажжешь свет? - попросил он. - Тогда я бы лучше разглядел тебя.
        Она рассмеялась и потянула его к выходу:
        - Уходи. Я хочу спать.
        Он привлек ее к себе, чтобы поцеловать на прощание, но она ловким движением отперла дверь за его спиной.
        - Ты просто невозможна, - тяжко вздохнул он.
        - Не всегда. Только когда вынуждают обстоятельства, - отозвалась Марти.
        Он пожал плечами и побежал вниз по ступеням.
        Брэд не успел еще добраться до своей машины, а Марти уже захлопнула дверь и всем телом прижалась к ней. Она дышала часто и прерывисто.
        Возможно… очень возможно, что в следующий раз она опять поверит ему - поверит окончательно.
        Но сегодня она не верила даже себе.
        Глава 11
        Когда Марти засыпала, ее окутывал туман эротических грез, и она чувствовала себя просто чудесно, но после пробуждения ее вновь охватили сомнения. Казалось, ослепительный солнечный свет, льющийся из окна, пронизал ее мозг, и оттуда исчезли все мечты о счастливом будущем с Брэдом. Там остался только сухой перечень фактов, которые очень ее беспокоили. Подтянув колени к подбородку, она села на кровати и уставилась невидящим взором в пол.
        Во-первых, она не знала, как бы отнеслось ее начальство к тому, что она встречается с человеком, делом которого занимается по долгу службы. Марти нравилась ее работа, и она вовсе не хотела лишиться ее. И еще - хватит ли у нее сил расстаться с Брэдом, если выяснится, что Лидия не солгала?
        Во-вторых, ей не удалось сдержать данное себе слово не видеться с Брэдом до того, как станут известны результаты анализов. Наверное, ей следовало немедленно покинуть дом Джессики, когда она повстречала его там. Однако она не только не ушла, но еще и позволила Брэду сыграть на чувстве жалости к нему.
        В-третьих, выслушав первую часть его исповеди и разозлившись на него, Марти все-таки осталась на вечеринке и даже стала танцевать. Очевидно, она в душе надеялась, что он уйдет с балкона и опять заговорит с ней. Что, как известно, и произошло.
        В-четвертых, он словно загипнотизировал ее, когда помирился с Карлом и закончил-таки печальную историю своего развода. Ей стало безумно жаль его, а жалость расслабляет.
        Хотя, кстати говоря в-пятых, именно события, случившиеся с ним за последний год, и должны были навести Марти на совершенно определенные мысли.
        Черт возьми, она же неплохой психолог! Как же она могла не сообразить, что переживший сильный стресс человек зачастую совершает необдуманные поступки, о которых потом старается забыть.
        Конечно же, Брэд вполне мог несколько недель встречаться с Лидией, а затем постараться убедить себя в том, что между ними ничего не было. Он, пожалуй, даже внушил себе, что вообще не знает женщины по имени Лидия Браун.
        И еще…
        Впрочем, довольно.
        Главное заключается в том, что она не распрощалась с ним сразу после вечеринки, а впустила его в свой дом и позволила ласкать и обнимать себя. «Ты дошла вчера до состояния желе», - горько упрекнул ее внутренний голос.
        Почему же он так действует на нее? Она встречала много других куда более рассудительных мужчин, но именно этот необузданный человек вскружил ей голову! Почему?
        Марти вздохнула и еще крепче обхватила руками колени. Никто и никогда не сумеет объяснить, почему женщина теряет голову от любви. И мужчина, разумеется, тоже. Но она-то ведь не любит его… кажется. Да нет, конечно же не любит. Ее просто-напросто влечет к нему, а с половым влечением всегда можно справиться. Надо только пореже встречаться с ним. Во всяком случае, до того, как придет ответ из лаборатории, она не должна видеть Брэда Макинтоша. А если выяснится, что он - не отец Шэрил, Марти еще раз обдумает сложившуюся ситуацию.
        А обдумать ей предстояло немало. Прежде всего Марти хотела бы выяснить, на самом ли деле Брэд полагает, будто женщина - существо гораздо более несовершенное, чем мужчина, или эти его представления являются чем-то наносным, не пустившим корни в его сознании. Еще ей надо было понять, сумеет ли она противостоять его попыткам переделать ее, подогнать под какой-то свой эталон женщины. Кроме того, Марти должна была увериться в том, что он окончательно расстался со своим прошлым и не питает больше к своей бывшей жене теплых чувств. Не исключено ведь, что Мартина в его жизни - это нечто случайное, подходящее под поговорку «на безрыбье и рак рыба».
        Тут она вздохнула и вылезла из кровати. Хоть бы поскорее закончилось это дело по установлению отцовства! И когда только наконец придут результаты из лаборатории?! От них так много зависит. Если Брэд все же спал с этой Лидией Браун, Марти вынуждена будет навсегда забыть о нем.
        «А может, - сказала она себе, направляясь в ванную, - мне надо забыть о нем в любом случае».
        Брэд находился в прекрасном расположении духа. Он сдержал обещание, данное им Марти вчера вечером, хотя это стоило ему немалых усилий. Впрочем, стоило помучиться ради того, чтобы завоевать ее доверие. К тому же Брэд был убежден, что Марти оценила его способность контролировать себя и втайне восхищается им. А как приятно было держать ее в своих объятиях! Все было так волнующе, так… интимно. Нет, но какой же он все-таки молодец! Велел себе уйти - и ушел!
        И Брэд усмехнулся, очень довольный собой.
        Было еще слишком рано, чтобы звонить ей, и потому он сделал себе парочку тостов и съел их, читая при этом воскресную газету. В полдесятого он решил набрать ее номер и, насвистывая, принялся нажимать на кнопки. У нее было занято. В нетерпении он несколько минут описывал круги по кухне, а потом вновь набрал ее номер. Опять короткие гудки! Как странно…
        Ладно, внезапно решился Брэд, тогда он возьмет и без предупреждения заедет за ней и заберет ее с собой. Они отправятся куда-нибудь на природу - в горы или на океанское побережье, это уж как она захочет. Все нужное для пикника они купят по дороге или попросту заедут перекусить в какой-нибудь ресторанчик. Так или иначе, но этот день они должны провести вместе.
        Брэд совершенно позабыл о том, что Марти не хотела видеться с ним до того, как у нее на руках окажутся результаты теста. Вчера вечером она не упоминала об этом, и Брэд подсознательно решил, что это уже не имеет для нее никакого значения. Его мысли были сейчас заняты исключительно Марти, и он и думать забыл о странной истории с установлением отцовства. В конце концов все это имело отношение лишь к работе Марти, а не к ней самой.
        Брэд был в джинсах и ковбойке. Критически осмотрев себя в зеркале, он решил, что этот наряд вполне годится для загородной прогулки. Заперев двери своего дома на Либерти-стрит, он уселся в «Вольво». До дома Марти было всего пять минут езды. Припарковавшись возле блестящей «Порше», он освободил переднее сиденье от нескольких пакетов с продуктами, которые прихватил из дому, и вышел из машины.
        По лестнице он поднимался, точно мальчишка, перескакивая через ступеньки. Он нажал на кнопку звонка и встал так, чтобы можно было бы заключить Марти в объятия сразу же, как только она откроет дверь. В самом-самом дальнем уголке его сознания притаилась мысль о том, что, возможно, она пригласит его войти, чтобы они продолжили то, что не завершили прошлой ночью. Нет, он, конечно, сделает вид, что очень удивлен, но как же он этому обрадуется! Впрочем, Брэд мало надеялся на такой поворот событий. Надеялся же он сейчас на то, что она откроет ему дверь.
        Но Марти все не появлялась. Тогда Брэд позвонил еще раз, но уже настойчивее, и прислушался. Безусловно, звонок был в исправности. Наверное, подумал он, Марти еще спит. Что с того, что у нее был занят телефон. Она вполне могла поговорить с кем-то, а потом опять вернуться в постель.
        Брэд взялся за дверной молоток и начал легонько колотить им по филенке. Он так увлекся своим занятием, что не заметил, как открылась дверь по соседству.
        - Что вам нужно? - внезапно раздался рядом с ним чей-то неприветливый голос.
        Вздрогнув, Брэд так резко обернулся, что резиновые подошвы его теннисных туфель скрипнули.
        Человек, стоявший перед Брэдом, был выше его, по крайней мере, на шесть дюймов и выглядел очень недружелюбно. На нем красовалась полосатая рубашка с белым отложным воротом. Брэд терпеть не мог такие рубашки, потому что считал их не слишком… мужественными, что ли. Особенно если их носили с запонками. Галстук у незнакомца был шелковый, а серые широкие брюки - твидовыми и дорогими. В общем, Брэду этот человек очень не понравился.
        - Я звонил не в ваш звонок, - сказал он и отвернулся.
        - Я это заметил, - враждебным тоном произнес мужчина в полосатой рубашке. - Но заметил я также и то, что вы продолжаете звонить и стучать в дверь, игнорируя тот очевидный факт, что в квартире никого нет. Я владелец этого дома, и я прошу вас прекратить шуметь.
        Брэд изумленно посмотрел на незнакомца. Марти, он это отлично помнил, говорила, что дом принадлежит ей, следовательно, этот человек лгал.
        - Владелец вовсе не вы, а мисс Вудс, - сухо сказал он.
        - Мисс Вудс и я вдвоем владеем этим домом. - Глаза мужчины сузились. - А кто вы такой, могу я узнать?
        Брэд не имел ни малейшего желания отчитываться перед этим пижоном. Но для него явилось неприятной неожиданностью, что Марти владеет домом не одна - если вообще владеет. Она ни разу не говорила ему, что этот особняк принадлежит еще кому-то.
        Брэд попытался в точности вспомнить ее слова, произнесенные за ужином в том итальянском ресторанчике. Он тогда еще спросил ее, снимает ли она квартиру, а она ответила, что живет в собственном доме. Больше они об этом не говорили.
        - Меня зовут Брэд Макинтош, и я друг мисс Вудс, - в конце концов нехотя представился он. - Я был уверен, что она дома. Когда я звонил ей, у нее было занято.
        Брэду показалось, что его имя знакомо этому типу. Поджав губы, сосед Мартины окинул Брэда мрачным взглядом.
        - Так вы один из тех, кто проходит у нее по делу об установлении отцовства, - процедил красавец сквозь зубы. - Я не думаю, мистер Макинтош, что мисс Вудс была бы рада видеть вас на пороге собственного дома. Если у вас к ней дело, позвоните ей завтра на службу.
        Брэд жутко рассердился. Как смеет этот напыщенный хлыщ советовать ему, как поступать?! И почему Марти говорила о нем, Брэде, с посторонним человеком?! Он свирепо посмотрел на собеседника и отрезал:
        - Именно это я и намереваюсь сделать.
        Потом он развернулся и направился к своей машине. Он уже тронулся с места, а человек все еще продолжал наблюдать за ним. Мало того, он стоял на пороге даже тогда, когда Брэд заворачивал за угол.
        «Тоже мне, телохранитель выискался», - зло подумал Брэд.
        Что за чертовщина? Может, Марти подстроила все нарочно? Может, пока они тут переругивались, она сидела в квартире этого парня и с нетерпением ожидала конца диалога? Или ее все же не было дома, а она просто поручила ему прогнать Брэда, если тот появится? Конечно, он не предупредил Марти о своем приезде, но она вполне могла догадаться, что ему захочется навестить ее.
        Но если даже все обстояло не так, факт оставался фактом: Марти обсуждала его историю с этим незнакомцем. «Один из проходящих по делу об установлении отцовства» - вот кем, значит, он был для нее.
        Брэду казалось, что его предали, и воспоминания о недавнем разводе только усугубляли это чувство. Нет, больше его не проведешь. Он ни за что не станет связывать свою судьбу с женщиной, которой нельзя верить. Черт с ней! На свете есть еще миллион хорошеньких и умных женщин, и он обязательно встретит одну из них. Что с того, что пока они ему не попадались? Все еще впереди. Нет-нет, он не хочет снова оказаться в дураках и позволить какой-то пигалице загубить ему жизнь…
        Кипя негодованием, он едва не проехал на красный свет. В тот момент ему хотелось только одного: доказать всем - и Марти, и Карен, и Карлу, - что он очень привлекательный и сексуальный мужчина и что тысячи женщин будут счастливы заполучить такого любовника. Он даже стал всерьез думать о том, чтобы заехать в один из ресторанчиков в нижнем конце города и подцепить там какую-нибудь красотку.
        Однако он был в джинсах, а ехать домой и переодеваться - это очень долго. К тому времени, когда он появится в одном из таких заведений, все женщины, покончив с поздним завтраком, разойдутся по домам или уедут с кем-нибудь куда менее симпатичным, чем Брэд, но оказавшимся в нужном месте в нужное время.
        И тогда он решил, что ему, пожалуй, стоит заняться чтением тех статей о тестах на кровь, что дала ему когда-то Марти. Он, помнится, засунул их куда-то в недра письменного стола. Так вот сейчас он извлечет их на свет и проштудирует. Ведь он уже успел убедиться, что ей ни в чем нельзя доверять. Да, Марти подробно рассказывала ему об этих анализах, но он разберется во всем сам. Небось не глупее ее.
        И Брэд, грустный и несчастный, вернулся к себе домой на Либерти-стрит.
        Марти вернулась домой около трех часов дня, после того как помогла подруге вставить оконное стекло. Ее щека была выпачкана замазкой, а на брюки и зеленую водолазку страшно было смотреть. Но Марти чувствовала себя счастливой.
        «Наверное, подобные ощущения другие женщины испытывают тогда, когда приготовят большой воскресный обед», - подумала она и усмехнулась.
        Мисти весело описывала круги около хозяйки, и Марти ласково погладила ее. Однако обед съедается в один присест, а оконное стекло - если его, конечно, не разбивать - вещь долговечная.
        В это время позади ее машины припарковался «Порше» Джима, и Марти остановилась, чтобы поздороваться с ним. Если бы она заметила в его машине женщину, она, пожалуй, вряд ли стала бы это делать, но Марти не сводила глаз с Мисти. Собачка была так возбуждена, что едва не запрыгнула на крышу «Порше».
        Джим выбрался из машины и приветливо кивнул Мартине.
        - Очень хорошо, что я тебя встретил, - сказал он. - Мне нужно с тобой поговорить. Подожди минутку.
        Марти придержала собачку, готовую испачкать его элегантные брюки, а Джим тем временем обошел вокруг машины, распахнул дверцу и галантно подал руку женщине, облаченной в форменный китель офицера военно-морского флота и строгую юбку. Несмотря на такой наряд, женщина была очень привлекательна. Ее не портили ни слишком уж аккуратная («волосок к волоску», вспомнила Марти слова Джима) прическа, ни темные туфли без каблуков. Она почему-то щурилась, как будто в машине было темновато и солнечные лучи ей теперь досаждали. Марти, низко наклонившись, придерживала Мисти за ошейник.
        - Марти, это Джанет Эванс. Джанет, это Мартина Вудс, с которой мы вместе владеем домом.
        Женщина протянула Мартине руку и еле заметно улыбнулась. Марти понравилось, как она улыбается. Она никогда не видела рядом с Джимом такой застенчивой спутницы. Ее рукопожатие было твердым, почти мужским, и первое, что она сказала Марти, было:
        - Отпустите собаку. Я все равно уже порвала колготки, когда залезала в эту дурацкую машину.
        Мисти определенно хотелось поприветствовать Джанет. Когда та наклонилась, собачка даже лизнула ее в нос. Марти была приятно удивлена тем, как Джанет отнеслась к выходке Мисти. Она весело рассмеялась, и смех ее прозвучал совершенно естественно. Марти попыталась перехватить взгляд Джима, но тот не сводил глаз с Джанет и Мисти.
        Наконец Джанет выпрямилась и сказала:
        - Одно время у меня жил пудель, а теперь я подумываю о лхасце. Они не такие беспокойные.
        - Но зато и не такие умные, - возразила Марти.
        - Это не имеет значения, - ответила Джанет. - Ведь они все равно не умеют разговаривать.
        Замечание показалось Марти странным, но через минуту она поняла, что женщина пошутила. Марти неуверенно улыбнулась, давая понять, что оценила шутку, и заметила, что Джим так и лучится счастьем, глядя на Джанет, как учитель на первого ученика в классе. Марти, конечно, давно уже догадалась, что это и была библиотекарша из юридической библиотеки. Шутка же наверняка говорила Джиму очень многое. Очевидно, Джанет намекала на что-то личное, на что-то, понятное только им двоим.
        Мартине захотелось как можно скорее исчезнуть со сцены, и она стала было прощаться, но Джим задержал ее.
        - Погоди, Марти, - остановил он ее. - Я хотел сказать тебе, что сегодня утром в твою дверь звонил тот тип, которого ты пытаешься вывести на чистую воду.
        - Вывести на чистую воду? Ты это о ком? - не поняла Мартина.
        - Ну, помнишь, ты рассказывала мне вчера о нем? Тот, что проходит по делу об отцовстве… Его зовут Брэд Макинтош. Я сказал ему, чтобы он разыскивал тебя в офисе и что ты вряд ли обрадуешься, если увидишь его у своего дома.
        Марти почувствовала, что у нее подгибаются колени.
        - Ага, я уже поняла. И как же он отреагировал? - спросила она, усилием воли сохраняя спокойствие.
        Джим пожал плечами:
        - Он сказал, что позвонит тебе на работу, и был таков. Правда, мне показалось, что он здорово разозлился. Я даже подумал, что он меня ударит, - внезапно сообщил Джим.
        М-да, это похоже на Брэда. Марти представила, как он принял боевую стойку, чтобы сразиться с человеком, который осмелился указывать ему, как следует поступать. А ведь Джим был гораздо выше его ростом.
        - Спасибо, - еле слышно прошептала она.
        - Послушай, тебе надо быть осторожнее, - предостерег ее сосед. - И как это он узнал, где ты живешь? - Джим, казалось, всерьез беспокоился за нее, а может быть, просто хотел выглядеть благородным рыцарем в глазах своей знакомой. - Эти парни могут быть опасны. Тебе нельзя с ними связываться.
        Марти сделала над собой огромное усилие и все-таки не покраснела. Она понимала, что Джим не имел в виду ничего, кроме того, что кто-нибудь из ее «клиентов» может угрожать ей.
        Она кивнула и взяла Мисти на руки.
        - Да, ты прав. Приятно было с вами познакомиться, Джанет, - крикнула она, взбегая по лестнице.
        Марти торопливо захлопнула за собой дверь и остановилась в прихожей. Ей нетрудно было представить, как все это происходило. Конечно же, Джим держался очень высокомерно, и Брэд решил защищаться. Но почему он приехал без звонка?
        Марти прошла в гостиную и села на тот самый диван, на котором они вчера обнимали друг друга. Она с нежностью провела рукой по подушкам. Может быть, если она сейчас позвонит ему, ей удастся все исправить? А может быть, он сам позвонит ей?
        Нет, лучше оставить все как есть. У нее еще нет на руках результатов анализов. Если она услышит его голос, она снова потеряет контроль над собой. Мало того, это скорее всего отразится на ее работе, потому что она не сможет быть беспристрастной. В конце концов осталось терпеть всего несколько дней. Скоро все прояснится.
        Если, конечно, он не спал с Лидией Браун.
        «Он не лгал мне, - уверяла она себя, машинально взбивая подушку. - Я не испытывала бы к нему таких чувств, если бы он был неискренен со мной».
        Она ощутила странное беспокойство.
        «Нет, испытывала бы, - тут же возразила она самой себе. - Это половое влечение, вот и все. Его искренность тут совершенно ни при чем. Я не стану ему звонить, а если он все же наберет мой номер, я строго скажу ему, что надо дождаться результатов теста».
        Он так и не позвонил, и нельзя сказать, что Марти стала от этого счастливее.
        Затем потянулась длинная рабочая неделя.
        Марти несколько раз справлялась в лаборатории о результатах, но ей всякий раз отвечали, что они еще не готовы. Марти понимала, что одного простого анализа на группу крови не хватило, чтобы снять с Брэда подозрения, но это было в порядке вещей. В девяноста процентах случаев приходилось проверять еще и красные кровяные тельца, и энзимы, и многое другое.
        Работа в офисе кипела вовсю.
        Марти дважды побывала в суде, всякий раз чуть-чуть надеясь встретить там Брэда. Возвращаясь в офис после обеда или с судебного заседания, она первым делом просматривала свой ящик для корреспонденции.
        Вирджиния постоянно твердила, что она очень неважно выглядит, и предлагала ей аспирин.
        В пятницу она почувствовала, что вот-вот сойдет с ума. Ее лихорадило, и все ее мысли были заняты только Брэдом. Она подумала, что попросту не переживет выходные, если сегодня после обеда ей не доставят результаты анализов. Утром время тянулось еле-еле. Ей совершенно не хотелось есть, но Вирджиния все-таки вытащила ее на ленч. На обратном пути они встретили курьера, который всегда приносил конверты из лаборатории. Марти никогда прежде не замечала, что лифты в их здании ползают со скоростью больных черепах. Она в нетерпении постукивала ногой по полу и так стремительно выскочила из кабины, что Вирджиния в изумлении покачала головой.
        Долгожданный конверт лежал у нее на столе на самом видном месте.
        Марти изо всех сил старалась успокоиться, но пальцы у нее дрожали и она никак не могла отыскать свой ножик для бумаги. В конце концов она просто надорвала конверт и извлекла из него две страницы.
        Ей сразу бросились в глаза формулы внизу одной из них. В расчетах не было бы никакой надобности, если бы тесты показали, что Брэд точно не был отцом маленькой Шэрил.
        Глава 12
        Взгляд Марти быстро скользил по бумаге в поиске имени предполагаемого отца.
        Да, вот оно: «Брэдфорд Дж. Макинтош«.
        Под ним значились полные имена матери и ребенка.
