Погоня за радугой Ребекка Тейт
        Дэвид Райт привык получать пинки за своего брата-близнеца Грэма: тот с детства отличался необузданным характером и тягой к приключениям в отличие от спокойного и рассудительного Дэвида. Бывало, доставалось и от бывших девушек Грэма, и Дэвид сносил их иногда немыслимые выходки со спокойствием настоящего буддиста. Но когда на пороге его дома появляется разъяренная Стейси Лартер, утверждающая, будто Грэм обещал жениться на ее младшей сестре, все кардинально меняется…
        Ребекка Тейт
        Погоня за радугой

1
        Дэвид сложил тетради аккуратной стопочкой и, немного полюбовавшись на нее, отправил в недра сумки. Эту сумку ему подарили несколько лет назад на конференции в Вашингтоне, и Дэвид, весьма неприхотливый в выборе аксессуаров (а точнее сказать, и вовсе к ним равнодушный), с тех пор пользовался ею каждодневно. За годы сумка приобрела весьма потрепанный вид, но выглядела заслуженно. Впрочем, большинство коллег Дэвида ходили с портфелями похуже, в основном потому, что все были старше его, а значит, и стаж у них был больше.
        За окнами сиял прекрасный весенний день. Май в Калифорнии всегда жаркий, предвестник не менее жаркого лета. Дэвид поискал в гостиной солнечные очки, не нашел и вспомнил, что оставил их на веранде. Утром он любил читать газеты, сидя за столом на деревянной веранде, выходившей в небольшой сад. И работать там тоже было очень хорошо, особенно если чем-нибудь прижать бумаги, вечно норовившие разлететься под упрямым ветерком. Коттедж был немного великоват для одного Дэвида, однако он почти не замечал этого, занятый своими делами. Убиралась приходящая домработница, нанятая через респектабельное агентство, так что вокруг было чисто и хорошо.
        Очки лежали у чашки, на дне которой плескались остатки молока. Дэвид подумал, допил молоко и, насвистывая, нацепил очки на нос. Пожалуй, нужно взять газету с собой, чтобы дочитать в перерыве. Он еще не со всеми новостями ознакомился.
        - Доброе утро! - раздался голос из-за живой изгороди, разделявшей два участка.
        - Доброе утро, Розмари! - Он помахал рукой женщине средних лет. Недавно она потеряла мужа (бедняга умер от рака) и теперь, когда горе немного притупилось, иногда заглядывала вечером к Дэвиду. - Придете на чай? Традиции нужно поддерживать.
        - Да, спасибо! - Ее круглое лицо в обрамлении мелких кудряшек засияло. - Если я не буду вас отвлекать.
        - Вы никогда меня не отвлекаете, каждый ваш визит важен для меня.
        - Вы так галантны, Дэвид. Конечно же я приду. В семь, завтра, как обычно?
        - Да, в семь.
        По правде говоря, ему действительно будет чем заняться завтрашним вечером - он планировал посидеть над статьей. Но Розмари не станет навязываться: час-полтора - и она отправится к себе домой. После смерти мужа она не могла общаться с мужчинами слишком долго, непременно начинала плакать. Ее психолог, к которому Розмари исправно ходила трижды в неделю, уверял, что скоро это прекратится и она сможет наладить полноценную жизнь. Пока же Дэвид вежливо звал ее к чаю. Он понимал, сколь велико горе женщины, обожавшей мужа, и старался ее поддержать. Дэвид с покойным Крисом были хорошими приятелями.
        Розмари продолжила подрезать кусты, щелканье садовых ножниц далеко разносилось в тишине. Хорошо жить не в центре, где даже ночью не спастись от гудков машин и криков под окнами, а на окраине города. Дэвид закрыл дверь на веранду, взял сумку, забросил ремень на плечо и, бренча ключами, направился к выходу.
        Раздался длинный, настойчивый звонок.
        Интересно, кто это может быть? Почтальон со срочной телеграммой? - подумал Дэвид и распахнул входную дверь.
        На пороге, уперев руки в боки, стояла рыжеволосая девица. У ее ног валялась небольшая спортивная сумка.
        - Доброе утро… - начал Дэвид, намереваясь выяснить, что нужно от него незнакомке в столь ранний час, однако договорить ему не дали.
        - Ты!.. - Она весьма ощутимо ткнула его кулачком в грудь. - Как ты мог так поступить?!
        - Как поступить? - невозмутимо осведомился Дэвид.
        Девица ахнула.
        - Ты сбежал и теперь спрашиваешь, как именно? Мы уже начали приготовления к свадьбе! Лола рыдает целыми днями!
        - Почему Лола рыдает? - спросил Дэвид с наигранным интересом. Он уже догадался, в чем дело, и размышлял, с чем на сей раз ему придется иметь дело. Вернее, с кем.
        - Потому что ты бросил ее практически у алтаря!
        - Но ведь не у самого алтаря?
        Попал в точку: девица раздраженно прищурилась.
        - Недалеко. И, поверь мне, остаток пути ты преодолеешь. Если бы на месте Лолы была я, то просто выцарапала бы тебе сейчас глаза и никогда не захотела бы больше тебя видеть. Но моя сестра, похоже, искренне тебя любит. Так что собирайся - и поехали.
        - Я никуда не поеду, - сказал Дэвид. Интересно, как ее зовут, эту рыженькую? Он должен знать. - У меня масса работы и обязательств. Возможно, на следующей неделе.
        Она просто задохнулась от возмущения.
        - На следующей неделе?!
        - Послушай, - осторожно сказал Дэвид, - я ведь внезапно уехал, так?
        - Вряд ли бегство можно назвать просто внезапным отъездом!
        - Ты не думаешь, что у меня могли быть на то причины?
        - Никаких причин, чтобы сбегать и не оставлять ни толковой записки, ни адреса, у тебя быть не могло!
        - Хорошо, признаюсь, виноват. Но у меня есть определенные обязательства. И срочная работа, если на то пошло.
        Жаль, что скандалить приходится на крыльце. И хорошо, что сейчас кто-то вряд ли слышит этот разговор на повышенных тонах. Розмари не в счет, она чуточку глуховата, да и не прислушивается к тому, что творится по соседству.
        Рыжеволосая хмыкнула.
        - Срочная работа? Ты же свободный художник. Говорил, что сейчас в полете между должностями.
        Значит, он представился так? Что ж, отлично.
        - Верно. Но иногда я оседаю на короткое время. Кое-какие издержки образования. - Дэвид отступил назад и сделал приглашающий жест. - Сейчас мне нужно уходить. Можешь оставить свои вещи и прогуляться по городу до обеда. Потом все обсудим.
        - Я ничего не желаю с тобой обсуждать. И глаз с тебя не спущу. Если тебе нужно куда-то идти, я отправлюсь вместе с тобой. - Она решительно вошла, плюхнула сумку на пол и огляделась.
        - Хорошо, - обреченно сказал Дэвид, закрывая дверь, - ты можешь остаться сегодня. В конце концов, мы же почти родственники.
        - У нас есть шанс успеть на дневной рейс до Чикаго.
        - Прости, не могу.
        - Ты объяснишь мне, что происходит?
        - Может быть, позже. Непременно.
        Рыжеволосая подозрительно смотрела на Дэвида.
        - Ты какой-то не такой.
        - Я очень тороплюсь. Пойдем.
        Он направился к лестнице на второй этаж, и девица последовала за ним, неся сумку - впрочем, по виду не тяжелую. Дэвид специально не стал брать у нее вещи.
        - Вот. - Он распахнул дверь в одну из ничейных спален. - Можешь занять эту комнату. Душ за той дверью. Я собираюсь уходить, так что у тебя десять минут.
        - Спасибо, - буркнула гостья и закрыла дверь у него перед носом.
        Оставлять ее в доме нельзя. Дэвид спустился вниз, прошелся по гостиной и кабинету, уничтожая улики, коих, впрочем, было немного, - всего-то и требовалось, что спрятать парочку фотографий. Засунув рамочки в ящик стола и заперев его на ключ (опыт напоминал, что некоторое обиженные девицы не гнушаются рыться в чужих вещах), Дэвид бросил взгляд на часы, уселся на стул в прихожей и принялся ждать. Он попытался позвонить, но нужный ему номер, конечно, не отвечал. Типично.
        Гостья появилась через девять минут. Судя по влажным волосам, душ она успела принять. Просто удивительная скорость! Пока девушка спускалась, Дэвид ее разглядывал. Надо же знать, с кем имеешь дело.
        В людях он разбирался так себе. Не умел читать по лицу их мысли, как некоторые прирожденные физиономисты. Плохо ими управлял. Зато умел заинтересовать и заинтриговать, что помогало ему в преподавательской работе. Студенты любили Дэвида, считали его человеком интересным и строгим, но справедливым. Правда, не так уж часто они его видели, что, возможно, способствовало хорошим отношениям.
        Гостья оказалась весьма мила: рыжевато-золотистые волосы до середины спины, сейчас небрежно собранные в хвост, длинная челка, длинные стройные ноги. Одежда - ничего запоминающегося: обычные джинсы, футболка и накинутая поверх нее клетчатая рубашка. Чуть вздернутый носик, упрямый подбородок, тонкие рыжие брови и карие глаза. Вроде бы ничего особенного и вместе с тем словно лучик солнца.
        Дэвиду она понравилась. Плохо.
        - Удивительная пунктуальность, - заметил он, поднимаясь.
        Девушка уставилась на него изумленно.
        - Забавно слышать такое от человека, который ни разу не явился вовремя! Вы с Лолой составляете идеальную пару.
        - Это несомненно, - кивнул Дэвид и распахнул входную дверь. - Прошу!
        Девушка вышла из коттеджа, вынула из кармана рубашки дымчатые очки и надела их: калифорнийское солнце жарило нестерпимо.
        - Тебя подбросить в центр города? - осведомился Дэвид, все еще надеясь, что она отстанет.
        - Ну уж нет. Я сказала, что глаз с тебя не спущу.
        - Ты не думаешь, что можешь помешать мне работать?
        - Вряд ли. Буду вести себя тихо, если понадобится. Но ты не сбежишь, даже и не думай.
        Дэвид вздохнул. Как же все-таки ее зовут? Он должен знать, раз общается с ней так вот запросто. Это может стать проблемой. Он пожалел, что не нашел способа заглянуть в ее сумочку: нехорошо, конечно, зато сейчас он бы знал, как обращаться к гостье.
        - Ладно. Хотя это и сопряжено для меня с неудобствами…
        - Для меня сопряжено с неудобствами то, что ты бросил мою сестру! - Она снова ощетинилась будто дикобраз.
        - Предлагаю закрыть эту тему. Временно.
        - До вечера. Я хотела бы выслушать твои объяснения.
        Дэвид пожал плечами. До вечера он как-нибудь выяснит, как зовут его неожиданную гостью и что ей нужно.

2
        - Прошу. - Дэвид указал на машину.
        - У тебя же был другой автомобиль. - Девушка с недоумением уставилась на знававшую лучшие времена «ауди».
        - Я богатый жених. У меня две машины. Одна здесь, другая там, где я катаюсь. Удовлетворена?
        - Вполне, - с сомнением протянула она. Машина мигнула фарами. Дэвид распахнул перед девушкой дверцу. - Твои манеры заметно улучшились по сравнению с Чикаго!
        - Я словно перерождаюсь в другом городе, - кивнул он и, обойдя машину, сел на водительское место. - Тебе еще предстоит в этом убедиться.
        Девушка старательно пристегнулась - видимо, любительница всяческих правил и справедливости. Иначе бы ее тут не было. Приехала защищать честь сестры… Лолы, кажется. Неплохо бы выучить, как зовут очередную претендентку на сердце. На сей раз все зашло далековато, обычно в таких случаях о браке никто не заговаривал. Любопытно. Это уже новый уровень какой-то.
        - Лола, значит, плакала обо мне? - спросил Дэвид, отъезжая от дома.
        - Целыми днями. Заперлась у себя в комнате и не выходила. А ты ведь знаешь, что она человек жизнерадостный и обычно не способна подолгу огорчаться. Как ты мог с ней так поступить?
        Похоже, она начала повторяться. Впрочем, они вечно говорят одно и то же.
        - Давай оставим упреки и выяснение отношений на потом. Сейчас я должен сосредоточиться на работе.
        - Как будто она так важна! - насмешливо протянула она.
        - Важна, иначе бы я не уехал. Чем издеваться, лучше расскажи мне о Лоле. Может быть, я скучаю.
        Она даже задохнулась от возмущения.
        - Может быть?!
        - Успокойся, я тебя подкалываю. Ты меня уже нашла, я никуда не собираюсь исчезать, давай объявим перемирие. Идет? - В планы Дэвида не входило весь день с ней скандалить.
        - Хорошо, - поколебавшись, кивнула гостья. - Ну, после твоего отъезда Лола сама не своя. Очень печальная. Я пыталась ее утешать, но единственное, что слышу от нее, это: «Ах, Стейси, отстань, я сама справлюсь!».
        Дэвид незаметно перевел дух и мысленно поблагодарил небеса. Значит, Стейси.
        - Лола всегда была излишне самостоятельной, - осторожно заметил он. Судя по реакции Стейси, угадал.
        - О да! И тебя выбрала, даже не представив семье. Мама, между прочим, была в шоке.
        - А может, и не стоит жениться, если я не нравлюсь маме? - хмыкнул Дэвид.
        - И не вздумай!
        - Поразмысли, Стейси. Мы с Лолой не так давно знакомы. - Три месяца назад никакой Лолой и не пахло, так что тут Дэвид не боялся попасть пальцем в небо. - Маме я не нравлюсь.
        - Я не сказала, что ты ей не нравишься. Я сказала, что она была в шоке, когда Лола привела тебя и заявила, что выходит за тебя замуж. Мама, конечно, удивилась. Но ты же такой обаятельный! Она полюбила тебя как сына через пятнадцать минут и ужасно огорчилась, когда ты поступил так подло.
        Ах вот как все было.
        - Хорошо, пусть так. Я необязательный. Я могу сбежать в любой момент. А Лола - твоя любимая сестра. Мама, опять же, огорчена. Может, не стоит выдавать сестру за столь ненадежного человека?
        - Ты не отвертишься, Грэм Райт. Ни за что!
        Дэвид кивнул, не отрывая взгляда от дороги.
        - Кстати, возможно, я не упоминал, что мое второе имя - Дэвид. Здесь меня зовут именно так. Грэм - это для друзей и родственников. Причем не сразу, так что тебе временно придется отвыкнуть. Ничего, зато потом снова привыкнешь, будет чем заняться.
        - Ты же говорил, что тебе нравится твое имя. - Он прямо чувствовал изучающий взгляд Стейси.
        - Для Беркли оно недостаточно респектабельное.
        - Почему? Чем этот город отличается от сотен других?
        - Он очень консервативный.
        - Не рассказывай мне сказки! В Калифорнии нет консервативных городов.
        - Кроме этого. Тут правит университет.
        Дэвид свернул и поехал медленнее, отыскивая свободное парковочное место. Увы! Около университета всегда было сложно поставить машину, особенно в разгар занятий. Разномастные машины толпились у обочин.
        - Погоди. Калифорнийский университет Беркли. Мы что, едем именно сюда? - Стейси подалась вперед, недоуменно разглядывая табличку рядом с въездом на парковку у кампуса. - Зачем? Ты тут учишься?
        - Я тут работаю. Иногда.
        - Кем? - насмешливо спросила Стейси. - Уборщиком? Продавцом подержанных машин? Лола говорила, что ты ничем особенным не занимаешься. Ищешь себя, но пока не нашел. Что-то в этом роде.
        - Действительно, ничем особенным. - Дэвид приткнул машину между пикапом и внедорожником и бросил Стейси: - Вылезай.
        - Но…
        - Вылезай. - Он выбрался на солнышко, внезапно начав ощущать раздражение. И почему на его голову свалилась очередная, жаждущая справедливости девица именно в тот день, когда ему не нужны подобные приключения? Когда уже его братец остановится и остепенится? Хотя, если речь идет о Грэме, этого можно ждать до второго пришествия.
        Стейси фыркнула, но выбралась из машины, как он ей велел. Сегодня Грэм казался ей странным, хотя его и в обычных обстоятельствах нельзя было назвать образцом консерватизма.
        Грэм Райт, жених ее младшей сестры, с которым Лола познакомила семью около трех недель назад, был заводным парнем, про таких говорят «душа компании». Просто очаровашка. Стейси он сначала не понравился: эта улыбочка, эти манеры провинциального донжуана… Потом она подпала под обаяние Грэма, как и все остальные. Он был остроумен, красиво подпевал песенкам по радио, сумел произвести впечатление на родителей, да и Лола казалась счастливой… И вдруг за две недели до свадьбы жених исчезает в неизвестном направлении! Стейси не могла спустить это дело на тормозах.
        Мама уговаривала расстроенную Лолу, что если Грэм уехал, оставив короткую записку
«Не ищите меня», то нужно плюнуть и позабыть его: найдутся парни и получше. Стейси так не считала. Лола целыми днями сидела взаперти, да и Грэм не показался таким уж законченным мерзавцем, скорее человеком с ветром в голове. Он способен пуститься за невидимой радугой на край света. Неизвестно, что ему ударило в голову, он мог просто отправиться за очередной мечтой. Но Стейси не считала, что ему нужно такое позволить. Во-первых, Лоле плохо. Во-вторых, если она, Стейси, отыщет Грэма и привезет назад, это послужит ему по меньшей мере уроком, даже если у них с Лолой все окончательно расклеится. Стейси терпеть не могла, когда люди исчезали, не выяснив отношений.
        Она кое-что выпытала у Лолы, вспомнила, что расспрашивала Грэма еще раньше (он как-то упомянул, что у него дом в Калифорнии), и тут подвернулся этот телефонный счет. Однажды из дома Лартеров Грэм звонил в Беркли, штат Калифорния. Вычислить адрес по номеру телефона было уже просто. Стейси предупредила маму, велела ничего не говорить Лоле и отправилась на юг. И конечно же обнаружила беглеца на пороге его собственного дома! Вот удача!
        Грэм, разумеется, не слишком обрадовался ее появлению, хотя ничего отрицать не стал. Но выражается он туманно. Интересно, какие такие дела сорвали его в Беркли, что нельзя было даже невесту предупредить? Стейси подозревала, что на самом деле Грэм решил бросить Лолу, но, как настоящий трус, пошел на попятный, едва увидев на пороге решительно настроенную сестричку невесты. За последние недели Грэм, по всей вероятности, успел убедиться, что характер у Стейси есть. Иных поводов думать она не давала. Он знал, что она не отвяжется. Да она от него ни на шаг не отойдет!
        - Мне тоже звать тебя Дэвидом? - насмешливо осведомилась Стейси, наблюдая, как Грэм вытаскивает с заднего сиденья весьма потрепанную сумку и запирает машину. - Или все-таки можно по-родственному?
        - Лучше Дэвидом, - спокойно ответил он.
        - Почему я должна тебе помогать, если у тебя трудности с самоопределением?
        - Почему я должен таскать тебя за собой, хотя никаких обязательств перед тобой не имею? Только перед Лолой, с которой мы сами разберемся. - Он сдвинул очки на лоб и сердито взглянул на Стейси серо-зелеными глазами.
        От этого взгляда ей вдруг стало неловко: Грэм показался ей старше, чем раньше. Он словно навис над нею, хотя не двигался с места.
        - Хорошо. - Стейси пожала плечами, стараясь скрыть неловкость. - Дэвид так Дэвид. Ты напоминаешь мне балаганного актера.
        - А ты мне - несчастную Коломбину из того же балагана. - Он бросил взгляд на простые электронные часы.
        Раньше Грэм носил что-то более стильное, но, может, у него разные часы на каждый день. От такого эксцентричного типа всего можно ожидать.
        - Идем, я опаздываю.
        - Разве тебя это волнует? - пробормотала Стейси уже ему в спину.
        Он решительно зашагал прочь. Пришлось поспешить за ним. Грэм (впрочем, здесь он Дэвид) - придется привыкнуть, если она хочет уговорить его вернуться в Чикаго к Лоле, - шагал широко и быстро, нимало не беспокоясь, успеет Стейси за ним или нет. Это раздражало, но ничего поделать с этим она не могла.
        Стейси и так понимала, что шансы увезти его обратно в Чикаго призрачны. И все же верила в такой исход событий и в то, что у Грэма Райта проснется совесть. Что-то же Лола в нем нашла, кроме красоты и фигуры, - физическими недостатками, похоже, этот человек не обременен.
        Стейси сразу увидела, какой он красивый, когда Лола привела его в первый раз. Грэм Райт вошел в дом Лартеров с таким видом, будто его пригласили во дворец эмира. Все ему нравилось, всем он улыбался, и с Лолой они казались такой любящей парой… Стейси, как художница, немедля будто срисовала в память черты его лица. Грэм неуловимо напоминал сразу целую плеяду голливудских актеров, исполнявших роли героев-любовников. Что-то в нем было от Хью Гранта, что-то от Брэда Питта… Скорее всего, налет богемности, умение красиво жить и нравиться людям. Удивительные актерские данные. Почему он не делает карьеру в кино?
        Она сразу же запомнила его правильные черты, еле заметную горбинку на носу, разрез глаз, улыбку. И сейчас могла поклясться, что перед нею Грэм Райт. Только почему он столь странно себя ведет?
        Поневоле начнешь подозревать всякую ерунду - наркотики и прочее. Неужели Грэм наркоман? Боже, тогда стоит бежать поскорее и Лоле сказать, чтобы не вздумала связываться с бывшим женихом.
        Но нет, на наркомана он не похож. Просто сам не свой.
        Стейси спешила за широко шагавшим Грэмом, который направлялся к одному из корпусов университета - как она знала, одному из самых престижных учебных заведений в Америке. Что могло понадобиться Грэму в этом месте? Стейси начинала понимать, что совсем не знает жениха своей сестры.
        Но она ведь и не обязана его знать! Это дело Лолы - вызнавать всякие подробности про своего возлюбленного! Она, Стейси, всего лишь радовалась за сестру и хотела, чтобы та была счастлива. И так все и было, пока Грэм не сбежал.
        - Эй, Грэм!
        Он даже не обернулся.
        - Дэвид!
        - Что?
        - Ты не мог бы идти помедленнее?
        - Извини, я тороплюсь. Потерпи немного. Попьешь чаю и отдохнешь на кафедре.
        - На кафедре? - нахмурившись, переспросила Стейси. - Ты что, студент?
        - Я преподаю здесь иногда, - наконец раскололся Грэм… то есть Дэвид, черт бы его побрал! - Несколько часов в неделю.
        - Основы торговли подержанными машинами? - ехидно осведомилась Стейси. Она не знала, почему эти машины к ней привязались. Привязались - и все тут! Раньше Грэм очень напоминал торговца этими самыми машинами. Но не теперь.
        - Теорию чисел, - спокойно ответил Грэм-Дэвид, поднимаясь по ступенькам на монументальное крыльцо.
        Стейси даже запнулась.
        - Теорию - чего?!
        - Чисел. - И, так как она замерла, глупо приоткрыв рот, Дэвид обернулся и вежливо произнес: - Специально для тебя поясню: это такой раздел математики.
        - Если я художница, это не значит, что я не знаю, что такое теория чисел!
        - Хорошо, - весьма терпеливо кивнул Дэвид. - И что же это такое?
        Стейси открыла рот… и закрыла. Она ничегошеньки не помнила про теорию чисел. Вот ни словечка.
        Дэвид бросил нетерпеливый взгляд на часы.
        - Может, мы отложим этот разговор? Во мне еще много сюрпризов, уверяю тебя. За пять минут не рассказать. А я действительно опаздываю.
        Он распахнул перед Стейси дверь, впуская ее в прохладный холл. Здесь было много студентов, так что голос пришлось понизить, чтобы не устраивать допрос прилюдно. Стейси не собиралась так просто отставать от своей жертвы, так что просто заговорила немного потише, спеша за Райтом.
        - Ты математик? Что-то не верится. А говорил, что свободный художник! Я даже подумала в какой-то момент, что ты мой коллега.
        - У меня хорошее образование. И иногда я им пользуюсь. - Он шагал очень быстро, так что за ним приходилось почти бежать. - Давай потом, ладно? Из-за тебя я не успел подготовиться к лекции.
        - Дэвид! - Попавшийся им навстречу в коридоре человек лет тридцати пяти приветствовал его дружеской улыбкой. - Опаздываешь? Нетипично!
        - Потом, Фил!
        - Вечером в «Альбатросе», как обычно?
        - Да! - Он снова распахнул перед Стейси дверь - на сей раз в просторное помещение, заставленное столами и стеллажами, - подвел к стулу и усадил. В комнате было пусто, работал кондиционер. - Это наша кафедра, а это мое рабочее место. Постарайся отсюда никуда не деться. Если кто-то спросит тебя, что ты здесь делаешь, скажи, что тебя привел Дэвид Райт и что ты меня ждешь. Поняла?
        - П-поняла. - Стейси даже заикаться начала, настолько была ошеломлена. Она совсем не такого ожидала. Думала, что припугнет Грэма, тот быстро соберет вещички и вылетит вместе с ней в Чикаго. А он ее зачем-то в университет притащил. Ну и дела!
        - Вот и хорошо. - Райт бросил на стол свою потрепанную сумку, вытащил оттуда пару увесистых папок, наугад - по мнению Стейси - похватал со стола какие-то бумаги и быстро вышел.
        Хлопнула дверь, и Стейси осталась одна.

3
        Пару минут она просидела, бездумно глядя в стену и пытаясь переварить события этого утра. Слишком уж стремительно они развивались. Нет, Грэм не наркоман, это точно. Но он очень странный человек.
        Когда первый шок прошел, Стейси огляделась. Комната была просторной, однако казалась меньше из-за нагромождения мебели. Стол Грэма - хотя все здесь называет его Дэвидом - оказался чуть ли не самым аккуратным в окружающем хаосе, хотя и тут неплохо было бы навести порядок.
        Впрочем, Стейси, как натура творческая, привыкла к тому, что вещи лежат как попало. Она сама, бывало увлёкшись, захламляла окружающее пространство, а потом никак не могла убраться. Правда, долго это не длилось, некая врожденная любовь к порядку брала верх. А может, сказывалось мамино воспитание. И сейчас Стейси (видимо, от растерянности) охватило желание что-нибудь исправить вокруг, как-то упорядочить окружающее. Она переместила несколько бумаг на столе Дэвида, сложила папки стопкой. Все остальное трогать не решилась. Вдруг у него есть четкая система и он Стейси не похвалит за то, что она тут самоуправничает.
        Стол Дэвида был зажат между двух стеллажей. Стейси пробежалась взглядом по корешкам стоявших на них книг. «Математические методы анализа алгоритмов», «Теория разбиений», «Метод Харди-Литтлвуда», «Признаки делимости»… Мамочки! Какой ужас! В математике Стейси почти ничего не понимала и не хотела понимать.
        В голове не укладывалось: Грэм - математик? Но это так, иначе бы что он здесь делал. Этот стол явно принадлежит ему. Вот и фотография… Стейси осторожно взяла в руки деревянную рамку. На фото Грэм был изображен рядом с каким-то пожилым солидным человеком в костюме, они пожимали друг другу руки. Обычная вещь для человека, делающего карьеру, - сфотографироваться с кем-то важным.
        Но как это не похоже на жениха Лолы… Или похоже?
        Что, в сущности, Стейси знает о нем? Что он путешествует, что он откуда-то с юга США, что его родители умерли, что предпочитает заниматься разными вещами, ведь жизнь так многообразна. Что очень любит Лолу. Во всяком случае, так казалось. Что он умеет рассмешить и понравиться. Что он заканчивал какое-то учебное заведение - Стейси не припоминала, какой именно университет или колледж называл Грэм. Что он разбирается в куче вещей.
        Почему бы ему не разбираться в математике? Конечно, это не вяжется с образом
«своего парня», но люди умеют удивлять.
        В любом случае гадать бесполезно. Лучше подождать… Дэвида и задать ему все интересующие вопросы. Теперь-то он вряд ли куда-то убежит.
        Следующие десять минут Стейси провела за разглядыванием книги под названием
«Дискретный аналог формулы суммирования Эйлера». Ее забавляло, что она понимает только отдельные слова и, даже будучи понятными, они, связанные в предложение, теряют всякий смысл. А ведь некоторые в этом разбираются. Загадочная вещь - человеческий мозг!
        Хлопнула дверь, и Стейси подняла голову, надеясь, что это Дэвид. Но нет. В комнату вошел человек лет от тридцати до сорока, немного полноватый, с округлым добродушным лицом. Он с любопытством взглянул на Стейси.
        - Добрый день.
        Она поспешно отложила книгу.
        - Здравствуйте.
        - Вы кого-то ждете?
        - Грэма.
        - Простите, кого? - Он нахмурился и посмотрел на нее несколько странно.
        - Дэвида, - поспешно исправилась Стейси.
        - А-а. Вы его студентка?
        - Нет, просто знакомая.
        Мужчина широко улыбнулся.
        - Тогда давайте знакомиться. Я Мэтью Джонс.
        - Стейси Лартер. - Она протянула ему руку.
        - Я вас раньше не встречал. - Ответив на рукопожатие, Мэтью отошел к соседнему столу и начал рыться в нагромождении бумаг. - Вы с Дэвидом давно знаете друг друга?
        - Не очень. - Стейси едва не брякнула, что Дэвид скоро женится на ее сестре, но благополучно удержала слова, готовые сорваться с языка. Не стоит. Неизвестно, какие у Дэвида отношения с коллегами. Все это так запутанно. - Всего три недели с хвостиком.
        - Вы живете здесь, в Беркли?
        - Нет, я из Чикаго. Приехала в гости.
        - Понятно. - Мэтью окинул ее оценивающим взглядом. - Неужто наш Дэвид решил завести роман?
        - А что, это такое уж редкое явление в его жизни? - полюбопытствовала Стейси.
        - Ну, он вообще скрытный. Про личную жизнь предпочитает не распространяться, даже с лучшими друзьями не делится. Под лучшим другом я подразумеваю себя, - улыбнулся Мэтью, - ну и Фила, конечно. Вы не против, что я так болтаю?
        - Нет-нет, что вы, все в порядке, - уверила его Стейси.
        - Друзья говорят, меня можно выгодно продать врагам. Разболтаю все секреты! Так вы прилетели из Чикаго специально, чтобы повидаться с Дэвидом?
        - Давно его не видела.
        - Вы же знакомы всего три недели! - удивился Мэтью.
        - Да. - Стейси не хотелось врать, и она выразилась туманно: - Так получилось.
        Мэтью вопросительно помолчал, ожидая дальнейших объяснений, но Стейси лишь пожала плечами и с улыбкой развела руками.
        - Ну ладно, - с сомнением протянул Мэтью, зашарил на столе еще интенсивнее и… высоченная пачка документов угрожающе покосилась.
        - Осторожнее! - вскрикнула Стейси.
        - Что за черт!
        Бумаги с тихим шелестом посыпались на пол, окончательно перепутавшись. Мэтью расстроенно поцокал языком.
        - Старик Мэтлок не зря ругается. Когда на столе кошмар, в мыслях тоже кошмар, - высказался Джонс.
        - Я помогу. - Стейси вскочила, присела на корточки и принялась собирать бумаги.
        - Да что вы, не стоит, - запротестовал Мэтью.
        - Не беспокойтесь. Дэвид ушел на лекцию, а мне пока нечем заняться. Я ничего не понимаю в математике.
        Новое имя Грэма слетело с языка на удивление легко.
        - Моя жена тоже ничего в ней не понимает, - сообщил Мэтью, присоединяясь к Стейси. - Она говорит, что ее мозг не предназначен для таких усилий. Она у меня натуральная блондинка, - заговорщически подмигнул он.
        - О! - Стейси не знала, порадоваться за него или посочувствовать.
        - Не думайте, что все так плохо. Дайана - генетик, но решила завязать с наукой. Теперь занимается дизайном.
        - Может быть, это и к лучшему. Нехорошо, когда красивые блондинки тратят лучшие годы жизни на изучение генетики. Есть в этом что-то противоестественное.
        Мэтью расхохотался.
        - Вы правы, природа против.
        - Природа хочет, чтобы мы размножались. Ей нужна практика, а не теория.
        - Эй, мы планируем ребенка в следующем году! - шутливо обиделся Мэтью.
        - Я не имела в виду вас. Просто забыла, где нахожусь, - улыбнулась Стейси.
        Так, перешучиваясь, они собрали бумаги и соорудили из них на столе более аккуратную кучу. Мэтью оказался приятным собеседником, время летело незаметно. Стейси была благодарна ему за беседу. Вскоре Джонс предложил выпить чаю…
        Когда возвратился Дэвид, они весело смеялись над какой-то шуткой Мэтью, и Стейси даже не сразу заметила, что ее будущий родственник стоит на пороге и наблюдает за ней с большим интересом.
        - Вижу, ты тут хорошо освоилась, - наконец произнес Дэвид.
        Стейси даже подпрыгнула и повернулась к двери.
        - Ты уже закончил?
        - Да, на сегодня все. - Он прошел к своему столу, с сомнением посмотрел на лежавший не на своем месте «Дискретный аналог формулы суммирования Эйлера» и перевел взгляд на Стейси. - Ты это читала?
        Она с вызовом вскинула голову.
        - Думаешь, я ничего не поняла?
        - Думаю, что что-то поняла, - не стал спорить Дэвид.
        Мэтью слушал их разговор, едва заметно приподняв брови.
        Что сказать на это, Стейси не знала. Она вообще чувствовала себя неловко. Она не привыкла вторгаться в частную жизнь людей и сейчас сделала это лишь по необходимости, из любви к сестре. Оставалось надеяться, что Лола и Дэвид… тьфу, Грэм! - потом скажут ей спасибо за помощь. Когда у них будут дети, крепкая семья и дом…
        При мысли о том, что у Дэвида с Лолой будет дом (скорее всего, тот самый коттедж, в котором она сегодня была, если только он не надумает продать его и переехать в Чикаго, что, впрочем, наличие дома не отменяет), Стейси почему-то стало немного неприятно. Она тут же усилием воли прогнала это незваное чувство.
        Ведь она не завидует. В самом деле нет.
        - Ну, не стану вам мешать. У меня через четверть часа лекция. - Мэтью поднялся. - Как обычно, Дейв?
        - Фил столкнулся со мной в коридоре и то же самое спросил. Не беспокойся. Конечно.
        Мэтью шутливо отсалютовал Стейси.
        - Рад был знакомству, мисс!
        - И я тоже.
        - Надеюсь, не утомил вас? Говорят, математики занудны.
        - Сегодня вы развеяли этот миф.
        Мэтью засмеялся, кивнул Дэвиду на прощание и вышел.
        Повисло молчание. Дэвид перекладывал бумажки на столе.
        - Итак, - заговорил он через некоторое время, понимая, что Стейси не собирается начинать беседу первой, - на сегодня дела у меня в университете закончены. Конечно, я собирался несколько часов провести в библиотеке, но если ты не желаешь отходить от меня, то это отменяется.
        - В библиотеке? - эхом откликнулась она.
        - Ты многого обо мне не знаешь.
        О да. Стейси показалось, что он над ней подсмеивается.
        - Не думай, что ты самый умный. То, что ты оказывается математик, ничего не меняет. Математикой можно заниматься где угодно, так что добро пожаловать в Чикаго.
        Дэвид повернулся к ней.
        - Ты так в этом убеждена?
        - Конечно.
        - В таком случае художником точно можно быть где угодно. Добро пожаловать в Беркли. Я не могу уехать до конца недели, у меня здесь дела. Сегодня понедельник. А там посмотрим.
        - Что это значит - там посмотрим?
        - Стейси, я даю тебе слово, что не сбегу. Куда мне бежать? Зачем?
        - Из Чикаго ты сбежал.
        - Возможно, это была большая ошибка.
        - Не возможно, а так и есть.
        - Не придирайся к словам, пожалуйста.
        Стейси фыркнула и взяла со стола грязные чашки.
        - Где тут можно помыть посуду?

