Свет в окошке Татьяна Михайловна Тронина
Один - галантный и нежный.
Другой - красивый и жестокий.
Третий - пылкий и страстный.
И кто-то из этих мужчин желает Даше зла… Или любит - так, что готов погубить. Кому верить, куда бежать? Преступление вот-вот совершится…
От следователя Руслана Кедрова никакого толку - он в своей-то жизни не может разобраться. Чтобы узнать правду, надо дойти до края бездны - и заглянуть в нее. Только тогда Даша поймет, кто ей враг, а кто - тот самый, единственный. Но один неверный шаг - и она может пропасть навсегда…
Татьяна Тронина
Свет в окошке
Бланш. Ведет себя как скотина, а повадки - зверя! Ест как животное, ходит как животное, изъясняется как животное!
Теннесси Уильямс. "Трамвай «Желание»
Брик. Что ты сказала?
Маргарет. Я собираюсь сказать: мне… одиноко. Очень!
Брик. Это со всеми бывает…
Теннесси Уильямс. «Кошка на раскаленной крыше»
Автор не всегда разделяет позицию своих персонажей
* * *
…Даша вышла из дома, быстро обогнула цепочку гаражей, затем спустилась по лестнице к набережной и только тогда вспомнила - собственно, а заряжен ли фотоаппарат?
Фотоаппарат был новый, купленный взамен прежнего, вытащенного из сумочки неизвестными лицами - то ли в кафе, где она сидела с Варварой, то ли где-то в метро, когда везла сценарий очередной серии на киностудию. Словом, Даша еще не успела приноровиться к очередной цифровой игрушке.
- Сейчас проверим… - озабоченно пробормотала она и на бегу выхватила фотоаппарат. Нажала на кнопку включения - вспыхнул экран, в верхнем углу которого замерцали какие-то символы. Пытаясь разгадать их значение, Даша стала жать подряд на все кнопки - мигнула вспышка, раздался щелчок, изображение замерло, через мгновение снова картинка стала плавающей - значит, работает. Отлично.
Вдоль набережной растянулась вереница машин. Они едва двигались, то и дело сигналя.
Даша бесстрашно вклинилась между ними и, лавируя, на ходу сделала еще несколько пробных снимков. Снова ярко мигнула вспышка, один из водителей запоздало прикрыл лицо рукой.
«Пардон… - усмехнулась Даша. - Но вы правы, милейший, вспышку надо отключить - она ни к чему, когда и так столько солнца вокруг!»
Она перешла через мост, посмотрела на электронные часы, прилепившиеся к фасаду многоэтажки, - 16.40. На первом этаже многоэтажки располагался Дашин любимый магазин: на витрине - развалы всевозможных коробочек и флакончиков со столь милым ее сердцу парфюмерно-косметическим содержимым. Стекла перечеркивали кричащие цифры - распродажа. «Опаздываю! - одернула себя Даша. - На обратном пути зайду!»
Она свернула за дом, затем побежала вдоль трамвайного пути. Снова свернула - ярмарка выходного дня.
Оглушающе пахло копченой рыбой, с грузовика торговали арбузами, женщины с сосредоточенным видом пробовали спичкой мед…
- Липовый?
- Да. Берите. Пятьдесят, сто, двести рублей…
- А донник? Донник есть у вас?
- Чье? Чувашия? Эт-та хорошо…
- Мужчина, не напирайте!
- У меня без сдачи, между прочим!..
Даша вошла в бурлящую толпу. Соленые огурцы, маринованный чеснок, оранжевые бока дынь…
Марат любит дыни, машинально вспомнила она.
Режет их тонко, деликатно берет ломтики своими тонкими пальцами. По подбородку течет капелька дынного сока. Прозрачные темные глаза тоже подернуты сладкой слезой…
Даша прерывисто вздохнула.
Наконец торговые ряды закончились, и Даша оказалась у пешеходного перехода.
Зеленый. Вперед!
Сзади раздался визг тормозов, спину обдало волной нагретого воздуха от автомобиля, но Даша даже не оглянулась. Не задавили - и на том спасибо. «Совсем обалдели… На зеленый едут!» - лишь привычно подумала она.
…Варвару было видно издалека.
На фоне скучной решетчатой ограды и пестрой толпы людей (в основном - мамаши с детьми и пенсионеры) она выглядела этаким черным обелиском. Или артефактом, случайно выпавшим на землю из пролетающего мимо инопланетного корабля. Ну, или, по крайней мере, актрисой, сбежавшей со съемочной площадки прямо в том образе, который придумал ей полусумасшедший режиссер авторского кино, чей замысел доступен лишь избранным зрителям…
Да, подруга Даши была женщиной во всех отношениях видной.
Во-первых, Варвара отличалась довольно высоким ростом. А также крупным телосложением, создававшим определенные неудобства при пользовании общественным транспортом. Варвара неоднократно застревала в валидаторе при попытке войти в троллейбус или в турникете, когда пыталась протиснуться сквозь него в метро. Золотой Варвариной мечтой была покупка своего авто. Большого и удобного!
Во-вторых, Варвара обожала готический стиль. Но, поскольку готичной одежды на женщин таких размеров не шилось, она творила свои наряды сама. Как умела. Черная юбка с кантом аспидно-черных кружев и бахромы, черный жакет, больше напоминающий накидку для катафалка, какая-то немыслимая черная шаль… И серебро. Много серебра - ну, или металла серебристого цвета. Длинные цепи горизонтально лежали на Варварином бюсте, массивные серьги провисали до плеч, потрясали воображение килограммовые браслеты и гигантские перстни, коими, наверно, можно было воспользоваться при желании как кастетом…
В-третьих, у Варвары был свой собственный, свежий и неизбитый взгляд на искусство макияжа. Цвет помады, лака для ногтей, тон пудры, оттенки теней для век, толщина подводки бровей - все отличалось оригинальностью и слегка озадачивало прохожих.
Волосы у Варвары были перекрашены в антрацитовый цвет (кажется, именно такой оттенок имеет поднимаемый шахтерами из недр земли уголь), отличались толщиной, густотой, длиной, прямизной. Прекрасные волосы! Хотя, если честно, они больше напоминали парик из конских хвостов.
Обувь. Вот с обувью была проблема… Будучи дамой крупногабаритной, Варвара страдала ногами. Могла носить только кеды. Обычные кеды на белой резиновой подошве, со шнурками…
А еще она курила сигары - настоящие сигары, размерами напоминающие краковскую колбасу. С сигарами было все просто - их Варваре присылала ее родственница, еще в далекие советские годы отбывшая на родину своего мужа, верного соратника Фиделя Кастро.
Некоторые принимали Варвару за сумасшедшую. Ходят же такие по московским улицам - безобидные, смешные создания… Но Варвара таковой не являлась.
Даша это знала точно, поскольку уже лет пятнадцать общалась с ней. Сначала в институте, где они обе учились на филологическом, затем на киностудии. Варвара и Даша работали там сценаристами. Вернее - не сценаристами даже, а теми, кто перекладывал западные мыльные оперы на отечественный лад. Дело в том, что «их» и наши реалии не всегда совпадали. Даша с Варварой творили из гольфиста Джона нашего дядю Ваню, обожающего дворовый футбол, а тетушку Милли из Оклахомы превращали в тетю Марусю из Житомира, чья речь отличалась приятным малороссийским акцентом.
Так вот, за эти годы Даша успела узнать, что Варвара - человек здравого ума и жесткого характера. А черные накидки с серебряными булыжниками на пальцах - так, проявление индивидуальности, не больше.
Да, еще одно небольшое отступление - Варваре недавно исполнилось тридцать девять лет (она была на три года старше Даши). И, как и Даша, ни мужа, ни детей не имела.
…Тем временем Варвара продолжала плавной, пружинящей походкой (благодаря кедам) прогуливаться на фоне ограды, куря сигару и черной бахромой подметая тротуар. Мамаши с детьми таращились на нее, пенсионеры опасливо обходили стороной.
- Варвара, прости… Я опоздала! - подбегая, совестливо вздохнула Даша.
- Да ладно… - хмуро ответила подруга. - Хотя могли бы и в кафе посидеть.
- Какое кафе! Погода - чудо, настоящее бабье лето… - Даша ухватила Варвару за локоть и потащила в парк.
- До лампочки мне это лето… - Варвара выпустила кольцо дыма, своими размерами напоминающее автомобильное колесо. - Мне главный велел диалоги переписать. Говорит - не смешно.
- Я тебе помогу.
- Ладно, ловлю на слове!
Они свернули с шумной аллеи на тихую просеку.
Подул легкий ветер - с берез полетели листья.
- Секунду, мне надо срочно сфотографировать… - Даша защелкала фотоаппаратом.
Варвара критично посмотрела на нее:
- А зачем тебе эти березы? Для каких, так сказать, нужд?..
- Для сугубо утилитарных, - ответила Даша, пытаясь найти подходящий кадр. - Черт, да как эту вспышку убрать?..
- Дай-ка. У меня такой же. Сюда жми, потом сюда. Ясно?
- Мерси… ПонимЗаешь, у меня на компьютере должна быть определенная заставка, - принялась объяснять Даша. - Соответствующая времени года. Если лето - так лето, весна - так весна…
- Скачала б из Интернета!
- Нет, не то. Пейзаж должен быть тот, который я действительно видела. Сама!
- Зачем?
- Не знаю. Возможно, я теряю чувство реальности - с этими дурацкими мыльными операми…
- А, - без всякого энтузиазма отозвалась Варвара. Потом добавила: - Тебе замуж давно пора, Дарья.
- А тебе? - усмехнулась Даша.
- Нет, я не хочу. А вот тебе надо. За этого твоего… восточного принца.
- Никакой он не восточный, они сто лет в Москве живут!
Неподалеку возвышалась стена полуразрушенного павильона, покрытая вьющимся растением. Листья - желтые, зеленые, ярко-красные - сразу бросались в глаза.
- Иди сюда, тут дикий виноград… Впечатляет! - позвала Варвара и достала из складок бархатного черного кошеля на цепях вместо ручек точно такой же, как у Даши, фотоаппарат. - Пожалуй, я тоже себе заставку сделаю…
Подруги принялись сосредоточенно фотографировать дикий виноград.
Восточный принц… В самом деле, у Марата Курбатова были какие-то восточные корни.
В первый раз Даша увидела его в метро.
Он сидел в полупустом вагоне напротив нее. Юноша бледный со взором горящим… Черное пальто, черные волосы, черные глаза. Его черный цвет, в отличие от Варвариного черного, был мягким, даже теплым - как летняя ночь.
Глаза прозрачные, сияющие - глаза итальянок с картин Брюллова. И еще он был похож на диковинное растение.
Наверное, нельзя мужчину сравнивать с цветком, но в первое мгновение Даша сразу же сравнила Марата именно с цветком - потому что им нельзя было не любоваться. При этом - ни капли женственности, но бездна нежной хрупкости…
Да, ко всему прочему Марат сжимал в руках футляр со скрипкой. Какие пальцы - тонкие, длинные, сильные!
Белоснежные манжеты, тонкие запястья. Кожа - словно персик. Полупрозрачная оболочка, под которой - тягучий мед.
Даша смотрела на Марата и не могла оторвать глаз. В ее любовании не было ни капли кокетства - она была просто заворожена. К тому же ее возраст - тридцать шесть, а возраст этого черного ангела - едва ли более двадцати, о каком кокетстве речь…
Но он заметил ее взгляд, щеки слегка вспыхнули, дивные глаза заблестели еще сильней, дрогнули смоляные ресницы…
Он принял ее взгляд буквально, как призыв, и на следующей остановке вышел вслед за ней.
- Я - Марат. А вас как зовут? - тихо, очень серьезно, очень вежливо спросил он. Длинные пальцы в это время терзали футляр - значит, нервничал. Нежный и отважный.
- Меня? Дарья Михайловна я… - растерянно брякнула Даша. Потом опомнилась, улыбнулась: - Можно просто - Даша.
И все. И покатилось…
Какая разница, что ей - тридцать шесть, а ему - двадцать два всего! В конце концов он же не дурак, видел, что она не девчонка…
Он любил ее так нежно, сильно и самоотверженно, что плакать хотелось.
Поначалу его родители к связи сына относились снисходительно (мать - исполнительница старинных романсов, отец - известный волейбольный тренер), но потом, когда Марат заявил, что намерен жениться, моментально развернули боевые действия.
Их мальчик никогда не женится на женщине старше его, к тому же невеста у Марата уже была - некая пигалица по имени Джульетта, сосватанная ему чуть ли не в младенчестве.
Марат, при всей своей цветочной хрупкости, обладал железным характером. Только Даша. И никаких Джульетт!
Хотела ли сама Даша стать женой Марата? И да, и нет. Она была в том возрасте, когда еще мечтают о счастье. И в то же время уже понимают, что вряд ли оно возможно.
- …Иди сюда! - позвала подругу Варвара, тоже не на шутку увлекшаяся фотографированием осенних листьев. - Здесь такие роскошные кусты…
У Даши зазвонил сотовый.
- Подержи пока… - Даша сунула Варваре фотоаппарат, отошла в сторону. - Алло.
- Только через мой труп! - Рыдающий голос исполнительницы романсов резанул Даше ухо. - Я не отдам моего мальчика… Только через мой труп! Мы увезем его, мы спрячем его от тебя!..
«Все ясно, - мрачно подумала Даша и отключила телефон. - Шоу продолжается!»
- Кто звонил?
- Неважно… - отмахнулась Даша.
Варвару было невозможно обидеть.
- Слушай, как есть хочется… Ты чувствуешь? - Она повела носом. - Дымком пахнет… Может, по шашлычку? Даша!
- Ладно, по шашлычку! - усмехнулась Даша.
Как уже говорилось, Варвара, при всей своей тяге к готическому и демоническому, была абсолютно земной женщиной.
- Мне готовить совершенно некогда… И не умею я! - принюхиваясь, сосредоточенно бормотала Варвара. - А тут, понимаешь, все уже готовое…
- Ты себе желудок испортишь. С этими своими кафе, шашлычными…
- Ой, Парщикова, перестань! - огрызнулась Варвара. - Не будь занудой.
В кафе случился небольшой инцидент - после того как был съеден последний кусочек мяса, Варвара закурила свою знаменитую сигару. Публика начала протестовать.
- Тьфу на вас тыщу раз! Даш, пошли отсюда…
Сигару докуривали в стороне, у фонтана.
- Нет, все-таки бестолковый у нас народ! - громогласно возмущалась Варвара. - Это ж настоящая гаванская сигара… Такие в магазине - пятьдесят долларов штука. Сидели бы и вдыхали бесплатно…
У трамвайной остановки Даша с Варварой простились.
- Ну все, до понедельника… И не забудь - ты мне помочь обещала! - влезая на подножку, крикнула Варвара. - Елки зеленые, опять я за эту дрянь зацепилась… Ну ничего, скоро у меня персональный кабриолет будет!
- Что? Что случилось? - снизу закричала Даша.
- Вечная проблема! Сумка зацепилась за железку… - Пыхтя, Варвара наконец сумела пробраться вперед.
Даша помахала вслед трамваю.
Уже стемнело, зажглись фонари.
На улице, где днем шумела ярмарка выходного дня, ветер перекатывал мусор, сосредоточенные дворники в оранжевых робах дружно приступили к работе.
Даша свернула в сторону и через некоторое время оказалась у набережной. Внизу многоэтажного дома светился огнями парфюмерно-косметический магазин.
Некоторое время Даша колебалась (час был довольно поздний, да и дома ее ждала работа), но потом махнула на все рукой.
Она вошла внутрь, с наслаждением вдохнула пропитанный сладкой химией воздух.
Это была ее стихия. Ее утешение. Ее лекарство.
С ходу положила в корзину бутылочку с жидким мылом. Затем спрей для волос, придающий им блеск. Потом минут двадцать обсуждала с девушкой-консультантом помаду - какой цвет, какой фирмы выбрать. Матовую или перламутровую? Устойчивую или увлажняющую? Выбрала, наконец. Лак для волос - обязательно. Старый уже почти кончился. И молочко для снятия макияжа - тоже… Надо бы не забыть и тоник. Да, и у Людочки из бухгалтерии на следующей неделе день рождения, надо купить ей подарок - вот этот чудесный набор для ванной. А это что? А это зачем? А надо? Да-да, надо обязательно! И хорошо бы купить эту тушь, тем более скидка на нее 30 процентов…
- Мне какой цвет больше идет - этот или тот? - для сравнения Даша раскрасила щеки румянами разного оттенка.
- Пожалуй, вот этот… - сосредоточенно хмурилась молоденькая консультантша, приседая от усердия. - Поверните голову. Теперь в другую сторону…
Как уже упоминалось, Даша любила косметику как таковую. Любила покупать ее… Ну, и еще с ее помощью пыталась немножечко скрыть свой возраст, совсем не девичий, надо сказать.
Из зеркала на нее смотрела довольно молодая женщина. И, кажется, довольно симпатичная. Невысокого роста, худощавая, с длинными вьющимися рыжевато-каштановыми волосами. Глаза карие, кожа светлая, с чуть желтоватым оттенком. Морщин практически нет. Родинки - две на правой щеке, одна чуть ниже правого угла губ… Вопрос о родинках был мучительным на протяжении долгих лет. То ли они идут ей, то ли, наоборот, портят?..
- Девушка, а сколько бы вы мне дали лет? - Даша, не выдержав, снова прицепилась к консультантше. - Только честно!
Консультантша растерялась.
- Ну, я не знаю… Это вопрос очень интимный…
- Только честно! - напирала Даша.
- Ну, я не знаю… - несчастная побледнела, потом покраснела. И неуверенно выдавила из себя: - Лет тридцать…
«Тридцать! - ужаснулась Даша. - Скажет она мне правду, как же… Если она говорит - тридцать, то, значит, я выгляжу на все сорок!»
- Хотя нет, - чуть уверенней произнесла консультантша. - На вид вам, ну… Лет двадцать восемь!
«Двадцать восемь…» - опечалилась Даша. Она хотела услышать совсем другие цифры.
- А в общем, если не вглядываться, вам больше двадцати и не дашь! - наконец уверенно воскликнула девушка. - Особенно если в темноте…
Даше стало немного легче, хотя она не верила ни единому слову.
- Отлично! - просияла она. - А теперь помогите подобрать мне ночной крем для лица, только, умоляю, не слишком жирный…
Слегка обалдевшая, потерявшая чувство времени и пространства, Даша наконец вывалилась из магазина - за одну минуту до его закрытия. Поздний вечер воскресенья. Никого…
Перехватывая из руки в руку тяжелый пакет (люди картошку в таких количествах покупают!), Даша вдоль набережной побрела к мосту.
Было тихо, лишь изредка на большой скорости проезжали мимо машины.
Фонари отражались в черной воде, ветви деревьев с еще густой, плотной листвой низко нависали над чугунным парапетом.
Чьи-то шаги.
Сначала Даша не обратила на них внимания, но потом, когда промчалась очередная машина и вновь наступила гулкая тишина, звук шагов заставил ее насторожиться.
Даша оглянулась, но никого не увидела. Фонари в кронах деревьев, громады подсвеченных билбордов возвышаются надо всем, дома чуть в отдалении, на другой стороне улицы…
Даша снова пошла вперед и опять услышала шаги. Мужские или женские? Непонятно.
Она прибавила шаг. Потом сбавила. Снова оглянулась. Какие-то тени мелькнули позади…
«Господи, господи! - испугалась Даша. - А вдруг это маньяк?! Крадется за мной… Вот дурак! Принял меня за молоденькую…»
Именно сейчас Даше вдруг нестерпимо захотелось выглядеть почтенной пожилой матроной - на таких уж точно ни один маньяк не набросится! Она совершенно некстати вспомнила слова простодушной консультантши о том, что в темноте ее можно за девочку принять…
Даша на ходу достала телефон и тут с тоской обнаружила, что аккумулятор разрядился. «Вот дурочка! Надо было утром не о фотоаппарате думать, а о телефоне!» - мелькнуло в голове.
Она засунула бесполезный телефон обратно в сумочку. Сердце колотилось как бешеное.
Даша подняла голову и увидела полную луну, выплывшую из облаков. «В полнолуние у психов случается обострение…» - неожиданно вспомнила она.
Шаги сзади сделались быстрей.
Впереди уже маячил мост.
Даша также очень кстати вспомнила фильм всех времен и народов - «Молчание ягнят» с Джоди Фостер. Отличная актерская игра, тонкий психологизм. А как был хорош Энтони Хопкинс в роли Ганнибала Лектора, как убедителен - особенно когда набрасывался на людей и начинал их методично потрошить…
Даша не выдержала, тихонько взвизгнула и, прижимая пакет к груди, помчалась к мосту, надеясь, что там, на другой стороне набережной, будут люди. По крайней мере, есть надежда, что на людях маньяк станет вести себя благоразумней!
Она взлетела на середину моста, оглянулась.
Никого.
Прохладный вечерний воздух ударил в лицо, слегка охладил пылающие щеки.
«А с чего я, собственно, взяла, что это маньяк? И что ему нужна именно я?» - с досадой подумала Даша, находясь на высокой, со всех сторон освещенной площадке.
Ругая себя почем зря («Паникерша! Сама ненормальная!»), Даша спустилась с моста на другую сторону реки, еще раз оглянулась. Никого. Лишь стремительно мчатся по другому берегу машины.
Она принялась подниматься по лестнице вверх - ее дом стоял на холме. Поднялась, затем, не оглядываясь, зашагала вдоль сплошной стены «ракушек». До подъезда теперь было рукой подать. Правда, темно тут…
И вдруг она снова с ужасом уловила в шелестящей темноте звук шагов. Тех самых.
Даша оглянулась. Чей-то силуэт мелькнул сзади.
Потом…
Что произошло дальше, Даша не слишком хорошо запомнила - от нестерпимого страха она словно потеряла способность думать и чувствовать, словно оцепенела…
Кто-то подбежал к ней, толкнул, сорвал с плеча сумочку и стремительным черным сгустком пролетел мимо.
Еще мгновение - и Даша уже обнаружила, что стоит среди гаражей уже без сумочки и пакета.
Впрочем, пакет с косметикой она уронила сама.
- Ой, мама… Ой, мамочки… - застонала она. Руки, ноги, все тело было словно свинцом налито.
Даша без сил опустилась вниз, села прямо на асфальт и заплакала.
И, все еще плача, в темноте сгребла свои покупки, сложила их кое-как обратно в пакет. Левое плечо слегка ныло от удара.
- Сволочь… Нет, ну какая сволочь!
Даше было не столько обидно - обидно и страшно, сколько стыдно и горько. Она одна. Одна как перст. Никто ее не встретит у дома, никто ее не ждет. Никто не спешит ей на помощь…
Марат? У нее и его отнимают…
Отверженная. Ничейная. Ненужная.
Давясь слезами, Даша кое-как доковыляла до дома, поднялась на лифте на свой этаж.
В квартире захлопнула за собой дверь, бросила пакет в угол, сорвала с себя плащ, безнадежно испачканный.
«И что теперь? Проглотить все это? - неожиданно разозлилась она. - Ну уж нет!»
Даша взяла трубку городского телефона и принялась ожесточенно тыкать кнопки.
- Алло, милиция? На меня совершено нападение!
- Адрес, пожалуйста…
- Адрес? Сейчас! Вы понимаете, на меня напал маньяк. Чудом жива осталась… У нас по району убийца разгуливает!
- Убийца?
- Да, маньяк-убийца!
Даша кое-как продиктовала адрес, потом принялась объяснять, что именно произошло.
Кажется, оператор на том конце телефонных проводов была не в восторге от того, что ее беспокоят по такому пустяковому поводу.
Но Даша была уже вне себя от ярости. Она сознательно увиливала от прямых вопросов, всхлипывала, твердила одно - маньяк, убийца! - и так запутала ситуацию, что женщина-оператор в конце концов вздохнула и пообещала, что «ладно, к вам сейчас подъедут».
Только тогда с чувством удовлетворения Даша положила трубку. Ей стало немного легче - от того, что не стала молча глотать обиду, а предприняла все для того, чтобы поймать негодяя, укравшего у нее сумочку.
Она ушла в ванную стирать плащ.
- Надо же, мазут, что ли? - Она разглядывала густые черные пятна на светлой ткани. - И чем эту дрянь теперь вывести?!
Она так увлеклась стиркой, что не услышала звонка в дверь.
«Звонят? Приехали? Так быстро?.. - она кинула взгляд на часы. - И кто-то еще ругает нашу милицию - всего-то через пятнадцать минут подъехали!»
Даша бросила плащ обратно в ванную и бросилась открывать входную дверь.
На пороге стоял мужчина в костюме, с папкой в руках. Сзади маячили еще двое - в милицейской форме.
- Вызывали?
- Да. Проходите, пожалуйста… - Даша вытерла мокрые руки о джинсы и пропустила всех троих внутрь.
- Капитан Кедров… - скороговоркой произнес мужчина в костюме и той же скороговоркой еще что-то присовокупил к своему званию и фамилии - что именно, Даша не разобрала. Про какое-то там УВД какого-то там округа… - Кого убили?
- Что?
- Я говорю - что произошло? Где труп?
- Труп - это я. Вернее, я чуть не стала трупом! А вы следователь? Сейчас все расскажу… Располагайтесь! Нет, вот сюда, за стол… - и Даша, усевшись напротив капитана, принялась подробнейшим образом, боясь упустить что-то важное, рассказывать свою историю - начиная с того момента, как она вышла из парфюмерно-косметического магазина.
Сначала ее слушали с интересом, потом лица прибывших начали заметно скучнеть.
- Руслан, мы не нужны пока? Выйдем, ладно?
- Ладно… - кивнул Кедров двум сопровождавшим его милиционерам. Они вышли на лестничную площадку. Один сказал что-то другому, тот засмеялся. Потом потянуло густым табачным дымом…
- Вы меня слушаете, капитан? - строго спросила Даша.
- Да, я слушаю вас, Дарья Михайловна. - Капитан Кедров быстро писал что-то в своей папке. Лицо у него было бесстрастное, абсолютно ничего не выражающее. Не лицо, а маска. - В котором часу произошло ограбление?
- Вы думаете, я смотрела на часы? - обиделась Даша. - Я была в шоке, меня всю трясло…
- Ну, хотя бы примерно, - следователь потер глаза.
- Сейчас соображу… Я вышла из магазина перед самым закрытием, то есть почти в десять вечера, потом направилась к набережной… Вот там-то я и почувствовала неладное!
- Значит, ограбление произошло в начале одиннадцатого… - Кедров склонился над блокнотом.
- Что вы там пишете? Зачеркните немедленно! - переполошилась Даша, вытянув шею. - Зачеркните!
- А в чем дело?
- Вы все неправильно пишете! Ограбление произошло не в начале одиннадцатого, в начале одиннадцатого я только-только оказалась у реки…
Капитан, не поднимая головы, жирно перечеркнул несколько строчек.
- А когда? - бесстрастно спросил он.
- Сейчас, не торопите меня, я не могу сосредоточиться… Вдоль набережной я шла. Да. Потом услышала шаги и побежала.
- Долго бежали?
- Минуту… Или две? Нет, все-таки минуту. Или две?
- Пусть будет полторы.
- Да, да, полторы! - Даша засмеялась нервно, вытерла набежавшие на глаза слезы. - Взлетела на мост. Оглянулась, постояла…
- Сколько?
- Что?
- Сколько на мосту стояли? Опять полторы минуты?
- Нет, буквально пару секунд! Потом на другую сторону, и по лестнице вверх. Там у нас гаражи. И вот там-то, за гаражами, этот маньяк и напал на меня!
- Маньяк? Так маньяк или грабитель?
- Маньяк-грабитель! - с ненавистью произнесла Даша. - Толкнул меня и схватил сумочку…
- Стоп-стоп-стоп, - следователь опять потер глаза. - Значит, ограбление все-таки произошло в начале одиннадцатого?
- Что? А, выходит, да… - растерянно произнесла Даша.
Капитан вновь методично принялся что-то записывать в свой блокнот. Затаив дыхание, Даша ждала.
- Приметы? - не поднимая глаз, спросил он.
- Чьи?
- Приметы грабителя.
- А-а… Человек в черном.
- Рост, тип телосложения, волосы…
- Не знаю! Я даже не поняла, какого он роста! - в отчаянии ломая пальцы, воскликнула Даша. - И не уверена, что он был в черном… Так, сгусток некой черной материи, нечто инфернальное, воплощенное зло… Это не человек даже! - с ненавистью заключила она.
- Не человек. Инфернальный сгусток. Вас ограбил инфернальный сгусток. Я правильно записываю? - не поднимая головы, холодно спросил капитан.
- Издеваетесь? - Голос у Даши задрожал. - Я в переносном смысле!
- Пишу - че-ло-век… ну хоть мужчина или женщина? - В голосе капитана в первый раз проскользнула скрытая издевка.
«Солдафон. Мужлан. И какого лешего я связалась с этой милицией…» - с бессильной досадой разглядывая своего визави, подумала Даша. Руслану Кедрову было около сорока или чуть больше того. Сухощавый, невысокий, коротко стриженный. Волосы неприятного мышиного цвета - вероятно, от природы пепельно-темные, они слишком рано поседели. Невыразительное, обычное лицо. Цвет лица - желтовато-серый какой-то, веки покрасневшие, припухшие. «Пьет, наверное!» - презрительно заключила Даша.
- Что вы молчите?
- Это был мужчина, - отчеканила она.
- Вы уверены?
- Да. Абсолютно.
- Ладно, хоть с этим разобрались… - пробормотал Кедров. - Что было в сумочке?
- Носовой платок. Пудреница - «Кристиан Диор», между прочим. Помада… Ну, помада так, дешевенькая, мидл-класс…
- О господи, - едва слышно прошептал капитан.
- Еще зонтик. Ключи…
- Как же вы вошли в квартиру? - хмыкнул Кедров.
- А у меня вторые ключи были, в кармане, - ответила Даша: ключи и в кармане, и в сумочке одновременно она выносила из дома не первый раз.
- Паспорт?
- Д-да, был… Ой, блин, теперь же еще с паспортом возни! - схватилась Даша за голову.
- Замки смените, немедленно. Что еще в сумочке было?
- Ручка, записная книжка - я туда свои мысли записываю, на память нельзя надеяться… Знаете, придет иногда свежая идея… - расстроенно забормотала Даша. - Хотя вру! - оживилась она, увидев записную книжку прямо перед собой на столе: обложка из красной кожи под рептилию, переводная картинка - смешной кротик из детского мультфильма… - Слава богу, я не брала ее с собой…
- Кошелек? - сухо перебил капитан.
- Был.
- Сколько денег?
- Тысяч пять… нет-нет, не пишите! - замахала руками Даша. - Зачеркните все! В кошельке была только мелочь, ну, и пара десяток… Я ведь все деньги истратила перед этим в парфюмерном! Я же говорю - склероз…
Капитан в первый раз поднял на Дашу глаза - льдисто-серые, тоже невыразительные.
- Вы ничего не путаете? - неприязненно вопросил он. - Пять тысяч - на косметику?
- Ну да… А что?
- Нет, ничего. Значит, у вас украли сумку с косметикой на сумму примерно пять тысяч рублей. Пишу…
- Опять вы все не так поняли! - теряя терпение, закричала Даша. - Косметику у меня не украли, я потратила на нее все деньги, а пакет уронила там, за гаражами, когда этот изверг меня толкнул…
- Но вы же сами, Дарья Михайловна, только что сказали, что в сумочке у вас был этот… Кристиан Диор, или чего там еще…
- У меня косметика была везде - и в сумочке, и в пакете! И то, что выпало из пакета, я потом собрала…
Капитан ошалело всмотрелся в Дашино лицо.
- Зачем вам столько этого барахла? Вроде вполне нормальная женщина, без видимых дефектов… - пробормотал он. Впрочем, через мгновение его лицо вновь приняло официальное выражение.
- Спасибо за комплимент! - язвительно скривилась Даша. Мужлан, он и есть мужлан!
- Вы вызвали меня затем, чтобы сообщить о пропаже двадцати рублей и пудреницы? - Капитан бросил ручку в сторону.
- А что вам не нравится? Преступление - оно и есть преступление! - Даша решила наступать. - Какая разница, сколько у меня украли… На меня напали! В темноте! Толкнули! И сумка кожаная, не дерматин какой-то…
Руслан Кедров некоторое время молчал, глядя на Дашу своими рыбьими глазами. Потом тихо произнес:
- Ограбления - не мой профиль. Я из убойного отдела, к вашему сведению… На мне тридцать дел висит в данный момент. Очень серьезные преступления, между прочим. Сегодня днем, например, произошло убийство. Убили женщину. Зарезали в собственной квартире, выпотрошили, словно поросенка… Кровь даже потолок забрызгала. А вы!.. - Он стиснул зубы.
- В сумочке был еще фотоаппарат… - растерянно пролепетала Даша. - Цифровой. Совершенно новый. Дорогой!
- Какого хрена… - Кедрова весть о пропаже фотоаппарата совсем не взволновала. - Делать вам, что ли, нечего, дамочка?! О люди… - он потер кончиками пальцев виски, мучительно сведя брови.
- У вас голова болит? - робко спросила Даша. - Может быть, таблетку…
- Да идите вы со своей таблеткой! Никто не хотел к вам ехать, один я, как дурак, мчусь к вам и слушаю эти бредни про пудреницу… Могли бы сами прийти в отделение! Написали бы заявление, приняли бы его у вас, никуда не делись - с вашей-то настойчивостью! Чего вы там по телефону лепетали о каком-то маньяке?..
- А что вы на меня орете? Куда это я пойду, на ночь глядя? Я даже не знаю, где оно, ваше отделение! - Даша не думала сдаваться. История о зарезанной женщине, конечно, поразила ее, но что ж теперь, позволить грабителям шастать в темноте?! - Я одна. Совсем одна! Меня даже защитить некому!
- Ничего, проживете без пудреницы.
Привязался он к этой пудренице!
- Вы не понимаете! - Слезы брызнули у Даши из глаз. - Мне тридцать шесть лет, и я совершенно одна, одна как перст! Я никому не нужна, я… я очень несчастна!
Даша уже собралась поведать капитану печальную историю о ее романе с Маратом Курбатовым, но тот не дал ей и словечка произнести.
- Вы - несчастная?.. - прошипел он, бледнея. - Вы - несчастная?!
- Да!
- Несчастная она… А я кто тогда? У меня жену убили год назад. Вы понимаете, Дарья Михайловна? Жену! Родного человека, с которой я девять лет душа в душу…
- Кто убил? - тихо спросила Даша. Уж слишком много историй про убийства за один вечер…
- Урод какой-то! Стукнул по голове, прямо в висок!
- О господи… - Даша прижала ладони к щекам. Она вдруг почувствовала, что ее неприятности действительно ни в какое сравнение не идут с этим человеческим горем. - Простите…
- Что мне ваше это… Ее тоже хотели ограбить, вырвали из рук сумочку! Просто удар пришелся в висок…
- Вот видите! - заволновалась Даша. - Может, это тот же самый грабитель!
- Нет, - глаза капитана снова стали рыбьими, холодными, в них исчезло то человеческое, что прорвалось случайно. - Того уже поймали. И посадили. Бомж. Он не хотел убивать. Просто удар был неудачный, пришелся прямо в висок. Он умер через полгода в тюрьме.
- Это вы… отомстили ему, да? - шепотом спросила Даша.
- Нет. Туберкулез - последняя стадия. Его бог наказал, - спокойно произнес Кедров и захлопнул блокнот.
- Понима-аю… Бедный вы, бедный!
- Я в вашей жалости не нуждаюсь, Дарья Михайловна, - скучным голосом произнес капитан. - Будем оформлять заявление?
Даша ответила не сразу:
- Нет.
- А вот и напрасно! - злорадно фыркнул тот и снова открыл блокнот. - Будем! Мелочей в нашем деле нет… Он, конечно, ваш грабитель, особой опасности не представляет. Но тоже может неудачно стукнуть кого-то. Смерть - она всегда близко…
- Да, да! - горячо закивала Даша.
- Опишите сумочку…
- Черненькая такая, средних размеров.
- Черный человек, черная сумочка, черная ночь. Ищи-свищи ветра в поле… Если б вы все сразу дежурной объяснили, толком, мы бы еще тогда район стали объезжать, может, и нашли бы вашего Мистера Икс… - покачал головой капитан. - Такие преступления только по горячим следам раскрываются. Ладно, сейчас все равно окрестности осмотрим. Но я ничего не обещаю…
- Спасибо вам! - с чувством произнесла Даша.
- Пожалуйста… - буркнул капитан Кедров и встал.
- У вас такая благородная работа… Не то что моя!
- Да? - равнодушно произнес тот, складывая блокнот в карман.
- Я, понимаете ли, сценарист… даже не сценарист, а так, переливаю из пустого в порожнее…
- Я бы не стал про пустое распространяться, ежели вы по пять тысяч на какую-то фигню… пардон.
- Мужчинам нас, женщин, не понять… - принужденно рассмеялась Даша.
Кедров пошел к выходу, локтем случайно смахнул с другого столика (рабочего, на нем еще компьютер стоял) несколько листков.
- Ничего-ничего, я подниму!
- Сценарии ваши? - равнодушно скрипнул Кедров.
- Нет, это как раз не сценарии, это я пьесу пишу, в свободное время, - поднимая с пола листы, принялась охотно объяснять Даша. - Я вообще много пьес написала, но их, к сожалению, никто не ставит, хотя я их шлю, шлю в театры и режиссерам знакомым… Так сказать, мое хобби. Нет, я все вру, пьесы - это моя жизнь, моя страсть, моя боль… А сценарии - так, чтобы с голоду не умереть!
- Ага… - буркнул Кедров, откровенно пропуская Дашины слова мимо ушей. - Ну все, дамочка, я пошел. По ночам не гуляйте, а то опять без пудреницы останетесь.
Даша захлопнула за ним дверь. Услышала, как Кедров с товарищами, прокурившими весь подъезд, посмеиваясь, загрузился в лифт.
Она осталась одна.
«А он ничего… Конечно, не красавец, простоват к тому же, грубоват, но…»
Дашино сердце тронула история о капитанской жене. Теперь ясно, почему Кедров все-таки приехал! Пытался спасти такую же несчастную. Жену не спас, так других женщин пытается спасти! «Действительно, настоящее „Молчание ягнят“ получается! Бедный, бедный!»
Даша вздохнула. На фоне катастроф и несчастий, творящихся в мире (то зарезали кого-то, то висок проломили!), ее сегодняшнее «приключение» показалось таким ничтожным, незначительным…
Она легла спать, а проснувшись утром, уже окончательно развеселилась. Набрала номер Марата - узнать, как у того дела.
- Алло… - отозвался бархатный полушепот.
- Маратик! Милый, милый, а со мной вчера такое было… - залепетала Даша, зная, что нежный возлюбленный обязательно посочувствует ей, но ее надеждам не суждено было сбыться.
Трубку вырвал отец Марата, волейбольный тренер:
- Дрянь! Это ты? Чего ты к нашему мальчику привязалась?.. Старуха! Ищи себе ровесников! - Выкрики старшего Курбатова напоминали команды, были жестки и конкретны. Конечно, он же спортивный тренер.
- Фу, как грубо…
- Мы тебе покажем кузькину мать! Ты у нас еще запоешь! Марат, не лезь… Не лезь, я кому сказал!.. - видимо, Марат пытался отнять у отца телефонную трубку.
Все напрасно… Даша нажала на кнопку «отбой».
Вышла в коридор, где валялся вчерашний пакет, наполовину порванный.
Из прорехи торчал флакон с шампунем розового цвета, горлышко было испачкано в грязи.
«И зачем я подобрала пакет? Неужели я спокойно смогу пользоваться этими вещами? Нет, нет… Я каждый раз буду вспоминать - о негодяе-грабителе, о собственной глупости!..»
И Даша, повинуясь внезапному порыву, выбросила содержимое пакета в мусорное ведро. Все эти баночки, пузырьки, коробочки, флакончики… «Не жалко! Новое куплю!»
Даша была женщиной с характером - коротка на расправу. Что не так - сразу вон. Это касалось не только вещей, но и людей. Мужчин.
Сколько их было, а все не те. Как только Даша понимала, что очередной ее кавалер - «не то», она безжалостно рвала с ним отношения. Зачем тратить время на человека, с которым не построишь счастливой совместной жизни? Жадина, зануда, грязнуля, маменькин сыночек, дурак, лентяй, пьяница… Такие не нужны!
Марат - вот чудо, вот идеал, но его двадцать два года и скандальные родители…
Внезапно Дашу словно током дернуло, и она распрямилась.
А что, если вчерашнее происшествие - дело их рук?
«Мы тебе покажем кузькину мать. Ты у нас запоешь!»
Они, точно - они…
Даша схватила телефонную трубку, чтобы высказать Курбатовым-старшим все, что она думает о них и их методах борьбы, но потом опомнилась. «А ведь они правы… Какое нас ждет с Маратом будущее? Даже если он пошлет свою Джульетту (ну и имечко!) к чертовой бабушке, даже если женится на мне… что у нас произойдет через несколько лет? Нет, нет, надо заканчивать эти отношения!»
Даша вымыла руки и села за компьютер. Вспыхнул экран - Чистые пруды летом, на поверхности воды плавает тополиный пух. Солнце, люди в летних одеждах… Пейзаж давно устаревший.
И заменить-то его теперь нечем - фотоаппарата с осенними картинками нет!
«Ну ничего, обойдусь, - Даша убрала Чистые пруды, оставила только бледно-розовый фон. - И фотоаппарат куплю новый, и сумочку… И косметику. Сколько приятных покупок! Во всем, даже самом негативном, можно найти положительные стороны…»
Зазвонил телефон.
- Дашка, не спишь? - это Варвара.
- Ой, Варенька, со мной вчера такое…
- Ты погоди. Ты помнишь, что ты мне обещала?
- Что?
- Помочь со сценарием, вот что, - хмуро произнесла Варвара. - Только не перебивай… - и она сразу же приступила к изложению проблемы. - В оригинале - в гости к семейке этих идиотов приезжает дядюшка Гарри из Алабамы. Они его тыщу лет знали… И вот этот дядюшка Гарри на старости лет признается, что он на самом деле пидор.
- Кто?
- Я извиняюсь… Ну, мужчина нетрадиционной ориентации то есть.
- И в чем проблема? Оставь этого Гарри геем. Вот ты послушай, что вчера…
- Как?! - возмутилась Варвара. - Ты что, забыла?! В нашем варианте дядюшка Гарри - это дядя Гриша из Мелитополя! И его играет Сан Саныч Батюшков, любимец всех российских женщин бальзаковского возраста! Ты что, хочешь разочаровать наших баб, да? И Сан Саныч, это уже известно, отказывается играть гея! И вообще… в этом ничего смешного нет! Трагичного тоже нет, но… Просто - не смеш-но!
- Сделай дядю Гришу вегетарианцем! - деловито предложила Даша. - Типа, он всю жизнь сало ел, а теперь признается, что тайный вегетарианец!
- С ума сошла… Этак мы часть аудитории потеряем - из тех, кто без сала жить не может! Редактор твою идею зарежет, я гарантирую.
- Тогда… ну, тогда сделай его подпольным буддистом… - вяло предложила Даша. - Или нет, этим, кришнаитом - дядя Гриша закутывается в оранжевую простыню, ходит по городу с бубном и завывает: «Харе Кришна, Харе Рама…»
- Не смешно! - рассердилась Варвара. - И потом, зачем оскорблять чувства верующих… Ты же знаешь, наш редактор помешан на политкорректности!
- Да, ты права… А что, если у нашего дяди Гриши из Мелитополя на старости лет проклюнется дар экстрасенса? И он начнет предсказывать будущее - но так, немного невпопад… Это можно очень интересно и весело обыграть! И редактор будет доволен, и Сан Саныч артачиться не станет…
- Занятно, - пробормотала Варвара. - Молодец, Дарья… Но ты мне еще парочку идей подкинь - так, на всякий случай.
- Ох… У меня голова совершенно не варит! - нетерпеливо пожаловалась Даша. - Вчера со мной…
- Подруга, ты меня без ножа режешь! - возмутилась Варвара. - Обещала помочь, а сама - в кусты!
- Кстати, насчет кустов. Иду я вчера…
- Дашка!
- Варька!
Возникла напряженная пауза.
Наконец Варвара сухо произнесла:
- Ладно. Я буду сидеть и напряженно думать. А ты съезди на Казанский вокзал.
- С какой это стати?
- Бобров должен приехать, отдать деньги, которые у меня занимал. Он в Томилине живет, у матери… Возьми деньги, скажи ему, что он сволочь… нет, как-нибудь посильней его оскорби, чтобы убить его морально, раздавить, как букашку! - и спокойно возвращайся домой. Деньги потом мне передашь, при случае.
То ли никто лучше ей не попадался, то ли во всем был виноват специфический вкус Варвары, но кавалеры Дашиной подруги обыкновенно были сильно пьющими, запущенными мужиками из Подмосковья, обязательно с гуманитарным образованием. Философы. Этакие бородатые диссиденты, находящиеся в вечном разладе с миром и собственной душой…
- Почему бы Боброву не заехать к тебе самому? Он передаст тебе деньги, а ты собственноручно раздавишь его…
- Я его видеть не хочу, - мрачно произнесла Варвара. - Останется еще… Не выгонишь потом!
- М-да… Слушай, а как я его узна€ю? - спохватилась Даша. - Я же его ни разу не видела!
- Рыжий такой, высокий. Не худой. Борода тоже рыжая, веником… Наверняка - в спортивном костюме. Грязном, я больше чем уверена. Морда опухшая. И бланш под глазом - он мне вчера по телефону сообщил, что с кем-то там подрался…
- Господи, Варька, ты мне описала типичного вокзального попрошайку! И бланш еще этот… Почему бы тебе самой с ним не встретиться?
- Ты мне друг или кто? - угрюмо вопросила Варвара. - Обещала помочь…
- Я тебе со сценарием обещала!
- И не помогла! Одну идейку только подкинула, да и то какую-то жиденькую!
- Вымогательница…
Казанский вокзал был самым нелюбимым Дашиным вокзалом. Несмотря на все преобразования и архитектурные усовершенствования, там по-прежнему царила восточная безалаберность, и надо было не терять бдительности. Милиция хоть и гоняла всяких асоциальных личностей, но они неизменно умудрялись просочиться обратно.
Стоя на платформе за ограждением, морщась и то и дела шарахаясь из стороны в сторону от подозрительных фигур, Даша ждала электричку, на которой должен был прибыть гражданин Бобров.
- Те-ээтенькэээ, памагите чем смооо…
- Иди отсюда!
- Ай, какой красивый дэвушк… Кого ждем?
- Иди отсюда!!!
- Дама, будьте любезны, скажите, пожалуйста…
- Иди отсюда!..
- Господи, какие вы, москвичи, злые! Ведь только спросить хотела, где тут выход в город! Нет, ну совсем они тут озверели…
Дашу слегка трясло, и она проклинала Варвару на чем свет стоит.
Наконец точно по расписанию прибыла электричка, на которой должен был приехать Бобров. Повалила толпа.
Тщетно Даша вглядывалась в лица - ни одной рыжей бороды веником.
Прошло пятнадцать минут. Толпа иссякла. Объявили посадку - повалила очередная толпа, теперь уже в обратную сторону. «Где же он, Варькин кавалер?! Надо позвонить ей, уточнить время… Может, она напутала чего-то?»
И тут Даша вспомнила, что телефон тоже был в украденной сумочке!
- Даша! - голос женский, сильный, доброжелательный, очень знакомый - раздался сзади.
- А?.. - Даша, раздосадованная пропажей и телефона ко всему прочему, обернулась и увидела среди толпы Наталью. Наталью, сводную (по отцу) сестру.
- Дашка, глазам своим не верю… Ох, надо же!
Они бросились обниматься. Даша тут же забыла о своих потерях. От Натальи пахло дорогими горькими духами, хорошим кофе, сладковато-нежно, едва-едва - кожей. Ну да - кожаная куртка, кожаная сумочка через плечо - все отличного качества, дорогое.
- Дашка… Что ты тут делаешь? Уезжаешь или приехала?
- Нет, надо было кое-кого встретить, но не получилось… А ты?
- А я из Бронниц, смотрела, как там объект строится…
Наталья была архитектором, и довольно успешным.
- Ох, Наташенька, сто лет не виделись… - Даша еще раз расцеловала сестру. - Как дети?
- Слава богу… Ну, конечно, не все слава богу, - улыбаясь, тут же оговорилась Наталья. - Но ничего смертельного нет.
- А что? - испугалась Даша.
- У Светы сильный трахеит, кашляет… Но я же говорю - не смертельно. А Игорь с Никиткой - тьфу-тьфу-тьфу! - не болеют.
У Натальи было трое детей. По нынешним временам - мать-героиня!
- За ними кто сейчас приглядывает? Муж?
- Что ты! Борис с ними не справится! - засмеялась Наталья. - У них нянька. Уже давно… Фелица Юрьевна - мировецкая старуха! Ну пошли, пошли отсюда, нечего посреди толпы торчать…
Они выбрались на Комсомольскую площадь. Помимо сумочки, у Натальи был изящный кофр на колесиках.
- Тяжело? Помочь?
- Нет, ерунда! Само же катится…
- Ты почему не на машине?
- Сломалась, сейчас ремонтируют. Завтра из сервиса заберу.
- А-а…
Наташа бегло оглядела ряд припаркованных у дороги такси.
- На метро быстрей! - напомнила Даша. - И сейчас не час пик, хорошо…
- Я ж не на московскую квартиру, а на дачу, - покачала головой Наталья. - Сейчас обдерут меня как липку… ну да ничего, уж очень не хочется снова в электричке… Даша! - решительно воскликнула она.
- Что?
- Мы ж почти не видимся… Приезжай к нам. Мы целый месяц на даче собираемся жить. Доктор Светке посоветовал…
- Ну я не знаю… - смутилась Даша. - Как-то неудобно…
- Глупая! У нас два этажа, куча комнат… Ты никого не стеснишь! Дворец - я сама его проектировала! Оценишь…
- А Борис, дети…
- Они будут только рады! Родная тетя приедет погостить… - Наталья тыльной стороной ладони погладила Дашу по щеке. - Как?
- У меня работа, и вообще…
- Знаю я твою работу! Возьми ноутбук, будешь на природе работать… Есть Интернет, телефон, факс, да что угодно… все есть!
- Нет, - Даша почему-то артачилась. Трое детей…
- Я обижусь, - холодно, даже жестко произнесла Наталья. Она, как никто другой, могла быть и мягкой, и настойчивой.
- Я подумаю, - сказала Даша. - Нет, правда…
- Я сама тебе позвоню. Завтра или послезавтра. И все, никаких отговорок…
- Маша тебе не звонила?
- Ты мне зубы не заговаривай! - усмехнулась Наталья. - Маша… Нет. Письмо написала, месяц назад. У них все хорошо.
Маша была третьей сводной сестрой, опять же по отцу. Жила она далеко, во Владивостоке.
- Я приеду к вам, Наташ, честное слово…
- Ну, смотри! - жестко усмехнулась Наталья. Поцеловала Дашу в щеку. - До встречи… Мои там, наверное, уже с ума сходят!
- Всем привет!
Наталья быстро зашагала к дороге. Даша смотрела ей вслед. Сестра сразу же выбрала самого лучшего таксиста (только Наталья умела так сразу разбираться в людях, вещах и услугах!) - и по каким только признакам, вот бы знать… Стремительно договорилась о цене - вот уже таксист помогает ей сложить кофр в багажник. Даша такими способностями - видеть все и всех насквозь - не обладала.
Через минуту такси уже сорвалось с места.
Даша еще раз помахала ему вслед.
«Съездить к ним правда, что ли?» - задумалась Даша, спускаясь в метро.
…История семьи была банальна и оригинальна одновременно.
Дашин отец - человек стихийный и непостоянный - на одном месте долго усидеть не мог. Поучаствовал в рождении Даши, а потом скрылся в неизвестном направлении.
Лет в шестнадцать Даша случайно узнала, что у нее есть сводная сестра. Ровесница! Именно потому матери Даши и Натальи когда-то сделали неутешительный вывод, что бывший возлюбленный крутил романы с ними обеими одновременно…
Женщины по этой причине сдружиться не смогли, а вот Даша и Наталья встретились, обрадовались друг другу и стали пересекаться довольно часто. Но потом Наталья вышла замуж, стала активно учиться, рожать и делать карьеру (все - одновременно, ибо к чему терять время!) - и встречи стали очень редкими. Перезванивались иногда - на дни рождения и Новый год…
Позже нашлась и третья сестра - Маша. Правда, Маша жила во Владивостоке, очень далеко. Наталья и Даша, столкнувшись несколько лет назад (тоже случайно, вот как сегодня), с грустным смехом обсуждали папашины подвиги. Если поискать, то, наверное, можно еще нескольких сестричек обнаружить на территории России, а то и дальше… «Но теперь уж не узнаем - папаша-то умер!» - «Ах, и не говори, Наталья… Полгода после его смерти прошло, а я все не могу в себя прийти. Я одна была на его похоронах, и все это так ужасно… ужасно!» - «Если б я могла, то съездила с тобой!»
Наталья тогда собиралась родить младшего, Никиту. И одновременно работала над каким-то грандиозным проектом. «Как же ты все успеваешь, Наташа?!» - спросила Даша, стараясь уйти от печальных мыслей. «Ну надо же детей как-то обеспечить, да?» - «Пусть муж обеспечивает!» - «Дашка, наивная, ну много ли учитель сможет заработать!» - засмеялась тогда Наталья, безо всякой обиды на мужа и на свою судьбу. Борис работал учителем в школе.
Даша искренне любила свою сестру. Но трое детей - 12, 9 и 3 лет… Вся гамма - от «прелестей» детского негативизма до подростковых эскапад! «Нет, не поеду! - окончательно решила Даша. - Совру чего-нибудь - скажу, что редактор из Москвы не отпускает… Хотя Наташка меня сразу раскусит! Скажу, что простудилась и ни к чему везти детям лишние вирусы! Наташка - чересчур хорошая мать, надо сыграть именно на этом. Да, точно!»
Даша вышла на своей станции и при выходе из метро уперлась взглядом в стеклянный павильон - витрины с телефонами и прочей техникой, стайка продавцов… «Надо купить фотоаппарат, - вдруг спохватилась она. - И телефон… А денег у меня сколько? - Даша полезла в кошелек. - Нет, хватит лишь что-то на одно…»
Она зашла в павильон. И уже через минуту общения с продавцом поняла, что ей не нужно лишнего. Телефон с фотоаппаратом - два в одном!
- А качество снимков?
- Я вас уверяю, качество никак не пострадает!
Еще через десять минут, немного ошеломленная и счастливая, Даша вышла из павильона с новеньким телефоном, который имел кучу полезных функций.
Уже по дороге принялась впихивать в него новую сим-карту. Слава богу, Варварин телефон она знала наизусть…
- Варька!
- Ты, Дарья? А что-то номер какой-то другой…
- Я купила новый телефон! А старый у меня уперли вчера, я тебе хотела рассказать, но ты меня слушать даже не стала!
- Тебя обокрали?!
- Да! - засмеялась Даша. - Прямо на улице… Выхватили из рук сумочку - и бегом…
- Ужас какой, - буркнула Варвара. - А деньги?
- Да ну, две десятки в кошельке…
- Нет, тебе Бобров деньги отдал?
- Варька, он не приехал… Я все глаза проглядела - не было его на вокзале!
- Вот сволочь… Нет, это я не тебе. Бобров - сволочь. Я, можно сказать, загибаюсь без авто, мне деньги позарез нужны! Ладно, сейчас буду ему звонить…
В трубке раздались короткие гудки. Даша пожала плечами - что ж, лаконичный разговор - вполне в Варькином духе… А потом принялась щелкать окружающий пейзаж на фотокамеру. «Надо же… действительно проще простого! А качество? Ну ладно, сброшу в компьютер, разберусь…»
Она вошла в подъезд, выскользнула из лифта и, не выпуская из рук новую игрушку, открыла дверь…
- Господи, что это?!
В первый момент Даше показалось, что она случайно зашла в какую-то другую квартиру. В которой то ли ремонт, то ли переезд, то ли все вместе случилось…
Но это была ее, Дашина, квартира.
Полный разгром. Все повалено, свалено, вывернуто, содержимое шкафов и ящиков на полу…
Может быть, по одной отдельно взятой квартире прошелся ураган? Смерч?..