        Одна страница содержала результаты теста на гаплотипы, а вторая - на антигены красных кровяных телец.
        У Лидии и Шэрил совпало множество показателей, там же, где была разница, нужный компонент находился у Брэда.
        Однако величина, характеризующая вероятность отцовства, попала в диапазон неопределенности, она располагалась гораздо ниже граф «вероятно», «очень вероятно», «крайне вероятно» и «практически доказано».
        Все-таки это было кое-что.
        Марти держала в руках очень нетипичный отчет. Обычно предполагаемый отец либо полностью освобождался от подозрений, либо попадал в графы более высокой вероятности.
        К одному из листков была прикреплена записка от лаборантки. Она гласила:
        «Извините, но мы сделали все, что смогли. К сожалению, и предполагаемый отец, и мать - они оба обладают наиболее распространенными составляющими крови. Мы в состоянии провести еще несколько тестов, однако они не входят в тот обязательный перечень, который утвержден городским советом. Кроме того, они тоже могут оказаться бесполезными. Дайте мне знать, как вы намерены поступить. Джойс».
        Мартина стукнула кулачком по столу, и у нее вырвалось:
        - Проклятье!
        Тут она заметила, что Вирджиния, заглядывая ей через плечо, с интересом изучает результаты анализов.
        - Что же, - сказала она. - Подозрение с него не снято, однако на основании всего этого судья почти наверняка не станет заставлять его платить алименты.
        - М-да… - Марти задумчиво посмотрела на приятельницу. - Но я-то хочу быть уверена, что он - не отец ребенка.
        - Возможно, Гарри решит, что дело надо закрывать. Знаешь, как это бывает: «Ничего не доказано, следовательно, мистер Макинтош невиновен…» Ну и так далее. Ты ведь, помнится, говорила, что никаких вещественных доказательств нет.
        Пальцы Марти нетерпеливо постукивали по столу.
        - Да Бог с ним, с этим делом. Я говорила не о нем, а о самой себе. Я надеялась, что сегодня все окончательно прояснится, а теперь выходит, что мы не сдвинулись с мертвой точки. Можно было вообще не делать тест. Ведь он ничего не показал.
        - Наконец-то до меня дошло, - отозвалась Вирджиния. - Значит, это личное. Ты попросту втюрилась в этого парня.
        - Нет! Кажется, нет. Я запуталась. Ну почему все так сложно? - простонала Мартина.
        - Это жизнь, дорогая моя. Ты намерена звонить ему? - спросила Вирджиния.
        Марти тяжело вздохнула:
        - Придется. Но, пожалуйста, отойди от меня. Я не могу разговаривать по телефону, когда ты сопишь у меня над ухом.
        - Да ладно. Вот видишь, я уже удаляюсь. - И Вирджиния, улыбнувшись, вернулась за свой стол.
        Около минуты Мартина собиралась с духом, а потом все же решилась и набрала знакомый номер. Секретарша сообщила ей, что Брэд куда-то вышел.
        - Но он сегодня еще вернется? - поинтересовалась Марти.
        - Конечно, вернется. Я жду его примерно через час, - ответила секретарша. - Передать ему, чтобы он перезвонил вам?
        - Да, будьте добры, - сказала Мартина. - Я сейчас на работе. Мой номер у него есть.
        И началось томительное ожидание.
        Спустя час он не позвонил.
        Марти поймала себя на том, что ей никак не удается сосредоточиться на других делах, потому что ее мысли вертятся вокруг Брэда. Она не слышала его голоса уже почти неделю. Конечно, в воскресенье Джим повел себя с ним слишком грубо, но это не в характере Брэда - так легко обижаться. Может, была еще какая-то причина, по которой он не звонил ей? И почему только она сама в воскресенье не подняла трубку и не набрала его номер? Впрочем, теперь сожалеть об этом уже поздно.
        Когда он не объявился и ближе к вечеру, Марти сняла фотокопии с результатов тестов, вложила их в конверт и надписала на нем адрес офиса Брэда, сделав пометку «В собственные руки«, чтобы секретарша не вскрыла письмо. Если он не позвонит сегодня, а она успеет опустить послание в почтовый ящик на ближайшем углу до 17.30, Брэд получит его завтра с утренней почтой. Конечно, ей бы хотелось поговорить с ним, но она просто нацарапала коротенькую записку, поясняющую выводы лаборатории, и стала собираться домой. Она вовсе не намеревалась задерживаться в офисе допоздна и ждать его звонка.
        Телефон зазвонил как раз тогда, когда она снимала с вешалки свой плащ.
        - Отдел по установлению отцовства. Мартина Вудс слушает.
        - Это Брэд Макинтош. Мне передали, чтобы я связался с вами.
        Холодок в его голосе безошибочно подсказал Марти, что он не забыл о том, что случилось в прошлое воскресенье. Ну что ж, может, это и к лучшему - продолжать разговор в подобном тоне, если учесть, что именно она собирается сообщить ему. Марти изо всех сил пыталась контролировать себя, чтобы человек на другом конце провода не понял, как она взволнована. Его отчужденность не помогла ей в той мере, на которую она рассчитывала, однако ей все же удалось сохранить бесстрастность.
        - Мы получили результаты анализов крови, мистер Макинтош. Они не сняли с вас подозрения. С другой стороны, вы оказались в шкале небольшой вероятности. Я пока не могу сказать, что именно решит окружной прокурор, потому что сегодня мне не удалось поймать его.
        Долгая пауза.
        - Скорее всего они неправильно провели этот ваш хваленый тест. Я повторяю, что не имею к этому ребенку никакого отношения, - бесстрастно произнес мужской голос.
        - Я уверена, что в лаборатории не ошиблись, - возразила Мартина. - Правда, и у вас, и у Лидии Браун в крови выявлены некоторые очень распространенные компоненты, поэтому никто не может утверждать наверняка, что Шэрил ваша дочь.
        - У меня всего одна дочь, - не выдержав, прорычал Брэд, - и ее зовут Андреа. Я хочу взглянуть на результаты тестов.
        - Я уже положила копии в конверт. Завтра вы их получите, - сообщила Мартина.
        - Завтра мне не подходит. Я хочу видеть их немедленно! - заорал Брэд, теряя остатки самообладания.
        Марти взглянула на настенные часы и прикусила губу. Было уже поздно, и в отделе не осталось ни одного человека. Конечно, хорошо бы передать ему конверт через кого-нибудь постороннего… И вообще - его требования совершенно незаконны. Но случившееся - это такой удар для него.
        - Хорошо. Я занесу их в ваш офис по дороге домой, - предложила она.
        - Оставьте их моей секретарше, - сказал он.
        - Договорились, - согласилась Мартина.
        Она положила телефонную трубку и долго еще не снимала с нее руки. Ну и ладно. Если он хочет вести себя так, пускай ведет. Не больно-то ей хотелось встречаться с ним. Позже она, может быть, попытается выяснить, почему он был настроен настолько агрессивно, а сегодня она попросту отдаст конверт девице в его офисе и отправится домой.
        Она накинула плащ, взяла свою сумочку и конверт для Брэда и вышла на улицу. По дороге она запретила себе думать о нем и принялась наблюдать за прохожими. Это занятие так увлекло ее, что она едва не подвернула ногу, попав каблуком в небольшую выбоину на тротуаре.
        Марти чертыхнулась и подумала, что, если бы с утра кто-нибудь подсказал ей, что придется идти так далеко, она бы надела кроссовки. То-то бы они хорошо сочетались с ее деловым костюмом!
        В магазине было полно народу. Наверное, все эти люди решили закупить побольше стройматериалов и прочих нужных в хозяйстве вещей, чтобы посвятить выходные ремонту квартир. Что ж, каждый развлекается как хочет.
        Марти подошла к боковой двери и позвонила. Кэрри появилась почти мгновенно. Мартина подала ей конверт и попрощалась.
        - А разве вы не зайдете? - с удивлением спросила девушка.
        - Нет. Как-нибудь в другой раз, - отказалась Мартина.
        - Ладно. Я прямо сейчас отнесу конверт Брэду, - сказала Кэрри.
        - Спасибо, - поблагодарила ее Мартина, быстро повернулась и пошла прочь.
        Она чуть не плакала. Ну почему, почему он ведет себя как капризный ребенок?! Надо немедленно перестать думать о нем, иначе она и впрямь сейчас разрыдается.
        И Марти стала перебирать в памяти названия симпатичных ресторанчиков, где ей наверняка подадут хороший ужин.
        Брэд ожидал Кэрри в приемной. В глубине души он надеялся, что Марти все же зайдет к нему, однако секретарша появилась одна и молча передала ему конверт.
        Брэд кивком поблагодарил ее, вошел в свой кабинет и плотно притворил дверь. Не надо ему больше встречаться с Мартиной Вудс. От этой женщины сплошные неприятности. Он и сам сумеет разобраться в результатах теста.
        Бланки выглядели не совсем так, как он себе представлял, и несколько минут ушло у него на то, чтобы разобраться, что значат эти многочисленные столбцы цифр.
        Он быстро пробегал их глазами, надеясь отыскать какую-нибудь ошибку и заранее зная, что ошибка исключена. Господи! В лаборатории его кровь только что на атомы не разложили! Неужели нет ни одного компонента, который ни он, ни мать не могли передать младенцу?! Но ни одной такой составляющей не было.
        Некоторым утешением послужило для него только то обстоятельство, что в заключении экспертов он все же не был прямо назван отцом. Нет, им не удастся доказать, что он обязан содержать этого ребенка, тем более что в их распоряжении нет ни одного снимка или письма.
        Брэд поудобнее устроился на своем жестком стуле и, постукивая пальцами по столу, принялся размышлять.
        Когда Марти впервые увидела его, она была совершенно уверена в том, что он хорошо знает эту самую Лидию Браун. Значит, мать ребенка рассказала ей весьма правдоподобную историю. Скорее всего во время сухой процедуры судебного слушания у него не будет никаких шансов убедить судью и присяжных в своей непричастности. Они наверняка сталкивались со множеством подобных дел и привыкли никому не верить на слово.
        Брэду вдруг стало ужасно тоскливо. Как все-таки плохо, что они с Марти поссорились! Она бы сейчас поддержала его, утешила, что-нибудь бы подсказала. Конечно, Шэрил - не его дочь, но его вполне могут принудить выплачивать деньги на ее содержание до тех пор, пока не состоится еще один судебный процесс. Это все потребует уйму денег. Придется все-таки нанимать адвоката, и притом хорошего, то есть дорогого. Возможно, ему следует пригласить адвоката и на предварительное слушание, как в свое время предлагала Марти.
        Брэд посмотрел на часы. Скоро шесть, а это значит, что ему пора отправляться за Андреа, которая проведет с ним этот уик-энд. Обычно он ехал за ней в приподнятом настроении, но сегодня дело обстояло иначе. Андреа была очень проницательным ребенком, и Брэд сомневался, что сумеет скрыть от нее свое плохое настроение. А ведь он полагал, что детям совершенно незачем вникать во взрослые проблемы.
        Он засунул результаты тестов обратно в конверт и положил его в карман куртки. Кэрри уже ушла домой, поэтому он сам погасил в приемной свет и какое-то время постоял там, думая, не позвонить ли Марти. Да нет, в конце концов решил он, пожалуй, не стоит. Она, наверное, еще не вернулась домой… и вообще - ей же нельзя доверять, а он об этом чуть не забыл. Раздраженно передернув плечами, он запер входную дверь и направился к машине.
        К тому времени, когда Брэд подъехал к своему бывшему дому, он уже настроился на то, что обсудит возникшую проблему с кем угодно, хоть с Карен. В конце концов не зря же она целый год училась на юридических курсах. Может, она лучше разбирается в тонкостях дел по установлению отцовства, чем он или даже Марти. Забавно, что еще неделю назад ему и в голову бы не пришло делиться с экс-женой своими переживаниями. Все-таки он очень изменился после того, как они с Марти поговорили тогда на балконе у Джессики.
        Дверь ему открыла Андреа. На этот раз она выглядела вполне приемлемо: синие джинсы и свитерок. Конечно, в таком виде нельзя отправиться в какой-нибудь модный ресторан, но они обычно в таких и не ужинали. Дочь уже повернулась, чтобы взять рюкзак с кое-какими своими вещичками, но Брэд остановил ее словами:
        - Мама дома?
        Андреа замерла и настороженно поглядела на него.
        - Да. Она на кухне. Только, па, пожалуйста, не ругайся с ней. Она сегодня здорово вымоталась, - предупредила девочка.
        Брэд удивленно ответил:
        - Да я вовсе и не собираюсь ругаться.
        - Что-то мне не верится, - мрачно произнесла Андреа. - Обычно ты хочешь поговорить с ней только тогда, когда чем-то недоволен.
        Неужели так оно и было? Брэд постарался припомнить все их с Карен встречи за последние полтора года. Да, девочка права. Он выяснял с Карен отношения, вот что он делал, а разговоры о том, кто должен платить за зубного врача, у которого побывала Андреа, или о том, куда именно дочка поедет на Рождество, были только предлогом. Обычно Брэд заранее накручивал себя перед любой встречей с Карен, припоминая все то плохое, что она ему когда-нибудь сделала, и потому нормальной беседы у них не получалось.
        - Не волнуйся, - сказал он с грустной улыбкой и взъерошил ее темные волосы. - Мы с твоей матерью будем теперь общаться совершенно иначе. Конечно, полного согласия нам не добиться, но и ссориться мы больше не станем. А сегодня я вообще не собираюсь говорить о тебе. Мне просто нужно с ней кое-что обсудить.
        Кажется, Андреа не до конца поверила ему, но все-таки кивнула с серьезным видом и скрылась в глубине квартиры. Через несколько минут она появилась снова, но уже в сопровождении Карен, которая вытирала руки кухонным полотенцем. Вид у нее тоже был взволнованный.
        - Привет, Брэд, - поздоровалась она. - Андреа сказала, что ты хочешь поговорить со мной.
        Ну как ему доказать бывшей жене, что он вовсе не намеревается сообщить ей нечто ужасное? Брэд изобразил успокаивающую улыбку, сунул руки в карманы и произнес:
        - Мне надо с тобой посоветоваться. Наедине! - добавил он и многозначительно посмотрел на Андреа.
        - Ты присмотришь за цыпленком? - обратилась Карен к дочери.
        Девочка помедлила, а потом нехотя отправилась на кухню.
        Карен провела его в гостиную, села в одно из двух кресел и сложила руки на коленях. Брэд опустился во второе кресло - то, что было прежде его, - закинул ногу на ногу, посидел так какое-то время, потом переменил позу, наклонился к Карен и сказал приглушенным голосом:
        - Видишь ли, у меня неприятности.
        - Неужели? - сухо отозвалась Карен.
        - Да. И они связаны с… с юриспруденцией, - сказал он.
        - Слушай, Брэд, - начала Карен, - ведь я пока проучилась на курсах всего год, а Карла сейчас нет…
        - Но мне нужно только выяснить у тебя, стоит мне нанимать адвоката или нет, - пояснил Брэд.
        Карен пожала плечами.
        - Любой юрист скажет тебе, что, если у тебя какие-то трудности, лучше нанять адвоката, - ответила Карен. - Я могу тебе назвать несколько имен…
        Беседа текла не по тому руслу, и Брэд перестал колебаться и выпалил:
        - Меня подозревают в том, что я отрекаюсь от собственного ребенка… Не от Андреа, конечно, а от другого. Уже возбуждено дело…
        Карен изумленно уставилась на него, а потом громко прыснула со смеху. Было видно, что она изо всех сил пытается сдерживаться, но это ей не удается.
        - Ничего смешного! - заявил Брэд обиженно. - Это очень серьезно.
        - Я понимаю. Извини, пожалуйста. - И Карен деловитым тоном спросила у него: - Это и вправду твой ребенок, Брэд?
        - Я отнюдь не сделался распутником, - ответил он. - Я вообще не знаю эту женщину, а она утверждает, что я - отец ее дочки.
        Тут дверь гостиной распахнулась и в комнату вбежала Андреа.
        - Что?! Значит, у меня есть сестренка? - затараторила она. - Почему же я ее ни разу не видела? А сколько ей лет? А как она выглядит? А она похожа на тебя, па?
        - Вы обе совершенно не хотите слушать меня! - взревел Брэд. - Я же говорю, что никогда в жизни не встречался с этой женщиной!
        - В таком случае анализ крови очистит тебя от всех подозрений, - заметила Карен.
        Брэд извлек из кармана измятый конверт и помахал им перед носом бывшей жены.
        - Вот они, результаты теста, - заявил он. - Мне все время твердили, что этот анализ - мое единственное спасение, но выяснилось, что он совершенно никчемный. Он не показал ровным счетом ничего. Я могу быть отцом девочки, но могу и не быть им. Так вот, я и хочу узнать у тебя, надо ли мне брать адвоката. Ситуация следующая: с одной стороны, анализ крови, с другой - полное отсутствие вещественных доказательств… Ну там писем, фотографий, показаний соседей… Что ты посоветуешь?
        - Так у меня нет сестренки… - разочарованно протянула Андреа.
        - Нету, нету у тебя сестренки! - завопил Брэд. - Ради Бога, Андреа, помолчи.
        Карен взяла конверт, достала из него листочки и, сдвинув брови, уставилась на колонки вычислений и формул.
        - Что здесь должно быть или чего не должно быть, чтобы тебя как предполагаемого отца исключили? - спросила она, так как совершенно не разбиралась в такого рода тестах.
        - Любой ребенок получает каждый из компонентов своей крови от одного из родителей, - пояснил Брэд. - Если бы у меня и у матери отсутствовал хотя бы один компонент из тех, что есть в крови малыша, меня бы исключили из числа… подозреваемых.
        - Наверное, подобные результаты теста - большая редкость, - задумчиво произнесла Карен. - Посмотри, как часто в крови ребенка встречаются те же составляющие, что у тебя и этой женщины. Ты совершенно уверен, что никогда не встречался с ней?
        - Разумеется, уверен, - возмутился Брэд. - Я даже не слышал о ней до того самого дня, когда какой-то малый вручил мне судебную повестку. Я считал, что мое имя вписали туда по ошибке.
        Андреа перегнулась через материнское плечо.
        - Шэрил. Какое прелестное имя. А мать, значит, зовут Лидия. Неужели мы не знаем никого, кого бы так звали? - вслух размышляла она.
        - Не знаю я никакой Лидии, - проворчал Брэд.
        - Ты знаешь Лидию Стоунхэм. Вы вместе учились, - напомнила ему Карен и внимательно посмотрела на него: - Слушай, а почему эта Лидия Браун вообще взялась за тебя? Откуда она про тебя узнала?
        - Понятия не имею. Именно это и сводит меня с ума. - И Брэд стукнул кулаком по подлокотнику. - Это, а также то, что мне никто не верит. Я не лгу, Карен, даю слово, что я не лгу!
        - Хорошо. - И она повернулась к Андреа. - Радость моя, по-моему, цыпленок сейчас сгорит. Пойди-ка взгляни на него.
        Андреа быстро переводила взгляд с отца на мать и обратно.
        - Ни при чем тут цыпленок, - наконец заключила она. - Ты хочешь, чтобы я ушла, потому что вы будете говорить о чем-то «взрослом». Карен засмеялась и шутливо вытолкала ее из комнаты.
        - Ты угадала. Отправляйся на кухню.
        Андреа обиженно удалилась.
        - О чем это она? - спросил Брэд.
        - Она поняла, что мы собираемся обсуждать твою сексуальную жизнь и потому ей здесь не место, - заявила его бывшая супруга.
        - Кто сказал, что мы собираемся обсуждать мою сексуальную жизнь? - удивился он. - Я лично ничего такого обсуждать не намерен.
        Карен откинулась на плюшевую спинку кресла и скрестила руки на груди.
        - Брэд, помнишь, как ты расстроился, когда я подала на развод?
        - Помню. Ну и что с того? - насторожился он.
        - Ты находился тогда в таком ужасном состоянии, что вполне мог отправиться в какой-нибудь бар, напиться там до бесчувствия, снять девицу, привезти ее к себе домой и переспать с ней, - бесстрастным тоном рассуждала Карен, пытаясь представить вероятный ход событий. - Вполне возможно, что утром ты уже ничего не помнил.
        - Никогда со мной такого не бывало. Ни разу! - возмутился Брэд. - Я не напивался в баре, а если и пил, то только дома. Я вообще за последние полтора года встречался только с несколькими женщинами, причем все эти встречи были деловыми. - Брэд запустил руку в свои густые вьющиеся волосы. - Еще не хватало приводить к себе домой незнакомую женщину! Да и вообще - Марти говорит, что эта Лидия Браун детально описывала мой офис. Она узнала откуда-то даже о спортивном кубке, который я получил в колледже. Она утверждает, что встречалась со мной довольно долго.
        - Ты сказал - Марти? - Карен с интересом посмотрела на него. - Уж не та ли Марти, что была тогда на вечеринке у Джессики? - уточнила она.
        Имя Марти вырвалось у Брэда помимо его воли, но теперь ему пришлось признаться:
        - Да, та самая. Она работает в Отделе по установлению отцовства.
        - Потрясающе! Ты просто обожаешь усложнять себе жизнь. - Вздохнув, Карен покачала головой.
        - Я вовсе не собирался крутить с ней роман. Все вышло само собой. Кроме того, мы с ней больше не видимся, - угрюмо произнес Брэд.
        - Это мудро, - поддержала его решение бывшая жена. - У нее могла бы возникнуть масса сложностей, если бы до ее начальства дошло, что она встречается с человеком, который проходит по одному из ее дел.
        То, что Карен пожалела Марти, вывело Брэда из себя.