4
        Они вышли из университета, и Стейси спросила:
        - Куда пойдем?
        Стоял жаркий безоблачный день, солнце плавилось в небе, как масло на раскаленной сковородке. Хотелось упасть на траву в парке и лежать, впитывая тепло. В Чикаго, когда Стейси улетала, шел мелкий холодный дождь, люди кутались в плащи, прятали недовольные лица под зонтами. А здесь - красота, уже лето. Она с удовольствием подставила лицо солнечным лучам.
        - Если библиотека отменилась, - сказал Дэвид, - то предлагаю прогуляться по центру и выпить где-нибудь кофе, а может быть, и пообедать. Обедать все равно нужно.
        - Ты не попытаешься подсыпать мне сонного зелья и исчезнуть?
        - Стейси, - сказал он раздраженно, - все, хватит. - Он остановился напротив нее и снял солнечные очки. Глаза у него были очень сердитые. - Я уже осознал всю глубину своего падения. Дал слово не сбегать. Ты меня уже нашла. Я уже сказал, что постараюсь вернуться к Лоле как можно скорее. Чего тебе еще нужно? Приковать меня цепочкой к запястью и носить как дамскую сумочку?
        Стейси молчала. Она не хотела ему говорить, что все его гарантии кажутся ей мишурой. Почему-то ее не оставляло чувство, что он лжет. Не все время. Но лжет.
        Она медленно покачала головой.
        - Нет, я не буду тебя приковывать. Но не могу отступиться.
        - И не надо отступаться. Я обещаю, что никуда не денусь из Беркли в ближайшую неделю. Ты можешь быть моей гостьей. Если не желаешь жить в моем доме, я порекомендую тебе отель. Но я должен работать, а постоянный контроль очень раздражает.
        - Я, оказывается, совсем тебя не знаю, - тихо сказала Стейси.
        - Конечно. Я ведь жених Лолы, а не твой.
        Слова почему-то отозвались внутри неприятным эхом. Чтобы заглушить его, Стейси сказала:
        - Хорошо. Но ты обещаешь мне…
        Дэвид закатил глаза.
        - Да, да и еще раз да! Никуда я не исчезну.
        Они отправились в центр.
        Беркли - небольшой городок, во всяком случае по сравнению с кишащим людьми мегаполисом, показался Стейси приятным. Она не была уверена, что смогла бы здесь жить, она привыкла к Чикаго. Однако Дэвид, кажется, не испытывал никаких трудностей. Ему здесь явно нравилось.
        И он хорошо знал город. Проведя Стейси по основным улицам, он свернул в какой-то переулок и предложил пообедать в крохотном ресторанчике, с виду не очень презентабельном. Стейси сама бы никогда сюда не зашла. Они сели, сделали заказ, и выяснилось, что кормят тут превосходно.
        - Ты сумел меня удивить, - сказала Стейси, когда принесли десерт: мороженое, украшенное взбитыми сливками и листиками мяты.
        - Чем? Выбором ресторана?
        - Собой. - Стейси решила, что злиться на него бесполезно. Она вообще не умела долго сердиться на людей, и Грэм-Дэвид не исключение. Впрочем, ей удалось быстро переключиться, так что она уже мысленно называла его Дэвидом.
        - Я оказался особенным?
        - Ты ведешь себя не так, как в Чикаго.
        - Я уже говорил, что города меняют людей.
        - Это не объяснение.
        Дэвид пожал плечами и принялся за мороженое.
        - Со стороны виднее.
        - Какой же ты невозможный!
        - Возможный. Я же есть.
        Стейси не выдержала и засмеялась.
        - Значит, ты правда математик?
        Он снова пожал плечами.
        - Ты же видела.
        - Я видела, верно. И у тебя друзья тоже математики. А в Чикаго ты водился с теми, кто посещает ночные клубы.
        - Неужели со стороны это выглядело так? Я так развязно себя вел?
        - Нет, просто более свободно и…
        - Безответственно?
        - Верно. - Стейси удивилась, что он сам произнес это слово.
        Дэвид подцепил листик мяты и отправил его в рот.
        - Видишь ли, человек - натура двойственная. У меня особый случай. Мое второе «я» иногда берет надо мною власть в самые неожиданные моменты. - Произнес он это со странным выражением лица, и Стейси нахмурилась, пытаясь осознать, в чем тут подвох. - Я не всегда могу это контролировать.
        Боже, только сумасшедшего на ее голову не хватало! Может, и правда сбежать, пока не поздно? И Лоле сказать, как и матери, что жених ее недостоин? А вдруг он ночью решит прирезать гостью?
        - Прямо доктор Джекилл и мистер Хайд, - нервно хихикнула Стейси.
        - Все не так страшно. И тебе не стоит смотреть на меня так подозрительно. Я не страдаю умственным расстройством, это мешало бы работе. - Он задумался. - Хотя… может, и помогало бы. Гении, говорят, часто бывают сумасшедшими. А мне хотелось бы быть гениальным математиком. Но чего не дано, того не дано.
        - Ты не гениальный?
        - Я талантливый. Поэтому я здесь. В университет не пролезешь, если не обладаешь кое-какими навыками и не умеешь соображать. Так что недооценивать себя я не люблю, но и переоценивать не стану. - Дэвид усмехнулся. - Ну, а ты?
        - А что я? - Стейси не была готова к вопросу.
        - Разве мы с тобой часто беседовали до сих пор?
        - Нет. Нечасто. Ты ведь уделял все внимание Лоле.
        - Вот видишь. - Он выглядел странно удовлетворенным. - Расскажи о себе.
        Она смешалась. Так просто рассказывать о себе человеку, на которого еще утром была жутко зла… Стейси уставилась в вазочку с мороженым: малиновое уже совсем растаяло.
        - Ну, ты знаешь, что я художница. Начинающая. И сама не знаю, талантливая ли. - Она улыбнулась. - У меня еще не было ни одной выставки, я за свою жизнь продала пятнадцать работ, а хотелось бы больше. И я этого добьюсь. Я рисую, сколько себя помню. Ты же видел.
        - Да, и мне понравилось.
        Стейси уставилась на него во все глаза.
        - Когда я преподнесла тебе твой портрет, ты сказал, что большей жути в жизни не видел!
        Портрет был подарком на помолвку с Лолой. Сестра всегда восхищалась работами Стейси, так что с ее стороны в отличие от жениха все было нормально.
        - Ну, я просто был удивлен, что ты подарила мне портрет.
        Стейси прищурилась.
        - И потому обозвал его «Ковбой поит коня», пока я не сказала тебе, что это?
        - Гм. - Дэвид уставился в сторону. - Каждый из нас может ошибиться.
        - По-моему, сейчас ты просто стараешься заслужить мое доброе расположение.
        - А если и так? Тебе что, неприятно?
        Это было уже в стиле старого доброго Грэма. Стейси фыркнула.
        - Не старайся.
        - Моя цель недостижима?
        - Тебе придется всю жизнь на это потратить.
        - Я готов пойти на подобную жертву.
        - Я не ацтекская богиня, чтобы мне приносили жертвы. Так что обойдемся без этого.
        - Хорошо-хорошо. А за портрет извини. Я мало понимаю в искусстве.
        - Это заметно.
        Но настроение у нее улучшилось. Дэвид казался ей знакомым и незнакомым одновременно. Не то чтобы раньше она много общалась с ним, но все же… Здесь, в Беркли, он эмоционально другой. Как художница, которая привыкла выкладывать эмоции на холст, ничем их не подслащал, Стейси умела хорошо чувствовать. Дэвид казался гораздо спокойнее и рассудительнее, чем раньше. И у него появился этот слегка ироничный тон, когда непонятно, шутит он или всерьез говорит. Раньше он тоже был, но немного другой, более резкий. А теперь смягчился.
        Стейси пришлось напомнить себе, что она здесь не затем, чтобы оценивать душевные качества Грэма Райта. Это дело Лолы. Сестра собралась замуж за этого человека, пусть и разбирается в его противоречивой душе. Но с учетом открывшихся обстоятельств у Стейси возникли вопросы.
        - Я хочу спросить тебя о Лоле.
        - Да? - Он заметно напрягся.
        - Ты ни словом не обмолвился о Беркли. А Лола еще не закончила колледж. Ты преподаешь здесь, дом твой тоже здесь. И где именно вы будете жить?
        - Предполагалось, что мы решим это после свадьбы, - выкрутился Дэвид.
        - А до - никак нельзя? Я хотела бы знать, как ты намерен поступить с моей сестрой.
        - Ты и в шестьдесят лет будешь ее контролировать? Мы разберемся.
        Прозвучало это достаточно сухо, как будто Дэвиду надоели вопросы. Какие бы то ни было вообще.
        Стейси слегка покраснела.
        - Хорошо. Я лезу не в свое дело. Так бы сразу и сказал.
        - Послушай, ты влезла не в свое дело, уже приехав сюда. Давай не будем осложнять ситуацию. Я не хочу с тобой ругаться. - Дэвид бросил взгляд на часы. - Так. Мне пора.
        - Я с тобой.
        - Нет. - Он покачал головой. - У меня заседание кафедры, а вечером планы, и я не могу это отменить.
        Если у него тут другая женщина, то я его просто убью.
        - Не беспокойся, никакой измены Лоле, - словно прочитал ее мысли Дэвид. - Но тебя я взять не могу. Послушай, ты взрослая самостоятельная девушка. Найди себе занятие. А вечером встретимся здесь в половине десятого. Идет?
        - У меня есть выбор?
        - Боюсь, что нет. Но слово я дал, как помнишь. Так что в девять тридцать я буду ждать тебя в этом ресторане.

5
        Вечер третьего понедельника каждого месяца после заседания кафедры Дэвид с друзьями проводил в пабе «Альбатрос». Один из старейших пабов в Беркли повидал не одно поколение студентов и преподавателей. Вот и сегодня в темном, обитом деревянными панелями помещении было шумно. Приветствуя знакомых, друзья пробрались к отполированной временем стойке.
        - Два «Анкора», «Гиннес», сидр, шахматы и четыре попкорна? - приветствовал их бармен, давно изучивший привычки друзей.
        В пабе не было своей кухни, зато за доллар здесь насыпали большое ведро отличного соленого попкорна, которое можно было совершенно бесплатно снова наполнять весь вечер. Дэвид заметил свободный столик, и друзья, захватив шахматы, направились прямо к нему. За соседним столиком компания студентов шумно играла в «Монополию».
«Альбатрос» отличался от других пабов тем, что здесь можно было играть в настольные игры - на столах лежали шашки, шахматы, нарды, скрэббл, «Монополия» - все те игры, которые каждый помнит с детства.
        Как в гостях у бабушки, подумал Дэвид. Только вот тогда в стаканах пенилось не пиво, а кола.
        Мэтью расставил фигуры. Молодые математики играли в собственную версию древней игры, от которой любой гроссмейстер сразу же пришел бы в ужас. На ход давалась одна минута, после каждого хода игроки сдвигались против часовой стрелки. Так что каждый ходил то за белые, то за черные фигуры. Проигравший - тот, кому поставили мат, - платил за пиво. Обычно игра шла весело, сопровождаясь анекдотами и историями из жизни университета, но сегодня Дэвид был непривычно мрачен.
        - Да что с тобой? - не выдержал Мэтью.
        - Ничего особенного. - Дэвид задумался и передвинул вперед белую пешку.
        - Поссорился со стариком Мэтлоком, - объяснил Фил.
        - Старый осел, - не выдержал Дэвид, - он думает, мы все еще живем в начале двадцатого века и считаем на арифмометрах! «В вашей статье нет теоретической базы. Вы забываете, что математика - это прежде всего наука, а не пособие по увеличению надоев». - Он так похоже изобразил старого профессора, что друзья рассмеялись.
        Но Мэтью быстро посерьезнел.
        - А что в этом такого? Ты действительно слишком много занимаешься своими друзьями-фермерами. Коровы вряд ли оценят твои усилия.
        - Коровы не оценят, а их владельцам мой метод поможет.
        - Неужели тебе трудно написать десяток страниц теории? Сослаться на работы Мэтлока? - Фил попытался примирить спорящих. - Старик готовил эту конференцию, он вправе рассчитывать на нашу благодарность.
        - Мы полжизни тратим на написание бессмысленных вступлений. И еще половину из оставшегося времени на чтение написанного другими. Это статья не для студентов колледжа, а для математиков.
        - Мат, - Мэтью быстрым движением снял с доски черного короля, - с тобой сегодня неинтересно играть.
        - Простите, я, правда, не в настроении. - Дэвид захлопал себя по карманам в поисках бумажника. - Черт побери, еще и бумажник на кафедре оставил! Расплачусь в другой раз.
        - Нет уж, - возмутился Мэтью, - проиграл - плати.
        - Но чем? Я же сказал - бумажник остался на моем столе. - Дэвид начал всерьез сердиться на друга.
        - Я придумал. - Филу совсем не хотелось, чтобы спор разросся в настоящую ссору. - Ты весь месяц будешь читать письма ферматистов.
        Все рассмеялись.
        - О нет. - Дэвид схватился за голову. - Ты не можешь быть настолько жесток! Давайте в следующий раз я поставлю вам по два пива.
        - Не увиливай! - Мэтью с радостью поддержал товарища.
        Ферматисты - люди, считающие, что они доказали Великую теорему Ферма, - постоянно присылали свои доказательства на кафедру и ревниво ждали ответа и научного признания. Даже то, что мировая общественность в 1995 году признала доказательство математика из Принстона, Эндрю Уайлса, их не останавливало. Доказательство Уайлса было слишком сложно и непонятно для рядового ферматиста - часто человека, малознакомого с основами математической культуры, - а простота формулировки теоремы вводила их в заблуждение и заставляла снова и снова создавать свои доказательства. В Беркли чтение писем ферматистов было обязанностью самых молодых преподавателей. Они читали доказательства и высылали заранее заготовленный ответ на бланке университета:

«Уважаемый!.. Благодарю Вас за присланную Вами рукопись с доказательством Великой теоремы Ферма. Первая ошибка находится на стр… в строке…».
        Дэвид в показном отчаянии постучал себе ладонью по лбу.
        - Садисты!
        Друзья расхохотались и заказали еще по кружке.
        Обычно Дэвид с удовольствием засиживался в «Альбатросе» до полуночи (жены Фила и Мэтью с пониманием относились к маленькой слабости мужей, обычно проводивших вечера дома, и не тревожили их телефонными звонками), но сегодня из-за Стейси все ему было не в радость. И в шахматы проиграл, и ферматистов теперь читать. Через некоторое время Дэвид сдался.
        - Извините, друзья, мне пора.
        - Куда? - изумился Фил.
        - Ко мне сегодня приехала гостья из Чикаго. Не могу бросить ее надолго.
        - Это та самая, о которой я тебе рассказывал, - пояснил Филу Мэтью. - Очень симпатичная. Рыженькая.
        - Вот как?! Это твоя новая девушка, Дейв?
        - Нет, она не моя девушка.
        - Даже в перспективе?
        - Даже в перспективе.
        - Тогда что вас с ней связывает?
        - Семейные дела, - туманно объяснил Дэвид. Ему не хотелось объяснять друзьям, что это дела Грэма. Фил и Мэтью не одобрили бы. В последний раз, когда случилось подобное, они долго и занудно ругали Дэвида, и он не жаждал повторять этот опыт.
        - А мне она понравилась, - задумчиво сказал Мэтью. - Очень оригинальная. Она художница, рисует в авангардной манере. Экспрессионизм, кажется, если я правильно запомнил.
        Дэвид замер на миг. Так вот почему так вышло с портретом! Черт! Он мог бы догадаться.
        - Художница? - недоверчиво переспросил Фил. - Не физик, не математик, а художница?
        Обычно Дэвид знакомился с девушками, которые имели с ним общие интересы. То есть с теми, которые могли поддержать разговор на околоматематические или другие темы, лежавшие в области точных наук. Над этим можно было подшучивать сколько угодно, но формула работала. Жена Мэтью - в прошлом генетик; жена Фила - врач в одной из больниц Беркли и пишет докторскую диссертацию. Случалось, что Дэвид знакомился со студентками со своего потока. Правда, старался эти контакты не развивать. Но, работая в науке, сталкиваешься с женщинами этого же круга, так что выбор был. Стейси в этот круг никак не вписывалась.
        - Я же говорю, она не претендентка на мое сердце, руку и счет в банке.
        - Она к тебе надолго приехала?
        Дэвид сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. Все зависит от того, как быстро ему удастся дозвониться…
        - Думаю, где-то на неделю.
        - Тогда приводи ее в четверг. Ты не забыл? В пять.
        В четверг Мэтью праздновал день рождения.
        - Но вы же совсем ее не знаете.
        - Вот и узнаем, - оптимистично заявил Мэтью.
        Дэвид махнул рукой, словно показывая, что ничего не обещает, и поспешно попрощался.
        Он не любил опаздывать, а потому шел быстро. Разговор с друзьями слегка выбил его из колеи. Он готов был к тому, что Стейси поселится в его доме и станет следить за ним словно ищейка, но совершенно не собирался знакомить ее с приятелями. Это личное, это его жизнь, не имеющая никакого отношения к жизни Грэма. Еще ни разу все не заходило так далеко. Обычно он справлялся за пару часов, включая утешение рыдающей девицы.
        Проблема еще состояла в том, что Стейси понравилась Дэвиду. Она была открытой и искренней в своем желании устроить жизнь сестры так, чтобы та была счастлива. Она была настойчива и обладала чувством юмора. Полдня, проведенные вместе с этой девушкой, не были бесцельно потраченным временем.
        Кроме того, Дэвиду было немного стыдно. Ему не хотелось ее обманывать. Но обман необходим, таков уговор. Впрочем, если она сама обо всем догадается, Дэвид ей мешать не будет.
        Стейси сидела за тем же самым столиком, что и днем, и что-то рисовала в блокноте. Рядом стояла чашка с остывшим кофе. Дэвид подошел и бросил взгляд Стейси через плечо: пересечение каких-то линий, жирная штриховка, из середины рисунка смотрит сердитый глаз… Жуть!
        - Это в настроение? - спросил он.
        Стейси подпрыгнула.
        - Ты меня напугал!
        - Извини, я не хотел. - Он обошел столик, сел и махнул официанту, указав на чашку Стейси: мол, и мне такое.
        Она закрыла блокнот и отложила карандаш.
        - Как прошло заседание кафедры?
        - Терпимо, - скривился Дэвид.
        - Творческие разногласия?
        - Несовпадение взглядов разных поколений.
        - Тебя уел студент или наставник?
        - Мэтлок не наставник, скорее язва всего факультета, - засмеялся Дэвид.
        - Неужто настолько ужасен?
        Незаметно увлекшись, Дэвид рассказал Стейси про тех, кто числится при математической кафедре университета Беркли, про свои разногласия со старшим поколением. Принесли кофе, Стейси заказала себе горячий шоколад. И время побежало незаметно.
        - Почти одиннадцать! - спохватившись, Дэвид взглянул на часы. Официанты уже выразительно поглядывали на припозднившихся посетителей: этот ресторанчик закрывался рано. - Нам пора. Идем, я оставил машину на соседней улице.
        - Ты же сказал, что традиционно пил пиво с друзьями. Разве тебе можно за руль?
        - Пива я выпил немного. И залил его тремя чашками кофе, так что не стоит беспокоиться. Да и ехать нам недалеко. Кстати, я хотел спросить… - Дэвид помолчал. - Не хочешь все-таки перебраться в отель?
        Стейси обиженно сверкнула на него глазами из-под рыжей челки.
        - Ты меня выгоняешь?
        - Нет. Но считаю, что в отеле тебе было бы удобнее. Мой дом чувствует женскую руку только тогда, когда приходит домработница, а так это жилище старого холостяка. Теперь уже жениха, - добавил он, столкнувшись с мрачным взглядом Стейси. - Но пока еще Лола до него доберется…
        - Ничего. Художники привыкли терпеть лишения.
        - По-моему, это миф.
        - Отчасти. - Стейси шла рядом с ним по освещенной вечерней улице, и Дэвид изредка бросал взгляды на ее профиль. - Ван Гог, например, богат не был, его ссужал деньгами брат. Да и то давал немного, иначе тот тратил эти деньги на проституток и абсент. Он и ухо-то себе отрезал под влиянием абсента, там же полынь, дурманящая мозг. А вот Рембрандт в свое время был очень богат. Он приехал из провинции, купил дом в центре Амстердама и женился на Саскии, женщине весьма состоятельной. Затем, правда, все растратил на пирушки, жена умерла, от состояния остались жалкие гроши. Тогда он решил, что живопись его не прокормит, и занялся бизнесом, с искусством совершенно не связанным. Вложил деньги в выращивание тюльпанов, луковицы стоили очень дорого, так что он окончательно разорился. В конце жизни Рембрандт ослеп и действительно стал нищим.
        - Но это лишь подтверждение законов жизни, - пожал плечами Дэвид. - Она изменчива. Сегодня ты на коне, а завтра под забором.
        - Именно. Однако такие примеры должны нас чему-то учить. Я далека от того, чтобы роптать на судьбу. Поэтому в отель не поеду.
        Дэвид вздохнул.
        - Хорошо.
        В отведенной ей комнате Стейси закрылась на щеколду и села на кровать, пытаясь переварить события сегодняшнего дня. Еще рано утром она была в Чикаго, а теперь вот в Беркли, в доме жениха сестры. И при ближайшем рассмотрении он оказался таким странным… Полным сюрпризов.
        Стейси посидела немного, затем принялась разбирать вещи. Она взяла с собой мало одежды, предполагая, что вернется дня через два. Теперь с этой мечтой пришлось расстаться. Дэвид сказал, что не сможет уехать раньше следующего понедельника, а это значит, что Стейси предстоит провести неделю в его доме.
        Она поверила Дэвиду, что он не сбежит. Его обещание звучало весомо и надежно, несмотря на то что этот человек ранее уже исчезал без объяснения причин. Но сейчас Стейси поверила. Может быть потому, что он говорил убедительно. Или потому, что здесь он казался совсем другим человеком.
        Не совсем, конечно. И его выражение лица и жесты, и интонации большей частью были знакомы… Однако ее не оставляло чувство, что с Дэвидом что-то не так. Эти причуды с именем, работа в университете. Загадочный тип.
        Итак, чем же ей заниматься целую неделю?
        Знай она, что так застрянет здесь, захватила бы с собой мольберт, кисти и краски. Все бы провела время с пользой. Но, увы, мольберт остался в Чикаго.
        Стейси вздохнула, выложив на полку пустого шкафа свою вторую футболку. Во-первых, нужно пройтись по магазинам и купить немного одежды. Она давным-давно не занималась шопингом, поэтому можно считать, что нынешнее пребывание в Беркли - знак свыше. Во-вторых, нужно по возможности не спускать глаз с Дэвида, но не впадать в фанатизм. Никуда он теперь не денется. Значит, можно немного заняться и своими делами.
        Понимая, что не сможет заснуть, во всяком случае в ближайшие полчаса, Стейси решила спуститься вниз и выпить молока. Если, конечно, у Дэвида есть молоко и он позволит шарить в его холодильнике. На этот счет он никаких распоряжений не давал. А, ладно! Не обеднеет он, если она утащит у него стакан молока.
        Стейси спустилась по лестнице, немного подумала и верно выбрала направление - кухня располагалась справа от входа. Там было полутемно, горела лампа над плитой. Стейси заглянула в небольшой холодильник и, конечно, нашла там набор практикующего холостяка: замороженные упаковки полуфабрикатов, консервы и подвявшие овощи. Молоко, к счастью, было. Она отыскала на полке сияющий стакан, налила его до краев и, прихватив с собой, направилась было наверх, но остановилась на пороге соседней комнаты, видимо гостиной.
        Дэвид зря ругал собственный дом. Тут было вполне уютно, хотя мебель стояла старая, а у журнального столика опасно подкосились ножки. В дальнем конце комнаты виднелись распахнутые стеклянные двери в сад, и оттуда лился свет. Стейси, помедлив, пошла в том направлении.
        На широкой деревянной веранде стоял стол, на нем - настольная лампа под зеленым абажуром, вокруг которой кружился десяток ночных бабочек, пытавшихся пробиться к лампочке и бесславно погибнуть. Дэвид сидел, откинувшись на спинку кресла, принадлежавшего, наверное, еще его деду, и задумчиво покусывал колпачок шариковой ручки. Перед ним на столе лежали бумаги, испещренные цифрами и непонятными символами.
        - Ты как шифровальщик времен Второй мировой, - заметила Стейси, остановившись в дверях. - Сидишь за «Энигмой» и передаешь послания.
        - А я и есть шифровальщик. - Дэвид, казалось, ничуть не удивился ее появлению. - Для большинства людей все это настоящий шифр.
        - И я одна из них, - вздохнула Стейси.
        - Так что, я выиграл войну?
        - А разве она начиналась?
        - Хочется думать, что нет, - усмехнулся Дэвид. - Я рад, что мы пришли к согласию. Хочешь посидеть здесь?
        - Я тебе не помешаю?
        - Нет. Я уже закончил, просто сижу, думаю. Подожди, я принесу тебе стул. - Он сходил в дальний конец веранды и притащил еще одного мебельного монстра - полустул-полукресло с ужасающей обивкой в цветочек.
        - У тебя вся мебель винтажная? - спросила Стейси, усаживаясь и с наслаждением вытягивая ноги.
        - У меня вся мебель старая. Никак не соберусь заменить.
        - Можно реставрировать.
        - И продать на аукционе за большие деньги?
        - Почему бы и нет. Если вон тот столик еще и расписать…
        - В экспрессионистской манере?
        Стейси обиделась.
        - Послушай, я же не смеюсь над твоим делом жизни.
        - Так и я не смеюсь. Я спрашиваю.
        Стейси бросила на него косой взгляд - Дэвид выглядел серьезным. Он закинул руки за голову, сцепил пальцы на затылке и внимательно смотрел на гостью.
        - Ну… - Стейси смешалась. - Я могла бы, конечно. Но у меня с собой ничего нет. Ни одного тюбика краски и ни одной кисточки.
        - В чем проблема? На Бёрк-стрит отличный магазин для художников. Я там иногда покупаю бумагу для черчения.
        - О… - Стейси не ожидала, что он превратит ее шутку в серьезную вещь. - Тогда, если ты не против, я могла бы…
        - Займись. Зачем тебе скучать? А эту мебель либо выбрасывать, либо обновлять. Дайана, жена Мэтью, давно рыдает, глядя на мой дом. Но я ей ничего делать не позволил. У нее непреодолимое пристрастие к хай-теку, а у меня на него стойкая аллергия.
        Стейси улыбнулась.
        - Так у тебя и на авангард аллергия.
        - Не уверен, - протянул Дэвид. - Допусти такой вариант, что я тебя разыграл и моя реакция на портрет была неудачной шуткой. Стейси, если мне не понравится то, что ты сделаешь, мы просто выкинем мебель, вот и все. Отличное поле для экспериментов.
        - Хорошо. - Она не могла поверить, что Дэвид действительно хочет от нее этого. Его выражение лица при виде того портрета сложно забыть. И все же ей казалось, что сейчас он искренен. С другой стороны, что она теряет? Это вызов. Вызов ее искусству и шанс доказать, что она чего-то стоит как художник. Хотя роспись столиков скорее дизайнерское дело, но она, Стейси, не собирается сдаваться. У нее уже возникла одна идея… - А если я немного переставлю мебель и заново покрашу стены?
        - Только не во все цвета радуги. Несмотря на то что я с трепетом отношусь к авангарду, в душе моей навеки поселился дух классицизма.
        Они некоторое время посидели молча. Стейси смотрела в темный сад - небольшой, но незаброшенный, судя по долетавшим оттуда цветочным запахам. Наверное, за ним ухаживает та же женщина, что убирается в доме.
        Так странно: жизнь Райта предстает под совершенно иным углом…
        - Ты любишь молоко? - Дэвид нарушил молчание.
        - Да. С детства. Многие не разделяют моих вкусов. Мама терпеть не может молоко.
        - Это непереносимость лактозы.
        - Звучит очень заумно.
        - Да, признаюсь. Просто у всех разные вкусы, - мягко улыбнулся Дэвид.
        Стейси замерла. Ей показалось, что она ни разу не видела такую вот его улыбку. Наверное, так он улыбается Лоле. По спине пробежала дрожь, и Стейси поспешно встала.
        - Уже поздно. Я, пожалуй, пойду спать.
        - Спокойной ночи. - Он не встал ее проводить.
        Поднимаясь по лестнице, Стейси подумала, что ее затея с приездом в Беркли может оказаться не такой успешной, как она предполагала раньше.