И тут Даша вспомнила - ключи и паспорт. Заходи прямо по адресу, и никакие отмычки не понадобятся!
- У-уй, ду-ура… - застонала Даша, схватившись за голову. Говорили ей - смени замки. Не сменила. Забыла.
Чего теперь удивляться - обокрали!
Даша бросилась к телефону. Ноль два… Потом бросила трубку. Что они там могут? Надо найти Руслана Кедрова, спасителя бедных ягнят… Глупых овечек!
Но как его найти? А он что-то там говорил про УВД и округ… «Наш округ наверняка!»
Даша подняла с пола телефонный справочник, перелистнула страницы… А, вот она, оперативная столица… Набрала наугад один номер, другой. На третий раз ей сказали, что Руслан Кедров «на выезде, через час перезвоните. Или передать чего?». «Нет, ничего не надо передавать. Я с ним лично переговорить хочу!» Даша прилежно прождала полчаса, сидя на полу в коридоре, потом снова схватилась за трубку.
- Алло… Нет еще его. Хотя… минутку… Пришел! Сейчас соединю…
Когда Даша наконец услышала знакомый голос с непередаваемой брезгливо-усталой интонацией, то едва не расплакалась от радости.
- Руслан? Ох, извините, я не помню вашего отчества…
- Руслан Иванович.
- Руслан Иванович, это вам звонит вчерашняя обокраденная… - Даша все-таки заплакала, потом засмеялась. - Дарья Парщикова, помните?
- Доброе утро. То есть день… Или вечер? Вот, блин, работа… - мрачно произнес капитан Кедров. - Что у вас опять? Очередную пудреницу потеряли?..
- Мне не до шуток, Руслан Иванович… - заскулила Даша. - Мою квартиру ограбили. Я прихожу, а тут…
- Допрыгались! - холодно воскликнул капитан. - Я ж вам что сказал? Смените замки! Нет, ну люди, совсем мозгов у них нет… Я ж вам сказал: ограбления - не мой профиль.
Даша заскулила еще отчаянней.
- Будет вам, Дарья Михайловна, сырость разводить! - с отвращением произнес Кедров. - Ладно, у меня «окно», сейчас буду…
Он появился через двадцать минут, с папкой под мышкой. Даша так и сидела на полу, обняв колени руками.
- Почему дверь не закрыли?
- А зачем? Все равно войдут, у них же ключи…
- Логично! - фыркнул тот.
Прошел в комнату, оглядел царящий вокруг погром.
- В доме еще кто-то бывал? Гости или, например, сантехника вызывали…
- Нет! Давно никого не было! У меня есть друг, но мы встречались в гостинице, потому что его родители…
- Что пропало на этот раз? - Кедров сел, раскрыл папку, приготовился писать.
- Компьютер, слава богу, на месте…
- Деньги, ценности?
- Они вот в этом комоде были… Теперь все на полу лежит! - Даша принялась перебирать, разгребать завалы из вещей. - Ой!
- Что?
- Драгоценности на месте, надо же… - она потрясла перед Кедровым большой шкатулкой. - Вот, тяжеленькая…
- Откройте. Все на месте?
- Все… Браслет золотой, серьги… И даже колечко с сапфиром! - обрадовалась Даша. - Вот оно! Старинная работа, еще моя прабабка носила.
- Деньги?
- Сейчас… они у меня под кроватью…
Кедров мученически закатил глаза.
- Нет, вы не думайте, что я все деньги дома храню! - принялась горячо объяснять Даша. - Только немного наличных - ну так, на небольшие расходы…
Чихая от пыли, Даша вылезла из-под кровати. В руках у нее была пачка банкнот.
- Вот они, денежки-то… - удивленно пробормотала она. - Видно, совсем этот вор болван…
- Так что пропало-то? - теряя терпение, засопел Кедров.
- Да ничего не пропало… - пожала Даша плечами.
- Тогда с чего вы взяли, что это ограбление?
- Ну, как…
- Дарья Михайловна!
- Не кричите на меня… - она поежилась, села на стул. - Я сама ничего не понимаю.
Несколько секунд Кедров смотрел на нее, потом встал, резко захлопнул папку, привычным жестом снова сунул ее под мышку.
- Все, я ухожу.
- Куда?
- Дарья Михайловна, не надо из меня дурака второй раз делать!
- Вы не дурак! Вы замечательный! Я только на вас надеюсь…
- С меня хватит.
- Капитан! Так же нельзя… Я одна, меня некому защитить…
- А этот ваш… друг из гостиницы? - язвительно напомнил Кедров.
- Марат? Ой… Стойте-стойте… я все поняла! - в страшном волнении закричала Даша.
- Что вы поняли? - стоя уже у дверей, оглянулся Кедров.
- Это не ограбление… Как же я сразу не догадалась! И вчера тоже… Это были акции устрашения!
- У вас есть враги? Что ж, я не удивляюсь…
- Это не смешно! У Марата Курбатова родители… Они ненавидят меня! Я недавно разговаривала с ними, они угрожали мне!
- Семейными разборками мы не занимаемся, - отрезал Кедров.
- Что значит - не занимаемся?! - возмутилась Даша. - А если меня убьют? Вы только тогда чесаться начнете? Вам нужен труп, да? Тогда это будет ваш профиль?..
Руслан Кедров молча смотрел на нее.
- Эх вы, а еще правоохранительные органы… - с горечью протянула она. - Ваша главная задача - какая? Не только раскрывать преступления, а еще - предотвращать их! Понимаете? Предотвращать!
- Если вас кто-то и убьет, то это буду я, - отчеканил он. Потом потер лоб и спросил уже другим тоном, устало: - Слушайте, Дарья Михайловна… у вас кофе есть? Только не растворимый, растворимый на меня не действует…
- Что? А, да… Проходите на кухню. Там разгром не такой сильный.
На кухне Даша принялась хлопотать у плиты, а Кедров сел напротив, уперся затылком в кафельную стену, закрыл глаза.
- Устали, да? - с сочувствием спросила Даша, ставя турку на огонь.
- Да нет, ничего… - невнятно пробормотал тот.
- А вы в первый раз мне алкоголиком показались, - бесхитростно призналась она. - В милиции же все алкоголики?
- О господи… - то ли простонал, то ли вздохнул капитан. - Нет, придется мне самому вас убить, это точно!
- Ну простите, простите… Я всегда говорю то, что думаю! Иногда такое могу ляпнуть…
- Дарья Михайловна, я действительно ничем вам не могу помочь в данной ситуации. Ограбления нет, ничего не пропало…
- А сумочка - вчера?
- Связать два этих случая? Вряд ли получится… Слишком много возни, и было бы из-за чего… Вы уж тоже простите меня за откровенность. Разбирайтесь с родственниками вашего бойфренда сами!
- Ну да, на вас же куча нераскрытых дел! - Даша не отрывала глаз от постепенно поднимающейся кофейной шапки. - Оп! Вот ваш кофе… Сахар, молоко?
- Нет, спасибо.
Даша поставила чашку перед капитаном. Села напротив, подперла подбородок кулаками.
- Руслан Иванович… А помните, вы мне рассказывали о зарезанной женщине? Когда даже потолок был кровью забрызган?
- И что? - Он ждал, пока кофе чуть остынет, поднял глаза - серые, холодные, бесстрастные.
- Вы нашли убийцу? - с интересом спросила Даша.
- Нашел.
- Ой! - восхитилась она. - Поздравляю!
- Рано поздравлять… - проскрипел тот. - Найти-то я его нашел, а вот доказательств у меня против него никаких нет.
- Как?..
- А вот так. У него алиби - во время убийства он был в другом месте. И свидетели подтверждают… Но это он, точно! Очень хорошо все спланировал, гад.
- А кто он? Зачем он убил ту несчастную? - шепотом спросила Даша. Она даже забыла обо всех своих горестях и теперь со жгучим интересом слушала капитана.
- Он - муж, - Кедров наконец отхлебнул кофе, затем одобрительно кивнул головой.
- Муж?.. Муж?!!
- А что вас так удивляет? Большинство преступлений совершается близкими людьми. Бытовуха!
- Бытовуха…
- Нет, преступления на бытовой почве раскрываются легко и быстро, по горячим следам: напился, стукнул собутыльника по башке, проснулся уже в кутузке. Или - приревновал, зарезал в гневе, пришел с повинной…
- Ой, какой ужас…
- А этот товарищ действительно все очень хорошо спланировал. Никакого аффекта, все четко и умно…
- Чем же ему жена не угодила?
- Все та же ревность. Банально до крайности - у жены был любовник. Но, я повторяю, - все с холодной головой делал…
- Бедная женщина! Налить еще?
- Да, если можно… Кофе вы варить умеете.
- Ой, спасибо… Любовь и смерть. Любовь и смерть… - завороженно повторила Даша.
- А, ну да, вы же у нас писательница, такие сюжеты вас интересуют…
- Я не писательница! Я бездарная неудачница! - вздохнула Даша. - Мои пьесы не ставит ни один театр! А глупые переводы мыльных опер на наш лад - это не то… Никакого простора для творчества! Все под контролем редактора и западных партнеров, которые нам этот сериал предоставили в пользование.
- Что-то вроде «Моей прекрасной няни»? - наконец озарило капитана.
- Ага… Только у нас главными героями - супружеская чета. Он, она, их дети, их соседи и родственники. Муж - неудачник, жена - стерва, дети тоже очень специфические… По тридцать четвертому каналу идет. Мы, бригада сценаристов, пишем, они снимают по две серии в день…
- Как называется? - заинтересовался капитан. - Я, пожалуй, посмотрю, если время будет…
Даша улыбнулась.
- Ну вот, вы улыбаетесь… - пробормотал Кедров. - Как у вас, женщин, все легко - заплакали, потом засмеялись…
- Вы не любите женщин?
Он ответил не сразу, бесстрастно и коротко:
- Нет, - потом добавил, словно нехотя: - Я любил и люблю только свою жену.
- А… Но… - Даша растерялась. - Вы же говорили, что вашу жену… что ее уже нет…
- Смерть и любовь. Вы сами сказали - смерть и любовь. Моей жены нет, но я все равно люблю ее. Вам трудно это представить? - с холодной насмешкой произнес Кедров. Отставил пустую чашку, встал из-за стола. - Ну все, Дарья Михайловна, разрешите откланяться.
- Что же мне делать? - уныло спросила Даша, выходя вслед за Кедровым в прихожую. - Мне все равно страшно… Сами говорите - бытовуха!
- Поверьте моему опыту, Дарья Михайловна - на что-то серьезное родители вашего жениха вряд ли решатся. Так, попугали…
- Вам легко говорить!
- Звоните ноль два. Звоните сразу к нам в отделение!
- Бесполезно! Скажут - на семейные разборки не выезжаем…
- Да, что есть, то есть… - нахмурившись, пробормотал Кедров. - А потом в квартире труп, и кровь на потолке! И опять мне разгребать… Вот что - запишите-ка мой сотовый, на всякий случай.
- Ой, спасибо вам! Диктуйте… А я вас заодно щелкну, можно? У меня новый телефон, к номеру можно прикрепить фотографию, очень удобно и красиво… - оживленно щебеча, она нацелила телефон на Кедрова. Сверкнула вспышка, тот запоздало дернулся, сморщился недовольно.
- Звоните только в крайнем случае. Если что-то действительно серьезное. Начнете из-за ерунды беспокоить - занесу ваш номер в «черный список», вовек мне дозвониться не сможете!
- Обещаю! - заверила Даша, восхищенно разглядывая фото на экране.
- Я думаю, продолжения не будет - если вас хотели напугать, то сделали уже достаточно. Да! Смените замки - это обязательно. И еще, на всякий случай, поезжайте куда-нибудь, на недельку-другую… Все забудется, накал страстей стихнет…
- Вам легко говорить! - оторвавшись наконец от экрана, недовольно воскликнула Даша. «Уехать! Куда? К Варьке, в ее берлогу? К Наталье, на растерзание племянникам?.. Ну уж дудки!»
- Дарья Михайловна, все ваши неприятности - ваших собственных рук дело! - с раздражением воскликнул Кедров. - Водите знакомства с кем ни попадя, шастаете по ночам одна, замки вон даже сменить не потрудились… Сколько вам лет?
- А сколько вы мне дадите? - Даша моментально вцепилась в капитана. - Ну сколько, сколько? Только честно!
Тот даже слегка отпрянул. Потом вгляделся в Дашино лицо и произнес совершенно серьезно:
- Лет пять. Ну, семь… Больше вам и не дашь.
- Издеваетесь! А я, между прочим, серьезно вас спрашиваю!
Капитан вздохнул, повертел пальцем у виска и, даже не попрощавшись, вышел вон.
«Солдафон! Мужлан! Зануда…»
- Алло, диспетчерская? - захлопнув за гостем дверь, схватилась за телефон Даша. - Мне нужен слесарь, срочно! Вот прямо сейчас! Зачем? Замки надо сменить!
Остаток дня Даша сначала ждала слесаря, потом ругалась с этим самым слесарем, потом пыталась дозвониться в диспетчерскую, чтобы ей прислали другого слесаря, нормального. От этого разило спиртягой, руки росли не из того места (всю дверь разворотил!), и цену за свою работу заломил немыслимую…
В результате день закончился тем, что Даша легла спать в первом часу ночи с разломанной дверью (пришлось стулом подпирать и шкаф придвигать), с разбитыми нервами и дикой головной болью.
И ей было уже откровенно все равно, что с ней будет. Если злодеи вздумают навестить ее посреди ночи - пусть приходят, пусть убивают - она этим людям только спасибо скажет!
На следующий день Дашино настроение вновь переменилось. Она по рекламному объявлению в газете вызвала бригаду мастеров, и те живо, буквально за несколько часов, поставили ей новую дверь - железную. Причем за ту же цену, что требовал вчера с нее пропойца-слесарь!
- Дарья… - в пятом часу, едва мастера ушли, раздался телефонный звонок. Варвара. - Ты почему трубку не берешь?
- А ты разве звонила?
- Целый день! - мрачно буркнула Варвара. - И по городскому, и по мобильному…
- Да-а… А почему же я не слышала ничего? - Даша нашла свой новенький сотовый, взглянула на экран. Пятьдесят неотвеченных вызовов! - Ой, Варька… И правда…
- Что?
- Я поняла! Тут был дикий грохот, дрелью сверлили…
- Какой грохот? Какая дрель? Нас с тобой на съемочной площадке ждут, на ходу будут сценарий перекраивать. У них там какие-то проблемы…
- Что? Ой, я выезжаю… - испугалась Даша.
При всей своей нелюбви к тому делу, которым она занималась, Даша рисковать работой не собиралась. Если ее выгонят с киностудии - откуда тогда возьмутся деньги на косметику, на железные двери, на гаджеты - новомодные электронные игрушки с кучей дополнительных функций?..
Через час Даша уже была в павильоне, где снимали сериал.
Павильон располагался в помещении бывшей бумагопрядильной фабрики - огромное помещение с интерьерами семейства Кукуевых. Жутко холодное, поскольку отопление не работало.
- Парщикова? Наконец-то! Сан Саныч свалился с простудой, будем снимать серию без него… надо срочно новый сюжет придумывать. Горим!
- Скоро и мы свалимся… - ворчливо буркнула актриса в огромном рыжем парике, игравшая роль матери семейства.
- Аленька, не сглазь!
- Парщикова, есть идеи?
- А Варвара наша где? Варвара!
- Дашка! Приехала наконец… А мы тут зашиваемся!
- Значит, так, вместо Сан Саныча берем другого актера…
- А сюжет, сюжет-то какой?!
- В квартиру Кукуевых проникли воры. Украли любимый телевизор. Кукуевы решили поставить железную дверь… - на ходу, используя свой собственный, личный опыт, принялась фантазировать Даша.
- А смешного-то что? - нетерпеливо закричал режиссер.
- А дверь оказалась с подвохом! - включилась в обсуждение Варвара. - То ли захлопнулась она, то ли Кукуевы ключи потеряли. И они оказались забаррикадированными в собственной квартире!
- Ничего, неплохо… Но должна быть изюминка! Почему пропали ключи, куда…
- Ключи проглотила собака Кукуевых! - вдохновенно закричала Даша, указав на огромного лохматого пса, дремавшего в углу.
- Оч-чень неплохо… - с азартом закивал режиссер. - Так, быстренько придумываем диалоги!
Работа закипела.
Серию успели снять к утру.
- Все, ребята, спасибо всем! Актеры собираются сегодня к двум, сценаристы могут отдыхать…
В половине шестого утра Даша с Варварой после безуспешных попыток поймать такси наконец добралась до метро. Тряслись в пустом вагоне до Кольца.
- Ну все, теперь мне на пересадку… - зевнула Варвара. - Эй, Дашка, не засни тут!
- Ага, спасибо…
- А ловко ты про железную дверь придумала! - крикнула на прощание Варвара, выходя из вагона.
- Я не придумывала, это правда жизни! - засмеялась Даша. - Только меня пока не захлопывало в квартире… Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!..
Еще через полчаса она вышла на своей станции.
Пустые улицы, солнца нет, густой туман. Озноб пробирал до костей - уже осень как-никак…
Даша привычно свернула к набережной, но потом вдруг вспомнила, что ей опять придется идти мимо гаражей. Она резко развернулась и направилась в противоположную сторону. К ее дому можно было добраться и другим путем - вдвое дольше первого, - но она же никуда не спешила?..
Даша никогда не любила утренние часы. Утром, особенно ранним, на нее нападала депрессия - стоило только открыть глаза. Мир ужасен, счастья нет, все плохо…
Именно поэтому Даша и отказалась от обычной работы - когда надо было вставать в определенный час и тащиться через всю Москву в какой-нибудь офис. Она стала свободным художником с ненормированным рабочим днем и получила возможность просыпаться ближе к полудню. Она сбежала от демонов утренней хандры…
Но сегодня сбежать не удалось.
Раннее-раннее утро, такое раннее, что даже прилежные офисные рабы еще спят - половина седьмого.
Мир ужасен. Счастья нет. Все плохо.
Даша нервно зевнула и, потуже запахнув у шеи воротник легкой куртки, прибавила шагу.
Сквер - длинный, больше километра, наверное, - всегда был оживленным местом. Деревья, кусты, лавки, детская площадка с песочницей и качелями… Все это привлекало пенсионеров, мамаш с младенцами и хоть и шумную, но, по большей части, безобидную молодежь с пивом.
Но в этот час сквер был пуст. Даша огляделась - клочья тумана медленно плыли между деревьев, скрадывая то, что пряталось за ними.
Чьи-то тяжелые шаги, скрип гравия под подошвами, прерывистое дыхание, еще какое-то шуршание - густой туман делал каждый звук отчетливым и в то же время далеким.
Даша мигом вспомнила события последних дней - череду событий странных и страшных, и мурашки побежали у нее между лопаток.
- Нюша, Нюшенька…
Голос был хриплый, не мужской и не женский. Кто-то шел по соседней аллее, чуть впереди.
- Нюшенька, девочка моя, ну не капризничай… Сейчас домой придем, я завтрак приготовлю…
Все-таки голос принадлежал женщине, и немолодой. Какая-то тетка с дочкой или внучкой - совершают раннюю прогулку. Или, быть может, возвращаются из гостей…
Даша с облегчением вздохнула - рядом ходят вполне нормальные люди, бояться нечего!
- Нюшенька, почему ты мамочку не слушаешь, а?
Мать и дочь.
Даша улыбнулась - сквозь туман проступила чья-то широкая спина, над спиной плыло что-то круглое, широкое, напоминающее автомобильную шину. Женщина в шляпе.
Даша опустила взгляд, пытаясь разглядеть девочку, но ниже ветвились кусты шиповника, отчетливо краснели плоды.
Пыхтение, кряхтенье, недовольное бурчание вперемешку с повизгиванием…
- Нюша, делай свои дела, а то мамочка замерзла… Нюша! Смотри - песочек! Ты же любишь песочек?..
Ах, это не девочка, это собака! Женщина гуляла с собакой. Посреди детской площадки туман отступил, и Даша увидела тетку внушительных габаритов, в черной шляпе и с белым пудельком в розовой попонке.
Пуделек в данный момент сосредоточенно кружился в песочнице, вокруг расписного деревянного гриба.
- Женщина, да вы что! - возмутилась Даша. - Здесь же дети играют! Уберите немедленно собаку…
Пуделек замер, подняв ногу. Тетка смотрела на Дашу круглыми глазами с чугунными подглазьями и молчала.
Даша буквально задохнулась от возмущения.
- Пошла отсюда! - топнула она ногой, обращаясь непосредственно к собаке. - Пошла!
Пуделек дернулся, тетка ожила - лицо набрякло краснотой.
- Девушка, что вы себе позволяете?..
- А вы что? Совесть надо иметь!
- А чего вы на бедное животное орете? Хамка!
- Хамство - это ваше поведение! Думаете, никто не видит, так все можно?!
- Животных надо любить! Вас учили этому в детстве?
- А вас учили, что людей надо уважать?.. Гадят где ни попадя…
- Кто гадит? Кто?
- Ваша псина - вот кто гадит!
- Людей я должна уважать… А за что? Да моя Нюша лучше всякого человека!
- Вы еще грудью ее начните кормить, свою Нюшу!
- Что-о?.. Что-о-о?..
- Что слышали! - разбушевалась Даша. - Я вот сейчас милицию позову, пусть вас оштрафуют!
- Дрянь какая… - дрожащим голосом сказала женщина, дернула за поводок. - Нюша, девочка, пошли скорей отсюда… пошли скорей от этой ненормальной…
Через несколько секунд женщина с собачкой исчезли в тумане.
Даша перевела дыхание - ее буквально трясло от возмущения. «А потом дети придут, будут играть в этой песочнице…» Не то чтобы Даша особо любила детей - нет, материнский инстинкт в ней был развит весьма слабо, но если быть такой циничной, как эта тетка в шляпе, тогда точно - ничего в этом мире святого нет. Если уж собак выше детей ставят, то позволено все!
- Бей, грабь, убивай, режь… Что хотите, то и делайте! - бормотала Даша. И вдруг снова услышала шаги.
Она решила, что это возвращается та самая тетка, и остановилась, чтобы продолжить дискуссию. Но шаги тоже затихли.
- Бред какой-то… и этот туман еще! - в бессильной ярости прошептала Даша. Нервы у нее были на пределе.
Она пошла вперед и снова услышала шаги. Чей-то силуэт за кустами, но явно не теткинский - слишком стройный, и шляпы на голове нет…
Тоска и страх - непонятный, мистический страх!
И тогда Даша побежала. От холодного воздуха, который она вдыхала слишком глубоко и часто, закололо в легких, зашумело в висках… Ничего не слыша и не соображая, Даша мчалась вперед.
Оглянулась на миг - кто-то бежал за ней.
- Мама! - истошно взвизгнула она и рванула в сторону, через газон. Сзади затрещали кусты. Искать телефон в сумочке, жать кнопки - не было времени.
Даша выскочила на соседнюю аллею, и тут одновременно произошло следующее. Во-первых, Дашу ударили сзади по голове. Во-вторых, от удара она буквально уткнулась носом в широкую спину тетки-собачницы. В-третьих, Нюша сорвалась с поводка.
Даша схватилась за голову, тетка обернулась и заверещала, глядя почему-то не на Дашу, а на кого-то за ее спиной.
- Караул! Люди добрые, что творится-то… - тетка потрясла перед собой пустым поводком, отступила назад. - Нюша! Нюша!!!
Тетка скрылась в тумане вслед за собакой. Даша обернулась, чувствуя мучительную боль в затылке, и увидела человека в черной куртке, с накинутым на голову капюшоном. Лица она не разглядела - мешал капюшон, да и в глазах у нее как-то странно двоилось.
Человек поднял руку, в которой что-то было (очертания чего-то неровного, темного, округлой формы - камень?..), но продолжения Даша ждать не стала. Инстинкт самосохранения заставил ее дернуться в сторону и бежать, не обращая внимания на боль. Она перемахнула через очередные кусты, затем по газону - к ограде, перевалилась через нее - прямо на проезжую часть, и - к ближайшим домам.
Взвизгнули тормоза.
- Куда прешь?.. Вот я тебе сейчас рога-то пообломаю, коза… - истеричный мужской голос. Хлопнула дверца машины…
Но Даша, ничего не соображая, подгоняемая паническим ужасом, мчалась вперед. Двор. Какие-то железные ворота - полуоткрыты. Сзади - топот, голоса, мат водителя, который только что едва не задавил ее…
Придерживая затылок и чувствуя пальцами что-то теплое, влажное, Даша сделала еще несколько прыжков вперед и обнаружила, что никакой это не двор, а стройплощадка.
Перед ней - огромный котлован с торчащим вверх частоколом арматуры.
Даша хотела повернуть назад, но в этот момент кто-то толкнул ее, и она полетела вниз. Густой, похожий на вату туман полез ей в уши, глаза, нос, рот - и она лишилась разом всех чувств, но перед тем, за мгновение до того, ощутила (а вернее, угадала), как что-то мягкое шлепнулось рядом с нею и коротко тявкнуло. Это было последнее, что она помнила.
* * *
«Он бежал за мной, он летел - он хотел догнать меня. Мой демон, мой черный человек… Он все-таки догнал меня и убил…»
Чьи-то крики, плач. Женский плач.
Даша с трудом открыла глаза. Повернула голову в одну сторону, потом в другую. То, что она обнаружила, поразило ее до глубины души.
Она, Даша, лежала на дне строительного котлована, а вокруг нее торчали прутья арматуры - буквально в нескольких сантиметрах от ее тела. Упади она чуть правее или чуть левее - она была бы уже мертва. Или еще билась в страшной агонии…
Даша нашарила рядом с собой сумочку. Кто-то не пускал сумочку, тянул на себя. Даша поморгала глазами и увидела Нюшу в розовой попонке - та, скаля зубы, тянула сумочку на себя. Выходит, это Нюша свалилась в котлован вслед за ней, и тоже на редкость удачно!
- Кыш! - вяло пробормотала Даша, и пуделек, скалясь, отскочил назад.
- Нюша! Нюша, девочка моя! - Надрывный, словно плач Ярославны, теткин вопль сверху.
- А я, блин, не хочу на нары! Она, блин, прямо мне под колеса… Коза ненормальная!
Даша подтянула к себе сумочку, с трудом расстегнула «молнию». Телефон сразу скользнул ей в руку.
Даша нажала кнопку, экран вспыхнул, перед глазами замаячила кислая физиономия капитана Кедрова… Удачный кадр, нечего и говорить!
- Алло! - отозвался хриплый, смурной голос.
- Руслан Иванович!.. - выдохнула Даша.
- Вы! Как вас там…
- Дарья Михайловна я… - прошептала она.
- Вы в курсе, который час? Если вы, Дарья Михайловна, не по поводу, то я…
- Руслан Иванович, на меня опять напали! По вашему профилю… Хотели убить! - сказала Даша и тихонько заплакала, глядя на частокол арматуры вокруг себя.
- Что? - уже совершенно другим голосом произнес Кедров. - Вы где?
- Я на стройке… Меня ударили по голове. Почти как вашу жену.
- Нюша! Нюша, девочка моя… - донеслось сверху.
- А я, блин, в тюрьму не собираюсь… Лежит там, отдыхает, по телефону беседует… Эй, дамочка, вы у меня попляшете! Я вас… - второй голос сверху.
- Это кто там орет? Это он? Кто напал на вас? - быстро спросил Кедров.
- Нет, это совершенно посторонние люди…
- Адрес, адрес диктуйте!
- Откуда я знаю… Сквер недалеко от моего дома, напротив - стройплощадка… Я… я чуть не погибла, честное слово!
В трубке раздались короткие гудки.
Даша попыталась сесть, в ушах зазвенели колокола, слегка подташнивало. Кажется, сотрясение мозга… Все тело болело. Сверху метались какие-то тени, слышался визгливый плач и негодующий бас.
- Да чего вы орете, жива ваша псина - вон как носится! Эй, дамочка, а вы там как? Ничего? Ну ладно, я пошел. Я, блин, не в обиде, только вы в следующий раз аккуратней через дорогу…
- Куда?! - завопила тетка. - Мужчина! Вы должны мне достать Нюшу!
- Да пустите, блин, я-то тут при чем…
Издалека раздался третий голос, с явным восточным акцентом, испуганный и возмущенный:
- Гыраждане, сидесь нилизя находиться, сидесь строителна площатк… Ой, вах… Дэвушк! Дэвушк, вы живы?..
Даша взглянула вверх, отчетливо увидела восточного мужчину в синем строительном комбинезоне - тот бежал по краю котлована и размахивал руками, словно ветряная мельница. Туман уже разошелся, клубился только внизу, в котловане…
«Как хорошо, люди… Сколько людей! На людях этот маньяк не посмеет на меня напасть!» - с облегчением подумала Даша - и отключилась.
…Белый потолок, белые стены. Запах лекарств.
Даша рывком села.
- Лежите-лежите! Вам нельзя вставать, у вас сотрясение… - Кто-то положил ей руки на плечи, мягко надавил.
Даша поморгала и увидела прямо перед собой лицо Кедрова - очень серьезное, деловитое.
- Руслан Иванович…
- Ох, Дарья Михайловна, мороки мне с вами… Да лежите вы, я сказал!
- Я… где?
- Вы в больнице, - Кедров поправил белый халат, накинутый поверх гражданского костюма, сел на стул. - Что-нибудь помните?
- Да… На меня напали. Он шел за мной…
- Он? Мужчина, значит?
- Н-не знаю… - вдруг засомневалась Даша. - Куртка, капюшон… Лица опять не видела, и потом он меня ударил, камнем, кажется, и сразу так нехорошо стало… Вы мне верите? - спохватилась она.
- Верю, верю. На этот раз есть свидетели, - безо всякого энтузиазма отозвался Кедров. - Женщина с собакой - правда, сам момент нападения она не видела, только то, что произошло после… как нападавший замахнулся еще раз… Потом, водитель проезжавших мимо «Жигулей» - и он утверждает, что заметил кого-то… Кто-то бежал за вами. Но туман! Свидетели тоже не разглядели лица нападавшего, хотя по фигуре - это действительно был мужчина.
- А этот, на стройке…
- Охранник Бекбулатов прибежал уже позже, он ничего не видел. Словом, Дарья Михайловна, дело безнадежное, и воистину - очень уж туманное! Опознать нападавшего, даже если его и найдем, никто не сможет, доказать что-либо весьма проблематично…
- Господи, господи, и кому я нужна…
- Вот и я думаю - кому вы понадобились, Дарья Михайловна? - усмехнулся Кедров. - Хотя и свидетельница Бирюкова, та, с собачкой, и свидетель Тарсюк, водитель «Жигулей», против вас зуб имеют. Всем вы успели насолить, гражданочка!
- Но теперь-то вы мне верите… В то, что все было не просто так… И когда у меня сумку отняли, и когда в квартире разгром устроили… Это - звенья одной цепочки! Вы говорили, что милиция в семейные дела не вмешивается, только когда есть труп… Вам нужен мой труп, да?!.
- Пожалуйста, без пафоса. Разберемся, - сухо произнес капитан. - Итак, вы говорили, что подозреваете кого-то.
- Да, - твердо ответила Даша. - Родителей Марата Курбатова. Они против того, чтобы их сын встречался со мной. Они мне уже угрожали…
- Адреса, телефоны? - Капитан достал блокнот.
Даша продиктовала все, что помнила.
- Марат тут ни при чем… Это все его родители! Марат - славный мальчик, я его люблю… Я очень плохо выгляжу? - Она спохватилась, потрогала затылок - голова была забинтована. - Этот тип… Они его наняли, это же очевидно! Не самим же старикам за мной бегать… Он здорово меня по голове треснул… Но я убежала! Потом он догнал меня, уже на стройке, и толкнул… Метра четыре летела, да! - Дашу затрясло. - Руслан Иванович!
- Спокойно, Дарья Михайловна… - Кедров похлопал ее по руке.
- Я могла умереть. Вы видели этот котлован! Там железные прутья… Мне просто повезло. Это чудо! Я была бы как цыпленок на вертеле… Он толкнул меня. Вы понимаете? Не я туда свалилась, в этот котлован, а меня столкнули! Меня хотели убить. Убить!
- Тихо, тихо… Все же обошлось! - почти ласково произнес Кедров.
- Я только вам верю, Руслан Иванович… - Даша схватила капитана за руку, прижала его ладонь к своему лицу. - Мне страшно.
Он не сразу отнял руку.
- Дарья Михайловна… Вы, конечно, опять меня не послушаете, но я бы советовал вам уехать куда-нибудь. На время.
- Почему я не послушаюсь? Я уеду! Клянусь!
- Туда, где вас никто не найдет. И никому не говорите, куда вы уехали. Кроме, разумеется, самых близких, проверенных людей.
- Да! - с жаром воскликнула Даша. - Никому не скажу! Только Варьке, но с Варьки я возьму слово… Поеду к Наталье, никто не знает, что у меня есть сестра, сводная…
- Вот и отлично. Поезжайте к вашей Наталье.
- Это что ж такое… Ну подумаешь, у Марата невеста есть, подумаешь - я на четырнадцать лет его старше… - лихорадочно забормотала Даша. - Зачем же за это убивать? А вдруг это не родители, а она, эта Джульетта чертова, подстроила все? - вдруг озарило ее. - Капитан, умоляю, вы и Джульетту потрясите тоже… Джульетта - это невеста Марата!
- Потрясем-потрясем! - Кедров смотрел на Дашу тяжелым, изучающим взглядом. - Экая, можно сказать, кармен-сюита… Страсти-мордасти!
Слова капитана о страстях напомнили Даше еще кое о чем.
- А если Курбатовы ни при чем? - в ужасе пробормотала Даша. - А если это мои бывшие… ну, те, с которыми у меня были романы, которых я бросила…
- И многих вы бросили?
- Многих… - вздохнула Даша. - Я всегда бросала сама, потому что не видела смысла… Как пойму, что это не мой мужчина, так сразу от ворот поворот даю…
- Дарья Михайловна! - вспыхнул Кедров. - Ну и работенку вы мне задали!
- Вы думаете, что я… распутная женщина, да?
- Ничего я не думаю!
- Но если бы был один-единственный, тот, ради кого…
- Я вас умоляю… без этих ваших лирических отступлений! Я не литератор, я следователь, мне нужны только факты! - Кажется, Кедров опять начал злиться. - Кого конкретно вы еще подозреваете?
- Кого? - Даша потерла лоб, сдвинув назад повязку. - Кого… Кто был последним?.. С Митрохиным встречалась год назад, но это такая свинья! Когда я узнала, что у него роман с его секретаршей…
- Значит, вы думаете, что это Митрохин…
- Нет! Я вспомнила! Митрохин потом этой крашеной дуре предложение сделал! Нет-нет-нет, он не может мне мстить, он женатый человек, зачем ему я… Свирский? Но Свирский уехал в Германию полтора года назад, и вообще это не в характере Свирского - мстить женщине за то, что она его бросила, для него его бациллы превыше всего…
- Какие бациллы? - вытаращил глаза капитан.
- Как какие? Свирский - микробиолог!
- Господи…
- А все остальные мужчины… Нет, это было слишком давно, - устало прошептала Даша. - Они не могли. Любовники мстят или сразу, или никогда. Это Курбатовы, точно. Проверяйте их!
Она откинулась назад, закрыла глаза. Тяжелый сон, словно дурман, мгновенно навалился на нее.
- До свидания, Дарья Михайловна.
- До свидания… - едва слышно, из последних сил, пробормотала Даша.
…Проснулась она от того, что хлопнула дверь.
Какой-то усатый толстый дядька с раздутыми полиэтиленовыми пакетами топтался на пороге, близоруко оглядывался по сторонам.
- Вам чего? - резко спросила Даша.
- Степанова тут?
- Какая Степанова… - Даша огляделась, обнаружила, что помимо нее в двухместной палате лежит еще одна женщина с подвешенной вверх ногой. - Вы Степанова? - крикнула она соседке.
Женщина не отозвалась.
- Тсс… спит, наверное! Не, это не она… Я, кажется, палатой ошибся… пардон.
Мужчина попятился назад и исчез в коридоре.
- Ходят тут всякие… - нервно сказала Даша. - Это что ж, любой может войти? Заходи, делай что хочешь - никто и не заметит!
Она снова покосилась на свою безответную соседку. В голове сразу родился сценарий (профессионалка же!) - таинственный маньяк вваливается под видом посетителя в больницу, душит Дашу подушкой и тихо смывается. Доктора непонятно где, больным - до лампочки. Все шито-крыто.
Даша села, откинула одеяло. Коленки были в синяках и ссадинах - последствия падения. Педикюр не пострадал - уже хорошо… Что еще?
Голова слегка гудела, по-прежнему хотелось спать. Сотрясение мозга, надо лежать… «Но это все ерунда, можно отлежаться и в другом месте!»
Даша опустила ноги вниз, нашарила казенные тапочки. Слегка пошатываясь, побрела по коридору.
За стойкой сидела на своем посту дежурная медсестра, писала что-то в журнале.
- Куда? Сейчас обход… - не поднимая головы, строго произнесла она.
- Я хочу уйти.
- Что? Куда? - Медсестра подняла голову. - А, вы из одиннадцатой… Но у вас сотрясение средней тяжести. Надо лежать!
- Это я и без вас знаю! - фыркнула Даша. - Но я все равно уйду!
- Только под расписку…
- Да ради бога, напишу я вам вашу расписку…
Через час Даша, поймав такси, была уже у себя дома. Как ни странно, но с каждой минутой она чувствовала себя все лучше и лучше. Наверное, решимость прибавляла ей сил.
Она набрала номер Натальи.
- Наташенька, это я…
- Дашка! А я как раз собиралась тебе звонить! - засмеялась сестра. - Наверное, все-таки есть связь между близкими людьми… Ну как, ждать нам тебя или нет?
- Ждать!.. - выдохнула Даша. Собралась рассказать Наталье о своих неприятностях, но тут же передумала. Ни к чему тревожить сестру - на ней и так трое детей, муж, работа, дом… - Выезжаю прямо сейчас.
- Борис тебя встретит у станции, на машине!
Следующий звонок был Варваре.
- Варька, я уезжаю. У меня неприятности - старшие Курбатовы меня совсем допекли…
- А я тебя предупреждала!
- Погоди, не перебивай. Сценарии буду отправлять по электронной почте. Я у Натальи. Помнишь Наталью?
- Нет. А, это сестра твоя, что ли… Слушай, Дарья, но мне нужна помощь, я тут никак не могу придумать сюжет для следующей серии…
- Варька, сама думай! - решительно воскликнула Даша. - У меня неприятности, я сказала… Телефон отключаю, на всякий случай. Общение - только в виртуальном пространстве! Координаты мои никому, слышишь, - никому не давай!!!
* * *
Камнем по голове… Гм.
Как Ангелину - тот бомж. Только Дарья Михайловна, в отличие от жены Руслана, выжила…
Теперь он не мог вот так просто отстраниться от этого дела.
Руслан потом нашел в сквере, неподалеку от стройки, этот камень - со следами крови и несколькими волосками, судя по цвету, принадлежащими гражданке Парщиковой Дарье Михайловне. Нападение действительно имело место. Покушение на убийство? Но никаких отпечатков на камне не обнаружилось - скорее всего нападавший был в перчатках.
От свидетелей - никакого толку, равно как и от самой пострадавшей.
Что делать, кого искать, кому предъявлять обвинения?..
После разговора с потерпевшей Руслан сразу же отправился к Курбатовым. На счастье, они все были дома - и родители, и Марат, и даже Джульетта.
Хороший дом, огромная квартира, уважаемые хозяева: отец - известный на весь спортивный мир тренер, мать - певица, тоже известная, но в узких кругах. Специализируется на романсах… Визиту следователя поразились, но разговаривали охотно, жаловались на Дарью. По словам старших Курбатовых, та являлась стареющей хищницей, ведьмой, мечтающей сломать жизнь их единственному сыночку.
Дарью они ненавидели, это очевидно. Но опыт подсказывал капитану - не они. И дело тут не в интеллигентности, романсах-реверансах… Не они, и все! Такие люди, как Курбатовы, слишком известны, почтенны и пугливы, чтобы решиться на подобные акции, пусть даже и чужими руками.
Марат, меланхоличный юный красавец… Может быть, это он мечтал избавиться от надоевшей любовницы? Скрипач с тонкими пальцами… Представить их сжимающими камень было невозможно. Не проще ли ему было сказать Дарье - «ты мне надоела, уходи»?.. Она бы ушла сразу, не задумываясь - такой характер, это Руслан уже понял. И Марат об этом знал - что-что, а дураком красавец не казался.
Невеста Джульетта.
Совсем девчонка. Пухлые щеки, гора черных кудрей, тоненькая-тоненькая, огненные глаза, порывистая, отчаянная…
Вот она - могла. Такие, как Джульетта, не терпят соперниц.
Руслан нацелил все внимание на нее, приготовил ряд каверзных вопросов, задал первый из них, но…
Потом увидел, как Марат сжимает той руку под столом - держись, мол. А Джульетта отвечает ему коротким кивком.
И столько в этих жестах приязни, дружеской поддержки и еще чего-то, только зарождающегося, может быть, не вполне осознанного еще ими самими…
Не она.
Загалдели старшие Курбатовы, защищая девчонку.
Марат смотрел на Джульетту затуманенным взором. Джульетта опускала глаза, и щеки ее отчаянно пылали. «Ах, Дарья Михайловна, потеряли вы своего принца!..»
Не они, ни один из них. Кружатся на своих орбитах, вокруг друг друга… Метеором пронеслась по их галактике Дарья Парщикова, но так и не смогла нарушить движения планет.
Руслан задал для проформы еще несколько вопросов, потом вежливо попрощался и ушел.
Он был неплохим психологом, хорошо знал людей и в большинстве случаев сразу определял, кто преступник, а кто - нет. А потом уж пытался собрать доказательства. Это был его метод, и данный метод неплохо работал, кстати. Иногда с доказательствами не получалось - и как досадно было осознавать собственную беспомощность! (Видно же - убийца перед тобой сидит, который собственными руками жену родную зарезал, а вот поди засади его за решетку… Алиби у него, паршивца! Но это так, лирическое отступление.)
Что же касаемо данного дела, то разыскивать бывших любовников Дарьи Парщиковой уж тем более не имело никакого смысла. Это правда - любовники мстят или сразу, или никогда… В отличие от коварных, злопамятных любовниц (тоже - психология!).
Скорее всего то, что произошло с Дарьей, - лишь ряд случайных событий и совпадений. Грабитель отнял на улице сумочку, потом попытался обчистить и квартиру, но украсть ничего не успел, только разгром учинил - может, его спугнул кто или просто неопытный был воришка, не знал, где чего люди прячут…
Третий случай - самый серьезный, конечно. Камнем по голове, потом столкнули в котлован на стройке… Нет, это определенно не грабитель, а хулиган, или наркоман, или псих, наконец! Сейчас отморозков полно, и их поведение никакой логике не поддается.
И грабителя, и отморозка, конечно, следовало искать. Но трясти семейство Курбатовых, равно как и бывших поклонников этой любвеобильной дамочки - не имело никакого смысла. Только время тратить!
«Сценаристка, что с нее взять… „Инфернальный сгусток, воплощенное зло!“ Придумала себе злодея, который якобы ее преследует! Нет, милая моя, жизнь гораздо проще…» - язвительно усмехнулся Руслан.
Далее день следователя Кедрова распределился таким образом - он поехал в свое управление, долго писал отчет. Потом допрашивал свидетелей - уже по совершенно другому делу. Потом снова писал очередной отчет. Потом беседовал с криминалистами, но это уже касалось третьего расследования…
В восьмом часу Руслан наконец оказался дома.
Наварил себе пельменей и сел перед телевизором. Одной рукой цеплял пельмени на вилку и отправлял их в рот, а другой щелкал кнопки на пульте. Детектив, боевик, опять детектив… «Ну граждане режиссеры-кинематографисты, сколько можно! И так целыми днями грязь пополам с кровью разгребаю!»
По тридцать четвертому каналу шел комедийный сериал - из тех, что с дурацким закадровым смехом. Руслан хотел было вообще выключить телевизор, но вдруг что-то его остановило.
Семейство Кукуевых. Тетка в жутком рыжем парике, мужик на диване, странные детки, псина, напоминающая гигантскую мочалку…
Это же тот самый сериал, о котором рассказывала Дарья Парщикова! Руслан не без интереса уставился в экран.
Рыжая мать семейства решила вставить силиконовую грудь. Муж против - денег и так мало, нечего их на всякую ерунду тратить! Зато соседка рыжей вдохновилась идеей, сделала себе новую грудь. Муж соседки пришел к мужу рыжей и стал хвастаться, как теперь у них изменилась интимная жизнь. Этот, который на диване, решил дать жене денег на операцию, но не потому, что его волновала собственная интимная жизнь, а потому, что сосед взял его «на слабо». А соседка - та, с новой грудью - встретилась с рыжей и заявила, что теперь с трудом может ходить, все время спотыкается. Грудь перевешивает! Рыжая насчет операции передумала, но муж слез с дивана и принялся ее доканывать - сделай грудь, сделай грудь!
Пару раз Руслан рассмеялся - но не потому, что было весело, а скорей создатели сериала буквально вырвали из него этот смех.
Пошли титры, и в них промелькнуло знакомое имя.
Дарья Парщикова. О господи, какой же она ерундой занимается…
Чего Руслан не терпел, так это людей, которые занимались ерундой. То есть тем, что не несло в себе конкретной пользы, ощутимого результата. Он не понимал клерков, которые сидели в своих офисах, перекладывали бумажки и набивали циферки, пялясь в экран монитора. Не понимал посредников и перекупщиков. Тех, кто переливал из пустого в порожнее, не создавая ничего.
И отдельно не понимал писателей, актеров и сценаристов. Конечно, они нужны, народ требует не только хлеба, но и зрелищ… Но им самим, работникам искусства, не стыдно всем этим заниматься? Особенно мужикам?!
Страна загибается, надо дело делать! Ковать, пахать, сеять, изобретать, учить, лечить, сажать за решетку всяких гадов, строить… что там еще? Да много чего, непочатый край работы!
Взять, например, отца, земля ему пухом… Отец Руслана пятьдесят лет проработал хирургом в больнице. Спасал людские жизни - наиблагороднейшая, нужнейшая профессия!
Сухой, сдержанный человек, который служил одной цели. Отец никогда не брал с пациентов денег, довольствовался малым: ни еда, ни одежда, ни то, где он проведет отпуск, никогда не волновали Кедрова-старшего. Только операционное поле.
Даже говорить о том, что он спасает людей, отец не любил. Пафос - прибежище для бездельников. Он просто делал свое дело…
«Устал немного. Сегодня было два желудка и печень…» - короткое резюме, которое иногда изрекал отец, приходя домой. Это значило, что сегодня отец сделал две операции на желудке, одну - на печени. Руслан, маленький, смеялся - он представлял себе, как к отцу приходят на прием эти самые желудки - смешные существа с ручками-ножками.
Позже отец объяснил: «Ты не думай, Руслан, что я не вижу людей, а только их больные органы… Нет! Просто то, что происходит со мной, да и с другими врачами, называется профессиональной деформацией личности. Я, конечно, должен лечить не орган, а человека в целом… Но профессия такова, что у меня часто нет времени и сил на лирику. Если я с каждым пациентом буду вести душеспасительные беседы, вникать в их жизнь, проблемы и то, по каким причинам навалилась на них болезнь, я ничего не успею сделать. Например: у пьяницы печень в критическом состоянии - я оперирую, говорю потом: „Если хочешь еще пожить - не пей“, и все. На этом мои обязанности заканчиваются».
«А если этот пьянчужка не послушается и снова попадет тебе под нож - а, пап? Ты будешь его оперировать?»
«Да. А куда я денусь?..»
«И что ты ему скажешь потом?»
«То же самое: хочешь жить - не пей».
«А если он и в третий раз тебя не послушается?»
«Я и в третий раз сделаю ему операцию. И скажу те же самые слова».
«Но если у этого пьянчужки проблемы, горе какое-нибудь…»
«Это его проблемы. Длинных проповедей я не читаю, душеспасительных бесед не веду. У меня очередь из других пациентов…»
«Пап… А тебе их жалко?» - с интересом спрашивал юный Руслан.
«Нет. Вернее - очень редко позволяю себе эту слабость. Если я буду жалеть всех подряд, мое сердце не выдержит, нервы станут ни к черту, появится дрожь в руках, и я, делая очередную операцию, ненароком убью человека… Я не имею права на сантименты! Моя жалость, моя любовь к людям выражается в другом - я стараюсь сделать как можно больше качественных операций. А со всеми прочими проблемами, дорогие мои, пожалуйте к психологу, психиатру, наркологу, к священнику, к друзьям, родным…»
«Ох, пап, как страшно болеть… Я не хочу болеть! Я не хочу, чтобы ты болел…»
«Брось. Все ерунда. Сейчас медицина на таком уровне…»
«Но люди все равно умирают!»
«Потому что смертность - она, друг мой, стопроцентная. Живущих вечно нет».
Отец говорил о смерти без страха.
Даже когда на семидесятом году сам себе поставил страшный диагноз, он был спокоен. «Да ладно тебе переживать… - усмехнулся он, глядя в побледневшее лицо своего взрослого сына, которому только что сообщил об этом. - Рак у стариков - обычное дело. У нас, докторов, даже поговорка такая есть - каждый доживает до своего рака… И потом, эта болезнь опасна для молодых - вот их она сжирает подчас моментально. А старики с этим диагнозом живут довольно долго, боли практически не чувствуют…»
Отец и правда прожил потом еще целых три года, добровольно отказавшись от всякого лечения. Боли он не чувствовал - но, может быть, потому, что сам делал себе какие-то уколы…
Отец был для Руслана образцом мужчины. Делай свое дело и даже смерти смотри в глаза без страха.
Руслан хотел быть таким, как он.
Правда, в медицину не пошел - это было не его… Но зато занялся другим, не менее нужным делом. Стал работать в милиции.
И не раз потом вспоминал слова отца о том, что профессия обязательно подминает под себя человека, изменяет сознание.
Когда каждый день сталкиваешься с человеческим горем, подлостью и жестокостью, порой чудовищной, невозможно жалеть всех.
Люди ругают врачей и милиционеров за то, что они часто бывают равнодушны к их проблемам, но такова специфика этих профессий.
Разве он, Руслан, мог сочувствовать Дарье Парщиковой, у которой уличный грабитель вырвал из рук сумочку? Теоретически - да. Моя милиция меня бережет! Но практически это было невозможно. Сочувствовать всем - сердца не хватит. И потом, подумаешь - сумочка! Телефон, косметичка, пудреница от этого, как его там… Диора, Хренора… Вот когда у людей крадут последнее - это свинство! У какой-нибудь пенсионерки - последние, «похоронные» сбережения… Или у ветерана - ордена!
А тут сумочка, пудреница…
Сумочку у нее украли! Сочувствовать ей! А тут рядом людей убивают, режут, точно овечек на заклании… Как тогда на трупы-то мне реагировать - а, Дарья Михайловна?! А когда жертвами становятся дети?..
«И я при всем при том продолжаю заниматься вами, Дарья Михайловна. Я езжу к вам, записываю показания, снимаю отпечатки, мурыжу свидетелей, завожу дела, которые (заранее известно!) только статистику всю испортят, ибо - нераскрываемые, „висяки“… Начальство на меня орет, настоящие убийцы на свободе преспокойно разгуливают, поскольку я время свое на вас трачу!»
Руслан выронил вилку, но даже не заметил этого.
«Почему я думаю сейчас об этой Парщиковой? А, всему виной этот дурацкий сериал про тупую семейку… Потому что в мире, где живет гражданка Парщикова, нет ни серьезных трагедий, ни ужасов, ни прочей чернухи… То-то она так из-за сумки убивалась! Горя ей мало…»
Попрыгунья-стрекоза, декоративная птичка из клетки, пустая и легкомысленная щебетунья. «Ах, я всех своих мужчин бросала сама! Потрясите того, потрясите этого…»
Ей сказали - поменяй замки. Забыла. Ветер в голове! Сказали - не гуляй черт-те где одна, в неположенное время. Нет, гуляла! И дождалась, на свою голову… Камешком по тыковке стукнули, а потом еще на колышки бросили, просто чудо, что жива осталась…
«Правильно я ей сказал - уезжайте. Подальше с глаз моих! Чтобы не мешала больше… Черный сгусток ее преследует!»
Внутри у Руслана все кипело. Он только что вдруг осознал, как ненавидит эту женщину. Как презирает всех тех, кто требует к себе особого внимания, и заодно тех, кто занимается ерундой, забыв, что в стране непахано-несеяно…
Почему Ангелины нет, а Дарья Парщикова - жива-здорова?!
Руслан зажмурился, затряс головой. Он хотел забыть о гражданке Парщиковой, но у него не получалось.
Ее лицо все время маячило перед его глазами, оно действовало на него, словно красная тряпка на быка.
Кожа - чуть желтовато-смуглая, карие глаза, родинки… Волосы каштановые, с рыжинкой. Краски все теплые, мягкие и в то же время яркие - осенние какие-то. Девушка-осень. Девушка-сентябрь…
«Да какая она девушка?.. Тридцать шесть лет! В тираж скоро выйдет! Тетка практически сорокалетняя… Мне ровесница!» - напомнил себе Руслан. Но почему-то Дарью Парщикову иначе как «девушкой» он не мог назвать. И дело тут не в отсутствии у нее морщин и лишних килограммов. А в чем? Она была слишком легкомысленна? Нет, и это тоже не причина - вон, и совсем старухи легкомысленные встречаются, верят шарлатанам всяким…
Дурочка. Бездумная дурочка. Действительно - стрекоза, мотылек. Такими беззаботными дурочками бывают только те, кто еще ни разу не обжигал крылья. У гражданки Парщиковой глаза, которые не знали горя и страданий. В общем, несерьезная она особа, это очевидно. И жалко ее все равно, хоть и нет смысла жалеть! Летит на огонь, летит…
И вообще, все эти женщины… Ничего в них хорошего нет. Одна Ангелина была нормальной, да и ту у него отняли… И ведь как глупо отняли! Получается - сапожник без сапог. Бандитов ловит, а собственную жену уберечь не смог.
«Ладно. Поеду завтра утром к Парщиковой, в больницу. Еще раз побеседую насчет того отморозка, кто ее вчера камешком по тыковке… Сегодня она была не в себе, а завтра, может, что-то вспомнит, - неожиданно решил Руслан вопреки тому, о чем он только что думал. - Будет всякая мразь по моему району бегать, людей калечить!»
…В больницу Руслан прибыл только в половине третьего дня, раньше не смог.
- Куда? - рявкнула на него тетка в регистратуре. - Тихий час! Посещения с четырех до шести - вот объявление…
- Я следователь, вчера уже тут был, - сухо напомнил Руслан Кедров. Потом показал удостоверение. - Мне к Парщиковой, из одиннадцатой.
- Следователь… - безо всякого почтения к его профессии буркнула тетка из регистратуры. - Ну и что, режим теперь нарушать?
- Мне срочно.
- Срочно… - снова буркнула тетка и заглянула в гроссбух, который лежал перед ней раскрытым на столе. - Эй, следователь, а нет твоей Парщиковой!
- Как - нет? - удивился Руслан. И пошутил неуклюже: - Померла, что ли?
- Типун тебе на язык! У нас давно уж не мерли… Ушла вчера, под расписку.
- Парщикова? Из одиннадцатой?
- Ну да, ну да… Ушла. А что, не надо было ее пущать? Преступница какая опасная? - ехидно прищурилась тетка.
- Нет, она пострадавшая, - сказал Руслан и вышел из приемного.
На улице сел в машину, достал сотовый, стал искать номер Парщиковой в списке звонивших. Нажал кнопку.
- Телефон абонента выключен или находится вне действия сети…
- Тьфу ты! - разозлился Руслан. «Наверное, все-таки решила последовать моему совету, уехала».
Руслан вернулся в следственное управление. Но пестренькое, в родинках, личико упорно не шло у него из головы. Руслан отыскал в бумагах номер городского телефона гражданки Парщиковой, но и в этот раз трубку никто не снял, сколько он ни звонил.
