Полмира за любовь Ребекка Уинтерз
        Крошечные чудеса #3Любовный роман — Harlequin #519
        Роман Стефани и Дева Харриса длился десять дней, а потом Дев исчез, не оставив ни адреса, ни номера телефона. Стефани пришлось проехать полмира, чтобы найти его. Однако встретил ее не веселый и нежный парень, а хмурый, желчный человек. И звали его вовсе не Дев…
        Ребекка Уинтерз
        Полмира за любовь

* * *
        Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
        The Greek`s Tiny Miracle
        
        «Полмира за любовь»
                
        Глава 1

27 апреля
        Каждый раз, когда в ресторан входил очередной посетитель, Стефани смотрела на него, ожидая появления своего черноволосого Адониса. Именно так она мысленно называла Дева Харриса.
        После фантастического дайвинга возле каньона Медвежье Ухо, на Карибских островах, где они любовались огромными кораллами, высокий, крепко сложенный житель Нью-Йорка, похожий на греческого бога, шепнул, что ждет ее на ужин в восемь часов вечера. Сначала они полюбуются закатом, а затем — друг другом.
        Помогая ей выйти из лодки, Дев нежно сжал ее руку, и глаза его — черные, как гагат,  — говорили о том, чего он не мог сказать вслух в присутствии других дайверов. Наступающую ночь он собирался прожить как последнюю ночь в своей жизни.
        Неохотно отпустив его, Стефани стала готовиться к ужину. Ее серебристые волосы были шелковистыми и гладкими, но все же не мешало помыть их. Молодая женщина решила не делать прическу. Высушенные феном, они пушистой волной упали на ее плечи.
        Стефани выбрала голубое легкое платье без рукавов, превосходно сочетавшееся с ее золотистым загаром. Она хотела нравиться Деву. Вчера на ней был ярко-оранжевый сарафан, к которому она специально купила блеск для губ. И Дев заметил, любуясь ею в лучах заходящего солнца, что она похожа на золотистый фрукт, который он жаждет попробовать. Он ел бы его медленно, с наслаждением…
        Вспомнив эти слова, Стефани затрепетала. Она вновь и вновь воскрешала в памяти, как они занимались любовью, и ей становилось трудно дышать. Это был ее первый сексуальный опыт. До этого у нее не было интимных отношений с мужчиной. Стефани казалось, будто она погрузилась в сладкий сон и не хотела пробуждаться.
        Она так влюбилась, что весь мир вокруг изменился. У Стефани было много поклонников. Всего лишь на прошлой неделе она ходила на свидание с парнем по имени Роб Феррис, владельцем магазина автозапчастей, но, когда он после ужина пригласил ее к себе домой, она поняла, что больше не хочет видеть его.
        А потом Стефани встретила Дева. У нее перехватило дыхание, как только она увидела его — шедшего рядом с инструктором по дайвингу. Когда их взгляды встретились, она пропала. Это было чувство, которого Стефани ждала всю свою взрослую жизнь.
        Прежние отношения с парнями не имели ничего общего с той глубокой любовью, которая вспыхнула в ней к тридцатидвухлетнему холостяку, занимавшемуся, по его словам, международным экспортом. Увидев его, она забыла обо всех мужчинах на земле.
        Три ее подруги, которые уговорили Стефани поехать вместе с ними на острова и понырять с аквалангом, также считали, что этот мужчина необыкновенно привлекателен. Увидев, как он плавает под водой, Мелинда предположила, что Дев, скорее всего, военный. Действительно, сложен он был как хорошо подготовленный боевой пловец.
        Но в Деве было нечто большее, чем физическая красота и умение плавать под водой. Его речь, его манеры — все говорило о том, что он образованный человек, много путешествующий по миру. И он обладал такой харизмой, что Стефани едва могла дышать при мысли о нем.
        Но где же он? Уже четверть девятого. Наверное, где-то задержался.
        К ней подошел официант с корзиной цветов в руках:
        — Мисс Уолш? Это для вас, от мистера Харриса.
        Затрепетав, Стефани взяла корзину и вернулась к столику. Присев на стул, она увидела среди цветов конверт. Разорвав его непослушными пальцами, молодая женщина прочитала: «Спасибо за те дни и ночи, которые ты со мной провела. Ты такая же сладкая и нежная, как эти цветы, и я никогда не забуду тебя, Стефани. К сожалению, я должен покинуть остров из-за срочного дела, которое, кроме меня, никто не может выполнить. Желаю тебе хорошо провести оставшиеся дни и благополучно вернуться домой. Я уже скучаю по тебе. Дев».
        Стефани сидела не шевелясь. Кровь отхлынула от ее лица.
        Весенняя идиллия закончилась.
        Дев уехал. Он не оставил ни своего телефона, ни адреса. И ее телефоном не поинтересовался. Он не оставил ей никакой надежды на новую встречу, и сделал это намеренно.
        Какая же она дура! Такой на свете больше нет.
        Хотя была еще одна женщина, которая разделила бы с ней эту честь. Мать, умершая от рака вскоре после того, как Стефани окончила школу. Двадцать четыре года назад Рут Уолш совершила ту же ошибку, влюбившись в неотразимого мужчину. Стефани даже не знала, как его зовут. Мать говорила, что он был красив, притягателен и превосходно катался на лыжах.
        Он и Дев — одного поля ягоды.
        Стефани зажмурилась. Сколько женщин попалось на эту удочку! Ехали на отдых, встречали мужчину своей мечты, который сбегал от них… Так было сотни, миллионы раз. И она, как и ее мать, попалась в ту же ловушку: красавчик вскружил ей голову.
        Она злилась на себя. Ей уже двадцать с лишним лет, а она до сих пор не усвоила этот урок. Стефани выбежала из ресторана.
        Подруги, скорее всего, задержатся здесь, но она не собирается провести на островах еще четыре дня, оставшиеся до конца отпуска. Завтра утром она сядет на первый самолет, направляющийся во Флориду. Если мужчина неподражаемо красив, женщине не стоит считать, будто она единственная смогла его покорить.
        В сообществе дайверов наверняка найдется много дам, сердце которых было разбито этим красавцем. Они также лежали в его объятиях и считали, что находятся в раю, а наутро обнаруживали, что его и след простыл.
        Дев говорил, что дайвинг — его любимый вид отдыха. Но он не сказал о том, что соблазнение женщин тоже является его любимым занятием в свободное от работы время.
        Гнев Стефани был так велик, что она даже не могла плакать. К счастью, когда она вернулась в номер, подруг не было. Наверное, они ушли гулять. У Стефани было время в одиночестве собрать вещи и позвонить в аэропорт, чтобы поменять обратный билет.
        Завтра она уже будет на своем рабочем месте. Стефани любила свою работу. А сейчас работа нужна ей для того, чтобы спасти себя.
        Если она будет вспоминать о долгих прогулках с Девом — о том, как они нежно обнимались под пальмами,  — она сойдет с ума.

13 июля
        — Капитан Вассалос?
        Никос только что надел военный китель — наверное, в последний раз. Опершись на костыли, он поднял голову и увидел вице-адмирала Эугенио Прокопиоса. Войдя в больничную палату, тот закрыл за собой дверь. Ветеран греческих военно-морских сил был давним другом его отца и матери.
        —  Какая честь, сэр.
        —  Твои родители ждут на улице. Я сказал им, что хочу увидеть тебя первый. Мы рады, что ранение в позвоночник, полученное тобой при выполнении последнего задания, не привело к параличу.
        Рады?!
        Никос внутренне сжался. Он участвовал в секретной операции. Задание было выполнено, но его лучший друг, Кон, погиб. А что касается Никоса, врач предупредил, что он никогда не станет прежним. Позвоночник со временем срастется, однако служить в вооруженных силах Никос больше не сможет.
        Ему прописали препараты, чтобы справиться с депрессией и тревогой, но по ночам его мучили кошмары.
        —  Ты недолго будешь ходить на костылях.
        —  Я мечтаю избавиться от них как можно скорее.
        —  Но сначала тебе требуется хороший длительный отдых после столь тяжелого испытания.
        «Хороший длительный отдых» был для Никоса названием другой реальности. Часть его жизни, наполненная спецзаданиями, была завершена. Остался только мрак.
        — Не думаю, что это займет много времени, сэр.
        После двух с половиной месяцев пребывания в госпитале к нему явился вице-адмирал, и Никос знал почему. Это дело рук его отца. Тот был потрясен, узнав, что Никос решил служить в армии, потому что хотел задействовать сына в семейном бизнесе. Но теперь, когда с армией было покончено, отец подослал к нему своего лучшего друга, чтобы тот уговорил Никоса вернуться в лоно семьи.
        Пожилой человек строго взглянул на него:
        — Наши военно-морские силы благодарят тебя за героическую службу. Ты — гордость своей семьи и нашей страны. Твой отец надеется, что ты вместе с братом возглавишь «Вассалос шиппинг», когда он отойдет от дел.
        Вице-адмирал Прокопиос дал понять Никосу — в мягкой форме, конечно,  — что его карьера спецназовца завершена, а семейный бизнес готов принять блудного сына с распростертыми объятиями. Конечно, пожилой человек ничего не знал об отношениях Никоса с отцом или не хотел признаваться, что знает.
        До того как Никос появился на свет, отец не верил, что это его сын,  — а все из-за слухов, не имевших под собой никакого основания. Эти слухи, распространившиеся в обществе, превратили его в желчного, непримиримого человека. Вред, нанесенный супругам Вассалос, затронул и их детей, омрачил жизнь Никоса.
        Военно-морская служба была для него выходом из тяжелой ситуации. Но через десять лет ему было гораздо тяжелее.
        Потеря Кона Грегерова стала для Никоса страшной трагедией. Лучший друг детства пошел служить вместе с ним. Этот человек, ставший для него почти братом, помог Никосу сохранить разум и твердость в те трудные годы, когда он боролся с диктатом отца, не говоря уже о прочих вещах.
        Они с Коном хотели открыть свой собственный бизнес после увольнения из армии, но друг погиб от снаряда, который чуть не убил и Никоса.
        «Вместо него должен был умереть я».
        — Мне жаль, что ты был вынужден прервать отдых на островах для выполнения секретной операции. Поэтому ты можешь вернуться туда, когда захочешь, чтобы восстановить здоровье и расслабиться.
        Сердце Никоса больно сжалось при упоминании Карибов. Пребывание там было похоже на сладкий сон, который он видел вновь и вновь, если его не мучили кошмары. Вернуться туда вместе с ней невозможно. Это убило бы его. После того, что с ним случилось, в его жизни не было места для Стефани Уолш. Теперь ему предстояло двигаться совсем в другом направлении.
        —  Никос?  — послышался голос адмирала.
        —  Спасибо за любезное предложение, но лучше я буду восстанавливаться дома.
        —  Как хочешь. Тогда я с тобой прощаюсь. Будь уверен, я горжусь тобой. Удачи!
        Они отдали честь друг другу.
        Через минуту медсестра вкатила в палату кресло-коляску. Следом за ней вошли родители Никоса. Они топтались на месте в нерешительности, пока у Никоса не сдавило горло.
        —  Родной мой!  — воскликнула мать, обняв его. Затем она подала ему костыли.  — Ты выглядишь хорошо, хотя очень похудел. Дома мы тебя откормим. Дедушка и бабушка ждут не дождутся.
        —  Сегодня знаменательный день, сын мой,  — торжественно произнес отец, обняв Никоса, и взял его вещи.  — Леон жаждет поговорить с тобой о бизнесе.
        Никос не имел ни малейшего желания включаться в семейный бизнес, в отличие от своего старшего брата, и отцу это было известно. Но он не хотел уступать сыну, и между ними шла непримиримая борьба. Однако сейчас не время спорить.
        Все вышли из палаты и двинулись по коридору.
        — Как ты пообщался с Эугенио?
        Будто отец ничего не знает.
        — Хорошо.
        Выйдя из госпиталя, Вассалосы сели в лимузин.
        Когда машина тронулась, отец сказал:
        — Мы ждали этот день. И Натаза тоже. Она с родителями придет завтра вечером к нам на семейный ужин.
        Никос вспыхнул от злости:
        — Отмени приглашение. Я предупреждал, что послезавтра переберусь на «Диомед» и буду жить там, пока не поправлюсь.
        Он устал от посетителей и медицинского персонала. Ему необходимо было побыть одному. Яхта должна стать для него убежищем.
        — Ты не смеешь так поступать с нами или с ней!  — загрохотал отец.  — О вашей свадьбе мы договорились уже давно. И Натаза надеется, что сейчас, когда ты вернулся домой, эта свадьба наконец состоится. Мы с матерью хотим внуков.
        Их семьи дружили давно. Сестра Никоса, Джи, и Натаза Лендер были близкими подругами. Никос радовался, что ему из-за службы в армии удалось уклониться от этого брака.
        — Очень жаль, потому что я никогда не занимался с ней любовью и не просил ее руки. Я думал, что она уже давно обо мне забыла.
        Натаза была привлекательной девушкой и, вероятно, стала бы хорошей женой и матерью, но Никоса она никогда не интересовала. К счастью, он действительно с ней не спал. А после встречи со Стефани мысли о Натазе или любой другой женщине вызывали у него лишь неприязнь.
        — Вздор! Она любит тебя.
        — Это не имеет значения, потому что я не люблю ее и никогда не любил. Ты напрасно надеешься, что я на ней женюсь.
        Щеки отца стали багровыми.
        — Ты не знаешь, что говоришь!
        — Знаю. Натаза — прекрасная девушка, но она не для меня.  — Если только у нее нет каких-то своих планов. Что-то подозрительное было в том, что она его так долго ждала.  — Боюсь, что брак между нами — это лишь плод вашего воображения.
        —  Как ты смеешь!  — взвился отец.
        —  А как смеешь ты?  — парировал Никос.  — Будь любезен, скажи Натазе и ее семье, что я недостаточно здоров и не могу встретиться с ними. В конце концов они все поймут. Не надо превращать это в кошмар!
        Никос и так страдал от ночных кошмаров после того, как рыбацкая лодка, оснащенная наблюдательным оборудованием, была взорвана. Тогда и погиб Кон. Если бы Никос в это время не находился под водой в поисках пробоины, он погиб бы вместе с ним.
        Когда Ника подобрали, он был без сознания. Доктора предупредили, что он не сможет ходить из-за ранения в нижнюю часть позвоночника, однако они ошиблись. Никос выкарабкался из этой беды с многочисленными шрамами и ограниченной подвижностью. И никто не мог сказать, поправится ли он полностью.
        — Мы обсудим это позже,  — вмешалась мать, пытаясь утихомирить спорщиков.
        Сколько Никос себя помнил, она всегда старалась их помирить. Он любил ее за это, но понимал, что некоторые вещи не изменятся никогда…
        — Нам нечего обсуждать.
        Его военная карьера закончилась. И жизнь тоже.
        Никос жаждал остаться в одиночестве, но пока был вынужден терпеть присутствие родителей. Завтра утром он освободится от них.
        Он уже договорился с Янисом, который заедет за ним и отвезет его к морю. Оказавшись на борту «Диомеда», он запрется в каюте. Желание напиться до потери памяти становилось все сильнее.
        Лимузин подъехал к маленькому аэропорту недалеко от Афин. Никос судорожно вздохнул, открыв дверцу и взяв свои костыли. Вместе с родителями он направился к личному самолету отца.
        Никос расположился в салоне. Родители вдруг непривычно затихли. Положив на пол костыли, он застегнул ремень. Им предстоял сорокаминутный перелет через Эгейское море к острову Хиос. Оттуда на вертолете они должны были перебраться на Инус, где был их дом.
        Невидящим взглядом Никос смотрел в иллюминатор, пока усталость не сморила его. Откинувшись на спинку кресла, он закрыл глаза. Упоминание о браке пробудило в нем мысли о другой женщине, из далекой страны, которую он покинул два с половиной месяца назад, да так внезапно, что до сих пор не мог оправиться от боли.
        Стефани Уолш получила от него корзину цветов и записку. Это был удар прямо в сердце. Никос представлял, как ей было больно, потому что, посылая прощальный дар, он сам мучительно страдал.
        Он сжал кулаки. Он не имел права утешить ее в этот тяжелый момент. Его жизнь морского спецназовца была строго регламентирована. Но с тех пор мир перевернулся, и он больше никогда не увидит Стефани.
        Впервые встретив прекрасную американку на пляже, Никос не мог глаз отвести от нее — настолько притягательной была ее красота. Но он не собирался сближаться со Стефани, зная, что отпуск его продлится всего лишь две недели. Он должен был вернуться в строй, и у них не было будущего.
        Никос твердил себе, что ему надо уехать на другой курорт и не видеть Стефани, но с каждым днем влюблялся в нее все сильнее. Он провел с ней ночь, а затем получил приказ вернуться в Грецию. Близость нельзя было допускать.
        Но Никос был как в лихорадке, в нем кипела кровь. Завороженный ее красотой, он поддался своим желаниям, а Стефани ответила ему. Ее страстный отклик вскружил Никосу голову, затмил его разум, наполнил огнем.
        У него были другие женщины, но никогда не было такой ночи, как эта. Десять дней, проведенных со Стефани, стали незабываемыми. Никос по-прежнему желал эту женщину, и страсть его была настолько сильной, что он физически ощущал ее.
        Когда он проснулся в то последнее утро, Стефани лежала в его объятиях. Она взглянула на него своими сапфировыми глазами, моля о любви. Никос мечтал остаться с ней в постели навсегда. Днем они ныряли с аквалангом, но ему пришлось покинуть Стефани, как только был получен приказ. А он уже не представлял себе жизни без нее.
        После встречи с Коном, на которой они обсудили план секретной операции, Никос поведал другу о своих заветных желаниях. Он сказал, что после выполнения этого задания собирается выйти в отставку и жениться на Стефани. Но всего через три дня после разговора его лучший друг был убит. А Никос больше не был здоровым и крепким мужчиной. Стефани осталась для него лишь воспоминанием.
        Отправляясь на острова, он представить себе не мог, что встретит там женщину, которая произведет на него столь неизгладимое впечатление. Стефани была будто создана для него.
        Если бы Кон был жив, он сказал бы: «Найди ее и расскажи правду о себе. Вам обоим станет легче, если она узнает, кто ты на самом деле и что с тобой случилось».
        Стон вырвался из груди Никоса. Он уже не тот парень, с которым встречалась Стефани. Ранение затронуло не только позвоночник. У него никогда не будет детей. Кроме того, ни одна женщина не захочет связываться с ним из-за посттравматического синдрома. Никос стал опасен для себя и окружающих. Женщина, которую он любил и желал, стала для него недосягаемой.
        Самолет пошел на посадку. Никос застегнул ремень. Встреча с вице-адмиралом была похожа на горсть земли, брошенную на крышку гроба. Прежняя жизнь ушла, и теперь он двигался в темном туннеле, не имеющем конца…

26 июля
        Стефани готовилась стать матерью.
        Она погладила живот, который с каждым днем становился все круглее. Пуговица на джинсах уже не застегивалась. До сих пор она с трудом верила в то, что носит под сердцем ребенка Дева. Когда в прошлом месяце не наступили критические дни, это не встревожило Стефани, поскольку циклы у нее всегда были нерегулярными.
        Но последние три недели она испытывала слабость и ее слегка подташнивало. Находясь в депрессивном состоянии, Стефани потеряла аппетит и решила, что у нее грипп. Но неприятные ощущения не проходили, к тому же она стала подмечать изменения в своем теле. Купив в аптеке тест для определения беременности, Стефани испытала шок. Тест показал, что она беременна. Свет померк в ее глазах.
        Сегодня она была у доктора Сандерса, и тот подтвердил беременность. Срок — три месяца. Это был ребенок Дева. Невероятно! Врач выписал ей лекарство от токсикоза, а также витамины для восстановления сил.
        Стефани не знала, что делать. Если она найдет Дева, захочет ли он знать, что скоро станет отцом?
        Глубоко внутри она надеялась, что он свяжется с ней. Ему было известно, что она работает в туристической компании «Ривер уотер турс». Ее найти легко. Но Дев явно не хотел видеть ее.
        Но, может быть, мужчина, в которого она влюбилась, все-таки захочет узнать правду о своем собственном ребенке? Порой у Стефани возникало ощущение, что такого мужчины просто не существует. Если она и найдет Дева, он, скорее всего, скажет, что ему нет до нее дела.
        Стефани всю ночь промучилась в сомнениях. Наутро ей пришло в голову, что ее ребенок рано или поздно захочет узнать, кто его отец. Это будет очень важно для него.
        Стефани прекрасно понимала это, потому что сама всегда мечтала узнать, кто ее биологический отец. В зачатии ребенка участвуют двое, и ее обязанность — сообщить Деву о беременности. А что он будет делать с этой информацией — его проблема.
        Но, протянув руку к телефонной трубке, чтобы начать поиски Дева, Стефани заколебалась. Она собиралась позвонить на курорт, где они отдыхали, и люди, к которым она хотела обратиться, наверняка поинтересуются, зачем ей нужна эта информация.
        Может быть, она истеричка, навязчиво преследующая понравившегося ей мужчину?
        Она ни за что не расскажет им о том, что беременна. Это так унизительно! Но можно объяснить им, что она беспокоится о Деве, потому что он внезапно исчез в тот вечер, когда они собирались поужинать вдвоем в ресторане. Наверное, он заболел, поэтому внезапно уехал. Знают ли они, как связаться с ним? Ей хотелось бы убедиться, что все в порядке.
        Стефани дрожащей рукой взяла туристический справочник, лежавший на столе, и набрала номер.
        — Магазин принадлежностей для подводного плавания. Анджело слушает.
        Стефани крепче сжала телефонную трубку.
        —  Привет, Анджело. Рада вас слышать. Я пыталась раньше дозвониться до вас, но вы отсутствовали. Это Стефани Уолш. Наверное, вы не помните меня. Я отдыхала у вас на курорте три месяца назад.
        —  Стефани? Я помню всех хорошеньких женщин, а вас — в особенности.
        Сердце Стефани билось слишком быстро.
        — Спасибо, мне приятно слышать.
        Анджело рассмеялся:
        —  Вы хорошо отдохнули?
        —  Превосходно, спасибо.
        «Это были лучшие дни моей жизни, пока мне не прислали корзину цветов».
        — Замечательно. Могу я чем-то помочь?
        — Я пытаюсь найти Дева Харриса, дайвера из Нью-Йорка. Не сохранился ли у вас номер телефона или электронный адрес? Что-нибудь, что могло бы помочь мне? Он уехал внезапно, и я беспокоюсь. Может быть, он заболел. У меня есть фотографии, которые я хотела бы ему отправить.
        — Подождите. Я поищу. Не вешайте трубку.
        —  Да, я жду.
        В ожидании ответа Стефани принялась нервно расхаживать по спальне.
        В Нью-Йорке проживало много Девлинов, Девлонов и Девланов Харрисов, но среди них не было мужчины, которого она искала.
        Вернувшись во Флориду, она в порыве гнева обратилась в нью-йоркское адресное бюро, однако в их базе Дев Харрис не значился. В течение нескольких дней Стефани обзванивала различные компании, в которых он мог работать, но никаких концов не нашла.
        Тогда она пошла другим путем — позвонила в авиакомпании, совершавшие рейсы на острова. Но и это ничего не дало. В справочной курорта ей сообщили только то, что она и так знала: он прилетел из Нью-Йорка. Стефани почти отказалась от попыток найти Дева, но беременность все изменила.
        — Стефани? Вы меня слышите? К сожалению, я не нашел ни телефона, ни почтового адреса. Может быть, вам помогут в других магазинах, которые вы посещали?
        Она от досады прикусила губу.
        —  Мы не ходили по магазинам, но Дев прислал мне корзину цветов. Где он их заказал?
        —  Цветочный магазин находится в городе. Минуточку, я дам вам телефон.  — (Стефани, ожидая ответа, затаила дыхание.)  — Вот, пожалуйста.
        Стефани записала телефон.
        — Вы ангел, Анджело. Вполне соответствуете своему имени. Большое спасибо.
        — Пожалуйста. Удачи вам.
        Стефани набрала номер. Однажды она сказала Деву, что очень любит гардении. Именно гардении он ей и прислал. Слезы навернулись на глаза женщины. Его прощальный дар разрушил ее мечты. Если она не найдет Дева, ребенок никогда не узнает, кто его отец.
        —  Цветочный магазин.
        —  Здравствуйте. Меня зовут Стефани Уолш. Я звоню вам из Флориды. В апреле, двадцать седьмого числа, мне прислали корзинку с гардениями из вашего магазина, когда я отдыхала на острове. Я так и не поблагодарила джентльмена, который мне их подарил. Он неожиданно уехал. Его зовут Дев Харрис. Есть ли у вас его адрес или телефон? Он из Нью-Йорка. Это все, что я знаю.
        Шансов было мало, и Стефани пребывала в отчаянии.
        —  Простите, но мы не даем такую информацию.
        —  Можете хотя бы сказать, в какое время он сделал заказ?
        —  Подождите, я посмотрю.  — Через минуту клерк ответил: — Он позвонил нам в пять часов вечера.
        — Спасибо за помощь.
        Когда Стефани повесила трубку, ее осенила новая идея. Она снова позвонила на курорт и спросила, может ли Делия, приятная девушка, убиравшая их номера, перезвонить. Это очень важно, пожалуйста.
        Портье обещал передать ее сообщение. Через полчаса телефон Стефани зазвонил. На другом конце линии была Делия.
        —  Привет, Стефани.
        —  О, Делия. Спасибо, что перезвонила.
        —  Разве могло быть иначе? Как поживает красавец Дев?
        — Представляешь, я не в курсе. Я сильно беспокоюсь за него. Именно поэтому и звоню. Он внезапно уехал. Наверное, с ним что-то случилось. Заболел и не хотел сказать мне об этом, чтобы я не волновалась. Я хочу найти его, и мне нужна твоя помощь.
        —  Постараюсь выяснить. Мой бойфренд работает в аэропорту, он обслуживает взлетно-посадочную полосу. Я спрошу его, какие самолеты взлетали двадцать седьмого апреля.
        —  Буду тебе очень признательна, Делия.
        —  Рада помочь. Я любовалась вашей парой.
        Слезы наполнили глаза Стефани.
        —  Спасибо,  — прошептала она.  — Надеюсь, что с ним ничего страшного не случилось.
        —  Я понимаю.
        Через два часа телефон зазвонил снова.
        — Стефани? Мой приятель не смог выяснить, на какой самолет сел Дев, но в тот вечер взлетели три самолета. Один направился в Лос-Анджелес, другой — в Ванкувер. Третий, частный самолет, принадлежащий «Вассалос корпорейшн», взял курс на Афины.
        Стефани заморгала.
        Ни один из самолетов не летел в Нью-Йорк. Она упала духом. Если бы Дева действительно срочно вызвали на работу, он полетел бы прямиком туда.
        — Спасибо, Делия, за отзывчивость. И отдельное спасибо — твоему бойфренду.
        Стефани положила трубку. Руки ее дрожали. Значит, Дев ей лгал без зазрения совести. Кто же он такой? Может быть, Дев — не настоящее имя?
        Она поняла лишь одно: он не из Нью-Йорка. И он страшно торопился, покидая курорт. Тысячи бизнесменов путешествуют на своих личных самолетах. И если Дев смог быстро улететь, даже не поужинав с ней в ресторане, это значит, что его ждал собственный транспорт.
        Стефани бросилась к компьютеру, стоявшему в маленькой комнате в квартире, которую она унаследовала от матери, чтобы выяснить, кто же такой Вассалос из Греции. Один источник, заслуживающий доверия, привлек ее внимание: «Вассалос шиппинг. Инус, Греция»… «Вассалос. Морские перевозки»…
        Морские перевозки…
        В ходе дальнейших поисков она выяснила, что Инус — это небольшой остров в Эгейском море, недалеко от Турции. В длину он составляет четырнадцать километров. Там расположен самый известный в Греции морской университет, и там же живут самые богатые в мире судовладельцы. Население острова — всего четыреста человек, и все они живут в шикарных особняках.
        Стефани стала припоминать, что Дев произвел на нее впечатление изысканными манерами и обширными знаниями. Он резко выделялся на фоне других мужчин. В нем чувствовалась некая внутренняя сила. Он прекрасно говорил по-английски, однако она вдруг сообразила, что произношение у него было совсем не нью-йоркское.
        Неужели он родом с греческих островов? Если это так, он действительно должен был чувствовать себя в море как рыба в воде.
        Он сказал, что работает в международной экспортной компании. Имеет ли эта компания филиал в Греции? Работает ли там Дев? Экспорт может означать и морские перевозки, не так ли? Сколько и в чем он ей наврал?
        А что, если Инус — его родина? Может быть, он член семьи Вассалос — сказочно богатой и могущественной? Чем больше Стефани думала об этом, тем больше находила совпадений. Не зря же она сравнивала Дева с греческим богом.