6
        - Добрый день, мисс! А Дэвид дома?
        Стейси выпрямилась и приложила ладонь козырьком к глазам, пытаясь разглядеть, кто ее зовет. Через живую изгородь небольшого садика на нее внимательно и дружелюбно смотрела женщина средних лет, с мелкими кудрявыми темными волосами.
        - Нет, он уехал в университет. Очень рано.
        Настолько рано, что Стейси, проснувшись, его не обнаружила. Только записку на кухонном столе, в которой было сказано, что она может пользоваться содержимым холодильника, а также что деньги на ремонт в прилагающемся конверте. Стейси даже не думала, что он оставит деньги, ведь идея расписать столики и стулья принадлежит ей. Но Дэвид, похоже, думал иначе. В конверте Стейси обнаружила триста долларов - вполне хватит на первое время.
        Она позавтракала, соорудив омлет с овощами, и решила, что для начала хорошо бы вытащить на веранду будущие объекты ее художественного беспредела, чтобы краской не пахло в доме. Стейси как раз выволакивала освобожденный от газет и журналов кривоногий столик, когда ее окликнули с соседнего участка.
        - Я Розмари Боунс, - представилась женщина. - А вы гостья Дэвида?
        - Да. Приехала на неделю. По делам, - расплывчато высказалась Стейси. Она не желала обсуждать с соседями всю эту сложную ситуацию. Пусть Дэвид сам выкручивается. - Меня зовут Стейси, Стейси Лартер.
        - Ох как здорово! В этом доме нечасто бывают женщины.
        Вот как? Значит, своих подружек Дэвид сюда не привозит. Настоящее семейное гнездо. Она надеялась, что Лоле тут понравится. Хотя сестра привыкла к большому городу, шуму ночных клубов и своим бесшабашным друзьям… Для нее будет некоторой проблемой приспособиться к местному образу жизни.
        Стейси отерла пот со лба тыльной стороной ладони.
        - Я собиралась зайти к Дэвиду вечером на чай, - нерешительно произнесла Розмари. - Но если у него гости…
        Стейси не имела ни малейшего желания огорчать милую соседку.
        - Ну что вы, конечно приходите! Не думаю, что из-за моего приезда все отменяется.
        - Может быть, вам хотелось бы побыть вдвоем…
        - Нет, ничего такого, - поспешно открестилась Стейси. Не хватало еще, чтоб поползли слухи. В этом смысле предложение Дэвида перебраться в отель начинает казаться разумным. - Мы обычные приятели.
        - Да? Тогда я приду, - обрадовалась Розмари. - Я принесу булочек со свежей малиной. Дэвид их очень любит.
        - Где вы достали малину? - удивилась Стейси. - Ведь еще май!
        Розмари хитро подмигнула.
        - У меня свои маленькие секреты. - Она попрощалась и скрылась в своем саду.
        На этой тихой улице у каждого дома был сад, это Стейси уже успела выяснить. И так как район не считался богатым, жители ухаживали за этими садиками сами. Стейси подумала, что это очень патриархально, в духе старой доброй Америки. Что-то из времен Скарлетт О'Хара. Хотя нет, там садами занимались рабы, во всяком случае на юге.
        Оставив в покое столик, она прошла по дорожке, извивавшейся между кустами. Уже распустившиеся мелкие розы приманивали пчел, которые с басовитым гудением парили над чашечками цветов, сбрызнутыми каплями прозрачной росы. На Стейси снизошло умиротворение. Она уселась на траву под большим розовым кустом и закрыла глаза, наслаждаясь солнечным утром. Потом встала и направилась в дом: пора приступать к осуществлению великого плана.
        Для начала следовало съездить за красками, и Стейси включила ноутбук, чтобы найти в Интернете план Беркли и, соответственно, Бёрк-стрит, о которой давеча упомянул Дэвид. Вся информация отыскалась быстро. Стейси уже хотела закрыть ноутбук, когда в голову ей пришла одна идея. Она села обратно за стол и быстро набрала в строке поиска имя Дэвида Райта.
        Она уже искала таким образом Грэма, но тогда поиск не дал результатов. Вернее, дал, только результатов оказалось слишком много и Грэма среди них Стейси не отыскала. А что с Дэвидом?
        Конечно, людей с таким именем оказалось немало. Однако информация о том Дэвиде Райте, которая была нужна Стейси, нашлась буквально на первой странице. Как выяснилось, это была страничка Калифорнийского университета в Беркли, где давалась краткая сводка обо всех преподавателях. Ничего особенного: фотография не слишком хорошего качества - видно, что снимали второпях, - и у Дэвида на ней удивленное и недовольное выражение лица; перечисление работ и наград; часы преподавания. Стейси начала просматривать результаты поиска дальше. Нашлось несколько опубликованных в Сети работ Дэвида, но в них она ничего не поняла, как и в той вчерашней книжке с кошмарным названием. Фотографий его тоже было мало. Скромный преподаватель математики из Беркли. Совершенно не похожий на бесшабашного человека, который предстал перед Стейси, когда Лола их познакомила…
        Грэм Райт явно ведет двойную жизнь. Интересно, Лола-то знает о том, кем он является на самом деле? Или он поскромничал и не сказал ей, опасаясь, что как преподаватель из Беркли не будет ей интересен? Лоле нравились отчаянные парни. Увлеклась бы она Дэвидом Райтом, таким, как он есть? Стейси подозревала, что нет.
        Впрочем, это не ее дело. Ее дело - доставить жениха к алтарю, а там пусть они с Лолой сами разбираются. Стейси не желала получить упрек вроде вчерашнего, что она, мол, до старости хочет контролировать сестру. Она всего лишь желает, чтобы Лола была счастлива. И не будет заставлять сестру выйти за Райта, если они почему-то разругаются. Но это должна решать Лола, а не она, Стейси.
        В магазине оказалось все, что Стейси было нужно, так что в дом Дэвида она возвращалась в превосходном настроении. Сгрузив покупки у порога, Стейси задумалась. Ей внезапно пришла в голову мысль, что вечером сюда придет гостья, а значит, нужно приготовить ужин. Чуть дальше по улице есть супермаркет, и в нем наверняка найдется все необходимое.
        Через полчаса Стейси, напевая, разложила по полкам холодильника купленные продукты, кое-что поставила размораживаться, а сама, переодевшись в купленный рядом с художественным магазином тренировочный костюм, взялась за колченогий столик.
        Запах краски и растворителя успокаивал, в нем было что-то привычное, родное. Так пахло вокруг с тех пор, как Стейси поняла, что такое краски и как с их помощью можно выразить то, что у тебя внутри. Она рисовала, сколько себя помнила. В ломаных линиях пряталась настоящая магия цвета, они приносили радость, горечь, счастье и иногда - боль. Но ведь без этого не бывает художника. Это как сама жизнь. Жизнь тоже раскрашена, и каждое чувство и событие имеет свой цвет. И обида, и удовольствие, и любовь.
        Стейси ошкурила столик, перенесла его на небольшой заасфальтированный пятачок в саду, словно бы специально предназначенный для этой цели, и принялась за раскраску. Она уже знала, какие цвета подойдут к гостиной Дэвида - ярко-алый, нежно-золотой и, пожалуй, немного желтого. Зимой в гостиной будет светло и радостно, как солнечным днем, и так хорошо сидеть на диване вместе, обнявшись…
        Стейси вздрогнула, поймав себя на этой мысли. Нарисовавшийся в голове образ не имел ничего общего с помыслами добропорядочной сестры. Это Грэм и Лола будут сидеть вечерами в гостиной, а не Стейси и Дэвид! И именно для сестры и ее будущего мужа она и рисует. Стейси сердито вздохнула и постаралась забыть об этом.
        Дэвид вернулся домой около пяти часов вечера. День выдался непростой: сначала несколько лекций, весьма насыщенных ввиду надвигающейся сессии, затем общее собрание преподавателей, где ректор вещал про успеваемость и прочие немаловажные, с его точки зрения, вещи. Дэвид еле сбежал оттуда и надеялся, что ему удастся посидеть над статьей до прихода Розмари. А еще ему очень хотелось увидеть Стейси.
        Он не беспокоился, что она раскопает что-то, уличающее его во лжи; в доме за последние годы практически не осталось следов присутствия Грэма, а фотографии Дэвид предусмотрительно убрал еще вчера и запер на ключ в ящик стола в кабинете. Беспокоило, что дозвониться до Грэма пока так и не удалось. Если и через неделю не удастся (что вполне может произойти, Грэм любит пропадать на неопределенный срок), Дэвид окажется в весьма неприятном положении. Тогда придется во всем признаться, нарушив данное слово, только иного выхода нет. Поверит ли ему Стейси? Простит ли? Почему-то ему казалось важным заслужить ее прощение, когда все откроется. А все откроется рано или поздно.
        Он старался об этом не думать.
        Войдя в дом, Дэвид остановился и принюхался. Что-то было не так. В коттедже пахло странно. Чуть-чуть тянуло краской, но этого он ожидал. А еще пахло едой. Не снимая ботинок, Дэвид прошел к кухне и заглянул внутрь.
        Стейси в полосатом переднике, который обычно надевала домработница Дэвида во время уборки, стояла у плиты и что-то напевала, помешивая в кастрюльке нечто, источавшее неземной аромат. Дэвид замер, боясь ее спугнуть. Стейси взяла пробу маленькой ложкой, помедлила, чтобы распробовать вкус, и пробормотала:
        - Очень хорошо.
        - Надеюсь, - сказал Дэвид.
        Она подпрыгнула и повернулась к нему.
        - Ты меня напугал! Я не слышала, как ты вошел.
        - Была слишком увлечена. - Он не совался в кухню в ботинках, так что разговаривать приходилось с порога. - Пахнет просто потрясающе.
        - Спасибо. Это цыпленок в вине, рецепт французской кухни. Я подумала, что вечером у тебя будут гости и нужно что-то приготовить.
        - А, значит, ты уже познакомилась с Розмари?
        - Да, она очень мила.
        Стейси смотрела на Дэвида как-то напряженно. Может, боялась его недовольства, что она хозяйничает на его кухне? Но Дэвид был не против. Все что угодно, лишь бы не разговоры о Лоле.
        - Хорошо. Тогда не буду тебе мешать. Если что, я на веранде, займусь статьей. - Он собрался уйти.
        - Постой! - окликнула его Стейси. - Там некоторый беспорядок…
        - Что?! - Дэвид мог простить практически что угодно, но только не покушение на его любимую веранду.
        - Я там неподалеку красила столик. И краски остались лежать на столе. Я сейчас уберу.
        - Ладно. - Он не собирался препираться по такому мизерному поводу, чем, видимо, опять несколько озадачил Стейси. Дэвид никак не мог понять, почему она удивляется. А она была удивлена, он видел.
        Пожав плечами, он вернулся в прихожую, чтобы снять ботинки, и поднялся в свою спальню принять душ и переодеться. Когда он спустился вниз, Стейси снова была на кухне, оттуда доносился звон посуды. Дэвид не стал мешать и вышел на веранду. Стол был девственно чист, а это значило, что Стейси выполнила свое обещание и убрала краски.
        Между кустами Дэвид увидел проблеск чего-то яркого и, заинтересовавшись, вышел в сад.
        На асфальтированной площадке, где он обычно чинил видавший виды велосипед, стоял бывший унылый столик из гостиной. Теперь его никто бы не назвал унылым. Причудливые яркие линии разбегались от центра, закручивались в спирали, складывались в сложный узор. Вкусно пахло свежей краской, так что дотрагиваться до столика Дэвид не стал. Он постоял, задумчиво качая головой, а потом возвратился на веранду.

7
        Без пяти семь Дэвид вышел на крыльцо, чтобы встретить Розмари. Стейси накрывала на стол и велела не путаться под ногами. Удивительно, как она освоилась в его доме за сутки.
        Впрочем, Дэвид не имел ничего против. Такое поведение в данный момент ему даже на руку. Ему нужно было перекинуться с соседкой парой слов.
        Розмари появилась вовремя: нарядная, в голубой юбке и блузке, она несла накрытую льняной тряпицей корзинку, в которой часто приносила Дэвиду угощение. Жалела холостяка.
        - Вы чудесно выглядите, Розмари! - Он поцеловал ее в щеку.
        - Я так рада нашей встрече, Дэвид! Спасибо, что приглашаете меня! Это для меня каждый раз праздник! - зачастила Розмари.
        - Для меня тоже. Послушайте… - Дэвид помолчал. - У меня к вам одна просьба.
        - Все что угодно!
        - Пожалуйста, не упоминайте при Стейси Грэма. Ни в коем случае.
        Брови Розмари приподнялись, рот понимающе округлился.
        - О! Новая история? Бедняжка!
        - Нет. Дело в ее сестре. Это долго объяснять, - поморщился Дэвид. - Просто не упоминайте Грэма, вот и все.
        - Хорошо-хорошо. Я буду нема как рыба.
        - Я очень благодарен вам за понимание, Розмари.
        Он наконец впустил ее в дом и провел в столовую, примыкавшую к кухне. Там Стейси уже почти закончила все. Дэвид глазам своим не верил. Он столько лет не видел в этой комнате по-настоящему накрытого к ужину стола, что теперь ему казалось, будто это сон.
        Обычно, когда приходила Розмари или кто-то из друзей, Дэвид заказывал блюда из ближайшего ресторанчика. Там готовили вполне неплохо, и все были удовлетворены. Иногда кто-нибудь из жен друзей ненадолго воцарялся на его кухне, но это являлось скорее исключением из правил. А так вот просто, по-домашнему, и вместе с тем блестяще столовая не выглядела уже очень давно.
        Искрилась вымытая до блеска посуда, сияли столовые приборы, в центре стола, покрытого льняной белой скатертью, стояла ваза с цветами. Кажется, эти мелкие белые розочки растут здесь же, в саду… Уже смеркалось, и Стейси зажгла лампу над столом. Яркий круг света словно очерчивал пространство посреди комнаты. Островок уюта.
        Так бывало, когда еще была жива мама. У Дэвида защемило сердце, и он поморщился. Стало хорошо и вместе с тем неприятно, как будто старую рану разбередили. Так оно и было в общем-то.
        Стейси, только что поставившая на стол корзинку со свежим хлебом, заметила выражение его лица.
        - Все в порядке?
        - Все хорошо, - уверил ее Дэвид. Не стоит обижать ее.
        - Добрый вечер, Розмари! - Стейси улыбнулась гостье. - Я так рада, что вы зашли.
        - Да бросьте, милая, вы ведь меня еще совсем не знаете, - мелко засмеялась Розмари. - Вдруг я старая ворчунья и надоем вам своими разговорами через пятнадцать минут?
        - Вы не похожи на ворчунью и уж тем более на старую, - не согласилась Стейси. - Садитесь, миссис Боунс.
        - Розмари, называйте меня так. И, возьмите, это для вас.
        - Те самые пирожки? - заулыбалась Стейси.
        Дэвид переводил взгляд с одной женщины на другую. И как им удается так быстро находить общий язык? Восьмое чудо света.
        Он предоставил Стейси возможность хозяйничать. Она как-то удивительно и сразу вписалась в его дом, как будто всегда здесь жила. Конечно, она чувствовала себя немного неловко и не знала, где лежат некоторые вещи, но быстро осваивала новую территорию. Интересно, это свойство всех женщин? Он еще ни разу не проверял.
        Бывало, Дэвид приводил к себе подружек и они оставались на день-другой, но еще ни разу ни одна не считала себя его будущей родственницей, а потому не вела столь свободно. Даже те, которые демонстративно принимались хозяйничать. Ну, с такими он быстро расставался.
        Дэвид не любил демонстративности во всех ее видах. И потому ему понравилась Стейси: за эти два дня ничего не произошло, что доказывало бы, что она хитрит или притворяется. Вот сам Дэвид лжет ей, хотя в общем-то почти ни слова неправды не говорит, но все равно это вранье. Самое настоящее. И это становилось ему неприятно. Раньше его такие вещи мало задевали, он справлялся с ними как с обязанностью. А теперь…
        Наконец все расселись, Стейси поставила на стол блюдо с цыпленком в вине. Пахло, как и раньше, умопомрачительно. Дэвид еле дождался, пока Стейси положит ему на тарелку его порцию.
        На вкус это было еще лучше, чем на вид и запах, так что некоторое время Дэвид не принимал участия в беседе.
        Стейси внимательно смотрела, как хозяин дома уплетает цыпленка и во второй раз тянется за добавкой. Хорошо, что она приготовила побольше. Дэвид съест как минимум половину.
        Стейси еле заметно улыбнулась. Лола, конечно, готовит гораздо хуже, но кое-каким рецептам Стейси ее научила. Так что она надеялась, что сестренка не ударит в грязь лицом.
        Розмари оказалась отличной собеседницей, и Стейси незаметно для себя разговорилась. Дэвид сначала был занят едой (видимо, сильно проголодался), но затем присоединился к беседе. Стейси с подачи Розмари рассказала о Чикаго, стараясь не упоминать о Лоле и о непростой семейной ситуации, которая возникла недавно и непосредственным участником которой являлся Дэвид. Как бы ни были хороши отношения между соседями, некоторые вещи рассказывать не следует, во всяком случае пока. Если у Дэвида хорошие отношения с Розмари, то он непременно пригласит ее на свадьбу.
        С Чикаго беседа перешла на искусство, и Стейси незаметно разгорячилась, спорила с Розмари, которая оказалась весьма эрудированна. Они не сошлись во взглядах на творчество Густава Климта. Дэвид улыбался и отделывался междометиями, но видно было, что спор доставляет ему удовольствие. Под разговоры цыпленок как-то незаметно закончился, пришло время десерта и пирожков с малиной. Попробовав сей шедевр кулинарного искусства, Стейси тут же попросила у Розмари рецепт…
        Короче, Розмари ушла почти в одиннадцать, поблагодарив за чудесный вечер.
        Стейси и Дэвид проводили ее до дверей.
        - Ну что ж, похоже, вечер действительно удался. - Стейси смотрела, как Розмари уходит. - Я не слишком много говорила?
        - Нет. Вполне достаточно. - Дэвид закрыл дверь, ушел на кухню, засучил рукава рубашки и взялся за посуду. Так как посудомоечная машина в доме отсутствовала (странно, обычно холостяки об этом заботятся, им лень делать все самим), приходилось отмывать тарелки вручную.
        - Что ты делаешь? - удивилась Стейси. В их доме мытье посуды всегда было сугубо женским делом, да и машина спасала: засунул в нее тарелки и чашки - и готово.
        - Мою посуду. А что?
        - Оставь, я чуть позже все вымою.
        - Но ты же готовила. - Он недоумевающе посмотрел на Стейси.
        - Ну да. Но мытье посуды не мужское дело.
        - Кто так сказал?
        - Мой отец говорил пару раз.
        - Не все способны следовать примеру твоего отца. Мы, жалкие смертные, иногда вынуждены мыть посуду.
        Стейси не удержалась и фыркнула.
        - Сядь, налей вина, - продолжил Дэвид. - Я скоро закончу. - Он ушел в гостиную, чтобы принести оставшиеся тарелки.
        Стейси покачала головой, взяла с полки над мойкой чистый бокал и плеснула туда красного вина. За ужином она выпила совсем немного, но все равно ощущала приятную расслабленность. Вечер оказался намного приятнее, чем Стейси предполагала. Она думала, что будет испытывать некоторую неловкость перед соседкой Дэвида, которая, наверное, сто лет его знает, но ничего подобного не произошло.
        С людьми Стейси сходилась по-разному: с некоторыми легко, с другими - опасливо, но всегда старалась отыскать тропинку к сердцу человека. Нет, не завоевать его, не очаровать, просто понять, какой он на самом деле. Ведь люди так часто носят маски. Она сама скрывается за маской вольной художницы, которая почти приросла к лицу.
        И Дэвид…
        У него два имени и две жизни. Стейси подумала, что, наверное, он таким образом расслабляется, уезжая из консервативного университета. Проводит ночи в клубах, знакомится с классными девушками, вроде ее собственной сестры. И даже на них женится. Вместе с Лолой они выглядели счастливыми. Но такой спокойный Дэвид не был раньше знаком Стейси.
        И знает ли о нем Лола? Стейси тревожил этот вопрос.
        Зазвенели тарелки, Дэвид вернулся.
        - Не скучаешь?
        - Нет, мне не было скучно. И вечер очень понравился.
        - Я хотел тебя поблагодарить.
        - За что?
        - Во-первых, за ужин. - Его руки по локоть утопали в мыльной пене - Дэвид яростно отдирал от кастрюли остатки чуть пригоревшего соуса.
        - Спасибо. - Стейси была приятна похвала.
        - А во-вторых, за Розмари.
        - А что с Розмари?
        - Она не так давно потеряла мужа, Криса. Он умер от рака.
        - Ох! Она ни словом об этом не обмолвилась.
        - Еще слишком сильно переживает. - Дэвид отставил в сторону вымытую кастрюлю. - Мы с ним немного дружили. Я ведь давно здесь живу, так что соседи меня знают. Хотя Розмари с мужем переехали сюда уже после того, как здесь поселились… поселилась моя семья. И как-то я с ними познакомился. Крис был отличным семьянином. К сожалению, у них с Розмари не могло быть детей, поэтому сейчас она одна и ей очень одиноко.
        - И поэтому она приходит к тебе?
        - Заглядывает иногда. Но такие ужины у нас случаются редко. - Дэвид хмыкнул. - Обычно я заказываю где-нибудь еду, ну и Розмари приносит что-то к чаю. Мы сидим не слишком долго, час-другой. Она говорит, что ей еще тяжело находиться в обществе мужчин. А сегодня задержалась и ушла ничуть не расстроенная. Наверное, это из-за тебя.
        - Ну уж так и из-за меня…
        - У Розмари мало подруг, и те в основном знакомые. Не поддержали ее, когда она потеряла Криса. Завидовали, пока он был жив, и втайне радовались, когда он умер. Очень уж у них с Розмари было все хорошо. Говорят, идеальных пар не бывает, но они были такой. А подруги улыбались в лицо и шипели как змеи за спиной.
        - Я никогда не верила, что люди могут поступать так плохо.
        - Могут. - Дэвид аккуратно ставил вымытые тарелки стопочкой. - В жизни всякое случается.
        - Ты тоже бросил Лолу, - вспомнила Стейси и тут же пожалела о вырвавшихся словах.
        Спина Дэвида напряглась.
        - Послушай, это… немного другое. Мы с Лолой разберемся.
        - Ладно, извини. Я же обещала не заводить об этом речь и не сдержала обещания.
        - Принято. Почему бы тебе не подождать на веранде, пока я не закончу?
        - Хочешь выставить меня из кухни? - усмехнулась Стейси.
        - Да, разговор с тобой отвлекает, и я боюсь упустить какое-нибудь жирное пятно на ложке. Захвати бутылку и второй бокал.

8
        Стейси послушалась и вышла на веранду. В саду распустились какие-то ночные цветы. Стейси видела на ближайшей клумбе их призрачные маленькие венчики. Она села в старое кресло, поставила бутылку и бокал Дэвида на стол, а сама отпила еще глоток вина. Из дома доносились звяканье посуды и шум воды, потом эти звуки стихли, и через некоторое время Дэвид вышел на веранду. Он не стал включать лампу, чтобы не привлекать ночных мотыльков, сел в кресло напротив Стейси и налил себе вина. Некоторое время царило молчание.
        - Здесь звезды виднее, чем в Чикаго, - наконец произнесла Стейси.
        - Конечно. В больших городах сплошное неоновое зарево. - Чувствовалось, что Дэвид сидит расслабленно, хотя Стейси видела его плохо - он даже в гостиной свет не включил, оставил его лишь на кухне, так что казался ей сейчас призрачным силуэтом в своей белой рубашке и голубых джинсах. - А здесь почти что дикая природа.
        - Я бы не сказала. Вполне цивилизованный город.
        - Я, конечно, шучу, Стейси.
        - В каждой шутке есть доля правды. Звезды-то виднее.
        - Ну, в пустыне, например, виднее, - хмыкнул он.
        - Ты бывал в пустыне?
        - Однажды занесло.
        Стейси тут же представила себе маленький бар на шоссе в необитаемой местности - такой, как обычно показывают в фильмах. И Дэвида, пьющего колу у стойки. И его машину, всю в пыли… А потом врываются типы в черной коже и начинается перестрелка. Стейси не удержалась и хихикнула.
        - Что смешного? - тут же отреагировал Дэвид.
        - Ничего. Извини. У меня слишком богатое воображение. А зачем тебя понесло в пустыню?
        - Опыт.
        - То есть? - непонимающе нахмурилась Стейси.
        - Мне захотелось, чтобы у меня в жизни был этот опыт. Я его иногда коллекционирую. Временами сложно понять, что именно это событие - опыт для тебя. Например, для Розмари - смерть Криса. Это опыт выживания.
        - Очень жестокий, - помолчав, сказала Стейси.
        - Да, но разве тебе кто-нибудь там, наверху, - он указал на потолок, - обещал, что будет легко?
        - Нет.
        - Все, что происходит каждый день, дает тебе опыт. Приятное, неприятное, значимое, мимолетное, оно воспитывает тебя, наталкивает на то, чего ты на самом деле хочешь, ведет, обтесывает, проверяет на прочность. И учит, учит, учит. - Дэвид вздохнул. - Глупо не делать выводов из того, что с тобой происходит и как глупо закрывать глаза на очевидные вещи. Глупо тратить время на вещи, которые, как ты знаешь по опыту, твоего внимания не стоят. Этому учишься не сразу, в юности не понимаешь, но чем дальше, тем яснее. Время безумно сжато в короткую человеческую жизнь и чем дальше, тем быстрее бежит; опыт учит: если тебе что-то не нужно - отбрось, если что-то нужно - приди и добейся. Сидение на пятой точке ни к чему не приведет, - он резко усмехнулся, - и не удивляйся, что результата нет, если ты ничего не делал.
        - А если ты делаешь что-то и теряешь то, что нужно? - спросила Стейси.
        - То, что нужно, от тебя не уйдет. Я в это верю. Иногда сбрасывать шкурку бывает нелегко, иногда - очень легко и радостно: тогда ты понимаешь, что действительно избавляешься от ненужного. Чем дальше, тем резче, точнее, быстрее становится этот процесс. Математика жизненных шагов. Разум принимает решения практически мгновенно. Иногда на их осуществление требуется больше времени и реверансов, чем на само решение, подчас не очень легкое. Но, когда ты знаешь, кто ты, зачем ты это делаешь и чего на самом деле хочешь, испытываешь удивительно очищающее чувство, отбросив то, что тебе мешало. Главное - очень хорошо это знать.
        - Я и понятия не имела, что ты философ.
        - Я не философ. Я просто жить люблю.
        Стейси отпила еще вина. Оно почти закончилось, и Дэвид, словно почувствовав это, потянулся за бутылкой.
        - Тебе налить?
        - Да, спасибо.
        Вино, приятно булькая, наполнило бокал.
        - Как странно, Грэм, - сказала Стейси минуту спустя, назвав его именем, под которым впервые узнала, - я и не думала, что тебя волнует философия жизни.
        - А тебя что, совсем не волнует?
        - Наоборот. Я не раз думала о том, о чем ты говорил сейчас. Но не ожидала от тебя такое услышать.
        - Поменяла мнение обо мне?
        - Возможно.
        Стейси теперь не знала, что и думать про него.
        - Это бывает, - вздохнул Дэвид.
        - У тебя, и правда, раздвоение личности?
        - Угу. - Он сказал это так серьезно, что она не поверила и фыркнула.
        - Не заливай.
        - Какое чудесное словечко! - восхитился Дэвид. - «Не заливай»! Я запомню. Но… позволишь поделиться с тобой мыслями о несправедливости?
        - Конечно.
        - Ты все время препарируешь меня. А у меня есть такая возможность в отношении тебя?
        Стейси немного растерялась.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Ты вроде бы ничего не скрываешь. - Дэвид перекатывал в ладонях бокал с вином. - Однако… такое чувство, что ты никому не даешь себя узнать. Вот я тебя почти не знаю. И не потому, что мало с тобой говорил, а потому, что ты не говорила ничего существенного.
        - Что же, по твоему мнению, я все время только ерунду болтаю?! - возмутилась Стейси.
        - Нет. Я неудачно выразился. Ты говоришь важные вещи, но не о себе. Я, например, до сих пор не знаю, есть ли у тебя парень.
        Стейси слегка напряглась.
        - Тебе это интересно?
        - Почему нет? Ты сама постоянно твердишь, что мы будущие родственники.
        - Да. Ну хорошо. - Разговаривать в темноте после вкусного ужина и выпитого вина, оказалось удивительно легко. - Нет, у меня нет парня. Сейчас нет.
        - А был?
        - Да.
        - Почему вы расстались?
        Вопрос бесцеремонный, в стиле старого доброго Грэма. Стейси могла не отвечать. Только, с другой стороны, скрывать ей особо нечего.
        - Не сошлись во взглядах.
        - Этой формулировкой можно прикрыть что угодно.
        Вот настырный зануда!
        - Хорошо, он меня бросил. Еще вопросы есть?
        - Есть. Почему?
        Стейси резко засмеялась.
        - А ты нахал!
        - Ты про меня это и раньше знала. Почему же он бросил такую блестящую девушку, как ты?
        Стейси прищурилась, пытаясь разглядеть выражение лица Дэвида.
        - Ты издеваешься?
        - Нет, серьезен, как надгробный камень.
        - Ну, если желаешь знать, он сказал, что я невыносима.
        - Похоже на правду.
        - Я в тебя сейчас чем-нибудь запущу! - возмутилась Стейси и тут услышала, как Дэвид смеется.
        - Извини. Прости меня. - Он поднял руки. - Не мог удержаться от удовольствия тебя поддразнить. Но я не насмехаюсь. Он так и сказал, правда?
        Кидаться все равно было нечем, да и Дэвид извинился, так что Стейси со вздохом ответила:
        - Правда. Он меня совершенно не понимал. Не понимал, что я делаю, зачем рисую, как живу. Говорил, что мне нужно бросить свое хобби и найти нормальную работу. Сидеть в офисе целыми днями и отвечать на звонки всяких придурков. Удивительно, как я только могла встречаться с ним целый год?
        - А почему встречалась?
        - Он мне нравился.
        - А…
        Разговор временно иссяк. По улице проехала машина, свет фар мазнул по кустам. Там зашуршали птицы. Стейси пила вино и смотрела на звезды, которые, казалось, разгораются все ярче и ярче.
        - Честно говоря, я думала, что люблю его, - произнесла она через некоторое время.
        - Настоящей любовью? - Насмешки в голосе Дэвида не было.
        - Да. Самой настоящей. Той, что переворачивает землю и провожает тебя на небеса. Про которую пишут книги и песни, снимают кино, которую воспевают. Она одна. Разве ее можно с чем-то перепутать?
        - И ты перепутала?
        - Да.
        - И теперь тебе обидно?
        Стейси пожала плечами - случайно или намеренно Дэвид угодил по больному месту.
        - Жалко терять время.
        - А если бы ты нашла того, с кем у тебя настоящая любовь, что бы ты делала?
        - Вцепилась бы в него и не отпустила бы ни за что. Наверное. Не знаю. А ты?
        - Я бы точно не отпустил.
        Его тон показался Стейси странным.
        - Лола - именно такая любовь?
        - Сказать тебе честно? Я не знаю.
        - Тогда почему ты сделал ей предложение?
        - Это я предпочел бы не обсуждать.
        - Мы же вроде играем в откровенность, Дэвид.
        - Угу.
        Нет, так она от него ничего не добьется. Стейси подозревала, что в душе Дэвида творится что-то странное, не понятное ей. Но она очень хотела узнать, что именно. Вряд ли это предсвадебный мандраж, все определенно намного сложнее. Он слишком напряжен. Из-за Лолы? Или из-за себя? Задумываться об этом не хотелось, стало немного страшно.
        - Ты боишься вступать в брак? - осторожно поинтересовалась она.
        - Я вольная птица.
        - Это не ответ… Грэм.
        - Называй меня Дэвидом, пожалуйста.
        - Хорошо. Но это выглядит, как сценка из жизни умалишенных.
        - Пускай, мне все равно.
        Стейси вздохнула: как же с ним трудно!
        - Ты на вопрос не ответил.
        - Боюсь ли я брака? Не знаю, Стейси. В женских журналах, как рассказывали мне прежние подружки, часто пишут, что мужчина всеми силами стремится избежать брачного ярма, а женщина должна приложить массу усилий, чтобы его захомутать. На деле… оба моих лучших друга женаты и пошли на это с радостью, да и я, надеюсь… хм… - Дэвид умолк.
        - Да? - подтолкнула его Стейси.
        - Я лишь надеюсь, что Лола не пострадает от всей этой истории, - буркнул он. - Кстати, это напомнило мне об одном деле. Ты ей не звонила?
        - Нет.
        - И не собираешься?
        - Я думала об этом. Сказать, что нашла тебя…
        - Не делай этого. Иначе Лола способна сюда примчаться. А мне это совершенно не нужно.
        Стейси едва не поперхнулась вином.
        - Ты не хочешь видеть свою невесту?!
        - На этой неделе - нет, - твердо произнес Дэвид.
        - Что такого случится на этой неделе, что Лола не должна об этом знать?
        - Послушай… - Дэвид заговорил проникновенным голосом, - я обещаю все тебе объяснить. И Лоле тоже. Но лишь по истечении этой недели. В понедельник, максимум во вторник, я все расскажу. Хорошо? Ты поверишь моему обещанию?
        Стейси молчала. Все это очень и очень ей не нравилось. Тайны Дэвида начинали утомлять.
        - Не вижу причин, по которым должна это делать.
        - Причина одна: твоей сестре так будет лучше. Поверь, я знаю, о чем говорю.
        Последовала еще одна длинная пауза.
        - Ладно, - наконец кивнула Стейси. - Я жду до понедельника, но потом потребую объяснений и мы отправимся в Чикаго.
        - Договорились. - Дэвид поднялся. - Что ж, спасибо за чудесный вечер. Отправляюсь спать в хорошем настроении.
        - Спокойной ночи, - бросила Стейси ему вслед.
        - Спокойной ночи.
        Она еще некоторое время просидела на веранде, глядя на звезды. Настроение было странным. С одной стороны, Стейси злилась на Дэвида за его вечные недомолвки. С другой - он обладал необъяснимым очарованием, которое заставляло Стейси ему подчиняться. Иначе как объяснить, что она делает все, что бы он ни попросил?..