Вечером, ругая себя почем зря, Руслан Кедров подъехал к ее дому, поднялся на этаж. «Батюшки, дверь сменила… Железная! Видно, за ум взялась… А дерматин-то какой роскошный!» - не без иронии подумал он. Надавил на кнопку звонка - но ответом ему была тишина. Уехала, точно. Умничка. Слава богу…
Руслан хотел уже идти и в последний раз посмотрел на новую дверь. Дерматина не пожалели - стеганая вспученная ткань, кнопки-гвоздики, чуть ли не рюшечки… Типично дамская дверь, с претензией на гламур. Очень типично для гражданки Парщиковой.
В складках ткани путались какие-то прозрачные ниточки. Или показалось? Руслан наклонился - тонкая, очень прочная леска, практически незаметная. «Черт, что это?» - с холодным азартом подумал он. Отступил назад, потом еще раз оглядел дверь.
Леска тянулась вверх и в сторону.
Сбоку, на стене, висел широкий пожарный ящик. Руслан отступил назад, поднялся на цыпочки, пытаясь разглядеть, что лежало на ящике. Какой-то мусор - картонная коробка, что ли… Жильцы подъезд не должны захламлять!
Дарья Парщикова жила на последнем этаже. Дальше шла лесенка на чердак. Руслан поднялся по лестнице и сверху еще раз посмотрел на то, что лежало на пожарном ящике.
Ну да, картонная коробка. Повернута открытой стороной к двери гражданки Парщиковой. И из коробки отчетливо и хищно высовывалось нечто заостренное. Стрела?
- Что за бред…
Руслан позвонил в квартиру соседям, что находилась по другую сторону от лифта. Может, видели, слышали чего… Никто не отозвался - соседи тоже, судя по всему, отсутствовали. Спустился на этаж ниже, обнаружил старый деревянный стул. (Жильцы не должны захламлять подъезд!)
Взял стул, снова поднялся на последний этаж. Залез на стул и очень осторожно принялся осматривать коробку со странным содержимым.
Внутри ее прятался… арбалет. Не детский, не игрушечный (хотя и детским можно здорово ранить), а настоящий боевой арбалет. Для взрослых мальчиков. Дорогая штука, надо сказать…
К арбалету тянулась леска.
Леска была привязана к дверной ручке.
Руслан с холодным изумлением рассматривал эту странную конструкцию. Нет, в таком виде это все нельзя оставить…
Руслан протянул руку и, отклонившись назад, очень осторожно потянул за леску.
Вжик!
Стремительно и сильно вонзилась в дерматин аккуратная толстая стрела - почти наполовину. Вот вам и железная дверь!
Руслан с опаской покосился на арбалет, хотя тот в данный момент был совершенно безопасен, слез со стула и принялся внимательно разглядывать стрелу. Потом прикинул расстояние.
Если бы Дарья Парщикова вздумала открыть дверь на себя (какой у нее там рост? Ага, примерно вот такой…), то стрела попала бы ей точно под левую лопатку.
И, главное, как хитро придумано - никто не обратит внимания на какую-то там коробку, закинутую поверх пожарного ящика. Никто не поднимет голову вверх, никто не заметит…
Легкомысленная дурочка, фантазерка, придумавшая себе какого-то там черного человека, болтушка, сочинительница пустых диалогов, рассеянная, никчемная дамочка… В одно мгновение этот образ разрушился.
Ее хотели убить. Она ничего не придумала. Мотылек уже давно должен был сгореть, истлеть, исчезнуть - и лишь счастливая случайность сберегла прозрачные крылышки от огня.
Запоздалое раскаяние, досада - эти чувства охватили Руслана. Встречи с Дарьей Парщиковой теперь виделись ему совсем в другом свете. Она искала у него спасения, а он лишь равнодушно отмахнулся.
Смугловато-желтое личико, родинки - похожие на брызги шоколада, - которые придавали ей смешной, детский какой-то вид, растрепанные каштановые кудри, марлевая повязка на голове, которую она то и дело сдвигала назад, чтобы в глаза не лезла, кончик ноги, высунувшийся из-под одеяла, идеальный маникюр-педикюр, мягкая, розовая пятка… Такой Руслан видел ее в последний раз, в больнице.
Видел, но был равнодушен, холоден. Словно толстая стена из стекла стояла между ними. А теперь стена вдруг рухнула, и он вспомнил все, до мельчайших подробностей, до оттенка лака на пальчиках ног, до запаха ее пудры - от этого там, как его…
Кому она была нужна, кому успела насолить? Нет, ясно, что с ее-то характером она многих допекла, но для убийства одного вздорного характера мало.
А убийца-то каков! Арбалет приспособил! Очень точно все рассчитал - расстояние, рост этой несчастной. Знал, что рано или поздно Дарья Михайловна вернется домой, начнет открывать дверь… Одна. Всегда одна. Любовников много было, но ни один не задержался!
Преступник - человек умный, тонкий (если, конечно, можно так сказать об убийце), любитель простых и красивых решений. Следил за ней, это теперь ясно. Сначала камнем по голове, не получилось, помешали. Тут же, экспромтом, столкнул в котлован на стройке. И потом - уже наверняка - арбалет. Недешевая игрушка. Убийца не беден. К услугам киллера прибегать не захотел - тоже кое о чем говорит…
Но как тогда расценивать кражу сумочки и проникновение в квартиру, предшествующие всем этим покушениям? Либо события эти никак не связаны, либо…
Руслан осторожно, придерживая стрелу носовым платком, выдернул ее из двери. Затем снял с пожарного ящика арбалет - прямо как есть, в коробке.
«Отнесу криминалистам. Вряд ли найдут отпечатки, но попробовать надо…»
* * *
…Даша сошла с электрички. Обычный маленький подмосковный городок, обычная станция.
Вокзальная площадь была полна народу - торговали, бродили без дела, мрачные таксисты вертели на пальцах ключи, пристально глядя на Дашу, замершую на ступенях, всю обвешанную сумками, с чемоданом у ног.
- Дамочка, куда везти? Договоримся!
- Девушка, в один миг домчу!
- Не надо, меня встречают… - отмахнулась Даша.
Она искала в толпе Бориса.
Как он выглядел-то? В последний раз Даша видела его на свадьбе Натальи, а это было давно, очень давно - больше десяти лет назад. Или все пятнадцать?
Помнится, это был молодой человек атлетического телосложения, довольно высокий. Спортсмен. «Да, он занимался спортом, потом учился где-то… В педагогическом? Волосы темно-русые, глаза голубые. Блондин с голубыми глазами! Все девчонки на свадьбе завидовали Наталье - такого красавца оторвала! И я завидовала. А он сидел неподвижный, молчаливый - словно на похоронах… Мы еще тогда шутили - ага, попался, птичка, окольцевали! По-моему, мы с ним друг другу и двух слов-то не сказали!»
Но мужчины имеют свойство меняться с возрастом (пожалуй, еще сильней, чем женщины). Был русоволосый стройный красавец с голубыми глазами - стал лысый, отрастил пивное брюшко, небесные очи помутнели… Трое детей, отец семейства! Учитель.
- Простите, вы - Борис?
- Чего? Ну, если надо, могу и на Бориса отзываться…
- Ах, пожалуйста, проходите, проходите! - Все-таки пивное брюхо - не Борис. И то слава богу!..
Неожиданно Даше в голову пришла новая мысль. А как Борис узнает ее?
В целях конспирации Даша не только отключила сотовый (насмотревшись детективов, она считала, что местонахождение человека можно вычислить по сигналу его телефона), но еще и убрала все волосы под шелковый платок, нацепила на нос огромные очки и закуталась в пестрый африканский бурнус, поверх которого накинула мексиканское пончо. Теперь ее родная мать не узнала бы! Всю дорогу Даша оглядывалась, шарахалась из стороны в сторону…
Она повернула голову и вдруг увидела Бориса. Он изменился (еще бы, столько лет прошло!), но это был он, точно он.
Широко развернутые плечи, короткая кожаная куртка, мокасины, руки в карманах джинсов - типичный ковбой с Дикого Запада. Волосы были все те же - темно-русые, густые, чуть темнее у корней. Довольно длинные, до плеч… Небольшая щетина. Ясные голубые глаза - он смотрел поверх толпы лениво и отстраненно. Его мысли и эмоции были надежно спрятаны от окружающих, хотя вопрос - а думал ли, чувствовал он сейчас вообще?..
Но никакой вычурности, театральности или игры в Борисе не наблюдалось. Это был настоящий, стопроцентный мужчина. Длина его волос и щетина были продиктованы чем угодно, но только не желанием создать определенный образ. Скорее всего Борису было просто лень следить за своим обликом. Одежда и обувь тоже наверняка подобраны из соображений удобства.
Если бы Дашу попросили охарактеризовать в двух словах Бориса, то она сказала бы: «Потрясающий мужик!» Именно так - мужик. Сплошной тестостерон!
Даша медленно двинулась к Борису, и в сердце ее царили тоска и смятение. «Это и есть, наверное, настоящая мужская красота, когда вроде бы ничего особенного, а внутри все сжимается, сжимается, сжимается… Ох, Наташка, счастливая!»
- Привет! - чувствуя себя последней дурой, проблеяла Даша. - Ты - Борис? А я Даша…
Она как сценарист и драматург сразу же начала «редактировать» саму себя: «Привет… Надо было сказать - добрый день. Но сейчас уже не день, а вечер! А интонация? Как будто я заискиваю… Ну и что, что он потрясающий мужик! Надо держать себя в руках!»
- Привет… - Борис смерил ее тягучим тяжелым взглядом, в котором и намека на приветливость не было. - Пошли.
- Куда?
- У меня машина на той стороне.
Борис явно не отличался разговорчивостью. И любезностью - обвешанная сумками, с тяжелым чемоданом в руке, Даша едва поспевала за ним.
- Наталья так упрашивала приехать… - суетливо бормотала Даша. - Я же ни разу не была у вас и детей только на фотографии видела…
- Так чего не приезжала-то?
- Да все как-то так, некогда было…
- Некогда! - передразнил Борис. - Скажешь тоже. Это мы тут пашем, а ты… Некогда! - опять передразнил он. - У кого трое детей - у нас или у тебя?
Даша хотела обидеться (а обижалась она легко, характер - порох!), но тут почему-то не смогла. «А он прав… Я одна, и у меня свободный график работы. Лепечу ерунду какую-то… А он - обычный мужик, такой как есть, говорит что думает. Природный человек! Он искренний и настоящий, а я привыкла юлить…»
- Как доехала, ничего?
- Прекрасно, прекрасно доехала! Народу мало, у окна сидела… Смотрела на пейзаж за стеклом и восхищалась природой! Ведь только у нас, в среднерусской полосе… - пыхтя, бормотала Даша. - И это бабье лето, эти дивные краски золотой осени…
Борис глянул на нее через плечо:
- Ты кто?
- То есть? - опешила Даша.
- Ну, по профессии?
- Я? Я сценарист. Драматург. Литератор, в общем… - ни с того ни с сего стушевалась Даша.
- Все с тобой ясно!
- Что - ясно? - нахмурилась она, чувствуя, как обида вновь закипает в ней.
- Что ты у нас литератор! - засмеялся Борис.
Это «ты у нас» вновь мгновенно разоружили Дашу. «Он хоть и грубоватый, но вполне добросердечный…»
- Сюда. Вещи в багажник складывай…
- Куда? А, это твоя машина!
В темном стекле авто отразился ее силуэт, и Даша ужаснулась: неужели вот это балахонистое бесформенное чудище в огромных очках, закутанное в платок - она? Сейчас она напомнила себе городскую сумасшедшую, на которую с веселым недоумением и осторожностью взирают издалека прохожие. Немудрено, что Борис так себя с ней вел!
- Пристегнись.
- Что? А, конечно…
Борис, аккуратно лавируя, вывел машину с площади, и через пять минут они уже мчались по дороге - так быстро, что Дашу замутило. «Вот позор-то будет, если меня прямо в салоне начнет тошнить…» - похолодела она. Сотрясение мозга давало о себе знать.
- Даш…
- А? - слабым голосом отозвалась она.
- Можно с тобой поговорить?
- П-жа… пожалуйста.
- Я давно хотел это сделать, и чтобы без Натальи, - сосредоточенно глядя на дорогу, начал Борис. - Ты куда деньги дела?
- Ка… какие деньги? - От приступа дурноты Даша почти ничего не соображала.
- Отцовы.
- Чьи?
- Три с половиной года назад умер ваш с Натальей отец. Где деньги? Наследство то есть. Я так понимаю, его надо было разделить между сестрами, поровну, ведь вы с Натальей - сестры.
- Не было никакого наследства…
- Но я же помню, как Наташка тогда, беременная, на сносях, с тобой по телефону болтала. О том, как лучше продать дом. Ты ведь, когда к отцу в Новосибирск приехала, продала его дом, да?
- Да… - не в силах понять, что именно хочет Борис, промямлила Даша.
- Где половина?
Даша наконец догадалась, о чем толкует ее родственник.
- Почему - половина? - вяло возразила она. - Если на то пошло, то есть еще Маша…
- Какая Маша? - явно теряя терпение, спросил Борис.
- Маша, Даша и Наташа… Нас - три сестры! Как у Чехова, знаешь…
- Какой, блин, еще Чехов… - в голосе уже звучала неприкрытая ярость. - Нечего мне мозги Чеховым пудрить! Где деньги? Третья часть, черт с тобой… Где она?
- Нету. Послушай, если ты будешь со мной в таком тоне… - только крайняя степень дурноты мешала Даше вспылить.
- В каком тоне? В нормальном я тоне! - удивился он, резко меняя интонацию. - Наташка моя - девушка занятая, позавтракать иной раз забывает, столько у нее дел! Я просто не хочу, чтобы ее облапошили…
Даша не представляла себе человека, который мог облапошить ее всеведущую и всезнающую сестру, но объяснения Бориса показались вполне убедительными и значили только одно - он заботился о Наталье.
- Господи, Борис… Она же моя сестра! - простонала Даша. - Разве могу я ее облапошить?! Все не так… - она сглотнула и принялась терпеливо объяснять: - Отец умирал. Кто-то должен был ухаживать за ним… Маша - далеко, и у нее какие-то там свои проблемы, Наталья - в положении, одна я - относительно свободна… Естественно, к отцу поехала я. Конечно, он сложный человек и никогда нами не интересовался, но не чужой все-таки… Лично я к нему никаких претензий не имела и благодарна просто потому, что он - мой отец, и если бы не он, то я бы никогда не появилась на свет…
- Короче, - деловито перебил Борис, глядя вперед, на дорогу.
Даша страдальчески вздохнула.
- Короче… Я приехала - отец при смерти. Нужны лекарства, уход, уколы, докторам платить - они на дом приходили консультировать. Отец был должен. Очень большие долги… И заранее договорился с кредиторами, что после его смерти дом продадут, а деньги им вернут. С процентами, разумеется. Отец умер, я продала дом, отдала кредиторам деньги.
- Все?
- Нет, не все. Наташа консультировала меня по телефону, посоветовала, как выгодно продать дом. На оставшиеся деньги я заказала памятник на могилу…
Борис помолчал, обдумывая услышанное. Потом лицо его прояснилось (словно тучи на небе разошлись!), и он совершенно искренне произнес:
- Ты молодчина! Прости, что мучил тебя, но Наташка мне не все рассказывает, и я беспокоюсь, переживаю за нее…
Даша нашла в себе силы улыбнуться:
- Ничего, все в порядке.
- Устала? Вон какая зеленая… - он мельком взглянул на нее. - Ничего, сейчас приедем, я шашлык сделаю…
- Нет! Я не хочу есть! Я спать сразу лягу! - Даже разговоры о еде были невыносимы Даше.
Как они доехали, как встретила ее Наталья, как выбежали племянники - почти взрослая Света, Игорь - девяти лет и крепкий бутуз Никитка - Даша почти не помнила.
Она повторила, что страшно устала и хочет выспаться.
- Ох, ну да, доконала тебя городская жизнь! - обняла Дашу сестра. - Ты у нас отдохнешь - другим человеком станешь!
Даше отвели комнату на втором этаже и обещали не мешать. Оставшись одна, она скинула с себя одежду и упала на постель.
…Спала Даша почти три дня. Первый день вообще глаз не открывала, на второй очнулась, включила телефон, набрала номер Варвары.
- Даша! Тебя следователь искал! - выпалила подруга. - Чего там натворила-то? Это из-за Курбатовых? Приперся к нам на киностудию, ему сказали, что я - твоя подруга… Требовал твои координаты, прямо чуть душу из меня не вынул!
- Ну и дала бы ему их…
- Ты же сказала - никому!
- Следователю-то можно…
- Тебя не поймешь! - вспылила Варвара. Потом вдруг сменила тон: - Дашка, а я все-таки купила авто! Вытрясла из Боброва деньги и купила!!!
- Поздравляю… Приезжай в гости.
- И приеду! - торжественно обещала Варвара. - А со следователем-то что делать? Ну, если опять придет…
- Ничего. Я сама ему позвоню.
…На третий день Даша очнулась от забытья и немного перекусила - когда Наталья в очередной раз принесла ей на подносе еду.
- Ты меня пугаешь. С тобой все в порядке? - тревожилась сестра.
- Нет-нет, все в порядке… Просто я очень устала. Не трогай меня, пожалуйста.
- Ну хорошо… - с сомнением отвечала Наталья.
Словно сквозь мутную пелену доносились снизу голоса детей. Голос Бориса, один раз - он яростно кого-то отчитывал, наверное, Игоря, средненького - он из всех детей показался Даше самым бойким. Натальино пение - у сестры был чистый, звонкий голос. Старушечье ворчанье… А старуха-то откуда? Ах да, нянька, как ее там… Фелица Юрьевна. Еще чей-то голос, мужской, незнакомый, затем взрывы хохота, возмущенные вопли Натальи, звон посуды. «Руки! Я сказала - вымой руки!», «Ну ни хрена себе! Я что, нанимался?..», «Ма-ам! Эта сволочь опять кусается!», «Света! Это не сволочь, это твой родной брат!», «Мультики! Я хочу мультики смотреть!!!»
Как ни странно, но этот постоянный шум и гам, напоминающий морской прибой (как там, у Мандельштама - «…и море черное, витийствуя, шумит и с тяжким грохотом подходит к изголовью»), не вызывал у Даши отторжения. Большая дружная семья, что в этом такого… Наталья часто орет - но вполне беззлобно… Даже Борис не раздражал - обычный мужик, который любит свою жену и интересуется ее делами. И, подобно всем представителям сильного пола, может быть и невыносимым, и очень милым…
В конце концов это на чужих можно обижаться сколько угодно, а люди, что внизу - родные. Родных не выбирают, их надо воспринимать такими, какие они есть.
Итак, в начале третьего дня Даша проснулась. Голова не болела, дурнота куда-то исчезла. Непривычная, звонкая тишина.
«А где все? Ушли, что ли?» - забеспокоилась Даша. Ей уже не хватало шума и гама. Быстро же приспосабливается ко всему человек!
Она села на кровати, ощущая в теле необыкновенную легкость. Потрогала затылок - ссадина почти зажила. «Голову, что ли, помыть? А то детей, пожалуй, испугаю…»
У дверей, на стуле, стоял поднос - чашка, тарелка с бутербродами. «Милая, милая Наталья!» - Даша едва не расплакалась от умиления.
Даша зашла в ванную (совмещенный санузел находился тут же, за дверью), залезла под душ. Недавнее прошлое со всеми преследованиями, покушениями и погонями казалось просто сном. О Марате даже думать не хотелось. «Зачем он мне? Если его родители сумасшедшие, то пусть сам с ними возится…»
Потом Даша подсушила волосы феном, но расчесывать не стала. Намазала лицо кремом. Другим, особым, очень нежным и нежирным - веки. Тело - третьим кремом. Пятки ног - четвертым. Руки - пятым. «Ой, а ногти-то… Позор! Весь лак слез…»
Высунув от усердия кончик языка, Даша принялась перекрашивать ногти на руках и на ногах - в яркий красно-коричневый цвет.
Так, а что с лицом? Чуть-чуть тонального крема, пудры и румян. Ну, и на веки - теней. Вместо помады - блеск для губ…
Даша занималась тем, что любила больше всего на свете и что большинство женщин называли - «почистить перышки». Помнится, глупый Кедров страшно удивился, когда узнал, что она за один раз выбросила на парфюмерию пять тысяч. Эх, была бы воля, Даша бы потратила на все эти баночки-скляночки с ароматным содержимым миллионов пять, не меньше!
Да, кстати, насчет аромата… Даша усердно обрызгала себя духами, затем переоделась в домашний брючный костюм, достала из сумки домашние туфли на шпильках и смешными помпонами из страусиных перьев, накинула на плечи жакет, щедро отделанный кружевами, и спустилась вниз.
Гостиная была пуста, на полу валялись игрушки. Круг железной дороги - кто-то запускал паровозики. Перевернутый стул. Добротная мебель, шторы поразительно сочетаются по цвету с обоями…
Даша распахнула дверь и вышла на веранду.
Вечер только начинался. Оранжевое, закатное солнце. Тепло, очень тепло. Середина сентября. «Лес, словно терем расписной…» Дорожки, выложенные каменными плитами, уходили вдаль, прятались за кустами и деревьями, выманивали из дома.
- Господи, господи, как хорошо… - прошептала Даша, едва не плача. Эх, жалко, фотоаппарата у нее не было! Или нет, был - в телефоне. Но телефон лучше не включать…
Откуда-то издалека доносились голоса, раздавался изредка стук молотка. Даша, цокая каблучками, зашагала в ту сторону. Поправила волосы на затылке - не хотелось, чтобы кто-то увидел ссадину. В этом доме никто не должен знать об ужасах, которые царили в мире, о безумии и ненависти!
За кустами смородины была большая поляна. На сваленных в кучу досках сидели Борис и еще какой-то мужчина, курили. Рядом на складном столе были разложены инструменты - молоток, пила, плоскогубцы…
Все говорило о том, что мужчины занимались сугубо мужскими делами. Это подтверждал и их внешний вид. На Борисе была спецовка из грубой ткани, в пятнах краски и масла, на босу ногу - старые рваные кеды. Из-под спецовки выглядывала выцветшая тельняшка.
- О-па… - выдохнув дым, сказал сотоварищ Бориса - еще довольно молодой мужчина, с глазами навыкате и густыми черными усами. - Эт-та еще кто?
И видом своим, и интонациями он вызвал у Даши мгновенную антипатию.
- Здравствуйте, мальчики! - вежливо произнесла Даша.
- Здрасте-здрасте… - мужчина немедленно вскочил (при этом оказалось, что он невысокого роста, чрезмерно коренастый), схватил Дашу за руку и принялся тыкаться в нее усами и мокрыми губами - изображал хорошие манеры.
Даша немедленно вырвала руку и спрятала ее за спину.
- Фу-ты ну-ты… Это что ж за принцесса такая? Что за фея к нам с небес спустилась, а, Борь?
- Наташкина сестра, - коротко ответил Борис. Бросил сигарету в трехлитровую стеклянную банку, уже доверху полную окурков. Взял молоток и принялся сколачивать доски.
- Кто? - поразился усатый. - Разве у Наташки есть сестра? Родная?!
- По отцу, - сказала Даша.
- На-адо же… Наташкина сестра! А звать тебя как, красавица? Борь, как ее зовут?
- Дарья, - буркнул Борис, продолжая стучать молотком.
- Дарьюшка, значит… А я - Сергей. Очень приятно! - Мужичонка опять сунулся с поцелуями, но Даша в этот раз вовремя успела спрятать руки за спину. - Что же такая неласковая, а, Дарьюшка?..
«Так бы и убила… Что это за тип?» Словно отвечая на ее вопрос, Сергей продолжил:
- А я сосед… Живу вон там, с той стороны, - и он махнул в сторону забора. - Борьке вот помогаю.
- А что ты строишь? - спросила Даша Бориса.
- Так… - неопределенно буркнул тот.
- Беседку мы строим, беседку! - услужливо подсказал сосед Сергей.
- Наташа проектировала? - улыбнулась Даша.
Борис ничего не ответил, а сосед захихикал:
- Проектировала… Ох, больно ученые все стали! Это ж обычная беседка, тут без чертежей, без всего… Мужчины мы или кто? Сами этакую ерунду установим! У меня руки - во! Золотые! - И он растопырил ладонь, напоминающую клешню.
Даша стояла перед ними, с влажными лоснящимися волосами, вся умытая-ухоженная, благоухающая, со своими шпильками, ногтями, кружевами и страусиными перьями, и чувствовала себя как-то неловко на фоне досок и гвоздей. А также грязных спецовок и рваных кед… Сосед Бориса разливался соловьем, описывая, как именно должна будет выглядеть их беседка, а Даша смотрела на Бориса.
- …А вообще я - автослесарь. Любой механизм, любую машину… А потому, что руки у меня - золотые! Борь, подтверди!
Борис только хмыкнул в ответ. Сейчас муж сестры напоминал рабочего. Наверное, так выглядели натурщики Шадра, Вучетича или какого-нибудь другого скульптора времен соцреализма. «Булыжник - оружие пролетариата».
Потом, совершенно некстати, Даша вспомнила роман и фильм (с Катрин Денев, кажется) под тем же названием - «Дневная красавица». Там утонченная героиня любила таких вот ужасных люмпенов, грубых и простых, пропахших мазутом и краской, смолящих жуткие сигареты. «Житан». Жамаис. Житэм.
«Но он не люмпен и не пролетарий, он просто одет так, для этих работ…» - сама себе возразила Даша, но остановить свою буйную фантазию уже не могла.
Какой он там, под этой грубой одеждой? Прохладная гладкая кожа, каменные мышцы. Ноги - как столпы. Как колонны… Щетина на лице - что чувствует Наталья, когда ладонью прикасается к его щекам? Когда губами скользит по широко развернутым его плечам. Вдыхает его запах…
Даша представила себя на месте сестры. А его руки - на себе…
Она представила это себе так ясно, так отчетливо, что самой жутко стало. Это же стыд-позор! Думать о муже родной сестры… Об отце троих детей…
Даша затрясла головой и снова посмотрела на Бориса. Тот стоял вполоборота, зажав в зубах гвоздь. В голубых глазах викинга (теперь, в бешеном калейдоскопе фантазий, он казался Даше викингом) ничего не читалось. Борис был абсолютно закрыт для окружающих. Ни мыслей, ни чувств - не отгадаешь, сколько ни старайся. Но все же ей показалось, что и он думает сейчас о чем-то таком, запретном и невозможном. Как, например, срывает с нее эти бантики, кружева и страусиные перья и жесткой шершавой ладонью проводит ей по ключицам - там, где бьется у шеи голубая жилка…
- А где Наташа? Где все? - растерянно спросила Даша, едва найдя в себе силы отвести глаза в сторону.
- В город поехали… Вернутся вечером.
- А-а… - Даша стала пятиться назад.
- Куда, Дарьюшка?.. Не уходи, побудь со мною! - дурашливо завопил Сергей.
- Нет-нет, мне пора… - неестественно улыбнулась Даша, продолжая пятиться. «Что я говорю? Куда это „мне пора“? Совсем голову потеряла!» - Я по саду пройдусь! Давно на природе не была… Этот дивный воздух…
Даша наконец оказалась за кустами и едва не упала - шпилька застряла между плитами. «Черт! Дивный воздух… Веду себя как дура, говорю всякие глупости…» Она захромала вперед, к дому. Борис действовал на нее магическим образом, он начисто лишал ее способности соображать.
За кустами раздался взрыв хохота.
«Это они надо мной смеются!» - окончательно расстроилась Даша.
Она обошла дом - тот показался ей огромным, очень красивым. Дом ее сестры. У сестры было все, о чем только могла мечтать женщина, - гигантская квартира в Москве, великолепный дом за городом, муж (красавец, настоящий мужик, от вида которого перехватывает в горле!), дети - аж три штуки, все красивые, нормальные, здоровые (Светкин кашель в счет не шел, этой ерундой все дети хворают); работа - интересная, дающая возможность получать приличные деньги, ну, и неплохая внешность (Наталья не расплылась, не стала бесформенной тетехой после стольких родов, умела и любила хорошо и дорого одеваться - а это, пожалуй, еще важней, чем природная красота…).
У нее, у Даши, плюсов было не так много. Не уродина, и квартира в Москве тоже есть (правда, однокомнатная). Ну, и работа - вроде как творческая…
«Я что, завидую? Нет, я не завидую… - лихорадочно размышляла Даша, кружась по аллеям сада. - Я желаю Наталье счастья! Я хочу, чтобы у нее все было хорошо! Но почему у меня нет такой чудесной семьи, почему я одна… Я одна, хотя мы с Наташкой ровесницы!»
Солнце потихоньку заползало за горизонт. Сад был весь пронизан густым оранжево-золотым сиянием, ветер едва дул - лишь изредка срывая с деревьев желтые листья. Очень тепло - несмотря на середину сентября и начинающийся вечер… Высоко-высоко в небе гудел самолет - пожалуй, это был единственный звук, который нарушал подмосковную тишину. Во всем этом было заключено такое невероятное, немыслимое счастье, что Даша без сил опустилась на скамейку возле дома. Закат, вечер, тишина - тоже принадлежали Наталье.
Это был мир, в котором не было и намека на зло. Благостная пастораль, полное отсутствие черных красок…
«А если этот псих, который чуть не убил меня, вдруг появится здесь? - с отчаянием подумала Даша. - Получится, что привела его прямо к Наташке, а тут дети, и все такое…»
Она стала вспоминать, как удирала из города, как тщательно маскировалась, как заметала следы, все дорогу оглядывалась. Было ли что-то подозрительное, следил ли кто за ней? Нет, ничего подозрительного! И потом, никто не знает про Наталью, никто не знает адреса ее загородного дома, никто не придет сюда.
Раздался шум мотора, шуршание гравия, голоса…
Даша вздрогнула и выглянула за угол - во двор въезжал вместительный внедорожник. Сзади шел Борис, вытирая пальцы ветошью.
- Эй, осторожней… Ну кто так ездит?! Блин, Натаха, ты опять этот угол снесешь! Правей, правей давай! - отбросив тряпку в сторону, замахал он руками.
Внедорожник заехал в гараж, автоматическая дверь опустилась.
Борис обернулся к Даше.
- Вот бабы… - весело произнес он. - Вечно учить приходится. Чего смотришь? Иди в дом, там выход из гаража на кухню…
Даша послушно зашла в дом. Навстречу ей попалась Света, с карамелью на палочке. Особа двенадцати лет, ростом почти с Дашу. Ярко-белые, точно крашеные волосы - длинные, почти до пояса, курточка со стразами и вышивкой, розовый комбинезон.
- Здравствуйте, тетя Даша.
- Привет! Можно и на «ты», не такая уж я и старуха! - улыбнулась Даша. Света вяло пожала плечами и прошла мимо.
- Куда, куда… - выскочила в коридор немолодая женщина в пуховом платке. - Никитка, руки мыть!
Мимо промчался с диким криком трехлетний Никита. Единственный из всех детей черноволосый, черноглазый - в Наталью.
- Ой… - шарахнулась в сторону Даша.
- Куда… - топнула ногой женщина. - А, Даша! Проснулась? Я уж думала, летаргия какая у тебя…
- Фелица Юрьевна? Очень приятно.
- Вот шебутной… Никита! - Фелица Юрьевна повернулась к Даше. - Всякую грязь хватал. Надо руки ему вымыть, не то опять живот заболит. Никита!!!
Фелица Юрьевна, хоть и была лицом нанятым, относилась к своим обязанностям, судя по всему, очень трепетно. И это тоже была заслуга Натальи, поняла Даша, ведь только Наталья умела так легко находить нужных людей.
В кухне - очень большой, очень удобной, с барной стойкой и прочими изысками, уже возилась Наталья.
- Дашка! Встала? А как посвежела… Я ж говорила - ты у нас другим человеком станешь. Помогай! - задорно воскликнула она.
Наталье надо было перетащить кучу продуктов из машины на кухню. Игорь - мальчик девяти лет, белобрысый, с круглыми шалыми глазами - уже тащил огромный сверток. Споткнулся, уронил - по полу покатились банки.
- Игорь Борисович Криворучкин! - осуждающе-весело закричала Наталья. - Вот молодец! Ищи теперь тушенку… Нет, не там, под шкаф закатилось!
Игорь, хохоча, ползал под столом.
Даша вытащила из багажника пакет, принесла его Наталье.
- Так, это все в холодильник складывай. Мясо где? - кричала Наталья. - Мясо мне, я его сейчас готовить буду…
- Наташ, там еще какие-то банки, совершенно неподъемные на вид.
- А, это огурцы в экономичной упаковке… Борис! Борис, ты где?! - заорала сестра во весь голос. - А, пока дождешься… Давай вдвоем.
Наталья и Даша вытащили из багажника очередную порцию съестных запасов. Даша чуть не надорвалась, а вот Наталье все было нипочем. Худая, жилистая, ловкая - она как молния металась туда-сюда. Делала все стремительно и легко.
- Все? Закрой теперь дверь, а то дует. Мясо, мясо-то где?! Дашка, мой овощи для салата…
Наталья распоряжалась очень лихо, но Даша и не думала обижаться. Как не помочь хозяйке большого дома…
- Наташ, а кухарки у тебя нет?
- Ой, хотела… Но они все такие дуры, я быстрей сделаю. На вот, на этой доске режь… И помидоры лучше мой, у Никитки живот… - Наталья, крякнув, взгромоздила на огонь огромную кастрюлю.
В самом деле, никакая кухарка не могла угнаться за Натальей. Она быстро скатала из уже готового, очень свежего фарша котлеты, бросила их на сковородку. Нарезала колбасу, сыр, зелень.
- Картошку, наверное, долго придется чистить… - вздохнула Даша.
- С ума сошла? У меня картофелечистка… Ой, Дашунь, ты что… представить не могу, если каждую картофелину по отдельности чистить! Сейчас, только ополосну ее…
Ужин на семерых был готов ровно через сорок минут.
- Борис, дети! Даш, поищи Фелицу Юрьевну…
Нашлись все, кроме Бориса. Он пришел самым последним - чистый, розовый, в джинсах и модной футболке с принтами. Мачо не плачут…
- А чего это? Слушай, ну надоели ж котлеты… - загудел он, оглядев стол. - Я просил свинину на ребрышках…
- Господи, Борис, но детям все равно пришлось бы котлеты делать! - огрызнулась Наталья. Обратилась к Даше: - Видела этого принца? Свинину ему на ребрышках!
Даша засмеялась несколько принужденно.
- Хлеб есть, и слава богу, - истово произнесла Фелица Юрьевна и перекрестилась. Никита, сидевший рядом с ней, тоже перекрестился. - Золото ты мое…
В дверь постучались - это был Сергей. Пошевелил усами, одним глазом глядя на котлеты, другим - на Дашу.
- Ой, слушай, давай мы хоть один вечер без тебя! - сердито, но беззлобно завопила Наталья. - Потом, потом!
Усатая физиономия исчезла.
- Неласковая ты… - усмехнулся Борис.
- Что? А нечего этого бездельника приваживать! Если б он мне хоть продукты помог перетащить…
- Правильно! - убежденно закивала Фелица Юрьевна. - Бездельник он и дармоед.
- Ал-каш! - звонко выкрикнул Никита.
- Золото ты мое… Сказано же - устами младенца истина глаголет!
- Ой-ой-ой, нашли кого слушать… - запыхтел Борис, подкладывая себе еще одну котлету. - Он вам не то еще скажет, Фелица Юрьевна…
- А салат? - дернулась Наталья. - Зелень бери…
- Я мяса хочу, мяса! А ты мне траву суешь, будто я парнокопытное какое…
Света сидела на противоположном конце стола и вяло грызла яблоко.
- Света! Даш, она себя диетой морит, ты представляешь? - вздохнула Наталья. - На одних чупа-чупсах живет да на яблоках…
- Надо есть, - несколько ошалело пробормотала Даша. Она, конечно, мечтала влиться в семью, но не ожидала, что процесс вливания будет происходить так шумно и бурно.
Игорь запел что-то на английском.
- Игорь, ты ешь, пожалуйста…
- Игорь, а ты в каком классе?
- Камон, камон, камон!
- Он в третьем. Ничего, тоже месяц пропустит… Они у меня хорошо учатся. Зато все вместе…
- Учеба - это не главное. Главное - здоровье.
- Правильно, Фелица Юрьевна!
- Я пошел… - Игорь, оборвав песню на половине слова, плавно сполз под стол.
- Куда ты пошел? А доесть?!
- Отстань ты от него, видишь - не голодный!
- Ой, Боря… У меня просто нет слов!
- Нет слов, так и молчи! - сказал Борис и подмигнул Даше: - Строгая она у меня…
- А с вами нельзя иначе! - нервно засмеялась Наталья.
Даша переводила тайком взгляд с сестры на Бориса. Совсем недавно она пыталась вообразить супружеские объятия этих двух людей, полные безудержной страсти (даже себя на месте Наташки представила!), но только сейчас поняла - страсти уже нет. Есть привычка, привязанность - что угодно, но только не страсть.
Это плохо, если ее нет?
На одной чаше весов - семья, дети, дом. Пасторальные прелести. На другой - голая страсть. Желание… Что лучше, что должно перевесить?
«Я ничего не знаю о Наташе с Борисом, я не имею права судить об их жизни и о семейной жизни вообще - у меня-то никогда семьи не было!»
Но Даша вдруг увидела свою сестру словно со стороны - очень худую, жилистую женщину, с узкими плечами. Из Натальи словно выпарили всю жидкость - телом она напоминала вяленую рыбу со впалыми боками. Воблу.
Волосы - черные, блестящие - походили на шлем. Очень стильная стрижка была у Натальи, очень профессионально сделанная в хорошем салоне хорошим мастером - но какая-то совсем не женственная, мальчишеская. Хотя понятно: такие волосы не надо укладывать, с ними мало возни - проснулась, вымыла голову, побежала… Лицо костистое, макияжа - ноль. А-ля натурель… Но тоже как-то не женственно, не по-нашему. Наталья очень любила открывать руки, вот и сейчас на ней была майка-безрукавка. Плечи и локти выделялись, напоминали шарниры - руки Буратино. Еще Наталья не любила каблуки. Во-первых, неудобно вести машину, во-вторых, долго ли побегаешь по кухне на каблуках…
Как Борис может испытывать к Наталье страсть, ведь его жена полностью принадлежит детям и работе, в ней все (и внешность, и поведение) подчинено одному принципу - принципу удобства и экономии времени?
- Фелица Юрьевна, добавки?
- Ну, пожалуй, еще котлетку… - строго произнесла нянька.
Наталья вскочила, бросилась к плите. Даша увидела сестру со спины - короткие ноги и плоский, низкий зад. Слишком длинная спина. Наталья напоминала среднестатистическую европейскую фрау, которая считала неприличным подчеркивать свою женственность. Ее одежда - дорогая, очень стильная и абсолютно никакая. С чего Даша взяла, что Наталья умеет одеваться?..
«Боже, боже, о чем я думаю… Это моя сестра! Ну, пусть у меня ноги длиннее, и красивые волосы - это же не значит, что я лучше ее, что я более достойна счастья! Это не значит, что Борис должен любить меня, а не ее!»
- Спасибо, очень вкусно! - неискренне улыбнулась Даша, вставая из-за стола. - Наташ, тебе помочь?
- Да чего там помогать… - махнула рукой Наталья. - Делов-то!
Она принялась стремительно счищать в ведро объедки с тарелок, а сами тарелки втискивать в посудомоечную машину.
- Ну, спокойной ночи всем…
- Спокойной ночи! - отозвалась одна Наталья.
…Даша открыла глаза очень рано, когда рассвет только начинался - свежая, окончательно выздоровевшая физически и окончательно больная Борисом. «Но это не любовь, это просто желание!»
Она встала, умылась, тщательно уложила волосы, села за ноутбук, привезенный из Москвы. Очень быстро, буквально за два часа, написала сценарий очередной серии про семейку Кукуевых, отправила его по электронной почте главному редактору.
Через минуту пришел ответ: «Дарья Михайловна, спасибо! Можете пока отдыхать - съемки приостановлены из-за простуды главных героев».
- А нечего было на отоплении экономить… - буркнула Даша и открыла очередной файл - тот, где хранились ее пьесы, которые были никому не нужны и творились исключительно для души. Нажала на кнопку - «создать новый документ».
«Итак, это будет история о любви. Страстной и… страшной. Он - красавец мужчина, настоящий самец. Она - утонченная интеллектуалка, слабое, трогательное создание. Как назовем героя? Может быть - Борис? А что, очень неплохое имя. Она будет - Дашей. Господи, я совсем дура… Наталья обо всем догадается! Хотя как она догадается? Все равно и эту мою пьесу нигде не поставят!»
Даша увлеченно защелкала кнопками.
В дверь постучали.
- Даша, завтрак!
- Нет, Наташ, спасибо, я не хочу! - весело крикнула она в ответ.
«Другая героиня - Наталья. Сестра. Полностью сосредоточена на доме, ничего не замечает…»
«БОРИС. Я не парнокопытное животное, я мяса хочу, мяса!
НАТАЛЬЯ. Ты - хищник, я знаю…
ДАША. Спасибо, я пойду к себе.
БОРИС. Нет уж, ты должна…»
Что должна ее героиня, Даша так и не успела придумать. В дверь опять постучали.
- Я не буду завтракать!
- Почему? - В комнату вошел Борис.
Даша моментально выключила экран монитора.
- Чего скрываем? Порнушку смотрим, да? - Он сел напротив Даши, прямо на незастеленную кровать.
- Что ты такое говоришь! - вспыхнула, рассердилась Даша. Потом осадила себя - кажется, у Бориса такая манера шутить. - Я пишу пьесу.
- А почему экран выключила? - усмехнулся тот.
- Потому что… потому что у всех литераторов такая примета - никто не должен видеть незаконченное произведение. Иначе оно так и не будет закончено.
- Ишь ты - «произведение»…
«Он прав. Слишком пафосно я называю свои никому не нужные писульки!»
- Ты хотел что-то сообщить, Борис?
- Да нет, я так, просто… Что уж, нельзя узнать, как тебе тут живется?
- Хорошо. Очень хорошо! - честно ответила Даша.
Он сидел развалясь, оперевшись на руку - в столь спокойной, непринужденной позе, что и впрямь напоминал хищника, решившего отдохнуть после удачной охоты.
- Слушай, Дашка, я тебя хочу спросить - запросто так, по-родственному… Ты почему до сих пор не замужем?
- Я… я не знаю! - растерялась она.
- Мужика, что ли, не можешь найти нормального?
- Могу… у меня есть… и были… - принужденно засмеялась она. - Но это все не то.
- Много было-то? - прищурился он.
- Много. Тьфу ты, что я такое говорю… Дело в другом - я еще не встретила человека, который бы мне понравился настолько, что я согласилась бы стать его женой.
- Может, дело не в мужчинах?
- А в чем?
- Как, разве ты не догадываешься… В тебе!
- Да? Не спорю…
Разговор этот очень нервировал Дашу - во-первых, она не могла понять, чего добивается Борис, а во-вторых, ей было больно смотреть на него, чуть ли не валяющегося в ее постели - там, где недавно лежала она…
- Как тебе Серега?
- Какой Серега? А, тот, вчерашний, с усами… - засмеялась Даша.
- Чем не жених!
- Ты шутишь!
- Ни капли. Ты ему понравилась. Он холостой. Руки - золотые. Будешь соседкой нашей, за забором жить…
- Ты шутишь…
- Нет, Даш, правда! Я вот лично не понимаю этой твоей чрезмерной разборчивости…
Даша уже истерично хохотала во весь голос.
- Несерьезные вы люди, литераторы… Сколько тебе лет? Тридцать шесть, как Натахе? Милая моя, чего ждать у моря погоды! Приплывет твой капитан Грей на алых парусах, не приплывет… А Серега - он же надежный, как танк!
- Борис… ой, не могу…
- Вот кто у тебя сейчас? Кто? Никого!
- Нет есть! Марат. Скрипач! - упрямо возразила Даша. О Марате она теперь почти не вспоминала, но выглядеть никому не нужной, одинокой старой девой тоже не хотелось.
- Скрипа-ач… А сколько ему?
- Двадцать два, - непринужденно произнесла Даша.
- Ни хрена себе… - хмыкнул Борис, рассматривая Дашу с головы до ног. - Он же еще птенчик! Двадцать два…
- Потрясающий юноша, - убежденно возразила Даша. - Роман с ним - настоящая сказка!
- Ох ты-ы… - Борис, кажется, не мог прийти в себя. Или опять притворялся?
«Ну, допустим, мой последний роман - не сказка, а кошмар, кошмар на улице Вязов - с ночными погонями и практически смертоубийством, - но тебе, мой милый, ни к чему это знать!» - слегка подкорректировала саму себя Даша. Она говорила о Марате не только потому, что не хотела выглядеть старой девой, была еще причина.
Она хотела отдалиться от Бориса, поставить между ним и собой стену. Рассказывая о своих любовниках, она защищалась от собственного желания…
- А что тебя удивляет?
- Да несерьезно все это! - лениво потянулся Борис. - Это так, для тела…
- А для чего надо? - с интересом спросила Даша. - Для души?
- Конечно! А иначе как бабе жить, неустроенной…
- Устроенной - это когда есть и муж, и дети? - уточнила Даша, пропустив «бабу» мимо ушей.
- Совершенно верно.
- И у каждого мужчины должна быть семья?
- А вот это необязательно… - усмехнулся Борис.
- Женщина - должна, а мужчина - не должен? - возмутилась Даша. - И вообще, душа отдельно, тело отдельно… Не согласна!
- Ой, не согласна она… Посмотрим, что ты лет через десять запоешь! А я тебе лучшего друга, между прочим, предлагал!
Даша хотела возмутиться еще сильней, но потом посмотрела Борису в глаза - тот был совершенно спокоен и невозмутим. Он просто провоцировал ее, пытался вывести из себя… Играл, словно кошка с мышкой! Тигр и… кого там можно привести в пример из животного мира? Тигр и трепетная лань. Нет, слишком возвышенно… Тигр и глупая лань.
Борис покачал ногой, обутой в открытую сандалию. Потом вдруг упал назад, на спину, заложил руки за голову.
Безмятежно улыбнулся.
- Что ты делаешь? - шепотом спросила Даша.
- Что я делаю? По-моему, я ничего не делаю.
- Ты лежишь на моей постели…
- Я лежу на моей постели, - мягко поправил ее Борис. Затем быстро вскочил и вышел вон.
Даша прижала ладони к бешено колотящемуся сердцу. Этот человек волновал ее так, что она едва владела собой. И сам при этом выглядел абсолютно спокойным! Он действительно не делал ничего такого, что можно было истолковать превратно - не прикасался к Даше, не позволял себе двусмысленных намеков, не интриговал и не заигрывал… Если бы Даша сейчас упала на кровать рядом с ним, прижалась щекой к его широкой груди, то вышло бы, что это она соблазняет мужа сестры.
Но вместе с тем… Это он был виноват в том, что она сходила сейчас с ума. Он, он, он…
Даша снова села за компьютер. Ни одной мысли - все их разогнал Борис.
…Она спустилась вниз. На диване лежала Света, сосала карамель на палочке.
- Свет, а где мама?
- У себя, работает… - отозвалась девочка и безмятежно зевнула.
Даша постучалась в комнату сестры.
- Войдите!
Наташа сидела за огромным монитором, на экране его был чертеж.
- А мне вот не работается… - пожаловалась Даша, садясь на подоконник.
- Погоди, сейчас закончу… - Наталья, щелкнув кнопкой на «мышке», прочертила еще несколько линий и на вертящемся кресле подъехала к Даше. - Ну, давай поболтаем, сестрица. Тебе все здесь нравится?
- Все. У тебя замечательный дом, - кивнула Даша.
- Борис не достает?
- Что? - Даша вздрогнула.
- Он у нас известный провокатор… Наверное, Серегу тебе сватал - да?
- Откуда ты знаешь?
- Господи, Дашка, я с Борькой пятнадцать лет бок о бок живу, мне ли его не знать!
- Слушай, а он правда - учитель? То есть я хотела сказать, что Борис совсем не похож на учителя…
- Учитель физкультуры он! - засмеялась Наталья. - Был спортсменом, закончил институт физкультуры… Потом, после травмы, переквалифицировался в учителя. А сейчас вообще школу бросил.
- Он не работает? Совсем? - поразилась Даша.
- С весны. Ищет себе новое место, получше… Скажу тебе по секрету, Дашенька - какую бы работу он себе сейчас ни нашел, я все равно буду получать больше его. И получала, и буду получать… Я очень хороший архитектор. Я не хвастаюсь, я просто констатирую факт.
- То есть, по сути, ты его содержишь?!
По лицу Натальи пробежала тень. Похоже, ей не понравилось, какое направление принял их разговор.
- И что теперь? - жестко спросила она.
- Ну, я не знаю… - смутилась Даша. - Как-то это…
- Неправильно? А кто знает - как правильно? Мне изначально повезло с выбором профессии, ему - не очень. Он сломал руку, вынужден был уйти из большого спорта… Мне надо было бросить его?
- Ой, что ты, конечно нет!
- Он хороший человек. Почти не пьет. Курит - это да, но разве это грех?.. Не бьет меня, не издевается… Любит детей. Не изменил мне ни разу!
- Откуда ты знаешь? - вырвалось у Даши.
- Что ты имеешь в виду? - отшатнулась Наталья.
- Как можно точно знать, изменял тебе человек или нет? Ты же не можешь контролировать каждый его шаг! Это мужчина, это очень красивый мужчина, и за те пятнадцать лет, что вы вместе…
Наталья кинула на Дашу такой пронзительный, испепеляющий взгляд, что та моментально замолчала.
- Хорошо, Дашуня, я сформулирую свой ответ другим образом - я не знаю, изменял ли мне мой муж или нет, - с холодной яростью произнесла сестра. - А мое незнание, поверь, дорогого стоит. Оно говорит о том, что Борис ценит мой покой. Скажи честно - Борис приставал к тебе?
- Нет… - выдохнула Даша. - Правда - нет! Ни словом, ни жестом, ни даже взглядом!..
- Он тебе - нравится?
- Нет, - честно ответила Даша. Борис ей действительно не нравился. Другое дело, что он волновал ее, что он вызывал в ней желание… Но он не нравился ей!
Наталья усмехнулась, огонь в ее глазах поутих.
- Наташа, прости меня… Я сама не понимаю, зачем говорю об этом… Я дура, просто дура! Я…
- Многие не верят в то, что мы счастливы, - холодно произнесла она. - И это при всем при том, что люди даже представления не имеют, каким должно выглядеть оно, это счастье. Богатый муж и жена-домохозяйка, просиживающая задницу в спа-салонах? Я их много повидала - у меня большинство клиентов такие… Он - истерик с манией величия, она - психопатка с куриными мозгами. Едут на Мальдивы, ругаются там в пух и прах, а потом, в Москве, демонстрируют фото на фоне лазурных волн. Ах, вот у них - все как у людей! По очереди бегают к психоаналитику и ведрами пьют: он - виски, она - мартини… Их подросшие дети все ночи проводят в клубах, без ошибки ни одного слова не могут написать, поскольку за образование уже уплочено…
- Наташенька! - умоляюще воскликнула Даша. - Прости меня…
- Я не сержусь, - уже тихо произнесла сестра. - Ты очень открытый, простой человек. Что на уме, то и на языке. Я тебя знаю, Дашуня, - ты никогда не станешь плести интриги за моей спиной. Поэтому и позвала к себе в дом…
Даша взяла сестру за руку, улыбнулась сквозь слезы.
- Легко плачешь, легко смеешься… - еще тише сказала Наталья и другой рукой смахнула со щек Даши слезинки. - Мы с тобой ровесницы, но у меня ощущение, что тебе лет пять от силы или семь…
- Что? - широко открыла глаза Даша. - Мне это уже говорили… Человек один говорил - очень хороший, кстати! Помогал мне…
- И ты его упустила? - строго спросила Наталья.
- Да. Как и всех других. Но я не в его вкусе была, мне кажется. И еще он не может забыть свою покойную жену.
- Он так любил ее?
- Да…
- Вдвойне дурочка!
- Это еще почему? - обиделась Даша.
- А потому, что этот человек способен любить и быть верным - в принципе.
* * *
- Слушай, Серега… Ты не под тем углом пилил!
- Где?!
- А вот здесь, гляди.
- Разуй глаза, все правильно!
- Если эта конструкция на головы моих детей свалится, я тебе яйца оторву, понял?
- Да че ты… все путем, Борь! - Сергей опасливо отступил назад.
Они как раз устанавливали деревянный шатер на балки.
- Нет уж, давай переделывать… - зло произнес Борис.
- Ты че так психуешь, Борь? - спросил Сергей мирно. - Хотя я догадываюсь…
- О чем ты?
- А ты из-за Натахи… Боишься, что беседка криво получится, а она тебя обсмеет! - хихикнул сосед.
Борис тоже хохотнул:
- Тоже мне, психолог! - и хлопнул Сергея по плечу. - Запомни, Серега, - я никогда и никого не боялся. И уж тем более Наташку… И вообще, не смей о ней говорить - дело ли, когда всякий дурак ее имя треплет…
- Да я к Наталье твоей со всем почтением… - обиженно загудел сосед. - Никогда о ней дурного слова…
- Еще не хватало. Дай-ка молоток…
Некоторое время они работали молча. Беседка была почти готова.
- Так, лавки по кругу еще надо сделать… Борь, а как там эта поживает?
- Кто?
- Ну, фифа эта… - Сергей выразительно пошевелил пальцами.
- Дашка? А ты поди, спроси у нее самой! - засмеялся Борис.
- И пойду, и спрошу!
- Запал, что ли?
- Ну она ничего так… - скромно потупился Сергей и пошевелил усами. - Симпатичная.
- Попробуй приударь, - одобрительно кивнул Борис. - Только осторожно. Имей в виду - она шлюха.
- Как это? - с живейшим интересом спросил Сергей. - В каком смысле? На панели, что ль, работает? Буквально?! А говорили, что она вроде на телевидении или где… В свободное время, да?
- Она б…дь, - спокойно, даже бесстрастно произнес Борис. - Любит это дело, понимаешь?
- А-а, в этом смысле! - Сергей почесал пальцем нос, потом сел на доски, закурил. - Интере-есно…
- Да уж куда там, - вздохнул Борис, сел рядом с Сергеем и тоже закурил. - У меня давно к этой Дашке душа не лежит, но она Натальина сестра, и не дай бог Наталья про нее плохое слово услышит…
- Ну да, ну да!
- Да ты видел эту Дашку, не слепой.
Сергей сплюнул.
- Вообще, Борь, ты прав, - жестко согласился он. - По ней сразу все видно… Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты! В этих перьях, в этих рюшках… Шпильки - сантиметров двадцать, не меньше! Я не представляю, как бабы на таких каблуках ходят…
- У нее любовник есть - на двадцать лет ее моложе.
- Да-а-а?!
- Клянусь. И все ей мало…
- Ненасытная, - прошептал Сергей с презрением и сглотнул.
- Вот я потому и завел этот разговор - не вздумай в нее влюбиться. Шуры-муры всякие крутить - это пожалуйста, но я не хочу, чтобы мой друг ей на удочку попался. Я ж таких, как она, знаю - все хвостом крутят, а потом, как человека приличного, доверчивого увидят - хвать его, и под венец.
- Ну, Борь, ты обо мне так плохо не думай, я ж не совсем дурак…
Некоторое время они курили молча. Сергей о чем-то напряженно думал.
- Только это… ты не сразу руки-то распускай, - спокойно произнес Борис. - Она из тех, кто слова любит, ухаживания… Цветок вон с клумбы сорви - она растает. Понимаешь, если знать подход, то она сама к тебе на шею бросится.
- Ну да, ну да…
* * *
Стоя у открытого окна, Даша обрызгала себя духами - шею, запястья, чуть-чуть на волосы… Потрогала затылок - от удара неизвестного остался лишь крошечный островок, превратившийся в корочку крови.
Достала из шкафа ярко-красное платье, набросила на плечи меховую накидку - крашенный в брусничный цвет кролик, выстриженный фигурным орнаментом. «Туфли-то где? А, вот они…»
Она торжественно, словно королева, благоухая духами на несколько метров вокруг, спустилась по лестнице, вышла в осенний сад.
Мимо с диким криком пробежал Никитка, за ним - Фелица Юрьевна:
- Куда?! Кепочку надень, кому сказала! Вот непослушный мальчишка… Никита!!!