        Она может позвонить в эту торговую компанию и задать вопросы. Но ведь Дев явно скрывается от нее, поэтому, догадавшись, что она напала на его след, он, скорее всего, постарается уйти на дно. Стефани стала искать дальнейшую информацию.
        «После короткого перелета из Афин на остров Хиос вы сможете за час добраться на катере до Инуса. Там всего лишь один отель, с двенадцатью номерами. Вы можете обойти весь остров за день».
        В голове молодой женщины лихорадочно кружились мысли. Она захватит с собой несколько фотографий с Девом и покажет кому-нибудь на острове. Она сейчас же поймет, узнали ли его. Может быть, она и дура, но ради своего ребенка попытается добраться до Дева, даже если ей придется потратить все свои сбережения.
        Стефани позвонила врачу и спросила, можно ли в ее положении лететь на самолете. Доктор Сандерс ответил, что об этом можно не беспокоиться еще в течение двадцати восьми недель.
        Ей повезло, что у нее уже был оформлен паспорт. Ведь они с подругами сначала хотели ехать во Францию или в Италию.
        Если поездка в Грецию окажется безуспешной, пусть будет так. Но каков бы ни был результат, она должна ехать, и чем скорее, тем лучше — для собственного спокойствия.
        Ее мать даже не пыталась сообщить своему любовнику о том, что он скоро станет отцом. А Стефани, в отличие от матери, сможет сказать своему ребенку, что она сделала все возможное, чтобы найти человека, называвшего себя Девом Харрисом.
        С этого момента жизнь ее станет нелегкой. Нужно сообщить о беременности боссу. Если он разрешит ей работать в офисе до рождения ребенка, она будет ему благодарна. Если нет, придется искать себе другую работу по возвращении из Греции. Деньги ей потребуются, чтобы обеспечить себя и своего ребенка.
        Глава 2

28 июля
        Никос плавал на «Диомеде» уже две недели, но сегодня ему пришлось зайти в порт. Пополнив продовольственные запасы, он вновь отправится в открытое море. Он до сих пор двигался с трудом, но все же поменял костыли на трость, причем тростью пользовался лишь тогда, когда очень уставал.
        Правая рука Никоса, Янис, моряк, служивший его семье более сорока лет, крепил канат к причалу, когда к ним подошел седовласый Вассалос-старший.
        —  Где ты был, Никос?
        —  После того как меня выписали, я день и ночь проводил в море. Плавал в открытой воде, занимался физическими упражнениями.
        Чтобы побороть посттравматический стресс.
        Несмотря на прием лекарств, ему два раза вновь привиделся тот страшный взрыв. Доктор сказал, что со временем кошмары отступят, хотя на это потребуются месяцы, а может быть, и годы. Но сейчас, когда Никос сделал яхту своим домом, этого никто не мог видеть, кроме Яниса.
        Семья не знала о том, что некоторое время Никос провел с охваченными горем родителями Кона. Он также не раз беседовал с женатым братом Кона, Тассосом, о многих вещах. Тассос был всего на год старше Никоса и жил на Ойносе — соседнем с Инусом острове. До гибели Кона все трое крепко дружили.
        Тассос был инженером-нефтяником и недавно вернулся с нефтяного месторождения в южной части Эгейского моря. Он был очень умным и интересным собеседником. Они с Никосом много спорили о финансовом кризисе в Греции и о будущем их страны.
        —  Я звонил тебе целый час! Почему ты не отвечаешь?  — Должно быть, отца что-то взволновало, если он лично явился на причал.
        —  Мы с Янисом закупали продукты, затем переносили их на яхту. Что случилось?
        Отец явно нервничал.
        —  К тебе приехали.
        —  Если ты имеешь в виду Натазу, то напрасно тратишь время.
        —  Нет, не Натаза.
        —  Не представляю, кто же это такой, если ты пришел сюда.
        Глаза отца — такие же черные, как у Никоса,  — внимательно взглянули на него.
        — Эта женщина тебе знакома?
        Засунув руку в карман, отец достал две фотографии.
        На одной Стефани и Никос сидели в лодке. Они только что сняли акваланги и улыбались друг другу. Никос чуть не задохнулся — настолько красива она была.
        На другом снимке они обнимали друг друга, стоя на пляже. Это было на закате дня, и в оранжевом сарафане Стефани была похожа на золотистый сказочный фрукт. Дев тогда сказал ей об этом.
        — Я так понимаю, это та самая женщина, которая затмила Натазу.
        Никос едва слышал отца. Увидев Стефани на фотографии, он пришел в такое смятение, что едва не уронил снимок в воду. Она здесь, на острове? Но это невозможно! Она не могла найти его!
        — Ты был настолько беззаботен, что позволил фотографировать себя на островах, еще находясь на военной службе. Кто она, Никос? Отвечай.
        Он не мог выговорить ни слова. Никос с трудом верил в то, что Стефани прилетела в Грецию и разыскала его.
        — Взглянув на эти снимки,  — продолжал отец,  — я понял, что ты сильно увлекся ею. Она красива, нет слов, и выглядит такой невинной, что может вскружить голову любому мужчине. Даже тебе, мой сын.
        Никос зажмурился.
        — Ты никогда не смотрел на Натазу так, как на эту гадюку. Да, она дьявольски хороша — в американском стиле,  — но это расчетливая хищница, жаждущая завладеть твоими деньгами. Вспомни, что случилось с Коном несколько лет назад. Разве ты не понимаешь, что связь с иностранкой на курорте означает только одно. Не угоди в ловушку. Если она скажет, что беременна, не верь, что от тебя.
        Слова отца вонзились в сердце Никоса, словно острый нож. Вспомнив о трагедии Кона, он ощутил боль. Неужели то же самое повторится с ним? Это невозможно! Никто на Карибах ничего не знал о нем. Никто!
        Он потер затылок:
        —  Ты хочешь сказать, что она явилась прямо в офис?
        — Да, словно знала, куда идет, как утверждает Ари,  — пояснил отец.  — Приехав на такси, она подошла к дежурному администратору и заявила, что хочет поговорить с мистером Вассалосом. Когда она показала фотографии, он позвонил мне домой. Я велел ему провести ее в мой кабинет, где сейчас она ждет ответа.
        Никос все еще не верил в происходящее. Это было так не похоже на Стефани. Он мог поклясться, что она из тех женщин, которые готовы отдать все, ничего не требуя взамен. Погружаясь с ней под воду, он доверял ей свою жизнь, а она ему — свою. Или ему так казалось? Неужели он ошибался в ней? Сердце его больно сжалось.
        — У тебя есть перед ней какие-то обязательства?  — поинтересовался отец.
        Они занимались любовью всю ночь, и это перевернуло его мир.
        — Хотя это не твое дело, я отвечу: нет,  — мрачно процедил сквозь зубы Никос.
        Не было тогда, а тем более — теперь, после рокового взрыва, уничтожившего его мечты.
        Он был уверен, что, получив цветы, Стефани не станет разыскивать его. Она должна была понять, что этот жест означает прощание.
        Но как же она нашла его? Неужели действительно охотится за его деньгами? Он был осторожен и предохранялся, поэтому она не могла забеременеть. Но, как сказал отец, она, возможно, беременна от кого-то другого. В свое время он обвинял в этом и мать Никоса. При мысли о том, что Стефани польстилась на его деньги, Никосу стало плохо.
        — Теперь понятно, почему ты проявляешь такое равнодушие к Натазе. Что ты собираешься делать?
        Никос считал, что хуже ему стать уже не может, однако ему стало хуже.
        — Ничего.  — Он отдал фотографии отцу.  — Пусть Ари скажет ей, что я уехал из Греции. Надолго.
        — Больше ничего?
        —  Ничего.  — Никос с трудом выдавил из себя это слово.
        Отец был удовлетворен. Родители все еще питали надежду по поводу его брака с Натазой. Но надежда их была несбыточной.
        — Хорошо, я так и сделаю.
        Стефани сидела в кресле, потрясенная. Интуиция ее не подвела. Показав фотографии человеку, сидевшему за столом администратора, она увидела, как глаза его удивленно блеснули.
        Он сразу же позвонил кому-то и заговорил по-гречески. Затем он провел ее через холл, увешанный фотографиями различных судов, и сказал, что попытается найти господина Вассалоса.
        Она по-прежнему считала, что поехала напрасно, что у нее не все в порядке с головой, если она отправилась так далеко, чтобы найти человека, не желавшего с ней общаться. Но внутренний голос твердил: мужчина должен знать о том, что у него родится ребенок.
        Стефани ждала уже час. С каждой минутой росло убеждение в том, что Дев недоступен. Если так, она покинет Инус и не оглянется назад. Он — член семьи Вассалос. И ребенку достаточно будет знать это.
        Возможно, когда-нибудь в будущем Дев (или как его зовут) пожелает встретиться со своим сыном или дочерью. Но некоторые дети, в отличие от Стефани, этого не хотят.
        Так или иначе, она собиралась стать лучшей матерью в мире. Она уже любила малыша, растущего в ней, всем сердцем, всей душой и готова была сделать все, чтобы он был счастлив.
        Прошло еще десять минут, и Стефани решила выйти на улицу. Погода была прекрасная. Врач рекомендовал ей больше гулять, чтобы избавиться от депрессии.
        Она уже собралась уходить, когда вернулся администратор.
        — Мисс Уолш? Простите, что я задержался. Мистер Вассалос уехал из страны, и неизвестно, когда он вернется. Мне очень жаль.
        Он протянул ей фотографии.
        Она так и знала. Может быть, стоит оставить свою визитную карточку? Но в последнюю секунду Стефани передумала. Она надеялась, что рано или поздно Дев из любопытства сам ее найдет.
        —  Спасибо за то, что потратили на меня время.
        —  Я сделал, что мог,  — с улыбкой ответил администратор.
        Положив фотографии в сумку, Стефани направилась к выходу. Если она поторопится, то успеет на катер, отправляющийся к Хиосу. Ее поездка не была напрасной. Она выполнила свои обязательства перед ребенком.
        Стефани шла по живописной извилистой улочке. Со всех сторон ее обступали красивые виллы с пологими черепичными крышами в средиземноморском стиле. Дев жил в одном из этих особняков, но вряд ли она увидит дом, где он вырос, и вряд ли они вообще когда-либо встретятся.
        Оказавшись в зеленом сквере, Стефани присела на лавочку, подставив лицо солнцу. Этот остров был поистине райским местом. Если Дев вырос здесь, понятно, почему он так естественно чувствует себя и на воде, и под водой.
        Был ли он плейбоем? Или промышленным магнатом, позволяющим себе расслабиться на отдыхе? Она ничего не знала о нем. У него даже могли быть жена и дети.
        Стефани вздрогнула при этой мысли. Если это так, она никогда не простит себе того, что связалась с чужим мужем.
        Стефани порылась в сумочке в поисках съестного. Ее по-прежнему мучили приступы токсикоза. Она съела сэндвич и выпила воду, которую носила с собой. Доктор велел ей питаться регулярно, для поддержания здоровья.
        После сэндвича Стефани достала маленький пакет винограда, купленного на рынке. В этот момент рядом с ней села пожилая женщина, и Стефани предложила той угоститься виноградом.
        Улыбнувшись, женщина взяла несколько виноградин.
        —  Спасибо,  — сказала она по-английски с сильным акцентом.
        —  Возьмите еще, не стесняйтесь.
        Женщина поинтересовалась:
        —  Вы туристка?
        —  Нет, я приехала к одному человеку, но не застала его.
        —  А я жду друга.
        —  Вы живете здесь?
        —  Да.
        Сердце Стефани забилось быстрее.
        —  Вы знаете, кто такие Вассалосы?
        —  Кто их не знает! Вон одна из их яхт.  — Женщина указала на красивое белое судно, стоявшее у пристани.  — А почему вы спрашиваете?
        —  Я хотела увидеть их сына.
        — У них два сына. Один работает здесь. Другого я никогда не видела. Он постоянно в разъездах.
        Не в силах усидеть, Стефани вскочила на ноги и направилась к стоявшей на якоре яхте. Может быть, кто-то из команды подскажет, где искать Дева.
        Она подошла ближе к суперсовременной прогулочной яхте. Примерно такие же она видела во Флориде. На палубе никого не было.
        — Хелло! Есть кто-нибудь?  — крикнула Стефани.
        Ответа не было.
        Она увидела на палубе шезлонг, рядом с ним — водные лыжи, канат и акваланг. При виде подводного снаряжения ее пронзила сладкая боль.
        Она подошла вплотную и снова позвала. По-прежнему никто не отвечал. Стефани решила подождать несколько минут.
        Она присела на низкую лавочку, обхватив руками колени, и уставилась на открытое море. Когда на горизонте показался катер, Стефани встала и направилась в порт.
        Пора уезжать.
        Ее охватило отчаяние. Опустив голову, Стефани понуро брела вдоль пирса.
        — Ах!  — вскрикнула она, наткнувшись на кого-то. Она упала бы, но ее подхватили крепкие мужские руки.
        Эти руки показались ей знакомыми. Но когда она подняла голову, то не увидела ничего знакомого в блестящих черных глазах, устремленных на нее. Они были чужими.
        — Дев…
        Это был он, но такой изменившийся и такой враждебный… Стефани ничего не понимала. Отпустив ее, он пошел дальше.
        — Дев!  — в смятении воскликнула она.  — Почему ты даже не поздоровался? Что с тобой случилось?
        Ей было очень больно, когда он в знак прощания прислал ей корзину с гардениями, но сейчас боль стала невыносимой.
        «Позволь ему уйти, Стефани. И забудь о нем».
        Молодая женщина побрела дальше.
        — Стефани, вернись.
        Она оглянулась через плечо:
        —  Когда ты спешно покинул Карибские острова, я переживала за тебя. Я думала, что ты заболел или даже умираешь, но с тобой все в порядке. Не волнуйся. Я уезжаю и больше не побеспокою тебя.
        —  Вернись, или я заставлю тебя вернуться.
        Он не просил, а приказывал, и у нее не осталось ни тени сомнения в том, что он так и сделает. С трепещущим сердцем Стефани двинулась обратно. Когда она приблизилась к Деву, ноги ее подогнулись, и она упала бы, если бы он не усадил ее на скамейку.
        В последний раз, когда она видела этого человека, в глазах его горело желание. Он страстно поцеловал ее перед тем, как идти переодеваться к ужину. Дев попросил ее поторопиться, а затем снова целовал — долго и страстно. Ни он, ни она тогда не вынесли бы разлуки.
        Или она так думала…
        Теперешний Дев был мрачен и устрашающе красив. На нем были белые свободные брюки с большими карманами и серая майка. Отросшие волнистые волосы эффектно подчеркивали бронзовый загар. Ростом и телосложением он, как считали ее подруги, напоминал бойца спецназа. Но он похудел.
        Дев прислонился к борту яхты, раскинув руки и вытянув свои длинные ноги. Этими ногами он собственническим жестом обхватывал ее под водой или в постели. Но красивое лицо его осунулось, что говорило о печали или болезни. Стефани не ошиблась в двух предположениях: он действительно покинул острова по какому-то срочному делу и он был настоящим греком — до кончиков смоляных волос.
        — Я слышал, что ты появилась в офисе, но никак не ожидал встретить тебя у «Диомеда». Что ты здесь делаешь?
        Она не могла понять, почему он так холодно говорит с ней.
        —  Я же сказала. После того, что было, ты исчез внезапно, ничего не объяснив. Я боялась, что с тобой случилось что-то ужасное. Я… Мне надо было увидеть тебя,  — запинаясь, произнесла она.
        —  Открытка, которую я вложил в цветы, должна была все объяснить.
        —  Боюсь, я — непонятливый человек.  — Стефани судорожно глотнула воздух.
        — Я снова спрашиваю: что ты здесь делаешь?
        Ледяной тон был настолько несвойственен ему, что сердце Стефани сжалось от боли.
        —  Я прилетела в Грецию, чтобы найти тебя, но мне сказали, что ты уехал и вернешься неизвестно когда. Я решила поговорить с кем-нибудь на этой яхте и выяснить, где ты находишься. Но никого не нашла.
        —  Удивляюсь, что твое безрассудство не привело тебя на Инус гораздо раньше.
        Безрассудство?! Что с ним случилось? Каким образом он превратился в совершенно другого человека? Почему каждое его слово пропитано ненавистью?
        Шокированная враждебным отношением Стефани твердо стояла на своем:
        — Я приехала бы сюда на следующий день после твоего исчезновения, если бы знала, где тебя искать. Но в записке, которую ты оставил, не было адреса.
        —  Как жаль.  — Он язвительно улыбнулся, и от этой улыбки сердце женщины пропустило удар.  — Однако тебе помогли, и ты выследила меня.
        — Если ты говоришь о божьей помощи, ты прав.
        Ему явно не понравился ответ. Он выпрямился во весь рост:
        — Я считал, что знаю тебя, но, должен признать, я очень удивился, обнаружив, какая ты на самом деле.
        — Какая я на самом деле?  — Хотя Стефани была обескуражена этим вопросом, она гордо вскинула голову.  — Тогда мы с тобой равны, потому что я тоже не знаю, каков ты. Тот мужчина, с которым я познакомилась на отдыхе, называл себя Девом Харрисом из Нью-Йорка и говорил, что занимается экспортным бизнесом. Он приехал понырять, однако наш инструктор по дайвингу, Анджело, выглядел по сравнению с ним новичком.
        Дев окинул ее взглядом с головы до ног. Посмотрев ему в лицо, Стефани заметила темные круги под глазами и морщинки вокруг рта, которых раньше не было. «Наверное, он много страдал»,  — с горечью подумала она, несмотря на свой гнев.
        — А ты оказалась соблазнительницей.
        Стефани тихо вскрикнула — настолько неожиданным было брошенное им обвинение. Не веря своим ушам, она покачала головой:
        — Соблазнительницей? Не понимаю, о чем ты.
        — Ну, хватит, Стефани. Игра окончена. Трудясь в «Ривер уотер турс», ты не смогла бы заработать столько денег, чтобы проехаться по миру два раза за три месяца, причем без определенных целей.
        Стефани пришла в такое замешательство, что на секунду потеряла дар речи.
        —  Ты действовала так ловко,  — продолжал он,  — что чуть не поймала меня на крючок и не ободрала, как липку. Я вовремя уехал.
        — Вовремя?  — Охваченная гневом, она придвинулась к Деву вплотную.  — А мне кажется, что я уехала слишком поздно.
        Он скрестил на груди мощные руки:
        —  А теперь ты переживаешь за меня.
        —  Да,  — тихо сказала Стефани.
        Она скорее переживала за того, кто скоро будет лежать в колыбели.
        Рот его сжался.
        — Значит, ты желаешь продолжить с того момента, на котором мы расстались.
        Стефани с трудом проглотила комок в горле. Она должна воспользоваться ситуацией. Если ей удастся его разговорить, может быть, она выяснит, что случилось с прежним Девом.
        —  Если только ты еще хочешь меня.
        —  Интересное предложение. А почему бы тебе не заставить меня… хотеть?  — проскрежетал он.  — Если тебе это удастся, можешь назвать свою цену.
        —  О какой цене ты говоришь?  — воскликнула Стефани в полном шоке.
        Глаза его сузились, превратившись в черные щели.
        —  Так или иначе, но именно деньги заставили тебя приехать сюда.
        —  Ты так думаешь?
        Вызов был жестоким, но Стефани приободрилась, поймав Дева на слове. Она с радостью избавилась бы от непреодолимого влечения, которое испытывала к этому мужчине, но это было невозможно. Теперь Стефани хотела лишь одного: выяснить глубинные причины этого кошмара. Она обвила его шею руками.
        — Я скучала по тебе,  — прошептала Стефани, прежде чем прижаться к нему губами.  — Ты даже не представляешь как.
        После трех месяцев разлуки она нестерпимо желала его. Стефани хотелось, чтобы он снова обнял ее, снова поцеловал так, как прежде, будто был готов умереть за нее.
        Сначала она не почувствовала никакой реакции, и ей стало невыносимо тяжело. Но вдруг женщина услышала тихий стон, вырвавшийся из его груди, а затем Дев прижал ее к себе, будто не смог с собой совладать. Оба сразу вспомнили о том, что было… как его губы, его руки сводили ее с ума…
        Пламя вспыхнуло в них еще сильнее, чем прежде. Радость охватила Стефани: она нашла Дева и он по-прежнему ее хочет. Отклик его не мог быть притворным. Дев действительно что-то скрывает, но страстное желание было неподдельным и истинным, и Стефани упивалась им, как глотком свежего воздуха.
        Тепло окутало их, когда они прижались друг к другу, и все разумные мысли улетучились из ее головы.
        — Мы можем уйти куда-нибудь, где нас никто не увидит?  — с мольбой шепнула она.  — Я мечтаю ощутить тебя целиком, подольше насладиться тобой, но боюсь, сюда придут.
        Слегка поколебавшись, Дев оторвался от ее губ. Когда он отпустил женщину, она увидела муку в его глазах.
        — Пойдем со мной,  — выдохнул он.
        — Подожди. Я уронила свою сумку.
        —  Больше ты с собой ничего не взяла?  — спросил он обвиняющим тоном, который она ненавидела.
        —  Я собиралась пробыть здесь лишь несколько часов, поэтому оставила вещи в отеле на Хиосе.
        Прикрыв глаза, Дев изучающе взглянул на Стефани, оценивая правдивость ее слов. Затем взял ее за руку:
        — Идем ко мне.
        Они поднялись на яхту, дошли до трапа и стали спускаться вниз. Оказавшись в длинном коридоре, они миновали камбуз, прачечную и направились в каюту капитана с примыкавшей к ней ванной комнатой.
        Дев стянул с себя футболку. Бросив ее на кресло, он сел на край кровати и стал снимать сандалии. Стефани испустила вздох, когда он встал, намереваясь снять белые брюки. Несмотря на потерю веса, он по-прежнему был потрясающим мужчиной, и во рту у нее пересохло, когда она взглянула на его мускулистое тело.
        — Что ты делаешь?
        Дев бросил на нее пронизывающий взгляд:
        — Мне показалось, что именно этого ты добиваешься. Я заплачу тебе, когда мы закончим. Позволь, я тебе помогу.
        Он взял у нее сумку и бросил на кресло поверх футболки. Стефани охватила паника.
        — Подожди, Дев…
        Но он уже не слушал ее.
        — Я жажду вновь увидеть тебя обнаженной. С той памятной ночи прошла целая вечность. Поцеловав тебя, я вспомнил, какой сладкой ты была. Ты сама разденешься или все-таки тебе помочь?
        Внезапно испугавшись, она отшатнулась.
        — Пожалуйста, Дев, подожди. Нам надо поговорить.  — Стефани не собиралась рассказывать ему о цели своего приезда, пока она не выяснит, почему он так изменился. Но если они займутся любовью, он сразу поймет, что она скрывает.
        Улыбка его стала порочной.
        — Не помню, чтобы ты была недотрогой. Иди сюда.  — Придвинувшись ближе, он погладил ее щеку.  — Мы были любовниками. Зачем притворяться, что ты стесняешься?
        Краска бросилась ей в лицо. Он был самым неотразимым мужчиной на свете. И ей невыносимо было видеть, как он злится.
        — Я провела с тобой ночь, но вряд ли могу назвать нас любовниками, поскольку ты бесследно исчез на следующий день.
        Стефани почувствовала, что он стал гладить большим пальцем ямочку на ее шее.
        — Наверное, это было для тебя шоком, э?  — поддразнил ее он.  — Тебе не понравились цветы, которые я прислал? Ты говорила, что гардении — твои любимые цветы.
        Стефани поклялась себе, что не расплачется, но почувствовала, как у нее защипало глаза.
        — Мне нравятся эти цветы, но я была бы благодарна тебе, если бы ты оставил свой адрес или номер телефона.
        Рука его скользнула в ее волосы, и пальцы сжали пряди.
        — Но все же ты меня нашла, поэтому пойдем в кроватку. Не волнуйся. Ты получишь то, за чем приехала.
        Стефани покачала головой:
        — Не надо, Дев. Как бы плохо ты обо мне ни думал, те десять дней, которые мы провели вместе, были самыми восхитительными в моей жизни. И в твоей, я думаю, тоже. Мы должны хранить и лелеять память о них.
        —  Лелеять?  — насмешливо воскликнул он, уперев руки в бока. В этой позе он был великолепен.  — Это слово подразумевает преданность и верность. Интересно, есть ли хоть капля этих качеств в тебе?
        Дев испытал бы шок, если бы узнал, что находится и с каждой минутой растет внутри ее тела. Стефани прижала руки к животу. Ни на секунду она не могла забыть о том, что носит под сердцем его сына или дочь.
        — Ты подозреваешь меня в предательстве. Но как я могла предать тебя? Мы постоянно были вместе. В первый день именно ты предложил мне стать партнером по дайвингу, а не я. И каждую минуту я проводила с тобой, а не с подругами. Я даже не ездила с ними в город, чтобы пройтись по магазинам, так как каждую секунду ты хотел видеть меня рядом. Когда я прочитала записку, оставленную в цветах, ты не представляешь, что было со мной. Я поняла, что была для тебя лишь курортным развлечением. А я… я надеялась, что это нечто большее.  — Голос ее сорвался.
        Ощутив внезапный приступ тошноты, Стефани опустилась на край кровати.
        Он пронзил ее черными, как уголь, глазами:
        —  И все же, получив записку, недвусмысленно говорившую о том, что наш роман закончен, ты приехала сюда.
        — Да. Мне важно было снова увидеть тебя, важно выяснить, почему ты внезапно уехал. Может быть, тебе нужна помощь? В последнее время я потеряла сон, гадая, что заставило тебя исчезнуть. Я даже предположила, что ты заболел и не хочешь меня беспокоить. Или что-то страшное произошло в твоей семье, а ты не можешь никому рассказать об этом.  — Стефани прикусила губу.  — Несколько дней назад я почувствовала, что не могу больше вынести неизвестность, и решила тебя разыскать.
        —  Как тебе это удалось? Кто назвал мое настоящее имя?  — Он был очень зол.
        —  Никто!  — выкрикнула она.  — Это было совсем не так, как ты подозреваешь.
        —  Объясни подробнее.
        Стефани встала.
        — Когда я не смогла найти тебя в Нью-Йорке, обратилась к работникам курорта, на котором мы отдыхали…
        К концу рассказа лицо его было чернее тучи.
        — Ты хочешь сказать, что догадалась, на каком самолете я улетел с Карибских островов?
        — Не сразу. Помня, что ты написал о срочном вызове на работу, я подумала о самолетах. Один вылетел в Лос-Анджелес, другой — в Ванкувер. Зачем тебе лететь туда, если ты работаешь в Нью-Йорке? Частный рейс в Грецию тоже отпадал — по крайней мере, сначала. Всю ночь я терялась в догадках. К утру я включила компьютер и обнаружила, что компания «Вассалос шиппинг» располагается на острове Инус, в Греции. Я не знала, кто ты: Вассалос, владелец фирмы, или просто служащий. Но ты говорил мне, что работаешь в международной экспортной компании, и я предположила, что напала на след. Именно поэтому я захватила с собой фотографии — на случай, если кто-то узнает тебя. Когда администратор в офисе узнал тебя на снимке, я поняла, что поиски мои увенчались успехом. И также поняла, что ты мне все время лгал. Похоже, ты поступаешь так всегда, если ложишься в постель с женщиной, намереваясь потом бесследно исчезнуть.
        Взгляд его стал испепеляющим. Целую минуту Дев смотрел на нее не мигая.
        — Давай в память о прошлом займемся любовью еще один раз, согласна? А потом я отправлю тебя обратно, снабдив достаточной суммой денег, чтобы твоя поездка не оказалась напрасной.
        Стефани напряглась:
        —  Мне не нужны твои деньги. Я уже получила то, за чем приехала, Дев.
        —  Меня зовут Никос, черт возьми!
        Никос…
        Она надеялась, что Дев смягчится, когда они окажутся одни, и объяснит ей, почему солгал. Но мрачный мужчина, смотревший на Стефани, был совсем не похож на ее Адониса, который доставлял ей радость каждую секунду. И не важно, где они в это время были: гуляли по пляжу или ныряли на дно, любуясь великолепными картинами подводного мира.
        Стефани решила, что этот человек не заслуживает правды. Он не узнает о своем ребенке, пока тот не родился. Сейчас он не поверит ей. Имея телефон главного офиса фирмы «Вассалос шиппинг», она может отправить ему сообщение в январе.
        Улыбка Никоса была безжалостной.
        — Ты неспроста затеяла со мной эту игру. И я хочу знать, с какой целью.
        Стефани глубоко вздохнула:
        — Я надеялась услышать от тебя честный ответ, но ты уже не Дев Харрис. Считай, что я не хочу разрушать память о нем. А вас, сэр, я знать не желаю. Насколько мне известно, у вас есть жена и дети. При мысли о том, что я связалась с женатым мужчиной, мне становится плохо.