9
        Утром Дэвид уже бодрствовал, когда Стейси спустилась вниз. Он не ждал, что она проснется так рано: часы показывали восемь. Хотя она же городская жительница, в мегаполисах привыкли вставать ни свет, ни заря. Дэвид как раз допивал молоко, дожевывал разогретый в микроволновке пирожок Розмари (со вчерашнего дня еще много осталось) и просматривал утреннюю газету, когда Стейси появилась на кухне.
        - Привет.
        - Привет. - Дэвид отвлекся от газеты. - Хочешь молока?
        - Да. Не откажусь.
        - А кофе?
        - Ты мечта женщины.
        Дэвид хмыкнул и еле заметно вздрогнул, услышав эту фразу. Что это - невинный комплимент, шутка или нечто большее? Дэвид плохо разбирался в оттенках настроений женщин. Стейси вроде бы ведет себя невинно, да и он не позволяет себе ничего лишнего.
        Он надеялся, что Стейси не заметит, как сильно он хочет позволить себе лишнее.
        За два дня она сумела его заинтриговать. Заинтересовать. И заставить чувствовать себя живым человеком, а не машиной, перерабатывающей цифры и формулы. Давно он не ощущал себя так свободно в обществе девушки. Может, виною тому их не совсем обычное знакомство? Но нет, подобные истории случались и раньше и Дэвид выкручивался без сердечных потерь. Сейчас же…
        Ему не хотелось об этом думать.
        Дэвид встал, прошел мимо Стейси к холодильнику, достал пакет молока и налил его в высокий стакан. Стейси уселась за стол, положив на него руки. Она выглядела по-утреннему сонно и очаровательно: короткие, до колена, облегающие джинсы, розовая футболка и волосы, собранные на затылке в хвост. На лице - ни грамма косметики (насколько Дэвид в этом разбирался). Естественность - вот что в ней сразу привлекало.
        - Кофе с молоком или без?
        - Спасибо, просто черный и без сахара.
        Кофемашина загудела. Дэвид сунул в микроволновку тарелку с двумя оставшимися пирожками.
        - Да ты настоящий супергерой, если пьешь кофе без сахара! - пошутил он.
        - Какой? - заинтересовалась Стейси.
        - Например, Женщина-кошка.
        - Это мне не подходит, - с сожалением вздохнула она. - Не люблю обтягивающий латекс.
        Дэвид представил, как выглядела бы эта фигурка, обтянутая латексом, и сглотнул.
        - Хорошо, тогда Шторм.
        - Из «Людей Икс»?
        - Да, такая, что ходит и кидается молниями и еще грозу может вызывать.
        - Это мне больше подходит. Я люблю грозу. Кофемашина дошипела и умолкла.
        Дэвид поставил чашку с кофе перед Стейси, вытащил из звякнувшей колокольчиком микроволновки пирожки и тоже принес на стол. После чего уселся на свое место.
        Стейси сосредоточенно жевала пирожок и молчала. Дэвид попытался сконцентрироваться на газете, но у него плохо выходило. Он сам на себя сильно злился. Что за ерунда - испытывать такое желание при виде почти незнакомой женщины! Да еще не слишком хорошо к нему настроенной. Да еще… Причин для того, чтобы больше не разглядывать украдкой ноги Стейси, находилось множество. А сила воли не работала вовсе. Хорошо, что в данный момент ног не видно, но зато видно много всего остального. Розовая футболка была ну очень обтягивающей.
        - Ты так странно на меня смотришь… - Голос Стейси вырвал Дэвида из объятий размышлений.
        - Прости.
        - Извиняться не за что, просто… о чем ты думал?
        - О том, что ты прекрасно выглядишь. - Слова вырвались прежде, чем он успел их удержать. Нужно было сказать не это. Нужно было ответить, что размышляет о теореме Ферма. И кстати, писем ферматистов скопилась уже целая гора. Вчера Дэвид слишком увлекся ужином и разговорами со Стейси, так что не выполнил долг. Это повод как следует поработать сегодня. Может, отвлечется.
        Стейси то ли смутилась, то ли опешила, Дэвид не понял. Во всяком случае, выдавила она только:
        - Вот как?..
        - Вот так, - буркнул он, встал и направился к мойке с грязным стаканом в руках.
        - Оставь, я помою, - сказала у него за спиной Стейси. - Ты же вчера вечером всю посуду перемыл.
        Но Дэвиду нужно было чем-то заняться.
        - Мне не сложно. - Он поставил чисто вымытый стакан в сушилку и повернулся к Стейси, вполне справившись со своими чувствами. - Сегодня я работаю до полудня. Какие у тебя планы?
        - Я собиралась наведаться в тот прекрасный художественный магазин, где была вчера. На Бёрк-стрит. - Ее глаза заблестели. - Спасибо, что посоветовал мне его! И еще хотела пройтись по магазинам, купить кое-что из одежды. Я ведь почти без ничего сюда приехала, а вчера не успела.
        - Может быть, пообедаем вместе? - В горле у него пересохло, так что Дэвид произнес это хрипло.
        Стейси колебалась лишь мгновение, затем одарила его ослепительной улыбкой.
        - Почему бы и нет? Это было бы здорово. Беркли начинает мне нравиться.
        - Тогда в час у университета?
        - Договорились!
        Дэвид кивнул и вышел из кухни. Может, это и выглядело невежливо, но он испытывал жгучее желание сбежать как можно скорее. Он не попадется в сети этой женщины. Да и не расставляет она никаких сетей. Просто она настолько ему интересна, что сил устоять нет.
        Стейси провела поистине восхитительное утро. Ей нравилось ходить за покупками, хотя визит в художественный магазин занял у нее гораздо больше времени, чем прогулка по магазинам одежды. Там она просто похватала с вешалок первые попавшиеся футболки и штаны, озаботившись только размером, а в художественном долго бродила между полками, выбирая не докупленные вчера кисти и краски. И еще небольшой мольберт. По поводу мольберта Стейси проспорила со студентом-продавцом с полчаса, так что едва не опоздала на встречу с Дэвидом.
        Дэвид ее, кстати, немного пугал. Эти его взгляды за завтраком… Впервые Стейси подумала о реакции Лолы: не возмутится ли та, что сестра провела неделю в доме наедине с ее женихом? Но ведь Дэвид так предупредителен и не делает никаких попыток переступить черту обычной вежливости. И в этом нет ничего такого. Стейси и не хотелось, чтобы было.
        Или все-таки… хотелось?
        Она впервые разглядывала Дэвида будто со стороны, а не в комплектации с Лолой. И начинала понимать, что он ей нравится. Дэвид относится к тому типу мужчин, что всегда привлекали Стейси. Она просто закрывала на это глаза в Чикаго. И себе врала, что не могла бы положить на него глаз ни за что на свете. Могла бы. Легко. А сейчас, в Беркли, это осознание накрыло Стейси с головой и игнорировать его глупо. Она еще не влюблена в Дэвида, но находится на опасном пути к углубленной симпатии.
        И это всего за два дня…
        Вернее, уже за два с половиной. Утром, когда Стейси увидела Дэвида на кухне, ей почему-то на несколько мгновений стало больно и неприятно. А еще она пожалела, что скоро придется уезжать. Нужно срочно с этим справляться.
        Влюбиться в жениха сестры - это просто ужас. Стейси влюблялась надолго, а потом мучительно отходила после разрыва. Именно поэтому она ни с кем пока не встречалась, хотя после расставания с Полом прошел почти год. И вот теперь нежданно-негаданно…
        Я ведь ни капельки в него не влюблена, убеждала себя Стейси, спеша на встречу с Дэвидом. Просто мне интересно с ним общаться. Это ведь хорошо, когда между будущими родственниками царит взаимопонимание.
        Дэвид ждал ее у входа в университет.
        - Привет! - Стейси слегка запыхалась.
        - Привет! - Дэвид тут же отобрал у нее тяжелые пакеты. - Ух! Что там?
        - В основном краски.
        - А я думал, золотой запас Америки.
        - Хорошего же ты мнения о нашей стране. Она не настолько бедна, чтобы ее золотой запас влез в мои пакеты!
        Перекидываясь шутками, они побрели прочь от университета. Мимо пробегали студенты, иногда кричавшие:
        - Здравствуйте, мистер Райт!
        Дэвид всем им дружелюбно кивал. По-видимому, с молодежью у него были хорошие отношения. Неудивительно, так как он в свободное время любит посещать ночные клубы. Но, похоже, не в Беркли. Это в Чикаго он мог себе многое позволить. Там его никто не знает. Здесь же - выпей пару раз со студентами вечерком, а потом замучаешься принимать у них экзамены. Молодые люди будут удивляться: как же, еще вчера вместе тусовались, а теперь - низший балл?!
        - О чем ты задумалась? - спросил Дэвид.
        - О некоторых ограничениях преподавания, - не стала скрывать Стейси.
        - Поделишься?
        - Почему бы и нет? - Она пожала плечами и изложила ему свою теорию.
        Выслушав, Дэвид кивнул.
        - Да, ты права. Панибратство недопустимо. Даже когда преподаватель играет со студентами в старшего друга, он все равно остается наставником. Хотя бывает, что дружба завязывается после того, как отношения «ученик - учитель» себя исчерпали. Проще говоря, когда студент заканчивает курс.
        - Ты давно преподаешь? - На сайте университета этой информации не было.
        - Не очень. Два года. - Дэвид шел, задумчиво пиная носком ботинка круглый камешек. - Я слишком молод для полновесной преподавательской деятельности. Мне еще предстоит заслужить право быть уважаемым среди профессоров. Защитить диссертацию, к примеру.
        Как-то не представляла себе Стейси раньше Дэвида защищающим диссертацию. А теперь… Вполне возможно. Он действительно совсем не такой человек, как она о нем думала раньше. Что только ни прячется за беспечностью!
        - И ты будешь защищать?
        - Постараюсь. Это ведь наука, ей нужно посвящать целую жизнь. Так что мое будущее достаточно определенно.
        Дэвид привел Стейси в небольшой итальянский ресторан с открытой верандой, выходившей прямо на оживленную пешеходную улицу и отгороженной от нее деревянным бортиком, увитым ползучими цветами. Темно-зеленые парусиновые зонтики защищали веранду от падающих лучей солнечного света. Почти все столики были заняты, но Дэвиду удалось отыскать свободный.
        Устроившись и сделав заказ, Стейси решила продолжить расспросы:
        - А как ты понял, что твоя жизнь будет связана с наукой?
        Дэвид еле заметно пожал плечами. Сейчас, в зеленовато-желтом свете, он казался моложе, чем на самом деле. И еще он показался Стейси очень красивым. Она бы с удовольствием взялась за кисть прямо сейчас, чтобы написать еще один его портрет. Только Дэвид мог не оценить такого рвения. Прежний Дэвид. А этот… она не знала.
        - А как ты поняла, что твоя жизненная миссия - это писать картины?
        - Не помню. - Настал ее черед пожимать плечами. - Просто рисовала всю жизнь - и все.
        - Ну а я складывал цифры, едва научился считать. Они меня завораживали. - Дэвид задумчиво потер висок. - Мне казалось, что в их рядах скрыта некая не подвластная мне пока логика жизни и если я научусь их понимать, то перестану совершать ошибки. Конечно, тогда я не мог это так сформулировать. Уже много позже понял и формулировку, и то, что она была неправильной.
        - Не удалось отыскать смысл жизни?
        - Нет, почему. Смысл в том, чтобы жить и делать свое дело. А остальное приложится.
        Им принесли закуски.
        - Ты считаешь, что вот так все просто? - осведомилась Стейси, подцепляя на вилку листик салата.
        - А ты считаешь, что нет?
        - Не знаю. Если свести всю жизнь и ее смысл к таким простым словам, мне просто нечего будет рисовать.
        Дэвид хмыкнул и кивнул, как бы принимая этот ответ. Хотя, возможно, не был согласен. Стейси ела и периодически бросала на него короткие заинтересованные взгляды.
        Ей внезапно захотелось проникнуть взглядом за броню его вежливости, его маски, которую он здесь надел. Дэвид Грэм Райт - талантливый актер, как выяснилось. За эти три дня Стейси почти поверила, что имеет дело с совершенно другим человеком, и молилась высшим силам (в одного, конкретного Бога она никогда не верила), чтобы Лола была знакома с этим человеком, который сидит перед Стейси сейчас.
        Иначе… сестренку ожидает долгий разговор.
        Лазанья оказалась выше всяких похвал, и Стейси пришла в прекрасное расположение духа. Как ни странно, по сравнению с понедельником ее настроение значительно улучшилось, хотя, казалось бы, должно портиться: ведь дело с отъездом в Чикаго затягивается. Но, наверное, она все-таки поверила обещаниям Дэвида. Проще выкинуть все тревожащие мысли из головы.
        - Моя машина стоит у университета, - сказал Дэвид, когда они закончили. - Не хочешь проехаться?
        - А разве мы не едем к тебе домой? - удивилась Стейси. Если начистоту, у нее появилась пара художественных идей и она собиралась приступить к их воплощению.
        - Если хочешь, то конечно. Но в следующий понедельник все так или иначе закончится, и неизвестно, когда ты приедешь в Беркли в следующий раз. А здесь в округе очень красивые места. - Дэвид проговорил все это весьма невозмутимо.
        - Ну хорошо, - несколько недоуменно согласилась Стейси.

10
        Они вернулись к машине, Дэвид положил пакеты с покупками в багажник, после чего пригласил Стейси садиться. Разительный контраст с понедельником, когда он почти не обращал на нее внимания и говорил отрывисто и резко, явно недовольный ее присутствием в Беркли. А теперь они стали… почти друзьями. Стейси это нравилось.
        Дэвид открыл все окна в машине, включил радио, тут же замурлыкавшее песенки кантри, и завел мотор.
        По городу они ехали медленно, так что легкий ветерок лишь слегка ерошил челку Стейси. Можно было с интересом смотреть по сторонам. Беркли - город зеленый и красивый, как выяснилось. Много парков, перед домами - аккуратно подстриженные лужайки. На широком пустыре дети и взрослые запускали воздушных змеев: разноцветные - ало-золотые, сине-желтые, черно-серебряные - змеи реяли в безоблачном небе, словно ожившая мечта.
        - А куда мы едем? - Стейси высунула руку в окно и растопыренными пальцами ловила ветер.
        - Здесь неподалеку региональный парк Тильден. Наверняка ты там еще не бывала.
        - До этой недели я вообще не бывала в Калифорнии. - И теперь очень жалела об этом. Оказывается, здесь прекрасный климат. Хотя Розмари говорила, что летом бывает очень жарко. Ничего. Стейси любила жару. Только вряд ли она останется тут до лета.
        Машина поехала чуть быстрее, но, как Дэвид и говорил, парк находился недалеко, прямо за городом. Тут уже начинались горы. Дэвид остановил машину на парковке и махнул Стейси, чтобы выходила.
        - Вот, держи. - Он порылся в багажнике и протянул Стейси поношенную бейсболку с эмблемой университета. - Это чтобы голову не напекло.
        - Какой ты заботливый, - пробормотала Стейси, надевая бейсболку задом наперед. К счастью, Дэвид не услышал. - А ты часто возишь сюда гостей? - Это было произнесено уже погромче.
        - Когда бывают гости. Тильден - красивое место, тут ручьи, озера. И секвойи.
        - Правда? - восхитилась Стейси.
        - Да. И эвкалипты тоже есть. Полно экзотических растений. Мы заглянем в ботанический сад, если хочешь. - Он захлопнул багажник и нахлобучил на голову бейсболку, как две капли воды похожую на ту, что красовалась на Стейси. - Идем.
        Дэвид заплатил за вход, и они прошли на территорию парка. Тут было весьма благоустроенно: везде указатели, аккуратно проложенные дорожки. По одной из таких дорожек они и побрели. Дэвид засунул руки в карманы джинсов, а Стейси сложила за спиной. В такие моменты она сама себе напоминала любопытного журавля.
        - Можно взять велосипеды напрокат. - Дэвид кивнул в сторону павильона. - Тогда удастся осмотреть большую территорию.
        - Почему бы и нет? - загорелась Стейси. - Я давным-давно не ездила на велосипеде.
        - Тогда пойдем.
        Дэвид в велосипедах явно разбирался: выбрал два, подогнал для Стейси седло и руль, проверил шины. Она наблюдала за ним с улыбкой. Мужчины становятся такими деловыми, когда имеют дело с техникой. Пусть это даже обычный прокатный велосипед.
        Стейси не ездила со школы. Первые несколько метров она проехала не очень уверенно, но приобретенные когда-то навыки быстро вспоминались.
        - Не упадешь?! - крикнул ей в спину Дэвид.
        - Нет. Догоняй! - И она приналегла на педали.
        Слишком быстро, конечно, ехать было нельзя: по дорожкам прогуливались люди, так что существовала нешуточная опасность налететь на кого-нибудь. Несмотря на то что для велосипедистов были свои дорожки. Да и какой смысл нестись как ветер? Хочется ведь по сторонам посмотреть. Дэвид обогнал Стейси на повороте и поехал впереди, указывая дорогу.
        Через некоторое время они выбрались к озеру.
        Водная гладь сверкала на солнце. Озеро было небольшим, всего метров сорок в ширину, но очень милым. Берега обрамляли деревья и низкие скалы. А неподалеку раскинулся песчаный пляж, где, несмотря на май, уже было немало купальщиков. В глазах рябило от пестрых купальников и зонтиков.
        - Так здесь зона отдыха?
        Дэвид остановился у съезда на пляж, и Стейси притормозила рядом с ним.
        - Да. Это озеро Анза. И с начала мая тут можно купаться.
        - Жаль, я купальник не захватила.
        - Может, в следующий раз?
        Стейси бросила на него быстрый взгляд: Дэвид смотрел на озеро, отражавшееся в стеклах его темных очков, и, конечно, выражение его глаз нельзя было разглядеть.
        - А ты уверен, что он будет, этот следующий раз?
        - Ну, - ответил он, замявшись, - ты же приедешь в гости к Лоле?
        - А если она не выйдет за тебя замуж?
        Дэвид поморщился.
        - Стейси, не начинай.
        - Почему? Я не хочу молчать. Но оскорблять и обижать тебя не намерена, не беспокойся.
        - Если желаешь разговаривать, то лучше делать это не здесь. - Дэвид посторонился, пропуская шумную мексиканскую семью с выводком громогласных ребятишек. - Давай проедем немного дальше.
        Стейси кивнула. Несмотря на жаркий день, ее пробрал озноб.
        Дэвид остановился на берегу озера - там, где стояла скамейка с видом на воду, - и прислонил велосипед к стволу клена. Стейси последовала его примеру и уселась на теплую деревянную скамью. Дэвид сел рядом. Он не стал делать вид, что ничего не было, и заводить разговор на общие темы.
        - Итак, что тебя тревожит, Стейси?
        - Многое. - Она принялась загибать пальцы. - Ты ведешь себя совсем не так, как в Чикаго. Ты почти не вспоминаешь о Лоле, как будто ее в твоей жизни никогда не было. Ты увиливаешь, когда мы говорим о вашей грядущей свадьбе. И ты… какой-то не такой. Мы с тобой были знакомы, но здесь я словно знакомлюсь с тобой заново. Это очень приятно, конечно… - Она запнулась и быстро закончила: - Но, если и Лоле предстоит такой сюрприз, я хотела бы это знать.
        Дэвид откинулся на спинку скамьи.
        - Значит, вот что тебя беспокоит? Хорошо, Я тебе объясню. Жизнь Грэма Райта не так проста, как может показаться со стороны. К сожалению. И некоторые последствия весьма сложно контролировать. Они затрагивают людей, которые ни в чем не виноваты и к этому непричастны. Я уже обещал тебе все объяснить в понедельник. Разве тебя это не устраивает?
        - Я не могу запретить себе думать, - буркнула Стейси.
        Дэвид негромко засмеялся.
        - Прекрасный ответ. Действительно, думать не запретишь. Стейси, ты очаровательная женщина, и я… - Тут уже он запнулся, но все же сформулировал: - Я надеюсь, что, когда воспоследуют объяснения, ты сможешь меня понять.
        - Ты меня пугаешь, - протянула Стейси.
        - Не стоит пугаться. Просто доверься мне хотя бы на несколько дней. Пользуйся случаем. - Дэвид сделал широкий жест. - Смотри, как красиво. Считай эту поездку незапланированным отпуском. Мне кажется, что мы стали приятелями за это время, да?
        - Да, - сказала Стейси. Надо же, он тоже об этом думал.
        - Забудь о чужих интересах. Ты слишком много размышляешь о других. Например, о Лоле. - Дэвид чуть наклонился вперед. - Не надо. Ты знаешь, что в понедельник все решится, так не забивай себе этим голову Просто почувствуй себя свободной от всех обязательств.
        - Тебе легко говорить! - возразила Стейси. - Не твоя сестра рыдает целыми днями.
        - Вряд ли Лола все еще рыдает. Человек физически не может столько плакать.
        - Откуда ты знаешь? Ты пробовал когда-нибудь? - возразила она уже из чистого упрямства.
        - Нет.
        - Тогда и не говори! Лола…
        - Стейси… - Дэвид неожиданно взял ее за руки. - Пожалуйста. Я тебя в последний раз очень прошу. Давай отложим все это до понедельника и будем просто общаться. Это принесет и мне, и тебе гораздо больше удовольствия. Договорились?
        Его прикосновение было мягким и… обволакивающим, что ли. Стейси показалось, что время замерло. Ей ужасно не хватало взгляда Дэвида, и он, словно почувствовав ее замешательство, отпустил ее левую руку и снял очки. А вот правая осталась, где была, - сжимала ладонь Стейси. И от этого прикосновения по телу словно прокатилась широкая светящаяся волна. Стейси ощутила, как розовеют щеки. Не хватало еще покраснеть и себя выдать!
        Что выдать? Отчего она смутилась? Какая глупость!
        Чтобы избавиться от испытующего взгляда Дэвида, Стейси кивнула.
        - Ладно. Хорошо. Этот разговор был последним. Я не буду ничего такого говорить до понедельника. И даже, - она бледно улыбнулась, - постараюсь не думать.
        - Вот и хорошо. - Он убрал руку.
        И Стейси поняла, что она хочет совсем не этого.
        Хочет, чтобы Дэвид обнял ее.
        Она осознала это с ужасом, но ничего не могла с собой поделать: желание, чтоб он положил руки ей на плечи, было таким естественным и всепоглощающим, что избавиться от него за секунду не представлялось возможным! Стейси отшатнулась, и Дэвид это заметил.
        - Что случилось?
        - Н-ничего. - Она поспешно вскочила и направилась к велосипеду. - Просто надоело сидеть на одном месте.
        - Тогда поедем дальше. Ты ведь хотела увидеть секвойю.
        - Ах да. Конечно. - Стейси в этот момент думала вовсе не о секвойе…

11
        В ботаническом саду оказалось тихо и почти безлюдно: середина рабочего дня, туристы отправились обедать, а местные предпочитали валяться на песочке у озера Анза. Тут, на огороженной территории, было полно экзотических растений, снабженных табличками с названием и регионом происхождения. Стейси читала эти таблички вслух, а Дэвид ходил за нею, не особенно вслушиваясь, подставляя лицо жарким солнечным лучам.
        Секвойи оказались впечатляющими. Стейси еще ни разу не видела этих громадных деревьев и на время потеряла дар речи, оказавшись рядом с ними. Это походило на сон, когда нужно прикоснуться к чему-нибудь, чтобы поверить, что это правда. Кроны деревьев возносились на десятки метров, огромные стволы были словно колонны в лесном зеленоватом полумраке. На сопроводительной табличке было обозначено, что эти деревья достигают высоты до ста пятнадцати метров. Конечно, это редкий случай, обычно - чуть меньше ста. Но все равно, какая громадина! Росшие в парке Тильден секвойи были около восьмидесяти метров высотой.
        - Выше ста двадцати метров ни одно дерево не вымахает, - лениво объяснил Дэвид. - Законы гравитации.
        - А в кино рисуют и повыше. Смотрел фильм «Аватар»? Там вся планета поросла здоровенными деревьями, куда выше этих.
        - В кино еще и не такое нарисуют. Зеленых человечков, пришельцев с Марса, монстров из-под кровати. Это же не значит, что все это на самом деле есть! К тому же, как ты сама сказала, там другая планета. Значит, и законы гравитации могут быть другими.
        - Какой же ты занудный, - вздохнула Стейси, - а как же фантазия?
        - Все хорошо в меру.
        После секвой эвкалипты произвели уже меньшее впечатление, и через некоторое время Стейси и Дэвид вышли из ботанического сада. Солнце все так же жарило, словно в середине июля.
        - Проедемся еще по обзорным дорожкам? - предложил Дэвид. - А потом можно отправляться в обратный путь.
        - Да, конечно.
        Благими намерениями, как известно… Впрочем, Стейси об этом не думала. Она ехала следом за Дэвидом, глядя по сторонам и стараясь запомнить, как играют солнечные зайчики на сочных листьях деревьев, как вьется коричневая тропа, как песок шуршит в спицах на колесе… Заглядевшись, Стейси не сразу поняла, что слишком близко подъехала к Дэвиду.
        На пути как раз показался мостик через широкий прозрачный ручей, бегущий по песчаному дну и впадавший, по всей видимости, в озеро Анза. Перил на мостике не имелось. Дэвид немного притормозил, въезжая на него. Стейси не успела снизить скорость, и ее велосипед толкнул колесом велосипед Дэвида. В следующий миг Стейси показалось, что весь мир перевернулся. Но, конечно, мир остался на месте, а вот она сама, не удержавшись в седле (а как хвасталась!), полетела с мостика вверх тормашками. За нею плюхнулся и велосипед, и шлепок был такой, словно небо упало. Вынырнув и отплевываясь, Стейси поняла почему: Дэвид на своем велосипеде тоже не удержался.
        К счастью, ручей был неглубокий - Стейси по грудь. Хорошо, что не более мелкий, иначе существовала бы опасность разбиться. А так никаких неприятных последствий, кроме купания в прохладной воде, не наблюдалось. Стейси поспешно ухватила за руль велосипед, который погружался в воду, и отыскала взглядом Дэвида. Тот стоял и отплевывался, его велосипед валялся на мосту, колесо крутилось над потоком.
        Стейси и Дэвид несколько мгновений молча смотрели друг на друга, а затем она не выдержала и рассмеялась. Дэвид улыбнулся и, подойдя к ней, тут же отобрал велосипед, но на берег не торопился.
        - А я как раз подумал, что стало слишком жарко. Некоторые желания сбываются практически мгновенно!
        - Это было здорово! - Стейси не понимала, отчего ее настроение вдруг сделалось таким лучезарным. Казалось бы, плакать надо: вся одежда мокрая, с велосипедом неизвестно что, а она смеется.
        - Ты в порядке? Об воду не ударилась? Я не имею в виду, что ты смеешься потому, что ударилась. - Дэвид тоже засмеялся. - Я просто беспокоюсь.
        - Все хорошо!
        Он протянул руку и убрал со лба Стейси мокрую челку.
        - Тебе волосы в глаза лезут. Неудобно, наверное.
        Смех иссяк. Они молча смотрели друг на друга.
        Стейси почувствовала, что еще немного - и она не сдержится. Сделает какую-нибудь глупость, о которой после будет жалеть. Например, шагнет Дэвиду навстречу. Очень романтично: стоять в ручье, с волос льется вода, под ногами какие-то мелкие камушки, а она думает лишь о том, как бы не шагнуть к мужчине, который стоит рядом.
        - Пойдем на берег, - сдавленным голосом сказала Стейси и, отвернувшись, побрела прочь.
        К счастью, здесь берег был пологий, так что выбраться удалось без проблем. Дэвид вытащил из воды ее велосипед и сходил за своим.
        - Что теперь? - спросила Стейси. В мокрой одежде было не слишком удобно. - Как мы поедем домой?
        - Не стоит беспокоиться. - Дэвид указал на что-то на противоположной стороне ручья. - Видишь? Там в кустах камера. Этот участок под наблюдением охраны и спасательной службы парка. Наверняка через минуту сюда примчатся люди, которые и расскажут нам, как быть дальше. Мы явно не первые падаем с этого мостика.
        Дэвид оказался прав: через минуту на небольшом автомобильчике подкатили двое мужчин в оранжевых жилетах спасательной службы. Искупавшихся в ручье гостей парка препроводили в павильон, где дали завернуться в одеяла, напоили горячим чаем и еще какой-то микстурой, по настоянию местного врача, который совсем измаялся от безделья. Тем временем одежду высушили и выгладили - и все это за полчаса. Эти полчаса Стейси проболтала со спасателями, а Дэвид только заметил глубокомысленно:
        - Хорошо, что мобильный и документы я оставил в машине.
        Стейси тоже порадовалась, что не взяла с собой сумочку.
        Через полчаса, обласканные скучающим персоналом, Стейси и Дэвид покинули парк. Во рту до сих пор горчило от микстуры.
        - Эта горькая гадость была лишней. - Дэвид, как оказалось, думал о том же. - Ну что, теперь домой?
        - Домой, - согласилась Стейси и тут же вздрогнула. Она не хотела, чтобы дом Дэвида становился ее домом. Это неправильно.
        Все, что происходит с ней, неправильно. Она не должна так чувствовать. Может, уехать? Но тогда дело окажется брошенным на середине, а Лола… Сестра ведь действительно любит своего жениха!
        - Несмотря на наше маленькое приключение, - сказал Дэвид, когда машина уже катила по улицам Беркли, - я надеюсь, что тебе понравилось.
        - Да, - ничуть не покривила душой Стейси, - было восхитительно.
        - Это хорошо. - Помолчав, Дэвид добавил: - Парк Тильден - одно из моих любимых мест в окрестностях.
        Стейси на это решила ничего не отвечать. И уж тем более не спрашивать: действительно ли ей показалось, что Дэвид словно бы поделился тайной, показав нечто дорогое его сердцу?
        Дэвид ушел на веранду, прихватив с собой портфель, кучу папок и каких-то конвертов, и попросил, чтобы его не беспокоили пару часов. Стейси и не собиралась. Она с разрешения Дэвида оккупировала на некоторое время столовую (там свет был ярче всего). Сдвинув в сторону стол и стулья, она поставила купленный днем мольберт. Солнце веселыми горячими полосами лежало на деревянном полу. Так хорошо было стоять босиком… Стейси по всем правилам приготовила краски, подумала немного, глядя на девственную белизну холста, обмакнула тонкую кисточку в зеленую краску и провела первую линию.
        Когда Стейси рисовала, она забывала обо всем. Исчезал окружающий мир с его проблемами, бытовыми вопросами, праздниками, невыясненными обстоятельствами, срочными телефонными звонками, походами к стоматологу, днями рождения, капризами погоды… Все это будто стиралось. Оставалась она сама, краски и холст. И та идея, что хотелось на этом холсте воплотить. Сегодня для идеи требовался зеленый цвет, а также черный, золотистый и немного синего.
        Стейси так увлеклась, что не услышала, как подошел Дэвид. Обычно она не любила, когда кто-то подкрадывается к ней во время работы, даже любимую сестру Лолу прогоняла. Но почему-то явление Дэвида не расстроило и не рассердило Стейси, как будто не человек к ней приблизился, а обычный ветерок.
        - Ты молчишь уже третий час, - объяснил Дэвид, - даже не напеваешь. Я решил проверить, все ли в порядке.
        - Все хорошо. - Стейси отступила от мольберта на шаг, чтобы посмотреть на результаты своей работы, и осталась довольна.
        - Можно, я взгляну? - Дэвид стоял чуть сбоку от мольберта и если и мог видеть будущую картину, то мельком и не полностью.
        - Можно, - после некоторой заминки разрешила Стейси.
        Дэвид обошел мольберт и задумчиво посмотрел на рисунок.
        - Позволь угадать. - Он разглядывал перекрещивающиеся полосы, странные завитки, игру цвета. - Парк Тильден? Я угадал?
        - Да. - Стейси удивилась. Когда он рассматривал ее картины в Чикаго, то явственно сохранял вежливый вид, чтобы не обидеть художницу, но ему явно не очень нравилось. А сейчас Дэвид смотрел с интересом, но главное не это - он сразу понял, что изображено на картине. - Мне очень понравилось там, и я решила запечатлеть это, пока впечатления свежи.
        - У тебя отлично получается. Эти цвета очень характерны для парка. Я часто там бываю, поэтому, наверное, и узнал, - улыбнулся он. - Я не слишком большой знаток искусства. Но вот это мне нравится.
        - Очень хорошо, потому что я намеревалась украсить этим одну из стен в твоей гостиной.
        - То есть как? Ты рисуешь это специально для гостиной?
        - Ну да. Там не хватает картин. Я решила, если парк Тильден тебе нравится и ты разрешил мне делать в гостиной что угодно, то…
        - Стейси, - серьезно сказал Дэвид, - ты смешная. Это же произведение искусства, оно стоит немалых денег. А ты собралась отдать мне его просто так.
        У Стейси едва не отвисла челюсть.
        - С чего ты взял, что оно стоит немалых денег?
        - Оно математически красиво, - объяснил Дэвид, чем поверг Стейси в еще более глубокий шок. - Большинство математически красивых вещей себя окупают. Вспомни Энди Уорхола. Многие люди не понимают, в чем прелесть его работ, но это не отменяет их бешеной популярности. А я понимаю, потому что в них заложена математика формы, заложены числа. И так со многими. Наука и искусство постоянно пересекаются. Если человек этого не осознает, у него ничего не выйдет. Но ты это понимаешь.
        Стейси молчала, не зная, что на это сказать. Она ожидала вежливого одобрения или скрытого ехидства, но не такой прочувствованной речи. Не от этого человека. Не сейчас. Дэвид сумел ее удивить настолько, что она не знала, что ему ответить.
        Он заметил ее замешательство.
        - Я сделал что-то не то? Эй…
        - Я просто… просто не ожидала, что ты так скажешь. Думала, может быть, тебе немножко понравится или ты притворишься, а после того, как я отсюда уеду, засунешь картину в мусорный ящик.
        - Я никогда бы так не поступил. Зачем мне тебе врать? Если бы я думал, что картина плохая, то так бы сразу и сказал. - Дэвид выглядел возмущенным.
        - Я верю, - поспешно произнесла Стейси. - Просто мне непривычно слышать это от тебя.
        Он улыбнулся.
        - Времена меняются! Не хочешь пойти перекусить?
        Они сидели на веранде, пили холодный апельсиновый сок и ели овсяное печенье. Стейси искоса поглядывала на Дэвида.
        - Я уже говорила тебе, что ты полон сюрпризов?
        - Кажется, да. - Он выглядел спокойным и невозмутимым - светлая рубашка, мягкие домашние брюки, волосы аккуратно зачесаны назад.
        - Извини, что не поверила тебе сначала… ну, насчет картины. Я вообще с подозрением отношусь, когда кто-то начинает с ходу хвалить мои работы. Кроме родственников. Но они давно привыкли.
        - Ты считаешь свои работы плохими?
        - Нет, однако…
        - Тогда в чем проблема?
        Стейси вздохнула. Как ему объяснить за один прием все те сомнения, что ее посещают, - сомнения в таланте, в заслуженности признания? Да и признания-то пока никакого нет… У Дэвида не существует подобных проблем. Он успешен, он доволен собой. Да, наука - это тоже творчество, и можно сказать, что Дэвид творчески реализовался. Стейси по-хорошему ему завидовала.
        - Думаешь, что я не могу об этом судить? - неожиданно спросил он, разбивая повисшую паузу.
        - Что-то вроде того.
        - Зря. Сомнениями терзаются все. Без сомнений мы не люди.
        - Ты такой правильный! - Стейси немного рассердилась, ей показалось, что он взялся ее поучать. - И как будто знаешь ответы на все вопросы!
        Дэвид мягко улыбнулся.
        - Нет. Не на все. Я несовершенен.
        - По тебе не скажешь, - съязвила она.
        - О, спасибо! Это был отличный комплимент! Стейси засмеялась. Как же хорошо сидеть с ним здесь и перебрасываться фразами! И как жаль, что скоро все это закончится…

