После ссоры Анна Тодд
        После #2
        Книга, которая прочно заняла первые строки в списках бестселлеров - как в США, так и в Европе. Тесс и Хардин такие разные, но они созданы друг для друга. И даже их ссоры, кажется, происходят лишь для того, чтобы понять - та искра, которая проскочила между ними при первой встрече, разгорается все больше.
        Но разве отношения влюбленных бывают гладкими? Никогда! Вот и Тесс с Хардином вынуждены доказывать свою любовь друг другу и всему миру.
        Анна Тодд
        После ссоры
        С огромной любовью и благодарностью к каждому, кто читает эту книгу.
        Anna Todd
        AFTER WE COLLIDED
        
        Перевод с английского М. Стрепетовой
        Художественное оформление П. Петрова
        Фото автора
        В оформлении переплета использованы фотографии: Dragon Images, phoebe, Elena Itsenko, thodonal88 / Shutterstock.com Используется по лицензии от Shutterstock.com
        Пролог
        Хардин
        Я стою на замерзшем асфальте. Меня засыпает снегом, но я этого не чувствую. Я ощущаю лишь дыру в груди. Зед выезжает с парковки, а рядом с ним в машине сидит Тесса. При виде этого я в отчаянии падаю на колени.
        Я не мог такого представить; даже в самом ужасном чертовом кошмаре я не мог подумать, что когда-либо почувствую такую боль. Боль потери, как ее называют. Я ни о ком и ни о чем не заботился, никогда не испытывал потребности в том, чтобы кто-то был рядом, чтобы был только моим, не хотел к кому-то так страстно привязываться. Паника - абсолютная и бесконечная чертова паника из-за того, что я потерял ее, - не входила в мои планы. Все должно было быть просто: переспать с ней, получить деньги и утереть нос Зеду. Вполне стандартно. Только все пошло не так. Вместо этого светловолосая девчонка, которая носит длинные юбки и как одержимая составляет длинные списки дел, запала мне в самую душу, и я влюбился в нее так сильно, что сам не мог в это поверить. Я не осознавал, как сильно ее люблю, пока меня не стошнило в раковину, когда я показал своим гребаным друзьям доказательство потерянной девственности. Я ненавидел себя за это, ненавидел каждый миг того дня… но на этом я не остановился.
        Я выиграл спор, но потерял то единственное, что делало меня счастливым. И вместе с ним я потерял те крохи доброты, которые она обнаружила во мне. Одежда намокает от снега; мне хочется винить отца за то, он передал мне подобные наклонности; мне хочется винить мать за то, что она слишком долго оставалась с ним и родила такого идиота, как я; мне хочется винить Тессу за то, что она когда-то заговорила со мной. Черт возьми, мне хочется винить всех!
        Но я не могу. Я сделал это. Я погубил ее и все, что у нас было.
        Но я пойду на все что угодно, лишь бы исправить свои ошибки.
        Куда она теперь отправится? Смогу ли я ее там найти?
        Глава 1
        Тесса
        - Это длилось больше месяца! - всхлипываю я, когда Зед завершает объяснения, как они заключили пари.
        Болит живот, и я закрываю глаза в надежде, что боль ослабнет.
        - Знаю. Он все придумывал оправдания, просил дать ему больше времени и уменьшить сумму, которую он получил бы в случае выигрыша. Это было странно. Мы все думали, что он просто одержим мыслью о победе - типа хотел что-то нам доказать, - но теперь я все понимаю. - На секунду Зед замолкает, вглядывается в мое лицо. - Он только об этом и говорил. В тот день, когда я позвал тебя в кино, он сорвался. После того как он дал тебе задний ход, он чертовски разозлился на меня и велел мне держаться от тебя подальше. Но я просто перевел все в шутку, потому что думал, что он напился.
        - Он… он рассказал тебе про ручей? И про… все остальное? - Задавая этот вопрос, я задерживаю дыхание и вижу в его глазах сочувствие. - О боже! - Я закрываю лицо руками.
        - Он рассказал нам все… В смысле, совсем все… - тихо говорит он.
        Я ничего не отвечаю и выключаю телефон, который не переставал вибрировать с того момента, как я вышла из кафе. Он не имеет права мне звонить.
        - Где теперь твое общежитие? - спрашивает Зед, и я замечаю, что мы добрались до кампуса.
        - Я живу не в общежитии. Мы с Хардином… - У меня едва получается закончить предложение. - Он уговорил меня переехать к нему всего неделю назад.
        - Не может быть! - удивляется Зед.
        - Может. Он настолько… Он просто… - Я запинаюсь и не могу подобрать подходящие слова, чтобы описать, как он жесток.
        - Я не знал, что все зашло так далеко. Я думал, как только мы увидим… ну, доказательство… то с ним все будет как обычно - каждую ночь новая девушка. Но потом он исчез. Он почти не подходил к нам, если не считать вечера, когда он появился на пристани и попытался уговорить меня и Джейса не рассказывать тебе. Он предложил Джейсу чертову кучу денег, чтобы тот держал рот на замке.
        - Предложил денег? - переспрашиваю я.
        Ниже Хардин опуститься уже не мог. С каждым новым отвратительным разоблачением пространство внутри грузовичка Зеда кажется мне все теснее.
        - Ага. Джейс, конечно, обратил все в шутку и сказал Хардину, что будет помалкивать.
        - Но ты не согласился? - спросила я, вспоминая сбитые костяшки пальцев Хардина и синяки на лице Зеда.
        - Не совсем… Я сказал ему, что если он сам в ближайшее время тебе не признается, то это сделаю я. По-видимому, эта мысль не пришлась ему по вкусу. - Он показывает на свое лицо. - Если тебе от этого станет легче, то, я думаю, ты действительно важна для него.
        - Нет. А если даже так, то это неважно. - Я опираюсь головой о стекло.
        Друзья Хардина обсудили каждый поцелуй и каждое прикосновение; каждый миг, который мы провели вместе, он выставил напоказ. Мои самые интимные мгновения. Мои единственные интимные мгновения вовсе мне не принадлежали.
        - Хочешь, поедем ко мне? Не то чтобы я назойливый или странный. Просто можешь поспать у меня на диване, пока… все не прояснится, - предлагает Зед.
        - Нет. Нет, спасибо. Можно я только возьму твой телефон? Мне нужно позвонить Лэндону.
        Зед кивает на телефон, лежащий на приборной панели, и на мгновение мою голову занимают мысли о том, что все было бы по-другому, не сдай я Зеда Хардину тогда, после праздника. Я ни за что не повторила бы свою ошибку.
        Лэндон берет трубку на втором гудке и, как я и предполагала, говорит, чтобы я приезжала. Правда, я не рассказала, в чем дело, он просто очень добрый. Я называю Зеду адрес Лэндона, и почти весь остаток пути он молчит.
        - Он такое мне устроит, узнав, что я отвез тебя куда угодно, но только не к нему, - наконец произносит он.
        - Я бы извинилась за то, что оказалась причиной вашего раздора… но вы, ребята, сами себя в это втянули, - честно отвечаю я.
        Все-таки я немного сочувствую Зеду, потому что верю, что его намерения были добрыми - не то что у Хардина, - но мои раны так свежи, что прямо сейчас я не могу об этом думать.
        - Я знаю. Если тебе что-нибудь понадобится, звони, - предлагает Зед.
        Я согласно киваю и выбираюсь из машины.
        Мое дыхание облачками горячего пара прорезает холодный воздух. Правда, холода я не чувствую. Я ничего не чувствую.
        Лэндон - мой единственный друг, но он живет в доме отца Хардина. Забавно, ничего не скажешь.
        - На улице жутко метет. - Лэндон торопливо впускает меня внутрь. - Где твое пальто? - шутливо ругает он меня и вздрагивает, как только свет падает мне на лицо. - Что случилось? Что он натворил?
        Я осматриваю комнату в надежде на то, что Кен и Карен где-то наверху.
        - Что, так заметно? - Я вытираю глаза.
        Лэндон обнимает меня, и я снова утираю слезы. У меня не остается никаких сил, ни физических, ни эмоциональных, чтобы рыдать. Это прошло, сейчас уже прошло.
        Лэндон приносит стакан воды и говорит:
        - Иди в свою комнату.
        Получается улыбнуться, но как только я оказываюсь наверху, какой-то извращенный инстинкт заставляет меня идти к двери в комнату Хардина. Когда я это понимаю, боль подбирается так близко, что готова с новыми силами прорваться в сердце, так что быстро разворачиваюсь и иду в комнату в другом конце коридора. Открываю дверь и вспоминаю, как бежала к Хардину ночью, когда услышала, как он кричит во сне, и эти воспоминания сжигают меня изнутри. Неуклюже сажусь на кровать в «своей комнате»; я не знаю, что делать дальше.
        Через несколько минут приходит Лэндон и садится рядом со мной. Он пытается продемонстрировать обеспокоенность, но при этом ему, как обычно, не хватает вежливости.
        - Хочешь об этом поговорить? - добродушно спрашивает он.
        Я киваю. Хотя пересказывать всю эпопею еще больнее, чем узнать о споре, от разговора с Лэндоном мне становится несколько легче; приятно знать, что хотя бы кто-то все это время не знал, как меня унижают.
        Слушая меня, Лэндон замирает, будто статуя, так что я даже не могу понять, о чем он думает. Хочу понять, какого он теперь мнения о своем сводном брате. Обо мне. Но когда я заканчиваю рассказ, разъяренный Лэндон вскакивает.
        - Поверить не могу! Что с ним, черт возьми, такое? Я только начал думать, что он стал почти… порядочным… и он вытворяет такое! Это просто кошмар! Поверить не могу, что он поступил так именно с тобой. Зачем ему губить единственное, что у него есть?
        Лэндон замолкает, наклоняя голову набок.
        И тогда я тоже слышу быстрые шаги вверх по лестнице. Не просто шаги, а безумный топот тяжелых ботинок по деревянным ступенькам.
        - Он здесь, - одновременно произносим мы оба, и на долю секунды я действительно задумываюсь, не спрятаться ли мне в шкаф.
        Лэндон смотрит на меня очень серьезным, взрослым взглядом.
        - Хочешь его увидеть?
        Я отчаянно качаю головой из стороны в сторону, а Лэндон подходит к двери в момент, когда внутрь меня проникает голос Хардина:
        - Тесса!
        Как только Лэндон тянет руку к двери, Хардин врывается внутрь. Он останавливается посреди комнаты, и я встаю с кровати. Не привыкший к такому, ошеломленный Лэндон на мгновение просто столбенеет.
        - Тесса, слава богу! Слава богу, ты здесь! - Он вздыхает и проводит рукой по волосам.
        От одного его вида мою грудь разрывает боль, я отворачиваюсь и смотрю в стену.
        - Тесса, детка. Ты должна выслушать меня. Прошу, просто…
        Я молча подхожу к нему. В его глазах загорается надежда, и он протягивает ко мне руки, но когда я прохожу мимо, то чувствую, как эта надежда исчезает.
        Вот и хорошо.
        - Поговори со мной, - умоляет он.
        Но я качаю головой и останавливаюсь рядом с Лэндоном.
        - Нет, я никогда больше не буду с тобой говорить!
        - Ты же не хочешь сказать, что… - Он подходит ближе.
        - Отстань от меня! - кричу я, когда он хватает меня за руку.
        Лэндон встает между нами и кладет руку на плечо сводного брата.
        - Хардин, тебе лучше уйти.
        Стиснув зубы, тот смотрит то на меня, то на Лэндона.
        - Лэндон, убирайся отсюда к чертовой матери, - предупреждает он.
        Но Лэндон не сдается, а я знаю Хардина достаточно хорошо, чтобы понять: он обдумывает, какие у него есть варианты и стоит ли ударить Лэндона прямо здесь, у меня на виду.
        Вероятно, решив не делать этого, он делает глубокий вдох.
        - Прошу… оставь нас на минуту. - Он пытается держать себя в руках.
        Лэндон смотрит на меня, видит мольбу в моих глазах и поворачивается к Хардину:
        - Она не хочет разговаривать с тобой.
        - Нечего тебе решать, чего она хочет! - кричит Хардин и ударяет кулаком в стену; в гипсокартоне остается вмятина, от которой ползет трещина.
        Я отскакиваю назад и снова плачу. «Не сейчас, не сейчас», - мысленно повторяю я себе, пытаясь контролировать эмоции.
        - Уходи, Хардин! - кричит Лэндон, и тут в дверях появляются Кен и Карен.
        О нет! Мне не стоило сюда приходить.
        - Какого черта здесь происходит?
        Все молчат. Карен смотрит на меня с сочувствием, а Кен повторяет вопрос.
        Хардин с яростью смотрит на отца.
        - Я пытаюсь поговорить с Тессой, а Лэндон сует свой нос в чужие дела!
        Кен смотрит на Лэндона, затем на меня.
        - Что ты натворил, Хардин?
        Его тон сменился с обеспокоенного на… сердитый? Не понимаю.
        - Ничего! Твою мать! - Хардин трясет кулаками в воздухе.
        - Он все испортил - вот что он натворил, и теперь Тессе некуда пойти, - вводит их в курс дела Лэндон.
        Я хочу что-то сказать, но не имею понятия, что именно.
        - Ей есть куда пойти, она может пойти домой. Туда, где ей место… со мной, - говорит Хардин.
        - Все это время Тесса была для Хардина игрушкой - он ужасно с ней поступил! - выпаливает Лэндон, и Карен, открыв рот от удивления, подходит ближе ко мне.
        Я будто сжимаюсь в комок. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой маленькой и беззащитной. Я не хотела, чтобы Кен и Карен узнали… Но это, наверное, не так уж важно, ведь теперь они точно не захотят меня больше видеть.
        - Ты хочешь пойти с ним? - Кен прерывает мои грустные мысли.
        В ответ я качаю головой.
        - Ну, я тебя здесь не оставлю, - резко выдает Хардин.
        Он подходит ко мне, и я отшатываюсь в сторону.
        - Думаю, тебе лучше уйти, Хардин, - Кен удивляет меня своими словами.
        - Что, прости? - Лицо Хардина приобретает тот темно-красный оттенок, который может означать только гнев. - Тебе повезло, что я вообще прихожу в этот дом, - и ты посмеешь выставить меня за порог?
        - Я рад тому, какие у нас с тобой отношения, сын, но сегодня тебе придется уйти.
        Хардин трясет кулаками в воздухе.
        - Какая чушь, да что она для тебя значит?
        Кен поворачивается ко мне, затем снова смотрит на сына.
        - Как бы ты с ней ни поступил, надеюсь, оно стоило того, чтобы потерять единственное, что было хорошего в твоей жизни, - говорит он, опустив взгляд.
        Не знаю, подействовали ли на него шокирующие слова Кена или же гнев просто достиг своего пика и схлынул, но Хардин вдруг затихает, бросает на меня короткий взгляд и выходит из комнаты. Мы все молчим и прислушиваемся к его мерным шагам по лестнице.
        Когда в наступившей тишине громко хлопает дверь, я поворачиваюсь к Кену и начинаю плакать.
        - Простите меня. Я лучше пойду. Я не хотела, чтобы все так вышло.
        - Нет, оставайся, сколько захочешь. Мы всегда тебе рады, - говорит Кен, и они с Карен оба меня обнимают.
        - Я не хотела портить ваши отношения.
        Из-за того, что Кену пришлось выставить из дома собственного сына, я чувствую себя ужасно.
        Карен берет меня за руку и пожимает ее. Кен кажется усталым и раздраженным.
        - Тесса, я люблю Хардина, но, думаю, мы оба понимаем: без тебя портить было бы нечего, - говорит он.
        Глава 2
        Тесса
        Я торчу в ванной так долго, как только могу. Струи воды окутывают тело. Я хотела, чтобы она очистила меня, взбодрила, но горячий душ не помог мне расслабиться, как бы я на это ни надеялась. Не представляю, сможет ли что-то усмирить эту боль внутри меня. Она кажется бесконечной. Постоянной. Будто во мне живет какое-то существо, но вместе с тем внутри меня растет дыра и становится все больше.
        - Мне ужасно стыдно из-за трещины в стене. Я предложила Кену заплатить за ремонт, но он отказался, - говорю я Лэндону, расчесывая мокрые волосы.
        - Не беспокойся об этом. Тебе сейчас и так непросто. - Лэндон хмурится и поглаживает меня по спине.
        - Не понимаю, как я дошла до жизни такой. - Я смотрю перед собой, не желая встречаться взглядом со своим лучшим другом. - Три месяца назад все было по-другому. У меня был Ной, который никогда так бы со мной не поступил. У меня были близкие отношения с матерью, и я во всех подробностях представляла, какой будет моя дальнейшая жизнь. А теперь у меня ничего нет. Совсем ничего. Я даже не знаю, пойду ли теперь на стажировку, ведь Хардин тоже там будет… А еще он может убедить Кристиана Вэнса меня уволить, просто потому, что он на это способен. - Я хватаю подушку и с силой ее сжимаю. - Ему нечего было терять в отличие от меня. Я дала ему все. До встречи с ним моя жизнь была проста и ясна. Теперь… после этого… это просто… после.
        Лэндон удивленно смотрит на меня.
        - Тесса, ты не можешь отказаться от стажировки, он и так многое у тебя отнял. Не позволяй ему отнять и это, прошу. - Он почти умоляет. - Эта «жизнь после» без него хороша тем, что ты можешь делать все что захочешь, можешь начать все сначала.
        Я понимаю, что Лэндон прав, но все не так просто. Сейчас все в моей жизни связано с Хардином, даже цвет моей дурацкой машины. Каким-то образом он стал нитью, связывающей все существование, и когда эта нить порвалась, мне достались лишь обрывки того, что когда-то было моей жизнью.
        Я сдаюсь и слабо киваю Лэндону. Он слегка улыбается мне и говорит:
        - Тебе надо отдохнуть.
        Он обнимает меня и собирается выйти из комнаты.
        - Как думаешь, это когда-нибудь прекратится? - спрашиваю я, и он оборачивается.
        - В смысле?
        Я почти шепчу:
        - Эта боль.
        - Не знаю… Правда, мне хотелось бы думать, что это так. Время лечит… почти все раны, - отвечает он и то ли хмурится, то ли улыбается, изо всех сил стараясь меня утешить.
        Я не знаю, сможет ли время излечить меня. Знаю только, что не переживу, если оно с этим не справится.
        Уверенный в своем замысле и все же, как всегда, вежливый, на следующее утро Лэндон вытаскивает меня из кровати, чтобы я не пропустила стажировку. Я наспех пишу записку Кену и Карен, в которой благодарю их и снова извиняюсь за дыру, проделанную Хардином в стене. Лэндон молча ведет машину и то и дело поглядывает на меня, пытаясь подбодрить меня улыбкой и воодушевляющими девизами. Но я по-прежнему чувствую себя отвратительно.
        Как только мы заезжаем на парковку, меня опять посещают воспоминания. Хардин стоит на коленях в снегу. Зед рассказывает про спор. Я быстро открываю свою машину и забираюсь внутрь, чтобы спрятаться от холодного воздуха. Увидев свое отражение в зеркале, я съеживаюсь. Под глазами, все еще красными от слез, дополняя мой образ, набухли темные круги, как из фильма ужасов. Мне точно понадобится больше косметики, чем я предполагала.
        Отправившись в «Уолмарт», единственный магазин поблизости, открытый в такой час, покупаю все необходимое, чтобы замаскировать мои чувства. Но у меня не хватает сил, чтобы старательно наложить макияж, так что вряд ли теперь я выгляжу лучше.
        Вот доказательство: я приезжаю в «Вэнс», и, увидев меня, Кимберли открывает рот от удивления. Я пытаюсь выдавить из себя улыбку, но она вскакивает из-за стола.
        - Тесса, дорогая, ты в порядке? - с тревогой спрашивает она.
        - Я так плохо выгляжу? - Я слабо пожимаю плечами.
        - Нет, конечно, нет, - врет она. - Просто ты кажешься…
        - Измученной. Потому что так и есть. Экзамены меня добили, - говорю я ей.
        Она кивает и добродушно улыбается, но я спиной чувствую ее взгляд - Кимберли провожает меня глазами до двери кабинета в самом конце коридора. День тянется бесконечно долго, но около полудня ко мне стучит мистер Вэнс.
        - Здравствуй, Тесса, - улыбается он.
        - Здравствуйте, - выдавливаю я.
        - Я просто хотел зайти и сказать, что твоя работа меня впечатляет. - Он тихо смеется. - Ты выполняешь задания лучше и внимательнее, чем большинство штатных сотрудников.
        - Спасибо, это много для меня значит, - отвечаю я, а внутренний голос напоминает, что стажировку я получила только благодаря Хардину.
        - В связи с этим я хотел бы пригласить тебя в эти выходные на конференцию в Сиэтл. Обычно там достаточно скучно, но это ведь мир цифровых публикаций, «веяния будущего» и все такое. Ты встретишься с разными людьми, узнаешь много нового. Через несколько месяцев я открываю второй филиал в Сиэтле, и мне самому надо там кое с кем увидеться, - улыбается он. - Ну, что скажешь? За все платит компания, выезжаем в пятницу днем, и я буду рад, если Хардин тоже поедет. Не на конференцию, а в Сиэтл, - объясняет он с хитрой ухмылкой.
        Если бы он только знал, что происходит!
        - Конечно, я хотела бы поехать. Большое спасибо, что пригласили меня! - говорю я, не в силах сдержать радость и внезапное облегчение от того, что наконец-то в моей жизни происходит что-то хорошее.
        - Отлично! Я попрошу Кимберли предоставить тебе подробную информацию и объяснить, какие счета нужно будет подготовить… - Он продолжает говорить, но я уже ухожу в свои мысли.
        Идея о поездке слегка облегчает мою боль. Я буду вдалеке от Хардина, но при этом Сиэтл теперь почему-то напоминает мне о том, что мы хотели туда съездить. Он оставил след в каждой частичке моей жизни во всем штате Вашингтон. Я чувствую, как стены кабинета сжимаются, как в комнате становится душно.
        - С тобой все в порядке? - обеспокоенно хмурится мистер Вэнс.
        - Ну да, я просто… Я сегодня ничего не ела и плохо спала ночью, - говорю я.
        - Тогда иди, можешь закончить работу дома, - предлагает он.
        - Не стоит…
        - Нет, отправляйся домой. Сидя в офисе, ты не поправишься. Мы тут справимся, - убеждает Вэнс, затем уходит, помахав на прощание рукой.
        Я собираю вещи, захожу в туалет, чтобы посмотреться в зеркало - ага, вид по-прежнему ужасный, - и уже почти захожу в лифт, когда меня окликает Кимберли.
        - Уходишь домой? - спрашивает она, и я киваю в ответ. - Кстати, Хардин не в настроении, так что будь осторожна.
        - Что? Откуда ты знаешь?
        - Он только что обложил меня проклятиями за то, что я не соединила его с тобой. - Она улыбается. - Даже после десятого звонка. Я подумала, что если ты хотела бы с ним поговорить, то он дозвонился бы на мобильный.
        - Спасибо, - благодарю я, молча радуясь ее наблюдательности.
        Голос Хардина по телефону заставил бы комок боли в моей груди разрастись еще больше.
        Мне удается добраться до машины до очередного срыва. Кажется, что когда меня ничто не отвлекает, когда я остаюсь наедине со своими мыслями и воспоминаниями, боль только усиливается. А еще когда я вижу пятнадцать пропущенных звонков от Хардина и десять сообщений, которые не стану читать.
        Успокоившись достаточно, чтобы вести машину, я делаю то, чего так боялась: звоню матери.
        Она отвечает после первого гудка.
        - Да?
        - Мама! - всхлипываю я.
        Странно это говорить, но прямо сейчас мне требуется ее поддержка.
        - Что он сделал?
        Все сразу же задают мне этот вопрос, и я понимаю, насколько явно опасным казалось всем влияние Хардина и насколько я была слепа.
        - Я… он… - У меня не получается выразить свои мысли. - Можно я приеду домой, всего на один день? - спрашиваю я.
        - Конечно, Тесса. Увидимся через два часа, - отвечает она и вешает трубку.
        Ее реакция оказалась лучше, чем я ожидала, но не такой доброжелательной, как я надеялась. Жаль, что моя мать не такая любящая, как Карен, которая принимает тебя со всеми твоими недостатками. Жаль, что она не могла смягчиться и хотя бы ненадолго дать мне почувствовать, каково это - иметь заботливую и нежную маму.
        Выехав на шоссе, выключаю телефон, чтобы не наделать глупостей - например не прочитать сообщения от Хардина.
        Глава 3
        Тесса
        Ехать по знакомой дороге к дому, где я выросла, очень легко - никаких серьезных раздумий. Я заставляю себя выдавливать наружу каждый крик - то есть действительно кричать как можно громче, до хрипа, - пока не доберусь до родного города. Это оказывается намного сложнее, чем я думала, особенно потому что кричать мне не хочется. Мне хочется расплакаться и исчезнуть. Я бы отдала что угодно, лишь бы вернуться в первый день моей учебы в университете: я бы послушалась маму и сменила комнату. Мама волновалась, считая, что Стеф плохо на меня повлияет; но могли ли мы подумать, что беду принесет грубоватый светловолосый парень? Что он заберет у меня все и перевернет жизнь с ног на голову, разорвав сердце на мелкие кусочки, разлетевшиеся на ветру, а затем позволит своим друзьям растоптать мою гордость.
        Все это время я находилась в двух часах езды от дома, но после всего случившегося это расстояние казалось намного больше. Я не приезжала сюда с тех пор, как уехала в университет. Если бы не Ной, с которым я рассталась, я бы наведалась в родной город уже много раз. Проезжаю мимо его дома и заставляю себя не отрывать взгляд от дороги.
        Я подъезжаю к дому и выскакиваю из машины. Подхожу к двери и не понимаю, надо ли мне постучать. Удивительно, но и входить без стука теперь тоже не очень удобно. Почему после моего отъезда все так изменилось?
        Решаю просто войти. Вижу маму. Она стоит возле коричневого кожаного дивана - накрашенная, одетая и на каблуках, будто на выход. Кажется, здесь все по-прежнему: чистота и идеальный порядок. Единственное отличие в том, что дом кажется меньше - может, потому что я привыкла к простору у Кена. Конечно, снаружи родительский дом кажется маленьким и невзрачным, но внутри он красиво отделан: ведь мама всегда старалась скрыть огрехи своего брака с помощью ярких красок, цветов и внимания к чистоте. Она делала так и после того, как ушел отец, ведь к тому времени, мне кажется, это уже превратилось в привычку. В доме тепло, я чувствую знакомый запах корицы. Мама всегда обожала аромалампы и поставила их в каждой комнате. Разуваюсь у входа, зная, что маме не понравится, если я пройду по отполированному деревянному полу в мокрых от снега ботинках.
        - Хочешь кофе, Тереза? - спрашивает она и только потом обнимает меня.
        Кофеиновая зависимость у меня от матери, и осознание этой связи между нами заставляет меня слегка улыбнуться.
        - Да, спасибо.
        Иду за ней на кухню и сажусь за небольшой стол, не зная, с чего начать.
        - Так ты расскажешь мне, что случилось? - напрямую спрашивает мама.
        Я делаю глубокий вдох, затем глоток кофе и лишь после этого отвечаю:
        - Мы с Хардином расстались.
        Ее лицо не выражает никаких эмоций.
        - Из-за чего?
        - Ну, он оказался не тем, кем я его представляла, - отвечаю я.
        Пытаясь забыть о боли и подготовиться к ответу матери, обхватываю обжигающеую кружку кофе обеими руками.
        - И кем ты его представляла?
        - Человеком, который меня любит. - Не знаю, кем я считала его помимо этого - самого по себе, как личность.
        - И теперь ты так не думаешь?
        - Нет, я знаю, что это не так.
        - Почему ты так уверена? - спокойно спрашивает она.
        - Потому что я доверилась ему, а он меня предал самым ужасным образом.
        Понимаю, что упускаю многие детали, но по-прежнему чувствую, что мне почему-то хочется защитить Хардина от осуждения моей матери. Я ругаю себя за эту глупость, за то, что вообще могла об этом подумать, когда он ни за что не пошел бы на такое ради меня.
        - Тебе не кажется, что об этом стоило подумать прежде, чем переехать к нему?
        - Да, я все понимаю. Давай, скажи, какая я дура, скажи, «я же тебе говорила», - отвечаю я.
        - Я действительно тебе говорила, я предупреждала тебя о таких парнях. От таких мужчин, как он или твой отец, лучше держаться подальше. Я рада только, что все закончилось, едва начавшись. Люди ошибаются, Тесса. - Она отпивает кофе; на кружке остается след от розовой помады. - Уверена, он тебя простит.
        - Кто?
        - Ной, кто же еще.
        Да как можно этого не понять? Мне просто нужно поговорить с ней, нужно, чтобы она меня поддержала, а не заставляла вернуться к Ною. Я поднимаюсь, смотрю на нее, обвожу взглядом кухню. Она это серьезно? Не может быть.
        - Если у меня не вышло с Хардином, это еще не значит, что я собираюсь опять встречаться с Ноем! - резко отвечаю я.
        - Почему бы и нет? Тесса, ты должна быть благодарна за то, что он готов дать тебе второй шанс.
        - Что? Ты когда-нибудь это прекратишь? Я не хочу сейчас ни с кем встречаться, особенно с Ноем.
        Я готова рвать на себе волосы. Или на ней.
        - Что ты имеешь в виду под «особенно с Ноем»? Как ты можешь так о нем говорить? С самого детства он к тебе - со всей душой.
        Я вздыхаю и снова сажусь.
        - Я знаю, мама, Ной очень мне дорог. Но не в этом смысле.
        - Ты даже не понимаешь, о чем говоришь. - Она встает и выливает остатки своего кофе в раковину. - Любовь - не всегда главное, Тереза. Главное - стабильность и благополучие.
        - Мне всего восемнадцать, - говорю я.
        Мне не хочется представлять, что я буду встречаться с нелюбимым лишь ради стабильности. Я хочу сама добиться этого для себя. Мне нужно любить кого-то, и чтобы этот кто-то любил меня.
        - Почти девятнадцать. Если ты не будешь осторожна сейчас, то потом никому не будешь нужна. А теперь иди поправь макияж, потому что Ной должен прийти с минуты на минуту, - заявляет мама и выходит из кухни.
        Не стоило мне искать здесь поддержки. Лучше бы я весь день проспала в машине.
        Как и было сказано, Ной приходит через пять минут, хотя это вовсе не побуждает меня позаботиться о внешнем виде. Увидев, как он заходит на нашу небольшую кухню, чувствую себя еще более униженной, хотя даже не думала, что такое возможно.
        Он улыбается своей идеальной приветливой улыбкой.
        - Привет.
        - Привет, Ной, - отвечаю я.
        Он подходит ближе, и я встаю, чтобы обнять его. От него исходит тепло и приятный запах - таким я его и запомнила.
        - Твоя мама мне позвонила, - говорит он.
        - Знаю. - Я пытаюсь улыбнуться. - Прости, что она продолжает втягивать тебя в это. Не понимаю, зачем ей это надо.
        - Зато я понимаю. Она хочет, чтобы ты была счастлива, - защищает он маму.
        - Ной… - предупреждаю я.
        - Она не знает, кто действительно сделает тебя счастливой. Она хочет, чтобы это был я, но это не так. - Он слегка пожимает плечами.
        - Прости.
        - Тесс, перестань извиняться. Я просто хочу убедиться, что у тебя все в порядке, - убеждает он меня и снова обнимает.
        - У меня не все в порядке, - признаюсь я.
        - Это заметно. Хочешь об этом поговорить?
        - Не знаю… Ты уверен, что не против? - Я не хочу снова причинять Ною боль, заводя разговор о парне, ради которого я его бросила.
        - Все нормально, - отвечает он и наливает себе стакан воды, а потом садится напротив меня.
        - Хорошо… - отвечаю я и рассказываю ему практически все.
        Я не упоминаю лишь интимных деталей, касающихся секса. Хотя они уже больше неинтимные, но для меня это все равно личное. Я все еще не могу поверить, что Хардин рассказал друзьям обо всем, чем мы с ним занимались… и это самое ужасное. Он показал своим друзьям простыню в доказательство, но что еще хуже - он говорил, что любит меня, и занимался со мной любовью, а после, по-видимому, пошел к друзьям и высмеял с ними все то, что произошло между нами.
        - Я ожидал, что он причинит тебе боль, только не знал, насколько это будет серьезно, - говорит Ной. Я вижу, что он сердится: странно видеть его гнев, ведь обычно он такой спокойный и собранный. - Ты слишком хороша для него, Тесса, - он просто подонок.
        - Не могу поверить, что была такой глупой, что я от всего отказалась ради него. Но самое страшное чувство в мире - это любить кого-то, кто не любит тебя.
        Ной берет стакан и вертит его в руках.
        - Уж я-то знаю, - спокойно произносит он.
        Я готова растерзать себя за то, что сейчас сказала, что сказала это ему. Хочу извиниться, но Ной перебивает меня прежде, чем я успеваю открыть рот.
        - Все в порядке. - Он тянется к моей руке и проводит по ней пальцем.
        Боже, я бы действительно хотела любить Ноя! С ним я была бы намного счастливее, а он никогда не поступил бы со мной так, как Хардин.
        Ной рассказывает мне обо всем, что случилось после моего отъезда, но новостей накопилось не так уж много. Он собирается учиться в Сан-Франциско, а не в Центральном вашингтонском, и я чувствую, что благодарна ему за это. Хоть что-то хорошее принесло наше расставание: мотивацию, необходимую для того, чтобы Ной выбрался из Вашингтона. Он рассказывает все, что успел узнать о Калифорнии, и когда он уходит, солнце уже катится к закату - и я понимаю, что мама все это время провела в своей комнате.
        Я выхожу на задний двор и иду к оранжерее, где часто играла в детстве. Вглядываюсь в свое отражение в стекле, вижу, что почти все растения и цветы внутри этого маленького сооружения погибли, да и вообще там царит полный беспорядок - и сейчас это кажется вполне естественным.
        Мне так много нужно сделать, так много узнать. Надо найти жилье и как-то забрать свои вещи из квартиры Хардина. Я всерьез подумывала оставить все там, но так не пойдет. У него вся моя одежда и, что самое главное, все мои учебники.
        Достав телефон из кармана, включаю его и тут же вижу, что папка с входящими сообщениями переполнена, а кроме этого, мигает значок голосовой почты, слушать которую я не стану. Я быстро просматриваю список сообщений, обращая внимание лишь на имя отправителя - все, кроме одного, от Хардина.
        Кимберли написала: «Кристиан просил передать, чтобы завтра ты оставалась дома - на первом этаже будут делать ремонт, и мы все равно уйдем уже в обед, так что можешь не приходить. Звони, если что-нибудь понадобится. Целую».
        Новость о завтрашнем выходном становится огромным облегчением. Мне нравится стажировка, но я теперь подумываю перевестись в другой университет - может, даже в другом штате. Наш кампус не такой уж большой, так что вряд ли у меня получится избегать Хардина и его друзей, а я не хочу, чтобы мне постоянно напоминали об этих отношениях. Ну, это я думала, что это были отношения.
        Когда я захожу обратно в дом, мои руки и лицо уже онемели от холода. Мама сидит в кресле и читает журнал.
        - Я могу остаться на ночь? - спрашиваю я.
        Она бросает на меня короткий взгляд.
        - Да. А завтра мы подумаем, как тебе заселиться назад в общежитие, - говорит она, а затем возвращается к чтению.
        Понимая, что больше от нее ничего ждать не стоит, я поднимаюсь в свою бывшую комнату, где после моего отъезда ничего не изменилось. Мама все оставила на своих местах. Мне даже не хочется смывать макияж перед сном. Как бы это ни было сложно, я заставляю себя заснуть, и мне снится время, когда моя жизнь была лучше. До моей встречи с Хардином.
        Я просыпаюсь посреди ночи от телефонного звонка. Но я не отвечаю и лишь удивляюсь: неужели Хардину совсем не спится?
        На следующее утро перед уходом мама сообщает мне, что она позвонила в университет и уговорила их снова дать мне комнату в общежитии, в другом здании, подальше от прежнего. Я решаю вернуться в кампус и уезжаю, но все же отправляюсь в его квартиру - и быстро сворачиваю на нужную дорогу, чтобы не успеть передумать.
        Подъехав к зданию, я внимательно осматриваю стоянку в поисках машины Хардина - проверяю дважды. Убедившись, что его нет, я паркуюсь и спешу по заснеженной дорожке к подъезду. Уже в холле я понимаю, что мои джинсы намокли и я продрогла. Я пытаюсь думать о чем угодно, только не о Хардине, но это оказывается невозможным.
        Хардин должен был сильно ненавидеть меня, чтобы пойти на такую крайность: заставить меня переехать в квартиру, в которой я жила вдалеке от всех своих знакомых. Наверное, сейчас он очень гордится тем, что сумел причинить мне столько боли.
        Пока я нащупываю ключи перед дверью в нашу квартиру, меня накрывает волна паники, едва не сбивая с ног.
        Когда это прекратится? Или хотя бы утихнет?
        Сразу отправляюсь в спальню и достаю из шкафа сумки, в которые небрежно бросаю всю свою одежду. Мой взгляд останавливается на прикроватном столике, где стоит небольшая фотография в рамке: мы с Хардином улыбаемся. Это фото сделали перед свадьбой Кена.
        Жаль, что это был сплошной обман. Тянусь к столику, хватаю рамку и бросаю на пол. Стекло разбивается на мелкие кусочки. Я перепрыгиваю через кровать и поднимаю фотографию, а затем разрываю ее на кусочки и не сразу понимаю, что все это время меня душат рыдания.
        Я собираю книги, складываю их в пустую коробку и мимоходом прихватываю «Грозовой перевал» - это книга Хардина, но он обойдется и без нее. После всего, что он забрал у меня, я могу взять у него хоть это.
        В горле першит, и я иду на кухню, чтобы выпить воды. Сажусь за стол и на мгновение позволяю себе вообразить, что ничего не случилось. Притвориться, что следующие дни я проведу не в одиночестве, а в ожидании Хардина - скоро он вернется с занятий, улыбнется и скажет, что любит меня, что скучал по мне весь день. Затем он поднимет меня и посадит на стол, потом поцелует, страстно и нежно…
        Хлопает дверь, и этот звук вырывает меня из моих жалких мечтаний. Я вскакиваю, как раз когда внутрь входит Хардин. Он не видит меня, потому что глядит назад, через плечо.
        На брюнетку в черном вязаном платье.
        - Ну вот и… - начинает он и замолкает, заметив на полу мои сумки.
        Я замираю, а он обводит взглядом всю квартиру и наконец смотрит в кухню, где стою я. Изумленно вылупляет глаза.
        - Тесс? - Его голос звучит так, будто он не уверен в том, что я действительно существую.
        Глава 4
        Тесса
        Выгляжу я отвратительно. На мне мешковатые джинсы и свитер, макияж не смыт со вчерашнего дня, волосы спутались. Я смотрю на девушку, которая стоит позади него. Ее шелковистые каштановые волосы распущены и волнами спадают по спине. Она чуть накрашена, но макияж выглядит идеально, ведь она - из тех девушек, которым вообще не нужна косметика. Конечно, она именно такая.
        Это так унизительно, что мне хочется провалиться сквозь землю и не попадаться на глаза этой прекрасной девушке.
        Когда я поднимаю одну из своих сумок, Хардин, кажется, вспоминает, что он пришел не один, и он бросает на брюнетку взгляд.
        - Тесса, что ты здесь делаешь? - спрашивает он. Я стираю макияж с глаз, а он обращается к своей спутнице: - Можешь оставить нас на минутку?
        Она смотрит на меня, затем кивает и выходит в коридор.
        - Не могу поверить, что ты здесь, - говорит он и заходит на кухню.
        Он снимает куртку, и простая белая футболка задирается, обнажая загорелый торс. Болезненно искривленные ветви мертвого дерева, набитого у него на животе, будто насмехаются надо мной. Просят дотронуться. Мне очень нравится это тату, оно лучшее из всех, что у него есть. Только теперь я замечаю связь между ним и этим деревом. Они оба бесчувственны, оба одиноки. Но у дерева, по крайней мере, есть надежда когда-нибудь снова расцвести. У Хардина - нет.
        - Я… я уже собиралась уходить, - выдавливаю я.
        Он выглядит таким идеальным, таким красивым. Прекрасным источником моих бед.
        - Прошу, дай мне все объяснить, - умоляет он, и я замечаю, что круги у него под глазами еще страшнее, чем мои.
        - Нет. - Порываюсь взять сумки, но он выхватывает их и бросает на пол.
        - Две минуты, больше я ничего не прошу, Тесс.
        Две минуты наедине с Хардином - это слишком долго, но понимаю, что этот последний разговор нужен для того, чтобы я могла двигаться дальше. Я вздыхаю и сажусь, пытаясь сдерживать любые эмоции, которые могли бы выдать мое истинное состояние. Хардин явно удивлен, но тут же садится напротив меня.
        - А ты быстро оправился, - спокойно говорю я, кивая в сторону двери.
        - Что? - переспрашивает Хардин, а потом, кажется, вспоминает о брюнетке. - Она работает со мной. Внизу ее ждет муж с маленькой дочкой. Они ищут новое жилье, так что она хотела посмотреть нашу… эту квартиру.
        - Ты переезжаешь? - спрашиваю я.
        - Если ты останешься, то нет, но мне нет смысла жить здесь без тебя. Я просто думаю, какие у меня есть варианты.
        Чувствую некоторое облегчение, но враждебно настроенная часть меня замечает: если он не спит с этой брюнеткой - это еще не значит, что скоро он не переспит с кем-нибудь еще. Я не обращаю внимания на грусть, которая наваливается на меня, когда Хардин говорит о своем переезде, хотя меня при этом здесь точно не будет.
        - Ты думаешь, я смог бы привести кого-то в нашу квартиру? Прошло всего два дня - ты считаешь меня способным на это?
        Смелости у него не отнять.
        - Да! Теперь, конечно, считаю! - со злобой киваю я.
        Его лицо вспыхивает болью. Но мгновение спустя он просто вздыхает, сдавшись.
        - Где ты вчера ночевала? Я пошел к отцу, но тебя там не было.
        - У матери.
        - Вот как. - Он опускает взгляд. - У вас все наладилось?
        Я смотрю прямо ему в глаза - поверить не могу, что у него хватает наглости спрашивать о моей семье.
        - Это уже не твое дело.
        Он тянется ко мне, но замирает.
        - Я так скучаю по тебе, Тесса.
        Я снова начинаю задыхаться, но потом вспоминаю, как искусно он умеет врать. Я отворачиваюсь.
        - Ну конечно.
        Несмотря на вихрь эмоций, я не позволю себе расплакаться прямо перед ним.
        - Я правда скучаю, Тесса. Я знаю, что серьезно облажался, но я тебя люблю. Ты нужна мне.
        - Просто замолчи, Хардин. Не трать зря свое время и силы. Теперь ты меня не обманешь. Ты получил что хотел - так почему бы тебе на этом не остановиться?
        - Потому что я не могу. - Он хочет взять меня за руку, но я отдергиваю ее. - Я люблю тебя. Мне нужно, чтобы ты дала мне шанс исправиться. Ты нужна мне, Тесса. Ты нужна мне. И я тоже нужен тебе…
        - Нет, вообще-то, не нужен. Пока не появился ты, моя жизнь была отличной.
        - Отличной не значит счастливой, - говорит он.
        - «Счастливой»? - усмехаюсь я. - И что же, теперь я, по-твоему, счастлива?
        Он еще смеет заявлять, что мое счастье зависит от него!
        Но я была счастлива с ним. Очень счастлива - когда-то.
        - Ты не можешь просто взять и сказать, что не веришь моим словам, не веришь, что я тебя люблю.
        - Я знаю, что это не так, для тебя это была всего лишь игра. Я влюбилась в тебя, а ты меня использовал.
        Его глаза наполняются слезами.
        - Прошу, позволь доказать, что я люблю тебя. Я сделаю все что угодно, Тесса. Все.
        - Ты уже достаточно доказал мне, Хардин. И я сижу сейчас здесь лишь потому, что должна выслушать тебя, чтобы моя жизнь двигалась дальше.
        - Я не хочу, что твоя жизнь двигалась дальше, - говорит он.
        Я резко выдыхаю.
        - Не важно, чего хочешь ты. Важно то, что ты причинил мне боль.
        Его голос звучит слабо и надтреснуто.
        - Ты говорила, что никогда меня не бросишь.
        Когда он становится таким, я за себя не отвечаю. Я не хочу, чтобы его боль контролировала меня, сбивала с толку.
        - Я говорила, что не брошу тебя, если на то не будет повода. Но ты дал мне его.
        Теперь я прекрасно понимаю, почему его всегда так волновало, что я могу уйти. Я думала, это что-то вроде навязчивого стремления угодить мне, но я ошибалась. Так ошибалась! Он знал, что как только я узнаю, то сразу же от него уйду. И сейчас я должна была уйти. Я оправдывала его тем, что в детстве он прошел через множество трудностей, но теперь я начинаю понимать, что об этом он тоже врал. Врал обо всем.
        - Я больше не могу. Я верила тебе, Хардин. Я доверяла тебе всей душой - полагалась на тебя, любила тебя, - а все это время ты меня использовал. Ты хоть представляешь, как я себя чувствую? Все вокруг смеялись за моей спиной, унижали меня, и ты в том числе - человек, которому я доверяла больше всех.
        - Я знаю, Тесса, знаю. Я не могу выразить, как сожалею. Я не знаю, какого черта вообще придумал этот спор. Я думал, все будет просто… - Он говорит, и его руки дрожат. - Я думал, ты всего лишь переспишь со мной, и на этом все кончится. Но ты была такой своевольной и такой… загадочной, что я непрестанно думал о тебе. Я сидел у себя в комнате и придумывал поводы увидеться с тобой, пусть даже для того, чтобы поругаться. После прогулки у ручья я знал, что дело уже не просто в споре, но не мог признаться себе в этом. Я боролся с собой и беспокоился о своей репутации - знаю, это полный бред, но я стараюсь быть честным. И когда я рассказал всем про то, что между нами было, я не стал говорить, чем именно мы занимались вместе… я не мог так поступить с тобой, даже в самом начале. Я просто придумывал всякую фигню, на которую они покупались.
        Несколько слезинок капают из моих глаз, и он наклоняется ко мне, чтобы стереть их. Я не успеваю отодвинуться, и его касание обжигает мою кожу. Я изо всех сил стараюсь не прильнуть к его ладони.
        - Я не могу видеть тебя такой, - бормочет он. Я закрываю глаза и открываю их снова, отчаянно надеясь остановить слезы. Я молчу, а он продолжает: - Клянусь, я начал рассказывать Нэту и Логану про ручей, но понял, что это меня только злит - и даже вызывает ревность из-за того, что они могут узнать, что мы с тобой делали… что ты со мной почувствовала, так что я сказал, что ты… в общем, сочинил всякую ерунду.
        Я понимаю, что его ложь о том, чем мы занимались, ничуть не лучше того, если бы он рассказал им правду. Но почему-то чувствую облегчение, узнав, что только мне и Хардину известно, что произошло между нами, какими были наши самые интимные моменты.
        Но этого все равно недостаточно. И опять же, может, он и сейчас мне врет - как знать? - а я уже успела поверить. Да что со мной такое, черт возьми?
        - Даже если я поверю в это, я тебя не прощу, - говорю я.
        Я сдерживаю слезы, а он обхватывает голову руками.
        - Ты меня не любишь? - спрашивает он, глядя на меня сквозь пальцы.
        - Люблю, - признаюсь я.
        Искреннее признание тягостно повисает в воздухе. Хардин опускает руки и смотрит на меня так, что я начинаю жалеть о сказанном. Хотя это правда. Я люблю его. Люблю слишком сильно.
        - Тогда почему ты не можешь меня простить?
        - Потому что этому нет прощения. Ты не просто соврал мне, ты затащил меня в постель, чтобы выиграть спор, - а потом показал друзьям простыню, испачканную кровью. Как такое можно простить?
        Он убирает руки от лица, в его ярко-зеленых глазах я вижу отчаяние.
        - Я затащил тебя в постель, потому что я тебя люблю! - говорит он, но я лишь решительно качаю головой, и он продолжает: - Я теперь не знаю, кто я такой без тебя.
        Я отворачиваюсь.
        - У нас все равно бы ничего не вышло, мы оба это понимаем, - заявляю я, чтобы успокоить саму себя. Тяжело сидеть напротив Хардина и видеть его боль, но в то же время чувство справедливости подсказывает, что вид его страданий должен облегчить мои… хоть как-то.
        - Почему не вышло бы? У нас все было хорошо…
        - Наши отношения были построены на лжи, Хардин. - И так как его боль вдруг придала мне уверенности, добавляю: - И вообще, посмотри на себя и посмотри на меня. - На самом деле я так не думаю, но когда я использую его главное сомнение - хотя внутри меня будто что-то умирает, - по его лицу я понимаю, что он этого заслуживает. Его всегда волновало, как мы смотримся вместе; он боялся, что для него я слишком хороша. И теперь я бросила это прямо ему в лицо.
        - Все дело в Ное? Ты виделась с ним, так ведь? - спрашивает Хардин.
        Я изумленно открываю рот: вот это наглость. В его глазах блестят слезы, и мне приходится напоминать себе, что во всем виноват он. Это он все испортил.
        - Да, виделась, но он тут ни при чем. Проблема в тебе - ты творишь с людьми все, что взбредет в твою чертову голову, даже не думая о последствиях, а потом ждешь, что никто и слова не скажет! - кричу я и встаю из-за стола.
        - Это не так, Тесса! - выкрикивает он в ответ, а я закатываю глаза. После этого он замолкает, затем встает и смотрит в окно, потом снова на меня. - Ладно, пусть, может, это и правда. Но ты действительно важна для меня.
        - Ну, об этом нужно было думать, когда ты хвастался своей победой, - уверенно говорю я.
        - Моей победой? Охренеть, ты это сейчас серьезно? Ты для меня не какая-то там победа - ты для меня все! Ты - мое дыхание, моя боль, мое сердце, моя жизнь!
        Хардин делает шаг ко мне. Больше всего меня расстраивает, что эти слова оказались самыми трогательными из всех, которые он когда-либо мне говорил, - но прозвучали они лишь криком.
        - Что ж, теперь уже поздно! - кричу я в ответ. - Думаешь, ты можешь просто…
        Внезапно он хватает меня, обняв сзади за шею, и притягивает к себе, впиваясь в мои губы. Чувствую знакомое тепло его губ и едва держусь на ногах. Мой язык отвечает на его поцелуй прежде, чем я успеваю понять, что происходит. Он издает облегченный стон, и я пытаюсь оттолкнуть его. Одной рукой он хватает меня за запястья и держит их на своей груди, продолжая целовать меня. Я все еще стараюсь вырваться, но мои губы не отрываются от его. Он отходит назад и тянет меня за собой, пока не упирается в стол. Другой рукой он поглаживает мою шею, одновременно удерживая меня на месте. Вся моя боль и страдания понемногу исчезают, и мое тело расслабляется. Это ошибка, но такая правильная!
        Но ошибка.
        Я вырываюсь. Он пытается поцеловать меня снова, но я отворачиваюсь.
        - Нет, - говорю я.
        Его взгляд становится все более нежным.
        - Прошу… - умоляет он.
        - Нет, Хардин. Мне пора идти.
        Он выпускает мои руки.
        - Куда?
        - Я… пока не знаю. Мама пытается договориться, чтобы меня заселили обратно в общежитие.
        - Нет… нет… - Он качает головой, в голосе его слышится тревога. - Не возвращайся в кампус, живи здесь. - Он проводит рукой по волосам. - Если кто и должен остаться, так это ты. Прошу, останься здесь, чтобы я знал, где ты находишься.
        - Тебе не нужно знать, где я.
        - Останься, - повторяет он.
        Если уж начистоту, то признаюсь: я хочу остаться с ним. Я хочу сказать, что люблю его так, что задыхаюсь, но не могу. Я не желаю снова стать девчонкой, которая позволяет парням делать с ней все, что только придет в их голову.
        Я поднимаю сумки и произношу то единственное, что заставит его не пойти за мной.
        - Мне пора, меня ждут мама и Ной, - вру я и выхожу из квартиры.
        Он не идет следом, и я заставляю себя не оборачиваться, чтобы не видеть, как ему больно.
        Глава 5
        Тесса
        В машине я не начинаю плакать - хотя думала, что так будет. Просто сижу и смотрю в окно. Снег налипает на лобовое стекло, укрывая меня внутри. Ветер неистовствует, поднимает и кружит снег, словно защищая меня вихрем. С каждой снежинкой, прилипающей к стеклу, между машиной и суровым внешним миром образуется барьер.
        Не могу поверить, что Хардин пришел в квартиру, как раз когда я была там. Я надеялась избежать встречи. Хотя это к лучшему: боль моя, конечно, не утихла, но ситуация, в общем, прояснилась. Теперь я, по крайней мере, смогу вырваться из этого катастрофического периода моей жизни. Я хочу верить ему, хочу верить, что он действительно меня любит, но все это случилось именно из-за того, что когда-то я ему доверилась. Он может просто притворяться, потому что понимает, что больше не может контролировать меня. Даже если он и правда любит меня, что это изменит? Это не исправит все то, что он натворил, не поможет забыть насмешки, жуткое бахвальство о наших отношениях и ложь.
        Жаль, что у меня не хватит денег самой платить за ту квартиру, иначе бы я осталась там и заставила Хардина уйти. Не хочу возвращаться в общежитие и подселяться к новой соседке, не хочу пользоваться общей душевой. Почему все должно было начаться со лжи? Случись наша встреча при других обстоятельствах, сейчас мы были бы вместе в нашей квартире, сидели бы на диване и смеялись или целовались бы в спальне. Вместо этого я сижу в одиночестве в машине и не знаю, куда ехать.
        Когда я наконец завожу машину, мои руки дрожат от холода. Почему я оказалась бездомной именно зимой?
        Я снова чувствую себя, как Кэтрин, только не Кэтрин из «Грозового перевала», как это обычно со мной бывает. На этот раз я словно Кэтрин из «Нортенгерского аббатства», с которой меня легко сопоставить: потрясенная и вынужденная совершать путешествие в одиночестве. Конечно, мой путь не занимает более ста километров и меня не изгнали с позором из аббатства, но я все равно понимаю ее боль. Не могу сообразить, на кого похож Хардин в этой книге. С одной стороны, он напоминает энергичного и остроумного Генри, не менее заинтересованного в чтении романов, чем я сама. Однако Генри намного добрее Хардина, и именно поэтому Хардин больше похож на заносчивого и грубого Джона.
        Я бесцельно еду по городу и вдруг понимаю, что слова Хардина подействовали на меня сильнее, чем мне хотелось думать. Его мольбы, просьбы остаться едва не помогли склеить осколки моего сердца, но в итоге разбили его еще больше. Уверена, у него была только одна причина просить меня остаться - чтобы доказать себе, что ему это под силу. Он ведь не стал названивать и присылать сообщения, как только я уехала.
        Заставляю себя поехать в кампус и сдать последний экзамен перед зимними каникулами. Сидя в аудитории, я чувствую себя такой отрешенной, что даже не верится, что никто в университете не догадывается, через что я сейчас прохожу. Видимо, фальшивая улыбка и милая беседа могут скрыть обжигающую боль.
        Звоню маме, чтобы узнать, как дела с заселением в общежитие, но в ответ она лишь бормочет «пока безуспешно» и сразу же вешает трубку. Бесцельно поездив вокруг, я оказываюсь в квартале от «Вэнс» и понимаю, что уже пять вечера. Я не хочу злоупотреблять гостеприимством Лэндона и снова проситься переночевать в доме Кена. Я знаю, что он не будет против, но с моей стороны нечестно вовлекать во все это семью Хардина, да и этот дом навевает слишком много воспоминаний. Я этого не выдержу. Я попадаю на улицу, полную мотелей, и паркуюсь у самого приличного на вид. Неожиданно понимаю, что никогда раньше не останавливалась в мотеле, но других вариантов сейчас нет.
        Низкорослый мужчина за стойкой, вполне дружелюбный на вид, улыбается и просит показать права. Несколько минут спустя он дает мне карту-ключ и бумажку с паролем от Wi-Fi. Снять комнату в мотеле, оказывается, проще, чем я думала, хотя и дороговато, но я не желаю останавливаться в дешевом и небезопасном месте.
        - Вперед по дорожке и потом налево, - с улыбкой объясняет он.
        Я благодарю его и снова выхожу на обжигающий холод, затем подгоняю машину поближе к моему номеру, чтобы легче было нести багаж.
        Вот к чему я пришла из-за этого безрассудного эгоистичного парня: ночую в мотеле, совершенно одна, а все мои вещи скомканы в сумках. Я, которая когда-то всегда знала, как поступить, теперь не представляю, на кого могу положиться.
        Схватив сумки, закрываю машину, которая кажется настоящей развалюхой на фоне припаркованного рядом «БМВ». В момент, когда я думаю, что хуже этот день быть уже не может, теряю равновесие и роняю одну из сумок на заснеженный тротуар. Мои вещи и некоторые книги вываливаются в мокрый снег. Я стараюсь поднять их свободной рукой, но боюсь взглянуть на заглавия книг - я не переживу, если мои любимые романы развалятся на части именно сегодня, как и я.
        - Дайте-ка я помогу вам, мисс, - раздался мужской голос. Кто-то протягивает руку, чтобы помочь. - Тесса?
        В изумлении я поднимаю взгляд и вижу голубые глаза и обеспокоенное лицо.
        - Тревор? - удивляюсь я, хотя и так знаю, что это он. Я встаю и осматриваюсь. - Что ты здесь делаешь?
        - Хотел спросить у тебя то же самое. - Он улыбается.
        - Ну… я… - Я закусываю губу.
        Но Тревор спасает меня от необходимости объясняться.
        - У меня дома протекли трубы, вот я и ночую здесь. - Он наклоняется, собирает мои вещи и, удивленно изогнув бровь, протягивает мне промокший «Грозовой перевал». Потом передает два мокрых свитера и с сочувствием - «Гордость и предубеждение». - Держи… эта совсем размокла.
        И я понимаю, что мироздание насмехается надо мной.
        - Почему-то я подозревал, что тебе нравится классика, - одобрительно замечает Тревор.
        Он забирает у меня сумки, и я благодарно киваю, а затем провожу картой и открываю дверь. В комнате жутко холодно, так что сразу подхожу к обогревателю и включаю его на полную мощность.
        - Неудивительно, что при таких ценах на проживание их не волнует счет за электричество, - говорит Тревор и ставит мои сумки на пол.
        Я улыбаюсь и киваю. Затем беру упавшие в снег вещи и развешиваю их на перекладине в душе. Я возвращаюсь в комнату, и между нами возникает неловкое молчание - я в чужой комнате с едва знакомым мне человеком.
        - Твоя квартира недалеко? - спрашиваю я, чтобы немного оживить пространство.
        - Не квартира, а дом. Ну да, в паре километров отсюда. Предпочитаю жить рядом с работой, чтобы точно не опаздывать.
        - Это разумная мысль… - Я бы тоже так поступила.
        В повседневной одежде Тревор выглядит совсем по-другому. Раньше я его видела только в костюме, но сейчас он стоит передо мной в обтягивающих синих джинсах и красной толстовке, волосы растрепаны, хотя обычно он аккуратно укладывает их с помощью геля.
        - И я так думаю. Ты, значит, одна? - спрашивает он и опускает глаза, явно стесняясь своего любопытства.
        - Ага, одна. - В этом ответе больше смысла, чем он предполагает.
        - Не подумай, что я сую нос не в свое дело, я просто спросил, потому что твоему парню я не особенно нравлюсь. - Он усмехается и убирает со лба черные пряди.
        - Ну, Хардину никто не нравится, так что не принимай близко к сердцу. - Я смотрю на свои ногти. - Правда, он не мой парень.
        - О, прости. Я просто думал, что вы вместе.
        - Были… вроде того.
        Были ли? Он говорит, что да. Но, опять же, Хардин много чего говорит.
        - Прости. Я, бывает, могу ляпнуть что-нибудь не то.
        - Все в порядке. Ничего страшного, - убеждаю я и распаковываю оставшиеся вещи.
        - Мне уйти? Не хочу мешать тебе. - Он кивает в сторону двери, показывая, что действительно имеет это в виду.
        - Нет-нет, можешь остаться. Если хочешь, конечно. Ты не обязан, - бормочу я слишком быстро.
        Да что со мной такое?
        - Тогда договорились, я побуду здесь, - говорит он и присаживается на стул возле письменного стола.
        Я думаю, где же сесть мне, и наконец устраиваюсь на краю кровати. Я сижу достаточно далеко от него; теперь вижу, что комната очень просторная.
        - Ну, как тебе работается в «Вэнс»? - спрашивает Тревор, постукивая по деревянному столу.
        - Мне очень нравится. Намного лучше, чем я могла ожидать. Для меня это действительно работа мечты. Надеюсь, после университета они меня возьмут.
        - Ну, думаю, они предложат тебе место гораздо раньше. Кристиану ты очень нравишься - за обедом все только и говорили о той рукописи, которую ты нашла на прошлой неделе. Он говорит, что ты знаешь в этом деле толк, а услышать такую похвалу от него - это серьезно.
        - Правда? Он так сказал? - Не могу не улыбнуться, хотя это кажется странным и ненужным, но в то же время меня приободряет.
        - Да, а разве иначе он позвал бы тебя на конференцию? Мы едем только вчетвером.
        - Вчетвером? - переспрашиваю я.
        - Ага. Ты, я, Кристиан и Ким.
        - Ой, я не знала, что Ким тоже поедет. - Изо всех сил надеюсь, что мистер Вэнс пригласил меня не только из-за моих отношений с Хардином, сыном его лучшего друга.
        - Без нее он и пару дней не продержится, - шутит Тревор. - В смысле, без ее организационных способностей.
        Я слегка улыбаюсь.
        - Я поняла. А ты почему едешь? - спрашиваю я и тут же мысленно бью себя по голове. - В смысле, почему он берет тебя, ведь ты работаешь в финансовом отделе, разве не так? - пытаюсь объясниться я.
        - Ничего, я все понял, вам, издателям, вовсе не нужно, чтобы рядом был ходячий калькулятор. - Он закатывает глаза и смеется, искренне смеется. - Он скоро открывает второй офис в Сиэтле, и мы должны встретиться с потенциальным инвестором. Кроме того, нам надо будет найти подходящее место и заключить наиболее выгодную сделку, а Кимберли убедится, что здание справится с нашим потоком работы.
        - Недвижимостью ты тоже занимаешься? - Комната наконец прогрелась, и я разуваюсь и подбираю ноги под себя.
        - Нет, не занимаюсь, но хорошо разбираюсь в цифрах, - хвастается Тревор. - В любом случае, мы здорово проведем время. Сиэтл - красивый город. Ты там была?
        - Да, это мой любимый город. Хотя я мало где бывала…
        - Я тоже. Я ведь из Огайо, так что пока немного повидал. По сравнению с Огайо Сиэтл - прямо как Нью-Йорк.
        Я понимаю, что искренне настроена узнать больше о Треворе.
        - Почему ты переехал в Вашингтон?
        - Ну, моя мама умерла, когда я оканчивал школу, и мне пришлось уехать. Ведь вокруг столько всего интересного, понимаешь? Перед смертью мамы я пообещал, что не проведу всю жизнь в нашем ужасном городишке. А день, когда меня приняли в Центральный вашингтонский университет, был и лучшим и худшим в моей жизни.
        - Худшим? - удивляюсь я.
        - Она умерла как раз в тот день. Вот ведь совпадение, правда? - Тревор слабо улыбается уголком губ, и это выглядит очень мило.
        - Мне так жаль.
        - Нет, ничего страшного. Мама была из тех, кому не место на земле. Она была слишком хорошей, понимаешь? Мы, ее семья, провели с ней больше времени, чем заслуживали, и я не стал бы ничего менять, - признается он. Теперь он широко улыбается и кивает мне. - Ну а ты? Долго думаешь оставаться здесь?
        - Нет, я всегда хотела переехать в Сиэтл. Но в последнее время думаю, что переберусь даже куда-нибудь подальше, - говорю я.
        - Верное решение. Нужно путешествовать и увидеть как можно больше всего. Такая женщина, как ты, не должна прятаться от мира. - Должно быть, он замечает странное выражение моего лица, потому что тут же добавляет: - Извини… я просто имею в виду, что ты столько всего можешь сделать. Уверен, у тебя немало талантов.
        Но его слова меня ничуть не задевают. Меня радует, что он назвал меня «женщиной»; всю жизнь я чувствовала себя ребенком, потому что все обходились со мной как с маленькой. Тревор - всего лишь друг, мой новый друг, но я безумно рада, что в этот ужасный день именно он составляет мне компанию.
        - Ты уже ужинал? - спрашиваю я.
        - Пока нет. Думаю, не заказать ли пиццу - только бы снова не выбираться в эту метель. - Он смеется.
        - Может, одну на двоих? - предлагаю я.
        - Идет, - соглашается Тревор с такой доброй улыбкой, которую я давно ни у кого не видела.
        Глава 6
        Хардин
        Отец выглядит ужасно по-дурацки; так всегда бывает, когда он пытается казаться внушительным, как сейчас, когда стоит в дверном проеме, скрестив руки.
        - Она не придет сюда, Хардин, она знает, что здесь ты ее найдешь.
        Чувствую, что хочу выбить ему зубы и засунуть их ему в глотку. Вместо этого я провожу рукой по волосам, слегка вздрагивая, когда костяшки вспыхивают болью. Порезы оказались глубже обычного. Ударив кулаком по кирпичной стене в квартире, я повредил руку сильнее, чем думал. Но это ничто по сравнению с тем, что я чувствую внутри. Я не знал, что такая боль вообще существует: она намного хуже любого физического страдания.
        - Сын, я правда думаю, что тебе стоит дать ей немного свободы.
        Да кем он, черт возьми, себя возомнил?
        - Свободы? Ей не нужна свобода! Ей нужно вернуться домой! - кричу я.
        Соседка-старушка смотрит на нас, и я приветственно поднимаю руку.
        - Прошу, не груби моим соседям, - предупреждает отец.
        - Тогда скажи им, чтобы не совали нос в чужие дела! - Уверен, уж это седая старушка расслышала.
        - До свиданья, Хардин, - вздыхает отец и закрывает дверь.
        - Черт! - кричу я и начинаю ходить взад-вперед по крыльцу, а потом наконец возвращаюсь к машине.
        Да где же она, черт возьми? Несмотря на ярость, я все же ужасно за нее волнуюсь. Вдруг она одна, вдруг она испугалась? Конечно, зная Тессу, я могу точно сказать, что она не испугалась; она, наверное, вспоминает все причины ненависти ко мне. Скорее всего, даже записывает их на бумажке. Ее потребность все контролировать и составлять эти дурацкие списки всегда меня раздражала, но сейчас я мечтаю увидеть, как она пишет - пусть даже какую-нибудь ерунду. Я отдал бы все, чтобы еще хоть раз увидеть, как она задумчиво прикусывает губу или мило хмурится. Теперь же, когда она вернулась к матери и Ною, последний шанс, на который я мог надеяться, исчез. Как только ей напомнят, почему для нее он лучше, чем я, она тут же меня забудет.
        Я снова звоню ей, но телефон сразу переключается на голосовую почту - уже в двадцатый раз. Черт возьми, я просто тупой идиот! Объехав за час все библиотеки и все книжные магазины, решаю вернуться в квартиру. Может, она придет туда, может, она придет… Но я знаю, не придет.
        А что, если все же придет? Надо убрать весь разгром, который я устроил, и купить новые тарелки вместо разбитых о стену - просто на случай, если она вернется.
        Тишину прорезает мужской голос, вибрацией отдающий в моем теле.
        - Ты где, Скотт?
        - Я видел, как он уходил из бара. Я знаю, что он здесь, - отвечает ему другой.
        Я выбираюсь из кровати и чувствую, что пол холодный. Сначала я думал, что это папа со своими друзьями, но теперь понимаю, что вряд ли это они.
        - Выходи, выходи, где бы ты ни прятался! - кричит тот, с низким голосом, а потом слышится грохот.
        - Его здесь нет, - отвечает мама.
        Я как раз спустился по лестнице и вижу их всех. Маму и четверых мужчин.
        - О-о, смотрите-ка, кто у нас тут, - говорит высокий. - Кто бы мог подумать, что у Скотта такая классная женушка. - Он хватает маму за руку и стаскивает ее с дивана.
        Она отчаянно пытается вырваться.
        - Прошу… его здесь нет. Если он должен вам денег, я отдам все, что у меня есть. Можете взять все ценное из дома, телевизор или, может…
        Но мужчина лишь ухмыляется.
        - Телевизор? Мне не нужен твой чертов телевизор.
        Я смотрю, как мама пытается вырваться из его хватки - прямо как рыба, которую я однажды поймал.
        - У меня есть кое-какие украшения - совсем немного, но есть, прошу вас…
        - Заткнись, на хрен! - кричит другой и дает ей пощечину.
        - Мама! - реву я и выбегаю в гостиную.
        - Хардин… иди наверх!
        Но я не оставлю мою маму с этими плохими дядями.
        - Убирайся отсюда, мелкий засранец, - говорит один из них и толкает меня с такой силой, что я падаю на пол. - Видишь ли, стерва, проблема в том, что твой муж сделал вот это, - сердито продолжает он, показывая на свою лысую голову - там зияет огромная рана. - И раз его здесь нет, единственное, что нам нужно, - это ты. - Он улыбается, а она пинает его ногами.
        - Хардин, милый, иди наверх… Быстро! - кричит она.
        Стоп, почему она на меня злится?
        - Кажется, он хочет остаться и посмотреть, - говорит мужчина с раненой головой и толкает ее на диван.
        Я внезапно просыпаюсь и подскакиваю в кровати.
        Черт.
        Кошмары продолжаются и каждую ночь становятся все хуже. Я уже привык, что они остались в прошлом, что я теперь смогу нормально спать. Из-за нее, все из-за нее.
        И вот я сижу в четыре утра на простыне, кровавой от моих разбитых костяшек, и у меня дико болит голова.
        Я закрываю глаза и, чтобы уснуть, пытаюсь представить, что на самом деле она здесь, со мной.
        Глава 7
        Тесса
        - Тесс, дорогая, просыпайся, - шепчет Хардин, нежно касаясь губами моего уха. - Ты такая красивая, когда спишь!
        Я улыбаюсь и притягиваю его к себе, чтобы взглянуть ему в глаза. Я касаюсь его носа своим, и он смеется.
        - Я люблю тебя, - он крепко меня целует.
        Только я не чувствую его губ.
        - Хардин? - зову его я. - Хардин?
        Но он исчезает…
        Резко открыв глаза, возвращаюсь в реальный мир. В кромешную тьму незнакомой комнаты - на мгновение я даже забыла, где нахожусь. Но затем вспоминаю: в номере мотеля. Одна. Я хватаю телефон с прикроватного столика и вижу, что сейчас всего четыре утра. Я вытираю навернувшиеся слезы и снова укладываюсь, надеясь вернуться к Хардину, пусть только во сне.
        Когда я наконец снова просыпаюсь, на часах уже семь. Иду в душ и пытаюсь расслабиться под потоком горячей воды. Сушу голову и крашусь - сегодня мне впервые за все это время хочется хорошо выглядеть. Мне надо избавиться от этого… беспорядка внутри меня. Не зная, чем еще заняться, нахожу нужную страницу в маминой книге и рисую себе идеальное лицо, которое скроет все, что внутри.
        Теперь я выгляжу отдохнувшей и даже симпатичной. Я завиваю волосы, достаю из сумки белое платье - и от его вида вся съеживаюсь. Хорошо, что в комнате есть утюг. На улице холодно, слишком холодно для такого платья, которое даже до колен не доходит, но снаружи я буду недолго. Нахожу простые черные туфли без каблуков и кладу их рядом с платьем.
        Перед тем как одеться, заново складываю вещи - поаккуратнее. Надеюсь, мама позвонит и сообщит хорошие новости насчет общежития. Иначе мне пока придется оставаться здесь, и тогда деньги быстро кончатся, хотя их и так немного. Может, мне просто стоит найти собственное жилье. Я наверняка смогу позволить себе небольшую квартирку поблизости от «Вэнс».
        Я открываю дверь и вижу, что в утренних солнечных лучах снег почти растаял. Слава богу. Как только я открываю машину, из своего номера, через две двери от меня, выходит Тревор. На нем черный костюм и зеленый галстук; он выглядит таким собранным.
        - Доброе утро! Могла бы попросить меня помочь. - Он видит, что я тащу свои сумки.
        Прошлым вечером, съев пиццу, мы смотрели телевизор и рассказывали друг другу всякие университетские истории. Тревору было чем поделиться, ведь он уже закончил учебу, а мне правда нравилось слушать и представлять, какой могла бы быть - и должна была - моя жизнь в университете, хотя от этого мне стало и немного грустно. Мне не стоило ходить на вечеринки с такими людьми, как Хардин. Надо было найти себе всего нескольких, но верных друзей. Тогда все было бы по-другому, все было бы намного лучше.
        - Как спалось? - спрашивает Тревор и вытаскивает из кармана связку ключей. После щелчка заводится «БМВ». Конечно, тот самый - это его машина.
        - Твоя машина сама заводится? - смеюсь я.
        Он показывает мне ключ.
        - Ну, с помощью этой штуки.
        - Забавно. - Я улыбаюсь ему слегка саркастически.
        - Удобно, - возражает он.
        - Экстравагантно?
        - Немного. - Он смеется. - Но все равно очень удобно. Ты отлично выглядишь, как и всегда.
        Я складываю сумки в багажник.
        - Спасибо. Ну и мороз! - говорю я и забираюсь в машину.
        - Увидимся на работе, Тесса, - он тоже залезает в свой «БМВ».
        Несмотря на яркое солнце, на улице по-прежнему холодно, так что я быстро вставляю ключ в зажигание, чтобы поскорее завести машину и включить обогреватель.
        Но все, что выдает моя машина, - это «щелк-щелк-щелк».
        Нахмурившись, пробую снова, но безуспешно.
        - Да это когда-нибудь прекратится, блин? - кричу я, ударив руками по рулю.
        Уже в третий раз я пытаюсь завестись, но, конечно, ничего не получается, теперь машина даже не щелкает. Оборачиваюсь и вижу, что Тревор еще не уехал. Он опускает стекло, и я не могу не улыбаться, жалуясь на незадачу.
        - Не подвезешь меня? - спрашиваю я, и он кивает в ответ.
        - Конечно. Кажется, я знаю, куда ты едешь… - Он смеется, и я выхожу из своей машины.
        Я не сдержалась и, пока мы ехали в «Вэнс», включила телефон. К моему удивлению, никаких новых сообщений от Хардина. Что-то есть на голосовой почте, но я не знаю, кто именно звонил - он или мама. Решив все же не прослушивать оставленные сообщения, пишу эсэмэску маме насчет общежития. Тревор высаживает меня прямо у двери; мне не придется далеко идти по холоду - очень любезно с его стороны.
        - Выглядишь отдохнувшей, - Кимберли встречает меня улыбкой, когда я вхожу в офис и хватаю пончик.
        - Чувствую себя немного лучше. Вроде бы, - отвечаю я и наливаю себе кофе.
        - Готова к завтрашнему дню? Жду не дождусь, когда мы выберемся отсюда и поедем в Сиэтл. Там отличные магазины, и пока мистер Вэнс и Тревор будут заняты на встречах, мы с тобой можем заняться чем-то поинтереснее. Ты… ну… поговорила с Хардином?
        Я задумываюсь всего на секунду и решаю рассказать. Она все равно об этом узнает.
        - Нет. Вообще-то, вчера я как раз забрала свои вещи.
        - Мне очень жаль, милая. Со временем все пройдет.
        Боже, я так надеюсь, что она права!
        Рабочий день проходит быстрее, чем я ожидала, я заканчиваю рукопись, над которой мы сейчас работаем. С волнением ожидаю поездки в Сиэтл и надеюсь, что смогу выкинуть Хардина из головы, хотя бы ненадолго. В понедельник у меня день рождения, но я не жду этот день. Если бы все не пошло под откос, во вторник мы с Хардином отправились бы в Англию. Встречать Рождество с мамой я тоже не хочу. Надеюсь, к тому времени я уже заселюсь обратно в общежитие - хотя на каникулах там никого не будет, - а потом уже придумаю повод не поехать к ней домой. Знаю, это очень некрасиво с моей стороны - ведь Рождество и все такое, но настроение у меня сейчас не совсем праздничное.
        К концу рабочего дня мама присылает мне сообщение - пока никаких новостей по поводу общежития. Отлично. По крайней мере, до поездки в Сиэтл остается всего одна ночь в мотеле. Переезжать туда-сюда совсем не весело.
        Уже собираясь уходить, я вспоминаю, что приехала на работу не на своей машине. Надеюсь, Тревор еще здесь.
        - До завтра! Встречаемся здесь, в Сиэтл нас повезет водитель мистера Вэнса, - сообщает мне Кимберли.
        У мистера Вэнса есть водитель?
        Конечно, как же еще.
        Я выхожу из лифта и вижу, что Тревор сидит в холле; его голубые глаза ярко выделяются на фоне черного дивана и его черного костюма.
        - Я не знал, нужно ли будет тебя подвезти, но не решился тебя беспокоить, - говорит он.
        - Спасибо, мне правда очень приятно. Как только вернусь в мотель, позвоню кому-нибудь насчет машины. - Сейчас на улице немного теплее, чем утром, но все равно холодно.
        - Если хочешь, я могу подождать вместе с тобой. Трубы починили, так что в мотеле я ночевать не буду, но побуду с тобой, если ты…
        Тревор внезапно замолкает, его глаза округляются.
        - Что такое? - спрашиваю я и следую за его взглядом - на парковке рядом со своей машиной стоит Хардин и с яростью смотрит на нас с Тревором.
        Я снова начинаю задыхаться. Почему мне становится только хуже?
        - Хардин, что ты здесь делаешь? - Я быстрым шагом направляюсь к нему.
        - Ну, ты не отвечаешь на мои звонки, так что выбор у меня небольшой, правда? - говорит он.
        - У меня есть причина не отвечать тебе, а ты просто берешь и появляешься перед моей работой! - кричу я.
        В присутствии Хардина Тревор явно чувствует себя неуютно, но все равно остается рядом со мной.
        - Все в порядке? Если готова ехать, просто скажи.
        - Ехать куда? - спрашивает Хардин с диким взглядом.
        - Он отвезет меня в мотель, потому что моя машина не заводится.
        - В мотель! - громко возмущается Хардин.
        Не дав мне времени остановить его, Хардин хватает Тревора за воротник рубашки и с силой припирает его к красному грузовику.
        - Хардин! Перестань! Отпусти его! Мы не были вместе! - объясняюсь я, совершенно не понимая, зачем это делаю, но я просто не хочу, чтобы он навредил Тревору.
        Хардин отпускает его, но не дает уйти.
        - Отойди от него, сейчас же!
        Я хватаю Хардина за плечо, и он слегка расслабляется.
        - Держись от нее подальше.
        Он сплевывает; их лица разделяет всего пара сантиметров.
        Тревор бледнеет. Я снова втянула в неприятности того, кто их совершенно не заслуживает.
        - Извини, - говорю я Тревору.
        - Все в порядке. Тебя все-таки подвезти?
        - Нет, она с тобой не поедет, - отвечает Хардин за меня.
        - Да, я сейчас, - говорю я Тревору. - Оставь нас всего на минутку.
        Как настоящий джентльмен, он кивает и отходит к своей машине, оставив нас наедине.
        Глава 8
        Тесса
        - Поверить не могу, что ты остановилась в мотеле. - Он проводит рукой по волосам.
        - Ага, я тоже.
        - Можешь жить в квартире, а я переберусь в общежитие или куда-нибудь еще.
        - Нет. Ни за что.
        - Прошу, не усложняй. - Он потирает лоб рукой.
        - Не усложнять? Ты серьезно? Да я вообще не обязана с тобой разговаривать!
        - Можешь успокоиться? Скажи, что случилось с твоей машиной? И почему этот парень тоже был в мотеле?
        - Не знаю я, что с машиной, - ворчу я.
        Про Тревора отвечать не собираюсь - это не его дело.
        - Я посмотрю.
        - Не надо, я вызову кого-нибудь. Просто уходи.
        - Я поеду за тобой к мотелю. - Он кивает на дорогу.
        - Ты можешь прекратить все это? - громко говорю я, и Хардин закатывает глаза. - Это у тебя что, такая игра - проверить, как долго ты сможешь на меня давить?
        Он отступает назад, будто я его толкнула. Машина Тревора все еще на месте, он ждет меня.
        - Нет, этим я не занимаюсь. Как ты могла такое подумать после всего, что я сделал?
        - Вот именно, я так думаю как раз после всего, что ты сделал, - я едва не смеюсь над тем, какие он подобрал слова.
        - Я просто хочу, чтобы ты поговорила со мной, - говорит Хардин. Но он так долго играет со мной - с самого начала, - что мне трудно понять, говорит ли он правду. - Я знаю, что ты тоже по мне скучаешь, - продолжает он, оперевшись о свою машину.
        Его слова заставляют меня застыть на месте. Вот это наглость!
        - Это ты хочешь услышать? Что я скучаю по тебе? Конечно, скучаю, но знаешь что? Я скучаю не по тебе, а по тому человеку, которым, как я думала, ты был. Но теперь я знаю, какой ты на самом деле, и не хочу иметь с тобой ничего общего! - кричу я.
        - Ты всегда знала, какой я! Все это время я был самим собой, и ты это знаешь! - кричит он в ответ.
        Почему мы не можем поговорить нормально, без крика? Он просто сводит меня с ума, вот почему.
        - Нет, я этого не знаю, а если бы знала, то…
        Я замолкаю, чтобы не признаться, что хотела бы простить его. Но то, чего я хочу, и то, что я должна делать, - это совершенно разные вещи.
        - То что? - спрашивает он. Конечно, он постарается выдавить из меня эти слова.
        - Ничего, тебе пора.
        - Тесс, ты не представляешь, каково было мне эти последние несколько дней. Я не могу спать, я не могу даже нормально существовать без тебя. Мне нужно знать, есть ли у нас шанс…
        Я перебиваю его прежде, чем он успевает договорить.
        - Каково было тебе? - Как он может быть таким эгоистичным? - А каково было мне, как ты думаешь, Хардин? Представь, каково это, когда вся твоя жизнь рушится за несколько часов! Представь, каково это, любить так сильно и отдавать человеку все, а потом узнать, что это была игра, глупый спор! Как думаешь, каково это? - Я делаю шаг в его сторону, бурно жестикулируя. - Я перестала общаться с матерью из-за кого-то, кому на меня наплевать! Я переехала в этот чертов мотель! Каково мне пытаться двигаться дальше, когда ты все время стоишь у меня на пути? Ты просто не знаешь, когда нужно остановиться!
        Он молчит, так что я продолжаю свою тираду. Какая-то часть меня говорит, что я слишком жестока, но он предал меня самым отвратительным образом, а значит, это заслужил.
        - Так что не надо тут мне говорить, как тебе плохо из-за твоего же поступка! Ты все испортил, черт возьми! Собственно, как всегда, и знаешь что? Мне тебя не жалко… Хотя нет. Мне тебя жаль, потому что ты никогда не будешь счастлив. Ты будешь одинок всю свою жизнь, и поэтому я тебе сочувствую. Я буду двигаться дальше, найду прекрасного мужчину, который будет обращаться со мной так, как должен был ты, а потом мы поженимся и заведем детей. Я буду счастлива.
        После такой долгой речи я едва не задыхаюсь, а Хардин смотрит на меня, раскрыв рот. Его глаза покраснели.
        - Знаешь, что самое ужасное? То, что ты меня предупреждал, говорил, что меня погубишь, но я не слушала.
        Отчаянно пытаюсь остановить слезы, но не могу. Обжигая глаза, они безжалостно стекают по моему лицу вместе с тушью.
        - Прос… прости. Я пойду, - тихо говорит Хардин.
        Он выглядит окончательно и бесповоротно поверженным - его я одолела, но это не приносит мне никакого удовлетворения, хотя я думала, что буду довольна.
        Может, в самом начале я могла бы простить его, если бы он рассказал мне правду, пусть даже после того, как мы переспали, но вместо этого он утаил ее от меня, предлагал друзьям деньги за их молчание и заманил меня в ловушку, заставив подписать контакт об аренде квартиры вместе с ним. Мне никогда не забыть первые моменты нашей близости, но он испортил даже это.
        Я бегу к машине Тревора и запрыгиваю внутрь. Обогреватель сдувает теплым воздухом мои горячие слезы. Тревор ничего не говорит и везет меня к мотелю, и я снова благодарна ему за молчание.
        На закате заставляю себя принять горячий душ - слишком горячий. У меня из головы не выходит лицо Хардина, когда он отошел от меня и направился к своей машине. Я вижу его каждый раз, как закрываю глаза.
        С того момента телефон ни разу не зазвонил. Я глупо и наивно верила, что у нас все может получиться. Что несмотря на наши различия и его характер… то есть наши характеры… мы смогли бы быть вместе. Не знаю, как у меня это получается, но я все же засыпаю.
        На следующее утро я взволнована предстоящей первой в жизни командировкой и начинаю паниковать. Кроме того, я забыла вызвать механика, чтобы починить машину. Нахожу номер ближайшей автомастерской и звоню туда. Вероятно, придется заплатить больше, раз я смогу забрать машину только после выходных, но сейчас это меньшая из проблем. Мне отвечает приветливый мужчина, но я не упоминаю об этом в надежде, что они просто не станут брать с меня лишние деньги.
        Я собираюсь, завиваю волосы и крашусь ярче, чем обычно. Выбираю темно-синее платье, которое я еще не надевала, - я купила его, потому что знала, что Хардину понравится, как этот тонкий материал облегает тело. Платье не слишком открытое, чуть ниже колен и с рукавами до локтя. Но сидит оно идеально, и выгляжу я в нем отлично.
        Меня бесит, что все напоминает о Хардине. Стоя перед зеркалом, представляю, как он смотрел бы на меня, одетую в это платье, как расширились бы его зрачки и как он облизывал бы свою нижнюю губу с пирсингом, зажимая колечко между зубами и наблюдая за мной, пока я заканчиваю причесываться.
        Стук в дверь заставляет меня вернуться к реальности.
        - Мисс Янг? - спрашивает меня мужчина в синем комбинезоне механика, когда я открываю дверь.
        - Это я. - Я достаю ключи из сумочки. - Держите, белая «Королла» на стоянке, - говорю я и отдаю ключи.
        Механик оглядывается.
        - Белая «Королла»? - озадаченно переспрашивает он.
        Я выхожу на улицу. Моей машины… нет.
        - Какого… Подождите, я позвоню администратору и узнаю, не отбуксировали ли ее вчера за то, что я ее тут оставила. - Просто отличное начало дня.
        - Здравствуйте, это Тесса Янг из номера тридцать шесть, - говорю я в трубку. - Кажется, мою машину забрал эвакуатор. - Я пытаюсь быть вежливой, но все это меня очень расстраивает.
        - Нет, не забирал, - отвечает администратор.
        Голова кругом!
        - Ладно, значит, мою машину угнали или… - Если кто-то забрал мою машину, я пропала. Мне уже пора выезжать.
        - Нет, утром пришел ваш друг и забрал ее.
        - Мой друг?
        - Ага, тот самый… в татуировках и все такое. - Администратор говорит так тихо, будто Хардин может его услышать.
        - Что? - Я слышала, что он сказал, но сейчас мне больше ничего не приходит в голову.
        - Да, он приехал на тягаче утром, пару часов назад, - говорит он. - Простите, я думал, что вы знаете…
        - Спасибо, - сердито отвечаю я и нажимаю отбой. Поворачиваюсь к механику и говорю: - Мне очень жаль. Кажется, кто-то уже отвез мою машину в другую мастерскую. Я не знала об этом, простите, что потратила ваше время.
        Он улыбается и говорит, что все в порядке.
        После вчерашней ссоры с Хардином у меня совершенно вылетело из головы, что сегодня мне надо как-то добраться до работы. Звоню Тревору, чтобы предупредить его, но он уже попросил мистера Вэнса и Кимберли заехать за мной по пути. Поблагодарив, заканчиваю звонок и выглядываю в окно из-за шторы. К мотелю подъезжает черная машина и останавливается возле моего номера. Опускается стекло, и я вижу Кимберли.
        - Доброе утро! Мы приехали к тебе на помощь! - со смехом объявляет она, когда я открываю дверь. Умный и любезный Тревор - всегда думает наперед.
        Водитель выходит из машины и, слегка касаясь фуражки в знак приветствия, берет у меня сумки и кладет в багажник. Когда он открывает мне дверь, я вижу, что сзади сиденья расположены друг напротив друга. Кимберли хлопает по кожаной обивке, приглашая сесть рядом с ней. Мистер Вэнс сидит рядом с Тревором, они оба приветливо смотрят на меня.
        - Готова к небольшому отпуску? - широко улыбаясь, спрашивает Тревор.
        - Еще как готова, - отвечаю я и забираюсь в машину.
        Глава 9
        Тесса
        Мы выезжаем на шоссе, и мистер Вэнс с Тревором возвращаются к своему разговору - видимо, обсуждают стоимость квадратного метра в новом здании в Сиэтле. Кимберли толкает меня локтем и передразнивает их разговор.
        - Эти мальчики всегда такие серьезные, - говорит она. - Кстати, Тревор сказал, с твоей машиной что-то случилось?
        - Ага. Даже не представляю, в чем дело, - я стараюсь, чтобы голос звучал радостно, что не так уж сложно, когда Кимберли дружески улыбается мне в ответ. - Вчера она не заводилась, и мне пришлось вызвать механика. Но Хардин уже попросил кого-то забрать ее.
        Она ухмыляется.
        - Настойчивый парень, да?
        Я вздыхаю.
        - Видимо, да. Я просто хочу, чтобы он дал мне немного времени все осознать.
        - Осознать что? - спрашивает она.
        Я забываю, что она ничего не знает о споре, о моем унижении, но точно не собираюсь рассказывать ей об этом. Ей известно только то, что мы с Хардином расстались.
        - Не знаю, вообще все. Сейчас столько всего происходит, и мне по-прежнему негде жить. Мне кажется, он относится к этому не так серьезно, как должен бы. Он думает, что может взять и стать моим кукловодом и управлять моей жизнью. Он считает, что может появиться в любой момент, попросить прощения и получить его, но так не бывает. По крайней мере, больше не будет, - выдыхаю я.
        - Вот и молодец. Я рада, что ты не даешь себя в обиду, - говорит она.
        А я рада, что она не спрашивает меня о подробностях.
        - Спасибо. Я тоже.
        Я очень горжусь тем, что смогла дать отпор Хардину и не поддаться на его уговоры, но в то же время из-за того, что сказала ему вчера, чувствую себя ужасно. Я знаю, он это заслужил, но я не могу перестать думать: «А что, если он говорит правду?» Но даже если глубоко внутри у него действительно есть чувства ко мне, этого недостаточно, чтобы я могла быть уверена, что он снова не причинит мне боль.
        Потому что так он и поступает: причиняет людям боль.
        Решив сменить тему, Кимберли радостно говорит:
        - Сегодня вечером, после последней встречи, надо будет куда-нибудь сходить. В воскресенье эти двое все утро будут заняты на совещаниях, так что мы сможем пройтись по магазинам. Посидим где-нибудь сегодня и, может, в субботу вечером. Что скажешь?
        - Где посидим? - смеюсь я. - Мне же всего восемнадцать.
        - Ой, да ладно. Кристиан в Сиэтле многих знает. Если ты с ним, то сможешь пройти куда угодно. - Мне нравится, как загораются ее глаза, когда она говорит про мистера Вэнса, хотя он сидит прямо напротив нее.
        - Хорошо, - соглашаюсь я.
        В таком смысле я еще никуда не «ходила». Я была на нескольких вечеринках в кампусе, но никогда даже близко не подходила к ночным клубам и тому подобным местам.
        - Будет весело, не волнуйся, - убеждает меня Кимберли. - И ты точно должна будешь надеть это платье, - с улыбкой добавляет она.
        Глава 10
        Хардин
        «Ты будешь одинок всю свою жизнь, и поэтому я тебе сочувствую. Я буду двигаться дальше, найду прекрасного мужчину, который будет обращаться со мной так, как должен был ты, а потом мы поженимся и заведем детей. Я буду счастлива».
        Я никак не могу выкинуть слова Тессы из головы. Я знаю, она права, но я ужасно не хочу, чтобы это было так. Раньше я всегда был не прочь побыть один - теперь же знаю, чего мне не хватает.
        - Ты с нами? - прорывается голос Джейса сквозь путаницу моих мыслей.
        - Э, что? - переспрашиваю я. Я почти забыл, что сижу за рулем.
        Он закатывает глаза и затягивается сигаретой.
        - Я спросил, ты с нами? Мы собираемся к Зеду.
        Я вздыхаю в ответ.
        - Не знаю…
        - Почему? Хватит быть таким слабаком. Ноешь все время, как младенец какой-то.
        Я сердито смотрю на него. Если бы прошлой ночью я выспался, то сейчас мне хватило бы сил протянуть руку и схватить его за горло.
        - Я не ною, - медленно говорю я в ответ.
        - Еще как ноешь, дружище. Сегодня ты должен напиться и с кем-нибудь переспать. Там точно будут подходящие девчонки.
        - Мне не надо ни с кем спать. Мне не нужен никто, кроме нее.
        - Да ладно, давай, поехали к Зеду. Если не хочешь девчонок, то хотя бы выпьешь пару пива, - уговаривает он.
        - Тебе никогда не хочется чего-то большего? - спрашиваю я, и он смотрит в мою сторону с таким видом, будто у меня отросли рога.
        - В смысле?
        - Ну, знаешь, тебе не надоело просто тусоваться и цеплять новых девчонок?
        - Стой-стой: все хуже, чем я думал. А ты серьезно увлекся, чувак!
        - Нет. Просто говорю. Уже надоело заниматься одной и той же фигней.
        Он не знает, как это приятно - лежать в кровати и смешить Тессу; он не знает, как это забавно - слышать ее болтовню о любимых книгах, пытаться схватить ее и получить шлепок в ответ. Это намного лучше любой вечеринки, на которой я когда-либо был или буду.
        - Она тебе всю голову заморочила. Вот фигня, а? - Он смеется.
        - Нет, не заморочила, - вру я.
        - Ну конечно… - Он выбрасывает окурок в окно. - И теперь она свободна, да? - спрашивает он и смеется еще сильнее, когда я с силой сжимаю руль. - Да я просто дурачусь, Скотт. Хотел посмотреть, как сильно тебя можно разозлить.
        - Отвали на хрен, - бурчу я и, чтобы подтвердить свои слова, поворачиваю на улицу, где живет Зед.
        Глава 11
        Тесса
        The Four Seasons в Сиэтле - это лучший отель, который я в жизни видела. Стараюсь идти медленнее, чтобы рассмотреть все детали, но Кимберли практически тащит меня по коридору к лифту, оставляя Тревора и мистера Вэнса далеко позади.
        Остановившись у одной из дверей, она говорит:
        - Вот твоя комната. Распаковывай вещи, а потом встретимся в нашем номере и обсудим маршрут на выходные, хотя я знаю, что ты уже наверняка все продумала. Да, стоит переодеться, это платье лучше оставить на вечер, когда мы пойдем куда-нибудь. - Кимберли подмигивает и уходит по коридору.
        Эта комната значительно отличается от номера мотеля, в котором я провела последние две ночи. Здесь одна только картина в холле, наверное, стоит больше, чем ремонт всей комнаты в мотеле. Вид из окна просто невероятный. Сиэтл - такой красивый город! Я запросто могу представить, что живу здесь, снимаю квартиру в многоэтажном доме, работаю на «Сиэтл паблишинг» или даже «Вэнс паблишинг», раз они открывают тут новый офис. Это было бы потрясающе.
        Вешаю одежду в шкаф, переодеваюсь в черную юбку-карандаш и сиреневую рубашку. Я хочу скорее попасть на конференцию, но в то же время нервничаю. Я знаю, что должна хорошо провести время, но здесь мне все в новинку, и к тому же внутри до сих пор пусто после обиды, которую нанес мне Хардин.
        Подхожу к номеру Кимберли и мистера Вэнса и смотрю на часы - сейчас половина третьего. Я волнуюсь, потому что знаю, что в три мы уже должны будем спуститься в банкетный зал.
        Кимберли открывает дверь с радостной улыбкой и приглашает меня войти. В их номере - большая прихожая и отдельная гостиная. Кажется, дом моей матери и то меньше.
        - Тут… круто, - говорю я.
        Мистер Вэнс смеется и наливает себе что-то в стакан, вроде бы воду.
        - Здесь хорошо.
        - Мы заказали обед в номер, чтобы немного подкрепиться перед началом. Скоро уже должны принести, - говорит Кимберли, а я улыбаюсь и благодарю ее.
        Я не думала о том, как хочу есть, пока она не сказала об этом. Я весь день ничего не ела.
        - Готова заскучать до смерти? - спрашивает Тревор, заходя в гостиную.
        - Мне там не будет скучно. - Я улыбаюсь, и он смеется в ответ. - Может, я вообще не захочу уезжать, - добавляю я.
        - Я тоже, - признается он.
        - И я, - говорит Кимберли.
        Мистер Вэнс качает головой.
        - Мы можем это устроить, дорогая. - Он нежно кладет руку ей на спину, и я отворачиваюсь.
        - Нам надо просто перенести сюда главный офис и всем вместе переехать! - шутит Кимберли. По крайней мере, мне так кажется.
        - Смиту понравится Сиэтл, - говорит мистер Вэнс.
        - Смиту? - спрашиваю я, затем вспоминаю его сына, которого видела на свадьбе, и краснею. - Конечно, это же ваш сын, простите.
        - Ничего страшного, имя у него необычное, знаю.
        Он смеется и тянется к Кимберли. Надежные отношения, полные любви, - это, должно быть, так замечательно. Я завидую Кимберли, мне стыдно, но я все равно завидую. В ее жизни есть мужчина, который явно заботится о ней и сделает для ее счастья что угодно. Ей очень повезло.
        Я улыбаюсь.
        - Это красивое имя.
        После обеда мы спускаемся вниз, и я попадаю в огромный конференц-зал, набитый людьми, которые любят книги. Настоящий рай.
        - Связи. Связи. Связи, - повторяет мистер Вэнс. - Главное - наладить связи.
        И в течение следующих трех часов знакомит меня почти со всеми присутствующими. И, что самое важное, он не представляет меня как стажера и вообще относится ко мне, как к взрослой. И все они тоже.
        Глава 12
        Хардин
        - Ну и ну, какие люди! - Молли в изумлении раскрывает глаза, когда видит, как мы с Джейсом заходим в квартиру Зеда.
        - Уже напилась и прилетела? - говорю я ей.
        - И что? Пять часов уже есть, - она зловеще ухмыляется.
        Я качаю головой, а Молли говорит:
        - Выпей со мной, Хардин, - и хватает коричневую бутылку и два бокала.
        - Ладно. Всего один, - соглашаюсь я, и она с улыбкой наполняет небольшие бокалы.
        Десять минут спустя понимаю, что разглядываю фотки в своем телефоне. Жаль, я не дал Тессе сделать побольше совместных снимков, - сейчас бы я все их просмотрел. Боже, я и правда серьезно увлекся, как сказал Джейс. Чувствую, как медленно схожу с ума, но если это поможет мне снова сблизиться с ней, я не против - вот это настоящее безумие.
        «Я буду счастлива», - сказала она. Я знаю, что не сделал ее счастливой, но мог. В то же время мне не стоит ее доставать. Я починил ее машину, потому что не хотел, чтобы она сама этим занималась. Я рад, что так сделал, потому что если бы я не позвонил Вэнсу и не попросил бы подвезти ее на работу, то не узнал бы, что она едет в Сиэтл.
        Почему она не сказала? На месте этого придурка Тревора должен быть я. Я знаю, она ему нравится, и вижу, что он тоже ей симпатичен. Именно такой парень ей нужен, они очень похожи. В отличие от нас с ней. Он может сделать ее счастливой. Эта мысль меня бесит, и мне хочется пробить головой Тревора какое-нибудь окно…
        Но, может, я должен предоставить ей свободу и шанс на счастье. Вчера она ясно дала понять, что не простит меня.
        - Молли! - зову я с дивана.
        - Чего?
        - Принеси мне еще бокал.
        Даже не поворачивая головы, я чувствую, как она победно улыбается.
        Глава 13
        Тесса
        - Это было так классно! Спасибо большое, что взяли меня!
        Мы заходим в лифт, и я просто накрываю мистера Вэнса волной эмоций.
        - Не за что, ты ведь у нас одна из лучших сотрудников. И неважно, что ты стажер, - ты очень умна. И прошу, ради бога, называй меня просто Кристиан, я уже тебя просил. - Он притворяется сердитым.
        - Да, хорошо. Это было просто невероятно, мистер… Кристиан. Было здорово услышать, как все обсуждают цифровые публикации, особенно учитывая, что отрасль будет расти дальше, да и читателям это очень легко и удобно. Это очень важный шаг, и рынок все расширяется… - бормочу я.
        - Верно, верно. И сегодня мы еще немного помогли «Вэнс паблишинг»: представь, сколько новых клиентов мы получим, как только полностью оптимизируем все производственные процессы, - соглашается он.
        - Ну что, вы закончили? - дразнит Кимберли и берет Кристиана под руку. - Переоденемся и вперед! Впервые за многие месяцы мы позвали няню на выходные. - Она притворно надувает губы.
        Он улыбается ей.
        - Так точно, мэм.
        Я рада, что мистер Вэнс - то есть Кристиан - после смерти жены получил шанс снова стать счастливым. Я смотрю на Тревора, и он слегка мне улыбается.
        - Мне надо выпить, - говорит Кимберли.
        - Мне тоже, - соглашается Кристиан. - Ладно, давайте встретимся в холле через полчаса, водитель будет ждать нас у входа. Ужин за мной!
        Я возвращаюсь в комнату и нагреваю утюжок для завивки, чтобы поправить прическу. Я наношу темные тени и смотрюсь в зеркало. Макияж кажется непривычно ярким, но не слишком. Подвожу глаза черным карандашом и наношу румяна, а потом делаю укладку. С пышной прической и ярким макияжем темно-синее платье, в котором я была сегодня утром, смотрится еще лучше. Жаль, что Хардин…
        «Нет. Не жаль», - повторяю я себе и надеваю черные туфли на каблуках. Я беру телефон и сумочку, а потом выхожу из номера, чтобы встретиться со своими друзьями… Друзья ли они мне?
        Не знаю, но мне кажется, что Кимберли - мне друг, а Тревор очень по-дружески ко мне относится. Кристиан - начальник, так что это немного другое.
        В лифте набираю эсэмэску Лэндону - пишу, что отлично провожу время в Сиэтле. Что скучаю по нему и надеюсь, что мы сможем остаться близкими друзьями, несмотря на то, что мы с Хардином уже не вместе.
        Выхожу из лифта и замечаю у выхода Тревора - узнаю его по темным волосам. На нем черные брюки и светлый свитер, из-за чего он немного напоминает мне Ноя. Я замедляю шаг, а затем подхожу ближе. Когда Тревор ловит мой взгляд, его глаза округляются, и он издает нечто среднее между кашлем и писком. Он краснеет, и я не могу сдержать смеха.
        - Ты… ты замечательно выглядишь, - говорит он.
        Я улыбаюсь и отвечаю:
        - Спасибо. Ты тоже ничего.
        Он снова заливается краской.
        - Спасибо, - бормочет он.
        Странно видеть Тревора таким - застигнутым врасплох. Он всегда так спокоен и собран.
        - Вот и они! - Я слышу голос Ким.
        - Ого, Ким! - говорю я и машу рукой перед лицом, будто пытаюсь рассеять иллюзию.
        Она потрясающе выглядит в красном платье с лямкой через шею, доходящем до середины бедра. Короткие светлые волосы зачесаны наверх, отчего она выглядит сексуально и тем не менее элегантно.
        - Кажется, мы весь вечер будем отбиваться от других мужчин, - говорит Кристиан Тревору по дороге к выходу, и они оба смеются.
        Кристиан просит водителя отвезти нас в отличный ресторан, где я пробую вкуснейшего лосося и пирог с крабами под забавные истории о тех временах, когда Вэнс работал в издательстве в Нью-Йорке. Мы замечательно проводим время, Тревор с Кимберли слегка подшучивают над тем, как Кристиан в любой ситуации проявляет чувство юмора.
        После ужина едем в клуб неподалеку. Он находится в полностью стеклянном трехэтажном здании. Сквозь окна я вижу сотни мерцающих огней, которые освещают всех танцующих внутри, создавая странное сочетание света и тени. Примерно так я и представляла себе ночной клуб - только не такой большой и не с таким количеством посетителей.
        Мы выходим из машины, и Кимберли берет меня за руку.
        - Завтра отправимся в более спокойное местечко. Некоторые ребята с конференции собирались сюда пойти, и мы решили последовать их примеру! - смеется она.
        На входе стоит очень крупный мужчина. Он держит в руке бумаги со списками и строго проверяет имена входящих. Терпеливые любители вечеринок выстроились в очередь, которая растянулась на весь тротуар, до самого угла здания.
        - Нам долго придется ждать? - спрашиваю я Тревора.
        - Нет-нет, - усмехается он. - Мистер Вэнс никогда не ждет.
        Вскоре я понимаю, что он имел в виду. Кристиан шепчет что-то охраннику, и тот открывает вход и тут же пропускает нас. Я изумлена громкой музыкой и яркими огнями, мерцающими сквозь дымовую завесу над танцполом.
        Вряд ли я когда-нибудь сумею понять, почему люди платят за то, чтобы заработать себе головную боль и надышаться дымом в толпе незнакомых людей.
        Женщина в коротком платье провожает нас наверх в отдельную кабинку. Внутри за шторами скрываются два диванчика и стол.
        - Это VIP-места, Тесса, - говорит Кимберли, замечая мой любопытный взгляд.
        - Вот как, - отвечаю я и, следуя примеру спутников, присаживаюсь на один из диванов.
        - Что ты обычно пьешь? - спрашивает Тревор.
        - Ну, обычно я не пью, - говорю я.
        - Я тоже. Вообще люблю вино, но пью редко.
        - Нет-нет, Тесса, сегодня ты что-нибудь выпьешь. Тебе не помешает! - громко говорит Кимберли.
        - Но… - пытаюсь возразить я.
        - Принесите ей «Секс на пляже» - и мне тоже, - говорит она официантке.
        Та кивает; Кристиан заказывает что-то, название чего я никогда не слышала, а Тревор решается на бокал красного вина. Пока никто еще не спрашивал, есть ли мне двадцать один год. Может, я выгляжу старше или Кристиана здесь достаточно хорошо знают и не желают докучать его друзьям подобными вопросами.
        Я понятия не имею, что такое «Секс на пляже», но предпочитаю не показывать свое неведение. Официантка возвращается и подает мне высокий бокал с кусочком ананаса и розовым зонтиком. Я благодарю и быстро делаю глоток через соломинку. Напиток и правда отличный - сладкий, но с легкой горчинкой.
        - Нравится? - спрашивает Ким.
        Я киваю и делаю еще один глоток, побольше.
        Глава 14
        Хардин
        - Да ладно, Хардин. Еще один, - говорит Молли мне на ухо.
        Я еще не решил, хочу ли я напиться. Я уже выпил три бокала и понимаю, что после следующего действительно буду пьян. С одной стороны, надраться в хлам и забыть обо всем - неплохая мысль. С другой - мне нужно сохранять способность рассуждать здраво.
        - Может, уйдем отсюда? - невнятно бормочет Молли.
        От нее пахнет травкой и виски. Какая-то часть меня желает отвести ее в ванную и оттрахать там, просто потому что я могу. Просто потому что Тесса сейчас в Сиэтле с этим уродом Тревором, а я нахожусь в трех часах езды от нее и напиваюсь, сидя на этом гребаном диване.
        - Ну же, Хардин, ты ведь знаешь, что со мной совершенно забудешь о ней. - Молли забирается ко мне на колени.
        - О чем ты? - спрашиваю я, а она продолжает обнимать меня за шею.
        - О Тессе. Я помогу тебе забыть ее, просто позволь мне. Можешь трахать меня до тех пор, пока не забудешь даже ее имя.
        Я чувствую ее горячее дыхание на своей шее и пытаюсь оттолкнуть ее.
        - Слезай давай, - говорю я.
        - Какого хрена, Хардин? - Ее самолюбие явно задето.
        - Я тебя не хочу, - жестко отвечаю я.
        - С каких это пор? Раньше ты трахал меня, ни о чем не задумываясь.
        - С тех пор как… - начинаю говорить я.
        - Как что? - Она слезает с дивана и яростно размахивает передо мной руками. - С тех пор как ты встретил эту заносчивую стерву?
        Прежде чем я сделаю какую-нибудь глупость, приходится напомнить себе, что Молли - всего лишь девушка, а не воплощение зла, хотя так и не разберешь.
        - Не говори о ней так. - Я поднимаюсь с дивана.
        - Все это правда, ты только посмотри на себя. Ты как долбаный нытик, страдающий по своей невинной уродине, а она тебя даже не хочет! - кричит она, то ли смеясь, то ли плача. У Молли эти эмоции выглядят примерно одинаково.
        Я сжимаю кулаки, и Джейс с Зедом тут же подходят к нам. Молли кладет руку на плечо Джейса.
        - Скажите ему, ребята. Скажите, что он стал чертовым занудой с тех пор, как мы его ей сдали.
        - Не мы, а ты, - поправляет ее Зед.
        Она сердито смотрит на него.
        - Какая разница? - говорит она, и Зед удивленно смотрит на нее в ответ.
        - В чем дело? - спрашивает Джейс.
        - Ни в чем, - отвечаю я за нее. - Она расстроена тем, что у меня нет желания ее трахнуть.
        - Нет, меня просто бесит, что ты такой придурок. С тобой все равно никто не хочет иметь дела. Именно поэтому Джейс и попросил меня рассказать все ей.
        Мои глаза застилает красная пелена.
        - Он попросил? - говорю я сквозь зубы.
        Я знал, что Джейс тот еще засранец, но все же был уверен, что открыть Тессе всю правду Молли заставила ревность.
        - Да, это он подговорил меня ей сказать. Он все спланировал: она немного выпьет, потом я расскажу ей все прямо у тебя на глазах, Джейс бросится за ней и попытается утешить, пока ты будешь реветь, как малыш, черт возьми. - Она смеется. - Как ты там выразился, Джейс? Ты собирался «затрахать ее до смерти»?
        Молли показывает в воздухе кавычки, цитируя слова Джейса.
        Я делаю шаг к Джейсу.
        - Эй, дружище, я просто пошутил… - начинает оправдываться он.
        Если не ошибаюсь, губы Зеда искривляются в ухмылке, как только мой кулак врезается в челюсть Джейса.
        Снова и снова бью его по морде; но не чувствую никакой боли в костяшках пальцев; я продолжаю драку, придавливая противника сверху, и мой гнев притупляет все другие ощущения. Я представляю, как он касается Тессы, целует ее, раздевает, и бью его еще сильнее. Кровь на его лице лишь раззадоривает меня, усиливает желание причинить ему как можно больше боли.
        Лицо Джейса разбито, осколки очков в черной оправе валяются рядом. Кто-то оттаскивает меня от него.
        - Хватит, дружище! Ты же его убьешь, перестань! - орет Логан прямо мне в лицо, и я вроде бы возвращаюсь к реальности.
        - Если кому-то из вас, придурков, есть что сказать мне, говорите сейчас! - кричу я всем тем, кого когда-то считал друзьями - если это вообще была дружба.
        Все молчат, даже Молли.
        - Давайте! Если кто-нибудь скажет про нее хоть одно гребаное слово, я проучу вас всех - долго думать не стану!
        Напоследок я бросаю взгляд на Джейса, который с трудом пытается подняться с пола, и ухожу из квартиры Зеда. Снаружи меня ждет холодная ночь.
        Глава 15
        Тесса
        - Очень вкусная штука! - практически кричу я на ухо Кимберли, допивая свой коктейль. Я размешиваю лед трубочкой, жадно пытаясь добраться до последних капель на дне бокала.
        Она сияет от радости.
        - Хочешь еще?
        Ее глаза чуть покраснели, но на вид она вполне собрана, тогда как я чувствую какую-то странную легкость.
        Опьянение. Вот как это называется.
        Я энергично киваю и осознаю, что постукиваю пальцами по коленям в такт музыке.
        - Ты в порядке? - спрашивает Тревор, заметив это.
        - Да, чувствую себя очень хорошо! - Я стараюсь перекричать музыку.
        - Надо потанцевать! - говорит Кимберли.
        - Я не танцую! В смысле, я не умею танцевать - по крайней мере, не под такую музыку!
        Я никогда не танцевала так, как обычно танцуют люди в клубах, и в любой другой ситуации побоялась бы присоединиться к ним. Но по моим жилам течет алкоголь, который придает мне невероятную храбрость.
        - Ну ладно, идем! - кричу я.
        Кимберли улыбается, затем поворачивается и целует Кристиана в губы - дольше, чем обычно. Через мгновение она встает, стаскивает меня с дивана и направляется на переполненный танцпол. Зайдя за ограждение, смотрю вниз и вижу, что под нами еще два этажа, где тоже все танцуют. Все выглядят настолько потерянными в собственном мире, что это кажется и пугающим, и захватывающим одновременно.
        Конечно, Кимберли знает, как надо двигаться, так что я закрываю глаза и просто пытаюсь позволить музыке направлять мое тело. Я чувствую себя нелепо, но не хочу отставать от нее - других вариантов у меня нет.
        Через бесчисленное количество песен и еще два бокала я понимаю, что комната начинает кружиться. Захватив сумочку, отлучаюсь в туалет, пытаясь протиснуться сквозь бесконечную толпу потных тел. Чувствую, что в сумке вибрирует телефон, и вытаскиваю его. Это мама - отвечать точно не буду, сейчас я слишком пьяна, чтобы с ней разговаривать. В очереди перед кабинками зачем-то просматриваю входящие сообщения и тут же хмурюсь, не увидев ни одного от Хардина.
        Может, стоит узнать, чем он занимается?
        Нет. Только не это. Завтра я пожалею о своей необдуманности.
        Мигающие огни, отражающиеся от стен, начинают меня раздражать. Пока я стою в очереди, я пытаюсь сконцентрировать взгляд на экране мобильного в надежде, что мне станет лучше. Дверь в одну из кабинок наконец открывается, я забегаю внутрь и наклоняюсь над унитазом в ожидании, смогу ли я стошнить. Ненавижу это ощущение. Будь Хардин здесь, он принес бы мне попить и подержал бы мне волосы.
        Нет. Нет, он не стал бы.
        Надо ему позвонить.
        Чувствуя, что меня не стошнит, выхожу из кабинки и иду к раковине. Нажав пару кнопок, я зажимаю телефон между ухом и плечом и пытаюсь оторвать бумажное полотенце. Я хочу намочить его, но вода начинает идти, только когда я несколько раз дергаю полотенцем рядом с сенсором - ненавижу эти автоматические краны. Подводка немного потекла, и выгляжу я совершенно на себя не похоже. Волосы взъерошены, глаза покраснели. После третьего гудка я нажимаю отбой и кладу телефон на край раковины.
        «Какого черта он не отвечает?» - спрашиваю я себя, и мой телефон тут же вибрирует и едва не падает в воду. Я смеюсь. Не знаю почему, но это кажется мне забавным.
        Высвечивается имя Хардина, и я пытаюсь провести мокрым пальцем по экрану, чтобы ответить.
        - Харольд? - говорю я в трубку.
        Харольд? Боже, сколько же я выпила.
        Хардин говорит странно, будто он запыхался.
        - Тесса? Все в порядке? Ты звонила?
        Господи, у него просто ангельский голос!
        - Не знаю, разве у тебя не отражается имя абонента в списке входящих звонков? Если высветилось мое имя, то, вполне вероятно, это была я, - со смехом произношу я.
        Его тон меняется.
        - Ты пила?
        - Возможно, - тонким голоском выдаю я и выбрасываю мокрую салфетку в урну.
        В туалет заходят две пьяные девушки, одна из них спотыкается о собственную ногу и падает, что вызывает у всех взрыв смеха. Пошатываясь, они заходят в самую большую кабинку, а я пытаюсь снова сосредоточиться на телефонном разговоре.
        - Где ты? - резко спрашивает Хардин.
        - Ну чего ты, успокойся уже, а? - Он всегда просит меня успокоиться, так что теперь моя очередь.
        Он вздыхает.
        - Тесса… - Понимаю, что он злится, но мой разум слишком затуманен, чтобы из-за этого волноваться. - Сколько ты выпила?
        - Не знаю… может, пять. Или шесть. Вроде того, - отвечаю я, опираясь о стену. Сквозь тонкую ткань платья я чувствую холод плитки - приятный, ведь все тело у меня горит.
        - Пять или шесть чего?
        - Коктейлей «Секс на пляже»… мы вот никогда не занимались сексом на пляже… Это было бы здорово, - ухмыляюсь я.
        Вот бы сейчас увидеть его глупое выражение лица! Не глупое… а прекрасное. Но сейчас лучше думать, что глупое.
        - Боже, да ты просто в хлам, - говорит он. Почему-то я знаю, что прямо сейчас он проводит рукой по волосам. - Где ты? - снова интересуется он.
        Я знаю, что это звучит по-детски, но все же отвечаю:
        - Там, где тебя нет.
        - Логично. А теперь скажи мне. Ты в ночном клубе? - рявкает он.
        - О-о-о… кто-то очень разозлился. - Я смеюсь.
        Конечно, он слышит громкую музыку, и когда он грозится, что с легкостью найдет меня, я ему верю. Но меня это мало волнует.
        Слова вырываются из меня прежде, чем я успеваю закрыть рот.
        - Почему ты мне сегодня не позвонил?
        - Чего? - переспрашивает он, явно озадаченный моим вопросом.
        - Ты сегодня не пытался мне дозвониться. - Как жалко это звучит!
        - Я думал, ты не хочешь со мной разговаривать.
        - Не хочу, но все равно.
        - Тогда я позвоню тебе завтра, - спокойно говорит он.
        - Не клади трубку.
        - Я не кладу… Я просто сказал, что позвоню тебе завтра, хотя ты все равно не ответишь, - объясняет он, и мое сердце сжимается в комок.
        Я пытаюсь не выдать своих чувств.
        - Ладно. - Да что я такое творю?
        - А теперь можешь сказать, где ты?
        - Не-а.
        - Тревор с тобой? - Его голос звучит серьезно.
        - Да, но тут еще Ким и… Кристиан тоже. - Я пытаюсь защититься, но сама не знаю почему.
        - Вот, значит, какой план? Взять тебя на конференцию, напоить и повести в этот чертов клуб? - Он повышает голос. - Ты должна вернуться в отель. Ты никогда столько не пила, и теперь ты там с Тревором…
        Я нажимаю на кнопку, не дослушав. Да кем он себя возомнил? Радовался бы, что я вообще ему позвонила, и неважно, в пьяном состоянии или нет. Тот еще зануда.
        Мне надо выпить.
        Телефон вибрирует снова и снова, но я каждый раз нажимаю «отклонить». Получай, Хардин!
        Я возвращаюсь к нашим VIP-местам и прошу официантку принести еще один коктейль.
        - Ты в порядке? - спрашивает Кимберли. - Тебя кто-то разозлил?
        - Нет, все отлично! - вру я.
        Официантка приносит коктейль, и я мгновенно опустошаю бокал. Хардин - настоящий придурок, это он виноват, что мы расстались, и ему еще хватает наглости кричать на меня по телефону. Не поступи он так со мной, сейчас мы могли бы быть здесь вместе. Но со мной сейчас Тревор. Тревор очень милый и симпатичный.
        - Что? - Тревор улыбается, заметив, что я на него смотрю.
        Я смеюсь и отвожу взгляд.
        - Ничего.
        Пью еще один коктейль, мы говорим о том, как здорово проведем завтрашний день, а потом я опять встаю.
        - Я хочу еще потанцевать!
        Я зову их всех на танцпол. Тревор будто хочет что-то сказать мне или даже пойти со мной, но краснеет и остается на месте. Судя по виду Кимберли, она уже устала танцевать - махнула мне рукой, - но я не прочь пойти одна. Я пробираюсь к середине танцпола и начинаю двигаться в ритм музыке. Наверное, со стороны я выгляжу нелепо, но наслаждаться музыкой, забыв обо всем, в том числе и о пьяном разговоре с Хардином, - замечательное ощущение.
        Примерно на середине песни чувствую, что ко мне кто-то подошел сзади. Поворачиваюсь и вижу высокого симпатичного парня в темных джинсах и белой рубашке. Его каштановые волосы коротко пострижены, а улыбается он очень даже мило. Конечно, это не Хардин, но, опять же, Хардина никому и не заменить.
        «Перестань думать о нем», - напоминаю я себе, когда парень кладет руки мне на бедра и шепчет на ухо:
        - Я могу составить компанию?
        - Э-э… конечно, - отвечаю я. Но на самом деле за меня говорит алкоголь.
        - Ты очень красивая, - говорит он, а потом поворачивает меня и привлекает ближе к себе.
        Он прижимается к моей спине, и я закрываю глаза, пытаясь представить себя кем-то другим. Девушкой, которая танцует в клубах с незнакомцами.
        Следующая песня - более медленная, более чувственная, и я тоже замедляю движения. Мы поворачиваемся лицом друг к другу, он подносит мою руку к губам и касается кожи. Он ловит мой взгляд, и через секунду я понимаю, что его язык уже у меня во рту. Внутри все противится этому, меня едва не тошнит от незнакомого запаха, и я чувствую, что должна оттолкнуть его. Но разум, мой разум подсказывает совершенно другое: «Поцелуй его, чтобы забыть про Хардина. Поцелуй его».
        Так что я не обращаю внимания на неприятные ощущения внутри. Я закрываю глаза и провожу своим языком по его. За три месяца в колледже я целовала больше парней, чем за все предыдущее время. Руки незнакомца оказываются у меня на спине и затем скользят чуть ниже.
        - Хочешь пойти ко мне? - спрашивает он, как только отрывается от моих губ.
        - Что? - Я расслышала, но почему-то надеюсь, что если переспрошу, то мне не придется давать ответ.
        - Ко мне домой, идем, - бормочет он.
        - А… это не самая лучшая идея.
        - Нет, это отличная идея.
        Он смеется. Разноцветные огни мелькают по его лицу, отчего он выглядит еще более странно и угрожающе.
        - С чего ты взял, что я пойду с тобой? Мы даже не знакомы! - Я пытаюсь перекричать музыку.
        - Ты только что висла на мне, и тебе это понравилось, плохая девочка, - говорит он, будто это очевидно, а не с целью меня оскорбить.
        Я готова наорать на него или врезать ему между ног, но все же стараюсь успокоиться и на секунду задействовать разум. Я только что клеилась к этому парню и потом поцеловала его. Естественно, он хочет большего. Да, черт возьми, что со мной не так? Я только что заигрывала с незнакомцем в клубе - это совсем на меня не похоже.
        - Извини, нет, - говорю я и ухожу.
        Я возвращаюсь к своим и вижу, что Тревор готов уснуть прямо на этом диване. Он выглядит так замечтательно, что я не могу не улыбнуться.
        А такое слово вообще есть, «замечтательно»? Боже, я слишком много выпила.
        Сажусь и вытаскиваю из ведерка со льдом бутылку воды.
        - Повеселилась? - спрашивает Кимберли, и я киваю в ответ.
        - Да, я здорово провела время, - говорю я несмотря на то, что произошло пару минут назад.
        - Идем домой, милая? Завтра нам рано вставать, - обращается Кристиан к Ким.
        - Ага. Раз ты идешь, и я иду. - Она проводит рукой по его бедру. Я отвожу взгляд и чувствую, что краснею.
        Я толкаю Тревора.
        - Ты идешь или будешь спать здесь? - дразню его я.
        Он смеется и выпрямляется.
        - Я еще не решил - этот диван такой удобный. И музыка очень приятная…
        Кристиан звонит водителю, и тот отвечает, что будет через пару минут. Мы встаем и спускаемся вниз по винтовой лестнице. В баре на первом этаже Кимберли заказывает еще один коктейль напоследок, и пока мы ждем, я раздумываю, стоит ли мне тоже выпить, но понимаю, что уже хватит. Если я выпью еще, то просто вырублюсь или меня стошнит. Ни один из вариантов меня не радует.
        Кристиану приходит сообщение, и мы все идем к выходу. Холодный воздух приятно освежает разгоряченную кожу - хорошо, что ветер несильный. Мы садимся в машину.
        Мы приезжаем в отель почти в три часа ночи. Я пьяна и жутко хочу есть. В номере стоит небольшой холодильник: совершаю на него налет и съедаю почти все, что в нем было. Потом, шатаясь, ползу к кровати и плюхаюсь в нее, даже не сняв туфли.
        Глава 16
        Тесса
        - З-з-замолч-ч-чи! - бормочу я, когда из хмельного сна меня выдергивает неприятный звук. Лишь спустя пару секунд понимаю, что это не крик моей матери, а скорее стук в дверь моего номера.
        - Боже, да иду! - кричу я и, пошатываясь, дохожу до двери.
        Но потом останавливаюсь и замечаю часы на столе. Почти четыре утра. Кого это черти принесли?
        Даже в пьяном состоянии мой разум сковывает жуткий страх. Вдруг это Хардин? Я звонила ему из клуба больше трех часов назад, но разве он мог найти меня? И что я ему скажу? Я к этому не готова.
        Стук возобновляется; я отбрасываю все мысли и открываю дверь, ожидая худшего.
        Но это всего лишь Тревор. Сердце колет от разочарования, и я тру глаза. Кажется, с тех пор как я легла в кровать, я ничуть не протрезвела.
        - Прости, что разбудил, но у тебя случайно нет моего телефона?
        - Что? - переспрашиваю я и отхожу назад, пропуская его в комнату.
        Я закрываю дверь, и мы оказываемся почти в полной темноте, если не считать тусклого света городских огней за окном. Но я слишком пьяна, чтобы найти выключатель.
        - Кажется, мы перепутали телефоны. У меня твой, и, кажется, ты случайно схватила мой. - Он протягивает мне мой мобильный. - Я хотел подождать до утра, но он звонит, не переставая.
        - Да? - Это все, что я смогла выговорить.
        Беру сумку и открываю ее. Конечно, телефон Тревора лежит прямо рядом с моим кошельком.
        - Прости… наверное, схватила его по ошибке в машине, - извиняюсь я и отдаю его мобильный.
        - Ничего страшного. Извини, что разбудил. Ты единственная, кто наутро выглядит так же прекрасно, как и…
        Громкий стук в дверь прерывает его и жутко злит меня.
        - Да какого черта? Тусовка в комнате Тессы? - кричу я и топаю к двери, готовая наорать на любого сотрудника отеля, который скажет, что мы сильно шумим, а сам создает еще больше шума.
        Когда я подхожу к двери, стук становится все громче, отчего я замираю. Затем слышу:
        - Тесса! Открывай эту чертову дверь!
        Голос Хардина проникает в комнату, словно между нами нет никакой преграды. Позади меня загорается свет, и я вижу Тревора, побледневшего от страха.
        Если Хардин увидит его в моем номере, ничего хорошего из этого не выйдет - он не поверит в историю с телефонами.
        - Спрячься в ванной, - командую я, и Тревор удивленно смотрит на меня.
        - Что? Я не стану прятаться в ванной! - кричит он, и я понимаю, какая это дурацкая идея.
        - Открывай эту чертову дверь! - снова кричит Хардин и колотит в нее ногами. Без остановки.
        Прежде чем открыть дверь, я снова смотрю на Тревора, пытаясь запомнить его красивым - пока Хардин не разукрасил ему лицо.
        - Да иду уже! - кричу я и приоткрываю дверь.
        В коридоре стоит кипящий от злобы Хардин, одетый во все черное. Я осматриваю его пьяным взглядом и замечаю, что вместо привычных ботинок на нем простые черные «конверсы». Я всегда видела его только в тех ботинках. И эти новые кеды мне нравятся…
        Но я отвлеклась.
        Хардин толкает дверь и врывается в комнату, мимо меня - сразу к Тревору. К счастью, успеваю схватить его за рубашку и каким-то образом остановить.
        - Думаешь, можешь напоить ее и завалиться в ее чертов номер! - кричит Хардин, пытаясь вырваться. Я понимаю, что он не применяет всю силу, иначе бы я уже упала на пол, а не держала бы его за тонкую рубашку. - Я видел через замочную скважину, как зажегся свет! И что же вы двое делали тут в темноте?
        - Я не… - начал оправдываться Тревор.
        - Хардин, прекрати! Хватит бросаться на всех подряд! - кричу я и оттаскиваю его назад.
        - Конечно… но мне можно! - со злостью отвечает он.
        - Тревор, - говорю я. - Иди к себе, а я постараюсь вправить ему мозги. Мне очень стыдно за его идиотское поведение.
        Тревор готов усмехнуться, но один только взгляд Хардина заставляет его замолкнуть.
        Тревор уходит, и Хардин поворачивается ко мне.
        - «Идиотское поведение»?
        - Да, идиотское! Ты врываешься в мою комнату и пытаешься избить моего друга.
        - Он не должен был быть здесь. Почему он вообще был здесь? Почему ты еще одета? И откуда у тебя, блин, это платье? - спрашивает он, рассматривая меня.
        Я не обращаю внимания на тепло, разливающееся у меня в животе, и сосредоточиваюсь на своем возмущении.
        - Он пришел, чтобы забрать свой телефон - я случайно взяла его. И… я вообще не помню, какие еще вопросы ты мне сейчас задал, - признаюсь я.
        - Ну, наверное, тебе не стоило столько пить.
        - Я буду пить, что, почему, как и когда захочу. Спасибо за беспокойство.
        Он закатывает глаза.
        - Ты такая раздражительная в пьяном состоянии. - Он плюхается в кресло.
        - А ты раздражительный, когда… да всегда. И кто разрешил тебе сесть? - сердито замечаю я, скрестив руки на груди.
        Хардин смотрит на меня своими блестящими зелеными глазами. Боже, сейчас он выглядит так соблазнительно!
        - Поверить не могу, что он был в твоей комнате.
        - Поверить не могу, что ты в моей комнате, - говорю я в ответ.
        - Ты с ним трахалась?
        - Что? Да как ты смеешь такое спрашивать? - кричу я.
        - Ответь на вопрос.
        - Нет, придурок. Естественно, нет.
        - Ты собиралась… ты хотела этого?
        - О господи, Хардин! Ты просто ненормальный! - Я качаю головой и начинаю ходить туда-сюда между окном и кроватью.
        - Ну, а почему ты тогда еще одета?
        - Это какое-то безумие! - Я закатываю глаза. - Кроме того, не твое дело, с кем я занимаюсь сексом. Может, и с ним, а может, с кем-то другим - как знать? - Я едва не улыбаюсь самыми уголками губ, но заставляю себя сохранять серьезный вид. - Ты об этом не узнаешь.
        Мои слова приводят к желаемому эффекту: лицо Хардина становится мрачным, почти зверским.
        - Что ты сказала? - рявкает он.
        О, это намного веселее, чем я думала! Быть пьяной при встрече с Хардином очень здорово: ведь тогда я говорю, не задумываясь - то есть именно то, что у меня на уме, - и все кажется очень забавным.
        - Ты слышал… - говорю я и подхожу к нему. - Может, я отдалась парню в клубе прямо в туалете. А может, Тревору - прямо на этой кровати, - продолжаю я и с легкомысленным видом киваю в сторону постели.
        - Заткнись. Сейчас же заткнись, Тесса, - предупреждает меня Хардин.
        Но я лишь смеюсь. Я чувствую себя сильной, смелой - я хочу разорвать на нем рубашку.
        - В чем дело, Хардин? Не нравится представлять, как Тревор обнимает меня? - Не знаю, в чем дело - в алкоголе, в гневе Хардина или в том, что я по нему скучаю, - но, недолго думая, я залезаю к нему на колени и сажусь на него сверху. Если я не ошибаюсь, это застает его врасплох, и его начинает трясти.
        - Ч-что ты… что ты делаешь, Тесса?
        - Скажи мне, Хардин, тебе нравится представлять, как Трев…
        - Замолчи. Перестань! - умоляет он.
        Тогда я говорю:
        - Да ладно, расслабься, Хардин, ты знаешь, что я такого не сделала бы.
        Я обнимаю его за шею. Находясь в его объятиях, я чувствую, как тоска волной накрывает меня.
        - Ты пьяна, Тесса, - говорит он и пытается убрать мои руки.
        - Ну… я же хочу тебя. - И эти слова удивляют нас обоих.
        Решаю отбросить все мысли, по крайней мере разумные, и запускаю пальцы в его волосы. Боже, как мне не хватало этого ощущения!
        - Тесса… Ты сама не понимаешь, что делаешь. Ты напилась, - говорит он.
        Но в его голосе нет уверенности.
        - Хардин… не заморачивайся. Разве ты не скучаешь по мне? - говорю я, уткнувшись в его шею и покусывая ее. Гормоны совершенно затуманили мне голову, я даже не представляла, что могу желать его так сильно.
        - Да-а-а, - шепчет он, когда я покусываю его сильнее, наверняка оставляя засос. - Я не могу, Тесс… прошу тебя.
        Но я не останавливаюсь и вместо этого, сидя у него на коленях, покачиваю бедрами, заставляя его стонать.
        - Нет… - шепчет он и хватает меня своими крепкими руками, чтобы остановить.
        Я прерываюсь и сердито смотрю на него.
        - У тебя два варианта: либо ты меня трахаешь, либо уходишь. Решай сам.
        Блин, я правда сейчас это сказала?
        - Если я воспользуюсь твоим… состоянием, завтра ты возненавидишь меня за это, - говорит он и смотрит мне в глаза.
        - Я и так тебя ненавижу. - От моих слов он вздрагивает. - Типа того, - добавляю я, - но не так сурово, как бы мне хотелось.
        Он расслабляет руки, позволяя мне снова двигать бедрами.
        - Может, сначала хотя бы поговорим об этом?
        - Хватит, ты прямо как Дебби Даунер[1 - Debby Downer - вымышленный комедийный персонаж, чьим именем стали называть людей, которые постоянно жалуются, сообщают плохие новости и портят всем настроение.], обламываешь весь кайф. - Я тяжело вздыхаю и продолжаю двигаться.
        - Мы не можем … Все должно быть не так.
        С каких это пор он стал таким правильным?
        - Я знаю, что ты хочешь этого, Хардин, я чувствую, как сильно ты хочешь меня, - говорю я ему на ухо.
        Поверить не могу, что мой пьяный разум выдает подобные дерзости, но губы Хардина такие манящие, а его зрачки расширились так, что глаза кажутся почти черными.
        - Ну же, Хардин, разве тебе не хочется заняться этим прямо на столе? На кровати? На кухне? Столько вариантов… - шепчу я, слегка покусывая мочку его уха.
        - Черт… Ладно, к черту все, - говорит он и тянется ко мне, запуская руки в мои волосы.
        Когда губы Хардина касаются моих, все мое тело раскаляется. Не отрываясь от поцелуя, я тяжело вздыхаю, и в ответ слышу такой же страстный вздох Хардина. Провожу руками по его голове, впиваюсь ногтями в его кожу, не контролируя себя и свое желание. Я знаю, что он сдерживается, и это сводит меня с ума. Я опускаю руки ниже, хватаю ворот его футболки и стаскиваю ее с него через голову. Как только наш поцелуй прерывается, Хардин слегка отклоняется назад.
        - Тесса… - умоляет он.
        - Хардин, - твердо говорю я в ответ и провожу кончиками пальцев по его татуировке.
        Мне не хватало того, как напрягаются от прикосновений его крепкие мышцы. Я так хотела снова увидеть замысловатые узоры его тату на этом прекрасном теле!
        - Я не могу просто воспользоваться тобой, - возражает он, но тут же издает стон, когда я провожу языком по его нижней губе.
        Я слегка ухмыляюсь.
        - Помолчи.
        Я веду рукой вниз, трогая его через джинсы, в этот момент понимаю, что он не сможет устоять, - и это приносит мне больше удовольствия, чем я представляла. Я никогда не думала, что окажусь в ситуации, когда Хардин будет полностью под моим контролем. Это забавно, правда - то, как мы поменялись ролями.
        Он так возбужден, что я поднимаюсь и тянусь к молнии его джинсов.
        Глава 17
        Хардин
        Мои мысли спутались; я знаю, что это все неправильно, но я просто не могу себя остановить. Я хочу ее, я жажду ее. Я желаю ее. Я должен взять ее сейчас, она сама сказала, что у меня есть выбор: либо трахнуть ее, либо уйти, - а раз других вариантов нет, я никуда не пойду. Когда она говорила это, ее слова звучали так непривычно, так странно…
        Но так возбуждающе.
        Своими изящными руками она расстегивает мои джинсы. Когда вместе с ремнем они спадают вниз, я качаю головой. Я не могу мыслить ясно, я не могу мыслить разумно. Я просто схожу с ума по этой девушке - обычно такой милой, а сейчас такой безумной, - которую я люблю так, что нет сил.
        - Подожди… - снова говорю я. Но не желаю, чтобы она останавливалась, хотя моя добрая половина подсказывает, что надо хоть немного сопротивляться - иначе меня накроет чувство вины.
        - Нет… никакого ожидания. Я уже долго ждала. - Она говорит нежно и дразнящее, стаскивает с меня трусы и хватает меня рукой.
        - Черт возьми, Тесса…
        - Вот это правильно. Возьми. Тессу.
        Я не могу ее остановить. Даже если хотел бы. Ей нужно это, ей нужен я. И если сейчас она может захотеть меня только в таком состоянии - что ж, я слишком эгоистичен, чтобы от этого отказываться.
        Она опускается на колени и обхватывает меня губами. Я опускаю глаза и вижу, что она смотрит на меня, хлопая ресницами. Боже, она выглядит одновременно и ангельски, и дьявольски; лаская меня языком, она кажется и нежной, и грубой.
        Она замирает и ухмыляется:
        - Я нравлюсь тебе такой?
        Я едва не кончаю от одних этих слов. Я киваю, не в состоянии выговорить что-либо, а она снова накрывает мой член своими губами, обхватывает его все сильнее и глубже. Я не хочу, чтобы она останавливалась, но я должен дотронуться до нее. Почувствовать ее.
        - Остановись, - прошу я и слегка отвожу назад ее плечи. Она качает головой и снова мучает меня, невероятно быстро двигая головой вверх-вниз. - Тесса… прошу тебя, - вздыхаю я, но она смеется, и этот звук вибрирует в моем теле, и, к счастью, она останавливается, прежде чем я мог кончить ей в рот.
        Она улыбается и вытирает рукой свои набухшие губы.
        - Просто ты очень вкусный.
        - Боже, где ты берешь все эти грязные словечки? - спрашиваю я, и она поднимается с колен.
        - Не знаю… я всегда о таком думаю. Просто обычно мне не хватает долбаной смелости, - говорит она, подходя к кровати.
        Меня почти смешит, как она говорит «долбаной». Это так не похоже на нее, но сегодня она главная, и она это знает. Я вижу, что ей это нравится - полностью контролировать меня.
        Она одета в такое платье, которое сведет с ума любого мужчину. Ткань повторяет все изгибы ее безупречного тела - это самое сексуальное, что я когда-либо на ней видел. Но она снимает платье через голову и игриво кидает в меня. Когда я вижу ее тело, мои глаза едва не лопаются. Белый кружевной лифчик едва удерживает ее полную грудь, а такого же цвета трусики не скрывают нежную кожу между бедрами и лобком. Ей нравится, когда я целую ее там, хотя я знаю, что она стесняется этих тонких, едва видных белых линий. Не понимаю почему - для меня она безупречна, несмотря ни на какие шрамы.
        - Твоя очередь. - Она улыбается и падает на кровать прямо в туфлях.
        Я мечтал об этом с того самого дня, когда она ушла. Я не думал, что такое вообще случится, но теперь понимаю, насколько внимательным должен быть к ней, потому что вряд ли это повторится.