На миг нянька притормозила, ошалело вытаращила глаза:
- Оссподи… - Она машинально перекрестилась. - Даша, ты ль?.. Не узнала… А красотища-то какая! Что за зверь? - она узловатыми пальцами пощупала мех.
- Кролик. Стриженый.
- А-а… - Нянька побежала за Никитой, но на бегу еще несколько раз обернулась, судя по всему, пораженная Дашиным видом до глубины души.
Щелкая каблуками, Даша шла по аллее. Она уверяла себя, что совершает обычный моцион, и не могла себе признаться, что хочет увидеть Бориса. Только увидеть - и ничего больше…
На поляне Сергей красил лаком уже построенную беседку. Бориса рядом с ним не было…
- Я буду до-олго гнать велосипед, в густых луга-ах его остановлю-у… - напевал Сергей.
- Добрый день.
- А?.. - Сергей обернулся и от неожиданности уронил кисточку. - Дашуня!
- Сергей, называй меня просто Дашей! - раздраженно поправила она его, проплывая мимо.
- А! Ладно… Даша, погоди! У меня для тебя кое-что есть.
Даша остановилась.
Сергей схватил цветок, лежавший на штабеле досок неподалеку. Желтый, с сухими перламутровыми лепестками, осенний цветок.
- Это тебе.
- Спасибо… - пораженно, растроганно улыбнулась Даша.
- Ты сама как цветок! - Сергей вдохнул носом воздух и изобразил блаженство на лице. - Это что за одеколон? Как называется?
- Это духи. Кажется, в переводе с французского - «Чудо». Так они называются…
- Чудо, да… Ты сама как чудо!
«Он смешной и глупый, - подумала Даша, глядя на усатую физиономию соседа. - Чем-то похож на Петра Первого… или на кота?»
- Слышь, пойдем со мной. Я тебе должен кое-что показать.
- Куда пойдем?
- Ты ж еще не видела, как я живу… - Сергей схватил Дашу за руку своей клешней, потянул за собой.
- Может быть, потом?
- Нет-нет, именно сейчас…
Сергей говорил таким интригующим голосом, был так настойчив, что Даша невольно пошла за ним. В заборе была калитка, ведущая на соседний участок. «Может быть, он что-то тоже построил у себя? Или купил какую-нибудь молотилку для сена и теперь не может не похвастаться?..»
На участке Сергея все заросло бурьяном - Даша шла по узкой тропинке, придерживая подол платья, шпильки увязали в земле…
Бревенчатый, почерневший от времени дом. Никакого сравнения с замком Натальи…
- Сюда… - тянул ее за собой Сергей.
В доме было холодно, пахло подгоревшим молоком, сырыми старыми тряпками, еще чем-то трудноопределимым, неприятным…
В большой комнате у стены стояла железная кровать, застеленная темным цветастым бельем, на тумбочке - телевизор древней марки, выводок мух бился в мутное окно.
- Что? Ну что ты хотел мне показать? - нетерпеливо спросила Даша.
- Вот это… - ласково произнес Сергей и неожиданно обхватил Дашу руками. Его усы оказались у его лица. - Дашуня!
В первое мгновение Даша растерялась. В такое примитивное, первобытное ухаживание было даже трудно поверить. И о чем этот человек думал?.. Неужели Сергей был настолько уверен в своей неотразимости?..
Даша перевела дыхание, а потом изо всех сил треснула Сергея кулаком в лоб.
- Ой! - сказал тот и отлетел на кровать.
- Скотина… - Даша, вне себя, швырнула в ту сторону еще и ветхий стул.
- Ой… Убьешь же!
- Убью, - мрачно согласилась она, распаляясь все больше и больше. «Какие же эти мужики противные! Даже самый распоследний из них… и то, центром вселенной себя считает… Неужели он всерьез думал, что я буду в восторге, что я соглашусь… с ним… с таким убогим… в этом убогом месте… И ведь ни секунды не сомневался, что соглашусь!!!»
Даша схватила тяжелое скользкое полотенце, висевшее на гвозде, и принялась изо всех сил хлестать Сергея, валяющегося на кровати.
- Ой… Ой!
- Мерзость… мерзость какая!
- Ой, не надо… - Сергей вдруг вскочил, железной хваткой сжал Дашины руки. - Все, перестань.
- Ты урод, - надменно произнесла она, глядя ему прямо в глаза. - Ты убогий. Я тебя ненавижу.
- А зачем пошла? Зачем ты пошла?.. - задыхаясь, спросил тот.
- Затем, что не имею привычки думать о плохом.
- Доверчивая, значит? Или тебе розы надо было подарить?..
Вместо ответа Даша с такой силой боднула Сергея головой - прямо в лицо, что тот разжал руки.
- Ты мне нос сломала… - шепотом произнес он, отступая. Из носа прямо на усы потекла алая кровь.
- Так тебе и надо, козлина! - засмеялась Даша. Подняла с пола меховую накидку, которую потеряла в пылу борьбы, отряхнула ее.
- Прости, - вдруг сказал Сергей.
- Что?
- Я говорю - прости… - он попытался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то жалкой.
- Да пошел ты…
- Меня обманули. Разыграли, как дурачка. Я теперь вижу - ты не такая… - безо всякой злобы, даже уважительно произнес Сергей. Тем же самым полотенцем, которым Даша хлестала его, зажал себе нос.
Даша, уже собиравшаяся уйти, обернулась:
- О чем ты? Кто тебя разыграл? Какая я - такая?
- Ты - порядочная женщина… - загугнил Сергей.
- А тебе сказали, что я - непорядочная?! - поразилась она. Вновь прокрутила в голове разыгравшуюся только что сценку - Сергей повел ее за собой, даже не сомневаясь, что она будет в восторге от его липких объятий… Очевидно, этого дурачка подговорили, обманули, науськали. - Кто?!
- Да ты не обращай внимания… Ну мало ли как человек выглядит…
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, ты такая… - Сергей выразительно помахал в воздухе рукой. - Одеваешься вызывающе, и все такое…
- Значит, по-твоему, все женщины, которые одеваются слишком ярко, - гулящие?
- Да.
- О боже… У меня просто нет слов!
- Ну, может, ты не знаешь… - Сергей слегка осмелел. - Я тебе вот что скажу: не хочешь попасть еще раз в глупую историю - одевай чего попроще. Свитерок там, брючки… Каблук поменьше. Духов пожиже - а то прям за версту шибает…
Он, как ему казалось, давал вполне дельные, а главное - дружеские советы.
- Ты думаешь, что женщины стараются выглядеть красиво только ради мужчин?
- Да.
«Дитя природы. На него даже обидеться всерьез нельзя!» - в отчаянии подумала Даша.
- Сергей, тебе сколько лет?
- Эта… - он слегка приосанился, продолжая прижимать полотенце к носу. - Тридцать восемь.
- Ты хотел бы завести семью? Чтобы у тебя была жена, дети…
- А то!
- Тебе сороковник скоро, а ты все один как перст…
- Ой, и не говори… - он сморщился, всхлипнул.
- Хочешь скажу, почему ты до сих пор своего счастья не нашел?
- Почему?
- Потому что ты совсем не понимаешь женщин.
- Да чего там понимать!
- А тогда почему ты один? Живешь в этом сарае по колено в грязи… Даже собаки у тебя нет! Ты пьешь, да? Пьешь… Смотри, Серега, - согласно статистике, мужчины умирают рано, особенно если пьют, - зловещим шепотом произнесла Даша. - Ну как умрешь скоро?.. Один. После тебя ничего не останется. Никто не заплачет над твоей могилкой. Дети не скажут - «ах, папка у нас такой хороший был!»
Сергей с ужасом смотрел на Дашу.
- А все почему? - сурово продолжила она. - Потому что ты думаешь, что все понимаешь. А ты ничего не понимаешь! - Она схватила его за плечи, встряхнула. - Кто обо мне плохо говорил?! Кто?.. Ну, признавайся!
- Борька… - едва слышно прошептал Сергей.
Даша оттолкнула и вышла из дома. Быстро добежала до калитки…
У беседки топтался Борис, докрашивал лаком перила. Когда зашуршали кусты, оглянулся и окинул Дашу очень странным, многозначительным взглядом.
- Ну как, хорошо время провела? Я говорил - Серега мужик неплохой, за ним как за каменной стеной будешь… Понравился он тебе?
Каждое его слово ранило Дашу прямо в сердце.
- Что ты такое сказал обо мне Сереге? Что?..
- Сказал, что ты женщина одинокая, хорошая, добрая… - рассудительно начал перечислять Борис. Потом улыбнулся простодушно: - А чем ты недовольна, Даш?
Даша обеими руками схватилась за голову. Борис ускользал, точно угорь - его невозможно было поймать, припереть к стенке… «Зачем он так со мной? Что я ему сделала?»
- Все, я немедленно уезжаю отсюда… Такое отношение! - задыхаясь от надвигающихся слез, прошептала она.
Борис подошел, взял ее за руку:
- Не уезжай, Дашенька.
Он говорил так просто, так ласково, что у Даши все перевернулось внутри.
- Что ты вдруг сама не своя? Недоразумение какое? Но это все ерунда, шутка… Ты ведь понимаешь шутки, я надеюсь? - И он провел пальцами по ее щеке. В его голубых, небесных глазах было столько кроткого веселья, нежности, и… страсти.
Даша едва не потеряла сознание - Борис едва успел подхватить ее.
- Эй, ты что?.. Дашка!
Чувствовать на себе его руки - вот о чем она мечтала с самого начала. Быть послушной куклой в его руках. «Делай со мной что хочешь… Ты гадкий, я тебя ненавижу. Но делай со мной что хочешь, не выпускай меня из рук!»
Откуда-то издалека послышались голоса детей. Борис моментально оттолкнул от себя Дашу, оглянулся. В этом повороте головы было столько звериной осторожности, столько животного, безжалостного эгоизма! Он беспокоился только о себе, о своем комфорте… Это моментально отрезвило Дашу. «Он просто играет со мной. Как кошка с мышкой. И ничего больше…»
Ни злости, ни раздражения - уже не было ничего. Даша теперь во всем обвиняла саму себя.
- Эй… ты ведь не уедешь, нет?
- Нет, - сказала Даша.
- Ну и слава богу… А то бы Наталья так расстроилась - не передать!
Борис, безмятежно насвистывая, принялся докрашивать беседку. «Наталья… Да, Наталья. Я не посмею причинить ей боль. К черту этого Бориса! Надо не думать о нем…»
У себя в комнате Даша сорвала с себя накидку, швырнула в угол. Одним рывком стянула через голову платье и, ни секунды не медля, принялась рвать его. Упругая ткань растягивалась, не поддавалась - Даша схватила со стола маникюрные ножницы, стала кромсать им платье.
«Я выгляжу, как дешевая шлюха… Нет, Серега прав - надо быть проще! О, какой урок, как дорого за него приходится платить!»
Даша вскинула голову, посмотрела на себя в зеркало: грива волос, тонна макияжа на лице - шпателем только отскребать… Ногти накрашены лаком кричащего цвета. Белье - немыслимый, развратный лифчик… За те деньги, что он стоил, можно было купить недорогую стиральную машину… Или холодильник отечественного производства!
Даша сорвала и его, нацелилась ножницами - изрезать чертов лифчик к чертовой матери.
- Даш, выходи. Мы в бадминтон идем играть… - раздалось из-за двери.
- Что? А, я уже иду, Наташ!
Даша быстро натянула лифчик обратно. Ее так трясло, что она почти не соображала. Бросилась к шкафу, достала спортивный костюм - в нем она собиралась совершать утренние пробежки.
- Теть Даш, ну вы чего так долго? - с ленивым укором встретила ее у крыльца Света. - Мы там, за домом… Держите ракетку.
…Они втроем - Даша, Наталья, Света - играли по очереди в бадминтон. Пытались привлечь Игоря - но тот больше дурачился, чем играл всерьез. Неподалеку в песочнице возился Никитка под присмотром Фелицы Юрьевны.
- Никита, нельзя пальцы в рот совать! Ты забыл, что у тебя живот?!. Никита, не валяйся на земле!
В перерывах, когда Наталья сражалась с дочерью, Даша подходила к песочнице, усердно возилась с Никитой, лепила с ним наперегонки куличи. Потом принималась резво гоняться за Игорем… В результате племянники полностью освоились и перестали считать Дашу чужой.
В этом были и плюсы, и минусы. Плюсы - поскольку доверие деток дорогого стоило, а минусы заключались в том, что эти самые детки стали очень бесцеремонно относиться к Даше. Никитка, например, с радостным хохотом насыпал ей на голову песка, Игорек подставил подножку (Даша свалилась в кусты и сильно оцарапалась), а Света шепотом попросила рассказать про ее молодого любовника…
- Откуда ты знаешь про моего любовника? - вытаращила глаза Даша.
- Знаю… - загадочно ответила девочка. Потом все-таки призналась: - Слышала, как папа с этим алкашом, с Серегой, разговаривал…
* * *
…Даша проснулась ранним утром. Было непривычно тихо - дети внизу еще спали.
Первая ее мысль была - о Борисе. Волна ненависти и одновременно желания охватила ее. «Бежать… Отсюда тоже надо бежать! - опять подумала она. - Но куда? Больше бежать мне некуда!»
И тогда Даша приняла очень простое решение - она будет большую часть времени проводить вне дома. Стараться как можно реже видеть Бориса! «Вот сейчас, например, погода хорошая, можно побегать по лесу, обойти озеро… Я сама собиралась заняться спортом. Здесь где-то неподалеку должно быть озеро, Наталья говорила!»
Через десять минут Даша уже осторожно спускалась по лестнице. Кабинет Натальи был открыт.
- Даша, ты?
Даша заглянула в кабинет - сестра сидела за компьютером, словно и не ложилась спать. Наверное, услышала скрип ступеней…
- Ты куда?
- Да вот, хочу спортом заняться… - Даша демонстративно поправила волосы, заколотые в хвост.
- Хорошее дело. Не заблудись только!
У Натальи было усталое, землистого цвета лицо, складки у рта, носа, рядом с уголками глаз выделялись резче, чем обычно. Лицо стареющей, очень замученной жизнью женщины.
- Может быть, побегаем вместе, а? - дрогнувшим голосом предложила Даша.
- Нет. Мне некогда. Мне проект скоро сдавать… У озера очень красиво! - уже мягче добавила сестра. - Ты, как из калитки выйдешь, сразу направо. Да, и ключ от ворот возьми - там электронный замок… И тебе удобней, и нас лишний раз не придется дергать!
В первый раз за время пребывания здесь Даша самостоятельно вышла за ворота. Оглянулась - дачная улица была пуста, концы ее терялись в тумане. Даша невольно поежилась - от прохладного утреннего ветерка и еще от осознания, что она одна, и, если он существует, ее черный человек, то самое время на нее напасть…
«Нет никакого черного человека! - тут же осадила себя Даша. - А если и есть, то давно уж и след мой потерял!»
Она свернула направо, медленно побежала вдоль обочины, засыпанной опавшей листвой.
Дома за высокими заборами… Дачный поселок то ли спал, то ли большинство жителей уже уехали в город - было тихо, лишь где-то вдали лаяла собака.
Асфальт кончился, равно как и остались позади дома, гравий захрустел под подошвами кроссовок. Дальше тропинка вела вниз, а за деревьями, окутанными мутной пеленой тумана, сверкнуло что-то серебристое, ярко-белое - озеро.
Этот блеск был как чья-то чужая улыбка - неожиданная и очень приятная… Тихо напевая, Даша побежала по тропинке. Стало жарко, она на ходу стянула с себя кофту, обвязала ее вокруг талии. «Давно такой теплой осени не было! Или правду говорят - наступает всемирное потепление?..»
Небольшая роща.
Приходилось все время смотреть под ноги - из земли, полузасыпанные листвой, торчали корни деревьев.
За рощей - песчаный берег, лавки, навесы из дерева… Озеро, в котором отражался утренний свет - белесый, мутный, перламутрово-серебристый! Запах воды… Это была зона отдыха, летом, в жаркие дни, наверное, не протолкнуться! Лодочная станция - несколько коротких пластиковых лодок покачивались у мостков. Навстречу попалась пожилая женщина с коляской. Потом Даша увидела работягу, тащившего к свалке мусорные баки.
И чудесный вид, и присутствие людей самого мирного вида подействовали на Дашу столь успокоительно, что она забыла о своих страхах.
Она бежала по тропинке вдоль озера, бежала и пела. Пустой павильон с гармошкой аккуратно сложенных пластиковых стульев - летнее кафе. Кабинки для переодевания. Неработающий фонтан… Даша бежала и бежала, забыв обо всем на свете. Кроме Бориса.
Чуть ниже земля стала рыхлой, вязкой. Высокие заросли камышей. Тропинка сузилась. И вдруг…
Чьи-то шаги. Вернее - чей-то легкий бег. За ней, позади.
Даша споткнулась, едва не упала. Обернулась - деревья терялись в тумане, ничего не было видно. А в тот раз тоже был туман! - неожиданно вспомнила она. И раннее утро! Неужели история повторяется?!.
Куда бежать, где прятаться? С одной стороны росли камыши, с другой стороны тропинки тянулось нечто вроде болота, заросшего кустами. Даша остановилась, прижала руки к сердцу, которое колотилось точно сумасшедшее. Она ругала себя за легкомыслие, за опрометчивость. «Что сказал капитан Кедров? Не ходить одной, выбирать подходящее время и безопасный маршрут…»
Даша представила, как ее опять бьют камнем по голове - на этот раз основательно, от души. А потом бросают в заросли камышей. До следующего лета ее труп валяется здесь, а потом, с началом сезона отпусков, ее случайно находят. Пытаются опознать тело, потом вспоминают, что Наталья Чалая (фамилия по мужу) в прошлом году подавала заявление о пропаже сестры. Прибывает Наталья, меняется в лице… «Да, это Дашка! Я ее по волосам узнала и заколке…»
Наталья рыдает, а Борис похлопывает ее по плечу, брезгливо разглядывая то, что не так давно звалось Дашей. Вот оно чем стало, твое желание, - истлевшим прахом…
Даша побежала. Холод скользил вдоль спины - словно под одежду забралась змея. Шаги становились все ближе, ближе… Оглянулась - позади чей-то смутный, черный силуэт уже маячил сквозь туман.
Впереди была лодочная станция - мостки, уходившие далеко над водой, сломанные перила, небольшой сарай, в котором когда-то хранился инвентарь… Станцией давно не пользовались - она была старой, заброшенной. Новую, свежевыкрашенную, Даша видела раньше - перед летним кафе.
Даша взлетела на мостки, надеясь спрятаться в сарае.
- Извините, вы не подскажете - который час?
Даша словно услышала выстрел за своей спиной. Поздно… Ее заметили.
Она обернулась и увидела мужчину в спортивном костюме и наушниках - один из них он как раз вытаскивал из уха. Старательно дыша, мужчина методично печатал шаги, приближаясь к заброшенной станции. Даша, точно выброшенная на берег рыба, судорожно глотнула ртом воздух.
- Простите, не расслышал!
В незнакомце не было ничего угрожающего. Даже наоборот… Хорошо экипированный (что касалось его явно недешевого спортивного костюма и фирменной обуви). Некрасивый и красивый одновременно, с вежливой, романтически-беспомощной улыбкой - он напоминал киноактера. Эдриана Броуди, что ли? Длинный интеллигентный нос, кроткое и одновременно страстное выражение темно-карих глаз, черные волосы - довольно длинные, почти до плеч, зачесанные назад… Высокий, худой, жилистый. Наверняка - не слабый… Движения неловкие и в то же время очень легкие, грациозные - как у олененка. Лет тридцати пяти, сорока…
Все это Даша успела разглядеть в одно мгновение. А для того чтобы понять человека, почувствовать, чего от него можно ожидать, - этого как раз хватит. Бегущий вдоль озера незнакомец - не маньяк и не убийца. Не наемный киллер. А самый обычный человек, совершающий самую обычную утреннюю пробежку. Как и Даша…
Страх моментально оставил ее. Испарился. Растворился без следа - в утреннем тумане.
- А я и не говорила ничего! - весело крикнула она в ответ. Подняла левую руку, показав запястье. - У меня нет часов… И свой телефон я забыла захватить!
- Да? Какая досада… - мужчина вытащил второй наушник и остановился. Наклонился, уперев руки в колена, - пытался отдышаться. - А я… тоже все дома оставил… Вот незадача!
- Бывает! - усмехнулась Даша.
- Ой, не могу… - он засмеялся отрывисто, задыхаясь. - Устал с непривычки! Можно я присяду?.. Не помешаю вам?..
Он указал на потемневшую от времени и дождей скамейку, притулившуюся возле сарая.
- Конечно… - Даша сделала шаг назад, оперлась на перила - и те коварно пошатнулись. Она едва не потеряла равновесие. - Ой…
- Осторожней! - незнакомец едва успел подхватить Дашу за локоть.
- Спасибо… Надо же, чуть в воду не свалилась! - смущенно засмеялась она. Мужчина улыбнулся, кивнул, сел на скамейку, закрыл глаза, прислонившись затылком к стене сарая. Веки у него были чуть коротковаты - сквозь дрожащие ресницы белела узкая полоска.
Даша отвернулась и стала глядеть на воду, теперь уже не пытаясь ухватиться за шаткие перила.
Солнце, до того с трудом, но сиявшее сквозь облака перламутром (как белки глаз незнакомца), окончательно исчезло. В этом мутном свете вода стала казаться совсем черной, непрозрачной.
Она едва слышно плескалась внизу о деревянные столбы-подпорки, а на поверхности мерно покачивались опавшие листья.
Даша попыталась разглядеть дно, но ничего не увидела. Глубоко…
- Хорошая осень, да? - Окончательно отдышавшись, мужчина открыл глаза.
- Да…
- Турция, Египет - ну их к чертовой бабушке… Решил махнуть в Подмосковье. И не жалею.
- Я тоже люблю нашу природу… Она никогда не может надоесть, - согласилась Даша.
- Точно, точно… Никогда!
Это был ни к чему не обязывающий, мимолетный, пустой разговор двух воспитанных, незнакомых людей. Ничего личного, но в интонациях - приязнь и желание поделиться позитивным настроем.
- Всегда маюсь, как провести отпуск - где, с кем, с какого по какое… А тут ничего не стал планировать. Будь как будет!
- Да, да…
- Снял у одной старухи дом - в сентябре это сделать легко.
- И дешево, наверное?
- Конечно - сезон-то почти кончился…
Они помолчали.
- А у вас здесь дача? Или постоянно живете?
Кажется, уже что-то личное… Выходящее за рамки пустой болтовни. Мужчина Даше нравился. Когда она смотрела на него, то забывала о Борисе. Пусть будет личное! Пусть этот человек познакомится с ней, заставит ее забыть обо всем!
- Нет, - ответила Даша. - Я живу у сестры. Она пригласила меня погостить. У нее здесь дача…
- А, понятно. - У него были тонкие, длинные пальцы. Он все время переплетал их, стискивал, сгибал, разгибал… - О чем вы думали?
- То есть? - вздрогнула она.
- Когда я увидел вас, вы думали о чем-то таком… Или мне показалось? - Он смотрел в упор - странный, смешной, очень обаятельный человек. Взрослый ребенок - как определила для себя Даша.
- Да, я думала о чем-то таком… - она кивнула с усмешкой, теперь уже ни секунды не сомневаясь, что мужчина хочет с ней познакомиться. - Я думала о смерти.
- О смерти?!
«Он чем-то похож на Марата. Глаза, волосы, пальцы… Мой типаж. Очень, очень мне нравится».
- О смерти? Среди этой красоты? - Мужчина повел подбородком.
- А что? Умереть хочется среди красоты, а не на свалке какой-нибудь! - весело возразила Даша.
- Ну вас… Перестаньте! - шутливо рассердился ее собеседник. - У вас есть причина думать о смерти?
- У всех есть. Или вы собираетесь жить вечно? - Даша подняла брови.
- А, догадался - у вас депрессия городского человека, обычное дело… У меня тоже, кстати. Не сплю, не ем, сам себе противен. Надеюсь, что тут это пройдет. Вас как зовут? - С этими словами мужчина весело и с явным интересом посмотрел на Дашу.
- Дарья Михайловна, - проговорила она. - Можно просто - Даша.
- И давайте на «ты», чего уж там… А я - Герман. Герман Вершинин, - он произнес свое имя отчетливо, со странным выражением - лицо стало неподвижным, отстраненным. Так говорят, когда нечего терять… Впрочем, через мгновение Герман вновь с интересом уставился на Дашу.
- Очень приятно.
- А уж мне как! Даша, ты… ты кто?
- По профессии? Я сценарист, - с улыбкой сообщила Даша и пожала плечами, показывая, что да, и такое бывает. - И драматург. Слова, слова, слова… Одни слова.
- Как здорово! А я работаю в банке. Цифры, цифры, цифры… Одни цифры! - с отвращением произнес Герман. - Скука смертная. Я - типичный яппи, и ненавижу себя за это.
- Почему? - искренне удивилась Даша. - Чем плохо быть яппи?
- Потому что на самом деле я хотел быть великим путешественником. Первооткрывателем. Конкистадором! Мыть свои ботфорты в Тихом океане… Хотел рубиться на шпагах, защищая честь прекрасной дамы. Хотел быть ученым-алхимиком. Или - астрономом, как Джордано.
- Чтобы на костре потом сожгли?
- Обязательно, - серьезно кивнул Герман. - Я хотел гореть. Чтобы жизнь была яркой, красивой, интересной! А вместо этого…
- Ты родился не в то время.
- Увы! И совсем не те люди вокруг. Жадные, циничные, лживые.
Чем дальше, тем сильней этот человек нравился Даше.
- Ты не любишь людей? Ты мизантроп!
- Нет, понимаешь, я хочу любить! Я очень хочу любить! - Герман сжал пальцы так, что даже косточки побелели.
Даша отвернулась. Она инстинктивно чувствовала, что на эту тему говорить еще рано. И Герман, видимо, тоже опомнился, замолчал.
Мимо по тропинке деловито прошли двое в спортивных костюмах - но сразу было понятно, что это не те, кто действительно занимается спортом. Их костюмы покупались на китайском рынке. Какие-то работяги, местные скорее всего…
Герман проводил их взглядом.
- Даша, а вы… а ты еще долго собираешься тут пробыть?
Она пожала плечами:
- Еще недели две-три, может быть…
- Отлично. Значит, еще встретимся? Я каждое утро тут бегаю…
Даша ничего не ответила, только улыбнулась. Она как драматург прекрасно знала, что можно говорить, а что - нельзя. Если бы она согласилась - да, встретимся, это было бы слишком откровенно. Стала бы отнекиваться - прозвучало бы как-то неискренне… В данном случае надо было просто промолчать.
- Ну, вперед? - Герман вскочил со скамейки, улыбнулся - застенчиво и одновременно задорно. Эта игра противоречий ужасно нравилась Даше.
- Господи, я и не знаю, как отсюда выбраться… Я бежала с той стороны, но, наверное, возвращаться придется долго, - она указала направление. - Тоже не рассчитала сил… Теперь могу только идти, да и то медленно!
- Есть короткий путь. Там тропинка - прямо к асфальтированной дороге… Вдоль озера, конечно, приятней, но…
Герман повел Дашу за собой. По дороге они встретили старика - тот палкой ворошил траву, искал грибы… Минут через десять действительно вышли на дорогу. Проехало несколько машин. Начинался день. Еще минут через двадцать Даша и Герман входили в дачный поселок - но с противоположной стороны.
- Все, я сориентировалась! - обрадовалась Даша. - Мне в ту сторону, спасибо…
- А я здесь живу, - Герман указал на старый двухэтажный домик за забором из штакетника. - Старуха, хозяйка, наверное, опять уехала, а я ключи забыл… - он похлопал себя по карманам.
- Как же ты попадешь в дом? - испугалась Даша.
- А тут все просто! - засмеялся Герман. - Смотри…
Он просунул ладонь между досок, откинул изнутри пальцами крючок.
- Вот и все… А там еще проще - дверь на себя и чуть вверх! Ой, давай я тебя провожу… - спохватился Герман.
- Нет-нет, я сама… - замотала головой Даша.
- Я провожу! - Герман даже как будто огорчился ее отказу.
- Нет. Не хочу.
- Тогда - до завтра? - В его темных глазах плескалась настоящая, всамделишная тревога, которая очень польстила Даше. Значит, человек и вправду хочет продолжить знакомство.
- Я постараюсь.
- Нет, ты точно… Вместе будем бегать. Вместе - веселей!
- Да, да… - Даша на ходу еще раз обернулась, помахала рукой. Герман стоял у калитки и смотрел ей вслед - с интересом, удивлением, восхищением.
Дальше Дашу ждал еще один сюрприз - у ворот Натальиного дома стоял огромный черный джип, довольно старый, но такого угрожающе-бандитского вида…
А во дворе Наталья беседовала с… Варварой.
- Варька! - обрадовалась Даша. - Приехала?! Ох, молодчина! Это твоя там машина?
- Моя машина, - буркнула Варвара, по обыкновению закутанная в черные бахромчатые одежды. - Слушай, ты где пропадаешь, я час тебя жду…
- Даша, что же ты не предупредила, что к тебе подруга должна приехать! - с веселым укором, несколько наигранно воскликнула Наталья. - Я и не знала…
- Ничего, я ненадолго.
- Нет-нет, вы располагайтесь!
- Да я ненадолго!
Варвара была мрачна, а Наталья выглядела как-то кисло, улыбка на ее замученном лице выглядела приклеенной. Сестре явно было не до гостей.
На дорожке появился Борис. На Дашу и Варвару он не обратил никакого внимания.
- Натах, ты чего? - с мрачным раздражением произнес он. - Дети голодные… Ты вообще соображаешь что-нибудь?
- Сейчас… Мог бы и сам их покормить!
Борис ответил Наталье таким взглядом, что у Даши все внутри екнуло. Ей вдруг стало очень неловко от того, что она столь легкомысленно пригласила сюда Варвару. «Господи, какая я дура! Нужен им в доме чужой человек… И Варваре тоже не по себе!»
- Наташ, ты иди, мы сами с Варькой разберемся…
Наталья пожала плечами и ушла.
- Могла бы телефон включить! - обрушилась на подругу Варвара.
Они сели в свежепостроенной беседке. Даша предварительно прикоснулась к дереву пальцем - лак уже высох…
- Это Борис сделал.
- Беседку эту? Хлипенькая какая-то…
- А я сейчас спортом занималась, бегала вдоль озера… Ой, Варька, я тебя поздравляю с покупкой! Такая замечательная машина…
- Ага, теперь на каждом посту меня тормозят, документы проверяют, - мрачно буркнула Варвара. - Обратно другой дорогой поеду.
- Почему проверяют документы? - удивилась Даша.
- Потому что думают, что бандюган едет… А это я!
- Ничего, это мелочи… Вспомни, как ты ненавидела общественный транспорт!
Варвара достала огромную сигару, принялась сосредоточенно раскуривать ее.
- Значит, это твоя сестра, Наталья? А раскрасавец тот - ейный муж, Борис?
- Да, он очень, очень красив… - рассеянно пробормотала Даша, стараясь думать не о Борисе, а о своем новом знакомом.
- А кто он, Борис?
- Бывший спортсмен. Потом, после травмы, работал учителем физкультуры в школе, с весны нигде не работает, ищет новое место… А что?
- Так… Интересно за людьми наблюдать, - Варвара выпустила кольцо дыма. - А она, значит, архитектор, трое детей… А старуха - кто? Мать?
- Ты, наверное, видела Фелицу Юрьевну. Нет, она просто нянька, за младшими приглядывает…
- А готовит кто? Домработница у них есть?
- Нет. Наташка все сама делает… - вздохнула Даша. - Кстати, как тебе дом? Это она проектировала, интерьеры придумывала… Кстати, Наталья ко мне очень хорошо относится! Она действительно считает меня родной сестрой, ничего для меня не жалко…
- До интерьеров меня не допустили - мы во дворе беседовали, - Варвара выпустила очередное кольцо дыма. - А вообще, я вот что думаю: твоя сестра - типичная мещанка.
- Варька! - очнулась Даша от своих мыслей. - Ты что такое говоришь?.. Она очень интересный, образованный, энергичный человек, и… Нет, ты не права! Называть ее мещанкой…
- А ты думаешь, мещанство - это когда семь слоников на комоде? - хмыкнула Варвара. - Нет, подруга моя, против семи слоников я как раз ничего не имею… Мещанство - это когда для тебя существует только твой дом и твои близкие.
- И что в этом плохого?
- А то, что для мещан другого мира нет. Они даже когда путешествовать уезжают, то словно круг какой вокруг них очерчен…
- Не понимаю… Все так живут! Если бы у меня была семья, я бы тоже так… Разве можно не любить своих близких, не считать их самыми главными?
- Но другого мира, других людей для них вообще нет! - яростно произнесла Варвара. - Ты попала в круг ее семьи, тебе хорошо. Но видела бы ты, с какой кислой рожей твоя Наталья меня встретила…
- Прости! Дело в том, что я как-то не подумала - она ведь очень занятой человек, практически не спит… Ты ее ругаешь, а она так много работает… совершенствуется… Разве мещане могут совершенствоваться? - Даша, кажется, нашла нужный аргумент.
- Еще как! Для того, чтобы им, в их маленьком мирке, жилось еще лучше. Чтобы возвести еще более крепкую стену вокруг дома, чтобы найти еще одну няньку, купить очередную машину, поехать в очередное путешествие…
- Варька! Я поняла! Ты просто завидуешь…
- Делать мне нечего…
- А, тогда ты ревнуешь меня к Наталье! - засмеялась Даша.
- Ну тебя… - Варвара толкнула подругу в бок. - Я вот еще чего не понимаю - она, значит, пашет за троих, весь дом на ней еще в придачу, а этот безработный упырь еще пальчиком грозит - ах, дескать, чего ты завтрак не приготовила…
- Но он временно…
- Он постоянно! Учителем он в школе работал… Да это просто смешно…
- Ну кто-то должен работать учителем!
- Да! Но не тогда, когда твоя жена пашет за троих, а он, учитель физкультуры, уже в три часа дня свободен… Альфонс он, твой Борис!
- А вот он беседку сделал… - Даша постучала пальцами по деревянной скамье, на которой сидела.
- Ой, тоже мне, подвиг…
- Варька, я не знаю, чего ты вдруг привязалась к моей сестре и ее мужу… Но ты в корне не права. Он не пьет, не гуляет…
- Что?! - перебила ее Варвара. - Он - не гуляет?.. Разуй глаза, драматург! У него же… у него морда мартовского кота! Эти глазищи… Ему только дай повод! Чего раньше творилось, когда он помоложе был - я представляю!..
- Ты ошибаешься. Наталья говорит, что он никогда…
- Дура твоя Наталья, - с чувством припечатала Варвара. - А вот он - далеко не дурак. Конечно, не станет он в открытую гулять - поскольку тогда она его выгонит. А он такое сокровище терять не хочет. Где он еще другую такую бабу найдет, которая работает как ломовая лошадь, бешеные бабки заколачивает и весь дом на себе везет! Краса-авец… Она тоже хороша - купила себе красавца! Купила себе мужа! Если такую цену за свое замужество надо платить, то лучше я всю жизнь одна проживу…
- Ты говоришь ужасные вещи. Не знаю, что на тебя нашло. Ты в первый раз видишь моих родственников и делаешь такие выводы…
- Дашка, я уже давно убедилась, что ты - романтичная дурочка! - горько улыбнулась Варвара. - Он к тебе не приставал?
- Что? - вздрогнула Даша. - Кто, Борис? Нет, что ты! И вообще, он любит детей, горло за них кому хочешь перервет…
- Любит, а каши сам сварить им не может! - хмыкнула Варвара.
- Но он - мужчина…
- А твоя Наталья - женщина, ломовая лошадь, троих родила… Вы с ней ровесницы, а она на двадцать лет старше тебя выглядит, лицо у нее - как маска, смотреть страшно, вся в морщинах…
- Варь, замолчи, не то мы сейчас с тобой поссоримся! - взмолилась Даша.
- Ладно, прости… - Варвара затушила сигару о подошву ботинка. - Все, мне пора.
- Как - пора?! - ахнула Даша. - А я тебе хотела озеро показать…
- Нет, поеду.
- Варвара…
- Нет! Ты же знаешь, если уж я чего решила, то меня не отговорить… - Варвара направилась к воротам, подметая бахромой юбки дорожку в саду. Даша вышла вслед за ней.
Варвара грузно залезла внутрь машины.
- Пока, Парщикова. Пиши мне, по аське…
Повернула ключ зажигания. В машине что-то затарахтело, но она так и не тронулась с места.
- Что за ерунда… - мрачно пробормотала Варвара, вновь пытаясь завести машину. Без результата. Вылезла, открыла капот. - Ничего не понимаю.
- Сломалась? - жалостливым голосом спросила Даша, стоя у забора.
- А хрен его знает…
- Погоди! - вдруг озарило Дашу. - Тут человек один рядом живет… Автослесарь! Золотые руки!
И Даша бросилась к соседнему дому.
- Сергей… Сергей, ты не спишь? Очень нужна твоя помощь!
На крыльцо своей халупы выскочил Сергей:
- Что?
- У подруги машина не заводится!
- А… Я сейчас!
Через некоторое время джип Варвары уже стоял во дворе Сергеева дома, а сам Сергей сосредоточенно копался под ней.
- Тут проводок один отошел… Ерунда! - Он захлопнул капот, лихо подкрутил усы, глядя на Варвару. - Теперь как новенькая!
Варвара достала из складок своего черного балахона очередную сигару. Тряхнула черными длинными волосами… Сергей моментально подскочил к ней с зажигалкой.
- А ты рукастый мужик… - прикуривая, одобрительно произнесла Варвара. - Большое тебе мерси.
- Вот, я же говорила, что у Сергея - золотые руки! - радостно улыбнулась Даша. - Все, Варь, ты теперь спокойно можешь ехать.
Сергей пошевелил усами, не отрывая от Варвары круглых, восхищенных глаз. Он смотрел на Варьку как на божество. Благоговейно. Потом…
- Нет. Ехать еще рано! - неожиданно очнулся, вздрогнул он и принялся нервно вытирать черные руки масленой тряпкой. - Я бы еще аккумулятор проверил. На всякий случай. И кардан…
- И во сколько мне это обойдется? - усмехнулась Варвара, выпуская огромное кольцо дыма.
- Для своих знакомых я работаю бесплатно, - торжественно, очень серьезно и очень гордо произнес Сергей. - Вы пока проходите в дом, располагайтесь… У меня тут запросто.
- Пойдем, Даш, поглядим, как другие люди тут живут… - Варвара, держа сигару на отлете, зашагала к дому.
Даша хотела шепнуть ей на ухо, что смотреть там не на что - одна грязь да старье, но промолчала.
Через полчаса пришел Сергей, поставил чайник, принялся чистить картошку. Подробно рассказывал, что с машиной. По его словам выходило - джип в прекрасном состоянии, несмотря на солидный пробег, но надо бы еще и сцепление проверить, и тормоза…
Даша смотрела на Сергея и не могла прийти в себя от изумления. Это был все тот же усатый, корявый, дурной дядька, которого никто не принимал всерьез, даже трехлетний Никитка. Все тот же пошлый Серега, который не так давно получил от Даши хорошую взбучку… Но Даша его не узнавала.
Кто бы мог предположить, что человек мог так резко поменяться, проведя всего лишь час рядом с другим человеком… Рядом с Варварой! Нет, конечно, Варвара была замечательной женщиной, очень умной, интересной и даже по-своему красивой… Но Даша еще не видела, чтобы хоть один мужчина так преклонялся перед ее подругой. Именно - преклонялся. За что? Почему? Как?! Что за невидимая искра проскочила между этими двумя людьми - и моментально преобразила их?
Сергей из жалкого дурачка и пьянчужки превратился в солидного мужчину, на все руки мастера, а Варька, толстая чудачка в черном балахоне, городская сумасшедшая, - в роскошную даму. Царицу Савскую!
Ее бахрома и серебряные побрякушки словно озарили обшарпанное и темное (от непромытых окон) жилище Сергея. Дым от настоящей кубинской сигары заполнил все углы, пропитал засаленные занавески дивным, экзотическим ароматом дальних стран и незнакомых героев.
Даша, вытаращив глаза, онемев, наблюдала за подругой и Сергеем.
Что было сделано?
Во-первых, починена машина (Сергеем). Во-вторых, сварена картошка (Сергеем). В-третьих, разделана селедка (Сергеем). Водки - ни-ни! (Сергей категорически отказался, хотя именно Варвара и заявила, что под такую закуску неплохо бы и выпить что-нибудь соответствующее.)
- Вы, Варенька, не представляете, какой я противный, когда приму на грудь…
- Что, так серьезно?
- Да. Очень не хочу, чтобы вы во мне разочаровались.
- А если я вас, Сереж, разочарую? - усмехнулась Варвара.
- Никогда! - страстный, негодующий вопль.
Варвара захохотала, откинувшись назад. Сергей смотрел и смотрел на нее, на ее открытый рот, на мерно колышущийся бюст, поверх которого возлежал серебряный крест, на Варварины иссиня-черные косы, глянцево бликующие при тусклом свете настольной лампы…
Даша зажмурилась, затрясла головой.
- Ну, я, пожалуй, пойду… - наконец она сообразила, что является третьей лишней. - Варь, и не забудь - ты за рулем теперь!
Дашиного ухода даже не заметили.
Дальше события развивались следующим образом - Варвара осталась у Сергея ночевать. Весь второй день она тоже провела с ним, а вечером они позвали Дашу и дружно катались на джипе по окрестностям. Сергей деликатно учил Варвару водить. Как выяснилось из разговора, по дому опять все делал сам, тем более что Варвара ни готовить, ни убираться не любила. Но любила командовать, а Сергей (вот удачное сочетание характеров!) обожал подчиняться. С Дашей он был в высшей степени вежлив, но она для него больше не существовала. И вообще, для него никто и ничего больше не существовал, кроме женщины в черных одеждах, дымящей гаванскими сигарами…
Неужели это и есть любовь с первого взгляда - явление редкое, почти фантастическое? Наверное, да. Это счастье досталось не гламурным раскрасавцам, оно выпало на долю обычным людям, очень далеким от совершенства…
В доме Чалых об этом романе узнали благодаря отсутствию Сергея.
- Ну все, увела твоя подружка нашего соседа! - усмехнулась Наталья за ужином. - Раньше Серега дневал и ночевал у нас…
- Любовь-морковь! - воздел Борис глаза к потолку. Дети засмеялись.
- Может, переделает женщина человека… - буркнула Фелица Юрьевна. - Никитка, не балуйся, ешь все!
- Он влюбился, да… - кивнула Даша. - Я прямо видела эти флюиды, витающие вокруг них в воздухе!
Борис едва не подавился от хохота, закашлял.
- Смейся-смейся… - полушутя, полусерьезно произнесла Наталья, постучав мужа по спине. - А вот кто теперь нам зимой дачу сторожить будет - вопрос…
- Ты думаешь, у них до зимы протянется?
- Ну, не знаю… - вздохнула Наталья.
На третье утро Варвара собралась уезжать, и выяснилось, что Сергею тоже надо в город. Даша вышла провожать их, вслед за ней на участке соседа появился и Борис.
- Серега, когда ждать тебя?
- Скоро.
- Ну, ты смотри…
- Куда смотреть-то? - сурово спросила Варвара, повернувшись к Борису. - Так, Сереж, закинь вот эту сумку в багажник…
- «Вечер, поле, два воза, ты ли, я ли, оба ли… - негромко запел Борис. - Ах, эти дымные глаза, и дарены соболи! Як, як, ромалэ, сладко нездоровится! Как чума, во мне сидит жаркая любовница…»
Варвара только глазами на Бориса сверкнула. А Сергей произнес жестко:
- Борь, ну ты че добиваешься, а?
- Да нет, ничего… - смиренно вздохнул Борис. - Просто пришел вот счастливого пути пожелать, на правах соседа и старого друга.
- Я ж сказал - скоро вернусь.
- Ну, ждем, ждем…
- Даш, не забудь Кедрову позвонить! - крикнула из окна Варвара на прощание.
- Что? А, да, совсем забыла… Позвоню!
Сергей с Варварой уехали.
- Зачем ты так с ним? - обернулась Даша к Борису.
- Как - так?
- Как с ничтожеством, вот как!
Борис нахмурился:
- Да что ты говоришь… Я с ним плохо обращаюсь? Милая моя, да он бы тут давно сдох, если бы не мы! Мы, можно сказать, благотворительностью занимаемся, работу ему даем, платим, следим за ним, точно за ребенком малым, помогаем…
- И все равно ты его считаешь ничтожеством!
- А ты разве - нет? - с намеком спросил Борис. - Ты к нему как-то по-особому относишься?..
Даша смутилась.
- Серега у нас - кобель тот еще… Ни одной юбки не пропустит, - продолжил Борис. - Я вот, на твоем месте, непременно сказал бы этой твоей Варваре: «Эй, подруга, разуй глаза, посмотри, с кем связалась!»
- Ты не прав. У них, кажется, серьезно…
- Да уж! - Борис с выражением крайней брезгливости на лице сплюнул.
- Как ты можешь…
- Могу! Я реалист, я не собираюсь дерьмо в красивую обертку заворачивать. Дерьмо - оно и есть дерьмо!
Даша отвернулась, кусая губы.
- О женщины… Почему они не могут жить без романтизма, без глупых надежд? Почему они так боятся правды - настоящей, честной, кондовой правды?.. - Борис схватил Дашу за подбородок, повернул ее лицо к себе. - Кто такой Кедров?
- Не твое дело… - Даша вырвалась, отступила назад.
- Почему - не мое? Ты моя родственница, я за тебя в ответе. Не слишком ли много вокруг тебя мужиков, а, Дарь Михална?
- Как же я тебя ненавижу, Борис… - едва не плача, прошептала Даша. - Какой же ты злой! Если б не Наталья, я бы…
- Я - злой? - Борис как будто обиделся. - Здрасте! Я тебе со всей душой, а ты… Неблагодарная. Неблагодарная ты… - последние слова он произнес с неистовой горечью, уходя.
Даша достала из кармана сотовый телефон, включила его. Нашла в списке номер Руслана, нажала кнопку…
* * *
Никаких отпечатков на арбалете, как и следовало ожидать, не обнаружилось. Продавались эти игрушки в больших сетевых магазинах, задорого… но, увы, без всякой лицензии. И в основном за наличные. Найти покупателя не представлялось возможным. Руслан, конечно, посетил несколько точек - но толку-то… Желающих приобрести арбалет было много, тем более что народ стал богатый, с охотой тратил деньги на всякие ненужные безделушки, сувениры и прочую ерунду. При Руслане, например, один товарищ покупал рыцарские латы… Вернее, имитацию рыцаря, манекен с копьем. За бешеные деньги этот металлолом приобретал!
А некто вот точно так же купил некоторое время назад арбалет, установил его на пожарном ящике одного дома и нацелил в определенном направлении! Намереваясь убить гражданку Парщикову Дарью Михайловну.
Найти саму Дарью Парщикову тоже не представлялось возможным. Хорошо, конечно, что она послушалась совета и уехала (тем самым избежала стрелы в спину!), но кто знает, какая еще опасность ее подстерегает?..
Кто подскажет, где искать ее?
Во-первых, соседи по этажу. Руслан все-таки дождался их появления, расспросил. Ничего не видели, ничего не слышали, свою соседку Парщикову знали только в лицо - даже имени не помнили! Где она может в данный момент находиться, просто не представляли. Единственное, что могли сказать, так это то, что после соседки невозможно было в лифт войти - так духами пахло! Вот он, современный мегаполис… О других жильцах подъезда и говорить нечего - они и в лицо Парщикову не помнили.
Во-вторых, родственники. Руслан покопался в базе данных, но никаких родственников не обнаружил. Отец, мать - все умерли, родных братьев-сестер не имелось.
В-третьих, друзья. Одноклассники, например! Руслан нашел их координаты, обзвонил - с Парщиковой никто отношений не поддерживал. Никто ни с кем не поддерживал, хотя фотографии бывших школьников дружно висели на сайте «Одноклассники. ру».
В-четвертых, работа. Руслан отправился на студию, где снимали сериал о семейке Кукуевых. Там ему сказали, что Дарья Михайловна связывается сейчас с ними только по виртуальным сетям, да и то в ее услугах как сценариста временно не нуждаются - почти всех скосил грипп, съемки сериала приостановлены.
Правда, ему указали на некую Варвару Семеновну Жарову, тоже сценаристку. Она-де и была единственной подругой Парщиковой.
У Варвары Жаровой, дамы внушительных габаритов, судя по всему, умер кто-то из близких - она была вся в черном, с ног до головы. И мрачное, угрюмое лицо - ну разумеется, в трауре же человек!
- Мои соболезнования… - на всякий случай произнес Руслан, представившись - кто, что, зачем…
- Типун вам на язык! - хмуро зыркнула на него крупноразмерная подруга Парщиковой. - Или вы это с намеком мне?
- Нет-нет, простите, просто показалось, что у вас какое-то горе…
- У меня одно горе - мужиков нормальных не осталось, - рыкнула Жарова. - И вообще мне некогда, я машину только что купила, бумажки сейчас всякие оформляю…
- Вашей подруге грозит опасность. Мне нужны ее координаты. Срочно.
- Фиг вам… - сценаристка была лаконична и изъяснялась очень доступно. - Дашка сказала, чтоб я никому ее координат не давала. И вообще, что значит - опасность?
- Ее, кажется, хотят убить.
- Ой, не смешите… - Варвара-сценаристка махнула рукой. Звякнули серебряные кольца. - Я ее сама сколько раз хотела убить! А что до Курбатовых, то она сама виновата. Нечего было с мальчишкой связываться! Вы лучше припугните этих дураков как следует.
- Послушайте, если вы хотите, чтобы я вызвал вас к себе официально, по повестке… - Кедров начал раздражаться.
- Ой, не смешите… Дашка у сводной сестры, за городом. Там ей ничего не угрожает. И потом, Курбатовы не такие дураки…
«У сводной… Теперь все ясно!»
- Варвара Семеновна, давайте выводы буду делать я. А вы мне лучше о Дашиной сестре расскажите - где ее дом, и все такое…
Варвара кровожадно усмехнулась:
- Дашиной… Она уже для вас Даша!
- Но она же не Маша и не Глаша, она - именно Даша! - терпение Руслана было на пределе. - И, возможно, она является потенциальной жертвой неизвестного преступника.
- Вы ее не как жертву ищете, а как женщину, - изрекла эта странная особа, доставая из складок своего черного балахона сигару.
- Ладно, я ищу ее как женщину… - вздохнул Кедров. - Теперь вы дадите мне адрес Дашиной сестры?
- Нет.
- Как это - нет?!
- А вот так. Я ей скажу, как случай будет, что вы ее искали. Она, бедная, уже запуталась в своих мужиках… Пусть сама решает - нужны вы ей или нет. Если нужны - она вам звякнет. Мента ей только не хватало… Елки зеленые, да где ж зажигалка-то моя?..
Ничего больше Руслан от этой Варвары не добился.
Впрочем, утешало его то, что глыбоподобная Варвара Жарова будет так же безжалостна и к прочим - тем, кто тоже вознамерится отыскать Дашу. Если, например, тот странный охотник, установивший у ее дверей арбалет, решит тоже посетить Варвару…
…Его очень задело это вскользь брошенное - «она уже запуталась в своих мужиках». Ни на «мента», ни на прочее он даже не обратил внимания… Больше всего задело то, что Дарья Парщикова пользовалась популярностью у сильного пола! А это значило только одно - что толстая Варвара с первого взгляда разгадала его. Он ревновал.
Он, опытный следователь из убойного отдела, искал не жертву, он искал женщину. Он не делом занимался, он занимался своими личными проблемами. Высшая степень непрофессионализма!
«Врач не должен влюбляться в своих пациенток!» - как-то сказал отец. И позже Руслан автоматически перевел это высказывание на себя - следователь не должен влюбляться в своих подопечных. Ни в пострадавших, ни в преступников, ни в свидетелей - ни в кого… Ему, Руслану, было очень легко выполнять это правило. Тем более что была Ангелина, а после - память о ней…
Но Дарья Парщикова («Даша» - вырвалось же так некстати!) смешала все карты. Отменила все правила. Установила свои законы.
Вот ведь загадочная женщина…
Кому она помешала? К этому времени Руслан еще раз перепроверил все версии, Курбатовы полностью отпали, равно как и будущая их невестка Джульетта. У Дарьи Парщиковой не было ни друзей (за исключением Варвары), ни явных врагов. Лишь страсть к парфюмерии и косметике.
Он думал о ней все больше и больше. О ней, о Даше.
В сущности, не его это тип: женщина слишком яркая - вызывающе надушенная, угрожающе накрашенная, театрально эксцентричная, не в меру инфантильная… Женщина, за которой тянется шлейф любовных историй. Взять того же Марата Курбатова - совсем мальчишку выбрала!
Ангелина, покойница, была совсем другой.
Ничего яркого - ни в одежде, ни в поведении. Тихая, верная, очень сдержанная и мудрая. Настоящий друг.
Отец говорил, что у мужчины должна быть одна женщина. У Руслана и была только Ангелина, несколько коротких юношеских романов - не в счет. Ангелина. Ангел. Он никогда не изменял ей. Он знал, что является в некотором роде уникумом, живым ископаемым - но его это не волновало.
Не имеет значения, что другие думают о тебе. Важно только одно - как ты сам себя оцениваешь.
Он не видел других женщин, кроме Ангелины. А их было много, в разных, весьма соблазнительных и в весьма трагичных обстоятельствах, иногда готовых на все, чтобы изменить результаты следствия… Иногда он им сочувствовал - но по большей части формально. Главной своей задачей он видел поимку преступника и доведение дела до суда.
Почему Руслан вдруг стал душой болеть за Дарью Михайловну Парщикову, почему хотел отвести от нее угрозу - не как представитель правоохранительных органов, а как человек…
Мотылек. Красивая бабочка. Абсолютно бесполезная, глупая, но как жалко ее!
Он вспоминал ее волосы, глаза, губы, руки, пальцы ног с раскрашенными ногтями… Все то, что сумел разглядеть и подглядеть. Он хотел, чтобы это все оставалось живым, играло и переливалось яркими цветами.
Прошло несколько дней бесполезного ожидания.
А потом зазвонил в очередной раз телефон, и на экране вспыхнула надпись - «Даша».
- Алло… Наконец-то! Дарья Михайловна, вы испытываете мое терпение! С вами все в порядке?
- Да. А что случилось? Мне передали, что вы меня искали…
- Кое-что произошло.
- Ой… - испуганно отозвалась та. Только бы не бросила трубку!
- Мне надо с вами переговорить. Срочно.
- Ну, я не знаю… Недели через три я буду в Москве… Да что случилось-то?!
- Три недели - это долго. Сколько до вас добираться?
- Часа два, три на машине… Нет, три - это если пробки!
- Дарья Михайловна, диктуйте адрес, - грозно произнес Руслан. - Я выезжаю.
Она продиктовала адрес.
Через несколько минут Руслан уже выруливал со стоянки. На нем висела куча дел, в том числе нераскрытых. Дарья Парщикова прекрасно могла подождать… Он ненавидел себя - за то, что предает свои принципы. Что впервые позволил чему-то личному вмешаться в его работу.
Но мотылек не должен сгореть в огне…
* * *
«БОРИС. Ты просто маленькая сучка, которую надо наказать…
ДАША. Не смей! Я все расскажу Наташе…
БОРИС. Ты хочешь убить ее? Ну, иди к ней, иди… Что, струсила?..
ДАША. Нет. Но я хочу…»
Чего там хочет ее героиня, Даша не успела дописать.
Дверь распахнулась - на пороге стоял Борис.
- Почему ты не стучишь? - рассердилась Даша, быстро выключив экран монитора.
- Прости. Я забыл. Это мой дом, я как-то не привык стучаться…
- Что, и даже к Свете ты не стучишься?
- Ой, вот не надо передергивать… К тебе гость.
- Какой гость? - Даша потерла лоб. - А, это, наверное, Кедров, Руслан Иванович…
- Тебе видней, - сухо произнес Борис. - Он ждет тебя за воротами.
Даша вскочила, протиснулась между дверным косяком и Борисом - тот даже не счел нужным подвинуться. На миг Даша ощутила запах его одежды - теплый, не очень противный, но и не очень приятный. Табак, пот, и то ли керосин, то ли бензин…
…Руслан Кедров сидел в машине, положив руки на руль. Даша постучала в стекло.