12
        Мэтью позвонил утром.
        - Привет, дружище! Надеюсь, ты не забыл про сегодняшний вечер?
        - Конечно нет. - Дэвид как раз запихивал бумаги в портфель. Толстая пачка упорно не желала укладываться, письма ферматистов, на которые он ответил вчера, так и норовили рассыпаться. Дэвид чертыхнулся и плечом прижал мобильник к уху, продолжая сражаться с портфелем. - В пять?
        - Все верно. А твоя гостья придет?
        - Не знаю. - Дэвид покосился в сторону кухни, где Стейси, по своему обыкновению напевая, мыла посуду после завтрака.
        - Приводи ее! Келли и Дайана с удовольствием с ней познакомятся.
        - Может быть.
        - Никаких «может быть», дружище! Чтобы был с дамой. - И Мэтью, не церемонясь, повесил трубку.
        Дэвид ругнулся, уронил мобильник, защелкнул замочек на портфеле, потом нырнул под стол и выудил оттуда трубку. Мэтью не отвяжется. Придется что-то решать.
        О том, чтобы пригласить Стейси в четверг пойти в гости, Дэвид уже думал. И все больше склонялся к мысли, что не стоит это делать. За прошедшие дни он слишком близко подошел к опасной грани, за которой начиналось сплошное безрассудство. А как человек, любящий порядок и умеющий мыслить логически, Дэвид плохо относился к безрассудствам. Ему случалось терять голову из-за женщины, и о тех случаях, закончившихся разрывом, он старался не вспоминать. Влюбленность надолго выбивает из колеи, заставляет беспокоиться, плохо спать ночью, переживать. Дэвид считал, что не может себе это позволить. Он уже нарушил все обещания, которые давал сам себе. Зачем-то повез Стейси в парк Тильден, а потом это нечаянное купание… Бог знает, чего ему стоило не прикоснуться к ней тогда. Когда вот так тянет к женщине - это не к добру.
        Он вышел в прихожую, поставил портфель на стул у дверей и заглянул на кухню.
        - Стейси, я уезжаю.
        - Ага, - откликнулась она.
        Дэвид помолчал.
        - Я хотел поговорить с тобой об одной вещи, - начал он, кляня себя. Все обещания теряли смысл, когда он видел Стейси.
        - Я тебя слушаю.
        - У тебя есть какие-нибудь планы на вечер? - Черт, черт! Он чувствовал себя студентом, мальчишкой, в первый раз приглашающим сокурсницу на свидание. Неловкость, некоторый стыд, боязнь опозориться и вместе с тем - тайная надежда, что она согласится.
        - Планы на вечер? - удивилась Стейси. То ли ей давно не задавали подобного вопроса, то ли она не ожидала услышать его от Дэвида. - А что?
        - Ты ведь познакомилась с Мэтью, моим другом.
        - Да, он очень мил.
        - Сегодня у него день рождения. И он приглашает меня на праздничный ужин. Ты хотела бы пойти со мной?
        - Ой! - засмущалась Стейси. - Но ведь меня он не приглашает?
        - Наоборот, - хмыкнул Дэвид. - На твоем присутствии он особо настаивает. Но не подумай, что я приглашаю тебя лишь по просьбе Мэтью. Мне самому будет очень приятно, если ты пойдешь. - Сказав эти слова, Дэвид понял: это правда. Он хочет сегодня отправиться на праздник именно с этой девушкой, потому что она умна, красива и потому что она ему нравится. Он хочет, чтобы Стейси была рядом. Хотя бы сегодня. Чтобы можно было сидеть за столом рядом с ней, поворачиваться так, чтоб видеть ее профиль, несколько вьющихся прядей около уха с крохотной витой сережкой, слышать ее смех, иногда ощущать на своей коже ее дыхание… Пугающие симптомы. Затаив дыхание, он ждал ответа Стейси.
        - А будет ли это удобно? - засомневалась она. - Я ведь никого не знаю, кроме Мэтью.
        - Там будет его жена Дайана и жена Фила Келли. Ну и сам Фил, разумеется. Они все прекрасные люди. Более того, ты наверняка познакомишься с ними… рано или поздно. Ведь Лола тоже будет с ними общаться… после свадьбы. - Как же ему надоело врать, кто бы знал!
        - Да, - немного потускнела Стейси. - Действительно. Что ж, если ты этого хочешь, я пойду.
        - Главное - чтобы ты этого хотела.
        Она взглянула на него лучистыми карими глазами.
        - Я хочу.
        - Хорошо, - кивнул Дэвид, окончательно стушевавшийся под этим взглядом.
        О том, что у него существует маленькая проблемка с сегодняшним вечером, Дэвид сообразил, когда уже ехал домой после закончившихся лекций. Было два часа дня, еще есть время для того, чтобы привести себя в порядок. Потом вместе со Стейси они поедут к Мэтью, а там… И тут-то Дэвид понял, что у него проблема.
        Он до сих пор не знает фамилии Стейси.
        А ведь ее придется представлять всем - с нею знаком только Мэтью, но не факт, что она назвала ему свою фамилию. Да и неловко как-то не знать, как полностью зовут твою гостью. Что же делать? В повседневном общении Дэвиду это не мешало, только тут случай другой.
        Следовало выяснить, какая у Стейси фамилия. Можно, конечно, вызвать ее на разговор и каким-нибудь хитрым способом вытянуть интересующую информацию, однако Дэвид не ощущал себя человеком, настолько искусным в обмане невинных дев. Стейси и так что-то подозревает, если судить хотя бы по беседе в парке Тильден. Она согласилась до понедельника закрыть глаза на некие нестыковки, однако, когда все выяснится, ее гнев наверняка будет страшен. А если он откроет, что не знает ее фамилии, ураган обрушится здесь и сейчас. Дэвид же малодушно не желал этого. Надо еще позвонить Мэтью и попросить его, чтоб он предупредил всех. Друзья в курсе, что Дэвид иногда попадает в сложные ситуации, и все поймут, хотя после и станут ругаться. Но это легко стерпеть.
        Ему хотелось побыть еще пару дней со Стейси в тишине и спокойствии. Просто понять, какая она, и решить, ошибся он или нет, увидев в ней нечто большее.
        Впрочем, пустое. Такого розыгрыша никто не простит. Так что в понедельник Стейси обзовет его подлецом, хлопнет дверью и улетит обратно в Чикаго. И в доме вновь станет пусто и гораздо более уныло, чем прежде.
        Дэвид попробовал набрать нужный номер (этот фокус он проделывал от пяти до двадцати раз в день), но ответа конечно же не дождался. Что ж, придется выкручиваться самостоятельно.
        Когда он вошел в дом, Стейси нигде не было видно. Не звучали ее шаги в кухне, она не напевала, рисуя… Дом уже показался пустым. Сразу.
        - Стейси? - осторожно окликнул Дэвид.
        Тишина.
        Но она явно не ушла, вот кроссовки стоят у порога. Да и двери на веранду распахнуты, а Стейси ни за что не оставила бы их так, покидая дом. В каких-то вопросах она оказалась болезненно аккуратной, хотя и могла бросить свои краски, где попало, а вот не запереть дом - никогда. Эта аккуратность контрастировала с образом молодой бесшабашной художницы, но очень нравилась Дэвиду. К тому же он чувствовал в Стейси эту математическую четкость, ясность восприятия мира. Достаточно только взглянуть на то, что она рисует, чтобы понять: внутри у Стейси все гораздо более упорядоченно, чем она полагает сама.
        - Стейси? - Он прошелся по первому этажу, но ее нигде не было. Не было и в саду, где скучал окончательно раскрашенный в веселые полосочки бывший дряхлый столик. Дэвид задумчиво полюбовался на результат работы Стейси и пошел на второй этаж.
        Он постоял у дверей ее комнаты, прислушиваясь, потом осторожно постучал, и, не дождавшись ответа, открыл дверь. И сразу же понял, почему не мог дозваться Стейси: из ванной доносился приглушенный плеск воды и уже знакомые Дэвиду напевы. Она принимала душ.
        Отлично. Вот и ее сумочка лежит. Чувствуя себя последним негодяем (копаться в чужих вещах - верх неприличия, и брезгливый до таких вещей Дэвид себе такого никогда не позволял, но выхода-то нет!), он, тихо ступая, подошел и осторожно открыл сумку. Шарить в ней представлялось Дэвиду чуть ли не преступлением, да и вдруг Стейси заметит, что вещи не так лежат? Но судьба сегодня была благосклонна к нему: наверху лежал ежедневник. Осторожно отогнув обложку, Дэвид увидел строчки, написанные четким крупным почерком:

«Пожалуйста, если Вы нашли этот ежедневник, верните его владелице! Она будет очень рада и чем-нибудь Вас отблагодарит. Стейси Лартер, телефон такой-то».
        Дэвид выдохнул. Лартер. Отлично. Теперь он практически во всеоружии.
        Он поставил сумочку на место и направился было к двери, но шум воды внезапно смолк и послышались мягкие шаги. Дэвид заметался, не зная, куда деваться, и в лучших анекдотических традициях нырнул под кровать. Там оказалось пыльно, так что пришлось зажать нос пальцами, чтобы не чихнуть. И мысленно выругать домработницу.
        Спрятался он очень вовремя: дверь из ванной распахнулась, по полу прошлепали босые ноги и Стейси распахнула дверь шкафа. Дэвид лежал на боку, созерцал точеные лодыжки и страдал. Стейси между тем, по всей видимости, завернулась в чистое полотенце, перестала мурлыкать песенку и уселась на кровать, не собираясь возвращаться в ванную.
        Дэвид запаниковал. Ну и глупость же он сделал! Если бы он метнулся к двери, то, наверное, успел бы выйти до того, как Стейси открыла дверь ванной. А теперь что? Если она так и не уйдет обратно и обнаружит его? Как объяснить, зачем он сюда залез?
        Стейси между тем встала, прошлась по комнате. Дэвид услышал, как щелкнул замок сумочки, затем наступила тишина. Через некоторое время послышался голос Стейси:
        - Лола, привет.
        Вот черт! Она звонит сестре.
        - Да, у меня все в порядке. Я вернусь в понедельник или во вторник. Как ты?
        Молчание.
        - Пожалуйста, постарайся не переживать. Когда я приеду, то, возможно, у меня будут для тебя новости.
        Снова молчание.
        - Нет, не скажу. Иначе испорчу сюрприз. Ты там не слишком расстраивайся, ладно?.. Вот и умница.
        Еще одна пауза.
        - Да, у меня тоже все хорошо. Маме и папе привет. Пока!
        Снова шаги, шуршание в сумочке, превосходный вид на стройные ножки. Стейси, видимо, положила мобильник на место. Дэвид продолжал с тоской созерцать ее лодыжки. Ножки постояли на месте, потом двинулись в сторону ванной. Хлопнула дверь.
        - Уф! - выдохнул Дэвид, поспешно выбираясь из-под кровати.
        Нужно сказать домработнице, чтобы получше убиралась. Иначе в следующий раз, если произойдет нечто подобное, можно чихнуть и тем самым себя выдать. И попасть в самую неловкую ситуацию на свете. А Дэвид терпеть не мог неловкие ситуации.
        Он на цыпочках направился к двери, открыл ее и собрался уже переступить порог, когда удивленный голос Стейси произнес у него за спиной:
        - Дэвид?! Что ты тут делаешь?!
        Он постарался повернуться к ней со спокойным и независимым видом. Сохранять этот вид оказалось нелегко, так как Стейси предстала перед ним завернутой в белое махровое полотенце, по-прежнему босая, с мокрыми, только что расчесанными волосами, которые сейчас казались не рыжими, а каштановыми.
        - Заглянул к тебе на минутку. Но услышал, что ты в ванной, и решил зайти попозже.
        - Я уже не в ванной. Что ты хотел? - Стейси смотрела на него со спокойным любопытством.
        - Мм… - замялся Дэвид.
        Соврать-то он соврал, а вот подробности не придумал. Упущение.
        Как назло, ничего в голову не приходило. Дэвид стоял как истукан и чувствовал, что еще пара секунд - и он обречен на позорный провал, словно неудачливый шпион.
        - Я зашел спросить, - внезапно нашелся он, - не нужно ли тебя свозить в центр. Может быть, тебе чего-то не хватает для вечера.
        - О! - Стейси изумленно моргнула и заправила за ухо мокрую прядь. - Как это мило с твоей стороны! Спасибо за предложение, но не нужно. Пока ты был в университете, я съездила в центр и все купила.
        - А, ну что ж. Тогда я пойду. Извини, что ввалился вот так…
        - Все в порядке, - очаровательно улыбнулась Стейси.
        Дэвид кивнул, ненароком еще раз бросил взгляд на ее ноги, развернулся и сбежал. А что еще оставалось делать?

13
        Стейси бросила на себя последний взгляд в зеркало, перевела дух и пошла вниз.
        Она спускалась по лестнице очень осторожно, цокая острыми каблучками. Стейси не знала, придется ли ей разыскивать Дэвида - он вполне мог заработаться и сидеть на веранде, перебирая свои малопонятные записи, - однако ошиблась. Дэвид ждал ее внизу. При взгляде на него Стейси охватило не свойственное ей волнение.
        Ради похода в гости Дэвид облачился в светлые льняные брюки и светлую же рубашку, через руку у него был перекинут льняной пиджак. Он выглядел очень стильно и был до боли похож на того человека, с которым Стейси познакомилась в Чикаго. Тогда, когда его звали Грэмом, он носил похожую одежду с удивительным изяществом и шиком, даже некоторым пренебрежением, которое делало из него человека, знающего себе цену. И теперь сердце Стейси сжалось от непонятного холодного предчувствия. Она с ужасом ощутила, что сегодня уже вечер четверга, до понедельника осталось всего ничего, а ее жизнь непостижимым образом изменилась всего за пару дней.
        Дэвид смотрел на Стейси с непонятным выражением на лице и молчал, как будто потерял дар речи.
        - Я готова, - сказала она с улыбкой.
        - Ты выглядишь… просто потрясающе, - пробормотал он.
        - Спасибо. Ты тоже, - искренне высказалась Стейси.
        Для сегодняшнего вечера она выбрала в магазине не слишком дорогое, но чрезвычайно ей идущее темно-синее платье из летящего шелка, с широким серебристым поясом. Серебряные босоножки и аксессуары дополнили ансамбль. Просто, вместе с тем нарядно, и никого не шокирует.
        Хотя шокировало же - Дэвида. Стейси понравилась его реакция. В глубине души она хотела его поразить, хотела, чтобы он застыл с открытым ртом, когда ее увидит. Эгоистичное, себялюбивое желание, но оно сбылось, только рот Дэвид держал закрытым. А так - словно по заказу.
        - Идем? - Стейси посмотрела на Дэвида из-под ресниц и снова улыбнулась. Ей нравилось его дразнить.
        Он кивнул и молча распахнул перед нею дверь.
        У дома их ожидало заказанное такси. В машине сначала молчали, потом разговорились.
        - Я там никого не знаю, кроме Мэтью, да и с ним говорила так мало… Может, ты расскажешь мне хоть немножко о своих друзьях?
        - Охотно. - Когда Дэвид смотрел в окно, а не на Стейси, выглядел он гораздо более уверенным в себе. - Жену Мэтью зовут Дайана. В прошлом она занималась наукой, потом решила, что это не ее профиль, и занялась дизайном интерьеров. Иногда ей в голову приходят совершенно дикие идеи, но людям почему-то нравится. Вкус у нее имеется. А вторая семейная пара - это Фил и Келли. Фил работает в университете, он тоже математик, и этим все сказано. - Дэвид усмехнулся. - А Келли - врач в общественной клинике.
        - Серьезные люди, - прокомментировала Стейси.
        - Тебе не стоит их стесняться.
        Она фыркнула.
        - Я и не собиралась!
        - А вид такой, будто собиралась! - протянул Дэвид. Стейси не успела придумать достойный ответ: такси остановилось перед хорошеньким белым домиком и водитель назвал цену за проезд.
        На звонок дверь открыла роскошная молодая блондинка с гладкими, словно светящимися золотистыми волосами, уложенными по моде пятидесятых. И платье на ней тоже было винтажное, это Стейси определила сразу. И приуныла: вести разговоры о моде она не умеет, а если эта женщина так выглядит, то, возможно, только о моде и дизайне и будет говорить…
        - О, Дэвид! - воскликнула блондинка, порывисто обнимая его. - Как здорово, что ты приехал!
        - Я не мог пропустить день рождения Мэтью, Дайана. - Он осторожно высвободился из ее объятий. - Позволь вас познакомить… Стейси Лартер… Дайана Джонс.
        - Очень приятно. - Дайана пожала Стейси руку. - Кажется, я проспорила мужу. Он уверял, что Дэвид приведет даму, а я говорила, что не решится.
        - Глупые споры, - пробормотал Дэвид, чем вызвал у Стейси улыбку.
        Она вошла в дом и сразу поняла, что Дэвид не соврал ей: Дайана - хороший дизайнер. Прихожая была оформлена в светлых тонах и казалась просторной и легкой. Необычные вещи, вроде изогнутых зеркал и высоких, закрученных спиралью ваз, только придавали очарования.
        Дайана провела новоприбывших в гостиную, где уже находились остальные участники вечеринки: знакомый Стейси Мэтью, а кроме него, высокий худой очкарик с залысинами и его спутница - миниатюрная шатенка в зеленом брючном костюме, который сидел на ней как влитой.
        Дэвид представил Стейси тем, кто еще не был с нею знаком.
        - Филипп Олсон, - назвался второй друг Райта. - Но можете звать меня просто Фил. А это моя жена Келли.
        - Очень приятно познакомиться, - заулыбалась та. Улыбка была открытой, и Келли сразу понравилась Стейси. - Мэтью рассказал нам, что вы с Дэвидом друзья и вы из Чикаго.
        - Так и есть. - Стейси бросила короткий взгляд на Дэвида. Тот стоял рядом, скрестив руки на груди, и выглядел очень странно. Как будто совершает нечто недозволенное… Почему ей на ум пришла именно эта ассоциация?
        - Ну, мы все у вас выпытаем! - засмеялась Келли.
        - Прежде чем ты начнешь пытать нашу гостью, дорогая, - сказала Дайана, - я попросила бы вас обеих немного мне помочь. Вы ведь не откажетесь, Стейси?
        - Конечно! - Она даже обрадовалась возможности чем-то заняться. Больше всего на свете Стейси не любила сидеть, сложа руки, и вести праздные разговоры. От такого она сразу впадала в тоску. А помощь на кухне - тот крючок, на который можно подцепить золотую рыбку зарождающейся дружбы. Или хотя бы хороших отношений. Ведь она, Стейси, совсем не знает этих женщин, и не стоит показывать, что она чувствует себя немного неуверенно. Ведь на самом деле у нее нет прав сейчас находиться здесь, рядом с Дэвидом. Все права принадлежат Лоле.
        Через полчаса, однако, Стейси полностью об этом позабыла. Дайана и Келли оказались менее пугающими, чем она себе придумала. Интересные, уверенные в себе женщины, с отличным чувством юмора и очень доброжелательные, так что через несколько минут Стейси позабыла, что еще утром не была с ними знакома.
        Она помогла Дайане накрыть на стол, и вскоре все собравшиеся уже сидели за ним. Стол был круглый, так что все отлично видели друг друга. По правую руку от Стейси сидел Дэвид, по левую - Фил. Свет лампы, похожей на орхидею, придавал происходящему налет сказочности, как будто дело происходило в замке заколдованного Чудовища. Дайана же вполне подошла бы на роль Красавицы. Переливалась тонкими бликами посуда, светились бокалы, и в улыбках, сидящих за столом, людей не было ни капли фальши.
        Первой встала Дайана. Стейси невольно залюбовалась ею: эта женщина определенно знала себе цену. Даже не понять, что она нашла в Мэтью, обычном, ничем внешне не выделяющемся человеке. Но когда Дайана смотрела на мужа, видно было, что она искренне его любит.
        - Спасибо всем, что собрались, - сказала Дайана. - Сегодня мы празднуем очередной юбилей моего любимого супруга, а вашего друга Мэтью. И по праву первый тост принадлежит мне, как человеку, который вынужден терпеть Мэтью изо дня в день, спасаясь только огромной любовью к нему. Вы ведь все здесь знаете, как невыносимы подчас бывают математики!
        Все засмеялись.
        - Как бы там ни было, - продолжала Дайана, - мы с Мэтью женаты уже несколько лет, и все эти годы я не переставала благодарить судьбу за то, что он рядом со мной. Ведь судьба - это то, что свело нас вместе. На первом свидании, на которое меня пригласил Мэтью, он повел меня в китайский ресторан. И в конце ужина принесли печенья с предсказаниями. В моем была записка: «За человека, который сейчас рядом, вы выйдете замуж и будете с ним счастливы». Я показала эту записку Мэтью только в день свадьбы и до сих пор не выбросила ее. Спасибо, что ты есть на свете, дорогой. Я очень тебя люблю.
        Эту историю наверняка все присутствующие уже знали, не слышала только Стейси, и она была растрогана до слез, а друзья улыбались. Мэтью встал и поцеловал Дайану со словами:
        - Спасибо. У меня самая замечательная на свете жена.
        Стейси бросила взгляд на Дэвида: он держал бокал и выглядел очень задумчивым и слегка расстроенным. Заметив, что Стейси на него смотрит, он еле заметно улыбнулся и тотчас сделался похож на обычного Дэвида, какого она знала. Чуть ироничного, жизнелюбивого и не подверженного грусти.
        - За тебя, Мэтью!
        - За тебя!
        Обед начался. Стейси достаточно быстро включилась в общую беседу, так как говорили не только о событиях, которые касались этой сплоченной компании, но и на общие темы - о кино, литературе, искусстве и, конечно, о математике. А когда Дайана узнала, что Стейси художница, то почему-то очень заинтересовалась этим фактом.
        - Но я не в классическом стиле рисую, - попыталась сразу же все прояснить Стейси. - Я авангардистка.
        - Просто прекрасно! - Глаза Дайаны загорелись энтузиазмом. - Вы привезли с собой какие-нибудь работы? Мне бы очень хотелось посмотреть.
        - У меня есть фотогалерея в Интернете, где можно увидеть некоторые картины…
        - Прекрасно! Тогда после ужина посмотрим, если не возражаете?
        - Конечно нет! - засмеялась Стейси.
        - Стейси расписывает для меня гостиную, - вдруг сознался Дэвид.
        - Ты! Предатель! Ты столько лет меня к своей гостиной не подпускал! - шутливо ткнула его в бок Дайана. - Значит, вы за этим и приехали, Стейси? Дэвид попросил вас что-то сделать с его гостиной?
        - Мм… что-то вроде того, - промямлила Стейси. Ей не хотелось откровенно врать этой милой женщине, но и правду она обещала никому не говорить.
        - Тогда мне непременно нужно посмотреть ваши работы! - вдохновилась Дайана. - Если уж Дэвид проникся… Он у нас весьма критичен.
        - Дайана! - Райт предупреждающе посмотрел на жену друга.
        - Что? Я правду говорю. Ладно, так и быть, больше не буду претендовать на гостиную.
        Они перебрасывались шутками, как мячиком - из рук в руки. Через некоторое время Стейси чувствовала себя так, будто всю жизнь знает этих людей. Она давным-давно не ходила в гости вместе с… с мужчиной. С другом. Потому что сказать - с бойфрендом - это неправда. Дэвид не ее бойфренд, он жених Лолы. Почему теперь постоянно приходится себе об этом напоминать?
        Стейси было очень хорошо, и от этого она чувствовала себя виноватой. Не она, а Лола должна сидеть за этим столом. Не она должна улыбаться неловким остротам Фила, слушать беспечную болтовню Келли, касаться рукавом платья рукава рубашки Дэвида. Это все не для нее предназначено. Для другой. Для любимой сестры.
        Лови момент, словно шепнул кто-то внутри.
        Все это похоже на сказку, и в понедельник она завершится. Пробьют часы, и Золушка вынуждена будет покинуть бал. Стейси представила, как возвратится в Чикаго, в свою просторную студию, под которую родители специально переделали чердак их дома, и останется там в полном одиночестве, которое всегда любила…
        Теперь это не казалось ей настолько привлекательным.
        Она не могла влюбиться. Нет. Только не это. Стейси не хотела влюбляться в жениха сестры, которого нормально узнала только за прошедших три дня. За три дня не влюбляются. Хотя… некоторые говорят, что любовь приходит и за мгновение. Стейси старательно выпалывала ее ростки в своей душе. Но сейчас, когда она позволила себе принять приглашение Дэвида и отправиться с ним к его друзьям, она словно перешла границу, сначала сама того не сознавая. И была бесстыдно счастлива, сидя рядом с ним…
        Бросив еще один взгляд на Дэвида, Стейси решила больше сегодня не вспоминать о своих сомнениях и переживаниях. Пусть будет, что будет. Она станет наслаждаться вечером, ловить взгляды Дэвида, вздрагивать при его случайных прикосновениях - и ей плевать, что все это значит.
        И она мило ему улыбнулась. Дэвид ответил своей очаровательной, слегка кривой улыбкой.
        - Все в порядке? Тебе здесь нравится? - тихо спросил он, склонившись к Стейси.
        - Да, спасибо, - шепотом ответила она. - Все хорошо.
        Дэвид на мгновение прикоснулся к ее руке под столом и тут же убрал пальцы. Но даже этого мимолетного прикосновения хватило, чтобы Стейси вздрогнула.
        Неужели он испытывает чувства, хотя бы немного напоминающие ее собственные? Неужели его тоже обуревает гамма эмоций? Нет, чушь. Мужчины устроены гораздо примитивнее женщин. Обычно они не терзаются сомнениями и смутными предчувствиями, а просто чего-то хотят или не хотят. Если Дэвид пригласил ее на эту вечеринку, значит, желал, чтобы Стейси пошла.
        Почему? Это следующий вопрос. Наверное потому, что неплохо к ней относится. Это дружба, только и всего. Или обыкновенная вежливость. Когда речь идет о мужчинах, ошибка - искать в их поведении скрытые мотивы и сложные душевные метания. Мужчины просты и именно поэтому непостижимы для женщин.

14
        Дэвид, Фил и Мэтью после обеда сидели в гостиной. Вечеринка в честь дня рождения Мэтью удалась, и никому не хотелось ни двигаться, ни даже разговаривать. Низкий столик освещала настольная лампа под зеленым абажуром, в соседней комнате то и дело слышался смех - дамы за кофе явно не скучали без своих спутников.
        Мэтью разлил привезенный из поездки на конференцию в Париж коньяк. Друзья подняли бокалы.
        - Что ж… - Дэвид задумался, - здоровья тебе пожелали, с любовью у тебя все в порядке. Желаю тебе доказать гипотезу Римана!
        - Сразу видно, что в комнате остались одни математики, - засмеялся Мэтью.
        Друзья пригубили коньяк.
        - Отличная вещь, у нас такого не купишь. - Фил слыл знатоком крепкого алкоголя.
        - Хозяин клялся, что его поставляют ему прямо с виноградников. Он предлагал мне купить сорокалетний, но молодым математикам столько не платят.
        Дэвид оживился.
        - Тем больше причин расправиться с Риманом. Получишь приз от Института Клея.
        - Да уж, от миллиона долларов я бы не отказался. Осталось доказать, что Риман был прав. И чертовы нули чертовой дзета-функции распределяются именно так, как он думал.
        - Можно еще доказать, что он был не прав, - присоединился к разговору Фил.
        - Но в этом случае лучше тебе сразу уехать куда-нибудь в пустыню, - посоветовал Дэвид. - Все, кто занимается теорией чисел, объявят на тебя охоту.
        - Точно-точно, - засмеялся Фил. - Если представить, сколько всего уже успели доказать, исходя из того что гипотеза правильная.
        - И миллиона долларов за опровержение не положено. Кстати, Мэтью, а как бы ты потратил миллион?
        - Его сначала получить надо, но, уж поверьте, я не растеряюсь. - Мэтью отсалютовал друзьям бокалом.
        - Не то что этот русский - Перельман, который в 2006-м уже отказался от Филдса.
        Премия Филдса - аналог Нобелевской премии для математиков - была заветной мечтой каждого молодого ученого.
        - Он что, опять в своих лесах? Странный человек - ему не нужен миллион долларов. - Фил недоуменно покачал головой.
        - А вдруг он прав? Если таким и должен быть настоящий ученый? - разгорячился Дэвид. - У нас у всех в голове только: где взять кредит на дом, какую купить машину, куда поехать в отпуск. Неудивительно, что гипотезу Римана никто не может доказать с 1859 года. Перельман восемь лет нигде не работал и думал только над своим драгоценным Пуанкаре - и вот результат.
        - По-моему, у этого Перельмана просто не все дома. Если миллион не нужен лично ему, отдал бы на благотворительность. Я думаю, в России есть куда потратить такие деньги. Не приехав на получение, он проявил неуважение ко всем математикам. Тоже мне, гений! - Мэтью налил себе еще немного коньяка.
        - Да, он гений, а ты просто завидуешь!
        Мэтью приподнялся в кресле, чтобы ответить что-то резкое, но вдруг рассмеялся.
        - Ты прав, друг мой, завидую. И ничего не могу с этим поделать.
        - Мальчики, нам без вас скучно! - В гостиную вошла Дайана. - Сколько можно от нас тут прятаться?
        - Мы идем, дорогая. - Мэтью встал с кресла, не забыв прихватить с собой коньяк.
        Дэвид за время разговора с друзьями позабыл о Стейси, но стоило ему войти в соседнюю комнату, где женщины, расположившись в причудливых креслах и на кушетке, пили кофе и ели крохотные бисквитные пирожные, как все ощущения - будто в его жизни происходит нечто очень важное - вернулись.
        Стейси была на диво хороша в своем наряде. Элегантна и просто красива. Ее рыжие волосы, которые она как-то по-особенному скрепила блестящей заколкой на затылке, сияли в свете ламп. Дэвид даже приостановился на пороге, глядя на Стейси, так что Филу пришлось подтолкнуть его в спину.
        На низком стеклянном столике стоял открытый ноутбук, а на его экране виднелась мелкая россыпь каких-то картинок. Дэвид вспомнил, что Стейси обещала показать Дайане свои работы.
        Дайана, словно услыхав его мысли, сама об этом заговорила:
        - Мы тут посмотрели фотографии работ Стейси. Это просто потрясающе!
        - Да, - подтвердила Келли. - Вы все знаете, что я скептически отношусь к современному искусству. Но в этих работах есть душа.
        - Вы меня перехваливаете! - смутилась Стейси.
        - Нет, дорогая, даже не думаю. - Келли говорила серьезно. - Поверьте, гораздо честнее высказать свое истинное мнение, чем льстить. Творцу тогда удобнее ориентироваться. Да любому человеку лесть не всегда полезна. Конечно, бывает, что хвалят, руководствуясь родственными чувствами, поддерживая… Но в этом нуждается каждый из нас. И обычно так поступают родственники. Я же вам не родня, мы всего пару часов как знакомы. Так что примите мои слова не как комплимент, а как данность.
        - Она так и пациентов режет - без сомнений, - сообщил Фил, и все рассмеялись.
        Стейси по-прежнему выглядела смущенной и вместе с тем довольной. И Дэвид поймал себя на мысли, что ему нравится, когда ее хвалят. Он почти что… гордился ею.
        Вечеринка затянулась, и только около полуночи Стейси и Дэвид покинули гостеприимный дом Джонсов. Вызванное такси тихонько урчало мотором. Дэвид уселся на некотором расстоянии от Стейси - к счастью, размеры заднего сиденья это позволяли, - и уставился в окно. Кажется, задремал, а может, притворялся.
        Стейси молчала. Вечер был восхитителен, и вместе с тем окончательно выбил ее из колеи. Что теперь делать? Она почувствовала присутствие Дэвида рядом, как не чувствовала никого до этого. Он был такой настоящий, но он жених ее сестры…
        Стейси смотрела, как летит мимо размытый фонарный свет, как мерцают желтым светофоры на перекрестках. Нужно как можно скорее возвращаться домой. Пока еще не поздно. Пока она еще может убежать.
        Такси остановилось у дома Дэвида. Он очнулся и расплатился. Пока он отпирал дверь коттеджа, Стейси стояла рядом и мучительно думала: что же теперь делать?
        Они вошли в холл. Стейси увидела размытое движение в полутьме - Дэвид потянулся к выключателю - и попросила:
        - Подожди, не включай свет.
        Она выпила шампанского и вина, и голова немного кружилась. От Дэвида тонко и вкусно пахло коньяком. Стейси стояла в полутьме и молчала.
        - Ты что-то хотела? - спросил Дэвид.
        Она видела его светлую фигуру на фоне темной двери. Через окна падал свет от фонарей на улице, так что было не совсем темно.
        - Да… Я хотела сказать тебе спасибо.
        - За что?
        - За то, что пригласил меня сегодня. Это было очень важно для меня.
        - Почему? - негромко осведомился Дэвид.
        - Мне сложно объяснить. - Стейси мяла ремешок сумочки. - Я… Я давно так хорошо себя не чувствовала. - Она зажмурилась и призналась: - Это потому, что ты был рядом. - Признание слетело с губ легко, как бабочка с цветка.
        Дэвид шумно вздохнул и сделал шаг вперед, стукнули ботинки.
        - Стейси…
        - Подожди. - Она открыла глаза. - Только не зажигай свет. В детстве мы с Лолой всегда делились тайнами в темноте. Я вообще хочу тебя поблагодарить. За все. Я не знаю, что ты делаешь, но, пока я гощу у тебя, мне стало гораздо легче. Пусть я и запуталась кое в чем, но ты дал мне надежду.
        - На что? - тихо спросил он.
        - На то, что все будет хорошо. Так или иначе.
        Дэвид преодолел разделявшее их расстояние и стоял теперь совсем рядом. Его пальцы прикоснулись к ее щеке.
        - Стейси…
        Она позволила себе поддаться секундному порыву и прильнула щекой к его горячей ладони. Стоять бы так вечно. Удивительное чувство защищенности, тепла… Какая-то частичка сознания Стейси выла и скреблась, словно запертая в комнате кошка, пытаясь предупредить хозяйку, чтобы та не делала глупостей.
        - Стейси, - повторил Дэвид еле слышно.
        И его дыхание обожгло ее губы. Было темно, но Стейси казалось, будто от Дэвида исходит сияние. Она видела его так, воспринимала именно так. И, повинуясь собственному желанию, которое наконец-то вырвалось на волю, Стейси положила руки ему на плечи и сама, первая, поцеловала его.
        Дэвид ответил на поцелуй сразу же, как будто долго ждал именно этого. Его руки обхватили Стейси, он крепко прижал ее к себе, словно защищая от всего мира. И ей стало так хорошо и уютно в его объятиях, что захотелось, чтобы этот миг не заканчивался никогда.
        Она тут же с ужасом сообразила, что делает. Воспоминание о Лоле ударило подобно молнии, и Стейси вывернулась из объятий Дэвида, чем, наверное, изрядно его обескуражила. Во всяком случае, он спросил удивленно:
        - Что случилось?
        - Извини… я… прости меня… - выдохнула Стейси.
        Она молниеносно стащила с ног босоножки, подхватила их и упавшую сумочку и босиком бросилась наверх, только чудом не споткнувшись ни об одну ступеньку. Открыв дверь в свою комнату, зажгла свет и зажмурилась. Голова кружилась. Стейси стояла, прижимаясь спиной к двери, желая и очень боясь услышать шаги Дэвида.
        Но он не пришел.
        Наутро Стейси проснулась с головной болью - скорее от переживаний, чем от выпитого накануне вина. Она ведь совсем немного выпила, просто в голову ударило. Шампанское было слишком хорошее.
        Душ Стейси принимала долго, растягивая время, и головная боль немного утихла. Зато возвратилось чувство вины и все сомнения, поднявшие голову, будто цветы после дождя. Зачем она так поступила вчера? Было мучительно стыдно: и перед Дэвидом, и перед отсутствующей Лолой. Поддалась минутному порыву, помрачению разума… Как теперь посмотреть в глаза Дэвиду? Как вообще спуститься вниз и беседовать после того, что произошло?
        Стейси отлично помнила вчерашний поцелуй. Как назло, все отпечаталось в памяти. И самое страшное, что ей бы хотелось его повторить. Только вот она никогда не решится. Если она пойдет на такое, то перестанет уважать саму себя.
        Высушив волосы, Стейси тщательно расчесала их, оделась попроще - белая футболка, синие джинсы - и, глубоко вздохнув, открыла дверь своей комнаты. Может быть, Дэвида и нет, мелькнула шальная мысль. Может, он уже уехал в университет… Но тогда еще хуже. Придется весь день ждать и мучиться до встречи. Так и этак проигрывать в голове сценарии возможных объяснений. Лучше уж сразу.
        Она осторожно спустилась вниз и заглянула в кухню. Пусто. Тихо. Солнечно. Стейси прошлась по кухне, выглянула зачем-то в окно. Дэвида не наблюдалось.
        - Ты меня ищешь? - раздался его голос за спиной.
        Стейси подпрыгнула и развернулась.
        - Ты меня напугал!
        - Извини.
        Дэвид стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди. Он выглядел отлично: свежевыбритый, в черных джинсах и темно-зеленом легком пуловере, который очень ему шел. Стейси не могла разгадать выражение его лица: Дэвид казался замкнутым и непонятным. И совсем непохожим на себя прежнего, на веселого Грэма Райта. Стейси уже смирилась с тем, что в Беркли у него поменялся характер, но нынче контраст был уж слишком велик.
        Чтобы куда-то деть руки, Стейси положила их на спинку стула, не зная, с чего начать.
        - Дэвид, по поводу вчерашнего…
        - Прости меня, - перебил он ее. - Я вел себя недопустимо.
        - Нет, это я вела себя недопустимо, - решительно бросилась в бой Стейси. - Ведь это я первая… ну… тебя поцеловала.
        Слово повисло между ними, и разрушить возникшую паузу Дэвид смог не сразу.
        - Хорошо. Ты первая. Но я ведь мог и не отвечать. А я ответил. И это…
        - Было неправильно, - поспешно перебила его Стейси.
        - Я хотел сказать, что это было прекрасно, - спокойно закончил он.
        Стейси смешалась, не зная, что на это сказать.
        - Конечно, мы не должны были это делать, - помедлив, продолжил Дэвид, - и я сожалею, что не смог остановиться. Но раз уж я не смог остановиться, жалеть абсолютно не о чем. Это было прекрасно. Ты прекрасна. Вот и все.
        - Дэвид, - тихо произнесла Стейси, стараясь сглотнуть непонятно откуда взявшийся в горле комок, - мы не должны так поступать. Это в корне неверно. Ради вас с Лолой… Ради вас нам с тобой следует забыть о том, что произошло вчера. И никогда никому об этом не говорить. Ты ведь это понимаешь?
        Все-таки странный вид был у Дэвида: как будто ему не нравилось то, что говорит Стейси.
        - Хорошо, - медленно произнес он, - давай сделаем вид, что ничего не было, хотя я предпочел бы не забывать это… событие в своей жизни. Но желание дамы закон - и пусть будет так.
        Напряжение немного отпустило. И все же Стейси чувствовала себя неловко. К счастью, Дэвид взял заботу о поддержании разговора на себя, спросив у нее, как ей понравилась вчерашняя вечеринка, и наконец беседа приняла непринужденный характер. Стейси приготовила завтрак, Дэвид с удовольствием его съел… Все мирно и вроде бы так же, как и в предыдущие дни.
        Но Стейси понимала, что все изменилось. Стоило ее взгляду остановиться на губах Дэвида, как вспоминался их вкус.