        Видимо, я задумался, потому что она наклоняет голову и, удивленно изогнув брови, смотрит на меня.
        - Мне начинать без тебя? - дразнит она.
        Господи, она сегодня просто ненасытна!
        Но я ничего не отвечаю и иду к кровати. Сажусь у ее ног, а она нетерпеливо стаскивает трусики. Я убираю ее руки и снимаю их сам.
        - Я так скучал по тебе, - говорю я, но она просто запускает руку мне в волосы и направляет вниз. Я качаю головой, но не сопротивляюсь и прижимаюсь к ней губами. Она стонет и прогибает спину, когда мой язык начинает уделять внимание самой чувствительной части ее тела. Я знаю, как ей это нравится. Помню, в первый раз, когда я коснулся ее, она спросила: «Что это?»
        Ее невинный взгляд всегда заводил меня и по-прежнему заводит.
        - О боже, Хардин! - стонет она.
        Я так давно хотел это услышать! Обычно я говорю что-нибудь вроде, какая она мокрая, как хочет меня, но сейчас я не могу подобрать слова. Я слышу лишь ее стоны и вижу, как от удовольствия, которое я ей доставляю, она хватает руками простыни. Ввожу в нее палец, двигаю им внутри, и она издает стон.
        - Еще, Хардин, прошу, еще, - просит она, и я даю ей то, чего она хочет.
        Вожу внутри нее двумя пальцами, а потом убираю их и снова тянусь к ней языком. Я замечаю, как напрягаются ее ноги - как всегда, когда она уже близко. Я слегка отклоняюсь и продолжаю пальцами, быстро водя ими из стороны в сторону, и она кричит - выкрикивает мое имя - и кончает. Я смотрю на нее, пытаясь запомнить все до мельчайших деталей: то, как она закрывает глаза, как открывается ее рот, когда она стонет, как слегка краснеют ее грудь и щеки, когда она испытывает оргазм. Я люблю ее, черт возьми, я так люблю ее! Я не могу удержаться и облизываю свои пальцы. Она такая приятная на вкус, и я надеюсь, что буду помнить это, когда она вновь оставит меня.
        Я не могу оторвать взгляд от ее груди, быстро опускающейся и поднимающейся, и она вдруг открывает глаза. Ее прекрасное лицо озаряет улыбка, и я не могу не улыбнуться, когда она пальцем манит меня к себе.
        - У тебя есть презерватив? - с хитрым взглядом спрашивает она, когда я наклоняюсь к ней.
        - Да… - отвечаю я. Ее улыбка исчезает, она хмурится, и я надеюсь, что ее это не разозлит. - Это просто привычка, - честно признаюсь я.
        - Неважно, - бормочет она и смотрит на мои джинсы, которые лежат на полу.
        Потом встает, поднимает их и роется в карманах, пока не находит то, что искала.
        Я нехотя беру презерватив и смотрю ей в глаза.
        - Ты уверена? - спрашиваю я уже в двадцатый раз.
        - Да. И если ты спросишь еще раз, я возьму твой презерватив и пойду к Тревору, - резко отвечает она.
        Я опускаю взгляд на нее. Сегодня она ни перед чем не останавливается, но я не могу представить ее ни с кем, кроме меня. Может, потому что одна мысль об этом меня убьет. Сердце начинает бешено стучать, и я злюсь, когда представляю ее с этим лицемером Ноем.
        - Ну, как хочешь, он будет… - начинает она, но я закрываю ей рот рукой, и она замолкает.
        - Даже не смей заканчивать эту фразу, - раздраженно говорю я и чувствую, что под моей рукой ее губы расплываются в улыбке.
        Я знаю, что это все неправильно - то, как она пытается злить меня, то, что я трахаю ее, когда она напилась, - но, кажется, мы оба не можем остановиться. Я не могу отказаться, когда знаю, что она хочет меня, и есть шанс… небольшой шанс на то, что она вспомнит, как хорошо нам вместе, и позволит мне начать все сначала. Я убираю руку и открываю презерватив. Надеваю, и она тотчас садится мне на колени.
        - Сначала я хочу так, - настаивает она и берет меня рукой, прежде чем опуститься. Я пораженно издаю полный наслаждения вздох, а она продолжает двигать бедрами. Ее бедра описывают круг, создавая прекрасный ритм. Очертания ее тела, ее идеальные изгибы меня завораживают; сверху она кажется такой сексуальной. Я знаю, что не продержусь долго, - я уже столько времени не был с ней. В последнее время я удовлетворял себя сам, представляя ее.
        - Говори со мной, Хардин, говори, как ты всегда это делал, - просит она и, наклоняясь, обнимает меня за шею.
        Меня злит, что она сказала «делал» - как будто это было так давно. Я слегка поднимаюсь, чтобы отвечать ее движениям, и говорю ей на ухо:
        - Тебе нравится, когда я говорю тебе грязные словечки, правда? - вздыхаю я, и она стонет. - Отвечай, - говорю я, и она кивает. - Я знаю, что тебе это нравилось, - ты только прикидываешься невинной, но я-то знаю.
        Я покусываю ее шею. Я почти перестаю контролировать себя и засасываю кожу, чтобы наверняка оставить след. Чтобы долбаный Тревор увидел это. Чтобы все увидели.
        - Ты же знаешь, что только я могу заставить тебя чувствовать такое… ты знаешь, что никто больше не заставит тебя так кричать… никто не знает, где нужно касаться тебя, - говорю я и опускаю руку туда, где соединяются наши тела.
        Она истекает влагой, и мои пальцы легко скользят по ней.
        - О боже… - стонет она.
        - Скажи, Тесса, скажи, что я единственный. - Я тру ее клитор, водя пальцами кругом, и двигаю бедрами навстречу ей, чтобы войти еще глубже.
        - Ты… - Она закатывает глаза. Она погружена в страсть, и я погружаюсь вместе с ней.
        - Что я?
        Я хочу услышать это, даже если она соврет. Мое отчаянное желание пугает. Я хватаю ее за бедра и переворачиваю, ложась сверху, и она кричит, когда я с каждым разом вхожу в нее еще сильнее, чем прежде. Мои пальцы впиваются в ее бедра. Она должна чувствовать меня, чувствовать меня целиком, и она должна любить меня так, как я люблю ее. Она принадлежит мне, а я ей. Ее мягкая кожа блестит от пота, она так восхитительна. Ее грудь вздымается в такт моим движениям, и она закатывает глаза.
        - Ты единственный… Хардин… единственный… - говорит она, прикусывая губу, поглаживая себя по лицу, а затем касаясь моего.
        Я вижу, что она сходит с ума от удовольствия… и это прекрасно. Кончая, она выглядит идеально. Чтобы самому дойти до оргазма, мне нужно было лишь услышать ее слова. Она впивается ногтями мне в спину, но это приятно, мне нравится такая страсть. Я поднимаюсь и сажаю ее себе на колени, чтобы она снова была сверху. Обхватываю руками ее спину, а когда я поднимаю бедра, она наклоняется головой к моему плечу. Я ритмично вхожу в нее и кончаю, хрипло выкрикивая ее имя.
        Я лежу, все еще обнимая ее, и она вздыхает, когда я провожу пальцами по ее лбу, чтобы убрать с лица мокрые волосы. Ее грудь вздымается и опускается, вздымается и опускается, успокаивая меня.
        - Я люблю тебя, - говорю я и стараюсь взглянуть ей в глаза, но она подносит палец к моим губам и отворачивается.
        - Тс-с-с…
        - Не надо мне тс-с-с… - Я переворачиваю ее и тихо говорю: - Нам надо обсудить это.
        - Спать… подъем через три часа… Спать… - бормочет она и кладет руку мне на живот.
        Это объятие кажется мне даже приятнее, чем секс, а мысль о том, что я буду спать с ней в одной кровати, волнует. Мы так давно не были вместе.
        - Ладно, - соглашаюсь я и целую ее в лоб. Она слегка дергается, но я знаю - она слишком устала, чтобы возмущаться.
        - Я люблю тебя, - опять говорю я ей, но когда она не отвечает, я пытаюсь успокоить себя тем, что она наверняка уже уснула.
        Наши отношения - или что это было между нами - за одну ночь совершенно изменились. Я вдруг стал таким, каким всегда боялся стать. Я - полностью в ее власти. Она может сделать меня самым счастливым мужчиной на земле - или же растоптать меня одним своим словом.
        Глава 18
        Тесса
        Звонок будильника врывается в сон, словно танцующий пингвин. Серьезно, мой сонный мозг воспринимает это как танцующего пингвина.
        Но приятный образ вскоре исчезает. Я понемногу просыпаюсь, и в голове начинает стучать. Когда я пытаюсь встать, то понимаю, что меня придавливает что-то… точнее, кто-то.
        О нет! На меня нахлынули воспоминания о том, как я танцевала с каким-то жутким парнем. В панике я открываю глаза… и вижу рядом знакомое, покрытое татуировками тело Хардина. Он положил голову мне на живот и обхватил рукой за талию.
        Боже! Какого черта?
        Я пытаюсь выбраться, не разбудив его, но он что-то бормочет и медленно открывает глаза. Затем снова закрывает их и поднимается, пытаясь разобраться в наших переплетенных ногах. Я слезаю с кровати, и когда он снова смотрит на меня, то ничего не говорит, а просто наблюдает за мной, словно я какой-то опасный хищник. Я вспоминаю, как Хардин ритмично входил в меня и как я выкрикивала его имя. И о чем я только думала?
        Хочу что-то сказать, но, честное слово, в голову ничего не приходит. Я просто схожу с ума, в моей голове происходит настоящая катастрофа. Будто почувствовав мою внутреннюю борьбу, он встает с кровати, укрываясь простыней. О господи. Он садится на кресло и смотрит на меня, и тогда я понимаю, что из одежды на мне только один бюстгальтер. Я машинально сдвигаю ноги и сажусь обратно на кровать.
        - Скажи что-нибудь, - настоятельно просит он.
        - Я… я не знаю, что сказать, - признаюсь я.
        Поверить не могу, что это случилось. Поверить не могу: Хардин здесь, голый, в моей постели!
        - Мне жаль, - говорит он и закрывает лицо руками.
        В голове стучит от того, что я слишком много выпила, и было это всего несколько часов назад, а еще от мысли о том, что я спала с Хардином.
        - Неудивительно, - ворчу я.
        Он нервно дергает волосы.
        - Ты позвонила мне.
        - Я не просила тебя сюда приезжать, - возражаю я.
        Я еще не решила, как со всем этим быть. Не знаю, хочу ли я поругаться с ним, выставить его или попытаться урегулировать ситуацию разумно, как делают взрослые люди.
        Я встаю и иду в ванную, а вслед мне доносится:
        - Ты напилась, и я подумал, вдруг с тобой что-то случилось? И еще этот Тревор…
        Я включаю воду и смотрю в зеркало. На шее у меня - огромный красный синяк. Вот черт. К нему больно прикасаться, и я вспоминаю, как Хардин водил языком по моей шее. Наверное, я еще не совсем трезва, потому что мысли до сих пор путаются. Я думала, что начинаю новую жизнь, но вот к чему я пришла: парень, разбивший мне сердце, сидит на моей кровати, а на шее у меня красуется огромный засос, прямо как у влюбленной до одури девочки-подростка.
        - Тесса? - зовет он и заходит в ванную, как раз когда я становлюсь под горячий душ. Я молчу, а обжигающая вода смывает грехи прошлой ночи. - Ты… - Его голос срывается. - С тобой все в порядке после того, что случилось ночью?
        Почему он так странно себя ведет? Я ожидала, что он нагло ухмыльнется и раз пять скажет «я к вашим услугам», как только откроет глаза.
        - Не знаю… Нет, не все в порядке, - отвечаю я.
        - Ты теперь ненавидишь меня… еще сильнее, чем раньше?
        Сердце тает от того, каким ранимым он сейчас кажется, но я не должна давать слабину. В голове у меня полный хаос, а я ведь только начала приходить в себя. «А вот и не начала», - издевается надо мной подсознание, но я не обращаю на него внимания.
        - Нет. Примерно так же, - отвечаю ему я.
        - Вот как.
        Я смываю шампунь и мысленно молю душ о том, чтобы он излечил меня от похмелья.
        - Я не хотел воспользоваться твоим положением, клянусь тебе, - говорит он, когда я выключаю воду.
        Заворачиваюсь в полотенце, висящее на крючке. Он стоит в дверном проеме в одних трусах, а его грудь и шея тоже усыпаны красными пятнами.
        Никогда в жизни больше не буду пить!
        - Тесса, я понимаю, что ты наверняка злишься, но нам надо о многом поговорить.
        - Не о чем говорить. Я напилась и позвонила тебе. Ты пришел, и мы занялись сексом. О чем еще говорить?
        Я изо всех сил стараюсь оставаться спокойной. Я не хочу, чтобы он знал, как он на меня действует. Как он подействовал на меня этой ночью.
        Потом замечаю, что у него сбиты костяшки.
        - Что у тебя с руками? - спрашиваю я. - О боже, Хардин, ты что, избил Тревора? - кричу я и тут же вздрагиваю от острой боли в голове.
        - Что? Нет, его я не бил. - Он поднимает руки, показывая, что невиновен.
        - Тогда кого?
        Он качает головой.
        - Это неважно. Нам надо поговорить о более важных вещах.
        - Нет. Ничего не изменилось.
        Открываю косметичку и достаю карандаш-корректор, которым щедро замазываю пятно на шее. Хардин в это время молча смотрит на меня.
        - Это была ошибка, я вообще не собиралась тебе звонить, - наконец говорю я, разозлившись, когда даже третий слой корректора полностью не скрывает синяк.
        - Это не ошибка, ты явно скучала по мне. Поэтому и позвонила.
        - Что? Нет, я позвонила, потому что… потому что не туда нажала. Я не собиралась тебе звонить.
        - Врешь.
        Он слишком хорошо меня знает.
        - Знаешь что? Какая разница, почему я позвонила? - резко отвечаю я. - Ты не должен был сюда приезжать. - Я беру подводку для глаз и провожу широкую линию.
        - Нет, я должен был. Ты напилась, и неизвестно, что с тобой могло случиться.
        - Да? И что же, например? Я переспала бы с тем, с кем не должна?
        Его щеки пылают. Я знаю, что мои слова звучат жестоко, но ему точно не следовало спать со мной, когда я так пьяна. Я расчесываю мокрые волосы.
        - Если помнишь, ты почти не оставила мне выбора, - так же грубо отвечает он.
        Я помню, помню, как залезла к нему на колени и терлась об него. Я помню, как поставила ему условие: либо секс, либо он уходит. Я помню, как он отказывался и просил остановиться. Мое поведение унижает и пугает меня, но, хуже всего, это напоминает мне о нашем первом поцелуе - когда я, как он утверждает, набросилась на него.
        Во мне закипает гнев, и я швыряю расческу, которая с грохотом падает на пол.
        - Даже не смей винить во всем этом меня, ты же мог меня остановить! - кричу я.
        - Я пытался! Несколько раз! - слышу я крик в ответ.
        - Я даже не понимала, что происходит, и тебе это известно! - привираю я.
        Я знала, чего хотела, но просто не желаю это признавать.
        Но он начинает вспоминать все, что я говорила ему прошлой ночью: «Просто ты очень вкусный», «Говори со мной, Хардин», «Ты единственный, Хардин», - и я больше не могу сдерживаться.
        - Выметайся! Выметайся отсюда сейчас же! - кричу я и хватаю телефон, чтобы посмотреть, который час.
        - Ночью ты не просила меня выметаться, - сурово говорит он.
        Я поворачиваюсь к нему.
        - До твоего прихода со мной все было в порядке. Здесь был Тревор. - Я знаю, как его это разозлит.
        Но, к моему удивлению, он смеется.
        - Да ладно, мы-то с тобой оба знаем, что Тревора тебе недостаточно. Ты хотела меня, только меня. И все еще хочешь, - усмехается он.
        - Я была пьяна, Хардин! Зачем мне ты, если я могла бы быть с ним? - Я тут же жалею о сказанном.
        Глаза Хардина загораются - то ли от боли, то ли от ревности, - и я решаю подойти к нему.
        - Не надо, - говорит он, вытягивая вперед руку. - Знаешь что, пусть будет так. Пусть этот придурок забирает тебя! Я даже не знаю, зачем я здесь. Я должен был понять, что ты поведешь себя именно так.
        Я стараюсь не кричать, чтобы никто из соседей не жаловался, но сдержаться трудно.
        - Ты это серьезно? У тебя хватает наглости приехать сюда, использовать меня, а потом оскорблять?
        - Использовать? Это ты меня использовала, Тесса! Ты знаешь, что я не могу отказать тебе, - и ты продолжала и продолжала настаивать!
        Я понимаю, что он прав, но сейчас меня ужасно злит и раздражает мое собственное ночное поведение.
        - Какая разница, кто кого использовал? Главное, что сейчас ты уйдешь и больше не вернешься, - решительно говорю я, а затем включаю фен, чтобы не слышать ответ.
        Через пару секунд он выдергивает фен из розетки. Едва не вместе со стеной.
        - Да что с тобой такое? - кричу я и снова засовываю вилку в розетку. - Ты чуть его не сломал!
        Хардин меня так бесит! О чем я только думала, когда звонила ему?
        - Я не уйду, пока мы не поговорим обо всем.
        Несмотря на боль в груди, я отвечаю:
        - Я уже сказала: нам не о чем говорить. Ты сделал мне больно, и я не могу тебя простить. Вот и все.
        Хотя я и стараюсь подавить это ощущение, мне все же приятно, что он здесь, пусть мы ругаемся и кричим друг на друга. Я очень скучала по нему.
        - Ты даже не пыталась простить меня, - уже немного спокойнее говорит он.
        - Нет, я пыталась. Я пыталась забыть, но у меня не получилось. Я не могу тебе верить - вдруг все это опять часть твоей игры? Вдруг ты снова причинишь мне боль?
        Я ставлю утюжок для завивки нагреваться и вздыхаю.
        - Мне надо собраться побыстрее.
        Когда я снова включаю фен, он выходит из ванной, и я надеюсь, что он уйдет. Небольшая, идиотская часть меня надеется, что, когда я выйду, он все еще будет сидеть на кровати. Это не самая разумная часть моего мозга. Это наивная, нелепая девчонка, влюбившаяся в парня, который является полной противоположностью того, кто ей нужен. У нас с Хардином ничего не получится, я это знаю. Жаль, эта девчонка пока не понимает.
        Я завиваю и укладываю волосы так, чтобы они скрыли красные следы на шее. Когда я выхожу, чтобы собрать вещи, Хардин действительно сидит на кровати, и эта глупая девчонка становится немного счастливее. Вынимаю из сумки красное белье и надеваю, все еще обмотанная полотенцем. Когда я разворачиваю его, Хардин смотрит на меня с открытым ртом, но потом пытается сделать вид, что кашляет.
        Надевая платье через голову, я чувствую, словно меня тянет к нему какой-то невидимой нитью, но стараюсь отбросить это ощущение. Учитывая наши нынешние отношения, в его присутствии я чувствую себя на удивление комфортно. Почему все так сложно и запутанно? Почему все должно быть так странно? И самое главное: почему я не могу просто забыть его и жить дальше?
        - Тебе правда лучше уйти, - спокойно говорю я.
        - Тебе помочь? - спрашивает он, когда я вожусь с молнией на платье.
        - Нет… все в порядке. Я сама.
        - Давай помогу.
        Он встает и идет ко мне. Нашу любовь и ненависть, злость и спокойствие разделяет всего лишь шаг. Это странно и по-своему привлекательно.
        Я поднимаю волосы, и он застегивает платье, нарочно делая это медленно. Я чувствую, как у меня учащается пульс, и ругаю себя за то, что позволила ему помочь.
        - Как ты меня нашел? - спрашиваю я, как только вспоминаю об этом.
        Он пожимает плечами - как будто это не он выследил меня, проехав через весь штат.
        - Позвонил Вэнсу, как же еще.
        - И он сказал тебе, в каком я номере? - Это меня вовсе не радует.
        - Нет, я узнал у консьержа. - Он слегка усмехается. - Я умею убеждать.
        То, что найти меня ему помогли сотрудники отеля, никак не улучшает мне настроения.
        - Мы не можем просто… ну, знаешь, все эти твои шуточки и приветливость, - говорю я, надевая черные туфли на каблуках.
        Он хватает джинсы и начинает одеваться.
        - Почему нет?
        - Потому что когда мы рядом, от этого только хуже каждому из нас.
        Он улыбается, отчего на щеках появляются эти коварные ямочки.
        - Ты же знаешь, что это не так, - как ни в чем не бывало отвечает он и надевает футболку.
        - Нет, это так.
        - Не так.
        - Прошу, просто уходи, - умоляю я.
        - Ты не хочешь, что я ушел, я же знаю, что не хочешь. Ты прекрасно осознавала, что делаешь, когда разрешила мне остаться.
        - Нет, ничего подобного, - бормочу я в ответ. - Я напилась. Этой ночью я не осознавала, что делала, - ни когда целовала того парня, ни когда впустила сюда тебя.
        Я тут же замолкаю. Не может быть, чтобы я сказала это вслух. Но, судя по широко раскрытым глазам и стиснутым зубам Хардина, все-таки сказала. Голова начинает болеть в десять раз сильнее, и мне хочется дать самой себе пощечину.
        - Ч-ч-что? Что ты… что ты сейчас сказала? - едва не рычит он.
        - Ничего… я…
        - Ты кого-то целовала? Кого? - спрашивает он таким напряженным голосом, будто только что пробежал марафон.
        - Кое-кого в клубе, - признаюсь я.
        - Ты серьезно? - выдыхает он. И когда я киваю, он просто взрывается: - Да какого… какого, блин, хрена, Тесса? Ты целуешь какого-то парня в этом гребаном клубе, а потом занимаешься сексом со мной? Кем ты стала?
        Он закрывает лицо руками. Если я знаю его так хорошо, как я думаю, то сейчас он готов что-нибудь сломать.
        - Это было случайно, а мы с тобой вообще уже не вместе. - Я пытаюсь защититься, но получается только хуже.
        - Надо же… просто невероятно. Моя Тесса ни за что не поцеловала бы какого-то долбаного незнакомца в клубе! - рявкает он.
        - Нет никакой «твоей Тессы», - говорю ему я.
        Он качает головой в ответ - снова, снова и снова. Наконец он смотрит мне прямо в глаза и говорит:
        - Знаешь что? Ты права. И просто чтобы ты знала: пока ты целовала того парня, я трахался с Молли.
        Глава 19
        Тесса
        «Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли».
        Слова Хардина еще долго эхом отдаются в голове после того, как он хлопнул дверью и навсегда ушел из моей жизни. Я пытаюсь успокоиться, прежде чем спуститься вниз, где меня ждут остальные.
        Я должна была понять, что Хардин играет со мной, я должна была знать, что он по-прежнему путается с этой уродиной. Черт, да вполне возможно, он спал с ней все то время, когда мы «встречались». Как я могла быть такой дурой? Этой ночью я почти поверила, когда он сказал, что любит меня, - ведь иначе зачем ему ехать до самого Сиэтла, думала я. Но ответ прост: затем, что он Хардин и он делает все это, чтобы поиграть со мной. Он всегда так делал и всегда будет делать. Я чувствую себя виноватой из-за того, что проболталась про тот поцелуй, и меня сбивает с толку, что за случившееся этой ночью я ругала Хардина, хотя сама хотела этого не меньше. Я просто не хочу признаваться в этом ни ему, ни себе.
        Когда я представляю его с Молли, в животе у меня все сжимается. Если я не поем в ближайшее время, меня стошнит. Не только из-за похмелья, но и из-за признания Хардина. Именно Молли, а не кто-то другой… Я ее презираю. Я легко могу представить, как она по-дурацки ухмыляется, зная, что я буду мучиться каждый раз, представляя их вместе.
        Подобные мысли собираются в моей голове, будто стервятники над падалью, но я вытаскиваю себя из этой пропасти, вытираю салфеткой уголки глаз и беру сумку. В лифте я снова едва не срываюсь, но к первому этажу уже успокаиваюсь.
        - Тесса! - зовет меня Тревор с противоположного конца холла. - Доброе утро, - говорит он и подает мне кофе.
        - Спасибо. Тревор, мне очень жаль, что Хардин так себя вел ночью… - начинаю я.
        - Ничего, все в порядке. Он слегка… напорист, да?
        Я едва не смеюсь в ответ, но одна только мысль об этом вызывает тошноту.
        - Ну да… напорист, - бормочу я и отпиваю кофе.
        Он смотрит на свой телефон, а затем кладет его назад в карман.
        - Кимберли и Кристиан будут через несколько минут. - Он улыбается. - Так… Хардин все еще здесь?
        - Он ушел. И больше не вернется. - Я стараюсь говорить так, словно мне нет до этого дела. - Как спалось? - спрашиваю я, чтобы сменить тему.
        - Хорошо, но я волновался из-за тебя. - Тревор переводит взгляд на мою шею, и я поправляю волосы так, чтобы следы не было видно.
        - Волновался? Почему?
        - Можно у тебя кое-что спросить? Не хочу тебя расстраивать… - Его голос звучит настороженно, и это меня беспокоит.
        - Да… давай.
        - Хардин когда-нибудь… ну… он никогда не делал тебе больно? - Тревор опускает взгляд.
        - Что? Мы часто ругаемся, так что да, он постоянно делает мне больно, - отвечаю я и делаю еще один глоток этого прекрасного кофе.
        Он робко добавляет:
        - Я имею в виду физически.
        Я резко поворачиваюсь в его сторону. Он что, спросил, не бьет ли меня Хардин? Я съеживаюсь от этой мысли.
        - Нет! Конечно, нет. Он никогда бы такого не сделал.
        По глазам вижу, что Тревор не хотел обидеть меня этим вопросом.
        - Извини… просто он кажется таким злым и жестоким.
        - Хардин жесток и иногда действительно бывает злым, но он никогда и ни за что не причинил бы мне боль в этом смысле.
        Меня слегка раздражает, что Тревор обвиняет Хардина. Он его не знает… но, судя по всему, я тоже его совсем не знаю.
        Мы стоим молча пару минут, и я размышляю о нашем разговоре, пока не замечаю Кимберли и ее светлые волосы.
        - Прости. Но я считаю, что парень не должен так с тобой обращаться, - говорит Тревор, и к нам тут же подходят остальные.
        - Чувствую себя дерьмово. Реально дерьмово, - ворчит Кимберли.
        - Я тоже, голова просто раскалывается, - подтверждаю я, и мы идем по длинному коридору в конференц-зал.
        - Но ты выглядишь очень хорошо. А я будто только что вылезла из кровати, - говорит она.
        - Неправда, - возражает Кристиан и целует ее в лоб.
        - Спасибо, милый, но твое мнение необъективно. - Она смеется и затем потирает виски.
        Тревор улыбается и говорит:
        - Кажется, сегодня вечером мы уже никуда не пойдем.
        Все сразу же соглашаются.
        Когда мы заходим в зал, я тут же хватаю себе хлопья и быстро ем. Я все еще не могу выбросить из головы слова Хардина. Жаль, что я не поцеловала его еще хотя бы раз… Нет, ни о чем таком я не жалею. Наверное, я еще не до конца протрезвела.
        Семинары проходят быстро, и хотя Кимберли раздраженно стонет, потому что основной докладчик говорит слишком громко, к обеду от моей головной боли не остается и следа.
        Полдень. Хардин уже, должно быть, дома, вернулся к Молли. Скорее всего, назло мне он сразу поехал прямо к ней. Они уже спали в нашей комнате? В смысле, в нашей бывшей комнате? В кровати, которая должна была стать нашей? Когда я вспоминаю, как он касался меня и, вздыхая, произносил мое имя этой ночью, представляю ее на своем месте. Я вижу лишь Хардина и Молли. Молли и Хардина.
        - Слышишь меня? - спрашивает Тревор и садится рядом.
        Я смущенно улыбаюсь.
        - Извини, я задумалась.
        - Я спросил, как насчет поужинать сегодня вместе, раз остальные никуда не идут. - Я смотрю в его блестящие голубые глаза, и когда он не слышит от меня ответа, то начинает запинаться. - Я… если ты не… не хочешь, то ничего страшного.
        - Вообще-то, я с удовольствием, - отвечаю я.
        - Правда? - выдыхает он.
        Судя по всему, он думал, что я откажу, особенно после того, как вел себя Хардин.
        Следующие четыре часа слушаю доклады и радуюсь, что Тревор позвал меня на ужин, даже несмотря на угрозы моего безумного бывшего.
        - Слава богу, все закончилось. Мне нужно поспать, - ворчит Кимберли, когда мы заходим в лифт.
        - Кажется, ты уже не так молода, - дразнит ее Кристиан, а она закатывает глаза и кладет голову ему на плечо.
        - Тесса, завтра, пока эти двое будут на своих встречах, мы пойдем по магазинам, - говорит она, прикрывая глаза.
        Здорово! Как и спокойный ужин с Тревором в Сиэтле - после безумной ночи с Хардином это просто потрясающе. Меня слегка беспокоит мое поведение: сначала целую незнакомого парня, потом практически принуждаю Хардина заняться со мной сексом, а теперь иду на свидание с еще одним. Но в ужине, по крайней мере, нет ничего плохого, и я знаю, что меня точно не ждут поцелуи или постель.
        «Тебя - нет, а вот Хардина и Молли…» - вдруг выдает мое подсознание.
        Боже, ну и занудное оно у меня!
        Проводив меня до двери, Тревор останавливается и спрашивает:
        - Я зайду за тобой в половине седьмого, идет?
        Киваю и улыбаюсь, а затем захожу внутрь, на место преступления.
        Я собиралась немного поспать перед ужином с Тревором, но вместо этого снова принимаю душ. После всего, что произошло ночью, я чувствую себя грязной и хочу смыть запах Хардина со своего тела. Ровно две недели назад планы были совсем другими: мы с Хардином готовились поехать на Рождество к его маме в Лондон. Теперь мне даже негде жить, и это напоминает о том, что надо перезвонить матери. Прошлым вечером она не раз пыталась мне дозвониться.
        Выхожу из душа, снова наношу макияж и набираю ее номер.
        - Привет, Тереза, - резко отвечает она.
        - Привет, прости, что не перезвонила тебе вечером. Я в Сиэтле на конференции издателей, и у нас был ужин с клиентами.
        - Да, точно. Он там?
        - Нет… почему ты спрашиваешь? - говорю я как можно более равнодушным тоном.
        - Потому что вечером он звонил мне, пытаясь узнать, где ты. Мне не нравится, что ты дала ему этот номер, - ты же знаешь, какого я о нем мнения, Тереза.
        - Я не давала ему этот номер…
        - Разве между вами не все кончено? - перебивает она.
        - Все кончено. Я сказала ему, что все кончено. Наверное, он хотел спросить про квартиру или что-нибудь такое, - сочиняю я.
        Видимо, он действительно был готов на все, чтобы найти меня, если даже позвонил маме. Эта мысль одновременно ранит и радует меня.
        - Кстати говоря, тебя не смогут заселить в общежитие до конца рождественских каникул, но раз эта неделя у тебя будет свободной и от работы, и от учебы, то можешь просто приехать ко мне.
        - Ну… хорошо, - соглашаюсь я.
        Я не хочу проводить каникулы с мамой, но разве у меня есть выбор?
        - Пока, до понедельника. И еще, Тесса: если ты знаешь, чего хочешь в жизни, держись как можно дальше от этого парня, - говорит она и вешает трубку.
        Неделя у мамы будет настоящим адом. Не представляю, как я жила с ней все восемнадцать лет. Серьезно, я даже не осознавала, как мне плохо, пока не почувствовала свободу. Может, я смогу пару дней побыть в мотеле, а потом пожить в квартире, пока Хардина не будет, - он должен уехать во вторник. Конечно, я совсем не хочу туда возвращаться, но аренда все же оформлена на мое имя, да и он ни о чем не узнает.
        Проверяю телефон и вижу, что от него нет новых звонков и сообщений, хотя я и так знала, что их не будет. Поверить не могу, что он переспал с Молли и вот так просто заявил мне об этом. Самое ужасное, что не скажи я ему о том поцелуе, то и он бы никогда не признался. Так же получилось и с тем спором, с которого начались наши «отношения». А все это значит, что я просто не могу ему доверять.
        Я почти собралась. Решаю надеть простое черное платье. Когда-то я носила шерстяные плиссированные юбки, но, кажется, это было так давно. Снова замазываю корректором пятно на шее и жду Тревора. Как я и ожидала, он стучит в дверь ровно в шесть тридцать.
        Глава 20
        Хардин
        Я сижу в машине и смотрю на огромный отцовский дом, не решаясь зайти.
        Карен украсила все снаружи какими-то гирляндами, елочками и, кажется, поставила перед входом танцующего оленя. Во дворе покачивается на ветру надувной Санта, будто насмехаясь надо мной. Вылезаю из машины, и ветер успевает подхватить кусочки разорванных билетов на самолет прежде, чем я закрываю дверь.
        Придется позвонить и убедиться, что мне вернут деньги за неиспользованные билеты, иначе я просто выкинул на ветер две штуки баксов. Наверное, надо было поехать одному и постараться выбраться из этого ужасного состояния, но почему-то мысль о Лондоне уже не кажется такой привлекательной, если ехать без Тессы. Я рад, что мама оказалась не против сама приехать. Ей, похоже, очень даже хочется посетить Америку.
        Я звоню в дверь и одновременно пытаюсь придумать, как объяснить, какого черта я сюда явился. Но прежде чем я успеваю что-нибудь сочинить, появляется Лэндон.
        - Привет, - говорю я и прохожу, когда он открывает дверь пошире.
        - Привет? - отвечает он с вопросительной интонацией.
        Я не знаю, что сказать или сделать, и засовываю руки в карманы.
        - Тессы здесь нет, - говорит он и идет в гостиную, словно мое присутствие его не удивляет.
        - Да… я знаю. Она в Сиэтле, - говорю я и иду за ним.
        - Значит…
        - Ну… я… пришел, чтобы поговорить с тобой… или с папой, то есть с Кеном. Или с твоей мамой, - бормочу я.
        - Поговорить? О чем?
        Лэндон берет книгу, вынимает из нее закладку и начинает читать. Мне хочется вырвать книгу у него из рук и бросить в камин, но это мне сейчас не поможет.
        - О Тессе, - спокойно отвечаю я.
        Я дергаю кольцо в губе и жду, что он рассмеется.
        Он смотрит на меня и закрывает книгу.
        - Правильно ли я понял… Тесса не хочет иметь с тобой ничего общего, поэтому ты пришел, чтобы поговорить со мной? Или с твоим отцом, или даже с моей мамой?
        - Ну… вроде того…
        Боже, как он меня бесит! Я и так уже чувствую себя нелепо.
        - Хорошо, и чем, ты думаешь, я смогу тебе помочь? Лично я не думаю, что Тесса захочет с тобой разговаривать, и мне казалось, что ты уже забыл обо всем этом.
        - Хватит идиотничать. Я знаю, что облажался, но я люблю ее, Лэндон. И я знаю, что она любит меня. Просто сейчас ей больно.
        Лэндон глубоко вздыхает и потирает подбородок.
        - Не знаю, Хардин. То, что ты сделал, непростительно. Она доверяла тебе, а ты ее унизил.
        - Знаю, знаю. Блин, думаешь, я этого не знаю?
        Он вздыхает.
        - Ну, раз ты появился здесь и просишь о помощи, значит, понимаешь, насколько хреновая сложилась ситуация.
        - Так что мне делать, как думаешь? Скажи, не как ее друг, а как мой… ну, как пасынок Кена?
        - В смысле, как сводный брат? Твой сводный брат. - Он улыбается. Я закатываю глаза, и он смеется. - Ну, она с тобой вообще разговаривала?
        - Да… Ночью я ездил в Сиэтл, и она разрешила остаться с ней, - рассказываю я.
        - Что? - Он явно удивлен.
        - Ну да, она напилась. Я имею в виду, действительно напилась и практически заставила меня трахнуть ее. - Я вижу, как он недоволен, что я использую такие слова. - Прости… она заставила меня переспать с ней. Ну, не совсем заставила, потому что я хотел этого, в смысле, как я мог отказаться… она просто…
        Почему я вообще ему все это рассказываю?
        Он перебивает меня:
        - Ладно-ладно! Я уже понял.
        - Так что сегодня утром я сказал ей кое-что, то, что не должен был говорить, но она проболталась, что целовала другого.
        - Тесса кого-то целовала? - явно неверяще переспрашивает Лэндон.
        - Ага… какого-то парня в гребаном клубе, - недовольно говорю я. Не хочу снова об этом думать.
        - Ну и ну. Ты серьезно ее взбесил, - говорит он.
        - Я. Знаю.
        - Что ты сказал ей утром?
        - Я сказал, что вчера трахался с Молли, - признаюсь я.
        - Правда? В смысле… Ты правда занимался сексом с Молли?
        - Господи, нет, конечно, нет. - Я качаю головой.
        Что за хрень творится в моей жизни, если я решаю поговорить по душам с Лэндоном, а не с кем-то еще?
        - Тогда почему ты так сказал?
        - Потому что она меня разозлила. - Я пожимаю плечами. - Она целовалась с кем-то другим.
        - Ладно. Значит, ты сказал, что переспал с Молли, которую, как ты знаешь, она терпеть не может, просто чтобы сделать ей больно?
        - Да…
        - Отличная идея. - Он закатывает глаза.
        Я машу ему, чтобы он перестал издеваться.
        - Думаешь, она любит меня? - спрашиваю я, потому что мне надо это знать.
        Лэндон вдруг становится серьезным.
        - Я не знаю… - Врать он совсем не умеет.
        - Скажи мне. Ты знаешь ее лучше всех, если не считать меня.
        - Она любит тебя. Но из-за твоего предательства она твердо уверена в том, что ты ее вообще никогда не любил, - объясняет Лэндон.
        Сердце снова разбивается на куски. Не могу поверить, что прошу его о помощи, но без этого мне не обойтись.
        - Что мне делать? Ты мне поможешь?
        - Не знаю… - Он смотрит на меня нерешительно, но точно понимает, в каком я отчаянии. - Думаю, я могу поговорить с ней. Завтра ее день рождения, помнишь?
        - Да, конечно, помню. Вы что-то запланировали вместе? - спрашиваю я.
        Лучше бы не запланировали.
        - Нет, она сказала, что будет у мамы.
        - У мамы? Почему? Когда ты говорил с ней?
        - Она прислала мне сообщение пару часов назад. А что ей еще делать? Оставаться на день рождения одной в мотеле?
        Я решаю не обращать внимания на последний вопрос. Если бы сегодня утром я сдержался, она, возможно, позволила бы мне остаться еще на одну ночь. И теперь я здесь, а она все еще в Сиэтле с этим гребаным Тревором.
        Я слышу, как кто-то поднимается по лестнице, и мгновение спустя в дверном проеме появляется отец.
        - Я услышал твой голос…
        - Да… я пришел поговорить с Лэндоном, - вру я. Ну, это почти правда: я собирался поговорить с тем, кого увижу первым.
        Я просто жалок.
        Отец, похоже, удивлен.
        - Правда?
        - Ага. И еще: во вторник приезжает мама, - сообщаю я. - На Рождество.
        - Отличная новость. Я знаю, как она скучает по тебе, - говорит он.
        Неосознанно стараюсь придумать какую-нибудь язвительную реплику, думаю сказать, какой хреновый из него отец, но понимаю, что не хочу этого делать.
        - Ну, тогда я оставлю вас, ребята, разговаривайте. - Он выходит и направляется наверх. - Кстати, кое-что еще, Хардин. - Он останавливается на середине лестницы.
        - Да?
        - Я рад, что ты пришел.
        - Хорошо, - отвечаю я, потому что не знаю, что еще сказать.
        Отец натянуто улыбается и поднимается дальше.
        Весь день сегодня творится полная хрень. Болит голова.
        - Ну… я, наверное, пойду… - говорю я Лэндону, и он кивает.
        - Я постараюсь сделать что смогу, - обещает он, и я иду к двери.
        - Спасибо. - И когда мы оба неловко замираем в дверном проеме, я бормочу: - Ты ведь понимаешь, что я не собираюсь тебя обнимать и все такое?
        Слышу, как он смеется, и закрываю за собой дверь.
        Глава 21
        Тесса
        - Есть планы на Рождество? - спрашивает Тревор.
        Я поднимаю палец, чтобы он подождал, пока я пережевываю вкусные равиоли. Еда здесь просто потрясающая, и хотя я не гурман, все равно понимаю, что этот ресторан наверняка пятизвездочный.
        - Особых нет. Поеду к маме домой на недельку. А ты?
        - Собираюсь поработать волонтером в приюте. Не хочется возвращаться в Огайо. У меня есть несколько кузенов и тетушек, но, с тех пор как умерла мама, мне там нечего делать, - объясняет он.
        - О, Тревор, мне так жаль твою маму. Но это так благородно с твоей стороны помочь в приюте.
        Я сочувственно улыбаюсь и съедаю последний равиоль. На вкус он такой же прекрасный, как и тот, который я съела первым, но из-за признания Тревора я уже не так радуюсь еде, хотя вечер становится более приятным. Это как-то странно, правда?
        Мы долго разговариваем и лакомимся десертом - прекрасным шоколадным пирогом с карамельным сиропом. Когда официантка приносит счет, Тревор достает кошелек.
        - Надеюсь, ты не из тех девушек, которые настоятельно требуют платить пополам? - дразнит он.
        - Да ну, только если бы мы были в «Макдоналдсе», - смеюсь я.
        Он ухмыляется, но ничего не отвечает. Хардин обязательно бы язвительно заметил, что моя реплика убила все достижения феминизма за последние пятьдесят лет.
        На улице опять идет то ли дождь, то ли снег. Тревор просит меня подождать внутри, пока он вызовет такси, что очень предусмотрительно с его стороны. Пару минут спустя он машет мне через стекло, и я выбегаю наружу к теплой машине.
        - Так почему ты решила работать в издательской сфере? - спрашивает он, когда мы едем назад в отель.
        - Ну, я люблю читать - я только и делаю, что читаю. Это единственное, что меня интересует, поэтому выбрать профессию мне было несложно. В будущем я хотела бы сама что-нибудь написать, но пока что очень довольна тем, чем занимаюсь у Вэнса, - отвечаю я.
        Тревор улыбается.
        - У меня то же самое с финансами. Больше меня ничто не увлекает. Я с самого детства знал, что моя работа будет связана с цифрами.
        Я ненавижу математику, но улыбаюсь в ответ, а он продолжает говорить на ту же тему.
        - Значит, любишь читать? - спрашиваю я, когда он заканчивает рассказывать и мы подъезжаем к отелю.
        - Да, вроде того. В основном научно-популярную литературу.
        - Вот как… почему? - не могу не спросить я.
        Он пожимает плечами.
        - Меня просто не особо интересуют художественные книги. - Он вылезает из такси и подает мне руку.
        - Как они могут тебе не нравиться? - удивляюсь я и опираюсь на его руку. - Самое главное, что дает чтение, - это возможность забыть обо всем и прожить сотни или даже тысячи других жизней. С научно-популярными книгами это не получится - они не изменят тебя так, как художественные.
        - Изменят? - удивляется он.
        - Да, художественная литература меняет тебя. А если прочитанное на тебя никак не повлияло, значит, ты выбрал не ту книгу. - Мы проходим через холл, и я разглядываю прекрасные картины на стенах. - Я склонна думать, что каждая прочитанная книга стала частью меня и в каком-то смысле создала меня именно такой.
        - А ты увлеченная натура! - смеется он.
        - Да… похоже на то, - отвечаю я.
        Хардин согласился бы со мной, и мы говорили бы на эту тему несколько часов, а может, и дней.
        Мы молча поднимаемся на лифте и выходим, Тревор следует за мной по коридору. Я устала и уже готова лечь, хотя сейчас только девять.
        Мы доходим до моей двери, и Тревор улыбается.
        - Я отлично провел время. Спасибо, что поужинала со мной.
        - Это тебе спасибо, что пригласил, - улыбаюсь я в ответ.
        - Мне очень нравится проводить с тобой время, и мне кажется, у нас много общего. Я бы хотел снова с тобой увидеться. - Он ждет, что я скажу, а потом уточняет: - Не на работе.
        - Да, я буду рада, - говорю я.
        Он делает шаг вперед, и я застываю на месте. Он кладет руку мне на талию и тянется ко мне.
        - Э-э… думаю, что сейчас лучше не надо, - бормочу я.
        Его щеки заливаются краской, и я чувствую себя ужасно виноватой из-за того, что так оборвала его.
        - Нет, я все понимаю. Прости. Мне н-не следовало… - запинается он.
        - Все в порядке. Я просто не готова к такому… - объясняю я, и он улыбается.
        - Я понимаю. Тогда пока, спокойной ночи, Тесса, - говорит он и уходит.
        Захожу в номер и шумно выдыхаю - даже не представляла, что во мне столько всего накопилось. Я снимаю туфли и думаю, стоит ли раздеться или просто лечь так. Я устала, я так устала! Решаю подумать об этом лежа и через пару минут вырубаюсь.
        Следующий день вместе с Кимберли пролетает очень быстро; мы больше сплетничаем, чем ходим по магазинам.
        - Как прошел вечер? - спрашивает она.
        Маникюрша смотрит на меня с любопытством, и я улыбаюсь ей.
        - Здорово, мы с Хардином ходили ужинать, - говорю я, и Кимберли открывает рот от удивления.
        - С Хардином?
        - С Тревором. Мы ходили с Тревором. - Я бы влепила себе пощечину, не будь свеженакрашенных ногтей.
        - Хм-м… - дразнит меня Кимберли, и я закатываю глаза.
        После маникюра заходим в один из магазинов. Разглядываем туфли, некоторые мне нравятся, но ничего такого, что я действительно хотела бы купить. Кимберли с восторгом покупает несколько блузок, и я вижу, что она по-настоящему любит шопинг.
        Когда мы заглядываем в магазин мужской одежды, она хватает с полки темно-синюю рубашку на пуговицах и говорит:
        - Думаю, возьму еще и рубашку Кристиану. Будет забавно, он ведь ненавидит, когда я трачу на него деньги.
        - Разве у него… ну, не слишком много рубашек? - спрашиваю я, стараясь не казаться чересчур любопытной.
        - Конечно, много. Просто до хрена. Но когда мы куда-нибудь ходим, я люблю платить за себя. Потому что я с ним не из-за денег, - с гордостью говорит она.
        Я рада, что познакомилась с Кимберли. Не считая Лэндона, она сейчас мой единственный друг. А друзей среди девушек у меня никогда особо не было, так что мне это немного в новинку.
        Несмотря на все это, я жду, когда нас заберет машина, которую вызвал Кристиан. Я отлично провела время здесь в Сиэтле, но в то же время произошло и много ужасного. Всю обратную дорогу я сплю. Прошу высадить меня у мотеля. К моему удивлению, моя машина стоит на прежнем месте.
        Плачу еще за две ночи и отсылаю маме эсэмэс: пишу, что заболела, скорее всего, отравилась. Она не отвечает, и я надеваю пижаму и включаю телевизор. Ничего интересного по телику нет, совсем ничего, так что лучше я почитаю. Я беру ключи от машины и выхожу, чтобы достать оттуда сумку.
        Когда я открываю дверь и лезу внутрь, то замечаю какую-то черную штуку. Электронная книга?
        Я достаю ее вместе с самоклеющимся листочком, на котором написано: «С днем рождения. Хардин». Сердце начинает таять, но затем внутри все напрягается. Я никогда не любила читать с экрана, предпочитаю держать в руках настоящую книгу. Но после конференции мое мнение немного изменилось. Кроме того, так будет легче работать с рукописями на работе - не придется все время их распечатывать.
        Я все же беру с собой «Грозовой перевал» - ту самую книгу, которую взяла у Хардина, - и затем возвращаюсь в номер. Когда я включаю электронную книгу, то тут же улыбаюсь, а потом начинаю всхлипывать. На главном экране появляется папка «Тесс», и когда я щелкаю по ней, открывается список всех книг, которые мы с Хардином когда-либо обсуждали, то споря, то смеясь.
        Глава 22
        Тесса
        Когда я наконец просыпаюсь, на часах уже два. Не припомню, когда я последний раз вставала позже одиннадцати, а уже тем более - после полудня, но у меня есть оправдание: почти до четырех я читала и изучала замечательный подарок Хардина. Это так заботливо - слишком заботливо - с его стороны, это лучший подарок на день рождения.
        Беру телефон и проверяю пропущенные звонки. Два от мамы, один от Лэндона. Несколько сообщений с поздравлениями, в том числе от Ноя. Я никогда особенно не любила дни рождения, но и оставаться в такой праздник одной тоже не очень хочется.
        Хотя я буду не одна. С Кэтрин Эрншо и Элизабет Беннет мне намного лучше, чем с мамой.
        Я заказываю кучу китайской еды и весь день не снимаю пижаму. Мать просто в бешенстве, когда я звоню и говорю, что болею. Похоже, она мне не верит, но если честно, меня это мало волнует. Сегодня мой день рождения, и я буду делать что захочу; а я хочу лежать в кровати, есть и изучать новую электронную игрушку - значит, этим я и буду заниматься.
        Руки несколько раз тянутся набрать номер Хардина, но я их останавливаю. Каким бы чудесным ни был его подарок, он все-таки переспал с Молли. Как только я думаю, что унизить сильнее он меня уже не может, именно это он делает. Вспоминаю, как мы с Тревором ужинали в субботу. С Тревором, таким милым и обаятельным. Он говорит то, что думает, и делает мне комплименты. Он не кричит на меня и не раздражает. Он никогда не врал мне. Мне не приходится гадать, о чем он думает и что он чувствует. Он умный, образованный, успешный и на праздниках работает волонтером в приюте. По сравнению с Хардином он просто идеал.
        Проблема в том, что я не должна сравнивать его с Хардином. Да, Тревор скучноват и не разделяет мою страсть к чтению, как Хардин, но главное - нас не связывает общее мучительное прошлое.
        Больше всего меня бесит то, что я действительно люблю в Хардине его характер, грубоватые манеры и все такое. Он забавный, остроумный и может быть очень милым. Его подарок затуманил мне голову - я не должна забывать, как он со мной поступил. Вся эта ложь, все его тайны и все те дни, когда он трахал Молли.
        Благодарю Лэндона за поздравления, и уже через пару секунд он присылает сообщение и спрашивает адрес мотеля. Я хотела сказать, что ему не стоит так далеко ехать, но и проводить остаток дня в одиночестве мне тоже не хочется. Я не переодеваюсь, но надеваю под пижамную футболку бюстгальтер, читаю и жду, когда он приедет.
        Через час Лэндон стучит в дверь. Открываю, он встречает меня знакомой приятной улыбкой и обнимает меня, а я улыбаюсь в ответ.
        - С днем рождения, Тесса! - говорит он, уткнувшись в мои волосы.
        - Спасибо, - отвечаю я и обнимаю его еще крепче.
        Он выпускает меня из объятий и садится на стул.
        - Чувствуешь себя старше?
        - Нет… хотя да. За последнюю неделю я будто постарела лет на десять.
        Он слегка улыбается, но ничего не говорит.
        - Я заказывала китайскую еду - еще много осталось, угощайся, если хочешь, - предлагаю я.
        Лэндон поворачивается к столу и берет одну из коробок и пластиковую вилку.
        - Спасибо. Так вот чем ты занималась весь день? - дразнит меня он.
        - Естественно. - Я смеюсь и сажусь на кровать, скрестив ноги.
        Он замечает кое-что и удивленно смотрит на меня.
        - Ты купила электронную книгу? Я думал, ты терпеть их не можешь.
        - Да… но теперь мне нравится. - Я показываю ему новый гаджет и восхищенно продолжаю: - Тысячи книг прямо под рукой! Что может быть лучше? - Я улыбаюсь, наклонив голову.
        - Ну, лучший способ порадовать себя в день рождения - купить себе подарок, - говорит он с набитым ртом, пережевывая рис.
        - Вообще-то, это мне Хардин подарил. Оставил в машине.
        - Вот как. Мило с его стороны, - замечает он странным тоном.
        - Да, очень мило. Он даже загрузил все мои любимые книги и … - Я заставляю себя замолчать.
        - И что ты об этом думаешь?
        - Это еще больше сбивает меня с толку. Иногда он совершает невероятно добрые поступки, но в то же время делает то, что причиняет мне боль.
        Лэндон улыбается и, покачивая вилкой, говорит:
        - Ну, он действительно тебя любит. Жаль только, что любовь и здравый смысл не всегда сочетаются.
        Я вздыхаю.
        - Он не знает, что такое любовь.
        Я пролистываю список романов в электронной книге и понимаю, что почти ни в одном из них герои не отличаются здравым смыслом.
        - Он вчера приходил поговорить со мной, - говорит Лэндон, отчего я роняю книгу на кровать.
        - Что?
        - Да, понимаю. Я тоже удивился. Он хотел поговорить либо со мной, либо с отцом, либо даже с моей мамой, - рассказывает он, и я качаю головой.
        - Зачем?
        - Попросить помочь ему.
        Внутри меня зарождается беспокойство.
        - Помочь? С чем? С ним все в порядке?
        - Да… ну, не совсем. Он просил помочь с тобой. Он был в полнейшем смятении, Тесса. Представь себе, он пришел не куда-нибудь, а домой к отцу.
        - Что он сказал? - Представить не могу, что Хардин пришел к Кену за советом по поводу отношений.
        - Что любит тебя. Хочет, чтобы я убедил тебя дать ему еще один шанс. Я хотел, чтобы ты знала об этом, - я не стану ничего скрывать.
        - Я… ну… я даже не знаю, что сказать. Не верится, что он пришел к тебе. Что вообще решил к кому-то обратиться.
        - Хотя мне и не хочется это признавать, он уже не тот Хардин Скотт, которого я знал. Он даже пошутил насчет того, что не станет по-братски обнимать меня. - Он смеется.
        Я тоже не могу не рассмеяться.
        - Не может быть!
        Это очень забавно, хотя я и не знаю, как ко всему этому относиться. Перестав смеяться, я смотрю на Лэндона и осмеливаюсь спросить:
        - Ты правда думаешь, что он меня любит?
        - Да. Я не уверен, следует ли тебе простить его, но я могу сказать точно, что он действительно любит тебя.
        - Он ведь соврал мне, выставил меня на посмешище - даже признавшись мне в любви, все равно пошел и рассказал им все. А как только я начала думать, что все же смогу двигаться дальше, он заявляет, что спит с Молли.
        Глаза наполняются слезами, и чтобы отвлечься, беру с тумбочки бутылку воды и делаю глоток.
        - Он с ней не спал.
        Я смотрю на него.
        - Нет, спал. Он сам мне сказал.
        Отставив еду, Лэндон покачивает головой.
        - Он сказал это, чтобы сделать тебе больно. Я понимаю, что это не намного лучше, но вы оба любители отплатить другому той же монетой.
        Первая мысль, которая приходит мне в голову: «А Хардин умен». Он заставил поверить в эту ложь даже сводного брата. Но затем я думаю: «Но что, если он правда не спал с Молли?» Смогу ли я тогда когда-нибудь его простить? Я уже решила, что никогда его не прощу, но, кажется, этого парня ничем не пробьешь.
        И словно в насмешку от мироздания получаю эсэмэс от Тревора: «С днем рождения, красавица».
        Быстро благодарю в ответном сообщении, а потом говорю Лэндону:
        - Мне нужно время. Не знаю, что и думать.
        Он кивает.
        - Конечно. Так чем будешь заниматься на Рождество?
        - Этим. - Я киваю в сторону пустых коробок из-под еды и электронной книги.
        Он берет пульт от телевизора.
        - Домой не поедешь?
        - Даже здесь уютнее, чем в компании моей мамы, - отвечаю я, стараясь не думать, как жалко все это выглядит.
        - Ты не можешь оставаться на Рождество в отеле, Тесса, да еще одна. Приходи к нам. Думаю, мама уже приготовила тебе кое-какие подарки… ну, знаешь, еще до того.
        - До того, как моя жизнь покатилась ко всем чертям? - слегка ухмыляюсь я, и он с улыбкой кивает.
        - Вообще-то, я думала, что могу побыть в квартире, раз Хардин завтра уезжает… а потом перееду в общежитие - надеюсь, это случится до его возвращения. А если нет, я всегда смогу вернуться в это милое жилище.
        Не могу не посмеяться над тем, в какой нелепой ситуации я оказалась.
        - Да… хорошая идея, - говорит Лэндон, не отрывая взгляд от телевизора.
        - Думаешь? А вдруг он туда заявится?
        Он по-прежнему пялится в телевизор, но говорит:
        - Он ведь будет в Лондоне, так?
        - Да. Ты прав. И квартира к тому же арендована на мое имя.
        Мы с Лэндоном смотрим телик и говорим о том, что Дакота уезжает в Нью-Йорк. Если она решит остаться там, то в следующем году он переведется в Нью-Йоркский университет. Я рада за него, но не хочу, чтобы он уезжал из Вашингтона, - хотя ему об этом, конечно, не говорю. Лэндон сидит у меня до девяти, а после его ухода я забираюсь в постель и читаю, пока не начинаю засыпать.
        На следующее утро собираю вещи, чтобы поехать в квартиру. Не могу поверить, что я действительно возвращаюсь туда, но вариантов у меня немного. Я не хочу стеснять Лэндона, я точно не желаю ехать к матери, а если останусь здесь, то скоро потрачу все деньги. Я чувствую себя виноватой, что не еду к маме, но всю неделю выслушивать ее ехидные замечания - это не для меня. Может, я все-таки навещу ее на Рождество, но точно не сегодня. У меня еще пять дней, чтобы все решить.
        Я завиваю волосы и крашусь, а потом надеваю темные джинсы и белую рубашку с длинными рукавами. Вылезать из пижамы не хочется, но мне надо заехать в магазин, чтобы купить продукты на несколько дней. Если я съем то, что лежит в холодильнике у Хардина, то он поймет, что я была там. Я складываю вещи в сумку - у меня их не так много - и спешу к машине, которую, к моему удивлению, пропылесосили, и теперь внутри пахнет мятой. Хардин.
        Когда я иду к магазину, начинает валить снег. Я покупаю столько еды, чтобы ее хватило до Рождества - пока буду решать, где провести праздник. Стою в очереди и представляю, что подарил бы мне Хардин. Подарок на день рождения оказался таким полезным; как знать, что еще он мог бы придумать. Надеюсь, это было бы что-нибудь простое, не слишком дорогое.
        - Вы думаете подходить? - рявкает сзади женский голос.
        Я поднимаю взгляд и вижу, что на меня нетерпеливо смотрит кассир. Я даже не заметила, как двигалась очередь передо мной.
        - Извините, - бормочу я и выкладываю продукты на ленту.
        Когда я заезжаю на парковку перед домом, сердце начинает бешено стучать. Вдруг он еще не уехал? Сейчас только полдень. В отчаянии я оглядываю всю стоянку, но его машины нигде нет. Наверное, поехал на ней в аэропорт и оставил ее там.
        Или его отвезла Молли.
        Подсознание не знает, когда нужно заткнуться. Как только я понимаю, что его точно нет, я паркуюсь и выхожу, забрав пакет с продуктами. Снег идет все сильнее и уже тонким слоем покрывает машины. По крайней мере, скоро я окажусь в теплой квартире. Дойдя до квартиры, глубоко вздыхаю, открываю дверь и захожу внутрь. Мне здесь очень нравится, это идеальное место для нас… то есть для него… или для меня - одной.
        Я открываю шкафчики на кухне и холодильник. К моему удивлению, все забито едой. Наверное, Хардин совсем недавно ходил в магазин. Я засовываю свои продукты туда, где осталось место, и снова спускаюсь к машине, чтобы забрать остальные вещи.
        Не могу перестать думать о том, что сказал Лэндон. Я поражена тем, что Хардин решил у кого-то попросить совета и что Лэндон прямо заявил, что, по его мнению, Хардин любит меня, я старалась не думать об этом, опасаясь пустых надежд. Если я позволю себе поверить в то, что он действительно меня любит, станет только хуже.
        Вернувшись в квартиру, запираю дверь и отношу сумки в комнату. Я достаю почти всю свою одежду и вешаю в шкаф, чтобы вещи не слишком помялись - в шкаф, который мы должны были использовать вместе, и эта мысль для меня, словно нож по сердцу. Слева висит только несколько пар его темных джинсов. Я едва сдерживаюсь, чтобы не повесить на вешалки его футболки - они всегда немного помятые, хотя даже в них он выглядит идеально. Мой взгляд падает на строгую черную рубашку, одиноко висящую в углу; ее он надевал на свадьбу. Я спешу поскорее развесить одежду и отхожу от шкафа.
        Варю пасту и включаю телевизор. Делаю звук погромче, чтобы было слышно даже из кухни, - показывают старую серию «Друзей», которую я смотрела, наверное, раз двадцать. Загружая посудомойку, я повторяю реплики вместе с героями; надеюсь, Хардин этого не заметит, но я терпеть не могу, когда в раковине стоит грязная посуда. Я зажигаю свечу и протираю столешницу. Сама не замечаю, как начинаю подметать полы, пылесосить диван и заправлять постель. Когда вся квартира сияет чистотой, я стираю кое-что из своих вещей и складываю одежду, которую Хардин оставил в сушилке. Сегодня самый спокойный и приятный день за всю последнюю неделю. И он остается таким, пока я не слышу голоса в коридоре и не замечаю, как медленно поворачивается дверная ручка.
        Черт! Он все-таки здесь. Почему он всегда появляется, когда приезжаю я?! Надеюсь, он все же дал ключи кому-нибудь из друзей, чтобы они присмотрели за квартирой… Может, это Зед пришел с девушкой? Кто угодно, только не Хардин - пожалуйста, только не Хардин.
        Внутрь заходит женщина, которую я никогда раньше не видела, но каким-то образом я сразу понимаю, кто она. Она очень красивая, и сходство нельзя не заметить.
        - Ого, Хардин, как тут замечательно! - говорит она, и ее акцент сначала кажется таким же непривычным, как и у ее сына.
        Этого. Не. Может. Быть. Я выставлю себя полнейшей идиоткой перед мамой Хардина - разложила еду по всей кухне, загрузила вещи в стиралку и надраила квартиру. Когда она смотрит на меня, я в панике замираю на месте.
        - Ой, ну надо же! Ты, наверное, Тесса! - Она улыбается и спешит ко мне.
        Хардин переступает через порог и, склонив голову набок, роняет ее чемодан с цветочным узором. На его лице отчетливо читается удивление. Я отвожу от него взгляд и перевожу внимание на женщину, которая тянется обнять меня.
        - Я так расстроилась, когда Хардин сказал, что ты уезжаешь из города на этой неделе! - бормочет она и заключает меня в объятия. - Наглый мальчишка, выдумал все, чтобы удивить меня!
        Что?
        Она кладет руки мне на плечи.
        - Боже, какая же ты чудесная! - умиляется она и опять меня обнимает.
        Я ничего не говорю и тоже обнимаю ее. Хардин в ужасе - это застигло его врасплох.
        И не его одного.
        Глава 23
        Тесса
        Когда она обнимает меня в четвертый раз, Хардин наконец выдавливает:
        - Мам, отпусти ее уже. Она несколько застенчива.
        - Ты прав. Извини, Тесса. Я просто так рада познакомиться с тобой. Хардин очень много о тебе рассказывал, - с улыбкой говорит она.
        Она отходит назад и кивает. Чувствую, как краснею. Удивительно, что ей вообще известно о моем существовании, - я-то думала, что он, как обычно, скроет это.
        - Все в порядке, - с трудом выговариваю я, несмотря на весь ужас.
        Миссис Дэниэлс широко улыбается и смотрит на сына, который говорит:
        - Мама, не хочешь пока пройти на кухню?
        Когда она выходит, Хардин осторожно приближается ко мне.
        - Можно… ну… тебя на м-минутку? - запинается он.
        Я киваю и бросаю взгляд в сторону кухни, а потом иду вслед за ним в спальню, которая когда-то была нашей.
        - Какого черта? - шепчу я, закрыв дверь.
        Вздрогнув, он садится на кровать.
        - Понимаю… прости. Я не смог рассказать ей о том, что случилось. Я не мог сказать ей, что сделал такое. Ты собираешься… ну, остаться здесь? - В его словах звучит столько надежды, что это невыносимо.
        - Нет…
        - Вот как.
        Я вздыхаю и запускаю пальцы в волосы - видимо, эту привычку я переняла у Хардина.
        - Ну, и что же мне делать?
        - Не знаю, - со вздохом отвечает он. - Я не рассчитываю, что ты подыграешь мне и все такое… Просто мне нужно время, чтобы все ей рассказать.
        - Я тоже не знала, что ты будешь здесь. Я думала, ты поедешь в Лондон.
        - Я передумал, я не хотел ехать без… - Он не договаривает, и я вижу боль в его взгляде.
        - И почему ты не рассказал ей, что мы уже не вместе? - Не знаю, действительно ли я хочу услышать его ответ.
        - Она так радовалась, что я кого-то нашел… Я не хотел ее расстраивать.
        Вспоминаю слова Кена: он никогда не думал, что у Хардина будут нормальные отношения с кем-то, и он был прав. Но я не хочу портить настроениие его маме. И то, что я решаю сделать, я делаю точно не ради него.
        - Ладно. Можешь сказать ей, когда будешь готов. Только не рассказывай про спор.
        Опускаю взгляд. Если она узнает о том, как ее сын потерял свою первую и единственную любовь, ей будет очень больно.
        - Серьезно? Ты не против, если она будет думать, что мы еще вместе? - Он удивился сильнее, чем я могла предполагать. Когда я киваю в ответ, он облегченно выдыхает: - Спасибо. Я был уверен, что ты устроишь мне сцену прямо у нее на глазах.
        - Я бы не стала этого делать, - искренне отвечаю я. Неважно, как сильно я злюсь на Хардина, я не собираюсь портить его отношения с матерью. - Я достираю, а потом пойду. Я думала, тебя не будет, и решила побыть здесь, а не в мотеле.
        Я неловко пожимаю плечами. Мы уже слишком долго торчим в спальне.
        - Тебе некуда пойти?
        - Я могу поехать к матери. Только совершенно не хочу, - признаюсь я. - В мотеле неплохо, но немного дороговато.
        Это наша самая приличная беседа за последнюю неделю.
        - Я знаю, что остаться ты не согласишься, но тогда, может, я помогу тебе с деньгами?
        Я вижу, что он боится того, как я могу отреагировать на его предложение.
        - Мне не нужны твои деньги.
        - Понимаю, я просто подумал, что должен предложить. - Он опускает взгляд.
        - Нам лучше вернуться. - Я вздыхаю и открываю дверь.
        - Я сейчас буду, - спокойно говорит он.
        Меня не радует перспектива остаться наедине с его мамой, но торчать в тесной спальне рядом с Хардином я вовсе не могу. Я делаю глубокий вдох и выхожу.
        Иду на кухню и вижу, что она стоит у раковины. Взглянув на меня, она спрашивает:
        - Я ведь его не расстроила? Я не хотела давить на тебя.
        Ее голос звучит так мягко. Полная противоположность голосу ее сына.
        - Нет, конечно, нет. Он просто… уточнял кое-что насчет этой недели, - вру я.
        Врать я никогда не умела, поэтому обычно стараюсь этого не делать.
        - Это хорошо. Я же знаю, как быстро у него иногда меняется настроение.
        Ее улыбка такая добрая, что я не могу не улыбнуться в ответ.
        Наливаю себе воды, чтобы попытаться успокоиться, и когда я делаю глоток, она продолжает:
        - До сих пор не могу поверить, что ты такая красивая. Он говорил, что ты самая красивая девушка на свете, но я-то думала, он преувеличивает.
        Не так изящно, как полагается самой красивой девушке на свете, я выплевываю воду обратно в стакан. Что-что он ей говорил? Я хочу переспросить, но вместо этого опять отпиваю воды, чтобы замять свою неуклюжую реакцию.
        Она смеется.
        - Серьезно, я думала, что ты вся в татуировках и с зелеными волосами.
        - Нет, никаких татуировок и зеленых волос. - Я смеюсь и понемногу расслабляюсь.
        - Ты на английской филологии, как и Хардин, верно?
        - Да, мэм.
        - Мэм? Зови меня Триш.
        - Вообще я стажируюсь в «Вэнс паблишинг», так что расписание занятий у меня странное. А сейчас каникулы.
        - Вэнс? Тот самый, который Кристиан Вэнс? - спрашивает она. Я киваю. - Да, я не видела Кристиана уже… лет десять как минимум. - Она переводит взгляд на стакан, который я держу в руке. - Мы с Хардином даже жили у него целый год, когда Кен… Ну, неважно. Хардин не любит, когда я много болтаю. - Она взволнованно смеется.
        Я не знала, что Хардин и его мама жили у мистера Вэнса, но слышала, что у них были очень близкие отношения - намного ближе, чем просто отношения мальчика с другом его отца.
        - Я в курсе про Кена, - говорю я Триш, пытаясь сгладить эту неловкость, но сразу же об этом жалею: вдруг она подумает, что я слишком много знаю о случившемся с ней?
        Я начинаю беспокоиться, что могла расстроить ее. И когда она отвечает «Правда?», я стараюсь увильнуть от темы и говорю:
        - Да, Хардин рассказывал мне…
        Но он заходит на кухню, и я замолкаю, хотя надо признать, я рада, что он прервал этот разговор.
        Он удивленно смотрит на нас.
        - И что же тебе рассказывал Хардин?
        От напряжения у меня едва не закипают мозги, но, к моему удивлению, его мама отвечает: «Ничего, сынок, просто девичьи секреты», а затем подходит к нему и обнимает. Он слегка отходит, будто непроизвольно. Она хмурится, но я понимаю, что для них это вполне обычно.
        Пищит сушилка, и я использую эту возможность, чтобы выйти из кухни и выбраться из дома как можно быстрее.
        Я вытаскиваю теплые вещи из сушилки и складываю их, сидя на полу. Мама Хардина такая милая, и я ловлю себя на том, как бы мне хотелось познакомиться с ней в совсем других обстоятельствах. Я не злюсь на Хардина, я злилась уже слишком долго. Я чувствую грусть и тоску, представляя, как у нас все могло сложиться.
        Разложив одежду, иду в спальню, чтобы собрать сумки. Лучше бы я не развешивала все в шкафу и не раскладывала бы продукты на кухне.
        - Милая, тебе помочь? - спрашивает Триш.
        - Ну, я собиралась сложить вещи, чтобы поехать к маме на неделю, - отвечаю я, понимая, что я действительно поеду туда, потому что жить в мотеле слишком дорого.
        - Ты уезжаешь сегодня? Уже сейчас? - Она хмурится.
        - Да… я обещала ей быть дома на Рождество.
        Где же Хардин, когда он так нужен, чтобы помочь мне выпутаться из нашего разговора?!
        - Вот как, а я надеялась, что ты останешься хотя бы до завтра. Кто знает, когда мы теперь сможем увидеться, - я бы хотела получше узнать юную леди, в которую влюбился мой сын.
        И вдруг внутри меня появляется желание сделать эту женщину счастливой. Не знаю, в чем дело, - то ли в том, что я по глупости сказала про Кена, то ли в том, как она ловко сменила тему, когда на кухню зашел Хардин. Но я точно понимаю, что не хочу слишком долго раздумывать, и поэтому затыкаю внутренний голос и просто киваю, а потом говорю:
        - Ладно.
        - Правда? Ты останешься? Всего на одну ночь, а завтра поедешь к маме. Отправляться в путь в такую метель все равно не стоит.
        Она подходит ко мне и обнимает уже в пятый раз.
        По крайней мере, она будет своего рода буфером между мной и Хардином. При ней мы не будем ругаться. Ну, я-то точно не буду. Я понимаю, что это, наверное… что это точно самая ужасная идея, но Триш трудно отказать. Как и ее сыну.
        - Ну, я быстренько в душ. Перелет был долгим!
        Она широко улыбается и выходит из комнаты.
        Я сажусь на кровать и закрываю глаза. Это будут самые неловкие и мучительные двадцать четыре часа в моей жизни. Что бы я ни делала, я оказываюсь там, с чего начинала, - то есть рядом с ним.
        Через пару минут я открываю глаза и вижу, что Хардин стоит около шкафа, спиной ко мне.
        - Извини, я не хотел тебя беспокоить, - говорит он, обернувшись. Я встаю. Он стал таким странным, извиняется через слово. - Я вижу, ты навела порядок в квартире, - спокойно замечает он.
        - Да… не могла удержаться. - Я улыбаюсь, он тоже. - Хардин, я сказала твоей маме, что сегодня останусь здесь. Только сегодня, но если ты против, я уеду. Просто мне стало так неловко - она очень милая, и я не могла отказать, хотя если тебе неудоб…
        - Тесса, все в порядке, - быстро говорит он, но затем добавляет подрагивающим голосом: - Я хочу, чтобы ты осталась.
        Я не знаю, что сказать в ответ, и я еще не осознаю всю странность такого поворота событий. Я хочу поблагодарить его за подарок, но голова занята другими мыслями.
        - Хорошо провела день рождения? - спрашивает он.
        - Да, хорошо. Лэндон заезжал.
        - Понятно… - Но потом мы слышим, что его мама заходит в гостиную, и он идет к двери. В проеме он останавливается и поворачивается ко мне: - Я не знаю, как мне себя вести.
        Я вздыхаю.
        - Я тоже.
        Он кивает в ответ, и мы оба выходим в гостиную к его маме.
        Глава 24
        Тесса
        Когда мы с Хардином заходим в гостиную, его мама сидит на диване; мокрые волосы она убрала в пучок. Для своего возраста она выглядит очень молодо, просто потрясающе.
        - Давайте я приготовлю на всех ужин, и мы посмотрим кино! - с энтузиазмом предлагает она. - Ты ведь скучаешь по моей еде, милый?
        Хардин закатывает глаза и пожимает плечами.
        - Ага. Лучше повара и не найти.
        Боже, как это неловко!
        - Эй! Все не так уже плохо! - Она смеется. - И кажется, ты только что напросился занять место у плиты.
        Я неуклюже переступаю с ноги на ногу - не знаю, как держаться рядом с Хардином, когда мы не вместе и не ссоримся. Странно, что мы сейчас здесь, хотя я вдруг понимаю, что во всем этом есть какая-то закономерность: Кен и Карен, напротив, решили, что мы встречаемся, еще задолго до того, как мы действительно сблизились.
        - Ты умеешь готовить, Тесса? - спрашивает Триш, отрывая меня от моих размышлений. - Или этим все же занимается Хардин?
        - Ну, мы оба. Хотя мы скорее «разогреваем», а не готовим, - отвечаю я.
        - Рада слышать, что ты заботишься о моем мальчике. И квартира такая милая. Подозреваю, что именно Тесса ответственная за уборку, - дразнит она.
        Я не «забочусь о ее мальчике» - обманув меня, он упустил шанс получить мою заботу.
        - Ага… он, вообще-то, неряха, - говорю я.
        Хардин смотрит на меня, и на его губах играет легкая улыбка.
        - Я не неряха - просто она повернута на чистоте.
        Я закатываю глаза.
        - Он неряха, - в один голос повторяем мы с Триш.
        - Так мы будем смотреть кино или проведем весь вечер, издеваясь надо мной? - надув губы, спрашивает Хардин.
        Я успеваю сесть первой, чтобы мне не пришлось неловко выбирать место на диване рядом с кем-то из них. Я вижу, как он смотрит в мою сторону в молчаливом смятении. Мгновение спустя он садится прямо рядом со мной, и я чувствую знакомое тепло.
        - Что будем смотреть? - спрашивает его мама.
        - Неважно, - отвечает Хардин.
        - Можете сами выбрать, - говорю я, стараясь смягчить его грубый ответ.
        Она улыбается мне и останавливается на «50 первых поцелуях» - уверена, Хардину ужасно не понравится.
        Будто прочитав мои мысли, он мучительно воет, едва увидев первые кадры.
        - Этому дурацкому фильму уже лет сто.
        - Т-с-с, - шепчу я, и он раздраженно фыркает, но замолкает.
        Пока мы с Триш смеемся над фильмом и сочувственно вздыхаем вместе с героями, я несколько раз замечаю, что Хардин на меня смотрит. Я вполне неплохо провожу время и на пару мгновений почти забываю все, что случилось между нами. Тяжело сдержаться и не положить голову на плечо Хардина, не коснуться его руки, не убрать его волосы, когда они падают ему на лоб.
        - Я хочу есть, - бормочет он, когда кино заканчивается.
        - Почему бы вам с Тессой не приготовить что-нибудь? У меня был такой долгий перелет. - Триш улыбается.
        - Да ты готова все свалить на этот долгий перелет, - говорит он.
        Криво улыбаясь, она кивает. Похожую улыбку я не раз замечала на лице Хардина.
        - Ничего страшного, я что-нибудь приготовлю, - предлагаю я и встаю, а затем иду на кухню.
        Взявшись руками за края мраморной столешницы, я с силой сжимаю их, стараясь перевести дыхание. Не знаю, как долго я еще продержусь, притворяясь, что Хардин не разрушил наши отношения, притворяясь, что я люблю его. Я действительно люблю его, люблю так, что это причиняет мне боль. Проблема не в том, что у меня не осталось чувств к этому хмурому, эгоистичному мальчишке. Проблема в том, что я давала ему уже не один шанс, всегда прощая его отвратительные слова и поступки. Но сейчас мое терпение кончилось.
        - Хардин, помоги ей, ты же джентльмен, - говорит в другой комнате Триш, и я подбегаю к морозилке, словно со мной не случился этот маленький срыв.
        - Э-э… тебе помочь? - Голос Хардина раздается на кухне.
        - Давай… - отвечаю я.
        - Мороженое? - спрашивает он, и я перевожу взгляд на то, что держу в руках.
        Я хотела взять курицу, но отвлеклась.
        - Ну да. Мороженое все любят, разве не так? - говорю я, и он улыбается, снова показывая свои коварные ямочки.
        Я выдержу. Я смогу находиться рядом с Хардином. Мы поладим, и я сумею спокойно говорить с ним.
        - Я бы съела ту пасту с курицей, которую ты мне когда-то готовил, - говорю я.
        Его зеленые глаза пристально смотрят на меня.
        - Хочешь пасту?
        - Да. Если тебе не сложно.
        - Конечно, нет.
        - Ты сегодня такой странный, - шепчу я так, чтобы не услышала наша гостья.
        - Ничего подобного. - Он пожимает плечами и подходит ближе ко мне.
        Он наклоняется, и мое сердце бешено стучит. Я отхожу в сторону, а он протягивает руку, чтобы открыть морозилку.
        Я думала, он собирается поцеловать меня. Да что, блин, со мной такое?
        Мы готовим ужин практически в полной тишине, потому что оба не знаем, что говорить. Я все время наблюдаю за ним, смотрю, как он держит нож своими изящными пальцами и нарезает курицу и овощи, как он закрывает глаза, когда пар из кастрюли попадает ему в лицо, как он облизывает губы, когда пробует соус. Я знаю, что это не самый лучший способ сохранять спокойствие и здравый смысл, - но ничего не могу с собой поделать.
        - Я накрою на стол, а ты пока сходи скажи маме, что все готово, - говорю я, когда он заканчивает кулинарить.
        - Зачем? Я просто позову ее.
        - Нет, это некрасиво. Сходи за ней, - говорю.
        Он раздраженно закатывает глаза, но все же соглашается, хотя тут же приходит назад - один.
        - Она спит.
        Я все расслышала, но все равно удивленно переспрашиваю:
        - Что?
        - Ага, вырубилась прямо на диване. Разбудить?
        - Не надо… у нее был долгий день. Я отложу ее порцию, чтобы она могла поесть, когда проснется. Все равно уже поздно.
        - Всего восемь.
        - Да… и это поздно.
        - Наверное. - В его голосе никаких эмоций.
        - Да что с тобой? Я знаю, что нам сейчас неловко и все такое, но ты ведешь себя очень странно, - говорю я, одновременно раскладывая пасту на две тарелки.
        - Спасибо, - благодарит он и выхватывает тарелку, не успев сесть за стол.
        Я достаю вилку и ем стоя, опершись на столешницу.
        - Ну так ты расскажешь мне?
        - Про что? - Он цепляет курицу вилкой и с жадностью начинает есть.
        - Почему ты ведешь себя так… тихо и… мило. Это странно.
        Он молча прожевывает и глотает и только потом отвечает:
        - Просто не хочу ляпнуть что-нибудь не то.
        - Понятно. - Другого ответа я не придумала. Ну, такое я от него точно не ожидала услышать.
        Тогда он переводит стрелки на меня.
        - А ты почему такая милая и странная?
        - Потому что здесь твоя мама и сделанного не вернешь. Теперь ничего не изменить. Я не могу вечно держать в себе гнев. - Я опираюсь локтем на стол.
        - Что это значит?
        - Ничего. Я просто говорю, что хочу вести себя вежливо и не ругаться. Между нами это ничего не меняет. - Я прикусываю щеку изнутри, чтобы не дать себе заплакать.
        Но вместо того, чтобы что-то сказать, Хардин встает и бросает тарелку в раковину. Фарфор раскалывается с таким грохотом, что я даже подпрыгиваю. Хардин даже не вздрагивает и, не обернувшись, уходит в спальню.
        Я заглядываю в гостиную, чтобы проверить, не разбудил ли он выплеском ярости свою мать. К счастью, она по-прежнему спит, слегка приоткрыв рот, отчего ее сходство с сыном становится все более заметным.
        Как обычно, мне приходится убирать за Хардином. Я загружаю тарелки в посудомойку, убираю остатки еды, а потом протираю стол. Я совершенно измучена - скорее психологически, чем физически, - но перед сном мне надо сходить в душ. А где я, блин, буду спать? Хардин на кровати в спальне, Триш - на диване. Наверное, мне лучше поехать назад в мотель.
        Я переключаю отопление на более высокую температуру и выключаю свет в гостиной. Когда я захожу в спальню, чтобы взять пижаму, то вижу, что Хардин сидит на кровати, упершись локтями в колени и закрыв лицо руками. Он не поднимает взгляд, поэтому я быстро достаю из сумки шорты, майку и белье и иду к двери. Уже собираясь закрыть за собой дверь, я слышу что-то, похожее на приглушенный всхлип.
        Хардин что, плачет?
        Нет. Не может быть.
        Но если да, я не могу просто взять и выйти из комнаты. Я подхожу к кровати и останавливаюсь перед ним.
        - Хардин? - спокойно говорю я и пытаюсь убрать его руки от лица. Он сопротивляется, но я с силой тяну его за руку. - Посмотри на меня, - прошу я.
        Он все же открывает лицо, и его вид меня потрясает. Покрасневшие глаза, мокрые от слез щеки. Я пытаюсь взять его за руку, но он убирает свою ладонь.
        - Просто уходи, Тесса, - говорит он.
        Я слишком часто слышала от него эти слова.
        - Нет, - настаиваю я и опускаюсь на колени рядом с ним.
        Он вытирает глаза тыльной стороной ладоней.
        - Это была плохая идея. Утром я все расскажу матери.
        - Тебе необязательно это делать. - Я и раньше видела слезы в его глазах, но подобных несдержанных рыданий с дрожащими руками - никогда.
        - Нет, я должен. Ты так близко, но в то же время так далеко - и это для меня настоящее мучение. Это худшее наказание. Конечно, я его заслуживаю, я это знаю, но выдержать это просто невозможно, - всхлипывает он. - Даже мне. - Он делает глубокий резкий вдох. - Когда ты согласилась остаться… я думал, что, возможно… возможно, я все еще дорог тебе так же, как ты дорога мне. Но я все вижу, Тесс, я вижу, как ты смотришь на меня теперь. Я вижу боль, которую причинил тебе. Я вижу, как ты изменилась из-за меня. Я знаю, что сам виноват в этом, но мне безумно больно видеть, что я теряю тебя. - Слезы текут все сильнее, капая на его черную футболку.
        Я хочу сказать что-нибудь, что угодно, чтобы прекратить это. Чтобы облегчить его страдания.
        Но где был он, когда я каждую ночь засыпала в слезах?
        - Мне лучше уйти? - спрашиваю я, и он кивает.
        Даже сейчас это меня обижает. Я понимаю, что не должна быть здесь, что мы не должны продолжать это, но мне нужно больше. Больше времени с ним. Пусть даже это время будет болезненным, мучительным - оно все же лучше, чем ничего. Как бы я хотела никогда не полюбить его, вообще никогда его не встретить.
        Но я его встретила. И действительно полюбила.
        - Хорошо. - Я с трудом сглатываю комок в горле и поднимаюсь.
        Он останавливает меня, схватив за запястье.
        - Прости меня. За все, за то, что причинил тебе боль, за все, - говорит он, явно прощаясь со мной.
        Как бы я ни хотела того признавать, глубоко внутри я знаю: я не готова к тому, чтобы он вот так поставил на нас крест. С другой стороны, с легкостью простить его я тоже не могу. Уже несколько дней это мучает меня, но сегодня эти мучения просто невыносимы.
        - Я… - начинаю я, но тут же замолкаю.
        - Что?
        - Я не хочу уходить, - говорю я так тихо, что он вряд ли меня слышит.
        - Что? - снова спрашивает он.
        - Я не хочу уходить. Я знаю, что должна, но не хочу. По крайней мере, не сегодня.
        Клянусь, я вижу по его лицу, как разбитое сердце вновь собирается по кусочкам в целое. Это прекрасно, но в то же время и пугающе.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Не знаю, что я имею в виду, но я и сама не готова это понять, - отвечаю я, надеясь, что разговор поможет прояснить мои ощущения.
        Хардин озадаченно смотрит на меня, от его слез почти не осталось следа. Он машинально вытирает лицо футболкой и говорит:
        - Ладно. Можешь спать на кровати, я лягу на полу.
        Он хватает две подушки и покрывало, а подсознание не может не повеселить меня мыслью о том, что, возможно - лишь возможно, - все эти слезы были напоказ. И все же я уверена, что это не так.
        Глава 25
        Тесса
        Закутываюсь в теплое одеяло; не могу перестать думать о том, что я никогда, ни за что не ожидала увидеть Хардина таким. Его тело тряслось от рыданий, и он казался таким чувствительным, таким ранимым. Баланс отношений между мной и Хардином постоянно смещается, так что в конкретный момент кто-то один имеет превосходство. И сейчас это я.
        Но я не хочу. Мне не нужно это превосходство. Любовь не должна быть похожа на схватку. Кроме того, я не доверяю себе, когда дело доходит до контроля над тем, что происходит между нами. Всего несколько часов назад я думала, что приняла окончательное решение, но теперь, когда я увидела его таким разбитым, разум снова затуманился, а мысли спутались.
        Даже в темноте я вижу, что Хардин на меня смотрит. Когда я вздыхаю, высвобождая неосознанное напряжение, он тут же спрашивает:
        - Хочешь, я включу телевизор?
        - Не надо. Если хочешь, включай, но мне и так нормально, - отвечаю я.
        Жаль, что я не достала электронную книгу, - могла бы почитать перед сном. Может, отвлекись я на историю краха жизней Кэтрин и Хитклиффа, собственные беды показались бы мне не такими серьезными, не такими горестными. Кэтрин всю жизнь пыталась побороть свою любовь к этому мужчине, пока однажды не попросила его о прощении и не призналась, что не может без него жить, - и умерла всего несколько часов спустя. Но я ведь смогу жить без Хардина, верно? Я не буду бороться с этим всю жизнь. Это всего лишь временно… правда? Мы ведь не станем причинять боль себе и другим только из-за своего упрямства и твердолобости? Меня беспокоит неопределенность сравнения с книгой, особенно учитывая, что я начинаю сопоставлять Тревора с Эдгаром. Не знаю, что и думать. Все так сложно.
        - Тесс? - зовет мой личный Хитклифф, вырывая меня из размышлений.
        - Да? - хриплым голосом отзываюсь я.
        - Я не трахался… то есть не спал, с Молли, - говорит он, будто заменив грубое слово на более приемлемое, он не так сильно меня шокирует.
        Я молчу, изумленная тем, что он заговорил об этом, - и тем, что мне хочется ему верить. Но я не должна забывать, что он мастер обмана.
        - Я клянусь, - добавляет он.
        Ну что ж, раз он «клянется»…
        - Тогда зачем ты так сказал? - резко спрашиваю я.
        - Чтобы сделать тебе больно. Просто я ужасно разозлился, когда ты сказала, что поцеловала кого-то, поэтому и наврал, чтобы задеть тебя как можно сильнее.
        Я не вижу его в темноте, но почему-то чувствую, что он лежит на спине, скрестив руки и положив их под голову, и смотрит в потолок.
        - Ты правда с кем-то целовалась? - продолжает он прежде, чем я успеваю что-то сказать.
        - Да, - признаюсь я. Но, услышав его тяжелый вдох, я пытаюсь смягчить удар и добавляю: - Всего один раз.
        - Почему? - Его голос звучит спокойно, но в нем все же слышится буря эмоций. Это так странно.
        - Я правда не знаю… Я злилась из-за того, как ты говорил со мной по телефону, и я слишком много выпила. Ну и потанцевала с каким-то парнем, а он меня поцеловал.
        - Ты танцевала с ним? Как танцевала? - спрашивает он.
        Я раздраженно закатываю глаза - Хардину вечно нужно знать все до мельчайших деталей, даже хотя мы уже не вместе.
        - Тебе лучше не знать.
        От его слов воздух в комнате будто электризуется.
        - Нет, я хочу знать.
        - Хардин, мы просто танцевали, как обычно танцуют в клубе. Потом он поцеловал меня и хотел, чтобы я поехала к нему домой.
        Я смотрю, как крутится вентилятор на потолке. Я понимаю, что если мы продолжим эту беседу, то его лопасти остановятся, не сумев пробиться сквозь густой накал эмоций.
        Пытаюсь сменить тему:
        - Спасибо за электронную книгу. Очень полезный подарок.
        - Он хотел, чтобы ты поехала к нему? И ты поехала?
        Я слышу, как он ворочается - судя по всему, теперь он не лежит, а сидит.
        Я же словно замерла.
        - Тебе обязательно задавать такие вопросы? Ты же знаешь, что я никогда такого не сделаю, - резко отвечаю я.
        - Ну, я никогда не думал, что ты будешь целоваться и танцевать с кем-то в клубе! - рявкает он.
        Через пару молчаливых мгновений я отвечаю:
        - Думаю, не стоит заводить разговор о том, кто чего не ожидал.
        Снова шорох одеяла; чувствую, что он подошел к кровати. Его голос звучит прямо у меня над ухом.
        - Прошу, скажи мне, что ты не поехала.
        Он садится рядом со мной, и я отодвигаюсь.
        - Ты же сам знаешь. Той ночью ты приехал ко мне.
        - Я хочу услышать это от тебя. - Его голос звучит сурово, но в нем слышится мольба. - Скажи, что ты только целовалась с ним один раз и больше его не видела.
        - Я целовалась с ним один раз и больше его не видела, - повторяю я потому, что он хочет это услышать.
        Я внимательно смотрю на линии его татуировки, которую видно на шее из-под футболки. Его близость и успокаивает, и обжигает меня. Идет бесконечная схватка, но у меня больше нет сил сражаться.
        - Может, я еще о чем-то не знаю? - спокойно спрашивает он.
        - Нет, - вру я.
        Я не собираюсь рассказывать ему про свидание с Тревором. Между нами ничего не было, но Хардина это в любом случае не касается. Тревор мне нравится, и я хочу оградить его от Хардина, этой настоящей ходячей бомбы.
        - Уверена?
        - Хардин… не думаю, что в нашей ситуации ты имеешь право меня допрашивать, - говорю я, глядя ему в глаза. Не могу удержаться.
        - Я знаю. - Его ответ удивляет.
        Когда он встает с кровати, я пытаюсь не обращать внимания на охватывающее меня ощущение пустоты.
        Глава 26
        Хардин
        Денек выдался адский. Я рад случившемуся, но все-таки это был ад. Я никак не ожидал, что, вернувшись из аэропорта, застану дома Тессу. Для мамы я сочинил простое оправдание: моей девушки не будет, потому что она уезжает на рождественские каникулы. Мама немного поныла, но не стала задавать слишком много вопросов или сомневаться в правдивости отговорки. Она была так рада - и кроме того, так удивлена, - что в моей жизни появилась женщина. Думаю, и она, и отец ожидали, что я всегда буду один. Собственно говоря, я тоже так считал.
        Это даже забавно, такая жестокая насмешка: я ни на секунду не могу перестать думать об этой девушке, хотя всего три месяца назад хотел быть один. Я даже не представлял, чего мне не хватает, а теперь, когда я нашел это, то не могу упустить. Но все зависит от нее; что бы я ни делал, я не могу заставить ее быть со мной.
        Я пытался остановиться, пытался забыть о ней, пытался двигаться дальше… и это было мучением. Блондинка с идеальной внешностью, которую я пригласил на свидание в субботу, была не Тессой. Никто не мог ее заменить. Конечно, блондинка была похожа на нее и даже одевалась, как она. Она краснела, когда я ругался, и, кажется, немного побаивалась моего поведения весь вечер. Да, она была милой, но скучной.
        В ней не было той искры, которая есть в Тессе: эта девушка не сердилась, когда я сквернословил, она даже ничего не сказала, когда в разгар ужина я положил руку ей на бедро. Знал, что она согласилась пойти со мной, чтобы перед предстоящим походом в церковь воплотить в жизнь свои извращенные фантазии о плохом мальчишке, но я не был против - я ведь тоже в каком-то смысле ее использовал. Я пытался заполнить ею пустоту, которая осталась после Тессы. Отвлечься от мысли, что Тесса поехала в Сиэтл с этим гребаным Тревором. Когда я наклонился, чтобы поцеловать ее, то чувство вины накрыло меня с головой. Я отступил назад, а она, судя по ее невинному взгляду, явно была смущена - я практически побежал назад к машине, оставив ее одну в ресторане.
        Я встаю и смотрю на спящую девушку, в которую безрассудно влюблен. Когда я увидел, как она убрала квартиру, постирала вещи и даже положила зубную щетку в ванной, то подумал… что у меня еще есть надежда. Но опять же, от пустых надежд ничего хорошего ждать не стоит.
        Я все еще хватаюсь за тонкую нить, за тот крошечный шанс, что она может простить меня. Если бы сейчас она проснулась, то закричала, увидев, как я стою перед ней и наблюдаю за ней во сне.
        Я понимаю, что мне надо немного остыть. Дать ей свободу. Эта ситуация, эти чувства так истощают и переполняют меня, что я даже не представляю, какого черта мне с ними делать. Но я найду способ - я что-нибудь придумаю. Я убираю с ее лица выбившийся локон и заставляю себя отойти от кровати, вернуться к одеялам, сложенным на полу, - там мне и место.
        Может, сегодня я все же сумею заснуть.
        Глава 27
        Тесса
        Просыпаюсь, вижу над собой потолок под кирпич и не сразу понимаю, где нахожусь. Непривычно просыпаться здесь после того, как всю последнюю неделю я ночевала в отелях. Встаю и вижу, что на полу все убрано, а одеяло и подушки сложены рядом со шкафом. Я беру косметичку и иду в ванную.
        Из гостиной слышится голос Хардина:
        - Мам, она не может сегодня остаться. Ее мама ждет дома.
        - А мы не можем пригласить ее маму сюда? Я была бы рада познакомиться с ней, - отвечает Триш.
        Только не это!
        - Нет, ее маме… я не очень нравлюсь, - говорит он.
        - Почему?
        - Наверное, она считает, я недостаточно хорош для Тессы. А может, из-за моего внешнего вида.
        - Из-за внешнего вида? Хардин, не позволяй никому зарождать в тебе чувство неуверенности. Я думала, тебе нравится… твой стиль.
        - Да, нравится. То есть мне нет никакого дела до того, кто там что думает. Кроме Тессы.
        Я открываю рот от удивления, а Триш смеется:
        - Кто ты такой и куда ты подевал моего мальчика? - И по-настоящему счастливым голосом продолжает: - Не могу припомнить, когда наш с тобой разговор последний раз обходился без ругани, это было уже много лет назад. Ты очень мил.
        - Ладно… хватит уже…
        Хардин сердито ворчит, а я хихикаю, представляя, как Триш пытается обнять его.
        После душа решаю собраться с духом, а потом уже выйти из ванной. Я знаю, я та еще трусиха, но мне нужно время, чтобы попрактиковаться в фальшивой улыбке для мамы Хардина. Это не совсем фальшивая улыбка… «И в этом-то частично и заключается вся проблема», - напоминает внутренний голос. Вчера я действительно хорошо провела время и выспалась за всю предыдущую неделю.
        Почти идеально завив волосы, собираю все свои туалетные принадлежности в сумочку. Раздается легкий стук в дверь.
        - Тесс? - зовет Хардин.
        - Уже выхожу, - отвечаю я и открываю дверь. Он стоит, облокотившись о дверной проем; на нем длинные серые шорты и белая футболка.
        - Не хочу тебя подгонять, но мне очень нужно в туалет.
        Он слегка улыбается, и я киваю. Я стараюсь не замечать, как низко на бедрах сидят его шорты, из-за чего надпись, вытатуированная на боку, еще лучше видна сквозь белую ткань футболки.
        - Сейчас соберусь и поеду, - говорю я.
        Он отводит взгляд куда-то на стену.
        - Хорошо.
        Я возвращаюсь в спальню, чувствуя себя дико виноватой из-за того, что соврала его матери и теперь так поспешно уезжаю. Я знаю, как рада она была познакомиться со мной, а я беру и уезжаю на следующий же день.
        Решаю надеть белое платье и достаю еще и старые черные колготки - без них я точно замерзну. Наверное, лучше было бы просто надеть джинсы и толстовку, но в этом платье я почему-то чувствую себя более уверенно, а уверенность мне сегодня пригодится. Я раскладываю вещи по сумкам и убираю вешалки назад в шкаф.
        - Тебе помочь? - спрашивает Триш, подойдя сзади.
        Я подпрыгиваю, выронив темно-синее платье, которое надевала в Сиэтле.
        - Я просто… - бормочу я в ответ.
        Она осматривает полупустой шкаф.
        - Как долго думаешь пробыть дома у мамы?
        - Ну… я… - Да, врать я точно не умею.
        - Судя по всему, тебя долго не будет.
        - Да… просто у меня немного одежды, - мямлю я.
        - Я хотела спросить, не хочешь ли ты сходить по магазинам, пока я здесь, - может, если ты вернешься пораньше, мы сумеем выбраться?
        Я не могу понять, поверила ли она мне или подозревает, что я вообще не собираюсь возвращаться.
        - Да… конечно, - снова вру я.
        - Мам… - тихо зовет Хардин, заходя в комнату.
        Я замечаю, как он хмурится, глядя на опустевший шкаф, и надеюсь, что Триш не замечает выражения его лица.
        - Заканчиваю собираться, - говорю я, и он кивает.
        Я застегиваю последнюю сумку и смотрю на него, совершенно не представляя, что сказать.
        - Я отнесу сумки в машину.
        Он берет с комода мои ключи и выходит с вещами.
        Когда он уходит, Триш подходит ко мне и обнимает за плечи.
        - Я так рада, что познакомилась с тобой, Тесса! Ты даже не представляешь, как много это значит для матери - видеть своего сына таким.
        - Каким? - с трудом выговариваю я.
        - Счастливым, - отвечает она, и мои глаза начинает пощипывать от слез.
        Если сейчас Хардин кажется ей счастливым, боюсь представить, каким она привыкла его видеть.
        Я прощаюсь с Триш и готовлюсь переступить порог этой квартиры в последний раз.
        - Тесса?
        Я оборачиваюсь.
        - Ты ведь вернешься к нему? - напрямую спрашивает меня мама Хардина, и мое сердце сжимается.
        Я понимаю, что она имеет в виду нечто большее, чем просто возвращение после Рождества. Боюсь, что голос выдаст меня. Поэтому просто киваю и ухожу.
        Стоя возле лифта, я вдруг разворачиваюсь и иду к лестнице, чтобы не столкнуться с Хардином. Я вытираю уголки глаз и делаю глубокий вдох, а затем выхожу на улицу, где все так же идет снег. Сажусь в машину и обнаруживаю, что лобовое стекло очищено, а двигатель уже работает.
        Решаю не звонить матери с предупреждением, что еду. Сейчас я не в настроении с ней разговаривать. Я хочу использовать эту двухчасовую поездку, чтобы проветрить мозги. Мне нужно мысленно составить список всех плюсов и минусов возобновления отношений с Хардином. Я знаю, как глупо с моей стороны вообще думать о таком - ведь он так ужасно поступил со мной. Он врал мне, он предал и унизил меня. Итак, в списке минусов у нас теперь есть ложь, те самые простыни, презерватив, спор, его характер, его друзья, Молли, его раздутое эго, его жизненная позиция и то, что он растоптал мою веру в него.
        В списке плюсов имеется… ну… тот факт, что я его люблю. Что он делает меня счастливой, сильной, более уверенной. Что он обычно хочет лучшего для меня, если только сам не причиняет мне боль своим безрассудным поведением. Его смех и улыбка, его объятия, его поцелуи. То, как он меняется рядом со мной.
        Я понимаю, что список плюсов состоит из мелких деталей - особенно мелких по сравнению с серьезными недостатками, - но ведь именно мелочи всегда более важны, правда? Не могу понять, как я вообще могла подумать о том, чтобы его простить, - то ли я сошла с ума, то ли следую зову сердца. Но к чему я должна прислушаться, когда дело касается любви, - к разуму или к чувствам?
        Как бы я ни старалась, я не могу избегать его. Это у меня никогда не получалось.
        Сейчас было бы кстати поговорить с другом или подругой, которые бывали в похожей ситуации. Я бы позвонила Стеф - но она тоже врала мне все это время. Я бы позвонила Лэндону, но он уже высказал свое мнение, да и женская точка зрения иногда оказывается более близкой, более понятной.
        Идет сильный снег; иногда порывы ветра чувствуются даже в машине. Лучше бы я осталась в отеле - не понимаю, что заставило меня поехать. И все же, несмотря на пару опасных ситуаций на заснеженной трассе, я доезжаю быстрее, чем думала, и уже вижу перед собой мамин дом.
        Я паркуюсь на аккуратно расчищенной подъездной дорожке и стучу в дверь три раза, прежде чем она наконец открывает дверь - в халате, с мокрыми волосами. Я могу по пальцам одной руки сосчитать, сколько раз за всю жизнь видела ее без прически и макияжа.
        - Что ты тут делаешь? Почему ты не позвонила? - с порога, как всегда недружелюбно, спрашивает она.
        Я захожу внутрь.
        - Не знаю, всю дорогу шел снег, и я не хотела отвлекаться.
        - Ты все равно должна была позвонить, чтобы я подготовилась.
        - Тебе не нужно специально готовиться, это же просто я.
        Она фыркает.
        - Это не значит, что я должна выглядеть как неряха, Тесса, - говорит она так, будто намекает мне на то, как выгляжу я в последнее время.
        Я едва не смеюсь в ответ на это нелепое замечание, но все же сдерживаюсь.
        - Где твои вещи? - спрашивает мама.
        - В машине, потом схожу за ними.
        - Что это… за платье на тебе? - Она осматривает меня с ног до головы, и я улыбаюсь.
        - Хожу в нем на работу. Оно мне очень нравится.
        - Оно слишком уж открытое… но цвет приятный.
        - Спасибо. Ну, как поживают Портеры? - спрашиваю я про семью Ноя, чтобы сменить тему.
        - Все отлично. Скучают по тебе. - Заходя на кухню, она мимоходом добавляет: - Может, пригласить их сегодня вечером на ужин?
        Съежившись от этой мысли, я иду за ней.
        - Нет, это не лучшая идея.
        Она смотрит на меня, потом наливает себе кофе.
        - Почему?
        - Не знаю… мне будет неловко.
        - Тереза, ты знаешь Портеров уже много лет. Я буду рада, если они увидят тебя такой повзрослевшей - студенткой университета, которая к тому же получила стажировку.
        - То есть ты хочешь похвастаться мной?
        Эта мысль меня раздражает. Она хочет позвать их, просто чтобы чем-то похвалиться.
        - Нет, я хочу показать им, чего ты добилась. Это вовсе не хвастовство, - отрезает она.
        - Мне эта идея все равно не по душе.
        - Ну, Тереза, это все же мой дом, и если я захочу пригласить их, то приглашу. Я приведу себя в порядок и скоро вернусь.
        Эффектно развернувшись, мама уходит и оставляет меня одну на кухне.
        Я закатываю глаза и иду в свою прежнюю спальню. Я устала и хочу полежать, пока она заканчивает свой долгий процесс наведения красоты.
        - Тереза? - Меня будит голос матери. Я даже не помню, как заснула.
        Я поднимаю голову от Будды, моего старого плюшевого слона, и сонным голосом кричу:
        - Иду!
        Я медленно поднимаюсь и, покачиваясь, иду по коридору. Когда я захожу в гостиную, то вижу, что на диване сидит Ной. Не весь семейный клан Портеров, которым угрожала мать, но это все равно заставляет меня быстро проснуться.
        - Смотри-ка, кто пришел, пока ты дремала! - Она улыбается самой натянутой из всех ее улыбок.
        - Привет, - здороваюсь я, а сама думаю: «Я же знала, что мне не следует сюда приезжать».
        Ной машет мне рукой.
        - Привет, Тесса, отлично выглядишь.
        Конечно, Ной меня ничуть не смущает - я отношусь к нему тепло, как к члену своей семьи. Но сейчас мне нужно отдохнуть от всего, что творится в моей жизни, и его присутствие только усиливает боль и чувство вины. Я знаю, что он тут ни при чем, и с моей стороны некрасиво просто игнорировать его, особенно учитывая, что он так спокойно принял мое решение уйти от него.
        Мама выходит из комнаты, и я разуваюсь и усаживаюсь на диван напротив Ноя.
        - Ну, как твои каникулы? - спрашивает он.
        - Хорошо, а у тебя?
        - Тоже. Твоя мама сказала, ты была в Сиэтле?
        - Ага, там было здорово. Я ездила туда с начальником и двумя коллегами.
        Он заинтересованно кивает.
        - Как классно, Тесса! Я рад за тебя, очень рад, что ты работаешь в издательстве.
        - Спасибо.
        Я улыбаюсь. Разговор оказался не таким уж неловким, как я думала.
        Мгновение спустя он переводит взгляд в ту сторону, куда пошла мама, и наклоняется поближе ко мне.
        - Слушай, с самой субботы твоя мама такая напряженная. В смысле, сильнее, чем обычно. Как ты со всем этим справляешься?
        Я удивленно нахмуриваю брови.
        - Ты о чем?
        - Ну, вся эта история с твоим отцом, - медленно говорит он, будто уверен, что я обо всем должна знать.
        Что?
        - С моим отцом?
        - Она тебе не сказала? - Он снова смотрит в сторону коридора, где сейчас никого нет. - Вот как… ты только не говори, что я рассказал…
        Не дав ему договорить, я вскакиваю и бегу к ее комнате.
        Да что там, блин, такое с моим отцом? Я не видела и не слышала от него ничего уже восемь лет. Ной говорил таким серьезным тоном… Он что, умер? Я даже не знаю, какие чувства это вызывает у меня.
        - Что там такое с отцом? - громко спрашиваю я, врываясь в ее комнату. Мама в изумлении смотрит на меня, но тут же успокаивается. - Ну? - кричу я.
        Она закатывает глаза.
        - Тесса, смени тон. Тебе не о чем, совершенно не о чем волноваться.
        - Это не тебе решать. Скажи мне, в чем дело! Он умер?
        - Умер? Нет-нет. Я бы сказала тебе про такое, - говорит она, будто не обращая внимания на то, как я взволнована.
        - Тогда что?
        Она вздыхает и молча смотрит на меня.
        - Он вернулся. Живет неподалеку от тебя. Но он не собирается с тобой встречаться, не переживай. Я обо всем позаботилась.
        - Да что все это вообще значит?
        В моей голове уже не осталось места из-за всех этих событий с Хардином, а теперь мой отсутствовавший восемь лет отец возвращается в Вашингтон. Хотя, если подумать, я даже не знала, что он куда-то уезжал. Я лишь знала, что его не было рядом.
        - Это ничего не значит. Я собиралась рассказать тебе, когда звонила в пятницу, но раз тебе было некогда взять трубку, я сама с этим разобралась.
        Той ночью я слишком сильно напилась, чтобы отвечать на ее звонки, - и слава богу, что я не ответила. Едва ли я справилась бы с этой новостью в пьяном состоянии. Я и сейчас-то с трудом представляю, как мне все это вынести.
        - Он не станет беспокоить тебя, так что убери со своего лица этот печальный взгляд и переоденься: поедем за покупками, - говорит она чересчур равнодушным тоном.
        - Я не хочу ехать ни за какими покупками, мама. Для меня это, представь себе, серьезная новость.
        - Ничего серьезного тут нет, - раздраженно и злобно отвечает она. - Его не было рядом много лет. И его не будет рядом, так что ничего не изменилось.
        Она скрывается за дверцей шкафа, и я понимаю, что спорить нет смысла.
        Возвращаюсь в гостиную, беру телефон и обуваюсь.
        - Куда вы собираетесь? - спрашивает Ной.
        - Откуда я знаю? - говорю я и выхожу на улицу, на морозный воздух.
        Я потратила время, чтобы приехать сюда, провела два часа за рулем на заснеженной дороге, а она ведет себя со мной как ведьма… Нет, как стерва. Настоящая стерва. Рукой я стряхиваю снег с лобового стекла - дурацкая идея, потому что мне становится еще холоднее. Забравшись внутрь, я чувствую, как стучат зубы; завожу машину и жду, пока она немного прогреется.
        Я еду и кричу, обзывая свою мать самыми мерзкими словами, какие только могу вспомнить. Слегка охрипнув, я пытаюсь придумать, что мне делать дальше, но мои мысли переполняют воспоминания об отце, и я не могу ни на чем сконцентрироваться. По щекам текут слезы, и я хватаю телефон, который лежит рядом, на пассажирском сиденье.
        Через пару секунд слышу голос Хардина, пробивающийся сквозь маленький динамик.
        - Тесс? Все в порядке?
        - Да… - говорю я, но голос выдает меня, и я давлюсь собственным всхлипом.
        - Что случилось? Что она сделала?
        - Она… Можно, я вернусь? - спрашиваю я, и он облегченно выдыхает.
        - Конечно, детка… в смысле, Тесса, - исправляет он, но я понимаю, что мне было приятно услышать первый вариант.
        - Ты далеко? - спрашивает он.
        - Еще минут двадцать, - сквозь слезы говорю я.
        - Хорошо, мне поговорить с тобой, пока ты едешь?
        - Не надо… снег очень сильный, - объясняю я и нажимаю отбой.
        Мне вообще не следовало уезжать. Смешно: в такой момент я обращаюсь к Хардину несмотря на все, что он сделал.
        Прошло достаточно много времени, прежде чем я доехала до его дома, однако я по-прежнему плачу. Я стараюсь привести себя в приличный вид, но макияж растекся по всему лицу. Выхожу из машины и вижу, что Хардин стоит у входа, весь в снегу. Не задумываясь, бегу к нему и обнимаю. Вероятно, удивленный моим внезапным проявлением эмоций, он отступает назад, но затем тоже обнимает меня и крепко держит, пока я плачу, уткнувшись в его мокрую от снега толстовку.
        Глава 28
        Хардин
        Кажется, прошла целая вечность после того, когда я обнимал ее последний раз, - и это так прекрасно, что я даже не могу подобрать слов. Когда я заключаю ее в объятия, все тело расслабляется, - я не думал, что дождусь этого. В последнее время она была такой далекой, такой холодной. Я не виню ее, но мне было чертовски больно.
        - Все хорошо? - спрашиваю я, уткнувшись в ее волосы.
        Я чувствую, как она кивает, но продолжает плакать. Я понимаю, что ей плохо. Ее мать наверняка наговорила ей всяких гадостей. Я знал, что это случится, и, если честно, мое ревнивое «я» радуется - что бы она там ни натворила. Я рад не тому, что мать обидела Тессу, а тому, что моя девочка вернулась ко мне в поисках утешения.
        - Идем внутрь, - говорю я.
        Она кивает, но не отпускает меня, так что я сам убираю ее руки, и мы заходим в дом. Ее прекрасное лицо испачкано темными потеками туши, а глаза и губы опухли от слез. Надеюсь, она не проплакала всю дорогу.
        Как только мы заходим в холл, я снимаю с себя шарф и обматываю им ее голову и уши, будто накрываю мягким сиреневым капюшоном. Наверное, она замерзла в одном платье. Это платье… обычно я начал бы представлять, как снимаю с нее эту тонкую ткань. Но не сегодня, не сейчас, когда она в таком состоянии.
        Она безумно мило икает и натягивает шарф. Сбоку торчат светлые волосы, отчего она выглядит еще более юной, чем обычно.
        - Хочешь поговорить об этом? - спрашиваю я, пока мы выходим из лифта и идем к нашей… то есть к квартире.
        Она кивает, и я открываю дверь. Мама сидит на диване; выражение ее лица становится еще более обеспокоенным, когда она видит, как сейчас выглядит Тесса. Я кидаю на нее предупреждающий взгляд в надежде, что она вспомнит о своем обещании не заваливать Тессу вопросами о том, почему она вернулась. Мама отводит взгляд и смотрит в сторону телевизора, изображая безразличие.
        - Мы пойдем поговорим в комнате, - говорю я, и мама кивает в ответ.
        Я знаю, что она сходит с ума от невозможности пообщаться сейчас с ней, но от ее любопытства Тессе станет только хуже.
        По пути в спальню я останавливаюсь в коридоре и включаю термостат на полную - вижу, как сильно она замерзла. Когда я захожу в комнату, Тесса сидит на краю кровати. Не представляя, насколько близко она меня подпустит, жду, пока она заговорит.
        - Хардин? - Ее голос звучит слабо и хрипло, а значит, она действительно проплакала всю дорогу от самого дома, и я начинаю еще больше за нее волноваться.
        Подхожу, и, к моему удивлению, она хватает меня за футболку и тянет к себе так, что я оказываюсь прямо перед ней, между ее ног. Это еще серьезнее, чем все, что вывалила на нее мать.
        - Тесс… что она натворила? - спрашиваю я.
        И она опять начинает плакать, отчего слезы вперемешку с тушью капают на мою белую футболку. Мне на это пофиг; испачканная футболка хотя бы будет напоминать о ней, когда она снова уйдет.
        - Мой отец… - хрипло выдавливает она, и я замираю на месте.
        - Твой отец? - Если он был там… - Тесса, он был там? Он что-то с тобой сделал? - спрашиваю я, стиснув зубы.
        Она качает головой, и я протягиваю руку, чтобы приподнять ее подбородок и заставить ее посмотреть на меня. Она никогда не молчит, даже если расстроена. Наоборот, в таком состоянии она еще более разговорчива.
        - Он вернулся, а я даже не знала, что он уезжал. То есть я догадывалась, но никогда об этом не думала. Я никогда не думала о нем.
        Мой голос звучит не так ровно, как мне хотелось бы, когда я спрашиваю:
        - Ты разговаривала с ним сегодня?
        - Нет, но она говорила с ним. Она сказала, что он не станет искать со мной встречи, но я не хочу, чтобы она принимала за меня это решение.
        - Ты хочешь с ним увидеться?
        Об этом мужчине она рассказывала мне только неприятные вещи. Он был жесток и часто поднимал руку на ее мать у нее на глазах. И она хочет встретиться с ним?
        - Нет… ну, я даже не знаю. Но я хочу сама решить. - Она вытирает глаза тыльной стороной ладони. - Не то чтобы он вообще захочет меня увидеть…
        Меня охватывает инстинктивное желание выследить этого человека и убедиться в том, что он никогда к ней не приблизится, но я затыкаю себя прежде, чем успею ляпнуть какую-нибудь глупость.
        - Я не могу выбросить из головы мысль о том, что вдруг он такой же, как твой отец?
        - В каком смысле?
        - Вдруг он изменился? Может, он бросил пить?
        Надежда в ее голосе разбивает мне сердце… ну, или то, что от него осталось.
        - Не знаю… такое редко случается, - честно отвечаю я. Я вижу, как опускаются уголки ее рта, поэтому добавляю: - Но все же случается. Может, он изменился… - Я в это не верю, но какое я имею право убивать ее надежду? - Я не знал, что ты думаешь о нем.
        - Не думаю… точнее, не думала. Я просто злюсь из-за того, что мама скрывала это от меня… - говорит она, а затем, прерываясь на то, чтобы вытереть нос и лицо о мою футболку, рассказывает мне все остальное.
        Только мать Тессы могла рассказать дочери о возвращении бывшего мужа-алкоголика, а потом сразу же предложить поехать за покупками. Я ничего не сказал по поводу того, что к ним приходил Ной, хотя это меня ужасно бесит. Этот парень никак от нее не отцепится.
        Наконец, немного успокоившись, она поднимает взгляд. Кажется, она выглядит лучше по сравнению с тем, какой я увидел ее на парковке перед домом, и мне хочется думать, что это потому, что она здесь, со мной.
        - Ничего, что я приехала? - спрашивает она.
        - Конечно… все нормально. Можешь оставаться сколько захочешь. Это же твоя квартира, в конце концов.
        Я пытаюсь улыбнуться, и, к моему удивлению, она тоже улыбается в ответ, а затем снова вытирает нос моей футболкой.
        - На следующей неделе мне должны дать комнату в общежитии.
        Я молча киваю, потому что если я заговорю, то все закончится тем, что я буду снова умолять ее не бросать меня - в очередной раз.
        Глава 29
        Тесса
        Отправляюсь в ванную, чтобы смыть макияж и попытаться успокоиться. Теплая вода смывает все следы насыщенного событиями утра, и я понимаю, что была рада вернуться. Несмотря на все что случилось между мной и Хардином, приятно осознавать, что я могу обратиться к нему за помощью. Помню, как однажды он сказал мне: «Я - единственное, что неизменно в твоей жизни». Интересно, насколько искренними были его слова.
        Даже если тогда он говорил не вполне искренне, я уверена, что сейчас он ощущает себя именно так. Жаль, он не хочет сказать мне о том, что он чувствует. Его вчерашний срыв - это самое серьезное проявление эмоций, которое я видела за все время, что мы вместе. Но я хочу услышать, какие слова скрываются за этими слезами.
        Я возвращаюсь в спальню и вижу Хардина: он ставит на пол мои сумки.
        - Сходил за твоими вещами, - говорит он.
        - Спасибо. Надеюсь, я не слишком тебе помешала.
        Я наклоняюсь, чтобы достать футболку и спортивные штаны. Хочу поскорее снять платье.
        - Я хочу, чтобы ты была здесь, - разве ты этого не знаешь? - спокойно отвечает он. Я пожимаю плечами, и он хмурится. - Пора бы уже это понять, Тесс.
        - Я понимаю… Просто твоя мама приехала навестить тебя, а тут заявилась я со своей истерикой, - объясняю я.
        - Мама рада, что ты здесь, и я тоже.
        В груди все сжимается, но я меняю тему:
        - У вас есть какие-нибудь планы на сегодня?
        - Кажется, мама хотела поехать в торговый центр или что-то вроде того, но мы можем отложить это на завтра.
        - Езжайте, я найду чем заняться.
        Не хочу, чтобы они отменяли свои планы, - он не виделся с мамой больше года.
        - Нет, ничего страшного, правда. Тебе не надо оставаться одной.
        - Все в порядке.
        - Тесса, я же сказал тебе! - сердито говорит он, и я поднимаю на него взгляд.
        Кажется, он забыл, что больше ничего за меня не решает. Никто за меня не решает.
        Он успокаивается и извиняется.
        - Прости… оставайся дома. А я поеду с ней по магазинам.
        - Уже лучше, - отвечаю я и сдерживаю улыбку.
        В последние дни Хардин был таким милым, таким… напуганным. Пусть он и был не прав, так резко настаивая на своем, было приятно увидеть, что он по-прежнему остается собой.
        Я подхожу к шкафу, чтобы переодеться, и как только начинаю снимать платье, он стучит в дверь.
        - Тесс?
        - Да? - отзываюсь я.
        Выдержав небольшую паузу, он спрашивает:
        - Ты ведь будешь здесь, когда мы вернемся?
        Я с ухмылкой отвечаю:
        - Ну да. Идти-то мне некуда.
        - Хорошо. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони, - говорит он с явной горечью.
        Пару минут спустя я слышу, как закрывается входная дверь, и выхожу из комнаты. Наверное, мне лучше было поехать с ними, чтобы не оставаться наедине со своими мыслями. Я уже чувствую себя одиноко. После часа перед телевизором мне становится скучно. Периодически звонит телефон - на экране высвечивается «Мама». Я не отвечаю и хочу только, чтобы Хардин поскорее вернулся. Достаю электронную книгу и начинаю читать, чтобы убить время, но все равно постоянно смотрю на часы.
        Я подумываю написать Хардину и спросить, когда они вернутся, но вместо этого решаю занять себя приготовлением ужина. Отправляюсь на кухню, размышляя, что бы такое сделать - простое, но занимающее много времени. Пусть будет лазанья.
        Вскоре на часах уже восемь, потом половина девятого, и в девять я снова начинаю думать о том, что надо отправить ему сообщение.
        Да что, блин, со мной не так? Одна ссора с матерью - и я уже липну к Хардину? Если уж начистоту, то на самом деле я от него и не отлипала. Хотя признавать это очень не хочется, я понимаю, что не готова жить дальше без Хардина. Я не собираюсь снова бросаться в омут с головой, но я уже устала бороться со своими чувствами к нему. Да, он поступил со мной ужасно, но без него я чувствую себя еще более несчастной, чем когда узнала о том споре. Какая-то часть меня злится из-за того, что мне настолько не хватает силы воли, но другая не может не осознать, что, вернувшись сюда, я почувствовала себя очень уверенно. Мне еще нужно время все обдумать, увидеть, как мы будем вести себя друг с другом. Я по-прежнему сбита с толку.
        Пятнадцать минут десятого. Только пятнадцать минут десятого, а я уже заканчиваю накрывать на стол и убирать беспорядок, который я устроила на кухне. Я все же напишу ему, всего одну эсэмэску, например «Ну, как успехи?», чтобы узнать, где они. На улице идет снег, так что я напишу, просто потому что волнуюсь.
        Как только я беру телефон, открывается дверь, и заходят Хардин и его мама. Незаметно убираю мобильный.
        - Ну что, как прошел шопинг? - спрашиваю я, а он одновременно со мной говорит:
        - Ты приготовила ужин?
        - Сначала ты, - в один голос говорим мы и смеемся.
        Я поднимаю руку и говорю первая:
        - Да, я приготовила ужин. Но если вы уже поели, то ничего страшного.
        - Пахнет очень вкусно! - говорит его мама, разглядывая приготовленное блюдо.
        Она тут же бросает свои сумки и садится за накрытый стол.
        - Спасибо, Тесса, как мило. В торговом центре было ужасно: полно народу, все спешат докупить подарки перед Рождеством. Неужели кто-то выбирает подарки всего за два дня до праздника?
        - Ну, вообще-то ты, - замечает Хардин, наливая себе стакан воды.
        - Эй, полегче, - бурчит она и откусывает хлебную палочку.
        Хардин садится рядом с мамой, а я - напротив нее. За ужином Триш рассказывает про все ужасы сегодняшнего шопинга и про то, как охранник схватил какого-то мужчину, когда тот пытался украсть платье из «Мейси». Хардин утверждает, что мужик подбирал платье себе, а Триш закатывает глаза и продолжает обсуждать это странное происшествие. Понимаю, что приготовленная мной лазанья получилась очень даже неплохой - лучше, чем обычно, - и втроем мы съедаем ее почти полностью. Я съела целых две порции - весь день крошки во рту не было, но больше такое голодание не повторится.
        - Кстати, мы купили елку, - вдруг сообщает его мама. - Небольшую, но у вас в квартире обязательно должна быть елка, тем более это ваше первое Рождество вместе! - Она хлопает в ладоши, и я улыбаюсь.
        Даже до того, как все пошло прахом, мы с Хардином не говорили о том, что нужно купить новогоднюю елку. Я была так занята переездом и, как обычно, самим Хардином, что едва не забыла о наступающих праздниках. День благодарения нас не особо воодушевлял: его - по понятным причинам, а меня из-за нежелания идти с матерью в церковь, так что мы просто заказали пиццу и посидели у меня в общежитии.
        - Ты ведь не против? - спрашивает Триш; судя по всему, я так ничего и не сказала в ответ.
        - Конечно, нет, это здорово, - говорю я и смотрю на Хардина, тот уставился в свою пустую тарелку.
        Триш снова подхватывает беседу, за что я ей благодарна. Через пару минут она говорит:
        - Что ж, как бы мне ни хотелось еще побыть с вами, полуночниками, я все же должна лечь до двенадцати - иначе буду выглядеть ужасно.
        Снова поблагодарив меня за ужин и поставив тарелку в раковину, она желает нам спокойной ночи, а затем наклоняется, чтобы поцеловать Хардина в щеку. Он недовольно бурчит и уклоняется, так что ее губы едва касаются его кожи, но она, похоже, рада даже этому. Она обнимает меня за плечи и целует в макушку. Хардин закатывает глаза, а я пинаю его под столом. Когда она уходит, я встаю и убираю оставшиеся кусочки лазаньи.
        - Спасибо за ужин. Хотя необязательно было утруждать себя, - говорит Хардин, и я киваю в ответ, а потом мы оба идем в спальню.
        - Сегодня я могу лечь на полу, раз ты спал там прошлой ночью, - предлагаю я, хотя точно знаю, что он не согласится.
        - Нет, все в порядке. На полу не так уж плохо.
        Сажусь на кровать, а Хардин достает из шкафа одеяла и стелет их на пол. Я бросаю ему две подушки, и он улыбается в ответ, а потом начинает расстегивать джинсы. Ну, я точно должна отвернуться. Мне не совсем этого хочется, но я знаю, что должна. Он стягивает свои черные джинсы. Когда он наклоняется и мышцы на его изукрашенном татуировками торсе напрягаются, я не могу заставить себя отвести взгляд - это напоминает мне о том, как меня тянет к нему, несмотря на весь мой гнев. Черные «боксеры» плотно прилегают к телу. Неожиданно Хардин поднимает голову и смотрит на меня. Его серьезный, внимательный взгляд еще больше меня завораживает. У него такая четкая линия подбородка, такая притягательная! Он продолжает смотреть.
        - Извини, - говорю я и отворачиваюсь, чувствуя, как краснею.
        - Нет, это ты извини. Наверное, привычка. - Он пожимает плечами и достает из комода пижамные штаны.
        Я все так же смотрю в стену, пока он не желает мне спокойной ночи и не выключает свет. Я почти чувствую ухмылку в его голосе.
        Просыпаюсь от какого-то резкого звука; даже в темноте вижу, как на потолке крутятся лопасти вентилятора.
        Затем я слышу это снова. Голос Хардина.
        - Нет! Не надо! - стонет он.
        Черт, у него опять кошмары! Я выскакиваю из кровати и опускаюсь на колени рядом с ним - он дрожит во сне.
        - Нет! - повторяет он, на этот раз еще громче.
        - Хардин! Хардин, проснись! - говорю я ему прямо на ухо и трясу за плечи.
        Его футболка мокрая от пота, а на лице - боль. Он открывает глаза и тут же поднимается.
        - Тесс… - выдыхает он и обнимает меня.
        Я осторожно глажу его по волосам, а потом по спине, едва касаясь его кожи ногтями.
        - Все в порядке, - говорю я ему снова и снова, а он обнимает меня все крепче. - Вставай, идем в кровать. - Я поднимаюсь, и он, хватаясь за мою футболку, забирается со мной в постель.
        - Ты как? - спрашиваю я, когда он ложится.
        В ответ он кивает, и я притягиваю его ближе к себе.
        - Можешь принести мне воды? - просит он.
        - Конечно. Сейчас принесу.
        Я зажигаю лампу и выбираюсь из кровати, стараясь идти как можно тише, чтобы не разбудить Триш. Но когда я захожу на кухню, она уже там.
        - С ним все в порядке? - спрашивает она.
        - Уже да. Просто попросил воды, - отвечаю я и наливаю стакан.
        Когда я оборачиваюсь, она притягивает меня к себе и целует в щеку.
        - Мы можем завтра поговорить? - просит она.
        Вдруг я чувствую, что не могу проронить ни слова из-за своего беспокойства, поэтому просто киваю, отчего она улыбается, хотя когда я ухожу, то слышу, как Триш всхлипывает.
        Вернувшись в спальню, я понимаю, что, увидев меня, Хардин немного успокоился. Он берет стакан и благодарит. Выпивает всю воду, и я ложусь в кровать рядом с ним. Я вижу, как ему неловко - в основном из-за кошмара, но в какой-то мере и из-за меня.
        - Иди сюда, - говорю я, и с облегченным вздохом он спешит обнять меня, а я кладу голову ему на грудь.
        Меня это успокаивает - так же, как, думаю, и его. Несмотря на все что он сделал, в объятиях этого небезупречного мальчишки я чувствую себя уютно.
        - Не отпускай меня, Тесса, - шепчет он и закрывает глаза.
        Глава 30
        Тесса
        Я просыпаюсь в поту. Хардин лежит головой у меня на животе, обняв меня своей медвежьей хваткой. Его руки наверняка уже онемели под весом моего тела. Его ноги переплелись с моими, и он слегка храпит.
        Сделав глубокий вдох, я осторожно убираю с его лба густые волосы. Такое чувство, что я так долго не касалась его волос, но на самом деле - лишь с прошлой субботы. Я прокручиваю в голове все, что случилось в Сиэтле, и поглаживаю пальцами его взъерошенную голову.
        Он вдруг открывает глаза, и я быстро убираю руку.
        - Извини, - говорю я, смутившись, словно меня поймали с поличным.
        - Вообще-то было приятно, - сонным голосом отвечает он.
        Еще немного полежав - я чувствую его дыхание на своей коже, - он поднимается, слишком скоро, и я жалею, что начала гладить его по волосам. Если бы я этого не сделала, он все еще лежал бы, обняв меня.
        - У меня сегодня кое-какие дела на работе, так что я ненадолго уеду в город, - сообщает он и достает из шкафа свои черные джинсы, а затем быстро обувается. Такое чувство, что он хочет побыстрее сбежать отсюда.
        - Ладно…
        В чем дело? Я думала, он будет рад тому, что впервые за неделю мы спали в одной постели в объятиях друг друга. Я думала, что-то изменится - не в смысле грандиозной перемены, - но я считала, он почувствует, что я немного смягчилась, что стала на несколько шагов ближе к примирению.
        - Хорошо… - говорит он, подергивая кольцо в брови, а потом снимает белую футболку и вместо нее достает из комода черную.
        Хардин молча выходит из комнаты, что снова меня озадачивает. Я всего могла ожидать, но только не того, что он вот так убежит. Какие у него сейчас могут быть дела? Как и я, он читает рукописи, только ему намного чаще позволяют работать из дома, так зачем же ему куда-то сегодня так спешить? Вспомнив, чем занимался Хардин в последний раз, когда сказал, что у него есть «дела», я чувствую, как все внутри у меня сжимается.
        Я слышу его краткий разговор с матерью, а потом - как открывается и закрывается дверь. Я откидываюсь назад на подушки и по-детски недовольно топаю ногами по кровати. Но, почувствовав зов кофе, я наконец выбираюсь из постели и топаю на кухню.
        - Доброе утро, дорогая, - щебечет Триш, когда подхожу к столу.
        - Доброе утро. Спасибо, что сделали кофе, - благодарю я и беру горячий кофейник.
        - Хардин сказал, у него дела на работе, - говорит она скорее вопросительным, нежели утвердительным, тоном.
        - Да… он упомянул что-то такое, - отвечаю я, не зная, что еще сказать.
        Но, похоже, она не обращает внимания на мои слова.
        - Я рада, что ему стало лучше после того, что было ночью, - обеспокоенно говорит она.
        - Да, я тоже. - И, недолго думая, я добавляю: - Не надо было отправлять его спать на пол.
        Она озадаченно хмурит брови.
        - У него не бывает кошмаров, если он спит не на полу? - осторожно спрашивает она.
        - Нет, кошмаров не бывает, если мы…
        Я молча размешиваю сахар в кофе и пытаюсь придумать, как сменить тему.
        - Если ты с ним, - заканчивает она за меня.
        - Верно… если я с ним.
        Она смотрит на меня взглядом, полным надежды, - говорят, такой взгляд может быть только у матери, которая рассказывает о своих детях.
        - Ты знаешь, откуда у него эти кошмары? Я знаю, он просто убьет меня, если я расскажу, но думаю, ты должна знать.
        - Прошу, не надо, миссис Дэниэлс. - Я сглатываю комок в горле. Я правда не хочу, чтобы она рассказывала мне эту историю. - Он рассказал мне… о той ночи. - Она удивленно смотрит на меня, и я снова чувствую комок.
        - Он рассказал тебе? - изумленно переспрашивает она.
        - Простите, я не хотела так напрямую вам говорить. И в тот вечер, я подумала, вы знаете…
        Я извиняюсь и отпиваю еще кофе.
        - Нет-нет… тебе не за что извиняться. Я просто не могу поверить, что он рассказал тебе. Понятно, что ты знала про кошмары, но про это… невероятно. - Она улыбается мне - самой искренней улыбкой.
        - Надеюсь, вы не против. Мне очень жаль, что такое случилось. - Я не хочу влезать в их семейные секреты, просто с подобным я никогда не сталкивалась.
        - Я не только не против, милая, - говорит она и начинает плакать, не стесняясь. - Я так рада, что у него есть ты… Кошмары были ужасные - он кричал и кричал, не переставая. Я хотела отправить его к психологу, но ты же знаешь Хардина. Он не стал ни с кем из них разговаривать. Совсем. Не проронил ни слова - просто сидел и смотрел в стену.
        Я ставлю кружку на стол и обнимаю ее.
        - Не знаю, что вчера тебя заставило вернуться, но я рада, что это случилось, - говорит она, уткнувшись в мое плечо.
        - В смысле?
        Она делает шаг назад и смотрит на меня, криво улыбаясь и вытирая глаза.
        - Детка, я, конечно, уже старая, но не настолько. Я поняла, что между вами что-то не так. Я видела, как он удивился, увидев тебя здесь, а подозревать неладное я начала, еще когда он сказал, что ты не сможешь приехать в Англию.
        Я чувствовала, что ее не проведешь, но не знала, насколько хорошо она все понимает. Я делаю большой глоток уже остывшего кофе и раздумываю над этим.
        Триш осторожно берет меня за руку.
        - Он был так рад… ну, насколько Хардин вообще может радоваться… что приедет в Англию вместе с тобой, а всего несколько дней назад сказал, что ты куда-то уезжаешь, но я не поверила. Что случилось? - спрашивает она.
        Я снова отпиваю кофе и ловлю ее взгляд.
        - Ну… - Я не знаю, как это сказать, потому что фраза «Да так, ваш сын просто лишил меня девственности на спор» вряд ли ее обрадует. - Он… он солгал мне, - кратко отвечаю я.
        Я не хочу, чтобы она расстраивалась из-за Хардина, не хочу втягивать ее во всю эту историю, но и врать тоже не собираюсь.
        - Серьезная ложь?
        - Просто гигантская.
        Она смотрит на меня с опаской, будто я сейчас готова разорваться, как мина.
        - Он жалеет об этом?
        Так странно обсуждать это с Триш. Я ее даже не знаю, и она его мать, так что в любом случае будет на его стороне. Так что я осторожно отвечаю:
        - Да… думаю, да, - и допиваю остатки кофе.
        - Он говорил тебе об этом?
        - Да… несколько раз.
        - Он выражал свое сожаление?
        - Вроде того.
        Выражал? Да, он ударился в слезы и вообще ведет себя спокойнее, чем обычно, но он все же не сказал того, что я хочу услышать.
        Она смотрит на меня, и на мгновение я чувствую, что действительно боюсь услышать ее ответ. Но, к моему удивлению, она говорит:
        - Ну, как матери, мне приходится мириться с его выходками. Но ты не должна этого делать. Если он хочет, чтобы ты его простила, то должен заслужить это. Он должен доказать, что это никогда больше не повторится - что бы он ни натворил, - а я думаю, наврал он по-крупному, раз ты даже решила съехать. Не забывай, что эмоции - это то, чем он редко пользуется. Этого парня… то есть теперь мужчину, легко рассердить.
        Я знаю, что это прозвучит глупо, ведь люди лгут друг другу все время, но я выпаливаю свой вопрос прежде, чем успеваю подумать:
        - Вы бы простили того, кто солгал вам?
        - Ну, все зависит от самой лжи и от того, насколько человек раскаивается в содеянном. Я бы сказала так: если ты позволишь себе слишком часто верить в ложь, то найти путь к правде станет нелегко.
        Она намекает, что мне не следует его прощать?
        Триш слегка постукивает пальцами по столешнице.
        - Однако я знаю своего сына и вижу, как он изменился с тех пор, когда мы виделись в последний раз. За эти месяцы с ним произошли огромные перемены, Тесса. Я даже не могу описать, какие. Он теперь смеется и улыбается. Вчера мы с ним даже нормально поговорили. - Несмотря на серьезность темы, она широко улыбается. - Я знаю, что если он потеряет тебя, то станет таким, как был раньше, но это не значит, что ты должна чувствовать себя обязанной быть с ним.
        - Я не… в смысле, не чувствую себя обязанной. Я просто не знаю, что и думать.
        Жаль, что я не могу рассказать ей все детали и услышать ее честное мнение. Вот бы моя мать была такой же понимающей, какой мне кажется Триш.
        - Что же, в этом-то и вся сложность, потому что решение за тобой. Главное, не спеши - пусть он попотеет. Моему сыну все легко дается - так всегда было. Может, в этом частично и есть его проблема - он обязательно получает то, что хочет.
        Я смеюсь, потому что она подобрала очень верное описание.
        - Это уж точно.
        Вздохнув, я подхожу к шкафчику, чтобы вытащить пачку хлопьев. Но Триш перебивает меня своими словами:
        - Может, соберемся и поедем где-нибудь позавтракаем, а потом займемся всякими девичьими делами? Мне бы, например, не помешало постричься.
        Она смеется и мотает своими каштановыми волосами.
        У нее хорошее чувство юмора, как и у Хардина - когда он позволяет себе проявить его. Он, конечно, более циничен, но теперь я вижу, откуда это в нем.
        - Отличная идея. Я только приму душ, - говорю я и убираю хлопья назад.
        - Душ? Там же валит снег, и нам все равно будут мыть голову! Я собиралась поехать вот так. - Она показывает на свой черный спортивный костюм. - Надевай джинсы или что-нибудь такое и поехали!
        Это так не похоже на поездку куда-нибудь с моей матерью. Мне пришлось бы погладить одежду, сделать укладку и накраситься - даже если мы собирались за продуктами.
        Я улыбаюсь и говорю:
        - Хорошо.
        Вернувшись в спальню, я достаю из шкафа джинсы и толстовку и завязываю волосы в пучок. Уже в кедах я иду в ванную, быстро чищу зубы и брызгаю на лицо холодной водой. Возвращаюсь в гостиную: Триш уже ждет меня у двери.
        - Надо оставить Хардину записку или отправить сообщение, - говорю я.
        Но она улыбается и тянет меня к выходу.
        - Об этом юноше не волнуйся.
        Остаток утра и большую часть дня провожу с Триш. С ней мне спокойнее. Она добрая, веселая, и с ней приятно общаться. Она легко поддерживает разговор и почти все время меня смешит. Мы идем в парикмахерскую, и Триш просит отстричь ей челку и пытается заставить меня сделать то же самое, но я с улыбкой отказываюсь. Однако я поддаюсь ее уговорам и покупаю к Рождеству новое черное платье. Правда, я пока даже не представляю, где буду отмечать праздник. Я не хочу мешать Хардину и его маме, я даже не купила никаких подарков. Может, я все же соглашусь на приглашение Лэндона - он звал меня к себе домой. Кажется, это уже слишком - проводить Рождество с Хардином, когда мы даже не вместе. У нас эта странная промежуточная стадия: мы не пара, но все же я почувствовала, что мы стали сближаться - до того, как сегодня утром он внезапно ушел.