        - Слушай, - взорвался он, - а почему никто не сочувствует мне? Какая-то неведомая женщина обвиняет меня в том, что я сделал ей ребенка, а все кругом толкуют только о том, что Марти может потерять из-за меня работу. Как потеряет, так и найдет. Она умна, привлекательна, интеллигентна, рассудительна, и то, чем она сейчас занимается, совершенно ей не подходит. Так что будет даже хорошо, если ее уволят. Но почему ни одна живая душа не пожалеет старину Брэда? Почему все только и мечтают о том, чтобы я всю жизнь давал деньги на содержание этой самой Шэрил? Я же не имею к ней ни малейшего отношения!
        Он пулей вылетел из комнаты, но все же успел расслышать, что Карен крикнула ему вслед. А крикнула она следующее:
        - Ты обязательно должен нанять хорошего адвоката!
        В передней он остановился, позвал Андреа, подхватил ее рюкзачок и придержал перед дочерью входную дверь.
        Глава 13
        Гарри Милз, потягивая вино, недоуменно смотрел на Мартину.
        - Я думал, это дело уже давно закрыто, - сказал он, вытирая губы бумажной салфеткой.
        - Ну да, так бы оно и было, окажись результаты анализов иными, - ответила Марти.
        Ее ленч оставался еще нетронутым. Гамбургер оказался таким огромным, что она не знала, как к нему подступиться. Помощник окружного прокурора был всегда настолько занят, что у него не хватало времени пойти поесть куда-нибудь в приличное место. Он успевал перекусить только в кафе, которое располагалось на первом этаже здания городского суда.
        - Вдобавок у нас нет никаких вещественных доказательств, - продолжала Мартина. - У Лидии Браун нет ни его записок, ни фотографий, хотя при этом она смогла детально описать офис Макинтоша. И она никогда не говорила ему, что беременна, потому что они расстались прежде, чем Лидия об этом узнала.
        Марти очень тщательно подбирала слова, когда рассказывала Гарри о сути этого дела. Они работали вместе уже не один год, но никогда еще Марти не чувствовала себя так неловко.
        - Да что же такого особенного показал тест, если этого парня не исключили из числа подозреваемых? - спросил Гарри.
        - Видишь ли, он угодил в графу «недостоверно». У него и у матери ребенка совпадает невероятно большое количество составляющих крови. - Марти все же рискнула и откусила от гамбургера крохотный кусочек. - Так что обвинение можно будет строить только на словах Лидии Браун.
        - Значит, это вызов мне, помощнику окружного прокурора! - заявил Гарри и задиристо задрал подбородок. - Обожаю трясти адвокатишек, которые мнят себя асами. Отцы всегда нанимают именно таких. Ни один из них как будто не понимает, что судьи и присяжные уже привыкли ко всем их доводам и уверткам.
        Марти не знала, поможет она или навредит Брэду, если упомянет в разговоре с Милзом, что предполагаемый отец собирается обойтись вообще без адвоката.
        - Слова матери звучат убедительно, но у нее нет ни одного свидетеля и она так наивна и простодушна, что опытный адвокат сможет легко запутать ее, - сказала она.
        Гарри с минуту молча смотрел на нее.
        - А что говорит отец? - наконец спросил он.
        Марти постаралась ответить как можно более нейтральным тоном:
        - Он уверяет, что ни разу в жизни не видел ее.
        Гарри презрительно фыркнул.
        - Так я и думал, - сказал он. - Нет, это дело закрывать нельзя. Конечно, я потеряю несколько часов своего драгоценного времени, но мне в конце концов и платят за то, чтобы я обличал всяких проходимцев. Ничего, он у меня попляшет. К тому же ты уверяешь, что она кажется искренней.
        - Вот именно, что кажется, - заметила Мартина.
        - Не понимаю, на что ты намекаешь? Или все-таки в ее рассказе есть какие-то несоответствия? - допытывался помощник окружного прокурора.
        Марти не знала, что сказать, и брови Гарри, заметившего это, изумленно поползли вверх.
        - Почему ты молчишь? - спросил Гарри, не понимая ее колебаний.
        - Потому что предполагаемый отец тоже не кажется мне лжецом, - высказалась Мартина. - Впрочем, я не представляю, каким бы образом он сумел доказать свою непричастность.
        - Ему мог бы помочь тест, а раз из этого ничего не вышло, то… - И Гарри пожал плечами. - В общем, Марти, я не исключаю, что мы с тобой проиграем это дело, но попробовать все же стоит. Ты не знаешь, этот самый Макинтош человек состоятельный?
        Марти вздохнула:
        - Да, кажется, деньги у него водятся, хотя он совсем недавно прошел через развод.
        Гарри кивнул с умным видом.
        - Все ясно. Стресс, короткая связь, желание забыть о ней… Мы рискнем, Марти, вот что я тебе скажу. И мы победим! - заверил он ее. - Итак, я завтра же назначу день слушания.
        Мартина вместо ответа вонзила зубы в гамбургер. Подходящих к случаю слов у нее не нашлось.
        Вернувшись на работу, Марти набрала в легкие побольше воздуха и стала звонить Брэду.
        Она была уверена, что сегодня он поведет себя столь же холодно, как и несколько дней назад, когда она сообщила ему о результатах теста, и потому решила оставить для него у секретарши короткое обтекаемое послание, которое ему скажет многое, а Кэрри - почти ничего. Однако все получилось не так, как она планировала. Когда Кэрри услышала ее голос, она тут же соединила ее с Брэдом, так что Марти пришлось на ходу перестраиваться.
        - Это Мартина Вудс, - сказала она, изо всех сил сжимая в ладони телефонную трубку. - Я хочу вам сообщить, что помощник окружного прокурора дает вашему делу ход.
        - Что это значит? - обеспокоился Брэд.
        - Это значит, что вот-вот будет определен день слушаний, во время которых судья решит, обязаны ли вы выплачивать временное пособие на содержание ребенка, - объяснила она. - Если вы после этого захотите затевать процесс, то вам сообщат, когда именно он начнется. О дате и времени предварительного слушания я вас извещу.
        Брэд молчал, причем так долго, что Марти стала уже подумывать о том, чтобы повесить трубку. Наконец он произнес:
        - Вы втянули меня во все эти неприятности, и теперь я хочу, чтобы вы же меня из них и вытянули.
        - Я вас ни во что не втягивала, - возразила Мартина. - Когда сегодня я разговаривала с мистером Милзом, я сказала ему, что обвинение не располагает никакими уликами, однако он все же решил не закрывать ваше дело. Я сделала все, что от меня зависело.
        - Вы могли бы просто сказать ему, что знаете, что я не отец, - с упреком произнес Брэд.
        - А он бы в ответ спросил меня, откуда мне это известно, - отозвалась Мартина. - Мне нечем было бы подкрепить свои слова.
        - Но вы-то сами мне верите? - спросил Брэд.
        В его голосе она уловила такое напряжение, что трубка в ее руке мелко задрожала. Справившись с волнением, она сказала:
        - Мне очень хочется верить вам.
        - Этого мало! - разволновался он. - Черт побери, почему никто не верит мне просто на слово?! Я никогда никого не обманывал. Я не обманывал даже налоговые службы и не вписывал в свои декларации дружеские обеды, выдавая их за деловые встречи, как это делают другие. Я не вру! Не вру, слышите?! Ну почему вы не хотите мне поверить?!
        Брэд Макинтош был в отчаянии, а она ничем не могла ему помочь.
        - Я делаю свою работу, а она приучила меня не верить людям на слово, - упавшим голосом проговорила Мартина.
        - Вздор! - вскричал он. - Ваша работа заключается в том, чтобы возбуждать дела против бессовестных отцов, не желающих кормить собственных детей. Но Шэрил-то не имеет ко мне никакого отношения.
        - Брэд, я обязана придерживаться установленных правил, - сказала она.
        - Правила существуют для дебилов, то есть для таких людей, которые неспособны понять, что значит поступать по справедливости, - не сдавался он. - Вы же собираетесь воспользоваться правилами, как пещерный человек - дубиной. Я ни в чем не виноват, и вы обязаны докопаться до истины.
        Марти почувствовала, что у нее уже дрожит и вторая рука.
        - И как же вы предлагаете мне докапываться до этой самой истины? - поинтересовалась она, все сильнее ощущая свою беспомощность.
        - Заставьте эту женщину сказать вам правду. Она лгунья, - уверенно заявил Брэд.
        - Я говорила с ней несколько раз, - пыталась урезонить его Мартина. - Ей всего девятнадцать, и я не могу слишком давить на нее.
        - Тогда возьмите меня с собой, когда в очередной раз отправитесь к ней, - предложил он.
        - И что бы вы делали у нее, Брэд? Кричали бы на нее точно так же, как когда-то на меня? - не отступала Мартина. - У вас будет возможность задать ей вопросы на предварительном слушании, но не раньше.
        Брэд тяжело вздохнул.
        - Простите меня, Марти. Я уже на пределе, - пожаловался он. - Почему, почему это случилось именно со мной? За что судьба так ополчилась против меня?
        Марти, сдвинув брови, сосредоточенно глядела на карандаш на своем столе. Действительно, почему?
        - А знаешь, Брэд, - медленно произнесла она, - вопрос риторический, но законный. Может, ты все-таки догадываешься, что именно дурного ты сделал?
        - Да не о чем мне догадываться! Я не знаю эту женщину. Она никогда не работала в моем магазине, - сказал он. - Я даже осторожно навел справки о ней, но никто из моих служащих никогда о ней не слышал.
        - Поспрашивай еще, Брэд. Поговори со своими друзьями. Расспроси соседей. Пойми, что все зависит только от тебя. Она бывала в твоем офисе, это несомненно, - говорила Мартина. - Конечно, не исключен вариант, что кто-то подробно описал ей твой кабинет, но это маловероятно. Во Фриско она работала только официанткой, поэтому никакой поставщик не мог направить ее к тебе. И помни, что тебя интересуют лишь декабрь позапрошлого и январь прошлого года. Именно тогда она забеременела.
        - Но ведь ты мне веришь, правда? - внезапно опять спросил он.
        Ее голос дрогнул, когда она ответила:
        - Да, я верю тебе. Кажется, верю. Однако это никоим образом не отразится на моей работе. Я буду делать ее точно так же, как и всегда.
        - Ты должна отыскать отца этого ребенка, - настаивал Брэд.
        - Но мать ребенка утверждает, что это ты. Анализы крови тебе не помогут. Помощник окружного прокурора отнюдь не на твоей стороне. Положение безвыходное, - сказала Мартина.
        - Нет, не безвыходное, - отвергал он все ее доводы. - Я заеду за тобой в пять часов, и ты поработаешь сверхурочно и найдешь выход.
        Марти чуть не задохнулась от волнения.
        - Я думала, ты сердишься на меня, - произнесла она.
        - Мы поговорим об этом при встрече, - ответил он и положил трубку.
        - И куда же мы направляемся? - нервно спросила она, усаживаясь в «Вольво».
        - Ко мне домой, - ответил он решительно.
        Задавая вопрос, она подразумевала - «в какой ресторан», так что его слова оказались для нее полнейшей неожиданностью. Однако выскакивать из машины было бы глупо, поэтому она только поинтересовалась:
        - И ты сам приготовишь ужин?
        Брэд кивнул на большой пакет, лежащий на заднем сиденье.
        - Конечно. Андреа меня кое-чему научила, - ответил он.
        Перспектива не из блестящих. Марти отлично знала, какой он повар. Ведь еще совсем недавно он заявил ей, что кухня - это место только для женщины. Ей страшно хотелось есть, и потому она спросила:
        - Что же ты собираешься приготовить?
        - Ничего особо сложного. - Он улыбнулся, заметив скептическое выражение ее лица. - Мясо с тушеными грибами, печеный картофель и салат. Это было бы под силу даже тебе.
        - Может быть. Наверное, ты хочешь поручить мне тушение грибов? - саркастически осведомилась она.
        - Угадала, - улыбнулся он.
        - Имей в виду, что грибы у меня всегда подгорают, - предостерегла Мартина. - И вообще - я порчу именно те блюда, которые, казалось бы, испортить невозможно.
        - Ты действительно любишь все портить, - мрачно заметил Брэд. - Зачем ты назвала этому напыщенному хлыщу мое имя и еще прибавила, что я прохожу у тебя по делу об установлении отцовства?
        Марти не сразу поняла, что он говорит о воскресной стычке с Джимом.
        - Джим работал помощником окружного прокурора, а потом его место занял Гарри Милз, - поняв наконец, о чем речь, она попыталась оправдаться. - Если в разговоре с ним я случайно упомянула твое имя, это не значит, что я разгласила какую-то секретную информацию. Джим всегда интересуется моей работой, а я интересуюсь его.
        - Ты не сказала мне, что он тоже владеет домом, - с укором произнес Брэд.
        Марти пожала плечами.
        - А с чего бы я стала говорить тебе об этом? - удивилась она. - Я не так богата, чтобы купить себе свой собственный дом, а недвижимостью я владеть хотела.
        Тут они как раз подкатили к «недвижимости» Брэда - маленькому коричневому домику. Брэд печально поглядел на него.
        - Я купил его не потому, что хотел, а потому, что мне надо было где-то жить, - сообщил он.
        - Многие в таких случаях просто снимают квартиру, - сказала Мартина.
        - Ну хорошо, пусть так. Я действительно имел деньги на его покупку. Но как это связано с тем, что ты владеешь домом на пару с каким-то клерком? - не переставал удивляться он. Вместе с удивлением в его голосе звучали нотки укора.
        - Он не клерк, - обиженным тоном ответила Мартина. - Характер у него достаточно сложный, но странности есть у каждого. К примеру, ты целую неделю мучился от того, что я якобы намеренно скрыла от тебя, что дом принадлежит мне не полностью.
        - Я мучился вовсе не потому, - заявил Брэд.
        - А почему? - хотела знать Мартина.
        - Потому, что ты обсуждала с этим парнем мои дела, - ответил он. - Этот твой Джим сразу, понимаешь, сразу понял, что я тот самый Брэд, который отказывается от собственного ребенка. И он вел себя так нагло…
        - Ладно, я прошу прощения за то, что твое имя случайно сорвалось у меня с языка, - извинилась Мартина. - Но я все-таки не понимаю, почему ты дулся на меня семь долгих дней вместо того, чтобы просто позвонить и выяснить это недоразумение.
        Брэд пристально посмотрел на нее.
        - Я не дулся. Я решил, что вообще не хочу больше знать тебя.
        - Плохо дело, - грустно сказала Марти. - Зачем же копить обиды? Если бы мы поговорили, ты бы быстро успокоился.
        - Ты тоже могла позвонить мне, - обиженно поджав губы, сказал Брэд.
        - Я не звонила потому, что твое дело не закрыли. До того я ведь решила не видеться с тобой, - напомнила ему Мартина.
        Брэд нежно провел пальцами по ее щеке.
        - Эта неделя тянулась целую вечность, - сказал он. - После того вечера я все время хотел, чтобы ты была рядом. Мне хотелось целовать тебя, гладить твою бархатистую кожу.
        Брэд привлек Марти к себе, и его руки, распахнув ее плащ, сжали ее груди. Волна наслаждения тут же подхватила Марти и понесла ее к вершинам блаженства. Тут его пальцы крепко сжали соски, а потом скользнули под бюстгальтер и стали теребить их. Все ее тело напряглось в томительном ожидании.
        Они сидели в автомобиле, ярко светило весеннее солнце, и Марти, переборов себя, отстранилась.
        - Только не здесь, Брэд, - попросила она.
        - Хорошо, - согласился он, хитро сощурившись. - Я согласен. Ты ведь еще не осмотрела мой дом.
        Пожалуй, Марти с удовольствием отказалась бы от экскурсии, однако Брэд всерьез решил играть роль гида. Он взял пакет с едой, вылез из машины, обошел ее кругом и открыл дверцу с той стороны, где сидела Марти.
        - Он очень маленький, - сказал Брэд, словно извиняясь. - В нем всего лишь три комнаты, но тут можно кое-что переделать. Например, перегородить кухню. У меня пока просто руки до этого не доходят. Вообще-то уборщица была в пятницу, но в эти выходные у меня гостила Андреа, так что в доме все вверх дном.
        Он провел Марти по вымощенной плитами дорожке к двери и открыл ее, продолжая держать в другой руке пакет с провизией. Они вошли в небольшую прихожую, откуда вела лестница наверх. Марти была уверена, что спальня расположена на втором этаже, однако хозяин повернул направо, в столовую, миновав которую они очутились в кухне. Поставив пакет на стол, Брэд кивнул в сторону плиты.
        - Установи переключатель на третье деление, хорошо? - предложил он. - А я пока помою картошку. Мне хочется засунуть ее в духовку прямо сейчас.
        Марти послушно включила духовку - это она делать умела - и стала наблюдать за Брэдом, который, тщательно вымыв две огромные картофелины, вытер их кухонным полотенцем, смазал маслом и наконец положил в духовку.
        - В одной кулинарной книге я прочитал, что их не надо заворачивать в фольгу, потому что в этом случае они сохранят слишком много влаги, - деловито проинформировал он Марти.
        - Да что ты говоришь! - улыбнулась она.
        - Картофелины должны быть рассыпчатыми, - воодушевленно рассуждал Брэд. - Там написано, что настоящий печеный картофель просто обязан быть рассыпчатым.
        - Неужели? - Мартина была в восторге от его рассказа.
        - Все прочее мы пока трогать не будем, - заявил Брэд, кивая на сырые антрекоты и составляющие будущего салата. - А сейчас я проведу тебя по дому.
        В столовой Брэд остановился.
        - Как только я въехал сюда, я сразу купил вот этот дубовый стол, - сказал он, - но так и не удосужился приобрести соответствующие стулья.
        Он обозревал комнату с таким видом, будто бы впервые заметил, как вопиюще не гармонируют друг с другом старинный дубовый стол и металлические складные стулья. Больше в столовой ничего не было.
        - Мрачновато, правда? - огорченно вздохнул он. - Андреа все время говорит, чтобы я тут все изменил, но мне как-то не хотелось…
        Он не договорил и пристально посмотрел на Мартину.
        - Разве что теперь, когда, я надеюсь…
        Марти смутилась и вышла в коридор. За ним располагалась гостиная.
        - М-да, кажется, здесь есть все, что тебе может понадобиться, - неуверенно проговорила она.
        Это была на удивление мужская комната. Стулья, обитые коричневой кожей, черный книжный шкаф, черные же подставки для магнитолы и телевизора… Угрюмая, агрессивно функциональная мебель. Единственным цветным пятном был здесь диван - яркий, необычной формы, уютный даже на вид. Он являл собой полный контраст остальной обстановке.
        - Его выбирала Андреа, - сказал Брэд, заметив, что Марти с изумлением смотрит на диван. - Все прочее я перевез сюда из старого дома. Дочка сказала, что гости могут испугаться при виде такой комнаты и подумать, что я мрачный человеконенавистник. Еще она сказала, что эти стулья неудобные, а гостям надо на чем-то сидеть. Попробуй, присядь на диван.
        Марти послушно пересекла комнату и опустилась на одну из трех диванных подушек. Ощущение было изумительным. Ей показалось, что она провалилась в самые недра дивана и очутилась внутри гигантского пуховика. От удивления Марти даже издала короткий смешок.
        - Здорово, правда? - спросил хозяин.
        - Да, но к этому надо привыкнуть. И потом - отсюда же совершенно невозможно выбраться, - смеялась она.
        - Возможно. Только ты пока не пытайся. Я хочу присоединиться к тебе, - заявил он.
        Он сел вплотную к ней, так что она невольно прижалась к нему. Его рука обвилась вокруг ее талии.
        - К черту экскурсию по дому, - пробормотал он. - У нас еще будет на это время.
        Его губы, прильнувшие к ее губам, были жадными и нетерпеливыми. Он страстно желал ее и не пытался этого скрыть.
        Марти почувствовала, как внутри ее поднимается теплая волна. Если она не хочет немедленно отдаться ему, ей надо решительно встать и уйти, потому что еще немного - и…
        Марти начала торопливо расстегивать блузку.
        Пальцы Брэда исследовали ее грудь, гладили, искушали…
        Он счастливо улыбнулся, когда заметил, что она делает, и помог ей снять блузку. Потом он пошарил рукой по ее спине, расстегнул бюстгальтер и решительно отшвырнул его в сторону. Ее груди всегда казались Марти очень маленькими, однако он долго-долго пожирал их глазами, пока она лежала навзничь на мягком диване в ожидании того, что он прикоснется к ним так, как он делал это до сих пор, и заставит все ее тело напрячься. Наконец он склонился над ней, взял в рот розовый сосок и принялся лизать его, а затем поглубже захватил в рот этот отвердевший бутон.
        Ей страстно захотелось, чтобы он вошел в нее; ей казалось, что она вот-вот выкрикнет это во весь голос. Руки Брэда тоже не бездействовали. Он ласкал ими вторую грудь Марти, а потом они спустились вниз, к пуговице на юбке. Всего несколько секунд - и пуговица была расстегнута. Не выпуская изо рта сосок, он стянул с нее юбку, колготки и трусики. Потом его правая рука скользнула к заветному темному треугольнику и коснулась самых потаенных мест. Тело Марти сотрясали судороги удовольствия.
        Она поцеловала его в голову и крепко прижала к себе. Она вся пылала. Марти потянулась к застежке его брюк, однако Брэд еле слышно прошептал:
        - Нет, пока нет, милая. Я еще не насладился тобой. Я хочу изведать, какова ты на вкус.
        Он встал на колени подле дивана и принялся покрывать поцелуями все ее тело. Он не торопился, и Марти чувствовала себя наверху блаженства.
        Когда его руки и его язык начали одновременно ритмично двигаться внутри ее тела, Марти простонала извиваясь:
        - О Господи!.. Я больше не могу… О Брэд…
        Такого экстаза она еще никогда не испытывала.
        - Марти, дорогая, ты просто великолепна, - тихо откликнулся он, нежно и успокаивающе поглаживая ее. Потом он поцеловал ее в лоб.