15
        После завтрака Дэвид сказал, что уедет на пару часов, и исчез, прихватив свой потрепанный портфель, а Стейси неожиданно позвонила Дайана.
        Стейси и думать забыла, что накануне вечером дала жене Мэтью номер своего мобильника; вечернее происшествие и поцелуй в коридоре прогнали из головы все остальные мысли.
        - Привет! - Голос Дайаны звучал весело и жизнерадостно. - Надеюсь, не отвлекла тебя?
        - Нет, я еще не успела приняться за работу. - Стейси с ногами забралась на широкий удобный диван в гостиной и обхватила колени рукой. - Что-то случилось?
        - Пока еще нет. Но вполне может случиться. Скажи, ты не могла бы подъехать ко мне в офис ненадолго?
        Просьба удивила Стейси.
        - Зачем?
        - На месте расскажу, но тебе должно понравиться, - туманно объяснила Дайана. - Если у тебя есть немного свободного времени, то я пришлю за тобой одного из своих коллег. Он часто развозит заказы по домам и с радостью слетает за тобой.
        - Это неудобно, я могу добраться сама - на такси или на автобусе…
        - Ерунда! Жди. - И Дайана положила трубку.
        - Но адрес… - пискнула было Стейси, но потом сообразила, что Дайана наверняка прекрасно знает адрес Дэвида.
        Пришлось отложить перепланировку в гостиной (тем более что диван она сама и не сдвинула бы с места) и собраться для выхода.
        Водитель, присланный Дайаной, оказался молодым болтливым парнем, студентом, подрабатывавшим в дизайнерском агентстве. Он всю дорогу развлекал Стейси смешными историями и анекдотами, так что скучать не пришлось.
        Офис Дайаны поражал той же спокойной элегантностью, что и ее с Мэтью дом. Хотя Дэвид прав, хай-теком миссис Джонс увлекается, но в меру. Стейси оглядывалась, и ей очень нравилось здесь. Хозяйка офиса встретила ее очень любезно и пригласила присесть, хорошенькая секретарша принесла кофе. Все как полагается.
        - Так что случилось? - сразу же перешла к делу Стейси.
        - Видишь ли, вчера я сохранила ссылку на сайт, где выложены твои работы, - пустилась в объяснения Дайана, - а сегодня утром, придя сюда, еще раз пересмотрела их. И мне по-прежнему очень нравится. У меня есть пара заказов на оформление квартир с использованием картин в авангардном стиле. Сколько ты бы хотела за «Сны сбываются» и «Кофейное утро»?
        Стейси глупо приоткрыла рот, затруднившись с ответом.
        - Тебе действительно нравится? Ты хочешь купить мои работы?
        - Не я, а люди, которые попросили оформить их дом, - усмехнулась Дайана. - Я показала им снимки, и им очень понравилось. Они просили поинтересоваться, продаешь ли ты картины. Я сказала, что спрошу. Вот и спрашиваю.
        - Да, продаю. - Стейси против воли расплылась в широкой улыбке. - Это просто здорово!
        - Конечно. И еще лучше то, что я собираюсь тебе предложить. Только это достаточно серьезно. - Дайана помолчала. - Видишь ли, хотя моя фирма располагается в Беркли, я принимаю заказы по всей Калифорнии. У нас неплохая репутация, и я зарабатываю достаточно, чтобы мы с Мэтью могли ни в чем себе не отказывать. К счастью, у нас в семье нет этих глупых стереотипов, что муж должен зарабатывать больше, чем жена. - Она фыркнула. - У нас все деньги общие. А Мэтью в восторге, что я занимаюсь любимым делом.
        - Конечно, он ведь занимается своим.
        - Хорошо, что ты все понимаешь. - Дайана вернула Стейси улыбку. - Как бы там ни было, я хотела расспросить тебя подробнее. Ты ведь говорила, что в Чикаго у тебя нет постоянной практики?
        - Я рисую, сотрудничаю с несколькими объединениями, мне обещали выставку в небольшой галерее, - пустилась в объяснения Стейси. - Пару часов в неделю подрабатываю при колледже. Занимаюсь оформлением интернет-сайтов. Но постоянной нагрузки у меня нет. Все свободное время я посвящаю рисованию.
        - Я ведь не просто так спрашиваю. Мы сотрудничаем с разными молодыми художниками, предлагаем им продать свои работы для оформления домов наших клиентов. И это выгодно всем, так как в большинстве случаев наши клиенты - люди весьма и весьма состоятельные. Уже бывали случаи, что их друзья, придя к ним домой, интересовались картинами и координатами художника, чтобы заказать себе что-то из его работ. Конечно, я понимаю, что для настоящего творца бог один - его творчество, и ни в коем случае не предлагаю тебе перевести всю свою жизнь на коммерческий поток. Но что бы ты сказала, если бы иногда я заказывала у тебя картины? Ничего сложного, просто описывала бы тебе обстановку, которую планирую сделать, присылала бы макет, рассказывала о будущем дизайне комнаты и предпочтениях владельцев, а ты бы давала волю фантазии. У тебя удивительно точный вкус, Стейси. Ты далеко пойдешь, если перестанешь сомневаться.
        Стейси задумалась. Дайана предлагала реальную возможность продвинуться - пусть пока при дизайнерском агентстве, но как художнику. Она ведь не требует, чтобы Стейси занялась оформительством, речь идет о картинах. Но имелись подводные камни.
        - Это очень интересное предложение, Дайана. Однако… Я ведь работаю в Чикаго. Это не помешает?
        - Вот об этом и разговор. Если бы ты жила в Калифорнии, это значительно упростило бы задачу.
        - Но я не живу в Калифорнии, - печально усмехнулась Стейси.
        - А ты не планируешь перебраться сюда? - осторожно осведомилась Дайана.
        - Почему ты так решила?
        - Вчера вы с Дэвидом… Прости, но вы выглядели как влюбленная пара. Он говорит, что ты его друг и что ничего особенного между вами нет. А сам не сводил с тебя глаз весь вечер.
        Ой-ой-ой. Стейси с трудом удалось скрыть нахлынувшие эмоции.
        - Ты ошибаешься, - как можно беспечнее бросила она. - Мы и вправду только друзья. Нас… связывают непростые отношения, но если речь идет о том, чтобы эти отношения назвать серьезными… То есть, чтобы мы с Дэвидом… Короче, этого нет.
        - Понятно. - Дайана выглядела несколько разочарованной. - А мне показалось… Извини.
        - Все в порядке.
        - Я просто так хорошо все спланировала, - засмеялась Дайана. - А исходила из совершенно неверных предпосылок. Ну, это не помешает нашим с тобой деловым связям, если ты, конечно, пожелаешь их завязать.
        - Ты ведь видишь меня второй раз в жизни. Почему ты сразу предлагаешь мне такое? - полюбопытствовала Стейси.
        - Потому что вижу талант. Келли вчера сказала все правильно, и я, как и она, не делаю пустых комплиментов. В твоих картинах есть нечто настоящее. И поэтому они нравятся людям. Просто пока их видело не так много народу. Интернет - это большая свалка, там каждой твари по паре, и весьма трудно рассмотреть нечто стоящее под ворохом барахла. Но мне повезло. Я очень рада нашему знакомству.
        - Я тоже, - искренне сказала Стейси.
        Из офиса Дайаны Стейси выбралась только спустя три часа. Голова гудела от новой информации. Предложение выглядело более чем заманчиво, и Стейси согласилась на те условия, что предлагала Дайана. На следующей неделе нужно будет отправить заказанные картины из Чикаго, благо они мирно пылятся в студии.
        Правду говорят, что жизнь способна преподносить неожиданные сюрпризы. Нынешний сюрприз устраивал бы Стейси полностью, если бы не ситуация с Дэвидом. Если - вернее, когда - начнется полноценное сотрудничество с Дайаной, то, вполне возможно, придется часто видеться с Райтом. В этом есть плюс: лишний повод повидать Лолу. Но и минусов достаточно.
        Остается надеяться, что нахлынувшая сердечная слабость испарится сама собой.
        Когда Стейси добралась до коттеджа, Дэвид был уже дома. Он устроился как обычно на веранде, окружив себя ворохом бумаг, тетрадей, книг, и лишь буркнул что-то невразумительное в ответ на приветствие Стейси. Она улыбнулась и тихонько пошла обратно в дом, чтобы ему не мешать. Если Дэвид захочет, сам придет общаться.
        Он появился через час с лишним, когда Стейси уже освободила каминную полку шкафчики в гостиной от милых безделушек, неизвестно откуда взявшихся здесь, в холостяцком жилище, и рассматривала уродливую тряпичную корову.
        - Откуда у тебя такая красота? - Она показала корову задумчивому Дэвиду, видимо еще не вынырнувшему из мира теории чисел.
        - Осталась после родителей. Они эту корову купили на какой-то воскресной ярмарке в маленьком городишке. Мама все думала, что у нее родится дочка и можно будет отдать корову ей. Но, увы, я ее подвел. - Он скупо усмехнулся. - Это все было еще до… - Дэвид осекся. - Короче, эта корова практически окаменелость.
        - А ты ею играл? - спросила Стейси, рассматривая печальную коровью морду.
        - Иногда. Очень уж грустно она на меня смотрела. - Дэвид оглядел следы импровизированной уборки. - А что ты делаешь, позволь поинтересоваться?
        - Хочу передвинуть шкафчик. Если поставить его вот сюда, освободится больше пространства, а я знаю, как им распорядиться.
        - И что, ты в одиночку собралась его двигать?
        - Хотела позвать тебя, но ты сам пришел.
        Дэвид хмыкнул и в два счета перетащил шкафчик на нужное место.
        - А теперь я покормлю тебя обедом, Стейси. Ты, похоже, совсем позабыла про такую мелочь.
        - Я сама все приготовлю…
        - Нет. Приготовлю все я. А ты приходи через пятнадцать минут. Разогревать полуфабрикаты я умею виртуозно.
        Стейси сбегала наверх и переоделась, ощущая, как уходит напряжение и тело заполняет звенящая легкость. Как будто она воздушный шарик и ее наполнили гелием. Сейчас ребенок отпустит веревочку, и шарик-Стейси взлетит к синему небу и затеряется среди облаков, птиц и самолетов…
        Из кухни тянуло вкусными запахами. Ну и пусть полуфабрикаты, зато пахнет неплохо. Стейси помогла Дэвиду перенести тарелки и еду на веранду, на освобожденный от бумаг стол. Воздух потемнел, на небо набежали тучи, собирался дождь. Дэвид по просьбе Стейси внес уже высохший столик под навес, и можно было наконец спокойно пообедать.
        Когда еда почти закончилась, а в желудке появилась приятная тяжесть, снова завязалась беседа. Стейси нравились эти стихийно возникающие разговоры. Дэвид был очень хорошим собеседником, совсем не похожим на заумного математика, как она себе их представляла. В Голливуде профессоров и ученых принято изображать людьми слегка не от мира сего: со всклокоченными волосами, в помятой одежде, со штанами, испачканными мелом, и с безумным взглядом из-под кустистых бровей. Как Док в фильме «Назад в будущее». Не хватает машины времени. А Дэвид и его друзья словно ломали все стереотипы - нормальные люди, и одеваются тоже нормально, и никаких странных агрегатов в сарае не держат. Стейси заглядывала в сарай за коттеджем - там были складированы инструменты и старый велосипед, и только.
        - А ты сегодня где была? - осведомился Дэвид.
        - Встречалась с Дайаной. Она мне позвонила. - Стейси не видела смысла это скрывать, к тому же ей очень хотелось поделиться радостью.
        Дэвид почему-то напрягся.
        - Вот как? И о чем же вы говорили?
        - Она сделала мне предложение, - захихикала Стейси.
        - И ты не смогла отказаться?
        - Не смогла. - И Стейси пересказала Дэвиду свой разговор с Дайаной.
        Он слушал молча, не перебивая. Лишь когда рассказ закончился, спросил:
        - Так Дайана намекала, что лучше было бы, если бы ты переехала в Беркли?
        - Она, конечно, говорила расплывчато. «Если бы ты жила в Калифорнии…»… - Стейси покачала головой. - Конечно, она поняла, что я не перееду из Чикаго. Но это не помешало нам договориться.
        - Я рад за тебя… А почему бы тебе и вправду не переехать в Беркли?
        Стейси пораженно уставилась на Дэвида.
        - Что?!
        - Тебе же все равно, где творить. Или Чикаго больше тебя вдохновляет? Студию найти не так сложно, я мог бы задействовать кое-какие связи. Лола будет здесь. И ты могла бы…
        - Я ничего не могла бы, - решительно перебила его Стейси, которой не нравилось такое вольное обращение с ее будущим. - Дэвид, мне все это кажется немножко странным и слишком поспешным. Я знаю тебя несколько недель, но на самом деле начала узнавать только с этого понедельника. Сегодня пятница. А Дайану я вообще вчера увидела первый раз в жизни. То, что она говорит, очень приятно, и я согласилась с ней работать, но это не означает, что я в один миг порву все свои связи, брошу все и перееду в Беркли, потому что кому-то так удобнее.
        Дэвид был явно обескуражен отпором Стейси.
        - Я ведь не имел в виду ничего плохого, - осторожно заметил он.
        - Конечно, все вы не имеете в виду ничего плохого, - пробурчала она. - Ты говорил, что я стремлюсь контролировать Лолу. Почему же я слышу знакомые нотки в твоих интонациях?
        Дэвид молча покачал головой.
        - Женская логика для меня непостижима. И такая буря эмоций тоже. Для меня было бы логичным для развития карьеры переехать туда, где эта карьера намерена развиваться.
        - То есть ты бы оставил дом и побежал за звездой?
        - А ты разве нет? Говорят, художники на такое способны. Но не в этом дело, Стейси. Если у тебя есть дело жизни, ты на многое должна быть готова пойти ради него. Не поступаясь другими важными вещами, конечно. Если тебя держит семья, обязательства перед родителями, тогда все понятно. Но если ты свободна и никому не должна ничего, кроме себя самой… Почему бы и нет?
        - Потому что это не моя мечта - жить в Беркли.
        - Чем тебе не угодил город? - обиделся Дэвид.
        - Город прекрасный. Только я не его себе рисовала в мечтах, вот и все.
        - А чего ты хочешь? Спроси себя честно. Какая степень известности тебе нужна, что ты считаешь наивысшей точкой своего развития? Всемирную славу? Или хорошую работу, которую ценят? В любом случае откуда-то надо начинать.
        - Ты такой умный, - язвительно высказалась Стейси.
        - Есть немного, - согласился Дэвид без улыбки и допил апельсиновый сок. - Я не всегда был таким. Таким умным, опытным и самоуверенным. - Он усмехнулся с изрядной долей самоиронии. - Человек… он растет. Надеюсь, что умнеет. Начинает понимать, что ему нужно и зачем. Какая жалость, что возможность мыслить четко и формулировать свои цели глобально приходит не сразу, не в десять-пятнадцать лет, и мы успеваем наслушаться родителей, вдалбливающих нам свои установки! Потом, достигнув определенной степени просветления и сформулировав, чего мы на самом деле хотим от мира, мы получаем шанс бороться с тем, что успели сами с собой сделать раньше. И что, разумеется, остальные успели сделать с нами - а мы им позволили.
        Стейси задумалась. Дэвид говорил не свысока, а будто делился с нею тем, что накопил сам, и сейчас вот эти знания могут помочь. Она откинулась на спинку стула, глядя в сад, где на листья кустов и на дорожки уже упали первые крупные капли дождя, теребила прядь волос и думала, думала… Дэвид деликатно молчал, не мешая.
        Хорошо. Предположим, он прав. И нужно ставить четкие задачи, а не желать чего-то смутного и недостижимого, вроде вечерней звезды в ладонях.
        Стейси сидела на веранде дома, где живет ее будущий родственник, такой невыносимый и волнующий, и впервые сознательно формулировала четкие цели на всю ее дальнейшую жизнь, некие базовые вещи, которых она непременно хочет и которые обеспечат ее такой восхитительной жизнью, какая у нее уже есть сейчас. Еще восхитительнее. До конца жизни. Навсегда.
        Пределов нет - это самое главное, что нужно выучить.
        Еще хорошо бы выучить, что мы можем все.
        Сразу это понять невозможно, Стейси уже знала. Мир информационно бесконечен, и мусора в мозги набивается достаточно. Поэтому иногда очень полезно сесть и подумать, отбрасывая лишнее вроде: «Я не успеваю доделать работу» или «Новая кофточка мне совсем не идет». Дэвид прав. Черт, как же он прав! Стейси покосилась на его невозмутимый профиль.
        Он тоже смотрел в сад, едва заметно нахмурившись. Интересно, прорывался ли он к своим целям с боем?
        Стейси, конечно, с самого начала было проще. Она как себя осознала, так знала, что хочет рисовать, переносить краски мира на холст и делать от этого мир еще удивительнее. Остальное лишь вытекает из этой базовой потребности, диктуется ею. Стейси рисует то, что хочет. И сейчас она начинала хотеть большего.
        Правильно учат специалисты по транссерфингу реальности и ментальному программированию: пожелай - и сбудется, только не забывай что-то делать, когда это необходимо. В какой-то момент нужно отставить фразу «Я сделаю это потом» и заменить ее фразой «Я сделаю это сейчас».
        Жизнь прекрасна, в том числе и потому, что она дает бесконечные возможности учиться. И Стейси хотела учиться, очень хотела. Только слегка растерялась.
        Альберт Эйнштейн как-то сказал: «Человеческое существо, которое ощущает себя, свои мысли и чувства как нечто совершенно оторванное от остального мира, находится во власти определенного типа оптической иллюзии собственного сознания. Эта иллюзия служит тюрьмой для нас, она ограничивает нас нашими собственными желаниями и возможностью влиять только на людей, находящихся непосредственно рядом с нами. Наша задача - вырваться из этой тюрьмы, расширив круг сострадания на все живые существа и на всю природу».
        Скептики говорят, любить весь мир невозможно.
        Но пока ты его не любишь, ты не можешь его воссоздать, не можешь дополнить - у тебя напрочь отсутствует функция созидания. И барахтаться в мутной воде тоже сомнительное удовольствие. Нужно любить все окружающее, и тогда сразу поймешь, зачем ты здесь.
        Стейси широко улыбнулась и развела руками, будто бы обнимая весь мир.
        - Ты что-то решила? - спросил Дэвид.
        - Пока нет, - покачала головой Стейси. - Это не так просто. Но я поняла, что перестала сомневаться.

16
        Дэвид проводил взглядом Стейси, отправившуюся дальше разводить бардак в гостиной, потом вытащил из кармана брюк мобильный телефон и снова набрал заветный номер. Это становилось невыносимым. Если бы не данное обещание, Дэвид давно послал бы все к черту и честно объяснился со Стейси. Он чувствовал себя каторжником, к ноге которого прикована пудовая гиря. С такой не побегаешь. И не помечтаешь.
        Длинные гудки. Знакомо. Дэвид слушал их, как слушают похоронный марш. Он уже не надеялся ни на что, когда в трубке раздался щелчок и знакомый веселый голос сказал:
        - Привет, братишка!
        - Ну наконец-то! - прошипел Дэвид, встал и поспешно спустился в сад, несмотря на начинавшийся дождь. Опасность промокнуть ничто по сравнению с опасностью, что Стейси услышит этот разговор. - Где ты был, Грэм? Я пытаюсь дозвониться тебе с понедельника.
        - Все в порядке, - беспечно откликнулся непутевый братец. - Мы с ребятами выходили в море на яхте, а телефон я забыл в отеле… как и большую часть своих вещей. Так что меня едва не сожрала акула, я забыл свисток для их отпугивания. Шучу!
        Дэвиду было не до его шуточек.
        - Слушай, я понимаю, у тебя эйфория и все такое, но… - И он сладким голосом поинтересовался: - Ты знаешь девушку по имени Лола Лартер? А Стейси Лартер?
        Молчание. После длинной паузы братец опасливо спросил:
        - А что?
        - А то, дорогой Грэм, что Стейси приехала ко мне в Беркли в поисках тебя. Оказывается, ты обещал жениться на ее сестре. И настроена старшая мисс Лартер весьма решительно, так что выдворить ее мне не удалось. Полна желания тебя окольцевать. Так что она тут, ждет, когда мы полетим регистрировать брак с ее любимой сестрой. Грэм, что это за шуточки? Раньше ты подобного не вытворял.
        - Э-э… похоже, вышло маленькое недоразумение, - промямлил брат. - Ну… я не знаю… выстави ее как-нибудь…
        - Ну уж нет! - решительно отрезал Дэвид. - Я выговорил себе время до понедельника. Если бы не идиотская клятва, которую я тебе дал, то все объяснил бы девушке еще раньше. Но я привык держать свое слово. Однако учти: это в последний раз. Больше я не буду тебя прикрывать, ты взрослый человек и сам должен расхлебывать свои неприятности. И уж вовсе я не хочу обижать Стейси. Она чудесная.
        - Что я слышу?! - заинтересовался Грэм.
        - Ты слышишь, что не позже понедельника ты должен быть здесь, - отчеканил Дэвид. - Мне все равно, как ты это осуществишь и где ты сейчас находишься, пусть даже в Австралии или в Антарктиде. В понедельник ты должен приехать, упасть перед девушкой на колени и извиниться. А я извинюсь за тот обман, в который влез по твоей милости. Тоже встану на колени, если понадобится. И скажи, бога ради, ты действительно собрался жениться на этой Лоле?
        - Мм… - протянул Грэм, - как бы тебе сказать…
        - Понятно, - жестко оборвал его Дэвид. - Прости, Грэм, но на этот раз ты слишком далеко зашел. Это уже непорядочно. Я жду тебя не позже понедельника, а лучше раньше. Когда ты сможешь прилететь?
        - В понедельник. Вечером. Есть отличный рейс из Майами. - Голос Грэма погрустнел. - Хорошо, я буду. Прости, что втравил тебя во все это, но я не думал, что дело зайдет настолько далеко. Однако Стейси меня удивила.
        - А мы неприятно удивим ее. Она этого не заслуживает, но мы виноваты. И ты, и я, - пробурчал Дэвид. - Никогда больше я не пойду у тебя на поводу. Ты понял, Грэм?
        - Да, я все понял. Еще раз извини. И жди меня к вечеру понедельника.
        - Хорошо. Надеюсь, непуганые акулы ничего тебе не отгрызли.
        - Не дождешься! - хохотнул Грэм, и на этом разговор завершился.
        Дэвид положил мобильник обратно в карман и медленно пошел к дому. Стало легче, но ненамного. Грэм приедет, и со Стейси придется объясняться не в гордом одиночестве, однако все равно это обман. Горькое чувство, что он все сделал неправильно, не покидало Дэвида. Следовало сразу же открыть Стейси глаза. Но кто же думал, что она настолько удивительная.
        После того происшествия в коридоре, о котором Стейси вспоминать не хотела, а Дэвид - хотел, и очень даже, он окончательно уверился, что сам себя загнал в ловушку. Выбраться из нее можно было, только поддавшись приступу откровенности. Но до этого еще два с половиной дня.
        Когда Дэвид вернулся, Стейси стояла на веранде.
        - Ты бродишь по саду под дождем?
        - Приятно немного освежиться. - Дэвид нацепил на лицо самую беспечную улыбку, какую смог изобразить. - Но все хорошо в меру. Я сейчас пойду работать в кабинет, так что увидимся за ужином.
        Чем больше он будет избегать Стейси в оставшиеся дни, тем меньше шанс, что снова решится на какую-нибудь глупость.
        Стейси закончила освобождать комнату от лишних сейчас вещей, выпрямилась и осмотрела результаты своих трудов. Очень хорошо. Мебель отодвинута от стен, везде на полу разложены старые газеты, а книги, журналы и безделушки собраны в ящики и вынесены прочь. Теперь можно перекрашивать стены.
        Конечно, вполне возможно, что Дэвид не это имел в виду, когда давал Стейси разрешение экспериментировать. Однако теперь поздно - ему придется потерпеть. В воображении Стейси уже видела эту комнату такой, какой ей предстоит стать. И неважно, что она не дизайнер, а Дайана, возможно, сделала бы это лучше. Стейси хотелось удивить Дэвида и обрадовать. Давно она не испытывала такого желания по отношению к почти незнакомому человеку…
        Хотя Дэвида уже не назовешь незнакомцем. Теперь он предстал перед Стейси, как есть, со всеми его достоинствами и недостатками, переменчивым характером и склонностью к раздвоению личности. Вчера на празднике она слушала, как математики переговариваются о своем, и мало что понимала, но это заставило ее проникнуться особым уважением к Дэвиду. А ведь казался таким беспечным в Чикаго. Не способным на какие-то серьезные дела, которые мог бы совершать в течение длительного времени. Это уже тогда беспокоило и Стейси, и родителей. Что бы они сказали теперь?
        Стейси глубоко вздохнула, открыла банку с краской и взялась за валик. К счастью, стены не нужно как-то обрабатывать, их не так давно красили, но сдирать эту краску смысла нет, поверх нее все ляжет идеально.
        Во время работы очень хорошо думалось. Раз, два - и на стене появляется широкая цветная полоса, а мысли послушно бегут в выбранном направлении.
        Еще совсем недавно Стейси хотелось поныть. Пожаловаться кому-нибудь на свою несчастную судьбу и на то, что желания не сбываются и никто ее не любит. Она даже начала (еще в Чикаго) писать в дневнике, что вот, дескать, никто с ней не хочет встречаться и кормить мороженым, поить пивом и вести задушевные разговоры, что давно ей как-то не звонят старые приятели с предложением посмотреть вместе какой-нибудь фильм и вообще жизнь ее беспросветна и темна.
        Но теперь, после приезда в Беркли, так многое изменившего, Стейси начинала осознавать, что жизнь такая, какой ей и надлежит быть в ее же собственном построении. И выходов из сомнений и непонятных ситуаций множество - все зависит только от ее собственного выбора. А выбор сделан, и сделан давно, - она хочет рисовать и будет, и поэтому сейчас требуется принять несколько важных решений. Стейси уже знала, что обязательно будет работать с Дайаной. Завуалированное предложение переехать в Беркли отдавало авантюрой, но ведь и приехать сюда за Грэмом было авантюрой чистой воды. А теперь все изменилось. Благодаря ему. Благодаря… Дэвиду. Это он помогал Стейси, возможно сам того не сознавая, и вел ее, словно путеводная звезда. И теперь, когда нужно принимать решения, Стейси знала, куда двигаться. Это радостно и тяжело, но она сама всегда делает свой выбор, она сама все это возвела и не хотела рушить. И жизнь ее на самом деле феерична и прекрасна. Дух захватывает.
        Возможно, стоит изменить не все здание, а некие элементы. В последнее время Стейси четко видела, где и какие ей нужно принять решения и какие шаги предпринять, чтобы получить результаты. Она очень сильно уставала от информационной недостаточности; значит, нужно просто задавать вопросы и получать на них ответы. Дэвид просил подождать до понедельника, и Стейси подождет, но потом - все. Ей недостает чего-то в жизни, и в последнее время показалось, что краски тускнеют? Это можно исправить. Ей не хватает прогулок по городу? Она купит себе разноцветный шарф и отправится бродить с этюдником наперевес, покупая мороженое в крошечных магазинчиках и бесполезные сувениры, которые обычно берут туристы. Стейси показалось, что она живет не на полную катушку, что она что-то недоделывает? Она займется еще этим, этим и тем, и у нее не останется времени думать. У нее острая недостаточность странных поступков, которые помогают в творчестве? Она проснется в четыре часа утра и отправится на вокзал, где сядет в первый попавшийся поезд, выйдет на первой попавшейся станции и увидит там какое-нибудь чудо. Или купит щенка
Лабрадора и клетчатую кепку. Возьмет и купит. Стейси хочется исполнения вот этих, этих и этих желаний? У нее есть руки и голова, она возьмет и их исполнит. Она большая девочка, она умеет ждать, но зачем ждать, если можно сделать самой? И все сомнения уйдут, как будто их и не было.
        Вместо того чтобы ныть и перебирать тусклые камешки маленьких надуманных обид - нет, даже обидок, - или терзаться подозрениями, или чувством вины, Стейси будет наслаждаться бытием. Не ощущая себя совершенством и желая что-то менять, осознавая избыточность некоторых деталей и недостаточность других.
        Самоидентификация, самореализация, самосознание. Три кита, как учили ее на курсах психологии. Стейси можно обидеть или ранить, но она не перестанет от этого быть собой.
        Ей казалось, что она становится сильнее и эта сила мягко пружинит, останавливая ее от рискованных поступков, но не останавливая от трезвых мыслей. Она давала им развиваться и перерастать в решения. Есть решения, которые ей не хотелось принимать, но она уже приняла одно: при совпадении ряда условий, неприятные решения будут приняты.
        То есть она повернется спиной к Дэвиду и уедет. Вернее, уедет, когда он воссоединится с Лолой и будет счастлив с ней. Так будет честно.
        Стейси всегда были нужны другие люди. Но они ей ничего не должны. И осознание того, что она может быть им по-бытовому не нужна, не ввергало ее в панический ужас. Ей никто ничего не должен - просто это сказать, а осознать непросто. Кажется, Стейси в очередной раз крепко это поняла.
        Она оставляла себе изумленный взгляд на мир, огромные дни и каждодневное открытие нового - из детства. Она оставляла себе ответственность за свои поступки, умение решать и абсолютную самостоятельность - из настоящего.
        Нет, это не взрослость, это гораздо лучше. Гармония.
        И спасибо Дэвиду, который помог ей вспомнить об этом.
        Дэвид… Его имя словно горчило на языке, а поцелуй вспоминался сладким. Напевая, как обычно за работой, и водя валиком туда-сюда, Стейси думала о том, что еще два дня - и эта иллюзия завершится. Нужно извлечь из этого как можно больше пользы.
        Например, научиться никогда больше не интересоваться парнем, если он уже занят. Да еще и твоей собственной сестрой…
        Дэвид заработался настолько, что спустился вниз, когда уже сгустились сумерки. Он ощущал зверский голод и удивлялся, почему Стейси не позвала его ужинать. За короткое время он так привык к этим совместным ужинам, что подозревал: ему будет очень не хватать их, когда Стейси уедет.
        А она уедет, это он точно знал.
        С ее честностью, прямотой и непримиримостью к чужим выкрутасам она соберет вещи и уберется из этого дома немедленно, как только узнает правду.
        Внизу было темно, только из кухни сочился свет. Дэвид осторожно заглянул туда: Стейси была на кухне. Она сидела за столом, уронив голову на руки, и спала. Руки у нее были в неотмытых пятнах краски. Краской ощутимо тянуло из гостиной, куда Дэвид благоразумно не стал пока заглядывать.
        Он стоял и смотрел на спящую Стейси. В свете лампы ее лицо казалось совсем юным и невинным, но это была не фея, прилетевшая из сказки, а настоящая, живая женщина. Теплая, умная, ироничная, талантливая. И Дэвиду так хотелось бы, чтобы она не уезжала. Осталась с ним еще ненадолго в этой ненормальной иллюзии семейной жизни, в картонном существовании любящих супругов. Только без поцелуев и секса, и слов о любви, а так очень похоже. Это начинало быть невыносимым.
        Если бы Дэвид встретил Стейси при обычных обстоятельствах и заинтересовался ею, то все развивалось бы по классической схеме. Он приглашал бы ее в кафе, гулял бы с ней по паркам, на выходных ездил бы на пикники. И все было бы как у нормальных людей. Или как в рекламной картинке, что любят показывать: вот оно, семейное счастье, подсвеченное хорошими софитами, на малахитовой траве. Яблоки непременно зеленые, собака пушистая, дети счастливо улыбаются. Так бы все и было, и даже лучше. Почему же все сейчас так… нелепо?
        - Стейси, - тихо позвал Дэвид.
        Она не ответила: крепко спала. Тогда он подошел и аккуратно, стараясь не разбудить, взял ее на руки. Стейси не проснулась, только инстинктивно обхватила руками шею Дэвида. Он глубоко вздохнул, стараясь справиться с собой, и понес ее по лестнице в ее комнату. Там, не включая света, уложил на кровать, аккуратно прикрыл покрывалом и замер на минуту, пытаясь справиться с соблазном остаться, лечь рядом и прижать Стейси к себе. Нет, это будет слишком. Он и так уже наделал кучу ошибок. Дэвид снова вздохнул и вышел из комнаты.
        Стейси проснулась утром и удивилась, что спит в одежде, лежа на кровати в своей комнате и лишь слегка прикрытая покрывалом. Она не помнила, как добиралась вчера сюда. Кажется, она решила приготовить ужин, присела за стол на минутку, прикрыла от усталости глаза… Все. Провал в памяти. Как в кино.
        Стейси села, протерла глаза. Вчерашний дождик уже откатился за горизонт, и в окна било жаркое и совсем уже летнее солнце. Хотелось отправиться на пляж и провести там целый день, лениво валяясь на песочке и ничего не делая. И хорошо бы рядом был смуглокожий красавец, который принесет экзотические коктейли и будет улыбаться своей белозубой, рекламной улыбкой. И на шее у красавца обязательно должна быть цветочная гирлянда, как на Гаити. Или на Таити?
        Вместо красавца в воображении вдруг отчетливо нарисовался Дэвид в плавках и цветочной гирлянде, и Стейси хихикнула. Нет, пожалуй, пора завязывать с буйными фантазиями.
        Внизу оказалось неожиданно шумно. Стейси, не понимая, что происходит, остановилась на нижней ступеньке лестницы. Входная дверь была распахнута, а в холле Дэвид вполголоса ругался с какими-то людьми в синих рабочих комбинезонах. При виде Стейси вся компания замерла и уставилась на нее так, что она почувствовала себя неуютно. Первым отмер Дэвид.
        - Доброе утро. Надеюсь, ты сможешь мне это объяснить?
        - Э-э… что именно? - промямлила Стейси.
        - Вот это. - Дэвид окинул широким жестом холл. - Приехала машина, груженная какими-то строительными материалами. Из офиса Дайаны. И эти люди хотят все разгрузить прямо здесь. Я ничего не заказывал. - Дэвид нехорошо прищурился. - Дайане звонить рановато, поэтому очень хорошо, что ты спустилась.
        - Ой! - Стейси, кажется, поняла, в чем дело. - Дайана вчера спросила меня, действительно ли я намерена заниматься твоей гостиной. Я сказала, что да и что мне не хватает некоторых материалов, но я потом их достану. Дайана сказала, что не стоит беспокоиться. Я не думала, что она…
        - Понятно, - процедил Дэвид. Почему-то с утра он был очень зол. - В таком случае вопрос решен. Тебе что-нибудь из этого нужно?
        - Я не знаю. Мне надо посмотреть…
        В течение следующего часа Стейси разбиралась с грузчиками. И с тем, что они привезли. В ящиках оказалось очень много полезного, но не соответствующего тому, что Стейси намеревалась делать. Поэтому процесс отбора затянулся. Когда грузчики утащили забракованные ящики, часы показывали почти полдень, а в животе зверски урчало. Оставшееся добро было криво складировано в холле. Стейси закрыла дверь за грузчиками, и наступила тишина. Теперь следовало объясниться с хозяином дома.
        - Дэвид? Ты где?
        - Я здесь. - Он остановился в дверях кухни, засунув руки в карманы брюк. - Закончила?
        Стейси поежилась от его холодного тона.
        - Я что-то не так сделала?
        - А ты сама не понимаешь?
        Она окинула взглядом громоздящиеся коробки.
        - Ну, Дайана меня не так поняла…
        - Дело не в Дайане, Стейси, - отрезал Дэвид. - Дело в тебе. Кажется, я не давал команды на перестройку всего моего дома?
        - Я и не собираюсь менять весь дом. Только гостиную, ты же мне разрешил…
        - Верно. Но не такие перемены, - кивнул он на коробки. - Я разрешил кое-что подправить, а не перестраивать мой дом, даже не спросив меня. Это мое жилище. Я, и только я, решаю, что в нем должно быть изменено. И я не одобряю самоуправства.
        Стейси стало до слез обидно. Она-то хотела как лучше! Но, с точки зрения хозяина дома, Дэвид прав.
        - Извини, - выдавила она.
        - Извинения принимаются. И я надеюсь на твое благоразумие. Что вот это оставшееся не преобразит мою гостиную до неузнаваемости. Все-таки надо и Лоле немного дел оставить, она же будет здесь хозяйкой… если ничего не произойдет.
        - А что может произойти? - прищурилась Стейси.
        - Мы разлюбим друг друга и подадим на развод! - рявкнул Дэвид. - Окажется, что наши религиозные убеждения не совпадают! Меня переедет самосвал, я стану калекой, и Лола уйдет от меня.
        - Лола никогда не бросит любимого мужа, будь он хоть трижды калекой! - возмутилась Стейси.
        - Может быть, - неожиданно миролюбиво сказал Дэвид. - Однако проверять мне не хочется. И не хочется не узнавать собственный дом. Надеюсь, с этим все ясно?
        - Да, - буркнула Стейси.
        - Завтрак в духовке, разогрей. Я на веранде, и попрошу меня не беспокоить.
        - Хорошо.
        Она обиделась, и сильно. Вовсе она не собиралась делать кардинальных перемен, но разве объяснишь этому сухарю?! Он только и умеет, что свои цифры считать. Кипя от негодования, Стейси прошла на кухню, разогрела завтрак, съела без аппетита и вернулась к своим - теперь уже своим - коробкам. Ну и что прикажете делать? Не оставлять же задуманное на половине, так не поступают.
        Она отправилась в гостиную и скептически оглядела результаты своей вчерашней работы. Тут подправить, тут добавить… Неплохо.
        День покатился своим чередом. Только вот Дэвида словно подменили. Стейси не понимала, то ли он так сильно обиделся на нее за самоуправство, то ли у него просто было плохое настроение.