Тот вздрогнул, повернул голову, долго смотрел… Махнул рукой - садитесь, мол, рядом. Даша послушно скользнула в машину.
- Руслан Иванович… Вы что, нашли его? - взволнованно спросила она.
- Кого - его?
- Человека, которого наняли Курбатовы!
- Это не Курбатовы. Курбатовы тут ни при чем.
- Что? Вы… уверены?
- Да. Марат Курбатов в ближайшее время женится на своей избраннице Джульетте. И молодые, и родители - все безумно счастливы, о вас даже не вспоминают.
- Марат женится… - шепотом повторила Даша. Она забыла обо всем, невольно погрузившись в воспоминания.
- Дарья Михайловна… Даша!
- А?.. - вздрогнула она.
- Вы очень сильно изменились.
- В каком смысле? - Даша быстро повернула к себе зеркало, висевшее над лобовым стеклом, всмотрелась в свое отражение. - Я постарела, да? Только честно! Сколько бы вы мне дали на вид? Ну сколько?!
Следователь засмеялся.
- Руслан Иванович, я абсолютно серьезно вас спрашиваю… Хотя, впрочем, какая ерунда! - Даша в первый раз вдруг ощутила, что ей действительно наплевать, на сколько лет она выглядит.
- Вы очень хорошо выглядите, - неохотно произнес следователь. - Отдохнули, посвежели… - И совсем уж натужно выдавил: - Даже как будто помолодели!
Странно, но его слова почему-то не тронули Дашу. Раньше она была бы на седьмом небе от таких признаний, но сейчас…
- Нет, дело не в этом. Я просто краситься стала по-другому, - пробормотала она. - Сначала вообще хотела всю косметику выбросить, но знаете ли, совсем - нельзя. Неприлично женщине, да еще не молоденькой, выходить из дома с ненакрашенным лицом… И еще - свои дикие опереточные костюмы я выбросила. В общем, я не помолодела, я просто сменила имидж.
- Зря, - проскрежетал Кедров. - То есть не зря, вам и так тоже хорошо, но… Господи, Дарья Михайловна, о чем мы с вами опять говорим? - опомнился и тут же разозлился он. - Я к вам по делу, а вы мне голову морочите… Мне глубоко наплевать на все эти женские штучки-дрючки и смены имиджа, вы это с подружками обсуждайте!
- А вы тоже изменились… - сказала Даша, словно не слыша Кедрова.
- Я?! - поперхнулся он. - При чем тут я?
- Тсс, молчите… Да, я вас не узнаю! - Даша прижала пальцы к губам Кедрова, не давая говорить. Внимательно вгляделась в его лицо. Все те же серые глаза - белки с легким желтовато-красным оттенком - еще более измученные, в темно-русых, коротко стриженных волосах как будто седых волос прибавилось… Щетина на щеках. Даша провела пальцами по его подбородку, а потом резко отдернула руку, опомнившись.
- Что? - шепотом спросил Кедров, машинально потер подбородок. - А, вы укололись… В первый раз в жизни забыл побриться, представляете?..
- Да, я же сказала - с вами определенно что-то происходит, - кивнула Даша. - Можно с вами быть откровенной?
- Ну!
- Не нукайте, я вам не лошадь. Вы… только не обижайтесь, ладно? Вы, Руслан Иванович, ужасный зануда. Зануда и педант. Вы очень скучный, хотя и добросердечный. «Человек в футляре»… - по мере того, как она говорила, лицо Кедрова все больше каменело. - Раньше вас это спасало - то, что вы строго соблюдаете правила. А теперь…
- Ну!!!
- Да не нукайте вы! - рассердилась Даша. - Я пытаюсь сформулировать мысль, а вы меня перебиваете… Знаете что, Руслан Иванович? Вы уже не можете жить по-старому, а по-новому - еще не научились! Вот почему вы какой-то не такой…
- Господи, угораздило меня связаться с вами… Кто вы по профессии? - Казалось, Дашин собеседник захлебывается от желчи. - А, драматург… Людовед и душелюб то есть! Обожаете копаться в чужих душах, вылавливать всякую дрянь из них, рассматривать ее под микроскопом, подвергать тщательному анализу… Я к вам чего приехал? Я к вам приехал сказать - вас хотят убить, Дарья Михайловна!
- О, Америку открыли! - взвилась и она. - Я вам с самого начала твердила - меня хотят убить, меня преследуют!..
- Кто?
- Откуда я знаю?! Вы следователь, вот и расследуйте!
- Дарья Михайловна… Даша! - совершенно искренне взмолился Кедров. - Вы обязаны мне рассказать все. Все! Все эти истории с ревностью, бывшими поклонниками, злыми родителями и юношами-скрипачами яйца выеденного не стоят! Тут что-то другое! Подумайте, вспомните - кому вы перешли дорогу?
«О чем он говорит? Курбатовы - ни при чем? Но тогда - кто?»
- Я не знаю… - прошептала Даша. - Ой, в институте у меня была однокурсница, она мне всегда завидовала, как я легко строю сюжет и обрисовываю характеры…
- Даша, не говорите чепухи! Сколько лет прошло после института? И потом, все эти истории хороши для романов, а в обычной жизни все проще…
- Тогда я ничего не понимаю! - твердо произнесла она.
- Может быть, кто-то покушается на вашу квартиру? Или вы заняли у кого-то крупную сумму денег и не отдали? Вспоминайте! - Кедров тряхнул Дашу за плечи.
- Нет, - улыбнулась она вымученно.
- Я с вами с ума сойду… Даша, у вас есть кто-то, кто увлекается стрельбой из арбалета?
- Из арбалета? - Даша удивленно вскинула брови. - Н-нет… А что?
- Точно?
- Точно! А при чем тут арбалет?
- Вас хотели убить из арбалета, установили его напротив ваших дверей, довольно хитроумное устройство.
- Разве из арбалета можно убить?
- Господи, убить можно чем угодно, хоть отверткой! - воскликнул Кедров.
Мороз пробежал у Даши между лопаток. Руслану Кедрову она верила безоговорочно, пусть он и раздражал ее временами.
- Черный человек… - призналась Даша. - У меня ощущение, что меня преследует черный человек!
- Да, да, я сколько раз слышал - инфернальный сгусток, который не дает вам покоя! - с яростью воскликнул следователь. - Но это бред, мистика, я работаю с людьми, а не с инфернальными сгустками…
Кедрова словно прорвало - он принялся отчитывать Дашу: так жить нельзя. Та-та-та… Нельзя забивать голову этими глупостями. Та-та-та… Это не серьезно. Та-та-та… Надо быть реалистом. Та-та-та… Почему она такая разгильдяйка? Почему она вечно думает о ерунде, а о главном - даже не дает себе силы задуматься?
Даша сначала внимательно его слушала, а потом застонала, сморщилась - слезы так и хлынули из глаз.
- Вы плачете? О господи… - Руслан прервал свой монолог, смахнул слезы с ее щек.
- Я хочу умереть… Вы все правильно говорите, но… - пожаловалась Даша дрожащим голосом. - Мне так плохо, Руслан! Если б вы знали…
- Слезами делу не поможешь.
- У вас есть пистолет?
- У меня есть пистолет…
- Пристрелите меня, пожалуйста!
- Не могу.
- Почему?
- Даша… - Кедров вдруг прижал ее к себе. - Ну все, прекратите реветь… Вот человек! Чуть что - и сразу в слезы!
Даша обхватила руками его плечи, уткнулась лицом куда-то в шею. Вместе со слезами в ее груди клокотало какое-то ликование. Оказывается, она всю жизнь хотела только одного - чтобы ее вот так обняли и утешили. Пожалели. Добрый он, этот Руслан Кедров… Она шумно втянула носом его запах - ни единой ноткой не вызывавшей у нее отторжения, словно Руслан изначально был родным ей.
- Ну все, все… Чего это вы меня нюхаете? - неверным голосом пробормотал тот, отстраняя ее. - Не надо.
- Простите… Спасибо вам… - всхлипнула она.
- Ничего.
Они помолчали. Даша окончательно успокоилась.
- Кто этот человек?
- Который?
- Он вышел на звонок. Я позвонил, и он выглянул из калитки - мужчина…
- А, это Борис! Муж сестры.
- Он мне не понравился. Как-то странно отреагировал, когда я попросил позвать вас… Он может желать вам зла?
- Кто, Борис? С чего это? - опешила Даша. - Нет, он меня почти не знает. Мы с ним раз в сто лет пересекаемся. Минутку! - вдруг озарило ее. - Как же я могла забыть…
- Что? Да говорите же!
- В самый первый день, когда он меня встретил… Он говорил о каких-то деньгах. О наследстве. Дескать, куда я подевала наследство…
- Так, - Кедров моментально подтянулся - теперь его даже не узнать было. - Что за наследство, от кого?
- От отца… Но никакого наследства на самом деле не было, сейчас я вам все подробно объясню! - и Даша рассказала Руслану историю их семьи, о том, как умирал отец. - …Вы понимаете, отец - не миллионер, не бизнесмен, никто… Деньги были, да, но все ушло на лечение и похороны, даже билет туда и обратно я покупала на свои кровные… Ни копейки лишней не осталось!
- А этот Борис уверен, что деньги были и вы присвоили их себе?
- Я не знаю, о чем он думает…
- Он мог затаить на вас злобу?
- Не знаю! - в отчаянии повторила Даша. - Отец умер больше трех лет назад! И вообще, сюда меня пригласила Наталья, а не Борис!
- А Наталья… Как я понял, она ваша сводная сестра?
- Да. Да… Она очень хорошо ко мне относится. Я - в ее кругу…
- То есть?
- Это не мои слова, это я слова своей подруги Варвары повторяю… Она говорит, что для Натальи существуют лишь ее родные, остальной мир ей глубоко чужд… А сама Варвара, кстати, встретила тут одного человека, так они влюбились друг в друга, и теперь для нее самой…
- Все-все-все, больше не надо, лирика меня не интересует! - поморщился Кедров. - Видел я вашу Варвару…
- Она вам понравилась? - живо спросила Даша.
- Безумно… Давайте решим вот что, Даша. Вы мне все же дадите имена и адреса своих поклонников, а я их проверю…
- Но мы уже решили, что они не могли… - неуверенно возразила Даша.
- На всякий случай. И в прошлом ваших родственников покопаюсь заодно…
- Не надо!
- Надо, - отрезал Кедров. - Чтобы уж больше никогда не возвращаться к этой теме… Вы оставайтесь здесь, в Москву - ни ногой, координат своих никому не давайте… Номер моего телефона есть? Прекрасно. Звоните в любое время.
- Хорошо, - послушно кивнула Даша, открывая дверцу машины. - Всего доброго, Руслан, и спасибо вам за все…
- Минутку!
- Да? - Она обернулась.
- Послушайте… Я вот что подумал… Может быть, вы останетесь со мной? Поедете ко мне, и все такое… Я был бы спокоен, и вообще…
Даша слегка опешила. Занятное предложение… Потом вдруг вспомнила преданность Руслана покойной жене. «Это он из жалости… Как в „Молчании ягнят“, да… Личная проблема переплелась с проблемой на работе… Спасти всех хочет!»
- Руслан Иванович, вы поймали того мужчину, который свою жену зарезал? - вдруг спросила Даша. - Помните, вы рассказывали…
- Нет.
- Почему?
- Даша… вы мне не ответили.
- Нет, - сказала она, тоже как отрезала.
- Дело ваше… - ледяным голосом произнес Руслан и захлопнул дверцу. Машина сорвалась с места.
Даша вернулась во двор. Прошла по саду («Боже, совсем осень!»), поднялась по лестнице на свой второй этаж. Открыла дверь.
В ее комнате за включенным ноутбуком сидел Борис. Читал.
- Что ты делаешь? - шепотом спросила Даша.
- Ты видишь, - он развернулся к ней на крутящемся кресле.
- Борис… - Даша метнулась, нажала на кнопку выключения экрана.
- Не суетись, Дарья. Я уже все прочитал, - спокойно произнес Борис.
Даша с размаху села на кровать, обхватила голову руками.
- Уходи.
- С чего это я должен уходить? - как будто обиделся тот. - Моя, можно сказать, родственница, литераторша, пишет обо мне, обо всей нашей семье, даже не утруждая себя придумать другие имена… Оч-чень занимательную историю, кстати, ты придумала!
- С чего ты взял, что я пишу о вашей семье?
- О нашей, Даша, о нашей… Даша, Борис, Наталья. Три главных персонажа. Борис за спиной жены пристает к Даше, Даша сопротивляется… Бурная у тебя фантазия!
- Ты не имел права… Ты не должен был…
- Милая моя… - спокойно, почти ласково возразил Борис. - Это ты не должна была сочинять подобные опусы. Вот что это такое, по-твоему… - он потер лоб, вспоминая. - «Борис судорожно обнимает ее». Что значит - судорожно? Ты вообще видела, чтобы люди «судорожно» обнимались? Литератор! Драматург!..
- Нельзя вырывать фразы из контекста… Я этой ремаркой собиралась обозначить…
- Ой, Даша! Замолчи! - поморщился Борис. - Не надо мне про ремарки, про всякие литературные тонкости… Ты писала о нас! Характеры, внешность - все узнаваемо… Даже не заикайся, что это случайное совпадение!
- Нет, ты не понимаешь… Искусство - это не жизнь, это лишь ее отражение!
- Тогда чего ты боишься? Чего ты так переполошилась? - мрачно усмехнулся Борис. Медленно пересел к Даше на диван.
- Уйди… - она толкнула его в грудь.
- Ну уж нет! Я хочу разобраться! - Борис железной хваткой вцепился ей в запястья - словно оковы надел на руки. - Скажи честно - ты ко мне что-то чувствуешь? Ты меня хочешь, да?..
- Нет… - Даша попыталась вырваться, но он держал крепко.
- Тогда зачем ты написала о том, что Борис к тебе пристает?
- Это всего лишь пьеса! И вообще…
- Ну говори, говори… Смелей! - Он улыбнулся недобро, показав крупные, ровные, желтоватые от табака зубы. Оскал зверя. - Что ты обо мне думаешь?
- Честно?
- Разумеется, только честно!
Даша, глядя в синие глаза мужа сестры, выдохнула:
- Я тебя ненавижу.
- О-о…
- Ты… ты негодяй.
- Ой, как интересно… И что же плохого я тебе сделал, моя девочка? - Он изобразил огорчение.
- Не мне, Наталье…
- Господи, Дашенька, я же идеальный муж!
- Ты хорошо устроился… Ты альфонс! Здесь нет ничего твоего… Все она - сделала, устроила, заработала… А ты… ты даже пальцем лишний раз не можешь пошевелить!
- Не говори чепухи! - Борис тряхнул ее. - Я за свою семью… Я любого убью!
- Убьешь, да. Но сумки из гаража на кухню все равно не перетащишь!
- Какая же ты глупая… Теперь понятно, почему одна. Ты завидуешь. Мы с Натальей счастливы. У нас есть все. У тебя - ничего… Сумки я забыл перетаскать! - В синих глазах плеснулась злоба. - Разве это - самый страшный грех? А то, что я за эти пятнадцать лет даже пальцем ее не ударил, что я отец троих детей… Дрянь! - отшвырнул Дашу от себя. - Называть меня негодяем… Каково! Пакостит прямо в моем доме, пишет эту лабудень… - он указал на ноутбук.
Самым ужасным было то, что сейчас Даша почему-то была совершенно беспомощна, она не могла найти ни одного достойного аргумента, чтобы возразить Борису. Она, привыкшая работать со словами - теперь не в силах была воспользоваться своим оружием. Слова, слова, слова…
Но вместе с тем она вдруг почувствовала, как освобождается от своей зависимости. Зависимости от Бориса. Она перестает быть больной им…
- Чего ты молчишь?
- Я хочу уехать. Прямо сейчас.
- Ну уж нет… Пока мы здесь, ты тоже будешь с нами! Я не желаю, чтобы Наталья расстроилась из-за твоего отъезда…
- Значит, ты ей ничего не расскажешь?
- О чем я ей должен рассказать? - буркнул Борис.
- О моей пьесе.
- Госссподи… Контора пишет! - прошипел он, кинул на Дашу тяжелый взгляд и вышел из комнаты.
Даша вздохнула - из нее будто весь воздух выпустили. А потом одно-единственное слово проплыло перед ней - СВОБОДНА.
Она засмеялась, потерла ладонями лицо.
«Как он мог мне нравиться? Да, он красавец, каких мало… Но он пустой, никчемный, жалкий. Обыкновенный самец. Некто мужского пола. По сравнению со своей женой он - пшик. Мыльный пузырь. Даже смешно, что я о нем столько думала!»
Даша села за компьютер, снова включила экран. Правка. Найти - «Борис». Заменить все на… пусть будет «Никита». «Наталью» - на «Ларису». Из «Даши» - «Машу». Заменить все эти имена…
Через мгновение перед Дашей был уже совершенно другой текст, с другими героями. История, которая мучила ее, из жизни перетекла в вымысел. Это история о других людях.
И в первую очередь - не о ней. Она, Даша, теперь свободна от своих страстей и желаний. Пусть там, в зазеркалье, вымышленная Маша сходит с ума по вымышленному Никите!
Она свободна.
«Что со мной происходит? Руслан прав - я изменилась… Я продолжаю изменяться!» - Даша засмеялась едва слышно.
Через час она спустилась вниз.
Был ранний вечер, солнце уже исчезло за деревьями, но в прозрачном воздухе каждый лист, каждая веточка выглядели очень отчетливо, словно под увеличительным стеклом.
Навстречу Даше по дорожке шла Наталья, одетая в строгий офисный костюм, в мягком клетчатом пальто нараспашку… Сестра выглядела элегантно, улыбалась, как всегда, уверенно и меньше всего сейчас напоминала женщину, которой не повезло с мужем.
- Только что из Москвы… Сдала проект, очень удачно все прошло. Привет! - Она притянула к себе Дашу, поцеловала ее в лоб мягкими губами. Густой, очень тяжелый аромат духов… Очень дорогих, кстати. Такие ароматы обычно предпочитают пожилые богатые дамы. Крупные бриллианты на скрюченных пальцах и жесткое, напоминающее броню, лишенное всякого эротизма амбре… - Что ты морщишься?
- Это не твои духи… - вырвалось у Даши, хотя она только что дала себе зарок ни во что не вмешиваться и ни на что не реагировать.
- Почему?
- Очень дамский запах. Едкий.
- А какой надо?
- Что-нибудь легкое, цветочное… Ты же еще совсем молодая!
- Дашенька, я знаю твои пристрастия! - засмеялась Наталья, и насмешка скользнула в ее голосе. - Ты любишь все неприличное и вызывающее…
- Наташ, это не твои духи!
- Ну будет, будет…
Мимо пробежал Игорь, оттолкнул Дашу, с размаху обнял Наталью.
- Ох ты… Игорь, осторожней, ты меня уронишь!
Через мгновение Игорь уже мчался по саду, дико вопя. Криком он выражал радость - мама приехала!
Потом подбежал Никитка - Наталья взяла его на руки. Ее руки - тонкие, со вмиг вздувшимися венами, и мальчишка-бутуз, огромной пиявкой висящий на них…
- Наташа, тяжело же! - жалобно вскрикнула Даша.
- Ничего, своя ноша не тянет… - философски буркнула Фелица Юрьевна. - Никитка! Никитка, ты куда! - Никитка, спустившись с рук матери, уже мчался вслед за Игорем, тоже вопя. - Я кому сказала, шапку надень…
- Мам, привет! - выглянула из окна дома Света. - Слушай, тут задание по алгебре очень сложное, поможешь мне?
- Да, конечно, вот только переоденусь! - Наталья помахала дочери рукой.
«Она живет только для них и совсем не жалеет себя. Они ее выпили, высосали, раньше времени сделали старухой… Нет, пусть будет все - семья, дом, куча забот… Но нельзя так беззаветно отдавать себя им! И вообще, была бы она одна - тогда понятно ее рвение… Но есть же еще Борис, отец семейства… Что он делает, что сделал? Разве только эту бесполезную беседку! Почему он не подставит жене плечо, почему не освободит ее хотя бы от части забот?..»
Из боковой калитки, ведущей во двор соседа, вышел Борис:
- Натаха… Ну как?
- Сдала.
- Молодец. Нет повода не выпить, как говорится…
- Серега приехал? - Наталья кивнула в сторону забора, потом повернулась к Даше: - Понятно, теперь эти двое напьются за мое здоровье…
- Нет, Серега не пьет теперь! - захохотал Борис, избегая глядеть на Дашу. - Он с этой, с Дашкиной…
- Варвара опять приехала? - ахнула Даша.
- Ага… Послала меня куда подальше. Не до того им, видите ли. Амур-тужур, - и Борис демонстративно сплюнул.
- Борис, я не понимаю твоей иронии! - засмеялась Наталья. - Может, люди свое счастье нашли…
- Ага… Такое прям счастье! - Он сграбастал жену, чмокнул ее в макушку. - Вот ты у меня - счастье!
Игорь с Никитой бегали вокруг беседки, вопя так громко, что у Даши звенело в ушах.
- Урод клешеногий!
- Сам улод!
- Игорь, не смей обзываться! - Наталья топнула ногой. - Никитка, и ты тоже хорош…
- Никитка, перестань! - Фелица Юрьевна, растопырив руки, тщетно пыталась поймать младшего. - Кому сказала… Вспотеешь же!
Игорь, обхватив перила беседки, перемахнул внутрь, Никита рванул за ним. И в этот момент беседка пошатнулась. Стропила разошлись, деревянный шатер скользнул вниз…
- А-а! - страшным голосом закричала Наталья.
Даша оцепенела - картина эта, в призрачном вечернем свете, напоминала кадр из фильма ужасов.
Все произошло очень быстро - шатер съехал вниз, дальнейшее его падение задержала деревянная скамья внутри. Младший, Никитка, успел отскочить, а Игорь был там, внутри…
- Что ж это такое… - Даша, сбросив оцепенение, подбежала и, ломая ногти, теперь тщетно пыталась поднять тяжелый шатер.
- А-а-ааа…
- Да заткнитесь вы! - рявкнул побледневший Борис. - Игорь, ты как? Вылезай… Он на пол успел лечь! - обернулся он к жене.
Игорь на четвереньках вылез с другой стороны шатра, отряхнул брюки, улыбнулся ликующе и испуганно:
- Мам, круто было, да?..
Фелица Юрьевна перекрестилась дрожащей рукой.
- Вон, ни царапинки у него… А ты орешь! - сказал Борис жене.
Наталья, белая, точно бумага, закрыла рот ладонями. Она теперь молча дрожала - на нее страшно было смотреть.
- Наташенька, милая! - Даша бросилась к ней, обняла ее что было сил. - Все хорошо, все хорошо, все живы, никто не пострадал…
Наталью колотило. Она вдруг вырвалась, подскочила к Борису, с размаху ударила его своими кулачками по плечам:
- Ты!!!
- Ну что, что такое…
- Из-за тебя!!!
- Натаха, давай без истерики, по-человечески…
- Скотина!..
- Да на нем же ни царапинки, ты видела?..
- Эту избушку на курьих ножках…
- Это Сергей! - Борис выставил вперед ладони. - Все претензии к нему! Он строил!
- Я с самого начала была против… Я говорила - не по правилам вы все делаете…
- Натах, это Серега во всем виноват!
- Да, но идея-то была твоя!..
Даша быстро повернулась и пошла к дому. В семейных ссорах она участвовать не желала. Ее тоже колотило.
- Чего там? - из окна снова выглянула Света.
- Беседка развалилась, - сказала Даша.
- Все живы?
- Да, никто не пострадал…
- А мама скоро там?
- Наверное… Слушай, Свет, давай я тебе с алгеброй помогу! Я, ты знаешь, очень хорошо училась… - Даше не терпелось хоть чем-то облегчить жизнь Наталье.
- Нет, спасибо.
- Мне не трудно, правда…
- Нет. Я только с мамой. Я понимаю, только когда она объясняет…
- Как хочешь, - пожала Даша плечами.
Поздним вечером все собрались вместе - на кухне, за обеденным столом.
- Пожалуйста, только не водку… Я хорошего вина привезла, испанского! - Наталья металась от плиты к столу.
- Вам с Дашкой вина, а мне можно и чего покрепче… - важно произнес Борис. - Я ж не алкоголик, как Серега, ты ж знаешь…
Наталья достала из холодильника промерзшую бутылку, со стуком, отдельно, поставила ее перед мужем.
- Ну, за Натаху!
- И мне… - потянулся к бокалу матери младший.
- Куда тебе… Это вино! - дернула Фелица Юрьевна Никитку за рукав. - Ишь, молодой, да ранний… Вот, сок пей.
- За тебя… - Даша чокнулась с сестрой.
- Умница ты моя… - Борис потрепал жену по волосам. - Голова!
Даша переводила взгляд то на одного из супругов, то на другого. Еще недавно Борис с Натальей ссорились, ненавидели друг друга, и вот тебе - помирились.
- Даш, может, все-таки водочки хочешь? - подмигнул Борис, поймав ее взгляд.
- Борька, не спаивай мне сестру! - засмеялась Наталья звонким, совершенно счастливым смехом.
«Как быстро она все забыла… Кричала страшно, а теперь вот смеется. Раны, которые наносит ей любимый муж, заживают быстро, без следа, без воспоминаний… Хотя нет - они остаются у нее на лице, морщинами. Бедная, бедная Наталья. Бедные женщины! Бедная я…»
- Давай водки, - вдруг сказала Даша и потянулась за рюмкой.
- Смелая ты у нас… Одобряю! - усмехнулся Борис. Он тоже, надо сказать, несчастным не выглядел. Улыбался, был очень доволен, то и дело наклонялся к Наталье, трепал ее по волосам, делал благодушные замечания детям… Настоящий глава семьи. Царь! - Ну, за мою женушку, самую лучшую в мире…
Все чокнулись, выпили. Водка обожгла горло, Даша закашлялась. Борис с нескрываемым интересом наблюдал за ней.
- Лихо… Еще?
- Еще.
- Даш, не увлекайся! - предостерегла Наталья.
- И мне.
- Куда - тебе? Мал ты еще водку хлестать… Хочешь таким же алкашом, как Серега, стать?..
- Кстати, о Сереге… - Наталья взяла яблоко из вазы, откусила. - Ты была у них сегодня, Даш?
- М-мм… Да, забегала на пару минут.
- Воркуют голубки? - Борис принялся виртуозно, тонкими ломтями резать хамон - испанскую ветчину - деликатес, тоже привезенный Натальей в честь праздника.
- Они очень счастливы, - серьезно сказала Даша.
- Ну, дай-то бог… - иронично улыбнулась Наталья.
- Даш, после первой и второй… За любовь!
- Ты не веришь в то, что они могут быть счастливы? Варвара и Серега, в смысле… - нахмурилась Даша, опрокинув вторую рюмку. Она обращалась исключительно к сестре.
- Да как-то слабо… - вздохнула Наталья. - Ты же видела Серегу - какой из него муж! А твоя подруга…
- Что?
- Ты только не обижайся, но она показалась мне очень странной женщиной. Я, конечно, совсем не знаю ее, но… ее странность очень бросается в глаза. Очень… И дело даже не в том, как она одевается.
- А в чем?
- Мрачная мужеподобная тетка сорока лет, смолящая сигары… Видно же, она - старая холостячка, долго терпеть возле себя кого-то не сможет! Я, например, совершенно не представляю ее в роли матери…
- Эт-та точно… Даш, за детей! - воскликнул Борис. Он выглядел как-то странно - лицо было ласковым, голос - добрым, а синие глаза смотрели жестко, с холодной насмешкой.
«Он тоже ненавидит меня! - На Дашу снизошло внезапное озарение. - Он испытывает ко мне то же самое, что и я… У нас взаимное притяжение и… ненависть!»
Даша выпила третью рюмку. Тело у нее ослабело, ноги стали ватными, руки - непослушными (уронила на пол вилку), но зато разум приобрел поразительную ясность.
- Ну все, поели, и спать… - засуетилась Фелица Юрьевна. - Свет, Игорь… Никита! Прекрати баловаться… умываться и спать!
Дети по очереди подошли к матери, Наталья поцеловала каждого.
- Полностью согласна с тобой, Наталья… - продолжила прерванный разговор Даша, когда на кухне они остались втроем - она, сестра и Борис, усердно пластующий хамон. - И Сергей, и Варвара - именно таковы, как ты описала. Но! Но есть еще такая вещь, как драматургия.
- Интере-есно… - закивал Борис, кладя себе в рот тонкий ломтик ветчины. - Только ты поподробней давай. Мне про драматургию еще никто не рассказывал!
- Что такое драматургия… - Даша ненадолго задумалась. - Вот вы всерьез думаете, что есть черное и белое, есть плохие и хорошие, как в американском кино?..
- Все люди разные… - вяло пробормотала Наталья.
- Вот именно. А обращали ли вы внимание, например, что два вполне нормальных, приличных человека вместе живут, как кошка с собакой? Или наоборот: он - мерзкий тип, она - интересная интеллигентная женщина, но вместе они - дивно ладят…
- И что это значит? - Борис подлил Даше еще водки. Наталья исподтишка погрозила ему пальцем, Борис же послал ей воздушный поцелуй…
Даша все это прекрасно видела, но старалась не отвлекаться, чтобы не потерять мысль.
- В кино класса «Б» все просто: этот - злодей, этот - герой. Герой должен победить злодея, потому что злодей собирается уничтожить мир… Все просто и ясно. Или, например, мексиканские сериалы… Она - коварная мстительница, хочет зверски отомстить прекрасной героине и плетет чудовищные интриги… Но милые мои, для того чтобы обидеть кого-то или довести до самоубийства, необязательно быть злодеем! - Даша возвысила голос.
- Я пока ничего не понимаю… - пожал плечами Борис.
- Сейчас поймешь… Взять, например, пьесы Чехова. Все герои - прекрасные люди, любят друг друга, мечтают о лучшей жизни, но почему-то дико несчастны. Вешаются, стреляются, жизнь разбита… Почему?
Наталья попыталась скрыть зевок.
- …а потому, что все дело в драматургии. В сочетании характеров. Поселите вместе пессимиста и оптимиста - что получится? Они друг друга перестреляют… Или, например, он - бабник и гуляка. Будет ли счастлива с ним его жена?
- Если жене все до лампочки, то да… - сказала Наталья.
- Точно! И это будет комедия. А если жена - тонкая трепетная особа? - прищурилась Даша. - Она узнает о его изменах - пойдет и повесится… Это будет уже трагедия!
- А ведь правда! - усмехнулся Борис. - Я, кажется, начинаю догонять…
- Господи, как спать хочется… - пробормотала Наталья, потерла лицо руками, а затем улыбнулась. - Последнее время по два часа в сутки всего спала…
- Погоди, Натах… - Борис повернулся к Даше: - Но при чем тут Серега и Варвара твоя?
- А то, что их характеры сочетаются - удивительным, причудливым образом, но… Они, такие странные, нашли друг друга! - оживленно произнесла Даша. - Любовь с первого взгляда. Попадание в десятку. Чудо! Если б они не нашли друг друга, то что бы… что бы было бы?
- Что?
- А ничего! - довольно усмехнулась Даша. - Варвара продолжала бы жить одна, курить сигары, писать сценарии, водить хороводы с какими-то маргиналами…
- А Серега что - не маргинал? - снова зевнула Наталья.
- Это-то да… Хотя нет. Он обычный, простой, глуповатый даже… Любит кадрить всех подряд женщин, рубаха-парень… Набит предрассудками и стереотипами… Какая ждала его судьба? Только совсем спиться ему оставалось. Но вместе они, Варвара с Серегой… - Даша молитвенно воздела глаза.
- Ты считаешь, им повезло? - спросил Борис. Он слушал Дашу очень внимательно, серьезно - несмотря на то, что продолжал подливать себе водки.
- Да. Варька - лентяйка и разгильдяйка. Способна только командовать. Очень жесткий человек, вряд ли ее кто из мужчин смог бы долго выдержать… А Серега - без руля и ветрил, ему именно эта жесткая рука и нужна. И еще он должен быть постоянно занят каким-то делом. Идеальное сочетание!
- Но Варвара - она вроде как интеллигентная, а наш Серега… - Наталья осеклась.
- Варваре не нужен рядом умник - она сама слишком умна… А Сергей - необразован, но способен восхититься чужим умом, он даже рыцарь в некотором роде… И вообще, дело не в уме и образованности, дело в характерах. Драматургия - это… - Даша попыталась встать, но неведомая сила вдруг потянула ее в сторону и повалила.
- О-па… - растерянно произнесла Наталья.
- Не боец! - вздохнул Борис. - Но, Наташ, ты знаешь, она очень интересно о драматургии рассуждала… Похоже, у Сереги все действительно серьезно!
* * *
Невыносимо болела голова. В желудке было очень, очень нехорошо…
Даша приподнялась и обнаружила, что лежит у себя в комнате, на кровати. Одетая. Глаза чесались - вчера она забыла смыть макияж…
С трудом вспомнила, как Наталья помогла добраться ей до кровати.
В дверь постучали.
- Да… - умирающим голосом отозвалась Даша.
- Ты как? - На пороге стояла Наталья, на лице - сочувственно-брезгливое выражение. - Господи, Дашка… Видела бы ты себя со стороны!
- Это он… твой муж… Он меня вчера споил! - мстительно произнесла Даша. - Провокатор… поп Гапон!
- Провокатор… - засмеялась Наталья. - Ну, а ты-то… У тебя самой головы, что ли, нет на плечах? О чем ты думала вчера?
- Я ни о чем не думала…
- Ох, Дашка, ты же взрослый человек! - Сестра помогла ей подняться. - В ванную, живо… И этот тоже хорош!
- Кто?
- Борис, кто! До трех часов ночи сидел на кухне, надирался в одиночку… Я его потом тоже волоком до кровати тащила. И ведь почти не пил раньше…
- Наташа, он плохой. Брось его.
- Сейчас, разбежалась… - вздохнула Наталья. - Если так мужьями бросаться, одной век придется доживать.
- А что в этом плохого?
- Молчи уж… Погоди, расстегну. Голову, голову наклони… Все, теперь под душ. Завтракать будешь?
- Не говори мне о еде!!!
- Да, к тебе Варвара заходила. Но я сказала, что ты не в состоянии…
…Только к вечеру Даша пришла в себя. С трудом заставила себя выпить чаю. Есть не могла, видеть никого не хотела - особенно Бориса.
Как только начался вечер, вышла со двора. На персонального «черного человека» ей было глубоко наплевать.
Поднялся ветер - холодный, уже совсем осенний. Вдоль дороги полетели листья…
Даша спрятала руки в карманы куртки и побрела к озеру. На берегу, где был летний пляж, еще горели фонари, но дальше берег терялся в сумерках… Впрочем, скоро ветер разогнал тучи, и на небе засияла луна - яркая, полная.
Запах воды, ветер, прохлада, одиночество привели Дашу в чувство. Как там поживает Герман Вершинин, ее новый знакомый?..
«Я же ему обещала выйти на утреннюю пробежку! Ну да ладно, бог с ним…» Герман Вершинин сейчас тоже очень мало волновал Дашу.
Она брела вдоль берега и вспоминала, как обнималась с капитаном Кедровым. Именно Кедров занимал ее сейчас больше всего. «Он странный… Но очень милый! И еще - он никогда не сделает первый шаг. А я тоже не буду ничего делать! И вообще, даже если у нас с ним что-то получится, то он вечно будет вспоминать о своей первой жене, постоянно будет сравнивать нас…»
Впереди была заброшенная лодочная станция. Даша поднялась на деревянные мостки, подошла к самому их краю. На перила опираться не стала - помнила, что они ненадежные.
Внизу медленно плескалась черная, глянцевая, густая, точно нефть, вода. Лунный след - ослепительно-белый, яркий…
«Смерть. Почему, стоит мне взглянуть на воду, я начинаю думать о смерти? Вода меня словно притягивает… Может, я хочу утонуть? - Даша представила, как падает вниз, как леденеет тело, как черные волны смыкаются над ее головой. - Бр-р!»
Даша присела на корточки, наклонилась, прикоснулась пальцами к воде. Она не могла не прикоснуться к ней…
Мутный зеленовато-черный сумрак. Едва видный сквозь толщу воды расплывающийся блик луны… Кто-то давит на нее сверху, не давая всплыть. Дыхания не хватает - вот-вот и вода заполнит легкие…
- Пожалуйста, не пугайся…
Даша ахнула, вскочила на ноги. Неподалеку, у сарая, на той самой скамейке сидел Герман Вершинин.
В лунном свете был виден его профиль с четко очерченным носом.
- Герман… ты?.. Как же ты меня напугал! - Даша прижала руки к груди.
- Прости. Я тут давно сижу… - извиняясь, проговорил Герман. - Ты прошла и даже не заметила меня.
- Но почему ты меня сразу не окликнул?
- Мне показалось, что ты - призрак… - Герман встал, подошел к Даше. - Ну, здравствуй… Третий день тебя жду.
- Здравствуй, Герман! - Даше было все еще не по себе, и она рассмеялась - несколько принужденно. - Ты действительно принял меня за призрак?
- Да… Ты такая красивая, - серьезно произнес тот.
- Это потому что темно…
- Нет. Ты красивая. Ты - прекрасная.
То, что ее новый знакомый с ходу начал засыпать ее комплиментами, немного шокировало Дашу. Она почти не вспоминала о Германе (главным образом потому, что появился Руслан Кедров, ее капитан), но Герман, оказывается, не мог забыть Дашу…
- Прости, я обещала, но обманула…
- В последний раз! - шутливо произнес Герман.
Лунный свет падал на него, делая черты лица резче и значительней. Темные волосы, лихорадочный блеск глаз… Очень интересный мужчина.
Помнится, в первую встречу Даша просто жаждала, чтобы он обратил на нее внимание. Теперь же ей была неприятна эта едва сдерживаемая страстность.
- Женщинам нельзя верить, Герман… - пробормотала она невпопад.
- Я знаю! - быстро ответил тот. - Почему ты не приходила?
«Одна-ако… Уже на второй встрече я должна ему отчитываться!»
- Очень много событий… Я же у сестры живу, - принялась объяснять она мягко. - Сестра, ее муж, трое детей… Ты представляешь себе, что такое трое детей?
- Нет. У меня нет детей, - Герман покачал головой.
- Это просто катастрофа… Потом приехала моя подруга из Москвы, у нее роман с соседом, и это так трогательно… Потом мы отмечали сдачу проекта… Сестра - архитектор, закончила очередной проект, очень удачно…
Герман внимательно слушал Дашу, постепенно проникаясь сочувствием.
- Да, да, понимаю… Много людей, много событий. Конечно, и не вырвешься лишний раз… А я один, мне проще. Ты счастливая.
- Я бы не сказала… - вздохнула Даша. - Такой шум и гам вокруг. Вон, до сих пор голова болит, - подумав, лукаво добавила она. - Вчера еще беседка развалилась, которую построил муж сестры, чуть детей не прибила… Хотя, я думаю, сами дети и развалили беседку.
- С них станется! - уже совершенно счастливо засмеялся Герман.
Даша хотела перевести их знакомство в дружеское русло, сделать ни к чему не обязывающим, легким. Уже хватит с нее ненужных страстей.
Они стояли друг напротив друга, лунный свет отражался от воды - все это напоминало сцену из кинофильма. Но Даша отдала бы многое, чтобы на месте Германа сейчас был бы Руслан…
- Ты их, наверное, очень любишь? Своих племянников… - произнес Герман.
- Наверное… - Даша пожала плечами. - Но на самом деле им не нужна ничья любовь. Они живут на острове.
- Как это - на острове? - удивленно улыбнулся Герман. - О чем ты?..
- Да, они все живут на одном острове, - повторила Даша. - Сестра, ее муж, трое их детей. Варвара - это моя подруга - говорит, что семья моей сестры - это замкнутое пространство, отдельный мир. Варвара называет это мещанством, хотя насчет терминов я бы поспорила… Тут нужно какое-то другое слово! Остров, например… Но в одном она права - они вместе, мои родственники, и им никто больше не нужен. Да! Они живут на острове, на который волна вдруг выбросила еще одного человека - меня.
- Но они тебя приняли в свой мир?
- Да как сказать… Вот, например, Наталья. Мы с ней всегда были в дружеских отношениях, перезванивались, встречались - на нейтральной территории в основном… Но только сейчас, спустя годы и даже десятилетия, она решила сойтись со мной ближе. А ее дети и муж до сих пор считают меня чужой. Кстати, ее муж, Борис - такой противный дядька…
- Почему? Он тебе что-то сделал?
- Вот еще, попробовал бы он только… - фыркнула Даша. - Нет. Но он мне ужасно не нравится. У меня профессия такая дурная… а, ну да, я же говорила тебе, что я драматург! Так вот, я по роду своей профессии все время вынуждена думать о людских характерах, о выражении чувств… ну, обо всем таком, ты понимаешь?
- Да, да… - Герман слушал очень внимательно, не отрывая глаз от ее лица.
- Так вот… Принято считать, что злодей - этот тот, кто совершает откровенно плохие поступки. А если он их не совершает, то он и не злодей вовсе…
- Да! А как иначе судить о людях?
- А если он еще не успел их совершить? Или понимает, что ему нельзя пакостить в открытую, и потому сдерживает себя? Он - потенциальный злодей…
- Послушай, ты говоришь интересные, но очень спорные вещи! - взволнованно произнес Герман.
- Пока человек не совершил зла, он - не злодей, - вдохновенно продолжала Даша. - Но у меня странное ощущение, что Борис, а он пока только мелкий пакостник, даже не пакостник, а так, обычный мужик, каких много, вполне в состоянии сделать что-то такое, ужасное… Я, конечно, понимаю, что сейчас его судить нельзя, не за что… Когда он перейдет черту, вот тогда и надо будет его судить. Но я чувствую - он способен на зло.
- Господи, Даша, ты такая интересная женщина… - воскликнул Герман. - Ни на кого не похожа! Ты думаешь, ты рассуждаешь, ты… господи, как ты не похожа на нынешних раскрашенных кукол!
- А многие меня именно раскрашенной куклой и считают… - вздохнула Даша.
- Не-ет, ты - необыкновенная. Я это сразу почувствовал… - Герман отвел от ее лица прядь волос. - Это чудо, что я встретил тебя, заговорил… И вообще, оказывается, мы думаем практически об одном и том же! Только, как бы это сказать… с разных сторон.
- О чем? - Даша подняла глаза.
Некоторое время Герман молчал - лишь уголки губ слегка подрагивали, словно он сдерживал себя. Потом не выдержал, начал:
- А если ситуация противоположна той, о которой ты рассказала только что? Может ли человек совершить зло, не являясь при этом злодеем? Его просто вынудили, заставили, ткнули носом в такую грязь… У него просто другого выхода не оставалось, как… сделать ответный ход!
«Что-то личное… - догадалась Даша. - Его даже трясет!»
- …а потом… а потом - уже после того! - он, защищаясь, вынужден совершать другие ужасные поступки… Ну а куда ему деваться, куда?!
- Нет, не рассказывай… Сам потом будешь жалеть! - спохватилась, прошептала с жалостью Даша. Провела ладонью по лбу Германа, стирая испарину. - Очень соблазнительно - встретились два незнакомых человека, начали изливать друг другу душу… Но лучше ничего не знать! Я и так как будто с ума схожу…
- Хорошо, я не буду! - Герман улыбнулся. - Я не буду тебя пугать. Я… нет, это просто чудо, что я заговорил тогда с тобой!
«Он как ребенок. Милый, хороший, странный… но я ничего к нему не чувствую! Я бы стала его другом, но на дружбу он не согласится. Нет, надо сворачивать это знакомство!»
- Мне пора…
- Я провожу тебя, - живо откликнулся Герман. - Поздно, темно… Дай руку.
Они шли по узкой тропинке. С обеих сторон нависали черные деревья, лишь впереди был виден кусочек освещенного фонарями шоссе.
- Страшно? - тихо засмеялся Герман.
- Нет.
- Ну и правильно… С тобой же я! - Он шагал некоторое время молча. - А знаешь, ведь у меня было детство вроде того, что ты сейчас рассказывала о своих племянниках… Очень счастливое детство!
- Да?
- Я, мама, папа. Только мы. Наш маленький островок счастья.
- Но в этом нет ничего плохого - в островке-то, даже наоборот, - вздохнула Даша. - Плохо другое - рано или поздно детям приходится плыть на материк. Невозможно жить вечно в замкнутом мире.
- А ведь правда… - смятенно пробормотал Герман. - Послушай, ты просто сдвинула что-то такое у меня в голове! - Он несколько раз поцеловал Дашину руку.
- Пожалуйста, не надо…
- Нет, не бойся! - Германа трясло, словно в лихорадке. - Ты ангел, ты - чудо… Я теперь вдруг понял кое-что, отчего моя жизнь оказалась в тупике. Плохо, когда на тебя не обращают внимания, плохо, когда ты никому не нужен - это одна крайность. Но когда семья - это все, центр вселенной - уже другая крайность. Меня баловали, для меня ничего не жалели, покупали всякие диковинные игрушки, со мной говорили, меня очень внимательно слушали…
- И что потом? - тихо спросила Даша.
- А потом я вырос. Родители умерли. Не мог же я один оставаться на острове? Пришлось плыть на материк, к людям… И оказалось, что мир не так уж благожелателен ко мне. И это было ужасно - потому что я привык получать все. Дело даже не в игрушках и внимании… А в том, что я не был готов к предательству.
«Все ясно. Душевная драма. Его предала женщина…»
- Никто не готов к этому, - уронила Даша. Она уже тяготилась этим человеком. Он, видимо, привык к душеизлияниям, чрезмерной близости, трогательной доверчивости (отголоски того же детства), а она не была готова к таким отношениям.
- Вот ты… если бы тебя любили - сильно, очень сильно… ты могла бы предать любящего тебя человека?
- Я не знаю. Меня никто не любил так сильно, - сухо ответила Даша.
- А ты хотела бы?
- Да, - честно ответила она и опять вспомнила о Руслане Кедрове.
Они вышли на шоссе и теперь шли по обочине. Здесь горели фонари, изредка проносились машины. Даша почувствовала странное облегчение, когда увидела впереди знакомые места. Она не боялась Германа (в сущности, совершенно незнакомого мужчину!), но как-то тяготилась им, его эмоциональностью…
- Все, я почти пришла… - Даша остановилась перед воротами, пожала Герману руку. - Спасибо тебе, что проводил.
- Спасибо тебе… - он вдруг обнял ее, прижал к себе. Даша хотела вырваться, но в его жесте было столько дружеской приязни (видимо, совсем уж дошел до крайности человек со своим одиночеством!), что она не стала этого делать. - Спасибо!
Даша подняла руки и тоже обняла его. Даже похлопала ободрительно по спине.
Потом начала тихонько отстраняться, но не тут-то было - Герман наклонился, прижался к ее губам с поцелуем.
- Милая… какая же ты милая! - прошептал он. Потом снова поцеловал. Герман не был груб, он не действовал против ее воли, он просто заблуждался… И столько тоски было в его голосе!
Сердце женское жалостливо.
Даша ответила на его поцелуй.
Они стояли посреди пустой улицы и целовались. Два одиночества.
А потом Даша открыла глаза и увидела, что ворота открыты, а за ними стоит в полутьме Борис. Огонек его сигареты…
Потом Борис выбросил сигарету и шагнул вперед. «Видел…» - догадалась Даша. Она наконец сумела отлепить от себя Германа. «Что я делаю… И мне это надо?»
Борис сделал еще один шаг вперед, и свет от уличного фонаря упал на него. Теперь и Герман заметил его.
- Кто это?
- Это Борис, муж сестры. Ну все, пока, Герман…
- До завтра!
- Я точно не обещаю, но…
- До завтра!
- Хорошо, до завтра, - вынужденно согласилась она. Герман еще раз обнял ее и быстрым шагом пошел прочь.
А Даша осталась одна посреди улицы. Борис стоял у ворот. Потом засмолил очередную сигарету. Лицо у него было каменное - ни мыслей, ни чувств, ничего не прочитать. «Он видел… Ну и что? Это мое дело, я ему никто, и он мне тоже!»
Некоторое время Даша колебалась, а потом сделала шаг - но не в сторону ворот (и, соответственно, в сторону Бориса), а к дому соседей.
Во двор Сергея можно было пройти беспрепятственно - часть забора со стороны улицы обвалилась.
Даша знала, что Варвара обрадуется ей, что она там, с Сергеем… Ведь она так и не виделась сегодня с подругой!
- …О, какие люди! - загудел Сергей, когда Даша вошла в дом. - Варюшка, глянь!
Сергей в данный момент чинил какой-то механизм, сидя за столом, Варвара, одетая, лежала на кровати поверх покрывала, с книжкой в руках.
- Наконец-то… Что случилось, заболела?
- Нет. То есть не совсем, - Даша огляделась - сесть было некуда. Стряхнула пыль с подоконника и села. - Вчера перебрала, теперь страдаю. У меня голова… желудок… и вообще… - Даша сморщилась, положив одну руку на живот, другую на голову.
- Ты ж не пьешь!
- Не пью. Но почему-то напилась… Мне надо уезжать отсюда, - мрачно произнесла Даша. - Я тут совершенно не к месту. Я мешаю им, я лишняя…
- Чем же ты им мешаешь? - удивился Сергей, гремя своими железками.
- Своим присутствием.
- Ну так уезжай! - сказала Варвара.
- Не могу. Во-первых, Наталья обидится, во-вторых, есть еще кое-какие обстоятельства… - о том, что за ней кто-то охотится, Даша не стала рассказывать - Варвара бы ни за что не поверила в «черного человека». Дашина подруга, при всех своих странностях, была очень здравой женщиной.
- Ерунда какая-то… - хмыкнула Варвара. - Мне Серега из машины конфетку сделал - отрегулировал все, наладил… Не машина - зверь! Завтра в город собираюсь - поехали со мной, а?.. Серега тут останется.
- Нет, не могу. А что это ты делаешь, Сергей? - Даша хотела сменить тему.
- Да вот, циркулярку тоже налаживаю… Забор надо ставить, доски пилить. Варвара говорит - негоже без забора… Варь! - уже другим, «таинственным» голосом произнес Сергей. - Ты ей скажешь? - Он мотнул подбородком в сторону Даши.
- Скажу, как не сказать, - важно кивнула Варвара и отложила книгу в сторону. - Лучшая моя подруга, у меня от нее секретов нет…
- А что случилось? - забеспокоилась Даша.
- Мы, Даш, решили с Сергеем пожениться.
- Что?.. Вы?! Ох… Ты не шутишь?..
- Какие шутки! - обиделся Сергей. - Мы уже заявление подали.
- Но вы же совсем друг друга не знаете… Буквально только что познакомились… - пробормотала растерянно Даша. О том, что эти двое нашли друг друга, - она поняла с самого начала. Но столь стремительного развития отношений Даша уж никак не ожидала…
- Ну и что? Люди вон по десять лет думают - жениться им или нет, а потом все равно разбегаются… - возразил Сергей. - Ты лучше скажи - свидетельницей пойдешь на свадьбу?
- Пойду… Обязательно пойду! - засмеялась Даша. - Ой, ребята… это так неожиданно… Но я очень рада! Вы меня правда не разыгрываете? Нет?
- А Борьку я в свидетели хочу взять, - продолжил степенно Сергей, совершенно не замечая Дашиных метаний. - Варь, возьмем Борьку в свидетели?
- Возьмем. Только он не пойдет, - Варвара, продолжая лежать, достала из складок черной юбки сигару.
- Почему? Мы ж с ним уже столько лет бок о бок… - растерялся Сергей.
- Нет, ты предложи ему, я не возражаю. Может, действительно согласится… - флегматично изрекла Варвара.
- Согласится, куда он денется! - улыбнулся Сергей с облегчением. - А потом тут пикник устроим. Шашлык-башлык, и все такое…
- Забор сначала почини!
- Это я прям завтра… Еще крышу надо сделать, пока дожди еще не начались!
- Я, Даш, хочу на пленэре жить… - Варвара выпустила клуб дыма. - Интернет проведем, сценарии на студию буду по электронной почте посылать… А если в город понадобится ехать - нет проблем, у меня же машина - зверь!
- Ты готова жить в деревне? - поразилась Даша.
- Всю жизнь мечтала, - хладнокровно, без тени сомнений, произнесла Варвара.
Даша широко открытыми глазами таращилась на свою подругу. «Я ведь совсем ее не знаю, Варьку… Наверно, здесь ей будет очень хорошо. С Сергеем…»
Даша вдруг представила Варвару зимой, стоящую на крыльце Сергеева дома, - огромную, в огромных валенках, с шалью на плечах, с распущенными черными волосами, с сигарой в руке (пальцы - в серебряных кольцах!). Как индейская скво из рассказов Джека Лондона про Аляску… Картина была фантастической и абсолютно реальной. «Хотя индейцы трубку курят, а не кубинские сигары!» - спохватилась Даша.
У них будут дети. Например, мальчик и девочка. Ну и что с того, что Варьке почти сорок, сейчас все поздно рожают… Сергей их будет без памяти любить. «Наш папка - самый лучший!» - с гордостью будут говорить дети.
Командовать парадом, конечно, будет Варька. Хозяйка дома, суровая и справедливая. Пусть командует, если уж так того требуют законы драматургии…
- …Даш! А Даш!
- А? - очнулась Даша от своих фантазий.
- Я говорю - ты точно завтра со мной не поедешь?
- Точно, точно…
- Ну ладно, дело твое.
Даша вскочила, начала прощаться:
- Спокойной ночи, мне пора… Еще раз счастья вам… Поздравляю! Здоровья, счастья…
- Куда торопишься? Посиди еще! - одновременно воскликнули Варвара и Сергей.
- Нет-нет, у сестры рано ложатся, боюсь детей разбудить…
Даша через боковую калитку прошла во двор сестры.
Было холодно и очень темно - почему-то не горели фонари у входа. Спотыкаясь в полутьме, Даша кое-как добрела до двери.
…В доме было тихо. «Точно, спят уже все…»
Она завернула за угол и вдруг увидела, что на кухне горит свет. Шагнула вперед…
За столом, в полном одиночестве, сидел Борис. Перед ним была бутылка, в руках он сжимал стакан. Лицо - мрачное, непроницаемое.
Несколько секунд Даша смотрела на Бориса (поскольку она стояла в глубине темного коридора, он ее не замечал), а потом осторожно, на цыпочках, поднялась на второй этаж.
Весь следующий день она не выходила из комнаты. Работала, дописывала свою пьесу.
В обед к ней зашла Наталья, пожаловалась:
- Борис второй день не просыхает… Что делать?
- Это от безделья. Работу пусть ищет! - единственное, что могла посоветовать Даша.
- Тебе легко говорить… - нахмурилась сестра. - А сейчас очень трудно найти работу по специальности…
- Пусть не по специальности ищет.
- Что, ты предлагаешь ему в дворники идти?
- Нет, но… - Даша не успела договорить.
- Натаха! Натаха, ты где?.. - раздался раздраженный голос снизу.
Наталья выскользнула из комнаты, потом последовала ее отдаленная перебранка с мужем.
Даша не стала прислушиваться и снова углубилась в работу. Вечером заглянула Света:
- Теть Даш, ужинать.
- Светочка, я не хочу, потом…
- Мама хочет, чтобы на ужин все вместе собирались! - с вялым упрямством произнесла девочка.
- Ладно, иду…
…Внизу, на кухне, вся семья уже собралась за столом. Борис - мрачный, опухший, неподвижно сидел над своим бифштексом. Чтобы разрядить обстановку, Даша сказала:
- Сергей с Варварой решили пожениться.
Наталья пожала плечами, Борис вообще никак не отреагировал.
- Меня на свадьбу свидетельницей позвали…
- Да? Почетная миссия… - усмехнулась Наталья. - А в свидетели они кого собираются взять?
- Бориса.
Борис поднял на Дашу тяжелый, точно свинцом налитой взгляд, а затем медленно сложил из пальцев «фигу».
- Вот. Видели? - оскалился он. - Вот вам Борис!.. Кого другого ищите… Делать мне больше нечего!
Даша ничего не ответила. Подумала только: «А Варька-то… как в воду глядела!»
- Никитка… Никитка, ешь! - спохватилась Фелица Юрьевна. - Нечего взрослые разговоры слушать…
- Не хочу! Не хочу есть! - с места в карьер заорал Никита и сполз под стол.