        Когда мы возвращаемся, то видим, что машина Хардина уже стоит у дома, и я начинаю нервничать. Заходим в квартиру: Хардин сидит на диване, а у него на коленях и по всему кофейному столику разложены бумаги. Зажав ручку в зубах, он задумчиво смотрит на то, что в них написано. Видимо, работает, хотя за все время, что мы знакомы, за рукописями я его видела всего несколько раз.
        - Привет, сынок! - радостно восклицает Триш.
        - Привет, - равнодушно отвечает он.
        - Скучал по нам? - дразнит она, но он закатывает глаза, а затем собирает бумаги и засовывает в папку.
        - Я буду в спальне, - раздраженно говорит он и встает с дивана.
        Взглянув на Триш, я пожимаю плечами и иду в комнату следом за Хардином.
        - Чем занимались? - спрашивает он и кладет свою папку на комод. Оттуда выпадает один листок, и он быстро засовывает его обратно и резко закрывает папку.
        Я сажусь на кровать, скрестив ноги.
        - Поехали позавтракать, потом сходили в парикмахерскую и по магазинам.
        - Понятно.
        - А чем занимался ты? - спрашиваю я его.
        Он молча смотрит в пол и только потом отвечает:
        - Ездил на работу.
        - Завтра рождественский сочельник, так что я на это не куплюсь, - говорю я с уверенностью, которую в меня, похоже, вселила Триш.
        Его зеленые глаза сердито вспыхивают.
        - Ну а меня никак не волнует то, что ты на это не купишься, - передразнивает он и садится с противоположной стороны кровати.
        - Да что с тобой случилось? - резко говорю я.
        - Ничего. Со мной все в порядке.
        Я чувствую, как он отделяется от меня мысленным барьером.
        - Видимо, нет. Куда ты ездил сегодня утром?
        Он проводит рукой по волосам.
        - Я уже тебе говорил.
        - Вранье ничем тебе не поможет, ведь именно из-за него у тебя… у нас все пошло прахом, - напоминаю я.
        - Ладно! Хочешь знать, где я был? Я ездил к отцу! - кричит он и встает.
        - К отцу? Зачем?
        - Поговорить с Лэндоном. - Он садится на стул.
        Я закатываю глаза.
        - Поездка на работу и то звучит правдоподобнее.
        - Я был там. Давай, позвони ему, если не веришь.
        - Ладно, и о чем же ты разговаривал с Лэндоном?
        - О тебе, конечно.
        - И что же вы такое обсуждали? - спрашиваю я.
        - Ну, все. Я знаю, что тебе не хочется оставаться здесь. - Он переводит взгляд на меня.
        - Если бы не хотела, меня бы здесь не было.
        - Тебе некуда идти, ведь тогда бы ты уже ушла, я это знаю.
        - И почему же ты так уверен? Прошлой ночью мы даже спали в одной кровати.
        - Верно, и ты прекрасно знаешь почему - из-за моего кошмара, иначе бы ты не согласилась. Только по этой причине ты пустила меня в постель и только по этой причине сейчас разговариваешь со мной. Потому что тебе меня жаль. - Его руки трясутся, а глаза пронзают меня. За их зеленым светом я вижу стыд.
        - Не важно, почему это случилось, - говорю я, качая головой.
        Не понимаю, что заставляет его всегда делать такие поспешные выводы. Почему ему так трудно принять тот факт, что его любят?
        - Тебе жаль бедненького Хардина - его мучают кошмары, и он не может спать в гребаной кровати один! - Он кричит так громко, что я тоже не могу оставаться спокойной.
        - Хватить орать! Твоя мама - в соседней комнате! - кричу я в ответ.
        - Так вот чем вы двое занимались весь день… обсуждали меня? Мне не нужная твоя сраная жалость, Тесс.
        - Господи, Хардин! Как же ты меня раздражаешь! Мы не обсуждали тебя - не в этом смысле. И, кстати говоря, я тебя не жалею, я все равно хотела, чтобы ты спал рядом со мной, даже если бы у тебя не было кошмаров, - говорю я, скрестив руки на груди.
        - Ну конечно! - рявкает он.
        - Дело не в том, что чувствую я, а в том, каковы твои чувства. Если кто и должен перестать жалеть тебя, то это ты сам, - так же резко отвечаю я.
        - Я себя не жалею.
        - Видимо, жалеешь. Ты только что устроил скандал со мной на пустом месте. Мы должны двигаться вперед, а не назад.
        - Двигаться вперед? - Он ловит мой взгляд.
        - Да… то есть вовозможно, - запинаюсь я.
        - Возможно? - Он улыбается.
        И вдруг становится таким счастливым - как малыш, получивший кучу подарков на Рождество. Только что он ругался со мной, и его щеки пылали от злости. Странно, но я чувствую, что и мой гнев тоже исчез. Меня пугает, что мои эмоции так зависят от его поведения.
        - Ты просто ненормальный, серьезно, - говорю ему я.
        В ответ - убийственно очаровательная улыбка.
        - Классная стрижка.
        - Тебе пора уже пить успокоительные, - дразню я, и он смеется.
        - С этим уже не поспоришь, - отвечает он.
        И я не могу не рассмеяться в ответ… Может, потому что я такая же ненормальная, как и он.
        Глава 31
        Тесса
        Наш разговор прерывает мой телефон: он вибрирует, подпрыгивая на комоде. Хардин берет его, смотрит на экран и говорит:
        - Это Лэндон.
        Протягивает трубку мне, и я отвечаю:
        - Привет.
        - Привет, Тесса, - говорит Лэндон. - В общем, мама просила позвонить и узнать, придешь ли ты к нам на Рождество?
        Его мама такая милая. Готова поспорить, что она накроет отличный стол.
        - Ну… да, я с удовольствием. Во сколько приходить? - спрашиваю я.
        - В полдень. - Он смеется. - Она уже начала готовить, так что я бы на твоем месте ничего не ел до самого прихода сюда.
        - Тогда уже начинаю голодовку, - шучу я. - Мне что-нибудь принести? Я понимаю, что Карен готовит намного лучше, чем я, но я тоже могу что-то сделать. Как насчет десерта?
        - Да, можешь принести десерт… и еще… знаю, это так неловко, но если ты будешь против, то так и скажи. - Он понижает голос. - Просто они хотят пригласить Хардина и его маму. Но если вы с ним не в ладах…
        - Да нет, все нормально. Вроде того, - перебиваю я.
        Хардин удивленно изгибает брови, а я взволнованно ему улыбаюсь.
        Лэндон облегченно выдыхает.
        - Супер. Тогда, если тебе нетрудно, передай им приглашение.
        - Обязательно, - обещаю ему я, а затем, вспомнив кое-что, добавляю: - Что мне купить им, в смысле, что подарить?
        - Нет-нет, ничего не надо! Никаких подарков.
        Я смотрю в стену, стараясь не обращать внимания на то, как на меня неотрывно смотрит Хардин.
        - Понятно. Но раз я все равно принесу подарки, что лучше выбрать?
        Лэндон добродушно вздыхает.
        - Упрямая, как всегда. Ну, мама любит все, связанное с кухней, а Кен не откажется от пресс-папье…
        - Пресс-папье? - ухмыляюсь я. - Это ужасный подарок.
        Он смеется в ответ.
        - Ну, я купил ему галстук, так что это уже не вариант. - Затем мрачно продолжает: - В общем, если что-то понадобится, звони. Меня просят помочь с уборкой, - говорит он и вешает трубку.
        Когда я убираю телефон, Хардин тут же спрашивает:
        - Ты пойдешь туда на Рождество?
        - Да… не хочу ехать к матери, - отвечаю я и сажусь на кровать.
        - Это понятно. - Он потирает подбородок указательным пальцем. - Может, останешься здесь?
        Я делаю вид, что рассматриваю ногти, и отвечаю:
        - Может… пойдешь со мной?
        - А мама останется тут одна? - с усмешкой говорит он.
        - Нет! Конечно, нет. Карен и твой отец хотят, чтобы она пришла… чтобы вы оба пришли.
        Хардин смотрит на меня так, будто я несу полный бред.
        - Ну да. И думаешь, маме захочется встречаться с моим отцом и его новой женой?
        - Я… я не знаю, но было бы здорово собраться всем вместе.
        Хотя я даже не представляю, как все может сложиться - в основном потому что не знаю, каковы сейчас отношения между Триш и Кеном, если они вообще общаются. И я не вправе просить их собираться вместе, ведь я не член их семьи. Черт, да я даже не девушка Хардина!
        - Я так не думаю. - Он хмурится.
        Несмотря на происходящее между мной и Хардином, мне было бы приятно провести Рождество с ним, но я все понимаю. Даже заставить его пойти к отцу на праздник одного, без мамы, было бы трудно.
        Так как определенная часть моего мозга обожает справляться с поставленными задачами, задумываюсь над тем, что должна купить подарки для Лэндона и его родителей и, может, что-нибудь для Триш. Но что именно? Надо идти прямо сейчас - уже пять, а значит, у меня остается только сегодняшний вечер, ведь завтра сочельник. Не знаю, должна ли я дарить что-то Хардину. Думаю, вряд ли. Было бы странно покупать ему подарок сейчас, когда мы находимся в такой непонятной стадии отношений.
        - В чем дело? - спрашивает Хардин, удивленный моим долгим молчанием.
        Я устало вздыхаю.
        - Мне надо в торговый центр. Вот что получается, если оказываешься бездомным на Рождество, - говорю я.
        - Мне кажется, неумение планировать никак не связано с отсутствием дома, - подшучивает он.
        Он еле заметно улыбается, но его глаза ярко горят…
        Он что, флиртует? Эта мысль забавляет меня, и я закатываю глаза.
        - Неумение планировать - это не про меня.
        - Ну конечно… - с иронией говорит он, и я делаю вид, что замахиваюсь на него рукой.
        Он хватает меня за запястье, чтобы остановить «нападение». Все тело наполняет знакомое тепло, и я ловлю его взгляд. Хардин быстро убирает руку, и мы оба отводим глаза. Между нами повисает напряженное молчание, и тогда я встаю, чтобы обуться.
        - Поедешь прямо сейчас?
        - Да… торговый центр работает до девяти, - напоминаю я.
        - Одна? - Он неуклюже переступает с ноги на ногу.
        - А ты хочешь пойти? - Я знаю, что это не лучшая идея, но если я желаю хотя бы попытаться двигаться вперед, то почему бы не отправиться вместе за покупками, правда?
        - Пойти с тобой по магазинам?
        - Ну да… но если не хочешь, то ничего страшного, - неловко добавляю я.
        - Нет, я хочу. Просто… не думал, что ты меня позовешь.
        Я киваю, беру телефон и сумку, затем выхожу в гостиную, а Хардин идет за мной.
        - Мы ненадолго в торговый центр, - сообщает Хардин маме.
        - Вдвоем? - нарочно спрашивает она, отчего ее сын закатывает глаза. Когда мы подходим к двери, она кричит вслед: - Тесса, детка, можешь оставить его здесь - я не против.
        Я смеюсь.
        - Буду иметь в виду, - отвечаю я и иду за ним наружу.
        Когда Хардин заводит машину, я слышу знакомую мелодию фортепьяно. Он спешит сделать потише, но уже слишком поздно. Я смотрю на него с самодовольным видом.
        - Они просто мне понравились, понятно? - оправдывается он.
        - Конечно, - дразню его я и делаю звук погромче.
        Если бы все всегда было так! Если бы этот легкий флирт, это полное компромиссов общение могло бы длиться вечно! Но этого не будет. Не может быть. Нам действительно надо обсудить все, что произошло, и все, что будет происходить дальше. Я знаю, что нам о многом надо поговорить, но за один раз эту проблему не решить, даже если я буду настаивать. Я хочу подобрать для этого нужное время, а до тех пор просто не спешить.
        Большую часть пути мы проводим молча, потому что все слова за нас произносит музыка. Когда мы приближаемся к входу в «Мейси», Хардин говорит:
        - Я высажу тебя у двери, - и я киваю.
        Я становлюсь под вентиляционной трубой, пытаясь согреться, а Хардин паркуется и затем спешит ко мне по холодной улице.
        Целый час я рассматриваю кухонные наборы разных цветов и размеров и наконец решаю купить Карен набор форм для выпекания. Уверена, у нее их и так немало, но, похоже, сад и кухня - ее единственные увлечения, а времени выбрать что-то другое у меня нет.
        - Можем отнести это в машину, а потом докупить остальное? - спрашиваю я Хардина, с трудом удерживая в руках огромную коробку.
        - Давай я отнесу. Стой здесь, - говорит он и забирает коробку.
        Как только он уходит, я пробираюсь в мужской отдел, где сотни галстуков в подарочных упаковках издевательски напоминают, что Лэндон уже воспользовался этим легким вариантом. Я продолжаю рассматривать полки, но не представляю, что купить, - раньше мне никогда не приходилось выбирать «подарок папе».
        - Там чертовски холодно, - вернувшись, сообщает Хардин, он дрожит и потирает ладони.
        - Ну, может, выходить в метель в одной футболке - не лучшая идея.
        Он закатывает глаза.
        - Я бы поел, что скажешь?
        Отправляемся на фуд-корт: Хардин находит свободное место, и я караулю столик, пока он покупает нам пиццу в единственном приличном кафе из всех имеющихся. Через несколько минут он возвращается с двумя полными тарелками. Я достаю салфетку, беру себе кусочек и начинаю есть.
        - Какая элегантность, - смеется он, когда я вытираю рот, откусив кусок пиццы.
        - Заткнись, - говорю я и откусываю еще.
        - Здорово… правда? - спрашивает он.
        - В смысле? Пицца? - наивно спрашиваю я, хотя знаю, что он говорит не о еде.
        - Что мы тут вместе. Давно такого не было.
        - Да… - Я откусываю кусок побольше, чтобы можно было еще немного помолчать.
        - Ты давно уже думаешь о том, чтобы двигаться вперед?
        Я медленно прожевываю и не спеша запиваю водой.
        - Ну, несколько дней. - Я не хочу, чтобы результатом этой беседы стал скандал, но все же добавляю: - Нам еще о многом надо поговорить.
        - Я знаю, но я так…
        Его зеленые глаза округляются, и он пристально смотрит на что-то позади меня. Оборачиваюсь, и внутри у меня все сжимается: я замечаю яркую копну рыжих волос. Стеф. А рядом с ней Тристан, ее парень.
        - Давай уйдем, - говорю я и встаю, оставив поднос с едой на столе.
        - Тесса, ты купила только один подарок. Да и вряд ли они нас увидели.
        Когда я снова оборачиваюсь, Стеф с явным изумлением ловит мой взгляд. Не знаю, чему она удивилась больше - мне или тому, что вместе со мной Хардин. Вероятно, и тому и другому.
        - Еще как увидели.
        Парочка подходит к нашему столику. Мои ноги будто приросли к полу.
        - Привет, - неловко здоровается Тристан.
        - Привет, - отвечает Хардин, потирая затылок.
        Ничего не говоря, я смотрю на Стеф, а затем беру со стола свою сумочку и ухожу.
        - Тесса, подожди! - кричит она вслед. Пытаясь догнать меня, она громко топает каблуками по плиточному полу. - Мы можем поговорить?
        - О чем поговорить, Стеф? - резко отвечаю я. - О том, как моя первая и практически единственная подруга позволила мне унизиться перед всеми?
        Хардин и Тристан переглядываются, явно не понимая, следует ли им вмешаться.
        Стеф вскидывает руки и кричит:
        - Извини, ясно?! Я знаю, что должна была тебе рассказать, - но я думала, что он все скажет!
        - И этим ты надеешься все уладить?
        - Нет, я не надеюсь, но мне очень жаль, Тесса. Я понимаю, что должна была все рассказать.
        - Но не рассказала. - Я скрещиваю руки на груди.
        - Мне не хватает наших встреч, я скучаю по тебе, - говорит она.
        - Уверена, тебе правда не хватает того человека, над кем всегда можно посмеяться.
        - Это не так, Тесса. Ты мой… ты была моим другом. Я знаю, что облажалась, но мне правда очень жаль.
        Ее извинения застают меня врасплох. Но я успокаиваюсь и отвечаю:
        - Что ж, я не могу тебя простить.
        Она хмурится. А потом на ее лице проступает ярость.
        - Но его ты можешь простить? Он все это затеял - и его ты простила. Это, блин, по-твоему, нормально?
        Мне хочется нагрубить ей в ответ, даже обозвать, но понимаю, что она права.
        - Я не простила его, я просто… сама не знаю, что я делаю, - всхлипываю я и закрываю лицо руками.
        Стеф вздыхает.
        - Тесса, я не надеюсь, что ты так просто все забудешь, но хотя бы дай мне шанс. Мы можем погулять, только мы вчетвером. От нашей компании все равно ни хрена не осталось.
        Я поднимаю глаза.
        - В каком смысле?
        - Ну, с тех пор как Хардин выбил из Джейса все дерьмо, тот стал настоящим засранцем. Поэтому мы с Тристаном держимся в стороне от всех.
        Я перевожу взгляд на Хардина и Тристана, которые наблюдают за нами, а потом снова смотрю на Стеф.
        - Хардин избил Джейса?
        - Ну да… в прошлую субботу. - Она хмурит брови. - Он ничего тебе не сказал?
        - Нет…
        Я хочу узнать как можно больше, прежде чем Хардин подойдет к нам и не даст Стеф ничего сказать, но она настроена добиться моего расположения, поэтому тараторит без умолку:
        - В общем, все из-за того, что Молли проболталась Хардину про то, как Джейс подстроил все… ну, понимаешь, - тихо добавляет она, - рассказать тебе при всех. - И подхихикивает. - Серьезно, он сам нарвался, а видела бы ты лицо Молли, когда Хардин практически оттолкнул ее в сторону. Правда, ну и сцена, только фотографировать!
        Я размышляю о том, что Хардин отшил Молли и побил Джейса в ту самую субботу, когда он приехал ко мне в Сиэтл, но вдруг слышу голос Тристана.
        - Дамы, - обращается он к нам, будто предупреждая, что подходит Хардин.
        Хардин берет меня за руку, а Тристан начинает тянуть за собой Стеф, но она на мгновение останавливается и, глядя мне в глаза, говорит:
        - Тесса, просто подумай об этом, ладно? Я скучаю по тебе.
        Глава 32
        Тесса
        - Всс хорошо? - спрашивает Хардин, когда они уходят.
        - Да… все нормально, - отвечаю я.
        - Что она тебе сказала?
        - Ничего особенного… просто хочет, чтобы я ее простила.
        Я пожимаю плечами, и мы снова идем к магазинам. Мне надо обдумать все, что сказала Стеф, прежде чем завести разговор с Хардином. Наверное, перед Сиэтлом он был у них на вечеринке, и там оказалась Молли. Не отрицаю: услышав рассказ о случившемся от Стеф, я почувствовала огромное облегчение. Это даже немного забавно, что Хардин сказал мне, будто спал с Молли, в ту самую ночь, когда он на самом деле оттолкнул ее. Немного. Хотя это и забавно, меня заполняет тяжесть вины: я целовалась в клубе с тем незнакомцем, тогда как Хардин не реагировал на приставания Молли.
        - Тесс? - Хардин останавливается и машет рукой перед моим лицом. - В чем дело?
        - Ни в чем. Просто думаю, что купить твоему папе. - Врать я не умею и тараторю в ответ слишком быстро. - Он ведь любит спорт, правда? Вы тогда вместе смотрели футбольный матч, помнишь?
        Хардин молча смотрит на меня, а потом говорит:
        - «Пэкерс», он очень любит команду «Пэкерс».
        Уверена, он хочет спросить что-нибудь еще про Стеф, но пока молчит.
        Мы идем в магазин спортивных товаров, и я тоже почти ничего не говорю, пока он выбирает подарки для отца. Он не позволяет мне за все расплатиться, поэтому прямо возле кассы я хватаю брелок для ключей и плачу за него сама - специально, чтобы позлить его. Он закатывает глаза, а я показываю ему язык.
        - Ты ведь в курсе, что взяла брелок с логотипом другой команды? - спрашивает он, когда мы уже вышли из магазина.
        - Что? - Я достаю подарок из пакета.
        - Ты взяла брелок «Джайентс», а не «Пэкерс». - Он ухмыляется, а я кладу брелок обратно.
        - Что ж… никто ведь не узнает, кто именно выбирал все удачные подарки.
        - Ты все купила? - устало ноет он.
        - Нет, еще надо найти что-нибудь Лэндону, забыл?
        - А да, конечно. Он говорил, что хочет попробовать новый оттенок помады. Может, коралловый?
        Я упираю руки в пояс и останавливаюсь перед ним.
        - Оставь его в покое! Может, это тебе надо купить помаду, раз ты даже знаешь, как называется цвет? - подшучиваю над ним я.
        Как здорово спорить с Хардином в шутку, а не устраивать сцены в стиле «да пропади оно все пропадом».
        Он закатывает глаза, но я вижу, как он слегка улыбается, прежде чем ответить.
        - Купи ему билеты на хоккей. Просто и не слишком дорого.
        - Неплохая идея.
        - Я знаю, - говорит он. - Жаль только, ему не с кем пойти - друзей-то у него нет.
        - Хм, я пойду с ним.
        То, как Хардин смеется над Лэндоном, заставляет меня улыбнуться - ведь теперь в его шутках нет никакой злости, как это было раньше.
        - Я хотела купить что-нибудь и твоей маме, - говорю я.
        Он странно смотрит на меня в ответ.
        - Зачем?
        - Затем, что сейчас Рождество.
        - Тогда купи ей свитер или что-нибудь в этом роде, - предлагает он, показывая на магазин, где делают покупки скорее женщины в возрасте.
        Смотрю на его витрины и говорю:
        - Я совсем не умею выбирать подарки. Что ты ей купил?
        Электронная книга, которую он оставил мне на день рождения, оказалась просто идеальной, и я думаю, что его выбор подарка для мамы на Рождество будет не менее удачным.
        Он пожимает плечами.
        - Браслет и шарф.
        - Браслет? - переспрашиваю я и тащу его дальше по торговому центру.
        - Ну, в смысле подвеску. Обычную подвеску, где выгравирована надпись «Маме» или что-то такое.
        - Как мило. - Мы снова заходим в «Мейси», и я с уверенностью осматриваюсь вокруг. - Думаю, здесь я найду что-нибудь для нее… ей нравятся такие спортивные костюмы.
        - О боже, только не спортивный костюм. Она ходит в них каждый день.
        Я улыбаюсь, глядя на его кислую мину.
        - Ну… вот и повод купить ей еще один.
        Мы перебираем вешалки с разными костюмами, и Хардин щупает тонкую ткань одного из них. Мне хорошо видны стесанные костяшки его пальцев, напоминающие о рассказе Стеф.
        Довольно быстро выбираю спортивный костюм мятно-зеленого цвета, который, как мне кажется, должен прийтись ей по вкусу, и мы начинаем искать кассу. В это время мои беспорядочные мысли о Хардине складываются в твердое решение. Может, это потому, что теперь я точно знаю: он действительно не спал с Молли, когда я была в Сиэтле.
        Когда мы подходим к кассе и кладем костюм на прилавок, я вдруг поворачиваюсь к Хардину и говорю:
        - Сегодня вечером нам надо поговорить.
        Явно озадаченная кассирша смотрит то на меня, то на Хардина. Я собираюсь сказать ей, что с ее стороны это невежливо, но Хардин отвечает прежде, чем я набираюсь смелости сделать замечание.
        - Поговорить?
        - Ну да… - Я смотрю, как кассирша снимает с костюма защитную бирку. - После того как нарядим елку, которую вчера купила твоя мама.
        - Но о чем поговорить?
        Я поворачиваюсь и смотрю на него.
        - Обо всем.
        Хардина явно пугает смысл, скрывающийся за моими словами. Кассир сканирует штрих-код костюма, и тишину прерывает громкое «бип». Хардин в ответ бормочет:
        - Ну… пойду подгоню машину.
        Наблюдаю, как девушка упаковывает спортивный костюм для Триш, и думаю: «В следующем году я обязательно куплю всем замечательные подарки, чтобы компенсировать поспешный выбор на это Рождество». Но потом появляется другая мысль: «В следующем году? Кто сказал, что нас с ним ждет еще один год вместе?»
        По дороге домой мы оба молчим: я пытаюсь обдумать все, что хочу ему сказать, а он… что ж, он, похоже, занят тем же самым. Приезжаем, беру сумки и спешу к подъезду под холодным дождем. Лучше бы уж шел снег.
        Мы заходим в лифт, и у меня начинает бурчать в животе.
        - Я проголодалась, - говорю я Хардину.
        - Понятно. - Судя по его виду, он хочет что-нибудь съязвить в ответ, но решает промолчать.
        Как только мы переступаем порог квартиры, голод становится еще сильнее: с кухни доносится запах чеснока, отчего у меня начинают течь слюнки.
        - Я приготовила ужин! - сообщает нам Триш. - Как съездили?
        Хардин забирает у меня сумки и уходит в спальню.
        - Неплохо. Не так много народу, как я думала, - говорю я.
        - Здорово. Я подумала, может, мы с тобой поставим елку? Хардин вряд ли захочет нам помочь. - Она улыбается. - Он ненавидит веселье. Но мы справимся и вдвоем, что скажешь?
        Я смеюсь в ответ.
        - Да, конечно.
        - Сначала тебе надо поесть, - командует Хардин, возвращаясь на кухню.
        Я бросаю на него хмурый взгляд и снова поворачиваюсь к Триш. Раз пугающая меня беседа с Хардином должна состояться после того, как мы с его мамой нарядим нашу маленькую елку, я никуда не спешу. Кроме того, мне нужен как минимум час, чтобы собраться с духом и сказать все, что я хочу. Может, это не лучшая мысль - разговаривать на эту тему, пока здесь его мама, но больше я ждать не могу. Я должна все высказать… именно сейчас. Мое терпение заканчивается: мы больше не можем находиться в этих непонятных, будто промежуточных отношениях.
        - Ты хочешь есть, Тесса? - спрашивает меня Триш.
        - Да, хочет, - отвечает за меня Хардин.
        - Вообще-то хочу.
        Пока Триш накладывает мне куриной запеканки со шпинатом и чесноком, я сажусь за стол, и мое внимание сосредоточено лишь на вкуснейших запахах. Когда она подносит тарелку, я вижу, что блюдо выглядит еще лучше, чем пахнет.
        Триш ставит запеканку передо мной и говорит:
        - Хардин, поможешь вынуть елку из коробки, чтобы нам было легче ее собрать?
        - Конечно, - соглашается он.
        Она улыбается мне.
        - Я купила и кое-какие украшения.
        Когда я доедаю запеканку, Хардин уже вставил все ветки в ствол, и елка готова.
        - Не так уж скучно, правда? - спрашивает его мама. Он берет коробку с елочными украшениями, и Триш подходит к нему. - Мы тебе поможем.
        Наевшись, поднимаюсь из-за стола с мыслью, что никогда не представляла, как буду наряжать елку с Хардином и его мамой в квартире, которая была нашей. Никогда не представляла. Этот процесс приносит мне удовольствие, и хотя украшения на маленьком деревце в итоге оказываются развешены слегка хаотично, Триш выглядит очень довольной.
        - Надо сфотографироваться рядом с елкой! - предлагает она.
        - Я не люблю фотографироваться, - бурчит Хардин.
        - Да ладно, Хардин, это же праздник! - Она хлопает ресницами, а он уже в сотый раз с момента ее приезда закатывает глаза.
        - Не сегодня, - отвечает он.
        Знаю, что с моей стороны это нечестно, но я заступаюсь за его маму и с умоляющим взглядом прошу:
        - Хотя бы разик?
        - Черт, ладно. Только один раз.
        Он становится рядом с Триш у елки, и я снимаю их на телефон. Хардин почти не улыбается, но Триш радуется за двоих. И все же я чувствую облегчение, когда она не предлагает нам с Хардином сфотографироваться вместе; нам надо во всем разобраться, прежде чем делать трогательные снимки у новогодней елки.
        Триш диктует свой номер, и я скидываю фото ей и Хардину. Он уходит на кухню и накладывает себе еды.
        - Пойду упаковывать подарки, пока еще не так поздно, - говорю я.
        - Хорошо, милая, тогда увидимся утром, - отвечает Триш, обнимая меня.
        Вернувшись в спальню, вижу, что Хардин уже достал оберточную бумагу, тесьму, клейкую ленту и все остальное, что может понадобиться. Я спешу заняться подарками, чтобы как можно скорее перейти к нашей беседе. Я действительно хочу побыстрее с этим покончить, но в то же время боюсь того, как все может пойти. Я знаю, что уже приняла решение, но не уверена, что готова в этом признаться. Понимаю, как это глупо, но глупость овладела мной с нашей первой встречи с Хардином, и все было не так уж плохо.
        Он заходит, как раз когда я подписываю подарок Кена.
        - Закончила? - спрашивает он.
        - Ага… надо только распечатать билеты для Лэндона, пока мы не начали разговор.
        Он отклоняет голову назад.
        - Почему?
        - Потому что ты должен мне помочь, а когда мы ругаемся, помощи от тебя не добьешься.
        - Откуда ты знаешь, что мы будем ругаться?
        - Ну, это же мы. - Я слегка улыбаюсь, а он кивает в ответ.
        - Тогда пойду достану принтер.
        Пока он разбирается с принтером, я включаю свой ноутбук. Двадцать минут спустя билеты на игру «Сиэтл Сандерберд» для Лэндона напечатаны и упакованы в небольшую коробочку.
        - Ну… что-нибудь еще, прежде чем мы… перейдем, э-э, к разговору? - спрашивает Хардин.
        - Нет. Думаю, больше ничего, - отвечаю я.
        Мы оба садимся на кровать: Хардин опирается на спинку и вытягивает свои длинные ноги, а я устраиваюсь с противоположной стороны, согнув колени. Не представляю, с чего начать и что сказать.
        - Ну… - начинает Хардин.
        Как это неловко.
        - Ну… - я ковыряю ногти. - Что случилось с Джейсом?
        - Стеф тебе рассказала, - бесстрастно констатирует он.
        - Да, рассказала.
        - Он болтал всякую чушь.
        - Хардин, ты должен поговорить со мной, иначе ничего не выйдет.
        Он возмущенно смотрит на меня.
        - А я что делаю?
        - Хардин…
        - Ладно. Ладно. - Он сердито вздыхает. - Он собирался переспать с тобой.
        Внутри все сжимается от одной этой мысли. Кроме того, по словам Стеф, причиной драки было нечто другое. Хардин опять врет мне?
        - И что? Ты же знаешь, что я бы не пошла на такое.
        - Это ничего не меняет - одна мысль о том, что он касается тебя… - Он вздрагивает и продолжает: - И это именно он… Именно он вместе с Молли решил рассказать тебе про спор у всех на глазах. У него не было никакого гребаного права так унижать тебя перед всеми. Он все испортил.
        На мгновение почувствовав облегчение от того, что теперь рассказ Хардина совпадает с историей Молли, я тут же возмущаюсь его отношением к этой ситуации: по его словам, не узнай я о споре, все было бы прекрасно.
        - Хардин, это ты все испортил. Они просто рассказали мне об этом, - напоминаю я.
        - Я понимаю, Тесса, - раздраженно отвечает он.
        - Понимаешь? Действительно ли ты понимаешь? Потому что ты мне так ничего и не сказал по этому поводу.
        Хардин резко подбирает под себя ноги.
        - Я говорил, и я даже плакал, черт возьми.
        Чувствую, что мрачнею.
        - Во-первых, ты должен перестать так выражаться. А вовторых, это было всего один раз. Только один раз ты хоть что-то сказал мне. И сказал не так уж много.
        - Я пытался поговорить с тобой в Сиэтле, но ты не хотела. Да и все это время ты меня игнорировала - и когда же я должен был сказать все тебе?
        - Хардин, дело в том, что если мы хотим как-нибудь сдвинуться с этой точки, ты должен открыться мне, я должна знать, что именно ты чувствуешь, - объясняю я.
        Он сверлит меня взглядом своих зеленых глаз.
        - А когда я смогу услышать о твоих чувствах, Тесса? Ты прячешь их так же, как и я.
        - Что? Нет… Ничего я не прячу.
        - Еще как прячешь! Ты тоже ни слова не сказала о том, что думаешь обо всем случившемся. Ты лишь повторяешь, что все кончено. - Он машет на меня рукой. - Но все же ты здесь. Это несколько сбивает меня с толку.
        Мне нужно обдумать то, что он сказал. В голове столько мыслей, что я пока не сумела поделиться с ним ни одной из них.
        - Я и сама сбита с толку, - говорю я.
        - Я не умею читать мысли, Тесса. Что сбивает тебя с толку?
        В горле появляется комок.
        - Все это. Мы. Я не знаю, что делать. С нами. С твоим предательством. - Мы только начали этот разговор, а я уже готова расплакаться.
        - Что ты хочешь сделать? - немного грубо спрашивает он.
        - Я не знаю.
        - Нет, знаешь, - возражает он.
        Мне надо многое услышать от него прежде, чем я буду уверена в том, что я хочу.
        - А что ты хочешь?
        - Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Хочу, чтобы ты простила меня и дала мне еще один шанс. Я знаю, что уже просил тебя об этом, но я прошу снова: пожалуйста, дай мне еще шанс. Я не могу без тебя. Я пытался, и я знаю, что ты тоже пыталась. Мы можем быть только друг с другом. Либо вместе, либо поодиночке - и ты это тоже понимаешь.
        Он замолкает. Его глаза блестят, а я вытираю слезы.
        - Ты сделал мне так больно, Хардин.
        - Я знаю, детка, я знаю. Я бы отдал что угодно, лишь бы все исправить, - говорит он, а потом смотрит на кровать со странным выражением лица. - Хотя нет. Я не стал бы ничего менять. Ну, я бы, конечно, рассказал обо всем раньше. - Я резко поднимаю голову. Он тоже смотрит на меня и ловит мой взгляд. - Я не стал бы все менять, потому что если бы я не устроил такую хрень, мы не были бы вместе. Наши пути могли бы никогда не пересечься и не связать нас так крепко. Хотя это разрушило мою жизнь, без этого идиотского спора у меня вообще не было бы жизни. Уверен, теперь ты возненавидишь меня еще больше, но ты хотела услышать правду. Это и есть правда.
        Я смотрю в зеленые глаза Хардина и не знаю, что сказать.
        Потому что, если подумать об этом - серьезно подумать, - я пойму, что и сама не хотела бы ничего менять.
        Глава 33
        Хардин
        Я ни с кем не был так честен. Но я хочу, чтобы она все знала.
        Она начинает плакать и тихо спрашивает:
        - Как я могу знать, что ты снова не причинишь мне боль?
        Я чувствовал, что все это время она пыталась сдержать слезы, но теперь рад, что они все же потекли. Я хотел увидеть хоть какие-то эмоции… в последнее время она была такой отстраненной. Это так на нее не похоже. Раньше я мог понять, о чем она думает, лишь по взгляду. Теперь она закрылась от меня, и даже этот единственный способ понять ее стал мне недоступен. Я молю бога, чтобы время, проведенное нами сегодня вместе, сработало в мою пользу.
        Время и моя честность.
        - Никак не узнаешь. Тесса, можешь быть уверена, я снова причиню тебе боль. И ты тоже ранишь меня, но я могу заверить тебя в том, что никогда не предам тебя и ничего от тебя не скрою. Ты можешь ляпнуть какую-нибудь хрень, сама того не желая, да и я тоже, но мы справимся с нашими проблемами, потому что так и поступают взрослые люди. Просто дай мне еще один шанс, и я покажу, что могу быть человеком, которого ты достойна. Прошу, Тесса. Прошу тебя… - умоляю я.
        Она смотрит на меня покрасневшими глазами и нервно кусает себя за щеку изнутри. Не могу видеть ее расстроенной: ненавижу себя за то, что она в таком состоянии.
        - Ты ведь любишь меня? - спрашиваю я, боясь услышать ее ответ.
        - Да. Больше всего на свете, - со вздохом признается она.
        Я не могу сдержать легкую улыбку. Услышав, что она по-прежнему любит меня, я будто снова оживаю. Я так волновался, что она просто махнет на меня рукой, разлюбит меня и станет жить дальше. Я недостоин ее и знаю, что она это понимает.
        Но меня переполняют мысли, а она молчит в ответ. Я больше не выдержу этой отдаленности.
        - Тогда что я могу сделать? Что я должен сделать, чтобы мы справились с этим? - в отчаянии спрашиваю я. Мои слова звучат слишком эмоционально - я понимаю это по ее взгляду, то напуганному, то раздраженному, то… не знаю какому. - Я сказал что-то не то, да? - Я закрываю лицо руками и вытираю влажные глаза. - Я знал, что так и будет: ты же понимаешь, что я несилен в выражении чувств.
        Никогда в жизни я не был так взволнован, и это ощущение мне не нравится. Мне никогда не приходилось проявлять эмоции - мне не было до этого дела, - но ради этой девушки я готов на все. Я вечно все порчу, но я должен это исправить или хотя бы постараться изо всех сил.
        - Нет… - всхлипывает она. - Просто я… я не знаю. Я хочу быть с тобой. Я хочу все забыть, но не хочу потом жалеть об этом. Я не желаю быть одной из тех девушек, которую втаптывают в грязь и смешивают с дерьмом, а она все терпит.
        Я наклоняюсь к ней и спрашиваю:
        - Быть для кого? Кто, ты боишься, подумает так о тебе?
        - Все - моя мама, твои друзья… ты.
        И я понимаю, в чем дело. Ясно: ее беспокоит то, что ей следует сделать, а не то, что она хочет сделать.
        - Не надо беспокоиться о других. Какая, на хрен, разница, что они там думают? Хотя бы раз в жизни подумай только о том, что хочешь ты. Что приносит тебе счастье?
        Глядя на меня своими большими, круглыми, прекрасными, покрасневшими и заплаканными глазами, она отвечает:
        - Ты. - Мое сердце бешено стучит от радости. - Я так устала держать все в себе. Меня мучает все то, что я хотела сказать, но не высказала, - добавляет она.
        - Тогда не надо это больше сдерживать, - говорю я ей.
        - Ты делаешь меня счастливой, Хардин. Но в то же время ты расстраиваешь, злишь меня и, самое главное, сводишь меня с ума.
        - В этом-то и вся суть, правда? Поэтому нам так хорошо вместе, Тесс, потому что мы изводим друг друга. - Она тоже сводит меня с ума и злит, но и делает счастливым. Очень счастливым.
        - Мы изводим друг друга, - с легкой улыбкой повторяет она.
        - Верно, - говорю я и улыбаюсь в ответ. - Но я люблю тебя больше всего на свете и клянусь, что до конца своей жизни буду заглаживать вину, если ты только мне позволишь.
        Надеюсь, она слышит, как дрожит мой голос, слышит, что мне очень нужно ее прощение. Оно мне нужно - и мне нужна она, как ничто другое в жизни, - и я знаю, что она любит меня. Иначе бы ее здесь не было. Хотя поверить не могу, что я только что сказал «до конца своей жизни» - это может ее напугать.
        Она молчит, и мое сердце сжимается от боли. Почувствовав, как глаза снова обжигают слезы, я шепчу:
        - Прости, Тесса… Я очень тебя люблю…
        Неожиданно для меня она резко поднимается и забирается ко мне на колени. Я подношу руки к ее прекрасному лицу, и, сделав глубокий вдох, она касается щекой моей ладони.
        Смотрит на меня и говорит:
        - Ты должен принять мои условия. Если ты снова разобьешь мне сердце, я этого не переживу.
        - Что угодно, лишь бы быть с тобой, - уверяю ее я.
        - Надо двигаться вперед медленно, я ведь вообще не собиралась соглашаться на это… Если ты снова сделаешь мне больно, я никогда тебя не прощу. Ни за что, - грозит мне она.
        - Я не сделаю. Клянусь тебе. - Я скорее умру, чем еще раз раню ее сердце. Все еще не могу поверить, что она дает мне этот шанс.
        - Я правда очень скучала по тебе, Хардин.
        Ее глаза закрыты, и я хочу поцеловать ее, почувствовать ее горячие губы, но она только что сказала мне, что нам не надо спешить.
        - Я тоже скучал по тебе.
        Мы соприкасаемся лбами, и она облегченно выдыхает - я даже не думал, что она была так напряжена.
        - Значит, мы действительно будем пробовать? - спрашиваю я, стараясь, чтобы она не услышала отчаянную радость в моем голосе.
        Она привстает, и я смотрю прямо на нее. Этот взгляд преследовал меня всю последнюю неделю, как только я закрывал сглаза. Она улыбается и кивает.
        - Да… думаю, будем.
        Я обнимаю ее за талию, и она наклоняется еще ближе ко мне.
        - Поцелуешь меня? - едва не умоляющим тоном говорю я.
        Она не пытается скрыть свое изумление и убирает мои волосы со лба. Господи, я обожаю, когда она так делает!
        - Пожалуйста, - прошу я.
        И она заставляет меня замолчать, прижавшись своими губами к моим.
        Глава 34
        Тесса
        Мой рот сразу приоткрывается, и он не упускает шанс скользнуть внутрь языком. Холодный металл колечка касается моих губ, и я провожу языком по гладкой поверхности. Как всегда, этот приятный вкус меня заводит. Как бы я ни пыталась перебороть себя, я нуждаюсь в нем. Мне нужно, чтобы он был рядом, чтобы мог утешить меня, бросить мне вызов, разозлить, поцеловать и любить меня. Я запускаю пальцы в его волосы и хватаюсь за них все сильнее, а он еще крепче сжимает меня за талию. Он сказал все, что я хотела и должна была услышать, чтобы дать добро своему безумному решению - пустить его назад в мою жизнь… хотя на самом деле он из нее и не уходил. Я знаю, что мне следовало держаться в стороне подольше и мучить его ожиданием так, как он мучил меня своей ложью, но я не смогла. Все не как в кино. Это настоящая жизнь, моя жизнь, и без него она не может быть полной или хотя бы достаточной. Этот грубый, злой, покрытый татуировками мальчишка проник в мое сердце и душу, и я понимаю, что не смогу выкинуть его оттуда, как бы я ни старалась.
        Он проводит языком по моей нижней губе, и я слегка смущаюсь, когда с моих уст срывается стон. Я отрываюсь от поцелуя: мы оба тяжело дышим, мое тело горит, а щеки покраснели.
        - Спасибо, что дала мне еще один шанс, - задыхаясь, он притягивает меня к себе.
        - Как будто у меня был выбор.
        Он хмурится.
        - Был.
        - Я знаю, - лгу я.
        Но выбора у меня нет с тех самых пор, как я встретила его. Я пропала в тот момент, когда мы впервые поцеловались.
        - И к чему мы движемся? - спрашиваю я.
        - Все зависит от тебя. Ты знаешь, чего я хочу.
        - Я хочу, чтобы все было как раньше… ну, как раньше, только без всяких недомолвок, - говорю я Хардину, и он кивает.
        - И я мечтаю об этом, детка. Я заглажу всю свою вину, я обещаю.
        Каждый раз, когда Хардин называет меня «деткой», внутри у меня все подрагивает. Его резкий тон, британский акцент и мягкость, скрывающаяся за ними, составляют идеальное сочетание.
        - Прошу, не дай мне пожалеть об этом, - умоляю я, и он снова берет в руки мое лицо.
        - Ты не пожалеешь. Вот увидишь, - обещает он и снова целует меня.
        Я знаю, что нам с Хардином еще многое надо прояснить, но сейчас чувствую себя так уверенно, так спокойно, так привычно. Меня волнует, что скажут остальные, особенно мама, но я разберусь с этим в свое время. Когда она узнает, что впервые за восемнадцать лет я провожу Рождество не с ней, ради того чтобы снова быть с Хардином, будет только хуже, но, если честно, мне это неважно. Ладно, мне все же важно, но я не могу продолжать воевать с ней по поводу каждого решения в моей жизни. Угодить маме все равно невозможно, так что я больше не стану пытаться - надоело.
        Кладу голову на грудь Хардину, он берет мои волосы, завязанные в хвост, за самый кончик и накручивает их на пальцы. Я рада, что уже упаковала все подарки: покупать их в последнюю минуту и так оказалось нервным занятием.
        Черт. Я не купила подарок Хардину! Интересно, а он купил мне что-нибудь? Наверное, нет, но теперь, когда мы снова вместе… ну, впервые за последнее время… я начинаю переживать, что он все-таки что-то приготовил для меня, - а у меня нет для него никакого подарка. Кошмар! И вообще, что я могла бы ему купить?
        - В чем дело? - спрашивает он и поднимает мой подбородок, чтобы я посмотрела ему в глаза.
        - Ни в чем…
        - Ты не… - медленно и неуверенно начинает он. - Ты не… ну… не передумала?
        - Нет-нет. Я просто… я не купила тебе подарок, - признаюсь я.
        Его лицо озаряет улыбка, и он ловит мой взгляд.
        - Ты волнуешься из-за какого-то подарка на Рождество? - Он смеется. - Тесса, серьезно, ты подарила мне все. Беспокоиться из-за подарка - это просто глупо.
        Я все еще чувствую себя виноватой, но мне нравится уверенность, которую я вижу в его взгляде.
        - Ты уверен?
        - Естественно. - Он снова смеется.
        - Я подарю тебе что-нибудь классное на день рождения, - обещаю я, и он снова тянется рукой к моему лицу.
        Он проводит большим пальцем по моей нижней губе, отчего мой рот приоткрывается, и я жду, что он снова меня поцелует. Но вместо этого он на удивление нежно касается губами носа и лба.
        - Я не очень-то люблю дни рождения, - говорит он.
        - Знаю… я тоже. - Хоть что-то общее у нас есть.
        - Хардин? - слышится голос Триш одновременно с легким стуком в дверь. Хардин недовольно вздыхает и закатывает глаза, а я слезаю с его колен и сажусь рядом.
        Слегка нахмурившись, я говорю:
        - Ты не развалишься, если будешь с ней хоть чуть-чуть поприветливее, - она не видела тебя целый год.
        - Я нормально веду себя с ней, - отвечает он.
        И, честное слово, я вижу, что он действительно так считает.
        - Просто будь с ней повежливее, ради меня. - Я притворно хлопаю ресницами, отчего он улыбается и качает головой.
        - Ну ты и вредина! - поддразнивает он.
        Его мама снова стучит в дверь.
        - Хардин?
        - Иду! - отзывается он и слезает с кровати. Он открывает дверь, и я вижу его маму - судя по виду, она ужасно заскучала.
        - Может, хотите посмотреть кино? - предлагает она.
        Он поворачивается ко мне и вопросительно поднимает брови, и я сразу говорю:
        - Да, конечно, - и тоже встаю с кровати.
        - Отлично! - Улыбнувшись, она взъерошивает ему волосы.
        - Дайте я сначала переоденусь, - говорит Хардин и выгоняет нас из комнаты.
        Триш протягивает мне руку.
        - Идем, Тесса, приготовим что-нибудь перекусить.
        Я иду на кухню за его мамой и понимаю, что смотреть, как Хардин переодевается, - в любом случае не лучшая идея. Я не хочу спешить. Не хочу. Не знаю, удастся ли это с Хардином. Интересно, следует ли мне сказать Триш, что я решила его простить? Ну, по крайней мере попытаться.
        - Печенье? - предлагает она.
        Я киваю и открываю шкафчик.
        - С арахисовым маслом? - отзываюсь я и достаю муку.
        Она в изумлении изгибает брови.
        - Ты правда сделаешь печенье? Я думала обойтись готовым тестом, но если ты приготовишь все сама, будет еще лучше!
        - Я, конечно, не лучший повар, но Карен подсказала мне легкий рецепт печенья с арахисовым маслом.
        - Карен? - переспрашивает она.
        Внутри у меня будто все обрывается. Я не собиралась упоминать Карен. Я точно не хочу ставить Триш в неловкое положение. Отворачиваюсь к духовке, чтобы скрыть свое смущение.
        - Ты с ней знакома?
        По ее тону я не могу понять ее реакцию, поэтому осторожно отвечаю:
        - Да… ее сын Лэндон - мой друг… в общем-то, мой лучший друг.
        Триш подает мне несколько мисок и ложку и нарочито бесстрастно спрашивает:
        - Вот как… и какая она?
        Я отмеряю муку специальным стаканчиком и добавляю ее в большую миску, все время пытаясь избежать ее взгляда. Я не знаю, как ответить. Я не хочу врать, но даже не представляю, как она относится к Кену и его новой жене.
        - Можешь мне сказать, - подталкивает она меня.
        - Она милая, - признаюсь я.
        Она резко кивает.
        - Я так и предполагала.
        - Я не хотела упоминать ее, просто вырвалось, - извиняюсь я.
        Она передает мне пачку масла.
        - Милая, не переживай из-за этого. Я вовсе не держу зла на эту женщину. Конечно, я была бы не прочь услышать, что она похожа на страшного тролля. - Она смеется, и я чувствую, что мне легче. - Но я рада, что отец Хардина счастлив. Хорошо бы, и Хардин перестал на него злиться.
        - Он уже… - начинаю я, но тут же замолкаю, когда Хардин заходит на кухню.
        - Он что? - спрашивает Триш.
        Я смотрю на Хардина, потом снова на его маму. Я не вправе говорить ей об этом, если Хардин не сказал.
        - О чем вы тут болтаете? - спрашивает он.
        - О твоем отце, - отвечает Триш.
        Он бледнеет. Я вижу по его лицу, что он не собирался рассказывать маме о налаживающихся отношениях с отцом.
        - Я не знала… - пытаюсь объяснить я ему, но он показывает, что не надо продолжать.
        Терпеть не могу его скрытность: видимо, с этой проблемой мы так и не справимся.
        - Все в порядке, Тесс. Я… ну, как бы стал иногда проводить с ним время, - покраснев, говорит он.
        Я сразу же подхожу к нему и становлюсь рядом. Я ожидала, что он разозлится на меня и соврет матери, но я рада, что оказалась не права.
        - Правда? - удивляется Триш.
        - Да… прости, мам. Я стал общаться с ним только в последние месяцы. Как-то я напился и устроил погром у него в гостиной, но потом пару раз оставался там ночевать, и мы даже были на свадьбе.
        - Ты опять пил? - Ее глаза наполняются слезами. - Хардин, прошу, скажи, что ты не начал опять пить.
        - Нет, мам, это было всего пару раз. Не так, как раньше, - признается он.
        Не так, как раньше? Я знаю, что одно время у Хардина были проблемы с алкоголем, но, судя по реакции Триш, ситуация была намного серьезнее, чем я думала.
        - Ты злишься из-за того, что я вижусь с ним? - спрашивает он, и я кладу руку ему на спину, чтобы попытаться его успокоить.
        - Хардин, твое общение с отцом ни в коем случае меня не расстроит. Я просто удивилась, вот и все. Ты мог бы рассказать мне. - Она быстро моргает, чтобы не заплакать. - Я давно хотела, чтобы ты избавился от своего гнева. Это был мрачный период нашей жизни, но мы справились с ним, и теперь он в прошлом. Твой отец стал другим человеком, я тоже.
        - Но это все равно не меняет прошлое, - тихо говорит он.
        - Да, не меняет. Но иногда надо отпустить чувства и двигаться дальше. Я правда рада, что ты с ним видишься. Тебе это на пользу. И причина, по которой я отправила тебя сюда… ну, одна из причин заключалась в том, чтобы ты попытался простить его.
        - Я не простил его.
        - Ты должен, - искренне говорит она. - Я простила.
        Хардин упирается локтями в столешницу, а я глажу его по спине. Заметив это, Триш с пониманием улыбается мне. Я восхищаюсь ей еще больше, чем прежде. Она такая сильная и нежная, несмотря на то что ее сын почти не проявляет эмоций. Вот бы кто-то появился и в ее жизни, как Карен у Кена.
        Видимо, Хардин подумал о том же, потому что он опускает голову и говорит:
        - Но у него такой огроменный дом и дорогие машины. У него новая жена… а ты одна.
        - Мне неважно, какой у него дом и сколько у него денег, - уверяет она. А потом улыбается. - И вообще, почему ты думаешь, что я одна?
        - Что? - Он поднимает голову.
        - Не надо так удивляться! Я вполне еще выгодная партия, сынок.
        - Ты с кем-то встречаешься? С кем?
        - С Майком. - Она краснеет, и на сердце у меня становится легче.
        Хардин удивленно открывает рот.
        - С Майком? С твоим соседом?
        - Да, с моим соседом. Он очень милый мужчина, Хардин. - Она смеется и бросает на меня понимающий взгляд. - И то, что он живет рядом, очень удобно.
        Хардин машет рукой, словно это не самая важная деталь.
        - И давно? Почему ты мне не сказала?
        - Несколько месяцев, пока ничего серьезного… пока. Кроме того, вряд ли я должна советоваться по поводу отношений с тобой, - поддразнивает она его.
        - Но Майк, он такой…
        - Не смей говорить ничего плохого. Ты еще достаточно маленький, чтобы я могла тебя отшлепать, - хмурится она, все же улыбаясь.
        Будто защищаясь, он поднимает перед собой руки.
        - Ладно-ладно…
        По сравнению с сегодняшним утром Хардин намного спокойнее. Между нами не осталось почти никакого напряжения, и я рада, что он так легко обменивается шутками с матерью.
        Триш радостно заявляет:
        - Отлично! Пойду выберу фильм - без печенья не приходить!
        Она улыбается и оставляет нас на кухне.
        Я беру миску и заканчиваю замешивать тесто. Когда я пробую его, облизнув палец, Хардин услужливо замечает:
        - Не слишком-то гигиенично.
        Я опускаю палец в миску и, подцепив тесто, иду к нему.
        - Попробуй, - предлагаю я.
        Я подношу руку, пытаясь мазнуть тесто ему на палец, но он открывает рот и облизывает мой. Этот поступок меня удивляет, и я стараюсь убедить себя, что это такой способ попробовать тесто… несмотря на его взгляд. Несмотря на то как он водит своим горячим языком по моему пальцу. Несмотря на то как жарко вдруг становится на кухне. Несмотря на то как колотится сердце и сжимается все внутри.
        - Думаю, достаточно, - выдавливаю я и убираю палец.
        Он коварно мне улыбается.
        - Значит, позже.
        Печенье заканчивается через десять минут после того, как начался фильм. Должна признаться, я горжусь своими недавно приобретенными кулинарными навыками: Триш хвалит мою выпечку, а Хардин съедает половину тарелки, что само по себе лучшая похвала.
        - Думаете, это плохо, что в Америке мне больше всего понравилось это печенье? - смеется Триш, откусывая последнее.
        - Да, это печально, - шутит над ней Хардин, и я тоже смеюсь.
        - Возможно, тебе придется печь его каждый день до моего отъезда, Тесса.
        - Я не против.
        Я улыбаюсь и прижимаюсь к Хардину. Одной рукой он обнимает меня за талию, а я подбираю ноги так, чтобы сесть еще ближе к нему.
        Вскоре Триш засыпает, и Хардин делает звук потише, чтобы мы могли досмотреть кино, не разбудив ее. На финальных сценах я начинаю хлюпать носом, а Хардин не скрывает своего веселья при виде того, как я сочувствую героям. Это один из самых грустных фильмов, которые я смотрела: не представляю, как Триш могла уснуть.
        - Это ужасно. Замечательный фильм, но ужасно грустный, - всхлипываю я.
        - Можешь винить во всем мою маму. Я просил комедию, но почему-то оказалось, что мы смотрим «Зеленую милю». Я тебя предупреждал. - Он кладет руку мне на плечо и тянет меня ближе к себе, а потом нежно целует меня в лоб. - Можем пойти к себе в комнату и посмотреть «Друзей», чтобы ты перестала думать о том, как он поги…
        - Хардин! Не напоминай мне! - ворчу я.
        Но он лишь смеется, а затем встает с дивана и ведет меня за собой. Мы заходим в спальню, и он включает лампу и телевизор.
        Когда он запирает дверь, а потом поворачивается ко мне, смотрит своими коварными зелеными глазами и улыбается хитрой улыбкой с ямочками на щеках, я чувствую, как внутри у меня все дрожит.
        Глава 35
        Хардин
        - Я переоденусь, - говорит Тесса и заходит в гардеробную, все еще держа в руках салфетку.
        Она расплакалась во время фильма, и ее глаза покраснели. Я знал, что так и будет, но, если честно, ждал ее реакцию. Я вовсе не хотел, чтобы она расстраивалась, - просто мне нравится, как она отдается чему-то всей душой. Она полностью раскрывается, сочувствуя вымышленным героям - как в кино, так и в книгах, - и позволяет себе проникнуться их историей. Это захватывающе - наблюдать за ней в такой момент.
        Она выходит из гардеробной в одних шортах и белом кружевном бюстгальтере.
        Черт возьми! Я даже не пытаюсь отвести взгляд.
        - Как думаешь, может, тебе надеть… ну, мою футболку? - предлагаю я.
        Не уверен, согласится ли она, но я давно не видел, как она спит в моих футболках, и мне этого не хватало.
        - С удовольствием. - Она улыбается и вытаскивает из корзины с бельем мою помятую майку.
        - Хорошо, - говорю я, стараясь, чтобы мой голос не звучал слишком взволнованно.
        Но, когда она поднимает руки, я вижу, как ее грудь туго натягивает кружевные края лифчика. Перестань пялиться. Не спеша, она хочет, что мы двигались вперед не спеша. Я сумею не спешить… не спеша… войти в нее. Боже, да что со мной такое?
        Как раз когда я решаю отвернуться, она засовывает руки под футболку и вытаскивает бюстгальтер через рукав… Господи.
        - Что-то не так? - спрашивает она, залезая в кровать.
        - Нет.
        Я с трудом сглатываю и, замерев, наблюдаю, как она распускает хвост, в который были завязаны ее волосы. Они рассыпаются по ее плечам прекрасными светлыми волнами, и она медленно покачивает головой. Она наверняка делает это специально.
        - Ладно…
        Она садится поверх одеяла. Лучше бы она накрылась, чтобы ее ноги не были такими… обнаженными.
        Она озадаченно смотрит на меня.
        - Ты ложишься?
        Я только сейчас понял, что по-прежнему стою у двери.
        - Да…
        - Я понимаю, как странно сейчас привыкать снова быть вместе, но не надо вести себя так… отстраненно, - обеспокоенно говорит она.
        - Я знаю, - отвечаю я и тоже забираюсь в постель, держа руки перед собой внизу, чтобы она не увидела ничего лишнего.
        - Это не так уж неловко, как я думала, - едва не шепчет она.
        - Верно…
        Я рад это слышать; думал, вдруг все уже не будет как раньше. Вдруг она станет слишком настороженной, совсем не той Тессой, которую я так люблю. Прошло всего несколько часов, но я надеюсь, что все так и останется. С ней мне легко, так чертовски легко, но в то же время и очень сложно.
        Она накрывает мою руку своей изящной ладонью и прижимается к моей груди.
        - Ты так странно себя ведешь. Скажи, о чем ты думаешь, - просит она.
        - Я просто рад, что ты все еще здесь, вот и все.
        «И я не могу перестать думать о том, что хочу заняться с тобой любовью», - мысленно добавляю я. И это не только ради удовольствия, как было раньше, - теперь это нечто большее. Намного большее. Я хочу, чтобы наша связь была как можно прочнее. Чтобы она полностью доверяла мне. Мое сердце болит при мысли, как жестоко я растоптал ее доверие.
        - Это точно не все, - возражает она, призывая меня к ответу.
        Я киваю, а она проводит пальцем от моего виска к кольцу в брови.
        - Это ужасно, что у меня такие мысли, - признаюсь я.
        Не хочу, чтобы она считала, будто я использую ее как какую-то вещь. Я правда не желаю говорить ей, о чем я думаю, но не могу и скрывать от нее это - с этого момента я всегда должен быть с ней честен.
        Она смотрит на меня, и мне становится больно от того, какой взволнованный у нее взгляд.
        - Скажи мне.
        - Я… ну, я думал о том, чтобы… потрахаться… в смысле, заняться с тобой любовью.
        - Вот как, - удивленно, но спокойно отвечает она.
        - Знаю, я настоящий засранец, - ворчу я, жалея, что сказал правду.
        - Нет… вовсе нет. - Ее щеки краснеют. - Вообще-то, я тоже об этом думала. - Она прикусывает нижнюю губу, терзая меня еще сильнее.
        - Правда?
        - Ну да… ведь прошло столько времени… не считая Сиэтла, но тогда я напилась до беспамятства.
        Я жду, что она посмотрит на меня с осуждением - ведь я не сумел остановить ее в гостинице, в прошлые выходные, - но в ее взгляде нет ничего такого. Я вижу лишь смущение - видимо, она вспоминает о произошедшем. Когда и я думаю об этом, «боксеры» натягиваются до предела.
        - Я не хочу, чтобы ты думала, будто я использую тебя… из-за всего этого, - объясняюсь я.
        - Хардин, если я о чем и думаю сейчас, то точно не об этом. Хотя, наверное, должна, но все же этого в моих мыслях нет.
        Я боялся, я так боялся, что наше уединение теперь навечно будет испорчено моим глупым поведением.
        - Уверена? Я ведь не хочу снова облажаться, - говорю я.
        В ответ она берет мою руку и кладет меж своих бедер.
        Черт. Другой рукой я хватаю ее за талию и притягиваю к себе. Через пару секунд я уже наклоняюсь над ней, уперевшись коленом между ее ног. Сначала я целую ее шею, покрывая нежную кожу быстрыми и страстными поцелуями. Она задирает мою футболку и одновременно поднимает свою, чтобы я мог ее снять. Мой язык оставляет влажный след на ее ключицах и груди. Она начинает снимать с меня майку и штаны, и я помогаю ей и остаюсь в одних «боксерах».
        Я хочу коснуться каждого сантиметра ее тела, ее кожи, каждого изгиба с каждой стороны. Боже, как она красива! Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее живот, а она зарывается пальцами в мои волосы, дергая за них у самых корней. Я слегка покусываю ее. Ее шорты и трусики летят на пол. Языком я ласкаю кожу ее бедер.
        Я исследую ее тело так, будто это первый или последний раз, но она торопит меня своим «Хардин… пожалуйста…».
        Опускаюсь к самой чувствительной части ее тела и медленно провожу языком, наслаждаясь ее вкусом, заполняющим все мое существо.
        - О боже, - вздыхает она, еще сильнее притягивая мою голову.
        Она поднимает бедра и прижимается к моему языку. Я отстраняюсь и слышу ее стон. Мне нравится, что она так же сильно хочет меня, как и я ее. Я тянусь к комоду и быстро открываю ящик, хватаю презерватив и зубами открываю упаковку.
        Она смотрит на меня, а я смотрю на нее. Я наблюдаю, как ее грудь быстро вздымается и опускается в ожидании. Я стягиваю трусы и тянусь к ее щеке губами; мой член упирается ей в бедро.
        Я выпрямляюсь и надеваю презерватив.
        - Не двигайся, - прошу ее я.
        Она слушается, и я снова наклоняюсь меж ее ног. Предвкушение возбуждает меня практически до боли.
        - Ты всегда так готова принять меня, детка, - говорю я, собирая пальцами ее влагу, а затем поднося их к ее рту, чтобы она ощутила свой вкус. Она смущается, но все равно проводит языком по моим пальцам. Это побуждает меня осторожно войти в нее. Меня переполняют сильные ощущения, которых мне не хватало - очень не хватало.
        - Боже! - выдыхаю я, а она стонет в ответ.
        Все мои волнения исчезают, как только я погружаюсь в нее, полностью заполняя. Она закатывает глаза, а я нарочно двигаю бедрами по кругу, прежде чем отстраниться и снова сделать толчок.
        - Еще, Хардин… еще.
        Черт, я обожаю, когда она так умоляет меня!
        - Нет, детка… в этот раз я не хочу спешить.
        Я снова вращаю бедрами. Я хочу насладиться каждой секундой. Я не хочу торопиться: пусть она почувствует, как сильно я ее люблю, как я сожалею о том, что сделал ей больно, и как я готов пойти на все ради нее. Я припадаю к ее губам и нахожу ее язык своим. Я издаю стон, когда она впивается ногтями в мои руки с такой силой, что после наверняка останутся следы.
        - Я люблю тебя… я так тебя люблю, - говорю я ей и понемногу ускоряю ритм.
        Я знаю, как сильно дразню ее мучительно медленными движениями.
        - Я… я люблю тебя, - стонет она, и ее ноги начинают дрожать - значит, она уже близко.
        Я хотел бы увидеть, как мы выглядим в этот момент со стороны: слившиеся вместе, но все же такие разные. Она проводит руками по моим плечам, и ее гладкая чистая кожа особенно выделяется на фоне черных линий татуировок, покрывающих мое тело. Словно свет сливается с темнотой, словно хаотичный порядок, словно все, чего я так боюсь и жажду.
        Ее стоны становятся все громче, и я подношу руку к ее рту, чтобы она могла впиться в нее зубами.
        - Т-с-с… Тише, детка.
        Мои движения ускоряются, а ее нежное тело замирает, и она выкрикивает мое имя, все еще зажав во рту мою руку. Через несколько секунд и я присоединяюсь к ней, будто одурманенный. Она - идеальный наркотик.
        - Посмотри на меня, - выдыхаю я.
        Она ловит мой взгляд, и я готов. Я наполняю ее, и ее тело расслабляется; мы оба не можем отдышаться. Я снимаю презерватив и выбрасываю его в мусорную корзину рядом с кроватью.
        Когда я наклоняюсь, чтобы перекатиться в сторону, она хватает меня за руку и останавливает. Я улыбаюсь и замираю, уперевшись локтями, чтобы не так сильно давить на нее своим телом. Тесса гладит меня по щеке, водит подушечкой большого пальца по моей влажной коже.
        - Я люблю тебя, Хардин, - тихо говорит она.
        - Я люблю тебя, Тесс, - отвечаю я и кладу голову ей на грудь.
        Чувствую неспешное дыхание, понимаю, что мои веки тяжелеют, и я засыпаю под ровный ритм ее сердца.
        Глава 36
        Тесса
        Меня будит вибрация телефона на столике; Хардин спит, положив голову мне на живот. Осторожно - как можно осторожнее - беру в руки этот надоедливый предмет. На экране высвечивается имя моей матери. Я недовольно мычу, но все же отвечаю.
        - Тереза? - раздается ее голос.
        - Да.
        - Где ты и во сколько приедешь? - спрашивает она.
        - Я не поеду, - сообщаю я.
        - Сегодня же сочельник, Тесса. Я понимаю, как тебя расстроила эта новость насчет твоего отца, но ты должна провести праздник со мной, а не сидя в одиночестве в каком-нибудь отеле.
        Я все же чувствую себя немного виноватой из-за того, что не провожу праздники с матерью. Она не самая приятная женщина, но, кроме меня, у нее никого нет. Тем не менее говорю:
        - Я не поеду сейчас в такую даль, мама. Идет снег, и я не хочу вести машину в такую погоду.
        Хардин поднимает голову. Я не успеваю намекнуть ему, чтобы он помолчал.
        - В чем дело? - спрашивает он, и я слышу, как удивленно выдыхает моя мать.
        - Тереза Янг! О чем ты только думаешь? - кричит она.
        - Мама, я никуда сейчас не поеду.
        - Это ведь он, правда? Я узнаю его голос!
        Ужасное начало дня. Я отодвигаюсь от Хардина и свешиваю ноги с кровати, прикрывая свое обнаженное тело одеялом.
        - Я нажимаю отбой, мама.
        - Даже не смей броса…
        Но я все-таки бросаю трубку. И ставлю телефон на бесшумный режим. Я понимала, что она рано или поздно узнает об этом, просто надеялась, что это будет позже.
        - Ну, теперь она знает, что мы снова… мы. Она услышала твой голос и взбесилась, - говорю я и показываю телефон с двумя пропущенными за последнюю минуту вызовами.
        Он сворачивается вокруг меня.
        - Ты ведь предполагала, что она все узнает, - оно к лучшему, что это случилось именно так.
        - Не уверена. Я могла бы сказать ей сама, а она услышала твой голос на фоне разговора.
        Он пожимает плечами.
        - Какая разница. Она бы в любом случае взбесилась.
        - И все же. - Меня немного злит его реакция. Я знаю, что ему нет до нее никакого дела, но она все-таки моя мать, и я не хочу, чтобы она вот так обо всем узнавала. - Ты мог бы быть повежливее.
        Он кивает и говорит:
        - Прости.
        Я ожидала, что он нагрубит в ответ, так что его извинение оказалось приятным сюрпризом.
        Хардин улыбается и тянет меня к себе.
        - Сделать тебе завтрак, Дейзи?
        - Дейзи? - удивленно переспрашиваю я.
        - Сейчас рано, и я не вполне готов приводить цитаты из художественной литературы, но ты сейчас такая сердитая, вот я и назвал тебя Дейзи.
        - Дейзи Бьюкенен не была сердитой. И я тоже не сердитая. - Я надменно хмыкаю, но не могу не улыбнуться.
        Он смеется.
        - Еще какая сердитая. И откуда ты знаешь, о какой именно Дейзи я говорю?
        - Их не так уж много, и я достаточно хорошо тебя знаю.
        - Правда?
        - Да, и твоя попытка оскорбить меня полностью провалилась, - подшучиваю я над ним.
        - Да-да… миссис Беннет, - выдает он в ответ.
        - Предполагаю, раз ты сказал «миссис», то речь идет не об Элизабет, а о ее матери, а значит, ты хочешь назвать меня сварливой. Опять же, учитывая твое утреннее занудство, можно все же подумать, что ты намекаешь на мое очарование? С тобой не угадаешь. - Я улыбаюсь.
        - Ладно, ладно… Боже! - Он тоже смеется в ответ. - Одна неудачная шутка - и мужчина проклят навеки.
        Былое раздражение исчезает. Продолжая шутливую перебранку, мы вылезаем из кровати. Хардин говорит, что раз мы никуда не поедем, то можно ходить в пижамах. Правда, для меня это непривычно. Будь мы у моей матери, мне бы полагалось спускаться к обеду в лучшем платье.
        - Можешь взять вон ту футболку. - Он показывает на майку, которая валяется на полу.
        Улыбнувшись, я поднимаю ее и надеваю под спортивные брюки. Не припомню, чтобы мы с Ноем когда-нибудь видели друг друга в домашней одежде. В последнее время я почти не пользуюсь косметикой, но всегда хорошо одеваюсь. Интересно, что бы подумал Ной, явись я к нему в таком виде. Забавно, я была уверена, что чувствую себя рядом с ним уютно и веду себя естественно, потому что мы так давно знакомы, но в действительности он совсем не знает меня. Он не знает меня настоящую - такой я не стесняюсь показать себя рядом с Хардином.
        - Готова? - спрашивает он.
        Я киваю и завязываю волосы в небрежный пучок. Затем выключаю телефон, кладу его на комод и иду за Хардином в гостиную. Квартира наполняется запахом вкуснейшего кофе: Триш стоит у плиты и переворачивает блинчики.
        Она с улыбкой поворачивается к нам.
        - С Рождеством!
        - Еще не Рождество, - возражает Хардин, и я бросаю на него сердитый взгляд.
        Он закатывает глаза, а потом улыбается маме. Я наливаю себе чашку кофе и благодарю Триш за то, что она приготовила завтрак. Мы с Хардином садимся за стол, и она рассказывает о том, как бабушка учила ее готовить именно такие блинчики. Хардин внимательно слушает и даже иногда улыбается.
        Когда мы принимаемся за восхитительные блинчики с малиной, Триш спрашивает:
        - Откроем подарки сегодня? Ты ведь, наверное, завтра будешь у мамы?
        Я не знаю, как ей ответить, и пытаюсь подобрать нужные слова.
        - Я… вообще-то, я… я сказала…
        - Завтра она идет к моему отцу. Она пообещала Лэндону прийти, а раз она его единственный друг, то отказать ему никак не может, - перебивает Хардин.
        Я благодарна ему за пояснения, но говорить, что у Лэндона есть всего один друг, - некрасиво… Хотя, может, это действительно так. Ведь у меня тоже нет друзей, кроме него.
        - А… хорошо. Детка, не стесняйся говорить со мной на эту тему. Я ничего не имею против того, что ты проводишь время у Кена дома, - успокаивает Триш, хотя я не уверена, к кому из нас она обращается.
        Хардин качает головой.
        - Я не иду. Тесса передаст им, что нас не будет.
        Триш замирает, откусывая блинчик.
        - «Нас»? Они пригласили меня? - Ее голос полон удивления.
        - Да… они хотели, чтобы вы оба пришли, - говорю я.
        - Почему? - спрашивает она.
        - Я не знаю… - запинаюсь я.
        Я правда не знаю. Карен так добра, и я понимаю, что она действительно хочет наладить отношения между бывшим мужем и сыном - другого объяснения у меня нет.
        - Я уже сказал, что мы не пойдем. Не беспокойся об этом, мам.
        Триш задумчиво пережевывает блинчик.
        - Нет, может, нам все-таки следует пойти, - наконец выдает она, чем изумляет и меня, и Хардина.
        - С чего тебе вдруг хочется идти туда? - нахмурившись, спрашивает Хардин.
        - Не знаю… последний раз я видела твоего отца почти десять лет назад. Думаю, я обязана увидеть, как он изменил свою жизнь. И к тому же я уверена, что ты не захочешь расставаться с Тессой в Рождество.
        - Я могу остаться здесь, - предлагаю я.
        Не хочу отказывать Лэндону, но и Триш не должна чувствовать, будто ее заставляют пойти туда.
        - Нет-нет, все в порядке. Мы должны пойти все вместе.
        - Ты уверена? - Судя по голосу, Хардин явно взволнован.
        - Да… будет не так уж плохо. - Она улыбается. - Кроме того, раз Кэти научила Тессу готовить такое печенье, представь, какой вкусный у них будет обед.
        - Карен, мам, ее зовут Карен.
        - Эй, она все-таки новая жена моего бывшего мужа, с которой я проведу Рождество. Могу называть ее как захочу. - Она смеется, заражая своим смехом и меня.
        - Я скажу Лэндону, что мы все придем, - говорю я и иду в спальню, чтобы взять телефон.
        Никогда не думала, что проведу Рождество с Хардином и его семьей - причем с обоими родителями. В последние месяцы все происходящее оказывается неожиданным.
        Включаю телефон и вижу, что три голосовых сообщения - наверняка от матери. Я не обращаю на них внимания и звоню Лэндону.
        - Привет, Тесса, с сочельником тебя! - радостно отзывается он. Я ясно представляю его счастливую улыбку.
        - И тебя с сочельником, Лэндон.
        - Спасибо! Прежде всего, надеюсь, ты не собираешься кинуть нас?
        - Нет, конечно, нет. Даже наоборот. Я звоню, чтобы уточнить: приглашение для Хардина и Триш все еще в силе?
        - Правда? Они хотят прийти?
        - Да…
        - Значит, вы с Хардином…
        - Да… знаю, я просто идиотка…
        - Я этого не говорил.
        - Знаю, но ты так думаешь.
        - Нет. Я так не думаю. Можем поговорить об этом завтра, но ты никакая не идиотка, Тесса.
        - Спасибо, - искренне благодарю я его.
        Он единственный, чье мнение на этот счет не окажется негативным.
        - Я передам маме, что они придут. Она будет рада, - говорит он, и мы прощаемся.
        Я иду в гостиную, где Хардин и Триш уже сидят, держа на коленках свои подарки. На диване стоят еще две коробки - видимо, для меня.
        - Я первая! - заявляет Триш и снимает с коробки оберточную бумагу со снежинками.
        Она достает спортивный костюм, который я купила, и широко улыбается.
        - Я их обожаю! Откуда ты только узнала? - говорит она, показывая на серый костюм, в который одета.
        - Я не очень умею выбирать подарки, - признаюсь я.
        Она хихикает в ответ.
        - Не глупи, это очень мило, - уверяет она меня и начинает открывать второй подарок.
        Посмотрев, что лежит внутри, Триш крепко обнимает Хардина и достает подвеску с гравировкой «Маме» - как он и говорил. Еще он купил ей плотный шарф, который, по-видимому, ей тоже понравился.
        Я очень жалею, что ничего не купила Хардину. Все это время я знала, что мы снова будем вместе, и думаю, он тоже это понимал. Он не говорил, приготовил ли он мне подарок, но на обеих коробках написано «От Триш», и я чувствую огромное облегчение.
        Настает очередь Хардина. Увидев купленную мамой одежду, он старается выдавить как можно более правдоподобную улыбку. Среди вещей вижу красную рубашку с длинным рукавом; я пытаюсь представить Хардина в одежде других цветов, кроме белого и черного, но у меня не получается.
        - Теперь ты, - говорит он мне.
        Я взволнованно улыбаюсь и развязываю блестящий бант, завязанный на первой коробке. Выбирать женскую одежду у Триш выходит намного лучше: доказательство этого - бледно-желтое платье. Короткое, в стиле бэби-долл - мне нравится.
        - Спасибо, оно очень красивое.
        Я благодарю ее и обнимаю. Я правда очень рада, что она подумала о подарке для меня. Мы только что познакомились, но она так добра ко мне, что мне кажется, будто мы знаем друг друга уже давно.
        Вторая коробка намного меньше, но упакована так тщательно, что открыть ее довольно трудно. Когда я наконец продираюсь сквозь слои бумаги, внутри я вижу браслет - браслет с подвесками, такой необычный, что я ничего подобного раньше не видела. Триш так же умело выбирает подарки, как и ее сын. Я достаю его и провожу пальцами по веревочному плетению, рассматриваю подвески. Их всего три, и каждая размером чуть больше ногтя. Две подвески сделаны из металла, а третья, белая… может, из фарфора? Белая подвеска имеет форму знака бесконечности в виде двух сердец. Как татуировка на запястье Хардина. Я тут же перевожу взгляд на него, потом на его тату. Он ерзает, и я снова смотрю на браслет. Вторая подвеска - в виде музыкальной ноты, а третья, побольше, имеет форму книги. Я рассматриваю книжечку-подвеску и замечаю, что сзади на ней что-то написано.
        «Из чего бы ни были сделаны наши души, это души очень близких людей»[2 - Цитата из романа Эмили Бронте «Грозовой перевал».].
        Я поднимаю взгляд на Хардина, стараясь сдержать слезы. Это подарок не от его мамы.
        А от него.
        Глава 37
        Тесса
        Щеки Хардина пылают. Его губы изгибаются в нервной улыбке, а я молча смотрю на него.
        Затем я практически запрыгиваю на кресло, в котором сидит он, и мы едва не падаем. Я безумно хочу быть рядом с этим сумасшедшим парнем. К счастью, ему хватает сил сохранить равновесие. Я обнимаю его так крепко, что он даже кашляет, и тогда я отпускаю руки.
        - Это так… это просто идеально! - всхлипываю я. - Спасибо тебе! Ты такой внимательный, просто поверить не могу.
        Сижу у него на коленях, и мы соприкасаемся лбами.
        - Да ладно… ничего особенного, - скромно отвечает Хардин, и меня удивляет его спокойный тон - пока Триш не начинает покашливать.
        Быстро слезаю с его колен. На мгновение я забыла, что мы не одни.
        - Простите! - говорю я и сажусь обратно на диван.
        Она понимающе улыбается.
        - Не стоит извиняться, милая.
        Хардин молчит; я знаю, что он не станет обсуждать подарок в присутствии Триш, и поэтому меняю тему. Но этот браслет просто невероятный. Более идеальной цитаты для подвески нельзя было подобрать.
        «Из чего бы ни были сделаны наши души, его и моя состоят из одного вещества», - именно так я могу описать мои чувства к нему. Мы такие разные и все же совершенно одинаковые, как Кэтрин и Хитклифф. Остается лишь надеяться, что мы не разделим их судьбу. Научившись на их ошибках, сумеем ее избежать.
        Надеваю браслет на запястье и медленно покачиваю рукой, чтобы зазвенели подвески. Мне никогда не дарили ничего подобного. Я думала, что электронная книга была лучшим подарком за всю мою жизнь, но Хардин сумел переплюнуть самого себя, подарив этот браслет. Ной всегда приносил мне на Рождество парфюм и носки. Каждый год. Хотя и я каждый раз покупала то же самое. Такими и были наши отношения - скучными, рутинными.
        Я рассматриваю браслет и потом понимаю, что и Хардин, и Триш смотрят на меня. Я тут же встаю и начинаю убирать разбросанную оберточную бумагу.
        С улыбкой Триш спрашивает:
        - Ну, мои леди и джентльмен, что будем делать весь оставшийся день?
        - Я бы вздремнул, - говорит Хардин, и она закатывает глаза.
        - Вздремнул? Так рано? На Рождество? - издевается она над ним.
        - В сотый раз повторяю: сегодня еще не Рождество, - чуть резче необходимого отвечает он, но затем улыбается.
        - Ты такой сварливый, - ворчит она и шлепает его по руке.
        - Какова мать, таков и сын.
        Пока они продолжают шутливую перебранку, я выбрасываю помятую и разорванную обертку и ухожу в свои мысли. Теперь я чувствую себя еще хуже из-за того, что не приготовила ему подарок. Вот бы торговый центр сегодня работал… не представляю, что бы я ему купила, но это было бы лучше, чем ничего. Снова опускаю взгляд на браслет и провожу пальцем по подвеске со знаком бесконечности. Все еще не могу поверить, что она в точности такая же, как его татуировка.
        - Почти готова?
        Я подпрыгиваю от неожиданности: он сказал это мне прямо на ухо. Я поворачиваюсь и шлепаю Хардина по руке.
        - Ты меня напугал!
        - Прости, любимая, - хихикая, говорит он.
        Когда он называет меня «любимая», сердце стучит как бешеное. Это так на него не похоже.
        Я чувствую, как он улыбается, уткнувшись мне в шею, и обнимает меня за талию.
        - Поспишь вместе со мной?
        Я смотрю на него и говорю:
        - Нет. Я составлю компанию твоей маме. Но, - добавляю я с улыбкой, - я обязательно подоткну тебе одеяло.
        Я не люблю дремать днем - могу прилечь, только если слишком устала, - и мне будет приятно провести время с его мамой, почитать или заняться чем-нибудь еще.
        Хардин закатывает глаза, но все же ведет меня за собой в спальню. Он снимает футболку через голову и бросает ее на пол. Я рассматриваю знакомые линии татуировок на его теле, и он улыбается.
        - Тебе правда понравился браслет? - спрашивает он, подходя к кровати.
        Он сбрасывает декоративные подушки на пол, а я их подбираю.
        - Какой ты неаккуратный! - ворчу я.
        Складываю подушки в шкаф, убираю его футболку в комод, затем беру свою электронную книгу и сажусь рядом с ним.
        - Но что касается твоего вопроса - да, мне правда очень понравился браслет. Ты так внимателен, Хардин. Почему ты не сказал, что он от тебя?
        Он притягивает меня к себе, и я кладу голову ему на грудь.
        - Потому что я знал: ты и так волнуешься из-за того, что не купила мне подарок. - Он смеется. - И что будешь волноваться еще больше, увидев этот великолепный браслет.
        - Надо же, какая скромность, - дразню его я.
        - К тому же когда я его заказал, то даже не был уверен, что ты вообще будешь со мной разговаривать, - признается он.
        - Ты же знал, что буду.
        - Честное слово, я не знал. В этот раз ты была другой.
        - В каком смысле? - Я ловлю его взгляд.
        - Не знаю… просто другой. Не как раньше, когда ты сто раз говорила, что не хочешь меня больше видеть. - Хардин говорит тихо, убирая выбившиеся локоны с моего лба.
        Я смотрю, как поднимается и опускается его грудь.
        - Ну, зато я знала… то есть не хотела признавать это, но почему-то понимала, что я вернусь. Я всегда возвращаюсь.
        - Больше у тебя не будет повода уйти.
        - Надеюсь, что нет. - Я целую его в ладонь. - Я тоже не дам тебе повода.
        Больше я ничего не говорю: сейчас нам не нужны слова. Он засыпает, и я не хочу больше обсуждать эту тему. Спустя пару минут он уже спит, громко посапывая. Когда утром Хардин назвал меня Дейзи, мне захотелось перечитать «Великого Гэтсби», так что я просматриваю список в электронной книге, чтобы узнать, загрузил ли он туда этот роман. Конечно, загрузил. И как только я собираюсь подняться и пойти к его маме, я вдруг слышу яростный женский голос.
        - Извините!
        Моя мать. Я бросаю электронную книгу на кровать и вскакиваю. Какого черта она здесь делает?
        - Вы не имеете права сюда врываться! - слышу я крик Триш.
        Триш. Моя мать. Хардин. В этой квартире. О боже! Ни к чему хорошему это не приведет.
        Дверь спальни с грохотом распахивается, и я вижу свою мать: в красном платье и на каблуках она выглядит изящно, но вид у нее угрожающий. Ее волосы завиты и забраны наверх в прическу «улей», а губы накрашены ярко-красной помадой - чересчур яркой.
        - Как ты можешь находиться здесь! После всего этого! - вопит она.
        - Мама… - начинаю я, а она поворачивается к Триш.
        - А вы еще кто такая? - спрашивает она, глядя той прямо в глаза.
        - Я его мать, - с твердостью в голосе отвечает Триш.
        Хардин что-то недовольно бормочет во сне, а затем открывает глаза.
        - Какого черта? - говорит он, как только замечает дьявола в кроваво-красном платье.
        Мать резко поворачивает голову в мою сторону.
        - Идем, Тереза.
        - Я никуда не пойду. Зачем ты вообще приехала? - спрашиваю я, а она раздраженно выдыхает в ответ и упирает руки в бока.
        - Я тебе уже сказала, зачем. Ты мой единственный ребенок, и я не стану сидеть сложа руки и смотреть, как ты портишь себе жизнь из-за этого… этого засранца.
        От ее слов внутри у меня будто что-то вспыхивает, и я сразу занимаю оборонительную позицию.
        - Не смей так говорить о нем! - кричу я.
        - Этот «засранец» вообще-то мой сын, дамочка, - говорит Триш.
        Ее веки слегка нависают над глазами. За этой иронией скрывается женщина, готовая бороться за своего ребенка.
        - Ваш сын, знаете ли, развращает мою дочь и разрушает ее жизнь, - выпаливает в ответ моя мать.
        - Вы, обе, выходите отсюда, - говорит Хардин, вставая с кровати.
        Мать качает головой и широко улыбается.
        - Тереза, собирай свои вещи, сейчас же.
        Не выдерживая всех ее указаний, я выдаю:
        - Что из слов «Я никуда не пойду» тебе непонятно? Я приехала и дала тебе возможность провести со мной праздники, но из-за твоей надменности меня хватило ненадолго. - Я понимаю, что не должна так с ней разговаривать, но не могу сдержаться.
        - Из-за моей надменности? Думаешь, купила пару развратных платьев, научилась краситься и теперь можешь учить меня жизни? - Она кричит, но в то же время вроде бы и смеется. Словно над моими решениями можно только смеяться. - Что ж, это не так. Раз ты отдалась этому… этому негодяю, это еще не значит, что ты стала женщиной! Ты всего лишь маленькая девчонка. Наивная, впечатлительная девчонка. А теперь собирай свои вещи, или я соберу их сама.
        - Вы не посмеете трогать ее вещи, - сквозь зубы произносит Хардин. - Она никуда с вами не пойдет. Она останется со мной - здесь ее место.
        Моя мать подходит вплотную к нему, с ее лица исчезает усмешка.
        - Здесь ее место? А где было ее место, когда она жила в чертовом мотеле после того, что ты с ней сделал? Ты ей не пара, и она с тобой не останется.
        - Мадам Непорочность, эти двое - взрослые люди, - перебивает Триш. - Тесса уже совершеннолетняя. Если она хочет остаться, то вы ничего…
        Яростным взглядом моя мать смотрит на Триш, та отвечает ей не менее суровым выражением лица. Это катастрофа. Я открываю рот, чтобы вмешаться в разговор, но моя мать меня опережает.
        - Как вы можете поощрять такое ужасное поведение? После всего, что он с ней сделал, его надо бы держать под замком! - кричит она.
        - Судя по всему, она решила простить его. И вам нужно с этим смириться, - хладнокровно говорит Триш.
        Слишком хладнокровно. Сейчас она словно змея, которая подползает так медленно, что вы не ожидаете от нее стремительной атаки. Но когда она нападает, у вас нет шансов. Моя мать - настоящая хищница, но я не могу не надеяться, что укус Триш окажется ядовитым.
        - Простить его? Он лишил ее девственности на спор - в виде игры, которую затеял со своими друзьями. А затем хвалился перед всеми, пока она тут изображала примерную хозяйку!
        Удивленный возглас Триш звучит так громко, что все замолкают. Открыв рот, она смотрит на своего сына.
        - Что…
        - А, так вы не знали? То есть - вот сюрприз - наш лжец солгал даже собственной матери? Бедная женщина, неудивительно, что вы его защищаете, - говорит моя мать, качая головой. - Ваш сын поспорил со своими друзьями на деньги, что он сумеет лишить Тессу девственности. Он даже сохранил доказательство и весело размахивал им перед всем кампусом.
        Я замираю на месте. Я смотрю на наших матерей, боясь даже взглянуть на Хардина. Судя по тому, каким беспокойным стало его дыхание, он не предполагал, что я в таких подробностях расскажу своей матери о его предательстве. А что касается его мамы - я просто не хотела, чтобы она знала, какой ужасный поступок совершил ее сын. Я сама решаю, с кем делиться историей своего позора.
        - Доказательство? - дрожащим голосом переспрашивает Триш.
        - Да, доказательство. Презерватив. А, и еще простыня как свидетельство потерянной девственности Тессы. Неважно, что он сделал с выигранными деньгами, но он рассказывал всем в подробностях об их… близости. А теперь скажите мне, должна ли я заставить свою дочь уйти со мной или нет.
        Моя мать смотрит на Триш, изогнув свои идеально очерченные брови.
        Я сразу чувствую это. Я ощущаю перемену в этой комнате, смещение невидимой энергии. Триш теперь на стороне моей матери. Я отчаянно пытаюсь уцепиться за Хардина, за мой обрушивающийся утес, но я прекрасно вижу, с каким отвращением она смотрит на него. Я вижу, что этот взгляд ему знаком. Она и раньше смотрела так на него - словно это выражение лица связано с определенным воспоминанием. Этот взгляд только и говорит о том, что она снова готова поверить во все плохое, что говорят о ее сыне.
        - Как ты мог, Хардин? - со слезами спрашивает она. - Я надеялась, что ты изменился… надеялась, что ты перестал так поступать с девушками… с женщинами. Как ты мог забыть, чем все закончилось в последний раз?
        Глава 38
        Тесса
        Это не помогает. Мне никак не помогает, что моя мать идет за Триш в гостиную, практически завывая на ходу:
        - В последний раз? Видишь, Тесса! Именно поэтому тебе и надо держаться от него подальше. Я так и знала, что он давно так себя ведет! Прекрасный принц наносит новый удар!
        Я смотрю на Хардина; мои руки начинают подрагивать. Только не это! Вряд ли я выдержу это еще раз. Только не от него.
        - Теперь все по-другому, мама, - наконец говорит Хардин.
        Триш бросает на него взгляд, полный неверия, и вытирает глаза, но ее слезы продолжают капать.
        - Очень не похоже, Хардин. Я не могу верить тебе. Я люблю тебя, сынок, но ничем не могу помочь. Это все неправильно, так неправильно.
        В таких ситуациях у меня никогда не получается что-то сказать. Я хочу выговориться, мне нужно выговориться, но бесконечные мысли о жутких вещах, которые Триш имеет в виду под «последним разом», заполняют мой разум, и мой голос словно куда-то пропадает.
        - Я же сказал, что все по-другому! - кричит Хардин, широко разведя руки.
        Триш поворачивается и пристально смотрит на меня.
        - Тесса, тебе лучше пойти с матерью, - говорит она, и в горле у меня застревает комок.
        - Что? - изумляется Хардин.
        - Ты недостоин ее, Хардин. Я люблю тебя больше жизни, но не могу позволить тебе сделать это снова. Переезд в Америку должен был пойти тебе на пользу…
        - Тереза, - перебивает ее моя мать. - Думаю, мы достаточно услышали. - Она хватает меня за руку. - Нам пора.
        Хардин подходит к ней, и она отступает, хватаясь за меня все сильнее.
        - Отпустите ее, сейчас же, - говорит он, стиснув зубы.
        Ее темно-фиолетовые ногти впиваются в мою кожу, а я пытаюсь переварить события последних двух минут. Я не ожидала, что моя мать вот так ворвется в квартиру, - и я точно не могла предполагать, что Триш намекнет на еще одну из тайн Хардина.
        Он поступал так раньше? С кем? Он любил ее? А она его любила? Он говорил, что никогда не был с невинной девушкой, он говорил, что никогда раньше не любил. Так он лгал? За сердитой маской, в которую сейчас превратилось лицо Триш, я не вижу ответов на эти вопросы.
        - Твое мнение больше не имеет значения в жизни моей дочери, - отрезает моя мать.
        Но, к удивлению всех в комнате, включая меня саму, моя рука медленно выскальзывает из хватки матери… и я подхожу к Хардину и прячусь за его спиной. Он изумленно открывает рот, словно не понимая, что я делаю. Триш и моя мать смотрят на меня с одинаково напуганными лицами.
        - Тереза! Не будь дурой. Иди сюда! - приказывает мне мать.
        В ответ я обхватываю пальцами плечо Хардина, оставаясь стоять позади него. Не понимаю, почему, но я поступаю именно так. Я должна бы уйти с матерью или заставить Хардина рассказать мне, о чем, черт возьми, говорит Триш. Но на деле лишь хочу, чтобы моя мать ушла отсюда. Мне надо несколько минут, часов, какое-то время, чтобы понять, что происходит. Я просто простила Хардина. Я просто решила забыть обо всем и двигаться дальше вместе с ним. Почему именно в это, самое неподходящее время, должна обязательно всплыть какая-нибудь тайна из прошлого?
        - Тереза?
        Моя мать подходит еще ближе, и Хардин отводит руку назад, прижимая меня к себе. Защищая меня от нее.
        - Не подходите к ней, - предупреждает он.
        Триш тоже делает шаг вперед.
        - Хардин. Это ее дочь. Ты не имеешь права вмешиваться.
        - Я не имею права? Это она не имеет права врываться в нашу квартиру, в нашу спальню, черт возьми, без приглашения! - кричит он.
        Я еще сильнее хватаю его за плечо.
        - Это не ее спальня и не ее квартира, - говорит моя мать.
        - Нет, ее! Видите, позади кого она стоит? Она хочет, чтобы я спрятал ее от вас. - Хардин указывает на нее пальцем.
        - Она просто глупит и не понимает, что для нее лучше…
        Но мой голос наконец обретает силу, и я перебиваю ее:
        - Перестань говорить так, будто меня здесь нет! Я прямо перед тобой, и я взрослый человек, мама. Если я хочу остаться здесь, я останусь, - заявляю я.
        С полным жалости взглядом Триш пытается убедить меня:
        - Тесса, милая, я думаю, тебе лучше прислушаться к своей маме.
        Ее слова больно обжигают мне грудь, словно она предает меня, но ей известно о ее сыне нечто такое, чего не знаю я.
        - Спасибо! - вздыхает мама. - Хоть один человек в этой семье рассуждает здраво.
        Триш бросает на нее предупреждающий взгляд.
        - Дамочка, я не одобряю того, как вы ведете себя с дочерью, так что не думайте, что мы на одной стороне, потому что это не так.
        Мама слегка пожимает плечами.
        - Тем не менее мы обе считаем, что тебе нужно уйти, Тесса. Ты должна покинуть эту квартиру и больше сюда не возвращаться. Если понадобится, мы переведем тебя в другой университет.
        - Она сама может принимать… - начинает Хардин.
        - Он отравил твой разум, Тереза. Подумай обо всем, что он сделал. Ты хоть немного знаешь его? - спрашивает моя мать.
        - Я знаю его, мама, - сквозь зубы отвечаю я.
        Она поворачивается к Хардину. Не знаю, почему она его не боится: его возбужденного дыхания, его покрасневших от ярости щек, его сжатых кулаков и побелевших костяшек. Его вид должен бы ее напугать, но она ни капли не встревожена.
        - Юноша, если она хоть немного дорога тебе, ты отпустишь ее. Ты лишь сломал ее жизнь. Она уже не та девочка, которую я отправила в университет три месяца назад, и это твоя вина. Тебе не пришлось видеть, как она плакала целыми днями после того, как ты поступил с ней. Ты наверняка развлекался с кем-нибудь еще, пока она лила слезы в подушку. Ты разрушил ее - как ты вообще можешь с этим жить? Ты же знаешь, что будешь причинять ей боль снова и снова. Поэтому если в тебе есть хоть капля порядочности, ты скажешь ей… скажешь, чтобы она ушла со мной.
        В комнате наступает пугающая тишина.
        Триш, глубоко задумавшись, молча смотрит в стену - скорее всего, вспоминая о прошлых поступках своего сына. Моя мать сердито смотрит на Хардина, ожидая его ответа. Хардин дышит так громко и напряженно, будто готов взорваться. А я - я пытаюсь решить, кто же выиграет внутреннюю борьбу: мое сердце или мой разум?
        - Я не пойду с тобой, - наконец говорю я.
        В ответ на мое решение - мое взрослое решение, с последствиями которого мне придется разбираться, пытаясь понять, могу ли я быть вместе с любимым мужчиной или нет, - моя мать просто закатывает глаза.
        И я срываюсь.
        - Тебе здесь не рады - и не вздумай сюда больше приходить! - надрывно кричу я. - Кто ты такая, чтобы вот так врываться сюда и разговаривать с ним в таком тоне! - Я выхожу из-за спины Хардина и оказываюсь лицом к лицу с ней. - Я не хочу иметь с тобой ничего общего! Никто не хочет! Поэтому ты одинока все эти годы - из-за своей жестокости и самодовольства! Ты никогда не будешь счастлива!
        Я делаю глубокий вдох и сглатываю, чувствуя, как пересохло у меня во рту.
        Моя мать бросает на меня взгляд, полный самоуверенности и пренебрежения.
        - Я одинока, потому что сама решила быть такой. В отличие от тебя мне необязательно постоянно быть с кем-то.
        - В отличие от меня! У меня нет такой нужды - быть с кем-то. Ты практически заставила меня встречаться с Ноем, такое чувство, что у меня вообще не было выбора! Ты всегда контролировала меня, и с меня хватит. С меня, на хрен, хватит! - Я больше не могу сдерживать слезы.
        Губы моей матери искривляются так, будто она задумывается о чем-то серьезном, но голос ее полон сарказма.
        - Совершенно ясно, что у тебя проблемы с эмоциональной созависимостью. Может, это из-за твоего отца?
        Я смотрю на нее влажными, наверняка покрасневшими глазами, и мой взгляд выражает всю боль, которую я хотела бы ей причинить. Я начинаю говорить медленно, но постепенно в моих словах появляется неистовая ярость.
        - Я ненавижу тебя. Я действительно тебя ненавижу. Это из-за тебя он ушел. Потому что он не мог это вытерпеть! И я его не виню - напротив, лучше бы он…
        И в этот момент чувствую, как Хардин закрывает мне рот рукой и крепко притягивает меня к груди.
        Глава 39
        Хардин
        Все это время я думаю об одном: лучше бы ее мать воздержалась от еще одной пощечины. Я не предполагал, что Тесса может устроить подобную словесную атаку.
        Ее лицо пылает, а ее слезы текут по моей руке.
        Почему ее мать так любит все портить? Несмотря на всю ненависть к ней, я не могу винить ее в том, что она злится. Я действительно сделал Тессе больно. Но я не думаю, что я разрушил ее жизнь.
        Или я не прав?
        Я не знаю, что делать. В поисках поддержки я смотрю на маму - судя по ее взгляду, сейчас она полна ненависти ко мне. Я не хотел, чтобы она знала, как я поступил с Тесс. Я понимал, что это просто убьет ее, особенно после всего, что было прежде.
        Но я стал другим человеком. Сейчас все совсем иначе.
        Я люблю Тессу.
        Благодаря всему созданному мной хаосу я нашел любовь.
        Тесса кричит, хотя я продолжаю зажимать ей рот, и пытается вырваться, но я с силой удерживаю ее. Если я отпущу ее, то случится одно из двух: либо ее мать даст ей пощечину, и мне придется вмешаться, либо Тесса скажет что-нибудь такое, о чем будет жалеть всю свою жизнь.
        - Думаю, вам лучше уйти, - говорю я ее матери.
        Тесса истерично извивается и пинает меня по ногам, стараясь ослабить мою хватку.
        Меня всегда очень беспокоит, когда она злится - особенно как сейчас, - хотя где-то внутри я чувствую эгоистичное довольство от того, что на этот раз ее гнев направлен не на меня.
        Но скоро это изменится…
        Я знаю, что ее мать права насчет меня. Я действительно слишком отвратителен, чтобы быть с ней. Я не тот человек, которым считает меня Тесса, но я люблю ее так сильно, что не позволю ей снова уйти от меня. Я только что сумел ее вернуть, и я не потеряю ее еще раз. Я лишь надеюсь, что она выслушает меня, выслушает всю мою историю. Хотя вряд ли это будет иметь значение. Я знаю, чего мне ждать: узнав все, она ни за что не захочет остаться со мной. Черт, зачем мама вообще решила про это сказать?
        Веду Тессу к спальне, и она вырывается с такой силой, что, пытаясь удержать ее, я вынужден снова повернуться лицом к ее матери. Бросив на нее последний полный ненависти взгляд, она ставит точку и снова дергается вперед, но я крепко держу ее.
        Дотащив Тессу до нашей комнаты, отпускаю ее и быстро запираю дверь.
        Она с яростью смотрит на меня.
        - Зачем ты это сделал! Ты…
        - Ты могла сказать ей такое, о чем потом пожалела бы.
        - Зачем ты это сделал! - снова кричит она. - Зачем остановил меня! Я до хрена всего хочу высказать этой суке, и это даже… я не могу даже!.. - Она колотит меня по груди.
        - Ну-ну… успокойся, - говорю я, стараясь думать о том, что она вымещает на мне злость на свою мать, - я знаю, что это так.
        Я беру ее лицо в ладони и нежно провожу пальцами по ее коже, не давая ей отвести взгляд. Она дышит ровнее.
        - Просто успокойся, детка, - повторяю я.
        Краснота уходит с ее щек, и она медленно кивает.
        - Я позабочусь о том, чтобы она ушла, хорошо? - тихо, практически шепотом говорю я.
        Она снова кивает и садится на кровать.
        - И поскорее, - решительно заявляет она, и я выхожу из комнаты.
        Возвращаюсь в гостиную; мать Тессы меряет шагами комнату. Она бросает на меня резкий взгляд, словно хищная кошка, почуявшая добычу.
        - Где она?
        - Она не хочет выходить. Уходите и больше не возвращайтесь сюда. Я не шучу, - сквозь зубы выговариваю я.
        Она удивленно изгибает бровь.
        - Ты мне угрожаешь?
        - Можете понимать это как хотите, но вам лучше держаться от нее подальше.
        Эта женщина с идеальным маникюром, такая собранная и чопорная, смотрит на меня с жестокостью и коварством - подобный взгляд я видел лишь у некоторых людей из компании Джейса.
        - Это все ты виноват, - спокойно говорит она. - Ты запудрил ей мозги: она перестала думать своей головой. Я знаю, что ты делаешь. Я была с такими мужчинами. Когда я увидела тебя в первый раз, я поняла, что от тебя стоит ждать одних неприятностей. Я должна была заставить Тессу сменить комнату, чтобы избежать этого. Ни один мужчина не посмотрит на нее после этого… после тебя. Только посмотри на себя.
        Махнув рукой, она идет к двери.
        Я выхожу за ней в коридор.
        - В этом и суть, разве не так? Что никто не посмотрит на нее, кроме меня. Она не будет ни с кем другим, - гордо заявляю я. - Она выберет меня, а не вас; меня, а не кого-то другого.
        Она разворачивается и подходит ко мне.
        - Ты настоящий дьявол, и я этого так не оставлю. Она моя дочь, и ты ее недостоин.
        Я быстро киваю головой и уверенно смотрю на нее.
        - Постараюсь не забыть об этом, когда сегодня вечером лягу в постель с вашей дочерью.
        Как только эти слова срываются с моих губ, она изумленно открывает рот и замахивается, чтобы дать мне пощечину. Я хватаю ее за запястье и медленно опускаю ее руку. Я ни за что не подниму руку на нее или любую другую женщину, но и ей этого не позволю.
        Как можно шире улыбаюсь ей на прощание, а потом захожу назад в квартиру и хлопаю дверью у нее перед носом.
        Глава 40
        Хардин
        Я на мгновение замираю, уперевшись лбом в дверь, а когда поворачиваюсь, вижу маму: она стоит в гостиной с кружкой кофе в руках и смотрит на меня покрасневшими глазами.
        - Где ты была? - спрашиваю я.
        - В ванной, - отвечает она подрагивающим голосом.
        - Как ты могла сказать Тессе, что ей лучше уйти? Что ей лучше оставить меня?
        Я понимал, как она расстроилась, но это было слишком.
        - Потому что, Хардин, - вздыхает она, поднимая руки, будто объясняет мне что-то очевидное, - ты недостоин ее. Ты сам это знаешь. Я не хочу, чтобы с ней вышло так же, как с Натали и другими. - Мама качает головой.
        - Знаешь, что будет со мной, если она уйдет, мам? Мне кажется, ты не понимаешь… я не могу без нее. Я знаю, что недостоин ее, и каждую секунду жалею о том, как с ней поступил, но я могу стать достойным Тессы. Уверен, что могу.
        Хожу по комнате взад-вперед.
        - Хардин… это точно не продолжение твоей игры?
        - Точно, мама… - Я опускаю голову, пытаюсь успокоиться. - Для меня это не игра, только не в этот раз. Я люблю ее, я правда люблю ее. - Я поднимаю взгляд на мою замечательную, добрую маму, которой пришлось через столько пройти. - Я так люблю ее, что даже не могу выразить это словами, потому что я и сам этого не понимаю. Я никогда не думал, что смогу такое почувствовать. Но она - мой единственный шанс быть счастливым. Если она уйдет от меня, я этого не переживу. Не переживу, мам. Она - моя единственная возможность не остаться в одиночестве на всю жизнь. Не знаю, какого черта я сделал, чтобы заслужить ее - даже не представляю, - но она меня любит. Представь, каково это, когда тебя любят, несмотря на все твои отвратительные поступки? Она слишком хороша для меня, и все же она меня любит. А я даже не понимаю за что.
        Мама вытирает глаза, и я на мгновение замолкаю. Продолжать трудно, но я все же говорю:
        - Она всегда поддерживает меня, мама. Всегда прощает, даже когда не должна прощать. Всегда знает, что сказать мне. Она успокаивает мне, но в то же время бросает вызов - и для нее я хочу стать лучше. Я знаю, что я ужасный человек, я в курсе. Я натворил столько дерьма, но Тесса не может уйти от меня. Я больше не хочу быть один, но никого другого я не полюблю - только ее. Я чувствую это, мам. Она - мое самое большое прегрешение, и ради нее я готов отдать свою душу.
        Выпаливаю все это на одном дыхании, а когда я замолкаю, то вижу, что у мамы щеки мокрые от слез. Но она смотрит не на меня.
        Я оборачиваюсь: позади меня, уперев руки в пояс, стоит Тесса; ее глаза полны удивления, а лицо все в слезах, как и у моей матери.
        Мама сморкается, а потом говорит:
        - Я пойду прогуляюсь немного… дам вам побыть вдвоем.
        Она обувается, берет пальто и идет к выходу.
        Мне ужасно неудобно, что ей приходится идти куда-то в канун Рождества, в такую метель, но сейчас мне надо побыть наедине с Тессой. Как только мама выходит, я подхожу к ней.
        - То, что ты сказал… только что… это все правда? - спрашивает она сквозь слезы.
        - Ты же знаешь, что да, - отвечаю я.
        Уголки ее губ слегка поднимаются, она протягивает ко мне руку, а затем кладет ее мне на грудь.
        - Я хочу узнать, что ты сделал.
        - Конечно… только пообещай, что постараешься понять…
        - Расскажи мне, Хардин.
        - Пойми, что я не горжусь всем этим.
        Она кивает, а я делаю глубокий вдох, и мы присаживаемся на диван.
        Даже не знаю, черт возьми, с чего мне начать.
        Глава 41
        Тесса
        Хардин бледнеет. Потирает руками колени. Проводит рукой по волосам. Смотрит в потолок, а затем снова опускает взгляд. Глубоко внутри он, наверное, надеется, что это поможет избежать беседы.
        Но наконец начинает:
        - Еще в Англии у меня была дерьмовая компания друзей. Думаю, они были такими, как Джейс… Мы придумали такую штуку… типа игры. Выбирали девушек друг для друга и соревновались, кто первым трахнет свою.
        Внутри у меня все обрывается.
        - На следующей неделе победившему доставалась самая горячая штучка, ну, и еще деньги…
        - И сколько недель это длилось? - с печалью спрашиваю я.
        Я не хочу этого знать, но должна.
        - Прошло всего пять недель, прежде чем та девушка…
        - Натали, - говорю я, связывая факты воедино.
        Хардин смотрит куда-то в окно.
        - Да… последней была Натали.
        - И что ты с ней сделал? - Я боюсь услышать его ответ.
        - На третьей неделе… Джеймс решил, что Мартин нам врет, и решил, что нужно доказательство…
        Доказательство. Это слово будет преследовать меня вечно. Вспоминаю о запачканной кровью простыне, и грудь разрывается от боли.
        - Не такие доказательства… - Он понял, о чем я думаю. - Фотографии…
        Я открываю рот от удивления.
        - Фотографии?
        - И видео… - признается он, закрывая лицо руками.
        Видео?
        - Ты записывал секс с кем-то на видео? Она знала об этом? - спрашиваю я. Но ответ мне известен даже прежде, чем он качает головой. - Как ты мог? Как ты мог так поступить с кем-то? - Я начинаю плакать.
        Меня поражает внезапная мысль, что я совсем не знаю Хардина, и я с трудом сглатываю комок, застрявший в горле. Я неосознанно отодвигаюсь от него и вижу, как его глаза наполняются болью.
        - Не знаю… мне просто было все равно. Это было развлечением… ну, не совсем развлечением, но меня это никак не беспокоило.
        Его честность словно ножом вонзается в мое сердце, и впервые я жалею, что он решил не скрывать это от меня.
        - И что случилось с Натали? - спрашиваю я резко и вытираю слезы.
        - Когда Джеймс посмотрел видео с ней… Он захотел сам ее трахнуть. А когда она ему отказала, он всем показал это видео.
        - О господи! Бедняга. - Мне так жаль, что они сделали с ней такое - что Хардин поступил с ней так.
        - Видео распространилось так быстро, что ее родители узнали о случившемся в тот же день. Ее семья занимала серьезное положение в их религиозной общине… и эту новость они восприняли не лучшим образом. Натали выгнали из дома, но слухи распространились, и частный университет, куда она собиралась поступать, отказал ей в стипендии.
        - Ты разрушил ей жизнь, - тихо говорю я.
        Хардин разрушил жизнь этой девушки так же, как мог разрушить мою. Ждет ли меня подобная судьба? Или я уже стала как она?
        Я смотрю на него.
        - Ты говорил, что никогда раньше не был с девственницей.
        - Она не была девственницей. До этого уже спала с одним парнем. Но именно из-за всего этого мама отправила меня сюда. Там все знали об этой истории. Меня нет на видео. То есть это я ее трахал, но меня не видно - заметны только тату на моей руке. - Он ударяет сжатым кулаком по ладони. - Вот этим я и известен в родном городе…
        Голова кругом.
        - Что она сказала, когда узнала, как ты поступил с ней?
        - Сказала, что влюбилась в меня… и попросилась пожить, пока она не найдет себе другое место.
        - Ты согласился?
        Он качает головой.
        - Почему?
        - Потому что не хотел. Мне не было до нее никакого дела.
        - Как ты можешь так равнодушно об этом говорить? Ты что, не понимаешь, что ты с ней сделал? Ты ее обманул. Ты занимался с ней сексом и записал это на видео. Ты показал это своим друзьям и практически всей школе, и она лишилась стипендии и семьи - из-за тебя! А потом ты не нашел в себе ни капли жалости, чтобы помочь ей, когда ей некуда было пойти? - кричу я и встаю. - Где она сейчас? Что с ней стало?
        - Не знаю. Я этим не интересовался.
        Самое ужасное - каким обыденным и равнодушным тоном он это говорит. Это отвратительно. Я вижу закономерность, вижу сходство между мной и Натали. Мне тоже некуда было пойти из-за Хардина. Мои отношения с матерью разрушились из-за Хардина. Я влюбилась в него, когда он вел со мной свою грязную игру.
        Хардин тоже поднимается, но не подходит близко, сохраняя дистанцию между нами.
        - О боже мой… - меня трясет. - Ты и меня снимал на видео, снимал?
        - Нет! Господи, нет! Я бы никогда такого с тобой не сделал! Тесса, клянусь богом, я не делал этого.
        Глубоко внутри я верю его словам - по крайней мере этим, - хотя не должна.
        - Сколько еще их было? - спрашиваю я.
        - В смысле, сколько еще?
        - Скольких ты снял на видео?
        - Только Натали… пока не приехал сюда.
        - Ты опять это сделал! После всего, что случилось с беднягой Натали, ты снова записывал видео? - кричу я.
        - Всего один раз… сестру Дэна, - отвечает он.
        Сестру Дэна?
        - Твоего друга Дэна? - Теперь все понятно. - Так вот что имел в виду Джейс, когда вы ругались!
        Я совершенно забыла о ссоре Дэна и Хардина, но Джейс намекал, что отношения между ними были напряженными.
        - Почему ты сделал это, ведь он был твоим другом? Ты кому-нибудь показывал видео?
        - Нет, никому. Я удалил запись после того, как отправил Дэну один скриншот… Я правда не знаю, зачем я так поступил. Он вел себя как настоящий засранец: познакомил нас и тут же начал угрожать, чтобы я держался от нее подальше, и мне захотелось трахнуть ее, просто чтобы его позлить. Он все равно тот еще придурок, Тесса.
        - Разве ты не понимаешь, как далеко это все зашло? Как далеко зашел ты? - ору на него я.
        - Я понимаю! Я все это понимаю, Тесса!
        - Я думала, что спор насчет меня был твоим самым ужасным поступком… но, бог мой, это все намного хуже.
        История Натали не задевает меня так, как когда-то новость о споре Хардина и Зеда, хотя кажется более подлой и мерзкой и заставляет меня усомниться во всем, что я знала о Хардине - думала, что знала. Я понимала, что он не идеален, что он далек от совершенства, но не думала, что он может пасть так низко.
        - Все это было до тебя, Тесса, это мое прошлое. Пусть прошлым оно и останется, - умоляет он. - Я стал другим человеком, лучшим человеком - благодаря тебе.
        - Хардин, тебе даже нет дела до того, что стало с этими девушками! Ты ведь даже не чувствуешь себя виноватым, я права?
        - Я признаю свою вину.
        Я наклоняю голову и смотрю на него, прищурившись.
        - Только потому, что теперь я об этом знаю. - Он не пытается оправдаться, поэтому я продолжаю: - Тебя не волновала их судьба, ничья судьба!
        - Ты права! Меня это не волнует, мне похрен на всех, кроме тебя! - кричит он в ответ.
        - Это уже слишком, Хардин! Даже для меня… Этот спор, эта квартира, все эти ссоры, обманы, наше перемирие, моя мать, твоя мать, Рождество - это слишком, черт возьми, много! Я вздохнуть не успеваю между всеми этими… неприятностями. Одному богу известно, что ты еще там натворил! - Я не сдерживаю слезы. - Получается, я совсем тебя не знаю?
        - Знаешь, Тесса! Ты по-настоящему знаешь меня. Это был не я - вот он я. Вот какой я сейчас. Я люблю тебя! Я сделаю все ради тебя, ради того, чтобы ты увидела, кем я стал, - тем, кто любит тебя больше жизни, тем, кто танцует на свадьбах и наблюдает, как ты спишь, тем, кто не может начать свой день без твоего поцелуя, тем, кто скорее умрет, чем будет жить без тебя. Вот кто я, вот кем я стал. Прошу, не разрушай все это. Прошу тебя, детка!
        Его зеленые глаза блестят; я тронута его словами, но этого недостаточно. Он подходит ко мне, и я отступаю назад. Я должна суметь все обдумать. Вытянув перед собой руку, я говорю:
        - Мне нужно время. Все это не укладывается у меня в голове.
        Он расслабляет плечи и, кажется, успокаивается.
        - Ладно… ладно… обдумай.
        - Только не рядом с тобой, - добавляю я.
        - Нет…
        - Да, Хардин. Я не могу мыслить разумно, когда я с тобой.
        - Нет, Тесса, ты никуда не уйдешь, - решительно заявляет он.
        - Не тебе решать, что мне делать, - отрезаю я.
        Он вздыхает и запускает пальцы в волосы, с силой их дергая.
        - Хорошо… хорошо… тогда давай я уйду. А ты оставайся здесь.
        Я хочу возразить, но действительно не хочу отсюда уходить. Хватит с меня номеров в мотеле, тем более завтра Рождество.
        - Я вернусь утром… если только тебе не понадобится больше времени, - говорит Хардин.
        Он обувается, затем протягивает руку к крючку для ключей и понимает, что на его машине уехала Триш.
        - Возьми мою, - предлагаю я.
        Он кивает и подходит ближе ко мне.
        - Не надо, - прошу я, вытягивая перед собой руки. - Кстати, ты все еще в пижаме.
        Хардин, хмурясь, оглядывает себя, потом идет в спальню и через две минуты возвращается полностью одетым. Останавливается и, посмотрев мне в глаза, говорит:
        - Прошу, не забывай, что я люблю тебя и что я изменился.
        Уходит и оставляет меня одну в квартире.
        Глава 42
        Тесса
        И что я, блин, буду делать?
        Захожу в спальню и присаживаюсь на край кровати. От всего этого тошнит. Я и раньше знала, что Хардин - не самый хороший человек, и понимала, что есть вещи, узнать о которых мне будет не очень приятно, но я не предполагала, что за намеком Триш может скрываться такое. Он вторгся в жизнь в этой девушки самым отвратительным и подлым способом и даже не сожалел об этом - его и сейчас едва ли мучает совесть.
        Слезы текут по моим щекам, и я стараюсь дышать ровно, чтобы успокоиться. Самое ужасное в том, что я знаю ее имя. Да, это настоящий кошмар, но, оставайся она просто какой-то девушкой, я могла бы даже притвориться, что она и не существовала. Но я знаю, что ее зовут Натали, и на меня обрушивается поток мыслей. Как она выглядит? В какой университет она собиралась поступать, пока не лишилась стипендии из-за Хардина? Есть ли у нее братья или сестры? Они видели запись? Если бы Триш не упомянула об этом, узнала бы я когда-нибудь про нее?
        Сколько раз они занимались сексом? Нравилось ли Хардину с ней?.. Конечно, нравилось. Это ведь секс, и у Хардина, по-видимому, его было много. С другими девушками. С кучей девушек. Он оставался у Натали после этого? Почему я к ней ревную? Я должна сочувствовать ей, а не ревновать, представляя, как она касалась Хардина. Я стараюсь избавиться от этой дурацкой мысли и вернуться к размышлениям о том, что на самом деле представляет собой Хардин.
        Я должна была позволить ему остаться и все обсудить; я все время убегаю или, как на этот раз, заставляю его уйти. Проблема в том, что в его присутствии от моей сдержанности не остается и следа.
        Мне бы хотелось знать, что стало с Натали после того, как Хардин разрушил ее жизнь. Знай я, что сейчас она счастлива и в ее жизни все хорошо, я бы немного успокоилась. Жаль, что у меня нет друга, с которым можно поговорить обо всем этом, который мог бы дать мне совет. Но даже если бы у меня был такой друг, я не стала бы рассказывать о мерзких поступках Хардина. Не хочу, чтобы кто-то знал, что он сделал с теми девушками. Понимаю, как это глупо - защищать его, когда он этого не заслуживает, - но по-другому не могу. Я не желаю, чтобы кто-то думал о нем плохо, и больше всего не хочу, чтобы он сам считал свои поступки еще более ужасными, чем и так считает сейчас.
        Я откидываюсь на подушки и смотрю в потолок. Я только что пришла в себя… ну, пыталась прийти в себя после того, как Хардин использовал меня, чтобы выиграть спор, - и теперь такое? Натали и еще четыре девушки, раз он сказал, что она выпала на пятую неделю. Потом еще сестра Дэна. Это замкнутый круг, ситуация повторяется, но сможет ли он остановиться? Что было бы со мной, не влюбись я в него?
        Я знаю, что он любит меня, действительно любит. Я вижу.
        И я тоже люблю его, несмотря на все ошибки, которые он делает и сделал в прошлом. Я вижу, как он изменился - хотя бы за последнюю неделю. Он никогда не выражал чувства ко мне так, как сделал это вчера. Жаль только, что за прекрасным признанием последовало раскрытие этой мерзкой тайны.
        Он сказал, что я его единственный шанс на счастье, что я его единственная возможность не провести остаток жизни в одиночестве. Серьезное утверждение. Правдивое утверждение. Никто не будет любить его так, как я. И не потому, что он не заслуживает любви, а потому, что никто не узнает его так, как знаю я. Знала. Или все еще знаю? Трудно сказать, но я хочу верить, что знаю его настоящего. Сейчас он совсем не тот, каким был всего несколько месяцев назад.
        Несмотря на всю причиненную мне боль, он сумел многое мне доказать. Он изо всех сил пытается стать человеком, каким я хочу его видеть. Он может измениться: я вижу перемены. Часть меня считает, что, возможно, мне пора взять часть вины на себя - не за то, что он сделал с Натали, а за то, что я была так жестока с ним, когда должна была понять: для перемен нужно время, и никто не может стереть свое прошлое. Его поступок отвратителен, ужасен, но иногда я забываю, что он одинокий озлобленный человек, который до этого никого никогда не любил. Да, он по-своему любит мать, но не так, как большинство людей любят родителей.
        Другая часть меня чувствует усталость. Усталость от этого замкнутого круга с Хардином. В начале наших отношений наметилась закономерность: он был жестоким, потом милым, затем опять жестоким. Сейчас этот цикл в чем-то изменился, но стало еще хуже. Намного хуже. Я ухожу от него, потом возвращаюсь, затем снова ухожу. Я не могу так продолжать - мы не можем так продолжать. Если он скрывает что-то еще, я этого не перенесу, я и так едва держусь. Я не выдержу очередных тайн, очередных переживаний, очередных расставаний. У меня всегда все было распланировано: каждая деталь жизни была просчитана и проанализирована, пока я не встретила Хардина. Он перевернул мое существование с ног на голову - скорее в плохом смысле. И все же он сумел принести мне счастье, подобного которому я никогда не испытывала.
        Мы должны быть вместе и постараться справиться с его ужасным прошлым. Или я должна положить конец всему, приняв окончательное решение. Если я уйду от него, мне придется переехать подальше отсюда, намного дальше. Мне придется избавиться от любых напоминаний о моей жизни с ним, иначе я никогда не смогу двигаться дальше.
        И вдруг я понимаю, что мои слезы высохли, и это помогает мне сделать выбор. Мысль о том, чтобы покинуть его, причиняет мне больше боли, чем все, что он натворил.
        Я не могу уйти от него. Я это знаю.
        Понимаю, как жалко это звучит, но я не смогу жить без него. Никто не вызовет у меня таких чувств, как он. Он для меня - все, как и я для него. Мне требовалось время на размышления, и хотя мне следует подумать еще, я уже хочу, чтобы он вернулся. Любовь - всегда такая сложная штука? Всегда так полна не только страсти, но и боли? Но сравнивать мне не с чем.
        Слышу, как открывается входная дверь, слезаю с кровати и бегу в гостиную. Но, к сожалению, я вижу там не Хардина, а Триш.
        Она вешает ключи от машины Хардина на крючок и снимает запорошенные снегом ботинки. Не знаю, что теперь ей сказать, - ведь она посоветовала мне уйти вместе с матерью.
        - Где Хардин? - спрашивает она и идет на кухню.
        - Его не будет… до утра, - сообщаю я.
        Она поворачивается ко мне.
        - Вот как.
        - Уверена, если вы позвоните ему, он скажет, куда поехал, если вы не хотите оставаться здесь… со мной.
        - Тесса, - отвечает она, явно пытаясь подобрать нужные слова, и на ее лице написано сочувствие. - Я сожалею о своих словах. Не думай, будто я настроена против тебя, это не так. Я просто пыталась защитить тебя от того, что может сделать Хардин. Я не хочу, чтобы тебя…
        - Ждала судьба Натали?
        Я вижу, что это воспоминание причиняет ей боль.
        - Он рассказал тебе?
        - Да, про видео, фотографии, ее стипендию. Про все.
        - И ты все еще здесь?
        - Я сказала, что мне нужно побыть одной некоторое время. Но да, я никуда не ухожу.
        Она кивает, и мы садимся за стол друг напротив друга. Когда она обращает ко мне свой удивленный взгляд, я понимаю, о чем она думает, и говорю:
        - Я знаю, что он сделал ужасные, отвратительные вещи, но он говорит, что изменился, и я ему верю. Он стал другим человеком.
        Триш скрещивает руки на груди.
        - Тесса, он мой сын, и я люблю его, но тебе надо хорошо все обдумать. Он только что поступил с тобой так же, как поступал прежде. Я знаю, что он любит тебя - теперь я это понимаю, - но я боюсь, что потерянного не вернешь.
        Я киваю в ответ. Ее честность важна для меня, но я говорю:
        - Это не так. Да, потеряно было много, но ситуация не стала необратимой. И это мое решение - как относиться к его прошлому. Если я буду все время напоминать ему об этом, разве он сумеет жить дальше? Разве он теперь не заслуживает любви? Понимаю, вы, наверное, считаете меня наивной и глупой из-за того, что я постоянно его прощаю, но я люблю вашего сына и не могу жить без него.
        Триш слегка цокает языком и качает головой.
        - Тесса, я вовсе не считаю тебя такой. Мой сын ненавидит себя - всегда ненавидел, - а я всегда думала, что он не избавится от этой ненависти. Думала, пока он не встретил тебя. Я была в ужасе, когда твоя мать рассказала о том, что он с тобой сделал, и я сожалею о своих словах. Не знаю, что я упустила в воспитании Хардина. Я старалась быть для него лучшей матерью на свете, но это было трудно, ведь его отца не было рядом. Мне приходилось много работать и не удавалось уделять ему достаточно внимания. Сложись все по-другому, может, он стал бы относиться к женщинам с большим уважением.
        Понимаю, что если она еще не выплакалась за сегодня, то начнет плакать сейчас. Она чувствует себя такой виноватой, и мне очень хочется утешить ее.
        - Он стал таким не из-за вас. Мне кажется, это связано с его отношением к отцу и с теми друзьями, которых он заводит, - и с тем и с другим я стараюсь ему помочь. Прошу, не вините себя. Вы здесь совсем ни при чем.
        Триш тянется через стол и сжимает мои руки, а потом говорит:
        - Ты определенно самый добрый человек из всех, кого я встречала за все свои тридцать пять лет.
        Я удивленно изгибаю бровь.
        - Тридцать пять?
        - Эй, не надо! Я ведь еще сойду на тридцать пять, правда? - улыбается она.
        - Определенно, - смеюсь я в ответ.
        Еще двадцать минут назад я рыдала и едва не устроила истерику, а сейчас уже смеюсь вместе с Триш. В тот момент, когда я решила, что прошлое Хардина должно оставаться прошлым, меня почти полностью покинуло напряжение.
        - Может, позвонить ему и сказать о своем решении? - говорю я.
        Триш наклоняет голову набок и ухмыляется.
        - Пусть немного поволнуется.
        Мне не нравится мысль о продолжении его мучений, но ему действительно надо подумать обо всем, что он сделал.
        - Да, наверное…
        - Думаю, он должен понять, каковы последствия таких отвратительных поступков. - Подмигнув мне, она добавляет: - Давай я приготовлю нам поесть, а потом ты сможешь прервать муки Хардина. Что скажешь?
        Ее улыбки и советы помогают мне справиться с размышлениями о прошлом Хардина, которые сбивают меня с толку. Я хочу двигаться дальше или хотя бы попытаться, но он должен понять, что такое поведение совершенно не нормально, а мне нужно узнать, остались ли в его прошлом еще какие-то тайны, которые могут разрушить наши отношения.
        - Что бы тебе хотелось поесть?
        - Что угодно. Я вам помогу, - предлагаю я, но она качает головой.
        - Просто расслабься и отдохни. У тебя был долгий день: вся эта история с Хардином и… твоя мама.
        Я закатываю глаза.
        - Да… она сложный человек.
        Триш улыбается и открывает холодильник.
        - «Сложный»? Я хотела сказать кое-что другое, но она все же твоя мать…
        - Именно то слово на букву «с», - говорю я, чтобы не ругаться при ней.
        - О да, она настоящая сука. Я скажу это вместо тебя.
        Она смеется и заражает меня своим смехом.
        Триш готовит тако с курицей, и мы болтаем о Рождестве, погоде и обо всем другом, кроме того, что волнует меня больше всего, - Хардина.
        Наконец, чувствую, что это меня просто убивает: я должна позвонить ему и сказать, чтобы он возвращался домой.
        - Думаете, он достаточно «поволновался»? - спрашиваю я, не желая признаваться, что считаю минуты до возможности набрать его номер.
        - Нет, но решать-то не мне, - отвечает его мама.
        - Я должна это сделать.
        Выхожу из кухни, чтобы позвонить Хардину. Он отвечает с явным удивлением:
        - Тесса?
        - Хардин, нам все еще надо многое обсудить, но я бы хотела, чтобы ты вернулся домой, и тогда мы сможем поговорить.
        - Уже? В смысле, да-да, конечно! - быстро выговаривает он. - Я скоро буду.
        - Хорошо, - отвечаю я и нажимаю отбой.
        До его возвращения у меня остается не так много времени, чтобы привести мысли в порядок. Я должна стоять на своем и убедиться, что он признает свои ошибки, но при этом понимает, что я все равно люблю его.
        В ожидании хожу туда-сюда по комнате, касаясь босыми ногами холодного пола. Спустя, кажется, целый час открывается входная дверь, и я слышу, как Хардин идет через небольшую прихожую.
        Он заходит в спальню, и мое сердце разрывается от боли в тысячный раз.
        Его глаза опухли и покраснели. Он молча подходит и кладет что-то мне в руку. Бумагу?
        Он сжимает мою руку вместе со свернутой бумагой, и я поднимаю на него взгляд.
        - Прочитай это, прежде чем все решить, - спокойно говорит он.
        И затем, быстро поцеловав меня в висок, уходит в гостиную.
        Глава 43
        Тесса
        Развернув бумагу, я с удивлением смотрю на нее. Весь лист исписан неразборчивым почерком - с обеих сторон. Это письмо, написанное от руки, - письмо от Хардина.
        Я даже боюсь читать… но понимаю, что должна это сделать.
        Тесс, я не очень-то умею облекать чувства в слова, поэтому решил украсть кое-что у мистера Дарси, который тебе так нравится. Я пишу, отнюдь не намереваясь причинить Вам боль или же унизить себя, цепляясь за мечты, кои ради взаимного счастья невозможно забыть чрезмерно скоро, и усилия, необходимые для сочиненья, а равно прочтенья сего послания, были бы избегнуты, если б натура моя не требовала, чтобы оно было написано и прочитано. Посему я настаиваю на Вашем вниманье, и простите мне сию вольность; Ваши чувства, я знаю, даруют мне сие вниманье без охоты, однако я требую его от Вашей справедливости…[3 - Отрывок из письма мистера Дарси к Элизабет Беннет из романа Джейн Остен «Гордость и предубеждение». Перевод А. Грызуновой.]
        Я знаю, как хреново я поступал с тобой и что я совершенно тебя недостоин, но я прошу - нет, умоляю тебя - забыть обо всем, что я сделал. Понимаю, что я, как всегда, требую слишком многого, и прошу простить меня за это. Имей я возможность все исправить, я бы это сделал. Я знаю, сколько гнева и печали вызвали у тебя мои поступки, и это меня убивает. Но вместо оправданий я хочу рассказать о себе - о том Хардине, которого ты никогда не знала.
        Начну с того дерьма, которое лучше всего помню. Уверен, его было немало, но я клянусь, что с этого момента не стану намеренно что-либо от тебя скрывать. Когда мне было девять лет, я украл велосипед у соседа и сломал колесо, а потом соврал, что ничего этого не делал. В том же году я разбил окно мячом и снова соврал. Тебе известно все про мою мать и тех солдат. Вскоре после этого отец ушел, чему я был рад.
        Друзей у меня было немного, потому что я вел себя как урод. Я постоянно дразнил одноклассников. Практически каждый день. Я ужасно обращался с матерью - с тех самых пор я никогда больше не говорил, что люблю ее. Эти издевательства и идиотское поведение продолжались до недавнего времени, так что я не могу вспомнить обо всех случаях - просто знай, что их было много. Лет в тринадцать вместе с друзьями мы вломились в аптеку недалеко от моего дома и вынесли оттуда кучу всякой всячины. Я не знаю, зачем мы это сделали, но когда одного из моих друзей поймали, я угрожал ему и заставил взять всю вину на себя, и он так и сделал. В тринадцать я выкурил свою первую сигарету. На вкус было дерьмово, и я не мог откашляться минут десять. После этого я не притрагивался к сигаретам, но потом начал курить травку; до этого мы еще дойдем.
        Когда мне было четырнадцать, я потерял девственность со старшей сестрой моего друга Марка. Ей тогда исполнилось семнадцать, и она была настоящей шлюхой. Все получилось неловко, но мне понравилось. Она переспала не только со мной, но и со всеми ребятами из нашей компании. В следующий раз секс у меня был уже в пятнадцать лет, но после этого я не мог остановиться. Я цеплял каких-то девчонок на вечеринках, всегда говорил, что я старше, и они легко велись на это. Никому из них не было до меня дела, и мне тоже было пофиг. В том же году я стал курить травку - и курил часто. Потом начал пить: мы с друзьями часто таскали выпивку у родителей и не только. Кроме того, я много дрался. Несколько раз мне надрали задницу, но чаще всего я выходил победителем. Я всегда был чертовски зол, всегда, и, причиняя кому-то боль, чувствовал себя лучше. Я постоянно провоцировал кого-то на драку ради развлечения. Хуже всего вышло с одним парнем по имени Такер родом из бедной семьи. Он всегда ходил в старой, поношенной одежде, и я просто изводил его из-за этого. Я помечал его рубашки ручкой, чтобы показать всем, сколько дней
подряд он носит их, не стирая. Отвратительно, знаю.
        В общем, однажды я увидел его по дороге и задел плечом - просто чтобы позлить. Он рассердился и назвал меня засранцем, так что я выбил из него за это все дерьмо. Сломал ему нос, а у его матери даже не было денег, чтобы вызвать врача. Даже после этого я продолжал издеваться над ним. Через несколько месяцев его мать умерла, и его отправили в приемную семью - тут ему повезло, новые родители оказались богатыми. Я увидел его в мой шестнадцатый день рождения: он проехал мимо меня на крутой новенькой тачке. Я был так зол, что хотел снова разбить ему нос, но, думая об этом сейчас, я понимаю, что рад за него.
        В шестнадцать лет я лишь напивался, курил травку и дрался, так что не стоит на этом подробно останавливаться. Как и на рассказе о том, что было после семнадцати. Я взламывал машины, разбивал окна. Когда мне было восемнадцать, я познакомился с Джеймсом. Он мне понравился, потому что ему было так же на все наплевать, как и мне. В нашей компании мы выпивали каждый день. Я приходил домой пьяным поздно ночью, меня рвало прямо на пол, а маме приходилось все это убирать. Почти каждую ночь я что-нибудь ломал или разбивал… У нас была настоящая банда, и никто с нами не связывался. Знали, что не стоит.
        Начались наши игры, о которых я тебе рассказывал, а что случилось с Натали, ты уже знаешь. Клянусь, это было самое ужасное из всего. Знаю, я и так вызываю у тебя отвращение из-за того, что меня не волновала ее судьба. Не знаю, почему это было так, но мне было просто наплевать. Сейчас, когда я ехал в этот пустой номер в отеле, я думал о Натали. Совесть не мучает меня так сильно, как должна бы, но я вдруг подумал: что, если кто-нибудь поступил бы так с тобой? Представив тебя на месте Натали, я почувствовал такую тошноту, что мне едва не пришлось остановиться на обочине. Это было низко, так низко по отношению к ней! Еще одна девушка, Мелисса, тоже привязалась ко мне, но из этого ничего не вышло. Она была надоедливой и крикливой. Я всем рассказал, что у нее проблемы с гигиеной там, внизу… так что все стали доставать ее по этому поводу, а ко мне она больше не липла. Однажды меня арестовали за то, что я напился в общественном месте, и мама так разозлилась, что оставила меня в полиции на всю ночь. Ее терпение кончилось, когда все узнали про историю с Натали. Когда мама сказала, что отправит меня в
Америку, я пришел в ярость. Я не хотел оставлять всю свою жизнь там, какой бы мерзкой она ни была, каким бы мерзким ни был я сам. Но когда я избил кого-то в толпе на концерте, мама решила, что с нее хватит. Я подал заявление в Центральный вашингтонский университет и, конечно же, поступил.
        Я возненавидел Америку, как только сюда приехал. Я все здесь ненавидел. Меня так бесило, что мне придется видеться с отцом, что я и вовсе вышел из-под контроля: все время пил и тусовался на студенческих вечеринках. Сначала я познакомился со Стеф. Я встретил ее на одной из таких вечеринок, и она свела меня с остальной компанией. Больше всего я сдружился с Нэтом. Дэн и Джейс были настоящими ублюдками, особенно Джейс. Про сестру Дэна я уже рассказывал. После этого я спал с несколькими девчонками, но их было не так много, как рисует твое живое воображение. Я действительно один раз переспал с Молли после того, как мы с тобой поцеловались, но я сделал это лишь потому, что никак не мог выкинуть тебя из головы, Тесс. Я все время думал о тебе. Я надеялся, что это поможет, но ничего не вышло. Ведь это была не ты. С тобой все было бы лучше. Я продолжал уверять себя: вот увижу Тессу еще один раз и тогда пойму, что это лишь глупое увлечение, и только. Похоть, ничего серьезного. Но каждый раз хотел быть с тобой все сильнее и сильнее. Я придумывал, каким способом тебя разозлить, только чтобы услышать, как ты
обращаешься ко мне по имени. Я хотел знать, о чем ты так сосредоточенно думаешь на занятиях, когда хмуро смотришь в книгу; я хотел разгладить твою кожу, когда ты морщила лоб; я хотел знать, о чем вы шушукаетесь с Лэндоном; я хотел знать, что ты там пишешь в своем чертовом ежедневнике. Я однажды чуть не забрал его себе - в тот день, когда ты уронила его, а я поднял и отдал тебе. Вряд ли ты помнишь об этом, но тогда на тебе была сиреневая рубашка и ужасная серая юбка, которую ты надевала чуть ли не каждый день.
        А после того, как я пришел к тебе в комнату, разбросал все твои лекции и поцеловал тебя, прижав к стене, я понял, что назад пути нет. Я постоянно думал о тебе. Все мои мысли касались только тебя. Сначала я не понимал, в чем дело, - не понимал, почему так помешался на тебе. В тот первый раз, когда ты провела со мной ночь, я понял, действительно ПОНЯЛ, что люблю тебя. Понял, что пойду ради тебя на что угодно. Знаю, сейчас, после всего, что я с тобой сделал, ты подумаешь, что это просто болтовня, но это правда. Я клянусь тебе.
        Я вдруг заметил, что стал мечтать. Представляешь, я - и мечтать? О том, как могла бы сложиться наша с тобой жизнь. Я мечтал, что ты будешь сидеть на диване и читать книгу, положив ноги мне на колени. Не знаю почему, но я не мог выкинуть из головы эту картину. Это просто изводило меня - я так хотел быть с тобой, но знал, что ты никогда не будешь чувствовать ко мне того же. Я угрожал всем, кто сидел с тобой на занятиях, угрожал Лэндону ради того, чтобы просто быть рядом с тобой. Я все время повторял себе, что делаю это лишь для того, чтобы выиграть спор. Да, я врал самому себе, потому что не был готов признать правду. Я занимался какой-то безумной хренью, чтобы еще больше усилить свою одержимость. Я отмечал в книгах цитаты, которые напоминали мне о тебе. Знаешь, какую я подчеркнул первой? «Он сошел вниз, избегая подолгу смотреть на нее, как на солнце, но он видел ее, как солнце, и не глядя»[4 - Цитата из романа Льва Толстого «Анна Каренина».].