17
        Утром в понедельник, проснувшись, Стейси ощутила такую тоску, какой давно не чувствовала.
        Сегодня все решится. Сегодня она сядет в самолет (кстати, неплохо бы позвонить и заказать два билета) и отправится в Чикаго вместе с женихом сестры, чтобы устраивать свадьбу, весело улыбаться и стоять неподалеку у алтаря, когда Дэвид заберет у Лолы ее радостное «да». При мысли о том, как это будет, Стейси испытывала не душевный подъем, как раньше, и не счастье за Лолу, а только боль. Стоило представить накрытый свадебный стол, строгий костюм жениха и одобрительные взгляды гостей, как волком выть хотелось.
        Поэтому встала Стейси не сразу, чтобы потянуть время и не столкнуться с Дэвидом внизу. Он еще вчера буркнул, что уедет достаточно рано и вернется ближе к вечеру, когда «кое-что прояснится». Стейси и ждала, и страшилась этого момента. Это ведь будет как черта, подведенная под прошедшей неделей, так сильно все изменившей. Жирная черта. И точка.
        Она услышала, как хлопнула входная дверь, как заурчал на улице мотор машины. Дэвид уехал. Пришлось встать.
        За уик-энд Стейси почти не видела его. Он оба дня просидел на веранде, копошась там в своих бумагах, словно мышь, и выбираясь лишь к завтраку, обеду и ужину. Да и во время трапез не вел разговоров. Дэвид стал относиться к Стейси приблизительно как в первый день с той лишь разницей, что обычного для него дружелюбия поубавилось. Что-то изменилось, и Стейси не могла понять, что именно. Не мог же он смертельно на нее обидеться? Кто поймет мужчин.
        День тянулся и тянулся, словно расплавившаяся на солнце жевательная резинка. Ближе к обеду Стейси выглянула в сад и с радостью увидела в соседнем дворике Розмари.
        - Привет! - Стейси помахала ей рукой.
        - Добрый день! - засияла пожилая женщина. - Вы еще здесь? Я не видела вас и думала, что вы уже вернулись домой!
        - Я улетаю или сегодня поздно вечером, или завтра, - сообщила Стейси.
        - Тогда вам непременно нужно сейчас заглянуть ко мне!
        - Я тут убираюсь… - Стейси нерешительно покосилась себе за спину.
        - С вашей уборкой ничего не произойдет за час. Снимайте передник, заприте дом и идите сюда. Вот тут есть калитка, я сейчас ее открою…
        Спустя несколько минут Стейси сидела на невысоком стуле на кухне у Розмари, с любопытством оглядывалась по сторонам и пила обжигающий, но невероятно вкусный травяной чай. Пахло свежей выпечкой, радио наигрывало незамысловатую мелодию, легкий ветерок, влетавший в окно, шевелил белые занавески… Идиллия. Уют. И все-таки здесь отчетливо чего-то не хватало. Вернее, кого-то.
        У Розмари было множество фотографий. И на подавляющем большинстве из них - два улыбающихся лица: сама Розмари и полноватый усатый человек с добродушным лицом, похожий на отставного военного. Множество снимков - и везде Розмари и ее муж обнимаются, смеются или просто сидят, склонив головы друг к другу. Пара на фоне моря, у дома на фоне цветущих яблонь или вишен - Стейси не могла издалека определить, - у машины, в кафе с бокалами в руках… И на каждой фотографии - счастье. Брызжущее, сияющее, переливающееся всеми красками мира, настоящее счастье.
        - Вы его очень любили, - вырвалось у Стейси.
        Розмари, вынимавшая булочки из мини-печи, вздрогнула и едва не уронила поднос, но тут же справилась с собой.
        - Да, - согласилась она, выкладывая булочки на широкое глиняное блюдо с растительным орнаментом. - Крис - это лучшее, что случилось со мной в жизни. И я не жалею, что подарила ему всю жизнь, не жалею ни об одной минуте, проведенной с ним рядом. Только жаль, что этих минут было так мало…
        - Сколько вы прожили вместе? - осторожно спросила Стейси.
        - Тридцать семь лет. Мы поженились, едва нам исполнилось восемнадцать. Учились в одном классе, знали друг друга сколько себя помнили. И он всегда говорил, что я самая красивая девочка в школе. - Розмари улыбнулась воспоминаниям и поставила блюдо на стол, а сама села напротив Стейси, подперев сухоньким кулачком подбородок. - Сделал мне предложение, когда мы были в третьем классе. Я тогда сказала, что нужно подождать, а Крис твердо заявил, что подождет сколько нужно. - Взор ее затуманился. - Мы поженились, но, к сожалению, я не могу иметь детей. Мы могли бы усыновить ребенка, но вот как-то не сложилось. Был период, когда я долго болела, врачи думали, что не выкарабкаюсь… - Розмари вздохнула. - Крис тогда от меня не отходил. Я всегда думала, что из-за слабого здоровья уйду на небеса первой. А видите, как вышло, Стейси…
        - Но вы прожили вместе так много, - мягко сказала Стейси. - Все-таки тридцать семь лет…
        Розмари засмеялась.
        - Девочка, вы еще никогда не любили по-настоящему, если так говорите! Когда любовь приходит, даже сотни, тысячи лет будет мало. Жалко каждой маленькой секундочки, что проводишь не рядом с ним. И даже в молодости выть хочется оттого, что вам отмерена всего лишь короткая человеческая жизнь, а хотелось бы гораздо больше. Ничего, вы полюбите и тогда это узнаете. Это великий дар и великое проклятие в одном флаконе. Любовь возносит на небеса и окрыляет, но она способна и низвергнуть в мрак. А потом, если выбрался из мрака, понимаешь, что она никуда не исчезла. Просто твой любимый теперь не с тобой, но он по-прежнему ждет тебя. И однажды вы обязательно встретитесь. В свой срок.
        Стейси лишь покачала головой, слушая немного сбивчивую, однако убежденную речь Розмари.
        - Я об этом пока не знаю. Только читала или слышала…
        - Пока не влюбитесь, не узнаете, - лукаво улыбнулась Розмари. - Мы с Крисом были счастливы все те годы, что провели вместе. И у вас так случится, вот увидите.
        - Не уверена, - честно сказала Стейси, и сразу вспомнился Дэвид, его холодный взгляд и вместе с тем его улыбка…
        Розмари словно прочитала ее мысли.
        - Вполне может быть. Вот Дэвид бросает на вас заинтересованные взгляды…
        Стейси едва не поперхнулась чаем.
        - Это не так!
        - Со стороны виднее, - заметила Розмари. - Но если вы не хотите об этом слушать, не буду. Да и Дэвид советовал мне не слишком-то много обсуждать его с вами.
        Стейси очень удивилась.
        - Он вам это говорил? Почему?
        - Я знаю некоторые его маленькие секреты, а он предпочитает рассказывать их сам. Не беспокойтесь, рано или поздно вы все про него узнаете. Он не такой человек, чтобы что-то скрывать долго. Хотя сначала, когда мы с Крисом переехали сюда, то считали Дэвида очень замкнутым и нелюдимым. Потом Крис с ним разговорился и мы стали друзьями. Дэвид часто приходил к нам. Все-таки плохо одному в доме.
        - А у него никогда не было жены?
        - Нет. Были приходящие подружки, кое-кто даже задерживался, но ненадолго, и все это было непостоянно. Он не позволял им ничего делать, хозяйничать в доме, потому что это память о матери…
        - Я почти ничего не знаю о его родителях. Он мне не говорил. - Стейси насторожилась.
        - Ну, не думаю, что он обидится, если я расскажу… - Розмари задумчиво помолчала. - Да я и сама не слишком много знаю. Его отец поступил некрасиво с его матерью. Попросту говоря, бросил ее одну с… ребенком. - Розмари почему-то едва заметно запнулась перед последним словом. - Она была женщина сильная, я видела ее фотографию. Красивая, высокая, словно греческая богиня. Она сказала, что справится и сама, и принялась работать день и ночь. Потом купила вот этот дом, университет помог. И поселилась тут. Но я никогда ее не видела, мы сюда переехали позже. Мать Дэвида погибла в тот год, когда он только поступил в университет. Молодой, подающий надежды… А ее переехал юный наркоман на взятой без спросу у отца машине. Кажется, он даже учился в университете в ее группе.
        Стейси молчала. Теперь понятно, почему Дэвид разозлился: она невольно тронула что-то, находившееся под запретом. Попыталась, сама того не зная, уничтожить дорогую для него память о матери.
        - С тех пор Дэвид сам по себе. Он очень самостоятельный. И очень мудрый человек, все время таким был. Он так мне помог после смерти Криса. - На глазах Розмари блеснули слезы. - Крис и сам мне помог. За неделю до смерти он взял с меня обещание, что я никогда не буду отчаиваться. Мы давно знали, что он умирает, и боролись изо всех сил, но все напрасно. Я не хотела жить. Тогда, после похорон, я нашла предсмертное письмо Криса, очень короткое: «Помни - ты обещала». И вот я живу и жду, когда с ним встречусь. А его любовь по-прежнему окружает меня. Я это чувствую. Даже без того, что говорит мой психолог.
        Домой Стейси вернулась только через полтора часа, когда съела все пирожки и запила их двумя кружками чая. Вернее, не домой, а в дом Дэвида. Она по-новому осматривалась, подмечая детали, которые раньше ускользали, казались не стоящими внимания. Интересно, насколько на самом деле Дэвиду дорога та тряпичная корова? И вот эти ракушки в позеленевшей от времени жестяной банке - какую память они хранят? В каждом доме есть подобные вещи, разве что человек желает избавиться от своего прошлого и выбрасывает все вещи, напоминающие о нем. Но Дэвид явно не из таких. Только странно, что нигде в комнатах нет фотографий матери. Может быть, в кабинете на втором этаже?
        Стейси поднялась туда и подергала дверную ручку, однако комната оказалась запертой. Розмари права, у Дэвида есть небольшие тайны. Пускай. Теперь Лола будет их разгадывать. Стейси едва не забыла, зачем приехала сюда, и это непростительно. Она и так ощущала себя кругом виноватой.
        Пришлось дожидаться вечера. Стейси, конечно, заняла себя работой, и все же ей казалось, что стрелки на больших часах не двигаются. Она смотрела, как перемещается секундная стрелка, и все равно время текло медленно, словно засахаренный мед.
        Она расставила вещи по местам, повесила картины, которым еще предстояло досохнуть, но в принципе они были готовы. Одну Стейси вообще нарисовала цветными мелками: переплетение узоров, откуда выглядывает то удивленное лицо в очках, то протягивается чья-то рука, держащая пронзительно-желтый ромбовидный лист…
        Получилось неплохо. Гостиная изменилась не кардинально, однако стала более свежей, и казалось, что здесь теперь просторнее. Довольная Стейси налила себе сока, уселась в кресло и так просидела с час, думая, думая и никак не понимая, чего же она хочет на самом деле.
        Вернее, она знала. Догадывалась. Хотела. Но это было недостижимо.
        И минуты тянулись одна за одной.
        Дэвид приехал около шести. Когда он появился, Стейси готова была уже взвыть от тоски.
        Она вышла встречать его в холл и, уперев руки в бока, поинтересовалась:
        - Будешь собирать вещи или сразу поедем?
        - Что?! - опешил от такого напора Дэвид.
        Стейси скрестила руки на груди.
        - Ты просил меня подождать до понедельника и не задавать вопросов. Я ждала и молчала как рыба, хотя ты не знаешь, чего мне это стоило. Все. Наступил понедельник. Утром ты сбежал, но теперь никуда не денешься. Собирайся, мы летим в Чикаго, ты обещал.
        - Я обещал все тебе объяснить в понедельник, - высказался Дэвид и направился в гостиную, но не вошел, а остановился на пороге. - Ого!
        Стейси скромно молчала. Дэвид плохо относился к ней в последнее время, так что в гостиную она его вежливо не пускала, обещая все показать потом. На веранду он ходил через кухню. И сейчас он внимательно рассматривал перемены.
        Стены Стейси выкрасила в нежно-золотистый цвет, что весьма освежило помещение. Шкафчики тоже расписала акриловыми красками, превратив старую, видавшую виды мебель в новую. На креслах красовались накидки из тканей, что прислала Дайана, столик переливался радостными красками, и казалось, что сейчас в окно влетит жар-птица - настолько сказочно все выглядело.
        - Это лучше, чем я ожидал, - пробормотал Дэвид и повернулся к Стейси. - По правде говоря, я в полном шоке. Приятном. Спасибо.
        Неожиданно Дэвид взял Стейси за подбородок и приник губами к ее губам. Она пискнула и попыталась сопротивляться, но как-то неуверенно. Дэвид крепко прижал ее к себе, и поцелуй длился, длился, сказочный, как в самых ярких снах.
        Стейси казалось, что ее тело потеряло вес и она превратилась в маленькое облачко - из тех, что высоко путешествуют по небу в жаркий летний день. Она все отдала бы за то, чтобы это мгновение никогда не уходило. Это было так прекрасно - находиться рядом с Дэвидом, чувствовать его дыхание, тепло его рук.
        Наконец Дэвид отпустил Стейси. Она тяжело дышала и едва стояла на ногах.
        - Зачем ты это сделал? - еле слышно поинтересовалась она.
        - Потом у меня может не быть возможности, - непонятно объяснил он.
        - Да. И не будет. Это было в последний раз. - Стейси отстранилась и отступила на шаг. - Собирайся, мы вылетаем.
        - Не так быстро. - Дэвид бросил взгляд на часы. - Есть полуночный рейс в Чикаго, так что торопиться некуда. Это раз. А два - я еще не объяснил тебе всего.
        - Объяснишь по дороге. - Стейси была настроена весьма решительно.
        - Не хочу срываться с места. Ты можешь потерпеть еще полчаса или чуть меньше? Это, правда, важно.
        - О господи! - Стейси посмотрела в потолок, как будто оттуда на нее должны были свалиться ответы. - Какой ты загадочный! Прямо граф Монте-Кристо!
        - Я не граф. Я хуже.
        - Я заметила, - фыркнула она.
        Обстановка начала накаляться.
        - А мне можно пойти и сложить вещи? - сладким голосом спросила Стейси. Это была маленькая уловка: сумку она сложила еще днем, но теперь хорошо бы проверить, не забыла ли чего-то важного, чтобы быть готовой уехать в любую минуту.
        - Успеется. - Дэвид был непререкаем. - Я хочу, чтобы ты подождала здесь, со мной.
        - Да какое право ты имеешь распоряжаться?! - взорвалась Стейси. - Хватит! Я еле вытерпела эту неделю! Если ты не хочешь ехать в Чикаго, так и скажи, хватит уже юлить!
        Дэвид глубоко вздохнул.
        - Я не хочу ехать в Чикаго. Но совсем не по тем причинам, какие ты можешь себе придумать.
        - Результат один: ты бросишь Лолу. Ты вовсе не желаешь жениться на ней. Я так и знала.
        Стейси чувствовала ни с чем несравнимую обиду. Она не хотела верить, что Дэвид так с ней поступил. А казался порядочным человеком, и Розмари о нем такого хорошего мнения… Внешность бывает обманчива. Значит, Дэвид удерживал ее в этом доме всю неделю… зачем? Чтобы посмеяться? Чтобы воспользоваться? Но, кроме одного… ладно, двух поцелуев, ничего не было!
        Стейси открыла рот, чтобы продолжить гневную тираду, и тут раздался громкий, какой-то нервный звонок в дверь.
        Лицо Дэвида прояснилось. На нем сменилась целая гамма эмоций - досада, раздражение, радость и, наконец, облегчение.
        - Думаю, будет лучше, если откроешь ты.
        - С какой стати? Ты хозяин в доме.
        - Может, это Розмари пришла с тобой попрощаться.
        - Я с ней сегодня и так виделась. - Стейси тем не менее решила не спорить по мелочам. Она постаралась придать своему лицу приветливое выражение и распахнула входную дверь.
        И медленно, очень медленно, сделала шаг назад.
        На пороге стояли двое, и оба были Стейси очень хорошо знакомы. Лола, по своему обыкновению, оделась вызывающе ярко: малиновый топик, пронзительно-розовая кофточка и алая юбка. Довершали ансамбль босоножки на платформе. Рыжие волосы, вьющиеся в отличие от волос Стейси, Лола закрепила высоко с помощью нескольких деревянных шпилек. Современный бесенок, да и только.
        Мужчину, который стоял рядом с Лолой, Стейси тоже видела. Всю последнюю неделю. Прямо сейчас.
        - Привет, Стейси, - сказал он, улыбаясь своей очаровательной улыбкой. - Ну и авантюру же ты затеяла!
        Она перевела взгляд с него на Дэвида, с Дэвида обратно на него и выдохнула:
        - Здравствуй, Грэм.

18
        Стейси отступила назад, в холл, чтобы гости смогли войти.
        - Так, значит, вот в чем дело… - протянула она. Тут думать долго не придется. - Вы близнецы.
        - Да. Извини за этот маленький розыгрыш. - Грэм по-прежнему ослепительно улыбался, и это было неприятно Стейси.
        - Привет, - тихо и как-то робко поздоровалась Лола.
        - Здравствуй, - процедила Стейси.
        Дэвид молча прошел к двери и закрыл ее.
        - Предлагаю избрать более удобное место для разговора, - сухо произнес он.
        Стейси все не могла поверить, переводя взгляд с него на Грэма. Поразительное сходство, просто удивительное. Даже пострижены братья практически одинаково. Только теперь явственнее стали различия в стиле: Грэм был одет более модно и вызывающе. А так - не отличишь.
        Она же не отличила.
        У обиды и разочарования был очень горький вкус. Впрочем, может, это царапались в горле слезы.
        - Прошу. - Дэвид махнул рукой в сторону гостиной.
        Грэм вошел первым, увлекая за собой Лолу, и присвистнул.
        - Ого! Когда я в последний раз посещал семейное гнездо, тут все выглядело гораздо более патриархально! Стейси, твоих рук дело?
        - Да, это сделала она, - ответил за нее Дэвид. - Давайте обсудим интерьер после. Я этого дня неделю ждал. Садитесь.
        Лола и Грэм опустились на диван, держась за руки, словно провинившиеся подростки. Стейси молча опустилась в кресло, Дэвид же остался стоять. Он нависал над всеми, словно статуя с острова Пасхи.
        - Может быть, ты тоже сядешь? - предложил ему Грэм. - Нервирует.
        - Обойдешься. Я сейчас просто не в силах усидеть. - Дэвид отошел к камину и прислонился к нему, засунув руки в карманы. - С кого начнем?
        - Я не думала, что так получится…
        - Видишь ли, вышло недоразумение…
        Грэм и Лола заговорили одновременно, но тут же осеклись и переглянулись.
        Стейси отрешенно подумала, что они чем-то похожи на провинившихся подростков. Ну Лола, предположим, недалеко ушла от подросткового возраста, однако Грэм мог бы выглядеть и вести себя взрослее.
        - Понятно, - ядовито усмехнулся Дэвид. - Тогда начнем с меня. Это самое простое. В прошлый понедельник я, ни о чем не подозревая, собирался на работу, когда ко мне явилась Стейси и потребовала, чтобы я немедленно вернулся в Чикаго и женился на какой-то Лоле.
        - Я не знала, что она сюда полетела, - буркнула Лола. - Я думала…
        Дэвид поднял ладонь, останавливая ее.
        - Твоя очередь еще наступит. Так вот, я сразу понял, в чем проблема. Так как имел глупость года четыре назад клятвенно пообещать своему брату Грэму, который старше меня на несколько минут, что всегда выручу его, если возникнет неловкая ситуация. Бывали настойчивые девушки, которые разыскивали наш адрес и приезжали сюда, не зная, что Грэм не живет здесь со времен учебы в колледже. Они видели меня и поступали по-разному. Кое-кто начинал с ходу обвинять меня, кое-кто умолял вернуться, кто-то сразу бросался с кулаками.
        - Некоторые весьма несдержанны, - хмыкнул Грэм и умолк под холодным взглядом Дэвида.
        - И вот я увидел Стейси и услышал историю про женитьбу на какой-то Лоле. Это уж слишком, подумал я. Но выставить Стейси мне не удалось. Я попытался позвонить тебе, Грэм, однако ты не брал трубку.
        Стейси надоело молчать.
        - Почему ты сразу мне не сказал? - горько спросила она. - Почему не сознался, что ты ни при чем?
        - А ты бы поверила? Представь хотя бы на минуту, что я говорю: вы ошиблись, во всем виноват мой брат-близнец, а я тут совершенно ни при чем. Да ты бы и слушать меня не стала, решила бы, что я вру, чтоб избежать женитьбы. Разве не так?
        - Может быть, - признала Стейси, - только ты мог хотя бы попытаться!
        - А вот тут вступает в действие вторая причина. Мое обещание брату, которого я очень люблю. Я ведь не знал, кто ты, Стейси, ты была для меня совершенно чужим человеком. Я всегда выполняю данные обещания и до сих пор приходящих девушек я как-то успокаивал и… как бы это объяснить… расставался с ними за Грэма. Мой брат почему-то очень не любит расставаний.
        - Зато я неотразим! - хмыкнул Грэм.
        Стейси неприязненно на него покосилась.
        - Но тебе не нужен был Грэм для тебя, - продолжил Дэвид. - Тебе нужен был Грэм для сестры. И я выговорил себе неделю, чтобы разобраться в ситуации и понять, как мой брат дошел до жизни такой. Мне было очень неприятно тебя обманывать, Стейси, но меня держало обещание. Я уже триста раз успел проклясть свою добросердечность. Если можешь, прости меня, пожалуйста.
        Стейси промолчала. Она ему теперь ни на йоту не верила. Дэвид хочет показать, что он лучше брата? Ничем не лучше. Это обычный сговор с целью поглумиться над девушками, только и всего. А они с Лолой попали в ловушку.
        - Грэм, - Стейси повернулась к нему, - может, ты объяснишься?
        Он пожал плечами.
        - Я уступлю место даме. Сначала Лола, ведь это была целиком и полностью ее идея.
        - Твоя?! - пораженно спросила Стейси. - Что за идея, Лола?! И кстати, почему ты прилетела сюда, а я ничего не знаю? Мама мне не звонила.
        - Я сказала ей, что лечу к тебе и это сюрприз, так что все в порядке, - отмахнулась сестра и посмотрела на Стейси виноватыми глазами. - Прости меня. Это действительно придумала я. Мы с Грэмом… ну… мы никогда не любили друг друга.
        - Еще новости, - пробормотал Дэвид. - А я-то думал, тут очередная история разбитых сердец.
        - То есть как - не любили друг друга? - тихо переспросила Стейси. - Ты обманывала нас? Меня, маму, папу?
        Лола отвела взгляд.
        - Я просто думала…
        - Что? - ледяным тоном поинтересовалась Стейси.
        - То! - выкрикнула Лола. - Вы никогда не воспринимали меня всерьез! Считали меня легкомысленной!
        - Но ты и есть легкомысленная…
        - Уже давно нет. Я не знала, как заставить вас думать, что я уже взрослая. Вы со мной так носились, словно с китайской вазой. Присматривали, наблюдали практически за каждым шагом… А я уже выросла! Выросла, понимаешь?! - Лола с неожиданной яростью смотрела на Стейси. - Я говорила вам, но вы только улыбались, словно я слабоумная и нужно меня гладить по головке за каждое правильно произнесенное слово!
        - Ты все неправильно воспринимаешь. Мы просто любим тебя.
        - Конечно, - фыркнула Лола. - Именно поэтому у меня могут быть свои увлечения, но под присмотром родителей и горячо любящей старшей сестрички.
        Стейси было обидно так, что она готова была расплакаться на глазах у всех. Однако такого удовольствия она им не доставит. Всем троим.
        - Значит, мою заботу о тебе ты воспринимала только как желание тебя контролировать? - уточнила она. - Почему ты ни разу не сказала мне об этом? Лично я не слышала от тебя ни слова. Подозреваю, что мать с отцом тоже. Весь этот бунт в твоей голове, Лола. Ты даже не пыталась нам что-то сказать. Мы полагали, что ты всем довольна.
        - Конечно! «Во сколько ты придешь домой, дочка?»… «С кем ты идешь на вечеринку, Лола?». Какая разница? Почему тебя никто не спрашивает, куда ты идешь? Почему ты можешь спокойно выбирать любых ухажеров и проводить с ними сколько угодно времени, а мне мама до сих пор перед свиданиями рассказывает о контрацепции? Как будто я уже не опробовала эти общеизвестные методы на практике! Я знаю, что такое презерватив! Я знаю, как он выглядит!
        - Иными словами, - вклинился в родственный спор Дэвид, - ты решила доказать родителям и сестре, что уже взрослая, и выбрала для этого моего брата?
        - Ну да, - надулась Лола. - Мы с Грэмом познакомились в баре, где мой друг праздновал день рождения. Было здорово, мы пили мартини… А Грэм подсел к нашему столику, и так вышло, что он уселся рядом со мной - я единственная была без парня. Мы поговорили, и он меня зацепил. Он был… такой взрослый. - Лола бросила мечтательный взгляд на Грэма.
        - Встретились два одиночества, - ядовито прокомментировал Дэвид.
        Стейси не смотрела на него, потому что очень боялась сказать нечто такое, о чем потом пожалеет.
        - И что? - спросила она у Лолы.
        - Мы с Грэмом встречались несколько раз. Он приглашал меня в кафе, мы гуляли… И я ему все рассказала. Рассказала, что родители и сестра постоянно меня контролируют, просто глаз с меня не сводят, все диктуют, что мне делать. - Лола перевела дух. - Тогда мы уже поняли, что между нами ничего не будет. Он не в моем вкусе.
        - А ты не в моем, - поддел ее Грэм.
        - Что ж ты тогда с ней коктейли пил? - поинтересовался Дэвид.
        - Из интереса, - пожал плечами Грэм. - Я просто люблю общение.
        - Мило. Что дальше?
        - А потом я придумала план. Грэм пообещает жениться на мне, я представлю его родителям, и мы вроде бы начнем готовиться к свадьбе, а потом он меня бросит. Я немного пострадаю и перестану. Это так по-взрослому!
        - Оно и видно, - не удержалась от реплики Стейси.
        - Тебе лишь бы подколоть меня, - упрекнула ее Лола. - Все было бы хорошо, если б не твоя настойчивость! Мы все провернули, и Грэм уехал, пожелав мне дальнейшего счастья. Я валялась в своей комнате и играла в компьютерные игры, изображая истерику, когда это было нужно. Все вокруг на цыпочках ходили.
        - То есть до этого, ты полагаешь, - медленно спросил Дэвид, - они держали тебя в ежовых рукавицах?
        - А разве нет? Вы посмотрите на мою настырную сестрицу! Она не поленилась найти адрес Грэма и прилетела сюда, в Беркли, чтобы притащить моего жениха назад! Откуда же я знала, что вас двое? - Лола переводила взгляд с Дэвида на Грэма с не меньшим любопытством, чем Стейси.
        - Ты ей не сказал? - хмуро спросил Дэвид у брата.
        Грэм пожал плечами.
        - Я считал это мимолетным эпизодом в своей жизни. Не видел необходимости рассказывать о своей родословной.
        - Ну да, чтобы было, кому оправдаться в случае чего. Конечно.
        - А ты имеешь что-то против? - приподнял брови Грэм.
        - Да, имею. И раньше имел. Только раньше все происходило достаточно быстро, я уже научился отшивать твоих девиц без ущерба для них и для себя. А вот Стейси… Это совсем другое дело.
        Она поймала на себе тяжелый взгляд Дэвида и поежилась.
        - Интересно, чем другое, - протянул Грэм.
        - Другое - и все, - отрезал Дэвид. - Продолжай.
        - Рассказывать особо нечего. Я постарался произвести впечатление на семью Лартеров. Ну а потом мы с Лолой сделали все, как намеревались. Я укатил с друзьями, она осталась рыдать. Все довольны и счастливы. Попереживали бы пару недель и успокоились. Кто же знал, что такая каша заварится!
        - Я не думала, что Стейси такое придумает, - сказала Лола. - Я ничего не знала, пока Грэм не позвонил мне и не начал ругаться. Даже не поняла, в чем дело. А потом он мне объяснил, и я поразилась. Зачем так лезть в чужую жизнь? - Лола сверкнула глазами.
        Стейси смотрела на нее и не узнавала. Куда делась та милая девочка, что хохотала над ее шутками, играла со старшей сестрой в бейсбол и прятки и была ей чуть ли не самым лучшим другом? Куда исчезла вся совместная память - о семейных пикниках, о прогулках у озера, о доверенных девичьих секретах? Стейси помнила множество историй, связанных с сестрой.
        И все они несли частичку света. Однажды Стейси, вернувшись из колледжа, уползла в свою комнату в самом скверном расположении духа. Пришла Лола, спросила, что случилось. Стала дурачиться с машинкой для этикеток. Стейси грустно сказала, что ее, кажется, никто не любит. И попросила Лолу не переводить наклейки почем зря. Одну та все равно напечатала. Пришлепнула Стейси на лоб, сказав «Я не зря!», и ушла. Стейси подошла к зеркалу. На наклейке было написано: «Я тебя люблю».
        Таких мелочей набралось бы сотни, если не тысячи. И теперь все это выброшено вон ради глупой забавы? Ради того чтобы Лола могла почувствовать себя чуточку взрослее?
        Стейси в упор посмотрела на сестру.
        - А ты знаешь, что такое на самом деле быть взрослой? Самостоятельной? - произнесла она. - Это означает отвечать за свои слова и поступки и думать о том, какие последствия они принесут. Неужели тебе даже на миг не пришло в голову, насколько мы все переживали за тебя? Не потому, что стремимся контролировать, а потому, что любим. Это естественно - переживать, когда близкому человеку плохо. Мама пила лекарства, папа часто подходил к твоей двери и стоял, не решаясь постучать, все не мог отыскать нужных слов. Мы думали, ты была по-настоящему влюблена и теперь твой мир разбит. - Стейси едва не добавила: как сейчас разбит мой. - Терять любимых очень тяжело. Неудивительно, что мы были готовы практически на все, чтобы помочь тебе.
        - Я думала, вы просто не хотите от меня отстать.
        - Конечно, не хотим. Но если бы ты просто сказала, что желаешь большей самостоятельности, то от тебя отстали бы все - и родители, и я. Иногда интересовались бы твоими успехами, но и только. Я через это прошла. Почему ты меня не спросила? Почему ты предпочла устроить глупый розыгрыш, который в итоге принес неприятности ни в чем не повинным людям, а не задать мне пару вопросов?
        Лола опустила глаза.
        - Стейси права, - заговорил Дэвид, - однако и ты, Грэм, хорош.
        - Хватит уже ругать родственников! - возмутился тот.
        - А ты заслуживаешь, потому что ведешь себя как испорченный мальчишка. Я уже сказал и повторю: это было последний раз, когда я помогал тебе в твоих авантюрах.
        Стейси обвела взглядом присутствующих. Она была права, но это ничего не меняло. Каждый из них троих ей лгал. Лгала сестра, которая возомнила, что подобные спектакли легко сойдут ей с рук. Лгал Грэм, изображавший влюбленного жениха и интерес к будущей семье. И, что самое гадкое и неприятное, лгал Дэвид. Пусть он клянется, что это в последний раз. Пусть он на вид полон раскаяния. Всю неделю он обманывал ее и, если не повезет, обманет снова.
        Если она даст ему шанс на это.
        Стейси не собиралась вводить Дэвида в искушение.
        Она встала. Как хорошо, что сумочка лежит на стуле в холле.
        - Что ж, все ясно. Ты, Лола, решила немного подшутить над всеми нами, а вы, господа, подыграли ей в спектакле. Все хотели как лучше, а получилось как всегда. Я думаю, дело закрыто.
        - Стейси… - Дэвид шагнул вперед, но она остановила его взмахом руки.
        - Давай не будем. - Ее голос звучал устало. - Я не хочу устраивать скандал, хотя могла бы. Но у меня просто нет сил. - Стейси и вправду чувствовала себя выжатой как лимон. Скорее бы уйти отсюда. - Мне не хочется оставаться здесь дольше, чем необходимо. Я уезжаю. - Она направилась к двери.
        - А как же я? - пискнула Лола.
        Стейси обернулась и смерила сестру равнодушным взглядом.
        - Ты же взрослая. Сама вполне можешь возвратиться домой или куда тебе угодно. И когда угодно. Если ты решишь задержаться, я скажу родителям, что ты прилетишь позже.
        Не дожидаясь ответа Лолы, Стейси вышла из гостиной и взяла свою сумочку. Паспорт и деньги здесь, а подниматься наверх за сумкой с вещами было выше ее сил. Наверняка Лола сумеет забрать вещи. Стейси сунула ноги в туфли, вытащила из сумочки ключи от дома Дэвида, положила их на стул и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Никто не пошел следом. Стейси остановилась у дороги и - вот удача! - увидела медленно идущее по улице пустое такси. Видимо, водитель высадил кого-то и теперь возвращался в центр города. Стейси подняла руку, и машина затормозила рядом с ней.