        - Боже мой, как же ты прекрасна! - восторженно прошептал он.
        Марти смущенно улыбнулась и обняла его:
        - Войди же в меня, возьми меня скорее!
        Но тут ее брови чуть-чуть сдвинулись:
        - Только не забудь кое-чем воспользоваться. Мы не можем рисковать.
        Руки, продолжавшие гладить ее нежную кожу, внезапно замерли.
        - Но у меня этого нет, Марти. Я думал, ты предохраняешься.
        Туман наслаждения, застилавший ей глаза, мгновенно рассеялся.
        - С какой это стати я должна предохраняться? - спросила она. - Или ты полагал, что я ношу с собой в сумочке какие-нибудь таблетки на тот случай, если мне захочется прыгнуть в постель к первому попавшемуся мужчине?
        - Да нет, просто я был уверен, что ты всегда их принимаешь, - сказал он.
        Марти села и изучающе посмотрела на него.
        - Итак, ты был уверен, что я всегда предохраняюсь. Но почему? - обиженно спросила она. - Или ты считаешь, что я сплю с кем попало?
        - Ничего такого я не считаю, Марти, - оправдывался он. - Просто я думал, что в наши дни все женщины… Ну, ты же понимаешь, о чем я толкую… Что они готовы к занятию сексом в любой момент…
        Марти даже руками всплеснула от изумления.
        - Господи, Брэд, что ты несешь?! Или ты и впрямь полагаешь, что все женщины одинаково похотливы? Неужто ты думаешь, что любая встреченная тобой на улице женщина непременно имеет при себе какое-нибудь противозачаточное средство? - Тут она осеклась и внимательно поглядела на Брэда. - Скажи, это ты сделал Лидии ребенка? Ты, наверное, считал, что она предохраняется?
        Он сразу насупился и помрачнел. Было видно, что он пытается сдержаться, но это ему не удалось, и он взорвался:
        - Ты же совсем недавно говорила, что веришь мне! Какого черта ты каждый час меняешь свое мнение?!
        Марти мельком подумала, что спорить, будучи совершенно голой, как-то странно, но в данный момент ее крайне интересовала обсуждаемая проблема.
        - Значит, ты ко всем женщинам подходишь с одной и той же меркой, да, Брэд?! - с яростью выпалила она. - Если ты хочешь женщину, а она хочет тебя, ты никогда не остановишься из-за такой мелочи, как отсутствие презерватива?
        - Да при чем тут это? - спросил он, немного успокоившись. - Просто я думал, что ты принимаешь какие-нибудь пилюли, потому что спишь с тем парнем, с которым вы вместе владеете домом.
        - С меня хватит! - вскричала она, вскочив, и сгребла в охапку свой бюстгальтер и юбку. - Теперь еще выясняется, что я трахаюсь с Джимом! Ну, знаешь! Да ты понимаешь, какого сорта женщину я, по-твоему, собой представляю?! Наверное, тебя бы вполне устроило, если бы я спала с вами обоими! Очень удобно, подумал бы ты. Тебе совершенно наплевать и на меня, и на мои чувства, Брэд Макинтош!
        Она пришла в такую ярость, что никак не могла застегнуть бюстгальтер. Брэд подошел и помог ей с таким видом, будто занимался этим долгие годы. Надевая блузку, она свирепо поглядела на него.
        - Может, ты считаешь себя чертовски привлекательным, а, Брэд? - решила она уколоть его мужское самолюбие. - Так вот, представь себе, что мне встречались куда более обаятельные особи. И куда более высокие.
        Вместо того чтобы смертельно обидеться, он только усмехнулся:
        - А вот я давно уже не говорю тебе, что ты не очень-то женственна, потому что понял, что ты изумительно хороша и мила даже в гневе. И я уже, кстати, принес тебе извинения. - Он посмотрел на ее стройные ноги и добавил: - Что же до роста, то мне уже не вырасти ни на дюйм. К сожалению.
        Она быстро натянула трусики, взглянула на него и состроила гримаску, которая должна была изображать улыбку.
        - Ладно, прошу прощения за свои слова, но ты довел меня до белого каления. Думаешь, приятно слышать, что тебя считают шлюхой? - негодовала Мартина.
        Тут она поняла, что надевать колготки в такой нервной обстановке - задача совершенно невыполнимая. Поэтому она попросту скомкала их и сунула в сумочку. Кое-как натянув юбку, она пригладила волосы и сердито посмотрела на Брэда:
        - Отвези меня домой или вызови такси! - потребовала она.
        Брэд отрицательно замотал головой:
        - Еще чего! Я не допущу, чтобы ты уехала в таком состоянии. Ты же взвинчена до предела. Кажется, еще совсем недавно ты говорила, что нельзя копить недобрые чувства, - напомнил он ей. - Так вот, я хочу немедленно обсудить с тобой то, что меня мучит. Ты же обещала помочь мне разобраться с этим дурацким мнимым отцовством. И потом - меня очень занимает то, что ты вообще обо мне думаешь.
        Они обменялись пристальными взглядами, и Марти первая отвела глаза и вздохнула.
        - Ну ладно, Брэд, - сдалась она. - Только предупреждаю, что тебе может не слишком понравиться то, что я скажу.
        - Что ж, в таком случае нам обоим надо подкрепиться, - решил он. - Пошли-ка на кухню. Поможешь мне с салатом.
        Глава 14
        Марти изумилась тому, как слаженно они делали все на кухне. Из-за того, что он сам лишь недавно начал учиться готовить, Брэд знал, перед чем она может застыть в недоумении, и потому давал ей очень точные и весьма ценные советы. Такая организация труда Марти вполне устроила. Пока Брэд жарил антрекоты и тушил грибы, она приготовила салат из авокадо и даже умудрилась разложить его по тарелкам и украсить в точности так же, как в той книжке, что показал ей Брэд.
        - Пятерка! - Он быстро поцеловал ее в нос. - Андреа говорит, что это не очень сложно - добиться того, чтобы блюдо было не только вкусным, но и аппетитным на вид. Правда, раньше я считал, что красота - это ерунда, лишь бы было съедобно.
        - Очевидно, этот салат ловко сочетает в себе простоту и изысканность, иначе я ни за что бы с ним не справилась, - удивлялась Мартина собственным способностям.
        - Ты себя недооцениваешь, - похвалил ее Брэд.
        - Не знаю, не знаю. - И Марти нахмурилась. - Так и растолстеть недолго. Представляешь, каждый день - обед для гурмана из пяти блюд. И потом, готовить все-таки чертовски трудно.
        Брэд снял с плиты антрекоты.
        - По-моему, самое трудное - это рассчитать время. Андреа говорит, что совершенно недопустимо хвататься то за одно, то за другое. Надо, мол, точно знать, к какому времени обед должен быть готов, и тогда все пойдет само собой.
        - Андреа у тебя вообще молодец, - откликнулась Марти и добавила, желая поддразнить его: - А когда она рекомендует тебе начинать накрывать на стол?
        Брэд растерянно взглянул на пустой дубовый стол и сказал жалобно:
        - Ну вот, я совсем об этом забыл.
        - Да ладно, всем известно, что кулинария - штука тонкая, - ответила Марти, открывая один за другим все кухонные ящики в надежде отыскать столовые приборы.
        - Ты тоже можешь попытаться научиться готовить, - принялся убеждать ее Брэд. - Если у меня получилось, значит, и у тебя получится.
        - А может, я не желаю учиться? Может, я совсем не хочу стоять у плиты? - И Марти воинственно выпрямилась, зажав в кулаке наконец-то обретенные ножи и вилки.
        - Несколько недель назад мне тоже казалось, что я не хочу, - миролюбиво заметил Брэд.
        - Если мне было скучно готовить последние двадцать лет, вряд ли я именно сейчас открою у себя талант кухарки, - заявила она.
        Он пожал плечами:
        - Дело твое.
        Не обращая внимания на то, что антрекоты отчаянно брызгались жиром, он принялся перекладывать их со сковороды на тарелки. Марти тем временем пошла накрывать на стол. Брэд извлек из духовки печеные картофелины и разрезал их. Вернувшаяся Марти стала разыскивать масло, соль и перец.
        - В холодильнике есть немного майонеза, - сказал Брэд.
        - Я не могу переломить себя и стать чем-то, чем я быть не желаю, - ответила она.
        - Да никто тебя и не заставляет, - дружелюбно произнес Брэд.
        - Гм, - хмыкнула недоверчиво Марти.
        - Я ведь меняюсь прямо на глазах, правда? - осведомился он.
        Марти села на стул и с интересом взглянула на жареное мясо.
        - Вообще-то считается, что девушки должны уметь готовить уже в двадцать лет. Так почему я должна восхищаться человеком, который в тридцать пять осваивает самые азы кулинарного искусства? - искренне удивилась она.
        - Марти, ты безжалостна, - вздохнул он.
        Она кивнула с серьезным видом.
        - Это правда. Но у меня такая работа, что мне приходится иногда быть безжалостной. В том числе, кстати, и к самой себе. Вот как сейчас, например, когда я чувствую, что вот-вот погружусь с головой.
        Они уже сидели за накрытым столом. Брэд изумленно посмотрел на нее.
        - Погрузишься с головой? Ты это о чем? - спросил он.
        Марти отвела глаза. Она отрезала кусочек антрекота, положила его в рот и принялась тщательно пережевывать. Наконец она ответила:
        - Мясо просто чудесное… и ты, Брэд, тоже. Но мы с тобой решительно не подходим друг другу. Ты все время ждешь, что изменюсь я, а я - что изменишься ты.
        - Но какого же мужчину ты хотела бы из меня вылепить? - спросил он. - Я надеялся, тебе понравится, что я учусь готовить. Я стал этим заниматься только потому, что ты терпеть не можешь стоять у плиты, - оправдывался он. - До недавних пор меня вполне устраивал мой образ жизни, но потом появилась ты, и я подумал, что если мы с тобой решим проводить вместе как можно больше времени, то нужно, чтобы хотя бы один из нас умел готовить.
        Марти поняла, что еще немного - и она разрыдается. Господи, он так старался ради нее… и он был так дорог ей! Но как же растолковать ему, что они никогда, никогда не смогут жить под одной крышей?!
        Она полила половинку картофелины майонезом и стала тщательно разминать ее вилкой в надежде, что это занятие поможет ей успокоиться и прогнать подступившие к глазам слезы. Ей очень не хотелось выглядеть слабой.
        Не поднимая головы, она ответила:
        - Поверь, Брэд, что я очень ценю твои усилия. И мне приятно думать, что все это - ради меня. Но, честно говоря, я вовсе не хочу, чтобы ты менялся. И не хочу меняться сама. Я уже сказала, что мы не подходим друг другу. Пытаясь переделать собственные натуры, мы ровным счетом ничего не добьемся. Я знаю это наверняка.
        - Слушай, я не понимаю, о чем ты тут толкуешь? - возмутился он.
        Марти заметила в его глазах искорки гнева. Брэд был готов к бою.
        - Знаешь, - сказала она мягко, - существует множество причин, по которым я не могу, как ты выразился, «проводить с тобой вместе как можно больше времени». Эти причины прежде всего этического свойства, но есть еще и некоторые другие. Короче говоря, Брэд, у нас с тобой нет будущего.
        - Заметь, это ты сказала, не я. Мне бы такое и в голову не пришло, - сказал он.
        - Хорошо, - кивнула Мартина. - Я сказала и готова повторить еще раз, что нам надо расстаться.
        После короткой паузы он буркнул:
        - Мы это обсудим после еды, хорошо? - И склонился над своей тарелкой.
        Марти не захотела с ним спорить, однако же решила позже непременно напомнить ему, что он по обыкновению настоял на своем и добился того, что его слово стало последним. Властный характер - вот что больше всего пугало ее в Брэде. После ужина, когда он опять начнет приставать к ней с расспросами, она приведет ему целую кучу примеров, демонстрирующих неукротимость его нрава. Нет, она ни за что не согласится связывать свою судьбу с человеком, который прислушивается только к самому себе и считает женщину существом второго сорта. Почему, скажите на милость, именно его мнение должно быть решающим? Почему он не желает понять, что близкие отношения всегда предполагают равноправное партнерство?
        «Пришло время, - сказала она себе, когда закончила есть, - поставить его на место».
        Марти положила на пустую тарелку нож и вилку и вызывающе взглянула на Брэда.
        - Ты меня любишь? - неожиданно спросил он.
        Она была так ошеломлена этим вопросом, что довольно долго только растерянно моргала, не зная, что ответить.
        - Так нечестно, - наконец сказала она, понимая, что ее слова звучат по-детски. - Это тут ни при чем. Это не имеет никакого отношения к тому, что происходит между нами. Я собиралась говорить совсем не об этом. Я хотела сказать тебе, что меня раздражает, когда ты принимаешь за меня решения. Например, ты вбил себе в голову, что я сплю с Джимом, и наверняка считаешь, что я должна оправдываться. Ты хочешь изменить меня, а я…
        Тут Брэд прервал ее:
        - Все это совершенно не важно, если ты не любишь меня. Так ты меня любишь?
        Марти не хотелось отвечать на этот вопрос.
        - То есть как это - совершенно не важно? А для меня важно. И даже очень важно! - заявила она.
        - Хорошо, хорошо. Но, Марти, посуди сама, если бы я был тебе совершенно безразличен, разве ты стала бы обращать внимание на то, что я иногда веду себя неподобающим образом? Ну, скажем, ем руками, хотя этого я как раз не делаю. Ты просто посмотрела бы на меня с удивлением или брезгливостью, покрутила бы пальцем у виска и пошла прочь. Разве не так?
        - Но я же как раз и пытаюсь сказать тебе, что я решила пойти прочь… - опять начала она свои объяснения.
        - Нет, никуда ты не уйдешь! - уверенно проговорил он и так резко откинулся на спинку стула, что даже отъехал от стола на несколько дюймов. - Возможно, иногда ты и хотела бы сделать это, потому что я поступал как последний кретин, но за эти несколько недель ты слишком привязалась ко мне и не сможешь уйти навсегда.
        И тут же добавил, заметив, что ее глаза сузились от гнева:
        - Я тоже привязался к тебе. И я совсем не хочу, чтобы ты уходила!
        Марти изумленно посмотрела на него и сокрушенно покачала головой.
        - Вот-вот, - грустно сказала она. - Все время одно и то же. Значит, ты привязался ко мне и не хочешь, чтобы я уходила? И ты, конечно, полагаешь, будто я так обрадуюсь этому, что немедленно кинусь тебе на шею и начну осыпать поцелуями? А как насчет твоего постоянного желания командовать мною? Ведь ты мечтаешь о том, чтобы я полностью растворилась в тебе и перестала быть личностью. Нет, Брэд, так дело не пойдет. Нам действительно лучше расстаться.
        Брэд подвинул свой стул поближе к столу, скрестил руки на груди и нахмурился.
        - По-моему, ты так и не поняла, что брак с Карен многому научил меня, - сказал он. - Да, я довольно долго винил во всем только ее, но теперь я изменился. Я попытался разобраться в том, что произошло между мною и Карен, и понял, что часто, очень часто бывал не прав. Если мои прежние замашки вдруг вернутся ко мне, тебе останется только сказать укоризненно: «Брэд, ты опять взялся за старое?» - и я тут же исправлюсь.
        - Не хочу я говорить ничего такого, - пробурчала Марти. - Кому охота брюзжать и потихоньку превращаться в мегеру? Ведь я уверена, что ты будешь очень часто «браться за старое».
        Он протянул к ней руки и крепко сжал ее запястья.
        - Пожалуйста, не думай в такие минуты, будто ты брюзжишь. Думай лучше о том, что занимаешься моим перевоспитанием, и о том, что нам вместе надо пройти этот путь. Нам так важно не расставаться!
        Марти не сделала попытки высвободиться. Она была потрясена тем, как легко и быстро он все решил за них обоих.
        Не расставаться! Быть вместе!
        Ее охватило неясное беспокойство. Действительно ли им так важно не расставаться?
        Она все еще не была готова признаться самой себе, как много он значит для нее. Ей хотелось притворяться, хотелось делать вид, будто она в любой момент с легкостью прервет их отношения. Она и впрямь пока не задумывалась над тем, как глубоко ее чувство к нему.
        Она c трудом заставила себя посмотреть ему в глаза и обнаружила, что его взгляд светится любовью и нежностью.
        - Да, - допустила она и удивилась тому, как хрипло звучит ее голос. - Может, ты и прав и нам действительно очень важно быть вместе. Я не хочу уходить, если только… если только я не буду вынуждена сделать это.
        - Я намереваюсь не позволить тебе уйти. Те доводы, что ты привела, совершенно меня не убеждают. - Брэд поднялся, потянулся и сказал: - Я совсем позабыл о десерте. Если ты пообещаешь дождаться меня, то я выйду купить что-нибудь.
        - Я обещаю дождаться тебя, но мне кажется, что можно обойтись и без сладкого, - заметила она.
        - А мне как раз хочется сладкого. Не беспокойся, я обернусь очень быстро, - пообещал он.
        Марти подождала, пока он надел куртку, а потом собрала грязную посуду, отнесла ее в кухню и принялась мыть. Брэд вернулся спустя полчаса. Он принес замороженный шоколадный торт и кофейное мороженое.
        - Сойдет? - спросил он.
        - Сойдет. Обожаю мороженое, - призналась Мартина. - А вот шоколадный торт - это, по-моему, уже чересчур.
        - Два десерта всегда лучше, чем один. - И он положил покупки перед Марти. - Ты тут пока распакуй все это, а я раздобуду тарелки и нож.
        Марти разорвала алюминиевую фольгу, в которую был завернут торт, и обнаружила внутри маленький серебристый пакетик. Она знала такие пакетики. Их продавали в аптеках. Она не выдержала и громко рассмеялась - и тут же очутилась в объятиях Брэда.
        - Это тоже на десерт, - сказал он, весьма довольный собой.
        - Ты просто сумасшедший, - проворчала она незлобиво. - Этому пирожку придется очень долго размораживаться, прежде чем мы сумеем им воспользоваться.
        - Ничего, мы найдем, чем заняться, пока он будет готовиться, - заверил он ее.
        Марти сняла его руки со своей талии и повернулась к нему.
        - Спасибо, Брэд. Мне понравился твой сюрприз, - сказала она улыбаясь.
        - Вот и отлично, - сказал он серьезно. - Ты знаешь, я ведь никогда не думал, что ты и вправду спишь с этим Джимом. Я очень, очень надеялся, что у тебя с ним ничего нет.
        Марти крепко прижалась к нему. Ей было хорошо рядом с ним.
        - Пожалуй, я готова к тому, чтобы стать неразборчивой в своих половых связях. Особенно когда ты обнимаешь меня, - произнесла она.
        Брэд счастливо рассмеялся и притянул ее к себе.
        Его руки гладили ее волосы и шею. Потом он приподнял ее лицо и принялся водить губами по ее лбу, носу, подбородку. Наконец последовал поцелуй - долгий, горячий, страстный. Марти всегда изумлялась тому, как быстро ее тело откликается на любые его прикосновения. Вот и сейчас Брэд всего лишь целовал ее, а она уже чувствовала, как на нее накатывает знакомая волна желания.
        Когда его язык проскользнул к ней в рот, она даже вздрогнула от предвкушения того, что будет дальше. Влажный кончик языка касался ее зубов и десен, и Марти ощущала, что все ее тело как бы оживает и отзывается на каждое прикосновение, подобно тому, как луна вызывает приливную волну. Она отвечала короткими вздохами и пыталась поймать его язык губами, но он, точно поддразнивая, все ускользал и ускользал. Избыток приятных ощущений требовал немедленной разрядки. Марти издала короткий стон.
        Брэд слегка отстранился от нее и прошептал:
        - Кажется, нам пора в спальню.
        Все ее тело затрепетало. Мужчина вопросительно смотрел на нее. Марти не могла говорить; она просто кивнула. Брэд сжал ее руку и повел через прихожую и столовую к лестнице. По дороге он достал из кармана зеленой парки, висящей на вешалке, еще один серебристый пакетик.
        Потолок в спальне на втором этаже повторял очертания крыши, что делало помещение похожим на таинственную пещеру. Ощущение это усиливали два крохотных окошка.
        Марти подошла к одному из них, а Брэд тем временем включил лампу в изголовье кровати, и по комнате, обставленной так же по-спартански, как и гостиная, разлился мягкий золотистый свет. Окна выходили на улицу. Мартина попыталась было понять, что за здания виднеются вдалеке, но тут Брэд легонько дернул за шнур, и окошко закрыла бежевая штора. Он поцеловал Марти в затылок, и она повернулась к нему.
        Его лицо, его густые брови и пронзительные голубые глаза были так дороги ей, что она чуть не выпалила, что безумно любит его. Ничего не желала она так сильно, как находиться рядом с ним, обнимать его, мечтать о том, что их тела скоро сольются, что они познают друг друга вот на этой широкой кровати. Но ей показалось, что момент для признания в любви не очень-то подходящий. Нужно было еще проверить свои чувства к нему… да и вообще, главное сейчас - это утолить ту страсть, что пылала внутри ее тела и заставляла ее дышать часто-часто. А ведь он даже не прикасался к ней - только его глаза говорили о том, как он восхищается ею.
        Брэд начал осторожно расстегивать ее блузку. Потом он аккуратно повесил ее на стул, придвинутый к кровати. Все это время Марти стояла неподвижно. На ней еще оставался бюстгальтер, однако Брэд не стал снимать его, а принялся ласково поглаживать шелковистую ткань, нащупывая через нее соски. Вскоре они сделались твердыми, и снова все тело Марти сотрясла судорога восторга и желания. Он одной рукой отыскал застежку бюстгальтера и щелкнул ею. С тихим шорохом бюстгальтер упал на пол. Довольно долго он смотрел на ее маленькие крепкие груди, на острые соски, на нежную кожу, а потом начал бережно тереть соски подушечками пальцев, с жадностью глядя в ее глаза, расширившиеся от удовольствия.