        Я понял, что люблю тебя, когда начал выделять эти чертовы цитаты в романе Толстого.
        Когда я при всех признался тебе в любви, я говорил искренне - просто был слишком упрямым идиотом, чтобы самому поверить в это, когда ты ушла. В тот день, когда ты сказала, что любишь меня, я впервые почувствовал, что есть надежда - надежда в этой жизни для меня. Надежда для нас. Не знаю, почему я продолжал причинять тебе боль и так с тобой обращаться. Я не стану тратить время на поиски оправдания, потому что у меня его нет. Я полон лишь низких инстинктов и дурных привычек, но я борюсь с ними ради тебя. Я знаю лишь одно: ты делаешь меня счастливым, Тесс. Ты любишь меня, хотя не должна любить, и ты нужна мне. Всегда была нужна и всегда будешь. Когда на прошлой неделе ты ушла, меня это просто убило, я потерялся. Совершенно потерялся в этой жизни без тебя. У меня было свидание. Я не хотел говорить тебе, но не желаю из-за каких-то недомолвок снова тебя потерять. Это даже нельзя назвать свиданием. У нас ничего не было. Я думал поцеловать ее, но остановился. Я не мог целовать ее, не мог целовать никого, кроме тебя. Она оказалась занудой и никак не могла сравниться с тобой. Никто и никогда не сможет с
тобой сравниться.
        Понимаю, что, возможно, теперь уже слишком поздно, ведь ты знаешь обо всех мерзких поступках, которые я совершил. Я могу лишь молиться, чтобы, прочитав это, ты все так же продолжала любить меня. Но если нет, я пойму. Ты можешь найти кого-то получше. Я никакой не романтик, и не стоит ждать, что я напишу тебе стихи или спою песню.
        Меня даже нельзя назвать добрым.
        Не могу обещать, что я снова не сделаю тебе больно, но я клянусь, что буду любить тебя до конца своих дней. Я ужасный человек, и я тебя недостоин, но надеюсь, что ты дашь мне шанс, и я сумею завоевать твое доверие. Прошу прощения за всю ту боль, что причинил тебе, и пойму, если ты не сможешь простить меня.
        Извини. Не ожидал, что письмо получится таким длинным. Видимо, за свою жизнь я налажал даже больше, чем думал.
        Я люблю тебя. И всегда буду любить.
        Хардин
        Я сижу и изумленно смотрю на письмо, затем дважды перечитываю его. Не знаю, что я ожидала узнать, но уж точно не такое. Как он может считать себя неромантичным? Браслет с подвесками на моем запястье и это прекрасное - пусть и тревожное, но все же прекрасное - письмо доказывают обратное. Он даже процитировал первый абзац письма Дарси к Элизабет.
        Теперь, когда Хардин открылся мне, я чувствую, что люблю его еще больше. Он сделал много всего, на что я никогда не пошла бы, он причинил боль стольким людям - но для меня самое главное, что он больше так не поступает. Он часто вел себя отвратительно, но я не могу не замечать, как он пытается показать мне, что меняется - что пытается измениться. Что он любит меня. Не совсем приятно это признавать, но в его нежелании волноваться о ком-то другом, кроме меня, есть своя романтика.
        Я все еще смотрю на письмо, когда вдруг раздается стук в дверь спальни. Я сворачиваю бумагу и убираю ее в нижний ящик комода. Я не хочу, чтобы Хардин попытался порвать или выкинуть письмо после того, как я его прочитала.
        - Заходи, - говорю я и подхожу к двери.
        Он входит, опустив взгляд в пол.
        - Ты уже…
        - Да… - Я поднимаю его подбородок, чтобы он посмотрел на меня, - обычно он делает так со мной.
        Его покрасневшие глаза полны печали.
        - Это было глупо… я же знал, что не надо… - начинает он.
        - Нет. Вовсе не глупо. - Я убираю руку, но он не отводит взгляд. - Хардин, в этом письме - все то, что я так давно хотела от тебя услышать.
        - Прости, что заставил тебя так долго ждать и что не сказал, а написал это… Так было легче. Говорить об этом вслух у меня не очень получается.
        Его усталые ярко-зеленые глаза красивы даже с покрасневшими белками.
        - Я знаю, что не очень.
        - Ты… нам стоит об этом поговорить? Или тебе понадобится еще время, раз ты узнала, какой я на самом деле хреновый человек? - Он хмурится и опять опускает взгляд.
        - Ты не такой. Ты был… Ты сделал много всего… много всего ужасного, Хардин. - Он кивает в ответ. Даже несмотря на все его прошлое, я не могу видеть, когда он так злится на самого себя. - Но это не значит, что ты плохой человек. Ты сделал немало ужасных вещей, но ты больше не такой.
        Он поднимает на меня взгляд.
        - Что ты сказала?
        Я беру его лицо в ладони.
        - Я сказала, что ты больше не такой, Хардин.
        - Ты правда так думаешь? Ты прочитала все, что я там написал?
        - Да, и то, что ты рассказал об этом, доказывает мои слова.
        Судя по его прекрасному лицу, он явно в смятении.
        - Почему ты так говоришь? Я не понимаю - ты хотела, чтобы я дал тебе свободу, и теперь ты прочитала все это дерьмо обо мне и все равно говоришь такое? Я не понимаю…
        Я провожу пальцами по его щекам.
        - Я прочитала, и теперь, когда я знаю обо всем, что случилось, мое решение не изменилось.
        - Вот как… - Его глаза блестят от слез.
        Мысль о том, что он снова будет плакать и тем более в моем присутствии, причиняет мне боль. Судя по всему, он не понимает, что я имею в виду.
        - Пока тебя не было, я уже приняла решение. И, прочитав твое письмо, чувствую себя еще более уверенной в своем желании остаться с тобой. Я люблю тебя, Хардин.
        Глава 44
        Тесса
        Хардин берет меня за руки и держит пару секунд, а потом обнимает так, словно я могу исчезнуть, если он разомкнет объятия.
        Как только я сказала, что хочу остаться, то почувствовала, насколько легче мне от этого стало. Больше не придется беспокоиться из-за того, что нас будут преследовать призраки прошлого Хардина. Мне больше не придется ждать, что кто-то сообщит мне очередную ошеломляющую новость. Я знаю все. Я наконец узнала все, что он скрывал. Не могу не вспомнить фразу: «Иногда лучше оставаться в темноте, чем быть ослепленным светом». Но вряд ли так можно сейчас сказать обо мне. Меня беспокоит все, что он наделал, но я его люблю и поэтому решила, что его прошлое больше не должно влиять на нас.
        Хардин отпускает меня и присаживается на край кровати.
        - О чем ты думаешь? Хочешь спросить о чем-нибудь? Я буду честен с тобой.
        Я подхожу ближе и становлюсь между его ног. Он берет меня за руки и водит пальцами по ладоням, пытаясь понять по взгляду, что я сейчас чувствую.
        - Нет… мне хотелось бы узнать, что случилось с Натали… но никаких вопросов у меня нет.
        - Ты ведь понимаешь, что я стал другим, правда?
        Я уже говорила, что да, но знаю: ему снова нужно это услышать.
        - Я понимаю. Конечно, понимаю, малыш.
        Услышав такое обращение, он внимательно смотрит на меня.
        - Малыш? - удивленно переспрашивает он.
        - Не знаю, почему я так сказала…
        Я краснею. Я всегда называла его только по имени, так что называть его «малышом», как он меня «деткой», мне и правда немного странно.
        - Ничего… мне нравится. - Он улыбается.
        - Мне не хватало твоей улыбки, - говорю я ему, и его пальцы на моих ладонях замирают.
        - А мне - твоей. - Он хмурится. - Я нечасто тебя радую.
        Я хочу сказать что-нибудь такое, что заставит развеять его сомнения, но врать не желаю. Он должен знать, что я чувствую.
        - Да… над этим надо поработать.
        Он снова начинает водить пальцами по моей ладони, вырисовывая маленькие сердечки.
        - Я не понимаю, почему ты любишь меня.
        - Неважно почему - просто люблю.
        - Письмо было глупое, правда?
        - Нет! Может, уже хватит самокритики? Оно было прекрасное. Я прочитала его три раза подряд. Я действительно была рада узнать о том, что ты думаешь обо мне… о нас.
        Он поднимает взгляд, в его глазах то ли усмешка, то ли беспокойство.
        - Ты ведь знала, что я люблю тебя.
        - Да… но мне было приятно прочитать про всякие мелочи, например, что ты помнишь, как я была одета. Такие небольшие детали. Вслух ты никогда мне такого не говоришь.
        - Вот как.
        Он кажется смущенным. Меня все еще поражает тот факт, что в наших отношениях оказаться более ранимым может Хардин. Эта роль всегда доставалась мне.
        - Не надо смущаться, - говорю я.
        Он обнимает меня за талию и тянет к себе на колени.
        - Я не смущаюсь, - врет он.
        Я провожу рукой по его волосам, а другой обнимаю его за плечи.
        - А мне кажется, что смущаешься, - осторожно спорю я с ним, и он смеется в ответ, уткнувшись головой в мою шею.
        - Ну и сочельник! Чертовски долгий день выдался, - жалуется он, и я не могу не согласиться.
        - Слишком долгий. Поверить не могу, что моя мать пришла сюда. Она просто невыносима.
        - Не совсем, - возражает он, и я отвожу голову назад, чтобы взглянуть ему в глаза.
        - Что?
        - Вообще-то, ее действия не так уж необоснованны. Да, она поступает неправильно, но я не могу винить ее за то, что она против твоих отношений с таким человеком, как я.
        Устав от этого разговора и его утверждения, что моя мать в чем-то права, я хмурюсь, слезаю с его колен и сажусь на кровать.
        - Тесс, не смотри на меня так. Я просто говорю, что теперь, когда я по-настоящему обдумал все свое дерьмовое прошлое, я не могу винить ее за то, что она беспокоится.
        - Что ж, она все равно не права, и мы можем закрыть эту тему, - недовольно отвечаю я.
        Вся суматоха этого дня - да и всего года - привела к тому, что я чувствую себя злой и усталой. А год почти подошел к концу. Даже не верится.
        - Ладно, тогда о чем ты хочешь поговорить? - спрашивает он.
        - Не знаю… о чем-то более приятном. - Я улыбаюсь, стараясь убедить себя, что не стоит больше сердиться. - Например, о том, каким романтичным ты можешь быть.
        - Я не романтичен, - усмехается он.
        - Нет, ты просто настоящий романтик. Письмо прямо как из классического романа.
        Он закатывает глаза.
        - Это было не письмо, а записка. Я собирался уместить все в один абзац.
        - Конечно. Романтическая записка.
        - Да замолчи ты уже… - в шутку сердится он.
        Я накручиваю его волосы на палец и смеюсь в ответ.
        - А теперь самое время позлить меня, чтобы услышать, как я называю тебя по имени?
        Он хватает меня за талию, толкает на кровать и опускается сверху, держа руки на моих бедрах, - все происходит так быстро, что я не успеваю отреагировать.
        - Нет. С тех пор я нашел другие способы заставить тебя произносить мое имя, - выдыхает он, прижав губы к моему уху.
        Я слышу всего несколько слов - и чувствую, что мое тело будто загорается.
        - Неужели? - хрипло говорю я.
        Но вдруг в моих мыслях появляется безликий образ Натали, из-за чего внутри у меня все обрывается.
        - Думаю, стоит подождать: в соседней комнате - твоя мама, - напоминаю я не только потому, что мне нужно больше времени, чтобы вернуться к привычным отношениям, но и потому, что в прошлый раз мне было неловко от осознания того, что мы здесь не одни.
        - Я могу прогнать ее, - шутит он, но все же перекатывается в сторону и ложится рядом со мной.
        - А я могу прогнать тебя.
        - Я никуда больше не уйду. И ты тоже. - Его голос звучит так решительно, что я не могу не улыбнуться.
        Мы лежим рядом друг с другом, и оба смотрим в потолок.
        - Значит, решено: больше никаких расставаний и возвращений? - спрашиваю я.
        - Решено. Никаких секретов, никаких побегов. Как думаешь, ты сумеешь продержаться хотя бы неделю и не сбежать?
        Я толкаю его в плечо и смеюсь.
        - Как думаешь, ты сумеешь продержаться хотя бы неделю, не раздражая меня?
        - Ну, наверное, нет, - отвечает он.
        Я знаю, что он шутит.
        Повернув голову набок, я вижу, что права: на его лице широкая улыбка.
        - Тебе придется иногда оставаться у меня в общежитии. Ездить сюда далеко.
        - В общежитии? Никакого общежития. Ты будешь жить здесь.
        - Мы только что помирились - думаешь, это хорошая идея?
        - Ты остаешься здесь. Это не обсуждается.
        - Ты, похоже, что-то перепутал, раз говоришь со мной таким тоном, - говорю я и приподнимаюсь на локте, чтобы посмотреть на него. Слегка качаю головой и улыбаюсь. - Вообще, я не очень-то хочу возвращаться в общежитие. Просто хотела узнать, что ты скажешь.
        - Что ж, - отвечает он, так же приподнимаясь и копируя мою позу, - я рад видеть, что ты снова стала сварливой.
        - А я рада видеть, что ты снова стал грубить. Я уж начала волноваться, что после романтического письма ты потерял хватку.
        - Еще раз назовешь меня романтическим, и я возьму тебя прямо здесь - и неважно, что в другой комнате мама.
        Я в изумлении смотрю на него, а он смеется так громко, как никогда раньше не смеялся.
        - Я пошутил! Видела бы ты свое лицо! - хохочет он.
        И не могу не рассмеяться вместе с ним.
        Когда мы успокаиваемся, он признается:
        - Наверное, сейчас не лучшее время для смеха - после всего, что случилось.
        - Может, именно поэтому нам и нужно посмеяться. - И так всегда: сначала мы ругаемся, затем миримся.
        - Наши отношения просто ненормальные. - Он улыбается.
        - Да… совсем немного. - Не отношения, а какие-то американские горки.
        - Но больше ничего подобного, хорошо? Обещаю.
        - Хорошо. - Я наклоняюсь и быстро целую его в губы.
        Но быстрого поцелуя недостаточно. Им невозможно ограничиться. Я снова прижимаюсь своими губами к его и не спешу прерываться. Мы одновременно приоткрываем рот, и я чувствую его язык. Я запускаю пальцы в его волосы, а он притягивает меня к себе и сажает сверху, продолжая играть своим языком с моим. Несмотря на всю запутанность наших отношений, наша всепоглощающая страсть ничуть не утихла. Я начинаю двигать бедрами, прижимаясь к нему все сильнее, и губами чувствую, как он улыбается.
        - Думаю, пока достаточно.
        Я киваю и кладу голову ему на грудь, наслаждаясь его объятиями и его руками, сложенными у меня на спине.
        Несколько минут мы лежим молча, а потом я говорю:
        - Надеюсь, завтра все пройдет хорошо.
        Он не отвечает. Я поднимаю голову и вижу, что его глаза закрыты - он спит, слегка приоткрыв рот. Должно быть, он дико устал. Как, собственно, и я.
        Я слезаю с него и смотрю на часы. Половина двенадцатого. Я снимаю с него джинсы - осторожно, чтобы не разбудить, - а затем ложусь рядом с ним. Завтра Рождество, и мне остается лишь молиться, чтобы праздник прошел удачно.
        Глава 45
        Хардин
        - Хардин, - тихо говорит Тесса.
        Я недовольно бормочу и вытаскиваю руку из-под ее спины.
        Затем хватаю подушку и накрываю ей голову.
        - Нет, я пока не собираюсь вставать.
        - Мы и так проспали, нам пора собираться. - Она забирает у меня подушку и бросает на пол.
        - Останься со мной в постели. Давай все отменим. - Я тянусь к ее руке, и она ложится на бок, прижимаясь ко мне.
        - Мы не можем отменить Рождество. - Она смеется и целует меня в шею. Я придвигаюсь к ней и прижимаюсь своими бедрами к ее, но она игриво отстраняется. - Нет-нет. - Она упирается рукой мне в грудь, чтобы не дать мне забраться на нее сверху.
        Она встает и оставляет меня в постели одного. Думаю, не пойти ли за ней в ванную - просто чтобы побыть рядом. Но кровать такая теплая, что я остаюсь лежать. Я все еще не могу поверить, что она здесь. Она простила и приняла меня таким, какой я есть, и это не перестает чертовски удивлять меня.
        Это Рождество будет совсем другим. Меня никогда особо не интересовали подобные праздники, но, увидев, как лицо Тессы светится от счастья, когда она наряжает эту дурацкую елку дико дорогими игрушками, я понял, что все не так уж плохо. Как и то, что моя мама тоже здесь. Кажется, Тесса ее просто обожает, да и мама не в меньшем восторге от моей девочки, чем я сам.
        Моей девочки. Тесса снова моя девочка, и я провожу Рождество с ней - и с моей ненормальной семьей. Серьезная разница по сравнению с прошлым годом, когда в этот день я просто напился до чертиков. Пару минут спустя заставляю себя встать и пойти на кухню. Кофе. Мне нужен кофе.
        - С Рождеством, - поздравляет меня мама, когда я захожу на кухню.
        - И тебя тоже. - Я иду к холодильнику.
        - Я сварила кофе.
        - Я вижу. - Я беру пачку хлопьев с холодильника и кофейник.
        - Хардин, прости за то, что я сказала вчера. Знаю, тебя разозлило, что я согласилась с мамой Тессы, но ты должен понять, что это было обоснованно.
        Дело в том, что я действительно понимаю, что у нее были на то основания, но не ей, черт возьми, решать, остаться Тессе или уйти. После всего, через что мы с Тессой прошли, нам нужно, чтобы хоть кто-то был на нашей стороне. Такое чувство, что все настроены против нас обоих, поэтому мне нужно, чтобы мама за нас вступилась.
        - Просто ее место рядом со мной, мама, и нигде больше. Только со мной.
        Я беру полотенце, чтобы вытереть пролившийся кофе. На нем остается коричневое пятно, и я уже представляю, как Тесса ругает меня за то, что я взял не то полотенце.
        - Я понимаю, что это так, Хардин. Теперь понимаю. Прости меня.
        - И ты меня. Прости, что я все время веду себя как засранец. Я не специально.
        Похоже, ее поразили мои слова. Но в этом нет ничего удивительного: я никогда не извиняюсь, даже когда не прав. Видимо, такой у меня характер: совершаю идиотские поступки и не беспокоюсь о последствиях.
        - Все в порядке, нам надо двигаться дальше. Давай хорошо проведем Рождество в прекрасном доме твоего отца. - Она улыбается, и в ее голосе явно слышен сарказм.
        - Да, будем двигаться дальше.
        - Да. Будем. Я не хочу, чтобы сегодняшний день был испорчен из-за того, что случилось вчера. Теперь я все понимаю, всю эту ситуацию. Я понимаю, что ты любишь ее, Хардин, и я вижу, как ты стараешься стать лучше. Она учит тебя этому, и это меня радует. - Мама прижимает руки к груди, и я закатываю глаза. - Правда, я очень рада за тебя, - говорит она.
        - Спасибо. - Я отвожу взгляд в сторону. - Я люблю тебя, мам.
        Странно такое говорить, но мамина реакция того стоит.
        Она удивленно открывает рот.
        - Что ты сказал?
        Ее глаза тут же наполняются слезами - она наконец услышала слова, которые я никогда ей не говорю. Не знаю, почему я сказал это сейчас. Может, потому что она действительно желает мне лучшего. Может, потому что она приехала и сыграла важную роль в том, что Тесса меня простила. Я не знаю, но она смотрит на меня так, что я жалею о том, что не сказал этого раньше. Ей пришлось столько пережить, и она очень старалась быть для меня хорошей матерью - поэтому она заслуживает слышать, что ее сын любит ее, чаще чем раз в тринадцать лет.
        Я просто был так зол - и все еще зол, - но это не ее вина. Она никогда не была в этом виновата.
        - Я люблю тебя, мам, - повторяю я, слегка смущаясь.
        Она притягивает меня к себе и крепко обнимает - крепче, чем я обычно ей позволяю.
        - О, Хардин, я тоже тебя люблю! Очень люблю, сынок!
        Глава 46
        Тесса
        Решаю оставить волосы прямыми, чтобы попробовать новый образ. Но прическа кажется мне странной, и в итоге все равно завиваюсь, как обычно. Я собираюсь слишком долго, так что, наверное, нам уже скоро пора выходить. Возможно, дело в том, что я специально тяну время, беспокоясь, хорошо ли все пройдет.
        Надеюсь, Хардин будет вести себя лучше, чем обычно, или хотя бы попытается.
        Я крашусь не слишком ярко: только тональный крем, черная подводка и тушь. Я хотела нанести тени, но мне и так пришлось три раза стирать подводку, прежде чем линия получилась ровной.
        - Ты там жива? - спрашивает Хардин через дверь.
        - Да, я почти готова.
        - Я быстро приму душ, но потом сразу пойдем, если ты не хочешь опоздать, - говорит он, когда я выхожу.
        - Хорошо-хорошо. Пока ты будешь в ванной, я оденусь.
        Он закрывает за собой дверь, а я иду к гардеробу и достаю темно-зеленое платье без рукавов, которое я купила специально, чтобы надеть на праздник. Оно из плотного материала и с высоким воротником. Бант, завязывающийся на талии, сейчас кажется мне больше, чем во время примерки в магазине, но сверху я все равно надену пиджак. Я надеваю браслет с подвесками и снова перечитываю прекрасную цитату.
        Я никак не могу выбрать обувь: если надеть каблуки, то буду выглядеть чересчур нарядно. Останавливаюсь на черных туфлях на плоской подошве и надеваю белый пиджак; Хардин как раз выходит из душа, и на нем нет ничего, кроме полотенца.
        Ну и ну! При виде его обнаженного тела у меня каждый раз перехватывает дыхание. Как раньше мне могли не нравиться татуировки, не понимаю.
        - Охренеть, - говорит он, осматривая меня с ног до головы.
        - Что? В чем дело? - Я тоже смотрю на свой наряд, пытаясь понять, что не так.
        - Ты выглядишь… такой невинной.
        - Погоди, это хорошо или плохо? Все-таки Рождество, и я не хочу выглядеть неподобающе. - Я вдруг начинаю сомневаться, правильно ли подобрала одежду.
        - О, это хорошо. Просто прекрасно.
        Он проводит языком по нижней губе, и я наконец понимаю, в чем дело. Краснею и отвожу взгляд прежде, чем мы приступим к чему-то, что не должны заканчивать. По крайней мере не сейчас.
        - Спасибо. А ты в чем пойдешь?
        - В чем обычно.
        Я ловлю его взгляд.
        - Вот как.
        - Я не собираюсь наряжаться, чтобы пойти в гости к отцу.
        - Я понимаю… Может, хотя бы наденешь рубашку, которую подарила тебе мама? - предлагаю я, хотя знаю, что он не согласится.
        Он усмехается в ответ.
        - Ни за что.
        Он подходит к шкафу и сдирает джинсы с вешалки так, что она падает на пол, хотя он этого не замечает. Ничего не говорю, а лишь отхожу от шкафа, когда Хардин снимает с себя полотенце.
        - Пойду пока посижу с твоей мамой, - выдавливаю я, стараясь не смотреть на него.
        - Как хочешь, - с усмешкой отвечает он, и я выхожу из комнаты.
        Триш - в гостиной: на ней красное платье и черные туфли на каблуках. Этот наряд сильно отличается от привычных спортивных костюмов.
        - Вы такая красивая! - говорю я ей.
        - Правда? Не слишком ярко, макияж и все такое? - взволнованно спрашивает она. - Не то чтобы меня это особо беспокоит, просто не хочу плохо выглядеть, встретившись со своим бывшим мужем после стольких лет.
        - Поверьте мне, плохо - это точно не то слово, которым можно описать ваш вид, - отвечаю я, и она слегка улыбается.
        - Вы готовы? - спрашивает Хардин, заходя в гостиную.
        Его волосы еще не высохли, но он все равно выглядит идеально. Он одет во все черное, включая черные «конверсы», в которых он был в Сиэтле, - они мне очень понравились.
        Его мать, похоже, не обращает внимания на его мрачный вид - видимо, ее больше всего занимает собственная внешность. Когда мы заходим в лифт, Хардин смотрит на Триш так, словно видит ее в первый раз, и спрашивает:
        - Зачем ты так нарядилась?
        Она немного краснеет.
        - Сегодня праздник, почему не нарядиться?
        - Просто как-то странно…
        Я перебиваю его прежде, чем он ляпнет какую-нибудь глупость и испортит ей настроение.
        - Она выглядит замечательно, Хардин. Я оделась так же нарядно, как и она.
        Мы едем молча, даже Триш ничего не говорит. Я вижу, что она волнуется, но ее можно понять. На ее месте я бы тоже жутко нервничала. Если честно, чем ближе мы к дому Кена, тем больше мы обе напрягаемся - правда, по разным причинам. Мне хочется лишь спокойно провести праздник.
        Когда мы наконец приезжаем и паркуемся у обочины, Триш удивленно открывает рот.
        - Это его дом?
        - Ага. Я говорил тебе, что он большой, - отвечает Хардин и глушит двигатель.
        - Я не думала, что ты имел в виду настолько большой, - спокойно говорит она.
        Хардин вылезает из машины и открывает дверь маме, так как она от изумления так и не сдвинулась с места. Я выхожу сама, и когда мы все вместе поднимаемся по ступенькам к дому, понимаю, в каком мрачном он настроении. Я беру его за руку в попытке успокоить, а он смотрит на меня с легкой, но все же заметной улыбкой. Он не звонит в дверь, а просто открывает ее и заходит внутрь.
        Карен - в гостиной: она встречает нас ослепительной, гостеприимной улыбкой, такой заразительной, что я начинаю чувствовать себя немного лучше. Хардин идет по холлу вместе с мамой, а я следую за ними чуть позади, все еще держа его за руку.
        - Спасибо, что вы все пришли, - благодарит Карен и подходит к Триш, потому что все понимают, что Хардин не намерен представлять их друг другу. - Привет, Триш. Я Карен, - говорит она и протягивает руку. - Я так рада возможности познакомиться с тобой! Я действительно рада, что ты пришла.
        Карен выглядит совершенно спокойной, но я узнала ее достаточно, чтобы понять, что это лишь видимость.
        - Привет, Карен, я тоже рада познакомиться, - говорит Триш и пожимает ей руку.
        Именно в этот момент к нам выходит Кен. Увидев бывшую жену, он замедляет шаг и застывает на месте, уставившись на нее. Прижимаюсь к Хардину и с надеждой думаю о том, что Лэндон все же сообщил Кену о нашем приходе.
        - Привет, Кен, - здоровается Триш, и ее голос звучит увереннее, чем утром.
        - Триш… ого… Привет, - запинается он.
        Триш - похоже, довольная его реакцией - кивает и говорит:
        - Ты выглядишь… совсем иначе.
        Я пыталась представить, каким раньше был Кен - с красными от выпивки глазами, потным лбом и бледным лицом, - но у меня так и не получилось.
        - Да… ты тоже, - отвечает он.
        От этого неловкого напряжения у меня начинает кружиться голова, так что я чувствую огромное облегчение, когда Карен вдруг восклицает «Лэндон!», и он тоже выходит к нам. Карен явно рада, что ее любимый сын появился именно в этот момент. Выглядит он соответствующе случаю - на нем синие брюки, нарядная белая рубашка и черный галстук.
        - Выглядишь прекрасно. - Сделав мне комплимент, он тянет меня к себе, чтобы обнять.
        Хардин сильнее сжимает мою руку, но я освобождаюсь от его хватки и обнимаю Лэндона.
        - Ты тоже замечательно выглядишь, - говорю ему я.
        Хардин кладет руку мне на талию и прижимает к себе еще крепче. Глядя на него, Лэндон закатывает глаза, а потом поворачивается к Триш.
        - Здравствуйте, мэм, я Лэндон, сын Карен. Очень приятно наконец с вами познакомиться.
        - О, прошу, не надо называть меня «мэм». - Триш смеется. - Но мне тоже очень приятно с тобой познакомиться. Тесса много о тебе рассказывала.
        Он улыбается в ответ.
        - Надеюсь, только хорошее.
        - В основном да, - шутливо отвечает она.
        Похоже, Лэндон помогает снять всеобщее напряжение, и Карен с энтузиазмом говорит:
        - Что ж, вы как раз вовремя. Гусь будет готов через пару минут!
        Кен провожает нас в столовую, а Карен убегает на кухню. Совершенно неудивительно, что стол уже накрыт: они достали самый красивый фарфор, начистили до блеска столовое серебро и украсили салфетки специальными деревянными кольцами - очень изящными. На столе полно аккуратно расставленных тарелок с едой. Главное рождественское блюдо, гусь покрыт крупными апельсиновыми дольками, а сверху посыпан красными ягодами. Выглядит все так красиво и пахнет так вкусно, что у меня уже текут слюнки. Тарелка с запеченной картошкой стоит прямо передо мной и манит прекрасными запахами чеснока и розмарина. Я с восхищением рассматриваю, как Карен украсила стол: в середине - большой букет, а орнамент вазы, как и все остальные детали, сочетается с оранжевым и красным цветами в главном блюде. Карен всегда проявляет себя потрясающей хозяйкой.
        - Кто-нибудь хочет выпить? В погребе есть отличное красное вино, - предлагает она и тут же краснеет, не сразу осознав смысл сказанного. В этой компании алкоголь - щепетильная тема.
        Триш улыбается ей.
        - Не откажусь.
        Карен уходит, и наступает такая тишина, что когда она вытаскивает пробку из бутылки на кухне, звук эхом отражается от стен столовой. Она возвращается с открытым вином, и я тоже думаю выпить бокал, чтобы слегка успокоиться, но все же решаю, что не стоит. Вместе с хозяйкой мы садимся: Кен - во главе стола, Карен, Лэндон и Триш - по одну сторону от него, а мы с Хардином - по другую. Похвалив прекрасный вид и запах блюд, все принимаются молча накладывать еду себе на тарелки.
        Попробовав пару закусок, Лэндон ловит мой взгляд, и я понимаю, что сейчас он раздумывает, стоит ли ему начать беседу. Я едва заметно киваю: не хочу прерывать тишину. Откусываю кусочек гуся, а Хардин в этот момент кладет руку мне на бедро.
        Лэндон вытирает рот салфеткой и поворачивается к Триш:
        - Ну, как вам в Америке, миссис Дэниэлс? Вы ведь здесь впервые?
        Она пару раз кивает и говорит:
        - Да, я здесь первый раз. Мне тут очень нравится. Я не хотела бы жить здесь, но мне правда все нравится. Ты собираешься остаться в Вашингтоне, когда окончишь университет? - Она смотрит на Кена, будто задает вопрос ему, а не Лэндону.
        - Пока не знаю. В следующем месяце моя девушка переезжает в Нью-Йорк, так что все будет зависеть от того, как у нее все сложится.
        Я эгоистично надеюсь, что в ближайшее время он никуда не уедет.
        - Ну, я буду рада, когда Хардин закончит учебу и сможет вернуться домой, - говорит Триш, а я от удивления роняю вилку.
        Все смотрят на меня; смущенно улыбаюсь и поднимаю свой прибор.
        - Ты вернешься в Англию после универа? - спрашивает Лэндон у Хардина.
        - Да, конечно, - резко отвечает ему он.
        - Вот как.
        Лэндон смотрит прямо мне в глаза. Мы с Хардином не обсуждали планы на будущее после учебы, но я даже не предполагала, что он вернется в Англию. Нам надо будет поговорить об этом, но не при всех.
        - А тебе… тебе нравится Америка, Кен? Собираешься ли ты остаться здесь навсегда? - спрашивает Триш.
        - Да, тут здорово. Я точно останусь, - говорит он.
        Триш улыбается и делает глоток вина.
        - Ты всегда терпеть не мог Америку.
        - Да… раньше, - отвечает он и слегка улыбается в ответ.
        Карен и Хардин неловко ерзают на стульях, а я сосредоточенно жую картошку.
        - Кто-нибудь хочет поговорить о чем-то еще, кроме Америки? - выдает Хардин, закатывая глаза.
        Я слегка пинаю его ногой под столом, но он не понимает намека.
        Карен быстро реагирует, тут же задавая мне вопрос:
        - Как прошла твоя поездка в Сиэтл, Тесса?
        Я точно уже рассказывала ей об этом, но понимаю, что она пытается поддержать беседу, поэтому я повторяю перед всеми рассказ о конференции и моей работе. Это помогает продержаться нам в течение всего обеда, так как все задают мне вопросы, явно пытаясь избежать темы отношений бывшего мужа и бывшей жены.
        Когда все отведали гуся и различные закуски, помогаю Карен отнести тарелки на кухню. Кажется, она увлечена своими мыслями, так что, пока мы моем посуду, я не пытаюсь завязать разговор.
        - Хочешь еще вина, Триш? - спрашивает Карен, когда мы все перемещаемся в гостиную.
        Мы с Хардином и Триш сидим на одном диване, Лэндон устроился на кресле, а Карен и Кен - на другом диванчике напротив нас. Такое чувство, будто мы разбились на две команды, а Лэндон у нас судья.
        - Да, с удовольствием. Очень приятное на вкус, - отвечает Триш и протягивает Карен свой пустой бокал.
        - Спасибо. Мы купили его этим летом в Греции, у нас был отличн… - Она замолкает на полуслове, а после паузы продолжает: - Там прекрасные места. - Затем отдает Триш наполненный бокал.
        Триш улыбается и поднимает бокал, словно для тоста.
        - Ну, вино просто замечательное.
        Сначала меня смущает эта неловкость, но потом я понимаю, в чем дело: Карен достался такой Кен, которого никогда не видела Триш. Ей достался отпуск в Греции и поездки по всему миру, огромный дом, новые машины и - самое главное - любящий и непьющий муж. Я просто восхищаюсь мужеством Триш и ее умением прощать. В таких обстоятельствах нелегко оставаться тактичной, но она справляется.
        - Кому-нибудь еще вина? Тесса, может, тебе? - предлагает Карен, передавая полный бокал Лэндону.
        Я смотрю на Триш и Хардина.
        - Всего один, в честь праздника.
        Наконец я сдаюсь и отвечаю:
        - Да, с удовольствием.
        Если остаток дня будет таким же неловким, бокал вина мне не помешает.
        Пока Карен наливает мне вина, я замечаю, что Хардин несколько раз кивает головой. А затем он говорит:
        - А ты, папа? Ты не хочешь выпить?
        Все в изумлении смотрят на него. Я сжимаю его руку, пытаясь заставить его замолчать.
        Но он продолжает со злобной усмешкой на губах:
        - Что? Нет? Да ладно, я уверен, что хочешь. Я же знаю, что тебе этого не хватает.
        Глава 47
        Тесса
        - Хардин! - кричит Триш.
        - Что? Я просто предлагаю ему выпить. Поддерживаю разговор, - говорит он.
        Я смотрю на Кена: он явно размышляет, стоит ли вступать в спор с Хардином, стоит ли раздувать из его реплики настоящий скандал.
        - Перестань, - шепчу я Хардину.
        - Не груби, - говорит ему Триш.
        Кен наконец отвечает:
        - Все в порядке. - И отпивает воды.
        Я по очереди смотрю на всех. Карен побледнела. Лэндон пялится в огромный телевизор на стене. Триш приложилась к бокалу. Кен выглядит ошеломленным, а Хардин со злостью смотрит на него.
        Затем Хардин натянуто улыбается.
        - Я знаю, что все в порядке.
        - Ты просто злишься, так что давай, высказывай все, что хочешь, - замечает Кен.
        Не стоило ему это говорить. Не стоило относиться к эмоциям Хардина по этому поводу так легкомысленно, словно это всего лишь проказы, которые приходится терпеть от маленького мальчика.
        - Злюсь? Нет, я не злюсь. Я скорее раздражен и изумлен, но никак уж не зол, - спокойно отвечает Хардин.
        - Чем изумлен? - спрашивает его отец.
        Боже, Кен, да замолчи!
        - Изумлен, что ты ведешь себя так, будто ничего не случилось, будто ты никогда не был настоящей сволочью. - Он показывает на Кена и Триш. - Просто смешно смотреть на вас обоих.
        - Ты переходишь все границы, - говорит Кен.
        Господи, Кен, хватит!
        - Разве? С чего это ты вдруг решаешь, где проходят эти границы? - спорит с ним Хардин.
        - С того, что это мой дом, Хардин. Здесь мне решать.
        Хардин тут же вскакивает. Я хватаю его за руку, пытаясь остановить, но он с легкостью вырывается. Я быстро убираю бокал на приставной столик и тоже встаю.
        - Хардин, перестань! - прошу я и снова беру его за руку.
        Все шло хорошо. Было неловко, но вполне хорошо. И тут Хардину обязательно надо было вставить свое язвительное замечание. Я знаю, что он злится на отца из-за ошибок, которые тот наделал в прошлом, но рождественский обед - не самое подходящее время для обсуждения этой темы. Хардин и Кен только начали восстанавливать свои отношения, и если сейчас Хардин не остановится, все будет только хуже.
        Кен тоже поднимается, взгляд у него становится властным. Он спрашивает профессорским тоном:
        - Я думал, что мы с этим уже разобрались. Ты ведь приходил на свадьбу.
        Они - всего в паре метров друг от друга, и я чувствую, что ничего хорошего из этого не выйдет.
        - С чем разобрались? Ты даже ни в чем не сознался! Ты делаешь вид, будто ничего не случилось!
        Хардин переходит на крик. У меня кружится голова, и я уже жалею, что передала Хардину и Триш приглашение Лэндона. Я снова стала причиной семейной ссоры.
        - Сегодня не лучший день для этого разговора, Хардин. Мы хорошо проводим время, а ты решил устроить скандал, - говорит Кен.
        Подняв руки, Хардин спрашивает:
        - А когда же настанет этот лучший день? Боже, вы только послушайте его!
        - Не на Рождество. Я много лет не виделся с твоей матерью, и именно сегодня тебе надо устраивать сцену?
        - Ты много лет не видел ее, потому что ты ее на хрен бросил! Ты оставил нас ни с чем: ни денег, ни машины - ни хрена! - кричит Хардин и подходит вплотную к отцу.
        Лицо Кена пылает от гнева. А затем он кричит в ответ:
        - Никаких денег? Я отправлял деньги каждый месяц! Много денег! Я хотел отдать твоей матери машину, но она отказалась!
        - Врешь! Ты ни черта не присылал. Именно поэтому мы жили в том дерьмовом доме, а мать работала по пятьдесят часов в неделю! - выдает он на одном дыхании.
        - Хардин… он не врет, - вмешивается в разговор Триш.
        Хардин резко поворачивается к матери.
        - Что?
        Это просто катастрофа. Намного более серьезная катастрофа, чем я предполагала.
        - Он присылал нам деньги, Хардин, - говорит она, а затем отставляет бокал и подходит к нему.
        - И где же эти деньги? - спрашивает Хардин, явно не доверяя ее словам.
        - Они пошли на оплату твоего обучения.
        Хардин со злостью тычет пальцем в сторону Кена.
        - Ты же говорила, это он платит за учебу! - кричит он, и мое сердце сжимается от беспокойства.
        - Да, платит, эти деньги я копила все эти годы. Деньги, которые он нам присылал.
        - Какого хрена?
        Хардин потирает лоб. Я подхожу к нему сзади и беру его за руку.
        Триш приобнимает его за плечи и говорит:
        - Не все деньги пошли на учебу. Мне приходилось еще и оплачивать счета.
        - Почему ты мне не сказала? Это он должен платить за универ - и не теми деньгами, которые были нужны нам на еду и нормальный дом. - Он поворачивается к отцу. - Неважно, присылал ты деньги или нет, ты все равно бросил нас! Ты ушел и даже не соизволил позвонить мне на мой чертов день рождения!
        Кен нервно облизывает губы и быстро моргает.
        - Что мне было делать, Хардин? Оставаться с вами, когда я был пьяницей, никчемным алкоголиком? Вы оба заслуживали лучшего. И после той ночи… я понял, что мне нужно уйти.
        Все тело Хардина напрягается, и я слышу, каким отрывистым становится его дыхание.
        - Не смей даже упоминать ту ночь! Это случилось из-за тебя!
        Рука Хардина снова вырывается из моей ладони. Триш выглядит сердитой, Лэндон - напуганным, Карен… ну, Карен плачет, и я понимаю, что именно мне придется вмешаться и остановить их.
        - Я знаю! Ты не представляешь, как я жалею, что нельзя вернуть прошлое, сынок! Воспоминание о той ночи преследует меня все эти десять лет! - хрипло отвечает Кен, явно стараясь не заплакать.
        - Преследует тебя? Это, черт возьми, произошло у меня на глазах, придурок! Это я отмывал всю кровь с пола, пока ты нажирался в каком-то баре! - Хардин сжимает кулаки.
        Карен, рыдая, закрывает рот рукой, а затем выходит из комнаты. Я не виню ее. Я и не осознавала, что плачу, пока теплые слезы не капнули мне на грудь. Я чувствовала, что сегодня что-то произойдет, но не ожидала ничего подобного.
        Кен трясет руками в воздухе и восклицает:
        - Я знаю, Хардин! Знаю! Но я никак не могу это изменить! Теперь я не пью! Я не пил уже много лет! Нельзя всю жизнь винить меня в этом!
        Хардин бросается на отца, и Триш кричит. Лэндон вскакивает, чтобы остановить его, но уже слишком поздно. Хардин толкает Кена на стеклянный шкафчик с фарфором - совсем новый, купленный вместо того, который Хардин разбил пару месяцев назад. Кен хватает его за футболку, пытаясь удержать, но Хардин бьет отца кулаком в челюсть.
        Я, как всегда, замираю на месте и смотрю, как Хардин дерется с Кеном.
        Кен разворачивается вместе с Хардином, прежде чем тот сумеет снова его ударить. Из-за этого его кулак пробивает стекло шкафчика. Увидев кровь, я сразу выхожу из ступора и тяну Хардина назад за рубашку. Он резко отводит руку назад, и я врезаюсь в стол и падаю на пол. Бокал с красным вином опрокидывается прямо на мой белый пиджак.
        - Смотри, что ты наделал! - кричит Лэндон на Хардина и подбегает ко мне.
        Триш стоит у двери, глядя на сына убийственным взглядом, а Кен смотрит сначала на свой разбитый шкафчик, потом на меня, и Хардин отвлекается от драки с отцом и поворачивается ко мне.
        - Тесса! Тесса, ты в порядке? - спрашивает он.
        Все еще сидя на полу, я молча киваю и смотрю, как кровь с его разбитых костяшек стекает по руке. Со мной все в порядке - пострадал лишь пиджак, но это мелочи по сравнению со всеобщей катастрофой, которая творится в этом доме.
        - Отойди, - резко говорит Хардин Лэндону и подходит ко мне. - Ты как? Я подумал, что это был Лэндон, - объясняет он и подает мне покрытую синяками руку, на которой хотя бы нет крови.
        - Все в порядке, - повторяю я и отхожу в сторону, как только он помогает мне подняться.
        - Мы уходим, - сердито заявляет он и подходит, чтобы обнять меня за талию.
        Я снова отстраняюсь от его прикосновения, затем смотрю на Кена - он вытирает кровь с лица рукавом своей накрахмаленной белой рубашки.
        - Тебе лучше остаться здесь, Тесса, - настаивает Лэндон.
        - Только, блин, не начинай, Лэндон, - предупреждает его Хардин, но тот, похоже, ничуть не испугался. А должен был.
        - Хардин, перестань сейчас же! - рявкаю я.
        Он тяжело вздыхает, но не возражает в ответ, и тогда я поворачиваюсь к Лэндону.
        - Со мной все будет в порядке. - Волноваться нужно не за меня, а за Хардина.
        - Идем, - решительно говорит Хардин, но, подойдя к двери, оборачивается, чтобы убедиться, что я иду за ним.
        - Извините… за все это, - говорю я Кену и затем следую за Хардином.
        Уже в дверях я слышу позади тихий голос Кена:
        - Ты ни в чем не виновата. Это моя вина.
        Триш молчит. Хардин молчит. Я дрожу от холода, сидя на холодном кожаном сиденье в машине: мокрый пиджак уже не греет. Когда я включаю обогреватель на всю мощь, Хардин смотрит в мою сторону, но я отворачиваюсь к окну. Не знаю, стоит ли на него злиться. Он испортил рождественский обед и при всех кинулся на отца с кулаками.
        И все же я ему сочувствую. Он через столько всего прошел, и причиной всех его проблем - кошмаров, злости, недостатка уважения к женщинам - является отец. У него перед глазами не было примера настоящего мужчины.
        Хардин кладет руку мне на бедро, и я не убираю ее. В голове у меня стучит: все еще не могу поверить, что обстановка накалилась так быстро.
        - Хардин, нам надо поговорить о том, что случилось, - говорит Триш через несколько минут.
        - Нет, не надо, - отвечает он.
        - Надо. Ты перешел все границы.
        - Я перешел границы? Как ты можешь забыть обо всем, что он сделал?
        - Я ничего не забыла, Хардин. Я решила простить его, я не могу держать на него зло. Но жестокость - это неприемлемый выход. Даже без жестоких поступков твоя злость все равно поглотит тебя, подчинит себе всю жизнь, если ты ей это позволишь. Если ты не отпустишь ее, она тебя уничтожит. Я не хочу так жить. Я хочу быть счастливой, Хардин, и добиться этого мне легче, простив твоего отца.
        Ее мужество продолжает удивлять меня, как и упрямство Хардина. Он отказывается простить отца за прошлые ошибки, однако надеется, что я буду прощать каждый его проступок. Хардин и себя никогда не прощает. Вот так ирония судьбы!
        - Ну, я не хочу его прощать. Я думал, что смогу, но только не после того, что случилось сегодня.
        - Он ничего тебе не сделал, - сердито замечает Триш. - Это ты без всякой причины завел разговор о его алкоголизме и спровоцировал на драку.
        Хардин убирает руку с моей ноги, оставляя на ней пятно засохшей крови.
        - Он не заслужил никаких поблажек, мама.
        - Дело не в поблажках. Спроси себя: что мне дает этот гнев на отца? Что я получаю в итоге, кроме окровавленных рук и одинокой жизни?
        Хардин молчит и просто смотрит вперед, на дорогу.
        - Вот именно, - говорит она, и остальное время в пути домой мы проводим в тишине.
        Когда мы заходим в квартиру, я сразу направляюсь в спальню.
        - Ты должен перед ней извиниться, Хардин, - слышу я голос Триш позади.
        Я сбрасываю на пол свой испорченный пиджак. Затем снимаю туфли и заправляю за уши растрепавшиеся волосы. Пару секунд спустя Хардин открывает дверь в комнату: его взгляд падает на мою одежду в винных пятнах, а потом на меня.
        Он подходит, берет меня за руки и с мольбой в глазах говорит:
        - Мне очень жаль, Тесс. Я не хотел тебя толкнуть.
        - Не надо было устраивать все это. Только не сегодня.
        - Я знаю… что-нибудь болит? - спрашивает он, вытирая окровавленные руки о свои черные джинсы.
        - Нет. - Причини он мне физическую боль, разговор был бы гораздо серьезнее.
        - Прости. Я был в ярости. Я думал, это Лэндон…
        - Мне не нравится, когда ты становишься таким, таким злым.
        Глаза наполняются слезами, когда я вспоминаю, как Хардин порезал себе всю руку.
        - Я понимаю, детка. - Он слегка сгибает колени, чтобы наклониться ко мне. - Я бы ни за что не причинил тебе боль умышленно. Ты ведь знаешь это, правда?
        Он проводит пальцем по моему виску, и я медленно киваю. Я действительно знаю, что он никогда не сделает мне больно - по крайней мере физически. Я всегда это знала.
        - Зачем ты вообще завел разговор об алкоголе? Все шло так хорошо, - говорю я.
        - Затем, что он вел себя так, будто ничего не случилось. Изображал из себя надменного придурка, а мама просто терпела это. Кто-то должен был за нее заступиться.
        Его голос звучит тихо, смущенно - совсем не так, как полчаса назад, когда он орал на своего отца.
        Мое сердце снова сжимается от боли: оказывается, так он защищал маму. Он поступил неправильно, но так ему подсказала интуиция. Он убирает волосы со лба, пачкая лицо кровью.
        - Попробуй представить, как он себя чувствует, - ему придется жить с постоянным чувством вины, а твое поведение только все усложняет. Я не говорю, что ты не имеешь права злиться: это естественная реакция, но именно ты должен проявить к нему сострадание.
        - Я…
        - И ты должен усмирить свою жестокость. Нельзя же решать все кулаками каждый раз, когда ты приходишь в ярость. Это не выход, и мне это совсем не нравится.
        - Я понимаю, - отвечает он, опустив взгляд в пол.
        Я вздыхаю и беру его за руки.
        - Надо привести тебя в порядок, кровь все еще идет.
        Я веду его в ванную, чтобы промыть раны, - кажется, с момента нашей встречи это повторяется уже в тысячный раз.
        Глава 48
        Тесса
        Хардин даже ни разу не вздрагивает, пока я промываю его раны. Мочу полотенце в раковине, пытаюсь хоть немного смыть кровь. Он присел на край ванны, а я подхожу и становлюсь прямо перед ним. Он поднимает на меня взгляд и снова протягивает мне руки.
        - Надо заклеить большой палец, - говорю я, отжимая полотенце.
        - И так сойдет, - отвечает он.
        - Нет, смотри, какой глубокий порез, - сердито возражаю я. - У тебя здесь и так вся кожа в шрамах, а ты даже не даешь им затянуться.
        Он ничего не говорит и лишь молча смотрит на меня.
        - Что? - спрашиваю я.
        Я сливаю розоватую воду из раковины в ожидании его ответа.
        - Ничего… - Он явно врет.
        - Скажи.
        - Просто я не могу поверить, что ты терпишь мое дерьмовое поведение, - признается он.
        - Я тоже. - Я улыбаюсь и вижу, что он хмурится. - Но оно того стоит, - искренне добавляю я.
        Теперь он тоже улыбается, и я провожу рукой по его лицу, касаясь ямочки на щеке.
        Его улыбка становится еще шире.
        - Конечно, стоит, - отвечает он и поднимается. - Мне нужно в душ. - Он снимает майку, а затем наклоняется, чтобы открыть кран.
        - Я пока подожду в комнате.
        - Стой… почему? Как насчет того, чтобы принять душ вместе со мной?
        - Твоя мама - в соседней комнате, - спокойно объясняю я.
        - И что… это всего лишь душ. Ну, прошу тебя!
        Я не могу ему отказать, и он это знает. Ухмылка на его лице доказывает это. Со вздохом сдаюсь.
        - Расстегнешь платье? - Я поворачиваюсь к нему спиной.
        Я поднимаю волосы, и он быстро расстегивает молнию. Когда зеленое платье падает на пол, Хардин говорит:
        - Оно мне нравится.
        Он снимает джинсы и трусы, и я стараюсь не смотреть на его обнаженное тело, пока сама снимаю лифчик. Я полностью раздеваюсь, и Хардин становится под душ, протягивая мне руку. Он осматривает меня с ног до головы и, хмурясь, останавливает взгляд на моих бедрах.
        - В чем дело? - Я пытаюсь прикрыться руками.
        - Кровь. Осталась на тебе. - Он показывает на несколько бледно-красных пятен.
        - Ничего страшного. - Я беру губку и начинаю отмывать их.
        Он забирает губку и намыливает ее.
        - Давай лучше я.
        Он становится на колени. Смотрю на него сверху вниз и чувствую, как тело покрывается мурашками. Круговыми движениями он трет губкой мои бедра. Этот парень знает, как быстро достучаться до моих гормонов. Я едва не дергаюсь, когда он касается губами моего левого бедра. Одной рукой он придерживает меня сзади, пока повторяет то же самое с правым.
        - Подай мне душ, - говорит он, прерывая мои извращенные мысли.
        - Что?
        - Душ давай мне, - повторяет он.
        Я киваю и снимаю головку душа с крепления. Глаза Хардина блестят, а с носа капает вода. Он поворачивает душ и направляет воду прямо мне на живот.
        - Что… что ты делаешь? - неуверенно спрашиваю я, когда он опускает его ниже.
        Горячая вода отдает пульсацией в моем теле, а я смотрю на него и жду, что он будет делать дальше.
        - Тебе нравится?
        Я киваю.
        - Если тебе нравится сейчас, то посмотрим, что ты скажешь, когда мы опустимся ниже, совсем немного…
        Каждая клеточка моего тела будто пробуждается, когда Хардин так мучительно меня дразнит. Я едва не подпрыгиваю, когда вода касается меня ниже, а Хардин усмехается.
        Вода приносит приятные ощущения - намного более приятные, чем я ожидала. Я зарываюсь пальцами в его волосы и прикусываю нижнюю губу, чтобы заглушить собственный стон. Его мама - в соседней комнате, но я не могу заставить его остановиться, это слишком приятно.
        - Тесса… - Он хочет узнать мою реакцию.
        - Да… именно там.
        Мое дыхание учащается, а он ухмыляется и направляет струю еще ближе, чтобы доставить мне больше удовольствия. Когда я чувствую, как он касается меня языком, я едва не падаю. Ощущения перекрывают друг друга - его язык, мощный напор воды и подкашивающиеся колени.
        - Хардин… я не могу…
        Я не знаю, что именно я имею в виду, но когда его язык начинает двигаться быстрее, я с силой тяну его за волосы. Мои ноги начинают подрагивать, и Хардин убирает душ, чтобы держать меня обеими руками.
        - Черт… - тихо тяну я, надеясь, что шум воды заглушит звуки.
        Я чувствую, как он улыбается, а затем продолжает, чтобы довести меня до кульминации. Удовольствие наполняет все мое тело, и я закрываю глаза.
        Хардин отрывается, только чтобы сказать:
        - Давай, детка, кончай.
        Именно это я и делаю.
        Когда я открываю глаза, то вижу, что Хардин все еще стоит на коленях и держит рукой свой член - твердый и напрягшийся. Пытаясь отдышаться, я тоже опускаюсь на колени. Я кладу на него руку и ласкаю.
        - Поднимайся, - тихо, но решительно говорю ему я.
        Он опускает взгляд и кивает, а затем встает. Я обхватываю его ртом, слегка касаясь головки.
        - Черт…
        Он шумно вдыхает, и я начинаю водить языком. Я держусь руками за его бедра, чтобы не скользить по мокрому полу, и полностью беру его в рот. Хардин зарывается пальцами в мои мокрые волосы и останавливает меня, а сам делает толчки бедрами.
        - Я мог бы часами иметь твой ротик.
        Он толкает еще глубже, и я издаю стон. Его грубые слова заставляют меня сжать губы еще плотнее, и он снова тяжело выдыхает. Его в какой-то мере животное желание моих ласк языком для меня ново. Сейчас я полностью в его власти, и мне это нравится.
        - Я кончу прямо тебе в рот, детка.
        Он еще сильнее тянет мои волосы, и я чувствую, как напрягаются мышцы его бедер под моими руками. Я довожу его до оргазма, и он несколько раз хрипло произносит мое имя.
        Переведя дыхание, он помогает мне подняться и целует меня в лоб.
        - Кажется, теперь мы чисты. - Он улыбается и облизывает губы.
        - Думаю да, - отрывисто дыша, соглашаюсь я и открываю шампунь.
        Когда мы оба действительно становимся чистыми и готовы выйти из душа, я провожу руками по его прессу - по линиям татуировки в виде черепа. Моя рука скользит ниже, но Хардин хватает меня за запястье.
        - Я знаю, как сложно удержаться, но моя мама - прямо в соседней комнате. Держите себя в руках, юная леди, - смеется он, а я шлепаю его по руке, затем выхожу из душа и беру полотенце.
        - И я слышу это от того, кто только что использовал… - Я не могу закончить предложение и краснею.
        - Тебе ведь понравилось? - изогнув брови, спрашивает он, и я закатываю глаза.
        - Принеси мои вещи из комнаты, - командным тоном говорю ему я.
        - Слушаюсь, мэм.
        Он оборачивается полотенцем и выходит из жаркой от пара ванной. Завернув волосы в полотенце, я протираю зеркало рукой.
        Рождество выдалось напряженным и неспокойным. Наверное, чуть позже надо будет позвонить Лэндону, но сначала я должна поговорить с Хардином о его планах вернуться в Англию после учебы. Прежде он никогда об этом не упоминал.
        - Держи.
        Хардин протягивает мне одежду и уходит из ванной. Я в изумлении вижу, что вместе с домашними штанами он принес мне красное кружевное белье, а еще свою чистую черную футболку. Потому что та, в которой он был сегодня, вся в крови.
        Глава 49
        Тесса
        Вчера вечером я в основном пила чай с мамой Хардина и слушала ее забавные истории из детства Хардина. А, и еще она раз десять повторила, что следующее Рождество мы будем отмечать в Англии. «Никаких отговорок».
        От мысли о том, что мы с Хардином будем вместе встречать Рождество год спустя, по всему телу разливается тепло. Впервые с момента нашей встречи я чувствую, что у нас есть будущее. Необязательно в смысле детей и свадьбы: просто раньше я не была настолько уверена в его чувствах, чтобы загадывать на год вперед.
        Рано утром Хардин отвозит Триш в аэропорт, и я просыпаюсь, когда он возвращается. Я слышу, как он сбрасывает вещи на пол, а затем залезает в кровать в одних «боксерах» и обнимает меня. Я все еще немного сержусь на него из-за нашего последнего разговора, но мне все равно хочется согреть его холодные руки - мне не хватало его объятий.
        - Завтра мне уже на работу, - говорю я спустя несколько минут, хотя не уверена, уснул ли он.
        - Я помню, - отвечает он.
        - Уже соскучилась по «Вэнс».
        - Серьезно?
        - Да, мне там нравится, и я была в отпуске целую неделю. Скучаю по работе.
        - Ну ты и трудяга, - смеется он, и хотя я не вижу его лица, я точно знаю, что сейчас он закатывает глаза.
        Я неосознанно делаю то же самое.
        - Извини уж, что мне в отличие от тебя нравится моя работа.
        - Она мне нравится, и я раньше занимался тем же, чем и ты. Просто я захотел делать кое-что поинтереснее, - хвастается он.
        - Тебе нравится новая работа только потому, что ты можешь работать дома?
        - Да, это главная причина.
        - А есть другие?
        - Мне казалось, люди считали, что меня взяли туда только из-за Вэнса.
        Это для меня не такое уж открытие, но я не ожидала от него такого честного ответа. Я думала, он скажет, что работа была просто отстой и жутко его бесила.
        - Ты правда уверен, что в офисе так про тебя думали? - Я переворачиваюсь на спину, и Хардин приподнимается на локте, чтобы взглянуть мне в глаза.
        - Не знаю. Вслух об этом никто не говорил, но я чувствовал, что они об этом думают. Особенно когда он взял меня на постоянное место, а не просто стажером.
        - Он расстроился, когда ты нашел другую работу?
        Он улыбается, и в полумраке спальни эта улыбка кажется еще более красивой.
        - Нет, вряд ли. Сотрудники все равно постоянно жаловались на мое предположительно неуважительное к ним отношение.
        - Предположительно? - поддразнивая, переспрашиваю я.
        Он гладит меня по щекам и наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб.
        - Да, предположительно. Я слишком очарователен. Никакого уважения.
        Я чувствую, как он улыбается. Я смеюсь, и его улыбка становится еще шире. Он прижимается своим лбом к моему.
        - Чем хочешь сегодня заняться? - спрашивает он.
        - Не знаю. Я думала позвонить Лэндону и сходить в магазин.
        Он слегка отстраняется.
        - Зачем?
        - Чтобы поговорить с ним и договориться о встрече. Надо подарить ему те билеты.
        - Подарки и так у них дома. Уверен, они их уже открыли.
        - Не думаю, что они откроют их без нас.
        - А я думаю, откроют.
        - Вот именно, - подшучиваю я.
        Но когда я упомянула о семье его отца, Хардин вдруг посерьезнел.
        - Как думаешь… что, если мне извиниться… ну, не то чтобы извиниться, а позвонить ему - ну, отцу?
        Я понимаю, что когда дело касается Хардина и Кена, мне нужно быть осторожнее с выбором слов.
        - Думаю, стоит позвонить. Ты должен убедиться, что вчерашний случай не помешает вашим отношениям, которые только начали восстанавливаться.
        - Наверное… - вздыхает он. - Когда я ударил его, то на мгновение испугался, что ты заставишь меня уйти, а сама останешься там.
        - Правда?
        - Да. Я рад, что этого не случилось, но я беспокоился.
        Я отрываю голову от подушки и вместо ответа нежно целую его в подбородок. Надо признать, что именно так я и поступила бы, не расскажи он мне о своем прошлом. Это все изменило. Изменилось и мое мнение о Хардине - не в лучшую или худшую сторону, просто я стала относиться к нему с большим пониманием.
        Хардин отводит от меня взгляд и смотрит в окно.
        - Наверное, позвоню ему сегодня.
        - Как думаешь, мы можем пойти к ним? Я очень хочу сама вручить им подарки.
        Снова посмотрев на меня, он отвечает:
        - Можем просто попросить открыть их, когда ты будешь разговаривать с Лэндоном. Это почти то же самое, зато не придется смотреть на их натянутые улыбки, когда они увидят твои ужасные подарки.
        - Хардин! - обиженно восклицаю я.
        Он усмехается и кладет голову мне на грудь.
        - Я просто шучу, твои подарки - лучше всех. Особенно брелок для ключей, на котором изображена не та команда. - Он смеется.
        - Ложись уже спать. - Я взъерошиваю его и так растрепанные волосы.
        - Что тебе нужно купить в магазине? - спрашивает он, переворачиваясь на спину.
        Я и забыла, что сказала ему про это.
        - Ничего.
        - Нет-нет, ты сказала, что тебе надо в магазин. Затычки или что-нибудь такое?
        - Затычки?
        - Ну, эти… чтобы заткнуть.
        Что?
        - Не поняла, о чем ты?
        - Тампоны.
        Я краснею. Уверена, что всем телом.
        - А… нет.
        - У тебя вообще бывают месячные?
        - Боже мой, Хардин, перестань!
        - Что? Ты стесняешься обсуждать со мной менструацию?
        Он приподнимается, чтобы взглянуть на меня, и я вижу на его лице широкую ухмылку.
        - Я не стесняюсь. Просто это неуместно, - жутко стесняясь, заявляю я.
        Он улыбается.
        - Мы занимались многими неуместными вещами, Тереза.
        - Не называй меня Терезой и хватит уж об этом говорить! - ворчу я и закрываю лицо руками.
        - У тебя сейчас идет кровь? - Я чувствую, как его рука скользит вниз по моему животу.
        - Нет… - вру я.
        Раньше я избегала этой ситуации, потому что мы постоянно то ссорились, то мирились, и при нем этого никогда не случалось. Теперь наши отношения наладились, и я знала, что это все же произойдет, - просто старалась избегать этой темы.
        - Значит, ты не будешь возражать, если я… - Его рука подбирается к моим трусикам.
        - Хардин! - кричу я и шлепаю его по руке.
        Он опять смеется.
        - Тогда признайся. Скажи: «Хардин, у меня месячные».
        - Я не собираюсь это говорить. - Представляю, как сильно я покраснела.
        - Ну, давай, это всего лишь капелька крови.
        - Ты просто отвратителен.
        - Нет, я просто чертовски кровожаден. - Он хохочет, явно довольный своей нелепой шуткой.
        - Какой ты противный.
        - Расслабься… плыви по течению. - Он смеется еще громче.
        - О Господи! Если я скажу это, ты закончишь со своими менструальными шуточками?
        - Я вовсе не шучу. Ни капельки.
        Его смех ужасно заразителен. Несмотря на глупую тему разговора, мне очень приятно лежать с Хардином в постели и веселиться.
        - Хардин, у меня менструация. Она началась как раз перед тем, как ты вернулся домой. Ну что, доволен?
        - Почему ты этого стесняешься?
        - Я не стесняюсь, просто обычно женщины обсуждают это только между собой.
        - Подумаешь, я крови не боюсь. - Он прижимается ко мне.
        Я морщу нос.
        - Какой ты пошлый.
        - Меня называли и похуже. - Он улыбается.
        - Ты сегодня в хорошем настроении, - замечаю я.
        - Ты тоже была бы в настроении, если бы у тебя не настали эти дни.
        Я ворчу и накрываю лицо подушкой.
        - Пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом, - говорю я из-под подушки.
        - Конечно-конечно… ты прямо вся покраснела от волнения. - Он смеется.
        Я хватаю подушку и луплю его по голове, а затем встаю с кровати. Слышу позади его смех. Он открывает комод - видимо, чтобы достать белье. Сейчас рано, всего семь утра, но я больше не хочу спать. Я ставлю кофейник и насыпаю себе хлопьев. Трудно поверить, что Рождество уже прошло и что через несколько дней этот год закончится.
        - Как ты обычно отмечаешь Новый год? - спрашиваю я Хардина, когда он садится за стол в одних белых спортивных штанах.
        - Иду куда-нибудь развлечься.
        - Например?
        - На вечеринку или в клуб. Или и туда и туда. В прошлом году так и было.
        - Понятно.
        Я подаю ему миску хлопьев.
        - А ты как хотела бы отпраздновать?
        - Не знаю. Думаю, можно сходить куда-нибудь, - отвечаю я.
        Он удивленно смотрит на меня.
        - Правда?
        - Ну да… а ты разве не хочешь?
        - Мне, в общем-то, пофиг, чем мы займемся, но если ты желаешь куда-нибудь сходить, то так мы и сделаем, - отвечает он и подносит ко рту полную ложку.
        - Хорошо… - говорю я, хотя даже не представляю, куда мы пойдем. Насыпаю себе еще одну миску хлопьев. - Не хочешь спросить у отца, можем ли мы сегодня зайти к ним? - спрашиваю я и сажусь рядом с ним.
        - Не знаю…
        - Может, им прийти сюда? - предлагаю я.
        Хардин смотрит на меня, прищурив глаза.
        - Не самая хорошая идея.
        - Почему? Здесь, дома, ты будешь чувствовать себя спокойнее.
        На мгновение он закрывает глаза, а затем, открыв их, говорит:
        - Наверное. Позвоню им чуть позже.
        Я быстро доедаю завтрак и встаю из-за стола.
        - Куда ты? - спрашивает он.
        - Хочу прибраться.
        - Прибраться? Вся квартира и так сияет.
        - Ничего подобного. И раз к нам придут гости, я хочу, чтобы здесь был идеальный порядок. - Ополаскиваю свою миску в раковине и кладу ее в посудомойку. - Ты бы тоже мог мне помочь, что скажешь? Беспорядок-то в основном устраиваешь ты, - замечаю я.
        - Нет-нет. У тебя с уборкой получается намного лучше.
        Он показывает на пачку хлопьев и просит подать их ему. Я закатываю глаза, но все же передаю ему хлопья. Я не прочь прибраться в квартире, потому что, честно сказать, люблю делать это по-своему. Уборка в представлении Хардина - это даже не уборка. Он просто распихивает раскиданные вещи по шкафам и ящикам.
        - А, и еще не забудь, что нам надо сходить в магазин и купить твои затычки, - смеется он.
        - Хватит их так называть!
        Я кидаю в Хардина полотенце, и, видя мое смущение, он смеется еще громче.
        Глава 50
        Тесса
        Когда квартира становится чистой - по моим стандартам, - я иду в магазин, чтобы купить тампоны и что-нибудь из еды на тот случай, если придут Кен, Карен и Лэндон. Хардин хотел пойти со мной, но я знала, что он опять будет шутить на тему тампонов, поэтому я уговорила его остаться дома.
        Возвращаюсь и вижу, что он по-прежнему сидит на диване. Я прохожу на кухню и оттуда спрашиваю:
        - Ты еще не звонил отцу?
        - Нет… ждал тебя, - отвечает он, а затем заходит на кухню и со вздохом садится за стол. - Сейчас позвоню.
        Я киваю и тоже присаживаюсь напротив него. Он прижимает телефон к уху.
        - Э-э… привет, - говорит Хардин.
        Он включает громкую связь и кладет мобильный на стол между нами.
        - Хардин? - с удивлением отвечает Кен.
        - Да… ну, я тут думал, может, вы придете в гости, ну, что-нибудь такое.
        - В гости?
        Хардин поднимает взгляд, и я понимаю, что его терпение уже на исходе. Я протягиваю руку, сжимаю его ладонь и киваю в знак поддержки.
        - Ну да… ты, Карен и Лэндон. Обменяемся подарками, раз не получилось вчера. Мама уехала, - говорит он.
        - Ты точно не против? - спрашивает Кен своего сына.
        - Я же сам попросил, - резко отвечает Хардин, и я сжимаю его руку. - То есть… да, я не против, - поправляет себя он, и я улыбаюсь ему.
        - Хорошо, тогда я поговорю с Карен, но уверен, она будет рада. В какое время тебе будет удобно?
        Хардин вопросительно смотрит на меня. Я едва слышно произношу: «В два», и он передает это своему отцу.
        - Ладно… тогда увидимся в два.
        - Тесса скинет Лэндону сообщение с адресом. - Он вешает трубку.
        - Ну, не так уж трудно? - спрашиваю я.
        - Конечно. - Он закатывает глаза.
        - Что мне надеть?
        Он показывает на мои джинсы и футболку с логотипом университета.
        - Вот это.
        - Ни в коем случае. Это ведь наше Рождество.
        - Нет, сегодня день после Рождества, так что можешь ходить в джинсах.
        Он улыбается и подергивает кольцо в губе.
        - Я не стану встречать гостей в джинсах, - смеюсь я и ухожу в спальню, чтобы решить, что надеть.
        Я стою перед зеркалом и прикладываю к себе белое платье. Хардин заходит в комнату и с улыбкой говорит:
        - Думаю, надевать сегодня белое - не лучшая идея.
        - Господи, перестань уже! - восклицаю я.
        - Ты такая милая, когда смущаешься.
        Я достаю из шкафа платье бордового цвета. С ним у меня связано много воспоминаний: в нем я ходила на свою первую студенческую вечеринку вместе со Стеф. Я скучаю по ней, несмотря на то что так злюсь… злюсь на нее. Чувствую, будто она предала меня, но в то же время она была права: не прощать ее, когда я простила Хардина, действительно несправедливо.
        - О чем ты там думаешь? - спрашивает Хардин.
        - Ни о чем… просто вспоминала Стеф.
        - И?
        - Не знаю… мне вроде как ее не хватает. Ты скучаешь по своим друзьям?
        После того письма он ни разу о них не упоминал.
        - Нет. - Он пожимает плечами. - Мне больше нравится проводить время с тобой.
        Мне нравится, что он стал говорить со мной так честно, но я все же замечаю:
        - Ты мог бы и с ними тоже видеться.
        - Наверное. Не знаю, меня это не особо волнует. Ты же не захочешь встречаться с ними… ну, после всего этого? - Он опускает глаза в пол.
        - Не уверена… но я могу хотя бы попытаться, а там посмотрим. Но только не с Молли, - хмурюсь я.
        Он бросает на меня игривый взгляд.
        - Но вы ведь такие близкие подружки.
        - Фу, хватит уже про нее. Как думаешь, они что-нибудь планируют на Новый год? - спрашиваю я.
        Не знаю, каково мне будет находиться среди его компании, но мне не хватает друзей - или хотя бы подобия друзей.
        - Наверное, устроят вечеринку. Логан просто обожает новогодние тусовки… Ты уверена, что хочешь пойти к ним?
        Я улыбаюсь.
        - Да… Если мне не понравится, то на следующий Новый год останемся дома.
        Услышав такие далеко идущие планы, Хардин удивленно смотрит на меня, но я делаю вид, что не замечаю. Со второй попытки Рождество должно пройти спокойно. Я сосредотачиваюсь на сегодняшнем дне.
        - Сделаю что-нибудь поесть. Надо было приглашать их к трем: уже полдень, а я еще не готова. - Я показываю на свое лицо без капли косметики.
        - Тогда давай собирайся, а я что-нибудь приготовлю… - говорит Хардин и ухмыляется. - Но не забудь - ешь только то, что будет на твоей тарелке.
        - Отравишь собственного отца? Какая милая шутка! - дразню его я.
        Он пожимает плечами и уходит. Умываюсь и наношу легкий макияж, потом распускаю волосы и завиваю кончики. Когда я заканчиваю приводить себя в порядок и приступаю к выбору одежды, чувствую, как с кухни доносится замечательный запах чеснока.
        Я иду на кухню и вижу, что Хардин уже накрыл стол и выложил на поднос фрукты и овощи. Я по-настоящему удивлена, хотя едва сдерживаюсь, чтобы не передвинуть по-своему пару тарелок. Я так рада, что Хардин захотел пригласить своего отца к нам в квартиру, а его хорошее настроение придает мне еще больше уверенности. Взглянув на часы, я понимаю, что наши гости будут через полчаса, так что я начинаю убирать кухню, потому что Хардин там насорил, и вскоре все снова сияет чистотой.
        Он стоит у плиты, и я обнимаю его сзади за талию.
        - Спасибо, что все приготовил.
        Он пожимает плечами.
        - Ерунда.
        - С тобой все в порядке? - спрашиваю я, убрав руки и стараясь заставить его повернуться ко мне.
        - Да… все нормально.
        - Точно? Не волнуешься? - Судя по всему, он явно волнуется.
        - Нет… ну, совсем чуть-чуть. Просто это чертовски странно, что он придет сюда, понимаешь?
        - Понимаю. Я горжусь тем, что ты пригласил его.
        Я прижимаюсь к его груди, и он кладет руки мне на талию.
        - Правда?
        - Конечно, мал… Хардин.
        - Что… что ты хотела сказать?
        Я прячу от него лицо.
        - Ничего.
        Не знаю, отчего мне вдруг так хочется называть его всякими ласковыми именами, но это меня смущает.
        - Ну скажи, - вкрадчивым голосом просит он.
        - Не понимаю почему, но я опять чуть не назвала тебя «малышом».
        Я прикусываю нижнюю губу, а его улыбка становится все шире.
        - Давай, назови меня так, - говорит он.
        - Ты будешь надо мной смеяться, - со слабой улыбкой возражаю я.
        - Не буду. Я же постоянно называю тебя «деткой».
        - Да… но это другое.
        - Почему?
        - Не знаю… Ну, когда это говоришь ты, то звучит как-то сексуальнее и… романтичнее. Не знаю. - Я краснею.
        - Ты сегодня жутко скромничаешь. - Он улыбается и целует меня в лоб. - Но мне нравится. Так что давай, назови меня так.
        Я обнимаю его еще крепче.
        - Ладно.
        - Что «ладно»?
        - Ладно… малыш. - Так странно произносить это слово.
        - Еще раз.
        Я удивленно вскрикиваю, когда он вдруг поднимает меня и сажает на холодную столешницу, а затем становится вплотную ко мне.
        - Ладно, малыш! - повторяю я.
        Румянец на его щеках становится еще более ярким, чем обычно.
        - Мне правда очень нравится. Это… как ты там сказала? Сексуально и романтично? - Он улыбается.
        Я вдруг набираюсь храбрости и спрашиваю:
        - Разве, малыш? - Я смеюсь и снова прикусываю губу.
        - Да… безумно сексуально.
        Он прижимается губами к моей шее, и по телу у меня пробегает дрожь, когда он скользит руками по моим бедрам.
        - Не думай, что они меня остановят. - Он проводит пальцами по моим черным колготкам.
        - Они, может, и нет, но… другое точно.
        Я подпрыгиваю от внезапного стука, а Хардин улыбается и подмигивает мне. Он идет открывать дверь и бросает через плечо:
        - Детка… это для меня тоже не помеха.
        Глава 51
        Хардин
        Я открываю дверь и сразу же обращаю внимание на лицо отца. На щеке у него остался темный синяк, а нижняя губа треснула посередине.
        Я приветственно киваю, но совсем не знаю, что, блин, им сказать.
        - У вас очень мило.
        Карен улыбается, и втроем они неуверенно останавливаются в прихожей.
        Заходит Тесса и спасает ситуацию.
        - Проходите. Можете поставить под елку, - говорит она Лэндону, показывая на пакеты с подарками у него в руках.
        - Мы принесли и те подарки, которые вы оставили у нас дома, - говорит мой отец.
        Атмосфера явно напряженная - но это напряжение связано не со злостью, а скорее с тем, что нам всем чертовски неловко.
        Тесс мило ему улыбается.
        - Большое спасибо.
        Она умеет быть гостеприимной. Хоть кому-то из нас двоих это дано.
        Лэндон первым заходит на кухню, Карен и Кен идут за ним. Я беру Тессу за руку, надеясь, что это поможет мне справиться с волнением.
        - Как доехали? - пытается начать беседу Тесса.
        - Нормально. Я был за рулем, - отвечает Лэндон.
        Когда мы принимаемся за еду, наша беседа превращается из натянутой в более-менее естественную. Тесса время от времени сжимает под столом мою руку.
        - Все очень вкусно, - хвалит обед Карен, глядя на Тессу.
        - А, я не готовила, это Хардин, - замечает Тесса и кладет руку на мое бедро.
        - Правда? Просто замечательно, Хардин, - с улыбкой говорит Карен.
        Я был бы не против, если Тесса приписала бы все кулинарные заслуги себе. Меня едва не тошнит, когда все они на меня смотрят. Тесса еще сильнее давит мне на ногу, намекая, что я должен что-нибудь сказать.
        - Спасибо, - выдаю я, но Тесса щиплет меня, и я улыбаюсь Карен ужасно неловкой улыбкой.
        Спустя несколько молчаливых мгновений Тесса поднимается из-за стола, берет свою тарелку и идет на кухню. Я не знаю, пойти ли мне за ней.
        - Получилось очень вкусно, сынок. Я под впечатлением, - прерывает тишину отец.
        - Ну, еда как еда, - бормочу я. Он опускает взгляд, и я поправляю свои слова: - В смысле, Тесса, конечно, готовит лучше, но спасибо.
        Похоже, ответ его порадовал. Он отпивает воды, а Карен смущенно улыбается и смотрит на меня своим странно успокаивающим взглядом. Я отвожу глаза. Тесса возвращается, прерывая их бесчисленные похвалы моим кулинарным способностям.
        - Ну что, откроем подарки? - предлагает Лэндон.
        - Давайте, - в один голос отвечают Карен и Тесса.
        Мы проходим в гостиную, и я стараюсь держаться как можно ближе к Тессе. Папа, Карен и Лэндон садятся на диван. Я сажусь в кресло и тяну Тессу за руку, чтобы она села ко мне на колени. Я вижу, как она смотрит в сторону наших гостей, а Карен пытается сдержать улыбку. Тесса смущенно отводит взгляд, но все же садится. Я немного наклоняюсь вперед и одной рукой еще крепче обнимаю ее за талию.
        Лэндон встает и берет подарки. Пока он передает всем коробки, я наблюдаю за Тессой и за тем, как она радуется вот таким вещам. Мне нравится, что она так всем заинтересована, что она знает, как разрядить обстановку. Даже на Рождество «со второй попытки».
        Лэндон подает ей небольшой сверток с надписью «От Кена и Карен». Она снимает оберточную бумагу, и внутри оказывается голубая коробочка с серебристой надписью «Tiffany & Co.».
        - Что это? - тихо спрашиваю я.
        Я ни хрена не разбираюсь в украшениях, но слышал, что эта марка очень дорогая.
        - Браслет.
        Она достает его и показывает мне. Серебристый браслет украшают две подвески: в виде банта и в виде сердца. По сравнению с ним браслет на ее запястье, подаренный мной, выглядит просто отстойно.
        - Ну конечно, - едва слышно произношу я.
        Тесса хмуро смотрит на меня, а потом поворачивается лицом к ним.
        - Очень красиво, большое вам спасибо. - Она просто сияет.
        - У нее уже… - жалобно начинаю я.
        Меня бесит, что их подарок оказался лучше моего. Понимаю, у отца много денег. Но они не могли купить ей что-то другое, что угодно, но не это?
        Тесса бросает на меня взгляд, в котором я вижу молчаливую просьбу не усложнять ситуацию еще больше. Я вздыхаю в знак поражения и откидываюсь назад в кресле.
        - А что у тебя?
        Тесса улыбается, стараясь поднять мне настроение. Она прижимается ко мне и целует меня в лоб. Затем смотрит на коробку, которая стоит на подлокотнике, намекая, что я должен ее открыть. Я снимаю оберточную бумагу и показываю ей недешевое содержимое упаковки.
        - Часы, - говорю я, ради нее стараясь выглядеть довольным.
        Если честно, меня все еще бесит этот дорогущий браслет. Я хотел, чтобы каждый день она носила мой браслет. Я хотел, чтобы он стал ее любимым подарком.
        Глава 52
        Хардин
        Карен достает подарок от Тессы и сияет от счастья.
        - Я уже давно хотела этот набор!
        Тесса думала, я не заметил, но я вижу, что на маленьком ярлычке в виде снеговика она подписала и мое имя тоже. И мне не захотелось его вычеркивать.
        - Чувствую себя идиотом: купил тебе подарочную карту, когда ты подарила мне такие классные билеты, - говорит Лэндон Тессе.
        Надо признаться, я рад, что его подарок оказался не таким личным, как, например, электронная книга, которую я подарил ей на день рождения. Выбери он что-нибудь более продуманное, я бы точно разозлился, но Тесса так улыбается ему в ответ, словно он купил ей первое издание романа Джейн Остин, черт возьми. По-прежнему не могу поверить, что они подарили ей такой дорогой браслет - какая показуха. Вдруг теперь она захочет носить только его?
        - Спасибо за подарки, они замечательные, - благодарит нас отец и смотрит на меня, держа в руках брелок для ключей, который выбрала Тесса.
        Глядя на его разбитое лицо, чувствую себя слегка виноватым, но в то же время меня забавляет, что я так разукрасил его всего одним ударом. Я хочу извиниться за свою выходку - ну, не то чтобы хочу, а скорее должен. Не желаю, чтобы наши отношения вернулись к исходной точке. В общем, проводить с ним время было не так уж плохо. Тесса хорошо ладит с Карен, и я чувствую, что обязан дать ей шанс общаться с женщиной, которая проявляет к ней материнскую любовь. Ведь это по моей вине она разругалась со своей матерью. В каком-то эгоистичном смысле мне это на руку: одним человеком, который может помешать нам быть вместе, меньше.
        - Хардин? - прямо на ухо говорит мне Тесса.
        Я смотрю на нее и понимаю, что кто-то из них, видимо, задал мне вопрос.
        - Хочешь пойти на хоккей с Лэндоном? - спрашивает она.
        - Что? Нет, - не раздумывая, отвечаю я.
        - Ну спасибо, дружище! - Лэндон закатывает глаза.
        - Ну, то есть вряд ли Лэндон захочет, чтобы я пошел с ним, - добавляю я.
        Вести себя вежливо, оказывается, намного сложнее, чем я думал. Я делаю это только ради нее… Хотя, честно говоря, и ради себя - в голове у меня все еще крутятся слова мамы, что результатом моего гнева станут лишь окровавленные руки и одинокая жизнь.
        - Я схожу с Тессой, если ты не хочешь, - говорит мне Лэндон.
        Почему он решает позлить меня, когда я впервые намерен вести себя прилично?
        Она улыбается.
        - Конечно, я не против. Правда, я совсем не разбираюсь в хоккее, но составлю тебе компанию.
        Не раздумывая, я обнимаю ее обеими руками и притягиваю к себе.
        - Я пойду, - сдаюсь я.
        Судя по выражению лица Лэндона, он явно изумлен, и хотя Тесса прижимается ко мне спиной, я уверен, что на ее лице тоже написано удивление.
        - Мне нравится, как вы тут все сделали, Хардин, - говорит его отец, осматривая комнату.
        - Ремонт был почти полностью готов, когда мы въехали, но спасибо, - отвечаю я.
        Я пришел к выводу, что, направляя кулак ему в лицо, я чувствовал себя не так неловко, как при попытках избежать конфликта во время разговора.
        Карен улыбается мне.
        - Я очень рада, что ты пригласил нас.
        Моя жизнь стала бы легче, окажись она жуткой стервой, но, как назло, она самый милый человек на свете.
        - Да ладно, что тут такого… после вчерашнего это меньшее, что я могу сделать.
        Чувствую, что мой голос звучит не так уверенно и спокойно, как хотелось бы.
        - Ничего… всякое бывает, - уверят меня Карен.
        - Да нет, семейная драка - не лучшая рождественская традиция, - говорю я.
        - Может, теперь она такой станет - и на следующий год меня вырубит Тесса, - смеется Лэндон, стараясь разрядить обстановку.
        - Вполне возможно, - отвечает Тесса, показывая ему язык.
        Я слегка улыбаюсь.
        - Это больше не повторится, - говорю я, глядя на отца.
        Он внимательно смотрит на меня.
        - Это была и моя вина, сынок. Я должен был понять, что все идет не лучшим образом, но я надеюсь, что ты выпустил пар и мы можем продолжить восстанавливать наши отношения.
        Тесса накрывает мои руки своими, чтобы успокоить меня, и я киваю отцу в ответ.
        - Ну, да… хорошо, - неуверенно произношу я. - Да… - Я нервно прикусываю щеку изнутри.
        Лэндон хлопает руками по коленям и встает.
        - Что ж, нам пора, но если ты правда захочешь пойти на хоккей, скажи мне. Спасибо, что пригласили нас.
        Я стою в стороне у стены, пока Тесса обнимает всех троих. Сегодня я был достаточно вежлив, но точно не собираюсь ни с кем обниматься. Кроме Тессы, конечно, но за мое приличное поведение я заслуживаю не только объятий. Свободное платье скрывает прекрасные изгибы ее тела - мне нужно как-то отвлечься от этих мыслей, пока я не затащил ее в спальню. Я помню, как впервые увидел ее в этом ужасном платье. Ну, тогда оно казалось мне ужасным, а теперь даже нравится. В тот день она выходила из общежития и выглядела так, словно собирается ходить по домам и продавать Библии. Когда я пошутил над ее платьем, она закатила глаза, а затем села в мою машину, но в тот момент я даже не представлял, что влюблюсь в нее.
        Я снова машу рукой на прощание нашим гостям и облегченно выдыхаю, когда они уходят. Пойти на хоккей с Лэндоном - и как я, блин, до такого докатился?
        - Все было так мило. И ты был очень мил, - хвалит меня Тесса.
        Она сразу же снимает туфли на каблуках и аккуратно ставит их у двери.
        Я пожимаю плечами.
        - Ну, наверное, было неплохо.
        - Намного лучше, чем неплохо, - с сияющей улыбкой говорит Тесса.
        - Неважно, - напыщенно заявляю я, и она хихикает в ответ.
        - Я очень люблю тебя. Ты ведь знаешь это? - спрашивает она, направляясь в гостиную и собирая разбросанную оберточную бумагу и коробки.
        Я подшучиваю над ее помешанностью на чистоте, но если бы я жил здесь один, квартира превратилась бы в настоящую помойку.
        - Как тебе часы? Нравятся? - спрашивает она.
        - Нет, ужасные, да и вообще я не ношу часы.
        - Мне кажется, они красивые.
        - А как тебе твой браслет? - неуверенно задаю я вопрос.
        - Просто замечательный.
        - Понятно… - Я отвожу взгляд. - Модный и дорогой, - добавляю я.
        - Да… Как-то неудобно: они потратили на него столько денег, а я даже не буду его носить. Ну, надену пару раз, когда буду с ними видеться.
        - Почему ты не хочешь его носить?
        - Потому что у меня уже есть любимый браслет.
        Она покачивает запястьем, и подвески позвякивают друг о друга.
        - Мой тебе нравится больше? - Не могу сдержать свою глупую улыбку.
        Она смотрит на меня слегка обиженно.
        - Конечно, Хардин.
        Я стараюсь сохранять хоть каплю чувства собственного достоинства, но не сдерживаюсь и от счастья обхватываю ее за ноги и поднимаю в воздух. Она кричит, а я громко смеюсь. За всю свою жизнь я никогда так радостно не смеялся.
        Глава 53
        Тесса
        На следующее утро встаю рано, принимаю душ и, завернувшись в полотенце, иду на кухню готовить эликсир жизни - кофе. Кофе понемногу закипает, а во мне кипит перед скорой встречей с Кимберли. Не уверена, хорошо ли она отнесется к тому, что мы с Хардином снова вместе. Она не склонна кого-то осуждать, но если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то я не знаю, что бы я подумала, если похожее случилось бы у нее с Кристианом. Ей неизвестны все подробности, но она может представить, каковы они, раз я не хочу об этом говорить.
        С горячей кружкой в руке подхожу к большому окну гостиной. Снег падает огромными хлопьями, и мне хочется, чтобы погода наконец изменилась. Ненавижу водить машину в метель, тем более что большую часть дороги до «Вэнса» приходится ехать по скоростной трассе.
        - Доброе утро, - вдруг раздается голос Хардина.
        - Доброе утро. - Я улыбаюсь и делаю глоток кофе. - Разве ты не должен еще быть в постели? - спрашиваю я, пока он протирает свои сонные глаза.
        - Разве ты не должна уже быть одета? - быстро находится он.
        Я снова улыбаюсь и прохожу мимо него в спальню, чтобы одеться, но он дергает за полотенце и стаскивает его с меня, отчего я вскрикиваю и убегаю в спальню. Услышав его шаги, я закрываю дверь. Мало ли что может случиться, впусти я его. От одной этой мысли все мое тело обжигает огнем, но сейчас времени на это нет.
        - Отлично, прямо как ребенок, - говорит он сквозь деревянную дверь.
        - Я и не утверждала, что я взрослая, - смеюсь я и топаю к гардеробной.
        Выбираю длинную черную юбку и красную блузку. Не самый лучший из моих нарядов, но все-таки это первый день на работе после отпуска, и к тому же идет снег. Стоя у большого зеркала, наношу легкий макияж, и остается только посушить волосы. Открываю дверь, и понимаю, что Хардина нет. Я быстро подсушиваю волосы и убираю их в пучок.
        - Хардин?
        Хватаю сумку, достаю телефон и звоню. Не берет трубку. Да где же он? Я хожу туда-сюда по квартире, и сердце бешено стучит. Минуту спустя хлопает входная дверь, и он заходит домой - весь в снегу.
        - Где ты был? Я уже начала волноваться.
        - Волноваться? Из-за чего? - спрашивает он.
        - Сама не знаю. Думала, вдруг с тобой что-то случилось. - Мои слова звучат просто нелепо.
        - Я просто спускался, чтобы завести твою машину и почистить стекло от снега. Чтобы ты сразу могла забраться в тепло и поехать.
        Он снимает куртку и промокшие ботинки, от которых на полу остаются грязно-мокрые разводы.
        Я не могу скрыть удивление.
        - В кого ты превратился?
        - Только не начинай, иначе я спущусь еще раз и порежу ко всем чертям твои шины.
        Я закатываю глаза и смеюсь над его угрозой.
        - Ну спасибо!
        - Можно… можно я отвезу тебя? - Он ловит мой взгляд.
        Теперь я его совсем не узнаю. Он вел себя вежливо почти весь вчерашний день, а сегодня заранее завел мою машину и предложил отвезти меня - не говоря уже о том, что прошлым вечером он смеялся чуть ли не до слез. Честность действительно ему идет.
        - …видимо, нельзя, - добавляет он, когда я долго не отвечаю.
        - Я буду очень рада, - говорю я, и он снова обувается.
        Когда мы садимся машину и выезжаем с парковки, Хардин замечает:
        - Хорошо, что у тебя такая отстойная машина, иначе ее украли бы, пока она стояла тут с заведенным двигателем.
        - Она вовсе не отстойная! - защищаю я свой автомобиль, поглядывая на небольшую трещину в стекле с моей стороны. - Кстати, я тут подумала: мы ведь сможем вместе ездить в универ, когда на следующей неделе начнутся занятия? Лекции у нас примерно в одно и то же время, а в рабочие дни я сама буду ездить в офис, и мы встретимся уже вечером дома.
        - Хорошо… - отвечает он, не отрывая взгляда от дороги.
        - Что такое?
        - Жаль, ты не сказала мне, какие предметы выбрала.
        - Почему?
        - Не знаю… может, я записался бы на некоторые лекции вместе с тобой. Но вы с Лэндоном выбирали вместе и стали неразлучными соседями по парте.
        - Ты уже записался на французский и американскую литературу, а курс мировых религий вряд ли тебя заинтересует.
        - Это точно, - бурчит он.
        Я понимаю, что эта беседа ни к чему нас не приведет, и чувствую облегчение, когда мы подъезжаем к офисному зданию «Вэнс» с большой буквой «В» над входом. Метель слегка утихла, но Хардин все равно останавливается как можно ближе к офису, чтобы я не замерзла на улице.
        - Я заеду за тобой в четыре, - говорит он, и я киваю в ответ, а потом тянусь к нему и целую на прощание.
        - Спасибо, что отвез, - шепчу я, снова касаясь его губ.
        - М-м-м, - бормочет он, и я отрываюсь от поцелуя.
        Я выхожу из машины и вижу Тревора - буквально в паре метров. Его черный костюм припорошен снегом. Он широко мне улыбается, и внутри у меня все обрывается.
        - Привет, давно не…
        - Тесс! - кричит Хардин, выскакивая из машины. Он подходит ко мне, и я замечаю, как Тревор смотрит сначала на него, затем на меня, и его улыбка исчезает. - Ты кое-что забыла… - говорит Хардин и подает мне ручку.
        Ручка? Я удивленно изгибаю бровь.
        Он кивает, приобнимает меня за талию и с силой прижимается к моим губам. Если бы сейчас мы не находились посреди стоянки - и если бы меня так не бесил его извращенный способ помечать собственность, - я бы уже растаяла, чувствуя, как он пробирается своим языком к моему. Отрываюсь и вижу, что на его лице играет самодовольная улыбка. Я вздрагиваю и потираю ладони друг о друга. Надо было надеть куртку потеплее.
        - Рад встрече. Трентон, верно? - с наигранным радушием обращается к нему Хардин.
        Я более чем уверена, что ему прекрасно известно его имя. Он просто чертовски груб.
        - Э-э… да. Я тоже, - бормочет Тревор в ответ и скрывается за раздвижными дверями офиса.
        - И что это, черт возьми, было? - сердито спрашиваю я Хардина.
        - Что? - ухмыляется он.
        Я тяжело вздыхаю.
        - Ты просто нахал.
        - Держись от него подальше, Тесс. Прошу тебя, - решительно произносит Хардин и целует меня в лоб, чтобы смягчить резкий тон своих слов.
        Я закатываю глаза и топаю к офису, как недовольный ребенок.
        - Как прошли праздники? - спрашивает Кимберли, пока я наливаю себе кофе и беру пончик.
        Наверное, эта чашка будет лишней, но хамское поведение Хардина меня взбесило, а один только запах кофейных зерен меня успокаивает.
        - Было…
        Ну, в общем, я вернулась к Хардину, потом узнала, что он записывал на видео секс с разными девушками, чем разрушил жизнь одной из них, но после этого я все равно не ушла. Моя мать заявилась к нам домой и устроила сцену, так что теперь мы с ней не разговариваем. Приехала мама Хардина, и нам пришлось притвориться, что мы вместе, хотя на тот момент это было не так. Собственно, это и помогло нам помириться, и все шло гладко, пока моя мать не сказала его матери об этом споре на мою девственность. А, и само Рождество. В честь этого праздника Хардин подрался с отцом и разбил кулаком его чертов стеклянный шкафчик. В общем, как обычно.
        - …здорово. А у тебя? - Я решаю обойтись кратким ответом.
        Кимберли начинает рассказ о том, как прекрасно она провела Рождество с Кристианом и его сыном. Малыш заплакал от счастья, увидев у елки свой новый велосипед, который ему принес «Санта». Он даже назвал Кимберли «мамуля Ким», отчего она просто растаяла, хотя и несколько смутилась.
        - Понимаешь, это так странно, - говорит она. - Осознавать ответственность за чью-то жизнь. Мы с Кристианом не женаты и даже не помолвлены, так что я не знаю, как мне вести себя со Смитом.
        - Думаю, им обоим повезло, что ты есть в их жизни - независимо от семейного статуса, - уверяю ее я.
        - Вы умны не по годам, мисс Янг.
        Она улыбается, а я, взглянув на часы, спешу к себе в кабинет. В обеденный перерыв захожу к Кимберли, но ее уже нет. Я сажусь в лифт, и когда он останавливается на третьем этаже и я вижу Тревора, внутри меня раздается безмолвный вопль.
        - Привет, - тихо здороваюсь я.
        Не понимаю, почему мне так неловко. Я же не встречалась с Тревором, ничего такого. Мы просто поужинали вместе, и я хорошо провела время. Мне приятно с ним общаться, как и ему со мной. Вот и все.
        - Как прошел отпуск? - спрашивает он, и его голубые глаза ярко сияют в свете флуоресцентных ламп.
        Когда все перестанут спрашивать меня об этом?
        - Хорошо, а у тебя?
        - Было здорово: в приюте оказалось много народу, мы накормили почти триста человек. - Он просто светится от гордости.
        - Ого, триста человек! Ничего себе.
        Я улыбаюсь. Он такой добрый, и это немного помогает снять напряжение между нами.
        - Да, было потрясающе. Надеюсь, в следующем году мы найдем больше средств и сумеем выдавать еду уже на пятьсот человек. - Мы выходим из лифта, и он спрашивает: - Ты на обед?
        - Да, я собиралась дойти пешком до «Файрхауса», раз я сегодня без машины, - отвечаю я, не желая упоминать Хардина.
        - Если хочешь, поехали со мной. Я собираюсь в «Панера», но по пути могу забросить тебя в «Файрхаус». Не стоит идти пешком в такой снег, - вежливо говорит он.
        На теплом сиденье его «БМВ» я согреваюсь еще до того, как мы выезжаем с парковки. В кафе мы молча заказываем обед и садимся за небольшой столик.
        - Я думаю переехать в Сиэтл, - сообщает мне Тревор, пока я добавляю сухарики в суп с брокколи.
        - Правда? Когда? - громко спрашиваю я, стараясь перекричать гул голосов в кафе.
        - В марте. Кристиан предложил мне повышение, должность управляющего финансовым отделом в новом отделении, и я, скорее всего, соглашусь.
        - Отличные новости, поздравляю, Тревор!
        Он вытирает губы салфеткой и говорит:
        - Спасибо. Я с удовольствием возглавлю целый финансовый отдел и с еще большим удовольствием перееду в Сиэтл.
        Все оставшееся время мы обсуждаем Сиэтл, и к концу обеда у меня в голове крутится лишь одна мысль: «Почему Хардин совсем по-другому относится к этому городу?»
        Когда мы возвращаемся в офис, вместо снега начался ледяной дождь, и мы стараемся поскорее добежать от машины до входа. Добравшись до лифта, я начинаю дрожать. Тревор предлагает мне свой пиджак, но я отказываюсь.
        - Что ж, вы с Хардином снова вместе? - наконец задает он вопрос, которого я ожидала.
        - Да… мы стараемся все уладить, - отвечаю я, нервно прикусывая щеку изнутри.
        - Вот как… значит, ты счастлива? - Он ловит мой взгляд.
        Я тоже смотрю ему в глаза.
        - Да.
        - Ну, я рад за тебя. - Он проводит рукой по своим темным волосам, и я понимаю, что он врет, но он хотя бы не усложняет ситуацию, - за это я ему благодарна. Он действительно добрый человек.
        Мы выходим из лифта, и я замечаю странное выражение лица Кимберли. Я не понимаю, почему она так поглядывает на Тревора, но потом вижу Хардина - он стоит, опершись о стену.
        Глава 54
        Хардин
        - Серьезно? Серьезно? - спрашиваю я, размахивая руками.
        Тесса открывает рот, но не издает ни звука - она смотрит на этого гребаного Тревора, потом переводит взгляд на меня. Черт возьми, Тесса! Меня переполняет гнев, и я уже представляю несколько вариантов того, как можно выбить дерьмо из этого парнишки.
        - Спасибо за обед, Тесса. До скорого, - спокойно говорит Тревор и уходит.
        Я смотрю на Кимберли, и она неодобрительно качает головой, а затем берет со стола папку и оставляет нас наедине. Тесса глядит вслед подруге, отчего я едва не смеюсь.
        Тесса идет к своему кабинету и, пытаясь оправдаться, говорит:
        - Мы просто сходили на обед, Хардин. Я могу обедать с кем захочу. Так что не начинай, - предупреждает она.
        Как только мы заходим в ее кабинет, я закрываю дверь на замок. Опираюсь на стену и продолжаю:
        - Ты ведь знаешь, как я к нему отношусь.
        - Веди себя спокойнее. Я же на работе.
        - На стажировке, - поправляю ее я.
        - Что? - удивляется она.
        - Ты не постоянный работник, ты стажер.
        - Так мы опять к этому вернулись?
        - Нет, это просто факт. - Вот вам еще один факт: я просто козел.
        - Серьезно?
        Я стискиваю зубы и внимательно смотрю на мою упрямую девчонку.
        - Зачем ты вообще пришел? - спрашивает она и садится за свой стол.
        - Хотел отвезти тебя на обед, чтобы тебе не пришлось идти пешком в метель, - отвечаю я. - Но, судя по всему, ты не откажешься и от помощи других парней.
        - Что в этом такого? Мы пообедали и сразу вернулись в офис. Тебе пора усмирить свою ревность.
        - Это не ревность. - Конечно, ревность. И страх. Но я не собираюсь в этом признаваться.
        - Мы с ним просто друзья, Хардин. Перестань, иди сюда.
        - Нет, - бурчу я.
        - Прошу тебя. - Я закатываю глаза, возмущаясь отсутствием у себя силы воли, и подхожу к ней. Она опирается на стол и притягивает меня к себе. - Я хочу только тебя, Хардин. Я люблю тебя, и мне не нужен никто другой, только ты.
        Она смотрит на меня так пристально, что я отвожу взгляд.
        - Мне жаль, что он тебе не нравится, но ты не можешь указывать, с кем мне дружить.
        Когда она мне улыбается, я стараюсь сосредоточиться на злости, но чувствую, что та понемногу уходит. Черт возьми, как она хороша!
        - Я терпеть его не могу.
        - Тебе не о чем волноваться. Правда. К тому же он в марте переезжает в Сиэтл.
        Кровь стынет в жилах, но я стараюсь сохранять спокойствие.
        - Неужели? - Ну конечно, чертов Тревор переезжает в Сиэтл - город, который так нравится Тессе. И куда ни за что не поеду я. Интересно, не захотелось ли ей отправиться туда с ним? Нет, конечно, нет. Или да? Черт, я не знаю!
        - Да, так что он не будет больше попадаться тебе на глаза. Прошу, оставь его в покое. - Она сжимает мои руки.
        Смотрю на нее и говорю:
        - Черт, ладно. Ладно. Я его не трону.
        Я вздыхаю. Поверить не могу, что я только что пообещал ей это и ему сойдет с рук то, что он к ней приставал.
        - Спасибо. Я очень люблю тебя, - говорит она, внимательно глядя на меня своими серо-голубыми глазами.
        - Меня все еще бесит, что он пытался тебя соблазнить. И что ты меня не слушала.
        - Я понимаю, а теперь помолчи… - Она облизывает нижнюю губу. - Позволишь мне успокоить тебя? - дрожащим голосом произносит она.
        Что?
        - Я… я хочу доказать, что люблю только тебя.
        Она жутко краснеет, опускает руки к моему ремню и встает на цыпочки, чтобы поцеловать меня.
        Я сбит с толку, я зол - и невероятно возбужден. Она проводит языком по моим губам. Я издаю стон и поднимаю ее, усаживая на стол. Подрагивающими руками она расстегивает мой ремень. Я задираю ее дико длинную юбку до самых бедер - к счастью, она не надела колготки.
        - Я хочу тебя, детка, - выдыхает она, уткнувшись мне в шею и обвив меня ногами.
        Когда эти слова срываются с ее полных губ, я не сдерживаю стон - мне нравится, как она резко берет контроль над ситуацией, как стаскивает с меня джинсы.
        - Разве у тебя не?.. - спрашиваю я, имея в виду менструацию. - Ага… видимо, нет.
        Она краснеет и берет мой член в руку. Я тяжело вздыхаю, а она улыбается и начинает медленно ласкать меня, слишком медленно.
        - Не дразни меня.
        Она начинает двигать рукой быстрее и целует меня в шею. Если так она пытается загладить свою вину, то я не против, чтобы она провинилась еще пару раз. Главное, чтобы это не было связано с другими парнями.
        Беру ее за волосы и заставляю взглянуть на меня.
        - Я хочу трахнуть тебя.
        Она качает головой, на ее губах играет скромная улыбка.
        - Хочу.
        - Нельзя. - Она смотрит в сторону двери.
        - Мы уже это делали.
        - В смысле… ну… из-за другого.
        - Ничего страшного.
        Я пожимаю плечами. В этом правда нет ничего такого, хотя многие думают иначе.
        - Это… нормально?
        - Да. Вполне нормально, - заявляю я.
        Несмотря на всю скромность, ее зрачки расширяются, и я понимаю, что она хочет этого не меньше меня. Она все еще держит на мне свою руку, продолжая медленно ласкать меня, а я раздвигаю ее ноги еще шире, дергаю за нитку тампона и выбрасываю его в мусорное ведро. Убираю ее руки и надеваю презерватив.
        Она слезает со стола, поворачивается ко мне спиной и опирается на него, задирая юбку.
        Несмотря на всю ситуацию, это чертовски сексуально - ничего сексуальнее в жизни не видел.
        Глава 55
        Тесса
        Хардин поднимает мою плотную юбку еще выше, и я возбуждаюсь от предвкушения.
        - Расслабься, Тесс. Просто выкинь все мысли из головы - все будет так же, как обычно, - обещает он.
        Пытаюсь скрыть смущение. Когда он входит в меня, ощущения ничем не отличаются от привычных. Ну, кроме того, что сейчас это более приятно. Более дерзко. Когда я занимаюсь чем-то настолько для меня запретным, настолько непозволительным, то возбуждаюсь еще больше. Хардин проводит рукой вниз по спине, отчего по коже бегут мурашки. Его настрой полностью изменился. На выходе из лифта он одарил меня таким взглядом, что я ожидала от него намного более серьезной ссоры.
        - Все в порядке? - спрашивает он.
        Я киваю и издаю стон в ответ.
        Одной рукой он хватает меня за бедро, а другой - за волосы, удерживая меня на месте.
        - Ты так хороша, так хороша, детка! - сдавленно произносит он, медленно двигаясь внутри меня.
        Он отпускает мои волосы и дергает за воротник блузки, обнажая грудь. Нащупывает сосок, нежно подергивает его, а затем зажимает меж пальцев. Я резко выдыхаю и прогибаю спину, а он повторяет это движение.
        - О боже! - шепчу я и сразу же зажимаю рот рукой.
        Я понимаю, что мы в моем кабинете, но почему-то не так сильно из-за этого беспокоюсь. Мои мысли занимают только Хардин и удовольствие. Сама ситуация и непозволительность наших действий сейчас меня никак не интересуют.
        - Очень приятно, правда, детка? Я же говорил тебе, ничего необычного… ну, по крайней мере, ничего по-плохому необычного.
        Он издает стон и обнимает меня обеими руками за талию. Я едва не соскальзываю, когда он меняет позу - теперь я упираюсь спиной в письменный стол.
        - Я безумно люблю тебя, ты ведь знаешь это? - дышит мне на ухо Хардин.
        Я киваю, хотя знаю, что ему нужно больше.
        - Скажи это, - настаивает он.
        - Я знаю, что ты любишь меня, - уверяю я его.
        Мое тело напрягается, и он выпрямляет спину, направляя руку к клитору. Я наклоняюсь вперед, стараясь посмотреть, как он творит это волшебство пальцами, но ощущения меня просто переполняют.
        - Давай, детка, давай!
        Хардин начинает двигаться быстрее и задирает мне ногу. Он прикрывает глаза. Я уже близко - оргазм настолько всепоглощающий, что я впиваюсь пальцами в его покрытые татуировками руки, и у меня темнеет в глазах. Крепко сжимаю руки, чтобы не выкрикнуть его имя, когда я достигаю кульминации. Хардин более сдержан: он наклоняется вперед, утыкается в мою шею, произнося мое имя, и прижимается губами к моей коже, чтобы заглушить свой стон.
        Хардин целует меня в ухо, затем отступает и снимает презерватив. Я встаю, поправляю одежду и понимаю, что мне надо пойти в туалет. Боже, как это странно. Не скрою, что мне понравилось, но трудно отделаться от мысли, которая застряла у меня в голове.
        - Готова? - спрашивает он.
        - К чему? - прерывисто дыша, удивляюсь я.
        - Ехать домой.
        - Я не могу. Сейчас только два. - Я показываю на часы на стене.
        - Позвонишь Вэнсу по дороге. Идем домой, - решительно отвечает Хардин и берет со стола мою сумку.
        - Хотя перед выходом тебе, наверное, надо вставить затычку.
        Он достает из сумки тампон и протягивает его мне.
        Я шлепаю его по руке.
        - Хватит их так называть! - ворчу я, засовывая его обратно в сумку под его громкий смех.
        Три дня спустя стою в холле офиса у большого окна и жду, когда Хардин приедет за мной. К счастью, снег прекратился - о нем теперь напоминает только слякоть на тротуаре.
        После нашей ссоры из-за Тревора Хардин настоял на том, чтобы каждый день отвозить меня на работу. Меня это ужасно раздражает. Я все еще удивлена, что сумела быстро его успокоить. Не знаю, что бы я делала, если бы он набросился на Тревора прямо в офисе. Кимберли пришлось бы вызвать охрану, а Хардина наверняка забрала бы полиция.
        Он должен был приехать в половине пятого, а сейчас уже пятнадцать минут шестого. Почти все ушли домой, и многие предложили меня подвезти - включая Тревора, хотя он и не подошел ко мне ближе чем на три метра. Я не хочу, чтобы наше с ним общение было неловким, и, несмотря на «указания» Хардина, я все равно желаю, чтобы мы с Тревором остались друзьями.
        Наконец, Хардин заезжает на парковку, и я выхожу на улицу. Сегодня уже теплее, пригревает яркое солнце, но ветер все равно еще прохладный.
        - Прости, что опоздал, я заснул, - говорит он, когда я залезаю в теплую машину.
        - Ничего страшного, - уверяю я его и смотрю в окно.
        Я немного волнуюсь из-за предстоящей новогодней вечеринки: не хочу, чтобы к моим переживаниям прибавилась еще и ссора с Хардином. Мы пока не решили, куда именно пойдем, и это сводит меня с ума - я должна заранее знать все подробности.
        Я все еще думаю, стоит ли ответить на эсэмэску, которую несколько дней назад прислала мне Стеф. Я действительно хочу с ней увидеться, показать и ей, и всем остальным, что я не сломлена - хотя они, конечно, серьезно меня унизили, - и что я сильнее, чем они думали. В то же время я чувствую, что среди друзей Хардина мне будет жутко неловко. Уверена, из-за того, что я снова с ним, они наверняка считают меня идиоткой.
        Не знаю, как мне себя с ними вести, и, если честно, я боюсь, что когда мы с Хардином вырвемся из нашего маленького мирка, все будет по-другому. Вдруг он будет весь вечер меня игнорировать? Или вдруг там будет Молли? От одной этой мысли у меня закипает кровь.
        - Куда хочешь поехать? - спрашивает он.
        Я уже говорила, что мне надо купить что-нибудь новое для сегодняшнего вечера, так что отвечаю:
        - В торговый центр. Нам надо решить, где будем отмечать, чтобы я сумела подобрать наряд.
        - Ты правда хочешь потусоваться вместе со всеми или просто сходить куда-нибудь вдвоем? Я все еще голосую за идею остаться дома.
        - Не хочу, мы и так все время дома.
        Я улыбаюсь. Мне нравится сидеть дома с Хардином, но раньше он постоянно куда-то ходил, так что иногда я волнуюсь, как бы он не заскучал с такой домоседкой, как я.
        Приезжаем к торговому центру, и Хардин высаживает меня у входа в «Мейси». Я быстро добегаю до магазина, и когда он возвращается с парковки, я выбрала уже три платья для примерки.
        - Это еще что? - Хардин морщит нос, глядя на ярко-желтое платье. - Цвет просто ужасный, - добавляет он.
        - Тебе любой цвет, кроме черного, кажется ужасным.
        Он пожимает плечами в ответ на мое правдивое замечание и проводит пальцем по другому платью, золотистого цвета.
        - Вот это мне нравится, - говорит он.
        - Правда? Насчет него я как раз и сомневалась. Я не хочу слишком уж выделяться из толпы, понимаешь?
        Он удивленно смотрит на меня.
        - А в ярко-желтом тебя никто не заметит, что ли?
        Он прав. Я возвращаю желтое платье на вешалку и показываю ему еще одно, белое без бретелек.
        - Как насчет этого?
        - Надо примерить, - предлагает он с наглой улыбкой.
        - Извращенец, - поддразниваю я.
        - Как всегда. - Он ухмыляется и идет за мной в примерочную.
        - Тебе сюда нельзя, - сердито говорю я и закрываю дверь в кабинку так, чтобы можно было только высунуть голову.
        Он недовольно пыхтит и садится на черный кожаный диван напротив.
        - Я хочу посмотреть на каждое, - говорит он, и я закрываю дверцу.
        - Тише там.
        Я слышу, как он смеется, и хочу выйти, чтобы просто взглянуть на его улыбку, но все же остаюсь в кабинке. Сначала надеваю белое платье без бретелек, и оно с трудом застегивается на спине - слишком тесное. Тесное и короткое, чересчур короткое. Наконец я все же справляюсь с застежкой и одергиваю платье вниз, а затем открываю дверцу.
        - Хардин? - едва слышно шепчу я.
        - Черт возьми! - Он заглядывает внутрь и удивленно открывает рот, увидев меня в едва прикрывающем тело платье.
        - Оно короткое, - краснею я.
        - Да, в нем ты точно никуда не пойдешь, - заявляет он, разглядывая меня с ног до головы.
        - Если захочу, то пойду. - Я напоминаю ему: не стоит указывать, что мне надевать.
        Он сердито смотрит на меня, а потом говорит:
        - Я знаю… просто я хотел сказать, что не надо. Слишком открытое, не в твоем вкусе.
        - Так я и думала, - хмыкаю я и снова смотрю на себя в зеркало в полный рост.
        Хардин ухмыляется, и я замечаю, что он рассматривает меня со спины.
        - Хотя оно невероятно сексуальное.
        - Теперь следующее, - говорю я и возвращаюсь в кабинку.
        Несмотря на то что золотое платье усыпано пайетками, ткань очень приятно ложится на кожу, будто шелк. Оно длиной до середины бедра, с рукавом в четверть. Это уже в моем стиле, лишь чуточку более откровенное, чем мой привычный выбор. Небольшие рукава придают платью строгость, но его длина и облегающая ткань говорят о том, что строгость эта все же притворная.
        - Тесс, - нетерпеливо ноет Хардин.
        Я открываю дверь, и, замечая его реакцию, чувствую, как быстро начинает стучать сердце.
        - Господи! - Он нервно сглатывает.
        - Тебе нравится? - спрашиваю я, прикусив губу.
        В этом платье я ощущаю себя довольно уверенно, особенно увидев, как у Хардина покраснели щеки и как он стал переминаться с ноги на ногу.
        - Очень.
        Как вполне обычная пара, мы ходим по торговому центру и выбираем мне одежду - это кажется мне странным, но тем не менее обнадеживающим. Несколько дней назад я ужасно переживала, когда он узнал о моем свидании с Тревором в Сиэтле.
        - Значит, покупаю это, - решаю я.
        Выбрав потрясающие черные туфли-лодочки, мы идем к кассе. Хардин настойчиво предлагает заплатить, но я отказываюсь, и на этот раз победа остается за мной.
        - Верно, это ты должна купить что-нибудь мне… ну, чтобы загладить вину за отсутствие подарка на Рождество, - дразнит меня он, когда мы выходим из торгового центра.
        Я хочу шлепнуть его по руке, но он хватает меня за запястье. Он нежно целует мою ладонь, а затем берет меня за руку и ведет к машине. «Держаться за руки - это не для нас…» Как только я вспоминаю об этом, он вдруг тоже осознает, что мы делаем, и тут же отпускает мою ладонь. Видимо, не хочет опережать события.
        Когда мы возвращаемся домой и я уже в десятый раз уверяю, что нам стоит пойти на вечеринку с его друзьями, мои нервы начинают шалить от мысли о том, как может пройти этот вечер. Но мы не можем вечно прятаться от внешнего мира. Увидев, как Хардин ведет себя в компании своих друзей, я пойму, как он действительно относится ко мне - и к тому, что мы вместе.
        Принимаю душ, три раза подряд брею ноги и стою под струей горячей воды до тех пор, пока она не начинается казаться мне чуть теплой. Я выхожу из ванной и спрашиваю Хардина:
        - Что Нэт сказал насчет вечера?
        Но я не уверена, какой именно ответ я хотела бы услышать.
        - Он написал, что встречаемся в доме братства… где я раньше жил. В девять. Судя по всему, они планируют нечто грандиозное.
        Смотрю на часы - уже семь.
        - Хорошо, я скоро буду готова.
        Я наношу макияж и быстро сушу волосы, завиваю их в кудряшки и, как обычно, закалываю челку назад. Я выгляжу… неплохо…
        Скучно. Скучно. Как и всегда. Чтобы вернуться в компанию его друзей, я должна выглядеть намного лучше, чем раньше. Так я покажу им, что они меня не сломали. Если там будет Молли, она точно оденется так, чтобы оказаться в центре внимания - в том и числе и внимания Хардина. И как бы я ее ни ненавидела, выглядит она всегда просто потрясающе. Вспоминаю ее пышную копну розовых волос, хватаю черную подводку и провожу широкую линию по верхнему веку - к счастью, она с первого раза получилась ровной. Я подвожу карандашом и нижнее веко, вытаскиваю из волос заколку и бросаю ее в мусорное ведро.
        Хотя быстро достаю обратно. Ладно, может, я и не готова совсем с ней расстаться, но сегодня точно обойдусь без нее. Я наклоняю голову вниз и взъерошиваю тугие кудряшки. Отражение в зеркале меня поражает. Это девушка, которая постоянно ходит по клубам, она выглядит слегка сумасбродной… и даже сексуальной. В последний раз я так ярко красилась, когда Стеф решила изменить мой «имидж», по поводу которого меня потом дразнил Хардин. В этот раз я выгляжу еще лучше.
        - Уже половина девятого, Тесс! - кричит Хардин из гостиной.
        Я еще раз смотрюсь в зеркало, делаю глубокий вдох и спешу надеть платье, пока Хардин меня еще не увидел. Вдруг он подумает, что я выгляжу плохо? В прошлый раз его не особенно впечатлил мой обновленный внешний вид. Стараясь отбросить эти мысли, я натягиваю платье через голову, застегиваю его и надеваю новые туфли.
        Может, надеть колготки? Нет. Мне просто надо успокоиться и перестать обо всем волноваться.
        - Тесса, нам уже действительно по… - Хардин заходит в комнату, но замолкает на полуслове.
        - Я хорошо…
        - Да, черт возьми, да, - выдыхает он.
        - Не слишком вычурно? Макияж и все такое?
        - Нет, все очень… красиво, в смысле… хорошо, да, - запинается он.
        Я стараюсь не рассмеяться из-за того, что он вдруг потерял дар речи, - с ним такого никогда не случается.
        - Пошли… если мы не выйдем сейчас, то у нас вообще не получится уйти отсюда, - бормочет он.
        Его реакция сразу же придала мне уверенности. Я знаю, что так не должно быть, но все же. Он выглядит, как всегда, безупречно даже в простой черной футболке и обтягивающих черных джинсах. Привычный образ Хардина дополняют черные «конверсы», которые мне так нравятся.
        Глава 56
        Тесса
        Мы подъезжаем к корпусу, где раньше жил Хардин; из окон доносится песня The Fray[5 - The Fray - американская поп-рок-группа.] - что-то о том, что нужно прощать. По дороге сюда я чувствовала себя взволнованной, и мы почти все время молчали. В голову лезут воспоминания - неприятные воспоминания, - но я стараюсь прогнать их. Мы с Хардином снова вместе, по-настоящему вместе, так что теперь он будет совсем другим. Так ведь?
        Мы проталкиваемся сквозь толпу к прокуренной гостиной, и Хардин никуда от меня не отходит. Нам сразу же дают красные кружки, но Хардин быстро отставляет в сторону свою и забирает мою. Я протягиваю руку, чтобы ее вернуть, но Хардин хмурится.
        - Думаю, нам не стоит сегодня пить, - говорит он.
        - Думаю, это тебе не стоит сегодня пить.
        - Ладно, но только одну, - предупреждает он и отдает мне стаканчик.
        - Скотт! - слышу я знакомый голос.
        На кухне появляется Нэт: он хлопает Хардина по плечу и дружелюбно мне улыбается. Я уже почти забыла, какой он милый. Пытаюсь представить, как бы он выглядел без всех этих татуировок и пирсинга, но не могу.
        - Ого, Тесса, ты выглядишь… как-то по-другому, - говорит он.
        Хардин закатывает глаза, забирает у меня кружку и делает глоток. Мне хочется отобрать ее, но я не желаю устраивать скандал. От пары глотков ничего не будет. Я кладу свой телефон в задний карман Хардина, чтобы было удобнее.
        - Ну и ну! - раздается женский голос, и я вижу, как из-за широкой спины какого-то парня появляется копна розовых волос.
        - Отлично, - вздыхает Хардин, когда к нам подходит приставучая Молли.
        - Давно не виделись, Хардин, - со зловещей улыбкой говорит она.
        - Ага. - Он снова делает глоток.
        Она переводит взгляд на меня.
        - О, Тесса! Я тебя не заметила, - с явным сарказмом заявляет она.
        Я не обращаю на нее внимания, а Нэт подает мне еще одну кружку.
        - Скучал по мне? - спрашивает Молли у Хардина.
        Одежды на ней больше, чем обычно, хотя она все равно едва ли не голая. Ее черная рубашка разорвана спереди, видимо, специально, а на невероятно коротких красных шортах есть еще и разрезы по бокам, которые и вовсе обнажают бледную кожу ее бедер.
        - Не особо, - отвечает Хардин, не глядя на нее.
        Я подношу стаканчик ко рту, чтобы скрыть свою ухмылку.
        - Уверена, что скучал, - настаивает она.
        - Отвали, - сердито говорит он.
        Она закатывает глаза, словно все это для нее просто игра.
        - Боже, ну ты и злюка!
        - Идем, Тесса.
        Хардин берет меня за руку и тянет за собой. Мы выходим, оставляя недовольную Молли в компании смеющегося Нэта.
        - Тесса! - кричит Стеф, вскакивая с дивана. - Черт возьми, красотка! Выглядишь потрясно! Супер! - Затем она добавляет: - Я бы и сама такое надела!
        - Спасибо, - улыбаюсь я.
        При встрече со Стеф я чувствую себя немного неловко, но столкновение с Молли было намного хуже. Я действительно скучала по Стеф и надеюсь, что сегодня все пройдет хорошо и мы найдем способ восстановить нашу дружбу.
        Она обнимает меня и говорит:
        - Я рада, что ты пришла.
        - Пойду поболтаю с Логаном, никуда не уходи, - приказным тоном заявляет мне Хардин и растворяется в толпе.
        Стеф с улыбкой смотрит ему вслед.
        - Грубиян, как и всегда. - Она смеется и старается перекричать громкую музыку и голоса.
        - Да… некоторые вещи никогда не меняются.
        Я улыбаюсь и допиваю сладкий напиток. Неприятно об этом думать, но вишневый привкус напоминает мне о моем поцелуе с Зедом. Его губы были холодными, а язык - сладковатым. Кажется, что это случилось в другой жизни, что это другая Тесса целовала его.
        Будто прочитав мои мысли, Стеф хлопает меня по плечу.
        - Пришел Зед. Вы с ним не виделись… ну, после того? - Она показывает на темноволосого парня своим покрашенным в черно-белую полоску ногтем.
        - Нет… если честно, я ни с кем не виделась. Кроме Хардина.
        - Зед жутко страдал после всего, что случилось. Мне его даже было немного жаль, - говорит она.
        - Может, поговорим о чем-нибудь другом? - прошу я.
        Зед ловит мой взгляд, и я тут же отворачиваюсь.
        - Пошли найдем Тристана, - предлагает она.
        - Но Хардин… - начинаю я.
        Я пытаюсь объяснить, что он попросил меня оставаться здесь. Даже не попросил, а приказал, и это ужасно бесит. Допиваю холодный коктейль. Мои щеки уже начинают краснеть от выпитого… но я чувствую себя спокойнее и беру еще одну кружку, а потом иду за Стеф в гостиную.
        Никогда не видела в общежитии столько народу - Хардина нигде нет. Половину гостиной занимает длинный карточный стол, заставленный красными кружками. Пьяные студенты бросают в них шарики от пинг-понга, а затем выпивают содержимое. Мне никогда не понять, зачем они устраивают алкогольные игры, но эта хотя бы не связана с поцелуями. Вижу Тристана: он сидит на диване рядом с рыжеволосым парнем, который кажется мне знакомым. Он курил травку вместе с Джейсом, когда я в последний раз его видела. Зед сидит с краю и что-то рассказывает остальным ребятам, и Тристан запрокидывает голову от смеха. Он поднимает взгляд и улыбается, заметив, что к нему идет Стеф. Сосед Нэта по комнате понравился мне с первой встречи. Он милый и по-настоящему заботливо относится к Стеф.
        - Как у тебя дела с Тристаном? - спрашиваю я, пока мы еще не подошли к парням.
        Она поворачивается ко мне и с сияющей улыбкой отвечает:
        - Отлично. Мне кажется, я люблю его!
        - Кажется? Вы еще не признавались друг другу?
        - Нет… боже, нет. Мы встречаемся всего три месяца!
        - Понятно… - Мы с Хардином признались друг другу в любви еще до того, как стали встречаться.
        - У вас с Хардином все по-другому, - тут же замечает она, что еще больше уверяет меня в ее способностях читать мои мысли. - Кстати, у вас все хорошо? - спрашивает она, а затем смотрит куда-то мимо меня.
        - Да, все хорошо. - Приятно говорить это, ведь впервые за долгое время у нас действительно все хорошо.
        - Вы самая странная парочка на свете.
        Я смеюсь.
        - Да, мы такие!
        - Но это здорово. Представь, если бы Хардин нашел девушку с таким же характером, как у него? Не хотела бы я с ней дружить, это уже точно, - смеется она.
        - Я тоже, - говорю я и улыбаюсь в ответ.
        Тристан машет рукой Стеф, и она подходит и садится к нему на колени.
        - Вот и моя девочка. - Он нежно целует ее в щеку, затем смотрит на меня. - Как у тебя дела, Тесса?
        - Отлично. А у тебя? - спрашиваю я строгим тоном, будто политик.
        Расслабься, Тесса!
        - Тоже хорошо. Напился в стельку, но ничего страшного, - смеется он.
        - Где Хардин? Что-то я его не видел, - спрашивает меня рыжеволосый.
        - Он… ну, даже не знаю, - отвечаю я и пожимаю плечами.
        - Уверена, он где-то здесь. Он от тебя далеко не отходит, - успокаивает меня Стеф.
        Вообще-то, отсутствие Хардина меня не сильно волнует, потому что алкоголь помогает успокоить нервы, но я все равно хочу, чтобы он вернулся и побыл со мной. Это его друзья, а не мои. Кроме Стеф, хотя наша дружба все еще под вопросом. Но сейчас она здесь единственный человек, которого я хорошо знаю, а стоять в одиночестве в углу мне точно не хочется.
        Кто-то врезается меня, и едва не падаю вперед. К счастью, моя кружка пуста, так что когда она падает на пол, на ковер - и так уже грязный - проливается всего пара розовых капель.
        - Черт, извини, - бормочет пьяная девушка.
        - Ничего страшного, - отвечаю я.
        Ее черные волосы так блестят, что мне хочется сощурить глаза. Как такое вообще может быть? Наверное, я напилась сильнее, чем я думаю.
        - Давай-ка присядь, пока тебя кто-нибудь не сбил с ног, - подшучивает надо мной Стеф, и я смеюсь в ответ, а потом сажусь на край дивана.
        - Ты слышала про Джейса? - спрашивает Тристан.
        - Нет, а что с ним?
        От одного упоминания его имени внутри у меня все леденеет.
        - Его арестовали, только вчера выпустили, - рассказывает он.
        - Что? Правда? Что он сделал? - удивляюсь я.
        - Убил кое-кого, - говорит рыжий.
        - О боже! - восклицаю я, и все начинают смеяться.
        Я так пьяна, что разговариваю намного громче.
        - Он просто прикалывается. Его остановил полицейский и нашел в машине травку, - с улыбкой объясняет Тристан.
        - Ты просто придурок, Эд, - говорит Стеф и шлепает его по руке, но я сама не могу не посмеяться над тем, как легко поверила ему.
        - Видела бы ты свое лицо! - продолжает хихикать Тристан.
        Проходит еще полчаса, но я по-прежнему нигде не вижу Хардина. Его отсутствие начинает меня немного раздражать, но чем больше я пью, тем меньше я из-за этого волнуюсь - в том числе потому, что Молли постоянно у меня на виду, и я замечаю, что она уже нашла себе симпатичного блондина. Он водит руками по ее бедрам, и они оба так пьяны, что со стороны выглядят просто нелепо. Но лучше уж он, чем Хардин.
        - Кто готов занять место Кайла? Кажется, ему уже достаточно, - говорит парень в очках, показывая на своего пьяного друга - тот свернулся на полу в позе эмбриона.
        Я смотрю на стол, заставленный стаканчиками, и сразу понимаю, что к чему.
        - Я в деле! - кричит Тристан, аккуратно поднимая Стеф с колен.
        - Я тоже! - поддерживает она.
        - Ты же знаешь, что у тебя плохо получается, - дразнит он ее.
        - А вот и нет. Ты просто злишься, потому что я тебя всегда обыгрываю. Но раз я в твоей команде, бояться тебе нечего. - Она игриво хлопает ресницами, а он качает головой.
        - Тесс, давай с нами! - предлагает она, перекрикивая музыку.
        - Э-э… нет, мне и так неплохо.
        Я даже не представляю, во что они играют, но уже знаю, что у меня ничего не выйдет.
        - Ну давай! Будет весело. - Она складывает руки, изображая, что умоляет меня.
        - Что это за игра?
        - Пив-понг, что же еще, - пожимая плечами, отвечает она, а потом заливается смехом. - Ты что, никогда не играла?
        - Нет, я не люблю пиво.
        - Можем вместо него налить коктейль из водки с вишневым соком. Они его заготовили просто десятками литров. Я возьму в холодильнике. - Она поворачивается к Тристану. - Давай-ка, расставь стаканы.
        Я хочу отказаться, но в то же время желаю повеселиться. Я хочу ощущать себя свободной и беззаботной. Может, этот пив-понг не так уж плох. Все лучше, чем сидеть на диване и ждать Хардина. И где его только черти носят?
        Тристан расставляет стаканы так, чтобы получился треугольник - прямо как кегли в боулинге.
        - Будешь играть? - спрашивает он.
        - Наверное, да. Только я не знаю как, - говорю я.
        - Кто будет с ней в команде?
        Все молчат, и я чувствую себя нелепо. Так и знала, что это все…
        - Зед? - спрашивает Тристан, отрывая меня от моих мыслей.
        - Э-э… я не знаю… - отвечает Зед, стараясь не смотреть в мою сторону.
        Он игнорирует меня весь вечер.
        - Всего один круг, дружище.
        Зед быстро бросает на меня взгляд и сдается.
        - Ладно-ладно, один раз.
        Он подходит ко мне и становится рядом, и мы оба молчим, пока Стеф наполняет кружки.
        - Из них пили все остальные? - спрашиваю я, пытаясь скрыть отвращение - кто знает, сколько человек прикасалось к этой посуде.
        - Не волнуйся, - смеется Стеф. - Алкоголь убивает микробы!
        Краем глаза я замечаю, что Зед улыбается, но когда я поворачиваюсь к нему, он отводит взгляд. М-да, игра будет долгой.
        Глава 57
        Тесса
        - Просто бросай его в любую кружку, и им придется выпить именно тот, куда попадет шарик. Команда, попавшая в большее число кружек, выигрывает, - объясняет Тристан.
        - Что выигрывает? - спрашиваю я.
        - Э-э, ничего. Просто ты напиваешься не так быстро, потому что тебе достается меньше стаканов.
        Хочу заметить, что алкогольная игра, где победителю достается меньше выпивки, слегка противоречит логике вечеринки, но тут Стеф кричит:
        - Я первая!
        Она игриво протирает белый шарик о футболку Тристана, затем дует на него и бросает через стол. Он отскакивает от самой первой кружки и падает в ту, что рядом.
        - Сначала ты? - спрашивает меня Зед.
        - Почему бы и нет. - Я пожимаю плечами и тянусь за стаканом.
        Тристан бросает следующим и промахивается. Шарик падает на пол, а Зед поднимает его и окунает в стакан с водой. Так вот для чего здесь вода. Вряд ли это сильно поможет, но я на студенческой вечеринке… разве стоит ожидать чего-то другого?
        - Говоришь, это я не умею играть? - поддразнивает Стеф Зеда, но тот лишь улыбается в ответ.
        - Давай ты, - говорит мне Зед.
        Кажется, моя первая попытка поиграть в пив… или, точнее, в водка-понг вполне удалась - учитывая, что я делаю четыре броска подряд. Челюсть уже болит от смеха, а кровь бурлит от выпитого и от осознания того, что у меня получилось, - пусть даже речь идет об алкогольной игре на вечеринке.
        - Ты точно уже в это играла! Я уверена! - заявляет Стеф, уперев руку в бедро.
        - Нет, просто я быстро учусь, - смеюсь я.
        - Это ты называешь «учусь»?
        - Не надо завидовать моим успехам в обучении пив-понгу, - говорю я, и все вокруг начинают смеяться.
        - О господи! Не смей больше говорить про «обучение»! - говорит Стеф, и я сама едва не падаю от смеха.
        Игра оказалась лучше, чем я думала. Большое количество спиртного помогает мне почувствовать себя беззаботной. Юной и беззаботной.
        - Если сейчас у тебя получится, мы победим, - подбадриваю я Зеда.
        Чем больше он выпивает, тем более уверенно ведет себя рядом со мной.
        - Обязательно получится, - хвастливо отвечает он и улыбается. Пролетев по воздуху, маленький шарик попадает прямо в кружку Стеф и Тристана - последнюю оставшуюся.
        Я визжу и подпрыгиваю от радости, как идиотка, но меня это совершенно не волнует. Зед один раз хлопает в ладоши, а я, не раздумывая, обнимаю его за шею. Он слегка отступает, но все же касается руками моей талии прежде, чем я убираю руки. Это невинное объятие - мы только что победили, и я этому рада. Невинное. Я перевожу взгляд на Стеф, и она изумленно смотрит на меня, отчего я сразу начинаю оглядываться вокруг в поисках Хардина.
        Его нигде нет, ну а что, если бы и был? Это он оставил меня одну. Я даже не могу отправить ему сообщение или позвонить, потому что мой телефон остался у него в кармане.
        - Я требую реванша! - кричит Стеф.
        Я удивленно смотрю на Зеда.
        - Сыграем еще?
        Он осматривается и только потом отвечает.
        - Да-да… давай еще раз, - улыбается он.
        Мы с Зедом снова выигрываем, из-за чего Стеф и Тристан шутливо заявляют, что мы мошенничаем.
        - Ты в порядке? - спрашивает Зед, когда мы вчетвером отходим от стола.
        Двух раундов пив-понга мне достаточно - я немного пьяна. Ладно, более чем немного, но чувствую себя прекрасно. Тристан и Стеф уходят на кухню.
        - Да, в порядке. В полном порядке. Я отлично провожу время, - отвечаю я, и он смеется. Его улыбка просто очаровательна, и мне даже виден его язык.
        - Отлично! Если ты не против, я тебя покину - хочу подышать свежим воздухом, - говорит он.
        Воздух. Я с удовольствием вдохнула бы воздуха, не пропитанного запахами сигаретного дыма и пота. Внутри душно, ужасно душно.
        - Можно мне с тобой? - спрашиваю я.
        - Э-э… мне кажется, это не самая хорошая идея, - отвечает он, отводя от меня взгляд.
        - А… ну ладно.
        Я смущаюсь и краснею. Отворачиваюсь, чтобы уйти, но он осторожно тянет меня за руку.
        - Пойдем. Я просто не хочу, чтобы из-за меня у вас с Хардином были проблемы.
        - Хардина рядом нет, и я могу дружить с тем, с кем захочу, - невнятно произношу я. Мой голос звучит странно, и, осознав это, я не могу сдержать смех.
        - Ты сильно опьянела, да? - спрашивает он и открывает мне дверь.
        - Немчуть. Немного… то есть чуть-чуть. - Я снова смеюсь.
        Приятный морозный воздух отлично освежает. Мы с Зедом ходим по внутреннему дворику и садимся на обвалившуюся каменную стену - это место стало моим любимым после нескольких вечеринок в общежитии. Из-за холода снаружи мало людей. Одного из них рвет в кустах в паре метров от нас.
        - Как мило, - ворчу я.
        Зед усмехается, но ничего не говорит. Из-за холодных камней я начинаю замерзать, но если что, я могу взять куртку в машине Хардина. Хотя я даже не знаю, где он. Я вижу, что его машина все еще здесь, но его самого я не видела уже… с самого начала пив-понга или около того.
        Я смотрю на Зеда: его устремлен куда-то в темноту. Почему мне так неловко? Он прижимает руку к животу. Когда он немного поднимает футболку и чешет кожу под ней, я замечаю белую повязку.
        - Что это? - с любопытством спрашиваю я.
        - Татуировка. Сделал как раз перед тем, как приехать сюда.
        - Можно посмотреть?
        - Ну да… - Он снимает куртку и кладет ее рядом, затем отдирает пластырь и уголок бинта.
        - Здесь темно, - говорит он и светит на живот экраном телефона.
        - Заводной механизм?
        Я неосознанно провожу пальцем по татуировке. Он вздрагивает, но не отодвигается. Тату довольно большая, занимает большую часть живота. В остальных местах на коже - маленькие, хаотично расположенные рисунки. На новой татуировке изображено сплетение механизмов - кажется, что они движутся, но скорее всего, все дело в выпитой водке.
        Я все еще провожу пальцем по его теплой коже и внезапно понимаю, что я делаю.
        - Извини… - бормочу я и отдергиваю руку.
        - Ничего… Но вообще, да, это что-то вроде заводного прибора. Видишь, вот здесь на рисунке кожа как бы оторвана? - он показывает на самый край татуировки, и я киваю.
        Он пожимает плечами.
        - Если заглянуть под кожу, то внутри видишь механизм. Как будто я робот, или вроде того.
        - Чей робот? - Не знаю, почему я это спросила.
        - Наверное, робот, запрограммированный обществом.
        - Вот как… - Его ответ оказался намного более серьезным, чем я ожидала. - Очень здорово, я поняла твой замысел. - Я улыбаюсь. Перед глазами все плывет.
        - Не знаю, будет ли эта идея понятна другим. Пока только ты сумела ее оценить.
        - Сколько татуировок ты еще хочешь сделать? - спрашиваю я.
        - Даже не знаю - руки у меня полностью забиты и живот теперь тоже, так что, наверное, я остановлюсь, когда совсем не останется места. - Он смеется.
        - Я тоже хочу татуировку, - выпаливаю я.
        - Ты? - громко смеется он.
        - Ага! Почему нет? - притворно возмущаюсь я.
        Прямо сейчас идея сделать татуировку кажется мне неплохой. Не представляю, какой это был бы рисунок, но звучит забавно. Забавно и смело.