        Она потянулась за своей сумкой, но в этот момент увидела трость, прислоненную к стене возле ванной комнаты. Стефани взглянула на Дева, который, побледнев, преградил ей путь.
        Обнимая ее на палубе, он слегка покачнулся. Стефани подумала, что от волнения, но сейчас поняла, что ошиблась. Он неуверенно держался на ногах. По-видимому, произошло что-то серьезное, если физически крепкий человек нуждался в опоре.
        —  Чего же ты хочешь, если не денег?  — холодно поинтересовался Никос.
        —  Немного честности. Я… У меня такое ощущение, что мне снится жуткий кошмар.  — Голос ее сорвался.
        —  И у меня такое же ощущение. Ты являешься мне в ночных кошмарах, разве ты не знаешь об этом?  — прорычал он.  — Неужели ты будешь по-прежнему говорить о том, что нашла меня с помощью бойфренда Делии?
        —  Это правда!
        —  Могла бы придумать что-нибудь получше!  — Он словно бил ее хлыстом.
        —  Дев… Никос… Позволь мне пройти.  — Она боялась, что ей станет плохо.
        Его черные брови грозно сдвинулись.
        — Ты явилась сюда незваной, но, раз уж пришла, не уйдешь, пока не скажешь честно зачем.
        Стефани покачала головой:
        — Почему ты продолжаешь обвинять меня? Я не понимаю, в чем виновата.
        Его красивое лицо вспыхнуло от гнева.
        —  Кто рассказал тебе обо мне? Откуда ты узнала, что я поеду отдыхать именно на этот курорт? Где ты раздобыла информацию?
        —  О чем ты говоришь?
        —  Ведь ты поджидала меня там.
        —  Ты хочешь сказать, что я намеренно тебя соблазнила?
        —  Разве ты не хотела забеременеть от состоятельного мужчины? Твой последний любовник не соответствовал твоим мечтам?
        Терпению Стефани пришел конец. Она вспыхнула от негодования.
        — Представим на минуту, что это так, и это мой грех. А как насчет твоего греха? Ты спал со мной.
        Он слегка сгорбился.
        —  Ну да.
        —  Но, похоже, одной ночи тебе было достаточно, и ты скрылся. А теперь я вижу, что ты испытываешь ко мне отвращение и явно жалеешь о том, что переспал со мной.  — С волосами, стянутыми в хвост, и с бледным лицом она, наверное, выглядела ужасно.
        —  В отличие от тебя.  — Глаза Никоса сузились.  — Кто тебе рассказал обо мне и моей семье? Как ты узнала?
        Стефани не могла поверить своим ушам.
        — Никто! Я совершила глупость, приехав сюда. Не могла поверить, что между нами все к-кончено,  — заикаясь, проговорила она.
        Это была правда, но еще не вся.
        Лицо его оставалось суровым.
        Стефани отвела глаза:
        — Я не должна была спать с тобой, это была ошибка. Ты презираешь меня за то, что я явилась сюда без приглашения, но я не жалею о тех прекрасных днях. А теперь я ухожу, но сначала мне придется зайти в ванную.
        К горлу ее подступала тошнота.
        Глава 3
        Стефани проскользнула мимо него, и Никос сжал зубы так крепко, что чуть не сломал один зуб. Неделя на Карибах была сказочной. Это было самое прекрасное время в его жизни. Но мысли об этом могли привести его в ловушку!
        Стефани использовала его. В приступе ярости он схватил ее сумочку и высыпал содержимое на кровать, надеясь что-нибудь найти. Ничего!
        Там были три баночки с таблетками, кошелек, телефон, ключ от номера в отеле Хиоса, авиабилет и паспорт. Изучив его, Никос не обнаружил ничего подозрительного. В кошельке тоже ничего особенного не было, кроме нескольких фотографий. На двух снимках были они вдвоем, на других — должно быть, ее подруги, а на одном была женщина, скорее всего, мать Стефани. Он также нашел визитную карточку туристической компании «Ривер уотер турс».
        Поморщившись, Никос взял одну из баночек с таблетками, в которой оказались витамины. Открыв ее, он понюхал их, прежде чем высыпать на кровать. Затем он исследовал вторую баночку, с препаратами железа. В третьей оказалось предписание врача из Флориды. Стояла подпись: доктор Верл Сандерс. Предписание: принимать в течение трех дней при приступах тошноты и рвоты.
        Стефани была беременна, как и предположил отец.
        Никос поднял голову и взглянул на молодую женщину. Она, выйдя из ванной, опустилась в кресло.
        — Пожалуйста, Дев.  — В ее голубых глазах сквозила мольба, лицо слегка побледнело, чего он раньше не замечал. Вид у Стефани был болезненный. Она уже не излучала здоровье, как тогда, на островах.  — Могу я принять те маленькие зеленые таблетки? Мне нужно немного воды.
        Она настойчиво называла его фиктивным именем. Никос взял таблетки, схватил Стефани за руку и повел ее обратно в ванную комнату. Ее упругое тело, разгоряченное после прогулки по солнцу, напоминало ему о том, от чего его оторвали на курорте, но золотистый загар исчез.
        — Возьми чашку из-под зубных щеток,  — посоветовал он.
        Взяв чашку, Стефани наполнила ее водой. Никос протянул ей таблетки, и она приняла их. Он ожидал сопротивления, но ее готовность повиноваться ему и легкая дрожь руки, сжимавшей чашку, демонстрировали слабость и уязвимость. В мужчине проснулся инстинкт защитника, и голова у него пошла кругом.
        — Какой срок?
        Пустая чашка упала в раковину. Стефани покачнулась, заставив его крепче сжать ее руку.
        — Ты сам можешь вычислить.
        Эти слова — хотя он и так стал смягчаться по отношению к ней — задели его за живое. Схватив Стефани за обе руки, Никос прижал ее к себе и слегка потряс:
        —  Чей это ребенок? Роба?
        —  Как ты можешь?!  — вскричала она с такой болью, что сердце его сжалось.
        —  Легко.
        Стефани поникла.
        — Роб? Тот парень, с которым я как-то поужинала? У меня не было с ним интимных отношений, и ни с кем другим! Не могу поверить, что ты вспомнил о нем.
        — Я предохранялся, Стефани.
        — То же самое я сказала доктору Сандерсу. Он ответил, что ни одно средство не является стопроцентным. Я на третьем месяце.
        Уже три месяца?! За это время он успел побывать в аду.
        — Ты можешь ему позвонить, и он это подтвердит,  — продолжала она.  — И если ты решил, что я могла связаться с другим мужчиной после того, что у нас было, тогда твое воображение развито еще сильнее, чем мое. После рождения ребенка, если ты сомневаешься, можно сделать анализ ДНК. Тогда ты узнаешь правду.
        Кровь стучала у Никоса в висках. Он вгляделся в ее глаза, стараясь найти там ложь, но ничего не увидел. Губы его скривились.
        — Значит, ты хочешь извлечь выгоду?
        — Какую выгоду?  — со злостью выпалила Стефани.  — Прислав мне цветы, ты ясно дал понять, что наш роман окончен. Но я считаю, что даже плейбой имеет право знать, что он будет отцом. Вот почему я приехала сюда! Я могла бы отправить тебе корзину цветов с поздравлением по поводу рождения твоего ребенка. Но я понятия не имела, куда ее посылать, поэтому решила приехать сама, надеясь разыскать Дева Харриса. А вместо него нашла тебя.
        Бросив эти гневные слова, Стефани вырвалась и спешно вернулась в каюту.
        — Теперь, когда ты все знаешь, мне надо успеть на катер до Хиоса.  — Она стала складывать вещи в сумку, но Дев ее опередил.
        — Боюсь, тебе это не удастся. До завтрашнего дня катера не будет.  — Он сунул ее телефон и паспорт в карман.
        Вскинув голову, Стефани встретила его пронизывающий взгляд.
        —  Этого я от тебя не ожидала. Впрочем, я не знаю, кто ты такой.
        —  И я не знаю тебя.  — Голос его был резким. Стефани направилась к двери.  — Иди, иди, но без паспорта тебя не пустят в самолет. Ты не сможешь улететь в Штаты.
        —  Не смей удерживать меня! У меня есть работа и квартира, за которой надо присматривать. Самолет во Флориду улетает завтра утром.
        —  Ты должна была подумать об этом, прежде чем преследовать меня.
        Ее красивые брови удивленно изогнулись.
        —  Ты явно себя переоцениваешь. У тебя раздутое самомнение. Во Флориде я встречалась с множеством состоятельных мужчин. Возможно, они не так богаты, как Вассалосы, но способны обеспечить женщину с запросами до конца жизни. Как долго ты собираешься держать меня на острове?
        —  Пока ты не выложишь всю правду.
        Стефани присела на край кровати, ей было тяжело стоять. Никос заметил, что лицо ее побледнело, и это свидетельствовало о том, что она частично говорит правду. Ее действительно тошнило, но, может быть, по какой-то другой причине. Жена Кона прекрасно умела разыгрывать беременность.
        —  Дев… Мы действительно познакомились случайно. Я приехала на курорт со своими подругами.
        — И все же ты без труда нашла меня здесь. А теперь ты утверждаешь, что носишь моего ребенка, хотя уже была беременна, когда переспала со мной. Если ты надеешься обмануть меня, это не сработает.
        Сжав кулаки, Стефани вскочила.
        — Я не хочу оставаться здесь!  — воскликнула она, и в голосе ее прозвучали истерические нотки.  — Не могу! Мне надо на работу. Мои друзья станут меня искать.
        Никос не предполагал, что Стефани склонна к истерии. Это не соответствовало тому, что он о ней знал. Хотя что он мог знать? Ведь она могла прикинуться совсем другой во время отдыха.
        —  Никаких проблем. Ты можешь позвонить им и сказать, что тебя задержали.
        —  Дев…
        —  Я Никос, не помнишь?
        —  Хорошо, Никос. Пожалуйста, не делай этого. Мне нужно вернуться в отель на Хиосе, там мои вещи.
        —  Мы поплывем туда, и Янис заберет их из отеля.
        —  Янис?
        —  Это матрос, который служит нашей семье уже много лет.
        —  Как это — заберет? А что потом?  — с тревогой спросила Стефани.
        —  Покинув Хиос, мы уйдем в открытое море недели на две.
        Застонав, она начала расхаживать по каюте, потом остановилась:
        —  Позвони моему врачу во Флориде. Он назовет срок моей беременности.
        —  Это ничего не докажет. Ты могла переспать с другим мужчиной в предыдущую ночь, а может быть, и с несколькими.
        Стефани судорожно выдохнула воздух:
        — Значит, ты не веришь мне! Ты мой единственный мужчина. Свяжись с Делией. Она все подтвердит.
        —  Сколько ты заплатила ей и ее бойфренду, чтобы они солгали?
        Стефани побледнела еще сильнее.
        — Никос… что ты за человек?
        Он провел рукой по волосам, задумавшись над тем же вопросом. Вероятно, тяжелое детство, омраченное властным отцом, и скандальный развод Кона сформировали у него столь циничные взгляды на жизнь.
        А что, если Стефани говорит правду? Он нахмурился:
        — Я тот, кто не любит, чтобы им манипулировали. Ты очень ловко пытаешься убедить меня в том, что разыскала меня по чистой случайности. Ты останешься на «Диомеде».
        Стефани была потрясена.
        — Пожалуйста, не надо.
        На секунду Никос вернулся в те сказочные дни.
        Таким же тоном она умоляла его не дразнить ее, а он продолжал целовать ее лицо, но не губы. Сам он еле сдерживал желание наброситься на Стефани, поскольку уже не мог терпеть.
        —  Не волнуйся. Я разрешу тебе позвонить боссу и договориться с ним. Скажи ему, что по состоянию здоровья тебе надо задержаться в Греции на неопределенное время.
        —  Но, Никос…
        — А твоя подруга Мелинда пусть заедет в твою квартиру и проверит почту.  — Надев футболку, Никос сунул ноги в сандалии.  — Я позабочусь о тебе, учитывая твое состояние. Скажи спасибо, что я не сообщил властям о том, что ты проникла на частную территорию. Иначе ты уже сидела бы в тюрьме.
        Стефани задрожала всем телом.
        —  Мне хотелось бы знать,  — продолжал он,  — кто сообщил тебе, что я нахожусь на яхте. Никто не знает об этом, кроме моих родителей.
        —  Я… Я случайно разговорилась с пожилой женщиной, которая тоже ждала катер на Хиос,  — заикаясь, проговорила Стефани.  — Она сказала, что эта яхта принадлежит Вассалосам. Я спросила, знает ли она твою семью.
        —  И что же она ответила?
        —  Что вас все знают.
        —  Она назвала свое имя?
        —  Нет… Я угощала ее виноградом, пока мы ждали катер.
        —  И после этого ты решила осмотреть яхту, чтобы проверить, соответствует ли она твоим амбициозным запросам?
        —  Нет. Я хотела, чтобы кто-нибудь подсказал, где тебя найти.
        —  Ты решила своей красотой и сладкими речами обворожить матросов?
        Стефани внутренне сжалась.
        —  Там не было никого.
        —  Хотя тебе сказали, что я уехал из страны на неопределенное время, ты все же решила разыскать меня на яхте.
        Она нервно облизала губы.
        —  Это была моя последняя попытка.
        —  Значит, не найдя никого на яхте, ты, только по чистой случайности, наткнулась на меня на берегу.
        —  Да, это так,  — прошептала молодая женщина.
        — Боюсь, что тебе больше так не повезет.  — Прежде чем выйти из каюты, Никос распорядился: — Поешь что-нибудь. Мы только что закупили продукты. Ты такая бледная, что на тебя страшно смотреть. Тебе надо себя беречь.
        —  Ты тоже неважно выглядишь. Сильно похудел,  — парировала Стефани.  — Может быть, ты…  — Она замолчала.
        — Что?  — поторопил ее Никос.
        Стефани отвела глаза:
        — Ничего.
        Он увидел, что она смотрит на его трость, и понял, что пришло ей в голову. Это еще больше разозлило его.
        — И не вздумай появиться на палубе, когда мы будем выходить в море.
        Возбужденный, он выскочил из каюты и пошел к трапу. В пылу чувств Никос совсем забыл о травме, и теперь приходилось расплачиваться за это. Поднявшись на палубу, он ощутил сильную боль в пояснице. Слишком долго он ходил без трости, черт возьми!
        Глава 4
        Через несколько минут Стефани почувствовала, что яхта тронулась. Боже мой! Никос действительно поступил так, как сказал. Они вышли из гавани, и теперь она — пленница! И не потому, что Никос очарован ею. Она подурнела с тех пор, как они были вместе.
        Никос тоже изменился, но, несмотря на потерю веса и мрачное настроение, он по-прежнему обладал яркой мужской харизмой. Он стал еще привлекательнее, если это вообще возможно.
        Теперь Стефани уже не казалось, будто ей снится кошмар. Гнев и растерянность боролись в ее душе, но больше всего сейчас ей хотелось поесть. Как бы ни повернулось дело, в первую очередь надо позаботиться о себе и своем ребенке.
        Она отправилась на камбуз. Обстановка свидетельствовала о том, что яхта принадлежит богатому человеку. Холодильник был набит свежими продуктами. Поев, Стефани решила все-таки выйти на палубу.
        Но неожиданно путь ей преградил пожилой моряк. Наверное, это и был Янис. Стефани испугалась.
        — Вернитесь назад, мисс Уолш,  — произнес он с сильным акцентом.
        — Позвольте мне подняться наверх и подышать свежим воздухом.
        — Никос не желает, чтобы вы появлялись на палубе, пока мы не выйдем в открытое море. Это для вашей безопасности. Я обещал ему проследить за вами.
        Умолять сторожевого пса бесполезно.
        — Хорошо.  — Повернувшись, Стефани вновь спустилась в слабо освещенный коридор и направилась к каюте Никоса. Неужели это тот самый человек, в которого она влюбилась на курорте?
        Пытаясь выяснить, почему он стал таким жестоким и скрытным, она открыла шкаф, но нашла там лишь одежду для отдыха. Ничего, что навело бы ее на ответ. Вещи на полках тоже ни о чем не говорили.
        Стефани вышла из каюты и двинулась по коридору к двери, находившейся слева. Это была еще одна каюта, с огромной двуспальной кроватью и собственной ванной комнатой.
        Стефани хотела заглянуть в следующую каюту, но та была заперта. Взгляд ее обратился к гостиной, расположенной напротив. Там стояли диван и кресла, а также спортивный тренажер. Часть гостиной была превращена в кабинет — с письменным столом, компьютером и всем, что к нему прилагалось.
        Заглянув в письменный стол, Стефани нашла карты на греческом языке, которого она не знала. Она боялась, что Никос застигнет ее за этим занятием и еще сильнее разгневается. Быстро положив карты на место, она поспешила по коридору к его каюте.
        Прислонившись спиной к двери, Стефани постояла секунду, справляясь со своим трепещущим сердцем. Голова у нее шла кругом. Она никак не могла понять, что он делает на яхте. Немного успокоившись, женщина ощутила такую усталость, что рухнула без сил на кровать. Если Никос решит проверить, чем она занята, он подумает, что она спит.
        Стефани закрыла глаза, пытаясь свести концы с концами, и постепенно погрузилась в тревожное забытье. Когда она очнулась, яхта по-прежнему двигалась. Удивительно, но Никос накинул на нее одеяло. Как долго она спала? Часы показывали одиннадцать вечера по греческому времени.
        Стефани увидела на полу свои сандалии. В изножье кровати стоял ее чемодан. Это означало, что Никос успел доплыть до Хиоса и, несомненно, оплатил ее счет в гостинице.
        Стефани задрожала. Никто не знает, где она находится. Никто не станет искать ее. Она оказалась посреди Эгейского моря, и ее насильно удерживают на яхте.
        Сунув ноги в сандалии, Стефани вышла из каюты и направилась по коридору к трапу. Наверху никого не было. Подойдя к борту, она огляделась. На море опустилась ночь. Вдалеке, на берегу, мерцали огоньки. Вид был прекрасный, но Стефани было не по себе. Какую глупость она совершила! Села на яхту незнакомого человека. И вот теперь она совершенно беспомощна…
        Разве не известен ей миф о Пандоре? Зевс вручил прекрасной женщине ящик с наказом никогда не открывать его, ни при каких обстоятельствах. Но любопытство взяло верх, и Пандора открыла ящик, выпустив на волю множество бед.
        Стефани содрогнулась. Сегодня она тоже открыла ящик, хотя не должна была это делать. Она всего лишь хотела найти отца своего ребенка, а в результате разозлила Никоса.
        — Тебе не следует здесь находиться.
        Услышав низкий мужской голос, Стефани вскрикнула и повернулась. Теплый морской бриз трепал рубашку на его мускулистой груди, ворошил черные волнистые волосы. Красота Никоса заворожила ее, несмотря на его враждебный тон.
        —  Я искала тебя.
        —  Опасно гулять на палубе в это время. Хорошо еще, что я не включил охранную сигнализацию, иначе шум мог бы сильно испугать тебя.
        Пальцы ее крепко сжали перила.
        — Я привыкла плавать на кораблях,  — возразила она.
        Губы его твердо сжались.
        — Пойдем вниз, сейчас же.
        Тон Никоса был решительным и мрачным, и Стефани не отважилась спорить с ним. Глубоко вздохнув, она повернулась и спустилась по трапу вниз. Никос следовал за ней.
        Когда они вошли в каюту, Стефани посмотрела ему в глаза:
        —  Была ли включена сигнализация сегодня днем, когда я хотела поговорить с кем-нибудь из команды?
        —  Да, хотя эта часть порта целиком принадлежит Вассалосам.
        Стефани прижала руку к горлу. Ведь она собиралась забраться на яхту, но раздумала, слава богу.
        —  Ты хочешь сказать, что все корабли, стоявшие рядом с твоей яхтой, принадлежат вашей компании?
        —  Да. Должен признать, я удивился, узнав, что ты не проникла на «Диомед» без разрешения. Когда мы с тобой были на островах, я заметил, что ты любишь риск. Ты не боялась заплывать в глубины, куда другие не смели соваться. Поражаюсь, что в данном случае ты проявила благоразумие.
        Стефани вздернула округлый подбородок:
        —  Я выполняла святую миссию.
        —  Святую?  — с иронией переспросил Никос.  — Интересный выбор слов.
        От соленых слез у нее защипало глаза.
        — Тебе не понять.
        — Попытайся объяснить.
        Стефани покачала головой:
        —  Ты примешься насмехаться надо мной, поэтому не вижу смысла.
        —  Ты испытываешь мое терпение, которого осталось немного,  — сказал Никос, повысив голос. Он прислонился спиной к двери. Поза его была раскованной, но Стефани показалось, что ему тяжело стоять. Вид его страданий — как физических, так и моральных — терзал ее душу.  — Я жду.
        — Когда мы отдыхали на Карибах, ты спросил о моем отце. Я сказала, что он никогда не был женат на моей матери и она воспитывала меня одна. Но я не вдавалась в подробности.
        — Почему?
        Стефани присела.
        — Потому что это для меня болезненная тема, а я почти не знаю тебя. Я собиралась все рассказать, но мне не хватило времени.
        Голос ее дрогнул.
        На скулах его заиграли желваки.
        —  Конечно. Сорвались твои тщательно продуманные планы.
        —  У меня не было никаких планов, Никос. Не понимаю, почему ты не веришь мне. Тебе нужны от меня ответы, вот я и пытаюсь дать их. Мама познакомилась с моим отцом на горнолыжном курорте в Колорадо. Они провели вместе чудесную неделю, но потом он заявил, что ему надо уехать, но он обязательно приедет во Флориду, чтобы увидеть ее. Мама работала в администрации больницы. Найти ее было очень легко, но тот человек исчез. Мать моя была гордой женщиной, поэтому не стала обращаться к нему. Она надеялась, что он сам свяжется с ней.
        Никос недоверчиво взглянул на Стефани:
        —  Если она знала, где он живет, почему не стала его искать?
        —  Когда я родилась, она уже жалела об этом, но поклялась ничего не рассказывать мне об отце. Она считала, что он недостоин этого. Меня отдали в ясли, да и бабушка с дедушкой помогали матери растить меня до самой смерти.
        Стефани стало трудно говорить, и она вскочила на ноги.
        — Когда ты бросил меня на курорте, я поняла, что тогда пережила моя мать, через что она прошла.
        Но она кое-что не учла. Она не понимала, как важно для меня знать, кто мой отец. Я хотела хотя бы раз взглянуть на него. Мама лишила меня этого. Это единственное больное место в наших отношениях. Я любила ее. Она была лучшей матерью в мире, но мне было трудно простить ей это. Однако в конце концов я все же простила. Но на сердце у меня остались раны, ведь отец для меня — родной человек. Я плоть от плоти, кровь от крови его. Когда мама умерла, тайна умерла вместе с ней, оставив меня в мучительной неизвестности. Может быть, у меня есть еще бабушка и дедушка? Сводные братья и сестры? Любит ли папа то, что люблю я? Похожа ли я на него? К несчастью, я никогда этого не узнаю.
        Стефани прижала руки к животу.
        — Ты услышал историю матери и дочери Уолш. У нас были хорошие времена, но они закончились. Не думала я, что со мной случится то же, что и с мамой, но говорят, что опыт — лучший учитель.  — Она высоко подняла голову.  — И я была научена! Я поверила в это только тогда, когда врач сказал мне, что я беременна. Он объяснил, что хороший презерватив — надежное средство, но он мог соскочить.
        Лицо Никоса стало мрачнее тучи.
        — Веришь ты или нет,  — продолжала молодая женщина,  — но первая мысль, когда я узнала о беременности, была не о твоих деньгах, а о том существе, которое мы с тобой создали. Я ощутила невыразимую радость, когда мне сказали, что я стану матерью, и в ту же секунду полюбила свое дитя. Но я проклинаю себя и тебя за то, что мы предались страсти, не вступив в брак и даже не имея никаких отношений. Мы совершенно не знали друг друга, и каждый думал только о себе.
        — Ты права,  — подтвердил Никос.
        Он испытывал отвращение к себе.
        —  Со временем я поняла, что не должна ненавидеть тебя. Я пошла на риск, связавшись с тобой. Мы были равными партнерами. Именно поэтому я сделала все, чтобы найти тебя и сообщить о том, что ты станешь отцом. Не сказать тебе об этом было бы эгоистично. Честно говоря, впервые увидев тебя, я захотела быть рядом с тобой. Я не делаю из этого секрета. То время было прекрасным, и я всегда буду хранить память о нем. Это мое сокровище. И я не хочу обесценивать его, даже если связь наша была незаконной. Я до сих пор не знаю, есть ли у тебя жена и дети.
        —  Нет,  — едва слышно пробормотал он.
        —  Если это правда, я рада. Ты обвинил меня в том, что я прельстилась богатством Вассалосов. Позволь уточнить: я не прошу денег и не возьму их у тебя ни при каких обстоятельствах. То, что у нас было, не было любовью. Любовь не может быть основана на лжи. Ты ничего мне не должен, Никос, но ты имеешь право знать, что у тебя будет ребенок. Когда он родится, я дам ему фамилию Уолш. Но я хочу, чтобы мой ребенок знал настоящее имя своего отца. Поэтому я приложила все усилия, чтобы найти тебя и выяснить, кто ты на самом деле. Я понимаю, что проникла туда, куда даже ангелы боятся залетать. Но я сделала это ради ребенка.
        —  Это очень благородно с твоей стороны, что ты взяла часть вины на себя.  — Тон его был насмешливым, в нем не было ни капли теплоты.
        — Когда ты выпустишь меня из этой золотой клетки, я вернусь домой с осознанием того, что сделала все, что в моих силах, для ребенка. Когда-нибудь он спросит о своем отце, и я расскажу ему все, что знаю, и вспомню о десяти днях, самых счастливых в моей жизни. Каждый человек хочет знать, кто его родители и хотели ли они его. Я скажу нашему ребенку, что он стал желанным с того момента, как я узнала о своей беременности. Повзрослев, он может встретиться с тобой, если захочет. Я не буду мешать. А теперь, прошу прощения, мне снова надо зайти в ванную. Скажи, где я буду спать?
        — Твоя каюта слева по коридору. Я провожу тебя. Ты можешь воспользоваться своей ванной комнатой.  — Взяв ее чемодан, Никос понес его в каюту для гостей, которую Стефани уже видела.  — Спокойной ночи. Тебе явно нужно хорошо выспаться,  — пробормотал он.
        Это нелестное замечание поразило ее до глубины души.
        Никос велел Янису остановиться на ночь в порту Ойноса. Он боялся, что Стефани может услышать его стоны, когда в очередной раз на него нахлынут тяжелые воспоминания. Поэтому, поставив на палубе шезлонг, Никос улегся на него и, прикрывшись легким пледом, стал смотреть на звездное небо.
        Ночь была тихой, и в этой тишине громко стучало лишь его сердце.
        Он не спал до рассвета, взволнованно ворочаясь с боку на бок и вспоминая каждое слово их разговора.
        Стефани сказала, что ей непременно лично надо было сообщить ему о том, что он станет отцом. Ее собственная драматическая история чрезвычайно тронула его.
        Она потратила свои сбережения, рисковала здоровьем, чтобы найти Дева Харриса. Наверное, все-таки она говорит правду. Иначе она стала бы искать другого мужчину, с которым спала, если таковой действительно существует.
        Никосу очень хотелось верить в то, что он станет отцом, однако он по-прежнему сомневался.
        Никос зажмурился. Кон в свое время поверил девятнадцатилетней девушке, сказавшей, что она забеременела от него. Отдыхая на Корсике, Кон увлекся очаровательной француженкой, но чувство к ней не было глубоким. Он понял это довольно быстро, и они расстались.
        Однако, к его досаде, француженка явилась к нему через месяц и заявила, что беременна. Она страшно боится своих родителей. Что ей делать?
        Кон был порядочным человеком, он готов был взять на себя ответственность. Они обвенчались в маленькой церкви, и Никос был свидетелем на их бракосочетании. Родители Кона приняли молодую женщину в свою семью.
        Но два месяца спустя Кон понял, что она лгала ему, и это не его ребенок. Он получил медицинское подтверждение от врача. Жена призналась, что пошла на эту ложь, потому что любила его и боялась потерять. Она решила любой ценой женить Кона на себе. Ее план сработал, но… на время.
        Потрясенный до глубины души Кон больше не мог смотреть на жену. Он развелся с ней, постаравшись забыть об этом отвратительном эпизоде. Но ему пришлось дорого заплатить. Душа его была опустошена, а развод стоил немалых денег. Никос настоял на том, что он оплатит бракоразводный процесс. Это было самое малое, что он мог сделать для своего друга.
        После того, что случилось с Коном, мысль о возможном обмане Стефани беспрестанно мучила его. Он не знал, во что ему верить.
        Вспоминая об их первой встрече, Никос должен был признать, что сам захотел познакомиться с ней. В отличие от своих подруг Стефани не обращала на него никакого внимания. Когда девушки флиртовали с ним, она держалась в отдалении, серьезно увлекшись дайвингом.