        Медленно расстегнул он юбку и спустил ее вместе с трусиками вниз. Теперь она стояла перед ним совершенно нагая. Тогда, так и не произнеся ни единого слова, он разделся сам, выдав свое страстное желание соединиться с ней. Марти шагнула в объятия, которые он раскрыл ей, и сразу ощутила в низу живота твердое прикосновение. Это прикосновение было настойчивым, очень настойчивым, призывным. Брэд приподнял Марти, чтобы поцеловать в губы, а она обвилась вокруг него ногами, чтобы он мог отнести ее на кровать.
        Они упали на постель, почти задыхаясь от желания немедленно обладать друг другом, однако оба все еще сдерживались, обоим хотелось прежде насладиться каждым дюймом желанного тела и вдохнуть ноздрями особый аромат возбужденной плоти. Губы Брэда сомкнулись вокруг ее соска. Они ласкали, посасывали, целовали его. Между тем пальцы Брэда спускались по ее животу все ниже и ниже, туда, где находился островок темных вьющихся волос. Именно там сосредоточилось все ее вожделение.
        Его руки скользили по ее телу, то успокаивая, то опять возбуждая. Она несколько раз была настолько близка к вершине наслаждения, что начинала судорожно ловить ртом воздух, готовая кричать от блаженства. Все ее чувства были обострены до предела. Она обнаружила, что не только ее грудь, но и изгибы бедер, и ложбинка на шее, и плечи - каждая частичка ее тела стала чувствительна к его прикосновениям.
        Когда его пальцы скользнули к ней в рот, она начала с жадностью сосать их: ей так хотелось, чтобы он был внутри ее, чтобы они могли полностью раствориться друг в друге. Жар в ее теле все разгорался. Марти казалось, что к ее коже уже просто опасно прикасаться - так она пылала, - однако Брэда это не останавливало, и он продолжал гладить ее и оставлять на ней языком влажные следы, которые, конечно же, мгновенно высыхали.
        Наконец, как раз тогда, когда она подумала, что больше не в силах выносить наслаждение от его прикосновений и вот-вот потеряет сознание из-за того, что долгожданный миг никак не наступает, Брэд переменил позу и оказался на ней. Он еще не вошел в нее, он просто лег сверху и дотянулся до столика, на котором оставил серебристый пакетик.
        Марти так страстно хотела, чтобы он наконец довел ее до вершин блаженства, что едва не крикнула, чтобы он обошелся без него. Однако она, кусая губы, сдержалась и молча наблюдала за тем, как ловко и уверенно двигались его руки.
        Марти была благодарна ему за заботу о ней, за то, что он не забыл об этом, несмотря на то, что она готова была сейчас принять его таким, как он есть, - настолько она была возбуждена.
        Их разгоряченные тела тесно прижались друг к другу. Ее дыхание сделалось еще более частым и прерывистым, она еще крепче прижала его к себе, бессознательно повторяя его имя.
        Добившись того, что ее желание стало уже совершенно невыносимым, он наконец проник в нее. Волны всесокрушающего облегчения, освобождения стали накатываться на нее, они затопили даже ее разум, и ей показалось, что она поняла, что такое счастье. Обхватив его за шею, она содрогалась от наслаждения. Он, усталый, обессиленный, вытянулся на ней и стал целовать ее лицо и легонько ерошить влажные от пота волосы.
        - О Марти! - выдохнул он. - Ты - само совершенство! Ты такая сладкая, такая возбуждающая, такая восхитительная… Какое счастье, что я встретил тебя!
        Ее дыхание постепенно становилось ровнее.
        - Ты тоже очень даже ничего, - с улыбкой прошептала она.
        Он вытер ей лоб и поцеловал в самый кончик носа.
        - Ты по-прежнему считаешь, что я - символ твоих неразборчивых половых связей?
        Марти засмеялась:
        - Ты это к чему?
        - Да к тому, что неплохо бы повторить, а?
        Марти с притворным безразличием пожала плечами.
        - Пожалуй, я не против.
        - Еще я считаю, что мы должны заниматься этим и завтра, и послезавтра, и вообще всегда.
        Она вдруг почувствовала, что у нее перехватило горло. Опять он за свое!
        - Посмотрим, Брэд, посмотрим. Да, я согласна, что с нами сейчас произошло чудо, но чары рассеются - и ты вспомнишь обстоятельства, которые могут осложнить нам жизнь.
        Брэд провел пальцем по ее губам.
        - Но ты же сама сказала: «произошло чудо». А чудеса в наше время - вещь редкая. От них нельзя просто отмахнуться.
        - Я знаю. Но чудеса - это всегда волшебство. Может, нас с тобой заколдовали? - удивленно спрашивала она. - Что до меня, то я считаю, что с чудесами нужно быть поосторожнее.
        - Все-таки ты слишком осторожна и слишком прагматична, - пробурчал он. - А я полагаю, что иногда можно пожить только сегодняшним днем, не заглядывая далеко в будущее.
        - Но ведь я именно так и поступаю, - беспечно ответила Марти. - Иначе я ни за что бы не стала заниматься с тобой любовью. И вообще, Брэд, запомни, что мне уже двадцать девять. Я хочу сама решать, что именно мне следует делать, - напомнила она ему.
        Недоуменно нахмурившись, он скатился с нее и лег рядом, опершись локтем о подушку.
        - Я думал, ты уже решила, - обиженно сказал он. - Я думал, ты хочешь и дальше встречаться со мной.
        - Так оно и есть, - согласилась она. - Но я хочу, чтобы это было не только твое, но и мое решение. Я хочу, чтобы мы приняли его сообща.
        - Не понимаю. Либо ты хочешь меня видеть - и тогда мы видимся, либо нет - и тогда мы расстаемся. Но я этого очень, очень не хочу, - прошептал он.
        Марти улыбнулась, чтобы разрядить возникшее между ними напряжение.
        - Когда-нибудь потом я попробую доказать тебе, что есть разница между выводом, к которому ты приходишь самостоятельно, и выводом, сделать который тебя вынуждают, - сказала она. - Но сейчас я не имею ни малейшей охоты рассуждать на эту тему. Мне чертовски хочется попробовать шоколадный торт.
        Брэд одним прыжком выскочил из кровати.
        - Я принесу его тебе прямо сюда, хорошо? Тогда ты и через полчаса будешь там, где я хочу тебя видеть.
        Марти сокрушенно покачала головой, однако спорить не стала.
        Глава 15
        Марти встречалась с Брэдом и на следующий день, и через день, и еще через день. Они почти не говорили о Лидии Браун и об установлении отцовства - ведь ничего нового они друг другу сообщить не могли.
        Марти продолжала готовить материалы по этому делу так, как будто у них с Брэдом не было особых отношений. Слушания еще не состоялись, и потому Марти ни разу не ночевала в его доме. Каким-то шестым чувством она понимала, что это было бы уже слишком. Брэд ворчал и беспрестанно пилил ее, но Марти держалась стойко.
        - Не забывай о Мисти, - сказала она ему как-то по телефону. - Бедняжка и так чувствует себя заброшенной.
        - Значит, приводи ее ко мне, - решительно заявил Брэд. - Если ты будешь рядом, ей не будет одиноко.
        - Но дело не только в этом, Брэд, - возражала Мартина. - Я еще не готова к тому, чтобы остаться у тебя на ночь. Я постоянно помню о том, что ты - предполагаемый отец Шэрил.
        Брэд фыркнул и опять вернулся к теме собаки:
        - Пожалуйста, Марти, попытайся привести ее ко мне сегодня же вечером. Надо проверить, как ей у меня понравится.
        Марти понимала, что он всеми силами пытается склонить ее к тому, чтобы она заночевала-таки в его доме. Ведь Марти не могла аргументировать свой отказ. Она интуитивно знала, что это будет «неправильно», а подобный довод на Брэда не действовал. Она предчувствовала, что в конце концов он настоит на своем, как настоял на том, чтобы она парковала свою машину возле его магазина. Правда, уговаривал он ее довольно долго, но ведь уговорил!
        - Никому не будет от этого никакого вреда, - сказал он, и она сдалась. Ведь иметь машину под рукой и ездить на ней обедать - это так удобно!
        - Нет, я не стану приводить к тебе собаку, - отрезала она, давая понять, что разговор окончен.
        Когда она после работы зашла к нему в офис, Брэд как раз беседовал с кем-то по телефону. Он помахал перед ее носом связкой ключей от своего дома и, прикрыв трубку ладонью, прошептал:
        - Я немного задержусь. Поставь, пожалуйста, на плиту жаркое и сделай среднюю температуру. А потом ты заедешь к себе и вернешься вместе с Мисти. Она должна узнать меня получше и перестать кусаться. Не беспокойся, я скоро буду дома.
        Нельзя спорить с человеком, который говорит не только с тобой, но и с невидимым телефонным собеседником. Марти пожала плечами и взяла ключи; она была полна решимости не поддаваться его давлению. Стоит ей уступить в одном, как он потребует от нее новой жертвы. Она сильно подозревала, что он только и мечтает о том, чтобы она попросту переселилась к нему.
        С другой стороны, если сейчас она отправится не к себе, а к нему и поставит там тушиться мясо, у нее совсем не останется времени на Мисти. А ведь собачка так скучает без нее… Но и ужин с Брэдом - это святое. М-да…
        Порой Марти думала, что ее возлюбленный прекрасно изучил все труды Макиавелли. Во всяком случае, коварства ему было не занимать.
        Впервые она входила в его дом в одиночестве и потому чувствовала себя немного странно. Поскольку ей предстояло пробыть здесь всего несколько минут, она бросила свою сумочку в прихожей и направилась прямиком на кухню.
        - Па, это ты? - послышалось из гостиной.
        Марти застыла на месте. Андреа!
        - Нет, - выдавила она наконец из себя и откашлялась. - Я его приятельница. Он вернется через четверть часа.
        На пороге гостиной возникла девочка-подросток и в изумлении воззрилась на Марти.
        - Я не знала… Он мне не говорил… - запинаясь, проговорила она. - Вы теперь тоже тут живете?
        - О нет, - поспешила с ответом Марти и показала Андреа ключи. - Он дал мне их, чтобы я поставила на плиту жаркое. Ты, наверное, Андреа? Он тебя ждал?
        - Нет, - ответила дочь Брэда.
        Тут девочка вспомнила о том, почему она оказалась в доме отца, и ее глаза наполнились слезами.
        - Он очень рассердится на меня. Меня таскали к директору школы.
        - К директору? - переспросила Мартина.
        - По правде говоря, дела - хуже некуда, - разволновалась Андреа. - Классная сказала, что завтра к директору должен прийти один из родителей. Мама будет на своих курсах, так что придется идти отцу.
        Марти кивнула с серьезным видом, хотя на самом деле она ровным счетом ничего не понимала. Что такого страшного могла натворить эта девочка, чтобы школьное начальство вызывало ее родителей?
        - Я уверена, что он обязательно сходит к тебе в школу, - попыталась она успокоить Андреа.
        Тут Марти вспомнила о мясе и сказала:
        - Пора заняться жарким. А может, это сделаешь ты? Твой отец говорил мне, что ты отлично готовишь.
        Марти на секунду запнулась, а потом предложила:
        - Слушай, давай я лучше уйду? Папа вот-вот появится, и ты за едой все с ним обсудишь.
        Девочка колебалась. Марти примерно представляла себе, какие мысли бродят сейчас в этой юной головке. Что лучше: вывалить совершенно постороннему человеку свои проблемы или позволить ему уйти, но тогда этот посторонний человек не сможет сыграть роль буфера в тот момент, когда отец обрушит на нее свой гнев. Наконец Андреа молча побрела на кухню. Марти последовала за ней. Не глядя на нее, девочка сказала:
        - Па считает, что у меня должны быть манеры, как у настоящей леди.
        Марти кивнула, достала из холодильника лежащее на противне и присыпанное приправами мясо (должно быть, Брэд занимался им утром, перед уходом на работу) и засунула его в духовку.
        - А к директору меня вызывали потому, что я ударила одного мальчишку… то есть… не просто ударила, а побила, - сообщила Андреа.
        Нейтральным тоном Марти спросила:
        - И за что же ты его так?
        - За то, что… - Андреа разрыдалась и продолжала сквозь слезы: - Понимаете, он сидит в классе передо мной, и я иногда кладу ноги на его стул… ну, если его нет, конечно… Сегодня он пришел после звонка на урок и говорит: «Убери ноги!» Я убрала. А он взял и отпихнул свой стул назад, так что мой стол тоже отъехал. Я взяла и пнула его стул. А он… он ударил меня.
        В глазах девочки зажегся яростный огонек, и слезы мгновенно высохли.
        - Не думайте, я не стала сразу давать ему сдачи!
        Она вызывающе задрала подбородок и стала в этот момент так похожа на Брэда, что в иных обстоятельствах Марти непременно бы расхохоталась.
        - Я знала, что учитель не заступится за меня, потому что он меня не очень-то любит и вечно высмеивает, - сказала она. - Я просто вскочила и выбежала из класса. Я хотела пойти к директору, хотела все ему рассказать… Но потом решила, что это бесполезно. Меня погладили бы по головке и сказали: «Не обращай внимания, он больше так не будет». И тут я столкнулась в коридоре с одной знакомой девчонкой. И я попросила ее войти в наш класс и сказать, что будто бы Пита вызывают к директору.
        «Неплохо придумано», - мелькнуло в голове у Марти.
        - Когда он вышел, я подбежала к нему и ударила… несколько раз. - Андреа помолчала и пояснила: - Он ниже меня ростом.
        - Тебе полегчало? - поинтересовалась Мартина.
        Андреа удивленно заморгала.
        - Ну-у, в первый момент да. Но когда меня потянули к директору… - В глазах девочки опять блеснули слезы.
        - И все-таки тебе стало легче от того, что ты сама разобралась со своими проблемами. Понимаешь, сама, без посторонней помощи. - Марти вздохнула. - Конечно, лучше было бы обойтись без драки. Терпеть не могу насилие. Но мне все-таки кажется, что ты повела себя правильно. Нельзя допускать, чтобы тебя унижали. В общем, я с удовольствием включу тебя в свою команду.
        Андреа засмеялась:
        - А что это за команда?
        - Честно говоря, у меня ее нет, - созналась Марти. - Но если бы была, то в нее принимали бы только тех женщин, которые могут постоять за себя. И ты отлично сдала вступительный экзамен.
        - Моя мама похожа на меня. Вы ее знаете? - спросила Андреа.
        - Мы встречались как-то на вечеринке, но поговорить толком нам не удалось, - ответила Мартина.
        Андреа, хмыкнув, уселась на стул и довольно долго молча изучала холодильник. Наконец она произнесла - медленно, растягивая слова:
        - Вы такая же, как мама. Может быть, это не очень хорошо, если вы понимаете, о чем я. Они с папой не смогли жить вместе. Он у меня не… в общем, кажется, он против женского равноправия, вот как это называется, я вспомнила. Нет, вы не подумайте, он очень хороший, - торопливо добавила девочка, испугавшись, что перегнула палку. - Я его очень люблю, но ему не слишком нравятся женщины, которые не зависят от мужчин. Ему вечно хочется опекать других.
        - Я знаю, что он именно такой, как ты описала. - Мартина была того же мнения. - И мне не очень-то приятно чувствовать, что он пытается опекать и меня тоже.
        - Вы с ним подходите друг другу, но я боюсь, что он злил бы вас так же, как мою маму, - сказала дочь Брэда. - Я просто подумала, что будет честно, если я предупрежу вас.
        Марти грустно улыбнулась.
        - Спасибо, Андреа. Я учту это.
        «Хотела бы я знать, каким образом», - подумала Марти.
        - Сейчас я поеду домой, и вы с отцом сможете всласть наговориться. Передай ему, пожалуйста, что я позвоню попозже, хорошо?
        - Хорошо. - Андреа встала и протянула ей руку. - Приятно было познакомиться, мисс… по-моему, вы не сказали мне, как вас зовут.
        - Извини. Я Мартина Вудс. - Марти пожала девочке руку и едва удержалась от того, чтобы обнять ее.
        Она очень надеялась, что Брэд не станет бранить свою дочь, но отнюдь не была уверена в этом. Сегодняшний поступок его дочери не был поступком слабого и хрупкого создания, привыкшего, что за него принимает решения кто-то другой. Конечно, Карен воспитывала дочь совсем не так, как того хотел бы Брэд, но Марти показалось, что психика девочки вполне устойчива. Нет, за Андреа определенно можно было не волноваться. Она сумеет постоять за себя.
        Марти прогулялась с собакой, кое-как поужинала, а потом занялась уборкой квартиры. Она всегда делала эту нудную работу, когда ей было нужно что-то обдумать. Вообще-то Марти не видела никакого смысла в том, чтобы мыть пол, который снова станет грязным через пару дней, или вытирать пыль со столов и книжных полок. Но если ей было необходимо принять какое-то решение, она непременно бралась за ведро и швабру. Впрочем, видеть квартиру чистой ей тоже было приятно.
        На Марти были обрезанные до колен джинсы, старая блузка и цветной платок, на крестьянский манер повязанный вокруг головы. В таком наряде она выглядела более чем экстравагантно, но поскольку ее никто не мог видеть, это было безразлично.
        Протирая на кухне пол, Марти пыталась разобраться в себе и в своих чувствах к Брэду. Она даже позволила себе потешиться мыслью о том, что их связь в ближайшее время не прервется. Но больше всего Марти занимал вопрос, как она могла позволить себе влюбиться в Брэда, зная его наихудшие качества. Андреа и та сочла своим долгом предупредить ее.
        Он был шовинистом, упрямцем и диктатором.
        Но еще он был чертовски привлекателен, нежен и ласков.
        Марти провела по лбу тыльной стороной ладони и, не моргая, уставилась в свежевымытый кусок пола. Она решала сейчас очень сложную задачу. Ей хотелось понять, сумеет ли она не согнуться под нажимом Брэда и не изменить себе. Нет на свете двух людей, мыслящих и чувствующих абсолютно одинаково, и Марти очень не хотелось, чтобы Брэд заставил ее думать так, как он.
        Она знала, что, если поддастся его нажиму, ее жизнь станет невыносимой, такой же невыносимой, как тогда, когда она жила с Гарри, хотя Брэд и не был похож на ее прежнего возлюбленного. Она не сможет больше жить, контролируя свои чувства, поступки и эмоции в угоду кому-нибудь другому. И ради чего? Ради того, чтобы быть - а вернее, казаться - женственной? Да ни за что! Она уже вышла из того возраста, когда на предмет обожания смотрят снизу вверх.
        Вообще-то она не раз говорила об этом с Брэдом, и ей казалось, что разрыв с Карен многому научил его. Он стал более гибким, более податливым, наконец, просто более внимательным. Да, он часто ворчал и не понимал ее, но все же принимал такой, какая она есть. Оглядываясь назад и сравнивая Брэда прежнего с Брэдом нынешним, Марти видела, что добилась кое-каких успехов в его перевоспитании, и это не могло не радовать.
        У нее стало тепло на душе, и она даже улыбнулась. Конечно же, он не стал бы меняться, если бы не любил ее. Брэд был благороден, она - настойчива и храбра. Если им удастся поддерживать этот хрупкий баланс во взаимоотношениях, у них все сложится хорошо.
        Мартина знала много семей, где между супругами существовали трения, и чаще всего это объяснялось тем, что до брака оба носили маски, желая понравиться будущему мужу или будущей жене. У них же с Брэдом с самого начала не было никаких недомолвок. Оба сражались честно, так сказать, с поднятыми забралами.
        В дверь позвонили, и Мисти пулей вылетела в коридор, заливаясь веселым лаем. Марти пошла за ней, бросив посреди кухни ведро и швабру. Она спросила, кто там, и почти не удивилась, услышав голос Брэда.
        - Все в порядке, Мисти, - успокоила она неистово лаявшую собачку. - Это свои.
        Брэд, нахмурившись, стоял на крыльце и молча смотрел на нее. Марти потянулась было к платку на голове, а потом пожала плечами и сказала:
        - Заходи. Я как раз мою пол на кухне. За разговором и закончу.
        Не произнося ни слова, он шел за ней по коридору. Мисти бежала рядом и с подозрением посматривала на него. Возможно, собаке не нравилось, как он держался. Марти это тоже не нравилось. Обычно Брэд улыбался и сразу пытался ее поцеловать. Марти взглянула на часы и удостоверилась, что сейчас всего полдесятого вечера.
        В какой-то момент она подумала, что уже очень поздно и Брэд сердит на нее за то, что она до сих пор ему не позвонила. Она указала ему на один из кухонных стульев, выставленный в коридор, и снова взялась за швабру. Но Брэд не сел.
        - Я только что отвез Андреа домой, - объявил он.
        Марти погрузила швабру в ведро с мыльной водой и кивнула. Его замечание не требовало никакого ответа.
        - Она рассказала мне о том, что произошло сегодня в школе. Еще она рассказала мне о твоей реакции на все это, - продолжал он, пристально смотря на нее.
        Марти вопросительно подняла брови:
        - И что же?
        - Она - моя дочь. Моя! - вдруг закричал он. - Когда случается что-нибудь подобное, я всегда сам расхлебываю эту кашу. Ты же ее даже не знаешь, и я не хочу, чтобы ты вмешивалась в ее жизнь. Она и так запуталась между мной и Карен. Я не хочу, чтобы посторонний человек лез в ее дела.
        - И что я, по-твоему, должна была делать, когда она говорила мне о том, что с нею случилось? - спросила Мартина, удивленная его неожиданным нападением.
        - Ты должна была сказать: «Скоро вернется твой отец, и ты все с ним обсудишь», - почти заорал Брэд. Он был вне себя от ярости.