        - Кажется, ты слишком много выпила, - дразнит меня он, снова заклеивая тату повязкой с пластырем.
        - Думаешь, не смогу? - спорю я.
        - Нет, дело не в этом. Просто… не знаю. Не могу представить тебя с татуировкой. Да и что ты захочешь набить? - спрашивает он, стараясь сдержать смех.
        - Ну… солнышко? Или смайлик?
        - Смайлик? В тебе явно говорит водка.
        - Возможно, - хихикаю я. Затем уже серьезным тоном говорю: - Я думала, ты злишься на меня.
        Он тоже перестает смеяться.
        - Почему ты так думала? - спокойно спрашивает он.
        - Потому что ты меня избегал, пока Тристан не заставил тебя сыграть в пив-понг.
        Он вздыхает.
        - Я не избегал тебя, Тесса. Просто я не хочу создавать тебе проблемы.
        - С кем? С Хардином? - уточняю я, хотя уже знаю ответ.
        - Да. Он ясно дал понять, что я должен держаться от тебя подальше, и я не хочу снова нарваться на драку. Я не хочу, чтобы у тебя или у нас были неприятности. Я просто… ладно, неважно.
        - Сейчас он становится другим, старается контролировать свой гнев, - смущенно говорю я.
        Не знаю, действительно ли это так, но то, что Хардин не убил Тревора, уже о чем-то говорит.
        Он недоверчиво смотрит на меня.
        - Правда?
        - Да, правда. Думаю…
        - А где он, кстати? Я удивился, что он выпустил тебя из виду.
        - Не имею ни малейшего представления, - говорю я и осматриваюсь, как будто это может помочь. - Он пошел поговорить с Логаном, и с того момента я его не видела.
        Он кивает и снова чешет живот.
        - Странно.
        - Стеф была тебе очень рада, - замечает Зед и достает сигарету.
        Он быстро щелкает зажигалкой, и вскоре я чувствую запах дыма.
        - Я заметила. И я тоже скучала по ней, но случившееся меня все еще расстраивает.
        Говорить об этом уже не так трудно, как раньше. Я здорово провожу время, пусть даже Хардина нет рядом. Я смеялась и шутила со Стеф, и впервые за все это время я чувствую, что могу забыть обо всем плохом и восстановить нашу дружбу.
        - Это было смело с твоей стороны - прийти сюда, - с улыбкой замечает он.
        - Глупо и смело - это разные вещи, - шучу я.
        - Я серьезно. После всего, что было… ты не испугалась. Я бы, наверное, спрятался куда-нибудь подальше.
        - Я пряталась, но он нашел меня.
        - Я всегда тебя нахожу.
        Услышав голос Хардина, я вздрагиваю и хватаюсь за куртку Зеда, чтобы не упасть с каменной стены.
        Глава 58
        Хардин
        Это правда. Я действительно всегда нахожу ее. И когда это случается, я обычно застаю ее с тем, кто меня чертовски бесит, - например, с этим чертовым Тревором или Зедом.
        Я просто не могу, блин, в это поверить: я обнаружил Тессу с Зедом, и они сидят вместе и обсуждают то, как она от меня прячется. Просто абсурд. Она хватается за Зеда, чтобы не упасть, а я подхожу к ней, ступая по замерзшему газону.
        - Хардин, - едва слышно говорит Тесса, явно удивленная моим появлением.
        - Да, Хардин, - отвечаю я.
        Зед отступает в сторону. Я стараюсь сохранять спокойствие. Какого черта она делает наедине с ним? Я ведь ясно сказал ей оставаться внутри, на кухне. Когда я спросил Стеф, куда подевалась Тесса, в ответ она сказала всего одно слово - «Зед». Обыскав за пять минут все гребаное общежитие - в основном комнаты, - я наконец вышел наружу. И вот они здесь. Вместе.
        - Ты должна была оставаться на кухне, - говорю я. Затем, чтобы смягчить резкий тон, добавляю: - Детка.
        - Ты должен был тут же вернуться… малыш.
        Я вздыхаю и делаю глубокий вдох, прежде чем сказать что-то еще. Я всегда реагирую на любой порыв к действию, но теперь стараюсь этого не делать. Однако с ней это чертовски трудно.
        - Пойдем внутрь, - говорю я и протягиваю руку.
        Мне надо увести ее от Зеда и, честно говоря, самому уйти от него подальше. Однажды я уже избил его, и что-то мне подсказывает, что не откажусь от повторения.
        - Я собираюсь сделать себе татуировку, Хардин, - заявляет Тесса, пока я помогаю ей слезть со стены.
        - Чего? - Она что, напилась?
        - Да… Тебе надо увидеть новую татуировку Зеда, Хардин. Такая классная. - Она улыбается. - Покажи ему, Зед.
        Какого хрена Тесса разглядывала его татуировки и что я вообще пропустил? Чем они тут занимались? Что еще он ей успел показать? Он запал на нее с самой первой встречи, как и я. Разница в том, что я хотел переспать с ней, а ему она действительно понравилась. Но я победил: она выбрала меня.
        - Я не… - неловко начинает Зед.
        - Нет-нет. Давай, покажи мне, - с сарказмом говорю я.
        Зед выпускает облачко дыма и, подтверждая мои опасения и дико меня раздражая, задирает футболку. Он приоткрывает повязку, и я вижу, что его тату действительно классная, но мне все равно не понять, какого черта он показывал ее Тессе.
        Тесса радостно восклицает:
        - Правда, здорово? Я тоже хочу. Думаю, выберу смайлик!
        Она же не всерьез! Я зажимаю губное кольцо зубами, чтобы не рассмеяться. Я перевожу взгляд на Зеда - он лишь качает головой и пожимает плечами. Мой гнев слегка утихает, когда я слышу о ее смехотворной идее сделать татуировку.
        - Ты напилась? - спрашиваю я.
        - Возможно, - хихикает она.
        Просто отлично!
        - Сколько ты выпила? - Я прикончил пару стаканов, но она - явно больше.
        - Не знаю… а сколько выпил ты? - дразнится она и задирает мою футболку. Холодными ладонями она касается моей горячей кожи, заставляя меня вздрогнуть, а затем утыкается лицом мне в грудь.
        Видишь, Зед, она моя. Не твоя, не чья-нибудь еще - только моя.
        Глядя на него, я спрашиваю:
        - Сколько она выпила?
        - Не знаю, пила ли она до этого, но мы только что выиграли два раунда пив-понга… только с коктейлем из водки и вишневого сока.
        - Погоди… «Мы»? Вы двое играли в пив-понг? - говорю я, стиснув зубы.
        - Нет. Это был вишне-водка-понг! - со смехом поправляет меня она. - Мы выиграли - дважды! Стеф и Тристан тоже классно играли, но мы их победили! Дважды!
        Она поднимает руку, чтобы Зед дал ей пять, и он неохотно повторяет ее движение, не касаясь ее ладони.
        Вот она, Тесса, - настолько привыкшая быть лучше и умнее во всем, что хвалится даже победой в пив-понге.
        И мне это жутко нравится.
        - Много водки? - интересуюсь я у Зеда.
        - Нет, там было больше сока, но она выпила прилично.
        - И ты вытащил ее сюда в темноту, хотя знал, какая она пьяная? - повышая голос, спрашиваю я.
        Тесса поднимает голову, и в ее дыхании я чувствую запах алкоголя.
        - Хардин, прошу, расслабься. Это я попросила его выйти со мной на воздух. Он сначала отказался, потому что знал, что ты будешь вести себя… вот та-а-ак.
        Она хмурится и пытается убрать руки из-под моей футболки, но я осторожно притягиваю ее ладони к своему животу, а затем обнимаю за талию и прижимаю ее к себе еще крепче.
        «Расслабься»? Она правда сказала мне «расслабься»?
        - И давай не будм забывать, что не оставь ты меня там одну, мы мгли бы сыграть в пив-понг вместе, - невнятно добавляет она.
        Я понимаю, что она права, но ее поведение все равно меня раздражает. Почему она играла именно с Зедом, а не с кем-то другим? Я знаю, что у него по-прежнему остались к ней чувства. Конечно, они не идут ни в какое сравнение с моими, но по его взгляду я вижу, что она ему дорога.
        - Я права или не права? - спрашивает она.
        - Ладно, Тесса, - ворчу я, пытаясь заставить ее замолчать.
        - Я пойду внутрь, - говорит Зед, бросает окурок на землю и уходит.
        Тесса провожает его взглядом, а потом говорит:
        - Ты такой сердитый, может, тебе лучше вернуться туда, где ты был все это время. - Она снова пытается вырваться из моих объятий.
        - Я никуда не уйду, - отвечаю я, увиливая от намека по поводу моего отсутствия.
        - Тогда перестань дуться - не мешай мне весело проводить время.
        Она поднимает на меня взгляд. На фоне черной подводки ее глаза кажутся еще более светлыми, чем обычно.
        - Ты же не думала, что я обрадуюсь, увидев тебя с этим придурком.
        - Лучше бы ты увидел меня с кем-нибудь другим? - В пьяном состоянии она становится ужасно вспыльчивой.
        - Нет, ты неправильно поняла мою мысль, - резко говорю я.
        - Тут нечего понимать. Я ничего такого не сделала, так что перестань придираться, иначе я с тобой больше не дружу, - угрожает она.
        - Ладно, я не буду ворчать. - Я закатываю глаза.
        - И глаза тоже больше не закатывай, - сердится она, и я убираю руки с ее талии.
        - Хорошо, больше не буду, - улыбаюсь я.
        - Так я и думала. - Она едва сдерживает улыбку.
        - Ты сегодня раскомандовалась.
        - Водка придает мне храбрости.
        Я чувствую, как ее руки скользят ниже по моему животу.
        - Значит, хочешь себе тату? - спрашиваю я, поднимая ее руки, но она сопротивляется и касается меня еще ниже.
        - Ага, а может, целых пять. - Она пожимает плечами. - Пока не знаю.
        - Ты не будешь делать никакие тату, - со смехом говорю я, но на самом деле я вполне серьезен.
        - Почему нет? - Пальцами она проводит по краю моих «боксеров».
        - Поговорим об этом, когда протрезвеешь. - Я уверен, что завтра эта идея уже не покажется ей такой заманчивой. - Идем внутрь.
        Она скользит рукой внутрь и встает на цыпочки. Я думал, что она поцелует меня в щеку, но она тянется к моему уху, и я резко выдыхаю, когда она сжимает меня рукой.
        - Думаю, нам лучше остаться здесь, - шепчет она. Черт.
        - Водка действительно делает тебя храбрее. - Мой голос предательски подрагивает.
        - Да… и очень возбу… - начинает слишком громко говорить она.
        Мимо проходит компания пьяных девушек, и я закрываю ее рот рукой.
        - Нам нужно вернуться; тут жутко холодно, и вряд ли кому-то будет приятно увидеть, как мы занимаемся сексом в кустах, - усмехаюсь я, а ее зрачки расширяются еще сильнее.
        - А мне будет очень приятно, - говорит она, как только я убираю руку от ее рта.
        - Господи, Тесс, пара бокалов, и ты прямо как озабоченная, - смеюсь я.
        Вспоминаю ночь в Сиэтле и все грубые словечки, которые срывались с ее полных губ. Я должен быстрее отвести ее внутрь, иначе я не удержусь и затащу ее в кусты.
        Она подмигивает.
        - Только ради тебя.
        Я не могу сдержать смех.
        - Идем. - Я беру ее за руку и веду за собой через дворик.
        Она все время надувает губы, отчего я еще больше возбуждаюсь - особенно когда она недовольно выпячивает нижнюю губу. Я мог бы наклониться и нежно обхватить ее зубами. Черт, я такой же ненормальный, как и она, а я даже не пьян. Она ужасно рассердилась бы, если застала бы меня наверху: я не курил, но парни нарочно выдыхали дым прямо мне в лицо.
        Я проталкиваюсь вместе с ней сквозь толпу и веду ее наверх, туда, где меньше всего народу, на кухню. Она опирается о столешницу и смотрит на меня. Как у нее получается до сих пор выглядеть такой красивой, будто мы только что вышли из дома? Остальные девчонки сейчас выглядят ужасно: уже после первого коктейля у них растекается макияж, спутываются волосы, и вид становится чертовски небрежным. Но только не у Тессы. По сравнению с ними она выглядит просто потрясающе. По сравнению с кем угодно.
        - Я хочу еще выпить, Хардин, - говорит она и, когда я качаю головой в ответ, показывает мне язык, как маленький ребенок. - Ну пожалуйста. Я развлекаюсь, не порть мне веселье.
        - Ладно, всего один коктейль, только перестань вести себя так, будто тебе десять лет, - шучу я.
        - Так точно, сэр. Я искренне прошу прощения за мое неразумное поведение. Этого больше не повторится…
        - И как будто тебе лет восемьдесят тоже, - смеюсь я. - Но можешь снова назвать меня «сэр».
        - Черт, так уж и быть, блин. Я перестану на хрен разговаривать как чертова…
        Но она не заканчивает свое полное грубостей предложение, потому что мы оба начинаем хохотать.
        - Ты сегодня просто сумасшедшая, - говорю я.
        В ответ она хихикает.
        - Знаю. Это весело.
        Я рад, что она развлекается, но меня не может не раздражать, что все это время она веселилась с Зедом, а не со мной. И все же я буду держать язык за зубами, чтобы не портить ей настроение.
        Она встает, делает глоток.
        - Пошли поищем Стеф.
        - У вас с ней все в порядке? - спрашиваю я, следуя за ней.
        Даже не знаю, как я к этому отношусь. Хорошо? Наверное…
        - Думаю, да. Вот они! - Она показывает на Тристана и Стеф - они сидят на диване.
        Мы проходим через гостиную, и я замечаю, что компания парней, сидящих на полу, дружно оборачивается, чтобы посмотреть на Тессу. Она не обращает внимания на похотливые взоры - в отличие от меня. Я бросаю предупреждающий взгляд, и почти все они отворачиваются, кроме одного блондина, слегка похожего на Ноя. Когда мы проходим мимо, он продолжает пялиться, и я раздумываю, стоит ли врезать ему прямо в лицо или нет. Но вместо этого беру Тессу за руку - пока что успокаиваясь.
        Она резко поворачивается и с удивлением смотрит на меня. Что ее так изумляет? Ну, понимаю, я не особо люблю держаться за руки, но иногда я все-таки не против… что тут такого?
        - Вот вы где! - восклицает Стеф, когда мы подходим ближе.
        Молли сидит на полу рядом с парнем. Я его знаю. Я практически уверен, что это третьекурсник, чей отец владеет какими-то землями в Ванкувере, - эдакое дитя трастовых фондов. Вместе они смотрятся чертовски глупо, но я рад, что она хотя бы ненадолго оставила меня в покое. Она жутко меня бесит, а Тесса вообще ее ненавидит.
        - Мы были снаружи, - говорю я.
        - Мне скучно, - заявляет Нэт, помешивая пиво пальцем.
        Я устраиваюсь на краешке дивана и сажаю Тессу к себе на колени. Все взгляды вдруг устремляются в нашу сторону, но мне пофиг. Пусть только попробуют что-нибудь сказать. Через пару секунд все отворачиваются - кроме Стеф, которая смотрит на нас чуть дольше, а потом улыбается. Я не улыбаюсь в ответ, но и не грублю ей, а ведь это уже прогресс, правда?
        - Давайте сыграем в «Правду или действие»? - предлагает кто-то, и я не сразу понимаю, чей это голос.
        Какого черта? Я поднимаю взгляд, чтобы посмотреть на Тессу, которая по-прежнему сидит у меня на коленях.
        - Конечно, тебе прямо не терпится сыграть, - издевается над ней Молли.
        - С чего вдруг? Ты же терпеть не можешь такие игры, - спокойно говорю я.
        Она ухмыляется.
        - Не знаю, просто подумала, что будет весело.
        Я вижу, как Тесса смотрит на Молли, и даже не хочу представлять себе, какие мысли сейчас рождаются в ее голове.
        Глава 59
        Хардин
        Я шепчу Тессе:
        - Думаю, это не лучшая идея.
        Но она поворачивается и прикладывает к моим губам палец, чтобы я замолчал.
        Молли поддевает меня с лукавой улыбкой:
        - В чем дело, Хардин? Боишься какого-то действия… или опасаешься сказать правду?
        Гребаная сука. Вот что я хотел ей сказать, но в это время меня застает врасплох сердитый ответ Тессы:
        - Это тебе нужно бояться.
        Молли удивленно смотрит на нее.
        - Правда?
        - Эй-эй… девушки, успокойтесь, - вступается Нэт.
        Хотя мне приятно видеть, как Тесса ставит Молли на место, боюсь, как бы Молли не перегнула палку. Тесса намного более чувствительная и робкая, а Молли может ляпнуть что угодно, лишь бы ее обидеть.
        - Кто первый? - спрашивает Тристан.
        Тесса тут же поднимает руку.
        - Я.
        О боже, это будет катастрофа!
        - Может, лучше мне начать? - предлагает Стеф.
        Со вздохом Тесса все же покорно уступает и отпивает из своей кружки. Ее губы покраснели от вишневого коктейля, и на мгновение меня занимают лишь мысли о том, как она обхватывает меня этими губами…
        - Хардин, правда или действие? - Стеф вдруг отрывает меня от моих извращенных мыслей.
        - Я не играю, - отвечаю я и пытаюсь вернуться к своим фантазиям.
        - Почему? - спрашивает она.
        Теперь полностью отвлекшись от своих мыслей, я поворачиваюсь с ней и сердито говорю:
        - Во-первых, не хочу. Во-вторых, с меня хватит этих идиотских игр.
        - Вот вам и правда, - бормочет Молли.
        - Он не это имел в виду, помолчи, - вступается за меня Тристан.
        Серьезно, почему я вообще когда-то переспал с Молли? Да, она горячая штучка и отлично делала минет, но при этом она чертовски меня бесит. От одного только воспоминания, как она меня касалась, мне становится дурно, и я показываю Стеф, чтобы она продолжала с кем-нибудь другим, - надеюсь, я сумею отвлечься от этих мыслей.
        - Итак, Нэт. Правда или действие? - спрашивает у него Стеф.
        - Действие, - отвечает он.
        - Хм-м… - Стеф показывает на высокую девушку с ярко-красными губами. - Твое действие - поцеловать вон ту блондинку в голубой рубашке.
        Он смотрит в указанном направлении и уныло просит:
        - Может, лучше ее подругу?
        Мы все глядим на девчонку рядом с блондинкой - у нее длинные кудрявые волосы и темная кожа. Она намного симпатичнее блондинки, так что я надеюсь, что Стеф пойдет навстречу Нэту. Но она смеется и решительно заявляет:
        - Нет, пусть будет Блонди.
        - Какая ты зловредная, - ворчит он и под всеобщий смех идет к блондинке.
        Глядя, как Нэт возвращается к нам с губами, испачканными красной помадой, я начинаю понимать, почему Тесса обычно с презрением относится к таким играм. Заставлять кого-то делать такие глупости просто бессмысленно. Раньше я и сам принимал в них участие, но опять же, тогда у меня не было желания целовать лишь одного человека. Я не хочу целовать никого, кроме Тессы.
        Когда Нэт заставляет Тристана выпить пиво из кружки, которую все использовали в качестве пепельницы, отключаюсь и ухожу в свои мысли. Я зажимаю пальцами локон волос Тессы и медленно накручиваю его. Она закрывает лицо, когда Нэт давится и выплевывает все обратно под громкий крик Стеф.
        Через несколько бессмысленных «действий» очередь доходит до Тессы.
        - Действие, - смело отвечает она Эду.
        Я бросаю на него яростный взгляд, предупреждая таким образом, что если он заставит ее сделать что-нибудь неподобающее, я без колебаний перепрыгну через весь стол и придушу его. Он вполне спокойный и классный парень, так что я не думаю, что он может далеко зайти, но все равно решил предупредить.
        - Твое действие - выпить еще один коктейль, - говорит он.
        - Слабак, - комментирует Молли.
        Тесса не обращает на нее внимания и осушает кружку. Она и так уже в хлам - еще немного, и ей станет плохо.
        - Молли, правда или действие? - спрашивает Тесса чересчур надменным тоном.
        Все напрягаются. Стеф вопросительно смотрит на меня.
        Молли, явно удивленная отвагой Тессы, ловит ее взгляд.
        - Правда или действие? - повторяет Тесс.
        - Правда, - отвечает Молли.
        - Это правда… - начинает Тесса и наклоняется вперед, - что ты шлюха?
        Все открывают рты от изумления и хихикают. Я утыкаюсь лицом в спину Тессы, чтобы заглушить свой смех. Боже, от выпивки эта девчонка становится просто безумной!
        - Что, прости? - оскорбленно говорит Молли.
        - Что слышала… это правда, что ты шлюха?
        - Нет, - отвечает Молли, злобно сощурив глаза.
        Нэт никак не перестанет смеяться. Стеф улыбается, но взгляд у нее взволнованный, а Тесса выглядит так, словно готова броситься на Молли в любую секунду.
        - Не зря ведь игра называется «Правда или действие», - добивает ее Тесс.
        Я слегка сжимаю ее ногу и шепчу, чтобы она перестала. Не хочу, чтобы Молли сделала ей больно, иначе мне придется сделать больно Молли в ответ.
        - Моя очередь, - заявляет Молли.
        - Тесса, правда или действие? - спрашивает она.
        Ну вот, началось.
        - Действие, - с убийственной улыбкой отвечает Тесса.
        Молли делает вид, что удивлена, затем ухмыляется.
        - Твое действие - поцеловать Зеда.
        Я быстро поднимаю взгляд на отвратительное лицо Молли.
        - Ни хрена подобного, - громко говорю я.
        Все, кроме нее, слегка отпрянули назад.
        - Почему нет? - усмехается Молли. - Тут ничего нового, она ведь это уже делала.
        Я выпрямляю спину и еще сильнее прижимаю к себе Тессу.
        - Даже не думай, - с яростью говорю я этой маленькой шлюшке. - Мне насрать на эту идиотскую игру, Тесса никого целовать не будет.
        Зед отводит взгляд в сторону, и когда Молли поворачивается к нему, то видит, что он ее в этом не поддерживает.
        - Ладно, тогда пусть будет правда. Это правда, что ты тупая дура, раз вернулась к Хардину даже после того, как он признался, что трахал тебя на спор? - спрашивает она радостным голосом.
        Тесса напрягается всем телом и замирает.
        - Нет, это неправда, - смущенно отвечает она.
        Молли встает.
        - Нет-нет, игра ведь называется «Правда или действие», а не «Фантазии маленькой девочки». Это все правда - и ты действительно тупая дура. Ты веришь в каждое слово, которое срывается с его губ. Я, конечно, не виню тебя, потому что знаю, какие невероятные вещи он может вытворять своими губами. Боже, а этот язык…
        Тесса так быстро вскакивает с моих колен и бросается на Молли, что я не успеваю ее остановить. Они сцепились: Тесса толкает ее назад, и они обе падают на Эда. К счастью для Молли, какой-то парень успевает ее поймать. К несчастью для Молли, Тесса вцепляется ей в волосы.
        - Ты гребаная сука! - кричит Тесса, дергая Молли за ее яркие локоны.
        Она поднимает голову Молли и бьет об пол. Молли вопит и пытается выбраться из-под Тессы, но у нее ничего не получается - преимущество на стороне Тессы. Молли впивается ногтями в ее руки, но Тесса хватает ее запястья и прижимает их к полу, а затем с размаху дает пощечину.
        Черт возьми! Я вскакиваю с дивана и стараюсь оттащить Тессу в сторону, обхватив ее за талию. Я даже представить не мог, что когда-нибудь мне придется разнимать драку Тесс с какой-то девушкой и уж тем более - с Молли, которая умеет только языком трепать.
        Тесса дергается всем телом, пытаясь вырваться, но через пару секунд немного успокаивается, и я оттаскиваю ее подальше от гостиной. Я одергиваю ее платье, чтобы оно не так сильно задиралось, - не хватало еще и мне устроить тут драку. На кухне мало людей, но они уже обсуждают случившееся.
        - Я убью ее, на хрен, Хардин! Клянусь! - кричит она, продолжая вырываться.
        - Я верю… верю, - убеждаю ее я, но никак не могу воспринимать сказанное всерьез, хотя своими глазами видел ее яростную атаку.
        - Хватит насмехаться надо мной, - стараясь перевести дыхание, говорит она. От злости ее глаза горят, а щеки пылают.
        - Я не насмехаюсь. Просто меня очень поразило все произошедшее. - Я прикусываю губу.
        - Я ее ненавижу! Да кем она себя, черт возьми, возомнила? - кричит она, поглядывая на всех остальных на кухне и явно пытаясь привлечь внимание Молли.
        - Ладно, Ортис… давай-ка я налью тебе воды, - говорю я.
        - Ортис? - переспрашивает Тесса.
        - Он боец UFC…
        - Что за UFC?[6 - Ultimate Fighting Championship (Абсолютный бойцовский чемпионат) - организация, занимающаяся проведением боев по смешанным правилам. С 2000 по 2003 год титул чемпиона UFC принадлежал Виктору Ортису, известному как «плохой парень».]
        - Неважно.
        Я смеюсь и наливаю ей воды в стакан, а затем заглядываю в гостиную, чтобы удостовериться, что Молли нет поблизости.
        - У меня адреналин просто зашкаливает, - говорит мне Тесса.
        Главная прелесть драки - это кайф от адреналина. К нему легко пристраститься.
        - Ты когда-нибудь раньше дралась? - спрашиваю я, хотя уверен, что ответ мне и так известен.
        - Нет, конечно, нет.
        - Тогда почему ты устроила ее сейчас? Какая разница, что думает Молли о наших отношениях?
        - Дело не в этом. Я разозлилась из-за другого.
        - Из-за чего же? - интересуюсь я.
        Она подает мне пустой стакан, и я наливаю ей еще воды.
        - Из-за того, что она упомянула… как ты с ней… - признается она дрожащим от ярости голосом.
        - Вот как.
        - Да. Надо было врезать ей по роже, - выдыхает она.
        - Да, но сбить ее с ног и ударить головой об пол - тоже неплохой ход, Ортис.
        На ее губах появляется легкая улыбка, и она хихикает в ответ.
        - Поверить не могу, что я это сделала.
        - Ты ужасно пьяная, - смеюсь я.
        - Еще какая! - громко соглашается она. - Достаточно пьяная, чтобы ударить Молли головой об пол, - со смехом говорит она.
        - Думаю, твое шоу всем понравилось. - Я обнимаю ее одной рукой за талию.
        - Надеюсь, никто не разозлится из-за того, что я устроила такое.
        Вот она, моя Тесса. Пьяная в хлам и все равно беспокоится о других.
        - Никто не злится, детка. Наоборот, они будут тебе благодарны. Ради таких моментов студенты и собираются, - уверяю ее я.
        - Господи, какой ужас! - с отвращением говорит она.
        - Не волнуйся из-за этого. Может, пойдем поищем Стеф? - предлагаю я, чтобы отвлечь ее.
        - Или можем заняться чем-нибудь еще… - Она дергает меня за ремень джинсов.
        - Ты больше никогда не будешь пить водку в мое отсутствие, - смеюсь над ней я, но действительно имею это в виду.
        - Конечно… а теперь пойдем наверх. - Она наклоняется ко мне и целует меня в подбородок.
        - Ну и любишь же ты покомандовать, - с улыбкой говорю я.
        - Не одному тебе всегда отдавать распоряжения. - Она смеется и хватает меня за ворот футболки, притягивая к себе. - По крайней мере, позволь сделать кое-что для тебя, - мурлычет она, покусывая мочку моего уха.
        - Ты только что устроила драку - первую драку за всю свою жизнь, - а твои мысли занимает совсем другое?
        Она кивает. А затем продолжает говорить таким тихим и неторопливым голосом, что мои джинсы натягиваются еще сильнее:
        - Я же знаю, что ты этого хочешь, Хардин.
        - Ладно… черт… хорошо, - сдаюсь я.
        - Что ж, это было просто.
        Я хватаю ее за запястье и веду наверх.
        - Твою прежнюю комнату уже заняли? - спрашивает она, когда мы поднимаемся на второй этаж.
        - Да, но тут все равно полно других, где никого нет, - говорю я и открываю дверь в одну из них.
        Внутри стоят две небольшие кровати, застеленные темными покрывалами, в шкафу - чья-то обувь. Не знаю, кто здесь живет, но сейчас эта комната наша.
        Я закрываю дверь и подхожу к Тессе.
        - Расстегни платье, - командным голосом говорит она.
        - Как я вижу, времени ты зря не…
        - Заткнись и расстегни мое платье, - отрезает она.
        Я изумленно качаю головой, а она поворачивается ко мне спиной и поднимает волосы. Я касаюсь губами ее шеи и расстегиваю молнию. Ее нежная кожа покрывается мурашками, и я провожу пальцем вниз к ее талии. Слегка подрагивая, она разворачивается и сбрасывает платье. Оно падает на пол, и на Тессе остается только сексуальное кружевное белье розового цвета, которое мне чертовски нравится. И она это знает, судя по ее улыбке.
        - Только не снимай туфли, - практически умоляю я ее.
        Улыбаясь, она смотрит на ноги и соглашается.
        - Но сначала позволь мне сделать кое-что для тебя.
        Она дергает мои джинсы и хмурится, когда ничего не выходит. Быстро расстегивает их и снимает с меня. Я иду к кровати, но она меня останавливает.
        - Фу, нет. Мало ли чем тут до нас занимались, - с отвращением говорит Тесса. - На пол, - командует она.
        - Я уверен, что на полу тут не чище, чем на кровати. Давай я подложу футболку.
        Я стаскиваю футболку через голову и кладу на пол, а затем сажусь на нее. Тесса устраивается рядом, целует меня в шею и, прижимаясь ко мне бедрами, начинает медленно ими покачивать.
        Черт.
        - Тесс… - выдыхаю я. - Если ты не перестанешь это делать, я кончу прежде, чем мы начнем.
        Она отрывается от моей шеи.
        - Что ты хочешь, чтобы я сделала, Хардин? Хочешь взять меня или хочешь, чтобы я сделала тебе…
        Я заставляю ее замолчать поцелуем. Я не собираюсь тратить время на ласки. Я хочу ее прямо сейчас, она нужна мне. Через пару секунд ее трусики уже лежат на полу, и я тянусь за джинсами, чтобы достать презерватив. Надо напомнить ей насчет противозачаточных - я уже не могу использовать с ней презервативы. Я должен чувствовать ее, все ее тело.
        - Хардин… скорее, - умоляет она и ложится на спину, опираясь на локти. Ее длинные волосы касаются пола.
        Я забираюсь на нее, коленями развожу ее ноги еще шире и вхожу в нее. Она не удерживается на локтях и падает на пол, хватаясь за меня.
        - Нет… я хочу сама, - заявляет Тесса, толкает меня на спину и забирается сверху.
        Она со стоном опускается на меня - и этот звук кажется мне самым приятным на свете. Медленно покачивает бедрами, не спеша поднимает их, мучая меня. Затем прикрывает рот рукой и закрывает глаза. Когда она проводит ногтями по моему животу, я едва сдерживаюсь. Я обхватываю ее за талию и переворачиваю нас обоих. Она уже достаточно командовала - больше я терпеть не могу.
        - Что ты… - пытается возразить она.
        - Я здесь главный - это я все контролирую. Не забывай об этом, детка, - хрипло говорю я и резко вхожу в нее, двигаясь намного быстрее ее мучительно медленного ритма.
        Она возбужденно кивает и снова прикрывает рот.
        - Когда… мы вернемся домой… я снова возьму тебя, и ты уже не будешь сдерживать свои стоны, - обещаю ей я и задираю ее ногу себе на плечо. - Все тебя услышат. Услышат, что я с тобой сделаю, - то, что могу делать только я.
        Она снова издает стон и вся напрягается, когда я целую ее ногу. Я уже близко… слишком близко и, достигнув кульминации, утыкаюсь ей в шею. Я кладу голову ей на грудь, и мы оба никак не можем отдышаться.
        - Это было… - выдыхает она.
        - Лучше, чем драка с Молли? - смеюсь я.
        - Не знаю… ну, почти так же хорошо, - дразнит она, и я поднимаюсь, чтобы одеться.
        Глава 60
        Тесса
        Хардин помогает мне застегнуть платье, и, пока он надевает джинсы, я приглаживаю волосы руками.
        - Который час? - спрашиваю я.
        Обувая кеды, он смотрит на будильник, стоящий на столе, и отвечает:
        - Без двух минут полночь.
        - Ого… нам надо поспешить вниз, - говорю я.
        Я все еще не протрезвела, но благодаря Хардину хотя бы успокоилась и расслабилась. Несмотря на свое состояние, я не могу поверить, что сделала такое с Молли.
        - Идем. - Он берет меня за руку, и мы успеваем спуститься как раз в тот момент, когда все начинают обратный отсчет.
        - Десять… девять… восемь…
        Хардин закатывает глаза.
        - Семь… шесть…
        - Какой бред! - жалуется он.
        - Пять… четыре… три… - подхватываю я. - Давай вместе.
        Он пытается сдержать улыбку, но у него не получается.
        - Два… один… - поддразнивая, я тыкаю его пальцем в щеку.
        - С Новым годом! - дружно кричат все, включая меня.
        - Ура, Новый год! - монотонным голосом произносит Хардин.
        Я смеюсь, а он прижимается своими губами к моим. Я беспокоилась, что он не станет целовать меня при всех, но мои переживания не оправдались. Мои руки скользят по его спине, но он их останавливает. Когда он отрывается от поцелуя, его изумрудно-зеленые глаза ярко блестят. Он так красив.
        - Ты еще не устала? - шутит он, и я качаю головой в ответ.
        - Не льсти себе. Я не собиралась приставать, - улыбаюсь я. - Кстати, мне нужно в туалет.
        - Тебя проводить?
        - Нет. Я быстро.
        Я целую его и направляюсь к дамской комнате. Зря я отказалась от его помощи: идти куда-то одной в пьяном состоянии оказалось сложнее, чем я думала. Но все прошло отлично, даже несмотря на сцену с Молли. Хардин удивил меня своей сдержанностью, даже по отношению к Зеду, и весь вечер он был в хорошем настроении. Я мою руки и иду назад, пытаясь найти его.
        - Хардин! - раздается женский голос.
        Я оборачиваюсь и вижу знакомое лицо: это темноволосая девушка, которая до этого чуть не сбила меня с ног. И она идет прямо к Хардину. Как всегда, любопытная, я замираю на месте и прислушиваюсь.
        - Твой телефон у меня, ты забыл его в комнате Логана.
        Она с улыбкой достает из сумочки мобильный Хардина.
        Что? В этом нет ничего такого. Я уверена. Они были в комнате Логана, а значит, с ними наверняка был кто-то еще. Я ему доверяю.
        - Спасибо. - Он забирает свой телефон, и она отходит в сторону. Слава богу.
        - Подожди! - зовет ее он.
        - Сделаешь мне одолжение? Не говори никому, что мы были вместе у него в комнате? - просит он.
        - Обещаю придержать язык, - с ухмылкой отвечает она и уходит.
        Перед глазами все плывет. В груди появляется острая боль, и я тут же бросаюсь к лестнице. Хардин замечает меня, и я вижу, как он бледнеет от того, что я застигла его врасплох.
        Глава 61
        Хардин
        Я замечаю, как мимо меня мелькает что-то золотистое. Позади Джейми я вижу Тессу: ее глаза широко распахнуты, а нижняя губа подрагивает. Из напуганного олененка она тут же превращается в полную ярости девушку и мигом спускается по лестнице.
        В чем дело?
        - Тесса! Подожди! - кричу я ей вслед.
        Несмотря на свое состояние, она просто слетает по ступенькам. Почему она всегда от меня убегает?
        - Тесс! - снова кричу я, проталкиваясь сквозь толпу.
        Наконец, когда я оказываюсь в холле всего в паре метров от нее, она делает то, от чего у меня едва не подкашиваются колени. Она пробегает мимо того блондинистого придурка, который так внимательно ее разглядывал чуть раньше, и он присвистывает. Она замирает на месте, и от ее взгляда я тоже останавливаюсь, как вкопанный. Ухмыляясь, она хватает этого парня за футболку…
        Какого черта она делает? Она что, собирается…
        В подтверждение моих мыслей она оглядывается на меня, а затем прижимается к нему губами. Я начинаю быстро моргать, чтобы все это исчезло. Не может быть. Она не пошла бы на такое, только не Тесса, какой бы сердитой она ни была.
        Явно удивленный ее внезапной любвеобильностью парень не теряет времени и обхватывает ее руками за талию. Она приоткрывает рот и взъерошивает его волосы. Я все еще не могу осознать, что это действительно происходит.
        - Хардин! Перестань! - кричит она.
        Перестать что? Снова моргая, я понимаю, что прижимаю блондина к полу - и у него разбита губа. Я что, уже успел его ударить?
        - Прошу тебя, Хардин! - снова кричит Тесса.
        Я быстро слезаю с него, и вокруг нас собирается толпа.
        - Какого хрена? - стонет парень.
        Мне хочется разбить его чертову голову, но я должен сдерживаться. Ей обязательно нужно было делать это? Испортить ко всем чертям все мои старания? Не оглядываясь, направляюсь к выходу.
        - Почему ты его ударил? - слышу я ее голос, когда подхожу к машине.
        - А как ты думаешь, Тесса? Может, потому что я только что увидел, как ты целуешь этого гребаного придурка?! - кричу я.
        Я почти забыл, каково это - прилив адреналина и покалывание в стесанных кулаках. Я ударил его только один раз… видимо, не больше… а значит, что все не так уж плохо. Но мне хочется еще.
        Она начинает плакать.
        - Какое тебе до этого дело? Ты целовался с той девушкой! А может, и не только целовался! Как ты мог?
        - Нет! Ты не имеешь права плакать, Тесса. Ты только что поцеловала кого-то прямо у меня на виду, черт возьми! - Я бью кулаком по багажнику машины.
        - А ты сделал кое-что похуже! Я слышала, как ты просил ее не рассказывать, что вы были в комнате Логана!
        - Ты даже не знаешь, о чем говоришь, - я никого, на хрен, не целовал!
        - Нет, целовал! Я слышала, как она сказала, что придержит язык! - кричит она, по-идиотски размахивая руками.
        Черт, из-за нее я просто вне себя от злости!
        - Это гребаный фразелогизм, Тесса. Она имела в виду, что никому не скажет про наш разговор - и про то, что мы курили травку! - выкрикиваю я в ответ.
        Она удивленно открывает рот.
        - Ты курил травку?
        - Нет, не курил, но какая, на хрен, разница! Ты только что меня предала, черт возьми! - Я дергаю себя за волосы.
        - Почему ты оставил меня одну, чтобы поговорить с ней, а потом ничего не сказал? Это просто бессмысл…
        - Она - сестра Дэна! Я просил ее ничего не говорить насчет того, что я наедине извинился перед ней. Я собирался рассказать тебе завтра, когда ты уже не будешь такой чертовски агрессивной! Мы сидели вместе у Логана - он, я, она и Нэт. Они курили косяк, а когда все ушли, я попросил ее остаться, чтобы я мог все объяснить и попросить прощения - ради тебя. - Уверен, она понимает по моему взгляду, насколько я зол. - Я не стал бы предавать тебя - пойми это наконец!
        И Тесса тут же замолкает. Не произносит ни слова. И правильно, блин, делает. Она ни хрена не права, а я ужасно взбешен.
        - Ну… - начинает она.
        - Что ну? Не права ты, а не я. Ты даже не дала мне возможности объясниться. И вместо этого повела себя как ребенок. Маленький несдержанный ребенок! - кричу я, снова ударяя кулаком по багажнику.
        От внезапного звука она подпрыгивает, но мне пофиг.
        Надо было просто вернуться, найти того блондина и закончить начатое. Бить по собственной машине не так приятно.
        - Я не ребенок! Я думала, ты делал с ней что-то еще! - кричит она в ответ сквозь слезы.
        - Ну а я ничего не делал! Думаешь, после всего, через что я прошел, чтобы быть с тобой, я изменил бы тебе с какой-то девчонкой на вечеринке… или с любой другой?
        - Я не знала, что и думать.
        Она снова яростно машет руками. Я запускаю пальцы в волосы, стараясь успокоиться.
        - Что ж, это уже твоя проблема. Я не представляю, как еще доказать, что я люблю тебя.
        Она поцеловала другого - поцеловала какого-то парня прямо у меня на глазах. Я чувствую себя еще хуже, чем когда она ушла от меня, ведь тогда я мог хотя бы винить во всем себя.
        Ее теплое дыхание превращается в пар на морозном воздухе.
        - Если бы я не привыкла к тому, что ты все скрываешь, то, может, и не стала так реагировать! - кричит она.
        Я поднимаю на нее взгляд.
        - Это просто невероятно. Серьезно, я даже не могу сейчас на тебя смотреть.
        В моей голове снова и снова появляется образ Тессы, целующей блондина.
        - Прости, что поцеловала его. - Она вздыхает. - В этом нет ничего такого.
        - Ты ведь шутишь, правда? Прошу, скажи, что ты шутишь, потому что если бы это я поцеловал кого-то, ты, скорее всего, просто перестала бы со мной разговаривать! Но я же забыл - раз это сделала Ее Величество Тесса, тогда все в порядке! Ничего страшного! - насмехаюсь я.
        Она возмущенно скрещивает руки, хотя не имеет на это сейчас никакого права.
        - «Ее Величество»? Серьезно, Хардин?
        - Да, серьезно! Ты предала меня, прямо у меня на глазах! Я привел тебя сюда, чтобы показать, как ты мне дорога. Я хотел, чтобы ты знала: мне нет дела того, что о нас думают другие. Я хотел, чтобы ты замечательно провела время, а ты взяла и сделала такое!
        - Хардин… я…
        - Нет! С меня хватит. - Я достаю ключи. - Ты ведешь себя так, словно не случилось ничего страшного! Но только не для меня. Видеть, как другой парень касается тебя своими губами… это… даже не могу выразить, насколько это больно.
        - Я же сказала…
        Я не сдерживаюсь. Понимаю, что у меня сейчас безумный и пугающий вид, но я ничего не могу сделать.
        - Хоть раз в этой чертовой жизни перестань меня перебивать! - кричу я. - Знаешь, что… все в порядке. Можешь вернуться туда и попросить своего нового дружка подвезти тебя домой. - Поворачиваюсь и открываю машину. - Он очень похож на Ноя - видимо, ты по нему соскучилась.
        - Что? При чем здесь Ной? Это точно не мой тип мужчин, - сердито отвечает она. - Хотя, наверное, и зря.
        - К черту это все, - яростно бросаю я и сажусь в машину.
        Я завожу двигатель и уезжаю, оставляя ее стоять на холоде. Остановившись перед знаком «Стоп», я изо всех сил начинаю бить кулаками по рулю.
        Если она не позвонит мне в течение часа, то я пойму, что она уехала с кем-то другим.
        Глава 62
        Тесса
        Проходит десять минут, а я по-прежнему стою на тротуаре. Руки-ноги онемели от холода, я вся дрожу. Хардин точно вернется, он ни за что не оставит меня здесь одну. Одну, пьяную.
        Собираюсь позвонить ему, но вспоминаю, что мой мобильный остался у него. Отлично.
        О чем я только думала? Я вообще не думала - вот в чем проблема. Все было так хорошо, а я даже не дала ему возможность объясниться. А вместо этого взяла и кого-то поцеловала. От одного воспоминания об этом меня начинает тошнить.
        Почему он еще не вернулся?
        Надо зайти внутрь. Здесь слишком холодно, и я хочу еще выпить. Я начинаю немного трезветь, но пока не готова осознать всю реальность произошедшего. В доме сразу отправляюсь на кухню и наливаю себе выпить. Именно поэтому мне и не стоит пить - алкоголь затмевает мой разум. Я сразу во всем обвинила Хардина, и это моя огромная ошибка.
        - Тесса? - раздается позади голос Зеда.
        - Еще раз привет, - мямлю я, отрывая голову от прохладной столешницы и поворачиваясь к нему.
        - Э-э… что ты делаешь? - спрашивает он с полуулыбкой. - Все в порядке?
        - Да… в порядке, - вру я.
        - Где Хардин?
        - Уехал.
        - Как уехал? Без тебя?
        - Ага. - Я отпиваю коктейля.
        - Почему?
        - Потому что я идиотка, - честно отвечаю я.
        - Сомневаюсь, - улыбается он.
        - Нет, серьезно. В этот раз все так и есть.
        - Хочешь поговорить об этом?
        - Нет, вряд ли, - вздыхаю я.
        - Ну… ладно, тогда не буду тебе мешать, - говорит он и отходит. Но затем разворачивается. - Это все не должно быть так сложно, понимаешь?
        - Что? - спрашиваю я и иду за ним.
        Мы присаживаемся за карточный стол на кухне.
        - Любовь, отношения и все такое. Это не должно даваться так трудно.
        - Разве? Неужели бывает по-другому?
        Кроме Ноя, другого опыта отношений у меня нет. Мы никогда с ним так не ругались, но я не уверена, что его любила. Не так, как люблю Хардина. Я выливаю коктейль в раковину и беру себе воды.
        - Думаю, да. Никогда не видел, чтобы кто-то так скандалил, как вы.
        - Просто мы очень разные, вот и все.
        - Да, видимо, так и есть, - улыбается он.
        Я снова проверяю время - с тех пор как Хардин уехал, прошел уже час. Может, он и не собирается за мной возвращаться.
        - Ты простил бы любимого человека, если тот поцеловал другого? - наконец спрашиваю я Зеда.
        - Зависит от обстоятельств.
        - Ну, если бы это произошло у тебя на глазах?
        - Ни за что. Такое не прощают, - с отвращением отвечает он.
        - Понятно.
        Зед с сочувствием смотрит на меня.
        - Это он так сделал?
        - Нет. - Я поднимаю на него взгляд. - Это я.
        - Ты? - с явным изумлением переспрашивает Зед.
        - Да… я же сказала тебе, что я идиотка.
        - Не хочу тебя обидеть, но это действительно так.
        - Ага, - соглашаюсь я.
        - Как поедешь домой? - спрашивает он.
        - Ну, я все еще надеюсь, что он вернется за мной, но, видимо, зря. - Я прикусываю губу.
        - Если хочешь, я могу отвезти тебя, - предлагает он. Но когда я неуверенно оглядываюсь вокруг, он добавляет: - Или тебя подбросят Стеф с Тристаном… они, наверное, сейчас наверху. Ну, понимаешь.
        Я тут же поднимаю на него глаза.
        - Может, отвезешь меня прямо сейчас?
        Не хочу все усложнять: слава богу, я понемногу трезвею, и сейчас мне нужно просто отправиться домой и попытаться поговорить с Хардином.
        - Конечно, идем, - говорит Зед.
        Допиваю воду, а потом иду за ним к его машине.
        Когда нам остается ехать минут десять, я начинаю волноваться, как Хардин отреагирует на то, что меня привез Зед. Стараюсь заставить себя протрезветь как можно быстрее, но все не так просто. Я чувствую себя лучше, чем час назад, но я все еще пьяна.
        - Можно я позвоню ему с твоего телефона? - спрашиваю я у Зеда.
        Он убирает одну руку с руля и залезает в карман.
        - Держи… черт, разрядился.
        Он нажимает кнопку включения, но на экране светится лишь изображение пустой батареи.
        - Все равно спасибо.
        Я пожимаю плечами. Наверное, звонить Хардину с мобильного Зеда - не лучшая идея. Не такая ужасная, как мое решение поцеловать незнакомого парня на виду у Хардина, но и не самая хорошая.
        - Вдруг его нет дома? - говорю я.
        Зед вопросительно смотрит на меня.
        - У тебя ведь есть ключи?
        - Я не взяла свои… думала, они мне не понадобятся.
        - Что ж… ладно… я уверен, что он все-таки дома, - уверяет меня Зед, но его голос звучит взволнованно.
        Если я поеду к Зеду и Хардин узнает об этом, он просто меня убьет. Когда мы наконец приезжаем и Зед паркуется, я осматриваю стоянку в поисках машины Хардина. Слава богу, она стоит на обычном месте. Даже не представляю, что бы я делала, если бы его не оказалось дома.
        Зед настаивает на том, чтобы проводить меня. Хотя я знаю, что ничем хорошим это не кончится, я все же не уверена, смогу ли в таком состоянии дойти сама.
        Будь проклят Хардин за то, что оставил меня там одну! Будь проклята я сама за то, что я такая вспыльчивая идиотка! Будь проклят Зед за то, что он такой милый и бесстрашный, хотя и не должен таким быть! Будь проклят Вашингтон за то, что здесь так холодно!
        Мы доходим до лифта, и в голове у меня начинает стучать - в ритм сердца. Мне надо обдумать, что я скажу Хардину. Он будет ужасно злиться на меня, и я должна как-то извиниться перед ним - и не с помощью секса. Я не привыкла просить прощения, потому что это он всегда был виноват передо мной. Оказаться на месте провинившегося не так уж приятно. Это просто ужасно.
        Мы идем по коридору, и у меня такое чувство, будто мы готовимся к казни. Только не знаю, кому первым отрежут голову - Зеду или мне.
        Я стучу в дверь, а Зед стоит чуть позади меня. Это была не лучшая мысль. Надо было остаться в общежитии. Я снова стучу, еще сильнее. Вдруг он мне не откроет?
        Вдруг он уехал на моей машине и его вообще здесь нет? Об этом я не подумала.
        - Если он не откроет, можно, я поеду к тебе? - едва сдерживая слезы, спрашиваю я.
        Я не хочу оставаться у Зеда и еще больше злить Хардина, но другого варианта нет.
        Вдруг он меня не простит? Я не могу без него. Зед кладет руку мне на плечо и пожимает, стараясь меня утешить. Я не должна плакать, я должна вести себя спокойно, когда он меня впустит… если он меня впустит.
        - Конечно, можно, - наконец отвечает Зед.
        - Хардин! Пожалуйста, открой, - умоляю я, упираясь лбом в дверь.
        Я не хочу кричать и устраивать сцену в два часа ночи: соседям, наверное, и так уже надоели наши скандалы.
        - Похоже, он не собирается открывать.
        Я вздыхаю и на мгновение опираюсь о стену. Когда мы отходим, чтобы пойти к лифту, наконец щелкает замок.
        - Ну и ну… смотрите, кто пришел, - говорит Хардин, стоя в дверном проеме и глядя в нашу сторону. От его голоса по спине у меня бегут мурашки. Поворачиваюсь и вижу, что глаза у него покраснели - как и щеки. - Зед! Дружище! Рад тебя видеть, - невнятно бормочет он. Хардин пьян.
        Мои мысли вдруг проясняются.
        - Хардин… ты что, пил?
        Пошатываясь, он бросает на меня надменный взгляд.
        - А тебе-то что? У тебя же теперь новый парень.
        - Хардин…
        Я не знаю, что сказать. Судя по всему, он жутко напился. В последней раз я видела его таким в тот вечер, когда Лэндон позвонил мне и попросил приехать домой к Кену. Учитывая прошлое его отца и то, как Триш испугалась, что он снова начал пить, неудивительно, что мое сердце сжимается от страха.
        - Спасибо, что довез меня. Думаю, тебе пора идти, - вежливо говорю я Зеду.
        Хардин слишком пьян, чтобы находиться рядом с ним.
        - Не-е-ет, нет-нет… - возражает Хардин. - Заходи! Давай выпьем!
        Он хватает Зеда и тащит его за собой внутрь.
        Я захожу вслед за ними, стараясь переубедить его.
        - Это не лучшая идея. Ты пьян.
        - Все в порядке, - отмахиваясь, уверяет меня Зед.
        Он просто самоубийца!
        Хардин, спотыкаясь, подходит к журнальному столику, хватает бутылку с виски и наливает бокал.
        - Да, Тесса. Расслабься, на хрен. - Мне хочется накричать на него за то, что он так со мной разговаривает, но я будто потеряла дар речи. - Держи, сейчас принесу еще бокал. И тебе тоже, Тесс, - мямлит Хардин и уходит на кухню.
        Зед садится в кресло, а я - на диван.
        - Я не оставлю тебя с ним одну. Он ужасно напился, - шепчет Зед. - Я думал, он не пьет.
        - Он и не пьет… не до такой степени. Это я виновата.
        Я закрываю лицо руками. Мне плохо от осознания того, что Хардин напился из-за моего поступка. Я хотела нормально поговорить с ним и извиниться за все.
        - Нет, ты не виновата, - уверяет меня Зед.
        - Это… тебе, - громко говорит Хардин, вернувшись в комнату и подавая мне бокал.
        - Я больше не хочу. Я достаточно выпила. - Я беру бокал и ставлю его на столик.
        - Как скажешь, мне больше достанется.
        Он как-то зловеще мне улыбается - это совсем не та прекрасная улыбка, которая мне в нем так нравится. Если честно, я немного напугана. Я знаю, что Хардин ни за что меня не ударит, но от подобного поведения мне все равно не по себе. Лучше бы он кричал или бил кулаком об стену, а вместо этого он напивается в хлам и остается спокойным. Слишком спокойным.
        Зед поднимает бокал и подносит к губам.
        - Прямо как в старые времена, да? Ну, еще до того, как тебе захотелось трахнуть мою девушку, - говорит Хардин, и Зед выплевывает выпитое обратно.
        - Это не так. Ты оставил ее там одну, а я отвез ее домой, - угрожающим тоном отвечает Зед.
        Хардин размахивает в воздухе рукой, в которой держит бокал.
        - Я не про сегодняшний вечер, и ты это прекрасно понимаешь. Хотя меня все равно бесит, что ты решил подвезти ее. Она уже большая девочка и может сама о себе позаботиться.
        - Но она не должна была оказаться там одна, - парирует Зед.
        Хардин с грохотом бросает свой бокал на стол, отчего я подпрыгиваю.
        - Это не тебе решать! Хотя хотелось бы, да?
        Такое чувство, что я нахожусь под перекрестным огнем, и мне хочется выбраться оттуда, но мое тело меня не слушается. Я с ужасом наблюдаю, как мой мистер Дарси превращается в Тома Бьюкенена…
        - Нет, - отвечает Зед.
        Хардин садится рядом со мной, но продолжает смотреть на Зеда стеклянными глазами. Я гляжу на бутылку - она опустела как минимум на четверть. Надеюсь, что Хардин выпил все это не за последние полтора часа.
        - Да-да, все именно так. Я не идиот. Ты ее хочешь: Молли рассказала, что ты ей тогда говорил.
        - Хватит, Хардин, - сердито говорит Зед, еще больше раздражая его. - Тебе вообще не стоит слушать, что говорит Молли.
        - «О, Тесса такая красивая, Тесса такая милая! Хардин ее недостоин! Тесса должна быть со мной!» - насмехается над ним Хардин.
        Что?
        Зед прячет глаза.
        - Заткнись, на хрен, Хардин.
        - Слышала, детка? Зед правда думал, что может заполучить тебя, - смеется он.
        - Перестань, Хардин, - прошу я и встаю с дивана.
        Зед выглядит униженным. Не надо было просить его отвезти меня. Он действительно говорил про меня такие вещи? Я думала, что его поведение связано с тем спором, что ему стыдно из-за случившегося, но теперь я уже не совсем в этом уверена.
        - Посмотри на нее: уверен, ты и прямо сейчас думаешь об этом… разве не так? - издевается над ним Хардин.
        Зед бросает на него яростный взгляд и ставит свой бокал на стол.
        - Она никогда не будет твоей, дружище, так что брось эту затею. Она будет только моей, и только я один смогу спать с ней. Только я знаю, насколько это приятно, когда она…
        - Замолчи! - кричу я. - Да что с тобой такое!
        - Ничего, я просто рассказываю ему, каково это, - отвечает Хардин.
        - Ты поступаешь жестоко, - говорю я. - И неуважительно по отношению ко мне! - Я поворачиваюсь к Зеду. - Я думаю, тебе действительно пора идти. - Зед смотрит на Хардина, затем снова переводит взгляд на меня. - Все в порядке, - уверяю я его.
        Не знаю, что будет, когда он уйдет, но если он останется, будет только хуже.
        - Прошу тебя.
        Наконец Зед кивает.
        - Ладно, я пойду. Ему надо успокоиться. Вам обоим.
        - Ты слышал, что она сказала, убирайся отсюда на хрен. Но сильно не переживай - меня она тоже больше не хочет. - Хардин снова отпивает из бокала. - Ей по душе аккуратные и приличные мальчики.
        Мое сердце сжимается еще сильнее, и я понимаю, что ночь мне предстоит долгая. Не знаю, стоит ли мне бояться, но я не боюсь. Ну… совсем немного, но я никуда не уйду.
        - Убирайся, - повторяет Хардин, показывая Зеду на выход.
        Когда Зед уходит, Хардин закрывает дверь на замок и поворачивается ко мне.
        - Радуйся, что я не врезал ему за то, что он тебя привез. Понимаешь, как чертовски тебе повезло?
        - Да, - соглашаюсь я.
        Спорить с ним сейчас бесполезно.
        - Зачем ты вообще вернулась?
        - Я здесь живу.
        - Это ненадолго. - Он наливает себе еще.
        - Что? - У меня перехватывает дыхание. - Ты меня выгоняешь?
        Наполнив бокал до краев, он бросает на меня взгляд.
        - Нет, но ты все равно от меня уйдешь.
        - Нет, не уйду.
        - Может, у твоего нового парня есть свободная кровать. Вы двое очень хорошо смотрелись вместе.
        В его голосе звучит такая ненависть, что я вспоминаю о самом начале наших отношений, и мне это не нравится.
        - Хардин, прошу, перестань так говорить. Я его даже не знаю. И мне ужасно жаль, что я так поступила.
        - Я буду говорить что хочу - так же как ты делаешь все, что захочешь.
        - Я совершила ошибку, и мне жаль, но это не дает тебе права так сурово со мной обращаться и напиваться до чертиков. Я была пьяна и действительно решила, что у вас с той девушкой что-то было. Я не знала, что думать. Прости, я никогда не стала бы нарочно причинять тебе боль.
        Я проговариваю все это быстро, акцентируя внимание на том, что я раскаиваюсь, но он меня не слушает.
        - Ты все сказала? - резко говорит он.
        Я вздыхаю и прикусываю щеку изнутри. Не плачь. Не плачь.
        - Я пойду спать, и мы поговорим, когда ты протрезвеешь.
        Он ничего не отвечает, даже не смотрит на меня, так что я разуваюсь и иду в спальню. Как только я закрываю дверь, я слышу звон разбитого стекла. Бегу назад в гостиную: на полу валяются осколки, по стене течет виски. Я беспомощно наблюдаю, как он хватает остальные два бокала и бросает в стену. Сделав последний глоток из самой бутылки, он замахивается изо всех сил, и она тоже летит вслед за бокалами.
        Глава 63
        Тесса
        Он хватает со столика лампу, вырывая провод из розетки, и кидает ее на пол. Затем вазу - швыряет в кирпичную стену. Почему в припадке ярости он первым делом начинает все крушить?
        - Перестань! - кричу я. - Хардин, ты разобьешь все наши вещи! Пожалуйста, прекрати!
        - Это твоя вина, Тесса! Это ты, на хрен, во всем виновата! - кричит он в ответ и хватает еще одну вазу.
        Я подбегаю и вырываю ее у него из рук, пока он еще ее не разбил.
        - Я знаю! Прошу, давай поговорим, - умоляю я. Больше не могу сдерживать слезы. - Прошу тебя, Хардин!
        - Ты облажалась, Тесса, ты все, на хрен, испортила! - Он бьет кулаком в стену.
        Я знала, что к этому все идет, и, если честно, удивлена, что он так долго сохранял спокойствие. Хорошо, что ему попалась стена из гипсокартона, - о кирпичную он мог бы повредить себе руку.
        - Просто оставь меня в покое, черт возьми! Уходи!
        Он начинает ходить взад-вперед, а потом снова бьет по стене обеими руками.
        - Я люблю тебя, - вдруг выпаливаю я.
        Я должна его успокоить, но он ужасно пьян и агрессивен.
        - Что-то незаметно! Ты поцеловала какого-то придурка! А потом привела ко мне домой этого чертова Зеда!
        Мое сердце сжимается от упоминания его имени. Хардин так его унизил!
        - Я знаю… прости.
        Я едва сдерживаюсь, чтобы не назвать его лицемером. Да, я знаю, что поступила неправильно, сделала ужасную ошибку - но я ведь простила его за то, что он столько раз причинял мне боль.
        - Ты же знаешь, как меня бесит, как меня чертовски сводит с ума, если я вижу тебя с кем-то другим? А ты берешь и делаешь именно это!
        Вены на его шее становятся темно-сиреневыми, и он становится похож на какого-то монстра.
        - Я же извинилась, Хардин, - говорю я как можно медленнее и спокойнее. - Что еще я могу сказать? Я не могла мыслить разумно.
        Он дергает себя за волосы.
        - Извинения не помогут мне выбросить это из головы. Эта сцена стоит у меня перед глазами.
        Я подхожу ближе и становлюсь прямо перед ним. От него несет виски.
        - Тогда посмотри на меня. Посмотри.
        Я касаюсь руками его лица и стараюсь заставить его взглянуть мне в глаза.
        - Ты целовала его, ты целовала другого парня.
        Его голос звучит намного тише, чем всего пару секунд назад.
        - Я знаю, Хардин, и мне очень жаль. Я не могла мыслить разумно. Ты же знаешь, как глупо я иногда могу себя вести.
        - Это не оправдание.
        - Я понимаю, малыш, понимаю, - говорю я в надежде, что эти слова успокоят его.
        - Это очень больно, - отвечает он, хотя его налитые кровью глаза уже не кажутся такими яростными. - Я же знал, что мне не нужно быть ни с кем вместе, я этого и не хотел, но вот что бывает, когда люди встречаются… или женятся. Именно из-за этого дерьма мне лучше оставаться одному. Я не хочу через все это проходить.
        Он отступает назад.
        Я чувствую боль в груди, потому что его голос сейчас похож на голос ребенка - одинокого, грустного малыша. Представляю, как в детстве Хардин прятался, чтобы не слышать скандалы родителей, когда его отец напивался.
        - Хардин, пожалуйста, прости меня! Это больше не повторится, я никогда не сделаю ничего подобного.
        - Неважно, Тесс, кто-нибудь из нас снова все испортит. Именно так и случается, когда люди любят друг друга. Они причиняют любимому человеку боль, затем расстаются или разводятся. Я не хочу, чтобы такое произошло с нами. С тобой.
        Я подхожу ближе.
        - С нами этого не случится. Мы совсем не такие.
        Он слегка качает головой в ответ.
        - Это происходит со всеми: взять хотя бы наших родителей.
        - Просто они выбрали не тех спутников жизни, вот и все. Но теперь твой отец нашел Карен.
        Меня радует, что сейчас Хардин ведет себя намного спокойнее.
        - Они тоже когда-нибудь разведутся.
        - Нет, Хардин, я так не думаю.
        - А я думаю. Брак - это совершенно идиотское понятие. «Ну, ты мне типа нравишься, так что давай будем жить вместе и подпишем кое-какие бумаги, в которых пообещаем никогда не покидать друг друга, хотя свои обещания мы все равно не сдержим». Как кто-то может добровольно на такое пойти? Почему человек должен быть навечно к кому-то привязан?
        Я не готова осознать сказанное. Он думает, что у нас нет будущего? Нет, он говорит так только потому, что пьян. Правда ведь?
        - Ты действительно хочешь, чтобы я ушла? Этого ты хочешь - уничтожить все прямо сейчас? - спрашиваю я, глядя ему прямо в глаза. - Хардин?
        - Нет… черт возьми, нет, Тесса. Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, но… ты совершила ужасную ошибку. Одним своим поступком ты оживила все мои скрытые страхи.
        Его глаза начинают блестеть от слез, а у меня внутри словно все обрывается.
        - Я знаю, что ошиблась, и мне ужасно плохо из-за того, что я причинила тебе боль.
        Он оглядывается вокруг, и по его взгляду я понимаю: всем, что он вложил в эту квартиру, он пытался доказать, что достоин меня.
        - Тебе лучше быть с кем-нибудь вроде Ноя, - говорит он.
        - Я не хочу быть ни с кем, кроме тебя, - вытирая глаза, отвечаю я.
        - Боюсь, что все же будешь.
        - Буду что? Уйду от тебя к Ною?
        - Необязательно к нему, а к кому-то вроде него.
        - Нет, Хардин. Я люблю тебя. Только тебя, никого другого. Мне все в тебе нравится, перестань наконец в этом сомневаться.
        Мне больно от осознания того, что он так думает.
        - Скажи честно: ты стала встречаться со мной не для того, чтобы досадить своей матери?
        - Что? - удивляюсь я, но он молчит и ждет моего ответа. - Нет, конечно, нет. Моя мать не имеет к нам никакого отношения. Я влюбилась в тебя, потому что… ну, потому что у меня не было выбора. Я не могла не влюбиться. Я пыталась этого избежать - хотя вовсе не из-за моей матери, - но ничего не вышло. Я любила и люблю тебя, независимо от того, хочу я этого или нет.
        - Ну, конечно.
        - Что я должна сделать, чтобы ты поверил мне?
        Как он мог подумать, что таким образом я хотела просто разозлить свою мать - после всего, через что я прошла ради него?
        - Хотя бы не целовать других парней.
        - Я понимаю, что ты не уверен в себе, но ты должен знать, что я люблю тебя. С самого первого дня я билась ради тебя - с матерью, с Ноем, со всеми.
        Но что-то в моих словах задевает его.
        - «Не уверен»? Я не чувствую никакой чертовой неуверенности. Но при этом я не собираюсь сидеть и смотреть, как из меня делают дурака.
        Его внезапно вернувшаяся злость приводит в ярость и меня.
        - Это ты волнуешься, что из тебя «делают дурака»?
        Я знаю, что повела себя отвратительно, но он поступил со мной еще хуже. Он действительно выставил меня дурой перед всеми - и я его простила.
        - Только не начинай, - сердито говорит он.
        - Мы столько старались, мы через столько прошли, Хардин. Неужели одна ошибка все испортит? - Никогда не думала, что окажусь на месте того, кто вымаливает прощение.
        - Ошиблась ты, а не я.
        - Перестань быть таким жестоким. Ты тоже немало ошибался, - выдаю я.
        На его лице вновь появляется гнев; он тут же разворачивается и уходит от меня, крича через плечо:
        - Знаешь, что? Я ошибался, да, но ты поцеловала другого прямо у меня на глазах!
        - А ты разве не помнишь, как усадил Молли себе на колени и целовал ее, когда я это видела?
        Он быстро оборачивается ко мне.
        - Тогда мы не были вместе.
        - Может, ты так и не считал - в отличие от меня.
        - Какая, на хрен, разница, Тесса!
        - Значит, хочешь сказать, что ты вот так все оставишь?
        - Я не знаю, что я хочу сказать, но ты уже начинаешь меня раздражать.
        - Тебе лучше лечь спать, - говорю я.
        Несмотря на понимание, которое я почувствовала в нем всего пару минут назад, сейчас мне ясно, что он не собирается усмирять свою агрессию.
        - Тебе лучше не говорить, что мне нужно делать.
        - Я понимаю, что ты злишься и что тебе больно, но ты не должен так разговаривать со мной. Это неправильно, и я этого не потерплю. И неважно, пьяный ты или нет.
        - Мне не больно, - с сердитым видом отвечает Хардин. Хардин и его гордость.
        - Ты сам это только что сказал.
        - Нет, и не надо указывать мне, что я сказал.
        - Ладно-ладно.
        Я поднимаю руки и отступаю. У меня не осталось сил, и я точно не хочу вытаскивать чеку из гранаты по имени Хардин. Он подходит к двери, снимает с крючка свои ключи и, спотыкаясь, начинает обуваться.
        Я бросаюсь к нему.
        - Что ты делаешь?
        - Ухожу, что же еще?
        - Ты никуда не пойдешь. Ты напился. Сильно напился.
        Я хочу отобрать у него ключи, но он быстро убирает их в карман.
        - Похрен. Мне надо еще выпить.
        - Нет! Никакой выпивки. Тебе уже хватит, ты и так тут все разбил.
        Я тянусь к его карману, но он хватает меня за запястье - как делал уже много раз.
        Но сейчас все по-другому, потому что он ужасно зол, и на мгновение я ощущаю беспокойство.
        - Отпусти! - требую я.
        - Не пытайся остановить меня, и я отпущу. - Он не убирает руку, но я делаю вид, что это меня не пугает.
        - Хардин… мне больно.
        Он ловит мой взгляд и тут же отпускает мое запястье. Когда он поднимает руку, я дергаюсь в сторону, но он просто запускает ее в волосы.
        В его глазах я вижу панику.
        - Ты думала, что я ударю тебя? - почти шепотом говорит он, и я отступаю назад еще дальше.
        - Я… я не знаю, ты так агрессивен, и ты меня пугаешь.
        Я знала, что он меня не ударит, но это самый простой способ вернуть его к реальности.
        - Тебе пора знать, что я ни за что тебя не трону. Как бы пьян я ни был, я никогда, черт возьми, не подниму на тебя руку. - Он хмуро смотрит на меня.
        - Странно, что ты ненавидишь своего отца, хотя ведешь себя не лучше, - выдаю я.
        - Да пошла ты - я совсем не такой! - кричит он.
        - Именно такой! Ты напился, оставил меня одну на той вечеринке и разгромил нашу гостиную - вместе с моей любимой лампой! Ты ведешь себя в точности, как он… как он вел себя раньше.
        - Что ж, ну, а ты прямо как твоя мать. Испорченная и заносчивая… - с насмешкой начинает он, и я открываю рот от изумления.
        - В кого ты превратился?
        Я качаю головой и ухожу, не желая ничего больше от него слышать. Я понимаю: если мы продолжим этот разговор, пока он пьян, ничем хорошим это не кончится. Такого неуважения я от него не ожидала.
        - Тесса… я… - запинается он.
        - Не надо, - повернувшись, отрезаю я и иду в спальню.
        Я могу стерпеть его грубые насмешки, могу стерпеть его крики, потому что, черт возьми, отвечаю ему тем же, - но сейчас нам надо разойтись по разным углам, пока мы не наговорили друг другу чего похуже.
        - Я не хотел, - говорит он и идет за мной.
        Захожу в комнату и запираю за собой дверь. Опершись на нее спиной, я сползаю на пол и сажусь, подтянув колени к груди. Может, у нас действительно ничего не получится. Может, он слишком агрессивен, а я чересчур неразумна. Я отталкиваю его, а он отталкивает меня в ответ.
        Нет, это не так. Наши отношения живут именно потому, что мы отталкиваем друг друга. Несмотря на все ссоры и препирательства, между нами есть страсть. Такая страсть, что я почти полностью погружаюсь в нее - она меня затягивает. И он - моя единственная надежда на спасение, хотя именно из-за него я и тону в ней.
        Хардин осторожно стучит в дверь.
        - Тесс, открой.
        - Прошу тебя, ложись спать, - сквозь слезы говорю я.
        - Черт возьми, Тесса! Открывай сейчас же! Прости меня, слышишь? - кричит он, колотя в дверь.
        В мольбах о том, чтобы он не сломал замок, я заставляю себя подняться и подойти к комоду. Я роюсь в своем нижнем ящике и с облегчением нахожу белый листок. Я захожу в гардеробную и закрываюсь там. Пока я читаю письмо Хардина, грохот постепенно стихает и совсем прекращается. Боль в груди начинает проходить, как и головная боль. В этот момент для меня не существует ничего, кроме этого письма, этих идеальных слов от моего неидеального Хардина.
        Я перечитываю его снова и снова, пока мои слезы не перестают капать, а снаружи, в прихожей, не становится тихо. Я отчаянно надеюсь, что он не ушел, но не стану выходить и проверять. Мои веки тяжелеют, сердце что-то сдавливает. Мне нужно прилечь.
        По-прежнему с письмом в руке с трудом добираюсь до кровати и ложусь, не снимая платье. Ко мне наконец приходит сон, в котором я вижу, как Хардин писал мне эти строки, сидя за столиком в гостиничном номере.
        Просыпаюсь посреди ночи, сворачиваю письмо и кладу его обратно в ящик, а затем открываю дверь. Хардин спит прямо в прихожей, свернувшись на полу. Решив, что лучше его не будить и дать проспаться, я возвращаюсь в постель.
        Глава 64
        Тесса
        Утром я вижу, что в прихожей никого нет, а весь беспорядок в гостиной убран. На полу не осталось ни одного осколка. В комнате пахнет лимоном, на стене нет потеков от виски.
        Я поражена, что Хардин вообще знает, где у нас лежат чистящие средства.
        - Хардин? - зову я. После вчерашних криков мой голос звучит хрипло.
        Не услышав ответа, подхожу к столу на кухне - там лежит записка. Я узнаю его почерк: «Пожалуйста, не уходи, я скоро вернусь».
        Будто камень сваливается с сердца, огромный и тяжелый камень. Я достаю электронную книгу, варю кофе и жду его возвращения.
        Такое чувство, что прошло уже несколько часов. Я успела принять душ, навести порядок на кухне и прочитать пятьдесят страниц «Моби Дика» - хотя эта книга меня сейчас вообще не интересует. Большую часть времени я провожу в мыслях о том, как он будет себя вести и что скажет, когда придет. Он не хочет, чтобы я уходила, а это уже хорошо. Верно? Надеюсь, что да. Воспоминания о прошлой ночи очень туманны, но основные моменты ничуть не забылись.
        Я слышу щелчок замка и тут же замираю. Все слова, которые я собиралась сказать ему, вылетают из головы. Кладу книгу на стол и сажусь на диван.
        Хардин заходит в комнату: на нем серая толстовка и непременные черные джинсы. Обычно он не выходит из дома в одежде других цветов, кроме черного и иногда белого, так что это новое сочетание кажется странным. Однако в этой толстовке он почему-то выглядит моложе. Волосы взъерошены и не падают на лоб, а под глазами красуются черные круги. В руке у него лампа - не точно такая, как разбитая им прошлой ночью, но очень похожая.
        - Привет, - говорит он и проводит языком по нижней губе, а потом зажимает зубами кольцо.
        - Привет, - бормочу я в ответ.
        - Как… как спалось? - спрашивает он.
        Он идет на кухню, и я поднимаюсь с дивана.
        - Нормально… - вру я.
        - Это хорошо.
        Очень заметно, как осторожно мы оба говорим, опасаясь выпалить что-нибудь не то. Он останавливается у столешницы, а я подхожу к холодильнику.
        - Я, э-э… я купил новую лампу. - Он показывает свою покупку и ставит ее на стол.
        - Красивая. - Я чувствую тревогу, ужасную тревогу.
        - У них не было такой же, но они… - начинает он.
        - Прости меня, - перебиваю его я.
        - И ты меня, Тесса.
        - Вечер должен был пройти совсем по-другому, - говорю я и опускаю глаза.
        - Это еще слабо сказано.
        - Ночь выдалась просто ужасной. Я должна была дать тебе все объяснить, а не кидаться кого-то целовать. Это было глупо, я вела себя как ребенок.
        - Действительно глупо. Мне нечего было бы объяснять, если бы ты мне доверяла и не делала бы поспешных выводов.
        Он опирается локтями на стол, а я ковыряю ногти, стараясь их не сломать.
        - Я знаю. Прости меня.
        - Я услышал тебя в предыдущие десять раз, Тесс.
        - Ты простишь меня? Ты хотел выставить меня за дверь.
        - Я такого не говорил. - Он пожимает плечами. - Я сказал, что все отношения когда-нибудь портятся.
        Я так надеялась, что он не вспомнит, о чем говорил ночью. Он практически заявил мне, что брак только для дураков и что ему лучше оставаться в одиночестве.
        - Что ты сказал?
        - Только это.
        - Что это? Я думала…
        Я не знаю, что сказать. Я думала, что он купил новую лампу в попытке извиниться, что утром он будет вести себя совсем по-другому.
        - Что ты думала?
        - Думала, ты не хочешь, чтобы я уходила, потому что нам надо все обсудить.
        - Мы и так это обсуждаем.
        В горле у меня появляется комок.
        - Значит, все, ты больше не хочешь быть со мной?
        - Я сказал совсем другое. Иди сюда, - говорит он, протягивая ко мне руки.
        Я молча прохожу через нашу маленькую кухню и становлюсь ближе к нему. Он не выдерживает и притягивает меня к себе, обхватывая руками мою талию. Я кладу голову ему на грудь: его толстовка все еще холодная после того, как он побывал снаружи на морозе.
        - Мне так не хватало тебя, - говорит он, уткнувшись мне в волосы.
        - Я никуда не уходила, - отвечаю я.
        Он обнимает меня еще крепче.
        - Уходила. Когда ты поцеловала того парня, этого было достаточно - я почувствовал, что потерял тебя. Я не мог вынести этого ни на секунду.
        - Ты не потерял меня, Хардин. Это была ошибка.
        - Прошу… - начинает он, но замолкает. - Не делай этого больше. Я серьезно.
        - Не буду, - уверяю я его.
        - Ты притащила сюда Зеда.
        - Только потому, что ты оставил меня там одну и мне надо было как-то добраться домой, - напоминаю я.
        Во время этого разговора мы не смотрим друг на друга, и я хочу, чтобы он пока не заставлял меня поднимать глаза. Я чувствую себя смелее… ну, немного смелее, когда он не пронзает меня взглядом.
        - Надо было позвонить мне.
        Я продолжаю смотреть в сторону.
        - Мой телефон остался у тебя. Я ждала снаружи у общежития, думала, ты вернешься, - говорю я.
        Он осторожно разрывает наши объятия и поднимает мою голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Он выглядит таким усталым. Я, наверное, тоже.
        - Может, я неважно справляюсь со своим гневом, но я не знал, что мне делать. - Его взгляд настолько пристальный, что я отворачиваюсь и опускаю глаза в пол.
        - Он тебе нравится? - дрожащим голосом спрашивает Хардин, снова стараясь поймать мой взгляд.
        Что? Он это серьезно?
        - Хардин…
        - Ответь мне.
        - Не так, как ты думаешь.
        - И как это понимать? - Не могу определить, злится Хардин или волнуется. Может, и то и другое.
        - Он нравится мне как друг.
        - И только? - Его голос звучит умоляюще, он желает услышать, что мне дорог только он один.
        Я беру в ладони его лицо.
        - И только. Я люблю тебя, и только тебя. Я знаю, что совершила ужасную глупость, но это случилось лишь из-за моего гнева - и алкоголя. Это вовсе не значит, что мне нравится кто-то другой.
        - Почему тогда именно с ним ты приехала домой?
        - Потому что только он предложил меня подвезти.
        Затем я задаю вопрос, о котором тут же жалею:
        - Почему ты так суров с ним?
        - Суров? - усмехается он. - Ты это серьезно?
        - Было жестоко унижать его прямо передо мной.
        Хардин отходит в сторону. Я стараюсь подойти ближе, чтобы мы снова оказались лицом к лицу.
        - Ему не следовало приезжать сюда с тобой.
        - Ты обещал, что будешь сдерживать свой гнев, - говорю я, стараясь не давить на него. Я хочу помириться, а не усложнять все еще больше.
        - Я сдерживал. Пока ты не предала меня и не уехала с вечеринки с Зедом. Вчера я мог бы избить его до полусмерти, да и в принципе могу пойти и сделать это прямо сейчас. - Он снова повышает голос.
        - Я знаю, что мог бы, но рада, что ты не стал.
        - Я этому не рад, но хорошо, что рада ты.
        - Я хочу, чтобы ты больше не пил. Ты становишься другим человеком, когда напиваешься. - Я чувствую, как подступают слезы, и стараюсь сдержать их.
        - Я знаю… - Он отворачивается. - Я не хотел, чтобы так вышло. Я просто был так зол, и мне было… больно… очень больно. Единственное, что могло помочь мне, кроме драки, - это выпивка, так что я пошел в «Коннерс» и купил виски. Я не собирался пить так много, но никак не мог забыть, как ты целуешь того парня, и все пытался заглушить боль.
        Мне приходит мысль о том, что надо бы поехать в этот «Коннерс» и наорать на старушку, которая продала Хардину алкоголь. Но его двадцать первый день рождения уже ровно через месяц, да и этим ничего не исправишь.
        - Ты меня испугалась, я понял это по глазам, - говорит он.
        - Нет… я не боялась тебя. Я знаю, что ты меня не тронешь.
        - Ты вздрогнула. Я это помню. Все остальное почти как в тумане, но этот момент я отчетливо помню.
        - Ты просто застал меня врасплох, - отвечаю я.
        Я была уверена, что он не ударит меня, но он вел себя так агрессивно, и алкоголь заставляет людей делать такое, на что они никогда не пошли бы трезвыми.
        Он подходит ближе ко мне, почти вплотную.
        - Я больше не хочу никогда… заставать тебя врасплох. Я никогда не буду столько пить, клянусь. - Он подносит руку к моему лицу и проводит пальцем по виску.
        Я не хочу ничего говорить в ответ: весь этот разговор меня уже достаточно расстроил и сбил с толку. В одно мгновение я думаю, что он прощает меня, в другое - уже не так в этом уверена. Он говорит намного спокойнее, чем я ожидала, но его гнев все равно никуда не ушел.
        - Я не хочу быть таким. И я точно не хочу стать похожим на своего отца. Мне не следовало столько пить, но и ты была не права.
        - Я…
        Но он перебивает меня, и его глаза увлажняются.
        - Хотя я тоже натворил всякой хрени… бесконечный список хрени, и ты всегда меня прощала. Я поступал с тобой намного хуже, так что я тоже должен простить тебя и успокоиться. Несправедливо с моей стороны ожидать понимания, если я сам в нем тебе отказываю. Извини меня, Тесс, за все, что случилось этой ночью. Я вел себя как долбаный идиот.
        - Я тоже. Я знаю, каково тебе видеть меня с кем-то другим, и мне не следовало так поступать, только чтобы разозлить тебя. В следующий раз буду думать, прежде чем что-нибудь сделать. Прости меня.
        - В следующий раз? - На его губах появляется легкая, ироничная улыбка. Его настроение иногда меняется так быстро.
        - Значит, все в порядке? - спрашиваю я.
        - Это зависит не только от меня.
        Я смотрю прямо в его зеленые глаза.
        - Я хочу, чтобы у нас все было в порядке.
        - Я тоже, детка, я тоже.
        Слыша это, чувствую огромное облегчение и прижимаюсь к его груди. Я знаю, что многие слова намеренно остались несказанными, но сейчас мы достаточно все прояснили. Он целует меня в голову, и мое сердце начинает биться чаще.
        - Спасибо.
        - Надеюсь, лампа поможет мне загладить вину, - с легкой иронией замечает он.
        Решив ответить ему так же шутливо, я говорю:
        - Ну, если бы ты сумел найти точно такую же лампу…
        Он изумленно смотрит на меня.
        - Я же убрался во всей гостиной, - улыбается он.
        - Но ты ее и разгромил.
        - Ты же знаешь, как тяжело мне дается уборка. - Он обнимает меня и прижимает к себе еще крепче.
        - Я бы не стала прибирать за тобой, так бы все и оставила, - говорю я.
        - Ты? Перестань. Быть такого не может.
        - Да, так бы и сделала.
        - Я боялся, что вернусь домой и не застану тебя здесь.
        Я поднимаю глаза и ловлю его взгляд.
        - Я никуда не ухожу, - говорю я и надеюсь, что так и будет.
        В ответ он прижимается ко мне губами.
        Глава 65
        Тесса
        - Отличное начало Нового года, - говорит Хардин, отрываясь от поцелуя.
        Он прислоняется своим лбом к моему.
        Волшебные мгновения прерывает телефон: он вибрирует на столике, и Хардин успевает схватить его раньше меня. Я пытаюсь забрать трубку, но он отходит на пару шагов, прижимает мобильный к уху и качает головой.
        - Лэндон, Тесса тебе перезвонит, - говорит он. Он берет меня за запястье и притягивает к себе, спиной к его груди. Через пару секунд он добавляет: - Она занята кое-чем другим.
        Он направляется в спальню и тянет меня за собой. Проводит губами по моей шее, отчего по телу идет дрожь. Боже.
        - Хватит мне надоедать, вам обоим уже пора к врачу, - говорит Хардин, бросает трубку и кладет мобильный на стол.
        - Мне надо поговорить с ним насчет занятий, - возражаю я, но мой голос предательски подрагивает, когда он начинает целовать меня в шею.
        - Тебе надо расслабиться, детка.
        - Я не могу - у меня много дел.
        - Я тебе помогу. - Он говорит медленно, намного медленнее, чем обычно.
        Он еще крепче сжимает мое бедро, а другую руку кладет на грудь, не давая мне сдвинуться с места.
        - Помнишь, как я ласкал тебя перед зеркалом, и ты смотрела, как кончаешь? - спрашивает он.
        - Да. - Я нервно сглатываю.
        - Было здорово, правда? - шепчет он.
        От его слов жар волной проходит по моему телу. Не просто жар - пламя.
        - Ты можешь научиться трогать себя так, как это делаю с тобой я. - Он с силой посасывает кожу на моей шее. Мое тело электризуется до кончиков пальцев. - Хочешь?
        Эта неприличная идея мне нравится, но я боюсь в этом признаться.
        - Я понимаю твое молчание как знак согласия, - говорит он и отпускает мою талию, но берет меня за руку.
        Я по-прежнему ничего не говорю, лишь взволнованно обдумываю его слова. Они невероятно меня смущают, и я не знаю, как на самом деле отношусь к этой затее.
        Он ведет меня к постели и нежно опускает на мягкий матрас. Забирается сверху и раздвигает мне ноги. Я помогаю Хардину снять с меня домашние штаны, и, стаскивая их вниз, он целует мое бедро с внутренней стороны.
        - Не двигайся, Тесс, - настаивает он.
        - Не могу, - слабым голосом отвечаю я, когда он покусывает кожу на моем бедре.
        Это просто невозможно. Он тихо смеется, и если мой мозг сейчас не отключился бы от всего остального тела, я бы обязательно закатила глаза в ответ.
        - Сделаем это здесь или ты хочешь посмотреть? - спрашивает он, и я подрагиваю от волнения.
        Я чувствую, как напряжение между ног становится все более сильным, и я свожу их в попытке слегка успокоиться.
        - Нет-нет, детка. Еще рано, - мучает он меня.
        Хардин снова расставляет мне ноги и прижимает их своими, чтобы не дать мне сжать их.
        - Здесь, - наконец отвечаю я, едва не позабыв, о чем он меня спрашивал.
        - Так и думал, - ухмыляется он.
        Его слова звучат дерзко, но делают со мной такое, чего я никогда не ожидала. Я не могу насытиться им, даже когда он прижимает меня к кровати, не давая мне сдвинуться с места.
        - Я и раньше об этом думал, но был слишком эгоистичен. Я хотел быть единственным, кто может принести тебе такое удовольствие. - Он наклоняется и проводит языком по моей коже прямо над бедром.
        Мои ноги невольно сжимаются, но он их удерживает.
        - Теперь, когда я знаю, какие именно ласки тебе нравятся, это будет легко.
        - Зачем тебе это? - с трудом выговариваю я, когда он снова покусывает, а затем облизывает мою кожу.
        - Что? - Он поднимает на меня взгляд.
        - Зачем… - Мой голос подрагивает, слова звучат невнятно. - Зачем показывать мне, если ты хочешь быть единственным?
        - Несмотря на это, одна только мысль о том, что ты будешь делать это сама у меня на глазах, это просто… чертовски сексуально, - выдыхает он.
        Господи! Надеюсь, он не планирует долго меня мучить - он нужен мне как можно скорее.
        - Кроме того, ты иногда слегка напряженная, и, может, именно это тебе и требуется, - улыбается он, а я смущенно пытаюсь закрыть лицо.
        Если бы мы не делали… это… я бы сразу высказала все, что думаю о своей «сдержанности». Но он прав, и, как он сказал ранее, мои мысли заняты кое-чем другим.
        - Вот… здесь надо начинать.
        Он вдруг касается меня своими холодными пальцами. Я вздрагиваю.
        - Холодно? - спрашивает он, и я киваю. - Прости.
        Он улыбается, а потом без предупреждения скользит своими пальцами в меня.
        Мои бедра отрываются от кровати, и я прикрываю рот рукой, чтобы заглушить стон.
        Он ухмыляется.
        - Мне же нужно их согреть.
        Он несколько раз двигает внутри меня пальцами, и я чувствую, как все мое тело охватывает жар. Когда он убирает их, я ощущаю пустоту и отчаянное желание. Вдруг он касается ими там, где начинал, и я прикусываю губу.
        - Еще рано, иначе мы не сумеем закончить наш урок.
        Я не смотрю на него, а лишь провожу языком по губе и снова кусаю ее.
        - Ты сегодня очень нетерпелива. Плохая из тебя ученица, - дразнит меня он.
        Даже дразня, он все равно сводит меня с ума: как можно быть таким соблазнительным, не прилагая для этого никаких усилий? Уверена, этим навыком обладает только Хардин.
        - Дай руку, Тесс, - требует он.
        Но я не двигаюсь. Мои щеки тут же краснеют от смущения.
        - Если ты не хочешь это делать, то не будем, но я думаю, тебе понравится, - спокойно говорит он.
        - Я хочу, - решительно отвечаю я.
        Хардин понимающе спрашивает:
        - Точно?
        - Да, я просто… волнуюсь, - признаюсь я.
        Я ни с кем не чувствовала себя так уверенно, как с Хардином, и я знаю: он не заставит меня делать то, что мне не понравится, по крайней мере не нарочно. Я слишком закопалась в своих мыслях по этому поводу, но у всех такое бывает. Правда?
        - Не волнуйся. Тебе понравится. - Он прикусывает губу, и я нервно улыбаюсь в ответ. - Если ты не сможешь сделать все сама, я тебе помогу - об этом не беспокойся. У меня же язык хорошо подвешен.
        - Хардин! - в полнейшем смущении восклицаю я и снова откидываюсь на подушки.
        Я слышу, как он смеется, а затем говорит:
        - Вот так.
        Он разводит мои пальцы в стороны. Мой пульс резко учащается, как только он опускает мою руку… туда. Ощущение кажется странным. Чуждым и странным. Я так привыкла к прикосновениям Хардина, к его грубым, но тонким и нежным пальцам, которые в точности знают, как меня ласкать, как…
        - Просто продолжай.
        Голос Хардина звучит неровно от возбуждения. Он направляет мои пальцы к самой чувствительной точке. Я стараюсь не задумываться о том, что мы делаем… что я делаю?
        - Как тебе? - спрашивает Хардин.
        - Я… не знаю, - бормочу я.
        - Нет, знаешь. Скажи мне, Тесс, - требовательно говорит он и убирает свою руку. Я недовольно смотрю на него и тоже убираю свои пальцы. - Нет, давай дальше, детка. - Его тон заставляет меня вернуть руку. - Продолжай, - уверяет он.
        Я взволнованно сглатываю и закрываю глаза, стараясь повторить то, что делал Хардин. Ощущения вовсе не такие же прекрасные, как это бывает с ним, но и нельзя сказать, что неприятные. Я снова чувствую напряжение внизу живота и пытаюсь представить, что это прикосновение пальцев Хардина.
        - Ты так сексуальна, когда ласкаешь себя рядом со мной, - говорит Хардин, и я не могу сдержать стон.
        Я продолжаю повторять движения, которые он мне показал. Слегка приоткрываю глаза и вижу, что Хардин трет рукой свои джинсы. О боже! Почему это так заводит? Я думала, что люди занимаются таким только в порнофильмах, а не в реальной жизни. С Хардином все становится волнующим, даже если это кажется очень странным. Прикусив губу вместе с серебряным кольцом, он не отрывает взгляд от моих движений.
        Подумав, что он может увидеть, как я смотрю на него, я резко закрываю глаза, отключаю разум. Это вполне нормально и естественно, все это делают… правда, не за всеми в этот момент наблюдают, но когда с тобой рядом был Хардин, то именно так все и получается.
        - Хорошая девочка, всегда так стараешься для меня, - шепчет он мне на ухо, покусывая мою мочку.
        Я чувствую запах мяты в его горячем дыхании, от которого мне хочется одновременно закричать и растаять прямо на месте.
        - Давай и ты тоже, - выдыхаю я и едва узнаю собственный голос.
        - Что?
        - То, что делаю я… - Я не договариваю, стесняясь произносить это слово.
        - Ты этого хочешь? - удивленно спрашивает он.
        - Да… прошу тебя, Хардин.
        Я уже так близко, и мне нужно это, чтобы отвлечься. И если честно, увидев, как он трогает себя, я завелась еще больше, и теперь хочу увидеть это еще - и не только это.
        - Хорошо, - коротко отвечает он.
        Хардин ведет себя так уверенно, когда дело касается секса. Вот бы мне так!
        Я слышу, как он расстегивает молнию на джинсах, и стараюсь замедлить движения пальцами; если я этого не сделаю, то все закончится слишком скоро.
        - Открой глаза, Тесс, - требует он, и я подчиняюсь.
        Он обхватывает рукой свой член, и я широко раскрываю глаза - я никогда не ожидала увидеть, как кто-то делает то, что сейчас делает Хардин.
        Он наклоняется ко мне и целует меня в шею, а потом снова шепчет на ухо:
        - Тебе ведь нравится, правда? Тебе нравится смотреть, как я ласкаю себя, ты такая испорченная девчонка, Тесса, чертовски испорченная.
        Я не отрываю взгляда от его руки между ног. Он продолжает говорить со мной и ускоряет темп.
        - Я не смогу долго продержаться, глядя на тебя, детка. Ты даже не представляешь, как это безумно меня возбуждает. - Он издает стон, и я тоже не могу сдержаться.
        Я больше не чувствую себя смущенной. Я близка, очень близка, и я хочу, чтобы Хардин тоже скоро достиг пика.
        - Это так приятно, Хардин, - шепчу я, не волнуясь, что это может прозвучать глупо или безрассудно. Это правда, и благодаря ему я чувствую, что эти ощущения нормальны.
        - Черт, скажи что-нибудь еще, - стиснув зубы, просит он.
        - Я хочу, чтобы ты кончил, Хардин, представь, что я обхватываю тебя ртом…
        Непристойные слова срываются с моих губ, и я чувствую тепло на своей коже, когда он кончает мне на живот. Это подстегивает меня, и я тоже довожу себя до оргазма и закрываю глаза, снова и снова повторяя его имя.
        Я открываю глаза и вижу, что Хардин лежит рядом, опершись на локоть, и я тут же прижимаюсь к нему, уткнувшись лицом в его шею.
        - Как тебе? - спрашивает он, обхватывая меня за талию и притягивая к себе еще ближе.
        - Не знаю… - вру я.
        - Не скромничай, я же знаю, что тебе понравилось. И мне тоже.
        Он целует меня в голову, и я поднимаю на него взгляд.
        - Мне понравилось, но все равно приятнее, когда это делаешь ты, - признаюсь я, и он улыбается.
        - Ну, я надеюсь, что это так, - говорит он, и я тянусь к нему, чтобы оставить поцелуй прямо над его ямочкой. - Я многому могу научить тебя, - продолжает он. Когда я снова краснею, он добавляет: - Постепенно.
        С ума сойти, чему меня может научить Хардин, - наверняка он не раз делал то, о чем я вообще не слышала, но о чем непременно хочу узнать.
        Он прерывает молчание:
        - Теперь надо отвести мою лучшую ученицу в душ.
        Я сердито смотрю на него.
        - Ты имеешь в виду, твою единственную ученицу?
        - Да, конечно. Хотя, может, мне стоит научить этому и Лэндона. Ему это пригодится не меньше, чем тебе, - шутит он и слезает с кровати.
        - Хардин! - возмущенно восклицаю я.
        В ответ он от души смеется, и мне так приятно слышать его смех.
        Когда в понедельник утром звонит будильник, я выскакиваю из постели и отправляюсь в ванную. Вода придает мне энергии, и, стоя под душем, я вспоминаю свой первый семестр в университете. Я не знала, чего ожидать, но в то же время чувствовала себя готовой ко всему. У меня все было распланировано. Я думала, что заведу пару друзей и найду дополнительные занятия, вроде книжного клуба или чего-то подобного. Я собиралась просиживать в общежитии и в библиотеке, готовясь к занятиям - и к своему будущему.
        Я даже не предполагала, что через несколько месяцев после начала учебы буду жить в отдельной квартире со своим парнем, и этим парнем будет не Ной. Когда мама отвезла меня в университет, я не представляла, что из этого выйдет, - и даже когда я встретила грубоватого парня с вьющимися волосами, я ничего такого не ожидала. Если кто-нибудь сказал бы мне об этом в то время, я бы не поверила, а теперь уже не могу представить свою жизнь без вспыльчивого Хардина. Я чувствую внутренний трепет, когда вспоминаю, каково было вдруг заметить его в кампусе, украдкой взглянуть на него на занятиях по литературе, увидеть, как он смотрит на меня, пока преподаватель читает лекцию, как он подслушивает, о чем говорим мы с Лэндоном. Кажется, что это было так давно, будто в другой жизни.
        Все еще удивленная этими ностальгическими мыслями, я вижу, как отодвигается занавеска в душе - раздетый, со взъерошенными волосами, падающими на лоб, Хардин потирает глаза.
        Он улыбается, его голос все еще звучит сонно:
        - Что ты тут так долго? Повторяешь наш урок?
        - Нет! - восклицаю я и мгновенно смущаюсь, вспоминая вчерашний оргазм Хардина.
        Он подмигивает.
        - Ну, конечно, детка.
        - Я не занималась этим! Я просто думала, - признаюсь я.
        - О чем? - Он присаживается на закрытый унитаз, и я задергиваю шторку.
        - Что было как раз перед…
        - Перед чем? - взволнованно спрашивает он.
        - Перед первым днем занятий, и как грубо ты тогда себя вел, - дразнюсь я.
        - Грубо? Я даже с тобой не разговаривал!
        Я смеюсь.
        - Именно.
        - Ты была в той ужасной юбке и вместе со своим парнем в кожаных мокасинах, и это жутко меня раздражало. - Он радостно хлопает в ладоши. - Ну и лицо было у твоей матери, когда она нас увидела!
        Когда он упоминает маму, я чувствую внутреннее напряжение. Я скучаю по ней, но не собираюсь брать на себя вину за ее ошибки. Когда она будет готова больше не осуждать нас с Хардином, я поговорю с ней, но пока ее мнение не изменится, она не заслуживает моего внимания.
        - Ты тоже раздражал меня… ну… своим отношением. - Я не знаю, что еще сказать, потому что в нашу первую встречу он даже со мной не разговаривал.
        - Помнишь, как мы встретились в следующий раз? Ты была в одном полотенце и несла свои мокрые вещи.
        - Да, а ты сказал, что не будешь на меня смотреть, - вспоминаю я.
        - Я соврал. Естественно, я смотрел на тебя.
        - Кажется, что это было так давно, правда?
        - Да, очень давно. Как будто всего этого и не происходило: словно мы всегда были вместе, - понимаешь, о чем я?
        Я высовываю голову из-за шторки и улыбаюсь.
        - Еще как понимаю.
        Это действительно так, и мне странно думать, что моим парнем когда-то был Ной, а не Хардин. Это кажется немыслимым. Ной мне очень дорог, но мы оба зря потратили годы на отношения. Выключаю воду и стараюсь выкинуть эту мысль из головы.
        - Подашь мне… - Не успеваю закончить просьбу, как Хардин уже перекидывает мне через вешалку полотенце.
        - Спасибо, - говорю я, оборачивая им влажное тело.
        Хардин идет за мной в спальню, и пока я стараюсь как можно быстрее надеть белье, лежит в постели на животе и, не отрываясь, смотрит на меня. Я вытираю волосы полотенцем и одеваюсь. Хардин не перестает меня отвлекать, и у него это отлично получается.
        - Я тебя отвезу, - говорит он и встает с кровати, чтобы тоже одеться.
        - Мы уже это обсуждали, забыл? - напоминаю я.
        - Замолчи, Тесс.
        Он шутливо качает головой, а я делаю вид, что невинно улыбаюсь в ответ, и после этого спора иду назад в гостиную.
        Впервые я решаю оставить волосы прямыми. Наношу легкий макияж, беру сумку, еще раз заглядываю в нее и проверяю, все ли я взяла, а затем подхожу к Хардину, который уже стоит у двери. Он держит мою сумку для занятий йогой, а я - свою обычную, в которой лежит все остальное, что может мне понадобиться.
        - Давай, - говорит он, когда мы выходим.
        - Что? - оборачиваюсь я.
        - Давай, начинай истерить, - со вздохом выдает он.
        Я улыбаюсь и взволнованно рассказываю ему о своих бесчисленных планах на день, уже в десятый раз за последние сутки.
        Он делает вид, что внимательно меня слушает, а я мысленно обещаю и себе, и ему, что завтра буду чувствовать себя намного спокойнее.
        Глава 66
        Тесса
        Хардин останавливает машину как можно ближе к кофейне, но в кампусе полно народу - все вернулись после рождественских каникул. Он кружит по парковке и ругается не переставая, а я едва не смеюсь над тем, как его это раздражает. Это даже мило.
        - Давай возьму твою сумку, - говорит Хардин, когда мы выходим из машины.
        Я с улыбкой отдаю ему сумку и благодарю за помощь. Она довольно тяжелая - пусть я и справляюсь, но все равно тяжело.
        Так странно возвращаться на учебу: за каникулы столько всего случилось и изменилось. Дует холодный ветер, и Хардин надевает свою вязаную шапочку и доверху застегивает куртку. Спешим поскорее добраться до кофейни. Надо было надеть куртку потеплее, и перчатки с шапкой. Хардин был прав, когда отговаривал меня идти в платье, но я ни за что в этом не признаюсь.
        С забранными под шапку волосами он выглядит очень мило. Его щеки и нос раскраснелись от холода. Только Хардин может становиться еще симпатичнее в такую суровую погоду.
        - Вон он. - Мы заходим внутрь, и он показывает в сторону Лэндона.
        В привычной тесноте кофейни я успокаиваюсь. Вижу своего лучшего друга и сразу улыбаюсь - он сидит за небольшим столиком и ждет меня.
        Заметив нас, Лэндон тоже улыбается.
        - Доброе утро, - говорит он, когда мы подходим ближе.
        - Доброе, - радостно приветствую я его.
        - Я пока встану в очередь, - бормочет Хардин и направляется к прилавку.
        Я не думала, что он останется с нами, что он купит мне кофе, но меня это радует. В этом семестре у нас совсем разные предметы; я уже привыкла видеть его целыми днями и теперь буду скучать.
        - Готова к началу занятий? - спрашивает Лэндон, когда я сажусь напротив.
        Стул громко скрипит, и все смотрят в нашу сторону. Я смущенно улыбаюсь, а затем внимательнее смотрю на Лэндона.
        Он решил изменить прическу: убрал волосы назад, и ему это очень идет. Оглядываясь вокруг, я понимаю, что лучше было бы просто надеть джинсы и толстовку. Я единственная, кто так нарядно одет, - не считая Лэндона в светло-голубой рубашке и оливковых брюках.
        - И да и нет, - отвечаю я, и он соглашается со мной.
        - Аналогично. Как дела… - он наклоняется через стол и шепотом продолжает: - У вас с ним?
        Я бросаю взгляд на Хардина и вижу, что он стоит к нам спиной, а бариста сердито на него смотрит. Она закатывает глаза, когда он подает ей свою пластиковую карту. Интересно, чем он успел ее так разозлить?
        - Как ни удивительно, все хорошо. А как у тебя с Дакотой? Кажется, что мы не виделись так давно, а прошла всего неделя.
        - Тоже хорошо, она готовится к переезду в Нью-Йорк.
        - Это так здорово, я хотела бы поехать в Нью-Йорк.
        Даже не могу представить, каково жить в этом огромном городе.
        - И я. - Он улыбается, и я хочу попросить его, чтобы он не уезжал, но понимаю, что не могу. - Я еще не решил, - продолжает он, будто прочитав мои мысли. - Я хочу туда поехать и быть рядом с ней, ведь мы так долго были далеко друг от друга. Но мне нравится в нашем университете, и я не знаю, стоит ли уезжать от мамы и Кена в огромный город, где я не знаю никого, кроме Дакоты.
        Я киваю и вопреки самой себе стараюсь приободрить его.
        - У тебя все получится: ты мог бы перевестись в Нью-Йоркский университет и вместе с ней снимать квартиру.
        - Да, просто я пока не знаю.
        - Что не знаешь? - прерывает нашу беседу Хардин. Он ставит передо мной кофе, но не садится. - Ну, неважно. Мне пора, первая лекция уже через пять минут на другом конце кампуса, - говорит он, и я съеживаюсь от мысли о том, что кто-то опаздывает уже в первый день занятий.
        - Ладно, увидимся после йоги - она у меня сегодня последняя, - сообщаю я, и, к моему удивлению, он наклоняется и целует меня в губы, а затем в лоб.
        - Я тебя люблю, будь осторожнее, не потяни себе ничего, - говорит он напоследок, и я чувствую, что, не будь его щеки красными от мороза, он точно покраснел бы.
        Осознав, что Лэндон сидит прямо напротив меня, он пялится в пол. Проявлять свои чувства на людях у Хардина не очень-то получается.
        - Буду осторожна. Люблю тебя.
        Он неловко кивает Лэндону и направляется к выходу.
        - Это было… странно. - Лэндон удивленно поднимает брови и делает глоток кофе.
        - Да, действительно, - смеюсь я и, подперев подбородок рукой, мечтательно вздыхаю.
        - Нам пора на пару по религиоведению, - говорит Лэндон, и я хватаю с пола сумку и иду за ним.
        К счастью, наша аудитория недалеко. Я с нетерпением жду занятий по мировым религиям, это, должно быть, очень интересно и даст пищу для новых размышлений. Кроме того, Лэндон тоже записался на этот курс. Заходим в аудиторию и видим, что некоторые уже пришли, но первый ряд еще не занят. Мы с Лэндоном садимся посередине и достаем учебники. Приятно вернуться в свою стихию - мне всегда нравилось учиться, и здорово, что Лэндон разделяет мою страсть к учебе.
        Терпеливо ждем, пока аудиторию заполняют другие студенты, которые ведут себя чересчур шумно. Кабинет довольно небольшой, и от этого только хуже.
        Наконец заходит высокий мужчина, который кажется слишком молодым для преподавателя, и сразу начинает занятие.
        - Всем доброе утро. Как многие из вас уже знают, я профессор Сото. Я веду курс по мировым религиям - некоторые лекции могут показаться вам скучными, и я гарантирую, что вы узнаете кучу фактов, которые никогда не пригодятся вам в жизни, - но ведь для этого и существует университет, правда? - Он улыбается, и все смеются.
        Что ж, необычное начало.
        - Ну, давайте начнем. У нас нет точного учебного плана. Мы не будем придерживаться четкой программы - это не по мне… но к концу семестра вы узнаете все, что будет нужно для сдачи экзамена. Семьдесят пять процентов вашей оценки будет зависеть от личного дневника, который вы должны будете вести. И я уверен, что вы сейчас думаете: как это дневник связан с курсом религиоведения? Сам по себе и не связан… но в определенном смысле эта связь есть. Чтобы изучать и действительно понимать духовность в любом ее проявлении, ваш разум должен быть открыт для всего. В этом вам поможет ведение дневника и выполнение письменных заданий по некоторым спорным темам, которые многих смущают и сбивают с толку. Но я все же надеюсь, что по окончании нашего курса вы станете более открытыми для всего нового и, возможно, получите какие-то знания.
        Он широко улыбается и расстегивает пиджак.
        Мы с Лэндоном одновременно смотрим друг на друга.
        - Никакой четкой программы? - одними губами произносит Лэндон.
        - Дневник? - так же отвечаю я ему.
        Профессор Сото садится за массивный стол и достает бутылку воды.
        - Можете поболтать здесь до конца занятия, или же я вас отпущу, а по-серьезному изучать наш курс начнем уже завтра. Только отметьтесь в списке, чтобы я знал, сколько снежинок у нас не выпало в первый день снегопада, - весело объявляет он.
        С радостными криками все быстро расходятся. Глядя на меня, Лэндон пожимает плечами. Встаем, когда все остальные уже ушли, и отмечаемся последними.
        - Ну, неплохо. Успею позвонить Дакоте до следующего занятия, - говорит он и собирает вещи.
        Остаток дня пролетает быстро, и я с нетерпением жду, когда увижусь с Хардином. Я отправила ему несколько сообщений, но он еще не ответил. Пока я дохожу до спортивного зала, у меня дико устают ноги: я и не думала, что он так далеко. Как только я открываю дверь, в нос бьет запах пота, и я спешу в женскую раздевалку, которая обозначена фигурой в платье. Вдоль стен тянутся металлические шкафчики с потрескавшейся красной краской.
        - Как узнать, где чей шкафчик? - спрашиваю я у невысокой брюнетки в купальнике.
        - Выбирай любой свободный и вешай свой замок, - говорит она.
        - Вот как… - Я и не догадалась захватить замок с собой.
        Заметив мое удивление, она роется в сумке и достает маленький замочек.
        - Держи, у меня есть запасной. Код написан сзади, я еще не отрывала этикетку.
        Благодарю ее за помощь, и она уходит из раздевалки. Переодевшись в черные облегающие бриджи и белую футболку, я тоже выхожу в коридор. По дороге к залу для йоги я натыкаюсь на команду игроков в лакросс, которые грубят, когда я прохожу мимо, но я решаю не обращать на них внимания. Они идут дальше - все, кроме одного.
        - Спешишь на отбор в группу чирлидинга? - спрашивает парень с карими, почти черными глазами, оглядывая меня с ног до головы.
        - Я? Нет, у меня тут йога, - запинаясь, отвечаю я.
        В коридоре больше никого нет.
        - А, жалко. В юбочке группы поддержки ты смотрелась бы потрясно.
        - У меня есть парень, - заявляю я, пытаясь пройти дальше, но он перегораживает мне проход.
        - У меня тоже есть девушка… и что с того? - Он улыбается и подходит еще ближе, практически прижимая меня к стене.
        Он вовсе не пугает меня, но в его нахальной улыбке есть что-то такое, отчего по коже бегут мурашки.
        - Мне пора на занятие, - говорю я.
        - Я могу тебя проводить… или, может, пропустишь свою йогу, и я устрою тебе небольшую экскурсию по спортивному корпусу?
        - Отойди от нее сейчас же.
        Позади меня раздается голос Хардина, и этот придурок поворачивается, чтобы посмотреть в его сторону.
        Вид у Хардина угрожающий: на нем длинные баскетбольные шорты и черная майка без рукавов, не скрывающая его покрытые татуировками руки.
        - Я… прости, чувак, я не знал, что у нее есть парень, - врет он.
        - Ты плохо слышишь? Я сказал, отойди, на хрен, сейчас же.
        Хардин приближается к нам, и этот спортсмен быстро отходит назад, но Хардин хватает его за воротник футболки и прижимает к стене.
        Я его не останавливаю.
        - Еще раз подойдешь к ней - и я разобью твою голову об эту стену. Ты меня понял? - едва не рычит он.
        - Д-да… - запинается парень, а затем спешит вперед по коридору.
        - Слава богу, - говорю я и обнимаю его за шею. - Почему ты здесь? Я думала, у тебя больше нет спортивных занятий.
        - Я все-таки выбрал одно. И очень неплохое. - Он вздыхает и берет меня за руку.
        - Какое же? - спрашиваю я.
        Не могу представить, чтобы Хардин решил заняться каким-то спортом.
        - Которое выбрала ты.
        Я удивленно открываю рот.
        - Не может быть!
        - Может-может. - Увидев мое изумление, он улыбается, и его гнев утихает.
        Глава 67
        Тесса
        Хардин намеренно идет чуть позади меня, и мне вдруг хочется снова оказаться в десятом классе школы и повязать вокруг талии свитер, чтобы прикрыться.
        Он тихо говорит:
        - Тебе обязательно надо купить еще такие бриджи.
        Я помню, что когда Хардин в прошлый раз видел меня в бриджах для йоги, я услышала немало недвусмысленных комментариев, а они даже не были особенно облегающими. Слегка улыбаюсь и тяну его за руку, чтобы он шел рядом, а не сзади меня.
        - Ты правда решил заниматься йогой?
        Как я ни пытаюсь представить Хардина в какой-нибудь асане, у меня ничего не получается.
        - Да, правда.
        - Ты ведь знаешь, что это вообще такое? - спрашиваю я, пока мы идем к залу.
        - Да, Тесса. Я знаю, что такое йога, и буду ходить на нее вместе с тобой, - обиженно отвечает он.
        - Почему?
        - Какая разница почему - просто хочу проводить с тобой больше времени.
        Объяснение неубедительное, но мне уже не терпится увидеть, как он справится, да и провести с ним время на занятии тоже неплохо.
        Тренер по йоге сидит в центре зала на ярко-желтом коврике. Ее кудрявые каштановые волосы забраны наверх, и она одета в футболку с цветочным рисунком. Первое впечатление вполне приятное.
        - Где все? - спрашивает Хардин, когда я достаю себе сиреневый коврик.
        - Мы пришли раньше.
        Я подаю ему синий, он внимательно разглядывает его, а потом берет под мышку.
        - Я не сомневался. - Он иронично улыбается и идет за мной вперед, поближе к тренеру.
        Начинаю раскладывать коврик прямо напротив нее, но Хардин берет меня за руку и останавливает.
        - Никаких первых рядов, пойдем назад, - говорит он, и на лице тренера появляется легкая улыбка.
        - Что? В последнем ряду на йоге? Нет, мне всегда нравится впереди.
        - Вот именно. Поэтому мы идем назад, - повторяет он и забирает мой коврик, чтобы оттащить его подальше.
        - Если ты все время будешь ворчать, то тебе лучше сразу уйти, - шепчу ему я.
        - Я не ворчу.
        Когда мы усаживаемся на коврики, тренер машет нам и говорит, что ее зовут Марла, после чего Хардин с уверенностью заверяет, что она наверняка под кайфом, и я не сдерживаю смех. На этом занятии точно будет весело.
        Однако когда зал наполняется девушками в узких бриджах и обтягивающих маечках, и все они либо украдкой поглядывают, либо пристально смотрят на Хардина, мое спокойствие куда-то улетучивается. Естественно, он оказался единственным парнем. К счастью, он, похоже, не замечает тонны женского внимания, направленного в его сторону. Либо он просто привык к этому - наверное, в этом все и дело. Он постоянно оказывается в центре внимания. Я, конечно, не виню этих девушек, но он - мой парень, и им лучше смотреть на кого-нибудь другого. Я знаю, что некоторые разглядывают его из-за татуировок и пирсинга: видимо, они удивляются, какого черта он забыл на занятии по йоге.
        - Ладно, давайте начинать! - объявляет тренер.
        Она снова говорит, что ее зовут Марла, а потом кратко объясняет, как и почему она стала тренером по йоге.
        - Она когда-нибудь заткнется? - ноет Хардин через пару минут.
        - Не дождешься, когда перейдем к асанам? - Я изумленно поднимаю бровь.
        - К каким асанам? - спрашивает он.
        Как раз в этот момент Марла говорит:
        - Начнем с небольшой растяжки.
        Хардин сидит на полу, не двигаясь с места, пока все повторяют за Марлой ее движения. Я чувствую, что он не отрывает от меня взгляд.
        - Ты вообще-то должен делать растяжку, - сердито шепчу ему я, а он пожимает плечами и продолжает сидеть на месте.
        Затем певучим голосом Марла говорит:
        - Вы, в самом конце, присоединяйтесь.
        - Э-э… конечно, - бормочет он, вытягивает вперед свои длинные ноги, пытаясь достать руками до стоп.
        Я заставляю себя отвести от него взгляд, чтобы сдержать смех.
        - Надо дотянуться до пальцев ног, - говорит Хардину сидящая сбоку от него блондинка.
        - Стараюсь, - отвечает он с приторной улыбкой.
        Почему он вообще ей что-то ответил - и почему я так ревную? Она хихикает в ответ, а я представляю, как бью ее головой о стену и не могу остановиться. Я всегда ругаю Хардина за его вспыльчивый характер, но вот и сама теперь планирую убийство этой шлюхи… и называю ее шлюхой, хотя вообще ее не знаю.
        - Я ничего отсюда не вижу, я пойду вперед, - говорю я Хардину.
        Он кажется удивленным.
        - Почему? Я же не…
        - Ничего, я просто хочу лучше видеть и слышать тренера, - объясняю я и кладу коврик в паре метров отсюда - точно перед Хардином.
        Я сажусь и вместе со всеми заканчиваю растяжку. Мне даже не надо поворачиваться, чтобы понять, какое у него сейчас лицо.
        - Тесс, - шепчет он, пытаясь привлечь мое внимание, но я не реагирую. - Тесса.
        - Давай перейдем к позе собаки мордой вниз - это базовая, очень простая поза, - говорит Марла.
        Я наклоняюсь, упираюсь ладонями в коврик и, опустив голову, смотрю на Хардина. Он сидит открыв рот.
        Марла снова замечает, что Хардин ничего не делает.
        - Юноша, вы действительно не хотите присоединиться к нашему занятию? - шутливо спрашивает она.
        Сделай она ему еще одно замечание, я не удивлюсь, если он при всех рявкнет на нее в ответ. Я закрываю глаза и поднимаю бедра, полностью прогибаясь.
        - Тесса, - снова раздается его голос. - Те-ре-е-еза.
        - Чего тебе, Хардин? Я пытаюсь сосредоточиться, - отвечаю я, глядя на него.
        Теперь он тоже наклоняется, стараясь повторить эту позу, но его длинные ноги сгибаются под таким странным углом, что я не сдерживаю смех.
        - Замолчи уже! - сердится он, а я смеюсь еще громче.
        - У тебя ужасно получается, - дразню его я.
        - Ты меня отвлекаешь, - говорит он сквозь зубы.
        - Я? Чем же? - Мне нравится в чем-то иметь превосходство над Хардином, потому что случается это нечасто.
        - Ты знаешь чем, шалунишка, - шепчет он.
        Я понимаю, что девушка сбоку от него слышит нас, но мне все равно - пусть слушает.
        - Тогда двигай свой коврик. - Я специально растягиваюсь и возвращаюсь к прежней позе.
        - Это ты двигай… ты же со мной заигрываешь.
        - Дразню, - поправляю я, используя его же выражение.
        - Так, теперь переходим к полунаклону вперед, - говорит Марла.
        Я снова выпрямляюсь, затем наклоняюсь вниз, вытянув руки вдоль колен - спина должна находиться под углом в девяносто градусов.
        - Ты что, издеваешься? - ворчит Хардин, глядя прямо на мои ягодицы.
        Я поворачиваюсь и вижу, что его поза далека от правильной: он упирается ладонями в колени, а его спина почти прямая.
        - Отлично! А теперь наклон к стопам, - продолжает тренер, и я наклоняюсь до конца, обхватывая ноги.
        - Она будто хочет, чтобы я набросился на тебя прямо у всех на виду, - говорит Хардин, и я гляжу в сторону, чтобы понять, услышал ли его кто-нибудь.
        - Тс-с-с… - шикаю на него я, но он лишь посмеивается.
        - Передвинь свой коврик, или я скажу вслух все, о чем сейчас думаю, - угрожает он, и я быстро поднимаюсь и перехожу на прежнее место рядом с ним.
        - Так и думал, - с ухмылкой говорит он.
        - Скажешь все это позже, - шепчу я, и он наклоняет голову набок.
        - Скажу, не сомневайся, - обещает он, и по моему телу проходит дрожь.
        Оставшееся время он даже не пытается что-то сделать, и та блондинка сбоку от него в итоге отодвигает свой коврик, потому что Хардин все время болтает.
        - Мы должны медитировать, а не разговаривать, - снова шепчу я и закрываю глаза.
        В зале наступает тишина, если не считать тихого бормотания Хардина.
        - Это просто полная хрень, - жалуется он.
        - Ты сам записался на йогу.
        - Я не знал, что это такая хрень. Я сейчас тут усну от скуки.
        - Перестань ныть.
        - Не могу. Ты меня завела, а теперь я должен сидеть со скрещенными ногами и медитировать в окружении стольких людей, пытаясь скрыть свой стояк.
        - Хардин! - шикаю я немного громче, чем хотела.
        Со всех сторон раздается возмущенное: «Тс-с-с…»
        Хардин смеется, а я показываю ему язык, из-за чего сидящая рядом девушка бросает на меня неодобрительный взгляд. У нас с Хардином не выйдет вместе заниматься йогой: либо у меня ничего не получится, либо нас отсюда просто выгонят.
        - Мы не будем больше сюда ходить, - говорит он, когда заканчивается медитация.
        - Ты не будешь. А я буду - мне нужен зачет по физкультуре, - сообщаю я ему.
        - Отличное начало, спасибо всем! В следующий раз встречаемся в конце этой недели. Намасте, - прощается с нами Марла.
        Я сворачиваю коврик, а Хардин небрежно бросает свой на полку.
        Глава 68
        Тесса
        Я возвращаюсь в раздевалку, но девушки, которая одолжила мне замок, нигде не видно, так что я просто защелкиваю его. Если она не спросит о нем завтра, то я так и буду его использовать и заплачу ей за него.
        Я собираю вещи и выхожу - Хардин ждет меня в коридоре. Он стоит у стены, упираясь в нее одной ногой.
        - Пробудь ты внутри еще дольше, я бы не выдержал и ворвался туда, - грозится он.
        - Ничего страшного, ты был бы там не единственным парнем, - вру я и вижу, как меняется выражение его лица.
        Я отворачиваюсь и иду вперед, но он хватает меня за руку и разворачивает к себе.
        - Что ты сейчас сказала? - требовательно спрашивает он, зловеще сощурив глаза.
        - Шутка, - ухмыляюсь я, а он с облегченным вздохом отпускает руку.
        - Думаю, на сегодня твоих шуток достаточно.
        - Возможно, - улыбаюсь я.
        Он качает головой.
        - Тебе явно нравится меня мучить.
        - Просто йога помогла мне расслабиться и очистить ауру, - со смехом говорю я.
        - Но только не мою, - напоминает он, когда мы выходим наружу.
        Первый день нового семестра прошел очень хорошо, включая йогу, на которой было так весело. Хотя веселье и учеба для меня - совершенно разные вещи, заниматься чем-то вместе с Хардином было здорово. Занятия по религиоведению могут оказаться для меня нелегкими из-за отсутствия четкой программы, но я постараюсь расслабиться и не сойти от этого с ума.
        - Мне надо несколько часов поработать, но к обеду я уже освобожусь, - говорит мне Хардин. В последнее время он много работает. - Хоккейный матч уже завтра? - спрашивает он.
        - Да. Ты ведь пойдешь?
        - Не знаю…
        - Мне надо знать точно: если ты откажешься, то с ним пойду я.
        Лэндон был бы рад, если бы с ним пошла именно я, но им двоим надо хоть немного сдружиться. Я понимаю, что они никогда не станут настоящими друзьями, но если они начнут ладить, это будет просто замечательно.
        - Блин, ладно. Я пойду… - вздыхает он и забирается в машину.
        - Спасибо, - благодарю его я, и он закатывает глаза.
        Полчаса спустя мы останавливаемся на обычном месте на парковке у дома.
        - Кстати, как твои занятия? - спрашиваю я. - Не понравилось ни одно, кроме йоги? - Я стараюсь развеселить его.
        - Верно, только йога. На йоге было действительно… интересно. - Он поворачивается ко мне.
        - Правда? Неужели? - Я прикусываю нижнюю губу, изображая невинный взгляд.
        - Думаю, это как-то связано с той блондинкой, - ухмыляется он, и я напрягаюсь.
        - Что-что?
        - Ты разве не заметила ту аппетитную блондинку рядом со мной? Ты такое пропустила, детка. Видела бы ты, как смотрится ее задница в этих обтягивающих штанишках для йоги.
        Я бросаю на него сердитый взгляд и открываю дверь.
        - Ты куда? - спрашивает он.
        - Домой. В машине холодно.
        - Ну-у… Тесс, ты что, ревнуешь меня к той девчонке с йоги? - издевается Хардин.
        - Нет.
        - Ревнуешь-ревнуешь, - повторяет он, и я закатываю глаза, выбираясь из машины.
        Я слышу его громкие шаги позади, и это меня удивляет. Открыв тяжелую входную дверь из стекла, захожу в дом и иду к лифту, но в этот момент понимаю, что забыла сумку в машине.
        - Ты просто ненормальная, - усмехается он.
        - Что? - Я поднимаю на него взгляд.
        - Ты думаешь, я стал бы смотреть на какую-то блондинку, когда там была ты… когда я могу смотреть на тебя? Тем более когда ты в этих узких бриджах - я не смотрю и даже не желаю смотреть ни на кого другого. Я имел в виду тебя. - Он подходит ко мне, и я отступаю к холодной стене холла.
        Надув губы, я выдаю:
        - Ну, я-то видела, как она пыталась с тобой флиртовать.
        Мне не нравится ревновать: это самое неприятное чувство на свете.
        - Глупенькая. - Он подходит еще ближе, прижимается ко мне, а затем ведет меня к лифту. Поглаживая меня по щеке, он пытается поймать мой взгляд. - Неужели ты не понимаешь, как ты на меня действуешь? - спрашивает он, едва не касаясь моих губ своими.
        - Я не знаю, - бормочу я, и он хватает меня за руку и опускает мою ладонь к своим шортам.
        - Вот как. - Он двигает бедрами так, что я чувствую его эрекцию.
        - Боже! - У меня начинает кружиться голова.
        - Ты заговоришь по-другому, когда… - начинает он, но лифт вдруг останавливается, и он замолкает. - Что за хрень, - ворчит он, когда внутрь заходит женщина с тремя детьми.
        Я хочу отойти от него, но он обнимает меня за талию, не позволяя сдвинуться с места. Один ребенок начинает плакать, и Хардин раздраженно пыхтит. Представляю, что было бы, застрянь мы в этом лифте с плачущим ребенком. К счастью для Хардина, несколько мгновений спустя двери открываются, и мы выходим в коридор.
        - Терпеть не могу детей, - жалуется он.
        Мы подходим к нашей двери, он открывает - и на нас веет потоком холодного воздуха.
        - Ты что, выключил отопление? - спрашиваю я, когда мы заходим внутрь.
        - Нет, утром все работало. - Хардин подходит к термостату и тихо матерится. - Он показывает двадцать шесть градусов, но это явно не так. Я вызову кого-нибудь.
        Я киваю и сажусь на диван, укутавшись в лежавшее на нем покрывало.
        - Да… отопление не работает, и здесь чертовски холодно, - говорит Хардин в трубку. - Полчаса? Нет, слишком долго… мне похрен, я выкладываю за квартиру кругленькую сумму и не хочу, чтобы моя девушка замерзла тут до смерти, - говорит он, но потом поправляется: - Чтобы мы замерзли тут до смерти.
        Он бросает на меня взгляд, но я отворачиваюсь.
        - Ладно. Пятнадцать минут. Не больше, - рявкает он и бросает телефон на диван. - Нам скоро кого-нибудь пришлют, - сообщает он.
        - Спасибо. - Я улыбаюсь, и он садится на диван рядом со мной.
        Поднимаю покрывало с одной стороны и протягиваю ему. Он быстро забирается под него, и я сажусь к нему на колени, а затем запускаю пальцы в его волосы и слегка их потягиваю.
        - Что ты делаешь? - спрашивает он, держа руку на моей талии.
        - Ты сказал, у нас есть пятнадцать минут. - Я провожу губами вдоль его подбородка, и он вздрагивает.
        Я чувствую, что на его лице появляется улыбка.
        - Ты что, пристаешь ко мне, Тесс?
        - Хардин… - возмущенно говорю я, чтобы он перестал дразнить меня.
        - Я шучу, а теперь давай раздевайся, - требует он, но сам тянется руками к моей рубашке, противореча собственным словам.
        Глава 69
        Хардин
        Я провожу пальцами по ее рукам, и по ее коже пробегают мурашки. Я знаю, что ей холодно, но мне хочется думать, что это из-за моих прикосновений. Она делает то, чего я так жажду, - прижимается ко мне бедрами, трется о меня, - и я еще крепче сжимаю ее руки. Я никогда никого не хотел так сильно, так часто.
        Да, я имел немало девчонок, но это было лишь ради удовольствия, ради повышения самооценки, но точно не ради близости, которую я чувствую с Тесс. С ней для меня главное - то, что я чувствую, когда от моих касаний она покрывается гусиной кожей, когда она жалуется, что из-за этого ей придется чаще брить ноги, и когда я закатываю в ответ глаза, хотя действительно забавно, как она стонет, когда я прикусываю ее губу, и, самое главное, когда мы занимаемся тем, что только между нами. Никто никогда не был и не будет так близок с ней.
        Я посасываю кожу над ее лифчиком, и она расстегивает его.
        Я ее останавливаю.
        - У нас мало времени, - напоминаю я, а она надувает губы, чем возбуждает меня еще больше.
        - Тогда раздевайся быстрее, - нежно требует она.
        Мне нравится, что с каждым разом она становится все более уверенной и расслабленной.
        - Ты же знаешь, что мне не надо повторять дважды. - Я обхватываю ее за бедра и пересаживаю с колен на диван.
        Я снимаю шорты и трусы, а потом показываю ей, чтобы она ложилась. Я достаю из бумажника презерватив, а Тесса стаскивает с себя бриджи - эти чертовы бриджи для йоги. За все двадцать лет своей жизни я не видел ничего более сексуального. Я не понимаю, что в них такого - может, они как-то по-особенному облегают тело, подчеркивая каждый прелестный изгиб, или, может, они идеально обтягивают ее задницу, - но они в любом случае должны стать постоянным предметом ее гардероба, и желательно домашнего.
        - Тебе правда пора подумать о противозачаточных: я не хочу больше это использовать, - ворчу я, а она не отрывает взгляда от моих рук, пока я надеваю презерватив.
        Но я говорю серьезно, я буду напоминать ей об этом каждый день.
        К моему удивлению, Тесса тянет меня за руку и заставляет сесть рядом с ней.
        - Правда? - спрашиваю я, поняв, что она делает, но все равно хочу услышать это от нее.
        Мне нравится ее скромность, но я знаю, что она не такая невинная девчонка, которой хочет казаться, - и об этой ее черте тоже известно только мне.
        Она сердито смотрит на меня, и я решаю ее не мучить, тем более что времени у нас мало. Я сажусь и тут же притягиваю ее к себе, зарываясь пальцами в ее волосы и прижимаясь к ней губами. Она опускается на меня, и я поцелуем заглушаю ее громкий стон. Мы оба резко выдыхаем, и она закатывает глаза - я еле сдерживаюсь, чтобы сразу не кончить.
        - В следующий раз будет медленнее, детка, но сейчас у нас есть всего несколько минут. Хорошо? - тяжело дыша, говорю я ей на ухо, а она продолжает делать круговые движения бедрами.
        В ответ она издает стон. Я понимаю это как сигнал для ускорения темпа. Обхватываю ее за спину и притягиваю к себе так близко, что она касается меня грудью, и начинаю поднимать бедра в такт ее движениям. Это ощущение невозможно описать: мы двигаемся все быстрее, и я едва могу дышать. Времени остается все меньше, и это единственный раз, когда мне безумно не хочется медлить.
        - Скажи мне что-нибудь, Тесс, - прошу ее я.
        Я знаю, что она застесняется, но если я буду входить в нее более резко, тянуть ее волосы, она наберется смелости заговорить со мной так, как уже делала раньше.
        - Хорошо… - тяжело дыша, отвечает она. - Хардин… - Ее голос дрожит, и она прикусывает губу, чтобы успокоиться, но это заводит меня еще сильнее. Внизу живота нарастает давление. - Хардин, мне так хорошо… - Ее слова звучат уже увереннее.
        - Черт…
        - Я еще ничего не сказала, а ты уже готов, - заявляет она.
        Больше не могу сдерживаться и достигаю пика.
        Она дрожит и напрягается, и я наблюдаю за ее оргазмом. Каждый раз это завораживает меня все так же - если не больше. Именно поэтому я не могу насытиться ей и никогда не смогу.
        Стук в дверь возвращает нас к реальности из расслабленного, полусонного послеоргазменного состояния, и она мгновенно вскакивает с дивана и хватает с пола свою рубашку. Я выбрасываю использованный презерватив и тоже поднимаю свои вещи.
        - Минутку! - кричу я.
        Тесса зажигает свечку и поправляет декоративные подушки на диване.
        - Зачем свеча? - спрашиваю я, одеваясь, и иду открывать дверь.
        - Здесь пахнет сексом, - шепчет она, хотя рабочий точно нас не слышит.
        Она взволнованно приглаживает волосы, а я лишь усмехаюсь и качаю головой. Я впускаю рабочего - это высокий, выше меня, мужик с густой бородой и темными волосами до плеч. На вид ему лет пятьдесят.
        - Отопление не работает, да? - хриплым голосом спрашивает он. Явно слишком много курит.
        - Ага, иначе температура в квартире не опустилась бы ниже нуля, - отвечаю я и вижу, как он бросает взгляд на мою Тессу.
        А она, конечно, в этот момент наклоняется, чтобы достать зарядку для телефона, которая лежит в корзинке под столом. Конечно же, на ней эти чертовы бриджи для йоги. И, конечно, этот неприятный тип с гребаной бородой разглядывает ее задницу. Конечно, она даже не предполагает, какую бурю эмоций вызвала своими движениями.
        - Тесс, может, тебе лучше подождать в спальне, пока тут все не отремонтируют? - предлагаю я. - Там теплее.
        - Нет, мне не холодно. Я побуду с тобой.
        Она пожимает плечами и садится в кресло.
        Мое терпение уже на исходе, и когда она поднимает руки, завязывая волосы наверх - шикарное зрелище для этого засранца, - я едва сдерживаюсь, чтобы самому не оттащить ее в другую комнату.
        Наверное, она заметила мой сердитый взгляд, потому что, покосившись на меня, говорит:
        - Ладно.
        Явно изумленная, она берет учебники и уходит в спальню.
        - Лучше чини долбаное отопление, - рявкаю я этому старому извращенцу.
        Он молча принимается за работу и ни слова не говорит в ответ, так что он, видимо, сообразительнее, чем я думал.
        Через пару минут телефон Тессы начинает вибрировать. Вижу, что это Кимберли, и решаю ответить.
        - Да?
        - Хардин?
        У нее такой высокий голос, что я даже не представляю, как Кристиан это выдерживает. Наверное, его покорила ее внешность. Может, они познакомились в клубе, где он с трудом мог ее расслышать.
        - Да. Сейчас позову Тесс…
        Я открываю дверь в спальню: Тесса лежит поперек кровати, зажав в зубах ручку и покачивая ногами в воздухе.
        - Тебя Кимберли, - говорю я и бросаю мобильный на постель рядом с ней.
        Она хватает его и прижимает к уху.
        - Привет, Ким! Все в порядке? - Она слушает ее пару секунд, а затем продолжает: - Не может быть! Какой ужас!
        Я вопросительно поднимаю брови, но она не замечает.
        - Ну… хорошо… мне надо спросить у Хардина. Секундочку, я уверена, что он согласится. - Она опускает телефон и закрывает микрофон рукой. - Кристиан подхватил какую-то желудочную инфекцию, и Ким нужно отвезти его в больницу. Ничего серьезного, но к ним не может прийти няня, - шепчет она.
        - И что? - пожимаю плечами я.
        - Некому присмотреть за Смитом.
        - И-и-и ты говоришь это мне, потому что?..
        - Она спрашивает, сможем ли мы посидеть с ним.
        Она нервно прикусывает щеку изнутри.
        Свихнуться: она предлагает присмотреть за этим ребенком.
        - Что-что?
        Тесса вздыхает.
        - Посидеть со Смитом, Хардин.
        - Нет. Нет, и точка.
        - Почему? Он послушный ребенок, - возмущается она.
        - Нет, Тесса, у нас тут не детский сад. Никаких детей. Скажи Ким, пусть купит Кристиану лекарства, накормит куриным бульоном - и дело с концом.
        - Хардин… она моя подруга, а он - мой начальник, и ему плохо. Я думала, он тебе небезразличен, - говорит она, и внутри у меня все сжимается.
        Конечно, он мне небезразличен, он не бросил меня и мою маму, когда отец испортил нам всю жизнь, но это не значит, что я стану присматривать за его ребенком, - мне и так придется завтра идти на хоккей с Лэндоном.
        - Я же сказал: нет, - настаиваю я.
        Только измазанного шоколадом ребенка и беспорядка от него в квартире мне и не хватало.
        - Пожалуйста, Хардин, - умоляет она. - Мы их последняя надежда. Пожа-а-алуйста?
        Я знаю, что она все равно не откажет Ким - просто дразнит меня. Я вздыхаю в знак поражения, и на ее лице расцветает радостная улыбка.
        Глава 70
        Хардин
        - Может, перестанешь наконец ворчать? Ты ведешь себя хуже, чем будет вести себя он, - а Смиту всего пять лет, - сердится Тесса, и я закатываю глаза в ответ.
        - Я просто говорю, что вся ответственность на тебе. И лучше бы ему ни хрена здесь не трогать. Ты согласилась на это, и это будет твоя проблема, а не моя, - напоминаю я.
        В этот момент раздается стук в дверь, оповещающий об их приходе.
        Усаживаюсь на диван, чтобы Тесса сама открыла им дверь. Она бросает на меня яростный взгляд, но не заставляет гостей - ее гостей - долго ждать и, наклеив на лицо самую широкую и радостную улыбку, спешит распахнуть дверь.
        Кимберли сразу же начинает бормотать, едва не визжа:
        - Большое вам спасибо! Даже не представляешь, как вы меня выручили. Не знаю, что бы мы делали, не согласись вы присмотреть на Смитом. Кристиану так плохо, его постоянно тошнит, и мы…
        - Да ладно, это не проблема, - перебивает ее Тесс, видимо, не желая слушать жуткие подробности тошноты Кристиана.
        - Что ж, ладно, я побегу, он ждет меня в машине. Смит вполне самостоятельный, не требует много внимания, а если ему что-то нужно, он сам вам скажет.
        Она отходит влево, подталкивая вперед маленького мальчика с русыми волосами.
        - Привет, Смит! Как дела? - говорит Тесса странным тоном, которого я раньше никогда не слышал. Видимо, она с ним сюсюкает, хотя мальчишке уже пять лет. Только Тесса на такое способна.
        Он ничего не говорит в ответ, а лишь улыбается и проходит мимо Кимберли к нам в гостиную.
        - Да, он не из болтливых, - говорит Кимберли, заметив опечаленное выражение лица Тесс.
        Хотя меня и забавляет то, что он ничего не сказал Тессе, я не хочу, чтобы она расстраивалась. Так что лучше бы маленький уродец одумался и вел себя вежливо.
        - Все-все, теперь точно ухожу!
        Ким улыбается и, помахав на прощание Смиту, закрывает за собой дверь.
        Тесса наклоняется к Смиту и спрашивает:
        - Хочешь есть?
        Он качает головой.
        - А пить?
        Тот же ответ, после чего он садится на краю дивана.
        - Может, поиграем во что-нибудь?
        - Тесс, мне кажется, он хочет просто тут посидеть, - говорю я и вижу, как она краснеет.
        Я переключаю каналы в надежде найти какую-нибудь интересную передачу, которая поможет мне отвлечься, пока Тесса нянчится с ребенком.
        - Извини, Смит. Я просто хотела убедиться, что у тебя все в порядке.
        Он кивает, словно робот, и я понимаю, что он действительно ужасно похож на своего отца. У него почти такие же волосы, такие же голубовато-зеленые глаза, и я подозреваю, что при улыбке на его лице появляются такие же ямочки, как у Кристиана.
        Несколько минут проходит в неловкой тишине: Тесса стоит у дивана, и я понимаю, что все ее планы развалились. Она предполагала, что он будет полон энергии и захочет с ней поиграть. А он пока не произнес ни слова и не сдвинулся с места. Как я и думал, он очень опрятно одет, а его маленькие белые кеды такие чистые, будто их никогда раньше не надевали. Когда я поднимаю взгляд от его голубой рубашки-поло, то вижу, что он пристально смотрит на меня.
        - Что? - спрашиваю я.
        Он тут же отводит взгляд.
        - Хардин! - возмущается Тесса.
        - Что? Я просто спросил, почему он пялится на меня.