        Как выяснилось, подруги ныряли не так хорошо, как она. Посвятив дайвингу пару часов в день, они в остальное время лежали на пляже или ходили по магазинам. Стефани отличалась от них. Именно поэтому Никос предложил ей стать дайвинг-партнером на время отдыха. Она не очень охотно согласилась, он почувствовал это, но Стефани любила этот спорт, в котором нельзя обойтись без партнера.
        Не каждый человек способен нырять с аквалангом, но Стефани это давалось легко. Вместе они погружались в глубины подводного мира. Она была не только хороша собой. Она без слов понимала Никоса, когда он знаком предлагал ей посмотреть на какую-нибудь особенно яркую рыбку.
        Когда они вышли на берег, Никос почувствовал, что не хочет расставаться со Стефани, и пригласил ее на ужин. Сначала она отказалась, но в следующий раз дала согласие. Тогда-то он и узнал, что она выросла на побережье Флориды, где научилась плавать и нырять. После колледжа Стефани устроилась на работу в туристическое агентство, занимающееся дайвинг-поездками, предлагающее клиентам даже купание вместе с морскими коровами. Это объясняло ее умение прекрасно плавать под водой.
        Если он действительно отец ее ребенка, это просто чудо. Ведь надежда иметь детей улетучилась вместе с взрывом, который покалечил его.
        «Подумай об этом, Никос. Твоя собственная плоть и кровь растет внутри Стефани. Это единственный ребенок, который может у тебя быть».
        Встав с шезлонга, Никос подошел к перилам и стал смотреть на лунную дорожку, переливающуюся на воде. Инструктор-спецназовец учил его, что надо осмотреть весь периметр и проверить свое снаряжение, прежде чем штурмовать цель. На этот раз целью была Стефани.
        Если она расчетливо спланировала завлечь его в свои сети, он должен все время быть начеку и ждать сначала признаков беременности, затем результатов теста ДНК.
        Но если окажется, что он не прав, как ему действовать?
        Погрузившись в размышления, Никос осознал, что сам был во многом виноват. Он не только бросил Стефани, ничего не объяснив, но даже не попытался разыскать ее, пока лежал в госпитале.
        Когда отец протянул ему фотографии, он решил, что Стефани разыскивает его, желая завладеть его богатством. Гнев сменился болью при мысли о том, что она использовала его тогда, на Карибах. Именно поэтому он так грубо с ней разговаривал.
        Никос тихо застонал. Неужели он уподобится своему отцу? Тот презирал свою жену, любившую его, потому что поверил слухам. Постоянные подозрения и злоба превратили его в невыносимого человека, с которым невозможно жить, и Никос постоянно попадал под перекрестный огонь.
        Слова Стефани до сих пор звучали у него в ушах: «То, что у нас было, не было любовью».
        А если все-таки это была любовь?
        Необходимо выяснить правду, иначе он может повторить судьбу отца. А пока у него нет доказательств, он будет верить Стефани, потому что от этого зависит его счастье.
        Когда солнце поднялось над горизонтом, Никос разработал план. Сначала он примет душ, затем приготовит завтрак для двоих. Затем…
        Услышав стук в дверь, Стефани проснулась. Было десять минут девятого. Она спала крепко, наверное, ее убаюкало мягкое покачивание яхты на волнах. Но сейчас, похоже, яхта стояла на якоре.
        —  Да?
        —  Завтрак ждет. Приходи, когда будешь готова.
        Стефани заморгала.
        —  Никос?
        —  Конечно, это я.
        Вчера он предложил ей самой приготовить еду. Сегодня утром, похоже, решил быть более вежливым. Это хороший знак, ведь ей надо как можно быстрее уехать домой, а она не может сделать это без его разрешения.
        — Спасибо, я скоро приду.
        Проглотив таблетки и запив их водой, Стефани выбралась из-под одеяла. Быстро приняв душ, она расчесала волосы, распустив их по плечам. Слегка нарумянив щеки и подкрасив губы, она была готова встретиться с Никосом.
        Стефани взяла с собой немного вещей: несколько смен нижнего белья и дымчато-голубую блузку, которую она надевала поверх брюк цвета хаки, ставших слишком тесными на талии. Когда она вернется во Флориду, надо будет зайти в магазин для будущих мам и купить что-нибудь из одежды.
        Надев сандалии, Стефани покинула каюту и прошла в гостиную, где за столом сидел Никос, ожидая ее. Он встал при ее появлении. Она вдохнула запах мыла, с которым он принимал душ. Тело ее мгновенно откликнулось на волнующий аромат, но Стефани пыталась это не замечать.
        —  Похоже, ты приготовил роскошный завтрак.  — Никос сварил и кофе, но она сейчас не выносила его.  — Мы могли бы поесть и в камбузе. Тебе не пришлось бы так хлопотать.
        —  Да, действительно, но ты моя гостья, поэтому я постарался для тебя.
        —  Я не гостья, а заключенная на нижней палубе,  — пробормотала Стефани.
        Никос проигнорировал ее слова.
        —  Надеюсь, здесь нет ничего такого, что вызовет у тебя тошноту.  — Он помог ей сесть в кресло, а сам сел на стул напротив.
        —  Выпечка и фрукты выглядят весьма привлекательно,  — заметила она.
        И Никос тоже… Сегодня утром он был тщательно выбрит, на нем были белая рубашка и джинсы. Как он красив! Но об этом грех думать.
        С аппетитом поглощая яйца, Никос несколько раз взглянул на нее, и черные глаза его блеснули.
        —  Твои волосы стали длиннее.
        — И твои тоже.  — Но Стефани не добавила, что ей это очень нравится.
        Кофе он пил с явным удовольствием.
        — А что сказал врач насчет подводного плавания в твоем состоянии?  — поинтересовался Никос.
        Вопрос застал женщину врасплох.
        — Мне разрешено плавать только на поверхности. Нырять нельзя. Это может нанести вред плоду. Почему ты спрашиваешь?
        Он приподнял черную бровь.
        — А как же твоя работа? Теперь ты вряд ли будешь плавать с морскими коровами, развлекая туристов.
        Стефани откусила банан.
        — Конечно. Поэтому я хочу обсудить это со своим боссом, когда вернусь домой. Кстати, когда ты отвезешь меня на Хиос? Мне надо возвращаться.
        — Все зависит от разных обстоятельств.  — Никос взял сочную сливу.
        Она старалась сохранять спокойствие.
        — От каких?
        Съев сливу, Никос откинулся в кресле и внимательно посмотрел на нее:
        — У меня есть предложение.
        — Меня оно не интересует.
        — Но разве после стольких усилий, затраченных на мои поиски, не стоит признаться в том, что ты не лишена любопытства?
        — Любопытство во мне умерло, когда я не нашла Дева. Ты — его темная сторона, с ложью и секретами, и я тебя совершенно не знаю. Я ничего не хочу слышать, кроме того, что ты отпускаешь меня восвояси.
        — Тебе удалось убедить меня в том, что ты — обычная туристка, приехавшая на Карибы. Я нашел тебя привлекательной и начал преследовать. Я в этом признаюсь и беру на себя ответственность. И так как ты забеременела, я буду заботиться о тебе и ребенке.
        — Повторяю в последний раз: мне не нужны твои деньги. Мне нужна моя свобода.
        Никос прищурился, вглядываясь в ее лицо:
        — У тебя будет свобода, если ты действительно хочешь ее получить. Для этого существуют разводы.
        Потрясенная Стефани вскочила:
        —  О чем ты говоришь?
        —  О нашем браке, конечно. Ты проделала долгий путь из Флориды, чтобы сообщить мне о том, что я скоро стану отцом. Но мне нужно не только это. Я хочу, чтобы мое имя было указано в свидетельстве о рождении нашего ребенка. Я грек, и для меня это очень много значит.
        —  В какой момент у тебя появилось это желание?  — выпалила она.
        —  Когда я услышал, что ты ничего не знаешь о своем собственном отце. Даже его имя неизвестно. Я понял, какой глубокой травмой это было для тебя, поэтому хочу, чтобы будущий ребенок носил мое имя и занял то место в жизни, которое по праву принадлежит ему.
        Стефани без сил опустилась в кресло, вцепившись в подлокотники.
        — Ты не хочешь жениться на мне.  — Голос ее дрожал.
        Теперь вскочил Никос:
        —  Нет, напротив. Я думал об этом всю ночь.
        —  Почему?  — с мукой в голосе воскликнула она.
        —  Потому что я уже полюбил нашего ребенка. Он для меня — сокровище.
        Стефани вспыхнула от гнева.
        — Вчера вечером ты сомневался в том, что это твой ребенок.
        — Вчера вечером я не мог поверить в чудо.
        Она покачала головой:
        — О чем ты говоришь?
        — С тех пор как мы расстались, многое произошло.  — Не стоило бы говорить ей об этом. Ведь ее мир перевернется с ног на голову.  — Судно потерпело крушение, и после этого я попал в госпиталь с травмой позвоночника.
        Стефани прикусила губу, ей больно было слышать об этом.
        —  Я так и знала, что с тобой что-то случилось,  — прошептала она.  — Ты не совсем уверенно держишься на ногах. Я заметила это, когда ты подхватил меня.
        —  Ничто не осталось для тебя незамеченным! К счастью, я быстро поправляюсь. Трость мне нужна, когда я устаю. Но я уже не тот человек, каким был прежде, и никогда уже не буду. Тот взрыв повлек за собой необратимые последствия.
        Во рту у Стефани пересохло. Она боялась услышать продолжение.
        — Какие?  — все-таки выдохнула она.
        — Во-первых, ранение сделало меня стерильным.
        Тихий вскрик вырвался из ее груди. Она знала: это тяжелый удар для любого мужчины.
        —  На время?  — с надеждой спросила молодая женщина.
        —  Нет.  — Глаза Никоса сузились, превратившись в щели.  — Навсегда.  — Голос его был сдавленным от боли.
        Стефани прижала руку ко рту, чтобы сдержать крик.
        —  Мне очень жаль, Никос. Я не могу найти слов…
        —  Возможно, теперь ты понимаешь, почему известие о твоей беременности чуть не свело меня с ума. Отказавшись от надежды иметь собственных детей, я боялся поверить тебе.
        Стефани с трудом могла дышать.
        —  А во-вторых?  — Ее охватил страх.
        —  При взрыве погиб мой лучший друг.
        — Кон Грегеров? О нет…
        Стефани не смогла сдержать слезы. Они потекли по ее щекам. Никос несколько раз вспоминал о своем друге, когда они отдыхали на островах. Он говорил, что Кон для него больше, чем брат. Они выросли вместе, и каждый готов был пойти на все ради друга.
        Ей стало ясно, почему Никос так изменился. Искалеченный взрывом, он был мертв внутри.
        — А сейчас, когда ты узнала правду обо мне, выслушай мое предложение. Я хочу жениться на тебе, и как можно скорее. Мы будем жить здесь. Ты должна бросить работу. Тебе следует продать или сдать в аренду квартиру, а машину и мебель отправить на хранение. Только так я смогу позаботиться о тебе и ребенке. Но я предупреждаю еще раз: я больше не могу иметь детей. Миллионы других мужчин могут. Тебе следует очень хорошо подумать над моим предложением, прежде чем дать согласие.
        Стефани испытала такой шок, узнав о беременности, что о других детях и не задумывалась. Она понимала, что Никос не любит ее, однако была вынуждена признать, что он с ней предельно откровенен. Может быть, будущий ребенок является единственной ниточкой, способной привязать его к жизни.
        Но все-таки он еще сомневается по поводу своего отцовства. А она сомневается, действительно ли он женится на ней. Ведь она плохо знает его.
        — Никос…  — Стефани вытерла слезы.  — А как ты зарабатываешь на жизнь?
        Он сунул руки в карманы.
        — Я трудился в семейном бизнесе. А теперь хочу открыть собственное дело вместе с братом Кона. Мы часто обсуждаем наш проект.
        —  Как его зовут?
        —  Тассос. Он тоже мой хороший друг, и у него есть жена и ребенок.
        —  Ваш проект имеет отношение к морским перевозкам?
        —  Нет. Мы хотим заняться добычей природного газа.
        Стефани вздохнула с облегчением. Она боялась, что Никос утратил интерес ко всему, включая жизнь. А выясняется, что он работает над столь значимым — для него и для страны — проектом. Карты и схемы, найденные в ящике его стола, теперь стали ей понятны.
        —  Не бойся, что я не смогу позаботиться о тебе,  — насмешливо произнес он.
        —  Не говори глупости. Я об этом даже не думала. Никос… Ты был когда-нибудь женат?
        Он язвительно рассмеялся:
        — Нет, хотя родители давно сватают мне одну девушку.
        Любит ли он ее?
        —  Наверное, она богата, из хорошей семьи. Ты собирался жениться на ней, пока не появилась я?
        —  Нет. Натаза хочет иметь детей. А это единственное, чего я не могу ей дать.
        «Но он дал ребенка мне. Своего единственного ребенка».
        Сердце Стефани возликовало от радости.
        — Когда появится известие о нашей свадьбе, ей придется оставить свои надежды,  — пробормотал он.
        Ей стало жаль Натазу. Никос — исключительный мужчина. Другого такого нет на свете.
        — Если я соглашусь выйти замуж за тебя, мне не нужна пышная свадьба.
        — В этом я с тобой полностью согласен. Мы поженимся тихо, пригласив лишь Яниса и семью Тассоса.
        Она встревожилась:
        — Ты не пригласишь своих родителей?
        — Конечно нет.  — Стефани вздрогнула, настолько горячо произнес он это.  — Мы с отцом давно не в ладах.
        — И с матерью тоже?
        — Скажем так: она подчиняется моему отцу и всегда встает на его сторону, чтобы соблюсти приличия.
        — Очень жаль.
        Он задумчиво взглянул на нее:
        — Мне тоже очень жаль, что твоя мать причинила тебе такую боль, даже если желала добра. Отец мой, жестко обращаясь со мной, не задумывался о пагубных последствиях. В этом отношении у нас с тобой много общего.  — В тоне его прозвучала горечь.  — После свадьбы мы заедем к моим родителям и сообщим им об этом. Они обязательно навестят нас, когда ребенок родится. Они мечтают о внуках.
        Стефани внимательно посмотрела на Никоса.
        — Они знают о том, что ты с-стерилен?  — заикаясь, спросила она.
        Он нахмурился:
        — Нет. Для них дети — это все. Я не хочу, чтобы они знали.
        Стефани поняла: если родители будут его жалеть, он не вынесет.
        — Как они отнесутся ко мне?  — забеспокоилась молодая женщина.  — Боюсь, они никогда не признают меня — одинокую беременную американку, воспитанную только матерью. Они сочтут, что я недостойна быть твоей женой.
        — Ты носишь в себе наследника Вассалосов. А это придает тебе небывалую ценность.
        Ребенок также и Уолш, но Никос думает только о себе. Если бы не ребенок, ее никогда не приняли бы в его семье, и она никогда не вышла бы замуж за Никоса.
        Однако он все еще сомневается в том, что именно он — отец ребенка. Стефани была готова поклясться в этом на Библии, но Никосу нужны были веские доказательства.
        —  Ты что-то сказал о разводе.
        —  Да, я не исключаю такую возможность. Ведь мы не знаем, что нас ждет после рождения ребенка.
        —  Ты имеешь в виду, что не захочешь жить со мной под одной крышей?
        Он склонил голову набок.
        —  Насколько я помню, именно ты заявила, что между нами не было любви. И я пытаюсь предвидеть все варианты, чтобы в нашей жизни не было никаких сюрпризов. Их и так хватило после отдыха на Карибах.
        —  Где мы будем жить?
        —  Некоторое время — на этой яхте. Это связано с проектом. Мы будем останавливаться в разных портах. Ты сможешь сходить на берег и гулять по окрестностям. Позже я куплю для нас виллу на острове Ойнос, недалеко от Грегеров, и там мы найдем няню для ребенка. Жена Тассоса, Элианна, а также его младшая сестра Ариадна сами недавно стали мамами, и они прекрасно говорят по-английски. Они очень добрые и милые женщины. Ты полюбишь их.
        —  Я уверена, они замечательные.
        Проблема заключалась в том, что Стефани не говорила по-гречески. Впрочем, не это беспокоило ее.
        Еще вчера она сомневалась, удастся ли ей найти Дева на Инусе. Когда она его нашла, он оказался Никосом Вассалосом. Сегодня он предложил ей выйти за него замуж. Но он не был тем мужчиной, в которого она без памяти влюбилась. Дни, проведенные с Девом, остались в безвозвратном прошлом, и Стефани горевала об этом.
        Если бы она могла плакать! Но слез больше не было. Именно Никос, а не Дев, сделал ей предложение, причем сделал это ради ребенка.
        —  У тебя еще есть вопросы?  — поинтересовался он.
        —  Я уверена, они появятся, но сейчас ничего не приходит в голову. Может быть, ты хочешь рассказать о чем-нибудь очень важном?
        Он потер рукой подбородок.
        — Да. Если ты согласишься выйти за меня замуж, я расскажу тебе все остальное. А если откажешься, я поселю тебя на Ойносе в качестве «диванной подруги», чтобы иметь свободный доступ к ребенку.
        Стефани слышала, что «диванной подругой» греки называют женщину, не предъявляющую мужчине никаких претензий и живущую с ним, пока она ему не надоест. Более ужасную участь было трудно представить.
        —  Либо то, либо другое, Стефани, потому что ни при каких обстоятельствах я не позволю тебе уехать из Греции.
        —  И когда же ты хочешь сыграть свадьбу?
        —  Завтра,  — сказал Никос.
        —  Разве нам не придется ждать?
        — Нет… с моими связями.
        Конечно, у него здесь такие связи, что он горы может свернуть.
        — Где мы обвенчаемся?
        —  В маленькой церкви на Ойносе, у отца Кирикеса, приходского священника. Он венчал Кона. Отец Кирикес — надежный человек, ему можно доверить любую тайну.
        Она нервно облизнула губы. По крайней мере, они обменяются клятвами в храме.
        — Что скажешь, Стефани?
        Ей придется расстаться с мечтой о прекрасной любви. Никос говорил сухо и деловито. Не глядя на него, она ответила:
        —  Ради нашего ребенка, чтобы дать ему твое имя, я согласна выйти за тебя замуж.
        —  Тогда следуй за мной. Я хочу кое-что тебе показать.
        Выйдя из гостиной, Никос направился по коридору к закрытой двери, которую отпер своим ключом. Это была еще одна каюта, с двумя кроватями.
        — Загляни в гардероб.
        Стефани открыла двойные дверцы. Там висела военная форма. Одна была белая, другая — синяя с золотыми пуговицами. Рядом стояли костыли. Посмотрев в угол, Стефани вздрогнула, увидев несколько винтовок и черный костюм аквалангиста с какими-то принадлежностями явно военного назначения.
        Она медленно повернулась к Никосу:
        —  Что это значит? Я думала, ты занимаешься семейным бизнесом.
        —  Занимался до двадцати двух лет. Но после развода Кона мы решили пойти служить в военно-морской флот, к неудовольствию моего отца. И прослужили десять лет, а последние пять — в составе морского спецназа, выполнявшего секретные задания правительства.
        Так вот почему он так прекрасно плавает под водой…
        — Когда я отдыхал с тобой на островах, нашему отряду было поручено сложное задание, требующее большого мастерства. Я никогда никому не открывал свое настоящее имя, и полученная тобой записка — лучшее, что я мог сделать.
        Стефани мгновенно вспомнила эту записку. «К сожалению, я должен покинуть остров из-за срочного дела, которое, кроме меня, никто не может выполнить».
        Через два дня, когда мы в рыбацкой лодке наблюдали за противником, нас атаковали. Я видел, как боевой пловец подложил взрывчатку под днище лодки, но не успел всех предупредить. При взрыве погиб Кон. Я потерял сознание и тоже погиб бы, если бы меня не подобрали и не доставили в госпиталь.
        —  Никос…
        —  Сначала врачи сказали, что я парализован, однако постепенно ноги мои стали оживать.
        —  Слава богу,  — с дрожью прошептала Стефани.
        —  Я тоже должен был погибнуть при этом взрыве!  — В его голосе звучало отчаяние.
        —  Но ты не погиб и, поверь, не должен был погибнуть.
        Его мрачная усмешка больно кольнула ее.
        —  Объясни.
        —  У Кона не было ребенка, а у тебя — есть! Задумайся, почему тебе дарована такая милость. Если бы несчастье случилось с тобой, ребенку не пришлось бы увидеть отца. Ты счастливчик, Никос, и ребенок поможет тебе стать лучше и сильнее. Ты часто посещаешь врача?
        —  Да,  — тихо ответил он.
        —  Разрешена ли тебе физическая нагрузка?
        — Янис помогает мне, хотя у него есть свои обязанности.
        —  Я помогу тебе, если надо.
        —  В этом нет необходимости. Но раз ты будешь моей женой, я должен был рассказать тебе обо всем.  — Закрыв дверцы гардероба, Никос вынул из кармана мобильный телефон Стефани.  — Прежде чем мы начнем обсуждать дальнейшие планы, свяжись со своим боссом и предупреди, что увольняешься.  — Он протянул ей трубку.  — После этого приходи в гостиную.
        —  Никос…
        Он помедлил в дверях, бросив на нее пронизывающий взгляд.
        — Что?
        Вид у него был грозный, поэтому вопрос, который женщина хотела задать, застрял у нее в горле. Честно говоря, она уже поняла, что было бы, если бы Никос не улетел тогда с курорта для выполнения секретной операции.
        Ничего не изменилось бы. Точно так же, как и ее отец, Никос попрощался бы со Стефани, пообещав увидеться с ней, и на этом их роман был бы закончен.
        До взрыва будущее Никоса было связано с другой женщиной. Он сам сказал: Натаза хотела детей…
        Глава 5
        Янис в камбузе с аппетитом поглощал завтрак.
        Пожилой лысеющий моряк много работал физически, поэтому ему надо было много есть. Он взглянул на Никоса:
        — Какие планы на сегодня?
        — Когда поешь, мы снимемся с якоря и отправимся на Ойнос. После того как причалим там, ты можешь быть свободен до завтра. У тебя появится время пообщаться с Марией.
        К этой симпатичной вдове, владеющей маленьким магазинчиком, Янис испытывал особый интерес.
        —  Она будет рада.
        —  А ты не рад?  — поддразнил его Никос.
        Моряк изумленно уставился на него:
        —  Что с вами происходит? Вы больше не похожи на того, кто присутствует на собственных похоронах.
        —  Я собираюсь завтра обвенчаться с госпожой Уолш. Вот что со мной происходит. И мне надо подготовиться к этому.
        —  Обвенчаться? С ней?! А как же госпожа Лендер?
        Никос принялся мыть тарелки. Они с Янисом дежурили по очереди.
        —  Она не беременна от меня, Янис. А Стефани беременна.
        —  Ах…  — Пожилой мужчина перекрестился.  — Это случилось, когда вы отдыхали на Карибах?
        —  Да.
        Широкая улыбка расплылась на обветренном лице моряка.
        —  Ведь я говорил вам, что это самое лучшее место для дайвинга. И я рад, что вы прислушались ко мне. Она такая красивая, Никос. Вы будете самым счастливым мужчиной на земле. Ваш отец в курсе?
        —  Пока нет.
        —  Будет скандал.
        —  Меня это не волнует, потому что, когда семья узнает об этом, Стефани уже будет моей женой. Ты будешь моим свидетелем.
        — Почту за честь. Ждете мальчика?
        —  Пока рано. Может быть, в следующем месяце станет известно. А пока мы поживем на яхте. Стефани нуждается в особой заботе, ей нужно хорошо питаться. С тех пор как я в последний раз видел ее, она изменилась не в лучшую сторону. Кстати, я рассказал ей о своем ранении.  — Никос отвел глаза.  — Между нами нет секретов.
        —  И это хорошо. Так или иначе, она все равно вскоре об этом узнала бы,  — заметил Янис.
        Никос отправился в гостиную и стал звонить отцу Кирикесу. Они договорились о времени венчания — в четыре часа дня.
        Затем Никос позвонил Тассосу, который несказанно обрадовался, узнав о предстоящей свадьбе. Он обещал прийти на церемонию со всей своей семьей, а потом отметить это событие в их любимой таверне.
        Как только Никос положил трубку, в гостиную вошла Стефани. Лицо ее было непроницаемым.
        — Ты позвонила боссу?
        Она кивнула.
        —  И как он воспринял эту новость?
        —  Он расстроился и заявил, что меня будет трудно заменить.
        —  Не сомневаюсь. Ты прекрасно плаваешь и ныряешь.
        —  У него много кандидатов на мое место, и все они — отличные пловцы. Я думаю, проблема не в этом.
        —  А в чем?
        —  Грант относится ко мне как к дочери и считает, что я слишком мало знаю тебя и тороплюсь с замужеством.
        —  А ты сказала ему, что беременна?
        — Да, сказала, иначе он меня не отпустил бы. В конце концов он ворчливо пожелал мне удачи и заявил, что я правильно сделала, оставшись в Греции, если учесть мое состояние. Он очень хороший человек. Я обещала ему прислать снимок нас троих после рождения ребенка.
        Никосу приятно было слышать такие слова. Но что, если все это окажется неправдой? Он потер затылок.
        — Он пришлет мне расчет, как только я сообщу адрес,  — добавила она.
        — Хорошо. А твои подруги?
        — Я позвоню им, когда мы поженимся. Иначе они будут отговаривать меня. Попросят подождать. А я не в том состоянии, чтобы выдерживать прессинг.
        Никос слишком хорошо знал, что такое прессинг, особенно — родительский.
        — Тогда пойдем на палубу. Ты можешь погреться на солнышке, пока мы идем к Ойносу. Когда мы высадимся, позавтракаем где-нибудь в городе. Кроме того, зайдем в магазин и купим тебе одежду. Ведь ты взяла с собой совсем немного вещей. Когда тебе надо показаться доктору?
        — Через месяц.
        — С тобой все в порядке?
        — Да, за исключением того, что мне надо принимать препараты железа.
        — Я видел таблетки. Мы зайдем в клинику, и я познакомлю тебя с врачом, который будет наблюдать за тобой. Доктор Панос был лечащим врачом Элианны и Ариадны. Они доверяют ему. Тебе надо будет договориться с ним о визите.
        К удивлению Никоса, на лице Стефани отразилось облегчение.
        — Спасибо, что нашел хорошего доктора. Во Флориде у меня был очень хороший врач. Он лечил нас с мамой. Очень трудно найти того, кому можно доверять.
        Никос был счастлив, что Стефани не спорит с ним, и настроение у него улучшилось. Впервые с тех пор, как он покинул госпиталь, в душе его запела радость.
        Они причалили в порту Ойноса, большого и красивого острова. Город был окружен зелеными холмами. Среди листвы виднелись шпили церквей и крыши нарядных домов в неоклассическом стиле.
        Стефани взглянула на прозрачные волны, бьющиеся о борт яхты. Все выглядело таким чистым и спокойным, что казалось нереальным. Этот сказочный остров должен был стать ее новым домом. Пока Никос рассказывал ей о многочисленных красотах, она думала о своем ребенке.
        И вдруг ее осенило: ведь она сотворила чудо. То, чего не смогла сделать для нее мать. Она нашла Никоса, и ребенок будет расти с отцом с момента своего рождения.
        Взволнованная Стефани повернулась к Никосу, стоявшему возле нее. Его твердый профиль четко вырисовывался на фоне белых домиков и черепичных крыш.
        Внезапно его черные глаза обратились на нее. На миг взгляд перестал быть тусклым, и в нем вспыхнула прежняя жизнь.
        —  О чем ты хочешь меня спросить?  — проговорил он необычно низким голосом.
        —  Как звучит твое полное имя?
        — Теодорос Николаос Вассалос.
        Стефани заморгала.
        —  Теодорос?
        —  Это имя моего отца.
        —  У вас есть какие-то правила насчет этого?
        —  Ты можешь сама дать ребенку имя.
        — А если по правилам?
        —  В таком случае, если родится мальчик, мы назовем его Александрос, в честь моего дедушки.
        —  Николаос Александрос Вассалос,  — произнесла Стефани.
        —  Звучит хорошо.
        —  А если девочка?
        —  В честь моей бабушки, Мелитта.
        —  Мне нравятся эти имена. А твои бабушка и дедушка здравствуют?
        — Да.
        Стефани улыбнулась.
        —  У нашего ребенка будут прадедушка и прабабушка. Какое счастье!  — воскликнула она, а Никос смотрел на ее волосы, на ее лицо.
        —  Никос!  — раздался голос Яниса.
        —  Иду,  — откликнулся он, не сводя глаз со Стефани. Он смотрел на нее с загадочным выражением.  — Возьми с собой все, что надо. Мы сходим на берег.