19
        Дэвид был настолько шокирован произошедшим, что не сразу сообразил: нельзя отпускать Стейси. Он понимал, насколько она обижена, и потому остался на месте, не решаясь ее останавливать. Но, когда хлопнула входная дверь, Дэвида словно вновь включили. Он решительно направился следом. Однако все, что увидел, это исчезнувшее в конце улицы такси.
        Не везет, так не везет.
        Мрачный как туча, Дэвид возвратился в дом. Грэм и Лола все так же сидели на диване, о чем-то шепотом переговариваясь. При виде Дэвида они умолкли.
        - Довольны? - бросил он им. - Поняли, что вы натворили?
        - Ой, не стоит воспринимать это так серьезно, - махнула рукой Лола. - Моя сестра отходчивая. Ну подумаешь, маленькое недоразумение. Стейси остынет и всех простит, она всегда так делает.
        Дэвид в полном изумлении уставился на юную нахалку. И это капризное существо Стейси защищала? Ради этой девушки она прилетела из Чикаго, чтобы привезти сбежавшего жениха?
        - Ты не стоишь и мизинца своей сестры, - резко бросил Дэвид.
        Лола залилась краской.
        - Как вы смеете меня оскорблять?!
        - Это заслуженно.
        - Дэвид, успокойся, пожалуйста, - вмешался Грэм. - Ведь, и правда, не случилось ничего страшного. Ну, заигрались немного, с кем не бывает.
        - Со мной не бывает. - Дэвид еле сдерживался, чтобы не сорваться на крик. Одно воспоминание о том, с каким лицом отсюда вышла Стейси, доводило его до бешенства. Нет, он, конечно, предполагал, что Стейси не останется. Однако думал, что она закричит, выпустит пар и можно будет как-то извиниться перед ней, ведь, если человек выкричит свою беду и обиду, он способен услышать слова другого. Однако Стейси унесла все в себе. Даже ему ничего не сказала. Только сестре, и то немного.
        - Послушай. - Грэм встал, подошел к Дэвиду и положил руки ему на плечи. - Извини меня, брат. Я действительно повел себя непорядочно. Про эту историю я должен был тебе рассказать и предупредить, как делал и раньше. Но что-то в голове переклинило, я так хотел поскорее оказаться на яхте с приятелями, да и ситуация выглядела решенной… Словом, я повел себя как последний глупец и тебя подставил.
        Дэвид молчал. Грэм все равно остается его братом. Какой есть: взбалмошный и безответственный, склонный к авантюрам, но он брат, его отражение, человек, который всегда был рядом. Он выручал Дэвида сотню раз точно так же, как Дэвид выручал его. Именно поэтому нарушить данное брату обещание было невозможно. Если бы на месте Грэма был кто-то другой, то Дэвид достаточно легко мог бы нарушить свое слово, когда увидел, как далеко все зашло. Но это Грэм. Перед Грэмом он всегда оставался честен.
        - Если бы дело было только в этом, - буркнул Дэвид.
        Грэм опустил руки, бросил взгляд на Лолу, навострившую ушки, словно любопытная кошка, и бросил ей:
        - Выйди. Кухня вон там. Можешь сделать себе коктейль. Насколько я знаю Дэвида, у него в холодильнике всегда есть и молоко, и мороженое.
        - Но я не хочу уходить! - запротестовала Лола.
        - Выйди! - все тем же непререкаемым тоном велел Грэм.
        Лола, конечно, обиделась, надула губки, но с дивана встала и ушла из комнаты. Грэм закрыл за ней дверь и повернулся к Дэвиду.
        - Значит, все серьезно?
        - Теперь уже, похоже, нет. - Дэвид поискал взглядом сумку. Вроде должна здесь лежать… - Но это мы еще выясним. Я не намерен сдаваться без борьбы.
        Сумка обнаружилась за креслом. Дэвид вытащил из нее бумажник и сунул в карман, потом похлопал себя по карманам - да, ключи от машины здесь.
        - Скажи мне, что происходит, - потребовал Грэм.
        - Не хочу обвинять тебя, братишка, но из-за обещания тебе, которое я проклял уже двести тысяч раз, я, возможно, упустил свою любовь.
        - Ты влюбился в Стейси Лартер?! - Грэм ушам своим не верил. - Кто бы мог подумать! Она же совершенно не в твоем вкусе. Сколько тебя помню, ты предпочитал скромных темненьких девиц.
        - А пал жертвой нахальной и рыжей. И сейчас она ушла из моего дома. Я даже не мечтал ее оставить, с самого начала понял, что это безнадежно. Хотя испробовал все доступные мне средства. А она даже не нашла в себе сил со мной поругаться. - Дэвид криво усмехнулся. - И мне повезет, если она не станет презирать меня до конца своих дней.
        - Стейси отходчивая, Лола права. Может, у тебя есть шанс?
        - Вот это я и собираюсь проверить. - Дэвид двинулся к двери.
        - Эй, подожди! - окликнул его Грэм.
        Дэвид обернулся: брат стоял и смотрел на него. До появления Стейси Грэм был для Дэвида самым близким человеком на земле. Даже самые любимые люди подчас совершают серьезные ошибки.
        - Удачи! - пожелал Грэм.
        - Спасибо. Она мне пригодится.
        Стейси думала, что заплачет, но слезы, царапавшиеся в горле во время разоблачительной беседы в доме Дэвида, куда-то подевались. Так что всю дорогу до аэропорта Стейси смотрела в окно совершенно сухими глазами. Водитель, к счастью, оказался не из любителей поболтать и не приставал к пассажирке с разговорами о погоде или ценах на бензин. Впрочем, если бы он и заговорил, Стейси вряд ли услышала бы.
        Она пыталась осознать масштаб случившегося и не осознавала; пыталась так и этак примерить события на свое будущее и не могла. На несколько мгновений, еще до того, как все открылось, она посмела вообразить, что у нее могло бы быть общее будущее с Дэвидом Райтом. Который казался ей Грэмом. А потом выяснилось, что Дэвид и Грэм люди совершенно разные. Физически.
        Теперь ясно, почему ей все время мерещилось, что тут что-то не так. И почему Дэвид просил ее подождать до понедельника: дозванивался брату. И почему разговоры о раздвоении личности вызывали у него такую странную реакцию, а о Лоле он говорил с неохотой. Да он просто ее не знал. Для него Стейси была незнакомкой, возникшей на пороге его дома и требовавшей от него непонятных вещей. Своя рубашка ближе к телу: интересы брата Дэвид соблюдал в первую очередь. Это понятно. Однако почему он не признался потом? Стейси казалось, что они стали друзьями и она бы поняла…
        Нет. Не поняла бы. Сейчас, представляя себе, что Дэвид признается в содеянном, и думая о своей возможной реакции, Стейси осознавала, что уехала бы сразу, вот как теперь. Ни минуты не осталась бы в доме. Потому что ни ей, ни ее сестре не нужен лгун. А Дэвид лгал. Вспоминая его фразы, разговоры, Стейси не могла не отметить, что ложь была осторожной и достаточно деликатной. И в какой-то мере Дэвид был с нею откровенен. Все-таки он не играл Грэма, сразу объяснив, что в Беркли ведет себя по-другому. Стейси списала это на эксцентричность, на порывы творческой натуры, на состояние «не от мира сего», которое вполне может обуревать человека, занимающегося и математикой, и другими вещами, никак с математикой не согласующимися. В Беркли - один человек, в остальном мире - другой. Две стороны одной небанальной личности. Грэм и Дэвид. Обман и… обман.
        - Мисс, приехали, - вклинился в ее размышления голос водителя.
        Стейси машинально расплатилась. Кажется, дала намного больше, чем нужно, только у нее не было сил ждать, пока шофер отсчитает сдачу.
        В здании аэропорта царила обычная для таких мест суета. Множество людей с багажом, разноцветные чемоданы, очереди у стоек на регистрацию, механический голос, объявляющий рейсы, табло вылетов и прилетов… Стейси остановилась перед ним и нашла нужный ей рейс. Все правильно: Чикаго, двадцать три пятьдесят шесть. Сейчас уже почти девять. Как незаметно пролетело время! Ну и хорошо. Чем скорее она отсюда уберется, тем лучше.
        Она так хотела оказаться дома, в своей комнате, спрятаться под одеялом и… Может, тогда наконец-то удастся заплакать. От этого стало бы легче.
        Она отстояла длинную очередь.
        - Вам куда, мисс? - Девушка сверкнула белозубой улыбкой, совсем как в рекламе авиалиний.
        - Один билет экономического класса до Чикаго. На ближайший рейс.
        С билетом в руках Стейси отошла от стойки. Идти и ждать вылета, сидя у выхода рано, лучше побродить по магазинчикам, где выставлены всевозможные товары. Лицезрение ярких упаковок, запах духов и еды помогут отвлечься. Во всяком случае раньше всегда помогало при плохом настроении. Но сегодня настроение не просто плохое, оно на редкость отвратительное. Вся жизнь трещит по швам.
        Стейси бродила по магазинам с полчаса, пока не поняла, что это не помогает. В голове все равно неотступно крутились мысли о Дэвиде. Тогда, сдавшись, Стейси села на одно из сидений в длинном ряду, подальше от суеты, напротив широченного окна от пола до потолка. Отсюда открывался вид на летное поле. Самолеты выруливали на взлетную полосу, отрывались от земли и, мигая огнями, уходили в темнеющее небо, на котором еще тлели закатные краски. Скоро и ее самолет так же полетит.
        А что ждет ее в Чикаго?
        Привычный мир, который теперь казался не слишком нужным. Еще неделю назад Стейси не знала, что на свете есть Дэвид. Она думала, что есть Грэм, жених ее сестры. И когда он начал ей нравиться, Стейси изо всех сил сопротивлялась этому чувству. Ведь сестру подводить нельзя. И все равно как дурочка влюбилась. Теперь-то что отрицать?
        Она влюбилась в Дэвида Райта с его слегка всклокоченными волосами, привычкой пить молоко по утрам и скупыми выверенными жестами. Она влюбилась в его лицо, в его интонации, в его прикосновения, хотя их было так мало. В его шутки, которые смешили Стейси. В его предупредительность и доброе отношение к другим людям. В его окружение. Ведь о человеке можно судить по его друзьям, не так ли? Так что же говорит о Дэвиде дружба с милой Розмари, с Мэтью и Дайаной, с Филом и Келли? Что говорит любовь студентов к нему? Только то, что он хороший человек. Но, как правильно сказала Розмари, у него есть свои тайны. Теперь Стейси понимала, что имела в виду соседка. Наверняка Дэвид предупредил Розмари, чтобы не болтала о Грэме. Наверное, и друзей предупредил. Такой вот заговор молчания.
        Стейси сидела, вцепившись в сумочку, как в спасательный круг. Было очень неприятно и больно. Дэвид все время лгал. И как ему теперь доверять? Да и нужно ли? Если он врал постоянно, значит, она ему не важна. И не нужна. О чем тогда может идти речь?
        Все будет хорошо, пообещала себе Стейси. Она это переживет. Вернется к себе в Чикаго, свяжется оттуда с Дайаной, объяснит, что не может с ней работать. Придумает какую-нибудь причину. Стейси не сможет встречаться с друзьями Дэвида, это будет слишком больно. Лучше сразу оборвать все нити.
        Она знала, что произойдет дальше. Первый год она будет сильно тосковать по человеку, которого знала всего неделю и уже успела полюбить. Полюбить всем сердцем. Потом обида уйдет, уйдет и острая боль, останется только горечь и вопрос: почему так произошло? Из-за того что Стейси была слишком доверчивой, или недостаточно настойчивой, или недальновидной? Ответ так и не отыщется, подробности сотрутся из памяти, и со временем история отойдет в разряд опыта, неприятного, но очень полезного. А еще Стейси вряд ли сможет снова доверять мужчинам. Даже таким порядочным с виду.
        Она вздохнула и бросила взгляд на часы: пора идти на посадку. Стейси встала, повесила на плечо сумочку и сделала несколько шагов в нужном направлении. И остановилась, словно наткнувшись на стенку.
        Потому что увидела Дэвида.
        Он стоял неподалеку, у киоска с мороженым, и оглядывал толпу. Стейси замерла, не зная, как поступить. Но прежде чем она успела придумать гениальный план (опуститься на карачки и потихоньку отползти за колонну, а оттуда уже сбежать), Дэвид ее увидел.
        Их взгляды столкнулись как кометы. Стейси даже показалось, что она услышала грохот. Дэвид не стал терять время и быстро пошел сквозь толпу к ней. Стейси не знала, остаться на месте или убежать. Но какой смысл бежать теперь? Он все равно быстрее и сильнее и, если пожелает, догонит ее в два счета. Конечно, можно заорать и позвать на помощь полицейских, которыми набит под завязку любой аэропорт. Только объяснения с Дэвидом все равно не избежать.
        Поэтому Стейси стояла и ждала.
        Дэвид подошел и остановился в шаге от нее. Стейси молча смотрела ему в область подбородка, не решаясь поднять глаза выше, как будто его прямой взгляд мог мгновенно околдовать ее.
        Некоторое время оба молчали.
        - Стейси, - наконец произнес Дэвид, - прости меня.
        - Разве это имеет какое-нибудь значение? - Она отвела взгляд. Проще смотреть в толпу. - Я прощу тебя однажды. Сейчас я хочу домой. Чего ты хочешь?
        - Чтобы ты не уезжала.
        Стейси тяжело вздохнула. Только гнетущих разговоров ей не хватало. Настроение портилось, хотя, казалось бы, дальше уже некуда.
        - Послушай, Дэвид, и так все ясно.
        - Нет, ничего не ясно! - с горячностью воскликнул он, схватил ее за плечи и заставил на него посмотреть. - Ты даже не выслушала меня.
        - Я тебя выслушала. - Стейси немного удивилась. - Ты объяснил, что защищал брата. Все правильно. А я защищала сестру. Родственные чувства превыше всего.
        - Пожалуйста, дай мне сказать.
        - Я опоздаю на рейс.
        - Не опоздаешь. Еще полно времени.
        Стейси прямо посмотрела ему в глаза.
        - А если я не хочу с тобой говорить? Если я просто жажду улететь из этого городишки и никогда больше сюда не возвращаться? Если ты мне неприятен? Что тогда, Дэвид?
        - Это действительно так? - тихо спросил он.
        - Возможно.
        - Значит, у меня есть шанс. Твой самолет еще через полчаса. Мне хватит.
        - Мне тоже хватит. - Стейси вывернулась из его рук. Обида подступала к горлу, слова сами собой рвались с губ: - С меня хватит! Я сыта по горло! - Она ребром ладони чиркнула по шее. - Я не хочу от тебя ни разговоров, ни оправданий! Что они изменят?! Ты соврал мне! - Стейси уже почти кричала, и на них оборачивались. - Всю эту неделю ты мне врал! Смотрел в глаза! Делал вид, что ты Грэм! И все это было ради твоего брата. Я-то хотя бы была честна с тобой, я только добра хотела. И переусердствовала как всегда. Но ты меня научил другому, спасибо. Теперь я сто раз подумаю, прежде чем решу помочь кому-нибудь. Хватит, напомогалась…
        - Стейси, - сказал Дэвид, - я тебя люблю.
        Все оставшиеся слова застряли в горле. Стейси выдохнула:
        - Что?!
        - Что слышала. - Он снова взял ее за плечи, и она не сопротивлялась. - Я люблю тебя. Влюбился на второй день или на третий. А может, и сразу. Теперь-то мне кажется, что это всегда было. И всю эту неделю ощущал себя последним мерзавцем, так как вынужден был тебе врать. Ты права, я должен был нарушить обещание, данное брату, и все тебе рассказать. Только все равно плохо выходило. И я все сомневался, имею ли я право, достоин ли я тебя. Но это не мне решать, только тебе. - Дэвид перевел дух.
        Стейси молчала.
        - Вчера ночью я подошел к двери твоей комнаты и стоял так, наверное, с полчаса. Я так хотел войти, сказать тебе все до того, как приедет Грэм, и попросить тебя остаться. Но я не решился. Не мог лишать себя побыть еще несколько часов в твоем обществе. Или несколько минут… Я старательно делал вид, что рассержен на тебя, все выходные. Чтобы смягчить удар, чтобы, когда ты откажешь мне, убедить себя: так и нужно. Но так нельзя, Стейси. Я хочу быть с тобой. И это, черт побери, самая длинная речь, которую я когда-либо произносил!
        Стейси все еще молчала. Она не знала, что ему ответить. Она просто смотрела на Дэвида, словно видела его впервые. Да так оно, собственно, и было.
        - Кто ты? - тихо спросила она. - Я не знаю теперь, где ты, а где Грэм. Где ты играл, пытаясь показаться им, а где был собой. Я тебя совсем не знаю.
        - Ошибаешься. Ты знаешь меня. Мы с Грэмом похожи, но все время я был собой. Потому ты меня и подозревала. Я плохой актер, Стейси. Я не смог бы гениально изобразить Грэма, как ни старался, и мог проколоться в любую минуту. Я сам себя ненавижу за то, что сделал. Но этот обман… он позволил мне узнать тебя и полюбить. Хочешь, я на колени перед тобой встану? - И Дэвид, не дожидаясь ее ответа, опустился на колени.
        Стейси смотрела на него сверху вниз.
        - Пожалуйста, прости меня. Дай мне еще один шанс. Это все, о чем я прошу.
        - А что будет? - спросила Стейси.
        - Я попрошу тебя остаться со мной.
        - Нет.
        - Почему?
        - Потому что это будет неправильно. Мне нужно подумать, Дэвид. Простить не так легко.
        Он поднялся.
        - Хорошо. Ответь мне только: у меня хотя бы есть шанс?
        - Извини. Я не знаю. - Она чувствовала полную опустошенность. Сейчас Дэвид говорил о любви, и Стейси ему не доверяла. По-прежнему. Ей больше не хотелось плакать. Все так запуталось, и она не знает, где выход из этого лабиринта. Если она сейчас позволит себе любить Дэвида - а ей очень, очень этого хотелось, - то что будет? Это такой риск. Риск снова обжечься, снова быть преданной. Разве может она на это пойти?
        Объявили посадку. Стейси оглянулась, ища взглядом свой терминал.
        - Мне пора.
        - Ты не останешься? - тихо спросил Дэвид.
        - Нет. - Она покачала головой.
        - Что ж… - он опустил руки, - это твой выбор, и я его заслужил. Однако, если ты передумаешь, помни: я всегда тебя жду.
        - Хорошо, - кивнула Стейси, - я запомню.
        Дэвид смотрел, как она идет к выходу, как показывает билет стюардессе, как исчезает в переходе, связывающем здание аэропорта с самолетом. Стейси не оглянулась. Она не помахала рукой на прощание. Она просто ушла.
        Вечер выдался просто дерьмовым.
        Дэвид стоял, прислонившись к колонне и засунув руки в карманы. Мимо тек людской поток: радостные, грустные, оживленные лица. Звучала музыка из соседнего магазина, металлическим звоном отдавался под потолком голос диспетчера. Посадка на рейс до Чикаго продолжалась. Дэвид стоял, ожидая непонятно чего.
        Может, ринуться к стойке, где продают билеты, быстро купить себе один, попасть на этот рейс, сесть рядом со Стейси? Бессмысленно. На нее нельзя давить. С давних пор Дэвид знал простое правило: если любишь, должен уметь отпускать.
        Он отпускал Грэма в его авантюры. Он отпустил маму, которая шепотом попросила его об этом, лежа на койке в реанимации и придя в себя в последние несколько минут. Он отпускал тех, кто уходил от него, чтобы вернуться.
        Даже мама, которая умерла, где-то есть и ждет встречи. Если Стейси захочет и так будет нужно, она вернется. А Дэвид будет ее ждать. Он привык ждать.
        В конце концов, вся его жизнь соткана из ожидания.
        На борт впустили последних пассажиров, стюардессы что-то проверяли на компьютере. Дэвид развернулся и медленно, очень медленно пошел прочь. Нужно возвращаться домой, где остались Лола и Грэм, нужно выпить рюмку коньяка и лечь в постель. Может быть, удастся заснуть.
        - Дэвид.
        Не веря своим ушам, он обернулся. Стейси стояла в паре метров от него, глядя прямо и едва заметно улыбаясь. Дэвид сделал шаг и остановился.
        - Скажи мне одну вещь, - попросила она. - Только честно. Хорошо?
        - Обещаю. - В горле внезапно пересохло.
        - Когда ты сейчас сказал мне, что любишь, это не было уловкой? Ты точно не врал?
        Дэвид помолчал и ответил:
        - Нет. Я не врал. Я действительно люблю тебя, Стейси.
        - Я подумала… - Она нервно теребила в пальцах обрывок билета с номером посадочного места. Стюардессы, весьма недовольные, буравили взглядами спину Стейси. - Я подумала, что, если ты, может быть, сказал правду, тогда я не хочу мучить себя. И тебя. Потому что я, кажется, тоже в тебя влюбилась. Определенно.
        Дэвид преодолел разделявшее их расстояние и осторожно положил ладони на плечи Стейси.
        - Но я ведь тебя обманул.
        - Да. И это очень больно. Однако я поняла, почему ты это сделал. Люди часто делают странные вещи из-за любви, и я сама не исключение: прилетела сюда, начала всю эту историю. Я не хочу улетать сейчас, не разобравшись, что ты на самом деле хочешь мне сказать, Дэвид. Без Грэма, без Лолы, без обязательств перед кем бы то ни было.
        - Я люблю тебя, - прошептал он ей в губы, чувствуя теплое дыхание Стейси и ощущая, что мир начинает играть новыми красками. - Это все, что я хочу тебе сказать.
        - На одну жизнь хватит, - прошептала она в ответ.
        Эпилог
        - Все, это последний. - Дэвид помахал грузчикам, захлопнул дверь и с ужасом уставился на ящики, громоздившиеся в холле. - Ты точно все упаковала? А может, что-то забыла? Скажи сразу, чтобы я вовремя начал пить успокоительное.
        - Нет, это точно все. - Стейси обошла внушительную гору, внимательно ее оглядывая. - Мама была очень рада, когда мы паковали все это. Сразу столько места в доме освободилось.
        - У родителей с Лолой все в порядке? - осведомился Дэвид.
        - Ну, как тебе сказать. Теперь они разговаривают. - Стейси потеребила свою челку. - Причем с гораздо большим интересом, чем раньше. Родители перестали обижаться на Лолу за ее выходку. Мы с ней тоже вроде бы снова поладили. Не стоит навеки предавать анафеме собственную сестру только потому, что она повела себя очень глупо… И кстати, если уж речь зашла о родственниках… Где Грэм?
        - Улетел на Аляску.
        - Куда?!
        - Туда. - Дэвид неопределенно махнул рукой. - Сказал, у него там дел полно. Подозреваю, познакомился с горячей северной девушкой. Обещал звонить.
        - Понятно. Родственники все при деле. И мы тоже займемся делом. - Стейси внимательно смотрела на кучу ящиков. - Где же он… Ах вот. Помоги мне вытащить его, пожалуйста. - И она взялась за ящик, чуть ли не самый нижний в пирамиде.
        - Осторожно, - предупредил Дэвид, - давай-ка вместе.
        Ящик удалось освободить от компании остальных только минут через пять. Отдуваясь, Дэвид отнес его в гостиную и водрузил на старенький столик, сиявший теперь новыми полосочками. Столик закряхтел и угрожающе покосился.
        - Эй! - испуганно крикнула Стейси. - Не туда! Ставь прямо на пол.
        Дэвид исполнил просьбу.
        - Что там? Кирпичи?
        - Кирпичи можно купить и в Беркли. Нет, там мои драгоценности.
        - Столько кило драгоценностей? Дорогая, мы купим пять вилл! А лучше - шесть.
        - И обязательно одну на Лазурном берегу, - кивнула Стейси и склонилась над ящиком. - Подожди, сейчас распакую.
        Дэвид скептически наблюдал, как она избавляет ящик от клейкой ленты.
        - Готово. - И Стейси вытащила на свет божий нечто прямоугольное. - Смотри!
        Дэвид зачарованно уставился на картину. Там гуляли ярко-оранжевые загогулины, снова смотрели чьи-то глаза, но все-таки угадывалось в этом нечто знакомое. Дэвид прищурился, пытаясь уловить образ.
        - Это портрет Грэма? Тот самый?
        - Как ты догадался?! - пораженно спросила Стейси. - Вы с Грэмом похожи как две капли воды. Почему ты не решил, что это твой портрет?
        - Как бы тебе сказать, милая… - протянул Дэвид. - Во мне не слишком много оранжевого.
        Стейси помолчала пару мгновений, а затем принялась заливисто хохотать.
        - Я сказал что-то смешное? - хмыкнул Дэвид, сгреб Стейси в охапку и усадил себе на колени, аккуратно отобрав картину и поставив ее в сторону. - Я такой забавный, да?
        - Очень, - промурлыкала она, ероша его волосы.
        - Этот диван просто создан для того, чтобы подолгу на нем валяться. Тебе не кажется?
        - Пока не знаю. Предлагаешь попробовать?
        Дэвид хотел было ответить, но его прервал громкий звонок в дверь. Через секунду звонок повторился. Кто-то изо всех сил давил на кнопку.
        Стейси и Дэвид переглянулись, и она слезла с его колен.
        - Пойду посмотрю, кто там.
        Дэвид направился следом.
        Стейси беспечно распахнула дверь, ожидая увидеть или курьера, или забывшего кепку грузчика, или Розмари, или разносчика пиццы, но только не роскошную блондинку в леопардовом мини-платье чисто условной длины. Декольте открывало впечатляющую грудь, губы блондинки светились розовым блеском, уложенные волосы сияли… Девушка из гламурного журнала, да и только.
        Блондинка явно не ожидала увидеть Стейси. Она пораженно уставилась на нее, теребя белую дизайнерскую сумочку.
        - Добрый день. Что вам угодно? - любезно спросила Стейси.
        - Мне угодно… - И тут визитерша углядела Дэвида. Глаза ее немедленно вспыхнули. - О, Грэм! - пропела она томным грудным голосом. - Я нашла тебя! Неужели ты позабыл свою маленькую Бетси? Я так скучала в разлуке с тобой!
        Стейси оглядела с головы до ног «маленькую Бетси», не удержавшись, фыркнула, но тут же прикрыла рот ладонью. Затем посторонилась, пропуская блондинку в дом. Дэвид еле сдерживал смех.
        - Заходите, Бетси. У нас для вас не очень приятные новости, но я не сомневаюсь, что такая красавица, как вы, сумеет с ними смириться. Хотите чаю?..