        Я переключаю канал - случайно остановился на жутко отстойной передаче. Жизнь сестер Кардашьян - это последнее, что меня интересует.
        - Будь повежливее, - с сердитым взглядом говорит она.
        - Я и так вежлив, - отвечаю я и пожимаю плечами, будто говоря: «Ну и что тут такого?»
        Тесса закатывает глаза.
        - Ну, я пойду приготовлю поесть. Смит, пойдешь со мной или побудешь тут с Хардином?
        Я чувствую на себе его взгляд, но не поворачиваюсь. Ему лучше пойти с ней. Она же здесь нянька, а не я.
        - Иди с ней, - говорю ему я.
        - Можешь остаться здесь, Смит, Хардин тебя не обидит, - уверяет его она.
        Он молчит. Вот уж удивил. Тесса уходит на кухню, а я делаю звук погромче, чтобы избежать любых возможных разговоров с этим мальчуганом, но это все равно вряд ли случится. Размышляю, пойти ли на кухню вместе с ней и оставить его в гостиной одного.
        Через некоторое время я чувствую, что мне становится неудобно в его молчаливой компании. Почему он не болтает, не играет, или чем там еще занимаются дети в пять лет?
        - Так в чем дело? Почему ты не разговариваешь? - наконец спрашиваю я.
        Он пожимает плечами.
        - Это некрасиво - игнорировать тех, кто к тебе обращается, - сообщаю ему я.
        - Спрашивать, почему я не разговариваю, - тоже некрасиво, - быстро находится он.
        У него легкий британский акцент, не такой заметный, как у его отца, но совсем он не исчез.
        - Ну, теперь я, по крайней мере, знаю, что ты умеешь говорить. - Я слегка изумлен его остроумным ответом и даже не знаю, что сказать.
        - Почему ты так хочешь, чтобы я разговаривал? - спрашивает он. Смит говорит намного старше своих пяти лет.
        - Я… я не знаю. А почему ты не хочешь?
        - Откуда мне знать? - Он пожимает плечами.
        - У вас все в порядке? - кричит Тесса с кухни.
        Я думаю, не сказать ли ей, что мальчишка умер или поранился, но вряд ли ее это рассмешит.
        - Все нормально! - кричу я в ответ.
        Надеюсь, она скоро закончит готовить обед, потому что мне хочется закончить эту беседу.
        - Почему у тебя на лице эти штуки? - спрашивает Смит, показывая на пирсинг в губе.
        - Потому что мне так хочется. Может, лучше спросить, почему у тебя их нет?
        Перевожу стрелки на него, стараясь не думать, что он всего лишь ребенок.
        - Было больно? - продолжает он, игнорируя вопрос.
        - Нет, совсем не больно.
        - Судя по виду, больно, - с полуулыбкой говорит он.
        А он, похоже, не такой уж дурачок, но мне все равно не нравится мысль быть его нянькой.
        - Почти готово, - сообщает нам Тесса.
        - Здорово, а я тут учил Смита делать бомбу из банки с газировкой в домашних условиях, - шучу я, из-за чего она выглядывает с кухни, чтобы взглянуть на нас.
        - Она ненормальная, - говорю я ему, и он смеется - на его щеках появляются ямочки.
        - Она симпатичная, - шепчет он.
        - Да, симпатичная, правда? - киваю я.
        На ней все те же бриджи для йоги и простая футболка, волосы у нее забраны наверх в пучок, слегка напоминающий гнездо, - я смотрю на Тесс и снова киваю. Она прекрасна, даже в таком виде.
        Я знаю, что она нас слышит, и замечаю, как она улыбается. Не пойму, почему она так улыбается: что такого в том, что я болтаю с этим ребенком? Он все равно меня раздражает, как и все остальные существа размером с полчеловека.
        - Да, очень симпатичная, - повторяет он.
        - Ладно, притормози, малыш. Она моя, - шучу я.
        Он удивленно смотрит на меня.
        - Твоя кто? Твоя жена?
        - Нет, черт, ты что, - усмехаюсь я.
        - Черт? - переспрашивает он.
        - Вот дерьмо! Не говори это слово! - Я тянусь через весь диван, чтобы прикрыть ему рот.
        - Не говорить слово «дерьмо»? - Он убирает мою руку.
        - Не говори слово «черт» и слово «дерьмо». - Вот поэтому мне и не стоит общаться с детьми.
        - Я знаю, что это плохие слова, - говорит он, и я киваю.
        - Вот и не повторяй их, - напоминаю я.
        - Так кто она тебе, если не жена?
        Боже, этот маленький уродец жутко любопытен!
        - Она моя девушка. - Не надо мне было вообще пытаться разговорить его.
        Он складывает ладони вместе и смотрит на меня, будто крошечный священник или что-то вроде того.
        - Ты хочешь, чтобы она стала твоей женой?
        - Нет, я не хочу, чтобы она стала моей женой, - медленно, но отчетливо произношу я, чтобы он наконец расслышал и понял меня.
        - Никогда?
        - Никогда.
        - А у вас есть ребенок?
        - Нет! Ни за что! Откуда ты берешь все эти вопросы? - Просто слыша их от него, я уже выхожу из себя.
        - Почему… - начинает он, но я его перебиваю.
        - Хватит задавать столько вопросов, - ворчу я, и он кивает, а потом забирает у меня пульт и начинает щелкать каналами.
        Тесса не заглядывала к нам уже несколько минут, так что я решаю пойти на кухню и посмотреть, скоро ли все будет готово.
        - Тесс… ты скоро? А то он слишком много болтает, - жалуюсь я, хватая кусочек брокколи из блюда, которое она готовит.
        Она терпеть не может, когда я так делаю, но сейчас у нас в гостиной сидит пятилетний ребенок, и я точно могу съесть эту чертову брокколи.
        - Да, еще пару минут, - отвечает она, не оборачиваясь.
        Ее голос звучит странно - что-то явно не так.
        - Все в порядке? - спрашиваю я, когда она поворачивается ко мне с влажными глазами.
        - Да, нормально. Это все лук. - Она пожимает плечами и открывает кран, чтобы сполоснуть руки.
        - Не переживай… он обязательно поболтает с тобой. Разогрев прошел удачно, - уверяю я.
        - Да, я знаю. Дело в не этом… это просто лук, - повторяет она.
        Глава 71
        Хардин
        Маленький уродец молчит и лишь кивает в ответ, когда Тесса спрашивает у него:
        - Вкусная курица, Смит?
        - Очень вкусно! - с энтузиазмом отвечаю я, чтобы она не так сильно расстраивалась из-за того, что ребенок по-прежнему не хочет с ней разговаривать.
        Она с благодарностью улыбается, но не смотрит мне в глаза. Доедаем мы молча.
        Когда Тесса начинает убирать на кухне, я возвращаюсь в гостиную и слышу позади топот маленьких ножек.
        - Тебе что-нибудь нужно? - спрашиваю я и плюхаюсь на диван.
        - Нет. - Он пожимает плечами, переключая свое внимание на телевизор.
        - Ладно… - По телевизору сегодня вообще ничего интересного.
        - Мой папа умрет? - вдруг тихо спрашивает он.
        Я поворачиваюсь к нему.
        - Что?
        - Мой папа, он умрет? - спрашивает Смит, хотя вид у него вовсе не встревоженный.
        - Нет, ему просто плохо, он отравился, или что-то вроде того.
        - Моей маме тоже было плохо, а потом она умерла, - говорит он, и его голос слегка подрагивает.
        Он все же беспокоится, и от этой мысли мне будто сдавливает горло.
        - Ну… да. Но это другое. - Бедный мальчишка.
        - Почему?
        Боже, сколько же вопросов он задает! Я хочу позвать Тесс, но что-то в его взволнованном выражении лица останавливает меня. Он даже не хочет с ней разговаривать, так что вряд ли обрадуется, если она сейчас сюда придет.
        - Твой папа просто немного приболел… а мама болела очень сильно. С ним все будет в порядке.
        - Ты мне врешь?
        Он разговаривает почти как взрослый, и именно так всегда разговаривал в детстве я. Видимо, такое всегда случается, когда тебе приходится слишком быстро взрослеть.
        - Нет, если бы твой папа серьезно заболел, я бы сказал тебе, - искренне говорю я.
        - Точно?
        Его глаза блестят, и меня пугает мысль о том, что он может заплакать. Я понятия не имею, какого хрена мне делать, если он расплачется прямо сейчас. Бежать. Я бы убежал в другую комнату и спрятался за Тессой.
        - Ага. А теперь давай поговорим о чем-нибудь менее депрессивном.
        - Что такое депрессивный?
        - Это значит грустный и хреновый.
        - Плохое слово, - возмущается он.
        - Мне можно, потому что я взрослый.
        - Это все равно плохое слово.
        - Ты и сам их повторял. Я могу настучать твоему папе, что ты ругаешься, - грожу ему я.
        - А я настучу твоей симпатичной девушке, - быстро находится он, и я не могу не рассмеяться в ответ.
        - Ладно-ладно, ты победил, - говорю я и показываю ему, чтобы держал рот на замке.
        Тесса выглядывает из кухни.
        - Смит, хочешь побыть тут со мной?
        Смит смотрит на нее, потом снова на меня и отвечает:
        - Можно я останусь с Хардином?
        - Я не… - пытается возразить она, но я перебиваю:
        - Все в порядке. - И со вздохом отдаю мальчишке пульт от телевизора.
        Глава 72
        Тесса
        Я вижу, как Смит устраивается на диване, придвигаясь поближе к Хардину. Тот смотрит на него с опаской, но ничего не говорит и не прогоняет его. Забавно, что Смиту так понравился Хардин, когда Хардин практически ненавидит детей. Хотя Смит так похож на джентльмена из сельской местности, который будто сошел со страниц романов Остин, что вряд ли его можно отнести к этой категории.
        «Никогда», - сказал он Смиту, когда мальчик спросил, собирается ли Хардин на мне жениться.
        Никогда. Он даже не представляет наше совместное будущее. Где-то глубоко внутри я это понимала, но мне все равно больно слышать от него эти слова, сказанные таким равнодушным и уверенным тоном, будто это все какая-то шутка. Он мог бы выразиться не так прямо, хоть немного смягчив удар.
        Я не хочу выходить замуж сейчас или даже в ближайшие несколько лет. Боль причиняет мысль о том, что он вообще не рассматривает эту возможность. Он говорит, что хочет всегда быть со мной, но не хочет, чтобы мы когда-нибудь поженились? Мы так и будем всю жизнь оставаться «парнем и девушкой»? Согласна ли я никогда не заводить детей? Будет ли он любить меня настолько, что я откажусь от всего этого, несмотря на то что представляла свое будущее совсем другим?
        Я действительно не знаю, и от всего этого у меня кружится голова. Я не хочу сейчас заморачиваться размышлениями о будущем: мне всего девятнадцать. У нас все наладилось, и я не хочу это портить.
        Наведя порядок на кухне и загрузив посудомойку, снова заглядываю к Хардину и Смиту, а потом иду в спальню, чтобы приготовить вещи на завтра. Как только я достаю длинную черную юбку, звонит мобильный. Это Кимберли.
        - Привет, все в порядке? - спрашиваю я.
        - Да, все нормально. Кристиану дают антибиотики, но нас вскоре должны отправить домой. Наверное, заедем довольно поздно, если ты не против, - говорит она.
        - Ничего страшного, не спешите.
        - Как там Смит?
        - Отлично; как ни странно, он общается с Хардином, - отвечаю я.
        Она искренне смеется.
        - Серьезно? С Хардином?
        - Да, я и сама в шоке. - Я закатываю глаза и возвращаюсь в гостиную.
        - Ну, это неожиданно, но вам точно не помешает попрактиковаться перед тем, как в доме появятся маленькие Хардины, - шутит она.
        От ее слов у меня сжимается сердце, и я прикусываю губу.
        - Да… наверное. - Лучше сменить тему, пока комок в горле не стал еще больше.
        - Что ж, надеюсь, мы скоро освободимся. Смит обычно ложится спать в десять, но сейчас уже больше десяти, так что пусть сидит, пока вам не мешает. И еще раз спасибо, - говорит Кимберли и вешает трубку.
        Я немного задерживаюсь на кухне, чтобы собрать себе ланч на работу, - положу то, что мы сегодня не доели.
        - Почему? - слышу я вопрос Смита.
        - Потому что они застряли на острове, - отвечает ему Хардин.
        - Почему?
        - Их самолет разбился.
        - Тогда почему они не умерли?
        - Это же сериал.
        - Дурацкий сериал, - заявляет Смит, и Хардин смеется.
        - Да, пожалуй, ты прав.
        Хардин изумленно качает головой, а Смит хихикает. Они чем-то похожи: ямочками на щеках, разрезом глаз, улыбкой. Мне кажется, Хардин в детстве выглядел примерно как Смит - только волосы и глаза у него другого цвета.
        - Ничего, если я пойду спать, или мне посидеть с ним? - спрашиваю я у Хардина.
        Он смотрит на меня, затем на Смита.
        - Э-э… иди спать. Мы тут все равно смотрим какой-то глупый сериал, - отвечает он.
        - Хорошо, тогда спокойной ночи, Смит. Еще увидимся, когда Ким приедет за тобой, - говорю я.
        Он переводит взгляд на Хардина, потом глядит на меня и улыбается.
        - Спокойной ночи, - шепчет он.
        Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Хардин ловит меня за руку.
        - Эй, а мне пожелать спокойной ночи? - надув губы, хмурится он.
        - Ой… да. Прости. - Я обнимаю его и целую в щеку. - Спокойной ночи, - говорю я, и он снова меня обнимает.
        - С тобой точно все в порядке? - спрашивает он, разворачивая меня за плечи и пытаясь поймать мой взгляд.
        - Да, просто устала, а он все равно хочет побыть с тобой. - Я слабо улыбаюсь.
        - Я люблю тебя, - говорит он и целует меня в лоб.
        - И я тебя люблю.
        Спешу в спальню и закрываю за собой дверь.
        Глава 73
        Тесса
        На следующий день погода уже лучше: снег прекратился, и на дороге почти нет слякоти. Приезжаю на работу и встречаю Кимберли. Она сидит за своим столом, а я, как обычно, наливаю себе кофе и беру пончик.
        - Я даже не слышала, как ты вчера приходила. Я уснула, - говорю я.
        - Знаю, Смит тоже уже спал. Еще раз спасибо, - благодарит она и отвлекается на телефонный звонок.
        После вчерашнего дня в кампусе в офисе я чувствую себя странно. Иногда кажется, будто у меня две жизни: в одной я студентка университета, а в другой - взрослая работающая девушка. Я живу в квартире со своим парнем и получаю плату за стажировку, так что это практически обычная работа. Мне нравятся обе жизни, но если бы мне пришлось выбирать, я выбрала бы взрослую жизнь - конечно, вместе с Хардином.
        Окунаюсь в работу - и уже скоро настает время обеденного перерыва. После нескольких не особенно впечатляющих рукописей мне попадается настолько захватывающее произведение, что я стараюсь побыстрее доесть и продолжить чтение. Надеюсь, что главного героя сумеют вылечить, - если он умрет, я буду ужасно расстроена. Я полностью погружаюсь в рукопись, забывая о внешнем мире, и рабочий день проходит быстро. Правда, заканчивается произведение очень грустно.
        Не сдерживая слез, я завершаю все дела и отправляюсь домой. Когда я ушла утром, Хардин еще спал, что-то сердито бормоча во сне, и весь день мне не звонил. Все время думаю о том, что он сказал вчера вечером. Мне нужно отвлечься от этих бесконечных размышлений. Иногда хочется просто отключить мозг - у некоторых это получается. Видимо, я придаю всему слишком большое значение, но по-другому я не могу. В этом вся я, и сейчас я могу думать лишь о том, что у нас с Хардином нет будущего. И все же мне нужно как-то выкинуть все это из головы. Он не желает когда-либо жениться или заводить детей, и его не изменишь.
        Может, позвонить Стеф после того, как я схожу в «Корнерс» за продуктами и займусь стиркой, раз Хардин и Лэндон сегодня идут на хоккей… Боже, надеюсь, у них все пройдет хорошо.
        Когда я прихожу домой, Хардин сидит в спальне и читает.
        - Привет, красотка. Как прошел день? - спрашивает он.
        - Вроде неплохо.
        - В чем дело? - Хардин поднимает на меня взгляд.
        - Я сегодня читала такую грустную рукопись - невероятно интересную, но грустную, - отвечаю я, стараясь снова не заплакать.
        - Должно быть, она и правда хорошая, раз так подействовала на тебя. - Он улыбается. - Не хотел бы я быть рядом, когда ты первый раз читала «Прощай, оружие!».
        Я сажусь рядом с ним на кровать.
        - Это было хуже, намного хуже.
        Он тянет меня к себе за рубашку, и я кладу голову ему на плечо.
        - Моя девочка такая впечатлительная.
        Он проводит рукой по моей спине, и я трепещу. Когда он называет меня «своей девочкой», я сразу чувствую себя намного счастливее.
        - Ты сегодня вообще ходил на занятия? - спрашиваю я.
        - Не-а. Совсем не осталось сил после вчерашнего вечера, когда я присматривал за мини-человечком.
        - В смысле, смотрел с ним телевизор?
        - Какая разница? Я провел с ним больше времени, чем ты.
        - Значит, он тебе понравился? - Даже не знаю, зачем я спрашиваю.
        - Нет… ну, учитывая, какими противными бывают дети, он не так уж плох, но вряд ли в ближайшее время я захочу пригласить его поиграть. - Он улыбается.
        Я закатываю глаза в ответ, но больше ничего не говорю про Смита.
        - Готов идти на матч?
        - Нет, я сказал ему, что не пойду.
        - Хардин! Ты должен пойти! - кричу я.
        - Шучу… он скоро придет. Ты у меня в долгу за эту хрень, Тесс, - ворчит он.
        - Тебе же нравится хоккей, и Лэндон составит отличную компанию.
        - Не такую отличную, как ты, - говорит он, целуя меня в щеку.
        - У тебя удивительно хорошее настроение для человека, который считает, что его ведут на казнь.
        - Если все пройдет ужасно, то казнить будут кого-то другого.
        - Будь с Лэндоном повежливее, - предупреждаю я.
        Он поднимает руки, словно невинно осужденный, но я-то знаю, о чем говорю. Раздается стук в дверь, но Хардин не двигается с места.
        - Он твой друг, вот ты и открывай.
        На Лэндоне хоккейный свитер, джинсы и кеды.
        - Привет, Тесса! - с непременной дружелюбной улыбкой говорит он и обнимает меня.
        - Можно побыстрее? - перебивает Хардин, и я даже не успеваю поздороваться.
        - Ну, я уже вижу, что будет весело, - смеется Лэндон и проводит рукой по своим коротким волосам.
        - Это будет лучший вечер за всю твою жизнь, - дразнит его Хардин.
        - Удачи, - говорю я Лэндону, а он усмехается в ответ.
        - Ой, Тесс, он просто притворяется, я же знаю, как он рад провести со мной время.
        Лэндон улыбается, и теперь уже Хардин закатывает глаза.
        - Ну, мне уже нет места среди вашего выплеска тестостерона, так что пойду переоденусь и займусь кое-какими делами. Развлекайтесь, - говорю я, оставляя парней наедине с их шутливой перепалкой.
        Глава 74
        Хардин
        Мы с Лэндоном проталкиваемся сквозь толпу, и я ворчу:
        - Какого черта здесь уже так много народу?
        Он бросает на меня несколько недовольный взгляд.
        - Потому что из-за тебя мы опоздали.
        - До матча еще пятнадцать минут.
        - Я обычно приезжаю за час, - поясняет он.
        - Я не сомневался. Даже когда я не с Тессой, я как будто с Тессой, - жалуюсь я.
        Тесса и Лэндон - практически один человек, если дело касается дурацкой необходимости всегда быть первым и лучшим во всем.
        - Ты должен радоваться, что у тебя есть Тесса, - говорит он.
        - Перестань вести себя как придурок, и тогда мы, может, сумеем насладиться матчем, - решительно говорю я, но не могу не улыбнуться, заметив его раздражение. - Извини, Лэндон. Я действительно рад, что она у меня есть. Все, успокоился? - смеюсь я.
        - Конечно-конечно. Пойдем сядем наконец, - спокойно говорит он, направляясь к нашему ряду.
        - Какого черта! Ты это видел? Какого хрена это засчитали? - кричит Лэндон.
        Таким эмоциональным я его еще не видел. Хотя даже в приступе гнева он ведет себя как баба.
        - Ну давай! - снова выкрикивает он, и я едва сдерживаю смех.
        Наверное, Тесса была права: в его компании не так уж плохо. Не самый лучший вариант, но все же неплохо.
        - Я слышал, что чем больше ты кричишь и вопишь, тем больше у них шансов на победу.
        Он не обращает на меня внимания и продолжает то вопить, то недовольно освистывать игроков, в зависимости от ситуации на льду. Я одним глазом слежу за игрой и успеваю отправлять Тессе непристойные эсэмэски. Команда, за которую болеет Лэндон, выигрывает на последних секундах, и он вскакивает с радостными криками.
        Толпа направляется к выходу, и я тоже проталкиваюсь вперед.
        - Осторожней! - раздается голос позади меня.
        - Извини, - отвечает Лэндон.
        - Так я и думал.
        Оборачиваюсь и вижу, что к Лэндону подходит какой-то придурок - на нем свитер команды противника. Лэндон нервно сглатывает, но ничего не отвечает, а парень вместе со своей компанией продолжает над ним издеваться.
        - Смотрите, как он испугался, - заявляет кто-то еще, видимо, дружок этого засранца.
        - Я… я… - запинается Лэндон.
        Что за фигня?
        - Отвалите, на хрен, оба, - сердито заявляю я, и они оба поворачиваются в мою сторону.
        - Или что? - Чувствую, как от высокого несет пивом.
        - Иначе я заткну твой гребаный рот на виду у всех, и это будет так унизительно, что в статьях о матче не преминут об этом написать. Вот что, - предупреждаю я его, готовый ответить за все свои слова.
        - Ладно, Деннис, идем отсюда, - говорит низкий, видимо, единственный, у кого есть хоть немного мозгов.
        Он оттаскивает друга за свитер, и они растворяются в толпе. Я хватаю Лэндона и тащу его за собой к выходу. Если ему тут достанется, Тесса меня просто убьет.
        - Спасибо, ты не обязан был вмешиваться, - говорит Лэндон, когда мы подходим к его машине.
        - Хватит, это все и так уже неловко, - ухмыляюсь я, а он качает головой, но все равно тихо смеется в ответ.
        - Тебя подбросить? - спрашивает он, когда после нескольких молчаливых минут мы наконец выезжаем с переполненной парковки.
        - Да, конечно. - Я снова смотрю на телефон, чтобы проверить сообщения, но Тесса так и не ответила. - Ты переезжаешь? - спрашиваю я у Лэндона.
        - Пока не знаю. Хотя я хочу быть рядом с Дакотой, - говорит он.
        - Тогда почему она сюда не переедет?
        - Потому что она сможет добиться успехов в балете только в Нью-Йорке. - Лэндон пропускает еще одну машину, хотя мы и так еле двигаемся.
        - И ты просто так бросишь здесь все и переедешь ради нее? - усмехаюсь я.
        - Да, лучше уж так, чем быть вдалеке от нее. И вообще, я не против переехать. В Нью-Йорке наверняка очень здорово. В отношениях надо учитывать мнение обоих, понимаешь? - говорит он, взглянув на меня. Козел.
        - Это ты на меня намекал?
        - Не совсем, но если тебе так показалось, то, может, и намекал.
        Перед машиной спотыкаются какие-то пьяные идиоты, но Лэндону, похоже, никак не мешает, что они перегораживают нам дорогу.
        - Заткнись уже, а? - Сейчас он ведет себя просто как кретин.
        - То есть ты не переехал бы в Нью-Йорк ради Тессы?
        - Именно про это я тебе и говорю. Я не хочу жить в Нью-Йорке, а значит, я не буду там жить.
        - Ты же знаешь, что я имею в виду не Нью-Йорк, а Сиэтл. Она хочет жить в Сиэтле.
        - Она поедет со мной в Англию, - заявляю ему я и делаю радио в машине погромче, чтобы закончить наконец этот разговор.
        - Вдруг она не захочет? Ты же знаешь, что ей хочется другого, так зачем ее принуждать?
        - Я ни к чему ее не принуждаю, Лэндон. Она поедет со мной, потому что мы должны быть вместе, и она не захочет оставаться здесь одна. Все очень просто.
        Снова смотрю на телефон, чтобы отвлечься от раздражительной беседы со сводным братом.
        - Ты просто засранец.
        Я пожимаю плечами.
        - Я и не утверждал обратного.
        Я звоню Тессе и жду, когда она ответит. Но она не отвечает. Охренеть, просто отлично. Надеюсь, она хотя бы еще будет дома, когда я вернусь. Если бы Лэндон не ехал так чертовски медленно, мы бы уже были на месте. Я молчу, ковыряя кожу вокруг ногтей. Наконец Лэндон останавливается у моего дома - кажется, мы ехали сюда три долбаных часа.
        - Все прошло неплохо, правда? - спрашивает он, когда я выхожу из машины, и я усмехаюсь в ответ.
        - Да, неплохо, - признаюсь я. А затем поддразниваю: - Если ты кому-нибудь об этом скажешь, я тебя убью.
        Лэндон со смехом выезжает с парковки. Я облегченно выдыхаю - слава богу, те парни не надрали ему задницу.
        Захожу в квартиру и вижу, что Тесса лежит на диване и крепко спит. Я не бужу ее, а просто сижу рядом и смотрю на нее.
        Глава 75
        Хардин
        Некоторое время я наблюдаю за спящей Тессой, а затем поднимаю ее на руки и несу в спальню. Не просыпаясь, она обнимает меня и прижимается к моей груди. Я осторожно кладу ее на постель и накрываю одеялом по пояс. Я нежно целую ее в лоб и уже собираюсь отойти и тоже переодеться ко сну, когда она вдруг что-то произносит.
        - Зед, - бормочет она.
        Она только что?.. Я не отрываю от нее взгляда, снова проигрывая в голове последние три секунды. Она же не сказала, что…
        - Зед. - Она улыбается и переворачивается на живот.
        Какого хрена?
        Мне хочется ее разбудить и потребовать объяснить, почему она произнесла его имя - дважды - во сне. С другой стороны, с моей ненормальной и идиотской стороны, я знаю, что она скажет. Тесса скажет, что мне не о чем волноваться, что они просто друзья, что она любит только меня. Может, это и правда, но она только что произнесла его имя.
        Услышать, как с ее губ срывается имя этого засранца, после разговора с чертовым Лэндоном, так уверенным в будущем, - это уже слишком. Я ни в чем не уверен, не уверен так, как он, а Тесса, по-видимому, не уверена во мне. Иначе бы ей не снился Зед.
        Беру ручку и бумагу, оставляю Тессе записку на комоде, а затем ухожу.
        Я поворачиваю к бару под названием «Таверна на Канал-стрит». Я не хочу идти туда - вдруг наткнусь на Нэта и его компанию, - но рядом есть еще одно местечко, куда я часто заходил выпить. Обожаю штат Вашингтон и недоумков, которые никогда не просят показать удостоверение личности.
        В моей голове все еще звучит голос Тессы, предупреждающий, что после того раза мне больше не стоит пить, но мне уже похрен. Мне надо выпить. Затем я слышу голоса Зеда и Лэндона. Почему все думают, что меня волнует их мнение?
        Я не собираюсь переезжать в Сиэтл - Лэндон может идти со своим дерьмовыми советами на хрен. Если он хочет бежать за своей девушкой куда угодно, это не значит, что того же хочу я. Я прекрасно представляю эту картину: я собираю свои манатки и еду с ней в Сиэтл, а пару месяцев спустя она понимает, что с нее хватит, и бросает меня. Сиэтл станет ее миром, а не моим, и она сможет с легкостью вытеснить меня оттуда.
        Подъезжаю к бару: внутри не очень много народу, тихо играет музыка. За барной стойкой стоит знакомая блондинка и смотрит на меня с изумлением и интересом.
        - Давно не виделись, Хардин. Скучал по мне?
        Она ухмыляется и облизывает свои полные губы - судя по всему, вспоминая ночи, проведенные вместе.
        - Ага, а теперь налей мне что-нибудь выпить, - отвечаю я.
        Глава 76
        Тесса
        Когда я просыпаюсь, Хардина нет рядом. Наверное, пьет кофе или принимает душ, так что я смотрю на часы в телефоне и заставляю себя встать с кровати. Хотя вчера я никуда не ходила, я чувствую себя жутко уставшей и даже особо не стараюсь привести себя в порядок - просто натягиваю джинсы и майку с логотипом универа. Я подумываю надеть бриджи для йоги, чтобы опять подразнить Хардина, но нигде не могу их найти. Зная его, я могу предположить, что он их куда-нибудь спрятал, чтобы никто другой меня в них не увидел.
        Я снова заглядываю в верхний ящик, а затем закрываю его, и с комода падает листок бумаги.
        «Пошел позавтракать с папой», - написано рукой Хардина. Я одновременно и сбита с толку, и рада. Я правда надеюсь, что Кен и Хардин будут стараться наладить отношения.
        Я думаю, что они уже должны бы освободиться, и пытаюсь дозвониться Хардину, но он не берет трубку. Отправляю ему сообщение и еду в университет, чтобы встретиться с Лэндоном в кофейне.
        Я добираюсь туда и захожу внутрь - Лэндон сидит за столом и показывает на два стаканчика.
        - Я уже взял тебе кофе, - с улыбкой говорит он и двигает стаканчик ко мне.
        - Как мило, спасибо.
        Сладкий, но с горчинкой кофе помогает мне наконец проснуться, но я тут же начинаю переживать из-за того, что Хардин мне не отвечает.
        - Смотри-ка, мы с тобой как все обычные студенты, - шутит Лэндон, показывая сначала на мою футболку, а потом на свою - точно такую же. Я смеюсь и делаю еще один глоток прекрасного кофе.
        - Кстати, а где Хардин? - ухмыляется Лэндон. - Сегодня он тебя почему-то не провожает.
        Я пожимаю плечами.
        - Не знаю. Он оставил мне записку - сказал, что ушел рано на завтрак с отцом.
        Лэндон замирает со стаканчиком в руке и изумленно на меня смотрит.
        - Правда? - Через мгновение он кивает и добавляет: - Ну, и не такое случается.
        Из-за его слов я начинаю еще больше волноваться. Но ведь Хардин ушел позавтракать с отцом. Правда?
        Мы с Лэндоном идем на пару, и боль в моей груди становится все сильнее - Хардин до сих пор не ответил на мои сообщения.
        Когда мы садимся на свои места, Лэндон смотрит на меня и спрашивает:
        - Все хорошо?
        Но я не успеваю ничего ответить, потому что вижу, что профессор Сото уже пришел.
        - Всем доброе утро! Простите за опоздание, я вчера очень поздно лег. - Он улыбается и снимает кожаную куртку, а затем перекидывает ее через спинку своего стула. - Надеюсь, все успели купить или украсть себе дневник?
        Мы с Лэндоном переглядываемся и достаем свои дневники. Оглядываясь вокруг, я замечаю, что только двое студентов, кроме нас, сделали то же самое, и снова поражаюсь, почему остальные всегда не готовы.
        Но профессор Сото, машинально поправляя галстук, продолжает как ни в чем не бывало:
        - Если не успели, то просто достаньте листок бумаги, потому что половина занятия у нас уйдет на первое письменное задание по дневнику. Я еще не решил, сколько всего их будет, но, как я и говорил, именно от дневника будет в основном зависеть ваша оценка. Так что вам придется приложить хоть немного усилий. - Он усмехается и садится, задрав ноги на стол. - Я хочу узнать ваше мнение о вере. Что она для вас значит? На этот вопрос не существует неверного ответа, независимо от вашей религии. Можно рассмотреть эту проблему с разных сторон. Например, верите ли вы в существование высших сил? Считаете ли вы, что вера приносит людям счастье? Об этом можно размышлять и по-другому: поможет ли вера в кого-то или что-то изменить ситуацию? Есть ли смысл верить, что изменивший вам любимый человек перестанет таким быть? Делает ли вера в Бога… или нескольких богов вас лучше по сравнению с неверующим? Вот вам тема, делайте с ней, что хотите… просто сделайте что-нибудь, - говорит он.
        Мой мозг уже полон идей. В детстве я ходила в церковь, но надо признать, что моя связь с Богом не всегда была прочной. Пишу в дневнике и постоянно думаю о Хардине. Почему он не позвонил? Он всегда мне звонит. Он оставил записку, так что с ним все в порядке, - но где он сейчас? Долго ли он еще будет где-то пропадать?
        С каждым сообщением, оставшимся без ответа, паника все возрастает. Но он так изменился, стал вести себя лучше.
        Вера. Может, моя вера в Хардина была очень сильной? Если я продолжу верить в него, он изменится?
        Не замечая, как летит время, я исписываю три страницы. Большая часть оказавшихся на бумаге слов шла откуда-то изнутри, минуя разум и сердце. Я написала о вере в Хардина и чувствую, что мне стало легче. Профессор Сото завершает занятие, и Лэндон рассказывает, о чем написал он. Он решил порассуждать о вере в себя и свое будущее. Я, не задумываясь, написала о Хардине. Даже не знаю, как к этому относиться.
        Остаток дня тянется жутко медленно, ведь Хардин до сих пор не объявился. К часу дня я успела позвонить ему еще три раза и отправить восемь сообщений, но не получила ответа. Из-за этого я чувствую себя ужасно - особенно учитывая, что я только что написала о вере в него и своих переживаниях, - но прежде всего я надеюсь, что он не наделал каких-нибудь глупостей, которые могут помешать нашим отношениям.
        А затем думаю про Молли. Забавно, я всегда о ней вспоминаю, когда у меня случается что-то плохое. Ну, может, это не так уж забавно, но происходит постоянно. Будто видение, она не выходит у меня из головы, хотя я уверена, что Хардин не станет мне изменять.
        Глава 77
        Хардин
        - Хочешь еще кофе? - спрашивает она. - Поможет справиться с похмельем.
        - Нет, я и сам знаю, как с ним бороться. Уже не впервой, - ворчу я.
        Карли закатывает глаза.
        - Не будь таким уродом! Я просто спросила.
        - Хватить разговаривать. - Я потираю виски. Ее голос жутко раздражает.
        - Вижу, ты все так же мил. - Она смеется и выходит из своей маленькой кухни, оставляя меня одного.
        Я настоящий придурок, раз здесь оказался, но у меня не было выбора. Ладно, был, просто я не хочу признавать вину за то, что так бурно отреагировал. Я был суров с Тессой и ночью наговорил всем в баре кучу всего, а теперь оказался дома у Карли с кружкой гребаного кофе, когда время уже перевалило за обед.
        - Тебя подвезти до твоей машины? - кричит она из другой комнаты.
        - А ты как думаешь? - отвечаю я, и она заходит на кухню в одном лифчике.
        - Тебе повезло, что я притащила сюда твою пьяную задницу. Скоро вернется мой парень, так что нам стоит поспешить. - Она надевает рубашку через голову.
        - У тебя есть парень? Как мило. - Куда уж лучше.
        Она закатывает глаза.
        - Да, есть. Тебя это, наверное, удивит, но не все предпочитают бесконечно менять партнеров.
        Я едва не упоминаю Тессу, но решаю промолчать, потому что это не ее дело.
        - Сначала мне надо отлить, - говорю я и иду к туалету.
        В голове стучит, и я злюсь на самого себя за то, что оказался здесь. Я должен быть дома… ну, то есть на занятиях. Слышу, как на столике вибрирует мой телефон, и резко оборачиваюсь.
        - Даже не смей отвечать! - рявкаю я на Карли, и она отходит назад.
        - И не думала! Боже, вчера вечером ты же вел себя как форменный баран, - замечает она, но я не обращаю внимания.
        Иду за Карли к ее машине, и каждый шаг отдает пульсацией в голове. Не надо было столько пить. Вообще не надо было пить. Я смотрю на Карли - она опускает окно и закуривает сигарету.
        Неужели она правда когда-то была в моем вкусе? Она не пристегивается за рулем. Красит губы, стоя на светофоре. Тесса совсем не такая, Тесса не похожа ни на одну другую девушку.
        Пока мы едем назад к бару, где я вчера так надрался, я перечитываю сообщения от Тессы, снова и снова. Это ужасно - она, наверное, сильно волнуется. В голове сплошной туман, и, не придумав лучшего оправдания, я пишу ей: «Слишком много вчера выпили с Лэндоном, уснул в машине. Скоро буду дома».
        Тут что-то не так, и на мгновение я замираю. Но мозги у меня сейчас не работают, и я все же нажимаю «отправить», и, не отрывая взгляд от телефона, жду, когда она ответит. Тишина.
        Я точно не могу ей об этом рассказать - о том, что остался на ночь у Карли. Она ни за что меня не простит, она даже не станет слушать. Уверен, что не станет. Мне и так ясно, что ей надоело все это дерьмо. Это заметно.
        Я вообще не представляю, как мне все исправить.
        Резко затормозив и выругавшись, Карли прерывает мои размышления.
        - А-а, черт! Придется разворачиваться, там впереди авария, - говорит она, показывая на машины, которые перекрывают всю дорогу.
        Я поднимаю взгляд и вижу мужчину средних лет, он стоит, держа руки в карманах, и разговаривает с полицейским. Он кивает головой в сторону белого автомобиля, похожего… очень похожего на…
        Меня накрывает паника.
        - Останови машину, - требую я.
        - Что? Господи, Хардин…
        - Я сказал, останови эту чертову машину!
        Не раздумывая, я тут же открываю дверь и выскакиваю, как только она тормозит, а затем бегу к помятым автомобилям.
        - Где другой водитель? - сердито спрашиваю я полицейского и оглядываюсь вокруг.
        Капот белой машины серьезно поврежден. С зеркала заднего вида свисает пропуск на парковку нашего универа. Черт! Рядом с полицейской машиной стоит «Скорая». Вот дьявол!
        - Где та девушка? Кто-нибудь скажет мне или нет?! - кричу я.
        Полицейский бросает на меня раздраженный взгляд, но другой водитель замечает мое беспокойство и тихо отвечает:
        - Там.
        Он показывает на машину «Скорой».
        Мое сердце замирает.
        Словно оглушенный, я медленно подхожу и замечаю, что двери «Скорой» открыты… а Тесса, опершись о ее задний бампер, прижимает к щеке пакет со льдом.
        Слава богу! Слава богу, у нее всего лишь ушиб!
        Я подбегаю к ней и дрожащим голосом спрашиваю:
        - Что случилось? Как ты?
        Увидев меня, она явно успокаивается.
        - Попала в аварию. - Над глазом у нее наклеен пластырь, а рассеченная сбоку губа опухла.
        - Ты можешь идти? - резко говорю я. - Она может идти? - спрашиваю я у молодой девушки из «Скорой».
        Она кивает и быстро отходит в сторону. Я приподнимаю пакет со льдом от лица Тессы и вижу шишку размером с мячик для гольфа. Ее щеки мокры от слез, а глаза покраснели и припухли. На нежной коже под глазом намечается синяк.
        - Черт, ты в порядке? Это он виноват? - Я отворачиваюсь, пытаясь разглядеть этого засранца.
        - Нет, это я в него въехала, - говорит она и, вздрагивая, снова прижимает лед к щеке. Выражение ее лица снова становится обеспокоенным, и она спрашивает: - Где ты был весь день?
        - Что? - Из-за жуткого похмелья и этой аварии ее вопрос действительно сбивает меня с толку.
        Ее взгляд становится холодным, и она повторяет:
        - Хардин, я спросила, где ты был весь день.
        И я вдруг возвращаюсь к реальности. Вот дерьмо!
        Как раз когда я пытаюсь придумать оправдание, Карли подходит к нам и шлепает меня по заднице.
        - Ну, Мистер Плохое Настроение, мне тебя не ждать? Дойдешь отсюда до своей машины? Мне правда пора домой.
        Тесса удивленно смотрит на нее.
        - Кто ты такая?
        Черт! Черт! Черт! Только не это. Только не сейчас.
        Карли улыбается и кивает Тессе.
        - Я Карли, знакомая Хардина. Сочувствую, что ты попала в аварию. - Она переводит взгляд на меня. - Ну, я могу идти?
        - Пока, Карли, - отрезаю я.
        - Подожди, - говорит Тесса. - Он сегодня ночевал у тебя?
        Пытаюсь поймать ее взгляд, но она продолжает пристально смотреть на Карли, и та отвечает:
        - Ага, я везла его назад, к его машине.
        - Его машине? И где она? - дрожащим голосом спрашивает Тесса.
        - Пока, Карли, - с сердитым взглядом повторяю я.
        Тесса встает, хотя ее коленки слегка трясутся.
        - Нет, скажи мне, где его машина.
        Я пытаюсь поддержать ее за локоть, но она отталкивает меня и издает стон, потому что двигаться ей больно.
        - Не трогай меня, - сквозь зубы говорит она.
        - Карли. Где его машина? - повторяет Тесса.
        Карли невинно поднимает руки и смотрит то на Тессу, то на меня.
        - У бара, где я работаю. Ладно, я пошла, - говорит она и уходит.
        - Тесс… - умоляющим голосом начинаю я. Господи, ну почему я такой идиот?
        - Не подходи ко мне, - отвечает она.
        Я вижу, что она прикусывает щеку, стараясь сдержать слезы. Теперь, когда она стоит здесь и смотрит в сторону, приняв равнодушный вид, я даже скучаю по тем временам, когда она все время плакала.
        - Тесса, нам надо… - пытаюсь сказать я, но мой голос дрожит.
        Сегодня из нас двоих я полон эмоций, но на этот раз меня это не беспокоит. Паника, которую я почувствовал, увидев ее разбитую машину, все еще не исчезла, и сейчас я не хочу ничего другого, кроме как прижать ее к себе.
        Она не смотрит на меня.
        - Уходи. Сейчас же. Или я позову полицейского, и он уведет тебя.
        - Мне насрать на этого…
        Она обжигает меня яростным взглядом.
        - Нет, мне уже надоело тебя слушать! Я не знаю, что именно случилось прошлой ночью, но сегодня я почувствовала - каким-то образом почувствовала, - что ты был с кем-то. Я просто не позволяла себе в это поверить.
        - Мы во всем разберемся, - умоляющим тоном говорю я. - У нас всегда получается.
        - Хардин! Ты разве не видишь, что я только что попала в аварию? - кричит она и снова начинает плакать, и к ней сразу подбегает врач. - Хотя тебе сейчас трудно понять, что происходит и в каком варианте реальной жизни ты находишься. Ты оставил мне записку, что пойдешь на завтрак с отцом, а потом прислал сообщение, объясняя все тем, что ты напился с Лэндоном и уснул в машине. С Лэндоном! Думаешь, я такая дура, чтобы могу поверить во все - и даже в противоречащие друг другу оправдания? - Она бросает на меня сердитый взгляд. - Конечно, ты и сам одно сплошное противоречие, так что неудивительно, что мир кажется тебе таким же.
        Я наконец полностью осознаю, какую глупость совершил, и на мгновение теряю дар речи. Я просто идиот, настоящий идиот. И не только потому, что мои лживые оправдания не сходятся.
        Пользуясь моментом, врач кладет руку на плечо Тессе и спрашивает:
        - У вас все в порядке? Вас надо отвезти в больницу - проверить, нет ли чего серьезного.
        Вытирая слезы, Тесса смотрит на меня убийственным взглядом и отвечает врачу:
        - Да. Я готова. Готова ехать в больницу.
        Глава 78
        Хардин
        Я открываю четвертую бутылку пива и бросаю пробку на полированную поверхность нашего деревянного журнального столика. Когда она вернется? Вернется ли она вообще?
        Может, мне лучше просто написать ей и сказать, что я действительно переспал с Карли, и положить конец нашему несчастью.
        Мои мысли прерывает громкий стук в дверь.
        Вот, наконец. Надеюсь, она одна. Я делаю еще глоток пива и иду к двери. Стук превращается в грохот. Открываю дверь и вижу Лэндона. Он сразу же хватает меня за ворот футболки и с силой припирает к стене.
        Какого хрена? Он намного сильнее, чем я ожидал, и его агрессивное поведение меня изумляет.
        - Да что с тобой такое, черт возьми! - вопит он.
        Я не представлял, что он может кричать так громко.
        - Отвали от меня, на хрен!
        Пытаюсь оттолкнуть его, но ничего не выходит. Черт, он и правда сильный.
        Он отпускает меня, и на мгновение мне кажется, что он собирается меня ударить, но он этого не делает.
        - Я знаю, что ты переспал с другой девушкой, и это из-за тебя она разбила машину! - Он снова подходит вплотную ко мне.
        - Лучше бы тебе слегка понизить свой чертов голос, - отрезаю я.
        - Я тебя не боюсь, - стиснув зубы, говорит он.
        Алкоголь заставляет меня злиться, хотя в действительности мне должно быть стыдно.
        - Я однажды уже надрал тебе задницу, не забывай.
        Я возвращаюсь в комнату и сажусь на диван. Лэндон идет за мной.
        - Тогда ты не разозлил меня так, как сейчас. - Он слегка задирает подбородок. - Сколько можно причинять ей боль!
        Я отмахиваюсь от него.
        - Я даже не спал с той девчонкой. Я просто переночевал у нее дома, так что не суй свой чертов нос в чужие дела.
        - Ой, ну надо же! Конечно же, ты напиваешься! - Он показывает на пустые бутылки на столе и на ту, что я пью сейчас. - Тесса вся в синяках, у нее сотрясение мозга, и все из-за тебя, а ты сидишь тут и пьешь. Ты просто засранец! - практически орет он.
        - Я ни хрена в этом не виноват, и я пытался с ней поговорить!
        - Нет, это была твоя вина! Это твое гребаное сообщение она пыталась прочитать, когда врезалась. Позволь добавить, сообщение, которое оказалось наглой ложью.
        У меня перехватывает дыхание.
        - О чем ты? - Я едва не задыхаюсь.
        - Она ужасно волновалась, что ты не отвечал, и схватила телефон, как только увидела сообщение от тебя.
        Это моя вина. Как я сразу не понял? Это из-за меня она получила все эти травмы. Я причинил ей боль.
        Лэндон продолжает смотреть на меня.
        - Ее терпение иссякло - ты же это понимаешь?
        Я поднимаю на него взгляд и вдруг чувствую ужасную усталость.
        - Да, понимаю. - Я тянусь за пивом. - Теперь можешь уходить.
        Но он вырывает бутылку у меня из рук и идет на кухню.
        - Ты серьезно нарываешься, - предупреждаю я и вскакиваю с дивана.
        - Ты ведешь себя как идиот, и ты это знаешь. Тесса получила травму, а ты сидишь здесь и напиваешься в хлам, ведь тебя это совсем не волнует! - кричит он.
        - Хватит орать на меня! Черт возьми! - Я запускаю пальцы в волосы и едва не выдергиваю их. - Меня это волнует. Но она все равно мне не поверит!
        - А разве можно ее в этом винить? Ты ведь мог вернуться домой или, как тебе такой вариант, вообще не уходить? - говорит он и выливает пиво в раковину. - Как ты можешь оставаться таким безразличным? Она так тебя любит.
        Он подходит к холодильнику и достает мне бутылку воды.
        - Я не безразличен. Мне просто надоело ждать, когда случится какая-нибудь хрень. Ты все трындел про свои чертовски идеальные отношения и жертвы ради любви, бла-бла-бла. А потом Тесс берет и произносит его имя. - Я задираю голову, на мгновение уставившись в потолок.
        - Чье имя? - спрашивает он.
        - Зеда. Она пробормотала его имя во сне. Это же ясно как божий день, что ей нужен он, а не я.
        - Во сне? - В его голосе слышен сарказм.
        - Да. Какая разница, во сне или нет, она произнесла его имя - не мое.
        Он закатывает глаза.
        - Ты хоть понимаешь, как нелепо это звучит? Тесса пробормотала во сне имя Зеда, а ты ушел и надрался? Ты психанул из какого-то пустяка.
        Я с силой сжимаю бутылку, пластик едва не лопается.
        - Ты даже не…
        Я вдруг слышу, как звенят ключи и щелкает замок.
        Я поворачиваюсь и вижу, как она заходит. Тесса.
        …и Зед. Зед вместе с ней.
        Встаю и подхожу к ним, хотя перед глазами все будто в тумане.
        - Это что еще за хрень, черт возьми? - кричу я.
        Тесса отходит назад, спотыкается и опирается на стену позади нее.
        - Хардин, перестань! - кричит она в ответ.
        - Нет! К черту все! Меня уже задолбало, что каждый раз, когда случается какое-то дерьмо, здесь появляешься ты! - Я толкаю Зеда в грудь.
        - Прекрати! - орет Тесса. - Прошу тебя, - уже спокойнее говорит она, а затем смотрит на Лэндона. - А ты что здесь делаешь?
        - Я… я пришел с ним поговорить.
        Я киваю и с сарказмом добавляю:
        - Вообще-то, он пришел сюда, чтобы на меня наброситься.
        У Тессы глаза едва не выскакивают из орбит.
        - Что?
        - Потом объясню, - говорит Лэндон.
        Зед сердито вздыхает и пялится на нее. Как она могла опять привести его сюда после всего, что было? Ну конечно, сразу побежала к нему. К мужчине своих снов.
        Тесса смотрит на Зеда и нежно похлопывает его по плечу.
        - Спасибо, что отвез меня домой, Зед. Мне правда очень приятно, но сейчас тебе лучше уйти.
        Он переводит взгляд на меня.
        - Ты уверена? - спрашивает он.
        - Да, уверена. Спасибо большое. Тут Лэндон, и я все равно поеду ночевать к нему.
        Зед кивает - как будто его кто-то спрашивает! - затем поворачивается и уходит. Тесса закрывает за ним дверь.
        Под сердитым взглядом Тессы я уже не могу сдерживать гнев.
        - Я пойду соберу вещи. - Она уходит в спальню.
        Конечно же, тащусь за ней.
        - Почему ты попросила его отвезти тебя? - кричу я ей вслед.
        - Почему ты решил напиться вместе с этой Карли? А, погоди, ты, наверное, решил пожаловаться ей, какая надоедливая у тебя девушка - и к тому же полная глупых надежд, - отрезает она.
        - Дай-ка угадаю, как быстро ты все выложила Зеду о моем идиотском поведении, - сердито отвечаю я.
        - Вообще-то, я ничего ему не говорила. Хотя уверена, он и так это знает.
        - Ты позволишь мне объясниться? - спрашиваю я.
        - Конечно, - бросает она, пытаясь достать свою сумку с верхней полки в гардеробе.
        Я подхожу, чтобы помочь ей.
        - Отойди. - Видимо, ей надоело терпеть все это дерьмо.
        Отступаю назад, позволяя ей самой достать сумку.
        - Мне не следовало вчера уходить, - говорю я.
        - Правда? - с сарказмом замечает она.
        - Да, правда. Мне не следовало уходить и так напиваться, но я тебе не изменял. Я бы такого не сделал. Я просто остался у нее дома, потому что не мог вести машину в таком состоянии, - вот и все, - объясняю я.
        Скрестив руки, она замирает в классической позе рассерженной девушки.
        - Тогда зачем ты врал?
        - Не знаю… думал, ты не поверишь мне, если я скажу правду.
        - Ну, лжец никогда не признает измену.
        - Я тебе не изменял, - повторяю я.
        Она вздыхает; мои слова явно не кажутся ей убедительными.
        - Трудно тебе верить, когда ты почти все время нагло врешь. И в этот раз ничего не изменилось.
        - Я понимаю. Прости, что я врал тебе раньше, врал обо всем, но я не стал бы изменять тебе, - вскидывая руки, говорю я.
        Она аккуратно складывает рубашку в сумку.
        - Как я и говорила, лжец никогда не признает измену. Если бы тебе нечего было скрывать, ты не стал бы мне врать.
        - В этом ничего такого, у нас ничего не было, - пытаюсь оправдаться я, глядя, как она продолжает складывать вещи.
        - А что, если бы я напилась и осталась ночевать у Зеда? Что бы ты сделал? - спрашивает она, и одна мысль об этом едва не сводит меня с ума.
        - Я убил бы его, на хрен.
        - Значит, если это происходит с тобой, то ничего такого - но только не со мной? - намекает она на мою противоречивость. - Это все бессмысленно, ты и так дал понять, что я - лишь временное явление в твоей жизни.
        Тесса выходит из комнаты и идет в ванную, чтобы собрать свои туалетные принадлежности. Она действительно собирается уехать с Лэндоном, домой к моему отцу. Что за хрень! Она для меня вовсе не временное явление, как она могла такое подумать? Наверное, из-за всего, что я раньше наговорил ей, и из-за отсутствия у меня подходящих слов сегодня.
        - Ты же знаешь, что я это так не оставлю, - говорю я, когда она застегивает сумку.
        - Ну, я все равно ухожу.
        - Почему? Ты ведь всегда возвращаешься. - Во мне говорит гнев.
        - Именно поэтому я и ухожу, - подрагивающим голосом отвечает Тесса.
        Она берет сумку и, не оглядываясь, выходит из комнаты.
        Я слышу, как хлопает входная дверь, и, прислонившись спиной к стене, медленно сползаю на пол.
        Глава 79
        Тесса
        Девять дней. Девять дней я не слышала от Хардина ни единого слова. Я думала, что и дня не проживу без него, не говоря уже о девяти. Если честно, мне кажется, будто прошло уже дней сто, но с каждым часом боль становится на крохотную частичку меньше. Это было нелегко, очень нелегко. Кен позвонил мистеру Вэнсу и попросил, чтобы мне дали отгул до конца недели, хотя это означало, что я пропускаю всего один день.
        Я знаю, что сама ушла, сама его оставила, но мысль о том, что он даже не попытался со мной связаться, меня убивает. Я всегда вкладывала в наши отношения больше его, и теперь у него появился шанс показать свои истинные чувства. Ну, в каком-то смысле он это и сделал - правда, показал, что это совсем не те чувства, которые я ожидала. В которых я так нуждалась.
        Я знаю, что Хардин любит меня, я в этом уверена. Но я знаю и то, что если бы он любил меня так сильно, как я думаю, он обязательно постарался бы доказать это. Но он ничего не предпринял и дал мне уйти. Самое страшное, что первую неделю я ощущала себя совершенно потерянной. Потерянной без Хардина. Без его остроумных комментариев. Без его грубых реплик. Без его уверенности и твердости. Без того, как он держал мою руку и водил пальцем по ладони, как он целовал меня без всякой причины и улыбался, глядя на меня, когда думал, что я его не вижу. Я не хочу чувствовать себя потерянной без него, я хочу быть сильной. Я хочу нормально проводить дни и ночи независимо от того, одна я или нет. Я начинаю подозревать, что всегда буду одна, какой бы печальной мне ни казалась эта мысль. Я не была счастлива с Ноем, но и с Хардином у меня ничего не получилось. Может, этим я похожа на мать. Может, мне действительно лучше оставаться одной.
        Я не хотела, чтобы все закончилось так банально. Я хотела поговорить обо всем, чтобы он ответил на мои звонки, чтобы мы могли прийти к согласию. Мне просто нужно было немного свободы, немного времени - показать ему, что не стоит обращаться со мной как с тряпкой. Но результат оказался обратным. Видимо, потому что я не настолько дорога ему, как считала. Может, он хотел, чтобы так все и получилось, чтобы я сама от него ушла. Я знаю пару девушек, которые так поступали, решив избавиться от своих парней.
        Весь первый день я действительно ожидала, что он позвонит, пришлет эсэмэс или, черт возьми, вломится в дом своего отца и устроит скандал, пока мы будем спокойно сидеть за ужином, не зная, как реагировать. Когда этого не произошло, все оказалось потеряно. Нет, я не забилась в угол и не плакала из-за жалости к себе. Я сама потерялась. Каждую секунду этого дня я проживала в ожидании, что Хардин прибежит и будет молить о прощении. Тогда я едва не сдалась. Я едва не решила вернуться в нашу квартиру. Я готова была послать к черту мысли о женитьбе, смириться с его враньем и неуважением, если только он всегда будет со мной. К счастью, я сумела выйти из этого состояния и сохранить хотя бы каплю чувства собственного достоинства.
        Хуже всего было на третий день. Именно на третий день я осознала, что на самом деле произошло. После трех дней молчания я наконец заговорила - просто бормотала «да» или «нет» в ответ на вопросы Лэндона и Карен, когда они неуклюже пытались завести со мной беседу. Единственными настоящими звуками были приглушенные всхлипы и сбивчивые, вырывавшиеся сквозь слезы попытки объяснить самой себе, что жизнь без него будет лучше, легче, но убедить себя было трудно. На третий день я взглянула в зеркало на свое грязное от потеков туши и покрытое синяками лицо. Глаза опухли так, что едва открывались. Именно на третий день я повалилась на пол, наконец обращаясь к Богу и моля его о том, чтобы боль исчезла. Я сказала ему, что такую боль никто не выдержит. Даже я. На третий день я не вытерпела и позвонила ему. Я пообещала себе, что если он ответит, то мы сможем все решить и найти компромисс, извинимся друг перед другом и поклянемся никогда не расставаться. Но после двух гудков я попала на голосовую почту - значит, он отклонил звонок.
        На четвертый день я сорвалась и позвонила снова. На этот раз он был учтив и не нажимал «отбой», пока телефон сам не предложил мне оставить голосовое сообщение. На четвертый день я поняла, что я дорожу им намного больше, чем он мной. Именно весь четвертый день я валялась в постели, вспоминая те немногие моменты, когда он говорил мне о своих чувствах. Я начала понимать, что большая часть наших отношений и мои представления о том, что он чувствует, были… лишь моим представлением об этом. Я начала понимать, что пока я размышляю о возможности все исправить, наладить наши отношения и никогда их не портить, он совсем обо мне не думает.
        В тот день я решила вступить в ряды обычных тинейджеров и попросила Лэндона показать мне, как закачивать музыку на телефон. Научилась и не могла остановиться. Я добавила в мобильный больше ста песен и не снимала наушники почти целые сутки. Музыка отлично помогает. Слушая о боли других, я понимаю, что не одинока в своих страданиях. Не одна я полюбила человека, который любил меня недостаточно сильно, чтобы бороться до конца.
        На пятый день я все-таки приняла душ и решила пойти на занятия. Я отправилась на йогу и надеялась, что сумею справиться с воспоминаниями, которые вызовет спортивный зал. Было странно находиться в окружении радостных студентов. Все силы ушли на мысли о том, чтобы случайно не наткнуться на Хардина в кампусе. Желание позвонить ему уже прошло. Утром я сумела выпить полчашки кофе, а Лэндон сказал, что щеки у меня понемногу розовеют. Казалось, меня никто не замечал, и именно этого я и хотела. Профессор Сото дал задание написать о своих самых больших страхах, касающихся жизни, а также Бога и веры. «Боитесь ли вы смерти?» - спросил он нас. «Разве я уже не мертва?» - мысленно ответила я.
        На шестой день, во вторник, я начала говорить короткими, не совсем осмысленными предложениями, которые зачастую оказывались невпопад, но ругать меня за это никто не посмел. Я вернулась в «Вэнс». Первую половину дня Кимберли избегала смотреть мне в глаза, но потом решила завести разговор, который я с трудом могла поддерживать. Она упомянула какой-то ужин, и я постаралась запомнить, что надо переспросить ее об этом, когда я смогу мыслить здраво. Весь рабочий день я смотрела на первую страницу рукописи - сколько бы я ее ни перечитывала, смысл до меня так и не доходил. В тот день я даже съела больше, чем просто тарелку риса или банан, как было в предыдущие дни. Карен приготовила окорок, но я заметила это лишь потому, что она уже раньше его готовила, - когда мы с Хардином впервые пришли к ним на ужин. Воспоминания о том вечере, о том, как он сидел рядом со мной и держал меня за руку под столом, заставили меня снова окунуться в боль. В итоге я провела полночи в туалете: меня рвало всем, что я сегодня съела, - хоть и съела я мало.
        Пока медленно тянулся седьмой день, я попыталась представить, каково было бы жить без этой боли? Что, если бы я просто испарилась? Мысль меня ужаснула - не из-за страха смерти, а из-за того, что в моем мозгу таятся такие мрачные размышления. Однако это вырвало меня из падения в пропасть и заставило вернуться к реальности до той степени, какую я сейчас смогу выдержать. Я сменила футболку и поклялась никогда больше не заходить в спальню Хардина, что бы ни случилось. Я начала подыскивать недорогую съемную квартиру поблизости от офиса «Вэнса» и пыталась узнать, можно ли продолжить учебу в университете дистанционно, через Интернет. Я так люблю учиться, что не стану лишать себя этой возможности - так что это точно отменяется, - зато нашла несколько вариантов квартир.
        На восьмой день я слегка улыбнулась, но все успели это заметить. Впервые за последнюю неделю съела, как обычно, пончик и выпила кофе по приезде в офис. Я быстро проглотила его и даже взяла еще. Я увидела Тревора - несмотря на мои мятые вещи и усталый взгляд, он сказал, что я прекрасно выгляжу. На восьмой день наметились перемены: я только половину времени провела в мыслях о том, что у нас с Хардином все могло сложиться по-другому. Я услышала, как Карен и Кен обсуждают предстоящий день рождения Хардина, и почувствовала лишь легкое жжение в груди.
        Сегодня девятый день.
        - Я буду внизу! - кричит Лэндон через дверь «моей» спальни.
        Никто даже словом не обмолвился, что я задержалась здесь слишком надолго, и не спросил, собираюсь ли я искать другое жилье. За это я им очень благодарна, но в то же время понимаю, что мое присутствие когда-нибудь станет обузой. Лэндон продолжает уверять, что я могу оставаться столько, сколько понадобится, а Карен по несколько раз в день напоминает, как ей приятна моя компания. Но все-таки они семья Хардина. Я хочу двигаться вперед, решить, куда мне пойти и где жить, - я больше этого не боюсь.
        Я не могу, я отказываюсь провести еще один день в слезах из-за лживого парня в татуировках, который меня больше не любит.
        Спускаюсь и вижу, как Лэндон откусывает огромный кусок круассана, пачкая губы сливочным сыром и облизывая их языком.
        - Доброе утро! - Он улыбается, вид у него здоровый и радостный.
        - Доброе, - отвечаю я и наливаю себе стакан воды.
        Пока я пью, он не отрывает от меня взгляд.
        - В чем дело? - наконец интересуюсь я.
        - Ну… ты… отлично выглядишь, - говорит он.
        - Спасибо. Я решила принять душ и восстать из мертвых, - шучу я, и он неуверенно улыбается в ответ - видимо, думает, вдруг я тронулась умом? - Серьезно, все в порядке, - уверяю я, и он доедает круассан.
        Я тоже подогреваю себе круассан, а Лэндон продолжает пялиться на меня так, словно я животное в зоопарке.
        - Ну, я готова, - говорю я после завтрака.
        - Тесса, ты сегодня замечательно выглядишь! - восклицает Карен, появляясь на кухне.
        - Спасибо, - улыбаюсь я ей.
        Сегодня я впервые постаралась привести себя в порядок, чтобы действительно прилично выглядеть. Последние восемь дней я явно забывала о своей привычной опрятности. Сегодня я чувствую себя собой. Новой собой. Обновленной после периода под названием «Хардин». Девятый день - мой день.
        - Прекрасное платье, - снова делает мне комплимент Карен.
        Желтое платье, которое Триш подарила мне на Рождество, отлично сидит и при этом выглядит вполне повседневным. Я не собираюсь снова повторять свою ошибку и идти на занятия на каблуках, так что выбираю простые слипоны без шнурков. Волосы я забрала наверх, выпустив пару прядей у лица. Макияж легкий, но думаю, мне так идет. Когда я проводила подводкой коричневую линию по нижнему веку, глаза слегка заслезились… да, во время упаднического периода наведение красоты не входило в список моих обязательных дел.
        - Спасибо большое, - снова с улыбкой благодарю я.
        - Удачного дня. - Карен явно удивлена и рада, что я вернулась к нормальной жизни.
        Видимо, вот каково иметь заботливую маму, которая провожает тебя на занятия с добрыми пожеланиями. Маму, совершенно не похожую на мою.
        Моя мать… Я не отвечала на ее звонки и правильно делала. С ней я точно не хотела говорить, но теперь, когда я могу снова спокойно дышать, не желая вырвать сердце из груди, мне и самой хочется позвонить ей.
        - Кстати, Тесса, ты поедешь с нами в воскресенье к Кристиану? - спрашивает Карен, когда я уже подхожу к двери.
        - В воскресенье?
        - На ужин, который они устраивают в честь переезда в Сиэтл, - говорит она так, как будто я должна об этом знать. - Разве Кимберли тебе не сказала? Но если ты не хочешь идти, они поймут, - уверяет она.
        - Нет-нет, я хочу пойти. Поеду вместе с вами, - улыбаюсь я.
        Я готова. Готова быть среди людей, общаться, не боясь сорваться. Подсознание молчит впервые за девять дней, и я благодарю Карен, а потом спешу вслед за Лэндоном.
        Погода будто отражает мое настроение: на улице солнечно и довольно тепло для конца января.
        - Ты идешь в воскресенье? - спрашиваю я, когда мы садимся в машину.
        - Нет, я же сегодня уезжаю, забыла? - отвечает он.
        - Что?
        Он смотрит на меня, подняв брови.
        - Я еду в Нью-Йорк на выходные. Дакота переезжает в новую квартиру. Я говорил тебе пару дней назад.
        - Извини, надо было уделить тебе хоть немного внимания, а не думать все время о себе, - говорю я.
        Поверить не могу, что я была так зациклена на своей боли и не запомнила, как он говорил о переезде Дакоты.
        - Ничего, все в порядке. Я лишь вскользь об этом упомянул. Не хотел хвастаться, когда ты была… ну, понимаешь.
        - Была как зомби? - заканчиваю я за него.
        - Да, как очень страшный зомби, - смеется он, и я улыбаюсь в ответ - пятый раз за девять дней. Это приятно.
        - Когда ты вернешься? - спрашиваю я Лэндона.
        - В понедельник утром. Пропущу пару по религиоведению, но приду сразу после нее.
        - Ух ты, здорово! Наверное, Нью-Йорк - потрясающий город. - Я бы хотела сбежать, выбраться отсюда хоть на какое-то время.
        - Я волновался, смогу ли поехать и оставить тебя здесь одну, - говорит он, и меня наполняет чувство вины.
        - Не волнуйся! Ты и так уже много для меня сделал, пора позаботиться и о самом себе. Я не хочу, чтобы ты лишал себя чего-то из-за меня. Извини, что заставила тебя сомневаться в твоей поездке.
        - Это не твоя вина, а его, - напоминает он, и я киваю.
        Я надеваю наушники и вижу, как Лэндон улыбается.
        На религиоведении профессор Сото предлагает нам тему боли. На мгновение я готова поклясться, что он сделал это специально, чтобы меня помучить, но когда начинаю писать о том, как боль иногда заставляет людей повернуться к вере и Богу или отвернуться от нее, я понимаю, что благодарна ему за эту пытку. Моя запись в дневнике полна мыслей о том, как боль может изменить человека, как она может сделать его сильнее и что для этого необязательно нужна вера. Человеку нужен он сам. Нужно быть сильным и не позволять боли повлиять на тебя.
        Перед йогой отправляюсь выпить кофе, чтобы набраться сил и энергии. По дороге к спортивному залу я прохожу мимо корпуса естественно-научных исследований и вдруг думаю о Зеде. Интересно, он сейчас здесь? Думаю, да, но я даже не представляю, какое у него расписание.
        Недолго думая, захожу в его корпус. До йоги остается мало времени, а до зала отсюда идти минут пять.
        В большом холле я оглядываюсь. Как я и думала, тут полно растений. Конечно же, весь потолок залит светом, отчего кажется, будто его здесь вообще нет.
        - Тесса?
        Поворачиваюсь и вижу Зеда - на нем лабораторный халат и плотные защитные очки, поднятые наверх.
        - Привет… - говорю я.
        Он улыбается.
        - Что ты здесь делаешь? Поменяла специальность?
        Мне нравится видеть, как скрывается за зубами его язык, когда он улыбается, - всегда нравилось.
        - Вообще-то, искала тебя.
        - Меня? - изумленно спрашивает он.
        Глава 80
        Хардин
        Девять дней.
        Прошло девять дней с тех пор, как я разговаривал с Тессой. Я не думал, что смогу прожить без нее хоть день, не считая уж гребаные девять дней. Такое чувство, что прошла уже тысяча дней, и с каждым часом боль становится все сильнее.
        Когда тем вечером она ушла, я все ждал и ждал, когда я услышу ее шаги, ждал, что она ворвется и начнет кричать на меня. Но она не пришла. Я сидел на полу и все ждал. Она так и не вернулась.
        Я допил остававшееся в холодильнике пиво и разбил бутылки о стену. На следующее утро, когда я проснулся и увидел, что ее нет, собрал манатки и сел на самолет, чтобы выбраться из этого гребаного Вашингтона. Если бы она хотела вернуться, то вернулась бы тем же вечером. Мне надо было вырваться отсюда и побыть в другом месте. Все еще дыша перегаром и не сменив грязную белую футболку, я поехал в аэропорт. Я не стал заранее звонить матери: вряд ли я помешаю каким-то ее планам.
        Если Тесса позвонит до того, как я сяду на самолет, я вернусь. Но если нет, думал я, то очень жаль. У нее была возможность передумать. Она всегда возвращалась, что бы я ни делал, так почему в этот раз все по-другому? Ничего особенного я и не сделал: да, я соврал ей, но это была несущественная ложь, а она так вспылила.
        Если кто и должен злиться, так это я. Она привела в мою квартиру гребаного Зеда. Более того, Лэндон ворвался ко мне, как чертов Халк, и прижал меня к стене. Серьезно, какого хрена?
        Эта идиотская ситуация настолько сложная, но это не моя вина. Ну, в чем-то, может, и моя, но это она должна вернуться ко мне, а не наоборот. Я люблю ее, но не стану делать первый шаг.
        Практически весь первый день я провел в самолете, стараясь проспаться после похмелья. Надменные стюардессы и пассажиры в строгих костюмах бросали на меня недовольные взгляды, но мне было насрать. Мне нет до них никакого дела. Я взял такси и едва не придушил водителя, когда мы доехали до маминого дома. Столько денег за гребаные пятнадцать километров от аэропорта?
        Мама была поражена и рада меня видеть. Немножко поплакала, но, к счастью, остановилась, когда появился Майк. Видимо, она начала понемногу переносить свои вещи к нему и собирается продать этот дом. Мне похрен на дом, так что это меня никак не беспокоит. Он все равно полон долбаных воспоминаний о моем вечно пьяном папаше.
        Приятно, что я могу думать обо всем этом, не оглядываясь на мнение Тессы. Будь она здесь со мной, мне было бы стыдно грубить матери и этому ее Майку.
        Так что слава богу, что ее здесь нет.
        Второй день выдался чертовски утомительным. Целый день я слушал мамин рассказ о ее планах на лето и игнорировал вопросы о том, зачем я приехал. Я приехал сюда в поисках гребаного спокойствия, но в итоге бешусь еще больше. К восьми вечера я оказался в пабе на соседней улице. Симпатичная брюнетка с глазами такого же цвета, как у Тессы, улыбнулась и предложила выпить. Я отказался, даже достаточно вежливо, но эту вежливость вызвал лишь цвет ее глаз. Чем дольше я смотрел в них, тем больше понимал, что у Тессы они совсем другие. Не такие пустые и безжизненные, как у этой девушки. Глаза Тессы имеют совершенно пленительный серый оттенок, который сначала кажется голубым, пока к ним хорошенько не присмотреться. Они красивые - ее глаза. Какого хрена я сижу в этом пабе и думаю о глазах? Черт!
        Когда я, спотыкаясь, пришел домой в два часа ночи, то увидел, с какой досадой смотрит на меня мама. Но я постарался не обращать на это внимание, пробормотал какое-то дурацкое извинение и с трудом забрался по лестнице к своей комнате.
        Началось все на третий день. Мысли о Тессе появлялись у меня в голове совершенно неожиданно. Я смотрел, как мама моет посуду, и вспомнил, как Тесса постоянно складывала тарелки в посудомойку, чтобы в раковине не оставалось ничего невымытого.
        - Мы сегодня идем на ярмарку. Хочешь с нами? - спросила мама.
        - Нет.
        - Прошу тебя, Хардин! Ты приехал в гости, но почти не разговариваешь и не проводишь со мной время.
        - Нет, мам, - снова отказываюсь я.
        - Я знаю, почему ты здесь, - осторожно сказала она.
        Я разбил чашку об стол и пулей вылетел из кухни.
        Я ожидал, что она поймет мое бегство, мою, так сказать, попытку спрятаться от реальности. Не уверен, может ли существовать какая-то реальность без Тессы, и я не готов справиться с этим - так зачем она меня достает? Раз Тесса не хочет быть со мной, то пусть идет к черту. Она мне не нужна - мне лучше быть одному, как я всегда и представлял.
        Через секунду у меня звонит телефон, но я вижу ее имя на экране и не отвечаю. Зачем она мне звонит? Чтобы сказать, как она меня ненавидит или что я должен переписать аренду на себя - одно из двух.
        «Черт возьми, Хардин, зачем ты это сделал?» - продолжал спрашивать себя я. Но разумного ответа у меня не было.
        Четвертый день начался как нельзя хуже.
        «Хардин, иди наверх!» - умоляет она. Нет, только не это. Один из них бьет ее по лицу, и она смотрит в сторону лестницы, ловит мой взгляд - я кричу. Тесса!
        - Хардин! Проснись, Хардин! Просыпайся, давай же! - Мама трясла меня за плечи, пытаясь разбудить.
        - Где она? Где Тесс? - едва не задыхаясь, спросил я, весь в поту.
        - Ее здесь нет, Хардин.
        - Но они…
        Лишь через мгновение я собрался с мыслями и понял, что это был кошмар. Тот самый кошмар, который снится мне всю жизнь, только на этот раз все было еще хуже. В нем была не моя мама, а Тесса.
        - Тс-с-с… все хорошо. Это просто сон!
        Мама заплакала и хотела прижать меня к себе, но я осторожно убрал ее руки.
        - Не надо, все в порядке, - уверил я ее и попросил оставить меня.
        Всю оставшуюся ночь я не мог уснуть. Я пытался выкинуть увиденное из головы, но не мог.
        Четвертый день продолжился так же, как начался. Весь день мама не обращала на меня внимания, как я и хотел, но в итоге я почувствовал себя как-то… одиноко. Я начал скучать по Тессе. Я все время поворачивался, надеясь найти ее рядом, ждал, что она меня чем-то рассмешит. Я хотел позвонить ей и сотни раз подносил пальцы к зеленой кнопке, но не смог заставить себя сделать это. Я не могу дать ей то, чего она хочет, и со мной ей будет этого не хватать. Так будет лучше. Весь день я пытался узнать и посчитать, сколько стоит перевезти назад в Англию все мои вещи. Все равно в итоге я сюда вернусь, так что можно покончить с этим побыстрее.
        У нас с Тессой ничего не вышло бы. Я всегда знал, что долго мы не продержимся. Не сумеем продержаться. Мы не смогли бы всегда быть вместе. Я ни хрена не достоин ее и прекрасно это понимаю. Все понимают. Я вижу, как смотрят на нас люди, куда бы мы ни пошли, и знаю, что они удивляются, как эта прекрасная девушка оказалась со мной.
        Я часами пялился на телефон и прикончил полбутылки виски, а затем наконец выключил свет и лег спать. Мне показалось, что мобильный завибрировал, но я был слишком пьян, чтобы подняться и ответить. Мне опять снился кошмар: на этот раз на Тессе была пропитанная кровью ночная рубашка, она кричала, умоляя меня уйти и оставить ее на диване.
        На пятый день я проснулся и увидел красный значок на телефоне - еще один пропущенный звонок от нее, только теперь я пропустил его неспециально. На пятый день я все не отводил глаз от ее имени на экране мобильного, а затем стал просматривать ее фотографии. И когда я успел сделать столько снимков? Я даже не представлял, как часто фоткал ее, когда она даже не обращала на это внимания.
        Просматривая их, я вспоминал, как звучит ее голос. Мне никогда не нравился американский акцент - противный и раздражающий, - но голос Тессы прекрасен. У нее замечательный акцент, и я мог слушать ее целыми днями, каждый день. Услышу ли я еще ее голос?
        «Вот эта моя любимая», - подумал я как минимум раз десять, пока смотрел на фотки. И все-таки решил, что лучший снимок - это тот, где она лежит на кровати на животе, с поднятыми вверх и скрещенными ногами, распущенными и забранными за уши волосами. Она оперлась подбородком на одну руку, а ее рот слегка приоткрыт, потому что в этот момент она читала что-то с электронной книги. Я сфотографировал ее, когда она заметила, что я смотрю на нее, и поймал в кадре появившуюся на лице улыбку, самую прекрасную улыбку на свете. Кажется, она была так рада увидеть меня. Она всегда так смотрит… так смотрела на меня?
        В тот день, пятый день, я почувствовал тяжесть в груди. Постоянно напоминающую о том, что я сделал и что наверняка потерял. Надо было позвонить ей тогда - пока я разглядывал ее фотографии. Смотрела ли она на мои фото? Хотя она успела снять меня только один раз, и я с горькой иронией думаю о том, что не стоило запрещать ей меня фотографировать. Именно на пятый день я швырнул телефон в стену, надеясь разбить, но в итоге у него только треснул экран. Именно на пятый день я отчаянно хотел, чтобы она мне позвонила. Если бы она позвонила, то все было бы хорошо, все бы наладилось. Мы оба извинились бы, и я поехал бы домой. Если бы она позвонила мне, то, возвращаясь в ее жизнь, я не ощущал бы себя виноватым. Интересно, чувствует ли она то же самое? Становится ли ей так же труднее с каждым днем? Тяжелее ли ей дышать с каждой секундой, проведенной без меня?
        В тот день я начал терять аппетит. Я просто не ощущал голода. Я скучал по ее еде, даже по самым простым блюдам, которые она для меня готовила. Черт, я любил смотреть, как она готовит, - и этого мне тоже не хватало. Мне не хватало всего, что связано с этой девчонкой с добрыми глазами, которая приводит меня в ярость. На пятый день я не выдержал. Я плакал, как чертов младенец, и мне даже не было за это стыдно. Я плакал и плакал. Не мог остановиться. Я пытался изо всех сил, но она не выходила у меня из головы. Она не оставляла меня в покое, она все появлялась у меня перед глазами, говорила, что любит меня, обнимала, а когда я понял, что это всего лишь мое воображение, то снова не мог сдержать слез.
        Когда я проснулся на шестой день, мои глаза опухли и покраснели. Я не мог поверить, что накануне так сорвался. Тяжесть в груди усилилась, и у меня едва получалось сконцентрироваться на чем-то. Почему я постоянно все портил? Почему продолжал вести себя с ней как засранец? Она единственный человек, который смог понять меня, увидеть, какой я внутри, настоящий я, а я так хреново с ней обращался. Я во всем винил ее, хотя в действительности это была моя вина. Я всегда был виноват - даже когда, казалось, я не сделал ничего плохого. Я был груб, когда она пыталась что-то обсудить со мной. Я кричал на нее, когда она ругалась со мной. И я все время ей врал. Она прощала меня за все, всегда прощала. Я постоянно на это рассчитывал и, может, именно поэтому так с ней обращался - просто потому что мог. На шестой день я растоптал свой мобильный ботинком. Полдня я ничего не ел. Мама предложила мне овсянку, но когда я попытался заставить себя съесть ее, меня едва не вырвало. Я не принимал душ уже три дня и стал представлять собой чертовски жалкое зрелище. Я старался слушать, когда мама попросила меня сходить в
магазин и что-то купить, но ничего не услышал. Я мог думать лишь о Тессе и о том, что она ходила в «Коннерс» как минимум пять дней в неделю.
        Однажды Тесса сказала, что я разрушил ее жизнь. И теперь, когда я сижу здесь и пытаюсь сосредоточиться, пытаюсь просто нормально вздохнуть, я понимаю, что она была не права. Это она разрушила мою жизнь. Она забралась в мое сердце и все испортила. Долгие годы я отгораживался от всего стенами - честно говоря, всю свою жизнь, - а она пришла и обрушила их, оставив меня одного среди обломков.
        - Ты меня слышишь, Хардин? Если нет, то вот тебе список. - Мама протянула мне яркий листок бумаги.
        - Да, - едва слышно ответил я.
        - Ты точно хочешь сходить сам? - спросила она.
        - Да, все в порядке. - Я поднялся и засунул листок в свои грязные джинсы.
        - Я слышала тебя прошлой ночью, Хардин, и если ты хочешь…
        - Нет, мам. Прошу тебя, не надо! - Я едва не задохнулся, произнося эти слова. Во рту пересохло, в горле появилась боль.
        - Хорошо. - Ее голос был полон печали.
        Я вышел и направился в магазин недалеко от дома.
        Список был небольшим, но я все равно не мог ничего запомнить и постоянно заглядывал в эту чертову бумажку. Я сумел найти все из короткого списка: хлеб, джем, кофе и кое-какие фрукты. Глядя на всю эту еду, я почувствовал, как бурчит в моем пустом животе. Я взял себе яблоко и постарался заставить себя его съесть. На вкус оно было как картон, и пока я расплачивался с немолодой кассиршей, его маленькие кусочки проваливались в мой желудок.
        Когда я вышел на улицу, пошел снег. Снег тоже напомнил мне о ней. Все напоминает о ней. Голова гудела от боли, которая никак не проходила. Я потер виски свободной рукой и перешел через дорогу.
        - Хардин? Хардин Скотт? - позвал меня кто-то с другой стороны улицы.
        Нет. Не может быть.
        - Это ты? - снова спросила она.
        Натали.
        «Нет, этого не может быть», - продолжал думать я, пока она шла в мою сторону, неся в руках огромные пакеты с продуктами.
        - Э-э… привет.
        Это все, что я сумел выдавить, - мысли путались, ладони тут же вспотели.
        - Ты разве не переехал? - спросила она.
        Ее глаза блестели и не казались такими безжизненными, какими я их запомнил, когда она плакала и умоляла меня пустить ее пожить, пока ей некуда было пойти.
        - Переехал… просто навещаю маму, - сказал я.
        Она поставила пакеты на тротуар.
        - Ну, здорово, - улыбнулась она.
        Как она может улыбаться после всего, что я с ней сделал?
        - Ну… да. А ты как? - Я заставил себя задать этот вопрос девушке, чью жизнь когда-то разрушил.
        - Отлично, у меня все отлично, - прощебетала она и провела рукой по своему большому животу.
        Живот? О боже! Нет, стойте… по времени не сходится. Черт возьми, на мгновение я жутко испугался.
        - Ты беременна? - спросил я, надеясь, что это действительно так и своими словами я ее не обидел.
        - Ага, уже шесть месяцев. И обручена! - Она снова улыбнулась и протянула вперед руку, показывая золотое кольцо на пальце.
        - Надо же!
        - Да, забавно, как все получается, правда?
        Она убрала за уши каштановые волосы и посмотрела мне в глаза, под которыми наметились черные круги от недосыпания.
        Ее голос звучал так приветливо, что я почувствовал себя в тысячу раз хуже. Я никак не забуду ее лицо в момент, когда она застала нас за просмотром того видео. Она завопила, по-настоящему завопила, и выбежала из комнаты. А я, конечно, за ней не пошел. Я просто посмеялся над ней, посмеялся над ее униженностью и болью.
        - Извини, мне очень жаль, - пробормотал я.
        Эти слова были странными, неожиданными, но очень нужными мне. Я думал, она начнет со мной ругаться, скажет, какой я урод, или даже ударит меня.
        Но я никак не ожидал, что она обнимет меня и скажет, что прощает за все.
        - Как ты можешь простить меня? Я вел себя как ублюдок. Я разрушил твою жизнь, - сказал я, чувствуя, как мне жжет глаза.
        - Нет, не разрушил. Ну, сначала все так и было, но в каком-то смысле это мне и помогло. - От ее слов меня едва не стошнило на ее зеленый свитер.
        - Что?
        - После того как ты… ну, ты понял… мне некуда было пойти, и я пришла в церковь - другую, ведь из моей меня исключили, - и именно там познакомилась с Элайджей. - При упоминании его имени ее лицо сразу засветилось.
        - И вот прошло три года, мы обручились и ждем ребенка. Наверное, все происходит не зря? Глупо, правда? - Она захихикала.
        Этот смех напомнил мне, что она всегда была очень милой девушкой. Мне просто не было до нее никакого дела, и эта доброта делала ее еще более легкой добычей.
        - Видимо, да, но я правда очень рад, что ты кого-то нашла. Я в последнее время думал о тебе… ну, понимаешь… о том, что я сделал, и мне стало так хреново из-за этого. Теперь я знаю, что ты счастлива, но это не уменьшает моей вины в случившемся. Только когда я встретил Тессу, я… - На этих словах я заставил себя замолчать.
        На ее губах заиграла легкая улыбка.
        - Тесса?
        Я едва не потерял сознание от боли.
        - Она, ну… в общем… она… - запнулся я.
        - Кто она? Твоя жена?
        Слова Натали ранили меня в самое сердце. Она посмотрела, есть ли на моем пальце кольцо.
        - Нет, она была… была моей девушкой.
        - Надо же, так ты теперь заводишь отношения? - пошутила она с осторожностью, явно почувствовав, как мне больно.
        - Нет… ну, только с ней.
        - Понятно. И теперь она уже не твоя девушка?
        - Нет. - Я стал дергать пальцами кольцо в губе.
        - Что ж, жаль это слышать. Надеюсь, у тебя все наладится - так же как у меня, - сказала она.
        - Спасибо. Поздравляю с помолвкой и… ребенком, - неловко проговорил я.
        - Спасибо! Этим летом мы собираемся пожениться.
        - Так скоро?
        - Ну, мы помолвлены уже два года, - засмеялась Натали.
        - Ого!
        - Все случилось быстро, почти сразу после нашей встречи, - пояснила она.
        Чувствуя себя идиотом, я спросил:
        - Не слишком рано?
        Но она лишь улыбнулась в ответ.
        - Мне почти двадцать один год, и ждать теперь нет смысла. Мне повезло уже в таком возрасте найти человека, с которым я хочу провести всю жизнь, - так зачем тратить время, когда именно об этом он меня и сам просит? Я безумно рада, что он хочет жениться на мне. Можно ли еще прекраснее выразить свою любовь?
        Пока она говорила, мне казалось, что я слышу голос Тессы.
        - Наверное, ты права, - ответил я, и она улыбнулась.
        - О, вот и он! Мне пора - я замерзла и беременна, а это не лучшее сочетание.
        Она засмеялась, а потом подняла свои пакеты и помахала парню в шерстяной жилетке и коричневых брюках. Его улыбка при виде невесты, ожидающей его ребенка, была такой яркой, что засияла среди мрака унылой английской погоды, клянусь вам.
        Седьмой день длился долго. Каждый день длился долго. Я все думал о Натали и ее прощении: лучшего времени для встречи с ней и быть не могло. Правда, чувствовал я себя хреново, и она это поняла, но я узнал, что она нашла счастье и любовь. И скоро у нее будет ребенок. Ее жизнь оказалась не такой, как я думал.
        И слава богу.
        Весь день я провел в кровати. Я даже не хотел поднимать чертовы жалюзи. Мамы с Майком долго не было, так что я долгие часы мог упиваться своим несчастьем. С каждым днем становилось все хуже. Я постоянно думал, чем она занимается, с кем она. Плакала ли она? Было ли ей одиноко? Вернулась ли она в нашу квартиру, чтобы меня найти? Почему она больше не звонила?
        Не о таких страданиях я читал в книгах. Это не просто боль от моих мыслей, не просто телесные страдания. Это разрывающая душу, вскрывающая мое сердце боль, и мне кажется, я этого не выдержу. Никто бы не выдержал.
        Должно быть, именно так чувствовала себя Тесса, когда я принес ей столько мучений. Не могу представить, как эта хрупкая девушка справляется с такими мучениями, но она явно сильнее, чем кажется. Намного сильнее, раз она столько от меня вытерпела. Ее мама как-то сказала, что если она действительно дорога мне, я оставлю ее в покое, иначе я все равно сделаю ей больно.
        Она была права. Надо было еще тогда оставить ее. Надо было оставить ее в тот самый первый день, как только она зашла в общежитие. Я пообещал себе, что скорее умру, чем снова заставлю ее страдать… это оно и есть. Я умираю, но это даже хуже, чем смерть. Это больнее. Это должно быть больнее.
        Весь восьмой день я пил. Не мог остановиться. И с каждым глотком молился, чтобы она покинула мои мысли, но этого не случилось. Не могло случиться.
        Ты должен разобраться со всем этим дерьмом, Хардин. Ты должен. И я тоже. Обязательно.
        - Хардин… - От голоса Тессы у меня по спине бегут мурашки.
        - Малыш… - говорит она.
        Я поднимаю глаза и вижу, что она сидит на мамином диване - в руках у нее книга, и она улыбается.
        - Иди сюда, прошу тебя, - просит она.
        Вдруг открывается дверь, и в комнату заходят несколько мужчин. Только не это!
        - Вот она, - говорит низкий, тот самый, который каждую ночь является мне в кошмарах.
        - Хардин? - Тесса начинает плакать.
        - Не подходите к ней, - предупреждаю я, когда они приближаются.
        Кажется, они меня не слышат.
        Они срывают с нее рубашку и бросают на пол. Грязные руки скользят по ее бедрам, и она зовет меня.
        - Пожалуйста… Хардин, помоги мне!
        Она смотрит на меня, но я застываю. Я не могу сдвинуться и не могу помочь ей. Мне приходится смотреть, как они избивают и насилуют ее. Она лежит вся в крови и не издает ни звука.
        Мама меня не разбудила, никто не разбудил. Я должен был выдержать это, выдержать все, и когда я проснулся, реальный мир оказался еще хуже, чем мой кошмар.
        Сегодня девятый день.
        - Ты слышал, что Кристиан Вэнс переезжает в Сиэтл? - спрашивает мама, а я копаюсь ложкой в миске с хлопьями.
        - Ага.
        - Здорово, правда? Новый отдел в Сиэтле.
        - Думаю, да.
        - В воскресенье он устраивает ужин. Он думал, что ты придешь.
        - Откуда ты знаешь? - спрашиваю я ее.
        - Он мне сказал, мы с ним иногда общаемся. - Она отводит взгляд и наливает себе еще кофе.
        - Почему?
        - Потому что можем - давай ешь свои хлопья.
        Она говорит со мной сердито, как с маленьким ребенком, но у меня нет сил, чтобы придумать какой-нибудь остроумный ответ.
        - Я не хочу идти, - говорю я и через силу подношу ложку ко рту.
        - Ты теперь нескоро его увидишь.
        - И что? Я и так нечасто с ним вижусь.
        Она смотрит на меня так, словно хочет сказать что-то еще, но молчит.
        - У тебя есть аспирин? - спрашиваю я, и она кивает и уходит за лекарством.
        Я не хочу идти на долбаную вечеринку в честь того, что Кристиан и Кимберли уезжают в Сиэтл. Мне надоели разговоры об этом Сиэтле, и я знаю, что Тесса тоже придет к ним. Мысль о встрече с ней отдает такой болью, что я едва не падаю со стула. Я должен держаться от нее подальше, я обязан сделать это ради нее. Если я смогу остаться здесь еще на несколько дней или, может, недель, мы оба сумеем двигаться дальше. Она найдет кого-нибудь вроде жениха Натали, кого-нибудь, кто ее достоин.
        - Я все равно думаю, что тебе стоит пойти, - повторяет мама, когда я глотаю аспирин, хотя знаю, что таблетки не помогут.
        - Я не могу туда пойти, мам… даже если бы захотел. Мне пришлось бы уехать отсюда уже завтра утром, но я не готов уезжать.
        - В смысле, ты не готов столкнуться с тем, что там осталось? - говорит она.
        Я не могу больше сдерживаться. Я закрываю лицо руками, и боль наполняет меня, я тону в ней. Я радуюсь этой боли и надеюсь, что она меня убьет.
        - Хардин…
        Голос мамы кажется тихим и успокаивающим. Она обнимает меня, и все мое тело содрогается от рыданий.
        Глава 81
        Тесса
        Когда Карен уезжает, чтобы отвезти Лэндона в аэропорт, я сразу это чувствую. Я чувствую, как меня наполняет одиночество, но я должна игнорировать его. Должна. Мне хорошо и одной. Постоянное бурчание в животе напоминает, как я голодна, и я спускаюсь на кухню.
        Кен стоит у стола и срывает обертку с кекса, покрытого голубоватой глазурью.
        - Доброе утро, Тесса. - Он улыбается, откусывая кекс. - Присоединяйся.
        Моя бабушка всегда повторяла, что кексы - это пища для души. Если что мне сейчас и нужно, так это что-нибудь для души.
        - Спасибо, - улыбаюсь я и слизываю глазурь со своего кекса.
        - Это Карен надо благодарить, а не меня.
        - Обязательно поблагодарю.
        На вкус кекс просто прекрасен. Может, все дело в том, что за последние девять дней я почти ничего не ела, а может, они действительно полезны для души. В любом случае я съедаю свой за две минуты, даже быстрее.
        Но когда удовольствие от лакомства забывается, я чувствую, что боль никуда не подевалась, она неизменна, как биение сердца. Но она уже не переполняет меня, не тащит в пропасть.
        - Тебе станет легче, и ты обязательно найдешь человека, который сможет любить не только себя. - Слова Кена меня удивляют.
        От внезапного перехода к другой теме внутри у меня все начинает трястись. Я не хочу к этому возвращаться, я хочу двигаться дальше.
        - Я ужасно обращался с мамой Хардина. Я знаю это. Я пропадал по несколько дней подряд, я врал, я напивался до такой степени, что не мог мыслить разумно. Если бы не Кристиан, не знаю, смогли бы Триш и Хардин со всем этим справиться…
        Услышав это, вспоминаю, как была зла на Кена, когда узнала причину кошмаров Хардина. Я помню, как хотела влепить ему пощечину за то, что он причинил своему сыну такую боль, и теперь, когда он поднимает эту тему, я чувствую, как мой гнев снова просыпается. Я сжимаю кулаки.
        - Я никогда не смогу изменить прошлое, как бы мне этого ни хотелось. Я был недостоин ее, и я это понимал. Она была слишком хороша для меня, и это я тоже понимал. Как и все остальные. Теперь у нее есть Майк, который будет обращаться с ней так, как она того заслуживает. И ты найдешь своего Майка, я уверен, - говорит он, глядя на меня по-отечески нежно. - Надеюсь, и моему сыну повезет найти свою Карен, когда он повзрослеет и перестанет разбивать все и вся на своем пути.
        При упоминании о Хардине и его будущей «Карен» я нервно сглатываю и отвожу глаза. Я не хочу представлять Хардина ни с кем другим. Прошло слишком мало времени. Хотя я правда желаю для него только хорошего, и я бы не хотела, чтобы он всю жизнь провел в одиночестве. Просто надеюсь, что он найдет ту, которую будет любить так же, как Кен любит Карен, чтобы у него появился шанс полюбить кого-то сильнее, чем он любит меня.
        - Я тоже на это надеюсь, - наконец соглашаюсь я.
        - Мне очень жаль, что он до сих пор не связался с тобой, - тихо говорит Кен.
        - Ничего… Я уже несколько дней как перестала ждать.
        - Что ж, - вздохнул он, - мне пора наверх, в кабинет. Надо сделать пару звонков.
        Я рада, что он нашел причину уйти прежде, чем эта беседа зашла бы слишком далеко. Я не хочу больше говорить о Хардине.
        Я останавливаюсь у дома, где живет Зед. Он ждет снаружи, за ухом у него сигарета.
        - Ты куришь? - спрашиваю я, сморщив нос.
        Он залезает в мою маленькую машину и с озадаченным видом отвечает:
        - А, да. Ну, время от времени. Ты ведь видела, как я курю, на той вечеринке в общежитии, забыла? - Он вытаскивает сигарету из-за уха и улыбается. - Нашел у себя в комнате.
        Я слегка смеюсь в ответ.
        - Ну, после пив-понга и скандала с Хардином я как-то и забыла, что видела тебя с сигаретой. - Я улыбаюсь, но потом вдруг кое-что понимаю. - Погоди, ты не просто собираешься покурить - ты собираешься выкурить начатую сигарету?
        - Похоже на то. Плохо относишься к ним?
        - Да. Но если кто-то курит, я не против. Конечно, только в не в моей машине, - говорю я.
        Он тянется рукой к двери, кнопкой опускает стекло, а затем выбрасывает сигарету.
        - Тогда не буду курить. - Он улыбается и закрывает окно.
        Хотя я с презрением отношусь к этой вредной привычке, должна признать, что сигарета дополняла его стильный образ - торчащие вверх волосы, темные очки, кожаная куртка.
        Глава 82
        Хардин
        - Держи, - говорит мама, заходя в мою старую спальню.
        Она подает мне небольшую фарфоровую чашку с блюдцем, и я приподнимаюсь в кровати.
        - Что это? - хриплым голосом спрашиваю я.
        - Горячее молоко с медом. - Я делаю глоток. - Помнишь, я всегда давала его тебе в детстве, когда ты болел?
        - Ага.
        - Она тебя простит, Хардин, - говорит мама, и я закрываю глаза.
        С рыданиями наконец покончено, зато появилась тошнота, а за ней - какое-то оцепенение. Все, что я чувствую, - это оцепенение.
        - Вряд ли…
        - Простит. Я видела, как она на тебя смотрит. Она прощала тебе и более серьезные проступки, не забыл? - Она убирает со лба мои спутанные волосы, и я, как ни странно, ее не останавливаю.
        - Знаю, но на этот раз все по-другому, мам. Я разрушил все, что мы с ней так долго создавали.
        - Она любит тебя.
        - Я больше не могу, просто не могу. Я не могу быть таким, каким она хочет меня видеть. Я всегда все порчу. Я такой и всегда останусь таким - парнем, из-за которого все катится к чертям.
        - Это неправда, и я уверена, что ты именно тот, кто ей нужен.
        Чашка трясется в моих руках, я едва ее не роняю.
        - Я понимаю, что ты просто пытаешься помочь, но, прошу тебя, мам… не надо.
        - Так что? Ты просто отпустишь ее и будешь жить дальше?
        Я ставлю чашку на столик у кровати и, вздохнув, отвечаю:
        - Нет, я не смогу жить дальше, даже если бы захотел, но она должна это сделать. Я обязан отпустить ее, прежде чем причиню ей еще больше боли.
        Я должен дать ей шанс на счастливое будущее, как у Натали. Шанс быть счастливой… после всего, что я натворил. Счастливой с кем-нибудь вроде Элайджи.
        - Ладно, Хардин. Не знаю, как еще убедить тебя сделать первый шаг и извиниться, - резко говорит она.
        - Уходи. Прошу тебя.
        - Я уйду. Но только потому, что верю: ты примешь верное решение и будешь бороться за нее.
        Как только она выходит и закрывает за собой дверь, чашка и блюдце летят в стену и разбиваются на мелкие кусочки.
        Глава 83
        Тесса
        После обеда в маленьком, ничем не примечательном торговом центре мы едем назад к Зеду. Когда мы проезжаем мимо кампуса, я наконец набираюсь смелости задать вопрос, который меня давно волнует:
        - Зед, как все получилось бы, если бы выиграл ты? Что думаешь?
        Я явно застала его врасплох. Однако он на мгновение опускает глаза и быстро находится:
        - Не знаю. Я много об этом думал.
        - Правда? - Я смотрю на него и ловлю взгляд его карамельно-карих глаз.
        - Конечно.
        - И к чему ты в итоге пришел? - Я убираю волосы за ухо и жду его ответа.
        - Ну… я уверен, что рассказал бы тебе обо всем до того, как это зашло так далеко. Я всегда хотел сказать тебе. Каждый раз, когда я видел вас вместе, я хотел, чтобы тебе все стало известно. - Он нервно сглатывает. - Ты должна это знать.
        - Я и так знаю, - едва не шепотом отвечаю я, и он продолжает:
        - Мне хотелось бы думать, что ты могла меня простить, расскажи я тебе обо всем раньше, и я приглашал бы тебя на свидания, настоящие свидания, в кино или все такое, и это было бы здорово. Ты улыбалась бы и смеялась, а я не стал бы злоупотреблять твоим доверием. И я представляю, что со временем ты влюбилась бы в меня, как ты влюбилась в него, и в свое время мы дошли бы до… и я никому не стал бы об этом рассказывать. Я ни с кем не поделился бы никакими подробностями. Черт, да я бы даже перестал общаться с этой компанией, потому что хотел бы проводить с тобой каждую секунду, слышать, как ты смеешься, когда тебя что-то действительно веселит… Это другой смех, не похожий на обычный. По нему я бы понял, сумел ли я на самом деле рассмешить тебя или ты смеешься лишь из вежливости.
        Он улыбается, и мое сердце начинает бешено стучать.
        - Я бы ценил тебя и не стал бы тебе лгать. Я не стал бы насмехаться над тобой в кругу друзей или обзывать тебя. Меня не волновало бы, что обо мне подумают другие, и… и… думаю, мы могли бы быть счастливы. Ты могла бы быть счастлива - всегда, а не время от времени. Я иногда думаю…
        Схватив Зеда за воротник куртки, я перебиваю его и прижимаюсь к нему губами.
        Глава 84
        Тесса
        Зед касается моей щеки, отчего по затылку у меня бегут мурашки, и тянет мою руку к своей щеке. Двигаясь ближе к нему, я бьюсь коленом о руль и мысленно ругаю себя за то, что едва не испортила момент. Но Зед, похоже, ничего не заметил: он обнимает меня и притягивает к себе, заставляя покраснеть. Я обвиваю руками его шею, и наши губы снова соприкасаются.
        Его поцелуи кажутся мне чуждыми - с Хардином все совсем по-другому. Зед не проводит по моему языку своим, не прикусывает мою нижнюю губу.
        Прекрати это, Тесса! Остановись. Ты должна перестать думать о Хардине. Он сейчас наверняка развлекается в постели с какой-нибудь девчонкой, может, даже с Молли. Боже, если он с Молли…
        Я знаю, что он прав, - с ним мне было бы намного лучше. Я этого заслуживаю. Я заслуживаю счастья. Я достаточно страдала и вытерпела от Хардина столько ужасного, а он даже не пытался поговорить со мной об этом. Только слабый человек поспешит вернуться к тому, кто неоднократно втаптывал его в грязь. Я не могу быть слабой, я должна найти силы, чтобы жить дальше. Или хотя бы попытаться.
        За все девять дней я не чувствовала себя так хорошо, как сейчас, в это мгновение. Вроде бы девять дней - это немного, но только если вы не проводите каждую мучительную секунду в ожидании того, чего не случится. В объятиях Зеда я наконец могу глубоко вздохнуть. Я могу увидеть свет в конце туннеля.
        Зед всегда был так добр ко мне, всегда был рядом. Лучше бы я влюбилась в него, а не в Хардина.
        - Боже, Тесса… - стонет Зед, и я зарываюсь пальцами в его волосы.
        И целую его еще крепче.
        - Подожди… - бормочет он, не отрываясь от моих губ, и я осторожно прерываю поцелуй. - Что это все значит? - Он смотрит мне прямо в глаза.
        - Я… не знаю. - Мой голос дрожит, и я не могу отдышаться.
        - Я тоже…
        - Извини… просто меня переполняют эмоции, и я через столько прошла, а твои слова так подействовали… не знаю, не стоило этого делать.
        Я отвожу взгляд и слезаю с его колен назад на свое сиденье.
        - Тебе не за что извиняться… Просто я боюсь неправильно тебя понять. Я хочу знать, что это значит для тебя, - говорит он.
        Что это для меня значит?
        - Вряд ли я сейчас смогу ответить на этот вопрос. Я…
        - Так я и думал. - В его голосе слышны сердитые нотки.
        - Просто я не знаю…
        - Ничего, я понимаю. Ты все еще его любишь.
        - Прошло всего девять дней, Зед, что я могу поделать. - Я не перестаю все портить и с каждым разом умудряюсь вляпываться все сильнее.
        - Я знаю. Я и не говорю, что ты сможешь перестать любить его. Но я не хочу быть лишь тем, кто поможет тебе забыть его. Я только что начал кое с кем встречаться - впервые с того момента, как познакомился с тобой. Я встретил Ребекку. А потом, когда я подвозил тебя домой и увидел, как ты отреагировала на эту новость - что у меня кто-то есть, - я задумался… Знаю, я просто идиот, но я подумал, что ты не хочешь, чтобы я заводил новые отношения.
        Я отрываю взгляд от его прекрасного лица и смотрю в окно.
        - Это не для того, чтобы забыть… я правда хотела поцеловать тебя, просто я не знаю, о чем я думаю и что я делаю. В последние девять дней все казалось мне бессмысленным, и когда я поцеловала тебя, я наконец перестала думать о нем, и это было поразительно. Я почувствовала, что смогу пережить это, смогу забыть его, но понимаю, что это нечестно с моей стороны - так использовать тебя. Дело в том, что я запуталась и не могу нормально мыслить. Мне жаль, и тем более я знаю, что у тебя есть девушка. Я не хотела. Просто…
        - Я и не жду, что ты так скоро сумеешь двигаться дальше. Я понимаю, как серьезно это тебя поглотило.
        Он даже и близко не представляет.
        - Пообещай мне только одно, - просит Зед, и я киваю. - Пообещай, что хотя бы постараешься позволить себе немного счастья. Он даже не позвонил тебе - ни разу. Он так хреново с тобой обошелся и даже не попытался побороться за тебя. На его месте я бы боролся. Прежде всего я бы просто не дал тебе уйти. - Он протягивает руку и убирает выбившийся локон мне за ухо. - Тесса, я не жду от тебя ответа прямо сейчас, но я должен знать, что ты хочешь попытаться быть счастливой. Я понимаю, что ты не готова ни к каким отношениям со мной, но, может, когда-нибудь это изменится.
        Мои мысли путаются, сердце бешено бьется и одновременно болит, а в машине вдруг будто стало нечем дышать. Хочу сказать ему, что могу попытаться и даже попытаюсь позволить себе счастье, но выдавить эти слова у меня не получается. Я думаю о том, как Хардин едва заметно улыбается и жалуется на будильник, когда я наконец поднимаю его с постели, как он сонным голосом зовет меня, как он пытается заставить меня поваляться с ним в кровати, и в итоге я с визгом от него убегаю. Думаю о том, что мы оба пьем кофе без молока, что я люблю его больше всего на свете и жалею, что он не может стать другим. Я хотела бы, чтобы он оставался таким же, но изменился - даже мне самой это кажется бессмысленным, и я уверена, что никто другой этого тоже не поймет, но так все и есть.
        Я не хотела бы так сильно любить его. Я не хотела бы вообще в него влюбляться.
        - Я понимаю. Все в порядке, - говорит Зед, изо всех сил пытаясь улыбнуться, но у него ничего не выходит.
        - Прости меня… - Мои слова искренни, хотя он вряд ли об этом догадывается.
        Он вылезает из машины и закрывает дверь, а я снова остаюсь одна.
        - Черт! - кричу я, ударив кулаками по рулю, и это опять напоминает мне о Хардине.
        Глава 85
        Хардин
        Я снова просыпаюсь весь в поту. Я уже забыл, каково это - просыпаться в таком ужасе каждую ночь. Я думал, что о бессоннице можно забыть, но вот прошлое снова меня преследует.
        Смотрю на часы - шесть утра. Мне надо поспать, по-настоящему выспаться. Не вскакивая от кошмаров. Мне нужна она, мне нужна Тесса. Может, если закрыть глаза и представить, что она здесь, я смогу уснуть…
        Лежа на спине, я закрываю глаза и стараюсь вообразить, что она кладет голову мне на грудь. Стараюсь вспомнить ванильный аромат ее волос, ее тяжелое дыхание во сне. На мгновение я чувствую ее, чувствую прикосновение теплой кожи к моей груди… и понимаю, что я действительно схожу с ума.
        Черт.
        Завтра мне будет лучше. Должно быть. Я говорю себе об этом каждый день… последние десять дней. Если бы я мог увидеть ее еще хоть раз, мне было бы не так тяжело. Всего один раз. Если бы я увидел ее улыбку, я смог бы смириться и отпустить ее. Придет ли она завтра на вечеринку к Кристиану? Скорее всего, да…
        Таращусь в потолок, представляя, что она наденет, если пойдет туда. Может, то белое платье, которое мне так нравится - и она это знает? Может, она завьет волосы и заправит их за уши или завяжет в хвост? Станет ли она краситься, хотя она красива и без макияжа?
        Вот черт.
        Вылезаю из кровати. Я точно уже не усну. Спускаюсь вниз и вижу, что Майк сидит на кухне и читает газету.
        - Доброе утро, Хардин, - говорит он.
        - Ага, - бормочу я в ответ и наливаю себе кофе.
        - Твоя мама еще спит.
        - Да, неужели… - Я закатываю глаза.
        - Она очень рада, что ты приехал.
        - Да конечно. Я все время вел себя как придурок.
        - Это точно. Но ее радует, что ты ей открылся. Она всегда так за тебя волновалась… пока не познакомилась с Тессой. После этого ее тревоги исчезли.
        - Ну, видимо, ненадолго, - вздыхаю я.
        Какого хрена он завел со мной задушевную беседу в шесть утра?
        - Я хотел кое-что тебе сказать, - говорит он и поворачивается ко мне.
        - Да?.. - Я перевожу на него взгляд.
        - Хардин, я люблю твою маму и собираюсь на ней жениться.
        Давлюсь кофе и выплевываю его назад в кружку.
        - Жениться? Ты с ума сошел?
        Он удивленно поднимает бровь.
        - И почему же мои планы кажутся тебе безумными?
        - Не знаю… она уже была замужем… а ты наш сосед… то есть ее сосед.
        - Я буду заботиться о ней так, как никто никогда о ней не заботился. Если ты против, мне очень жаль, просто я хотел, чтобы ты знал: когда наступит подходящий момент, я попрошу ее стать моей законной женой.
        Не знаю, что ответить этому парню - парню, который всю жизнь был моим соседом, которого я никогда, ни разу не видел сердитым. Я вижу, что он любит ее, но это так странно, что сейчас я не могу все осознать.
        - Ну ладно…
        - Ладно, - повторяет он и смотрит куда-то позади меня.
        Закутавшись в халат, на кухню заходит мама - волосы у нее взъерошены.
        - Почему ты так рано встал, Хардин? Собираешься ехать домой? - спрашивает она.
        - Нет, я не мог уснуть. И мой дом здесь, - говорю я и отпиваю еще немного кофе.
        Мой дом здесь.
        - Хм-м… - сонно отвечает она.
        Глава 86
        Тесса
        Меня снова затягивает назад. Из пропасти вырываются воспоминания о Хардине и тащат меня за собой.
        Я приоткрываю окна, чтобы подышать свежим воздухом. Зед такой милый, такой понимающий и добрый. Из-за меня у него было много проблем, и я все время его отталкивала. Если бы я была в силах покончить со своим безрассудством, то могла бы попытать счастья с ним. Я не готова вступать в отношения ни сейчас, ни в ближайшее время. Но, может, со временем это изменится. Я не хочу, чтобы Зед расстался с Ребеккой из-за меня, когда я не могу дать ему никакой ответ или даже намек.
        Возвращаюсь в дом Лэндона, чувствуя себя еще более сбитой с толку.
        Если бы только я могла поговорить с Хардином, увидеть его хоть еще один раз, я бы справилась. Если бы я услышала, что ему нет до меня дела, если бы он еще раз жестоко обошелся со мной, я могла быть дать шанс Зеду - и себе.
        Не в силах сдержаться, хватаю телефон и набираю номер, на который избегала смотреть, начиная с четвертого дня. Если он не ответит, я смогу двигаться дальше. Если он не поговорит со мной, то все будет по-настоящему кончено. Если он извинится и предложит во всем разобраться… нет. Кладу телефон обратно на сиденье. За эти дни я со стольким справилась, что не должна снова звонить ему, снова сдаваться.
        Но я должна знать.
        Звонок сразу переходит на голосовую почту.
        - Хардин… - Слова поспешно и отчаянно срываются с моих губ. - Хардин… это Тесса. Я… в общем, мне надо поговорить с тобой. Я сейчас сижу в машине и понимаю, что я запуталась… - Я начинаю плакать. - Почему ты даже не пытался мне позвонить? Ты просто дал мне уйти, и вот теперь я устраиваю жалкую сцену и рыдаю в трубку. Мне нужно знать, что с нами случилось. Почему в этот раз все по-другому, почему мы не выяснили все до конца? Почему ты не стал бороться за меня? Я заслуживаю счастья, Хардин, - всхлипываю я и отключаюсь.
        Зачем я это только что сделала? Почему я сорвалась и позвонила ему? Я просто идиотка: он услышит это сообщение и посмеется надо мной. Наверное, даст послушать его и девчонке, которую уже успел подцепить, - вот веселье я им устрою! Я заезжаю на пустую стоянку, чтобы собраться с мыслями, пока я не успела попасть в очередную аварию.
        Смотрю на телефон и стараюсь размеренно дышать, чтобы успокоиться и перестать плакать. Прошло двадцать минут, а он до сих пор не перезвонил и даже не прислал сообщение.
        Почему в десять вечера я сижу вся в слезах в машине на какой-то стоянке и звоню ему? Последние девять дней я перебарывала себя, пытаясь стать сильной, но опять не справилась. Я не могу себе этого позволить. Выруливаю с парковки и еду в сторону дома Зеда. Видимо, Хардин слишком занят, чтобы мне ответить, а Зед рядом, он честен и всегда готов мне помочь. Я останавливаю машину рядом с его грузовиком и делаю глубокий вдох. Прежде всего я должна думать о себе и о том, чего я хочу.
        Оказавшись у двери в квартиру Зеда, я больше не чувствую себя обеспокоенной. Я барабаню в дверь и переступаю с ноги на ногу в ожидании, когда он откроет. Вдруг я пришла слишком поздно и он уже спит? Тогда я получу по заслугам. Надо было думать, прежде чем целовать его в самый разгар этой неразберихи.
        Он открывает, и у меня перехватывает дыхание. На Зеде только короткие спортивные шорты. Я вижу его покрытый татуировками торс.
        - Тесса? - изумленно говорит он.
        - Я… я не знаю, что я могу дать тебе, но я хочу попытаться, - выдаю я.
        Он проводит рукой по своим темным волосам и делает глубокий вдох. Он откажет мне, это точно.
        - Извини. Мне не следовало… - Я не выдержу, если меня снова отвергнут.
        Я разворачиваюсь и начинаю спускаться по лестнице через две ступеньки, но Зед догоняет и останавливает меня.
        Я смотрю на него, но он ничего не говорит: просто берет меня за руку и ведет за собой обратно.
        Мы сидим у него на диване - я с одной стороны, он с другой, - и я вижу, какой он спокойный, уравновешенный и понимающий. Он - полная противоположность всего, к чему я привыкла с Хардином. Когда я не хочу говорить, он меня не заставляет. Когда я не могу найти объяснение своим действиям, он не настаивает. И когда я замечаю, что мне будет неуютно спать с ним в одной кровати, он приносит мне невероятно мягкое одеяло, более-менее чистую подушку и стелет мне на диване.
        На следующее утро я просыпаюсь с ужасной болью в шее. Старый диван Зеда оказался не особо удобным, но, несмотря на это, спала я хорошо.
        - Доброе утро, - говорит он, заходя в гостиную.
        - Доброе, - улыбаюсь я.
        - Хорошо спалось? - спрашивает он, и я киваю в ответ.
        Прошлым вечером Зед вел себя просто безукоризненно. Он ни слова не сказал, когда я решила лечь на диване. Я рассказывала ему о Хардине и как у нас с ним все пошло не так, а он слушал. Он говорил, что Ребекка ему очень дорога, но теперь он не знает, что делать, потому что, даже начав встречаться с ней, он не переставал думать обо мне. Первый час, проведенный в слезах, я чувствовала себя виноватой, но через некоторое время слезы превратились в улыбки, а затем даже в хохот. Перед сном мы болтали о глупых воспоминаниях из детства, и у меня даже живот заболел от смеха.
        Сейчас почти два часа дня - так поздно я, наверное, никогда не просыпалась, - но именно так и получается, когда ложишься спать в семь утра.
        - Да, а тебе?
        Встаю и складываю одеяло. Я смутно помню, как он накрывал им меня, когда я заснула.
        - Тоже.
        Он ухмыляется и садится на диван. Его волосы влажные, а кожа блестит так, будто он только что вышел из душа.
        - Куда его положить? - спрашиваю я, имея в виду одеяло.
        - Куда хочешь, и необязательно было его сворачивать, - смеется он.
        Я вспоминаю про гардеробную в нашей квартире и как Хардин устраивал там беспорядок, просто чтобы меня позлить.
        - У тебя есть планы на сегодня? - спрашиваю я.
        - Я уже успел поработать, так что нет.
        - Уже?
        - Да, с девяти до полудня. - Он улыбается. - Хотя я занимался только ремонтом своего грузовика.
        Я забыла, что Зед работает механиком. Я вообще мало о нем знаю. Кроме того, что он достаточно вынослив, раз сумел пойти на работу после двух часов сна.
        - Днем - вундеркинд естественных наук, а ночью - работяга с замасленными руками? - дразню я, и он смеется.
        - Вроде того. А у тебя какие планы?
        - Не знаю. Надо купить что-нибудь, в чем можно будет пойти на завтрашнюю вечеринку к моему начальнику.
        Хотела было попросить Зеда пойти со мной, но понимаю, что это неправильно. Я ни за что бы такого не сделала: от этого станет еще более неловко - нам обоим.
        Мы с Зедом договариваемся, что не станем спешить. Просто будем вместе проводить время и посмотрим, что из этого получится. Он не станет заставлять меня поскорее забыть Хардина: мы оба знаем, что мне нужно время, прежде чем начать с кем-то встречаться. Мне многое надо выяснить - для начала, например, где я буду жить.
        - Если хочешь, я могу пойти с тобой. Или, может, потом сходим в кино? - взволнованно спрашивает Зед.
        - Да, оба варианта меня устраивают. - Я улыбаюсь и проверяю свой мобильный.
        Никаких пропущенных. Никаких сообщений. Никакой голосовой почты.
        В итоге мы с Зедом заказываем пиццу и проводим вместе почти весь день, а затем я еду домой к Лэндону, чтобы принять душ. По дороге останавливаюсь у торгового центра, который еще открыт, и нахожу замечательное красное платье с квадратным вырезом и длиной чуть выше колен. Оно не слишком строгое, но и не слишком открытое.
        Когда я возвращаюсь к Лэндону, на столике рядом с тарелкой, которую мне оставила Карен, лежит записка от нее. Они с Кеном ушли в кино и скоро вернутся.
        Я рада побыть одна, хотя даже когда они здесь, я не всегда это замечаю, потому что дом просто огромный. Я принимаю душ и переодеваюсь в пижаму, а потом ложусь в кровать и пытаюсь заставить себя заснуть.
        Во сне я вижу то одного парня с зелеными глазами, то другого - уже с карими.
        Глава 87
        Тесса
        Одиннадцать дней. Одиннадцать дней я не видела и не слышала Хардина, и это было нелегко.
        Но общение с Зедом мне точно помогло.
        Сегодня вечеринка у Кристиана, и весь день я трясусь из-за того, что знакомые лица напомнят мне о Хардине и разрушат возведенные мной барьеры. Всего одна маленькая трещина - и от них ничего не останется.
        Наконец перед выходом я делаю глубокий вдох и еще раз смотрюсь в зеркало. Волосы я, как обычно, уложила в локоны и распустила, но сделала более темный макияж. Я надеваю браслет Хардина, хотя и знаю, что не стоит этого делать, но без него на руке словно чего-то не хватает. Этот браслет теперь - часть меня, как и он сам… когда-то был. Сейчас платье выглядит еще лучше, чем вчера в магазине, и я рада, что снова набрала пару килограммов - я серьезно похудела, когда в первые несколько дней почти ничего не ела.
        «I just want it back the way it was before. And I just want to see you back at my front door…»[7 - «Я лишь хочу, чтобы все было как раньше/И я лишь хочу, чтобы ты снова вернулся ко мне» (англ.). Песня «If this was a movie» («Если бы это было как в кино») американской кантри-поп-певицы Тейлор Свифт.] Я напеваю под музыку и беру клатч. Дослушав песню, я вытаскиваю наушники и кладу их в сумочку.
        Внизу встречаюсь с Карен и Кеном. Они выглядят безупречно: на Карен - длинное платье с голубыми и белыми узорами, а Кен надел костюм с галстуком.
        - Вы совершенно замечательно выглядите, - говорю ей я, и она краснеет.
        - Спасибо, дорогая, ты тоже, - с лучезарной улыбкой отвечает она.
        Она такая милая! Когда мне придется съехать, я буду скучать по ней и по Кену.
        - Я тут подумала, не хочешь как-нибудь на этой неделе помочь мне в теплице? - спрашивает она, пока мы идем к машине. Мои каблуки громко стучат по бетонной дорожке.
        - Я с удовольствием. - Я забираюсь на заднее сиденье их «Вольво».
        - Сегодня должно быть очень весело. Мы давно уже не были на таких вечеринках.
        Карен сжимает руку Кена и кладет к себе на колено. Мы отъезжаем от дома.
        Я завидую их чувствам, это напоминает мне, что некоторые люди все же могут хорошо относиться друг к другу.
        - Лэндон прилетит из Нью-Йорка ночью. Я поеду забирать его в два часа, - взволнованно говорит Карен.
        - Жду не дождусь, когда он вернется, - говорю я.
        И это действительно так - я скучала по своему лучшему другу, его мудрым советам и его теплой улыбке.
        Дом Кристиана Вэнса оказался именно таким, каким я его себе представляла. Построенное в современном стиле сооружение кажется прозрачным и будто опирается на холм несколькими балками и стеклянными подпорками. Каждая деталь, каждый предмет в доме идеально соответствуют общему стилю. Здесь невероятно красиво. Такое чувство, что я попала в музей, - в том смысле, что все вещи выглядят так, словно к ним никогда не прикасались.
        Кимберли встречает нас у входа.
        - Большое спасибо, что пришли, - говорит она, а затем обнимает меня.
        - Спасибо, что пригласили. - Кен пожимает руку Кристиану. - Поздравляю с переездом.
        Когда в окнах я вижу водоем, у меня перехватывает дыхание. Теперь я понимаю, почему почти весь дом сделан из стекла - он находится прямо у большого озера. Водная поверхность кажется бесконечной, а в лучах заходящего солнца панорама кажется еще более изумительной. Из-за того, что дом стоит на холме, а задний двор тянется вниз по склону, создается впечатление, будто ты плывешь по воде.
        - Все остальные здесь.
        Кимберли ведет нас в столовую - такую же идеальную на вид, как и весь дом. Это совсем не в моем стиле - мне по душе более старомодный интерьер, - но у Вэнса все обставлено со вкусом. В столовой накрыты два продолговатых прямоугольных стола, на каждом из них стоят вазы с яркими цветами и чаши с плавающими в них свечками - напротив каждого прибора. Салфетки сложены в виде бутонов и закреплены серебряными кольцами. Так красиво и изящно, будто с обложки журнала. Кимберли здорово постаралась подготовить вечеринку.
        Тревор сидит за столом, расположенным ближе к окну; рядом с ним я замечаю еще несколько знакомых из офиса, включая Кристал из отдела маркетинга и ее жениха. Смит, увлеченный какой-то игрой на портативной приставке, сидит через два стула от него.
        - Выглядишь замечательно. - Тревор улыбается мне и встает, чтобы поприветствовать Кена и Карен.
        - Спасибо. Как у тебя дела? - спрашиваю я.
        Оттенок его галстука совпадает с цветом его ярких сияющих голубых глаз.
        - Отлично, готов к переезду!
        - Еще бы! - говорю я, а на самом деле думаю: «Вот бы мне сейчас переехать в Сиэтл…»
        - Тревор, рад тебя видеть.
        Кен пожимает ему руку, я чувствую, как кто-то слегка дергает меня за платье, и оборачиваюсь.
        - Привет, Смит, как поживаешь? - спрашиваю я малыша с ярко-зелеными глазами.
        - Нормально. - Он пожимает плечами. А потом, понизив голос, спрашивает: - Где твой Хардин?
        Я не знаю, что ему ответить, но чувствую, что от слов «твой Хардин» внутри у меня что-то переворачивается. Каменный барьер уже начинает рушиться, а я пробыла здесь всего десять минут.
        - Он, ну… его сейчас нет.
        - Но он придет?
        - Нет, прости, милый. Наверное, не придет.
        - Понятно.
        Это ужасная ложь, и любой, кто знает Хардина, сразу это поймет, но, взъерошив малышу Смиту волосы, я говорю:
        - Но он просил передать тебе привет.
        Отлично, теперь из-за Хардина я вру детям.
        Смит слегка улыбается и возвращается за стол.
        - Ладно. Мне нравится твой Хардин.
        «Мне тоже, - хотела бы я сказать ему, - только он не мой».
        В следующие пятнадцать минут приезжают еще около двадцати гостей, и Кристиан включает музыку на своем суперсовременном стерео. Одна кнопка - и по дому разливается тихая фортепьянная мелодия. Молодые ребята в рубашках с белыми воротничками ходят по комнате с подносами, предлагая закуски; беру себе нечто, похожее на бутерброд с соусом и помидором.
        - Офис в Сиэтле просто потрясающий, вы бы видели, - говорит нам Кристиан. - Он прямо у воды и площадью в два раза больше, чем здешнее наше здание. Поверить не могу, что наконец-то расширяю компанию.
        Официант подает мне бокал белого вина. Стараюсь выглядеть как можно более заинтересованной - ну, мне действительно интересно, просто меня отвлекают другие мысли. Меня отвлекло упоминание Хардина и Сиэтла. Глядя через окно на озеро, я представляю, как мы с Хардином переезжаем в новую квартиру, взволнованные встречей с новым городом, новым местом, новыми людьми. Мы завели бы новых друзей и начали бы там вместе новую жизнь. Хардин снова стал бы работать у Вэнса и постоянно хвалился бы тем, что зарабатывает больше меня, а я ругалась бы с ним из-за того, что он не позволяет мне самой заплатить за кабельное телевидение.
        - Тесса?
        Голос Тревора прерывает мои бессмысленные мечтания.
        - Извини… - бормочу я и понимаю, что мы остались наедине, а он то ли начинает, то ли заканчивает рассказывать какую-то историю - и я даже не знаю, о чем идет разговор.
        - В общем, я говорил, что моя квартира недалеко от нового офиса и находится прямо в центре - вид оттуда замечательный. - Он улыбается. - Силуэт города просто прекрасен, особенно на фоне ночного неба.
        Я улыбаюсь и киваю. Уверена, это так. Уверена, все именно так.
        Глава 88
        Хардин
        Какого хрена я делаю?
        Это вообще была дурацкая идея.
        Я хожу взад-вперед, пинаю камешек на дорожке. На что я надеюсь… что она бросится в мои объятия и простит за то, как хреново я с ней обращался? Она вдруг поверит, что я не спал с Карли?
        Смотрю на великолепный дом Вэнса. Наверное, Тессы там вообще нет, а я заявлюсь без приглашения и буду похож на идиота. Хотя я и так на него похож. Лучше уйти.
        Кроме того, от этой долбаной рубашки у меня все жутко чешется - не люблю наряжаться. Это обычная черная рубашка, но все же.
        Увидев машину отца, поднимаюсь чуть выше по дорожке и заглядываю внутрь. На заднем сиденье лежит эта отвратительная сумка, которую Тесса берет с собой на каждую вечеринку.
        Значит, она пришла, она здесь. От одной мысли, что я могу ее увидеть, что могу быть рядом с ней, я дрожу. Что мне ей сказать? Не знаю. Я должен объяснить, что дни, которые я провел в Англии, были просто адом, что она нужна мне, нужна больше всего на свете. Я должен признаться, что вел себя как ублюдок и что не понимаю, как я мог оставить единственное, что есть хорошего в моей жизни, - ее. Она для меня - все. И так будет всегда.
        Я просто зайду в дом и попрошу ее отойти куда-нибудь и поговорить - блин, как же я волнуюсь, чертовски волнуюсь.
        Меня сейчас стошнит. Хотя нет. Но если я что-нибудь сегодня съел, то меня точно бы вырвало. Я знаю, что выгляжу дерьмово, - интересно, а как выглядит она? Она, конечно, всегда красива, но было ли ей все это время так тяжело, как мне?
        Наконец подхожу к двери, но сразу же разворачиваюсь. Я и так ненавижу быть среди людей, а у дома стоит как минимум пятнадцать машин. Все будут пялиться на меня, и вид у меня будет идиотский - хотя я и есть идиот.
        Но пока я окончательно не отговорил себя, я снова поворачиваюсь и быстро тянусь к звонку.
        «Это ради Тессы. Это ради нее», - продолжаю напоминать я себе, когда Ким открывает дверь и встречает меня удивленной улыбкой.
        - Хардин? Я не знала, что ты придешь, - говорит она.
        Я понимаю, что она изо всех сил пытается быть вежливой, но Кимберли явно злится из-за того, что я так обидел Тессу.
        - Ага… я тоже, - отвечаю я.
        И вдруг что-то новое - сострадание. Ким замечает, как я выгляжу, и смотрит на меня с сочувствием - а учитывая, что я приехал прямо из аэропорта, вид у меня, наверное, хуже, чем я думаю.
        - Ну… заходи, не стой на холоде. - Она отходит в сторону и пропускает меня в дом.
        На мгновение замираю в изумлении от того, что дом Вэнса больше похож на чертово произведение искусства: такое ощущение, что тут вообще никто не живет. Выглядит круто и все такое, но мне больше по душе ретрообстановка, а не современный стиль.
        - Мы как раз собираемся садиться за стол, - говорит она и ведет меня в столовую со стеклянными стенами.
        И тогда я замечаю ее.
        Сердце замирает, а на грудь давит какая-то тяжесть - такая невыносимая, что я едва не задыхаюсь. Она, похоже, слушает чью-то байку и при этом улыбается, поправляя волосы, чтобы они не падали ей на лоб. В отражении лучей закатного солнца она вся светится - в буквальном смысле, - и я не могу сдвинуться с места.
        Слышу ее смех, и впервые за десять дней чувствую, что могу нормально дышать. Я так скучал по ней, и она выглядит потрясающе - как и всегда, - но это красное платье и солнечный свет на ее коже, эта улыбка… почему она улыбается и смеется?
        Разве она не должна плакать и ужасно выглядеть? Она снова хихикает, и я наконец замечаю, с кем она разговаривает, кто помогает ей забыть обо мне.
        Гребаный Тревор! Я просто ненавижу этого ублюдка - я мог бы подойти к нему и разбить его головой эту чертову стеклянную стену, и никто бы меня не остановил. Какого хрена он все время возле нее вьется? Долбаный придурок, я убью его, на хрен!
        Нет. Мне надо успокоиться. Если сейчас я ему врежу, Тесса ни за что не станет меня слушать.
        На пару секунд закрываю глаза и пытаюсь себя успокоить. Если я буду вести себя сдержанно, она выслушает меня и пойдет со мной, мы поедем домой, где я буду молить ее о прощении, а она скажет, что по-прежнему любит меня, мы займемся любовью, и все будет хорошо.
        Я продолжаю наблюдать за ней: она тоже начинает что-то оживленно ему рассказывать и улыбаться. В одной руке она держит бокал с вином, а другой активно жестикулирует. Я замечаю браслет на ее руке, и мое сердце начинает бешено стучать. Она носит его - она все еще его носит. Это хороший знак, я уверен.
        Чертов Тревор глядит на нее с таким восхищением и вниманием, что у меня от этого закипает кровь. Он смотрит на нее щенячьими глазами, а она только добавляет масла в огонь.
        Она уже решила двигаться дальше? С ним?
        Если так, то это меня раздавит… но я никак не могу винить ее в этом. Я не отвечал на ее звонки. Даже пока не озаботился покупкой нового телефона. Наверное, она думает, что мне на нее наплевать, что я тоже начал новую жизнь.
        Я вспоминаю тихую английскую улочку, беременную Натали, Элайджу, с восхищением смотревшего на свою невесту. Именно так Тревор сейчас смотрит на Тессу.
        Тревор - вот ее Элайджа. Ее второй шанс получить то, чего она заслуживает.
        Осознание этого будто поражает меня молнией. Мне надо уйти. Я должен убраться отсюда и оставить ее в покое.
        Теперь мне понятно, почему в тот день я наткнулся на Натали. Я снова увиделся с девушкой, которой причинил столько боли, чтобы не повторять ту же ошибку с Тессой.
        Мне надо уйти. Надо уйти, пока она меня не увидела.
        Но пока я об этом думаю, она поднимает глаза и ловит мой взгляд. Ее улыбка исчезает, а бокал выпадает из руки и разбивается о деревянный пол.
        Все оборачиваются, но она продолжает смотреть на меня. Я отвожу глаза и вижу, что Тревор глядит на нее, готовый в любой момент ей помочь.
        Тесса несколько раз быстро моргает и опускает взгляд в пол.
        - Извините, - взволнованно говорит она и наклоняется, чтобы подобрать осколки стекла.
        - Ничего, все в порядке! Я подмету, - успокаивает ее Кимберли, спеша в другую комнату за щеткой.
        Мне надо убираться отсюда на хрен. Я разворачиваюсь, готовый сбежать. И едва не спотыкаюсь о маленького человечка. Я смотрю вниз и вижу Смита - он внимательно на меня смотрит.
        - Думал, ты не придешь, - говорит он.
        Я качаю головой и похлопываю его по плечу.
        - Да… я как раз ухожу.
        - Почему?
        - Потому что мне не стоит здесь оставаться, - отвечаю я и оглядываюсь через плечо.
        Тревор взял у Кимберли небольшую щетку и помогает Тессе собрать разбитое стекло в пакет для мусора. В этом есть что-то символическое: смотреть, как он помогает ей собирать осколки. Гребаные метафоры.
        - Мне тоже тут не нравится, - ворчит Смит, и я поворачиваюсь к нему и киваю.
        - Останешься? - искренне просит он, явно надеясь на положительный ответ.
        Я перевожу взгляд на Тессу, затем опять на малыша. Он уже не раздражает меня так, как в прошлый раз. Наверное, у меня просто нет сил сердиться.
        Вдруг кто-то кладет руку мне на плечо.
        - Послушай его, - говорит Кристиан, слегка сжимая свою руку. - Останься хотя бы на ужин. Ким так долго готовилась, - добавляет он с теплой улыбкой.
        Я оглядываюсь на его спутницу - одетая в простое черное платье, она вытирает с пола вино, которое пролила Тесса - из-за меня. Конечно, Тесса стоит рядом с ней и извиняется не переставая.
        - Ладно, - соглашаюсь я и киваю Кристиану.
        Если я выдержу этот ужин, то смогу выдержать все. Я просто стерплю эту боль - боль от того, что Тесса без меня так спокойна. Казалось, увидев меня, она осталась равнодушной, но потом ее прекрасное лицо стало печальным.
        Я буду вести себя так же, делать вид, что она не убивает меня каждым взмахом своих ресниц. Если она будет думать, что мне нет до нее дела, то она сможет двигаться дальше и наконец жить так, как она того заслуживает.
        Кимберли заканчивает вытирать пол, и как раз в этот момент один из официантов дает звонок к ужину.
        - Ну, шоу окончено, давайте наконец за стол! - смеется она и приглашает всех садиться.
        Иду вслед за Кристианом и сажусь на первое попавшееся место, не обращая внимания на то, куда села Тесса со своим «другом». Я рассматриваю серебряные приборы, и ко мне вдруг подходят отец и Карен.
        - Не ожидал увидеть тебя здесь, Хардин, - говорит папа.
        Карен садится рядом со мной, и я вздыхаю.
        - Ты не первый мне это сказал, - отвечаю я.
        Я не поднимаю глаз от стола, чтобы не искать взглядом Тессу.
        - Ты поговорил с ней? - едва слышно спрашивает меня Карен.
        - Нет.
        Я смотрю на завитки узора скатерти и жду, пока официанты подадут еду. Они несут цыплят, по целому цыпленку на каждом блюде. Ставят в ряд тарелки с закусками. Я все-таки не сдерживаюсь и отрываю глаза от стола. Я смотрю налево, но потом с изумлением вижу, что она сидит чуть ли не напротив меня… конечно, рядом с этим гребаным Тревором.
        Она рассеянно водит по тарелке спаржей, наколотой на вилку. Я знаю, что она ее не любит, но вежливость не позволяет ей отказаться от чего-то, что специально приготовили для ужина. Смотрю, как она, закрыв глаза, подносит спаржу ко рту, и едва сдерживаю улыбку, когда замечаю, как она изо всех сил пытается скрыть свое отвращение перед этим овощем. Она запивает большим количеством воды и протирает губы салфеткой.
        Она замечает, что я наблюдаю за ней, и я тут же отвожу взгляд. В ее серо-голубых глазах видна боль. Боль, которую я ей причинил. Боль, которая пройдет, только если я буду держаться от нее подальше и позволю ей начать все заново.
        Все несказанные слова будто повисают в воздухе между нами… и она снова сосредотачивает внимание на своей тарелке.
        За время роскошного ужина, к которому я едва притронулся, я больше не поднимаю взгляд. Даже слыша, как Тревор говорит с Тессой о Сиэтле, я заставляю себя отвернуться. Впервые за всю жизнь мне хочется быть кем-то другим. Я отдал бы все, чтобы стать Тревором, чтобы суметь сделать ее счастливой, а не причинять боль.
        За столом Тесса кратко отвечает на его вопросы и явно радуется, когда Карен переводит разговор на Лэндона и его девушку в Нью-Йорке.
        В столовой раздается звон бокала - Кристиан встает и постукивает по нему вилкой.
        - Прошу вашего внимания… - говорит он и постукивает еще раз, а затем смеется и добавляет: - Достаточно, а то я его разобью. - Он с улыбкой смотрит на Тессу.
        Она краснеет, и мне приходится вцепиться руками в стул, чтобы не наброситься на него за то, что он так ее смутил. Я понимаю, что он просто шутит, но это хреновая шутка.
        - Большое спасибо, что вы все пришли. Для меня это очень много значит - собрать здесь всех, кого я так люблю. Я невероятно горжусь тем, какую работу вы все проделали, и без вас у меня точно ничего бы не вышло. Вы - настоящая команда, о которой можно только мечтать. Как знать, может, в следующем году мы откроем офис в Лос-Анджелесе или даже в Нью-Йорке, и я задолбаю вас очередными подготовками к расширению.
        Он кивает, довольный собственной шуткой и при этом полный амбиций.
        - Не забегай вперед, - говорит Кимберли и шлепает его по заднице.
        - И спасибо тебе, Кимберли, особенно тебе. Без тебя я бы ничего не добился. - Тон сразу же меняется, меняется и атмосфера в комнате. Кристиан берет Ким за руку и подходит к ней ближе. - После смерти Роуз я жил в полном мраке. Дни проходили будто в тумане, и я даже не думал, что когда-нибудь снова буду счастлив. Я не думал, что смогу полюбить кого-то другого, - и смирился с тем, что мы со Смитом будем только вдвоем. А потом в мой офис врывается эта полная энергии блондинка - она опаздывает на собеседование на десять минут, и на ее белой блузке красуется отвратительное пятно от кофе, - и я пропал. Меня заворожил ее радостный и оживленный настрой. - Он поворачивается к Кимберли. - Ты вернула меня к жизни, когда я думал, что ее во мне уже не осталось. Никто не мог заменить Роуз, и ты это понимала. Но ты и не пыталась ее заменить - ты с почтением отнеслась к памяти о ней и помогла мне вернуться к жизни. Жаль, что я не встретил тебя раньше, тогда бы мне не пришлось так долго жить в страданиях.
        Он коротко смеется, стараясь отвлечь всех на мгновение от трогательности момента, но у него не выходит.
        - Кимберли, я люблю тебя больше всего на свете, и я хотел бы провести остаток жизни, благодаря тебя за то, что ты для меня сделала. - Он опускается на одно колено.