        На подгибающихся ногах Стефани поспешила вниз, чтобы быстро привести себя в порядок и взять сумку. Через несколько минут крепкие мужчины привязали канаты к пирсу, и Никос со Стефани сошли на причал. Он провел ее к парковке, где их ждал темно-синий автомобиль.
        — Ты можешь пользоваться им, если захочешь прокатиться в город,  — сказал Никос, усаживаясь за руль.  — Я дам тебе ключи, когда мы вернемся на яхту.
        — Спасибо.
        Она заметила, что он стал ходить гораздо медленнее, но это все равно было чудо, потому что после столь серьезного ранения Никос ходил так, что никто ничего не замечал.
        —  Ты голодна?  — спросил он.
        —  Не мешало бы перекусить.
        —  Ты приняла таблетки от токсикоза?
        —  Несколько минут назад.
        —  Хорошо. Здесь неподалеку есть таверна с садом. Мы можем поесть там, и я угощу тебя моими любимыми блюдами местной кухни.
        Стефани не терпелось узнать, какие же вкусности он выберет.
        Хозяин таверны просиял, когда Никос и Стефани вошли в зал. После того как Никос быстро переговорил с ним на греческом языке, пожилой человек провел их сквозь двойные стеклянные двери в уютный сад, охваченный цветением роскошных гиацинтов и орхидей.
        Там стояли столики, за которыми сидели туристы и местные жители. Когда Никос и Стефани уселись за свой столик, им подали фруктовые соки и закуску. Затем последовали искусно приготовленный рис с помидорами, курицей и сыром и запеченные на гриле кальмары.
        Стефани попробовала все, кроме кальмаров. «Может быть, в следующий раз»,  — сказала она. Она не могла нарадоваться тому, что Никос пребывает в прекрасном настроении. Впервые со вчерашнего дня он улыбался. Сердце ее замирало от счастья, и она мысленно молилась о том, чтобы он всегда оставался таким.
        — Десерт?
        Наверное, он шутит. Она покачала головой:
        —  Спасибо. Еда была превосходная, но я больше ничего не могу съесть. Иначе меня стошнит.
        —  Тогда поедем в магазин и купим тебе что-нибудь из одежды.
        Они вернулись к машине, и Никос повез ее на другой конец города, где остановился перед небольшим магазином.
        — Ариадна любит этот бутик. Она говорит, что здесь есть стильные вещи. Я думаю, ты найдешь что-нибудь на свой вкус.
        Зайдя в магазин, Стефани выбрала несколько маек, брюк, юбок, пару сарафанов и блузки с длинными рукавами из прозрачной ткани — на вечер. Кроме того, она купила нижнее белье, пижаму и бикини.
        Немолодая продавщица прекрасно говорила по-английски и была очень любезна. Положив белый сарафан свободного покроя и жакет с отделкой фиалкового цвета в коробку, она сказала:
        — В таком комплекте вы будете выглядеть великолепно.
        — Спасибо.
        Никос стоял рядом со Стефани.
        — Может быть, этот наряд подойдет для свадьбы?
        Сердце молодой женщины учащенно забилось.
        Они договорились, что свадьба будет скромной, но все же в мечтах она видела себя в роскошном свадебном платье. Продавщица, наверное, угадала ее мысли, потому что, к удивлению Стефани, она нахмурилась, взглянув на Никоса:
        — Свадебное платье? О нет, это не у нас. Вам придется перейти на другую сторону улицы.
        — Нет, что вы, нам это не нужно,  — быстро сказала Стефани.
        Чтобы не расстраивать Никоса, она быстро придала своему лицу непринужденное выражение.
        — Мне нравится этот наряд. Он прекрасно подойдет. Вот, возьмите мою кредитную карточку.
        Стефани и предположить не могла, что Никос заплатит за ее новый гардероб.
        Слишком поздно она поняла свою ошибку. На глазах продавщицы он отобрал у нее карточку и достал из бумажника свою. Стефани украдкой посмотрела на него. Лицо мужчины было темнее тучи. Неужели трудно было догадаться, что Никос гордый человек и никогда не позволит женщине платить за себя?
        Она слишком плохо знает его.
        Взяв покупки, Никос направился к машине. Он положил пакеты и коробки на заднее сиденье, а когда Стефани хотела сесть, придержал рукой дверцу.
        Она удивилась:
        — Разве мы не уезжаем отсюда?
        Его скулы напряглись.
        — Я видел выражение твоего лица. Ты хочешь настоящее свадебное платье? Мы купим его. Самое лучшее, какое найдем.
        Она была потрясена.
        — Нет, Никос. Пожалуйста.
        — Идем.
        Стефани повиновалась. Закрыв машину, Никос повел ее к магазину для новобрачных. Элегантно одетая девушка лет двадцати, увидев Никоса, не могла глаз отвести от него. Она заговорила по-гречески, однако он ответил по-английски:
        — Мы хотим подобрать свадебное платье для моей невесты.
        Невесты?! Невероятно.
        — Вот, пожалуйста.  — Девушка провела их к развешанным на плечиках платьям.  — Выбирайте.
        Стефани оказалась в неприятном положении. Пока она выбирала платье, девица без умолку болтала с Никосом вместо того, чтобы обслуживать ее. Хорошенькая продавщица явно флиртовала с ним. Стефани пришлось терпеть.
        Вчера вечером, когда Никос показывал ей свою военную форму, она сразу же представила его на свадьбе в синем кителе с золотыми пуговицами. С черными волосами и оливковой кожей, он выглядел потрясающе в морской форме. И если сейчас он купит ей подвенечное платье, ему самому надо будет выглядеть подобающе.
        После некоторых колебаний Стефани выбрала самую дорогую модель. Это было классическое подвенечное платье в стиле «принцесса», но роскошная кружевная фата придавала ему невероятную элегантность. Платье стоило целое состояние, однако Стефани не переживала. Никос обвинил ее в том, что она польстилась на его деньги? Пусть так и будет.
        Она повернулась к продавщице:
        — Есть ли у вас такое платье моего размера? В Америке я ношу номер четыре.
        Конечно, она слегка пополнела, однако постарается втиснуться в него.
        Девушка, похоже, оторопела:
        —  Думаю, есть.
        —  Тогда, пожалуйста, заверните его. Мой жених отнесет покупку в машину. Благодарю вас.
        Когда продавщица ушла в подсобное помещение, Стефани взглянула на Никоса, облокотившегося о прилавок. Лицо его было непроницаемым. Несомненно, ему было трудно стоять, но он не хотел, чтобы она заметила это.
        — Мы заедем в клинику перед возвращением на яхту?  — спросила Стефани.  — Это можно отложить на завтра.
        Его темные глаза блеснули.
        — Почему не сегодня? Ты хорошо чувствуешь себя?
        Она плохо себя чувствовала. Но впервые это не было связано с токсикозом. Стефани не забыла, что Никос до сих пор сомневается в ней, и ей хотелось плакать после чудесного времени, проведенного в таверне, где Никос был похож… на Дева.
        — Я хорошо себя чувствую.
        Стефани отвернулась, пока Никос расплачивался с продавщицей.
        Он положил платье и фату на гору покупок, а затем они поехали в клинику, которая находилась недалеко от порта.
        В приемной им сказали, что доктор Панос на операции. Не желая его беспокоить, Никос записался на прием первого сентября, намереваясь провести полное обследование Стефани.
        Выйдя из клиники, они поехали на парковку рядом с доком. Никос позволил Стефани взять несколько пакетов, а остальное понес сам, и в том числе — ее свадебный наряд. Ему следовало бы взять трость и пару легких пакетов, но дьявольская гордость не позволила.
        Сложив покупки в каюте Стефани, Никос предупредил, что пойдет в гостиную делать звонки. Если он понадобится, она найдет его там. Оставшись одна, Стефани сняла ценники с купленной одежды и разложила ее по полкам.
        Она взглянула на часы. Было пять часов вечера. Завтра в это время они уже будут час как женаты.
        Наверное, следует примерить свадебное платье, но сначала надо принять душ и немного отдохнуть. Давало себя знать эмоциональное напряжение. Может быть, позже, готовясь ко сну, она достанет платье из коробки и посмотрит, как будет выглядеть в нем.
        Вздохнув, Стефани сняла джинсы, которые теперь стали слишком тесными, и легла на кровать «на минутку». Повернувшись на бок, она машинально положила руку на живот, явно увеличившийся за последнее время. Слезы навернулись ей на глаза.
        «Это все для тебя, мой дорогой. Будешь ли ты маленьким Алексом — невероятно красивым, как твой отец, на которого устремляются взгляды всех женщин? Или будешь хорошенькой маленькой Мелиттой с блестящими черными глазами и густыми волосами, как у твоего отца? Может быть, на следующем приеме у врача я узнаю, как тебя называть».
        Глава 6
        Было семь часов вечера, когда Никос закончил разговор с флористом, обещавшим доставить в церковь цветы. Остались только кольца. Он купит их завтра утром.
        Как только с делами было покончено, Никос вышел из гостиной и направился в каюту Стефани. Он постучал, но в ответ не услышал ни звука. Мужчина снова постучал.
        Может быть, ей стало плохо? Он не предполагал, что она так плотно поест в ресторане. Хотя Никос испытал облегчение, увидев, что к ней вернулся аппетит, он в то же время тревожился. Стараясь не шуметь, он повернул дверную ручку.
        При виде открывшейся картины у него защемило сердце. Джинсы Стефани валялись на полу рядом с кроватью. Неужели она была настолько утомлена, что не смогла положить их на кресло?
        Одеяло сбилось, и длинные ноги женщины были обнажены. Вероятно, на нее пагубно подействовал перелет через несколько часовых поясов. Ее великолепные волосы разметались на подушке. Ему довелось видеть это раньше, когда Стефани лежала совершенно обнаженная.
        Память о прежнем нахлынула на него, пробудив желание. И прежде, чем утратить контроль над собой, Никос закрыл дверь и пошел в камбуз, чтобы сварить себе чашку кофе. А заодно приготовить салат. Сделать хоть что-нибудь, лишь бы занять себя. Когда Стефани проснется, она наверняка захочет пообедать.
        Не успел он добавить в салат сыр, как молодая женщина появилась в дверях. Никос взглянул на нее. На ней были новые джинсы и блузка в бело-синих тонах. Стефани расчесала волосы, и в свете лампы они отливали серебром, подчеркивая потрясающие сапфировые глаза. Он никогда не видел женщин с такими глазами.
        —  Наконец-то.
        —  Я не собиралась долго спать.
        —  И все же ты вздремнула. Ты голодна?
        —  Да, представь. Я только что приняла таблетки и нормально себя чувствую.
        —  Они явно помогают. Присоединяйся ко мне.
        Никос поставил на стол свежие фрукты и булочки, яблочный сок и воду. Разложив салат по тарелкам, он налил себе кофе и сел напротив Стефани. Она выпила залпом стакан воды, прежде чем приступить к еде.
        —  Сейчас очень жарко, и следует много пить, чтобы организм не обезвоживался,  — сказал Никос.
        —  Да, поэтому я стала носить с собой бутылку c водой. Спасибо за то, что приготовил обед, но со мной не надо нянчиться.
        —  Мне приятно ухаживать за своей невестой.
        Стефани съела немного салата, потом положила вилку на тарелку.
        —  Мне хочется объяснить тебе сегодняшнее мое поведение. Пожалуйста, не думай, будто белый сарафан мне не понравился. В нем вполне можно было бы прийти в церковь.
        —  Насколько я понимаю, свадьбу затевают, в основном, для невесты.
        —  Ты прав,  — согласилась Стефани.  — Женщины — неисправимые романтики, но для меня этот день имеет особое значение. Ты против пышной церемонии, и я вполне довольствовалась бы этим, если бы не была беременна и если бы наша ситуация не была особенной.
        —  Что значит «особенной»?  — Вопрос прозвучал настолько резко, что это встревожило ее.
        — Я постоянно думаю о ребенке. Повзрослев, он, возможно, захочет увидеть фото нашей свадьбы. Мне так хочется дать ему то, чего я сама была лишена. В вашем доме наверняка есть свадебные фотографии твоих родителей в красивых нарядах. Наш ребенок захочет увидеть, как выглядели его мать и отец в этот знаменательный день, рассмотреть их прически, их одежду. Я представила тебя на свадьбе в синей морской форме.  — Стефани взволнованно придвинулась к Никосу.  — Подумай, как важно для нашего ребенка увидеть тебя в форме. Он — или она — узнает о том, что ты был ранен, и поймет, почему тебе пришлось оставить службу раньше времени. В этом будет заключаться часть твоей истории. Сама я ничего не знаю о своем отце, но ты можешь оставить яркую память о себе нашему ребенку. Именно поэтому я выбрала подвенечное платье с длинной кружевной фатой. Конечно, оно дорогое, но белый сарафан вряд ли подошел бы к военно-морской форме. Красивый мужчина в темно-синем мундире — это потрясающе. Любая женщина подтвердит.
        — Стефани…
        Она прервала его:
        — Не отрицай это. Ты особенный, Никос. Мои подруги на курорте восхищались тобой. Продавщица в магазине для новобрачных не могла отвести от тебя глаз. Наш ребенок будет гордиться отцом и его заслугами перед страной.
        Никос вскочил, раздираемый противоречивыми эмоциями. Он сделал неверный вывод, когда Стефани купила самое дорогое платье в салоне. Как легко подорвать его доверие к ней! Но он вспомнил разговор с отцом: «Ты никогда не смотрел на Натазу так, как на эту гадюку. Да, она дьявольски хороша — в американском стиле,  — но это расчетливая хищница, жаждущая завладеть твоими деньгами».
        —  Не надо делать из меня героя, Стефани.
        — Любой человек, служивший в армии,  — это герой, Никос. Я сделаю два фотоальбома, посвященных нашей свадьбе. Один — для нашего ребенка, другой — для твоих родителей. Может быть, Янис нас сфотографирует.  — Помедлив, она добавила: — Надеюсь, когда-нибудь ты расскажешь мне, что они натворили и почему ты не захотел пригласить их на свадьбу.
        Не глядя на нее, он заявил:
        — У меня есть на то серьезные основания, но ты здесь ни при чем.
        — И все же они — твои родители, к тому же — бабушка и дедушка нашего ребенка. Я уверена, что альбом с нашими свадебными фотографиями будет для них ценным подарком. Пожалуйста, надень на венчание морскую форму.
        — Я подумаю об этом,  — пробормотал Никос.  — Мне надо снова сойти на берег. Я включу охранную сигнализацию. Если она сработает, сюда примчится полиция, а мне моментально сообщат об этом по телефону. В мое отсутствие ты будешь в полной безопасности.
        — А куда ты собрался?
        — Хочу зайти к своему другу.
        — Тассосу? Ты сказал ему, что я беременна?
        — Никто не знает об этом, кроме Яниса. Увидимся завтра утром.
        Покинув яхту, Никос отправился на кладбище. Он еще не был на могиле Кона. Никос лежал в госпитале, когда того похоронили в семейном склепе. Он привык обсуждать с другом самые важные вещи…
        На следующий день, в половине четвертого, Никос в мундире стоял возле машины. Он понимал, насколько это важно для Стефани. После завтрака он съездил в город и купил обручальные кольца. Затем они обсудили детали свадебного ритуала. Сейчас настало время ехать в церковь.
        Через минуту на палубе появилась Стефани. Янис помог ей сойти на берег. Когда она шла по причалу, люди оборачивались ей вслед. В белом летящем шелке она была похожа на небесное видение. Ангельские волосы отливали серебром под тонким кружевом фаты. У Никоса пересохло горло.
        Он так хотел, чтобы ребенок был его. А если нет?.. Он мечтал, чтобы надежды его не были разрушены.
        Посаженым отцом Стефани был Янис. По этому случаю он облачился в самый лучший костюм. Никос подозревал, что старый моряк очень доволен своей ролью. Похоже, они со Стефани прекрасно понимают друг друга. Под суровой наружностью Яниса скрывалось доброе сердце, и Стефани полюбила его.
        Никос сфотографировал их, пока они шли к машине, а затем Янис попросил попозировать жениха и невесту. Стефани разместилась на заднем сиденье, бережно расправив пышное платье, а Никос сел рядом с Янисом, который вел автомобиль.
        —  О, Никос!  — тихо вскрикнула Стефани, когда они по извилистой дороге поднялись в горы. Маленькая серо-белая церковь стояла на краю скалы, нависавшей над морем.  — Как красиво! Неужели мы обвенчаемся там!
        —  Мы с женой венчались в этой церкви сорок лет назад,  — сообщил Янис.
        —  Вы любили друг друга с детства?
        —  Откуда вы знаете?
        В ответ Стефани тихо рассмеялась, и сердце Никоса растаяло при звуках мелодичного смеха.
        —  А дети?  — поинтересовалась она.
        —  Два женатых сына и шесть внуков. Все они рыбаки и живут здесь.
        —  Счастливый человек.
        —  Это Никос счастливый человек, потому что он встретил вас.
        Ну и ну. Стефани окончательно покорила Яниса.
        — Спасибо, Янис.
        Они припарковались возле церкви, где их уже ждали Грегеровы в полном составе. Никос представил Стефани родителям Тассоса, Костору и Тиане, и его хорошенькой жене Элианне. На этот раз всех снимал профессиональный фотограф, специально приглашенный Никосом на свадебную церемонию.
        Тассос незаметно сунул что-то в руку Стефани. «Интересно, что это?  — подумал Никос.  — Выясню позже». В глазах Стефани блеснули слезы, и она поцеловала Тассоса в щеку.
        Никос повел невесту в церковь. Он держал ее за локоть и следил за тем, чтобы не помялась фата. Церковь была украшена цветами. Они источали сладкий аромат. Никос позаботился о том, чтобы среди цветов были гардении.
        Он обратил внимание на то, что Стефани приноравливается к его медленным шагам. Чуткость, казалось, была ее врожденной чертой, и Никос не мог не восхититься ею.
        Отец Кирикес попросил Тассоса и Яниса встать по обе стороны от новобрачных. Остальные гости уселись на скамьи. Ради Стефани отец Кирикес вел церемонию на английском языке, обещая закончить ее как можно быстрее. Но греки не знают, что это такое — быстро обвенчаться, предупреждал ее Никос.
        Они обменялись кольцами. Никос купил для Стефани кольцо с бриллиантом, для себя — простой золотой ободок. Но когда Стефани достала кольцо, чтобы надеть ему на палец, он сразу же узнал кольцо Кона. Никос был так тронут жестом Тассоса, что чуть не задохнулся.
        Наконец отец Кирикес благословил новобрачных, объявив их мужем и женой.
        —  К лучшему или к худшему, теперь ты — миссис Вассалос,  — шепнул Никос, когда они, держась за руки, шли по церковному проходу.  — Как ты себя чувствуешь?
        —  Я… Хорошо.  — Голос ее сорвался.  — Только хочется пить.
        —  В вестибюле, где мы подписывали документы, есть вода. А затем мы еще раз сфотографируемся.
        Когда Стефани вышла из церкви с букетом в руках, щеки ее горели. Никос торопил всех с поздравлениями и фотографированием, но гости пожелали расцеловаться с ним. Он заметил, что Стефани сильно побледнела.
        —  Тебе стало плохо?  — спросил он, когда они сели в машину.
        —  Нет,  — ответила она, но голос ее дрожал.  — Просто почувствовала слабость, и мне стало жарко. Сейчас приду в себя.
        —  В такую жару, как эта, справлять свадьбу немилосердно, но все уже закончено. В таверне, я думаю, прохладно. Это в миле отсюда. Давай быстрее, Янис.
        —  Не пойму, что со мной происходит, Никос. Ведь я выросла в жарком климате.
        —  Ты беременна, и тебе пришлось долго стоять на ногах.
        Откинувшись на спинку сиденья, Стефани закрыла глаза.
        — Я старалась не упасть в обморок у всех на глазах.
        — И у тебя получилось. Я тобой горжусь.
        Она рассмеялась.
        — Я не предполагала, что это будет тест на выживание. Прости. Тебе, должно быть, тоже было некомфортно в мундире. Теперь я понимаю, почему ты хотел, чтобы я надела сарафан.  — Она тихо застонала.  — Я заставила тебя пройти через все это.
        Это была правда. Тот факт, что она беременна, послужил ей оружием. Последние три месяца Стефани злилась на Никоса за то, что он бросил ее, и смягчилась лишь тогда, когда он предложил жениться на ней ради будущего ребенка.
        — Прости за то, что я вспылила. Иногда я не могу сдержать себя. Сегодня был прекрасный день, о такой свадьбе мечтает любая женщина. Цветы чудесные, и я в восторге от кольца. Спасибо за все, Никос.
        — Главное, чтобы ты и ребенок были здоровы.
        Отныне она будет тщательно следить за своими словами.
        —  Мы едем в таверну, которая славится традиционной кухней,  — сказал Никос.  — Владельцы готовят пасту вручную. Кроме запеченного ягненка и жареной картошки с лимоном и чесноком, нам подадут фрикадельки, называемые keftedes. Они тают во рту.
        —  Я люблю фрикадельки.
        —  Они томятся в томатном соусе, необыкновенно вкусном.
        Никос почувствовал, что проголодался.
        Через пятнадцать минут все сидели в греческом ресторанчике. Гости с аппетитом поглощали изысканные блюда под звуки музыки. Слышался смех и веселые разговоры. Стефани прониклась симпатией к семье Кона и почувствовала, что женщины приняли ее.
        Под вспышки фотокамер были провозглашены тосты. Поздравительные речи произнесли все гости, включая Яниса. Несомненно, они любили Никоса. Во время одной речи, особенно трогательной, Никос нежно поцеловал Стефани в губы, к восторгу всех присутствующих.
        Стефани не могла пить спиртное, поэтому ей подали фруктовый сок.
        — Ты такая вкусная,  — пробормотал Никос, когда она поцеловала его в ответ, мысленно твердя о том, что делает это исключительно ради фотографий для семейного альбома.
        Этот праздничный вечер она запомнит на всю жизнь. Однако сердце ее больно сжалось, когда она огляделась. Ведь на их свадьбе не было семьи Никоса. А что касается ее, она с радостью пригласила бы свою мать, но той не было в живых.
        Она пригласила бы и своих подруг, с которыми отдыхала на островах, но все произошло стремительно. Крупный бриллиант вспыхивал на ее обручальном кольце, и каждая вспышка словно предупреждала: «Помни, что Никос взял тебя в жены ради ребенка, и если он не поверит, что это его ребенок…»
        Стефани почувствовала на себе взгляд Никоса.
        — Я вижу, тебе по-прежнему жарко. И глаза у тебя закрываются. Нам надо ехать домой, там прохладнее.  — Он встал и попрощался с гостями.  — Мы со Стефани благодарим вас за то, что вы пришли. Этот день будет самым памятным днем в нашей жизни.
        Они вышли из таверны. Сумерки опустились на остров, отчего он стал сказочно-красивым. Никос помог жене сесть в машину, и Янис повез их по дороге вниз.
        С вершины холма Стефани увидела яхту. Никос называл ее своим домом. И пока он не купит для них жилье на острове, эта яхта будет домом и для нее.
        Тассос с Элианной поехали вместе с ними, захватив из церкви цветы, чтобы украсить гостиную на нижней палубе. Его доброта бесконечно тронула Стефани, и она крепко обняла Тассоса, когда Никос собрался подняться с ним наверх. Тассос был не только хорошим другом, но и бизнес-партнером Никоса, и им было о чем поговорить.
        Элианна тоже собралась уходить, но Стефани попросила ее задержаться.
        — Пожалуйста, помоги мне расстегнуть платье.
        Странная улыбка мелькнула на лице женщины.
        — Ты не хочешь, чтобы Никос сделал это?
        Стефани отвела глаза:
        — Ему нужно сейчас поговорить с Тассосом.
        Элианна стала возиться с застежками.
        — Это самое прекрасное платье, которое я когда-либо видела, но как же ты его застегнула?
        — Мне помог Янис.
        Элианна тихо рассмеялась:
        —  Представляю, как ему пришлось потрудиться. Никос не возражал?
        —  Янис сказал Никосу, что по обычаю жених не должен видеть невесту до того, как они отправятся в церковь.
        —  Тебе завидуют все женщины Ойноса. Все думали, что Никос возьмет в жены Натазу Лендер.
        —  Я представляю, какая она красивая.
        —  Да, и очень богатая. Ее семья тоже занимается морскими перевозками. У них самый шикарный особняк на Хиосе. Никос всех удивил.
        — Наша свадьба явилась для меня неожиданностью,  — с дрожью в голосе проговорила Стефани.
        — Тассос говорит, что вы познакомились на Карибских островах еще до взрыва.
        — Да, мы оба увлекаемся дайвингом и были партнерами по погружению.
        Стефани очень хотелось признаться Элианне, что она беременна, но она решила подождать, так как Никос еще не сказал об этом Тассосу.
        — Ах, Тассос с Коном хотели научить меня плавать с аквалангом, но я трусиха и впадаю в панику.
        — Постоянные тренировки помогут тебе справиться со страхом, Элианна. Если желаешь, я поработаю с тобой.
        — Тассос мечтает, чтобы я ныряла вместе с ним.
        — Подводный мир невероятно красив. Если ты поборешь свой страх, то полюбишь его.  — Когда платье было расстегнуто, Стефани повернулась к Элианне.  — Согласна?
        — Может быть, я воспользуюсь твоим предложением.
        — Замечательно! Я позвоню тебе через несколько дней. Мы позавтракаем вместе и составим план. Возьми с собой своего малыша. Ему исполнился год?
        — Тео десять месяцев, он пытается ходить.
        — Мне не терпится увидеть его.
        Темные брови Элианны удивленно сошлись на переносице.
        — У вас не будет медового месяца?
        — У нас уже был медовый месяц. На Карибах.
        Сейчас Никосу не терпится заняться бизнесом вместе с твоим мужем. После гибели Кона Никос пребывал в ужасном состоянии. Ему надо заняться чем-нибудь.
        Элианна кивнула:
        —  Все восприняли гибель Кона очень тяжело, особенно Тассос. И он рад, что Никос заинтересовался его предложением о создании новой компании.
        —  Мы должны помочь им, правильно?
        Женщины обменялись взглядами. Элианна сказала:
        —  Я рада, что он женился на тебе.
        —  Я тоже рада.  — Если бы Элианна знала, почему они обвенчались.  — Спасибо за помощь.
        Когда жена Тассоса ушла, Стефани отправилась к себе. Освободившись от платья, она испытала неимоверное облегчение. Живот больше ничто не стягивало. Еще одна неделя — и она уже не влезла бы в свой размер.
        Быстро ополоснувшись под душем, Стефани завернулась в халат, а затем, аккуратно сложив фату, убрала ее в шкаф. Потом она решила позвонить Мелинде.
        В каюте царила приятная прохлада, и Стефани, устроившись на кровати, стала звонить подруге. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они в последний раз разговаривали.
        После трех гудков Мелинда взяла трубку.
        —  Рада слышать тебя, Стеф. Я уже начала беспокоиться.
        —  Не волнуйся, со мной все в порядке. Мне надо много тебе рассказать, но если я не вовремя…
        —  Нет-нет. Сейчас я обедаю. Скажи, как у тебя дела. Я умираю от любопытства. Чем увенчались твои поиски?
        Стефани села, крепко сжав трубку:
        — Я нашла его, Мелинда.
        — Ты шутишь!
        —  Нет. Его настоящее имя Никос Вассалос. Не знаю, стал бы он сам разыскивать меня…  — Стефани поведала подруге обо всем, что ей пришлось пережить, закончив словами: — Мы обвенчались несколько часов назад, а теперь вернулись на яхту.
        —  Подожди, подожди. Ты вышла замуж?
        —  Да, и я не приеду во Флориду, пока не родится ребенок.  — Внимание ее привлек какой-то шум, донесшийся из коридора, затем последовал стук в дверь.  — Послушай, Мелинда, я перезвоню тебе завтра.
        Стефани плотнее запахнула халат и пошла открывать дверь. Никос еще не снял форму. Он был настолько красив, что молодая женщина застыла на месте. У нее перехватило дыхание — как и в первый раз.
        —  Я слышал твой голос.
        —  Да, я разговаривала с Мелиндой.
        Его черные глаза пронзили ее насквозь.
        — Элианна сказала, что ты предложила ей встретиться через несколько дней.
        Занервничав, Стефани сжала халат на груди.
        —  Да. Но если у тебя другие планы, мы перенесем встречу на другое время. Мне казалось, ты хочешь быстрее приступить к работе.  — Когда он промолчал, она добавила: — У нас не совсем обычная свадьба, и мой приезд в Грецию нарушил твое обычное течение жизни. Но ты не должен меня развлекать.
        —  Элианна сказала, что ты собираешься помочь ей избавиться от страха при погружении под воду. Откуда она узнала, что ты профессионал в этой области?
        Никос нахмурил брови, и Стефани встревожилась.
        — Когда она помогала мне расстегивать платье, я рассказала ей, что мы с тобой познакомились на Карибах, куда приехали заниматься дайвингом. Не надо было?