        - Ах, вот, значит, как?! - саркастически спросила Марти и почувствовала, что у нее перехватило горло. - Я что, перестала быть мыслящим человеком из-за того, что не связана с Андреа родственными узами? Не смеши меня, Брэд. Я - человек, и я всегда откликаюсь, если другой человек просит у меня совета.
        - Нет, ты не должна была давать ей никаких советов, - стоял он на своем. - Если ты не пообещаешь мне не вмешиваться в ее жизнь, я попросту не разрешу вам общаться.
        Марти охватил гнев. Ей страшно захотелось ударить его грязной мокрой шваброй.
        - Не разрешишь - и Бог с тобой, - сказала она спокойно, хотя это стоило ей гигантских усилий. - Ты не имеешь никакого права указывать мне, как следует себя вести с кем бы то ни было. Отныне я не желаю иметь с тобой ничего общего. Уходи, Брэд. Теперь мы увидимся только на судебных слушаниях.
        Повернувшись к нему спиной, Марти принялась тереть пол. Глаза ее затуманились от слез, в горле стоял ком, но она решила быть непреклонной. И гнев помогал ей в этом. Да как он смеет?! Может, с чем-нибудь другим она и примирилась бы, но это было уж слишком.
        - Вот и отлично, - рявкнул он. - Меня это вполне устраивает. Я тоже не желаю иметь ничего общего с женщиной, которая всеми силами пытается осложнить мне жизнь!
        Марти даже не обернулась. Она слышала, как он шагает по коридору. Мисти бежала рядом с ним и громко лаяла.
        Хлопнула входная дверь. Ноги у Марти подогнулись, и она села на пол, уткнувшись головой в колени. Все ее тело сотрясалось от рыданий.
        Собака, взбудораженная событиями, быстро пронеслась по мокрому полу и с грохотом опрокинула ведро с водой.
        Марти услышала, что кто-то бежит по черной лестнице, и перевела взгляд с огромной лужи на встревоженное лицо Джима, заглядывающего в стекло двери черного хода. Он спросил, все ли у нее в порядке, но ответила ему только Мисти, которая жалобно заскулила. Марти же, не в силах подняться, молча сидела на прежнем месте, хотя и чувствовала, что ее старые обрезанные джинсы совершенно промокли.
        Джим повернул дверную ручку, однако дверь была заперта. Мисти скакала по луже, изящно подбрасывая кверху лапы. Марти всхлипывала. Наконец Джиму надоело созерцать все это через стекло, и его хваленое терпение лопнуло.
        - Открой дверь, слышишь? - крикнул он. - Оторви от пола свою мокрую задницу и поверни ключ!
        Марти поняла, что лучше ей будет послушаться. Иначе он так и будет стоять там и вопить на весь дом. Кроме того, надо было что-то делать со всей этой водой. Пожалуй, решила Марти, легче будет выгнать ее шваброй наружу, чем пытаться собрать обратно в ведро. Она с трудом встала и, несколько раз поскользнувшись, добралась до двери. Едва она распахнула ее, вода хлынула на ступени.
        - Ну знаешь! - протестующе воскликнул Джим и ловко перепрыгнул на сухое место. - Что у тебя творится? Что с тобой?
        Глаза у Марти покраснели, лицо было залито слезами. В тапочки текла мыльная вода. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой несчастной. Какое-то время Джим молча смотрел на нее, а потом, не побоявшись за свой новый костюм и начищенные туфли, распахнул ей объятия. Марти уткнулась ему носом в плечо и заревела. Джим неловко похлопывал ее по спине, приговаривая что-то вроде: «Ну, будет, будет, успокойся…»
        Наконец Марти громко икнула, отстранилась от Джима и взяла предложенный ей носовой платок. Впрочем, толку от него было мало. Лицо ее опухло, и она дрожала от ночной свежести.
        - Спасибо, - хрипло произнесла она.
        - Так что же все-таки случилось, а, Марти? - повторил свой вопрос Джим.
        - Ничего особенного, - мрачно ответила она. - Погибшая любовь, крушение иллюзий и все такое прочее.
        Он нахмурился:
        - Я даже не знал, что ты с кем-то встречаешься.
        - А я больше и не встречаюсь - с сегодняшнего вечера. Господи, какая же я была дура! - Тут она заметила влажное пятно на его пиджаке и сказала: - Извини меня, Бога ради. Думаю, оно просто высохнет и не оставит никаких следов, но если ты сдашь костюм в чистку, то я обязательно заплачу за нее.
        - Ерунда! Забудь ты об этом костюме. Главное для меня сейчас - это убедиться, что с тобой все нормально. Никогда прежде я не видел, чтобы ты плакала. - Джим, не на шутку встревоженный, пытался успокоить свою соседку.
        - Ну, это тебе просто везло. - Мартина печально вздохнула. - Я плакала раньше и наверняка буду плакать впредь. Слушай, мне не хочется говорить о том, что случилось. Пойду-ка я лучше переоденусь в сухое и вытру пол. - Марти встала на цыпочки и чмокнула Джима в щеку. - Спасибо тебе. Ты настоящий друг.
        - А может, я сам уберу эту лужу, пока ты будешь переодеваться? - предложил он.
        - Не надо. Я уже успокоилась. Честное слово, - заверила его Марти.
        Джим изучающе посмотрел на нее и согласно кивнул.
        - Ну ладно. Но если тебе что-нибудь понадобится, позови меня - и я тут же приду, - пообещал он.
        Марти смотрела ему вслед. Когда дверь в его квартиру открылась, она услышала женский голос. Значит, у него гости! И все-таки он примчался спасать ее… Какой же все-таки милый у нее сосед. Тут Марти почувствовала, что дрожит, и побежала переодеваться.
        Глянув в зеркало, она испугалась собственного отражения и поторопилась отвернуться. Скинув с себя мокрую одежду, она хорошенько растерлась полотенцем и сняла с крючка купальный халат. Когда она завязывала поясок, в наружную дверь требовательно постучали.
        Марти была уверена, что это вернулся Брэд.
        Если она не откликнется, он так и будет барабанить до утра. Джим услышит шум, выйдет и устроит скандал. Скандала Марти не хотелось. Но ей не хотелось и встречаться с Брэдом. Торопливо пробежав босиком по коридору и приласкав на ходу Мисти, она спросила:
        - Чего ты хочешь?
        - Хочу поговорить с тобой, - отозвался Брэд.
        - По-моему, все уже было сказано. И прекрати ломиться ко мне, иначе я поднимусь к Джиму. Пожалуйста, уходи, - потребовала она.
        - Слушай, ты сама говорила, что не стоит копить обиды, - напомнил Брэд.
        - Я ничего не коплю. Мне нужно убрать лужу на кухне. Спокойной ночи, - отрезала она и пошла прочь.
        Брэд продолжал что-то протестующе выкрикивать, но слов она разобрать не могла. Когда она закрыла за собой кухонную дверь, он, кажется, угомонился. Во всяком случае, больше не стучал и не звонил. Марти принялась шваброй гнать к черному ходу оставшуюся воду.
        На ступеньках стоял Брэд. Конечно, подобраться к черному ходу было в принципе несложно, но между их участком и участком соседей был забор и калитка, ключей от которой у него, естественно, быть не могло. Значит, логично заключила Марти, он перелез через ограду.
        - Мы должны поговорить, - сказал он.
        - Если ты сию же секунду не уйдешь, я закричу, - предостерегла она. - Тогда сюда примчится разъяренный Джим, и тебе придется плохо.
        Брэд пригладил рукой свои непослушные черные волосы.
        - А зачем кричать? Я хочу только поговорить с тобой, - повторил он.
        - Меня не интересует, что ты хочешь, потому что это не имеет никакого значения. Ты ворвался в мой дом, и я… - От волнения у нее перехватило горло.
        Брэд ужаснулся:
        - Неужели ты боишься меня? Неужели думаешь, что я могу причинить тебе боль?
        - Уходи, Брэд! Немедленно! - вскричала она.
        - Но… - Его лицо исказила горькая гримаса. - Господи, Марти, не может быть, чтобы ты и впрямь боялась меня!
        Он несколько секунд молча смотрел на нее, возможно, ожидая ответа, а потом развернулся и побрел прочь.
        Марти думала, что у нее не осталось больше слез, но когда он ушел, ее щеки вновь стали мокрыми. Поняв, что она опять вот-вот разрыдается, Мартина схватилась за швабру и принялась ожесточенно драить пол. Через несколько минут ей удалось немного успокоиться и разобраться в собственных ощущениях.
        Боялась ли она Брэда? Да, несомненно. Но ее пугало не то, что он мог бы ударить ее. Просто она знала, какую власть он приобрел над ней. Марти любила его и была почти уверена, что, если он попросит у нее прощения, она тут же простит его и, возможно, даже ляжет с ним в постель. Их силы были неравны. Марти казалось, что она любит его сильнее, чем он ее, и что, следовательно, он может при желании манипулировать ею.
        Итак, если бы он остался у нее, она опять поддалась бы его гипнотическому влиянию. Они занялись бы любовью, но это не решило бы ни одной проблемы. Зная Брэда, можно было предположить, что он посчитал бы, что опять «выиграл» и может вести себя с нею так, как ему заблагорассудится.
        Мартине этого не хотелось. Мало того, она была уверена, что перестанет уважать себя, если позволит ему это.
        Значит… значит, им не надо больше видеться.
        Глава 16
        Брэд возвращался к себе домой в полном смятении духа. Он не мог понять, огорчен он или разгневан. То он злился на Марти за то, что она посмела предположить, будто он способен причинить ей боль, то погружался в пучины отчаяния при мысли, что никогда больше не увидит ее. Разве что на суде…
        Он никак не мог понять, почему она испугалась его и почему ее так рассердили его слова о том, что она не смеет вмешиваться в дела Андреа.
        Брэду казалось… нет, он был убежден, что у Марти нет никаких причин опасаться его. Он любил ее, и у него никогда и мысли не возникало поднять на нее руку.
        Черт возьми, да какое право она имеет бояться его? Неужели за полтора месяца их знакомства он хотя бы раз дал ей повод подумать, что способен ударить ее?
        И он опять начинал злиться - и на Марти, и на самого себя.
        Что же до ее нахального желания давать Андреа советы, то это вообще чистейшей воды безумие. У девочки есть отец, есть мать и есть отчим. Не хватало еще, чтобы в ее жизни появился четвертый взрослый человек, к мнению которого она станет прислушиваться!
        Когда Андреа упомянула о своем разговоре с Марти, она и словом не обмолвилась о том, что этот разговор был ей неприятен. Брэд почувствовал, что Марти понравилась девочке, и как раз это и взбесило его больше всего. До сего дня он и не догадывался, как много места стала занимать эта женщина в его жизни. Он старался не посвящать ее в свой бизнес, старался поменьше говорить о своем браке с Карен - и все потому, что ему так было проще. Но нынешняя история показала, что такое положение дел не может сохраняться вечно.
        Что ж, сказал он себе с вызовом, теперь все изменится. Андреа не станет больше встречаться с Марти, потому что он, Брэд, порвет с этой женщиной навсегда. Может, оно и к лучшему… К лучшему?..
        Брэд свернул на дорожку, ведущую к его дому, выключил мотор «Вольво» и остался сидеть в машине, еще раз прокручивая в голове все события сегодняшнего дня. Хороший ли он отец? Правильно ли отреагировал он на рассказ дочери? Господи, он же до безумия любит Андреа и готов был бы, пожалуй, придушить мерзавца, который ударил его ребенка!
        Однако вскоре его мысли вновь обратились к Марти. Неужели он не сумеет переубедить ее? Неужели они и впрямь не станут больше встречаться? И она никогда уже не войдет в его дом? И не станет помогать ему готовить обед?
        Как могло случиться, что Марти испугалась его?!
        Он в отчаянии стукнул кулаком по рулю. Ведь эта женщина знает, наверняка знает, что он потерял голову от любви к ней!
        Брэд замер, уставившись во мрак ночи. За несколько последних минут он дважды признался самому себе, что любит Марти. Прежде он никогда не заходил так далеко, чтобы назвать свое чувство к ней любовью. Но была ли любовь? Может, лучше было бы говорить о страстной влюбленности?
        Да, его неотвратимо тянуло к Марти, ему хотелось опекать ее, заботиться о ней. Ее смех восхищал его, ее тело - волновало и возбуждало. И все-таки это вряд ли была истинная любовь.
        Любовью можно было, пожалуй, назвать ту горячку, которую он пережил, когда ему было восемнадцать и он впервые познал женщину. Потом появилась Карен, с которой он делился абсолютно всеми своими сомнениями и помыслами и которая имела над ним огромную власть.
        В первые годы их совместной жизни он не забывал о своей жене ни на одну минуту, она была рядом с ним даже тогда, когда они находились в разных городах. Он мысленно разговаривал с ней, советовался, жаловался на нахальных конкурентов и на плохой номер в отеле. На каждую клеточку его тела, на каждую грань его «я» постоянно оказывало влияние существование другого человека, и этим человеком была тогда для него Карен.
        Теперь же, кажется, ее место заняла Марти. Все, о чем он только что думал, имело непосредственное отношение к его роману с ней. Он восторгался Марти, его влекло к ней, а ее твердый характер изумлял и восхищал его.
        Брэда страшила мысль о том, что, если бы этим дурацким делом об отцовстве занимался какой-нибудь другой человек, они с Марти могли попросту не встретиться. Нет, поздно, теперь ему уже не удастся вырвать эту женщину из сердца.
        Как он сумеет перенести разлуку с ней? Ведь он полностью зависел от нее, от ее настроения, от ее привычек, от ее улыбки наконец!
        Он хотел, чтобы Мартина навсегда вошла в его жизнь, да-да, он мечтал об этом. Но если так, то разве смог бы он оградить ее от общения с Андреа? Разумеется, нет. И потом, если повернуть ситуацию, представив себе, что дочь-подросток есть не у него, а у Марти, неужели же он согласился бы никогда не встречаться с девочкой? И разве не оскорбило бы его самого то заявление, которое он сделал совсем недавно Марти? Мол, не смей вмешиваться в мои отношения с дочерью! Конечно, он бы оскорбился, оскорбился до глубины души.
        Да, они с Марти не всегда сходились во мнениях, но это не имело никакого отношения к тому обстоятельству, что Марти захотелось утешить Андреа и помочь ей. Андреа была уже не такой маленькой, чтобы не суметь разобраться в человеке; если бы Марти ей не понравилась, она ни за что не стала бы следовать ее советам.
        Нет, это он, Брэд, испугался того, что его влияние на дочь с появлением Марти уменьшится, и это он, Брэд, обязан перебороть свой испуг и постараться, чтобы Марти и Андреа стали друзьями.
        Но он отлично понимал, что упустил свой шанс. Марти больше не поверит ему.
        Да, теперь он думал не так, как час тому назад, однако не было никакого смысла возвращаться к Марти и пытаться переубедить ее. Он слишком часто менял свои мнения, и Мартина могла подумать, что Брэд попросту хочет помириться с ней и поэтому лжет.
        Совершенно упав духом, он выбрался из машины и вошел в дом. Переодеваясь, он подумал, что мог бы, пожалуй, написать ей письмо. Уж письмо-то она непременно прочтет - хотя бы для того, чтобы убедиться, что в нем нет ничего, относящегося к делу об отцовстве. О Господи, еще и это!
        Когда Брэд чистил зубы, он вдруг вспомнил одну вещь, о которой как-то говорила ему Мартина. А говорила она следующее: «Такие анализы крови, как у тебя, могут быть и у каких-нибудь твоих родственников».
        Да как же он раньше не сообразил! Если он был уверен, что никогда в жизни не встречал женщины по имени Лидия Браун, то его кузен Сэм…
        Брэд так и застыл с зубной щеткой в руке.
        Конечно, Сэм! Наверное, он и есть отец ребенка!
        Брэд ошеломленно уставился на свое отражение в зеркале.
        Сэм как раз тогда жил в Сан-Франциско. Он мог случайно повстречаться в магазине Брэда с Лидией, завести с ней интрижку и назваться именем своего двоюродного брата!
        Брэд насупился, пытаясь припомнить, когда именно он прогнал Сэма за воровство. Он был уверен, что это случилось примерно в то самое время, когда Карен сказала ему, что у нее роман с Карлом. Но согласуется ли это по срокам с историей Лидии?
        Он торопливо прополоскал рот и вытер лицо и руки.
        Итак, скорее всего именно Сэм, этот подонок, и был отцом крошки Шэрил! Надо немедленно выяснить, когда в точности он узнал о том, что его братец нечист на руку, и уволил его. Для этого придется отправиться в магазин.
        Ему и в голову не пришло дождаться утра. Брэд никогда и ничего не откладывал на потом. Быстро одевшись, он выскочил из дому и помчался к машине. Пока он ехал в свой офис в магазине, он изо всех сил гнал от себя мысли о Марти.
        Разумеется, все окна были уже темными. Он припарковался на своем обычном месте и зашагал к боковому входу в здание.
        Свет уличного фонаря не достигал двери, и поэтому Брэду пришлось повозиться, прежде чем он нащупал замочную скважину и вставил в нее ключ. Но едва он это проделал, как прямо у него над ухом раздался громкий голос:
        - Ну и чем это мы тут занимаемся, а, парень?
        Брэд от изумления даже подскочил. Тут ему в лицо ударил луч прожектора полицейской патрульной машины. Один из стражей порядка остался сидеть за рулем, а второй испытующе глядел на Брэда и выразительно поигрывал наручниками.
        - Это мой магазин, офицер, - объяснил Брэд. - Моя фамилия Макинтош.
        - Конечно-конечно, дружище. Ты - Макинтош, а я - президент Соединенных Штатов. А как насчет какого-нибудь удостоверения? - строго спросил полицейский, вглядываясь в лицо ночного посетителя магазина стройматериалов.
        Брэд последовательно порылся в карманах брюк, куртки и рубашки. Никаких документов при нем не оказалось.
        - Должно быть, я оставил бумажник дома, - виновато сказал он. - И все-таки это мой магазин. Вот ключи от этой двери и от двери кабинета.
        Полицейский смерил его скептическим взглядом.
        - То, что у тебя есть ключи, еще не доказывает, что именно ты владеешь этим магазином, - заметил он. - Зачем тебе понадобилось являться сюда в такое время, да еще и без документов? Наверное, ты забыл дома и водительские права?
        - Я не нарушал правил дорожного движения. И моя машина тут совершенно ни при чем. Тем более что права у меня есть и выданы они мне, Брэду Макинтошу! - возмутился Брэд, но сразу же поостыл. - Другой вопрос, что сейчас они действительно лежат не в этом вот кармане, а на моем ночном столике, - признал он, но тут же его осенила одна идея, и он обратился к полицейскому: - Послушайте, офицер, а почему бы вам не проэкзаменовать меня касательно этого магазина? Я с удовольствием расскажу вам всю его историю.
        - Почему вы здесь в этот час? - снова спросил полицейский, и в его голосе прозвучала угроза.
        - Потому что мне надо заглянуть в личное дело моего кузена Сэма и узнать, когда именно я выгнал его за воровство, - возбужденно пояснил Брэд.
        Из патрульной машины донесся взрыв хохота. Второй полицейский в восхищении покачал головой.
        - Ничего подобного мне в жизни не доводилось слышать, - признал он. - Ну и объяснение! И все-таки - почему вы не стали дожидаться утра?
        Брэду не очень хотелось рассказывать этим парням про свои проблемы, но, с другой стороны, он понимал, что говорить уклончиво - не в его интересах. Поэтому он нетерпеливо взмахнул рукой и объяснил:
        - У меня только что родилась одна мысль, и я решил проверить, прав я или нет.
        Офицеры посмотрели друг на друга, а потом тот, что сидел за рулем, спросил:
        - Когда был открыт этот магазин?
        Брэд быстро назвал точную дату.
        Полисмен кивнул и жестом пригласил своего товарища возвратиться в машину.
        - Все верно, - сказал он. - Я хорошо помню тот день, потому что тогда меня как раз перевели в этот район. Мой напарник еще сказал, что этот магазин придется очень кстати тем, кто живет тут. Мистер Макинтош, - обратился он к Брэду, - я все же посоветовал бы вам не оставлять дома документы, когда вы выходите на улицу в столь поздний час.
        - Да-да, офицер, конечно, - поспешно согласился Брэд.
        Он проследил взглядом за отъезжающей полицейской машиной и облегченно перевел дух. Черт возьми, не хватало еще коротать ночь в участке!
        Щелкая выключателями, Брэд почти бежал по длинному коридору к той комнате, где была картотека. Дело Сэма отыскалось уже во втором ящике. Оно совершенно случайно открылось как раз на нужной странице, где красовалась сердитая запись, сделанная рукой самого Брэда: «16 января. Уволен за неоднократные кражи из магазина! Выплачено выходное пособие за две недели, хотя он этого и не заслужил. Сэм, кажется, думает, что имел право воровать, потому что я ему слишком мало платил. Какой идиот! А еще родственник!»
        И Брэд вспомнил, как он тогда разозлился.
        Дело, разумеется, было не только в том, что Сэм приходился ему двоюродным братом, и даже не в том, что Карен давно знала о нечистоплотности этого юнца и несколько раз предостерегала Брэда, который отказывался ей верить. Просто именно тогда Брэд впервые услышал о том, что Карен и Карл влюблены друг в друга, так что история с Сэмом стала, так сказать, последней каплей.
        Мысленно вернувшись к событиям тех дней, Брэд понял, что выплеснул тогда на Сэма весь тот гнев, который скопился у него в душе. Злился-то он, конечно, на Карен, но на нее орать было нельзя, поэтому он орал на двоюродного братца. Не слишком-то красиво, но теперь уже ничего не изменишь.