        Это что, какая-то гребаная шутка? Все мои знакомые вдруг решили пожениться или это чертова вселенная хочет поиздеваться надо мной?
        - Эта вечеринка была не в честь переезда, а в честь помолвки. - Он улыбается своей обожаемой женщине. - Ну, будет таковой, если ты согласишься.
        Кимберли радостно визжит и начинает плакать. Я отвожу от них взгляд, когда она громко кричит «да».
        Я не могу не взглянуть на Тессу: она сложила ладони у лица и вытирает слезы. Я знаю, что в этот радостный для ее подруги момент она старается улыбаться, делая вид, что это слезы счастья. Но я вижу, что на самом деле она притворяется. Ее переполняют эмоции, ведь Кимберли только что услышала слова, которые Тесса мечтала когда-нибудь в будущем услышать от меня.
        Глава 89
        Тесса
        Глядя, как Кристиан сжимает Кимберли в нежных объятиях и отрывает ее от пола, я чувствую боль в груди. Я очень рада за нее, по-настоящему рада. Но как бы ты ни радовался за другого человека, трудно сидеть и смотреть, как кому-то достается то, чего ты сам так хотел. Я не пожелала бы лишить ее ни грамма счастья, но мне тяжело видеть, как Кристиан целует ее в обе щеки и надевает ей на палец прекрасное кольцо с бриллиантом.
        Встаю из-за стола, надеясь, что моего отсутствия никто не заметит, и ухожу в гостиную, чтобы не расплакаться прямо здесь. Я знала, что это случится, знала, что выдержу. Не приди он сюда, я бы справилась, но сейчас это слишком нереально, слишком болезненно - видеть его здесь.
        Он явился, чтобы посмеяться надо мной, я уверена. Зачем же еще - он ведь даже не попытался заговорить со мной. В этом нет никакой логики: он избегал меня последние десять дней, а теперь пришел, зная, что и я здесь буду. Не стоило мне приходить. Или хотя бы надо было приехать на своей машине, чтобы я могла уйти прямо сейчас. Зед будет только в…
        Зед.
        Зед приедет за мной в восемь. Я смотрю на старинные напольные часы - уже половина восьмого. Хардин просто убьет Зеда, если увидит его здесь.
        А может, и нет, может, его теперь это вообще не волнует.
        Захожу в туалет и закрываю дверь. Я не сразу понимаю, как включить свет - оказывается, с помощью сенсорного экрана. Этот дом просто переполнен чертовыми гаджетами.
        Когда я уронила бокал с вином, почувствовала себя ужасно неловко. Хардин выглядит таким равнодушным, как будто ему и дела нет до того, что я здесь и что мне трудно находиться рядом с ним. Было ли ему хоть немного тяжело? Провел ли он эти дни, лежа в постели и плача, как я? Узнать это я не могу, но он вовсе не кажется убитым горем.
        Дыши, Тесса. Надо дышать. Не обращай внимания на нож, вонзившийся в твое сердце.
        Я вытираю глаза и смотрюсь в зеркало. Макияж, слава богу, не испортился, а локоны по-прежнему выглядят идеально. Я слегка покраснела, но в каком-то смысле мне это даже идет - придает более оживленный вид.
        Я выхожу из туалета и вижу Тревора - явно чем-то обеспокоенный, он стоит, прислонившись к стене.
        - Все в порядке? Ты так быстро выбежала оттуда. - Он подходит ближе ко мне.
        - Да… просто мне стало слишком душно, - вру я.
        К тому же говорю невероятную глупость: кто побежит в ванную, чтобы подышать свежим воздухом?
        К счастью, Тревор как настоящий джентльмен не усомнился в моих словах, как это обычно делал Хардин.
        - Ну ладно. Сейчас подают десерт, если хочешь, - говорит он и идет рядом со мной по коридору.
        - Не особенно, но все равно попробую, - отвечаю я.
        Я продолжаю размеренно дышать и понимаю, что это немного помогает. Я размышляю о неминуемой встрече Зеда и Хардина, когда из комнаты, мимо которой мы проходим, вдруг слышу голос Смита.
        - Откуда ты знаешь? - спрашивает он своим бесстрастным тоном.
        - Потому что я знаю все, - говорит ему Хардин.
        Хардин? Хардин болтает со Смитом?
        Я останавливаюсь и говорю Тревору:
        - Иди без меня. Я… ну… хочу поболтать со Смитом.
        Он удивленно смотрит на меня.
        - Ты уверена?.. Я могу подождать, - предлагает он.
        - Не надо, все в порядке, - вежливо отказываю я.
        Тревор едва заметно кивает и уходит. И дает мне возможность некрасиво поступить и подслушать разговор.
        Я не расслышала, что сказал Смит, но Хардин отвечает:
        - Да, но я ведь все знаю.
        Я прислоняюсь к стене рядом с дверью. Смит спрашивает:
        - Она умрет?
        - Нет, дружище. Почему ты все время думаешь, что кто-то умрет?
        - Не знаю, - отвечает ему маленький Смит.
        - Ну, ты это зря, потому что умирают не все.
        - А кто умирает?
        - Не все.
        - Но кто, Хардин? - настаивает он.
        - Люди. Думаю, плохие люди. И старые. И больные… ну, и иногда грустные тоже.
        - Как твоя красивая девушка?
        Мое сердце бешено стучит.
        - Нет! Она не умрет. Она не грустная, - говорит Хардин, и я закрываю рот рукой.
        - Ну конечно.
        - Серьезно, она не грустит. Она счастлива, и она не умрет. И Кимберли тоже.
        - Откуда ты знаешь?
        - Я же сказал тебе, что это знаю, потому что я знаю все.
        Как только Смит упомянул меня, голос Хардина зазвучал по-другому.
        Малыш недоверчиво хмыкает.
        - Неправда.
        - Теперь все хорошо? Или собираешься еще рыдать? - спрашивает Хардин.
        - Не дразни меня.
        - Извини. Ну так что, ты закончил плакать?
        - Ага.
        - Вот и хорошо.
        - Вот и хорошо.
        - Не повторяй за мной. Это грубо, - говорит ему Хардин.
        - Ты тоже грубый.
        - Слушай… ты уверен, что тебе всего пять лет? - спрашивает Хардин.
        Именно об этом я сама всегда хотела спросить мальчишку. Смит кажется таким взрослым для своего возраста, но, видимо, это естественно, ведь он через многое успел пройти.
        - Вполне уверен. Хочешь поиграть? - предлагает Смит.
        - Нет, не хочу.
        - Почему?
        - Почему ты задаешь так много вопросов? Ты прямо как…
        - Тесса? - вдруг зовет меня Кимберли, и я едва не подпрыгиваю. Она кладет руку мне на плечо, как бы извиняясь, что напугала. - Ты не видела Смита? Он ушел, а за ним, не поверишь, пошел Хардин.
        Это кажется ей не только поразительным, но и трогательным.
        - Э-э, нет.
        Я спешу назад по коридору, чтобы Хардин не застал меня в этой унизительной ситуации. Он точно слышал, как Кимберли звала меня.
        Вернувшись в гостиную, присоединяюсь к компании, с которой болтает Кристиан. Я благодарю его за приглашение и поздравляю с помолвкой. Через мгновение появляется Ким, и я обнимаю ее перед уходом, а потом прощаюсь с Карен и Кеном.
        Я смотрю время на телефоне: без десяти восемь. Хардин занят беседой со Смитом и, судя по всему, не намерен со мной разговаривать - и это хорошо. Именно это мне и нужно: не хочу слушать его извинения и слова о том, что ему плохо без меня. Я не хочу, чтобы он обнимал меня и уверял, что у нас все получится, что мы сумеем восстановить все разрушенное им. Мне это не нужно. Он все равно не станет этого делать, так что желать этого просто бессмысленно.
        Если я не буду нуждаться во всем этом, боль немного утихнет.
        Прохожу через всю подъездную дорожку и понимаю, что замерзла. Надо было надеть пиджак - все-таки конец января и опять пошел снег. Не знаю, о чем я думала. Надеюсь, Зед скоро приедет.
        Беспощадный холодный ветер трепет мои волосы и пронизывает до дрожи. Я крепко обхватываю себя руками в попытке согреться.
        - Тесс? - Я поднимаю взгляд, и на мгновение думаю, что этот одетый во все черное парень среди белого снега мне просто привиделся.
        - Что ты делаешь? - спрашивает Хардин, подходя еще ближе.
        - Собираюсь домой.
        - Вот как… - Он привычным движением руки потирает затылок. Я молчу. - Как у тебя дела? - спрашивает он, и своим вопросом просто вводит меня в ступор.
        - Как у меня дела? - Я поворачиваюсь к нему.
        Я стараюсь сохранять спокойствие, ведь он тоже смотрит на меня с равнодушием.
        - Да… в смысле у тебя… ну, все нормально?
        Сказать ему правду или соврать?..
        - А ты как? - отвечаю я вопросом на вопрос, стуча зубами от холода.
        - Я первый спросил.
        Не так я представляла нашу первую за это долгое время встречу. Я не вполне уверена, как именно она должна была бы пройти, но явно не так. Я думала, он устроит скандал и мы будем пытаться перекричать друг друга. Я точно не ожидала, что мы встретимся на заснеженной подъездной дорожке, спрашивая, как у кого дела. В мерцании огоньков, которыми украшены деревья вдоль тротуара, лицо Хардина светится, будто у ангела. Но это всего лишь иллюзия.
        - Все в порядке, - вру я.
        Он медленно оглядывает меня с ног до головы, отчего внутри у меня все обрывается, а сердце начинает бешено стучать.
        - Я заметил. - Его голос подхватывает ветер.
        - А ты, как у тебя дела?
        Я хочу услышать, как ему ужасно плохо. Но он говорит другое:
        - Тоже в порядке.
        - Почему ты не позвонил мне? - быстро выговариваю я.
        Может, это вызовет у него хоть какие-то эмоции.
        - Я… - Он смотрит на меня, опускает взгляд на свои руки, а затем стряхивает с головы снег. - Я… был занят.
        Его ответ разбивает последнее, на чем держался мой защитный барьер.
        Крушащая все на своем пути боль едва не охватывает меня полностью, но ее место тут же занимает гнев.
        - Ты был «занят»?
        - Да… занят.
        - Просто блеск.
        - В смысле? - переспрашивает он.
        - Ты был занят? Ты представляешь, через что я прошла за эти одиннадцать дней? Это был настоящий ад, и я познала такую боль, которую, мне казалось, никто не сможет выдержать, - и я думала, что тоже не перенесу ее. Я все ждала… ждала, как настоящая идиотка! - кричу я.
        - Ты тоже не знаешь, что было со мной! Ты всегда думаешь, что тебе все известно - но ты ни хрена не понимаешь! - кричит он в ответ, и я отхожу на самый край дорожки.
        Он точно сорвется, когда увидит, кто за мной приехал. И вообще, где, черт возьми, Зед? Уже пять минут девятого.
        - Тогда скажи мне! Скажи, чем же таким важным ты занимался, раз не стал за меня бороться.
        Я вытираю слезы и умоляю саму себя перестать плакать.
        Мне так надоело все время плакать.
        Глава 90
        Хардин
        Когда она начинает плакать, мне становится намного труднее сохранять равнодушный вид. Я не знаю, что случилось бы, расскажи я, через какой ад прошел, какую невыносимую боль чувствовал, тоже не надеясь ее выдержать. Я думал, она бросится в мои объятия и скажет, что все хорошо. Она подслушивала, когда я разговаривал со Смитом, мне это известно. Как заметил этот несносный мальчишка, она грустная, но я знаю, чем все закончится. Если она меня простит, я устрою еще какую-нибудь хрень. Всегда так было, и я не представляю, как с этим покончить.
        Единственный вариант - дать ей шанс быть с кем-то, кто ее заслуживает. Думаю, что глубоко внутри ее скрывается желание найти кого-то, больше похожего на нее саму. Кого-то без татуировок, без пирсинга. Кого-то без чертовски трудного детства и неконтролируемого гнева. Сейчас она считает, что любит меня, но однажды я совершу что-то еще более идиотское, и она пожалеет о том, что вообще решила когда-то меня выслушать. Чем дольше я смотрю, как она плачет на улице среди этой метели, тем больше понимаю, что я ей не пара.
        Я Том, а она Дейзи. Милая Дейзи, жизнь которой навсегда портит Том. Если сейчас я опущусь на колени на покрытую снегом землю и стану молить ее о прощении, она, потеряв свою чистоту и возненавидев меня - и себя тоже, навеки останется испорченной Дейзи. Если бы Том покинул Дейзи, когда она впервые засомневалась в нем, ей было бы суждено провести жизнь с человеком, который обращался бы с ней так, как она того заслуживает.
        - Какое тебе до этого дело? - говорю я, и мои слова поражают ее в самое сердце.
        Она должна быть на вечеринке с Тревором или у себя дома, с Ноем. Но не со мной. Я не мистер Дарси, а она заслуживает именно его. Я не могу измениться ради Тессы. Я сумею найти способ жить без нее, как и ей придется начать жить без меня.
        - Как ты вообще можешь так говорить? После всего, через что мы прошли, ты просто игнорируешь меня, не потрудившись объясниться? - кричит она.
        В конце темной улицы появляется машины: Тесса попадает в свет фар, от которого по земле ползут тени.
        Мне хочется закричать: «Я делаю это ради тебя!» Но я молчу. Я просто пожимаю плечами.
        Когда рядом с нами останавливается грузовик, она открывает рот, но ничего не говорит.
        - А он что здесь делает? - хрипло спрашиваю я.
        - Он приехал забрать меня, - небрежно бросает она, намекая, что разговор окончен.
        У меня едва не подкашиваются колени.
        - Зачем… зачем он… какого хрена?
        Я нервно меряю дорожку шагами. Я пытался оттолкнуть ее и позволить ей двигаться дальше, чтобы она нашла кого-то похожего на нее - но только не гребаного Зеда.
        - Ты… ты что, встречаешься с этим ублюдком? - сердито спрашиваю я. Я понимаю, как жалко это звучит, но меня это не волнует. Я прохожу мимо Тессы и иду к его грузовику. - Вылезай из своей чертовой машины! - кричу я.
        Что удивительно, Зед выходит, оставляя включенный двигатель. Он просто долбаный идиот.
        - Ты в порядке? - У него еще хватает смелости спросить ее об этом.
        Я подхожу вплотную к нему.
        - Я знал! Знал, что ты ждешь подходящего момента к ней подкатить! Думал, я ничего не узнаю?
        Они переглядываются. Твою мать, поверить не могу.
        - Оставь его в покое, Хардин! - решительно требует она.
        И я срываюсь.
        Одной рукой я хватаю Зеда за воротник его куртки. Другой бью в челюсть. Тесса кричит, но из-за ветра и моего гнева это больше похоже на шепот.
        Зед покачивается назад, прижимая руку к лицу. Но тут же снова подходит ко мне. Он просто самоубийца.
        - Ты думал, я не узнаю! Твою мать, я же говорил тебе держаться от нее подальше!
        Я снова замахиваюсь, но на этот раз он хватает мою руку и наносит мне удар прямо в челюсть.
        К злости добавляется адреналин - я ни с кем не дрался уже несколько недель. Мне не хватало этого ощущения: оно разливается по моим жилам, его мощь меня опьяняет.
        Я бью его в ребра. Он падает на землю, и я тут же налетаю сверху, продолжая избивать его. Надо отдать ему должное: он сумел несколько раз ударить меня. Но я в любом случае сильнее.
        - Я был рядом с ней… а ты - нет, - подначивает он меня.
        - Перестань! Хватит, Хардин!
        Тесса тянет меня за локоть, и я непроизвольно резко отвожу руку. Она падает на землю.
        Ярость сразу же покидает меня, и я разворачиваюсь к ней: стоя на четвереньках, она отползает назад, а затем встает, вытянув руки вперед, будто боясь подпустить меня ближе. Какого хрена я только что натворил?
        - Не смей к ней приближаться, ублюдок! - орет Зед.
        Он немедленно подбегает к ней, а она смотрит в его сторону, даже не обращая внимания на меня.
        - Тесс… я не хотел. Я не думал, что это ты, клянусь! Ты ведь знаешь, как меня ослепляет ярость… Прости меня. Я…
        Она смотрит будто сквозь меня.
        - Прошу тебя, давай уже уйдем, - спокойным голосом говорит она, и на душе у меня становится легче… но тут я понимаю, что она обращается к Зеду.
        Как это могло случиться, черт возьми?
        - Конечно, идем.
        Зед накидывает ей на плечи свою куртку, открывает дверцу и помогает залезть в свою машину.
        - Тесса… - снова зову я, но, дрожа от всхлипов, она закрывает лицо руками и не обращает на меня никакого внимания.
        Я тычу пальцем в Зеда и угрожающим тоном говорю ему:
        - Это еще не конец.
        Он кивает и обходит машину спереди, а затем снова бросает на меня взгляд и говорит:
        - Мне кажется, это как раз конец.
        Потом ухмыляется и забирается в грузовик.
        Глава 91
        Тесса
        - Мне стыдно за него, за то, что он тебя толкнул, - говорит мне Зед, пока я протираю порез на его щеке. Кровь никак не останавливается.
        - Ты не виноват. Прости, что я все время втягиваю тебя в это. - Я вздыхаю и снова обмакиваю полотенце в воду.
        Мы собирались пойти в кино, но вместо этого он предложил отвезти меня к Лэндону. Я отказалась. Не хочу, чтобы Хардин заявился туда и снова устроил сцену.
        Наверное, туда он и поехал и сейчас громит дом Кена и Карена. Господи, надеюсь, что это все же не так.
        - Все нормально. Я хорошо знаю его и сейчас просто рад, что он не навредил тебе. Ну, кроме этого падения, - вздыхает он.
        - Я прижму рану, будет больно, - предупреждаю я его.
        Прижимаю полотенце к его щеке, и он закрывает глаза. Порез достаточно глубокий - возможно, даже останется шрам. Надеюсь, обойдется: на его красивом лице не нужен такой рубец, тем более что виновата в этом буду я.
        - Готово, - говорю я, и он улыбается, несмотря на то что губы тоже опухли. Почему мне всегда приходится залечивать чьи-то раны?
        - Спасибо, - с улыбкой отвечает он, а я промываю запачканное кровью полотенце.
        - Я вышлю тебе счет, - шучу я.
        - Ты уверена, что сама в порядке? Ты сильно ударилась.
        - Кое-где ссадины, но в остальном нормально.
        События приняли серьезный оборот, когда Хардин вышел за мной на улицу. Я предполагала, что мой уход не сильно его задел, но не думала, что он будет так равнодушен. Он сказал, что не звонил мне, потому что был занят. И хотя я знала, что вовсе не так дорога ему, как он мне, я все же надеялась, что он любил меня достаточно, чтобы проявить хоть какие-то эмоции. Но он вел себя так, будто ничего не произошло, будто мы просто болтаем, как давние друзья. Ну, пока он не увидел Зеда и не сорвался. Я-то думала, что если кто его и разозлит, так это Тревор - он вполне мог устроить драку с ним прямо у всех на виду, - но он его совершенно не волновал. И это как-то странно.
        Несмотря на мое состояние и всю эту боль, уверена, что Хардин ни за что не толкнул бы меня намеренно, но такое случается уже во второй раз. Когда он подрался с отцом, я сразу же нашла оправдание его действиям. Ведь это я заставила пойти его на Рождество к Кену, и он просто не выдержал напряжения. Но сегодня виноват был он - его вообще не должно было там быть.
        - Есть хочешь? - спрашивает Зед, когда мы выходим из ванны и направляемся к гостиной.
        - Нет, я наелась на вечеринке, - говорю я охрипшим голосом после непрекращающихся рыданий в машине Зеда, за которые мне ужасно стыдно.
        - Ладно, у меня все равно в холодильнике мало чего есть, но если хочешь, я могу что-нибудь заказать. Скажи, если передумаешь.
        - Спасибо. - Зед всегда так мил со мной.
        - Скоро вернется мой сосед, но он нам не помешает. Наверняка вырубится, как только зайдет.
        - Мне правда очень жаль, что все это никак не закончится, Зед.
        - Не надо извиняться. Я же говорил: я просто рад, что вовремя приехал. Хардин, кажется, очень разозлился к тому моменту.
        - Мы уже начинали скандалить. - Я закатываю глаза, сажусь на диван и, задевая ссадины, вздрагиваю от боли. - Вот такие дела.
        Ушибы и порезы после аварии только прошли, но теперь появятся новые - из-за Хардина. Платье сзади испачкалось и порвалось, а туфли стерлись по бокам. Хардин разрушает все, с чем имеет дело, - во всех смыслах.
        - Тебе дать во что-нибудь переодеться? - предлагает Зед, подавая мне одеяло, которым я накрывалась пару дней назад.
        Меня пугает мысль о том, что я надену что-то из одежды Зеда. Мне всегда нравилось носить футболки Хардина, но ничьи другие.
        - Кажется, Молли что-то оставила здесь… в комнате у моего друга. Понимаю, это, наверное, не очень приятно. - Он слегка улыбается. - Но в любом случае лучше, чем спать в этом платье.
        Молли гораздо худее меня, так что я едва не смеюсь в ответ.
        - Ее одежда на меня не налезет, но спасибо, что ты думал по-другому.
        Мой ответ, похоже, сбивает Зеда с толку, но это кажется мне очень милым.
        - Ну, у меня найдется что-нибудь подходящее, - говорит он, и я киваю прежде, чем начну слишком много об этом думать.
        Я могу надеть чьи угодно вещи, Хардин мне не указ - он даже не постарался со мной объясниться.
        Зед уходит в свою комнату и возвращается с целой охапкой одежды.
        - Я принес несколько на выбор, не знаю, что тебе понравится.
        В его тоне звучит что-то такое, что дает мне понять: он действительно хочет перейти со мной на другой этап. На тот этап, когда оба знают, кому что по душе. Как знаем мы с Хардином. Знали. Неважно.
        Выбираю голубую футболку и клетчатые пижамные шорты.
        - Я непривередливая. - Я благодарно ему улыбаюсь, а потом иду в ванную, чтобы переодеться.
        К моему ужасу, пижамные шорты на самом деле оказались спортивными трусами. Трусами Зеда. О боже. Я расстегиваю платье и натягиваю широкую футболку, задумавшись о том, что же делать с этими «шортами».
        Футболка не такая большая, как у Хардина - она едва прикрывает мне бедра, - и на ней нет его запаха. Конечно, нет, это же не его футболка. От нее пахнет мылом и совсем чуть-чуть - сигаретным дымом. Тем не менее это приятное сочетание, хотя и не настолько, как привычный запах парня, которого мне не хватает.
        Я натягиваю шорты и гляжу на себя - они не такие уж короткие. Скорее мешковатые, меньшего размера, чем были бы у Хардина, но не слишком тугие. Я просто дойду до дивана и как можно быстрее накроюсь одеялом.
        Мне ужасно неловко в этих шортах, но после всего, через что Зед прошел сегодня ради меня, отказываться еще хуже. На его разбитом лице - доказательство агрессии Хардина, кровавое напоминание, почему у нас с ним ничего не получится. Хардин волнуется только о себе, и он сорвался на Зеда лишь из-за своей гордости. Я ему не нужна, но и отдавать меня другому он тоже не хочет.
        Складываю платье и оставляю его на полу в ванной; оно все равно порвалось и запачкалось. Попробую отнести его в химчистку, но не уверена, что это поможет. Мне очень понравилось это платье, да и стоило оно немало, а когда я найду себе новую квартиру, лишних денег у меня точно не останется.
        Тороплюсь к дивану, но когда я возвращаюсь в гостиную, Зед стоит там возле телевизора. Округлив глаза, он рассматривает меня с ног до головы.
        - Я… э-э, хотел включить что-нибудь… хотел посмотреть… кино там. В смысле, чтобы ты посмотрела, - запинаясь, говорит он.
        Я сажусь на диван и накрываюсь одеялом.
        Из-за сбивчивых слов и смущенного выражения лица он кажется намного моложе и эмоциональнее, чем обычно.
        - Прости, я хотел сказать, что включил телевизор и искал тебе что-нибудь посмотреть, - с нервным смехом объясняет он.
        - Спасибо, - благодарю я и улыбаюсь, а он садится с другого края дивана, уперев локти в колени и не оборачиваясь на меня.
        - Если больше не захочешь проводить со мной время, я пойму, - наконец прерываю я молчание.
        Он смотрит на меня.
        - Что? Нет, это вряд ли. - Теперь он не отрывает от меня взгляда. - За меня не беспокойся, я справлюсь. Пара синяков не заставит меня держаться от тебя подальше. Я отстранюсь, только если ты сама того пожелаешь. Если захочешь, я уйду. Но пока ты меня не прогонишь, я буду рядом.
        - Нет. В смысле, не прогоняю. Я просто не знаю, что делать с Хардином. Не хочу, чтобы он снова тебя побил, - говорю я.
        - Он достаточно агрессивный парень. Хотя я примерно знаю, чего ожидать. Не беспокойся обо мне. Я только надеюсь, что сегодняшний вечер, когда он показал, какой он на самом деле, заставит тебя избегать его.
        Эта мысль меня печалит, но я отвечаю:
        - Конечно. Ему нет до меня никакого дела, так почему я должна волноваться?
        - Ты и не должна. Он все равно тебя недостоин и никогда не был, - уверяет Зед.
        Я двигаюсь ближе к нему, а он включает телевизор и тоже залезает под одеяло. Мне нравится, что нам так легко вдвоем: он не старается разозлить меня и не ставит перед собой цель задеть мои чувства.
        - Устал? - спрашиваю его я через какое-то время.
        - Не-а, а ты?
        - Немного.
        - Тогда ложись. Я пойду к себе.
        - Нет. Ты можешь посидеть здесь, пока я не усну? - В моем голосе звучит скорее просьба, а не утверждение.
        В его глазах я вижу радость и облегчение.
        - Да, конечно. Я посижу.
        Глава 92
        Хардин
        Я бью кулаком по багажнику своей машины и кричу, чтобы выпустить пар.
        Как это случилось? Как вышло, что я сбил ее с ног? Когда Зед вышел из своего грузовика, он знал, к чему все идет, знал, что я опять надеру ему задницу.
        - Черт! - ору я еще громче.
        - Чего ты так кричишь? - На заснеженной дорожке появляется Кристиан.
        Я смотрю на него и закатываю глаза.
        - Ничего.
        Единственный человек, которого я когда-либо любил, только что уехал отсюда с тем, кого я презираю больше всего на свете.
        На мгновение Вэнс кажется ошеломленным.
        - Не кричишь же ты без причины, - острит он и отпивает из бокала.
        - Мне сейчас только гребаной беседы по душам не хватало, - рычу я.
        - Какое совпадение - мне тоже. Я просто пытаюсь понять, почему какой-то придурок орет возле моего дома, - с улыбкой говорит он.
        Я едва сдерживаю смех.
        - Отвали.
        - Я так понимаю, она не приняла твои извинения?
        - Кто сказал, что я перед ней извинялся и что я вообще должен это делать?
        - Ну, ведь ты - это ты, а кроме того, ты мужчина… - Он поднимает бокал в безмолвном тосте и допивает его до дна. - Мы всегда должны извиняться первыми. Только так.
        Тяжело вздохнув, я говорю:
        - Ага, только ей не нужны мои извинения.
        - Каждой женщине они нужны.
        Я никак не могу забыть, как она смотрела на Зеда в поисках поддержки.
        - Не мои… и не ей.
        - Ладно-ладно, - хлопнув в ладоши, говорит Кристиан. - Вернешься в дом?
        - Нет… Не знаю. - Я стряхиваю снег с головы и убираю волосы со лба.
        - Кен… то есть твой отец и Карен собираются уходить.
        - И какого хрена ты мне это говоришь? - отвечаю я, и он смеется.
        - Твои выражения не перестают меня поражать.
        Я с ухмылкой говорю:
        - Неужели? Ты и сам постоянно ругаешься.
        - Вот именно. - Он приобнимает меня за плечи и ведет обратно в дом.
        И, к собственному удивлению, я не сопротивляюсь.
        Глава 93
        Тесса
        Я не могу нормально спать. Я просыпаюсь каждые полчаса, чтобы посмотреть, не пытался ли Хардин мне позвонить. Конечно, никаких пропущенных. Снова проверяю будильник. Завтра у меня занятия, так что Зед с утра отвезет меня к Лэндону, чтобы я успела собраться и не опоздать на пары.
        Когда я снова закрываю глаза, мысли возвращаются к тому Хардину из моего сна, который просил меня вернуться домой. Хоть это и был сон, его слова все еще мучают меня.
        Поворочавшись на узком диване, я решаю сделать то, что стоило сделать намного раньше. Я открываю дверь в комнату Зеда и слышу его негромкий храп. Сложив руки под подушкой, он спит на животе, без майки.
        Вдруг вижу, как он дергается во сне.
        - Тесса? - Зед просыпается. - Все в порядке? - обеспокоенно спрашивает он.
        - Да… извини, что разбудила… просто хотела спросить, можно мне поспать здесь? - робко спрашиваю я.
        Сначала он просто смотрит на меня, но через пару секунд говорит:
        - Да, конечно.
        Он сдвигается к одному краю, освобождая для меня место. Стараюсь не обращать внимания на то, что матрас на его кровати не застелен простыней. Он ведь студент, а не все студенты такие же аккуратные, как я. Он делится со мной одной из подушек, и я ложусь рядом; между нашими телами остается сантиметров тридцать, не больше.
        - Хочешь о чем-нибудь поговорить? - спрашивает он.
        Хочу ли я? Сама не знаю.
        Но я отвечаю:
        - Нет, не сегодня. В голове у меня пока сплошной кавардак.
        - Я могу как-то тебе помочь? - В темноте его голос звучит так нежно.
        - Если только пододвинуться поближе, - предлагаю я, и он не отказывается.
        Я взволнованно поворачиваюсь на бок, лицом к нему. Он подносит руку к моему лицу и гладит по щеке. Его прикосновения кажутся теплыми и приятными.
        - Я рад, что ты здесь со мной, а не с ним, - шепчет Зед.
        - Я тоже, - отвечаю я, хотя не знаю, правда ли это.
        Глава 94
        Хардин
        С той ночи, когда Лэндон пытался наброситься на меня, он не стесняется проявлять свое отношение ко мне. В аэропорту он едва не закатил истерику, увидев у багажной ленты меня, а не свою мать. Карен позволила мне съездить за ним: может, у нее не осталось сил после вечеринки у Вэнса, а может, она просто меня жалеет. Точно не знаю, но все равно хорошо, что она согласилась.
        Ну а Лэндон жутко разозлился и утверждал, что такого засранца, как я, он не встречал за всю свою жизнь, и сначала даже отказывался садиться со мной в машину. Почти двадцать минут я объяснял моему любимому сводному брату, что ехать со мной в любом случае лучше, чем топать пятьдесят километров пешком посреди ночи.
        После нескольких минут молчания я решаю продолжить беседу с того момента, на котором мы остановились еще в аэропорту.
        - Что ж, Лэндон, пока я здесь, ты должен посоветовать, что мне делать. Я разрываюсь, на хрен, на две части. Я весь в сомнениях.
        - Между чем и чем? - интересуется он.
        - Между тем, чтобы свалить отсюда и вернуться в Англию, позволив Тессе найти кого-то более достойного, и тем, чтобы поехать к Зеду и убить его, на хрен.
        - И как она связана со вторым вариантом?
        Я смотрю на него и пожимаю плечами.
        - Когда я разделаюсь с ним, то заставлю ее поехать со мной.
        - В этом-то вся проблема. Ты думаешь, что можешь заставить ее сделать что угодно, - но к чему это привело?
        - Я не это имел в виду. Я хотел сказать… - Я знаю, что он прав, так что даже не пытаюсь закончить мысль. - Но она с гребаным Зедом - как, блин, до такого дошло? Я просто не пронимаю, - ворчу я, потирая виски.
        - Может, лучше я поведу? - предлагает Лэндон.
        Как же он меня бесит!
        - Хардин, она ночевала у него в пятницу, и они провели вместе почти всю субботу.
        У меня темнеет перед глазами.
        - Что? Так она… она что… встречается с ним?
        Лэндон что-то рисует пальцем на замерзшем стекле.
        - Не в курсе, встречается ли она с ним… но я точно знаю другое: когда мы с ней болтали в субботу, она сказала, что в его компании она смеялась впервые с того момента, как ты покинул ее.
        Я усмехаюсь.
        - Она его даже не знает. - Поверить не могу, что все так дерьмово.
        - Не хочу показаться сволочью, но это даже забавно: ты так волновался, что она найдет себе кого-то, похожего на нее, а в итоге она выбрала точно такого же, как ты, - говорит Лэндон.
        - Он ничем на меня не похож, - отвечаю я, стараясь сосредоточиться на дороге, не хочу, чтобы Лэндон видел мою слабость.
        Всю оставшуюся дорогу до отцовского дома мы молчим.
        - Она хотя бы плакала? - наконец спрашиваю я, паркуясь на подъездной дорожке.
        Лэндон смотрит на меня так, словно я спросил какую-то глупость.
        - Целую неделю подряд. - Он качает головой. - Блин, ты даже не представляешь, что наделал. Хоть бы побеспокоился о ней, но ты по-прежнему думаешь только о себе.
        - Как ты можешь такое говорить после всего, на что я пошел ради нее? Я старался держаться в стороне, чтобы она могла начать новую жизнь. Ты сам говорил, что я ее недостоин, помнишь?
        - Помню, и мое мнение по этому поводу не изменилось. Но я считаю, что она сама должна решать, чего заслуживает, - со вздохом говорит он и выходит из машины.
        Джейс внимательно на него смотрит.
        - Вообще, я в последнее время этим не занимаюсь, просто тусуюсь здесь. Тристан почти не заглядывает - бегает за Стеф.
        - Хм-м, - бормочу я, отпивая пиво и оглядывая его дерьмовую комнатку.
        Сам не пойму, зачем я сюда пришел, но других вариантов не было. К себе в квартиру я сегодня точно не вернусь. До сих пор не верится, что Тесса с Зедом - всерьез. Какого черта?
        А Лэндон не станет звонить Тессе и пытаться заманить ее домой к моему отцу, как бы я его об этом ни просил. Вот засранец!
        И все же надо признать, что его преданность меня восхищает - только когда она не мешает мне достичь цели. Лэндон сказал, что я должен дать Тессе самой решать - быть нам вместе или нет, - но я знаю, что бы она выбрала. Точнее, думал, что знаю.
        Увидев, что Зед забирает ее с вечеринки, я был просто ошеломлен. А теперь еще узнал, что она провела почти все выходные в его компании.
        - Что с тобой такое? - спрашивает Джейс.
        - Ничего.
        - Должен сказать, я очень удивился, что ты пришел - после всего, что было в нашу последнюю встречу, - напоминает он.
        - Тебе известно, зачем я здесь.
        - Неужели? - издевается он.
        - Тесса и Зед. Я уверен, что ты об этом знаешь.
        - Тесса? Тесса Янг и Зед Эванс? - Он улыбается. - Расскажи-ка подробнее.
        Лучше бы ему убрать со своего лица эту гребаную улыбочку.
        Я молчу в ответ, и он пожимает плечами.
        - Я ничего не знаю, правда.
        - Ты никогда не говоришь правды. - Я делаю еще глоток.
        - Я отвечаю честно. Значит, он ее трахает? - спрашивает он, подняв брови.
        От этих слов я едва не задыхаюсь.
        - Даже не смей начинать. Ты видел их вместе? - Я стараюсь спокойно дышать.
        - Не-а, я ничего про них не знаю. Я думал, он встречается с какой-то цыпочкой с младших курсов.
        Я перевожу взгляд на кучу грязного белья в углу комнаты.
        - Я тоже.
        - Так она бросила тебя из-за Зеда?
        - Я не в лучшем настроении для твоих насмешек.
        - Ты сам пришел сюда в поисках ответов. Я над тобой не смеюсь, - глумливо отвечает Джейс.
        - Говорят, их видели вместе в пятницу. Я хотел знать, кто еще там был.
        - Не знаю. Меня там и не было. Вы разве не живете вместе или вроде того?
        Он снимает свои модные очки, в которых косит под хипстера, и кладет их на стол.
        - Живем. Думаешь, иначе бы меня волновала вся эта хрень с Зедом?
        - Ну, ты же знаешь, как он жаждет завладеть всем, что у тебя…
        - Я знаю.
        Ненавижу Джейса. Просто ненавижу. И Зеда. Почему Тесса не могла выбрать хотя бы Тревора? Черт возьми, вот уж не думал, что буду рассматривать ее отношения с Тревором как меньшее из двух зол.
        Я закатываю глаза и стараюсь сдержать желание пробить журнальный столик головой Джейса. Это ни к чему не приведет: выпивка, ярость - это не выход.
        - Ты уверен, что ни хрена не знаешь? Потому что, если это не так, я просто убью тебя, понял? - Я не шучу.
        - Конечно, чувак, мы же все знаем, как ты психуешь из-за этой цыпули. Хватит уже дурить.
        - Я просто предупреждаю, - говорю я, и он раздраженно смотрит на меня в ответ.
        Почему я вообще начал общаться с ним? Он тот еще мерзавец, и, надрав ему задницу, я должен был положить конец нашей так называемой дружбе.
        Джейс встает и потягивается.
        - Что ж, старина, пойду спать. Уже четыре. Если хочешь, можешь перекантоваться на диване.
        - Я лучше пойду, - говорю я и направляюсь к двери.
        Сейчас четыре часа, на улице холод, но я ни за что не усну, зная, что она с Зедом. У него дома. Вдруг он будет прикасаться к ней? Вдруг он и все выходные к ней приставал?
        Вдруг она переспит с ним назло мне?
        Нет, на такое она точно не способна. Только не эта девушка, которая смущается каждый раз, когда я стаскиваю с нее трусики. Но Зед может заморочить ей голову или напоить ее. А я знаю, как на нее действует алкоголь: пара бокалов - и она уже ругается, как моряк, и расстегивает мне джинсы.
        Черт, если он решит напоить ее и хоть пальцем ее коснется…
        Я разворачиваюсь назад прямо посреди перекрестка, надеясь, что рядом нет копов - особенно учитывая, что от меня несет пивом.
        К черту мысль держаться от нее подальше. Может, я вел себя с ней как засранец - ладно, так и было, - но Зед гораздо хуже меня. Я люблю ее больше, чем он или любой другой мужчина когда-либо сможет полюбить. Теперь я понимаю, что у меня было. Мне было что терять - и, потеряв это, я осознал, как оно мне нужно. Он ее не получит. Никто не получит. Никто, кроме меня.
        Твою мать. Почему я просто не извинился перед ней на вечеринке? Именно это я и должен был сделать. Я должен был при всех упасть на колени и молить ее о прощении, и теперь мы могли бы уже лежать в одной кровати. Вместо этого я устроил скандал и случайно толкнул ее на землю - в тот момент я был так зол, что не понимал, что к чему.
        Зед - просто чертов ублюдок. Кем себя возомнил этот придурок, чтобы забирать ее с вечеринки? О чем он думал?
        Мной снова овладевает ярость. Надо успокоиться, прежде чем ехать туда. Если я буду вести себя сдержанно, надеюсь, она со мной поговорит.
        До дома Зеда добираюсь к половине пятого утра. Пару минут я стою у его двери, стараясь остыть. Наконец, стучу и с нетерпением жду, когда он откроет.
        Когда мой стук едва не переходит в грохот, дверь распахивает Тайлер, сосед Зеда, с которым я пару раз пересекался на вечеринках.
        - Скотт? В чем дело, приятель? - бормочет он.
        - Где Зед? - Я проталкиваюсь мимо него, не желая тратить время на болтовню.
        Он потирает глаза.
        - Чувак, ты в курсе, что сейчас пять утра?
        - Всего полпятого. Где… - На диване я замечаю сложенное одеяло. Аккуратно сложенное: явный признак, что Тесса здесь. Я не сразу понимаю, почему же тогда на диване никого нет.
        Где она спит, если не на диване?
        Горло сжимается от охватывающего меня гнева, и уже в сотый раз за сегодняшний вечер я едва не задыхаюсь. Оставив сбитого с толку Тайлера в гостиной, я врываюсь в комнату Зеда.
        В его спальне - непроглядная темнота. Я достаю из кармана телефон и включаю на нем фонарик. Волосы Тессы рассыпались по подушке, а рядом лежит Зед в одних шортах.
        Твою ж мать!
        Я нащупываю выключатель, загорается свет. Тесса переворачивается на бок. Я изо всех сил пинаю стол ботинком. Она жмурится, а потом приоткрывает глаза, чтобы понять, что за звук ее побеспокоил.
        Постепенно осознавая увиденное, я пытаюсь придумать, что сказать. Тесса и Зед - в кровати, вместе.
        - Хардин? - хмуро бормочет она, судя по всему, еще не проснувшись до конца. Она переводит взгляд на Зеда, потом с явным изумлением смотрит на меня. - Что… что ты здесь делаешь? - взволнованно спрашивает она.
        - Нет-нет. Что ты здесь делаешь?! С ним в постели?
        Я стараюсь не переходить на крик и сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в кожу.
        Если она с ним спала, то с меня хватит, с меня, на хрен, хватит - окончательно и бесповоротно.
        - Как ты сюда попал? - спрашивает она с грустью.
        - Мне открыл Тайлер. Ты в его кровати. Как ты можешь лежать в его кровати?
        Зед перекатывается на спину и протирает глаза, а потом вскакивает и видит меня - я стою в дверном проеме.
        - Какого черта ты делаешь у меня в комнате? - возмущается он.
        Не надо, Хардин. Сохраняй спокойствие. Я должен сохранять это гребаное спокойствие, иначе кто-нибудь сегодня окажется в больнице. И этим кем-нибудь будет Зед, но если я хочу забрать ее у него, я обязан вести себя как можно сдержаннее.
        - Я пришел за тобой, Тесса. Идем, - говорю я и протягиваю к ней руку, хотя кровать стоит далеко от двери.
        Она удивленно вскидывает брови.
        - Что, прости?
        Сейчас она покажет свой дурной характер…
        - Ты не имеешь права вламываться в мою квартиру и забирать ее.
        Зед встает с постели, и я вижу, что на нем только мешковатые спортивные шорты, приспущенные так, что видно его «боксеры».
        Кажется, сохранять спокойствие будет трудно.
        - Имею - и я только что это сделал. Тесса… - Я жду, когда она поднимется с кровати, но она не двигается.
        - Я никуда с тобой не пойду, Хардин, - заявляет она.
        - Слышал? Она с тобой не пойдет, - усмехается Зед.
        - На твоем месте я бы не начинал. Я сейчас всеми чертовыми фибрами души стараюсь сдержаться и не сделать ничего, о чем я потом пожалею, так что просто заткнись, на хрен, - сердито говорю я.
        Он резко и широко разводит руки.
        - Это моя квартира, моя комната, в конце концов, и она никуда не хочет с тобой идти - а значит, не пойдет. Если хочешь подраться со мной, давай, вперед. Но я не собираюсь заставлять ее уходить, если она этого не хочет.
        Закончив свою речь, он бросает на Тессу обеспокоенный взгляд, поражающий своей неправдоподобностью.
        Я зловеще усмехаюсь.
        - Таков твой план, да? Разозлить меня настолько, чтобы я избил тебя, выставить меня монстром, которого все боятся, а самому надеяться на ее жалость? Не ведись на это дерьмо, Тесса! - кричу я.
        Меня бесит, что она все еще в его кровати. Еще больше меня бесит то, что я не могу выбить из него все дерьмо, потому что именно на это он и рассчитывает.
        Тесса вздыхает.
        - Прошу, уходи.
        - Тесса, послушай меня. Он не такой, как ты думаешь, он не чертов Мистер Невинность.
        - И почему же? - спорит она.
        - Потому что… ну, я не знаю - пока не знаю. Но я уверен, что он для чего-то тебя использует. Он просто хочет трахнуть тебя, и ты это прекрасно понимаешь, - говорю я, стараясь контролировать эмоции.
        - Это не так, - спокойно отвечает она, но я вижу, что она уже злится.
        - Чувак, просто уйди отсюда - она с тобой не пойдет. Ты выставляешь себя на посмешище.
        Когда эти слова срываются с его разбитых губ, меня всего начинает трясти. Во мне накопилось слишком много ярости, и она требует выхода.
        - Я тебя предупредил: заткнись, на хрен. Тесса, не усложняй - идем со мной. Нам надо поговорить.
        - Ты приходишь посреди ночи и… - начинает она, но я перебиваю:
        - Прошу тебя, Тесса.
        После моих слов выражение ее лица меняется, и я не знаю, почему.
        - Нет, Хардин, ты не можешь просто так заявиться и требовать, чтобы я пошла с тобой!
        Зед пожимает плечами и невозмутимо говорит:
        - Хардин, не вынуждай меня вызывать копов.
        Ну все. Я делаю к нему шаг, но Тесса вскакивает с кровати и становится между нами.
        - Нет. Только не это! - умоляет она, глядя мне прямо в глаза.
        - Тогда пойдем со мной. Ему нельзя доверять, - говорю я.
        Зед усмехается.
        - А тебе доверять можно? Ты облажался, признай это уже. Она заслуживает лучшего, и если бы ты только дал ей шанс найти свое счастье…
        - Найти свое счастье? С тобой? Как будто ты действительно думаешь встречаться с ней! Тебе хочется только затащить ее в постель, я знаю!
        - Это неправда! Она дорога мне, и я могу позаботиться о ней лучше, чем ты! - кричит он в ответ, и Тесса упирается руками мне в грудь.
        Понимаю, как это глупо, но в этот момент я просто наслаждаюсь ее близостью, прикосновением ее ладоней. Мне так этого не хватало.
        - Прекратите, оба! Хардин, тебе лучше уйти.
        - Я никуда не пойду, Тесса. Ты так наивна - ему на тебя наплевать! - кричу я.
        Она даже не вздрогнула.
        - А тебе нет? Ты был «слишком занят», чтобы позвонить мне, целых одиннадцать дней! Он был рядом со мной в отличие от тебя, и если… - повышает голос она и говорит что-то еще, но тут я замечаю, во что она одета.
        Она в этом? Не может быть…
        Я отхожу назад, чтобы посмотреть внимательнее.
        - Это что… что ты, черт возьми, надела? - запинаясь, спрашиваю я и начинаю мерить комнату шагами.
        Она опускает глаза - похоже, она и сама забыла, во что одета.
        - Это его гребаная одежда? - практически ору я.
        Мой голос срывается, я дергаю себя за волосы.
        - Хардин… - пытается что-то объяснить она.
        - Именно моя, - отвечает за нее Зед.
        Если она в его вещах…
        - Ты спала с ним? - хрипло спрашиваю я, с трудом сдерживая слезы.
        Она округляет глаза.
        - Нет! Конечно, нет!
        - Черт возьми, Тесса, скажи мне правду прямо сейчас. Ты спала с ним?
        - Я уже сказала тебе! - кричит она.
        Зед стоит на месте, на его разбитом лице застыла тревога. Надо было посильнее его разукрасить.
        - Ты к нему прикасалась? Господи, нет, это он тебя трогал?
        В моих словах слышится отчаяние, но мне на это наплевать. Это уже слишком: если он прикасался к ней, я этого не выдержу, я просто не смогу.
        Я поворачиваюсь к Зеду, пока никто из них не успел ответить.
        - Если ты хоть пальцем ее тронул, клянусь богом, мне насрать, что она все увидит, я…
        Она снова встает между нами, и в ее взгляде я вижу страх.
        - Убирайся из моей квартиры сейчас же, или я звоню в полицию, - грозится Зед.
        - В полицию? Думаешь, меня волнует…
        - Я пойду, - раздается мягкий голос Тессы среди хаоса.
        - Что? - удивляюсь я в один голос с Зедом.
        - Я пойду с тобой, Хардин, но только потому, что ты точно не отстанешь, пока я не соглашусь.
        И я чувствую, что мне становится легче. Ну, немного. Какая мне, блин, разница, почему она идет, - главное, что идет.
        Зед поворачивается и смотрит на нее едва не умоляющим взглядом.
        - Тесса, ты не обязана это делать, я могу вызвать копов. Ты не должна уходить с ним. Он всегда так делает: запугивает тебя и всех остальных.
        - Ты прав… - Она вздыхает. - Но я жутко устала, сейчас пять утра, и нам с ним действительно надо поговорить, так что это самое простое решение.
        - Это необязательно должно…
        - Она идет со мной, - говорю ему я.
        Если бы взглядом можно было убивать, Тесса бы сейчас меня прикончила.
        - Зед, давай я позвоню тебе завтра. Прости, что он ворвался сюда, - спокойно обращается к нему она, и он кивает, наконец понимая, что победа за мной.
        Этот придурок надулся - надеюсь, она на это не купится.
        Если честно, я действительно удивлен, что она так просто согласилась пойти со мной… но она и правда знает меня лучше, чем кто-либо, - я ни за что не уйду без нее.
        - Не надо извиняться. Будь осторожна, и если тебе что-нибудь понадобится, сразу звони мне, - говорит он.
        Наверное, это хреново - быть таким слабаком, неспособным помешать мне заявиться посреди ночи к нему домой и забрать с собой Тессу.
        Тесса молча выходит из комнаты и направляется к ванной.
        - Не смей больше приближаться к ней. Я уже предупреждал, но до тебя никак не дойдет, - говорю я, остановившись в дверном проеме.
        Зед сердито смотрит на меня, и если бы Тесса сейчас не звала меня из гостиной, я бы свернул ему шею.
        - Богом клянусь, если ты сделаешь ей больно, больше я этого не допущу! - говорит он достаточно громко, чтобы она это услышала.
        Мы выходим на заснеженную улицу.
        Глава 95
        Хардин
        Каблуки и его гребаные «боксеры». Странное сочетание, но я так понимаю, других туфель у нее не было, так что, может, она и не собиралась оставаться у него на ночь. Но все же осталась, и сама мысль о том, что она лежала в его кровати, мне отвратительна. Я не могу смотреть на нее в этой одежде. Впервые за все время я не хочу на нее смотреть. Свое красное платье она несет в руках. Я вижу, что ей холодно.
        Пытаюсь дать ей свою куртку, но она приказывает мне заткнуться и просит поехать домой к моему отцу. Я не против того, что она на меня злится, - наоборот, я даже этому рад. Я чертовски счастлив, что в итоге она пошла со мной. Пусть кричит на меня хоть всю дорогу: я буду наслаждаться каждым словом, срывающимся с ее полных губ.
        Я тоже злюсь - злюсь, что она побежала к этому Зеду. Злюсь на себя за то, что пытался ее оттолкнуть.
        - Мне столько надо тебе сказать, - говорю я, когда мы поворачиваем на нашу улицу.
        Она обдает меня ледяным взглядом и настаивает на своем:
        - Я не хочу ничего слышать. У тебя было целых одиннадцать дней, чтобы поговорить со мной.
        - Просто выслушай меня, ладно? - прошу я.
        - Почему сейчас? - спрашивает она, глядя в окно.
        - Потому что… потому что я скучал по тебе, - признаюсь я.
        - Ты скучал по мне? Наверное, ты хочешь сказать, что ревнуешь меня к Зеду. Пока сегодня ты не увидел, как он за мной приехал, ты особо не скучал. В тебе говорит ревность, а не любовь.
        - Нет, это никак с этим не связано. - Ну ладно, это очень даже связано, но я действительно по ней скучаю.
        - Ты весь вечер со мной не разговаривал, затем вышел на улицу и сказал, что был слишком занят, чтобы позвонить мне. Не так поступают люди, которые по кому-то скучают, - напоминает она.
        - Я врал, - говорю я, вскинув руки.
        - Ты? Врал? Да не может быть! - Она закрывает глаза и медленно покачивает головой.
        Вот это она сегодня злая. Я делаю глубокий вдох, чтобы не ляпнуть что-нибудь, отчего станет только хуже.
        - Начнем с того, что у меня сейчас нет телефона и я был в Англии.
        Она резко поворачивается ко мне.
        - Где-где?
        - Я ездил домой в Англию, чтобы проветрить мозги. Я не знал, что мне еще делать, - рассказываю я.
        Тесса приглушает радио и скрещивает руки на груди.
        - Ты не брал трубку.
        - Знаю. Я специально не отвечал тебе, прости. Я хотел перезвонить тебя, но никак не мог себя заставить, а потом я напился и разбил свой мобильный.
        - От этого мне должно стать легче?
        - Нет… я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Тесса.
        Она ничего не говорит, лишь снова выглядывает в окно. Я протягиваю к ней руку, но она отстраняется.
        - Не надо.
        - Тесс…
        - Нет, Хардин! Нельзя просто так заявиться через одиннадцать дней и взять меня за руку. Мне надоело ходить по кругу. Я наконец успокоилась достаточно, чтобы продержаться без слез хотя бы час, но вдруг появляешься ты и пытаешься снова втянуть меня в это. Ты делал это с самого первого дня, и мне надоело поддаваться. Если бы я была важна для тебя, ты бы все объяснил. - Я вижу, что она едва сдерживает слезы.
        - Я как раз пытаюсь все объяснить, - напоминаю я ей, раздражаясь все больше.
        Мы подъезжаем к дому моего отца.
        Она хочет выйти, но я блокирую все двери.
        - Ты что, правда пытаешься запереть меня тут? Ты и так силой заставил меня уехать от Зеда! Да что с тобой такое! - кричит она.
        - Я не пытаюсь запереть тебя. - Хотя на самом деле запер. В свою защиту могу сказать, что она жутко упрямая и не любит меня выслушивать.
        Она нажимает кнопку разблокировки и выбирается из машины.
        - Тесса! Черт побери, Тесса, просто послушай меня! - Я пытаюсь перекричать порывы ветра.
        - Ты все просишь меня послушать, но так и ничего не сказал!
        - Потому что ты никак не замолчишь и не дашь мне это сделать!
        У нас всегда все заканчивается скандалом. Пусть кричит на меня, я не против, иначе я сам скажу что-нибудь такое, о чем сразу же пожалею. Я хочу напомнить ей о Зеде и о том, что на нее его гребаные вещи, но я должен сдерживать гнев.
        - Ладно, прости меня, просто дай мне две минуты и не перебивай. Хорошо?
        К моему удивлению, она кивает и, скрестив руки, готовится меня выслушать.
        Снег становится все сильнее, и я понимаю, что она дрожит от холода, но я должен сказать ей все сейчас, иначе она может передумать.
        - Когда той ночью ты не вернулась, я полетел в Англию. Я был так зол на тебя, что не мог рассуждать здраво. Ты была чертовски упряма, и я просто…
        Она отворачивается и начинает подниматься к дому по заметенной снегом дорожке. Черт побери. Хреново я умею извиняться.
        - Я знаю, что это не твоя вина. Я соврал тебе, прости! - кричу я в надежде, что она обернется.
        И она оборачивается.
        - Дело не только в твоем вранье, Хардин. Это лишь одна из проблем, - говорит Тесса.
        - Так скажи мне.
        - Дело в том, что ты обращаешься со мной совсем не так, как должен бы. Я никогда не нахожусь для тебя на первом месте, для тебя важнее всего только ты сам. Твои друзья, твои вечеринки, твое будущее. Мое мнение не учитывается, и ты выставил меня полной дурой, когда сказал, что я помешалась на идее о замужестве. Ты не слушал меня - я имела в виду не замужество, а то, что ты даже не подумал, чего я хочу для себя и для своей дальнейшей жизни. И да, я хотела бы когда-нибудь выйти замуж, не в ближайшее время, но я должна чувствовать уверенность. Так что хватит вести себя так, словно эти отношения мало что для тебя значат. Не будем забывать, как ты напился и остался ночевать у другой девушки.
        Она замолкает; никак не может отдышаться. Я подхожу к ней ближе.
        Она права, и я это понимаю. Только не знаю, что мне делать.
        - Да, просто я думал, если бы мы стали жить там вдвоем, ты бы вряд ли… - запинаясь, говорю я.
        - Что «вряд ли», Хардин? - От холода у нее стучат зубы и покраснели щеки.
        Я ковыряю ссадины на руках. Не знаю, как сказать ей об этом, чтобы не показаться самым эгоистичным засранцем на свете.
        - Ты бы вряд ли ушла от меня, - признаюсь я… и жду, что она придет в ужас от моих слов.
        Но она не ужасается. Она начинает плакать.
        - Я не знаю, что еще я должна была сделать, чтобы ты понял, как сильно я тебя люблю, Хардин. Когда ты обижал меня, я каждый раз возвращалась, я переехала к тебе жить, и я простила тебе все твои немыслимые поступки, ради тебя я перестала общаться с матерью, но это не помогло тебе справиться с твоей неуверенностью. - Она спешит вытереть слезы.
        - С уверенностью у меня все в порядке, - говорю я.
        - Вот видишь? - кричит она. - Поэтому ничего и не получится. Твое самомнение всегда все портит.
        - Ни хрена мое самомнение не портит! - рявкаю я. - Раз уж на то пошло, сейчас мое самомнение покатилось ко всем чертям, потому что я только что вытащил тебя из кровати Зеда.
        - Ты правда хочешь сейчас это обсудить?
        - Еще как хочу, черт возьми, ты ведешь себя как…
        Я заставляю себя замолчать, потому что она вздрагивает в ожидании слов, которые сорвутся с моих губ. Я понимаю, она не виновата, что он так втерся ей в доверие - это он умеет, - но мне все равно чертовски неприятно осознавать, что она у него осталась.
        Она вскидывает руки.
        - Давай, Хардин, оскорбляй меня.
        Она самая своенравная девушка во всем мире, но, черт возьми, я люблю ее даже в такой трудный момент. Я молчу, стараясь угомонить свою ярость, и она цокает языком.
        - Ну, это уже хоть какой-то прогресс, но я все же пойду в дом. Я замерзла, и через час мне уже вставать на занятия.
        Она идет к двери, и я следую за ней и жду, когда же она вспомнит, что забыла сумку в машине у моего отца. Машина-то стоит здесь, но она закрыта.
        Глядя на дверь, она говорит скорее себе под нос:
        - Надо позвонить Лэндону. У меня нет ключа.
        - Можем поехать домой, - предлагаю я.
        - Ты же знаешь, что это не лучшая идея.
        - Почему бы и нет? Нам просто надо во всем разобраться. - Я запускаю пальцы в волосы. - Вместе, - добавляю я.
        - Вместе? - слегка усмехаясь, повторяет Тесса.
        - Да, именно. Я так скучал по тебе. Без тебя я прошел через настоящий ад… и я надеюсь, что ты тоже по мне скучала.
        - Тебе следовало позвонить мне. Я измучена, это все уже слишком.
        - Но мы справимся. Я недостоин тебя, и я это знаю. Но прошу тебя, Тесса, я сделаю что угодно. Я не выдержу еще один день в таком состоянии.
        Глава 96
        Тесса
        Как только эти слова срываются с его губ, я чувствую боль в сердце. У него это отлично получается.
        - Так всегда. Ты постоянно говоришь одно и то же, снова и снова, но ничего не меняется.
        - Ты права, - признается он, глядя мне прямо в глаза. - Все верно. Да, скажу честно: первые несколько дней я был так зол, что даже не хотел тебя видеть - твоя реакция была слишком бурной. Но затем вдруг представил, что на этом все может кончиться, и эта мысль меня ужаснула. Я знаю, я обращался с тобой не так, как ты того заслуживаешь, я не знаю, как любить кого-то, кроме себя самого, Тесс. Я пытаюсь изо всех сил. Ладно, мои попытки далеки от совершенства. Но теперь я буду стараться, клянусь тебе.
        Я смотрю на него. Эти слова я слышала слишком много раз.
        - Ты же понимаешь, что уже говорил все это.
        - Знаю, но на этот раз я говорю серьезно. После встречи с Натали я…
        Натали? Внутри у меня все обрывается.
        - Ты видел ее?
        Интересно, она все еще его любит? Или ненавидит? Он действительно разрушил всю ее жизнь?
        - Да, я виделся с ней, и мы поговорили. Она беременна.
        О господи!
        - Мы не встречались уже много лет, Тесса, - с сарказмом продолжает он, будто читая мои мысли. - Она помолвлена, и она очень счастлива. Сказала, что прощает меня, что для нее честь выйти замуж за того парня и все такое, но главное - она открыла мне глаза.
        Он подходит ближе ко мне.
        Руки и ноги онемели от холода, и я дико зла на Хардина - даже больше, чем зла. Я в ярости, мое сердце разбито. Он нервно ходит взад-вперед, и это очень раздражает. Он внезапно вернулся, начал разговоры про брак, и я не знаю, что и думать.
        Не надо было вообще с ним ехать. Я уже все решила: я забуду его, даже если не смогу этого пережить.
        - О чем ты? - спрашиваю я.
        - О том, что теперь я понимаю, как мне повезло, что у меня есть ты, что ты всегда рядом, несмотря на все то дерьмо, через которое прошла из-за меня.
        - Да, тебе повезло. И надо было понять это раньше. Я всегда любила тебя больше, чем ты меня, и…
        - Это неправда! Я люблю тебя так, как никто никого не любил. Я тоже прошел через ад, Тесса. Я был болен без тебя, в буквальном смысле. Я почти ничего не ел и знаю, как хреново я выгляжу. Я делал это ради тебя, чтобы ты смогла начать новую жизнь, - объясняет он.
        - Я не понимаю, какой в этом смысл. - Я убираю с лица влажные от снега волосы.
        - Смысл есть. Он есть. Я думал, если я буду держаться от тебя подальше, то ты сможешь двигаться вперед и найти счастье со своим собственным Элайджей.
        - Кто такой Элайджа? - О чем он вообще говорит?
        - Чего? А, это жених Натали. Раз она нашла свою любовь и мужа, то и ты тоже найдешь, - говорит он.
        - Но это будешь не ты… ты об этом? - спрашиваю я.
        Проходит несколько секунд, но он ничего не отвечает. Уже в десятый раз за последний час он дергает себя за волосы; на лице у него написано отчаяние и растерянность. В окнах огромных домов напротив зажигается свет - мне надо поскорее зайти в дом, пока не проснулись соседи и не заметили меня в таком позорном виде - в трусах и на каблуках.
        - Я так не считала.
        Я вздыхаю, не позволяя себе пролить еще больше слез в его присутствии. Я должна сдерживать их, пока, по крайней мере, не останусь одна.
        Набираю номер Лэндона и прошу его открыть мне дверь, а Хардин стоит передо мной все с тем же озадаченным выражением лица. Надо было предположить, что его запала хватит только на то, чтобы вытащить меня из квартиры Зеда. И вот теперь, когда у него появилась прекрасная возможность сказать все, что мне так нужно услышать, он просто стоит и молчит.
        - Как тут холодно, заходи скорее, - говорит Лэндон и закрывает за мной дверь.
        Не хочу сейчас напрягать Лэндона своими проблемами. Он вернулся домой из Нью-Йорка всего пару часов назад, и я не должна вести себя эгоистично.
        Он берет покрывало, лежащее на кресле, и укрывает меня им.
        - Идем наверх, а то разбудим их, - предлагает он, и я киваю в ответ.
        От холода онемели и тело, и разум. И от Хардина. Поднимаясь по лестнице за Лэндоном, я гляжу на часы: сейчас без десяти шесть. Через десять минут уже надо идти в душ. День предстоит долгий. Лэндон открывает дверь в комнату, в которой я и раньше ночевала, и включает свет, а я захожу и сажусь на край кровати.
        - Ты в порядке? По-моему, ты жутко замерзла, - говорит он.
        Это так. Я благодарна ему за то, что он не спрашивает, почему я так странно одета.
        - Как Нью-Йорк? - спрашиваю я.
        Однако голос звучит уныло и монотонно. Что самое интересное, меня действительно волнует жизнь моего лучшего друга, просто никаких эмоций у меня сейчас не осталось.
        Он бросает на меня странный взгляд.
        - Ты уверена, что хочешь поговорить об этом именно сейчас? Это может подождать хотя бы до ланча.
        - Уверена, - отвечаю я, выдавливая улыбку.
        Я уже привыкла, что мы с Хардином ходим по кругу: это все равно больно, но я знала, чего ожидать. Это всегда происходит. Я не верю, что он уехал в Англию ради того, чтобы держаться от меня подальше. Он сказал, что хотел разобраться в своих мыслях, но это мне сейчас нужно во всем разбираться. Не надо было так долго стоять на улице и слушать его. Надо было сразу зайти в дом, а не разговаривать. Его слова лишь еще больше сбили меня с толку. На мгновение я подумала: сейчас он скажет, что действительно видит будущее со мной, - но он не произнес этих слов и снова дал мне уйти.
        Когда он признался, что хотел уехать со мной в Англию, потому что там я бы его не бросила, я должна была бы прыгать от счастья, но я слишком хорошо его знаю. Я знаю, что он не считает себя достойным чьей-либо любви и что для него этот вариант казался вполне логичным. Проблема в том, что на самом деле это ненормальное решение: я не должна все бросать и уезжать в чужую страну. Мы не должны жить в Англии лишь из-за того, как сильно он боится, что я его брошу.
        Ему надо самому со многим разобраться, как и мне. Я люблю его, но должна научиться любить себя больше.
        - Было здорово, мне понравилось. Квартира у Дакоты - просто супер, и соседка тоже очень милая, - начинает Лэндон.
        А я думаю лишь о том, как это прекрасно - отношения без лишних сложностей. Я вспоминаю, как мы с Ноем проводили бесконечные часы за просмотром фильмов: с ним все было просто. Но, может, именно поэтому все закончилось. Может, поэтому я так люблю Хардина: с ним всегда трудно, а наша страсть едва не уничтожает нас обоих.
        Лэндон рассказывает мне еще кое-какие подробности поездки в Нью-Йорк, и я заражаюсь его энтузиазмом.
        - Значит, ты переезжаешь? - спрашиваю я.
        - Да. Думаю, да. Точно не раньше конца семестра, но я правда хочу быть рядом с ней. Я очень по ней скучаю, - говорит он.
        - Я знаю. Я очень рада за тебя, правда.
        - Мне жаль, что вы с Хардином…
        - Не надо. Все кончено. С меня хватит. Это должно закончиться. Может, мне лучше поехать в Нью-Йорк вместе с тобой.
        Я улыбаюсь, и на его лице появляется так любимая мной теплая улыбка.
        - Почему бы и нет?
        Я всегда это говорю. Всегда говорю, что с Хардином покончено, а потом возвращаюсь - это замкнутый круг. Поэтому в этот момент я принимаю решение:
        - Во вторник я собираюсь поговорить с Кристианом насчет Сиэтла.
        - Правда?
        - Я должна это сделать, - говорю я ему, и он кивает.
        - Я пойду одеваться, а ты пока можешь принять душ. Буду ждать тебя внизу.
        - Я так скучала по тебе.
        Я встаю и крепко-крепко его обнимаю. По моим щекам катятся слезы, и он сильнее прижимает меня к себе.
        - Извини, у меня все просто наперекосяк. С того самого момента, как он вошел в мою жизнь, - плачу я, отрываясь от его объятий.
        Он хмурится, но ничего не говорит и идет к двери. Я беру одежду и выхожу вслед за ним в коридор, чтобы пойти в ванную.
        - Тесса? - оборачивается он у входа в свою спальню.
        - Да?
        Взгляд Лэндона полон сочувствия.
        - Пусть он любит тебя не так, как тебе хочется, он все же любит тебя - по-своему.
        Что это вообще значит? Принимая душ, я пытаюсь осознать его слова. Хардин любит меня, я это знаю, но он продолжает причинять мне боль. А я продолжаю мириться с этим. Достаточно ли мне того, что он любит меня по-своему? Раздается стук в дверь, и я спешу надеть футболку Зеда.
        - Подожди, Лэндон, одну секунду, - говорю я, одеваясь.
        Я открываю дверь, но это не Лэндон. Это Хардин. Его щеки влажны от слез, а глаза покраснели.
        - Хардин?
        Он кладет руку мне на затылок и притягивает к себе. Он прижимается к моим губам, не давая мне возможности сопротивляться.
        Глава 97
        Хардин
        Крепко обнимаю ее и чувствую ее нерешительность, чувствую вкус собственных слез на ее губах. Я тяну ее ближе к себе и целую еще настойчивее - это жаркий и полный чувств поцелуй, и я едва не теряю сознание от одного только касания ее губ.
        Я знаю, что она быстро оттолкнет меня, так что наслаждаюсь каждым движением ее языка, каждым едва слышным стоном, который она издает.
        Боль последних одиннадцати дней почти исчезает, когда она обнимает меня, и в этот момент я чувствую, как никогда раньше, что мы всегда найдем дорогу друг к другу, как бы сильно мы ни ругались. Всегда.
        Когда она зашла в дом, я посмотрел ей вслед, вернулся в машину и лишь спустя пару мгновений набрался гребаной смелости, чтобы пойти за ней. Я так много раз давал ей уйти, и я не смирюсь с мыслью о том, что больше ее не увижу. Я не справился - как только Лэндон закрыл за ней дверь, я не сдержал слез. Я понял, что должен пойти за ней, что должен бороться за нее, пока кто-нибудь другой не отобрал ее у меня.
        Я докажу ей, что могу быть таким, каким она хочет меня видеть, - не изменяясь полностью, но все же показывая, как сильно я люблю и что я не отпущу так легко. Больше не отпущу.
        - Хардин… - Она упирается рукой мне в грудь и осторожно отталкивает меня, прерывая наш поцелуй.
        - Прошу тебя, Тесса, - умоляю ее я. Я не готов оторваться от ее губ.
        - Хардин, думаешь, ты меня поцелуешь, и все сразу станет хорошо? Только не в этот раз, - шепчет она, и я становлюсь перед ней на колени.
        - Я понимаю, и я не знаю, почему снова позволил тебе уйти. Прости меня. Прости меня, детка, - говорю я, надеясь, что, назвав ее так, я сумею до нее достучаться. Я обхватываю ее ноги, а она кладет руку мне на голову, гладит меня по волосам. - Я знаю, я всегда все, на хрен, порчу, и я не должен так с тобой обращаться. Просто я люблю тебя так сильно, что эти чувства переполняют меня, и я часто вообще не знаю, что мне делать, поэтому говорю что-то, не думая о том, как ты воспримешь эти слова. Да, я все время разбиваю тебе сердце, но прошу тебя… пожалуйста, позволь мне все исправить. Я исцелю все твои раны и не посмею снова причинить тебе боль. Я извиняюсь, я все время извиняюсь, я знаю. Я найду себе чертова психолога или еще кого-нибудь. Неважно, я просто… - Я всхлипываю, уткнувшись в ее колени.
        Я стаскиваю с нее трусы.
        - Что ты… - Она хватает меня за руки, останавливая.
        - Пожалуйста, просто сними их. Я не могу тебя в них видеть, прошу… Я не прикоснусь к тебе, просто дай мне их снять, - умоляю я, и она отпускает мои руки, снова запуская пальцы мне в волосы.
        Я стягиваю «боксеры» до пола, и она переступает через них.
        Она касается моего подбородка и заставляет меня поднять голову. Она гладит меня по щеке, а затем пальцами вытирает слезы. Она выглядит озадаченной и внимательно смотрит на меня, будто изучая мое лицо.
        - Я тебя не понимаю, - говорит она, проводя рукой по моим влажным щекам.
        - Я тоже, - соглашаюсь я, и она хмурится.
        Я все так же стою на коленях, умоляя ее дать мне последний шанс, хотя она уже предоставила мне их больше, чем я заслуживал, - и я ими не воспользовался. Я чувствую, что ванная комната наполнилась паром, ее волосы прилипают к лицу, на коже проступает пот.
        Боже, как она красива!
        - Мы не можем ходить по замкнутому кругу, Хардин. Нам обоим от этого только хуже.
        - Этого больше никогда не повторится: мы сможем пройти через это. Мы справлялись и с более серьезными вещами, и я знаю, как быстро могу потерять тебя. Я принимал тебя как само собой разумеющееся, и я это признаю. Я прошу лишь дать мне еще один шанс.
        - Все не так просто, - отвечает она.
        Ее нижняя губа начинает подрагивать, и я сам никак не могу остановить свои слезы.
        - Это и не должно быть просто.
        - Но и так сложно. - Она плачет вместе со мной.
        - Нет, должно. Нам никогда не будет просто. Мы такие, какие есть, но так трудно будет не всегда. Мы просто должны научиться говорить друг с другом, не устраивая скандала. Если бы мы сумели поговорить о будущем, все не зашло бы так чертовски далеко.
        - Я пыталась, но ты меня не слушал, - напоминает она.
        - Знаю, - вздыхаю я. - И как раз этому мне придется научиться. Без тебя я просто жалок, Тесса. Я ничто. Я не могу есть, спать и даже дышать. Я проплакал несколько дней подряд, а ты знаешь, что я вообще никогда не плачу. Просто… ты нужна мне.
        Мой голос срывается, а слова звучат по-идиотски.
        - Вставай. - Она дергает меня за руку, поднимая.
        Встаю с колен и оказываюсь с ней лицом к лицу. Мое дыхание сбилось, и здесь вообще тяжело дышать - пар наполняет каждый уголок ванной.
        Пытаясь осознать мое признание, она не отрывает от меня глаз. Если бы я не плакал, она бы мне не поверила. Я вижу по ее взгляду, что она перебарывает себя. Этот взгляд мне знаком.
        - Не знаю, смогу ли я, это повторяется снова и снова. Я не знаю, смогу ли решиться вернуться к этому. - Она опускает глаза. - Прости.
        - Ну же, посмотри на меня, - прошу я и заставляю ее поднять голову, чтобы она посмотрела мне в глаза.
        Но она отводит взгляд.
        - Нет, Хардин. Мне надо в душ, а то я опоздаю.
        Я замечаю, как по ее щеке катится слеза, и киваю.
        Я знаю, что устроил ей настоящий ад, и ни один разумный человек не согласился бы простить меня после того спора, лжи и моей постоянной необходимости все, на хрен, портить. Но она не такая, как все: ее любовь ко мне беззаветна, она отдает этой любви всю себя. Даже сейчас, когда она отвергает меня, я все равно знаю, что она меня любит.
        - Просто подумай об этом, хорошо? - прошу ее я.
        Я не буду давить на нее, но и не стану отступать. Она просто чертовски мне нужна.
        - Прошу тебя, - говорю я, не услышав ответа.
        - Хорошо, - наконец шепчет она.
        И мне становится легче.
        - Я докажу тебе, докажу, как сильно люблю тебя и что у нас все получится. Только не теряй веры в меня, ладно? - говорю я, уже собираясь выйти из ванной.
        - Хорошо, - снова отвечает она, и я ухожу.
        Мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не остаться там с ней, особенно когда я обернулся и увидел, как она снимает футболку, обнажая свою нежную кожу, которую я, казалось, не видел уже многие годы.
        Я закрываю за собой дверь и опираюсь на нее спиной, закрывая глаза, чтобы снова не заплакать. Черт.
        Она хотя бы сказала, что подумает. Но ее взгляд был таким тревожным, словно ей больно от одной мысли о том, чтобы снова быть со мной. Открываю глаза и вижу Лэндона: он выходит из своей комнаты, одетый в коричневые брюки и белую рубашку-поло.
        - Привет, - говорит он, перекидывая сумку через плечо.
        - Привет.
        - Она в порядке? - спрашивает он.
        - Нет, но надеюсь, что скоро будет.
        - Я тоже. Она сильнее, чем думает.
        - Я знаю. - Я вытираю глаза футболкой. - Я ее люблю.
        - Я в этом не сомневаюсь, - к моему удивлению, отвечает он.
        Я снова поднимаю на него взгляд.
        - Как мне ей это доказать? Что бы ты сделал? - спрашиваю я его.
        В его глазах я замечаю тревогу, но она быстро исчезает.
        - Ты просто должен показать, что готов измениться ради нее, должен обращаться с ней так, как она того заслуживает, и дать ей немного свободы.
        - Это не так уж просто - дать ей свободу, - говорю я.
        Поверить не могу, что я опять обсуждаю это с чертовым Лэндоном.
        - Но ты должен это сделать, иначе она отвергнет тебя. Почему бы тебе не постараться доказать свое намерение бороться ради Тессы, при этом не давя на нее? Именно этого она и хочет. Она хочет, чтобы ты приложил усилия.
        - «Не давя» на нее? Я и так на нее не давлю.
        Ладно, может, это и так, но я ничего не могу поделать и впадаю в крайности: либо отталкиваю ее, либо с силой удерживаю. Не знаю, как найти золотую середину.
        - Ага, - говорит он, будто не поняв мой сарказм.
        Но раз мне нужна его помощь, нет смысла становиться в позу.
        - Ты можешь хоть объяснить, что ты, черт возьми, имеешь в виду? Приведи мне пример или типа того.
        - Ну, можно пригласить ее на свидание. У вас хоть когда-нибудь было настоящее свидание? - спрашивает он.
        - Конечно, было, - спешу ответить я.
        Разве нет?
        Лэндон удивленно поднимает бровь.
        - Когда же?
        - Ну… ну, мы ходили… а еще мы были… - Тут он меня поймал. - Ладно, может, и не было, - признаюсь я.
        Тревор наверняка водил бы ее на свидания. А Зед водил? Если это так, то клянусь, я…
        - Вот, значит, пригласи ее на свидание. Конечно, не сегодня - это слишком скоро даже для вас.
        - И что это значит? - рявкаю я.
        - Ничего. Я просто говорю, что вам нужно свободное пространство. Ну, ей точно нужно - иначе ты будешь продолжать отталкивать ее все дальше.
        - И долго мне ждать?
        - Хотя бы несколько дней. Представь, будто вы только начали встречаться или будто это вообще ваше первое свидание. В общем, сделай так, чтобы она снова влюбилась в тебя.
        - Хочешь сказать, она меня больше не любит? - резко замечаю я.
        Лэндон закатывает глаза.
        - Нет. Господи, перестань наконец быть таким пессимистом!
        - Я не пессимист, - защищаюсь я.
        Наоборот, я уже давно не был так оптимистично настроен.
        - Ладно…
        - Ты просто засранец, - говорю я своему сводному брату.
        - Засранец, у которого ты постоянно просишь совета по поводу отношений, - хвастается он, раздражая меня своей улыбкой.
        - Только потому что ты мой единственный друг, который по-настоящему с кем-то встречается, и к тому же ты знаешь Тессу лучше остальных - не считая меня, конечно.
        Его улыбка становится еще шире.
        - Ты только что назвал меня другом.
        - Чего? Нет, я такого не говорил.
        - Да-да, назвал. - Он явно этим доволен.
        - Я не имел в виду прямо близкий друг, я хотел сказать… Хрен его знает, что я хотел сказать, но точно не «друг».
        - Ну конечно, - усмехается он, и я слышу, как в ванной перестает литься вода.
        Наверное, он не такой уж плохой парень, но ему я этого никогда не скажу.
        - Мне предложить подвезти ее до универа? - спрашиваю я, спускаясь вниз вслед за ним.
        Он покачивает головой.
        - Ты точно понимаешь, что значит «не давить»?
        - Ты мне нравился больше, когда держал рот на замке.
        - А ты мне нравился больше, когда… да ты мне вообще никогда не нравился, - отвечает он, но я понимаю, что он меня подкалывает.
        Если честно, я никогда и не думал, что могу ему нравиться. Я считал, что он ненавидит меня за мое ужасное отношение к Тессе. А теперь он единственный, кто может вытащить меня из хаоса, который я сам сотворил.
        Я слегка толкаю его, отчего он усмехается, и я тоже едва не начинаю смеяться, но вдруг замечаю отца. Он стоит внизу лестницы и смотрит на нас, как на двух клоунов.
        - Что ты здесь делаешь? - спрашивает он, отпивая кофе из своей кружки.
        Я пожимаю плечами.
        - Привез ее домой… в смысле, сюда.
        Здесь теперь ее дом? Надеюсь, что нет.
        - Вот как? - удивляется мой отец и смотрит на Лэндона.
        Я отвечаю ему, пожалуй, чересчур резко:
        - Все в порядке, пап. Я могу отвозить ее куда хочу. Можешь перестать изображать из себя защитника и вспомнить, кто из нас двоих твой настоящий сын.
        Лэндон бросает на меня недовольный взгляд, и мы спускаемся и уже втроем заходим на кухню. Я наливаю себе кофе, чувствуя, что Лэндон по-прежнему на меня смотрит.
        Папа берет яблоко из корзинки для фруктов и начинает читать свою отцовскую лекцию:
        - Хардин, за последние месяцы Тесса стала частью этой семьи, и только сюда она может прийти, когда ты… - Он замолкает, как только на кухню заходит Карен.
        - Когда я что?
        - Когда ты все портишь.
        - Ты даже не знаешь, что произошло.
        - Мне и не надо все знать: суть в том, что она лучшее, что есть в твоей жизни, и я вижу, как ты повторяешь те же ошибки, какие совершал я с твоей матерью.
        Охренеть, он это серьезно?
        - Я совсем не такой, как ты! Я люблю ее и пойду ради нее на что угодно! Она все для меня - у вас с мамой такого не было! - Я резко ставлю кружку на стол, разливая кофе.
        - Хардин… - раздается позади голос Тессы.
        Вот черт.
        Что удивительно, Карен встает на мою сторону.
        - Кен, оставь парня в покое. Он старается как может.
        Отец смотрит на жену, и его взгляд тут же смягчается. Затем он снова оборачивается ко мне.
        - Извини, Хардин, просто я за тебя волнуюсь. - Он вздыхает, а Карен гладит его руками по спине.
        - Ничего, - отвечаю я и перевожу взгляд на Тессу.
        На ней джинсы и университетская толстовка. С мокрыми волосами и без макияжа она выглядит невинно красивой. Не появись Тесса на кухне, я бы сказал ему, что он чертов засранец и что ему не хрен совать нос в чужие дела.
        Хватаю бумажное полотенце и вытираю кофе, разлившийся по их дорогущей гранитной столешнице.
        - Готова? - спрашивает Лэндон у Тессы, а она, глядя на меня, кивает ему.
        Я очень хочу сам отвезти ее, но мне лучше пойти домой и поспать или принять душ, прилечь, посмотреть в потолок, потом прибраться… черт, да что угодно, лишь бы не сидеть здесь и не продолжать беседу с отцом.
        Она наконец отворачивается и уходит. Услышав, как закрылась входная дверь, я шумно выдыхаю.
        Выхожу из кухни и слышу, как Карен и Кен сразу начинают что-то обсуждать - естественно, меня.
        Глава 98
        Тесса
        Я знаю, что мне следовало сделать - сказать Хардину, чтобы он уходил. Но я не смогла. Он редко проявляет свои чувства, и когда он стал передо мной на колени, мое и так разбитое сердце раскололось на еще более мелкие кусочки. Я сказала ему, что подумаю, стоит ли давать нашим отношениям еще один шанс, но не уверена, что из этого что-нибудь выйдет.
        Мои мысли противоречат друг другу, я окончательно во всем запуталась и жутко злюсь на себя за то, что едва не уступила ему так быстро. Но с другой стороны, я горжусь, что сумела остановиться, пока все не зашло слишком далеко. Хотя бы раз за все это время я должна подумать о себе, а не о нем.
        Пока мы с Лэндоном едем к кампусу, у меня вибрирует телефон. Смотрю на экран - это сообщение от Зеда.
        «Все в порядке?»
        Я делаю глубокий вдох, потом набираю ответ.
        «Да, все нормально. Еду в универ с Лэндоном. Извини за прошлую ночь, это я виновата, что он пришел».
        Отправляю эсэмэску и поворачиваюсь к Лэндону.
        - Как думаешь, что теперь будет? - спрашивает он.
        - Даже не представляю. Я все равно собираюсь поговорить с Кристианом насчет Сиэтла, - отвечаю я.
        Снова Зед.
        «Ты ни в чем не виновата. Это все он. Рад, что ты в порядке. Не передумала насчет ланча?»
        Я и забыла, что мы договорились встретиться в его корпусе и пообедать. Он хотел показать мне какой-то необычный цветок, который светится в темноте, - Зед принимал участие в его выращивании.
        Не хочу отменять наши планы - он был так добр со мной, несмотря на все, - но после поцелуя с Хардином я не знаю, что делать. Я ночевала у Зеда, а утром уже целовалась с Хардином. Что со мной происходит? Я не хочу быть такой девушкой: я по-прежнему чувствую себя виноватой из-за того, что у меня все закрутилось с Хардином, когда я еще была с Ноем. В свое оправдание могу сказать, что Хардин ворвался в мою жизнь снежной лавиной - от этого разрушительного порыва я не могла спастись. Затем он помог мне возродиться, но снова все уничтожил.
        С Зедом все совсем по-другому. Хардин не разговаривал со мной одиннадцать дней, и я даже не знаю, почему. Мне оставалось лишь думать, что я ему больше не нужна, и Зед все время был рядом. Он с самого начала был так добр ко мне. Он пытался отменить свой спор с Хардином, но тот стоял на своем - хотел доказать, что может соблазнить меня, несмотря на просьбы Зеда прекратить эту омерзительную игру. Сколько я знаю Хардина и Зеда, между ними всегда чувствовалась какая-то неприязнь. Не знаю, из-за чего именно - я начинаю думать, что из-за спора, - но это было заметно с самого первого раза, когда мы виделись все втроем. Хардин утверждает, что Зед просто хочет затащить меня в постель, но если честно, с его стороны это кажется лицемерием. И ничто в поведении Зеда не намекает на то, что он хочет со мной переспать. Даже до того, как я узнала о споре и целовалась с ним у него дома, я никогда не чувствовала, что он меня к чему-то принуждает.
        Ненавижу вспоминать о том времени. Они оба играли мной, а я этого даже не понимала. Но в карамельно-карих глазах Зеда есть что-то доброе, тогда как в зеленых глазах Хардина - только злость.
        «Да. Можно в полдень», - пишу я Зеду.
        Глава 99
        Тесса
        Не пойму, как я себя сегодня чувствую. Не то чтобы я радуюсь, но и несчастной тоже себя не ощущаю. Я чертовски запуталась и уже скучаю по Хардину. Знаю, я просто безвольная. Ничего не могу с этим поделать. Его так долго не было рядом, и я практически сумела избавиться от мыслей о нем, но всего один поцелуй, и он снова наполняет мой разум, лишая меня остатков здравого смысла.
        Мы с Лэндоном ждем, пока загорится зеленый и можно будет перейти дорогу, и я понимаю, что правильно сделала, надев сегодня толстовку - на улице все еще холодно.
        - Ну, похоже, пора звонить в Нью-Йоркский университет, - говорит Лэндон, показывая мне список имен.
        - Ого! Нью-Йоркский университет. У тебя все там получится. Как здорово!
        - Спасибо. Я немного волнуюсь, что меня уже не примут на летний семестр, а я не хочу пропускать столько времени.
        - Ты что? Конечно, тебя примут - на любой семестр! У тебя отличный средний балл. - Я смеюсь. - И к тому же твой отчим - ректор университета.
        - Похоже, это ты должна звонить туда вместо меня, - шутит он.
        Мы расходимся по разным занятиям и договариваемся встретиться после учебы на парковке.
        Когда я подхожу к огромному зданию естественно-научного корпуса и открываю тяжелую входную дверь, внутри у меня все сжимается. Зед сидит на скамейке в холле рядом с одним из растений. Он ловит мой взгляд, и на его лице сразу же появляется улыбка. Он поднимается мне навстречу - на нем джинсы и белая рубашка с длинными рукавами, настолько тонкая, что сквозь нее видны очертания его татуировки.
        - Привет, - улыбается он.
        - Привет.
        - Я заказал пиццу, сейчас уже должны привезти, - говорит он.
        Мы вместе садимся на скамейку и болтаем о том, как у кого прошло утро.
        Забрав пиццу, Зед ведет меня в комнату, полную растений, - судя по всему, в оранжерею. Тесное помещение заполняют бесконечные ряды самых разных растений, которые я никогда раньше не видела. Зед присаживается за небольшой столик.
        - Вкусно пахнет, - замечаю я, садясь напротив.
        - Ты про цветы?
        - Нет, про пиццу. Цветы тоже ничего, - смеюсь я.
        Я жутко голодна: утром не успела позавтракать, а не спала я с момента, как Хардин ворвался в квартиру Зеда.
        Он кладет кусочек пиццы на салфетку и подает мне. Затем берет один себе и сгибает его пополам, как делал когда-то мой отец.
        - Как все прошло этой ночью… ну, то есть уже утром? - спрашивает он, откусывая пиццу.
        Рядом с ним я чувствую себя неловко, а запах цветов напоминает мне о том времени, когда я часами сидела в теплице на заднем дворе нашего дома, лишь бы не слышать, как пьяный отец орет на мать.
        Отвожу взгляд, пережевываю кусок, а потом отвечаю:
        - Сначала - просто катастрофа, как и всегда.
        - Сначала? - удивленно переспрашивает он, облизывая губы.
        - Да, мы, как обычно, ругались, но все более-менее наладилось. - Я не собираюсь рассказывать Зеду о том, как Хардин в слезах стоял передо мной на коленях - это слишком личное, и об этом не должен знать никто, кроме нас.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Он извинился.
        Взгляд Зеда мне не нравится.
        - И ты на это клюнула?
        - Нет, я сказала, что пока ни к чему не готова. Ответила, что подумаю. - Я пожимаю плечами.
        - Но ты же не станешь думать об этом всерьез? - В его голосе звучит явное недовольство.
        - Ну, я не собираюсь бросаться в омут с головой и возвращаться в ту квартиру.
        Зед кладет свой кусок пиццы на салфетку.
        - Он вообще недостоин ни минуты твоего времени, Тесса. Что еще он должен сделать, чтобы ты наконец стала держаться от него подальше?
        Зед смотрит на меня так, словно я обязана ответить.
        - Все не так. Я не могу просто взять и выкинуть его из своей жизни. Я сказала, что не собираюсь встречаться с ним, но мы через многое прошли вместе, и ему действительно очень трудно без меня.
        Он закатывает глаза.
        - Ага, поэтому он пьет и курит травку с Джейсом - чтобы пережить ваше расставание?
        - Он не виделся с Джейсом. Он был в Англии. - Он ведь на самом деле ездил в Англию?
        - Он был у Джейса как раз прошлой ночью, а оттуда поехал ко мне.
        - Правда? - Вот уж не думала, что Хардин станет снова общаться с Джейсом.
        - Это кажется немного странным: его бесит одна мысль о том, что я нахожусь с тобой рядом, и тем не менее он спокойно встречается с Джейсом, который сыграл не последнюю роль в том, что случилось.
        - Да… как и ты, - напоминаю я.
        - Но только не в том, чтобы рассказать об этом при всех и опозорить тебя. Все это подстроили Молли и Джейс - Хардин об этом знает, не зря же он избил Джейса. А я все порывался открыть тебе глаза, Тесса, ведь для меня это было нечто больше, чем просто спор. Но не для него. Иначе он не стал бы показывать нам простыни.
        Я тут же теряю аппетит и чувствую тошноту.
        - Я не хочу больше об этом говорить.
        Зед согласно кивает.
        - Ты права. Извини, что завел об этом разговор. Я просто хочу, чтобы ты дала мне хотя бы половину тех шансов, что достались ему. На месте Хардина я никогда не стал бы общаться с Джейсом, тем более у него там постоянно куча девушек…
        - Я поняла, - обрываю я его.
        Не могу больше слушать про Джейса и про его квартиру, полную девушек.
        - Давай поговорим о чем-нибудь другом. Прости, если обидел. Прости меня. Просто я не понимаю. Он тебя недостоин, а ты постоянно даешь ему еще один шанс. Но я не стану больше упоминать об этом, если ты сама не захочешь.
        Он протягивает руку и кладет ее на мою.
        - Ничего, все в порядке, - отвечаю я.
        Но я все же не могу поверить, что Хардин виделся с Джейсом после того, как они тогда подрались. Уж к нему он бы точно не пошел.
        Зед поднимается и идет к двери.
        - Пошли, я кое-что тебе покажу. - Я тоже встаю и иду за ним. - Жди здесь, - говорит он, когда мы доходим до середины комнаты.
        Он выключает свет, и я ожидаю, что сейчас окажусь в полной темноте. Но когда я открываю глаза, то вижу зеленый, розовый, оранжевый и красный неоновый свет. Каждый ряд цветов светится определенным оттенком, и некоторые из них кажутся ярче других.
        - Ого… - почти шепотом говорю я.
        - Классно, да? - спрашивает он.
        - Очень здорово. - Я медленно прохожу вдоль цветов, рассматривая их.
        - Мы практически сами создали их, а затем изменили семена так, чтобы они светились. - Вдруг он становится позади меня. - Смотри-ка.
        Он берет меня за руку и подносит мои пальцы к лепестку цветка, светящегося розовым. Его мерцание не такое яркое, как у остальных растений, но когда я касаюсь цветка, тот будто оживает. Удивленно отдергиваю руку и слышу, как Зед смеется.
        - Как такое вообще возможно? - в изумлении спрашиваю я.
        Я люблю цветы и в особенности лилии, а эти искусственно созданные бутоны так похожи на них - теперь они будут моими любимыми.
        - С помощью науки возможно все, - говорит он.
        Его лицо освещает мерцание цветов, и он радостно улыбается.
        - Ну ты и ботан! - шучу я, и он смеется.
        - Уж кто бы говорил, - подкалывает он меня.
        - Действительно. - Я снова касаюсь цветка и смотрю, как он становится ярче. - Просто невероятно.
        - Я так и думал, что тебе понравится. Мы хотим попробовать сделать то же самое с деревом, но проблема в том, что цветок вырастить быстрее. Хотя деревья и живут дольше: цветы такие хрупкие. Если за ними не ухаживать, они увядают.
        Его голос звучит спокойно, и я не могу не сравнить саму себя с цветком. Кажется, он думает о том же.
        - Вот бы деревья были такими же красивыми, как и цветы, - говорю я.
        Он подходит ближе и становится прямо передо мной.
        - Кто-нибудь мог бы это сделать. Мы превратили самые простые цветы в такие необычные, и с деревом можно сделать то же самое. Если за ним внимательно наблюдать и ухаживать, оно станет светиться, как и эти цветы, только не будет таким хрупким. - Он проводит пальцем по моей щеке, но я молчу. - Ты заслуживаешь такого внимания. Ты заслуживаешь быть с кем-то, кто заставит тебя светиться, а не сгорать изнутри.
        И Зед наклоняется, чтобы поцеловать меня.
        Я отступаю назад и врезаюсь в горшки с цветами - к счастью, ни один из них не упал.
        - Прости, я не могу.
        - Что не можешь? - Он слегка повышает голос. - Не можешь дать мне шанс сделать тебя счастливой?
        - Нет… я не могу поцеловать тебя, не сейчас. Я не могу метаться между вами двумя. Ночью я спала в твоей кровати, а утром целовалась с Хардином, и вот теперь…
        - Ты целовалась с ним? - удивленно спрашивает он.
        Хорошо, что единственный источник света в этой комнате - мерцание цветов.
        - Ну, это он меня поцеловал, но я не сразу его оттолкнула, - объясняю я. - Я запуталась, и пока я не пойму, что мне делать, я не могу целовать всех подряд. Это неправильно.
        Он ничего не отвечает.
        - Прости, если я морочу тебе голову или заставляю думать, что…
        - Все в порядке, - говорит Зед.
        - Нет, не в порядке. Не стоило втягивать тебя, пока я сама во всем не разберусь.
        - Ты не виновата. Это я постоянно появляюсь в твоей жизни. Я не против, чтобы ты морочила мне голову, если ты позволишь быть рядом с тобой. Я уверен, что нам было бы хорошо вместе, и я готов ждать сколько угодно, пока ты тоже это поймешь.
        Он отходит, чтобы включить свет.
        Как он может всегда быть таким понимающим?
        - Я не обижусь, если ты возненавидишь меня за это, - говорю я, перекидывая сумку через плечо.
        - Этого никогда не случится, - отвечает он, и я улыбаюсь.
        - Спасибо, что показал мне это потрясающее зрелище.
        - Спасибо, что пришла. Можно, я хотя бы провожу тебя до аудитории? - с улыбкой предлагает он.
        Переодевшись и схватив коврик, захожу в зал для йоги всего за пять минут до начала. Мое место в самом первому ряду заняла какая-то высокая брюнетка, и мне приходится расположиться в самом конце, у двери. Я хотела сказать Зеду, что никогда не смогу почувствовать к нему то же, что я чувствую к Хардину, что мне не следовало целовать его и что мы можем быть только друзьями, но он все время говорил такие правильные вещи. К тому же меня застала врасплох новость, что прошлой ночью Хардин был у Джейса.
        Я всегда думаю, что знаю, как поступить, пока Зед не начинает что-то говорить мне. Его приятный голос и добрый взгляд очаровывают меня, путают.
        Когда я вернусь домой к Лэндону, надо позвонить Хардину, рассказать о моем ланче с Зедом и спросить, почему он был у Джейса… Интересно, что Хардин делает сейчас? Он хоть пошел сегодня на занятия?
        Занятие йогой оказалось именно тем, что помогает проветрить голову. После него чувствую себя намного лучше. Я складываю коврик, выхожу из зала и иду к раздевалке, как вдруг слышу:
        - Тесса!
        Оборачиваюсь: ко мне подбегает Хардин. Он проводит рукой по волосам и говорит:
        - Я, ну… хотел кое о чем поговорить с тобой…
        Он говорит непривычно громко, как будто… волнуется?
        - Прямо сейчас? Я не думаю, что здесь самое подходящее… - Не хочу выяснять отношения прямо посреди спортивного корпуса.
        - Нет, я о другом…
        Его голос звучит непривычно высоко - он точно взволнован, и в этом нет ничего хорошего. Он никогда не волнуется.
        - Я тут подумал… Не знаю… Ладно, неважно.
        Он краснеет и разворачивается, чтобы уйти. Я вздыхаю и открываю дверь в раздевалку.
        - Ты пойдешь со мной на свидание?! - кричит он… даже скорее вопит.
        Я не могу скрыть своего удивления.
        - Что?
        - Ну, на свидание… ну, как бы я могу пригласить тебя на свидание? Конечно, если только ты не против, но мне кажется, будет здорово, как думаешь? Не знаю, правда, но я бы… - Он замолкает, густо краснеет, и я решаю окончить его терзания.
        - Конечно, - отвечаю я, и он смотрит мне в глаза.
        - Правда? - На его лице появляется улыбка. Нервная улыбка.
        - Ага.
        Не знаю, к чему это приведет, но он никогда раньше не приглашал меня на свидание. Нечто похожее было, когда он водил меня к ручью, а потом - пообедать. Но это была сплошная ложь, да и не свидание вовсе. Это был повод залезть ко мне под юбку.
        - Хорошо… Когда хочешь пойти? То есть можем прямо сейчас. Или завтра, или в конце недели?
        Я не помню, чтобы когда-нибудь видела его таким взволнованным: это очень мило, и я с трудом сдерживаю смех.
        - Может, завтра? - предлагаю я.
        - Да, отлично.
        Он улыбается и прикусывает губу. Эта беседа кажется неловкой, но в хорошем смысле.
        - Ладно…
        Я понимаю, что чувствую себя будто опьяненной, как это было в наши первые с ним встречи.
        - Ладно, - повторяет он.
        Хардин разворачивается и быстро уходит, едва не споткнувшись о разложенный мат для борьбы. Захожу в раздевалку и начинаю громко смеяться.
        Глава 100
        Хардин
        Я врываюсь в кабинет отца. Лэндон сначала удивляется, а потом возмущенно фыркает.
        - Что ты здесь делаешь?
        - Пришел поговорить с тобой.
        - О чем? - спрашивает он, когда я сажусь в огромное кожаное кресло за бешено дорогой дубовый стол.
        - О Тессе, о чем же еще? - Я закатываю глаза.
        - Она рассказала мне, что ты уже позвал ее на свидание. Да, это называется «совсем не давить».
        - Что она сказала? - интересуюсь я.
        - Я не собираюсь говорить тебе, что она сказала. - Он засовывает в факс листок бумаги.
        - Чем ты тут вообще занимаешься? - спрашиваю я.
        - Отправляю копии документов в Нью-Йоркский университет. Я перевожусь туда в следующем семестре.
        В следующем семестре? Какого хрена?
        - Так скоро? Почему?
        - Потому что я не хочу тратить время здесь, когда могу быть с Дакотой.
        - Тесса об этом знает?
        Я уверен, что ей будет очень обидно. Он ее единственный настоящий друг. Даже мне вроде и не хочется, чтобы он уезжал… вроде.
        - Да, конечно, знает, ей я первой об этом сказал.
        - Ну, в любом случае мне нужна твоя помощь с этим дурацким свиданием.
        - Дурацким свиданием? - Он улыбается. - Как мило.
        - Так ты поможешь мне или нет?
        - Наверное. - Он пожимает плечами.
        - Кстати, где она? - спрашиваю я его.
        Я прошел мимо ее комнаты, но дверь была закрыта, и я не стал стучать. Ну, я хотел постучать, но я изо всех сил стараюсь не давить на нее. Если бы у дома я не увидел ее машину, то просто взбесился, но сейчас я знаю, что она здесь. Очень на это надеюсь.
        - Не знаю, может, она с этим Зедом, - отвечает Лэндон.
        Внутри у меня все сжимается. Я моментально вскакиваю на ноги.
        - Шутка! Я просто пошутил. Она в теплице, помогает моей маме, - по-доброму усмехается он.
        Но меня не волнуют его насмешки, я просто рад узнать, что это лишь мои паранойяльные мысли и ничего больше.
        - Это не смешно. Ты засранец! - рычу я, а он смеется в ответ. - Теперь ты просто обязан помочь мне, - говорю я.
        Лэндон дает мне пару советов и, довольный нашей беседой, провожает меня к выходу. По дороге я спрашиваю:
        - Она сама ездит на работу в «Вэнс»?
        - Да, она пропустила только несколько дней, когда… ну, сам знаешь.
        - Хм-м… - Мы проходим мимо комнаты Тессы, и я понижаю голос. Я не хочу думать о том, какую боль причинил ей, только не сейчас. - Как думаешь, она у себя? - тихо спрашиваю я.
        Он пожимает плечами.
        - Не знаю. Наверное.
        - Я только…
        Я поворачиваю ручку, и дверь с легким скрипом приоткрывается. Лэндон бросает на меня сердитый взгляд, но я не обращаю на него внимания и заглядываю.
        Тесса лежит на кровати, вокруг нее разбросаны бумаги и учебники. Она все еще в джинсах и толстовке: она и правда жутко устала, раз заснула прямо за книгами.
        - Ну что, насмотрелся, извращенец? - шипит Лэндон мне на ухо.
        Я выключаю ей свет и отступаю назад, прикрывая за собой дверь.
        - Я не извращенец. Я люблю ее, понял?
        - Знаю, но ты явно не понимаешь, что значит дать человеку немного свободы.
        - Я ничего не могу с собой поделать. Я так привык быть с ней, и последние две недели без нее были адом. Мне трудно ее избегать.
        Мы молча спускаемся по лестнице. Надеюсь, мои слова не были полны отчаяния. Хотя это всего лишь Лэндон, так что мне, в общем-то, пофиг.
        Мне ненавистна одна мысль о возвращении в квартиру, где нет Тессы. Я подумал, может, позвонить Логану и поехать к нему в общежитие, но глубоко внутри я понимаю, что это плохая идея. Мне не нужны проблемы, а они случаются постоянно. Я просто не хочу возвращаться в пустую квартиру.
        Но я все равно туда возвращаюсь. Я чертовски устал. Такое чувство, что не спал целую вечность.
        Ложусь на нашу кровать и пытаюсь представить себе, как она обнимает меня и кладет голову мне на грудь. Я не сумею так провести остаток своей жизни. Если я больше не смогу прижать ее к себе, не смогу почувствовать тепло ее тела… Я должен что-то сделать. Что-то такое, чтобы доказать и ей, и самому себе, что я справлюсь с этим.
        Я могу измениться. Я должен, черт возьми, и я это сделаю.
        Глава 101
        Тесса
        Когда я высушиваю голову после душа, на улице уже давно стемнело - сейчас шесть вечера. Стучусь к Лэндону, но он не открывает. Его машины у дома нет, но в последнее время он ставит ее в гараже, так что он, может быть, еще не уехал.
        Не представляю, что мне надеть, потому что не знаю, куда мы пойдем. Я все время взволнованно выглядываю из окна, чтобы посмотреть, не подъехал ли Хардин. Когда яркие фары наконец освещают подъездную дорожку, я чувствую, что внутри у меня все сжимается от беспокойства.
        Но мои волнения рассеиваются, когда Хардин выходит из машины. На нем та самая черная рубашка, в которой он был на вечеринке у Кристиана. Боже, это что, строгие брюки? Видимо, да. И туфли, блестящие черные туфли. Ого. Хардин нарядился? Я чувствую, что оделась слишком просто, но он смотрит на меня так, что я сразу же перестаю смущаться.
        Он действительно постарался. Но выглядит очень красиво и даже сделал прическу: зачесал волосы назад и явно чем-то их уложил, потому что они не падают ему на лоб, как это обычно бывает.
        Он краснеет.
        - Э-э… привет.
        - Привет. - Я не могу оторвать от него взгляд. Минуточку… - А где весь пирсинг? - Ни в брови, ни в губе у него нет сережек.
        - Я все вынул. - Он пожимает плечами.
        - Зачем?
        - Не знаю… так ведь лучше? - Он смотрит мне прямо в глаза.
        - Нет! Мне нравилось, как ты выглядел раньше… Сейчас тоже, но лучше все вернуть.
        - Я не хочу больше носить их. - Он подходит к машине и открывает мне дверь.
        - Хардин… надеюсь, ты снял пирсинг не для того, чтобы больше мне понравиться, потому что я люблю тебя независимо от этого. Надень обратно, прошу тебя.
        От этих слов его взгляд загорается, и, залезая в машину, я отвожу глаза. Как бы я на него ни злилась, не хочу, чтобы он думал, будто ради меня ему придется менять внешность. Первое время я с осуждением относилась к его пирсингу, но в итоге он стал мне нравиться. Это его часть.
        - Дело не в этом, правда. Я и так уже некоторое время думал их снять. Такое чувство, что пирсинг у меня уже всю жизнь, и это как-то надоело. Да и кто возьмет меня на работу с такой хренью на лице? - Он пристегивается и переводит взгляд на меня.
        - Сейчас двадцать первый век, это никак не повлияет на работу. Если тебе это нравится…
        - В этом ничего такого особенного. И мне даже нравится, как я выгляжу без пирсинга - словно я больше ни от кого не прячусь, понимаешь?
        Я снова смотрю на него, на его обновленный вид. Выглядит он потрясающе, как и всегда, но когда теперь на его красивом лице нет ничего лишнего, это даже здорово.
        - Ну, мне кажется, ты выглядишь отлично и так и так, Хардин. Только не думай, что я хотела бы видеть тебя в каком-то определенном облике, потому что это не так, - честно говорю ему я.
        В ответ я вижу такую смущенную улыбку, что даже забываю, за что именно хотела накричать на него.
        - Так куда ты меня везешь? - спрашиваю я.
        - На ужин. Очень милое местечко. - Его голос дрожит. Этот новый взволнованный Хардин мне очень нравится.
        - Я про него слышала?
        - Не знаю… возможно.
        Дальше мы едем молча. Я напеваю под The Fray - Хардину явно очень понравилась эта группа. Он не отводит взгляд от дороги и все время вытирает ладонь о брюки - видимо, нервное.
        Мы подъезжаем к ресторану, судя по всему, модному и очень дорогому. Каждая машина на этой парковке стоит, пожалуй, больше, чем весь дом моей матери.
        - Я хотел сам открыть тебе дверь, - говорит он, когда я выхожу из машины.
        - Я могу залезть назад, и ты мне откроешь? - предлагаю я.
        - Это уже не считается, Тереза.
        На его лице появляется привычная самодовольная улыбка, и когда он называет меня полным именем, я трепещу всем телом.
        Раньше это меня раздражало, но на самом деле каждый раз, когда он называл меня так, чтобы позлить, я этому радовалась. Мне нравится, как звучит в его устах мое полное имя - почти так же, как и «Тесс».
        - Значит, я теперь снова «Тереза»? - с улыбкой спрашиваю я.
        - Да-да, именно так, - отвечает он и берет меня за руку.
        Я вижу, как с каждым шагом его уверенность возрастает.
        Глава 102
        Хардин
        - Куда ты тогда хотела бы поехать? - спрашиваю ее, когда мы садимся обратно в машину.
        Администратор этого модного ресторана, в котором я заказал столик, сказал, что на мое имя ничего нет. Я сохранял спокойствие, стараясь не испортить нам вечер. Гребаный придурок. С силой сжимаю руль.
        Спокойно. Надо расслабиться. Я перевожу взгляд на Тессу и улыбаюсь.
        Она прикусывает губу и отворачивается.
        Я что, странно на нее посмотрел? Да, видимо, странно.
        - М-да, вышло неловко. - Мой голос звучит неуверенно и кажется слишком высоким. - Может, ты хочешь поехать в какое-нибудь конкретное место, раз, судя по всему, мы перешли к плану Б? - спрашиваю я, жалея, что сам не могу придумать, где бы еще мы могли поужинать. И где бы нас все-таки впустили.
        - Даже не знаю, куда угодно - только чтобы там была еда. - Она улыбается.
        Меня радует, что ее это совсем не беспокоит. Жутко унизительно, когда тебя вот так куда-то не пускают.
        - Ну… тогда, может, в «Макдоналдс»? - шучу я, только чтобы услышать ее смех.
        - Там мы будем смотреться немного странно.
        - Да, совсем чуть-чуть, - соглашаюсь я.
        Я даже не представляю, куда нам теперь отправиться. Надо было заранее придумать чертов запасной план. Вечер уже понемногу портится, а ведь он даже еще не начался.
        Мы останавливаемся на светофоре, и я вижу, что на парковке рядом полно людей.
        - Что это тут такое? - спрашивает Тесса, пытаясь выглянуть в окно с моей стороны.
        - Не знаю, там вроде каток или еще какая-то хрень, - отвечаю я.
        - Каток? - Ее голос звучит явно заинтересованно.
        Только не это…
        - Ты не против?
        Вот черт.
        - Пойти на каток? - простодушно спрашиваю я, будто не знаю, что именно она имеет в виду.
        Пожалуйста, пусть она скажет «нет». Пусть она скажет «нет».
        - Да! - восклицает она.
        - Я… я не… - Я ни разу в жизни не катался и не собирался кататься на коньках, но если она хочет именно этого, то попытка не пытка… хотя, может, и пытка, но я все равно соглашусь. - Конечно… давай пойдем.
        Я вижу, что она явно удивлена - никак не ожидала, что я на это соглашусь. Черт, да я и сам не ожидал.
        - Погоди… а в чем же мы будем кататься? Я в платье и слипонах. Надо было надеть джинсы. Было бы здорово, - расстроенно говорит она.
        - Можем доехать до магазина и купить тебе какие-нибудь вещи. А у меня есть одежда в багажнике.
        Поверить не могу: я готов пройти через все это ради того, чтобы покататься на коньках.
        - Хорошо. - Она сияет. - Багажник, полный одежды, наконец-то пригодился! Кстати… зачем у тебя там вообще все эти вещи? Ты мне так и не говорил.
        - Просто была такая привычка. Когда я оставался у девушек… в смысле, когда я не возвращался ночью домой, утром надо было переодеться во что-нибудь чистое, но у меня с собой ничего не было, вот я и стал хранить кое-какие вещи в багажнике. Очень удобно, - объясняю я.
        Она слегка сжимает губы - не надо было упоминать других девушек, несмотря на то что все это было до нее. Мне хотелось бы, чтобы она понимала: тогда все было по-другому, я просто трахался с ними, не испытывая никаких чувств. Это было совсем не так. Я не прикасался к ним так, как прикасаюсь к ней, я не изучал каждый сантиметр их тела, не наслаждался их мерным дыханием, пытаясь подстроиться под него, я не жаждал услышать слова любви, когда занимался с ними сексом.
        Я не позволял им обнимать меня во сне: если я и оставался у кого-то из них на ночь, то только потому, что был слишком пьян, чтобы куда-то идти. С ней все совсем иначе, и если бы она это знала, то, возможно, упоминание о других девушках так бы ее не беспокоило. На ее месте я бы… Представив, как Тесса спит с кем-то еще, я чувствую, что мои мысли путаются и подступает тошнота.
        - Хардин? - тихо говорит она, отвлекая меня от этих размышлений.
        - Да?
        - Ты меня слышал?
        - Нет… прости. Так что ты сказала?
        - Ты уже проехал мимо «Таргет».
        - Блин, извини. Сейчас развернусь.
        Я заезжаю на ближайшую стоянку и разворачиваюсь. Я никогда не пойму, почему Тесса так сходит с ума по этому магазину. Он похож на лондонский «Маркс и Спенсер», только тут все дороже, а продавцы в идиотских красных рубашках и коричневых брюках дико раздражают. Но она всегда говорит: «В «Таргет» очень качественная одежда и большой выбор». Может, она и права, но в этих американских гипермаркетах, похожих на огромные коробки, я сильнее всего чувствую себя иностранцем - которым, собственно, и являюсь.
        - Я быстро сбегаю и найду себе что-нибудь, - говорит Тесса, когда мы паркуемся.
        - Уверена? Я могу пойти с тобой. - Я правда хочу пойти, но не буду настаивать - только не сегодня.
        - Если ты не против, то…
        - Я не против, - отвечаю я, не давая ей договорить.
        Через десять минут она уже набрала себе целую кипу всякой хрени. В итоге она остановилась на огромной толстовке и каких-то кожаных штанах - она уверяет меня, что это обычные легинсы, но по мне они самые что ни на есть кожаные. Она берет перчатки, шарф и шапку, а я стараюсь отвлечься от мыслей о том, как она будет выглядеть в этих легинсах. Можно подумать, что мы собираемся в какую-то Антарктиду, хотя на улице и правда чертовски холодно.
        - Тебе тоже обязательно нужны перчатки. Когда будешь падать на лед, руки жутко замерзнут, - повторяет мне она.
        - Я не собираюсь падать… но куплю перчатки, раз ты так настаиваешь.
        Я смеюсь, а она улыбается в ответ и бросает в корзину пару черных перчаток.
        - У тебя есть шапка? - спрашивает она.
        - Ну, лежит в багажнике та вязаная.
        - Еще бы. - Она вынимает из корзинки шарф и вешает обратно.
        - Передумала? - спрашиваю я.
        - Думаю, мне хватит всего остального, - отвечает она, показывая на набранную одежду.
        - Да, действительно, - подшучиваю над ней я, но она не обращает внимания и идет к полке с носками.
        Мы так всю ночь проведем в этом чертовом магазине!
        Наконец Тесса говорит:
        - Ну, думаю, теперь все.
        На кассе она, как обычно, чертовски упрямо заявляет, что не надо за нее платить. Но ведь это свидание, и я ни за что не позволю ей платить самой. В ответ на мои аргументы она лишь пару раз закатывает глаза, а затем достает из кошелька несколько купюр - последних.
        У нее мало денег? Если это так, скажет ли она мне об этом? Может, мне самому спросить? Черт, я слишком себя накручиваю.
        Когда мы возвращаемся и подъезжаем к парковке у катка, Тесса уже готова выпрыгнуть из машины, но сначала нам надо переодеться. Пока я надеваю свои вещи, она, отвернувшись, смотрит в окно. Я предлагаю ей:
        - Можем поискать уборную, переоденешься там.
        Но она лишь пожимает плечами.
        - Я думала одеться в машине, чтобы не тащить за собой все эти вещи.
        - Нет, тут вокруг слишком много народу. Тебя кто-нибудь увидит.
        Я оглядываюсь: на парковке почти никого нет, но все же…
        - Хардин… все в порядке, - слегка раздраженно отвечает она.
        Надо было стащить тот мячик для снятия стресса, который я вчера видел у отца на столе.
        - Раз ты настаиваешь, - ворчу я, и она начинает срывать этикетки с обновок.
        - Поможешь расстегнуть платье? - просит она.
        - Э-э… да.
        Она поднимает волосы, чтобы легче было найти молнию. Я снимал с нее это платье сотни раз, но сейчас впервые не смогу прикоснуться к ней, когда оно соскользнет с ее плеч.
        - Спасибо. Подожди снаружи, - требует она.
        - Что? Я же много раз… - начинаю возмущаться я.
        - Хардин…
        - Ладно. Давай побыстрее. - Я выхожу и хлопаю дверцей. Поняв, что мои слова прозвучали грубо, я быстро открываю дверь и добавляю: - Пожалуйста. - А потом снова ее закрываю.
        Я слышу, как она смеется.
        Несколько минут спустя она вылезает из машины, затем поправляет свои длинные волосы и надевает сиреневую шапочку. Когда она подходит ближе, я понимаю, что она выглядит… мило. Она всегда красива и сексуальна, но в этой гигантской толстовке, шапке и перчатках она кажется еще более невинной, чем обычно.
        - Держи, ты забыл перчатки, - говорит она, подавая мне их.
        - Конечно, без них бы я не справился, - шучу я, и она толкает меня локтем. Она просто чертовски милая.
        Я так много хочу сказать ей, но боюсь ляпнуть что-нибудь не то и испортить весь вечер.
        - Если тебе так уж хотелось большой свитер, могла бы взять один из моих и сэкономить двадцать баксов.
        Она берет меня за руку, но тут же отпускает.
        - Извини, - бормочет она и краснеет.
        Я хочу снова сжать ее ладонь, но нас отвлекают.
        - Какой размер? - спрашивает невысокая женщина с низким голосом.
        Я опускаю взгляд на Тессу, и она отвечает за нас обоих. Женщина приносит нам две пары коньков, и я съеживаюсь от одного их вида. Ни хрена хорошего из этого не выйдет.
        Я иду за Тесс к скамейке и снимаю обувь. Она быстро надевает оба конька, а я все еще мучаюсь с первым. Надеюсь, ей здесь быстро надоест, и она захочет уйти.
        - У тебя там все в порядке? - смеется она надо мной, когда я наконец завязываю второй конек.
        - Да. Куда положить туфли?
        - Я заберу, - появившись из ниоткуда, говорит та невысокая женщина.
        Мы с Тессой по очереди подаем ей свою обувь.
        - Готов? - спрашивает она, и я наконец встаю.
        И тут же хватаюсь за ограждение. Блин, и как мне на этом кататься?
        Тесса едва сдерживает улыбку.
        - На льду будет проще.
        Очень на это надеюсь, черт возьми.
        Легче не становится, и я падаю три раза за первые пять минут. Каждый раз Тесса смеется, и надо признать, не надень я перчатки, руки уже бы заледенели.
        Она со смехом протягивает мне руку и помогает встать.
        - Помнишь, как полчаса назад ты говорил, что не собираешься падать?
        - А ты прямо профессиональная фигуристка, да? - говорю я, поднимаясь на ноги.
        Сейчас я ненавижу этот каток больше всего на свете, зато она развлекается от души.
        - Нет, я давно уже не вставала на коньки, но раньше часто каталась с моей подругой Джози.
        - Джози? Ты никогда не рассказывала, какие у тебя были друзья до универа.
        - Их было немного. Я почти все время проводила с Ноем, мы с ним вместе выросли. А Джози переехала, когда я училась в выпускном классе.
        - Понятно.
        Не понимаю, почему она мало с кем дружила. Пусть она и зациклена на каких-то вещах, немного консервативна и с ума сходит по книгам… но она со всеми очень милая, иногда даже чересчур. Конечно, со всеми, кроме меня: мне-то она постоянно выносит мозг, но мне и это в ней нравится. В большинстве случаев.
        Прошло полчаса, а из-за моих изящных маневров мы даже еще не проехали полный круг.
        - Я хочу есть, - наконец говорит она и смотрит в сторону прилавка с едой, украшенного разноцветными огоньками.
        Я улыбаюсь.
        - Но ты же еще должна упасть прямо на меня и посмотреть мне в глаза, как это бывает в кино.
        - Но мы вовсе не в кино, - напоминает она и направляется к выходу.
        Я хотел бы, чтобы она держала меня за руку, пока мы катались, - ну, если бы я сумел удержаться на ногах. Счастливые парочки, кружащие по льду, взявшись за руки, будто надо мной издеваются.
        Добравшись до выхода, я немедленно снимаю эти мерзкие коньки и нахожу ту маленькую женщину, чтобы забрать свою чертову обувь.
        - Тебя ждет блестящая карьера в спорте, - шутит надо мной Тесса уже в тысячный раз, когда я тоже подхожу к прилавку, - она уже ест пирожное и стряхивает белые крошки сахарной пудры со своей сиреневой толстовки.
        - Ха-ха. - Я закатываю глаза. Лодыжки все еще болят после этого идиотского катания. - Мы могли бы поесть в другом месте: жирное пирожное на ужин - это не лучшая идея, - говорю я, опуская взгляд.
        - Ничего. Я давно уже таких не ела. - Она быстро прикончила свое пирожное и половину моего.
        Я снова замечаю, что она пристально на меня смотрит и с задумчивым выражением разглядывает мое лицо.
        - Почему ты на меня так смотришь? - наконец спрашиваю я, и она отводит глаза.
        - Извини… просто так необычно видеть тебя без пирсинга, - признается она, снова опуская взгляд.
        - Не так уж я и изменился. - Неосознанно пытаюсь нащупать кольцо в губе.
        - Знаю… но как-то странно. Я так привыкла к этому.
        Может, снова вставить их? Но я же сказал, что снял пирсинг не только ради нее, - и это правда. Я действительно чувствую, что будто прятался за ними, отпугивая людей этими маленькими колечками из металла. Увидев пирсинг, люди часто боятся заговорить с тобой или просто подойти, и сейчас я понимаю, что этот этап моей жизни уже закончен. Я не хочу никого отпугивать, и особенно Тессу. Я хочу, чтобы она была ближе.
        Я проколол бровь и губу еще подростком - подделал разрешение от мамы и напился, прежде чем пойти к мастеру по пирсингу. Тот придурок почувствовал запах спиртного, но все равно сделал свою работу. Я вовсе не жалею, просто я это перерос.
        Но с татуировками все по-другому. Они мне нравятся и всегда будут нравиться. Я не перестану украшать ими свое тело; так я смогу выразить мысли, которые невозможно передать словами. Ну, дело, в общем, не в этом, потому что я все равно набиваю какую-то бессмысленную, никак не связанную хрень, но выглядят тату классно, а на остальное мне пофиг.
        - Я не хочу, чтобы ты менялся, - говорит она, и я поднимаю на нее глаза. - Не внешне. Я только хочу увидеть, что ты можешь обращаться со мной лучше и не пытаться меня контролировать. И твой характер я бы тоже не стала менять. Мне хочется, чтобы ты боролся за меня, а не просто превращался в того, с кем я, по-твоему, хотела бы быть.
        Ее слова задевают меня, едва не разрывая сердце.
        - Я и не превращаюсь.
        Я пытаюсь измениться для нее, но не в этом смысле. Это все ради нее и ради меня самого.
        - Пирсинг - это только первый шаг. Я стараюсь стать лучше, а он напоминает мне о неприятных моментах моей жизни. О которых я хочу забыть, - объясняю я.
        - Вот как, - почти шепотом отвечает она.
        - Значит, тебе нравилось? - улыбаюсь я.
        - Да, очень, - признается она.
        - Вставить обратно? - спрашиваю я, но она качает головой.
        Сейчас я не чувствую себя таким взволнованным, как пару часов назад. Это ведь Тесса, моя Тесса, и мне не стоит нервничать рядом с ней.
        - Только если ты сам захочешь.
        - Я могу надевать их, когда мы… - Я заставляю себя замолчать.
        - Когда мы что? - Она с любопытством наклоняет голову.
        - Мне лучше этого не говорить.
        - Скажи! Что ты имел в виду?
        - Ладно, как хочешь. Я хотел сказать, что всегда могу надеть их во время секса, раз они тебя так заводят.
        Глядя на ее ошеломленное выражение лица, я смеюсь. Она оглядывается вокруг, чтобы убедиться, что меня никто не слышал.
        - Хардин! - сердито восклицает она, при этом улыбаясь и краснея.
        - Я же предупреждал… Кроме того, я за весь вечер не выдал ни одного извращенного комментария, так что этот я заслужил.
        - Логично, - с улыбкой соглашается она и отпивает лимонада.
        Я хочу спросить, значит ли это, что мы снова будем заниматься сексом, раз она меня не поправила, но понимаю, что сейчас не самый подходящий момент. Дело не в том, что я хочу снова ощутить ее, а в том, что мне действительно чертовски ее не хватает. Сегодня у нас все идет неплохо, особенно учитывая, что мы - это мы. И я понимаю, что причиной тому мое поведение - впервые за все время я не обращаюсь с ней как козел. И это не так уж сложно. Мне просто надо немного подумать, прежде чем ляпнуть какую-нибудь хрень.
        Немного помолчав, она спрашивает:
        - Завтра твой день рождения. Какие у тебя планы?
        Вот черт.
        - Ну, э-э… Логан и Нэт вроде как устраивают для меня вечеринку. Я не собирался идти, но Стеф сказала, что они старались изо всех сил и потратили кучу денег, так что я должен хотя бы ненадолго к ним заглянуть. Если только ты… хочешь заняться чем-нибудь вместе? Тогда я не пойду, - отвечаю я.
        - Нет, иди. Уверена, на вечеринке тебе будет намного веселее.
        - Может, тоже пойдешь? - И так как я уже знаю ее ответ, я добавляю: - Никто не в курсе, что у нас с тобой сейчас происходит, - ну, кроме Зеда, конечно.
        Мне надо отвлечься от мыслей о том, что гребаный Зед вечно лезет в чужие дела.
        - Нет, но спасибо за приглашение, - улыбается она, но ее взгляд не кажется радостным.
        - Мне необязательно идти туда, правда.
        Если она хочет провести мой день рождения со мной, то Логан и Нэт могут идти куда подальше.
        - Нет, серьезно, не стоит. У меня все равно есть другие дела, - говорит она и отводит взгляд.
        Глава 103
        Тесса
        - Какие планы на оставшийся вечер? - спрашивает Хардин, когда мы подъезжаем к дому его отца.
        - Никаких, почитаю учебник и пойду спать. Насыщенный был вечерок, - улыбаюсь я.
        - Мне бы тоже наконец поспать. - Хмурясь, он водит пальцем по рулю.
        - Ты не спал?
        - Конечно, нет.
        - Ты опять… у тебя… - запинаюсь я.
        - Да, каждую ночь, - говорит он, и я чувствую боль в сердце.
        - Мне так жаль.
        Ненавижу. Ненавижу эти кошмары, которые не перестают его преследовать. И которые исчезают, только когда я рядом.
        - Ничего. Все нормально. - Но темные круги под глазами говорят об обратном.
        Пригласить его зайти - невероятно глупо. Мне надо думать о том, как строить дальше свое будущее, а не о том, чтобы провести ночь с Хардином. Мне так неловко, что он привозит меня в дом его отца, а сам должен уехать. Именно поэтому мне надо найти собственное жилье.
        - Может, зайдешь? Просто чтобы поспать. Еще совсем рано, - говорю я, и он резко поднимает голову.
        - Ты не будешь против? - спрашивает он, и я киваю, пока в моих мыслях не зародилось сомнение.
        - Конечно… но только поспать, - с улыбкой напоминаю я, и он кивает.
        - Я знаю, Тесс.
        - Я не в этом смысле… - пытаюсь объяснить я.
        - Я понял, - бурчит он.
        Ладно…
        Мы держимся на расстоянии, которое кажется одновременно и неловким, и необходимым. Я так хочу протянуть руку и поправить волосы, упавшие ему на лоб, но это чересчур. Мне нужна эта дистанция так же, как нужен и сам Хардин. Все так запутанно, и я понимаю, что, приглашая его к себе, я только все усложняю, но я действительно хочу, чтобы он сумел немного поспать.
        Я слегка улыбаюсь ему, и он внимательно смотрит на меня, а затем качает головой.
        - Знаешь, лучше не надо. Мне надо кое-что доделать по работе и… - начинает он.
        - Все в порядке. Правда, - перебиваю его я и выхожу из машины, чтобы он не видел моего смущения.
        Не стоило этого делать. Я ведь должна держаться на расстоянии, и вот он меня отвергает… опять.
        У двери я вспоминаю, что забыла в машине платье и туфли, но, обернувшись, вижу, что он уже разворачивается и уезжает.
        Смывая макияж и собираясь ложиться спать, я все проигрываю в голове наше сегодняшнее свидание. Хардин был таким… милым. Хардин был милым. Он нарядился, ни с кем не подрался, даже никого не обозвал. Это невероятный прогресс. Вспоминая, как он падал на катке, я начинаю хихикать, как ненормальная: он жутко злился, но смотреть на это было очень смешно. Он высокий и худой, и ноги у него постоянно разъезжались в разные стороны. Ничего более забавного я в жизни не видела.
        Не знаю, как отнестись к тому, что Хардин снял пирсинг, но он несколько раз сказал, что не хочет вставлять украшения обратно, так что это ему решать. Интересно, что по этому поводу скажут его друзья.
        Когда он упомянул вечеринку в честь своего дня рождения, мое настроение немного испортилось. Не знаю, как, в моем представлении, он должен провести этот день, но точно не на тусовке с друзьями. Но я просто идиотка - ведь это, в конце концов, его двадцать первый день рождения.
        Больше всего на свете хотела бы отметить праздник вместе с ним, но каждый раз, когда я отправляюсь в этот чертов дом братства, случается что-нибудь плохое. И я хочу разорвать этот замкнутый круг, тем более что сейчас наши отношения находятся в такой нестабильной стадии. Мне не хватало только напиться и все испортить. Но нужно купить Хардину какой-нибудь подарок. Я не умею выбирать подарки, но что-нибудь придумаю. Подхожу к комнате Лэндона и стучу, но он не открывает. Я заглядываю внутрь и вижу, что он спит, - и тоже решаю, что пора ложиться.
        Открыв дверь в спальню, едва не подпрыгиваю от страха: на кровати кто-то сидит. Я бросаю косметичку с туалетными принадлежностями на комод… и понимаю, что это Хардин. Успокаиваюсь.
        - Я… я, ну, прости, что повел себя как придурок, я хотел остаться. - Он проводит рукой по своим непослушным волосам.
        - Это я тебе и предлагала, - напоминаю ему я и подхожу к постели.
        Он вздыхает.
        - Знаю, прости меня. Можно я останусь? Я так устал. И я так хорошо провел этот вечер рядом с тобой…
        Я обдумываю его слова. Я хотела, чтобы он остался. Мне было так непривычно спать без него, но он только что сказал, что у него есть дела.
        - А как же твоя работа? - спрашиваю я, подняв бровь.
        - Подождет, - устало отвечает он.
        Я сажусь рядом с ним на кровать и кладу подушку себе на колени.
        - Спасибо, - говорит он, и я двигаюсь ближе.
        Он по-прежнему притягивает меня как магнит: я не могу сохранять хотя бы даже небольшую дистанцию.
        Я смотрю на него, и он улыбается, а потом сразу же опускает глаза в пол. Мое тело живет собственной жизнью, так что я прижимаюсь к нему и беру его за руку. Его ладони холодные, а дыхание прерывистое.
        «Я скучала по тебе, - хочу сказать ему я. - Я хочу быть ближе», - хочу я признаться.
        Он нежно сжимает мою ладонь, и я кладу голову ему на плечо. Он обнимает меня одной рукой, притягивая к себе.
        - Я отлично провела этот вечер, - говорю я.
        - Я тоже, детка. Я тоже.
        Когда он называет меня «детка», я хочу еще больше сблизиться с ним. Поднимаю глаза и вижу, что он не отрывает взгляд от моих губ. Не раздумывая, я тянусь к нему. Когда я прижимаюсь к нему губами, он откидывается назад, опираясь на локти, и я сажусь к нему на колени. Он держит руку внизу моей спины, притягивая меня к себе еще сильнее.
        - Мне не хватало тебя, - говорит он, касаясь моего языка своим.
        Без холодного металла кольца поцелуй кажется непривычным, но мое тело просто горит, и все остальное не имеет значения.
        - Мне тоже тебя не хватало.
        Я запускаю пальцы в его волосы и целую его еще крепче. Подняв его футболку, я провожу рукой по его напряженным мышцам, но он останавливает меня и поднимается, хотя я все еще сижу у него на коленях.
        Он улыбается, немного огорченно.
        - Думаю, нам лучше не выходить за пределы категории «12+». - Его щеки покраснели, а дыхание стало учащенным.
        Я хочу возразить, сказать, как я нуждаюсь в его прикосновениях, но знаю, что он прав. Со вздохом слезаю с его колен и ложусь на другой край кровати.
        - Извини, Тесс. Я не хотел…
        - Нет, ты прав. Серьезно, все нормально. Давай немного поспим.
        Я улыбаюсь, а мое тело все еще никак не остынет.
        Он ложится со своей стороны. Между нами лежит подушка, прямо как было в самом начале наших отношений. Он быстро засыпает, и я слышу его ровное посапывание, но когда я просыпаюсь посреди ночи, Хардина уже нет. Вместо него на подушке лежит записка.
        «Еще раз спасибо, уехал домой, надо поработать».
        Проснувшись, сразу отправляю Хардину эсэмэс «С днем рождения!» и в ожидании ответа одеваюсь. Жалко, что он не остался, но, с другой стороны, сейчас нам обоим было бы неловко - типичное утро после первого свидания.
        Я со вздохом кладу телефон в сумку и спускаюсь вниз. Надо сказать Лэндону, что я пропущу половину занятий, потому что поеду покупать подарок Хардину.
        Глава 104
        Хардин
        - Это будет отпад, дружище, - говорит Нэт, залезая на каменную стену в конце стоянки.
        - Ну конечно, - отвечаю я.
        Отодвигаюсь, чтобы Логан не курил прямо на меня, и сажусь рядом с Нэтом.
        - Будет-будет, и лучше бы тебе оставить это занудство, потому что мы все запланировали еще несколько месяцев назад, - уверяет Нэт.
        Я качаю ногами и на мгновение задумываюсь о том, чтобы спихнуть Логана вниз - он уже задолбал смеяться над тем, что я снял пирсинг.
        - Я приду. Я ведь уже сказал.
        - А она придет? - спрашивает Нэт, явно имея в виду Тессу.
        - Не-а, она занята.
        - Занята? Чувак, тебе же исполнился двадцать один год. Ради нее ты вытащил пирсинг - она просто обязана прийти, - настаивает Логан.
        - Каждый раз, когда она приходит, случается какая-нибудь фигня. И в последний гребаный раз повторяю, я снял пирсинг не ради нее, - раздраженно отвечаю я, водя пальцами по трещинам в стене.
        - Вот бы она еще раз надрала задницу Молли - это было шикарно, - смеется Нэт.
        - Было очень весело. Она такая смешная, когда пьяная. И когда матерится. Это все равно что слышать, как чертыхается моя бабуля, - хохочет Логан вместе с Нэтом.
        - Когда вы оба уже заткнетесь? Она не придет.
        - Ладно, успокойся, - с улыбкой отвечает Нэт.
        Лучше бы они не устраивали для меня вечеринку, потому что я хотел провести свой день рождения с Тессой. Мне вообще плевать на все эти празднества, но я был бы рад с ней увидеться. Я знаю, что на самом деле она ничем не занята - просто не хочет быть в компании моих друзей, и винить ее за это я не могу.
        - У вас с Зедом какие-то проблемы? - спрашивает Нэт, когда мы идем к аудитории.
        - Да, он полный придурок и никак не отстанет от Тессы. А что?
        - Просто интересно: я видел, как Тесса заходила в корпус естественно-научных чего-то там, и подумал, что это странно… - говорит Нэт.
        - Когда это было?
        - Ну, дня два назад. Может, в понедельник.
        - Ты точно… - Я не договариваю, потому что понимаю, что он серьезно.
        Черт возьми, Тесса, какое из слов «держись подальше от гребаного Зеда» тебе показалось непонятным?
        - Но ты ведь не против, если он придет? Потому что мы уже всех пригласили и мне не хочется кому-то отказывать, - говорит Нэт.
        В нашей компании он всегда самый учтивый.
        - Мне похрен. Это ведь не он трахает ее, а я.
        Нэт смеется. Если бы он только знал, что происходит на самом деле.
        Мы прощаемся с Нэтом и Логаном перед спортивным корпусом. Надо признаться, я уже жду не дождусь увидеть Тессу. Интересно, как она сегодня уложила волосы и наденет ли она те бриджи, которые мне так нравятся?
        Какого хрена? Поверить не могу, что я стал думать о всяких идиотских глупостях. Если бы несколько месяцев назад кто-нибудь сказал мне, что я буду витать в облаках, размышляя о прическе какой-то девушки, я бы выбил этому человеку все зубы. И вот теперь я стою тут и мечтаю, чтобы она завязала волосы назад так, чтобы они не падали ей на лицо.
        Несколько часов спустя я уже не могу поверить, что снова оказался в доме братства. Такое чувство, что прошло много лет с тех пор, как я жил здесь. Я совсем не скучаю по этому месту, хотя и жить одному в квартире мне тоже не очень нравится.
        Этот год был просто чертовски безумным. Странно осознавать, что мне теперь двадцать один и в следующем году я закончу учебу. Мама недавно звонила и плакала в трубку, говоря, как быстро я вырос, и в итоге мне пришлось отключиться, потому что она никак не успокаивалась. В свою защиту могу сказать, что я сделал это вежливо, весь разговор повторяя, что мой мобильный скоро разрядится.
        В корпусе полно народу, вдоль улицы - куча машин. Кто все эти люди, которые приехали сюда на мой чертов день рождения? Хотя я знаю, что они собрались не только ради меня. Это просто повод устроить охрененную вечеринку, но все же. Мысленно жалея о том, что здесь нет Тессы, я замечаю Молли с ее омерзительными розовыми волосами. Хорошо, что Тесса не пришла.
        - Вот и именинник! - Она улыбается и заходит внутрь прямо передо мной.
        - Скотт! - кричит с кухни Тристан. Судя по всему, он уже что-то выпил.
        - Где Тесса? - спрашивает Стеф.
        Все мои друзья стоят вокруг, сверля меня взглядами, а я пытаюсь придумать какую-нибудь отговорку. Им точно не надо знать, что в данный момент я стараюсь снова ее вернуть.
        - Погоди… сначала самое главное: где твой пирсинг?
        Стеф берет меня за подбородок и поворачивает мою голову так, словно изучает гребаную лабораторную крысу.
        - Отстань, - ворчу я и отхожу в сторону.
        - Твою мать! Ты превращаешься в одного из них, - говорит Молли, показывая на компанию каких-то прилизанных придурков.
        - Ничего подобного, - сердито отвечаю я.
        Она хохочет и продолжает:
        - Точно-точно! Это она потребовала, чтобы ты их снял, да?
        - Нет, не она, я вынул их, потому что мне, черт возьми, так захотелось. Не суй свой чертов нос в чужие дела, - рявкаю я, и она закатывает глаза.
        - Как скажешь. - Слава богу, она наконец-то уходит.
        - Не обращай на нее внимания. Так что, Тесса придет? - спрашивает меня Стеф, и я в ответ качаю головой. - Блин, я по ней соскучилась! Ей надо чаще куда-нибудь выбираться. - Она делает глоток из красной кружки.
        - Я тоже так думаю, - тихо соглашаюсь я и наливаю себе воды.
        К моему сожалению, музыка и голоса становятся громче. Уже к восьми все напиваются в хлам. А я все еще не решил, буду что-нибудь пить или нет. До того дня, когда я разбил весь фарфор Карен в доме отца, я долго не притрагивался к алкоголю. Я ходил на все эти дурацкие вечеринки и не пил ни капли… ну, чаще всего. Я с трудом помню первый год учебы, все как в тумане: бокал за бокалом, телка за телкой, но я этому рад. До Тессы в моей жизни ничто не имело смысла.
        Я сажусь на диван рядом с Тристаном и погружаюсь в мысли о Тессе, пока мои друзья играют в еще одну идиотскую алкогольную игру.
        Глава 105
        Тесса
        Приходит сообщение от Хардина: «Привет».
        Это нелепо, но я чувствую в теле приятный трепет.
        «Как вечеринка?» - пишу ему я, поднося ко рту пригоршню попкорна. Я уже два часа не отрываюсь от экрана электронной книги, и мне надо передохнуть.
        «Скукота. Можно я приеду?» - отвечает он.