- Никита! - рассердилась Наталья. - Ты куда?
Младший сын нырнул в коридор.
- Ничего, я его догоню… - Фелица Юрьевна шустро засеменила за ним.
- Папа вчера фонари перед домом забыл включить, я чуть ногу вечером не подвернула… - пробормотала Света.
- А ты не шастай по ночам, дома сиди! Ишь, распустились…
- Борис, не надо так с девочкой! - спокойно и твердо произнесла Наталья.
- Ну правильно, пусть делают что хотят… - с раздражением зарычал Борис. - Совсем распустились!
На кухню заглянула запыхавшаяся Фелица Юрьевна:
- Даш, к тебе пришли…
- Кто?
- А я не знаю, мужчина какой-то… Приличный. Нос у него выдающийся еще…
«Герман!»
- «Вечер, поле, два воза, ты ли, я ли, оба ли…» - глухо, без выражения, забубнил Борис.
- Извините… - Даша вышла из-за стола, наклонив голову, и в полном молчании покинула кухню.
…За воротами стоял Герман.
- Даша! Господи, я опять прождал тебя целый день… - он бросился к ней, схватил за руки и заглянул в глаза с такой трогательной, детской радостью, что Даша даже рассердиться на него толком не смогла.
- Так получилось… Но ты зря сюда пришел, сестра и ее муж - люди очень консервативные, старомодные, они бог знает что теперь обо мне станут думать…
- Надо же! - засмеялся Герман. - Вот уж не ожидал, что в наше время кто-то печется о репутации… Позапрошлый век! А ты дай мне номер своего мобильного, я тебе буду звонить…
- Мобильный? - растерялась Даша. - Но, ты понимаешь, он у меня выключен…
- Так включи!
- Н-нет… Не могу. Меня один человек ищет.
- Какой человек?
- Нехороший… - с трудом выдавила из себя Даша.
- Так смени номер! Это же очень просто!
Они пошли по дороге опять в сторону озера.
- Я, наверное, так и сделаю…
- Скажи мне, кто тебе угрожает? Я ему голову оторву!
- Если бы я знала… Я его называю - «черный человек». У него нет ни имени, ни лица… - прошептала Даша. - И он, кажется, хочет меня убить. Правда, я понятия не имею, за что.
Некоторое время Герман молча смотрел на нее, потом вдруг порывисто обнял:
- Нет… Я никому не дам тебя обидеть!
- Спасибо… - вежливо произнесла Даша и опять вспомнила о Руслане Кедрове. «Капитан… Он - капитан. „Два капитана“. „Выйти замуж за капитана“. „Пятнадцатилетний капитан“… Что там еще? „Капитанская дочка“… Видно, есть какая-то магия в этом звании, что-то такое… отважное и честное! Я хочу, чтобы у меня был свой капитан. Пусть он уходит надолго в плавание, пусть - такова уж судьба всех капитанов. А я буду ждать его на берегу. Своего капитана Грея…»
- Я все думаю о нашем вчерашнем разговоре… - тихо произнес Герман, шагая рядом с Дашей.
- Мы много о чем говорили! - пожала она плечами.
- Помнишь, ты сравнивала семейную жизнь с жизнью на острове? - Герман погладил ее руку. - Так вот, несмотря ни на что, я хочу оказаться на острове. С той единственной, которая никогда не предаст меня.
- Если на острове нет чужих, то предательство в принципе невозможно… - возразила Даша. - Высший пилотаж - хранить верность, когда вокруг толпы людей, множество соблазнов…
- Нет, - решительно возразил Герман. - Пока я жил на острове, я был счастлив. А потом, среди толпы… я потерял ту, которую…
- Не надо! - Его горячность подавляла Дашу. - Я не готова. Я сейчас не в том состоянии, чтобы слушать исповеди, у меня у самой куча проблем… - проговорила она и потерла виски.
- Хорошо, не буду, - послушно кивнул Герман. - Но потом я тебе все расскажу.
- Обязательно расскажешь, да!.. - ответила Даша. У нее было чувство, что она сейчас разговаривает с ребенком.
Они опять вышли к озеру. Было холодно, клочковатый туман вился над поверхностью воды.
Даша ненавидела туман.
- Пойдем назад… Я замерзла! - Дрожа, она резко развернулась, потянула Германа за рукав.
- Встретимся завтра, - в утвердительной форме заявил Герман.
- Я не знаю…
- Я опять зайду за тобой. - Герман, кажется, даже не услышал слов Даши.
«Вот привязался!» - с бессильной досадой подумала она.
- Герман, послушай…
- Я зайду за тобой, - упрямо повторил тот.
- Ну хорошо… - сдалась Даша. - Часов в шесть, ладно? Жди меня на улице, за поворотом - я все-таки не хочу, чтобы нас видели вместе.
«Что-то я слишком добренькая стала…» - тут же подумала она.
Герман обрадовался.
- Да, я буду ждать! Только ты приходи, обязательно приходи… - он повернул Дашу к себе, провел ладонью по волосам. - И ничего не бойся, ладно? Черный человек больше никогда не придет за тобой, я обещаю!
«Интересно, как это он устроит? - скептически думала Даша, заходя во двор Натальиного дома. - „Черный человек никогда не придет…“ Горазд на обещания!»
В доме уже все спали, даже на кухне свет не горел.
Даша поднялась на второй этаж, прямо в куртке села на кровать. «Холодно… И почему я до сих пор дрожу? Чаю горячего выпить…»
Она хотела встать, но в этот момент дверь тихо распахнулась, и в комнату вошел Борис. Мрачный, с опухшим лицом, но, кажется, не совсем пьяный.
- Почему ты не стучишься? - вспыхнула Даша.
- Это мой дом.
- Но я-то - не твоя жена! - раздраженно возразила Даша.
- Какое тонкое замечание! - оскалил он зубы. - Мисс драматургиня так и сыплет афоризмами…
- Вон.
- Сама - вон! Я тебя сюда не звал, между прочим… Явилась не запылилась… - хихикая, Борис изобразил, как припудривает носик и взбивает несуществующие кудри - пародия на Дашу. - Фу-ты ну-ты, ножки гнуты, как говорит мой алкаш-сосед…
«Нет, все-таки он пьян!» - решила Даша, с отвращением разглядывая мужа сестры. Она вскочила с твердым желанием перебраться к Сереге, а наутро и вовсе уехать отсюда.
- Куда?! - Борис толкнул ее, и Даша снова упала на кровать. - Сидеть.
- Ты… ты что это себе позволяешь? - задыхаясь от гнева и изумления, прошептала Даша. - Иди проспись!
- А что ты себе позволяешь, детка?!
- О чем ты?
- О том самом… Где ты шлялась опять?
- Не твое дело, - угрюмо ответила Даша. - Я что, должна перед тобой отчитываться?
Борис ухмыльнулся, качнул головой и сел рядом с Дашей. Закинул ей тяжелую руку на плечи - сразу придавил, лишил дыхания… Точно могильная плита опустилась на нее.
- Должна, детка, должна… - пропел Борис, глядя Даше в лицо мутными темно-синими глазами. - Ты в моем доме находишься, так что веди себя прилично… Ишь, шляется по ночам!
- Дурак! - с отвращением прошипела Даша, скинула с плеч его руку, вскочила. - Убирайся… - Потом не выдержала и выпалила: - И вообще, это не твой дом!
Все те чувства, которые она поначалу испытывала к мужу сестры, исчезли давно, испарились словно дым. Недаром говорят - от любви до ненависти один шаг… Даша сейчас ненавидела Бориса - мучительно и остро. Так же остро она желала его раньше.
- Что значит - не мой дом?! - В темно-синих глазах вспыхнул зловещий огонек.
- А вот то… Не ты его купил, не ты его строил. Это Наташин дом!
- Чей-чей?.. Чей? - Голос Бориса съехал на шепот.
- Наташин! Она все на себе везет, все! Почти не спит по ночам… А ты - бездельник и трутень. Приживал. Самец, способный только к оплодотворению… - Даша уже не владела собой.
- Ты… - Борис рванул к ней, но Даша толкнула ему под ноги кресло на колесиках. - Ах ты, дрянь!
Борис споткнулся, чуть не упал. Поднял на Дашу совершенно звериное, искаженное ненавистью лицо.
- Сука… - в одно мгновение он подскочил к двери, повернул ключ в замке. - Ах, ну какая же ты сука…
- Что, правда глаза колет, пан спортсмен?
- Шлюха! Ты - шлюха! - шепотом, раздельно произнес Борис. - Бегаешь на случку каждый вечер…
- Неправда! - тоже яростным шепотом возразила Даша.
- О, о, о! Мужики к ней в очередь выстроились… - мерзко гримасничая, взвизгивал этот, казалось, такой мужественный и достойный человек. - Один, другой, третий, вместе с Серегой… Бордель у меня дома устроила. Дом свиданий. При детях прямо!
- Не ври! Я ничего такого себе не позволяла… - не отводя взгляда от Бориса, твердила Даша.
Они кружились друг напротив друга по комнате, и волны ненависти расходились от них кругами.
- Шлюха…
- Ничтожество…
Борис изловчился, схватил Дашу сзади за волосы. Она застонала, едва сдерживая крик. Разбитый затылок давно зажил, но все равно боль была нешуточной.
- Пусти… Я Наталью сейчас позову!
Он вдруг рванул рубашку на груди Даши - пуговицы с треском разлетелись в разные стороны.
- Зови. А я скажу, что ты меня соблазняла…
- Наташа не поверит!
- Пове-ерит, куда ей деваться! Она твой характер сучий знает… - Борис засмеялся Даше прямо в лицо.
- Она не поверит!
- А вот мы посмотрим… Бельишко-то на тебе какое, а? - Он свободной рукой потянул за лифчик. - Какое бельишко-то… Развратное! В таком бельишке только шлюхи и ходят!
- Дурак… Нет, но какой дурак… - едва слышно застонала Даша, пытаясь оторвать его руку от волос. - Пусти! Мне больно…
- А тебе и должно быть больно! Иди, жалуйся своему мальчику двадцатилетнему… - Борис потянул назад, вниз - Даша выгнулась, едва держась на ногах. У нее было чувство, что Борис сейчас сломает ей позвоночник. Слезы непрерывным потоком текли из глаз…
Она почти теряла сознание. Потом из последних сил взмахнула рукой и что было сил провела ногтями по его щеке - словно разъяренная кошка. Или - как пантера?..
Борис беззвучно взвыл и, моментально выпустив Дашу, отскочил в сторону.
- Ну, ссссука… - На щеке у него красовалось несколько глубоких борозд, из которых сочилась кровь. Он взглянул в зеркало и, судя по всему, сразу понял, какой урон нанесла ему Даша. Мало того, что эти царапины будут очень долго заживать, так они еще и сами по себе весьма красноречивы…
- Негодяй. Ты - негодяй. Негодяй! - исступленно шептала Даша.
В один прыжок Борис подскочил к ней, опрокинул на кровать.
- Я ж тебя убью… - он так сдавил ее, что она опять чуть не потеряла сознание. - Стерва!.. Да за такое…
Он тряс ее что было сил, навалившись сверху, потом сжал ее шею в своих широких, жестких ладонях. Капелька его крови медленно сорвалась со щеки и упала на Дашины губы. Она машинально облизнулась, ощутив солоноватый привкус его крови…
В этот момент в дверь постучали.
- Даш, ты спишь?
Даша вздрогнула всем телом - одновременно с ней содрогнулся и Борис.
- Тш-ш… - прошипел он Даше на ухо. - Ты убьешь ее. Ты хочешь причинить боль своей сестре, да?
Даша молчала. Она и Борис. След ногтей на его щеке… На ней кофточка без единой пуговицы. «Наталья, он на меня набросился точно зверь… Я защищалась, ты видишь!» - «Эта сучка все придумала! Она ненавидит нас, она тебе завидует, она хочет все разрушить…» На шум прибегут дети. Света, Игорь, Никитка.
Света, Игорь, Никитка.
Шли секунды. Тик-так, тик-так, тик-так… После такой паузы приступать к обвинениям - бессмысленно. И потом - Света, Игорь, Никитка…
- Да, я сплю… - сонным голосом отозвалась Даша.
- Ты Бориса не видела случайно?
- Нет… - умирающим, вялым, полным бесконечного безразличия голосом ответила Даш.
- А… куда-то он пропал.
- У Сереги небось…
- Ну все, спи… Не буду тебе мешать.
Некоторое время Борис и Даша лежали молча, с трудом удерживая рвущееся из груди дыхание. Потом Даша попыталась спихнуть с себя Бориса. У нее ничего не получилось.
Он скатился с нее сам. Повернулся на спину и стал смотреть в потолок неподвижным взглядом.
- Чего ты ждешь? - прошипела Даша. - Уходи…
Он молчал.
- Завтра же, прямо с утра… Я уеду отсюда. Ноги моей тут никогда не будет! - сдержанно бушевала Даша.
- Ты никуда не уедешь, - вдруг холодно, очень спокойно произнес Борис.
- Это еще почему?
- Если ты с утра пораньше помчишься прочь, а я при этом с расцарапанной мордой… Ты думаешь, Наташка не догадается, кто меня разукрасил?..
- Это твои проблемы.
- Нет уж, детка! Это наши проблемы… Ты представляешь, что будет с Натальей? Ты представляешь, о чем она подумает?!
Даша прижала ладони к лицу.
- Ты уедешь, да, - холодно продолжил Борис. - Обязательно уедешь. Но не завтра. И не послезавтра. А на третий день. И при этом будешь сама любезность. Если я - с расцарапанной мордой, а ты при этом - туча тучей, то она, опять же, догадается…
- Она все равно догадается.
- Нет. Я найду, что ей сказать. Например, упал спьяну, в темноте… Оцарапался о доски.
Даша молчала.
- Ну все, я пошел. Приятных снов, детка…
Борис осторожно повернул ключ в двери и выскользнул наружу.
Даша осталась лежать на кровати. Разбитая, раздавленная, уничтоженная.
Что это было? Что только что произошло?
С одной стороны - ничего. Они просто поскандалили с Борисом: он трепал ее за волосы, она - расцарапала ему физиономию. Обычные разборки родственников. Но с другой - произошло нечто отвратительное, жестокое, унизительное для нее.
Раньше она ни за что бы не стала терпеть подобное. Подняла бы скандал и среди ночи укатила восвояси (плевать на «черного человека»!).
Но именно сейчас Даша поняла, насколько дорога ей Наталья, сколь сильно она любит ее. И эта нестерпимая, почти физическая жалость к сестре - какое у нее измученное лицо, как вздуваются вены на ее тонких руках, как мало она спит, как бьется в вечном цейтноте: от плиты к компьютеру, от дачи до Москвы, таща на себе все, абсолютно все…
Даша часто слышала от окружающих, особенно от людей старшего поколения, что женщина должна терпеть. Промолчать, когда надо, закрыть глаза на то, что лучше не видеть, терпеть, терпеть, терпеть… Мудрая женщина - это терпеливая женщина. А как же! Мужики - дураки, она должна терпеть - ради детей, ради того, чтобы одиноко не куковать в старости. Семья - высшая ценность, ради нее можно вынести любые испытания.
Самые умные, самые талантливые, самые красивые - заложницы этого стереотипа…
«Может быть, я одна до сих пор потому, что не могу, как Наталья… Почему она везет на себе все это? Борис - хороший муж только потому, что не бьет ее и не изменяет открыто? А то, что совместная жизнь выпила из нее все соки, превратила раньше времени в старуху, - не считается?!»
Даша всхлипнула, села, прикоснулась ладонью к затылку. Больно. «Эх, бедная моя головушка, сколько ей досталось в последнее время!»
Вот Наталье Борис никогда не причинит физическую боль. Он, точно зверь, инстинктивно чувствует, что не должен переходить определенную черту. Что можно, а что - нельзя. Наталья - терпелива и всепрощающа, но при этом чувство собственного достоинства у нее тоже есть. Он может сидеть без дела дома, может ворчать, орать, подкалывать по пустякам («Не так машину ставишь!», «Почему мяса на столе нет?») - но откровенных злодейств себе не позволит. Выгонят.
А вот по отношению к тем, от кого он не зависит, Борис может позволить себе все.
Наталья не поверит, что он таскал меня за волосы, пытался задушить, оскорблял… «Ты все врешь, Дашка! Он, конечно, не идеал, но на такое не способен!»
Даша вытерла слезы.
«А сколько таких людей, которые ведут двойную игру, иногда даже сами не осознавая того… Перед родными они носят одну маску, перед чужими - другую. Драматургия!»
Даша вспомнила, как в далеком детстве все в доме восхищались соседом, интеллигентнейшим мужчиной, образцовым семьянином, отцом двух дочерей. Случайно оказавшись в другом районе, Даша увидела небольшое ДТП - «Жигули» соседа столкнулись с чьей-то «Волгой». Господи, как страшно ругался этот сосед, какие отвратительные слова произносил… Нет, конечно, в гневе человек на многое способен, и кто сказал, что интеллигент не имеет права выражаться «по матушке», если припрет?.. Но дело в другом - те изощренные конструкции, которые выдавал сосед на всю улицу, были как-то особенно мерзки, гадки, истерично-параноидальны даже… Вообразить, что такие слова могут быть в голове у приличного человека, отца двух милых девочек, было невозможно. Даша, встретившись позже во дворе с этими девочками, бесхитростно передала им: «Ваш папа так ругался, так ругался…» На что сестры страшно рассердились: «Все ты врешь, Дашка, наш папа вообще не ругается! Он доцент! Он маме по праздникам цветы приносит!»
А тот маньяк, что преследует Дашу?
Может, для соседей и близких он вполне нормальный человек. Они даже не догадываются, что тот способен ударить женщину камнем по голове!
И вообще, пишут же - у маньяков часто есть семьи, в которых они все такие образцово-положительные, вялые и спокойные. Жены живут рядом с ними годами, даже не подозревая, что у супруга руки по локоть в крови…
Или, наоборот, самый распространенный вариант: в семье человек - деспот и сатрап, на людях - обаятельный душка!
«Вот Руслан Кедров - открытый человек. Он может быть занудным, скучным… Он не боится быть самим собой. С ним тяжело, потому что он такой, какой есть, - занудный и скучный временами. А иногда - просто противный! Но с ним и легко - он никогда не будет вести двойную игру…»
Даша не заметила, как уснула, почти спокойная, в мыслях о своем капитане. О своем…
В дверь постучали.
- Да! - Даша открыла глаза.
- Проснулась? Даш, ты не представляешь… - в комнату заглянула Наталья. - Борька вчера всю ночь куролесил!
Даша мигом вспомнила ночную потасовку, и ей стало тоскливо, холодно, страшно… Наталья обо всем узнала?
- А что? - упавшим голосом спросила она.
- Напился, свет опять не включил, свалился в сарае, где у него доски лежат, все лицо исцарапал! - нервно произнесла Наталья.
Даша не знала, что сказать. Потом выдала:
- Глаза целы?
- Глаза-то на месте, слава богу!
Даша потерла лицо, потом выдала в очередной раз:
- Брось его, он плохой.
- Ой, ну тебя! - разозлилась Наталья. - Из-за такой ерунды разводиться… Теперь понятно, почему ты одна.
- А тогда чего жалуешься?
- Но надо же кому-то пожаловаться! - огрызнулась Наталья. Потом добавила примирительно: - Спускайся, я завтрак уже сделала.
Внизу, на кухне, сидел мрачный, опухший Борис, одна щека у него была заклеена пластырем.
- Нет, ну ты посмотри на него, посмотри, Даш! - возмущалась Наталья.
Даша молчала.
- Хватит ворчать, Натаха… - благодушно загудел Борис. - Ну, с кем не бывает… Зато я у тебя домашний, ручной… - он головой потерся о руку жены - точно ластящийся кот.
- Ой, ладно тебе подлизываться! - сердито засмеялась Наталья. Потом все-таки потрепала мужа по волосам.
Даша отвернулась.
В начале седьмого, вечером, она вышла из дома.
Герман стоял за углом, в легкой куртке, изрядно продрогший.
- Герман, прости… - Даша с трудом подбирала слова. - Я… В общем, мне сейчас не до того. Иди домой.
- А что случилось? - встревожился Герман.
- Нет настроения… не хочу никого видеть… - пробормотала Даша. - Иди.
- Да что случилось-то?.. - он взял Дашу за руку, поцеловал ладонь, прижался к ней щекой. Милый, добрый, большой ребенок. Несчастный.
- Просто нет настроения…
В закатном солнце падали листья - Даша засмотрелась на эту картину, оцепенела.
- Ты очень грустная, я вижу. Тебя обидели? Даша! Даша…
- Что? Да так, ерунда… Семейные разборки, - неохотно призналась она.
- Расскажи.
- Нет. Ничего интересного…
- Послушай, а что тебя тут держит? Уезжай скорей! Они тебя мучают, я же вижу…
- Что ты видишь? - удивилась Даша.
- С каждой нашей встречей ты все печальнее, ты все… несчастнее даже! Сначала ты улыбалась, а теперь… - Герман поднял Дашино лицо за подбородок. - Какое милое личико, какие милые родинки…
- Я их сведу, - без всякого выражения проговорила Даша.
- Да ты что?! - Герман не на шутку разволновался. - Ни в коем случае!.. Ни в коем случае!!!
Даша не выдержала, засмеялась:
- Ну вот, ты же видишь, я еще способна веселиться!
- Тогда расскажи, кто тебя обидел?
- Никто меня не обидел… Просто Борис - гад, каких мало! - не выдержав, все-таки призналась Даша.
- Что он сделал? - Герман мгновенно посерьезнел.
- Ничего.
- Но я же вижу, что сделал… Скажи!
- За волосы меня схватил, - Даша потерла затылок. - Но ничего, я ему тоже показала кузькину мать… - с мстительной радостью добавила она.
- Хочешь, я с ним разберусь? - холодно, очень серьезно произнес Герман, сузив глаза. Даша вдруг испугалась - как не похож он теперь был на несчастного ребенка, которым казался прежде!
- Нет. Не вздумай. Это наши дела!
- Почему он так с тобой? - жестко спросил Герман.
- Потому что я высказала то, что думала о нем… что он ничтожный и жалкий. Паразит, присосавшийся к Наташке… - Даша опять потихоньку начала заводиться - она не могла говорить о Борисе спокойно.
- А что же она сама-то его терпит?
- Привыкла… И потом, ее он за волосы не таскает! Уси-пуси всякие вон с утра между ними…
- Ты ревнуешь? - В глазах Германа вспыхнул странный огонек.
- Да, - мрачно сказала Даша. - Только не его, а ее…
- Бог с ними. Пусть как хотят, так и живут. А ты уезжай.
- Да, я уеду скоро… - Даша подбросила ногой опавшие листья, потом произнесла уже другим тоном: - Детей жалко. Какой пример детям? Они же строят потом свою жизнь по той же модели, что и взрослые… Светка с рождения привыкла, что женщина - это ломовая лошадь, которая тянет на себе все. Она либо повторит судьбу матери, либо вовсе откажется от семьи, ведь для нее семья - это когда тащишь воз, никаких других вариантов она не знает… Мальчишки думают, что мужчина не обязан заботиться о тех, кто рядом… Они какие-то странные - обожают, любят мать, даже неистово как-то любят, но друг с другом ладят плохо… С окружающими - тем более.
- Почти все братья и сестры плохо ладят друг с другом.
- Это правда… - вздохнула Даша. - «Каин, где брат твой, Авель?» - «Разве я слуга брату своему…» Все дети ссорятся и дерутся. Потом, годам к двадцати-тридцати, наконец смиряются с существованием друг друга и даже начинают питать родственные чувства… Правда, родители безнадежно дряхлеют к тому времени. Но заводить детей, а потом тридцать лет ждать, когда сгладятся все острые углы, когда придет к твоим детям мудрость и смирение - ужасно… Сидеть высушенной, изнуренной старухой во главе семейного стола, улыбаться - слава богу, все в порядке, дети выросли, больше не дерутся, у них уже свои дети, жизнь прошла не зря… О, как долго, как тяжко ждать плодов труда своего! - с печальным отчаянием произнесла Даша. - И я готова трудиться и ждать, как Наталья, готова не спать, работать на износ… Но не рядом с таким мужем, как Борис!
- Мне кажется, ты неравнодушна к Борису… - упрямо повторил Герман.
- Нет, - призналась Даша. - Я вдруг полностью разочаровалась в этом человеке… Я его ненавижу.
- Помнишь, ты говорила, что он - потенциальный злодей? Твои слова сбылись!
- Не совсем… - Даша покачала головой. - То, что он сделал, - это плохо… Но это еще не трагедия. Я за Наташу боюсь, поэтому и молчу. Мне кажется… - Даша снизила голос до шепота, хотя никого поблизости не было. - Мне кажется, что Борис может сделать ей что-то очень плохое. Причем даже не нарочно, а - случайно! Развалилась же тогда беседка, чуть не убив детей… А может и нарочно! - самой себе возразила Даша. - Иногда в Борисе поднимается что-то такое мерзкое, какая-то волна бешенства, злобы… он пока сдерживает свои порывы, но что будет потом…
- А многие, наверное, считают их семью счастливой. Нормальной, по крайней мере… - кивнул Герман. - Но я повторяю - не думай о них. И тем более ни во что не вмешивайся - только хуже будет.
- Да, да… Свои собаки грызутся - чужая не встревай! - уныло согласилась Даша. - Ну все, я пойду.
- До завтра?
- До завтра…
Даша вернулась в дом, опять заперлась в своей комнате. Один плюс во всем этом был - она работала, словно сумасшедшая, практически не выходя из-за стола…
Легла спать она поздно, с трудом заснула. Но даже сквозь сон накатывалась какая-то мерзкая тревога, страх, тоска…
Бестолковые, странные сны. Бешеное сердцебиение… Чьи-то крики…
Она проснулась - вся в поту, с сердцем, готовым выскочить из груди, взглянула на часы - пять утра.
- Нет, я не могу… что ж это… давай милицию вызовем…
- Нет, я сказал!
Крики были вполне реальными, они доносились снизу. Перебранка Натальи и Бориса! Но при чем тут милиция?
Даша накинула на себя халат и кубарем скатилась вниз.
На кухне, на кожаном диване, лежал Борис, Наталья склонилась над ним. Самого Бориса Даша не видела, видела только его босые ноги.
- Что случилось? - встревоженно спросила Даша.
- Ужас, что случилось… - плачущим голосом отозвалась сестра. - Я хочу милицию вызвать, а он мне не дает! Вот, полюбуйся… Мало ему того, что он в сарае свалился, теперь еще это!
Наталья отошла в сторону, и Даша увидела Бориса целиком.
Все лицо его представляло сплошной синяк. Ссадины, кровоподтеки, оба глаза заплыли. На этом фоне даже Дашины царапины были почти незаметны! Рубашка - рваная, вся в грязи…
- Что это? - с ужасом прошептала Даша. - Что это значит?..
Борис ничего не ответил, только синее пламя сверкнуло из-под распухших век. Он повернул голову набок, провел языком по разбитым губам, глубоко вздохнул.
Даша принюхалась - сильный запах перегара, вернее, не перегара, а недавно выпитой водки… Как там его эти мужики называют? «Свежак»?.. Даша передернула плечами.
Наталья намочила полотенце, приложила его к щекам мужа и плачуще-истеричным голосом начала:
- Пил всю ночь. Потом услышал, что кто-то в ворота звонит. Пошел проверять… - Она обратилась к мужу: - Ненормальный, зачем ты дверь открыл, зачем на улицу вышел?! У тебя что, мозгов нет?..
Борис яростно застонал, уворачиваясь от мокрого полотенца, которое прикладывала к его лицу Наталья.
- И что потом произошло? - прошептала Даша.
- Что-что… Избили его! Хулиганье.
- О господи…
- Представь, а если бы они в дом ворвались? Тут же дети, женщины… - Наталья заплакала, вытерла слезы все тем же, в розово-красных разводах, полотенцем и моментально успокоилась. - Но и того хватило! - Она кивнула на мужа.
- А кто его избил? - волнуясь все больше, спросила Даша.
- Я же говорю - хулиганье какое-то! - тоненько взвизгнула Наталья.
Борис облизнул губы и в первый раз подал голос:
- Тише… Детей разбудишь.
- Вспомнил! А ты о них подумал, когда ворота на улицу открывал?.. Ой, не могу, не могу, не могу больше… - Слезы опять брызнули у Натальи из глаз. - Больно, да? - с раздражением и одновременно с нежностью спросила она, склонившись над мужем.
Борис ничего не ответил.
- Нет, но что за люди… - продолжила Наталья уже спокойней. - Позвонили, избили. Просто так! Даже не грабители. Отморозки какие-то, выродки… Просто так, ни за что - человека избили!
«Герман. Это Герман! - с ужасом подумала Даша. - Я ему вчера на Бориса нажаловалась, и вот…»
- …Я говорю - давай милицию вызовем. Ну что это такое?! Тихий район, всегда все спокойно, без эксцессов… Ну разве что летом, на пляже - приедут, напьются, разборки между собой устраивать начинают… Но это одно. А тут… - сбивчиво частила Наталья. - Ты хоть их лица запомнил? Или это один человек был? Боря! Боря, почему ты мне не отвечаешь?! Я серьезно - надо милицию вызвать!..
Наталья достала из кармана мобильный, но Борис резко схватил ее за руку:
- Нет.
- Что - «нет»? Что - «нет»?!.
- Не надо.
- Почему? - страстно спросила Наталья. - Почему ты не хочешь вызвать милицию? Я ж теперь тут жить спокойно не смогу, буду знать, что такие отморозки вокруг ходят…
«Это Герман. Герман…» - билось у Даши в голове. Она, обессилев, опустилась на стул. Ее вовсе не радовало то, что Герман вздумал ее защищать. Хотя, конечно, с его стороны очень благородно - явиться и наказать Дашиного обидчика…
- Не надо! - зарычал Борис, держа жену за руку. - Я все равно его лица не видел. Кого ловить-то?..
- Ты предлагаешь вообще ничего не делать? - взвилась Наталья.
- А что, ты думаешь, наша доблестная милиция сможет кого-то поймать?.. - яростно возразил Борис.
- А вдруг?!
- Что бывает только «вдруг», ты знаешь…
- Нет, как с ним еще говорить? Я не знаю… - обратилась Наталья к Даше.
Даша потерянно молчала. Она думала только об одном - сколько неприятностей, сколько переживаний для бедной Натальи… Герман не должен был этого делать. Да, Борис - скотина, но какой смысл его наказывать, если наказание рикошетом бьет и по Наталье!
- Даша!
- Я не знаю, что делать, - шепотом ответила она. - Думайте сами. Может быть, Бориса надо отвезти в больницу? - после небольшой паузы добавила она.
- Какая больница, ну какая больница… - кашляя, в бешенстве прошипел Борис. - Клуши вы обе! Отстаньте от меня…
- Борь, может, правда, в больницу?
- М-м-м-мм… - извиваясь, яростно застонал Борис, показывая, что у него даже слов нет.
Некоторое время Наталья молча смотрела на него. Потом подхватилась:
- Ладно, не хочешь в больницу - не надо. Погоди, я мазь сейчас принесу… У нас где-то была мазь. Актовегин, троксевазин, бальзам «Спасатель»… Да - я курсы спасателей в свое время заканчивала, между прочим! Трое детей - мало ли что случится…
Она выскочила из кухни. Борис и Даша остались одни.
- Ну что, ты довольна? - едва слышным шепотом произнес Борис.
- О чем ты?
- Ой, только не надо из себя невинность разыгрывать…
- Я тут ни при чем.
- О, о, о… Нажаловалась!
- Кому?
- Да этому твоему, носатому…
- Ты уверен, что это был он? - спросила Даша, все еще надеясь, что, может быть, избиение Бориса - дело рук обычных хулиганов.
- Так он так и сказал, что это - за тебя! Ну, ты су-ука, конечно… Натравила!..
- Я никого не натравливала! Я никого ни о чем не просила!
- Да-а?.. А то он меня просто так бил… Тощий, а какой жилистый… Приемы знает! Уж на что я спортсмен… - Борис не договорил, безнадежно махнул рукой.
- Я его ни о чем таком не просила, правда, - твердо произнесла Даша.
- Но рассказала. Нажаловалась. Дескать, так и так, обидели меня, за волосики маленько потрепали… А он, этот твой, как руководство к действию это принял.
- Нет…
- Да, Дашенька, да… - тихо пропел Борис. - Ты, как литератор, должна знать - ни одно слово в этом мире просто так не произносится!
«Это правда. Он прав…»
- Значит, мне надо было молчать. Никому и ничего. Стиснуть зубы и терпеть. Да? - мрачно спросила Даша.
- Да. Да!
- А если б… а если б кто с Натальей так поступил? - выдала Даша. - Ты бы не набил этому человеку морду, нет?
- Да я бы вообще его убил! - зловеще рассмеялся Борис, потом застонал, приложив ладони к разбитым губам.
- Это ты все начал. Ты. Если бы ты тогда не пришел ко мне в комнату…
- Ой, ой, ой… Детский сад какой-то! Кто первый начал, кто второй…
- И что ты теперь будешь делать? - быстро спросила Даша.
- А ничего. Ты думаешь, я твоего носатого начну искать? Чтобы отыграться? Фигушки! Он дурак, он тут ни при чем… Он просто на твою удочку попался, бедолага… Я, если честно, никакой обиды на него даже и не чувствую. Но ты… - Борис приподнялся на локте, и опять его глаза сверкнули сквозь распухшие веки холодным синим пламенем. - Но ты у меня еще попляшешь!
- И что ты со мной сделаешь?
- А я пока не знаю. Не придумал еще… - Борис опустился назад, заерзал, устраиваясь на кожаных подушках поудобнее. - Но что-нибудь обязательно придумаю… Такое, знаешь… Особенное!
- Бить будете, дяденька? - Даша пыталась шутить.
- Нет, зачем бить… Это грубо. И глупо. Я придумаю что-нибудь потоньше, поизящней… С тебя беру пример, госпожа драматургиня. Такой сюжетец закручу - пальчики оближешь…
На кухню ворвалась Наталья, с аптечкой наперевес.
- О чем это вы? - спросила она, садясь рядом с мужем и открывая тюбик с мазью. - Какой сюжет?
- О драматургии говорили, - кротко произнес Борис. Подставил лицо жене. - Вот здесь помажь… И здесь.
- Больно?..
- Очень.
- Ох ты, горюшко мое… Что ж мне с тобой делать? - Наталья с нежным усердием, очень осторожно наносила мазь на Борисовы раны. - А тут - больно?
- Очень! - довольно повторил муженек.
Наталья наклонилась и поцеловала Бориса в щеку. Потом в другую.
- Ничего, все заживет… Все! - Она говорила весело, уж окончательно успокоившись.
- Ты как вешняя вода, Наташка… - пробормотала Даша.
- Это еще почему? - засмеялась сестра.
- Побушуешь, а потом опять тишь да гладь… Как будто и не было ничего.
- А так и надо. Зачем долго всякие неприятные вещи в памяти держать?.. Не-ет, короткая память - это плюс…
- Добрая ты моя… незлопамятная… - Борис провел ладонью по Натальиной руке.
- Ой, Борька, с ума сойдешь, если все помнить!
- Но признайся - по-крупному я никогда тебя и не огорчал!
- Ну тебя! - Наталья уже откровенно веселилась.
- Вот, Дашенька, бери пример с моей жены! - ласково обратился Борис к Даше. - Как надо себя вести в семейной жизни…
- Дашка, не слушай его! Надо быть стервой…
Даша поднялась со стула:
- Ладно, я спать пошла… Спокойной ночи.
- Так утро уже! - еще больше развеселилась Наталья. - Ой, мясо вчера из морозилки забыла вытащить… - она метнулась к холодильнику.
- Спокойной ночи, сладких снов, детонька! - пропел Борис, глядя Даше в глаза.
* * *
После обезболивающих мазей на лицо словно маску надели - все онемело. Отек сходил прямо на глазах.
Борис поднялся с кушетки, сел за стол.
- Папа, папа, ты тепель всегда таким будешь? - с любопытством закричал Никитка.
- Нет, милый, что ты… - проходя мимо младшего сына, Борис потрепал его по голове.
- Папа, ты алкаш? Как Селега?
- Нет, я не как Серега…
- Вот, я тебе мясо на мелкие кусочки нарезала - ты, наверное, и рот толком открыть не можешь! - Наталья поставила перед ним тарелку.
- Спасибо, дорогая.
- Борь, ты не обижайся, но я все-таки хочу сходить к участковому. Все-таки нехорошо, когда у нас такие вещи творятся…
- Сходи, Наташ, сходи.
- Но ты правда их лиц не запомнил?
- Увы!
- Может, уехать отсюда? - Наталья понизила голос. - Прямо сегодня, а?..
- Ну что ты паникуешь! Все хорошо. Я сам виноват - не надо было мне на улицу выглядывать. А отморозков, ты знаешь, в городе еще больше.
- Ну да, ну да… Фелица Юрьевна, а вы чего завтракать не идете?..
- Уже иду!
Нянька вошла на кухню, взглянула на Бориса, принялась мелко креститься.
- Все плойдет, Феля, все плойдет у папки! Это не навсегда!
Борис их не слушал. «Серега… Никитка прав: Серега - алкаш! Пусть он в завязке сейчас, но он алкаш до конца дней своих…»
Борис с аппетитом принялся есть. Потом, покончив с мясом, отодвинул от себя тарелку:
- Пойду.
- Куда?
- Чего ты так всполошилась? К Сереге пойду загляну.
- Боря, тебе надо лежать…
- На том свете належусь!
Борис не сразу пошел к соседу, до того заглянул в сарай - там у него было кое-что припрятано.
Сергей на заднем дворе распиливал доски - жужжала циркулярка, поэтому он не сразу заметил Бориса.
- А, ты… Привет, - Сергей выключил пилу, пожал соседу руку. - Кто это тебя так разукрасил?
- Нашлись добрые люди… - вздохнул Борис и сел на скамейку под навесом. - Слышь, Серый…
- А?
- Ты правда женишься?
- Ну… - расплылся Сергей в улыбке, зашевелил усами. - Ты ее видел? Как?
- Красавица.
- Не, правда?
- Красавица! - серьезно, с чувством воскликнул Борис.
- Я прям обалдел, когда ее увидел. Сердце зашлось - мое! Мое. И точка.
- Как ее зовут - Варвара? Варвара - изумительная женщина. Она ж ведь не просто красавица, каких - на каждом углу, у нее очень необычная, яркая внешность.
- Да, да! - с восторгом подтвердил Сергей.
- Варвара-краса, длинная коса.
- Свидетелем будешь на свадьбе?
- Конечно! В чем вопрос?.. Конечно, друг же женится, да еще на такой красавице…
- Спасибо, Борь, спасибо… А то я чего-то вдруг сомневаться стал, что ты согласишься… - Сергей смущенно улыбнулся, дернул себя за ус.
- Обижаешь! - Борис серьезно посмотрел соседу в глаза, покачал головой. - В жизни такого важного события не пропущу! А она кто по профессии, Варвара твоя?
- Ты ж вроде знаешь… - растерялся Сергей. - Как и Дашка ваша она. Вместе они работают.
Борис озадаченно склонил голову на плечо:
- Вместе? А, точно… вместе! - Он оживился. - Значит, Варвара - тоже сценарист и драматург?
- Ну, насчет драматургов не знаю, а вот то, что она сценарии пишет для телевидения, - это точно.
- Очень сложная профессия… - вздохнул Борис. - Головой люди работают. Все из головы придумывают - сюжеты, диалоги, всю эту архитектонику…
- По архитектонике - твоя Наташка специалист! - прыснул Сергей. - Ты, Борьк, меня не путай…
- Серый, архитектоника - это не архитектура, это совсем другая вещь.
- А-а… - растерялся Сергей. - Ну, я не такой умный, как ты, этих слов не знаю…
- А Варвара - знает. Их с Дарьей долго учили, они столько книг умных прочитали… Ты не представляешь, сколько книг им пришлось перелопатить, чтобы такой сложной работой заниматься - ведь вся страна сериал этот смотрит!
- Да, да… - закивал притихший Сергей.
- Ты вот хоть одну книжку прочитал? Есть у тебя любимая?
- А то! «Как закалялась сталь» - про Павку Корчагина… - обрадовался Сергей. - Хороший парень был, отважный! Жизнь свою за людей отдать не побоялся…
Борис даже руками всплеснул:
- Серый, не вздумай это при Варваре ляпнуть!
- А чего?
- Это стыд-позор - признаваться, что такое старье тебе нравится, да еще времен совка… Все равно что сказать: «Я без ума от Агнии Барто… „Уронили мишку на пол“ - самые гениальные стихи в мире!»
- Да? - Сергей сел рядом с Борисом, почесал затылок. - Ну тогда, умник, посоветуй, какую книжку выбрать…
- Например, ты балдеешь от Джойса. Или Кафки…
- Кафки… Какафки! - смущенно захихикал Сергей. - Слушай, Борьк, ты меня опять разыгрываешь, да?.. Небось таких писателей и вовсе не существует!
- Ладно. Не хочешь Кафку с Джойсом, выбери Владимира Сорокина.
- Да я в глаза не видел твоего Сорокина, чего мне выпендриваться… Я лучше скажу, что вовсе книг не читаю!
- Ну, как знаешь… - пожал плечами Борис.
- Ты не обижайся… Ясно дело, ты мне помочь хочешь, Борьк! Но я человек простой, руками работаю… В этом же нет ничего плохого?
- Разумеется, нет, - сухо произнес Борис. - Но если тебе придется встретиться с друзьями Варвары, а ты такой лапоть неотесанный…
- Ой, блин, а ведь правда! - схватился за голову Сергей. - Не, видно, придется мне того Кафку читать, чтоб не совсем дураком казаться… И всякие эти… термины изучать. Архи-тек-торика…
- Архитектоника, - мягко поправил его Борис. - Сублимация. Инсталляция. Эксгибиционизм. Вуайеризм. Фаллоимитатор… Квинтэссенция!
- Бли-ин… Без ста грамм и не выговоришь! - опять смущенно захихикал Сергей.
- Ловлю на слове! - Борис жестом фокусника выхватил из кармана бутылку водки - ту, что только что достал из тайника в сарае.
- Не-е… Борь, я ж завязал!
- Во-первых, так резко завязывать вредно. Во-вторых, Варвары твоей все равно сейчас нет. Когда она будет?
- Завтра… Завтра утром приедет! - севшим голосом пробормотал Сергей, не отрывая завороженного взгляда от бутылки.
- Во-от! Если сейчас чуток выпьем - за Варвару твою, не за кого-нибудь! - к вечеру ты протрезвеешь, за ночь проспишься, а к завтрашнему утру ты уже вообще будешь как стеклышко!
Сергей сглотнул. Потом еще раз. Кадык так и ходил вверх-вниз по его жилистой шее.
- Не.
- Но почему?!
- А потому, что я остановиться не смогу, ты ж понимаешь… Если я пить начну, то потом недели две - запой… Я свой организм знаю! - тихо произнес Сергей и отвернулся.
- Серый… В последний раз! По рюмке всего… А больше я тебе и не дам выпить. За руки буду держать!
- Не!
- Не, не… Заладил! А ты на меня посмотри… Как рожу-то мне разукрасили, а? Страдаю невыносимо! Нуждаюсь в обезболивающем… Не одному ж мне пить, в самом деле?!
- Борь, мне тебя жалко, вот те крест, но я не буду…
Борис вздохнул. Потом сказал печально:
- Ну, как знаешь… Уважаю. Характер у тебя, Серый, кремень. Уважаю, да!
Они помолчали немного. Сергей улыбался, стараясь не смотреть в сторону бутылки.
- Значит, Варвара тебе понравилась, да? - Сергею, как и всякому сильно влюбленному человеку, хотелось говорить только о своей невесте - какая та замечательная да необыкновенная.
- О-о-о!.. Я вот даже думаю - кому из вас больше повезло, тебе или Варваре?
- Мне, ешкин кот! Мне!.. - захохотал Сергей счастливо.
- Согласен, - кивнул Борис. - Однозначно - в выигрыше ты, а не она.
- Ну, я тоже не промах, и вообще… - попытался не очень уверенно возразить Сергей. - У меня руки, и я работы не боюсь… Я для Вареньки на все готов…
- Серый…
- А?
Борис осторожно потрогал губу, потом сплюнул в сторону.
- Серый…
- Ну говори, говори!
- Я еще вот о чем думаю, Серый… - тихо, печально начал Борис. - Да ты сам это знаешь, только что в этом сам признался…
- Ну!..
- Ты ведь не пара для Варвары. Не пара…
- Борь…
- Ты только не обижайся на меня, Серый, я ведь с тобой как с другом… А кто, как не друг, должен тебе глаза открыть…
- Ну!!!
- Такая красивая, умная, талантливая, интересная, разносторонняя женщина… И ты.
- И я…
- Ты ведь ее погубишь, Сергей. Она тебя любит и потому голову потеряла - женщина же! - но ты, как мужик, должен соображать… на что ты ее обрекаешь?
- На что? - побледнев, шепотом спросил Сергей.
- На жертву. Она ведь всем для тебя жертвует. Своей красотой, работой, друзьями…
- Почему это она должна друзьями жертвовать? - дрожащим голосом спросил Сергей.
- Потому что они все от нее отвернутся, когда ты, такой дикий, ее мужем станешь. Прикинь - какой им резон на твою физиономию необразованную глядеть?
- Но Дашка к нам заходит и не брезгует, и вообще… Дашка даже на меня обиды не держит. Хорошая девка, мировецкая, свидетельницей прям с ходу обещала быть…
- Но кроме Дашки, у Варвары же еще друзья-коллеги есть!
- Но…
- Варвара - красавица! - страстно произнес Борис, глядя соседу прямо в глаза. - А ты? Вот представь ситуацию - идете вы оба по улице, ты и Варвара… Как вы вместе смотреться будете?
- Ну, я, конечно, не Ален Делон этот… Но мужчина и должен быть чуть симпатичней обезьяны… - растерянно пробормотал Сергей.
- Брось, Серый… все эти поговорки для дураков придуманы. Чтобы им не так обидно было. Варваре принц нужен! Она же роскошная, очень эффектная женщина! О чем вы с ней будете говорить?
- Да вроде говорим о чем-то… - едва слышно пробормотан Сергей. Он был не просто подавлен, а - раздавлен…
- О чем? О ценах на древесину? О перегное? О штакетнике?.. О сетке-рабице?..
- О жизни…
- Серега, не смеши! Пройдет немного времени, и Варвара рядом с тобой от тоски засохнет! Ты ей не пара, понимаешь? Не пара!
- Борь, нет…
- Не пара. Не пара. Не пара.
- Заладил! - взорвался Сергей. - Как попка… «Не пара»! Я сам об этом знаю, между прочим… Ну и что теперь?!.
- А то. Отпусти ее, Серый. Не держи. Не губи. Отпусти! А сам живи как прежде…
- Борь, я…
- В конце концов, есть в тебе благородство или нет? Ты ее любишь? Счастья ей желаешь? Ну вот и отпусти ты ее!
* * *
…Даша проснулась поздно, очень поздно. Долго лежала неподвижно, глядя в потолок. «Все не так… Герман не должен был трогать Бориса. Он не должен был вмешиваться. Он мне кто? Никто!»
Даша вспоминала разбитое лицо Бориса. Ужасно… Мужчины - звери. «Но я сама виновата - зачем рассказала о Борисе?.. Но и молчать тоже не могла… Боже, боже, как жить, что делать!»
Прошло не меньше часа, прежде чем она заставила себя встать. «Пять уже… Нет, все-таки надо что-то сделать!»
…На полутемной кухне валялась гора грязной посуды. Даша быстро запихнула ее в посудомойку, включила программу.
Потом сунулась в холодильник. Пусто. Взяла из вазы яблоко, принялась сосредоточенно грызть…
В коридоре зашаркала Фелица Юрьевна.
- Фелица Юрьевна! А где все?
- Наталья в город поехала, к доктору. Светочка опять кашляла… Игорь тоже с ними. А на мне вот Никитка… Я его спать уложила.
Нянька тоже сунулась в холодильник.
- Все подъели… Значит, поздно Наталья вернется, в магазин они после доктора поедут. А там очередищи - не дай бог, в супермаркетах этих… Совсем как в старые времена! Наберут продуктов на тыщи и стоят с тележками в кассу…
- А… А Борис? Как он себя чувствует? - тревожно спросила Даша. - Лежит?
- Лежит, как же! Да что ему будет… Взял бутылку из сарая и к Сереге поперся.
- Сергей же не пьет!
- Ну, я не знаю… Видела только, как Борька в сарае шарился… У него там тайник, я знаю. Алкоголь прячет. Наталья шумит, вот он и прячет. Они думают - я старуха, ничего не замечаю, а я все-о замечаю…
Даша бросила огрызок в мусорное ведро и вышла в сад.
Еще не стемнело, ветер трепал деревья. Холодно и тоскливо… Она запахнула куртку получше и вышла со двора.
…У озера никого не было. Даша повернула назад, долго шла по сумеречному осеннему лесу.
Вот и дом, в котором живет Герман.
Даша попыталась найти звонок. Нету…
- Герман! Герман, ты дома?.. - крикнула она. Старый двухэтажный дом стоял тихий, с темными окнами - ни одно не светилось… - Герман!!! - снова закричала она, вцепившись в забор. Кончики пальцев упирались во что-то холодное, железное… Крючок.
Даша вдруг вспомнила, как они с Германом прощались у этого дома в день их знакомства. Герман сказал, что забыл ключи, но попасть внутрь - не проблема…
Даша еще глубже просунула ладони между штакетинами и пальцами откинула крючок. Ворота заскрипели, и Даша вошла во двор. Несколько секунд топталась в нерешительности. Было холодно…
«Может быть, он спит? Или уехал? Не вечно же он тут собирается жить…» Но интуиция говорила Даше, что Герман не мог уехать, не попрощавшись с ней, не сделав попытку узнать ее адрес в Москве, телефон… Что это за поклонник такой? Избивает ее обидчика, а потом тихо сматывает удочки… Нет, Герман уехать не мог.
Даша поднялась на крыльцо, постучала в дверь, прислушалась. «…А там еще проще - дверь на себя и чуть вверх!»
Она схватилась за ручку, дернула на себя, потом, сделав усилие, потянула вверх… Внутренний замок щелкнул, и дверь открылась. Даша шагнула вперед, споткнулась обо что-то…
- Есть кто-нибудь? - Она нашарила выключатель.
Вспыхнул свет. В узеньких сенях валялась куча старой обуви, какие-то резиновые сапоги… Наверное, все это принадлежало старухе, хозяйке дома.
Даша перешагнула сапоги - дальше, дальше… Коридор. Нашарила очередной выключатель. Комната хозяйки - высокая кровать, ламповый телевизор, накрытый вышитой салфеткой, иконы в углу, облезлый шифоньер, из которого торчит кусок пестрой ткани, - явно платье…
Даша прошла по коридору к другой комнате, зажгла в ней свет, но за секунду до того, как он вспыхнул, поняла - именно в этой комнате живет ее новый знакомый. В воздухе витал запах дорогого мужского одеколона…
Так и есть.
Кроссовки. Чемодан на полу. На окне - электрическая бритва последней модели. На кровати (точно такой же, как и у хозяйки, - с высоким матрасом, железными шишечками) - скомканный спортивный костюм, хорошо знакомый Даше.
Как она и ожидала, Герман не думал уезжать. Но где же он? «Наверное, мы с ним разминулись… Я пошла искать его, он - меня!»
Даша решила дождаться Германа. Села на стул в углу, сложив руки на коленях. «Что ему сказать? Он придет, и я скажу: „Герман, ты не должен был…“ Нет, не так. Начну издалека: „Мы не имеем права быть судьями другим людям… Да, я жаловалась на Бориса, я ругала его, но это не значит, что ты должен заниматься мордобоем…“ Глупо. Что получается? Наябедничала, и в кусты… Зачем тогда вообще жаловалась?»
Она вздохнула, поправила волосы. Тускло горела лампочка под потолком, прячась под бахромой оранжевого абажура… На соседнем стуле небрежно висела майка с надписью на английском. Даша попыталась перевести надпись, потом вдруг подумала, что не очень прилично разглядывать чужие вещи… Тем более майки.
Даша встала, прошлась по комнате. «Куда же он пропал? А вдруг… вдруг пошел к нам? Нет, там же Борис… Нет, вряд ли!»
Даша повернула назад, к стулу, но тут перед глазами мелькнуло что-то знакомое… очень знакомое! Неужели показалось? Даша замерла, еще раз огляделась. В этой комнате была вещь, которую она хорошо знала, - ЕЕ вещь… Но где? Где?..
На подоконнике, в глубине, за электрической бритвой, стояло фото, наполовину прикрытое цветной занавеской. Даша откинула занавеску в сторону.
На фото была она. Она, Даша!
Года два назад ее сфотографировала Варька, очень удачно - никакого фотошопа не надо… Даша напечатала фото, затем… затем дома, в Москве, вставила его в альбом - такой, с прозрачными страницами… И все.
Фото теперь было в красивой рамке. Кто-то вытащил его из альбома и поместил фото в рамку… Кто-то? Герман - вот кто! Но откуда у него этот снимок, Даша ничего ему не дарила!
Растерянная, удивленная, Даша разглядывала себя на снимке. Кудри, очень удачный макияж, веселые родинки, задорно вздернутый нос…
«Я вставила фото в альбом… Я не делала других экземпляров… Я вообще до этой поездки не знала Германа…»
Даше стало не по себе - она боялась подобных необъяснимых явлений, боялась всего мистического… Как боялась своего черного человека!
Ладно бы Герман сфотографировал ее тут…
Даша растерянно огляделась. Чемодан на полу… Она опустилась перед ним на колени, откинула крышку (чемодан был не заперт).
Рубашка. Еще рубашка. Новые носки. Еще одни спортивные брюки, очень хорошего качества. Упаковка лекарств, стандартный набор - от головной боли, от проблем с желудком, от простуды… Мини-утюжок. Детектив. Стопка белья…
На самом дне лежала Дашина записная книжка.
Ее знаменитая книжка в обложке из красной кожи под рептилию, с переводной картинкой - смешной кротик из детского мультфильма… Ее записная книжка, в которую она заносила адреса вперемежку с «умными» мыслями… Она наугад перелистала страницы. Точно, ее…
Как ее записная книжка могла оказаться у практически незнакомого человека?!
«Когда я в последний раз держала эту книжку в руках? Не помню… Но сюда я ее точно не брала! Она должна быть в Москве! А фото - в альбоме!»
Тогда, в начале сентября, творилось что-то ужасное - сначала отняли сумочку, потом влезли в квартиру, потом вообще чуть не убили…
Влезли в квартиру! Даша тогда подумала, что это - ограбление. Но деньги и ценности оказались нетронутыми. Проверять, на месте ли записная книжка и фото в альбоме, Даша, разумеется, не стала - разве каждую мелочь упомнишь! Да она вообще толком не убиралась после того разгрома… Следовательно, книжку и фото у нее похитили именно тогда. Герман - квартирный вор? Нет, невозможно его представить вором…
Каким образом Дашины вещи могли оказаться у Германа? Герман - виновник всех ее несчастий? Кто он? Герман - тот самый черный человек? Нет, нет… Герман нежно любил ее и защищал! Но как тогда все это объяснить?!. И кто поставил арбалет перед ее квартирой, о котором рассказывал капитан Кедров? Тоже - Герман?.. Герман, который целовал ей руки, который избил Бориса, посмевшего обидеть ее…
Даше вдруг стало невыносимо страшно. Вдвойне страшно - потому что она ничего не понимала.
Героини детективных историй (а детективов было перечитано немало!) обычно сразу обо всем догадывались. Логически сопоставляли факты, делали выводы, и вот вам, нате - кто преступник и какие у него мотивы…
Но Даша никаких логических выводов сделать не могла. В голове все перепуталось…
«Надо срочно позвонить Руслану!» - в панике подумала Даша. Сунула руку в карман - пусто… «Ах да, я же оставила свой телефон дома, у Натальи! Я давно им не пользовалась, боялась лишний раз включить!»
Даша захлопнула чемодан, так и не взяв записную книжку. Огляделась - не осталось ли следов ее пребывания? Нет. Герман никогда не догадается, что она была здесь…
Она выключила везде свет, закрыла все двери. Закрыла снаружи калитку… И что было сил помчалась к дому - через пустыри, чужие огороды - очень сложным путем, дабы по пути не столкнуться с Германом.