        — Ты забыла, что беременна? Ты собиралась отказаться от дайвинга.
        — Никос… это не значит, что я вообще не буду плавать. Небольшая нагрузка доставит мне удовольствие и будет полезна. А что касается Элианны, я не собираюсь нырять. Я поработаю с ней на поверхности и буду ободрять, пока она не преодолеет свой страх. Тассос сам хотел помочь Элианне, но ей, наверное, лучше заняться дайвингом с человеком, который не будет на нее давить.
        — Ты хочешь сказать, что Тассос на нее давит?  — подчеркнуто медленно проговорил Никос.
        — Он ее муж. Элианна хочет, чтобы он гордился ею и не видел ее внутренней борьбы.
        Никос быстро расстегнул китель.
        — Когда соберешься поплавать, скажи мне. Я буду рядом.
        Он повернулся и пошел прочь.
        — Подожди. Скажи, Янис на яхте?
        — Нет. Он придет только утром. А почему ты спрашиваешь?
        — Я хотела поблагодарить его за все, что он сделал для меня сегодня.
        — Не вижу ничего крамольного в том, что он помог тебе застегнуть платье. Кстати, он предварительно попросил у меня разрешения.
        Стефани почувствовала, что щеки ее залил румянец.
        — Он был очень мил.
        — Можешь сказать ему об этом завтра.
        Она засунула руки в карманы халата.
        —  Позволь поблагодарить тебя за этот день. Все было идеально. Твои друзья необыкновенно добры. Теперь я понимаю, почему ты так близок с ними. Я… Как жаль, что я не была знакома с Коном. Наверное, ты был тронут, получив его кольцо.
        —  Ты даже не представляешь. Это кольцо подарил ему дед перед смертью. Кон хотел подарить его своему сыну.
        Голос Никоса дрогнул.
        — Уверена, Кон обрадовался бы, узнав, что теперь кольцо у тебя.  — Она прикусила губу, не зная, как утешить его.  — Ты не против, если я ненадолго поднимусь на верхнюю палубу?
        Никос пожал плечами:
        —  Это твой дом. Ты вольна делать, что хочешь. Сегодня утром в городе я купил несколько англоязычных фильмов, которые ты можешь посмотреть в гостиной. Я не буду включать охранную сигнализацию, пока мы не ляжем спать.
        —  Спасибо,  — сказала она удалявшейся спине Никоса.
        Выпив немного воды, Стефани поднялась на палубу, полюбоваться ночным небом. Она выросла на побережье, но таких красивых островов, драгоценными камнями блистающих на бархате моря, никогда не видела.
        Время шло, но Никос не присоединялся к ней. Стефани надеялась, что, поженившись, они будут спать вместе. Но он не любит ее, а секс без любви ей не нужен.
        Однако сегодня их первая брачная ночь. Поцелуй в ресторане был таким нежным и таким многообещающим, что Стефани ждала продолжения. Наверное, Никос сделал это напоказ. Позировал перед фотографом.
        Решив его больше не ждать, молодая женщина спустилась вниз. В гостиной Никоса не было. Может быть, стоит дойти до его каюты и постучать? Может быть, он ждет ее? Стефани не знала, что делать. Когда они отдыхали на острове, Никос никогда не оставлял ее одну.
        Тогда они не были женаты и наслаждались друг другом. Им было очень хорошо вместе, но Никос собирался вернуться в армию и в конце концов жениться на Натазе Лендер.
        Чем больше Стефани обдумывала эту ситуацию, тем сильнее убеждалась в том, что Никос, сомневаясь в своем отцовстве, не будет с ней спать. Наверное, ему даже думать об этом неприятно. Содрогнувшись, Стефани решила, что между ними больше не будет физической близости. «Забудь!» — велела она себе.
        Почистив зубы, она приняла таблетки и выключила свет. Но как только Стефани укрылась одеялом, ей в голову пришла еще одна мысль. И как она раньше об этом не подумала! Если Никос стерилен, то, вероятнее всего, он импотент. Она тихо застонала.
        Никос…
        Сердце ее больно сжалось, наполнившись состраданием. Понятно, что такой гордый мужчина, как Никос, не захотел жениться после ранения на Натазе.
        Но, поверив Стефани, он женился на ней, чтобы ребенок не остался без отца. А затем, после рождения малыша, он будет ждать результатов ДНК-теста, чтобы убедиться в своем отцовстве.
        Неудивительно, что Никос не пригласил на свадьбу своих родителей. Зарывшись лицом в подушку, Стефани зарыдала.
        Глава 7
        Какое-то животное кричало в темноте. Стефани бросилась искать его, но не нашла. Крики сменялись стонами. Если бы она могла помочь! Раздался пронзительный, леденящий кровь крик, и Стефани проснулась.
        Значит, все это время она спала!
        Дрожа, Стефани вскочила, не веря в то, что ей приснился кошмарный сон. Может быть, она съела что-то не то в ресторане? Надо выпить воды. Стефани бросилась в ванную. Залпом выпив полную чашку, она посмотрела на часы. Половина четвертого утра.
        Она вернулась в постель, но, едва опустив голову на подушку, вновь услышала душераздирающий крик. Не колеблясь ни секунды, Стефани схватила халат и, выскочив в коридор, побежала к каюте Никоса. Постучав в дверь, она не дождалась ответа. Это было очень странно.
        Вновь постучав, Стефани открыла дверь, надеясь на то, что не вызовет его возмущения. Кровать была застелена. Никос не ложился. Неужели он уехал в город?
        Снова раздался стон, на этот раз более отчетливый. Он донесся с палубы. Животное там? Но почему сигнализация не сработала? Схватив махровое полотенце — на всякий случай, чтобы отогнать неизвестную тварь,  — Стефани устремилась по трапу вверх.
        Оказавшись на палубе, она вновь услышала стон, теперь похожий на всхлип. Он доносился с кормы. Стефани пошла туда — и застыла на месте. Скрючившись, на полу лежал человек в одних трусах.
        Смятое одеяло и опрокинутый шезлонг валялись рядом. Человек медленно поднялся на колени, обхватив голову руками. Подойдя поближе, Стефани прижала руку ко рту.
        Никос!
        Это был не тот Никос, которого она знала. Находясь в состоянии глубокого сна, он громко рыдал, заваливаясь на бок. В лунном свете его искаженное страданием лицо блестело от слез. Греческие слова срывались с губ. Стефани ничего не могла понять, она разобрала только имя Кона, которое Никос беспрестанно повторял.
        Он вновь переживал ту трагедию. Стефани кое-что знала о посттравматическом стрессе, но ей не приходилось сталкиваться с его проявлениями. Она опустилась рядом с Никосом на колени и схватила его за руки:
        — Никос, проснись! Это просто плохой сон.
        Она помогла ему лечь в шезлонг, укрыв одеялом.
        Он сжал руку Стефани и вновь закричал так, что у нее волосы зашевелились на голове.
        — Все в порядке, Никос. Все прошло. Постарайся уснуть.
        Он ворочался в шезлонге, всхлипывая, еще полчаса. Пальцы его больно сжимали руки женщины, и Стефани понимала, что у нее появятся синяки. Но, как ни страшно ей было смотреть на Никоса, она испытывала особую близость к нему. Она заглянула в глубины его души и увидела, как он страдает. Взрыв, погубивший друга, нанес ему тяжелейшую травму.
        Взгляд ее упал на кольцо Кона. Может быть, именно это повлияло на него, вызвав жуткие воспоминания. Целуя лицо Никоса, Стефани стала шептать что-то успокаивающее.
        Казалось, ничто не помогало. Поначалу. Но потом его пальцы медленно разжались, и он затих. Янис должен знать об этом. Завтра Стефани поговорит с ним с глазу на глаз и выяснит, кто лечит Никоса. Ему требуется помощь, чтобы справиться с жуткими ночными кошмарами.
        Сколько таких эпизодов случается за ночь? Она читала, что сцены из прошлого могут быть спровоцированы чем угодно и всплыть в сознании в любое время. А на яхте его никто, кроме Яниса, не видит.
        Теперь понятно, почему он не хотел оставаться с семьей. А что, если с ним что-нибудь случится? Что, если он в бессознательном состоянии свалится за борт?
        Через несколько минут Стефани встала. Извиваясь в судорогах, Никос случайно задел локтем ее подбородок, и теперь у нее болела не только рука. Однако это не имело значения. Стефани уселась в кресло рядом с мужем.
        Со времени ее приезда Никос следил за ней, как ястреб, тревожась за ребенка. По иронии судьбы теперь она беспокоилась о нем. Ведь он мог поранить себя, не осознавая этого. Она не переживет, если с ним что-то случится.
        Сегодня же надо встретиться с его лечащим врачом. Никос нуждается в неусыпном наблюдении. Одно теперь ей было понятно: ему нельзя спать без нее. Где бы он ни выбрал место для ночлега, она будет рядом.
        Ранним утром на борт поднялся Янис.
        —  Значит, вы теперь знаете,  — горестно прошептал он.
        —  Да. Услышав ночью крики, я встала, чтобы выяснить, что происходит. Теперь он спит, но мне надо поговорить с его доктором.
        Янис кивнул:
        —  Его врач работает в главной клинике.  — (Именно в этой клинике принимает и ее гинеколог.)  — Его зовут доктор Гайнис.
        —  Спасибо. Я рада, что вы вернулись. Не хочу, чтобы Никос догадался о чем-то, пока я не поговорю с врачом.
        —  Думаю, что это будет лучшим решением.
        —  Часто ли у него бывают такие приступы?
        —  Я видел два.
        —  Наверное, наша свадьба послужила спусковым крючком, пробудившим в нем мысли о Коне. Лучше я спущусь вниз, чтобы он не знал, что я была на палубе.
        —  Никос заметит красное пятно на вашем подбородке.
        От Яниса ничего невозможно скрыть.
        — Я припудрю его.
        Стефани бросилась вниз.
        Первым делом она нашла визитную карточку своего врача-гинеколога, где был указан круглосуточный телефон клиники. Набрав номер, Стефани связалась с администратором и попросила передать доктору Гайнису, чтобы он ей перезвонил. Она представилась как миссис Вассалос, и девушка-администратор обещала немедленно сообщить ему об этом.
        Затем Стефани привела себя в порядок: выпила таблетки, приняла душ и вымыла голову. На левой руке выступили синяки. Этого она и боялась.
        Припудрив подбородок, Стефани взглянула на себя в зеркало: красного пятна не было видно. Кроме того, она подкрасила губы и теперь вполне прилично выглядела. Потом она направилась в гардеробную. Как хорошо, что она купила блузку с длинными рукавами. Будто предвидела что-то. Яркая блузка из тонкой ткани прекрасно сочеталась с новыми белыми брюками. Брюки были свободного покроя, соответствующего ее пополневшей фигуре.
        Она слегка подушилась туалетной водой, и в это время зазвонил телефон. Стефани быстро схватила трубку. Медсестра доктора Гайниса сообщила, что он готов принять ее в клинике в одиннадцать утра. Стефани ответила, что придет, и повесила трубку.
        Все складывалось прекрасно. Она и без того собиралась поехать в город, чтобы купить альбомы для фотографий. Также она хотела найти детский магазин и посмотреть вещи для младенца. Пока Никос занимался бизнесом, она не хотела сидеть без дела и беспокоить его.
        Никос разрешил ей пользоваться машиной. Когда он с головой уйдет в дела, она начнет новую жизнь. Стефани любила исследовать новые места, любила готовить. Сегодня вечером она собиралась приготовить чисто американские блюда и удивить Никоса. Ей больше не надо было обманывать себя. Она безумно его любила.
        Умывшись и побрившись, Никос оделся и вышел в коридор. Он постучал в дверь Стефани. Она вышла ему навстречу, но вдруг, пошатнувшись, чуть не упала, испустив тихий вскрик. Никос схватил ее за руку, чтобы поддержать, и с изумлением заметил, что она поморщилась от боли. И не только это. Он увидел тщательно припудренный синяк на ее подбородке, которого не было вчера.
        — Ты ушиблась?
        Стефани отвела глаза:
        — Ничего страшного.  — Она попыталась высвободиться, но он преградил ей путь.
        —  Что у тебя с рукой?
        —  Ничего.
        —  Ты надела блузку с длинными рукавами, это неспроста. Покажи руку.  — Никос осторожно засучил рукав на ее правой руке, но ничего не нашел. Засучив рукав на левой, он увидел синяки возле локтя.  — Кто это сделал, Стефани?
        —  Никто. Я неловко достала тарелки из шкафа. Чуть не уронила их. Повредила подбородок и руку, ударившись о край стола.
        —  Не верю. Посмотри на меня.  — Она не поднимала глаз, и он сказал: — Эти синяки оставлены чьей-то рукой. Ты дрожишь. Скажи мне правду.
        Наконец Стефани взглянула на него. В сапфировых озерах сквозила боль.
        — В половине четвертого утра я услышала стоны и крики и решила, что это какое-то животное. Я поднялась на палубу…
        Никос прерывисто вздохнул.
        —  Ты увидела меня.
        —  Да. Я наклонилась к тебе, чтобы успокоить.
        Он провел рукой по волосам, содрогнувшись при мысли о том, что она увидела его в таком состоянии, а он даже не помнит этого.
        — Я мог травмировать тебя или ребенка. Причем травмировать очень серьезно, на всю жизнь!
        — Ты не был агрессивным, Никос. Ты лежал и постоянно выкрикивал имя Кона.
        — Я должен был рассказать тебе… Это посттравматический синдром. Я принимаю лекарства, но иногда ночные кошмары все же повторяются. Не предупредив, я подверг тебя риску. Могло случиться непоправимое.
        — Нет, неправда!  — Стефани обхватила ладонями его лицо.  — Хорошо, что я увидела припадок. Это помогло мне понять, через что тебе пришлось пройти. Ты очень сильно пострадал. Мне хотелось только одного: успокоить тебя.  — Она поцеловала его в губы.  — Через некоторое время ты мирно уснул. И я сидела рядом, пока не вернулся Янис.
        —  Прости меня.
        —  За то, что ты покинул меня в нашу первую брачную ночь?  — игриво поинтересовалась она.
        —  Ты знаешь, о чем я говорю,  — бросил он.
        —  Никос, тебе не за что извиняться. Теперь я знаю обо всем, поэтому предлагаю тебе не спать на палубе. Ты сказал после венчания, что отныне я твоя жена — к лучшему или к худшему. Так почему бы нам не спать вместе в каюте с двумя кроватями? Мы сможем приглядывать друг за другом. И когда у тебя начнется приступ, ты будешь в безопасности.
        —  Я не буду в безопасности ни с кем, тем более с тобой. Не забывай, что ты беременна.
        —  Тысячи солдат возвращаются домой с различными ранениями. Они возвращаются к своим женам, беременным или нет, и вместе решают проблемы, сражаются с болезнями. Если честно, я узнала у Яниса имя твоего лечащего врача и собираюсь встретиться с ним сегодня утром. Он ждет меня в клинике в одиннадцать часов. Предлагаю тебе поехать со мной. Но если ты откажешься, я поеду все равно, потому что мне нужно знать, как помочь тебе.
        Стефани направилась в камбуз. Никос последовал за ней.
        — Ты сегодня завтракал?  — спросила она, заглядывая в холодильник.
        — Я не хочу.  — Он не мог смотреть на еду после того, что натворил.  — Не надо изображать сильную личность, черт возьми!
        — То же самое я хотела сказать тебе, когда увидела, что ты не ходишь с тростью при мне. Почему бы тебе не согласиться с тем, что ты устал быть сильным? Для нас настало время быть предельно откровенными друг с другом. Иначе к концу моей беременности мы рискуем сойти с ума.  — Стефани выпила стакан апельсинового сока.  — Я хочу зайти в продуктовый магазин, когда мы поедем в город.
        — Мы закупили продукты несколько дней назад.
        — Разве ты забыл, что теперь у тебя есть жена-американка? И ей хочется приготовить тебе свои любимые блюда.  — Он заморгал.  — И еще мы зайдем в фотоателье и распечатаем там свадебные фотографии.
        Никоса поразила эта неожиданная для него, «домашняя» сторона Стефани. На курорте она была совсем другой.
        — Что еще?
        Она одарила мужа ослепительной улыбкой, которая чуть не сбила его с ног, хотя ему было мучительно видеть синяк на ее подбородке.
        — Так как мы не знаем, кто у нас родится, девочка или мальчик, я куплю белое одеяльце и буду вышивать на нем узоры. Встретимся возле машины. Если ты не едешь, дай мне, пожалуйста, ключи.
        Никос стиснул зубы:
        — Я поеду с тобой.
        Если уж они направляются в город, он посмотрит для них жилье. Яхта — прекрасное место для того, чтобы заниматься бизнесом с Тассосом, но не очень подходящий дом для женщины, у которой стали пробуждаться материнские инстинкты.
        Пока Никос ждал Стефани возле местного фотоателье, он позвонил Тассосу, у которого была на примете подходящая вилла. Она располагалась в самом престижном районе города. Тассос связался с риелтором, и тот согласился встретиться с Никосом и Стефани в три часа, чтобы показать им виллу. Таким образом, на посещение врача у них оставалось много времени.
        Похоже, врач несказанно обрадовался, узнав, что Никос женился на женщине, собиравшейся бороться с его недугом. Он дал им памятку, велев перечитывать ее регулярно. Давая наставления, доктор Гайнис не спускал глаз со Стефани.
        Никос уже убедился в том, что появляться в обществе с ней — с ее роскошными серебристыми волосами и стройной фигурой — дело рискованное. Однажды какой-то водитель, заглядевшись на нее, смял бампер другому автомобилю. Так ему и надо!
        Никос прочитал памятку: «Всегда будьте откровенны со своим врачом, постоянно заботьтесь о сохранности своего разума. Не зацикливайтесь на своей беде. Погорюйте о потере и двигайтесь дальше. Не скрывайтесь от жизни. Короткие периоды уединения помогут справиться с гневом, но „запираться в бункере“ не следует. Это не поможет. Конфликты — нормальное явление. Фокусируйтесь на текущих проблемах, не вспоминая о прошлых ссорах. Занимайтесь физическими упражнениями, регулярно питайтесь, следите за качеством продуктов, уделяйте время отдыху. Наслаждайтесь спокойными периодами. Если придут плохие времена, переждите их. Хорошее время снова наступит».
        Когда они выходили из кабинета, Стефани окончательно покорила врача, заявив:
        — Я считаю, что эти синяки — символ моего мужества.
        Доктор Гайнис рассмеялся.
        Не в силах сдержать себя, Никос обнял ее за талию, когда, покинув клинику, они направились к машине.
        — Ты не возражаешь, если все покупки мы отложим на завтра? У меня есть для тебя сюрприз, но, чтобы преподнести его, мне потребуется время. Давай перекусим где-нибудь, прежде чем встретиться с мистером Дукакисом.
        Стефани не представляла, что это за сюрприз. Однако она была счастлива, что Никос простил себе ее синяки и пребывает в хорошем настроении. Молодая женщина готова была согласиться на все, лишь бы быть с ним рядом.
        В одном из маленьких уличных кафе Никос заказал для нее свежевыжатый фруктовый сок, а также хлебцы с яблоками и козьим сыром. Сам он съел порцию жареного ягненка и, следуя совету врача, выпил кофе без кофеина. Стефани мысленно наказала себе купить такой же кофе, чтобы Никос лучше спал.
        Когда они подкрепились, он повез ее на холмы, покрытые цветущими травами. Они остановились возле красивой двухэтажной виллы, у ворот которой уже стояла какая-то машина. За рулем сидел мужчина. Наверное, это и был тот самый мистер Дукакис.
        Стефани взглянула на мужа:
        — Зачем мы сюда приехали?
        Выключив мотор, он повернулся к ней:
        — Хочу купить этот дом.
        — Но я думала…
        —  Давай не будем спорить,  — прервал ее Никос.  — Я использую яхту для бизнеса, однако устраивать там детскую комнату — это абсурд.
        —  Согласна, но я и не собиралась делать это. Что касается одеяльца, это просто подарок для нашего ребенка.
        —  Если этот дом тебе не нравится, мы найдем что-нибудь получше.
        Только что она была счастлива, а Никос обрушил на нее это. Стефани уже представила себе картину: она сидит в доме, а он задерживается на работе, звонит ей и сообщает, что остается ночевать на яхте. Ни за что!
        —  Мне не нужен никакой дом. Я не хочу, чтобы ты приходил и уходил, когда тебе заблагорассудится — в зависимости от твоего настроения.
        —  Значит, эта вилла тебе не нравится,  — прогрохотал Никос.  — Если хочешь огромный особняк, скажи, и у тебя будет особняк.
        Теперь разозлилась Стефани:
        — Мне казалось, мы уже решили этот вопрос, но, вижу, ты вернулся к нему. Ты снова хочешь сказать, что я польстилась на твои деньги. Да будет тебе известно, мне нравится жить на воде.
        Пальцы его крепко сжали руль.
        —  Это не место для ребенка.
        — До его рождения остается еще несколько месяцев! Зачем ты женился на мне, Никос? Чтобы запереть меня в доме, как заключенную? Я надеялась, что ты честен со мной. Присутствие женщины тебя раздражает? Тогда я поселюсь на собственной яхте, чтобы не попадаться тебе на глаза. Купи мне яхту вместо дома, маленькую, одноместную. Их много в порту Ойноса. Я заплачу тебе, сколько смогу, когда продам свою квартиру.
        —  Больше ни слова, Стефани!
        —  Ты сам начал этот разговор, поэтому я скажу все, что думаю. Парусное судно стоит гораздо меньше, чем особняк. А лучше позволь мне арендовать его. Так будет честнее. Янис поможет мне выбрать яхту, а затем поставит ее на якорь рядом с твоей. О нас будет судачить весь остров.  — Стефани дрожала от гнева.
        Никос, выйдя из машины, направился к автомобилю риелтора. Мужчины о чем-то поговорили несколько минут, затем он вернулся и сел за руль. Она чувствовала, что ему хочется спуститься с горы на всех парах, но он сдерживает себя. Когда они приехали в порт, Стефани уже жалела о том, что набросилась на мужа.
        Она вспомнила совет врача. Конфликты — это нормальное явление. Фокусируйтесь на сегодняшней проблеме, не вспоминайте прошлое.
        — Послушай, Никос, прости меня. Вместо того чтобы обрадоваться твоему подарку, я швырнула его тебе в лицо. Пожалуйста, прости.
        Он взглянул на нее:
        — Я должен был подготовить тебя к этому.
        Стефани покачала головой:
        — Боюсь, моя реакция была бы такой же. Ты был счастлив, когда жил на яхте вдвоем с Янисом. Но приехала я — и вторглась в твой мир. Обещаю, что больше не буду тебя раздражать. Давай начнем сначала? Но я не хочу быть для тебя обузой. Поручи мне какую-нибудь работу, и я буду выполнять ее.
        Его темная бровь поднялась.
        — Хочешь готовить для нас?
        — Да. Если ты позволишь.
        —  Пусть будет так. Тогда у нас с Янисом освободятся руки для других дел. Едем в магазин. Ты что-то говорила об американской кухне?
        Стефани облегченно вздохнула. Они в очередной раз достигли согласия.
        — Спасибо. Ты не пожалеешь.
        На ужин она приготовила жареного цыпленка и яблочный пирог. Когда мужчины съели все без остатка, Стефани поняла, что старалась она не зря.
        Поднявшись из-за стола, Янис подмигнул ей:
        —  Если все ваши блюда будут такими же вкусными, я могу набрать вес.
        —  Я рада, что вам понравилось.
        Когда Янис ушел, Никос откинулся на спинку стула, и лицо его осветила улыбка.
        —  Считай, что мы приняли тебя на службу. Сейчас мне надо помочь Янису. Мы отплываем на Инус.
        —  У тебя там дела?
        —  Да. Сегодня вечером я хочу познакомить тебя со своими родителями.
        Сердце молодой женщины забилось сильнее.
        —  Они уже знают о нашей свадьбе?
        —  Еще нет. Я позвонил им и предупредил, что скоро приеду. Они пришлют в порт машину. Пора им познакомиться со своей невесткой, пока до них не дошли слухи о венчании.
        Неожиданная новость вызвала у Стефани противоречивые чувства: облегчение оттого, что скоро их секрет будет раскрыт, и волнение, поскольку она хотела произвести на родителей Никоса наилучшее впечатление.
        — Я надену блузку с длинным рукавом и одну из новых юбок.
        — Стефани…  — Никос говорил очень серьезно.  — Следуй моим указаниям и не позволяй моему отцу запугать тебя.
        Когда Никос ушел, она поставила тарелки в посудомоечную машину и поняла, что уже запугана. Интересно, какие противоречия разделяют Никоса и его отца?
        Когда яхта пришвартовалась на Инусе, Стефани вышла на палубу. Ночь была сказочная, и остров переливался сотнями огней. На причале никого не было.
        Никос тоже вышел на палубу. Он был неподражаемо красив в шелковой черной рубашке и темно-серых брюках. К удивлению Стефани, он захватил с собой трость. Впервые с тех пор, как она приехала сюда. Опираясь на трость, Никос свободной рукой обнял женщину за талию. Сойдя по трапу, они пошли вдоль пирса — к черной машине, видневшейся вдалеке.
        Предстоящая встреча явно была для Никоса тяжелым испытанием. Стефани была готова сделать все, чтобы его поддержать. Когда они подошли к машине, она крепко сжала его руку. Но она мгновенно забыла обо всем, когда дверца машины открылась и из нее вышла потрясающе красивая девушка с русыми волосами и карими глазами.
        —  Николаос! Я так давно не видела тебя.
        —  Натаза.  — Отпустив руку Стефани, на что потребовалось некоторое время, он расцеловал девушку в обе щеки.  — Не думал, что ты на острове.
        Стефани почувствовала себя лишней. Это была женщина, на которой Никос, возможно, женился бы, если бы не вмешалась Судьба.
        — Узнав о том, что ты приплываешь, я приехала и спросила твоих родителей, могу ли я встретить тебя в порту, чтобы поговорить с глазу на глаз. Они сказали, что ты будешь один. А это твоя знакомая?
        —  Это Стефани Уолш. Она прилетела в Грецию несколько дней назад. Стефани, это Натаза Лендер, моя давняя подруга.
        —  Очень приятно, мисс Лендер.
        В полутьме было видно, как побледнела Натаза.
        — Ах, значит, это мисс Уолш,  — протянула она.  — Как вы познакомились с Никосом?
        Стефани внутренне застонала от сострадания к бедной женщине, которая много лет мечтала о Никосе. И не удивительно. Разве с ним мог сравниться какой-нибудь другой мужчина?
        —  Я отдыхала на Карибских островах, на базе любителей дайвинга, там мы и познакомились.
        —  Может быть, я сяду за руль?  — предложил Никос.  — Дома мы поделимся друг с другом новостями.
        Это было ужасно, но что она могла поделать? Пока он усаживал Натазу на заднее сиденье, Стефани, схватив его трость, села рядом с водителем. Такое ей и в страшном сне присниться не могло.
        По дороге Никос болтал с Натазой, как со старой знакомой. Наконец они подъехали к величественному особняку Вассалосов. Он стоял на вершине холма, рядом с такими же красивыми особняками, которые Стефани заметила еще в день приезда. Все они были покрыты ярко-оранжевыми черепичными крышами, придававшими острову необыкновенное очарование.
        Въехав на парковку, Никос остановился. И Стефани, и Натаза быстро вышли из машины, не дожидаясь его помощи. Натаза первая направилась к дому. Стефани подала Никосу его трость, но он положил ее обратно в машину, а затем взял жену за руку.
        — Готова?  — тихо спросил он.
        Черные глаза его грозно блеснули. Он явно не ожидал увидеть здесь Натазу. Стефани предположила, что та появилась на причале не без участия его отца.
        Когда Стефани неуверенно кивнула, Никос сделал глубокий вдох.
        — Это тебе поможет.  — Схватив женщину за плечи, он прильнул к ее губам и стал целовать так яростно, будто ожидал сопротивления.
        Стефани прижалась к нему, не в силах оттолкнуть его, и стала отвечать на поцелуи с такой страстью, что это обескуражило ее. Поцелуи Никоса становились все жарче. Зачем он это делает? Чтобы убедить себя в том, что не жалеет о Натазе? Стефани не могла ответить на данный вопрос, впрочем, сейчас ей было не до этого.
        Поцелуи пробудили в ней воспоминания о сказочных днях на Карибах, когда они дарили друг другу несказанную радость. Никос прижал ее к двери. Стефани ощущала, как с каждым поцелуем в ней растет желание. Ей ничего не было нужно — только любить Никоса и быть любимой им.
        Вдруг она услышала мужской голос, который что-то возмущенно говорил по-гречески. Чары мгновенно разрушились. Судорожно глотнув воздух, Стефани уперлась руками в грудь Никоса. С большой неохотой он оторвался от нее:
        — Добрый вечер, папа. Мы со Стефани скоро придем. Дай нам одну минуту.