        Я чуть не подпрыгиваю на кровати. Потратив несколько часов на поиск приличного подарка для Хардина, я решила, что мое желание получить «немного свободы» можно отложить ради его дня рождения. И неважно, насколько жалким это может показаться. Если он захочет провести время со мной, а не со своими друзьями, я не буду против. Я вижу, как он старается, и должна дать ему понять это, хотя нам еще предстоит обсудить тот факт, что он не видит нашего совместного будущего и что это повлияет на мою карьеру.
        Но это может подождать до завтра.
        «Да, через сколько будешь?» - спрашиваю я.
        Копаюсь в комоде и достаю голубую майку без рукавов - Хардин как-то сказал, что она ему нравится. Сидеть в комнате в платье как-то глупо, поэтому надену джинсы. Интересно, в чем он будет? Он уложит волосы назад, как вчера? Он захотел провести время со мной, потому что ему было скучно на вечеринке? Он действительно меняется, и я люблю его за это.
        Почему у меня так кружится голова?
        «Через полчаса».
        Я бегу в ванную, чтобы почистить зубы после попкорна. Но мне ведь не стоит целоваться с ним, правда? Хотя это его день рождения… от одного поцелуя ничего не будет, и, если честно, он заслужил его своими усилиями. Один поцелуй никак не помешает тому, чего я хочу от него добиться.
        Я поправляю макияж и причесываюсь, а потом завязываю волосы в хвост. Когда дело касается Хардина, мой здравый смысл куда-то исчезает, но ругать себя за это я буду уже завтра. Я знаю, что он не очень любит дни рождения, но хочу, чтобы этот стал особенным: пусть он знает, что это действительно важный день.
        Я достаю купленный подарок и начинаю его заворачивать. Я купила оберточную бумагу с изображением нот, она отлично подойдет для книги. Я начинаю нервничать и отвлекаться, хотя вроде бы не должна.
        «Тогда до скорого», - отправляю ему я и, написав его имя на ярлычке для подарка, спускаюсь вниз.
        Карен танцует под старую песню Лютера Вандросса[8 - Американский соул-певец.]. Увидев меня, она краснеет, и я едва сдерживаю смех.
        - Извини, я не знала, что ты здесь, - с явным смущением говорит она.
        - Я обожаю эту песню. Мой отец все время ее слушал, - отвечаю я, и она улыбается.
        - Тогда у него отличный вкус.
        - Да, был.
        Я радуюсь более-менее приятному воспоминанию о том, как отец кружил меня по кухне… но потом он впервые ударил маму, и все изменилось.
        - Чем собираешься заняться? Лэндон опять сидит в библиотеке, - говорит она, хотя я и так это знаю.
        - Если честно, я хотела попросить, чтобы вы помогли мне приготовить для Хардина торт или что-нибудь такое. Сегодня у него день рождения, и он приедет сюда через полчаса. - Я не могу сдержать улыбку.
        - Правда? Тогда конечно - можем сделать простой прямоугольный торт… хотя нет, давай лучше круглый и двухслойный. Что ему больше нравится, шоколад или ваниль?
        - Шоколадный бисквит и шоколадная глазурь, - отвечаю я.
        Хотя иногда мне и кажется, что я совсем его не знаю, в действительности я знаю его лучше, чем могу предполагать.
        - Хорошо, поможешь достать формы для запекания?
        Через полчаса торт уже готов, и я жду, когда он остынет, чтобы успеть покрыть его глазурью до прихода Хардина. Карен нашла какие-то старые свечки - только цифры один и три, - но я уверена, что он оценит наш юмор.
        Я прохожу в гостиную и выглядываю в окно, но его машины не видно. Наверное, просто опаздывает. Прошло только сорок пять минут.
        - Кен будет дома примерно через час, ужинал со своими коллегами. А я, будучи ужасным человеком, сказала, что у меня болит живот. Ненавижу эти ужины.
        Она смеется, и я тоже ухмыляюсь, стараясь равномерно покрыть глазурью края торта.
        - Вас тут не в чем винить, - говорю я, втыкая в торт свечки с цифрами.
        Сначала ставлю свечи так, чтобы получилось тридцать один, я решаю поменять их местами и сделать тринадцать. Мы с Карен смеемся над этими старомодными свечками, и я пытаюсь написать на торте имя Хардина густым кремом.
        - Красиво, - врет она.
        Я с досадой смотрю на результаты своих усилий.
        - Главное - внимание. Ну, я на это надеюсь…
        - Ему понравится, - уверяет меня Карен и уходит наверх, чтобы мы с Хардином могли побыть здесь одни, когда он придет.
        Прошел уже час с тех пор, как он прислал мне сообщение, и я сижу на кухне одна и жду его. Я хочу позвонить, но если у него не получается приехать, то он сам должен сообщить мне об этом.
        Он придет. Он ведь сам это предложил. Он точно придет.
        Глава 106
        Хардин
        Нэт уже в третий раз сует мне кружку.
        - Ну давай, дружище! Всего один разок, чувак, это же твой двадцать первый день рождения - не пить просто незаконно!
        Я уступаю, иначе никогда отсюда не выберусь.
        - Ладно, только одну. И все.
        Улыбаясь, он убирает кружку, и Тристан подает ему бутылку.
        - Тогда хотя бы налью нормальной выпивки, - говорит он.
        Я закатываю глаза и делаю большой глоток темноватой жидкости.
        - Ну все, хватит. Теперь отстань от меня.
        Он кивает в ответ.
        Я иду на кухню, чтобы налить себе еще воды, и меня останавливает не кто иной, как этот ублюдок Зед.
        - Держи, - говорит он, подавая мне мой мобильный. - Нашел его на диване, когда ты ушел.
        И он возвращается в гостиную.
        Глава 107
        Тесса
        Через два часа я поднимаюсь наверх, чтобы смыть макияж и переодеться в пижаму. Торт я оставила на столе. Так происходит каждый раз, когда я даю ему еще один шанс. Суровая реальность бьет меня прямо по голове.
        Я правда думала, что он придет. Какая я дура, готовила ему торт… Боже, просто идиотка!
        Я достаю наушники и тогда перестаю сдерживать слезы. Музыка проникает в мои уши; я ложусь на кровать и изо всех сил стараюсь не критиковать себя слишком сильно. Прошлым вечером он вел себя совсем по-другому - в основном в хорошем смысле, - хотя мне и не хватало его извращенных грубых комментариев. Я всегда делаю вид, что они меня ужасают, хотя на самом деле нравятся.
        Хорошо, что Лэндон, вернувшись домой, не стал ко мне заходить. Я все еще немного надеялась, и это еще смешнее, хотя он бы, конечно, мне такого не сказал.
        Я тянусь к ночнику и выключаю свет, потом делаю музыку потише. Случись это месяц назад, я бы запрыгнула в машину и поехала в это дурацкое общежитие, а там уже спросила бы, какого черта он меня кинул, но мне не хочется с ним ругаться. Больше не хочется.
        Я просыпаюсь от того, что звонит телефон, - я вздрагиваю от громкого звука в наушниках.
        Это Хардин. И сейчас почти полночь. Не бери трубку, Тесса.
        У меня нет сил даже на то, чтобы отклонить звонок и выключить телефон. Я только протягиваю руку к столику, чтобы поставить будильник, и закрываю глаза.
        Он наверняка напился, а теперь звонит после того, как меня продинамил. Надо было этого ожидать.
        Глава 108
        Хардин
        Тесса не отвечает на мои звонки, и это меня бесит. Еще пятнадцать минут до полуночи, до окончания моего чертового дня рождения, а она не берет трубку?
        Ладно, наверное, надо было позвонить ей раньше, но все же. Она даже не ответила на сообщение, которое я отправил ей несколько часов назад. Я думал, что вчера мы отлично провели время, и к тому же она собиралась раздеть меня. Я с трудом отказал ей, но я знаю, что случилось бы, если бы мы не остановились. Я не должен соблазнять ее на этом этапе, хотя мне чертовски этого хочется.
        - Ну, я, пожалуй, пойду, - говорю я Логану, пытаясь оторвать его от темнокожей брюнетки, которая ему явно понравилась.
        - Нет, ты никуда не пойдешь, пока… а, вот и они! - кричит он, показывая куда-то.
        Я оборачиваюсь и вижу, что к нам идут две девушки, одетые в плащи. Твою ж мать, быть того не может.
        В переполненной гостиной раздаются аплодисменты и радостные возгласы.
        - Стриптизерши мне ни к чему, - заявляю ему я.
        - Да ладно! Откуда ты вообще узнал, что они стриптизерши? - смеется он.
        - Посмотри на их гребаные плащи и высоченные каблуки! - Это чертовски глупая затея.
        - Ну хватит, дружище, Тесса не обидится! - добавляет Логан.
        - Дело не в этом, - сердито отвечаю я, хотя он прав: дело именно в этом.
        - Это наш именинник? - спрашивает одна из девушек.
        От вида ее ярко-красной помады у меня уже начинает болеть голова.
        - Нет-нет-нет, это не я. - Я отговариваюсь и выскакиваю наружу.
        Я туда не вернусь, ни хрена подобного. Тесса с ума сойдет, если подумает, что я был со стриптизершами. Я прямо представляю, как она орет на меня за это. Жаль, что она не ответила, когда я звонил. Снова набираю ее номер, а Нэт пытается пробиться по другой линии. Я к ним не пойду, ни за что. С меня достаточно этих вечеринок.
        Уверен, она уже злится на меня за то, что я не позвонил ей раньше, но не понимаю, когда мне стоит звонить, а когда нет. Я не хочу давить на нее, но и предоставлять ей слишком много свободы тоже. Я выбрал нелегкий путь, и придерживаться его чертовски сложно.
        Я снова смотрю на телефон: мое «Привет» - последнее среди всех отправленных и полученных сообщений. Похоже, мы снова остались вдвоем: я и моя чертова пустая квартира.
        С днем долбаного рождения меня.
        Глава 109
        Тесса
        Я просыпаюсь под странный звук будильника и не сразу понимаю, что ночью из-за Хардина выключила телефон. Потом вспоминаю, как сидела на кухне и с каждой минутой мой энтузиазм все угасал, а он в итоге вообще не пришел.
        Я умываюсь и готовлюсь к долгой поездке в офис: по нашей квартире я скучаю только из-за того, что оттуда было ближе добираться до работы. И из-за Хардина. И из-за книжных полок вдоль всей стены. И из-за маленькой, но просто идеальной кухни. И из-за той лампы. И из-за Хардина.
        Я спускаюсь вниз и вижу, что на кухне только Карен. Я сразу перевожу взгляд на торт со свечками в виде цифры тринадцать и именем Хардина из дурацкого крема, который за ночь растекся, и четкими остались только две буквы - «ад».
        Может, это он и есть.
        - У него не получилось приехать, - говорю я, не глядя ей в глаза.
        - Да… я так и поняла.
        Она сочувственно улыбается мне и протирает очки о фартук.
        Она идеальная домохозяйка, всегда что-то готовит или убирает, но кроме того, она невероятно добрая и искренне любит своего мужа, свою семью и даже своего грубого пасынка.
        - Все в порядке. - Я пожимаю плечами и наливаю себе кофе.
        - Милая, ты не обязана всегда делать вид, что все в порядке.
        - Знаю. Но так легче, - отвечаю я, и она кивает.
        - Это и не должно быть легко, - говорит она.
        Смешно: она успокаивает меня словами, которые Хардин обычно говорит, противореча мне.
        - В общем, на следующей неделе мы думаем съездить на пляж. Если ты захочешь поехать с нами, мы будем рады.
        В маме Лэндона мне нравится еще и то, что она не заставляет меня говорить о чем-то, если я не хочу.
        - На пляж? В феврале? - удивляюсь я.
        - У нас есть катер, и надо бы опробовать его до того, как станет тепло. Будем наблюдать за китами - это очень здорово, тебе понравится.
        - Правда? - Я никогда не каталась на катере, и одна мысль об этом меня ужасает, но посмотреть на китов и правда интересно. - Ну, хорошо.
        - Отлично! Мы прекрасно проведем время, - уверяет она, а затем уходит в гостиную.
        Приехав в «Вэнс», я наконец включаю мобильный. В конце концов, надо перестать выключать его каждый раз, когда я злюсь. В следующий раз можно просто не отвечать на звонки Хардина. Если бы что-то случилось с мамой и она не смогла бы дозвониться, я бы чувствовала себя ужасно.
        Выхожу из лифта и вижу Кимберли и Кристиана - они стоят рядом друг с другом. Он что-то шепчет ей на ухо, а она хихикает; затем он убирает ей за ухо прядь волос и целует. Оба улыбаются.
        Я спешу в кабинет. Надо позвонить матери - самое время, - но она не берет трубку. Я начинаю читать рукопись, но она успевает взбесить меня уже после первых пяти страниц. Заглянув в самый конец, я замечаю слова «Да, согласна» и вздыхаю. Как мне надоело читать одно и то же: девочка встречает мальчика, мальчик влюбляется, на их пути возникает какая-нибудь проблема, они мирятся, женятся, заводят детей, конец. Решив, что дальше читать не стоит, я бросаю страницы в мусорную корзину. Я жалею, что не дала этой истории ни одного шанса, но это совсем не то, что нужно.
        Мне нужна жизненная история с настоящими проблемами, скандалами, а не просто с одной небольшой ссорой, и даже расставанием. Настоящим. Люди делают друг другу больно и возвращаются, только чтобы ощутить еще больше боли… прямо как я. Теперь я это понимаю.
        Мимо моего кабинета проходит Кристиан, и, сделав глубокий вдох, я выхожу и иду за ним. Я поправляю юбку и пытаюсь продумать, что мне сказать ему о Сиэтле. Надеюсь, из-за Хардина я не потеряла шанс туда переехать.
        - Мистер Вэнс? - Я осторожно стучусь.
        - Тесса? Заходи, - приглашает он, улыбаясь мне.
        - Извините, что отвлекаю, у вас не найдется пара минут, чтобы кое о чем поговорить? - спрашиваю я, и он жестом приглашает меня присесть. - Я хотела узнать насчет Сиэтла: могу ли я рассчитывать на переезд туда? Я понимаю, что спрашивать уже слишком поздно, но я очень хотела бы поехать, тем более Тревор рассказывал мне об этом, и я просто подумала, что это была бы отличная возможность, если…
        Кристиан останавливает меня, подняв руку, и смеется.
        - Ты правда хочешь туда поехать? - с улыбкой спрашивает он. - В Сиэтле все совсем по-другому. - Его взгляд кажется добрым, но я чувствую, что не убедила его.
        - Да, уверена. Я очень хотела бы переехать… - Очень хотела бы. Правда, очень. Разве не так?
        - А Хардин? Он поедет с тобой? - Он потягивает узел галстука, ослабляя его.
        Стоит ли сказать ему, что Хардин не хочет туда ехать? Что в нашем с ним будущем нет ничего определенного и что он жутко упрямый и подозрительный? Вместо этого я отвечаю:
        - Мы пока не решили.
        Вэнс смотрит мне в глаза.
        - Я был бы рад взять тебя к нам в Сиэтл. - Спустя мгновение он добавляет: - И Хардина тоже. Если он поедет, то, возможно, даже получит прежнее место, - говорит Кристиан, а затем смеется. - Если не будет болтать лишнего.
        - Серьезно?
        - Конечно. Надо было давно об этом сказать. - Он снова дергает галстук, а потом и вовсе снимает его и кладет на стол.
        - Большое спасибо! Я очень вам благодарна, - искренне говорю я.
        - Когда ты примерно будешь готова к переезду? Мы с Кимберли и Тревором собираемся поехать через две недели, но ты можешь задержаться. Тебе ведь придется переводиться в другой университет. Я буду рад оказать тебе любую помощь с этим.
        - Две недели в самый раз, - отвечаю я, даже не подумав.
        - Отлично, просто отлично. Ким будет очень рада.
        Он улыбается, и я замечаю, как он переводит взгляд на фотографию Кимберли и Смита, которая стоит у него на столе.
        - Еще раз спасибо, это очень много для меня значит, - говорю я, а потом выхожу из его кабинета.
        Сиэтл. Две недели. Я переезжаю в Сиэтл через две чертовы недели. Я готова.
        Готова ли я?
        Конечно. Я много лет ждала этого момента. Просто не ожидала, что он настанет так скоро.
        Глава 110
        Тесса
        Я стою у дома Зеда в надежде, что он скоро будет. Мне очень надо поговорить с ним, а он сказал, что уже едет домой с работы. По пути сюда я остановилась выпить кофе, чтобы убить время. Через несколько минут подъезжает Зед на своем грузовике - в машине играет безумно громкая музыка. Увидев его в черных джинсах и красной футболке с обрезанными рукавами, тут же забываю, зачем приехала.
        - Тесса! - Он широко улыбается, и мы заходим.
        Он готовит мне кофе, наливает себе газировки, и мы садимся в гостиной.
        - Зед, думаю, мне надо тебе кое-что сказать. Но сначала еще расскажу про другое, - говорю я.
        Он кладет руки за голову и откидывается на спинку дивана.
        - Ты про вечеринку?
        - Ты был там? - спрашиваю я, откладывая свой разговор.
        Сажусь в кресло напротив.
        - Да, заходил ненадолго, но ушел, когда появились эти стриптизерши. - Зед потирает затылок.
        Я чувствую, что не могу вздохнуть.
        - Стриптизерши? - хрипло говорю я и ставлю кружку на стол, чтобы ненароком не пролить горячий кофе себе на колени.
        - Ага, мало того что все напились, так еще и позвали стриптизерш. Это не по мне, вот я и ушел. - Он пожимает плечами.
        Я готовила Хардину торт и собиралась провести его день рождения вместе с ним, а он напивался в компании стриптизерш?
        - Что еще было интересного на этой вечеринке? - спрашиваю я, стараясь сменить тему, но не перестаю думать о том, что рассказал Зед.
        Как Хардин мог кинуть меня ради такого?
        - Ничего особенного, обычная тусовка. Ты говорила с Хардином? - спрашивает он, не отрывая взгляда от своей газировки и дергая за колечко банки.
        - Нет, я… - Я не хочу признаваться, что Хардин так меня продинамил.
        - Что ты хотел сказать? - спрашивает Зед.
        - Он обещал заехать, но так и не появился.
        - Вот это подлость. - Он качает головой.
        - Да, и знаешь, что самое неприятное? Что до этого мы так здорово провели время на свидании, и я подумала, что теперь он действительно ставит меня на первое место.
        Я поднимаю глаза: взгляд Зеда полон сочувствия.
        - А потом он променял тебя на какую-то вечеринку, - добавляет он.
        - Да… - Я правда не знаю, что еще сказать.
        - Думаю, это показывает, какой он на самом деле и что он не собирается меняться. Понимаешь?
        Неужели он прав?
        - Понимаю. Просто мы могли бы поговорить об этом, или он мог бы заранее сказать, что не хочет приходить, и тогда мне не пришлось бы сидеть несколько часов и ждать его.
        Я ковыряю пальцами облупившийся край деревянного стола.
        - Тебе вообще не стоит с ним это обсуждать. Если бы он захотел уделить тебе время, то приехал бы и не заставил тебя ждать.
        - Знаю, ты прав, но это и есть главная проблема в наших отношениях. Мы ничего не обсуждаем, мы оба спешим сделать выводы - все заканчивается скандалом, и кто-то из нас уходит, - говорю я.
        Я понимаю, что Зед просто пытается помочь, но я действительно хочу поговорить с Хардином лицом к лицу, услышать, как он объяснит то, что ему интереснее тусоваться со стриптизершами, чем быть со мной.
        - Разве вы не расстались?
        - Нет… то есть да, но… я даже не знаю, как это объяснить.
        Это все жутко меня выматывает, а из-за Зеда кажется еще более запутанным.
        - Это твой выбор. Просто я бы хотел, чтобы ты перестала зря тратить на него время.
        Он вздыхает и встает с дивана.
        - Знаю, - шепотом отвечаю я и смотрю на телефон, надеясь увидеть сообщение от Хардина. Ничего нет.
        - Хочешь есть? - спрашивает Зед с кухни, и я слышу, как он бросает в помойку пустую банку.
        Глава 111
        Хардин
        Эта квартира кажется просто чертовски пустой.
        Находиться здесь без нее невыносимо. Мне не хватает того, как она клала ноги мне на колени, читая учебник, а я делал вид, что работаю, хотя на самом деле украдкой смотрел на нее. Мне не хватает того, как она меня доставала, тыкая ручкой, и когда я вырывал ее и поднимал над ее головой, она делала вид, что разозлилась, но на деле просто пыталась привлечь мое внимание. Она забиралась ко мне на колени, чтобы отобрать ручку, и каждый раз это заканчивалось одинаково, что мне очень даже нравилось.
        - Черт, - говорю я самому себе и откладываю папку в сторону.
        Я сегодня ни хрена не сделал - как и вчера, как и, собственно, в последние две недели.
        Меня все еще жутко злит, что вчера она мне так и не ответила, но больше всего на свете я сейчас хочу просто увидеть ее. Она сейчас наверняка дома у моего отца, так что надо поехать туда и поговорить с ней. Если я позвоню и она не возьмет трубку, это еще больше меня встревожит, поэтому лучше просто заехать.
        Знаю, по идее, я должен дать ей свободу, но… к черту эту свободу. Эта тактика не для меня, и, надеюсь, она со мной согласна.
        Я добираюсь до дома отца к семи часам, но машины Тессы там нет.
        Какого черта?
        Наверное, она пошла с Лэндоном в магазин, или в библиотеку, или еще там куда-нибудь. Но увидев, что Лэндон сидит на диване с учебником, понимаю, что это не так. Ну отлично.
        - Где она? - спрашиваю я, как только захожу в гостиную.
        Я едва не сажусь рядом, но решаю, что лучше постоять. Если я сяду рядом с Лэндоном, это будет чертовски странно.
        - Не знаю, я ее еще сегодня не видел, - отвечает он, почти не отрывая взгляд от книги.
        - Ты с ней не говорил? - спрашиваю я.
        - Нет.
        - Почему?
        - А почему я должен с ней говорить? Не все же ее преследуют, - улыбается он.
        - Заткнись, - раздраженно говорю я.
        - Я правда не знаю, где она, - объясняет Лэндон.
        - Ну, тогда я подожду здесь… наверное.
        Я иду на кухню и сажусь за стол. Если он и стал мне немного нравиться, это еще не значит, что я буду сидеть рядом и смотреть на него, пока он делает домашнюю работу.
        На столе стоит блюдо с растекшимся шоколадным комом, из которого торчат свечки - один и три. И эта штука - чей-то именинный торт?
        - Это что за дерьмовый торт тут стоит? - кричу я.
        Я не могу понять, чье имя написано на нем белой глазурью - если это вообще имя.
        - Это твой дерьмовый торт, - отвечает Карен. Я поворачиваюсь и вижу, что она язвительно усмехается.
        Я даже не видел, как она зашла.
        - Мой? Тут же тринадцать, а не двадцать один.
        - Других свечек я не нашла, но Тессе понравилась эта идея, - объясняет она.
        Ее голос звучит как-то не так. Она злится, что ли?
        - Тесса? Ничего не пойму.
        - Она приготовила его вчера вечером, когда ждала тебя, - говорит она, а затем отворачивается и начинает резать курицу.
        - Но я не приезжал.
        - Знаю, а она тебя ждала.
        Смотрю на этот ужасный торт и чувствую себя полным идиотом. Почему она решила приготовить торт, не пригласив меня прийти? Мне никогда не понять эту девушку. Чем дольше я смотрю на шоколадную массу, тем приятнее она мне кажется. Конечно, вид у нее не очень, но вчера торт наверняка был красивым - пока не простоял тут весь день.
        Я представляю, как она смеется, втыкая в него эти свечки с неподходящими цифрами. Представляю, как она слизывает тесто с ложки и морщит лоб, стараясь написать кремом мое имя.
        Она приготовила мне торт, а я пошел на эту гребаную вечеринку. Ну не идиот?
        - Где она сейчас? - спрашиваю я у Карен.
        - Даже не представляю и не знаю, будет ли она к ужину.
        - Можно мне остаться? На ужин?
        - Конечно, можно, ты еще спрашиваешь, - с улыбкой отвечает она.
        Эта улыбка показывает ее настоящий характер: она, должно быть, считает меня настоящим засранцем, но все равно улыбается и радуется моему желанию поужинать с ними.
        К тому времени, когда мы садимся за стол, я уже, на хрен, схожу с ума от волнения. Я ерзаю на стуле, каждую секунду выглядываю в окно, собираюсь набрать ее номер хоть тысячу раз, пока она не ответит. Просто схожу с ума, черт возьми.
        Отец обсуждает с Лэндоном следующий бейсбольный сезон. Вот бы они оба заткнулись, на фиг.
        Да где она, блин?
        Я достаю телефон, собираясь наконец отправить ей сообщение, и слышу, как открывается входная дверь. Я машинально вскакиваю со стула, и все на меня смотрят.
        - Чего? - рявкаю я и иду в гостиную.
        Когда она, едва не спотыкаясь, заходит внутрь, держа в руках книги и нечто похожее на лист картона, чувствую, что мне становится легче.
        Она видит меня, и у нее из рук все падает на пол. Я подбегаю и помогаю ей все собрать.
        - Спасибо. - Она забирает у меня книги и идет к лестнице.
        - Куда ты?
        - Отнести все в комнату… - повернувшись, отвечает она, но затем снова отворачивается.
        Раньше я бы просто начал с ней ругаться, но сейчас, хотя бы один раз за все время, надеюсь без криков выяснить, в чем проблема.
        - Ты будешь ужинать? - спрашиваю я ей вслед.
        - Да, - лаконично говорит она, не обернувшись.
        Я ничего не говорю в ответ и возвращаюсь в столовую.
        - Она скоро придет, - объясняю я остальным.
        Честное слово, я заметил, как Карен улыбается, но когда я перевожу на нее взгляд, ее улыбка исчезает.
        Через несколько минут, которые показались мне часами, Тесса наконец садится за стол рядом со мной. Надеюсь, это хороший знак.
        Но я быстро понимаю, что ничего хорошего в этом нет, потому что она не сказала мне ни слова и почти ничего не съела.
        - Я почти все уладил с документами для университета в Нью-Йорке. Сам еще не могу поверить, - говорит Лэндон, и его мама с гордостью улыбается.
        - Но семейных льгот ты там уже не получишь, - шутит отец, но по-настоящему смеется в ответ только Карен.
        Тесса и Лэндон, двое вежливых подлиз, тоже улыбаются и смеются, но я-то знаю, что они только притворяются.
        Когда отец снова начинает говорит про спорт, я, пользуясь моментом, пытаюсь заговорить с Тессой.
        - Я видел торт… я не знал… - шепчу я.
        - Не надо. Только не сейчас, прошу тебя. - Она хмурится, показывая, что вокруг нас люди.
        - Тогда после ужина? - спрашиваю я, и она кивает.
        Меня бесит, как она ковыряется в своей тарелке: хочется просто наколоть всю картошку на вилку и засунуть ей в рот. Вот поэтому у нас столько проблем - я сижу и мечтаю насильно ее накормить. Отец пытается вовлечь нас всех в беседу и рассмешить своими шутками, но получается у него хреново. Изо всех сил стараюсь не обращать на него внимания и доедаю свою порцию.
        - Все очень вкусно, милая, - хвалит отец Карен, когда она начинает убирать со стола. Он смотрит на Тессу, потом снова на свою жену. - Может, возьмем Лэндона и съездим втроем в «Дэйри куин»? Давно я там не был…
        Карен кивает ему с притворным энтузиазмом, а Лэндон спешит помочь ей все убрать.
        - Мы можем поговорить? - удивляет меня Тесса своим вопросом, вставая из-за стола.
        - Да, конечно.
        Я иду за ней наверх, и мы заходим в комнату, которая здесь стала уже ее.
        Она закрывает за мной дверь, и я пока не могу понять, собирается ли она закричать или заплакать.
        - Я видел торт… - Я решаю заговорить первым.
        - Неужели? - Она садится на край кровати; ее голос звучит практически равнодушно.
        - Да… это… так мило с твоей стороны.
        - Да…
        - Прости, что пошел на вечеринку и не предложил тебе провести время вместе.
        Она ненадолго закрывает глаза и делает глубокий вдох, а затем открывает их.
        - Хорошо, - все так же монотонно отвечает она.
        Когда я вижу, каким пустым взглядом она смотрит в окно, у меня по телу проходит дрожь. Она выглядит так, будто кто-то лишил ее всех жизненных сил…
        Кто же?
        Я.
        - Мне правда очень жаль. Я не думал, что ты захочешь увидеться, - ты же сказала, что будешь занята.
        - И с чего ты так думал? Я ждала, пока твои «полчаса» не растянулись на весь вечер.
        Ее голос по-прежнему лишен эмоций, и от этого по спине у меня пробегают мурашки.
        - О чем ты?
        - Ты сказал, что приедешь, и не приехал. Все очень просто.
        Лучше бы уж она на меня накричала.
        - Я этого не говорил. Я спрашивал, хочешь ли ты пойти на вечеринку, а потом вчера вечером прислал тебе сообщение и звонил, но ты не ответила.
        - Ну надо же. Видимо, ты серьезно напился, - медленно проговаривает она, и я подхожу к ней вплотную.
        Хотя я стою прямо перед ней, она на меня не смотрит. Она пристально глядит куда-то вдаль, и это меня тревожит. Я привык к ее гневу, к ее упрямству, к ее слезам… но только не к этому.
        - Что ты имеешь в виду? Я звонил тебе…
        - Да, в полночь.
        - Понимаю, я не такой сообразительный, как ты, но сейчас я просто в чертовом тупике, - говорю я.
        - Почему ты передумал? Почему не пришел? - спрашивает она.
        - Я не знал, что должен был прийти. Я написал тебе «Привет», но ты не ответила.
        - Я ответила, и ты потом тоже. Ты сказал, что тебе скучно и спросил, можно ли приехать ко мне.
        - Нет… я такого не отправлял.
        Она что, была пьяная?
        - Отправлял. - Она подает мне свой мобильный.
        «Скукота. Можно я приеду?»
        «Да, через сколько будешь?»
        «Через полчаса».
        Что за хрень?
        - Я это тебе не писал, это не я. - Я проигрываю в голове прошлый вечер. Она ничего не говорит, молча ковыряет ногти. - Тесса, если бы я получил от тебя хоть малейший намек на то, что ты меня ждешь, я бы обязательно приехал.
        - Ты серьезно говоришь, что не присылал мне эти сообщения, когда я тебе только что их показала? - едва не смеется она.
        Я хочу, чтобы она закричала на меня: когда она кричит, я хотя бы понимаю, что ей это небезразлично.
        - Мне еще раз повторить? - сердито говорю я.
        Она молчит, а потом спрашивает:
        - Тогда кто их отправил?
        - Я не знаю… блин, я не знаю, кто… Зед! Вот кто это был, черт возьми, Зед!
        Этот ублюдок отдал мне мой телефон, обнаружив его на диване: судя по всему, это он написал Тессе от моего имени, обманом заставив ее ждать меня.
        - Зед? Ты правда пытаешься обвинить во всем Зеда?
        - Да! Именно это я и делаю. Когда я ушел, он сидел на диване, а потом принес мне мой мобильный. Я уверен, что это он, Тесса, - объясняю я.
        В ее взгляде я вижу смятение и на мгновение чувствую, что она готова поверить мне, но она качает головой…
        - Не знаю… - будто себе под нос говорит она.
        - Если бы я пообещал, что приду, я точно пришел бы, Тесса. Я так стараюсь, чертовски стараюсь показать тебе, что я могу измениться. Я ни за что не подвел бы тебя, Тесса. Все равно вечеринка была скучная, и мне было хреново без тебя…
        - Неужели? - Она повышает голос и встает с кровати.
        Начинается.
        - А когда пришли стриптизерши, тебе тоже было хреново? - кричит она.
        Черт.
        - Да! Я сразу ушел, как только они появились! Постой… Откуда ты вообще про них знаешь?
        - Какая тебе разница? - возмущенно отвечает она.
        - Разница есть! Это был он, понимаешь? Это был Зед! Он забивает тебе голову всем этим дерьмом, чтобы ты разочаровалась во мне! - кричу я в ответ.
        Черт, я знал, что он что-то замышляет. Только не ожидал, что он пойдет на такую низость. Он отправил ей сообщения с моего телефона, а потом удалил их. Он правда настолько тупой, чтобы опять лезть в мои отношения? Я найду этого ублюдка и…
        - Это не он! - перебивает она своим криком мои яростные мысли.
        Твою ж мать!
        - Ладно, тогда давай позвоним твоему дорогому Зеду и спросим у него.
        Я беру ее телефон и нахожу его имя… в списке избранных номеров. Черт возьми, хочется разбить ее мобильный прямо об стену.
        - Не звони ему, - возмущенно говорит она, но я не обращаю на это внимания.
        Он не берет трубку. Офигенно.
        - Что еще он тебе сказал? - Я сейчас, на хрен, взорвусь от злости.
        - Ничего, - говорит она.
        - Ты не умеешь врать, Тесса. Что еще он тебе сказал?
        Скрестив руки, она злобно смотрит на меня. Я жду ее ответа.
        - Ну?
        - Что ты был у Джейса, когда я осталась у него ночевать.
        Мой гнев готов вырваться из-под контроля.
        - Хочешь, скажу, кто постоянно бывает у Джейса, Тесс? Гребаный Зед - вот кто. Они постоянно тусуются вместе. Я пошел к нему, чтобы спросить насчет тебя и Зеда, потому что ты вдруг явно захотела переспать с ним.
        - Переспать? Я ни с кем не собиралась спать! Я оставалась там несколько раз, потому что мне приятно с ним общаться и он всегда очень добр ко мне! В отличие от тебя!
        Она подходит ближе ко мне.
        Я хотел, чтобы она накричала на меня, и теперь ее не остановить, но это лучше, чем когда она просто сидела и смотрела в одну точку.
        - Он не такой замечательный, как ты думаешь, Тесса! Как ты этого не понимаешь! Он морочит тебе голову всей этой хренью, чтобы соблазнить тебя. Он хочет с тобой переспать, вот и все. Не льсти себе, думая, что он… - Я заставляю себя замолчать. Я правда хотел сказать все это - кроме последнего предложения. - Я не это имел в виду, - говорю я, стараясь поддержать в ней гнев, а не грусть.
        - Ну, конечно. - Она закатывает глаза.
        Поверить не могу, что причина этой ссоры - Зед. Просто невероятно: я сказал, чтобы она держалась от него подальше, но она такая жутко упрямая, что ни хрена меня не слушает.
        По крайней мере, она сказала, что не спала с ним, когда несколько раз оставалась там… несколько?
        - Сколько раз ты у него ночевала? - спрашиваю я, надеясь, что все же ослышался.
        - Ты и так знаешь.
        С каждой секундой она злится все больше, и я тоже.
        - Мы можем поговорить об этом спокойно? Потому что я вот настолько чертовски близок к тому, чтобы, на хрен, сорваться, а от этого ничего хорошего нам обоим не будет.
        Я сжимаю пальцы в щепотку, чтобы подчеркнуть свои слова.
        - Я пыталась, но ты…
        - Ты можешь замолчать хотя бы на две секунды и послушать меня? - кричу я, проводя рукой по волосам.
        И что удивительно, она делает вовсе не то, чего от нее ожидал. Она подходит к кровати, садится на край и молчит.
        Я правда не знаю, что сказать и с чего начать, потому что не думал, что она действительно захочет меня слушать.
        Я иду ближе к ней и становлюсь прямо напротив; она смотрит на меня с непонятным выражением лица, и я еще немного хожу взад-вперед, прежде чем начинаю говорить.
        - Спасибо. - Я вздыхаю, облегченно и расстроенно. - Ладно… в общем, все это чертовски запутанно и хреново. Ты думала, что я захотел приехать, а потом продинамил тебя. Пора бы уже понять, что я такого не сделал бы.
        - Неужели? - перебивает она.
        Не знаю, как можно ожидать от нее этого понимания, когда я столько раз ее подводил.
        - Ты права… но послушай, - говорю я, и она закатывает глаза.
        - Вечеринка была невероятно отстойной, и я даже не пошел бы на нее, если бы ты была против. Я ничего не пил - ну, сделал один глоток, но не больше. Я не общался с другими девчонками, я почти не отвечал на приставания Молли, и я точно не развлекался с чертовыми стриптизершами. На хрена мне понадобилась бы какая-то стриптизерша, если у меня есть ты?
        Она немного успокаивается и уже не смотрит на меня так, будто хочет отрубить мне голову. Уже неплохо.
        - Не то чтобы я уже вернул тебя… но я изо всех сил стараюсь это сделать. Мне не нужен никто другой. И, более того, я хочу, чтобы и тебе не был нужен никто другой. Не знаю, почему ты сразу побежала к Зеду. Да, он так добр с тобой, бла-бла-бла… но он завравшийся ублюдок.
        - Он не сделал ничего, чтобы я так подумала, Хардин, - настаивает она.
        - Он отправлял тебе сообщения от моего имени, он нарочно рассказал тебе про стриптизерш…
        - Я даже рада, что узнала про них. И ты не можешь знать точно, что это он писал с твоего мобильного.
        - Я бы все рассказал тебе, если бы ты взяла трубку. Я не знал, в чем дело. Не подозревал, что ты приготовила мне торт и ждала меня. Ты и так с трудом замечаешь, как я стараюсь, а тут еще он вмешивается в наши отношения и внушает тебе весь этот бред.
        Она молчит.
        - Так что мы будем делать дальше, Тесса? Мне надо знать, потому что этот чертов замкнутый круг меня убивает и я больше не могу держаться от тебя на расстоянии.
        Я становлюсь перед ней на колени и ловлю ее взгляд в ожидании ответа.
        Глава 112
        Тесса
        Я не знаю, что сейчас делать и что сказать Хардину.
        Я чувствую, что он не врет мне насчет сообщений, но и не думаю, что Зед мог так со мной поступить. Я только что говорила с ним обо всем, что происходит у меня с Хардином, и он отнесся ко мне с добротой и пониманием.
        Но это ведь Хардин.
        Он говорит медленно и тихо, но все же настойчиво.
        - Ты можешь мне ответить?
        - Я не знаю, я тоже устала от всего этого. Это отнимает все мои силы, и я больше не могу, правда не могу, - говорю я.
        - Но я ничего не делал, и до вчерашнего дня все было хорошо. Это не моя вина. Я знаю, что часто бываю виноват, но не в этот раз. Прости, что не провел свой день рождения с тобой. Мы должны были быть вместе в этот день, прости меня, - извиняется Хардин.
        Положив руки на бедра, он сидит передо мной на коленях - не умоляя, как в прошлый раз, а ожидая ответа.
        Если он говорит правду насчет этих сообщений - а я думаю, что это так, - то все это просто недоразумение.
        - Но когда это закончится? С меня уже достаточно. Я так хорошо провела время, когда ты повел меня на свидание, а потом ты даже не остался со мной до утра.
        Я не до конца осознавала это, но мысли о том, почему он ушел посреди ночи, меня все же беспокоили.
        - Я не остался, потому что, если верить Лэндону, к которому я, кстати, обратился за советом, я должен дать тебе немного свободы. Судя по всему, у меня это хреново получается, но я думал, что если сделаю это, то тогда ты сумеешь обо всем подумать и тебе так будет легче, - объясняет он.
        - Мне так не легче, но речь не только обо мне. О тебе тоже, - говорю я.
        - В смысле? - спрашивает он.
        - Речь не только обо мне. Я имею в виду, для тебя все это тоже мучительно.
        - Да похрен на меня! Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо и чтобы ты поняла, что я действительно стараюсь как могу.
        - Я понимаю.
        - Что я стараюсь? - спрашивает он.
        - Да. И мне не похрен на тебя, - говорю я.
        - Тогда что мы делаем, Тесса? Теперь у нас все нормально? Или мы хотя бы движемся к нормальному?
        Он тянется рукой к моей щеке и на мгновение замирает, но я его не останавливаю.
        - Почему мы оба такие ненормальные? - шепчу я, когда он касается пальцем моих губ.
        - Я-то нормальный. А вот ты точно нет. - Он улыбается.
        - Ты еще ненормальнее меня, - говорю я, а он тянется все ближе ко мне.
        Меня злит, что он накричал на меня и заставил меня ждать его вчера вечером, хотя он, по-видимому, не имел к этому никакого отношения. Но я все равно расстроена из-за того, что мы никак не поладим, но самое главное - я скучаю по нему. Мне не хватает близости между нами. Не хватает того, как меняется его взгляд, когда он на меня смотрит.
        Надо признать, что я сыграла не последнюю роль в этой путанице. Я понимаю, какая я упрямая, и от этого только хуже - я предполагаю самое ужасное, когда он так старается, действительно старается. Я еще не готова вернуться к нашим отношениям, но у меня нет причины ссориться с ним из-за вчерашнего вечера. По крайней мере, надеюсь, что ее нет.
        Не знаю, что и думать, но в данный момент думать я вообще не хочу.
        - Нет, - шепчет он.
        Его губы почти касаются моих.
        - Да.
        - Замолчи.
        Он с невероятной осторожностью прижимается к моим губам. Он едва касается их и берет в руки мое лицо.
        Он проводит языком по моей нижней губе, и я чуть не задыхаюсь. Я приоткрываю рот, чтобы вдохнуть, но кислорода будто вовсе не осталось - нет ничего, только он. Я тяну его за футболку, чтобы поднять с колен, но он не двигается с места и продолжает не спеша целовать меня. Этот мучительно медленный темп сводит меня с ума, и я слезаю с края кровати к нему на пол.
        Он обеими руками обнимает меня за талию, а я его - за шею. Я пытаюсь заставить его лечь на спину, чтобы забраться на него сверху, но он опять не поддается.
        - В чем дело? - спрашиваю я.
        - Ни в чем, просто я не хочу заходить далеко.
        - Почему? - говорю я, не отрываясь от его губ.
        - Потому что нам надо о многом поговорить: нельзя просто запрыгнуть в постель, ничего не решив.
        Что-что?
        - Но мы не в постели, мы на полу. - Мои слова полны отчаяния.
        - Тесса… - Он слегка отстраняется от меня.
        Я сдаюсь - поднимаюсь на ноги и снова сажусь на кровать, а он смотрит на меня, широко раскрыв глаза.
        - Я просто пытаюсь поступать правильно, понимаешь? Я хочу заняться с тобой сексом, уж поверь мне. Господи, как я этого хочу. Но…
        - Все нормально. Хватит уже об этом, - прошу его я.
        Я понимаю, что сейчас это не лучшая идея, но я и не думала, что в итоге мы обязательно переспим. Я просто хотела быть ближе к нему.
        - Тесс.
        - Перестань, ладно? Я все поняла.
        - Нет, судя по всему, не поняла, - расстроенно говорит он и встает с пола.
        - У нас никогда не получится, да? Вот так и будет все время. То вместе, то врозь; то хорошо, то плохо. Ты нуждаешься во мне, но когда мне нужен ты, ты меня просто отталкиваешь, - отвечаю я, уговаривая себя не заплакать.
        - Нет… это не так.
        - Похоже, что так. Что ты от меня хочешь? Хочешь, чтобы я поверила, что ты сумеешь измениться ради меня, но что потом?
        - В смысле?
        - Что будет после?
        - Не знаю… мы еще не дошли до этого. Я хочу снова приглашать тебя на свиданья и смешить тебя, а не расстраивать. Я хочу, чтобы ты снова полюбила меня. - Его глаза блестят, он пытается сморгнуть слезы.
        - Я не перестаю любить тебя, - уверяю я. - Но этого недостаточно, Хардин. Только в книгах любовь все побеждает. В жизни столько сложностей, и даже моя любовь к тебе не всегда помогает с ними справиться.
        - Знаю. Все сложно, но так не будет всегда. Мы и дня не можем провести без ссоры, кричим, ругаемся и дуемся друг на друга, как малые дети, делаем что-то из злости и говорим всякую чепуху. Мы чертовски усложняем самые простые вещи, но мы как-нибудь справимся с этим.
        Я не знаю, что нам делать дальше. Я рада, что мы с Хардином более-менее цивилизованно обсуждаем все случившееся, но я не могу игнорировать тот факт, что он не поддержит мое решение насчет Сиэтла.
        Я собиралась рассказать ему, но боюсь, что, узнав об этом, он опять что-нибудь скажет Кристиану. И раз уж мы продолжим пытаться восстановить наши отношения или что-то вроде того, то от этой новости сейчас будет только хуже.
        Если у нас действительно все получится, то будет не так уж важно, где я живу, - здесь или в двух часах езды отсюда. Я не позволю мужчине распоряжаться моим будущим, как бы сильно я его ни любила.
        Я точно знаю, как все будет: он сорвется и помчится к Кристиану или к Зеду. Скорее всего, к Зеду.
        - Если я сделаю вид, что за последние сутки ничего не случилось, ты пообещаешь мне кое-что? - спрашиваю я.
        - Что угодно, - выпаливает он.
        - Не лезь к нему.
        - К Зеду? - сердито говорит он.
        - Да, к Зеду, - отвечаю я.
        - Нет, ни хрена. Я такого не пообещаю.
        - Ты же сказал… - начинаю я.
        - Нет, даже не начинай. Из-за него у нас до хрена проблем, и я не собираюсь просто молчать и ничего не делать. Ни фига подобного. - Она принимается ходить взад-вперед по комнате.
        - Ты не можешь доказать, что именно он взял твой мобильный, Хардин, и драка - не лучший способ решения проблем. Просто дай мне поговорить с ним и…
        - Нет, Тесса! Я уже говорил, что не хочу видеть тебя рядом с ним. Повторять я не собираюсь, - сердится он.
        - Не тебе решать, с кем я могу общаться, Хардин.
        - Как еще тебе это доказать? Того, что он писал тебе с моего телефона, недостаточно?
        - Это не он! Он бы так не поступил.
        По крайней мере, я так думаю. Зачем ему это?
        - Ты действительно самый наивный человек, которого я когда-либо знал, и это ужасно раздражает.
        - Мы можем наконец перестать ругаться?
        Я сажусь на кровать и подпираю подбородок руками.
        - Пообещай, что будешь держаться от него подальше.
        - Пообещай, что не станешь драться с ним, - не отступаю я.
        - Ты перестанешь общаться с ним, если я это пообещаю?
        Я не хочу соглашаться, но и не желаю, чтобы Хардин снова устраивал с ним потасовку. От всего этого у меня уже болит голова.
        - Да.
        - И под этим я имею в виду вообще никак не пересекаться. Ни сообщений, ни встреч в его естественно-научном корпусе, ничего такого, - говорит он.
        - Как ты узнал, что я туда ходила? - спрашиваю я.
        Он что, видел меня? От мысли о том, что Хардин заметил меня с Зедом в оранжерее, полной мерцающей цветов, у меня тут же учащается пульс.
        - Нэт сказал, что видел тебя.
        - Вот как.
        - Может, ты хочешь рассказать мне что-нибудь еще, пока мы как раз обсуждаем Зеда? Потому что после этого я не желаю слышать о нем ни слова, - говорит Хардин.
        - Нет, - вру я.
        - Уверена? - спрашивает он.
        Я не хочу говорить ему об этом, но должна. Я не могу ожидать от него честности, если сама не буду честна с ним.
        Я закрываю глаза.
        - Я с ним целовалась, - шепотом произношу я, надеясь, что он не разберет.
        Но Хардин резко сбрасывает книги со стола, а значит, все услышал.
        Глава 113
        Тесса
        Открываю глаза и поднимаю взгляд на Хардина. Он на меня не смотрит. Такое чувство, что он вообще не замечает моего присутствия. Сжав кулаки, он пристально глядит на кипу сброшенных на пол книг.
        Чтобы вырвать его из этого ступора, я повторяю:
        - Я целовалась с ним, Хардин.
        Вместо того чтобы взглянуть на меня, он отчаянно бьется лбом о свои кулаки, и я пытаюсь сложить свои мысли в какое-нибудь разумное объяснение.
        - Я… ты… почему? - бормочет он.
        - Я думала, что ты забыл про меня… что я тебе больше не нужна, а он был рядом и…
        Это не объяснение, и я это понимаю. Но не знаю, что еще сказать. Хочу подойти к нему, но мои ноги не двигаются, и я остаюсь сидеть на кровати.
        - Хватит нести чушь! Хватит говорить, что он был рядом. Клянусь богом, если я услышу об этом еще хоть один гребаный раз…
        - Ладно, прости! Прости меня, Хардин. Мне было так больно, я запуталась, а он говорил все то, что я так хотела услышать от тебя, и…
        - Что он сказал?
        Я не хочу повторять слова Зеда, только не Хардину.
        - Хардин… - Я хватаюсь за подушку, будто за спасательный круг.
        - Говори! - требует он.
        - Он просто сказал, что если бы спор выиграл он, то мы с ним были бы вместе.
        - И каково это?
        - Что?
        - Каково слушать весь этот бред? Этого ты хочешь? Быть с ним, а не со мной?
        Он начинает закипать, и я вижу, что он изо всех сил пытается сдержаться, но гнев уже готов вырваться наружу.
        - Нет, этого я не хочу. - Я слезаю с кровати и не спеша приближаюсь к нему.
        - Не надо. Не подходи ко мне. - Его слова глубоко ранят меня, и я замираю на месте.
        - Чем еще ты с ним занималась? Трахалась? Отсасывала у него?
        Как хорошо, что дома никого нет и никто не услышит эти мерзости.
        - Господи, нет! Ты же знаешь, что нет. Не знаю, о чем я думала, когда целовала его. Я вела себя глупо, и мне было так плохо из-за того, что ты оставил меня.
        - Оставил тебя? Это ты, на хрен, от меня ушла, а теперь я узнаю, что ты гуляешь по кампусу, как чертова шлюха! - кричит он.
        Мне хочется заплакать, но ведь важны не только мои чувства, но и его, а им сейчас движет гнев и обида.
        - Я не хотела. Не называй меня так, - говорю я, сжимая край стула.
        Хардин поворачивается ко мне спиной, оставляя меня наедине с виной. Не могу представить, как бы я чувствовала себя на его месте, если бы такое случилось в самый ужасный период моей жизни. Но я не подумала о том, что он ощущает сейчас, когда это сделала я. Я ведь предполагала, что он тоже проводит время с кем-то другим.
        - Хочешь пока остаться один? - неуверенно спрашиваю я.
        - Да.
        Я не хотела услышать такой ответ, но не спорю и выхожу из комнаты. Он не оборачивается.
        Стою в коридоре и опираюсь на стену, не зная, что мне делать. Странно так думать, но лучше бы он накричал на меня, прижал бы меня к стене и потребовал сказать, почему я это сделала, вместо того чтобы глядеть в окно и просить меня уйти.
        Может, в этом и проблема: мы оба жаждем эмоционального выяснения отношений. Не думаю, что это на самом деле так: мы через многое прошли за все это время, хотя перепалок у нас было больше, чем спокойных моментов. Я верила, что ссоры начинаются и заканчиваются в одно мгновение, как это бывает во многих прочитанных мной романах: извинившись, можно решить любую проблему и моментально наладить отношения. Книги врут. Может, именно поэтому я без ума от «Грозового перевала» и «Гордости и предубеждения»: обе истории по-своему невероятно романтичны, но при этом правдиво показывают, как слепа бывает любовь и к чему приводят пустые обещания.
        Вот это и есть правда. Это и есть мир, в котором все совершают ошибки - даже невероятно наивная девчонка, обычно сама страдающая от бесчувственности и вспыльчивости своего парня. В этом мире никто не без греха, никто. А хуже всех тот, кто считает себя идеальным.
        Грохот из комнаты, где остался Хардин, меня пугает, и я прикрываю рот рукой, когда он раздается снова и снова. Он все там разобьет. Я так и знала. Я должна остановить Хардина и не дать ему сломать что-нибудь еще в доме его отца, но, если честно, я боюсь. Не в том смысле, что он меня толкнет или ударит, - я боюсь того, что он может мне наговорить в таком состоянии. Но я не должна бояться, я сумею справиться.
        - Черт! - кричит он.
        Я захожу в комнату. Хорошо, что Кен пригласил Карен и Лэндона в кафе на десерт, но если кто-нибудь сейчас помог бы мне остановить его, это тоже было бы неплохо.
        В руке Хардин держит деревяшку - увидев, что рядом с ним валяется стул, я понимаю, что это его ножка. Он отбрасывает ее в сторону, и его зеленые глаза загораются яростью.
        - Ты понимаешь, что значит «оставь меня, на хрен, в покое», Тесса?
        Делаю еще один глубокий вдох, чтобы не реагировать на его слова.
        - Я не оставлю тебя в покое. - Мой голос звучит не так уверенно, как я хотела бы.
        - Ты не знаешь, на что нарываешься, - угрожает он.
        Я подхожу ближе к нему и останавливаюсь меньше чем в полуметре. Он пытается отступить, но упирается в стену.
        - Ты не сделаешь мне больно, - говорю я в ответ на его пустые угрозы.
        - Ты так уверена? Я и раньше это делал.
        - Не нарочно. Я знаю, что ты не сможешь с этим жить, если такое случится.
        - Ничего ты не знаешь! - кричит он.
        - Поговори со мной, - спокойно говорю я.
        Сердце выскакивает из груди: я смотрю, как он закрывает, а потом снова открывает глаза.
        - Мне нечего тебе сказать, ты не нужна мне. - Его голос звучит неестественно.
        - Это неправда.
        - Нет, Тесса, правда. Мне ни хрена от тебя не надо. Он может тебя забирать.
        - Мне нет до него дела. - Я пытаюсь не обращать внимания на его грубые слова.
        - Видимо, есть.
        - Нет, мне нужен только ты.
        - Брехня! - Он бьет ладонью об стену. Это пугает меня, но я не двигаюсь с места. - Убирайся, Тесс.
        - Нет, Хардин.
        - Тебе больше нечем заняться? Иди к своему Зеду. Потрахайся с ним, потому что мне на это насрать, - поверь мне, Тесса, я займусь тем же самым. Я уйду отсюда и пересплю с каждой девчонкой, на которую только упадет мой взгляд.
        На глазах у меня выступают слезы, но он, похоже, не обращает внимания.
        - Ты говоришь это в порыве злости, ты так не думаешь.
        Он оглядывает комнату в поисках чего-то - чего угодно, - что можно разбить. Но почти ничего целого не осталось. К счастью, все, что попало ему под руку, в основном было моим. Лист картона, который я принесла Лэндону для его проекта по биологии… сумка, из которой вывалились на пол все мои книги. Мои вещи, разбросанные по комнате, и, конечно, сломанный стул.
        - Я не хочу даже смотреть на тебя… уходи, - резко говорит он, но уже не так сердито.
        - Прости, что целовалась с ним, Хардин. Я понимаю, как тебе из-за этого больно, прости меня за это. - Я поднимаю на него глаза.
        Он не отрывает взгляд от моего лица и молчит. Я вздрагиваю, когда он касается пальцем моей щеки, чтобы вытереть слезы.
        - Не бойся, - шепчет он.
        - Я не боюсь, - так же тихо отвечаю я.
        - Не знаю, смогу ли я забыть об этом, - прерывисто дыша, говорит он.
        От его слов у меня едва не подкашиваются колени. Могла ли я хоть раз за все время наших с Хардином отношений подумать о том, что это он уйдет от меня из-за моей неверности? Мой поцелуй с незнакомым парнем на Новый год - это совсем другое; он жутко разозлился, и я знала, что он мне за это устроит, но глубоко внутри была уверена, что его гнев пройдет быстро. Но теперь это Зед. Из-за меня развалилась их дружба, они несколько раз дрались, и я знаю, что Хардина бесит, если я хоть словом обмениваюсь с Зедом.
        Думаю, что полностью вернуться к отношениям с Хардином - сейчас не лучшая идея, но проблема нашего неопределенного будущего теперь отошла на второй план. Непрошеные слезы капают из глаз, заставляя его нахмуриться.
        - Не плачь, - тихо говорит он, поглаживая меня по щеке.
        - Прости, - выдыхаю я. По моей губе стекает слеза, и я ее слизываю. - Ты еще любишь меня? - Я должна это спросить.
        Я знаю, что любит, но я отчаянно нуждаюсь в этих словах.
        - Конечно, люблю и всегда буду любить. - Его голос звучит успокаивающе.
        Это сочетание странно прекрасно: его тяжелое и неровное дыхание, но спокойный и нежный голос. Словно гигантские волны, бесшумно бьющиеся о берег.
        - Когда ты будешь знать, чего ты хочешь дальше? - спрашиваю я, боясь услышать его ответ.
        Он вздыхает, и, когда его дыхание немного выравнивается, он упирается лбом в мой лоб.
        - Не знаю, без тебя я все равно не могу.
        - Я тоже, - шепчу я. - Без тебя не могу.
        - Похоже, у нас никак не получается разобраться с этой хренью?
        - Никак.
        После его приступа гнева мы наконец спокойно отвечаем друг другу, и это едва не вызывает у меня улыбку.
        - Но мы можем попробовать? - предлагаю я, пытаясь прижаться к нему и боясь, что он меня остановит.
        - Иди ко мне. - Он обнимает меня и притягивает к груди.
        Это волшебное ощущение, как вернуться домой после долгого отсутствия. Я прижимаюсь лицом к его футболке, и его запах меня успокаивает.
        - Больше даже не подойдешь к нему, - говорит он, уткнувшись мне в волосы.
        - Знаю, - не раздумывая, соглашаюсь я.
        - Это не значит, что я все забыл, я просто по тебе скучаю.
        - Знаю, - повторяю я, еще сильнее прижимаясь к нему.
        Я чувствую, как громко и быстро бьется его сердце.
        - Нельзя же целовать всех подряд, когда ты злишься. Это ненормально, и я этого не потерплю. Ты бы с ума, на хрен, сошла, если бы я такое сделал.
        Я поднимаю голову и ловлю сердитый взгляд Хардина. Разрывая объятия, я протягиваю руку к его волосам и провожу пальцами по его завиткам.
        Его взгляд кажется недружелюбным, но когда он слегка приоткрывает рот, я понимаю, что он меня не остановит, - и я тяну его за волосы ближе к себе. Это было бы проще, не будь он таким высоким. Хардин выдыхает, касаясь моих губ, и крепче обхватывает меня за талию: он опускает руки мне на бедра, а затем снова обнимает меня.
        Мои слезы и его неровное дыхание превращаются в убийственное сочетание любви и страсти. Я люблю его в тысячу раз сильнее, чем хочу его, но чувства смешиваются и усиливаются, когда он отрывается от поцелуя и проводит своими горячими губами по моим подбородку и шее. Он наклоняется, чтобы прильнуть губами к моей коже. Я едва не падаю, когда он нежно покусывает над тем местом, где у некоторых, как дань нынешней моде на худобу, выпирает ключица.
        Я отхожу назад к кровати и дергаю его за футболку, хотя он не двигается. Он недовольно пыхтит, но сдается и снова целует меня в шею; мы подходим к кровати и останавливаемся, смотря друг на друга.
        Я не хочу ничего говорить и портить то, чего мы сумели достичь, так что просто стягиваю с себя рубашку через голову. Его дыхание снова учащается - на этот раз из-за желания, а не из-за злости.
        Сбросив рубашку на пол, начинаю раздевать его. Он сам стаскивает футболку. Пальцы дрожат, но я быстро расстегиваю его ремень и сдергиваю джинсы, а он нетерпеливо их стягивает.
        Я забираюсь на кровать, и он следует за мной, не переставая водить рукой по моей обнаженной коже. Хардин двигается ближе и, наклоняясь надо мной и опираясь на руки, снова прижимается к моим губам, находит мой язык своим.
        Чувствую, как он заводится от одних только поцелуев, и поднимаю бедра, стараясь прижаться и потереться о него. Он издает стон и стаскивает с себя «боксеры» до колен. Я сразу же тянусь рукой к его члену, и он тяжело выдыхает. Я начинаю медленно двигать рукой, а затем наклоняюсь и провожу языком по головке, желая снова услышать его стоны. Я поднимаюсь и снова притягиваю его к себе.
        - Я люблю тебя, - говорю я, и он стонет, уткнувшись мне в шею.
        Он с силой тянет вниз лифчик, обнажая грудь.
        - Я люблю тебя, - наконец отвечает он. - Ты уверена, что хочешь этого? Вся эта путаница и то, что мы с тобой сейчас не вместе…
        Я киваю.
        - Не останавливайся, - прошу я.
        Он касается губами груди и заводит руку мне за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Он проводит холодными пальцами по моей теплой коже, а горячим языком жадно облизывает сосок, покусывая его.
        Я тяну его к себе за волосы, и он издает тихий стон, ведя языком к другой груди.
        Глава 114
        Хардин
        Один взгляд на Тессу, когда она раздевается, - и я готов погрузиться в нее. Я понимаю, что мы не решили все наши проблемы, но мне нужно это, чертовски нужно.
        Я стаскиваю джинсы и залезаю на кровать вместе с ней, с этой приводящей меня в ярость девчонкой, которая полностью овладела мной, моим телом и душой, и я готов отдать их ей навсегда. Мне все равно, что она с ними сделает. Это все принадлежит ей. Я принадлежу ей.
        Я смотрю на ее обнаженное тело и уже возбуждаюсь. На мгновение отрываюсь от ее прекрасной груди, чтобы достать презерватив. Она ложится на спину, разведя ноги.
        - Я хочу видеть тебя, - говорю я ей.
        Она непонимающе наклоняет голову; я осторожно беру ее за руки и притягиваю к себе на колени. Ощущать ее тело сверху чертовски приятно: она была создана для меня.
        Тесса шире раздвигает бедра и трется своей влагой о мой напрягшийся член. Я уже готов, я едва сдерживаюсь, но ее дразнящие движения просто сводят меня с ума.
        Я опускаю руку вниз и провожу пальцем по ее клитору. Она стонет и обхватывает меня за шею.
        Она опускается на меня, и мы оба тяжело выдыхаем. Черт, мне этого не хватало, так не хватало.
        - Как же хорошо быть внутри тебя, - говорю я и вижу, что она закатывает глаза от удовольствия.
        Она делает медленные круговые движения бедрами, а я наблюдаю за ней. Она красива и так чертовски сексуальна - просто идеальна. Я никогда не видел никого и ничего настолько совершенного. Ее полная грудь поднимается с каждым движением. Мне нравится смотреть на нее, когда она сверху.
        В этой позе она становится все увереннее. Я помню, как она пыталась сделать это в первый раз. У нее хорошо получалось, но она все время нервничала. Сейчас она полностью контролирует меня, лучше и быть не может, черт возьми. Она все больше познает свое тело, и мне это нравится. Она невероятно сексуальна и должна это понимать.
        Я отрываю бедра от кровати и двигаюсь вместе с ней. Она стонет, широко раскрыв глаза.
        - Приятно, правда, детка? Ты просто изумительна, - говорю я, чтобы придать ей уверенности.
        Я осторожно тяну ее за руку к себе. Хотя я хочу видеть, как соприкасаются наши тела, еще больше я желаю поцеловать ее. Я прижимаюсь к ее губам и наслаждаюсь тем, как она издает стон, не отрываясь от поцелуя.
        - Скажи, как тебе хорошо, - говорю я, продолжая целовать ее.
        Придерживая рукой ее зад, я вхожу в нее еще глубже.
        - Хорошо… очень хорошо, Хардин, - стонет она, упираясь руками мне в грудь.
        - Двигайся быстрее, детка.
        Тянусь к ней и касаюсь ее соска. Я сжимаю его, и ей это чертовски нравится.
        - М-м-м… - издает она согласный стон.
        Вдруг она вздрагивает и останавливается, опуская на меня взгляд.
        - Что-то не так? - Я пытаюсь приподняться, не выходя из нее.
        - Ничего… просто показалось… глубже или что-то такое. Я чувствую тебя намного глубже. - Она краснеет, и ее голос звучит удивленно.
        - Приятнее или нет? - Я тянусь рукой к ее волосам и заправляю прядь ей за ухо.
        - О-о, приятно, - отвечает она, закатывая глаза.
        Я трахал ее столько раз, а она до сих пор мало чего узнала о сексе - не считая того, как делать минет. Это у нее отлично получается.
        Прижимаю к себе ее бедра, стараясь снова найти точку, которая уже через секунды заставит ее выкрикивать мое имя.
        Мне нравится, как она выглядит, двигая бедрами, - ее очертания просто безумно идеальны. Она впивается ногтями мне в грудь, и я понимаю, что обнаружил это место. Она закрывает рот рукой и прикусывает ладонь, пытаясь заглушить стоны, а я поднимаю бедра, чтобы двигаться вместе с ней, двигаться быстрее.
        - Я быстро заставлю тебя кончить, - выдыхаю я.
        Она слишком совершенна. Она закрывает глаза, замедляясь.
        - Ты готова кончить, правда? Кончишь для меня, детка?
        - Хардин… - Она со стоном произносит мое имя, и для меня это лучший ответ.
        - Черт возьми.
        Я не могу не выругаться, видя, как она прогибает спину и снова прикрывает свои серо-голубые глаза. Она впивается ногтями в мою грудь, и я чувствую, как она сжимает меня внутри. Черт, как это прекрасно. Я меняю темп и замедляюсь, но все равно стараюсь проникнуть как можно глубже с каждым движением бедер.
        Я знаю, как ей нравится слышать мой голос, когда я трахаю ее. Она кричит, зажав рот рукой, а я выдавливаю «О боже» и наполняю презерватив.
        - Хардин… - стонет она и кладет голову мне на грудь, пытаясь отдышаться.
        - Детка, - говорю я, и она смотрит на меня с усталой улыбкой.
        Подстраиваясь под ее дыхание, я глажу растрепанные светлые волосы, падающие мне на грудь. Я все еще злюсь на нее и на Зеда, но я люблю ее и стараюсь доказать, что меняюсь ради нее. Не могу не признать, что мы научились слушать друг друга в тысячу раз лучше.
        Она как минимум еще один раз рассердится на меня из-за чертова Зеда, но он должен знать, что она моя и что если он посмеет снова прикоснуться к ней, он труп.
        Глава 115
        Тесса
        Я блаженно лежу на Хардине и пытаюсь отдышаться после оргазма. И моя, и его обнаженная грудь медленно поднимаются. Это не показалось мне странным после долгого перерыва, совсем нет. Мне так не хватало близости с ним. Я знаю, что так скоро перейти к сексу, пока мы еще ничего не решили, - не лучшая мысль, но в этот момент, когда он водит рукой по моей спине, она кажется именно самой правильной.
        Я не перестаю представлять, как выглядело подо мной его тело, когда он поднимал бедра, чтобы войти в меня как можно глубже. Мы спали вместе много раз, но этот можно считать одним из лучших. Это было так чувственно, искреннее, мы так желали - нет, нуждались друг в друге.
        Совсем недавно Хардин был полон ярости, но сейчас он лежит, закрыв глаза и слегка выпятив губы.
        - Я знаю, что ты смотришь на меня, и еще мне надо в туалет, - наконец говорит он, и я не могу не рассмеяться. - Давай поднимайся. - Он переворачивает меня на спину.
        Хардин проводит рукой по волосам и убирает их со лба. Он поднимает вещи и выходит, надев только джинсы, и я тоже пока могу одеться. Я смотрю на его футболку, которая валяется на полу, и по привычке наклоняюсь, чтобы поднять ее, но потом снова бросаю. Я не хочу торопиться или злить его, так что пока надену свои вещи.
        Сейчас почти восемь. Я натягиваю широкие домашние штаны и обычную майку. На полу валяется все то, что успел сломать и разбросать Хардин, и я решаю сама все убрать и разложить по местам, начиная с вещей из комода. Хардин заходит в комнату, когда я застегиваю сумку с книгами.
        - Что ты делаешь? - спрашивает он. В руках у него стакан воды и кекс.
        - Понемногу навожу порядок, - тихо отвечаю я.
        Я слегка боюсь, что мы снова вернемся к нашей ссоре, и не знаю, как себя вести.
        - Хорошо… - говорит он и оставляет стакан и кекс на комоде, а потом подходит ко мне.
        - Давай помогу, - предлагает он и поднимает сломанный стул.
        Мы молча прибираемся, возвращая комнате ее прежний вид. Хардин относит сумку в гардероб, едва не спотыкаясь о декоративную подушку, упавшую с кровати.
        Не знаю, стоит ли мне заговорить первой и что мне сказать; чувствую, что он все еще злится, но вижу, как он постоянно бросает на меня взгляд, значит, он уже не так сердит, как был до этого.
        Он выходит из гардеробной, держа в руках небольшой пакетик и средних размеров коробку.
        - Что это?
        О нет!
        - Ничего. - Я вскакиваю и подбегаю к нему, пытаясь все отобрать.
        - Это для меня? - с любопытством спрашивает он.
        Глава 116
        Хардин
        - Нет, - врет она и становится на цыпочки, пытаясь вытащить коробку у меня из руки.
        Я поднимаю ее еще выше.
        - Тут написано, что это мне, - возражаю я, и она опускает взгляд.
        Почему она так смутилась?
        - Просто я… ну, я кое-что купила тебе, но сейчас это покажется тебе глупым, не надо открывать их.
        - А я хочу, - говорю я и сажусь на край кровати.
        Не надо было ломать этот дурацкий стул.
        Она вздыхает и остается в другом углу комнаты, а я срываю оберточную бумагу, заклеенную скотчем. Меня слегка раздражает, что она залепила маленькую коробку скотчем со всех сторон, но, надо признать, я немного… заинтригован.
        Ладно, может, и не заинтригован, но счастлив. Не помню, когда я в последний раз получал от кого-то подарок на день рождения, даже от мамы. Еще с ранних лет я дал понять, что презираю праздники, и вел себя как настоящий засранец, когда получал от нее какие-то нелепые подарки. Она перестала дарить их мне с шестнадцати лет.
        Отец каждый год посылал мне дерьмовые открытки с банковским чеком внутри, но мне доставляло удовольствие сжигать их ко всем чертям. На одну из них, пришедшую на мое семнадцатилетие, я даже помочился.
        Наконец открываю коробку и вижу, что в ней лежит несколько подарков.
        Первый - потрепанная книга, «Гордость и предубеждение». Когда я беру ее в руки, Тесса подходит ко мне и выхватывает ее.
        - Это просто глупо… не обращай внимания, - говорит она, но я точно не собираюсь ее слушаться.
        - Почему? Отдай, - требую я и протягиваю руку.
        Когда я поднимаюсь, она, видимо, понимает, что не переспорит меня, и возвращает книгу. Я пролистываю ее и замечаю, что по всему роману некоторые фрагменты выделены ярко-желтым маркером.
        - Помнишь, ты рассказывал мне, как выделял фразы в книге Толстого? - спрашивает она, краснея, как никогда раньше.
        - Да?
        - Ну… я тоже сделала что-то вроде того, - признается она и ловит мой взгляд.
        - Правда? - Я открываю книгу на странице, почти полностью выделенной желтым.
        - Да. Но только в этой книге, чтобы тебе не пришлось перечитывать и все такое. Просто я подумала… я не умею дарить подарки, правда не умею.
        Но это не так. Я с удовольствием узнаю, какие слова в ее любимой книге напоминают ей обо мне. Лучшего подарка я никогда не получал. Эти простые вещи дают мне надежду на то, что мы сумеем все наладить. Хотя бы тот факт, что мы занимались одним и тем же, еще не подозревая о существовании друг друга, - читали Джейн Остин.
        - Ты не права, - говорю я и опять сажусь на кровать.
        Я засовываю книгу под себя, чтобы она снова ее не стащила. Достав из коробки следующий подарок, я чуть усмехаюсь.
        - А это для чего? - с ухмылкой спрашиваю я, показывая на кожаный органайзер.
        - Та штука, в которой ты хранишь бумаги по работе, уже вся порвалась, и в ней все так хаотично сложено. Видишь, тут закладки по дням недели - или по разделам, как тебе удобнее. - Она улыбается.
        Этот подарок кажется мне забавным, потому что я всегда замечаю, как она морщится, когда я засовываю бумаги в старую папку. Я никогда не разрешаю ей навести в них порядок, сколько бы она ни пыталась, и знаю, что это сводит ее с ума. Не хочу, чтобы она видела, что там внутри.
        - Спасибо! - смеюсь я.
        - Это не совсем подарок. Я давно купила его и собиралась просто выбросить твой старый органайзер, но у меня так и не получилось, - с улыбкой признается она.
        - Потому что он всегда со мной. Я знал, что ты замышляешь, - поддразниваю ее я.
        Осталось открыть только небольшой пакетик - и последний подарок снова заставляет меня рассмеяться.
        Первое, что я замечаю, слово «кикбоксинг».
        - Это абонемент на неделю в спортзале рядом с нашей… с твоей квартирой. - Она улыбается, явно довольная этим остроумным подарком.
        - И с чего ты решила, что я заинтересуюсь кикбоксингом?
        - Ты сам знаешь.
        Видимо, чтобы с помощью занятий я выпускал свой гнев.
        - Я никогда раньше этим не занимался.
        - Может, тебе понравится, - говорит она.
        - Мутузить кого-нибудь без защитного снаряжения мне нравится больше, - отвечаю я, и она хмурится. - Шучу.
        Еще на дне пакетика лежит диск. Мое идиотское внутреннее «я» хочет посмеяться над ней за то, что она купила компакт-диск, когда можно запросто скачать музыку в Интернете. Но мне будет приятно слышать, как она напевает под The Fray - кажется, это их второй альбом.
        Уверен, она уже выучила все слова их песен и будет восторженно объяснять мне их смысл, пока мы будем слушать их во время езды.
        Глава 117
        Тесса
        - Останешься сегодня со мной? - спрашивает Хардин, не отрывая взгляд от моего лица.
        Я сразу киваю.
        И когда он начинает натягивать свою футболку, вырываю ее у него и сама в нее переодеваюсь. Он наблюдает за моими действиями, но молчит. Наши отношения всегда были и остаются запутанными, но в этой ситуации - особенно. Я не знаю, кто именно сейчас имеет превосходство. Еще недавно я была расстроена из-за того, что он так подвел меня в свой день рождения, но сейчас вполне уверена, что он ничего такого не делал, - поэтому стараюсь забыть обо всем, что случилось после того, как он повел меня на каток.
        Он был так расстроен из-за меня и Зеда, но теперь от его ярости почти не осталось и следа - он не переставая мне улыбается и язвительно шутит. Может, его гнев был вызван тем, как он скучал по мне, и сейчас он рад, что я больше на него не злюсь? Не знаю, в чем причина, но лучше об этом и не спрашивать. Но я бы очень хотела, чтобы мы смогли обсудить с ним вопрос о Сиэтле. Как он на это отреагирует? Знаю, лучше бы вообще ему не рассказывать, но я должна это сделать. Будет ли он рад за меня? Вряд ли. Наоборот, это точно ему не понравится, я уверена.
        - Иди сюда, - говорит он, ложась на спину и прижимая меня к груди.
        Он нащупывает пульт от телевизора и щелкает каналами, пока не останавливается на каком-то историческом документальном фильме.
        - Как провел время с мамой? - спрашиваю я через несколько минут.
        Он не отвечает. Я поднимаю голову - он уже крепко спит.
        Просыпаюсь от того, что мне жарко. Безумно жарко. Хардин лежит сверху, придавливая меня к кровати практически всем своим телом. Я лежу на спине, а Хардин - на животе, положив голову мне на грудь и обняв меня одной рукой, а другую вытянув вдоль тела. Мне этого не хватало: как приятно спать рядом с ним и даже просыпаться в поту от того, что он накрывает меня почти всем телом. Я бросаю взгляд на часы - уже двадцать минут восьмого, будильник прозвенит через десять минут. Я не хочу будить Хардина: он кажется таким спокойным, а на его губах играет легкая улыбка. Хотя он всегда хмурится, даже во сне.
        Пытаясь выбраться из постели, не разбудив его, я начинаю убирать его руку, которой он меня обнимает.
        - М-м-хм, - ворчит он и открывает глаза, а затем прижимает меня к себе еще сильнее.
        Я смотрю в потолок и думаю, не стоит ли просто взять и перекатить его на спину.
        - Который час? - спрашивает он сонным голосом.
        - Почти половина восьмого, - тихо отвечаю я.
        - Вот черт. Нельзя нам сегодня прогулять?
        - Нам нет, но тебе - можно. - Я улыбаюсь и провожу рукой по его волосам, слегка массируя ему голову.
        - Может, позавтракаем вместо занятий? - предлагает он, поворачиваясь лицом ко мне.
        - Ты умеешь торговаться, но я правда не могу. - Хотя я действительно хотела бы пойти.
        Он соскальзывает вниз так, что его подбородок оказывается прямо у меня под грудью.
        - Хорошо спалось? - спрашиваю я.
        - Да, отлично. Я не спал так с тех пор, как… - Он не договаривает.
        Я вдруг чувствую, что меня это очень радует, и широко улыбаюсь.
        - Я рада, что ты выспался.
        - Можно я кое-что расскажу тебе?
        Кажется, он еще не до конца проснулся: его глаза блестят, а голос звучит еще более хрипло, чем обычно.
        - Конечно. - Я снова начинаю гладить его по голове.
        - Когда я был в Англии, у мамы, мне снился сон… ну, кошмар.
        Только не это. Внутри у меня все обрывается. Я знала, что ему снова снятся кошмары, но мне все равно больно слышать об этом.
        - Мне так жаль, что эти сны опять вернулись.
        - Нет, Тесс, они не просто вернулись. Они стали хуже.
        Клянусь, в этот момент я почувствовала, как по его телу проходит дрожь, хотя его лицо не выражает никаких эмоций.
        - Хуже?
        Куда хуже?
        - Там была ты, они… делали это с тобой, - говорит он, и от его слов у меня стынет кровь.
        - Боже! - Мой голос звучит слабо, даже жалко.
        - Да. Это было… это было так хреново. Этот сон был намного хуже, потому что к кошмарам с мамой я привык, понимаешь?
        Я киваю и осторожно глажу его по руке, все так же массируя голову.
        - После этого я даже не пытался заснуть. Я не давал себе закрыть глаза, потому что не смог бы выдержать это снова. Когда я думаю о том, что кто-то может причинить тебе боль, я просто схожу с ума.
        - Мне так жаль.
        Его взгляд кажется встревоженным, а мои глаза уже полны слез.
        - Не надо жалеть меня.
        Он вытирает мне слезы прежде, чем они успевают скатиться по щекам.
        - Я и не жалею. Просто это меня расстраивает, потому что я не хочу, чтобы ты так мучился. Но это не жалость.
        Это правда, я не жалею его. Я ужасно чувствую себя из-за того, что Хардину, сломленному жизнью Хардину, снятся кошмары, в которых насилуют его мать, и мысль о том, что вместо Триш он видел меня, кажется убийственной. Я не хочу, чтобы ко всем его переживаниям добавились еще и эти мучения.
        - Ты же знаешь, что я никому не позволю обидеть тебя? - говорит он, глядя мне в глаза.
        - Конечно, знаю, Хардин.
        - Даже сейчас, даже если мы никогда не сумеем вернуться к прежнему. Я убью любого, кто только попытается это сделать, понимаешь? - Его слова звучат резко, но тихо.
        - Да, - уверяю я его, слегка улыбаясь.
        Я не хочу показаться встревоженной его внезапными угрозами, потому что знаю, что так он проявляет свою любовь.
        - Хорошо выспаться. - Его настроение немного улучшается, и я киваю в ответ.
        - Куда хочешь пойти позавтракать? - спрашиваю я.
        - Ты же отказалась, потому что…
        - Я передумала. Хочу поесть.
        После того как он открылся мне и рассказал о своих кошмарах, я хочу провести это утро с ним - может, он продолжит откровенный разговор. Обычно из него и лишнего слова не вытянешь, но тут он сам захотел поговорить, и это очень много для меня значит.
        - Так быстро передумала из-за моей жалкой истории? - говорит он, подняв бровь.
        - Не говори так, - хмурюсь я.
        - Почему? - Он поднимается и слезает с кровати.
        - Потому что это не так. Я передумала не из-за того, что ты сказал, а потому что ты поделился этим со мной. И не смей называть себя жалким. Это неправда.
        Он начинает натягивать джинсы, и я тоже встаю.
        - Хар-дин, - говорю я, когда он ничего не отвечает.
        - Тес-са… - передразнивает он меня, изображая высокий голос.
        - Я серьезно, не думай так о себе.
        - Знаю, - быстро отвечает он, резко заканчивая этот разговор.
        Да, Хардин далек от совершенства, и у него есть свои изъяны, но они есть у всех - и особенно у меня. Как бы мне хотелось, чтобы он сумел забыть о своих недостатках: тогда будущее перестало бы так тревожить его.
        - Так что, ты моя на весь день или только на завтрак? - Он наклоняется, чтобы обуться.
        - Очень классные, давно хотела тебе сказать. - Я показываю на его черные кроссовки на плотной подошве.
        - Э-э… спасибо. - Он завязывает шнурки и встает. Для человека с таким раздутым самомнением он невероятно скромен, когда дело касается комплиментов. - Ты мне так и не ответила.
        - Только на завтрак. Все занятия я пропустить не могу. - Я снимаю его футболку и переодеваюсь в свою.
        - Хорошо.
        - Я только почищу зубы и причешусь, - говорю я, уже одевшись.
        Когда я начинаю чистить язык, Хардин стучит в дверь.
        - Заходи, - бормочу я с зубной пастой во рту.
        - Давно мы этим не занимались, - говорит он.
        - Не занимались сексом в ванной? - спрашиваю я.
        Почему я это сказала?
        - Не-е-ет… я имел в виду, давно не чистили вместе зубы. - Он смеется и достает из шкафчика пасту. - Но если тебе хочется секса в ванной… - подшучивает Хардин, и я закатываю глаза.
        - Не знаю, почему я это сказала, просто это было первое, что пришло в голову. - Я не могу не посмеяться над собственной глупостью и болтливостью.
        - Ну, приятно это слышать.
        Он окунает щетку в воду и больше ничего не говорит. Когда мы оба заканчиваем чистить зубы и я завязываю волосы в хвост, мы спускаемся вниз. Карен и Лэндон сидят на кухне и болтают, завтракая овсянкой.
        Лэндон встречает меня теплой улыбкой; похоже, он ничуть не удивился, увидев нас с Хардином вместе. Как и Карен. Даже наоборот, она кажется… довольной? Точно понять не могу, потому что она как раз отпивает кофе, пряча свою улыбку за кружкой.
        - Сегодня я отвезу Тессу в кампус, - говорит Хардин Лэндону.
        - Хорошо.
        - Готова? - Хардин поворачивается ко мне, и я киваю.
        - Увидимся на религиоведении.
        Я едва успеваю попрощаться с Лэндоном, потому что Хардин почти тащит меня за собой к выходу.
        - Куда мы так спешим? - спрашиваю я, когда мы идем к машине.
        - Никуда, просто знаю я вас двоих: если вы заведете разговор, мы оттуда так и не выберемся, а добавь к вам еще и Карен, так я вообще умру от голода, пока вы наконец не замолчите. - Он открывает мне дверь, а потом обходит машину и садится за руль.
        - Это точно, - улыбаюсь я.
        Почти двадцать минут мы спорим, куда нам лучше поехать - в «АЙХОП» или «У Денни», - и наконец решаем, что все же в «АЙХОП». Хардин утверждает, что они готовят самые вкусные французские тосты, но я не поверю, пока сама не попробую.
        - Столик освободится только через десять-пятнадцать минут, - говорит нам невысокая женщина с голубым шарфом, повязанным вокруг шеи.
        - Ладно, - говорю я одновременно с Хардином, который спрашивает:
        - Почему?
        - Сейчас много посетителей, и все столики заняты, - с милой улыбкой объясняет она.
        Хардин закатывает глаза, а я тащу его за собой, чтобы присесть на скамейку у входа.
        - Рада видеть, что ты вернулся, - шучу я.
        - В смысле?
        - В смысле, быстро заводишься.
        - А когда я не заводился?
        - Ну, когда мы ходили на свидание и частично вчера вечером.
        - Вчера я разгромил твою спальню и наорал на тебя.
        - Знаю, я просто пыталась пошутить.
        - Ну, в следующий раз пусть шутка будет смешная, - бурчит он, но я вижу, как он ухмыляется.
        Наконец мы садимся за столик, и наш заказ принимает парень с чересчур длинной для официанта бородой. Когда он уходит, Хардин недовольно ворчит и говорит, что если он обнаружит в еде хоть один волосок, он за себя не отвечает.
        - Просто хотел показать тебе, что все еще умею заводиться, - напоминает он, и я хихикаю в ответ.
        Я рада, что он пытается вести себя вежливее, но при этом мне нравится его позиция, его равнодушное отношение к тому, что о нем думают другие люди. Вот бы некоторые эти качества передались и мне. Пока готовят наш заказ, он успевает составить целый список того, что ему не нравится в этом кафе.
        - Почему ты не можешь просто прогулять весь день? - спрашивает Хардин, засовывая в рот огромный кусок тоста.
        - Потому что… - начинаю я.
        Ну, понимаешь, потому что в середине семестра я перевожусь в другой университет и не хочу все усложнять, теряя баллы за посещение.
        - Не хочу проблем с экзаменами, - отвечаю я.
        - Это же универ, никто не ходит на занятия, - уже в сотый раз с момента нашего знакомства повторяет он.
        - Разве тебе не хочется на йогу? - смеюсь я.
        - Нет. Совсем не хочется.
        Мы доедаем завтрак, и Хардин, все еще в хорошем настроении, везет меня в кампус. Его телефон вибрирует, но он не обращает на него внимания. Я думаю, не взять ли мне трубку за него, но у нас все идет так хорошо - не стоит это портить. Когда мобильный звонит в третий раз, я наконец спрашиваю:
        - Не собираешься ответить?
        - Нет, пусть перейдет на голосовую почту. Это наверняка мама. - Он поднимает телефон и показывает мне экран.
        - Видишь, она оставила сообщение. Послушаешь? - просит он.
        Мое любопытство пересиливает, и я беру телефон у него из рук.
        - На громкую связь, - напоминает он.
        - У вас семь новых голосовых сообщений, - сообщает механический голос, когда Хардин паркуется.
        Он недовольно пыхтит.
        - Вот поэтому я их и не проверяю.
        Я нажимаю цифру один, чтобы послушать.
        «Хардин… Хардин, это Тесса. Я…»
        Я пытаюсь нажать на кнопку отбоя, но Хардин вырывает у меня мобильный.
        О господи!
        «В общем, мне надо поговорить с тобой. Я сейчас сижу в машине и понимаю, что я запуталась…»
        Мой голос звучит истерично, и мне хочется провалиться на месте.
        - Пожалуйста, выключи, - прошу его я, но он берет телефон в другую руку, чтобы я не могла до него дотянуться.
        - Что это? - спрашивает он, глядя на мобильный.
        «Почему ты даже не пытался позвонить мне? Ты просто дал мне уйти, и вот теперь я устраиваю жалкую сцену и рыдаю в трубку. Мне нужно знать, что с нами случилось. Почему в этот раз все по-другому, почему мы не выяснили все до конца? Почему ты не стал бороться за меня? Я заслуживаю счастья, Хардин».
        В машине звучит только мой идиотский голос, не давая мне вырваться наружу.
        Я сижу молча и смотрю на свои руки. Это так унизительно - я уже почти забыла об этом сообщении. Лучше бы он вообще не слышал его и в особенности сейчас.
        - Когда это было?
        - Когда ты уезжал.
        Он тяжело выдыхает и выключает сообщение.
        - Из-за чего ты тогда сказала, что запуталась? - спрашивает он.
        - Вряд ли тебе хочется об этом знать, - отвечаю я, прикусывая губу.
        - Хочется. - Хардин отстегивает ремень и поворачивается ко мне лицом.
        Я поднимаю на него взгляд и пытаюсь придумать, как лучше сказать об этом.
        - Это было тем вечером… когда я целовалась с ним.
        - Понятно. - Он отводит глаза.
        Мы так хорошо провели утро, но мое идиотское сообщение, которое я оставила в порыве эмоций, все испортило. Но тогда я была в невменяемом состоянии.
        - До того, как ты его поцеловала, или после?
        - После.
        - Сколько раз вы целовались?
        - Один.
        - Где?
        - У меня в машине, - выдавливаю я.
        - А потом? Что было после того, как ты оставила сообщение? - говорит он, держа телефон между нами.
        - Я вернулась к нему в квартиру.
        Как только я произношу эти слова, Хардин опускает голову, утыкаясь в руль.
        - Я…
        Он поднимает палец, перебивая меня.
        - Что случилось у него дома? - Он закрывает глаза.
        - Ничего! Я расплакалась, потом мы смотрели телевизор.
        - Ты врешь.
        - Нет, не вру. Я спала на диване. В его комнате я ночевала только в тот раз, когда пришел ты. Не было ничего, кроме того поцелуя и нашей встречи за ланчем несколько дней назад, когда он пытался поцеловать меня, но я его остановила.
        - Он опять пытался поцеловать тебя?
        Вот черт.
        - Да, но он понимает, что я чувствую к тебе. Я знаю, что устроила настоящую неразбериху - извини меня за то, что я вообще проводила с ним время. У меня нет никакого оправдания, но я прошу прощения.
        - Ты ведь помнишь, что сказала мне? Про то, что будешь держаться от него подальше?
        Он поднимает голову от руля; его дыхание кажется ровным, даже слишком ровным.
        - Да, помню.
        Мне не нравится, когда мне указывают, с кем можно или нельзя общаться, но я наверняка ожидала бы того же от него, окажись в такой ситуации на его месте - а такое в последнее время случалось нередко.
        - Теперь я знаю все подробности и больше не хочу об этом говорить, хорошо? Я серьезно… даже не желаю слышать, как ты произносишь его чертово имя. - Он пытается сохранять спокойствие.
        - Ладно, - соглашаюсь я и тянусь к нему, чтобы взять его за руку.
        Я тоже не хочу больше обсуждать это: мы оба сказали все, что нужно было сказать, и возвращение к этой теме создаст лишь очередные ненужные проблемы в наших и так испортившихся отношениях. Мне даже легче от того, что в этот раз причина во мне. Не хватает еще того, чтобы у Хардина появился повод относиться к самому себе с еще большим презрением.
        - Нам лучше поспешить, - наконец говорит он.
        От его холодного тона у меня сжимается сердце; он отпускает мою руку, но я молчу. Он провожает меня до корпуса факультета философии, я пытаюсь найти в толпе Лэндона, но не вижу. Наверное, он уже зашел.
        - Спасибо за завтрак, - благодарю я и забираю у Хардина свою сумку.
        - Да не за что.
        Он пожимает плечами, и я пытаюсь улыбнуться в ответ.
        Он берет меня за руку и с силой прижимается к моим губам - только он один может так показывать, что я принадлежу ему.
        - Увидимся после занятий. Я люблю тебя, - на выдохе говорит он и уходит.
        Пытаясь отдышаться, я с улыбкой захожу в корпус.
        Глава 118
        Хардин
        Иду по кампусу и в пятый раз слушаю голосовое сообщение Тессы. В ее словах я чувствую горе и огорчение. В каком-то извращенном смысле я этому рад, я рад слышать страдание и невероятную грусть в ее плачущем голосе. Я хотел знать, чувствовала ли она себя такой же несчастной без меня, как я без нее, и вот доказательство, что так и было. Я знаю, что слишком быстро простил ее за поцелуй с этим придурком, но что еще мне было делать? Я не могу без нее, и мы оба натворили всякой безумной хрени, не только одна она.
        В любом случае это его вина: он знал, какой чертовски уязвимой она окажется после нашего разрыва. Этот ублюдок знал об этом, он видел, как она плачет и все такое, а потом взял и поцеловал ее через неделю после того, как она ушла от меня? Что за подонок готов пойти на такое?
        Он воспользовался ее состоянием, состоянием моей ранимой Тессы, и я этого так не оставлю. Он думает, что он такой умный, что вся эта хрень сойдет ему с рук, но больше такого не будет.
        - Где Зед Эванс? - спрашиваю я в естественнонаучном корпусе у невысокой блондинки, сидящей рядом с деревом.
        Какого хрена посреди этого идиотского здания растет такое огромное дерево?
        - В биологической аудитории, номер двести восемнадцать, - неуверенным голосом отвечает она.
        Наконец, нахожу аудиторию 218 и открываю дверь, не раздумывая о том, что пообещал Тессе. Я и не собирался оставлять его в покое, но теперь, когда я услышал, как жутко расстроена она была в тот вечер, его ждет нечто намного более серьезное.
        Все помещение заставлено ящиками с растениями. И кто захочет зарабатывать на жизнь, занимаясь такой хренью?
        - Что ты здесь делаешь? - Я слышу его голос, еще не успев увидеть его.
        Он стоит возле большого ящика, или хрен пойми чего, и когда он отходит, я подступаю ближе.
        - Не строй из себя чертова идиота, ты прекрасно знаешь, что я здесь делаю.
        Он улыбается.
        - Нет, извини, я не знаю. Изучение ботаники не предполагает наличие способностей к ясновидению.
        Он прямо издевается надо мной, сдвигая наверх эти дурацкие защитные очки.
        - У тебя правда хватает наглости относиться к этому с самодовольством долбаного засранца?
        - К чему?
        - К Тессе.
        - Я вовсе не веду себя как засранец. Это ты дерьмово с ней обращаешься, так что нечего злиться, если после этого она бежит ко мне.
        - Ты правда такой тупой, чтобы связываться с тем, что принадлежит мне?
        Он отступает и проходит вдоль ряда цветов напротив меня.
        - Она тебе не принадлежит. Она не твоя собственность, - возражает он.
        Я протягиваю руку над ящиками с цветами и хватаю его за шею - а затем дергаю на себя, разбивая его лицо о металлическое заграждение между нами. Слышится резкий хруст, и я сразу понимаю, что случилось. Он поднимает голову и кричит: «Ты мне, на хрен, нос сломал!», пытаясь вырваться из моей хватки, и надо признать - крови на лице у него столько, что это и правда меня немного тревожит.
        - Несколько месяцев подряд я все повторял тебе: держись, на хрен, подальше от Тессы, но что же ты делаешь? Ты целуешь ее и укладываешь спать в своей чертовой кровати! - Я подхожу ближе, чтобы снова схватить его.
        Он прикрывает рукой сломанный нос, из которого хлещет кровь.
        - А я уже говорил, что мне насрать на твои гребаные угрозы, - орет он, приближаясь ко мне. - Ты только что сломал мне нос, черт возьми! - снова кричит он.
        Тесса, на хрен, убьет меня за это.
        Мне надо сейчас же уйти. Он заслуживает еще, но она будет в ярости.
        - Ты поступил со мной куда хуже, ты все продолжал приставать к моей девушке!
        - Она не твоя девушка, и я еще даже не начал приставать к ней.
        - Ты что, блин, серьезно мне сейчас угрожаешь?
        - Не знаю, а ты как думаешь?
        Я делаю еще один шаг вперед, и он, к моему удивлению, бросается на меня. Он бьет кулаком мне в челюсть, и я отшатываюсь назад, врезаясь в деревянный ящик с растениями. Они падают на пол, и когда я возвращаю равновесие, он опять яростно кидается на меня, но на этот раз у меня получается блокировать удар и увернуться в сторону.
        - Ты ведь считал меня слабаком, да? - На его лице появляется безумная кровавая ухмылка, и он подходит ко мне ближе. - Думал, что это ты такой крутой? - Он смеется, сплевывая кровь на белый плиточный пол.
        Я хватаю его за ворот лабораторного халата и толкаю в ящики с растениями - вместе с ними мы оба падаем на пол. Я забираюсь на него. Краем глаза замечаю, как он поднимает руку, но не успеваю понять, что происходит. Он разбивает небольшой горшок о мою голову.
        От резкого удара перед глазами все плывет, и я быстро моргаю, чтобы восстановить зрение. Я сильнее, но он, похоже, умеет драться лучше, чем я мог подумать.
        Но я не позволю ему одолеть меня, ни хрена подобного.
        - Я все равно уже трахал ее, - выдавливает он, когда я хватаю его за волосы и бью головой об пол.
        В этот момент мне просто насрать, убью я его или нет.
        - Нет! - кричу я.
        - Да, трахал, она хороша… и такая уз-зкая, - сдавленным и неровным голосом, полным злобы, говорит он.
        Я все еще держу его за голову.
        От моего удара его голова резко поворачивается в сторону, и он вскрикивает от боли; на мгновение я думаю, не сдавить ли пальцами его сломанный нос, чтобы ему было еще хуже. Он отчаянно дергает ногами, пытаясь сбросить меня. Представляя, как Зед трогает Тессу, я закипаю от гнева, который никогда не наполнял меня до краев так, как сейчас.
        Он хватает меня за руки, старается вырваться из-под меня.
        - Ты не посмеешь больше прикасаться к ней, - говорю я, сжимая его горло. - Если ты думаешь, что можешь забрать ее у меня, то ты чертовски ошибаешься.
        Я усиливаю хватку, и его лицо краснеет. Он пытается что-то сказать, но я лишь слышу, как он судорожно глотает воздух.
        - Что за чертовщина здесь происходит? - раздается позади меня мужской голос.
        Когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто это, Зед старается дотянуться руками до моей шеи. Пусть даже не надеется. Один удар кулаком - и он сразу их опускает.
        Кто-то хватает меня рукой за плечо, но я ее сбрасываю.
        - Вызывайте охрану! - слышится голос, и я быстро слезаю с Зеда.
        Вот черт.
        - Нет, не надо, - говорю я и поднимаюсь на ноги.
        - Что здесь происходит? Убирайся отсюда! Жди в другой аудитории! - приказывает мужчина средних лет, но я не двигаюсь с места.
        Похоже, он преподаватель. Черт.
        - Он пришел сюда и набросился на меня, - говорит Зед, а потом начинает плакать. По-настоящему плакать.
        Вставая, он прикрывает рукой свой опухший и разбитый нос. Лицо у него в крови, на халате - красные потеки, а самодовольная улыбка уже исчезла.
        Преподаватель указывает на меня и властным голосом говорит:
        - Стань у стены и стой там, пока не появится полиция! Я серьезно, не двигайся!
        Черт, сюда явится охрана кампуса. Я просто чертовски вляпался. Какого хрена я вообще сюда пришел? Я же обещал держаться от него подальше, если она пообещает делать то же самое.
        И теперь, когда я нарушил одно из обещаний, станет ли она сдерживать свое?
        Глава 119
        Тесса
        Когда моя ручка касается бумаги, я собираюсь написать о своей бабушке и о том, как она посвятила свою жизнь христианству, но почему-то на листке появляется имя Хардина.
        - Мисс Янг? - тихо обращается ко мне профессор Сото, хотя в первом ряду все его слышат.
        - Да? - Я поднимаю взгляд и сразу обращаю внимание на Кена. Почему он здесь?
        - Тесса, тебе надо пойти со мной, - говорит он, и надоедливая блондинка, сидящая сзади, издает удивленное «Ого-о-о» - как будто мы в шестом классе. Она, скорее всего, даже не знает его, не предполагает, что Кен - ректор университета.
        - Что происходит? - спрашивает у него Лэндон, когда я встаю и начинаю собираться.
        - Поговорим об этом в коридоре, - неровным голосом отвечает Кен.
        - Я тоже иду, - заявляет Лэндон, поднимаясь из-за стола.
        Профессор Сото бросает взгляд на Кена.
        - Ему надо с вами?
        - Да, он мой сын, - отвечает Кен, и преподаватель удивленно смотрит на него.
        - Простите, я не знал. А это ваша дочь?
        - Нет, - кратко отвечает Кен.
        Он выглядит встревоженным, и это начинает меня пугать.
        - С Хардином все… - начинаю я, но Кен выводит меня из аудитории; Лэндон следует за нами.
        - Хардина арестовали, - сообщает он нам, как только мы выходим наружу.
        Я едва не задыхаюсь.
        - Хардина… что?
        - Его арестовали за драку и за порчу имущества университета.
        - О Господи!
        Больше я ничего выговорить не могу.
        - Когда? Как? - спрашивает Лэндон.
        - Минут двадцать назад. Я изо всех сил стараюсь сделать так, чтобы это разбирательство не вышло за пределы администрации кампуса, но с его поведением добиться этого нелегко.
        Кен быстро идет через улицу, и мне приходится почти бежать, чтобы успеть за ним.
        Мои мысли путаются. Арестовали? Хардина? О боже! Как его могли арестовать? С кем он дрался?
        Но я уже знаю ответ на этот вопрос.
        Почему он не мог сдержаться, хоть раз в своей жизни? С ним все в порядке? Его отправят в тюрьму? Настоящую тюрьму? Что с Зедом?
        Кен открывает машину, и мы все забираемся внутрь.
        - Куда мы едем? - спрашивает Лэндон.
        - В управление безопасности кампуса.
        - Он в порядке? - интересуюсь я.
        - У него порез на щеке и еще на ухе - так мне сказали.
        - Сказали? Ты еще его не видел? - продолжает сыпать вопросами Лэндон.
        - Не видел. Он в бешенстве, поэтому я решил, что лучше сразу взять Тессу. - Он кивает в мою сторону.
        - Да, хорошая идея, - соглашается Лэндон.
        Я молчу.
        Порез на голове и на лице? Надеюсь, это не слишком больно. Господи, это какое-то безумие. Надо было просто согласиться провести весь день вместе с ним. Тогда он даже не оказался бы сегодня в университете.
        Кен срезает дорогу через несколько переулков, и через пять минут мы останавливаемся у небольшого кирпичного здания, где расположено управление безопасности кампуса. Он тормозит прямо под знаком «Парковка запрещена», но, думаю, одна из привилегий ректора - это как раз возможность парковаться где угодно.
        Втроем мы спешим внутрь, и я оглядываюсь вокруг, пытаясь увидеть Хардина.
        Зато я сразу слышу его голос…
        - Мне похрен, ты просто какой-то придурок с поддельным значком! Охранник из супермаркета - вот кто ты, долбаный кретин!
        Я иду на голос и поворачиваю к коридору, пытаясь найти его. Позади слышу шаги Кена и Лэндона, но мне сейчас нужно лишь добраться до Хардина.
        Я вижу группу людей и подхожу к ним… и замечаю Хардина - он ходит взад-вперед по небольшой камере. Твою мать! На нем наручники.
        - Пошли к черту! Все вы! - кричит он.
        - Хардин! - раздается голос его отца сзади меня.
        Мой полный злобы парень резко поворачивает голову в мою сторону и тут же широко открывает глаза от удивления. Его лицо рассечено прямо под скулой, еще один порез идет от уха к затылку; волосы у него в крови.
        - Я пытаюсь все уладить, но ты делаешь только хуже! - рычит Кен на сына.
        - Они заперли меня, как какое-то гребаное животное. Что это за хрень? Звони, кому там тебе надо позвонить, и пусть их заставят открыть эту чертову клетку! - кричит Хардин, дергая заведенными за спину руками.
        - Перестань, - сердито говорю ему я.
        Его поведение сразу же меняется. Он немного успокаивается, хотя злость никуда не исчезает.
        - Тесса, тебе вообще не следует быть здесь. Какой долбаный гений решил привести ее сюда? - грозно обращается Хардин к отцу и Лэндону.
        - Хардин, перестань сейчас же. Он пытается помочь. Тебе нужно угомониться.
        Все это кажется нереальным: я что-то говорю Хардину через решетку, а он действительно в наручниках и заперт в камере. Этого не может быть. Но опять же, именно такое случается в реальном мире. Если человек на кого-то нападает, его арестовывают, и неважно, где это случилось - в кампусе или в каком-то другом месте.
        Он смотрит мне в глаза, и я представляю, как в них он видит мою боль за него. Мне хочется думать, что именно это заставляет его уступить, - он медленно кивает и говорит:
        - Ладно.
        - Спасибо, Тесса, - благодарит меня Кен, а затем обращается к сыну: - Дай мне несколько минут, чтобы я подумал, что могу сделать, а пока просто перестань кричать. У тебя и так теперь куча проблем, и от этого тебе будет только хуже.
        Лэндон смотрит на меня, затем на Хардина и уходит вслед за Кеном по узкому коридору. Я уже готова возненавидеть это место: здесь все слишком черно-белое, слишком тесное, и к тому же пахнет хлоркой.
        Сидящие за столом охранники службы безопасности глубоко увлечены беседой или по крайней мере делают вид, раз ректор университета явился, чтобы уладить проблему со своим сыном.
        - Что случилось? - спрашиваю я Хардина.
        - Меня арестовала охрана университета, - ворчит он.
        - Ты в порядке? - Мне безумно хочется дотянуться и вытереть кровь с его лица.
        - Я? Да, нормально. Не так больно, как кажется, - отвечает он.
        И, глядя на его раны, понимаю, что он прав. Даже отсюда я вижу, что порезы неглубокие. На руках у него красные потеки, и на фоне линий татуировок они превращаются в пугающее зрелище.
        - Ты злишься на меня? - Его голос звучит тихо, в тысячу раз спокойнее, чем несколько минут назад, когда он орал на охранников.
        - Я не знаю, - честно говорю я.
        Конечно, я злюсь, потому что я в курсе, с кем он дрался… ну, догадаться нетрудно. Но при этом я волнуюсь за него и хочу знать, из-за чего он попал в эту передрягу.
        - Я не мог сдержаться, - объясняется он, как будто этим можно оправдать его действия.
        - Помнишь, я как-то говорила, что не собираюсь навещать тебя в тюрьме? - Я хмурюсь, оглядывая камеру, в которой он заперт.
        - Это не считается, это же не настоящая тюрьма.
        - Мне она кажется вполне настоящей. - В подтверждение сказанного я постукиваю по металлической решетке.
        - Это не тюрьма, это просто долбаная камера - в нее сажают на время, пока не решат, стоит ли вовлекать настоящую полицию, - говорит он достаточно громко, чтобы двое охранников прервали беседу.
        - Перестань. Это не шутки, Хардин. Тебя могут ждать серьезные неприятности.
        Услышав это, он закатывает глаза.
        В этом вся его проблема: он до сих пор так и не осознал, что у всех его действий есть последствия.
        Глава 120
        Тесса
        - Кто первый начал? - спрашиваю я, стараясь не делать поспешных выводов, как это обычно со мной бывает.
        Хардин пытается поймать мой взгляд, но я отвожу глаза.
        - Я пошел искать его после того, как проводил тебя на занятия, - говорит он.
        - Ты обещал мне, что не будешь к нему лезть.
        - Знаю.
        - Так почему ты сделал в точности наоборот?
        - Он сам нарывался, начал провоцировать меня, говорил, что трахался с тобой. - В его взгляде я вижу безумное отчаяние. - Ты ведь не врала мне? - спрашивает он, и я едва не срываюсь.
        - Я не собираюсь снова отвечать на этот вопрос. Я уже сказала, что между нами ничего не было, а ты опять спрашиваешь меня про это, сидя в своей чертовой камере, - разочарованно говорю я.
        Он закатывает глаза и садится на небольшую металлическую скамью. Он сейчас жутко меня злит.
        - Зачем ты пошел к нему? Я хочу это знать.
        - Потому что он должен был получить свое, Тесса. Он должен понять, что я не позволю ему даже подойти к тебе. Мне надоели его чертовы игры и то, что он думает, будто ты дашь ему какой-то гребаный шанс. Я сделал это ради тебя!
        Я скрещиваю руки на груди.
        - Каково было бы тебе, если это я сегодня пошла бы его искать, пообещав, что не буду? Я думала, мы оба пытаемся все наладить, но ты взял и нагло соврал мне. Ты ведь и не собирался держать слово, да?
        - Ладно, не собирался, довольна? Теперь это уже неважно - что было, то было, - ворчит он, как недовольный ребенок.
        - Для меня это важно, Хардин. Ты не перестаешь создавать себе проблемы, когда это вовсе не нужно.
        - Это очень нужно, Тесс.
        - Где сейчас Зед? Тоже в тюрьме?
        - Это не тюрьма.
        - Хардин…
        - Я не знаю, где он, и мне на это похрен, как и тебе. Даже не подходи к нему.
        - Хватит уже! Хватит указывать мне, что я могу или не могу делать, - меня это чертовски выбешивает!
        - Ты научилась плохим словам? - спрашивает он с удивленной ухмылкой.
        Почему ему это кажется таким смешным? Это точно не смешно. Я отхожу в сторону, и его улыбка исчезает.
        - Тесса, не уходи, - говорит он, заставляя меня развернуться.
        - Я пойду посмотрю, где твой отец и как все продвигается.
        - Скажи ему, пусть поспешит.
        Я рыкаю на него, именно рыкаю, и иду назад по коридору. Он думает, что с легкостью выпутается из этой ситуации, потому что его отец - ректор, и если честно, я тоже на это надеюсь. Но меня все равно раздражает, что он так легкомысленно к этому относится.
        - Какого хрена пялишься? - Я слышу, как он кричит на копа, и потираю виски.
        Кен и Лэндон стоят рядом с пожилым седым мужчиной с усами. На нем строгий костюм и галстук, и держится он так, что я сразу понимаю: он - человек важный. Лэндон замечает, что я вышла в холл, и идет ко мне.
        - Кто это? - тихим голосом спрашиваю я.
        - Провост.
        - Проректор, да?
        Лэндон кажется встревоженным.
        - Ага.
        - И как успехи? Что они обсуждают? - Я пытаюсь прислушаться к их разговору, но не могу разобрать ни слова.
        - Ну… не очень хорошо. Он разгромил всю лабораторию, в которой работал Зед, - речь идет о нескольких тысячах долларов. Кроме того, у Зеда сломан нос и сотрясение мозга. Его отвезли в больницу.
        Я начинаю закипать. Хардин не просто припугнул Зеда, он нанес ему серьезные травмы!
        - Вдобавок Хардин толкнул профессора, и тот упал на пол. Однокурсница Зеда уже дала показания - сказала, что в корпусе Хардин искал именно Зеда. Похоже, сейчас все очень плохо. Кен изо всех сил пытается вытащить его из заключения, но я не знаю, что будет дальше. - Лэндон вздыхает, взъерошивая волосы. - Его выпустят только при условии, что Зед не станет выдвигать обвинения. Хотя я не уверен, что это поможет.
        У меня начинает кружиться голова.
        - Исключение, - говорит седовласый мужчина, и Кен потирает подбородок.
        Исключение? Хардина не могут исключить из университета! Боже, это какое-то безумие.
        - Он мой сын, - тихо говорит Кен, и я осторожно делаю шаг в их сторону.
        - Я знаю, но он напал на профессора и повредил имущество факультета - мы не можем этого так оставить.
        Чертов Хардин и его характер!
        - Это просто катастрофа, - говорю я Лэндону, и он уныло кивает.
        Мне хочется броситься на пол и заплакать или, что еще лучше, вернуться к камере Хардина и врезать ему. Но ни то ни другое не поможет.
        - Может, ты уговоришь Зеда не выдвигать обвинения? - предлагает Лэндон.
        - Хардин взбесится, если я хоть на метр к нему подойду. - Хотя мне вообще не стоит его слушать, потому что он не слушает меня.
        - Знаю, - отвечает Лэндон, - но других вариантов у нас сейчас нет.
        - Наверное, ты прав.
        Я смотрю на Кена, потом снова - в холл, где находится камера Хардина.
        Главное для меня - помочь Хардину, но из-за того, что он сделал с Зедом, с которым, я надеюсь, все будет в порядке, я все равно чувствую себя ужасно. Может, если я поговорю с Зедом и он решит не обращаться в полицию, хотя бы одной проблемой будет меньше.
        - Ты знаешь, где он? - спрашиваю я у Лэндона.
        - Кажется, кто-то говорил, что он в больнице Грэндвью.
        - Понятно. Ну, туда я сначала и поеду.
        - Тебя подвезти обратно до стоянки?
        - Черт. Я же сегодня без машины.
        Лэндон достает из кармана ключи.
        - Держи. Только аккуратнее на дороге.
        Я улыбаюсь своему лучшему другу.
        - Спасибо.
        Не знаю, что бы я без него делала, но раз он скоро уезжает, мне придется узнать, каково это. От этой мысли мне становится грустно, но я пытаюсь выкинуть ее из головы - сейчас я не могу думать об отъезде Лэндона.
        - Пойду расскажу Хардину, что к чему.
        - Еще раз спасибо. - Я крепко обнимаю Лэндона.
        Как только я подхожу к выходу, по холлу проносится крик Хардина.
        - Тесса! Даже не смей подходить к нему!
        Я не обращаю на него внимания и толкаю вперед двойные двери.
        - Я серьезно, Тесса! Вернись!
        Я выхожу на улицу, где больше не слышу его криков, и вдыхаю холодный воздух. Как он смеет вот так указывать, что мне делать? Кем он себя возомнил? Он попал в серьезную передрягу, потому что не способен контролировать гнев и ревность. Я пытаюсь помочь ему все уладить. Повезло, что я еще не влепила ему пощечину за то, как нагло он нарушил свое обещание. Боже, от него одно расстройство!
        Приезжаю в Грэндвью, но медсестра на посту отказывается хоть что-нибудь сказать мне про Зеда. Она даже не хочет говорить, здесь ли он сейчас и привозили ли его сюда вообще.
        - Он мой парень, и мне надо его увидеть, - говорю я этой явно ненатуральной блондинке.
        Она внаглую надувает пузырь из жвачки, продолжая накручивать на палец локоны.
        - Твой парень? Этот, весь в татуировках? - смеется она, по-видимому, не поверив мне.
        - Да, это он. - Говорю резко, почти угрожающе, и я сама поражена, что могу так.
        Судя по всему, это сработало - медсестра пожимает плечами и сообщает:
        - Прямо по коридору и направо, первая дверь слева.
        Затем она куда-то уходит.
        Ну, это было не так уж сложно. Мне надо почаще вести себя так уверенно. Иду вперед, придерживаясь указаний, и в итоге оказываюсь у нужной двери. Она закрыта, и я осторожно стучу, прежде чем зайти. Надеюсь, она не ошиблась с палатой.
        Зед сидит на краю больничной койки. На нем только джинсы и носки. Боже, его лицо!
        - О господи! - не сдерживаюсь я, разглядев его получше.
        У него сломан нос - об этом я уже знала, - но выглядит это просто ужасно. Он опух, а оба глаза подбиты. Почти вся грудь перебинтована, и только на татуировке в виде нескольких звезд, чуть ниже ключицы, нет ни повязок, не порезов.
        - Ты в порядке? - спрашиваю я, подходя к койке.
        Надеюсь, он не разозлится из-за того, что я пришла сюда - ведь это все из-за меня, в конце концов.
        - Не совсем, - робко отвечает Зед.
        Он тяжело выдыхает и взъерошивает волосы, а потом открывает глаза. Он хлопает рукой по кровати рядом с собой, и я сажусь к нему.
        - Мне так жаль. Расскажи мне, что случилось.
        Карамельно-карие глаза Зеда ловят мой взгляд, и он кивает.
        - Я был в лаборатории - не в той, которую показывал тебе, а в лаборатории растительных тканей. Он пришел туда и начал говорить мне о том, чтобы я держался от тебя подальше.
        - И что потом?
        - Я сказал, что ты не его собственность, и он ударил меня головой о металлическое заграждение.
        От этих слов я вздрагиваю и смотрю на его нос.
        - Ты правда сказал ему, что переспал со мной? - спрашиваю я, не зная, верю ли я в это.
        - Да. Правда. Прости, что я сказал ему такое, но ты должна понимать: он набросился на меня, и это был единственный способ задеть его. Я чувствую себя просто ублюдком из-за того, что сказал это. Мне правда очень жаль, Тесса.
        - Он обещал мне, что будет держаться от тебя подальше, если я сделаю то же самое, - признаюсь ему я.
        - Ну, похоже, он в очередной раз нарушил обещание, - подчеркивает он.
        С минуту сижу молча и пытаюсь представить ситуацию целиком. Я злюсь на Зеда из-за того, что он сказал Хардину, будто мы с ним спали, но я рада, что он признался в этом и извинился. Не знаю, кто из них обоих злит меня больше. Трудно сердиться на Зеда, видя, что по моей вине он получил столько травм и что, несмотря на это, он все равно остается добр ко мне.
        - Прости, что из-за меня с тобой постоянно что-то случается, - говорю я.
        - Ты не виновата. Это моя вина - и его. Просто он считает тебя своей собственностью, и это меня раздражает. Знаешь, что он мне сказал? Что мне не стоит «связываться с тем, что принадлежит ему». Вот что он говорит, когда тебя нет рядом, Тесса.
        Его голос звучит тихо и спокойно, совсем не как у Хардина.
        Мне не нравится, что Хардин считает, будто он владеет мной, но когда об этом говорит кто-то другой, это меня раздражает. Хардин не умеет справляться с эмоциями, и у него никогда раньше не было серьезных отношений.
        - Просто он по натуре собственник.
        - Ты что, защищаешь его?
        - Нет, я его не защищаю. Я не знаю, что и думать. Он в тюрьме… в смысле, в камере заключения кампуса, а ты в больнице. Для меня все это уже слишком. Я знаю, что не должна жаловаться, но эти неугасающие страсти мне уже надоели. Как только я чувствую, что могу спокойно вздохнуть, происходит что-то еще. Это меня убивает.
        - Он тебя убивает, - поправляет Зед.
        Дело не только в Хардине, а во всем, что происходит: этот университет, так называемые друзья, которые меня предали, Хардин, Лэндон, собирающийся уехать, моя мать, Зед…
        - Но я сама себя в это втянула.
        Зед отвечает с легким раздражением:
        - Перестань брать на себя вину за его ошибки. Он делает это, потому что ему наплевать на всех, кроме себя. Если бы ты была ему дорога, он сдержал бы обещание и не подходил ко мне. Он не подвел бы тебя в свой день рождения… Я могу продолжать этот список бесконечно.
        - Это ты присылал мне сообщения с его телефона?
        - Что? - Упершись рукой в кровать, он двигается ближе ко мне. - Черт! - сквозь зубы ругается он из-за боли.
        - Тебе что-нибудь нужно? Может, позвать медсестру? - предлагаю я, сразу забыв о нашем разговоре.
        - Нет, я уже скоро поеду домой, сейчас как раз должны заполнить бумаги на выписку. Так что ты говорила про сообщения? - спрашивает он.
        - Похоже, Хардин думает, что это ты писал мне с его мобильного на той вечеринке, чтобы я ждала его в гости, когда он об этом даже не знал.
        - Он врет. Я бы никогда такого не сделал. Зачем мне это?
        - Не знаю, Хардин считает, что ты пытаешься настроить меня против него или что-то вроде того.
        Зед слишком пристально смотрит на меня, и мне приходится отвести взгляд.
        - Он и сам с этим неплохо справляется, разве не так?
        - Нет, не так, - возражаю я.
        Как бы сильно я на него ни злилась и как бы ни сбивали меня с толку слова Зеда, я буду на стороне Хардина.
        - Он говорит это только для того, чтобы ты стала считать меня каким-то злодеем, хотя я не такой. Я всегда был рядом с тобой, когда он уходил. Он даже не может сдержать обещание. Он ворвался туда и набросился на меня - и еще на преподавателя! Он все повторял, что убьет меня, и я почти был готов ему поверить. Если бы там не оказалось профессора Саттона, этим бы все и закончилось. Он знает, что сумеет побороть меня, потому что у него не раз это получалось. - Зед вздрагивает и поднимается с койки. Берет со стула свою зеленую футболку и поднимает руки, чтобы натянуть ее. - Черт. - Он роняет футболку на пол.
        Я вскакиваю, чтобы помочь ему.
        - Подними руки насколько сможешь, - говорю ему я.
        Он вытягивает руки вперед, и я помогаю ему одеться.
        - Спасибо. - Зед снова пытается улыбнуться.
        - Что больнее всего, нос? - спрашиваю я, снова глядя на его опухшее лицо.
        - Отказ, - робко отвечает он.
        Ой. Я опускаю взгляд и начинаю ковырять ногти.
        - Да, нос, - предлагает он другой вариант, чтобы сгладить ситуацию. - Особенно когда его вправляли.
        - Ты будешь выдвигать обвинения против него? - задаю я наконец вопрос, ради которого пришла.
        - Да.
        - Не делай этого, пожалуйста, - прошу я, глядя ему в глаза.
        - Тесса, так нельзя. Это несправедливо.
        - Знаю. Прости, но если ты обратишься в полицию, его посадят в тюрьму - в настоящую тюрьму. - От одной этой мысли я снова начинаю паниковать.
        - Он сломал мне нос, и у меня сотрясение мозга. Еще один удар головой об пол - и он бы меня убил.
        - Я и не говорю, что это нормально, но я умоляю тебя, Зед! Пожалуйста! Мы все равно скоро уезжаем, я перевожусь в Сиэтл, и Хардина здесь больше не будет.
        Зед смотрит на меня с тревогой.
        - Он поедет с тобой?
        - Нет. То есть да. Он тебя не побеспокоит. Если ты не выдвинешь обвинения, ты его больше не увидишь.
        Зед смотрит на меня своими припухшими глазами.
        - Ладно, - вздыхает он. - Я не пойду в полицию, но прошу, пообещай мне, что ты серьезно обо всем подумаешь. Обо всем этом: представь, насколько легче станет твоя жизнь без него, Тесса. Он набросился на меня без всякой причины, а улаживать все приходится тебе, как всегда, - крайне раздраженно говорит он.
        Но я его за это не виню. Я использую его чувства, чтобы заставить его не заявлять на Хардина в полицию.
        - Я подумаю. Большое тебе спасибо, - благодарю его я, и он кивает.
        - Жаль, что я влюбился в человека, который не может ответить мне взаимностью, - едва слышно произносит он.
        «Влюбился»? Зед любит меня? Я знала, что нравлюсь ему… но любовь? Драка с Хардином, из-за которой Зед оказался в больнице, - это моя вина. Но «влюбился»? У него есть девушка, а я никак не определюсь в отношениях с Хардином. Я смотрю на него в надежде на то, что эти слова - всего лишь побочный эффект обезболивающих.
        Глава 121
        Хардин
        - Увидимся дома, Тесса, - говорит Лэндон, когда мы выходим из машины моего отца и идем к моей.
        Я смотрю в его сторону и сквозь зубы бормочу:
        - Иди на хрен.
        - Отстань от него, - предупреждает меня Тесса и садится ко мне в машину.
        Забравшись внутрь, я включаю обогрев и смотрю на нее благодарным взглядом.
        - Спасибо, что поехала со мной домой, пусть даже всего на одну ночь.
        Тесса лишь кивает и прислоняется щекой к стеклу.
        - Ты в порядке? Прости меня за сегодня, я…
        Вздохнув, она перебивает меня:
        - Я просто устала.
        Через два часа Тесса уже крепко спит, обнимая подушку и прижав колени к груди. Она восхитительна даже такая. Мне еще рано ложиться, так что я достаю книгу, которую она мне подарила, - «Гордость и предубеждение». Я не ожидал, что в романе будет столько выделенных ярко-желтым цитат. Снова ложусь рядом с ней и начинаю читать отмеченные отрывки. Один из них сразу привлекает мое внимание:
        «Людей, коих я люблю, немного, а еще меньше тех, о ком я думаю хорошо. Чем больше я гляжу вокруг, тем менее довольна я миром, и всякий день подтверждает мою убежденность в непоследовательности любой человеческой натуры и в том, что на кажимость достоинства или же разума вряд ли возможно полагаться. Два примера были явлены мне в последнее время: об одном я не помяну, другой же - замужество Шарлотты. Сие непостижимо! Как ни взгляни, сие непостижимо!»[9 - Здесь и далее, если не указано другое, цитаты из романа «Гордость и предубеждение» в переводе А. Грызуновой.]
        Это точно про то, что было у нас в самом начале. Я легко могу представить, как она, взволнованная и раздраженная, сидит на своей маленькой кровати в общежитии с маркером и книгой в руках.
        Бросаю на нее взгляд и слегка усмехаюсь, представив это. Пролистывая роман, я замечаю определенную связь между цитатами: она меня презирала. Я знал об этом, но сейчас эти воспоминания кажутся мне чертовски странными.
        «Несчастливый выбор стоит пред тобою, Элизабет. Отныне ты будешь разлучена с одним из родителей. Твоя мать не желает тебя видеть, если ты не выйдешь за господина Коллинза, а я не желаю тебя видеть, если ты за него выйдешь».
        Это ее мать и Ной.
        «В гневе люди не всегда сохраняют здравый смысл»[10 - Перевод В. Зайцевой.].
        Вот уж действительно…
        «Увы, дорогая, я был лишен удовольствия понять смысл ваших слов»[11 - Перевод В. Зайцевой.].
        Я не понимал самого себя, черт возьми, и до сих пор не очень понимаю.
        «Я бы с легкостью простила его гордость, если б он не оскорбил мою».
        Это она подчеркнула в тот день, когда я сказал, что люблю ее, но потом отказался от своих слов. Я в этом уверен.
        «Мне следует смириться с тем, что я счастливее, чем заслуживаю».
        Легко сказать, Тесс!
        «Склонность к танцам - отчасти шаг к влюбленности».
        Свадьба. Точно. Я помню, как радостно она мне улыбалась и делала вид, что я вовсе не оттоптал ей ноги.
        «Мы все знаем, что он человек гордый и неприятный, но это ничего, если бы он взаправду нравился тебе».
        Это все еще подходит. Такую хрень Тессе мог бы сказать Лэндон и наверняка говорил.
        «Мне посчастливилось в себе разобраться»[12 - Перевод В. Зайцевой.].
        Не знаю, кому из нас это больше подходит.
        «- Я считаю, в любом характере имеется склонность к особому злу, естественный изъян, коего не преодолеть и наилучшему воспитанью.
        - И ваш изъян - пристрастье всех на свете ненавидеть.
        - А ваш, - с улыбкою парировал он, - с умыслом всех понимать неверно».
        Каждый отрывок кажется еще правдивее, чем предыдущий. Я листаю книгу и возвращаюсь к началу.
        «Она, возможно, хороша собой. Но не настолько, чтобы лишить меня душевного покоя. У меня нет желания утешать юных леди, которые остались в одиночестве»[13 - Перевод В. Зайцевой.].
        Я как-то сказал Тессе, что она не мой типаж, - каким же идиотом я был! Ну, вы только на нее посмотрите: она идеальный типаж для любого, даже для того, кто слишком туп, чтобы это понять. Я переворачиваю страницы и проглядываю бесконечные выделенные желтым строки, в которых говорится о нас двоих и о ее чувствах ко мне. Это лучший подарок из всех возможных, в этом я не сомневаюсь.
        «Вы околдовали меня»[14 - Перевод В. Зайцевой.].
        Одна из моих любимых цитат. Я произнес ее, когда мы только заехали в эту квартиру. Моя сентиментальность заставила ее тогда сморщить нос, рассмеяться и бросить в меня кусочком брокколи. Она всегда чем-то в меня кидается.
        «Однако люди так меняются, что в них вечно обнаруживаешь нечто новое»[15 - Перевод В. Зайцевой.].
        С момента нашей встречи я изменился к лучшему - ради нее. Я не идеален, черт, даже не близко, но, может, когда-нибудь таким стану.
        «Настоящее счастье невозможно там, где страсть сильнее долга»[16 - Перевод В. Зайцевой.].
        Эта мне совсем не нравится. Я отлично знаю, о чем она думала, выделяя этот отрывок. Читаем дальше…
        «Женское воображенье весьма поспешно, в единый миг перелетает от восхищенья к любви, а от любви - к супружеству».
        Ну хотя бы не только у Тессы так безумно скачут мысли.
        «Только глубокое чувство может заставить меня вступить в брак…»[17 - Перевод В. Зайцевой.].
        Остальную часть предложения она не подчеркнула, а продолжается оно так: «…а потому мне суждено остаться старой девой»[18 - Перевод В. Зайцевой.].
        «Только глубокое чувство может заставить меня вступить в брак». Хм-м… Не думаю, что такое можно сказать про меня. Нет любви более сильной, чем та, которую я испытываю к этой девушке, но она не меняет моего отношения к браку. В наше время причина для свадьбы вовсе не любовь, - хотя и раньше было то же самое. В прошлом это делали ради статуса или денег, а сейчас - чтобы не чувствовать себя одиноким и несчастным, хотя именно таким ощущает себя в браке практически любой человек.
        Кладу книгу на столик рядом с кроватью, а потом выключаю свет и ложусь головой на матрас. Подушка мне не помешала бы, но она так крепко ее обнимает - не хочу вести себя как урод.
        - Пожалуйста, перестань быть такой упрямой, давай вместе поедем в Англию. Я не могу без тебя, - шепчу я, проводя пальцем по ее теплой щеке.
        Я рад, что снова смогу поспать, по-настоящему выспаться рядом с ней.
        Глава 122
        Тесса
        Я просыпаюсь и вижу, что Хардин растянулся поперек кровати: одна рука закрывает его лицо, а другая свисает с края кровати. Его футболка на мне - мокрая от пота, и я чувствую себя неприятно. Быстро поцеловав его в щеку, спешу в ванную.
        Выхожу из душа, Хардин уже проснулся - как будто ждал меня. Он приподнимается на локте.
        - Боюсь, меня исключат, - говорит он.
        Меня поражает его интонация, но еще больше я поражена его признанием.
        Сажусь на кровать рядом с ним, и он даже не пытается стащить с меня полотенце.
        - Правда?
        - Да. Я знаю, что это глупо… - начинает он.
        - Нет, это не глупо. Любой бы боялся на твоем месте, и я тоже. Это нормально.
        - Что я буду делать, если больше не смогу там учиться?
        - Пойдешь в другой университет.
        - Я хочу поехать домой, - говорит он, и от этих слов у меня разрывается сердце.
        - Прошу, не уезжай, - тихо говорю я.
        - Мне придется, Тесса. У меня не хватит денег на учебу в универе, где ректором будет уже не мой отец.
        - Мы что-нибудь придумаем.
        - Нет, это ведь не твои проблемы.
        - Мои. Если ты уедешь в Англию, мы никогда друг друга не увидим.
        - Ты поедешь со мной, Тесса. Я знаю, что тебе не хочется, но придется. Я не смогу опять быть далеко от тебя. Пожалуйста, поедем со мной.
        Его слова так наполнены эмоциями, что у меня их и вовсе не остается.
        - Хардин, все не так просто.
        - Все как раз просто: ты найдешь точно такую же работу, как здесь, и может, даже с зарплатой побольше, переведешься в престижный университет.
        - Хардин… - Я не отвожу взгляда от его обнаженной кожи.
        Он вздыхает.
        - Ты не обязана решать прямо сейчас.
        Я едва не выпаливаю, что соберу вещи и поеду с ним в Англию, но все-таки молчу.
        Я снова струсила и решила отложить новости о Сиэтле на другой день. Я переворачиваюсь на бок, и он прижимает меня к себе.
        Этим утром впервые за все время он уговорил меня забраться назад в постель, к нему. Успокоить и поддержать его для меня намного важнее всех остальных дел.
        - Хозяин, Дрю, может показаться придурком, но вообще он классный, - рассказывает мне Хардин, когда мы подходим к небольшому кирпичному зданию.
        Хардин открывает мне дверь, и над головой звенит колокольчик. Мы заходим внутрь - Стеф и Тристан уже на месте. Стеф сидит в кожаном кресле, а Тристан рассматривает… эскизы тату?
        - Что-то вы долго!
        Когда мы с Хардином подходим к ней, Стеф делает вид, будто хочет пнуть нас, но он хватает ее за ботинок.
        - Вижу, уже начинаешь всех доставать…
        Он закатывает глаза и пытается подвести меня к Тристану, но я отпускаю его руку и остаюсь рядом со Стеф.
        - Ей и со мной неплохо, - говорит она ему, а он сердито смотрит на нее в ответ, но молчит.
        Хардин и Тристан стоят метрах в пяти от нас. Хардин берет еще одну черную папку, как у Тристана, и начинает перелистывать страницы.
        - Я тебя тут раньше не видел, - поднимает на меня взгляд парень, протирая кожу на животе Стеф.
        - Я здесь никогда и не была, - отвечаю я.
        - Я Дрю. Хозяин этого местечка.
        - Приятно познакомиться. Я Тесса.
        - Собираешься что-нибудь себе набить? - с улыбкой спрашивает он.
        - Нет, не собирается, - отвечает за меня Хардин, обнимая меня за талию.
        - Она с тобой, Скотт?
        - Да, со мной.
        Хардин притягивает меня еще ближе. Он явно делает это напоказ. Он сказал, что Дрю кажется ему придурком, но я ничего такого не замечаю. Он довольно милый.
        - Классно-классно. Тебе давно пора было найти себе девушку, - смеется Дрю. Хардин слегка отпускает руку, но все равно не опускает меня. - Почему бы тогда не набить что-нибудь, приятель?
        Слышится гул машинки для тату; я перевожу взгляд на Стеф и с изумлением наблюдаю, как на коже ее живота появляются линии. Дрю вытирает лишние чернила салфеткой и продолжает.
        - Может, и набью, - отвечает ему Хардин.
        Я поднимаю глаза, и он ловит мой взгляд.
        - Правда? Что ты хочешь сделать себе? - спрашиваю я.
        - Пока не знаю, что-нибудь на спине.
        Спина - практически единственная часть тела Хардина, на которой нет ни одной татуировки.
        - Серьезно?
        - Да. - Он упирается подбородком в мою голову.
        - Кстати говоря, куда, на хрен, подевался твой пирсинг? - интересуется Дрю, опуская иглу машинки в чернила.
        - Надоело. - Хардин пожимает плечами.
        - Если он все испортит из-за болтовни с вами, то платить будешь ты. - Стеф смотрит на Хардина, и я смеюсь.
        - Я ни хрена не собираюсь платить, - в один голос говорят Хардин и Дрю.
        К нам наконец подходит Тристан - он берет стул и садится рядом со Стеф, а затем берет ее за руку. На коже Стеф появился небольшой рисунок в виде стаи птиц. Она и правда выбрала для него удачное место. Дрю подает зеркало, чтобы Стеф могла рассмотреть его получше.
        - Здорово! - Она улыбается и возвращает зеркало Дрю, а потом встает.
        - Что ты собираешься себе сделать, Хардин? - тихо спрашиваю у него я.
        - Написать твое имя.
        Моя челюсть отваливается чуть ли не до пола, и я с изумлением отодвигаюсь от него назад.
        - Тебе не нравится эта идея? - спрашивает он.
        - Нет! Господи, нет, это… не знаю, это безумие, - шепчу я.
        - Безумие? Не совсем. Это показывает, что я предан тебе и что мне не нужно надевать кольцо или вступать в брак, чтобы сохранить свою преданность.
        Его голос звучит так ровно, и я уже не уверена, шутит он или нет. Как за три минуты мы успели перейти от веселых шуток к разговору о браке и преданности? С нами всегда так, поэтому, наверное, мне уже пора к этому привыкнуть.
        - Готов, Хардин?
        - Конечно. - Хардин отходит от меня и снимает футболку.
        - Цитату? - Дрю озвучивает мои мысли.
        - Да, поперек спины вот эти слова: «Я не хочу расставаться с тобой с этого дня». Сделай сантиметра два в высоту, своим крутым фрихендом, - поясняет Хардин и поворачивается к Дрю спиной.
        - Хардин, можно тебя на минутку? - прошу я.
        Он точно узнал о моих планах поехать в Сиэтл и решил меня поддеть этой татуировкой. Он выбрал идеальную цитату, но жестокую своей иронией, учитывая, что я никак не могу рассказать ему о своем переезде.
        - Нет, Тесс, я хочу ее сделать, - говорит он, отмахиваясь от меня.
        - Хардин, я правда думаю, что это не…
        - Да ладно, Тесса, это же не первое мое тату, - шутит он.
        - Просто я…
        - Если ты не замолчишь, я набью твое имя и номер социальной страховки на всю спину, - со смехом грозится он, но я чувствую, что он действительно пойдет на что угодно, лишь бы меня переспорить.
        Я молчу и пытаюсь придумать, как это сказать. Надо сделать это прямо сейчас, прежде чем игла коснется его чистой кожи. Если я буду тянуть…
        Раздается уже знакомый гул тату-машинки, и на спине Хардина появляются черные линии.
        - А теперь иди сюда и держи меня за руку. - Он с ухмылкой протягивает мне ладонь.
        Глава 123
        Хардин
        Тесса робко сжимает мою руку, и я тяну ее к себе.
        - Не двигайся, - сердится Дрю.
        - Виноват.
        - Тебе больно? - тихо спрашивает она.
        Невинность ее взгляда не перестает меня удивлять. Вчера она извинялась, а почти сутки спустя разговаривает со мной как с маленьким ребенком.
        - Да, чертовски больно, - вру я.
        - Правда? - встревоженно говорит она.
        Мне нравится ощущение, когда чернила переходят из иглы мне под кожу, - оно уже кажется не болезненным, а успокаивающим.
        - Нет, детка, это не больно, - уверяю ее я, а Дрю, как настоящий засранец, у меня за спиной изображает тошнотворные звуки.
        Тесса хихикает, и я показываю ему средний палец. Я не хотел называть ее деткой при Дрю, но мне, в общем-то, все равно, что он подумает. И я точно знаю, что он по уши влюблен в свою девушку, которая несколько месяцев назад родила ему ребенка, так что пусть, на фиг, заткнется.
        - Все еще поверить не могу, что ты это делаешь, - говорит она, когда Дрю обрабатывает татуировку мазью.
        - Уже сделал, - поправляю ее я, и она переводит свой обеспокоенный взгляд на экран мобильного.
        Надеюсь, Тесса на самом деле не так уж переживает из-за этого тату, это не так уж серьезно, как она думает. У меня до хрена татуировок. Эта - для нее, и я хочу, чтобы она ей понравилась. Мне она нравится.
        - Куда, на фиг, подевались Стеф и Тристан?
        Я выглядываю в окно, пытаясь разглядеть Стеф с ее чертовски яркими волосами.
        - Может, зашли в соседний магазин? - говорит Тесса, когда я уже расплатился с Дрю и пообещал вернуться, чтобы сделать рисунок на всю спину.
        Я едва не выбиваю ему все зубы, когда он предлагает Тессе набить рукав или сделать пирсинг в пупке.
        - Думаю, мне пошла бы сережка в носу, - с улыбкой говорит она, когда мы выходим на улицу.
        От этого предположения я смеюсь. Обнимаю ее за талию, и в этот момент мимо нас, спотыкаясь, проходит бородатый мужик в грязных джинсах и ботинках. На его толстом свитере - какие-то мокрые пятна. Судя по запаху, это водка.
        Тесса останавливается, и мужчина тоже замирает. Я осторожно тяну ее к себе за спину. Если этот пьяный бомж хоть на сантиметр приблизится к ней, я его на хрен…
        То, что она произносит тихим голосом, звучит скорее как шепот. Она бледнеет, и я прихожу в полнейшее замешательство.
        - Папа?
        notes
        Примечания
        1
        Debby Downer - вымышленный комедийный персонаж, чьим именем стали называть людей, которые постоянно жалуются, сообщают плохие новости и портят всем настроение.
        2
        Цитата из романа Эмили Бронте «Грозовой перевал».
        3
        Отрывок из письма мистера Дарси к Элизабет Беннет из романа Джейн Остен «Гордость и предубеждение». Перевод А. Грызуновой.
        4
        Цитата из романа Льва Толстого «Анна Каренина».
        5
        The Fray - американская поп-рок-группа.
        6
        Ultimate Fighting Championship (Абсолютный бойцовский чемпионат) - организация, занимающаяся проведением боев по смешанным правилам. С 2000 по 2003 год титул чемпиона UFC принадлежал Виктору Ортису, известному как «плохой парень».
        7
        «Я лишь хочу, чтобы все было как раньше/И я лишь хочу, чтобы ты снова вернулся ко мне» (англ.). Песня «If this was a movie» («Если бы это было как в кино») американской кантри-поп-певицы Тейлор Свифт.
        8
        Американский соул-певец.
        9
        Здесь и далее, если не указано другое, цитаты из романа «Гордость и предубеждение» в переводе А. Грызуновой.
        10
        Перевод В. Зайцевой.
        11
        Перевод В. Зайцевой.
        12
        Перевод В. Зайцевой.
        13
        Перевод В. Зайцевой.
        14
        Перевод В. Зайцевой.
        15
        Перевод В. Зайцевой.
        16
        Перевод В. Зайцевой.
        17
        Перевод В. Зайцевой.
        18
        Перевод В. Зайцевой.