Затем совершила очередной «подвиг разведчика» - перелезла во двор Сергея через забор! И все потому, что на улице, у ворот, ее мог поджидать Герман… А из соседского двора можно было попасть непосредственно на участок Натальи.
На заднем дворе Сергея тускло горела лампочка, всюду были разбросаны доски.
- Эт-та кто тут крадется?..
- Ой! - вздрогнула Даша. Оглянулась и увидела самого хозяина, Сергея - тот сидел прямо на земле, прислонившись спиной к стене дома. - Сережка, напугал! А я, понимаешь, решила сократить дорогу…
Она подошла ближе и только тогда заметила, что Сергей был мертвецки пьян. Мутный взгляд, неподвижное отечное лицо. Запах… В руке Сергей сжимал пустой стакан.
- Даш… Даш, это… Дай взаймы!
- Ты пил?!
- Ну это… не будь жадиной. Трубы горят.
- Какие трубы?! - тихо взвизгнула Даша. - Ты пил!!!
- Да, я пил, - невнятно, но с глубоким достоинством ответил тот. - Имею право… У меня горе.
- Какое еще горе? - возмутилась Даша и от избытка чувств даже пнула слегка Сергея в бок ногой. - Тоже мне, жених! Знаешь, что завтра с тобой Варька сделает? Она тебе голову оторвет! Я тебя сразу предупреждаю, Серега, если ты не в курсе - Варвара на расправу скора!
Упоминание о Варваре произвело на Сергея впечатление чрезвычайное - он буквально затрепетал весь, глаза налились слезами, заблестели.
- Ва… Варенька моя! Варенька… - просипел он и зарыдал. Это были, конечно, пьяные слезы, к которым у Даши изначально не существовало никакого доверия, но у нее мурашки побежали по спине - столько нежности и горя было в его голосе…
- Эй, ты чего? - присела Даша перед ним на колени. - Серега! Она что, передумала за тебя замуж выходить, да?..
Серега затряс головой.
- Нет? Да? Ничего не понимаю… - сурово продолжила Даша.
- Я… я сам от нее… от Ва… отка… Я не пара… Не пара я ей!
- Кто бы сомневался… Вставай! - Даша, морщась, стала поднимать Сергея. - Не май месяц, околеешь здесь. Фу… Нет, ну надо было так напиться! Утром Варя приедет, устроит тебе…
Она с трудом дотащила Сергея до дома, помогла лечь на кровать.
- Спи.
Сергей потянулся к столу - на нем лежали папиросы со спичками.
- Я сам… Я решил. Я… права не имею… жизнь ей губить… Борька дело говорил… - пытаясь закурить, пробормотал он.
- Ах, Борька! - взвилась Даша, моментально вспомнив сегодняшний разговор с Фелицей Юрьевной. - Борька…
Она выскочила из дома соседа, бросилась через калитку во двор Натальи.
…Сестра металась по кухне, умудряясь делать несколько дел сразу - запихивала очередную порцию грязной посуды в посудомоечную машину, шинковала капусту и помешивала в огромной кастрюле суп.
- Пришла? Все уже поужинали, спать ложатся. А я на завтра борщ хочу сварить. Где была, Даш? Гуляла?
- Гуляла… - сквозь зубы пробормотала Даша. - Ты лучше скажи - а где Борис?
- В гостиной, на диване… - Наталья замерла, вгляделась Даше в лицо. - А что случилось?
- Серега запил…
- Ну и что?
- Как - что?.. Они же с Варварой должны пожениться! Мало ей дураков встречалось…
- Только сумасшедшая может согласиться стать женой нашего Сереги! - усмехнулась Наталья, бросая нарезанную капусту в кастрюлю.
- Он же не пил уже…
- Даш, ты не в курсе: если человек - алкоголик, то это - на всю жизнь, - спокойно произнесла Наталья.
- Я знаю… Но он держался! А Борис к нему сегодня с бутылкой пошел!
Сестра повернулась к Даше, посмотрела ей прямо в глаза:
- Ты считаешь, Борис Серегу силой напоил?
- Нет, конечно. Но он не должен был его провоцировать!
- Даш, господи, какой же ты еще ребенок, в сущности… И не лезь в мужские дела - пусть они сами разбираются! - раздраженно произнесла Наталья.
Даша безнадежно махнула рукой и бросилась в гостиную. Борис, одетый, спал на кожаном диване. Отек у него спал, лицо выглядело почти нормальным, если бы не фиолетовые круги под глазами.
- Борис! - прошипела Даша.
- А?.. - приоткрыл тот глаза.
- Что ты наделал!
- А что я наделал?.. - Борис медленно сел. Было видно, что он тоже пьян - но не сильно, в отличие от Сергея.
- Ты зачем Серегу с толку сбиваешь?!
- О чем ты?
- Это ведь он из-за тебя сорвался… Это ты его водкой напоил!
- Силой, что ли? - совершенно как Наталья, спросил Борис.
- Нет, но ты его спровоцировал…
- Ничего, проспится, - Борис с пренебрежением махнул рукой.
- Ты издеваешься, да?
Борис осторожно прикоснулся к своему лицу, словно проверяя, как там все заживает…
- Глупая ты, Дашка. Каждый человек - хозяин своей судьбы. Хочешь быть свиньей - будь ею… Не хочешь - не будь. Я Серегу пить не заставлял. Он сам сделал свой выбор.
- Ты - змей-искуситель! Вот кто ты.
- Возможно, - легко согласился Борис. - А что это значит? Это значит, что Серега не в состоянии вести семейную жизнь. Он - пропащий. Я, по сути, помог твоей подруге, показал ей, что собой представляет ее жених на самом деле.
- Ты… - у Даши от возмущения пропали все слова. Она ненавидела Бориса - так сильно, что едва владела собой.
- Что - я? Ну что - я? - жестко, с раздражением произнес тот. - Сказать-то ничего не можешь… драматург, тоже мне! Недаром твои пьесы ни один театр не берет. А почему? Потому что ты жизни не знаешь…
- А ты - знаешь жизнь? Спрятался за Наташкиной спиной…
- Та-ак. Опять? - сквозь зубы, со злостью сказал Борис.
- Не опять, а всегда.
- О, о, о! Какие мы принципиальные, какие гордые… Мне, значит, выпить с соседом нельзя, а тебе мальчику двадцатилетнему голову морочить можно?..
- Этот мальчик - уже давно в прошлом! Он на другой женится, если хочешь знать!
- Конечно, не на тебе же…
Дашу внезапно озарило.
- Послушай, Борис… Я догадалась - это твоя месть, да? Ты мне так решил отомстить - через моих друзей! Через Варьку!
Борис демонстративно зевнул, снова лег на диван:
- Делать мне нечего… Выдумала! Мстить… Насмотрелась дешевых сериалов… Вернее - написалась! - злорадно хихикнул он. - Страсти-мордасти всякие, для тупых домохозяек…
- Ты же сам мне в глаза сказал - «отомщу тебе». И добавил - «тонко отомщу»!
- Господи… Как же ты мне надоела! - снова зевнул Борис. - Иди отсюда, Даша. Я спать хочу.
Несколько секунд Даша смотрела на него, потом развернулась и вышла из гостиной. Она была так взволнована коварством Бориса, что не стала даже звонить Кедрову, да и таинственный Герман на время исчез из ее мыслей.
Она думала только о Борисе.
О том, что он за человек такой…
Она его ненавидела.
Тоска. Тоска и страх. В легких не хватало воздуха.
Даша в ужасе закричала и рывком села на кровати.
Комната была освещена красно-багровым светом. Словно сама темнота сочилась кровью! На миг Даше показалось, что она все еще спит и отсвет этот - лишь часть ее ночного кошмара…
А потом она повернула голову к окну и увидела огненные всполохи - там, вдали, за деревьями, на фоне темно-синего, бархатного неба.
- Пожар…
Горел соседский дом. Дом соседа Сереги.
Даша кое-как оделась - руки тряслись, торопливо сбежала вниз по лестнице…
На веранде стояли Наталья и Борис.
- Дашка, пожар… - застонала Наталья, обернувшись к Даше. - Боже мой, боже мой!.. Борька, может, надо разбудить детей и уезжать срочно… пока пламя не перекинулось к нам?
Вверх, в небо, выбрасывались снопы искр - весело, точно фейерверк.
- Нет. Ветер в другую сторону. Не надо пугать детей, - мягко ответил Борис жене.
Даша наконец обрела голос:
- Пожарных вызвали?
- Конечно, вызвали! Давно! - плачущим голосом отозвалась Наталья. - Вон, кажется, едут… Слышите?
Вдали и правда загудели пожарные сирены.
- А Сергей? Что с ним? - прижав руки к груди, спросила Даша.
- Не знаю… Мы поздно проснулись - уже полыхало, - ответила Наталья, обняв мужа. - Надеюсь, что жив…
- Он же пьяный… Он там! - Даша бросилась к калитке.
- Куда?.. - Наталья моментально перехватила сестру.
- Его еще можно спасти…
- Дашка! Не сходи с ума! - яростно закричала Наталья. - Совсем дурочка… Погибнуть хочешь? Ты посмотри, что там творится-то…
- Он же пьяный… Даже ходить не может… Он там, я знаю! - бормотала Даша, пытаясь отцепить от себя сестру.
- Борь, да скажи ты ей!!!
- Чего говорить-то? - зло отозвался Борис. - Пусть бежит, коль жизнь ей недорога… Это ее выбор.
Эти слова моментально привели Дашу в чувство.
Она уже никуда не бежала. За забором кричали люди, раздавались команды пожарных, пламя на миг исчезло за клубами густого дыма - дом поливали из брандспойтов.
Даша повернулась к Борису и произнесла спокойно, улыбаясь:
- Это ты убил его.
- Даша! Что ты! Перестань! - заорала Наталья раздраженно.
- Нет, пусть говорит. Значит, это я, моя милая Дашенька, убил Серегу, да? Вот так вот, пошел с бутылью керосина, полил крылечко, кинул спичечку… И - гори-гори ясно, чтобы не погасло… - вкрадчиво произнес Борис.
- Ты пришел к нему с бутылкой водки, наговорил чего-то там, как только один ты умеешь, Серега с горя напился, закурил - и сгорел…
Даша вспомнила, как Сергей дрожащими руками пытался чиркнуть спичкой по коробку.
- Ты сама-то себя послушай! Этот дурак в доме курил, а я виноват… Нет, Наташ, твоя сестрица определенно - ку-ку! - Борис, присвистнув, покрутил пальцем у виска. - И вообще, он тыщу раз и без меня напивался… Если бы он тогда сгорел - я тоже виноват был бы, да?.. А в том, что Серега курит, - тоже я виноват?! Пошла бы да отняла у него сигареты - ты, правильная!
- Все. Немедленно прекратите. Оба, - жестко произнесла Наталья. Она, как это часто с ней происходило, уже успокоилась, была холодна и собранна. - Это нервы. Никто не виноват. Так получилось.
- Это он, он…
- Даша, немедленно прекрати, или ты мне не сестра больше. Борька, а ты иди в дом.
- Ишь, раскомандовалась! - засмеялся Борис с неожиданным добродушием, обнял жену за плечи. - Командирша…
Даша больше не произнесла ни слова. Она молча смотрела на огонь. Пожарные продолжали тушить Серегин дом - черные клубы заволокли уже все небо.
- Да, если бы ветер был в нашу сторону, мы бы точно задохнулись… - пробормотала Наталья.
«Борис в чем-то прав, этого отрицать нельзя. Я могла бы тогда отнять у Сергея сигареты… Видела же, что он совершенно невменяемый, пытается зажечь спичку! И пожара не случилось бы. Или все равно что-то случилось?!»
Какое-то шестое чувство подсказывало Даше, что эта ночь в любом случае оказалась бы для Сереги роковой. Отняла бы она у него сигареты, он бы выполз из дома в поисках курева, замерз где-нибудь на улице - ночи уже холодные, под утро - ноль градусов… В общем, Серега уже замерзал - она нашла его на земле, возле дома.
Получалось так - Даша хотела спасти Сергея, но каждый раз некая мистическая сила мешала все карты, и добро становилось злом. И наоборот…
Так ли виноват Борис? Он действительно не поил Сергея силой, Сергей сам сделал свой выбор. Слаб потому что Серега. Поддался искушению…
Но зловещая карусель завертелась именно тогда, когда Борис пришел к Сергею с водкой.
«Надо помогать слабым… Нет, не подставлять им вечно плечо, не решать за них все время (так тоже нельзя - разбалуются, совсем совесть потеряют!), но хотя бы раз, в самый тяжелый момент - хотя бы раз! - дать им надежду, совет… Не поможет, не послушают - ну и ладно, действительно - их выбор… Пусть гибнут, если хотят. Но именно в этот день Борис не должен был идти к Сергею с водкой… именно в этот день! Борис знал, что его друг и сосед женится, что Сергей счастлив - может быть, впервые в жизни! Что-то он Сереге сказал, я чувствую… что-то такое, как только он один умеет… то, от чего становится страшно и гибнет последняя надежда. То, от чего хочется умереть! Нельзя искушать слабых, нельзя… Люди мы или кто? Даже звери не губят себе подобных!»
Даша покосилась на Бориса.
Тот стоял, обняв жену за плечи. Был виден его профиль, озаренный огненными всполохами. Лицо спокойное, бесстрастное - ни мыслей, ни чувств на нем.
* * *
…Последняя надежда, если она и была, исчезла к полудню. В полдень разобрали еще дымящиеся паром головешки и нашли то, что когда-то было Сергеем. Очень немного осталось от него…
- Если бы я была с ним, то ничего бы не случилось, - мрачно произнесла Варвара, стоя рядом с Дашей.
По пепелищу бродили пожарные, пытаясь понять, что явилось причиной возгорания, неподалеку стайкой толпились соседи, бурно обсуждая произошедшее. Судя по обрывкам фраз, доносившимся до Даши, все окружающие давно ожидали такого исхода.
- …Пил он… запойный!
- Ни семьи, ни детей… хуже собаки…
- Чалым помогал, по хозяйству. Если б не Чалые, с голоду бы давно помер…
- …Да что вы такое говорите! Чалых только пожалеть можно! Наш Серега Бориса Чалого с толку сбивал… Слава богу, Наталье легче станет без такого соседа жить!
- …Но руки, конечно, золотые у мужика были! Машину мне всегда чинил. Лучше всякого автосервиса!
- …Телевизор, холодильник, стиральную машину, даже автомагнитолу починил, которую на помойку уже хотел выбросить!
Все считали Сергея хоть и рукастым, но пропащим человеком. Никто не заметил, что он изменился в последнее время, стал другим.
- Если бы я никуда не уезжала… - на Варьке, как всегда, был черный балахон с бахромой. В первый раз этот наряд был кстати. Черный, черный цвет, как цвет этих головешек…
Варвара не плакала, не рвала на себе волосы, но выглядела очень больной, несчастной.
- Варя, ты не виновата.
- Нет, виновата! - мрачно произнесла Варвара. - Я же знала - Серегу ни на минуту нельзя оставлять одного. Именно сейчас… Понимаешь, он только-только решил изменить жизнь - и любая мелочь могла сбить его с толку. Дальше бы проще было, дальше бы он пообвыкся, сильней стал. Но сейчас… Я за документами поехала, за вещами… ему забор велела починить. И вот…
- Варя, не надо.
- Я его чувствовала. Я была в нем уверена - не бросит, не предаст. Он хороший, очень добрый… был. Дурачок, конечно. Но такой милый дурачок… По мне лучше доброта, чем ум! - Варварин голос неожиданно задрожал. - Видела я этих умников… тьфу!
К ним подошла Наталья:
- Даша, Варя… Идемте в дом.
- Нет, сейчас опять поеду… - уже спокойно произнесла Варвара. - Надо хлопотать. Дел всяких невпроворот… Морг, бюро ритуальных услуг. Я не хочу, чтобы его, как собаку…
- Вот именно. Вам надо посидеть, прийти в себя, перекусить, - Наталья подхватила Варвару под локоть, настойчиво потянула к дому. - Варя, не спорьте!
Даша пошла за ними.
На кухне сидел Борис все с тем же бесстрастным лицом, испуганные дети (к этому времени они уже все знали), Фелица Юрьевна - эта то и дело крестилась, шепотом одергивала Никитку:
- Хоть раз спокойно посиди! Видишь, что творится-то…
Завтракали молча - овсяная каша, омлет, мясное суфле…
«И когда это все Наташка успела приготовить?.. - подумала Даша. - Ночь она не спала, все утро бегала…»
- Варя, как вы?
- Ничего, спасибо.
- Варя, если нужна наша помощь…
- Нет, спасибо.
- Феля, она кто? Эта тетя - кто?
- Тсс! Тихо сиди. Это Серегина невеста.
- Не-вес-та? Такая сталая?
- Какая же она старая? Это ты молодой слишком! Тихо сиди, не разговаривай…
- Совсем забыла… - глядя в тарелку с кашей, невнятно пробормотала Варвара. - Я же с хорошей новостью ехала, Даша…
- Какой новостью?
- Твою пьесу берут.
- Какую пьесу? - От неожиданности Даша едва не поперхнулась чаем.
- «Яблоневый сад». Про нынешнюю буржуазию, как ты выразилась когда-то…
- «Яблоневый сад»… Кто берет «Яблоневый сад»? - спросила ошалело Даша.
- Сапогов.
- Сапогов?!!
- Сапогов? Тот самый? - невольно улыбнулась Наталья на другом конце стола.
- Варя, ты серьезно? Ты ничего не напутала?
- Нет, ничего. Тебя искали долго - ни один номер не отвечает, ни сотовый, ни городской… Пошли на студию, нашли меня. Двадцатого октября Сапогов ждет тебя, будет договор подписывать с тобой… Ты согласна?
- Какой разговор… Дура я, что ли… когда сам Сапогов… лучший режиссер страны…
- И актер он хороший, - встряла в разговор Фелица Юрьевна. - Помню, в шестьдесят девятом первый фильм с ним вышел… Я прямо влюбилась, до сих пор забыть не могу! И сейчас он хо-ро-оош! В возрасте, конечно, но такой душка!
- Кто, Феля? Кто?
- Тихо, Никитка… Тихо сиди! Я и забыла… Горе-то какое у людей! Сидишь и не знаешь - то ли плакать, то ли… - нянька безнадежно махнула рукой.
- «И пусть у гробового входа младая будет жизнь играть…» - без всякого выражения произнесла Варвара.
- Я отправила «Яблоневый сад» в шестьдесят театров… и никто… ни одного ответа… и вот… - пробормотала Даша.
- А что тут удивительного? - пожала плечами Варвара. - Все театры пьесами завалены, их даже не читают. Разве кто порекомендует режиссеру, по знакомству - дескать, обратите внимание на этого автора…
- А как же Сапогов на мою пьесу внимание обратил? - дрожащим голосом спросила Даша.
- А никак. Случайно. Его величество случай. Как мне рассказали, зашел в литчасть (а там все от пола до потолка рукописями завалено), твоя пьеса ему на лысину упала. Выругался, развернул. Прочитал первую страницу. Потом вторую… Ночь не спал, под утро всех своих друзей обзвонил - нового автора нашел! Гениальную пьесу буду ставить!
Борис молча, с неподвижным лицом, смотрел на Дашу.
- Дашенька, я тебя поздравляю… - сердечно произнесла Наталья, потянулась через стол и погладила Дашу по плечу.
- Теперь дело пойдет… - механическим голосом продолжила Варвара, не поднимая глаз от тарелки. - Дашкой заинтересовались. О ней все эти старые пердуны узнали - режиссеры, в смысле… На части рвать будут. В нашем деле так - то густо, то пусто…
- Вот работа - не дай бог! - перекрестилась Фелица Юрьевна. - Никакой стабильности…
- Ладно, поеду… - Варвара встала из-за стола.
Даша пошла ее провожать. Уже садясь в машину, Варвара снова вспомнила:
- Еще что… Вот голова! Дашка, у меня же для тебя еще один сюрприз… - она потерла виски - измученная, несчастная, не похожая на себя.
- Какой еще сюрприз? С меня одного Сапогова вполне хватит! - испуганно, печально произнесла Даша.
Варвара достала из бардачка фотоаппарат - в пластиковом прозрачном чехле, с торчащими из другого отделения проводками.
- Узнаешь?
- Не-ет…
- Дашка, это же твой!
- Мой? Нет, ты что-то путаешь… Мой у меня украли. Тогда, в начале сентября… Выхватили сумочку - помнишь, я рассказывала? Это твой. Точно, твой! Сама говорила - у нас одинаковые… Ты меня еще учила, как им пользоваться!
- Нет, это твой. - У Варвары, видимо, уже не было никаких сил спорить. - Мы их перепутали - там, в парке. У тебя украли мой, а твой остался у меня. Чехол, зарядное устройство и провода - мои, да. Но они мне теперь ни к чему.
- Ты уверена?
- Да… Зачем мне провода, когда фотоаппарата нет?..
- Ой… слушай, забирай его себе, вместе со всей этой ерундой. У меня теперь в телефоне неплохой фотоаппарат, мне второго не надо…
- Мне тоже ничего не надо, - сказала Варвара, сунула Даше чехол со всем его содержимым и захлопнула дверцу.
- Ну, как знаешь… - растерянно ответила Даша. - Пока.
- Пока! - Варвара подняла стекло - и в его отражении вместо лица подруги Даша увидела небо, деревья, обгоревшие балки - то, что осталось от дома Сергея. Потом изображение дернулось и поплыло в сторону - машина тронулась с места.
Даша вернулась в дом. «Надо бежать отсюда. Как можно скорей! Лишь бы только Бориса больше не видеть… Повод есть - моей пьесой заинтересовался Сапогов… Елки зеленые, и что же я с Варькой не уехала?! Надо позвонить ей, пока она еще рядом… Пусть вернется, заберет меня! Ну, а не дозвонюсь, так своим ходом… Так, где мой сотовый?..»
В доме резко пахло валерьянкой…
- Фелице Юрьевне только что плохо стало с сердцем! - выскочила навстречу Даше Наталья. - От всех этих ужасов…
- «Скорую» вызвали? - остановила ее Даша.
- Нет, она не хочет, категорически! Говорит, ей просто надо отлежаться. Не в первый раз.
- Да, да, конечно…
- Даша, не поможешь мне сегодня? Я за мальчишками не услежу… - Наталья взяла сестру за руку. - Пожалуйста! Мне опять за продуктами ехать, готовить… Кое-что по работе надо доделать…
Мгновение Даша медлила - она уже свыклась с мыслью, что сейчас уедет отсюда. С Варварой или одна, на электричке… Как угодно, на чем угодно, только - прочь!
- Впрочем, если не хочешь… - голос у Натальи дрогнул.
- С ума сошла! - переборов себя, сурово воскликнула Даша. - Как это, я - да родной сестре не помогу?
Наталья улыбнулась - уголками губ. Она вдруг показалась Даше еще старше, еще измученней. Морщины в уголках глаз, глубокие складки вокруг рта, сухая, точно пергамент, кожа шеи… Совсем недавно сестра бодрилась, выглядела даже импозантно (особенно после визитов в город), но сейчас начала вдруг стремительно стареть - словно после какого-то момента этот процесс стал необратимым…
- Никитка! Никитка, ты где? Только что здесь бегал… - оглянулась Наталья. - Я, Дашка, боюсь, что он на пепелище убежит. Любопытный же…
- Не волнуйся, я найду его, - остановила сестру Даша. - И Никитка, и Игорь будут у меня под контролем.
- Да, да… Слава богу, за Светочкой приглядывать не надо. Она сейчас отдыхает после завтрака…
«Светочка вполне могла бы тоже помогать матери. Но ладно, спишем все на ее болезнь. А вот Борис… Ох, убила бы этого Бориса! Бездельник…»
Даша поймала Никитку уже у калитки, ведущей на соседний участок.
- Никита, туда нельзя! Давай лучше брата искать… Где Игорь, Никита? Ты его видел?
Игоря нашли в саду - он как раз ожесточенно крушил кусты с помощью тяжелого пластикового меча.
- Игорь, немедленно прекрати! - крикнула ему Даша.
- Гоблины, проклятые гоблины! Их надо уничтожить, не то они придут ночью и сожрут всех нас!
- Игорь, это не гоблины, это смородина! Отдай меч…
Игорь демонически расхохотался, убегая от Даши.
Потом стал орать, что гоблин - это Никитка, и норовил треснуть младшего брата мечом по голове. А Никитка пришел в восторг от того, что он - гоблин. И для начала укусил Дашу за ногу.
…До недавнего времени Даша была уверена, что с детьми вполне можно договориться. Что напрасно некоторые родители ущемляют их свободу. Что детей нельзя муштровать…
Но неожиданно открыла для себя, что если предоставить детям полную свободу, то они могут легко разнести все вокруг. С чистой совестью поубивать друг друга. И преспокойно слопать собственных воспитателей!
Даша бегала за мальчишками. Потом - от них. Потом «догадалась» предложить им сыграть в прятки. Для начала они заперли ее в сарае. Но Даша протиснулась сквозь окно…
Потом Никитка упал и разбил себе лоб. Мазала его зеленкой. Выловила Игоря уже за калиткой - он, перепачканный сажей, тащил за собой обгорелую доску с гвоздями, оставляющими на земле глубокие борозды…
Наконец, самое страшное испытание - Никитка наделал себе в штаны, забыв о том, что он уже взрослый мальчик. Потом Игорь свалился в грязь…
К ужину Даша ног под собой не чувствовала. Голос она безнадежно сорвала. Наташа весь день вертелась по хозяйству. Что же касается Бориса, то он этот день провел, разговаривая с соседями о пожаре и оценивая вместе с ними масштаб катастрофы. А также то, какие перспективы у Серегиного участка. «Зачем детям нужен такой отец? - наблюдая за ним издалека, молча бесилась Даша. - Конечно, он их любит, он за них глотку перегрызет… Но лучше бы поиграл с ними лишний раз! А зачем Наталье нужен такой муж?! Для секса? Ни фига! Пустые нежности - поцелуйчики да уси-пуси эти… Все равно Наталья по ночам работает, а Борис спит в гостиной, на диване. А когда Наталья все-таки ложится, то у нее вечно Никитка под боком… Борис не работает, по дому не помогает. Ходит без дела, а за детьми приглядывают нянечки да тетеньки…»
Фелице Юрьевне стало немного лучше - но не настолько, чтобы она смогла вновь приступить к своим обязанностям.
На семейном совете решили, что следующий день Даша снова будет приглядывать за мальчишками…
В начале одиннадцатого детей уложили, и Даша отправилась к себе в комнату.
На столе лежал фотоаппарат, привезенный Варварой.
От нечего делать Даша включила его. Несколько смазанных снимков, затем осенний пейзаж - стена, увитая диким виноградом. Варька. Еще пейзаж…
«Да, это мой фотоаппарат! - растерянно подумала Даша, моментально вспомнив, как делала эти снимки. - Но как же мы их умудрились перепутать?..»
Она хотела стереть эти снимки - сейчас Даше было уже все равно, какая заставка стоит на экране ее компьютера.
Но потом передумала, подключила фотоаппарат к своему ноутбуку. Перекачала снимки в отдельный файл. Открыла его.
«Что это за ерунду такую я наснимала? Машины, дома… А, я просто пробовала разобраться, как работает фотоаппарат…»
Даша решила стереть ненужное, оставив только один кадр, самый удачный - с диким виноградом. Потом…
Просматривая фотографии в режиме слайд-шоу, она вдруг ощутила нечто, похожее на то, что почувствовала в доме Германа Вершинина, когда увидела на подоконнике свою фотографию…
«Что это? Кто? Почему сразу не заметила?!»
Она остановила мелькание кадров, выбрала тот, который неожиданно привлек ее внимание, увеличила его.
Набережная. Поток машин. На заднем плане - дом, на первом этаже которого располагался Дашин любимый магазин косметики, рубиново горят цифры электронных часов на фасаде… На переднем плане - авто. Мужчина за рулем пытается заслонить лицо рукой, пряча глаза от яркой вспышки…
Даша увеличила изображение.
В авто сидел Герман. Герман Вершинин.
«Как странно… Я, оказывается, случайно сфотографировала Германа!» Даша с недоумением и страхом таращилась на лицо Германа - растянутое во весь экран.
Герман Вершинин. Она сфотографировала его - случайно, и поэтому он стал преследовать ее… И тогда, и сейчас, когда они жили в одном дачном поселке. У него тоже была ее фотография. И ее записная книжка.
Обрывки фактов кружились перед Дашей, все еще не желая складываться в картину. Догадка была близко, очень близко, но Даша боялась ее, гнала от себя.
«Нет, не может быть!»
Наконец Даша стряхнула с себя оцепенение. Огляделась беспомощно. «Ах да, я его положила в стол…» Она выдвинула ящик стола и среди вороха косметики нашла свой сотовый. Включила…
Нажала кнопку - на экране сотового появилось лицо Руслана Кедрова, недовольное и хмурое. Помнится, она тоже сняла его врасплох…
- Алло.
- Даша!
- Руслан, прошу прощения, что я так поздно, но у меня срочное дело. Поверьте, я бы не стала беспокоить вас по пустякам…
- Даша! Я так рад! Ей-богу, только утром думал: если она сегодня мне не позвонит, то сам к ней завтра поеду! Даша, у вас все в порядке? Честно говоря, я в затруднении. Проверил еще раз Курбатовых, проверил знакомых ваших прежних, насчет сестры и ее мужа собрал сведения… Все чисто. Я просто не представляю, Даша, кто может желать вам зла… Все-таки вы от меня что-то скрываете. Я понимаю, у каждой женщины есть своя тайна, но если вам из-за этой тайны грозит смерть…
Руслан говорил быстро и громко - Даша едва узнавала его.
- Руслан!
- А?.. - тут же сбился он. - Что? Говорите же!
- Руслан… Помните, вы рассказывали мне, что в тот же день, когда меня ограбили… отняли сумочку, то есть… в районе произошло еще одно преступление?
Секунду капитан молчал, потом произнес прежним, «милицейским» голосом:
- Да, в тот день произошло убийство.
- Муж зарезал жену. Но привлечь убийцу к ответственности вам не удалось…
- У него алиби. Его друзья подтвердили, что в это время он был у них в гостях. Но это он…
- Как его имя?
- Я не понимаю, Дарья Михайловна, к чему вам все это?.. - несколько раздраженно начал капитан.
- Имя мне скажите!
- Зачем? Мало вам собственных неприятностей?..
- Хорошо. Я сама скажу вам его имя… - дрожащим голосом произнесла Даша. - Его зовут - Герман.
В трубке повисла тишина.
- Герман Вершинин. Я угадала?
В трубке еще пару секунд висела тишина. Потом Кедров произнес очень резко:
- Но вы-то каким образом во всем этом замешаны, а?
- Никаким. Я - случайный свидетель… - сказала Даша, глядя на экран монитора.
- Вы присутствовали при убийстве?
- Нет. Случайно оказалась не в том месте и не в то время, случайно нажала на кнопку фотоаппарата, в кадр случайно попал Герман. Я даже не подозревала, что Герман - убийца… мы тогда даже знакомы не были…
- А вы сейчас - знакомы?!
- Представьте себе! - кротко ответила Даша.
- Господи… Вы у сестры, в доме? Заприте все окна и двери. Я выезжаю. Вы в опасности, Даша…
- Минутку! Со мной все в порядке! - рассердилась она.
- Что? Когда рядом с вами…
- Да не рядом со мной! Вершинин - в другом месте! И он не знает, что я знаю… Он хотел меня убить, но теперь очень хорошо ко мне относится. Можно даже сказать, что любит.
- Любит? Этот… этот зверь - любит?
- Представьте себе! - не без ехидства повторила Даша. - И потом, он уверен, что я ни о чем не догадываюсь. Даже больше того - он думает, что я даже свидетелем быть не могу…
- А на самом деле - можете? - странным голосом спросил Руслан.
- Могу. Только что нашла его фотографию… случайно… и вспомнила… знаете, так бывает - не придаешь чему-то значения и только потом вспоминаешь, задним числом…
- Я с вами с ума сойду… Не знаю, что вы там знаете и что о вас знает Вершинин, но я выезжаю.
- Ей-богу, ни к чему. Мне весь завтрашний день с племянниками сидеть, между прочим…
- Дарья Михайловна, вы опять бредите! - рассвирепел Кедров. - Все, ни слова больше. Еду. Ждите меня часа через два, три…
В трубке раздались короткие гудки.
Даша положила телефон на стол.
Сзади скрипнула дверь.
Она вздрогнула, обернулась… На пороге стоял Борис.
- Это ты… - выдохнула она.
- А ты кого ждала? - Борис подошел ближе, увидел на экране лицо Германа, мгновенно помрачнел. - Вот этого? Красавчика своего носатого?
- Борис, ты опять без стука.
- А мне плевать… Я, между прочим, поздравить тебя пришел…
- С чем?
- С тем, что твоей пьесой сам Сапогов заинтересовался… - Борис неотрывно глядел на экран и мрачнел все больше.
- Спасибо, - холодно ответила Даша. Выключила ноутбук, достала из шкафа специальную сумку от него. Потом принялась выгребать из ящика косметику.
- Что ты делаешь?
- За мной приедут скоро.
- Сегодня? Ночью?
- Да.
- Кто?
- Какая разница…
- А Наталья? Она не справится одна! Вы же договорились! Ты не сестра, ты предательница…
- А ты на что? - Даша встала перед Борисом, заглянула ему в глаза. Его лицо - очень красивое, очень мужественное (даже синяки и ссадины не портили!), было прямо перед ней. Но теперь Даша не боялась глядеть на него.
- Я мужчина.
- Ты? - засмеялась Даша. - Ты, Боренька, не мужчина. Ты самец. Да и то, как самец, мало на что способен…
Даша, конечно, имела в виду Наталью, но Борис неожиданно воспринял эти слова на Дашин счет.
- Ты уверена? - Он вдруг вцепился железной ладонью ей в плечо. - Тебе доказать?
- Вот еще… Наталье доказывай! - Она попыталась вырваться.
- Давай начистоту. Ты ведь с самого первого дня на меня смотрела… Ты обо мне думала.
- Думала. Смотрела. Ну и что? За мысли нельзя казнить… И потом, я их вытравила из себя все, мысли эти. Я справилась. Я с тобой не кокетничала, ни на что не провоцировала… Я устояла. Я справилась со своими демонами.
- А зря.
- Что? - изумилась Даша. - Как тебе не стыдно…
Она достала из шкафа платье, принялась аккуратно складывать его. «Надо молчать. Не разговаривать с ним! От этого только хуже… Надо быть мудрой, надо молчать. И бежать отсюда…»
- Ты никуда не поедешь, - Борис вдруг швырнул платье в сторону, на пол. Даша молча подняла платье. Отряхнула его и снова принялась складывать. Но от ее молчания стало только хуже - Борис совсем рассвирепел, схватил Дашу за плечи. - Слышишь?..
- Пусти… - отвернулась она в сторону.
- Ты шлюха.
- Говори что хочешь…
- Ты - шлюха! - раздельно повторил он. - Значит, другим - можно, а мне - нельзя?
Даша стиснула зубы.
- Почему не смотришь? В глаза смотри! - Он схватил ее за подбородок.
- Я тебя не люблю.
- Что? При чем тут «люблю, не люблю»?! Ну?.. Ты у меня без всякого «люблю»…
Даша скосила глаза в сторону, увидела на столе свои маникюрные ножницы.
- Ты у меня будешь знать… - он опять вцепился ей в волосы, наклонил голову назад. Даша схватила ножницы и изо всех сил ударила ими Бориса в грудь.
- Ах ты, дрянь такая… - изумленно прошептал Борис и отшвырнул Дашу от себя. На его рубашке расплылось красное пятно. Он расстегнул пуговицу - ранка на груди была совсем небольшой. - Что делает, а… Что делает, тварюга!
Даша метнулась назад, прижалась спиной к стене. Кричать она не хотела, все надеялась, что Борис уйдет сам. В тот же раз он ушел!
- Ну, все… Ты меня достала! - Он сделал обманное движение в сторону - Даша метнулась в другую, но через мгновение уже была в клещах Борисовых рук. - Не уйдешь…
Он бросил ее на кровать, сам упал рядом. Рванул на ней платье.
- Не надо…
- Молчи! - Он навалился сверху, выворачивая ей руки. - Хотела, чтобы я доказал… Сейчас докажу.
- Борис, миленький, не надо… пожалуйста! Мне себя не жалко, мне Наташу жалко… - забормотала Даша, выгибаясь дугой. - Что с ней станет?.. Пожалуйста!
- Ничего с ней не станет, если молчать будешь… ты этого хотела. С самого начала хотела… Ой! Еще кусается… И я этого хотел. Правда… - Он вдруг замер и неожиданно поцеловал Дашу. На миг она словно сознание потеряла. На миг подумала: «Зачем сопротивляюсь? Я же действительно этого хотела…» Этот переход от изуверства к нежности смутил ее, лишил сил. - Милая моя. Хорошая. Говорит - «не люблю». Нет уж, люби меня. Пожалуйста, люби… Я-то ведь тебя люблю. Люблю. Очень люблю… - Борис осыпал ее градом поцелуев. Обнял - нежно, очень нежно.
Даша оттолкнула его. Попыталась вскочить с кровати.
- Ты… - снова рассвирепел Борис. Успел схватить, потянул к себе.
- Что это значит?
Борис оттолкнул от себя Дашу - на пороге стояла Наталья. Бледная. В глазах - ужас и отвращение.
- Наталья… - прошептала Даша. - Это он. Это не я, это он!
Даша вдруг увидела сцену глазами Натальи: Борис - задыхающийся, невменяемый, полный звериного желания, и она, Даша, почти обнаженная. «Не виноватая я, он сам пришел!»
- Ничего не было! - быстро произнес Борис. - Что ты?.. Ничего не было, Наташка!
Он менялся буквально на глазах - звериная его сущность исчезала, таяла, втягивалась внутрь, пропадала… Даша схватила простыню, закрылась ею. «Вот и все. Все кончено. Все разрушено. Как глупо…» Она словно чувствовала Натальину боль. Пятнадцать лет счастливого неведения, а потом - раз, прямо носом ткнули, заставили смотреть, как твой муж обнимает твою сестру…
- Это все она… - сказал Борис, кивнув на Дашу.
- Неправда… - яростно возразила Даша.
- Даша! Даша, как ты могла… - Наталью вдруг начало трясти.
- Я ни словом, ни жестом, ни взглядом…
- Ага! Сучка не захочет, кобель не вскочит… - оскалился Борис. Теперь ему надо было оправдаться - любым путем.
- Даша… как ты могла! - шепотом твердила Наталья. Борис бросился к ней, хотел обнять, но она с такой яростью оттолкнула его, что муж едва устоял на ногах.
- Ничего же не было!
- Если бы я зашла не сейчас, а минутой позже - было бы все…
- Натаха, не говори ерунды! Если бы да кабы…
- И что теперь? - пробормотала Наталья, схватившись за голову. - Трое детей… И ты, Боренька, думаешь, что я все прощу?
- А зачем ты ее позвала? Сунула ее мне прямо под нос! А она со своими развратными нарядами, духами, помадами, лифчиками и прочей дрянью… Начала перед моими глазами мелькать, с утра до ночи, с утра до ночи…
- Это моя сестра! Ты… ты, Боренька, хочешь сказать, что это я во всем виновата?.. Что я тебя спровоцировала, позвав к нам в дом сестру?!
- Да! Это ты во всем виновата! - заорал Борис. - Ты!!!
- Значит, вся любовь, вся нежность… все эти годы… трое детей… Ничего не стоят, ничего не значат?! Появилась в доме другая женщина, и - нет ничего?.. Ничего, что могло бы сдержать тебя?
- Наташа, я мужчина…
- Ты человек в первую очередь! А не зверь, у которого одна задача - покрыть самку! - прошептала Наталья, с отвращением глядя на мужа.
- А человек - это не зверь, не животное? - усмехнулся Борис. - Он что, по каким-то другим законам живет? Мы, люди, может, потому и выжили, что нами правит самый мощный инстинкт на земле…
Наталья повернулась к Даше:
- Помнишь, ты говорила… а я на тебя еще обиделась… что Борис не мог не изменять мне? Просто скрывал все хорошо? Я, кажется, тебе верю, Дашенька…
- Ты? Веришь этой шлюхе? - взвился Борис.
- Да! Верю! А если ты не изменял мне ни разу, то поклянись жизнью детей… Поклянись - и мы обо всем забудем! - страстно обратилась к нему Наталья.
- Я не буду клясться жизнью детей, я лучше своей поклянусь… Или жизнью своей мамы…
- Нет! Это не считается! Только жизнью детей!
- Да не буду я…
- Тогда - все. Развод, - сглотнув, тихо произнесла Наталья.
- Ты с ума сошла… - побледнел Борис. - Я же люблю тебя, Натаха… Я люблю детей…
- А я хочу жить с человеком, а не с животным!
- Пожалуйста, не надо… - вмешалась Даша. - Я сейчас уеду… за мной должны приехать… Не ссорьтесь!
- Даша, мы уедем вместе… - Наталья, похоже, уже не владела собой. - Сейчас разбужу детей, и мы все уедем. А ты живи тут как хочешь… - бросила она в сторону мужа.
- Куда? - Борис перехватил жену у двери. - Спятила? Детей еще в это втравливать… Они и так психованные! Ты их совсем довести до ручки хочешь?!
- А почему они психованные? Из-за тебя!
- Нет, из-за тебя! Ты же орешь на них!
- Я словно рыба об лед бьюсь с утра до вечера…
Наталья была уже в совершенно невменяемом состоянии и визжала в полный голос, буквально захлебываясь.
- Я вас никуда не пущу… - ее муж, похоже, тоже потерял контроль над собой.
- Мы все равно уедем!!!
- Дура!!! - Борис затрясся с ног до головы. - Какая же ты дура!.. - и, размахнувшись, вдруг ударил Наталью по лицу.
Удар был столь силен, что голова у Натальи дернулась, и Наталья отлетела метра на три, в противоположный угол комнаты, стукнулась виском и одновременно - плечом о стену, застонала…
Даша словно в замедленной съемке наблюдала за всем этим.
- Наташка! - закричала она и бросилась к сестре, обняла ее, захлебываясь в слезах. - Миленькая моя… Больно? Где больно?.. - Она принялась лихорадочно целовать сестру.
- Не смей прикасаться к ней, шлюха… - Борис отшвырнул Дашу в сторону. - Наташа… Прости.
Наталья то ли застонала, то ли завыла, закусив губу, - непонятно было, какая боль терзала ее сильнее - физическая или душевная… Борис встал перед ней на колени.
- Я просто хотел привести тебя в чувство… чтобы ты опомнилась… А она - шлюха. У нее любовников - море! Совсем мальчики… А с одним, носатым, они на старой лодочной станции чуть не каждый день встречаются…
- Что? - вздрогнула Даша. - Откуда ты знаешь? Ты что, следил за мной?
- Видишь, видишь? Она сама созналась! - с ликующим торжеством завопил Борис. - Это он избил меня, я просто говорить не хотел…
- Он? - прошептала Наталья. - Кто - он?
- Дашкин хахаль…
- Он не хахаль… У меня с ним вообще ничего не было… - забормотала Даша, давясь слезами. - Он - убийца… За ним Руслан охотится, следователь… Вы всего не знаете… Герман убил жену, а потом и меня хотел убить…
- Что?.. Ты слышишь, что она говорит? - дернулся Борис. - Она с убийцами якшается… К нам в дом убийцу практически привела… Он меня чуть не убил… трое детей в доме…
Пожалуй, если что и могло отвлечь Наталью, так это непосредственная угроза детям. Борис очень хорошо изучил свою жену.
- Убийца? Ты встречаешься с убийцей? - быстро спросила она Дашу. - Это правда? Это твой хахаль избил Бориса?
- Да.
- Ты приехала сюда, не поставив нас в известность…
- Я хотела спрятаться от Германа! Я же говорю, он сначала хотел убить меня…
- Ты привела к нашему дому убийцу?!.
Даша закрыла лицо ладонями.
- Она шлюха. И с тем, и с другим, и с третьим… меня тоже провоцировала… - быстро-быстро, на подъеме заговорил Борис, пользуясь случаем. - Но ничего не было… Ты вовремя пришла. Спасибо. Ты спасла меня, спасла нашу семью, Наташенька… Я виноват. Но не так виноват, как если бы… А детьми не хочу клясться, потому что это - святое. Мало ли что в жизни случится! И что, каждый раз детьми клясться… Мне дети дороже всего, я из-за Светкиного кашля вон места себе не нахожу… они нервные… а ты их еще больше травмировать хочешь… не говори им ничего, не уезжай! - Борис ползал перед женой на коленях. - Я тебя ударил, да… Но я тебя никогда не бил, вспомни! Это что значит? Что сейчас я был не в себе, просто обезумел… Ты сказала, что уедешь, и я буквально с ума стал сходить… Прости, прости, прости…
- Кровь… - прошептала Наталья, указывая на грудь мужа.
- Да, кровь, Наташенька… Это твоя сестра ударила меня - ножницами. А до того - ее любовник чуть не убил меня, - снова напомнил он. - У нас от нее одни неприятности… А еще раньше, помнишь, те царапины на лице… она чуть глаза у меня не выцарапала!
- Она?!
- Да! Она сумасшедшая! Ты привела к нам сумасшедшую… как хорошо мы жили без нее… - лихорадочно продолжал Борис. - Она все сломала, испортила, испоганила… Она писала про нас - меня, тебя и себя… Залезь к ней в компьютер, посмотри! Она придумывала про меня и себя всякие порнографические сцены…
Даша с ужасом слушала его. И понимала, что находится между двух огней. Если она начнет оправдываться, объяснять все, то разобьет семью сестры. А если промолчит - то потеряет сестру навсегда…
- Я видела, как ты обнимал ее… - заскулила Наталья. - С такой жадностью, с такой страстью… Меня ты никогда так не обнимал!
- Что ты! - Борис прижал жену к себе. - Вспомни, когда мы познакомились, как я тебя любил!
- А сейчас ты меня разлюбил…
- Сейчас я люблю тебя еще больше. Трое детей… они же не на пустом месте завелись! А оттого, что я любил тебя…
- Ты на меня сейчас совсем внимания не обращаешь!
- А почему? Трое детей… ты только о них думаешь… обо мне совсем забыла… Никитка до сих пор с тобой спит… Что мне делать? Что?!
Наталья тихо заплакала. Борис посадил ее себе на колени.
- Давай не будем жалеть денег. Наймем еще одну няньку… Или Фелице Юрьевне начнем приплачивать - пусть она и ночью остается с Никиткой… Давай решать проблемы! Не семью надо ломать, а решать проблемы!
На лестнице что-то загрохотало.
Через секунду в дверном проеме показалась Света - в ночной рубашке, бледная, испуганная.
- Мам, пап… Вы чего так кричите? Что случилось? - спросила она и закашлялась.
Сразу за ней появился Игорь, сонный и растрепанный.
- Опять пожар, да?
Снизу раздался плач Никиты.
- Посмотри на них… - с болью в голосе произнес Борис. - Ради них… Пожалуйста! Ты убьешь их, Натаха…
- Почему мама должна убить нас? - тихо спросила Света.
- Мы поссорились. Все люди ссорятся… Но мама так поссорилась, что захотела бросить меня! - печально произнес Борис.
- Ма-аа… - вдруг заорал Игорь. - Не бросай па-ааа… Не-ее!!!
- Господи, да никого я не собираюсь бросать! - закричала Наталья. - Борь, что ты им говоришь, есть у тебя голова на плечах или нет… Все хорошо! - Она вскочила, обняла Игоря. - Все-все-все… мы больше не будем! Поссорились, потом помирились…
- А почему тетя Даша в простыню одета? - спросила девочка.
- А потому что она тоже спала! Все-все-все… вниз! Спать. Все хорошо! - Наталья вдруг рассмеялась с таким облегчением, с такой радостью, что Даша поняла - сестра простила мужа.
Борис вышел вслед за женой. Скоро Даша услышала снизу их голоса - укоряющие, успокаивающие, счастливые.
Она быстро переоделась, собрала вещи. Сунула включенный сотовый в карман куртки и с чемоданом наперевес спустилась вниз.
Вышла из дома и села на крыльце. Было холодно, но оставаться в доме Даша больше не хотела. Перед глазами была одна и та же сцена - Борис бьет Наталью по щеке, голова у Натальи дергается, сестра летит в угол…
«Как она могла простить его? После этой пощечины, после того, как застала мужа со мной?.. О, если их семейная жизнь считается счастливой, то в аду счастья и то больше… Или я опять чего-то не понимаю?»
Дверь за ее спиной открылась, на крыльцо вышел Борис.
- Что ты здесь делаешь? - мрачно спросил он.
- Жду… - вяло ответила Даша. - За мной скоро должны приехать…
- Вон отсюда. За ворота! - Он вытянул руку, грозно указав направление, в котором должна немедленно исчезнуть Даша.
- Борис… ничего же не случится, если я дождусь машины у вас во дворе? - устало пробормотала Даша.
- Нет. Вообще с участка - вон.
- Там может быть Герман!
- Плевать мне на твоего Германа… Вон.
- Борис, я не врала… он убийца!
- Очень хорошо. Пусть убьет тебя. Тебя надо убить!
- За что?
- За все. Такие, как ты, не должны жить.
- А ты? Ты - должен?..
- Я на все готов ради семьи. Семья - это святое… - произнес Борис с таким фанатизмом, что Даша невольно догадалась - этой ночью произойдет окончательное примирение супругов, бурное и страстное…
- И ключ отдай…
- Что?
- Я говорю - ключ от ворот отдай!
Даша достала из кармана ключ. Некоторое время она медлила, потом поднялась, взяла чемодан и потащилась к воротам. Борис неотступно следовал за ней. Выпустил на улицу - Даша услышала, как за спиной пискнул зуммер электронного замка, потом загрохотали замки и засовы обычные, железные - ими пользовались не так часто…
Улица была пуста - лишь фонари слегка качались на ветру. «Может быть, Германа сегодня не будет… Или он был, но потом ушел. Не всю же ночь он меня станет караулить!» - на всякий случай Даша спряталась за деревья.
Вдали показались огни… Руслан. Это Руслан так быстро домчался!
Даша выскочила на дорогу, но машина, даже не притормозив, скользнула мимо, едва не сшибив ее бампером.
«Это не Руслан…»
Даша повернулась и…
На дороге, только что казавшейся абсолютно пустынной, стоял Герман. Она постаралась сдержать крик.
- Даша! Даша, я даже не надеялся! Ты чуть под колеса не попала… - он в два прыжка подскочил к ней и обнял. - Ты дрожишь вся… Что случилось?
- Я не… не знаю! - выпалила она. Она в самом деле не знала, что ей делать - то ли броситься обратно к воротам Натальиного дома, трезвонить, вопить, звать на помощь, требовать приезда милиции, то ли… «А что, если мне попробовать подыграть Герману? Он же не в курсе, что я про него все знаю… Он влюблен в меня, он теперь не станет меня убивать!»
- Чего ты не знаешь? - засмеялся он и с нежностью провел ладонью по ее волосам. - Господи, как я давно тебя не видел, как соскучился по тебе… Даже не надеялся и сегодня тебя увидеть, пришел просто так… И вот - ты!
«Я могу сказать, что опять поссорилась с Борисом, вот и выскочила на улицу, вся дрожащая, в панике… Нет, Бориса не стоит вмешивать! Хватит уже… Не то Герман и вправду его убьет. Может быть, наврать, что меня срочно вызывают в Москву? Я заказала такси и теперь жду его… Удачная мысль! Приедет Руслан и… увидит Германа. Такое начнется… Успею ли я предупредить Руслана? И что будет делать Герман? Может быть, ничего не будет, поскольку не знает, что я очень хорошо знакома с Русланом… Значит, так - приезжает Руслан, выходит из машины, кричит: „Даша!“ Герман понимает, что мы с Русланом знакомы, и…»
- Даша, почему ты молчишь? Что случилось? Твой родственник опять обидел тебя?
- Нет! - быстро ответила она. - Все в порядке. Просто… Мне просто страшный сон приснился!
- Тебе приснился кошмар, и ты выскочила на улицу… Даша! - укоряюще воскликнул Герман. - Может быть, у тебя приступы лунатизма?
- Может… Но… я хотела найти тебя… а вдруг ты - тут? - невнятно забормотала Даша.
- Ты искала у меня спасения?
- Да!
- Девочка моя… - Герман с такой нежностью обнял ее, что у Даши пропал последний страх. Не мог этот человек лгать и притворяться - он действительно любил ее! А если так, то, значит, ей нечего бояться… Тем более столько раз они были одни, в лесу… и Герман всегда был - сама нежность и предупредительность!
«Когда приедет Руслан… а Руслан знает, что Герман - убийца и именно он покушался на меня тогда, в начале сентября… то бог знает что может произойти! Перестрелка или еще что-нибудь такое…» - бурное воображение сценаристки-тире-драматурга моментально нарисовало сцену кровавых разборок.
Но боялась Даша вовсе не того, что могла сама пострадать в перестрелке, она боялась, что Руслан не успеет сориентироваться, и Герман (очень сильный и ловкий человек, который сумел отмутузить пана спортсмена, Бориса то есть!) нападет на Руслана первым, и…
Опять же и Германа тоже жалко! У Руслана есть пистолет, у Германа - нет. Руслан может застрелить Германа…
Что же делать? Как спасти всех от смерти? Не допустить, чтобы снова пролилась кровь?..
- Прогуляемся?
- Что? - вздрогнула она.
- У нас уже стало хорошей традицией - гулять ночью, при луне, - напомнил Герман.
- А… да. Прогуляемся.
Герман подхватил ее под руку, и они направились в сторону леса. Над деревьями плыл убывающий месяц…
* * *
В Москве пробок уже не было.
Руслан ехал быстро, тормозя только у светофоров.
Но при выезде из города началось что-то непонятное - все шоссе было забито машинами.
- Что там? - высунул он голову в окно.
Водитель из соседнего автомобиля крикнул:
- ДТП… Есть пострадавшие - «Скорую» вызвали!
«Елки зеленые… - с досадой подумал Руслан. - Опаздываю!» Успокаивало его только одно - что Даша была сейчас у родственников, в доме, за семью замками… И потом, он взял с нее слово, что она и носа из дома не высунет, пока он не приедет! Паниковать было рано…
Но Руслан Кедров не мог думать о Даше спокойно. Сначала, в первый период их знакомства, она его раздражала, потом вдруг стала притягивать - почище магнита… И вот теперь она нахально царила в мыслях и снах Руслана. Порхала перед его глазами, точно мультяшная фея со стрекозиными крылышками - крошечная, в облачке золотистых искр, в перламутровом сиянии…
Мотылек. Она - мотылек.
Легкомысленное и легковерное создание, но - способное одним движением, одним поворотом завертеть вокруг себя ураган, оказавшись в самом его центре…
Ну как, каким образом она оказалась связанной с убийцей Вершининым?! «Я, говорит, только задним числом догадалась…»
Способность Дарьи Михайловны влипать в неприятности поражала.
Может быть, потому, что она жила по каким-то другим законам - не тем, по которым жили все прочие люди?
«Он хотел меня убить, но теперь он меня любит!» - кажется, именно так она сказала о Германе Вершинине. Она, дурочка, не знает, что если такой, как Вершинин, полюбит, то уже никогда не отпустит… У страсти всегда есть оборотная сторона. Синдром Отелло, если угодно…
Герман Вершинин истово и страстно любил свою жену. А когда она ему изменила, он убил ее. Зарезал - кровь была даже на потолке. Потом заявил, что в это время был у друзей, друзья подтвердили алиби… Они, бедняги, так и не поверили в то, что Вершинин мог убить свою жену. «Это невозможно, он так любил Люсеньку! Это не он! Вам, милицейским, нужен план по раскрытию преступлений… Вам лишь бы человека за решетку посадить!»
Герману Вершинину удалось ускользнуть от правосудия.
И вот теперь Отелло снова влюблен…
Но ничего. Он, Руслан, не допустит беды. Спасет Дашу, а Вершинина посадит. Он выполнит свой долг.
«А что потом?» - подумал Руслан. И правда, что будет потом?