        Последовали очередные гневные слова.
        —  Она не говорит по-гречески, папа.
        —  Как ты посмел привести в наш дом эту американку, охотницу за золотом?
        Услышав это, Стефани пошатнулась. Спасибо, что Никос держал ее. Она со страхом украдкой взглянула на его отца. Этот грузный седоволосый пожилой мужчина совсем не был похож на Никоса.
        —  Посмел, потому что она — моя жена. Мы обвенчались вчера. И я хотел, чтобы ты первым узнал об этом.
        —  Мы аннулируем брак,  — отрезал отец, не задумываясь.
        —  Это невозможно, папа. Отец Кирикес выдал нам официальное свидетельство о венчании. Я надеюсь, вы с матерью примете Стефани в семью. Если нет, вы никогда не увидите своего внука.
        Стефани едва дышала. Никос говорит о ребенке как о своем собственном, даже не имея доказательств?!
        — Значит, ты беременна!  — Вассалос-старший чуть не набросился на нее.  — Я предупреждал Никоса, когда услышал, что ты приехала на Инус. Хочешь сказать, что это ребенок моего сына? Для таких женщин, как ты, это обычный способ достичь желаемого.
        Высвободившись из объятий Никоса, Стефани в упор посмотрела на его отца:
        — Мне очень жаль, что вы так считаете, мистер Вассалос. Я мечтала познакомиться с отцом замечательного благородного мужчины. Но мне горько видеть, что у вас плохие отношения. Настанет день, когда наш ребенок захочет познакомиться со своими бабушкой и дедушкой. Я надеюсь, что когда-нибудь вы перемените мнение обо мне и примете нас в свою семью. А теперь, извините, я пойду в машину и подожду там, пока Никос общается с вами и вашей женой. Kalinihta.
        Спокойной ночи. Это было одно из немногих греческих слов, которые она успела выучить.
        Но как только Стефани уселась на переднее сиденье, захлопнув дверцу, Никос сел за руль. Всю дорогу до причала они ехали молча. Стефани все понимала без слов, но сердце ее болело.
        Загнав машину на закрытую стоянку «Вассалос шиппинг», Никос оставил под сиденьем ключи, и они направились к яхте.
        — Мне хотелось бы познакомиться с твоей семьей, Никос, но я не могу появиться в их доме, потому что это причинит им беспокойство. Я готова ладить со всеми, но не могу смириться с тем, как твой отец разговаривал со мной. Может быть, со временем ситуация улучшится. Я надеюсь на это, но сейчас я не в силах общаться с ним. Надеюсь на твое понимание.
        Никос молчал, пока не помог ей подняться на палубу.
        — Позволь мне все объяснить.
        Откинув голову, она взглянула на его лицо, искаженное страданием.
        — Если ты хочешь признаться, что целовал меня ради того, чтобы продемонстрировать наши отношения отцу, то я это уже поняла.
        — Ты заблуждаешься,  — мрачно произнес Никос.  — Как только я решил, что отец наконец-то отказался от замысла женить меня, он сразу же возобновил свои попытки, пригласив к нам Натазу. Как раз к нашему появлению… Сегодня вечером я понял: ты не только красивая, но и мужественная женщина. Забыв о себе, ты стала мне помогать. Никто не жертвовал собой ради меня. Я не смог сдержать свои чувства. Но в этот момент явился мой отец и увидел наш поцелуй. И я не собираюсь извиняться перед ним.
        Стефани с трудом перевела дыхание. Откровенность Никоса поразила ее.
        — Натаза видела нас?
        Он небрежно пожал плечами:
        — Если видела, надеюсь, ей стало легче. Потому что она все поняла.
        Стефани тоже надеялась на это.
        — Мне хотелось бы познакомиться с твоей матерью.
        — Когда-нибудь я представлю тебя ей и всей своей семье. Они очень хорошие люди.
        Когда-нибудь. Эти слова навевали грусть.
        —  Никос… что касается ребенка… На лице его мгновенно отразилась тревога.
        —  С тобой все в порядке?
        — Да, в порядке!  — заверила она его.  — Однако меня удивило то, что ты сказал обо мне отцу.
        Никос напрягся:
        — Я думал, что, услышав правду из моих уст, он перестанет мечтать о том, чтобы женить меня на Натазе ради сближения наших семей. Он одержим этой идеей десять лет. Но я отказался работать в семейном бизнесе, и он утратил надо мной власть.
        Стефани придвинулась к нему:
        —  Чего же он боится?
        —  Когда-то он считал, что я не его сын, а Костора Грегерова.
        Стефани ничего не могла понять. Когда наконец до нее дошло, она воскликнула:
        —  Он предполагал, что твоя мать родила тебя от отца Кона?
        — Это запутанная история. Моя мать и мать Кона были лучшими подругами, они выросли вместе на Ойносе. Сначала поженились мои родители, и до меня у них родилось двое детей. Но когда Тиана вышла за Костора, семья ее была шокирована, потому что в нем течет турецкая кровь. В некоторых слоях общества нельзя заключать смешанные браки. Эти предрассудки привели к болезненному разрыву Тианы с семьей. Считалось, что она бросила вызов обществу, выйдя замуж за Костора. У них родилось четверо детей, Кон был пятым. Мать моя отстаивала выбор Тианы и всегда симпатизировала Костору. Кто-то пустил слух, что она слишком близка с ним. Это была неправда, но отец поверил сплетням, и семье была нанесена неизлечимая рана.
        Стефани прикусила губу.
        —  Тогда не делали тестов ДНК.
        —  Нет, но это было и не нужно. Как сказала однажды Тиана, я вылитый Вассалос. Увы, семейная жизнь моих родителей стала очень тяжелой. Мама не ушла от отца. Она любит его. Она осталась близкой подругой Тианы, однако обе семьи пострадали.
        Стефани крепко сжала поручни.
        — Это трагедия.
        Никос кивнул.
        — Отец мой человек властный. Он пытался управлять моей жизнью и выбирать для меня товарищей, чтобы я не связывался с такими людьми, как Кон и его семья. Когда я был еще мальчишкой, он установил дружеские связи с Лендерами, готовя таким образом мое будущее. Но он зашел слишком далеко, запретив мне общаться с Коном. Я боролся с отцом, потому что Кон не сделал ничего плохого.
        — За исключением того, что он служил постоянным напоминанием о прошлом,  — заметила Стефани.
        Никос вздохнул:
        — Ситуация накалилась докрасна, когда Кону потребовались деньги для развода. Я отдал ему все, что заработал. Узнав об этом, отец возмутился и грозил отречься от меня. Я ответил, что в этом нет необходимости, потому что мы с Коном уже вступили в ряды военно-морских сил.
        Легкий ночной бриз играл с ее локоном.
        — Вы с Коном пострадали от отцовской паранойи. Когда же он поймет, что должен просить у тебя прощения?
        — Гордость не позволит ему сделать это. Ради своей матери я навестил их, но прошлого не вернешь.
        — Он не любит американцев,  — прошептала Стефани.
        — Он заранее не любит тех, кто, по его мнению, сможет контролировать меня. На свое жалованье я купил «Диомеда», чтобы жить подальше от него.
        Стефани взглянула на своего мужа другими глазами. Сама она страдала всю жизнь, желая знать, кто ее отец, а Никос… Ей стало еще больнее за него.
        — У меня нет слов, мне так жаль тебя.
        — Ты вышла замуж за человека, выросшего в очень непростой обстановке. Не пытайся осознать все сказанное мною. Ты выглядишь усталой, и это неудивительно после того, что случилось.  — После инцидента с отцом Никос вновь стал недоступным.  — Спускайся вниз. Я останусь здесь и дождусь Яниса. Как только он вернется, мы поплывем на Ойнос.
        Глава 8

1 сентября
        Никос видел свою жену в купальнике, когда они приезжали на уединенный пляж. Часто к ним присоединялась Элианна. Беременность Стефани становилась все более заметной. Однако он покрылся холодным потом, когда доктор намазал гелем ее живот, чтобы провести ультразвуковое обследование.
        —  О, холодно.
        —  С тобой все в порядке?
        —  Конечно, с ней все в порядке.  — Доктор Панос улыбнулся Никосу.  — Присядьте, господин Вассалос, и смотрите на экран. Мы сейчас проверим, как развивается ваш малыш. Это займет десять минут.
        Никос не мог усидеть. Его волновал не только пол младенца, но и то, нет ли проблем с его здоровьем.
        Скоро в процедурном кабинете послышался стук бьющегося сердца.
        —  Ты слышишь?  — заволновалась Стефани.
        —  С вашим ребенком все в порядке, сердцебиение стабильное. Смотрите на экран.
        Завороженный Никос уставился на монитор. Живое чудо росло внутри его жены.
        Доктор удовлетворенно кивнул:
        —  Мне нравится то, что я вижу.
        —  Значит, он здоров?  — спросила Стефани.
        —  На этой стадии все в порядке. Но нужно, чтобы он повернулся ко мне. Тогда я смогу определить его пол.  — Доктор Панос водил зондом по ее животу.  — Я понимаю, что, выпив столько воды, вы хотите в туалет, Стефани. Еще несколько минут — и я вас отпущу.
        Она глубоко вздохнула:
        — Главное, что с ним все в порядке, и меня не особо волнует вопрос, девочка это или мальчик.
        После той ночи, когда случился приступ, Никос втайне беспокоился, не причинил ли он вред ребенку. Услышав хорошую новость, мужчина испытал облегчение.
        И хотя Стефани обещала не приходить к нему ночью, он стал запираться в своей каюте. Никос очень хотел спать вместе с ней, пусть даже на отдельных кроватях, но не решался на этот шаг.
        — Пока я не могу определить пол ребенка. Мы попробуем выяснить это через восемь недель, в конце второго триместра.  — Доктор Панос продолжал обследование.  — Какой активный малыш! Он брыкается.
        — Я очень рада,  — сказала Стефани.  — Я буду учить его дайвингу.
        — Значит, вы дайвер.
        — Мы оба увлекаемся подводным плаванием,  — вставил Никос.
        Доктор Панос надолго замолчал, а затем сказал:
        — Будем надеяться, что он разделит ваши интересы.
        — Он?  — воскликнули они разом.
        — Видите?  — Он указал на экран.  — Это мальчик. Вы придумали ему имя?
        Глаза Стефани наполнились слезами, когда она взглянула на Никоса.
        — Николаос Александрос Вассалос.
        Доктор Панос рассмеялся:
        —  Звучит солидно.  — Он распечатал снимок и протянул им.  — Можете пройти в комнату отдыха. Продолжайте принимать витамины и железосодержащие препараты, много отдыхайте. Жду вас через месяц. Запишитесь у администратора на выходе.
        —  Спасибо, что отнеслись ко мне с таким вниманием,  — растроганно прошептала Стефани.
        —  Всегда рад вас видеть. Примите мои поздравления.
        Никос пожал его руку и стал внимательно разглядывать снимок, пока Стефани приводила себя в порядок. Он не мог забыть, что ему сказали в госпитале: он никогда не будет отцом, никогда не услышит этих слов от врача, никогда не увидит такой снимок.
        Когда Стефани вышла к Никосу, ожидавшему ее возле стойки регистрации, первым делом он увидел ее сияющее лицо. Волнуясь, она записалась на следующий прием, теперь уже в октябре.
        «Не позволяй сомнениям вновь овладеть тобой, Вассалос».
        Они вышли на парковку.
        —  Это надо отметить. Какие предложения?  — спросил он.
        —  Поедем в детский магазин и купим кроватку. Я уже пришила кружева к одеяльцу, и мне не терпится увидеть, как это будет смотреться в целом.
        —  Скажи мне честно, Стефани. Может, сначала нам следует поискать дом?
        Лицо ее омрачилось.
        —  Мы решили этот вопрос месяц назад.
        —  Мне показалось, что ты лукавила.
        Стефани подбоченилась:
        —  Скажи честно: неужели ты действительно мечтаешь жить в доме? Или ты решил переселить меня туда, пока не сошел с ума? Или я буду мешать тебе, когда ты будешь проводить деловые встречи на яхте? Если так, пожалуйста, скажи сейчас.
        —  Дело не в этом.
        Щеки ее покраснели.
        —  Тогда в чем?
        —  Я хочу, чтобы ты была счастлива, готовясь к появлению ребенка.
        — Я совершенно счастлива, а ты, по-видимому, нет. Послушай, мне пришла в голову мысль. Я вернусь на яхту, а ты отправишься искать дом вместе с мистером Дукакисом. Когда найдешь тот, который, на твой взгляд, подойдет мне лучше всего, я перееду туда.
        Черт возьми! В этот жаркий день он упомянул о доме, чтобы обрадовать Стефани, а не омрачить счастье, переполнявшее ее после визита к врачу.
        —  Не каждая женщина с ребенком согласится жить на воде.
        —  Я не «каждая женщина»,  — сердито парировала она.  — Из окон своей квартиры я часто видела океанские лайнеры и мечтала совершить кругосветное плавание.
        Никос кивнул:
        — Я не буду больше заговаривать о покупке дома. Давай купим детскую кроватку, потом пообедаем где-нибудь и вернемся на яхту.
        Выпустив пар, Стефани слегка поникла.
        —  Никос, прости меня за то, что я набросилась на тебя. Не могу понять, почему я так резка. Ведь ты добр ко мне. На самом деле я счастлива и не хочу никаких перемен. Во всем виноват мой эгоизм. Я готова вместе с тобой выбрать дом и больше не буду жаловаться. Я совсем не хочу быть женой-стервой.
        —  Стервой?
        —  Да, это хорошенькая женщина с большими запросами, придирающаяся ко всему и не испытывающая ни к кому благодарности. Ты хорошо знаешь английский, и тебе наверняка знакомо это слово.
        Никос обхватил ее милое лицо ладонями, заставив Стефани взглянуть на него. За время пребывания на яхте она приобрела золотистый загар, а глаза ее были ярко-синими. Он чуть не утонул в них.
        — Ты не такая.
        — Я связываю тебе руки.
        Смех всколыхнул его грудь.
        — Ты так считаешь?
        Стефани отвела глаза:
        — Ведь ты планировал что-то, пока я не вторглась на территорию Вассалосов без разрешения. Какой же нахальной я была.
        Никос обнял ее за плечи, обтянутые зеленой блузкой. Пальцы его играли с локонами женщины. Он хотел Стефани, и желание было жгучим, непреодолимым.
        Ее губы были так близко, что он чуть не впился в них на глазах у людей, входивших и выходивших из клиники. Но он поцеловал жену очень сдержанно и был потрясен, ощутив ее страстный отклик.
        — Надеюсь, ты поцелуешь меня так же, когда мы вернемся на яхту,  — поддразнила она его.
        Именно это привлекало его в Стефани. Она могла быть вспыльчивой, но ее спасали самоирония и чувство юмора, которого не было у других знакомых ему женщин. Они уже месяц жили вместе, а Никос не устал от нее. Он мечтал оказаться с ней вдвоем на яхте!
        — Надо же, ты знаешь, как собрать кроватку. Я бы не смогла это сделать.  — Стефани наблюдала за работой мужа. Глядя на его красивое лицо, она ощущала невероятное спокойствие и умиротворение.
        Взяв УЗИ-снимок, она стала разглядывать его, наверное, уже в сотый раз. Сегодня был незабываемый день: они узнали, что у них будет сын. Неужели Никос не чувствует, что это его ребенок?
        Но каждый раз, ставя себя на его место, она вспоминала историю его родителей, трагедию Кона, связавшегося с обманувшей его француженкой. Взгляды Никоса на жизнь и женщин были искажены тяжелыми обстоятельствами, но все же у него оставалась частичка веры в нее, и Стефани была безмерно благодарна ему за это.
        — Ты будешь виноват, если я поправлюсь после такого обеда.  — Это был замечательный обед, с жареным палтусом, виноградом и каперсами.  — Я здорово пополнела. Впрочем, на Ойносе не может быть плохой еды.
        Никос окинул ее таким взглядом, что Стефани затрепетала.
        —  И на «Диомеде» тоже. Благодаря искусству моего кока я набрал вес. На Карибах ты не говорила мне о том, что умеешь прекрасно готовить.
        —  Вы с Янисом тоже отличные повара, но мне приятно слышать похвалу. Бабушка научила меня многим рецептам.  — Стефани перевела дух.  — Никос, я начала изучать греческий, слушая тебя и Яниса, но это медленный процесс. Мне хочется говорить с ребенком на двух языках. Как ты отнесешься к тому, что я найду на Ойносе учителя?
        —  Думаю, это прекрасная мысль.
        —  Правда?
        —  Я подыщу тебе репетитора.  — Удовлетворенно хмыкнув, он встал на ноги.  — Кроватка собрана. Как тебе нравится?
        —  Отлично! Я довольна, что мы выбрали для Алекса ореховую.
        Они положили на кроватку матрас и подушку. Затем, взяв одеяло, Стефани повесила его на перильца.
        Никос внимательно оглядел вышивку:
        — Превосходная работа. Я потрясен, у меня нет слов.
        — Там много огрехов, но спасибо за похвалу. Надеюсь, у нашего мальчика будут черные волосы. И в белом он будет выглядеть великолепно. Не могу дождаться, когда же я заверну его в одеяльце.
        Сняв одеяльце с перил, Никос накинул его на плечи Стефани.
        —  Если он будет блондином, как ты, тоже будет выглядеть роскошно.  — Не снимая одеяла, Никос притянул молодую женщину к себе.  — Все его друзья скажут, что у него самая красивая мать на Ойносе.
        —  Никос, я…
        Он не дал ей договорить. Прильнув к губам Стефани, он стал осторожно их целовать, будто она была самой хрупкой драгоценностью на свете. Жар охватил ее тело, а ноги задрожали. Положив руки Никосу на грудь, она почувствовала, как бьется его сердце под спортивной рубашкой. Она так долго ждала знака, что он по-прежнему хочет ее. Отклик Стефани был настолько горячим, что она сама от себя такого не ожидала.
        Взяв женщину на руки, Никос уложил ее на кровать, а затем лег рядом.
        — Сегодня, глядя, как доктор размазывает у тебя по животу гель, я сам захотел почувствовать ребенка. Позволь мне сделать это сейчас, Стефани.  — Голос его дрогнул.
        Она застонала, когда он приподнял подол ее блузки и опустил эластичный пояс на юбке. Он принялся гладить ее живот, и Стефани испытала необыкновенные ощущения.
        — Наш ребенок вот здесь.
        Никос прильнул губами к этому месту, и она содрогнулась всем телом. Восторг и счастье охватили Стефани. Она поняла, что все будет хорошо. Не сдержавшись, она вскрикнула, и губы их вновь соединились.
        Она так много хотела сказать Никосу, но теперь слова были не нужны. Все было понятно и без них. Стефани любила его, а после месяца совместной жизни полюбила еще сильнее, и чувства ее стали более глубокими.
        — Не бойся навредить мне,  — взмолилась она, мечтая, чтобы Никос сжал ее в объятиях.
        Но хотя она ощущала его растущее желание, он отодвинулся и поцеловал ее скорее нежно, чем страстно. А она жаждала большего.
        Никос зарылся лицом в ее шею:
        —  Я боюсь травмировать нашего ребенка.
        —  Не надо бояться. Может быть, тебя волнует собственная травма?
        Подняв голову, Никос в смятении взглянул на Стефани:
        —  О чем ты говоришь?
        —  Твой позвоночник поврежден в нижней области. Я вижу, что иногда тебе трудно двигаться, но, может быть, имеются и другие последствия?
        К ее досаде, Никос встал.
        — Объясни подробнее, что ты хочешь сказать.
        Стефани села, разозлившись на себя за то, что испортила такой момент.
        — Является ли посттравматический синдром единственной причиной того, что ты не хочешь спать со мной? Если ты не можешь заниматься любовью, скажи прямо. Разве ты не понимаешь, что мне это очень важно знать?
        Никос удивленно покачал головой:
        — В этом отношении со мной все в порядке.
        От радости она не могла дышать.
        — Я… Очень жаль, что я сделала неправильный вывод,  — запинаясь, произнесла Стефани.  — Слава богу, у тебя все хорошо.
        Но в глубине души она почувствовала себя униженной. Значит, у него имеется еще какая-то причина не заниматься с ней сексом. Боясь своей догадки, Стефани вскочила с кровати и подобрала упавшее детское одеяльце.
        Ей нужно было сделать что-то, чтобы уменьшить боль, причиненную Никосом, и она принялась собирать мусор, образовавшийся после сбора кроватки.
        Он отобрал у нее кусок пластиковой упаковки:
        — Я все уберу.
        Не в силах смотреть Никосу в глаза, Стефани взяла книгу и поспешила на верхнюю палубу. Теперь, услышав правду из его собственных уст, она могла представить, какая жизнь была у матери Никоса, когда отец его, поверив ложным слухам, обвинил ее в измене.
        А что, если Никос последует примеру своего отца? Будет ли он сторониться ее до января, когда можно будет сделать тест ДНК?
        Стефани казалось, что муж ее начинает верить в то, что это его ребенок. Несколько минут назад она испытывала невероятное чувство близости с ним. И хотя она могла поклясться небесами, что родится вылитый Вассалос, убедить в этом Никоса до рождения малыша было невозможно.
        — Стефани!
        Она повернулась:
        — Янис! Я не знала, что вы здесь. Мы ждали вас завтра.
        — Мне надо кое-что починить, и сделать это лучше засветло.
        «Наверное, ему не терпится узнать, чем закончился наш визит к доктору, но он стесняется спросить»,  — подумала Стефани.
        — Мы недавно вернулись. Никос собрал детскую кроватку. Нашему мальчику она, несомненно, понравится.
        Улыбка засияла на бронзовом лице старого моряка.
        — У вас будет сын?
        — Так сказал врач. Мы хотим назвать его Александросом.
        — Это замечательное фамильное имя.
        — Да. Идите к Никосу, пусть он покажет вам снимок.
        Глаза старика странно блеснули.
        — Я очень рад за вас.
        — И мы тоже рады.  — Она будет притворяться счастливой, чего бы это ей ни стоило.  — Вы были добры ко мне, Янис. Вы очень мне помогли, и я благодарна вам.
        — Я делал это с большой радостью.
        — Никос не справился бы без вас. Ведь вы заставляли его каждый день заниматься гимнастикой.
        Впервые она увидела, как Янис покраснел.
        — Да уж, он настоящий надсмотрщик.  — Рядом с ними появился Никос.  — Полагаю, жена моя уже сообщила тебе новость?
        Янис похлопал его по плечу:
        — Она сказала, что у вас есть снимок.
        — Вот.  — Никос вытащил снимок из кармана.
        Старый моряк прищурил глаза, чтобы лучше рассмотреть изображение.
        — Он прекрасен, как и его мать.
        — Я сказал ей то же самое. У него будет самая красивая мать на острове.
        «Но ты до сих пор не веришь, что ты его отец»,  — закричало ее сердце.
        Надо держать себя в руках: ей придется терпеть эту ситуацию еще пять месяцев.
        Глава 9

10 декабря
        Стефани нравились уроки греческого языка. Уже четыре месяца Янис возил жену в местную школу. Ее учитель, Борус, был рад дополнительному заработку. Он оказался прекрасным педагогом и, помимо этого, веселым и жизнерадостным человеком.
        Чем ближе приближался день родов, тем молчаливее и тревожнее становился Никос. И хотя доктор Панос на каждом приеме уверял его, что все идет нормально, Никос, похоже, не совсем верил ему и так опекал Стефани, что несколько раз она чуть не накричала на него.
        Никос велел жене отказаться от уроков греческого за две недели до предполагаемой даты родов. И еще он запретил ей плавать с женой Тассоса, которую она учила нырять с аквалангом.
        Когда они утром сидели за завтраком, Стефани спросила, прикажет ли он ей сегодня остаться дома. Лицо его превратилось в холодную маску, а затем он сказал, что уроки закончились, потому что Борус семнадцатого декабря уезжает на зимние каникулы.
        Затем Никос встал и ушел работать в гостиную, захватив с собой чашку кофе. Все эти дни «Диомед» стоял в порту и он пользовался маленьким катером для посещений буровой установки.
        К радости Стефани, их с Тассосом проект успешно развивался, и Никос получил права на разработку месторождений на нескольких необитаемых островах недалеко от Ойноса.
        Обычно после уроков греческого Стефани практиковалась в языке с Янисом, который и сам по себе был прекрасным учителем. Но сегодня, поздоровавшись с ним, она увидела, что он чем-то серьезно озабочен.
        —  В чем дело? Что-то случилось с Никосом?  — в тревоге воскликнула она.
        —  Нет, нет.
        —  Слава богу!
        —  Вас хочет видеть одна женщина. Ей очень надо поговорить с вами.
        Стефани нахмурилась:
        —  Кто это?
        —  Госпожа Вассалос, мать Никоса.
        —  Ох…  — Стефани не могла поверить своим ушам.  — Никос с ней?
        —  Нет. Он уплыл на буровую установку. Она знает, что его нет.
        —  Откуда же?
        —  Я работаю у них очень давно. Мы всегда были друзьями.
        —  Вы хотите сказать, что всегда обо всем ей рассказывали?  — удивилась Стефани.
        —  Да. Сегодня отец Никоса уехал в Афины, его вызвали по срочному делу. И впервые у нее появилась возможность приехать к вам. Я попросил своего сына привезти ее. Но если вы не хотите госпожу, он доставит ее обратно на Инус.
        —  Нет, не надо.
        Меньше всего на свете Стефани хотела сейчас встречаться с матерью Никоса. Она была не в лучшей форме — с большим животом, опухшими ногами и желтыми пятнами на лице. Хорошо еще, что она научилась немного говорить по-гречески.
        Нервозность Стефани усилилась, когда она увидела мать Никоса, шедшую вместе с Янисом к яхте. Ее роскошные черные волосы были уложены в узел. Это была изящная невысокая женщина. В белых брюках и ярко-голубой блузке, подчеркивавшей ее оливковую кожу, она была воплощением греческой красоты. Вот от кого Никос унаследовал потрясающую внешность.
        Поднявшись на борт, женщина устремила на Стефани взгляд светло-карих глаз.
        — Надеюсь, вы не возражаете,  — сказала она по-английски с сильным акцентом.  — Я хотела познакомиться с девушкой, на которой женился мой сын. Сожалею, что это не произошло, когда вы приехали в наш дом. Мне очень стыдно за поведение мужа. Меня зовут…
        — Хестия,  — договорила за нее Стефани.  — Я рада, что вы приехали,  — сказала она по-гречески, и у нее это прекрасно получилось.  — Вы вырастили замечательного сына. Я его очень люблю.
        Мать бросила на нее быстрый изучающий взгляд:
        — Не зря он женился на вас сразу после вашего приезда в Грецию. Он явно испытывает к вам очень горячие чувства.
        Стефани покачала головой:
        — Он женился на мне из-за моей беременности.  — Набравшись духа, она добавила: — Никос не верит, что он — отец ребенка.
        На лице Хестии отразилось изумление.
        — Я не понимаю.
        — Пойдемте вниз и поговорим.  — Они спустились по трапу.  — Хотите что-нибудь выпить?
        —  Нет, спасибо.
        —  Тогда прошу в мою каюту.
        Хестия ахнула, увидев помещение, превращенное в детскую комнату. Там было все, что нужно матери для ухода за младенцем, и поэтому в каюте невозможно было повернуться.
        — Пожалуйста, садитесь в кресло-качалку. У меня для вас кое-что есть.  — Подойдя к шкафу, Стефани достала фотоальбом.  — Вас не было на свадьбе, поэтому я сделала памятный альбом для вас и вашего мужа.
        Мать Никоса открыла обложку. Следующие пять минут она молча рассматривала фотографии. Когда наконец женщина подняла голову, слезы текли по ее щекам. В глазах отражалась глубокая печаль. И Стефани поняла, как миссис Вассалос хотелось присутствовать на свадьбе сына.
        — Никос рассказывал мне, что муж ваш не верил, что ребенок от него. Боюсь, то же самое случилось со мной. Мы провели вместе всего лишь десять дней и совсем не знали друг друга. После этого в жизни Никоса произошли такие события, что он еще сильнее засомневался во всем.
        Хестия печально кивнула:
        — Хотя Никос вновь начал ходить, вопреки прогнозам врачей, он находился в депрессии, когда мы привезли его домой из госпиталя.
        Слезы навернулись на глаза Стефани.
        — Теперь он чувствует себя гораздо лучше, но не поверит, что это его ребенок, пока Александрос не появится на свет.
        — Ты сможешь простить моего сына за это?
        Стефани улыбнулась:
        — А вы простили его отца?  — Потянувшись за УЗИ-снимком, она передала его Хестии.  — Здесь он в длину всего четыре с половиной дюйма. А теперь он вот какой.  — Стефани положила руку на свой большой живот.