        Произведя в уме некоторые подсчеты, Брэд пришел к выводу, что ребенок был зачат как раз в январе. Может быть, несчастный Сэм, доведенный до отчаяния разъяренным братом, накинулся на первую попавшуюся женщину? Брэд вздрогнул при этой мысли, но потом вспомнил, что Лидия говорила, будто их отношения продолжались несколько недель.
        Во всяком случае, одна из частей головоломки легла на свое место. Теперь становилось понятно, откуда Лидия так хорошо знала его кабинет. Это так похоже на Сэма - с чванливым видом провести девицу по всему магазину, уверяя, что он принадлежит именно ему.
        Брэд не помнил всех деталей истории, рассказанной Лидией Браун. Конечно, у них с Сэмом имелось определенное фамильное сходство, но все-таки перепутать их было невозможно. Хотя бы потому, что Брэду было тридцать пять, а Сэму - всего двадцать лет.
        Мартине тоже приходила в голову мысль, что его именем воспользовался кто-то другой. Она показывала Лидии фотографию Брэда, и та уверенно опознала его. Как странно!
        Брэд принес досье кузена в свой кабинет и положил его на стол. При ярком электрическом свете ему сразу бросилась в глаза вся скудость обстановки, и он впервые подумал о том, что неплохо было бы сменить здесь мебель. И вдобавок эти два жалких засохших растения в горшках! Их давно пора было выбросить. Но сейчас он постарался не думать об этой чепухе. Сейчас ему надо было понять, был ли его кузен Сэм отцом ребенка.
        Каким же образом он может это выяснить?
        Брэд подвинул поближе блокнот и принялся записывать те мысли, что пришли ему в голову. Для начала надо побеседовать с теми из служащих, которые помнили Сэма и общались с ним, когда он работал в магазине. Возможно, он рассказывал кому-нибудь о Лидии, не называя ее имени. Если же нет - то все равно могут выясниться какие-нибудь важные детали.
        Брэд нетерпеливо постукивал карандашом по столу. Конечно, можно было бы попросту вызвать сюда Сэма, но Брэду не хотелось этого делать. Нет, пока он сам не выяснит все досконально, он не станет говорить со своим легкомысленным кузеном. Ведь догадки - это еще не уверенность.
        Ему всегда казалось, что их с Лидией жизненные пути когда-то пересеклись. Иначе с какой стати ей пришло бы в голову именно на него вешать всех собак? И вообще - откуда она узнала о его существовании? Нет, Сэм, определенно Сэм и был виновником свалившейся на него беды. Интуиция редко подводила Брэда, и он привык доверять ей.
        Брэду захотелось немедленно рассказать о своем открытии Марти, и он даже положил руку на телефон, но потом отдернул ее. Было уже слишком поздно, и она, конечно же, просто бросит трубку, услышав его голос. Можно, разумеется, позвонить ей завтра на службу, но ему показалось, что это будет слишком… официально, что ли.
        Нет, он сделает вот что. Он приедет рано утром к ее дому и усядется там на ступеньки у двери. При свете дня она не испугается его, тем более что он сразу же скажет ей, что собирается говорить только на деловые темы. А потом она, может быть, разрешит ему отвезти ее на работу.
        Он сунул досье Сэма под мышку, погасил свет в кабинете и коридоре и тщательно запер входную дверь.
        Прежде чем завести «Вольво», он какое-то время посидел неподвижно, уставившись невидящими глазами в темноту.
        Появление в деле об установлении отцовства фигуры Сэма усложнит Мартине жизнь. Она вовсе не обязана проверять все возникшие у Брэда догадки. Опять ей придется выбирать между желанием поверить ему и необходимостью выполнять свою рутинную работу.
        Брэд с тревогой подумал о том, что именно она завтра скажет ему, тронул машину с места и поехал домой.
        Марти разбудили громкие голоса. Двое мужчин спорили о чем-то прямо перед ее окнами.
        Мартина сразу поняла, что это были Джим и Брэд, и сорвалась с кровати. Она накинула старенький халатик, торопливо завязала пояс и помчалась по коридору наперегонки с Мисти, которая была так возбуждена шумом, что Марти пришлось взять ее на руки, прежде чем она распахнула дверь.
        Брэд и Джим стояли друг напротив друга в весьма воинственных позах. Джим держал наперевес, словно коротенькое копье, свернутую в трубочку утреннюю газету, а Брэд, уперев кулаки в бока, орал на него. Джим сердито посмотрел на Марти.
        - Ты только полюбуйся на этого идиота, - сказал он. - Уверяет, будто должен сообщить тебе нечто важное. Я его узнал. Это тот самый, которого я на днях прогнал отсюда.
        «И, - безмолвно добавили его глаза, - тот самый, из-за которого ты рыдала вчера вечером».
        У нее перехватило дыхание, но она все же справилась с собой и произнесла хриплым голосом:
        - Я не хочу тебя видеть, Брэд.
        - Но это касается дела об отцовстве. Я тут кое-что обдумал и… - начал он, но тут в разговор вмешался Джим.
        Он встал между ними и сказал, адресуясь к Брэду:
        - Вы можете позвонить ей на работу. Здесь вам делать нечего. - Он повернулся к Марти: - Иди в дом. Я сам обо всем позабочусь.
        Марти показалось, что Брэд вот-вот ударит Джима в челюсть.
        Она крепче прижала к себе заливающуюся лаем собачку и взглянула на Джима.
        - Спасибо тебе, но мне все же придется остаться, - поблагодарила она соседа и добавила: - Мистер Макинтош отлично знает, что я не желаю его видеть, но я бы хотела удостовериться еще и в том, что он понял: я буду просто счастлива услышать его голос в телефонной трубке. Через полтора часа я буду у себя на службе, и он сможет изложить мне все свои соображения.
        - Я намеревался подвезти вас на работу, - сообщил Брэд. - У меня в машине лежит одно досье, которое изменит весь ход дела.
        Джим не двигался с места, попеременно смотря то на Марти, то на Брэда. Пока Брэд говорил, Марти непрерывно мотала головой. Когда он умолк, она непреклонно повторила:
        - Позвоните мне в офис.
        Затем она повернулась и вошла к себе, плотно прикрыв дверь.
        Вскоре она услышала, как Брэд вприпрыжку сбегает по ступеням, а Джим заходит в свою квартиру. Затем взревел мотор машины, и Марти в окно увидела, как «Вольво» скрылась за поворотом. Она была изумлена тем, что у него хватило наглости заявиться к ней после того, что произошло между ними вчера вечером. Наверное, придумал какую-нибудь историю, якобы имевшую отношение к делу об отцовстве. Она была убеждена, что ничего существенного он бы ей не сообщил.
        Брэд так и не позвонил, и Марти решила, что была права. Этот нахал просто пошел на хитрость, желая помириться с ней. Ну и хорошо, что он не набрался смелости и не попытался поговорить с ней по телефону. Ей было бы неприятно беседовать с ним, потому что боль утраты не проходила. Зачем лишний раз огорчаться? Не позвонил - и слава Богу.
        Дата слушаний неуклонно приближалась, а Брэд все не появлялся. Скорее всего он нанял себе адвоката.
        Конечно, Гарри почти наверняка знал о том, что предпринял Брэд, однако Марти ни о чем не спрашивала его. Ей не хотелось лишний раз бередить рану.
        Когда дело будет закрыто, она окончательно изгонит этого человека из своей памяти. «Ничего, терпеть осталось недолго», - успокаивала она себя.
        Она готовилась к слушаниям так, как если бы они были у нее первыми. Теперь они с Брэдом сделались противниками, и Мартина не уставала повторять себе, что она должна неуклонно блюсти интересы государства и верить каждому слову Лидии Браун.
        Но Брэд так никуда и не ушел из ее жизни. Мысли о нем не оставляли ее, и ей по-прежнему казалось, что он невиновен.
        За день до предварительных слушаний, когда Марти в очередной раз изучала вместе с Гарри документы, относящиеся к делу «Лидия Браун против Брэда Макинтоша», она страшно волновалась. Руки у нее дрожали, а нога отбивала на блестящем линолеуме какую-то немыслимую дробь.
        - Что с тобой? - спросил Гарри.
        - Ничего, - отрывисто ответила она. - Просто это дело кажется мне довольно сложным. Какой-то неясный анализ крови и вообще…
        - Но это же только предварительные слушания. Нам не нужно будет убеждать присяжных, а судья видал на своем веку и не такое, - равнодушно напомнил Гарри. - И потом, ты же сама говорила, что мать держится спокойно и уверенно.
        - Да, так оно и есть. Я попросила ее прийти завтра пораньше, так что ты сможешь с ней поговорить. - Мартина рассеянно провела рукой по волосам. - И все-таки я убеждена, что адвокат мистера Макинтоша сможет проделать в нашей стене немало брешей. Кто он, кстати?
        Гарри усмехнулся:
        - Я впервые слышу, что мистер Макинтош нанял себе адвоката. Говорю же тебе, что все складывается в нашу пользу.
        Если бы рядом не было Гарри, Марти застонала бы. Какой глупец! Если бы она помогала ему, у него оставался бы хоть какой-нибудь шанс выкрутиться… да и то вряд ли. Господи, ну почему, почему он не взял себе адвоката?!
        Ей хотелось задушить его… или прижаться к его груди. Хотелось заставить его сделаться хоть капельку благоразумнее… или шептать ему слова любви. Он сводил ее с ума своей непреклонностью и ослиным упрямством - и вместе с тем все ее тело жаждало близости с ним.
        Итак, слушание состоится завтра. Теперь ничего нельзя изменить. Марти понимала, что от нее уже мало что зависит.
        Когда Брэд уходил тогда от дома Мартины, он намеревался позвонить ей сразу же, как только доберется до магазина. Он хотел рассказать ей о Сэме и услышать ее мнение по поводу неожиданной догадки. Его очень интересовала ее первая реакция на это сообщение.
        Он был уверен, что поступит именно так, а не иначе. Однако спустя несколько минут в его душу закрались сомнения.
        Марти была сегодня так холодна с ним, что, пожалуй, вполне могла бы тут же пересказать все, что он сообщит ей, этой самой Лидии Браун. Тогда девчонка продумает свою линию защиты и будет готова парировать все его возражения.
        Если же Марти все-таки любит его, то рассказ о Сэме только прибавит ей лишних хлопот и трудностей. Ему вовсе не хотелось еще больше осложнять ей жизнь.
        Пускай все идет своим чередом, решил Брэд. Скоро слушания, но адвоката он нанимать не станет - сам справится. Вот если бы Мартина согласилась выслушать его рассказ о Сэме - тогда дело другое, тогда и об адвокате можно было бы подумать, она ведь давно ему советовала взять защитника, а он спорил, сопротивлялся. Впрочем, ему и без Марти есть с кем посоветоваться.
        И Брэд отправился за советом к Карен, Карлу и Андреа, немало изумив этим всех троих. Его внимательно выслушали, и Карл тут же вызвался бесплатно представлять в суде его интересы. Брэд, однако, согласился лишь на бесплатную юридическую консультацию. Они сообща спланировали стратегию защиты, а потом Карен еще подсказала ему, как следует держаться при разговоре с Сэмом и его семейством. Андреа проводила отца до дверей.
        - Мартина тоже помогает тебе? - спросила она.
        - К сожалению, работа заставляет Мартину находиться по другую сторону баррикады, - ответил Брэд, не смотря на дочь.
        - Но она наверняка могла бы помочь тебе, если бы захотела, - сказала Андреа.
        Брэд пожал плечами:
        - Мы с ней расстались… кажется.
        Андреа серьезно кивнула и проговорила:
        - Я так и подумала, что вы вряд ли уживетесь. Мартина мне понравилась, но она очень независимая, а ты не любишь таких женщин.
        - Разве? - изумленно спросил он. - Но ведь я любил твою мать, а она весьма и весьма независима.
        - И все-таки вы с ней развелись, потому что ты не разрешал ей заниматься тем, чем она хотела. То же самое было бы у тебя и с Мартиной, - стояла на своем девочка. - Ты знаешь, я ведь предупредила ее о твоем характере, потому что мне было неприятно думать, что ты сделаешь ей больно.
        - О Господи! - Брэд остановился и раздраженно взглянул на дочь. - Слушай, Андреа, пожалуйста, не вмешивайся впредь в мои дела. Я как-нибудь улажу их и без твоей помощи.
        - Это не только твои дела, - возразила она. - Если бы вы с Марти продолжали встречаться, она стала бы для меня тем же, кем был Карл до того, как они с мамой поженились. А он вел себя тогда, как добрый дядюшка или что-то в этом роде. Мы с ним определили, какими будут наши отношения, чуть ли не с первого раза, как увиделись. Я совсем не хотела, чтобы отчим ворвался в мою жизнь, как мяч в окошко. Я хорошенько изучила его, прежде чем мы стали друзьями. И с мачехой должно быть так же, - заключила она.
        Тут Андреа привстала на цыпочки и чмокнула отца в щеку.
        - Я была бы очень рада, если бы моей мачехой стала Мартина, но не забивай себе этим голову, па. Я решила, что полюблю любую, какую бы ты ни выбрал.
        - А с чего ты взяла, что я вообще собираюсь жениться? - спросил он с неподдельным интересом.
        - Да потому, что по натуре ты человек семейный, хотя иногда и хочешь прикинуться закоренелым холостяком, - заявила Андреа, грустно улыбаясь. - И все-таки было бы здорово, если бы вы с Мартиной опять начали встречаться.
        Брэд открыл входную дверь и только после этого тихо ответил:
        - Да, это было бы здорово…
        Глава 17
        Зал суда был отделан светлыми деревянными панелями и иногда, когда в окна било солнце, казался даже уютным.
        Мартина довольно часто занимала место на скамье, отведенной для свидетелей, которая стояла рядом с возвышением для судьи. Но еще чаще она сидела среди публики. Она была хорошо знакома и с секретарем, и с судебным приставом, и с судьей. Она любила здешние мягкие кресла, и ей, пожалуй, даже нравилось бывать тут.
        Однако сегодня привычный зал казался немного иным, потому что на месте ответчика сидел Брэд Макинтош.
        Гарри устроился за другим столом и тут же разложил перед собой множество бумаг. У Брэда же была только тоненькая папочка. На Марти он и не взглянул, хотя она несколько раз подходила к Гарри обсудить кое-что.
        Марти думала, что Брэд с любопытством уставится на Лидию, однако он даже не повернулся в ту сторону, где сидела она и вызванные как свидетели эксперты из лаборатории. На нем был все тот же коричневый твидовый костюм.
        Марти поразилась спокойствию Брэда. Казалось, он просто чего-то ждет - и при этом совершенно не волнуется. Он не выглядел также испуганным или раздраженным. Правда, он не походил и на адвоката, потому что ему не хватало присущей людям этой профессии клокочущей энергии и жизненной силы, однако Марти, трезво оценив его внешний вид, вынуждена была признать, что держится он просто замечательно. Ее сердце колотилось так, что она боялась, как бы его стук не услышал, к примеру, Гарри.
        Лидия сидела, сложив руки на коленях. Гарри всегда настаивал, чтобы матери-одиночки одевались в день слушаний несколько, так сказать, консервативно, поэтому она покорно напялила на себя совершенно не идущую ей темно-синюю юбку и бесформенный черный свитер.
        Когда Лидия спросила у Марти, как она выглядит, Марти ободряюще улыбнулась:
        - Ты выглядишь просто замечательно. А кто присматривает за дочкой? Твоя соседка?
        Лидия кивнула и намотала на палец прядь волос.
        - Я освобожусь к полудню, правда? - поинтересовалась она.
        - Конечно. Это ведь только предварительные слушания. Вот следующее судебное заседание действительно может затянуться. - Тут Марти подбородком указала на Брэда и спросила: - Ты узнаешь мистера Макинтоша? Было бы неприятно, если бы в последний момент выяснилось, что это не он.
        Лидия кивнула.
        - Нет-нет, это он, - без тени колебания ответила она. - Правда, сейчас он выглядит немного старше, чем полтора года назад.
        Марти испытующе взглянула на нее.
        - Значит, ты уверена, что этот человек является отцом ребенка? - переспросила она.
        Лидия опять кивнула.
        Ну что же, на месте для свидетелей она будет смотреться неплохо.
        Но Мартина уже не верила ей. Она верила только Брэду. Пускай он упрямец и эгоист, но он не лжец. Марти слишком хорошо узнала этого человека, чтобы заподозрить его в обмане. М-да, скорее всего предстоящее слушание будет для нее очень неприятным, потому что Брэду придется нелегко.
        Судебный пристав произнес свое обычное: «Встать, суд идет!» - и в зале появился судья Столлер в широкой черной мантии.
        Это был пожилой седовласый человек, всегда выглядевший усталым. Марти давно знала Столлера и неоднократно имела возможность убедиться в его компетентности и проницательности. Он никогда не относился к своим обязанностям спустя рукава и привык вникать во все обстоятельства дел.
        Кивнув Гарри и Мартине, он обратился к Брэду:
        - Вы намерены сами представлять свои интересы, мистер Макинтош?
        - Да, ваша честь, - спокойно ответил Брэд.
        - Но вам, конечно, известно, что обычно для ведения дел подобного рода приглашают адвоката? - спросил судья, пытаясь уточнить, знает ли ответчик свои права.
        - Мне это известно, но тем не менее я решил обойтись без посторонней помощи, - вежливо отозвался Брэд.
        - Хорошо, это ваше право, - произнес судья и обратился к помощнику окружного прокурора. - Мистер Милз, мы будем сегодня более скрупулезно, чем обычно, опрашивать свидетелей, чтобы мистер Макинтош мог разобраться во всех деталях. Надеюсь, вы не возражаете?
        Гарри привстал и ответил:
        - Не возражаю, ваша честь.
        Судья объяснил Брэду, как именно будут проходить слушания; Брэд почтительно кивал.
        Когда Лидия заняла свидетельское место, Брэд некоторое время внимательно изучал ее, слегка склонив голову набок. Выражение его лица оставалось при этом непроницаемым.
        Гарри был деловит и немногословен. Он попросил Лидию опознать мистера Макинтоша и удостоверить подлинность свидетельства о рождении, в котором именно мистер Макинтош был назван отцом Шэрил.
        Мартина наблюдала за ним в тот момент, когда судье показывали этот документ. Брэд слегка нахмурился и еле заметно пожал плечами. Когда ему позволили задавать Лидии вопросы, первым из них был:
        - Каково мое полное имя, мисс Браун?
        - Брэд Макинтош, - уверенно ответила она.
        - Нет. Брэд - мое уменьшительное имя. Итак, как же меня зовут полностью?
        Лидия посмотрела сначала на Гарри, а потом на судью, надеясь найти у них помощь. Оба, естественно, промолчали, и тогда она произнесла:
        - Я не знаю. Вы никогда не говорили мне, что вас зовут как-то иначе.
        - Вы уверены, что я и есть тот самый человек, с которым вы встретились когда-то в хозяйственном магазине Макинтоша? - задал Брэд очередной вопрос.
        - Абсолютно уверена, - без колебаний ответила Лидия.
        - И вы можете подтвердить под присягой, что я являюсь отцом вашего ребенка? - спрашивал он дальше.
        - Да, могу, - заявила она.
        У Марти защемило сердце. Нет, ему не удастся вывести ее на чистую воду. Вот, пожалуйста, он уже замешкался и не знает, о чем еще спросить Лидию. Адвокат, конечно, попытался бы забросать ее вопросами о местах и точном времени их встреч, чтобы сбить женщину с толку, но Брэд-то - джентльмен. Тут джентльмен неожиданно повернулся к судье и спросил:
        - Можно пригласить в зал одного человека? Я бы хотел, чтобы она его опознала. Это не возбраняется?
        - Разумеется, нет. Если, конечно, все это относится к делу, - ответил судья Столлер.
        - Относится, можете мне поверить, - сказал Брэд, смотря судье в глаза.
        Брэд прошел к двери и распахнул ее. Первой в зал шагнула Кэрри, секретарша Брэда, и Марти немало этому удивилась. За ней следовал молодой человек, которого Марти раньше видеть не доводилось. Голубоглазый и светловолосый, он был немного выше Брэда и чем-то напоминал его. Внешнее сходство было невелико, но оно все же присутствовало.
        Марти решила, что это кто-нибудь из служащих магазина, кто видел там Лидию и сможет опознать ее. Она перевела взгляд на молодую женщину и поразилась происшедшей с той переменой. Лидия вскочила со своего места и так побледнела, что, казалось, вот-вот лишится чувств. Прежде чем Марти успела подойти к ней, судья участливо спросил:
        - Может быть, нам сделать перерыв, мисс Браун?
        Но Лидия отрицательно покачала головой.
        Брэд вернулся на свое место и обратился к Лидии:
        - Вы знаете этого человека?
        Наступило длительное молчание. Лидия смотрела на юношу, тот смотрел на нее. Наконец он легонько улыбнулся, и тогда Лидия, опустившись на стул, ответила:
        - Да, я его знаю.
        - Как его имя? - спросил Брэд.
        - Сэм Мур, - ответила молодая женщина.
        - Вам известно, кем он мне доводится? - не останавливаясь, спрашивал Брэд.
        Гарри попытался что-то сказать, но судья жестом велел ему молчать.
        - Он ваш двоюродный брат, - еле слышно произнесла Лидия.
        - Где вы встретились с Сэмом? - интересовался Брэд.
        - В магазине. В магазине стройматериалов, - ответила Лидия.
        Брэд кивнул и бросил быстрый взгляд в сторону Марти. Она не отрываясь смотрела на него. «Отлично, - думала она, - просто отлично».
        Как жалко, что она не захотела выслушать его в то утро. Не мучилась бы, не изводила себя несколько долгих дней. Она смутно припоминала, что Брэд когда-то рассказывал ей о своем непутевом кузене, но, безусловно, он говорил о нем вне всякой связи с Лидией Браун.