Капитан Кедров уже не мог без Даши. Хотя она - не его женщина. Слишком легкомысленна, занимается какой-то бесполезной ерундой, куча сомнительных поклонников, вечно влипает в неприятности. Но… но с ее появлением у Руслана появилось нечто. Интерес, радость… Радость жизни? Да, да, какие точные слова - радость жизни! В его скупой, академически сухой, наполненной лишь чувством долга жизни зазвучал легкий, веселый, нежный мотив… Моцарт, симфония № 40 - тарарам, тарарам, та-ра-ра-рам…
Тарарам. Самый настоящий тарарам.
«Вот возьму и женюсь на ней! А что такого?!»
От этой мысли Руслан сделался словно пьяный, даже в голове зашумело… Он никогда не совершал необдуманных поступков, но только сейчас открыл для себя - оказывается, как приятно жить сердцем, а не только головой!
Мимо, гудя сиреной, промчалась «Скорая». «Наконец-то! Пусть все будут живы. Все! А что, разве такое невозможно?..» - подумал Руслан. Через несколько минут «Скорая» промчалась обратно, в Москву - на всех парах, бодро и энергично завывая. «Если так торопятся, значит, живы… значит, есть надежда!»
Через полчаса пробка рассосалась.
Еще через два часа Руслан въезжал в дачный поселок, где был дом Дашиных родственников.
…Руслана встретила заплаканная, замученная, но почему-то не выглядевшая несчастной женщина - Наталья Чалая, Дашина сестра.
- Господи, кто вы? Следователь? А, Даша рассказывала… Но почему так поздно? У нас такой тяжелый день был… Впрочем, мы еще не спали. Где Даша? У себя в комнате, где же ей еще быть… Поднимайтесь на второй этаж. Забирайте ее… Совсем забирайте!
Руслан поднялся по лестнице. Пустые комнаты. Спустился вниз - Наталья и ее муж Борис (с Борисом он уже был знаком, видел его в первый свой приезд сюда) сидели на кухне, пили чай, то и дело прерывисто вздыхая. Так ведут себя люди после бурного скандала - дыхание еще не восстановилось, руки трясутся, но в глазах уже - томное облегчение…
- Ее там нет, - сухо произнес Руслан.
- Как? - удивилась Наталья. - Может, она в ванной?..
- Нет, я все проверил. Даши там нет.
- Борь, ты слышишь?..
- А что такого? - Борис громко зевнул, как показалось Руслану - фальшиво. - Уехала, наверно.
- Куда?
- В Москву, куда!
- Но она говорила… - Наталья с тревогой посмотрела на Руслана. - Слушайте, а за ней правда убийца охотится?
- Правда. Послушайте, может, Дарья Михайловна где-нибудь здесь, на первом этаже? - начиная терять терпение, спросил Руслан. - Есть еще помещения?
- Есть, - деятельная Наталья поднялась со стула. - Борь, давай я осмотрю дом, а ты сгоняешь в сарай, ну, и по саду пройдешься…
- Не буду я никуда гонять! - вдруг нахмурился Борис. - Она ушла. И точка.
- Куда?..
- Не знаю. Я сам за ней ворота закрыл.
- Что?
- А то! Как будто своей сестрицы не знаешь…
- Так, где Дарья Михайловна? - жестко спросил Руслан.
- Минутку, - повернулась к нему Наталья. Потом обратилась к мужу: - Борь, надо поговорить… А вы посидите, мы скоро…
Супруги вышли с кухни.
Вернулись минут через пять, несколько взвинченные.
- Да, действительно, Даша ушла… Я просто не знала… Вы хорошо на улице смотрели?
Руслан молча выскочил из дома, в два прыжка добежал до ворот. Наталья - за ним. Кажется, женщине передалось его волнение…
- Как у вас тут все открывается? Замков-то, замков… А, понял! - бормотал он.
- Минутку, я сама… Вот!
Ворота наконец распахнулись.
Руслан вышел на дорогу - улица была пуста и тиха.
- Даша! - Руслан заглянул за растущие вдоль забора деревья и вдруг увидел за ними какой-то темный прямоугольный предмет, стоявший на земле. Подбежал, схватил его, вынес на свет. Чемодан.
- Это ее чемодан… - прошептала Наталья. - Господи, а где же она сама?
Руслан достал из кармана свой сотовый. Он так привык слышать, набирая Дашин номер - «абонент временно недоступен», что поначалу, когда в трубке раздались длинные гудки, даже ушам своим не поверил. Значит, Даша на связи…
* * *
- Холодно?
- Нет, ничего… - покачала Даша головой.
Они с Германом брели вдоль берега. Месяц плыл по темно-синему, без единого облачка небу, и в этом призрачном свете Даше казалось, что все происходящее - сон. Или нет, не сон, а кино, которое она смотрит из зрительного зала…
- О чем ты сейчас думаешь?
- Я? Так… - пожала она плечами. Потом все-таки сказала: - Тебе не кажется, что мы - как актеры… в фильме или спектакле… или персонажи - в книге? А некий режиссер, творец… заставляет играть нас - и совсем не те роли, которые мы хотели бы исполнять?
- Да, - тут же отозвался Герман. - Да… Как же ты права, милая, как ты все понимаешь, чувствуешь… Совсем как я!
- Надо же… - проговорила Даша, тщательно скрыв сарказм.
- Я уже давно хочу тебе сказать… - Герман остановился, повернул ее к себе, - …что-то очень важное.
- Что? - дрогнувшим голосом спросила Даша. Ей не было страшно, но как-то вдруг жутковато стало, да…
- Я люблю тебя. Я очень тебя люблю! - Он взял ее за руки, прижал ее ладони к своей груди. Даша почувствовала, как бьется его сердце - сильными, резкими толчками.
- Ты уверен в этом?
- Пожалуйста, не перебивай… Да, абсолютно уверен. И самое интересное знаешь что? То, что до недавнего времени я думал, что уже никого и никогда не смогу полюбить, что женщины - мерзкие, грязные, лживые создания… Что счастье у меня было только в далеком детстве, а теперь все - обман, что никогда уже мне не вернуться на тот далекий остров, где… где оно, это счастье, возможно…
Даша молча слушала его.
- Я не умею говорить, я не привык говорить, но… надо. Я ведь, Дашенька, умирал - не в прямом, а в переносном смысле. А ты вернула меня к жизни. Я думал, что все потерял… Оказалось, нашел. Так вот. У меня была жена…
- Пожалуйста, не надо! - в ужасе воскликнула Даша.
- Почему?
- Потому что… А тот ли я человек, которому стоит раскрывать душу? Не будешь ли ты потом жалеть о своей откровенности?
Но остановить Германа она не смогла - тот был настроен решительно.
- Ты - единственная, кто понимает меня, - твердо произнес он. - Ты - как свет, как солнце, как бог… Я понял недавно - только тебе я смогу открыть душу. Я должен тебе все рассказать. Учти, эта история касается и тебя.
- Да?.. - прошептала Даша, которая прекрасно знала, какую историю ей сейчас расскажут. И еще - Герман ни в коем случае не должен догадаться, что она в курсе всех событий…
- Да. Слушай. У меня была жена. Я… я любил ее. Мне казалось, что мы очень счастливы вместе. О том, что на сказочном острове есть кто-то третий, я узнал совершенно случайно. Вернулся домой раньше обычного и - увидел… Но они, Люся и этот ее, меня не заметили. Люся - так звали мою жену… Я спрятался в гардеробной, а любовник через полчаса ушел.
Даша, оцепенев, смотрела на озеро - холодное, неподвижное. Лишь узкая полоска лунного света разрезала его вдоль, точно шрам.
- И тогда я убил ее.
- Герман…
- Молчи! - Он говорил нежно, но очень властно, и опять это сочетание несочетаемого в Германе поразило Дашу. - Я убил ее и сделал так, что меня никто не смог заподозрить, кроме одного человека, следователя… Я сходил с ума от ревности и гнева, но вместе с тем голова у меня соображала - будь здоров… Короче, я все придумал и продумал. Пока одна девушка случайно не сфотографировала меня - в то время и в том месте, где я не должен был находиться.
Даша отвернулась, едва сдержав крик. Шестое чувство подсказывало ей, что пока рано реагировать…
- Я поехал за ней. Едва не потерял ее из виду, чуть не поседел от волнения - а ну как мой план сорвется из-за какой-то дурацкой оплошности?.. Нагнал. Но она была уже не одна. Гуляла по парку с подругой. Я следил. Я не уходил. И вечером, почти ночью подбежал к ней, сорвал с плеча сумочку… Нашел фотоаппарат - но в нем не было ни одного моего снимка. Какие-то незнакомые рожи, кусты… Стерла? Потом догадался - это не ее фотоаппарат… А где - ее? У подруги? А где искать подругу? А что, если фотоаппарат подруги был тоже у этой девушки, но не в сумочке, а в кармане плаща, например? Случайно… Со мной было нечто подобное, на работе - мой сотовый был у меня в кармане, а я цапнул со стола сотовый моего коллеги, точно такой же аппарат, как у меня… Правда, вернул с извинениями через пять минут - коллеге кто-то позвонил, и я понял, что у меня два телефона.
- Это был ты - тогда, на улице… - прошептала Даша. Сейчас и ни секундой раньше. Но и не позже. Именно в этот момент она должна была «догадаться».
- Это был я. Прости меня. На следующий день я вошел в твою квартиру - ключи, адрес - все было в сумочке. Второго фотоаппарата не нашел. Захватил с собой только записную книжку и твое фото…
- И это был ты… - уронила очередную «догадку» Дашу. Голос ее дрожал, но теперь ее волнение выглядело вполне естественным. - А мое фото… зачем ты взял мое фото из альбома?
- У меня была мысль - нанять киллера. Думал дать денег и фото… У меня была тысяча планов. Тысяча! Самых разных… Но чем дальше, тем сильней я запутывался в мелочах… Нет, подумал, не стану вмешивать в это посторонних! Меня преследовала мысль, что ты запомнила мое лицо! Еще в тот день, когда я сидел в машине, а ты перебегала дорогу с фотоаппаратом в руке. Я боялся тебя… Из-за какой-то случайности сесть в тюрьму! Ты сменила замки, дверь новую поставила - в те дни меня допрашивали. Пришлось выслеживать тебя на улице. Как-то утром, в парке, я напал на тебя, ударил камнем по голове… Но ты успела в последний момент уклониться. Ну все, подумал, теперь она точно меня запомнила! Побежал за тобой, поскольку терять мне было нечего. Толкнул в котлован, на стройке… Верная смерть!
- И это был ты…
- Прости! - Герман стремительно упал на колени, обнял Дашу. Эта сцена почему-то напомнила ей то, как Борис просил прощения у Натальи. - Прости, прости, прости… Слава богу, ты осталась жива! Я заглянул в котлован - ты упала как раз между железными штырями…
- Что же было потом? - Даша заставила себя задать Герману очередной вопрос.
- После того, как я столкнул тебя? Я убежал. Долго не мог ничего придумать, а потом… Потом я установил около твоей двери одно хитроумное устройство… Ведь рано или поздно ты должна была вернуться домой!
«Хитроумное устройство - это арбалет?» - хотела спросить Даша, но вовремя прикусила язык. Она-то знала об арбалете со слов Руслана!
- Арбалет, - Герман первым произнес это слово. - Я играл ими в детстве… Я говорил тебе, что родители дарили мне самые удивительные, интересные для мальчишки игрушки? Так вот, в арбалетах я разбираюсь. Но… Но ничего не получилось. Я пришел через день: соседи или кто там - сняли устройство. Я ждал тебя возле дома. Долго ждал. А потом меня озарило - ты сбежала!
«Догадливый…» - с тоской подумала Даша.
- В записной книжке были телефоны и адреса. Я проверил их - в основном какие-то конторы. И адреса Натальи Чалой - городской и в Подмосковье. Городская квартира пустовала. Значит, оставался один-единственный адрес. Адрес загородного дома Натальи Чалой. Я понимал, что вероятность найти тебя именно по этому адресу - ничтожно мала. Но я все равно поехал сюда. И вот…
«Так и есть… Все остальные адреса я помнила наизусть! Например, Варькин…» - машинально подумала Даша. Потом спросила:
- Значит, ты специально поджидал меня у озера? В первую нашу встречу?
- Нет. Я действительно совершал утреннюю пробежку по берегу озера… - засмеялся Герман, продолжая обнимать Дашу. - Вот он, его величество случай! Я бежал и… наткнулся прямо на тебя! А ты - не узнала меня! Ты не узнала меня… - повторил он завороженно. - Я был для тебя обычным прохожим. Я до того все время думал - запомнила ты меня или нет? Ведь было столько ситуаций, когда ты могла увидеть мое лицо, запомнить… Но нет, не запомнила. И я подумал - не лучше ли познакомиться с тобой, не лучше ли поговорить сначала… ну, ты понимаешь!
- Понимаю. Без шуму и пыли… - выдавила из себя Даша.
- О, милая… Прости. Из бесед с тобой я понял, что ты так и не догадалась, кто и за что тебя преследует. Ты твердила о каком-то черном человеке… Ты восприняла все, что с тобой происходило, как фантастику. Как мистику! Теперь понятно, что ты не запомнила мое лицо… И я решил оставить все как есть. Не предпринимать ничего… Зачем? Мое фото, где я сижу в машине, наверное, давным-давно стерто из памяти фотоаппарата одним нажатием пальца на кнопку - тобой ли или твоей подругой, какая разница! - как ненужный, неудачный кадр. Да и вообще, об убийстве Люси Вершининой ты не знала, связать все факты не могла… Ведь все, что произошло со мной и тобой, - лишь череда случайностей! И я оставил все как есть. И не пожалел.
Даша молчала.
Герман встал с коленей, поднял ее лицо за подбородок.
- Боишься? - едва слышно засмеялся он. - Не бойся… Я теперь - твой. Весь. И навсегда. Люблю… Ты - моя награда за все муки и страдания. Моя единственная. Ты меня простила за то, что я заставил тебя бояться, причинил столько неприятных минут? За то, что едва не убил… - едва слышно добавил Герман. - Нет? Ну, тогда я всю жизнь положу на то, чтобы ты меня простила, - он помолчал, с нежностью разглядывая ее лицо. - Мы будем вместе - ты и я. Только мы. И никого больше…
Он наклонился и поцеловал Дашу. Она не могла сопротивляться, не могла спорить. Она могла лишь покорно подставить губы - как мудрая женщина, которой надо молчать. Молчать, молчать, молчать - даже когда ее целует убийца.
И она молчала. А сама в этот момент думала: «Он меня чуть не убил, а я - должна его простить?! Как будто любовь может искупить все… Ну уж дудки! Я не Наталья, я не позволю с собой так обращаться. Руслан… Где же ты? И что мне теперь делать?..»
В этот момент в кармане ее куртки задребезжал сотовый. Герман вздрогнул, оторвался от Дашиных губ.
- Тебе звонят.
- Ну и что? - пробормотала она.
- Кто?
- Я не знаю…
- А ты достань телефон и посмотри… - Герман засмеялся и сам ловко выхватил ее телефон из кармана.
На экране светилось лицо Руслана Кедрова. Следователя. Дашиного капитана.
Герман смотрел на экран, и постепенно умиленная нежность в его глазах исчезала.
- Ты знакома с этим человеком?
- Герман… Я должна объяснить…
- Что? - Герман вдруг размахнулся и швырнул телефон в воду. - Даша… Даша, ты - знаешь Кедрова?! Ты знакома со следователем?.. Какой же я дурак! Боже, боже! Ты… - он железной рукой схватил Дашу за плечо, впился ненавидящим взглядом в ее лицо. - Ты - все знала. Ты - притворялась. Ты - как все!..
* * *
…Наталья бегом вернулась в дом. Борис сидел на кухне, допивал чай.
- Борька, одевайся, пошли…
- Куда?
- Дашку искать - вот куда! - шепотом закричала Наталья. - Ее чемодан - в кустах, самой нет…
- Уехала она. Поймала попутку и уехала, не дожидаясь этого своего… следователя.
- Без чемодана? Не говори чепухи… Наверняка Герман увел ее!
- Увел… - передразнил Борис. - Бедная овечка! Пришли и увели ее…
Несколько мгновений Наталья молчала, дрожа.
- Тогда я сама пойду искать ее.
- Не говори чепухи! - разозлился Борис. - Мы тут ни при чем. Пусть милиция ее ищет. Этот следователь - он что, не вызвал подкрепления?
- Господи, Борька, какое подкрепление… - всплеснула руками Наталья. - Пока его дожидаться будем, этот псих ее сто раз успеет убить!
- А если Герман убьет нас? О детях ты подумала?
- Да, - тихо ответила Наталья. - Я всегда думаю о детях.
- Ну вот, тогда сиди дома, - твердо сказал Борис. Излишне твердо и чересчур мужественно. - И я никуда не пойду. Мы - семья, а все остальное нас не должно касаться…
- Но Даша - тоже наша семья! - Наталья покачала головой. - Я не могу ее бросить.
- Ты что, простила ее? - изумленно скривился Борис. - Она тебе столько гадостей сделала, из-за нее меня уже чуть не убили… Вот, на лицо мое посмотри!
- Зачем ты выгнал ее? Пусть бы она в доме дожидалась…
- Натах, она - гадина и шлюха. Ее судьба меня совсем не волнует… Она чуть нашу семью не разрушила!
- Она - или ты?
- Ну вот, снова-здорово…
- А мы еще не закончили. - Голос Натальи тоже стал твердым. Но - по-настоящему. - Я вот еще что хотела тебя спросить - почему она тебя исцарапала? Почему ножницами ткнула? Ведь не просто так! Ты к ней приставал, а она…
- Наташ, твоя сестра - психованная. По ней дурдом плачет! Я давно хотел тебе сказать, только тебя было жалко…
- Борь, Борь, помолчи… - затрясла Наталья головой. - Ладно, выяснять отношения будем потом… А сейчас пошли. Надо найти Дашу. Надо спасти ее.
- Нет, - холодно произнес Борис.
- Нет? Ты отказываешься… Хорошо. Я пойду одна, - Наталья отправилась к выходу.
Борис вскочил из-за стола, схватил жену:
- Не вздумай!
- Пусти…
- Наташка, нет.
- Пусти! - Наталья яростно забрыкалась в его руках.
- И не подумаю… - Борис легко перекинул ее через плечо и стал подниматься по лестнице.
- Пусти… Борька, если с Дашкой что-то случится, я никогда себе не прощу…
- Ничего с ней не случится.
- Пусти! - бесилась Наталья.
- Шиш тебе! - засмеялся ее муж. Затолкал Наталью в бывшую комнату сестры, повернул в двери ключ. Наталья забилась о дверь изнутри. Борис придвинул губы к замочной скважине: - Не вздумай орать - детей разбудишь.
- Борь…
- Да?
- Ты ведь ее любишь. Ты за ней следил, ходил за ней… Я видела, как ты на нее смотрел… Ты ее любишь, - лихорадочно заговорила с той стороны двери Наталья.
- Не ревнуй, Натах. Все - ерунда.
- Нет, ты любишь ее. И так жестоко с ней поступаешь! Я не понимаю. Я не понимаю - как можно любить и… и так мучить ее!..
- Глупенькая, - ласково сказал Борис. - Мне твоя Дашка - до лампочки. Я тебя люблю. Одну тебя. На всю жизнь. И детей. А остальной мир - пусть провалится в тартарары…
Наталья стала лихорадочно возражать, но Борис не стал ее слушать.
- Тихо! Не ори… Детей разбудишь. Я завтра тебя выпущу. Ты потом сама мне спасибо скажешь!
Он спустился вниз, налил себе еще чаю. Включил телевизор, внимательно просмотрел выпуск спортивных новостей.
Потом услышал короткую трель - звонили от ворот, с улицы. Борис подошел к переговорному устройству, спросил с вызовом, нажав на кнопку:
- Кому там опять неймется?
- Это Кедров, - сквозь треск помех раздался мужской голос. - Послушайте, как вас там… Господин Чалый! Я обошел окрестности, но Даши нигде нет. Соседи - то ли не хотят отзываться, то ли отсутствуют - спросить не у кого…
- Ясно дело, сезон-то уже кончился! - хохотнул Борис.
- Где мне ее искать? Где остановился Герман Вершинин? Помогите их найти.
- Вот еще! - возмутился Борис. - Я за ворота - ни ногой… Вызывайте подкрепление, розыскных собак, чего там еще…
- Да вызвал я подкрепление! - перебил его следователь. - Но дорога каждая минута…
- А мне-то что! Вы - милиция, вы с убийцами и возитесь, а мы простые граждане, своей жизнью рисковать не собираемся, - приблизив губы к микрофону, негромко произнес Борис. - И вообще я про вашего Вершинина ничего не знаю…
- Что? Я не слышу!
Борис нажал кнопку переговорника и повторил:
- Я своей жизнью рисковать не собираюсь! Слышали? У меня жена, дети… А на всех остальных мне наплевать. Для меня существует только моя семья. А Даша…
- Но где она может быть? Где?.. Сказать хотя бы можете?..
Борис почесал нос. Потом снова нажал на кнопку:
- Попробуйте у старой лодочной станции ее поискать.
- Где это? Направление хотя бы покажете?
- Фиг вам! - скривился Борис у микрофона. - Сами найдете. - Затем добавил нехотя: - Направо, потом вдоль озера - налево… И все, не звоните больше. Дети спят…
Борис с чистой совестью вернулся на кухню. Теперь по телевизору шла прямая трансляция футбольного матча между Англией и Испанией.
«Тьфу ты, чуть не просмотрел!» - он сделал звук чуть погромче, впился глазами в экран. Никто больше не звонил в ворота, дети спали, Натаха скорее всего тоже уснула…
«Охолонилась, наверное. У нее настроение быстро меняется… - снисходительно, с теплотой подумал Борис о жене. - Первый тайм закончится - поднимусь, проверю, как она там…»
* * *
…Он тащил Дашу за собой, вцепившись в ее шею - словно клещами сжал позвоночник.
- Герман…
- Ты такая, как все… Ты такая, как все…
- Мне больно! - застонала Даша. - Куда ты идешь?
- Не твое дело… Боже, боже, ты меня погубила! - Он встряхнул ее - на миг Даша потеряла сознание от боли. - Я погиб. Ты связана со следователем, ты все знаешь… Ты притворялась все это время!
Месяц плыл по черному небу, изо рта вырывался пар - но Даша холода не чувствовала. Она ощущала только одно - что она в полной власти этого человека - злого, несчастного, страстного и очень сильного. Вырваться и убежать от Германа Вершинина было невозможно.
Только чудо могло помочь Даше.
«Какая же я дура… О чем только думала?!»
- Да, я его знаю… - жалобно произнесла она. - У меня сумку украли, и я милицию вызвала… Ты же сам и украл - забыл?..
- Не ври! - Вершинин тряхнул Дашу. - Кедров в убойном отделе работает, кражами не занимается.
- Но он тогда сам приехал ко мне! Это правда!
- Зачем? - Герман слегка ослабил хватку.
- Но у меня же сумочку… Что же мне… терпеть? Я и вызвала милицию…
- Он следит за мной. Точно - он следит за мной… - вдруг с тоской забормотал Герман, уже не слушая Дашу. - Сказал, что все равно посадит, и вот - добился… Откопал свидетельницу! Нашел тебя! Это все было придумано им, с самого начала… Он хотел загнать меня в угол!
- Нет! - закричала Даша. - Я сама обо всем догадалась, буквально на днях! Я нашла фотоаппарат, а там…
Она вдруг опомнилась, замолчала.
Герман дернулся, остановился, повернул ее к себе:
- Ты нашла фотоаппарат?
Даша, зажмурившись, молчала. Ну вот, все-таки проболталась. Герман снова сжал ей шею.
- Я стерла все снимки… - пискнула Даша. - Я… я скажу, что ничего не знаю, что ничего не видела, и вообще…
- Ты лжешь. Ты… - Герман застонал. - Ты - как она. Она тоже твердила мне, что ни в чем не виновата, что ее соблазнили, что она не собиралась мне изменять - что просто так вышло…
Даша поняла, что Герман сейчас говорит о своей жене. О том, как она молила о пощаде перед смертью. Ложь во спасение. Что в этом странного? Но Герман думал иначе.
- Женщины… все вы скользкие, гадкие создания… Зачем Кедров звонил тебе сейчас? Именно сейчас… глубокой ночью… сюда… тебе… - он свободной рукой потер лоб. - Именно сейчас!
Даша открыла глаза. «Ему нужна правда? Что ж, если ложь не помогает, скажу правду!» Она прошептала едва слышно:
- Он едет сюда. Беги…
- Беги… - эхом отозвался Герман. - Значит, он все знает? О том, что ты можешь свидетельствовать против меня?
- Да, - ответила Даша. - Он знает все. Я сама ему рассказала. Беги.
- Беги?! - Голос его на миг пресекся. - Да, я убегу… Но сначала… - он опять потащил ее за собой.
- Чего тебе надо? - закричала Даша. - Тебя бесит ложь, правда тебя тоже раздражает… Чего тебе надо?! Чего тебе на самом деле надо?..
Герман молча тащил ее за собой вдоль озера. Потом произнес с ожесточенной тоской - не для Даши, скорей - для себя:
- Я хотел любви. Немножечко счастья… И что я получил? Даша! - Он почти рычал. - Ты что, не поняла - я был готов для тебя на все! Я словно родился заново! А ты…
- А я не люблю тебя! - вдруг заорала она, теряя остатки здравого смысла. - И что теперь?
- Но ты…
- Что - я?!
- Ты дала мне понять, что любишь меня!
- Я?.. Я ни слова любви тебе не сказала! Я тебя не очаровывала специально! Я просто говорила с тобой - как с человеком! Почему вы, мужики, думаете, что если женщина с вами разговаривает, улыбается вам, то она - любит?.. И вы имеете на нее все права?.. Что ты со мной делал - ты помнишь? Сколько раз ты хотел меня убить? Сумку украл - напугал до смерти, по голове кирпичом, что там еще ты делал… - бессвязно орала Даша. - А я с тобой - как с человеком, после всего этого…
- Ты меня целовала! Ты меня целовала! - исступленно заорал и Герман, тряся Дашу, словно куклу. - Зачем ты меня тогда целовала?!
- Это ты! Ты, а не я, полез ко мне с поцелуями… А я хотела одного - жить! Если б я стала брыкаться, что бы ты со мной сделал, а?.. Я хотела только одного - спастись!
- Ты знала… Ты с самого начала все знала. Ты вела игру… Ведьма!
Они уже стояли на деревянных мостках старой лодочной станции. У самого их края - зависшего над водой. Обоих - и Германа, и Дашу - буквально трясло от исступления. Они, как два врага, уже не могли остановиться, и даже у Даши отказал инстинкт самосохранения.
- Вы, мужчины… - с ненавистью произнесла она. - Скольких вы целуете, скольких бросаете… Чего от нас-то требуете? Полной и беспрекословной преданности?.. Свиньи!
- Ты… Ты - чудовище! - с яростью прошептал Герман, глядя Даше прямо в лицо черными, словно ночь, глазами - только белки ярко блеснули в лунном свете. - Я ведь не о том… Вы же вообще не способны любить… Никого и никогда!
- Неправда…
- Что? Ты - кого-то любишь? - засмеялся он коротко.
- Да.
- И кого, интересно?.. Кого? Ты, маленькая лживая дрянь… Я тебя убью сейчас, ты знаешь? - Его голос вдруг стал спокоен. - Ты хоть перед смертью можешь сказать правду, а?
- Могу, - тоже неожиданно спокойно ответила Даша. Она отчетливо поняла - Герман действительно сейчас убьет ее. И не будет никакого чудесного спасения - такое только в кино показывают… Тогда она заглянула в свое сердце и увидела то, что было в нем давно. Увидела ответ.
- Кто он? - прошипел Герман. - Кто?!
- Руслан Кедров, - сказала Даша, удивленно улыбаясь. - Это - Руслан…
Герман застонал. Возможно, он уловил в ее голосе ту нежность, то искреннее удивление, ту радость - которые ощутила в этот момент Даша, несмотря на то, что была на краю жизни. И Герман поверил ей…
Свободной рукой он вытащил из кармана нож.
Нож.
«Кровь была даже на потолке…» - вдруг вспомнила она слова Руслана.
Даша отшатнулась - старые перила затрещали, и… Даша не успела даже понять, что происходит, как очутилась в ледяной воде.
Она захлебнулась, но сумела откашляться, потянулась вверх, отталкивая от себя обломки сломанных при падении перил, машинально, кончиками пальцев, потянулась к мосткам. Холод - как огонь - обжигал…
- Куда? - услышала она над собой ожесточенное. И потом: - Ну если так, то, может быть, и лучше…
Сильные руки надавили ей на голову. Окунули. Она нырнула, но так и не достала ногами дна. Мостки уходили метра на три вперед над водой - в общем, недалеко, но берег оказался неожиданно обрывистым. Коварные подмосковные озера и речушки - то их пешком можно перейти, то дна не достать…
Даша попыталась вынырнуть снова, и опять ей надавили на затылок. Вершинин решил ее утопить - и неизвестно, что было хуже - нож или вода в легких… Одежда мешала - куртка, свитер, джинсы - мгновенно окаменевшие, ставшие несгибаемо-жесткими в ледяной воде; кроссовки еще… Она рванулась, надеясь отплыть в сторону и там вынырнуть, но Герман предусмотрительно схватил ее за волосы и держал так - не давая возможности всплыть. Она задергала ногами, пытаясь вырваться, принялась царапать ногтями его руку…
Бесполезно.
Воздуха в легких уже не хватало.
Даша открыла глаза и увидела вокруг себя мутный зеленовато-черный туман. Лишь где-то там, высоко, чуть в стороне, переливалось что-то серебристое, светлое… «Месяц», - машинально догадалась она.
Потом серебристый свет стал таять, растворяться в толще воды.
Темно.
Даша терпела до последнего - до тех пор, пока силы не кончились. И она - вдохнула…
«Это - смерть», - мелькнула в голове последняя мысль.
* * *
После того как окончился первый тайм, Борис поднялся наверх, открыл дверь в бывшие Дашкины апартаменты.
- Натаха… Спишь? - В комнате было темно, осенний ветер трепал занавеску у открытого окна. - Натах, простудишься же! - с раздражением произнес он и нажал на выключатель.
Вспыхнул свет - в комнате было пусто, окно - нараспашку. На всякий случай Борис заглянул в ванную. Никого.
Он бросился к окну. Водосток, перила, навесы, еще какие-то уступы… Его дом - дом, который проектировала его жена, архитектор Наталья. Дом, который она знала наизусть. Ее творение. Ее детище. Ее дом.
Дом помог ей сбежать.
В том, что Наталья сбежала через окно, можно было даже не сомневаться.
Борис оглядел землю под окном (а вдруг упала, а вдруг лежит там?!). Никого.
Он выскочил из комнаты, скатился по лестнице вниз.
Ночь. Тишина.
А что, если она спустилась, а потом ушла спать? Характер у Натахи вредный, принципиальный… Вечная отличница!
Ее не было нигде. Борис все гнал от себя эту мысль - что жена сбежала спасать свою беспутную сестрицу! - но потом смирился…
- Фелица Юрьевна! - Он ворвался в комнату няньки, где душная темнота была пропитана запахом валокордина.
- А?! - испуганно отозвалась темнота.
- Я ушел. Натальи тоже нет. Вы за главную.
- Борь, у меня сердце… - заныла нянька. - Я не могу… Попроси эту вашу… Дарью!
- Ее тоже нет!
- Оссподи, Исусе Христе, что ж это деется…
У Бориса не было ни времени, ни желания дослушивать монолог няньки, и он выскочил из дома, натягивая на бегу куртку.
Он не стал помогать Даше. Не стал искать ее.
Но кто, кроме него, станет искать Наталью?..
* * *
Кто-то тряс ее, ритмично давя на грудь.
Больно, очень больно - где-то внутри, в груди. И как будто жарко, очень жарко…
- Дашка! Дашка, очнись же… - судорожный шепот рядом.
Даша закашлялась, отплевывая воду.
- Ну вот, наконец-то… Дышишь?
Горький запах дорогих духов.
Даша хотела произнести имя своей сестры, но не смогла, давясь от кашля - вода выходила из легких. Кашель перешел в тошноту - само собой, успела наглотаться воды.
- Я видела, как он - тебя… в кустах сидела… боялась - ну, как не уйдет? Нет, ушел… - отрывисто бормотала сестра. - Я - сразу к воде… Нырнула. А она - ледянущая! Успела. Вытащила… Спасла! Ох, Дашка… Ты ведь уже не дышала…
Даша сжала сестре руку. Опять закашлялась, потом прикрыла рот ладонью, сдерживая спазмы. Ощущение жара прошло, становилось все холодней.
- Что? Нет, из тебя должна вся вода выйти! Не сдерживай себя! - возмутилась Наталья. - Я, между прочим, курсы специальные заканчивала… Как утонувших спасать, ожоги, порезы лечить… У меня трое детей - мало ли что!
- Ната… ха… ти… хо! - сипло выдавила из себя Даша.
- Не поняла? - склонилась к ней сестра, тоже мокрая с ног до головы - капли воды стекали с ее волос, падали Даше на лицо.
- Ти… тише!..
- Ты думаешь, он вернется? - моментально поняла Наталья, тоже уже начиная лязгать зубами от холода. - Нет, вряд ли. Что он, дурак? Господи, холодно как… В сарай, одежду выжмем, потом придешь в себя, и - домой…
Наталья помогла сестре подняться (ноги еще не слушались Дашу), буквально на себе потащила к лодочному сараю.
- У меня фонарь - специально с собой захватила… Тут грязь, наверное… хотя какая теперь разница… не споткнись… Погоди, тут замок…
Ловким, даже профессиональным жестом Наталья сбила замок. «Ты - настоящий медвежатник!» - хотела сказать Даша, но опять закашлялась. Она и не сомневалась, что ее сестра умеет и знает все. Наталья втащила Дашу внутрь, включила карманный фонарь - тусклый свет озарил внутренность сарая. Весла, доски, какой-то хлам… Но было чуть теплее, чем на улице.
- Вот сюда… на лавку… Как ты?
- Лучше… - просипела Даша. Только сейчас она начала осознавать, что смерть миновала ее. Вот оно, чудо. - Наташа…
- Да?
- Спасибо…
- Ну что ты… - Наталья обняла ее дрожащими руками. - Как я могла тебя бросить?..
- Ты…
- Молчи! - Наталья засмеялась, шмыгнула носом. - Меня Борька в комнате запер. А я - через окно… Тайком. Он не знает! А если бы не удалось сбежать?..
В голосе Натальи была досада на мужа, но - не больше.
- Он меня выгнал - за ворота, на улицу… А там - Герман… - пробормотала Даша, привалившись спиной к стене. Пошевелила ногами - в кроссовках хлюпала вода.
- Ой, Борька, дурак… Ну, я ему еще устрою! Как ты?
- Лучше…
- Куртку забыла… Я же куртку сняла перед тем, как в воду лезть… Там, на мостках осталась… Ты свою сними, а мою наденешь, она же сухая… Сейчас!
Наталья рванула к выходу, но в этот момент деревянная дверь скрипнула и распахнулась. В сарай, наклонившись, вошел человек.
Наталья вскрикнула, направив на него луч фонарика…
Это был Герман Вершинин с Натальиной курткой в руке - той самой, кожаной и дорогой. В которой Даша увидела сестру в начале сентября, на вокзале.
Герман Вершинин вернулся.
Случилось то, чего она боялась…
- Нет! - растерянно, с тоской прошептала Даша.
Наверное, он решил проверить, утонула ли она. Страстный и одновременно - расчетливый… В нем всегда соединялось несоединимое.
- Не подходите! - энергично и быстро, без всякого страха в голосе, заговорила Наталья. - Сюда уже едет милиция. Вас все равно схватят!
- Ну, раз все равно… - коротко засмеявшись, произнес тот и толкнул Наталью - та светила ему прямо в глаза фонарем. Грохот, мельтешение света на потолке…
- Не смей! - закричала Даша и закашлялась - легкие опять пронзила противная острая боль.
- Негодяй… - голос Натальи.
Фонарик выпал из ее руки и откатился в сторону. Даша увидела в полутьме, как сестра быстро вскочила и бросилась прямо на Германа. На Германа, который был вдвое выше ее и во много раз сильней… Наверное, точно так же, с тем же безрассудным отчаянием Наталья бросилась бы защищать собственных детей.
Даша сползла с лавки и кинулась наперерез. На ходу схватила старое весло, размахнулась…
- Ах ты… - взвыл от боли Герман.
- Наталья, не подходи…
- Дашка!
- Ах вы, две…
- Даша, у него нож!
- Я же сказала - не подходи к нему!..
Метались тени в полутьме, Даша изо всех сил молотила веслом («девушка с веслом!»), но почти все удары шли мимо, потом Герман молниеносным движением отшвырнул ее, и Даша с диким грохотом полетела в угол, на какие-то фанерные листы…
- Скотина какой! - звонко, пронзительно закричала Наталья. - Даш, у него нож, представляешь?..
- Только тронь ее, только тронь!..
Даша принялась выбираться из завала.
- Даша! - откуда-то извне, издалека, раздался знакомый голос.
Руслан Кедров, ее капитан.
- Руслан! - заорала Даша в порыве безудержной радости.
Приехал. Нашел!
Она отшвырнула от себя очередной лист фанеры и, не обращая внимания на затхлый, сырой, какой-то помоечный запах, идущий со всех сторон, принялась шарить вокруг, надеясь найти что-нибудь этакое, что могло бы сокрушить Германа. Камень. Кирпич. Железяку. Что угодно…
Дверь распахнулась в очередной раз - мелькнул острый силуэт месяца на ночном небе.
- Даша, ты здесь?
- Руслан, у него нож!
- Ты как?
- Я? Все хорошо…
- Кедров, какая встреча! - Голос Германа, холодный и ненавидящий.
- Осторожней, у него нож… - плачущим голосом повторила из темноты Наталья.
Звуки схватки.
Выстрел. Чей-то стон - чей?..
Грохот. Кто-то упал, потом вскочил.
Еще выстрел.
- Твою мать… - сдавленный голос Руслана.
Что случилось? Герману удалось выхватить у Руслана пистолет?..
Даша по доскам, на четвереньках, поползла вперед и вдруг наткнулась на кого-то. Знакомый горький запах дорогих духов… «Выберемся - заставлю Наташку выбросить эти духи к чертовой бабушке!»
- Наташа!
- Я… - прошептала в ответ сестра, и Даша почувствовала на лице легкое прикосновение ее руки.
Выстрел. Стон.
- Эх, капитан, не быть тебе майором… - сдавленный, издевательский голос Вершинина.
- Это мы еще посмотрим… - голос Руслана в ответ, полный боли и ярости.
Дверь распахнулась, клубок тел выкатился наружу.
- Кажется, Герман все-таки ранил Руслана… Пистолет выхватил и… - прошептала Даша в отчаянии. - Ох, какой же Герман сильный… Прямо дьявол! Он - дьявол.
Она прислушалась к тому, что творилось снаружи. Шум и мужской мат-перемат быстро отдалялся.
- Даша…
- А?
- Даша, ты только не пугайся… Кажется…
- Что? Я сейчас!..
Голос сестры страшно не понравился Даше. Она поползла вперед, схватила фонарь, обернулась, держа его в руке, и…
Луч света упал на Наталью. Она лежала на полу, руками сжимала рану на животе, а кровь сочилась сквозь ее пальцы. При всем при этом Наталья улыбалась.
- Наташа?!
- Я же сказала - у него нож… - быстро, на одном выдохе, сказала Наталья.
Даша выронила фонарик, потом положила его на пол, сбоку и чуть сверху - так, чтобы свет падал на сестру.
- Больно?
- Немного…
- Вылечат. Спасут. Сейчас всех спасают… - дрожа, зашептала Даша.
- Я даже не почувствовала сначала… Нет, не трогай! - вскрикнула Наталья, когда Даша сделала попытку поднять ее на руки.
Вершинин все-таки ранил Наталью - тогда, в самом начале схватки! И зачем она на рожон полезла…
- Не трогай… Меня нельзя трогать!
- Сейчас… я позову кого-нибудь… Держись!
Даша выскочила из сарая и обнаружила, что ни Руслана, ни Германа Вершинина уже нет поблизости. Спотыкаясь, Даша побежала по мосткам к берегу, и в этот момент из кустов вывалился Борис, тоже с фонарем в руке…
- Дашка! Она - где?
Он спрашивал о Наталье.
- Там. Нужна помощь… Телефон есть? «Скорую», срочно…
- «Скорую»?!
Борис, оттолкнув Дашу, ломанулся к сараю.
- Ее нельзя трогать! - заорала Даша ему вслед. - Надо «Скорую»… Или попутку… Может, у кого-нибудь телефон будет с собой!
Тут же подумала: «Какие в этот час попутки?»
Происходящее напоминало кошмарный сон.
Даша бросилась в сарай, вслед за Борисом.
Наталья лежала теперь в свете двух фонарей - крест-накрест светили они, и это почему-то ужасно не понравилось Даше…
Борис склонился над женой.
- Миленькая моя… - ласково, очень нежно пролепетал он. - Больно?
- Нет… - едва слышно ответила Наталья.
- Ласточка… птичка!
Эти слова странно звучали здесь - в темном, грязном лодочном сарае. Борис поцеловал Наталью в щеку, потом в другую. Осторожно прижался губами к ее руке, зажимающей рану на животе. Поцеловал в колено.
- Я тебя люблю.
- И я…
- Ты самая лучшая. Солнышко.
- Милый… - хриплый шепот сестры.
Он опять покрыл ее осторожными, быстрыми поцелуями - с ног до головы.
- Ты самая красивая. Ты лучше всех! Ты мой свет в окошке! - страстно произнес он. Это была та сама страсть, которую ждала от него Наталья. То, чего ей так не хватало…
Даша, находясь в ступоре, наблюдала за всей этой сценой, зажав ладонями рот. Ей хотелось кричать… Половица под ногой скрипнула, и Даша дернулась, очнулась:
- Боря, я за помощью!
- Да, иди, - не оборачиваясь, спокойно отозвался Борис. - Иди, Даша. А я с ней побуду.
Даша побежала по деревянному настилу к берегу. «Надо через лес, так быстрей!»
Она споткнулась (ноги скользили внутри мокрых кроссовок) - и тут что-то блеснуло под ногами, в лунном свете. Даша наклонилась и подняла пистолет.
Тяжелый, чуть теплый. Из него недавно стреляли. Служебный пистолет Руслана Кедрова. Вершинин выхватил его у Руслана, потом Руслану все-таки удалось выбить у того пистолет из рук… Руслан не стал тратить время на поиски оружия, бросился вслед за Германом.
Где они сейчас?
Если у Руслана нет пистолета, а у Вершинина до сих пор в руках нож, то…
Точно - Вершинин успел ранить Руслана из его же оружия; если прокрутить в голове то, что творилось недавно в сарае…
Все плохо.
Очень плохо.
И Наталья, и Руслан. Самые любимые.
«Убью…» - подумала Даша, глядя на пистолет. Она ни секунды не сомневалась, что сможет убить Германа Вершинина. Только вот остались ли патроны в пистолете?
Даша не знала, как это проверить.
Как стрелять - она примерно представляла. Даже в руках пистолет держала как-то - правда, бутафорский, на киностудии…
Она побежала по тропинке вперед.
Почти ничего не было видно, и она посетовала, что не захватила один из фонариков, оставшихся в лодочном сарае. Но возвращаться - только драгоценное время терять!
Пока бежала, держа в одной руке пистолет, а другую прижимая к груди (в легких продолжало покалывать), перед ее мысленным взором возникло то, что происходило недавно.
Герман Вершинин топит ее в озере. Черно-зеленый сумрак, серебристый контур месяца, который виден сквозь толщу воды… Картина происходящего - словно со стороны и сверху: Вершинин, опустив руку под воду, лежит на мостках. Пузырьки воздуха лопаются на черной поверхности, потом прекращаются. Вершинин вытаскивает из воды руку. Стряхивает с нее капельки воды. Поднимает нож, лежащий неподалеку. И убегает - легко перебирая своими длинными ногами…
Появляется Наталья.
На ходу сбрасывает с себя куртку, прыгает в воду, даже не раздумывая. Через минуту, поднимая тучу брызг, выталкивает на поверхность ее, Дашу. Слегка постанывая от напряжения, пытается втащить Дашу на мостки…
Бледное лицо, сомкнутые слипшиеся ресницы. Даша видела себя со стороны, словно паря где-то сверху…
Даша споткнулась, едва не упала. Картинка перед ее глазами исчезла.
Зато впереди, в конце тропинки, блеснул свет. Шоссе!
И два темных силуэта впереди - то сливаются в один, то расходятся.
Они - Герман и Руслан. Значит, Руслан еще жив…
Даша побежала быстрей. Она уже не чувствовала ни холода, ни сырости, ни боли в легких.
Ближе, ближе. Их голоса - слов не разобрать; громкое, сдавленное дыхание…
Еще ближе. Даша подняла пистолет.
- …ты меня достал, капитан…
- …сука…
- …все равно сдохнешь…
- …пусти!.. Пусти, я сказал! - Голос Вершинина был полон мрачной ненависти.
Перед Дашей на фоне огней были видны только силуэты - высокий (Герман) и на полголовы ниже (Руслан). Два черных смазанных силуэта - почему-то они напоминали древнюю наскальную живопись. Тень воина.
Воин был один - Руслан. А второй - зверь…
Даша нацелила пистолет в сторону Вершинина и нажала на спусковой крючок.
Ничего не произошло.
То ли патроны кончились, то ли она делала что-то неправильно…
В руке Вершинина - что-то длинное, острое. Нож. Он замахивается на Руслана. Зверь скалит зубы, поднимает когтистую лапу…
Даша, призвав все свои воспоминания о детективах и боевиках («передернуть затвор», «опустить предохранитель»… что там еще?), судорожно затеребила пистолет в руках. В нем что-то щелкнуло и как будто снова встало на место… Получилось?
Даша снова потянула на себя спусковой крючок - и в этот момент две тени слились, закрутились в вихре. Не разобрать, кто из них кто.
- Герман! - звонко крикнула она. - Герман, сдохни…
Она дожала крючок до конца, и раздался выстрел. Руку дернуло, и Даша невольно выронила пистолет.
Она стреляла в своего черного человека.
Только вот попала ли?
Упали оба…
Даша бросилась вперед. На обочине, при свете фонарей, лежали двое - Герман Вершинин и Руслан Кедров.
- Дашка… - заерзал один, пытаясь подняться. Руслан…
Второй - Герман - так и остался лежать неподвижно. Все лицо у него было залито кровью.
- Господи… Ты жив?
- Кажется… - Руслан с трудом сел. Даша плюхнулась рядом, обняла его.
- Тише, тише… ой, блин! - Он застонал.
- Что?
- Он меня ранил - там, в сараюшке, из моего же пистолета, и здесь… Бинт или тряпка нужны… перетянуть… рядом с артерией…
- Сейчас… сейчас что-нибудь придумаем!
- Ты нашла пистолет? Я у него его из рук выбил… ты молодец…
Даша склонилась над Вершининым. Пуля попала ему точно в середину лба. В руке он продолжал сжимать нож.
- Вот уж не ожидала от себя такой меткости… - дрожащим голосом прошептала Даша. Попыталась прямо на себе оторвать подол у рубашки. Но мокрая одежда не слушалась.
- Черт… - в бессильном отчаянии заплакала она.
- Погоди… Едут! - заваливаясь на бок, крикнул Руслан. - Я ребят своих вызвал… Быстро они…
Впереди замигали милицейские огни.
- Сюда! - побежала навстречу машинам Даша. - Сюда…
Из машин выскочили люди.
- Нужен доктор… «Скорую»! Здесь раненый, и там, у озера… моя сестра… тоже…
Голоса вокруг, кто-то держал ее, о чем-то спрашивал. Но Даша вдруг словно потерялась во времени и пространстве.
- У озера, у старой лодочной пристани - моя сестра. Она тоже ранена… - повторила Даша, не слыша собственного голоса, и отключилась.
* * *
На следующий после похорон день пошел снег.
Первый снег.
Он засыпал весь сад, все то оранжево-золотое буйство и великолепие, что роскошным нарядом лежало на земле.
Наряд сняли, надели саван.
Даша стояла у окна, прижимая ледяные руки к груди. После той страшной ночи она почему-то не заболела, хотя купание в ледяной воде грозило воспалением легких… Но - нет. Видимо, Даша пережила такой шок, который избавил ее от простуды.
Только ощущение холода осталось. И не проходило.
К ногам Даши тесно прижимался Игорек. Раньше дети не особенно жаловали Дашу, но теперь почувствовали, что она им - родная.
- Мама где? - в который раз спросил он, точно маленький, - а ведь десятый год уже человеку…
- Мама на небе, - ответила Даша, едва шевельнув ледяными губами.
- Зачем она ушла?
- Не знаю.
- Ей там хорошо?
- Да.
- Ты нас не бросишь?
- Нет.
- Дарья Михайловна, вы опять! - в комнату вошла Раиса Викторовна Чалая - мать Бориса. Дама неожиданно моложавая и стройная. Даша о ней ничего не знала. Раиса Викторовна появилась в первый раз на похоронах невестки, и Даша сразу поняла, почему. Раиса Викторовна была чем-то схожа с Натальей. Такая же энергичная и принципиальная. Разумеется, две такие женщины не смогли найти общий язык… - Игорек, иди к себе.
Игорек послушно вышел.
Все трое детей были необыкновенно послушны сейчас. Словно стремились заслужить прощение того, кто столь жестоко наказал их…
- А в чем я не права?
- Дети будут жить со мной. Я - бабушка.
Даша и мать Бориса тоже уже успели схлестнуться. Из-за детей. У Раисы Викторовны было больше прав - по закону.
- Я могу хотя бы их навещать?
- Разумеется. Но не говорите никогда этих слов…
- Что я их никогда не брошу? - спросила Даша.
- Да. Дети будут жить со мной, и это больше не обсуждается.
- Дети будут жить с вами, да, - кивнула Даша. - Но я, даже на расстоянии - всегда с ними. Я им не чужая. Они должны знать, что могут в любой момент обратиться ко мне, прийти… Чем больше людей, которые любят их, тем лучше. Вот в каком смысле я их никогда не брошу. Не надо отгораживать их от мира!
- Возможно, вы и правы… - пожала плечами Раиса Викторовна. - Но теперь я - хозяйка в этом доме.
- Да, - покорно кивнула Даша. Она уже поняла, что надо молчать и терпеть. Главное - не сделать хуже племянникам. Это теперь главное… А на свои обиды и принципы можно наплевать!
- Слава богу, с вами можно договориться… - чуть смягчилась Раиса Викторовна. - Какие же вы все-таки разные с сестрой! Да, и спасибо за то… ну, вы понимаете.
Даша понимала.
Наталья умерла у Бориса на руках - там, в лодочном сарае. После чего он впал в какое-то исступление. Рыдал, пил, мало что соображал, своим поведением пугая детей…
- Ради Наташи… ради ее памяти - держи себя в руках! - уговаривала Даша его.
Но все было бесполезно. Борис во всем стал обвинять себя. Это он допустил. Его вина. Что именно он не так сделал - долгий, долгий список. По пунктам, каждый из которых мог исключить Натальину гибель.
Дашу Борис не обвинял - и это даже удивляло ее…
Но больше всего Бориса мучило то, что он был недостаточно нежен с женой. Не уделял внимания. Не помогал. Мало, мало показывал свою любовь, хотя любил. Больше всех, больше всего…
Похороны сестры, забота о детях - все это было на Даше. Мать Бориса прилетела только этим утром - она, журналист-международник, была в командировке в Америке.
Теперь жизнь Раисы Викторовны изменилась.
Она решила все взять на себя.
Иначе не могла.
Вот ведь тоже мужественная женщина…
Сейчас Борис спал, весь обколотый успокоительными.
- Я поеду, - сказала Даша. - Только попрощаюсь с детьми, ладно?
- Ну конечно, конечно… - улыбка чуть тронула сухие, тонкие губы Раисы Викторовны. - Вы ведь так и не были, у этого… у вашего… Да? Езжайте, милочка!
Через три часа Даша была уже в Москве.
Морг одной из московских больниц.
Сунула купюру служителю:
- Пустите, пожалуйста…
- Отчего не пустить… Прошу! - Служитель сунул купюру в карман. - За мной, пожалуйста…
Длинные кафельные коридоры. Тела бомжей в углу - словно мусор. Запах.
А что такого? Обычный московский морг, переполненный телами… Дашу уже мало что могло тронуть теперь. Навидалась.
Тот, к кому шла Даша, находился в достаточно хороших условиях - холодный зал, отдельный стол, белая простыня…
- Он здесь.
- Оставьте меня ненадолго, ладно?..
- Пожалуйста! - великодушно кивнул служитель и удалился, напевая.
Странные они все здесь. Ну да, будешь тут нормальным, в этом царстве Танатоса…
Она откинула простыню, всмотрелась в восковое, бледное лицо, удивительно красивое, с удивительно беззащитным выражением… Только маленькое отверстие во лбу немного странно смотрелось.
Что хотела сказать Герману Даша?
Она сама не знала.
Она не могла его простить. Но и не пожалеть тоже не могла… Бедный, глупый. Вот дел-то натворил…
Даша довольно долго вглядывалась в лицо Германа Вершинина. Потом накинула простыню обратно.
Прошла мимо служителя:
- Спасибо, я - все…
Больничный дворик.
Первый снег уже растаял к вечеру. Мокрые дорожки, мокрые деревья… В окнах зажегся свет.
С четырех до шести было разрешено посещение больных.
Даша разделась в гардеробе, купила бахилы. Поднялась на третий этаж.
В отделении хирургии лежал Руслан Кедров.
В пустой палате - но не потому, что на особых условиях, а потому, что этим же утром троих его соседей благополучно выписали домой. О чем он и сообщил Даше, когда та только появилась на пороге…
- Ну и ладно… Одному лучше! - сказала она, садясь на стул рядом.
Из Руслана извлекли две пули, зашили ножевую рану на предплечье.
- Скучновато… совсем-то одному… - немного застенчиво улыбнулся Кедров. - А ты… как?
Даша ничего не ответила, махнула рукой.
- Меня выпишут на следующей неделе, - сказал Руслан уже более уверенно.
- Это хорошо… - уронила Даша.
- Я приду к тебе, - произнес он прежним, «милицейским» голосом, не терпящим возражений.
- Зачем?
- Приду - и все. А ты меня жди. Ладно? - Руслан так и впился в Дашу глазами.
«Вроде взрослый мужчина, а тоже как ребенок…»
- Ладно.
Он вздохнул с явным облегчением, притянул ее к себе здоровой рукой, поцеловал.
- Ты колючий…
- Я побреюсь, обещаю! Просто одной рукой как-то не очень удобно… Но я побреюсь!
Даша осторожно обняла его за шею, и слезы полились из ее глаз. Руслан с еще большим энтузиазмом принялся целовать ее мокрые щеки…
- Ты такая красивая, такая красивая…
- Я?..
- Ты!
- Все, не могу… - Даша отстранилась. - Пойду. А то совсем раскисну. Завтра с Сапоговым встреча…
- С тем самым?
- Тем самым.
- О-о!
- Вот дурацкая жизнь… - с некоторым ожесточением произнесла Даша. - Раньше никому не нужна была, а теперь буквально рвут на части.
- Это же здорово! - улыбнулся Руслан и снова полез целоваться.
В этот момент в коридоре загрохотали шаги - словно толпа маршировала. Дверь распахнулась, и на пороге показался огромный детина в милицейской форме, с авоськой мандаринов, небрежно подвешенной на мизинце.
- Кедров, а мы тут с ребятами… - заорал детина и тут же замолк, увидев Дашу. Он словно не ожидал, что Руслана еще кто-то может навестить. - Ой…
Он нырнул обратно в коридор, басом зашептал что-то. Взрыв хохота за дверью. «Я клянусь…» - «Врешь!» - «Девушка у него…» - «Потапов, достали твои розыгрыши…» - «Да я клянусь!»
- Идиоты… - простонал Руслан и покрутил пальцем у виска, подняв страдальческий взгляд к потолку.
В палату ввалилась толпа сотоварищей.
- Ой, правда… не один!
- Руслан!..
- Блин, мы же помешали…
- Кедров, знакомь теперь!
Руслан сел на кровати поудобнее, прокашлялся и произнес строгим, официальным голосом:
- Знакомьтесь - это Даша. Моя невеста.
|