        Хестия ничего не ответила ей и встала. Она подошла к Стефани и крепко обняла ее:
        — Приезжайте к нам на Рождество, на целый день. Все захотят познакомиться с тобой. Не отказывайся, я отказ не приму.
        Сердце Стефани наполнилось радостью.
        — Мы обязательно приедем. Пусть Никос не в ладах с отцом, но он не отпустит меня одну. Он неусыпно опекает меня, иногда даже ходит за мной в ванную.
        Ее свекровь рассмеялась:
        — Точно так же мой муж боготворил наших детей, несмотря на свои сомнения.  — Она вытерла глаза.  — Мне надо идти. Никос не должен увидеть меня здесь. Он сокровище, но я уверена, что ты это уже поняла.
        — Конечно.
        — Береги себя, Стефани. Твой день приближается.
        — Не волнуйтесь. Никос переживает за нас двоих.
        Рассмеявшись, они стали подниматься по трапу.
        Стефани показалось, что она парит в небесах. Она всей душой полюбила мать Никоса.

17 декабря
        Прислонившись к дверце машины, Никос ждал, когда Стефани выйдет из школы. После посещения врача он привез жену сюда, радуясь тому, что сегодня у нее последний урок. Через две недели она должна родить.
        Когда он устал ждать, двери распахнулись и появилась его жена вместе с учителем. Борус Паулос имел прекрасные рекомендации, но Никос видел только одно: учитель очарован его женой, одетой в свободный белый сарафан, купленный накануне свадьбы.
        Мужчина энергично жестикулировал, продолжая говорить. Он вряд ли заметил Никоса, но Стефани увидела мужа. Она простилась с учителем и направилась к нему.
        На секунду Никос словно вернулся в прошлое, на Карибские острова. Идя по пляжу вместе с Анджело, он заметил девушку с роскошной фигурой. Она была в мокром купальнике, плотно обтягивающем тело. Ее серебристые волосы блестели на солнце. Она направилась к Анджело, чтобы поздороваться с ним, и Никос не мог глаз отвести от ее длинных, стройных ног.
        Приблизившись, девушка взглянула на Никоса. Глаза у нее были невероятно синими, они сияли, как драгоценные камни. На полных губах играла улыбка. Она была радостной и возбужденной, предвкушая погружение. Его будто пронзил электрический ток, и он перестал быть прежним Никосом.
        Такое же ощущение, похожее на удар электрического тока, пронзило его, когда Стефани подошла к машине и заглянула ему в глаза. Никос перестал дышать. Эта беременная женщина — его жена! Его это ребенок или нет, не имеет значения.
        —  Прости, что тебе пришлось долго ждать,  — сказала Стефани, слегка запыхавшись.  — Борус порой не может замолчать.
        —  Ты не виновата.
        Открыв пассажирскую дверцу, Никос помог жене сесть в машину, вдыхая соблазнительный запах земляничного шампуня, исходивший от ее волос. Когда он случайно коснулся рукой ее живота, сердце его забилось быстрее, и Стефани, заметив это, тихо рассмеялась.
        Удивительно, но теперь она прекрасно переносила беременность. У нее не было проблем со здоровьем, о которых рассказывали женатые коллеги Никоса. И хотя Стефани жаловалась на опухшие ноги и желтые пятна на лице, делавшие ее похожей, как она уверяла, на енота, он никогда не видел ее такой невероятно женственной.
        Никосу с огромным трудом удавалось держаться в стороне от нее. Стефани напрасно думала, что из-за ранения он не сможет заниматься с ней любовью. Его останавливало другое — жуткий страх.
        Она не представляла, как сильно он боялся причинить вред ей и ребенку во время очередного приступа. Это было единственное, что удерживало Никоса каждую ночь.
        После ланча супруги поехали в магазин, чтобы закончить подготовку к Рождеству. В принципе у них и так все было готово, однако хотелось купить несколько милых подарков. Пока их не было, Янис должен был поставить в гостиной маленькую елочку, украшенную игрушками и фонариками. Это будет сюрпризом для Стефани. Никос не соблюдал эту традицию, но знал, что американцы любят рождественские елки, и жена наверняка обрадуется.
        Он спросил, заводя мотор:
        —  Ты голодна?
        —  Нет. Но если ты хочешь поесть перед тем, как мы поедем в магазин, я не против.
        — Мне хочется как можно скорее вернуться домой. Сегодня я сам приготовлю ужин, и, кроме того, у меня есть для тебя сюрприз.
        Стефани улыбнулась:
        —  Я люблю сюрпризы.
        —  Хорошо.
        Зима была очень холодной, но вид у Стефани был цветущий. Никос поражался ее энергии.
        —  Едем в супермаркет,  — предложила она.  — Там мы найдем все под одной крышей.
        —  Я тоже об этом подумал.  — Никос свернул на дорогу, ведущую к магазину.  — Звонил Тассос. Они с Элианной приглашают нас к себе на Рождество.
        Стефани нервно заерзала на сиденье:
        — Это очень мило, но мы не можем принять приглашение.
        Никос нахмурился:
        —  Почему?  — (Она молчала.)  — В чем дело?
        —  Никос…  — начала она и виновато потупилась. Это несказанно его удивило.  — При других обстоятельствах я пошла бы к ним…  — Стефани покачала головой.  — Я хочу признаться кое в чем.
        Никос перепугался. Он резко свернул на обочину и заглушил мотор. Повернувшись на сиденье, мужчина схватил Стефани за плечо:
        — Ты плохо себя чувствуешь? Есть что-то, что ты скрыла от доктора сегодня утром?
        — Это касается не только меня. Это касается… нас.
        Мгновенно кровь его похолодела.
        — Ты хочешь признаться наконец, кто отец твоего ребенка?
        — Нет, Никос!  — воскликнула потрясенная женщина.  — Наверное, мне не стоило это скрывать. Твоя мать приезжала на прошлой неделе. Мы откровенно поговорили обо всем. Я показала ей снимок УЗИ. Она прекрасная женщина, и я уже ее полюбила. На прощание я подарила ей наш свадебный альбом. Она пригласила нас к себе на Рождество. И я приняла приглашение.
        Никос представил все возможные последствия этого визита и испытал шок. Едва начавшая налаживаться жизнь могла быть снова нарушена.
        —  Это не проблема. Я позвоню матери и скажу, что у нас другие планы. Она поймет.
        —  Думаю, нет,  — дрожащим голосом возразила Стефани.  — Она обожает тебя и хочет видеть своего сына. Родители не общались с тобой почти десять лет. Не надо расстраивать их. Жизнь такая короткая.
        Никос прерывисто вздохнул.
        — Отец терпеть не мог Костора и его детей просто за то, что они те, кто они есть. Я не мог этого понять, Стефани. После того, что он сделал с моей матерью, и после того, как он разговаривал с тобой, я не хочу его видеть.
        Она прикоснулась рукой к его щеке:
        — Но она простила его, и я тоже. Ты говорил, что отец боится потерять тебя и не знает, как вернуть тебя в семью. Если ты не покажешь ему выход, страх его только усилится, и он превратится в несчастного, отчаявшегося человека.
        Сердце Никоса болезненно сжалось.
        — Я не могу. Не проси.
        Опустив руку, Стефани посмотрела в окно:
        — Значит, ты поедешь на Рождество к Тассосам. А я поеду к твоим родителям, поздравлю их и преподнесу подарки.
        Помрачнев, как грозовая туча, Никос включил мотор и повел машину в порт.

* * *
        Проходя мимо гостиной, Стефани увидела елку, украшенную цветными фонариками. Янис потрудился на славу. Она принялась разглядывать елочку.
        После тяжелого молчания по дороге домой сюрприз привел ее в восторг. Никос — самый лучший муж на свете. Но, глядя на яркие огоньки, Стефани ощутила боль. Они зашли в тупик.
        Отчаянно желая исправить положение, Стефани поспешила к каюте Никоса, пока он не заперся.
        Никос был необыкновенным человеком, и она не могла понять, почему он отгораживается от нее. Ей требовался ответ. Не постучав, Стефани открыла дверь, решив поговорить с мужем начистоту.
        Увидев его, обнаженного, стоявшего к ней спиной, она не смогла сдержать вскрик. Ниже поясницы был огромный синяк. Никос всегда был в плавках, если они купались, и Стефани не представляла, насколько серьезным было его ранение.
        Он резко повернулся — живой, дышащий, разгневанный Адонис. Ужасный взгляд черных глаз пронзил ее насквозь, отняв дыхание.
        —  Я не приглашал тебя.  — Никос снова заговорил ледяным тоном.
        —  Боюсь, что я не дождалась бы приглашения. Я хочу извиниться за то, что не рассказала тебе о визите твоей матери. Я только сейчас поняла, какая сложная обстановка у вас в семье, и как ты страдаешь из-за этого. Я позвоню и предупрежу, что мы не приедем.
        Никос будто превратился в камень. Стефани не могла достучаться до него.
        — Я больше не буду вторгаться в твою жизнь и в твои мысли,  — продолжала она.  — Я склонна совершать опрометчивые поступки, и это мой большой недостаток. Поэтому обещаю, что никогда не буду ничего скрывать или пытаться заставить тебя думать по-другому. Клянусь.
        Никос молчал, и Стефани, вконец отчаявшись, направилась к выходу. В дверях она остановилась.
        — Мне очень понравилась рождественская елка. Ни одна женщина не имеет такого мужа, как ты. Очень жаль, что ты не можешь сказать то же о своей жене. Я бы все отдала за то, чтобы вернуть тот день и сразу сообщить тебе о визите матери. Я нанесла тебе душевную травму, Никос. Прости меня.
        Бросившись к себе, Стефани легла на кровать и разрыдалась. Вскоре послышался знакомый звук — это отчалил катер. Кто знает, когда Никос вернется назад… А вернувшись, заговорит ли он с ней?
        Стефани понимала, что сейчас ему невыносимо смотреть на нее, и не винила его за это. Наверное, лучше всего оставить Никоса в покое. Дать возможность побыть одному. Чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась в правильности этой мысли. Она плотно поела и сделала один телефонный звонок.
        Затем молодая женщина упаковала вещи. Она зашла в гостиную и положила под елку рождественские подарки для Никоса. После этого написала записку и оставила ее на столе.
        «Дорогой Никос! Мы постоянно были вместе с тех пор, как я вторглась в твою жизнь, однако психологи утверждают, что каждый человек нуждается в личном пространстве. Я согласна с этим, поэтому уезжаю до конца рождественских праздников.
        Не волнуйся. Далеко я не уеду. Будь уверен, никто из твоих знакомых не узнает об этом. Это наше дело, и оно никого не касается. Думаю, ты знаешь, что я не сделаю ничего, что могло бы причинить вред мне или ребенку. Я хочу, чтобы у Алекса был отец. С.».
        Никос, возможно, уехал до вечера. Что касается Яниса, он вернется к трем часам. У нее есть полчаса, чтобы скрыться.
        В городе было всего лишь два такси. Одно из них стояло возле порта. Сев в машину, Стефани велела водителю высадить ее на углу улицы, где, как она заметила, продавались подержанные автомобили. В паспорте ее до сих пор не было штампа о браке. Мужчина, продавший ей автомобиль, понятия не имел, что она — госпожа Вассалос. Это было ей на руку. Через несколько минут Стефани стала владелицей драндулета, стоившего всего пятьсот долларов.
        Теперь она была свободна, как птица. Стефани поехала к женскому монастырю, скрывавшемуся среди сосен. Усталых путешественников приглашали поселиться в монастырской гостинице. На одном из уроков Борус настоятельно советовал ей посетить этот монастырь.
        Стефани радовалась тому, что может воспользоваться своей банковской карточкой, на которой было достаточно денег, чтобы оплатить номер и питаться целую неделю.
        Монастырская гостиница идеально подходила для нее. Некоторое время она будет читать, лежа на кровати, затем, когда ей это надоест, поездит по острову. Пусть Никос немного отдохнет от нее. Он столько перенес, что ему необходимо расслабиться. Она же стала пушечным ядром, привязанным к его ноге. Пока она будет жить в гостинице, ему не придется тащить за собой это ядро.
        Положительной стороной было также то, что Стефани могла свободно отдаться своим эмоциям, которые ей трудно было сдерживать на этой стадии беременности. Если ей захочется поплакать, она может плакать всю ночь, и никто ее не услышит за толстыми стенами.
        Оказавшись в скромном номере, Стефани опустилась на кровать. Она испытывала такую усталость, что не могла двигаться. Час назад у нее появилась боль в пояснице. Это оттого, что сегодня ей пришлось много ходить.
        Никос вернулся ближе к вечеру. Янис ждал его на палубе. Лицо старого моряка было таким встревоженным, что волосы на голове у Никоса зашевелились.
        —  Со Стефани все в порядке?
        —  В этом-то и проблема. Я не знаю. Когда я вернулся, ее не было, но она оставила записку в гостиной.
        Никос помчался вниз. Когда он прочитал записку, сердце его чуть не разорвалось.
        — Она должна была вызвать такси. Сейчас я позвоню и все выясню.
        Но когда Никос нашел таксиста, подвозившего Стефани, тот ничего не смог прояснить.
        — Я высадил ее на углу улицы Паппас. С собой у нее была небольшая дорожная сумка.
        Жгучая боль пронзила сердце Никоса, и он с яростью бросил трубку.
        — Я найду ее сегодня вечером во что бы то ни стало!
        Янис хмуро взглянул на него:
        — Едем.
        Никос переоделся в джинсы и свитер, и они отправились в город. Поиски ничего не дали.
        — Я не могу ее потерять, Янис.  — Голос его дрогнул.  — И куда она пропала, черт возьми?
        — А как она нашла вас?
        Проницательный вопрос старого моряка заставил Никоса задуматься.
        — Она нашла меня, проявив решимость и настойчивость.  — Он судорожно перебирал в уме все возможные варианты.  — Так как ее нет ни в одной из местных гостиниц, она уехала куда-то. С кем-то.
        Янис похлопал его по плечу:
        —  Может быть, она перебралась на другой конец острова?
        —  Может быть. Но там нет гостиниц. Только руины и церкви.
        —  А если она вернулась в порт и села на катер до Хиоса?
        — Все варианты надо принять в расчет.
        Никос позвонил в администрацию порта. Его связали с капитаном, совершившим последний рейс на Хиос, и тот, сочувственно выслушав его, сказал, что никакой американки, беременной, блондинки, на борту не было.
        Никос покачал головой:
        — Она где-то здесь, Янис. Может быть, она забралась на какое-нибудь рыболовное судно в порту, чтобы провести там ночь?
        Янис почесал затылок.
        — Вряд ли она сделает это. Она чрезвычайно бережно относится к своему ребенку, поэтому не будет совершать рискованные поступки. Кроме того, все здесь знают вас, а Стефани не хочет устраивать публичный спектакль.
        Никос уставился на водную гладь:
        —  Она наверняка обратилась к кому-то за помощью, но едва ли это Тассос. А других знакомых у нее здесь нет.
        —  Это не совсем так.
        Никос взглянул на Яниса:
        —  Кого ты имеешь в виду?
        —  Боруса Паулоса.
        Никос покачал головой:
        — Едва ли. Давай вернемся на яхту. Может быть, она уже на борту «Диомеда». Если нет, я позвоню в полицию.
        Однако полиция захочет узнать, почему Стефани ушла, и решит, что имел место семейный скандал. Слух об этом разнесется по всему острову.
        В три часа утра стало ясно, что Стефани не вернется. Никос думал, что самые худшие времена прошли, но сейчас ему было гораздо хуже. Он находился на грани отчаяния, и мучительная боль терзала его сердце. Если что-то непоправимое случится со Стефани или с ребенком, жизнь его потеряет смысл.
        Янис приготовил кофе. Мужчины ждали утра, чтобы снова приняться за поиски.
        Без пяти четыре телефон Никоса зазвонил, заставив его подпрыгнуть на месте. Он схватил трубку:
        —  Стефани?
        —  Нет, сэр. Это сестра София из монастыря Святой Девы. Вы господин Вассалос?
        На лбу его выступил пот.
        —  Говорите.
        —  Ваша супруга поселилась в монастырской гостинице вчера днем.  — Монастырская гостиница! Конечно!  — Но у нее начались схватки, и теперь она в больнице.
        Никос судорожно вздохнул.
        — Благослови вас Бог, сестра. Вы спасли мою жизнь!  — Он повесил трубку.  — Янис! Стефани в больнице, она рожает!
        Янис сел за руль, и они домчались до больницы в рекордно короткий срок. Никос ворвался в приемный покой.
        —  Моя жена!  — крикнул он удивленной дежурной.  — Стефани Вассалос…
        —  Она в родильном отделении.
        —  Она уже родила?
        —  Пока нет. Доктор Панос велел мне проводить вас туда. Нам надо торопиться.
        Следующие пять минут прошли в каком-то чаду. Никос тщательно вымыл руки, как велела медсестра, и она провела его в родильное отделение. Затем ему велели сесть.
        —  Никос!  — услышал он голос Стефани.
        —  Вы как раз вовремя,  — бросил врач.  — Ваш мальчик всех обманул и решил появиться на свет на несколько недель раньше. Тужьтесь, Стефани. Вот так. Еще раз.
        Никос с мокрыми от слез глазами смотрел на свою прекрасную жену, распростертую на кровати. Она напряглась, следуя указаниям доктора. Никос никогда не забудет эту картину.
        — Ах, вот и головка. У этого парня такие же черные волосы, как у его отца.
        Стефани взволнованно вскрикнула.
        — Продолжайте тужиться. Вот он, Александрос!
        Доктор Панос высоко поднял ребенка, держа его за лодыжки, и Никос услышал сначала какой-то булькающий звук, а затем — пронзительный крик.
        Стефани разрыдалась от радости.
        — Как он выглядит?  — спросила она.
        —  Вы сами увидите, когда мы отрежем пуповину.  — Через минуту доктор положил младенца на ее живот и вытер его пеленкой.  — Подойдите, папаша. Вы вместе можете полюбоваться на вашего сына.
        Это звучало невероятно заманчиво, но Никос сначала поцеловал сухие губы Стефани.
        — С тобой все в порядке? Прости, что я не был с тобой.
        Сапфировые глаза ее засияли.
        — Я никогда не была счастлива так, как сейчас. Какой он красивый!
        Взгляд Никоса устремился на ребенка, который перестал плакать. Темные глаза младенца взглянули на него очень серьезно, и этот взгляд напомнил ему Стефани, порой точно так же смотревшую на него. Длинные пальчики были сжаты в кулачки. В калейдоскопе маленькие кусочки складываются в чудесный орнамент. Малыш был сложен из частичек Уолш и Вассалоса.
        Никос увидел губы и подбородок Стефани, уши своего брата, черные волосы своей матери, свои собственные пальцы на руках и ногах и тело своего отца.
        «Мой сын. Мой единственный сын…»
        —  Он вылитый ты, Никос.
        —  На тебя он тоже похож. Но даже если бы он не был на меня похож, это не имело бы значения, потому что я давно полюбил вас обоих. На острове случилось чудо.
        —  Я знаю.  — Слезы показались у нее на глазах.  — Я люблю тебя, дорогой. Так сильно, что не могу выразить словами.
        — Ни одна женщина не могла бы выразить свою любовь полнее, чем ты, приехавшая на этот остров, чтобы найти меня. Я никогда этого не забуду,  — сказал Никос, прильнув к ее губам.  — Я пойду к Янису. Потом позвоню родителям и сообщу им, что они стали бабушкой и дедушкой.
        Глава 10

24 января
        Янис ждал Стефани в машине возле больницы.
        На улице было прохладно, но свитер у нее был теплый. Она решила на несколько дней раньше посетить врача, назначившего ей прием через шесть недель, но ничего не сказала Никосу. Она хотела устроить ему сюрприз.
        — Доктор Панос говорит, что я совершенно здорова, но мне надо похудеть.
        — Вы выглядите превосходно для молодой матери.
        — Спасибо.
        — А теперь повторим наш план.
        — Вы действительно согласны сделать это, Янис?
        Он усмехнулся:
        — Родители Никоса проводят дни и ночи на «Диомеде». Настала моя очередь.
        —  Алекс вас обожает.
        —  А я люблю его. Мы с Марией жаждем поухаживать за ним. И собираемся сделать это сегодня вечером. Для вас все готово на катере.
        —  Вы думаете, Никос ни о чем не подозревает?
        —  Нет. С ним сейчас Тассос и родители. Никос так устает, что ничего не замечает вокруг. Его волнуют лишь семья, бизнес и обязанности молодого отца.
        Стефани судорожно перевела дыхание. Она так волновалась, что с трудом владела собой.
        —  Тогда я пройду прямо к катеру и буду ждать его там.
        —  Когда он спросит, где вы, я скажу, что вы везде ищете видеокамеру. В конце концов он доберется до катера.
        Впервые они проведут ночь вдали от ребенка.
        —  Нас можно будет найти в маленькой бухте, за мысом, если возникнут какие-то проблемы.
        —  Не волнуйтесь, все будет в порядке.
        —  Алекс не слишком любит молочную смесь, но выпьет ее, когда проголодается.
        — Конечно, выпьет. Вам надо беспокоиться о Никосе. Ему необходимо уделить внимание.
        Ей тоже надо уделить внимание.
        — Вы ангел, Янис.
        Когда они остановились, Стефани обняла пожилого мужчину, побежала к катеру и торопливо взобралась на борт. На катере была всего лишь одна каюта. Стефани включила отопление. Пока каюта нагревалась, она приняла душ и надела ночную рубашку, которую ей подарила свекровь на Рождество.
        Хотя Стефани уже скучала по своему маленькому мальчику, она умирала от желания оказаться наедине со своим большим мальчиком. У них не было близости со времени отдыха на Канарах, и Стефани ужасно нервничала. Если Никос все еще не может заниматься с ней любовью из-за травмы, ей надо это знать, иначе она будет мучиться от неизвестности.
        После рождения ребенка они разделяли друг с другом нежные и наполненные любовью моменты, но каждый вечер Никос уходил к себе, запираясь на ключ.
        Сегодня она не даст ему уйти.
        Оставив в коридоре свет, Стефани расчесала волосы и забралась под одеяло с романом в руках. Пятнадцать минут она читала первую страницу.
        Наконец послышался голос Никоса:
        — Стефани? Что ты там делаешь? Видеокамера в твоей каюте. Тебя все ждут.
        Сердце ее забилось, как птица.
        —  Если не возражаешь, я останусь здесь.
        —  Зачем?
        —  Потому что я хочу побыть со своим мужем наедине.
        —  Ты чем-то расстроена?  — Голос его вдруг стал низким. Так происходило всегда, если он опасался беды.
        —  Конечно, расстроена.
        Никос ворвался в каюту. На лице его отражалась тревога.
        — Почему ты лежишь?
        Стефани села, пристально взглянув на него:
        —  Я ждала тебя десять месяцев. Сегодня доктор Панос сказал, что я совершенно здорова, поэтому…
        —  Ты была у него сегодня?  — прервал ее Никос.
        Если она правильно поняла, это известие шокировало его.
        — Да. Я не могла дождаться следующей недели. Все устроено. Янис и Мария посидят с Алексом. Я предупредила их, что мы остановимся на ночь в бухте. Твои лекарства я взяла. Они в моей сумке. Поэтому тебе не надо возвращаться на яхту. Остальные нас поймут.
        На лице Никоса отразилось страдание.
        — Стефани…
        —  Если тебя вновь охватит ночной кошмар, не надо будет беспокоиться о ребенке. Он на «Диомеде». Я готова ко всему, Никос. Я хочу быть твоей женой. Позволишь ли ты мне стать ею?
        Он сглотнул комок в горле. Казалось, прошла вечность, прежде чем он заговорил:
        —  На палубе холодно. Оставайся здесь.
        —  Хорошо.
        Через несколько минут Стефани почувствовала, что катер тронулся. Сначала он двигался медленно, но потом набрал скорость и полетел по волнам. Вскоре они обогнули мыс. Катер замедлил ход, и нос его уперся в прибрежный песок.
        Она замерла в ожидании и услышала, как Никос принимает душ.
        Наконец в полутьме в дверном проеме возник его силуэт с полотенцем на бедрах.
        —  Мне надо признаться тебе, Стефани.
        —  В чем?
        — Вернувшись в свое подразделение, я сказал Кону, что влюбился в тебя, хочу выйти в отставку после выполнения этого задания и жениться.
        Застонав от счастья, Стефани вскочила с кровати, бросилась к Никосу и обняла его за шею.
        Он прижал ее к себе, покрывая поцелуями волосы и лицо.
        —  Прости меня за то, что я был жесток с тобой. Ты самая большая ценность в моей жизни.
        —  Тебя не за что прощать. Давай не будем больше говорить об этом, любимый мой. Мы все уже сказали друг другу, и я хочу заниматься с тобой любовью всю эту ночь, а также все остальные ночи. Ты не представляешь, как я люблю тебя.
        Никос крепко сжал ее плечи. В его черных глазах пылала страсть.
        —  Представляю. И я хочу поклясться, что сделаю все возможное, чтобы найти твоего отца. Пусть знает, что у него есть прекрасная дочь. Я обожаю тебя.
        —  А я — тебя. Люби меня, дорогой. Люби.
        Их охватила жгучая страсть, которая была им неведома на Карибских островах.
        Когда Никос подхватил Стефани на руки и понес к кровати, он шептал ей на ухо греческие слова, которые она так жаждала услышать. «Agape mou». Моя любовь, моя любовь.

26 апреля
        — Стефани? Ты готова?
        Никос вошел в детскую, оборудованную на борту «Диомеда». Он был прекрасен в строгом сером костюме и белой рубашке. Стефани чуть не упала в обморок.
        — Да, мы готовы!
        Она взглянула на их драгоценного четырехмесячного Алекса, который при виде отца улыбнулся и потянул к нему ручки. Сын и отец были такими красивыми, что слезы умиления выступили на ее глазах.
        — Ты догадываешься, парень? Сегодня у тебя крестины.
        Стефани думала, что он возьмет сына на руки, но не угадала. Никос подхватил на руки ее.
        — Мне нужно тебя ощутить, прежде чем мы куда-нибудь пойдем.
        Прижав жену к себе, Никос подарил ей долгий и страстный поцелуй, напомнивший Стефани о том, как они занимались сегодня утром любовью, когда ребенок еще спал. Хорошо, что ее костюм цвета слоновой кости с кружевной отделкой сшит из немнущейся ткани.
        Посоветовавшись друг с другом, супруги решили окрестить сына в тот день, когда он был зачат. Об этом они никому не говорили, это был их секрет.
        Крестным отцом и матерью были Тассос и Элианна.
        Когда Янис вез супругов в церковь, где они венчались, у них возникло ощущение того, что все это уже было, только на сей раз на церемонии присутствовали родители Никоса.
        Священник окрестил младенца, дав ему имя Александрос. Мать Никоса одела его в крестильный наряд, и в это время к ним внезапно подошел отец Никоса. Он протянул священнику золотой крестик на цепочке, чтобы тот надел его на ребенка. Это была оливковая ветвь, протянутая сыну в знак примирения.
        Стефани украдкой взглянула на мужа, черные глаза которого блестели от слез. Она крепко сжала его руку. Никос и Стефани собирались отметить это событие на яхте, но для нее праздник начался здесь, когда она увидела конец затянувшейся вражды.
        Когда они ехали на машине в порт, Никос крепко прижал к себе жену.
        — У меня для тебя есть два подарка, моя любовь. Первый — это дом, который я купил для нас на Ойносе. Нашему сыну надо будет где-то бегать и играть, и палубы «Диомеда» ему не хватит.
        Стефани пылко обняла его:
        —  Я согласна.
        —  Другой подарок у меня в кармане. Я хотел преподнести его сегодня вечером, но не могу больше ждать.
        Никос говорил очень взволнованно.
        —  Что это?  — прошептала она ему в губы.
        —  Я нанял частного сыщика, и он нашел твоего отца.
        —  Никос!
        —  Вот его снимок.
        Засунув руку в нагрудный карман, он достал маленькую фотографию. Стефани увидела светловолосого мужчину.
        — Мы так похожи!
        Никос кивнул:
        —  Он работает в банке в Вайоминге. У него есть сын и дочь; они учатся в колледже. Когда он встретил твою мать, он служил в армии, как и я. Через четыре года он вернулся домой и женился.
        —  Знает ли он обо мне?
        —  Нет.
        —  Слава богу!
        —  Почему?
        —  Потому что он уважаемый человек, у него своя жизнь, и я не хочу вторгаться в нее. Если мать не захотела разыскать его, пусть все останется так, как есть.  — Стефани обхватила ладонями лицо Никоса.  — Мне достаточно знать, как он выглядит и кто он такой.  — Она крепко обняла мужа.  — Спасибо, дорогой, за этот бесценный подарок. Но сейчас для нас самое главное — наша семья, наш сын. Я вышла замуж за самого лучшего мужчину на свете и всю оставшуюся жизнь собираюсь доказывать, как ты дорог мне. Я люблю тебя, Никос. Я люблю тебя.