        - Виделись ли вы с Сэмом вне магазина? Были ли у вас любовные свидания? - бросал Брэд вопрос за вопросом.
        Лидия нервно теребила ворот свитера. Она попеременно смотрела то на судью, то на Сэма, то на Брэда. Она явно не знала, что ей следует говорить. Сэм опять улыбнулся, но молодая женщина безмолвствовала.
        Судья строго произнес:
        - Мисс Браун, лжесвидетельство - это уголовно наказуемое деяние. Вы знаете, что такое лжесвидетельство?
        - Нет, - опустив голову, сказала она.
        - Это значит говорить неправду, находясь под присягой, - пояснил судья. - Я хочу услышать от вас правду. Суд готов посмотреть сквозь пальцы на ваши предыдущие неточные показания, если сейчас вы откровенно ответите на заданный вам мистером Макинтошем вопрос.
        Лидия судорожно сглотнула.
        - Я не помню вопроса, - еле слышно прошептала она.
        Брэд незамедлительно откликнулся:
        - Виделись ли вы с Сэмом вне магазина? Были ли у вас любовные свидания?
        - Да, какое-то время мы встречались, - ответила она, не поднимая глаз.
        - Когда это было? - спросил Брэд.
        - В декабре и январе, - ответила она.
        Брэд уточнил год, а потом перешел к самому главному:
        - Является ли Сэм Мур отцом вашего ребенка?
        Глаза молодой женщины наполнились слезами, и она беззвучно заплакала. Затем, немного успокоившись, она прямо посмотрела на Сэма и ответила:
        - Да. Он - отец моего ребенка.
        К этому моменту все уже давно все поняли, так что слова Лидии не вызвали в зале ни малейшего шума. Судье даже не пришлось стучать молотком, чтобы призвать публику к порядку.
        Гарри торопливо запихивал свои бумаги в портфель, бормоча что-то себе под нос. Он был явно раздражен и с удовольствием бы переложил всю вину на Мартину, но та честно предупреждала его, что в этом деле все не так гладко, как кажется на первый взгляд.
        - Почему вы сказали мисс Вудс из Отдела по установлению отцовства, что отец Шэрил - это я? - не переставал спрашивать Брэд.
        - Нужно же мне было кого-то назвать, а Сэм исчез прежде, чем я узнала о своей беременности. Я не знала, где его искать. - Лидия все ниже опускала голову. - Вы всегда придирались к нему. Он получал слишком маленькое жалованье, и к тому же вы уволили его без всякой причины. Вы не хотели повышать его по службе… В общем, мне казалось, что будет только справедливо, если вы станете платить мне деньги, возмещая все то плохое, что вы сделали Сэму.
        Брэд бросил на двоюродного братца такой свирепый взгляд, что тот даже заерзал на стуле.
        Марти поняла, что вот-вот расхохочется. Она встретилась глазами с Брэдом и подмигнула ему. Он еле заметно кивнул, а потом вновь повернулся к Лидии.
        - Почему вы не пришли ко мне, когда узнали о том, что ждете ребенка? - удивился он. - Я дал бы вам точный адрес Сэма.
        Было очевидно, что Лидия даже не думала о такой возможности. Она помолчала, не зная, что отвечать.
        - Ну-у, - неуверенно протянула она, - я считала, что вы прогоните меня, скажете, что это не ваше дело… Мартина Вудс как-то говорила мне, что взыскивать деньги можно только с богатых людей. Значит, если бы я сказала вам, что отец ребенка - Сэм, то они ни за что не согласились бы требовать эти деньги с вас.
        - А как насчет анализа крови? - изумился Брэд. - Почему вы не испугались, что он докажет, что я не имею к вашей дочери никакого отношения?
        - Но вы же с Сэмом двоюродные братья. Значит, и кровь у вас должна быть похожей, - объяснила Лидия ход своих мыслей.
        Марти вздохнула. Объяснение совершенно антинаучное, но при этом не лишенное логики. Лидия действительно не ошиблась в своих расчетах. Брэда не назвали отцом ребенка, но и не исключили из числа подозреваемых. А ведь анализы проводились более чем тщательно.
        - Я полагаю, это все, - сказал Брэд и направился на свое место. - Нет, извините, ваша честь, еще одно. Я бы очень хотел, чтобы в свидетельстве о рождении девочки ее отцом значился Сэм, а не я.
        - Я полагаю, это можно уладить, - усмехнулся судья. - Мистер Макинтош, я благодарю вас за усилия, которые вы приложили, стремясь добиться истины в этом деле, и приношу извинения за причиненные вам неприятности.
        Судья произнес несколько необходимых формальных фраз и закрыл дело. Марти почти не слушала его.
        Наверное, ей полагалось бы сейчас думать о том, каким образом государство сможет взыскать с Сэма Мура деньги на воспитание крошки Шэрил, однако пускай об этом хлопочет Гарри. Она не сводила глаз с Брэда. Ей казалось, что он будет торжествовать после одержанной победы, шансов на которую у него было так мало, но лицо Брэда было скорее печальным. Он тоже не слушал судью. Уронив руки на колени, он смотрел прямо перед собой и совсем не походил на победителя.
        Когда судья наконец умолк, взгляды всех присутствующих устремились на Лидию. Молодая женщина сделала крохотный шажок в сторону Сэма. На ее лице была написана целая гамма чувств. Тут была и надежда, и бравада, и смущение, и страх, и гордость. Сэм поднялся с места, но стоял неподвижно. Марти с удовольствием толкнула бы его в спину, придав парню ускорение в нужном направлении.
        Оказалось, однако, что толкать его было вовсе не обязательно. Просто он очень растерялся. Слава Богу, у него еще хватило ума протянуть Лидии руку. Она вцепилась в нее мертвой хваткой и робко спросила:
        - Ты ведь придешь взглянуть на Шэрил, правда? Тебе нравится это имя, я знаю. Ты как-то сказал, что оно симпатичное.
        - Ага, - кивнул он. - Я обязательно посмотрю на нее. Я хочу ее увидеть.
        Марти так увлеклась этим трогательным зрелищем, что не заметила, как к ней подошел Брэд. Она повернулась к нему и сказала, понизив голос:
        - Я рада, что все так закончилось. Конечно, Сэм твой кузен, но это просто удивительно, что у тебя оказалась такая кровь. Ты ведь по идее должен был бы сразу вылететь из числа возможных отцов. Тебе дорого стоило привезти парнишку в Сан-Франциско?
        - Его мать разделила со мной расходы. Ему непременно нужно устроиться на работу, - ответил Брэд. - Если же он станет зарабатывать слишком мало, то мои дядя и тетя сами позаботятся о Лидии и внучке. Они считают это своим долгом - в отличие от этого лоботряса. Впрочем, кто его знает. Люди зачастую так меняются. - Тут Брэд умолк и пристально взглянул на Марти.
        Она отвела взгляд и сказала:
        - Мы не можем заставить его платить алименты, поскольку он безработный. Если его родители и он сам станут помогать Лидии деньгами, это прекрасно, но Лидия, разумеется, станет получать какие-то деньги и от государства.
        - Может, мне привести его завтра к тебе в офис? - спросил Брэд. - Там ты все с ним и обсудишь.
        - Я понятия не имею о том, какое пособие ей назначат. Я не имею к этому ни малейшего отношения. - Марти порылась в сумочке и достала визитную карточку. - Вот телефон, по которому тебе и Сэму ответят на все вопросы.
        Брэд сунул карточку в брючный карман и сказал:
        - Бог с ним, с Сэмом. Я хочу поговорить о нас с тобой.
        Марти знала, что он непременно произнесет эти слова, и даже несколько раз репетировала дома свой ответ. Но сейчас, когда он стоял перед ней и смотрел ей в глаза, она не могла совладать с собой. Сердце у нее неистово колотилось, во рту пересохло. Единственное, на что она оказалась способна, - это на то, чтобы покачать головой.
        Брэд страдальчески поморщился.
        - Марти, - сказал он, - я никогда в жизни не причинил бы тебе боль. С чего ты взяла, что должна бояться меня?
        В его голосе звучало недоумение, и Марти поняла, что он действительно полагает, будто она его боится.
        Он был не прав в своих предположениях, и Марти с трудом проговорила:
        - Но я вовсе не боюсь тебя, Брэд. Просто я думаю, что нам не следует больше встречаться. Мы с тобой слишком разные.
        - Но ты всегда уверяла, что любое недоразумение можно уладить до того, как оно перерастет в крупную неприятность, - напомнил он ей. - Дело об отцовстве осталось в прошлом, так почему же ты не хочешь поговорить со мной?
        - Потому что в последний раз ты наговорил мне много гадостей, - ответила она.
        - Слушай. - Брэд взял ее за руку, явно желая проявить настойчивость. - Я вел себя как последний идиот. Конечно, мне не следовало запрещать тебе заниматься делами Андреа. Теперь я отлично понимаю, что это была глупость с моей стороны. Но тогда я думал иначе.
        Мартина испытала нечто вроде потрясения. Во-первых, он держал ее за руку, и ее тело, как обычно, отозвалось на это прикосновение. А во-вторых, он признал свою неправоту. Помедлив, она ответила:
        - Не знаю, что и сказать, Брэд. Мне по-прежнему кажется, что если мы будем видеться, то рано или поздно наши отношения все равно зайдут в тупик.
        Брэд хотел что-то возразить, но тут на него налетел Сэм, который тащил за собой Лидию. Он принялся уговаривать Брэда немедленно отправиться на квартиру Лидии и посмотреть на малышку.
        Марти поняла, что получила передышку, и ей сразу стало легче. Теперь у нее будет время все обдумать и дать Брэду окончательный ответ.
        - Я тебе позвоню, - сказал Брэд, увлекаемый Сэмом к выходу. - Скоро. Очень скоро!
        Марти кивнула, но про себя решила, что не станет больше сегодня говорить с ним. Она отправилась домой, предварительно заглянув к себе на службу, чтобы проинструктировать Вирджинию относительно Брэда, который наверняка попытается разыскать ее в офисе.
        Впрочем, Марти сознавала, что дома она от него все равно не спрячется.
        Глава 18
        Мартина надеялась, что тихая классическая музыка поможет ей успокоиться и собраться с мыслями. Присев на диван и скинув туфли, она включила проигрыватель, но вскоре поняла, что музыка только раздражает ее.
        Не думать о Брэде она не могла, а любое о нем воспоминание приводило ее в замешательство - возбуждение росло, она не могла сладить с собой и, как ей казалось, такое ее физическое состояние вовсе не говорило в его пользу.
        Она пыталась взять себя в руки, но это у нее не получалось. Ее пугала власть, которую он приобрел над ней, его едва ли не гипнотическое влияние, которому она была не в силах противиться и которое заставляло ее отбросить всякие рассуждения по поводу того, насколько они с Брэдом разные.
        Мартине требовалось поразмыслить над суровой действительностью, то есть над тем, сможет ли она противостоять его желанию манипулировать ею, попыткам оградить свою дочь от влияния Мартины, полностью подчинить женщину себе, лишая ее воли.
        Во что превратится ее, Мартины, жизнь, если их отношения с Брэдом будут продолжаться? Ведь он будет уверен, что может вести себя с нею, как ему заблагорассудится!
        Такого к себе отношения Мартина допустить не могла, она не могла перестать уважать себя, но что делать - она не знала.
        Тут она вдруг вспомнила, что почти каждый раз, поссорившись с ней, Брэд раскаивался и, подумав, менял свои взгляды, признаваясь в собственной неправоте. По крайней мере, он был готов честно признать свои ошибки и учитывать в будущем допущенные прежде промахи.
        Возможно, размышляла она, Брэд действительно здорово изменился со времени их первой встречи. Возможно, он стал более терпимым и уступчивым. Но весь вопрос в том, навсегда ли он останется таким, каким она хотела бы его видеть.
        Да, он несомненно влюблен в нее - точно так же, как она сама влюблена в него. И все же она не была уверена в том, что они подходят друг другу. Нет никакого смысла жить вместе с человеком, который постоянно будет ломать себя. Хотя, кто знает, кто знает… Может, Брэд и впрямь стал другим.
        Тут Мисти, прежде лежавшая у ее ног, сорвалась с места и с неистовым лаем помчалась к двери.
        Марти подошла к окну, надеясь и одновременно не желая увидеть Брэда, взбегающего по ступенькам.
        Да, им надо поговорить, но Марти пока не чувствовала себя готовой к такой беседе.
        Однако это оказалась женщина, которая своим ключом отперла дверь квартиры Джима и вошла в дом. Как странно, что у нее был ключ! Раньше Джим никому не доверял ключи от дома. Лицо женщины показалось Марти знакомым, но она никак не могла припомнить, при каких обстоятельствах встречалась с ней.
        Затем она увидела, как подъехал Джим на своей «Порше». Не успел он припарковаться, как в конце улицы появилась машина Брэда.
        «Только этого не хватало, - со страхом подумала Марти. - Сейчас эти двое опять сцепятся».
        Она торопливо сунула ноги в туфли и устремилась к двери, пытаясь на ходу ухватить Мисти за ошейник.
        Прижимая к животу большой пакет с продуктами, Джим с суровым видом подошел к машине Брэда. Тот широко улыбнулся и спросил, отстегивая ремень безопасности:
        - Как дела, старик? Что новенького?
        Его слова прозвучали столь нахально, что Марти чуть не расхохоталась. М-да, Брэду никогда не нравилось чувствовать себя побежденным. При последней встрече Джиму удалось одержать над ним верх, и потому сегодня Брэду захотелось взять реванш. Он вызывающе громко захлопнул дверцу «Вольво», чтобы еще больше уязвить противника.
        Но вот чего Брэд не принял в расчет, так это собачку. Мисти с лаем налетела на него и попыталась цапнуть за ногу. Брэду пришлось исполнить нечто вроде быстрого танца, что несколько подпортило ему настроение.
        Джим, с интересом наблюдая за подпрыгивающим Брэдом, сказал:
        - По-моему, я уже как-то ставил вас в известность о том, что мисс Вудс не желает с вами встречаться.
        Брэд потянулся к ошейнику Мисти, но собачка ловко увернулась.
        - Прекрати! - произнес тогда Брэд самым строгим тоном, и Мисти тут же спряталась за «Вольво».
        Марти громко рассмеялась. Оба мужчины повернулись в ее сторону и одновременно сказали каждый свое:
        - Подумать только, этот наглец опять сюда заявился! - возмущенно воскликнул Джим.
        - То сосед, то собака! К тебе просто невозможно подойти! - Это была реплика Брэда.
        Марти взяла собачку на руки.
        - Джим, дело об отцовстве уже улажено. Мистер Макинтош оказался ни при чем.
        - И что же, это дает ему право бродить возле нашего дома и всячески изводить тебя? - саркастически поинтересовался Джим, по-прежнему свирепо глядя на Брэда.
        - Но он здесь вовсе не за тем, чтобы изводить меня, - возразила Марти.
        - Откуда ты знаешь? - не сдавался Джим.
        Марти повернулась к Брэду:
        - Разве ты здесь за этим?
        - Нет, - помотал он головой. - Я приехал к тебе с совершенно иными намерениями.
        Марти покраснела.
        - Ну, вот видишь, Джим, - только и сумела сказать она.
        Но Джима слова Брэда совершенно не убедили, поэтому ей пришлось добавить:
        - Все в порядке, не волнуйся. У нас с Брэдом и правда были кое-какие недоразумения, но тебе не стоит ворчать на него. Кстати, я только что видела, как к тебе вошла библиотекарша из юридической библиотеки.
        Джим выпрямился и заявил:
        - Хорошо, я не буду больше ворчать. И я хочу, чтобы ты знала: мы с Джанет намерены пожениться.
        - Поздравляю! - воскликнула Марти. - Это так замечательно!
        - Между прочим, - вставил Брэд, - мы с Марти тоже намерены пожениться.
        Марти с изумлением посмотрела на него.
        - Какая поразительная новость! - воскликнула она. - И, позволь узнать, как давно мы с тобой это решили?
        - Очень давно, - не моргнув глазом, провозгласил Брэд. - В тот самый день, когда впервые встретились. И я не хочу больше тянуть со свадьбой.
        - А как насчет моего мнения на сей счет? - вскинув брови, спросила Мартина.
        - Я с интересом его выслушаю, - серьезно произнес он.
        Джим недоуменно покрутил головой, а потом, сочтя, что ему тут больше делать нечего, вошел к себе.
        Когда Марти осталась наедине с Брэдом, ее охватило легкое беспокойство.
        «Ведь он почти наверняка сказал о свадьбе только для того, чтобы побыстрее отделаться от Джима», - промелькнуло у нее в голове, но Брэд шагнул к ней и поцеловал в губы.
        - Послушай, Марти, я хотел бы раз и навсегда объясниться с твоей собачкой, - нагло заявил он. - Теперь ей придется жить со мной под одной крышей, так что пускай она больше не пытается разорвать меня на кусочки.
        Он погладил Мисти, не сводя с Марти внимательного взгляда.
        - Давай войдем, - предложила она наконец, когда опомнилась после его слов.
        Он вслед за ней поднялся по лестнице и ступил в коридор. Марти направилась в гостиную, сняла с проигрывателя пластинку, поставила новую и повернулась к Брэду.
        - Что ты имел в виду, говоря об Андреа? - строго спросила она.
        Брэд нежно взял ее за руку и повел к дивану.
        - Мне надо сказать тебе очень многое, но при этом я хочу сидеть, - заметил он. - Мы так давно не виделись и так давно… не касались друг друга.
        Да, теперь он касался ее, и Марти почувствовала, что у нее начинает кружиться голова. Господи, до чего же этот человек нравился ей! Она попыталась было высвободить руку, но потом подумала, что лучше оставить все как есть. Она должна быть реалисткой и, оценивая свои отношения с Брэдом, исходить из данности. А данность была такова: стоило ему коснуться ее, как она начинала, используя старомодное выражение, трепетать. И именно так, трепеща, она и должна была дать Брэду окончательный ответ.
        - Я в тот же день опять поговорил с Андреа, - сказал Брэд. - Я объяснил ей, что боялся утратить свое влияние на нее и именно поэтому поссорился с тобой. Но дочка успокоила меня. Она сказала, что никто не сумеет заменить ей ни меня, ни мать. И еще она добавила, что ты ей очень понравилась и что она надеется еще не раз увидеться с тобой. К тому времени я уже понял, что сморозил глупость, когда запретил тебе вмешиваться в дела Андреа. У девочки есть голова на плечах, и она сумеет уладить отношения с окружающими ее взрослыми.
        - Значит, ты тоже хочешь, чтобы я виделась с Андреа? - спросила Марти дрожащим голосом.
        - Я просто мечтаю об этом, - ответил Брэд и поцеловал ей руку. - В меня тогда точно бес вселился. Прости меня, если можешь. Я надеюсь, что такие вспышки больше не повторятся. Нет, я уверен в этом! Ведь ты всегда будешь рядом и станешь одергивать меня, если во мне вдруг опять проснется тот, прежний Брэд. Хотя, по-моему, он спит очень крепким сном.
        Марти захотелось плакать и смеяться одновременно. Брэд буквально ошеломил ее этими своими словами. Сейчас она верила ему как никогда раньше. И она решила не противиться больше своим чувствам. Она прижалась к нему и тихо-тихо прошептала:
        - Я люблю тебя, Брэд. Пускай ты немножко сумасшедший и страшно упрямый, но ты мне очень нравишься. Я никогда не встречала такого человека, как ты.
        - Правда? - прошептал он в ответ. - И я могу надеяться, что ты станешь моей женой?
        Марти приложила палец к его губам. Ждала ли она этих слов? Да, несомненно. И была счастлива услышать их. Теперь она уже не боялась связывать с ним свою судьбу, потому что была уверена: она никогда не растворится в нем полностью. Ведь он в конце концов принял ее такой, какая она есть.
        - Ты меня любишь? - спросила она на всякий случай.
        - Конечно, люблю. А разве я этого еще не сказал? Господи, знала бы ты, что ты со мной сделала! Я просто без ума от тебя! Если бы ты ответила отказом, я бы, наверное, повесился. Знаешь, о чем я подумал сегодня утром, когда расспрашивал Лидию?
        Марти покачала головой.
        - О том, что я спрашиваю ее, знает ли она мое полное имя, а сам при этом не знаю твоего. Как же я могу обращаться за брачной лицензией, если мне неизвестно полное имя невесты?
        - Что ж, - улыбнулась Марти. - Значит, нам придется отправляться за этой лицензией вместе. Но все-таки я сообщаю, что меня зовут Мартина Джейн Вудс.
        - Ну вот, все формальности вроде бы улажены, - удовлетворенно кивнул Брэд и бросил быстрый взгляд на Мисти, которая занималась тем, что старательно жевала его шнурки. - Марти, милая, я люблю тебя так сильно, что готов позволить твоей собаке слопать все свои туфли!
        Марти рассмеялась.
        - Не станет она их лопать. Мисти очень добрая, и со временем ты в этом убедишься.
        - Посмотрим-посмотрим, - проговорил Брэд и поцеловал Марти со всей страстью холостяка, находящегося на пороге семейной жизни.
        Поцелуй длился долго, очень долго, и обоим казалось, что началось землетрясение. Во всяком случае, комнатного масштаба. Хрусталь звенел в баре, вазы качались на каминной полке, картины едва не упали на пол…
        Брэд изумленно поднял брови.
        - Марти, - сказал он, - если такое творится, когда мы просто целуемся, то что же будет, когда мы перейдем в спальню? Наверное, Калифорния отколется от Американского континента и превратится в остров!
        Землетрясение кончилось. Марти поднялась с дивана и, вся залившись румянцем, предложила:
        - Давай все-таки рискнем, а? До спальни всего несколько шагов.
        notes
        Примечания
        1
        Джудит Крэнц - одна из самых популярных в США писательниц женских романов. (Прим. пер.)